«Друг мой, враг мой»

Ее звали Эл Ай'Мезан Т'Лайлу. С некоторых пор стало модным осыпать ее имя проклятиями чуть ли не на каждом перекрестке. Ее должность главнокомандующего на общепринятом международном языке носила название "кре-риов". Должность была достаточно большой, и травля, которой Эл подвергалась в последнее время, переносилась болезненно. Еще у нее был порядковый номер. Шестнадцатый. Людей, носивших другие порядковые номера – первый, пятый, восьмой, двадцать второй, – она знала, наверное, также хорошо, как и саму себя. Правда, их мысли и их судьба волновали ее гораздо меньше. Главком пыталась убедить себя, что это никуда не годится.

"Послушай, – говорила она себе, – ты не должна быть так холодна к окружающим. Ведь ты в ловушке и тебе надо из нее выбираться". Впрочем, речь шла не о холодности.

Эл Ай'Мезан Т'Лайлу было трудно вывести из равновесия. Ее нервы выдерживали и не такие нагрузки, как теперешняя. Но в последние дни ее раздражало абсолютно все. Что это было? Наверное, желание загнанного зверя если не поломать, так хотя бы тряхнуть толстые прутья клетки? Глупое желание?.. Может быть... Эл не знала точного ответа на этот вопрос. Она оперлась локтями о стол, положила подбородок на руку и нарочито спокойным тоном приказала мутному голубому экрану на стене кабины:

– Хававейр. Эрейн Тр'Кайл.

Экран вспыхнул и резанул глаза синим огнем. Изображение дрогнуло, но тут же стало ясным и четким. Бедняга Тр'Кайл сидел в той же сгорбленной позе, в какой Эл видела его двадцать минут назад. Сейчас он явно притворялся и давал ей понять, что все его внимание поглощено пультом управления.

Притворяться долго он не мог. Через секунду Тр'Кайл выпрямился, посмотрел на экран внутренней связи и спросил:

– Главнокомандующий, вы хотели что-то сказать?

"Не притворяйся невинным младенцем, – подумала Эл насмешливо и устало. – Скорее всего, ты расшифровал и передал сообщение десять минут назад.., и ты прекрасно знаешь, что я догадываюсь об этом".

– Эрайн, элиук хвио, сай ллас – нене арред-хауд эйтрой?

Эл была предельно вежлива. Но тяжелый неподвижный взгляд из-под ресниц и подрагивание тонких сухих пальцев говорили, что если главнокомандующая будет вынуждена еще раз спрашивать о том, что за неведомая сила задерживает расшифровку сообщения, Тр'Кайлу придется плохо.

– Я, кре-риов, сед ри-тлаха най йхреилл-йен ссуриу мнерв ухаерхиин-эменорриул... – мужчина достал платок и вытер лоб.

– Вы думаете, что я поверила? – Эл презрительно поморщилась. – Мне ведь прекрасно известно, сколько тысяч операций в секунду может выполнять компьютер. Вы забываете о том, что когда-то я создавала эти машины. Правда, это было давно. В те времена, когда вы все цеплялись за мамины юбки... Впрочем, о чем я? Ведь никто из вас не сможет сказать мне в лицо, что офицер Службы Безопасности приказала дать ей прочесть шифровку до того, как та попадет ко мне в руки? Я ведь все поняла правильно?

Лицо Тр'Кайла побледнело, вытянулось и приобрело какой-то странный сине-землистый цвет – цвет страха и отчаяния. Эл понимала, что для того, чтобы прочесть шифровку, Службе Безопасности не хватит пяти минут. Тр'Кайл паниковал:

– Кре-риов... – начал было оправдываться он, но Эл приподняла голову, презрительно посмотрела на инженера и скомандовала компьютеру:

– Такхой! – экран тотчас же погас.

"Жалкий! – меланхолично подумала Эл. – Какой же он жалкий!.. Наверное, я должна ему сочувствовать. Но.., с другой стороны.., если человек решил угодить сразу двум командирам, с какой стати я буду лишать его удовольствия разрываться между ними? Два жернова всегда размелют зерно. Ну что ж... Может быть, наш сегодняшний разговор послужит ему уроком..."

Тратить нервы на пустяки главнокомандующая не умела. Через минуту она весело посмеивалась и над собой, и над Тр'Кайлом:

"Люди-люди! Если однажды вы перестанете воевать друг с другом, хитрить и обманывать, звезды замедлят вращение, планеты сойдут со своих орбит!.."

Она откинулась на спинку мягкого бархатного кресла и с холодной иронией вспомнила о том, что еще пару минут назад называла космический корабль "Кирасс" клеткой. Нет, это летящее в космосе сооружение из металла, стекла и пластика, населенное двигающимися, борющимися, едящими все вокруг себя существами, мало напоминало бездушную конструкцию из железных прутьев.

"Они действительно уверены в том, что смогли обвести меня вокруг пальца! – Эл с веселым презрением оглядела кабину. – Ну что ж, друзья! Стелите в конуре помягче, кормите старую лисицу мясом пожирнее. Поставьте ее во главе экипажа и надейтесь на то, что она не заметит, что ее приказы мало кого волнуют". – Эл улыбнулась.

"Суссе-трай" – этой кличкой наградил главнокомандующую экипаж ее старого корабля. Какой она виделась им? Пожалуй, вечно недовольной старой бестией, сующей свой нос куда надо и куда не надо. Суссе-трай была опасна даже тогда, когда казалась беспомощной и беззащитной. Старая матерая лисица, привыкшая из любой схватки с врагом выходить еще более сильной и опытной. Да, конечно, ее можно посадить в клетку с толстыми железными прутьями; можно побить палкой, можно посмеяться над се агрессивной беззащитностью, но оскорбления она запомнит на всю жизнь и найдет способ отомстить. А мало ли способов отомстить у старой хитрой лисы? Скажем, зазевавшемуся противнику можно отхватить лапу... Нет, это грубо... А можно – затаиться в глухомани и выжидать, когда же наконец все враги помрут от старости. Конечно, это не в ее характере, но ведь после смерти врага остается его могила. А с могилой можно делать все, что угодно...

Эл вздохнула и нахмурилась. Она была явно недовольна собой.

"Грубо, а может быть, глупо. – Она посмотрела на потолок и подумала. – Интересно, а удалось ли Т'Лиун установить в моей комнате подслушивающее устройство? Нет, так нельзя. Я становлюсь такой же грубой и глупой, как они. Над этим стоит подумать".

Эта правда ей не нравилась так же, как не нравилась современная молодежь. Все этические нормы, выработанные их цивилизацией, откровенно отбрасывались молодыми в сторону. Вежливость, порядочность для юного поколения стали пустыми словами, ненужными помехами на пути к скорому успеху. Это было плохо. Но то, что ей, Эл Ай'Мезан Т'Лайлу, придется самой опускаться до их уровня вместо того, чтобы рисковать и идти вперед так, как это было принято в древней цивилизации ригганзу-ромуланцев, уязвляло и раздражало ее.

"Да нет! Не бывать такому позору! – устало подумала она. – Бороться с ними их методами – верный способ уподобиться им. Я пойду к победе честным путем. Что же касается проекта Левери-пять..."

Эл встала, прошлась по мягкому ковру и остановилась у "предмета роскоши", который она позволила себе в личной комнате. Нет, это была не туалетная комната, не шелковое постельное белье, не роскошная осветительная аппаратура – такие безделушки не привлекали главкома. Ее характер, твердый и острый, как старинный меч, не позволил бы ей опуститься до сладкой патоки женских романов. В ее каюте находился настоящий иллюминатор!

Толстое огнеупорное стекло с чуть заметным синеватым оттенком, а за ним – горячие звезды. Звезды приближались к кораблю, летящему со скоростью, близкой к скорости света, какое-то время висели неподвижно, потом стремительно уносились в никуда.

– Так же, как я. Из ниоткуда в никуда. И так всю жизнь. Из галактики в галактику, из вечности в вечность. Каждый день – битва. А где битва, там, как известно, и кровь...

Эл оборвала себя и досадливо махнула рукой. Эти интеллигентские мысли всегда были непродуктивными, Они умели расслаблять, запутывать в рефлексиях, уводить от жизни. А этого она хотела меньше всего. Эл поморщилась и прижалась лбом к холодному прозрачному стеклу.

Ну что ж. В том, что сейчас она оказалась в сложной ситуации, можно было винить только себя. Когда впервые она услыхала о проекте "Сансид" на базе планеты Левери-пять и поняла, что для цивилизации ромуланцев означает его осуществление, она стала действовать. На какое-то время она даже покинула "Бладвинг" и поехала домой на ч-Риган. Нужно было бороться. И она боролась, пытаясь воздействовать на сенаторов и публичными выступлениями против "Сансида", и тайными переговорами со старыми политическими партнерами – поседевшими и обрюзгшими вояками-сенаторами, все еще не желающими уходить в отставку и сдавать свои политические позиции.

Эл долго не понимала, до какой степени старых бойцов – ее одногодков – запугали эти молодые сенаторы – порывистые дети, желающие заполучить в свои руки сразу весь мир, дети, мечтающие о легких победах и легкой безоблачной жизни, а такую жизнь им могло обеспечить только завершение "Сансида". Легкую жизнь! Как бы не так, это не легкая жизнь, а несколько бесчестных побед над беспомощным противником. Молодых политиков, яростно орущих в сенате о грядущем изобилии, совершенно не волновала моральная сторона дела. Они хотели безопасности и защищенности – для себя. Мира без войн и Вселенной без опасностей – для себя. О-о! В такой Вселенной они могли летать на своих кораблях куда угодно и брать все, что им захочется.

"Воры! – презрительно подумала Эл. – У них нет желания быть воинами, сражаться честно, побеждать или проигрывать в зависимости от своих собственных достоинств и недостатков. Им хочется грабить – грабить, грабить, грабить, как давно уже делают наши союзники клингоны. Вот так. Наши молодые превратились в разбойников, которые могут выйти ночью на улицу и сегодня – ударом ножа в спину прикончить одинокого прохожего, а завтра – точно таким же способом обокрасть целые миры. А что касается стариков, еще помнящих прежний путь, настоящий и честный, так тем из них, которые до сих пор не согнулись сами, эта молодежь обещает в ближайшем будущем переломать хребтину".

Эл отняла лоб от холодного стекла иллюминатора. Где-то там, среди бесчисленных мерцающих звезд, в непроглядной бархатной темноте висит ч-Риган и ч-Хавран, величественно кружащиеся друг за другом вокруг янтарного Айзна; два золотисто-зеленых самоцвета с пятнами из облаков и морей, сверкающие на всю Вселенную чистым ясным светом. После последнего визита в Сенат ей, скорее всего, уже никогда не придется пройти под этими облаками по берегам старых морей – молодые, захватившие власть, узнав, что Эл находится в оппозиции, своей реакции на это не скрывали. Конечно, они не посмели убить ее или открыто отправить в ссылку – она ведь была героем многих войн. К тому же, на ее совести не значилось ни одного серьезного преступления. Нет, они расквитались с ней другим способом – Эл "оказали честь" – отправили в длительную командировку, назначили на пост главкома и предоставили возможность погеройствовать еще раз – погеройствовать с риском для собственной жизни.

Она была главкомом, но за ней шпионили многие молодые сенаторы. Что же касается опасности, так она постоянно подстерегала ее здесь, в Аутмарче – мертвенном молчащем пространстве, окруженном Нейтральной Зоной.

"Названия... – Эл улыбнулась и тряхнула головой. – Ох уж мне эти названия! Как часто их значения расходятся с сутью!" Огромное космическое пространство вокруг Айзна меньше всего заслуживало названия "Нейтральная Зона". Это была неспокойная часть галактики, в которой постоянно летали разведывательные корабли разных сторон, готовясь к высокоинтеллектуальному ограблению зазевавшегося соседа.

И еще одно название – "ромуланцы"... Впервые Эл услыхала это слово на федеративном бейсике, и ей сразу же захотелось понять, что за название дали ее родным старые враги Империи. Эл обратилась к универсальному компьютерному переводчику и провела небольшое исследование. Она была неприятно удивлена, узнав, что это слово заимствовано из одной странной земной истории о двух близнецах – Ромуле и Реме, потерянных родителями в младенческом возрасте и вскормленных дикой хищницей, подобно "трай". Воистину, надо было быть землянином для того, чтобы придумать такую причудливую историю!

И все же... Как бы теперь ни называла Эл парные планеты Айзна – ч-Риган и ч-Хавран или Ромул и Рем, это не имело никакого значения. Значение имело другое – ей вряд ли придется когда-нибудь вернуться на одну из них. "Не буду больше я бродить по пышным, травам Айриссуна", – вспомнила Эл слова старинного романса и рассеянно посмотрела на усыпанную разноцветными звездами тьму. Никогда, никогда больше не придется ей увидеть, как один из старых друзей зажигает костер в ее честь, никогда не взберется она на голубую гору Эйлайрив и не посмотрит с ее вершины на долины, среди которых веками жили ее предки – долины плодородные и добрые.

