«Заговор ведьм»

Сергей Шведов Заговор ведьм

Кайданов был удивлен внезапным вызовом на Арнаут. Надо полагать, у генерала имелись серьезные причины для того, чтобы оторвать от дел резидента в самый разгар кризиса, разразившегося в королевстве Склавиния. К сожалению, Сержу нечем было порадовать озабоченного проблемами начальника, быть может, поэтому Виркур встретил своего давнего сотрудника без особой сердечности. Кайданов окинул взглядом кабинет генерала и, воспользовавшись любезным приглашением хозяина, опустился в стоящее у стены кресло. За два года в кабинете практически ничего не изменилось. Этьен Виркур придерживался консервативных взглядов как в политике, так и в быту и если решался на какие-то перемены, то исключительно под давлением обстоятельств. По крайней мере, в его кабинете были телефоны, от которых Кайданов за время, проведенное на Яфете, уже практически отвык. Один из этих телефонов даже зазвонил, вызвав при этом приступ раздражения у генерала. Но звонили, видимо, из столь высокого кабинета, что Викуру пришлось унять гнев и любезно ответить на несколько заданных вопросов, смысла которых Кайданов, впрочем, не уловил. В ответах генерал ограничился скупыми «да», «нет», «может быть».

– Они обеспокоены! – проворчал он, опуская трубку на рычаг.

Кайданов ждал продолжения, но Виркур лишь махнул рукой. С вопросами он тоже не торопился, чем привел Сержа в недоумение. В конце концов, не затем же его протащили чуть ли не через половину Галактики, чтобы он выразил молчаливое сочувствие господину Виркуру, одолеваемому нервными политиками.

– Кое-кто считает, в отличие от вас, Серж, что Яфет находится слишком близко от Арнаута и других планет Федерации.

Кайданову ничего другого не оставалось, как пожать плечами. Допустим, Яфет расположен в зоне, доступной как кораблям Федерации, так и кораблям Союза, ну и что с того? Ни одно из многочисленных королевств Яфета не обладает не только космическим, но и воздушным флотом. Да и королевствами эти объединения разношерстных племен и кланов можно назвать лишь условно. Серж уже более пяти лет проработал на Яфете, планете безусловно любопытной во всех отношениях, но уж совершенно точно не представляющей никакой опасности ни для Федерации, ни для Союза.

– И тем не менее Союз планет очень энергично пытается проводить на Яфете свою политику, – сухо бросил генерал. – Я не исключаю, что кризис в Склавинии вызван происками их агентов.

Кайданов спорить с Виркуром не стал. Во-первых, кризис в Склавинии начался давно, более двадцати лет назад, когда Серж только начинал свою службу во Внешней разведке, а во-вторых, о природе этого кризиса и на столичной планете Федерации Арнауте, и на столичной планете Союза Дафне имели весьма смутное представление. Черт бы побрал всех этих политиков, что федеральных, что союзных, которые вечно что-то делят, втягивая в свои споры и раздоры население соседних независимых планет, которому потом приходится расплачиваться за чужую недальновидность и глупость. Кайданов не любил политиков, и генерал Виркур был с ним в этом солидарен. Проблема не в Яфете, проблема в политических дрязгах Федерации и Союза, которые, чего доброго, могут перерасти в вооруженный конфликт.

– Но ведь на Яфете нет залежей иллидия! – поморщился Кайданов.

– Зато яфетяне обладают кое-какими свойствами, делающими их непохожими на всех прочих людей.

– Это суеверие, мой генерал! – возмутился Серж. – Я уже пять лет торчу на Яфете, знаком со многими аборигенами и ничего чудесного в их поведении не замечал. Да, на планете процветает магия, но ведь любой наш фокусник даст тамошнему жрецу или жрице сто очков форы.

– Вы забываете, Кайданов, что наши артисты используют технологии, о которых на Яфете даже не слышали, а вот природу чудес яфетских магов наши ученые пока еще не раскрыли. И это настораживает.

Серж прекратил бесполезный спор. В конце концов, и в словах генерала была своя правда. Яфет и через пятьдесят лет после того, как его почву потревожили союзные и федеральные корабли, во многом оставался загадкой для заинтересованных наблюдателей. И все потому, что благоразумные хозяева планеты этих самых заинтересованных наблюдателей дальше порога не пускали. Союзные и федеральные начальники, привыкшие вести себя на отсталых планетах, как на собственных кухнях, попытались было прибегнуть к силе, в разумных, конечно, пределах и с оглядкой друг на друга, но неожиданно встретили резкий и дерзкий отпор. Снаряженные специальными службами и до зубов вооруженные современным оружием десантники были уничтожены в начале пути самым непостижимым образом. И лучшие умы Арнаута и Дафны до сих пор ломали головы над этой проблемой без всякого успеха.

Кайданов с интересом смотрел на экран телевизора, который заботливый генерал включил, видимо, специально для того, чтобы напомнить забывчивому резиденту о конфузе, приключившемся с его предшественниками на загадочной планете. Съемка производилась двадцать лет назад и была доступна лишь узкому кругу заинтересованных лиц. Во всяком случае, Серж впервые наблюдал за действиями космодесантников. По всему было видно, что люди они бывалые и много чего на своем веку повидавшие. Командировку на Яфет они воспринимали, видимо, как легкую прогулку. Что, впрочем, и неудивительно, поскольку противостояли им люди, вооруженные лишь мечами и копьями. Ну что такое допотопный арбалет против бластера! Такие арбалеты использовались в темном Средневековье на старушке Земле еще до Великого расселения. Кайданову не раз приходилось участвовать в специальных операциях, но такого количества улыбающихся лиц ему видеть еще не доводилось. Эти пять сотен лучших бойцов Федерации праздновали успех раньше, чем одержали победу, но у Сержа не хватило духу их за это осудить хотя бы потому, что жить космодесантникам оставалось всего несколько минут экранного времени. Таймер бесстрастно отсчитывал сейчас эти минуты, а Кайданов, оцепенев в кресле, тупо наблюдал за движением трех десятков машин по пыльным дорогам Яфета. Десантников высадили в малонаселенной местности на границе Склавинии. До приграничного замка Борисфен им оставалось проехать всего несколько километров. Камера успела запечатлеть грандиозное сооружение, принадлежащее одному из самых могущественных кланов Склавинии, а веселый голос комментатора сообщил будущим зрителям радостную весть:

– Нас, кажется, встречают. И этот фейерверк они устроили в нашу честь.

Видимо, так же считал и командир космодесантников, во всяком случае он даже не пытался уклониться от летящих в сторону колонны раскаленных шаров. Возможно, его ввела в заблуждение необычная траектория, по которой они двигались. Один из таких шаров заполнил весь экран. Кайданов невольно закрыл глаза. Впрочем, крики гибнущих людей он услышал и испытал чувство, очень похожее на страх.

– Шаровые молнии?.. – спросил он у Виркура, когда экран погас.

– Возможно, – холодно произнес генерал. – Во всяком случае, мой предшественник счел гибель пятисот десантников трагической случайностью и послал на штурм одной из яфетских твердынь еще тысячу человек. Свидетельств их гибели не сохранилось.

– Но нам все-таки удалось договориться с яфетянами, – попробовал утешить начальника Кайданов. – Я пять лет прожил в городе Ясире и за это время ни разу не подвергался серьезной опасности.

– А как быть с теми, кто пытался покинуть стены этого города?

– Но вы же знаете условия договора, Этьен, – нахмурился Кайданов. – Яфетяне не несут ответственности за имущество, здоровье и жизнь граждан Союза и Федерации, переступивших городскую черту. Равным образом правительства Союза и Федерации не отвечают за жизни яфетян, прибывших на наши планеты.

Серж не стал спрашивать, использовали ли спецслужбы Федерации и Союза эту предоставленную договором возможность в своих интересах, ибо знал совершенно точно – использовали. Конечно, при этом возникали сложности с внутренним законодательством, но, в конце концов, если речь идет о благе Федерации, некоторыми фундаментальными принципами можно и поступиться. К сожалению, яфетяне очень неохотно делились информацией даже по принуждению, проще говоря, молчали под пытками. Могло создаться впечатление, что им вообще нечего сказать любопытствующим мучителям. Опытные спецы пришли к выводу, что яфетяне в критических ситуациях способны блокировать свою память, делая ее недоступной как для медикаментозных воздействий, так и для прямого насилия. К большому сожалению специальных служб как Союза, так и Федерации, широкая общественность узнала об опытах над яфетянами. Разразился грандиозный скандал. Причем злые языки утверждали, что руководители спецслужб Федерации и Союза, отчаявшиеся получить информацию от яфетян, просто настучали друг на друга, дабы помешать успеху конкурентов. Так или иначе, но под давлением правозащитных организаций и в Федерации, и в Союзе были приняты специальные законы, ограждающие яфетян от насилия на планетах, где цивилизация давно уже взяла верх над дикостью. Увы, королевства Яфета не последовали благородному примеру цивилизованных планет и не смогли, а возможно, не захотели обезопасить жизнь гостей, прибывших из звездных далей. Бесчисленное количество авантюристов и агентов спецслужб без следа сгинуло на этой проклятой планете, что, впрочем, не означало еще, что они обязательно погибли.

– Я получил разрешение на проведение операции «Лорд Гергей», Серж, – слегка смягчившимся голосом произнес Виркур. – Вы первый, кого я ставлю об этом в известность.

– А почему вдруг такая спешка, Этьен? – удивился Кайданов.

– Вы ведь сами обратили наше внимание на леди Элеонору, мой друг.

– И что же? – насторожился Кайданов.

– Вы оказались правы, Серж. Она его ищет.

С леди Элеонорой Кайданов познакомился в Ясире. Яфетянки вообще отличаются привлекательной внешностью, но эта женщина была настоящей красавицей. Кроме того, она была аристократкой, возможно, даже жрицей. Во всяком случае, проживающие в Ясире яфетяне относились к этой женщине с величайшим почтением, а это верный признак того, что перед вами особа высокого ранга. Впрочем, леди Элеонора в Ясире провела всего несколько дней, после чего покинула не только город, но и планету. В последние годы немало знатных яфетян прониклось страстью к межзвездным путешествиям, а фамильное золото, ценимое на всех цивилизованных планетах, послужило им надежным пропуском в чужие миры. Поэтому Кайданов, официально числившийся в Ясире представителем известной арнаутской фирмы, занимающейся межпланетными перевозками, не удивился, услышав просьбу леди Элеоноры, и без проволочек оформил ей все необходимые документы.

Насторожило Сержа одно обстоятельство: леди Элеонора вскользь упомянула господина Понсона, известного арнаутского банкира. Именно в доме банкира Понсона тогда еще совсем молодой Серж впервые увидел яфетян, правда, уже мертвыми. Лорд Гергей и его супруга были убиты в загородном особняке, приобретенном у Понсона буквально за неделю до трагической кончины. По официальной версии, которую тут же подхватила арнаутская пресса, яфетян убили по ошибке. Вскользь упоминалось и о двухлетнем сыне лорда, скорее всего похищенном грабителями. Возможно, похитители собирались потребовать за него выкуп, но, видимо, обстоятельства сложились для них не слишком удачно, поскольку, несмотря на все старания полиции, след мальчика так и не удалось обнаружить.

– Эта женщина приняла вас за яфетянина? – спросил Виркур, пристально глядя на Сержа, словно видел его впервые в жизни.

– Не совсем. Просто она сказала, что моя фамилия созвучна названию одного из склавинских племен – кайданам.

– Любопытно.

– Это простое созвучие, Этьен. Кстати, с представителями племени кайданов мне приходилось сталкиваться в Ясире. Судя по всему, это действительно очень многочисленное племя, а его вожди занимают весьма высокие посты не только в Склавинии, но и в соседних королевствах.

– Я не уверен, что это просто совпадение, Серж. – Рука Виркура потянулась к пульту управления. – Взгляни-ка на этого человека.

Сказать, что Кайданов был удивлен, – значит ничего не сказать. Человек, чье изображение появилось на экране, был похож на него как две капли воды, разве что годами чуть моложе. На всякий случай Серж посмотрел в зеркало, словно бы специально для этой цели поставленное генералом в кабинете. Виркур усмехнулся, видимо, он был очень доволен произведенным эффектом.

– А почему он в наручниках?

– Этот снимок был сделан в зале суда, сразу после вынесения приговора. Сержа Кайданова осудили на двадцать лет каторги за крупную аферу.

– Вы меня пугаете, Этьен.

– Я сам испугался, Серж, когда увидел вас в наручниках и тюремной робе, которая, оказывается, была в ходу и пятьсот лет назад. К счастью, я вовремя вспомнил, что нахожусь в архиве.

– Так этому снимку пятьсот лет?

– Представьте себе. Компьютерный диск хранил облик вашего предка долгие столетия, чтобы явить его в нужный час изумленному потомку. Этот ваш, уж не знаю, сколько раз «пра» дедушка был женат и имел детей, по-моему, троих. Тем не менее суд не внял увещеваниям адвокатов и упек Кайданова на каторгу. Прямехонько на Яфет.

– Так на этой планете пятьсот лет назад находилась федеральная тюрьма?

– Да. На Яфете была создана колония для особо опасных преступников. Туда же собирались отправить несколько миллионов бродяг, мешавших нормальному развитию общества, но, как водится, запоздали с этим решением. Через год после суда над вашим предком на Арнауте вспыхнул бунт, Федерация развалилась на несколько планет, враждующих между собой. Та же картина наблюдалась и на планетах Союза. Впрочем, кому я это рассказываю, вы ведь историк по образованию, Серж, и должны знать, во что нам обошлась эта заварушка. На какое-то время человечество даже потеряло возможность совершать межзвездные и межпланетные перелеты. К счастью, через двести лет все наладилось, но к тому времени все уже давно забыли о Яфете, как, впрочем, и о многих других малонаселенных планетах.

– А сколько заключенных тогда находилось на Яфете?

– Двадцать тысяч мужчин и две тысячи женщин. Плюс чуть более тысячи охранников, среди которых большинство составляли, естественно, мужчины.

– Но это невозможно, Этьен! – возмутился Кайданов. – Не могли они так чудовищно размножиться на совершенно не оборудованной для проживания планете. Ведь сейчас население Яфета составляет почти миллиард человек.

– Вы попали в самую точку, Серж. Все специалисты, к которым мы обращались за разъяснениями, говорили то же самое. То есть теоретически это, конечно, возможно, если не брать в расчет трудности с питанием, с болезнями и прочим и если допустить, что все женщины, попавшие на Яфет, были чрезвычайно плодовиты и произвели на свет по десятку отпрысков. Может, был пущен в ход какой-нибудь инкубатор, разработанный специально для этих целей.

– И кто же придумал этот инкубатор?

– А вот это я как раз и хотел бы узнать, – воскликнул Виркур раздраженно. – Во всяком случае, наша наука не имеет к этому ни малейшего отношения.

Вновь открывшиеся обстоятельства заставили Кайданова призадуматься. С Яфетом что-то явно было не так, но и предположение генерала об инопланетном разуме, высказанное, надо полагать, сгоряча, показалось Сержу слишком смелым. До сих пор человечеству ни разу не приходилось сталкиваться с иными цивилизациями, несмотря на все предпринимаемые усилия. Тем более фантастической выглядела в этом свете гипотеза о неведомых существах на обычной во всех отношениях, захолустной планете Яфет.

Виркур открыл ключом допотопный сейф и выложил на стол перстень, сделанный из неизвестного металла. Перстень Кайданову был знаком. Он лично снял его с пальца лорда Гергея восемнадцать лет тому назад. Ничего необычного в нем не было, если, конечно, не считать родового знака в виде головы какого-то чудовища. Перстни, подобные этому, носили все представители знатных семей на Яфете.

– Вам удалось установить, из какого металла он сделан?

– К сожалению, нет. Это сплав, но входящие в него компоненты на известных нам планетах не встречаются.

Кайданов взял перстень, повертел его в пальцах и хотел уже было вернуть генералу, но Виркур остановил его:

– Вы передадите перстень Георгию, Серж. Так будет лучше всего. В конце концов, он имеет на него все права.

– Мы сильно рискуем, – нахмурился Кайданов. – Мальчика могут убить, как убили когда-то его отца.

– Георгий уже далеко не мальчик, – резко возразил Виркур. – Ему исполнилось двадцать лет. Насколько мне известно, на Яфете он считается совершеннолетним и имеет все права на наследство.

– Не уверен, – покачал головой Кайданов. – На Яфете вообще и в Склавинии в частности существует очень сложная система наследования. Там царит матриархат, Этьен. Георгий по склавинским законам принадлежит к роду своей матери, а не отца. После вступления в брак он перейдет в род своей жены, не порывая при этом с родом матери.

– Но ведь правят в яфетских королевствах мужчины! – возмутился Виркур.

– Разумеется, – кивнул Кайданов. – В данном случае речь идет о наследовании власти.

– Черт знает что, – поморщился Виркур. – Но в любом случае Георгий – наш единственный шанс. Он должен занять подобающее ему место на Яфете, и ваша задача, Серж, сделать все, чтобы это произошло как можно скорее.

Спорить с Виркуром было бесполезно. Операция готовилась давно и тщательно, решение о ее начале принималось на самом верху. Что касается Георгия, то он вот уже четыре года учился в школе разведки на Дельфионе, и эти годы, надо полагать, не прошли для него даром.

– Мне самому познакомить его с леди Элеонорой?

– Нет. Ваша задача, Серж, обеспечить Георгию надежную охрану, как здесь на Арнауте, так и в Ясире, когда он отправится на Яфет. Ну а дальше как бог даст. Этого парня готовили наши лучшие специалисты, он должен справиться с полученным заданием.

– Он знает имя своего истинного отца?

– Разумеется, нет, – пожал плечами Виркур. – По легенде он сын вашего погибшего брата, Серж. И не надо пока говорить юноше об истинном положении дел.

– Но ведь он рано или поздно догадается об обмане.

– Возможно. Но будем надеяться, что это произойдет поздно, а не рано.

Серж без большой охоты отправился в свою квартиру, справедливо полагая, что за два года его отсутствия она потеряла жилой вид. Мелькнула даже мысль о гостинице, но он ее отбросил. Ему предстояла встреча с Георгием, и было бы большой глупостью обсуждать серьезные проблемы в месте, совершенно для этого не предназначенном. Лифт бесшумно поднял утомившегося резидента на десятый этаж высотного дома и распахнул створки как раз напротив дверей его квартиры. Электронный замок сухо щелкнул. Свет в коридоре вспыхнул, как только Кайданов переступил порог, что было странно, поскольку, покидая квартиру два года назад, он отключил систему жизнеобеспечения. Серж прошел по коридору. До приезда Георгия оставалось еще три часа, следовательно, это не он сейчас сопел на чужом диване, повернувшись спиной к застывшему в недоумении хозяину. Впрочем, длилось это недолго, и Кайданов решительно встряхнул за плечо узурпатора, захватившего квартиру вопреки всем арнаутским установлениям и правилам.

– Надо полагать, я имею дело не с вором? – вежливо спросил Кайданов у очнувшегося от сна патлатого молодого человека.

Юноша явно был с сильного подпития, и похмельный синдром отчетливо читался на его лице, помятом после сна.

– А вы кто такой? – вымолвил он после долгого оторопелого молчания.

– Я хозяин квартиры. С кем имею честь?

– Фу ты, – с облегчением вздохнул патлатый тип. – Извините за вторжение. Константин Шепель, представитель славной арнаутской богемы. Работа у меня такая, господин Кайданов.

– Вы на этой работе последнее здоровье потеряете, – посочувствовал ему с усмешкой Серж. – Вас прислал генерал Виркур?

– Так точно.

– Ваше звание?

– Капитан. – Патлатый наконец поднялся с софы. – Поступаю в ваше распоряжение, господин полковник.

– Зовите меня Сержем или по фамилии.

– Понял, господин Кайданов. А какая роль в этой операции отводится мне?

– Вы познакомите Георгия с леди Элеонорой. Вы ведь, насколько я знаю, находитесь с нею в близких отношениях?

– Вряд ли наши отношения можно назвать близкими, – усмехнулся капитан Шепель, – но в ее дом я действительно вхож. Очень загадочная женщина.

– Расскажите поподробнее.

Леди Элеонора появилась в Зальцбурге всего год назад, но и этого времени ей хватило, чтобы заявить о себе в полный голос даже в самом что ни на есть буквальном смысле. Она была оперной певицей. По словам Шепеля, эта женщина легко сходилась с людьми и держала двери своего дома открытыми для всех шалопаев, имеющих хоть какое-то отношение к искусству. Во всяком случае, капитану удалось без особого труда втереться в доверие к этой красивой женщине и даже оказать ей кое-какие услуги.

– Что вы имеете в виду? – Кайданов открыл бар и извлек оттуда бутылку дельфиского вина, которое, надо полагать, только улучшило свои качества за годы его отсутствия.

Шепель не стал отказываться от угощения и с готовностью подхватил фужер, протянутый гостеприимным хозяином. Судя по заблестевшим глазам, вино пришлось ему по вкусу и позволило избавиться от горечи во рту и от легкой дрожи в конечностях.

– Я познакомил ее с господином Понсоном.

– Неужели с самим банкиром?

– Так высоко я еще не летаю, господин Кайданов. Речь идет о внуке банкира Эрике, редкостном, надо сказать, шалопае. Этот придурок не нашел ничего более умного, как приударить за оперной дивой. Разумеется, успеха он не добился, но через него леди Элеонора вышла на старика Понсона. Это от Эрика я узнал, что леди интересовалась обстоятельствами смерти лорда Гергея, а также его пропавшим отпрыском. Старый Понсон подтвердил, что ребенок, скорее всего, жив, но след его затерялся на одной из планет Федерации.

В свое время Кайданову довелось поучаствовать в расследовании дела об убийстве лорда Гергея и его супруги. При этом выяснилось, что в смерти лорда, скорее всего, повинны яфетяне. Полиция и сотрудники Комитета внешней разведки даже вышли на след убийц. К сожалению, взять их живыми не удалось. Когда оперативники ворвались в захудалую гостиницу на окраине Зальцбурга, все трое яфетян были уже мертвы. Похоже, они приняли какой-то неизвестный арнаутским ученым растительный яд. Они распухли настолько, что ни о какой идентификации речи быть не могло. Серж и сейчас не был уверен в том, что обнаруженные ими в гостинице покойники были выходцами с Яфета, но в любом случае смерть лорда Гергея не была случайностью. Он кому-то сильно мешал на родной планете, настолько сильно, что даже эмиграция не спасла его от смерти. Очень может быть, что врагом лорда Гергея был король Склавинии Аббадин, который, по слухам, распространявшимся в Ясире, не совсем по праву владел троном.

Кайданов не исключал, что леди Элеонора была послана на Арнаут именно Аббадином, следовательно, ее встреча с Георгием может закончиться для последнего весьма печально. Капли яфетского яда, влитой в бокал хорошего дельфионского вина, будет достаточно, чтобы решить вопрос о престолонаследии в Склавинии. Два последних года в Ясире Кайданов только тем и занимался, что пытался найти людей, знавших лорда Гергея, или кого-либо из его близких родственников.

И нельзя сказать, что его поиски были совсем уж безуспешными. Под большим секретом Сержу сообщили, что по приказу короля Аббадина были истреблены все члены знатного семейства клана Гергеев, к которому принадлежала мать Георгия. Та же участь постигла и старейшин клана Мюрей, к которому принадлежал отец Георгия, ставший лордом Гергеем только после того, как женился на прекрасной Елене.

Конечно, нет ничего удивительного в том, что муж после брака берет фамилию жены, хотя на Арнауте, как и на других планетах Федерации, обычно поступают наоборот, но здесь дело было явно не в фамилии, а в должности. Выходец из знатной семьи клана Мюрей мог стать лордом Гергеем, правителем одной из самых процветающих провинций Склавинского королевства, только женившись на представительнице самой знатной семьи из клана Гергеев.

Кайданову пришлось сильно поднапрячь мозги, чтобы понять своего информатора, уж больно непривычным и запутанным показался ему способ наследования, невесть какими путями сложившийся в одном из яфетских королевств. Самым интересным было то, что, по словам информатора, знатные мужи клана Мюреев были обречены на брак со знатными женщинами клана Гергеев волею яфетских богов еще задолго до их рождения. Зато на простолюдинов из этих многочисленных и могущественных кланов воля богов не распространялась, и они имели право вступать в брак по своему усмотрению. Виновником смерти Мюреев и Гергеев информатор назвал короля Аббадина, которому рождение их потомков грозило потерей власти, ибо наследовать ему должен был не сын и даже не племянник, а именно отпрыск Елены Гергей и Марка Мюрея или кто-то из их племянников.

После несложных расчетов Кайданов пришел к очевидному выводу, что этим наследником как раз и является Георгий Гергей, тот самый мальчик, которого он обнаружил в чулане загородного дома господина Понсона. Каким-то чудом ему удалось избежать участи своих родителей и ускользнуть от убийц, которых было не менее десятка. Кроме лорда, леди и двух их преданных слуг в доме было обнаружено еще семь трупов неких личностей, вооруженных мечами и револьверами армейского образца. Лорд Гергей, надо отдать ему должное, дорого продал свою жизнь.

– По-моему, к вам гости, господин Кайданов, – громко произнес Шепель, прислушиваясь к мелодичным звукам, несущимся из прихожей.

Серж потянулся к ключу и щелкнул тумблером. Не прошло и десятка секунд, как в дверях холла появился молодой человек лет двадцати от роду. При виде Кайданова он раскинул руки для объятия, но, заметив скромно сидящего на софе гостя, слегка смутился. Объятие тем не менее состоялось, дядя и племянник, оба обладающие немалой силой, довольно чувствительно помяли друг друга.

– Константин Шепель, – представил гостя Кайданов. – Он будет твоим проводником в мире местной богемы. Тебя ознакомили с заданием?

– В общих чертах, – отозвался Георгий, пожимая руку капитану. – Мне сказали, что подробные инструкции я получу от тебя, дядя Серж.

Судя по всему, Георгий был очень доволен этим заданием, нежданно свалившимся на его черноволосую кучерявую голову и позволившим покинуть стены опостылевшего учебного заведения на полгода раньше срока. Серж очень хорошо его понимал, хотя и не мог разделить радость племянника по этому поводу. Приемные родители Георгия погибли в автокатастрофе шесть лет назад, и мальчик очень тяжело переживал их смерть. К сожалению, Кайданов не мог заменить Георгию родителей, мешала служба, но мальчик успел к нему привязаться за то время, которое им удалось провести вместе, и отчаянно скучал в его отсутствие.

– Ты здорово подрос за эти два года, Георгий, – покачал головой Кайданов. – Думаю, что знания, полученные в школе, сослужат тебе добрую службу.

– Я тоже на это надеюсь, – широко улыбнулся свежеиспеченный лейтенант внешней разведки, показав тридцать два великолепных зуба. – Если не возражаешь, я приму душ. Здесь, на Арнауте, страшная пылища.

Кайданов махнул рукой, отпуская племянника. Шепель задумчиво провел рукой по лицу. Видимо, Георгий показался капитану слишком легкомысленным для той роли, которую ему предстояло сыграть. Серж был того же мнения, но, к сожалению, другой подходящей кандидатуры на роль яфетского лорда пока что не просматривалось.

Капитан Шепель был сотрудником федеральной службы безопасности, озабоченной прежде всего внутренними проблемами, с сотрудниками внешней разведки ему пришлось столкнуться впервые. В такой ситуации самое главное – не ударить в грязь лицом и не уронить чести ведомственного мундира. Впрочем, сейчас на Константине был фрак, который за последнее время стал для него привычнее служебного френча. Все-таки, что ни говори, а салонная работа для человека, обладающего хорошим вкусом, куда привлекательнее, чем прозябание в трущобах Зальцбурга, а капитану по долгу службы довелось побывать и там.

– А она красивая, эта Элеонора? – Георгий Кайданов, сидящий рядом с Шепелем на сиденье шикарного авто, поправил бабочку.

Судя по всему, для этого ряжего молодца фрак был в новинку, что, впрочем, и неудивительно. Вряд ли кадетов школы внешней разведки отпускали на светские рауты, так что лоску юноше набраться было негде. Хотя справедливости ради надо заметить, что фрак сидел на нем безукоризненно, а кое-какие недостатки в манерах следовало объяснить монастырским воспитанием.

– Вы не забыли, Георгий, что являетесь выпускником закрытого католического колледжа?

– Нет, не забыл.

– Я это к тому, что выпускникам католических учебных заведений свойственна застенчивость и даже робость в присутствии дам. Во всяком случае, сдержанность. Солдатский юмор также недопустим.

– Я запомню, – обиженно буркнул бывший кадет.

– Что же касается леди Элеоноры, то она самая красивая из всех женщин, которых мне удалось повидать на своем веку, а я повидал их немало.

– Только не говорите мне, что вы ее любовник.

– А я и не говорю, – пожал плечами Шепель. – Хотя, не будь она родом с Яфета… Вы никогда, юноша, не слышали прежде выражения «нарваться на яфетянку»?

– Допустим, слышал, – нехотя отозвался Георгий.

– И знаете, что оно означает?

– Импотенцию.

– Вот именно, друг мой. И если вы полагаете, что это выражение возникло случайно, то глубоко заблуждаетесь. За этим выражением стоит горький опыт многих кавалеров, имевших неосторожность навязать свои сексуальные услуги дамам с Яфета.

Георгий недоверчиво хмыкнул. Что ж, дело молодое. Сам Шепель ни за какие деньги не стал бы рисковать своей потенцией. В конце концов, привлекательных женщин хватает и на Арнауте, незачем искать в далеких загадочных мирах то, что без проблем можно найти у себя под боком.

Леди Элеонора поселилась в роскошном особняке, расположенном в самом престижном районе Зальцбурга. По слухам, она купила этот дворец у одного зинданского миллиардера за умопомрачительную сумму. Впрочем, ничего удивительного в этом не было – цена на недвижимость в Зальцбурге, как, впрочем, и в других городах планеты Арнаут, росла в геометрической прогрессии. Сам Шепель за десять лет беспорочной службы на ниве защиты правопорядка сумел скопить деньги всего лишь на скромненькую квартиру в три комнаты в кирпичном доме на окраине. А посему, останавливая казенное авто у крыльца, отделанного дельфийским мрамором, он испытал чувство, очень похожее на зависть. Яфетская леди, судя по всему, не испытывала недостатка в средствах. Об этом же говорили и чуть ли не ежедневные приемы на сто и более персон.

– Советую вам, Георгий, держаться настороже, – проинструктировал опытный Шепель дебютанта перед выходом в свет. – Публика здесь собирается еще та.

– Вот уж не думал, что леди Элеонора приглашает бродяг, – недовольно пробурчал свежеиспеченный лейтенант, вылезая из машины.

– При чем тут бродяги, коллега! – возмутился Константин. – Это же наша элита, слегка разбавленная богемой. Тем они и опасны. Кошелек не украдут, но крупно нагадить могут. А вы у нас богатый жених, мультимиллионер и бездарный художник.

– Почему же бездарный? – обиделся Георгий. – Я, между прочим, хорошо рисую.

– Потому что мультимиллионерам по статусу не полагается быть талантливыми. Привыкайте, молодой человек, считаться с общественными заблуждениями. Вот я нищ, а потому в глазах арнаутского бомонда почти гениален.

– А почему почти? – не удержался от ехидного вопроса Георгий.

– Потому что ленив и веду рассеянный образ жизни. Поправьте бабочку, она у вас опять съехала набок.

В обширном холле толклось не менее полусотни человек. Лакеи с подносами сновали между гостями, потчуя их дорогим дельфионским вином. Опасения Георгия, что их, чего доброго, выпрут из этого удивительного дворца, не оправдались. Константин Шепель, видимо, был хорошо известен обслуге, и никто даже не пытался оспорить его право пребывать в компании сильных мира сего. Липовый художник обменялся поклонами с несколькими солидного вида господами и поцеловал в щечку миловидную даму с ярко накрашенными губами.

– Изабелла Лурье, – представил он Георгию свою красивую знакомую, – примадонна зальцбургского Театра драмы. А это мой друг, господин Кайданов, подающий надежды художник.

Тень разочарования мелькнула на лице блондинки, судя по всему, она не жаловала нищих художников и отнюдь не была польщена знакомством. Дабы поправить положение, Шепель шепнул на ухо огорченной примадонне:

– Богат, как Понсон. Советую тебе обратить на него внимание.

– Милый мальчик, – сразу же изменила свое мнение о господине Кайданове блондинка. – Можешь не сомневаться, я приму в нем участие.

«Милый мальчик» стоял в шаге от обменивающихся репликами представителей богемы и ошарашенно пялил свои красивые карие глаза в вырез платья театральной дивы. Он был настолько глубоким, что позволял с первого взгляда оценить достоинства женщины, не раз потрясавшей самых взыскательных поклонников театра не только силой таланта, но и незаурядной фигурой. По официальной версии, Изабелле Лурье не было еще и тридцати, но злые языки утверждали, что примадонне подвалило под сорок. Впрочем, природной красоты она пока еще не растеряла и видом полуобнаженного тела вполне могла вогнать в краску неискушенного юнца, только что выпущенного из казармы. Дабы привести зачарованного принца в чувство, Константин пнул его ногой в лодыжку.

– Если вы будете так реагировать на всех красивых женщин, друг мой, то у вас есть все шансы превратиться в статую прежде, чем я представлю вас хозяйке дома. А статуй в этой обители оперной дивы и без того хватает.

– А почему они все голые?

– Кто? Статуи?

– Нет, женщины.

Шепель удивленным взглядом окинул почтенное собрание и пришел к выводу, что Георгий не так уж и не прав в своих претензиях к прекрасной половине рода человеческого. Константин не рискнул бы назвать их голыми, но чрезмерно декольтированными – запросто. Впрочем, как истинный художник, Шепель считал, что женщинам незачем скрывать свои прелести, и подход Георгия к вопросам женской моды показался ему излишне пуританским.

– Дышите глубже, – посоветовал он бывшему кадету. – И вообще, займитесь лучше статуями, а то пялитесь на женщин такими глазами, словно видите их впервые в жизни.

Георгий обиженно запыхтел, но совету бывалого человека все-таки последовал. Впрочем, совет этот вряд ли можно было назвать удачным, поскольку одетых статуй во дворце леди Элеоноры тоже не было. Стоит отметить, что все они изображали мужчин.

– Не увлекайтесь, друг мой, – зашипел на коллегу капитан, – иначе вас сочтут тайным гомосексуалистом.

– А куда же мне смотреть? – рассердился Георгий.

– Взгляните хотя бы на Эрика Понсона, который сейчас приветственно машет мне рукой.

– По-моему, этот тип похож на обезьяну.

– Вы давно не были в зоопарке, друг мой. Обезьяны покрасивше будут.

Шепель подхватил с подноса важно шествующего по залу лакея два фужера вина и протянул один из них Георгию. Эрик Понсон, похожий на потрепанного жизнью гамадрила, тоже не упустил случая приложится к хрустальной посудине и осушил ее одним глотком. Внук знаменитого банкира был пьян, но на ногах пока держался крепко. Впрочем, для того, чтобы свалить с ног этого забубённого пьяницу, потребовалась бы целая цистерна, а дельфионское белое вино, как известно, в таких емкостях не хранят.

– Вы слышали, Константин, о моей трагедии? – заплетающимся языком проговорил Эрик. – Я проигрался в пух, а дедушка отказался оплачивать мои долги. Вы себе не представляете всю степень моего отчаяния.

– Ну почему же, – возразил Шепель. – Очень даже хорошо представляю, поскольку нахожусь в подобном отчаянном положении всю свою сознательную жизнь.

– Вот как, – сокрушенно покачал головой Понсон-младший. – А я собирался перехватить у вас десять тысяч лир.

– С таким же успехом вы могли бы обратиться к статуе Аполлона. Она справа от вас, Эрик.

– Я все время забываю, Константин, что вы бедны, как церковная крыса. Но, может, вы подскажете мне имя человека, у которого я смогу занять миллион лир?

– Я бы на вашем месте попросил взаймы у леди Элеоноры.

– Спасибо за совет, Константин, но я уже и без того должен ей умопомрачительную сумму. Если дедушка узнает об этом – мне конец.

Отчаяние Эрика было вполне искренним. Вот уже более пятнадцати лет внук самого богатого человека Арнаута вел распутную жизнь, выбрасывая на ветер миллионы. Поначалу ему охотно давали в долг в расчете на то, что Эрик переживет своего дедушку и унаследует его состояние. Однако старый Понсон, по слухам, обладал железным здоровьем и покидать грешный мир не торопился. Были все основания полагать, что он протянет на этом свете еще лет двадцать и, чего доброго, переживет внука на горе его кредиторам. В последнее время Эрик, по сведениям Шепеля, спутался с откровенными подонками, которые вполне могли ускорить его кончину, если он действительно им крупно задолжал.

– Черт бы побрал этого младенца! – в сердцах воскликнул Эрик.

– Какого еще младенца? – удивился Шепель.

– Господи, Константин, откуда же мне знать. Впрочем, сейчас он уже не младенец.

– Вы имеете в виду сына лорда Гергея?

– А вы уже в курсе? Меня всегда поражала ваша осведомленность во всех моих делах.

– О младенце мне рассказали вы, Эрик.

– Ах, да. Я все время выбалтываю свои секреты.

– Пить надо меньше, – холодно заметил Георгий, с неприязнью глядя на расклеившегося Понсона.

– Это кто? – удивился Эрик.

– Да так, один мой знакомый мультимиллионер, – усмехнулся Шепель. – А кто вам посулил деньги за младенца?

– Круз. Частный детектив. Вы должны его знать, Константин.

– А с каких это пор Круз стал ворочать миллионами?

– С тех самых, как у него появились богатые заказчики. Они почему-то считают, что младенца прячет мой дед. Нет, как вам это понравится, Константин! С какой стати этот старый выжига стал бы заниматься чужими младенцами, если ему наплевать на родного внука?! Старого Понсона интересуют только деньги и ничего кроме денег.

– Ладно, Эрик, – задумчиво проговорил Шепель. – Я попытаюсь вам помочь. Есть у меня на примете один богатый дядя, коммерсант с Дельфиона. О вашем дедушке он, конечно, слышал, а вот о его внуке, будем надеяться, нет. Постарайтесь не напиться до окончания раута.

– Константин, век не забуду, – с чувством воскликнул Понсон-младший. – А вот, кстати, и она.

Последние слова относились к леди Элеоноре. Прекрасная яфетянка шествовала по залу, привлекая восхищенные взоры мужчин и завидущие – женщин. На вид ей было лет тридцать, но если судить по умным глазам, то, пожалуй, прожила она на этом свете много больше. Ее фигура была безукоризненной, а форме бюста могла бы позавидовать сама Изабелла Лурье. Одежды на яфетянке было еще меньше, чем на арнаутке, но этот недостаток с лихвой компенсировался обилием драгоценностей, украшавших шею, запястья и роскошную прическу дивы.

– Что вы напряглись, как жеребец перед барьером, – зашипел на кадета Шепель. – Держитесь свободнее и смотрите ей в глаза, а не в вырез платья.

Леди Элеонора внезапно остановилась в трех шагах от Константина, словно споткнулась о невидимое препятствие. Капитан, польщенный ее вниманием, согнулся в изящном поклоне, однако взор яфетянки был обращен не на старого знакомого, а на его спутника.

– Георгий Кайданов, – поспешил представить неофита Шепель. – Мой друг, подающий надежды художник.

Георгий, явно смущенный вниманием красивой женщины, поправил непокорную бабочку, сверкнув при этом фамильным перстнем. Леди Элеонора слегка побледнела и сделала шаг к опешившему кадету.

– Вашу руку, друг мой, – произнесла она дрогнувшим голосом. – Надеюсь, ваш визит ко мне не будет последним.

Яфетянку заинтересовал перстень, в этом Шепель готов был поклясться, но и в глаза своего нового знакомого она смотрела гораздо дольше, чем того требовали приличия. Удивленный шепоток пронесся по залу. Леди Элеонора спохватилась и ласково потрепала по плечу Константина.

– Вы оказали мне неоценимую услугу, господин Шепель, я этого никогда не забуду, – и прежде чем капитан успел опомниться, она сняла со своего указательного пальца перстень и сунула ему в ладонь. – Примите этот скромный дар в память о нашем знакомстве.

– Вы нас покидаете? – только и сумел произнести растерявшийся Константин.

– Очень скоро, – яфетянка бросила еще один пристальный взгляд на Георгия. – Но этот вечер еще не прощальный. Веселитесь же, господа.

Леди Элеонора перемолвилась несколькими словами еще с парой-тройкой солидных гостей, после чего отошла к подиуму, где расположились музыканты. Вообще-то, яфетянка очень редко пела на званых вечерах, о сегодня, к радости гостей, она изменила своему обыкновению. Голос у нее был потрясающим, это признавали все, но в этот раз она пела с особым чувством, самая обычная арнаутская песенка звучала в ее устах как гимн любви. Гром аплодисментов был ей наградой. Искренне аплодировали и обычно завистливые представители богемы, и плохо разбирающиеся в искусстве деловые люди. Любой другой женщине товарки не простили бы такого успеха, но леди Элеонора была яфетянкой, аристократкой, возможно, даже жрицей, и это меняло дело. Первой ее поблагодарила Изабелла Лурье, прижавшись щекой к щеке яфетянки. Столь трогательное проявление взаимной симпатии со стороны двух красивых женщин умилило присутствующих. Правда, Шепелю показалось, что женщины не только обнялись, но и перебросились несколькими словами, при этом глаза обеих были устремлены на Георгия.

Кадет впервые слышал голос яфетянки и, разумеется, был очарован ее пением. Похоже, младенец влюбился, причем сразу в обеих, и в леди Элеонору, и в Изабеллу Лурье. Эта дама очень быстро разобралась в чувствах, обуревающих юного мультимиллионера, только что покинувшего стены строгого учебного заведения, и закружила его в вихре страсти. Шепель не знал, входят ли бальные танцы в программу обучения кадетов школы внешней разведки, но надо признать, что Георгий Кайданов не ударил в грязь лицом на балу у леди Элеоноры. Правда, он потерял голову. Опытной Изабелле Лурье не составило никакого труда завлечь юнца в свои сети.

– Послушайте, Константин, чем вы так угодили нашей хозяйке?

Неугомонный Эрик Понсон отвлек капитана от мрачных мыслей. Внук богатого деда уже с трудом держался на ногах, но языком еще шевелил и наблюдательности не утратил.

– Вы имеете в виду эту безделицу?

– Хороша безделица, – хмыкнул Эрик. – Этот перстень стоит по меньшей мере сто тысяч лир.

– Бросьте, – не поверил Шепель.

– Я вас умоляю, Константин! Такие подарки дарят только любовникам.

– Не мелите чушь, Эрик, – рассердился капитан.

– Как вам угодно, милейший. Так наш уговор остается в силе?

– Ждите меня в машине. Я сейчас вырву нашего мультимиллионера из лап хищницы, и мы покинем эту гостеприимную обитель.

Оторвать Георгия от примадонны оказалось, однако, совсем не простым делом. Кадет, захмелевший от вина и женских чар, далеко не сразу вспомнил о служебном долге, и Шепелю, как старшему по званию, пришлось сделать выговор потерявшему над собой контроль лейтенанту. После чего слегка опомнившийся Кайданов позволил увести себя из чужого дворца.

– А разве мы не попрощаемся с хозяйкой? – удивился Георгий.

– Мы не на деревенской пирушке, мой юный друг. Хозяйка уже уединилась в своих покоях, пора и гостям честь знать.

– А почему она на меня так смотрела?

– Вы говорите о леди Элеоноре?

– Да.

– Видимо, вы покорили ее сердце, друг мой. Кстати, она не приглашала вас на свидание?

– Нет, – покачал головой Георгий. – Свидание мне назначила Изабелла Лурье. Как вы считаете, Константин, я должен на него пойти?

– Этот вопрос решать не мне, – вздохнул Шепель. – Очень может быть, что прекрасная Изабелла влюбилась в вас или в ваш кошелек, но не исключен и другой вариант. Эта хитрая бестия вполне могла сговориться с вашими недоброжелателями.

– У меня врагов нет, – пожал плечами Георгий, первым спускаясь с крыльца.

– Зато они есть у человека, которого вам выпало играть, – бросил ему в спину Шепель. – Я имею в виду сына лорда Гергея.

– Значит, рыбка клюнула? – резко обернулся Георгий.

– Клюнула, и даже, кажется, не одна. Советую вам держаться настороже, господин Кайданов.

Эрик Понсон уже поджидал Шепеля в машине, с удобствами расположившись на заднем сиденье. Его навязчивость насторожила капитана. Конечно, этот сукин сын вполне мог проиграться в пух и тем самым вызвать гнев своего дедушки, но не исключено, что Эрика использует Круз в интересах своих заказчиков. В любом случае внука банкира следовало познакомить с Сержем Кайдановым, который, надо полагать, сумеет раскусить этот изрядно подгнивший арнаутский орешек.

Разумеется, мультимиллионер Георгий Кайданов не мог ютиться в малогабаритной квартирке, подобно многим простым зальцбуржцам, а потому родное ведомство, отнюдь, кстати говоря, не бедное, выделило ему шикарный особняк чуть ли не в самом центре города. На высоте была и обслуга, сплошь состоящая из сотрудников внешней разведки. Хорошо вышколенные лакеи встретили хозяина у входа в особняк и препроводили в роскошные покои, от убранства которых даже у много чего повидавшего Эрика Понсона отвалилась челюсть. Шепель тоже считал, что позолоты в этом доме могло быть и поменьше, но, видимо, сотруднику, занимавшемуся меблировкой дворца, просто не хватило элементарного вкуса.

– Располагайтесь, господа, – радушно взмахнул рукой Георгий. – Я сейчас приглашу дядюшку, возможно, он уже спит.

– Что еще за дядюшка? – спросил Эрик, с интересом разглядывая развешанные по стенам картины.

– Дальний родственник и опекун Георгия, – отозвался Шепель, с удобствами расположившийся в кресле. – Я вам о нем рассказывал. Очень богатый коммерсант с Дельфиона. Человек с причудами. Я бы на вашем месте, Эрик, продал бы ему эту историю с младенцем.

– В каком смысле – продал? – удивился Понсон.

– Он ведь коммерсант. У него контора в Ясире на Яфете, и господин Линдсей жаждет опередить конкурентов в торговле с аборигенами. Наврите ему с три короба, скажите, что у вас есть на примете принц, имеющий все права на трон в одном из яфетских королевств.

– Но где я найду этого принца? – с сомнением покачал головой Эрик.

– А вы сдайте ему Круза и его нанимателей, – посоветовал Шепель. – По-моему, эта информация стоит полмиллиона лир, которые вы собираетесь у него одолжить.

– Мне нужен миллион, – вздохнул Понсон.

– Просите миллион, – пожал плечами Шепель. – Но при этом постарайтесь быть как можно более красноречивым и точным в деталях. Вы меня удивляете, Эрик. С вашими-то талантами не обвести вокруг пальца заезжего простодушного провинциала!..

– Простодушных коммерсантов не бывает в природе, Константин, – нахмурился Понсон. – Вы втягиваете меня в аферу, чреватую большими неприятностями.

– Так ведь деньги даром не даются, Эрик. Вам ли, внуку самого богатого в Федерации банкира, этого не знать.

Понсон собрался было возразить своему ненадежному другу, но не успел. Дядюшка с племянником возникли на пороге, и гостям пришлось встать, чтобы поприветствовать сухощавого джентльмена лет сорока с легкой проседью в волосах и с умными проницательными глазами. Господин Линдсей был чем-то неуловимо схож с Георгием Кайдановым, что Эрик воспринял как должное. Зато Шепель, впервые уловивший это сходство, был слегка удивлен.

– Вино? – спросил зинданец, после обмена приветствиями.

– Пожалуй, лучше кофе, – отозвался слегка протрезвевший Эрик.

Господин Линдсей внимательно выслушал довольно сбивчивый рассказ внука известного банкира. Понсон-младший, захваченный врасплох, почти слово в слово изложил ему версию, предложенную Шепелем. При этом Эрик слегка покраснел, ибо эта байка, состряпанная на скорую руку, очень уж смахивала на откровенную ложь. Тем не менее отступать было уже поздно, поскольку рассказ дельфионца, кажется, заинтересовал.

– Так вы считаете, что младенец был принцем? – спросил господин Линдсей.

– Вне всякого сомнения, – с охотою отозвался Шепель, пока Эрик растерянно хлопал глазами.

– А почему вы решили поделиться этой тайной со мной?

– Нам нужны деньги, – вздохнул Константин. – И мы решили, что вы как раз тот человек, который не пожалеет миллиона лир для раскрытия этой загадки.

– Миллион лир – это большая сумма, – задумчиво произнес господин Линдсей.

– Зато вы получите ключи к яфетским интригам и, надо полагать, сумеете ими воспользоваться, – подсластил пилюлю Шепель.

– Но вы не знаете, где находится принц.

– Зато мы знаем людей, которые его ищут и рано или поздно найдут. Мы познакомим вас с ними, а дальше уже ваша воля. Можно войти к ним в доверие и действовать сообща, можно проследить их и отобрать ценный приз.

Дельфионец вперил острые карие глаза в Эрика, смущенно заерзавшего в кресле. Возможно, Понсон-младший не все рассказал Шепелю и сейчас мучительно соображал, как бы ему без потерь вывернуться из сложной ситуации. Однако Константин был уверен, что Серж Кайданов не позволит внуку банкира соскочить с крючка.

– Хорошо, – произнес наконец господин Линдсей. – Вам выписать чек, или вы предпочитаете наличные?

– Я предпочитаю наличные, – хрипло отозвался Понсон.

– Я вручу их вам завтра, но при одном условии: вы сведете меня с господином Крузом.

– Но Круз может не согласиться, – робко запротестовал Эрик.

– В таком случае вы предъявите ему вот это, – господин Линдсей небрежным жестом выбросил на стол фотографию. – Думаю, он вам не откажет. Всего хорошего, господа, не смею вас больше задерживать.

Гостям ничего не оставалось делать, как подняться с удобных кресел, оставив на столике чашечки с недопитым кофе, и покинуть помещение. Эрик Понсон при этом вздохнул с облегчением. Видимо, знакомство с напористым дельфионцем не доставило ему удовольствия. Окончательно внук банкира пришел в себя только в машине и сразу же начал предъявлять претензии легкомысленному спутнику:

– Вы меня подставили, Константин, самым гадким образом! Можете вы это понять?!

– Вам нужен миллион, Эрик? – холодно спросил Шепель. – Для вас это вопрос жизни и смерти, насколько я понимаю?

– В общем, да, – нехотя признался слегка успокоившийся Понсон.

– Вас шантажируют?

Эрик вновь собрался было вспылить, но в последний момент передумал. Судя по всему, у внука банкира действительно возникли серьезные проблемы, которыми он не спешил делиться со своим старым знакомым.

– С чего это вы решили мне помогать, Шепель?

– Во-первых, вы сами меня об этом попросили, Эрик. А во-вторых, почему бы нищему художнику не помочь человеку, который должен получить умопомрачительное состояние, выпутаться из сложного положения. Не даром, конечно.

– И сколько вы хотите с меня получить?

– Миллион лир, Эрик. Но, разумеется, после того как вы получите наследство.

Понсон засмеялся. Видимо, его вполне устроили объяснения, данные ненадежным союзником. А Шепель как раз в эту минуту прикидывал, кто бы мог столь круто взять за жабры внука влиятельного банкира, и после недолгих размышлений пришел к выводу, что шантаж организовал, скорее всего, тот же Круз. Надо полагать, даровитому частному детективу не составило труда собрать компромат на Эрика, который не только делал долги, но и приторговывал коммерческими секретами своего дедушки.

– А что изображено на фотографии? – спросил вдруг Понсон.

– Какой-то перстень, – пожал плечами Шепель. – Этот дельфионец, видимо, человек осведомленный.

– Круз и его наниматели оторвут мне голову, – закручинился Эрик. – А куда ты меня везешь?

– К детективу, естественно. Железо надо ковать, пока оно горячо. Или тебе не нужен миллион?

– Но сейчас уже поздно, – забеспокоился Понсон. – Два часа ночи. Круз, наверное, уже досматривает десятый сон. Я рискую нарваться на грубость.

– Не дергайся, Эрик, – строго сказал Шепель. – Миллионы не падают на голову просто так даже избранникам судьбы.

Эрик призадумался. Похоже, он заподозрил своего советчика в чем-то нехорошем и, кстати говоря, имел для этого очень веские основания. Но, прикинув риски с той и другой стороны, он все-таки решился позвонить детективу. Несмотря на довольно позднее время, Круз откликнулся почти сразу. Судя по всему, труды и заботы не позволяли ему предаваться отдохновению даже в ночные часы. Впрочем, в больших городах жизнь не затихает и в ночную пору, хотя, конечно, ее бешеный ритм слегка ослабевает. Это видно по городским магистралям, которые хоть и не выглядят пустынными, но все-таки менее заполнены транспортом, чем днем, что позволяет предприимчивым водителям развивать приличную скорость почти без риска потревожить чьи-то полированные бока. Во всяком случае, шепелевский автомобиль домчал ночных гуляк до офиса детектива за двадцать минут.

Офис был расположен в многоэтажном здании, где находилось более полусотни разных контор. К счастью, гостей в логове детектива ждали, высланный навстречу молодой человек не позволил им заблудиться в каменной коробке, где количество лестниц и лифтов превышало все разумные пределы. Надо полагать, аренда помещения в этом здании, чуть ли не самом высоком в городе, влетала Крузу в копеечку, но опытный детектив умело решал не только криминальные, но и финансовые проблемы.

В кабинет босса гостей пропустили только после личного досмотра. Подобное недоверие до глубины души возмутило господина Понсона, который не преминул высказать свое недовольство господину Крузу в самой нелицеприятной форме. Впрочем, на здоровенного, почти двухметрового детину, поднявшегося из-за стола навстречу возмущенным посетителям, демарш внука банкира не произвел большого впечатления.

– С кем имею честь? – вперил он холодные серые глаза в Шепеля.

Дэн Круз не был писаным красавцем, и это как-то сразу бросалось в глаза. Такие лица бывают у туповатых полицейских из дешевых арнаутских боевиков, которыми заполнены экраны телевизоров. Однако, в отличие от своих киношных коллег по нелегкому ремеслу, Круз обладал острым умом и не раз ставил в тупик врагов и недоброжелателей своих щедрых клиентов хитроумными комбинациями.

– Константин Шепель, художник.

– Что-то я о тебе слышал, – задумчиво проговорил детектив.

– Вероятно, ты видел мои картины, – предположил Константин.

– Не смеши, – холодно бросил не слишком любезный хозяин, но стулья гостям он все-таки предложил.

Дабы не затягивать не слишком успешно начавшийся визит, Шепель сразу выбросил на стол фотографию. Круз небрежным жестом пододвинул снимок к себе. На лице его не отразилось ничего, однако во взгляде, вскользь брошенном на гостя, промелькнуло любопытство.

– Кто тебе дал эту фотографию?

– Один дельфионец, – спокойно отозвался Шепель. – Если твоих клиентов заинтересует эта фотография, то мой клиент готов предоставить им оригинал. Более того, он готов назвать имя человека, на чей палец этот перстень можно будет надеть.

– Имя клиента?

– Господин Чарльз Линдсей. Он долго жил в Ясире на Яфете, где у него есть бизнес.

– Почему он решил обратиться именно ко мне?

– Я ему сказал, что некий детектив Круз ищет младенца, пропавшего восемнадцать лет назад.

– А ты откуда узнал обо мне?

– От Эрика.

Взгляд, которым детектив одарил внука банкира, поверг того в смущение. Впрочем, Понсон очень скоро оправился и даже перешел в наступление:

– Дэн, но ты же сам сказал, чтобы я навел справки в окружении леди Элеоноры.

– А художник из ее окружения?

– Константина знает весь Зальцбург. И к яфетянке он вхож. К чему такая подозрительность, Дэн?

– Я наведу о тебе справки, художник. И если что не так – не взыщи.

Круз повернулся к компьютеру и стал быстро перебирать клавиши. Видимо, информация, которую он выудил из электронного монстра, вполне его удовлетворила, поскольку взгляд его, обращенный на Шепеля, значительно потеплел.

– Жучара ты, конечно, крупный, Константин, но в связях с полицией вроде бы не замечен.

– А ты боишься полиции?

– Огласки боятся мои наниматели. Когда твой клиент готов предоставить вещественное доказательство?

– Лучше всего завтра. Затяжка времени не в интересах господина Линдсея.

– Сумма?

– Триста миллионов лир.

Эрик от удивления присвистнул, однако Дэн Круз даже бровью не повел. Судя по всему, он имел кое-какое представление о важности порученного ему дела.

– Торг возможен?

– Нет, – твердо произнес Шепель. – Триста миллионов лир. В противном случае мой клиент найдет других покупателей. Вот мой номер телефона, Дэн. Ты должен связаться со мной до десяти часов вечера.

– Хорошо, Константин. Жди моего звонка.

Свидание Георгию Изабелла Лурье назначила на двадцать два часа. Он должен был забрать ее из театра и отвезти домой. Все это было похоже на любовную интрижку, которую распутная и жадная до денег актриса решила завести с богатым юнцом. Серж решил подстраховаться, Георгия должны были прикрывать лучшие спецы комитета внешней разведки. Сложностей в этом деле обнаружилось хоть отбавляй. Внезапно выяснилось, что актриса несколько месяцев назад переехала из довольно скромной квартиры в очень приличный особнячок. На чьи деньги она приобрела недвижимость, не знал даже осведомленный Шепель. Конечно, у Изабеллы были богатые любовники, но богатый не значит щедрый. Отвалить миллионы лир на приобретение жилья предмету страсти мог только человек, лишившийся рассудка, среди прижимистых арнаутских бизнесменов такие попадались крайне редко. Во всяком случае, Константин Шепель вот так сразу не смог назвать имя спонсора, который хотя бы теоретически мог бы осчастливить подобным образом талантливую актрису. Вывод напрашивался сам собой: деньги госпожа Лурье получила не за сексуальные услуги.

Время приближалось к девяти вечера, но Круз пока что не звонил. Кайданов хранил каменное выражение на сухом малоподвижном лице, Шепель то и дело косил глазами на циферблат, а Георгий буквально места себе не находил от сжигавшей его любовной страсти. Юношу можно было понять, поскольку это свидание в его жизни было первым. Вообще-то, дожить до двадцати лет и сохранить невинность в наше склонное к распутству время – это надо сильно постараться. Впрочем, вина за сей казус целиком ложилась на опекунов Георгия, которые держали своего подопечного за высокими стенами, ограничив до минимума его контакты с внешним миром. Такое чрезмерное усердие могло сказаться на здоровье сына лорда Гергея, но, видимо, не сказалось, и теперь Изабелле Лурье предстояло удовлетворить страсть этого яфетского жеребца, застоявшегося на конюшне.

Долгожданный звонок прозвучал столь неожиданно, что Шепель даже вздрогнул, а дремавший в кресле Эрик Понсон подпрыгнул от испуга.

– Ровно в двадцать два часа у здания банка господина Понсона к вам в машину подсядет человек. Вы предъявите ему свои вещественные доказательства. У меня все.

Дэн Круз отключился прежде, чем Шепель успел задать ему уточняющие вопросы. Эрик облегченно вздохнул и бросил взгляд на скромно стоящий на столе чемоданчик, в котором лежали купюры – ровным счетом на миллион лир. Деньги уже были посчитаны, оставалось их только забрать и покинуть дом юного мультимиллионера, так опостылевший Понсону.

– Да, – кивнул головой дельфионец. – Вы выполнили свои обязательства, господин Понсон. Вам нужна охрана?

– Нет, благодарю вас, господин Линдсей, – сказал Эрик, вставая с кресла и прихватывая со стола чемоданчик. – Я справлюсь сам.

В машине Понсона-младшего поджидали три дюжих молодца, так что его уверенность покоилась вроде бы на надежном фундаменте. Тем не менее Кайданов приказал своим людям не выпускать из виду внезапно разбогатевшего внука известного финансиста.

– Тебе тоже пора, Георгий, – бросил взгляд на часы Серж. – И не вздумай проявлять геройство. При малейшем намеке на опасность подавай сигнал. Наши люди придут к тебе на помощь в течение трех минут.

Юноша сорвался с места столь стремительно, что Шепель едва успел крикнуть ему в спину:

– А букет?! Являться к примадонне на первое свидание без цветов было бы верхом бестактности, и поэтому Георгию, успевшему уже выскочить на лестницу, пришлось возвратиться.

– Запомните, юноша, – наставительно заметил Шепель, – сначала букет при свидетелях, а потом уже драгоценности в интимной обстановке. Не перепутайте. И следите за бабочкой, на боку ее носят только клоуны.

Георгий подхватил цветы, бросил взгляд в зеркало и через мгновение исчез за дверью. Надо полагать, в мыслях он сейчас был очень далеко от занудных и строгих начальников. На взгляд Шепеля, для истинного разведчика лейтенант Кайданов был слишком эмоционален, чего не скажешь о его липовом дядюшке. Серж в данную минуту был олицетворением невозмутимости и уверенности в себе.

– Так я выезжаю? – покосился капитан на призадумавшегося полковника. – Место там людное, вряд ли они решатся на экстраординарный шаг.

– С людного места проще скрыться, затерявшись в толпе, – покачал головой Кайданов. – Так что будьте готовы ко всему, Константин.

– Всегда готов, – бодро отозвался Шепель.

На улице было еще светло, что, впрочем, и неудивительно в эту летнюю пору. Гигантский муравейник пока явно не собирался впадать в спячку, и хотя банк Понсона уже закрыл двери для посетителей, жизнь у подножия огромнейшего здания кипела вовсю. Впрочем, и в банке работа, похоже, не прекращалась, арнаутский паук продолжал раскидывать свою паутину по всему обитаемому миру, заманивая в нее доверчивых клиентов. Наверняка сейчас в тиши этих кабинетов вершатся дела, способные изменить судьбу всего мира или хотя бы очень многих людей.

Шепель в очередной раз бросил взгляд на часы. До условленного времени оставалась одна минута. Пока не похоже было, что кто-то собирается потревожить его одиночество среди разгулявшегося моря людских страстей. В десяти шагах от него двое накачанных пивом подростков вздумали было увязаться за проходившей мимо девушкой, но были остановлены грозным рыком полицейского патруля. Он вспугнул и торговца зельем, обосновавшегося было у дверей ресторана, расположенного как раз напротив банка Понсона, который, зыркая глазами по сторонам, поспешил скрыться за ближайшим углом. Рослые полицейские в черных мундирах, поигрывая резиновыми дубинками, окинули строгим взглядом суетящихся вокруг беспечных гуляк и потащили оплошавших подростков к машине. Похоже, незадачливым юным ловеласам придется провести эту ночь в кутузке, а поутру еще и получить трепку от рассерженных родителей.

Нельзя сказать, что Шепель прозевал появление человека, подсевшего к нему в машину, но проследить, откуда он вынырнул, ему не удалось. Если этот блондин подъехал к банку Понсона на машине, то, видимо, оставил он ее достаточно далеко от места встречи.

– Перстень у вас? – спросил незнакомец, глядя прямо перед собой.

Несколько секунд Константин с интересом изучал его лицо, ничем вроде бы не примечательное, и пришел к выводу, что перед ним не яфетянин. По имеющимся у него сведениям, на Яфете блондины вообще не водились. Не был незнакомец и арнаутцем. Если судить по выговору, то, скорее всего, он дафниец, во всяком случае, долго там прожил и перенял у обитателей столичной планеты Союза манеру растягивать гласные.

– Можете посмотреть. – Шепель достал из кармана и протянул незнакомцу перстень лорда Гергея.

Блондин, в свою очередь, извлек из небольшой кожаной сумочки миниатюрный приборчик и приложил к его экрану вещицу, сделанную из неизвестного сплава. Видимо, спектральный анализ его удовлетворил, поскольку он кивнул и вернул перстень владельцу.

– Босс хочет встретиться с вами.

– Я всего лишь посредник, – пожал плечами Шепель. – И никакими дополнительными сведениями не располагаю.

– А ваш клиент?

– Он знает если не все, то многое.

– Босс будет ждать вашего клиента в ресторане «Сэнсэй». Ровно в половине первого он должен войти туда и спросить господина Голадзе. Его проводят в отдельный кабинет, там и будет заключена сделка.

– Клиент должен прийти один?

– Нет. Он может захватить охрану, но не более пяти человек. В противном случае встреча не состоится.

– Хорошо. Скажите своему боссу, что мы принимаем его условия.

Блондин покинул машину Шепеля, но прятаться в толпе не спешил. Он постоял некоторое время на тротуаре, давая заинтересованным людям себя рассмотреть, а потом по зеленому сигналу светофора неспешно пересек дорогу и вошел в ресторан «Аполлон».

– Вы его сфотографировали? – спросил Константин у Кайданова, подсевшего на переднее сиденье.

– Да, – согласно кивнул Серж. – Я уже ввел снимок в компьютер. Через пару минут мы, надеюсь, узнаем, как зовут этого молодца.

– Он дафниец.

– Мы слышали ваш разговор и учли это обстоятельство. Надеюсь, коллеги из Союза не станут чинить нам препятствий.

– А если он работает на союзную разведку?

– Тогда нам подсунут липу и сделают это в рекордно короткие сроки, – спокойно отозвался Кайданов. – А вот, кстати, и справка. Влад Сташевский. Тридцать два года от роду. Службу проходил в десантных войсках. Имеет лицензию на частную детективную деятельность как на планетах Союза, так и на планетах Федерации. Ни в каких правонарушениях не замечен. Прямо ангел, а не частный детектив. Очень пристойная характеристика, как вы считаете, капитан?

– Его ведут?

– Конечно. Сейчас он ужинает в ресторане «Аполлон» и, похоже, в ближайшее время покидать его не собирается.

– Он не будет встречаться с боссом?

– Нет. Даже звонить ему не будет. Мы ведь приняли их условия. А где находится ресторан «Сэнсэй»?

– В двух кварталах отсюда.

– В таком случае, трогайте, Константин. Нам нужно еще присмотреться к обстановке.

– А как там с Георгием?

– Пока все идет по плану. Операцией прикрытия руководит сам генерал Виркур, а он человек опытный, можете мне поверить.

Шепель не доверял генералам вообще, а уж из соседнего ведомства тем более. Все-таки кабинетная работа расслабляюще действует даже на бывалых и много чего повидавших людей.

Изабелла Лурье была великолепна в вечернем платье, облегающем тело. Во всяком случае, она осталась довольна своим отражением в зеркале, что в последнее время случалось не так уж часто. Возраст и не совсем праведная жизнь все-таки брали свое, рассыпая мелкие подлые морщинки вокруг самых красивых глаз Арнаута. Но располагающий к интиму полумрак скроет недостатки и подчеркнет неоспоримые достоинства талантливой актрисы и просто красивой женщины. На этого желторотого птенца, только что выпорхнувшего из католического колледжа, ее обаяния хватит.

Изабелла поправила колье, подаренное робким поклонником, и восхищенно прицокнула языком. А мальчик знает толк в драгоценностях! Столь щедрые подарки она не получала и от зрелых мужей. Колье ценою в двести тысяч лир, и это при первом свидании! На такое способны либо очень богатые юнцы, либо очень глупые. Но Георгий Кайданов не производит впечатления глупого человека, следовательно, Шепель не соврал, представляя его как мультимиллионера. Ну что ж, спасибо Константину. Изабелла не забудет этой услуги. Тем более что чудеса этого вечера еще не закончились, как не закончились и подарки, которые в последнее время щедрой рукой подсыпают ей судьба и… леди Элеонора.

– Он здесь? – Яфетянка чуть отодвинула портьеру и в нетерпении припала к потайному глазку.

– Да, – шепотом отозвалась Изабелла. – Пока что он ведет себя паинькой, но его глаза, чего доброго, сведут меня с ума.

– Не теряйте голову, дорогая. Вы помните наш уговор?

– Конечно, леди. Я всецело в вашем распоряжении.

Скорее всего, яфетянка была извращенкой, а возможно, на ее странной планете принято подсматривать за сексуальными играми других людей. Видимо, она получает от этого неизъяснимый и недоступный самой Изабелле кайф, иначе с какой стати она платила бы за это зрелище бешеные деньги. И этот дом, и эта роскошная обстановка были куплены леди Элеонорой в подарок актрисе Лурье. Сначала Изабелла думала, что имеет дело с лесбиянкой, и отнюдь не огорчилась по этому поводу, но вскоре выяснилось, что леди Элеонору интересуют не женщины, а юнцы, причем юнцы двадцатилетние. Георгий Кайданов был в этом ряду, кажется, тринадцатым. Предыдущие двенадцать, пройдя через постель Изабеллы под строгим присмотром леди Элеоноры, одобрения не получили и были отправлены в отставку после первой же ночи. Будем надеяться, что хоть этот ей угодит. Изабелла Лурье не прочь была продолжить знакомство со столь щедрым юношей, даже если он окажется совершенно беспомощным в постели. Но решать, конечно, будет леди Элеонора.

– Вы должны его раздеть догола и осмотреть, Изабелла.

– Осмотреть?

– Да. На бедре, вот в этом месте, у него должен быть рисунок, что-то вроде татуировки. Если вы его обнаружите, то немедленно уходите.

– Я должна уйти до того…

– Да. Полмиллиона лир будут ждать вас на столике.

Изабелла поперхнулась. Полмиллиона лир за голого мужчину! Нет, эта женщина просто сумасшедшая. Если бы Изабелле платили хотя бы половину таких денег за каждого мужчину, раздевшегося в ее спальне, то она сейчас была бы богаче самого банкира Понсона.

– А если рисунка не будет?

– Тогда можете остаться, не стоит разочаровывать этого прекрасного юношу.

Изабелла Лурье встряхнула копной роскошных волос, растянула губы в самой загадочной из всех своих улыбок и шагнула в комнату, где томился ожиданием молодой человек, словно на сцену, залитую светом десятков софитов. Георгий поднялся ей навстречу. Все-таки у этого парня были поразительные глаза. Сейчас они показались Изабелле почти черными. Она даже почувствовало что-то очень похожее на страх, уж слишком странными были инструкции, полученные ею от леди Элеоноры. Впрочем, Лурье, опытная актриса, выйдя к рампе, тут же овладела собой и провела сцену соблазнения просто блестяще. Надо полагать, леди Элеонора, наблюдающая сейчас за ними, оценила ее безупречную игру. Невинный юноша фактически уже пал, осталось лишь завершить кое-какие формальности.

– Вам понравился мой дом?

Изабелла положила руку на грудь любовника. Сердце его билось в заданном ею ритме, то есть как птица в клетке.

– Он великолепен, – хрипло отозвался Георгий.

– Но вы ведь еще не видели моей спальни. Она отделана морейским шелком, расшитым золотыми узорами. Вам нравится морейский шелк?

– Нравится, – сказал Георгий, опуская руки ей на бедра.

Их поцелуй длился целую вечность, и прервала его Изабелла, побоявшаяся слишком рано потерять над собой контроль. Этот мальчик действовал на нее возбуждающе, не хватало еще лишиться по его милости полумиллиона лир.

– Пойдем, – она взяла его за руку и потянула за собой.

В спальне она подала ему пример, первой сбросив с себя одежду. Вероятно, это зрелище было слишком обжигающим для неискушенного молодого человека, поскольку потенциальный любовник застыл на месте, словно парализованный.

– Тебе помочь? – шепотом спросила Изабелла и ловким привычным движением расстегнула пряжку на его брюках.

Надо признать, что здесь было на что посмотреть даже много чего повидавшей в жизни даме. Но Лурье в данную минуту более всего интересовал рисунок, и она его обнаружила на том самом месте, на которое ей указывала леди Элеонора. В эту минуту Изабелла испытала самый настоящий страх. Молодой человек был яфетянином, следовательно, она оказалась в центре запутанной интриги, сути которой не понимала. В такой ситуации самое умное – вовремя унести ноги, что актриса и сделала, скользнув за кулису в тот самый момент, когда Георгий сделал шаг к ней. Впрочем, усилия молодого человека не пропали даром, он таки обрел женскую плоть, хотя от сильного волнения, похоже, не заметил подмены.

Выскочившая из спальни Лурье нервно хихикнула и прильнула к глазку. Нельзя сказать, что увиденное шокировало ее, но равнодушной уж точно не оставило. Эта извращенка Элеонора была права, наблюдать за столь захватывающим зрелищем со стороны иной раз куда интереснее, чем непосредственно участвовать в нем. Во всяком случае, Изабелла впервые видела такой взрыв страстей со стороны обеих заинтересованных сторон. Какой, однако, темперамент у этих яфетян. Лурье и сама не заметила, как включилась в чужую игру, испытав при этом массу острых и во многом новых для себя ощущений. Эти двое сплетавшихся на ее ложе людей распространяли вокруг себя такую мощную ауру наслаждения, что многоопытная Изабелла едва не захлебнулась в ней и почти потеряла сознание. Воля ваша, но нормальные люди так не любят. Такой мощный оргазм под силу только богам или нечистой силе в человеческом обличье.

Сделав столь неожиданный вывод из увиденного, Изабелла отпрянула от глазка. Вид лежащих на столе денег успокоил ее. Лихорадочно пересчитав купюры, Лурье с удовольствием убедилась, что яфетянка ее не обманула. Мысли о нечистой силе сразу же испарились, женщина присела в кресло и залпом осушила полбутылки вина. Алкоголь окончательно вернул ей утраченное было хорошее расположение духа, а выкуренная сигарета успокоила взбудораженные нервы. Изабелле захотелось увидеть продолжение.

Увы, ложе пустовало. Набравшись смелости, актриса отворила дверь. Тишина. В соседней комнате тоже никого не было. Между тем одежда молодого человека лежала на полу, рядом с ложем. Не могли же эти двое отправиться на прогулку по ее дому в голом виде. Это что, новый вид извращения?

Изабелла откинула одеяло и с удивлением уставилась на ложе. Черт возьми, только этого не хватало! Оказывается, яфетянка в ее-то годы была девственницей! Это уже не лезло ни в какие ворота.

Изабелла уже открыла рот, чтобы выругаться, но как раз в это время в холле зазвучали выстрелы, следом послышался топот и визг испуганных служанок. Лурье едва успела нырнуть под широкое ложе, как в ее спальню ворвались какие-то люди. Вспыхнул яркий свет, и она увидела в двух шагах от себя грязные ботинки.

– Их здесь нет, – произнес кто-то невидимый задохнувшимся от быстрого бега голосом.

– Но неужели это свершилось? – потрясенно спросил второй.

У этого ботинки были почище и гораздо большего размера.

– Похоже на то, – огорченно отозвался первый. – Надо уходить, Керк. Пусть ваши люди нас прикроют.

– Они должны быть здесь, Урбан! – заорал второй. – Ищите их, черт бы вас побрал.

Грязные ботинки заметались по полу, на секунду исчезли с глаз Изабеллы, потом появились вновь.

– Там только ее одежда, – крикнул человек, которого называли Урбаном. – Они ушли потайным ходом.

– Будь она проклята, эта хитрая стерва, – отозвался Керк. – Прыгайте в окно, Урбан, через двери нам уже не пробиться.

Стрельба усилилась, послышался звон разбитого стекла и чей-то дикий вопль, от которого у Лурье зашлось сердце. Потом во дворе раздался взрыв, и наступила тишина. Стрельба и крики прекратились, хотя не исключено, что у Изабеллы просто заложило уши. В себя она пришла от уверенного голоса, прозвучавшего над ее головой:

– Обыщите все помещения.

– Слушаюсь, мой генерал.

Человек, названный генералом, оказался умнее Урбана, он заглянул под ложе, где пряталась перепуганная Изабелла.

– Вы кто такая? – строго спросил он.

– Я хозяйка дома, – пролепетала испуганная Изабелла, с трудом выбираясь из своего убежища.

– А почему вы в таком виде? У вас здесь что, притон?

– Как вы смете! – возмутилась Лурье, угадав, что имеет дело, скорее всего, с полицейским высокого ранга. – Я просто собиралась принять ванну.

– А эта мужская одежда, она тоже ваша?

– Допустим, не моя, и что с того?

– Оденьтесь, – распорядился генерал, отворачиваясь от женщины. – И пройдите в соседнюю комнату.

Изабелла набросила на плечи халат и с видом оскорбленной невинности продефилировала мимо генерала. Переступив порог, она едва не упала в обморок. Возле кресла, в котором еще совсем недавно сидел Георгий Кайданов, лежал человек, одетый в легкую черную куртку, из пробитой головы которого прямо на белый зинданский ковер текла кровь.

– Я протестую, – взвизгнула Лурье и нашла понимание у генерала.

Двое молодых людей подхватили безжизненное тело и потащили его прочь. Изабелла присела на софу и потянулась к недопитой бутылке. Генерал опустился рядом, закинув ногу за ногу. Изабелла с интересом наблюдала, как его длинные холеные пальцы выбивают дробь по журнальному столику.

– Где Георгий? – довольно грубо спросил генерал. Изабелла собралось было вспылить и высказать этому хаму все, что она о нем думает, но, взглянув в холодные глаза собеседника, сдержалась. Для истерик время сейчас было самым неподходящим.

– Он был в спальне, но потом исчез. Тут ведь такая стрельба началась…

– Он был один?

– Нет. С ним была леди Элеонора. Вы, вероятно, ее знаете?

– Так яфетянка была здесь?! – подхватился с софы генерал. – Почему вы мне об этом сразу не сказали?!

– Потому что вы меня об этом не спрашивали, – отозвалась почти успокоившаяся Изабелла. – Кстати, кто мне заплатит за погром, который вы здесь устроили? Один этот ковер стоит пятьдесят тысяч лир.

– Вам возместят убытки, – бросил в раздражении генерал. – Но при условии, что вы будете сотрудничать с нами.

– Ради бога, мне нечего от вас скрывать. Хотелось бы, однако, чтобы во время обыска не пропали мои драгоценности и деньги.

– Вы храните дома большую сумму?

– Да. Полмиллиона лир лежат на столике в моем будуаре.

– Вот уж не знал, что актрисы театра драмы так много зарабатывают, – хмыкнул генерал.

– Это смотря какие актрисы, – не осталась в долгу Изабелла.

– Где находится ваш будуар?

– Пройдите через спальню.

Генерал не заставил себя упрашивать и метнулся по указанному хозяйкой адресу с прытью юноши, озабоченного сексуальными проблемами. Через несколько минут он вернулся донельзя чем-то разочарованный, неся в одной руке чемоданчик с деньгами, а в другой – платье леди Элеоноры. Изабелла вздохнула с облегчением, деньги были на месте. Видимо, Урбан то ли не заметил чемоданчика, то ли не успел его украсть.

– Значит, она все-таки была здесь, – сказал генерал, разглядывая платье.

– А с какой стати я стала бы вам лгать, – стрельнула в него глазами Изабелла. – Вы такой интересный мужчина.

– Откуда у вас этот особняк?

– Подарок леди Элеоноры.

– Какая щедрая женщина, – иронически взглянул на собеседницу генерал.

– Ей просто нужно было место для свиданий. Она искала молодого человека с татуировкой на бедре и нашла его.

– Вы за ними подглядывали? Я обнаружил глазок в вашем будуаре.

– Да, – не стала отпираться Изабелла. – Это было потрясающее зрелище. Соитие богов. Вы мне не верите?

– Ну почему же. У вас, видимо, большой опыт в этом вопросе.

– Не буду разыгрывать из себя скромницу. Но знаете, что меня потрясло больше всего – она была девственницей. И это в сорок-то лет.

– Бросьте, – не поверил генерал.

– Я вам говорю. Столько лет блюсти девственность, чтобы потерять ее в объятиях сопливого мальчишки. Уму непостижимо. Одно слово – яфетянка.

Возможно, Изабелла добавила бы и еще что-нибудь к вышесказанному, но тут в комнату вошли два человека и вытянулись в струнку перед генералом.

– Их нигде нет, – доложил один из вошедших. – Мы обыскали весь дом.

– Осмотрите спальню и будуар. Они могли уйти через тайный ход, – распорядился генерал и, обернувшись к Изабелле, спросил: – Вы не в курсе, сударыня, где этот самый ход может находиться?

– Нет. Но точно не в будуаре. Я там как раз в это время курила. Они исчезли буквально за две минуты до выстрелов. Видимо, ее кто-то предупредил. А потом появились эти двое – Урбан и Керк.

– Они что, вам представились?

– Нет, я просто слышала их разговор, лежа под кроватью. Они были потрясены тем, что это свершилось.

– А что свершилось? – не понял генерал.

– Не знаю. Спросите у них.

– К сожалению, нам не удалось взять их живыми. Они подорвали себя гранатой под окнами вашей спальни. А что вы думаете по этому поводу?

– Я думаю, что речь шла о соитии. Они обсуждали эту проблему, стоя подле ложа. Странные люди эти яфетяне, вы не находите, генерал? В какой-то момент мне показалось, что я имею дело с нечистой силой.

– А в какой момент это вам показалось, сударыня?

– В тот самый, о котором вы сейчас подумали, мой генерал.

– Вы поразительно умная и наблюдательная женщина, госпожа Лурье.

– Спасибо, мой генерал. Вы единственный мужчина, оценивший меня с этой стороны. Хотите выпить?

– Спасибо, не откажусь.

Шепель первым вошел в ресторан «Сэнсэй». Ничего подозрительного он здесь не обнаружил. Ресторан ломился от посетителей в эту далеко еще не позднюю пору. Искать подозрительных личностей среди этих людей, озабоченных ублажением собственной утробы, Константин не собирался. Подозрительными тут были все, если не считать десятка сотрудников внешней разведки, которых сюда внедрил полковник Кайданов. Шепель взглянул на часы: до условленного времени оставалось всего три минуты. На вошедшего никто пока не обратил внимания. Каждый был занят своим делом. Посетители пили и ели, официанты белыми ужами скользили между столиками. На эстраде надрывался наголо бритый тип, пытаясь изобразить муки страсти как голосом, так и худым нескладным телом. Словом, все как всегда. Шепель неспешно проследовал к колонне и остановился там, стараясь не упустить из виду дверь, в которую как раз сейчас входил дельфионский коммерсант Чарльз Линдсей в сопровождении двух молодых людей скромного вида, в которых можно было за версту опознать охранников. Один из официантов оторвался от стойки и не спеша приблизился к Шепелю.

– Ваши друзья ждут вас в третьем кабинете.

– Ведите, – распорядился Константин, показывая Кайданову три пальца.

Ясно, что его послание миру, столь незамысловато оформленное, прочитал не только Чарльз Линдсей, но и все находящиеся в зале сотрудники внешней разведки. Официант, не ускоряя шаг, провел Шепеля по коридору и толкнул дверь, украшенную вензелем, в который была вписана цифра 3. Константин переступил порог первым. Стол, стоящий посредине кабинета, был устрашающе пуст, зато вокруг него сидели три человека с каменными лицами, в одном из которых Константин без труда узнал детектива Дэна Круза.

– Опаздываете, милейший, – укорил Шепеля детектив.

– Мой клиент уже в ресторане. Если не возражаете, я его приглашу.

Возражений не последовало. Шепель приоткрыл дверь и махнул рукой. В кабинет вошел только господин Линдсей, оставив охранников за дверью. Все условия договора вроде бы были соблюдены, но спутники Дэна Круза почему-то не спешили приступать к переговорам. Минуты две высокие договаривающиеся стороны с интересом разглядывали друг друга. Справа от детектива сидел немолодой господин с небольшими глубоко посаженными глазами. Его сухое лицо его было рассечено двумя морщинами, сбегающими от носа к уголкам тонких надменно сжатых губ. Седые, почти белые волосы кудрявыми прядями падали на широкий лоб. Судя по всему, именно он был здесь главным, поскольку его смуглый спутник ничего особенного из себя не представлял. Но разговор начал именно этот смуглый тип с хитрыми бегающими глазками и холеным, почти женственным лицом:

– Я встречал вас в Ясире, господин Линдсей, но там у вас была другая фамилия.

– И что это меняет? – пожал плечами Кайданов. – Вы ведь тоже прибыли на нашу планету не под своим именем, господин…

– Легран, – подсказал смуглый.

– Пусть будет Легран, – легко согласился Кайданов. – Итак, господа, вы ищете сына лорда Марка из клана Мюрей.

– Вы поразительно осведомленный человек, господин Линдсей, – ехидно заметил Легран.

– Скорее догадливый. А почему молчит ваш спутник? Ведь, насколько я понимаю, именно он является посланцем короля Аббадина.

Яфетяне переглянулись. Рука седовласого, лежащая на столе, дрогнула. Судя по всему, осведомленность господина Линдсея произвела на него большое впечатление.

– Много знать – вредно, – процедил сквозь зубы Легран.

– Зато выгодно, – криво усмехнулся Кайданов. – Вы ведь хотите знать, где находится человек, способный оспорить право на престол у вашего короля?

Кайданов блефовал, но это был единственный способ проверить правильность своих догадок и предположений. Пока что его выстрелы ложились точно в цель, лишая яфетян присущей им уверенности. Другое дело, что продолжать в том же духе было слишком рискованно. Рано или поздно собеседники раскусят его тактику и предпримут контрмеры. Необходимо было сохранить инициативу в своих руках. Серж выложил на стол свой главный козырь – перстень.

– Я уже назвал вам свою цену, господа. Очередь за вами.

