«Звёздный дар»

Александр Абердин Звёздный дар

Повесть анти-Армагеддон

Вспышка

Восемнадцатого августа сего года, в три часа сорок семь минут по Гринвичу, взорам многих сотен и даже тысяч астрономов, вооружившихся телескопами и фотокамерами для того, чтобы зафиксировать на память потомкам метеорный дождь, называемый Персеидами, предстало удивительное зрелище. Оно было настолько впечатляющим и масштабным, что многие из них едва не лишились рассудка от радости, подумав, поначалу, о том, будто им посчастливилось наблюдать взрыв сверхновой звезды. Да, и что могло прийти в голову любому астроному находившемуся в северном полушарии, когда в ночном небе, на юге, довольно высоко над горизонтом вдруг вспыхнул новый небесный объект. К тому же такой ослепительно яркий, что смог осветить ночной пейзаж раз в пять сильнее, чем луна в ночь полнолуния.

Так что вспышку эту заметили не одни только астрономы, но еще и многие другие обитатели планеты Земля от Урала и вплоть до атлантического побережья Северной Америки. И на всех наблюдателей это зрелище произвело огромное, неизгладимое впечатление. Кто-то просто стоял с раскрытым от удивления ртом, кто-то, не справившись с управлением автомобилем, вылетел на обочину дороги, а кое-кто и вовсе стал виновником автокатастрофы. Уж больно жутким и пугающим было это космическое светопреставление.

Шутка ли сказать, ведь эту вспышку было отчетливо видно в небе даже там, где уже наступило утро, даже сквозь легкую облачность и утренний туман. К тому же большинство наблюдателей, отчего-то, подумало о космическом ядерном взрыве, произведенном толи злыми северокорейцами, толи бесбашенными русскими, а то и вовсе окорочковыми америкосами, вздумавшими в очередной раз испытать какую-то свою новейшую космическую хреновину на глазах у всего бедного, зашуганного Человечества. Если и того не хуже.

Однако, жители Северной Кореи, которые, в своем подавляющем жутко голодные в эту среду, ни о чем, кроме того где бы им чего-нибудь пожрать, даже и не думали.

Русским, избравшим в этом году своего очередного президента и уже успевшим убедиться в том, что новый хрен оказался ничуть не слаще старой редьки, было, честно говоря, вообще не до экспериментов с ядерным оружием. Да, и американцы, при всей их спесивости, высокомерии и наглости, на этот раз были совершенно ни при чём. Правда, следует сказать, что именно они-то как раз и обосрались больше всех, начиная от ихних вконец оборзевших вояк и заканчивая простыми обывателями.

Именно на их восточном побережье в этот момент случилось большинство автокатастроф и произойди это событие не поздней ночью, а в час пик, то жертв было бы гораздо больше. Корейцы, как жители большинства государств Азии, этого светопреставления не видели и потому были равнодушны и, как всегда, угрюмо сосредоточены. Те же из жителей России, которые увидели в небе вспышку, тоже охренели, но не на столько чтобы перепугаться насмерть. Открыв рот они смотрели на то, как в небе, стремительно увеличиваясь в размерах, загорается огромная бело-голубая звезда, которая залила своим призрачным светом просторы их необъятной страны.

Кто-то, весело матюгнувшись, поторопился откупорить бутылку, если таковая была под рукой, и, не отрывая взгляда от нового небесного объекта, принялся пить пиво, вино или водку, надеясь на то, что всё, авось, да, обойдется. Это были, как правило, люди среднего возраста. Старики же, крутя головами и охая, сердитыми голосами приговаривали: — «Бог ты мой, да, что же это такое деется» — плевались и, почему-то, поминали недобрым словом власть. Молодежь отнеслась ко всему происходящему без какого-то особого пиетета и выражала свои чувства куда проще.

Впрочем, те из молодых людей, которые в этот момент трахались на природе или под крышей дома, своего главного дела не прервали, хотя и сменили позы для того, чтобы и их партнерам и партнершам было хорошо видно новую звезду.

И если в России к этому явлению природы отнеслись довольно спокойно, то на жителей Западной Европы и всех прочих стран, вспышка в небе произвела колоссальное впечатление. В основном вогнав их в страх, порой переходящий в жуткую панику. Не такую как в Штатах, но всё же довольно ощутимую и жутко бестолковую. Немцы, неизвестно почему, вдруг, дружно стали звонить в полицию, как будто она хоть чем-то могла им помочь. Французы, которым довелось увидеть рождение этой гигантской сверхновой звезды, бросились искать какого-нибудь убежища, во весь голос ругая американцев, развязавших ядерную войну.

Пылкие испанцы и итальянцы тотчас принялись молиться деве Марии. Впрочем, большинство мусульман тоже немедленно встали раком по направлению бородой к Мекке, нацелившись задницей точно на небесный объект, и принялись усердно молиться Аллаху. Израильтяне, глядя на небо, недобро ухмылялись и негромко вопрошали: — «И што же это такое делается? Неужели им было мало одного Иисуса и они таки выпросили себе у Господа Бога второго Спасителя? Идиёты». Их зловредные соседи-палестинцы в этот момент потирали руки, считая вспышку небесным знамением, после которого всем евреям уж точно придет каюк. Кое-кто на радостях схватил в руки старенький калаш и выпустил в сторону границы с Израилем длинную, трассирующую очередь. Некоторые из палестинцев за это тут же и поплатились, получив в лоб пулю, пущенную из винтовки метким евреем-снайпером и поделом, получили своё государство, так не хрена стрелять в сторону чужого, нарушать соглашение о мире и добрососедстве.

Пожалуй, одни только астрономы, будь то любители, будь профессионалы, полностью сохранили рассудок. Их фотокамеры щёлкали с пулеметной частотой, фиксируя на плёнку всё от первого мгновения и до последнего. Все телескопы дружно, как по команде, были немедленно развернуты и нацелены на этот участок неба, а астрономы принялись быстрой скороговоркой бормотать в диктофоны или своим ассистентам какие-то странные слова, совершенно непонятные простым смертным. Хотя нет, смысл отдельных слов, таких как угол возвышения или яркость всё-таки можно было понять.

Астрономы были очень возбуждены, но недолго, так как вспышка длилась всего каких-то семнадцать минут с четвертью, да, еще минут десять после этого в ночном небе на этом месте оставалось светящееся облачко. Оно сначала было голубоватым, потом посинело и исчезло. Так что всем сразу же стало ясно, что это никакая не сверхновая звезда. Правда, уже через несколько минут после этого среди астрономов вновь возникло волнение, но уже во сто крат более сильное.

Те из них, кто продолжал наблюдать за небом именно в этой точке, а таких было подавляющее большинство, с трепетом и восторгом увидели, как в небе, на месте ярчайшей звезды, видимый диаметр которой был даже больше, чем полный лунный диск, вспыхнули и размеренно замигали целых десять довольно больших звездочек, расположенных друг к другу не только очень близко, но еще и нарисовав при этом символ компании «Мерседес». Одна, самая яркая, белая звездочка, находилась в середине. От неё тремя лучами расходились еще по три удивительные, разноцветные яркие звездочки.

Удивление вызывало не только такое геометрически правильное их построение в небесах, но ещё и то, что на вершинах лучей звёздочки были красными, затем шли синие звёздочки, а после них зелёные. Ритмично помигав минуты три, они, внезапно, разом изменили свой цвет, родив новую комбинацию в строю и полную уверенность в головах астрономов в том, что это небесное тело, явно, имеет искусственное происхождение. Впрочем, куда нагляднее об этом говорили этим мужчинам и женщинам, пришедшим в необычайное волнение, их телескопы, ведь даже в тот из них, который имел всего лишь ста пятидесятикратное увеличение, было отчетливо видно что эти звёздочки являются ничем иным, как сигнальными огнями какого-то громадного космического корабля.

Фотокамеры вновь защёлкали с бешеной частотой и теперь астрономы уже не бормотали в своих диктофоны какие-то звёздные термины, а дружно кричали в сотовые телефоны нечто подобное: — «Алло! Это газета (НАСА, ЦУП, министерство обороны, генерал такой-то)? Ребята, мы дождались, двадцать минут назад в нашу солнечную систему прилетел здоровенный космический корабль (байда, прибабаха, НЛО, искусственный объект). Не верите? Идиоты! Приезжайте к нам в обсерваторию и убедитесь сами! Кретины несчастные!» После этих сообщений в движение пришло всё, что носило на своих плечах погоны со звёздами начиная от майорских и вплоть до маршальских. Воякам редко приходилось слышать, чтобы их с таким восторгом обвиняли в тупости какие-то бородатые очкарики, которые по ночам таращились в небо вместо того, чтобы спать, бухать или трахаться. Тут уж зашевелились всё, не только японцы и китайцы, но даже и латиноамериканцы вместе с австралийцами.

Всех вояк планеты Земля интересовало в эти минуты только одно, — что же это ещё за напасть такая объявилась в космосе, да, ещё, судя по сообщениям, так близко от их планеты. Астрономы, особенно те которые несли свою вахту в обсерваториях, уже успели не только определить расстояние до чужого космического корабля, а он находился немного дальше орбиты Марса, но даже смогли сфотографировать его и определить размеры. От последнего они прибалдели более всего, так как космический корабль, похожий в плане на треугольник с хвостиком, разделённый на две части перемычкой — эдакой биссектрисой, имел в поперечнике не менее пятидесяти километров с хорошим гаком.

Вслед за этим они определили и то, что этот гигантский корабль, нацеленный точно на Землю, приближался к её орбите с огромной скоростью и потому постоянно увеличивался в размерах. Более того, по пути он менял форму и спустя каких-то полчаса звёздочка из «Мерседеса» превратилась в эдакую букву «Т», перевёрнутую вверх ножкой. При этом ширина её перекладины была намного длиннее ножки, отчего силуэт корабля напоминал вид самолёта спереди, только без цилиндрического корпуса в середине. Поскольку этот космический корабль летел нацелившись на Землю, то определить его длину было невозможно, но уже и размахом «крыльев» чуть ли не в семьдесят километров, он поразил всех своими размерами.

По своей конструкции этот космический корабль более всего походил на какой-нибудь современный палубный истребитель-бомбардировщик с поднимающимися кверху крыльями.

Вот только появился этот серебристый самолётик не из трюма гигантского авианосца, а чёрт знает откуда, из ярчайшей вспышки. Среди астрономов тотчас пошли споры о том, чем же была вызвана эта самая вспышка. Все они сходились в одном единственном мнении, — космический корабль пришельцев прибыл издалека и при этом он не летел сквозь просторы космоса, а просто проколол метрику пространства-времени и появился в солнечной системе чуть ли не в тот же самый момент, когда он стартовал к Земле из тех мест, где был построен и отправлен к нашей планете с какой-то миссией.

Что это была за миссия никто из этих толковых ребят не говорил, но про себя все они думали: — «Господи! Неужели его послали к нам ТЕ КТО СОЗДАЛ НАС? Наконец-то!» Хотя вслух это не произносилось, никто из ночных охотников за звёздами, кометами и прочими небесными чудесами не испугался и очень многие из них подняли кто фляжку с виски, кто стопку водки, а кто и просто открыл банку с пивом. Вскоре уже к ним стали звонить всякие типы и елейными голосами приглашали куда-то ехать, чтобы доложить высокому начальству обо всём, что они видели этой ночью, утром или вечером.

Вояки и политики быстро сообразили, что это «ж-ж-ж» не спроста и что помощь ученых им понадобится не только сейчас, но и впоследствии, а потому за астрономами, даже самыми юными, тотчас были высланы длинные чёрные лимузины, военные джипы и прочая техника. На то, что все эти странные мужчины и женщины, парни и девчонки, не отличавшиеся каким-либо особым шармом и импозантностью, созванивались по телефонам со своими коллегами за рубежом или держали связь через Интернет, они старались не обращать внимания и вообще показывали себя очень дружелюбными и покладистыми ребятами. Уж что-что, а приказ начальства все эти спецназовцы и прочие мордовороты поняли точно.

Они терпеливо выполняли все их распоряжения, бережно упаковывали фотоаппараты в кофры, осторожно, словно ящики со взрывчаткой, собирали и переносили в свои машины их телескопы, да, и вообще были сама предупредительность. Особым уважением у них пользовались те потомки Галилео Галилея, которые успели обзавестись цифровыми фотокамерами и могли показать им на экранах своих ноутбуков изображение чужого космического корабля.

Кое-кто из вояк так и не увидев в его плавных, элегантных обводах никаких пушек облегченно вздыхали и даже думали про себя: — «Слава Богу (Аллаху, деве Марии, Всевышнему и пророку Моисею)! На этой громадине, похоже, нет никакого вооружения». Этим ребятам было и невдомек, что создатели этого гигантского корабля могли превратить в оружие что угодно, хотя бы те огромные сигнальные прожекторы, которые даже с расстояния в миллионы километров светили так ярко, что их огни были видны с Земли невооруженным взглядом.

Нахальные астрономы, видя это, только посмеивались, но грузились в присланные за ними автомобили весьма охотно, прекрасно понимая то, что добродушие этих господ в военной форме может мгновенно превратиться в жесткость, а то и самую настоящую жестокость. Так что связываться этими здоровенными придурками никому не хотелось.

К тому же все они прекрасно понимали и то, что уж теперь-то они точно смогут потрясти мошну властей предержащих.

Телепередача из космоса

Игорь Сергеевич Медведь, бывший советский космонавт, а ныне простой российский лётчик-испытатель, мирно спал и тихо посапывал, уткнувшись носом в тощую подушку.

Вчера он совершил последний полет на небольшом самолетике немецкого производства, который передали в их институт для получения соответствующих сертификатов какие-то фирмачи и сегодня ему нужно было прибыть в отдел только к двенадцати часам дня, а это означало, что он мог поспать подольше. Выспаться, право же, ему давно не мешало.

После развода он вот уже шесть лет жил вместе со своим взрослым сыном-студентом, который частенько приводил в дом подружек и, будучи по натуре человеком очень чутким, по этой причине засыпал очень поздно. Как человек военный и к тому же лётчик, он мог уснуть прикорнув даже на турбине «мигаря», работающей на форсаже, но лёжа в собственной комнате, в тишине он слышал каждое хихиканье подружек его Данилки, каждый скрип кровати и уж тем более не мог уснуть слыша шлёпанье босых девичьих ног по паркету шум воды в ванной.

Как мужчина и вообще, как тактичный человек, он не противился тому, что Даниил Медведь, его отпрыск, не стесняясь отца приводил в их дом всякий раз новую девицу и даже не делал попыток познакомит его с кем-либо. Всё равно эти красотки менялись в их доме, как в калейдоскопе. На его учебе это никак не отражалось, а потому Игорь Сергеевич смотрел на всё это сквозь пальцы и к тому же и сам иной раз приводил женщин, а порой и девушек, но вот засыпал он всякий раз тяжело.

Правда, виной тому все-таки были не все эти шорохи, а то, что из его жизни, вдруг, ушли изнурительные тренировки.

Когда-то, тогда ещё будучи майором, полковник Медведь входил в отряд космонавтов и был самым молодым из тех, кого готовили к полётам на многоразовом космическом корабле «Буран», а теперь всё было в прошлом. Программу похерили, «Буран», гордость отечественного ракетостроения, превратили в какой-то идиотский аттракцион, а им, лётчикам от Бога, предложили заниматься чем угодно по своему собственному выбору.

Кто-то остался в отряде космонавтов, кто-то перешел на работу в ЦУП, а кто-то, подобно ему, вновь вернулся в авиацию. Сам Игорь Сергеевич, изрядно уставший в то время от армии, перешел на работу в лётный институт и переквалифицировался в лётчики-испытатели, хотя мог пойти в отряд тех же «Стрижей». Однако, ему не очень то нравилось выпендриваться в воздухе на потеху публики и всякому высокому начальству. Куда больше ему нравилось просто летать, загоняя машину в самые немыслимые ситуации и нарабатывая рекомендации для тех лётчиков, которым такое гусарство было категорически запрещено всеми инструкциями.

В последние несколько лет он не сидел за штурвалом боевых машин, испытывая одни только дорогие игрушки для богатых господ, которые тряслись над ними так, словно это был для них единственный свет в окошке. Зато через его руки прошли буквально десятки аэропланов как импортного, так и отечественного производства начиная от здоровенных «Боингов» и заканчивая всякими «Сеснами» и прочими «Фоккерами».

Впрочем, пристрой кто-нибудь к собачьей будке реактивный или поршневой двигатель, он и этот неказистый аэроплан смог бы поднять в воздух вместе с Шариком или Тузиком.

Вот такой это был лётчик, настоящий асс. В тот момент, когда ему снилось будто он снова сидит на своём командирском кресле в здоровенной пилотской кабине «Бурана», а такое Игорю Сергеевичу снилось очень часто, дверь его комнаты с грохотом распахнулась и на пороге появился Данилка, который обернул себя трикотажным бежевым платьицем своей очередной подружки. От этого внезапного вторжения полковник Медведь мгновенно проснулся и изумлённо вытаращился на своего сына.

Тот, глядя на него совершенно ошалевшими, округлившимися глазами, крикнул с порога:

— Батя! Вставай, дуй бегом в мою комнату! Там сейчас по телеку такое показывают, что просто обалдеть можно!

Данилка тотчас удрал в свою комнату и сделал звук телевизора погромче. От того, что полковник Медведь услышал следом, волосы на голове летчика буквально встали дыбом и он обалдел задолго до того, как влетел в комнату сына, в которой стоял здоровенный японский телевизор с антенной-тарелкой за окном. Высокий женский голос громко и четко говорил по-русски, правда, с каким-то странным акцентом:

— Жители планеты Земля, мы обитатели планеты Диар, те кто некогда породил вас.

Мы послали вам в дар наш автоматический корабль…

Вскочив с кровати, Игорь Сергеевич стал торопливо натягивать на ноги брюки.

Придерживая их руками, он босиком бросился в коридор и побежал в комнату сына даже не позаботившись о том, чтобы застегнуть молнию. Его также нисколько не заинтересовал вид полуобнаженной девицы, уткнувшейся носом в стенку и представившей на всеобщее обозрение свой роскошный, круглый загорелый зад с тремя тоненькими шнурочками трусиков. Данила, сидевший на кровати, набросил на талию своей подружки её платьице, завернулся в простыню и, раскачиваясь взад и вперёд, с тихим подвыванием смотрел на экран телевизора.

Картинка на нём имела самый что ни на есть фантастический вид, такой, словно по телеку показывали кадр из «Звездных войн» Джорджа Лукаса, только серебристо-серый космический корабль, парящий в черноте космоса на фоне звёзд, выглядел намного реальнее, как, впрочем, и само звёздное небо за ним. Бывший космонавт сразу же узнал знакомые созвездия и даже присвистнул от удивления. Будь у него под руками мощный телескоп он без особого труда нашел бы этот космический аппарат в небе.

Голос телевизоре продолжал говорить:

— Жители планеты Земля, на борту нашего тяжелого транспортного космического корабля находятся не только космические корабли, которые способны покрывать огромные расстояния без какой-либо потери времени на полёт, но и многое другое, что поможет вам совершить прорыв в новую технологическую эру. Всё это мы передаем вам в дар с одним условием, ровно через двести лет вы должны отправить этот автоматический транспортный корабль в очередной полет, погрузив на его борт точно такой же груз. Приняв наш дар, вы сможете уже через несколько лет начать освоение своей галактики, которая полностью принадлежит вам. Мы знаем о том, что вы уже вышли в космос и способны совершать длительные космические полёты. Две страны на вашей планете в состоянии построить вместительные космические корабли и только одновременно два таких корабля смогут пройти сквозь силовую защиту нашего транспортного корабля и доставить на его борт экипажи для тех космических кораблей, которые построены для вас на планете Рианал, последнем пункте посещения «Звёздного дара». У вас есть на это ровно три года, после чего либо вы приобщитесь к Звёздному Содружеству Свободных Миров, либо вам придется самим решать свои проблемы…

Передача на русском языке закончилась и теперь уже мужской голос заговорил то ли на китайском, то ли на каком-то другом восточном языке. Картинка пока что не менялась, хотя космический корабль явно двигался вперед. Уж это-то Игорь Сергеевич сумел определить хотя бы потому, что огромные, зализанные и полированные плоскости корабля наползали на звёзды. Он сидел на стуле и мелко дрожал всем телом от возбуждения и восторга, Вместе с тем в его душе копошился чёрный, жесткий червячок сомнения и он тихо промолвил:

— Это просто какая-то мистификация.

Его сын, перестав раскачиваться, бросил на него беглый, испуганный взгляд и хриплым голосом пробормотал:

— Батя, поверь, всё так и есть. Мы с Юлькой видели как эта железяка прилетела.

Сегодня ночью. Тут такое на небе было, ты бы просто обалдел. Извини, батя, что я тебя не разбудил, но мы, понимаешь, во время этой вспышки, ну, того… Нет, ты не подумай чего-нибудь такого, мы с ней просто пиво пили и по душам разговаривали, а тут, вдруг, как полыхнет, словно атомный взрыв в стратосфере или вообще на орбите. Меня, поначалу, жуть взяла, а потом я прикинул, что к чему и сообразил, что это никакой не взрыв. — Потолкав девицу в пышный, практически голый зад кулаком, он потребовал от неё — Юлька, хватит дрыхнуть, давай, скажи отцу что мы с тобой ночью видели!

Та, нехотя повернувшись к Игорю Сергеевичу, широко зевая и совершенно не стесняясь того, что она лежит полуголая перед незнакомым мужчиной, лениво сказала:

— Ну, была вспышка. Очень яркая. Даже комнату всю осветило, почти как солнцем на рассвете, только голубым светом, ну, так что теперь с того. Разве это причина будить меня в такую рань? — Бросив взгляд на экран телевизора и увидев космический корабль, она зевнула ещё раз и пробормотала — Ты смотри, а ведь и правда к нам инопланетяне припёрлись.

После этого девица снова повернулась к ним задницей и уже через минуту уснула так, словно в мире ничего не произошло. Игорь Сергеевич, придвинувшись к телевизору поближе, негромко попросил сына:

— Данилка, отнеси эту соню в мою комнату. Пусть она там досыпает, а мне принеси…

Договорить он не успел, так как его сын сам закончил начатую фразу, огорошено сказав:

— Телефон и сготовь завтрак на скорую руку. Так ведь, батя? Слушай, пап, а ведь ты теперь, пожалуй, единственный кандидат в командиры экипажа нового «Бурана».

Вот только смогут ли у нас построить его за два года? Ведь сколько времени прошло и бабок на это потребуется не меряно…

Игорь Сергеевич, сосредоточенно вглядываясь в экран телевизора, негромко ответил сыну:

— За бабки сынок ты можешь не волноваться. Мне ведь придётся везти на «Буране» пассажиров, экипажи для тех космических кораблей, так что нам теперь китайцы с японцами, да, бразильцами, столько бабок в карманы насуют, что их и за год не сосчитаешь. Ну, а заводы наши пока что ещё стоят на своём месте, вот только хохлам придётся вновь к России присоединяться. Мы ведь без их «Южмаша» точно обойдемся, а они без нас нет. Господи, неужели всё это действительно не сон?

Даниил, деловито таща рослую девицу за ноги к краю кровати, уже более веселым голосом сказал ему:

— Бать, да, не сон это, не сон. Это только эта корова донская способна спать в такое утро. — С натугой подняв голую диву на руки, он добавил — Слышь, Сергеич?

Ты только, того, не продешеви, и когда эти задрыги из Кремля о тебе вспомнят, заламывай с них за полёт хорошие бабки, а то эти халявщики опять на шармака захотят на тебе поездить.

Игоря Сергеевича в самую последнюю очередь интересовали деньги. В этот момент в его голове с калейдоскопической быстротой прокручивались кадры его полётов на имитаторе «Бурана» и он лихорадочно вспоминал все те инструкции и лётные наставления, которые ему некогда приходилось заучивать чуть ли не наизусть. Уже через несколько минут он понял, что ничто не забыто и нескольких недель тренировок ему вполне хватит для того, чтобы вновь сесть в кресло пилота этого космического самолета. Вспомнив о самом слове тренировки, он быстро встал со стула и сделал несколько энергичных движений руками.

Для своих сорока восьми лет он выглядел просто превосходно и был крепким, жилистым мужчиной высокого роста с мускулистым торсом. Да, и дыхалка у него всё ещё была хоть куда, десять километров он мог пробежать на уровне первого разряда, а сердце и вовсе работало, что твой плунжерный насос. Так что никакие тренировки, даже самые интенсивные, его нисколько не пугали. Вот только бы прежнее руководство вспомнило о том, что в высотном доме на Котельнической набережной живет бывший космонавт, а ныне лётчик-испытатель первого класса, полковник авиации Игорь Медведь, а вспомнив, позвонило и обратилось к нему с просьбой явиться пред светлые очи.

Но, увы, начальство звонить не торопилось. Данилка приготовил ему на завтрак яичницу с ветчиной, поджарил тосты и налил большую чашку какао с молоком.

Завтракал он прямо в его комнате пристально глядя на экран телевизора и время от времени скашивая взгляд на трубку радиотелефона. Начальство не звонило. Прошло часа два прежде, чем картинка на экране сменилась и диарцы стали довольно подробно рассказывать о своём «Звёздном даре» подробнее и даже начали показывать содержимое его огромных трюмов.

Это был просто какой-то склад, а не космический корабль. Похожий на летающее крыло с килем, он имел размах крыльев в семьдесят два километра, длину в шестьдесят пять и толщину крыла в два с половиной километра. Всё это, включая сорокакилометровую надстройку-киль, было битком набито дарами неведомых рианальцев, сумевших оперативно принять дар Диара или у кого там этот корабль побывал до этого. Чего же только не было на борту «Звездного дара» — термоядерные энергоблоки и установки по очистке воды от всякой дряни. Какие-то конвертеры для утилизации радиоактивных отходов и горнопроходческие машины, биореакторы и компьютеры, содержавшие в своей памяти огромные массивы информации.

Новая пассия его сына и та, проснувшись, пришла в комнату для того, чтобы посмотреть на «Звездный дар». Правда, её, кажется, гораздо больше впечатлял не этот гигантский корабль диарцев, а то, что полковник Игорь Медведь был тем самым человеком, которому было под силу долететь до этого огромного склада в космосе.

Во всяком случае дышала она так страстно и глядела на Игоря Сергеевича с таким видом, что не находись с ними в комнате его сын она тотчас отдалась бы ему.

Возможно, что Данилка, который насмешливо посматривал на эту знойную девицу, которая приехала в Москву из Ростова, именно так и поступил бы, но в тот момент, когда его сын уже собирался улизнуть из квартиры, зазвенел телефон. Этот звук, отчего-то, заставил всех троих нервно вздрогнуть, хотя звонка в это утро ждал только один человек. Бывший командир «Бурана» взял трубку и, поднеся её к уху быстро сказал:

— Полковник Медведь слушает.

В трубке раздался смешок и хрипловатый голос весело и как-то задорно ответил ему:

— Игорёха, ты не меняешься. Всё такой же серьёзный. Правда, теперь ты уже не капитан, а полковник.

Игорь Сергеевич сидел не дыша и жадно ловил каждое слово говорящего, хотя тот, похоже, не был настроен говорить с ним о чём-либо серьёзном и молол всякую чепуху то ли выжидая чего-то, то ли просто издеваясь. Даниилу был хорошо знаком голос говорящего, ведь это был сам генерал-майор Свирский, когда-то возглавлявший группу подготовки, в которую входил его отец. Наклонившись вперед он тихо сказал:

— Пап, сдается мне, что Свирский что-то хитрит. Ты бы сказал ему пару ласковых, а то он совсем нюх потерял.

Игорь Сергеевич, которому тоже надоела болтовня генерала, отмахнулся от сына и после очередного словесного виража своего бывшего командира, касающегося его нынешней лётной работы, сухо сказал в трубку:

— Так ведь Борис Петрович, я летаю на том, на чём мне поручено летать и мне всё равно, что поднимать в небо, «Боинг» или какую-нибудь таратайку с крыльями. Надо будет, я и бэ полста второй подниму, а если прикажут, то и на параплане с движком от Карлсона взлечу. Ну, а про «Буран» я и вовсе молчу. Я тут сейчас сижу перед телевизором, кое-какую передачку который час смотрю и у меня перед глазами уже весь план полёта стоит. Они ведь что удумали, эти диарские друзья, решили поставить свой кораблик прямо на нашей орбите в позиции сто восемьдесят градусов по ходу планеты. Хитро придумано.

Голос в трубке умолк и несколько минут из неё доносилось одно только шумное сопение. Похоже, что генерал Свирский действительно ждал чего-то или кого-то. А ещё было понятно то, что ему не хотелось продолжать корчить из себя шута горохового и потому он решил сделать паузу. Впрочем, длилась она недолго и уже минут через пять он бодрым голосом гаркнул в трубку:

— Значит так, полковник Медведь, слушай мой боевой приказ. Оденься поприличнее, да, побыстрее, но в штатское и обязательно с галстуком. Машину за тобой уже послали, встретимся в… Впрочем, это тебе пока что не нужно знать. Куда отвезут, туда и отвезут. Тут вокруг меня уже полчаса один грач вышагивает, кабинет шагами меряет, так что до побаченья, Игорёха. Пора и нам, старой гвардии, тряхнуть сединами.

В трубке послышались короткие гудки и Игорь Сергеевич положил её на край журнального столика, подле которого он сидел. На экране телевизора крутили один и тот же ролик, но теперь женский голос говорил по-русски:

— Жители планеты Земля, мы знаем что ваше общество ещё не совершенно, а планета находится в бедственном положении. Поэтому мы посылаем вам технические средства, которые помогут вам очистить от химических загрязнений ваши моря и океаны, почву и воздух.

Под этот высокий женский голос, перечисляющий все технические блага, имеющиеся на борту «Звёздного дара», Данилка и его подружка со всех ног бросились одевать Игоря Сергеевича в чистую сорочку, новенький двубортный костюм и повязывать ему галстук оксфордским узлом. Уже через каких-то десять минут он был готов к встрече на высшем уровне. Девица смотрела на него с ещё большей страстью во взгляде и когда он снова сел на стул, вытащила из своей сумочки какую-то книгу и робким голосом попросила:

— Игорь Сергеевич, надпишите мне эту книгу, пожалуйста?

Посмотрев на книжицу, тот сказал сыну:

— Данилка, а ну-ка притащи мне ту фотографию, где меня щёлкнули в кабине «сухаря» на прошлом авиасалоне. Пусть Юля знает, что у тебя отец лётчик-испытатель, а не абы кто. Да, не жмотничай, тащи самую большую фотку.

Эта фотография была действительно хороша и не только потому, что её сделал известный американский фотограф, которому очень понравилось то, что русский лётчик с такой ловкостью проделывал фигуры высшего пилотажа на большом пассажирском самолете. Поскольку ему хотелось показать русского асса в самом выгодном свете, то он и сфотографировал его за штурвалом боевой машины. Игорь Сергеевич в лётном комбинезоне выглядел не только молодцевато, но и лет на пятнадцать моложе и широко улыбался на снимке.

Не успел он надписать фото, как в дверь их квартиры требовательно позвонили.

Данилка пулей метнулся в прихожую и вскоре в комнату вошел молодой рослый парень в тёмном костюме. Немигающе посмотрев на бывшего космонавта, он, даже не представившись и не поприветствовав никого, вежливым, но каким-то очень уж властным голосом спросил:

— Вы Игорь Сергеевич Медведь?

Тот встал и, кивнув головой, ответил:

— Так точно, я полковник Медведь. А вы кто?

Тот негромко сказал:

— Это не важно, Игорь Сергеевич. Будьте добры, пройдёмте со мной. Вас ждут в Кремле президент и министр обороны.

Пожав плечами, он подмигнул девице, хлопнул по плечу сына и пошел к выходу.

Юлька, дерзко взглянув на президентского охранника, фыркнула и сказала ему в спину:

— Мог бы и поздороваться, лапоть. Всё-таки с космонавтом разговаривает, а не с дворником. Такому, небось, космический корабль пилотировать не доверят. Тем более лететь не куда-то, а на встречу с инопланетянами.

В зеркало Игорь Сергеевич увидел как покраснели уши охранника и на его скулах заходили желваки. Однако, отвечать девушке грубостью на такие дерзкие слова он не стал и постарался с достоинством покинуть квартиру. Самому же ему было абсолютно наплевать на то, поздоровался этот тип с ним или нет. Всё равно от его «здрасьте» ему не будет ни холодно, ни жарко, да, и в подготовке к полету это ему ничем не поможет. С весёлой улыбкой на лице он спустился в лифте вниз и вышел на улицу. День был не очень жаркий, а потому он не рисковал вспотеть в своем дорогом костюме тонкой шерсти. К тому же из президентского гаража за ним прислали чёрный «Мерседес», в котором имелся кондиционер. Открыв перед ним заднюю дверцу, охранник сел впереди и тотчас принялся спокойным ровным голосом инструктировать его:

— Игорь Сергеевич, перед тем как встретиться с президентом и пожать ему руку, вам придётся вымыть руки специальным раствором. Он абсолютно безвреден. Далее, во время разговора с президентом соблюдайте приличествующую дистанцию. Громко не говорите, не размахивайте руками. На все вопросы отвечайте четко и ясно. Наш президент не…

— Послушайте, молодой человек — Перебил этого зануду в штатском лётчик — Вам не кажется, что вы со своим президентом малость переигрываете? Если он у вас такая цаца, то может быть он сам и полетит за дарами диарцев? Ну, а если его задница не поместится в кресло пилота, то тогда, так уж так и быть, лети ты, мудило строевое, а мне не хрена здесь говно в уши заталкивать, я тебе не поц какой-нибудь.

Охранник сначала дёрнулся, затем его уши вновь налились краской от гнева, но он сдержался и поникшим, бесцветным голосом тихо прошипел:

— Игорь Сергеевич, держите себя в руках. Вы едете в Кремль, к самому президенту России. Вашему президенту.

Бывший космонавт сердито огрызнулся:

— Ладно, хватит мне по ушам ездить. Бывал я в вашем Кремле аж целых семь раз.

Мне там награды вручали, к твоему сведению. А за этого твоего президента я вообще на выборах не голосовал и уж если и полечу в космос в такой спешке, то уж никак не ради него. Тут, можно сказать, решается судьба всего человечества, а ты мне о мытье рук толкуешь и о том, как мне с этим типом разговаривать. Можно подумать, что это он мне новый корабль построит. Так что, охрана, лучше засохни и молчи себе в тряпочку. Это я буду слушать, что мне твой президент говорить будет. Слушать и делать соответствующие выводы. И учти, нового пилота на «Буран» вам лет пять готовить придётся, а из старых один только я летаю. Все остальные давно уже в осадок выпали. Так что имей это ввиду, таинственный незнакомец, на новом «Буране» или я полечу пилотом, или какой-нибудь американский астронавт, а уж этого твой президент точно не потерпит.

Охранник президента послушно заткнулся и весь остальной путь до Кремля, занявший всего несколько минут, они проделали молча. Когда Игорь Медведь выходил из машины, он поймал на себе уважительный взгляд водителя. Охранник же, посланный за ним, в его строну глядел каким-то невидящим, ничего не выражающим взглядом и говорил ещё тише прежнего. От всего этого настроение у него совершенно испортилось и потому после всех положенных процедур он вошел в роскошный кабинет президента злой, как чёрт.

Там его уже ждали не только президент с новым министром обороны, но и генерал Свирский, который нервно потирал руки. В ответ на показушно радушное приветствие президента он хмуро проворчал что-то нечленораздельное и тотчас сел в кресло, как только это было ему предложено. Его командир смотрел на него с удивлением, министр обороны недоуменно, а президент страны как-то озадаченно. Генерал Свирский, сидевший напротив полковника Медведя, горестно вздохнув принялся рассматривать что-то позади него. Несколько минут все они натужно молчали, пока президент, шумно выдохнув воздух, не спросил бывшего космонавта напрямик:

— Игорь Сергеевич, генерал Свирский сказал мне, что вы уже в курсе всего происходящего. Скажите, вы отправитесь в космос, если наши эксперты подтвердят, что всё это не чей-то глупый розыгрыш и не мистификация?

Нахально ухмыльнувшись и посмотрев президенту в глаза Игорь Сергеевич ответил:

— Было бы из-за чего лететь, господин президент. Если я получу деловое предложение, то, возможно, и полечу.

Генерал Свирский от этих слов вжался в кресло, министр обороны весь так и пошел пятнами и только президент Давыдов, рослый плотный мужчина, выглядевший старше своих пятидесяти четырех лет, сумел сохранить самообладание. К тому же по его виду полковнику Медведю сразу стало ясно, что его командир уже успел доложить ему обстановку. Сглотнув слюну, президент спокойным голосом ответил:

— Полковник Медведь, за этот полет вам будет присвоено воинское звание генерал-лейтенанта и вы получите соответствующие привилегии и денежное вознаграждение.