Мриан, Хайл и Алазайл убрали ее со своего пути, и пока власть в их руках, она должна оставаться здесь, а старые друзья, так легко предавшие и ее, и правое дело, будут править цивилизацией и ждать, когда же время сделает то, чего они сами не смогли совершить из-за нехватки мужества, а может быть, и из-за жалких остатков порядочности.

А впрочем, стоило ли полагаться на время и ждать? В конце концов, несчастные случаи происходили в Нейтральной Зоне довольно-таки часто.

Корабли выходили из строя по непонятным причинам, а с этим несчастным, видавшим виды "Варбердом", этой летающей развалиной, которой они ее наградили, в любую минуту могло случиться что угодно. Этому "что угодно", сам того не понимая, способствовал и экипаж. Люди восставали против дисциплины, бунтовали и бездельничали, хотя это тоже было вполне естественным следствием вопиющей некомпетентности тех, вместе с кем она оказалась в ловушке. С острой ноющей тоской Эл подумала о своем прежнем экипаже – экипаже "Бладвинга" – упорных и одержимых, закаленных во многих боях, преданных ей людях... Именно преданность экипажа и была главной причиной того, что враги из Верховного Командования перевели ее с "Бладвинга". Тот экипаж невозможно было подкупить, и это заставляло нервничать людей из Сената. Сегодняшняя ситуация оставляла желать лучшего. Теперь под вопросом было даже то, сколько удастся Таву оставаться вне подозрения сенаторов и находиться с нею на связи. Она должна была признаться себе, что современные политики хорошо знали свое дело ее теперешний экипаж – экипаж "Кирасса" – кого угодно мог привести в ужас. Бесы! Черти! Клопы в банке! Одна половина сотрудников явно была куплена другой половиной, а все они вместе выслуживались перед ее открытыми врагами в Командовании Звездного Флота. Кажется, им за это платили, и они, укоряемые своею податливой совестью, не находили ничего лучшего, как ненавидеть ее, ими же преданную Эл.

Если проблемы, связанные с экипажем, не смогут довести ее до самоубийства или какого-нибудь нервного паралича, найдутся другие неразрешимые вопросы, которые наверняка свалят ее с ног. Другие, более весомые проблемы она могла бы обозначить именами кораблей – "Интерпид"... "Инайу"... "Констеллейшн". Если Эл не умрет в ближайшее время, ей однажды прикажут встать на пути одной из этих космических жестянок. Чувство долга велит ей подчиниться приказу, а поскольку ее корабль "Кирасс" сейчас находится в одиночестве и лишен всяческой поддержки, в конечном итоге спасение собственной чести будет для нее равнозначно смерти. Пожалуй, ее недруги в Сенате сочтут такую иронию судьбы восхитительной.

"Нет, не стоит отчаиваться, – подумала Эл и посмотрела на светящийся синий экран. – Не стоит быть пессимисткой". – Она подняла глаза и стала медленно читать письмо, четкими черными буквами набранное на голубом фоне:

Если у вас все в порядке, значит, и у меня тоже все хорошо. Я, к сожалению, недавно узнал о вашем назначении в Аутмарч. Мне жаль, что я некоторое время буду лишен возможности исполнять свои обязанности под вашим руководством, но мы все должны ставить долг выше семейных уз. Этого требует от нас Империя, и я знаю, что вы этому подчиняетесь.

Как и следовало ожидать, в этом конце галактики патрули нас пока не беспокоят. Закрепленный за нами участок космоса далек от зоны вражеской активности, Высшее Командование мало говорит о происшествиях в квадрантах Аутмарча, который вы патрулируете. Понятно, органы безопасности верны себе. Я же могу только надеяться на то, что вы находитесь в безопасности или, как всегда, одерживаете победы в космических битвах и заставляете трепетать ваших противников.

Господину инженеру Тр'Кайриан наконец-то удалось обнаружить причину неполадок, которые возникли в бортовом компьютере при торможении корабля и разворотах, и причиняли нам столько беспокойства во время последнего путешествия по границам возле звезд Ха-Суивен. Один из многоструктурных уклоняющихся кристаллов вышел из строя и нарушил давление в окружающей его жидкости. Видимо, наш бортовой компьютер требует ремонта, но это можно обнаружить только во время отклонения магнитного поля Мега-Газа, возникающего на сверхвысоких скоростях, и нельзя определить на обычной скорости, вот почему мы долго не могли понять, с чем связаны неполадки.

На борту корабля все идет по-прежнему, ничего не изменилось с тех пор, как я в последний раз писал вам, так что нет никакого смысла повторяться. Многие члены экипажа "Бладвинга" просили меня передать привет и свое почтение их бывшему командиру, что я и делаю. Письмо написано мною на сто восемнадцатый день после отлета "Бладвинга" с ч-Ригана и восемьдесят девятый день моего командования. Да здравствует Империя.

Тр'Лайлу

Эл прочла письмо, улыбнулась и тут же настороженно посмотрела по сторонам – хорошо, что эту улыбку не мог увидеть никто из членов экипажа "Кирасса". Это вежливое, сдержанное, официальное письмо совсем не соответствовало стилю Тава. Впрочем, ничего удивительного в этом не было – Таву так же, как и Эл, было хорошо известно, что произойдет с письмом, когда оно попадет на "Кирасс".

Пер-люст-рация. Вряд ли сейчас кто-нибудь, кроме Эл, мог вспомнить это древнее слово, но оно очень хорошо обозначало смысл происходящего на корабле. Итак, письмо будет прочитано Тр'Кайлом на связи, потом передано офицеру Службы Безопасности Т'Лиун, из-под власти которой Тр'Кайл никак не мог вырваться, а уж компьютеры Службы Безопасности будут жадна выискивать в этом послании хоть малейший намек на секретное сообщение или недовольство. Потом подвергнут текст дешифровке по методу Т'Лиун, а заодно и анализу Ява-Аана по обработке данных и еще одной, уже совершенно непонятной экспертизе. Впрочем, это не принесет никакой пользы. Тав не настолько глуп, чтобы с помощью кода, который может расшифровать любой компьютер, передавать Эл запрещенную информацию.

О, конечно же, Т'Лиун отыщет какую-нибудь галиматью с помощью крипт-анализа! Например, она обнаружит там сообщение: "План провалился. Обращение в Сенат не дало результатов. В дальнейших переговорах отказано" – и успокоится. Именно это Т'Лиун и люди из Высшего Командования хотели услышать, так что на какое-то время это усыпит их бдительность. А потом... А потом будет слишком поздно.

Эл поудобнее устроилась в мягком кресле и с наслаждением потянулась. Уж она-то поняла из этого письма многое. Упоминание Тава о починке бортового компьютера означало, что Гилун Тр'Кейриану, да благословят Стихии его изощренный ум, наконец-таки удалось украдкой поставить усилители, добытые у клингонов, на двигатели "Бладвинга", а такое усовершенствование сделает корабль в три раза мощнее. Эл не любила корабли клингонов, которые с недавних пор стала приобретать Империя – они были мрачны и неудобны. Клингоны слыли плохими кораблестроителями, но вот оружие.., оружие они делать умели, и это оружие было совершенно необходимо для выполнения тайного плана Эл.

Из письма Тава становилось понятным и другое – он всегда рядом с Эл и ожидает ее сигнала. Сообщения, поступающие к нему на корабль, тоже просматриваются, Командование держит в тайне теперешнее местонахождение Эл, и ему удалось узнать о нем только благодаря родственникам-разведчикам, все еще работающим в Службе Связи Командования. Следующее сообщение Тава было очень важным: в том квадранте, в котором сейчас находится корабль Эл, ожидалось появление противника, и ее прежний экипаж был рад осуществить план, который они с Тавом потихоньку разрабатывали с той минуты, как "почетный караул" Командования Космическими Силами пришел на "Бладвинг", забрал Эл со старого корабля и отвел ее на "Кирасс", к ее теперешней команде.

Эл была довольна полученным сообщением. Только одна деталь отсутствовала в этом письме – во время последнего путешествия на ч-Риган она истратила много денег, пытаясь отремонтировать "Бладвинг"... Теперь ее денежными тратами занималась Федеральная полиция... Впрочем, скорее всего, ей нужно было ждать и надеяться... Надеяться и ждать...

– Тра-ра рай! – мелодично зазвенел звонок внутренней связи.

– Тра-ра-рай! – сказала Эл и повернулась к экрану.

Вспотевший, взлохмаченный Тр'Кайл нервно жестикулировал:

– Кре-риов на-хви ре элиу арредхау вен...

"Четыре с половиной минуты, – насмешливо подумала Эл, взглянув на часы. – Четыре с половиной минуты! Т'Лиун явно увеличивает скорость чтения! А, может быть, Тр'Кайл стал работать быстрее?"

– X нафи В – pay Эрейн. – Эл с любопытством посмотрела на Тр'Кайла: этот человек абсолютно не мог следить за выражением своего лица – он моргал, пожевывал, как-то странно подрагивал мягким безвольным подбородком, и Эл поняла, что сегодняшнее сообщение действительно заслуживает того, чтобы его выслушать.

– Хилайн на нфайстур лл, эфврохин галай... – опять занервничал Кайл.

– Да, да, я слушаю! – Эл придвинулась к столу и сделала ему знак рукой – продолжать. Запоздалые новости о визитах в тот квадрант пространства, в котором находился ее корабль, почти не волновали ее. Эти старые машины клингонов заслуживают только того, чтобы по дороге их засосала какая-нибудь черная дыра.., меньше мусора в космосе...

– Хре – ва? – вяло переспросила она.

– Лай хра-галай на хилайн, кре-риов. Мрай кха рхааукир ллоаннен галай.., те ссиун бхвейну хи "Энтерпрайз" кхине.

А вот такого оборота дела она не ожидала.., вернее, именно этого она ожидала и на это надеялась. Эл изо всех сил сдерживалась, чтобы не шелохнуться в кресле и не выдать себя. Строгое выражение лица, глаза – решительные и властные, только левая бровь, может быть, немного дрогнула и приподнялась, но не более того.

– Ре-ве, – сказала она спокойно и кивнула так, словно эти новости вовсе не были для нее неожиданностью. "Так быстро! Так быстро!" – горячие волны восторга охватили все ее существо.

– Ре кру ва? Эрейн?

– Ау э, кре-риов. Ир хвиннен нио эссайна Лло-анн, мраел виррир, – она махнула Тр'Кайлу рукой – ничего спешного, мелочи, детали, названия кораблей новой патрульной группы Федерации могли подождать в компьютере до ее "утренней смены". Экран погас.

Только тогда Эл откинулась в кресле, сделала глубокий вдох, потом облегченно выдохнула.., и снова улыбнулась осторожней натянутой улыбкой, которая могла бы насторожить любого их тех, кто ее хорошо знал.

"Так быстро... – опять подумала она. – Но все же я рада... Дорогие мои враги, вы только подумайте, как прекрасно власти поступили и с вами, и со мной. Именно здесь наконец-то может появиться возможность свести наши давние счеты...

Эл выпрямилась, протянула руку к пульту внутренней связи, убрала с экрана письмо Тава потом набрала несколько кодовых слов и отключила свой небольшой личный компьютер от главного бортового компьютерного блока. Ей срочно надо было поработать, поработать так, чтобы никто на корабле не смог пронаблюдать за тем, что она делает.

Слава Богу, файлы с исчерпывающими данными о том квадранте космоса, в котором они находились, у нее были запасены давно.

– Ие ра! – сердито и вызывающе сказала она, посмеиваясь над тем, что Т'Лиун могла ее подслушивать. – Ра сиу хлун вр "Энтерпрайз", иррхаймен ра сиен Кирк...

Глава 2

Личный дневник капитана Джеймса Кирка.

Звездная дата 0304.65.

Поток ионизированных частиц водорода в коридоре ф-Триангула усиливается.

Как шутит мистер Чехов, в мире развелось слишком много ионизированных элементов. Кстати, вчера вечером в командной рубке мистер Чехов заявил, что мама его растила совсем не для того, чтобы он составлял прогноз погоды. Надо будет спросить, его – почему? Ведь метеорология была изобретена в России.

* * *

Мистер Спок очарован (он умеет очаровываться всем на свете!) постепенным увеличением и усилением ионных штормов в нашей части галактики. Конечно же, он прочел нам лекцию о значении последних научных открытий и напомнил, что проблема, которой занимается экипаж, звучит довольно четко: "Осложнения, возникающие при перемещении звездного ветра в пространстве". Кстати, ветерок действительно задает сложные задачи. Он создает угрозу экологической катастрофы в этом секторе галактики, грозит в ближайшее время повлиять на межзвездные полеты и экономику многих планет, расположенных на торговых магистралях. Правда, даже Спок, несмотря на всю свою очарованность, признался мне, что с нетерпением ожидает решения этой проблемы и надеется в скором времени перейти к работе над чем-нибудь более интересным. В общем-то, я с ним согласен – я сам чуть не умер от скуки, следя за этим ветром. Кажется, моя мама тоже растила меня совсем не для того, чтобы я составлял прогнозы погоды.