– Нам не перстень нужен, господин Линдсей, а человек, – сухо заметил седовласый треснувшим от напряжения голосом. – Триста миллионов лир – слишком большая сумма, чтобы платить ее за сущую безделицу.

– Иными словами, вам нужен Георгий Гергей?

– Вы совершенно правы, господин Линдсей, – кивнул головой Легран. – А кстати, почему в Ясире вы назвались Кайдановым?

– Хотел привлечь к себе внимание, господа. Ведь, если не ошибаюсь, Марк Мюрей и король Аббадин принадлежат к племени кайданов. Как видите, моя тактика удалась. Мною заинтересовались не только вы, но и леди Элеонора.

– Она предложила вам деньги?

– Да. Но я предпочитаю иметь дело с людьми, обладающими реальной властью, а не с готовящими переворот авантюристами. У меня бизнес на Яфете, и я хотел бы его расширить. На кого же мне опереться, как не на короля Аббадина.

– Вряд ли в столице Склавинии станут терпеть чужака, – нахмурился седовласый.

– А почему же обязательно чужака, – пожал плечами Чарльз Линдсей. – Моим агентом мог бы стать, ну, скажем, господин Легран, или вы, господин Голадзе.

– Боюсь, вы запоздали со своим предложением, – седовласый приложил к уху зазвонивший мобильный телефон. – Мои люди уже в доме госпожи Лурье. Через пару минут они устранят вашего воспитанника, и все будет кончено.

– Ловко, – усмехнулся Шепель. – Так вы пригласили нас на встречу только для того, чтобы отвлечь от направления главного удара?

– Каждый играет свою игру, – холодно заметил господин Голадзе.

За столом воцарилось тягостное молчание. Видимо, яфетяне ожидали, что господин Линдсей сейчас начнет рвать на себе волосы, но тот сохранял невозмутимость. Что же касается Константина, то он прикидывал в уме, сколько времени понадобится профессионалам генерала Виркура, чтобы справиться с тем сбродом, который яфетяне наняли для проведения своей хитроумной и кровавой операции. Через пять минут господин Голадзе бросил вопросительный взгляд на Дэна Круза. Детектив достал мобильник и быстро набрал номер. Голос его собеседника почти утонул в криках и стрельбе, да и прервал он разговор на полуслове.

– Вы оказались умнее, чем мы думали, господин Линдсей, – холодно заметил Круз, пряча мобильник в карман.

– Я не для того так долго растил и лелеял этого мальчика, чтобы потерять его ни за понюх табаку, – отозвался Линдсей. – Вы провалили порученную вам миссию, господин Голадзе. Надо полагать, король Аббадин не погладит вас за это по головке. Я увеличиваю плату, господа. Миллиард лир и торговое представительство в Сигурде, столице Склавинии.

– Вы шантажист, Линдсей, – прошипел взбешенный неудачей Легран.

– Не буду спорить, господа, – пожал плечами Кайданов. – Но в случае отказа Склавинии придется пережить нелегкие времена. Леди Элеонора показалась мне очень энергичной женщиной.

Яфетяне не могли скрыть своего разочарования. Судя по всему, это были очень эмоциональные люди. К тому же, оказавшись в непривычных условиях чужой планеты и чуждой им цивилизации, они не могли не испытать стресс. Бесславный провал тщательно подготовленной операции усугубил их негативное состояние. Но господин Голадзе все же нашел в себе силы, чтобы продолжить практически проигранную партию.

– Вы получите свои деньги, Линдсей, – хрипло произнес он. – В Ясире на Яфете. И там же вы передадите нам Георгия Гергея.

Теперь пришел черед призадуматься Кайданову. Продолжение игры на Яфете было чревато большими неприятностями. Агенты короля Аббадина чувствовали себя в Ясире почти как у себя дома. Но именно почти, поскольку Ясир имел статус вольного города, где были представлены интересы едва ли не всех королевств, племен и кланов. Далеко не все яфетские правители были заинтересованы в усилении влияния короля Аббадина. Комитет внешней разведки Федерации имел здесь широкие возможности для самых различных маневров.

– Хорошо, господин Голадзе, я принимаю ваши условия. Но учтите, за моей спиной стоят весьма влиятельные и обладающие немалыми средствами люди, которые сумеют довести игру до конца в случае моей нечаянной гибели. До встречи в Ясире, господа.

Кайданов встал, поклонился и покинул кабинет, Шепель остался, дабы собственными глазами убедиться в том, что со стороны оппонентов не последует никаких провокаций.

– Поздравляю, Константин, – небрежно бросил Круз. – Вы обвели нас вокруг пальца.

– Мой гонорар не столь уж велик, Дэн, – криво усмехнулся Шепель. – Так что и поздравлять меня особенно не с чем.

– Тебя нанял Эрик? – спросил Круз.

– Эрик дурак, – вздохнул Шепель. – Чего не скажешь о его дедушке. Как ты понимаешь, Дэн, Яфет – слишком лакомый кусок, чтобы старый Понсон не попытался его проглотить.

– Так ты считаешь, что Линдсей работает на старого Понсона?

– Думаю, что без этого сквалыги здесь не обошлось. Не забывай, что лорда Гергея убили в его доме. Не исключено, что банкир подставил доверившегося ему человека с дальним прицелом, и он же спрятал мальчишку. Ты совершенно напрасно связался с его внуком.

– За сколько Эрик тебя нанял?

– Сущая безделица, Дэн, – двадцать пять тысяч лир.

– Я заплатил бы больше.

– Сколько?

– Двести тысяч, – мягко предложил господин Легран. – Нам нужна информация о господине Линдсее.

– Придется лететь на Яфет, – вздохнул Шепель. – А я слышал, что на этой планете не любят чужаков. Полмиллиона, господа.

– А Линдсей вам верит?

– У меня репутация честного человека, господин Голадзе. Вот и Дэн не даст соврать.

– У тебя репутация афериста, Константин. Ты давно сидел бы за решеткой, если бы не покровительство того же Эрика. Триста тысяч лир.

– Не надо мне напоминать о моих прегрешениях, Дэн, достаточно и того, что им ведут строгий учет в полиции. Если я и кинул пяток-другой подвернувшихся под руку лохов, то это не значит, что перед вами исчадье ада. Четыреста.

– Триста пятьдесят, – сказал последнее слово господин Голадзе.

– Хорошо, господа, – развел руками Константин. – Но учтите, если мне в руки попадет особо ценная и эксклюзивная информация, я попрошу прибавки к жалованью.

– Здесь сто тысяч лир, – выложил на стол увесистую пачку Легран. – Остальные по прибытии на Яфет. И не вздумайте с нами шутить, господин Шепель.

– Боже упаси! Я ведь знаю, с кем имею дело.

Генерал Виркур в раздражении прохаживался по кабинету, полковник Кайданов и капитан Шепель скромно сидели на стульях у стены. Это был тот редкий случай, когда облажалось начальство, которое не могло предъявлять претензий подчиненным. Кайданов и Шепель со своей ролью справились выше всяких похвал, а вот что касается самого генерала, то он блестяще оправдал скептицизм Константина по поводу особ высокого ранга, вмешивающихся в оперативную работу. Это же надо умудриться, имея под рукой более сотни опытнейших профессионалов, упустить одну женщину, которая не только скрылась сама, но и утащила с собой лейтенанта внешней разведки, на которого делались огромные ставки как генералом Виркуром, так и особами куда более высокого ранга. Скандал, с какой стороны ни посмотри. Вот уже сутки сотрудники внешней разведки рыскали по Зальцбургу в поисках пропавшей колдуньи, да что там Зальцбург, шерстили всю планету Арнаут, но, увы, пока без всякого успеха.

Полковник Кайданов высказал разумную, но страшно не понравившуюся начальству мысль, что яфетянка вместе со своим трофеем уже покинула гостеприимную столицу Федерации. Генерал Этьен Виркур был уверен, что контролирует все космопорты планеты и потому-де с Арнаута не могла упорхнуть даже птица без его ведома. Насчет птицы Кайданов и Шепель не спорили, ибо ни одно уважающее себя пернатое существо не станет совершать гиперпрыжок через пространство, а вот что касается космических кораблей мелких и крупных контрабандистов, то за хорошую плату они способны обвести вокруг пальца не только беспечных служащих космопорта, но и специальные службы Федерации. После долгих проверок и перепроверок сотрудники генерала Виркура все-таки сумели выяснить, что один из частных космических кораблей, называвшийся «Красавицей Дельфиона», все-таки сумел недавно покинуть планету Арнаут без всякого досмотра. Если верить официальной версии, отправился он всего лишь на планету Ариэль с партией сельскохозяйственных машин.

– Ну что же, – вздохнул Кайданов. – Теперь мы, по крайней мере, знаем, что Георгий в ближайшее время будет на Яфете. Можете доложить начальству, мой генерал, что начальная стадия операции «Лорд Гергей» прошла как нельзя более успешно.

Виркур с подозрением покосился на полковника – уж не издевается ли над ним старый соратник? Но Кайданов, похоже, говорил совершенно серьезно. Пораскинув умом, генерал пришел к выводу, что паниковать, видимо, действительно рано. Георгий Гергей все-таки попадет на Яфет, пусть и не совсем тем путем, который планировался изначально. Правда, в связи с этим придётся пересмотреть план операции, но это уже технические детали, неинтересные высокому начальству.

– Вы уверены, Серж, что леди Элеонора не работает на короля Аббадина?

– Уверен.

– И на чем же покоится ваша уверенность?

– На показаниях актрисы Изабеллы Лурье. В Склавинии очень сложная система брачных отношений, не менее сложная, чем система наследования. Я тут посоветовался со специалистами по древней истории, так вот они утверждают, что на Яфете то ли сохранились, то ли возродились некоторые элементы группового брака. Это легко объяснимо той ситуацией, которая сложилась на планете после того, как населяющие ее заключенные и охранники утратили связь с внешним миром. Ведь мужчин там было гораздо больше, чем женщин, а посему моногамные браки стали попросту невозможными. Так вот эти специалисты утверждают, что Георгий, согласно обычаям, утвердившимся в аристократических семьях Склавинии, стал мужем леди Элеоноры еще до своего рождения. А его братья, согласно тому же обычаю, должны были стать мужьями ее сестер. Но все младенцы аристократического происхождения из клана Гергей были истреблены королем Аббадином, таким образом леди Элеонора и ее сестры, если таковые имеются, остались девственницами, а это сразу же ослабило их клан, ибо, лишившись аристократического потомства, он выпал из политической системы, сложившейся на Склавинии, и утратил всякую надежду на будущее. Теперь вы можете представить себе отчаяние леди Элеоноры и всех ее родственников. Георгий Гергей – ее последняя надежда на возрождение влияния клана в Склавинии.

– Боже, как все сложно, – не удержался от реплики Шепель и нашел понимание у генерала Виркура.

– Видимо, так же считал и король Аббадин, который решил сломать сложившуюся в Склавинии систему наследования и объявил своим преемником собственного сына в обход законного наследника Георгия Гергея. По словам ученых, рано или поздно это должно было случиться. То есть с развитием экономических отношений матриархат неизбежно уступает место патриархату. Но, видимо, далеко не все на Яфете согласны с мнением наших историков, отсюда и разразившийся в Склавинии затяжной политический кризис.

– Выходит, мы с вами встали на сторону ретроградов и консерваторов, – криво усмехнулся Виркур, – противостоящих прогрессивным реформам короля Аббадина.

– Выходит, так, – согласился Кайданов. – Но я не исключаю, что король Аббадин в своих реформах опирается на какую-то внешнюю силу, уж очень энергично он действует не только на Яфете, но и на наших планетах.

– Вы имеете в виду Голадзе и Леграна?

– Кто-то же оформил им документы и свел с Дэном Крузом и Владом Сташевским.

– Вы намекаете, Серж, на Внешнюю разведку Союза?

– Во всяком случае, Этьен, я не исключаю их участия в этом деле.

Тень неудовольствия промелькнула по лицу Виркура, и генерала можно было понять. Ведь предположение полковника Кайданова означало, что агенты извечного оппонента Федерации уже утвердились на Яфете, в частности в Склавинии, и очень активно там действуют, а это в корне меняло всю ситуацию вокруг операции «Лорд Гергей». Одно дело противостоять неискушенным в галактической политике яфетянам, и совсем другое – профессионалам из Внешней разведки Союза, поднаторевшим в тайных операциях на чужих планетах.

– Надо вытрясти из Дэна Круза всю имеющуюся у него информацию, – сердито проговорил Виркур.

– На вашем месте я бы не стал торопиться, Этьен, – запротестовал Кайданов. – Круз завербовал капитана Шепеля, и у нас появился шанс добраться до людей, стоящих за королем Аббадином.

– Вы считаете, что яфетяне вам поверили? – строго глянул на Шепеля генерал.

– Они не без основания рассчитывают на мою алчность, – отозвался Константин.

– А почему «не без основания»?

– Потому что человеку, который семь лет ходит в капитанах и получает мизерное жалованье, трудно устоять, когда перед ним трясут пачками купюр.

Шутка, что ни говори, была рискованной, ибо у отцов-командиров чувство юмора исчезает начисто, как только речь заходит о повышении звания или жалованья. В данном случае Константину повезло, генерал Виркур не был его непосредственным начальником, а потому вполне адекватно отреагировал на слова сотрудника федеральной службы безопасности.

– Я думаю, этот вопрос мы уладим, майор Шепель. Вот, кстати, приказ о вашем переводе в Комитет внешней разведки с повышением в звании. Об этом ходатайствовали мы. Так сколько вам обещали яфетяне?

– Триста пятьдесят тысяч лир, мой генерал. Сто тысяч я уже получил.

– И откуда у них столько денег? – вздохнул Виркур.

– Так ведь у них нет парламента, – во второй раз пошутил майор Шепель, и тоже очень удачно.

Во всяком случае, генерал Виркур и полковник Кайданов встретили его слова поощрительными усмешками. Надо полагать, Комитету внешней разведки удастся получить дополнительные ассигнования на проведение операции «Лорд Гергей», дабы достойно противостоять хитроумным конкурентам из Союза планет.

– Будьте осторожны, господа офицеры, ибо рассчитывать в Ясире вам придется только на себя. Желаю успеха.

Георгий очнулся совсем не там, где засыпал. Впрочем, и момент своего отхода ко сну он помнил смутно, однако после некоторых усилий, затраченных прежде всего на чесание затылка, кое-какие картины прошлого начали всплывать в его мозгах, затуманенных продолжительным сном. В частности, он вспомнил, что отправился на свидание к Изабелле Лурье с букетом и очень дорогим колье, причем сначала должен был вручить букет, а уж потом – драгоценную побрякушку. Кажется, с этим заданием он справился, а вот дальше был провал в памяти. Георгий оглядел стены, завешанные златотканой материей, и ложе, продукт антикварного искусства. Если юн по-прежнему находится в доме актрисы, то надо честно признать, Изабелла очень и очень небедная женщина. Вот только возлежала ли она рядом с ним на этом ложе, или он захмелел и уснул раньше, чем прикоснулся к женщине?

Чуть слышный шорох у дверей заставил Георгия открыть глаза и оторвать голову от подушки. У порога с подносом в руках стояло небесное создание, едва прикрытое по бедрам куском пестрой материи. Грудь незнакомки оставалась обнаженной и произвела на осоловевшего лейтенанта очень большое впечатление. Девушка подошла к ложу и поставила поднос на столик изящной работы, расположенный поодаль. Судя по запаху, она принесла ему кофе.

– Вы уже проснулись, милорд?

Георгий воровато огляделся по сторонам. Спальня была пуста. Дверь, в которую вошла девушка, была закрыта, хотя, к сожалению, не на засов. Если эту девушку прислала Изабелла Лурье, то поступила она крайне неосторожно. Впрочем, кто их поймет, этих актрис. Может, в их богемной среде принято делить мужчину с подругами, а то и просто с горничными?

– Тебя как зовут? – спросил Георгий.

– Меня зовут Катериной. А почему милорд говорит шепотом?

– А если нас услышит твоя хозяйка?

– У меня нет хозяйки, милорд, – с улыбкой отозвалась девушка, присаживаясь на ложе. – Я ведь ваша нареченная.

Георгий удивился. Впрочем, в данном случае важно было не то, что говорит девушка, а то, как она на него смотрит. Он очень боялся, что Катерина убежит при первом же его неосторожном движении. Но девушка спокойно отреагировала на его прикосновение и даже с готовностью откликнулась на поцелуй.

– Надеюсь, милорд простит мне мою неопытность. Я ведь девственница.

Георгию в этот момент было уже все равно. Если у него и возникли угрызения совести по поводу соблазнения невинной девушки, то они утонули в океане страсти. Справедливости ради надо заметить, что эта странная Катерина не только не противилась его желанию, но и с охотою пошла ему навстречу, отшвырнув в сторону кусок материи, мешавший им насладиться друг другом.

К сожалению, все хорошее в этом мире рано или поздно кончается, вслед за вспышкой страстей наступает отрезвление. Георгий ждал потока слез по поводу утерянной невинности и уже приготовил слова утешения, но вместо плача он неожиданно услышал счастливый смех.

– Я так рада, милорд, что вы наконец с нами. Георгий с удивлением покосился на Катерину. По виду ей было лет семнадцать-восемнадцать, не более. В таком возрасте рано тяготиться девственностью. У нее были очень красивые карие глаза и длинные густые волосы, черные как крыло ворона. В эту минуту он осознал, что его подруга по нечаянному приключению невероятно красива и, уж конечно, достойна лучшей участи, чем быть служанкой взбалмошной актрисы.

– Какой вы странный, милорд, – засмеялась Катерина. – Я не служанка. Я ваша жена, леди Катерина.

Пораскинув умом, Георгий пришел к выводу, что либо сам сдвинулся по фазе, либо безумной была его соседка по ложу. Последнее показалось ему более вероятным. Он совершенно точно знал, что не только не состоит в браке, но и до визита к госпоже Лурье вообще ни разу не вступал в сексуальную связь. Так что сегодня он согрешил впервые, если не считать Изабеллу Лурье, про которую он не мог сказать с уверенностью, стала она его любовницей или нет.

– У меня вроде бы нет жены, – робко запротестовал он. – Может быть, об этом стоит пожалеть.

– Милорд может не беспокоиться. У него не одна, целых пять жен. Я знаю это совершенно точно.

Девушка была психопаткой. В эту минуту он понял этот факт со всей отчетливостью и от души пожалел о своей несдержанности. Надо быть уж очень большой свиньей, чтобы воспользоваться беззащитностью несчастного создания. Конечно, знай об этом Георгий раньше, он никогда бы не покусился на честь девушки, более того, постарался бы держаться от нее подальше. Похоже, Изабелла Лурье специально подсунула ему Катерину, чтобы потом шантажировать лейтенанта внешней разведки этой связью, не делающей ему чести.

– Милорд огорчен? – с тревогой спросила Катерина.

– Нет, что ты, я просто счастлив.

Катерина, однако, ему не поверила и совершенно справедливо заподозрила в неискренности. Более того, она стала уверять Георгия, что у него очень красивые жены. Прямо бриллианты чистой воды, а не жены, и все они будут безумно счастливы, заключив нареченного в объятия. Это был бред сумасшедшей, и ничего больше. Добро бы она тихо лежала под одеялом, так нет, эта психопатка заметалась по ложу, демонстрируя Георгию все прелести своего свежего и абсолютно здорового тела. Несчастный лейтенант испытал насущную потребность согрешить еще раз, он лежал, раздираемый муками совести и страсти, Катерина поняла это и решила прийти ему на помощь:

– Может быть, милорду нравится другая поза? Поза была другая, но тело то же самое, и Георгий не устоял. В конце концов, с чего он вообще взял, что перед ним сумасшедшая? Разве способна больная девушка с такой точностью угадывать его мысли и потакать его безумным желаниям. Эта девчонка была просто фантазеркой. Наверное, даже актрисой. Возможно, с подачи Изабеллы Лурье она разыгрывает перед ним спектакль, не лишенный, надо признать, остроумия. Пусть это представление не дает пищи для размышлений, зато оно возбуждает плоть.

– Милорд удовлетворен?

– Более чем.

– Я так счастлива. У меня будет ребенок. Я воспитаю из него доблестного воителя, милорд будет гордиться своим сыном.

– А почему же обязательно воителем? – удивился Георгий, слегка сбитый с толку напором Катерины. – Почему бы ему не стать художником или музыкантом?

– Милорд, конечно, шутит, – строго сказала Катерина. – Мой сын никогда не станет презренным мазилкой и уж тем более скоморохом.

Спектакль продолжался. Девчонка до того вошла в роль, что у Георгия вновь возникли опасения по поводу ее здоровья. Самое время было выбираться из спальни и объясняться с Изабеллой Лурье. Иначе, чего доброго, сюда заявятся его остальные жены, и с таким количеством психопаток ему уже точно не справиться.

– Ты не могла бы принести мне одежду?

– Одежда милорда висит в гардеробе. Я сейчас приглашу рабынь, которые помогут вам одеться.

– Не надо мне никаких рабынь! – соколом взвился с ложа Георгий. – Я оденусь сам.

Солидных размеров шкаф был набит одеждой весьма специфического покроя. Создавалось впечатление, что Изабелла Лурье разграбила костюмерную своего театра. Однако справедливости ради надо заметить, то камзолы, лосины, сапоги со шпорами и прочие предметы средневекового быта были новехонькими. Носить всю эту амуницию в угоду сбрендившим дурехам Георгий не собирался. К тому же в шкафу не было белья, и уж совершенно точно здесь не было фрака, в котором он вчера явился к коварной актрисе. Брюк тоже не было. Георгий добросовестно обшарил всю спальню, даже заглянул под ложе. Но увы. В поисках утерянной собственности он открыл дверь и выглянул наружу, едва при этом не столкнувшись с затянутой в кожу дамой, которая важно шествовала по галерее, залитой солнечным светом. Дама бросила на голого мужчину удивленный взгляд и тряхнула роскошными волосами. Георгий отпрянул назад и в растерянности опустился на ложе.

– А зачем этой дылде меч?

– Так ведь она амазонка, – взмахнула ресницами Катерина.

Георгий не мог вспомнить эту галерею. Не было ее в доме Изабеллы Лурье, в этом он готов был поклясться. Они с Изабеллой вышли из машины, прошли обширный холл, потом по лестнице поднялись на второй этаж. Некоторое время они пили в небольшой комнате, потом Изабелла ушла, но через минуту вернулась в другом, совершенно умопомрачительном платье, обтягивающем ее тело словно змеиная кожа. А потом она позвала его в спальню… Раздевались они уже здесь. Он замешкался, и тогда она сама расстегнула ему ремень.

Георгий зашарил по спальне глазами в надежде найти хотя бы эту часть своего туалета. К сожалению, ремня он не обнаружил. Да и зачем мужчине ремень, если у него нет брюк?

– Позвольте мне вам помочь, милорд, – предложила Катерина, уже успевшая обмотать свои роскошные бедра куском материи.

– Помогай, – обреченно махнул он рукой.

На предложенные Катериной узкие штаны он смотрел с отвращением. Они настолько плотно обтягивали икры и прочие части тела, что он почувствовал себя то ли гимнастом, то ли цирковым артистом, готовящимся к выходу на арену. Будем надеяться, что хоть сальто-мортале его не заставят крутить. Рубаха с широкими рукавами почти примирила его с действительностью, а камзол бирюзового цвета хорош был уже тем, что достигал бедер и прикрывал неприлично обтянутые части тела. Шикарный пояс из кожи, богато изукрашенный золотом и драгоценными камнями, выглядел бы великолепно, если бы висел где-нибудь в музее, а на талии Георгия он смотрелся лишней деталью.

– А куда вы собираетесь в таком случае пристегивать меч, милорд? – удивилась Катерина.

Меч лежал на столике, рядом с подносом. Кайданов нехотя взял его в руки и подивился тяжести этого совершенно никчемного предмета. Ножны и рукоять меча были изукрашены не хуже, чем пояс, но большого впечатления на Георгия не произвели. Он категорически отказался таскать его с собой.

– Вы что же, собираетесь предстать перед королевой Изабеллой безоружным? – пришла в ужас от его заявления Катерина.

Скажите, пожалуйста, как растут люди. Еще вчера эта дама была примадонной театра драмы, а сегодня ее уже называют королевой. Впрочем, с актрисами это случается. Но Георгий Кайданов – не скоморох, а потому он не собирается валять дурака в угоду госпоже Лурье.

– И давно Изабелла стала королевой?

– Десять лет назад, после гибели своей матери в битве с кентавритами.

– А кто они такие, эти кентавриты?

– Дети кентавров Колосса, Бритта и Симпилиуса.

Георгий очень надеялся, что Катерина шутит. Но, увы, лицо девушки сохраняло серьезное и даже озабоченное выражение. Случай был тяжелый и безнадежно запущенный. Не будучи специалистом в области психиатрии, Кайданов не рискнул вот так с ходу поставить девушке диагноз, но, вероятно, она хворает чем-то вроде шизофрении. Непонятно только, почему Лурье держит несчастную Катерину при себе, а не отправит бедняжку в специальное заведение. Да и вообще создается впечатление, что в этом доме проблемы со здоровьем имеются не только у Катерины. Взять хотя бы затянутую в кожу даму, которую он видел на галерее. Мало того, что психопатка, так еще и с холодным оружием. А может быть, Георгий совершенно напрасно считает, что проснулся в том самом месте, где заснул? Кайданова вдруг бросило в холодный пот. Кажется, от волнения он вчера слишком много выпил и запросто мог захворать белой горячкой, после чего и был препровожден в лечебницу, где в угоду пациентам ввели специальный режим, позволяющий им комфортно чувствовать себя во время обострения болезни. Но ведь Георгий здоров. Абсолютно здоров. И значит, ему нужно как можно скорее отсюда выбираться.

– Послушай, Катерина, – обратился к девушке шепотом Кайданов, – ты не могла бы познакомить меня с санитаром.

– Вы собираетесь с ним драться, милорд?

Уже легче. Значит, санитары в этом заведение все-таки есть! Впрочем, это в любом случае разумно, нельзя же оставлять больных людей без присмотра.

– Ну, почему же сразу драться? – пожал плечами Георгий. – Просто покалякаем о том о сем, глядишь, и договоримся.

– Милорд собирается договаривать с драконами?! – схватилась в ужасе за голову Катерина.

– При чем тут драконы, – возмутился Кайданов. – Речь идет о санитарах!

– Но ведь санитарами кентавриты называют своих драконов. Разве милорд об этом не знает?

– Первый раз слышу, – вздохнул Георгий. Похоже, кентавриты самые крутые психи в этом заведении, если сумели подмять под себя даже санитаров. В таком случае в этом сумасшедшем доме без холодного оружия точно не обойтись. Кайданов решительно взял меч и прицепил его к поясу. Катерина захлопала в ладоши.

– Я все время забываю, милорд, что вы в первый раз приехали в Амазонию. Здешние порядки вам, наверное, в диковинку?

Что да, то да. В этом заведении было чему удивляться. Георгий понял это, когда, пройдя через галерею, очутился вдруг на террасе, открытой солнечным лучам. Вид отсюда был восхитительный. Наверное, Кайданов долго любовался бы открывшимся его взору горным пейзажем, если бы его внимание не привлекли дамочки, резвящиеся во дворе. Женщины играли в мяч, и в этом не было, разумеется, ничего предосудительного, если бы не одно немаловажное обстоятельство: их экипировка оставляла желать много лучшего. В том смысле, что ее не было вовсе. Справедливости ради надо заметить, что и зрителей на этих соревнованиях тоже не было, если, конечно, не считать таковым самого Георгия. Борьба за мяч велась с такой страстью, что невольно вызывала опасение за здоровье азартных спортсменок. Правил в этой игре, похоже, не существовало вовсе, а потому участницы без всякого стеснения хватали друг друга за волосы и применяли борцовские приемы, которым позавидовали бы и мужчины. Конец вакханалии положил удар гонга. Дамы мгновенно прекратили борьбу и с интересом уставились на Георгия.

– Ой, какой красивый мальчик! – восхитилась зеленоглазая ведьма, стоящая в пяти шагах от Кайданова. – Клянусь шкурой кентавра Бритта, сегодня же ночью я затащу его в свою постель.

– Прекрати свои дурацкие шутки, Халима, – раздался властный голос из толпы обнаженных женщин. – Лорд Гергей наш гость, и я не потерплю насилия над ним.

Вздох разочарования вырвался из груди распутной ведьмы, которая, к слову сказать, ростом превосходила не только своих товарок, но и Георгия, а величиной бицепсов могла бы поспорить с любым арнаутским атлетом. Кайданов в который уже раз пожалел об отсутствии санитаров и обернулся за поддержкой к Катерине, которая стояла в шаге от Георгия и, горделиво вскинув голову, с вызовом поглядывала на раскалившихся спортсменок.

– Позволь, благородная королева Изабелла, представить тебе моего мужа, лорда Георгия Гергея.

Эти слова Катерины были адресованы рослой красивой женщине, которая легким упругим шагом поднималась на террасу. Георгий, ожидавший увидеть в роли королевы актрису Изабеллу Лурье, был сбит с толку. Стоявшая перед ним обнаженная женщина ничем не напоминала театральную звезду Зальцбурга. Она не была столь мускулистой, как великанша Халима, но в ее теле чувствовалась нерастраченная молодая сила. На Георгия она смотрела с интересом, ничуть не смущаясь создавшейся ситуацией. Что же касается Кайданова, то он впервые в жизни видел голую королеву и понятия не имел, как следует себя вести с сумасшедшей бабой, претендующей на столь высокий статус.

– Леди Элеонора рассказывала мне о тебе, лорд Гергей. Я рада, что твое путешествие по чужим мирам благополучно завершилось.

При упоминании имени оперной дивы на Георгия снизошло озарение. Он вдруг вспомнил горячие объятия леди Элеоноры, неизвестно каким образом оказавшейся в спальне Изабеллы Лурье. Георгий далеко не сразу разобрался в полумраке, что партнершу ему подменили, а потом зазвонил мобильник. Кто-то предупредил Элеонору об опасности. Леди поднесла к его губам бокал с вином и… на этом его воспоминания закончились.

Сопоставив факты, Георгий пришел к выводу, что находится сейчас не в сумасшедшем доме, а на планете Яфет, куда его затащила коварная женщина. Это открытие едва не повергло его в шок, но лейтенант взял себя в руки. В конце концов, пусть и не по своей воле, но он выполнил приказ генерала Виркура и проник на тщательно охраняемый объект. Теперь от его умения и сноровки зависит выполнение задания, о сути которого ему, впрочем, не успели сообщить. Будем надеяться, что Центру удастся прислать к нему связного, а пока следует копить информацию и осваиваться в предложенных судьбой обстоятельствах. Раз эти дамы так уверены, что перед ними лорд Гергей, то не в интересах лейтенанта Кайданова их в этом разочаровывать.

– Я тоже рад, благородная королева Изабелла, видеть одну из красивейших дам Яфета.

Изабелла порозовела в ответ на незамысловатый комплимент лорда Гергея, а ее подданные удивленно загудели. Похоже, Георгий, сам того не подозревая, брякнул какую-то бестактность и тем самым задел честь королевы. Впрочем, яфетская владычица, кажется, на него не обиделась.

– Сезон Охоты еще не начался, – сказала Изабелла. – Но я исполню желание гостя, если на то будет воля божественной Артемиды.

Георгий был слегка ошарашен. Во-первых, он ни о чем королеву не просил, а во-вторых, понятия не имел, кто такая божественная Артемида и почему нужно испрашивать у нее согласие. Королева Изабелла благосклонно кивнула гостю, грациозно развернулась и зашлепала босыми ступнями по деревянному полу террасы. Лейтенант, боясь в очередной раз попасть впросак, не рискнул смотреть ей вслед. Другое дело, что смотреть ему было некуда, ну, разве что в голубое до неприличия небо загадочной планеты Яфет.

– Твой муж, леди Катерина, отчаянный малый, – сказала с усмешкой Халима, проходя мимо в окружении дюжины товарок. – Какая жалость, что до Сезона Охоты еще целых два месяца.

Амазонки ехидно и как-то совсем по-бабьи захихикали. Катерина обиженно фыркнула, сердито посмотрела на смущенного Георгия и спросила:

– Зачем тебе понадобилась любовь королевы Изабеллы? Ты же знаешь, что до Сезона Охоты еще далеко.

– При чем тут эта ваша охота? – возмутился Георгий. – И ничего я у королевы не просил.

– Но ты же назвал ее самой красивой?

– А что, разве это чревато какими-то последствия ми? – растерялся лейтенант.

– Элеонора предупреждала меня, что ты плохо разбираешься в наших обычаях, но я не предполагала, что ты темен до такой степени. Разве родители ничего не рассказывали тебе о богах Яфета?

– Мне было всего два года, когда их убили. А на планете Арнаут легко можно сказать женщине, что она красивая, это ровным счетом ничего не означает. Это всего лишь комплимент, дань вежливости, и не более того.

– Фу, какая омерзительная планета. Там живут сплошные лицемеры.

– Но почему же лицемеры, – робко запротестовал Георгий. – Эта Изабелла действительно красивая женщина.

– Ты назвал ее самой красивой.

– Я назвал ее красивейшей из женщин.

– Ну, разумеется, у тебе же есть я, Элеонора, Кристина, Милица и Дарина. Впрочем, последней нужно еще дозреть до ложа милорда.

Кайданов почувствовал себя полным идиотом, ибо только идиот, имея столько жен, станет добиваться любви королевы Изабеллы. Возможно, такого же мнения придерживалась и Катерина, но яфетская вежливость мешала ей высказаться определеннее.

– А эти леди, я имею в виду Кристину, Милицу и Дарину, тоже сейчас находятся здесь, в Амазонии? – осторожно полюбопытствовал Кайданов.

– Как вы ненасытны, милорд.

– Ты меня не поняла, дорогая, я совсем другое имел в виду.

– Мои сестры ждут тебя в замке Борисфен. Это единственный замок, который нашим сторонникам из клана Борей удалось удержать за собой. К сожалению, наш клан раскололся после того, как тетя Климентина нарушила волю яфетских богов и встала на сторону своего супруга, короля Аббадина.

Эта тетя Климентина, насколько уяснил Георгий, была жуткой стервой. По словам Катерины, она науськала на родных и двоюродных сестер, а также племянниц своего мужа, короля Аббадина. А тот, презрев обычай, истребил едва ли не всех знатных представительниц клана Борей. В живых чудом остались только леди Элеонора, ее родная сестра Катерина и три их двоюродные сестры. Еще более плачевной оказалась участь кланов Гергей и Мюрей, знать которых была истреблена практически поголовно.

– Выходит, все мои родственники и со стороны матери и со стороны отца погибли?

– А ты разве не знал об этом?

Вообще-то, дядя Серж, то есть полковник Кайданов, рассказывал об этом отправляемому на задание лейтенанту, однако Георгий не то чтобы пропустил подробности смерти лордов, а просто не принял тогда их беды близко к сердцу. Но сейчас, слушая бесхитростную исповедь Катерины, он почувствовал прилив ненависти к подонку Аббадину, погубившему такое количество ни в чем не повинных людей. Знакомым показалось Георгию и название замка, в котором прятались от очумевшего от крови короля его нареченные невесты. Именно у замка Борисфен были отправлены на тот свет космодесантники Федерации, пытавшиеся установить силовой контакт с чужой цивилизацией.

– А что такое сезон охоты?

– Сезон Охоты – это период, когда амазонки ищут временных мужей для продолжения рода.

– Почему же временных, а не постоянных?

– Такова воля богини Артемиды, – строго отозвалась Катерина. – И шутки по этому поводу неуместны, милорд, тем более здесь, в Амазонии.

– Значит, мужчин в Амазонии нет?

– Если не считать рабов-кентавритов, но с ними амазонки никогда не вступают в половую связь и уж тем более не заводят от них потомства.

– Слова «тем более» наводят меня на некоторые размышления, – задумчиво проговорил Георгий.

– Извращенки есть везде, – отрезала Катерина. – Встречаются они и среди амазонок. О той же Халиме идут непристойные слухи, но она великая воительница, и волею богини Артемиды ей многое прощается.

– А что, эти кентавриты не совсем люди?

– Как можно называть людьми потомков кентавров, – брезгливо поморщилась Катерина.

– А где же амазонки берут мужчин в Сезон Охоты?

– Везде, – пожала плечами Катерина. – Они высаживаются в Склавинии, Фригии, Кроатии и прочих королевствах, хватая подвернувшихся под руку мужчин.

– И мужчины не протестуют?

– А кто сможет устоять против амазонок, опьяненных божественным напитком Артемиды? – пожала плечиками Катерина. – Случается, что амазонки теряют разум в любовном экстазе и разрывают на куски своих партнеров, но это бывает далеко не всегда, а в последнее время случается все реже. Говорят, что богиня Артемида пресытилась мужской кровью.

– Какой кошмар! – только и сумел вымолвить потрясенный Георгий.

– Но ведь они возмещают ущерб пострадавшим кланам и племенам, присылая им младенцев мужского пола, – заступилась за хулиганок Катерина. – Когда они вырастают, отличаются воинственностью и силой, поэтому кланы заинтересованы в том, чтобы амазонки охотились именно на их территориях, а племенные боги и богини оказывают им свое покровительство.

– А почему королева согласилась принять меня в Амазонии, да еще в неурочное время?

– Ее об этом просила леди Элеонора.

– Ну и что?

– Как это «что»? – возмутилась Катерина. – Элеонора – верховная жрица храма Артемиды в Склавинии. Амазонки просто не могли ей отказать. К тому же они терпеть не могут короля Аббадина, нарушившего волю богов.

– А где сейчас находится леди Элеонора?

– Она уплыла в Ясир.

– А почему уплыла?

– Потому что Амазония – это остров. Вы меня удивляете, милорд!

– Я предпочел бы, чтобы моя жена называла меня по имени и на «ты».

– Милорд Георгий, я оправдаю твое доверие, – склонилась в поклоне Катерина.

Видимо, обращение на «ты» здесь значило гораздо больше, чем на Арнауте, и Георгий забеспокоился, не попал ли он опять впросак, не взял ли на себя невыполнимых обязательств? Но Катерина ничего от него не требовала, а спокойно шла рядом, пока он знакомился с достопримечательностями крепости амазонок. Сооружение, что ни говори, было солидное. Создавалось впечатление, что его строили циклопы. Во всяком случае, поднять огромные монолиты на такую приличную высоту без помощи механизмов могли только великаны. Однако Георгий ошибся, по словам Катерины, стены крепости были сложены кентавритами в незапамятные времена. Сделали они это с помощью своих прародителей, кентавров Бритта и Симпилиуса, находившихся тогда в хороших отношениях с богиней Артемидой.

Но коварная Артемида отказалась выполнить условия заключенного с кентаврами договора и вместо того, чтобы предаться любовным утехам с Бриттом и Симпилиусом, просто умертвила изнывающих от страсти жеребцов с помощью яда, после чего амазонки, следуя примеру своей богини, перебили несчастных строителей. Воистину нет предела женскому коварству. С той незапамятной поры пролетело много лет, но жажда мести в сердцах кентавритов не угасла, правда, все их попытки посчитаться с амазонками заканчивались неудачно. Поклонницы богини Артемиды неизменно одерживали верх над сыновьями кентавров, что повергло в уныние их единственного уцелевшего отца Колосса. По слухам, он добровольно уединился в одной из пещер на горе Меру, бросив на произвол судьбы своих непутевых детей, чем незамедлительно воспользовались расторопные амазонки, разорившие Кентаврию почти дотла и обратившие кентавритов в своих рабов.

Георгия умилила сказка, рассказанная Катериной. Он даже припомнил, что в раннем детстве няня читала ему одну интересную книжку, где многочисленные боги и богини вели себя приблизительно так же, как и их коллеги на Яфете. Правда, действие той книжки происходило на далекой старушке Земле. Кстати, и имя богини показалось ему знакомым.

– Вероятно, ты слышал о ней от матери, Елены Гергей, – предположила Катерина. – Впрочем, она была жрицей Афродиты.

Оказывается, у всех двенадцати кланов Склавинии были свои небесные покровительницы. В роли жриц при них выступали только женщины, что же касается мужчин, то у них тоже были свои боги, которые покровительствовали не кланам, а племени в целом, курируя, в основном, те или иные профессии. Покровителем воинов племени кайданов был Перун, а покровителем ремесленников – Гефест. Впрочем, мужские боги никогда не вмешивались в дела кланов и редко снисходили до вмешательства в дела королевств. Перун мог даровать победу в битве, Гермес – поспособствовать успешной сделке, но право на королевский трон в Склавинии могла даровать только богиня Артемида руками своих жриц из клана Борей.

– Следовательно, Аббадин получил свой трон благодаря твоей тетке Климентине?

– Он получил его по воле богов, – возразила Катерина. – Это они предначертали на века путь склавинских кланов.

Оказывается, в Склавинии на королевский престол поочередно восходили знатные представители всех без исключения двенадцати кланов. В нынешнем поколении королем должен был стать представитель клана Гергей, рожденный от мужчины из клана Мюреев, но Аббадин, истребивший всех знатных мужчин кланов Мюреев и Гергеев, тем самым поломал сложившийся за века порядок вещей, чем вверг Склавинию в смуту. Впервые за многие сотни лет знатные девицы из клана Борей остались без мужей, предназначенных им волею богов, следовательно, не могли воспользоваться своим правом передачи власти в надлежащие руки. Попраны были и права других кланов, которые в свой черед должны были выдвинуть своих претендентов на королевский престол. Первыми в этой очереди стояли только-только появляющиеся на свет представители клана Ферей, которые считались нареченными женихами невест из клана Борей. Но, увы, этим невестам, казалось бы, не суждено было родиться, ибо все мужчины из клана Гергей, которые должны были стать их отцами, утонули в крови по воле клятвопреступника и узурпатора Аббадина. В этой ситуации чудом уцелевший лорд Георгий Гергей становился чудовищной угрозой для правящего сейчас в Склавинии короля, ибо стоило только кому-нибудь из девиц Бореев родить девочку, как многочисленный и пока что лояльный к Аббадину клан Ферей тут же предъявил бы свои законные права на престол и наверняка протолкнул бы к власти лорда Георгия Гергея, чтобы через тридцать лет один из членов их клана стал полноправным правителем королевства.

– Теперь ты понял, как важно мне родить от тебя девочку? – спросила Катерина.

– А если ты родишь мальчика, он что же, не вправе наследовать своему отцу?

– Разумеется, нет, – вскинула бровь Катерина. – Он станет нареченным женихом невест из клана Верой и, став лордом Вероном, будет править вместе с братьями одной из самых цветущих провинций Склавинии.

– А всего таких провинций в вашем королевстве двенадцать, по числу кланов?

– Да, но правитель одной из них, Бореи, управляет и всем королевством.

По мнению Георгия, в Склавинии сложилась не столь уж глупая система власти, где королю незачем было хлопотать о расширении границ королевства, ибо отвоеванные им у соседей земли наследовал не его сын, а всего лишь зять. В свою очередь, лордам, правителям провинций, незачем было враждовать с соседями, ибо эта провинция все едино ускользала из рук сыновей, а взамен они получали другую.

– А король правит Склавинией до своей кончины?

– Нет, короли и лорды правят тридцать лет, после чего уступают трон наследникам, а сами становятся пожизненными сенаторами. Цикл короля Аббадина истекает в этом году, он должен уступить трон Гергеям. А поскольку из Гергеев уцелел только ты, то никаких споров о наследовании не возникнет.

– А раньше такие споры возникали?

– Разумеется. Доходило даже до вооруженных стычек между кровными родственниками, но избрание претендента на власть в провинции или королевстве является делом конкретного клана. Посторонние в их борьбу никогда не вмешивались.

– Ты хочешь сказать, что Мюреи сами дали повод для вмешательства короля, затеяв разборку внутри клана?

– Увы, – развела руками Катерина. – Я, правда, не знаю подробностей, но дело обстояло именно так.

Ситуация, в которую попал Георгий Кайданов, мягко говоря, ни в какие ворота не лезла. В конце концов, дело сотрудника Комитета внешней разведки собирать информацию, а не участвовать в борьбе за престол, да еще в качестве претендента. Чего доброго, эти пылкие женщины из клана Борей действительно объявят его королем Склавинии. Конечно, король Аббадин изрядная сволочь, но, положа руку на сердце, следует признать, что прав на власть у него больше, чем у лейтенанта Кайданова, уроженца планеты Дельфион и полноправного гражданина Федерации.

– А ты уверенна, что никто из моих братьев и сестер, родных или двоюродных, не уцелел?

– Увы, в этом нет никаких сомнений, – вздохнула Катерина. – Сейчас важно, чтобы тебя благословила богиня Артемида. Это очень серьезное испытание, Георгий. История Склавинии знает немало случаев, когда богиня отвергала претендентов на том основании, что в их происхождении имеются темные пятна.

– Какие еще пятна? – не понял лейтенант.

– Ну, скажем, претендент рожден от мужчины не того клана.

– Иными словами – у его мамы был любовник?

– Да.

– Надеюсь, за это не казнят?

– Всякое случалось, – туманно ответила Катерина. – Но ты можешь не волноваться. С тобой все будет в порядке, ибо у моей сестры Элеоноры не возникло ни малейшего сомнения в том, что ты – истинный лорд Гергей.

К сожалению, сомнения на этот счет были у самого Георгия, точнее, у него не было никаких сомнений по поводу своего откровенно плебейского происхождения, напрочь отсутствовало и желание нацепить корону. Он надеялся, что богиня Артемида не допустит ошибки на его счет и не пропустит к трону столь сомнительного претендента. Хорошо бы еще до начала этого испытания намекнуть королеве Изабелле, что сам Георгий не рвется в короли и ни под каким видом не станет оспаривать вердикт, вынесенный на его счет богиней. И вообще, он предпочел бы жить на Яфете в качестве частного лица, не впутываясь ни в какие политические интриги.

– И когда состоится эта проверка?

– Сегодня ночью. Будем надеяться, что богиня Артемида даст согласие на ваше с королевой Изабеллой соитие.

– А нельзя ли как-то отвертеться от этой почетной обязанности?

– Ты меня удивляешь, милорд, – строго глянула на Георгия Катерина. – Если ты боишься, то напрасно. Я ведь буду с тобой и в случае надобности сумею успокоить Изабеллу, потерявшую над собой контроль.

Потрясающая планета! Мало того, что жена подталкивает мужа в объятия другой женщины, так она еще и собирается присутствовать при этом беспрецедентном акте. Георгий уже собрался разразиться по этому поводу бурной тирадой, но, взглянув в карие невинные глаза Катерины, передумал. В конце концов, раз леди не находит в таком положении дел ничего предосудительного, то с какой же стати волноваться джентльмену. Тем более что этот джентльмен самозванец да еще и профессиональный разведчик, которого, чего доброго, могут в любой момент разоблачить и с треском выкинуть с чужой планеты. Это еще лучший вариант, а о худшем лейтенанту Кайданову думать не хотелось.

Шепель прибыл на Яфет вместе с Сержем Кайдановым. Пассажирский космический корабль без приключений доставил его в космопорт, выстроенный совместными усилиями Союза и Федерации в вольном городе Ясире. Персонал здесь был смешанный. Союз и Федерация бдительно следили друг за другом на всех независимых планетах, не желая уступать оппонентам ни пяди чужой земли. Здание яфетского космопорта практически ничем не отличалось от подобных сооружений на других планетах и абсолютно не вписывалось в царящий в Ясире архитектурный стиль, который, впрочем, тоже отличался заметной эклектичностью. Город был основан людьми, изгнанными из своих королевств либо добровольно покинувшими родные пределы, дабы поискать счастья на чужбине.

Константин добросовестно проштудировал весь имеющийся под его рукой материал и пришел к выводу, что в этом городе его ждет масса разных приключений. Взять хотя бы такое немаловажное обстоятельство – в Ясире не было ни полиции, ни городской стражи, а потому забота о безопасности горожан лежала на них самих. В городе был бургомистр, но выполнял он чисто представительские функции. По словам Сержа Кайданова, беспокоить бургомистра по пустякам вроде пропавшей собственности или невзначай оборванной жизни в Ясире не принято. Подобные недоразумения обычно разрешались с помощью ассоциаций, в которые входили практически все жители города. Каждая такая ассоциация имела своего небесного покровителя, но выходцы из Федерации и Союза принадлежали к разным конфессиям и никак не могли сойтись во мнении, какому же богу им, в конце концов, кланяться на Яфете.

Впрочем, отсутствие небесного покровителя не помешало ассоциации чужаков адаптироваться к буйной городской жизни, и голос ее представителей все громче звучал на городских и квартальных собраниях. Город Ясир был поделен на четыре квартала, и к межклановым и межплеменным разборкам добавились еще и межквартальные. Прежде эти разборки велись по преимуществу холодным оружием, однако с приходом новых жителей с других планет в вольном городе зазвучали револьверные выстрелы. Слава богу, здесь пока не было автоматического оружия и бластеров, которые были категорически запрещены для ввоза на планету Яфет Союзным и Федеральным законодательствами. К сожалению, ни Союз, ни Федерация не могли гарантировать, что запрещенное оружие сюда не доставят контрабандисты. Не исключено, что они его уже доставили и на планете есть секретный склад, где чудовищный инструментарий смерти ждет своего часа.

Из космопорта до офиса Кайданов с Шепелем доехали на допотопной карете, влекомой четверкой ухоженных лошадей, по чудовищно пыльной дороге. Вольный город был окружен давно пересохшим рвом и хиленькой каменной стеной, обветшавшей до полного безобразия. Судя по этим стенам и распахнутым настежь воротам, в Ясире не ждали нападения врагов. По словам Сержа, окрестные королевства давно уже признали независимость города и не были заинтересованы в том, чтобы этот очаг вольнодумцев был разрушен. Именно в Ясире представители разных кланов, племен и королевств могли почти безбоязненно встречаться для разрешения споров и ведения переговоров.

Но отсутствие внешнего врага отнюдь не означало, что жителям города не о чем беспокоиться и не от кого прятаться. Иначе зачем эти узкие окна, похожие на бойницы, и толстенные стены местных зданий. Возводившие эти сооружения архитекторы и строители больше заботились о безопасности жильцов, чем об их комфорте.

Холеные лошади влекли скрипучий экипаж по узким улочкам вольного города, а Константин Шепель никак не мог привыкнуть к мысли, что чуть ли не по мановению волшебной палочки переместился из блестящего столичного Зальцбурга в средневековое захолустье, где по улицам разъезжают всадники, облаченные в кольчуги, с мечами у бедра. Шепель, не успевший переодеться, надо полагать, производил странное впечатление на местных жителей своим арнаутским костюмом. Впрочем, никто на него пальцем пока не показывал, а в офисе известной арнаутской компании по пассажирским перевозкам, расположенном чуть ли не в центре Ясира, его встретили почти сердечно.

Немногочисленный персонал компании состоял исключительно из граждан Федерации, которые рады были любому человеку, прибывшему с цивилизованной планеты, где из кранов текла горячая вода, а магазины ломились от товаров, способных скрасить жизнь людей, измученных тяжелой службой. Разумеется, все клерки компании были сотрудниками Комитета внешней разведки, но это вовсе не означало, что пребывание в этой дыре вызывало у них романтический восторг.

Мрачное серое двухэтажное здание с первого взгляда не понравилось Константину. Впрочем, работа есть работа, надо же как-то оправдывать полученное майорское звание и новый оклад, который впятеро превышал его прежний скромный заработок. Шепель поднялся на второй этаж и без споров занял выделенные ему апартаменты, состоящие из небольшой комнаты и таких же размеров спальни, где с трудом уместилась армейская походная кровать, доставленная с Арнаута.

– Антуан Рубикс, – представился провожатый Шепеля, молодой, но уже успевший сильно облысеть человек. – Капитан Комитета внешней разведки и по совместительству кассир.

В комнате стояли обтянутый кожей диван, стол и кресло. На правах хозяина Шепель расположился в кресле, предоставив диван в полное распоряжение гостя.

– Вам еще повезло, господин майор, – вздохнул Рубикс, – а мне вместо кресла подсунули два стула местного производства. Впрочем, не буду жаловаться на быт и повергать вас в тоску. Полковник Кайданов поручил мне ознакомить вас с обстановкой, и я готов приступить к своим обязанностям по первому же вашему требованию.

– Сколько сейчас служащих в компании?

– Пятнадцать человек, включая вас и господина полковника. Шесть человек числятся охранниками, остальные выполняют обязанности клерков.

– Большой наплыв пассажиров?

– Я бы не сказал. Если в месяц наберется тридцать – сорок клиентов, то это большая удача. Яфетяне неохотно покидают родную планету. А вы сюда прибыли в качестве заместителя господина полковника?

– Нет, у меня другая миссия.

Взгляд Рубикса значительно потеплел. Судя по всему, он принял Шепеля за конкурента и сейчас был рад, что ошибся на его счет. Если судить по внешнему виду, то унылый Рубикс был службистом и ревниво относился к успехам своих собратьев по профессии.

– Работа вашего подразделения на планете Яфет была признана очень успешной, – поделился Шепель хорошей новостью. – Я сам читал приказ, подписанный министром. Так что поздравляю вас с майорским званием, господин Рубикс.

Антуан порозовел. Шепель придвинул саквояж и достал из него бутылку дорогого дельфионского коньяка. Рубикс воровато оглянулся на дверь:

– Вообще-то, со спиртным у нас здесь строго. Провоз его из Федерации и Союза запрещен, а здешнее пойло не стал бы пить даже последний арнаутский босяк.

– Это нектар, дорогой друг. Надо же нам обмыть ваши новые погоны.

– Наливайте, – махнул рукой Рубикс. Нектар смаковали молча. Антуан, отвыкший от спиртного, даже слегка захмелел, на закаленного в пирах Шепеля доза в сто граммов никак не подействовала. Зато совместное нарушение приказа сблизило собеседников, они даже перешли на «ты».

– Нам удалось внедрить своего человека в окружение леди Элеоноры. Сейчас он здесь, на Яфете. Мне поручено во что бы то ни стало установить с ним связь.

– Я тебе не завидую, – покачал головой Рубикс. – Тяжелейшая задача. Впрочем, упираться придется нам всем. По последним нашим данным, леди Элеонора является верховной жрицей храма Артемиды в Склавинии. Кроме того, она родная племянница супруги короля Аббадина леди Климентины. Обе являются представительницами клана Борей, самого могущественного в королевстве. Видимо, король Аббадин узнал, что она покинула родную планету, и теперь с нетерпением ждет ее возвращения.

– Зачем?

– Чтобы убить. За голову леди Элеоноры обещана умопомрачительная награда. И все члены ассоциации воров и наемных убийц Ясира жаждут сорвать куш.

– А что, здесь есть и такая ассоциация?

– Есть, и довольно многочисленная. На Яфете процветает кровная месть. Так что многие прибегают к помощи ясирских головорезов, дабы свести счеты со своими противниками и не навлечь при этом беды на свой клан.

– И эти убийцы действуют по всей планете?

– Во всяком случае, в ближайших королевствах. При поимке вне стен Ясира их казнят без суда.

– А кто может стать членом этой ассоциации?

– Практически любой. Принадлежность к племени или к клану не имеют ровным счетом никакого значения. Я догадываюсь, почему ты об этом спрашиваешь, Константин, а потому предупреждаю: на протяжении двадцати лет наша служба пыталась внедрить в ассоциацию своих людей, но, к сожалению, безуспешно. Их принимали в ассоциацию, но больше их никто никогда не видел. А спрашивать, куда пропал господин имярек, в Ясире не принято.

– Спасибо за предостережение, Антуан. Скажи, тебе ничего не говорят такие имена, как Керк и Урбан?

– Нет, – покачал головой Рубикс, – хотя имя Урбан я где-то слышал. Если хочешь, я расспрошу о нем у своего осведомителя. А ты точно знаешь, что он родом с Яфета?

– Да как тебе сказать, – вздохнул Константин. – Эти двое взорвали себя гранатой во дворе дома одной моей знакомой. Операцией по их захвату руководил сам генерал Виркур, но взять их живыми не удалось. Сначала мы думали, что это обычные федеральные или союзные подонки, нанятые для проведения одной очень кровавой операции. Но при них нашли два эти медальона. Взгляни-ка, они ничего тебе не напоминают?

Рубикс с интересом разглядывал предметы, извлеченные Шепелем из саквояжа. Цепочка на одном медальоне была серебряной, на другом – золотой. А вот из какого металла изготовлены сами медальоны, арнаутским специалистам установить не удалось.

– Вот этот, – Рубикс указал медальон с серебряной цепочкой, – опознавательный знак ассоциации воров. Видишь, здесь изображена свирель, это атрибут их небесного покровителя Гермеса. Считается, что игрой на этой свирели он усыпляет бдительность жертв и помогает своим подопечным вершить грязные дела. Обычно такие медальоны ясирские проходимцы носят на бронзовых или медных цепочках, а серебряная, надо полагать, указывает на высокий статус ее обладателя. Что же касается второго медальона, то, к сожалению, изображенный на нем урод мне ни о чем не говорит. Могу лишь предположить, что эта штучка принадлежала высокопоставленному человеку, местному рыцарю или жрецу, ибо на Яфете только аристократы имеют право носить золотые украшения.

– А какие боги наиболее влиятельны в Ясире?

– Наемные воины почитают Перуна, ремесленники – Гефеста. Сказывается близость Склавинии, где эти боги особенно популярны. Но, в принципе, влияние того или иного бога зависит от численности ассоциации, которая избрала его своим патроном. В Ясире наиболее влиятельны жрецы Перуна, Гефеста и Гермеса. Правда, в последнее время заговорили о Ваале, но храма этого божества в Ясире нет. Скорее всего, это тайный культ, а вот что он собой представляет, какие цели преследуют его жрецы и адепты, нам пока выяснить не удалось.

– А ты не мог бы познакомить меня со своим осведомителем, этим парнем из ассоциации воров?

– Могу. Только это не парень, а девушка, и при этом очень опасная, Константин. Имей это в виду.

Знакомство с городом Шепель начал с храмов. Таковых в Ясире оказалось великое множество, и все они были посвящены различным богам и богиням. Такое обилие культов могло сбить с толку кого угодно. Не будучи большим знатоком древней истории, Константин имел весьма смутное представления о земных религиях и искренне недоумевал, кому и зачем понадобилось воскрешать на далекой планете Яфет полузабытые земные сказки. На улицах Ясира в эту пору было оживленно. Дабы не выделяться в толпе, Шепель облачился в кожаные штаны и в такую же куртку, а к поясу, отделанному серебром, прицепил меч.

В вольном городе так одевались не только мужчины, но и большинство женщин.

Исключение составляли только храмовые проститутки, щеголявшие в коротких шерстяных туниках. Они шествовали по узким ясирским улочкам с видом богинь, привлекая жадные взгляды праздношатающихся гуляк. Количество мужчин в вольном городе значительно превышало количество женщин, поэтому жрицы любви пользовались в городе такой популярностью. Правда, стоили их услуги, по словам осведомленного Антуана Рубикса, довольно дорого. Особенно славились по всему Ясиру служительницы Афродиты, Макоши и Леды. Зато к жрицам богини Артемиды мужское население Ясира относилось настороженно. Среди них, по слухам, попадались истинные амазонки, способные в порыве страсти искалечить, а то и попросту убить партнера.

– А это что за сооружение? – спросил Шепель, останавливаясь подле сумрачного здания, напоминающего пирамиду и резко отличающегося от окружающих его построек.

– Храм Изиды, – шепотом отозвался Рубикс, беря Константина под локоток. – Не советую тебе здесь задерживаться.

– А в чем дело? – удивился Шепель.

– Изида – единственная богиня на Яфете, которой служат не только женщины, но и мужчины. Ее культ до недавнего времени был запрещен в Склавинии, зато она пользуется большой популярностью в Содомии, где считается покровительницей гомосексуалистов и лесбиянок.

– Забавно, – криво усмехнулся Константин, но шаг на всякий случай ускорил.

Пока что Ясир не оправдывал своего звания самого скандального и буйного города Яфета. Пройдя несколько кварталов, Шепель ни разу не столкнулся с грубостью, столь обычной на шумных улочках Зальцбурга. Объяснение такому поведению ясирцев было самое простое: никто не хотел из-за пустяка нарываться на ссору, чреватую кровопролитием. Пьяных на улицах Ясира тоже не было, зато от торговцев в глазах рябило. Удивляться этому не приходилось, ибо Ясир, кроме всего прочего, был еще и перевалочной базой, и его базары славились во всех яфетских королевствах. Торговые караваны прибывали сюда не только из ближайших королевств, но и из мест более отдаленных, а в ясирском морском порту бросали якоря купеческие корабли, прибывшие с далекого материка Лемурия.

– А как называется материк, на котором находимся мы? – полюбопытствовал Константин.

– Атлантида, – с готовностью отозвался Рубикс. – А вот и храм Гермеса.

Храм Гермеса был бесспорно самым величественным сооружением вольного города Ясира. Шепель, ожидавший увидеть нечто совсем иное, был откровенно потрясен. По словам Рубикса, в этом храме хранились несметные сокровища, накопленные жрецами за века, однако пока еще никому не удавалась запустить руку в закрома бога Гермеса. Причиной тому были не столько религиозные чувства, сколько дурная слава его жрецов. По слухам, они были оборотнями, способными годами преследовать святотатцев как в человеческом облике, так и в собачьем. Между прочим, именно собачьи морды были изображены на красных коротких плащах воинов, облаченных в железные кольчуги, которые стояли на мраморных ступенях храма.

– Гермеса почитают не только воры, но и торговцы, – пояснил Рубикс Шепелю, удивленному большим наплывом прихожан. – Кроме того, ему поклоняются окрестные кочевники-скотоводы.

– Следовательно, нам никто не помешает войти в храм?

– Разумеется, нет, – пожал плечами Рубикс.

– Держись от меня подальше, Антуан, – посоветовал коллеге Шепель. – Но не упускай из виду. Возможно, мне понадобится твоя помощь.

В храме царил полумрак. Почитатели Гермеса, коих здесь собралось не менее сотни, двигались по кругу, время от времени швыряя монеты в огромную, диаметром не менее полутора метров, серебряную чашу. Подле чаши стоял человек, одетый в черную с золотыми узорами хламиду, на голове которого был бронзовый шлем в виде собачьей морды. Глаза жреца холодно и невозмутимо смотрели на посетителей храма, кружившихся в хороводе. Время от времени он подзывал к себе то одного, то другого участника религиозной церемонии и что-то негромко им говорил, после чего те с просветленными лицами покидали культовое учреждение. Константин довольно быстро сообразил, что благосклонность жреца в первую очередь распространяется на щедрых почитателей бога, а скупых он расположением не жалует. Казенных денег Константин экономить не стал и очень быстро привлек к своей скромной персоне внимание служителя Гермеса.

– Бог дарует тебе удачу в торговых делах, чужеземец.

– Слава Гермесу, – повторил Константин подслушанную фразу. – У меня есть поручение к жрецам храма.

– Кто тебя прислал?

– Урбан, – Шепель снял с шеи медальон на серебряной цепочке и показал жрецу.

Это был, конечно, немалый риск. К сожалению, Шепеля поджимало время, он должен был во что бы то ни стало установить связь с Георгием до того, как в Склавинии вспыхнет гражданская война. В том, что это произойдет, не сомневались ни генерал Виркур, ни полковник Кайданов, так что майору Шепелю ничего не оставалось, как выполнить приказ.

Лицо жреца продолжало оставаться невозмутимым, однако казалось, что его черные глаза готовы были испепелить неосторожного чужака, осмелившегося прикоснуться к храмовым тайнам. Жрец, вне всякого сомнения, знал Урбана и даже медальон, принадлежащий яфетянину.

– Когда поравняешься со статуей бога Гермеса, откинь занавес, там тебя будут ждать.

Мраморная статуя высотою в три метра стояла на постаменте у дальней стены, и все проходящие по кругу посетители прикасались губами к сандалиям божества, отлитым из чистого золота, или только делали вид, что прикасаются. Шепель вновь слился с хороводом и даже успел перемолвиться несколькими словами с Рубиксом:

– Уходи, Антуан, тебе здесь больше делать нечего. По лицу майора было видно, что он не одобряет рискованного поведения Шепеля, но спорить с Константином он не стал, а лишь мрачно кивнул и предупредил:

– Я дождусь тебя у входа.

Шепель, как ему и было приказано, нырнул за портьеру, прикрывающую вход в соседнее помещение. Здесь его уже поджидали и, загнув без церемоний руки за спину, потащили куда-то вниз по лестнице. Судя по всему, подземные помещения храма Гермеса были куда более обширными, чем наземные. Во всяком случае, два мускулистых жреца, одетых в точности так же, как их коллега наверху, довольно долго водили Константина по узким коридорам, очень напоминающим лабиринт. Наконец они остановились перед дубовой дверью, окованной железом, которая открылась в ответ на осторожный стук.

Судя по всему, Шепеля притащили в пыточную камеру. Во всяком случае, ржавые от крови крючья, свисающие с потолка, могли вызвать испуг у робкого человека. Жрец в золотом шлеме, с которым Константин попытался установить контакт у серебряной чаши, был уже здесь и смотрел сейчас на гостя или, пленника без особого дружелюбия. Но главным здесь был, кажется, не он, а рослый мужчина с сухим лицом, иссеченным мелкими морщинами, и гнутым, словно ястребиный клюв, носом, облаченный в просторные белые одежды.

– Вы родом не с Яфета? – спросил белый жрец.

– Я прилетел с Арнаута. Константин Шепель, к вашим услугам, благородные господа.

– Род занятий?

– Живу в свое удовольствие.

– Где вы познакомились с Урбаном?

– В Зальцбурге. Этот город расположен на планере Арнаут.

– Зачем вы объявились на Яфете?

– Урбан уверял, что жрецы храма Гермеса хорошо мне заплатят за доставленные сведения. Я решил рискнуть.

– О какой сумме шла речь?

– Три килограмма золота.

– Ваш приятель просто сумасшедший, – трескуче засмеялся черный жрец. – Я никогда не верил Урбану, с какой же стати мне верить вам, любезный?

– А что стало с Урбаном? – Белый жрец не обратил внимания ни на слова своего коллеги, ни на его смех.

– Он умер у меня на руках, – пояснил Шепель. – Нам очень не повезло. У человека, которого мы пытались убить, была многочисленная охрана. Мы попали в засаду.

– Как звали того человека?

– Керк называл его сыном лорда Гергея. Юнец лет двадцати, по виду ничего собой не представляющий.

– А кто такой Керк?

– Понятия не имею. Громила под два метра ростом. Видимо, яфетянин. Именно он руководил операцией, а Урбан был у него в подручных. Керк тоже погиб во дворе того проклятого дома.

– Вы знаете сына лорда Гергея в лицо?

– Да. Я встречался с ним в доме леди Элеоноры. Она тоже яфетянка. Мне было поручено следить за Георгием.

Белый и черный жрец переглянулись. Черный даже прошептал что-то неразборчиво, то ли просил о помощи своего бога, то ли посылал кому-то проклятия. Служители, удерживающие Константина, застыли в почтительном молчании. Белый жрец сделал им знак, и они отступили на шаг к двери, предоставив пленнику некоторую свободу. Шепель счел это хорошим предзнаменованием.

– Где сейчас леди Элеонора?

– Мы ведь, кажется, не договорились об оплате? – мягко напомнил Константин.

– А что может быть дороже собственной жизни? – криво усмехнулся черный жрец.

– Вероятно, три килограмма золота, – пожал плечами Шепель. – Иначе я не прилетел бы на Яфет.

Теперь засмеялся жрец в белых одеждах. Его смех был более мелодичным и даже понравился Константину.

– Он очень занятен, Исав, ты не находишь?

– Я нахожу его наглым, ваше преосвященство. Позвольте мне вздернуть его на крюк, он сразу станет более покладистым и более разговорчивым.

– Так я ведь и так не собираюсь от вас ничего скрывать, почтенные, – запротестовал Шепель. – Леди Элеонора сейчас находится на Яфете вместе с Георгием Гергеем.

– Ты уверен в этом, чужеземец? – нахмурился верховный жрец в белом.

– Я даже знаю название корабля, который доставил их на вашу планету с Арнаута.

– Зачем нам название корабля, – рассердился одетый в черное Исав. – Где сейчас находятся эти двое?

– Мне почему-то кажется, господин Исав, что вы лучше меня знаете места, где следует искать расторопную леди. Я готов опознать сына лорда Гергея, если он вдруг окажется у меня на пути. И заметьте, дорогой Исав, я единственный, кто может это сделать, если не считать, конечно, двух господ с Яфета, которые крутились вокруг леди Элеоноры, с явным намерением ей нагадить. Но, увы или к счастью, уж не знаю, что вас устроит больше, потерпели фиаско.

– Как выглядели эти двое?

– Один лет пятидесяти, очень важный и благообразный, с седыми волосами почти до плеч. Другой моложе лет на двадцать, смуглый и смазливый. У него над левой бровью довольно заметный шрам.

– Старший наверняка Ваграм Дарлей, а младший – Симон Лис из того же клана, – быстро подсказал коллеге Исав.

– Где вы остановились? – спросил у Шепеля старший жрец.

– В офисе арнаутской компании, занимающейся грузовыми и пассажирскими перевозками. Меня приютил кассир этой компании господин Рубикс.

– Эту компанию, если не ошибаюсь, возглавляет господин Кайдан?

– Кайданов, ваше преосвященство. Но я с ним пока еще не знаком. Он пока не удостоил однопланетника своим вниманием. У нас, знаете ли, своя иерархия.

– Кайданов – важная птица?

– Не думаю, ваше преосвященство. Но вы же знаете: чем меньше ястреб, тем громче клекот.

Черный Исав нахмурился, а на губах верховного жреца промелькнула едва заметная усмешка.

– Ищите, господин Шепель, и обрящете, это пока все, что я могу вам сказать. Что же касается золота, то вы его получите только в обмен на лорда Георгия Гергея.

Верховный жрец поднялся с кресла и покинул пыточную камеру, даже не взглянув ни на Шепеля, ни на жрецов в черном, согнувшихся в почтительном поклоне.

– Последние слова его преосвященства означают, что у меня развязаны руки. Я правильно понимаю? – Шепель покосился на Исава.

– Вы правильно поняли великого Агрипу, мой драгоценный Константин, – сладким голосом пропел жрец в черном. – Но если вы вздумаете нас обмануть, то я собственными руками сверну вам шею.

– Я буду польщен, что моей заурядной во всех отношениях шеей займется особа столь высокого ранга. Всего хорошего, господин Исав.

Антуан Рубикс был, похоже, удивлен, увидев спускающегося по мраморным ступеням храмового крыльца живого и невредимого Константина Шепеля. Народу на площади было по-прежнему много. Судя по всему, еще не все желающие успели вытрясти монеты из своих кошельков в ненасытное чрево вороватого бога. Ожившие храмовые стражи недовольно покрикивали на слишком голосистых и без церемоний осаживали нетерпеливых.

– Вы сильно рисковали, господин майор, – осудил коллегу Рубикс. – Далеко не все входящие в этот храм находят дорогу обратно.

– Зато я обрел статус, Антуан, и нахожусь теперь под покровительством бога Гермеса и его замечательных жрецов.

Полковник Кайданов с большим вниманием выслушал доклад майора Шепеля. На его лицо, обычно непроницаемое, набежала тень озабоченности. Пока полковник взвешивал и раскладывал по полочкам полученную информацию, Константин рассматривал развешанные по стенам кабинета яфетские картины с мифологическими сюжетами и пришел к выводу, что художники Яфета дадут сто очков вперед своим коллегам с Арнаута. Внимание его привлекло полотно, на котором корчились в агонии два кентавра, их искаженные смертельной мукой лица смотрелись на редкость выразительно, а лошадиные тела мучительно напрягались в бесполезной попытке подняться. Рядом с гибнущими кентаврами была изображена женщина, одетая в прозрачную тунику, вероятно, богиня, попиравшая изящной ножкой огромную тушу, лежащую у ее ног.

– А что, все эти монстры, изображенные на картинах, действительно встречаются на Яфете? – тихо спросил Константин у Рубикса.

– Животный мир планеты очень богат, – вздохнул Антуан. – Но ни кентавров, ни драконов мне, слава богу, здесь встречать не доводилось.

Кстати, это и неудивительно. Не в обиду Рубиксу и Кайданову будет сказано, но трудно встретить огнедышащего дракона, не выходя из кабинета и не покидая стен города. По мнению Шепеля, наступило время, когда сотрудникам Комитета внешней разведки Федерации следовало поближе познакомиться с загадочной планетой Яфет.

– Итак, мы теперь знаем настоящие имена ближайших сподвижников короля Аббадина, – констатировал Серж Кайданов. – Надо полагать, Ваграм Дарлей и Симон Лис посетят нас в самое ближайшее время. Вам не кажется, Константин, что они будут недовольны вашим сотрудничеством со жрецами Гермеса?

– Так я ведь авантюрист, – напомнил Шепель. – Меня интересуют только деньги, и мне наплевать, кто их заплатит. К тому же жрецы Гермеса вряд ли станут делиться информацией, полученной от залетного арнаутца, с приближенными короля. Мне кажется, что Урбан работал не на короля Аббадина, а на верховного жреца Агрипу, и его внезапная смерть оставила служителей Гермеса без осведомителя.

– Вы хотите занять его место?

– Почему бы нет, – пожал плечами Шепель. – Я один из немногих, кто знает Георгия Гергея в лицо. Верят мне жрецы или нет, но они не будут торопиться с моей ликвидацией.

– По нашим сведениям, лорд Дарлей и Симон Лис сейчас находятся в городе, – задумчиво проговорил Кайданов. – Их возвращение на Яфет зафиксировано в космопорте Ясира. Прибыли они раньше нас, но почему-то не торопятся выходить на связь. Возможно, их насторожило, что с нами не было третьего – Георгия Гергея. Вы не заметили слежки, Рубикс?

– Но ведь за нами следят постоянно, – развел руками Антуан. – Я не исключаю, что посещение майором Шепелем храма Гермеса не осталось незамеченным соглядатаями лорда Дарлея.

– А это, пожалуй, к лучшему, – неожиданно заметил Константин. – Я скажу, что действовал по приказу Чарльза Линдсея, который хочет установить связь со жрецами языческих богов. Скажите, господин полковник, у нас хватит сил, чтобы отразить нападение сторонников короля Аббадина, если таковое случится?

– Разумеется. У нас есть автоматическое оружие и бластеры. К тому же нас поддержат практически все ясирские ассоциации, которым невыгоден разрыв с инопланетянами. Ведь вольный город имеет монополию на межпланетную торговлю, а король Склавинии не слишком популярен в Ясире.

– В таком случае, я могу смело настучать посланцам Аббадина на коварного Чарльза Линдсея, затеявшего хитроумную комбинацию совместно с леди Элеонорой?

– Только не увлекайтесь, Константин. Вы имеете дело с очень умным и хитрым противниками, за спинами которых, возможно, стоят наши коллеги из Внешней разведки Союза планет.

– Я буду осторожен.

На свидание с Селеной Рубикс с Шепелем отправились под покровом темноты. Ясир и в дневное время был городом небезопасным, а уж о ночной поре и вовсе говорить не приходилось. Поэтому в дополнение к мечам офицеры разведки прихватили еще и по паре армейских пистолетов, которые пришлось засунуть за пояс, поскольку в яфетских штанах не было карманов. Трудно сказать, почему аборигены игнорировали это во всех отношениях полезное изобретение человечества, но тем не менее это было так. Деньги в виде медных, серебряных и золотых монет самой разнообразной чеканки здесь носили в кожаных мешочках, которые обычно вешали на шею. Дабы прикрыть свой неуместный на планете Яфет арсенал, искатели ночных приключений завернулись в плащи, широкополые шляпы дополняли их наряд. Константин отметил про себя, что к ночи в Ясире сильно холодает, так что их маскировка вряд ли вызовет подозрения у случайных прохожих.

– Скажите, Антуан, ведь Селена – это, кажется, одно из названий ночного светила на Земле?

– Да, – подтвердил Рубикс. – Но именно так яфетяне назвали ночной спутник своей планеты.

Такое явное отсутствие фантазии Шепеля нисколько не удивило, ибо практически все жители планет Федерации, находившихся в разных системах, называли свои дневные светила Солнцами. На Яфете было то же самое.

– Следовательно, Селена это прозвище вашего агента в юбке?

– Скорее всего, да. Так сказать, намек на социальный статус. А что касается юбки, то она ее не носит.

– Еще один очень нескромный вопрос, Антуан. Селена – ваша любовница?

Рубикс смущенно откашлялся.

– Вы знаете, Константин, я не рискнул. Связь с яфетянками очень часто приводит ко всяким нежелательным казусам. К тому же среди обслуживающего персонала космопорта есть немало симпатичных женщин, отчаянно скучающих в этой дыре.

Пройдя несколько кварталов, ночные гуляки остановились у дверей таверны. Осторожный Рубикс на всякий случай осветил ближайшие подворотни фонариком, но ничего подозрительного там не заметил. Вообще-то яфетяне не доросли до электричества и в ночную пору пользовались либо свечками, либо жутко чадящими и вонючими факелами. Наверное, именно поэтому ясирцы так быстро оценили преимущество фонариков, доставленных с планет Федерации и Союза, и охотно их покупали. Да и в батарейках в Ясире недостатка не было. За время прогулки по ночному городу Шепель только дважды видел чудаков с факелами. Судя по всему, это были приезжие, еще не приобщенные к благам цивилизации. Были в Ясире и генераторы, работающие на баснословно дорогом бензине или на конной тяге. Последние, естественно, пользовались куда большей популярностью, но только у очень богатых горожан.

Хозяин трактира, в который Рубикс привел Шепеля, видимо, считал излишними все эти дорогостоящие новшества, а потому помещение, предназначенное для гуляк, освещалось только камином да десятком медных светильников, наполненных маслом. Обстановка здесь тоже была небогатой – столы да лавки, вот, пожалуй, и все, чем это заведение, далеко не первостатейное даже по яфетским меркам, могло порадовать посетителей. Впрочем, жители и гости вольного города, собравшиеся в трактире в большом количестве, явно не собирались предъявлять хозяину чрезмерных претензий по части комфорта.

Никто из гуляк не обратил внимания на вошедших. Люди пировали в свое удовольствие, заедая свиным мясом розоватую бурду, которая на Яфете почему-то считалась вином. Пока Рубикс переговаривался с хозяином, Константин не удержался и заказал севе кружку ясирского нектара. Увы, Антуан оказался трав, пить эту гадость было просто невозможно. Шекель отдал свою почти не тронутую кружку стоявшему рядом бродяге и отошел от стойки. Запах в этом переполненном людьми помещении был такой, что арнаутцу, изнеженному благами цивилизации, едва не стало дурно. Впрочем, Рубикс не собирался проводить остаток ночи среди пьяниц, окликнув Шепеля, он стал подниматься по лестнице, освещая себе путь фонариком. Похоже, Антуан действительно был в этом трактире завсегдатаем, поскольку очень хорошо ориентировался здесь. На втором этаже трактира находились комнаты для свиданий, и одну из них Рубикс снял, чтобы без помех поговорить со своей знакомой. Комната была невелика. Кроме стола и стула здесь имелась только лежанка. Довольно жесткая, как успел отметить Константин, присевший на нее. Рубикс зажег тусклый светильник и погасил фонарик. Нельзя сказать, что допотопная яфетская лампа давала много света, но все-таки его было достаточно, чтобы ориентироваться в замкнутом пространстве.

– Она скоро будет, – сказал Рубикс, – Можете пока прилечь на лежанку, Константин.

– А блох я здесь не нахватаюсь?

– На Яфете нет ни блох, ни вшей, так что ложитесь смело.

Шепель порадовался за яфетян, да и за себя самого тоже. В свое время, шатаясь по долгу службы по притонам Зальцбурга, он потерял немало крови по вине всяких мелких паразитов, которых там было в избытке.

– Неужели и комаров на Яфете нет?

– Про весь Яфет не скажу, но в Ясире я их не видел.

– Благословенная планета, – вздохнул Шепель, вытягиваясь на лежанке.

Селена ждать себя не заставила. Во всяком случае, так показалось успевшему задремать Константину. Сначала он принял ее за подростка-слугу, присланного по какой-то надобности хозяином заведения, но очень скоро осознал свою ошибку. Селена была хоть и небольшого роста, но фигуристой девушкой. Мужской наряд не столько скрадывал, сколько подчеркивал достоинства ее фигуры. Антуан Рубикс, как истинный джентльмен, уступил даме единственный стул и пересел на лежанку к Шепелю. Девушка была симпатичной, это Константин отметил сразу, как только свет лампы упал на ее лицо. Густые, коротко стриженные волосы были перехвачены у лба широкой повязкой, какие-либо украшения напрочь отсутствовали. Не считать же таковым узкий короткий меч, который она отстегнула и положила перед собой на стол.

– У меня мало времени, – сказала Селена Рубиксу. – Задавай свои вопросы побыстрее.

– Это мой хороший знакомый, Константин Шепель, – представил коллегу Антуан.

– Наслышана, – коротко бросила Селена.

– От кого? – удивился Шепель.

– Исав говорил о тебе Хряку. Велел глаз с тебя не спускать и пришить, если что.

– Меня интересует леди Элеонора, – прокашлялся Антуан и выложил на стол мешочек с монетами. – Она в городе?

Прежде чем ответить на заданный вопрос, Селена высыпала серебряные монеты на стол и тщательно их пересчитала.

– Тайно прибыла вчера из Амазонии. Нам удалось ее выследить. Сегодня ночью Хряк попытается ее похитить, в крайнем случае – убить. За живую он получит сто золотых, а за мертвую – только пятьдесят.

– Заказчик – Исав?

– Нет, Симон Лис из клана Дарлеев.

– Где сейчас находится леди Элеонора?

– В храме Артемиды.

– Хряк собирается осквернить храм самой мстительной богини Яфета? – удивился Рубикс.

– Хряк не сумасшедший, – рассердилась Селена. – Сегодня на исходе ночи леди Элеонора покинет свое убежище, чтобы встретиться в доме купца Страта с посланцем лорда Ферея. Хряк собирается перехватить ее карету, а если ему это не удастся, то напасть на дом Страта. Он собрал всю нашу семью и заручился поддержкой Крысятников. Думаю, ста человек будет достаточно, чтобы перебить охрану леди Элеоноры.

– Ты тоже участвуешь в деле?

– Конечно, я ведь принадлежу к семье Хряков.

– Какое, однако, неблагозвучное прозвание у твоей семьи, – усмехнулся Шепель.

– Зато мы первые в ассоциации по силе и численности, – гордо ответила девушка.

Константин выбросил на стол довольно увесистый мешочек, доверху наполненный монетами, на сей раз уже золотыми.

– Можешь пересчитать, – сказал он Селене.

Девушка, однако, не спешила прикасаться к монетам. Судя по всему, ей не было чуждо чувство долга, и она не собиралась вот так за здорово живешь предавать своих.

– Вы хотите предупредить леди Элеонору?

– К сожалению, у меня нет доступа в храм Артемиды. Здесь двадцать золотых монет.

Девушка заворожено следила, как блестят под пальцами Шепеля золотые кружочки. Все-таки это было хоть и юное, но очень алчное создание, и Константин почти не сомневался, что она согласится.

– Я покажу тебе место засады, но большего от меня не требуй. – Селена аккуратно ссыпала золотые монеты обратно в кожаный мешочек и спрятала его у себя на груди. – Пошли.

– Мы не успеем, – шепотом предупредил Шепеля Антуан. – Рассвет совсем скоро. Вдвоем нам не справиться с сотней головорезов. В наших револьверах только по семь патронов, не забывай об этом, Константин.

– Ты знаешь, где располагается храм Артемиды?

– Знаю.

– Тогда пулей лети к полковнику и требуй подмогу, а я буду действовать по обстановке.

Встревоженный Рубикс через секунду растворился в темноте. Шепель ускорил шаги, чтобы не отстать от легкой на ногу спутницы, бесшумно скользившей по ясирской мостовой. Шли они довольно долго. Константин с тревогой поглядывал на светлеющее небо. Леди Элеонору могли убить еще до того, как они с Селеной достигнут места засады. Предательства со стороны девушки он почти не опасался. Она достаточно умна, чтобы так глупо подставляться. Вряд ли подельники простят ей связь с чужаками, тем более с инопланетянами. Прогулка по ночному городу не доставила Шепелю удовольствия, он то и дело спотыкался о выпирающие камни мостовой, чем вызывал законное негодование спутницы. Видимо, Селена тоже нервничала, она беспрестанно оглядывалась по сторонам и ждала подвоха, нападения из любой подворотни, мимо которой они проходили. К счастью, улицы вольного города в это время суток были практически пустынны. Внезапно девушка остановилась и предостерегающе подняла руку.

– Видишь этот дом? – шепотом спросила она у Константина.

Дом практически ничем не отличался от стоящих рядом мрачных каменных строений, но именно там, если верить Селене, затаилась воровская стая Хряка, подкрепленная семьей Крысятников. Подозрительное здание было крайним в ряду, сразу за ним располагался небольшой парк, окружающий зеленым кольцом храм Артемиды. По словам девушки, карета леди Элеоноры должна была проехать через этот парк, прежде чем выкатиться на городскую мостовую.

– А почему Хряк не устроил засаду среди деревьев?

– Это же священная роща, – зашипела девушка. – Хряк и так взял на себя слишком многое, решившись напасть на жрицу Артемиды.