Презрительно фыркнув, Игорь Сергеевич возразил:

— Ну, что касается воинского звания, то вы, господин президент, лучше сразу же присвойте генералу Свирскому звание маршала авиации. Оно ему ещё понадобится, чтобы отбиваться от ваших клевретов. Привилегии я для себя уж и сам как-нибудь добуду, а на счёт денежного вознаграждения это вы правильно сказали. Пожалуй, миллионов за пятьдесят, да, к тому же долларов, ну, и без налогов, я на это соглашусь. Просто так, за здорово живёшь, я больше не летаю. А относительно экспертов я вам так скажу, как только на ваш стол лягут фотографии сделанные астрономами, вы можете смело собирать деньги с будущих стран участниц полета, выкручивать руки кому угодно, да, и, вообще, спешно готовиться к полёту. Работы нужно начинать немедленно, если мы не хотим увидеть, как «Звёздный дар» сложит крылышки и упорхнёт в другую галактику. Или вы думаете, что человек на планете Земля действительно произошел от обезьяны? Так что с этим делом лучше не шутить.

Вполне может статься и так, что в случае нашего провала кто-то решит, что раз нам, землянам, галактика не нужна, то нас и с Земли можно гнать.

Тут пятнами пошел уже и сам президент. Он даже взмок от таких слов, сказанных насмешливым голосом человека, полностью уверенного в своей безнаказанности. Если бы не могучее здоровье этого хитрого интригана и матерого политикана, сумевшего переиграть всех на пути во власть, то его точно хватил бы Кондрашка. Однако, президент Давыдов сумел пережить такой дерзкий наезд и севшим голосом ответил хаму:

— Хорошо, Игорь Сергеевич, будь по вашему. Лишь бы вы потом сами не пожалели о своих словах.

В голосе президента явственно чувствовалась угроза, но полковник Медведь уже сорвался в штопор и, посмотрев на него с ироничной улыбкой, весело сказал:

— Попрошу без угроз, господин президент. В послании ведь было четко сказано, — сквозь силовую защиту «Звёздного дара» смогут пройти два челнока, наш и американский. Диарцы, смею вас заверить, ребята башковитые и наперёд предусмотрели все президентские трюки. Они ведь ясно сказали, что на их корабль должно прилететь два наших корабля, имеющие на борту ровно пятьдесят один экипаж по три человека в каждом и уж вы поверьте, господин президент, назад мы вернёмся, скорее всего, не на них, а на тех космических кораблях, которые были построены для нас рианальцами. Поэтому мне сдаётся, что на какое-то время именно мне предстоит стать пилотом одного из пассажирских космических кораблей. Кстати, господин президент, придворные астрономы уже принесли вам снимки того космического корабля, который летит к Земле?

Президент, совершенно обалдевший от этих слов, только и смог сделать, что молча кивнуть головой ему в ответ. По его физиономии было видно, что более всего ему хотелось сейчас отдать приказ о немедленном расстреле этого наглого и бесцеремонного типа. Несколько минут он молчал, прежде чем смог вымолвить через силу:

— Хорошо, Игорь Сергеевич, я, пожалуй, не стану делать трагедии из того, что вы позволяете себе разговаривать со мной так дерзко. Со слов генерала Свирского у меня сложилось о вас совсем другое мнение. Впрочем, я не сужу его строго, вы давно уже работаете в другом месте, а потому он мог и не знать о том, что ваш характер так испортился за эти годы. В конце концов для нас всех сейчас важно совсем другое, как можно скорее построить новый «Буран» и подготовить его экипаж к полёту. Увы, но вы действительно в настоящий момент незаменимый человек. Ваш бывший командир привёл мне весьма убедительные факты в доказательство того, что программа подготовки космонавтов, которые должны были летать на «Буране», самым разительным образом отличается от стандартной программы.

Полковник снова фыркнул и ответил, нахально поправив президента страны:

— Маршала Свирского, господин президент, маршала. А вот характер у меня испортился совсем недавно, сразу после разговора с вашим охранником. Вот уж он-то первостатейнейший хам, доложу я вам, господин президент. Да, и эта ваша кремлёвская процедура с мытьем рук специальным раствором мне тоже не очень-то понравилась. Право же, будь у меня выбор, я лучше бы вообще отказался ехать в Кремль, чем так унижаться. У меня даже возникло такое ощущение, словно вы считаете всех людей прокаженными.

Глаза президента остекленели и он хрипло спросил:

— Не понял, Игорь, объясни? Какое ещё мытье рук?

Тот в ответ только махнул рукой и промолчал. Полный и подробный ответ президенту дал министр обороны, который рассказал ему о кое-каких кремлевских процедурах, направленных на поддержание режима безопасности. Итогом же было то, что президент с сопением встал из-за стола и, подойдя к бывшему космонавту поближе, шумно сопя поинтересовался:

— Так ты что же, космонавт, из-за этого тут передо мной Ваньку ломал?

Посмотрев на президента исподлобья, Игорь Сергеевич хмурым голосом ответил:

— Ничего я не ломал. Даром я всё равно не полечу, а маршальские звезды Борису Петровичу нужнее чем мне. Я, вообще-то, по натуре человек сугубо штатский и если бы мне не хотелось летать на реактивной технике, то обошелся бы и без армии.

Генерал Свирский подтвердит вам, что я всегда исправно нёс службу и был дисциплинированным офицером. Ну, а на счёт моей дерзости, так это меня просто зло разобрало, Родион Дмитриевич. Тут такая каша заварилась, пора уже, так сказать, коней седлать, а ваши охранники со мной в серьёзность вздумали играть, вот я и сорвался в штопор.

Президент расхохотался и зычно воскликнул:

— Ну, ты и штучка, космонавт! Ладно, чёрт с тобой, парень, лети в космос миллионером. У нас ведь теперь рыночная система, а охрану я непременно вздрючу, чтобы знали кому руки мыть, а кому задницу подмывать. Хотя, по правде говоря, их тоже можно понять. Они же ведь теперь не меня, Родиона Давыдова, а президента России охраняют. Впрочем, хватит об этом, нам действительно пора за дело браться.

Тут уж хочешь не хочешь, а лететь в космос за этими кораблями нам придется. Не ровен час действительно выяснится, что ты со своими подозрениями прав и мы, люди, в этой галактике лишними окажемся, если не возьмём себе то, чем нас решили одарить какие-то диарцы. Что-то я не верю, что этот звёздный подарочек не обставлен множеством условий. Эдак, пожалуй, выяснится ещё, что нам теперь предстоит выдержать экзамен на зрелость. Зрелость всего Человечества. А раз так мужики, то беритесь за дело самым основательным образом. Всё, что от меня потребуется, я сделаю и первым делом поговорю с президентом Соединенных Штатов.

Он, засранец, что-то не торопится мне звонить первым.

Вызвав к себе руководителя своего аппарата, президент тотчас приказал ему подготовить все необходимые бумаги и обращение к народу, да, такое, чтобы все сразу же поняли, что дела предстоят очень серьёзные. Игорь Сергеевич же с удовлетворением отметил, что о маршальском звании для генерала Свирского тот не забыл. Сам же новоиспеченный маршал постоянно хмурил брови и, говоря что-то про себя, то и дело беззвучно шевелил губами. Похоже, что он также уже приступил к работе и прикидывал, что и как нужно сделать.

Из Кремля они поехали в президентском «Мерседесе» прямо в академию космонавтики.

Телепередача из космоса, которая велась вот уже несколько часов на дециметровых волнах, явно, стала самым большим событием сегодняшнего дня. Во всех магазинах, торгующих телевизорами и имеющими витрины, менеджеры не только выставили за стеклом десятки телевизоров, но и включили звук погромче, что собирало перед ними огромные толпы народа. Было ясно, что в этот день самым ходовым товаром в Москве были телевизоры. Особенно портативные модели. То там, то сям можно было видеть граждан, которые шли по улицам города вглядываясь в крохотные жидкокристаллические экраны.

Москвичи отнеслись ко всему происходящему не только спокойно, но ещё и с какой-то непонятной радостью. В этот летний, погожий и ясный день улицы города были запружены народом. Видимо, никому не хотелось сидеть в квартирах и часами подряд смотреть на то, как по доброй дюжине дециметровых каналов крутят один и тот же короткий ролик, сопровождая его информационным сообщением на нескольких десятков языков планеты. Сейчас крутили уже четвёртый.

В салоне президентского лимузина тоже имелся телевизор и им удалось трижды посмотреть очередной восьмиминутный телефильм-доклад, в котором мужской голос как раз рассказывал о принципах подбора экипажей и кораблей. Первый раз диктор говорил за кадром на фарси, второй на идиш, а в третий, к их радости, на русском.

Оба летчика тотчас оживились, так как услышали самое главное:

— Учитывая то обстоятельство, что ваша цивилизация всё ещё разделена на отдельные государства, которые, порой, враждуют между собой, мы требуем от вас, люди Земли, чтобы вы побудили свои правительства забыть о всех разногласиях, разделяющих ваши народы. Всего на борту «Звёздного дара» находится пятьдесят космических грузопассажирских кораблей, способных поднять на борт до двадцати тысяч человек и три миллиона тонн груза. Каждый такой корабль может совершать посадку на поверхность вашей планеты не вызывая при этом никаких нежелательных явлений в атмосфере. Для посадки требуется лишь прочное каменное основание, способное выдержать вес космического корабля. На каждом корабле имеются специальные устройства для передачи информации о космической навигации и способах управления этими кораблями непосредственно в мозг человека, но это обязательно должен быть человек, обладающий специальной летной подготовкой, который уже умеет пилотировать сверхзвуковые реактивные самолеты. Вам придётся самим определить, какие страны и содружества станут обладателями пятидесяти наших кораблей. Только две страны, Советский Союз и Соединённые Штаты Америки, которые должны доставить на борт «Звездного дара» экипажи, смогут получить по три новых космических корабля. Какой из эти двух великих держав достанется «Звёздный дар», должно решить земное сообщество. Экипаж каждого нашего космического корабля состоит всего из трёх человек и вам, люди Земли, предстоит выбрать для этого самых лучших пилотов и граждан. Для этого мы предлагаем правительствам Советского Союза и Соединенных Штатов Америки немедленно покончить со всеми разногласиями и направить свои усилия на подготовку совместного полёта в космос.

Размеры тех космических кораблей, которые вы уже научились строить и их технические характеристики говорят о том, что на борт каждого смогут подняться до ста пассажиров. Тогда одни из них вернутся на Землю на новых кораблях, а остальные, оставшись на борту нашего тяжелого транспортного корабля, смогут перевести «Звёздный дар» на геоцентрическую орбиту вашей планеты.

Оба летчика переглянулись и Игорь Сергеевич, облегченно выдохнув воздух из груди, насмешливо сказал:

— Именно об этом я вас и предупреждал, Борис Петрович.

Тот стукнул его кулаком по колену и отреагировал на его слова следующим образом:

— Ладно, Игорёк, коли уж ты стал моим крестником, то давай-ка перейдем на ты.

Хотя мне уже пятьдесят семь, летать я ещё не разучился, да, и здоровьем Бог меня не обидел, так что теперь-то я уж точно полечу с тобой вторым пилотом. Надеюсь, ты ещё не забыл, как надевать скафандр?

— Ох, было бы на чем лететь, Петрович. — Ответил своему командиру полковник Медведь и добавил — А «Буран» я к этому «Звёздному дару» и в одних кальсонах подведу. Это дело не такое уж и хитрое. Если сунуть под хвост этой птичке пару-тройку разгонных блоков типа «Фрегата» и направить её для увеличения скорости сначала к Луне, а затем обратно к Земле и уже потом чесать по гелиоцентрической орбите с постоянным ускорением, то я всего за три месяца с небольшим дойду до позиции в сто восемьдесят градусов. Но тормозить в конце полета нужно будет, как перед светофором, иначе туго придётся. Проскочим мимо цели, потом назад придётся возвращаться, маневрировать, а это лишний расход топлива и всё такое.

Генерал Свирский скорчил недовольную физиономию и, слегка скосив взгляд на водителя и президентского охранника, негромким, но властным голосом сказал:

— Хорошо. Поговорим об этом позднее, Игорёк. В академии космонавтики уже должен, по идее, собраться кое-какой народ, вот там ты и доложишь о плане полёта. По моим собственным расчетам своего топлива на полёт тебе точно не хватит, но с разгонными блоками ты хорошо придумал. Если их ставить пакетами по четыре штуки, да, ещё составить их в этажерку, то тогда ты точно сможешь развить нужную скорость. Ведь кораблю придётся преодолеть в космосе огромное расстояние, да, и на то, чтобы набрать третью космическую скорость, топлива у тебя уйдёт очень много. Это ведь «Буран», а не «Аполло» или «Луна» и масса у него намного больше.

Так что считать технарям придётся очень тщательно. Я даже и не представляю себе, как они смогут облегчить этот аппарат.

Бывший командир «Бурана» улыбнулся и сказал:

— А что тут гадать, Петрович. Ободрать с него всю тепловую защиту и все дела, а заодно изготовить цельный корпус с одним единственным стыковочным узлом, ну, на всякий случай с двумя. Нам ведь точно придётся пару недель проторчать на орбите, пристыковавшись к МКС. А вообще кораблик-то должен быть одноразовым. Назад мы все вернёмся на больших кораблях. Надеюсь, что новый «Буран» сможет поместиться в их грузовых трюмах. Ох, хотел бы я знать, за счёт чего они летают и с какой скоростью. То, как «Звёздный дар» появился в Солнечной системе, прямо говорит то ли о нулевом пространстве, то ли о подпространстве или ещё о чём-либо таком, о чём кроме писателей-фантастов больше никто не думал.

Переполох в Белом доме

В это же самое время в США, непосредственно в Вашингтоне творилось нечто такое, что нельзя было охарактеризовать иначе, как паника. Причем паника эта охватила как раз не простых американцев, а высшие правящие круги этой страны. С самого раннего утра, уже в передаче «Доброе утро Америка», телеведущий замогильным голосом сообщил всем гражданам, проживающим в часовом поясе Центрального времени, о том, что в гости к землянам, наконец, пожаловали инопланетяне. К тому же прилетели не на какой-то там летающей тарелке, а на огромном космическом корабле и, вдобавок ко всему, с какими-то щедрыми дарами. Относительно последнего телеведущий почему-то высказался брезгливо-презрительным голосом.

Между тем ещё за пару часов до этого сотни тысяч американцев высыпали на улицы и вооружившись чем попало, вплоть до театральных биноклей, стали пристально вглядываться в небо, стараясь рассмотреть в нём десять разноцветных звёздочек, выстроившихся в пугающую фигуру. Пугало же американцев то, что после полного раскрытия космического корабля сигнальные огни с нижней стороны треугольника, эдакого центроплана, переместились на его вертикальную надстройку-киль, из-за чего новая фигура была очень уж похожа на перекрестие оптического прицела снайперской винтовки.

Может быть из-за этого так переполошились военные, которые не дали в эту ночь уснуть президенту своей страны. Ещё за четверть часа до полуночи он срочно покинул Белый дом и вылетел на вертолете на секретную авиабазу, расположенную к северу от Вашингтона. Там глубоко под землёй находился совсем уж секретный пункт управления военно-космических сил этой страны. С самого первого момента американские вояки восприняли появление космического корабля диарцев чуть ли не как акт агрессии и за ночь распалились так, что в считанные часы довели себя до паники. Услышав о том, что «Звёздный дар» оснащён какой-то силовой защитой, им и вовсе сделалось дурно, ведь это прямо говорило о том, что уничтожить этот космический корабль они не смогут никогда.

Снимки, полученные этими людьми с космического телескопа «Хаббл», показывающие этот гигантский космический корабль во всей его красе, оптимизма никому не добавили и боевые генералы, собравшиеся в большом круглом зале, сидели за круглым столом поникшие и хмурые. Все прекрасно понимали, что никакие авианосцы, ни все их ракеты с атомными боеголовками, в общем ничто не сможет поразить такую огромную цель. Робкие замечания нескольких видных учёных, приглашенных на это ночное совещание, говоривших о том, что это не агрессия, а дары творцов, создавших человека, также никого не успокоили и не развеселили.

Вояки почему-то непременно желали уничтожить этот космический корабль, а потом подобрать какие-нибудь обломки для того, чтобы впоследствии хорошенько изучить их и воссоздать нечто подобное, но уже собственными руками. Президент этой страны неизвестно отчего также придерживался точно такой точки зрения. Так что ученые, приглашенные на совещание и ставшие невольными свидетелями такого массового умопомешательства, были поражены этим обстоятельством донельзя. Об их президенте и раньше шла слава, как о человеке весьма недалёком и малограмотном, эдаком туповатом богатом техасском ковбое с ранчо, но не до такой же степени.

Первым не выдержал профессор Ричард Пелтиер, который, не смотря на свою молодость, ему было всего тридцать два года, считался самым блестящим астрофизиком в мире. Встав с кресла он решительно протиснулся к столу и, хлопнув по нему ладонью, громким голосом возопил:

— Господа! Позвольте! О чём вы здесь говорите? Какие ещё ракеты с атомными боеголовками? Какая массированная атака? Вам же ясно говорят о том, что «Звёздный дар» займёт позицию на орбите, по которой Земля обращается вокруг Солнца, на сто восемьдесят градусов впереди неё и этот огромный корабль, в трюмах которого находятся такие образцы техники, о каких мы пока что не можем даже и мечтать, будет дожидаться нас всего три года. К тому же не одних, а вместе с русскими. Я никак не возьму в толк, господа, что именно вы хотите уничтожить? Дары, посланные нам теми существами, которые нас же и породили или самих себя?

Последнее я могу вам гарантировать и без всяких стартов ракет с ядерными боеголовками. Как только я выберусь из этой крысиной норы наверх, господа, я первым делом соберу пресс-конференцию и расскажу газетчикам обо всём том, что здесь происходило этой великой ночью. О том, что наш президент сошел с ума, а вместе с ним и все высшие военные чины вместе взятые. Поверьте, господа, память у меня просто феноменальная, а моим друзьям прекрасно известно моё нынешнее местонахождение, так что рта вы мне не заткнёте. Поэтому если вы этого не хотите, меняйте поскорее тему беседы и начинайте лучше думать о том, как вам побудить русских к тому, чтобы они поскорее построили ещё один «Буран», ведь вы же слышали о том, что к этому космическому кораблю смогут подойти только два шатла одновременно. Наш и русский.

Генералы тотчас зашушукались и стали изумленно переглядываться между собой, изредка метая молнии из глаз в строну не в меру прыткого ученого и заискивающе глядя на своего президента, сидевшего за столом с остекленевшими глазами и странной гримасой на лице. Он, словно бы превратился в изваяние. К тому же весьма туповатое на вид. Ну, как раз что-что, а чувства президента Соединенных Штатов можно было легко понять. Предвыборная компания уже набрала свои максимальные обороты, он успешно завоевывал очки даже в тех штатах, где было особенно сильно влияние демократов и, вдруг, на тебе, ему на голову сваливается какой-то дурацкий подарок из космоса. Это полностью ломало весь тот сценарий, который разработали политологи, обслуживающие президента. Наконец, он пошевелился и, посмотрев на упрямого профессора испытующе, громко сказал:

— Браво, мистер Пелтиер, вы, как нельзя лучше, высказали господам военным мою собственную мысль. — Генералы тихонько заёрзали в своих креслах, а президент, возвысив свой голос ещё пуще прежнего, принялся доносить до их сознания свои собственные мысли — Да, господа, пытаясь уничтожить этот космический корабль с помощью ракет мы скорее всего уничтожим Америку. О, нет! Я не хочу сказать что этот автоматический корабль, посланный к нам какими-то неведомыми диарцами ответит ударом на удар. Этого ему даже не потребуется делать. Нас убьёт другое.

От нас немедленно отвернутся все наши союзники, наша страна будет подвергнута не то что обструкции, а самому жестокому остракизму и американцев будут преследовать во всём мире, словно диких животных.

При слове остракизм, так легко слетевшем с уст президента, шоколадное лицо старинного друга его отца и государственного секретаря Пауэлла Колли невольно вытянулось. Он даже и предположить не мог того, что этот техасский ковбой не только знает такое мудрёное словечко, но ещё и умеет применять его там где это нужно. Бригадный генерал в штатском сосредоточенно покивал головой и даже собрал свои толстые губы трубочкой в знак согласия. Ведь что ни говори, а как раз ему будет труднее всего найти себе хорошую работу в том случае, если нынешний президент продуется на выборах в пух и прах, что в нынешней ситуации было весьма вероятным.

Да, положение действительно было из рук вон плохим и тут нужно было действовать не только очень быстро, но ещё и крайне осмотрительно. Как раз именно так и не умел действовать его подопечный, техасский миллионер, попавший в Белый дом, явно, по недоразумению. Единственное, что этот простецкий парень умел делать хорошо, так это нравиться домохозяйкам и завсегдатаям баров, ну, и ещё он всегда умел быстро находить общий язык с воротилами крупного бизнеса. Особенно нефтяного. А вот с ребятами из НАСА ему удавалось договариваться подобру-поздорову куда реже и всё из-за его идеи фикс относительно создания этой его новой системы противоракетной обороны.

Любому умнику, закончившему Массачусетский Технологический, давно уже было ясно, что никакие умные антиракеты не смогут обеспечить стопроцентную безопасность Америки. Какую-нибудь допотопную корейскую ракету они может быть ещё и собьют, но против ракетного залпа русских, произведённого этими старыми, но чертовски опасными ракетами по прозванию Сатана, будут бессильны любые противоракетные системы, даже развернутые в космосе, а тут ещё русские умудрились поставить на вооружение какие-то новые гиперзвуковые ракеты. Так что умники из НАСА старательно делали вид, что они работают изо всех сил, но ничего серьезного не добивались, а их президент Джозеф Бах, чувствуя подвох, жутко злился на них.

Пауэлу сразу стало ясно, что Красавчик Джо, так он называл про себя своего подопечного, хитрит, но не подал виду. Ему и самому не очень-то хотелось получать что-либо в подарок для своей страны, да, к тому же ещё из космоса.

Причин для этого у него было великое множество, но самыми главными всё же были две, — во-первых, прими они этот чёртов дар и сразу сорок четыре крупных страны мира с развитой экономикой станут космическими державами, а, во-вторых, и это тоже пугало генерала Колли, трюмы этого чертовски огромного корабля были битком набиты всякими техническими новшествами.

Да, попади это всё на Землю, превосходству Америки во всех областях сразу же наступит конец. Планета обретёт ещё добрых пятьдесят супердержав и, что самое главное, русские с их проклятой изворотливостью и умением выживать в самых тяжелых условиях получат громадный гандикап. В том, что эти проклятые русские Эдиссоны сумеют точно в срок, а то и вовсе досрочно построить новый «Буран», генерал Колли отчего-то был совершенно уверен. Ведь умудряются же они практически из ничего строить эти свои новые ракеты «Тополь-М», да, ещё и оснащать их разделяющимися боеголовками. Так что от них можно было ожидать чего угодно.

Бестолковые ночные бдения, кажется, подошли к концу. Это генерал понял по тому, как вздохнул и ухмыльнулся Красавчик Джо. Правда, это вовсе не говорило о том, что ему удастся все-таки вздремнуть хотя бы несколько часов. Наверняка он снова примется разглагольствовать о своих глобальных планах и всё закончится тем, что ему придется терпеливо, да, к тому же ещё и самым благодушным, доброжелательным тоном формулировать какой-нибудь более или менее реальный план действия. А вот как раз этого генерал Колли терпеть не мог делать и всё потому, что Красавчик принимал любые планы с целой кучей оговорок и постоянно грозился сдать его на растерзание конгрессу в случае провала. До сих пор всё сходило ему с рук, даже самые грубые ошибки, подобные топорным действиям в Македонии и Косово, но ведь не могло же ему везти вечно. Президент в это время сделал рукой какой-то непонятный жест и когда за большим столом воцарилась гробовая тишина, сказал:

— Господа, теперь я могу смело сказать о том, что вник во все детали этой проблемы, а потому приступайте к работе. Мне же, господа, придётся выполнить самую ответственную её часть, побудить нового русского президента к эффективному сотрудничеству и к тому, чтобы Россия построила этот свой шатл «Торнадо» в кратчайшие сроки. Не знаю как они это сделают, но я заставлю их приложить все усилия к тому, чтобы их груда ржавого железа взлетела с Земли. Нам тоже следует построить новый, вместительный пассажирский челнок и я постараюсь убедить конгресс в необходимости этого шага.

На этом президент счел свой долг исполненным до конца и встал из-за стола.

Поманив генерала Колли, он с гордо поднятой головой быстрыми шагами направился к выходу, весьма довольный собой. Как только они оба покинули подземный зал, генералы несколько оживились, а руководитель НАСА, терпеливо молчавший всё это время, даже позволил себе сделать небольшое замечание в адрес краткого президентского напутствия, насмешливо сказав:

— Это же надо, какая бездна ума. Нам предлагается построить новый челнок, да, ещё в такие сумасшедшие сроки. У меня складывается такое впечатление, господа, что наш президент хочет превзойти самого Франклина Рузвельта, ведь это в годы его правления на верфях строили эсминец всего за какой-то месяц.

Его иронию почувствовали все, но ни у кого не возникло желания позлословить на счёт президента. Ведь что ни говори, а Генри Карпентер в отличие от них всегда выкрутится, поскольку он не стеснялся пикироваться с президентом всякий раз, когда судьба сводила их вместе на приемах в Белом доме. То, что они подчас ругались из-за всяких космических проектов и Генри позволял себе повышать голос, всем также было хорошо известно. Может быть поэтому они и считали его неуязвимым против президентской критики. Себя же таковыми они не считали, а потому предпочли промолчать.

Впрочем, заседание не продлилось долго. Как генералы, так и большинство ученых быстро сошлись на том, что приступать к работе ещё рано. Пусть уж сначала президент Бах обратится к народу, а уж потом они засучат рукава и передадут заказ на постройку нового шатла корпорациям. Поскольку в сообщении из космоса было прямо сказано о том, что на борт шатла должны будут подняться пассажиры, это говорило о том, что всем тем государствам, которые захотят получить в дар от диарцев громадный космический корабль, придётся выложить за каждый билет весьма крупную сумму денег. Ведь оплатили же союзники Америки всё то старье, которое было когда-то сброшено на голову бедолаги Саддама Хусейна.

Мысли президента в этот момент были заняты совершенно другими проблемами. Ещё в первые же часы он поручил своему аппарату срочно нацелить всех аналитиков на то, чтобы они собрали сведения о том, что ждёт от него народ Америки. Он хорошо усвоил уроки этой политической рулетки, называемой выборы президента США, и потому не хотел делать никаких шагов до тех пор, пока к нему на стол не лягут точные и достоверные сведения об умонастроениях людей. Во время прошлых выборов он побил демократов их же собственным оружием, чуть ли не слово в слово переписав предвыборную программу своего конкурента. Именно это, в конечном итоге, позволило ему переиграть политического соперника республиканцев своим обаянием и, как это ни странно, ещё и явной глупостью, граничащей с идиотизмом. Америка и её народ не любит всех этих высоколобых умников-интеллектуалов. Это он усвоил особенно хорошо.

Вот по этой-то причине весь трёхчасовой путь от секретной авиабазы, спрятанной в неприметной горной долине, до Вашингтона, Джозеф Бах проспал сном праведника.

Генерал Колли тоже. Он не привык загадывать чего-либо наперед, а потому предпочел устроиться в уютном кресле президентского вертолета поудобнее и поскорее уснуть, чтобы уже потом, выслушав очередные бредни своего босса, начать думать всерьез.

По возвращении в Белый дом президента уже ждал первый доклад аналитической группы, обслуживающей его предвыборную кампанию. Из него следовало, что подавляющее большинство афроамериканцев, латиноамериканцев и представителей всяких меньшинств смотрели в небо с вожделением. Среди белых американцев, половина которых и так голосовала за республиканцев, тоже. Это в корне меняло ситуацию, складывающуюся в президентской гонке, а потому ему следовало только приветствовать этот чёртов космический корабль. Быстро пробежав отчет, составленный всего на трех страницах, документы большего размера вызывали у него зевоту, президент Бах пристально посмотрел на своего мудрого советника по национальной безопасности и спросил:

— Пол, скажи мне честно, что ты думаешь об этом проклятом корабле? Как нам от него избавиться?

Генералу Колли ничего не оставалось делать, как ответить своему президенту с солдатской прямотой:

— Джо, мне этот подарок тоже не нравится. Он точно угробит всё то, что мы так долго создавали и перекроит карту мира так, как нам это и не снилось. Но и заявлять об этом вслух мы тоже не можем, как и отказаться от полёта к нему. Мне кажется, Джо, что самым умным в этой ситуации будет взорвать этот космический корабль, но сделать это так, чтобы потом выйти сухими из воды. Как это сделать, я пока что не знаю, но думаю, что это вполне осуществимо. Как вам нравится такое моё предложение, мистер президент?

Президент единственной великой супердержавы на планете Земля хитро улыбнулся и снова спросил госсекретаря:

— Пол, ты предлагаешь мне послать на смерть людей?

Генерал развел руками и простодушно ответил:

— Люди смертны, Джо, и с этим ничего не поделать. Нам нужно думать о жизни целой нации, а потому, иногда, необходимо жертвовать чьими-либо жизнями. Во всяком случае я сумею сделать так, чтобы в экипаж нашего шатла попал человек, готовый пожертвовать жизнью в случае крайней необходимости. Ну, а уж о том, что это другие люди будут решать, нужна такая жертва или нет, ему знать не обязательно.

— Что же, это звучит весьма разумно, Пол. — Ответил генералу президент — Во всяком случае нам нужно будет сделать всё возможное для того, чтобы у нас на руках оказались все четыре туза и джокер в придачу. Поэтому действуй, старина, и постарайся сделать так, чтобы никто не смог поставить нам в вину гибель всех этих людей, ну, а когда-нибудь, спустя сто или двести лет, наши потомки сами, без чьих-либо подсказок, поймут что мы поступили правильно, прервав эту чудовищную эстафету.

Генерал Колли был немало озадачен, услышав из уст Красавчика Джо столь глубокомысленное умозаключение. Раньше такого за ним не водилось. Этот парень терпеть не мог всяких там сложных материй и предпочитал выстраивать свою политику методом простых и ясных, на первый взгляд, решений, которые имели двоякое толкование. Будь он президентом какой-нибудь банановой республики, его давно бы смахнули со стола, как крошку чёрствого хлеба, но в том-то было и дело, что он был президентом великой державы. Под таким углом зрения, а именно снизу вверх, все союзники и сателлиты Америки смотрели на Джозефа Баха с подобострастием.

Для президента рабочий день был, собственно говоря, окончен. С обращением к нации он намеревался выступить только завтра, а вот государственному секретарю нужно было приниматься за работу немедленно. Времени на подготовку у них было в обрез. Поэтому он немедленно отправился в свой офис. Туда его помощники уже должны были доставить тех людей, которым теперь предстояло подготовить к полету либо старый челнок, либо в сжатые сроки построить новый.

Подумав о тех комиссионных, которые он сможет получить в результате этого строительства, генерал заулыбался. Теперь, пожалуй, нищета уже не будет ему грозить, ведь что ни говори, а корпорации умели строить космические аппараты не только быстро, но и очень дорого, а ещё эти господа умели быть щедрыми в том случае, если получали хороший куш от военного ведомства. Умели они и прятать деньги так надежно, что уже никто не мог сыскать их следов. Так что будущее виделось ему в самом радужном свете.

По сравнению с этим меркло всё то, что ему предстояло сделать, хотя генералу не очень-то нравилась перспектива сделаться в одночасье террористом и уголовным преступником. С одной стороны за последние годы он уже совершил немало неблаговидных дел, но к тому имелись хоть какие-то основания, а с другой то, на что его нацеливали сейчас, попахивало преступление огромного масштаба. Впрочем, его волновало вовсе не это, а возможное разоблачение, поскольку он прекрасно понимал чем грозят Америке эти звёздные дары.

Первый звонок Родиона Давыдова

После того, как генерал Свирский и строптивый полковник покинули Кремль, президент России углубился в изучение первого, более или менее ясно сформулированного, отчёта специалистов. Кто его составлял президенту было неизвестно, но ему так понравились некоторые восторженные пассажи этого документа, что он решил вставить их в текст своего выступления. Из отчета ему стало ясно, что все эти космические чудеса отнюдь не чьи-то фокусы и не мистификация. Хотя российская космическая и астрофизическая техника и уступала по своему оснащению американской, в докладе чётко было сказано о том, что космический корабль диарцев отчетливо видят не только телескопы, но и радарные установки.

Поскольку ему было уже известно о том, что представлял из себя огромный радиотелескоп «Ратан-600», он не стал сомневаться в верности выводов доклада.

Однако, ему всё равно стало жутко от того, когда он представил себе, что может произойти с его собственным правнуками и праправнуками, если они не смогут принять этот звездный подарок. Это, почему-то, заботило его куда больше, чем своя собственная судьба и даже пребывание на высшей должности в государстве. Нет, столкнувшись с такой проблемой он вовсе не хотел уйти из Кремля и переложить её решение на чужие плечи, но ему чертовски не хотелось опростоволоситься и профукать такую прекрасную возможность, выпавшую для всего Человечества.

А ведь вся вторая часть доклада, в котором было почти сотня страниц, прямо говорила о том, что проект «Энергия» в настоящее время находится в плачевном состоянии, да, и само НПО давно уже дышит на ладан. Сотни специалистов, строивших ракету «Энергия», покинули страну и теперь судьба разбросала их чуть ли не по всему миру. Ещё большее их число находится в преклонном возрасте и вряд ли они смогут вернуться в цеха, а на подготовку новых специалистов уйдут годы и годы. Так что надеяться можно было только на чудо, а в чудеса российский народ уже не верил. Правда, оставалось самое последнее средство, патриотизм, щедро сдобренный зелёными бумажками с портретами американских президентов.

Вот тут-то этот полковник с грозной фамилией был совершенно прав, но как в таком случае быть с казнокрадами и бандитами? Впрочем, если в зоне производства работ ввести чрезвычайное, а то и вовсе военное положение, хорошенько проплатить работу всех чиновников, обслуживающих этот проект, ну, и еще расстрелять парочку другую бандитов, вздумавших пощипать работяг и инженеров, то глядишь и всё пойдет, как по писанному. Правда, тогда вокруг России и внутри неё раздастся жуткий вой, но на это можно будет не обращать никакого внимания. Главное никому не закрывать рот и помнить восточную мудрость: — «Собака лает, караван идет!» Именно с такой мыслью президент Давыдов вызвал своего помощника и приказал ему установить связь с китайским премьером Дзао Дзияном. Когда-то, ещё в его бытность губернатором Иркутской области, он пару раз встречался с этим хитрецом, любившим петь русские песни и разговаривать по-английски. Хотя тот и говорил с чудовищным акцентом, он, со своим ещё более ужасным английским, прекрасно понимал китайского политика. Тот, к его удивлению, тоже понимал о чём ему говорил во время рыбалки на Байкале русский губернатор.

Теперь они оба занимали куда более высокие посты чем прежде и это несколько усложняло его задачу, убедить китайского премьера в том, что именно ему следует взять на себя все заботы по созданию «восточного отряда». Так для себя Родион Давыдов назвал экипаж и будущих пассажиров ещё не построенного «Бурана». Пока он крутил то так, то эдак, подбирая слова для приветствия, помощник доложил ему о том, что китайский премьер на проводе. Еще его интересовало то, понадобится ли ему переводчик-китаист. Молча указав ему на дверь, президент нажал на кнопку и угрюмо сказал по-английски:

— Добрый день, Дзао. Хотя, говоря по правде, я не вижу в нём ничего доброго.

Надеюсь ты в курсе всего происходящего?

Китаец, который когда-то, на берегу Байкала, сам предложил ему перейти на ты, похоже, смутился. В скрытых динамиков отчетливо слышалось его недовольное сопение. Но Дзао Дзиян быстро взял себя в руки и притворно грустным голосом ответил своему далекому визави:

— Вынужден с тобой согласиться, Родион. Этот день действительно свёл всех нас с ума. Надеюсь, ты хочешь обсудить в этом разговоре не моё психическое здоровье?