* * *

Как знать, может быть, этот ветер принесет нам всем перемены к лучшему... Пока все вокруг спокойно, но когда я думаю о том, что происходит, мои ладони покрываются потом...

– Джеймс!

– Подожди, Боунз, не сейчас!

– У меня к вам сугубо медицинский вопрос, капитан!

Джеймс Т. Кирк оторвал взгляд от шахматного куба и рассеянно посмотрел на главного офицера медицинской службы:

– В чем дело?

– Если вы сделаете этот ход, – доктор Маккой показал медицинским сканером на белого слона, – вы будете жалеть об этом всю жизнь!

– Боунз! – спортивного вида мужчина, сидящий по другую сторону шахматного куба, укоризненно покачал головой. – Это нечестно!

– А вы пропустите это мимо ушей, дорогой Спок! – Маккой выглянул из-за плеча Джима и постарался получше разглядеть расположение фигур в кубике. – Если я вмешаюсь в игру, ваше положение станет довольно-таки сложным.

– Доктор...

– Все в порядке, Спок! – Джеймс кивнул и посмотрел на Боунза. – Маккой, кажется, я заработал двойку. Посмотри, какая путаница в правом углу!

Доктор посмотрел на шахматный куб, а Джеймс обвел глазами огромный игорный зал. Здесь всегда было многолюдно – кто-то из членов экипажа перекусывал в местном буфете, кто-то – играл в бадминтон, кто-то – гонял мяч по покрытому искусственной травой футбольному полю. В бассейне играли в водное поло и, кажется, опять – команда амфибий против команды сухопутных. Во всяком случае, Амекентра из Дитери, сверкнув зеленой чешуей и изогнувшись дутой, на секунду повисла в воздухе и перехватила мяч у Робби, стопроцентного англичанина из Лондона, а потом, тяжело плюхнувшись в воду, потащила парня за собой. Чуть поближе, как раз посредине холла, играли в бридж – мужчина, скорее всего, землянин и невысокая полная женщина-телларитка мрачно смотрели в свои карты, а широкоплечий элаазинец поглядывал на партнера с Андорианы и ждал, пока тот сделает ставки. Совсем неподалеку от Джеймса, прислонившись спиной к небольшому роялю, стоял спрутоподобный суламид – член их экипажа. В одном из своих многочисленных фиолетовых щупалец он держал стакан с прохладительным напитком. Джеймс непроизвольно моргнул – сколько бы ни пытался землянин привыкнуть к такой картине, но восемь выпуклых глаз на длинных черных отростках, беспокойно вертящихся во все стороны, останутся для него диковинной картиной. Особенно, если это существо глотает тоник под аккомпанемент совсем недурно исполняемого Шопена. Капитан скользнул взглядом по пианистке в белом халате и вздохнул. Что же, сейчас по их корабельному времени уже наступил вечер, пора отдыха, развлечений и гармонии...

Джеймс еще раз обвел взглядом огромное помещение, а потом посмотрел на шахматный куб. В их поединке со Споком гармония явно отсутствовала. Все-таки Спок был типичным представителем вулканцев – сдержанный, логичный, в отличие от землян он никогда не позволял себе поддаваться порывам эмоций. Сейчас Спок сидел, подперев подбородок кулаками, и смотрел на Джеймса взглядом, полным плохо скрываемого сочувствия.

Капитан оглянулся. Рядом с ним стоял Харб Танзер, ответственный за организацию досуга, – невысокий коренастый мужчина с седыми волосами и смеющимися глазами. Ну да, конечно, Харб смотрел на шахматный куб и откровенно смеялся... Джеймс кашлянул:

– Мистер Харб, – сказал он насмешливо-ворчливым голосом, – мне кажется, что сейчас вы здорово рискуете...

– В чем дело, капитан? – Харб с притворным непониманием взглянул на Джеймса. – Разве с шахматным кубиком что-то не в порядке?

Джеймс чуть не зарычал. Впрочем, он сам был виноват в сложившейся ситуации. Не так давно он сказал Харбу, что несмотря на то, что он очень любит трехмерные шахматы, эта игра простовата и здорово начинает ему надоедать. Харб запомнил это, поговорил с Мойрой – мастером по компьютерным играм, а через какое-то время предоставил любителям интеллектуальных развлечений четырехмерный шахматный куб. Конечно, Спок сразу же стал возражать против названия, говоря, что вообще-то в физике принято считать четвертым измерением гиперкосмос, а не время, но возражения вулканца носили формальный характер, к тому же игрой тотчас же увлеклись многие, и этот разговор забылся.

Вообще-то, выдумка Харба была любопытной – он заменил старую трехуровневую доску голограммой, внутри которой вращалось изображение восьми объемных кубиков с настоящими фигурами. Маленькие точеные шахматные фигурки внутри куба перемещались при помощи специальной системы компьютерной транспортировки и управлялись кнопками небольшого и довольно-таки простого пульта. Вообще-то, компьютерное вмешательство в древнюю игру оказалось эффективным, во всяком случае, споры о том, что игрок, коснувшийся фигуры, должен сделать ход да и нелегальные ходы "за спиной" сами собой устранялись – компьютер фиксировал все предельно точно. Конечно, дело было совсем не в том, что любители шахмат на "Энтерпрайзе" всегда прибегали к жульничеству, – усложненная конструкция шахмат открывала новые возможности игры, но и, как обнаружил капитан, делала неэффективными приемы, отработанные ранее. Сейчас Джеймс понял это предельно четко – Спок уверено и хладнокровно громил капитана. Да, в четырехмерных шахматах уже нельзя было просчитывать ходы противника и расстраивать его планы – теперь игрок должен был знать, где будут находиться фигуры соперника через пятнадцать или двадцать ходов, и оставлять на этих полях засаду из своих собственных фигур.

Джеймс встряхнул головой. Он поймал себя на том, что играет так серьезно и напряженно, как уже давно не играл в шахматы. Да-а... Все приемы и уловки, которые он разработал за долгие годы игры со Споком, внезапно оказались совершенно бесполезными. А ведь раньше они приносили результат... К тому же Джеймс был капитаном, а Спок – всего-навсего его помощником, и то, что он, старший по рангу, не может справиться со своим подчиненным, больно задевало самолюбие. А может быть, все дело было в том, что Спок только наполовину был человеком, а наполовину все-таки вулканцем? Может быть, вулканец, обладающий холодной железной логикой, помогал Споку понять человека в нем же самом, а значит, ходы и поступки всех окружающих его людей?

Конечно, когда-то Боунз Маккой предостерегал его от таких умозаключений:

– Мозг – не яблоко, и его нельзя разрезать пополам, – насмешливо говорил он, – Спок – не землянин и не вулканец, а иное, отличное от тех и от других, абсолютно цельное существо, и чем быстрее поймут это твои высокоинтеллектуальные кабинетные зубоскалы, тем проще всем вам будет работать.

"Ладно, – вяло подумал Джеймс, – сейчас поздно выдвигать теорию, во всяком случае, это не поможет выиграть". Он опять посмотрел на Харба Танзера:

– Ты что прилип к шахматному полю?

– Насколько я понимаю, сейчас можно было сделать более разумный ход, – сказал Харб и отвел глаза от кубика.

Джим согласно кивнул головой. Все верно. В этом-то Харб был прав. Нужно было отыгрываться, и капитан попытался пойти в наступление, как он любил это делать в трехмерных шахматах – вывести все фигуры вперед, а потом с криком "ура!" броситься в атаку. Раньше этот прием безотказно действовал на Спока, и тот сразу же умерял свою кровожадность. Но в четырехмерных шахматах агрессивность пользы не принесла – Спок с интересом наблюдал за маневрами Джеймса и делал тихие и довольно-таки консервативные ходы. Сначала он перевел своих ферзей на безопасную позицию среднего уровня, и Джеймс буквально обезумел от радости, оттеснив Спока на оборонную позицию на высшем уровне центрального кубика и выведя из игры две ладьи, одного коня и несколько пешек противника.

И вдруг Спок поднял голову и посмотрел на капитана. Джеймс все еще ликовал, но острый взгляд партнера сказал ему, что надо приготовиться к худшему.

Так оно и вышло. Теперь шахматные поля капитана напоминали участки космоса с разбитыми кораблями клингонов после битвы при Органии. О том, что его фигуры только что занимали полкубика, ничего не напоминало. Капитан даже подумал, что его помощник какое-то время специально не демонстрировал ему своих блестящих способностей – дабы не оскорбить самолюбие начальства. Джеймс с тоскою в глазах глядел на своего короля, загнанного на верхний уровень двумя ферзями, а Спок подумывал о том, что, наверное, предпочел бы угадывать мысли своего противника, но ему это было абсолютно ненужно – все, чего он добился в игре, произошло без напряжения и надрыва – само собой. На других участках шахматного куба ситуация была не лучше – король Спока покоился в доблестном окружении ладей и коней, а его слоны занимали прекрасную позицию в самом центре куба и отлично контролировали всю ситуацию. Зато в распоряжении Джеймса уже не оставалось фигур, которыми он мог бы эффективно атаковать противника, – он потерял двух ферзей, а вся остальная "тяжелая артиллерия" находилась в "тайм-ауте" и только готовилась к атаке. Джеймс посмотрел на Харба:

– Ну, что скажешь?

– Сэр, – ответил корабельный шеф над развлечениями, – мне кажется, вы находитесь в затруднительном положении...

– Большое спасибо, мистер Танзер, – хмыкнул Джеймс. – Я думаю, что как только мы закончим с этим, вы тут же будете превращены в гидропоника. Боунз, а ты что скажешь?

Боунз Маккой с любопытством посмотрел на куб:

– Насколько я понимаю, мат на шестом ходу.

– На пятом, – уточнил Спок ровным голосом, в котором нельзя было уловить ни высокомерия, ни доброты.

Джеймс невозмутимо смотрел на куб и делал вид, что думает, хотя на самом деле он уповал на то, что сейчас на корабле что-нибудь случится: волейболисты побьют окна в оранжерее, а может быть, его срочно вызовут в рубку космической связи для важного разговора с начальством. Но ничего такого не происходило. Капитан посмотрел на своего помощника, любезно улыбнулся и, притронувшись к кнопке "сдаюсь", пробормотал:

– Должен признать, мистер Спок...

Боунз положил руку на плечо Джеймса:

– Подожди, капитан! Ты не станешь возражать, если я попытаюсь сыграть вместо тебя? А вы, Спок?

Джеймс с тихим изумлением посмотрел сначала на Маккоя, а потом на своего помощника.

– Доктор, – с плохо скрываемой жалостью в голосе ответил Спок, заметив едва видимый кивок Джеймса. – Вряд ли вы сможете играть в кубические шахматы. Для этого надо иметь подготовку. Честно сказать, мне очень не нравится такой поворот дел.

– Значит, вы не возражаете? – Боунз Маккой, улыбаясь, устроился на месте Джеймса.

– Кажется, сейчас мне надо сказать "Добро пожаловать!" – заметил Спок и с интересом посмотрел на противника.

– М-м-м, – неопределенно промычал Маккой и опять уставился в разноцветные недра куба. Джеймс оглянулся. Пианистка уже закончила играть Шопена и теперь направлялась к ним. Это была Лиа Берк, совсем недавно устроившаяся работать к Маккою – тоненькая стройная женщина с вьющимися волосами и лукавыми огоньками в глазах.

– А, вы все еще работаете у нас? – добродушно пошутил командир, когда Лиа остановилась рядом с ним и Харбом. – Вас отозвали из отпуска, дабы вы могли оказать нам кое-какую помощь, но я думал, что завершать свой разорванный пополам отпуск вы собираетесь там, откуда вас отозвали...

Лиа насмешливо дернула плечами:

– Сэр, когда-то я думала так же. Но за последнее время я обнаружила, что работа на "Энтерпрайзе" доставляет мне гораздо большее удовольствие, чем проведение отпуска где бы то ни было.

Джеймс понимающе улыбнулся молодой женщине – в общем-то, он думал так же.

– Кроме того, доктор Маккой уверяет, что может держать в штате еще одну санитарку. Крис Чэпел сейчас с головой ушла в работу над докторской диссертацией, так что лишняя пара рабочих рук никому не помешает... А для санитарок здесь можно найти море работы.

Лиа с интересом уставилась на шахматный куб.

– Ого! А если учесть, что господин Маккой загружает нас работой тогда, когда находится в плохом настроении, можно сделать вывод, что скоро на корабле потребуется еще одна санитарка.

– Лиа, – сказал Маккой предостерегающим тоном, – помолчи, пожалуйста, иначе сегодня же за ужином тебе в кофе будет подсыпан р-левосуламин, от которого может обостриться геморрой. Спок, я отвечу вам так.., ваш ход?