– А ты не боишься гнева богини?

– Хряк сказал, что боги карают не исполнителей, а заказчиков. Мы слишком мелкая сошка, чтобы Артемида обращала на нас внимание.

Селена вдруг толкнула Шепеля в ближайшую подворотню, а сама решительно шагнула навстречу человеку, вынырнувшему из-за угла.

– Ты где пропадаешь? – сердито зашипел незнакомец. – До рассвета осталось всего ничего. Хряк приказал тебе быть в священной роще. Как только откроются ворота храма, ты должна подать мне сигнал. У тебя есть фонарик?

– Все в порядке Маклак, я уже на месте, – спокойно отозвалась девушка и растворилась в темноте.

Шепель ждал, что человек, названный Маклаком, последует ее примеру, но тот застыл истуканом посреди улицы, мешая Константину последовать за Селеной. Майору ничего не оставалось делать, как потревожить Маклака в его задумчивом одиночестве. Видимо, подонок не ожидал нападения с тыла и только удивленно хрюкнул, когда кулак Шепеля угодил в его отвисшую челюсть. Константин прислонил обмякшее тело к стене соседнего дома и быстрым шагом направился в сторону парка. Никто его не окликнул и не остановил.

Шепель спрятался за ближайшим деревом и огляделся. Селены нигде не было, зато он вдруг услышал топот копыт и скрип колес. Карету леди Элеоноры никто не сопровождал, возможно, охрана поджидала ее вне пределов священной рощи. На размышления у Константина оставалось всего несколько секунд. Он прыгнул вперед и ухватился за дверцу кареты. Та распахнулась, и в глаза ему ударил свет электрического фонарика. Он все же увидел занесенную руку с кинжалом и успел перехватить ее раньше, чем острое жало впилось ему в шею, рванул женщину на себя, буквально выдернул ее из кареты, и в ту же секунду ночную тишину разорвали вопли и звон стали.

Карета, влекомая парой коней, вылетела на мостовую и была остановлена людьми Хряка. Кучер, взмахнувший было длинным хлыстом, мешком слетел под копыта взбесившихся коней. К карете метнулись несколько всадников, похоже, это были охранники леди Элеоноры, но их оказалось слишком мало, чтобы отбить натиск людей, густо лезущих из подворотен. Шепель достал револьвер и выстрелил три раза подряд, стараясь не задеть конных. Леди Элеонора, ошеломленная неожиданным нападением, кажется, пришла в себя, во всяком случае Константин услышал ее горячий шепот:

– Вы кто?

Шепель включил фонарик и осветил свое лицо. Похоже, шокированная леди Элеонора хоть и не сразу, но узнала его.

– Константин! Но как вы здесь оказались?

– Объяснения потом, леди. Нам нужно уносить ноги как можно быстрее.

– Хорошо. Идемте.

Надо отдать должное яфетянке, неожиданное нападение не выбило ее из колеи. Она подобрала с земли кинжал и вскочила на ноги. Леди Элеонора была в мужском костюме, но без плаща. Шепель набросил ей на плечи свой, чтобы женская фигура не привлекла внимание подонков, которые уже успели расправиться с охраной леди и рассыпались по священной роще. Судя по всему, Хряк боялся гнева нанимателей больше гнева богини, но не исключено, что им сейчас управляла алчность.

– Ищите ее, – прозвучал на всю рощу чей-то грубый голос. – Она здесь.

Задачу подонкам облегчал наступающий рассвет. Отступать к храму Артемиды было уже поздно, ибо священная роща отнюдь не была непроходимыми дебрями и обнаружить здесь человека особого труда не представляло. Именно поэтому Шепель решил прокрываться в город. Поначалу их маневр казался успешным, но стоило только беглецам ступить на мостовую, как навстречу им кинулись сразу трое наемных убийц в черных костюмах, лица которых прикрывали маски. Шепелю ничего другого не оставалось, как уложить их выстрелами из револьвера. Выстрелы привлекли внимание всей воровской стаи, и вместо трех противников Шепель получил целую сотню.

– Это она, – услышал Константин истерический вопль прямо над головой. – Держите ее.

Он поднял голову и выстрелил в чье-то перекошенное страхом лицо, мелькнувшее в узком, как бойница, окне.

– Бежим, – крикнул Шепель, хватая леди Элеонору за руку.

Шквал проклятий достиг их ушей вместе со звуками револьверных выстрелов. Константин было обрадовался, подумал, что пришла подмога, но ошибся. Пули просвистели над его головой. Оказывается, у наемных убийц тоже было огнестрельное оружие, и это сильно осложняло дело. К тому же леди Элеонора оказалась неважной бегуньей, в прыти она сильно уступала преследователям, поднаторевшим в ночных баталиях, ловким и легким на ногу.

– Я их задержу, – крикнул Константин яфетянке. – Постарайтесь где-нибудь спрятаться.

Жители вольного города индифферентно отнеслись к шуму, доносящемуся с улицы. Во всяком случае, никто не торопился оказать поддержку беглецам. Все двери были закрыты наглухо, и стучаться в них было бесполезно. У Шепеля в барабане армейского револьвера оставалось только семь патронов, зато он был превосходным стрелком, в отличие от ясирцев. Шесть выстрелов прозвучали один за другим, и шесть наиболее прытких преследователей рухнули на мостовую с пробитыми головами. Столь сокрушительный отпор отрезвляюще подействовал на подонков, опьяненных азартом погони, уцелевшие метнулись к подворотням или прильнули к земле. Впрочем, стрелять они не перестали. Несколько стрел, выпущенных из арбалетов, едва не попортили шкуру майора, неосторожно высунувшегося из своего убежища.

Шепель очень надеялся, что леди Элеонора воспользовалась передышкой и сумела скрыться. Все-таки она знала Ясир куда лучше Константина, положение которого становилось просто аховым. Один револьвер был пуст, в барабане другого оставался один патрон. Что же касается меча, то Шепель не был уверен, что сумеет воспользоваться им достаточно эффективно. В юности он занимался фехтованием и даже подавал надежды, но с того времени утекло слишком много воды, чтобы быть уверенным в силе и точности своих ударов.

Тем не менее, увидев перед собой двух противников, внезапно вынырнувших из-за ближайшего угла, он схватился за меч. Кажется, эти двое воспользовались проходными дворами и обошли Шепеля с тыла. Их примеру могли последовать другие, а потому Константину нужно было как можно быстрее уносить ноги из ненадежного убежища. Решив, что в сложившейся ситуации самая лучшая защита – это нападение, он обрушил меч на голову ближайшего негодяя. Его противник оказался малым проворным и успел отбить удар, зато он прозевал хук справа, которым разъярившийся майор опрокинул на землю оппонента. Круто развернувшись, Шепель полоснул мечом по горлу второго противника. Рана, скорее всего, была неглубокой, но незадачливому киллеру сразу стало не до Константина, покинувшего место схватки на крыльях удачи, проще говоря, улепетывающего во все лопатки. Ведь преследователи, даже получив жестокий урок, отнюдь ре стали более покладистыми. Он слышал у себя за спиной хриплое дыхание и, обернувшись, уложил последней пулей типа, уже поднявшего меч над его головой. И в этот момент в преследователей ударил револьверный залп, разом скосивший чуть ли не десяток наиболее шустрых воров из семейства доблестного Хряка. Остальные сыпанули в разные стороны, думая уже только о спасении собственной жизни.

– Цел? – спросил Рубикс, подбегая к Шепелю.

– Как видишь, – бодро отозвался Константин.

– А где леди Элеонора?

– Будем надеяться, что ей удалось скрыться.

Полковник Кайданов счел поведение майора Шепеля легкомысленным. Кидаться в драку против сотни натасканных на убийство людей в одиночку означало подвергать себя неоправданному риску. По милости майора Шепеля ассоциация инопланетян теперь обречена на долгое выяснение отношений с ассоциацией воров и наемных убийц. Конечно, поклонники Гермеса вряд ли решатся открыто напасть на своих обидчиков, но исподтишка будут гадить долго и упорно.

– Но ведь не доказано, что в бойне, устроенной на улицах Ясира, участвовали именно мы, – попробовал возразить Шепель.

– А револьверы?.. – напомнил Рубикс со вздохом.

– У людей Хряка было огнестрельное оружие.

– Вы уверены в этом, Константин? – насторожился Кайданов.

– Уверен. В мою сторону палило по меньшей мере три револьвера. В конце концов, если леди Элеонора намерена развязать в Склавинии гражданскую войну, то почему бы ей не запастись огнестрельным оружием.

– Так у нее был револьвер?

– Нет. Она была вооружена только кинжалом. Но револьверы могли быть у ее охранников.

– Вы собираетесь рассказать об этом Хряку? – криво усмехнулся Кайданов.

– Нет, я собираюсь рассказать об этом его нанимателям – лорду Дарлею и Симону Лису. Но прежде чем наведаться к ним с визитом, я должен знать точно, спаслась ли леди Элеонора. Антуан, постарайтесь выяснить это у Селены.

– Хорошо, – пожал плечами Рубикс. – Если девушка не пострадала во время устроенной нами бойни, я постараюсь ее найти.

– Вы собираетесь предложить лорду Дарлею оружие? – прищурился Кайданов в сторону Шепеля.

– Да. От имени Чарльза Линдсея. Это позволит нам выиграть время.

Кайданов задумчиво почесал переносицу. Дерзкий план майора ему понравился, однако Серж решил внести в него некоторые коррективы:

– Чарльз Линдсей действительно продает оружие, но не Дарлею, а леди Элеоноре. Снаряженный ими космический корабль должен прибыть на Яфет через полтора месяца. Но вы не знаете места посадки, Константин. Скажете только, что сядут контрабандисты где-то в районе Склавинии. Доставленный ими груз может круто поменять ситуацию в королевстве. Об этом вы расскажете не только Дарлею, но и верховному жрецу Агрипе.

– Риск слишком велик, – покачал головой Рубикс. – За вами начнется охота, господин полковник.

– Нет, Антуан. Космический корабль уже стартовал с планеты Зиндан. Смерть Чарльза Линдсея в данной ситуации уже ничего не сможет изменить. Зато никто не помешает приверженцам короля Аббадина перекупить этого арнаутского делягу и тем самым похоронить все надежды леди Элеоноры.

– В таком случае, господин полковник, я желаю вам продаться подороже, – усмехнулся Шепель.

В доме, где поселился лорд Дарлей, Константина не ждали и встретили крайне нелюбезно. Видимо, господа Голадзе и Легран очень болезненно переживали неудачу с пленением леди Элеоноры. По сведениям, полученным Рубиксом от Селены, благородной даме все-таки удалось ускользнуть из рук Хряка, что нанесло жесточайший удар по репутации его семьи и воровской ассоциации в целом. Антуан ворчал, что беспутная девчонка съедает чуть ли не весь бюджет федеральной резидентуры в Ясире, но Шепель, довольный новостями, только рукой махнул. Именно от Селены Рубикс узнал, где остановились посланцы короля Аббадина, причем обошлись ему эти сведения в такую сумму, что он не рискнул сразу внести ее в отчет, решив разбросать по разным графам, дабы не травмировать федеральных ревизоров, столь чутких к расходованию казенных средств.

Константина продержали в прихожей чуть ли не целый час, да еще и в компании мрачных витязей, облаченных в кольчуги. Судя по всему, лорд Дарлей ожидал ответного удара от рассерженной покушением леди Элеоноры и позаботился о своей безопасности. По подсчетам Шепеля, покой посланца короля Аббадина охраняло никак не менее пятидесяти доблестных меченосцев. Наконец хозяева сжалились над притомившимся гостем, и Константин был препровожден на второй этаж, где его поджидали старые знакомые.

Кабинет лорда Дарлея был обставлен с подобающей его званию роскошью. Мебель буквально блистала позолотой. Каменные стены были завешаны материей, очень напоминающей зинданскую парчу, что придавало плохо освещенному помещению торжественный, но мрачный колорит. Лорд Ваграм Дарлей был облачен в черный с серебром кафтан явно не ясирского покроя. Его родственник Симон Лис выглядел гораздо скромнее в лиловом одеянии, схожем по покрою с костюмом босса. Шепелю ясирская одежда показалась удобнее склавинской, но это дело вкуса, конечно.

Лорд Дарлей отбросил со лба седую прядь волос и строго глянул на арнаутца, осмелившегося нарушить его покой.

– Я могу присесть? – вежливо спросил у хозяев Шепель.

Дарлей в ответ небрежно кивнул, а Симон Лис указал гостю рукой на стул, стоящий у стены. Сами благородные хозяева с удобствами расположились в деревянных креслах, украшенных резьбою, и не сделали даже попытки привстать, чтобы поприветствовать гостя. Охранники в кольчугах застыли было у дверей, но лорд Дарлей величественным жестом выслал их в коридор.

– Как вы нас нашли? – спросил Симон Лис.

– Это было несложно, – небрежно махнул рукой гость. – Люди Чарльза Линдсея следили за вами с момента вашего возвращения на Яфет.

– Мы заплатили вам сто тысяч лир, – напомнил Шепелю Симон.

– Но мы сошлись на трехстах пятидесяти, – внес существенное дополнение Константин.

– У вас ценные сведения? – нахмурил густые брови лорд Дарлей.

– Более чем, – нескромно кивнул головой Шепель. – Чарльз Линдсей продал леди Элеоноре Георгия Гергея. Не знаю, на какой сумме они договорились, но сделка состоялась.

– Когда его доставят на Яфет?

– Так он уже здесь, – пожал плечами Константин.

– Быть этого не может, – подхватился на ноги Симон Лис. – У нас есть осведомители в космопорте.

– А зачем контрабандистам космопорт? – хмыкнул Шепель. – Они способны сесть где угодно, на любом горном плато.

– Нас уверяли, что это невозможно, – процедил сквозь зубы лорд Дарлей.

– Чушь. Сложно – да. Но для банкира Понсона ничего невозможного нет. Он способен прикрыть купюрами глаза не только федеральных, но и союзных патрулей.

– А почему мы должны тебе верить, плебей?! – в раздражении выкрикнул Симон Лис. – Тебя видели в храме Гермеса. О чем ты договаривался с Агрипой?

– Во-первых, я и не лезу в аристократы, в отличие от некоторых, – мягко заметил Шепель. – А во-вторых, я нахожусь на службе у Чарльза Линдсея и выполняю его поручения. К слову, этот дельфионский простолюдин платит мне хотя и меньше, чем яфетские лорды, зато регулярно и не устраивает истерик по поводу и без повода.

– Тебе заплатят, – процедил сквозь зубы лорд Дарлей.

– Благодарю, ваше сиятельство, – чуть наклонил голову Шепель. – Чарльз Линдсей искал поддержки у жрецов Гермеса и нашел ее за довольно приличную сумму.

– Подонки, – не удержался от комментариев нетерпеливый Симон Лис. – Они служат и вашим и нашим.

– Вам виднее, господа, – пожал плечами Шепель. – Я новичок в яфетской политике. Что же касается вашего последнего провала, то благодарить за это вы должны только Чарльза Линдсея. Это он рассказал леди Элеоноре о вашем к ней интересе. Должен предупредить вас, благородные лорды, что этот господин весьма искушен в политических интригах.

– Вы набиваете себе цену, – криво усмехнулся Симон Лис.

– Мне почему-то кажется, что спасение королевства Склавинии и его короля досточтимого Аббадина стоит полмиллиона лир, которые вы мне должны, господа, – скромно потупил глаза Константин.

– Первый раз вижу такого наглеца, – всплеснул руками Симон Лис.

– Вы, наверное, заметили, господа, что охрана леди Элеоноры была вооружена револьверами. Но револьверы армейского образца отнюдь не самое сокрушительное оружие, которым обладает наша цивилизация.

– Вы, кажется, на что-то намекаете? – нахмурился лорд Дарлей.

– Намекаю, ваше сиятельство. По моим сведениям, космический корабль, доверху набитый оружием, уже стартовал с планеты Зиндан и через полтора месяца достигнет Яфета. Наверное, вы уже догадались, господа, что этот корабль снарядил Чарльз Линдсей для своей союзницы леди Элеоноры.

– В каком месте приземлится этот корабль?

– Понятия не имею, – пожал плечами Шепель. – Где-то в Склавинии, вероятно.

Лорд Дарлей и Симон Лис переглянулись. Эти люди побывали на планетах Федерации и, надо полагать, сумели оценить мощь цивилизации, бросившей им вызов.

– Линдсея надо устранить, – жестко сказал лорд Дарлей.

– Уж не мне ли вы собираетесь поручить это деликатное дело? – насторожился Константин.

– А вы боитесь крови? – усмехнулся Симон Лис.

– Просто мне не хотелось бы лишаться пусть скупого, но работодателя без должных финансовых гарантий с вашей стороны.

– Симон, выпиши ему чек на двести пятьдесят тысяч лир, – небрежно бросил лорд Дарлей своему подручному. – Вы, Константин, можете обналичить его здесь, в космопорте, либо в одном из банков Федерации.

– Благодарю, ваше сиятельство, – сказал Шепель, пряча ценный дар в кожаный мешочек, висящий на груди. – Но дабы не вводить вас в новые расходы, должен предупредить, что смерть Чарльза Линдсея не избавит вас от хлопот. Место посадки космического корабля известно леди Элеоноре. Груз уже оплачен, так что никаких помех при его получении не возникнет. Зато вы потеряете единственную ниточку, которая может привести вас к успеху.

– Он прав, – мрачно изрек лорд Дарлей.

– Мне кажется, вам следовало бы попытаться перекупить Чарльза Линдсея, – осторожно предложил Шепель. – Предложить ему плату, от которой он не сможет отказаться.

– Насколько я понимаю, речь идет не о деньгах? – вкрадчиво переспросил Симон Лис.

– Вы знаете этих господ, я имею в виду Понсона и Линдсея, – пожал плечами Константин. – Их цель состоит в том, чтобы проникнуть в сердце вашей цивилизации и с удобствами там расположиться. Разумеется, они потребуют гарантий. Леди Элеонора, насколько я понимаю, эти гарантии им дала. Очередь за вами, лорды. На мой взгляд, слово царствующей особы гораздо весомее слова претендента.

– Это исключено, – резко отозвался лорд Дарлей. – Чужакам нет места в Склавинском королевстве. Тем более таким чужакам, как Линдсей и Понсон.

– В таком случае, господа, вашим новым королем станет воспитанник Чарльза Линдсея Георгий Гергей. Эти люди станут полновластными хозяевами Склавинии, а со временем и всего Яфета.

– Ну это мы еще посмотрим! – надменно вскинул голову Симон Лис.

– Меня восхищает ваш оптимизм, господин Легран, но вы, надеюсь, не будете отрицать, что Склавинию ждут нелегкие времена?

– Сколько вы хотите, Константин?

– Я оцениваю этот груз в двадцать миллионов лир, – не стал отнекиваться и ломаться Шепель. – Восемь миллионов в качестве задатка вы положите на мой счет в банке космопорта.

– И вы сумеете выпытать у Линдсея место посадки космического корабля?

– Разумеется, нет. Стоит мне только заикнуться об этом, как из меня вышибут мозги и выбросят в сточную канаву. Чарльз человек решительный. Но у нас есть другой источник информации – леди Элеонора. Линдсею нужен свой человек в штабе заговорщиков, и он не возражает против того, чтобы этим человеком стал я.

– Именно для этого он посылал вас к Агрипе?

– Да.

– А почему он не договорился об этом с леди Элеонорой?

– Какой толк в агенте, у которого нет выхода на резидента. Я буду сидеть под крылышком этой дамы, а ее соглядатаи будут сторожить каждый мой шаг. Нужна цепочка, по которой я мог бы передавать информацию Линдсею и получать указания от босса. Но этих цепочек может быть две, господа.

– Линдсей не верит леди Элеоноре?

– А где вы видели, господа, делового человека, который бы на сто процентов верил своему партнеру?

– Выходит, и вам, Константин, верить нельзя? – криво усмехнулся лорд Дарлей.

– На вашем месте я бы приставил ко мне соглядатая, и не одного. Но это уже ваши проблемы, господа.

– А как вы собираетесь проникнуть в штаб заговорщиков? Ведь чужакам в Склавинию хода нет.

– Я рассчитываю вступить в ассоциацию воров.

– Вас примут, – кивнул головой Симон Лис. – Но убьют раньше, чем вы переступите границу Склавинии.

– Именно поэтому я заручился протекцией верховного жреца храма Гермеса Агрипы и его верного помощника Исава. Но если и вы, лорд Дарлей, замолвите за меня словечко перед Хряком, то это пойдет на пользу делу.

– Вы очень алчный и ненадежный человек, Константин, – задумчиво проговорил лорд Дарлей.

– Очень нелестная для меня характеристика, ваше сиятельство, но я не буду возражать. Отмечу только, что никакой опасности для короля Аббадина я не представляю. Вы сможете устранить меня на территории Склавинии в любой момент. Это я рискую жизнью и здоровьем, а вы в данной ситуации останетесь при своих либо сорвете крупный куш.

– Однако двадцать миллионов лир – это большие деньги.

– Именно, дорогой Симон. И я сделаю все, от меня зависящее, чтобы не только получить их, но и потратить. Мне надоело жить в нищете, господа аристократы, и поэтому я поставил все на яфетскую карту.

Церемония в храме Артемиды с самого начала произвела на Георгия Кайданова ошеломляющее впечатление. Во-первых, его потряс сам храм, воистину величественное здание, отделанное мрамором изнутри и снаружи. И хотя на дворе стояла глубокая ночь, здесь, в обители Артемиды, было светло как днем. Георгий так и не сумел определить, где же находится источник света, хотя добросовестно пытался дотянуться взглядом до потолка. Во-вторых, его повергал в смущение и восхищение хоровод обнаженных амазонок с венками из ярких цветов на головах. Видимо, каждый цветок что-то означал, поскольку венки на головах у женщин были разными. Особенно выделялась королева Изабелла, украшенная цветами, очень напоминающими дельфионские маки. Головку же Катерины, державшейся все время рядом с Георгием, венчал венок из белых лилий. Мраморный пол храма тоже был усыпан цветами, и у Кайданова от их запаха закружилась голова.

Головокружение быстро прошло, однако Георгий впал в состояние, очень похожее на опьянение. Женщины что-то пели, вероятно гимн Артемиде, но лейтенант не уловил смысла комплиментов, расточаемых ими богине. Какое-то время он чувствовал себя неловко без одежды в окружении нагих женщин, но потом притерпелся к ситуации, возникшей не по его вине. Никто не требовал от него ни слов, ни поступков, он просто стоял в центре зала у подножия огромной статуи и смотрел в ее необыкновенно красивое каменное лицо. Тело Артемиды было столь совершенных пропорций, что внушало невольное уважение как к скульптору, его изваявшему, так и к самой богине, вдохновившей ваятеля на такой подвиг. Судя по всему, эта статуя и должна была признать за Георгием право на трон и благословить его на великие деяния.

Каким образом ей удастся это сделать, он не знал, но предполагал, что последнее слово останется за королевой Изабеллой. Лейтенант даже попытался еще до начала церемонии провести с нею разъяснительную работу, но наткнулся на полное непонимание. Ему показалось, что своими попытками отвертеться от многотрудных обязанностей претендента на престол он вызвал подозрения у далеко не глупой Изабеллы и тем самым подверг немалому риску задание командования. О том, чтобы уклонится от церемонии опознания, тоже не могло быть и речи. Ни жена Катерина, ни прекрасные амазонки не поняли бы такого странного поведения лорда Гергея, которому ничего не оставалось делать, как подчиниться воле окружавших его решительных женщин.

Водившие хоровод амазонки ускорили движение, теперь они бегали вокруг богини, размахивая руками и что-то выкрикивая. О смысле этих слов Георгий догадался и даже испытал легкое смущение на сей счет. Женщины требовали от Артемиды, чтобы она во искупление своих грехов отдалась жеребцу по имени Георгий Гергей. Претензия, предъявляемая богине, была, по мнению лейтенанта, откровенно хамской. Он уже слышал историю с отравлением двух кентавров, взалкавших любви Артемиды, и слегка опасался, что его постигнет та же участь. К счастью, зарвавшиеся женщины вовремя опомнились и снизили планку своих претензий. Речь теперь шла только о дочерях богини по имени Элеонора, Катерина, Кристина, Милица, Дарина и примкнувшей к ним Изабелле. Похоже, церемония опознания одновременно являлась еще и брачной, на которой леди Катерина Борей представляла не только себя, но и всех своих сестер. Возражений со стороны богини Артемиды не последовало, и на голову Георгия водрузили венок из белых цветов, подобных тем, что украшали голову Катерины, стоявшей по левую руку от жениха. Справа от Кайданова неожиданно встала Изабелла в своем венке из алых маков, после этого неугомонные амазонки вновь закружились в хороводе. Возможно, запах цветов, пьянивший Георгия, действовал на них возбуждающе. Их движения становились все более неприличными, а слова, бросаемые ими в каменное лицо богини, заставляли Кайданова краснеть от смущения.

Устроенная амазонками вакханалия вступала, похоже, в решающую фазу, их движения откровенно показывали богине, что именно она должна совершить, дабы заслужить восхищение своих распущенных жриц. Георгий долго крепился, не желая срамиться пред ликом богини, но сексуальное возбуждение, охватившее всех присутствующих, накрыло наконец и его. И в этот момент лицо богини дрогнуло. Кайданов вдруг с ужасом ощутил, что каменное изваяние разглядывает его вполне человеческими глазами. Более того, по телу богини прошла дрожь, и это была дрожь живого тела, жаждущего любви. Георгий остолбенел, не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой.

– Она проснулась! – услышал он вдруг дикий вопль.

Похоже, амазонки были испуганы случившимся не меньше Георгия. Они перестали кружиться и разбежались по углам храма. Перед обретающей плоть богиней остались только Кайданов и две женщины, Изабелла и Катерина. Эти, похоже, не испугались. Более того, в их глазах горело безумие неудовлетворенной страсти. Георгий, ошалевший от всего происходящего, с изумлением увидел, что маки в венке, украшающем голову Изабеллы, поменяли цвет и теперь сияли белизною. Похоже, ему предстояло сделать выбор сразу между тремя женщинами, из которых одна была богиней. В храме воцарилась почти мертвая тишина, нарушаемая лишь прерывистым дыханием женщин, впадающих в любовный экстаз.

Георгий шагнул к Катерине, а возможно, это она сама прижалась к нему. Их соитие длилось столь долго, что ему, казалось, не будет конца, а во время бурного завершения он почти потерял сознание. Кайданов с ужасом смотрел на сотрясающееся в экстазе тело богини, повторяющее все движения висевшей на нем Катерины. Когда все было кончено, он вздохнул с облегчением, но, как вскоре выяснилось, поторопился. В храме была еще одна женщина, страсть которой не была удовлетворена. Королева Изабелла предъявила свои права на Георгия Гергея и получила благословение богини Артемиды. Амазонки, очнувшиеся от оцепенения, вновь закружились в неистовом и непристойном танце, понуждая мужчину на новый подвиг, и Георгий, слегка попривыкший к обстановке, не заставил себя долго упрашивать. Ноги Изабеллы оплели его бедра, а пальцы острыми ногтями впились в тело. Он почувствовал на лице свежее дыхание королевы амазонок и впился губами в ее губы. На богиню Артемиду он не смотрел, потому что и без того знал – она участвует в их соитии со всем пылом женщины, истосковавшейся по мужским ласкам. В этот раз Георгий, кажется, все-таки потерял сознание.

В себя он пришел уже на ложе, в окружении двух заботливых сиделок, Катерины и Изабеллы, которых его пробуждение привело в восторг.

– Она благословила тебя! – захлопала в ладоши Катерина. – Какое счастье.

Георгий, однако, не был уверен в том, что ему так уж крупно повезло. Пораскинув мозгами, он пришел к выводу, что его, скорее всего, одурманили наркотическим веществом, от которого у него начались галлюцинации. Разум арнаутца отказывался верить в то, что в любовный экстаз впала вдруг скульптура богини, чьи габариты превышали размеры той же Катерины по меньшей мере раз в пять.

– Надеюсь, продолжения не будет? – робко спросил он у сияющей Изабеллы.

– А кого ты имеешь в виду? – насторожилась Катерина. – Нас или богиню?

– Не богохульствуй, – строго сказала королева амазонок. – Любимцу Артемиды дозволено многое, но не все.

– Я буду осторожен, – подтвердил Георгий. – А она часто просыпается?

– Последний раз это было сто пятьдесят лет назад. Но король Азария не оправдал ее надежд.

– И что с ним стало?

– Его испепелил взгляд богини.

Георгий мысленно посочувствовал неведомому Азарии и порадовался за себя. Надо же было угодить в храм именно в тот момент, когда спавшая много лет богиня вздумала очнуться. Не исключено, правда, что ее разбудили амазонки, вопившие как полоумные.

– А если бы я оказался не тем, за кого себя выдаю? – осторожно спросил Георгий у Изабеллы.

– В этом случае венки на наших с Катериной головах увяли бы, а цветы осыпались бы пеплом. На моей памяти такое было только раз, когда расположения Артемиды добивался Исав из Фригии.

– Он тоже был испепелен?

– Нет. Богиня не стала взыскивать с него за грехи матери, но право на титул лорда Грата он потерял, что, однако, не помешало ему стать жрецом бога Гермеса. Обычно, если богиню устраивает претендент, цветы и на его голове и на головах невест остаются нетронутыми. Но ты сам пожелал усложнить церемонию, лорд Борей, принц Склавинии, и тем самым разбудил любопытство богини.

– Ты себя имеешь в виду?

– Естественно. Теперь я твоя жена, лорд Борей, наряду с Элеонорой, Катериной, Кристиной, Милицей и Дариной. Если я рожу сына, то отправлю его тебе. А если рожу дочь, то это будет вторая в истории Амазонии великая королева, ибо в ее зачатии участвовала сама богиня Артемида.

Георгий проспал чуть ли не сутки. Ему казалось, что человек, удовлетворивший желание богини, имеет право на продолжительный отдых. Надо полагать, что Катерина думала иначе, она несколько раз пыталась разбудить мужа, но не встретила никакого понимания. Но вставать с ложа Кайданову все равно пришлось. Он чувствовал себя разбитым и опустошенным. Ему припомнилось вдруг арнаутское суеверие по поводу яфетянок, и он невольно покосился на Катерину, блистающую утренней свежестью. Благочестивая леди хлопотала по поводу завтрака для проголодавшегося мужа. Стол накрывали здесь же, в огромной спальне, несколько молоденьких служанок. То, что перед ним не амазонки, Георгий определил сразу. Это были хрупкие миниатюрные создания, предназначенные для романтической любви, но отнюдь не для оргий и тем более не для драки.

– Тебе нравятся кентаврийки? – удивленно покосилась на проснувшегося мужа Катерина. – Но ведь они всего лишь рабыни.

– Мне не нравится рабовладение, – пробурчал Кайданов. – Я сторонник демократической формы правления.

Вообще-то, если жена не хочет, чтобы муж обращал внимание на обслугу, то не худо бы ей экипировать персонал поприличнее. Что за дурацкая мода, в самом деле, ходить обнаженными! В конце концов, у государственного деятеля такого масштаба, как лорд Борей, в голове должны возникать мысли не только сексуального характера. Георгий уже собирался высказать свои соображения Катерине, но в последний момент передумал. Ведь в чужой монастырь со своим уставом не лезут, хотя устав этого женского монастыря мог бы вогнать в краску любого арнаутского распутника.

– Я все-таки не понимаю, чем же кентавриты отличаются от нас грешных? – спросил Георгий, присаживаясь к накрытому столу.

– Как тебе не стыдно, милорд, – возмущенно зашипела на него Катерина. – Все же знают, что лучшие люди Яфета рождены от богинь и связаны с ними тысячами нитей.

– Ну а простые люди от кого рождены? – полюбопытствовал Георгий, нацеливаясь на паштет.

– Простые люди произошли от нимф, которых произвели на свет те же богини.

– А от кого богини родили нимф?

– Нимфы – это всего лишь дубликаты богинь.

– Ну да, – вздохнул Георгий. – Копии для бедных.

– А что тут удивительного, – пожала обнаженными плечиками Катерина. – Не станет же богиня вступать в сексуальную связь со всякой рванью.

– За что я тебя люблю, дорогая, так это за удивительную демократичность в суждениях.

Катерина не уловила в иронии в его словах, зато вскользь брошенное слово «люблю» она восприняла как сигнал к действию. Георгию пришлось прервать так хорошо начавшийся завтрак, дабы выполнить супружеский долг. После свершения этого во всех отношениях похвального деяния лейтенант пришел к выводу, что все суеверия арнаутцев по поводу яфетянок не более чем чушь собачья.

– Мне не совсем понятно, дорогая, откуда на Яфете взялась рвань, вступившая в связь с нимфами, – сказал Кайданов, вновь присаживаясь к столу. – О лучших людях я даже не спрашиваю, поскольку очевидно, что их породили боги. Перун, например, или Гефест. Возможно, даже Аполлон.

– И лучших людей и простолюдинов породила Зона, – отозвалась с ложа Катерина.

– Зона – это имя богини?

– Нет, Зона – не богиня. Она хаос и начало всех начал.

– Иными словами, нынешние яфетяне – потомки выходцев из Зоны и богинь?

– Да. Но далеко не все. Есть еще кентавриты, зоофиты и оборотни. В Содомии обитают гермафродиты и прочие поклонники богини Изиды, а в глубине Атлантиды, среди гор, лежит Темная страна, где живут навьи.

– А кто породил эту нечисть? Всех этих кентавритов, зоофитов и гермафродитов?

– Их породили выходцы из Зоны и дубликаты Ваала – навьи.

Георгий, разумеется, знал, что пятьсот лет назад на Яфете существовала федеральная тюрьма, которая и фигурировала в местных мифах под названием Зона. Вот уж действительно достойное начало всех начал. Заключенные и охранники, брошенные на произвол судьбы федеральными властями, видимо, разбрелись по всей планете, положив начало не только цивилизации, но и мифам, подкрепляющим ее основу. Уж слишком от них отдает тюремными обычаями. Чего стоит одно название страны, где обитают гермафродиты, – Содомия. Что касается нимф и навий, в связь с которыми якобы вступали выходцы из Зоны, то это, скорее всего, эротические фантазии заключенных, оставшихся без женской ласки. Генерал Виркур говорил, что на Яфете той поры количество мужчин почти в двадцать раз превышало количество женщин, за которых шла, надо полагать, беспощадная война.

– А откуда появились матери кентавритов?

– Естественно, из Зоны. Ведь Великий Хаос породил не только мужчин, но и женщин. Часть из них осталась с мужчинами, другая часть откололась и ушла к кентаврам.

– Хотел бы я взглянуть на их потомство.

– Ты же видел кентавриек.

– Я имею в виду мужчин.

– Мужчин среди кентавритов нет, только жеребцы, – пренебрежительно махнула рукой Катерина.

– Ну так отведи меня в их конюшню.

Леди Катерина фыркнула. Ее презрение к несчастным кентавритам, порабощенным амазонками, было абсолютно искренним. Георгия, выросшего в обществе, давно преодолевшем все расовые и национальные предрассудки, оно покоробило. Собственно, на планетах Федерации и Союза, как, впрочем, и на независимых, проживала одна раса – земная, и вряд ли Яфет был в этом ряду исключением. Хотя после бурной ночи, проведенной в храме Артемиды, в душу лейтенанта Кайданова и закралось сомнение в этом. Ожившая богиня не выходила у него из головы, и он сейчас мучительно размышлял над тем, стоит ли докладывать об увиденном начальству или списать все на наркотическое опьянение. В миф о кентаврах, вступавших в связь с женщинами из Зоны, он, разумеется, не верил, но тем не менее решил выяснить, есть ли хоть какая-то антропологическая разница между обычными яфетянами и кентавритами.

Сопровождать Георгия вызвалась Халима. Кайданов слегка побаивался великанши, но все же не стал отказываться от ее услуг. Впрочем, амазонка вела себя с лордом Бореем сдержанно и даже почтительно. Как-никак Георгий был теперь не просто гостем, а наследным принцем Склавинии и мужем королевы Изабеллы, не говоря уже о благосклонности Артемиды, которую богиня проявила к нему на глазах своих преданных жриц. Кайданов с интересом разглядывал фортификационное сооружение, построенное кентавритами, и все больше восхищался совершенством его форм. Он никак не мог поверить в то, что крепость амазонок построили ничтожества, достойные, как утверждала Катерина, своего рабского состояния.

Конюшня, как называли амазонки помещение, выделенное под проживание рабов-кентавритов, находилось в глухом углу крепости. Это было самое убогое строение из всех, виденных Георгием в Амазонии. К слову сказать, помещения, в которых амазонки содержали своих лошадей, выглядели настоящими дворцами по сравнению со скорбной обителью кентавритов.

– Кентавриты удивительно нечистоплотны, – поморщилась Халима. – Чтобы загнать их в воду, приходится применять кнут.

Запах здесь действительно был не из самых приятных. Неудивительно, что чистоплотные амазонки, привыкшие ублажать себя цветочными маслами и благоухающие, как клумбы, обходили это место стороной. Стерегли кентавритов рослые бабищи, затянутые в кожу. Кайданов принял их за амазонок, но ошибся. Женщины, вооруженные хлыстами и дубинками, были надсмотрщицами, как пояснила Халима. Их ассоциация с давних пор сотрудничала с амазонками. Кентавритов надсмотрщицы ненавидели люто и не давали им спуску. Повинуясь знаку Халимы, профессиональные садистки хлыстами и понуканиями выгнали из конюшни трех волосатых и грязных существ, в которых при некоторой доле фантазии можно было опознать особей мужского пола. Георгий был потрясен, он никак не хотел верить, Что виденные им сегодня поутру кентаврийки, изящные, как статуэтки, и эти похожие на орангутангов существа принадлежат к одной расе. Мысленно он попытался подстричь кентавритов, чтобы сделать их похожими на людей, но увы. Лысыми они выглядели бы еще более отвратительно. И дело было не только в откровенно лошадиных мордах, но и в отсутствии интеллекта в глазах.

– Нет, они не глупые, – возразила Халима. – Умнее собак. Хорошо понимают человеческую речь, но сами не говорят. Очень послушные и заботливые мужья. Кентаврийки не знают с ними горя, тем более что у каждой из них раньше было по десятку таких жеребцов. Но в битве они жутко свирепы, особенно корда им противостоят другие самцы. Я имею в виду мужчин.

– Но ведь женщины этого племени разумны?

– Конечно, – удивленно вскинула бровь Халима. – Поэтому мы их изолировали друг от друга во избежание неприятностей. Но изредка мы их сводим Для получения потомства. Девушки-рабыни, которых ты видел сегодня, лорд Георгий, родились в Амазонии, поэтому они практически безопасны, поскольку не переняли у своих матерей навыки управления самцами. Но вольные кентаврийки, а таких еще немало в горах, коварны, как навьи, и им в руки лучше не попадаться. Кстати, кентаврийки не дают потомства от наших мужчин, а вот наши женщины могут рожать от этих уродов, но только девочек-кентавриек.

Халима неожиданно смутилась и умолкла. Внимательно слушавшие ее фригийки-надсмотрщицы странно ухмыльнулись, но Кайданов, сбитый с толку увиденным, не обратил на их поведение никакого внимания. Он впервые столкнулся с фактом, не укладывающимся в строгие научные концепции, согласно которым в мире нет и не может быть расы, отличной от земной. На Яфете эта раса была, и ее существование никоим образом нельзя было списать на галлюцинацию. Судя по всему, кентавриты представляли собой потомков землян и аборигенов Яфета, обитавших на этой планете с незапамятных времен. Но тогда выходит, что и миф о кентаврах Бритте и Симпилиусе, убитых богиней Артемидой, имел под собой реальную основу?

Шепель не заметил, как перешел границу. Собственно, никакой черты, обозначенной полосатыми столбами, между Склавинией и Ясиром не было, просто юркая Селена, скользнув в узкую расщелину между двух огромных камней, заявила, что отсюда начинается тайная тропа, ведущая к замку Борисфен, и поэтому следует удвоить осторожность, дабы не нарваться на стражников. Константин окинул взглядом огромное каменное плато, простирающееся до самого горизонта, и пришел к выводу, что спрятаться от чужих глаз здесь просто негде и надо быть уж очень близоруким стражником, чтобы не увидеть бредущих мимо троих людей. Третьим в их компании был жрец Исав. Шепель понятия не имел, зачем уважаемому человеку понадобилась пользоваться тропой воров, если он мог отправиться в ту же Склавинию по нормальной дороге, проторенной порядочными людьми.

– Исав – изгой, – противно хихикнула Селена. – Он бастард, к тому же проклятый самой Артемидой. Если бы его мать не пустила в свою постель чужого мужа, он бы сейчас был одним из самых влиятельных лордов Фригии. Не только во Фригии, но и в Склавинии у него немало недругов, готовых вздернуть его на первом же суку, как только он попадется им в руки. Почтенный Исав слишком долго промышлял грабежами караванов на Асейском перевале, чтобы рассчитывать на теплый прием в этих королевствах.

Характеристика, что называется, была исчерпывающей. Впрочем, какой еще жрец должен служить богу, покровительствующему ворам и наемным убийцам?! Шепель попробовал было намекнуть Хряку, что подобный попутчик станет обузой человеку, озабоченному глобальными проблемами, но понимания не встретил. И дело тут было не в Хряке, за Исава хлопотал сам верховный жрец Агрипа, которому ясирский пахан не мог отказать по причинам не только религиозного характера. Впрочем, Исав должен был покинуть Шепеля еще на полпути к замку Борисфену, ибо встреча с леди Элеонорой не входила в планы хитроумного жреца. Константин не без основания заподозрил, что верховный жрец храма Гермеса о чем-то договорился с лордом Дарлеем, и результатом этих договоренностей явилась дальняя командировка Исава. По этому поводу Серж Кайданов высказал вполне резонное, на взгляд Шепеля, предположение, что лорд Дарлей не столько озабочен проблемами Аббадина, сколько пытается обделать собственные делишки в обход короля. В конце концов, если Аббадину можно подмять под себя королевство вопреки всем обычаям, то почему бы лорду Дарлею не повторить его ход конем?

Горное плато путники миновали без приключений, зато в зеленой долине, у звонкого веселого ручья их подстерегала крупная неприятность. Видимо, в какой-то момент они потеряли бдительность, чем не замедлили воспользоваться всадники с серебряными кабаньими мордами на плащах. Было их шестеро, облаченных в кольчуги чуть ли не с головы до пят.

– Королевские стражники, – шепнула Константину Селена, отрывая потрескавшиеся губы от прохладного ручья.

Шепель понимал, что в нем сразу же опознают чужака, стоит ему только открыть рот, ибо яфетяне хоть и говорили на одном с арнаутцами языке, но все-таки заметно отличались от них произношением. Конечно, можно было сказаться немым, но подобные фокусы с королевскими стражниками не проходят. Константину совсем не улыбалось подвергнуться испытанию раскаленным железом. Кроме того, у него на груди висел медальон ассоциации воров, без которого нельзя было пройти по тайной тропе. Обыск означал верную смерть для него и для его спутников. Он медленно поднимался с земли под прицелами трех заряженных арбалетов. Еще два были нацелены на Исава и один на Селену, которую стражники, видимо, приняли за подростка. Под плащом у Константина было два армейских револьвера, но выхватить их из-за пояса он явно не успевал. Болты арбалетов прошьют его раньше, чем он опустит руки.

– Куда путь держите? – вежливо полюбопытствовал один из стражников.

– Я иду в Сигурд, – отозвалась Селена, выдвигаясь вперед. – А эти двое меня сопровождают.

– Из какого ты клана?

– Из клана Дарлеев. Мой отец владеет скобяной лавкой у Южных ворот. Его зовут Арамом, может, слышали?

– Почему молчат твои спутники?

– Видимо, потому, что вы их пока ни о чем не спрашиваете.

– Похвальная скромность для людей, вооруженных мечами. Вы разве не слышали указ короля Аббадина, запрещающий простолюдинам носить оружие?

– Но ведь мы идем из Инезы вот уже несколько ней, – робко запротестовал Исав. – Видимо, указ зачитали в наше отсутствие.

– Указ огласили два месяца назад, – процедил сквозь зубы стражник. – Его нарушителей ждет бичевание и каторжные работы сроком на десять лет. Не усугубляйте свою вину, сложите оружие.

Стражник выразительно повел арбалетом в сторону Шепеля. Константину представилась очень удобная возможность сбросить с плеч плащ, не навлекая на себя подозрений верных псов короля Аббадина. Выхода у него не было. Десять лет каторжных работ – слишком большой срок для майора внешней разведки. Шепель сделал вид, что запутался в складках своего неуклюжего одеяния. Селена и Исав догадались, что сейчас последует, и напружинились, готовясь к бегству. Зато стражники, видимо, впервые видели армейские револьверы и не сразу сообразили, какую опасность они для них представляют. Шепель открыл огонь с обеих рук, одновременно прыжком уходя с линии огня. На таком расстоянии промахнуться было невозможно, но трое стражников все же успели спустить тетивы арбалетов. Один из выпущенных ими болтов сбил шапку с головы Селены, два других просвистели в опасной близости от Константина, но, к счастью, ни он, ни его спутники не пострадали. Исав и Селена подхватили под уздцы коней, потерявших всадников, не дав им разбежаться по лесу.

– Их будут искать, – кивнул жрец Гермеса на стражников, распластавшихся на зеленой травке.

– Давайте сбросим их в ложбинку и забросаем валежником, – предложила Селена.

– А лошади?.. – напомнил Исав.

– Трех мы оставим себе, – распорядился Шепель, перезаряжая револьверы. – Остальных расседлаем и отпустим на все четыре стороны. Вы умеете ездить верхом?

– Да уж как-нибудь, – криво усмехнулся Исав.

Жрец и Селена, надо отдать им должное, в критической ситуации вели себя достойно, да и сейчас не выглядели растерянными. Шепель предложил им облачиться в плащи стражников и остроконечные шлемы. Селене маскарад понравился сразу, Исав присоединился к ней после некоторого раздумья. По мнению жреца, в стране, охваченной гражданской войной, опасно носить знаки отличия одной из враждующих партий.

– Будем надеяться, что эта часть Склавинии контролируется сторонниками короля Аббадина, – усмехнулся Шепель, примеривая плащ, снятый с одного из стражников.

По словам Селены, до замка Борисфен оставалось три дня пешего пути. Верхом они должны были преодолеть это расстояние значительно быстрее. Константин легко вскочил в седло рослого гнедого коня. Жеребец недовольно фыркнул, но подчинился уверенной руке нового хозяина.

Дальнейший путь пролегал по лесной тропе. Если бы не Селена, то Шепель непременно заблудился бы в этих непроходимых склавинских дебрях. Константину не раз приходилось бывать на других планетах, но это были вполне обустроенные члены Федерации или Союза, где природа в ее первозданной красе практически не сохранилась. Тамошние леса напоминали благоустроенные парки, да по сути ими и являлись. Разве что на Дельфионе, где преобладало сельскохозяйственное производство, еще сохранялись жалкие остатки былой роскоши, но и они за последнее время были изрядно загажены туристами. На Яфете же, судя по всему, было немало мест, где не ступала нога аборигенов. Во всяком случае, вряд ли тропа, по которой они сейчас ехали, была протоптана людьми. Впрочем, представителей местной фауны Шепель пока не видел, за исключением птиц, которые улетали раньше, чем он успевал к ним присмотреться. Зато местная флора могла бы удовлетворить вкус самого взыскательного ботаника. Названия этих деревьев Константин даже не стал запоминать, разве что отметил про себя, что листья на них имеют синеватый оттенок.

– Пожалуй, погони уже не будет, – сказал Исав, оглядываясь назад.

Шепель с ним согласился. Солнце уже клонилось к закату, расстояние за это время они преодолели изрядное, а погоня, если она и была, наверняка заблудилась в густом лесу.

– Может, сделаем привал на ночь? – предложил Шепель.

– Нет, – покачала Селена. – До переправы уже рукой подать, да и перебираться через Синее озеро лучше всего ночью, пока Хозяин спит.

– Какой еще хозяин? – не понял Константин, но ответа на свой вопрос не дождался.

Селена хлестнула коня плетью и первой поскакала по узкой тропе.

К лесному озеру они подъехали уже при лунном свете. Здесь, в полусотне метров от берега они обнаружили обросшую мхом избушку. В маленьком оконце мерцал свет. Шепель первым спрыгнул с седла и размял затекшие ноги. Селена, однако, не спешила последовать его примеру. Она объехала избушку кругом и лишь потом издала протяжный свист. Поданный ею сигнал был услышан. Дверь избушки распахнулась, и в проеме возникла фигура человека с факелом в руке.

– Кто такие? – спросил он хриплым голосом, делая шаг вперед.

– Посланцы Гермеса, – негромко отозвалась Селена, выезжая на поляну, освещенную лунным светом.

– Подойди.

Селена спрыгнула с седла и приблизилась к незнакомцу, держа в вытянутой руке медальон на медной цепочке.

– Сколько вас?

– Трое.

– Хвала Гермесу, – громко произнес незнакомец и взмахнул факелом.

Шепель только сейчас обнаружил четырех существ, доселе таившихся в густых кронах деревьев. Это были либо подростки, либо женщины. В руках они держали длинные трубки, похожие на флейты.

– Навьи, – прошептал Исав, в самое ухо Константину. – Иглы, вылетающие из их трубок, убивают мгновенно.

Селена взмахнула рукой, подзывая своих спутников. Дабы не искушать судьбу, Шепель и Исав приближались к избушке медленным шагом, держа в вытянутых руках воровские медальоны. Приземистый мужичок, заросший бородой по самые глаза, стоявший рядом с Селеной, особенно долго рассматривал сначала медальон Константина, потом его самого.

– Чужак? – спросил он негромко.

– И что с того? – так же тихо отозвалась Селена.

– Хозяину это может не понравиться.

– Мы жертвуем Хозяину трех коней, а тебе платим пять золотых – разве этого мало?

– Достаточно, – сверкнул глазами из полумрака мужичок.

Шепелю этот волосатый тип, одетый в рваную серую рубаху, не понравился с первого взгляда. Еще менее ему поглянулись четыре особы женского пола, стоящие полукругом за спиной подозрительного субъекта. Это были создания небольшого роста, но весьма мускулистые. Груди у них были небольшие, бедра узкие. Лица более всего напоминали крысиные мордочки, и это сходство еще более усиливали острые зубки, торчавшие из влажных ртов. Мужичок что-то сказал им на непонятном языке. Навьи в ответ одобрительно пискнули и со всех ног бросились к воде.

– Лодка будет скоро готова, – сказал мужичок. – Хотите перекусить?

– Нет, – покачала головой Селена. – Мы подождем здесь, на поляне.

Судя по всему, девушка не слишком доверяла перевозчику, во всяком случае, она пошла за ним к воде, словно опасалась какой-то каверзы с его стороны. Шепель повернулся к стоящему рядом Исаву и тихо спросил:

– А чем навьи отличаются от обычных женщин?

– Всем, – усмехнулся жрец. – Они видят ночью как днем, они плавают как выдры и способны долго пребывать под водой. Кроме того, они могут на несколько часов менять обличье, вводя людей в заблуждение. Вы обнимаете любимую женщину, не подозревая, что это навья.

– А в мужчин они превращаются? – спросил Шепель, не поверивший Исаву.

– В мужчин способны превращаться только гермафродиты, да и то под влиянием страсти.

– Не понял, – честно признался Константин.

– Влюбившись в мужчину, они становятся женщинами, а влюбившись в женщину – мужчинами.

Шепель засмеялся.

– У нас таких называют бисексуалами.

– Гермафродиты в сущности безвредны, – согласился с ним Исав. – Чего не скажешь о навьях. Сыновья, рожденные ими от нормальных людей, растут не по дням, а по часам. Не проходит и года, как они начинают преследовать своих отцов.

– Зачем? – удивился Шепель.

– Чтобы, выпив кровь, занять их место в этой жизни. Такого сына навьи практически нельзя отличить от нормального человека. Даже близкие родственники порой не способны заметить подмены. Жены продолжают рожать им детей, не подозревая, что производят на свет вампиров.

– И что потом? – спросил Шепель, заинтересованный яфетской сказкой.

– Рано или поздно их убивают. Когда речь идет о семьях простолюдинов, разоблачение происходит быстро. Лорд-вампир тоже будет разоблачен во время свадебной церемонии, проходящей перед ликом богини. Но в рыцарских семьях, где браки заключаются по доброй воле, навий след может тянуться через несколько поколений. Во время моей юности во Фригии была истреблена семья рыцарей из Басана. Все они были вампирами, сосавшими кровь из людей по всей округе. И сам глава семьи, про которого говорили, что он сын навьи, и его сыновья, и его внуки.

– А рыцарские замки передаются в наследство сыновьям?

– Конечно. Так же как и имущество простолюдинов. Исключение делается только для семей лордов. Там нажитое отцами имущество переходит к сыновьям, а вот право на управление провинцией получают зятья. Глупо, не правда ли, инопланетянин? По-моему, король Аббадин прав, пытаясь сломать этот дурацкий обычай.

– Пожалуй, – не стал спорить Константин. – Но вряд ли другие лорды безропотно смирятся с его волей. Ведь, насколько я понимаю, у них прав на престол не меньше, чем у Аббадина.

– В том-то и вся проблема, – мрачно кивнул головой Исав. – Не говоря уже о рыцарях, присягающих не лордам, а богиням, покровительницам клана. Эти вояки не слишком заинтересованы в том, чтобы в провинциях и в королевстве в целом укреплялись мужские династии.

Очень интересная и на редкость познавательная для Константина беседа была прервана скользнувшей из темноты Селеной:

– Лодка готова. Пора.

– А кто такой Хозяин? – успел спросить Шепель.

– Водяной дракон, живущий на дне озера, – пояснила Селена. – Ему служат навьи, и Перкур вынужден с ними считаться.

Бородатый мужичок, названный Селеной Перкуром, уже сидел на корме довольно вместительной лодки с веслом в руках. Шепель разместился на носу, Селена с Исавом – на лавке посредине. Константин проверил на всякий случай револьверы и расстегнул вместительную сумку, висевшую на правом боку. Если в этом озере действительно обитает какое-нибудь чудище, то следует быть готовым к его недружественным действиям. Ночь выдалась лунной и звездной, нужда в факеле отпала, и Селена окунула его в воду, где он с шипением угас. Перкур уверенной рукой правил лодкой. Судя по всему, он обладал незаурядной силой, во всяком случае, утлое суденышко шустро двигалось по водной глади. Плыли они довольно долго, и встревожившийся было поначалу Шепель потихоньку начал успокаиваться и даже, кажется, задремал, убаюканный мирным покачиванием лодки.

– Навьи! – воскликнула вдруг Селена.

Константин мгновенно открыл глаза и увидел в нескольких метрах по курсу лодки четыре круглых предмета, похожих на поплавки. Потом над водной гладью появилась рука, начертившая в воздухе какой-то знак. Перкур громко вскрикнул, бросил весло и прыгнул в воду, едва не перевернув при этом лодку.

– Хозяин не принял вашей жертвы, – донесся из воды его голос. – Будьте вы прокляты!

Поплавки исчезли с поверхности озера, зато метрах в тридцати справа забурлила вода. Чудовищная туша поднималась из глубины таинственного озера, пуская гигантские пузыри. Сначала Шепель увидел три огромных глаза, горящие сатанинским огнем, а потом навстречу утлой лодчонке распахнулась огромная пасть, утыканная зубами, между которыми шевелился в предвкушении добычи противный розовый язык. Остро запахло слизью и гнилыми водорослями.

– Стреляйте, – в ужасе воскликнул Исав, однако Шепель не стал следовать совету перепуганного человека.

Револьверная пуля такому монстру, что слону дробина. Константин вытащил из сумки две гранаты и швырнул их в пасть чудовища. Приглушенные взрывы последовали один за другим. Пасть захлопнулась, глаза погасли, но туша продолжала биться в агонии. Исав подхватил брошенное Перкуром весло и стал стремительно отгребать в сторону от воронки, образовавшейся посреди озера. Над водой поднялся гигантский хвост, утыканный костяными пластинами, похоже, издыхающий монстр решил покарать своих убийц. Однако Исав ловким маневром сумел уклониться от удара гигантской плети. Туча брызг обрушилась на сидящих в лодке людей, но на этом их неприятности, кажется, закончились. Из воды еще какое-то время поднимались пузыри, с шумом лопаясь на поверхности, а потом все стихло. Тело монстра, развороченное двумя взрывами, закачалось на успокоившейся глади Синего озера. Шепель только присвистнул, прикидывая его размеры. Надо признать, что гранаты, одолженные у Антуана Рубикса, пришлись как нельзя кстати.

– Навьи тебе этого не простят, – глухо проговорил Исав. – Мой тебе совет, Константин, никогда не обнимай женщину, не увидев предварительно ее отражение в зеркале.

– Я учту, – кивнул головой Шепель.

Дальнейшее путешествие прошло без приключений. Судя по всему, убитый монстр был единоличным хозяином Синего озера, не терпящим конкурентов. С рассветом путешественники высадились на противоположном берегу. Селена без проблем нашла нужную тропу и вывела своих спутников через лесные дебри на большую дорогу, наезженную каретами и телегами. Вокруг простирались возделанные поля – судя по всему, до замка Борисфен было рукой подать.

– Здесь мы распрощаемся, – сказал Исав, останавливаясь на перекрестке и протягивая Шепелю руку. – Желаю тебе успеха, инопланетянин.

– Прощай, Исав, – сказал Константин. – Пусть твой путь будет легким.

Замок Борисфен возник на горизонте к исходу дня, но еще раньше Шепель обнаружил на холме остатки сгоревших машин федерального десанта, пытавшегося много десятилетий назад раскусить яфетский орех. Увы, та попытка оказалось неудачной, и Константину осталось только снять с головы широкополую шляпу, дабы почтить память неудачливых первопроходцев. Судя по количеству машин, это был первый десант, чья гибель зафиксирована на дисках, а вот что стало со вторым, вдвое превосходящим по численности первый, Шепелю еще предстояло выяснить.

Борисфен стоял на горе. Его мощные стены внушали уважение даже стороннему наблюдателю, чего уж говорить о тех, кто вздумал бы его штурмовать. Взобраться на гору можно было только с западной стороны. Южный, восточный и северный склоны были обрывисты и доступны разве что опытным скалолазам. Но и дорога, идущая по западному склону, была узка и ограничена с одной стороны отвесной стеной, а с другой – обрывом.

Если бы хозяевам замка Борисфен не поглянулись гости, то они без труда могли бы сбить их с тропы выстрелами из арбалетов или луков. К счастью для Константина и Селены, в замке, видимо, решили, что двое уставших путников не представляют для клана Борей никакой опасности. Окованные железом ворота замка даже не дрогнули в ответ на громкие призывы Селены, приоткрылась лишь низенькая и узенькая калитка, в которую с трудом мог протиснуться человек.

– Какого черта? – прозвучал из полумрака грубый голос.

– Я прислан к леди Элеоноре ее сторонниками, – отозвался Шепель.

Их впустили и тут же, прямо в сторожевой башне обыскали, отобрав мечи, револьверы и воровские медальоны.

– Наемные убийцы, – присвистнул рослый человек в кольчужной рубахе, с интересом разглядывая Шепеля.

– Я прошу доложить обо мне леди Элеоноре. Она знает меня.

– В любом случае тебя вздернут, милейший, – усмехнулся в отрастающие усы рослый воин. – Еще ни один вор не уходил из этого замка живым.

– Меня зовут Константин Шепель. Я буду первым.

– Ты чужак?

– Да, – не стал спорить майор. – Инопланетянин.

– Тогда тебя следует повесить дважды, что и будет сделано, клянусь Артемидой.

– Простите, а с кем я имею честь разговаривать?

– Рыцарь Анри из замка Галат, к твоим услугам, вор. Я помощник коменданта замка Борисфен, сира Влада из Астана.

– Так я могу увидеть леди Элеонору?

– Если на то будет ее воля.

Шепель вздохнул с облегчением. Все-таки леди Элеоноре удалось выскользнуть из Ясира и благополучно добраться до замка Борисфен. Случись с ней что-нибудь по дороге – и Константина в этом замке ждали бы крупные неприятности. Судя по всему, в Борисфене не жаловали чужаков.

Рыцарю Анри из Галата было чуть более двадцати лет. Это был довольно симпатичный малый с карими насмешливыми глазами. Видимо, он еще не привык к своей ответственной должности, потому и напускал на себя строгость, что ничуть не мешало Селене строить ему глазки.

– Твой спутник случайно не гермафродит? – спросил сир Анри, искоса поглядывая на распущенную девицу.

– По-моему, это самая обычная девушка, – пожал плечами Шепель. – Разве что слегка сбившаяся с пути.

– Ничего, мы укажем ей правильную дорогу, – утешил рыцарь из Галата, кивая на виселицу, стоящую в центре двора, которая, к слову сказать, не пустовала.

Сир Анри сам решил сопровождать подозрительных визитеров. Его труды по охране пленных разделил немолодой воин сумрачного вида со шрамом на щеке. Этот, в отличие от шефа, молчал, зато стоило только Шепелю остановиться, чтобы окинуть взглядом двор, как он тут же ткнул его кулаком в шею.

– Полегче, любезный, – попробовал было возмутиться Константин, но добился только еще одного тычка, на этот раз в спину.

Личные покои сира Влада из Астана, куда привели пленников, были обставлены с подкупающей простотой. Деревянное кресло, добротно сработанное, но без всяких завитушек и позолоты, и грубой работы стол, на котором сейчас стояли блюдо с дымящимся Мясом и кувшин с вином, вот и вся мебель. В отличие от своего помощника, сир Влад был уже далеко не молод, скорее всего, ему перевалило за шестьдесят. Лицо его избороздили морщины, а волосы, когда-то черные, побелели от времени. Красавцем он, надо полагать, никогда не был, но вид имел представительный, благодаря тяжелому подбородку и солидных размеров носу. Бодрости духа он, несмотря на годы, еще не потерял, да и телом, судя по всему, был крепок.

– Почему ты их не повесил, сир Анри? – спросил комендант, брезгливо разглядывая воровские медальоны.

– Так ведь виселица занята, – резонно заметил рыцарь из Галата. – К тому же инопланетянин утверждает, что знаком с леди Элеонорой. Вот его оружие.

– Классные револьверы, – прицокнул языком сир Влад, выдавая тем самым знакомство с предметом.

– Последняя модификация, – подтвердил Константин. – С двухсот шагов попадаю в яблочко.

– Тут еще какие-то штуковины, – встряхнул шепелевскую сумку сир Анри.

– Ты поосторожней, – прикрикнул на него сир Влад. – Это гранаты. Рванут так, что костей не соберем.

Шепеля слегка удивила осведомленность старого рыцаря. Видимо, Антуан Рубикс был прав, и оружие с цивилизованных планет потихоньку просачивалось на Яфет, что было чревато непредсказуемыми последствиями.

– Я так понимаю, инопланетянин, ты большой специалист по этим железным штуковинам?

– Да, – не стал спорить Шепель.

– Тогда с виселицей мы торопиться не будем, – кивнул комендант и, повернувшись к помощнику, добавил: – Сир Анри, доложи леди Элеоноре, что в замок прибыл ее арнаутский знакомый.

Глаза старого воина насмешливо блеснули, и Константин вдруг вспомнил, что уже видел этого человека, правда мельком, во дворце леди Элеоноры в Зальцбурге. Ничего удивительного в этом не было. Яфетская леди явно не в одиночку орудовала на Арнауте, и рыцарь из Астана выполнял при ней функции телохранителя. Скорее всего, это он руководил операцией похищения Георгия Гергея и обвел вокруг пальца многоопытного генерала Виркура.

– Ты, кажется, поменял профессию, художник? – Сир Влад вытер салфеткой губы и запил свинину добрым глотком вина.

– Надо же как-то жить, – попытался развести связанными руками Шепель.

– Развяжи, – приказал мрачному воину комендант. – Выпить хочешь? Вино ваше, арнаутское. Это единственное, что понравилось мне на твоей планете, Константин. Нет, пожалуй, еще оружие. К сожалению, доставить его на Яфет мы не смогли. Риск был слишком велик. Правда, у нас сохранился кое-какой запасец многолетней давности, но нет людей, способных с ним управляться. Возьмешься обучить моих кнехтов?

– Можно попробовать, – легко согласился Константин, отхлебывая из кубка очень приличный арнаутский портвейн. – А оружие вы изъяли у космодесантников?

– Я не знаю, как вы называете тех ребят, которые пытались штурмовать Борисфен много лет тому назад, но это оружие действительно принадлежало им.

– А что с ними стало?

– К сожалению, мы не могли сохранить им жизнь. Наши боевые маги многое умеют, Константин, а ваши стратеги здорово заблуждаются на наш счет. Ни Союзу, ни Федерации не удастся прибрать к рукам Яфет, можешь не сомневаться на этот счет.

Сомнения у Константина были, но он, разумеется, не стал делиться ими со старым воином. Увы, и сир Влад мало что знал о «магах» Арнаута. Если эти ребята не смогут прибрать к рукам понравившуюся планету, то они, чего доброго, решат ее просто уничтожить. Ядерного потенциала, накопленного Федерацией и Союзом, вполне достаточно, чтобы превратить цветущую планету в пустыню, где не будет места ни людям, ни богам.

– Леди Элеонора ждет тебя, Константин Шепель, – торжественно объявил сир Анри, возникший на пороге.

Покои полновластной хозяйки Борисфена были обставлены с вызывающей роскошью. Константину никогда не доводилось видеть такого количества золотых вещей, а от обилия драгоценных камней у него зарябило в глазах. Леди Элеонора сидела в обтянутом гобеленом кресле перед огромным зеркалом, две служанки в прозрачных туниках колдовали над ее прической. Она увидела отражение Шепеля в зеркале, но не обернулась, а лишь сказала:

– Надеюсь, вы не обидитесь на меня, Константин, за мой домашний вид. Мы ведь старые друзья.

Шепель низко поклонился леди Элеоноре. Майор отлично понимал, что для гордой аристократки, метящей в королевы и имеющей на это все права, он всего лишь арнаутский плебей, пусть и оказавший высокородной даме кое-какие услуги. Впрочем, домашнему платью леди Элеоноры позавидовали бы многие модницы Арнаута, да и сшито оно, скорее всего, в одном из самых шикарных ателье Зальцбурга.

– Меня прислал к вам Серж Кайданов, опекун Георгия. Его беспокоит судьба воспитанника.

– Мой супруг, лорд Георгий Борей, здоров, – спокойно отозвалась яфетянка. – Со дня на день мы ждем его в Борисфене. А Кайданов – это тот самый служащий из Ясирской компании по космическим перевозкам?

– Да, леди. В молодости он служил в полиции Зальцбурга и первым прибыл в загородный дом, где были убиты лорд Гергей и его супруга.

– Я благодарна этому человеку за то, что он сохранил для нас Георгия, и, уж конечно, не останусь в долгу. Кстати, можете меня поздравить, Константин, я беременна. Не пройдет и семи месяцев, как у меня родится девочка, которой суждено стать великой королевой.

– Поздравляю вас, ваше величество.

– Ты поторопился с титулом, Константин. Королевой я стану только через несколько месяцев, когда закончится срок правления короля Аббадина.

– Боюсь, что Аббадин не согласится добровольно уступить трон Георгию.

Шепель видел лицо леди Элеоноры в зеркале, и от него не ускользнула гримаса ненависти, вдруг исказившая ее прекрасные черты. Огонь, вдруг вспыхнувший в ее глазах, не предвещал ничего хорошего врагам этой незаурядной женщины. Константин нисколько не сомневался, что в случае коронования Георгия править Склавинией будет леди Элеонора. Во-первых, она старше мужа едва ли не вдвое, во-вторых, Георгий на Яфете новичок и еще долго им останется. Вряд ли рыцари и простолюдины клана Борей всерьез признают его вождем, не говоря уже о лордах и рыцарях других кланов. Для них он всего лишь последний представитель клана Гергеев, разгромленного Аббадином, не имеющий влиятельных родственников, способных в решающий момент поддержать его притязания.

– У короля Аббадина очень серьезные союзники, – негромко произнес Шепель.

– Ты имеешь в виду Дарлеев?

– Лорд Ваграм Дарлей уже договорился с верховным жрецом ясирского храма Гермеса Агрипой, и тот обещал ему поддержку. Вот только я не уверен, что лорд Дарлей хлопочет о пользе короля Аббадина.

– Старый интриган, – поморщилась Элеонора. – Но жрецы Гермеса не так страшны.

– Возможно. Но ведь есть еще и жрецы Ваала.

– Эти сектанты не так могущественны, как о них говорят.

– Будем надеяться, – не стал спорить Шепель. – Но есть еще одно весьма тревожное обстоятельство: лорд Дарлей ищет человека, способного перебросить большую партию оружия с одной из планет Федерации. Более того, он его нашел.

– И как зовут этого человека?

– Серж Кайданов. Впрочем, лорд Ваграм Дарлей знает его под именем Чарльза Линдсея.

– Твой патрон большой проходимец, Константин.

– Пальца в рот я ему не положил бы, – охотно подтвердил Шепель. – Но, разумеется, Кайданов не собирается выполнять соглашение, заключенное с Дарлеем. Какое-то время мы будем водить его за нос, но есть серьезные опасения, что лорд Ваграм заключил соглашение не только с нами. Господин Кайданов всерьез опасается, что в окружении короля Аббадина есть люди из Союза планет, которые и подтолкнули Аббадина к противоправным действиям.

– Зачем?

– Чтобы с его помощью утвердиться сначала в Склавинии, а потом прибрать к рукам весь Яфет.

– А чего добивается ваш патрон?

– Кайданов коммерсант. Он жаждет монополии на торговлю с Яфетом и очень рассчитывает на то, что просвещенная леди Элеонора ему в этом поможет.

– Мы не можем допустить чужаков в Склавинию, – нахмурилась леди Элеонора. – Тем более в больших количествах.

– И не надо, – пожал плечами Шепель. – Среди яфетян есть немало разумных людей, которые будут представлять здесь наши интересы. Поймите нас правильно, миледи, вам не удастся долго продержаться в изоляции. Ваше упорство вызывает подозрения у властей Федерации и Союза. Недоверие рождает страх, который может подтолкнуть наших правителей на необдуманные действия.

– Могущественная Федерация боится отсталой планеты Яфет? – усмехнулась леди Элеонора.

– Неизведанное всегда пугает, – вздохнул Шепель.

– Хотите перейти ко мне на службу, Константин?

– Я и так вам служу, миледи. Во всяком случае, мы с господином Кайдановым кровно заинтересованы в том, чтобы с Георгием ничего не случилось.

– По поводу лорда Борея, наследного принца Склавинии, вы можете не волноваться, Константин. Богиня Артемида не дает в обиду своего любовника.

– Не понял, – честно признался Шепель. – Он что же, в самом деле переспал с богиней или это вы фигурально выразились?

– Фу, как это пошло, Константин. Я прощаю вас, потому что вы арнаутец. Все было сложнее, но амазонки, присутствовавшие при церемонии, утверждают, что соитие состоялось, а в словах избранниц великой богини сомневаться не принято.

– Так я и не сомневаюсь, – дал задний ход Шепель. – Просто удивился.

– И есть чему удивляться, – кивнула головой леди Элеонора. – Ведь в последний раз богиня вступала в связь с мужчиной много веков тому назад. Знаете, как звали ее первого избранника?

– Нет.

– Его звали Сержем Кайданом. Сохранилось изображение этого человека в одном из храмов Артемиды. Так вот, он как две капли воды был похож на вашего патрона. Скажите, этот ваш Чарльз Линдсей действительно из рода Кайданов?

– Да.

– Там, на Арнауте, Георгий тоже носил эту фамилию.

– Так ведь его усыновил родственник Сержа.

– Вы полагаете, что это случайно?

Шепель был поставлен в тупик этим вопросом. Если леди Элеонора не морочит ему голову, то все это действительно более чем странно. Какое-то совершенно дурацкое и невероятное совпадение. Впрочем, Кайданов показывал Шепелю изображение своего далекого предка, угодившего за крупное мошенничество под суд и отправленного потом в федеральную тюрьму на Яфет, но Константин никак не предполагал, что даровитый арнаутский аферист вступал в связь с богинями.

– Не знаю, – честно признался он. – И не думаю, что мы когда-нибудь раскроем эту тайну.

– Зато теперь вы знаете, почему я верю вашему патрону и вам, Константин, но это вовсе не означает, что вам будет позволено все. Зачем вы притащили в мой замок гермафродита?

– Какого еще гермафродита? – не понял Шепель.

– Я имею в виду вашу Селену.

– Но этого не может быть! Она же самая обычная девушка. Кстати, именно Селена рассказала нам о готовящемся на вас покушении.

– Странно, неужели Анри ошибся? Он ведь из Галата, а тамошние окрестности буквально кишат содомитами.

– Мне нужно попасть в Сигурд.

– Вы с ума сошли, Константин. – Леди Элеонора жестом отстранила служанок и обернулась к Шепелю: – Вас же сразу разоблачат.

– И все-таки я должен рискнуть. Только я смогу опознать союзных агентов, затесавшихся в свиту короля Аббадина.

– Вы собираетесь их устранить?

– Я буду действовать по обстановке. Поймите, миледи, если Аббадина действительно поддерживает Союз планет, то вам очень трудно будет с ним совладать.

– Что ж, если вам не дорога собственная жизнь, Константин, вы можете рискнуть. Разумеется, мои люди сделают все необходимое, чтобы доставить вас в столицу Склавинии целым и невредимым, но хода к королю Аббадину у нас, как вы понимаете, нет, и я не хочу попусту терять своих людей.

– Благодарю вас, миледи. Я надеюсь, что вы не станете наказывать мою спутницу, даже если она действительно окажется гермафродитом. В Сигурде мне понадобится ее помощь.

Кажется, леди Элеонора заподозрила Шепеля в склонности к нетрадиционному сексу. Во всяком случае, на ее красиво очерченных губах промелькнула насмешка. Но, видимо, яфетянка принадлежала к породе широко мыслящих людей, которых не смущают не только свои, но и чужие пороки.

– Хорошо, Константин, я исполню вашу просьбу и не стану наказывать мальчика.

– Девочку, ваше сиятельство, – поправил ее с улыбкой Шепель.

– В данном случае это не имеет ровным счетом никакого значения.

Лорд Ваграм Дарлей не любил город Сигурд. Наверное, потому, что всегда чувствовал себя здесь гостем. Впрочем, он не был своим и в Дарлеании, которой правил лишь потому, что волею яфетских богов стал мужем девицы из клана Дарлей. В этом году заканчивался срок его правления, он должен был бы уступить самую богатую провинцию Склавинии представителям клана Мюрей. Однако меры, предпринятые почти двадцать лет назад королем Аббадином, избавили лорда Ваграма от головной боли. Все знатные мужи и девицы клана Мюрей были уничтожены не без активного участия лорда, следовательно, сгинуло и их потомство, так и не родившееся. Провинции Мюреана и Гергия отошли под руку короля Аббадина, который объявил их своими наследственными владениями.

Рыцари этих земель были разобщены междоусобицей и не смогли оказать королю достойного сопротивления. Часть из них была уничтожена, часть ушла в изгнание, но большинство присягнуло королю Аббадину. Мюреане и Гергии слишком дорого обошлась свара между Марком и Теодором Гергеями, не поделившими власть. Король Аббадин, которого никто поначалу всерьез не принимал, ловко воспользовался удобным моментом, дабы разрушить порядок наследования. Не всем это пришлось по душе. Лорду Ваграму Дарлею довелось столкнуться с оппозицией собственных братьев, но вовремя принятые меры позволили ему избавиться от смутьянов и утвердить главенство не только в собственной семье, но и в Дарлиании.

К сожалению, не удалось закрепить за собой земли клана Ферей, к которому лорд Ваграм Дарлей принадлежал по рождению. Провинция Ферия досталась Венсанам, вступившим в брак с сестрами лорда Ваграма, и теперь Ферией правил самый, пожалуй, ненавистный Дарлею человек, лорд Зидор Ферей, урожденный Венсан, окруженный добрым десятком горластых и скандальных братьев. Дочери нынешних хозяев Ферии, по обычаю, считались невестами юношей из клана Тимон, а их дети должны были стать мужьями девиц из клана Борей. Еще совсем недавно казалось, что этому браку не бывать и внуку лорда Зидора никогда уже не стать королем Склавинии, но все изменилось с появлением Георгия Гергея. У Дарлея еще теплилась надежда на то, что самозванца не признает богиня Артемида, но, увы, и она рухнула. Артемида не только признала сына Елены и Марка Гергеев, но и выказала ему свое расположение. Об этом во всеуслышание объявили амазонки, слову которых привыкли верить простолюдины и рыцари не только Склавинии, но и сопредельных королевств. Культ клановых богинь, сильно пошатнувшийся за последние десятилетия, вновь взлетел на недосягаемую высоту.

Как политик опытный и дальновидный, лорд Ваграм отлично понимал, что рыцари клана Дарлей видят в нем по застарелой привычке всего лишь временщика и ждут не дождутся, когда истечет срок его тридцатилетнего правления, дабы поднять в провинции смуту. Под разными предлогами он все эти десятилетия истреблял строптивых рыцарей, заменяя их изгоями не только из склавинских провинций, но и из соседних королевств. Эти люди обязаны были своим возвышением только ему, для них падение лорда Ваграма означало полный и окончательный крах. Именно поэтому новые рыцари Дарлиании готовы были по первому зову выступить в защиту нынешнего лорда Дарлея и его наследника сира Аслана. Из всех братьев лорда Ваграма после внутрисемейных неурядиц уцелели только двое – сир Вазген, носивший титул лорда-протектора, и сир Симон по прозвищу Лис, которого старший брат сделал первым рыцарем королевства. Сир Вазген оказался бездетным, и одна из его двух жен не сумела порадовать его девочкой или мальчиком. Наверное, отсутствие наследников и спасло ему жизнь. Лорд Ваграм без опаски оставлял на брата провинцию, практически не опасаясь удара с его стороны. Вазген умом не отличался, но руку имел твердую и без излишних церемоний рубил головы непокорным вассалам, за что и получил свое не слишком лестное для аристократа прозвище Вазген Палач.

Что же касается Симона Лиса, то у него был один крупный недостаток – он не прошел тест на вшивость пред ликом клановой богини. Когда процедуру признания проходили его старшие братья, Симон был еще слишком мал, но и достигнув совершеннолетия, он не рвался пред светлые очи Геры. Тому были свои причины, о которых многие догадывались, но предпочитали помалкивать. Симон Лис был бастардом. Старший брат, а они были с Симоном сыновьями одной матери, возвысил младшего своей волей, ибо публичное разоблачение незаконнорожденного бросало тень и на него самого.

Лорд Ваграм Дарлей прибыл в Сигурд в сопровождении десяти самых преданных рыцарей и полусотни конных мечников. Столь многочисленная свита ни у кого не вызвала удивления – дороги в Склавинии ныне были небезопасны. Однако горожане не могли, конечно, пропустить столь интересное зрелище, как въезд в Сигурд едва ли не самого могущественного лорда Склавинии. Собравшаяся толпа раздражала лорда и его рыцарей, ибо сигурдцы не упустили случая позлословить на их счет. Насмешливые крики городских разгильдяев сопровождали лорда Ваграма до самой его резиденции, расположенной неподалеку от королевского замка. Конечно, следовало бы проучить негодяев, но Дарлей в нынешней непростой ситуации не рискнул ссориться с кланом Бореев, представители которого составляли едва ли не половину населения Сигурда. К счастью, в дело вмешались стражники короля Аббадина и не пустили городскую рвань в центр города.

Во дворе мрачноватого трехэтажного дома, который Дарлей приобрел по случаю у разжиревшего сигурдского торговца, измотанного дорогой лорда встретил Симон Лис, не погнушавшийся придержать брату стремя, за что и был вознагражден горячими объятиями. Впрочем, Ваграм был искренне привязан к младшему брату и весьма ценил его за ум и расторопность.

– Прибыл наш старый арнаутский знакомый, – шепнул Симон лорду.

– Быть того не может! – не удержался от восклицания Ваграм. – Вот проходимец! И как его не повесили по дороге?

– Он сумел договориться с ассоциацией воров, а у ясирских паханов свои ходы и выходы в Склавинии.

Пока рыцари и мечники расседлывали коней и размещались под кровлей огромного дома, лорд Дарлей успел отужинать и устроиться в удобном кресле у камина, сбросив надоевшие за день сапоги. День сегодня выдался дождливый и ветреный, и Ваграм не прочь был провести остаток вечера у огня.

– Зови арнаутца, – кивнул лорд младшему брату. Шепель появился через минуту, возможно, он ждал где-то под дверью. За двадцать пять дней, минувших со дня их последней встречи, арнаутец здорово загорел под яфетским солнцем и сейчас практически ничем не отличался от склавинцев.

– Узнал? – коротко бросил лорд.

– Корабль прибудет через двадцать дней, но садиться он будет в Амазонии. Леди Элеоноре удалось договориться с королевой Изабеллой. К сожалению, в Амазонию у меня хода нет, честно говоря, я даже не знаю, где она находится. Возможно, вы, лорд Дарлей, сумеете мне помочь.

Это была скверная новость. В Амазонии лорда Ваграма терпеть не могли и в гости не ждали. Разве что король Аббадин сойдет с ума и пойдет войной на воинственных баб. Надо отдать должное леди Элеоноре, она очень ловко обделывала свои делишки.

– Я слышал, что Амазония – это остров. Следовательно, принцессе Элеоноре Борей придется снаряжать морскую экспедицию, чтобы забрать оттуда оружие. Кроме того, ей понадобится много подвод, чтобы перебросить груз в замок Борисфен по суше. Вряд ли подобные приготовления удастся скрыть от заинтересованных людей. Я слышал, что ближайшими к Борисфену являются порты Ясир и Аквалон. Аквалон ближе, но он контролируется королем Аббадином, Ясир дальше, но там у леди Элеоноры есть союзники. Ha месте принцессы Борей я бы выбил сторонников Аббадина из Аквалона перед самым приходом кораблей из Амазонии.

– Почему ты называешь эту женщину принцессой?

– Потому что она уже стала женой Георгия Гергея, претендента на склавинский престол, более того, уже успела забеременеть от него, как и вторая его жена леди Катерина. Сейчас мой старый добрый знакомый хороводится со своей третьей по счету супругой, леди Кристиной, совершенно очаровательным созданием, думаю, результат не заставит себя ждать. Кстати, леди Элеонора уже разослала гонцов ко всем заинтересованным лордам с радостным известием о своей беременности. Причем богиня Артемида уже напророчила, что она родит девочку, которая станет королевой.

Несдержанный Симон Лис с размаху трахнул кулаком по столу так, что подпрыгнул кувшин с вином, и если бы расторопный Шепель не подхватил его на лету, глиняный сосуд непременно разбился бы, запачкав роскошный ковер, украшающий пол гостиной. Лорд Ваграм внешне соблюдал спокойствие, хотя новости, принесенные арнаутским прощелыгой, расстроили его не на шутку. Леди Элеонора, надо отдать ей должное, действовала с размахом и вполне способна была переиграть короля Аббадина, что-то захандрившего в последнее время.

– Есть одно немаловажное обстоятельство, которое может помешать планам принцессы Борей, – скромно заметил Шепель.

– Говори, – бросил небрежно лорд Дарлей.

– Георгий Гергей не в восторге от вашей планеты, и это еще мягко сказано. Его здорово напугала богиня Артемида, взалкавшая любви. В конце концов, юноша произрастал на цивилизованных планетах и не привык вступать в половые контакты невесть с кем.

– Не богохульствуйте, – строго сказал Дарлей.

– Прошу прощения, – спохватился арнаутец. – Но я понимаю Георгия. Ведь он здесь всем чужой. Яфет пугает его своей непохожестью на мир, привычный с детства, а посему престол Склавинии его не прельщает. Он чувствует себя скорее заложником леди Элеоноры, чем полноценным претендентом на королевскую власть. Короче говоря, парень хочет вернуться на Арнаут и жить там как частное лицо.

– Это он сам вам сказал?

– Да. И поручил мне переговорить с королем Аббадином. Георгию нужны гарантии, что с ним не поступят так же, как с его отцом. Еще ему нужен космический корабль, на котором он сможет покинуть столь не понравившуюся ему планету, и, естественно, отступные.

– Сколько? – спросил Симон Лис дрогнувшим голосом.

– Полтора миллиарда лир претенденту и пятьсот миллионов лир посреднику, то есть мне.

– Сукины сыны, – прошипел Дарлей-младший. Шепель сделал вид, что не расслышал оскорбительных слов.

– Два миллиарда лир – большая сумма, – покачал головой лорд Ваграм.

– Вы же бывали на Арнауте, ваше сиятельство, и знакомы с нашими ценами, – пожал плечами Шепель. – К тому же у Георгия будут большие расходы. Шутка сказать – прокормить четырех жен: Катерину, Кристину, Милицу и Дарину.

– А Элеонора?

– Эта дама – ваша забота, лорд Дарлей. Не возлагайте на плечи мальчика непосильных задач.