Президент России позволил себе коротко рассмеяться и уже более веселым голосом ответил:

— Упаси меня Бог, Дзао. Меня куда больше интересует, что ты обо всём этом думаешь, как мне поскорее построить на тех руинах, которые остались от НПО «Энергия», новую тяжелую ракету, челнок, да, ещё и уговорить тебя взять на себя тяжкий труд по созданию космической коалиции. Сам понимаешь, Дзао, уж если эти диарцы сумели создать такой огромный космический корабль, то они не позволят обмануть себя, но перехитрить-то мы их сможем. Как ты считаешь, стоит ли тебе присоединить к себе хотя бы в качестве союзников в этом проекте несколько соседних государств?

Похоже, что постановка вопроса в лоб, изрядно озадачила китайского премьера, совсем не склонного к авантюрам. Пару минут он молчал, обдумывая слова своего русского коллеги, а потом тихо спросил его:

— Родион, но такое будет возможно только в том случае, если Россия передаст Китаю все полномочия по формированию своего отряда космонавтов. Только в таком случае я смогу провести переговоры с Японией, Тайванем, Северной и Южной Кореей, Вьетнамом, Камбоджей и, пожалуй, с Индонезией и Филиппинами. В этих странах очень сильно влияние Китая.

Русский президент поторопился вставить в этот ответ китайца ещё парочку слов:

— А заодно ты можешь прихватить себе ещё Монголию вместе с Казахстаном, но взамен ты вернешь мне его северные области и включишь в эту команду Украину, Беларусь, Сербию и Израиль, чтобы Россия тоже смогла заработать на этом хорошие дивиденды. Зато состав всех остальных участников полета, а это все-таки семнадцать государств, будет полностью в твоих руках. Учти, Дзао, я настроен очень серьезно и даже успел назвать этот план «Восточный отряд».

Китайский политик снова замолчал, но теперь уже минут на пять. Президенту России стало ясно, что этот разговор он ведет не один, а вместе со всем своим штабом.

Вскоре он снова услышал голос своего далёкого собеседника и на этот раз он звучал спокойно и очень уверенно:

— Родион, мне кажется, что это предложение нам нужно будет обсудить при личной встрече и заключить секретное соглашение. Тогда Россия сможет получить от Китая не только деньги, но ещё и все недостающие материалы, а также самых высококвалифицированных специалистов. Но меня волнует вот какой вопрос, Родион, что по этому поводу скажет Америка? Ты уже разговаривал с американским президентом?

Родион Давыдов собрал всю свою волю в кулак и ответил самым беспечным тоном:

— Извини, Дзао, но этот техасец так мне до сих пор и не позвонил. Ты ведь помнишь мою любимую поговорку?

Китаец весело рассмеялся и спросил:

— Ту, про Магомета и гору?

— Да, тогда на Байкале я тебе сказал: — «Если гора не идет к Магомету, то пусть эта гора идёт к чёрту!» — Ответил Родион Давыдов и насмешливым голосом добавил — Так что я вовсе не собираюсь звонить ему первым. Россия ещё способна удивить мир своим техническим гением. Даже в том случае, если бы ты сам не предложил мне финансовую помощь, я всё равно построил бы и ракету и новый «Буран». Правда, тогда билеты на этот рейс в будущее стоили бы раз в сто дороже. Понимаешь, Дзао, при одной только мысли о том, что произойдет с Землёй в том случае, если «Звёздный дар» улетит прежде, чем мы пошлём к нему свои корабли, меня охватывает ужас, ведь это может означать ни что иное, как конец всей нашей цивилизации. Да, к тому же я надеюсь ещё и на то, что на этом громадном космическом корабле окажутся не одни только технические новинки, но и кое-какие знания о медицине, ещё неведомые нашим ученым. Ведь эти диарцы, если верить их заявлениям, некогда, в далёком прошлом, были нашими создателями.

Китайского премьера пока что не интересовали такие перспективы и потому он ответил уклончиво:

— Всё может быть, Родион. В любом случае моя страна не сможет построить такую ракету и за десять лет, но сегодня взоры всего китайского народа устремлены в небо, а потому мы легко сможем найти общий язык на наших переговорах. Ты сможешь посетить Пекин в ближайшие дни?

Президент России, восторг которого не был оценен по достоинству, тоже ответил уклончиво:

— Пожалуй, нет, Дзао, но денька через два я с удовольствием выбрался бы на рыбалку. Говорят, что на Байкале омуль в этом году идёт просто косяками.

Присоединишься?

Это предложение сразу же понравилось китайскому премьеру и он весело сказал в ответ:

— Отлично. Я даже не буду заявлять о том, что это официальный визит. Сегодня среда, а в субботу и воскресенье всем нормальным людям следует отдыхать, тем более после тяжелой трудовой недели, ведь сегодня я хочу лично обратиться ко всем китайцам планеты Земля с призывом.

Президента Давыдова не интересовало к чему именно новый премьер-министр Китая, уроженец Шанхая, который сумел-таки перетащить пекинское одеяло на себя, собирается призвать всех китайцев. Гораздо больше его интересовала помощь китайских специалистов и ещё всё нарастающее влияние Китая в Казахстане, а потому, демонстративно пропустив последнюю фразу Дзао мимо ушей, он тотчас спросил его деловым и довольно напористым голосом:

— Дзао, ты можешь немедленно направить в Россию отряд своих ученых и инженеров?

Мы уже приступили к работе и чем скорее они присоединятся к нам, тем будет лучше.

Ты ведь знаешь нашу пословицу — кто рано встает, тому Бог даёт? Я немедленно распоряжусь о том, чтобы все таможенные и прочие формальности были улажены прямо в Шереметьево, а авиация обеспечила воздушный коридор и сопровождение. Хотя я в космической технике не силён, даже моих скромных знаний вполне хватает, чтобы понять очевидное, работать нам придётся не только круглосуточно, но и с огромным напряжением сил.

Китайский премьер немедленно дал на это своё согласие и пообещал уже через десять-двенадцать часов послать в Москву всех тех специалистов, которые могли отличить ракету от бумажного змея. Они поговорили ещё минут пятнадцать, но важных вопросов уже не касались. Всё и так было ясно. В самом конце разговора китаец поблагодарил своего русского коллегу за то, что тот так высоко оценил значение Китая в мировом сообществе и пообещал выдвинуть ряд встречных инициатив, которые непременно будут хорошо восприняты всеми россиянами без исключения.

Скорее всего речь шла о деньгах. Китай в последние несколько лет неслыханно разбогател и теперь, похоже, китайский премьер-министр отчётливо осознал, что в самом ближайшем будущем деньги уже не будут иметь своего прежнего значения.

Президент России думал о том же самом, ведь с началом эры межзвездных путешествий, да, еще учитывая тот факт, что все эти огромные космические корабли будут находиться под полным контролем правительства, роль государства резко возрастет и перед любыми правителями, которые получат в свои руки эти космические корабли, встанет вопрос о том, куда их направить и с какой именно целью. К тому же Диар передаст им новые знания, а это, скорее всего, послужит тому, что всем их прежним представлениям об устройстве государства и общества сразу же придёт конец.

Одно дело строить государство и это пресловутое гражданское общество в условиях дефицита свободных территорий и природных ресурсов, имея допотопную технику, гробящую природу, и совсем другое делать то же самое опираясь на мощь науки и техники, обогнавшей научные аналоги на тысячи, а то и десятки тысяч, лет.

Пожалуй, в таких условиях есть смысл полностью отказаться от попыток завершить реформы, при одном упоминании о которых с каждым россиянином грозил случиться припадок буйства, и заняться чем-нибудь более полезным и понятным для народа.

Именно это в последние часы все больше и больше занимало мысли президента России.

Несколько десятков тысяч человек будут строить новый космический корабль, способный взять на борт сотню человек и долететь до «Звёздного дара», а чем в это время будут заняты все остальные? Тем более, что передача из космоса шла не прерываясь ни на одну минуту и на огромном экране телевизора президент России уже видел кадры, говорящие о чём-то совершенно фантастическом и невероятном.

Как он и предполагал в глубине души, диарцы, создавшие когда-то человека, хорошо знали его физиологию. Хотя диктор в это время говорил не-то на суахили, не то на ещё каком-то неизвестном Родиону Давыдову языке, картинка, явно, говорила о том, что старость вполне обратима. Иначе зачем диарцам понадобилось показывать то, как седовласый старец превращается в молодого мужчину?

Первый мозговой штурм

Генерал Свирский и полковник Медведь прибыли в академию космонавтики как раз в тот момент, когда перед несколькими десятками пожилых уже мужчин и женщин, среди которых они узнали множество знакомых лиц, были открыты двери актового зала.

Внутри этого большого помещения уже была установлена проекционная телеустановка, на экране которой отчетливо виднелся огромный космический корабль «Звёздный дар».

Ученые и конструкторы, невероятно возбужденные и громко разговаривающие, толпой, словно студенты, ввалились в актовый зал и тотчас стали разбиваться на разновеликие группы.

Появление генерала Свирского и его бывшего подчиненного было не только сразу замечено всеми, но и встречено дружными аплодисментами. Их тотчас стали тащить к себе то одни, то другие ракетостроители. Даже то, что на кафедру бодро взбежал ректор академии, прославленный академик, работавший ещё с великим Королевым, не возымело никакого действия и тому пришлось призвать всех к порядку, чтобы обратит на себя хоть какое-то внимание. Однако, это привело только к тому, что к микрофону быстро подошел генерал Свирский и предложил всем выслушать мнение командира экипажа «Бурана», сохранившего способность управлять этим космическим кораблём, которому предстояло вскоре отправиться в полёт на его новой версии.

За те несколько минут, что они поднимались в лифте, Игорь Медведь успел несколько переосмыслить свои собственные выводы и, поднявшись на кафедру, он, вдруг, взял, да, и огорошил всех собравшихся следующим заявлением:

— Товарищи, простите, а с чего это вы, вдруг, решили, что вам нужно обязательно построить новый «Буран». Вот ты, Георгий Степанович, — Обратился он к одному из конструкторов русского шатла — Только что пообещал мне построить нам всем корабль ничуть не хуже прежнего. А зачем? Разве диарцы этого требуют от нас? Нет, они ясно заявили всем нам о том, что на планете Земля есть две великие державы, способные строить достаточно вместительные космические корабли, но при этом они вовсе не говорили о том, что они должны иметь точно такие же обводы, что и «Буран».

Ребята, мне нужен здоровенный космический вагон. В отличие от всех других космонавтов, которых готовили к полетам на кораблях других типов, нас учили несколько другому, — совершать в космосе стремительные маневры, быстро переходить с одной орбиты на другую, а потом плавно входить в атмосферу и совершать посадку. Но ведь последнего-то нам как раз и не требуется делать.

Поэтому возьмите от прежнего «Бурана» одну только его систему маневрирования и маршевый двигатель, который понадобится мне на последнем этапе полета, доставьте на орбиту две дюжины стандартных разгонных блоков и всё, с Богом. Мы подберём разгонные блоки на орбите, пристыкуем их к кораблю и в путь. Поверьте, диарцы ещё не раз скажут нам о том, что «Звёздный дар» распахнет свои шлюзы для двух кораблей любого типа. Вот увидите. Так что подумайте лучше над моим предложением серьёзно и не ломайте себе голову над тем, как мы будем возвращаться на Землю.

На том корабле, который вскоре приблизится к нашей планете, нас дожидаются другие корабли. Два корабля, которые от нас потребовали диарцы, это всего лишь то главное условие, при котором они согласны передать нам новые технологии. Ведь таким образом мы покажем их компьютеру только то, что Россия, как наследница Советского Союза, способна договориться с Америкой, да и со всеми остальными странами, о сотрудничестве. Всё остальное уже не имеет особого значение и потому я советую вам поступить самым простым образом, — спроектировать и построить прочный цилиндрический многоэтажный пассажирский отсек и водрузить его на ракету «Энергия». Поверьте, ребята, в меня насмерть въелись навыки пилотирования на больших скоростях с постоянным ускорением и я, в отличие от обычных космонавтов, которые плавно наматывают виток за витком вокруг Земли, способен, взяв курс на Луну, хорошенько разогнать свой космический автобус, а затем, нацелившись на Землю, увеличить её втрое и, выйдя на нужный курс, смогу быстро и без помех довести ваш корабль до нужного места. Вот и все.

Ответом ему был бешеный шквал аплодисментов. Хотя план этого рослого парня с красивым, улыбчивым лицом был чертовски дерзким и требовал ювелирного пилотирования, он, прежде всего, заворожил всех своей простотой, а стало быть и выполнимостью. Ведь что ни говори, а построить такой корабль было гораздо проще, да, и вместимость его могла быть резко увеличена, что тут же подтвердил Геннадий Степанович. Вскочив со своего кресла, он бегом бросился к кафедре, потрясая большим блокнотом и калькулятором. Отодвинув Игоря Степановича от микрофона, он выпалил в зал:

— Мужики, по моим расчетам, которые я привязал к прежней системе маневрирования, получается, что мы сможем отправить в полет не сто, а все сто пятьдесят человек.

Нечто подобное мы конструировали для отправки сорока строителей на Луну, но тогда речь шла о посадке корабля на её поверхность, который стал бы еще и общежитием для них. Ну, а раз этого не требуется, то только за счёт сокращения целого ряда отсеков мы сможем почти втрое увеличить пассажирский отсек. К тому же учтите и то, друзья мои, что мы проектировали очень прочный наружный корпус, способный защитить людей от попадания довольно крупных метеоритов. В грядущем полете это придаст нам всем большую уверенность в его успешном завершении. Хотя корабль будет лететь по гелиоцентрической орбите, которую весьма основательно почистила наша матушка Земля, нам всё же будет лучше хорошенько подстраховаться.

Это было не единственное предложение, которым спешили поделиться с коллегами учёные и конструкторы. Дело, явно, спорилось, и уже часов через десять было принято окончательное решение. Примерно за два часа до этого спецкурьер доставил в институт не только копию президентского указа о присвоении генералу Свирскому маршальского звания, но ещё и указа о его назначении руководителем проекта «Звёздный дар», а генерал-лейтенанта Медведя командиром экипажа нового космического корабля, названного президентом «Благовестом», из-за чего в актовом зале, в котором уже было яблоку негде упасть, снова раздались аплодисменты.

После этого, ровно в двадцать один час с обращением ко всем народам планеты Земля выступил президент России. Премьер-министр Китая выступил по телевидению несколькими часами раньше, но он-то обращался к одним только китайцам, устремляя их взоры к другим мирам и призывая Россию не мешкая включиться в самое важное дело, которое когда-либо выпадало на долю людей. Президент России выступал с пафосом и говорил о самом великом дне в истории всего Человечества. Вместе с тем в его заявлении прозвучали весьма жесткие нотки, когда он заговорил о том, что создатели «Благовеста» будут обласканы правительством сверх всякой меры, а все те, кто попытается хоть как-то помешать его строительству, будут уничтожаться самым решительным и безжалостным образом. Ну, и, разумеется, он пообещал всему человечеству, что Россия выполнит его обещание в самые кратчайшие сроки.

То, что президент России попросил всех граждан бывшего Советского Союза, имевших отношение к проекту «Буран», срочно вернуться на Родину, где им были обещаны неслыханные блага, заставило многих рассмеяться. Впрочем, смешки тотчас стихли, когда, теперь уже маршал, Свирский каким-то неуверенным голосом зачитал всем присутствующим новое штатное расписание с указанием должностных окладов и сумм премиального вознаграждения. Поскольку даже в рабочей сетке были заявлены цифры с пятью нулями после цифры больше двух и это ежемесячно, то уже ни у кого не возникло желания хихикать и ухмыляться. При таком материальном вознаграждении за труд можно было гарантировать самую высокую ответственность.

Что ни говори, а при зарплате, выплачиваемой в конвертируемой валюте, от инженеров и рабочих можно было теперь ждать не то что энтузиазма, а героизма у станков и высочайшего качества. Кое-кто быстро подсчитал бюджет проекта и по залу прошел глухой рокот голосов. Выходило так, что только на зарплату должно было уйти не менее двадцати пяти миллиардов долларов. Однако, маршал Свирский быстро привел всех в чувство и первое заседание продолжилось уже в более конструктивной форме. Первым делом он потребовал, чтобы люди, собравшиеся в этом зале определили главные цели и подумали о том, что им понадобится для их достижения.

Поскольку вся полнота власти была сосредоточена в руках этого человека, а Свирский был опытным боевым летчиком, пришедшим в отряд космонавтов для того, чтобы готовить пилотов боевых космических кораблей и хорошо знал соответствующую тематику, он, не мешкая, утвердил не один, а сразу четыре эскиза и приказал в недельный срок положить к нему на стол не только чертежи, но и макеты новых космических кораблей, один из которых должен будет стать «Благовестом». В этом не было ничего необычного и конструкторы ракетной техники стали поглядывать на двери.

Но, как не хотелось им поскорее отправиться в свои институты и КБ, всем пришлось задержаться в институте космонавтики еще на несколько часов. Из Пекина прибыла первая группа их китайских коллег, которые тотчас потребовали подключить их к работе. Поэтому Игорь Степанович смог поехать домой только в половине первого ночи и снова на президентском «Мерседесе», в сопровождении двух чёрных джипов, которые его сын, почему-то, называл «Гоблинами», хотя они тоже носили на решетках радиаторов трёхлучевую звезду.

Дома его тоже ждал сюрприз. Над входом висели две камеры наблюдения, за широкими дубовыми, двустворчатыми дверями была поставлена магнитная рамка, а в просторном холле сталинской высотки появилась большая выгородка и за барьером сидело аж два капитана и майор родом из ФСБ в бронежилетах и при оружии, которые при его появлении тотчас вскочили и отдали ему честь. Один из капитанов не только препроводил его в лифт, но и поднялся с ним на семнадцатый этаж, где также сидели в креслах три офицера, вооруженных страшноватыми на вид автоматами. При этом все его телохранители улыбались Игорю Сергеевичу очень дружелюбно, охотно пожимали ему руку и, похоже, очень хотели спросить его о чём-то, но не решались.

Как не был удивлен командир «Благовеста» такими чудесами, тем не менее самый большой сюрприз ждал его в квартире и имел вид уже знакомой ему девушки Юлии, которая сообщила ему, что, благодаря его сыну она теперь стала их домработницей и что теперь числится в штате сотрудников Кремля. Какой домработницей будет эта девушка Игорю Сергеевичу было ещё неизвестно, но вот кулинаром она была замечательным и накормила его таким вкусным ужином, что он вопреки своим правилам попросил добавки.

Его сын, студент пятого курса МАИ, тоже обалдел от внезапных перемен. Мало того, что ему был предоставлен персональный автомобиль с водителем, так его теперь сопровождал везде ещё и телохранитель. Данила, в отличие от своего отца, решил стать конструктором космической техники и числился на очень хорошем счету у своих преподавателей, да, и в его летном институте он частенько бывал отнюдь не в качестве гостя и экскурсанта. Дождавшись того момента, когда отец поест, он немедленно бросился в атаку, обратившись с очень странной, если не просто дикой просьбой:

— Батя, я хочу лететь с тобой. Кому мне написать заявление, тебе или Свирскому?

От такой просьбы глаза у Игоря Сергеевича тотчас полезли на лоб и он поинтересовался у него:

— Данилка, ты что, сдурел? Это же полет в один конец и никто не знает, вернемся ли мы все обратно.

— Батя, это все ерунда. — Категорически отрезал сын — Ты же отлично знаешь какие у меня руки. Если я буду собирать «Благовест» своими собственными руками, то лучшего бортинженера тебе уже будет не найти. Плевать на семейственность, сейчас уже не те времена. Думай лучше о том, кому ты доверишь корабль.

Это была чистая правда. Не смотря на молодость, а Даниле-мастеру было всего двадцать три года, он мог починить всё, что угодно, начиная от такой сложнейшей штуковины, как микропроцессор и заканчивая реактивным двигателем. У него действительно были не только золотые руки и какое-то просто рентгеновское зрение, но и компьютер вместо мозгов. К тому же жутко продвинутый. Сами же компьютеры, которых у него было целых три штуки, Данила разбирал и снова собирал по три раза на дню только ради забавы, но всё же лучше всего он разбирался в космической технике и поражал этим своих преподавателей.

Игорю Сергеевичу оставалось только удивляться тому, что его сын при этом был ещё и редкостным бабником. Впрочем, парень он был видный, высокий, крепкий и красивый. Так что девчонки сами слетались к нему, словно пчёлы на розетку с вареньем. В просьбе его сына не было ничего необычного, ведь он ещё с пятого класса мечтал стать космонавтом и, поступив в МАИ, заодно записался в какую-то частную авиашколу. Лётчик из него был пока что средненький, но это, в основном, из-за недостатка лётной практики. Немного подумав, он ответил:

— Ладно, Данила-мастер, строчи заявление Свирскому, но учти, первым делом он спросит, какое у тебя образование. Да, ты это и сам не хуже меня знаешь. Ты же с ним в последнее время общался куда чаще, чем со мной.

Данила широко заулыбался и весело сказал:

— Ну, с институтом я как-нибудь разберусь. Сдам экзамены за пятый курс экстерном, а вместо диплома разработаю для «Благовеста» одну классную примочку, — новую систему звёздной навигации для скоростного полета. Я тут уже кое-что прикинул кое-куда, интересная выходит штука. Как тебе понравится, батя, если у тебя перед носом будет расположен экран, на котором ты всегда будешь видеть цель? К тому же независимо от того, где она находится, впереди тебя или позади, а компьютерная программа сама будет всё считать и ещё выдавать тебе оптимальные значения скорости, векторы движения и станет просчитывать импульсы для дюз маневрирования.

И прикинь, батя, эта программа обеспечит тебе всё это в режиме реального времени, прямо как акын, что вижу о том и пою, ну, а уж надежным зрением её тоже можно будет обеспечить. Оно-то и позволит компьютеру вести «Благовест» строго по заданной траектории в самом экономичном режиме и к тому же с максимальной скоростью ориентируясь по звёздам. Тебе же только и нужно будет делать, что брать на себя управление в самых критических ситуациях, когда потребуется резко увести корабль в сторону, как при противоракетном маневре. Ну, что ты на это скажешь?

Командир «Благовеста» покрутил головой и ответил:

— Ну, если ты действительно сможешь такое сделать, то Свирский точно возьмёт тебя в полёт. Он ведь тоже решил лететь к «Звёздному дару» моим вторым пилотом.

Кажется, на этот раз мы обойдёмся без дублеров, так как на борт «Благовеста» поднимется минимум девять наших ребят, а то и все пятнадцать. И, разумеется, ты всё-таки хочешь, чтобы я замолвил за тебя словечко если не перед Свирским, то перед президентом?

Данила молча кивнул головой. Потом, глядя в сторону, он все-таки ответил ему:

— Сергеич, президент, как мне кажется, вовсе будет не против. Меня его начальник охраны часа два расспрашивал о том, как я учусь и насколько хорошо разбираюсь в космической технике, компьютерах и прочих железках. Похоже, он уже успел поговорить с моими преподавателями. Ты же знаешь, какой я у тебя талантливый, просто Кулибин.

— Ладно, Кулибин, давай спать ложиться. — Весело рассмеялся Игорь Сергеевич и толкнул сына кулаком в плечо.

К его удивлению их новая домработница легла спать в маленькой спальной. Похоже, что между нею и его Данилкой действительно не было ничего такого, что смогло бы сделать их хотя бы любовниками и это его несколько насторожило. Эдак, чего доброго, эта особа станет теперь подбивать клинья под него. В эту ночь он уснул быстро и спал как убитый.

Второй переполох в Белом доме

Президент Джозеф Бах был в гневе. Он рвал и метал. Его до глубины души оскорбило публичное обращение китайского премьер-министра ко всем китайцам, но ещё больше он был возмущён обращением ко всем жителям Земли русского президента. К тому же разведка доложила ему, что вскоре эти политики собирались где-то встретиться в самое ближайшее время и заключить какое-то секретное соглашение. Однако, хуже всего было то, что русские уже приступили к работе и даже начали конструировать какой-то летающий космический отель. Они не стали делать из этого секрета и их телевидение, все каналы которого работали теперь круглосуточно, тотчас раструбило об этом на весь мир.

Сам же президент великой супердержавы к этому времени даже не соизволил назначить день и время своего обращения к нации. Это немедленно отразилось на его рейтинге и теперь его спичрайтеры срочно строчили для него текст выступления, а сам он ругался с женой и своими имиджмейкерами, которые предлагали ему надеть костюм строго, тёмного цвета, в то время, как сам он хотел снова предстать перед нацией в образе рубахи-парня, славного ковбоя Джо. Обруганные имиджмейкеры и сердитая жена всё-таки победили.

До начала записи оставалось ещё полчаса и он решил переговорить с генералом Колли. Тот вот уже часа три изнывал от нетерпения в Голубой гостиной и при его появлении быстро вскочил с дивана и чуть ли не вытянулся по стойке смирно, глядя на своего президента преданными глазами. Вид этого бравого вояки подействовал на президента Буча благотворно и он немедленно успокоился. По его сосредоточенной физиономии президент сразу же понял, что у того, наверняка, есть для него какие-то хорошие новости, а это было как раз именно то, в чём он сейчас особенно нуждался.

Вальяжным жестом предложив своему советнику сесть в кресло, он расслабленно рухнул в другое и посмотрел на него с насмешливой улыбкой. Всё то, что произошло вчера в Китае и России, конечно, было неприятностью, но отнюдь не такой, на которую стоило обращать внимание. Всё пока что было не так уж и плохо, хотя и грозило некоторым оттоком специалистов из числа русских, приехавших в Америку.

Расслабленно выдохнув воздух, он спросил генерала:

— Что скажешь Пол? Ты уже придумал, как нам избавиться от этого подарочка?

— Да. — Коротко ответил тот и продолжил после короткой паузы — Нам нет нужды суетиться, Джо. В своем сегодняшнем обращении ты скажешь, что Америка великая страна, которая способна решить любую техническую задачу, сколь сложной бы она не была. Затем ты вскользь скажешь о том, что в эти дни наша страна не должна тратить силы и средства на политическое шоу и предложишь Джону Старку стать твоим вице-президентом без всяких выборов, чтобы сплотить нацию перед лицом всего мира. Отказ убьет его, как политическую фигуру, а согласие сделает послушной марионеткой в твоих руках. Но самое главное заключается в том, что мы вовсе не станем строить сверхсовременный космический корабль, а построим такую колымагу, которую русским придется тащить на себе. Наш шатл просто не сможет развить такую же скорость и это станет ясно только тогда, когда до старта останется примерно полгода. Русские разгонные блоки гораздо лучше наших, а потому им не составит особого труда вдвое увеличить тягу. Мы, разумеется, опозоримся, но в итоге сможем пристыковать наш шатл к их кораблю. Зато мы сможем разместить на его борту водородную бомбу огромной мощности, замаскированную под ракетный двигатель и русские сами отвезут её на этот «Звёздный подарок». Как только мы убедимся в том, что оба корабля прошли сквозь защитное поле, ты нажмёшь кнопку и мы забудем о всех своих неприятностях. Первое время нас будут обвинять во всех смертных грехах, но мы, таким образом, сохраним своё превосходство в мире и всё будет идти прежним чередом. Америка останется супердержавой на все будущие времена и никто не сможет диктовать нашей стране свою волю, никто не сможет стать выше нас.

Президент Бах покачал головой и, пристально глядя генералу Колли в глаза, сказал:

— Да, это действительно хороший план действий. В крайнем случае мы сможем свалить всю вину на чьи-то козни. Виноваты будут кто угодно, корпорации, арабы, зелёные человечки, но только не мы. Ты сможешь обеспечить такую степень отстраненности, Пол? У тебя хватит на это сил и ума? В деньгах у тебя не будет недостатка.

Советник безопасности поёжился, но взгляда не отвёл. С каменным выражением лица он твёрдым голосом ответил:

— Мистер президент, это не моя прихоть, а наша обязанность перед грядущими поколениями. У меня есть всё необходимое для того, чтобы предотвратить позор и гибель Америки.

Президент улыбнулся и крепко пожал руку своему советнику. Этот короткий разговор не только придал ему сил, но и уверенности в том, что уж теперь-то он точно останется в Белом доме на второй срок. Однако, радость его была преждевременной, поскольку уже через несколько минут, он ещё не успел дочитать текст своего обращения к нации, ему доложили, что с ним хочет поговорить по телефону кандидат в президенты от демократов и, вдобавок ко всему, грозится самыми жуткими карами, если он откажется разговаривать с ним.

Делать было нечего и Джозеф Бах согласился выслушать этого крикуна. Пройдя в кабинет вместе со своим советником по национальной безопасности, он включил громкоговорящую связь и елейным голосом спросил:

— Добрый день, мистер Старк, вы хотели поговорить со мной о чем-то важном? Я слушаю вас.

Джону Старку было не до любезностей и он заорал:

— Мистер президент, тут до меня дошли слухи о том, что в своем обращении к нации вы собираетесь предложить мне стать вашим прихвостнем и отменить выборы к чертовой матери! Вы, что совсем сдурели? Только попробуйте сделать это и я вылью на вас всю ту грязь, в которой вы извозились за последние двадцать лет! Я не пожалею ни вас, ни ваших детей, мистер президент! Раз вы намерены перейти все границы дозволенного, то и я буду действовать точно так же и мне плевать на то, что от этого пострадает имидж всей Америки и весь мир будет считать Белый дом гнездом подлости и разврата, Конгресс скопищем негодяев, а вас, мистер президент, последним мерзавцам. Я вам все припомню! И то как вы сдали Македонию албанцам, и то, как по вашему личному приказу из Афганистана перевозили наркотики в Европу на американских военно-транспортных самолетах, и даже то, как ваш папаша, который был ещё большим негодяем, вступил в сговор с Саддамом Хусейном. Я вас смешаю с такой грязью, мистер президент, что вы никогда не отмоетесь. Так что хорошенько подумайте обо всем этом прежде, чем начнете записывать свое выступление.

Выпалив эти угрозы, которые были очень серьёзными, Джон Старк бросил трубку даже не удосужившись выслушать, что скажет в ответ на это президент. У Джозефа Баха померкло в глазах. До того, как стать губернатором Калифорнии, Джон Старк долгое время работал в ЦРУ на самых высоких постах и, пожалуй, был в настоящее время самым осведомленным человеком в Америке. Именно поэтому его угрозы могли иметь для него самые серьезные последствия. Между тем, похоже, его советник вовсе не считал положение безвыходным и как только этот горлопан умолк, он громко расхохотался и воскликнул:

— Джо, этот тип не сделает ни-че-го из всего того, о чём он только что говорил.

Я хорошо знаю этого старого лиса. Он совсем не умеет блефовать и престиж Белого дома для него имеет даже большее значение, чем престиж Америки. Так что успокойся, он никогда не пойдет на это и поверь, в твоем обращении есть несколько таких пассажей, после которых этот болван не сможет отказаться от твоего предложения. То, что ситуацию с этим проклятым кораблем пришельцев ты сравнишь с теми временами, когда нам пришлось сражаться с японцами, быстро поставит его на место. Вот увидишь, уже через час после твоего выступления он согласится и выступит со своим обращением.

Президент Бах посмотрел на генерала Колли затравленным взглядом, послушно кивнул головой и даже позволил себе улыбнуться. Уж ему-то было хорошо известно о том, что этот человек никогда не ошибался в людях и всегда знал до какого крайнего предела они могут дойти. Это очень часто выручало его и, порой, он поражался его проницательности. Только поэтому он вновь взял в руки стопку листов и продолжил читать свое обращение. Правда, весь кураж уже пропал и когда он стал зачитывать своё обращение, которое, почему-то, стало казаться ему банальным, перед объективом, его аналитики признали запись удовлетворительной только с пятого раза.

Обращение должно было пойти в эфир в прайм-тайм, но перед этим Джозеф Бах хотел обязательно поговорить по телефону с Кремлем и постараться поставить этого русского выскочку на место. Поначалу, он хотел говорить с русским президентом один и лишь потом, вспомнив о том, что его советник прекрасно говорит по-русски, решил привлечь его в качестве переводчика и попросил остаться в Овальном кабинете, где шла запись обращения. Генерал Колли, понимающе кивнув головой, сел сбоку от его письменного стола и он приказал соединить его с Москвой.

Связь была установлена подозрительно быстро и у него возникло такое ощущение, что где-то в Белом доме прячется русский шпион. Президент Давыдов, выслушав его дежурное приветствие, начал разговор первым и, что называется, взял быка за рога, немедленно заявив ему следующее, да к тому же на весьма правильном английском, хотя и с сильным акцентом:

— Господин президент, я уже не ожидал вашего звонка и хотел было позвонить вам сам. Вы, наверное, уже в курсе моего обращения ко всем жителям Земли? Поэтому я поспешу заверить вас и в вашем лице весь американский народ в том, что Россия полностью выполнить все те обязательства, которые возложила на неё ситуация с космическим кораблём, прибывшим к нам с планеты Рианал. Наши лучшие ученые и конструкторы уже приступили к созданию пассажирского корабля. Будьте уверены, господин президент, уже через полгода мы приступим к его испытаниям, а ещё через год наш «Благовест» будет готов к старту. Надеюсь, господин президент, вы понимаете, что у России есть свои собственные политические предпочтения и мы, совместно с Китайской Народной Республикой намерены сами освоить, так сказать, нашу квоту на билеты в этом совместном полете. Чтобы между нами, случайно или по недоразумению, не возникло никаких разногласий, господин президент, я предлагаю вам встретиться со мной и премьер-министром Китая в Европе. Думаю, что Швейцария устроит нас всех. Я уже отдал соответствующее распоряжение своим людям и они приступили к работе. Наш посол встретится с вами уже завтра утром и передаст вам наше приглашение. Что вы на это скажете, господин президент?

Хотя Джозефу Баху и хотелось сказать этому наглецу всё, что он о нём думал, ему пришлось сдержать свои эмоции и вкрадчивым голосом ответить:

— Прекрасно, господин президент, ваша оперативность просто поражает меня. Я готов к проведению переговоров с вами и мистером Дзао Дзияном. Меня устроила бы Женева, господин президент…

Русский президент даже не дал ему договорить и тотчас радостно воскликнул:

— Отлично! Господин президент, Женева полностью нас устраивает! Итак, господин президент, встречаемся ровно через неделю в Женеве. До свидания.

Выпалив всё это, русский немедленно закончил разговор, даже не выслушав его до конца и не дав Джозефу Баху попрощаться с ним. Ему так и послышался издевательский смех в Кремле. У него было такое чувство, словно его выставили на всеобщее посмешище и прилюдно опозорили вдобавок ко всему. Генерал Колли сидел в рядом с ним с вытаращенными глазами и отвисшей челюстью. Кое-как справившись с собой, она сказал:

— Джо, этот русский провёл нас, как каких-то мальчишек. Он уже обо всём договорился с Дзао и при личной встрече два этих негодяя выработают какой-то совершенно чудовищный план сотрудничества. Я даже не представляю себе, как мы теперь будем проводить с ними переговоры, ведь они для себя уже всё решили и мы нужны им только для того, чтобы воспользоваться нашим шатлом, словно отмычкой.

Американский президент уныло кивнул головой и, сокрушенно разводя руки, пробормотал:

— Да, это так, Пол. Теперь ты видишь, что мы не можем поступить иначе. Если Россия и Китай получат в свои руки те технологии, то они нас просто сомнут.

Поэтому, Пол, делай всё, что только есть в твоих силах, но обязательно сорви все их планы. Мы действительно не можем допустить этих дикарей русских вместе с китайскими полчищами к этому кораблю. Просто не имеем на это права.

Однако, на этом злоключения президента США в этот день отнюдь не закончились. Из избирательно штаба его политического конкурента прибыл курьер и передал сотрудникам службы безопасности кейс, нагло заявив, что он битком набит материалами, компрометирующими президента Америки. Даже беглый взгляд на его содержимое показал, что компромат подобран не только со вкусом, но ещё и с юмором, правда, чертовски чёрным. Совершенно не смешным и крайне опасным не столько для президента Баха, сколько для всей Америки. Попади этот кейс в редакцию какой-либо европейской газеты и разразится жуткий международный скандал.

Кандидат от демократов этим шагом добился противоположного результата. Теперь президент Буч был преисполнен решимости и решил идти напролом. Он был большим упрямцем и, при необходимости, отваживался рисковать, ставя на кон последнюю рубашку. Поэтому его обращение к нации пошло в эфир без каких-либо купюр и изъятий. В том самом виде, в котором оно было принято его штабом. Ему внимала вся Америка и даже самому последнему тугодуму стало ясно, что президентские выборы в таких условиях действительно становятся чистым идиотизмом. Большинство американцев восприняло это, как должное и уже через полчаса его избирательный штаб стал сотрясаться от шквала телефонных звонков.