– Отлично, а вернее, три хода. – Спок быстро нажал несколько кнопок на клавиатуре и проследил за перемещающимися фигурами – двумя слонами и конем. – Шах! – бесстрастно сказал помощник капитана и посмотрел на куб.

Джеймс застонал. Вот так вот, на глазах у всех, Спок продемонстрировал, что случается с людьми, которые расставляют ему ловушки!

– Ваш ход, доктор! – с тою же притворной симпатией, какую до этого он демонстрировал капитану, обратился Спок к Маккою.

Маккой нахмурился, посмотрел на панель управления и коснулся одной из кнопок. Конь, которого Джеймсу удалось оставить в игре, решительно шагнул на пятый уровень.

– Достойный ход, доктор! – вежливо сказал Спок. – Я не думал, что вы решитесь продлить ваши страдания. Ответ очевиден, хотя, наверное, немного жесток. Мы берем вот эту ладыо и проводим ее вот сюда. Ваш конь под ударом!

И тут Маккой сделал сразу несколько ходов. Один из слонов Джеймса появился на участке куба, занятом белым слоном Спока, и пожертвовал собой. Ладья отправилась туда, где царствовал ферзь Спока и тоже вышла из игры. Помощник капитана удивился:

– Доктор, вы – камикадзе? – а потом нарочито громко, так, что это дошло до ушей Джеймса, добавил:

– Предельно результативно, но совсем не изящно.

– Мистер Спок, – улыбнулся Маккой, – в медицине я привык работать с протоплазмерами и лазерными скальпелями, но в некоторых случаях нельзя придумать ничего лучше ножа.

Из тайм-аута вернулась пешка Кирка и подорвала второго ферзя Спока, потом в игру вошли еще две пешки и тут же превратились в ферзей.

Доктор вздохнул, медленно потянулся к кнопке, нажал на нее, и черный король противника, опрокинувшись на бок, с легким шипением исчез.

Джим, Харб и Лиа удивленно застыли. Лицо Спока не выражало абсолютно ничего, и это было красноречивее слов. Доктор Маккой поднял руку, посмотрел на кубик и проворчал:

– Цельное и неделимое существо... Спасибо, мистер Спок! – он кивнул вулканцу, потом наклонился к Джеймсу и шепнул:

– В самом деле, капитан, нам не стоит себя недооценивать...

Рядом с кубом зазвенел звонок компьютера внутренней связи.

– Капитан Кирк, вас просят зайти в рубку управления! – прозвучал в микрофоне мелодичный, как колокольчик, голос Ухуры.

Джеймс растерянно посмотрел по сторонам:

– Да, да, Ухура, я вас слушаю.

– Сэр, получено сообщение от Звездного Флота. Но для его расшифровки нужен ваш личный код.

– Не беспокойтесь, – тяжело вздохнул командир. – Через несколько минут я буду у вас.

Джеймс опять посмотрел на шахматный куб, а потом перевел взгляд на Спока. Вулканец спокойно глядел на капитана.

– Джеймс, – осторожно спросил он, – а может быть, вы хотите проанализировать игру? Честно говоря, я удивлен.

– Честно говоря, я тоже удивлен, – ответил Джеймс. – Скажите, Спок, я что-нибудь упустил во время матча?

– Думаю, чувство ритма, – Спок немного помолчал. – Победитель и побежденный имеют в игре равные возможности. Правда, часто бывает так, что там, где один может найти выход из ситуации, другой бессилен, что, как ни странно, не говорит об умственных способностях партнеров. Мотивы, сам стиль мышления, бесконечное количество вариантов и комбинаций – вот в чем вся прелесть этой игры. Здесь дело совсем не в знании и в опыте. Насколько я помню, один из ваших землян-художников сказал: "Любая ошибка ремесленника оставляет надежду, которой лишено холодное совершенство гения"...

Джеймс улыбнулся. Ну нет, он был не так прост, чтобы благодарить Спока за этот комплимент.

– Действительно. Но я сделал достаточно много откровенных ошибок в этой партии. И что интересно, я не понял финальной игры Маккоя, а ведь должен был... Эта партия записывалась. Я хотел бы попозже ее разобрать и докопаться до своих ошибок...

– Конечно, капитан, – Спок вежливо улыбнулся. – Думаю, этот анализ благотворно скажется на вашей игре.

– В данной ситуации для меня все будет полезно, – улыбнулся Джеймс, заметив веселый огонек в глазах своего помощника. – А теперь пойдемте, мистер Спок, и посмотрим, каких же чудес на сей раз ожидает от нас Флот.

* * *

– Вопрос в том, что там творится на самом деле, – Ухура внимательно посмотрела на экран. – Не может быть, чтобы целый Звездный Флот, да еще с истребителями, послали на наш участок в качестве патруля. Интересно, кого на этот раз хочет обмануть начальство?

Джеймс вздохнул, сел в кресло и стал читать экстренное сообщение, мерцающее на зеленоватом экране:

Приказываем как можно быстрее приступить к выполнению боевой операции под номером Сф СС/Т 121440309.

Переходите в квадрант 177 Д 48 21 ом галлат

6д 14 335м для встречи в патрулируемом коридоре триангула с кораблями командующих сил, перечисленных ниже. После встречи в заданном районе вы получите дополнительные команды и перейдете в сектор 285 треугольник N 551744 в сферическом радиусе сто парсеков с целью проведения контрольных маневров. Операция строго засекречена. Вам как командиру предоставляется неограниченная свобода действий в соответствии с уставом Звездного Флота (том 12444, раздел 39 О ФФ, параграф 3).

Вилсон К, адмирал СФК, Дейнеб Маркол Д, адмирал СФС Земля Т.Кайен адмирал СФС Вулкан

Ухура мрачно посмотрела на экран, а потом перевела взгляд на Кирка:

– Это явно одно из тех посланий, которое надо читать между строк, капитан! Со времен последней войны с ромуланцами я ни разу не слышала, чтобы наши корабли посылались в Нейтральную Зону без всяких видимых причин. Хотя... Может быть, Флот боится, что противники расшифруют его послания?

– Возможно. Хотя теоретически это почти невероятно. – Джеймс оторвал глаза от сообщения и растерянно посмотрел на потолок. – Сдается мне, что на этот раз вы совершенно правы, Ухура. В депеше нет ни малейшего намека на то, что происходит в Нейтральной Зоне и чего следует ожидать.

– Ромуланцы беспокоят – это понятно. Хотя.., беспокоить-то они могут по-разному. – Ухура нажала на клавиши компьютера и жирной светящейся чертой подчеркнула последнюю строчку депеши. – Посмотрите, командир, что это значит: "Неограниченная свобода действий?"

Спок демонстративно возвел глаза к небу. Если бы Джеймс не знал, что для любого вулканца такой жест обозначает покорность судьбе, он подумал бы, что его разошедшийся подчиненный призывает своего начальника подумать хорошенько и осознать то, что всем остальным и так хорошо понятно.

Джеймс покачал головой и, чтобы не нервничать, перевел взгляд на Ухуру:

– За этим не стоит ничего конкретного, в том-то вся проблема, – он улыбнулся и откинулся на спинку кресла. – Этот параграф из Устава Звездного флота всегда вспоминают в крайне нестабильных ситуациях. Короче говоря, если я окажусь в экстремальных условиях и буду вынужден нарушить пару директив, при этом не взлечу на воздух и Флоту это понравится, то они, скорее всего, наградят меня какой-нибудь роскошной медалью. Но если им не понравится мое поведение, тогда я, скорее всего, предстану перед военным трибуналом, а чем там дело кончится – один Бог знает.

Ухура кивнула:

– Конечно, им ведь надо будет спасать свою бесценную репутацию!

– Да, – вмешался в разговор Спок. – В этом что-то есть. В Нейтральной Зоне явно затевается что-то такое, что не должно коснуться высших эшелонов власти. Кажется, ситуация не из легких.

– Ну, пока это только предположения, предположения, неоснованные на фактах... – Джеймс с интересом посмотрел на своего помощника.

Спок иронично хмыкнул и отвел глаза в сторону:

– Сэр, я – офицер "Энтерпрайза". К тому же, я давно уже занимаюсь научными разработками. Политика – это тоже наука. Конечно, эта наука груба, безнравственна и грязна, но методологически это не имеет никакого значения. На данный момент в нашем распоряжении находится совсем немного фактов, но, вместе с тем, их вполне достаточно для того, чтобы понять: в Нейтральной Зоне вот-вот должно случиться что-то из ряда вон выходящее.

– А также вполне очевидно, что Звездный флот хочет, чтобы экипаж "Энтерпрайза", имеющий огромный опыт борьбы с ромуланцами, был как можно ближе к месту действий, – поддержала помощника капитана Ухура.

Джеймс поморщился. Очень энергичные и проницательные офицеры! С такими людьми приятно работать! Особенно в мирное время!

– С вами трудно не согласиться, – кивнул он.

– Но пока оставим эту ситуацию в стороне. Меня беспокоит другое. Сейчас, Спок, когда ваши исследования стали давать конкретные результаты, нас вынуждают, не вдаваясь в выяснения подробностей, сняться с места, отклониться от курса на 2000 световых лет, прервать всю научную работу, и все это из-за какого-то необъяснимого маневра Флота...

– На одну тысячу девятьсот шестьдесят целых сорок пять сотых световых лет, – бесстрастным механическим голосом уточнил помощник капитана. – А уйдет у нас на это восемь целых тридцать девять сотых дней.

– Вот, вот, – капитан сердито ударил кулаком по мягкой плюшевой обивке кресла. – Черт побери, я хотел бы поскорее взяться за это дело, выполнить его, а уж потом никогда в жизни к нему не возвращаться!

– Это правильно, – улыбнулся вулканец. – Наши наблюдения за звездным ветром вот-вот приведут к очень интересным открытиям. Хотя я просто уверен в том, что эти исследования будут продолжать и без нас.

– Может быть... – Джеймс еще раз посмотрел на заполненный черными строчками экран. – Один Бог знает, соизволит ли Флот прислать на наше место другой научно-исследовательский корабль. Кроме того, насколько я понимаю из ваших отчетов, то, чем мы тут занимались – что-то, выходящее за рамки ежедневных рутинных исследований. Если экология звездного пространства в этой части космоса действительно нарушена, мы должны заняться ею сейчас, а не потом – через месяц или год. Ведь потом может быть слишком поздно...

Спок опять посмотрел на Джеймса с нескрываемой иронией:

– Сэр, наши выводы совпадают на сто процентов. Но мы полностью зависим от приказов командования и вынуждены выполнять то, что нам велят.

– Что нам велят, мы выполним. – Джеймс уже не скрывал своего раздражения. – И все же, если бы интересы командования совпадали с нашими, от этого только выиграли бы обе стороны. Кстати, энтропия в этом квадранте космоса возрастает, и от этого некуда деться. – Капитан задумчиво провел пальцами по клавиатуре компьютера. – Ухура, будьте любезны, просмотрите послания Флота за последние несколько месяцев и извлеките из них все, что может иметь хоть какое-то отношение к данной ситуации. Вы сами понимаете о чем я говорю. Изучите все информсводки разведслужбы, просмотрите записи в бортовом журнале Патрульных Кораблей Нейтральной Зоны, короче говоря, выдайте мне всю имеющуюся у нас информацию.

– Сэр, – лукаво улыбнулась Ухура. – Все эти данные уже двадцать минут назад отправлены в память вашего личного компьютера. Ну, а поскольку вы дали мне ваш личный код, классифицированный материал я отправила туда пять минут назад.

Джеймс довольно улыбнулся:

– Четкая работа! Дорогая Ухура, насколько я понимаю, вы хотите как можно быстрее получить повышение по службе?

Ухура засмеялась и тряхнула своими легкими каштановыми волосами:

– Капитан, работа на гамма-лучевом компьютере совсем не похожа на внеплановый отпуск, проведенный на Планете Удовольствий. От скуки я уже успела вдоль и поперек изучить свой пульт управления и трансляционные схемы. Я тут кое-что модернизировала, и, мне кажется, это дает хорошие результаты. Но, честно говоря, если бы моя работа стала чуть-чуть разнообразнее, это было бы просто великолепно. Кстати... – она повернулась к панели компьютера. – У меня тут есть кое-что еще... Эта информация пришла до депеши из Флота. Компьютер уже должен был все расшифровать.

Ухура пробежала пальцами по клавиатуре, вытащила крошечную дискету и протянула ее Споку.

– Почта? – поинтересовался Джеймс.

Спок перевернул дискету и прочел электронную надпись:

– Насколько я понимаю, капитан, это дополнительные данные. Я запрашивал их в Межзвездном Федеральном Управлении Космическим Транспортом. Это список кораблей, пропавших в прилежащем к нашей зоне космическом пространстве за последние десять лет. Мне надо проверить одну из моих научных гипотез...