Если этот арнаутский проходимец не лгал, то предложение Георгия Гергея выглядело очень заманчивым. Кризис, возникший в Склавинии, рассосался бы сам собой. Возможно, Аббадину это предложение покажется странным, но это только потому, что склавинский король никогда не покидал родную планету, в отличие от Георгия Гергея, который прожил почти двадцать лет на чужой планете, среди таких соблазнов, о которых на Яфете даже не подозревали. Для изнеженного чужой цивилизацией мальчишки жизнь на планете, полной опасностей, вряд ли будет в радость. Этот Георгий не так уж глуп, если сумел сообразить, что является просто марионеткой в руках честолюбивой женщины.

– Думаю, для начала тебе следует поговорить с наследным принцем Склавинии Петром. Его высочество отличается острым умом, думаю, он сумеет убедить отца в выгодности твоей затеи.

– Не возражаю, – склонился в поклоне арнаутец.

– Симон организует тебе эту встречу завтра. Иди. Пока младший брат провожал до дверей гостя, лорд Баграм осушил кубок и поморщился. Человеку, раз ощутившему вкус арнаутского вина, яфетское кажется пойлом.

– Ты веришь этому наглецу? – раздраженно спросил Симон брата.

– А почему же нет, друг мой. Эти арнаутцы любят деньги даже больше, чем мы любим власть. А Георгий вырос среди них. Здесь, в Склавинии, он всегда будет чужаком.

– И ты решил помочь королю Аббадину разрешить все проблемы. А ты уверен, что эта неблагодарная скотина сумеет оценить наши усилия? Он ведь не отдал нам провинцию Ферей, несмотря на все услуги, которые ты ему оказал.

– Ты совершенно прав, Симон, было бы глупо помогать королю Аббадину. Но почему бы не помочь его наследнику. Петр ведь твой самый близкий друг, и мы имеем на него некоторое влияние. Думаю, он окажется более благодарным человеком, чем его отец.

Симон отвел глаза и смущенно откашлялся:

– Да, но пока что Склавинией правит король Аббадин.

– Аббадин не вечен. Уже в этом году истекает срок его царствования. Аббадин изменил порядок наследования, но не сроки пребывания у власти. Никто прежде не правил нашим королевством более тридцати лет.

– Вряд ли Аббадин, отменивший порядок наследования, станет придерживаться этих сроков.

– Это правда, но в Склавинии кроме короля есть еще пожизненные сенаторы, лорды, жрецы и рыцари, которые в определенных обстоятельствах могут не согласиться с Аббадином.

– И что это за обстоятельства?

– Ну, скажем, лорд Гергей откажется от престола не в пользу Аббадина, погубившего его родных, а пользу наследника Петра, передав ему таким образом благословение Артемиды. Такой жест сына Елены и Марка Гергеев примирит всех и предотвратит разгорающуюся в Склавинии гражданскую войну. Что е касается Аббадина, то он может занять свое законное место в Сенате. Этому никто препятствовать не будет. Если же низложенный король вздумает воспротивиться единодушному решению лордов, жрецов и рыцарей, то мы найдем на него управу.

– Ловко, – цокнул в восхищении языком Симон Лис.

– В таком случае за дело, брат. В этой интриге твоя роль решающая.

Проснувшись рано утром на довольно жестком ложе, выделенном ему любезными хозяевами, Шепель решил поближе познакомиться со столицей Склавинии, благо никто не собирался чинить ему в этом никаких препятствий. Селена еще спала, удобно устроившись в кресле. Впрочем, это странное существо можно было смело называть Селеном. Сир Анри из Галата оказался прав, более того, сумел доказать скептически настроенному Шепелю свою правоту. Для этого он использовал старый как мир мальчишеский способ, то есть проделал отверстие в стене замковой бани, а потом подпустил к ничего не подозревающей Селене распутную и весьма фигуристую служанку.

Поначалу Шепель, наблюдавший за происходящим, решил, что Селена обыкновенная лесбиянка, но очень скоро понял, что ошибается. Преображение состоялось столь стремительно, что Константин успел только крякнуть от изумления, когда вместо красивой девушки узрел не менее симпатичного юношу, вполне созревшего для любовных утех. Сир Анри, увидев потрясенное лицо инопланетянина, беззвучно рассмеялся, а Шепель пришел к выводу, что на этой чертовой планете далеко не все ладно, и вполне возможно, что чудеса, о которых он слышал, не являются плодом народной фантазии, а имеют под собой вполне реальную почву.

В этой мысли его еще больше укрепил Георгий, прибывший в замок Борисфен в сопровождении пышной свиты. Это от него Константин узнал о кентавритах и о богине Артемиде, оживающей во время религиозной церемонии. Георгий выглядел растерянным, кажется, в его душу закралось подозрение по поводу своего происхождения. Ведь лейтенант внешней разведки был далеко не глупым парнем и умел сопоставлять факты. Шепель с самого начала считал, что надо было сказать Георгию о его настоящих родителях, но, к сожалению, отцы командиры думали иначе, и эта их ошибка могла в будущем привести к весьма печальным последствиям. Одно дело, когда во главе мятежа становится человек, уверенный в своем праве на власть, и совсем другое, когда он раздираем сомнениями. В этом случае он может погубить доверившихся ему людей, но подобные вопросы, кажется, не слишком волновали людей, направивших лейтенанта Кайданова на Яфет. Георгий должен был исполнить роль консервного ножа, вскрывающего плотно закупоренную банку. Вот только Константин сильно сомневался, что продукт, хранящийся в этой самой банке, придется по вкусу политикам Арнаута.

Разумеется, Георгий не давал никаких поручений Шепелю. Бежать с Яфета, не выполнив задания Центра, лейтенант внешней разведки не собирался, переговоры с Дарлеем, а в перспективе и с Аббадином Константин затеял на свой страх и риск. Ему нужна была как можно более полная информация обо всех процессах, происходящих на Яфете, а получить эту информацию он мог только в королевском замке, где кипела бурная и пока малопонятная майору жизнь.

Селена с охотою откликнулась на приглашение Шепеля прогуляться по Сигурду. Константин, уже слегка попривыкший к мысли, что имеет дело с необычным существом, сумел найти верный тон в общении с гермафродитом. Он держался по-товарищески, но без панибратства. Отношения между ними были исключительно коммерческие, без всяких поползновений на телесную близость. Шепель и раньше с предубеждением относился к яфетянкам, а ныне собственными глазами убедился в том, что арнаутские суеверия по поводу представителей этой планеты имеют под собой серьезные основания.

Сигурд размерами почти не уступал Ясиру. По прикидкам Константина, здесь проживало не менее ста пятидесяти тысяч человек. Это очень приличное число для страны, где основой производства является сельское хозяйство и еще не изжиты не только феодальные, но и родоплеменные отношения. Прогуливаясь по улицам столицы Склавинии и разглядывая ее причудливую архитектуру, Шепель все больше склонялся к мысли, что на Яфете человечество столкнулось с чем-то большим, чем просто с обществом, деградировавшим под воздействием внешних обстоятельств. Об этом говорили не только причудливые социальные связи, не укладывающиеся ни в одну из известных человечеству схем, но и некоторые особенности внешнего облика яфетян и их быта.

В Сигурде, к примеру, попадались строения, ставящие в тупик пристрастного наблюдателя. Если эту цивилизацию основали выходцы с планет Федерации, то почему строгий архитектурный стиль пятисотлетий давности не стал господствующим на этой планете? И если частные жилища яфетяне строили, исходя из собственных скромных возможностей, когда практичность сооружения ставится выше его эстетичности, то откуда здесь взялись эти причудливые храмы, совершенно непохожие друг на друга?

Храм Гермеса, виденный Константином в Ясире, отдаленно напоминал готический собор далекого земного Средневековья, а храм Изиды более всего походил на пирамиду. Нечто подобное, хотя и куда менее грандиозное, Шепель видел на фотографиях, сделанных на Земле несколько тысяч лет назад. Кажется, это были храмы народа ацтеков, исчезнувшего задолго до того, как началось Великое переселение. Это что, генетическая память, вдруг проснувшаяся в критических обстоятельствах? Ведь цивилизация на Яфете насчитывает всего пятьсот лет, слишком малый срок для того, чтобы здесь развилось столько архитектурных стилей и направлений, кардинально отличающихся друг от друга. Одно из двух: либо чуть ли не все сосланные на Яфет каторжники были гениальными архитекторами, либо у яфетян перед глазами имелись образцы, которым они подражали.

Георгий рассказал Константину, что крепость в Амазонии была построена кентаврами Бриттом и Симпилиусом по просьбе Артемиды, которая потом коварно обманула наивных жеребцов. Более того, Кайданов утверждал, что кентавриты не просто люди, деградировавшие до полного безобразия, а чудовищная помесь пришельцев с далекой планеты Земля и местной яфетской расы разумных или полуразумных существ. Последнее, конечно, не лезло ни в какие ворота, и вздумай Шепель излагать нечто подобное перед учеными-генетиками родного Арнаута, они бы наверняка подняли его на смех. Неизвестно, правда, что сказали бы эти ученые, если бы увидели превращение чудесной полногрудой и крутобедрой девушки в не менее прекрасного юношу, обладающего всеми анатомическими признаками мужского пола. Если Константин поверил собственным глазам, то почему он должен усомниться в правдивости рассказов Георгия Кайданова?

Храм Изиды в Сигурде был как две капли похож на храм этой же богини в Ясире. Разве что этот был много новее. Создавалось впечатление, что его построили совсем недавно, ну, может быть, каких-нибудь пять-шесть лет назад. Шепель рискнул обратиться с расспросами к сигурдийцу, торговавшему вразнос очень вкусными свежеиспеченными булочками. Таких торговцев в Сигурде было великое множество, что очень облегчало жизнь как горожанам, так и любопытствующим туристам. Собеседник Константина оказался болтливым малым и с охотой рассказал заезжему фригийцу, что этот храм был действительно возведен недавно по приказу старшего сына короля Аббадина, принца Петра. Прежде Изиде в столице Склавинии никогда не кланялись из-за порочных склонностей ее почитателей. Жрицы природных склавинских богинь были возмущены вторжением чужеродного элемента в свою сплоченную среду, но король не внял их доводам и встал на сторону сына.

– Да что там Изида, – шмыгнул носом торговец. – Ныне у нас и Ваалу храм возвели. Такого прежде даже у вас во Фригии не бывало. Как ни крути, а этот Ваал пришел к нам с Темной стороны, прежде его почитали только навьи да содомиты. Даже кентавриты и те им брезговали, а ныне едва ли не вся склавинская знать по примеру короля и принца приносит жертву Ваалу, начисто забыв природных богинь и богов.

– А простой народ Ваалу не кланяется?

– У нас свои боги, фригиец, – смачно сплюнул на землю говорливый торговец. – Моя мать из клана Гергеев, и я с малых лет приучен приносить жертвы богине Афродите. Наша ассоциация торговцев почитает Гермеса, а ремесленники просят подмоги у Гефеста. Зачем нам сдались эти Изида и Ваал. Сплошная срамота от них по городу идет.

Заметив приближающихся стражников, торговец поспешно ссыпал в мешочек медь, полученную от Шепеля, и скрылся в толпе. Особенного оживления у входа в храм Изиды Константин не увидел. Видимо, недавний собеседник Шепеля был прав – эта богиня не пользовалась популярностью в Сигурде, но за те полчаса, пока арнаутец любовался храмом, в его чрево проскользнуло несколько человек. Эти люди кутались в плащи, стараясь не привлекать к себе внимание, но Константину показалось, что он узнал в одном из них Симона Лиса. Странно, что брат лорда Дарлея передвигался по городу пешком и без всякой охраны.

– Двадцать золотых монет, и я открою тебе одну очень важную тайну, Константин.

Шепель с удивлением уставился на свою спутницу, вдруг заговорившую, но Селена выдержала его взгляд, не моргнув глазом. Вообще-то, Антуан Рубикс был прав, это существо отличалось редкой алчностью и своей страстью к деньгам могло бы поспорить с банкиром Понсоном. Селена уже изрядно облегчила кошелек своего нанимателя и, вероятно, лелеяла надежду опустошить его совсем.

– А ты уверена, что эта тайна стоит двадцати золотых?

– Она стоит гораздо больше, но из расположения к тебе я продаю ее по дешевке.

– Ладно, – вздохнул Шепель, доставая увесистый мешочек, хранившийся на груди под одеждой.

– Не здесь, – остановила его Селена. – Не будем привлекать к себе внимание. Расплатишься, когда мы вернемся в дом Дарлея.

– А тайна?

– Симон Лис – гермафродит.

– Ты что, с ума сошла! – возмутился Шепель.

– Случай, конечно, прискорбный, – криво усмехнулась Селена. – Но среди уроженцев Содомии красавцы совсем не редкость. Далеко не каждая дама способна определить, что понравившийся ей мужчина – гермафродит. Впрочем, многих жриц склавинских богинь не смущают отступления от общепринятых правил. Ведь и их небесные покровительницы не могут служить образцами нравственности.

Шепель в ответ только развел руками и пробурчал под нос нечто нечленораздельное, вроде того, что дело, конечно, житейское.

– А что, от гермафродита всегда рождается гермафродит? – поинтересовался он.

– Обычная женщина рождает от гермафродита мальчика, метаморфозы с ним начинают происходить в период любовного угара, да и то только в том случае, если он влюбится в мужчину. Человек может прожить целую жизнь, не подозревая о своей особенности.

– Откуда тебе известны все эти подробности?

– Не притворяйся, Константин, ты знаешь, с кем имеешь дело. И мне нравится, что ты относишься к этому спокойно. Тебе ведь открыла мою тайну леди Элеонора?

– Очень достойная женщина, – смущенно буркнул Шепель.

Селена только многозначительно рассмеялась в ответ. Возможно, у нее было свое мнение на этот счет, но Константин не стал углубляться в частную жизнь жрицы богини Артемиды и будущей королевы Склавинии, хотя ему и показалось странным, что леди Элеонора уклонилась от брачного обряда с Георгием Гергеем и передоверила это мероприятие младшей сестре.

– Скажи, Селена, а культ Ваала как-то связан с культом Изиды?

– Нет. В Содомии Ваала не почитают. У нас нет храмов, построенных в его честь.

– А что собой представляет его культ?

– Понятия не имею. Говорят, что Ваал связан с навьями. Обрати внимание на человека в черном плаще, который сейчас крадется к храму Изиды.

– Обратил. И что дальше?

– По-моему, это принц Петр, сын и наследник короля Аббадина. Я видела его мельком, когда мы с Хряком прошлой весной были по делам в Сигурде. А вон там, за углом, прячется его охрана в таких же черных плащах.

Похоже, принц Петр перестарался с маскировкой. День сегодня выдался теплый, и появление на улицах города людей, облаченных в одинаковые черные плащи, не могло не привлечь внимание зевак. Впрочем, сигурдцы, видимо, догадывались, что имеют дело с особами, наделенными властью, а потому и не докучали им своими глупыми вопросами.

– Хочешь узнать, о чем принц Петр беседует с Симоном Лисом?

– А это возможно?

– Сто золотых монет.

– Договорились. А тебя пустят в храм?

– Изида не позволит, чтобы кто-то оскорбил недоверием ее жрицу.

– Но я-то для богини человек посторонний.

– Щедрому другу жрицы нечего бояться в храме Изиды.

Шепель решил рискнуть. В конце концов, если Селена задумала бы его погубить или выдать, то ей незачем устраивать ему ловушку в храме, достаточно обратиться к первым же попавшимся стражникам короля Аббадина.

На входе в храм посетителей придержали. Три мрачных субъекта, облаченных в женские одежды, неприветливо уставились на незваных гостей. Впрочем, заминка длилась всего несколько секунд, Селена прочертила в воздухе какой-то знак, и этого оказалось достаточно, чтобы служители сломались в подобострастном поклоне.

– Это евнухи, – пренебрежительно махнула в их сторону рукой Селена. – Мелкие сошки.

Жрица Изиды, зачем-то прикинувшаяся воровкой, повела Шепеля по запутанному лабиринту в подземные помещения храма, не дав ему как следует полюбоваться великолепием внутреннего убранства главного зала. Золота здесь было столько, что у Константина зарябило в глазах. Мельком он увидел статую богини Изиды. В отличие от прочих виденных Шепелем яфетских богинь, эта была одета, но стояла она в такой неприличной позе, что майору стало неловко. Богиня явно собиралась кого-то соблазнить, но, к ее величайшему сожалению, в главном зале не было никого, кроме несчастных евнухов.

– Никогда не смотри в глаза яфетских богинь, – шепнула Селена, дергая зазевавшегося Константина за рукав.

– Но она ведь стояла ко мне задом, – попробовал оправдаться Шепель.

– Будем считать, что тебе повезло, – отрезала Селена.

В храме Изиды воровка вдруг обрела властность, вроде бы не замечавшуюся за ней ранее. Шепель с удивлением наблюдал, как перед Селеной сгибаются в поклоне не только евнухи, но и особы куда более высокого ранга. Видимо, эта особа, случайно встретившаяся на его пути, была жрицей высокого ранга.

– Ты уже была здесь раньше? – тихо спросил Константин.

– Все храмы богини Изиды построены на один манер, – пояснила Селена. – В одном из них я родилась и провела детские годы.

Комната, куда ввела Шепеля жрица, была обставлена на зависть. Впрочем, Константин уже привык к яфетской роскоши и довольно равнодушно реагировал на златотканую парчу и на серебряную посуду, усыпанную драгоценными камнями. Яфетяне, надо отдать им должное, не жалели средств для обустройства роскошной жизни своих богов и их достойных служителей. Селена решительным жестом откинула портьеру и приникла ухом к стене.

– Они уже здесь, – прошептала она, взмахом руки указывая Шепелю на стул.

Константин подчинился. Селена провела ладонью по каменной кладке, и случилось чудо. Стена, обычная на первый взгляд, вдруг стала прозрачной, Шепель теперь мог не только слышать, но и видеть то, что происходило в соседней комнате.

Симон Лис и принц Петр сидели на роскошном ложе, приобняв друг друга за плечи. В принципе, это могли быть вполне невинные дружеские объятия, тем более что разговор, который вели собеседники, был далек от интимного. Симон Лис делился с Петром сведениями, полученными от Шепеля, правда, весьма вольно их при этом интерпретируя. Константин, например, никогда не говорил о готовности Георгия Гергея отказаться от престола в пользу принца Петра. Похоже, Дарлеи воспользовались удобным случаем и затеяли свою интригу с целью отстранить от власти короля Аббадина. Судя по всему, они рассчитывали, что король Петр станет послушным орудием в их руках. Видимо, для этого у них имелись веские основания. Наследник склавинского престола не произвел на Шепеля приятного впечатления. Это был юнец лет двадцати, довольно высокого роста, длиннорукий и худощавый. Лицо его можно было бы назвать даже приятным, если бы не кривая усмешка, навечно будто приклеившаяся к толстым губам. Глаза принца Петра были красными, похоже, с похмелья.

– Вряд ли это понравится отцу, – вздохнул Петр. – Ты же знаешь его, Симона.

Вообще-то, Шепель видел перед собой пока что мужчину, и это странное обращение заставило его насторожиться.

– Мы могли бы видеться чаще. – Младший Дарлей погладил сидящего рядом юношу по руке. – Никто не посмеет осудить короля.

– Ты же знаешь, сколько в Сигурде ходит слухов о нашей семье. Жрицы клановых богинь поднимут Страшный шум.

– А кто помешает тебе разрушить старые храмы и выгнать из города жриц?! Изида и Ваал должны стать единственными богами в Сигурде и Склавинии. Твой отец не довел начатое дело до конца. Жрецы Ваала им недовольны. Нельзя останавливаться на полпути, иначе все может рухнуть в один далеко не прекрасный момент. На какое число король Аббадин назначил вашу свадьбу с Теодорой?

– Она состоится через два месяца.

– Теодора – жрица Макоши, одной из самых коварных и хитрых богинь. Что, если она раскроет твою тайну, Петр?

Принц дернулся как от удара и вскочил на ноги, голос его сорвался на визг:

– Ты не смеешь об этом говорить, Симона!

– Успокойся, дорогой, ты знаешь мою тайну, я знаю твою. Мы квиты. Не в моих интересах болтать о твоих недостатках. Но ты знаешь, что будет, когда твоя тайна станет известна жрицам и жрецам склавинских богов. Чтобы выжить, надо убивать – не об этом ли тебе день и ночь твердят жрецы Ваала.

– Я ненавижу Харона, слышишь, Симона, ненавижу. Он шантажировал отца, а теперь будет шантажировать меня.

– Он шантажирует вас, пока вы слабы, – усмехнулся Лис. – Но когда не будет ни жрецов, ни жриц, когда богини и боги Склавинии покинут наши города и села, когда все яфетяне будут поклоняться Ваалу и Изиде, власть Харона рухнет. Ему некому будет выдавать наши тайны. Слышишь, Петр, некому!

Достойный сын короля Аббадина неожиданно улыбнулся, глаза его блеснули:

– Ты поразительно умна, Симона, с каждым днем я люблю тебя все больше и больше.

– Наше чувство взаимно, – отозвался Симон Лис. – Но я тебя умоляю, Петр, старайся как можно реже видеться с Теодорой.

– Ты что, ревнуешь меня, дорогая?

– Нет, мой птенчик. Я знаю, что Теодора тебя ненавидит и сделает все возможное, чтобы навредить легковерному жениху. Сделай то, о чем я тебя прошу, и все шлюхи мира будут у твоих ног.

– Я люблю только тебя, Симона.

Шепель с интересом наблюдал, как преображается лицо и тело младшего брата лорда Дарлея, но в полной мере оценил красоту Симоны только после того, как она скинула мужскую одежду. Более совершенных форм и более пленительного лица ему видеть еще не доводилось. Немудрено, что мальчишка Петр повел себя как помешанный. Впрочем, продолжения любовной игры Шепель не увидел. Селена провела по стене рукой, и изображение исчезло. Правда, слышались охи и ахи влюбленной парочки, но Константина они уже не волновали. Он впал в глубокую задумчивость.

– Они нас слышат? – поднял он наконец голову.

– Нет, – покачала головой Селена.

– Скажи, эта Симона может родить сыну Аббадина ребенка?

– Разумеется, нет, – усмехнулась Селена. – Она ведь родилась мужчиной.

– Следовательно, и твоя милая подружка из замка Борисфен ничем не рисковала.

Селена засмеялась, откинув назад коротко подстриженную голову:

– Ты поразительно догадлив, инопланетянин. Зато она получила не меньшее удовольствие, чем от сексуальной связи с мужчиной.

– Теперь я понимаю, как можно дожить почти до сорока лет, сохраняя при этом девственность.

Константин вдруг припомнил слова Исава, настоятельно советовавшего ему полюбоваться отражением женщины в зеркале, прежде чем вступать с ней в связь. В комнате, где сейчас предавались страсти Симон Лис и принц Петр, зеркал не было.

– А здесь есть зеркала?

– В храме Изиды зеркал не держат, но ты можешь увидеть мое отражение в этом медном тазу.

Для того чтобы соблазнить майора внешней разведки, вот уже более месяца лишенного женской ласки, никакого особого колдовства не потребовалось. Достаточно было показать ему отражение женского тела в меди, начищенной до зеркального блеска. Шепель всего на несколько минут забыл о коварстве яфетянок, но именно эти минуты были самыми прекрасными в его жизни. Он не понял, откуда в этой комнате вдруг взялось ложе, да это было и неважно. Когда вступаешь в сексуальную связь с ведьмой, все остальные чудеса кажутся уже чем-то само собой разумеющимся.

– Как же низко ты пал, Константин Шепель, спутавшись с содомиткой, – насмешливо произнесла Селена.

– Слово «пал» звучит неуместно в отношении человека, имеющего богатый сексуальный опыт, – усмехнулся Шепель. – Сейчас меня волнует совсем другой вопрос – чего так боится принц Петр?

– Не знаю, – вздохнула Селена. – О короле Аббадине ходит множество разных слухов, но достоверно можно сказать только одно. Он, конечно, неспроста попал под влияние темного культа Ваала.

– Я так понимаю, что усиление этого культа волнует не только склавинцев, но и содомитов?

– Ты правильно понимаешь, Константин. Этот культ почти зачах, но в последние двадцать лет кто-то упорно пытается его реанимировать.

– Вы подозреваете, что Харон инопланетянин?

– Во всяком случае, у нас есть кое-какие сомнения на его счет.

– Следовательно, ты не случайно вступила в контакт с Антуаном Рубиксом и взялась мне помогать?

– Ты мог бы догадаться об этом раньше.

– Значит, вы давно знакомы с леди Элеонорой?

– Я нет, просто в силу возраста. Но жрицы Изиды вот уже более двадцати лет сотрудничают со жрицами Артемиды. С тех самых пор, когда верховная жрица склавинского храма богини, она же королева Климентина, попала под влияние Харона и позволила истребить всех своих сестер, их мужей и почти всех племянниц.

– Я не понимаю, зачем Аббадину понадобилось истреблять всех своих братьев. Он ведь был старшим в семье?

– В случае смерти Аббадина один из братьев наследовал ему в этом тридцатилетнем цикле.

– А народ что же, безмолвствовал?

– Видишь ли, братьев короля убивали из-за угла. Их смерть привычно списывали на происки Гергеев и Мореев и, в свою очередь, истребляли представителей знатных семей этих кланов. Гражданская война удобна тем, что можно списать на врагов собственную вину за смерть соперников. Много позже умные люди стали догадываться, кому на самом деле была выгодна смерть братьев Аббадина.

– А к какому клану принадлежит невеста принца Петра?

– К клану Фереев. Вообще-то, ее мужем должен был стать мужчина из клана Тимон, как это уже случилось с ее сестрами. Но Теодора старшая, и именно она должна была родить от одного из Тимонов мальчика, который, женившись на дочери Георгия, стал бы его наследником. Теперь ты понимаешь, почему королю Аббадину так важно женить своего сына именно на этой девушке. Лорд Зидор играет сразу на два фронта. С одной стороны, он вроде бы не прочь поддержать леди Элеонору, с другой – не порывает и с королем Аббадином. По слухам, Аббадин в последнее время сильно прихварывает, так что принц Петр очень скоро может быть провозглашен королем, и вот тогда для Фереев наступят благословенные времена. Петру не на кого будет опереться, только на этот клан. Ну а если верх одержит леди Элеонора, то у Зидора уже есть внук, рожденный средней дочерью от Тимона.

– Хотел бы я повидаться с леди Теодорой, – задумчиво проговорил Шепель.

– В этом я смогу тебе помочь, – кивнула головой Селена. – Время от времени она посещает храм своей богини Макоши.

Константин не стал спрашивать у Селены, кто уговорил Петра построить храм Изиды в самом центре Сигурда, жители которого были настроены враждебно по отношению к этой богине. Ясно, что это сделал Симон Лис. Но вот сделал ли он это по доброй воле или по принуждению жриц и жрецов Изиды – это еще вопрос. Очень может быть, что содомиты шантажировали младшего брата лорда Дарлея и хотели с его помощью обустроить свои дела в Склавинии. Вряд ли отношения служителей Изиды со жрицами местных богинь были столь безоблачны, как об этом говорит Селена, но, пока враг у них был общий, они предпринимали совместные усилия, чтобы обезвредить излишне расторопных жрецов Ваала.

– У нас еще есть время, дорогая?

– До вечера еще далеко, – отозвалась Селена, обнимая Константина за шею.

Встреча Шепеля с принцем Петром состоялась в одном из домов на окраине Сигурда. Закрытая карета доставила туда Константина, когда город уже погрузился в сон, однако наследник короля Аббадина бодрствовал в компании двух кувшинов отвратительного яфетского вина. Один из них был уже пуст, а глаза принца покраснели до полного безобразия. Впрочем, в стельку пьяным Шепель его не назвал бы. Петр держался довольно уверенно, хоть и не стал вставать со стула при появлении гостя.

– Посланец лорда Гергея, – представил Шепеля Симон Лис.

– Зовите меня Константином, – уточнил майор. Дом был невелик и предназначался, видимо, для тайных свиданий. Если здесь и были слуги, то глаза господам они не мозолили. Некому было даже убрать со стола кувшин, опустошенный принцем. Впрочем, обязанности лакея тут же взял на себя Симон Лис, который выставил на стол несколько бутылок дорогого арнаутского вина. Глаза наследника престола заблестели. Видимо, Симон Лис не в первый раз баловал своего друга этим инопланетным продуктом.

– Я уже знаю о твоих предложениях, Константин, – небрежно бросил принц, присасываясь к серебряному кубку. – Вот только таких денег у меня нет.

– Зато они наверняка есть у вашего отца, короля Аббадина.

– Мой отец скуп, инопланетянин. Он скорее удавится, чем заплатит своему врагу столь чудовищную сумму. Сколько это будет в наших золотых, Симон?

– Что-то порядка ста миллионов, сир Петр.

– Чудовищно, – брызнул слюной наследник. – Этот Гергей опустошит королевские подвалы.

– Война вытащит из них куда большую сумму, – пожал плечами Шепель.

– В этом ты прав, Константин, – кивнул принц Петр. – Ладно, уговорил, я попытаюсь тебе помочь. Возможно, отец заинтересуется твоим предложением.

– Ну а если король не заинтересуется, то мы постараемся найти другой источник финансирования, – мягко улыбнулся Шепелю Симон Лис.

Константин ждал возражений от наследника короля Аббадина, но их не последовало, тот лишь мрачно кивнул в очередной раз и поднялся из-за стола:

– Проводи меня, Симон.

– А разве вы не останетесь здесь на ночь, принц Петр? – В голосе Лиса прозвучало удивление.

– Нет, Симона, мне что-то нездоровится. Младший Дарлей бросил на Константина подозрительный взгляд, но тот сделал вид, что не заметил этой оговорки. Да и какое дело посланцу Георгия Гергея до отношений, связывающих Симона Лиса и принца Петра.

– Подождите меня здесь, Шепель, я скоро вернусь.

Видимо, достойный представитель семейства Дарлеев не считал разговор с Константином законченным и собирался уточнить некоторые детали, в частности назвать источник финансирования операции по нейтрализации лорда Гергея. Возможно, Константин и счел бы поведение принца Петра подозрительным, но уж слишком пьян был наследник Аббадина, чтобы вести серьезные разговоры. Так это было или иначе, но Шепель слишком поздно понял, что в Сигурде очень мало мест, где майор Комитета внешней разведки может расслабиться без риска угодить в большую беду. Он увидел тень, метнувшуюся к нему от стены, но не успел выхватить из-за пояса револьверы.

Шепелю показалось, что он пробыл без сознания всего несколько минут, но, видимо, дело обстояло не так. Во всяком случае, вернулся он в этот негостеприимный мир совсем не в том месте, где его покинул, да и лицо склонившегося над ним человека ничем не напоминало черты Симона Лиса. С такой мрачной физиономией не служат легкомысленной покровительнице гомосексуалистов богине Изиде. В данном случае самое время вспомнить о Ваале.

– Если не ошибаюсь, господин Харон?

– Поднимите его, – услышал Шепель. – И посадите в кресло.

Сознание Константина стало проясняться, хотя адекватно реагировать на действительность ему мешала боль в голове. Но он вполне осознавал, что сидит сейчас в кресле в окружении четырех незнакомых людей и что руки у него связаны. Шепель попробовал пошевелить пальцами, и это ему удалось.

– Развяжите ему руки, – распорядился человек с мрачной физиономией.

Его приказание было выполнено с похвальной быстротой, и Шепель смог наконец пощупать здоровенную шишку на затылке.

– Извините, коллега, мои ребята перестарались.

– Какие пустяки, – мягко улыбнулся Константин. – Вы не представляете, как приятно услышать дафнийский говор на этой богом забытой планете. Я так понимаю, что вы, господа, служите во внешней разведке Союза планет.

– Вы угадали, коллега.

– А почему же «коллега», – попробовал возразить Константин. – Я вольная птица.

– Не смешите нас, майор Шепель. Мы слишком поздно получили нужную информацию, иначе сумели бы обезвредить вас еще на начальной стадии операции.

– А вы хорошо устроились, господа. Храм Ваала, надо полагать, очень надежная крыша. Однако должен вас предупредить, что я тоже не лыком шит. Мне покровительствует сама Изида.

– Вы что же, вступили в сексуальную связь с одной из ее жриц?

– С чего вы взяли, господин Харон?

– Я не Харон, – угрюмо бросил дафниец. – Здесь меня называют братом Джефом.

– А дома?

– Вы слишком много хотите знать, майор Шепель, – криво усмехнулся брат Джеф. – Для вас я просто резидент разведки Союза планет на Яфете полковник Игрек.

– Лучше я буду звать вас господином Джефом. Называть братом старшего по чину мне неловко, а «полковник Игрек» звучит слишком официально для ситуации, в которой мы с вами оказались. Вы давно на Яфете?

– Несколько месяцев. Однако наши люди впервые установили контакт с верховным жрецом храма Ваала двадцать два года назад.

– Это случилось в Темной стране? – спросил Шекель.

– Вы же знаете, Константин, что ни вам, ни нам не удавалось проникнуть на территорию яфетских королевств. Мы потеряли много людей. Моему предшественнику показалось, что нельзя упускать такой шанс. Он и еще трое наших сотрудников первыми прошли обряд посвящения.

– Сдается мне, что они поторопились, – сочувственно вздохнул Шепель.

– Сначала все шло нормально, – продолжал Джеф. – Во всяком случае, так казалось нашим генералам. Жрецы храма Ваала проникли во Фригию, Кроатию, Склавинию и еще ряд соседних королевств. Золота мы не жалели. Было задействовано несколько научных институтов, которые обрабатывали полученную информацию и разрабатывали инструкции для наших сотрудников, работавших под прикрытием храма.

– И много здесь было ваших сотрудников?

– За двадцать два года их здесь побывало не менее трехсот. Из первого призыва на планете работают трое – Харон, Агасфер и Зефар.

– Эти трое из тех, что первыми приняли посвящение?

– Да.

– А где четвертый?

– Он погиб в самом начале операции. Тогда никто не придал этому значения. Ведь успех был очевиден. Мы опередили Федерацию, создали на планете Яфет очень мощную и влиятельную структуру. Словом, все были в восторге от резидента Харона, и никому даже в голову не приходило перепроверить получаемую от него информацию или хотя бы проследить за людьми, возвращающимися с чужой планеты. А их вернулось не менее полутора сотен. Протрезвление наступило полтора года назад. Вдруг выяснилось, что прибывшие с Яфета люди исчезли из поля зрения начальства. Увольнялись они под разными предлогами, кто-то по болезни, кто-то по возрасту или выслуге лет, но так или иначе они все исчезли, растворились на планетах Союза и Федерации.

– Иными словами, кто-то создал свою сеть в нашем мире, используя ваших сотрудников? – быстро сообразил Шепель.

– Во всяком случае, такое подозрение возникло. Именно поэтому нас отправили сюда. Меня, Дагона, Атракса и Даниэля.

– Харон догадывается, что его проверяют?

– Скорее всего, да. Мы уже обнаружили много странностей в поведении работающих здесь сотрудников. Самое время доложить об этом Центру, но мы не уверены, что наша информация дойдет по назначению. Вы, вероятно, заметили, что радиосвязь на Яфете не работает?

– У нас это связывают с атмосферными явлениями, – утвердительно кивнул Шепель.

– Тогда объясните мне, каким образом ваши и наши службы получали видео, на котором запечатлена гибель первых космодесантников?

– Хотите сказать, что против нас применяют магию?

– А у вас на этот счет есть сомнения? – криво усмехнулся полковник Джеф. – Вы должны нам помочь, Константин. Я и мои люди стопроцентно уверены в том, что нас отсюда уже не выпустят, а если и выпустят, то информация, которую мы привезем на Дафну, будет лживой.

– Почему?

– Потому что мы уже прошли обряд посвящения в храме Ваала, а все сотрудники, которые присягнули богу зла, переродились. Они стали демонами. В том числе и сам Харон.

Шепелю на миг показалось, что стоящий перед ним человек просто сошел с ума. Какие могут быть демоны в наше время! Однако, пораскинув мозгами, он пришел к выводу, что полковник Джеф рассуждает слишком логично для безумца, а его откровенность с сотрудником внешней разведки Федерации смахивает на измену. Это, конечно, в том случае, если он не пытается поймать оппонента в ловушку и тем самым сорвать операцию конкурентов. Но уж слишком сложная интрига закручивается. Шепеля гораздо проще было устранить чужими руками, чем разыгрывать вокруг него хитроумные комбинации.

– Скажите, господин Джеф, кризис, возникший в Склавинии двадцать лет назад, – это дело ваших рук?

– Если вы имеете в виду разведку Союза, то да. Операция была разработана лучшими умами нашего Управления. Ее целью было стимулирование процессов социального обновления на отсталой планете Яфет, проще говоря, замена матриархата патриархатом. Все были в восторге, когда операция удалась. Следующей фазой была дискредитация клановых богинь и замена их культов культом одного бога, ну, хотя бы того же Ваала. Бог, конечно, страшненький, но ведь мистиков в нашей конторе не держат. Представьте себе, Шепель, яфетская мифология очень забавляла наших высоколобых аналитиков, и они охотно согласились с предложением Харона использовать суеверия аборигенов для своих целей. Например, против короля Аббадина.

– Что это были за суеверия?

– Речь шла о навьих чарах. В Управлении до сих пор считают навий мифическими существами, а Харон всеми силами поддерживал генералов и ученых в этом приятном заблуждении. Не знаю, может, они и правы. Во всяком случае, я с навьями пока еще не сталкивался.

– А я сталкивался, – поделился опытом с коллегами Шепель. – И даже успел заслужить их ненависть, отправив в небытие одного местного монстра. Скажите, господа, что вам известно о сыне короля Петре и о страшной тайне, которую он пытается скрыть от окружающих?

– Видите ли, Константин, – задумчиво проговорил Джеф. – В королевском замке происходят странные вещи. Время от времени там находят мертвых людей. Если верить челяди, то они становятся жертвами вампиров.

– Вампиров?!

– Возможно, это одно из местных суеверий, а люди просто умирают от какой-то неизвестной болезни, но, как мы успели уже убедиться за последнее время, яфетские суеверия очень часто имеют под собой реальную основу.

Шепель вдруг припомнил рассказ жреца Исава о навьях и о рожденных ими сыновьях, которые убивают своих отцов, чтобы занять их место. Вряд ли служитель бога Гермеса шутил, хотя Константин ему тогда не поверил. Мало ли в этом мире сказок, которыми люди любят пугать друг друга, особенно по ночам.

– Скажите, Джеф, вы часто бываете в королевском замке?

– Увы, – развел руками полковник. – Был раза два, да и то под присмотром Харона.

– И какое впечатление на вас произвел король Аббадин?

– Неприятное. Худой и бледный, словно его какой-то червь изнутри грызет.

– А в королевском замке есть зеркала? Сотрудники союзной разведки недоуменно переглянулись. Людьми они были служилыми, и, видимо, собственная внешность в сложившихся трагических обстоятельствах интересовала их менее всего. – По-моему, на Яфете вообще нет зеркал, – ответил за всех самый молодой из разведчиков, которого полковник представил как брата Даниэля. – Во всяком случае, я не видел ни одного со дня посадки. На месте Даниэля Шепель прихватил бы зеркало с собой, хотя бы для того, чтобы бриться. В двадцать пять лет, а этому кареглазому дафнийцу вряд ли было больше, еще рано отращивать бороду.

– Зеркала здесь есть, – поправил дафнийца Константин. – Вот только далеко не все здешние дамы любят в них смотреться. Вы уже вступали с яфетянками в половую связь?

– Что вы себе позволяете, майор Шепель? – вскинулся брат Дагон, худой желчный человек с унылым вытянутым лицом. Этот-то уж точно яфетянок проигнорировал. Константин за версту чуял службистов. Раз инструкция запрещает вступать в связь с инопланетянками, значит, подполковник Зет скорее умрет, чем возляжет с ними на ложе. Скорее всего, полковник Джеф, озабоченный свалившимися на его голову проблемами, тоже не оценил местных красавиц. Зато братья Даниэль и Атракс по внешнему виду были завзятыми ловеласами, а их возраст не позволял надеяться на то, что они проявили выдержку, подобно старшим товарищам.

– Я просто полагал, что обряд посвящения проходил в присутствии женщин, – извинился Шепель. – Здесь так принято. Одному нашему сотруднику пришлось даже вступить в связь с богиней, дабы не нарушать местных обычаев.

– Вы шутите? – вскинул на собеседника удивленные серые глаза брат Джеф. – Женщин при нашем освящении в жрецы не было.

– А в чем заключалась церемония?

– Мы обошли статую отвратительного монстра и поклялись ему в верности. Потом нам поднесли опьяняющий напиток. И это, пожалуй, все.

– Значит, за себя и брата Дагона вы ручаетесь Джеф?

– Я ручаюсь за всех, – в раздражении воскликнул полковник. – Нас ведь инструктировали перед вылетом.

– К сожалению, господин Джеф, не всякая инструкция выдерживает столкновение с реальностью, – вздохнул Константин и вопросительно глянул на розовеющих братьев Атракса и Даниэля.

– С какой стати я должен отчитываться перед каким-то арнаутским авантюристом?! – возмущенно воскликнул брат Атракс.

– Это я требую от вас объяснений, – негромко, но веско произнес брат Джеф.

– Было, – нехотя признался брат Даниэль.

– Где и при каких обстоятельствах? – спросил Шепель.

– Так тут при каждом храме проститутки.

– Не проститутки, а жрицы низшего ранга, – поправил его Константин. – Какая из местных богинь удостоила вас своим вниманием?

– Макошь, – буркнул брат Атракс.

– Когда вы там были?

– Вчера вечером. Следили за Теодорой, невестой принца Петра.

– И вы оба согрешили прямо в стенах храма?

– Да идите вы к черту, Шепель, – взвился Атракс. – Какое вам дело до чужой личной жизни.

– Отвечайте, капитан! – грохнул кулаком по столу полковник Джеф.

– Оба, – махнул рукой Даниэль. – Но они сами на нас повисли. Невозможно было устоять.

– А весь сегодняшний день эти парни были у вас на глазах, господин полковник? – поинтересовался Шепель.

– Да.

– Что ж, в таком случае ваших молодых сотрудников можно оставить в живых.

– Вы шутите, майор Шепель, – нахмурился подполковник Дагон.

– Нет. Если бы не благосклонность богини Макоши к этим двум молодым людям, то мне пришлось бы застрелить их на ваших глазах.

– Псих арнаутский! – не выдержал капитан Атракс.

– Объяснитесь, Константин, – спокойно предложил полковник Джеф.

– Я думаю, что проблемы у сотрудников вашей конторы возникли после того, как они вступили в сексуальную связь с навьями, а посвящение здесь вовсе ни при чем. Эти навьи жуткие уродины, но любая из них способна с помощью чар соблазнить любого мужчину, явившись к нему на ложе в образе прекрасной девушки. Обман можно распознать только с помощью зеркала. Одна моя знакомая, кстати сказать, содомитка, использует для этих целей медный таз, начищенный до блеска. По непроверенным слухам, от мужчин, вступивших с ними в сексуальную связь, навьи рожают только сыновей, которые через год становятся взрослыми особями, как две капли воды похожими на своих отцов. После чего они этих отцов убивают и занимают их место.

– Но это же черт знает что! – возмутился Дагон. – Я не знаю, что случилось с Хароном и прочими, и почему они перешли на сторону врага, но ведь эти люди помнят о своей жизни на Дафне, иначе им не удалось бы так долго морочить нам голову.

– Подполковник прав, – заметил Шепель. – Я не исключаю, что мой информатор слегка приукрасил факты. Возможно, все дело в вирусе, который мужчины подхватывают во время полового акта. Но в любом случае преображение, видимо, происходит через год. Именно этим объясняется смерть некоторых ваших сотрудников. Вероятно, они успевали что-то заподозрить до того, как становились рабами непонятной силы, скрывающейся за именем Ваала.

– Однако ваше предположение, майор Шепель, нуждается в проверке, – задумчиво проговорил Джеф.

– Я бы проверил и этих, – кивнул брат Дагон на Даниэля и Атракса.

– С ними все в порядке, – утихомирил разом вспыхнувшие было страсти Шепель. – Гарантия сто процентов. Жрицы богини Макоши никогда не подпустят к себе порченых жрецов Ваала, тем более в храме своей патронессы.

– И как вы собираетесь проверить Харона, Константин?

– С Хароном я пока связываться не хочу, – покачал головой Шепель. – У меня на примете есть другой человек – король Аббадин. По словам того же информатора, сыновья навий способны давать потомство, но нормальные женщины рожают от них только вампиров. Теперь вы поняли, какая болезнь поражает несчастных слуг королевского замка. Если мне не изменяет память, у короля Аббадина два сына и две дочери, рожденные королевой Климентиной. Но я не исключаю, что у него есть и бастарды.

– Проклятая планета, – почти простонал брат Дагон.

– Но ведь королева Климентина была жрицей храма Артемиды? – пристально посмотрел на Шепеля брат Джеф.

– Богиня от нее отвернулась, и я хотел бы узнать, почему именно. Вам следует покинуть Сигурд, господа, и как можно скорее. Харон, видимо, рассчитывал, что вы ни о чем не догадаетесь и вас можно будет со спокойной душой отправить обратно. Именно поэтому к вам еще не подослали навий. Но вы не оправдали его надежд, поэтому вас обязательно устранят.

– И куда же мы пойдем? – растерянно развел руками Дагон.

– Я дам вам проводника до замка Борисфен. Оттуда вас переправят в Ясир, а там, как вы знаете, есть космопорт.

– На Дафне нас изолируют как прокаженных, – горько сказал Атракс. – А потом будут изучать как крыс. И это в лучшем случае. В худшем – нас утилизируют как разносчиков инопланетной заразы.

– Вы знали, на что шли, капитан, – холодно проговорил полковник Джеф. – Поэтому паникерские разговорчики считаю излишними.

– Я это к тому, что, быть может, нам с Даниэлем лучше остаться и подстраховать майора Шепеля.

Полковник Джеф вопросительно посмотрел на Константина. Вообще-то, использовать офицеров недружественной разведки в качестве прикрытия категорически запрещалось инструкциями, но в сложившихся обстоятельствах майор Шепель решил взять ответственность на себя. Черт с ними, с инструкциями. Два дюжих и хорошо обученных молодца в любом случае не будут помехой в Сигурде.

С Теодорой из клана Ферей Шепеля познакомила Селена. Произошло это в храме Макоши, очень странном сооружении, обнесенном каменной стеной. Внутрь храма Константин не рвался, памятуя о том, как ласково обошлись его милые служительницы с сотрудниками разведки конкурирующей конторы. Нет слов, местные жрицы способны закружить в вихре страсти любого субъекта, носящего штаны, но вот последствия этой любовной игры предсказать практически невозможно. В последнее время Шепель все больше склонялся к мысли, что яфетские боги и богини вовсе не мифические существа, плод разгоряченного воображения обывателей, а какая-то форма жизни, доселе неизвестная на цивилизованных планетах. Она чужда людям, но сумела глубоко проникнуть во все поры яфетского общества, а теперь пытается распространить свое влияние и на другие планеты, используя подвернувшиеся человеческие тела как носители. Последнее открытие сулило, между прочим, кучу проблем по возвращении к родным пенатам как самому Шепелю, так и всем арнаутцам и дафнийцам, оказавшимся на этой странной планете. Не исключено, что их вовсе не пустят домой, чтобы не допустить распространения заразы. Константин не сомневался, что полковник Джеф и подполковник Дагон, отправленные им в Борисфен, свой долг выполнят в любом случае и предупредят Союзное и Федеральное правительства об опасности, грозящей цивилизации землян, но он настоятельно советовал им не торопиться с возвращением на Дафну, а для начала воспользоваться связью космопорта. Пусть на Дафне и Арнауте переварят полученную информацию и адаптируются к возникшей ситуации, иначе, чего доброго, они начнут мочить всех людей, прилетающих с этой необычной планеты.

Теодора поджидала Шепеля в беседке, расположенной посреди чудного сада. Константин с интересом разглядывал цветочные клумбы и удивлялся, что такая красота может произрастать неподалеку от пыльных улиц подозрительного во всех случаях города Сигурда. Беседка была увита растениями, очень напоминающими виноградную лозу. Вот только вино из здешнего винограда выходило прескверным. Шепель даже не рискнул сорвать ягоду, чтобы попробовать ее на вкус.

– Леди Теодора, прошу прощения за свою настойчивость, которая, возможно, показалась вам странной.

Теодора была стройной, рослой и очень красивой девушкой с вьющимися каштановыми волосами. Константин был слегка удивлен этим обстоятельством, поскольку до сих пор на Яфете ему встречались только жгучие брюнетки. Столь же нехарактерным для Яфета был зеленый цвет глаз девушки.

– Вы фригиец?

– Да, – соврал Шепель. – Наши власти весьма обеспокоены усилением влияния жрецов храма Ваала в Склавинии.

– Верховная жрица Людмила говорила мне о вас, сир Константин. Что вы хотите от меня?

Теодора держалась с достоинством прирожденной яфетской леди и жрицы, однако в зеленых глазах ее таилась тревога. Положение дочери лорда Зидора Ферея было двусмысленным. С одной стороны, она нареченная невеста женихов из клана Тимон, с другой – ее чуть ли не насильно подталкивали в объятия принца Петра из клана Агран, что, вероятно, вызывало гнев богини Макоши и ее служительниц.

– Вы знаете, что ваш будущий супруг принц Петр – вампир?

– Как вы смеете! – надменно вскинула голову Теодора.

– Успокойтесь, миледи, – мягко попросил Шепель. – Я понимаю ваши чувства, но все-таки вынужден быть откровенным. Вы, разумеется, слышали о странных происшествиях, случившихся в королевском замке. Кстати, из ваших служанок никто не пострадал?

Теодора стала белее мела, пухлые губы ее мелко задрожали, но леди справилась с собой и произнесла почти спокойным голосом:

– Откуда вы знаете? Я не рассказывала об этом даже Людмиле.

– Напрасно. Она ведь ваша родственница.

– Мне сказали, что это болезнь.

– Кто сказал?

– Королева Климентина.

– Но ведь эта болезнь может быть заразной.

– До сих пор от нее умирали только простолюдины, – недовольно повела плечом Теодора. – Благородные леди находятся под защитой своих богинь.

– В том числе и королева Климентина?

– А почему для нее должно быть сделано исключение?

– Потому что богиня Артемида отвернулась от своей жрицы, переметнувшейся на сторону Ваала.

– Что вам нужно от меня, сир Константин? – нахмурилась Теодора. – И кто вас прислал в Сигурд?

– Меня прислала леди Элеонора, дабы спасти вашу жизнь. Вы в курсе, что она беременна? А ведь это именно вы должны родить жениха для ее дочери, и этому мальчику суждено стать наследником короля Георгия.

– Его может родить любая из моих сестер.

– Нет, столько вы, старшая из представительниц клана Ферей в этом поколении. Леди Элеоноре было видение.

– Но мой отец уже принял решение, – горько усмехнулась Теодора.

– Воля отца не может быть выше воли богини, – твердо сказал Шепель и сам ужаснулся этому. Услышал бы его старый Степан Шепель, уж он бы вправил своему непутевому отпрыску мозги. – К тому же лорд Зидор понятия не имеет, кем на самом деле является его будущий зять.

– Меня не интересуют слухи, – холодно бросила Теодора.

– Вы, значит, слышали о дружбе вашего будущего супруга с Симоном Дарлеем?

– Ну и что?

– Ничего. Просто Симон Лис – гермафродит.

– Ложь! – даже притопнула ножкой Теодора. – Какая гадость.

Шепель про себя отметил, что на сообщение о связи жениха с гермафродитом леди Теодора отреагировала куда более бурно, чем на новость о его предполагаемом вампиризме. По мнению Константина, второй грех был куда страшнее первого, но, видимо, дочь лорда Зидора думала иначе.

– Симона Дарлей никогда не допустит, чтобы ее соперница утвердилась на ложе принца Петра. Кстати, она ведь урожденная Ферей и доводится вам не то тетей, не то дядей?

– Не богохульствуйте, сир Константин. Рано или поздно Симон Дарлей будет разоблачен и повешен. Лорды не потерпят содомита в своей среде.

– Возможно, – не стал спорить Шепель. – Но речь сейчас идет не о Симоне, а о вас, леди Теодора. Боюсь, что вы не доживете до свадьбы.

– Что вы от меня хотите?

– Я хочу, чтобы вы представили меня королю Аббадину как посланца вашего отца лорда Зидора.

– Вас разоблачат.

– Не думаю. Вы представите меня как фригийского рыцаря, сведущего в магии.

– Я должна обсудить ваше предложение с леди Людмилой.

– Не возражаю, – склонился в поклоне Константин. – Думаю, она не откажет посланцу леди Элеоноры. Покажите ей этот перстень.

Перстень действительно принадлежал верховной жрице храма Артемиды и был подарен Шепелю яфетянкой еще на далеком Арнауте. В ту минуту Константин и думать не мог, что этот внезапный дар невесты, расчувствовавшейся при виде нареченного жениха, пригодится ему на Яфете.

Видимо, леди Людмила опознала перстень, во всяком случае, она захотела перемолвиться словом с посланцем леди Элеоноры. Шепель прямо из сада был препровожден в апартаменты верховной жрицы и предстал пред светлые очи двоюродной сестры лорда Ваграма Дарлея. Леди Людмиле перевалило за пятьдесят. Ее фамильное сходство с лордом Ваграмом было очевидным, но, если верить Селене, в Склавинии не было других двоих людей, более ненавидящих друг Друга. Леди Людмила была консерватором до мозга костей, а лорд Ваграм поддался новомодным веяниям, исходящим от короля Аббадина. Их личная неприязнь, зародившаяся еще в юные годы, со временем переросла в политическую вражду. Темные, горящие фанатизмом глаза жрицы смотрели на чужака с подозрением, но без ненависти. Леди Людмила сохранила остатки былой красоты на сухом нервном лице, но, видимо, давно уже утратила желание нравиться мужчинам. Во всяком случае, в ее поведении не было и тени кокетства, столь свойственного яфетянкам.

– Леди Теодора передала мне ваш разговор, инопланетянин. Но мне хотелось бы услышать от тебя, в чем ты подозреваешь короля Аббадина.

– По нашим сведениям, леди Людмила, король Аббадин вступил в связь с навьей. Поспособствовали этому жрецы Ваала Харон и Зефар. С тех пор Аббадин находится под влиянием темной силы, стоящей за этими жрецами.

– Это страшное обвинение, инопланетянин, оно повлечет за собой реки крови.

– Именно поэтому, миледи, я хочу лично убедиться в своей правоте, прежде чем принимать какие-то меры.

– Недавно мы проверили двух жрецов Ваала, заманив их в храм Макоши. Они чисты как младенцы.

– Увы, леди Людмила, это были мои люди, которых я внедрил в сообщества Ваала. Они пробыли в храме всего несколько недель, подвергаясь огромному риску. К сожалению, мои подозрения подтвердились. Зараза угрожает не только вам, но и нам.

– Я всегда полагала, что за Аббадином стоите вы, инопланетяне, – нахмурилась женщина.

– Вам, наверное, известно, миледи, что наши планеты столь же разобщены, как и ваши королевства. Инопланетяне, стоявшие за Аббадином, были нашими противниками. Они грубо просчитались, и их постигла участь вашего короля.

Людмила откинулась на спинку кресла. Видимо, откровения Шепеля явились для нее ударом. Одно дело оппонировать зарвавшемуся королю, и совсем другое – вступить в схватку с неведомыми темными силами. Впрочем, верховная жрица Макоши наверняка знала об этих силах больше майора Комитета внешней разведки Федерации Шепеля, однако не спешила делиться с ним своими знаниями. Скорее всего, она просто не доверяла инопланетянину и была совершенно права в этом.

– Ты сообщил о своих страшных подозрениях леди Элеоноре?

– Да, я отправил к ней своих людей. Еще я поделился сомнениями со жрицами храма Изиды.

Гримаса брезгливости исказила правильные черты жрицы, однако возражений с ее стороны не последовало.

– Мой родственник лорд Дарлей знает о преображении короля Аббадина? – спросила она спокойно.

– Не исключено, что догадывается и даже готовится его устранить.

– Он человек влиятельный, – задумчиво проговорила Людмила.

– Я попытаюсь использовать его и Симона Лиса в наших целях, не открывая им всей правды.

– Ты уверен, что Симон Лис не спутался со жрецами Ваала?

– Уверен. Его контролируют жрицы Изиды.

– Мать Ваграма и Симона бросила тень на нашу семью и весь клан. Надо признать, она была редкостной шлюхой, и богиня Макошь совершенно справедливо изгнала ее из своего храма после связи с содомитом. Но мне будет больно, если ее сыновья встанут на сторону темных сил. Они одной крови со мной, даже несчастный Симон. Ты должен сообщить мне о своих подозрениях на их счет до того, как скажешь об этом кому-то другому. Я покараю отступников своей рукой, не дам им замарать честь клана.

Шепель склонился в поклоне перед леди Людмилой и мысленно поздравил себя с обретением сильного союзника в лице верховной жрицы храма Макоши.

Логово короля Аббадина менее всего подходило для веселого и комфортного времяпрепровождения. Это был огромный мрачного вида замок, способный выдержать осаду стотысячной армии. Его высоченные стены, сложенные из огромных камней, ни разу не поддались напору осадных машин и, пожалуй, могли бы выдержать и удары артиллерийских снарядов. Форт, находившийся на высоком холме, был окружен глубоким рвом, заполненным водой, через который мастера перекинули мост, способный пропустить трех всадников в ряд или одну карету, запряженную шестеркой. У ворот замка мост обрывался. Последнее его звено было сейчас поднято на ржавых цепях, мешая незваным гостям проникнуть без спроса к повелителю Склавинии.

Карета леди Теодоры остановилась почти на самом краю обрыва. Лакей, стоящий на запятках, приложил к губам рожок и загудел, пытаясь привлечь внимание замковой стражи. Свита дочери лорда Форея, состоящая из шести человек, придерживала коней, чтобы те, чего доброго, не сверзились с узкого моста в грязную воду. Ворота замка были распахнуты далеко не сразу. Возможно, королевские стражники обратили внимание на то, что свита невесты принца Петра удвоилась, и сейчас чесали затылки в недоумении. Однако продолжалось это недолго. Ржавые цепи заскрипели, поднятое звено опустилось, и карета леди Теодоры вкатилась в королевский замок. Шепель первым спрыгнул с коня и помог девушке с достоинством ступить на каменные плиты двора.

– Благодарю вас, сир Константин, – отозвалась на любезность расторопного кавалера леди Теодора.

Шепель огляделся по сторонам. Королевский замок был полон челяди. По словам той же Теодоры, здесь обитали несколько тысяч человек. Одна только гвардия короля насчитывала три сотни кроатских наемников, плюс почти столько же стражников, набранных в основном из клана Агран, к которому Аббадин принадлежал по рождению. С королевскими стражниками Шепелю уже приходилось сталкиваться. Он далее какое-то время носил на своих широких плечах синий плащ с кабаньей мордой, которая была не только символом королевской власти, но и отличительным знаком клана Борей.

Количество слуг в замке подсчитать было затруднительно, да никому, видимо, это и в голову не приходило. Должен же кто-то обслуживать королевскую семью и ее многочисленную свиту, состоящую из склавинских рыцарей и их жен, которые числились фрейлинами королевы Климентины и двух ее дочерей. Свита полагалась и невесте принца Петра. Кроме пяти девиц из рыцарских семей, присланных королевой Климентиной не иначе как для слежки, при Теодоре находились два пожилых рыцаря из клана Ферей и два десятка воинов. Они, впрочем, во внутренние покои не допускались, хотя их помещение располагалось рядом с апартаментами леди Теодоры. Никто, похоже, не обратил внимание на то, что количество мечников увеличилось до двенадцати, хотя совсем недавно их было десять, а чисто выбритые Атраке и Даниэль ни внешним видом, ни одеждой не напоминали жрецов Ваала. Ни тот, ни другой никогда прежде в королевском замке не бывали, и опознать их могли только бывшие коллеги. Но вряд ли подручные Харона станут обращать внимание на простых воинов. Иное дело сам Шепель. Его физиономия была отлично известна принцу Петру, и уж конечно, сын короля Аббадина отлично знал, что прибыл он в Сигурд совсем не по поручению лорда Зидора.

Едва ли не целый день Шепель потратил на то, чтобы осмотреть все помещения замка, который был настолько велик, что на его исследование не хватило бы и недели. Но труды Константина не пропали даром, и к вечеру он уже мог довольно сносно ориентироваться в огромном сооружении. Подвалы замка были отданы под хозяйственные нужды, за исключением левого крыла, где, похоже, располагалась тюрьма. Полюбовавшись узкими окошками, забранными толстенными решетками, Шепель решил не искушать судьбу и не вступать в спор с замковыми стражниками, преградившими ему путь. Конюшни располагались отдельно от основного здания, в глубине двора. Запах здесь стоял специфический, ибо кроме лошадей в замке держали еще и коров. По слухам, король Аббадин был большим любителем парного молока. Прочих животных в замок доставляли в живом виде и уже здесь отправляли под нож мясников. Один такой обоз, нагруженный птицей, въехал в замок как раз на глазах Константина. Шепелю стало жалко несчастных пернатых, и он поспешно покинул двор.

Широкая лестница привела его на второй этаж, где находилась казарма королевских гвардейцев. Майор впервые видел наемников-кроатов и пришел к выводу, что они мало чем отличаются от склавинцев, ну, разве что не любят фригийских рыцарей, по недоразумению забредающих на их территорию. Шепеля в два счета выперли из казармы, едва не надавав при этом тумаков. Все-таки эти ребята в куртках из бычьей кожи были дурно воспитаны, а казарменная жизнь никак не способствовала исправлению их нравов.

Совсем иной прием ждал Константина в восточном крыле здания, где размешалась свита принца Петра, состоящая из рыцарей клана Мюрей, ибо, как тут же выяснил Константин, наследник короля Аббадина носил титул лорда Мюрея и являлся номинальным правителем Мюреаны. Разумеется, в королевский замок были допущены только те рыцари, которые делом доказали преданность королю. Многие из них не имели к клану Мюрей никакого отношения и присвоили чужие земли в результате гражданской войны.

– Сир Константин из Зальца, – представился коллегам Шепель.

– Что-то я не припомню такого замка в Склавинии, – задумчиво произнес костлявый тип с унылым лошадиным лицом.

– Я родом из Фригии, – пояснил Шепель. – И всего лишь несколько месяцев назад перешел на службу к лорду Зидору Ферею.

– Сир Мигель из Барака. Константин собрался было пошутить по поводу замка сира Мигеля, но вовремя спохватился. У людей с таким выражением лица чувство юмора, как правило, отсутствует начисто. Оглядевшись, Шепель пришел к выводу, что рыцари из свиты принца Петра отнюдь не благоденствуют в замке короля Аббадина. Кроме отдельных спален, больше похожих на арестантские камеры, им на пятерых выделили еще одну относительно вместительную, но скверно обставленную комнату. Помимо дубового круглого стола здесь стояли несколько довольно корявых кресел и огромный шкаф с посудой. По мнению Константина, рыцари из Мюреаны жили хуже кроатских наемников, о чем они сказали как бы между прочим.

– Можно подумать, что ты, сир фригиец, живешь в хоромах, – недовольно буркнул широкоплечий толстый тип с багровой физиономией, назвавшийся сиром Эженом из Бада.

– Если бы у меня были хоромы, дорогой сир Эжен, я не бродил бы по белу свету в поисках заработка, – вздохнул Шепель.

Искренность заезжего фригийца понравилась рыцарям. Константина пригласили к столу, где стоял огромный кувшин с вином и лежали карты. Они, между прочим, были изготовлены на планете Зиндан и попали к склавинским рыцарям не иначе как из Ясира.

– Играете? – спросил у Шепеля сир Огюст из Фриза, самый молодой среди его новых знакомых и, вероятно, самый хитрый, а глаза его, устремленные на гостя, при этом насмешливо заблестели.

– Почему бы нет, – пожал плечами майор.

Играли на Яфете в двадцать одно. Игра эта, не требующая интеллектуальной мощи, сохранилась на планете, вероятно, еще с тех времен, когда здесь была федеральная тюрьма. Шепель, посетивший в славном городе Зальцбурге чуть ли не все игорные заведения и имевший опыт игры не только в салонах, но и в притонах, в два счета обставил своих противников, соображающих довольно туго, вытряхнув из них за какой-нибудь час едва ли не все запасы серебра. Почувствовав, что атмосфера за столом накаляется и вот-вот должна грянуть гроза с обвинениями либо в мошенничестве, либо в магии, Константин ослабил хватку и позволил благородным рыцарям отыграться.

– А вы хороший игрок, сир Константин, – вздохнул с облегчением сир Эжен. – Вам бы помериться силой с Симоном Лисом. В прошлый раз он нас всех едва догола не раздел.

– Ну, это как раз немудрено, – понизил голос едва ли не до шепота Шепель. – По моим сведениям, брат лорда Ваграма Дарлея весьма сведущ в магии.

– Быть того не может, – неуверенно возразил сир Мигель.

– Так ведь он днюет и ночует в храме Изиды, – пожал плечами Константин. – А тамошние жрицы издавна славятся своим искусством напускать на людей чары. Вы, разумеется, слышали о гермафродитах?

– А при чем здесь сир Симон?

– А при том, что только очень наивный человек сядет за карточный стол с содомитом, сир Эжен из Бада.

В комнате воцарилась мертвая тишина. Слышно было, как льется мимо кубка вино из кувшина, который держал в руках сир Мигель. Шепель слегка кашлянул, дабы привести в чувство ошеломленных рыцарей.

– Лорд Зидор Ферей страшно недоволен слухами, распускаемыми по поводу своего будущего зятя принца Петра, – продолжал Шепель, не повышая голоса. – Он послал меня в Сигурд, дабы урегулировать возникшую коллизию. Я надеюсь на вашу поддержку, доблестные сиры. К сожалению, в Склавинии слишком много людей, стремящихся дискредитировать короля Аббадина и его наследника. Вы, конечно, слышали о беременности леди Элеоноры? Ее супруг Георгий Гергей, сын Марка Мюрея, уже поклялся, что покарает всех изменников как в Гергии, так и в Мюреане.

– Щенок, – процедил сквозь зубы сир Мигель из Барака.

– Но в глазах очень многих людей именно он является законным преемником короля Аббадина. И как раз в этот момент всеобщего возбуждения умов по Склавинии вдруг поползли слухи о недостойном поведении принца Петра и вампирах, якобы обосновавшихся в королевском замке.

При последних словах гостя рыцари переглянулись. Шепелю показалось, что о вампирах они слышат не в первый раз.

– Лорд Зидор очень беспокоится за свою дочь. Вы понимаете, о чем я говорю? Есть вампиры или нет, но смерть леди Теодоры может привести к страшным последствиям для принца Петра и для вас, господа. Лорд Зидор Ферей, чего доброго, переметнется на сторону Георгия Гергея, и тогда в Склавинии вспыхнет новая междоусобица.

– Вы что же, сир Константин, подозреваете Симона Лиса в намерении устранить леди Теодору? – прямоспросил Эжен из Бада.

– Дело не в Симоне Лисе, а в лорде Ваграме Дарлее, который, как всем известно, метит в короли. Так в замке есть вампиры, господа рыцари, или их нет?

Сир Мигель уже открыл было рот, чтобы ответить любопытному фригийцу, но как раз в эту минуту на пороге комнаты возник принц Петр. Наследник короля Аббадина мучился жаждой, вызванной похмельным синдромом, а потому не видел вокруг себя никого и ничего, кроме вожделенного кувшина с вином. Добравшись до стола на нетвердых ногах, он залпом осушил кубок, только что налитый сиром Мигелем. В эту минуту к нему вернулось чувство реальности, и он покрасневшими от беспробудного пьянства глазами уставился на Константина, привставшего с кресла.

– Ты?! – изумление принца было столь велико, что он не совладал с нервами и отхлебнул вина прямо из кувшина.

– Я бы хотел перемолвиться несколькими словами с вашим высочеством, – вежливо поклонился Шепель принцу.

– Идем, – хрипло отозвался Петр, хватая Константина за руку.

Судя по всему, наследник короля Аббадина никак не чаял увидеть в живых человека, которого столь удачно сдал прямо в руки жрецов Ваала. Протащив Константина по коридору мимо удивленных гвардейцев, он грубо втолкнул его в свои апартаменты. Шепель с интересом разглядывал кабинет принца, но ничего предосудительного здесь не обнаружил, если, конечно, не считать развалившегося на софе Симона Лиса, которого появление посланца Георгия Гергея в логове короля Аббадина повергло в шок.

– Откуда этот тип здесь взялся? – только и сумел произнести он.

– Вам привет от Харона, – обворожительно улыбнулся Шепель, присаживаясь в пустующее кресло.

– Я думал, он тебя вздернет на крюк, – почти простонал принц Петр, падая на софу рядом с любезным Симоном.

– К чему такая жестокость, – пожал плечами Константин. – Желание Харона разрешить кризис, возникший в Склавинии, вполне совпадает с моими целями. А брат Джеф и вовсе оказался человеком, весьма приятным в общении.

– Он скотина, – выдохнул в пространство принц Петр. – Такая же скотина, как и ты.

– Ну, хватит, твое высочество, – холодно бросил Шепель. – Напился как свинья и несешь ахинею.

– Да как ты смеешь! – взвился с софы младший Крат лорда Дарлея.

– Сидеть, – рявкнул на него Шепель. – Рыцарь постельного образа. Красавица Симона. Я приехал сюда, чтобы заработать два миллиарда лир, и мне плевать на вашу магию, любовные шашни, интриги и прочую дребедень.

Принц Петр нервно хихикнул, Симон Лис рухнул на софу словно подстреленный. На его красивом женственном лице отразился тихий ужас.

– Ты открыл мою тайну, – наконец просипел он посиневшими губами. – И ты умрешь.

– Дурак, – презрительно бросил Шепель. – Жрицы Изиды показывают ваши с принцем шашни всякому, кто способен заплатить сто золотых. В Сигурде только ленивый не судачит о вас. К сожалению, эти некрасивые слухи дошли до лорда Ферея, и он направил к королю Аббадину своего соглядатая, некоего Константина из Зальца. На ваше счастье, Харон посланца перехватил и попросил меня исполнить его роль. Вот так я оказался в свите леди Теодоры. У этого типа были письма к верховной жрице храма Макоши леди Людмиле. Из них мы узнали, что лорд Зидор подозревает тебя, принц Петр, не только в связи с содомитом, но и в вампиризме. И если первое его не слишком волнует, то по поводу второго лорд впал в большое сомнение.

– Второе обвинение лживо, – прохрипел принц Петр.

– Возможно, – пожал плечами Шепель. – От вас, господа, мне нужно всего ничего: сведите меня с королем Аббадином и сделайте все, чтобы он принял мое предложение.

– Отец не согласится. – Принц Петр с ненавистью глянул на Константина.

– Почему?

– Он ненавидит Харона. Слышишь ты, инопланетянин, ненавидит!

– И что с того? Вы оба тоже ненавидите меня, но сделаете все, что я прикажу. А все потому, что я знаю ваши тайны, а вы мои – нет.

– Я убью тебя, Константин, – выдохнул принц Петр.

– Глупо, твое высочество. Я единственный шанс на спасение для тебя и для твоего отца. Все тайное рано или поздно становится явным. Скажи об этом отцу и настоятельно посоветуй ему принять рыцаря Константина из Зальца.

Здесь стоит заметить, что король Аббадин не баловал вниманием своих подданных в последние годы. Он крайне редко появлялся на улицах Сигурда, даже лорды видели своего короля не чаще раза в год, на торжественной церемонии, посвященной очередной годовщине его вступления на престол. Но это затворничество совершенно не мешало королю вмешиваться в дела провинций и наводить железной рукой порядок во вверенном его заботам королевстве.

Таким же затворником Аббадин жил и в собственном замке. Все попытки Шепеля приблизиться к королевским покоям натыкались на железную стену гвардейцев-кроатов. Похоже, Аббадин не доверял никому, даже мечникам из собственного клана. Будь король обычным узурпатором, он непременно клюнул бы на приманку, которую бросил ему Константин. Ведь спокойствие в королевстве стоило двух миллиардов лир. Но за Аббадином стояла непонятная сила, которой, похоже, нужна была война, и она готовилась ввергнуть Склавинию, а за ней и всю планету в пучину бед.

Атракс и Даниэль в нетерпении поджидали шефа у порога его покоев. Похоже, капитаны внешней разведки Союза время зря не теряли и сумели добыть важную информацию, которой собирались потрясти самоуверенного арнаутца. Шепель жестом пригласил их в свою комнату. Надо отдать должное леди Теодоре, она выделила фальшивому фригийцу, затесавшемуся в ее свиту, довольно просторное помещение, состоящее из двух комнат.

– Вампир здесь точно есть, – прошептал капитан Атракс. – Возможно, даже не один. Об этом в полный голос говорят слуги и мечники из королевской охраны. И если раньше он выходил на охоту раз в месяц, то сейчас его бездыханных жертв находят чуть ли не каждую неделю. Весь замок объят ужасом. Прежде жертвами вампира становились только конюхи, прачки и кухонная челядь, но последние две женщины, на которых он напал, были служанками королевы Климентины.

– А это не может быть болезнью?

– Нет, – покачал головой капитан Даниэль. – Я разговаривал с местным лекарем. Он лично осматривал служанок королевы. Вампир высосал из них всю кровь.

– Почему люди не бегут из замка?

– А куда бежать-то? Все здешние слуги принадлежат к клану Борей и входят в соответствующую ассоциацию. Если эти убегут, то в замок потребуют других. Поэтому ассоциация сама отлавливает беглецов, сама наказывает их и возвращает в замок. В случае повторного побега их просто вешают. В этой Склавинии драконовские нравы. Далеко не каждый из местных жителей рискнет стать изгоем даже под страхом смерти. К тому же многие рассчитывают на удачу. Народу-то в замке несколько тысяч, по сути это небольшой город, так что вампиру есть из кого выбирать.

– Ваши предложения?.. – нахмурился Шепель.

– Надо устроить засаду на этого подонка, – предложил капитан Даниэль. – Неужели мы втроем не справимся с одним кровососущим гадом. В крайнем случае пристрелим его.

– А если вампиром окажется один из принцев, что тогда? – усмехнулся капитан Атракс. – Да и замок слишком велик. Мы будем ждать его в одном месте, а он появится в другом.

– Мы устроим засаду в покоях королевы Климентины, – подмигнул коллегам капитан Даниэль. – Я познакомился с тремя служанками. Сегодня ночью именно они будут дежурить при королеве. Девушки буквально млеют от ужаса, вот мы и предложим им свои услуги в качестве телохранителей.

– Но ведь там стоит охрана из гвардейцев-кроатов?

– А смекалка на что? – засмеялся Даниэль. – Девушкам скучно на дежурстве, вот они и приспособили для своих нескромных забав дымоход. До нас там уже перебывали чуть ли не все королевские мечники. Однако после недавних событий пыл в кавалерах сильно угас. Так что конкурентов у нас не будет.

– Ну что ж, решено, – подвел итог дискуссии Шепель. – Давненько я не ходил на свиданье.

Ночь выдалась безлунной и беззвездной. С неба накрапывал дождь, грозя испортить не только настроение, но и одежду нетерпеливых кавалеров. Впрочем, долго мыкаться во дворе им не пришлось. В окне вспыхнул и погас огонек свечи. Знакомая служанка капитана Даниэля подавала сигнал нетерпеливым охотникам за вампирами. Надо полагать, королева Климентина даже и не подозревала, какой опасности подвергается ее жизнь, несмотря на наличие мощной охраны из доброго десятка гвардейцев, перекрывших вроде бы все входы в ее апартаменты.

Трое разведчиков преодолели эти заслоны без труда. Шепель боялся запачкаться, но, как вскоре выяснилось, стенки дымохода были отполированы чуть ли не до зеркального блеска телами его доблестных предшественников, которые пользовались этим путем уже несколько десятков лет. За все эти годы самоотверженные служанки леди Климентины ни разу не зажигали камин даже в самые жестокие холода, предпочитая согреваться в объятиях нетерпеливых кавалеров. Увы, сегодня девушкам было не до любовных утех, их бледные, испуганные лица белыми пятнами выделялись на фоне темных драпировок.

Шепель колобком выкатился из камина и оглядел просторное помещение. Здесь кроме скромного ложа стояло еще несколько грубо сработанных лавок, а на противоположной от камина стене висел колокольчик. Шнур от него уходил в отверстие, проделанное в стене, отделявшей комнату барышень от спальни их госпожи.

– Тихо, – приложила палец к губам рослая полногрудая служанка, встретившая гостей с зажженной свечой в руках. – Она еще не спит.

Шепель скользнул к двери и выглянул в коридор. Он был слабо освещен десятком чадящих светильников и пока что пуст. Константин вызвал служанку для Переговоров.

– Тебя как зовут?

– Мария.

– Гвардейцы сюда часто забредают?

– Практически никогда. Они сторожат вход.

– А куда ведут эти двери?

– Первая от нас – в покои королевы, вторая – в спальню двух ее дочерей. С девочками практически постоянно находятся их горничные. А дальше – дверь в спальню принца Рулава, младшего сына короля.

– А где находятся покои короля Аббадина?

– Этажом выше. В спальне Климентины есть люк и лестница, которыми его величество пользуется в случае необходимости.

Шепель крадучись прошел вдоль стены и заглянул за угол. В конце коридора стыли истуканами две фигуры. Судя по всему, гвардейцы дежурили здесь всю ночь, сменяя друг друга. По словам служанки, далее располагались покои фрейлин ее величества, а за ними – лестница, которая тоже охранялась гвардейцами. По мнению Константина, вряд ли вампир, если он, конечно, не был невидимкой, мог проскочить незамеченным мимо кроатов, которые, надо полагать, тоже были наслышаны о шалостях нежити в королевском замке. Другим концом коридор упирался в окно, забранное снаружи решеткой, крепко вделанной в камни. С этой стороны вампир никак не мог проникнуть в помещение.

– А где были обнаружены тела девушек?

– Марфа лежала у окна, а Илона – в двух шагах от поворота, почти напротив дверей принца Рулава.

– Шнур от колокольчика протянут в спальню королевы?

– Нет, в прихожую. В ней есть три двери, ведущие в спальню, в будуар и в салон королевы. Из будуара можно попасть в спальню и в покои принцесс, салон же соединен только с прихожей.

– А в покои принца Рулава можно попасть из комнат королевы или короля?

– Нет.

– Вы это точно знаете?

– Когда принц Рулав был маленьким, одна из служанок обязательно дежурила в его покоях. В том числе и я. Нет там никаких люков.

– А дымоход?

– Камины топили сегодня днем по распоряжению королевы Климентины. В замке довольно сыро.

– А накануне тех событий их тоже топили?

– Да. Кроме одного, пожалуй, но им давно не пользуются. Он перекрыт заслонками.

– Но заслонки ведь можно открыть?

– Наверное.

– Спасибо за информацию, Мария, – вежливо поблагодарил служанку Шепель. – А где сейчас находятся ваши подруги?

– Они прислуживают королеве. Как только ее величество уйдет в спальню, Сабина придет к нам, а Мирена будет дежурить в прихожей. Потом одна из нас ее сменит.

– Ас девочками тоже кто-то останется?

– Две горничные постоянно находятся в их покояx. Кстати, погибшая Илона в ту ночь дежурила в прихожей у принцесс, а Марфа – у королевы.

– А их подруги ничего не слышали?

– У нас были гости, – порозовела дебелая служанка. – Пришла даже напарница Илоны. Кто же знал, что все так получится.

Картина складывалась довольно любопытная. Вампир мог прийти из спальни королевы Климентины, и напуганным девушкам пришлось выскочить в коридор. Странно только, что они не кричали. Правда, их убийца мог прийти и из покоев принца Рулава. Но в этом случае его голос должен был быть знаком девушкам, иначе они вряд ли рискнули бы открыть ему дверь среди ночи.

– А сколько лет младшему сыну короля Аббадина?

– Почти шестнадцать.

– Следовательно, он уже интересуется девушками? Или у него другие пристрастия?

– Ну нет, – почти обиделась Мария. – Я кормила Рулава своей грудью и смею вас уверить, сир фригиец, он совершенно нормальный мальчик. Это я привела к нему Илону в первый раз и проследила, чтобы все закончилось как надо. Между прочим, Рулав рыдал, когда узнал о ее смерти. Конечно, принц и простая девчонка… Но уж очень он к ней привязался.

– А что сказала леди Климентина, узнав о смерти девушек?

– Она была в ужасе, сир, – шепотом отозвалась служанка, воровато оглядываясь на дверь. – Сам король Аббадин спустился из своих покоев, чтобы ее утешить. Только это мало помогло. Пришлось лекарю Дидье пускать ей кровь. С тех пор королева сильно прихварывает.

Вряд ли смерть двух служанок могла произвести столь сильное впечатление на королеву Климентину. Скорее всего, она заподозрила, что ее младший и, вероятно, любимый сын пошел по стопам старшего. Интрижка короля Аббадина с навьей, судя по всему, дорого обошлась не только ему, но и его потомству. Наверное, леди Климентина уже не единожды прокляла тот день, когда отказалась от покровительства своей богини и поклонилась пришлому богу, который так пришелся по сердцу ее мужу.

Дверь, ведущая в покои королевы, приоткрылась. Шепель отступил назад и притаился в нише, но, к счастью, это была всего лишь служанка.

– Передайте моим друзьям, чтобы были наготове. Возможно, мне очень скоро понадобится их помощь.

Константин решил пока не покидать своего убежища. Эта ниша предназначалась, видимо, для большого светильника, но его здесь так и не поставили. Зато Шепель мог с этого места обозревать практически все двери и первым обнаружить вампира, если тот действительно решит поохотиться этой ночью. Майор мог уже сейчас назвать имя вампира, погубившего двух девушек, но ведь этого мало, надо еще схватить его за руку, на что может уйти не одна ночь. Смущало Шепеля пока что одно обстоятельство. Зачем вампиру понадобилось убивать двоих? Неужели крови одной жертвы ему мало, чтобы утолить свой звериный аппетит? Или они выходят на охоту вдвоем, и младший учит старшего, как надо скрадывать добычу? Правда, для этого либо Петру нужно подняться в покои брата, либо Рулаву спуститься вниз. Шепель на собственном опыте убедился в том, как несложно это сделать.

Константин пробыл в своем убежище уже более двух часов и решил, что пришла, видимо, пора потребовать смену, но как раз в этот момент дверь, ведущая в покои принца Рулава, скрипнула. В полумраке Шекель не разглядел лица возникшей на пороге женщины, но если судить по простенькому наряду, то это была служанка. А ведь им вроде бы нечего делать в покоях принца. Впрочем, нельзя было исключить и того, что это переодетый юноша. Этот способ маскировки почти идеальный. Женщина, встреченная в полутемном коридоре, вызывает куда меньше подозрений, чем мужчина.

Липовая служанка осторожно прикрыла дверь и направилась прямиком к той самой нише, где сейчас прятался Константин. Шепель напрягся, чтобы достойно встретить даму, но как раз в этот момент на сцене появился еще один персонаж с мечом в руке – принц Рулав. Он успел натянуть штаны, но этим его наряд и ограничился. На лице юноши одновременно читались испуг и решимость.

– Мария, это ты? – спросил он довольно громко.

– Меня зовут Огюстина, ваше высочество. – Служанка резко развернулась и сделала шаг к принцу.

– Я тебя вижу в первый раз, – произнес Рулав уже громче, треснувшим от испуга мальчишеским баском.

Вампиры при виде беспомощной жертвы так себя не ведут. Константин решил было, что он не совсем верно просчитал ситуацию.

– Меня прислали вместо Илоны, – сладким голоском пропела служанка. – У королевы Климентины заболела голова, и она отправила меня за снадобьем.

В руках у служанки действительно был флакон, которым она энергично размахивала перед носом принца.

– Не подходи, – крикнул Рулав и выставил вперед меч.

Самое время было выйти на авансцену двум помощникам майора Шепеля, но они медлили, и Константин догадывался почему. Черт бы побрал этих дафнийских кобелей, которые столь не вовремя вздумали поразвлечься с красотками. К сожалению, сам Шепель вмешаться не успел, ибо таинственная Огюстина просто плеснула в лицо принца какой-то жидкостью и тот рухнул на пол, даже не вскрикнув. Как раз в этот момент в коридор выскочила Мария, – увидев лежащего на полу Рулава, она тигрицей бросилась на его обидчицу. Это был отчаянный и, пожалуй, бессмысленный поступок со стороны кормилицы принца, ибо ее соперница отличалась необыкновенной ловкостью и силой. Но тут в дело вмешался Шепель, он успел перехватить вооруженную кинжалом руку прекрасной Огюстины буквально в сантиметре от шеи Марии, мощным рывком завернул ее назад и бросил несостоявшуюся убийцу на колени. Капитаны Даниэль и Атракс прибежали, на ходу застегивая штаны, к шапочному разбору.

– Атракс, быстро занесите мальчишку в комнату служанок, – распорядился Шепель. – Даниэль, помогите мне.

Распоряжение майора было выполнено с похвальной быстротой. Не прошло и полминуты, как коридор был абсолютно пуст. Появившийся из-за угла гвардеец-кроат ничего подозрительного не обнаружил, но он прошел по коридору до окна и даже постоял там немного, вглядываясь в темноту. Шепель наблюдал за ним через щель в двери и успел ее прикрыть прежде, чем потревоженный неясным шумом охранник двинулся обратно.

– Зажгите свечи, – распорядился он, когда шаги гвардейца стихли.