Большинство корреспондентов приветствовали такое решение своего президента и заявляли ему о своей полной поддержке. Это радовало. Огорчало лишь то, что его соперник тоже мог закусить удила. И не только огорчало, но и весьма пугало. От этого типа можно было ожидать всякого и потому весь вечер прошел в жутком напряжении, а ночь была бессонной. Зато именно поэтому президента не пришлось будить, когда далеко заполночь ему позвонил Генри Старк и мрачным голосом сообщил ему буквально следующее:

— Джо, хотя ты и редкостный негодяй, я принял решение и согласен нарушить порядок, установившийся за столько лет. Я принимаю твоё предложение и мы сведём выборы к чистой формальности. На своём внеочередном съезде демократическая партия проголосует за то, чтобы я немедленно стал твоим вице-президентом. Но, учти, парень, я стану занозой в твоей заднице и буду ждать лишь того момента, когда ты совершишь роковую ошибку, чтобы вышибить тебя из Белого дома и вообще из политики. Так что приготовься, тебя ждут не самые лучшие времена в твоей карьере.

Заявление кандидата в президенты не добавило радости Джозефу Баху и потому он смог уснуть лишь под утро. Поспав каких-то четыре часа, он поднялся с ощущением раздвоенности, да, ещё и с ноющей, тупой болью в затылке. Врач быстро снял головную боль, но избавить от беспокойства и дурного настроения не смог. Это было ему не под силу.

Байкальская комбинация

Встреча двух политических лидеров, русского и китайского, проходила в странной обстановке. С одной стороны это были совершенно секретные переговоры, проходившие с глазу на глаз, а с другой они транслировались чуть ли не на весь мир и на ней присутствовало добрых полторы тысячи корреспондентов крупнейших мировых агентств. С расстояния в четыреста метров частая цепь телерепортеров наблюдала за тем, как двое мужчин зрелого возраста вот уже три с лишним часа занимаются рыбной ловлей и о чём-то оживленно разговаривают.

Время от времени к ним подходили то высокопоставленные военные, то люди в штатском и, доложив им о чём-то, отходили с ведёрками наполненными рыбой. Клёв действительно был обалденный и не занимай разговор мысли двух этих мужчин, улов имел был бы куда более впечатляющим. Впрочем, куда более впечатляющими были итоги этих странных переговоров, проходивших на берегу Байкала.

Китайский премьер-министр не стал становиться в позу и сразу же оповестил своего русского коллегу о том, что он провёл переговоры с президентом Казахстана о вхождении этой среднеазиатской страны в Азиатский Союз. Возрождение Байконура Китай полностью брал на себя, а за это России отходили все северные области этой страны вместе с её столицей Астаной. За это Казахстану отпадал один космический корабль диарцев, но с китайским штурманом в нагрузку.

Примерно также президент Давыдов решил вопрос с Украиной, правда, командиром украинского космического корабля становился офицер российских ВВС, татарин Рифат Зайнутдинов, которому было тотчас присвоено звание полковника. Это был боевой лётчик-асс, которого считали одним из самых лучших в морской авиации. Украинский президент, понимая тот факт, что иначе его страна вообще окажется не у дел, беспрекословно согласился на воссоединение с Россией. В противном случае его ждали тяжелые времена, так как по всей Украине начались стихийные митинги и шествия под лозунгом «С Россией в космос на вечные времена!». Ведь что ни говори, а иметь свой собственный космический корабль, да, ещё такой огромный, для украинцев было делом престижным.

Точно так же Дзао Дзиян очень быстро решил все вопросы с вхождением Азиатский Союз таких стран как Япония, Вьетнам, Индонезия и даже Индия. Эта страна, объединившись с Бирмой и Бангладеш, теперь тоже претендовала на три космических корабля и индийский премьер был готов в любую минуту вылететь куда угодно для того, чтобы подписать соответствующие бумаги. Об этом пока что знал один лишь президент Давыдов, но, как известно, шила в мешке не утаишь и уже вскоре эта новость должна была разойтись по всему миру, как и та, что Ближнему Востоку придется теперь либо договариваться с Израилем, также включённым в Восточный отряд, либо падать на колени перед американцами.

Президента Давыдова совершенно не волновало то, какие страны помимо тех, лучших летчиков которых он определил в полёт сам, станут обладателями сверхсовременной космической техники. В любом случае эти космические корабли полностью изменят обстановку в мире и сделают его иным. Во всяком случае взоры Дзао Дзияна простирались даже в Африку и Южную Америку, что делало Китай чуть ли не всемирным благодетелем. К тому же японский премьер-министр, получив секретное приглашение от правительства Китая, тотчас стала политическим союзником не только этой страны, но и России, мигом позабыв о Курильских островах.

Так что политическая карта мира перекраивалась в эти дни так стремительно, что уже в самое ближайшее время всё должно было измениться. Во всяком случае начиная с пятницы начался отток японских капиталов из Соединенных Штатов и их аккумулирование в азиатском регионе. Правительство Китая приняло решение влить в экономику России почти шестьдесят миллиардов долларов уже в самое ближайшее время и это было только начало. Основные деньги, уже более двухсот миллиардов, должны будут поступить несколько позднее, месяца через три-четыре. Всего по расчетам Дзао Дзияна Азиатский Союз намеревался выплатить России семьсот пятьдесят миллиардов долларов, тем самым сбросив в эту страну все свои свободные деньги.

Это было сказано Дзао Дзияном только что, сразу же после того, как его помощник доложил ему о том, что получено согласие от Бразилии и ЮАР. Родион Давыдов, выслушав его слова, даже не моргнул глазом. Вытащив очередного омуля, он негромко сказал, снимая крупную рыбину с крючка:

— Дзао, вообще-то я рассчитывал на триллион долларов.

Тот ответил ему с хитрой улыбкой:

— Родион, ещё не вечер. Ты ведь ещё не получил ответа от Израиля, а я придержал целых пять кораблей. В том случае, если американцы в Женеве постараются оттеснить арабский мир в сторону, ты сможешь предложить израильскому премьеру парочку козырей в его игре со своими соседями. Думаю, что два таких туза помогут ему решить все наши вопросы. Уже сейчас Китай является полновластным хозяином пяти гигантских космических кораблей, а это как раз то, чего нам так не хватало.

Тебя ведь не оскорбит, если мы первыми начнем колонизацию той удивительной планеты, которую показали нам диарцы?

Президент России весело рассмеялся и сказал:

— Дзао, меня даже не оскорбит то, что сразу после разгрузки корабля-матки на его борт поднимутся пятьдесят миллионов твоих соплеменников и Китай станет первой державой, проложившей путь к звёздам. Нам и в России пока что хватает места, хотя я вовсе не думаю о том, что русские не захотят колонизировать какую-нибудь другую планету. Мы ведь тоже легки на подъём, особенно тогда, когда речь идёт о таких чудесных мирах, которые показывают нам по телевидению диарцы. У меня до сих пор стоят перед глазами пейзажи тех планет, которые я видел вчера. Боже, я даже и не думал о том, что в нашей галактике есть так много планет, на которых могут жить люди. Раньше мне казалось, что где-то далеко в космосе тоже есть разумные существа и что когда-нибудь мы с ними встретимся, а теперь я, вдруг, узнаю о том, что человеку принадлежит целая галактика и что через двести лет наши космические корабли смогут достичь других галактик, в которых живут существа очень похожие на нас. Это действительно нечто фантастическое, Дзао. Ты только представь себе, мой друг, мы с тобой сможем дожить до того времени, когда перед нами будут открыты двери Диара и мы войдем в этот огромный мир, в правительство огромной Вселенной полноправными членами и для нас уже подготовлены там места. Ты можешь в это поверить, Дзао?

Китаец, сноровисто выдергивая из кристально чистых вод Байкала трепещущего омуля, деловито ответил:

— Родион, сейчас меня волнует не эта далекая перспектива, а то, как воспримет президент Буч мой приезд в Женеву, где он должен встретиться с тобой и ещё полутора десятками политических лидеров со всего мира. Наша разведка, а я ей полностью доверяю, сообщает о том, что американцы сейчас заняты только своими выборами и даже не соизволили провести переговоры со своими союзниками по НАТО.

Похоже, что президент Буч решил показать свою глупость всему миру. Или задумал какую-нибудь пакость. Ты разговаривал с ним ещё раз?

— Да. — Коротко ответил Родион Давыдов и обиженным голосом добавил — Он сам позвонил мне вчера вечером и спросил не нужна ли мне какая-либо помощь. Принялся молоть какую-то чушь о поставках зерна и прочего продовольствия, как будто мы голодаем. Представляешь, Дзао, у этого парня о России сложилось такое впечатление, что наши рабочие ни о чем больше не мечтают, кроме как об американской курятине и прочей ерунде. И это в то время, когда наши предприниматели уже успели провести съезд и приняли на нём решение вернуть в страну все капиталы до последней копеечки. Так что ещё добрых пятьсот миллиардов наша экономика получит до конца этого года, а вместе с деньгами и многое другое.

Все наши посольства и консульства уже буквально завалены всякими секретными материалами технического характера. Их к нам тащат все кому не лень, особенно те русские, которые выехали из страны лет пятнадцать назад и уже успели крепко врасти в американский и европейский бизнес.

Китайский премьер рассмеялся и сказал:

— Родион, примерно то же самое творится и в наших посольствах. Каждый китаец считает своим долгом передать на родину если не какие-нибудь секретные сведения о новых разработках в области авиации и космонавтики, то хотя бы сообщает где их можно позаимствовать. Но, скажи мне, Родион, когда мы сможем направить в Москву наших кандидатов? Хотя у нас есть центр подготовки тэйконавтов, вашим методикам я доверяю больше.

Президент России улыбнулся, повернувшись к китайскому премьер-министру и ответил:

— Да, хоть вчера, Дзао. Маршал Свирский уже приступил к тренировкам сам и готов принять в свой отряд любого лётчика, которого ты к нему направишь. Кстати, израильтяне уже прислали к нам пятнадцать своих лучших пилотов, так что я не очень-то понимаю, почему среди тех китайцев, которые прилетают в Шереметьево каждые полчаса, нет лётчиков. Хотя и догадываюсь, что китайскому правительству нужно какое-то время для того, чтобы отобрать не только самых лучших пилотов, но ещё и самых преданных Китаю людей. Так ведь?

Теперь уже китаец ответил очень коротко:

— Да. — После чего пояснил — Мы ещё не отобрали кандидатов, Родион, но я не сомневаюсь в том, что это будут самые достойные люди. А как здоровье генерала Медведя, которого ты назначил командиром «Благовеста»? Этот парень не подведёт нас? У него хватит сил на этот полёт? Ведь он уже не молод. Что ни говори, а сорок восемь лет это большой возраст.

Родион Давыдов расплылся в широкой улыбке и радостным голосом ответил:

— Не волнуйся, Дзао. Здоровье у этого парня отменное. Он вчера прошел медкомиссию и она признала его полностью годным для полёта в космос. Это действительно какой-то медведь, а не человек. В нём я уверен полностью. К тому же он полетит на «Благовесте» вместе со своим сыном, Даниилом. К моему удивлению маршал Свирский счёл этого паренька самым лучшим кандидатом в бортинженеры из всех возможных. Говорят, что этот парень настоящий гений в технике, хотя ему и исполнилось всего двадцать три года. Представляешь, Дзао, этот юноша знает, как устроены все ракетные двигатели не только у нас, но и у американцев. Специалисты из нашего центра управления полётами были просто поражены, когда стали задавать ему вопросы. Впрочем, это не удивительно, ведь этот парень заканчивает наш лучший авиационный институт.

Известие о том, что в космос полетят отец и сын, не явилось для Дзао Дзияна неожиданным. Он уже знал об этом решении маршала Свирского и даже знал о том, что этот юноше предложил установить на «Благовесте» какую-то совершенно уникальную систему навигации, равной которой не было в мире. Хотя это была всего лишь идея, высказанная Даниилом Медведем перед специалистами со стажем, никто из них даже не усомнился в том, что она может быть реализована. Наоборот, все сходились во мнении, что только с таким навигационным оборудованием «Благовест» сможет успешно долететь до «Звёздного дара».

Поговорив на берегу озера ещё полчаса, оба политических лидера отправились в небольшой уютный отель, чтобы там приступить к дальнейшим переговорам. Начиная с раннего утра над текстом секретного договора трудились десятки специалистов. Это был не просто очередной документ, декларирующий благие намерения, а договор, которому было суждено внести в политическую жизнь планеты совершенно новые реалии, радикально изменить всю её дальнейшую жизнь.

Главным достоинством этого документа было то, что он устанавливал новые порядки на планете Земля и вводил такое понятие, как мировое правительство. Создать его предстояло не сейчас, а только после того, как земляне смогут принять «Звёздный дар» и обрести новые знания и технологии. По мнению политологов из семи стран, принимавших участие в этой работе, в том числе и израильских, человечеству было пора задуматься о том, что оно должно измениться в целом, а отдельным народам следовало принять, как должное, новые общественно-политические доктрины и институты власти.

Земле, отныне, предстояло стать столичной планетой галактического сообщества людей. Таким странам, как Индия и Китай, предлагалось максимально разгрузить планету и отправить к новым мирам сотни миллионов своих граждан, чтобы там, в далёком космосе, на новых мирах создать планетарные цивилизации. Принятие «Звёздного дара» обещало продлить жизнь человека как минимум на четыреста лет только за счет терапевтической медицины и новых, совершенно неведомых человеку, медицинских препаратов. Это грозило демографическим взрывом колоссальной силы.

Даже по самым скромным подсчетам уже спустя пятьдесят лет количество людей в галактике Млечный Путь могло вырасти до сорока миллиардов человек. Планет же, пригодных для колонизации, диарцы, во время своего пребывание в нашей галактике обнаружили более сотни. Это если считать те миры, которые почти полностью повторяли Землю по своим физическим параметрам и подходили по биологическим. Так что с прошлым нужно было прощаться быстро и основательно.

Поэтому в секретном договоре, который должен был быть заключен между Россией и Китаем говорилось о том, что время сверхдержав и взаимного противостояния должно уйти в прошлое. Подобно тому, как объединилась Европа, должен был объединиться и весь остальной мир, но не с той целью, чтобы одни народы жили и процветали за счёт других, а лишь с целью всеобщего процветания. Поэтому такое понятие, как «золотой миллиард» должно быть отвергнуто навсегда. Обе страны, Россия и Китай, выступившие инициаторами создания нового миропорядка, а также ещё пять государств, которые были готовы присоединиться к ним, договаривались о том, как объединить всех людей Земли не вокруг какой-то идеологии, а просто сделать их обитателями одного дома, которые стремятся жить в обстановке мира и добрососедства.

Отсюда происходили такие статьи договора, которые ограничивали доступ к новым технологиям всяких одиозных режимов и отдельных правителей. Уже одно то, что вскоре должен был уйти в отставку северокорейский лидер и произойти объединение Севера и Юга, могло послужить сигналом для всех остальных политических деятелей подобного пошиба. Ирану, если, конечно, над ним не смилостивятся американцы, не только не светило отправить своих граждан в космос, но и получить новые технологии до тех пор, пока в этой стране не произойдет масштабная секуляризация и она не станет светским государством, граждане которых получат всю полноту гражданских прав.

То же самое касалось еще целого ряда мусульманских стран в Азии и Африке, ведь что ни говори, а надев на себя чадру, женщина не сможет облачиться в скафандр.

Китай же в свою очередь, обещал добровольно ввести политические свободы для своих граждан, но они, похоже, вскоре и не понадобятся, так как все государства должны были вскоре исчезнуть с политической карты планеты и Земля должна была стать единой планетой без каких-либо границ. Это было обязательным условием договора, технический прогресс взамен границ.

Два политика, русский и китайский, поставили перед некоторыми президентами, которые прилетели к берегам Байкала накануне, строгое условие — или мы все объединяемся, или вы сидите в своих собственных государствах хоть до позеленения, но тогда ни космических кораблей, ни новых технологий вам не видать, как собственных ушей. Первым на этот призыв откликнулся израильский премьер-министр, да, и японский тоже не стал долго раздумывать, ну, а уж правительство Индии такая постановка вопроса и вовсе только радовала. Имея население в миллиард с хвостиком, да, ещё целую кучу проблем с этим связанных, устоять против соблазна отправить три четверти лишних людей на другие планеты было трудно.

Все это послужило тому, что на берег Байкала прилетело пятеро политических лидеров, избранных в своих странах на высший государственный пост. В Россию все они прилетели не только инкогнито, но и переодевшись в обычных любителей рыбной ловли, хотя единственным рыбаком среди них был Осами Ивадзума. Правда, опасаясь быть узнанным телерепортёрами, он всё утро просидел в отеле дожидаясь того часа, когда инициаторы этой встречи вволю наговорятся. Для этого семидесятишестилетнего политика всё и так было ясно — зачем ждать приглашения от американцев, когда это уже сделали китайцы, предложив послать в Россию десять лучших пилотов.

Раньше премьера Ивадзумы успел отреагировать только израильский премьер-министр Натан Вейсман. Он вылетел в Москву тотчас, да, к тому же не на пассажирском авиалайнере, а на боевом самолете в сопровождении целой эскадрильи, пилотируемой лучшими израильскими летчиками. Говорят, что все они уже прошли медкомиссию и приступили к тренировкам. Подумав об этом, Осами невольно вздохнул и подумал про себя: — «Хорошо евреям. Они почти все знают русский язык и им будет легко готовиться к полёту в космос». Тут он несколько заблуждался. В отряде космонавтов, возглавляемом маршалом Свирским, очень многие знали английский язык и потому японским лётчиками не составит особого труда общаться с российскими инструкторами. Осами, сидевший в кресле неподвижный, словно Будда, собравшийся на рыбалку, обвёл всех своих коллег взглядом. Кроме него, израильского и индийского премьер-министров, в эту глушь прилетели ещё президенты Индонезии и Южной Кореи. Увы, но северокорейскому диктатору, которому Китай пригрозил физическим устранением в том случае, если он не уйдёт с политической арены добровольно, места здесь не нашлось. Зато его южного соседа уже поздравляли с объединением страны. Увидев через окно, что репортеров повели куда-то вдоль берега озера, японский премьер-министр негромко сказал:

— Мне кажется, господа, что наши коллеги уже решили все вопросы, касающиеся будущего нашей планеты.

Этот булавочный укол быстро парировал за хозяев саммита израильтянин, который ответил ему:

— Уважаемый господин Ивадзума, поверьте, ни русскому президенту, ни китайскому премьер-министру совершенно нет никакого дела до того, каким будет мир завтра.

Ведь это ваша команда выдвинула большую часть предложений на счёт того, каким должно быть политическое устройство мира, а русские всего лишь слегка отредактировали их.

Осами Ивадзума хитро улыбнулся и сказал:

— Не надо кокетничать, господин Вейсман. Ваши люди постарались ничуть не меньше, чем наши, да, и наши индийские друзья тоже внесли в это дело свою лепту. Сейчас меня волнует только одно, что скажут по поводу текста договора наши китайские друзья?

Именно это и стало предметом обсуждения, когда все семеро расселись за большим обеденным столом и принялись с аппетитом есть уху, сваренную из омуля. Очень скоро выяснилось, что политологи смогли быстро достичь консенсуса и договор, отличавшийся простотой и ясностью своих формулировок, практически не нуждался в редактировании. К такому договору, несомненно, захотят в ближайшем будущем присоединиться едва ли не все страны мира.

Тотальное разоружение, создание единой армии и полиции, полный запрет какого-либо военного вмешательства во внутренние дела без санкции мирового правительства, совместная борьба с преступностью и терроризмом, ну, и, самое главное, повышение качества жизни до мировых стандартов во всех развивающихся странах. К такому договору захотят присоединиться очень многие. Даже ценой отказа от верховенства религиозных догматов в пользу общечеловеческих ценностей и светского общества, в котором всем людям будет обеспечено право свободного выбора норм поведения.

А может быть именно эти свободы и привлекут к себе внимание миллионов людей.

Ведь что ни говори, а соблазн европейского и американского стиля жизни с его личной свободой был очень велик, да, и свобода передвижения в пределах не то что планеты, а всей галактики будут весьма предпочтительнее суровых норм и требований того же шариата или коммунистических доктрин. Именно об этом и сказал китайский премьер-министр в своем коротком спиче. Его слова были поддержаны за столом довольно громкими аплодисментами, после чего всем присутствующим было предложено самим прочитать текст договора и сделать последние правки.

Ближе к вечеру субботы, когда всех репортеров отправили подальше, этот маленький саммит продолжил свою работу на берегу озера. Теперь, вооружившись спиннингами, к кромке воды подошли все прибывшие на него люди и стали нахлёстывать древнее озеро лесками, рассекая его поверхность блёснами. Самым удачливым рыбаком среди них оказался пожилой, седой японец в оранжевом комбинезоне. Всякий раз, забрасывая блесну, Осами Ивадзума вытягивал крупного омуля и радовался, словно ребенок. Неподалеку уже дымилась небольшая коптильня и вся пойманная им рыба должна была вскоре превратиться в изумительный деликатес, для которого он обязательно найдет место на борту военно-транспортного самолета.

Настроение у всех было приподнятое, чему способствовала не только отменная рыбалка, но и ледяная русская водка великолепного качества. Но ещё больше всех радовало то, что им удалось так быстро найти взаимопонимание. Известие же о том, что все спутники связи, выпущенные с борта «Звёздного дара», достигли Земли и, встав на суточной орбите принялись вещать на доброй половине языков одновременно, нацеливая потоки радиоволн на конкретные территории, добавило всем не только веселья, но и оптимизма.

Диарский автоматический корабль ещё три дня назад сообщил землянам о том, что вскоре телевизионные сообщения станут намного подробнее. Это сулило жителям Земли множество новых откровений, подобных тому, когда они узнали о том, что на борту их гигантского корабля находится не только «умное оружие», подвластное только воле его законного владельца, но и детекторы, способные обнаружить любое другое оружие даже сквозь толщу камня и стали. Именно поэтому в договоре и было заявлено о тотальном разоружении и создании единой армии и полиции.

Пожалуй, что только так они смогут покончить с преступностью и международным терроризмом. Каким бы опасным не был преступник, но без кинжала, пистолета, автомата и взрывчатки он не сможет угрожать жизни множества людей, ну, а с безоружным негодяем полиции, да, и простому обывателю, будет справиться намного легче. Вместе с тем диарцы вовсе не отвергали полезности оружия, как такового.

Все космические корабли, построенные рианальцами по их технологиям, были прекрасно вооружены и оснащены сверхмощной силовой защитой.

Так что никакое вторжение извне не грозило землянам ни истребительной войной, ни какими-либо другими неприятностями. Да, и штатное оружие наземных вооруженных сил обладало гораздо большей поражающей способностью. В таких условиях единая армия действительно становилась институтом защиты и обороны, а вовсе не инструментом большой политики. Все же остальные вопросы, вскоре, должна была решить полиция, которая также получала в свои руки множество таких технических новинок, которые превращали её деятельность в веселую, забавную игру с преступными элементами, в которой им уже не светил выигрыш. Что ни говори, а против диарских технологий, опередивших земные на несколько тысяч лет, особенно не попрёшь.

Уже одно то, что полицейские пси-сканеры были способны на расстоянии в полтора километра отличить по излучениям мозга жертву от преступника, должно было очень сильно осложнить жизнь всех негодяев и существенно облегчить задачу полицейских.

Да, и суды получали в свои руки самые надёжные средства дознания, а потому в межправительственном договоре было прямо сказано о том, что в таких условиях смертная казнь должна стать закономерным итогом преступной деятельности всяческих кровожадных злодеев.

Хотя об этом и было заявлено в договоре без всяких увиливаний, на эту тему никто не хотел долго говорить. Похоже, что эти люди всё-таки боялись того, что негодяев на Земле может оказаться куда больше, чем приличных людей. Правда, и на этот счёт земляне уже получили соответствующее сообщение из космоса. Оказывается, что на борту «Звёздного дара» имелся громадный пси-сканер, а к нему и суперкомпьютер который сможет с расстояния в сто пятьдесят тысяч километров, осмотрев Землю и всех людей, быстренько подытожить результаты и сообщить её жителям о том, кого же на ней всё-таки больше — нормальных людей или преступников.

Это было эдакой ложкой дегтя в бочке мёда, так как заставляло всех людей пребывать в тревоге. А, вдруг, «Звёздный дар», подлетев к Земле поближе, развернется и рванет от неё, как от чумной планеты. Именно поэтому начиная со вчерашнего дня, все средства массовой информации были отданы во власть психологов, судейских чинов, прочих работников пенитенциарной системы и священнослужителей, которые стращали всё человечество своими мрачными предсказаниями так яро, что всем делалось дурно от их прогнозов.

Первые успехи

Теперь сон Игоря Сергеевича был куда крепче, нежели прежде. Главным образом потому что Юля, их домоправительница (назвать эту рослую девицу просто домработницей у него язык не поворачивался), вдруг, как-то очень уж просто и незатейливо сделалась ещё и его любовницей. Эта красотка была девушкой без комплексов, да, к тому же обладала таким запасом жизнелюбия и сексуальности, что устоять против её чар он просто не смог. Данила же мастер смотрел на их шашни с лёгкой ободряющей улыбкой.

Вместе с тем, что он, нежданно-негаданно обрел молодую и страстную любовницу в собственном доме, генералу Игорю Медведю пришлось с головой погрузиться в работу, которая захватила его полностью, а потому засыпал он едва ли не раньше, чем его голова касалась подушки. Однако, не смотря ни на что просыпался он, как и прежде, мгновенно, правда теперь по сигналу компьютера, стоящего в его спальной и работающего круглосуточно.

Данила-мастер написал специально для него программу, создав эдакого электронного секретаря, реагирующего на голос командира «Благовеста», и тот всегда приходил ему на помощь не только дома, но и вне его. Домашний компьютер посредством сотового телефона был соединен с его карманным писюком и генералу не составляло особого труда общаться со своим секретарем где угодно. Польза от этого была просто колоссальной и Игорь Сергеевич уже с первых дней оценил находчивость своего сына. За конфиденциальность этого общения отвечало ФАПСИ и потому он доверял своему секретарю даже самую тайную информацию о своей работе. Вот и в это утро электронный секретарь разбудил его громким возгласом:

— Сергеич, быстренько вставай! Через один час пятьдесят минут тебя ждут на испытательном полигоне завода Хруничева. Сегодня там будут испытывать новый разгонный блок «Благовеста». Это первая ласточка.

На эти испытания Игорь Сергеевич мог не ехать по целому ряду причин, начиная с того, что он, как-никак, был командиром экипажа, но отказаться от неё он ни в коем случае не хотел. Что ни говори, а это было первое испытание «железа», которое проходило по программе «Звёздный дар». За каких-то два месяца учеными, конструкторами, инженерами и рабочими была проделана огромная работа, результатом которой стал новый сверхмощный разгонный блок, созданный на базе прежнего «Фрегата». Это изделие обещало сделать полёт к космическому кораблю диарцев, уже занявшему своё место на гелиоцентрической орбите позади Солнца, по-настоящему быстрым и предельно простым.

При первых же словах электронного секретаря, сказанных нахальным баском, генерал вскочил с кровати, как ошпаренный. Юли рядом не было. Эта дисциплинированная красотка всегда вставала на час раньше него и к тому моменту, когда он просыпался, был готов не только завтрак для него, но и всё остальное, включая экипировку на все случаи жизни, тормозок в дорогу и даже завтраки для всех его телохранителей. Именно за эту удивительную распорядительность он более всего любил эту весёлую девушку, да, и его спутники, которые не отходили от своего подопечного ни на шаг, тоже. Они к тому же ещё и побаивались эту молодую донскую казачку, очень острую на язык и весьма тяжелую на руку.

Направляясь из ванной на кухню, которую теперь смог бы найти ориентируясь исключительно на вкусный запах, Игорь Сергеевич обнаружил там не только Юлю, но и Данилку с очередной пассией. Хотя его сын работал теперь с ни чуть не с меньшим напряжением сил, чем и он сам, от своих прежних привычек парень не отказывался. Правда, теперь девушкам приходилось после непродолжительного романа с бортинженером «Благовеста» подолгу объясняться с президентской охраной, а потому далеко не каждую Игорю Сергеевичу приходилось видеть в своей квартире во второй раз.

Такой кобеляж сына стал уже надоедать генералу Медведю, но стоило ему однажды намекнуть Даниле-мастеру о том, что тому нужно было бы подумать о семье, то тот одарил отца таким взглядом, что у него тотчас отпала охота говорить об этом. Так что это юное дарование, разъезжавшее в персональном «мерсе», по прежнему снимало девиц где ни попадя, напрочь отвергая такие понятия как любовь и всё такое.

Странно, но его любовница, с которой он познакомился таким нелепым образом, посредством любвеобильности своего собственного сына, напрочь позабыла о той ночи, когда ей довелось собственными глазами видеть прилёт «Звёздного дара».

О вспышке в небе она уже позабыла, но зато она с некоторым злорадством вспоминала о том, что Данила так и не смог уболтать её отдаться ему в ту ночь и всё, что они делали, так пили пиво с копчёным лещом. Не заговаривала она с Игорем и о каких-либо чувствах, но зато частенько говорила ему о том, что готова сделать него всё, что угодно, лишь бы он смог с честью выполнить свою миссию.

Порой глядя на то, какими глазами она смотрит на него, ему казалось, что у Юли что-то не то с головой. Уж больно преданным был её взгляд и слишком много заботы она проявляла по отношению к нему. И хотя эта девушка не говорила ему о своих чувствах, он просто кожей чувствовал что она влюблена в него по уши. Сам же он не мог описать своих собственных чувств, но очень быстро привязался к этой девушке и уже был готов предложить ей свою руку и сердце, хотя и не отваживался сказать себе, что любит её.

За завтраком Юля была, как всегда, очень нежна и предупредительна с ним и крайне строга с Данилкой. На его новую подружку она смотрела с какой-то жалостью во взгляде, словно бы говоря: — «Эх, милая, ну, и угораздило же тебя связаться с таким типом». Сам же тип в это время не думал ни о чем, кроме предстоящих стендовых испытаниях нового разгонного блока, хотя он и не приложил рук к его созданию. Зато он знал об этом изделии всё и был настроен очень оптимистично. В нарушение правил, Данила, не выдержав, сказал, допивая какао:

— Батя, прикинь, с этим новым разгонником мы сможем не только долететь до «Звёздного дара» сами, но ещё и дотащим у себя на горбу американский челнок.

Насмешливо взглянув на сына, Игорь Сергеевич ответил:

— Не думаю что это понадобится, Данилка. Они и сами с усами, а потому тебе не о чем беспокоиться раньше времени.

— Да, уж, не о чем… — Ворчливо отозвался его сын поднимаясь из-за стола — Посмотрел я недавно на то, что они проектируют. Спору нет, их «Провиденс» будет самым шикарным пассажирским космическим кораблем, но в том-то и беда, что в угоду комфорту они напрочь забыли о таком пустяке, как скорость. Вот поверь, дело кончится тем, что нам придется предложить им состыковать оба корабля и лететь на наших разгонных блоках. Эти мудрилы из НАСА даже не позаботились о том, чтобы к их летающему «Хилтону» можно было пристыковать наши разгонники, а эти их твердотопливные ускорители, скажу я тебе, вообще не выдерживают никакой критики.

Спору нет, тяга у них будет посильнее, но что будет если хотя бы один из восьми ускорителей откажет? Они же сразу сломают весь график полета. И что тогда? Они ведь собираются сразу после выхода на гелиоцентрическую орбиту набрать максимальную скорость и дальше лететь по инерции, а это, батя, ничто иное, как полёт чугунного ядра, но никак не космического корабля. Да, к тому же, сверхскоростного. Идиоты, они, батя.

Игорь Сергеевич глазами указал сыну на то, что тот разговорился в присутствии своей мимолетной подружки, которая, похоже, была весьма далека от космонавтики.

Данила, перехватив его взгляд, на мгновение смутился, но потом молча махнул рукой и вышел из кухни. Юля, которая была куда осторожнее в разговорах, пристально глядя на эту девушку, сказала:

— Вот что, дорогуша, в твоих же интересах взять и сразу же забыть о том, что сказал здесь Даниил. Впрочем, охрана тебе это объяснит гораздо проще. Надеюсь, что у тебя хватит ума на то, чтобы понять всё и помалкивать.

Девушка Данилки посмотрела на Юлю с явным недоумением и Игорю Сергеевичу пришлось добавить:

— Да, это так, девочка моя. К сожалению ни о чём из того, что сейчас рассказывал Данила, рассказывать нельзя и ты уж постарайся не проболтаться, если не для себя хочешь лишних неприятностей. Ничего секретного ты, конечно, тут не узнала, но поверь, у сотрудников службы безопасности на этот счёт совсем другое мнение, а потому тебе же будет лучше просто забыть обо всём, что он сказал.

Решив, что этого будет достаточно, он поблагодарил Юлю за прекрасный завтрак, встал из-за стола и, не удержавшись, нежно поцеловал девушку в щёку, благодаря за чудесную ночь, а точнее за то, что было до того, как он уснул. Та смущенно зарделась, встрепенулась всем телом, но, в присутствии постороннего человека, не стала обнимать и целовать его, как она это делала наедине. Более того, его любовница не вышла вслед за ним и не помогла одеться, чтобы не выдавать их любовной связи перед совершенно посторонним человеком.

Да, уж, такова была эта донская казачка. Только тогда, когда они оставались наедине, эта девушка изливала на него потоки своей страсти и какой-то, чуть ли не материнской, нежности и заботы. Именно последним она и приводила его, порой, в смущение. Если с первым он ещё как-то справлялся, то второе, будучи вдвое старше, его душа не могла принять без глубоких переживаний. Хотя, говоря по честному, именно эта забота ему как раз больше всего и нравилась и в ответ он дарил своей любовнице, которая все-таки была немного старше его сына, ответную нежность, тепло души и свою заботу.

На сборы в дорогу у него ушли считанные минуты и вскоре они оба, одетые в парадные мундиры, спускались в лифте. Соседи, которых Игорь Сергеевич и раньше почти никогда не видел, теперь были надежно отгорожены от него охраной и это несколько тяготило его. Однако, не смотря на просьбы не делать из его персоны эдакого принца крови, охрана упрямо отсекала от них обоих всех тех людей, которые хотели приблизиться к ним. И тут уже ничего нельзя было поделать, так как в противном случае ему было предложено и вовсе переселиться в Барвиху на госдачу, чего они оба не хотели. Игорь Сергеевич по причине того, что он очень привык к своей уютной квартире, а Данила по причине своего закоренелого кобеляжа.

За те два месяца, как начались работы по проекту «Звёздный дар», он уже успел познакомиться со всеми ребятами из охраны и даже сдружился со своим шефом безопасности. Порой они даже играли в шахматы и вели неспешные беседы на всякие космические темы. Вадим Семёнов, начальник его охраны честно признался ему, что на него поставлено всё, так как начальство прекрасно отдавало отчёт в том, что только генерал Медведь сможет довести «Благовест» до космического корабля диарцев, а потому и он, и все его парни костьми лягут, но не допустят того, чтобы с ним что-то случилось. Этот парень даже признался ему однажды в том, что и Юлю с ним оставили только потому, что та стала его любовницей. Врачи с удовлетворением отметили тот факт, что регулярный секс сделал их пациента крепче физически.

Игорь уже ничему не удивлялся. Даже тому, что китайские медики пользовали его какими-то своими древними снадобьями, от которых он чувствовал просто невероятный прилив сил и энергии. Не удивлялся он и тому, что на строительство «Благовеста» были брошены все лучшие умы Востока. Это было сделано сразу же после саммита в Женеве, в котором пришлось участвовать и ему. Президент Давыдов сам пригласил его на этот саммит и лично представил сначала всем руководителям государств Восточного отряда, а затем и президенту Баху. Не остался он в стороне и во время переговоров.

То, что в Женеву внезапно приехало столько глав государств, явилось для американцев неприятным сюрпризом, ведь президент Бах, явно, намеревался встретиться только с президентом России, а уж никак не со всеми теми, кого русские пригласили в этот полёт. Игорь, которого президент Давыдов не отпускал от себя ни на минуту, видел всё то недовольство, что изливал американский президент на своего коллегу. Впрочем, того это нисколько не озаботило и он вёл переговоры с исключительной напористостью, требуя от американца немедленного принятия решений.

Тому же, явно, не хотелось торопиться. И все-таки, как не пытался президент Бах уйти от прямого ответа, президент Давыдов вынудил его тут же, в Женеве, принять окончательное решение, хотя на это и ушло целых четыре дня. Вопреки всем дипломатическим правилам в Женеву в спешном порядке прибыли все главы государств Западного отряда и на пятый день было подписано соглашение, открывающее новую эпоху в истории Человечества. Хотя Западный отряд и выглядел монолитным, практически все главы этих государств куда чаще смотрели в сторону России и Китая, чем своего исконного сюзерена, всё ещё пребывающего в эйфории не смотря на все горькие уроки, которые преподала ему жизнь.