Вулканец подбросил дискету, хлопнул в ладоши, поймал маленький вертящийся диск и нетерпеливо присел к компьютеру.

"О Боже! – со странным сожалением подумал Джеймс. – Мы ведь хотели заняться анализом игры!"

– Хорошо, мистер Спок, – сказал он. – Если будут интересные результаты, дайте мне о них знать. Мистер Чехов, я попрошу вас как можно быстрее рассчитать курс полета. Насколько я понимаю, ведя интеллектуальные разговоры, мы ни на один парсек не приблизились к Нейтральной Зоне.

– Извините, капитан, – оторвался от клавиатуры компьютера мистер Чехов. – Может быть, вы не совсем в курсе ситуации, но межзвездные потоки несут нас как раз к коридору Ф-Триангула со скоростью восемнадцать километров в секунду...

Капитан удивленно посмотрел сначала на Чехова, потом на Спока и, жестко усмехнувшись, бросил своему помощнику:

– Мистер Спок, насколько я понимаю, вы плохо влияете на этого человека.

– Право же нет, сэр! – Спок оторвался от клавиатуры компьютера и с обезоруживающим простодушием глянул на капитана. – Я просто поддерживаю зародившееся у мистера Чехова стремление к логике. Ведь логичность так нехарактерна для землян...

Джеймс Кирк чуть не рассмеялся в ответ:

– Да, я уже заметил это сегодня, – сказал он и отвернулся. Сотрудники тоже засмеялись, но, щадя Спока, тут же оборвали себя. Джеймс сделал вид, что ничего не произошло. Правда, старая поговорка "Быстрее света в космосе распространяются только сплетни", в очередной раз позабавила его. Спок поежился и отвернулся. Мистер Чехов дружелюбно кивнул капитану:

– Курс намечен, сэр!

– Отлично, мистер Чехов! Скорость вашей работы сопоставима со скоростью света! – улыбнулся Джеймс. – А если учесть, что флотилия торопится, это очень кстати. А теперь мне надо идти. Ухура, будьте так любезны, прогоните меня отсюда! Спасибо за красивую игру, мистер Спок. Всем спокойной ночи!

– Доброй ночи, сэр! Доброй ночи, капитан! – отозвались сотрудники.

Джеймс вошел в лифт и тут же услышал голос подъемного компьютера:

– Пожалуйста, повторите еще раз! Ваша команда бессмысленна!

– Ах, да! – Джеймс захохотал. – Палуба номер пять. – Он вздохнул и с сожалением подумал, что сейчас больше всего на свете хотел бы забыть о капризах Флота и оказаться в собственной постели. Спать, спать, спать. Господи, как ему хочется спать!

* * *

Джеймс открыл дверь собственной каюты, снял форменную куртку, опустился на жесткий вертящийся стул, стоящий у столика с его личным компьютером, включил экран и вывел на него полученные от Ухуры сообщения.

"Работай, капитан, работай, иначе за тебя поработают ромуланцы, – и это вряд ли понравится тебе самому!" – сказал он сам себе и погрузился в чтение. Он читал долго и напряженно. На экране горела уже двенадцатая страница доклада, но сознание того, что он что-то упустил при чтении документа, не покидало его. В этой информационной сводке, как и в сообщении, поступившем из Звездного Флота, между строк было сказано больше, чем в самом тексте.

Корабли Флота на участках, граничащих с Нейтральной Зоной, перемещались точно по установленному графику. Никаких происшествий не было. Если можно было верить датчикам дальнего действия, в ближнем Космосе царили мир и покой. Несколько агентов Федерации, пользующихся доверием Империи, старались оставаться, незамеченными и не позволяли себе проявлять излишний интерес ни к заседаниям правительства ромуланцев, ни к ЧП, происходящим на Звездном Флоте. Их сообщения были краткими и малоинформативными. И все-таки среди информации, поступившей на корабль за последние три месяца, Джеймсу удалось найти кое-какие интересные вещи.

Капитана давно интересовала система "трехуровневой" власти, существовавшая у ромуланцев.

"Трикамерон" состоял из Сената, разделенного на две палаты – члены верхней палаты занимались разработкой новых законов, а члены нижней палаты рассматривали предложения и имели право наложить "вето". Кроме Сената у ромуланцев действовал Преторат. Он состоял из трех подразделений, и в каждом работало по четыре человека – двенадцать мужчин и женщин проводили в жизнь решения Сената, объявляя перемирия, войны, чрезвычайные положения и экономические революции. Большую часть времени, как казалось Джеймсу, члены Претората проводили в борьбе за власть – ведь претором можно было стать только в результате выборов. В этом исполнительная ветвь власти здорово отличалась от законодательной. В Сенат ромуланцы не выбирали. Должность сенатора передавалась только по наследству – от отца к сыну или дочери, и единственным, что могло освободить сенатора от занимаемой должности, была смерть.

Вот это-то и заинтересовало Джеймса. За последние месяцы уже несколько сенаторов потеряли свои посты, а, говоря более просто, умерли. Само по себе это мало что объясняло. У ромуланцев часты были случаи, когда один из сенаторов вызывал у другого, более мощного, политического противника чувство вражды, и в результате после одного из заседаний должен был кончать жизнь самоубийством – к этому его тайным Голосованием приговаривали сослуживцы. Но те четыре сенатора, которые ушли из жизни за последние месяцы, судя по официальным сводкам ромуланцев, умерли естественной смертью... Хотя, как знать, что для жестоких ромуланцев было "естественной" смертью! Может быть, смерть, наступившая в результате отравления, в их глазах выглядела абсолютно естественной! Джеймс хмыкнул. Хотя.., при всей жестокости этой нации ромуланцы презирали убийство и убийц, а человека, позволившего себе завести наемного убийцу, считали грубым и слабым. Именно из-за такого, как они говорили, "безответственного" поведения они и презирали клингонов. А значит, над фактом, привлекшим к себе внимание Джеймса, стоило подумать. Неразумно, нелогично. А ромуланцы по своей культуре все-таки очень близки к породившим их вулканцам, а значит, от логики отказаться не могли.

Конечно, на основании смертей четырех сенаторов не сделаешь вывода о том, что в соседней цивилизации очень скоро все станет с ног на голову, и все же.., эти ромуланцы.., они всегда так последовательны, иррациональность просто-напросто может свести их с ума.

Проклятый Флот! Даже не намекнул на то, что происходит в космосе! А значит, остается готовиться к самому худшему... И все-таки какой-то информации явно не хватает. Но какой? Что в данный момент может представлять из себя секретность?

Джеймс вздохнул. Ему вспомнилась одна из забавных земных историй, называемая сейчас "Притчей об охоте на больших кошек". Происходило это в давние-давние времена. Охотники, которым надо было выманить из лесу большого тигра, с воплями носились у зарослей и били палками в горшки и щиты, думая, что тигры разозлятся и выйдут из своих укрытий. Похоже, им была предложена такая же игра. Три огромных космических корабля будут в открытую бороздить Нейтральную Зону и привлекать к себе внимание всех хищников Вселенной.

Джеймс потер глаза, вздохнул и посмотрел на экран. Уже пятнадцать минут на нем маячила одна и та же двенадцатая страница. Капитан уже несколько раз перечитал доклад Ухуры, но это место – список кораблей, патрулирующих отдельный участок Нейтральной Зоны – чем-то притягивало его к себе. Вроде бы все было как всегда – корабли проходили положенные им квадранты строго по расписанию. Если бы дело обстояло по-другому, Джеймс очень удивился бы – ведь ромуланцы не только в мирное, но и в военное время были точны, как часы.

Да и в названиях кораблей нет ничего необычного. "Курсер", "Ариен", "Джавелин", "Реаз", "Хелм", "Кирасс", "Айзн", "Уайлдфаер"... По стычкам в Нейтральной Зоне весь экипаж "Энтерпрайза" отлично знает все корабли. Джеймс подпер подбородок кулаками и уставился на экран.

"Обычные названия... Обычное расписание... Все обычно, кроме одного... Где же, черт побери, "Бладвинг"?"

Глава 3

– Кре-риов?

Эл потянулась на удобном мягком стуле и решила, что не стоит удостаивать вошедшую Т'Лиун взгляда. Зачем? Ведь для того, чтобы показать этой даме из Службы Безопасности, что ее слушают, достаточно легкого кивка головы.

– Нниев ид ра иу тассиуд ннер.

"Ах вот в чем дело! Мне позволено подготовить свой маленький разведывательный кораблик и выйти на нем в ближайший космос! Ведь твои люди из Безопасности проверили его и не нашли ничего такого, что могло бы подтвердить ваши подозрения! Идиоты! Вы все еще думаете, что имеете дело с человеком вашего уровня!" – подумала Эл. Вслух же она сказала:

– Кнай ра рчиссиу энаррайн. – Чем любезнее она сейчас будет, тем будет лучше для нее. Пусть Т'Лиун поломает голову над тем, что происходит!

Эл поднялась со стула и направилась к лифту. Т'Лиун смотрела на нее с наигранным подобострастием.

"У, как я тебя ненавижу! – подумала главнокомандующая, проходя мимо худощавой женщины с узким хмурый лицом. – Ты способна собственных сыновей и дочерей за четверть цены продать работорговцам Ориона, если в результате этого получишь хоть маленькую власть! Ничего, очень скоро и ты, и твои люди не найдете меня на корабле!"

– Ри лаев хтаммл энаррайн, – кивнула Эл Т'Лиун, входя в лифт. Двери подъемника закрылись быстро, и последнее, что успела разглядеть главнокомандующая, – это то, что Т'Лиун как-то чересчур поспешно шагнула к ее месту. Всю дорогу до технических мастерских, в которых находился маленький разведывательный кораблик, Эл громко хохотала.

"Как бы этой бедной Т'Лиун хотелось вышвырнуть меня в межгалактическое пространство и сесть на мое место!" – весело думала она.

Маленький черный корабль-разведчик красивой вытянутой формы, рассчитанный на одного человека, был намного новее "Кирасса" и всей прочей весьма поношенной корабельной техники. Эл успела захватить его с "Бладвинга", как частицу чего-то любимого и родного. Кораблик она называла "Хасайя". Конечно, это была игра, в ее возрасте, наверное, странноватая. Рецидив детства. Давно, когда она была еще маленькой, ей разрешили покататься на напористом, нервном и раздраженном животном – фвай. Этот фвай был страшным обжорой, что здорово роднило его с кораблем-разведчиком, поглощавшим неимоверное количество топлива. "Хасайя", как и фвай, был очень быстр, тот же "Кирасс", даже при желании, ни за что на свете не смог бы обогнать маленький кораблик Эл.

Главнокомандующая вошла на палубу, взобралась по лестнице к корабельному люку, устроилась поудобнее в кабине, потом загерметизировалась, связалась с техническим персоналом и приказала выпустить "Хасайя" в открытый космос. Тотчас же заработали насосы, откачивающие воздух из шлюза, выходной люк "Кирасса" медленно открылся, и, когда Эл нажала на стартовую кнопку, ее маленький "Хасайя" вырвался в темноту космоса, разрушаемую лишь светом звезд и мелькающих маяков. Эл приказала заправить своего любимца химическим топливом и теперь, проверив, в порядке ли вентиляция на корабле, включила ионный двигатель и рванулась в черную пустоту.

"Все корабли, патрулирующие Нейтральную Зону, находились на строго определенном расстоянии друг от друга – одна световая секунда – расстояние, по масштабам космоса, небольшое, но и его достаточно для того, чтобы с одного корабля нельзя было без специальных приборов заметить второй.

На какую-то секунду Эл почувствовала непреодолимое желание включить двигатель на полную мощность и бесшумно и быстро преодолевая парсек за парсеком, вырваться из своей тюрьмы. Но желание это было фантастичным. Т'Лиун, конечно же, наблюдает за ее полетом, и в случае явной попытки бегства выпустит в маленький кораблик главнокомандующей боевую ракету или электронный космический гарпун. Впрочем, это было совершенно неважно. Эл очень соскучилась по настоящему космосу за то время, которое ей пришлось провести в почетном заточении, и теперь, откинувшись на спинку миниатюрного кожаного кресла, следила за приборами и наслаждалась своею недолгой свободой.

Бортовой компьютер уже уловил три сигнала от находившихся поблизости кораблей и идентифицировал их тип.