Служанки выполнили распоряжение Константина с похвальной быстротой. Света оказалось даже больше, чем нужно. Во всяком случае, Шепель без труда опознал в своей недавней противнице сира Огюста де Фриза и от удивления даже присвистнул. Он ведь был уверен там, в коридоре, что перед ним женщина. Не возникло в этом сомнений и у принца Рулава.

– Вот уж не думал, что в окружении принца Петра встречу еще одного содомита.

– Он не только содомит, но еще и вампир, – сказал с усмешкой Даниэль, протягивая Шепелю кинжал. – Только осторожнее, Константин, острия пропитаны ядом.

Майора удивило это оружие. У него было два жала в виде вилки, чтобы убить им человека, потребовалось бы нанести удар страшной силы. Но кинжал предназначался не для этих целей. Его пропитанные ядом жала были разведены на расстояние, соответствующее положению резцов в верхней челюсти человека, да и по форме они очень напоминали эти резцы. Легкое движение руки, и на теле жертвы оставались следы, которые можно было принять за укус вампира.

– Мальчик жив? – спросил Шепель у Марии.

– Дышит, – тихо отозвалась она.

– Надеюсь, с ним ничего не случится? – повернулся майор к своему пленнику.

– Я же не сумасшедший, чтобы убивать принца, – поморщился тот от боли в вывихнутой руке.

– Правильно, – кивнул головой Шепель. – Вашей целью было всего лишь бросить на него тень подозрения в вампиризме. И вы это сделали, убив двух девушек. В виновность Рулава поверила даже его мать. Зачем понадобилось еще одно убийство?

Огюст не торопился с ответом, и Даниэлю пришлось поднести кинжал к его шее.

– Сейчас здесь появится еще одна жертва вампира, – ласково улыбнулся капитан.

– Симон хотел, чтобы в это поверили все, в том числе и ты, сир Константин из Зальца.

– Зачем?

– Не знаю, – Огюст с испугом покосился на Даниэля. – Клянусь, я действительно не знаю. Скорее всего, Дарлеям надо дискредитировать всю правящую династию, чтобы прибрать к рукам власть в Склавинии.

– Сколько человек вы подобным образом убили, Огюст?

– Не считал. Этот яд очень быстро свертывает кровь в жилах, и она не течет при вскрытии трупа. Создается впечатление, что ее там нет вовсе. Лекари, вероятно, догадывались, в чем дело, но им хорошо платили за молчание.

– Вы давно находитесь в свите Петра?

– Шесть лет.

– И этот юноша поверил, что он вампир?

– Он знал, что его отец путался с навьей. Во всяком случае, об этом шептались. На Яфете все знают, как подобные связи сказываются на потомстве.

– Но на потомстве короля Аббадина связь с навьей не сказалась. Почему?

– Откуда мне знать, – пожал плечами Огюст. – Мне платили, и я делал свою грязную работу.

– В свите Петра есть еще содомиты?

– Нет. Обычно я действовал один, иногда мне помогал Симон Лис. Этот работал бесплатно. Из любви к искусству, как он говорил.

Шепелю было над чем подумать. Он едва не попался в чужие сети, как глупый щенок. Вот только кто его в эти сети ловил? Кому и зачем понадобилось бросать страшную тень на короля Аббадина, обвиняя в жутких преступлениях его потомков? Или все-таки Аббадин не без греха? Ведь зачем-то же он связал свою судьбу со жрецами Ваала. Шепель не исключал также, что ему морочит голову разведка Союза. Полковник Джеф вполне мог разыграть комедию с агентами, якобы переметнувшимися на сторону таинственной силы. Пока спецслужбы Федерации будут, высунув язык, искать на своих планетах перевербованных разведчиков Союза, дафнийцы могут спокойно продолжать развертывание своих сил на Яфете. В этом случае придется признать, что майор Шепель крупно промахнулся, доверившись врагy, и подставил своего непосредственного начальника Сержа Кайданова.

– Проводите меня к королеве Климентине, – обернулся Шепель к Марии, которая задумалась лишь на секунду, а потом кивнула в знак согласия.

Королева, видимо, спала. Во всяком случае, Шепелю довольно долго пришлось проторчать в прихожей, в компании с прекрасной Миленой, которая вздумала строить ему глазки. Девица была фигуристой и довольно симпатичной, как, впрочем, все яфетянки, и Константину оставалось только пожалеть о том, что пришел он сюда по долгу службы, а не для развлечения.

– Королева вас ждет, сир рыцарь, – тихо сказала Мария, выскользнув из будуара.

Шепель ожидал увидеть сломленную горем старуху, но ошибся. Ему навстречу поднялась красивая черноволосая женщина, очень похожая на леди Элеонору, что, впрочем, и немудрено, поскольку та доводилась ей племянницей. Климентине было около сорока, но возраст пока еще не сказался ни на свежести ее лица, ни на фигуре, облаченной в длинный халат, расшитый золотой нитью. Шепель, уже привыкший к роскоши будуаров яфетских аристократок, лишь равнодушно скользнул глазами по мебели, дары убедиться, что в комнате, кроме Климентины, никого нет. Судя по всему, королева была женщиной не робкого десятка, коли согласилась принять среди ночи незнакомого мужчину. Видимо, информация, которую она жаждала получить от Шепеля, была для нее важнее собственной безопасности.

– Значит, это не Рулав? – спросила она.

– Нет, ваше величество, это не он. – Шепель протянул женщине кинжал с двумя жалами. – Как видите, приспособление незамысловатое.

– Какая же я дура! – не удержалась от реплики Климентина и тут же прикусила губу.

Константин сделал вид, что пропустил это восклицание мимо ушей, увлеченный разглядыванием статуэтки, стоящей на столике по левую руку от королевы Климентины. Хотя безделушка действительно была странной. Шепель не взялся бы с ходу определить, из какого материала она сделана, но его поразил ее черный как сажа цвет.

– Вы поймали вампира?

– Да. Им оказался рыцарь из свиты вашего старшего сына, некий Огюст из Фриза.

– А как он попал в мои апартаменты?

– Так же, как и я. Воспользовался дымоходом в покоях вашего сына Рулава. По моим прикидкам, помещения, выделенные рыцарям из свиты принца Петра, находятся как раз под комнатами принца Рулава.

– Выходит, и мой старший сын ни в чем не виноват?

– Я не рискну утверждать, что его высочество принц Петр абсолютно безгрешен, но в вампиризме он не повинен. На мой взгляд, наследнику короля Аббадина следует более разборчиво подходить к выбору друзей и держаться подальше от содомитов.

– Так этот человек содомит?! – Лицо королевы Климентины исказила гримаса брезгливости.

– Он утверждает, что его нанял Симон Лис.

– Будь они прокляты, эти Дарлеи! – не удержалась от восклицания королева.

– Я думаю, проблема не только в Дарлеях, ваше величество, – сказал Константин, пристально глядя на Климентину. – Ведь и вы поверили в виновность своих сыновей.

– Молчите, сир, – гордо вскинула голову яфетянка. – Вы забываетесь. Я прощаю вас только потому, что с вашей помощью избавилась от наваждения. Это правда, что вы являетесь посланцем Георгия Гергея?

– Да, я собирался заключить с вашим мужем сделку, которая позволила бы разрешить кризис, возникший в Склавинии, но, к сожалению, обстоятельства изменились.

– Лорд Гергей передумал покидать Яфет?

– Дело не в лорде Гергее. Нас просто не выпустят с этой планеты, ни его, ни меня. Быть может, вашемy величеству известно, что в роли жрецов Ваала выступали представители Союза планет?

– Мы об этом догадывались.

– Так вот, эти люди изменили присяге. Теперь мне поручено выяснить, кто является их новым хозяином. Пока я этого не сделаю, меня и лорда Гергея с планеты просто не выпустят.

– Что вы хотите от меня?

– Мне нужно переговорить с королем Аббадином.

– Хорошо, я помогу вам, сир Константин, но помните, что вы рискуете потерять не только тело, но и душу.

Известие о неприятностях, случившихся с агентами внешней разведки Союза, свалилось на Сержа Кайданова как снег на голову. Конечно, эту информацию следовало еще проверять и перепроверять, но в любом случае приходилось признать, что Яфет оказался неожиданно крепким орешком. Кайданов еще раз перечитал донесение Георгия, написанное по старинке просто на бумаге. Конечно, лейтенант Кайданов грубо нарушил все инструкции, переправив добытые сведения с сотрудниками союзной разведки, но в данном случае это не столь уж важно. Можно было, конечно, усомниться в словах полковника Джефа, но не доверять Георгию причин не имелось. Лейтенант Кайданов утверждал, что собственными глазами видел представителей иной, не человеческой цивилизации и дал подробные описания как женской, так и мужской части таинственного племени.

– А вам не приходилось сталкиваться с кентавритами, полковник Джеф?

Дафниец, пребывавший в глубокой задумчивости, вздрогнул, поднял голову и ответил:

– Нет, господин Кайданов.

– А почему вы решили, что ваши сотрудники перевербованы неким таинственным существом?

– Мы его видели.

– Кого «его»? – не выдержал Антуан Рубикс, присутствующий при разговоре.

– Ваала. Чудовищного черного монстра. Сначала это была просто огромная статуя в храме. Мы не обратили на нее особого внимания, но потом она ожила прямо на наших глазах, и все эти люди, включая Харона и короля Аббадина, попадали ниц перед чудовищем.

– А вам не почудилось?

– Почудиться может одному, но не четверым же, – покачал головой полковник Джеф. – Мы прятались за колоннами. Скажу вам честно, господа, большего ужаса мне ни разу в жизни переживать не приходилось, а я повидал мир, будьте спокойны.

Молчаливый подполковник Дагон лишь кивнул, подтверждая слова шефа. Дафнийцы пребывали в глубоком унынии, абсолютно понятном и естественном. Их информация произвела на руководителей разведки Союза и Федерации именно то впечатление, которого Кайданов и ожидал. Боссы на Дафне и Арнауте просто перепугались. На космическое сообщение с планетой Яфет был мгновенно наложен запрет, а находившимся здесь вменяемым сотрудникам было приказано бросить все силы на раскрытие местонахождения таинственного Ваала. На орбиту Яфета вот-вот должны были выйти два крейсера, союзный и федеральный, оба с ядерными боеголовками на борту.

Более всего Серж сейчас опасался, что у политиков и генералов сдадут нервы и они начнут применять оружие массового поражения там, где требуется ювелирная работа. На всякий случай он отправил вслед за донесением полковника Джефа и свое, в котором намекнул генералу Виркуру, что не исключает крупномасштабной провокации со стороны внешней разведки Союза планет. Это послание могло послужить генералу аргументом в споре с излишне нервными политиками. Особенно тяжело решение союзного и федерального правительств о закрытии планеты Яфет восприняли служащие космопорта. Людей охватила паника. Дафниец Питер Клейн и арнаутец Виктор Квон, содиректоры космопорта, с трудом справлялись с ситуацией. Апофеозом охватившего всех безумия явился приказ министра вооруженных сил Союза планет о мобилизации всех служащих космопорта, находящихся на планете Яфет. Аналогичное федеральное ведомство запоздало с таким же приказом на час, зато переподчинило всех мобилизованных сотрудников полковнику Сержу Кайданову.

– С ума они там посходили, – проворчал майор Рубикс, принимая официальную бумагу из рук Виктора Квона, только что прибывшего в офис.

– Надо же чем-то занять людей, – пожал плечами содиректор космопорта. – Сейчас у нас с Питером под началом почти триста бездельников, и неизвестно, сколько еще продлится это безумие.

– Ну что же, – не стал спорить с высоким начальством Кайданов. – Разбейте людей на четыре взвода, назначьте командиров и сержантов. Это отвлечет их от панических мыслей. Вас, подполковник Квон, я назначаю начальником штаба вверенного мне подразделения.

Квон невесело рассмеялся, его и без того узкие глаза стали похожи на щелочки. Виктора можно было понять, буквально через неделю он должен был покинуть Яфет и вернуться на Арнаут, где его ждала невеста. И вот – непредвиденная задержка. Чего Доброго, придется сидеть на этой планете годы и годы, пока арнаутское руководство дозреет до мысли, что Виктор Квон вовсе не монстр и не представляет для Федерации планет никакой опасности.

– Вы думаете, они дозреют? – иронически улыбнулся Рубикс, который был огорчен случившимся не менее Квона.

Содиректор космопорта только руками развел в ответ.

– А какую задачу я должен поставить перед людьми? – поинтересовался он.

– Охранять космопорт, – бодро отозвался Кайданов. – На Яфете остались космические корабли?

– Последний поднялся буквально за полчаса до приказа о закрытии планеты. Будем надеяться, что его все-таки не собьют.

Увы, никто из присутствующих оптимизма господина Квона не разделял. Когда на кону судьба человеческой цивилизации, политики и военные обычно не церемонятся. А здесь речь идет об опасности, с которой люди столкнулись впервые. Шутка сказать – другой разум!

– Какого черта, – не выдержал напряжения подполковник Дагон. – Они же обследовали планету перед тем, как создать здесь тюрьму! Неужели в архивах Федерации ничего не сохранилось?

– Увы, подполковник, – вздохнул Серж. – Исследователи ничего странного здесь не обнаружили, если не считать животных и буйной растительности. Кстати, среди первых заключенных яфетской федеральной тюрьмы был мой предок Серж Кайданов. Если верить Георгию, то именно он первым вступил в связь с местной богиней, названной Артемидой.

– Вы это серьезно? – удивленно вскинул бровь Квон.

– Можете ознакомиться. – Кайданов передал содиректору донесение лейтенанта внешней разведки.

Пока Виктор читал, Рубикс разлил по фужерам вино, принесенное запасливым арнаутцем. Вино было дельфионским, не шедшим ни в какое сравнение с местным пойлом, и все присутствующие это оценили.

– Скажите, а этот Георгий действительно ваш племянник, Серж?

– Нет, – покачал головой Кайданов. – Он сын убитого яфетского аристократа, но вырос на Арнауте. Потом учился в школе внешней разведки на Дельфионе.

– Это же надо, как повезло молодому человеку – шесть жен! – усмехнулся Квон.

– Пять, – поправил его Рубикс.

– А королева Изабелла, – напомнил Виктор, внимательно читавший отчет. – Они тут, на Яфете, все, видимо, сексуальные гиганты. Ишь как расплодились всего-то за пятьсот лет.

– Вот это как раз и смутило генерала Виркура, – согласился с Квоном Кайданов. – А наши ученые-аналитики только утвердили его в мысли, что на Яфете не все так гладко.

– Меня смущают нимфы, о которых пишет Георгий, – задумчиво проговорил Квон. – Судя по всему, речь идет о клонах. Ведь все эти нимфы были на одно лицо. Наверное, у бывших зеков даже споров из-за них не возникало. Скорее всего, они их путали, и, видимо, отсюда берет начало групповой брак на Яфете.

– И клановая система, – добавил Рубикс. – Ведь все члены клана действительно потомки одной матери, растиражированные непостижимым для нас способом. Видимо, эти нимфы и их дочери были необычайно плодовиты, именно поэтому на Яфете сегодня столь многочисленное население.

– Остается открытым еще один вопрос, – продолжил дискуссию Кайданов. – Кто выступал в качестве матрицы? Нимфы были клонами обычных женщин или местных уроженок? Убедительная просьба к тебе, Виктор, передай на Арнаут, чтобы они проверили генетический код всех яфетян, находящихся сейчас на планетах Федерации. Я надеюсь, что полковник Джеф сделает то же самое.

– Разумеется, – кивнул дафниец.

– А что, прежде сделать это никто не догадался? – удивился Рубикс.

– Наверное, какие-то исследования проводились, – пожал плечами Кайданов. – Но ведь никому и в голову не приходило, что потомки заключенных федеральной тюрьмы могут чем-то отличаться от нас на генетическом уровне. А потом, как вы знаете, и в Союзе и в Федерации были приняты законы, запрещающие ущемлять права яфетян.

– Ну и что мы теперь делать будем, господин полковник? – спросил Квон. – Где нам искать этого таинственного Ваала?

– Я бы встретился с верховным жрецом храма Гермеса Агрипой, – предложил Рубикс. – Это очень умный и очень осведомленный человек, к тому же лично заинтересованный в продолжении торговли с иными планетами. Ведь его храм получает пять процентов прибыли со всех торговых сделок.

– Однако!.. – присвистнул Квон. – А я этого не знал. Мне он казался просто милым старичком, помешанным на религии.

Кайданов за этим «милым старичком» следил не первый год и не питал никаких иллюзий на его счет. Но надо было учесть и тот факт, что Агрипа действительно лояльно относился к инопланетянам и обычно становился на их сторону в частых спорах с местным населением. Надо полагать, у верховного жреца хватит ума, чтобы сообразить, какую опасность для Ясира и для него лично представляют эти полоумные жрецы Ваала, не говоря уже о их таинственном патроне.

– Я думаю, полковник Джеф согласится меня сопровождать? – Кайданов бросил вопросительный взгляд на дафнийца. – В создавшихся обстоятельствах, когда мы все плывем в одной утлой лодчонке, нам нет смысла конспирироваться друг от друга.

Полковник Джеф, видимо, был полностью согласен с Кайдановым, поскольку в ответ лишь кивнул.

К немалому удивлению Сержа, верховный жрец ясирского храма Гермеса на его призыв откликнулся практически сразу. Для яфетян это было не характерно. Обычно их приходилось долго обхаживать, прежде чем они соглашались вступить в переговоры. Из этой поспешности Агрипы, выходящей за рамки норм поведения, принятых в Ясире, Кайданов сделал вывод, что жрец не просто встревожен, а, пожалуй, даже напуган. Скорее всего, Агрипа был уже в курсе решений, принятых Союзом и Федерацией в отношении Яфета. Вероятно, у него есть информация из самых отдаленных уголков планеты, где, возможно, тоже происходят настораживающие события. Любезность Агрипы дошла до того, что он согласился на встречу с Кайдановым и Джефом не в храме, а на территории космопорта, чего никогда прежде не делал ни один из ясирских жрецов.

Встреча была тайной. Агрипа появился на территории космопорта внезапно и был препровожден в кабинет Виктора Квона, где его уже поджидали резиденты союзной и федеральной разведок.

Агрипа с удовольствием осушил предложенный Кайдановым фужер дельфионского вина, чмокнул губами и откинулся на спинку мягкого кресла, обтянутого кожей. Оказавшись в непривычной обстановке, жрец не потерял присущего ему чувства собственного достоинства. Его сухое горбоносое лицо оставалось невозмутимым, и только в карих глазах таилась тревога.

– Мы с коллегой хотели бы прояснить ситуацию, возникшую на Яфете, – осторожно начал Кайданов.

– Задавайте свои вопросы, – кивнул Агрипа.

– Кто такой Ваал? – сразу же взял быка за рога Серж.

– Ваал – бог зла, противопоставивший себя в первозданные времена остальным яфетским богам и богиням. Он собрал под свою длань неисчислимое войско демонов, которые черной стаей обрушились на благословенную планету. Только объединив усилия, боги и богини Яфета сумели остановить Ваала и изгнали его в Темную страну, очертив ее границы магическим заклятием, через которое бог зла не в силах переступить. Потерпевший поражение Ваал погрузился в сон, который не может длиться вечно. Рано или поздно он проснется, чтобы дать бой богам Яфета. Возможно, этот бой будет последним, ибо победа Ваала и его демонов будет означать конец света.

– Вы слышали о его жрецах?

– Да, – кивнул головой Агрипа. – Жрецы Ваала время от времени появлялись в наших пределах, но силы их были слабы, и мы их не преследовали, дабы не сердить спящего бога. Должен же кто-то приносить жертвы и богу зла.

– Но в последнее время ситуация изменилась, не так ли? – Кайданов пристально посмотрел на Агрипу.

– Есть основания так полагать, – негромко отозвался жрец Гермеса.

– Что вы имеете в виду?

– Боги стали просыпаться и являть свои озабоченные лики служителям. Сведения об этом идут из Кроатии, Фригии и даже из Лемурии.

– Так вы считаете, что проснулись не только добрые боги, но и злые?

– Бог зла один – Ваал. Но он способен породить легионы демонов, передав им часть своей силы.

– Простите, ваше преосвященство, – вступил в разговор полковник Джеф. – А демоны рождаются обычным путем, так же, как и люди?

– Их рождают навьи от человеческого семени.

– В течение года они становятся взрослыми и заменяют своих отцов, – кивнул Джеф. – Я слышал об этом. Более того, у нас есть все основания полагать, что король Склавинии Аббадин – демон.

– До сих пор я считал, что Аббадин просто попал под влияние инопланетян, – нахмурился Агрипа.

– Мы тоже до недавнего времени так считали, – вздохнул Кайданов. – Но в последние месяцы у нас появились большие сомнения на этот счет. Мы заподозрили, что наши люди стали слугами таинственной силы.

– Иными словами, они превратились в демонов? – жестко сформулировал Агрипа.

– Да, – кивнул Кайданов.

– Это скверно, – жрец провел ладонью по лицу, словно отгонял наваждение. – Куда хуже, чем вы думаете. Это вполне может стать началом конца и вашей и нашей цивилизации. Есть древнее пророчество, гласящее, что мир на Яфете рухнет, как только люди разорвут связи с породившими их богинями. Не скрою, я в этом сомневался, как, впрочем, и многие другие жрецы яфетских богов. Нам казалось, что женщины играют слишком большую роль в наших королевствах, и это ущемляет права богов и жрецов, которые им служат. Именно поэтому Аббадину удалось привлечь на свою сторону служителей многих яфетских культов. Была сломана система взаимоотношений, просуществовавшая на Яфете много столетий. Это произошло не только в Склавинии, но и в Кроатии, Фригии и многих других королевствах. Вместе с гибелью жриц, видимо, рвутся какие-то связи между богами.

Кайданов мучительно напрягал мозги, пытаясь понять ход мыслей Агрипы. Они со жрецом говорили на одном языке, но воспринимали мир совершенно по-разному. И в этом была главная проблема. Серж пытался логически осмыслить процессы, происходившие на Яфете последние пятьсот лет, верховный жрец Агрипа воспринимал этот мир как данность, возникшую вне причинно-следственных связей, привычных для арнаутца и дафнийца. Похоже, на Яфете когда-то существовала своя цивилизация, отличная от земной. Она практически погибла в результате междоусобной войны. Точнее, погибла ее форма, а содержание погрузилось в спячку. Землянам, появившимся на Яфете, удалось как-то разбудить это содержание и предложить ему себя в качестве новой формы. Кайданов попытался донести до Агрипы эти свои мысли и, кажется, нашел понимание.

– Так ты считаешь, инопланетянин, что бог Гермес принял оболочку одного из переселенцев, понравившихся ему?

– Я не знаю, как обстояло дело с вашими богами, жрец Агрипа, но с богинями было именно так. Формами, в которые вливалось яфетское содержание, были женщины из федеральной тюрьмы. Двенадцать богинь – двенадцать женщин. Жрицы ваших богинь должны хранить в себе генетический код, заложенный в них изначально, и в то же время не терять физиологической связи с другими богинями, что достигается посредством системы браков. Гибель носительниц генетического кода хотя бы одной богини разрушает всю цепочку. Так и произошло, когда были уничтожены женщины из кланов Гергей и Мюрей. Тем самым была утеряна связь с Афродитой и с Ледой и разрушен тот магический круг, которым сковывались силы Ваала.

– Но ведь на Яфете не двенадцать богинь, а больше, – возразил полковник Джеф. – Взять хотя бы ту же Изиду.

– Изида не входит в круг, – задумчиво проговорил Агрипа. – ее изначально почитали только в Содомии, которая возникла позднее прочих атлантических королевств.

– А сколько таких королевств на вашем материке? – спросил Кайданов.

– Двенадцать. Их границы не менялись со дня основания.

– А в Лемурии?

– Тоже двенадцать.

– И население всех королевств поделено на двенадцать кланов? – спросил Джеф.

– Да.

– И во всех королевствах есть кланы Артемиды, Афродиты, Геры и прочих богинь?

– В Лемурии Артемиду называют Дианой, а Геру – Юноной, хотя их образы похожи, как и культы. Но ведь богов у нас гораздо больше, чем богинь, инопланетяне. Их по меньшей мере три десятка.

– А может быть и четыре десятка, и пять, – усмехнулся Кайданов. – Ибо ваши боги покровительствуют профессиональным навыкам. Как только ваша цивилизация будет переходить на новую ступень развития, требующую появления новых профессий, у вас появятся новые боги и новые культы.

– Так вы полагаете, Серж, что эти боги действительно обладают реальной силой, способной влиять на развитие планеты? – спросил удивленный дафниец.

– Да, Джеф, я так полагаю. Их боги не миф, это просто иная субстанция жизни, принимающая наиболее выгодные формы для дальнейшего развития цивилизации на планете Яфет. Разумеется, эти мои предположения еще нуждаются в проверке.

– А как же быть с Ваалом? – покачал головой дафниец. – Он не укладывается в вашу безукоризненную схему, Серж. Не вписываются в нее также кентавриты, содомиты и даже амазонки.

– Увы, Джеф, нет такой схемы, в которую можно было бы целиком вместить человеческую природу. Видимо, силы, управляющие Яфетом, это учли. Не забывайте, господин полковник, что в федеральную тюрьму ссылали отнюдь не ангелов. Здесь были обладатели всех пороков, присущих уроженцам Земли. Кстати, пятьсот лет назад гомосексуализм на Арнауте считался уголовным преступлением, а среди заключенных женщин наверняка процветало лесбиянство. Думаю, здешним богиням пришлось изрядно потрудиться, прежде чем они выбрали подходящие формы для своего божественного содержания. Ведь женщин на Яфете было всего-навсего две тысячи.

– Из этих двух тысяч они выбрали только двенадцать?

– Скорее всего. Обратите внимание, Джеф, среди яфетянок практически нет дурнушек. Похоже, отбирали не только женщин, но и мужчин. Хотя в данном случае право выбора, вероятно, доверили нимфам. Именно отсюда берет свое начало странная особенность яфетских женщин, быстро подмеченная нашими ловеласами, – они дозволяют себя любить далеко не всем.

– Нарваться на яфетянку, – усмехнулся Джеф.

– Вот именно. И многие из первопоселенцев, видимо, нарывались.

– Расизм какой-то, – возмутился либерально ориентированный дафниец.

– В чужой монастырь со своим уставом не лезут, – вздохнул Кайданов. – Боюсь, что люди на Яфете никогда не станут полными хозяевами, им придется считаться с аборигенами.

– Хорошо бы донести эту мысль до федеральных и союзных политиков, – ехидно заметил полковник Джеф.

– Это правда, – согласился Кайданов. – Думаю, нас поймут далеко не сразу. Но мы с вами, Джеф, должны помочь сохранить эту уникальную планету и попытаться вступить в контакт с ее хозяевами.

– Боюсь, что это будет очень непросто, – покачал головой дафниец. – Это другая цивилизация, Серж. Совершенно другая. И есть опасность, что она просто поглотит нас.

Кайданов согласно кивнул. Он не мог вот так просто взять и отбросить сомнения полковника Джефа по той простой причине, что это были и его собственные сомнения. Хотя внешне он сохранял спокойствие, где-то на самом дне его души зашевелился первобытный страх. Конечно, он мог утешать себя тем, что человеческая цивилизация достаточно могущественна, чтобы противостоять кому угодно, и что на Яфете потерпел поражение только ее жалкий осколок. Да и поражение это привело скорее к альянсу, чем к порабощению. Но ведь люди везде люди. И вряд ли несчастные зеки, волею федерального правительства оказавшиеся на Яфете, так уж сильно отличались от нынешних арнаутцев, дафнийцев и представителей еще по меньшей мере двадцати планет, составляющих сегодня человеческую цивилизацию. А это значит, что и они могут попасть под влияние здешней не изученной пока силы и потерять способность к самостоятельному развитию. И это в лучшем случае, ибо есть еще и Ваал, который преследует цели даже более непонятные, но, видимо, враждебные человеку.

Кайданов покосился на Агрипу. Внешне тот ничем не отличался от человека, но Серж в нынешней ситуации не рискнул бы назвать его братом. Скорее, это был дальний родственник, а возможно, чужак. Но с этим человеком следовало наладить как можно более тесный контакт, ибо только с его помощью арнаутцы и дафнийцы могли докопаться до истины и понять степень опасности, угрожающей человечеству.

– Скажите, ваше преосвященство, какому богу должны кланяться люди, собирающие информацию? – спросил Кайданов у Агрипы.

– Собирающие или ворующие? – насмешливо прищурился тот.

– Да уж скорее ворующие, – усмехнулся полковник Джеф.

– В таком случае – Гермесу, – серьезно ответил Агрипа. – А вы что, хотите принять посвящение, инопланетяне?

– А это возможно?

– Поклониться Гермесу может каждый, но его жрецами становятся только избранные. Не скрою, инопланетяне, это риск. Бог может не просто отвергнуть недостойных, но и покарать их.

– Вплоть до смертельного исхода? – насторожился Джеф.

– Да.

Судя по всему, Агрипа не собирался запугивать инопланетян, хотя, возможно, и не был заинтересован в их приобщении к таинству одного из самых популярных яфетских культов.

– Хорошо, – согласился Кайданов. – С посвящением мы можем подождать. Но я очень надеюсь на вашу поддержку, верховный жрец Агрипа, и на поддержку жрецов других яфетских богов.

– Что мы, по-вашему, должны сделать? – нахмурился служитель Гермеса.

– Прежде всего восстановить прямую связь кланов Гергеев и Мюреев с их богинями – Афродитой и Герой.

– Но ведь их жрицы погибли, – развел руками полковник Джеф. – Не может же господин Агрипа воскресить мертвых.

– Жрицы этих богинь есть не только в Склавинии, но и в других королевствах, – напомнил Кайданов. – Проблема не с женщинами, а с мужчинами. У нас нет ни одного живого Мюрея. Скажите, ваше преосвященство, а кто-нибудь из рыцарей или простолюдинов не мог бы его заменить?

– Это вряд ли. Ведь выбирает богиня. И это очень жесткий выбор. Немало аристократов было отвергнуто в шаге от брачного ложа из-за пятна в происхождении.

– Я слышал об этом, – кивнул головой Кайданов. – Но вы посоветуйтесь с коллегами, господин Агрипа, возможно, они подскажут выход из положения. Надо во что бы то ни стало вновь замкнуть разорванную Аббадином цепочку, и тогда, может быть, закроется магический круг, в который заключен Ваал.

В глазах Агрипы, направленных на Кайданова, мелькнуло восхищение. Видимо, верховный жрец оценил изящество комбинации, предложенной чужаком.

– Мы найдем Мюрея, достойного благосклонного взгляда богинь, даже если нам придется перебрать всех мужчин Яфета, – сказал он твердо. – Что еще?

– Я должен лично повидаться с леди Элеонорой.

– Вас к ней проводят, – сказал Агрипа, поднимаюсь с места. – Я пришлю к вам Исава, он недавно вернулся из Фригии. До свидания, господа. Я очень надеюсь, что эта наша встреча не будет последней.

Кайданов проводил жреца до дверей и передал его с рук на руки охране. Необходимо было сохранить эту встречу в тайне, ибо в Ясире наверняка были соглядатаи жрецов Ваала. Серж не исключал, что таковые есть и среди служителей космопорта. Харон и его подручные, числившиеся до недавнего времени сотрудниками внешней разведки Союза, без труда могли навербовать агентов среди скучающих сотрудников.

– Я поручу подполковнику Дагону проверить всех, – согласился с мнением Кайданова Джеф. – Но зачем вам понадобилась леди Элеонора?

– Я хочу добраться до этой Темной страны и пощупать все собственными руками.

– Вы с ума сошли, Кайданов, – ужаснулся Джеф. – Это сила раздавит вас, как клопа.

– Но вы же там были.

– Мы были только в храме Ваала, на границе, а потом нас перебросили в Сигурд. Зачем вам так рисковать?

– Так ведь все мы рискуем, Джеф, – грустно усмехнулся Кайданов. – И времени у нас практически нет. Если мы не найдем оружие, способное поразить Ваала, то нам никогда не выбраться с Яфета. Не исключено, что нас всех просто уничтожат массированными ядерными ударами.

Генерал Виркур вернулся в родное ведомство в приподнятом настроении. Только что закончилось закрытое заседание Совета министров Федерации, где он выступал с докладом. Глава Комитета внешней разведки Адам Смит ловко увильнул от ответственности, заставив подчиненного отвечать на вопросы перетрусивших министров. Конечно, Виркур курировал в Комитете именно яфетское направление, но никакой его вины в разразившейся трагедии не было. Да и с какой стати внешняя разведка Федерации должна отвечать за провалы своих вечных конкурентов из Союза, которые неожиданно для всех вляпались в большое дерьмо. Это же надо было додуматься сотнями переправлять своих сотрудников на совершенно не исследованную планету, да еще и вступать в контакт с тамошними не то богами, не то магами!

Виркуру было что предъявить правительству. Благо резидент федеральной разведки полковник Кайданов успел передать на Арнаут очень важные сведения, которыми генерал поделился с опешившими министрами. Эти господа привыкли считать себя хозяевами Вселенной и были чрезвычайно расстроены тем, что у них появились конкуренты. Их критический запал в свете открывшихся фактов быстро иссяк, и разговор перетек в конструктивное русло. Большое впечатление на присутствующих произвел тот факт, что внешней разведке удалось внедрить своих агентов в окружение короля Аббадина и леди Элеоноры. Виркур представил Совету министров подробные доклады майора Шепеля и лейтенанта Кайданова о ситуации на Яфете. Кроме того, генерал не постеснялся указать министрам на тот факт, что благодаря сотрудникам его ведомства они впервые узнали о неприятностях дафнийцев на Яфете. Это ведь полковник Кайданов и майор Шепель помогли сотрудникам союзной разведки добраться до ясирского космопорта и передать в родное ведомство столь потрясшие всех сведения. А между тем финансирование как яфетского направления, так и Комитета внешней разведки в целом оставляет желать много лучшего. Сейчас под началом у полковника Кайданова всего двенадцать сотрудников, а этого явно недостаточно. Да что там Яфет, даже на Арнауте комитет не располагает достаточным количеством работников, чтобы с честью выполнять возложенные на него функции. Было бы справедливым в свете грандиозного провала союзной разведки и возможной катастрофы увеличить финансирование комитета хотя бы вдвое, ибо задачи, которые ему предстоит решить в ближайшее время, поистине грандиозны. Нужно будет прочесать всю Федерацию и независимые планеты, дабы выявить агентурную сеть неведомого противника, угрожающего самому существованию человеческой цивилизации. Кроме того, придется активизировать работу агентов и на планетах Союза, поскольку нет никаких гарантий, что коллеги из союзной разведки сохранили чистоту своих рядов. Выступление генерала Виркура было столь блистательным и аргументированным, что из козла отпущения он тут же превратился в триумфатора. Перепуганные министры приняли решение профинансировать операцию «Антиваал» из резервного фонда и потребовать от парламента увеличить бюджет комитета. Председатель Совета министров Федерации лично пожал генералу Виркуру руку и пожелал ему успехов на профессиональном поприще. Впрочем, успеха генералу Виркуру и главе Комитета внешней разведки Адаму Смиту искренне желали все присутствующие, ибо слишком многое сейчас зависело от их профессионализма.

Добравшись до своего кабинета и слегка поостыв, генерал Виркур пришел к выводу, что поводов для ликования пока что нет. Более того, его потрясла грандиозность стоящей перед ним задачи. Ему предстояло координировать работу не только своего ведомства, но и всех секретных служб, а также полиции и армии в операции, суть которой мало кто понимал. Одно дело вылавливать агентов чужих спецслужб и совсем другое – представителей иной цивилизации. По данным, которые предоставила внешняя разведка Союза, практически все агенты, побывавшие на Яфете, поменяли место жительства, паспорта и даже внешность. Во всяком случае, за те несколько месяцев, в течение которых спохватившиеся начальники пытались разыскать своих пропавших подчиненных, им не удалось обнаружить ни одного. И это несмотря на то, что на планетах Союза и Федерации учет граждан всегда находился на должном уровне. Конечно, агенты Ваала могли укрыться на независимых планетах, вдали от центров цивилизации, но в этом случае эффект от их деятельности будет приближаться к нулю. С другой стороны, никто не знает, какие цели ставит перед собой Ваал. Если его целью, как считает Кайданов, является изменение человеческой природы, то тогда ему разумнее начать свою деятельность именно на окраинных планетах. Ведь на Арнауте и на Дафне не скоро сообразят, что на Ибисе, Ариэле или Аркатуре происходит нечто необыкновенное, достойное просвещенного внимания.

Виркур вызвал на ковер своих заместителей, полковников Андрея Рыбинского и Рене Базиля. Оба были в курсе происходящего и успели изучить все относящиеся к делу документы.

– Какие будут предложения? – сухо поинтересовался Виркур.

– Я уже передал приказ активизировать деятельность нашим резидентам на независимых планетах, – Доложил полковник Базиль. – К сожалению, нам не хватает людей.

– В ближайшее время нам будут переподчинены около трехсот опытных контрразведчиков. Наша задана – использовать их с наибольшей эффективностью.

– Есть, – дуэтом ответили оба полковника.

– Вы, Базиль, будете курировать работу на независимых планетах, а вы, Рыбинский, – на планетах федерации. Контакты с коллегами из внешней разведки Союза я беру на себя.

– Их представитель полковник Рогов уже прибыл, – доложил Рыбинский. – Он сидит сейчас у меня в приемной. По-моему, очень неглупый человек.

– Хорошо, – кивнул Виркур. – Я его приму. А вас, Андрей, я попрошу организовать группу для проверки сообщений в прессе обо всех даже самых незначительных происшествиях, показавшихся кому-то странными, как на Арнауте, так и на других планерах. Предупредите о том же полицию. Пусть отслеживают все, что не укладывается в привычные рамки, но ни в коем случае не предпринимают никаких действий, не посоветовавшись с нами.

Полковник внешней разведки Союза Вячеслав Рогов был, что называется, из молодых да ранних. Вряд ли ему исполнилось более тридцати пяти лет, а до генеральского звания уже рукой подать. Сам Виркур получил полковничьи погоны только в сорок два года, когда за его плечами было более двадцати лет беспорочной службы на оперативных должностях. Этот же наверняка выслуживал свои звездочки на паркете. Ишь какой лощеный. Прямо картинка, а не полковник, на лацкане значок престижного Дафнийского университета. Наверняка мнит себя аналитиком и ни в грош не ставит старых заслуженных кляч вроде генерала Виркура, прошедших все ступени служебной лестницы, включая и агентурную работу на планетах Союза. Непонятно только, как эти, с позволения сказать, аналитики так глупо вляпались на Яфете, взвалив на далеко уже не молодые плечи Виркура столь тяжкую ношу.

– Рад видеть вас, господин Рогов.

– Можете называть меня Вячеславом, мой генерал.

– Мы получили информацию обо всех ваших агентах, работавших на Яфете, господин Рогов, и очень благодарны за содействие внешней разведке Союза.

Фраза получилась двусмысленной, но гость даже глазом не моргнул, а продолжал все так же сахарно улыбаться прямо в лицо генералу. Зубы у него наверняка свои, а не вставные, да и внешность под стать звезде экрана. Будь на то воля генерала Виркура, он этого русоволосого красавчика и близко не подпустил бы к секретному ведомству. Но, видимо, у руководства союзной разведки свои пристрастия и резоны.

– Есть одно немаловажное обстоятельство, господин генерал, о котором мне поручено вас проинформировать. По нашим сведениям, список возможных агентов Ваала не ограничивается нашими бывшими сотрудниками.

– То есть?! – вскинул брови Виркур.

– Вы же знаете, что не только специальные службы, но и частные лица проявляли интерес к этой загадочной планете.

– Мы сейчас проверяем не только своих сотрудников, но и всех граждан Федерации, побывавших на Яфете, – строго сказал генерал. – Пока ничего подозрительного мы не обнаружили. Все наши люди на месте. Никто не пытался скрыться или поменять фамилию. Всего таких людей около пяти тысяч. Плюс сто четырнадцать яфетян, которые сейчас находятся на планетах Федерации.

– Это те, кто побывал на Яфете официально, воспользовавшись услугами ясирского космопорта, но ведь есть еще и контрабандисты, – мягко возразил Рогов.

– Мы проверяем все корабли!..

– Я нисколько не сомневаюсь в вашей компетентности, господин генерал, но хочу обратить ваше внимание на одно обстоятельство. За двадцать два года, которые минули с начала нашей операции, часть кораблей могла быть списана.

– Корабли действительно списывают, но жесткие диски их бортовых компьютеров изымаются и хранятся вечно, – пожал плечами Виркур.

– За исключением тех кораблей, которые потерпели катастрофу во время гиперпрыжка или на подлете к планете. Так вот, таких кораблей три. Это «Странник» с планеты Зиндан, погибший двадцать лет тому назад в созвездии Волопаса, «Скат» с планеты Дафна, потерпевший аварию при подлете к планете Дурбан, и, наконец, практически новая прогулочная космическая яхта «Жозефина», принадлежащая банкиру Понсону, которая взорвалась в самом начале гиперпрыжка на глазах экипажа нашего сторожевика вблизи планеты Гарат всего год тому назад. Как раз в то время, когда в нашем ведомстве впервые заподозрили, что на планете Яфет не все ладно.

Сведения были важными, это Виркур вынужден был признать, и обеспокоенность коллег из Союза не показалось ему чрезмерной. От старого Понсона можно было ждать всего. В том числе и контактов как с союзной разведкой, так и с магами планеты Яфет. Этот выжига вполне мог сам посетить загадочную планету либо послать туда своих людей. Он ведь был знаком с лордом Марком Гергеем и с его супругой леди Еленой, совсем недавно встречался с лордом Дарлеем и его братом Симоном, когда они посетили Арнаут в поисках Георгия.

Виркур нажал на кнопку звонка и резко бросил вошедшему адъютанту:

– Найдите Дэна Круза и Эрика Понсона и доставьте их в мой кабинет.

– Эрик Понсон доводится родственником старому банкиру? – поинтересовался Рогов.

– Внук. Редкостный прощелыга, пьяница и мот. Один раз он уже попадал в поле нашего зрения в связи с операцией «Лорд Гергей».

– А Дэн Круз?

– Лучший частный детектив Арнаута. Это он организовал через Эрика встречу Чарльза Понсона и лорда Ваграма Дарлея, одного из сподвижников короля Аббадина и его возможного соперника в борьбе за трон. Хотите выпить, Вячеслав?

– Не откажусь, мой генерал.

Старое выдержанное дельфионское вино высоко ценилось не только на планетах Федерации, но и на планетах Союза. Полковник Рогов, видимо, был знатоком и ценителем чудесного нектара. Во всяком случае, «Напиток богов» почти десятилетней выдержки произвел на дафнийца очень большое впечатление.

– Кстати, о богах, – сказал он, отставляя фужер в сторону. – Мне показалась очень интересной версия господина Кайданова, с которой меня ознакомил полковник Рыбинский. Вам не кажется в связи с этим, что Ваал тоже захочет поменять форму? Полковник Джеф и подполковник Дагон, видевшие ожившую статую Ваала, называют ее черным монстром. То есть речь идет о зооморфном божестве, тогда как все боги Яфета уже стали антропоморфными. На их человекоподобном фоне Ваал будет выглядеть довольно экзотично и вряд ли вызовет добрые чувства у людей, населяющих Яфет. Почему бы Ваалу не стать женщиной и не повторить тот путь, который уже успешно прошли все боги Яфета?!

– Вы имеете в виду нимф, которых они подсунули зекам?

– Да.

– Но ведь у Ваала есть навьи, с помощью которых он прибрал к рукам ваших агентов.

– Навьи – порождение того мира, который предшествовал нынешнему. Майор Шепель, большой, видимо, ценитель женской красоты, описывает их черными красками, называя редкостными уродинами.

– Но это не мешает им менять обличье и очаровывать людей, – возразил Виркур.

– Это правда. Но сами чары могут сохраняться в течение всего лишь полутора часов. И потом, достаточно простого зеркала, чтобы разоблачить этих тварей. Согласитесь, имея таких агентов, очень трудно рассчитывать на успех. Видите ли, господин генерал, в лице яфетских богов мы имеем дело вовсе не с всемогущими существами, хотя они, видимо, в чем-то, а то и во многом нас превосходят. Но эти существа нуждаются в носителях, проводниках своей воли, которые размножаются так же, как и простые люди. Я думаю, что Ваал выберет для своего нового воплощения жрицу одной из самых влиятельных богинь Яфета. Таковой, насколько я понял, является Артемида.

– А что мешало ему сделать это раньше?

– Видимо, что-то мешало, – пожал плечами Рогов. – Возможно, этот акт со стороны женщины должен быть добровольным. Она должна согласиться принять в себя силу Ваала.

– А потом он понаделает новых навий, которые как две капли воды будут похожи на эту женщину?

– Это возможный вариант. Но, скорее всего, дело обстоит гораздо хуже. Ведь все женщины из клана Артемиды генетически связаны между собой, у них одна праматерь. И если одна из жриц, наиболее близкая по генотипу к богине Артемиде, примет в себя Ваала, то его влияние распространится на всех женщин клана Борей, как аристократок, так и простолюдинок. То есть все они станут новыми навьями.

– Все это очень интересно, Вячеслав, – кивнул Виркур. – И я обязательно проинформирую полковника Кайданова о высказанных вами предположениях, но какое это имеет отношение к нашим с вами проблемам?

– Я думаю, что все эти агенты Ваала будут искать Артемиду на Арнауте и на других планетах Федерации.

– Какую еще Артемиду? – растерянно переспросил Виркур.

– Они будут искать потомков той самой женщины, которая стала сосудом для божественной силы Артемиды, – пояснил Рогов. – Ведь эта женщина была уроженкой Арнаута, и здесь у нее могли остаться либо дочери, либо сестры. Вспомните, мой генерал, на планете Яфет было более двух тысяч женщин, но годными для превращения оказались только двенадцать. Следовательно, далеко не все представительницы человеческого рода способны стать нимфами или навьями.

– А если родственниц этой Артемиды на Арнауте не осталось?

– Вполне возможный вариант, – кивнул головой Рогов. – Видимо, это одна из причин, заставляющих Ваала не торопиться с воплощением. Ему ведь мало Яфета, ему нужны наши планеты. Только в этом случае он сможет считать себя полноценным богом. И он не хочет раздваиваться, быть на Яфете Артемидой, а на Арнауте – Макошью или Герой.

– Вы хотите сказать, что он уже здесь? – в ужасе привстал генерал Виркур.

– Его привезли в своей крови и семени наши агенты-демоны.

Версия, высказанная полковников Роговым, поначалу показалась Виркуру просто фантастической. Нельзя же находиться в двух местах одновременно! Ни один разум не сможет охватить собой сразу всю Вселенную, кроме разве что божественного. Но ведь Рогов сам сказал, что Ваал не бог, а всего лишь существо, порожденное на таинственной планете Яфет.

– Естественно, наш Ваал не будет стопроцентной копией яфетского бога зла, – согласился Рогов. – Но вряд ли нам от этого будет легче. Это таинственное существо продолжит распространять свое влияние на наших планетах с помощью демонов и навий, покорных его воле, пока все мы не превратимся в рабов.

– И что вы предлагаете? – спросил Виркур.

– Я же сказал, что надо искать Артемиду. Рано или поздно демоны на нее выйдут.

– Но этих Артемид может оказаться весьма много! – в сердцах воскликнул Виркур. – Ведь пятьсот лет прошло.

– Но другого способа выявить демонов у нас пока нет, – развел руками Рогов.

Виркур после недолгого размышления вынужден был согласиться с полковником союзной разведки. Действительно, информация, хранившаяся в архивах Министерства юстиции, могла стать ключом к распутыванию этого дела, сложного во всех отношениях.

Когда-то генерал обнаружил среди хранившегося рам никому не нужного хлама электронный носитель с изображением мошенника и авантюриста Сержа Кайданова, оказавшегося предком его старого друга. Почему бы там не сохраниться и фотографии этой самой Артемиды. Вот только как ее вычислить среди двух тысяч других женщин, заключенных и охранниц?

– Скорее всего, она похожа на леди Элеонору, – подсказал полковник Рогов. – У вас ведь есть ее фотографии?

– Разумеется, – утвердительно кивнул Виркур. – в Зальцбурге мы контролировали каждый ее шаг.

– А кто-нибудь имеет доступ к архиву, кроме вас?

– Вообще-то, архивы Министерства юстиции засекречены, но я не исключаю, что кто-то мог получить к ним доступ. Деньги открывают любые запоры. Я все-таки не понимаю, Вячеслав, как этот яфетский Ваал будет осуществлять контроль за частью себя самого у нас на Арнауте? Ведь речь идет о расстояниях в сотни тысяч световых лет.

– Для этой цели он использует своих носителей и те средства связи и передвижения, которыми обладает наша цивилизация. Некоторые из нас станут частицами огромного организма под названием Ваал.

– А почему только некоторые?.. – спросил Виркур.

– Потому, видимо, что далеко не все люди пригодны для той роли, которую отводит для нас бог зла. Больше нечем объяснить гибель тридцати пяти наших сотрудников на Яфете и существование на той же планете людей, не входящих в клановую систему. А ведь там есть и кентавриты, и амазонки, и целая корпорация охранниц, о которых пишет ваш агент лейтенант Кайданов. Видимо, те мужчины и женщины, которые оказались непригодными для симбиоза с яфетскими богами и богинями, не вымерли, а просто приспособились к сложившемуся на планете порядку вещей. Более того, из клановой системы то и дело выпадают люди, не соответствующие по своим параметрам стандартам, установленным богами. Их называют изгоями. И это именно они построили город Ясир.

Виркур вынужден был признать, что сотрудники союзной разведки, несмотря на конфуз, приключившийся с ними на планете Яфет, все-таки сумели собрать за эти двадцать два года ценную информацию и даже сделали из нее выводы, истинность которых, правда, еще предстоит доказать, но уже сейчас ясно, что они не лишены здравого смысла.

– Господин генерал, вы позволите мне ознакомиться с материалами, касающимися пребывания на Арнауте леди Элеоноры?

– Конечно, Вячеслав. Обратитесь к полковнику Рыбинскому, он все устроит.

Из людей, окружавших леди Элеонору во время ее Пребывания в Зальцбурге, Рогова заинтересовали в первую очередь два человека: актриса Театра драмы Изабелла Лурье и племянник банкира Понсона Эрик. И если с Эриком все более-менее понятно, поскольку леди Элеонора пыталась выйти через него на осведомленного банкира, то ее отношения с актрисой показались полковнику странными. Яфетянка буквально завалила свою подругу подарками. Чего стоит хотя бы ром, который она для нее купила. Правда, справедливости ради надо отметить, что и Изабелла оказала леди ряд услуг. Это именно в ее спальне яфетянка сошлась со своим нареченным мужем лордом Гергеем. Судя по всему, он не был первым юношей, обратившим на себя взоры жрицы богини Артемиды. У Георгия были предшественники, которые прошли через постель Лурье. Так почему именно Изабелла должна была проверять на себе претендентов на расположение леди Элеоноры? Это что, случайный выбор? Ведь в Зальцбурге немало девиц легкого поведения, способных соблазнить отроков, заинтересовавших яфетскую жрицу.

Рогов внимательно изучил фотографии двух женщин. Элеонора была жгучей брюнеткой, а Изабелла – блондинкой. Конечно, волосы актриса могла покрасить и даже изменить цвет глаз, но никакого внешнего сходства между ним» Вячеслав не уловил. В его распоряжении были только фотографии, но и полковник Рыбинский, видевший леди Элеонору воочию и шапочно знакомый с Изабеллой, ничего общего межу ними не находил. Обе были красавицами, обе обладали великолепными фигурами, но этим, пожалуй, их сходство и исчерпывалось. Однако полковник Рыбинский любезно согласился потратить свое свободное от службы время на то, чтобы проводить гостя с Дафны в театр, а если представится случай, то и познакомить его с блистательной актрисой.

– Только учтите, Вячеслав, что Лурье считает меня полицейским, поскольку я брал у нее показания после кровавой бойни, случившейся в ее доме.

– Это ничего, Андрей, – усмехнулся Рогов. – Даже у полицейского могут быть вполне приличные и богатые знакомые. Будем считать, что мы с вами учились вместе на юридическом факультете Зальцбургского университета, после чего вы пошли в полицию, а я – в бизнес.

– Изабелла Лурье алчная женщина, а мне не хотелось бы стать невольной причиной разорения вашего ведомства.

Рогов юмор коллеги оценил и заверил полковника, что на одну актрису денег у внешней разведки Союза хватит. Рыбинский, сидевший за рулем автомобиля, вдруг жестом фокусника извлек из внутреннего кармана смокинга три фотографии и протянул их Вячеславу:

– Взгляните-ка, полковник. Имейте в виду, что мои люди перерыли в поисках одного из этих портретов все материалы из архива Министерства юстиции, относящиеся к федеральной тюрьме на Яфете.

Две фотографии были уже знакомы Рогову, на них были сняты леди Элеонора и Изабелла Лурье. Зато третья фотография заставила его вздрогнуть. Изображенная на ней женщина была в полицейской форме, мало чем отличающейся от той, которую ныне носят слуги закона на Арнауте.

– Лейтенант Татьяна Бегич, – пояснил Рыбинский. – Двадцать девять лет. Разведенная. Двое детей. Одной девочке в ту пору было десять лет, другой – два года.

– Она была охранницей в федеральной тюрьме?

– В том-то и дело, что нет. Она была любовницей афериста Сержа Кайданова и получила десять лет за соучастие в его махинациях.

Татьяна Бегич была шатенкой. Ее сходство с леди Элеонорой сразу же бросалось в глаза. Что же касается Изабеллы Лурье, то тут возникли сомнения. Нет, сходство безусловно было, но куда менее очевидное. Во всяком случае, Рогов не рискнул бы утверждать, что актриса Театра драмы является правнучкой аферистки Бегич.

– А родословную Лурье не удалось установить?

– Помилуйте, Вячеслав, пятьсот лет прошло, – невесело усмехнулся Рыбинский. – Мы, конечно, проверим все доступные нам архивы, но успех маловероятен. Твердо могу сказать только одно: после того как Татьяна Бегич была осуждена, дети были отданы их отцу, Казимиру Корецкому. Впрочем, сам Корецкий утверждал на суде, что младшая девочка родилась уже после развода и ее отцом является Кайданов. Скорее всего, так оно и было, но он не стал разлучать сестер и пообещал суду, что достойно воспитает их. А вот это портреты Сержа Кайданова. Точнее, даже двух. Тот, что в тюремной робе, – аферист, а второй – наш резидент на Яфете. Впрочем, вы, вероятно, в курсе.

Рогов был поражен! Аферист и разведчик походили друг на друга как две капли воды. Природа словно посмеялась над следопытами, подсунув им через пятьсот лет точную копию человека, сыгравшего, похоже, исключительную роль в событиях, происходивших на Яфете.

– Надо отследить всех женщин детородного возраста, похожих на Татьяну Бегич и леди Элеонору, и проверить их родственные связи с Изабеллой Лурье.

– Это уже делается, – сказал Рыбинский. – Но не ждите быстрого результата, Вячеслав. Работа адова. Население всех известных нам планет составляет более шестидесяти миллиардов человек. Половина из них женщины. Если отбросить девочек и старушек, то все равно цифра получается запредельная. Конечно, в первую очередь мы будем проверять Арнаут, но и здесь нам придется перебрать более полутора миллиардов претенденток на божественное величие.

– Будем надеяться, что компьютеры справятся с поставленной задачей, – вздохнул Рогов.

Сюжет спектакля показался Вячеславу запутанным, режиссерские находки его не интересовали вовсе. Внимание полковника было сосредоточено на Изабелле Лурье, которая, меняя наряды чуть ли не в каждом акте, блистала на сцене. Кажется, она играла куртизанку, во всяком случае, не почтенную мать семейства. На ее любовь претендовали три человека, насколько понял Вячеслав, – банкир, политик и бедный юноша, кажется, художник. Куртизанка любила бедного юношу, но замуж вышла почему-то за банкира. Впрочем, брак не сложился, и несчастная Элеонора умерла от горя на руках огорченного юноши. Публика рыдала, а Рогов остался доволен финалом. Для него было совершенно очевидно, что куртизанка, оставь ее авторы в живых, непременно бы довела юного художника до самоубийства.

После спектакля разведчики проникли за кулисы. Это стоило Рыбинскому пяти сотен лир, которые он вынужден был сунуть в потную лапу цербера, охранявшего дверь в чертоги примадонны. Небогатый полковник был крайне недоволен таким оборотом дела, но предпринимал героические усилия, чтобы сойти в глазах обитателей закулисья за беспечного гуляку. По мнению Вячеслава, ему это плохо удавалось, поскольку Рыбинский был начисто лишен артистического дара, что, конечно, является большим минусом для разведчика.

Изабелла тоже не сразу узнала в полковнике своего давнего почитателя и поклонника. Рыбинскому пришлось напомнить ей обстоятельства, при которых состоялось их знакомство.

– Ах да, – огорченно воскликнула Лурье. – Так вы тот самый полицейский. А как поживает ваш генерал?

– Спасибо, хорошо, – смущенно прокашлялся Рыбинский. – Позвольте представить вам своего друга и горячего вашего поклонника господина Рогова.

Разговор происходил в гримерной, где кроме самой примадонны и ее гостей суетился еще и обслуживающий персонал в лице двух девушек, помогавших актрисе избавиться от грима и сценического костюма. Но Вячеслав сумел приблизиться к Изабелле и вручить ей вместе с букетом еще и золотой браслет, усыпанный бриллиантами. Примадонна дар оценила и давке одарила поклонника благосклонной улыбкой.

– Я рада нашему знакомству, господин Рогов. Кстати, завтра вечером у меня небольшой прием для близких друзей. Надеюсь увидеть среди них и вас, господа.

– Мы будем вне всякого сомнения, – склонился над протянутой рукой Лурье Рогов. – Знакомство со столь талантливой актрисой и очаровательной женщиной – большая честь для меня.

На этом аудиенция завершилась. Назойливые визитеры были выставлены за дверь, где их с невозмутимым видом поджидал продажный цербер. В закулисье, кстати, было полно народу, и далеко не все из присутствовавших здесь людей имели непосредственное отношение к богеме. Здесь выгуливались и солидного вида джентльмены во фраках и смокингах, и несколько юнцов из богатых зальцбургских семейств, помешанных не столько на театре, сколько на актрисах. Однако никто из них к Изабелле Лурье пока не рвался, предпочитая переспелой примадонне ее более молодых товарок. Рогов без труда вычислил сотрудника конторы, которому было поручено следить за актрисой в тесных переходах закулисья. Не приходилось сомневаться в том, что с Изабеллы теперь не спустят глаз ни дома, ни в театре и все мужчины, приближающиеся к ней на расстояние двух-трех шагов, будут взяты на заметку специальными службами.

– А Эрика Понсона нашли? – спросил Рогов у Рыбинского, садясь в машину.

– Мои люди на руках вытащили его из злачного места. Сейчас он отсыпается на конспиративной квартире. Хотите с ним поговорить?

– Если не будет возражений с вашей стороны.

– Я получил от генерала Виркура приказ оказывать вам всяческое содействие, Вячеслав. Хотел бы я знать, чем вы покорили сердце нашего брюзги?

– Увы, Андрей, я его просто напугал. Впрочем, я сам напуган не меньше. Если мы с вами в ближайшие месяцы не отловим всех агентов Ваала, то я не дам за благополучие человеческой цивилизации и медного гроша.

– Но ведь эти ваши демоны уже не первый год живут на наших планетах. Если не ошибаюсь, Харон установил связь с Ваалом двадцать два года назад.

– Это не совсем так, Андрей, – покачал головой Рогов. – Сначала Харон установил контакт со жрецами Ваала. А вот когда именно он и его партнеры попали под влияние бога зла, нам пока установить не удалось. Предположительно, это случилось пять лет назад. До этого момента на Яфете работали всего пятьдесят человек. Практически все они, включая Харона, время от времени возвращались на Дафну для продолжительного отдыха. Ничего сомнительного в их поведении зафиксировано не было, их стремление продолжить службу на Яфете ни у кого не вызывало подозрений. В конце концов, разведчики-нелегалы десятилетиями живут на чужих планетах. Что же тут говорить о Яфете, месте во всех отношениях уникальном. Но пять лет назад Харон запросил помощи, мотивируя это тем, что работают они теперь практически во всех королевствах Атлантиды и людей катастрофически не хватает. И вот здесь нашими руководителями была допущена ошибка, никому и в голову не пришло проверить Харона. Наоборот, все были просто в восторге от его деятельности. На Яфет был высажен целый десант числом в двести пятьдесят человек, причем подавляющее большинство из них не были кадровыми сотрудниками разведки. Это были этнографы, психологи, социологи, историки – словом, люди, способные профессионально оценить происходящие на Яфете процессы и скоординировать их в нужную для нас сторону. С ними был заключен типовой контракт на четыре года. Год назад они стали возвращаться, правда, не все. Возвратились сто двадцать человек, остальные пожелали продлить контракт. Никто возвратившихся не проверял, условия контракта они выполнили, отчеты о своей деятельности представили. Их желание вернуться к прежней работе тоже никого не удивило. Спохватились у нас только тогда, когда выяснилось, что эти люди не просто ушли из нашего ведомства, а вообще исчезли без следа. На Яфет была послана группа полковника Джефа с заданием проверить Харона. Ну а дальнейшее вам известно.

– А полковник Джеф не мог ошибиться?

– Нет. Мы проанализировали всю имеющуюся у нас информацию и пришли к тем выводам, с которыми я ознакомил вас и генерала Виркура.

Эрик Понсон спал на кушетке под охраной двух молодых людей спортивного телосложения. Разбудить его оказалось делом сложным, но после титанических усилий, предпринятых полковником Рыбинским и его помощниками, сделать это все-таки удалось. Похожий на обезьяну Эрик уставился на Рогова покрасневшими с жуткого похмелья глазами. Судя по сморщенному лицу, у него отчаянно болела голова, однако никакого сочувствия у Вячеслава этот беспутный внук богатого дедушки не вызывал. Подобные опустившиеся людишки ни в ком не вызывают уважения, скорее всего, Понсоном-младшим побрезговал даже Ваал.

– Налейте ему вина, – приказал Рыбинский.

Лекарство подействовало, и физиономия Эрика наконец-то приняла осмысленное выражение.

– С кем имею честь? – спросил он, с трудом шевеля языком.

– Внешняя разведка Союза, – представился Вячеслав. – Полковник Рогов.

– Как Союза? – ошарашенно переспросил Понсон. – А как я оказался на Дафне? Меня что же, арестовали?

– А вас бы это очень удивило? – иронически улыбнулся Рогов.

– Но я ведь ни в чем не виноват. Клянусь. Я вообще в этом деле сторона.

– Бросьте, Понсон, – устало махнул рукой Рогов, присаживаясь в кресло напротив. – Вы знаете если не все, то многое. Настоятельно советую вам не усугублять свою вину и поделиться с нами своими знаниями. Эрик, вы ведь отдаете себе отчет в том, что дело идет не только о вашей жизни, но и о вашей душе.

– Хотите сказать, что я продал душу дьяволу? – растерянно заморгал куцыми ресницами Понсон.

Рогов с Рыбинским переглянулись. Похоже, этого еще не протрезвевшего парня буквально распирало от информации, и он начал ею делиться еще до того, как на него стали давить.

– А вы сами что по этому поводу думаете, Эрик? – строго глянул на Понсона Рыбинский.

– Ничего, – истерически выкрикнул пьяница. – Слышите, ничего. Но дед обещал оплатить мои долги. В конце концов, пригласить женщину в гости – это ведь не преступление!

– В гости к дьяволу? – вежливо полюбопытствовал Рогов.

– Нет, нет и нет, – взвизгнул Эрик. – Я ничего не знаю. Спрашивайте у деда.

– Куда вы должны привезти Изабеллу Лурье?

– В загородный дом. Дед построил его совсем недавно. А что, я действительно сейчас нахожусь на Дафне?

– Это Арнаут. Зальцбург. Конспиративная квартира, – пояснил Рогов. – Вы вляпались в большое дерьмо, Эрик. Вами занимаются сразу две разведки, союзная и федеральная. У вас есть все шансы стать врагом рода человеческого. Вы не сможете рассчитывать даже на закрытый судебный процесс. Вас пристрелят как собаку, а труп утилизируют.

Похоже, Эрик и без того был напуган до крайности, а угрозы Вячеслава и вовсе привели его в ужас. Речь его стала бессвязной, но из этого пьяного бреда Рогов и Рыбинский сумели извлечь кое-что ценное для себя.

– Следовательно, ваш дед возжелал бессмертия?

– Но ведь это же невозможно, – затряс головой Брик. – Слышите вы, невозможно. Будь он проклят, этот Харон.

– Харон был у вас?

– Давно, пять лет тому назад. Именно тогда он сказал деду, что это возможно. Впрочем, в то время его звали господином Шекли. Я слышал их разговор и очень смеялся. Это было на Дафне. А год назад дед побывал на Яфете. С тех пор его словно подменили.

– Зачем ему понадобилась актриса?

– Не знаю. Вероятно, для шабаша. Я ни в чем не уверен, слышите, ни в чем. Возможно, у меня начались глюки. Я много пью, курю травку. Рано или поздно это должно было случиться.

– Что вы видели, Эрик? – мягко спросил Рогов.

– Они менялись. Чудовищные рыла, просто чудовищные.

– Где это было?

– В загородном доме. Дед собрал много гостей. Я здорово напился и уснул, а когда проснулся, то чуть не сошел с ума. Черт меня дернул уснуть в этом зале, ведь хотел же уехать.

– Вас обнаружили?

– Нет, я притаился в углу за портьерой. Но если дед узнает – мне крышка. У него неизлечимая болезнь крови, ему жить осталось всего ничего. Мне сказал об этом врач. Я единственный наследник его состояния. Еще полгода, и я стал бы самым богатым человеком в Федерации. Будь проклят этот ваш Харон. Это он соблазнил деда.

Ситуация стала потихоньку проясняться. Старый Понсон искал эликсир бессмертия, господин Шекли пообещал помочь. Шекли – это настоящая фамилия Харона, пять лет назад он действительно был на Дафне. Так что здесь все сходилось. Ваалу нужен был человек, обладающий воистину безграничными возможностями в человеческом мире, и он нашел его в лице Майкла Понсона. Если сведения, полученные от майора Шепеля, верны, то перерождение наступает приблизительно через год после встречи с навьей. И здесь все сходится. Видимо, агенты были инфицированы накануне своего отлета с Яфета. Скорее всего, они даже не поняли, что с ними произошло после мимолетной интрижки с яфетянками, поэтому и вели себя как обычные люди. Процесс пошел позже, когда они уже вышли из-под надзора специальных служб. Кстати, медицинское обследование, обязательное для всех, вернувшихся с Яфета, никаких отклонений в их организмах не обнаружило по той простой причине, что таковые стали происходить гораздо позже. И эти изменения были весьма существенны, если верить Эрику. Видимо, порожденные Ваалом существа время от времени испытывали потребность проявлять свою истинную суть, которую они до поры прятали под благообразной оболочкой. Ничем другим виденный Эриком Понсоном шабаш объяснить нельзя.

Генерал Виркур внимательно выслушал доклад Рыбинского. Полковник довольно толково пересказал все, что они с Вячеславом услышали от пьяного Эрика.

– Конечно, это может быть белой горячкой, – развел руками Андрей. – Но проверять его показания все равно придется.

– Странно только, что Чарльз Понсон поручил пьянице-внуку столь ответственное дело, – высказал свое мнение Рогов. – Эрик вполне мог его подвести.

– Банкир подстраховался, – угрюмо бросил Виркур. – В случае если Лурье откажется от визита в загородный дом, ее просто похитят. За это похищение Понсон-старший обещал Дэну Крузу миллион лир.

– И детектив согласился?

– Он решил, что речь идет о любовной интрижке богатого старца. Почему бы семидесятипятилетнему Чарльзу Понсону не воспылать страстью к красивой актрисе. Дэну Крузу доводилось выполнять и куда борее мерзкие прихоти своих богатых клиентов. Он ничего не заподозрил.

– Вы ему вправили мозги, господин генерал?

– Разумеется. Дэн далеко не дурак, он сразу согласился на все наши условия.

– Нам придется мобилизовать всех находящихся на Яфете сотрудников, – вздохнул Рыбинский. – Возможно, привлечь полицию и армию. Ведь нельзя заранее сказать, с чем нам придется столкнуться. Никто не знает, сколько человек сопровождали Чарльза Понсона на Яфет.

– «Жозефина» была всего лишь прогулочной яхтой и вряд ли могла взять на борт более ста человек, – дал справку Рогов.

– Сто демонов – это много, – усмехнулся Рыбинский. – Особенно если прибавить к ним ваших дафнийцев, полковник.

– Боюсь, что они не примут участие в шабаше, – вздохнул Рогов. – Во всяком случае, я бы на месте Ваала подстраховался. Нам следует изолировать всех родственниц Изабеллы Лурье, ближних и дальних. Теперь мы, по крайней мере, знаем, что именно эти дамы более всех годятся на роль Афродиты. К сожалению, у Харона, а точнее, у Ваала есть еще одна возможность для достижения своих целей. Они могут доставить Артемиду на одну из наших планет с Яфета.

– Но для этого им потребуется космический корабль, – возразил Виркур.

– У Харона такой корабль есть – «РС-521», или «Невидимка». Последняя наша разработка, недоступная для радаров федеральных, так и союзных кораблей. Именно на нем была доставлена на Яфет команда полковника Джефа. В случае непредвиденных обстоятельств корабль должен был стартовать в автоматическом режиме по команде с орбиты. Увы, нам не удалось его поднять.

Виркур едва не выругался вслух. Черт бы побрал этих союзных олухов. Мало того, что они вступили в контакт с дьяволом, так еще и снабдили его суперсовременной техникой. Теперь удара можно ждать с любой стороны.

– Надеюсь, на «Невидимке» не было ядерных зарядов? – мягко полюбопытствовал генерал Виркур.

– Не было. Но это вовсе не означает, что они у Ваала не появятся. Дело в том, что «РС-521» способен вплотную подойти к любому крейсеру, находящемуся на орбите, взять его на абордаж и выпотрошить все содержимое.

– Спасибо за информацию, господин полковник, – издевательски поклонился коллеге Виркур.

– Напрасно иронизируете, господин генерал, – покачал головой Рогов. – Это суперсекретная информация. Я не имел права ее разглашать, так что впредь прошу на меня не ссылаться. Но вам лучше отозвать с орбиты Яфета свой крейсер.

– А как же мы будем поддерживать связь с Ясиром?

– Пошлите сторожевик или пассажирский лайнер, на их борту ядерных боеголовок нет.

– Какие еще будут предложения, господа? – сухо спросил генерал Виркур.

– Нам следует активизировать свою агентуру на Яфете. Пусть они найдут корабль и уничтожат его во что бы то ни стало, – подсказал Рыбинский. – В противном случае Ваал и Харон, используя «Невидимку», будут перебрасывать к нам своих демонов целыми стаями.

– Легко сказать – уничтожить, – поморщился генерал. – У Кайданова под рукой всего пятнадцать человек профессионалов.

– Можно задействовать служащих космопорта, – предложил Рогов.

– Служащие космопорта – гражданские люди, – рассердился Виркур. – Они не смогут победить там, где потерпели жесточайшее поражение лучшие федеральные и союзные спецподразделения.

– И все-таки им придется постараться, – пожал плечами Рыбинский. – Другого выхода у нас нет.

Шепель жил в королевском замке уже неделю. Сказать, что это время было потеряно впустую, он не мог, но столь важная для него встреча с королем Аббадином так и не состоялась, хотя он и видел короля дважды. Один раз во дворе замка, когда тот выезжал на охоту в сопровождении многочисленной свиты, второй – во время торжественного приема в парадном зале замка, И устроенного в честь лорда Ваграма Дарлея, куда был приглашен и сир Константин из Зальца. Король Аббадин был высоким сухощавым мужчиной с очень красивым и надменным лицом. Ничего подозрительного в его внешности и в поведении Константин не обнаружил, хотя стоял метрах в десяти от трона среди приближенных ее величества.

Дело в том, что Шепель неожиданно для себя сделал при королевском дворе головокружительную карьеру и из свиты невесты принца Петра переместился в свиту королевы Климентины, в которую до сих пор входили только представители рыцарского сословия клана Борей. Разумеется, взлет заезжего фригийца не остался не замеченным завистниками. По замку пополз шепоток, весьма не лестный для королевы Климентины, а сира Константина из Зальца в открытую называли ее фаворитом. Эти слухи подогревались еще и тем, что выскочке из Фригии отвели апартаменты рядом с покоями королевы, переселив бедного принца Рулава в покои, расположенные этажом ниже, под предлогом того, что принц уже вполне созрел для самостоятельной жизни. Созреть-то он, может быть, и созрел, но при чем тут, спрашивается, сир Константин из Зальца? Странно, что король Аббадин никак не отреагировал на появление чужака в окружении супруги. Впрочем, отношения их величеств давно уже миновали фазу любовной страсти, и коронованному мужу было теперь глубоко наплевать, кто там спит в постели его жены. Шепель поначалу был смущен сплетнями, распространяемыми по его адресу, но потом махнул на них рукой, быстро уяснив, что в положении фаворита королевы есть свои плюсы. В частности, ему без труда удалось вывести из прозябания своих подручных, капитанов Даниэля и Атракса и даже выхлопотать для них рыцарские шпоры. Два росчерка пера королевы Климентины на жалованных грамотах – и дафнийцы получили право именоваться сиром Даниэлем из Эфора и сиром Атраксом из Карахена. Сам Шепель получил титул борейского барона и замок Ирген в придачу, окруженный к тому же плодороднейшими землями. Словом, королева Климентина очень высоко оценила заслуги людей, открывших ей глаза на истинное положение дел и снявших позорное пятно с репутации ее сыновей.

Знаменитый кинжал вампира был явлен заинтересованному двору, а следом перед ним предстал и сам «вампир» сир Огюст, чистосердечно покаявшийся в своих многочисленных грехах. О Симоне Дарлее не рыло сказано ни слова, и он продолжал как ни в чем не бывало обивать пороги покоев принца Петра. Королевский суд отнесся к проштрафившемуся рыцарю довольно снисходительно, его приговорили всего лишь к изгнанию, ибо убитые им люди принадлежали к ассоциации слуг. Их родственникам была выплачена компенсация из королевской казны, а сиру Огюсту запрещено появляться в Склавинии на веки вечные. Кроме того, его лишили рыцарских шпор, но это уже по личному повелению королевы Климентины.

Это решение вызвало ропот среди рыцарского сословия, считавшего, что их собрата покарали слишком жестоко. Однако королева Климентина не измерила своего решения, несмотря на все усилия ходатаев, среди которых были Симон Лис и принц Петр. Королева настоятельно порекомендовала сыну разборчивее выбирать знакомых, ибо среди них могли оказаться не только липовые вампиры, но и настоящие содомиты. Поскольку эти слова были произнесены в присутствии многих кавалеров из королевской свиты, то очень скоро они стали достоянием всего замка. Пыл защитников сира Огюста мгновенно угас. Намек королевы был слишком красноречивым. Рыцарь-гермафродит – это же позор для всего сословия. Хорошо еще, что у Климентины хватило ума не раздувать скандал по этому поводу. А что касается этого Огюста, то туда ему и дорога. Именно так выразился сир Мигель из Барака при встрече с новоявленным бароном Константином из Ингера.

– Надеюсь, ее величество не считает, что я сочувствую этому негодяю? – негромко спросил он у Шепеля.

– Вы, сир Мигель, можете спать совершенно спокойно, на вас не упала даже тень подозрения, чего не скажешь о некоторых других лицах, близких к принцу Петру. Я имею в виду Симона Лиса.

– Ага, – задумчиво произнес сир из Барака, и тут же по замку поползли слухи о конфронтации, намечающейся между королевой Климентиной и Дарлеями. Оказывается, это именно Дарлеи подсунули принцу Петру негодяя Огюста.

Шепель никак не мог понять, связаны ли братья Дарлеи с Хароном, или они действуют по своему почину. Впрочем, со жрецами Ваала мог работать только один из братьев – Симон Лис. К нему свежеиспеченный барон и направил свои стопы, чтобы получить необходимую информацию. У младшего брата лорда Ваграма в перенаселенном замке имелись свои апартаменты. Видимо, их выхлопотал для него принц Петр. Но чтобы не распалять фантазию досужих сплетников, Симона Лиса поселили как можно дальше от покоев старшего сына Аббадина, в противоположном крыле замка.

Собственно замка, то есть единого сооружения, вообще не было, королевская резиденция представляла собой конгломерат зданий, построенных в разное время и соединенных между собой крытыми галереями, и бесчисленное множество хозяйственных построек. Заблудиться в этом грандиозном лабиринте можно было без всякого труда, однако Шепель все-таки отыскал покои Симона Лиса и ввалился к нему незваным гостем.

Дарлей-младший при виде разбитного инопланетянина, поломавшего тонкую игру умных людей, поморщился, но за дверь его не выставил, а жестом пригласил садиться.

– Вы уже разговаривали с королем Аббадином? – спросил Симон, присаживаясь на софу напротив развалившегося в кресле барона Константина из Ингера.

– К сожалению, мне нечего ему предложить, – вздохнул Шепель. – Вы ведь уже в курсе, что федеральное и союзное правительства закрыли сообщение с планетой Яфет.

– Но ведь рано или поздно они свое решение отменят, – пожал плечами Дарлей. – Хорошенькая перспектива – рано или поздно! – крякнул с досады Шепель, – Карантин может продлиться сто лет. Прикажете мне сдохнуть на этой Вашей идиотской планете?!

– Положим, ваша планета ничем не лучше, Шепель, – брезгливо скривил губы Симон.

– Согласен, но это моя планета. Моя, дорогой месье Легран. И я должен на нее вернуться уже в ближайшее время и не с пустыми руками. Вы должны не помочь в этом, Дарлей.

– Каким образом, дорогой сир? – всплеснул руками Симон. – У меня нет под рукой космического корабля.

– Зато он есть у Харона. А вы, Дарлей, по моим сведениям, находитесь с ним в дружеских отношениях.

– Увы, Константин, вынужден вас разочаровать. Харон не доверяет ни мне, ни моему брату.

– Зато у него очень хорошие отношения с принцем Петром, – возразил Шепель.

– Мне об этом ничего не известно.

– Бросьте, дорогая Симона, – ласково улыбаясь, сказал Константин. – У сына короля Аббадина нет от вас тайн.

– Вы, кажется, собираетесь меня шантажировать, барон из Ингера?

– А что мне еще остается, Дарлей? – пожал плечами Шепель. – У меня просто нет другого выхода. Я хочу домой и вернусь на родную планету, чего бы мне это ни стоило.

– Вы редкостный негодяй, Константин.

– Так я и не спорю, дорогая Симона. Я расскажу королеве Климентине, что близким другом ее сына является содомит. После этого вас с позором вышвырнут из замка и лишат рыцарского звания. Заметьте, я мог бы сделать это уже давно, но из расположения к вам и принцу Петру не стал открывать глаза королеве на ваши шашни. Кстати, Петр ведь догадался, что это вы организовали всю эту катавасию с вампирами, или мне следует просветить его на этот счет?

– Петр слишком любит меня, чтобы предавать значение подобной ерунде. Вы себе не представляете, Константин, как сладко любят содомиты. Он меня простил, тем более что мои действия были направлены исключительно на его пользу. Я хотел скомпрометировать его в глазах лорда Ферея и леди Теодоры и тем самым сделать невозможным столь ненавистный ему брак.

– Уж не метите ли вы в королевы, дорогая Симона? – засмеялся Шепель.

– Так далеко мои честолюбивые мечты не распространяются, дорогой Константин. Я претендую всего лишь на место фаворита при короле Петре.

– Тогда вам прямой расчет помочь мне, Дарлей. Ведь я убираю с пути вашего короля самого опасного конкурента.

– Именно поэтому вы еще живы, Константин. В противном случае мы нашли бы способ вас убить. Кстати, вы в курсе тех слухов, которые распускают в замке о вас и королеве Климентине?

– Это только слухи, Дарлей, и не более того.

– Быть фаворитом королевы крайне опасно, барон из Ингера. Аббадин в любой момент может обвинить супругу в неверности, и тогда ей придется доказывать свою невиновность пред ликом богини своего клана. Моей матери это не удалось, и судьба ее была незавидной. А ее любовника бросили в чан с кипятком.

– Но ведь Климентина, кажется, оборвала все связи со своей богиней. Да и королю Аббадину вряд ли удобно взывать к Артемиде.

– Суда богини может потребовать Сенат, а король просто умоет руки. Что же касается связей с клановой богиней, то женщине из клана Борей оборвать их не так-то просто.

– Спасибо, что предупредили, Симон. Я буду осторожен.

– Какие пустяки, Константин, – вяло махнул рукой Дарлей. – А что касается Харона, то вам лучше действовать через короля Аббадина и королеву Климентину.

О космическом корабле Шепель узнал от сира Даниэля. Капитан союзной разведки говорил об этом настолько туманно, что Константин сразу заподозрил подвох, и, как вскоре выяснилось, в своих подозрениях оказался прав. В этом его убедило письмо, полученное от полковника Кайданова через жрицу богини Изиды Селену. Послание было важным и содержало такое количество сведений, что у Шепеля закружилась голова. Кайданову нужны были точные данные о местонахождении «Невидимки», а получить их можно было только от Харона. Того самого Харона, который стал рабом Ваала. Если верить Сержу, то Ваалу нужна была одна из жриц богини Артемиды, и таковая была у него под рукой. Рассуждения полковника Рогова на эту тему показались Константину слишком заумными, и он обратился за разъяснениями к своему консультанту по вопросам религии, леди Людмиле.

Верховная жрица храма Макоши выслушала майора с большим вниманием. Леди Людмила была очень умной женщиной, но и ей, видимо, трудно было разобраться в проблемах далекого и совершенно чужого ей мира.

– Мне и в голову никогда бы не пришло искать родную кровь на чужой планете, – сказала она, поджимая подсыхающие от времени губы.

Леди Людмила была самой старшей в семье Фереев, и когда нареченные женихи из клана Венсан подросли, ей было уже за сорок. Видимо, поэтому, выполнив как положено все причитающиеся брачные обряды, она не стала навязывать себя никому из Венсанов в качестве жены и, родив дочь, посвятила себя служению своей богине. Намерения, приписываемые Ваалу полковником Роговым, вовсе не показались ей надуманными, более того, она ужаснулась, словно перед ней вдруг разверзлась бездна.

– Этого нельзя допустить, слышишь, инопланетянин, нельзя, – сказала она, вдруг побледнев. – Эта шлюха Климентина не имеет права принуждать свою богиню к связи с Ваалом. Это противоестественно.

– Но возможно? – спросил Шепель.

– Мы связаны с богинями тысячами уз, – вздохнула Людмила. – Не только они управляют нами, но и мы ими. Торжество Ваала над Климентиной будет его торжеством над Артемидой. Все женщины клана Борей станут его рабынями, а наша планета постепенно превратится в Темный мир, населенный демонами.

Шепель с удивлением наблюдал за леди Людмилой. В эту секунду она живо напомнила ему львицу из Зальцбургского зоопарка. Та тоже металась в тесной клетке в тщетных поисках выхода.

– Ты должен убить Климентину, инопланетянин, – страшным шепотом произнесла леди Людмила. – Тем самым ты спасешь не только наш, но и свой мир.

– Боюсь, что пользы от этого не будет, – покачал головой Константин. – Леди Климентина не единственная жрица Артемиды на Яфете. Наверняка у Ваала есть и запасной вариант. Ведь его жрецы проникли во все королевства Атлантиды, а возможно, и Лемурии.

– Найти предательницу среди жриц не так-то просто, инопланетянин. А что касается Климентины, то она однажды уже нарушила заветы своей богини ради власти, погубив своих сестер, а предавшая однажды предаст и во второй раз. Для этого ей надо всего ничего – отдаться в храме Артемиды своему мужу.

– Вы считаете, что король Аббадин стал демоном Ваала? Но ведь его дети не вампиры?

– Просто его дети родились раньше, чем он им стал. Ты же сам сказал, что этот ваш Харон попал под влияние Ваала пять лет тому назад. Видимо, тогда же качалось физическое перерождение Аббадина. Нравственно он пал гораздо раньше, когда погубил всех своих нареченных жен и братьев. Став однажды на путь измены заветам яфетских богов, он прошел его до позорного конца. И его падение может стать гибелью не только Склавинии, но и всего Яфета.

– Но зачем понадобилась вся эта комедия с содомитом Огюстом?

– Затем, чтобы убедить Климентину в порочной сути ее детей и тем самым облегчить ее путь к Ваалу. Открыв ей глаза, ты, инопланетянин, всего лишь усложнил ее положение. Теперь Климентине труднее будет найти оправдания для своего выбора. Но она их найдет, и ее неизбежный шаг к Ваалу станет роковым для всех нас.