Начало процессу подготовки к совместному полету было положено, но вместе с тем были также решены и кое-какие другие вопросы. В первую очередь было решено поскорее добить исламских террористов-фанатиков, а также прекратить практику деления стран на хорошие и плохие. Тем, кто раньше числился в списке плохих, была предложена столь обширная экономическая помощь, что они тотчас решили стать не просто хорошими, а очень хорошими. Так что проблема богатого Севера и бедного Юга решилась сама собой. Тем более, что вскоре всему Человечеству должна была быть открыта прямая дорога к звёздам. Именно это завораживало всех людей планеты Земля.

Генерал Медведь, которому за те дни пришлось встретиться с множеством людей, наверное, стал после Женевы самым узнаваемым человеком во всем мире. Его напряженная, сосредоточенная, без тени улыбки, физиономия украсила собой первые полосы всех газет планеты. Правда, в отличие от первого космонавта планеты Юрия Гагарина ему не пришлось отправляться в круиз по всем странам и континентам.

Зато ему пришлось провести шестичасовую пресс-конференцию и ответить на безумное число вопросов. Репортеров интересовало буквально всё, начиная от того, что означает слово «Благовест» и заканчивая вопросами относительно того, как он смотрит на то, что его собственный сын отправится вместе с ним в этот опасный полёт к чужому кораблю.

Генерал Медведь отнесся с пониманием к просьбе президента Давыдова подробно объяснить западной публике, что Россия в состоянии выполнить миссию, возложенную на нее самой судьбой. Не смотря на свой строгий вид, он не отказывался от общения с сильными мира сего, да, оно и было невозможно, ведь Родион Давыдов, для которого он стал на эти дни чуть ли не тенью, всякий раз тотчас жестом указывал своим визави на него, как только разговор заходил о технических вопросах предстоящего полета. Именно от командира экипажа «Благовеста» сначала президент Бах, а затем и многие другие главы государств получали самые исчерпывающие ответы.

Но, как бы то ни было, наиболее подробным образом он рассказал обо всём именно журналистам. К этому его побудило то, что пресс-конференция была заранее широко разрекламирована и ее должны были показывать в прямом эфире десятки ведущих телекомпаний мира. Маршал Свирский, который также находился в Женеве, в это время предпочел гулять по городу и кормить хлебным мякишем чаек на Женевском озере. Конечно это было свинством с его стороны, но свинством точно рассчитанным.

Президентский штаб, пораскинув мозгами, принял решение выпустить его одного против целой орды разнузданных репортеров.

Что же, в этом была своя сермяга. Генерал Медведь, не привыкший лезть за словом в карман и вполне прилично говоривший по-английски, блестяще справился со своей задачей и расположил к себе эту публику даже не смотря на то, что за всё это время он ни разу не улыбнулся. Хуже того, на вопросы шутливого характера он отвечал с такой убийственной серьезностью, да, ещё и одаривал типа, задавшего неуместный вопрос таким гневным взглядом, что уже через какой-то час его пресс-конференция превратилась в лекцию.

С педантичностью старого профессора Игорь Сергеевич рассказал журналистам о том, что будет представлять из себя «Благовест», как будет протекать вся подготовка к полёту и он сам. Ну, и кроме того он подверг строгому научному анализу всё то, что уже было довольно хорошо известно подавляющему большинству жителей Земли — телевизионные послания, передаваемые с борта диарского космического корабля.

Пожалуй, даже брифинг двух президентов, российского и американского, который те устроили для прессы спустя несколько часов, не дал столько пищи для разговоров.

Пи ар, устроенный русским космонавтом для Восточного отряда, несомненно, стал главным гвоздём саммита в Женеве.

Может быть именно поэтому люди чуть ли не во всём мире стали куда чаще спрашивать о ходе подготовки к полету учёных, конструкторов и космонавтов, нежели политиков. Вот за это его больше всего и благодарил Родион Давыдов.

Президент, вообще-то, оказался неплохим парнем, хотя и был жутким выжигой и пройдохой. Но, тут уж ничего не поделаешь, ведь как ни крути, а в стремлении к власти всё-таки есть какая-то патология и у этого сибиряка была своя пуля в голове. Игоря нисколько не беспокоили причины, побудившие некогда успешного бизнесмена броситься в пучину политической борьбы и потому он откликнулся на его предложение подружиться без всяких задних мыслей. Благо это не требовало от него ничего такого, от чего бы он шарахался, словно чёрт от ладана — рыбалка, да, изредка, преферанс.

Правда, за все те два месяца с небольшим, что прошли с момента их первой встречи, они лишь трижды выбрались на истринское водохранилище, да, раз семь расписали пульку вместе со Свирским и Виктором, начальником президентской охраны. Обычно это происходило по воскресеньям, во второй половине дня, и четверо мужчин, крепко уставших за неделю от напряженнейшей работы, за игрой в карты и под бутылочку пивка подводили итоги. Родион Давыдов как-то признался своему новому другу в том, что проект «Звёздный дар» он считает самым важным делом своей жизни.

Игорь, в свою очередь, тоже не скрывал, что именно к чему-то подобному он и готовился всю свою жизнь.

Порой он задавался вопросом так ли это на самом деле и ответом на него было то, что работал он с огромным упорством и полной самоотдачей. Как и раньше, в то время, когда он готовился к полётам на «Буране», теперь всё было предельно ясно — учёные, конструкторы, инженеры, техники и рабочие, десятки тысяч человек, русские, белорусы, украинцы, татары, китайцы, японцы, индусы и ещё невесть сколько народов, строили новый космический корабль, а ему нужно было хорошенько подготовиться к тому, чтобы долететь на нём к огромному космическому кораблю, находящемуся сейчас аж за Солнцем.

Внешне всё выглядело очень просто. Стартовать с Байконура, преодолеть земное притяжение, выйти на гелиоцентрическую орбиту и за три месяца, двигаясь в космическом пространстве с постоянным ускорением, преодолеть огромное расстояние.

Однако, на деле им пришлось столкнуться с огромным количеством всевозможных проблем и трудностей. В первую с тем, что разгонные блоки «Фрегат» имели недостаточную тягу, а собирать их в пакеты, подобные «королевскому», было делом всё же весьма опасным и затруднительным.

Конструкторы из КБ академика Челомея, проделав в считанные недели огромную работу, сумели сварганить нечто новое и куда более мощное, а спецы с завода Хруничева воплотили их разработку в металле. Сегодня должны были пройти первые испытания их изделия и ещё на подъезде к испытательному полигону Игорю стало ясно, что это событие никого не оставило равнодушным. Это было понятно хотя бы потому, что по трассе в том направлении ехала целая кавалькада лимузинов с флажками десятков государств. Он даже и не предполагал о том, что снова увидится с китайским премьером, который решил лично убедиться в том, что русские не бросали слов на ветер.

Хотя Игорю куда больше хотелось поговорить с конструкторами, ему пришлось уделить Дзао Дзияну добрых пятнадцать минут и рассказать о том, что представлял из новый разгонный блок. Данила-мастер, одетый в новенький мундир с майорскими погонами, которые навесили на него вопреки всем правилам, крутился рядом и всё норовил сделать свои уточнения. Китайцу не очень-то нравилось нахальство этого юного дарования, но, услышав о том, что это и есть сын русского пилота и бортинженер «Благовеста», он переключил всё своё внимание на юношу и выпустил из своих рук рукав командира этого корабля.

Облегчённо вздохнув, Игорь чуть ли не бегом бросился к академику Реброву, руководившему всеми работами по созданию разгонного блока. Этот лысенький, сухощавый мужчина, похожий на скворца, увидев его стал яростно вырываться из тесного кольца любопытствующих иностранцев. Ему куда больше хотелось пообщаться с Игорем, чем с этой дипломатической публикой. Подбежав к нему он силой ткнул его жестким, как сучок, пальцем в бок и бойко спросил:

— Ну, что, морда генеральская, утёр я тебе нос?

Тот ответил в тон ему:

— Ага, как же. Сначала посмотрим на то, как пройдут испытания, ракетчик недоделанный. Вот возьмет твоя бочка с дымом и взорвётся ко всем чертям, что ты тогда скажешь?

Старый знакомец Игоря Медведя — Генка Ребров нежно обнял его за талию и стал настойчиво выталкивать из холла, явно, не рассчитанного на такой наплыв народа, внутрь бетонной громадины испытательного полигона. Академиком Генка стал каких-то три недели назад и, подобно своему другу, всё ещё не мог привыкнуть к тому, что его таланты были, вдруг, востребованы в таком огромном объёме. Ещё меньше ему верилось в то, что всё необходимое для работы, специалисты, новейшая вычислительная техника, станки и материалы, появлялись, как по взмаху волшебной палочки. Кивая охранникам, стоявшим у дверей, он весёлым голосом сказал:

— Да, Игорёха, не думал я, что такое возможно. Представляешь, старик, стоило мне только заикнуться о том, что нам нужен листовой бериллий, его нам тут же столько приволокли, что на три десятка разгонников хватит. Меня даже оторопь взяла. Жаль только, что всё это не надолго. Вот построим для тебя «Благовест» и всё, абзац, мы снова будем не у дел.

Похлопывая друга по плечу, Игорь успокоил его:

— Нет, ракетная твоя душа, уж теперь-то тебе придется вкалывать, как проклятому.

Ты, верно, забыл о том, что нам придётся после всего этого построить полсотни кораблей и отправить «Звездный дар» в дальнейший полёт, так что, Геша, твоя работа только начинается.

Генка Ребров посмотрел на него с сомнением во взгляде и недоверчиво поинтересовался:

— Ты, что же, считаешь что с нашим-то свиным рылом впору соваться в калашный ряд?

Да, все наши технологии по сравнению с диарскими это каменный век. Старик, меня от одних только их плазменно-вакуумных двигателей в жар бросает. Ведь это нечто невообразимое, Игорь. Даже подумать страшно о том, что вакуум может быть рабочим телом. Это ведь напрочь разрушает все наши прежние представления о материи.

— Да, брось ты, старик, ерунда всё это. — Перебил академика космонавт — Кому как не тебе и всей вашей братии осваивать новые знания и строить на Луне космические верфи? Ну, малость, подучитесь, сделаете, так сказать, полную ревизию своих представлений о науке и вперёд. Неужели тебе не ясно, Геша, что после того, как вы справились с этой задачей, Родион любому деятелю пасть порвет, но вас всех к этому делу обязательно пристроит. Ты же должен понимать что большой корабль он от себя уже никуда не отпустит просто так. Да, американцы тоже на него зубы точат, ну так что с того? Вы с ними как-нибудь договоритесь и слепите что-то вроде совместного предприятия. В любом случае ни ты, ни все остальные наши технари в стороне не останетесь. Уж это я тебе точно гарантирую. Родион мужик дюже цепкий и уж если он за что ухватился, то уже хрен из рук выпустит. Так что держи хвост пистолетом, Геша.

Академик Ребров нервно улыбнулся и сказал:

— Ох, твои слова, да, Богу в уши бы, Игорёха. Ну, ладно, пошли в бункер, посмотрим на то, как мой новый керогаз работает. Дикая машина у нас получилась, старик, просто бешеная. Не знаю, как ты с ней и управишься в полёте.

Как раз этого-то генерал Медведь желал более всего. Из объяснений Данилы он уже знал о том, что конструкторам удалось значительно увеличить скорость истечения газов из дюзы маршевого ракетного двигателя, что обещало значительное увеличение его тяги. Новый разгонный блок представлял из себя серебристый цилиндр диаметром в восемь метров и высотой в три с половиной с одной стороны которого выступала на два метра огромная дюза маршевого двигателя, почти трёхметрового диаметра, а с другой имелось круглое углубление под вторую такую же таблетку. По кругу цилиндра шли маневровые двигатели.

Разгонник был уже полностью заправлен топливом, старым, добрым гептилом и установлен на стенде в горизонтальном положении. Его огромное жерло, сажисто-черное снаружи и медно-красное, полированное, внутри, было нацелено в сторону бетонной пещеры с целым лабиринтом газоотводных каналов. До этого дня Игорю ни разу не доводилось присутствовать на подобных испытаниях, но он не раз видел их видеозаписи и зрелище это было ещё то. По сравнению с «Фрегатом» этот разгонный блок был в семь раз мощнее, да, и весил вчетверо больше, так что грохоту от него будет предостаточно.

Бункер, в котором они разместились, был отделен от камеры испытательного стенда добрыми сорока метрами железобетона. За всем тем, что происходило внутри камеры, можно было наблюдать либо по телевизору, либо через специальный перископ, за которым находился руководитель испытаний. Так что с таким же успехом вся эта публика, приглашенная на полигон, могла наблюдать за происходящим и находясь в академии космонавтики. Но всем, почему-то, захотелось приехать именно сюда для того, чтобы лично засвидетельствовать первый успешный шаг русских.

В самих испытаниях не было ничего интересного. Сначала из дюзы разгонного блока повалили буро-рыжие клубы топлива, потом последовала яркая вспышка пламени и дьявольский керогаз заревел так, что его было слышно даже внутри бункера.

Впрочем, это был скорее не оглушительный грохот, а какое-то лёгкое, словно отдаленное, басовитое гудение и слегка заметная вибрация. Минут пять разгонный блок работал в штатном режиме, то есть на минимальной тяге. В таком режиме эта штуковина могла пыхтеть без малого неделю, толкая «Благовест» вперёд по орбите.

Самое интересное началось тогда, когда разгонник перевели сначала в режим усиленной тяги, а затем и вовсе на форсаж. При этом язык яркого пламени сначала увеличился вдвое, потом ещё чуть ли не втрое и сделался из соломенно-желтого ослепительно белым. К тому же тон звука значительно повысился и мало кто вынес эту, почти двухчасовую, пытку огненным органом без болезненной гримасы на лице.

Только немногие из людей, находившихся в бункере, смогли хоть что-либо понять из всего увиденного, зато Игорю и, особенно, его сыну всё сразу же стало ясно, с такими разгонными блоками они долетят до дара диарцев.

Новый маршевый двигатель с честью выдержал самое жестокое испытание. Мало того, что за полтора часа работы с жуткой перегрузкой дюза не прогорела, так разгонник выдал при этом такую тягу, что у командира «Благовеста» тотчас отлегло от сердца.

С таким движком можно было лететь хоть на самый край солнечной системы. Именно об этом он и заявил всем собравшимся на небольшой пресс-конференции. Его друг, создавший этот чудо-двигатель, сиял, словно тульский самовар, надраенный заботливой хозяйкой. Уже по одному этому Игорь сделал вывод, что тот вовсе не был полностью уверен в своем детище и понял, что Генка запустит на полную мощность ещё пару десятков таких керогазов, лишь бы заставить хотя бы один из них взорваться к чертовой матери.

Увы, но в этом они оба были братьями-близнецами. И одного, и другого гораздо больше интересовали пределы прочности изделия, нежели его бережная эксплуатация.

По лихорадочному блеску глаз «юного» академика он понял и то, что теперь сотрудникам испытательного полигона придется здорово попотеть. Что же, как говаривали в лётном институте, — чем быстрее сломаем новый аэроплан, тем лучше поймем, как на нём надо летать. Коротко попрощавшись с другом, Игорь резко одернул разговорившегося было Данилу-мастера и заторопился. Был ещё только полдень и они вполне могли успеть в Звёздный городок на очередную тренировку.

Сегодня в пятнадцать тридцать, по графику они должны были крутиться на центрифуге. Для Данилки это испытание было совершенно безболезненным, а вот он переносил перегрузки не очень хорошо. Особенно пиковые, когда глаза застилает багровый туман, голова раскалывается от боли, а желудок стремится выскочить наружу через глотку. Врачи только морщились, глядя на показания приборов, но поражались тому, что командир «Благовеста» даже в такие мгновения генерал Медведь был способен управлять кораблем. Как такое получалось не могли понять не только они, но и он сам.

Вообще-то тренировки были для него не такими уж и тяжелыми. Не то что раньше. А может быть он просто перешагнул через тот барьер, за которым заканчивалась жизнь обычного летчика и начиналась работа космонавта. Что ни говори, а между двумя этими профессиями была большая разница. То, что обычно повергает лётчика испытателя в панический ужас, нудная, рутинная работа по оттачиванию каждого движения, совершенно не волнует космонавта. Вот уж действительно, — тяжело в учении легко в бою. И всё-таки Игоря удивляло то, с какой лёгкостью ему удалось переключиться с одного ритма жизни на другой.

Правда, теперь он уже был не той прежней собакой Лайкой, которую натаскивали для полётов на космическом самолёте, а человеком, творческой личностью, прямо влияющей на ход подготовки к полету. Одно это позволило ему значительно изменить сам подход к сложному тренировочному процессу. Подобно спортсменам-профессионалам, каждый из лётчиков и космонавтов, включенных в отряд подготовки, теперь сам следил за собственным режимом и потому жил обычной жизнью, в которой было место дому, семье, всяким маленьким радостям жизни. К тому же они были избавлены от необходимости выполнять дурацкие требования, придуманные разными экспериментаторами, стремившимися всячески осложнить ему жизнь в прежние времена.

Главное требование, которое предъявлялось ко всем кандидатам на полет, это резкое повышение лётного мастерства, умение хорошо переносить пусть небольшие, но постоянные перегрузки, ну, и, разумеется, способность подолгу находиться в скафандре. Ну, это были как раз требования, которые предъявлялись ко всем кандидатам без исключения, однако, в соответствии с негласной договоренностью всех глав государств, пославших своих соотечественников в Россию, было то, что эти люди должны были составить дружную команду. Ведь что ни говори, а всем им предстояло провести не менее трёх месяцев в жуткой тесноте и при этом не передраться. Только психологическая совместимость была гарантией, что тебя включат в список пассажиров.

Это требование не касалось только одного человека, его, Игоря Сергеевича Медведя.

Легко вошел в коллектив и Данила-мастер, который быстро стал всеобщим любимцем, зато многим пришлось нелегко. Не догадываясь о том, что быть отличным пилотом это ещё совсем недостаточно для того, чтобы зарезервировать за собой место на «Благовесте», некоторые асы позволяли себе посмеиваться над товарищами и ходить высоко задрав нос, а то и того хуже. Троих таких типов уже исключили из отряда подготовки без каких-либо объяснений, что немедленно внесло кое-какую ясность в процесс подготовки кандидатов.

Прикинув, с чем может быть связано то, что никто не выдвигает очень уж жестких требований, кандидаты стали больше общаться друг с другом и стремились просто подружиться, сблизиться. Восточный отряд представлял из себя самый настоящий интернационал и подавляющее большинство кандидатов было мужчинами лет за тридцать пять, опытными военными лётчиками, многие из которых уже успели повоевать в воздухе, что, однако, вовсе не мешало им радоваться жизни. В Москву все они приехали с женами, детьми и прочими родственниками, что было очередным требованием русских, признанное всеми политиками крайне странным. Но, как бы странно это не выглядело, а всем лётчикам это очень понравилось, как и то, что их расселили в самых обычных коттеджах в большом подмосковном посёлке.

Заговор против «Звёздного дара»

Как советника президента по национальной безопасности генералу Пауэлу Колли была положена личная охрана, которая сопровождала его везде, куда бы он не направлялся. Раньше она ему не мешала. Даже тогда, когда он встречался со своей любовницей в каком-нибудь отеле. Правда, сегодня ему нужно было как-то от неё отделаться, что само по себе было делом довольно сложным. Подумав немного, он решил не экспериментировать со всякими шпионскими штучками, в которых был не очень силён и вызвал шефа своей службы безопасности, а когда тот вошел в кабинет, сказал, смотря ему в глаза немигающим взглядом:

— Сэм, мне нужно сегодня встретиться с одним человеком, это мой друг по Вест-Пойнту и я хочу, чтобы твои парни предоставили мне неприметный автомобиль, а потом забыли обо мне ровно на два часа. Ты можешь это обеспечить?

Сэм тягостно вздохнул и ответил унылым голосом:

— Сэр, вы же знаете, что это не положено. — Пауэлл Колли хотел было уже вспылить, но коренастый мужчина средних лет, одетый в неброский серый костюм, оживился и сказал — Сэр, если вы отдадите мне письменный приказ, я его выполню. Мне не хочется вылететь из бюро из-за ваших причуд.

Как раз в этом генерал Колли не видел ничего страшного и потому немедленно открыл папку с бланками для внутренних распоряжений, быстро написал несколько строчек, расписался, поставил дату и сказал, протягивая приказ:

— Машину должна стоять на стоянке нового супермаркета в Джорджтауне. Неподалёку от моего дома. Пусть это будет какой-нибудь американский автомобиль. Мне не так уж часто приходится водить автомобиль и я не хочу слишком долго соображать, как мне управиться с европейской машиной. Надеюсь эту просьбу ты выполнишь без моего письменного приказа?

Шеф службы безопасности, складывая приказ, ответил:

— Никаких проблем, сэр. Если вам это будет угодно, я одолжу вам для этой поездки свою машину. У меня как раз такой автомобиль, какой вам нужен, «Шевроле». Таких тысячи.

После обеда Пауэлл Колли покинул свой офис и направился на встречу со своим старым приятелем, бригадным генералом Робертом Паркером, который специально для этой встречи прилетел в Вашингтон из Хьюстона. Он был вице-президентом той самой корпорации, которая получила при его посредничестве подряд на строительство нового космического корабля «Провиденс». Генерал Колли уже получил от корпорации внушительные комиссионные, но теперь речь шла об услуге совершенно иного рода и он точно знал, что генерал Паркер мог это сделать. Его привезли на автостоянку и он молча сел в машину своего шефа службы безопасности. Ехать ему было каких-то десять минут и вскоре он уже шел по дорожке по небольшому парку одной из богатых вилл, принадлежащей ещё одному его другу.

Осень в этом году была очень тёплой, а день выдался на редкость погожим и потому ещё утром он договорился с Робертом Паркером, что удобнее всего им будет поговорить обо всём в беседке на берегу небольшого пруда. Тот уже был там и, стоя у воды, кормил уток. Услышав шаги за спиной, он повернулся и улыбнулся старому приятелю. Генерал Паркер был старше него на три года, но вышел в отставку ещё девять лет назад и сразу же не только нашел себе высокооплачиваемую должность в одной из крупных аэрокосмических корпораций, но и стал её акционером.

В своих тонких золотых очках, подтянутый и загорелый он очень походил на плейбоя зрелых лет. Отряхнув руки от крошек, он шагнул навстречу и протянул руку. Пауэлл Колли ответил на его крепкое рукопожатие и, входя в беседку, сразу же сказал:

— Боб, недавно на самом верху было принято следующее решение. Земля не должна получить этого небесного дара. Не знаю что получат от этого другие страны, но он может уничтожить Америку куда надёжнее китайских и русских атомных бомб, да, и того, что это космический корабль является троянским конём, я тоже не стал бы исключать. В общем его нужно уничтожить и ты должен сделать свою часть работы, старина.

Роберт Паркер нахмурился и сказал:

— Пол, честно говоря, направляясь сюда я думал о чём угодно, но только не о таком разговоре. К тому же я не думаю…

Генерал Колли одарил своего собеседника суровым, немигающим взглядом и, перебив, сухо сказал:

— Боб, меня не интересует, что ты думаешь по этому поводу. Я хочу знать только одно, ты сможешь сделать так, чтобы в этот чёртов «Провиденс» можно было заложить термоядерное устройство такой мощности, чтобы от корабля диарцев остались одни только оплавленные обломки? На большее нам рассчитывать не приходится, уж очень он громадный, но оно и к лучшему, те люди, которым я поручил всё рассчитать, говорят, что мы сможем подобрать после взрыва в космосе неплохие трофеи. Взрыв уничтожит только центральную часть корабля, где находится его главная взлётно-посадочная палуба, а его трюмы, расположенные в крыльях, уцелеют и если там действительно есть что-либо ценное, то мы этим легко завладеем. Впрочем ты об этом и сам можешь догадаться, ведь ты уже видел тот фильм, который рассказывает об устройстве корабля диарцев. Его главный управляющий компьютер находится как раз неподалёку от того места, куда силовые поля должны будут затащить оба наших корабля.

Роберт Паркер, один из тех людей, от которых прямо зависело, будет построен космический корабль «Провиденс», вздохнул и, немного помедлив, наконец ответил:

— Пол, это можно сделать, но кое-кому мне будет очень трудно объяснить, зачем на этом корабле нужен секретный отсек, о котором никто не должен не то что знать, а даже догадываться о его существовании. К тому же для того, чтобы я мог всё замаскировать, мне нужен заказ не на один корабль, а как минимум на четыре. — Увидев, как нахмурился генерал Колли, Роберт Паркер поторопился сказать — Поверь, без этого действительно будет не обойтись, твои требования к этому кораблю и так слишком завышенные, ведь я должен к тому же сделать так, чтобы уже через месяц полёта у «Провиденса» отказали навесные ракетные двигатели и он стал бы балластом для русского корабля. Я уже ознакомился с тем, что успели сделать русские и могу сказать, что они дотащат на себе до места космического рандеву и два таких космических корабля. Зато буквально через месяц после взрыва мы сможем отправить в космос все три корабля и они доставят к месту взрыва большую экспедицию. Тот корабль, который мы спроектировали, только внешне выглядит чьей-то инженерной ошибкой. На самом деле этот корабль воплощает в себе все достижения современного ракетостроения. С двадцатью астронавтами на борту он может долететь до Марса и вернуться обратно, если провести небольшую модернизацию. При этом «Провиденс» может совершить посадку, как обычный шатл, хотя на орбиту он будет доставлен по частям. Мы применили блочно-модульную компоновку корабля и я полагаю, что ещё один относительно небольшой отсек для специального оборудования, который мы всегда можем показать после взрыва следственной комиссии, ни у кого не вызовет подозрений.

С ещё более мрачным видом генерал Колли кивнул головой, но сказал уже куда более дружелюбным тоном:

— Хорошо, пусть будет по твоему. Завтра же ты должен положить мне на стол обоснование своих требований. Хотя мне будет очень трудно объяснить Конгрессу почему мы строим четыре корабля вместо одного, я постараюсь всё уладить, но я жду и от тебя ответных действий.

— С этим проблем не будет, Пол. — Успокоил советника по национальной безопасности Роберт Паркер — Но мне хотелось бы знать, какой объем нужен для твоего специального оборудования и сколько оно будет весить. Видишь ли, это будет всё-таки тяжелый космический корабль, а не авианосец. Нам в любом случае придётся сражаться с силой земного притяжения за каждый фунт полезного веса.

Генерал Колли протянул представителю корпорации листок, вырванный из блокнота, и тот углубился в его изучения. Кивнув головой, он сказал через несколько минут:

— Я думаю, что это выполнимо, Пол, хотя три тонны лишнего веса не шутка, но раз так надо, то мы всё сделаем, только давай сразу договоримся, все специальные работы сделают твои специалисты. И вот ещё что, Пол, вы будете устанавливать готовое изделие или нам нужно будет делать ещё и антирадиационную защиту. Пойми меня правильно, в НАСА к этому делу относятся очень внимательно и мне не хотелось бы объяснять нашим специалистам, зачем она нужна в секретном отсеке нужна.

Усмехнувшись, генерал сделал рукой небрежный жест и сказал беспечным голосом:

— Бобби, к счастью это не твоя забота. Мои специалисты уже подобрали изделие и говорят, что смогут установить его на корабле всего за сутки. Главное, чтобы им обеспечили свободный доступ в тот цех, где будет собираться корабль и дали какой-нибудь подъёмный кран, но я думаю, что мы ещё встретимся не раз, чтобы всё согласовать окончательно. Габаритные размеры люка тебе известны, вес изделия тоже, так что я думаю, что ваши специалисты найдут куда пристроить этот отсек, а уж ты напрягись и придумай, за что вы его выдадите. В конце концов ты всего лишь выполняешь заказ Пентагона и всегда сможешь объяснить, что именно с этим связана вся секретность. Все необходимые документы поступят тотчас, как ты передашь моим людям чертежи отсека. Извини, Бобби, но мои специалисты не разбираются в космических кораблях и не смогут этого сделать.

Роберт Паркер понимающе кивнул головой и сказал:

— Ничего страшного, Пол. Такое временами случается. Когда мы строили модули МКС, Пентагон обращался к нам с точно такими же просьбами ничего не объясняя. Боюсь, что даже в НАСА не знают всех особенностей этой станции, но на то и существуют армия и спецслужбы, чтобы делать свою работу не на виду у всех, а под покровом тайны. Пол, всё же меня очень беспокоят возможные последствия твоей затеи.

Неужели ты думаешь, что строители этого корабля ни о чём подобном не побеспокоились? Боюсь, что вы просто не сможете послать сигнал на борт «Провиденса», а если всё вскроется, то я даже боюсь подумать о том, какими будут последствия.

Генерал сердито нахмурился и проворчал:

— Боб, ты ведь знаешь, что это не моя затея. Принимать такие решения не входит в мою компетенцию, поэтому давай будем не рассуждать, а выполнять приказы, ведь ты, как и я, тоже генерал и потому должен всё понимать с полуслова. Может быть ты хочешь отказаться выполнить этот приказ, Бобби?

Пауэлл Колли наклонился вперёд и вперил в отставного генерала суровый взгляд и тот, отшатнувшись, воскликнул:

— Нет-нет, Пол, ни в коем случае. Передай тому, кто тебя послал, что всё будет исполнено.

Неприятности в воздухе и на земле

После трёх часов относительно спокойного и ровного полёта, подняв тяжелый стратегический реактивный бомбардировщик на максимальную высоту, генерал Медведь, облаченный в скафандр космонавта, несколько сковывавший его движения, бросил машину в крутое пике. Для зоны тренировочных полетов было выбрано европейское приполярье и сквозь разрывы в облаках виднелась буровато-зеленая тундра.

Справа и слева ему были видны две других боевых машины. За командирским штурвалом одной из них сидел нигерийский пилот, а другую вёл его новый китайский приятель, молодой рослый парень с непроницаемым лицом и вежливыми манерами. И перед тем, и перед другим стояла одна и та же задача, — закрутить в воздухе бешеную карусель, состоящую из фигур высшего пилотажа. Рядом с каждым из этих парней сидели опытные пилоты-инструкторы, готовые в любой момент взять управление аэропланом на себя и спасти машину от преждевременной гибели.

Именно Игорю принадлежала идея обучать будущих пилотов новых космических кораблей не на учебных спарках, а на тяжелых бомбардировщиках. Только так, на его взгляд, эти парни и смогут ощутить собственной шкурой что такое тяжелая боевая машина. Сам он с лёгкостью выполнял практически все фигуры высшего пилотажа чуть ли не у самой земли, но от подопечных маршала Свирского этого пока что не требовалось, а потому спускаться им разрешалось не ниже восьми тысяч метров, что они сейчас и делали.

Перед каждым стояла одинаковая задача: крутое пике, горка, иммельман, затем штопор, выход из штопора, петля Нестерова, несколько бочек на огромной скорости и домой. И так каждый день, после чего сплошной чередой, десять часов в сутки шли занятия и тренировки. Основной упор делался на повышение лётного мастерства и знание всех приемов полётов на тяжелых машинах. Только так можно было выработать в лётчиках умение реагировать на малейшие нюансы полета, научить их полностью использовать аэродинамику мощной боевой машины и летать с лёгкостью и изяществом стрижа. То, что при этом пилоты испытывали дикие перегрузки, от которых темнело в глазах, считалось само собой разумеющимся и из отряда подготовки уже ушло несколько десятков человек.

Зато теперь, спустя полтора года, все оставшиеся стали настоящими ассами. Верхом мастерства в отряде подготовки пилотов космических кораблей считалось исполнение фигур высшего пилотажа на «Мрие». Этот огромный самолёт, разработанный в КБ имени Антонова, был своеобразной экзаменационной аудиторией. Те, кто уже уверенно крутил фортели на «Машке», считали себя элитой и ходили высоко задрав нос. Да, оно того и стоило, ведь «Машка» была всего лишь здоровенным грузовиком, тяжелым и неуклюжим, по сравнению с которой полет на «Туполевых» был райским наслаждением. Оно и понятно, ведь это был полёт на мощных и стремительных самолётах, а не попытка заставить курицу стать стрижом.

Но особенно Игорь Медведь гордился успехами своего сына. Его отпрыск был теперь не только самым незаменимым членом экипажа «Благовеста», но и отличным пилотом.

Негласно уже было принято решение сделать его, как и маршала Свирского, командиром нового космического корабля, но об этом пока что говорили шепотом и в самых укромных уголках. Все сходились на том, что этот парень давно уже заткнул за пояс своего папашу и только огромный лётный опыт ещё давал генералу Медведю хоть какое-то преимущество перед сыном, которому, вопреки всем правилам, было недавно снова присвоено внеочередное звание, теперь уже полковника авиации.

В этом тренировочном полёте Данила летел вместе с отцом вторым пилотом и большую часть фигур выполнил именно он, что тотчас было отмечено с борта самолетов сопровождения. Свирский, летевший на высотном истребителе, ворчливо сказал командиру «Благовеста»:

— Игорь, перестань валять дурака и возьми штурвал.

Тот немедленно отозвался:

— Петрович, а я его и не выпускал из рук.

Однако, старого летчика было не так-то легко обмануть и он принялся выговаривать своему заму:

— Ты мне арапа не заправляй. Я что, по твоему, совсем из ума выжил? Уж что-что, а почерк Данилки я сразу же вижу, особенно его манеру выводить машину из штопора.

Так что набирай высоту и отработай всё заново, Игорёк, по полной программе и чтобы без сучка и задоринки.

Отец и сын хитро переглянулись и заулыбались. Их уловка продлить полет на полчаса удалась на славу. Топлива в баках было вполне достаточно и командир резко взял штурвал на себя. Тяжелая машина стремительно взмыла вверх и стрелка альтиметра стала быстро смещаться. Набрав высоту в двадцать тысяч метров и перейдя в горизонтальный полёт, генерал хотел было уже бросить её в новое пике, как приборы, словно сбесились. Более того, тотчас произошел отказ двигателей и они смолкли. Экипаж стратегического бомбардировщика немедленно принялся реанимировать аэроплан, однако все было тщетно, самолет превратился в мёртвый кусок металла.

К счастью машина слушалась рулей и никакого пожара на борту не наблюдалось. Во всяком случае пока. Данила-мастер тотчас вскочил со своего кресла и выбежал из пилотской кабины прочь. Он, явно, не хотел мириться с такой незадачей и намеревался оживить машину. Командир спокойным голосом поинтересовался у радиста:

— Вася, что у нас со связью?

— Связи нет, товарищ генерал. — Спокойным голосом доложил ему радист — Питание вырубилось полностью. Бортовой компьютер тоже сдох. Сейчас переключусь на аварийные источники питания и установлю связь с землей. — Через каких-то несколько секунд он сказал — Связь восстановлена, товарищ генерал.

Подумав о том, что могло произойти с самолетом, генерал Медведь невозмутимо сказал:

— Скворечник, Скворечник, я Птенец-раз, я Птенец-раз. У меня отказ всех систем и двигателей. Бортовое питание сдохло. Подготовьте для меня запасную лужайку в Спальном вагоне. Повторяю, подготовьте для меня Спальный вагон, я буду заходить на поляну с востока примерно через час пятнадцать, час двадцать. Как поняли меня?

Прием.

Спальным вагоном был назван военный аэродром вблизи Северодвинска, самый ближний к месту тренировочных полетов. Кроме, разумеется, тундры. Правда, до него еще нужно было добраться в планирующем полете, благо высота была довольно приличной, да, и скорость тоже, но такой полёт требовал от него неимоверного напряжения и полной концентрации внимания. Экипаж в любой момент мог покинуть безмолвную, мёртвую машину и спуститься вниз на парашютах. Скафандры создавали в стратосфере комфортные условия, а вертолёты обнаружат их максимум через пять часов. Но Игорю Медведю чертовски не хотелось терять машину и потому он сразу же решил тянуть её на запасной аэродром. Ответ пришел уже секунд через тридцать. Говорил Свирский.

— Игорь, бросай этот металлолом к чёртовой матери. Снижайся до четырёх тысяч метров, направляй его в сторону океана и спускайтесь на парашютах. Это приказ.

Голос командира отряда был спокойным и уверенным, но его было плохо слышно из-за каких-то помех. После того, как Свирский передал ему свой приказ еще два раза, генерал ответил ему без тени сомнения:

— Петрович, слышимость отвратительная. Аэроплан я не покину и тянуть буду до последнего. Успокойся и рассматривай это, как очередной тренировочный полёт. На этот раз в режиме затяжного планирования. Погода стоит великолепная, внизу сильные восходящие потоки, да, и ветер попутный, так что не боись, Петрович, дотяну я эту колымагу до поляны, а ты или отваливай, или иди на дозаправку, пока слишком далеко не улетел от танкера. Будешь помогать мне.