"Корабли клингонов, – с тоской подумала Эл. – Кто бы знал, как мне хочется, чтобы командование прекратило покупать эти летающие груды металлолома!" Конечно, командование не могло пойти на такой шаг. Сенат заключил с клингонами торговое соглашение. Похоже, что "соглашением" этот договор называли только для успокоения публики. Во всяком случае, ромуланцы вынуждены были тратить свои деньги на этот металлолом только для того, чтобы в их регионе не началась очередная война. Стоило бы однажды военному флоту отказаться от закупки устаревших и очень плохо сконструированных кораблей клингонов, и те сразу же начали бы разорять мирные планеты ромуланцев. Говорят, что мир дороже войны. И все-таки это был очень плохой мир. По этому поводу Эл постоянно вспоминала одну из остроумных старых пословиц: "Попробуйте один раз подкупить убийцу, и вам придется расплачиваться за это всю жизнь". И действительно, клингонам с их постоянными экономическими кризисами выгоднее всего было напасть на богатых соседей и как следует поживиться. Так что, ч-Риган выполнял пункты торгового соглашения скорее из страха, чем из тяги к добрососедскому сотрудничеству. К тому же у Флота имелось море старых кораблей, нуждавшихся в капитальном ремонте, но запчасти к ним уже не производились, а корабли клингонов, налетав семь-восемь тысяч парсеков, выходили из строя и для их починки использовались запчасти, купленные по абсолютно грабительским ценам.

"Все это делается в целях личной наживы и неимоверно ослабляет Империю, – с горечью подумала Эл. – А может быть, что правду говорят, что правительство клингонов заключает контракты с теми, кто предложит самую низкую цену".

И все-таки что-то заинтересовало главнокомандующую. Она набрала код на компьютерной консоли и запросила дополнительную информацию о приближающихся кораблях. На экране появились названия: "Араккаб", "Кенек", "Йкир". Эл выжидающе смотрела на экран, но кроме названия кораблей на нем ничего не появлялось. "Но ведь это названия кораблей клингонов?" – подумала она в замешательстве. – Да, конечно. Это не могут быть корабли ромуланцев. Прежде чем ромуланцы выпускают в космос свои корабли, они дают им приличные названия – иначе экипажу не будет удачи в межзвездном пространстве.

Лицо Эл оставалось неподвижным. Прекрасное воспитание, полученное в детстве, никогда не изменяло ей. Но внутри.., внутри у нее бушевал пожар беспокойства и страха. Что происходит в космосе? Она должна была понять это в считанные секунды. Эл приказала компьютеру просканировать ближайший корабль. Через пару минут на экране появилась надпись: КЛ ЭХХАК.

И тогда все стало понятно. Теперь ей уже не нужно было приближаться вплотную к кораблям и навлекать на свою голову лишние подозрения Т'Лиун. Она и так знала все о том, что творится вокруг нее. Рядом с "Кирассом" в космосе шел военный корабль новой марки "К-тинг" с опознавательными знаками клингонов снаружи. Через секунду Эл с точностью, приближающейся к абсолютной, могла себе представить, что в ближайшее время произойдет с ней самой и со всей этой флотилией. А произойдет следующее. Ей прикажут провести флотилию по Нейтральной Зоне и вывести ее в Федеративный Космос, а уж там – начать войну клингонов с Федерацией. Конечно, и она, и ее экипаж погибнут, и Сенат навсегда освободится от того беспокойного оппонента, которого он приобрел в ее лице. Война будет длиться несколько лет, а ее соотечественники останутся в стороне и в короткий срок добьются экономического процветания.

Ну нет, уж если она носит звание главнокомандующей, она должна, должна, чего бы ей это ни стоило, побывать на этих замаскированных кораблях и посмотреть на все собственными глазами. Недолго думая, Эл направила свой разведывательный модуль к "Араккабу" и уже через несколько минут беседовала с командиром лайнера. О, конечно, она вела себя так, как ей и подобало в таких случаях – улыбалась, шутила, делала комплименты и деловые замечания, осматривала оборудование и спрашивала о настроениях экипажа. Но внутри у нее все кипело.

"Господи, что же они делают? – думала она. – Ведь жерло войны затянет в себя всех... А если нет... Наши планеты отсидятся в стороне, потом ограбят и без того беззащитные и разграбленные миры, спрятавшись за спинами клингонов и Федерации, воспользуются беспорядком и недоверием, властвующими во время войны, и укрепят Империю. А когда одна из мировых держав поработит другую или лишит ее былого могущества, юные сенаторы объявят войну. "Бейте победителя, пока он слаб! Больше войн! Больше смертей! Возможна победа!" – заорут они. О, бесчестные и подлые!.."

Между тем краткий визит на "Араккабу" закончился, и офицеры корабля, явно польщенные ее вниманием, розовея от восторга, взялись проводить ее на другой лайнер – "Йкир". Командир "Йкира", человек с патологически мрачным выражением лица, мялся, что-то бурчал и едва ли не хамил от своей страшной невоспитанности. Впрочем, его-то Эл потом вспоминала с удовольствием. "Звездное небо и вскормившая нас своими сосцами земля! Эти люди и их корабли стоят друг друга! – вяло подумала она. – Неудачники, изгнанные командованием с глаз долой, вы гордитесь тем, что вам дали новые корабли и поручили важное дело? Но думали ли вы когда-нибудь, насколько далеко эти события заведут вас всех? Ведь совсем рядом от нас, в черных толщах умеющего хранить молчание космоса, вас уже поджидают лучшие корабли Федерации – "Интерпид" и "Констеллейшн", а что еще хуже – "Инайу", а что уж совсем плохо – "Энтерпрайз".

У Федерации был отлично обученный флот. Даже вместе с высококвалифицированным экипажем "Бладвинга" Эл с огромным трудом выдерживала военные стычки с "Энтерпрайзом". Но далеко не все корабли ромуланцев были так же удачливы. Так что ей только оставалось гадать, что случится с несчастными экипажами в ближайшее время, да еще если учесть, что все офицеры только недавно назначены на новые должности и совершенно некомпетентны? А что случится с ней? С ней, окруженной шпионами и предателями, да еще на корабле, изношенном до предела и не имеющем своего собственного имени? Даже ее виртуозное мастерство командира могло оказаться бесполезным в управлении кораблем, у которого отобрали его настоящее название.

Она очень быстро осмотрела "Йкир", потом перебралась на "Кенек" и переговорила с его экипажем. Эл была как в тумане. Она не замечала ни подобострастных, ни смущенных, ни злобных лиц. Ей было не до этого.

"Надеяться на то, что можно остаться на "Кирассе" и выжить – глупо, – думала она. – Даже если удастся выжить, оставшись на "Кирассе", все равно это кончится либо тем, что я стану пленницей "Энтерпрайза", либо вернусь на родную планету в наручниках, предстанет перед Сенатом как обвиняемая в нарушении мирного договора, буду осуждена на позор и смертную казнь... Нет, лучше умереть, чем пойти на такой шаг".

Конечно, самоуверенным молодым сенаторам очень понравилась бы смерть их главнокомандующей – и благородное самоубийство, и героическая смерть на поле боя. Может быть, Сенат даже побаивается того, что Эл Ай'Мезан Т'Лайлу предпочтет самоубийство выполнению позорного приказа пересечь Нейтральную Зону. Конечно, как только она получит такой приказ, перед ней сразу же встанет вопрос, что делать и как сохранить собственную честь? Эл непроизвольно улыбнулась. Перед ней лежал явно требующий срочной замены кабель, обеспечивающий током чуть ли не половину машинного отделения "Кенека".

– Вам надо позаботиться о ремонте корабля, – сказала она командиру, а про себя подумала: "Кажется, даже разгильдяйство этих людей может пойти мне на пользу. Я говорю им, что нужно делать для того, чтобы выжить. Они, для того чтобы навредить мне, не выполняют приказов. Ну что ж. Посмотрим, кому из нас будет от этого хуже".

– Хра-вае? – с изумлением переспросила она, когда какой-то офицер низшего ранга с горем пополам объяснил ей принцип действия новой лучевой системы клингонов. Она вспомнила о новом оборудовании "Бладвинга" и улыбнулась – широко и безмятежно.

Эл хорошо знала себя и понимала, что легкое и беспечное настроение, напавшее на нее, весьма опасно. Но, с другой стороны, именно такое настроение – головокружительный восторг человека, пробирающегося над пропастью по тонкой досточке и нужно было ей в эти дни. "Предательство... – думала она. – Нет, я не перенесу и не прощу этого предательства. Как только они узнают..."

Осмотр кораблей подошел к концу. В принципе, эту процедуру по уставу Эл должна была проводить один раз в два месяца, а то, что она не делала этого до сегодняшнего дня... Она вспомнила Т'Лиун, представила, скольких нервов стоит той все эти визиты главнокомандующей к капитанам, возглавляющим другие суда эскадры, и улыбнулась. Перед тем как вернуться на "Кирасс", главком еще раз посетила флагманский "Араккаб", любезно попрощалась с его командиром и пожелала себе никогда больше не встречаться ни с одним из этих людей.

Приближаясь к "Кирассу", она невольно заметила, в каком потрепанном состоянии находится этот "космический хищник" и улыбнулась. Совсем скоро это перестанет быть ее заботой. Но сейчас, пока приборы Т'Лиун могут видеть ее "Хасайя" только как небольшую точку, перемещающуюся в пространстве, Эл должна была сделать еще одно дело. Она набрала на личном компьютере сообщение, переписала его на мини-дискету, которую отправила в небольшой ящичек, прикрепленный к специальному космическому зонду, потом вложила зонд в канал потайного люка и катапультировала его в космос. Т'Лиун вряд ли сможет обнаружить этот зонд. Эл и сама, если бы захотела вернуть его назад, не смогла бы сделать этого. Только капитан "Бладвинга" Тав сумеет поймать позывные этой маленькой связной ракеты и отыскать ее в черных глубинах космоса. Вот тогда-то и начнутся ее приключения. Эл улыбнулась и направила свой личный кораблик к "Кирассу". Она должна была подготовиться.

Глава 4

Космос вокруг коридора Сигмы-285 был мрачен. Ни одна звезда в этом районе галактики не имела названия, да, собственно, эти холодные красные карлики и не заслуживали имен. Иногда, правда, попадались здесь углеродистые звезды типа С с характерными водяными испарениями в расплавленной атмосфере.

– Истекают паром, – мрачно заметила Ухура, рассматривая данные по одной из таких звезд, поступившие на компьютер. Возле некоторых звезд вращались небольшие планетки – угрюмые и безжизненные нагромождения скал. Вряд ли кто-то согласился бы жить в этих краях. Да и правильно – жить рядом с границей Нейтральной Зоны было весьма опасно. Собственно, и летать здесь было не очень приятно. Из-за нагромождения малых естественных объектов в космическом пространстве вполне можно было проглядеть приближение вражеского корабля. Зато для встреч с друзьями лучшего места в космосе и придумать-то было нельзя. Именно потому Джеймс и решил назначить встречу с экипажами других кораблей в этом месте. "Энтерпрайз" выскочил из гиперпространства, сделал небольшой круг и лег в дрейф на эллиптической орбите вокруг одной из ближайших звезд. Другие корабли, очертания которых на экранах компьютеров пока были еле различимы, тоже сошли со своих траекторий и двигались сюда. Два из них – "Констеллейшн" и "Интерпид", корабли такого же класса, как и "Энтерпрайз", должны были держаться друг от друга в пределах пяти километров, а "Инайу", огромный корабль экстракласса, не имел права подойти ко всем остальным ближе чем на десять километров.

"Инайу", звездный истребитель, создали совсем недавно. Его верхний корпусной диск был в три раза больше, чем у "Энтерпрайза", а гондола двигателя в два раза длиннее. Он был оснащен отличным оружием и приспособлен для перевозки огромного количества людей.

Джеймс внимательно смотрел на экран главного бортового компьютера. Теперь все четыре корабля их небольшого флота находились в одном месте – один вверху, два по бокам, а один чуть ниже. "Выше" и "ниже", естественно, по отношению к красной карликовой звезде, вокруг которой они легли на орбиту. Джеймс еще раз взглянул на "Инайу". Теперь корабль был хорошо виден. "Хорош!" – невольно прищелкнул он языком. "Инайу" летал под регистрационным номером Дейнеба и прославлял короля Дейнеба Его величество Папийау IV, который, как пелось в одной старинной английской песенке, "проснулся рано поутру, сказал: "да нет, я не умру", встал и разбил врага". Инайу был массивен и в то же время грациозен. В кроваво-красном свете остывающих звезд он представлял из себя величественное зрелище. Джеймс посмотрел на своего помощника:

– Скоро капитаны соберутся на встречу?

Спок оторвал взгляд от клавиатуры компьютера:

– Через двадцать пять минут и тридцать секунд встреча может начаться. Капитан Ригол на борту "Инайу", капитан Уолш уже вылетел, а капитан Сувук подходит к шлюзовому отделению.

Маккой, из-за спины Спока наблюдавший за информацией, появляющейся на экране компьютера, удивился:

– Простите.., ничего не пойму... Почему капитан Уолш пользуется космокатером-разведчиком там, где вполне хватит простого транспортатора?

Джеймс с нескрываемым удивлением посмотрел на Маккоя:

– Ах, да.., вы ведь не знаете Майка Уолша... Но вы с ним познакомитесь... Попросите-ка его тогда, чтобы он рассказал вам историю о том, как однажды пошел в оперный театр в Сиднее, а оказался в порту Балтимора. Он ненавидит всяческие транспортаторы. Да.., вы не напоминайте ему об этой истории. Он все равно ее вам расскажет...