Пораскинув умом, Шепель пришел к выводу, что леди Людмила, скорее всего, права и в отношении Аббадина, который сделал свой шаг к богу зла прежде, чем тот поманил его к себе, и в отношении Климентины, для которой королевская корона оказалась важнее жизни родных сестер. Все сказанное выше относилось также к Харону и к тем людям из разведки Союза, которые двадцать с лишним лет назад разработали этот сатанинский план приобщения Яфета к цивилизации, попытавшись заменить сложившийся 3десь матриархат более прогрессивным патриархатом. Конечно, они понимали, что подобный процесс не может быть бескровным, но ради торжества цивилизации решили принести в жертву несколько сот тысяч жителей захудалой планеты Яфет. И Ваал принял их жертву.

Теперь вот и Шепелю предлагают ступить на тот же путь. Правда, убить ему предстоит всего лишь одну женщину, к тому же кругом виноватую, об этом его впрямую просила леди Людмила и к той же мысли осторожно подводил полковник Кайданов, передавая пожелания генерала Виркура. Вот только не окажется ли убийство Климентины первым шагом Константина Шепеля к Ваалу, раскрывшему объятия? Спасение человечества – цель, конечно, благородная, только как бы при этом не потерять собственную душу. Прежде подобные мысли Константина не посещали и, наверное, не посетили бы никогда, останься он на Арнауте. Капитан Шепель в бессмертие души не верил, но майору Шепелю, попавшему на Яфет по воле начальства, пришлось во многом пересмотреть свои взгляды.

Размышления Константина были прерваны появлением в его покоях служанки Сабины.

– Ее величество зовет вас к себе, сир Константин.

Майор вздрогнул. Похоже, судьба подарила ему удобный случай для того, чтобы выполнить пожелания командования и леди Людмилы. К сожалению, сам Шепель еще ничего не решил для себя, точнее, боялся взять на себя решение задачи, которая потом тяжким бременем ляжет на его совесть.

Время было позднее. Замок уже отходил ко сну, и только на лестнице еще колготились гвардейцы. Впрочем, видеть Шепеля, открывающего дверь в покои королевы, они не могли, и он почти пожалел об этом. Почему королеве Климентине пришла в голову шальная мысль пригласить в будуар постороннего мужчину, он не знал, как не знал и того, зачем она вообще поселила его рядом со своими покоями. Нет, официальная версия была, конечно, озвучена, но в нее никто не поверил, в том числе и сам Шепель. Королева пожелала, чтобы ее покой и покой ее дочерей охранял фригийский маг сир Константин из Зальца. Король Аббадин принял это заявление как должное, заставив тем самым расходившихся было сплетников придержать языки.

Шепель очень надеялся, что обнаружит в будуаре Климентины короля, ведь ему была почти обещана эта встреча, но, увы, королева была одна, если не считать служанки, увязавшейся вслед за Константином. Впрочем, королева выслала Сабину одним движением увенчанного перстнем пальца.

Принимала Климентина Шепеля по-домашнему. Вместо положенного по статусу роскошного платья на Иней был только красный халат, расшитый золотыми нитями. Впрочем, он был настолько длинным, что скрывал ноги королевы, сидящей в кресле, до самых лодыжек.

– Садитесь, сир Константин, – кивнула королева на стул, стоящий рядом с ее креслом.

Шепель предпочел бы расположиться в углу, но его мнения никто не спрашивал. Майор случайно коснулся ступни Климентины и тут же, словно обжегшись, отдернул ноги назад. На губах королевы промелькнула странная улыбка.

– О чем вы хотели говорить с моим мужем?

– О лорде Гергее.

– Принц Петр передал мне суть ваших предложений, сир Константин, – кивнула Климентина. – Думаю, они заинтересуют Аббадина.

– Возникла проблема, – слегка прокашлялся Шепель, привыкающий к обстановке королевского будуара. – Нам нужен космический корабль, чтобы покинуть вашу планету. И этот корабль есть у Харона.

– Я поговорю с ним. Глаза леди Климентины не отрываясь смотрели в глаза Шепеля, и ему вдруг стало не по себе. Королеве неинтересен был разговор, который они вели, ее интересовал сам ночной гость. Константин лихорадочно подсчитывал, сколько же лет даме, сидящей сейчас перед ним, просто для того, чтобы отвлечь себя от грешных мыслей. Выходило до обидного мало. Климентине вряд ли исполнилось сорок. Она была самой младшей среди семи родных и двоюродных сестер в семье Борей, и, пока были живы сестры, королевский трон ей не светил. И вообще, ее предназначали для самого младшего из братьев Аббадина. Но эти двое решили иначе…

Пола халата сдвинулась чуть в сторону, и Константин невольно отвел глаза в сторону, дабы не видеть обнаженную ногу Климентины. Тихий смех королевы разорвал наступившую напряженную тишину:

– У меня создалось впечатление, Константин, что вы боитесь обнаженной женской плоти.

– Ну почему же, – растерянно отозвался Шепель. – Вовсе нет.

– Значит, я вас не шокирую? – королева Климентина резко поднялась с места, и распахнувшийся алый халат пополз с ее плеч.

Шепеля поразила форма ее грудей и живота. Сказать, что леди Климентина, родив четверых детей и дожив до сорока лет, сохранила фигуру девственницы, было бы большим преувеличением. Это была фигура матроны, созданной для материнства, любви и жаждущей ее. Избранному ею мужчине оставалось только удовлетворить эту жажду, что Константин и делал по мере своих сил. В его положении самым умным было бы уклониться от королевских объятий, но, к сожалению, в подобных ситуациях умные мысли если и приходят в голову, то с большим опозданием, когда все уже свершилось и ничего поправить нельзя.

Будучи мужчиной опытным, Шепель без труда определил, что воздержание королевы Климентины продолжалось неестественно долго, и правы, видимо, те сплетники, которые утверждали, что между королем и королевой пробежала черная кошка. Впрочем, для анализа ситуации у Константина было слишком мало времени. Ненасытная Климентина увлекла его за собой в спальню, где к их услугам было широкое, воистину королевское ложе. Видимо, в пароксизме страсти королева дернула висевший в изголовье серебристый шнур, во всяком случае, на пороге спальни в самый разгар любовных объятий вдруг появилась служанка Сабина. Впрочем, Шепель ее появления почти не заметил, не до того было, а королева лишь слабо махнула в ее сторону рукой.

Константин покинул ложе королевы Климентины только утром. Любовный угар прошел, и он попытался проанализировать сложившуюся ситуацию. Связь с королевой была чревата для Шепеля неприятными последствиями, но не менее тяжкие ожидали и саму Климентину, если о ночном визите Константина узнает король Аббадин. Приходилось признать, что майop Шепель оказался не на высоте служебного положения и по сути сорвал важное правительственное задание. Вместо того чтобы убить жрицу, предавшую свою богиню, он вступил с нею в сексуальную связь. Впрочем, положа руку на сердце, Константин вынужден был признать, что никогда бы не смог убить эту женщину, даже если бы его об этом попросил сам премьер-министр Федерации планет.

Другое дело, что ему не следовало бы потакать Климентине в ее греховных помыслах и действиях. Конечно, все произошло слишком внезапно, и у Шепеля практически не оставалось времени на обдумывание своих действий, но это слишком жалкое оправдание, чтобы принимать его в расчет. Ему нравилась Климентина, вот в чем была проблема. А вот о том, зачем королеве понадобился залетный инопланетянин в качестве любовника, следовало подумать.

Дело здесь было явно не во внезапно вспыхнувшей страсти. Климентина соблазняла Шепеля обдуманно, более того, она хотела, чтобы об их связи узнали. Скорее всего, она не случайно дернула за шнур и вызвала служанку в самый разгар их любовных утех. Ей, похоже, нужен был свидетель, готовый под присягой подтвердить, что соитие между королевой Климентиной и бароном Константином из Ингера имело место быть. Неужели она таким способом хотела уклониться от объятий Ваала, предпочтя позор изгнания служению богу зла? Но в данном случае следует признать, что королева Климентина – женщина редкостного благородства, жертвующая собой ради счастья своих подданных. Предположение весьма лестное для супруги короля Аббадина, но никак не соответствующее дурной славе, кровавым шлейфом тянущейся за этой женщиной.

Шепеля арестовали в полдень прямо во дворе королевского замка. Пять гвардейцев окружили его на виду у перешептывающихся рыцарей. Сиру Константину из Ингера был предъявлен документ, подписанный председателем Высокого Сената Исайей Хаусаном, после чего ему ничего не оставалось делать, как отдать свой меч сержанту-кроату. Гвардейцы отсалютовали барону из Ингера обнаженными мечами и впихнули его в черную карету с зарешеченными окнами. Майору внешней разведки оставалось только подосадовать на собственную глупость и нерасторопность. Бежать из замка следовало сразу же по возвращении из спальни королевы Климентины. Ведь предупреждал же его Симон Лис о возможных скорбных последствиях. К сожалению, Шепель слишком понадеялся на нерасторопность судебной машины и просчитался. Воздаяние за грех последовало быстро, через несколько часов после его свершения.

Здание Сената было расположено на центральной площади Сигурда, в какой-нибудь сотне метров от величественного храма богини Артемиды, которым Шепель любовался совсем недавно. Константина извлекли из черной кареты и повели под охраной пяти гвардейцев по мраморной лестнице. Кроаты явно торопились и без особых церемоний подтолкнули в спину барона из Ингера, когда тот замешкался в дверях. Шепеля ввели в огромный зал, где его уже поджидали члены Высокого Сената Склавинии в полном составе. Это были старцы почтенного вида, сильно недовольные тем, что их вобрали сюда по столь ничтожному поводу, как любовные шашни какого-то барона. Все попытки председательствующего утихомирить бывших лордов, правителей провинций, ни к чему не приводили. Парламент, он и на Яфете парламент. Шепелю ничего не оставалось, как стоять и ждать, когда раздраженные сенаторы изволят приступить к исполнению своих обязанностей.

– Сир Константин из Зальца, барон из Ингера обвиняется в прелюбодеянии, совершенном с леди Климентиной Борей, королевой Склавинии, – громко продекламировал председатель, стараясь перекричать своих возмущенных коллег.

Его слова произвели впечатление на Сенат. Гудевший как улей зал вдруг замер в напряженном молчании. До сенаторов наконец дошло, что их собрали сюда для разрешения коллизии огромной государственной важности.

– Сир Константин, вы признаете свою вину?

– Нет, – твердо отозвался Шепель.

– Следовательно, королева не приглашала вас минувшей ночью в свой будуар? – вкрадчиво переспросил председатель.

– Я действительно встречался вчера с ее величеством, но время было не таким уж поздним. Мы обсуждали важные государственные дела.

– Вы обсуждали государственные дела на ложе королевы Климентины?

– Нет, мы обсуждали их в будуаре.

– Вы отдаете себе отчет в том, что ложь в суде Высокого Сената карается смертью? – спросил председатель у Шепеля под одобрительный гул своих коллег.

– Отдаю.

– Введите свидетеля, – распорядился председатель, который, вероятно, и был Исайей Хаусаном, подписавшим приказ об аресте барона Константина из Ингера.

Шепель ожидал увидеть служанку Сабину, но ошибся. В зал Сената торжественным шагом вошел лорд Ваграм Дарлей. Его появление было встречено гулом недоумения почтенного собрания, да и Константин вполне созрел для того, чтобы присоединиться к сенаторам. В конце концов, при чем тут лорд Дарлей. Шепель точно знал, что его не было ночью не только в покоях королевы, но и в замке, так что показаниям этого, с позволения сказать, свидетеля была грош цена.

– Лорд Дарлей, вы отдаете себе отчет в том, что обвинения, предъявленные вами королеве Климентине и барону Константину из Ингерна, чудовищны и могут привести к тягчайшим последствиям.

– Отдаю, – твердо произнес свидетель. – Мои обвинения основаны на показаниях людей, собственными глазами наблюдавших за соитием королевы и барона. Более того, я готов представить этих людей Высокому Сенату.

– Ваши информаторы – люди низкого звания? – спросил Исайя Хаусан.

– Да.

– В таком случае нам достаточно одного вашего слова, милорд. Итак, спрашиваю вас во второй раз. Лорд Ваграм Дарлей, вы уверены в факте прелюбодеяния, совершенного королевой Климентиной и бароном из Ингера?

– Да.

– Вам известно, какая кара постигнет лично вас в случае, если ваши показания не подтвердятся?

– Да, – твердо произнес Дарлей.

– Подумайте еще раз, высокочтимый лорд, – продолжал наступать желчный Исайя. – Еще не поздно отказаться от обвинений перед лицом Высокого Сената. Не слишком ли вы доверяетесь людям низкого звания?

– Я уверен в своих людях, – усмехнулся лорд Дарлей и бросил на Хаусана недобрый взгляд.

– Прошу прощения у Высокого Сената и лорда Ваграма Дарлея, но положение обязывает меня задать все предписанные законом вопросы, – провозгласил настойчивый Исайя. – Вы настаиваете на суде богини, милорд?

– Да, – в который уже раз произнес лорд Дарлей.

– И готовы отречься от власти и отправиться в изгнание в том случае, если решение богини Артемиды будет не в вашу пользу?

– Да.

– Поклянитесь.

– Клянусь богами Яфета, – твердо произнес лорд Дарлей.

Шепеля поразила уверенность достопочтенного Ваграма. Конечно, он прав был в своих претензиях к королеве Климентине и к липовому барону из Ингера, но ведь и риск был велик. Во всяком случае, так казалось Константину. Но, пораскинув мозгами, Шепель пришел к выводу, что подобное испытание было бы крайне опасно где угодно, но только не на этой планете, боги и богини которой – вовсе не плод разгоряченного воображения, а вполне осязаемые существа. И уж конечно, богиня Артемида не упустит случая, чтобы отомстить своей коварной жрице, погубившей собственных сестер и племянниц. Но неужели Климентина этого не понимала, когда пускалась в авантюру по соблазнению Шепеля?

Лорд Дарлей, видимо довольный решением Сената, снизошел до того, что поприветствовал своего старого знакомого, попавшего в беду.

– Вы совершили большую глупость, Константин, – покачал он головой. – Честно говоря, я от вас этого не ожидал. Тем более что и Симон вас предупредил. Почему вы не признались во всем Сенату?

– А что, это облегчило бы мою участь?

– Безусловно. Вам сохранили бы жизнь. Сенат практически никогда не выносит мужчинам смертных приговоров за прелюбодеяние. Иное дело богиня Артемида, ее решение не в силах отменить даже король Аббадин. Вас ждет смерть, Константин, и смерть мучительная.

– Меня сварят в кипятке?

– В кипятке варят только содомитов, а вам сначала переломают все кости, а потом четвертуют. Впрочем, я мог бы облегчить вашу участь. Спасти вам жизнь я не могу, зато в моих силах обеспечить вам безболезненный уход в мир иной. Я дам вам яд в обмен на письмо к лорду Гергею.

– Заманчивое предложение, – вздохнул Шепель. – Но я ведь пока не осужден?

– Это дело времени, – пожал плечами лорд Дарлей. – Суд богини Артемиды состоится сегодня ночью. И поверьте мне, Константин, история Склавинии, да и всего Яфета, пожалуй, не знает случая, когда богиня спускала бы своим жрицам прелюбодеяние. Вам, конечно, известна трагедия моей матери?

– Наслышан.

– Она была очень достойной женщиной, но однажды проявила слабость, свойственную всем женщинам. Ей пришлось с позором удалиться в изгнание, где она вскоре умерла. Впрочем, у королевы Климентины не будет и этого шанса. Королев в таких случаях казнят.

– И она об этом знала?

– Какие в этом могут быть сомнения? – усмехнулся Дарлей. – С ее стороны это был очень опрометчивый поступок. К тому же она сильно осложнила положение короля Аббадина. После ее смерти он потеряет связь с богиней Артемидой, следовательно, и расположение всех яфетских богов. Через несколько месяцев заканчивается срок его тридцатилетнего правления, и вы, конечно, догадываетесь, Константин, какое решение примет в этом случае Сенат.

– Королем станет принц Петр?

– Это было бы наилучшим выходом для Склавинии в создавшейся ситуации. Лорды и сенаторы не захотят гражданской войны. А лорду Гергею лучше действительно покинуть Яфет. Так вы готовы мне помочь, Константин?

– Я напишу письмо, лорд Ваграм, но только после того, как приговор мне вынесет сама Артемида.

– Я вас понимаю, – кивнул Дарлей. – Вы все еще надеетесь на чудо. Ну что ж, время терпит.

Теперь Шепелю стало понятно, почему лорд Дарлей с таким пылом бросился обвинять королеву Климентину, рискуя при этом собственным благополучием. Ее казнь становилась прекрасным поводом для отстранения от власти короля Аббадина. Надо полагать, лорд Ваграм уже заручился поддержкой большинства сенаторов и лордов-правителей. Вот только согласится ли с таким раскладом сам Аббадин? Со смертью Климентины он действительно теряет связь с яфетскими богами, но вряд ли эта потеря его огорчит, ибо юн уже обрел покровителя в лице бога зла Ваала. Казнь Климентины, с одной стороны, осложнит его положение, с другой – развяжет ему руки.

Что же касается лорда Ваграма Дарлея, то он слишком рано начал праздновать победу. Королева Климентина мало похожа на женщину, стремящуюся к самоубийству, вот только сути ее плана Шепель уловить не мог. Пока ему ясно было только одно: Климентина знала, что Сабина является осведомителем Дарлея, она специально звонком вызвала служанку, чтобы та собственными глазами могла убедиться в падении своей госпожи. И лорд Ваграм попался в ловушку, расставленную коварной Климентиной. Но на кого же охотилась королева, только на Дарлея или на более крупную дичь? И куда, интересно, в этой ситуации смотрели жрецы Ваала да и сам король Аббадин? Почему они спокойно наблюдали, как некий Константин из Зальца поселился под боком Климентины, истомившейся без мужской ласки, и почему не остановили Дарлея, когда он побежал с доносом на королеву в Сенат? Ведь его планы вряд ли были для них тайной. Шепель почти не сомневался в том, что Симон Лис работает на жрецов бога зла. Или им выгодна ситуация, когда Климентина находится на грани жизни и смерти, ведь в этом случае спасти ее может только Ваал?

Что же касается самой королевы, то она своим поступком сжигала все мосты. Все-таки даже у самых отъявленных негодяек остаются крупицы совести. Климентине нужен был повод, чтобы окончательно отречься от своей богини, и, похоже, она его получила. У нее будет выбор: или смерть, или объятия короля Аббадина, ставшего орудием Ваала. Какая жалость, что Шепелю это пришло в голову только сейчас, а ведь леди Людмила его предупреждала, что Климентина лишь ищет повод, чтобы предать свою богиню в очередной раз. Видимо, все рыцари, окружающие леди Климентину, либо понимали, либо верхним нюхом чуяли деликатность ситуации, сложившейся вокруг королевы, а потому и не лезли к ней в фавориты. Они, наверное, страшно обрадовались, когда жертвой паучихи стал простодушный инопланетянин Константин Шепель.

Дарлей не обманул Константина, суд богини действительно был запланирован на сегодняшнюю ночь. Шепеля, проведшего полдня в окружении гвардейцев, с наступлением темноты перевели из здания сената в храм Артемиды. В других обстоятельствах Константин с удовольствием бы полюбовался богатым убранством святилища главной склавинской богини, но сейчас ему было не до яфетских красот. Решалась не только судьба майора Шепеля или даже Склавинии, но и всего человечества. Трудно сказать, понимали ли это люди, собравшиеся в храме Артемиды, но если судить по сосредоточенным лицам старцев, окружающих Константина, то становилось ясно, что суд богини не был для них пустой формальностью.

Майор узнал многих сенаторов, в том числе и Исайю Хаусана, неестественно бледного и чем-то сильно взволнованного. Похоже, он был ближайшим сподвижником Дарлея и сейчас то и дело обменивался с ним многозначительными взглядами. Впрочем, сам лорд Ваграм был абсолютно спокоен и, похоже, стопроцентно уверен в успехе. Он даже снизошел до того, что помахал Шепелю рукой, видимо, хотел его подбодрить перед нелегким испытанием. Судя по разговорам почтенных сенаторов, ждали они только короля Аббадина, который должен был именно сегодня переступить порог храма, жриц которого он уничтожил или отправил в изгнание. В храме сейчас были только младшие служительницы, девушки и женщины из простых семей, не имевшие столь тесной связи с Артемидой, как знатные леди из клана Борей. Облаченные в легкие белые полупрозрачные туники, они испуганной стайкой жались у подножия статуи богини, которая стояла в центре огромного зала, нагая и недоступная. Сенаторы, кучковавшиеся у входа, бросали на Артемиду беспокойные взгляды, но не приближались к статуе ближе, чем на двадцать метров. Все-таки яфетяне, даже самые знатные и самоуверенные, явно побаивались своих богинь и предпочитали держаться от них подальше.

Король Аббадин вошел в храм, когда напряжение в зале достигло предела. Шепель не в первый раз видел короля, но в этот раз тот поразил его неестественной бледностью лица и горящими безумием глазами. Похоже, для короля многое должно было решиться в эту ночь, и он отдавал себе в этом полный отчет.

Исайя Хаусан, чей возраст, к слову сказать, приближался к восьмидесяти, бросил на Аббадина косой и недобрый взгляд.

Этот сенатор, насколько знал Шепель, был младшим братом предыдущего короля и играл довольно заметную роль в Склавинии во время прошедшего царствования. Хаусаны без споров уступили власть Агранам, когда закончился их срок, и вправе были требовать того же от своих преемников. Так что в лице старого Исайи лорд Ваграм Дарлей имел надежного, хотя, возможно, и недостаточно сильного союзника. Дело в том, что ныне провинцией Хаусан правили мужья племянниц старого Исайи, принадлежащие к клану Клермон, надежные союзники короля Аббадина. Но Исайя Хаусан в критической ситуации мог воззвать к рыцарям своего клана и, чего доброго, перехватить власть у нынешнего правителя провинции.

Сложившаяся в Склавинии да и в целом на Яфете система наследования была удобной лишь до тех пор, пока все без исключения аристократы придерживались общепринятых правил. Но стоило взыграть чьим-то амбициям, как эта система начинала трещать по всем швам, порождая бесчисленные усобицы. В принципе, аналитики из внешней разведки Союза были правы, пытаясь заменить эту громоздкую и малоэффективную систему управления патриархатом, хорошо зарекомендовавшим себя в истории человечества. Но на Яфете патриархат явно дал сбой.

Появление в зале королевы Климентины было встречено встревоженным перешептыванием сенаторов, а король Аббадин на свою супругу даже не взглянул. Впрочем, не смотрел он и на богиню Артемиду, глаза его были устремлены в пол, словно он пытался прочитать в начертанных там замысловатых узорах ответ на мучившие его вопросы. Королева Климентина вела себя так, словно она является полновластной хозяйкой в этом храме, что отчасти было объяснимо. Из всех присутствующих здесь жриц она была самой Близкой по рождению к богине Артемиде. На это укапывало даже чисто внешнее сходство между живой Климентиной и трехметровой статуей. Кроме разницы в росте между королевой и богиней было еще одно отличие: Артемида была обнажена, а Климентина облачилась в платье ярко-красного цвета.

Юная жрица в белоснежной тунике подошла к королеве, остановившейся перед статуей, и возложила ей на голову венок из алых цветов. Видимо, эта процедура была очень важной, ибо собравшиеся в храме сенаторы затаили дыхание. Шепель, до этой минуты скромно стоящий в окружении гвардейцев почти у самого входа, был вытолкнут в круг жриц, одетых в белое, и в растерянности занял место рядом с королевой. На его голову тоже водрузили венок из красных цветов. Климентина схватила руку Шепеля и впилась в нее ногтями с такой силой, что он едва не вскрикнул. К счастью, как раз в этот момент заиграла музыка, и королева ослабила хватку, но на руке Шепеля выступили три пятнышка крови. Девушки-жрицы образовали хоровод вокруг пары, стоящей в неподвижности перед богиней, и медленно двинулись по кругу. Все действо происходило в мертвой тишине, прерываемой разве что старческим кашлем взволнованных сенаторов. Шепель скосил глаза на Климентину. Лицо королевы было почти спокойным, и лишь мелкие бисеринки пота, выступившие на лбу, выдавали ее волнение.

– Богиня Артемида, – прозвучал вдруг на весь зал треснувший голос Исайи Хаусана. – Мы ждем твоего слова.

Девушки-жрицы ускорили движение, выкрикивая в такт музыке одно только слово «Артемида». Климентина не отрываясь смотрела на богиню, и Шепель последовал ее примеру. На какой-то миг ему показалось, что богиня откликнулась на зов своих жриц. Во всяком случае, веки, прикрывающие ее глаза, дрогнули, богиня пристально глянула на грешников, стоящих у ее ног. У Константина от этого явно живого взгляда все похолодело внутри. Он готов был поклясться, что богиня Артемида усмехнулась. Вздох изумления пронесся по залу, и сразу же за этим вздохом вновь прозвучал голос старого Исайи:

– Благодарим тебя, богиня Артемида.

Хоровод жриц распался. Климентина круто развернулась к застывшему в изумлении Константину и впилась жаркими губами в его губы. Это было столь неожиданно, что Шепель едва не потерял равновесие и вынужден был обхватить королеву за талию. Поцелуй их длился едва ли не целую вечность. Константин уже успел за это время проститься с белым светом, ибо практически не сомневался в исходе этого странного суда, но он ошибся в своем пессимистическом прогнозе. Казнь, похоже, откладывалась на неопределенное время.

Климентина оттолкнула Шепеля и обернулась к притихшим сенаторам.

– Восславим же божественную мать, ибо ее слово закон для нас, смертных, – сказала она торжественно.

Девушки-жрицы затянули гимн, и уважаемым сенаторам ничего другого не оставалось, как подхватить его неуверенными старческими голосами. Не пел только король Аббадин, лицо которого из мертвенно-бледного стало почти черным. Дрожащей рукой король разорвал душивший его ворот рубахи, круто развернулся на каблуках и почти бегом бросился вон из храма. Никто за ним не последовал, даже рыцари его свиты, старательно разевающие рты в славословии богине Артемиде.

Шепель на всякий случай тоже пару раз вякнул «славься», дабы не быть совсем уж посторонним на этом празднике жизни. Константин был откровенно сбит с толку. До него дошло, что королева Климентина одержала победу над своими противниками, но как это произошло и почему, он пока что понять не мог. Майор с изумлением смотрел на платье Климентины и на венок, украшающий ее голову. Еще несколько минут назад они были цвета крови, а сейчас сверкали непорочной белизной. В белом был и сам Шепель, вероятно, такими же стали и цветы, украшающие его голову. А глаза окружающих, смотревшие на него прежде с осуждением и даже с ненавистью, сейчас почему-то светились завистью.

Песнопение в честь Артемиды наконец закончилось, но церемония, похоже, продолжалась. Климентина повела Шепеля вокруг статуи богини и остановилась только после того, как они обошли ее трижды. Исайя Хаусан в сопровождении трех сенаторов и четырех юных жриц приблизился к Константину.

– Я должен осмотреть ваше бедро, сир, – негромко произнес председатель Высокого Сената, и прежде, чем Шепель успел открыть рот для выражения протеста, две жрицы сняли с него пояс и спустили штаны.

Зрелище, что ни говори, было безобразным, но старого Исайю оно удовлетворило, о чем он немедленно сообщил испытуемому:

– Благодарю вас, лорд Борей из клана Агран. Константину показалось, что старый интриган просто сошел с ума. А чем еще объяснить столь странное обращение к несчастному и вконец запутавшемуся барону из Ингера? При чем тут, спрашивается, лорды и их кланы? Правда, прежде чем натянуть штаны, Константин успел заметить странный рисунок на своем бедре. Судя по всему, именно эта татуировка, невесть откуда взявшаяся на теле подсудимого, так потрясла старого Хаусана и его верных сподвижников.

– Что произошло? – шепотом спросил Шепель у Климентины.

– Волею богини Артемиды и всех яфетских богов вы, лорд Константин, стали моим мужем, – торжественно и громко произнесла королева. – Слава новому лорду Борею!

– Слава! – дружно подхватили сенаторы и рыцари, собравшиеся в храме великой затейницы Артемиды, после чего королева Климентина покинула храм в сопровождении стайки юных жриц, оставив своего нового мужа в полном недоумении.

Константин поискал глазами охранявших его целый день гвардейцев, но не нашел их. Храм пустел с пугающей быстротой, и Шепелю ничего не оставалось делать, как поддаться общему порыву. Вблизи ступенек храма стояла возбужденная толпа сигурдцев, среди которых майор опознал знакомые лица. Сиры Даниэль и Атракс в первых рядах любопытных с изумлением пялились на Константина. Исайя Хаусан что-то прокричал сигурдцам перед тем как сесть в карету, и народ разразился бурными криками. Как ни странно, эти крики относились именно к Константину, который неожиданно для себя стал очень важным вельможей в глазах жителей славной столицы Склавинии.

– Что все это означает? – испуганно обратился к Шепелю Даниэль.

– Спроси что-нибудь полегче, – вздохнул Константин.

– А мы собирались тебя освобождать, майор, – сказал Атракс, распахивая черный плащ.

Надо признать, арсенал у сотрудников внешней разведки Союза был солидным, и трупов на этих ступенях они навалили бы немало, но у Шепеля не хватило духу их за это осуждать. Ведь на их месте он действовал бы точно так же. Правда, он не был уверен, что авантюра Атракса и Даниэля закончилась бы успешно, несмотря на висевшие на их поясах гранаты и револьверы. Храм Артемиды был окружен плотным кольцом гвардейцев, ряды которых, правда, заметно поредели после того, как храм покинул король Аббадин. Хотел бы Шепель знать, чего так испугался этот Человек, вроде бы не робкий от природы.

– Самое время убираться отсюда, – негромко предложил Даниэль, оглядывая беснующуюся толку. – У нас карета спрятана на соседней улице.

Чему так обрадовались сигурдцы, Шепель так и не понял, но эта радость, безусловно, была связана с ним самим. Во всяком случае, приветственные крики раздавались по адресу именно лорда Константина Борея, и посему майор счел возможным поблагодарить толку приветственным жестом. Сигурдцам такая демократичность в поведении аристократа явно понравилась, и крики стали еще громче.

– Уходим, – сказал Шепель своим товарищам и первым нырнул в обнадеживающую темноту.

Константину нужно было как можно скорее прояснить ситуацию, дабы не оказаться в полных дураках. Он, правда, не был уверен, что верховная жрица храма Макоши примет его среди ночи, но, к счастью, его опасения не оправдались. Леди Людмила ждала гостя, хотя и была удивлена его растерянным и расстроенным видом.

– Я уже все знаю, лорд Борей, – сказала она, жестом приглашая гостя садиться.

– А почему вдруг лорд Борей? – недовольно бросил Шепель. – С какой стати?

– Этот титул носит брат короля, который наследует трон в случае его внезапной смерти. У короля Аббадина не осталось братьев, кроме тебя, лорд Константин.

– По-вашему выходит, что я брат короля Аббадина?

– Такова воля богини Артемиды, и никто не в силах ее изменить, – сухо отозвалась леди Людмила. – Покажите мне священный знак на бедре.

– Но это не совсем удобно, – слегка смутился Шепель.

– А в постели леди Климентины вам было удобно, – усмехнулась жрица. – Бросьте, лорд Константин, мне ведь не семнадцать лет.

Леди Людмила довольно долго рассматривала узоры на теле Шепеля, вогнав того в краску.

– Это бесспорно родовой знак Агранов, – сказала она немного погодя. – Старый Исайя был прав. Скажите, Константин, вы действительно родились на Арнауте?

– Клянусь мамой и папой, миледи, – вскричал несчастный Шепель. – Я уроженец города Зальцбурга, к тому же настолько похожий на своего отца, что никому до сих пор в голову не приходило сомневаться в добропорядочности моей матери.

– А сколько вам лет?

– Тридцать пять.

– Значит, адюльтер исключается, – спокойно отозвалась Людмила. – Первый яфетянин покинул свою планету тридцать лет тому назад.

– Ну, спасибо хоть на этом, – буркнул Шепель. – Вы сняли камень с моей души.

– Она обхитрила всех, – махнула в его сторону рукой леди Людмила. – Даже богиню. Вот стерва!

– Кого вы имеете в виду? – растерянно спросил лорд Борей.

– Климентину, конечно, – отозвалась жрица. – Если бы богиня сегодня признала ее прелюбодейкой, то уже завтра Климентина стала бы женой Ваала. Она заставила Артемиду вернуть ей свое расположение и даровать прощение за пролитую кровь сестер и племянниц. Понимаешь, инопланетянин, заставила. А ты был лишь орудием в ее руках. Наверное, в твоих жилах течет кровь, сходная с кровью Агранов, иначе родовые знаки не появились бы на твоем теле. И леди Климентина это почувствовала. Бореи всегда славились своей проницательностью. Но Артемида никогда бы не признала тебя мужем своей жрицы, если бы ее к этому не вынудили шантажом.

Шепель разделял возмущение леди Людмилы. Это какой же наглостью надо обладать, чтобы диктовать свою волю богине! Впрочем, справедливости ради надо сказать, что вряд ли у леди Климентины была другая возможность выпутаться из сложной ситуации. Ведь ее принуждали вступить в связь с Ваалом, используя для этой цели детей. Константин не удержался и высказал свои мысли по этому поводу жрице Макоши.

– Ты неравнодушен к этой шлюхе, лорд Борей, – укоризненно посмотрела на Шепеля леди Людмила. – Женщины чувствуют это сразу. Впрочем, я тебя не виню, люди не властны над своими страстями. А тебе достаточно было согрешить в мыслях, чтобы стать легкой добычей Климентины.

– Неужели все так безнадежно? – не поверил Константин.

– Женщины правят миром страстей, а мужчины лишь следуют по предначертанному ими пути.

– А как же король Аббадин?

– Так ведь это она толкнула его на преступление. Тридцать лет назад Рауля Хаусана сменил на троне Себастьян Агран, старший брат Аббадина, но через пять лет он внезапно умер. Ему наследовал второй по старшинству брат, носивший титул лорда Борея. По закону Аббадин должен был взять в жены вдову Себастьяна, мать леди Элеоноры и леди Катерины, старшей из которых в ту пору было одиннадцать лет, а младшей – всего несколько месяцев, но и она умерла в цветущем возрасте. Уже тогда эта смерть вызвала массу кривотолков, но никому и в голову не пришло заподозрить в коварстве леди Климентину, ведь ей тогда не было и пятнадцати лет и она еще не созрела для брака. Позднее поползли слухи о том, что Аббадин пренебрегает ложем своей жены Оливии, родившей ему двух дочерей, выказывая расположение Климентине, которой не хватало года до совершеннолетия.

– Но ведь по вашим законам все женщины знатного семейства Бореев являются женами всех мужчин Агранов, – уточнил Константин.

– Это не совсем так, лорд Борей, – возразила леди Людмила. – Если мужчин и женщин равное количество, то каждая из женщин получает по мужу. Если мужчин больше, чем женщин, то младшая из них становится женой всех мужчин, оставшихся без пары. Если же ситуация обратная, то все младшие девушки, оставшиеся без пар, становятся женами старшего брата, то есть либо лорда, либо короля. По-моему, очень разумный расклад. Случаются и исключения из правил, когда старшая из сестер уступает свои права младшей, как это было со мной. Я передала свои права сестре Виоле, которая была без ума от Зидора Венсана. Мне же этот мальчишка абсолютно не нравился, к тому же я была старше его на много лет. Однако в королевской семье все было по-другому, ибо мужчин Агранов было больше, чем девиц Борей. Младшая Климентина должна была стать женой трех двоюродных братьев короля Аббадина, двое из которых уже вступили в брачный возраст. Сначала умер старший из них, Джон. Его нашли с кинжалом в груди на собственном ложе. В ту пору говорили, что он застал свою нареченную невесту Климентину в объятиях старшего брата Аббадина, причем поза их была настолько откровенной, что не оставляла сомнений в падении девственницы из клана Борей. Потом случилось страшное несчастье с женой короля Аббадина и ее дочерьми. Их карета сорвалась в пропасть. Впрочем, Аббадин горевал недолго и объявил своей женой и королевой младшую из сестер Борей Климентину, даже не дождавшись ее совершеннолетия. Через месяц она родила ему сына, которого он объявил наследным принцем. Такая странная череда смертей в королевской семье, а также нарушение Аббадином всех наших уложений и обычаев привели к гражданской войне. Во главе восставших встал лорд Вацлав Борей, второй по старшинству брат среди Агранов, муж леди Марии, матери Кристины, открыто обвинивший короля Аббадина в страшных преступлениях. Однако Аббадин подавил бунт и казнил Вацлава, а также еще одного своего брата, сира Лиона. Леди Мария, вдова лорда Вацлава, с дочерью и племянницами Элеонорой и Катериной укрылась в замке Борисфен. Там она стала женой самого младшего из братьев Агранов и родила ему дочерей Дарину и Милицу. Двенадцать лет назад леди Мария и сир Вилор умерли от яда, который подсыпала им служанка, нанятая рыцарем короля Аббадина, сиром Густавом из Мара.

На Константина это краткое перечисление бедствий, обрушившихся на родственников Аббадина и Климентины, произвело большое впечатление. Конечно, истовый сторонник короля и королевы, наверное, объяснил бы такое количество смертей всего лишь трагическим стечением обстоятельств, но у Шепеля были все основания полагать, что здесь не обошлось Вез участия ныне здравствующих коронованных особ. Судя по всему, того же мнения придерживалась и леди Людмила. Трудно сказать, что двигало Климентиной и Аббадином, любовная страсть или жажда власти, но так или иначе они вступили на дорогу, с которой нет возврата, и эта дорога рано или поздно должна была привести их к богу зла.

– Но ведь Ваал может продолжить свои притязания к Климентине?

– Это случится только в том случае, если и ты, лорд Борей, станешь его марионеткой. Что же касается леди Климентины, то она не вольна удовлетворять притязания одного мужа в ущерб другому. К тому же Ваал вряд ли согласится мешать свое семя с твоим, Константин.

– Скажите, какие мы брезгливые, – обиделся на бога зла Шепель.

– Дело не в брезгливости, а в результате, – возразила леди Людмила. – Нынешняя Климентина не годится для той роли, к которой она предназначалась Ваалом.

– А кто годится?

– В первую очередь это одна из ее племянниц, но я не исключаю, что Ваал обратит внимание на жриц других богинь. Хотя, учитывая положение, которое занимает Артемида в яфетском пантеоне, это неизбежно скажется на результате и сильно осложнит путь Ваала к всевластию на планете. Боги и богини Яфета так просто своих позиций не сдадут.

– В связи с этим я обратил бы пристальное внимание на леди Теодору, – подсказал Шепель жрице. – Возможно, именно ее Ваал рассматривает как запасной вариант.

– Но принц Петр не демон, – возразила леди Людмила.

– А кто поручится, что он им не станет в ночь бракосочетания, когда ничего предотвратить уже будет нельзя. Насколько я знаю, период превращения после связи с навьей длится ровно год. А навья могла явиться к нему в образе Симона Дарлея.

– Здесь ты ошибаешься, Константин, навья не может превращаться в мужчину.

– Но ведь ваш двоюродный брат содомит. Навья вполне могла подменить его в тот момент, когда он превращался в Симону.

– Без ведома Симона Дарлея этого сделать нельзя.

– Согласен. Но мне кажется, что содомит уже попал под влияние жрецов Ваала, хотя и не стал демоном в силу своих сексуальных наклонностей.

Леди Людмила помрачнела. Кроме всего прочего, она, видимо, очень любила свою племянницу и готова была многое поставить на карту, дабы избавить ее от столь страшной участи.

– Я заставлю Симона сказать правду, – твердо произнесла леди Людмила. – Содомит дорого заплатит мне за свое коварство.

– Скажите, миледи, вашему брату Ваграму Дарлею действительно грозит изгнание?

– Сейчас уже нет. Он ведь не солгал Высокому Сенату, ибо королева Климентина действительно вступила в сексуальную связь с сиром Константином. А того, что барон из Ингера окажется на поверку братом короля Аббадина, не мог знать никто.

С этим Константин вынужден был согласиться и от души порадовался за Высокий Сенат, который вошел в положение честного информатора и не стал преследовать его за добросовестное стукачество.

– Быть может, я ошибаюсь, миледи, но мне кажется, что ваш брат Ваграм никогда не пойдет на дружеский контакт с Хароном и уж тем более не согласится стать рабом его бога. Это ведь будет означать конец всех надежд лорда Дарлея на королевскую корону.

– Вы хотите использовать его в своих целях, Константин?

– Да.

– Тогда я советую вам быть очень осторожным, лорд Борей, ибо мой брат умен и ни в грош не ставит человеческую жизнь.

Вечеринка в доме актрисы Изабеллы Лурье удалась. Несмотря на то, что гостей здесь собралось изрядное количество, вина хватило всем. В том числе, к сожалению, и Эрику Понсону, которому удалось каким-то образом обмануть бдительных опекунов Рогова и Рыбинского и наклюкаться в зюзю. Вячеславу пришлось тащить его в ванну и долго поливать там холодной водой, чтобы внук банкира, ставшего демоном, способен был выполнить несложное задание, возложенное на него. Нельзя сказать, что Эрик протрезвел от столь нелюбезного обращения, но к нему все-таки вернулся дар членораздельной речи, а это пришлось как нельзя более кстати, поскольку вечеринка катилась к закономерному финалу. Часть гостей уже покинула дворец актрисы, часть впала в сомнамбулическое состояние, и только самых стойких и упорных тянуло к продолжению банкета. Среди них выделялись живостью Рыбинский и Рогов. Это они на ура встретили предложение Эрика Понсона наведаться в новый дом старого банкира, чтобы полакомиться там дельфионским вином многолетней выдержки и насладится чудесами, которые придумали арнаутские затейники для развлечения самого богатого в мире человека.

– Боюсь, что твоему деду наш визит не очень-то понравится, – покачала головой актриса, пьяненькая, но еще не потерявшая способность к здравым суждениям.

– Дед будет в восторге, – запротестовал Эрик. – По-моему, он влюбился в тебя, Изабелла. С твоей стороны было бы глупо упустить такой шанс. Старик впадает в маразм и сорит деньгами направо и налево.

– В любом случае мы ничем не рискуем, – поддержал соблазнителя полковник Рогов. – Если нам окажут нелюбезный прием, то мы вернемся назад.

В гости к Майклу Понсону гуляки отправились впятером. Кроме Эрика и Изабеллы к бравым полковникам прилип еще и актер Кислицын, большой почитатель дельфионского вина. К сожалению, избавиться от этого любителя халявы на начальном этапе не удалось, и, дабы не вызывать подозрений у Изабеллы Лурье, его пришлось взять с собой. Рогов, севший за руль, очень надеялся, что грядущие ужасные события навсегда избавят даровитого актера сразу от двух пороков: пристрастия к вину и халяве, если, разумеется, он останется жив.

Генерал Виркур, предупрежденный помощниками, уже разворачивал вокруг подозрительного загородного дома свое профессионально обученное войско. Под рукой у него было более пятисот лучших оперов планеты Арнаут и почти три тысячи космодесантников, которых решили задействовать только в случае крайней необходимости. Кроме того, сотрудники внешней разведкой располагали армейскими и полицейскими резервации, насчитывающими многие десятки тысяч человек, но их предполагалось ввести в бой только в том случае, если оборот событий примет неуправляемый характер. Впрочем, в этом случае вряд ли поможет и миллионная армия, но Виркур не стал спорить с перепуганным начальством и включил полицейских и армейцев в число участников операции, чтобы утихомирить разгоревшиеся в среде политиков страсти. О точном времени научала операции, месте ее проведения и предполагаемых участниках драмы знали всего несколько человек. Всем остальным, включая и нервных политиков, вешали на уши развесистую клюкву, дабы развеять подозрения Майкла Понсона, у которого было немало осведомителей в высших эшелонах власти.

Перед началом поездки Рогов связался с Виркуром и выяснил, что дворец Понсона, за которым вот уже почти сутки велось наблюдение, пуст. Это настораживало. Возможно, банкир что-то заподозрил и в последний момент отменил сбор нечистой силы. Но не исключено, что участники шабаша уже находятся в пригородном поселке. Нельзя было не брать в расчет и того, что сотрудники внешней разведки пошли по ложному следу. В конце концов, Эрику мог просто привидеться бал Катаны во время наркотического опьянения, а интерес Майкла Понсона к актрисе Лурье был вполне человеческим. В этом случае вторжение специальных служб в дом уважаемого банкира завершилось бы жутким скандалом, влекущим отставку многих людей, включая даже и премьер-министра, не говоря уже о таких мелких сошках, как генерал Виркур и полковник Рыбинский.

Именно поэтому глава Комитета внешней разведки Адам Смит с ходу отверг предложение Виркура об аресте банкира Понсона и тотальной проверке его сотрудников. Просто в Федерации не нашлось бы ни одного прокурора, который рискнул бы подписать ордер на изоляцию столь видного лица на основании лишь неясных подозрений и косвенных улик. Взять же Майкла Понсона нахрапом вряд ли удалось бы. Банкир был окружен многочисленной охраной, которая применила бы оружие против сотрудников спецслужб, нарушающих закон, и была бы совершенно права. А Майкл Понсон, если у него рыльце действительно в пушку, просто скрылся бы, уведя за собой в подполье демонов Ваала, и выковырить их из щелей потом было бы очень сложно. Рогов как представитель дружественного Союза планет находился в куда более привилегированном положении, чем его коллеги. Оплошность сотрудника чужой спецслужбы никак не отразилась бы на карьере арнаутских политиков. Поэтому ему и было доверено играть одну из самых главных ролей в предстоящем спектакле.

Элитный поселок, где были расположены дома зальцбургских денежных мешков, был ярко освещен, несмотря на довольно позднее время. Причем свет горел не только на улицах, но и в домах. Если, конечно, эти величественные дворцы дозволено будет назвать просто домами. Майкл Понсон здорово облегчил бы работу спецслужб, если бы назначил свидание Изабелле Лурье в одном из своих многочисленных поместий. Правда, в этом случае туда пришлось бы лететь на вертолете. К сожалению, присутствие в поселке людей, принадлежащих к высшим слоям общества, создавало спецслужбам массу проблем и было чревато многочисленными жертвами, особенно если переродившийся Понсон применит свою дьявольскую магию. Впрочем, у генерала Виркура и его доблестных соратников не было выбора. Им нужно было спасать человечество, даже ценою жизни лучших его представителей. Рогов вовсе не был уверен в том, что за стенами этих солидных дворцов обитают лучшие из арнаутцев, но в данном случае его мнения никто не спрашивал. Ведь перед смертью все равны, и гибель этих веселящихся и ни о чем не подозревающих людей будет на его совести.

Дворец Понсона был чуть ли не единственным зданием в этом ряду, окна которого не были освещены. Горели только три фонаря во дворе, освещая дорожку, ведущую к мраморному крыльцу, и это не могло не навести на определенные размышления.

– Ну и зачем мы сюда приперлись? – резонно спросила Изабелла Лурье, успевшая уже протрезветь за время пути.

– У меня есть электронный ключ от двери, – бодро отозвался Эрик. – А дед скоро будет, можешь не сомневаться.

Рогов зарулил во двор и остановил машину около роскошного крыльца, отделанного мрамором. Войдя в дом, Понсон-младший включил систему жизнеобеспечения. Свет вспыхнул сразу чуть ли не во всех помещениях загадочного дворца, явив изумленным гостям все его великолепие.

– Эрик, у меня в горле пересохло, – нарушил молчание актер Кислицын. – Если в этом доме не найдется вина, я тебе этого никогда не прощу.

– Вина здесь хоть залейся, – бодро отозвался внук банкира. – На этот счет можешь не сомневаться, Аркадий.

Разбитной Аркадий, полноватый мужчина средних лет, трагик по натуре и комик по амплуа, как он рам о себе выразился, представляясь Рогову, с удобствами расположился в одном из кресел, стоящих в колле. Изабелла с интересом разглядывала картины, висевшие на стенах.

– Обратите внимание, господа, какая прелесть. Жаль, что здесь нет Шепеля, он обожает мифические сюжеты подобного рода.

Картина, привлекшая внимание актрисы, показалась Рогову жутковатой. На ней был изображен чудовищный черный монстр, чем-то отдаленно напоминающий дельфионскую ящерицу, если, конечно, не брать в расчет размеры. А они были настолько внушительными, что люди, копошащиеся у его когтистых лап, выглядели муравьями.

– Эту картину деду подарил один яфетянин, – пояснил Эрик, вернувшийся с четырьмя бутылками превосходного дельфионского вина. – Уже давно, лет двадцать назад. Он сказал, что этот монстр – одно из воплощений страшного яфетского божества по имени Ваал.

– А что, есть и другие воплощения Ваала? – спросила любопытная Лурье.

– Одно из этих воплощений ты можешь видеть справа, – тоном заправского экскурсовода продолжал Понсон-младший.

В указанном месте висел портрет удивительно красивой женщины, чем-то похожей на Изабеллу Лурье, на что тут же обратил внимание присутствующих наблюдательный Аркадий Кислицын, противно при этом хихикнув.

– Ого, – сказал он, сделав шаг в сторону. – Взгляни-ка на даму с этой точки, Беллочка.

– Перестань, Аркаша, – отмахнулась Лурье. – Я польщена, конечно, но, по-моему, ты ошибаешься.

– Нет, ты взгляни, – стоял на своем актер, успевший уже крепко приложиться к бутылке. – В жизни не видел подобной уродины. У этих яфетян совершенно потрясающее чувство юмора.

Лурье нехотя подчинилась просьбе коллеги и тут же отпрянула назад.

– Какая гадость! Довольный Аркадий захохотал:

– Ты не права, Беллочка, в этой уродине есть свой шарм.

Рогов последовал примеру актера и с изумлением увидел, что сквозь черты прекрасной дамы проступает совершенно чудовищный лик, способный вызвать у нормального человека только отвращение.

– Забавный фокус, – оскалил зубы побледневший Эрик. – Такую во сне увидишь – век потом спать не захочется.

– Это не забавно, Понсон, это гениально, – вскричал Кислицын, размахивая пустой бутылкой. – В каждой женщине таится подобная бестия, можете поверить моему опыту.

– У, женоненавистник! – обиженно протянула оправившаяся от испуга Лурье.

– Ты не права, Беллочка, я баб обожаю, но только с перчиком, дорогая, с перчиком.

– Перчик будет, – раздался вдруг скрипучий голос.

Все присутствующие обернулись словно по команде. На пороге стоял пожилой сухощавый джентльмен, одетый с претензией на элегантность. Рогов сразу опознал в нем Майкла Понсона, хотя видел его только на фотографиях. На первый взгляд ничего демонического в этом человеке не было, разве что подозрительно блестели большие карие глаза, окруженные мелкими морщинками, неожиданно молодые для этого лица, траченного жизнью.

– Вот Изабелла Лурье, – сказал Эрик дрогнувшим голосом. – Я все сделал, как обещал.

– Ты оказал мне неоценимую услугу, мой мальчик, – сказал Майкл Понсон, подходя к актрисе. – И я никогда об этом не забуду.

Пока что ничего странного в поведении Понсона не было. Он взял своими большими морщинистыми руками изящную белую ручку Лурье и поднес ее к своим красным толстым губам.

– Я много раз видел вас на сцене, сударыня, и был очарован как вашей красотою, так и вашим талантом.

Именно поэтому я попросил внука привести вас сегодня вечером на свой прощальный бал, – проскрипел старый Майкл.

– Вы уезжаете? – вскинула глаза на банкира Лурье.

– Можно сказать и так, – вздохнул банкир. – Пункт назначения – вечность.

– Вы меня пугаете, господин Понсон, – протянула жеманясь Изабелла.

– Это не так страшно, как кажется, сударыня, ибо за вечностью нас ждет бессмертие.

– Как это грустно, дорогой Майкл. Вы позволите так вас называть?

– Сегодня ночью вам будет позволено все, Изабелла, – сверкнул глазами банкир. – Ибо эта ночь решит не только мою, но и вашу судьбу.

– Ваши слова, господин Понсон, звучат как предложение руки и сердца, – криво усмехнулся Аркадий Кислицын.

– А вы полагаете, что у меня нет шансов на отзывчивость госпожи Лурье? – скосил банкир глаза на актера.

– Но почему же, – растерялся от такого напора Аркаша. – Каждый вправе надеяться.

– Я предлагаю вам, сударыня, десять миллиардов лир за одну только ночь, проведенную со мной.

Эрик от неожиданности икнул, актер Кислицын присвистнул, а Изабелла оглянулась на Рогова и Рыбинского, застывших у окна. Похоже, она решила, что Понсон-старший просто сошел с ума.

– С моим разумом все в порядке, дорогая, – мягко улыбнулся банкир. – Но у меня неизлечимая болезнь крови. Вот и Эрик не даст соврать. Так почему бы мне не осчастливить понравившуюся женщину, которая, я надеюсь, сумеет потратить эти деньги с пользой для себя.

– Право, не знаю, – зябко передернула плечами Изабелла. – У вас же есть наследник.

– Эрик получит в десять раз больше, пусть это вас не волнует, сударыня. Ты ведь не будешь оспаривать мою волю, внук?

– Нет, – сглотнул слюну Понсон-младший. – С какой стати?

– Мы заключим брачный контракт, дорогая, – продолжал спокойно банкир. – Я пригласил юристов, которые все оформят как надо. А эти господа подтвердят, что согласие на брак дано нами обоими без принуждения и в твердом уме. Вы согласны это сделать, господа?

– Да бога ради, господин Понсон, – вскричал Аркаша Кислицын. – Поздравляю, Беллочка, это самый разумный выбор в твоей жизни.

Рогов пребывал в недоумении. Он растерянно поглаживал пальцами маленькую коробочку с сигналом срочного вызова, лежащую в кармане брюк. Стоит ему переключить тумблер, как сюда через две-три минуты ворвутся опера и космодесантники. Вот только что они смогут предъявить банкиру? Каждый вправе распоряжаться и собой и своим имуществом так, как ему заблагорассудится, и в желании банкира Понсона сочетаться браком с актрисой Лурье нет ничего предосудительного, а уж тем более криминального.

Рогов не знал, засекли сотрудники генерала Виркура банкира на подъезде к дому или тот проник сюда только одному ему известным путем, но он был абсолютно уверен в том, что техники Комитета внешней разведки Федерации напичкали этот дом микрофонами и видеокамерами, благо для этого у них был вагон времени. И сейчас генерал Виркур и глава конторы Адам Смит чешут затылки и удивленно переглядываются, силясь уловить в словах и действиях Майкла Понсона нечто попахивающее серой. Увы, этот человек пока что не давал повода для немедленного вмешательства специальных служб.

Банкир взял пульт с журнального столика, стоящего у окна, и нажал на кнопку. Стена, казавшаяся глухой, сдвинулась. В соседней комнате находились двое мужчин, одетых в строгие черные костюмы. Судя по всему, это были юристы, о которых упоминал нетерпеливый жених. Договор был уже составлен, оставалось только поставить под ним подпись. Однако перед тем как расписаться, прагматичная Лурье обернулась к Рыбинскому и спросила:

– Вы ведь, кажется, юрист, Андрей?

Полковник взял в руки бумаги и принялся их изучать, Рогов заглянул ему через плечо. Бумаги были составлены безукоризненно, после их подписания Изабелла становилась законной женой банкира и в случае его смерти получала наследство в размере десяти миллиардов лир. Кроме того, Майкл Понсон обязался выплачивать супруге по пять миллионов лир ежемесячно до самого дня своей кончины. Условия брачного договора были не просто выгодны для Изабеллы Лурье, они делали ее одной из самых богатых дам Арнаута. Немудрено, что актриса согласилась.

– Здесь есть маленькая приписка о брачной церемонии, – сказал Рыбинский. – Вы не могли бы уточнить, господин Понсон, что, собственно, имеется в виду?

– Видите ли, любезный, я человек религиозный и хочу, чтобы наши с Изабеллой отношения были зафиксированы не только здесь, но и на небесах. Вы не возражаете, дорогая?

– О боже, – всплеснула руками Изабелла. – Конечно, нет. Так вы говорите, что бумаги составлены верно?

– Да, – кивнул Рыбинский. – С юридической точки зрения они безукоризненны.

– Вот и хорошо, – облегченно вздохнула Лурье и размашисто поставила свою подпись рядом с автографом Майкла Понсона.

Рогов ждал грома и молнии, но небеса стыдливо промолчали даже тогда, когда он сам, вслед за Рыбинским и Эриком, расписался на документах. Последним свою подпись поставил Аркаша Кислицын, который тут же на глазах мужа расцеловал в обе щеки порозовевшую новобрачную. Майкл Понсон отнесся к выходке актера с пониманием, но сам от его объятий уклонился.

– Так мы поедем в церковь, дорогой? – спросила Изабелла, оборачиваясь к мужу.

– Нет, дорогая, в этом доме есть небольшая часовня, нас обвенчают там. Прошу вас следовать за мной, господа.

Рогову вдруг пришло в голову, что сотрудники генерала Виркура, побывавшие в этом доме, допустили грубую ошибку – они не простучали его стены. А дом-то, оказывается, был с секретом. Кроме помещений, открытых глазу, здесь были еще и потаенные места, где могли схорониться до сотни человек. Теперь эти люди внезапно заполнили дом, окружив Рыбинского и Рогова плотным кольцом. Вячеслав даже не мог с уверенностью сказать, видит ли их сейчас генерал Виркур. Сумели его люди обнаружить этот странный зал, увешанный черными личинами, в который привел их Понсон? Но Виркур должен был услышать вопрос, который задала шокированная Лурье:

– Откуда столько гостей, дорогой?

– Я ведь готовился к самому важному шагу в своей жизни, дорогая, – отозвался Понсон с кривой усмешкой. – И в этом зале собрались самые дорогие для меня люди.

– Странно, что среди них нет женщин.

– Нам достаточно тебя одной, дорогая.

– Но здесь темновато, – забеспокоилась Лурье.

– Свет будет, – спокойно сказал Понсон. – Здесь будет много света.

– Мне душно. – В голосе Изабеллы послышались панические нотки. – Ты не мог бы открыть окно?

– Для тебя, дорогая, я готов сдвинуть крышу.

– О, Майкл, – вскрикнула Лурье, глядя на звезды, засиявшие над головой. – Это просто чудо.

Рогов готов был согласиться с Изабеллой, хотя речь, конечно, шла о чудесах рукотворных, которые вполне по силам арнаутским инженерам. Эка, в самом деле, невидаль, раздвинутая крыша! Стены, впрочем, остались на месте, и висевшие на них личины в лунном свете выглядели еще более устрашающе. Рогова с Рыбинским оттерли от новобрачных, и они уже не могли слышать, о чем переговариваются Понсон и Изабелла. Не слышал их теперь и генерал Виркур, поскольку микрофоны находились во внутренних карманах пиджаков обоих полковников.

– Черт знает что такое, – зашептал вдруг Кислицын, стоящий рядом с Роговым. – Зачем ты притащил нас на черную мессу, Эрик?

– Молчи, Аркаша, молчи! – зашипел в ужасе Понсон.

Больше никто не произнес ни слова. Угрюмо молчали и странные гости банкира Понсона. Создавалось впечатление, что они вообще лишились дара речи. Рогов сунул руку в карман брюк и нащупал спасительную коробочку. Щелчок тумблера, и сигнал о помощи будет услышан. Однако Вячеслав медлил, в надежде, что пронесет нелегкая. У богатых свои причуды, и почему бы банкиру Понсону перед смертью не поразвлечься с актрисой, купленной за невероятные деньги.

Посреди зала вдруг вспыхнул яркий, нестерпимый для глаз свет. Рогов машинально прикрыл лицо рукой и отшатнулся. Кислицын вскрикнул. Рыбинский растерянно крякнул, а Эрик испуганно воскликнул:

– Боже мой.

Рогов открыл глаза. Посреди зала возвышался помост, на котором стояли обнаженные новобрачные, омываемые лунным светом сверху и непонятным зеленоватым сиянием снизу. Вячеслав машинально ответил, что Майкл Понсон, несмотря на свои семьдесят лет, сохранил довольно пристойную фигуру. Что же касается Изабеллы, то она была необыкновенно хороша. Рогов смотрел на нее, затаив дыхание, и не сразу уловил, что с банкиром происходит нечто странное. Майкл Понсон чернел прямо на глазах, и такими же черными становились люди, окружающие Вячеслава, за исключением разве что Рыбинского, Кислицына и Эрика. Черные пиджаки и брюки демонов, стоявших вокруг, стали сливаться с кожей, и через минуту их обнаженные тела заблестели под лунным светом, а лица стали превращаться в чудовищные рыла.

– Я же говорил – черная месса! – крикнул Кислицын. – А вот и сам дьявол.

Рогов щелкнул тумблером и по напряженному лицу Рыбинского понял, что тот сделал то же самое. Теперь оставалось только ждать и надеяться на то, что люди генерала Виркура поспеют раньше, чем монстр, рождающийся прямо на глазах сторонних наблюдателей, овладеет возбуждающейся Изабеллой Лурье. Трудно сказать, что в данную минуту чудилось актрисе, но она соблазняла Ваала каждым изгибом своего прекрасного и порочного тела, готовая слиться с ним в любовном экстазе.

– Вот оно, – страшным голосом крикнул Эрик. – Новое воплощение.

Рогов с ужасом смотрел, как увеличивается в размерах несчастная Изабелла, как ее вагина, превратившаяся в гигантскую воронку, всасывает визжащих демонов одного за другим, а напротив нее бьется в экстазе жуткий урод, подобный тому, которого они совсем недавно рассматривали в холле на картине, привезенной с Яфета.

– Ничего себе соитие, – глупо хихикнул Кислицин, объятый откровенным ужасом. – Разбудите меня, я сплю.

И в эту самую секунду в зале прогремел взрыв, следом за ним другой. Рогов, ослепленный вспышкой, все-таки успел заметить, как разлетается на куски тело Изабеллы, вновь ставшее абсолютно нормальным, а рядом вопит и корчится страшный монстр Ваал. Третьего взрыва он не слышал, но, вероятно, он был, поскольку Вячеслава вдруг оторвало от земли чудовищной волной и бросило в пропасть, вспыхнувшую ослепительно белым светом.

Очнулся он, когда кто-то тронул его за плечо. Рогов открыл глаза и увидел прямо над собой смертельно бледное лицо генерала Виркура. Оно проступало отдельно от огромного черного тела, шевелившегося в двух шагах от Вячеслава. Полковник закричал от ужаса и в этот момент окончательно пришел в себя. Генерал Виркур был в скафандре. В точно таких же были люди, работающие на развалинах дворца банкира Понсона.

– Мы решили не рисковать, – услышал Вячеслав голос Виркура, чуть искаженный синтезатором. – Несколько реактивных снарядов, и все было кончено.

– Вы видели все? – спросил Рогов треснувшим от напряжения голосом.

– Да. Нашим техникам удалось установить здесь видеокамеры.

– Демоны прятались в доме.

– Мы догадались.

– А где Рыбинский?

– Ему повезло больше, чем тебе, Вячеслав, он умер сразу.

– Значит, меня убьют?

– У меня нет другого выхода, парень. – Генерал Виркур поднял бластер и направил его в грудь полковника Рогова. – Принято правительственное решение ликвидировать всех, кто находился в радиусе двух километров от места превращения без специального снаряжения.

– Но это же глупо, генерал! Здесь несколько сотен ни в чем не повинных людей.

– А на планете Арнаут их шесть миллиардов.

– Но мы же знаем, что превращение возможно лишь в результате соития. Эти люди ничем не отливаются от вас.

– Это вы знаете, Вячеслав, – хрипло проговорил генерал Виркур. – Но правительственные эксперты думают иначе. Приказ уже отдан, ликвидация идет полным ходом. Потом мы все спишем на террористов. Найдем каких-нибудь леваков и отправим их на электрический стул. Вы же знаете, как это делается.

Генерал Виркур поднял бластер. Рогов с интересом следил за маленькой красной лампочкой, вспыхнувшей на его рукояти.

– А вы знаете, генерал, я ведь, кажется, догадался, куда делись космодесантники, пропавшие двадцать лет назад на Яфете. Скорее всего, они стали добычей Ваала. Предупредите наших людей об этом. И еще: должна быть какая-то связь между Яфетом и нашими планетами, возникшая еще до того, как здесь появились люди с Земли. Найдите эти объекты, и вы получите ответы на многие вопросы.

– Спасибо за подсказку, Вячеслав. Прощай. Красная точка на бластере генерала Виркура превратилась в белую ослепительную вспышку, и для полковника Рогова все было кончено в этом мире.

Ваграм Дарлей пережил несколько весьма неприятных минут в храме Артемиды, но, хвала яфетским богам, все обошлось. Правда, коронованной стерве Климентине удалось вырваться из его цепких лап, но зато и неприятности, готовые уже было обрушиться на голову поторопившегося лорда, кажется, в этот раз его миновали. Дарлей мучительно размышлял над причинами случившегося, потягивая прекрасное дельфионское вино. Старый Исайя Хаусан, разделявший его утреннее пиршество, отставил свой кубок в сторону и строго глянул на опростоволосившегося друга:

– Вы действовали слишком опрометчиво, Баграм, а я ведь предупреждал вас, что все далеко не так просто, как многим кажется.

– Но ведь это чудовищно, Исайя. Король Аббадин – демон! Это же уму непостижимо!

– Все так говорят, Баграм, – вздохнул Хаусан. – Ну а чем еще вы можете объяснить столь странное расположение богини Артемиды к леди Климентине, кругом перед ней виноватой? Ваша сестра леди Людмила, с которой я имел счастье перемолвиться словом сегодня утром, считает, что Климентина вынудила богиню пойти на этот шаг, шантажируя ее возможной связью с Ваалом.

– Старая дура! – процедил сквозь зубы Дарлей.

– Вы несправедливы к своей сестре, Ваграм, – покачал головой старый Исайя. – Она одна из мудрейших наших жриц. И представьте себе, леди Людмила считает, что вы напрасно делаете ставку на принца Петра.

– Почему?

– Есть подозрение, что он тоже вступил в связь с навьей, и его демоническая суть проявится в разгар первой брачной ночи с вашей племянницей леди Теодорой.

– Но это невозможно. Симон контролирует ситуацию.

– Новоявленный лорд Константин Борей считает, что ваш брат работает на Харона, – с тяжким вздохом произнес Исайя.

– Чушь! – воскликнул Дарлей.

– В данном случае я с вами согласен, дорогой Ваграм. – Рассудительный гость поднял кубок, вновь наполненный заботливым хозяином. – Ваш брат не может служить Ваалу, ибо он душой и телом предан своей богине Изиде. Однако у этой богини есть два существенных недостатка. Во-первых, она не входит в круг двенадцати владычиц Яфета, а во-вторых, она женщина, что создает определенные неудобства для поклоняющихся ей мужчин. В общем Изиде никак не повредит зачерпнуть немного мужского начала даже из такого весьма мутного источника, каким является Ваал.

– Я вас не понимаю, Исайя, – вскричал лорд Баграм.

– Ваал ищет новую форму, – спокойно объяснил Исайя. – По его замыслу такой формой должна стать Артемида, главная богиня из круга двенадцати, в крайнем случае ею может стать богиня Макошь. Тогда его новыми навьями станут женщины, связанные с ними. Именно для этого ему нужна была Климентина. Именно поэтому он начинает охоту за Теодорой.

– Это я как раз понял, – пожал плечами Ваграм. – Но при чем тут Изида и мой младший брат?

– А при том, что Изида с помощью вашего брата и при посредстве принца Петра хочет вступить в связь с Ваалом. Бог зла, воображая, что овладевает Макошью, на самом деле становится легкой добычей Изиды. А она, обретая его мощь, превращается в самое могущественное на планете божество под именем Изида-Ваал, после чего все содомиты станут ее новыми навьями. Теперь вам понятно, Дарлей, о чем хлопочет ваш младший брат Симон?

– Я сверну предателю шею, – со злостью выдохнул лорд Ваграм.

– Не горячитесь, мой друг, – укоризненно покачал головой Исайя. – Симон бьется за ваш интерес. Именно вам предопределено возглавить людскую иерархию на Яфете точно так же, как Изида-Ваал возглавит иерархию божественную, а ваш родственник Симон-Симона – иерархию жреческую. Вы не будете королем, Ваграм, вы будете императором всей Атлантиды, и ваш сын наследует вам.

– Но это приведет к всевластию содомитов, – возмущенно фыркнул Дарлей.

– И что с того? – пожал плечами сенатор Хаусан.

– А кто поручится, что Изида подомнет под себя Ваала, а не он ее? – вперил острые глаза в собеседника лорд Ваграм. – Что вы вообще знаете об этой богине, Исайя?

– Я знаю, что богиня Изида родилась одновременно с другими богинями. Да, она не вошла в круг двенадцати богинь, но и изгоем, подобно Ваалу, не стала. Следовательно, ее нельзя назвать богиней зла. Что же касается Ваала, то он стал темным богом только после того, как восстал против всех остальных божеств. Так что в любом случае, слившись воедино, Изида и Ваал породят новое божество, самое могущественное на Яфете.

– А почему Артемида или Макошь не смогут породить вместе с Ваалом новое божество?

– Потому что они враждебны ему по своей природе, Ваграм. Богини Яфета не могут слиться с Ваалом. Они способны либо проиграть ему и сойти со сцены, либо победить, но страшной для яфетян ценой, ибо Ваал уже набрал мощь, разорвал магический круг, которым был скован многие столетия, и готов к битве. В Изиде наше спасение, Ваграм, она самая близкая к Ваалу по своей сути и вполне способна погасить агрессию, которую он несет с собой. Ведь Ваал представляет собой агрессию самца в чистом виде, причем настолько чистом, что он лишен даже инстинкта размножения, готов уничтожить женское начало на Яфете, превратив прекрасную половину рода человеческого в навий, способных рожать только демонов. Мы привьем Ваалу женское начало и тем самым спасем род человеческий от уничтожения.

Дарлей смотрел на Хаусана, словно видел его первый раз в жизни. Ваграм считал Исайю трусоватым и хитроватым человеком, который лучшие годы жизни провел у подножия трона, не предприняв даже попытки преодолеть одно-единственное препятствие на пути к власти в лице своего старшего брата. Настоящие мужчины так себя не ведут. Лорд Дарлей не уважалсенатора Хаусана, хотя нередко прибегал к его услугам, а теперь вдруг выясняется, что этот старый паук едва ли не полжизни ткал липкую паутину, чтобы в конце концов поймать в нее весь Яфет. Во всяком случае, младшего брата лорда Ваграма он уже поймал, а теперь нацелился и на старшего.

– У меня не было другого выхода, Дарлей, – глухо сказал Исайя. – Я не могу принять Ваала, ибо его приход означает гибель человечества, но я ненавижу яфетских богинь и установленный ими порядок, сделавший меня слизняком. Ты вправе меня презирать, Ваграм. Был в моей жизни день, когда я, не пошевелив пальцем, мог стать королем Склавинии.

– Ты имеешь в виду тот случай на охоте?

– Да, – мрачно кивнул головой Исайя. – Все подданные короля Рауля Хаусана славили мое мужество и втихомолку смеялись за моей спиной. Они понимали, что я просто струсил. Кабан был уже в двух шагах от моего брата, беспомощно лежащего на земле, один удар клыков, и с ним все было бы кончено, а Исайя Хуасан стал бы королем. Если бы Рауль молил о помощи, я бы не шелохнулся, но он не просил, а приказал, Дарлей, и я не посмел ослушаться. Я проткнул этого кабана копьем, будь он проклят, и спас жизнь своему брату. Зато потерял уважение окружающих людей. Мне не оставалось ничего другого, как возненавидеть самого себя. Наверное, я наложил бы на себя руки, просто от бессилья, но тут на моем пути встретилась содомитка. Она родила мне дочь и привела меня к Изиде. В храме этой богини я нашел утешение и цель в жизни. Я знаю, Ваграм, что ты стыдишься родной матери, согрешившей с содомитом, и родного брата Симона, а я своей дочерью Селеной горжусь. Ты не представляешь, Дарлей, какое сокровище мне подарила содомитка. Ни один из моих сыновей с ней не сравнится. Вот ради этой девочки я готов на все.

– А я полагал, что ты жаждешь отомстить Аббадину и Климентине за смерть старшей дочери и племянниц.

– За дочь – да. Оливия была славной девочкой. А вот что касается племянниц, Дарлей, то Климентина мне ведь тоже не чужая по крови. Наверное, я бы возненавидел ее, но ведь и она стала жертвой все тех же яфетских богинь. Просто у нее хватило мужества не прийти на помощь погибающим сестрам.

– Чего ты хочешь от меня, Исайя?

– Я хочу, чтобы ты стал императором Атлантиды, Ваграм, но перед этим ты должен стать мужем моей дочери Селены.

– Ты сошел с ума, Хаусан, твоя дочь содомитка! К тому же я женат по воле яфетских богинь.

– Твоя жена умерла сутки назад, Ваграм, по воле богини Изиды. Скоро тебе сообщат об этом. А через два часа умрешь ты, если не примешь противоядие. Я бросил тебе в кубок яд.

Дарлей рванул ворот рубахи так, что рубиновые пуговицы не выдержали и кровавыми каплями просыпались на пол. Лорд Ваграм задыхался от ненависти, страха и отвращения. Лицо его стало сначала багровым, потом смертельно бледным, рука с кинжалом, занесенная было над головой предателя, бессильно опустилась на стол.

– До храма Изиды рукой подать, Ваграм. Ты получишь противоядие из рук молодой жены.

– Надеюсь, эта твоя Селена хотя бы девственница? – прохрипел пойманный в ловушку хозяин.

– Какие в этом могут быть сомнения, лорд Дарлей? – криво усмехнулся сенатор Хаусан.

Король Аббадин пригласил своего брата лорда Борея для разговора, когда солнце уже клонилось к закату. Эту добрую, а может, и недобрую весть принес в будуар супруги лорда королевы Климентины рыцарь из свиты его величества сир Густав из Мара. Климентина как раз в это время поила Константина яфетским тонизирующим напитком, который здесь называли чаем, но он имел весьма отдаленное отношение к арнаутскому напитку с аналогичным названием. Вкус у него, однако, был приятный, кроме того, он, по слухам, повышал потенцию. Шепель, провалявшийся в постели все утро, появился у Климентины аккурат к обеду, в расчете на то, что его здесь хотя бы покормят. Этот расчет оправдался, но ненасытная королева потребовала от него выполнения супружеских обязанностей. Константин, рассчитывавший на серьезный разговор, вынужден был уступить, дабы не злить до поры женщину. И вот теперь, когда контакт вроде бы наладился, явился этот олух царя небесного с приглашением от короля. Константин надеялся, что Аббадин, несмотря на свое врожденное коварство и не так давно обретенный демонический статус, не станет убивать своего названого брата, не дав ему высказаться.

– Извини, дорогая, – склонил голову в поклоне Шепель. – Я не могу проигнорировать приглашение короля.

– Иди, дорогой, – небрежно бросила Климентина. – Я жду тебя сегодня ночью. Дверь моей спальни всегда открыта для тебя.

Сира Густава из Мара от такой супружеской откровенности передернуло. Возможно, рыцарь был примерным семьянином, но не исключено, что он уже успел стать демоном и объятия навьи были ему дороже и милей объятий женщин, даже таких красивых, как леди Климентина, которая даже не удосужилась набросить на плечи халат в присутствии постороннего мужчины. Возможно, она таким образом выражала презрение не столько рыцарю из Мара, сколько его хозяину Аббадину. Шепель не совсем понимал, на что рассчитывает леди Климентина и почему она ведет себя столь вызывающе. Конечно, она восстановила свой статус верховной жрицы Артемиды, но вот хватит ли у ее богини сил, чтобы противостоять Ваалу и его напористым слугам? Константин от души пожалел, что не успел перемолвиться с королевой хотя бы парой словечек на эту тему. Эта женщина своим роскошным телом и умением любить отшибала у Константина и память, и способность рассуждать здраво. Возможно, она прибегала при этом к магии, во всяком случае на это можно будет сослаться в отчете о проделанной работе. Если, конечно, майору Шепелю когда-нибудь придется отчитываться перед начальством.

Кроме короля Аббадина, стоящего у окна, в комнате находились еще двое. Сумерки мешали Шепелю рассмотреть их лица, но по черным плащам с капюшонами, в которые были облачены незнакомцы, он предположил, что перед ним жрецы Ваала. Они сидели за столом и при появлении гостей вскинули головы словно по команде.

– Лорд Константин Борей, – громко доложил сир Густав из Мара, после чего отступил в тень, а потом и вовсе исчез за дверью.

– Садитесь, лорд, – хрипло отозвался Аббадин, продолжавший истуканом торчать у окна.

– Благодарю, ваше величество, – сказал Шепель, присаживаясь к столу. – Я искал встречи с вами вот уже несколько недель. Быть может, вы представите мне своих советников?

– Харон, – небрежно бросил один из жрецов Ваала, сидевший прямо напротив Константина. – Вы, вероятно, слышали обо мне?

– Да, – кивнул головой Шепель. – Мне рассказывал о вас брат Джеф. Я помог ему и его людям перебраться в Ясир.

– Твое счастье, подонок, что меня не было в Сигурде, – прошипел сквозь зубы Харон. – Иначе не поздоровилось бы ни тебе, ни полковнику Троянцу.

– Зачем же так грубо, – укоризненно покачал головой Аббадин. – Нехорошо хамить первому принцу крови, да еще в присутствии его брата короля. Вы облажались, Харон, но винить в этом следует только себя да своего нерасторопного помощника. Если мне не изменяет память, то его зовут Зефаром?

– Скотина, – не сдержался второй жрец.

– Если вам нечего мне сказать, господа, то давайте прекратим этот разговор, – холодно сказал Шепель. – Я полагал, что имею дело с офицерами разведки, пусть и бывшими, а передо мной всего лишь истеричные субъекты, не умеющие с достоинством переносить неудачи. Вы распустились, господа, под крылышком своего Ваала.

– Тебя убьют, ублюдок, – просипел Зефар. – И смерть твоя будет страшной.

– Давайте обойдемся без лирических отступлений, господа, – взял быка за рога Шепель. – Вам не удалось запугать даже леди Климентину, так неужели вы думаете, что человек, прошедший все зальцбургские притоны, придет в ужас при виде ваших рожек, Зефар. Ваал еще скован заклятием, и мне это хорошо известно. А без его помощи вам не одолеть королеву Климентину, которая воспользуется моей смертью, чтобы свести счеты как с королем Аббадином, так и с вами. Да, у вас есть в запасе леди Теодора, но далеко еще не факт, что вашему Ваалу удастся попользоваться ею. Я уже предупредил леди Людмилу об опасности, грозящей ее племяннице со стороны демона, зреющего в организме принца Петра.

Видимо, осведомленность Шепеля стала сюрпризом и для Харона, и для Зефара, и для короля Аббадина, а потому эта далеко не святая троица разразилась проклятьями. Все-таки эти субъекты были когда-то людьми и, даже перейдя в разряд демонов, сохранили недостатки, присущие человеческому роду, едва ли не главным из которых Шепель считал неумение проигрывать с достоинством, не брызгая при этом ядовитой слюной на удачливого конкурента.

– Я бы вообще не стал с вами разговаривать, господа, если бы не одно обстоятельство – мне нужен космический корабль. – Шепель обвел перевозбудившихся демонов строгим взглядом. – Это предмет для торга и ваш последний шанс. Через месяц леди Климентина передаст власть леди Элеоноре, сохранив за собой звание верховной жрицы Артемиды. Королем Склавинии волею яфетских богов станет принц Георгий Борей, сын лорда Марка Гергея. Бывшего короля Аббадина казнят, ибо Высокий Сенат не потерпит в своих рядах демона и раба бога зла Ваала. Та же участь постигнет его сына Петра. Что же касается вас, господа Харон и Зефар, то рано или поздно до вас доберется союзная разведка и сотрет в порошок. Возможно, у вас есть шанс на победу, но у вас нет главного – времени. Оно сейчас работает против вас.

Из трех собеседников майора только король Аббадин сохранял относительное спокойствие. Трудно сказать, почему этот человек, обладающий недюжинным умом и сильным характером, в свое время поддался на посулы союзной разведки. Неужели не понимал по молодости лет, что в лице Харона и Зефара имеет дело с людьми ничтожными, за которыми, правда, тогда была реальная сила? А может, потому и поддался, что понимал свое умственное превосходство. Уж слишком велик был соблазн не только взять, но и удержать власть, воспользовавшись поддержкой извне. Эти люди снабдили его оружием, позволившим молодому королю разбить всех своих врагов и овладеть Склавинией. Непокоренным остался только замок Борисфен. Кстати, почему? Неужели он вообще неуязвим для федерального и союзного оружия? Так или иначе, но король Аббадин просчитался. Эти двое оказались хуже, чем он полагал.

– Вы совершенно напрасно пренебрегли зеркалами в свое время, Аббадин?

Король вздрогнул и глянул на Шепеля полными ненависти глазами.

– Это был мой выбор, Константин. Я отправил этих двоих к Ваалу, чтобы зачерпнуть черной силы. Если бы Климентина поддержала меня, мы бы сейчас властвовали на обоих материках Яфета.

– Выходит, что вы еще хуже, чем я о вас думал, Аббадин, но это уже не имеет никакого значения. Я готов продать вам планету Яфет, господа, за совершенно ничтожную сумму в десять миллиардов лир и космический корабль «Невидимка».

– И вы хуже, чем я о вас думал, Константин, но это действительно не относится к делу, – насмешливо произнес король-демон. – Конкретизируйте свою мысль, дорогой братец.

– Мне всегда нравились люди, обладающие чувством юмора, – кивнул Шепель. – Вам нужна девушка из клана Борей. Я могу предложить на выбор одну из четырех – Катерину, Кристину, Милицу или Дарину.

– А если нам понадобятся две девушки? – спросил Харон, с ненавистью глядя на Константина.

– Это обойдется вам в лишних пять миллиардов лир, – скромно потупился лорд Борей.

– А почему не в десять?

– Надо же и вам оставить немного на жизнь.

– Я не верю этому негодяю! – вскричал Зефар.

– Вы тоже не ангел, мой друг, – криво усмехнулся король Аббадин. – К тому же речь идет не о вере, а о товаре, не правда ли, дорогой братец?

– Коммерческая операция, – охотно подтвердил Шепель. – Я хочу вернуться на Арнаут, того же жаждет и Георгий Борей. Кстати, полтора миллиарда из выплаченных вами денег я передам ему. Я освобождаю вас от головной боли, господа, и рассчитываю на ваше лояльное ко мне отношение. Мне не хотелось бы столкнуться с обманом в завершающей стадии нашей сделки.

– Вы уверены, что Георгий последует за вами? – спросил Аббадин.

– А какие в этом могут быть сомнения, ваше величество? Зачем человеку, выросшему в самом центре цивилизованного мира, это ваше средневековье, погрязшее в магии. Харон с Зефаром до сих пор рвут на себе волосы из-за того, что в свое время поддались вашим посулам и продали душу местному дьяволу. Я ведь прав, господа?

– Будь ты проклят, арнаутец! – процедил сквозь зубы Харон. – Дай срок, и мы дотянемся до твоей планеты.

– Но ведь сообщение с Яфетом прервано по указанию Союзного и Федерального правительств, – напомнил Шепелю Аббадин. – Вас арестуют сразу, как только вы прибудете на Арнаут.

– Что касается Георгия и его дам, то их, конечно, арестуют, а вот что до вашего покорного слуги, то Константин Шепель никогда не был на Яфете. Он сейчас отдыхает на мирной во всех отношениях планете Ариэль. Эта комбинация с отметкой в компьютере арнаутского космопорта обошлась мне в десять тысяч лир, но, согласитесь, господа, овчинка стоила выделки.

– Это возможно? – покосился на Харона Аббадин.

– За деньги все возможно, – вздохнул осведомленный жрец Ваала. – Этот тип – аферист высочайшего класса.

– Благодарю вас, господин Харон, за столь высокую оценку моих скромных заслуг. Деньги лучше перевести вот на эти счета в Ясирском банке при космопорте. Если у вас не хватит лир, я готов взять часть платы золотом. – Шепель протянул жрецу листок бумаги с реквизитами.

– Хорошо, – твердо сказал Аббадин. – За Дарину вы получите десять миллиардов.

– Но ведь она, кажется, несовершеннолетняя?

– Тем лучше, – проворчал Зефар. – Нам не нужны беременные дуры.

Харон бросил на своего помощника зверский взгляд, и тот сразу же сник, уткнувшись длинным носом в стол.

– Девственница так девственница. Только предупреждаю, господа, за порчу товара я ответственности не несу.

Харон скрипнул зубами, но промолчал. Аббадин махнул рукой, что, вероятно, означало окончание разговора.

– Куда я должен доставить товар, господа? – спросил Шепель, поднимаясь из-за стола.

– В храм Ваала, расположенный на границе Кроатии и Темного мира, – отозвался Харон. – Мы будем вас там ждать. Только поторопитесь, Шепель, иначе ваши услуги уже никому не понадобятся.

– Думаю, я обернусь за пару недель. Всего хорошего, господа.

Кайданов с интересом ознакомился с сообщениями с Арнаута, только что принесенными Виктором Квоном. В Зальцбурге произошел самый крупный за всю историю его существования террористический акт. Погибло более тысячи человек. Цвет нации. Сливки общества, среди коих числились самый богатый человек Арнаута, а возможно, и всей Федерации банкир Понсон и его внук Эрик, а также примадонна Театра драмы Изабелла Лурье. В списке был и еще целый ряд громких, известных всей Федерации фамилий политиков, бизнесменов и артистов. Чудовищные взрывы практически сровняли с землей элитный поселок. Спасательные работы оказались безрезультатными, в этом рукотворном аду не уцелел никто. Подозреваемые уже были арестованы, и никто не сомневался в том, что личности, виновные в столь страшной бойне, понесут наказание по всей строгости федеральных законов.