Хотя в небе находилось ещё семь самолетов сопровождения, Игорь Сергеевич предпочитал видеть поблизости Свирского, который всегда понимал его с полужеста.

Вдруг, связь окончательно откажет и ему, в конце концов, придется сажать машину молча. «Мигарь» маршала Свирского, блеснув плоскостями справа, отвалил в сторону и пошел на дозаправку. В пилотской кабине наступила гробовая тишина, изредка нарушаемая какими-то стуками и звяканьем, это бортинженер и Данила-мастер пытались починить аэроплан.

Крепко ухватившись за штурвал, генерал Медведь чутко реагировал на малейшие его колебания, ощущая многотонную машину всем телом. Машина снижалась очень медленно.

Самолёт, летя под малым углом к земле, почти не терял скорости. Нежными, едва заметными движениями он стал забирать влево, плавно выходя на нужный курс.

Ориентиром для него было отчасти солнце, но куда больше он доверял сейчас своему чутью и интуиции. Он всей своей шкурой чувствовал куда ему следует лететь, чтобы выйти прямо на аэродром Северодвинска, до которого было почти тысяча верст.

Свирский вернулся минут через двадцать и теперь летел параллельным курсом справа, держась в каких-то двухстах метрах. Ниже Игорь Сергеевич видел летающий радар «Ил-76», самолёт-заправщик и два «Бэ полста вторых», временно переданных России американцами. Продать или просто подарить им свои новые стратегические бомбардировщики они пожмотничали и это никого не удивило. Зато французы вместе с англичанами подбросили им три своих «Конкорда», хотя они уже и сами поставили на ноги пять «Ту-144», которые также использовались для тренировок.

Вообще-то сложилась довольно странная ситуация. Американцы, включив в список пассажиров почти всех своих союзников по НАТО кроме Турции и Греции, тотчас повернулись к ним задом и предложили повышать качество лётной подготовки своих пилотов у себя дома. Поэтому в Восточном отряде сегодня можно было встретить не только датчан и бельгийцев, у которых для этого не было никаких условий, но даже немцев, англичан и французов. Ещё более диким выглядело то обстоятельство, что строительство своего нового челнока они окружили такой плотной пеленой секретности, что, порой, не хватало усилий добрых трех дюжин разведок на то, чтобы выведать, чем они там занимаются в своём Хьюстоне.

Донесения же разведслужб были весьма странными. Американцы неизвестно зачем строили сразу четыре новых пассажирских шатла, да, ещё и делали их такими комфортабельными, что только держись. Не отказались они и от идеи обратного полета, а потому их новые корабли были лишь немного, метров на десять, больше старых и имели прежнее термоизоляционное покрытие. С чем было связано такое странное решение, было неизвестно.

К тому же с мыса Канаверал ещё не было произведено ни одного старта, зато Россия, Франция и Китай раз за разом выводили в космос, на МКС, чёртову прорву всяких грузов, но ещё ни один полет не был произведен с российскими разгонными блоками на борту. Их Россия тоже выводила на орбиту самостоятельно. С Байконура регулярно, даже чаще чем с французского и китайского космодромов, стартовали ракеты. В космос было даже выведено некоторое подобие станции «Мир», собранное из остатков былой роскоши и теперь на борту этой космической общаги постоянно находилось семеро парней, которые занимались на орбите сборкой «Фрегатов» в столбик.

Ребята работали вахтовым методом и проводили в космосе по месяцу. Для того, чтобы обеспечить их нужными материалами, пришлось задействовать не только морской старт «Си Лонч», но даже индийский космодром. Благо с Индией было договориться куда проще. Да, и вообще после всем памятного саммита в Женеве, где к американскому и русскому президентам присоединилось еще невесть сколько народу, обстановка в мире как-то очень резко изменилась к лучшему.

Сами собой угасли некоторые военные конфликты, например арабо-израильский.

Ливийцы, поняв что ничего хорошего им не светит, сами сковырнули своего кучерявого Мухомора, а Бин Ладена, которого уже было стали считать бессмертным, наконец-то выследили и убили во время перестрелки пакистанские коммандос.

Впрочем, всё это мало интересовало Игоря Сергеевича. Куда больше его радовало то, что президент Давыдов, наконец, навёл порядок в своей собственной стране.

Времени на чтение газет у него не было, а о телевизоре он и вовсе позабыл, проводя все дни напролет в центре подготовки. Зато теперь, когда всё было так просто и ясно, он чувствовал себя по-настоящему счастливым человеком. Правда, иногда во время тренировок случались и разного рода казусы вроде этого полёта.

Тяжелый стратегический бомбардировщик на этот раз не нёс на своём борту крылатых ракет, а потому не так быстро терял высоту и слушался рулей, но он всё же не был планером и потому генерал Медведь уже отдал приказ всем приготовиться покинуть самолёт. Однако, когда машина спустилась до высоты в двенадцать километров, его сыну каким-то образом удалось оживить самолёт и всего его двигатели снова заработали. Маршал Свирский облегчённо вздохнул и скомандовал:

— Всё, Игорёха, возвращаемся домой. Хватит с нас на сегодня приключений.

— Есть возвращаться домой. — Ответил генерал Медведь и спросил сына — Ну, и что это было, бортинженер?

— Мозги накрылись, командир. — Спокойно ответил тот и смеясь добавил — Пришлось спустить их в унитаз и на скорую руку слепить новые, но ты не бойся, батя, долетим.

Долететь-то они долетели, но к моменту их прибытия на аэродром, там собралось всё высокое начальство включая командующего ВВС и министра обороны. Разбор полётов начался немедленно и с того, что командующий ВВС строго спросил маршала Свирского, хотя и был младше него по званию:

— Борис Петрович, я что-то не пойму, зачем Игорю нужны все эти полёты? Он что у тебя, летать разучился? Да, и тебе, друг мой, все эти тренировки нужны, как корове седло. Ну, я ещё понимаю, если бы вы оба раз в неделю летали на спарке, но все эти тренировки на тяжелых машинах вам обоим не нужны. Поэтому хочешь ты того или нет, а я буду ставить вопрос о том, чтобы вы с этим делом завязывали.

Министр обороны хотя и был человеком сугубо штатским, да, к тому же в прошлом бизнесменом, поддержал командующего ВВС и, шумно выдохнув, воскликнул:

— Да, господа, нагнали вы на нас всех страха. Почему отказала техника это особый разговор и мы с этим разберёмся, но вот со всем тем, что сказал тут Сергей Иванович, я полностью согласен. Поэтому, Борис Петрович, хочешь обижайся, хочешь жалуйся кому угодно, но это был ваш последний с Игорем полёт. Мужики, как старый спортсмен я вам так скажу, нет ничего хуже, чем перетренироваться перед соревнованиями. Так я обо всём и доложу сегодня президенту. — Потрепав по вихрам юного полковника Медведя, он спросил — Данила-мастер, как же ты сумел починить этот металлом в воздухе? Когда мне доложили о том, что твой отец решил тянуть самолёт до запасного аэродрома, я так и подумал, что ты сразу же начнёшь греметь гаечными ключами.

Данила, широко улыбнувшись, ответил:

— Так мне пришлось не гаечными ключами, а паяльником поработать, дядь Жень.

Почти всю схему заново переделал.

Командующий ВВС, который сам летал на стратегических бомбардировщиках, услышав это, немедленно подозвал к себе адьютанта и распорядился:

— Срочно вызвать сюда спецов с завода-изготовителя бортовой электроники, чтобы они зафиксировали всё, что там напаял полковник Медведь. — Покрутив головой, он сказал — Да, Игорь, чем ближе я узнаю твоего сына, тем больше поражаюсь. Надеюсь ты на меня не в обиде?

Игорю Медведю такой поворот дел совсем не понравился, но он уже понял, что теперь к тренировочным полётам его не допустят и потому лишь поинтересовался в ответ:

— А это что-нибудь изменит, если я обиделся?

— Разумеется, это ничего не изменит, Игорь, но зато я хотя бы буду знать, что ты не держишь на меня зла. — Без тени смущения ответил тот и, указав на министра обороны сказал — Вот на него ты можешь спокойно обижаться. Когда Евгению Васильевичу доложили о том, что на твоём аэроплане произошел отказ всех систем, он меня так обматерил по телефону, что я и в самом деле был вынужден согласиться с ним, что тебе эти тренировочные полёты уже ничего не дадут. Слава Богу, что у нас нет макетного образца «Благовеста», на котором можно летать, Игорёк, а то Петрович тебя и на нём заставил бы тренироваться. Всё, хватит изнурять себя тренировками. Отныне до самого старта только работа на тренажере-имитаторе, а ты, Данилка, будешь теперь заниматься тем, чем тебе и положено. Наши технари станут ломать на корабле всё, что только можно, а ты ремонтировать. Хотя корабль они построили отличный, в полёте к «Звёздному дару» всякое может случиться и уж там вся надежда будет только на тебя и специалистов ЦУПа. Эх, жаль, что мы не можем отправить тебя в космос на стажировку. Ну, ничего не поделаешь, медики говорят, что невесомость ты переносишь хорошо, да, и второй бортинженер парень обстрелянный.

Данила кивнул головой и, вдруг, огорошил всех вопросом:

— Дядь Жень, а можно сделать так, чтобы нас с майором Игнатьевым научили разминировать всякие взрывные устройства.

Разговор шел прямо на лётном поле и министр обороны, быстро оглядевшись, спросил, жестом указав на самолёт, неподалёку от которого они стояли:

— Ты хочешь сказать, что это была диверсия?

— Вообще-то непохоже. — Ответил Данила — Просто мне подумалось во время ремонта, что мне и майору Игнатьеву не помешало бы знать, как устроена, скажем, атомная бомба и как её можно обезвредить.

Маршал Свирский, стоявший с улыбающимся лицом, сразу посерьёзнел и сказал вполголоса:

— Да, уж, это тоже следует предусмотреть, господа. Дружба дружбой, а кое-кому «Звёздный дар» действительно может показаться костью в горле. Не хочу делать никаких предположений, но береженого Бог бережет и будет лучше, если оба наших бортинженера будут проинструктированы самым основательным образом на случай опасности такого рода. Как вы сами понимаете, к американскому кораблю нас не подпустят даже на пушечный выстрел, чтобы просто взглянуть на него, не говоря уже о том, чтобы всё хорошенько осмотреть перед полётом. Хотя и с соблюдением всех норм безопасности, но мы допускаем на свои заводы представителей всех стран, отчёт о ходе строительства можно получить в Интернете, а вот о том, что творится на американских заводах, нам приходится только догадываться и вся эта секретность, включая строительство сразу четырёх возвращаемых кораблей, мне лично совсем не нравится. Так что полковник Медведь прав, нам нужно обучить его и этой специальности. До старта ещё достаточно много времени, чтобы из него подготовили неплохого специалиста. — Положив руку на плечо Даниле, маршал Свирский улыбнулся и спросил — И всё-таки, парень, ты догадываешься от чего могла сдохнуть бортовая электроника?

Тот пожал плечами с ответил:

— Похоже на заводской брак, товарищ маршал, но если честно, это могла быть и диверсия. Во всяком случае мне так кажется, ведь разом полетела как основная, так и дублирующие схемы, а это уже из области фантастики, но я думаю, что специалисты во всём разберутся, Борис Петрович.

Маршал покрутил головой и спросил:

— Данилка, как же тебя сподобило за каких-то полчаса устранить поломку? Ведь её ещё нужно было найти.

— Дядь Борь, а я сразу врубился, что всё дело в электронике. Ведь буквально за секунду до этого все системы корабля работали штатно и на борту не было никакого пожара. Поэтому я тут же снял скафандр, в нём мне трудно было подобраться, и перепаял основную схему. Я ведь её назубок знаю и у меня сразу же в голове сложилась более простая, но ничуть не менее надёжная.

Покивав головой, Свирский сказал:

— Ладно, парень, я распоряжусь чтобы сюда подвезли обед для тебя и во что переодеться. Дожидайся специалистов и вместе с ними всё проанализируй как следует. — Поманив к себе своего заместителя, он приказал — До выяснения обстоятельств все тренировочные полёты отменяются. Приказываю самым тщательным образом осмотреть все самолёты и усилить охрану. — После чего вздохнул и сказал, глядя на командира «Благовеста» — Ну, что, Игорёха, самое время пойти в баньке попариться. С меня из-за этого че-пэ семь потов сошло, пока ты машину в воздухе удерживал. Считай, что ты все лётные экзамены уже сдал.

Уже поздно вечером, когда генерал Медведь вернулся домой, Данила, заведя его на кухню и, выставив с неё Юлю, сказал плотно закрыв дверь за ней:

— Батя, мы всё разобрали и чуть ли не под микроскопом исследовали полетевший платы и блоки. Это действительно была очень ловко подстроенная кем-то диверсия.

Теперь этим делом будет заниматься контрразведка, только у меня в голове никак не укладывается, кому это понадобилось нас гробить?

Игорь посмотрел на сына и тихим голосом спросил:

— Ты думаешь я знаю, Данила? Для меня это тоже звучит дико, но это может быть кто угодно, даже свои. Вдруг, кому-то не нравится сама идея того, что люди могут отправиться к звёздам? Это могут быть какие-нибудь сектанты от религии или ещё чёрт знает кто. В проекте задействовано огромное количество людей, сынок, на него несколько десятков стран работает, а в голову к каждому не залезешь. Нет, вообще-то залезть можно, но для этого нужно сначала долететь до «Звёздного дара».

Там есть такое оборудование, которое позволяет проникать в сознание человека и читать все его мысли. Как знать, может быть кто-нибудь именно этого боится больше всего, но знаешь, сынок, если уж тебя сподобило так хорошо разбираться в технике, ты уж будь добр, научись заодно и всякие мины разминировать. «Благовест» ты уже и так знаешь, а вот американский корабль может оказаться с сюрпризом.

Вдруг и там есть какие-нибудь озверелые сектанты, которые не хотят, чтобы мы долетели до него.

— Батя, тебе тоже не нравилось, что американцы предложили поставить на кораблях, с понтом на крайний случай, два стыковочных модуля и устройство сцепления? — Пристально глядя в глаза отцу спросил Данила — Хотя они и аргументируют это тем, что их твёрдотопливные ускорители намного надёжнее наших разгонников и имеют куда большую тягу, я что-то в них не верю. Вот увидишь, хоть одна из этих штуковин, да, откажет, а то и сразу несколько и тогда нам придётся тащить их на себе.

Игорь перекрестился и даже постучал костяшками по деревянной хлебнице, пробормотав озабоченным голосом:

— Типун тебя на язык, Данила. Это мигом сломает нам весь график полёта и мы подлетим к «Звёздному дару» без разгонников. Всё попалим, пока будем тащить их на себе.

Юный полковник хитро улыбнулся, схватил отца за рукав и, таща его из кухни, громко крикнул:

— Юля, кухня в твоём распоряжении, готовь ужин. Завтра мы с папиком спим до обеда. — После чего тихо шепнул — Батя, пошли в мою комнату, я тебе что-то покажу.

Войдя в комнату, Данила сразу же подсел к своему новому компьютеру. Теперь у него имелся новейший и к тому же очень мощный «Силикон», который позволял ему строить сложнейшие объемно-пространственные модели, а большая плазменная панель позволяла хорошенько всё рассмотреть. Он включил компьютер и, открыв нужный файл, показал отцу схематическое изображение Солнечной системы. Тот сел на стул с краю и спросил, словно ученик преподавателя:

— Ты что, хочешь предложить новый план полёта?

— Ага. — Ответил Данила и коснулся рукой клавиатуры — На тот случай, если нам придётся тащить их колымагу, батя. — С Земли тотчас стартовал «Благовест» и, сделав несколько витков вокруг планеты, направился к Луне, а юное дарование стало объяснять отцу — Первая фаза разгона это полёт к Луне, батя, затем мы направляемся к Земле, ускоряемся и сразу выходим на гелиоцентрическую орбиту.

Американцы, как ты видишь, которые стартуют вместе с нами, на этом этапе нас обгоняют. Их твёрдотопливные ускорители действительно мощнее наших, но мы зато можем очень долго лететь с постоянным ускорением. Допустим, что здесь у них начались неполадки и они сели к нам на загривок, чтобы выдерживать график полёта, нам придётся увеличить тягу вдвое, но я предлагаю этого не делать, а направиться к Венере, она будет впереди нас, и за счёт её притяжения увеличить скорость и затем снова вернуть на гелиоцентрическую орбиту Земли. Таким образом мы сможем сэкономить три разгонника и при подлёте к «Звёздному дару» сможем совершать любые манёвры, связанные с торможением и выходом на точку рандеву. Ну, как тебе моё предложение?

Командир «Благовеста» улыбнулся и спросил:

— Ты уже обсуждал это со специалистами, Данилка?

Его бортинженер отрицательно помотал головой и ответил:

— Нет, батя, я же просто так, ради интереса всё рассчитал.

— Ну, и хорошо, тогда я сам поговорю со Свирским и он поручит всё ещё раз проверить. — Сказал Игорь — А теперь давай ужинать и спать. Честно говоря, меня вся эта сегодняшняя нервотрёпка здорово вымотала.

Ещё один заговор против «Звёздного дара»

Инженер-полковник Сергей Рязанцев проехал пост ГАИ, на котором в этот день помимо нескольких милиционеров стояли у дороги ещё и пятеро военных в камуфляже, вооруженных автоматами, с облегчением перевёл дух и увеличил скорость. Хотя он и торопился поскорее доехать до Тарасовки, требования конспирации заставляли его внимательно следить за всем, что творилось вокруг. Съехав с трасты и завернув в небольшую деревеньку, до которой ему пришлось ехать пять километров, хвоста за собой он не обнаружил и снова выехав на трассу поехал к пункту назначения, к неприметному дому на окраине Тарасовки, так и не заметив, что за ним всё-таки велось наблюдение, но не на автомобиле, а с воздухе. Беспилотный самолёт-разведчик сопровождал его вот уже чуть более часа, но заметить его в летнем небе было очень трудно даже намётанному глазу.

На душе у полковника скребли кошки. Тяжелый бомбардировщик «Ту-160», который по его замыслу должен был загореться в воздухе и взорваться из-за сбоя в ботовой электронике, вернулся на аэродром целым и невредимым. Тут что-то было не так, ведь он не один десяток раз всё просчитал и так подготовил диверсию, что пожар на борту самолёта был неизбежен. На деле же получилось так, что вместо того, чтобы сразу после отказа бортового компьютера двигатели самопроизвольно увеличили мощность, они заглохли, после чего это юное дарование, — полковник Медведь, нахальный сопляк, всюду сующий свой нос, мальчишка, сумел совершить нечто совершенно невероятное, без специальных приборов нашел испорченные блоки и всего за полчаса по сути дела собрал бортовой компьютер заново, после чего спокойно перегрузил его и самолёт вернулся на аэродром, как ни в чём не бывало и при этом никто не то что не погиб, а даже толком не пострадал в результате его диверсии.

Полковник Рязанцев доехал до Тарасовки, свернул направо сразу за почтой и через несколько минут поехал по параллельной улице к околице, где стоял дом отца Феоктиста, настоятеля местной общины церкви истинных православных христиан, которую ещё называли катакомбной церковью. Сергей Васильевич Рязанцев стал ходить на их собрания, которые проходили вдали от людских глаз, в лесу неподалёку после того, как в автокатастрофе погибли его жена и дочь с зятем, а у него на руках осталась двухлетняя внучка. Он тогда чуть не сошел с ума и никто не протянул ему руку помощи кроме этого тихого, благообразного человека с короткой русой бородкой, совершенно непохожего на священника. Четыре с лишним годя назад отец Феоктист сам подошел к нему на кладбище, когда он безутешно рыдал сидя на скамеечке подле могилы самых близких и дорогих ему людей.

Священник той церкви, в которой отпевали его жену, дочь и зятя, которого он знал с шестилетнего возраста, даже не соизволил с ним поговорить не то что, как со страждущим, а просто так, по-человечески. Через два месяца после похорон, когда ему было особенно тяжело из-за того, что внучку положили в больницу, отец Феоктист подошел к могиле, встал на колени и принялся так истово молиться за упокой усопших, что он оторопел. После этого отец Феоктист подсел к нему на скамейку, взял за руку и стал не утешать, нет, это слово совершенно не подходило к тому, что он говорил полковнику Рязанцеву. Этот щуплый человек принялся строго отчитывать его за грех уныния, воззвал к его совести и сказал, что негоже ему, представителю воинства Христова, проклинать судьбу, ибо всё в руках Божьих и человеку неведомы пути Господни, которыми он ведёт чад своих.

Отец Феоктист прямо с кладбища поехал вместе с полковником Рязанцевым в детскую больницу, где настоял на том, чтобы его пропустили к постели больной девочки.

Внучка полковника лежала в реанимации с сильнейшей пневмонией. Он истово молился у постели маленькой Машеньки почти три часа и на взгляд Сергея Васильевича произошло самое настоящее чудо, болезнь отступила. На следующий день девочку перевели в общую палату, а ещё через неделю выписали совершенно здоровой. С тех пор полковник Рязанцев стал членом общины церкви истинных православных христиан.

Он по прежнему служил в российских ВВС на подмосковном аэродроме, но при этом куда больше слушался отца Феоктиста, нежели своих начальников.

Когда в солнечной системе появился космический корабль, посланный на Землю диарцами, он даже не обратил на это никакого внимания. Отец Феоктист же по этому поводу сразу сказал, что это дело рук нечистого и проклял Дар Небес. Ну, а когда тот аэродром, на котором нёс службу полковник Рязанцев, в обязанность которого входило техническое обслуживание бортовой электроники. Полковник Рязанцев был прекрасным инженером-электронщиком и отец Феоктист, напирая именно на это, суровым, властным тоном приказал ему сделать всё, чтобы «Благовест» не смог долететь до Дара Небес. До самого «Благовеста» полковник Рязанцев добраться не мог, но в его силах было устроить на борту того «Ту-160», на котором совершал тренировочные полёты генерал Медведь, такую диверсию, которая со стопроцентной гарантией угробить самолёт и его экипаж.

В конечном итоге всё получилось совсем не так, как он планировал и генерал Медведь благополучно вернулся на аэродром из тренировочного полёта. Более того, во время полёта произошло самое настоящее чудо. Самолёт не загорелся и не взорвался, хотя именно это должно было произойти. Сын генерала Медведя сумел за каких-то полчаса сделать в воздухе то, на что и в нормальных условиях потребовалось бы минимум трое суток работы для нескольких специалистов. Вот уже трое суток мысль о чуде не выходила из головы полковника и он подъехал к дому отца Феоктиста пребывая в полном смятении. Остановив машину метрах в десяти от дома он вышел из неё, огляделся, и, не заметив за собой никакой слежки, направился к дому. Перекрестившись перед дверью, он вошел в дом и чуть ли не с порога спросил:

— Отец Феоктист, может быть вы ошиблись? Понимаете, не могли они спастись в той ситуации, а всё же вернулись из полёта целыми и невредимыми. А что если их сам Господь хранит? Что если это действительно Дар Небес? Вы ведь сами видите, что происходит вокруг, народ, словно очнулся от наваждения. Люди работают, порядок вокруг, водку и ту пить перестали, как раньше и даже в вашей Тарасовке пить перестали. Видно всё происходит не одними только вашими молитвами.

Иерей Феоктист спокойно выслушал его, осенил крестным знамением и мягким, добрым голосом ответил:

— И такое может быть, Сергей. Пути Господни неисповедимы. Как знать, может быть таким образом Господь послал таким образом испытание и нам с тобой, и генералу тому, который поведёт «Благовест» к Дару Небес. Как знать. О том же, на что я тебя нацелил, я могу сказать только одно, — видение было мне дано, когда молился я о благе всеобщем. Сияние передо мной возникло и голос из него сказал мне, чтобы я направил тебя тем путём, по которому ты прошел. Ну, что же, если так Господь испытывал веру нашу в себя, значит так тому и быть, а потому примем смиренно и то, что последует за этим. Пойдём, Сергей, чаю попьём с мёдом и посидим напоследок.

Полковник Рязанцев прошел в горницу, перекрестился на образа и сел за стол. Отец Феоктист налил две больших чашки чая и поставил перед ним мёд в блюдечке и вазочку с сушками. Он жил бобылём, работал в Тарасовке почтальоном и вёл тихую, незаметную жизнь и только в своём лесном храме преображался. Там он, словно сбрасывал с себя оболочку ничтожности, и становился такими, каким Сергей Васильевич впервые увидел его на кладбище. Если бы кто спросил его о том, чем отличается иерей Феоктист от всех остальных его знакомых, он не задумываясь сказал бы, что добротой и потому ему было очень странно услышать от него, что он должен испортить самолёт генерала.

Они сидели и молча пили чай с гречишным мёдом. Лицо отца Феоктиста было спокойным и умиротворённым, отчего полковник Рязанцев, которые последние дни провёл в постоянной тревоге, тоже успокоился. Из-за его диверсии были приостановлены все полёты. Охрану на аэродроме утроили и на нём было не протолкнуться от особистов. Он знал, что уже очень скоро за ним придут и приехал только для того, чтобы предупредить отца Феоктиста и сказать ему, чтобы тот уезжал из Тарасовки. Сергей Васильевич, сжевав сушку, хотел было сказать об этом, как иерей улыбнулся ему и сам сказал:

— Не нужно, Сергей, я никуда отсюда не уеду. Мне не привыкать к узилищу. Смирись и ты. Давай посидим и попьём чайку. За нами скоро приедут. Недолго ждать осталось.

Полковник опешил и воскликнул:

— Но ведь за мной никто не следил, отец Феоктист!

Настоятель лесного храма сказал с улыбкой:

— Следили, Серёжа. Прости меня Христа ради за то, что подверг я тебя такой опасности. Прости и верь, Господь не оставит тебя. — Не прошло и десяти минут, как на улице заскрипели тормоза автомобиля и он, перекрестившись, промолвил — Нам пора, Сергей, это за нами приехали. Пойдём, не будем создавать служивым людям проблемы.

Сергей вслед за отцом Феоктистом перекрестился на образа и пошел за ним, ощущая, как в к нему приходит какое-то облегчение. Внучку он уже отправил к сестре и теперь после разговора со своим духовным наставником его уже ничто не страшило, подойдя к двери, отец Феоктист легонько толкнул её и сразу же заложил руки за голову. Сергей последовал его примеру. В небольшом дворике уже находилось человек пять спецназовцев и трое офицеров контрразведки, один из которых, майор, покрутив головой с удивлением сказал:

— Ты только посмотри, какие сознательные подозреваемые пошли. Даже никаких попыток к бегству не предпринимают.

Полковник Рязанцев пожал плечами, сам подал руки спецназовцу, чтобы тот надел на него наручники, и спросил:

— А какой в этом смысл? Всё равно ведь догонят.

— Ну, а что же ты тогда с повинной не пришел и не сознался, полковник, раз ты такой сознательный? — Язвительно поинтересовался майор и натянуто улыбнулся — Так было бы ещё проще.

Полковник Рязанцев усмехнулся и сказал, шагая к микроавтобусу, в который уже посадили отца Феоктиста:

— Добровольное признание смягчает вину, но не освобождает от наказания, майор, так что поехали, допросишь меня, как полагается и дело с концом. В тюрьму, так в тюрьму, к стенке, так к стенке. В общем, как Господь распорядится, так оно и будет.

— Ну, ну, посмотрим, что ты начнёшь плести на допросе, верующий ты наш. — Угрюмо проворчал капитан с широкими плечами и шрамом над правой бровью — Ты хоть понимаешь, что ты натворил, полковник? Ты же против всего человечества пошел.

— Всё в руках Господних, капитан. — Спокойно ответил ему полковник Рязанцев — Если бы не воля Господня, то генерал Медведь погиб бы через три секунды после того, как сработала моя схема, а раз он не погиб, то стало быть суждено ему теперь долететь до Дара Небес и привести его на Землю. Ну, поехали что ли?

Генерал Медведь сидел в кабинете маршала Свирского и пытался тихо и мирно договориться с ним на счёт хотя бы ещё нескольких тренировочных полётов, но тот не хотел ничего слышать и всё время старался свести всё к шутке. Он уже хотел было пустить в ход последний свой козырь, якобы имеющуюся у него недоработку по части пилотажа на вертикалях, как на столе маршала зазвенел телефон. Тот взял трубку и поскольку у неё была громкая мембрана, услышал, как секретарь доложил:

— Товарищ маршал, с вами хочет срочно встретиться полковник Медведь, говорит, что это очень важно.

— Ну, так впусти его! — Сердито отозвался маршал Свирский и проворчал — Беда просто с этой семейкой. Всё у них важное.

Данила-мастер вошел в просторный, старомодно обставленный кабинет строевым шагом, но у стола, сняв фуражку, поздоровался совсем не по уставному:

— Здрасьте, дядь Борь, я вот с чем к вам пришел. — Данила подсел к столу и положил перед маршалом небольшой электронный блок размером с костяшку домино — Вот эта штука должна была заставить на нашей «Тушке» переключить топливные насосы на форсаж и одновременно с этим вырубить двигатели. Потом, сами понимаете, автоматически начался бы пожар, а за ним взрыв. Всё это было запрограммировано полковником Рязанцевым, но этого почему-то не произошло. Почему именно, дело пятое. Меня в этом всём интересует только одно, — полковник Рязанцев это самый настоящий гений, который сумел создать за счёт применения стандартных аппаратных средств очень сложную программу, которая должна была взорвать нашу «Тушку».

— Поменьше бы таких гениев и людям жилось бы намного спокойнее, Данила. — Со вздохом сказал маршал — Читал я протокол допроса этого полковника и его дружка-попа.

Они на допросе только тем и занимались, что каждый хотел взять ответственность на себя. Одному видение с голосом было, другой посчитал, что он просто был обязан вас угробить и, что самое главное, оба ничего не боятся и готовы хоть к стенке стать, хоть на костёр взойти. В общем одно слово, фанатики.

Данила возбуждённо воскликнул:

— Да, не фанатик он, дядь Борь, а вполне нормальный мужик! Я с ним сегодня часа три разговаривал и так скажу, вам нужно заменить им майора Игнатьева, хотя он отличный бортинженер, но не гений. Полковник Рязанцев хотя и всего лишь инженер-электронщик, в самолётах и прочей технике раз в сто лучше него, да, и меня разбирается. Если мне, чтобы разобрать и потом собрать что-нибудь хотя бы отвёртка нужна, то он что угодно отремонтирует голыми руками. Вот в этом блоке он такого напаял, что когда электронщики его разобрали, то за голову схватились. В общем я вам так говорю, этот полковник, — гений и он нам нужен в этом полёте ещё и потому, что способен разобраться в чём угодно даже не имея чертежей и схем под рукой.

Поэтому его нужно забирать из контрразведку и включать в отряд вместо майора Игнатьева и нам очень повезёт, если он согласится.

Маршал Свирский привстал над столом и крикнул:

— Полковник Медведь, вы хотя бы представляете себе, что вы от меня требуете? Как я могу послать преступника в космос? Кто мне это позволит?

— Ну, тогда я пойду к президенту, товарищ маршал. — Упрямо стоял на своём Данила-мастер — Да, поймите же вы, наконец, Сергей Васильевич золото, а не мужик, ну, а то, что отец Феоктист молится за него Богу и берёт всё на себя, тоже не стоит сбрасывать со счетов. Я и с ним разговаривал. Кстати, по мнению полковника Рязанцева нас спасло только чудо. Наши электронщики, когда во всём разобрались окончательно, тоже так считают. Переделанные им мозги сработали ровно наполовину.

Двигатели отключили, а насосы не врубили на всю мощь, после чего сдохла вся электроника, но я с ней быстро разобрался. Мы с полковником на эту тему почти час говорили и он показал мне, как можно было вообще исправить всё за десять минут.

Отец, видя такую убеждённость сына, сказал:

— Петрович, а может быть послушаем Данилу и поговорим по душам с этим полковником? Ну, подумай сам, что если этот парень действительно так разбирается в железе, что ему даже Данила-мастер завидует, может это серьёзно. Ты же знаешь, как он любит ниспровергать авторитеты, а тут чуть ли не соловьём заливается. В конце концов о том, что полковник Рязанцев устроил эту диверсию, знает лишь считанное число людей и в их число не входят ни президент, ни министр обороны.

Раз так, то давай возьмём этого парня, отвезём в Кремль и там во всём разберёмся.

Мне майор Игнатьев тоже не очень-то нравится, как бортинженер. Мужик он, конечно, грамотный, в технике разбирается мне на зависть, но всё-таки не гений, хотя и доктор технических наук.

Маршал Свирский, поворчав для приличия, распорядился, чтобы к нему немедленно доставили полковника Рязанцева. Пока они ждали арестованного, Данила-мастер, который пришел, как всегда, с ноутбуком, показал им ту схему, которую смастерил для диверсии полковник. Он быстро доказал это отцу и маршалу Свирскому, что пойди всё так, как это запланировал полковник, у них не было бы ни одного шанса спастись. Вскоре привели полковника и маршал, смерив его суровым взглядом, сказал:

— Присаживайся, диверсант. — Конвоиру он приказал — Оставьте нас, майор.

Полковник Рязанцев никуда не сбежит и, вообще, забудьте, что вы его арестовывали.

— Да, майор Колыванов, об этом лучше не вспоминать и вот ещё что, освободите из-под стражи отца Феоктиста, возьмите с него подписку о невыезде и отвезите домой. — Немедленно прибавил к приказу маршала своё распоряжение полковник Медведь и прибавил — На свободе от него будет гораздо больше пользы для проекта «Звёздный Дар». Он не опасен, но на всякий случай приставьте к нему несколько человек, чтобы они его незаметно охраняли. Незаметно для других.

Полковник буркнул хмурым голосом:

— С чего это вы так добры? Я же во всём признался.

Майор Колыванов, взяв под козырёк, кивнул головой и вышел из кабинета, а маршал Свирский, указав полковнику на стул, стоящий напротив генерала Медведя, сказал:

— Присаживайся, Сергей Васильевич. Тут ведь вот какая петрушка получается.

Полковник Медведь, который был принят в команду «Благовеста» только потому, что он разбирается в ракетной и авиационной технике лучше самых матёрых спецов, требует, что бы я включил тебя в отряд вместо второго бортинженера, а он прекрасный специалист. Скажи нам, Сергей Васильевич, ты-то сам, как, разбираешься в самолётах и ракетах, или твоя стихия одни только компьютеры и прочая электроника?

Полковник Рязанцев, который не мог поверить своим ушам, переступил с ноги на ногу и, наконец, шагнул к столу. Присаживаясь рядом с полковником Медведем, он ответил:

— Ну, в общем-то разбираюсь. Это моя специальность.

— А почему тогда не работаешь по специальности? — Недовольным голосом поинтересовался маршал.

Полковник пожал плечами и ответил:

— После окончания авиационного института я три года проработал в КБ завода Хруничева, но меня оттуда выгнали и мне пришлось пойти служить в армию, чтобы быть поближе к самолётам. Я служил на Украине, а потом, когда наша часть перелетела в Россию, перевёлся сюда. Здесь как раз требовался специалист по ремонту электроники.

Маршал Свирский покивал головой и распорядился:

— Данила, подай-ка мне вон те чертежи. — Юный полковник метнулся к шкафу и принёс несколько рулонов. Раскатав распечатку сборочного чертежа одного из самых первых вариантов «Благовеста», маршал спросил — Как ты считаешь, Сергей Васильевич, эта ракета долетит до Дара Небес?

На листе бумаги длиной более двух метров, был распечатан сборочный чертёж ракеты «Энергия» в разрезе с пристыкованным к ней челноком. На нём стоял штамп «Секретно».

Полковник Рязанцев быстро пробежал по нему глазами, уверенно ткнул пальцем в несколько мест и ответил:

— Нет. Она взорвётся ещё на стартовом столе, товарищ маршал. Это самая неудачная компоновка из всех возможных. Какой бы не была защита здесь, пламя из дюз твердотопливных ускорителей прожжет корпус, а всё остальное уже не трудно представить себе при наличии хорошего воображения.

На стол немедленно лёг второй чертёж и последовал очередной вопрос маршала Свирского, заданный уже с интересом:

— А эта ракета как себя поведёт?