Маккой хмыкнул:

– Для командира звездного лайнера – очень чувствительное существо. К тому же, Джеймс, к чему задавать глупые вопросы? Во время этой встречи мы должны будем обсудить, что нам делать дальше, выработать мало-мальски подходящие планы, а глупые истории о приключениях на Земле... Да я просто не хочу напрягать свой мозг для того, чтобы выслушивать подобные нелепые басни...

– Извини, Боунз, – вздохнул Джеймс. – Все командиры должны присутствовать на совещании. Таковы правила.

Боунз еще раз раздраженно повел плечами:

– Да, да.., с одной стороны – кровавая битва, из которой, может быть, многие из нас не смогут выбраться живыми, а с другой стороны – истории о вулканце, чья логика выше моего понимания.

– Вероятно, – Спок оторвался от работы и с нескрываемой иронией посмотрел на доктора, – мысль о корабле, наполненном вулканцами, на чью логику, интеллект и блестящую способность к анализу не может повлиять ни одно человеческое существо, неприятно потрясла доктора. Кажется, он боится, что на том корабле найдется парочка прекрасных специалистов в области медицины.

– Как бы, дорогой Спок, – недовольно проворчал Маккой, – мне самому через пару недель не пришлось заняться изучением их анатомии на хирургическом столе...

Спок удивленно посмотрел на Маккоя, а Джеймс махнул на них рукой и стал с интересом наблюдать за экранами компьютеров. Его интересовал "Интерпид", повисший чуть левее от "Инайу" и сверкающий на фоне коричневато-бархатистого космоса, как маленький красный уголек. Пару лет назад "Интерпид" столкнулся со странным амебоподобным существом и вряд ли бы вышел целым из этой переделки, если бы не помощь "Энтерпрайза" и особые старания Спока. Вулканцы, естественно, сразу же сделали из происшествия логические выводы и переоборудовали свой корабль так, что капитанам других звездных фрегатов пришлось у них поучиться... Флот тоже отреагировал на нововведения мгновенно и выделил деньги на модернизацию. Джеймсу чертежи и схемы "Интерпида" понравились не только своей логикой и изяществом, но и каким-то прекрасным житейским пониманием того, что из себя представляет жизнь разумного существа на космическом фрегате. Маккой долго хмыкал, а это было верным признаком того, что ему проект вулканцев пришелся по душе. Короче говоря, Джеймс был рад встрече с "Интерпидом" и его новым капитаном-адмиралом Сувуком. Сувука, ветерана десятилетних космических рейсов и многочисленных войн, восторженные земляне давно уже назвали бы героем, а логичные и эмоционально бедные вулканцы, ко всему на свете относящиеся спокойно, считали, что адмирал просто-напросто отлично выполняет свою работу.

– Красивый корабль, – задумчиво сказал Джеймс. – Посмотрите, как прекрасно уравновешены его гондолы. Спок, ведь для этого им пришлось менять мощность?

– Им пришлось увеличить мощность двигателя где-то на пятьдесят три целых и сорок восемь сотых процента, – флегматично ответил Спок. Уровень работы их моторов в сто тридцать три раза превышает уровень работы моторов "Энтерпрайза". Так что, я могу предположить, что у нашего друга Маккоя появляются не самые лучшие чувства.., например, зависть...

Маккой застонал.

– Дорогой Спок, не могли бы мы продолжить этот разговор в более подходящее время? Меня давно ждут в корабельном лазарете.

– Не смею задерживать, – буркнул вулканец. – Правда, я жду последних данных, касающихся звездных штормов. На экран вот-вот должны поступить результаты...

Маккой не успел ответить – двери в командную рубку распахнулись, и на пороге появился Энсин Нарат. Джеймс улыбнулся. Он всегда улыбался, когда видел перед собой это странное, издающее шуршащие звуки существо. Нарат был одним из тридцати тысяч детей, выведенных Хортой, питающейся кремнием разумной биологической субстанцией, обнаруженной совсем недавно на Янусе-V. Когда была обнаружена Хорта, Звездный Флот чего-то испугался и приказал "Энтерпрайзу" "уничтожить чудовище". "Энтерпрайз", не разобравшись в чем дело, ранил Хорту, но потом спас ей жизнь и помог разродиться огромным семействам хортят. Вылупившиеся на свет потомки росли с головокружительной скоростью – через несколько минут они достигли размеров собственной матери, а через несколько дней стали проявлять незаурядные умственные способности.

Такая странная "порода" для Союза Планет представляла естественный интерес, а хорты, как выяснилось, отличались редкостным любопытством и, наверное, именно из-за него шли навстречу всем исследователям. Через год хорты вникли во все политические хитросплетения Федерации, а через три года многие из совсем недавно явившихся на этот свет младенцев закончили Академию Звездного Флота и стали появляться на кораблях.

Вот и Нарат поступил работать на "Энтерпрайз" после окончания академии. Он.., конечно, это местоимение, выражающее отношение к мужскому полу, вряд ли подходило ему. Уж если вести речь о поле, к которому принадлежал Нарат, так стоило заглянуть в его личную анкету и прочитать там официально данное Флотом "условное указание рода – хорта мужского пола тип Б-4А". Доктор Маккой обычно шутил на эту тему так:

– Это "нечто" больше всего напоминает мне джаз. Ничего больше, к сожалению, не могу добавить.

Нарат специализировался в биоматематике и поэтому номинально числился в отделе Маккоя. Правда, биоматематика была не единственным увлечением хорты – космическая инженерия и аналитическая химия тоже были его коньками. И неудивительно. Хорты питались камнями, а значит, употребляли в пищу огромное количество металлов и элементов кремниевой группы. К тому же хорта мог полакомиться кусочком любого металла и через секунду выдать точный список всех составляющих его элементов.

Джеймс давно уже с вялым любопытством наблюдал, как разные научные руководители бранятся из-за Нарата. В этом споре, конечно же, не остался в стороне и Спок. Он помогал Нарату заниматься математикой и внимательно следил за его успехами. В этом был весь Спок. Он считал нелогичным дать пропасть чьим-то талантам и время от времени вызывал Нарата в командную рубку. Джеймс не возражал. Он давно уже заметил, что находит некоторое удовольствие от общения с подчиненным, своим видом напоминающим огромную колбасу.

– Сэр, те данные об осколках метеорита, которые вы хотели получить, давно готовы, – сказал Нарат и, насколько это было возможным, вытянулся во весь свой рост.

Джеймс услышал, как за его спиной Боунз Маккой давится от смеха. – Нарат был "горизонтальным существом", и его полный рост в лучшем случае составлял полметра.

– Я вас слушаю, мистер Нарат, – Спок кивнул и включил компьютер.

– Да, сэр, – отозвался хорта. – Диктую. Железо – 60%, никель – 0,6%, свинец – 0,88%, ртуть – 0,56%, галлий – 0,3%, золото – 0,11%, самарий – 0,1%, радий – 0,23%, палладий – 0,2%, иридий – 0,03 процента. Имеются незначительные количества иттрия, стронция и тантала – приблизительно 0,001 процента.

Спок с интересом посмотрел на компьютер.

– Мистер Нарат, а вы уверены, что иридий содержится в осколках метеорита именно в таком количестве? – уточнил он.

– Сэр, я готов сообщить вам количество этого элемента с точностью до шести знаков! 0,03041022 мг!

– Подождите, Нарат, – остановил Спок хорта. – Но ведь вы назвали мне восемь знаков!

– Сэр... – смутился Нарат. – Мне показалось, что вы любите точные ответы...

– Любить – это чисто человеческое чувство, к которому вулканцы мало склонны, – мягко ответил Спок.

Джеймс спрятал улыбку. Вообще-то это было интересное высказывание – ведь на этот раз точный во всем Спок говорил не только о себе, но о вулканцах вообще. Маккой лукаво посмотрел на Джеймса, а потом перевел глаза на экран. "Я буду не я, если Спок не изведет этого мальчишку!" – ясно говорил его взгляд. Помощник капитана, как всегда, не замечал никаких взглядов. Он продолжал лекцию:

– Вообще, энтузиазм – это хорошее свойство. Но энтузиазма в науке следует опасаться. Ученый должен быть объективен, а лишние эмоции могут исказить беспристрастный взгляд и привести к ложным выводам. Будьте осторожны. Следите за тем, чтобы с вами этого не произошло.

– Я запомню этот совет, сэр, – вежливо ответил Нарат. – Ко мне есть какие-нибудь вопросы?

– Пока нет, Нарат. Пока нет. Можете идти.

Хорта прошуршал к выходу.

– Мистер Нарат... – опять подал голос Спок. Джеймс хотел повернуться, но его душил смех. Он зажал рукой рот и услышал, что хорта остановился.

– Сэр?

– Вы прекрасно справились со своей задачей, мистер Нарат, – важно сказал Спок. – Продолжайте работать, и мы сделаем из вас прекрасного ученого.

– Сэр! – хорта шумно зашелестел по полу командной рубки.

– Вы свободны, – сухо ответил помощник капитана и повернулся к компьютеру, не обращая никакого внимания на вопросительный взгляд раскрасневшейся от смеха Ухуры и лукавые искорки в глазах Джеймса и Маккоя. А вот Боунз Маккой не выдержал.

– Мистер Спок, мне показалось, что вы похвалили этого парня? – как можно более нейтральным тоном спросил он.

Спок не оторвал взгляда от клавиатуры компьютера:

– Я точно оценил его доклад, доктор. Вы ведь знаете, насколько его питание важно для исследований.

– Насколько я понимаю, – уточнил Джеймс, – вы считаете его работу удовлетворительной?

– Да, да, вполне удовлетворительной, капитан, – закивал Спок. – Фактически он демонстрирует много положительных черт, характерных для молодых людей вашего человеческого рода. Он весел, совестлив, послушен, уважает старших...

– Бережливый, аккуратный, бесстрастный, – подхватил Маккой. – Другими словами, мистер Спок, перед нами один из лучших образцов молодого космонавта.

– Да будут все они благословенны, – улыбнулся Джеймс. – Без молодых Флоту пришлось бы туго.

– Но дело в том, Джеймс, – захохотал Боунз Маккой, – что Спок похвалил Нарата. Честное слово, я этого не вынесу!

– Что делать, – вздохнул Спок. – У мистера Нарата выдающиеся умственные способности, и это не удивительно – такими же качествами обладала и его мать. Если его эмоциональные склонности...

– Ага! Вот вы и попались! Правду не утаишь! – торжествующе захохотал Боунз. – Теперь понятно, в чем дело! Вам нравится этот юноша потому, что вы были лично знакомы с его матерью, а она просто таяла от вашего благосклонного внимания!

Джеймс затрясся от хохота.

– Сэр, вас вызывает "Инайу"! – прервала их перепалку Ухура.

Капитан поднялся со стула и, все еще хохоча, скомандовал:

– Джентльмены, ваши научные дебаты придется отложить до лучших времен. Ухура, вызовите транспортатор!

– Почему не катер-разведчик? – уточнил Маккой с наигранным недоумением.

– Извините, доктор, но мы опаздываем, – нетерпеливо ответил капитан.

* * *

Космический корабль экстракласса со звонким названием "Инайу" при ближайшем рассмотрении оказался гораздо больше, чем это можно было предположить. Сначала Джеймс подумал, что по ошибке им подали транспортатор для перевозки грузов, а не для доставки членов экипажа, так обширна была кабина, в которой они оказались. Но офицер, управляющий аппаратом, сразу же напомнил Джеймсу о том, что не только корабли, но и мыслящие существа бывают самых разных размеров.

Дейнеб, к которому приписан "Инайу", был большой звездой, вокруг которой вращалось несколько обитаемых планет. Клаха, первые представители разумных существ, с которыми Федерация вступила в контакт, обитали на Дейнебе-V – довольно-таки большой планете с гравитацией, в полтора раза превышающей земную. Как-то так получилось, что именно клахов впоследствии стали именовать дейнебианами, хотя обитатели других планет – Айрена, А-Хыо, Деира тоже имели право носить это имя. Общим у этих разумных существ была не только звезда. Все они, с одной стороны, в корне отличались друг от друга, с другой стороны, имели много общего. Скажем, размеры этих существ, привыкших к огромной гравитации, намного превосходили размеры землян.

"Инайу" был приспособлен как раз к тому, чтобы на нем, не стесняясь и не ущемляя себя в удобствах, мог разместиться дейнебианский экипаж. Джеймс с радушной улыбкой поприветствовал одного из представителей этой расы разумных – пилота присланного им транспортатора, огромную золотистокожую дейнебианку. Она была похожа на восьминогого слона с круглым, практически шарообразным туловищем, правда, головы у нее, по земным понятиям, не было, зато на том месте, где, по идее, должна была бы начинаться шея, шевелились четыре мощных длинных хобота. Пожалуй, транспортатор, предназначенный для обычного гуманоида, не выдержал бы присутствия такой леди. Дейнебианка приветливо кивнула:

– Капитан, джентльмены! Добро пожаловать к нам на корабль, прошу следовать за мной.