– Из ваших друзей и знакомых никто не пострадал, Виктор?

– Слава богу, нет, – вздохнул Квон.

– Так вы полагаете, что этот чудовищный акт вандализма как-то связан с событиями на Яфете?

– Я могу полагать что угодно, Серж, но вы-то знаете наверняка. Параллельно с этим сообщением пришла шифрограмма от генерала Виркура.

Кайданов действительно знал истинную подоплеку событий, произошедших в одном из пригородных поселков Зальцбурга. Бывают, знаете ли, ситуации, когда лучше быть бедным и больным, чем богатым и здоровым. Людям, имевшим несчастье поселиться рядом с банкиром Майклом Понсоном, крупно не повезло в жизни, а вот о причинах этого невезения знали очень немногие. Конечно, Серж мог бы скрыть от Квона информацию, полученную от Виркура, но не стал этого делать.

– Майкл Понсон возжелал бессмертия и обратился за поддержкой сначала к Харону, а потом к Ваалу.

– Скотина, – процедил сквозь зубы Квон и присутствующие при разговоре сотрудники федеральной и союзной разведок кивнули синхронно с директором космопорта.

– В шифровке Виркура есть видеозапись этого события. Генерал полагает, что нам будет совсем не лишним ознакомиться с ней.

Кайданов включил служебный компьютер и щелкнул мышкой. Квон и Рубикс, не раз бывавшие в театре драмы, без труда опознали Изабеллу Лурье. Виктор узнал Эрика Понсона, непутевого внука банкира, и актера Аркадия Кислицына.

– Точно, – подтвердил Рубикс. – Я его видел в водевиле «Случайное свидание», он играл мужа-рогоносца. Изабелла Лурье тогда была просто великолепна. Боже мой, господа, как давно это было.

– А эти два джентльмена?.. – кивнул на экран Квон.

– Полковник Рыбинский, – негромко отозвался Кайданов.

– Полковник Рогов, – столь же негромко произнес Джеф.

– Выходит, эту операцию союзная и федеральные разведки проводили вместе? – спросил Квон.

– Да, – не стал отрицать Серж, которого захватила разворачивающаяся на экране трагедия.

На всем ее протяжении никто из присутствующих больше не произнес ни слова, хотя превращение банкира и его служащих в чудовищных монстров могло исторгнуть вопль ужаса даже из уст далеко не робких людей. И только после финального эпизода, когда генерал Виркур, одетый в скафандр, выстрелил из бластера в тяжело раненного, но живого полковника Рогова, подполковник Дагон не выдержал и покинул комнату.

– Они вместе учились в университете, – пояснил поведение подчиненного полковник Джеф. – Дружили семьями. У Вячеслава осталась жена и трое детей.

– Я одного не понимаю, – со злостью выдохнул Квон. – Зачем?..

– Приказ, – горько сказал Рубикс. – Ведь речь идет о спасении человечества.

– Нет, господа, вы меня не поняли, – покачал головой Виктор. – Зачем он вам это прислал? Мог ведь вырезать финал.

– Совесть, видимо, мучает, – усмехнулся Рубикс.

– Мог бы поручить грязную работу кому-то другому, – хмуро бросил полковник Джеф.

– Совесть тут ни при чем, – жестко сказал Кайданов. – Генерал Виркур выполнял приказ. И конечно, эту запись он прислал нам не случайно.

– Намек на то, что нас ждет та же участь? – вскинул правую бровь Квон.

– Да уж какой тут намек, – вздохнул Джеф. – Сказано все прямым текстом, да еще и с иллюстрациями. И ваших, и наших правителей можно понять, они столкнулись с чем-то страшным и неизведанным. В таких случаях лучше перестраховаться, чем потом рвать на себе волосы. Если, конечно, будет что рвать.

– После таких видений запросто можно стать импотентом, – вздохнул Рубикс. – Я, господа, присутствовал при рождении своего первого ребенка, но никак не предполагал, что процесс может принять обратный характер.

– Видимо, богине, в которую превращалась Изабелла Лурье, нужна была биомасса для производства клонов, – высказал предположение полковник Джеф.

– Я бы добавил к этому – человеческая биомасса, – уточнил Квон. – Жаль, что процесс прервался на самом интересном месте. Мы не увидели ни превращения Майкла Понсона, а точнее, того черта, который в нем сидел, в Изабеллу Лурье, ни появления на свет ее клонов-навий, которые вовсе не обязательно должны быть похожими на актрису.

– А почему вы решили, что Майкл Понсон должен был обязательно превратиться в Изабеллу Лурье, а не остаться, скажем, страшным монстром? – спросил Рубикс.

– Страшного монстра немедленно застрелили бы, – усмехнулся Квон. – Как мы убедились, эти существа смертны. А вот Изабелла Лурье могла бы процветать долгие годы, вбирая в себя все новую биомассу и порождая новых клонов-навий, которые, в свою очередь, поставляли бы ей новых демонов. И чем больше она рожала бы навий, тем могущественней становилась бы. А управлял бы этой родильной машиной Майкл Понсон, продавший душу Ваалу. Недаром же он оставил в наследство актрисе десять миллиардов лир. Впрочем, после смерти Эрика все состояние досталось бы порождению Ваала с телом Изабеллы и мозгами Понсона.

– Вы хотите сказать, что яфетские богини действовали по тому же принципу, что и Ваал? – удивленно спросил Кайданов.

– Не совсем так, Серж. Скорее они использовали для своих целей местную биомассу, которую перестраивали в соответствии с запросами новых клиентов. Вспомните кентавритов. Их самки и были использованы в качестве исходной биомассы, а для предания нимфам человеческих черт богини вступали в связь с мужчинами-заключенными. Видимо, одним из первых таких доноров был ваш предок, господин Кайданов.

– Скорее всего, вы правы в своих предположениях, Виктор. Но в этом случае боги Яфета должны представлять из себя нечто осязаемое, которое можно потрогать руками. И уничтожить.

– По всей видимости, да, – кивнул головой Квон. – Если это энергия, то должен быть ее источник, если это семя, то должен быть субъект, который его выделяет.

– Ну что же, будем искать источник, господа. Другого выхода у нас нет, – подвел итог дискуссии Кайданов.

В этот раз жрец Агрипа пригласил полковников Кайданова и Джефа в храм Гермеса, пренебрегая всеми правилами конспирации. Кайданов с интересом разглядывал стены и убранство самого богатого в Ясире храма и пришел к выводу, что жрецы бога воров и торговцев действительно процветают, иначе откуда бы здесь взялось столько золота. Видимо, для предания большей весомости своим словам верховный жрец Агрипа принял гостей в парадных апартаментах. Более роскошно отделанного и величественного помещения Сержу видеть еще не доводилось. Жрецы младшего ранга, сопровождавшие гостей, склонились в поклоне перед Агрипой, облаченным в белоснежные одежды, и немедленно удалились, повинуясь его небрежному жесту.

Агрипа сидел в роскошном кресле, отделанном золотом и драгоценными камнями, очень похожем на троны деспотов минувших времен, которые Кайданову доселе доводилось видеть только в арнаутских фильмах. Впрочем, и сам Агрипа мог бы исполнить роль царя в историческом боевике с бюджетом в двести миллионов лир. Возможно, гостям, допущенным пред светлые очи особы такого ранга, полагалось бы пасть ниц, но, к счастью, просвещенный Агрипа ничего подобного от офицеров разведки не потребовал, более того, сам поднялся им навстречу и указал на обтянутую парчой софу, скромно стоящую в углу, рядом с небольшим столиком. Верховный жрец был чем-то сильно взволнован и даже не пытался этого скрыть.

– Каким арсеналом вы, господа, располагаете? – сразу же взял Агрипа быка за рога, как только гости заняли предложенные места.

– Вы имеете в виду оружие?

– Да. И средства передвижения.

– У нас есть два вертолета, вооруженных ракетами и способных поднять в воздух около пятидесяти человек.

– Это такие железные птицы? – крутанул рукой в воздухе Агрипа.

– Да, – подтвердил Кайданов.

– Как вы думаете, они способны справиться с санитарами?

– С какими еще санитарами? – не понял полковник Джеф.

– Я имею в виду драконов, – спокойно сказал Агрипа. – Они стерегут границы Кентаврии и подчиняются кентавру Колоссу.

– А эти драконы из плоти и крови?

– Конечно.

– Тогда справятся, – кивнул головой Кайданов. – Кроме того, у нас есть пятьсот ручных бластеров с накачкой на сто часов непрерывного боя, три тысячи ручных гранат, около тысячи автоматов с подствольными гранатометами, несколько тысяч армейских револьверов, тысяча противопехотных мин. Да, чуть не забыл. Пять бронетранспортеров, вооруженных лазерными пушками и пулеметами. А что случилось?

– Жрец нашего храма Исав только что вернулся из Кентаврии. Не скрою от вас, что я сам посылал его туда по просьбе лорда Дарлея. Ваграм собирался перехватить космический груз, предназначенный для леди Элеоноры. Он узнал о нем от Константина. Теперь я понимаю, что это был всего лишь блеф с вашей стороны.

– Это правда, – не стал спорить Кайданов, – Константин Шепель работает на меня.

– А вы знаете, что этот молодой человек недавно вступил в брак с королевой Климентиной, а богиня Артемида объявила его кровным братом короля Аббадина? Высокий Сенат без промедления удостоил сира Константина из Зальца, барона Ингера, титула лорда Борея.

Полковники Кайданов и Джеф переглянулись, столь бурная и быстрая карьера арнаутского майора поставила их в тупик.

– И что это означает?

– Это означает, что если король Аббадин умрет в течение ближайших трех месяцев, то его место на троне займет не принц Петр, а лорд Константин Борей.

– Бред, – только и сумел выговорить полковник Джеф. – Интересно, каким образом ему удалось договориться с богиней?

– Я тоже хотел бы это знать, – криво усмехнулся Агрипа. – Очень расторопный молодой человек.

– Но насколько я понимаю, король Аббадин не торопится умирать? – вопросительно глянул на жреца Кайданов.

– Ему могут помочь, – сказал Агрипа.

– Кто, если не секрет?

– Лорд Ваграм Дарлей и сенатор Исайя Хаусан, за которыми стоит богиня Изида. По моим сведениям, лорд Ваграм два дня назад обвенчался в храме этой богини с Селеной Хаусон, дочерью старого Исайи.

– Ну и что?

– Селена Хаусон содомитка. Именно содомиты подбивают кентавритов к походу на Склавинию, и поведет их сам кентавр Колосс. Наверняка богиня Изида обещала божественному жеребцу свою любовь, и столь же наверняка она его обманет.

– Почему вы так уверены в этом?

– Потому что Изида метит замуж за совсем другого бога. Я имею в виду Ваала. Их брак приведет к перерождению всего населения планеты, а этого допустить ни в коем случае нельзя. Мы должны во что бы то ни стало закрыть Ассейский перевал и не допустить в Склавинию войско кентавритов.

– А какова численность этого войска? – спросил полковник Джеф.

– Если их не поддержат рыцари Кроатии, то вряд ли кентавру Колоссу удастся собрать более пятидесяти тысяч бойцов. Все-таки амазонки, надо отдать им должное, здорово потрепали кентавритов за последнюю сотню лет.

– А если поддержат?

– При неудачном для нас раскладе поклонники Изиды способны бросить на Склавинию более полумиллиона хорошо обученных воинов.

– Какой кошмар, – только и сумел вымолвить полковник Джеф.

– Именно поэтому нам нужно как можно скорее закрепиться на Ассейском перевале, – продолжал Агрипа. – Сколько вам потребуется времени, чтобы перебросить свои силы в замок Борисфен?

– Приблизительно сутки.

– Вам придется продержаться на перевале неделю. Ровно столько нам потребуется, чтобы собрать и перебросить в зону боевых действий ополченцев Ясира. Еще через пару дней к перевалу подтянутся войска короля Фригии Фермера.

– Но я не могу оставить без прикрытия космопорт, – нахмурился Кайданов.

– Если кентавриты займут Склавинию, то космопорт вам уже не понадобится, – жестко сказал Агрипа.

– Хорошо, – заявил Кайданов. – Я начинаю переброску своих людей в замок Борисфен.

События развивались столь стремительно, что лорд Дарлей почти потерял голову. Во-первых, на него сильно подействовала угроза смерти, во-вторых – бракосочетание с Селеной Хаусон и последовавшая за этим ночь, проведенная в объятиях юной супруги. Ваграм много слышал о любовном искусстве содомиток, но действительность превзошла все ожидания. Его новая супруга была просто волшебницей. Застоявшаяся было кровь лорда Дарлея столь стремительно побежала по жилам, что он опомнился только к полудню следующего дня, после настоятельных просьб своего младшего брата.

– Король Аббадин раскрыл наш заговор, – шипел перепуганный Симон Лис. – Мне едва удалось выскользнуть из королевского замка и вытащить принца Петра. Это счастье, что тебя не было дома, он уже захвачен и разграблен гвардейцами-кроатами.

– Какой еще заговор? – изумленно воскликнул лорд Ваграм, набрасывая на плечи халат.

Красавица Селена продолжала как ни в чем не бывало нежиться на ложе, демонстрируя все изгибы своего порочного и прекрасного тела постороннему лицу. Впрочем, Симона Лиса мужчиной назвать можно было лишь условно, и Дарлей не стал делать замечание жене.

– Кентавриты двинулись к Ассейскому перевалу, и Аббадин мигом сообразил, что без нашего участия здесь не обошлось. Сенатор Хаусан уже седлает коней.

До Ваграма наконец стал доходить масштаб заговора, устроенного содомитами. Внезапное вторжение кентавритов окончательно подорвет и без того невысокий авторитет короля Аббадина. Он потеряет всех своих союзников в Склавинии, и его можно будет брать голыми руками. Правда, Аббадин может обратиться за помощью к Ваалу, но бог зла еще не сумел до конца высвободить свою чудовищную энергию, а его демонам и навьям потребуется немало усилий, чтобы собраться в боеспособное войско и подоспеть на помощь собрату. Надо отдать должное Исайе Хаусану, он выбрал для выступления очень удачное время. Вот только ноги бы успеть унести из славного города Сигурда и не попасть в руки внезапно прозревшего короля Аббадина. В Дарлеании лорда Ваграма поджидает хорошо обученное войско численностью в двадцать пять тысяч бойцов. Надо полагать, все остальные лорды Склавинии тоже не останутся в стороне от начавшейся заварушки.

– Сколько осталось принцу Петру до превращения?

– Двадцать пять дней, – зарозовев, отозвался Симон.

Следовательно, все должно решиться в ближайшие дни. Ну что ж, лорд Ваграм готов к противоборству. Слишком долго он ждал этой минуты, чтобы теперь прятаться в кусты.

Дарлей залпом осушил кубок вина и принялся поспешно одеваться. К приходу сенатора Хаусана он уже успел прицепить к поясу меч.

Старый Исайя был совершенно спокоен. Судя по всему, активность короля Аббадина не застала сенатора врасплох, а его дом, расположенный на окраине Сигурда, пока еще не подвергся атаке гвардейцев. Да и вряд ли самоуверенному Аббадину придет в голову, что во главе столь напугавшего его обширного заговора стоит тихий и неприметный Исайя Хуасан.

– Я отозвал твоих людей, лорд Ваграм, еще вчера ночью, – спокойно сказал старый сенатор. – Но главное, нам удалось вытащить из королевского замка принца Петра. Теперь у нас есть и знамя, и материал для превращений.

– Он знает, что заражен навьей?

– Пока нет, но он боится своего отца-демона, а потому легко согласился бежать вместе с нами.

– Селена, ты готова? – обернулся Дарлей к супруге, уже успевшей облачиться в мужской костюм.

– Я всегда готова следовать за тобой, мой муж и повелитель, – с обворожительной улыбкой отозвалась содомитка.

– А где лорд Борей? – вспомнил лорд Дарлей уже во дворе, садясь в седло. – Этого инопланетянина нельзя оставлять в живых.

– Константин покинул королевский замок еще вчера вечером, – отозвался Симон Лис.

– Жаль. В случае смерти короля Аббадина этот невесть откуда взявшийся сукин сын может заявить о своих правах. Правда, этих прав у него не более чем на семьдесят пять дней, но и за столь короткое время он сумеет попортить много крови своим противникам.

– Не волнуйся, дорогой лорд, инопланетянин не станет вмешиваться в наши дела, – спокойно сказала Селена. – Его единственное желание – убраться с Яфета как можно скорее.

– Откуда ты знаешь?

– Я виделась с ним совсем недавно. Ему нужен космический корабль. Тот самый, который скоро сядет в Амазонии с оружием на борту.

– А о чем же тогда он договаривался с королем Аббадином вчера вечером? – нахмурился Симон.

– Они встречались? – удивленно вскинула бровь Селена.

– И на этой встрече присутствовали Харон с Зефаром.

– Проклятье, – процедил сквозь зубы лорд Дарлей, – чтоб он провалился, этот арнаутский мошенник.

– Пора, – негромко окликнул спорщиков уже сидевший в седле Исайя Хаусан. – Гвардейцы короля Аббадина на подходе.

Кроаты, видимо, просто прочесывали город в поисках принца Петра, бежавшего из королевского замка, и братьев Дарлеев, подбивших наследника к измене. Сам Петр, сбитый с толку и какой-то пришибленный, скакал сейчас по правую руку от Исайи Хаусана, то и дело с тревогой оглядываясь. Опасность подстерегала беглецов на выезде из города. Два десятка королевских стражников попытались перекрыть дорогу кавалькаде, состоящей почти из сотни всадников, закованных в железо, но были смяты в ожесточенной короткой схватке.

Дарлей вытер о гриву коня окровавленный меч и, обернувшись в сторону покинутого города, погрозил кулаком своим многочисленным врагам. Не пройдет и месяца, как он вернется сюда законным королем Склавинии и не опустит меча до тех пор, пока головы всех его конкурентов не падут на пыльные мостовые Сигурда. Он не станет повторять ошибку короля Аббадина и не оставит в живых ни одного склавинского аристократа. Впрочем, и новый бог Изида-Ваал, которому лорд Дарлей поклялся служить, не позволит императору Яфета уклониться от выполнения своих обязанностей. Все храмы иных богов, все их жрецы и жрицы будут преданы огню и мечу, а сами породившие их боги должны навсегда уйти в небытие.

Город Аквалон армия лорда Дарлея, насчитывающая почти пятьдесят тысяч закаленных бойцов, взяла практически без боя. Лорд Клермон бежал из столицы своей провинции в замок Борисфен и укрылся там под крылышком леди Элеоноры вместе с чадами, домочадцами и десятком преданных рыцарей. Все остальные жители провинции замерли в напряжении. По городу уже второй день распространялись слухи, что к Ассейскому перевалу, до которого от Аквалона всего-то сутки пути, вот-вот подойдут кентавриты. Армию лорда Дарлея аквалонцы поначалу приняли за помощь, присланную королем Аббадином лорду Клермону, в обязанности которого как раз и входила оборона перевала. И надо отдать должное дарлианцам, поначалу они вели себя весьма сдержанно в чужом городе, словно усыпляя бдительность его обитателей, и лишь потом развернулись во всю ширь склавинской души. Аквалон был портовым городом, следовательно, у его обитателей было что отбирать. Впрочем, грабежи продолжались недолго и не переросли в вакханалию насилия. Дарлианцы просто дали понять клермонцам, кто в доме хозяин, и на том успокоились. Судя по всему, их предводителя лорда Ваграма сейчас волновали совсем другие дела, не имеющие к Аквалону непосредственного отношения.

Бургомистр Стефан Сикорский, вызванный к Дарлею, был несказанно удивлен, обнаружив среди людей, окружавших лорда Ваграма, принца Петра и сенатора Хаусана, а также его племянников лорда Джакомо Верона и сира Лиона. Столь неожиданным образом вдруг начали подтверждаться надежды аквилонцев на помощь короля Аббадина. Правда, в связи с этим совершенно непонятным было поведение лорда Клермона, бросившего на виду у королевских войск свой столичный город и переметнувшегося то ли к самозванцу, то ли к законному наследнику Георгию Гергею. В Склавинии, похоже, назревала новая гражданская война, не сулившая аквалонцам ничего хорошего.

Первые же вопросы лорда Ваграма поставили бургомистра Сикорского в тупик. Стефан был шестидесятилетним, много чего повидавшим на своем веку человеком, искушенным в торговых махинациях, но интриги аристократов порой вызывали у него недоумение. Его практичный ум, привязанный к торговой прибыли, отказывался постигать полет мыслей людей, запросто общающихся с богами. Но он с готовностью доложил лорду Ваграму, что последний корабль из Амазонии заходил в порт Аквалона почти месяц назад. Связано это, скорее всего, с тем, что у амазонок вот-вот начнется Сезон Охоты и им сейчас не до торговли. Что же касается леди Элеоноры, то она не появлялась в Аквалоне вот уже несколько лет, и Стефану ничего не известно о ее торговых сделках.

– Быть может, этот твой инопланетянин пошутил? – недовольно проворчал Исайя Хаусан. – А мы только попусту теряем время.

– Скорее в дело вмешались федеральные и союзные крейсера, наглухо перекрывшие доступ на Яфет, – высказал вполне здравое предположение Симон Лис. – Недаром же Шепель стал обхаживать Харона, у того, по слухам, есть космический корабль.

– В любом случае нам следует выяснить, какими возможностями располагает леди Элеонора, прежде чем выдвигаться к Ассейскому перевалу, – спокойно сказал Дарлей и повернулся к бургомистру. – Так ты утверждаешь, что ни из Амазонии, ни из Ясира в замок Борисфен оружие не поступало?

– Ничего подобного я не говорил, лорд Ваграм, – слегка струхнул Сикорский. – Я лишь сказал, что амазонки сейчас не очень активны. Боюсь, что это затишье перед бурей. Если кентавриты пройдут Ассейский перевал, а амазонки высадятся на нашем побережье, то аквилонцев, как и всех клермонцев, ждут нелегкие времена. Что же касается ясирцев, то буквально три дня назад с той стороны прилетели две огромные железные птицы и долго кружили над окрестностями.

– Вертолеты, – подсказал Симон Лис. – Скорее всего, Чарльз Линдсей решил помочь леди Элеоноре.

– А почему лорд Клермон не использовал против них боевых магов?

– Не знаю, ваше сиятельство, – пожал плечами Стефан. – Возможно, потому, что железные птицы не подлетали близко к городу.

– А сколько магов в вашем городе и где они сейчас?

– Пятеро при храме Перуна, двое при храме Гермеса, двое при храме Аполлона и один при храме Гефеста, – начал старательно перечислять бургомистр. – Всего десять человек. Вполне достаточно для такого города, как наш.

Маги яфетских богов никогда не участвовали в склавинских междоусобицах. Взывать к ним было практически бесполезно, ибо они с раннего детства служили богам и находились полностью в их воле. Заставить этих людей подчиниться иной воле, пусть даже и королевской, было выше человеческих сил. Взывать же к яфетским богам о помощи Ваграм Дарлей в нынешней ситуации не собирался. Его переход в стан Изиды, надо полагать, не остался ими не замеченным, и самое умное для него сейчас состоит в том, чтобы держаться как можно дальше от храмов, где власть богов практически безгранична. Дарлей вовсе не исключал, что боги включатся в игру, затеянную Ваалом и Изидой, но надеялся, что это произойдет, когда будет уже слишком поздно вмешиваться.

– Хорошо, Стефан, – кивнул головой Дарлей. – Мы довольны тобой. Если между моими воинами и горожанами возникнут недоразумения, немедленно сообщи об этом мне.

Недоразумения, собственно, уже возникли, и пострадавших среди аквалонцев было немало, но бургомистр Сикорский, человек сдержанный и разумный, не стал обострять и без того напряженную ситуацию.

Солдатня она и есть солдатня, те же клермонцы в захваченных городах ведут себя еще хуже дарлинцев, и далеко не всякий вождь или лорд способны их осадить. Стефан отвесил нижайший поклон принцу Петру и лорду Дарлею. Он был несказанно рад, что так легко отделался.

– Мы не можем оставить боевых магов у себя за спиной, – тихо сказал Исайя Хаусан лорду Ваграму, когда за бургомистром закрылась дверь.

– Уговаривать их бесполезно, – пожал плечами Дарлей. – Что ты предлагаешь?

– Я предлагаю отравить и магов, и жрецов.

– Но ведь это святотатство, – ужаснулся Ваграм. – Боги нам этого не простят.

– Разве? – вскинул бровь старый сенатор. – Боюсь, дорогой император, ты запоздал в своем раскаянии.

– При чем здесь раскаяние, – рассердился Дарлей. – Просто нам еще рано рвать с яфетскими богами столь явно. До превращения принца Петра осталось девятнадцать дней.

– Вот пусть принц Петр и возьмет этот грех на свою черную душу. Пошли от его имени приглашение на пир жрецам и магам. Наследный принц Склавинии не может покинуть город Аквалон, не поклонившись всем яфетским богам в лице их преданных служителей.

– Мы сильно рискуем.

– Без риска не бывает победы.

Шепель, добравшийся до замка Борисфен после многочисленных дорожных приключений, едва не стоивших ему жизни, был немало удивлен, встретив здесь чуть ли не всех своих ясирских знакомых во главе с полковником Кайдановым. Полученные от них сведения заставили новоявленного лорда Борея призадуматься. Выходит, зря он упустил из виду содомитку Селену, чрезмерно увлекшись охотой за демонами Ваала. Эта женщина оказалась куда коварнее, чем он полагал. Все-таки, как ни крути, а правы были скептики, призывавшие не доверять яфетянкам ни свою потенцию, ни свою жизнь. Подполковник Дагон горячо поддержал майора Шепеля, высказавшись в том смысле, что доверять нельзя женщинам вообще, а не только яфетянкам. Сиры Даниэль и Атракс, сопровождавшие лорда Шепеля в небезопасном путешествии, скромно помалкивали, позвякивая рыцарскими шпорами. Лейтенант Георгий Кайданов, он же лорд Гергей и принц Борей, старательно хмурил брови, но на лице его то и дело расплывалась блаженная улыбка. Вот кто на Яфете катался как сыр в масле. Не служба у него здесь была, а рай. Справедливости ради надо заметить, что для этого рая он был рожден папой с мамой, в отличие от всех остальных, угодивших на Яфет исключительно по служебной необходимости. И если им приходилось вступать в связь со здешними женщинами, то только в интересах дела и под давлением обстоятельств.

– Вы что же, спали не только с королевой Климентиной, но и со жрицей Изиды Селеной? – вскинул на Шепеля глаза брат Джеф.

– Я же не вмешиваюсь в вашу интимную жизнь, полковник Троянц, – обиделся на дафнийца лорд Борей.

– Откуда вы узнали мою фамилию?

– От вашего бывшего коллеги Харона. Я обещал жрецам Ваала леди Дарину в обмен на космический корабль «Невидимка».

Слова Шепеля для лейтенанта Кайданова прозвучали громом среди ясного неба, после чего между принцем и лордом произошла безобразная сцена, едва не завершившаяся поединком на мечах. Во всяком случае, принц Георгий клинок обнажил и поклялся снести им голову любому, кто покусится на честь его невесты леди Дарины, невинной девушки, ждущей своего часа, чтобы послужить душой и телом богине Артемиде. Полковник Кайданов вынужден был вмешаться и призвать расходившегося лейтенанта к порядку.

– Ты обманул меня, дядя, скрыв правду о моих родителях, – заявил Георгий, оскорбленный в лучших чувствах.

– Это делалось в твоих интересах, – поморщился Кайданов. – За тобой шла охота, и мы не могли рисковать твоей жизнью и здоровьем. Конечно, мы бы все рассказали тебе перед вылетом на Яфет, но ты же знаешь, что нам не представилось такой возможности. Кроме того, будь ты хоть десять раз лорд по рождению или по долгу службы, никто не собирается освобождать тебя от присяги, данной Федерации планет.

– А этот, – совсем по плебейски ткнул пальцем Георгий в лорда Борея, – он освобожден?

– Майор Шепель честно выполняет свой долг на Яфете. И уж разумеется, никто не собирается передавать твою суженую в руки демонов. Это всего лишь военная хитрость, лейтенант Кайданов.

– Гергей, с твоего позволения, – буркнул Георгий, обиженно глянув на Сержа.

Инцидент, таким образом, был исчерпан. Принц Борей вернулся на софу, вложив меч в ножны, а его то ли однофамилец, то ли дальний родственник лорд Борей принялся с интересом рассматривать убранство покоев, выделенных леди Элеонорой для своего юного мужа. Обстановка здесь была более чем роскошной, мебель соответствовала лучшим образцам Арнаута, хотя и была, скорее всего, произведена на Яфете. Зальцбургским мебельщикам не придет в голову тратить на отделку такое количество золота.

– По нашим сведениям, кентавриты будут у Ассейского перевала уже сегодня ночью, – Серж Кайданов строго глянул на своих подчиненных. – В тылу у нас войско лорда Дарлея, захватившее Аквалон и готовое в любую минуту прийти на помощь кентавритам. Мы должны продержаться по меньшей мере четыре дня, пока к нам не подоспеют ясирское ополчение и армия короля Фригии Фермора. Какие будут предложения?

– Кентавритов возглавляет сам Колосс, – вздохнул Георгий Гергей. – Никто не знает, какой мощью он располагает.

– У нас два вертолета, вооруженных ракетами «воздух-воздух» и «воздух-земля», – напомнил подполковник Дагон.

– А у кентавритов драконы, плюющие огнем, – возразил ему Георгий.

– Неужели дракон способен поджечь боевой вертолет?

– А черт его знает, – пожал плечами принц Борей. – Но здешние маги способны испепелить любой объект шаровыми молниями. Не знаю, есть ли такие чародеи у кентавра Колоса, но у содомитов, которые составляют изрядную часть его войска, они наверняка имеются. По слухам, Изида превосходит мощью многих яфетских богинь и богов, не при их жрецах будет сказано.

– Сколько у тебя людей, лейтенант Гергей?

– Десять тысяч отборных воинов. Но половина из них должна остаться в замке Борисфен, иначе мы рискуем его потерять. Не забывайте о лорде Дарлее, господин полковник, да и короля Аббадина рано сбрасывать со счетов. Демоны Ваала сделают все возможное, чтобы завладеть одной из моих жен.

– Я бы продолжил игру с Хароном, – негромко предложил полковник Джеф Троянц. – Надо заманить демонов Ваала в приграничный храм и там уничтожить.

– До этого храма нам еще добраться надо, – покачал головой Кайданов. – Насколько я понимаю, дорога к нему идет через Содомию. Прежде чем туда соваться, надо все как следует разведать. Полковник Троянц, в случае моей гибели вам придется взять командование сводным отрядом на себя.

– Слушаюсь, господин полковник. Но я бы на вашем месте не стал так рисковать. Эти шаровые молнии – страшное оружие, вы же знаете.

– Я должен увидеть все своими глазами, – покачал головой Кайданов.

– Тогда возьмите моих людей, Даниэля и Атракса. Первый из них великолепный пилот, второй – штурман, отлично ориентирующийся на местности. Оба способны вести стрельбу из любых видов оружия.

– Подготовленные люди, – подтвердил майор Шепель. – Я полечу вместе с вами, господин полковник.

– Мы рискуем потерять всех профессионалов, – запротестовал подполковник Дагон. – И останемся с абсолютно неподготовленными людьми.

– Мои люди подготовлены к любым неожиданностям, – возразил лейтенант Гергей. – Через два часа мы выступаем к Ассейскому перевалу.

– Пожалуй, – кивнул головой Кайданов. – Полковник Троянц поведет колонну.

Замок Борисфен оставался оборонять сир Влад из Астана, военачальник опытный, много чего повидавший, а главное, без лести преданный леди Элеоноре. Собственно, только он и мог удержать эту слегка взбалмошную женщину от опрометчивых поступков. К удивлению Сержа, часть кнехтов коменданта замка была вооружена огнестрельным оружием и довольно ловко с ним обращалась. Автоматы и пулеметы были устаревшего образца, но находились они в довольно приличном состоянии.

– Это оружие космодесантников, – негромко пояснил полковнику Шепель. – Обгоревшие остовы их машин ржавеют в километре от замка.

– А кто научил ваших солдат с ним обращаться? – спросил Кайданов у сира Влада.

– Принц Георгий, разумеется, – пожал плечами старый воин. – Думаю, из этого малого получится отличный король. Кстати, полковник, вы знаете, где приземлились другие ваши космодесантники?

– Вы можете указать, где покоятся их останки?

– Насчет останков не скажу, но, по слухам, они служат Ваалу. Это по меньшей мере тысяча обученных и хорошо вооруженных людей.

– Но ведь с тех пор прошло более двадцати лет, они наверняка уже состарились.

– Демоны не стареют, полковник, имей это в виду.

Подобную мысль уже высказывал полковник Рогов в своем предсмертном разговоре с Виркуром и, похоже, попал в самую точку. Для Кайданова и его людей появление на поле боя космодесантников, давно уже вроде сгинувших, могло обернуться настоящей катастрофой.

– Замок Борисфен я не сдам даже демонам Ваала, – твердо сказал сир Влад. – У меня здесь два десятка боевых магов. Но вам на Ассейском перевале придется туго. Крепость Олемна – крепкий орешек, ее гарнизон насчитывает около тысячи человек. Кнехты там в основном набраны из Бореев, а вот командует ими верный пес Аббадина сир Ричард из Босханы. Он из клана Арган и вряд ли согласится добровольно сдать крепость.

– В Олемне есть боевые маги?

– Нет. Король Аббадин не доверяет служителям яфетских богов.

– Спасибо за информацию, сир Влад, – сказал Кайданов, пожимая руку коменданту. – Желаю вам успеха.

– Да помогут тебе яфетские боги, полковник.

Кайданов шагнул в вертолет, на борту которого уже находились Даниэль, взявший на себя функции пилота, и Атракс. Шепель устроился у крупнокалиберного пулемета, сир Анри из Галата, выполняющий в этом полете роль проводника, расположился рядом со штурманом Атраксом, сжимая в руках автомат космодесантника, стрелявший разрывными пулями. Внешне он мало чем отличался от экипажа вертолета, поскольку был облачен в защитный костюм космодесантника.

– С богом, – махнул рукой Кайданов, присаживаясь в кресло.

Сир Анри из Галата, первый раз взлетевший к небесам, охнул и растерянно погладил пробивающиеся усы. Впрочем, испуг его очень быстро прошел, а удовольствие, получаемое от быстроты перемещения, осталось. Даниэль какое-то время покружил над крепостью Борисфен, давая рыцарю возможность присмотреться к местности, которая с высоты птичьего полета выглядела иначе, чем с седла боевого коня. Из замка уже выползли пять бронетранспортеров, под завязку загруженных служащими космопорта, которые неожиданно для себя стали солдатами на чужой планете. Следом за железными монстрами пылила конная рать. Сверху все это выглядело настолько несолидно, что Кайданов даже крякнул с досады. Пять с половиной тысяч бойцов слишком мало для того, чтобы рассчитывать на победу над противником, превосходящим их численностью в десять раз. Правда, следовало еще учитывать и боевую мощь, но как раз с этим у Сержа были проблемы, он понятия не имел, что за силы ему противостоят.

Надо отдать должное сиру Анри, с нервной системой у него все было в порядке, и он довольно быстро освоился в обстоятельствах, предложенных судьбой и инопланетянами. Следуя его указаниям, Даниэль за сорок минут достиг Ассейского перевала, а еще через десять закружился над крепостью Олемной, построенной в самом узком месте ущелья, по дну которого змеилась истоптанная многими тысячами ног дорога.

И хотя сир Влад считал, что в Олемне нет боевых магов, Кайданов приказал Даниэлю не задерживаться в опасном месте.

Сир Анри утверждал, что горный хребет тянется на восток на многие сотни километров и теряется где-то в Темной стране, куда не ступала нога склавинца, а на западе он тонет в океане в районе города Аквалон. Но путь разведчиков лежал на север, туда, где простиралась огромная и довольно густо заселенная Кроатская равнина. Кроме королевства Кроатии здесь же находилась и Содомия, а у самого побережья океана, сразу же за землей кроатов шумели кронами деревьев джунгли, пожалуй, самые густые и непроходимые во всей Атлантиде. Прежде они были заселены кентавритами, а ныне в значительной мере опустошены воинственными амазонками, прогнавшими своих врагов к подножью огромной горы Меру, одиноко возвышающейся среди бескрайней равнины.

Благодаря специалистам-картографам, проводившим съемку материка с орбиты, разведчики довольно легко ориентировались на местности, а бортовой компьютер не давал им сбиться с пути. Войско кентавра Колосса они обнаружили приблизительно там, где и ожидали, – в двух часах лёта от Ассейского перевала. Это была огромная колонна, окутанная клубами пыли и довольно быстро передвигающаяся по равнинной местности. Увидев ее, Даниэль резко пошел на снижение. Шепель выдал длинную очередь, и разрывные пули маленькими красными фонтанчиками отметили свой кровавый путь по месиву из человеческой плоти. Одновременно Атракс выпустил две ракеты по хвосту этого гигантского змея, скрытно подползающего к Склавинскому королевству. Два взрыва слились в один, и Кайданову даже показалось, что он слышит вопли искалеченных людей.

Даниэль круто вывернул машину вправо и тем самым спас ее экипаж от больших неприятностей. Три огромных красных шара лопнули в нескольких десятках метрах от вертолета, и машину затрясло словно в лихорадке.

– Огрызаются, однако, – усмехнулся Шепель, выпуская по колонне еще одну очередь.

– Санитары! – крикнул вдруг сир Анри и метнулся к открытой двери вертолета.

– А кто ранен? – обернулся удивленный Даниэль.

– Дракон у тебя на хвосте, – гаркнул ему Атракс.

– Мама дорогая! – ахнул незадачливый пилот, разглядевший наконец гигантскую летающую рептилию.

Шепель приник к пулемету и даже, кажется, попал в огромную тушу, но разрывные пули не нанесли яфетскому монстру ощутимого вреда.

– Ты ему в пасть целься, – посоветовал майору рыцарь Анри.

Голова дракона внушала уважение, как, впрочем, и огромное тело, размерами превосходившее вертолет, а размаху его перепончатых крыльев позавидовал бы и пассажирский лайнер. Двигался дракон на удивление стремительно, не уступая в скорости железной машине.

– Сейчас плюнет, – крикнул сир Анри, отскакивая от двери в глубь салона. – Вот гад!

Счастье еще, что Даниэль успел щелкнуть тумблером и дверь вертолета закрылась раньше, чем в кабину ворвался огненный вихрь, который в результате всего лишь облизал внешнюю обшивку. Зато пассажиры летающей боевой машины ощутили все прелести пребывания в аду, на раскаленной сковородке. Даниэль все-таки успел совершить боевой разворот, а Атракс сумел поймать санитара в перекрестье прицела раньше, чем тот повторил свой сокрушительный плевок. Встреча с ракетой «воздух-воздух» оказалась для дракона роковой. Такого удара не смогла выдержать даже его бронированная шкура. Груда дымящегося мяса обрушилась сверху на колонну. Шепель во второй раз прошелся по кентавритам пулеметной очередью, а Атракс выпустил по врагам еще две ракеты класса «воздух-земля».

– Кажется, отбились, – вздохнул облегченно Даниэль, но его оценка ситуации оказалась слишком оптимистичной.

Вертолет атаковала целая драконья эскадрилья. Шепель насчитал десяток плюющих огнем монстров, но вполне возможно, что их было больше. Действовали санитары довольно слаженно, охватывая железную птицу кольцом их огромных чешуйчатых тел.

– Не подпускайте их близко! – крикнул сир Анри. – Иначе они сварят нас живьем.

– Легко сказать, – хмыкнул Даниэль, и без того маневрировавший на пределе.

Драконы превосходили вертолет в скорости, не слишком уступая ему в маневренности. Атракс исхитрился все-таки поразить ракетой еще одного урода, но драконов это не отрезвило, и они успели трижды плюнуть огнем в юркую железную птицу. В вертолете стало невыносимо жарко. Кайданов, неосторожно прикоснувшийся к обшивке, с криком отдернул руку. Перспектива сгореть заживо становилась все более осязаемой. Драконы оказались куда более могучей силой, чем полагал Серж, верящий в достижения человеческой цивилизации. Создавалось впечатление, что в головах этих злобных монстров таится разум, ничем не уступающий человеческому.

– Ими управляет кентавр Колосс, – прокричал в ухо полковнику сир Анри. – Только он способен подчинить драконов.

– Есть, – торжествующе воскликнул Шепель. – Все-таки я достал этого гада. Голова – самое слабое его место.

Битва с драконами продолжалась уже более часа. Увлеченные Даниэль с Атраксом, кажется, не заметили, что яфетские монстры теснят их все дальше от Ассейского перевала. Этак, чего доброго, разведчикам может не хватить горючего для возвращения на базу.

– Поворачивайте назад, – крикнул пилоту Кайданов, и в эту минуту прогремел взрыв.

– Нас сбили, – с запозданием доложил Атракс, но его голос утонул в натужном реве двигателя.

Соприкосновение с землей было столь чувствительным, что Кайданов на какое-то время потерял сознание. Очнулся он оттого, что кто-то лил ему на лицо воду из фляжки.

– Все целы? – спросил Кайданов, еще не успев открыть глаза.

– Кроме вертолета, – отозвался майор Шепель. – Железной птице хана.

Полковник приподнялся на локте и огляделся. Вертолет с искореженными винтами и начисто отрубленным хвостом лежал на боку в самом центре обширной поляны. Видимо, горючее у него действительно было на исходе, и именно поэтому удалось избежать пожара. Кайданов сел и ощупал голову. С ней все вроде было в порядке, руки и ноги тоже целы. Учитывая все эти обстоятельства, приземление на горном склоне, заросшем хвойными деревьями, можно было считать удачным. Кайданов подхватил с земли автомат и уверенно поднялся на ноги. Его слегка подташнивало, но в остальном он чувствовал себя довольно сносно.

– Нас сбили ракетой «земля-воздух», – доложил полковнику капитан Даниэль.

– Вы в этом уверены?

– На все сто процентов. Внизу под нами я видел какое-то странное сооружение, потом последовала вспышка, и у нас отвалился хвост.

– А где мы сейчас находимся?

– Мы уклонились от заданного курса километров на триста – триста пятьдесят.

– А где драконы?

– Драконы за нами не полетели. Было такое впечатление, что они испугались.

Кайданов едва не выругался вслух. Триста пятьдесят километров, да еще по гористой местности, – это слишком много. Даже при удачном раскладе им потребуется по меньшей мере дней десять, чтобы добраться до своих. А за десять дней многое может случиться.

– Ладно, – сказал Кайданов, вешая автомат на плечо. – Пойдем посмотрим, чего же так испугались санитары.

– А нас, по-моему, уже ищут, – предостерегающе поднял руку Шепель. – С собаками.

– Собака одна, – определил по лаю сир Анри. – Аргус. Вот тварь!

Шепель охотно согласился с рыцарем из Галата, тем более что яфетская шавка, превосходящая разменами дельфионского медведя и покрытая не шерстью, а костяными пластинами, летела прямо на него. Ее прыжок можно было остановить только выстрелом из подствольного гранатомета, что Константин и сделал, к немалому удовлетворению своих товарищей. Даже развороченная взрывом собака внушала уважение. Ее глаза, горевшие сатанинским огнем, погасли только после того, как сир Анри выпустил в ее открытую пасть очередь из автомата.

– И много таких монстров в здешних лесах? – спросил Шепель у рыцаря.

– Аргусы не живут в лесах, – возразил сир Анри. – Это домашние животные.

– Хотелось бы мне взглянуть на хозяев этих милых болонок, – проворчал вечно хмурый Атракс.

– Аргусов держат не только навьи и содомиты, но и кроаты, особенно те, что живут в горах, – пояснил рыцарь. – Говорят, что они очень преданы своим хозяевам и незаменимы на охоте и при выпасе скота.

– Ты засек направление? – повернулся к Даниэлю Кайданов.

– Пожалуй, не заблужусь.

Конечно, решение Кайданова навестить людей, сбивающих чужие вертолеты, можно было счесть опрометчивым, но деваться разведчикам было просто некуда. Проделать пешком путь в триста пятьдесят километров по незнакомой местности, где, скорее всего, не ступала нога человека, было практически невозможно. Зато у людей, умеющих обращаться с ракетными установками, вполне могли оказаться средства передвижения и запас горючего.

Серж почти не сомневался в том, что они нарвались или на бывших космодесантников, ставших добычей Ваала, или на сотрудников внешней разведки Союза, которых постигла та же участь. У разведчиков, если верить полковнику Троянцу, в Темной стране имелись несколько хорошо оборудованных баз, снабжавшихся всем необходимым с армейских складов вплоть до последнего времени. Если удастся уничтожить хотя бы одну такую базу, то можно считать, что полет во вражеский тыл не был напрасным. Другое дело, что сделать это будет совсем не просто, ибо база наверняка охраняется демонами, прошедшими хорошую выучку в федеральных и союзных специальных частях.

Чутье и тренированная память не подвели капитана Даниэля, который менее чем за час вывел товарищей к величественным развалинам странного сооружения, мало похожего на те, которые полковник Кайданов до сих пор видел в Ясире. Шепель тоже растерянно развел руками, и даже сир Анри из Галата застыл в недоумении. Скорее всего, раньше это сооружение было храмом, на это указывали жуткие личины, украшающие его развороченный фасад. Огромные каменные многотонные глыбы, из которых были сложены стены величественного здания, разлетелись в разные стороны, словно после удара гигантского молота, обрушившегося на храм сверху. Возможно, это был результат природного катаклизма, но не исключалось и участие разума более изощренного, чем человеческий.

– По-моему, это храм Перуна, – шепотом высказал свое мнение сир Анри.

– Почему ты так решил? – удивился Шепель.

– Мой родной дядя, младший брат отца, является жрецом в храме бога-громовержца, едва ли не самого древнего в Склавинии. На его стенах я видел такие же личины.

– А кто разрушил этот храм?

– Вероятно, сам Ваал во время предыдущей битвы между богами. Я слышал, что это было жуткое побоище, в котором принимали участие и люди из Зоны. Добрые боги одержали победу, но многие земли Атлантиды были опустошены и в них навеки поселился ужас. Я думаю, что этот храм построили существа, жившие на Яфете до нас. Дядя называл их титанами. Но, похоже, они сгинули без следа, еще до появления на нашей планете людей из Зоны.

– А кто создал Зону? – насмешливо спросил Даниэль. – Твой дядя ничего об этом не говорил?

– Зону создали боги, чтобы противостоять демонам Ваала. А потом вождь нашего племени Кайдан, самый великий из всех вождей, стал главным помощником добрых богов в их борьбе против Ваала. Он принял посвящение в главном храме Перуна и стал титаном, носителем божественного огня. Потом то же самое сделали его сыновья.

– А где находится главный храм Перуна?

– Не знаю, – пожал плечами сир Анри. – Возможно, это он и есть.

Кайданов не спешил высмеивать простодушного рыцаря из Галата. Он уже давно убедился на личном опыте, что в яфетских мифах есть рациональное зерно, связанное с заключенными, в частности с его далеким предком Сержем Кайдановым. Видимо, арнаутскому аферисту и его товарищам по несчастью пришлось приложить немало усилий, чтобы победить в разразившейся здесь войне, которая началась задолго до того, как на эту планету ступили арнаутские первопроходцы. Более того, боги, которых на Яфете называют добрыми, и их союзники титаны потерпели сокрушительное поражение, закончившееся полным истреблением последних. И только появление на планете людей с Арнаута позволило богам продолжить борьбу и в конце концов одолеть Ваала.

Надо полагать, эти величественные руины хранят в себе многие яфетские тайны, вот только разгадывать их сейчас Кайданову было недосуг.

– Женщина, – тихо сказал Шепель. Кайданов приложил к глазам чудом уцелевший бинокль.

В проеме, служившем когда-то входом в храм, появилась изящная девушка, укутанная в белоснежную полупрозрачную материю. Лицо ее было столь прекрасным, что у Кайданова перехватило дыхание. Ему даже показалось, что незнакомка смотрит сейчас на него, хотя разведчики вроде бы надежно замаскировались в окружающих развалины зарослях. Кайданов протянул бинокль майору Шепелю, но тот уже рассматривал девушку в прицел своего автомата.

– Хороша! – восхитился капитан Даниэль.

– И что с того? – недовольно буркнул капитан Атракс. – Запросто может оказаться навьей.

– Это как пить дать, – согласился с дафнийцем Шепель. – Ведь мы находимся в стране, совсем не случайно названной Темной. У кого-нибудь есть зеркальце?

– Зачем вам зеркало? – удивился Кайданов.

– Чтобы убедиться, женщина передо мной или навья.

– Навья не станет носить белые одежды жрицы, – высказал свое мнение сир Анри.

– Много ты знаешь, – одернул рыцаря из Галата лорд Борей. – Так что, ни у кого нет зеркала?

– Я пойду, – тихо сказал Кайданов. – А вы меня подстрахуйте, в случае чего.

Лежать на земле было действительно бессмысленно, тем более что прекрасная жрица двинулась как раз в ту сторону, где затаились разведчики. Кайданов решительно поднялся ей навстречу. Сошлись они в полусотне шагов от входа в храм. Девушка взглянула Сержу в лицо поразительно синими глазами, потом вдруг вскрикнула и пошатнулась. Полковнику пришлось подхватить ее на руки. Похоже, жрица действительно потеряла сознание. Шепелю такой оборот событий не понравился. Он не поверил в обморок таинственной красавицы, а полковник теперь был лишен возможности воспользоваться оружием в случае, если события примут нежелательный оборот. Однако Кайданов, видимо, был настолько очарован видом беспомощной девушки, что потерял способность соображать. Шепель на его месте не пошел бы в храм, где, возможно, таилась нечистая сила, а отступил бы к кустам.

– За мной, – тихо скомандовал Шепель, как только Кайданов переступил порог таинственного сооружения.

Капитан Даниэль надежно страховал тыл группы, капитан Атракс – левый фланг. Оба были хорошо обученными и на многое способными ребятами. Константин уже не раз убеждался в их профессионализме. Некоторое беспокойство вызывал у него сир Анри, но, к удивлению лорда Борея, рыцарь из Галата грамотно нашел место в строю и вполне профессионально прикрыл правый фланг. Судя по всему, лорд Гергей не все время проводил в компании жен, он уделял толику внимания и доблестным рыцарям, передавая им знания, полученные в разведшколе на Дельфионе.

Парадный зал храма был пуст. Шепель вскинул было глаза к потолку, но над головой синело лишь яфетское небо. Пол храма, когда-то блистающий чистотой, был завален обломками, а посреди зала на постаменте возвышалась статуя бога с отбитыми руками. Он был обнажен по пояс, его грудь бугрилась чудовищными мышцами, но отсутствие верхних конечностей делало его беззащитным.

– У него и ноги связаны, – тихо сказал Атракс, указывая Шепелю глазами на колючую проволоку, оплетавшую ноги титана.

У подножия статуи лежали отбитые руки бога, а также щит и меч. Щит был медным и хорошо отполированным, его вполне можно было использовать в качестве зеркала. Константин потянул его на себя и скоро убедился, что щит хоть и велик, но вполне подъемен. Не долго думая, он просунул левую руку в ременные петли. Видимо, это было ошибкой, поскольку снять щит он уже не смог, петли настолько плотно обхватили его плоть, что даже помощь товарищей не смогла избавить Шепеля от совершенно ненужной вещи. Конечно, майор мог стрелять и одной правой, но использовать бластер, висевший слева, стало невозможно. Щит, как показалось Шепелю, сильно уменьшился в размерах и теперь практически не отличался от тех, которыми пользуются арнаутские полицейские при разгоне демонстраций.

Майор решительно шагнул в открытые двери, выставив вперед автомат. Похоже, неведомые силы разрушили лишь наземные постройки храма, а его подземные этажи остались неприкосновенными. Шепелю уже не раз доводилась бывать в яфетских храмах, и он отдавал себе отчет в том, что вполне может заблудиться в здешнем лабиринте, ибо подземная часть святилища своей величавостью нисколько не уступала части наземной.

Константин притормозил на последней ступеньке лестницы, ведущей вниз. Перед ним был приличных размеров зал, посредине которого стояло роскошное ложе, на нем лежала обнаженная женщина, а над ней в странном оцепенении возвышался полковник Кайданов. Четыре фигуры, одетые в белое, отделились от противоположной стены и шагнули навстречу вошедшим. Их необыкновенно красивые лица почти парализовали волю Шепеля, и его, застывшего в неподвижности, обошли Атракс с Даниэлем и сир Анри. Огромным усилием воли майор заставил себя взглянуть на отполированный медный щит. Отразившаяся там чудовищная образина потрясла его настолько, что он, ни секунды не медля, выстрелил в приближающуюся к нему красотку.

– Навьи, – крикнул он товарищам и второй очередью прошил пособницу Ваала, раскинувшуюся на ложе в ожидании любви. Такая быстрая расправа над двумя лже-жрицами произвела на их товарок столь негативное впечатление, что они почти мгновенно потеряли всю свою прелесть. Капитан Даниэль едва успел уклониться от когтистой лапы, потянувшейся к его шее, капитан Атракс врезал прикладом по острым зубам, клацнувшим перед его носом, сир Анри подставил навье подножку и метнулся за колонну. И сразу же со всех сторон ударили автоматные очереди. Стреляли, похоже, с галереи, но каким-то чудом пули прошли мимо Кайданова и метнувшегося к нему Шепеля, а некоторые попали в щит. Константин почувствовал легкие удары, словно в него швырнули гость гороха. Неудачливых стрелков сняли сир Анри и Даниэль, а Атракс выстрелил из подствольного гранатомета прямо в распахнувшуюся напротив дверь. Этот выстрел пришелся как нельзя кстати, разорвав на куски по меньшей мере трех демонов.

– Вперед, – крикнул Шепель и первым ринулся в соседнюю комнату по распластавшимся на полу телам.

Горошины вновь забарабанили по его щиту, но противников выстрелами из бластера устранил с пути лорда Борея Серж, пришедший в себя. Сразу пятеро демонов вспыхнули факелами и рухнули в черный провал, куда по неосторожности едва не угодил и майор, которого едва сумел удержать полковник Кайданов. Провал располагался как раз посредине помещения, в котором оказались разведчики. Шепель поднял голову и увидел в потолке точно такое же круглое отверстие с оплавленными краями.

– Шаровая молния? – неуверенно предположил капитан Атракс.

Шепель обернулся к призадумавшемуся Кайданову:

– Будем спускаться, господин полковник?

Кайданов, видимо, еще не отошедший от предыдущего приключения, отрицательно покачал головой и приказал:

– Ищите вход в ангар. Не на драконах же эти люди передвигаются.

Шепель оглянулся на демонов, лежащих неподвижно в дверях. Их амуниция была очень похожа на ту, которая сейчас облегала торс Константина. Скорее всего, это действительно были федеральные космодесантники, пропавшие без вести двадцать лет тому назад. Между тем по виду это были молодые люди. Видимо, прав был старый вояка сир Влад, демоны действительно не стареют.

– Нашел, – крикнул Даниэль, успевший уже продвинуться вперед по довольно узкому коридору.

Дверь, преградившая разведчикам путь, была солидной и оборудованной электронным замком. Капитан Атракс снял с электронного замка кожух и подключил к нужным клеммам универсальную отмычку. Замок сухо щелкнул, и дверь приоткрылась.

– Выбросьте вы этот щит! – недовольно обернулся к майору Кайданов.

– И рад бы, господин полковник, но не могу, – усмехнулся Шепель. – Он прирос к моей руке. Позвольте, я пойду первым.

Кайданов удивленно посмотрел на Шепеля, но посторонился. Похоже, находившиеся в ангаре демоны были уверены в том, что их товарищи успешно завершили свою работу. Не исключено, что их ввела в заблуждение амуниция разведчиков, практически ничем не отличавшаяся от их собственной. Во всяком случае, они продолжали как ни в чем не бывало готовить вертолет к вылету, а спохватились только после того, как Шепель одной очередью снял трех разгильдяев с автоматами, выполнявших, видимо, охранные функции.

Демон, сидевший в кабине вертолета, попытался было запустить двигатель, но был остановлен капитаном Атраксом, другого, успевшего развернуть турель пулемета, пристрелил капитан Даниэль. Больше в огромном ангаре никого не было. Да и уцелевший демон подтвердил, что на базе их было всего пятнадцать, если, конечно, не считать пятерых навий. Зато одних вертолетов Кайданов насчитал десять. Здесь же стояли двадцать бронетранспортеров, вооруженных пулеметами, лазерными пушками и ракетами «земля-земля». Это не считая автоматического оружия и бластеров, которыми можно было бы вооружить целый полк. Часть оружия уже была погружена в вертолет, практически готовый к вылету.

– Имя? – коротко бросил Кайданов демону.

– Оливье Граммон, сержант второго ударного батальона «Летающие псы».

– Давно на Яфете?

– Двадцать лет, – вильнул глазами демон. – Я ни в чем не виноват, господин полковник. Приказы мне отдавал лейтенант Кремер.

– Это он? – кивнул Кайданов на лицо убитого пулеметчика, отразившееся в щите Шепеля.

Оливье Граммон утвердительно кивнул, слегка подавшись вперед, и в это мгновение Серж увидел его отражение. Жуткая рожа монстра глянула на него со щита. Сержант Граммон вскрикнул и прикрыл лицо ладонью.

– Не любит зеркал нечистая сила, – криво усмехнулся капитан Атракс.

– Кому служишь? – холодно спросил Кайданов.

– Ваалу, – вскинул на него злые глаза бывший сержант. – Будь ты проклят, пособник Перуна.

– Не надо нас сердить, – мягко посоветовал демону капитан Даниэль. – Запросто можешь схлопотать по физиономии. Тоже мне демон.

– Куда вы собирались лететь? – продолжил допрос Кайданов.

– В крепость Олемну, – нехотя отозвался Граммон.

– Зачем?

– Откуда мне знать. Харон приказал.

– А где твои остальные товарищи?

– Частью погибли, частью разбросаны по базам. На Яфете есть не только федеральные коммандос, но и союзные.

– Сколько вас всего?

– Более тысячи человек. Три первые роты общей численностью в пятьсот десантников должны на днях перебросить сюда.

– Эти вертолеты и бронетранспортеры предназначены для них?

– Да. Им приказано взять под контроль Ассейский перевал и ударить в тыл кентавритам и содомитам, наступающим на Сигурд.

– А куда полетят остальные?

– Вероятно, в столицу Склавинии, на помощь королю Аббадину.

Пораскинув умом, Кайданов пришел к выводу, что бывший сержант, скорее всего, не лжет. Харон и Аббадин собирались заманить в ловушку содомитов и кентавритов и обрушить на них всю мощь современного оружия, а потом расправиться и с леди Элеонорой, засевшей в замке Борисфен.

– Будем взрывать? – окинул взглядом ангар Шепель.

– Да, – кивнул головой Кайданов. – Приступайте к делу, господа.

– Я бы прихватил еще пару вертолетов, – сказал майор. – И обязательно загрузил бы их оружием под завязку.

– А сто будет ими управлять?

– Я и капитан Атракс.

– Не возражаю.

Пока капитаны союзной разведки минировали помещение, а Шепель с сиром Анри, используя подъемные механизмы, загружали вертолеты оружием и горючим, полковник Кайданов решил осмотреть ангар и подсобные помещения. Особенно его заинтересовали компьютеры, стоящие в комнате отдыха. Автономный генератор, расположенный где-то в недрах храма, давал достаточно энергии не только для подъемных механизмов и освещения, но и для электронных мозгов, заключенных в черные компактные коробочки.

Серж лишь мельком взглянул на оргии демонов и навий, запечатленные в компьютерной памяти, и в который уже раз подивился отвратительному виду и тех и других. Впрочем, яфетские демоны ничем особо не отличались от тех, которых зафиксировали телекамеры на далеком Арнауте. Зато Кайданова очень заинтересовало черное зооморфное существо, которое вдруг выплыло на экран из глубин виртуального мира и с удивлением уставилось на незнакомого человека. При этом Кайданову показалось, что это жуткое существо присутствует на экране не в видеозаписи, оно видит Сержа и реагирует на его движения и мысли.

– Кто ты? – прозвучал вдруг в динамиках хриплый голос.

– Титан, – насмешливо отозвался Серж, припомнив дядюшку сира Анри. – Пришел по твою черную душу, Ваал.

– А я думал, что ты простой смертный, Кайдан. Ведь на ваших планетах не родятся боги. Ты обманул меня один раз, теперь пришел мой черед. Жди.

Последовала яркая вспышка, и экран погас. Кайданов подосадовал на себя за то, что не сообразил скачать информацию, хранившуюся в компьютерах. После вспышки вышли из строя не только мониторы, но и системные блоки, их внутренности представляли собой спекшуюся массу. Серж понятия не имел, каким образом Ваал подсоединился к компьютерной сети, но нисколько не сомневался, что сейчас разговаривал именно с ним. Более того, бог зла опознал в нем афериста Сержа Кайданова и готовился отомстить ему за какую-то давнюю вину.

– Я вот все думаю, господин полковник, а не прихватить ли нам заодно и меч, – задумчиво проговорил подошедший Шепель.

– Какой еще меч? – удивился Кайданов.

– Меч бога Перуна. Он лежит там, возле статуи.

– Тебе что, мало проблем со щитом?

– А проблем нет, – возразил Константин. – Я его легко снял после того, как был убит последний демон.

– Погрузку закончили?

– Так точно, господин полковник. Вертолеты готовы к взлету, крышу ангара мы уже сдвинули.

– Ладно, пойдем взглянем на меч.

Шепель при виде знакомой статуи удивленно присвистнул. Ноги бога были свободны от пут. Более того, левая рука, та самая, что лежала у подножия, теперь красовалась там, где ей и положено, и на этой руке висел щит, отличающийся разве что размерами от того, который был сейчас у Шепеля. Константина поразило лицо бога, как две капли воды похожее на лицо Кайданова. Впрочем, в этом грозном лике угадывались и черты другого человека – Георгия Гергея. Майор и прежде подмечал сходство между Кайдановым и его воспитанником, но сейчас он воочию убедился в том, что это сходство не было случайным.

– Он похож не только на нас, но и на вас, Константин, – усмехнулся Кайданов. – Видимо, у нас троих был общий предок, чем-то крепко насоливший богу зла Ваалу. Хотел бы я знать, чем же он его так допек. У этого типа от ненависти даже щеки тряслись.

– У кого тряслись? – удивленно глянул Шепель на полковника.

– У Ваала. Я только что разговаривал с ним. Нет, Константин, я не сошел с ума, просто этот монстр воспользовался компьютерной сетью.

– Так он знает, что мы здесь?

– Конечно.

– Тогда берите меч и летим, – воскликнул Шепель. – Боюсь, что сюда скоро слетится вся его черная стая.

Кайданов протянул руку к мечу, пальцы бога, сжимавшие его рукоять, разжались, и Серж почувствовал неимоверную тяжесть обретенного оружия. Он покачнулся, но устоял и даже сумел поднять волшебный меч. Сноп света ударил из постамента. Кайданов отшатнулся и закрыл глаза. Зато когда он их открыл, бог Перун стоял уже во всеоружии, сжимая правой рукой меч, устремленный к небесам, а на левой висел щит. Так он стоял долго, почти минуту, глядя живыми карими глазами на Кайданова и Шепеля, а потом исчез, словно растворился в воздухе.

– Бог покинул разрушенный храм, – прошептал Константин. – Пора и нам отсюда сматываться, господин полковник.

Предложение было разумным, и Серж первым шагнул прочь от опустевшего постамента. Взлетели они без проблем, а вслед уходящим в почерневшее небо вертолетам прогремел оглушительный взрыв. Оскверненный и покинутый богом храм взлетел на воздух, вместе с ним перестала существовать напичканная оружием база демонов Ваала.

– В крепость Олемну, – отдал приказ капитану Даниэлю Кайданов и продублировал его для Атракса и Шепеля.

Лететь предстояло по приборам, ибо ночь стремительно вступала в свои права. Впрочем, особых трудностей на этом пути не предвиделось, ибо нужный курс был заложен в компьютеры еще демонами Ваала.

– Два транспортных вертолета справа, – услышал Кайданов в наушниках голос капитана Атракса.

Серж и сам уже разглядел огромные туши транспортных машин, проступающие из мрака. Похоже, это летело подкрепление для защитников крепости Олемна, то самое, о котором говорил сержант Граммон, сидящий сейчас в дальнем кресле под присмотром сира Анри. Пятьсот человек для двух транспортных вертолетов не предел, они могут поднять и больше. Надо отдать должное коллегам из союзной разведки, они действительно снабдили своих нерадивых сотрудников всем необходимым, а Кайданов вот уже четвертый год выпрашивал у начальства вездеход для дальней разведки.

Трудно сказать, почему Ваал не предупредил своих демонов об опасности. То ли он не сумел установить, на какой из его баз находится Кайданов, то ли просто не имел радиосвязи с демонами. Это существо не было всесильным и не могло общаться со своими подручными на больших расстояниях.

Со связью на Яфете вообще были проблемы, она то появлялась, то исчезала самым необъяснимым образом. Возможно, причиной тому были атмосферные помехи, но передатчики не действовали на расстоянии, превышающем пять-десять километров, и только мощные пучки космопортовских ретрансляторов доносили информацию до космических кораблей, дежуривших на орбите. А те, совершив гиперпрыжок, передавали эту информацию на приемные устройства Арнаута и Дафны.

– Атакуйте, – распорядился Кайданов и был услышан.

Два взрыва слились в один, и с неба посыпались обломки машин, секунду назад совершенных и несокрушимых. Вертолеты Атракса и Шепеля, выполнив работу, подстроились в хвост машины Даниэля. Похоже, у них все было в порядке.

– Скажите, сир Анри, – повернулся Кайданов к рыцарю из Галата. – Ваши новые храмы всегда строятся на месте старых?

– Нет. Места для новых храмов всегда определяют боги. Новое святилище может отличаться от прототипов по размеру, но не по форме.

– То есть все храмы Перуна похожи на тот, который мы только что покинули?

– Да, сир Серж. Поэтому я его и опознал.

– Благодарю вас, сир Анри.

Скорее всего, связь здесь все-таки работала, но на свой манер. Боги могли передавать информацию своим жрецам, но только в специально оборудованных храмах, перемещаться из одного в другой или присутствовать одновременно во всех этих культовых сооружениях. Боги способны передавать часть своей энергии как живым существам, так и статуям, изготовленным в виде тех людей, которые уже однажды сливались с богами. Так что же они собой представляют, эти самые боги Яфета? И можно ли убить Ваала?

Последний вопрос Кайданов, видимо, произнес вслух, поскольку на него тут же прозвучал ответ из уст сира Анри:

– Бога убить нельзя, даже Ваала, но можно лишить силы, уничтожив его почитателей. Тогда он впадает в оцепенение до тех самых пор, пока к нему на помощь придут его новые слуги.

– Почему у статуи Перуна вновь отросли отбитые руки?

– А они отросли? – с радостным удивлением воскликнул сир Анри.

– Да. А потом бог ушел с мечом и щитом в руках. Впрочем, уменьшенные копии своего оружия он оставил нам с Шепелем.

– Поздравляю и вас, сир полковник, и лорда Борея, вы стали жрецами бога Перуна. Более того, первыми из его жрецов. Вы вернули богу часть силы, которую у него отняли враги, а он в благодарность за это поделился с вами своей божественной мощью. Возможно, вы теперь не просто жрецы, а титаны.

– Спасибо за комплимент, – усмехнулся Кайданов. – Хотел бы я знать, кто отбил статуе руки?

– Демоны Ваала, сир Серж, кто же еще. Будь бог Перун в силе, они никогда не посмели бы поселиться в его храме.

Уже на подлете к крепости Олемна Кайданов увидел множество костров, окружавших цитадель сторонников короля Аббадина со всех сторон. Судя по всему, полковник Джеф Троянц не рискнул атаковать Олемну с ходу, опасаясь больших потерь. Но и долгое стояние под стенами крепости не сулило осаждающим ничего хорошего. К утру в узкое ущелье должна была втянуться армия кентавра Колосса, и положение немногочисленного объединенного отряда могло стать отчаянным. Проблему с Олемной следовало решить в одну ночь, и Серж решил рискнуть. Он вызвал на связь полковника Троянца. Видимо, в лагере осаждающих уже спали, поскольку контакт удалось установить далеко не сразу.

– А мы думали, что вас уже нет в живых, – радостно отреагировал дафниец на появление коллег.

– У нас три вертолета. Мы попробуем приземлиться в крепости и открыть вам ворота. Будьте готовы к штурму.

Возможно, у полковника Троянца и были вопросы к Кайданову, возникшему невесть откуда, но задавать он их не стал, чем сильно облегчил Сержу жизнь, ибо долгие объяснения с соратниками не входили в его планы.

– Майор Шепель и капитан Атракс, поддержите нас огнем.

– Есть, – послышались в наушниках Кайданова уверенные голоса.

– Сир Анри, свяжите пленника и приготовьтесь к десантированию.

– Есть, – столь же уверенно отозвался рыцарь из Галата.

Свой расчет Кайданов строил на внезапности. В Олемне наверняка ждали подкрепления и знали, что переброшено оно будет на вертолетах. Пока комендант сир Ричард будет разбираться, что за железные пташки впорхнули в крепость, вверенную его заботам, Кайданову удастся открыть ворота.

Увы, это решение полковника едва не оказалось роковым, и только неопытность наводчика позволила капитану Даниэлю уклониться от встречи с ракетой, пущенной из Олемны. Видимо, здесь уже знали о захвате тайной базы неприятелем и приготовились к встрече. Прикрывая товарищей, майор Шепель выпустил две ракеты «воздух-земля», вторая из них угодила точнехонько в ворота и разнесла их вдребезги. Через пару минут в образовавшийся проем ворвались два бронетранспортера и открыли огонь из крупнокалиберных пулеметов. Капитан Атракс, совершавший боевой разворот вслед за Шепелем, нанес двойной ракетный удар по сумрачному зданию казармы, в которой была сосредоточена живая сила, и тем самым решил исход дела. Вбежавшим в крепость кнехтам принца Георгия Гергея осталось только завершить разгром. Растерявшиеся защитники Олемны не успели организовать отпор.

Кайданов приказал Даниэлю сделать круг и садиться у ворот крепости, благо ситуация это позволяла. К вертолету тут же подъехал бронетранспортер, лазерная пушка которого угрожающе нацелилась на невесть откуда прилетевшую железную птицу. Судя по всему, полковник Троянц не был до конца уверен, что имеет дело с друзьями. Кайданов первым выпрыгнул из машины под свет фар бронетранспортера. Видимо, его опознали, поскольку бронетранспортер дал задний ход, освобождая место для вертолетов Атракса и Шепеля, которые уже заходили на посадку.

– Вы нас удивили, господин полковник, – покачал головой майор Рубикс, вынырнувший из темноты навстречу Кайданову. – Я уже не чаял вас увидеть.

– А где полковник Троянц?

– В крепости.

– Организуйте разгрузку вертолетов, Антуан, и не спускайте глаз с пленного. Это один из тех космодесантников, которые переметнулись на строну бога зла и стали демонами.

В крепости все уже было кончено. Победители, выстроившись цепочкой, тушили огонь водой из колодца. Уцелевшие защитники крепости уныло стояли в стороне под охраной служащих космопорта, вооруженных автоматами. Кайданов не сразу опознал среди них полковника Троянца.

– Армия кентавра Колосса на подходе, – сказал Серж, пожимая дафнийцу руку. – Если не утром, то к полудню их следует ждать у стен крепости. Где Георгий?

– В левой башне. Там заперся сир Ричард с ближайшими помощниками. Если они не сдадутся, их забросают гранатами.

– Среди них могут оказаться демоны Харона, обстрелявшие мой вертолет. У вас есть связь с принцем Бореем?

– Пока наши радиотелефоны действуют, – протянул Джеф трубку Кайданову. – Не знаю, что будет потом.

Принц Борей доложил, что с комендантом крепости покончено. Последний очаг сопротивления подавлен, во время боя взяты в плен три человека. Скорее всего, это посланцы короля Аббадина, прибывшие в Олемну накануне осады.

– Веди их вниз, – распорядился Кайданов.

Пожар усилиями кнехтов был погашен, и во дворе крепости стало темней. Полковник Троянц предложил запереть пленных в уцелевшей конюшне.

– А лошадей куда? – спросил подполковник Дагон.

– Выпустите их на волю. Один черт, все сено сгорело, а вода из колодцев понадобится людям.

Кайданов предложение Троянца одобрил. Продовольствия в крепости должно было хватить минимум на неделю, следовательно, есть конину не придется. В крайнем случае можно будет пустить в котел лошадей, принадлежащих рыцарям принца Георгия Борея.

Пленных насчитали более пятисот человек, то есть практически половина гарнизона крепости. Все остальные были уничтожены во время короткого, но кровопролитного боя. Большинство из них покоились сейчас в развороченной взрывами казарме. Оставлять там полуобгоревшие трупы было бы неразумно, и Кайданов приказал подполковнику Дагону с рассветом очистить территорию, использовав для этой цели пленных.

– А что будем делать с воротами? – спросил подошедший Георгий.

Принц Борей еще не остыл от схватки, глаза его горели воинственным огнем, а в руках он сжимал автомат. В отличие от служащих космопорта Георгий был облачен в кожаный колет, обычно надеваемый под кольчугу, и роскошный алый плащ. На левом боку у него висели меч и бластер, на правом – широкий кинжал и револьвер армейского образца. Приблизительно так же были экипированы и рыцари из его ближайшего окружения. Кольчуги и кирасы они в этот раз почему-то не надели, а пуленепробиваемых жилетов на всех, видимо, не хватило.

Принц Георгий указал, пожалуй, на самое слабое место в обороне крепости. Выпущенная Шепелем ракета разнесла ворота вдребезги, повредив при этом башню, которая грозила рассыпаться при первом же сотрясении воздуха. Ее следовало взорвать, а подходы к воротам заминировать.

– У тебя есть люди, способные обращаться с огнестрельным оружием? – спросил Кайданов у принца.

– Люди-то есть, но где ты возьмешь автоматы, дядя?

– Наши вертолеты загружены ими под завязку. Майор Рубикс раздаст их твоим кнехтам.

– Разрешите выполнять?

– Выполняйте, лейтенант Гергей.

Крепость Олемна была велика, в ней без труда размещались пять с половиной тысяч человек. С первыми же лучами солнца Кайданов, успевший вздремнуть всего пару часов, занялся ее осмотром. На развалинах казармы уже работали пленные, понукаемые людьми подполковника Дагона. У довольно приличной бреши в стене, где еще недавно возвышалась башня с воротами, были сосредоточены практически все бронетранспортеры, имеющиеся в наличии. Это было самое уязвимое место в обороне крепости, требовавшее к себе пристального внимания. Кнехты принца Георгия вперемешку со служащими космопорта разместились прямо на стенах по всему периметру крепости.

Олемна была выстроена в виде равнобедренного треугольника, направленного острием в сторону Кроатской равнины. Здесь, на главной и, пожалуй, самой мощной башне, по приказу Кайданова устанавливались две лазерные пушки и пять крупнокалиберных пулеметов. В этом месте наступающие неизбежно должны были либо расколоться на две колонны либо сосредоточить свои усилия на одной из стен, левой или правой. Впрочем, они могли обложить крепость со всех сторон, как это сделал полковник Троянц. Правда, у прежних защитников Олемны практически не было огнестрельного оружия, а у нынешних оно имелось, что позволяло им почти в упор расстреливать осаждающих, если те вздумают совершить обходной маневр по горным склонам.

Пока что Кайданов был почти спокоен за свой фронт, зато тыл оставался уязвимым. Во-первых, именно здесь находились полуразрушенные ворота, во-вторых, третья стена была значительно ниже двух первых, и, в-третьих, именно отсюда можно было ждать удара вооруженных до зубов демонов Аббадина. Склавинский король и верховный жрец Харон, конечно же, уже извещены Ваалом о разгроме базы, находящейся в полуразрушенном храме, и поняли, чем это грозит крепости Олемне.

По слухам, у Аббадина было почти стотысячное войско, предназначенное для обороны столицы. Вряд ли в нынешней ситуации сам король рискнет покинуть Сигурд, но никто не помешает ему двинуть часть своей армии к Борисфену. Конечно, диверсия, совершенная группой Кайданова, не могла не внести коррективы в действия демонов Ваала, но вряд ли она подорвала их уверенность в окончательном успехе. В данной ситуации защитники Олемны обречены были сражаться сразу на два фронта с довольно предсказуемым результатом. Ослабленные сражением с кентавритами, они могли стать легкой добычей головорезов короля Аббадина.

Кайданову и его отряду надо было не допустить соединения кентавритов Колосса с воинством лорда Дарлея, при этом не было никакой необходимости оборонять Ассейский перевал на виду у армии короля Аббадина. Разумным было бы уступить дорогу кентавру Колоссу, дабы столкнуть его лоб в лоб с демонами Ваала.

Первым из разведки вернулся капитан Даниэль, сопровождаемый целой стаей огнедышащих драконов. Лихой пилот железной птицы ловко сманеврировал между скал, подставив своих туповатых преследователей под удары ракетных установок. Три дракона были разодраны в клочья прежде, чем сообразили, откуда грозит им смертельная опасность, еще двум удалось избежать печальной участи собратьев, и они с ревом скрылись за горизонтом.

– Кентавриты будут у крепости максимум через два часа, – доложил Даниэль. – Драконов у них сотни три, не меньше. Когда они все поднялись в воздух, небо стало черным. Мне пришлось выжать из машины все, на что она была способна.

– А драконы способны перевозить живую силу? – спросил Кайданов у сира Анри из Галата.

– Да, – отвечал молодой рыцарь. – Эти твари запросто могут поднять на себе по полтора десятка кентавритов и перебросить их через стены.

Это была скверная новость. Даже если удастся сбить половину драконов на подлете, две тысячи врагов внутри крепости – это слишком много для немногочисленного гарнизона. А если пятьдесят тысяч кентавритов в это время дружно полезут на стены, то участь Олемны будет очень скоро решена.

Капитан Атракс привез еще более неутешительные вести. Двадцать пять тысяч кнехтов лорда Дарлея уже спешили на встречу с кентавритами Колосса и готовы были атаковать крепость одновременно с ними. Что же касается короля Аббадина, то он, похоже, не торопился на помощь клермонцам, попавшим в отчаянное положение, отдавая тем самым цветущую провинцию на растерзание врагам.

– Король не может упустить Дарлея, – покачал головой Шепель. – Не забывайте, что в руках у лорда Ваграма царевич Петр, которому до окончательного превращения в демона остается всего две недели. Если Ваграм соединится с кентавром Колосом, то путь на Содомию для него будет открыт и там, в главном храме Изиды, произойдет то, чего так жаждет богиня, – ее соитие с богом зла Ваалом. Для Яфета это обернется катастрофой. Для жрецов Ваала тоже, ибо их патрон пока еще слишком слаб, чтобы подчинить себе развратную богиню, следовательно, он наверняка станет ее рабом, точнее, подчиненной частью. Возможно, бог зла и согласился бы на вариант Ваал-Изида, но его абсолютно не устраивает новое божество Изида-Ваал.

– А есть разница? – удивился майор Рубикс.

– Представь себе, – усмехнулся Шепель. – И для Ваала весьма существенная. Своим налетом на базу демонов мы поломали богу зла и его пособникам всю игру. Они заманили бы лорда Дарлея в ущелье, где нет магов, и расстреляли бы его с вертолетов раньше, чем драконы кентавра Колоса сумели бы прийти ему на помощь. Теперь нам придется выполнять за демонов их работу.

– По-твоему, нам следовало оставить на базе все как было? – рассердился Кайданов.

– Нет, конечно. Покончив с Дарлеем, они обрушились бы на нас. Аббадину нужна одна из женщин клана Борей, и он сделает все, чтобы добиться своего. Надо допросить пленных, взятых Георгием, наверняка среди них находится посланец Аббадина.

Этого посланца легко вычислил сам лорд Борей. Им оказался сир Густав из Мара, один из самых близких к Аббадину рыцарей.

– Какая встреча, сир Густав, – всплеснул руками Шепель. – Вот уж не чаял вас здесь встретить, господин отравитель.

– А почему отравитель? – удивился Георгий.

– Так именно этот мерзкий тип убил родителей Милицы и Дарины, подослав к ним одну негодяйку с ядом. Хотите увидеть свое отражение в моем щите, сир Густав?

– Нет, – хрипло отозвался тот, с ужасом глядя то на Шепеля, то на Кайданова.

– Вы, разумеется, знаете, что вас ждет, господин демон?

– Я готов ответить на все ваши вопросы.

– Ну что ж, – пожал плечами Кайданов. – Вы избрали правильную линию поведения, Густав из Мара. Что собирается делать в ближайшее время король Аббадин?

– Он поможет выковать трезубец зла для Ваала.

– Что за трезубец?

– Не знаю. Но Ваалу понадобится для этой цели не только Аббадин, но и два его сына, Петр и Рулав.

– Значит, Рулав тоже заражен навьей, как и Петр? – сжал кулаки Шепель.

– Да.

– Что еще? – холодно спросил Кайданов.

– Все, – сглотнул слюну Густав из Мара.

– Врешь! – надвинулся на него Шепель. – Зачем Ваалу понадобились женщины из клана Борей?

– Чтобы закалить трезубец в крови богини Артемиды. Это оружие сделает Ваала непобедимым.

– А какая цель ставилась лично перед вами?

– Мы должны были истребить кентавритов и армию лорда Дарлея. Потом взять замок Борисфен и захватить там одну из девиц Борей, лучше всего Дарину.

– А почему только одну?

– Вторая у Аббадина уже есть.

– И кто же она?

– Его старшая дочь леди Каролина. Они с Рулавом близнецы. Через несколько дней им исполнится по шестнадцать лет. Столько же стукнет и леди Дарине.

– Это и есть та самая кровь Артемиды, в которую Ваал хочет погрузить свой трезубец? – спросил Шепель. – А что будет с леди Климентиной?

– Она жива только потому, что король Аббадин не хочет раньше времени волновать Рулава и Каролину. Накануне решающих событий ее убьют. Я все вам рассказал, клянусь! Вы обещали мне снисхождение.

– Обещали, – брезгливо поморщился Кайданов. – Живи пока.

– Драконы на горизонте, – крикнул полковник Троянц.

– По местам, господа офицеры, – скомандовал Кайданов.

В воздушном налете участвовало не менее сотни драконов. Это была массированная атака хорошо обученных животных, и не будь у защитников огнестрельного и лазерного оружия, она бы почти стопроцентно увенчалась успехом. А так сквозь лай пушек, рев реактивных снарядов и угрожающее шипение лазеров сумели прорваться только три десятка драконов, несших на своих спинах до полутысячи кентавритов.

Следом за драконами на крепость Олемну серой волной накатилось разношерстное воинство жеребца Колосса. Преобладали в нем волосатые существа с лошадиными мордами, которые не знали страха и голой грудью шли на пулеметы по трупам своих товарищей. Изредка среди лошадиных рыл кентавритов мелькали человеческие лики содомитов.

Защитники Олемны обрушили на неприятеля шквал огня, но остановить обезумевших от ярости полулюдей не смогли. Кентавриты густо полезли на стены по приставным лестницам. Кое-где уже дрались врукопашную, используя мечи и кинжалы. Кайданов с некоторым удивлением отметил, что кентавриты хорошо вооружены. Их кольчуги не уступали в прочности склавинским, а огромные двуручные секиры, которыми они очень умело действовали, перерубали несчастных кнехтов едва ли не пополам.

– Не подпускайте их близко, – крикнул Кайданов, находившийся в передней башне, и выстрелил в бежавшего по стене кентаврита из револьвера.

Одной пули для волосатой обезьяны оказалось недостаточно, и упал кентаврит только после того, как Серж всадил ему свинцовую пилюлю между глаз. Пулеметы работали безостановочно, от автоматного треска закладывало уши, бластеры чертили в массе тел кровавые линии, но напор осаждающих не ослабевал. Кайданов метнулся к задней бойнице, чтобы посмотреть, как идут дела у майора Шепеля.

А во дворе крепости творился ад кромешный. Кентавритский десант схватился врукопашную с кнехтами принца Георгия, которыми предводительствовал Константин. Бронетранспортеры не могли ему помочь, поскольку вели огонь сразу на два фронта. Часть из них обстреливала наступающую армию Дарлея, остальные сдерживали драконов, плюющих огнем и уже успевших поджечь две машины, которые сейчас чадили черным удушливым дымом.

Половина драконов была уже иссечена лазерными лучами, зато полтора десятка уцелевших монстров расползлись по всей крепости, нанося огромный урон ее защитникам. Плевались эти бестии с завидной регулярностью, а температура их огненных плевков была настолько высока, что буквально в секунду живой человек превращался в пепел.