Ответ был таким же быстрым и категоричным:

— Ничуть не лучше. Возникнут трудности при отстыковке твёрдотопливных ускорителей. Они могут задеть челнок. — Перебрав все чертежи, полковник Рязанцев отобрал один, тот самый, который был признан самым оптимальным специалистами, он с уверенностью в голосе сказал — Вот это то, что нужно. Это самый оптимальный вариант, товарищ маршал, но я не понимаю, зачем весь этот разговор? Я подготовил диверсию и генерал Медведь спасся вместе с остальными членами экипажа просто чудом. Хотя вы скорее всего в это не поверите, но на то была Божья воля.

— Вот что полковник. — Не выдержав, вступил в разговор генерал Медведь — Ваши отношения с богом нас совершенно не интересуют, а вот ваши знания внушают уважение. К сожалению вы действительно совершили преступление, но поскольку дело ещё не дошло до трибунала, мы сейчас отправимся в Кремль и поговорим там с ещё одним глубоко верующим человеком. Это президент России и он один может решить вашу судьбу.

Судьба полковника Рязанцева решилась довольно быстро, но только благодаря тому, что Родиону Давыдову ещё не доложили о том, что произошло во время тренировочного полёта во всех подробностях. Первым его принялся убеждать в том, что полковник Рязанцев технарь от Бога Данила-мастер, к которому тот относился с отеческой любовью. После этого маршалу Свирскому было уже гораздо легче уговорить президента разрешить новому кандидату в отряд космонавтов, которые должны полететь к Дару Небес, перед экзаменационной комиссией после того, как медицинская комиссия признает его годным к полёту.

Здоровьем полковника Бог не обидел. Впрочем, как и техническими знаниями и умом.

На протяжении двух недель о доказывал специалистам самого различного профиля, что он знает вдоль и поперёк не только авиационную технику, но и космическую, хотя со многими образцами встречался впервые. Тем самым он подтвердил, что хороший инженер он и в Африке инженер, только чёрный. Самым главным качеством инженер-полковника Рязанцева было то, что он имел быстрый ум и был эрудирован во всех инженерно-технических вопросах, хотя и не имел никаких научных званий, поскольку ему, будучи военным инженером, некогда было заниматься наукой. Когда экзамены закончились, решение по его поводу было единогласным.

К этому времени строительство «Благовеста» подходило к концу и в НПО «Энергия» было изготовлено пять ракет, три из которых были доставлены на космодром и уже готовились к старту. Не смотря на бешенную спешку, никто не собирался отправлять космонавтов в полёт на ракете, которая ещё ни разу не отрывалась от Земли, а это была очень большая ракета, ведь она имела стартовый вес почти в пять тысяч тонн и должна была вывести на орбиту челнок общим весом почти в пятьсот тонн. Первый же пуск прошел удачно, что несколько озадачило создателей ракеты, а вслед за ним второй и третий, после чего все облегчённо вздохнули и подготовка к полёту перешла в заключительную фазу. Отряд космонавтов покинул Москву и перебрался в Семипалатинск, чтобы затем выехать на космодром.

В Америке в это время также успешно завершились испытания трёх шатлов, два из которых должны были отправиться в полёт к Дару Небес и всё население планеты Земля облегчённо вздохнуло. Во всяком случае те люди, которые имели возможность читать газеты, смотреть телевизор или слушать радио, поскольку на планете имелись и такие, которые ничего не знали ни о Даре Небес, ни о том, что уже через месяц в космос должны были отправиться два больших космических корабля.

В ожидании старта «Благовеста»

В конце апреля, ровно за три месяца до дня передачи «Звёздного дара» землянам, все члены Восточного отряда, основной и дублирующий экипажи, вылетели из Москвы в город Звёздный Дар, который китайцы построили ещё год назад на месте бывшего Ленинска, а затем Байконура рядом с городом Тюратам, также отстроенном заново.

Теперь это были суперсовременные города, построенный по проекту международной команды архитекторов. В это же время было завершено строительство шести стартовых площадок и три огромных сборочных корпуса, итоги работы которых были видны невооруженным глазом с обзорной площадки нового пятизвёздного отеля «Галактика».

Такие названия, как «Космос», «Марс» или им подобные, уже никого не устраивали.

Земляне устремили свои взоры в галактику.

Если подняться на крышу отеля, то можно было увидеть в казахстанской степи, которая уже стала российской, все шесть стартовых площадок с уже стоящими на них «Благовестами». В своём окончательном виде «Благовест» стал довольно необычным космическим кораблём. Как и просил об этом Игорь Медведь, ракетостроители пошли по пути наименьшего сопротивления и построили для полёта к «Звёздному дару» большой космический трамвай. Для этого корпус прежней ракеты энергий был увеличен с пятидесяти девяти метров в высоту, до семидесяти восьми. Как и с вариантом, при котором «Буран» пристыковывался к ней, как рюкзак с крыльями, с длинной несущей ракетой состыковывалась точно такой же длины обитаемый отсек, посаженный на такой же пакет из четырёх модернизированных двигателей РД-170.

Всего «Благовест» должны были вывести на высокую орбиту восемь двигателей РД-170 и десять твёрдотопливных ускорителей. Стартовый вес «Благовеста» в его пассажирском варианте составлял шесть с половиной тысяч тонн и при этом на орбиту выводился космический корабль имевший массу в пятьсот двадцать тонн, но это было ещё не всё. Вторая ракета точно такого же типа должна была вывести на высокую орбиту технический комплекс, состоящий из двух совершенно одинаковых блоков длиной по тридцать метров каждый, оснащённых реактивными двигателями «последней мили», а третья должна была доставить в космос модуль жизнеобеспечения. Этот модуль содержал в себе запасы воды, сжиженного кислорода, продовольствия и пакеты солнечных батарей, сложенные для транспортировки.

На орбиту старта уже были выведены четыре стыковочных узла. Два для того, чтобы состыковать между собой обитаемый отсек модуль жизнеобеспечения, а два для того, чтобы состыковаться с американским шатлом «Провиденс», который был на треть короче. Оба космических корабля, русский и американский должны были стартовать с Земли в разное время, да, и программа разгона у них тоже была разной. С космодрома Канавералл также должен был стартовать не один космический корабль, а два. На орбите два шатла должны были состыковаться друг с другом и шатл разгона должен был вывести «Провиденс» со всеми его пятьюдесятью пассажирами на беговую дорожку, чтобы догнать «Благовест», расстыковаться и вернуться на Землю.

После этого «Благовест» и «Провиденс» должны были состыковаться вместе и лететь дальше в паре, попеременно используя то твёрдотопливные ускорители шатла, то разгонные блоки. По мнению создателей «Благовеста» тот был вполне способен донести на себе «Провиденс» до «Звёздного дара», но тогда у них останется всего трое суток на маневрирование и тормозить им придётся в очень жестком режиме. За Восточный отряд никто не волновался, космонавты обоих экипажей, основного и дублирующего, смогут перенести и не такие перегрузки, но вот как поведут себя космонавты Западного отряда, было не совсем ясно.

В любом случае все космонавты Восточного отряда вместе с семьями приехали Звёздный Дар и поселились в отеле «Галактика», чтобы уже через десять дней отправиться в космос. За два с половиной года все они сдружились между собой и потому сто двадцать мужчин и женщин сразу же по приезду первым дело отправились не на космодром, а в ресторан. Дублёры веселились вместе с основным экипажем, так как прекрасно понимали, что по возвращении домой именно они станут пилотами тех комических кораблей, на которых вернутся их товарищи. Вместе с тем все понимали, что если первый «Благовест» взорвётся, то дублёры отправятся в космос ровно через час. Хотя все это знали, разговоров на эту щекотливую тему не было.

В ресторан космонавты отправились только со своими мужьями и женами, и лишь некоторые с подружками. Полковник Волк был одним из них. Не смотря на всё напряжение последних дней перед вылетом в Звёздный Дар он умудрился завести очередную подружку и та, узнав о том, что этот парень гонявший на «Ламборджини-Дьябло» является не сынком богатого папеньки, а тем одним из космонавтов, тотчас согласилась проводить его в космос. В ресторан Данила-мастер вошел со своей пассией последним и увидев, что отец машет ему рукой, вздохнул и пошел к нему и своей мачехе, которая была старше его всего на один год. Ему уже надоели её попрёки и советы взяться за ум и жениться. Юля оценивающе посмотрела на новую подружку Данилы и осталась довольна, а когда она села за стол, сразу же стала о чём-то с ней тихонько шушукаться. Последним к столику подошел маршал Свирский с супругой и сразу же воскликнул:

— Извини, Игорёха, не удержался, поднялся наверх и посмотрел на корабли. Ух, красотища, стоят, как часовые.

— Ну, недолго им стоять осталось, Петрович. — Откликнулся генерал Медведь — Недолго уже ждать осталось. Как там дела у американцев? Всё в полном порядке, надеюсь?

Маршал Свирский, одетый в цивильный костюм, пожал плечами и ответил уклончиво:

— А чёрт их знает! Они ведь всё в секретность играют, но в одном мы точно уверены, основные полётные модули они уже вывели на орбиту и дело осталось только за экипажем. Ох, намаемся мы с ними, Игорёха, помяни моё слово.

Генерал Медведь улыбнулся и постарался успокоить его:

— Ничего, Петрович, как-нибудь всё сладится. Я позавчера разговаривал по видеотелефону с полковником Шерманом. Мы часа два с ним беседовали. Нормальный мужик. Когда мы встречались с ним месяц назад в Хьюстоне, он мне, честно говоря, не показался. Слишком уж был какой-то напряженный, а тут, когда мы поговорили с ним с глазу на глаз, вроде бы как-то отмяк что ли. В общем нормальный мужик, этот Билл Шерман. Хотя в одно я с тобой точно соглашусь. Не нравится мне эта затея американцев передавать штурвал из рук в руки. Мол кто тащит связку, тот и командует. Неправильно это. Если полетим в связке, то командовать должен кто-то один. Или он, или я.

— Согласен с тобой, Игорь. — Ответил маршал — Но на этом настоял президент Бах и Родиону было просто нечего возразить.

В разговор мужчин, не выдержав, вмешалась Наташа, подружка Данилы-мастера, которая громко воскликнула:

— Но это же просто глупо! Он что, спутал космический полёт со своими Соединёнными Штатами? Надо же, дурь какая, передавать управление полётом от командира одного космического корабля к другому на время полёта с ускорением.

Интересно, а кто будет тогда командовать полётом в тот момент, когда вы будете отключать двигатели. Ведь вам это придётся делать и довольно часто. Два с половиной месяца полёта с ускорением в несколько же никто не сможет выдержать.

Нужны будут хотя бы небольшие передышки, во время которых члены экипажа смогут передвигаться по обоим кораблям. Наш «Благовест», хотя американцы его критикуют, хорошо приспособлен для длительного полёта, а вот их «Провиденс» это настоящая камера пыток.

Юля сердито нахмурила брови, Екатерина Васильевна, супруга маршала Свирского, смущённо опустила голову и только сам маршал, посмотрев с прищуром на девушку, воскликнул:

— Ну-ка, ну-ка, девушка, с этого места поподробнее. Не стесняйтесь, режьте правду-матку смелее. Мне все эти американские олухи-психологи уже всю плешь проели. Не знаю, Наташа, в курсе ли вы, но они называют наш «Благовест» кносским лабиринтом и больше всего недовольны тем, что члены нашего экипажа даже во время полёта с ускорением смогут покидать свои места и подниматься с этажа на этаж по траппам. Вы, похоже, имеете на этот счёт какое-то своё собственное мнение.

Поделитесь же им.

Девушка заулыбалась и представилась по роду своей деятельности, сказав:

— Товарищ маршал, я по образованию психолог, но занимаюсь эргономикой и средой обитания…

— Ну-ну, Наташенька, полноте вам. — Добродушно загудел маршал Свирский — Маршал я за пределами этого ресторана, да, и то не для всех. Так что зовите меня просто дядя Боря.

Щёки Наташи порозовели и она сказала:

— Так вот что я хочу сказать, то… дядя Боря. Наши конструкторы правильно сделали, что построили «Благовест», как многоэтажную квартиру-коммуналку с коридором, ведущим от носа и до кормы. Мы с ребятами в нашей фирме, а мы строим яхты, долго обсуждали эту конструкцию и особенно нам понравилось то, что с «Благовеста» можно перейти по двум переходным модулям на «Провиденс» и, что самое главное, в модуль жизнеобеспечения. Вот только ракетчики сморозили большую глупость, предложив лететь с постоянным ускорением. Думаю, что это произошло только потому, что никто из них не понимает, что это такое, лететь два с половиной месяца лёжа в противоперегрузочном кресле. Правда, я не думаю, что командир «Благовеста» не будет иметь возможности изменить план полёта. Ведь в конце концов важным являются только два параметра полёта — время и расстояние до «Звёздного дара», а точнее всего один, прилететь вовремя. Думаю, что уже через неделю, Игорь Сергеевич, вы поймёте, что лучше лететь шесть часов в сутки с максимальным ускорением, потом сбрасывать тягу до минимума и лететь по инерции, чем видеть, как мучаются ваши товарищи.

Генерал Медведь от этих слов захлопал в ладоши и восторженно воскликнул:

— Вот так-то, Петрович! Ну, что я тебе говорил? Наташенька, что же вы не направили свои расчёты маршалу Свирскому?

Девушка смутилась и ответила тихим голосом:

— Ну, я не сочла их достаточно серьёзными, товарищ генерал, и к тому же в центре управления полётом наверняка есть куда более опытные психологи, чем я.

— Из которых мне буквально колом пришлось выколачивать альтернативный план полёта! — Воскликнул генерал Медведь и затем добавил — Вот что, Наташенька. Если вам это будет не трудно, проработайте ваш собственный план полёта вместе с Данилой-мастером. Он бортинженер «Благовеста» и знает этот корабль до последнего винтика, да, и вообще парень не глупый. Уж если кто и может нам сказать, в каком режиме может лететь «Благовест», а в каком нет, то это только он. Наш Данила-мастер настоял даже на том, чтобы взять с собой в полёт миниатюрный токарный станок, слесарные инструменты и различные материалы, такой он у нас запасливый. Доложите обо всём мне и маршалу, то есть дяде Боре. Никаких совещаний по этому поводу мы устраивать не станем. В конце концов он руководитель полёта, а я командир «Благовеста» и за всё отвечаем только мы. Так ведь, Борис Петрович? Или ты со мной не согласен?

— Согласен, Игорёха, согласен, но вот как к этому отнесутся наши американские партнёры? — Ответил вопросом на вопрос маршал Свирский и прибавил — К тому же их твёрдотопливные ускорители не рассчитаны на такой режим работы.

Генерал кивнул головой и проворчал:

— Это точно. Но вы, Наташенька, всё же просчитайте такой план полёта, при котором экипаж не будет мучиться понапрасну, а с американцами я как-нибудь договорюсь. В конце концов я смогу настоять на том, чтобы они или летели к «Звёздному дару» самостоятельно, или сбрасывали со своего «Провиденса» всё лишнее, чтобы максимально облегчить его.

Наташа тоже кивнула головой, коснулась руки Данилы и сказала ему вполголоса:

— Пойдём работать, Данилка. Надеюсь компьютер с Интернетом у тебя здесь найдётся?

Данила-мастер улыбнулся с уверенностью супермена с плаката и ответил девушке категорическим отказом:

— Наташ, я за три года первый раз в ресторане сижу, давай займёмся этим вечером.

Всё равно пить тут никому не дадут, а с котлет и бифштексов я точно не окосею, так что не потеряю работоспособности.

— Да, Наташенька, не торопи парня. — Пришла на помощь Даниле Юля — Пусть отдохнёт хотя бы сегодня.

На том и порешили, тем более, что к столику подошли официанты и стали подавать заказанные космонавтами и их женами блюда. Наташа кивнула головой и переключила своё внимание с поставленной задачи на черепаховый суп. Её бой-френд выбрал себе на первое блюдо попроще — украинский борщ. Маршал Свирский специально настоял на том, чтобы сразу по прилёту в Звёздный Дар от космонавтов хотя бы на одни сутки отстали специалисты, а потому никто не мешал им обедать. Когда подали десерт, каждому по вкусу, он сказал, лакомясь запеканкой:

— А что, Игорёха, это ведь только начало, первый на земле галактический космопорт с отелем и рестораном поблизости. Уже очень скоро такие будут построены возле каждого крупного города на Земле и далеко от неё, а мы, космические водилы, будем после очередного рейса приходить в них и заказывать себе деликатесы, а там глядишь и спиртное разрешат. Это ведь мне только поначалу показалось, будто полёт с Земли на ту же планету Р-297 не займёт много времени, — пробил пространство и ты уже там. А старт с Земли, а выход на орбиту разгона, а полёт к точке выхода в подпространство, а потом то же самое в обратном порядке?

Вот в итоге и набегает полтора месяца на один полёт, да, прибавь к этому ещё и нахождении гиперпространственном туннеле, а оно на разных маршрутах разное, так что в космосе мы будем торчать иной раз и по три месяца кряду. — Улыбнувшись Наташе, маршал сказал ей по-отечески — Это только для того, чтобы забрать «Звёздный дар» и все те космические корабли, которые сделали его неуклюжим мастодонтом, Наташенька, мы везём двадцать пять экипажей всего по два человека. На самом деле экипаж каждого грузопассажирского корабля составляет полторы тысячи человек и для каждого на его борту хватит работы. Это только один экипаж, Наташенька, а ведь их нужно два, как минимум, то есть три тысячи одних только космонавтов, не считая целой дивизии космической пехоты, чтобы обеспечить порядок на борту. Для того, чтобы космическими перевозками занимался «Звёздный дар», и вовсе требуется экипаж из шести тысяч человек, хотя этим кораблём может управлять всего один.

Это, милая моя, будет целая индустрия, причём огромная.

Девушка улыбнулась и ответила:

— Я в курсе, дядя Боря. Уже сейчас в Восточном полушарии построено целых пятьдесят космопортов.

— Ну, раз в курсе, Наташенька, то считай, что ты получила официальное приглашение от меня. — Ужу без тени улыбки на лице сказал девушке маршал Свирский — Штатный психолог и не один, а целая команда, входят в экипаж каждого космического корабля, а Россия вскоре станет обладателем целых трёх и сейчас только от тебя зависит, станешь ли ты завтра космонавтом. Ты-то сама, как, хочешь стать космическим перекати полем или нет? Хотя официально о наборе космонавтов для российских кораблей никто не давал никаких объявлений, у меня уже от них стол ломится, но никто из соискателей не сказал, что в том плане полёта, который мы опубликовали, есть недочёты. Ну, а ещё мне понравилось, Наташенька, что вы не постеснялись сказать об этом. Мне всегда импонировали настойчивые специалисты. — Повернувшись с полковнику Медведю, маршал сказал — Вот что, Данила-мастер, отправляйся в центр подготовки и обеспечь Наташу всеми необходимыми данными, а также организуй ей соответствующую поддержку. Это приказ и если потребуется, то я не поленюсь подтвердить его по телефону.

На этот раз полковник Медведь ответил согласно устава:

— Слушаюсь, товарищ маршал. — После чего добавил — Дядь Борь, только вы не обижайтесь, но режим мне всё же придётся немного нарушить. По крайней мере сегодня.

Полковник Медведь и Наталья Егорова выдали новый план полёта к «Звёздному дару» уже через трое суток, после чего с чистой совестью сели в джип и уехали в степь, любоваться на цветущие тюльпаны. Режим предполётного отдыха из-за этого полетел ко всем чертям, поскольку спать им приходилось всего по три-четыре часа в сутки.

Зато в результате новый план полёта мало того, что сократил его время на двое суток, так ещё и дал, как это ни странно, экономию топлива, но это уже благодаря тому, что постарался бортинженер «Благовеста». После этого Наташа передала толстую, переплетённую стопку листов маршалу Свирскому и, поддавшись на уговоры своего бой-френда, уехала с ним в степь, а не пошла спать в свой номер.

Юный полковник, а Даниле исполнилось чуть больше месяца назад всего двадцать пять лет, сразу же предупредил охрану, чтобы та держалась подальше от них, не стал забираться в степь слишком далеко. Отъехав от города километров на двадцать пять, он остановил мощную машину, первым делом достал из багажника большой шерстяной плед и расстелил его на траве. Наташа, посмотрев на его сосредоточенную физиономию, встав на подножку джипа огляделась вокруг и не увидев поблизости двух машин сопровождения, сразу же принялась стаскивать с себя лёгкий свитерок вместе с блузкой, обнажив свои груди. Данила подхватил девушку на руки, перенёс на плед и принялся целовать её лицо и грудь, пока она расстёгивала пуговицы его рубахи. Вскоре молодые люди занялись любовью забыв обо всём на свете и когда, наконец, затихли, Данила-мастер спросил:

— Таха, ты согласна стать вместе со мной космическим извозчиком, если мы притарабаним на Землю корабли?

— Это предложение чего, Данилка, работы или чего-то более серьёзного? — Смеясь спросила его Наташа.

Полковник притворно недовольным голосом загудел:

— Ну, так нечестно, Натаха. Ты ведь знаешь меня всего без году неделя, а уже задаёшь такие вопросы. Нет, давай сначала поживём какое-то время вместе, а уже потом будем решать, стоит ли нам идти под венец.

Наташа снова спросила самого молодого космонавта за всю историю пилотируемой космонавтики:

— Данилка, а тебе что, пообещали один из кораблей?

Тот сосредоточенно кивнул головой и ответил:

— Да, Родион уже принял окончательное решение и первыми командирами российских кораблей будут дядя Боря, отец и я, Таха. Мы же и будем потом принимать окончательное решение при подборе членов экипажа. Знаешь, Натуля, диарцы они ведь довольно странные ребята и вся техника у них построена таким образом, что интегрируется с человеком. В общем если кто-то садится в командирское кресло, то это уже навсегда. Юлька, как только узнала об этом, сразу же заявила, что она будет у отца командиром дивизиона бортового питания. Так что батин «Лебедь» будет самым шикарным космическим рестораном. Юлька знаешь как готовит, Натаха, — живым из-за стола не выйдешь!

Девушка поплотнее прижалась к рослому парню и спросила:

— Данилка, ты говоришь о таких вещах, о которых, похоже, мало кому на Земле известно. Это что же получается, диарцы помимо широкомасштабной трансляции ведут ещё и закрытую?

— Ага. — Ответил ей юный полковник — Раз ты подала заявление Свирскому и тот отсканировал его и занёс в свой комп, то значит ты принята и теперь тоже одна из нас, Натаха. Поэтому я могу поделиться с тобой одним секретом. Три раза в сутки диарцы информируют нас о некоторых пока что секретных аспектах своего приглашения. Ну, ничего такого они пока что не сообщали, но кое-какая информация действительно заслуживает особого внимания. У них ведь всё расписано, как по нотам. Последний раз они посещали Землю три тысячи лет тому назад и самым основательным образом изучили всю нашу галактику. Ну, может быть не всю, она ведь жутко здоровенная, а лишь ту её часть, которую люди могут начать осваивать уже сейчас, и потому составили для нас план колонизации. Вот увидишь, Натаха, уже через двадцать лет на Земле будет жить народа в три раза меньше и при этом численность людей увеличится в два с половиной раза. За эти двадцать лет нам предстоит колонизировать целых семьдесят пять новых планет и тогда нам придётся непрерывно мотаться почти по всей галактике. Из-за этого нужно будет иметь не один, а по три, четыре подменных экипажа, но вот командиром космического корабля может быть только один человек, да, ещё три человека смогут быть его первыми заместителями, но все они будут просто вынуждены находиться если не на самом корабле, то неподалёку от него. Кое-кто считает это неприемлемым, но тут уж ничего не поделаешь, ведь между кораблём и его командным составом будет установлена постоянная телепатическая связь.

Наташа немедленно оседлала своего бой-френда, крепко стиснула его бока коленками и взяв лицо в руки, спросила:

— Данилка, а ты уже выбрал, кто будет твоими заместителями на корабле? Признайся честно, а не то я обижусь. Вас ведь от России летит на «Благовесте» десять человек. Шестеро, как экипаж корабля, а четверо, как пассажиры.

Данила-мастер, немного приподняв руками девушку над собой, напрягся всем телом и тихо ответил ей:

— На моём «Варяге» есть одна вакансия, Таха, и я хотел бы предложить её тебе, если ты не против.

Девушка громко застонала и её тело пришло в движение. Через несколько минут, припадая к груди своего парня, она сказала ему вполголоса:

— И это снова чисто деловое предложение, Данилка. Скажи мне, почему ты его делаешь? Неужели тебе так важно иметь заместителем психолога? Или ты говоришь это просто так?

Крепко обнимая девушку, Данила ответил ей:

— В данном случае я говорю тебе об этом, как командир «Варяга», Наташа. Ты очень хороший специалист и мне понравилось, как ты построила наших корифеев. Вот с ними я точно в разведку не пошел бы. Понимаешь, все они хороши в штабе, а не на передовой, где решение нужно принимать немедленно. Когда я стал требовать для себя семьсот пятьдесят килограмм под материалы и оборудование, в центре управления полётом такой крик подняли, что хоть уши затыкай, но я их быстро поставил на место и маршал Свирский меня полностью поддержал. Ты позавчера этого академика тоже здорово срезала, даже не оглядываясь на меня, и это мне очень понравилось. Извини, Таха, но может быть ты ждала от меня совсем другого предложения, но сделать его тебе сейчас не могу. Ну, а что будет потом, мы оба можем только гадать. Во всяком случае я никому не должен ничего объяснять и если после того, как вернусь на Землю, заявлю о том, что ты будешь моим заместителем, мне никто не посмеет возразить. Тут даже ссылки на то, что ты моя любовница, не помогут. Можешь не торопиться и ответить мне потом, когда я вернусь.

— Ага, как же, стану я ждать! — Воскликнула девушка, легла поудобнее рядом с командиром «Варяга» и прибавила — Нет, Данилка, если ты положил на меня взгляд не как на девушку с модельной внешностью, а как на психолога, то знай, командир, что я готова годами не спускаться с борта «Варяга». Послушай, Данила, а почему ты так решил назвать наш корабль? Нет, ты только не подумай, что мне не нравится это название. Мне просто интересно, что тобой двигало в тот момент, когда ты принял такое решение. Понимаешь, имя означает по законам нумерлогии очень многое, а имя «Варяг» очень хорошее. Надёжное.

Полковник Медведь улыбнулся и ответил:

— Ты только не подумай, что в честь крейсера, Натаха. Просто я смотрел как-то раз один исторический фильм и там гребцы пели песню с такими словами: — «Эй, варяги, эй бродяги», ну, в общем путь из варяг в греки, Натуся. Когда я пригоню в наш Звёздный Дар «Варяга», то уже максимум через полгода мы, космические варяги, отправимся на ту планету, на которую нас пошлёт Родион Давыдов. Там мы высадим первых колонистов, технику, оборудование, материалы и полетим дальше, а может быть нам будет приказано срочно вернуться назад и взять на борт второй отряд колонистов. Во всяком случае в России уже формируются первые отряды колонистов и планета две сотни девять семь, которую Родион в тайне от всех назвал Сибирью, будет только первой в его обширном списке. Все пятьдесят первых рейсов большого корабля отданы Китаю и Индии, но это вовсе не говорит о том, что Россия не стремится к колонизации новых планет. Ещё как стремится, Натаха, а брать на борт двадцать тысяч пассажиров, это тебе не картошку перевозить, так что работы у психологов будет невпроворот. То кто-то заглючил и ему захотелось домой вернуться, то кому-то морда соседа по кубрику не понравилась. В общем сама понимаешь.

Наташа приникла к губам Данилы долгим поцелуем, после которого шумно дыша тихо сказала ему:

— А вот это, командир, будет уже моя забота. Моя и моей команды психологов. Ты ведь позволишь мне набрать её? Извини, но того вредного академика я в неё точно возьму. Иван Семёнович он ведь только кажется старым перестраховщиком, а на самом деле прекрасно понимает, что какие проблемы могут возникнуть с людьми находящимися в экстремальной обстановке.

— Более того, Наташа, тебе придётся поработать со всем экипажем «Варяга». — Ответил полковник Медведь — Ну, а чтобы тебе было чем заняться, когда мы будем лететь к «Звёздному дару», я дам тебе ноутбук со всей информацией по диарским кораблям. Эх, лишь бы тот керогаз, на котором мы вскоре полетим на орбиту, не взорвался во время старта, а уж после этого я «Благовест» на зубах к точке рандеву дотащу. Кстати, Таха, я завтра с утра отправляюсь на стартовую площадку, хочу лично осмотреть корабль. Ты не хочешь составить мне компанию? Хотя ты и не специалист в области ракетостроения, мне интересно знать твоё мнение. Особенно по части защиты от дурака.

Девушка оживилась и воскликнула:

— Данилка, но меня же к кораблю и близко не подпустят! Это же секретный объект и всё такое.

— Ну, с допуском проблем не будет, Таха. — Успокоил её Данила — До завтрашнего утра я тебе даже майорские погоны обеспечу. Не в этом дело, мне главное, чтобы кто-то посмотрел на всё непрофессиональным взглядом.

Старт «Благовеста»

В ночь перед стартом всем космонавтам пришлось спать в отдельных номерах небольшого отеля расположенного в трёх километрах от стартового комплекса. По этому поводу никто не роптал. Все, особенно китайские космонавты, упрямо называющие себя тэйквонавтами, и так считали, что им на последнем этапе подготовки было дозволено слишком многое. Утро началось с того, что все проснулись кто за полчаса, а кто и за час до подъёма и ждали прихода медиков.

Через четыре часа все космонавты были облачены в скафандры, сидели в большом зале выслушивая последние напутствия своих президентов. На трибуне за стеклом находились помимо них родные и близкие космонавтов, а также множество корреспондентов. Под прицелом фото и телекамер они вышли из зала и направились к автобусам.

Через полчаса началась посадка на борт «Благовеста». Она производилась в строго определённом порядке, ведь на его борту космического корабля имелось десять этажей-кубриков диаметром в семь с половиной метров на пять человек каждый.

Посадка заняла два часа десять минут и когда своё место заняли пассажиры, на борт «Благовеста» поднялись десять членов экипажа, люки задраили и началась часовая предстартовая подготовка. Все члены экипажа, находящиеся в командном отсеке, чётко отвечали на все запросы с Земли, работы хватало всем и потому хотя бы для них этот час прошел очень быстро.

Наконец пошла команда «Ключ на старт», заработали двигатели, в бетон ударили струи пламени и вскоре «Благовест» оторвался от стартового стола и пошел вверх, с каждой секундой набирая скорость. Огромная ракета, оставляя за собой длинный хвост пламени, помчалась вверх. Твёрдотопливные ускорители, отработав своё, отделились от сцепки, а вскоре произошло отделение головного и вслед за этим боковых обтекателей, а затем разделение ракеты и космического корабля. На несколько секунд тяга исчезла и через три с половиной минуты полёта на «Благовесте» наступила невесомость, но вскоре заработал разгонный блок и перегрузки вновь вдавили всех в противоперегрузочные кресла, хотя уже с куда более меньшей силой.

Всё это время космонавты на нескольких десятках языков обращались с приветствиями к своим народам и обещали, что скоро вернутся на Землю пилотируя свои космические корабли. Им внимали несколько миллиардов человек, приникшим к экранам телевизоров и радиоприёмникам. Все люди на Земле понимали, что в истории человеческой цивилизации начался новый этап развития. Через пять минут они замолчали, а «Благовест» вышел на высокую орбиту и полетел по ней. Теперь космонавтов ждали трое суток пребывания в невесомости, пока к кораблю будут пристыковаться вспомогательные блоки, а пока что командир «Благовеста» доложил в центр управления полётом:

— Земля, я Лебедь, Ковчег на орбите, все системы корабля функционируют нормально, экипаж готов к стыковке. Готов принять тридцатиминутный отсчёт. — Переключив тумблер на панели, генерал Медведь сказал — Всё, ребята, мы на орбите. Разрешаю для начала открыть лицевые щитки и отключить систему жизнеобеспечения скафандров.

Снять вы их сможете примерно через час, когда мы пристыкуемся к модулю жизнеобеспечения, а пока что наберитесь терпения.

Земля, проверив телеметрию полёта, уже через три минуты дала разрешение на стыковку:

— Ковчег, я Земля, даю тридцатиминутный отчёт для начала стыковки. Буксировщик стартовал вслед за вами и благополучно вышел на орбиту, сейчас он находится в двухсот семидесяти километрах позади вас. Как только он подведёт модуль на расстояние в десять километров, начнём стыковку в автоматическом режиме тотчас, как только вы окажетесь в зоне прямой видимости.

Снова потянулись минуты ожидания. На этот раз уже не такие томительные. Хотя пассажиры не вставали со своих кресел, они принялись тестировать аппаратуру и оборудование своих кубриков. По кораблю разнёсся негромкий гомон голосов. Второй пилот, сидевший в кресле справа от командира, глядя на экран компьютера негромко сказал:

— Командир, к стыковке в ручном режиме готов.

— Понял, Петрович. Ввожу твои параметры в бортовой компьютер. — Ответил Игорь Медведь — Автоматика это конечно хорошо, но за ней нужен глаз, да глаз. Будь готов принять управление на себя по моей команде.

Заместитель командира «Благовеста», полковник Егоршин, насмешливым голосом сказал, приблизившись вместе с целым рядом кресел к второму пульту управления кораблём:

— Дублёры к стыковке готовы. Хотя мне в это и не верится, командир, но мы готовы поймать модуль, если вы с Петровичем его уроните, но я думаю, что и вам не придётся ничего делать.

Его поддержал первый бортинженер:

— Ну, Земля при желании может вообще довести Ковчег до точки рандеву сама, Серёга, без нашего участия. Правда, только в том случае, если всё будет идти штатно.

— Данила, мы всего десять минут на орбите, а ты уже заговорил о нештатных ситуациях на борту. — Откликнулся на слова бортинженера-один полковник Рязанцев, бртинженер-два — Не рановато ли, парень. Лично я люблю, когда всё идёт штатно, это означает, что все сработали, как надо.

Данила-мастер, который закончил тестирование всех систем корабля и был готов дать ответ Земле, бойко сказал:

— Василич, а я с той самой ночи, как только увидел в небе вспышку, считаю, что все штатные ситуации закончились. Для нас, космонавтов, во всяком случае. Уже одно то, что я сижу в этом кресле, является нештатной ситуацией.

— Неординарной, Данила. — Поправил его маршал Свирский.

С земли пришла команда:

— Ковчег, начинаем проверку всех систем.

Все члены экипажа тотчас замолчали и принялись давать Земле подтверждения о готовности корабля к стыковке с модулем жизнеобеспечения. То, что Земля предложила провести её немедленно, по горячим следам, прямо говорило, что второй корабль обеспечения стартовал в штатном режиме. Старт третьего корабля должен был произойти через час и если он благополучно выведет на орбиту двигательные установки последней мили, то уже через двенадцать часов «Благовест» должен будет состыковаться с ними, после чего наступит черёд стыковки с основной двигательной системой и подготовки корабля к старту с орбиты. К этому уже были готовы космические монтажники.

Когда стыковка с модулем жизнеобеспечения была завершена, на орбиту был успешно выведен третий корабль, несущий в своём чреве две двигательные установки. Все с облегчением вздохнули. Теперь экипажу «Благовеста» и его пассажирам оставалось только одно, дождаться того момента, когда двигательные установки будут выведены из транспортного контейнера, протестированы и подготовлены к стыковке. Командир разрешил всем покинуть противоперегрузочные кресла, снять с себя скафандры и положить их в ящики до того времени, пока им не придётся надеть их для того, чтобы перейти на борт «Звёздного дара», если это, конечно, понадобится.

Наконец корабль наполнился смехом и радостными криками, все поздравляли друг друга с успешным завершением ещё одного этапа, но на этот раз самого полёта, а не подготовки к нему. Данила, сняв с себя скафандр, немедленно отправился из командного отсека к кормовому стыковочному узлу. Полковник Рязанцев молча последовал за ним. Отталкиваясь руками от перемычек траппа, они двигались в решетчатой трубе диаметром в полтора метра, наблюдая за тем, как пассажиры «Благовеста» устраиваются на своих этажах. Кто-то прикреплял скотчем к стенам фотографии своих жен и детей, кто-то раскладывал по специальным карманам вещи, которые взял с собой в дорогу, а кто-то приводил в рабочее состояние оборудование кубрика.

Пассажирские кубрики на «Благовесте» были удобными, по мнению большинства космонавтов Восточного отряда намного удобнее, чем на «Провиденсе», где людям придётся толочься во время полёта всего в двух кубриках. На борту американского корабля, конечно, имелось больше удобств, взять хотя бы довольно большой спортзал, но всё же на «Благовесте» было куда больше свободного места, что позволяло на каждом этаже иметь по две душевых кабинки и два гальюна. Из пятидесяти пассажиров восемнадцать были женщинами и все они относились к Даниле, как к сыну, хотя лишь некоторые годились ему в матери по возрасту. Поэтому когда он двигался к корме, все эти дамы то и дело подбадривали его и советовали держать хвост морковкой. Полковник Медведь отвечал всем улыбками и только забравшись в модуль жизнеобеспечения, позволил себе сделать замечание:

— Блин, достали меня эти тётки! Сами вибрируют, а туда же, меня поддерживают, мол, держись сынок.

Полковник Рязанцев, коротко хохотнув, воскликнул:

— Терпи, казак, атаманом будешь. — Осмотревшись в предбаннике, он удовлетворённо кивнул головой и добавил — Так, Данила, похоже, что модуль жизнеобеспечения в полном порядке и мы можем начинать работать. — После чего известил командный отсек — Командир, модуль жизнеобеспечения в полном порядке. Можно включать как вручную, так и с пульта. Поскольку мы на месте, включаем вручную. Воздух, пошел.

Система регенерации воздуха, включена. Система регенерации воды, включена.

Система управления жизнеобеспечением корабля функционирует без замечаний. В кубриках, проверьте и немедленно доложите на командный пост, как функционируют локальные системы жизнеобеспечения корабля.

Через несколько минут с мест доложили командному отсеку, что все системы жизнеобеспечения работают нормально и ни у кого нет жалоб. Бортинженеры, получив команду от командира корабля, двинулись по туннелю модуля жизнеобеспечения к носовому переходному модулю, проверяя шаг за шагом все его отсеки и вскоре добрались до маленькой слесарки. Это был небольшой отсек, который появился в модуле жизнеобеспечения благодаря настойчивости полковника Медведя, где тот сказал:

— Уф, наконец-то мы дома, Василич. Ну, что перекусим что ли? У меня тут есть маленькая заначка.

Данила засунул руку под небольшой верстак и вытащил откуда-то вакуумную упаковку с нарезанной сырокопчёной колбасы. Вскрыв её, он разделил свою заначку со своим замом и тот откусывая половинку колбасной пластинки, сказал:

— Да, это ты здорово придумал, Данилка. Что бы там не говорили все эти умники, а нашему брату, технарям, хорошо оборудованная слесарка никогда не помешает. Как это только тебя на такое дело сподобило, парень? Неужели после того ремонта на «Туполеве», когда ты спас машину?

Полковник Медведь пожал плечами и ответил:

— Нет, дядь Серёж. Тот ремонт был ни причём. Просто когда я рассматривал те чертежи, которые передали нам со «Звёздного дара», я обратил внимание на то, что даже на их кораблях имеется ремонтный отсек и хотя там находятся ремонтные роботы и специальные станки-автоматы, это и заставило меня думать, что из-за какой-то пустяковой неисправности, которую я при наличии тисков, напильника и куска дюраля смогу устранить за полчаса, наш полёт может закончиться неудачей.

Дай, конечно, Бог, чтобы нам с тобой ничего не пришлось чинить, Василич, но лучше перебдеть, чем недобдеть. Послушай, дядь Серёж, перед полётом мне как-то было всё недосуг тебя об этом спросить, но всё же, как отец Феоктист отнёсся к тому, что тебя включили в состав экипажа «Благовеста». Надеюсь не стал на тебя обижаться?

Полковник Рязанцев пристально посмотрел на парня, улыбнулся и со вздохом ответил:

— Встречался я с отцом Феоктистом перед полётом Данила и получил от него благословение. Не знаю, поверишь ли ты мне, но он сказал, что только так он мог спасти «Благовест» от ещё большей беды, нацелив меня на ту диверсию. Поэтому, Данила-мастер, я всё то время, что готовился к этому полёту, наизусть вызубрил всю техническую документацию не только по «Благовесту», но и по «Провиденсу» и вот что я тебе скажу, не нравится мне этот космический корабль и особенно его ускорители. Поверь, придётся нам это чудо техники на себе тащить.

Полковник Медведь улыбнулся и успокоил его:

— Ничего, дотащим. Ну, пойдём дальше.

Оба технаря доели колбасу, завершили осмотр модуля жизнеобеспечения и вернулись в командный отсек. Там как раз готовились к обеду. Командир «Благовеста», который как раз пролетал мимо, принюхался и поинтересовался:

— Пахнет, явно, не солидолом. Признавайтесь, орлы, где успели перекусить чем-то вкусненьким?

Данила хитро усмехнулся и ответил:

— Командир, мы с Василичем на этом корабле точно с голода не помрём. — И спросил — Как там дела на Земле?

Дела на Земле шли строго по расписанию и в точно назначенное время с космодрома стартовал третий космический корабль и президент России, связавшись с президентом США по видеотелефону, доложил ему об этом и поинтересовался:

— Джозеф, «Благовест» уже на орбите. Первая стыковка проведена успешно и мне только что доложили, что с третьим кораблём всё тоже в полном порядке. Может быть вы не станете рисковать и воспользуетесь нашим кораблём?

Президент США от такого предложения пришел в бешенство, но быстро взял себя в руки и отказался:

— Спасибо, Ро-дьи-он, но я полностью доверяю американской технике. «Провиденс» стартует в точно назначенное время и к тому моменту, как «Бла-го-вьест» закончит разгон будет готов к тому, чтобы набрать нужную скорость и состыковаться с ним.

Дальше наши корабли полетят в тандеме. Передайте мои наилучшие пожелания генералу Мед-ве-дью.

Президент Бах так и не удосужился научиться правильно произносить трудные для его языка русские имена и названия. Два президента поговорили ещё минут двадцать и закончили общение, после чего президент Давыдов раздраженно сказал:

— Чёртов упрямец. Знает же, что этот их «Провиденс», хотя он и обошелся американским налогоплательщикам в полтора триллиона долларов, хуже «Благовеста», так нет же, продолжает надувать щёки. Как же, они имеют такой опыт, которого нет у нас. — Повернувшись к директору ФСБ, он распорядился — Евгений Борисович, распорядись по своему ведомству, чтобы наши люди удвоили свою активность в Америке. Пусть они там землю роют, но разузнают, почему американцы так и не допустили наших специалистов на свои предприятия. Не нравится мне всё это. Ох, как не нравится. У наших ребят хоть есть там оружие?

Директор ФСБ опешил, но всё же ответил:

— Есть три специальных пистолета, но только травматического действия, Родион Дмитриевич. Обычное огнестрельное оружие нельзя брать на борт космического корабля. Можно прострелить обшивку и разгерметизировать его.

Президент хмуро проворчал:

— Сам знаю, Евгений Борисович. Эх, надо было всё же вам выдать Игорю хотя бы один нормальный ствол. Ну, да, ладно, у него есть при себе куда более надёжное оружие, Данила-мастер и этот наш диверсант от религии, полковник Рязанцев.

Надеюсь, что в случае чего они придумают, как обезопасить «Благовест» от враждебных действий американцев.

Стыковка с двигательными блоками также прошла штатно и космические монтажники подвели к «Благовесту» основной двигательный комплекс. После этого они же помогли развернуть солнечные батареи, после чего на корабле перестали экономить электроэнергию и все мужчины тотчас начали бриться. Все четыре «Союза» с космомонтажниками спустились ниже и когда «Благовест» оказался в нужной позиции, по команде с Земли были включены маршевые двигатели и корабль помчался к Луне.

Двигатели тянули ровно и мощно, отчего его экипаж и пассажиры снова ощутили на себе силу гравитации, правда, искусственную и втрое больше той, которую им приходилось испытывать на Земле. Это хотя и создавало неудобства, всё же не помешало никому выйти на связь с Землёй и в эфир снова понеслись приветствия космонавтов своим народам.

Через шесть часов полёта генерал Волк перевёл двигатели на самую малую тягу и люди на борту «Благовеста» смогли встать с перегрузочных кресел. Первым дело все направились в душ, чтобы израсходовать положенные каждому четыре литра воды на гигиенические процедуры, выделяемые на каждый пять дней полёта. Пока что это была кристально чистая, нерегенерированная вода, хотя в системе регенерации уже имелось более ста литров воды регенерированной. Командир «Благовеста» по этому поводу обратился ко всем с деловым предложением:

— Ребята, если вы не будете против, то мы можем сделать так, следующий раз вы будете принимать душ, который будет на пятьдесят процентов состоять из конденсата и регенерированной воды. Тогда в следующий раз душ будет из настоящей воды.

Ему немедленно ответил арабский лётчик аль-Фейсал:

— Командир, я бы вообще предложил использовать для душа только регенерированную воду, если это не перегрузит систему.

Как это ни странно, но его поддержали практически все космонавты, хотя это и не могло увеличить количество гигиенических процедур. Когда выяснилось, что с полковником саудовских ВВС согласилось столько людей, маршал Свирский сказал:

— Ну, что же, раз все у нас такие сознательные, то в продолжение банно-стаканного дня я разрешаю всем раздавить по пакетику пива, а тем, кто пива не пьёт принципиально, разрешаю выпить по пакетику натурального кофе. Для бодрости.

На борту «Благовеста» имелась даже водка, но совершенно для особых, можно сказать, исключительных случаев, а этот к ним никак не относился. На малой тяге корабль летел к Луне двенадцать часов и потому все космонавты смогли хорошо выспаться, после чего генерал Медведь снова включил их согласно тому полётному плану, который был рассчитан по рекомендации Натальи Егоровой его сыном и утверждён маршалом Свирским только потому, что давал не столько выигрыш во времени, сколько экономию топлива. В это самое время на Земле с мыса Канавералл стартовал «Провиденс», благополучно вышел на орбиту и приступил к процедуре стыковки.

Когда «Благовест» нёсся на высоте в сто километров над Луной, к верхним плоскостям «Провиденса» были пристыкованы два пакета с твёрдотопливными ускорителями, а к его корпусу две дополнительные направляющие и солнечные батареи. Американский корабль был готов к старту и Америка ликовала вместе со странами-союзницами. На этом фоне как-то незаметно прошло сообщение о том, что «Благовест», завершив разгонный манёвр, мчался на огромной скорости к Земле, чтобы обогнув её на высоте в полторы тысячи километров, выйти на гелиоцентрическую орбиту и полететь к точке рандеву.

Американцы немного задержались со стартом и потому «Провиденсу» пришлось догонять «Благовест», но в этом не было ничего страшного, если не считать того, что людям на его борту теперь нужно будет больше недели мучиться от постоянных перегрузок, чтобы догнать русский космический корабль. Зато на борту «Благовеста» жизнь уже вошла в норму и пассажиры были не только всем довольны, но и во всех красках расписали во время сеансов связи, какое чудо удалось сотворить России менее, чем за три года. Корабль действительно летел так, что это ни у кого не вызывало нареканий. Больше всего космонавтов радовало то, что спать им приходилось во вполне комфортных условиях, если не обращать внимания на лёгкую вибрацию. Перегрузки, которые не превышали трёх же, переносились космонавтами довольно легко.

За три часа до подлёта к Земле генерал Медведь попросил всех членов экипажа «Благовеста» в командный отсек, велел закрыть люк и провёл со всеми небольшое совещание, закрытое для всех остальных участников полёта. Делал он это не по своей собственной инициативе, а по просьбе президента Давыдова. Поскольку люк в командный отсек был закрыт большую часть суток, никто не обратил на это внимания, а то, что корабль в этот момент летел с ускорением в два же, позволило ему сказать, не рискуя быть услышанным ещё кем-то:

— Господа офицеры, я должен известить вас о том, что сказал мне с глазу на глаз.

Разговор с ним у меня был долгий, но я вам сообщу о самых главных его моментах.

По некоторым сведениям американские спецслужбы вынашивают какие-то планы относительно «Звёздного дара». Об этом ему сообщил не кто-то, а лично вице-президент Старк и уже только поэтому к его предупреждению нам следует отнестись очень внимательно. Поэтому я приказываю всем начиная с того момента, как только мы пристыкуемся к «Провиденсу», быть начеку. Бортинженер-раз и бортинженер-два, вам я приказываю любыми доступными вам способами просканировать «Провиденс» на предмет наличия на нём взрывных устройств и подумать о том, как сбросить с него твёрдотопливные ускорители при первом же намёке на сбой в их работе. Они снабжены системой последовательного выдвижения на концы консолей и отстрела после отработки, но вам нужно продумать, как сбросить их с корпуса все разом даже в том случае, если мы потеряем солнечные батареи «Провиденса». Мы имеем технологическую возможность подключить американский корабль к своей бортовой сети и сможем обеспечить его электроэнергией. В крайнем случае мы сможем ввести режим экономии электроэнергии у себя. В любом случае нам нужно сделать так, чтобы над нами не висел этот дамоклов меч, но даже после этого нам ни в коем случае нельзя будет расслабляться.

Данила-мастер, взяв руки свой ноутбук, тотчас сказал:

— Командир, мы с бортинженером-два ещё на Земле проработали целых три варианта сброса этих бомб. Причём в одном варианте мы сможем сделать это даже не спрашивая разрешения у американцев и даже при работающих на консолях ускорителях.

Правда, при том нам обоим придётся выйти в космос, но и тогда американцы ничего не заметят. Мы ведь можем выйти наружу через модуль жизнеобеспечения, а дальше в ход пойдут четыре баллончика с пластитом, пара электродетонаторов и несколько миниатюрных пиропатронов, которые отбросят пакеты с этими бомбами на расстояние в триста метров от «Благовеста». Маленький бздумс, потом пши-и-к и мы летим дальше, а командир «Провиденса» будет потом долго чесать репу и гадать, куда подевались его шайтан-трубы. Думаю, что этот вариант не стоит сбрасывать со счёта хотя бы потому, нашего президента предупредил американский вице-президент.

Маршал Свирский, который хотя и присутствовал при этом разговоре, но сейчас благодаря генералу Медведю как бы остался в стороне, кивнул головой и сказал:

— Бортинженеры, на досуге покажете мне и командиру ваш план мероприятий. В том случае, если американцы откажутся принять наши аргументы, мы будем просто вынуждены действовать согласно вашему плану. Правда, бортинженер-один, вместо тебя в космос выйду я бортинженер-два. Без меня и всего с одним бортинженером «Благовест» долетит до «Звёздного дара».

Хотя члены экипажа и были не прочь высказаться по этому вопросу, генерал Медведь быстро прекратил собрание, сказав:

— Всё, господа офицеры, я передал вам опасения нашего президента и надеюсь, что вы будете бдительными. А теперь давайте приготовимся к старту. Нам осталось облететь Землю и выйти на гелиоцентрическую орбиту.

Через полчаса экипаж связался с центром управления полёта, получил с Земли уточненные расчёты по орбите с очередную порцию поздравлений и наставлений, от которых все уже устали. Пассажиры, глядя на мониторы, установленные на потолке своих кают, через которые они могли наблюдать за тем, как внизу проносится Земля, в очередной раз зачитали свои приветствия и «Благовест», пронёсшись над планетой с огромной скоростью, умчался вдаль, на встречу со «Звёздным даром», до которого должен был долететь через два месяца и десять дней. «Провиденс», сорвавшись с орбиты, помчался за ним вдогонку. Космический полёт, на финише которого всех космонавтов ждали огромные космические корабли, открывавшие для них просторы всей галактики, а затем и ближайших к ней районов Вселенной, начался под громкие, восторженные крики.

Смертный приговор «Звёздному дару»

Джозеф Бах не поехал на мыс Канавералл, чтобы присутствовать на космодроме во время старта «Провиденса». Вместе него туда отправился Джон Старк. От имени президента и народа Америки он поприветствовал всех господ, собравшихся на космодроме, чтобы проводить в далёкий путь астронавтов, сказал им слова напутствия и вскоре «Провиденс» унёсся ввысь. В это же самое время президент Соединённых Штатов Америки с напряженным лицом сидел в овальном кабинете и наблюдал за стартом вместе с государственным секретарём Пауэллом Колли и ещё несколькими высокопоставленными сотрудниками своей администрации по телевизору.

Как только стало ясно, что «Провиденс» благополучно вышел на орбиту, он демонстративно захлопал в ладоши и поднялся из кресла.

Кивнув телерепортёрам, он покинул овальный кабинет вместе с генералом Колли и отправился в свой рабочий кабинет. Только там, оказавшись вдали от репортёров с их телекамерами, он позволил дать волю чувствам и выругался, проклиная звёздный дар диарцев, их самих и всех тех, кто, наверное, давно уже мог прервать эту дьявольскую эстафету, но не захотел. Из той информации, которая была передана с борта диарского космического корабля, президент Бах уже знал о том, что через каких-то двести лет, отправив его дальше, земляне вступят в какое-то звёздное содружество и встретятся с другими обитателями Вселенной. Их было довольно много уже более пятисот, а таких кораблей, как тот что прилетел к Земле, насчитывалось два десятка и все они летели сквозь космос с точно такой же целью.

Если космический корабль будет принят землянами, то через каких-то двести лет люди встретятся со своими соседями по Вселенной и тогда наступит новая эпоха.

Среди них было очень много таких звёздных народов, которые были очень похожи на людей, встречались такие, которые вообще ничем не отличались от людей, но были среди них и такие, которые иначе, чем исчадием ада назвать было нельзя. Впрочем, ещё задолго до этого с Земли улетит множество людей, которые колонизируют сотни планет и тогда господству Америки над людьми, которое было почти достигнуто, придёт конец. Те технологии, которые диарцы обещали передать всем землянам без исключения, особенно их достижения в области медицины, которые продлят жизнь человека в десятки раз, сделают невозможным прежний порядок вещей.

Уже сейчас Джозеф Бах сталкивался в ООН с такими требованиями вчерашних аутсайдеров, что это вызывало у него приступы бешенства, так что же будет завтра, когда они получат диарские технологии? Ещё больше его пугал тот невиданный энтузиазм, с которым беднейшие страны мира восприняли новые инициативы России, Китая, Индии и Бразилии. А ведь по сути дела президенты России и Китая сделал ничто иное, как лишили Соединённые Штаты не то что ведущей роли в мировой политике, но и поставили его страну в зависимое положение. Из-за их хитрой политики дары диарцев оказались разделены между людьми по справедливости, а не так, как того хотелось бы президенту Соединённых Штатов Америки. Поэтому, едва только войдя в свой кабинет и выругавшись, он хмуро спросил:

— Пол, я надеюсь ты сделал всё, как нужно?

Генерал Колли вытянулся перед ним во фрунт, кивнул головой и сказал вполголоса:

— Да, господин президент, это будет полёт в один конец.

Красавчик Джо подошел к кресле, стоявшему в углу кабинета, указал рукой на второе и желчным тоном сказал:

— Ты сам понимаешь, Пол, что от того, одержишь ты победу или потерпишь неудачу, полностью зависит твоя жизнь. А теперь расскажи мне вкратце, без живописных подробностей, что произойдёт в космосе и когда. Имена меня не интересуют.

Генерал Колли был вполне готов к тому, чтобы дать своему президенту исчерпывающий ответ, поскольку заучил наизусть довольно толстый отчёт, представленный ему Робертом Паркером, но ему не требовалось делать этого. Он сосредоточенно кивнул и стал соображать, о чём ему нужно было рассказать, а какие подробности опустить и через минуту сказал:

— Джо, мы не стали мудрить и решили поступить просто. Для «Провиденса» было изготовлено несколько маршевых двигателей, а их у него всего три, но из них один не проработает всего несколько минут по той причине, что вместо горючего и окислителя в космос отправилось относительно небольшое термоядерное устройство мощностью в двадцать мегатонн. Мы также отправили в космос полностью преданного нам человека, который нажмёт на кнопку, спрятанную в подлокотнике его кресла, в тот момент, когда «Провиденс» влетит внутрь «Звёздного дара».

Президент тотчас спросил:

— Этому человеку можно доверять? Он не подведёт тебя? Только не нужно называть никаких имён, Пол.

Генерал Колли понимающе кивнул головой и ответил:

— Да, Джо. Этому парню можно доверять полностью. Он помешан на религии и когда узнал о том, что ему предстоит сделать, то возблагодарил бога и своего пророка.

Мне стоило больших трудов найти придурка, настолько уверовавшего в какого-то корейского кретина, что ради своей новой веры он готов отправить в ад миллионы людей. К тому же с ним хорошо поработали пара психологов, одному из которых даже пришлось выдать себя за пророка этой секты. В общем он не раздумывая нажмёт на кнопку тотчас, как только «Провиденс» окажется внутри корабля диарцев. Не раньше и не позже, а именно в тот момент, когда можно будет уничтожить этот дьявольский корабль. До тех пор он стерпит любые унижения, станет безропотно исполнять все приказы, будет голодать лишь бы стать карающей десницей своего пророка. Тем более, что сам пророк уже неоднократно выступал по телевидению с проповедями, в которых он проклинает «Звёздный дар» и называет его исчадием ада. Представь себе, Джо, нам его преданность обошлась даром, чего нельзя сказать о тех людях, которые с ним работали.

Президент криво ухмыльнулся и пробормотал:

— Надо же, и у нас нашелся свой собственный религиозный фанатик. Ну, что же, то что не удалось сделать русскому безумцу, удастся сделать безумцу американскому.

Вот только его безумие, Пол, мы используем для блага Америки.

Государственный секретарь удивлённо поднял брови и недоумевающим голосом спросил:

— О чём ты, Джо? Какой русский безумец?

Красавчик Джо, которому нравилось время от времени поражать своего верного помощника информированностью, лениво отмахнулся и сказал:

— У русских чуть менее года назад случился инцидент. Какой-то религиозный фанатик подложил бомбу в самолёт их пилота, но та не взорвалась и он остался жив.

Генерал Колли тотчас удивлённо спросил:

— Почему я об этом ничего не знаю?

Красавчик Джо высокомерно ответил ему:

— Потому, что тебе не нужно было этого знать, Пол. Пока ты готовил операцию «Туз пик», ничто не должно было тебя отвлекать от главной цели. Не волнуйся, Пол, речь идёт вовсе не о том, что я тебе не доверяю. Наоборот, я тебя всячески оберегаю и когда этот чёртов «Звёздный дар» взорвётся, мы во всём обвиним русских и их китайских друзей. Они умолчали о том, что на жизнь их пилота религиозными фанатиками было организовано покушение, а раз так, значит это они виноваты в том, что им в конце концов удалось взорвать «Звёздный дар».

Генерал Колли изобразил на своём круглом, малосимпатичном лице с толстыми губами нечто вроде восторга и восхищения, легонько похлопал в ладоши и прошептал:

— Гениально, Джо. Это будет такая оплеуха русским, что о них нам можно будет надолго забыть. Думаю, что после того, как рухнут все их надежды снова стать второй великой державой, нам уже ничего не помешает разорвать эту страну на части. Китайцы никогда не двинутся севернее рисового пояса, а потому мы сможем забрать себе Сибирь до самого Урала.

Президент сосредоточенно кивнул головой и сказал:

— Пол, я ещё не заглядывал в будущее так далеко, но вполне согласен с тобой.

Если нам удастся обвинить во всём русских и при этом мы сможем подобрать в космосе уцелевшие корабли, а их, если я правильно тебя понял, после взрыва останется не менее тридцати штук, то мы сможем окончательно подчинить себе Россию. Тогда через двести лет нам будет чем встретить диарцев, если они осмелятся прилететь в нашу галактику, Пол. Но всё это будет потом, мой друг, после того, как мы избавимся от этого космического подарка. Мне нравится, что ты нашел надёжного исполнителя, Пол, но я совершенно не в восторге от того, что ты не имеешь запасного варианта.

Теперь настала очередь генерала Колли изобразить на своём лице хитрую улыбку и с нажимом в голосе сказать, доставая из кармана устройство очень похожее на спутниковый телефон:

— Джо, я рассказал тебе о том человеке, который будет действовать там. — Он несколько раз ткнул своим толстым указательным пальцем вверх — Но при этом мы позаботились о том, чтобы в случае необходимости послать на борт «Провиденса» кодированный сигнал, который полный обезопасит нас от любой неожиданности. Как ты знаешь это, Джо, рандеву состоится на другой стороне орбиты, по которой Земля вращается вокруг Солнца. Для того, чтобы быть на связи с «Провиденсом» и «Благовестом», оба корабля взяли на борт по четыре небольших спутника связи, которые будут действовать, как ретрансляторы. Вот с их-то помощью с этого спутникового телефона ты сможешь в любой момент послать сигнал на борт «Провиденса».

Президент США посмотрел на спутниковый телефон с опаской, замахал руками и воскликнул:

— Убери от меня эту штуку, Пол! Я не хочу даже знать о том, что он существует. С меня вполне хватит и того, что теперь я могу попросить тебя о небольшом одолжении. — Немного помолчав, он прибавил — Ты молодец, Пол, предусмотрел даже возможность сделать так, чтобы в крайнем случае избавиться от всех улик. С такого расстояния никто не сможет понят, на каком из двух кораблей взорвалась атомная бомба.

Госсекретарь недоумённо посмотрел на президента США и с удивлением в голосе спросил:

— Джо, разве ты не намерен уничтожить «Звёздный дар»?

Президент поднялся из кресла с раздражением воскликнул:

— Пол, именно об этом я мечтаю больше всего! Но ты же знаешь, что человек предполагает, а господь располагает. Никто не может сказать, как сложатся обстоятельства через два месяца. Вдруг выяснится, что на борту «Звёздного дара» есть аппаратура, способная обнаружить атомную бомбу и он остановит «Провиденс»?

Насколько я знаю, оба корабля подлетят к нему в сцепке и разъединятся только перед тем, как влететь внутрь. Из всего, что ты мне здесь сказал я понял, что мы будем наблюдать за всем находясь на Земле. Поэтому у тебя будет возможность вмешаться, если что-то пойдёт не так, а теперь оставь меня, я хотел бы побыть один. Через три часа мне предстоит отвечать на вопросы журналистов и я хочу сосредоточиться.

Генерал Колли, вскочивший вслед за президентом, молча поклонился и вышел из кабинета. Порой Пауэлл Колли ненавидел это трусливое ничтожество, склонное к интригам, но всё же гораздо чаще обожал за то, что за его спиной он мог обтяпывать свои собственные делишки. Сейчас он его ненавидел. У него не было никакого желания присутствовать на пресс-конференции и поэтому ещё за неделю до этого дня он договорился с президентом о том, что ему придётся отдуваться на ней без него, объяснив это тем, что не хочет отвлекать внимание от президента США, для которого, якобы, наступил звёздный час. Поэтому, выйдя из кабинета, он облегчённо вздохнул и с лёгким сердцем покинул Белый дом, намереваясь заняться своими собственными делами.

После того, как Красавчик Джо поручил ему разобраться со «Звёздным даром» и генерал Колли договорился об этом со своим старым другом, они встречались едва ли не каждую неделю и делали это вполне открыто. Теперь, когда «Провиденс» благополучно стартовал, он хотел встретиться с Робертом Паркером в последний раз.

В основном только для того, чтобы убедиться в том, что тот замёл за собой все следы. Встретиться они договорились в пригороде Вашингтона, в гольф-клубе принадлежащем их общему знакомому. От Белого дома до гольф-клуба Пауэлл Колли добирался чуть больше часа и приехал туда как раз к обеду. Для него и генерала Паркера уже был накрыт столик на веранде и когда госсекретарь добрался, у него разыгрался нешуточный аппетит, да, такой, что говорить о делах он смог только после того, как покончил с обедом. Официанты убрали со стола и подали кофе, но Пауэлла он не интересовал. Закурив сигару он спросил:

— Бобби, ты подчистил за собой?

— Что ты имеешь ввиду, Пауэлл? — Спросил Роберт — Если серию внезапных сердечных приступов и несчастных случаев, то нет. Более того, парень, я тебе так скажу, мы все выполняли приказ президента, а потому я вовсе не считаю, что мне нужно что-то подчищать. Ты приказал мне подготовить взрыв на борту «Провиденса» и я это сделал. Ты приказал мне найти человека, который взорвёт американский космический корабль с шестьюдесятью астронавтами на борту, и я его нашел. Ну, и к тому же ты потребовал, чтобы при этом была создана дублирующая система, которая позволит тебе уничтожить «Провиденс» прямо с Земли и это тоже сделано, так что тебе ещё нужно от меня, Пауэлл? Мои люди сделали всё, как надо и я не понимаю, что нужно подчищать за ними? Разве произошла какая-то утечка информации, друг мой, и газетчики пронюхали обо всём? Нет, этого не произошло и произойти не могло, так что тебе не о чём волноваться. Теперь, когда этот сумасшедший фанатик Чарльз Пейдж находится на борту «Провиденса», один из двигателей которого по твоему приказу заменён термоядерной бомбой, этот корабль обречён и его уже ничто не может спасти. Тем более, что Чарли может нажать кнопку не в одном месте, а сразу в трёх. Извини, Пауэлл, но я выполнил свои условия договора. Впрочем, ты тоже и поэтому я надеюсь, что мы больше никогда не встретимся. На всякий случай, друг, я побеспокоился о том, чтобы у тебя не возникло желания помешать мне дожить до глубокой старости.

Хотя генерала Колли так и подмывало взять и тут же пристрелить этого хитрого лиса на месте, он широко улыбнулся и сказал, громко рассмеявшись:

— Бобби, я хотел только убедиться в том, что завтра не прочту в газетах о том, что «Звёздный дар» а вместе с ним сто двадцать мужчин и женщин приговорены к смерти и что палач уже занёс над их головой топор. Если ты считаешь, что этого не произойдёт и я могу спать спокойно, то и тебе не о чем беспокоиться. Поверь, когда вся эта история закончится, ты ещё не раз скажешь спасибо Красавчику Джо за его предусмотрительность. В том случае, конечно, если ты не мечтаешь в тайне видеть президентом на посту какого-нибудь союза свободных миров китайца или того хуже, русского. Ты ведь не хуже меня знаешь, что вся самая опасная начинка содержится в центральном отсеке космического корабля диарцев и не дай Бог, чтобы именно она стала всеобщим достоянием. Если эта часть их корабля сгорит, а то, что находится в трёх других трюмах достанется американцам, то тогда ничего подобного не случится. Или ты думаешь иначе?

— Генерал, я ничего не думаю. — Сухо ответил госсекретарю Роберт Паркер — Я просто выполняю приказ президента, а теперь прости меня, мне нужно идти. Меня ещё ждут дела. Желаю тебе удачи в твоих безумных начинаниях, Пол, и помни, не в твоих интересах выяснять, куда делись те люди, которых я привлёк к этому делу.

Они исполнили приказ президента, а в честь чего он отдал такой приказ, это уже твоё с ним дело.

Генерал Паркер допил свой кофе, встал и ушел, а Пауэлл Колли остался курить сигару на веранде. Он мог, конечно, позвонить кому следует и отдать приказ о ликвидации строптивого генерала, но тем самым сделал бы только хуже. В том, что Роберт Паркер будет молчать, он был полностью уверен. Более того, он был полностью уверен в том, что этот тип сегодня же покинет страну и заляжет на дно где-нибудь в Мексике. Так и не позвонив никому, он молча выкурил сигару, поднялся из-за стола и покинул гольф-клуб, так и не сыграв с Робертом Паркером напоследок, что его также нисколько не расстроило. Генерал Паркер играл в гольф куда лучше его, а проигрывать Пауэлл не любил, даже своим друзьям в гольф.

Он сел в поданную ко входу машину и поехал к себе домой, мечтая только о том, чтобы его не вызвали по какому-нибудь поводу в Белый дом. Начиная с того момента, как только он приступил к выполнению задания, порученного ему президентом, Пауэлл Колли так ни разу и не усомнился в том, что Красавчик Джо, возможно, ошибается. Думать именно так ему было намного выгоднее. Исполнять чужие приказы, к тому же исполнять не лично, а передоверяя это своим подчинённым, было куда выгоднее, чем оспаривать их, рискуя быть выброшенным на улицу. В это же самое время генерал Паркер позвонил своему старому другу, вместе с которым планировал операцию, и сказал:

— Билл, дорога на Акапулько свободна.

— Всё понял, Бобби. — Ответил ему полковник Болтон, который получал со склада на авиабазе Эдвардс термоядерное устройство и устанавливал его на «Провиденсе» — Желаю тебе поскорее добраться до Тихуаны. До скорой встречи, дружище.

Полковник Болтон уже находился в Мексике и вовсе не в Акапулько, а в куда более отдалённом и безлюдном районе, в горах Сьерра Мадре. В большом охотничьем домике кроме него находилось ещё полторы дюжины человек, принимавших участие в подготовке операции. Все они сидели в большой гостиной и ждали этого звонка. Как только полковник поговорил с генералом Паркером, он облегчённо вздохнул и сказал:

— Всё, дамы и господа, генерал Паркер скоро присоединится к нам и вы сможете получить причитающееся вам вознаграждение. После этого вы сможете покинуть эти горы. Вам всем гарантирована безопасность и вы сможете спать спокойно.

Один из мужчин, майор Скотт, отвечавший за обработку бортинженера «Провиденса», полковника Чарльза Пейджа, с глубоким вздохом сказал:

— Сэр, боюсь, что спокойного сна нам всем уже не видать до конца своих дней. Как только я представлю себе, чего именно мы лишились из-за этого решения нашего президента, мне становится очень горько, сэр. Горько и стыдно за Америку. Диарцы предложили нам исцеление от всех болезней и жизнь длиной в целую вечность, а мы лишили всего этого не только всех людей на планете, но и самих себя. Разве после этого можно спокойно спать?

Полковник Болтон кивнул головой и ответил:

— Согласен, Бенни, но мы всего лишь выполняли приказ, который исходил от самого президента. Ты солдат и обязан выполнить любой приказ своего верховного главнокомандующего. Ничего другого нам не оставалось делать. Если бы наша группа не выполнила этого приказа, то нашли бы других людей, а на нас, как ты понимаешь, немедленно поставили бы крест, но не в переносном, а в прямом смысле, поскольку речь зашла о национальной безопасности. Увы, но таковая действительно существует и это не нам решать, что относится к ней, а что не относится.

Ещё один мужчина, одетый, как и все в джинсы и ковбойку, стоявший с бокалом виски у камина, хмуро буркнул:

— Как-то раз я читал книгу о том, что случается с теми солдатами, кто слепо исполняют приказы. Кое-кого из них казнили по приговору суда в Нюрнберге точно так же, как казнили Саддама Хусейна и его приближенных. Правда, в отношении нас, сэр, суда, похоже, не будет, если всё раскроется.

Полковник Болтон громко рассмеялся и воскликнул:

— Джим, не волнуйся! Как раз этого ты можешь не бояться. Если «Провиденс» взорвётся, та сможешь рассчитывать на благодарность со стороны президента, но может ведь случиться и так, что он не взорвётся. Вот тогда тебе точно придётся предстать перед судом, но уже в качестве свидетеля. Поэтому, парень, я и хочу вам всем предложить не покидать этих гор до той поры, пока всё не прояснится окончательно.

Майор Джим Родстер выпил свой виски и спросил:

— Откуда такая уверенность, сэр? Мы ведь сделали свою работу очень хорошо.

Гарантирую, что никто из космонавтов Восточного отряда или наших астронавтов не сможет обнаружить бомбу находясь внутри «Провиденса», да, и в том случае, если кто-то выйдет в открытый космос найти её будет невозможно даже в том случае, если кто-то приблизится к ней вплотную. Мы поставили отличную противорадиационную защиту и до тех пор, пока они не включат двигатели и не убедятся в том, что один из них не работает. Причём тот, без которого они и так смогут долететь до корабля диарцев. Не думаю, что они займутся ремонтом двигателя прямо в космосе. Это невозможно физически.

— Ты забыл о диарцах, Джимми. — Возразил своему подчинённому полковник Болтон — Держу пари, что им уже не раз приходилось сталкиваться с такими попытками. Когда генерал Паркер получил приказ от генерала Колли, он сразу понял, чем может угрожать ему отказ и потому согласился. После этого мы поговорили с Бобби и он убедил меня в том, что у нашего президента ничего не получится. Откажись мы ему помочь, его бы просто устранили. Откажись исполнить уже его приказ, нас тоже устранили бы, а так у нас есть возможность выступить свидетелями на суде. Поверь, Джимми, это была единственная возможность спасти ситуацию. Теперь дело осталось за малым, дождаться того момента, когда диарцы предупредят тех людей, которые направились в космос, чтобы принять их дар.

Оглавление

Вспышка

Телепередача из космоса

Переполох в Белом доме

Первый звонок Родиона Давыдова

Первый мозговой штурм

Второй переполох в Белом доме

Байкальская комбинация

Первые успехи

Заговор против «Звёздного дара»

Неприятности в воздухе и на земле

Ещё один заговор против «Звёздного дара»

В ожидании старта «Благовеста»

Старт «Благовеста»

Смертный приговор «Звёздному дару»

Реклама на сайте