Одна такая чудовищная рептилия пробилась к лестнице, ведущей к передней башне, и уже готовилась расправить перепончатые крылья, чтобы взлететь, но в этот момент перед драконом предстал доблестный рыцарь с щитом в левой руке и бластером в правой. Кайданов, узнавший Шепеля, похолодел от ужаса. Казалось, язык пламени, вырвавшийся из пасти чудовища, испепелит смельчака, но Константин каким-то непостижимым образом сумел поймать плевок дракона на щит. Огненный шар как мячик отскочил от подарка бога Перуна и вернулся в извергнувшую его зубастую пасть. Дракон издал чудовищный рев и забился в конвульсиях, загребая когтистыми лапами горсти пыли с каменных плит двора. Потом его раздувшееся брюхо лопнуло, и оттуда вырвался язык пламени, тут же, впрочем, и угасший. Монстр дернулся и затих. Шепель спокойно пробежал по его чешуйчатой туше и двинулся навстречу еще одному дракону, выползающему из-за угла.

Кайданов растерянно похлопал себя по бедру, где у него висел меч. До сих пор он считал этот дар Перуна всего лишь сувениром, но, видимо, ошибся. Меч вполне мог обладать не менее волшебными свойствами, чем щит, но Кайданову уже не на ком было проверять его боевые качества.

Первая атака кентавритов захлебнулась. На какое-то время они отхлынули от стен, что позволило защитникам Олемны перевести дух и осмотреться. Серж соединился с полковником Троянцем, который защищал заднюю стену.

– У нас потерь практически нет, – доложил Джеф. – Пятерых кнехтов зацепило стрелами, но раны не смертельные. Я бросил часть своих людей со стен на помощь майорам Шепелю и Рубиксу. Во дворе еще идет бой, но это ненадолго.

У Георгия Гергея, командующего защитниками левой стены, потери были куда более существенными, что и неудивительно, поскольку на этот участок обороны пришелся основной удар кентавритов. Их чудовищный натиск стоил жизни пятидесяти кнехтам и двум рыцарям. Георгий был расстроен потерями, но присутствия духа не потерял и заверил полковника Кайданова, что стену он в любом случае удержит.

У подполковника Дагона потери были еще большими. В рукопашной на стенах и от стрел, пущенных содомитами, погибли семьдесят два человека и более сотни было ранено. Но самый большой урон защитники крепости понесли во дворе замка. Прорвавшиеся драконы спалили три бронетранспортера и повредили один вертолет. Два других были, к счастью, целехоньки, но поднимать их в воздух Кайданов пока не рискнул.

– У меня сто пятьдесят человек убитыми и тридцать ранеными, – доложил уставший и мрачный Шепель, поднявшись на стену. – Эти гады жгли людей живьем.

Итог был неутешителен: двести семьдесят два человека убиты и триста тридцать четыре ранены. Почти шестьсот бойцов вышли из строя. Тридцать из них – служащие космопорта.

– Лорд Дарлей не слишком усердствовал, – хмуро бросил Кайданов, оглядывая горные склоны, густо заваленные трупами кентавритов. – Как ты думаешь, почему?

– Черт его знает, – пожал плечами Шепель. – Видимо, бережет своих кнехтов для похода на Сигурд.

– А может, у него просто другая цель?

– Не понял, – честно признался Константин.

– Вот и я пока что не могу понять, чего хотят эти подонки, – вздохнул Кайданов. – Ладно, иди к своим людям. Кажется, нам предстоит выдержать еще одну безумную атаку. Скажи Даниэлю и Атраксу, пусть взлетают и не жалеют ракет.

Первая атака кентавритов захлебнулась. Лорд Дарлей был огорчен этим обстоятельством не на шутку. Хотя сам он потерял всего две сотни кнехтов, ожесточенное сопротивление защитников Олемны произвело на него впечатление. Он никак не предполагал, что у полковника Кайданова и Георгия Гергея имеется столько огнестрельного оружия. Содомит, проскользнувший каким-то чудом мимо стен крепости, доложил лорду Ваграму и сенатору Исайе, что кентавр Колосс недоволен бездействием своих союзников и готов обрушить на них кары небесные.

– Мы сделали все, что могли, – притворно вздохнул сенатор Исайя Хаусан. – Так и передай его божественному величию. Наши потери ужасны, но мы сделаем все возможное, чтобы второй штурм стал более удачным, чем первый. Подожди, я сам черкну кентавру несколько строк, – Исайя подошел к раскладному столику, стоящему посредине шатра, и действительно принялся писать.

Сенатор Хаусан лгал Колоссу. Ведь это именно он не позволил Ваграму бросить кнехтов на стены Олемны. Армия лорда Дарлея, насчитывающая более тридцати тысяч опытных бойцов, лишь имитировала атаку. Конечно, они отвлекли на себя часть защитников крепости, но вряд ли такую поддержку можно назвать существенной.

Содомит принял из рук Исайи письмо, низко поклонился сенатору и лорду и исчез за пологом.

– Глупый жеребец, – трескуче рассмеялся Исайя. – И эта безмозглая скотина воображает себя богом.

– Но ведь именно Колоссу боги доверили охранять гору Меру? – удивился Дарлей нелестной оценке союзника, прозвучавшей из уст сенатора.

– Потому и доверили, что он дурак, – отрезал Исайя. – Такой же, какими были его братья Симпилиус и Бритт, отравленные Артемидой. Боги и богини не очень верят друг другу, Ваграм, даже те из них, которые входят в общий круг. А кентавр в данной ситуации – самый надежный хранитель божественного огня. Ему помогают драконы, и ни богам, ни людям не дано проникнуть на территорию Хранилища, пока кентавр Колосс бдит.

– А как тебе удалось привлечь его на свою сторону? Ведь он покинул гору Меру и бросил на произвол судьбы Хранилище. Нарушил слово, данное богам.

– Его привлек не я, а богиня Изида. Ей удалось разбудить в жеребце страсть. Конечно, он наложил на Хранилище заклятие, и никто туда не проникнет, пока он жив. Но ведь смертны не только люди, но и боги, Ваграм.

– Так вы хотите… – начал было Дарлей.

– Молчи, лорд, – остановил его Исайя. – Об этом пока рано говорить. Но чем больше ныне падет кентавритов у крепости Олемны, тем проще нам будет обуздать жеребца. Божественная Изида не хочет рисковать. Превращение Петра должно состояться в Хранилище. Божественный огонь поможет нашей богине подчинить раз и навсегда силу Ваала. Он исчезнет, а вслед за ним сойдут на нет и другие боги. Ты меня понял, император Ваграм?

Глаза Исайи горели безумным огнем, и Дарлею впервые пришло в голову, что он, возможно, напрасно пустился в эту авантюру. Вместо докучливых, но вполне вменяемых богов он рискует получить в качестве единовластной повелительницы Яфета сумасшедшую и развратную богиню, помешанную на всевластии, и ее не менее сумасшедших жрецов, которые, чего доброго, превратят лорда Ваграма Дарлея в пешку, покорную своей воле.

– Началось! – воскликнул Исайя.

– Что началось? – вздрогнул Дарлей.

– Вторая атака кентавритов, – спокойно отозвался сенатор Хаусан. – Пойдем, лорд Ваграм, взглянем, как безумная страсть похотливого жеребца губит его преданных рабов.

Цинизм сенатора покоробил Ваграма, но лорду Дарлею, пожалуй, уже поздно было выпрягаться из летящей под гору колесницы Изиды. Победа развратной богини будет его триумфом, а ее поражение обернется для него крахом.

Кентавр бросил на Олемну всех своих уцелевших драконов. Воздух буквально содрогался от их чудовищного рева и взрывов реактивных снарядов. Навстречу драконам вылетели два вертолета. Их пилоты творили в воздухе чудеса, и Дарлей невольно залюбовался железными птицами, ведущими неравный бой с грозными монстрами Яфета. Крики кентавритов, идущих на верную смерть, долетели до ушей сенатора и лорда. Дарлей досадливо крякнул, Хаусан криво усмехнулся.

– Пожалуй, и нам следует немного подсуетится, – скосил Исайя глаза на застывшего в неподвижности лорда.

Ваграм уже поднял руку, чтобы послать к стенам своих арбалетчиков, но в этот момент к шатру птицей подлетел Симон Лис. Его гнедой жеребец хрипел от испуга.

– Амазонки! – крикнул Симон, буквально падая с седла.

– Какие амазонки?! – ахнул сенатор Исайя, бледнея. – Ты в своем уме!

– Те самые, – оскалился Лис. – Их тысяч двадцать, не меньше, они уже разметали наш арьергард.

– Но у них же Сезон Охоты! – в ужасе крикнул Дарлей.

– Да, дорогой братец, – кивнул головой Симон. – И они пришли за вашим семенем.

– Это Элеонора! – в панике крикнул Хаусан. – Это она их позвала! Какой ужас!

Кнехты и рыцари лорда Дарлея, надо отдать им должное, пытались противостоять проклятым бабам, опьяненным кровью и страстью. Но, увы, в этом мире нет силы, способной остановить взбесившуюся женскую плоть. Ваграм прежде только слышал об этом, теперь ему довелось увидеть все собственными глазами. Говорят, что в Сезон Охоты в экстаз впадают не только смертные женщины, но и богини, которые добавляют свое могущество к силе безумных амазонок.

Волна страсти вскоре накрыла волной войско лорда Дарлея. Уцелели лишь те, кто вовремя бросил оружие и отдал себя во власть беснующихся баб. Впрочем, впавших в раж амазонок удовлетворить было не так-то просто, и мало кто выползал живым из их объятий. Лорд Дарлей оторопело наблюдал за творившейся вокруг него вакханалией. Сенатор Исайя никак не мог попасть ногой в стремя и пугал своими старческими хрипами коня, и без того впавшего в беспокойство. Симон Лис, видимо от испуга, прямо на глазах опешившего брата и ближних рыцарей стал превращаться в роскошную женщину. Спокойствие сохранила только Селена, не отстававшая в этом походе от мужа. Она помогла отцу утвердиться в седле и подхватила под уздцы коня мужа.

– Вперед!

Из кровавой бойни, устроенной амазонками, вырвались только пять тысяч конных дарлинцев. Ведомые Селеной, они попытались обогнуть по склону плюющуюся огнем крепость Олемну, смешиваясь при этом с атакующими кентавритами. Вопли обезумевших от ужаса всадников повергли в смятение волосатых сынов Колосса, а победный клич амазонок, долетевший до их ушей, и вовсе поверг кентавритов в панику. Грозная волна, бившаяся о стену Олемны, развернулась в сторону Кроатии и хлынула прочь от ставших проклятыми стен. Давка была несусветная. Из пяти тысяч конников Дарлея уцелело не более полутора. Тела несчастных кентавритов лежали сплошным ковром от стен крепости Олемны до самого выхода из Ассейского ущелья. Лорд Ваграм ужаснулся, когда прикинул потери своих союзников и представил всю степень огорчения кентавра Колосса. Впрочем, вряд ли божественный жеребец мог упрекнуть хоть в чем-то лорда Дарлея, ибо последний положил на алтарь победы практически всех своих людей.

О еще одном штурме уже не могло быть и речи. Немногочисленное уцелевшее воинство кентавра Колосса скатывалась с горных склонов в Кроатскую долину под громкие всхлипы пяти уцелевших драконов, которые растерянно метались по небу. Лорд Дарлей, потерявший остатки мужества, вяло трусил впереди своего ощипанного воинства рядом с красавицей Симоной, которой никак не удавалось вернуться в свой первозданный образ.

– Принц Петр жив? – тихо спросил у Селены Исайя, слегка оклемавшийся после пережитого.

– Все в порядке, отец, – столь же тихо отозвалась содомитка. – Пока ничего не потеряно, не следует впадать в панику. И принц Петр с нами, и кентавр Колосс никуда от нас не денется. Почти все драконы уничтожены, кентавритов уцелела жалкая горстка. Силы Колосса подорваны, и он станет легкой добычей Изиды. Положись на меня, отец, и я приведу вас к победе.

Сенатор Хаусан действительно приободрился, а лорд Дарлей все еще сомневался в том, что из ситуации, в которую он угодил чужими стараниями, есть хоть какой-то выход. Более всего его страшила встреча с кентавром Колоссом. Каким бы глупцом ни был этот очумевший от страсти жеребец, но он оставался одним из трех самых старых богов Яфета. И пусть два его брата, Бритт и Симпилиус, были отравлены коварной Артемидой, у Колосса и без их помощи хватит сил, чтобы стереть в порошок лорда Дарлея и сенатора Хаусана с его проклятыми содомитами, которые собрались вокруг Селены. По прикидкам Ваграма, их было никак не менее десяти тысяч, гораздо больше, чем кентавритов. Этих существ Дарлей не жалел. Да и с какой стати ему оплакивать животных, когда потеряна целая армия природных склавинцев, душой и телом преданных своему лорду.

– Не огорчайся, Ваграм, – попробовал утешить лорда сенатор Хаусан. – Многие твои люди наверняка уцелели. Амазонки далеко не всегда убивают самцов, удовлетворивших их.

– А тех, кто не сумел их удовлетворить?.. – спросил, криво улыбаясь, принц Петр.

– Вечная им слава, – лицемерно вздохнул Исайя. Разбитая вдребезги армия остановилась только с наступлением ночи. Лорду Дарлею едва хватило сил для того, чтобы слезть с коня и присесть к костру, разведенному стараниями кнехтов. Пока что уцелевшие дарлианцы не спешили покинуть оплошавшего лорда. Наоборот, они старались держаться к нему поближе, что и неудивительно. Назад дороги не было, а Кроатская долина пугала их своей непредсказуемостью. Принц Петр, сидевший неподалеку от Ваграма, шептался о чем-то с красавицей Симоной. Лорд, окончательно сбитый с толку, никак не мог понять, кем ему теперь считать Лиса, братом или сестрой?

– Такова воля Изиды, – услышал он ответ Симоны на вопрос, заданный Петром.

Возможно, этот ответ и удовлетворил наследного принца Склавинии, но Ваграму почему-то казалось, что дело здесь не в богине, а в элементарной трусости, которую проявил первый рыцарь Дарлианы на виду у неприятеля. Правда, этими неприятелями были амазонки, что, возможно, и оправдывало содомита в глазах его богини, но зато бросало тень на все рыцарское сословие Склавинии. Вряд ли Симону когда-нибудь простят эту его трансформацию, хотя справедливости ради надо признать, что в виде бабы он смотрелся лучше.

Лорд Дарлей и сам не заметил, как уснул, сморенный усталостью и неудачами минувшего дня, а проснулся он от нелюбезного толчка в бок и горячего шепота сенатора Исайи:

– Кентавр Колосс!

Баграм открыл глаза и с удивлением уставился на огромного монстра, стоящего в десяти шагах от него. Живых кентавров ему прежде видеть не доводилось, и оттого, наверное, у него язык прирос к нёбу. Единственное, что он сумел сделать, так это вскочить на ноги и, следуя примеру сенатора Исайи, согнуться в поклоне перед живым яфетским богом. Все остальные склавинцы, за исключением Селены, принца Петра и Симоны, на всякий случай пали ниц. Что бы там ни говорили о глупости кентавра Колосса, но сейчас на его лице читалось истинно божественное величие. Дарлей не рискнул бы назвать эту вытянутую физиономию красивой, но впечатление она производила, равно как и мощный, почти человеческий торс, вырастающий из лошадиного тела. Могучие руки Колосса были сложены на груди, четыре лошадиных копыта горделиво попирали яфетскую почву, а в глазах, устремленных на склавинских аристократов, читалось откровенное недовольство.

– Вы не проявили доблести, склавинцы, – небрежно бросил кентавр через толстую нижнюю губу.

– Помилуйте, ваше божественное величие, – осмелился возразить Исайя. – Мы потеряли почти всех своих людей. Не всякую битву можно выиграть, тем более что на стороне наших врагов был сам Ваал.

Гримаса ненависти исказила лицо кентавра, но он быстро овладел собой и спросил:

– Вы уверены, что он был там?

– А какое в этом может быть сомнение, – залебезил сенатор Хаусан. – Разве простые смертные способны устоять перед божественным величием кентавра Колосса, старейшего из ныне существующих богов. Сила Ваала не та, что прежде, но предстоящий брак с Артемидой сделает его непобедимым, и тогда всем яфетским богам придется склонить перед ним голову.

– А разве богиня дала согласие на этот брак?

– По нашим сведениям – да. Пришла пора и тебе, кентавр Колосс, задуматься о будущем. Твой брак с богиней Изидой мог бы многое изменить в этом мире.

– Тогда почему твоя богиня медлит, сенатор Хаусан? – нахмурил густые брови кентавр. – Твое красноречие уже ввергло моих верных сыновей в пучину бед, а обещанной тобой благодарности Изиды я так и не увидел.

Исайя не на шутку перетрусил, лорд Дарлей тоже. Уж слишком грозно в этот момент засверкали глаза обманутого бога, способного одним взмахом могучей длани стереть в порошок своих хитроумных союзников.

– Ты не прав, кентавр Колосс, – неожиданно выступила вперед Селена. – Твоя невеста Изида среди нас. Точнее, здесь ее оболочка, которая наполнится божественным содержанием, как только мы переступим порог Хранилища. По мнению Изиды, только там может быть заключен союз между богами, а хранящийся там огонь удесятерит ваши силы. И не будет на Яфете богов более могущественных, чем Колосс и Изида.

– Уж не ты ли, жрица, претендуешь на мое внимание? – насмешливо прищурился в сторону Селены кентавр. – По-моему, ты слишком хрупкий сосуд, чтобы удержать в себе силу богини и достойно принять в свое лоно мое божественное семя.

– Ты совершенно прав, божественный Колосс, – скромно отозвалась Селена. – Речь идет не обо мне, а о прекрасной Симоне. Именно ее богиня Изида избрала для своего воплощения.

Исайя Хаусан растерянно крякнул, лорд Дарлей икнул. Глаза кентавра Колосса брезгливо скользнули по долговязой фигуре принца Петра, раскрывшего было рот для выражения протеста, и остановились на роскошных формах красавицы Симоны, неприлично выпирающих из мужской одежды. Лис едва не упал в обморок от проявления такого внимания со стороны божественного жениха. Судя по всему, заявление коварной Селены явилось для него громом среди ясного неба. В красивых глазах божественного жеребца брезгливость сменилась откровенной похотью. Он в нетерпении переступил передними копытами, огромные мускулистые руки потянулись к несчастному Симону Лису.

– Тебе придется подождать, божественный Колосс, – остановила его Селена. – Ты видишь всего лишь оболочку, недостойную твоей любви.

Опомнившийся кентавр тряхнул густой гривой, отгоняя наваждение. Его голос, и без того низкий, сел еще больше от желания, распирающего огромное тело.

– Ты права, жрица. Я терпел более сотни лет, потерплю еще десять дней. До встречи в Хранилище, прекрасная Изида.

Кентавр Колосс круто развернулся и горделиво понес свое огромное тело, почти совершенное в немыслимом уродстве, по пыльной Кроатской равнине. Уцелевшие кентавриты, которых насчитывалось не более пяти тысяч, устремились за своим богом и повелителем.

– Какой кошмар, – только и сумел вымолвить лорд Дарлей, с жалостью глядя на бледную как смерть Симону Лис.

– Я протестую, – обрел наконец дар речи принц Петр.

– Тихо, – властно оборвала его Селена. – Глупому жеребцу никогда не сжимать в своих объятиях совершенную форму, выбранную богиней для своего нового воплощения. Тебе, Симона, и тебе, Петр, предстоит стать живыми носителями божественной сути Изиды-Ваала. Такова воля Изиды.

– Но почему я? – попробовал было пискнуть несчастный Лис.

– Откуда мне знать? – пожала плечами Селена. – У тебя нет выбора, Симона, – либо свадьба, либо смерть.

Лорду Дарлею стало нехорошо. Участие в играх богов для простого смертного – непосильная ноша. Наверное, точно так же чувствовал себя и сенатор Хаусан, потерявший остатки самоуверенности. О самочувствии Симоны и Петра лорду Ваграму даже думать не хотелось. У ног этих двоих разверзлась пропасть. Никто не знает, что их ждет, гибель или божественное величие.

Вот только способен ли человеческий мозг вместить в себя это величие? И как быть с теми мыслями и желаниями, которые до сей поры гнездились в этих головах? Мысли эти большей частью жалкие, желания глупые, но именно они делали Петра Петром, а Симона Симоном. Что будет дальше, не знает никто, даже богиня Изида, столь опрометчиво рвущаяся к власти над Яфетом. Ясно пока только одно. Грядут большие потрясения и новые времена, возникает мир, в котором еще предстоит обрести свое место всем собравшимся у гаснущего костра.

Самым легким выходом из создавшегося положения было бы бегство. О нем в данную минуту думали и лорд Дарлей, и принц Петр, и Симон Лис, и их верные рыцари и кнехты. Но, к сожалению, бежать им уже не позволят. Склавинцы были окружены плотным кольцом из двенадцати тысяч содомитов, готовых выполнить волю богини Изиды и ее верховной жрицы Селены. Сосватал сенатор Хаусан лорду Дарлею женушку, ничего не скажешь. Одно слово – содомитка!

Появление на поле битвы амазонок решило ее исход в пользу защитников Олемны. Правда, объятия союзников грозили обернуться настоящей бедой, как намекнул полковнику Кайданову лейтенант Гергей, передавший командованию настоятельную просьбу своих рыцарей и кнехтов не пускать разгоряченных охотой баб в крепость. Серж не сразу понял, о какой охоте идет речь, и даже рассердился на принца, испугавшегося невесть чего. Пока Георгий с подоспевшим Шепелем объясняли ему, что к чему, амазонки королевы Изабеллы уже вступили в крепость, миновав заслоны из служащих космопорта, которые и ведать не ведали, какая участь им грозит.

Разгоряченные боем мужчины сочли вполне естественными предложения прибывших красавиц и охотно откликнулись на их зов, увлекая за собой и неустойчивых кнехтов принца Георгия. К счастью, вакханалия не превратилась в кровавую оргию, а завершилась почти идиллическими объятиями на свежем воздухе. Кайданов и Шепель были слегка шокированы срамным зрелищем и с некоторой опаской встретили леди Элеонору и королеву Изабеллу, поднявшихся на башню. Впрочем, королева тут же куда-то уединилась с порозовевшим Георгием, до этого находящимся здесь же, так что разговаривать полковнику и майору пришлось с принцессой Борей, облаченной в позолоченные латы.

– Вашим людям повезло, сир Серж, – небрежно бросила Элеонора. – Охота уже на исходе, и силы амазонок не беспредельны.

– А кому не повезло? – осторожно спросил Шепель.

– Не повезло аквалонцам, – вздохнула принцесса Борей. – Хотя их невезение относительно, а жертвы, принесенные ими на алтарь яфетских богинь, немногочисленны.

– Могло быть хуже? – попробовал пошутить Кайданов.

– Безусловно, – кивнула головой яфетянка. – Но нас ждала армия лорда Дарлея, и мне удалось увлечь амазонок этим лакомым куском. Нет ничего слаще для истинной амазонки, чем встретить Сезон Охоты на поле битвы. Скажу честно, я впервые видела столь кровавую оргию, и она произвела впечатление даже на меня. Жажда богинь в этот раз была воистину беспредельной.

– Почему?

– Вероятно, это связано с пробуждением Ваала. Богини запасались силой для предстоящей решающей битвы.

В другой обстановке, вдали от планеты Яфет, Кайданов, скорее всего, принял бы слова леди Элеоноры за бред сумасшедшей, но сейчас он слушал ее с большим вниманием, пытаясь угадать, какие мысли и желания бродят в этой красивой головке.

– Откуда у вас этот щит, лорд Константин? – спросила яфетянка у Шепеля, и в ее голосе явственно прозвучало удивление.

– Подарок бога Перуна. Полковнику Кайданову бог презентовал меч.

– Где это случилось?

– В полуразрушенном храме. Мы освободили ноги бога от пут и вернули его статуе отбитые руки.

– И что было потом?

– Бог улетел, – пожал плечами Шепель. – Или испарился. А храм мы взорвали. Там находилась база демонов, один из которых, кстати, сидит в подвале этой башни.

– И это все?

– Нет, не все, миледи, – недовольно буркнул Кайданов. – С помощью компьютера я обменялся любезностями с богом Ваалом, и он пообещал посчитаться со мной за вину какого-то местного титана.

– Покажите мне ваше левое плечо, лорд Константин.

– Зачем? – удивился Кайданов.

– А вы правое, сир Серж. Если это вас, конечно, не затруднит.

Бесцеремонность яфетянки не понравилась Сержу, и он уже собрался выразить по этому поводу неудовольствие, но в последний момент, взглянув в глаза леди, передумал. Элеонорой явно двигало не праздное любопытство, видимо, она считала, что для Кайданова встреча с богом не прошла бесследно. Взглянув на свое обнаженное плечо, полковник ничего там не обнаружил, зато на левом плече Константина красовался трезубец.

– Ты посмотри, что делается, – воскликнул огорченный майор. – Я скоро весь буду в этих татуировках.

– Это знак бога Перуна, – сказала Элеонора треснувшим голосом. – Вы стали его избранником, лорд Константин. Что, впрочем, и неудивительно.

– Спасибо, сударыня, за теплые слова, – криво усмехнулся Шепель. – Но почему именно я удостоился этой чести?

– Вы муж леди Климентины, – строго проговорила яфетянка. – Вы ничего не видели на ее левой груди?

– Видел лилию, – пожал плечами Шепель. – И что с того?

– А теперь взгляните на мою правую грудь. – Леди Элеонора одним движением расстегнула ремни своей кирасы и решительно сбросила доспехи с плеч. Кайданов с Шепелем смущенно переглянулись, но яфетянке, похоже, было не до условностей. Она расстегнула рубаху, сшитую из белого полотна, и слегка растерявшиеся арнаутцы увидели лилию на ее безупречной правой груди. Константин вынужден был признать, что этот цветок ничем не отличается от того, который он видел на левой груди Климентины.

– Между прочим, – задумчиво проговорил Кайданов. – Я видел такой же трезубец на правом плече Георгия, когда ему было два года. Но тогда я решил, что это просто родинка.

– Георгий отмечен знаком Перуна с самого рождения, как мы с Климентиной – знаком Артемиды. Но тогда никто из жрецов не смог сказать, где искать остальных.

– Каких еще остальных? – не понял Кайданов.

– Для нового воплощения бога Перуна нужны трое, ибо один не выдержит такой нагрузки, – спокойно сказала леди Элеонора. – Теперь мы знаем имена всех. Это принц Георгий, лорд Константин и вы, сир Серж.

– Но на моих плечах нет никаких знаков! – возмутился Кайданов.

– Этот знак у вас на животе, господин полковник, – вежливо откашлялся Шепель.

Кайданов, обнаружив трезубец на своем теле, не то чтобы испугался, но впал в задумчивость. Знак Перуна, конечно, был не случайностью, а приветом от далекого предка, много начудившего как на Арнауте, так и на Яфете. Именно этот безумец первым вступил в связь с местной уроженкой и тем предопределил многое в судьбе своих потомков. Знать бы еще, как ему это удалось. Серж не успел задать этот вопрос леди Элеоноре, но ответ на него все-таки получил.

– Лорд Серж Кайдан был мужем Татьяны Бегич, избранницы божественной Артемиды. Уже через два года жизни на Яфете она родила ему четырех близнецов – двух мальчиков и двух девочек. Девочки были помечены знаками лилии, мальчики – трезубцами. Когда дети достигли совершеннолетия, произошел обряд преображения. Татьяна Бегич и ее дочери стали воплощением Артемиды, а лорд Серж и его сыновья – Перуна.

– И точно так же появлялись на свет другие богини и боги Яфета? – спросил Кайданов.

– Нет, – покачала головой леди Элеонора. – У каждой богини свой путь и свои избранницы. Первыми оказались леди из Зоны, их было двенадцать, включая Татьяну, и они дали начало всем склавинским кланам. Но Артемида сделала больше. Ей первой удалось родить бога, это был воитель Перун. Именно он обуздал Ваала и погрузил его в глубокий сон. Остальные боги пришли позже, многим еще предстоит родиться, но первым навсегда останется Перун, сын и муж божественной Артемиды.

– А что произошло с лордом Кайданом и его сыновьями, когда они стали воплощением бога? – спросил Шепель.

– Они прожили свой человеческий срок среди простых смертных, а потом ушли на Олимп, где пребывали до сегодняшнего дня.

– Обрели бессмертие?

– Не совсем так, – покачала головой леди Элеонора. – Бессмертны только богини Яфета, ибо они кровь и плоть этой планеты, а любой однажды рожденный будет иметь свой конец. Но перед уходом он должен указать на своих преемников. Взгляд Перуна пал на вас, господа, и вам предстоит доказать, что бог не ошибся в своем выборе.

Сказать, что Кайданов впал в восторг по поводу своей избранности, значило бы сильно погрешить против истины. Он подумал, что руководство Комитета внешней разведки вряд ли одобрит превращение своих офицеров не то в магов, не то в богов. Но становилось совершенно очевидным, что простым смертным не одолеть Ваала, нацелившегося на мировое господство. И если богу зла удастся реализовать свои планы на Яфете, то у Федерального и Союзного правительств не будет иного выхода, кроме как уничтожить зараженную планету вместе с ее мутировавшим населением. Кайданов был слишком опытным и хорошо осведомленным человеком, чтобы питать иллюзии по поводу гуманизма арнаутской или дафнийский элиты. К тому же у вершителей судеб мировой цивилизации на этот раз есть все основания поступить именно так, ибо угроза, исходящая от Яфета, совсем не шуточная.

– А где должно совершиться превращение? – спросил Шепель.

– Удобнее всего это сделать в Хранилище, в крайнем случае можно использовать храм Перуна в городе Аквалоне. К сожалению, все его жрецы убиты лордом Дарлеем, но это не помешает нам совершить обряд. Сложности могут возникнуть только с леди Климентиной. Лорд Константин, вы должны убедить свою жену принять участие в церемонии. Я гарантирую ей полную безопасность.

Шепель отдавал себе отчет в том, что задача перед ним поставлена архисложная. Ведь леди Климентине придется выступить не только против давно нелюбимого мужа., но и против собственных сыновей, которым суждено, увы, через несколько дней превратиться в демонов и потерять связь не только с родившей их женщиной, но и со всем миром людей.

– А где находится Хранилище?

– В Кентаврии на горе Меру. Боги поручили его охрану кентавру Колоссу, но тот, похоже, не оправдал их надежд и поддался посулам богини Изиды. Эта стерва готовит Ваалу ловушку, чтобы с помощью его силы прибрать к рукам всю планету. Орудиями в ее руках будут принц Петр и содомит Симон Лис.

– А как выглядит это Хранилище? – спросил Кайданов.

– Не знаю, – вздохнула леди Элеонора. – Я никогда не была на горе Меру.

– Мне надо лететь в Сигурд, – сказал Шепель.

– Тебя не выпустят оттуда живым, – покачал головой Кайданов.

– У меня есть предложение для Аббадина и Харона, от которого они не смогут отказаться. Речь идет о Дарине, леди Элеонора.

– Георгий говорил мне об этом. Пожалуй, они действительно клюнут на девицу из клана Борей.

Даниэль высадил Шепеля в двух километрах от городской стены. В вертолете разместился небольшой отряд самозваных спецназовцев из служащих космопорта, но в их задачу входила только охрана винтокрылой машины. Да Шепель, собственно, и не собирался тащить этих людей в Сигурд. Его миссия была опасной, но не требовала огневой поддержки. Все теперь зависело от умения майора вешать лапшу на уши не только людям, но и демонам.

В королевском замке лорда Борея не ждали, но все-таки приняли весьма любезно. Константин был почти сразу препровожден пред темные очи Аббадина. Король Склавинии выглядел бледнее обычного, наверное, сказывалось напряжение последних дней. Ведь до превращения его сыновей в демонов Ваала оставалось меньше недели. Харон и Зефар тоже присутствовали при исторической встрече. Они выглядели еще более измотанными и изможденными, чем Аббадин, так что краше всех в этой компании смотрелся лорд Борей, цветущий и полный оптимизма.

– Итак, господа, предварительную работу можно считать завершенной, – сказал Шепель, присаживаясь к столу. – Куда прикажете доставить девицу?

Аббадин и Харон переглянулись, словно спрашивали друг у друга, можно ли доверять этому арнаутскому мошеннику.

– Вы знаете, где находится гора Меру? – наконец спросил Харон.

– Понятия не имею. Но я одолжил карту Яфета у служащих космопорта. Если вас не затруднит, господин демон, укажите мне эту точку.

Харон придвинул к себе планшет и ткнул пальцем в центр Кентаврии:

– Вот здесь, господин мошенник.

– А зачем же оскорблять доброжелательно настроенного собеседника? – удивился Шепель нелюбезности верховного жреца Ваала.

– Вы же назвали меня демоном.

– Прошу прощения, любезный, я полагал, что делаю вам комплимент. Теперь об оплате. Вы, вероятно, знаете, господа, что правительства Союза и Федерации уже наложили лапу на все счета яфетян, открытые на других планетах. Прекращены также все финансовые операции в банке Ясира. Поэтому плату с вас я возьму золотом. Десять тонн в слитках меня устроят. Космический корабль «Невидимка» должен быть готов к взлету. Сразу предупреждаю, что прилетим мы на двух вертолетах, с нами будут тридцать служащих космопорта, вооруженных бластерами и портативными ракетными установками. Если вы вздумаете нас обмануть, господа, то мы сумеем испортить вам настроение.

– Как вам удалось уговорить лорда Гергея? – спросил Аббадин.

– Плевал я на вашего лорда, уважаемый, – хмыкнул Шепель. – У меня под рукой три десятка людей, готовых на все. Если потребуется, то я смогу навербовать и триста. Все служащие космопорта спят и видят, как бы им выбраться с этой проклятой планеты. «Невидимка» – это наш последний шанс, и будьте уверены, господа, мы его не упустим.

Видимо, решительность лорда Константина произвела на его собеседников должное впечатление. Во всяком случае, никаких протестов с их стороны не последовало. Разве что упрямый Зефар выразил робкое сомнение:

– Я не уверен, что нам удастся собрать столько золота за короткий срок.

– Бросьте, уважаемые, – рассердился Константин. – Что вы торгуетесь, как на базаре.

– Мы принимаем ваши условия, – твердо сказал Аббадин. – «Невидимка» с десятью тоннами золота будет ждать вас на горе Меру рядом с Хранилищем.

– Это что еще за Хранилище? – притворно удивился Шепель.

– Неважно, – нахмурился Аббадин.

– Тогда до встречи через пять дней на горе Меру, господа, – сказал Константин, поднимаясь с кресла. – Я могу попрощаться с королевой Климентиной?

– Ее величество покинула город, – холодно отозвался Аббадин.

– Значит, не судьба, – развел руками Шепель.

Конечно, Климентину могли просто убить или бросить в подземелье замка, но Константин слишком хорошо знал королеву, чтобы поверить в столь незамысловатый уход ее с политической арены. Эта женщина будет до последнего биться за власть и своих детей. К тому же на ее стороне богиня Артемида, у которой на эту женщину свои виды.

Из королевского замка Шепель направил свои стопы в храм Макоши. Леди Людмила в курсе всех событий, происходивших в последние дни в Сигурде и королевском замке событий, она должна поделиться информацией со своим надежным союзником лордом Боем.

– Леди ждет вас, лорд Константин, – склонила голову перед Шепелем молоденькая жрица в полупрозрачной тунике.

В уже знакомом помещении Константин обнаружил не одну, а сразу двух леди. Кроме Людмилы здесь была еще и Климентина. Увидев свою коварную любовницу, Шепель обрадовался, но не удивился. Он практически не сомневался в том, что в создавшейся ситуации королева обратится за помощью к жрице Макоши, а та непременно окажет ей эту помощь.

– Что заставило вас вернуться в Сигурд, лорд Константин? – спросила леди Людмила.

Дамы сидели в золоченных креслах, установленных на небольшом постаменте, а Шепель остановился в пяти шагах от них. Сесть ему не предложили по той простой причине, что в храмах яфетских богинь мужчинам сидеть вообще не дозволялось, только стоять и лежать во время соития со жрицами. Откуда завелся такой обычай, Константин не знал, а спрашивать было неловко.

– Я приехал за своей супругой по приказу бога Перуна, – сразу же взял быка за рога майор.

– Так это ты избранник бога? – не сумела сдержать возгласа удивления Климентина.

– Уж не знаю – к счастью или к сожалению, но это так, – вздохнул Шепель, обнажая левое плечо.

Климентина побледнела и на секунду прикрыла лицо руками. Константин успел заметить, как подрагивают ее длинные пальцы, унизанные перстнями. Похоже, эта женщина и ждала посланца богов, и боялась его. Слишком много для нее было поставлено на карту.

– Это твой последний шанс, – тихо сказала ей леди Людмила. – Вряд ли тебе удастся спасти сыновей, но вырвать из грязных лап дочь ты еще сможешь.

– Хорошо, – резко вскинула голову Климентина. – Я буду готова через десять минут.

От леди Людмилы Шепель узнал, что три дня назад из королевского замка пропали принц Рулав и принцесса Каролина. Похоже, о судьбе сына леди Климентина догадывалась, но похищение старшей дочери явилось для нее ударом. Видимо, она поняла, что душа ее мужа превратилась в комок черной сажи и ради власти над миром он теперь готов на любое преступление. Для задуманного Ваалом превращения нужны были трое демонов, и Аббадин, не задумываясь, пожертвовал сыновьями. Трудно сказать, знал ли этот человек, что все закончится именно так, когда пошел на контакт с Ваалом. Скорее всего, знал, поскольку принадлежал к когорте избранных, посвященных во все таинства яфетских светлых и темных богов. Ему не удалось привлечь к черному обряду супругу, и тогда он, не моргнув глазом, использовал дочь.

– Но ведь им нужны для превращения три женщины, – проявил свою осведомленность в яфетских культах Константин.

– Где появляются две, туда приходит и третья. Артемида не сможет противиться зову своих юных жриц. На этом демоны Ваала и строят свой расчет.

– Но ведь Каролина и Дарина должны добровольно согласиться на связь с Ваалом.

– Когда речь идет о девственницах, то это не обязательно, ибо до своего совершеннолетия они находятся в воле отца или старшего мужчины в семье. Таковым сейчас является Аббадин, а после его смерти станешь ты, лорд Борей.

– Что собой представляет Хранилище?

– Это самый трудный вопрос из всех, что существуют на свете, – вздохнула леди Людмила. – Могу лишь сказать, что выглядит оно приблизительно так.

Жрица Макоши поднялась с кресла и откинула полог. Шепель увидел фреску, на которой была изображена обнаженная женщина необыкновенной красоты с густыми волнистыми светлыми волосами.

– Это твоя богиня? – спросил пораженный Шепель.

– Да, – кивнула жрица. – Но ты не туда смотришь, Константин. Хранилище в углу.

Честно говоря, на Шепеля это странное сооружение не произвело большого впечатления. Ему даже показалось, что он прежде видел подобное здание. Константин напряг память, но, к сожалению, ничего существенного так и не припомнил.

– В Хранилище находится священный огонь. Он ничем не напоминает тот, что согревает наши жилища, но в нем заключена душа планеты, там хранятся коды всех существ, населяющих планету. Именно там богини Яфета впервые собрались в круг, именно там рождались наши боги, оттуда пришли и продолжают идти знания, которыми мы обладаем. Но войти в Хранилище могут только боги и титаны, простым смертным путь туда закрыт.

Возможно, леди Людмила еще что-нибудь сказала бы заинтересованному Константину, но в эту минуту в зале появилась леди Климентина, укутанная в темный плащ. Она уверенно протянула руку лорду Борею, и тому ничего другого не оставалось, как крепко ее сжать.

– А где сейчас находится твоя племянница, леди Людмила? – спросил Шепель.

– Леди Теодора и младшая дочь Климентины леди Зорина спрятаны в надежном месте, – спокойно отозвалась жрица Макоши. – Теперь дело за тобой, лорд Борей. Желаю тебе не оплошать пред страшным ликом бога зла.

Из храма Константина и Климентину вывели через подземный ход. Оканчивался он за городской стеной, в пяти километрах от того места, где Шепель покинул вертолет. Впрочем, Константин не собирался бродить в подступающей со всех сторон тьме по зарослям, окружающим Сигурд. Включенный радиотелефон охотно откликнулся голосом Даниэля. Константин включил маячок, и через десять минут вертолет уже садился на выбранную для этой цели поляну. Железная птица, вынырнувшая из мрака ночи, наверное, напугала леди Климентину, но вида она не подала.

Полковник Кайданов был приятно удивлен расторопностью майора Шепеля. Тому понадобилось меньше суток, чтобы слетать в Сигурд и вернуться в замок Борисфен с драгоценным грузом. Королева Климентина произвела на Сержа большое впечатление. Она была лет на пять старше леди Элеоноры, но пока не потеряла ни грана своей природной красоты. Кроме того, тетка и племянница были удивительно похожи друг на друга, тут Шепель был прав.

Столь же удивительным было их сходство с Татьяной Бегич, чье изображение, найденное в архиве, генерал Виркур переслал на Яфет. Немудрено, что предок Кайданова ради этой женщины бросил жену, троих детей и пустился во все тяжкие сначала на Арнауте, а потом на Яфете. У этого лорда-мошенника был, надо признать, хороший вкус.

Памятуя о вражде двух женщин, Кайданов опасался взрыва при их первой встрече, но ничего существенного не произошло. Элеонора и Климентина в течение двух минут пристально смотрели друг другу в глаза, а потом разошлись, не сказав ни слова. Шепель, ожидавший худшего, вздохнул с облегчением.

– Я сообщил руководству о нелегком испытании, предстоящем нам, – сказал Кайданов майору, когда они остались наедине.

– И что на это ответил генерал Виркур?

– Кажется, он ничего не понял, но попросил прояснить ситуацию с Хранилищем.

– Да, – озарило вдруг Шепеля. – Вспомнил. На Арнауте я видел это сооружение.

– Какое сооружение?

– Что-то вроде пантеона с огромным куполом. Я отдыхал на озере Рица, и нас водили туда на экскурсию. Было это лет двадцать тому назад.

– А при чем тут Яфет? – удивился Кайданов.

– Не знаю. Но гид нам сказал, что это здание построили сектанты, приверженцы древнего земного культа еще во времена Великого Переселения. Якобы этот культ был тогда настолько распространен, что подобные храмы есть практически на всех известных нам планетах, заселенных людьми.

– А ты уверен, что эти сооружения похожи?

– Нет, конечно. Столько лет прошло. Кайданов призадумался. Кто же ошибся, Шепель или те ученые, которые приняли странные сооружения, стоящие вдали от центров человеческой цивилизации, за храмы землян. Ведь цивилизация на Яфете была, скорее всего, старше земной. Резонно предположить, что эти непонятные существа успели побывать на других планетах и оставили там свои следы. Но если это так, то между Хранилищами на разных планетах есть связь, – вероятно, Ваал собирается их использовать в своих целях. Именно к этим храмам будут стремиться его агенты на планетах Федерации и Союза, и у генерала Виркура появится шанс устранить нависшую над человеческой цивилизацией опасность.

– Я должен сообщить об этом на Аркатур, – твердо сказал Кайданов.

На лице майора Шепеля отразилось сомнение.

– Они, чего доброго, уничтожат не только демонов, но и Хранилища. А в них, если верить леди Людмиле, находятся коды всех живых существ планеты. Представь себе, чем все это обернется для Арнаута, Дафны и других планет. Может измениться и атмосфера, и среда обитания. А люди просто вымрут.

Предположение Шепеля было смелым, но и отбросить его за недоказанностью Кайданов не мог. Слишком велики были ставки в этой игре, ведущейся не по человеческим правилам.

– Но я не могу не предупредить Виркура, – нахмурился Кайданов. – Понимаешь, Константин, если мы с тобой погибнем на Яфете, то, возможно, на Арнауте нашим удастся одержать победу.

– Сомневаюсь в этом, – покачал головой Шепель. – Не очень-то верю даже в то, что люди вообще сумеют проникнуть в Хранилище. Но ты прав, Серж, мы не можем лишить своих последнего шанса. Предупреди Виркура. Что же касается нас, то нам ничего другого не остается, как стать богами. Такая вот странная у нас с тобой судьба.

– Скажи спасибо нашему общему предку, лорду Кайдану.

– Скорее следует благодарить Федеральное правительство, организовавшее здесь тюрьму, а потом бросившее заключенных на произвол судьбы и волю яфетских богов.

– Ты уверен, что мы здесь оказались случайно? – пристально глянул в глаза майору Шепелю полковник Кайданов.

– Нет. – Константин выдержал его взгляд. – Я перестал в это верить с той самой минуты, когда волею Артемиды стал лордом Бореем из клана Агран.

– Значит, игра с самого начала велась по всей доске и старина Ваал лишь пытается повторить кем-то проделанный путь?

– Вероятно, – кивнул Шепель. – Мы оказались на Яфете не только волею мудрых начальников. Похоже, в этом мире есть и другие кукловоды, время от времени дергающие за невидимые веревочки.

– И какой выход?

– Для того чтобы понять бога, надо стать им, – усмехнулся Шепель.

– Когда состоится обряд посвящения?

– Завтра ночью.

– Значит, я еще успею слетать в космопорт и переговорить с генералом Виркуром.

– У тебя есть дети, Серж?

– Сын. Сейчас ему двадцать лет. С его матерью мы давно в разводе.

– А я не успел завести детей, – вздохнул Шепель. – Какая жалость…

Лорд Дарлей уже не верил ни в удачу, ни в собственное предназначение, ни в то, что выберется из этой заварушки живым. Вот уже шесть дней он безвольным мешком трясся на истощавшем коне и за это время проделал долгий путь по Кроатской равнине, окруженный пешими кнехтами и конными рыцарями, число которых уменьшалось с каждым днем. Подданные оказались умнее и дальновиднее своего незадачливого повелителя и бежали куда глаза глядят при первой же возможности.

Содомиты их не удерживали. Все их внимание было сосредоточено на принце Петре и Симоне Лисе. За лордом Дарлеем и сенатором Хаусаном тоже присматривали, но без особого рвения. Ведь старый Исайя целиком находился под влиянием своей даровитой дочери. За эти долгие и такие мучительные дни Ваграм наконец-то понял, какое сокровище ему досталось в жены. Этой ведьме неведомы были ни жалость, ни сострадание. Трудно сказать, что ею двигало – собственное непомерное тщеславие или воля похотливой богини, но со стороны казалось, что леди Селена смахнет с пути любые препятствия, в том числе и собственного мужа, если сочтет это необходимым для достижения цели.

Лорду Дарлею в данной ситуации оставалось излучать оптимизм и подбадривать своих рыцарей, впавших в уныние. И только на виду у горы Меру он вдруг осознал, что жизнь проиграна, что ничего кроме страха в его душе уже не осталось. В эту минуту он уже не думал об императорской короне и с большой охотой поменял бы ее на кнут погонщика мулов где-нибудь в родной Склавинии. Увы, бежать было уже поздно. Узкая тропа вела его к вершине, с которой можно было только воспарить или упасть, но шансов на полет у Ваграма не было.

Лорд впервые в жизни увидел Хранилище и был поражен его заурядностью. Конечно, сооружение было величественным и своими размерами превосходило все здания, известные Ваграму, но с Хранилищем было связано столько разных яфетских мифов и поверий, что невольно мнилось нечто выходящее за рамки человеческого разумения. А сейчас перед глазами удивленного Дарлея предстал всего лишь огромный павильон, построенный, как сказала Селена, в очень давние времена предками современных кентавритов, которые были всего лишь живыми придатками мудрого племени богов-кентавров, последний из которых сейчас горделиво стоял у распахнутой двери в Хранилище, окруженный волосатыми рабами.

Глаза Колосса насмешливо взирали на процессию, поднимающуюся на вершину священной горы, во главе которой на отощавшем одре ехал лорд Дарлей. За эти дни Ваграм зарос щетиной, которая еще не успела стать бородой и сейчас нелепо смотрелась на его посеревшем лице. Конечно, он не мог видеть себя со стороны, но для того чтобы представить собственный затрапезный вид, ему достаточно было взглянуть на Хаусана. На улицах славного Сигурда сенатор вполне мог сойти за бродягу, но здесь, на пороге Хранилища, злодейка судьба заставила его сыграть совсем другую роль. Именно Хаусан как председатель Высокого Сената должен был передать в руки кентавра Колосса его невесту, прекрасную Симону Дарлей, на которой дальняя дорога почему-то совсем не отразилась. Да и содомит Лис по-прежнему блистал совершенно неуместной красотой и столь притягательной свежестью, что даже немолодые рыцари из свиты его брата лорда Ваграма Дарлея смущенно краснели и отводили глаза.

Старый Исайя помог Симоне спешиться, опередив дернувшегося было в ее сторону принца Петра, который являл собой воистину ужасающее зрелище. Он был бледен как мертвец, зато в его карих глазах в последние дни все ярче разгорался воистину демонический огонь. До окончательного превращения принцу Петру оставалось всего несколько часов, и жуткие черты приспешника Ваала все явственнее проступали на его некогда красивом лице. Ваграм с ужасом ждал, когда Петр обретет свою новую демоническую суть, и рассчитывал в этот момент оказаться как можно дальше от несчастного принца.

Симон Лис в эту минуту выглядел удивительно спокойным и даже как будто смирившимся со своей новой и, наверное, завидной судьбой. В глазах кентавра Колосса загорелся блудливый огонек. Он сиял все ярче по мере того, как прекрасная Симона, облаченная на последнем привале в наряд невесты, которую вел под руку старый Исайя, все ближе подходила к нему. Все присутствующие, затаив дыхание, слушали, как сенатор Хаусан произносит приличествующие случаю слова. В руках у невесты был кувшин довольно приличных размеров – дар богини Изиды своему возлюбленному жениху. Нектар из этого сосуда должен был скрепить союз бога Колосса и богини Изиды.

Старый Исайя, потея от напряжения, жестом фокусника извлек из сумки, висевшей на поясе, серебряный сосуд, усыпанный драгоценными камнями, точную, хотя и уменьшенную копию того, который сейчас находился в руках Симоны. Прекрасная невеста, олицетворявшая богиню, собственноручно наполнила малый сосуд жидкостью из большого. Хаусан подхватил этот большой сосуд из рук невесты и передал его в мускулистые руки кентавра.

– Да будет прекрасная богиня Изида верной женой кентавра Колосса, – громко произнесла Симона.

– Да будет бог Колосс верным мужем богини Изиды, – в тон ей ответил кентавр.

– Да будет так, – хором подхватили все присутствующие, с интересом наблюдая, как красные капли нектара падают на белое платье невесты и обнаженную грудь жениха.

Кентавр последним мощным глотком опорожнил сосуд и отбросил его в сторону под радостные вопли верных кентавритов. Прекрасная Симона сделала то же самое. Ее глаза с любопытством смотрели на жениха. Колосс вздохнул полной грудью, сделал шаг вперед и покачнулся. Его передние ноги подкосились, и он со стоном рухнул на траву. Из глоток волосатых подданных кентавра вырвался жалобный всхлип, но он тут же утонул в громких воплях содомитов:

– Бей кентавритов!

Нападение было столь неожиданным, что несчастные чада умирающего Колосса не сумели оказать достойного сопротивления. К тому же содомитов перед вратами Хранилища собралось раз в пять больше, чем кентавритов, и среди них была сама богиня Изида! Лорд Ваграм с тихим ужасом наблюдал, как увеличивается в размерах, разрывая белую материю, тело несчастной Симоны, а рядом бьется в предсмертных конвульсиях самый древний бог Яфета Колосс, погубленный хитроумной богиней.

– Ты на Петра посмотри! – в ужасе крикнул Ваграму сенатор Хаусан.

С наследным принцем Склавинии творилось нечто ужасное, но давно ожидаемое. Его превращение началось, когда он бросил взгляд на преображающуюся Симону. Лицо Петра почернело и стало разбухать прямо на глазах, его худое и долговязое тело тоже претерпевало изменения. Принц превращался в монстра, способного исторгнуть из глоток своих подданных только вопли ужаса. Но жуткий вид Ваала не испугал божественную Изиду, и она первой сделала к нему шаг. Лорд Дарлей заметил, как при виде прекрасной богини напряглось мужское естество бога зла, закричал от ужаса и безысходности, и в эту минуту загремели выстрелы…

Ваграм уцелел только потому, что старый Исайя, державший его за руку, вовремя метнулся за камень и увлек за собой старого друга. Перед вратами хранилища прогремели несколько мощных взрывов. Комья земли забарабанили по спине Ваграма, но сил кричать у него уже не было. С тихим ужасом он наблюдал, как богиня Изида, еще не завершившая трансформацию, была перерублена надвое пулеметной очередью и рухнула на землю, обретая привычные черты Симона Дарлея.

А с вертолетов, кружившихся над горой Меру, продолжали стрелять, не делая различий между кентавритами, содомитами и склавинцами. Не прошло и пяти минут, как вся вершина была усыпана трупами, а перед входом в хранилище возвышалась лишь одинокая фигура Петра, нового демона Ваала, сумевшего, несмотря ни на что, завершить свое превращение.

Закончив грязную работу, вертолеты приземлились, их было около десятка, и каждый нес на своем борту не менее тридцати-сорока человек. Площадка перед Хранилищем вновь стремительно заполнялась людьми. Кнехты, одетые в латы, непривычные глазу склавинца, и вооруженные огнестрельным оружием, повинуясь приказу невидимого командира, принялись сбрасывать в пропасть еще не остывшие тела.

Ваграм оторопело наблюдал, как улетают в небытие останки его брата Симона Дарлея и жены Селены Хаусан. Старый Исайя плакал, похоже, со смертью дочери оборвались все его связи с этим миром. А лорду Ваграму вдруг неудержимо захотелось жить, и он был готов молить об этом кого угодно, пусть даже этого ужасного Ваала, истинный облик которого ему удалось увидеть краем глаза. В конце концов, почему бы и нет! Кто сказал, что власть должна быть благообразной и являть народу вечно улыбающийся лик? Почему бы Ваграму не стать демоном, если уж нельзя дожить свой век человеком. Ведь сделал же этот выбор король Аббадин Агран, которого он сейчас видит во вполне пристойном обличье, хотя и не сомневается в его демонической сущности.

Король Склавинии прибыл на гору Меру в сопровождении Харона и Зефара. Дарлей узнал проклятых инопланетян с первого взгляда. Видимо, дружинники, окружающие короля и жрецов Ваала, тоже родились не на Яфете, зато души свои они потеряли именно здесь. Неожиданностью для Дарлея стало присутствие в разношерстной свите отца принца Рулава и принцессы Каролины.

– Они готовят великое превращение, – прошипел ему на ухо сенатор Исайя. – Хотят принудить Артемиду стать женой Ваала.

– Но ведь одной девицы из клана Борей им будет мало, – быстро вник в суть затеи Ваграм.

– Возможно, им удалось уломать королеву Климентину.

Все может быть, конечно, но Дарлею почему-то казалось, что Аббадин рассчитывает на кого-то другого. А этим другим мог быть только сукин сын с планеты Арнаут, услугами которого Дарлей хотел воспользоваться сам, но, увы, судьба распорядилось по-другому, хотя у нее был помощник, сенатор Хаусан, столь не вовремя вставший на пути лорда Дарлея со своей безумной Изидой. Сейчас оболочка богини в лице несчастного Симона покоится на дне глубокой пропасти, а сама Изида обречена на жалкую участь прихлебательницы при великом боге зла. Баба она и есть баба! Ишь с кем вздумала тягаться, с самим Ваалом. Да разве могла юная содомитка Селена справиться с природным склавинцем, потомственным аристократом королем Аббадином. Если уж ты, богиня, решила бороться за власть над Яфетом, то изволь сделать правильный выбор. Какая жалость, что эти олухи содомиты и их ничтожный союзник Исайя Хаусан подключили лорда Ваграма Дарлея только на финише грандиозной затеи, ничего не объяснив ему толком. Участвуй он в деле с самого начала, все могло бы повернуться по-другому.

– Что с «Невидимкой»? – услышал Ваграм голос короля Аббадина.

– Уже садится, – взглянул в небо Харон.

Дарлей, услышав шум над головой, вскинул глаза к небу и тут же их закрыл, уткнувшись лицом в камень. Свет, исходящий из гудящего железного монстра инопланетян, был нестерпимым. Корабль сел в добрых двухстах метрах от Хранилища, разбросав по сторонам нелепые стальные конечности.

– Дожили, – тихо простонал сенатор Хаусан. Что он хотел этим сказать, Ваграм так и не понял, да и не слишком хотел понять. Исайя в этой жизни свое отыграл, и его голос для Склавинии и Яфета столь же неважен, как писк полевой мыши. То же самое можно сказать и о лорде Ваграме Дарлее.

– Они на подлете, – доложил Аббадину незнакомый Ваграму жрец. – Наши радары их уже засекли. Два вертолета, как и было оговорено заранее.

– Золото собрали?

– Так точно, ваше величество, – отозвался Зефар. – Десять тонн.

– Неужели ты собираешься его отпустить? – в раздражении воскликнул Харон.

– Бог Ваал всегда держит слово, – надменно вскинул голову Аббадин. – Запомните это, жрецы. Я хочу, чтобы этот смертный увидел, как гибнет его мир. Как этот мир меняется по мановению моей длани!

– Твоя воля, божественный, – склонился перед Аббадином струхнувший жрец. – Но лучше тебе и твоим сыновьям переждать в Хранилище до полного превращения. Не стоит рисковать всем на пороге величия. Ваал окончательно очнется только через час, а сейчас он уязвим даже для простых смертных.

Видимо, в Хранилище можно было входить не только богам и титанам, но и демонам, во всяком случае Аббадин и его дети без проблем проникли под его величественные своды. Теперь план короля Склавинии стал ясен Дарлею во всех подробностях. Аббадин в отличие от Ваграма не метил в императоры, его намерения были куда более величественными. Этот гаденыш из клана Агран вознамерился стать богом и повторить путь великого лорда Кайдана, прародителя всех склавинцев и фригийцев. Вот только Кайдан стал богом справедливости, а Аббадин метит в боги зла. Какое, однако, самомнение! Ради собственного возвышения первый из Агранов решил бросить под ноги Ваала все население планеты Яфет, а то и все человечество. Рядом с королем Аббадином лорд Ваграм с его претензиями на императорский титул выглядит полным ничтожеством.

– Неужели никому не удастся ему помешать? – почти простонал Исайя Хаусан.

– Здесь нужен по меньшей мере Перун, – усмехнулся Ваграм. – Но вряд ли он сумеет проникнуть в Хранилище, тщательно охраняемое демонами и самим Ваалом. Спасибо твоей Изиде, сенатор, она сильно облегчила богу зла путь к власти, устранив несчастного Колосса. Со смертью кентавра пало заклятие, охраняющее вход в Хранилище, значит, Ваал уже там.

Сенатор Хаусан, потихоньку впадающий в старческий маразм от переживаний, выпавших на его долю, первым увидел железных птиц, подлетающих к горе Меру:

– Вот ответ яфетских богов.

Дарлей только вздохнул и покрутил пальцем у виска. Разговаривали они в полный голос, так как слова тонули в шуме винтов. Но Ваграм и не собирался ничего объяснять Исайе и попусту надрывать связки. На этих вертолетах проклятый инопланетянин, стараниями потерявшей разум Артемиды ставший лордом Бореем, вез погибель для всего человечества, хотя вряд ли жадный до денег арнаутский мошенник это понимал.

Вертолеты сделали на Хранилищем круг, а потом дали залп из всех ракетных установок, имеющихся на их бортах. Это было столь неожиданно, что застыли от изумления не только лорд Ваграм и Исайя Хаусан, но и жрецы Ваала во главе с Хароном и Зефаром. Вертолеты демонов, стоявшие в ряд, вспыхнули в один миг, залив светом вершину горы Меру, на которую из прилетевших вертолетов высаживался довольно странный десант. Бойцов было всего трое, да и те вооружены только мечами и щитами. Высадившие их железные птицы тут же взмыли в воздух и закружили в отдалении, страшно, видимо, довольные тем, что избавились от своих странных пассажиров.

Ваграм Дарлей счел этих рыцарей сумасшедшими, решившими покончить жизнь самоубийством. Конечно, демоны понесли тяжкие потери после коварного нападения вертолетов, но уцелевших было вполне достаточно, чтобы смести десантников с вершины горы Меру очередями из своих автоматов. Однако на отважных десантников старания неприятеля, открывшего огонь, не произвели ровным счетом никакого впечатления. Они все так же стояли в полусотне шагов от Хранилища, прикрываясь щитами, защищавшими не только от пуль, но и от лучей бластеров, которые поражали демонов, вздумавших их применить, и они вспыхивали факелами, оглашая окрестности предсмертными криками.

– Уберите бластеры, – в ужасе воскликнул Харон, и это были его последние слова.

Рыцари перешли в наступление. Их огненные мечи чертили в воздухе немыслимые кривые, поражая врагов на расстоянии многих десятков шагов. Демоны падали один за другим, и вскоре площадка перед Хранилищем была усыпана их телами.

– Вот и трезубец бога Перуна! – истерически воскликнул Исайя Хаусан и сделал попытку приподняться.

Дарлею пришлось навалиться на сенатора всем телом, чтобы этот безумец не привлек к себе внимание грозного бога. Сам Ваграм был объят ужасом. Ему предстояло увидеть то, чего до сих пор не видел ни один смертный, – битву богов. Ваал, похоже, принял вызов бога грозы. Стены Хранилища сначала раскалились докрасна, а потом вдруг стали совершенно прозрачными. Впечатление было такое, словно кто-то снял с кастрюли огромную крышку и позволил любопытствующем заглянуть в ее кипящее нутро.

Камень, за которым лежали Дарлей с Хаусаном, был расположен буквально в десятке шагов от Хранилища. Ваграм и рад был бы бежать от этого страшного места, но у него отнялись ноги. Исайя, очумевший от чудовищного зрелища, бился в истерике и выкрикивал бессвязные слова. Дарлей разобрал только «конец!» и мысленно согласился с обезумевшим сенатором.

В Хранилище завершалось превращение. Огромное черное существо поднималось из самых его глубин. Дарлей увидел страшные глаза Ваала, глянувшие в его душу, и заверещал от ужаса. Но у бога зла был куда более достойный объект внимания. Демон Аббадин Агран шагнул навстречу своему повелителю. Два его сына, Петр и Рулав, стояли за спиной отца. Что же касается дочери, леди Каролины, то она лежала у самого входа в Хранилище, то ли мертвая, то ли просто потерявшая сознание.

Но в данном обряде ее участие и не требовалось. Богу зла сейчас было не до свадьбы, он спешно ковал трезубец, способный устоять против такого же оружия могущественного врага. Ему никогда не удалось бы сделать это в другом месте, но он находился в Хранилище, следовательно, полное превращение могло и должно было состояться.

Крик ужаса и боли вырвался сразу из трех глоток, когда щупальца Ваала коснулись тел Аббадина и двух его сыновей. Черная слизь стала перетекать в сосуды, ставшие почти прозрачными. Ваграм Дарлей видел, как жидкость быстро наполнила тело Аббадина до самой макушки, отравляя его мозг, а потом та же участь постигла его сыновей. Огромное тело Ваала сморщилось и стало расползаться на глазах потрясенных зрителей, как кусок почерневшей от времени гнилой материи. Перевоплощение Ваала состоялось. Трезубец бога зла метнулся навстречу врагу.

Генерал Виркур без труда отыскал на берегу озера Рица сооружение, описанное Сержем Кайдановым. Собственно, это невесть кем построенное здание было известно на Арнауте давно. Оно даже привлекало туристов, но еще в незапамятные времена – точную дату установить не удалось – вход в него был замурован, чтобы оградить любопытствующих от больших неприятностей. Что это были за неприятности, осталось неизвестным. Не исключено, что кто-то из туристов заблудился в этом грандиозном сооружении, но ничего жуткого или непонятного там явно не происходило, иначе сообщения об этом наверняка сохранились бы в архивах. Район озера Рица был густо заселенным местом, здесь проживало более пяти миллионов человек плюс приблизительно столько же туристов, которые отдыхали в этом райском местечке практически круглогодично. Случись здесь даже незначительное происшествие, о нем непременно стало бы известно всему Арнауту.

Наверное, именно поэтому генерал Виркур отнесся к донесению полковника Кайданова с известной долей скептицизма, что не помешало ему приехать к озеру Рица и осмотреть таинственное сооружение. Храм суидистов, как его здесь называли, был сфотографирован со всех сторон, его изображения переправили на все планеты Федерации и Союза.

Ответы не заставили себя ждать. Храмы, подобные этому, действительно обнаружились на всех планетах. Более того, их входы тоже были замурованы в незапамятные времена по таким же причинам. Тут уж Виркур встревожился не на шутку и отдал приказ своим сотрудникам ни в коем случае не вскрывать двери храмов, построенных на планетах Федерации. То же самое указание, но уже в виде просьбы было отправлено коллегам из внешней разведки Союза. С Дафны пришло подтверждение, что все храмы суидистов на планетах Союза взяты под контроль спецслужб и доступ к ним перекрыт.

– Удалось выяснить, что собой представляли эти суидисты? – спросил Виркур у своего помощника полковника Базиля.

– Кажется, они верили в преображение после смерти, переселение душ и все такое. Помилуйте, господин генерал, ведь прошла уже тысяча лет со времени Великого переселения. В ту пору секты плодились как кролики.

– Это я понимаю, – рассердился на многословного заместителя генерал. – В кого они собирались преобразиться после смерти?

– В богов.

– И это преображение происходило в храме?

– Нет, на поляне перед ним. Якобы после смерти тела умерших должны были переместиться за стены храма и там обрести новую жизнь.

– И многие переместились?

– Поначалу вроде бы такие случае были, но потом словно обрезало. Тела тысяч самоубийц недвижимо лежали вокруг храма, испуская зловоние, и это быстро отрезвило неразумных приверженцев новой религии. Секта прекратила свое существование.

– А почему они не входили в храм?

– Храм впускал только преображенных, а простым смертным в него входа не было.

– Почему?

– Не знаю, господин генерал. Что взять с глупых сектантов?

Полковник Базиль мнил себя умным, но, увы, так и не смог объяснить начальнику, кто и зачем приказал заделать кирпичом вход в храм, который и без того не впускал в свое нутро простых смертных. Впрочем, генералу Виркуру вскоре самому пришлось отвечать на вопросы, которые оказались не по зубам его помощнику. К храму суидистов прибыл глава Комитета внешней разведки Федерации Адам Смит, в сопровождении дюжины обеспокоенных парламентариев.

– Я не понимаю, зачем вы подняли этот шум? – спросил рассерженный босс генерала, отведя его в сторону.

– Я шума не поднимал, – холодно отозвался Виркур. – Как видите, вокруг храма нет никого, кроме праздных туристов.

– Это ваши люди?

– Разумеется.

– А зачем они здесь? Вы знаете, что нашему премьеру звонил президент Союза планет и выразил сильнейшее беспокойство. По-вашему, он зря волнуется?

– Мы ждем атаку демонов, – буркнул Виркур. – До сих пор ни нам, ни коллегам из Союза не удалось задержать ни одного агента Ваала на планете Яфет.

– И вы считаете, что сегодня ночью они соберутся вокруг этого странного сооружения? – скептически улыбнулся Адам Смит. – Я вас не узнаю, Этьен.

– Так считаю не я, а полковник Кайданов, – рассердился Виркур. – По-вашему, я должен был проигнорировать его сообщение. Впрочем, демоны могут собраться вокруг любого храма из расположенных на наших или союзных планетах.

– Но почему именно сегодня?

– По сведениям Кайданова, Ваал собирается окончательно сбросить заклятие, наложенное на него другими богами, и стать хозяином всех обитаемых планет.

– Но ведь Яфет находится очень далеко отсюда, Виркур!

– Далеко, – не стал спорить генерал. – Но я уже однажды видел дьявола и не хочу увидеть его во второй раз.

Адам Смит зябко передернул узкими плечами. Он, разумеется, тоже видел запись жуткого представления, устроенного банкиром Понсоном в загородном доме, и до сих пор помнил, какое впечатление оно произвело на министров и депутатов, допущенных к государственным тайнам.

– Генерал, вы отдаете себе отчет в том, что в окрестностях этого храма сейчас проживают более десяти миллионов человек?

– Именно поэтому я отдал приказ убивать с наступлением темноты всякого, кто приблизится к храму на расстояние двух километров.

– Но ведь это могут быть просто любопытные.

– Тем хуже для них.

Генерал Виркур и Адам Смит еще не забыли, какой шум подняли газеты по поводу страшной гибели жителей элитного поселка. Решение о зачистке тогда принимали на самом верху, а праведный гнев арнаутцев был направлен против сотрудников Агентства внутренней безопасности, прозевавших заговор леваков-анархистов. Его руководителям и министру внутренних дел пришлось подавать в отставку. С трудом усидел в кресле сам премьер, его спасла видеозапись, вовремя продемонстрированная руководителям оппозиции. После этого запал парламентских крикунов разом иссяк.

– Какие меры собирается предпринять полковник Кайданов, чтобы остановить Ваала?

– Он собирается стать богом.

– Это вы серьезно? – ошарашенно глянул на генерала Адам Смит.

– А кто еще, по-вашему, может одолеть дьявола, кроме бога? – рассердился Виркур. – У моих сотрудников нет другого выбора. Я дал свое согласие на эксперимент.

– Так вы считаете, что такое превращение возможно?!

– А как считаете вы, господин министр?! – усмехнулся Виркур.

– Но ведь вы тем самым подписали им смертный приговор!

– Они знают, что их постигнет участь Рыбинского и Рогова, я сам сказал им об этом.

– Извини, Этьен, – вздохнул Смит. – Не знаю, снимет ли это тяжесть с твоей души или, наоборот, добавит, но у твоих людей и без того не было шансов на возвращение. Правительства Федерации и Союза на совместном заседании приняли решение отправить к Яфету объединенный флот с ядерными зарядами на борту. Через неделю они выйдут на орбиту планеты.

Генерал Виркур промолчал. Он понимал, что решение было непростым, что принималось оно с большим скрипом, следовательно, шансов на его отмену нет никаких. Участь планеты Яфет решена, ее население должно быть стерто в пыль, дабы угнездившаяся там зараза не погубила человеческую цивилизацию.

– Остается вот это, – тихо сказал Смит, указывая глазами на загадочное сооружение. – Теперь ты понимаешь, почему наверху так обеспокоены?

– Понимаю, – кивнул головой Виркур. – И очень надеюсь, что полковник Кайданов ошибся.

Адам Смит и сопровождающие его депутаты из комитета обороны были столь любезны, что решили разделить с генералом Виркуром не только ночной досуг, но и ответственность. Конечно, власть была права, не решившись передать в руки простого генерала решение столь сложной проблемы, как спасение человеческой цивилизации. Виркур был почти благодарен им за это, ибо тяжесть решения была слишком велика для одного человека, уже далеко не молодого человека.

– Сколько бойцов под вашим началом? – тихо спросил Смит у Виркура, когда ночь уже вступила в свои права, накрыв черным покрывалом величественный храм.

– Тысяча, – так же тихо отозвался генерал и уже громче добавил: – Базиль, раздайте господам депутатам приборы ночного видения.

– У вас есть информация с других планет?

– Там пока без происшествий.

– Будем надеяться, что все обойдется, – вздохнул Смит. – Жарковато здесь становится.

– Жарковато?! – резко обернулся к нему Виркур.

– Ну да. А вы разве не чувствуете? Вообще-то, я всегда считал, что к ночи холодает, но здесь какой-то странный климат.

– Это не климат, – сказал генерал дрогнувшим голосом, – это стена. Жар идет от храма. Проклятье, я так и знал, что это дверь в преисподнюю.

Адам Смит не поверил и даже приложил ладонь к стене храма, но тут же с криком ее отдернул. И словно бы в ответ на этот крик в зарослях, окружающих старый храм, зазвучали выстрелы.

– Ну вот и они, – проговорил Виркур почти с облегчением.

Стрельба усиливалась, прогремели один за другим несколько взрывов. Похоже, к храму суидистов прорывался довольно многочисленный и хорошо вооруженный отряд. Генерал приказал подтянуть резервы. Адам Смит воспользовался прибором ночного видения, но так ничего и не разглядел за густыми зарослями. Однако, судя по доносившемуся треску автоматов и взрывам, бой шел нешуточный.

– Их невозможно убить пулей, – доложил по радио встревоженный голос полковника Базиля. – Разрешите применить бластеры, мой генерал.

– Применяйте, – распорядился Виркур.

Это было грубым нарушением федерального закона, строжайше запрещающего применение этого вида оружия на густо населенных планетах, но никто из окружающих генерала парламентариев бровью не повел. Даже записным скептикам становилось очевидным, что на планете Арнаут происходит нечто ужасное, выходящее за рамки не только законов и инструкций, но и здравого смысла. Для этого достаточно было всего лишь обернуться и бросить взгляд на стену храма суидистов, раскалившуюся докрасна.

– О боже, – воскликнул Смит. – Он рушится! Но глава Комитета внешней разведки ошибся. Стены древнего храма устояли, хотя и стали прозрачными. Чудовищный лик монстра, глянувшего сквозь стену, заставил представителей Федеральной власти с воплями отпрянуть в сторону. Видимо, это и был Ваал. У Виркура почти не было сомнений в том, что демоны, просочившиеся на планету, рвутся к храму для того, чтобы разрушить каменный барьер, сооруженный какой-то доброй душой, и тем самым облегчить богу зла выход на планету Арнаут.

– Поднять в воздух авиацию, – распорядился Виркур. – Пилотам быть готовым к ядерной атаке объекта.

– Вы с ума сошли, генерал, – прошептал побелевшими губами Адам Смит.

– Там люди, – крикнул один из парламентариев, – а монстр, кажется, уходит.

– Он не уходит, – процедил сквозь зубы Виркур. – Он превращается. Базиль, вы их удержите?

– Так точно, мой генерал. Я приказал пустить в ход не только бластеры, но и ракетные установки.

– Правильно сделал. Замкните их в кольцо и сотрите эту мразь в пыль.

– Слушаюсь, мой генерал.

– Их стало шестеро, – тихо сказал Адам Смит, не отрывавший глаз от прозрачной стены храма.

– Трезубец Ваала против трезубца Перуна, – криво усмехнулся Виркур. – Витязи в золотистых доспехах – мои люди. Точнее, уже не люди.

Последнее замечание генерала Виркура было ближе к истине. За прозрачной стеной сражались титаны, раз в десять превосходящие ростом людей. Наверное, именно по этой причине Виркур не сразу опознал Кайданова. Впрочем, этот титан с пронзительными синими глазами был мало похож на полковника Комитета внешней разведки.

Зрелище было почти невыносимым для глаз и нервов, натянутых подобно струнам. Титаны сражались трое на трое, то разбиваясь на пары, то сбиваясь в почти бесформенный клубок. Они то появлялись в полный рост перед потрясенными зрителями, то исчезали за колоннами. Генерал опытным глазом уловил, что трезубец Перуна берет верх над трезубцем Ваала.

Первым пал титан, противостоящий Кайданову. Его огромное тело рухнуло, а голова покатилась в воронку, находившуюся в центре огромного помещения. Буквально следом был повержен и другой титан, обезглавленный Георгием Гергеем. И только третий продолжал сопротивляться майору Шепелю, который мог убить его уже трижды, но почему-то медлил с ударом, подвергая себя при этом чудовищному риску.

Причина такого странного поведения майора стала ясна Виркуру, когда перед ним промелькнуло почти мальчишеское лицо последнего уцелевшего титана. Кайданов что-то кричал Шепелю, видимо, ругал его последними словами, но, кажется, не убедил упрямого майора. Георгий Гергей уже шагнул было на помощь Константину, но тут из воронки стал подниматься гигантский черный цветок, раскидывающий по всему помещению лепестки-щупальца. Они потянулись к противнику майора Шепеля, который в растерянности отшатнулся назад и нарвался на кулак Константина. Удар был настолько силен, что титан не устоял на ногах и рухнул. Черная жидкость побежала струей из его рта, и Виркур не сразу сообразил, что это не кровь. Лепестки-щупальца черного цветка жадно потянулись к этой жидкости, пытаясь вобрать ее в себя.

Виркур наконец сообразил, что Ваал, потерпевший поражение, пытается возродиться, но для этого ему нужна вся черная жидкость, которой он так щедро поделился со своими титанами. Понял это, видимо, и Кайданов, который принялся безжалостно рубить лепестки, и Шепель с Гергеем, которые подхватили титана, еще подающего признаки жизни, и потащили его прочь из храма.

Внезапно сверкнула молния и прогремел столь чудовищный гром, что генерал невольно содрогнулся. Черный цветок, пораженный разрядом в самую свою гнилую сердцевину, рассыпался на глазах изумленных зрителей. Из воронки, в которую он рухнул, полыхнуло жарким огнем. Генералу на какой-то миг показалось, что храм суидистов рухнул и адский огонь уже вырвался наружу, чтобы спалить все живое на планете Арнаут, но, к счастью, все обошлось. Пока объятые ужасом представители федеральной власти поднимались с земли, огонь погас. Может быть, он еще продолжал гореть в Хранилище на Яфете, но сквозь стены храма суидистов на Арнауте, теперь потерявшие прозрачность, его уже невозможно было разглядеть.

– Базиль, что там у тебя? – потянулся к рации Виркур.

– Все в порядке, мой генерал. Мы сейчас прочесываем местность в поисках уцелевших демонов. Но думаю, не ушел никто.

– Хорошо. Займитесь идентификацией убитых.

– Слушаюсь, мой генерал.

– Авиация, отбой. Самолетам и вертолетам вернуться на базу.

Виркур отбросил трубку и провел рукой по вспотевшему лицу. Жар спадал. Храм суидистов остывал с непостижимой быстротой. Растерянные депутаты уже без опаски обшаривали его стены подрагивающими от пережитого волнения руками.

– Ваши люди погибли? – Адам Смит вопросительно посмотрел на генерала.

– Вы же сами все видели, – пожал плечами Виркур.

– Это непостижимо! – покачал головой руководитель Комитета внешней разведки. – Будем надеяться, что это всего лишь передатчик.

– Передатчик чего? – не понял ход мыслей начальника Виркур.

– Изображения.

– А зачем тогда к храму суидистов рвались демоны? – резонно заметил один из парламентариев.

– В любом случае здесь все, кажется, закончено, – вздохнул Смит. – Пока закончено. Вы летите в Зальцбург, Этьен?

– Да, – ответил Виркур. – Я оставлю в Рице полковника Базиля с людьми. Думаю, им здесь найдется работа.

– Согласен. Пойдемте к вертолетам, господа.

Виркур настолько устал от всего увиденного и пережитого, что почти потерял способность соображать. Сон во время перелета в Зальцбург его не освежил, но он поехал не домой, а в управление, в надежде, что работа приведет его в норму быстрее, чем отдых. На входе в кабинет Виркура остановил адъютант.

– К вам Кайданов, мой генерал, – доложил он.

– Что?! – Виркур дернулся как от удара.

– Извините, мой генерал, – спохватился адъютант. – Речь идет о сыне полковника Кайданова, он сейчас сидит в нашей приемной.

– Зовите, – распорядился Виркур.

Парню сейчас было лет двадцать, Виркур помнил его совсем ребенком. Интересно, что привело его в управление в столь раннюю пору, неужели беспокойство об отце? Насколько генерал знал, Серж давно уже развелся с супругой, а с сыном встречался очень редко. Мешала работа нелегала. Виркуру вдруг пришло в голову, что и он своих сыновей не видел уже почти год, хотя живет с ними в одном городе. Служба, будь она проклята.

Кайданов-младший был похож на своего отца, но еще большим было его сходство с Георгием Гергеем, и это обстоятельство почему-то особенно сильно поразило Виркура.

– Садись, Серж, – махнул он рукой на кресло.

– Благодарю, Этьен.

Виркур вздрогнул. Голос Кайданова-младшего практически ничем не отличался от голоса отца, да и глаза были теми же самыми.

– Чем могу быть полезен?

– Ты только не пугайся, Этьен. Это действительно я. Мне пришлось воспользоваться телом собственного сына, чтобы поговорить с тобой.

Виркур с ужасом оглянулся на закрытые двери кабинета. Разум отказывался верить в происходящее.

– Ты поменял шторы. Раньше они были темно-синего цвета.

– Да, – хрипло произнес Виркур. – Они мне показались слишком мрачными. Как тебе это удалось, Серж?

– Так я ведь стал богом, Этьен. Все тела генетически близких людей мне теперь доступны, а таких на планетах Федерации и Союза насчитывается несколько миллионов. Не пытайся их вычислить, мой генерал, это невозможно. Я выбрал тело сына, чтобы облегчить контакт с тобой.

– Значит, ты уцелел, – кивнул головой Виркур. – А я надеялся, что вы погибли.

– Я тебя понимаю, Этьен. Ты боишься. Вы все боитесь. Потому и послали к Яфету объединенный флот федеральных и союзных крейсеров. Их залп сотрет планету в порошок. Я правильно излагаю суть дела?

– Правильно.

– Должен тебя огорчить, Этьен. С гибелью Яфета погибнет жизнь и на остальных обитаемых планетах.

– А почему я должен тебе верить, Серж? Ты ведь теперь чужак. Бог Яфета.

– Они не боги, Этьен. Это просто другой разум. Я, Шепель и Георгий соединили его со своим. Мы почти не изменились, но наши возможности увеличились многократно. Ты никогда не задумывался, мой генерал, почему именно в этом уголке Галактики оказалось так много планет, пригодных для обитания?

– Что ты хочешь этим сказать?

– Нас ждали, Этьен, и приготовились к встрече. Если вы уничтожите Яфет, то разрушите всю экосистему на собственных планетах, созданную именно яфетянами, и они станут непригодными для жизни. Вы убьете сами себя.

– Значит, храмы суидистов созданы яфетянами?

– Да.

– Они поймали нас в ловушку!

– Теперь уже поздно рассуждать, кто кого поймал, – вздохнул Кайданов. – Мы стали одной цивилизацией, и эти узы уже не разорвать.

– Они нас поработят и сделают своими марионетками. – Глаза Виркура сверкнули ненавистью.

– Нет, Этьен, это не удалось им даже на Яфете. Не только боги управляют людьми на этой планете, но и люди управляют богами, точнее, теми существами, которые по интеллекту вроде бы стоят гораздо выше нас. Их слишком мало, и без нас они ничто.

– А Ваал?

– У каждой цивилизации, в том числе и человеческой, есть темная сторона, мой генерал. Тебе ли этого не знать. Ваал скован. В ближайшие столетия он вряд ли вновь воспрянет духом. Но зло сидит не только в яфетских богах, но и в людях. Это ведь не Ваал воззвал к людям, это Аббадин и Харон воззвали к Ваалу. И еще неизвестно, боги зла порождают демонов или демоны порождают богов зла. То же самое происходит и с другими богами. Это мы породили Перуна, а не Перун нас.

– Что стало с тем мальчиком, которого Шепель так и не смог убить?

– Принц Рулав выжил. Это был не его выбор. Сила Ваала вытекла из него и не сумела соединиться со своей былой сутью. Следовательно бог зла стал слабее на треть. Вот такой расклад, Этьен. Не требуй от меня слишком многого, я и сам разобрался далеко не во всем. Утешайся хотя бы тем, что у тебя теперь есть свои агенты на Олимпе.

– А где сейчас находятся эти агенты, я имею в виду Шепеля и Георгия?

– Они пытаются убедить союзное и федеральное правительство в ошибочности их намерения относительно Яфета.

– Боюсь, им придется трудно, – криво усмехнулся Виркур.

– Ты ошибаешься, Этьен, – покачал головой Кайданов. – Правильное решение уже принято. Возьми трубку. Адам Смит решил лично сообщить тебе об этом.

Кайданов не ошибся, это действительно звонил руководитель Комитета внешней разведки, и Виркур без особого удовольствия услышал его севший от переживаний сегодняшнего дня голос.

– Я уже в курсе, – сказал генерал. – Узнал все непосредственно от бога. Я тоже считаю, что не следует пороть горячку. Спасибо за звонок, господин Смит.

– У меня к тебе просьба, Этьен, – сказал Кайданов, когда Виркур прекратил разговор. – Проследи, пожалуйста, после моего ухода, чтобы мальчику выплатили мое жалованье за последний год. А то я потратил все его карманные деньги, пока добирался до управления на такси.

– А страховые?

– Так я ведь жив, – усмехнулся Кайданов. – И очень себя неплохо чувствую на Яфете.

– Значит, остаешься в кадрах?

– А ты уже собрался отправить меня в отставку?

– Ну почему же, – пожал плечами Виркур. – Служи. А где ты сейчас находишься?

– В вертолете. Мы летим в Ясир. Пора приступать к служебным обязанностям. До свидания, Этьен. Думаю, наша встреча не за горами.

Кайданов внезапно дернулся, закрыл глаза, а потом вновь открыл их. На юном лице его было написано удивление.

– Я пригласил вас, Серж, по просьбе вашего отца, – спокойно сказал Виркур.

– А с ним все в порядке?

– Он жив-здоров, чего и вам желает. Вот вам записка, молодой человек, идите в бухгалтерию и получите причитающуюся сумму. Это годовое жалованье полковника Кайданова.

– И что я с ним должен делать?

– Потратить на свои нужды. Желаю успеха, Серж, и передайте привет матери от Этьена Виркура. Надеюсь, она меня еще не забыла.

– Так с ним действительно ничего не случилось?

– Ничего, Серж. Ваш отец всего лишь стал богом, но с разведчиками это бывает.

Оглавление

Реклама на сайте