– Слушаемся, лейтенант, – разулыбался Джеймс, заметивший форменные нашивки Звездного Флота на одном из рукавов "слонихи".

Дейнебианка оказалась отличным пилотом. Их маленькая пассажирская ракета мгновенно преодолела расстояние между кораблями и пришвартовалась в посадочном шлюзе "Инайу". Когда воздушные насосы закончили свою работу и давление за стеклами транспортатора стало таким же как внутри, "слониха" открыла люк и необычайно легко выпрыгнула наружу. Джеймс сразу же вспомнил, недавний рассказ о том, что на своем корабле для удобства перемещения членов экипажа дейнебиане поддерживают маленькую гравитацию.

– Вы не знаете, доктор, а в личных комнатах экипажа сила тяготения выше? – спросил капитан у Маккоя.

– Да. Насколько я слышал, для этого им пришлось изменить характеристическую кривую потребления энергии, – отозвался доктор. – Но мощность корабля от этого только увеличилась.

Когда они вошли в кабину турболифта, сопровождающая их дейнебианка скомандовала:

– Палуба восемнадцать. Подъем. Малое ускорение.

При словах "малое ускорение" Джеймс опять улыбнулся глупой счастливой улыбкой. Дело в том, что все поголовно дейнебиане страшно любили высокие скорости. Когда капитан представлял себе, как сами эти представители разумных носились на лифтах по кораблю, у него захватывало дух. Так эти с виду тяжелые и неповоротливые создания были устроены. Ни один дейнебианец не шел, если можно было бежать, и никогда не включал третью скорость, если можно было включить шестую. "Жизнь слишком интересна и слишком коротка для того, чтобы наслаждаться ею медленно, – говорили они. – А уж если в вашем распоряжении только шестьсот лет, вы должны вылезти вон из собственной кожи для того, чтобы взять от жизни все". Наверное, именно поэтому они избороздили весь космос и успели принять участие во многих головокружительных предприятиях, прослыв самыми веселыми и обворожительными созданиями галактики.

– Ну вот мы и приехали. Прошу вас, джентльмены, сюда! – Слоноподобная дейнебианка махнула им золотистым хоботом и выскочила из лифта. Джеймс хмыкнул и прибавил шагу, потом оглянулся и с интересом посмотрел на Боунза Маккоя. Тот припрыгивал по коридору, отдувался и отирал пот с раскрасневшихся щек и со лба. К счастью, вскоре дейбенианка сверхнула направо и показала на открытую дверь:

– Здесь будет проходить брифинг, джентльмены!

– Благодарим вас за заботу, лейтенант, – поклонился Джеймс и вместе с офицерами из своей команды вошел в помещение.

Помещение, в котором должен был проходить брифинг, как и подозревал Джеймс, имело неимоверные размеры. В левом углу стоял большой круглый раздвижной стол, посреди залы было свободное место, оставленное явно для жителей Клахи, Айрона и А-Хыо – эти существа сидеть не умели. По другую сторону стола стояли кресла для землян, подвесные стулья для гарриополусов и странные сидения, напоминающие чаши, для представителей Деирра. Собственно, все было рассчитано на то, что во время совещания все смогут видеть всех, несмотря на то, каким видом зрения обладают – стереоскопическим ли, подобно гуманоидам, или тепловым, как представители А-Хыо. Что касается "общего языка", так найти его не составляло никакого труда – у каждого к одежде был прикреплен микропереводчик в виде значка с эмблемой Объединенного Федеративного Звездного Флота.

Присутствующие поприветствовали Джеймса и его спутников. Одна из сидящих поодаль дейнебианок приподнялась со стула кубкообразной формы и издала при этом странный, свистящий, будто всасывающий звук. Джеймс улыбнулся и подошел к даме:

– Рад приветствовать Наурис Ригол! – протянул он руку. – А ты нисколько не изменилась!

– Ты тоже! Как был льстецом, так им и остался! – Наурис Ригол, капитан корабля "Инайу", протянула к Джеймсу свои щупальца и захватила его в крепкое дружеское объятие.

Наурис Ригол была типичной представительницей Дейнеба-IV. Ее коричневая, блестящая, казавшаяся влажной кожа была испещрена морщинами и складками. Внешне она больше всего походила на слизня восьми футов длины и пяти футов в поперечнике, но слизня, умеющего стоять. На том месте, которое у землян считалось лбом, находилась прорезь с огромным многозрачковым глазом. Под глазной щелью темнел длинный, вертикально поставленный рот без губ и зубов. Прямо у нижней точки рта начинались щупальца разной длины и толщины. Их было множество. Наверное, в НИИ Космического Разума сосчитали их точное число, но Джеймс, встречавшийся с Наурис Ригол не в первый раз, затруднился бы ответить на вопрос о количестве верхних конечностей у данной представительницы дейнебиан. Сейчас руку Джеймса сотрясало в дружеском рукопожатии маленькое коричневое щупальце. Рука Джеймса подпрыгивала вверх-вниз, а вместе с ней – плечо и голова.

– Джеймс, как дела? – жизнерадостно пророкотал слизень.

– Отлично, капитан. Все, за исключением твоего рукопожатия, в полном порядке! – Этот ответ был хорошо известен им обоим.

Ригол издала булькающий звук, который у дейнебиан считался смехом:

– Капитан, я должна перед вами извиниться за то, что брифинг проходит здесь, хотя его надо было проводить на "Энтерпрайзе". Ведь "Энтерпрайз" – флагманский корабль. Но все мы прекрасно понимаем, что он не в состоянии вместить многих представителей космического разума!

– Думаю, вы правы, – сказал Джеймс и с интересом посмотрел на стоящих в центре помещения представителей Клаха, Айрен и А-Хыо, каждый из которых напоминал маленький земной двухэтажный домик. – Но в любом случае нам пора приступать к делу. Капитан Ригол, разрешите представить вам моего первого помощника, прекрасного ученого мистера Спока. – Спок церемонно кивнул. – Моего главного инженера Монтгомери Скотта. – Скот счастливо разулыбался. – Моего главного врача Боунза Маккоя. – Маккой встал с кресла и поклонился.

– Очень приятно, джентльмены, очень приятно! – пророкотала капитан Ригол, осторожно протянув каждому по щупальцу. – Добро пожаловать на борт "Инайу". А теперь позвольте познакомить вас с моими офицерами. – Помощник по науке Арон Сихон, главный хирург Лахиун Роххарн, главный инженер Леллин Ууриул. А сейчас позвольте представить наших гостей с корабля "Констелейшн"...

– Мы с Джеймсом хорошо знакомы, Наурис! – прервал дейнебианку Майк Уолш, капитан "Констелейшна" и протянул руку. – Сначала мы вместе учились в Академии, потом, служили на "Эскалибуре". Но это было давно! Когда мы в последний раз виделись? По-моему, когда нам пришлось выполнять задание под кодовым номером М-5, да? Ты помнишь, что это была за переделка? Да, да, машина, которая не подчиняется никому?

Джеймс, краешком глаза наблюдающий за Маккоем, заметил, каким живым интересом блеснули глаза доктора.

– Будем надеяться, что эта встреча пройдет намного спокойнее, чем предыдущая. – Джеймс двумя руками пожал руку Майка и внимательно осмотрел его с ног до головы.

Майк был высоким мужчиной со светло-русыми волосами и отсутствующим взглядом. Создавалось впечатление, что он все время производит в уме сверхсложные расчеты. Возможно, так это и было, во всяком случае, он имел репутацию лучшего игрока в покер во всем Звездном Флоте. Когда-то Джеймс и его одноклассники подшучивали над Майком, говоря, что тому здорово повезло, что в Академии для абитуриентов не существует никаких ограничений по росту. Но шутки шутками, а специалистом Майк оказался отличным. С тех пор как он принял на себя командование кораблем "Констелейшн", многие талантливые и подающие надежды ученые стремились попасть к нему на борт. Корабль был на отличном счету. По смелости, умению рисковать и выигрывать в последнее время его приравнивали к "Энтерпрайзу". Нельзя было сказать, что этот успех дался Майку трудно. Скорее всего, наоборот, он работал вдохновенно и легко. К тому же Майк не любил проигрывать, и поэтому самым тщательным образом отбирал людей для своей команды, ведь выжить в космосе, таящем в себе неожиданности и ловушки, было делом нелегким.

Майк помахал рукой своим офицерам – землянину, скорее всего китайцу или японцу, и двум симпатичным женщинам-телариткам.

– Моя правая рука – Раэла-хр-Сассиш; мой главный врач – Алан Макдугал; мой главный инженер – Ивао Сасаока, – коротко представил он свою команду.

– А вот и капитан "Интерпида"! – пророкотала у них над ухом Ригол. – Друзья, разрешите познакомить вас с капитаном Сувуком!

– Сэр, – сказал Джеймс и по-военному отдал честь. Руки он подавать не стал. Совсем не потому, что вулканцы не любили пожимать руки – нет. Капитан Сувук, в его понимании, был человеком-легендой. Однажды он спас тридцать кораблей и тысячи служащих Звездного Флота, добровольно отдав себя в руки клингонов. Случилось это во время последней войны. Даже после физических пыток и прямого воздействия на психику Сувук довольно-таки быстро сумел сбежать от врагов, вывести из строя защитные установки и снять копии с отличных компьютеров клингонов. Еще до того как после битвы при Органии Федерация и клингоны решили пойти на мировую, начальство объявило Сувуку благодарность за его выдающийся героизм.

В общем, Сувук слыл человеком, с которым нужно было считаться. Капитан "Интерпида" был поуже в плечах и похудее, чем Спок, и это не было для Джеймса неожиданностью, ведь он неоднократно видел голографические снимки своего знаменитого сослуживца. И все же он не понимал, как Сувук смог совершить столько подвигов. Теперь это становилось понятным. В капитане Сувуке жила непередаваемая никакими снимками сила духа. Перед ними стоял вулканец средних лет, уверенный в себе и явно не обращающий никакого внимания на условности окружающего его мира. Как и у большинства вулканцев, у него было мужественное, холодное, резко очерченное лицо, но вот спокойствие, которое тот же Спок усиленно демонстрировал, следя за неподвижностью лица, у капитана Сувука струилось изнутри.

– Капитан! – обратился к Джеймсу Сувук неожиданно густым и громким голосом. – Приветствую вас от имени своих людей и от себя лично. Мы уже имели случай ознакомиться с вашей работой. Вы очень много сделали для Федерации и, я думаю, сможете сделать еще больше, – он повернулся к Споку, Скотту и Маккою. – Долгой жизни и процветания вам, Спок! – сказал он.

Спок поднял руку в приветствии.

– Вам так же, Скотт и доктор Маккой. Спок, – снова обратился Сувук к своему соотечественнику, – недавно я прочитал вашу работу "О подборе общих ферментов в терапии поврежденного перикарда вулканцев". Работа очень сложная и очень интересная.

Джеймс оглянулся на Маккоя. Лицо доктора было непроницаемо.

– Рад слышать это от вас, капитан Сувук, – улыбнулся Спок. – Правда, мне хотелось бы убедиться в том, будет ли эта теория работать на практике.

– Ну, насчет этого вы можете быть спокойны, – махнул рукой Сувук. – Клиника Т'Сайрен Вулканской Академии Наук уже использует ваш метод при лечении своих пациентов. Кстати, несколько месяцев назад они использовали его и на мне.

Брови Маккоя резко поползли вверх. Джеймс вздохнул и подумал о том, что как только они вернутся на корабль, в их медицинском отсеке польются реки крови подопытных сауриан.

– Вообще-то, – прибавил Сувук, – мы могли бы поговорить об этом попозже. Этот синдром с некоторых пор становится для вулканцев проблемой. А теперь позвольте представить вам моих спутников – главврач Собек, главный инженер Т'Лайар, первый помощник Селк. – Тучный Собек, тонкая голубоглазая, длинноволосая Т'Лайар и невысокий темнокожий Селк кивнули. – Господа, прошу всех садиться, Мы с вами должны обсудить несколько очень важных вопросов.

Все присутствующие стали устраиваться вокруг стола. Джеймс услышал, как Ригол со странным хлюпающим звуком опустилась на свой чашеподобный стул, и чуть не рассмеялся. На самом деле дейнебиане не были влажными. Их гладкая скользкая кожа была, скорее, сухой, но при соприкосновении с полимерами неизменно издавала странные хлюпающие звуки. Ригол жаловалась на этот эффект еще в те времена, когда в Федеральной Космической Академии под руководством Джеймса изучала математику. Пластиковые стулья в виде чаш отравляли все ее существование. Когда Ригол садилась, звук, издаваемый ее телом, привлекал всеобщее внимание. Но когда надо было встать, начиналось самое худшее – выбраться без посторонней помощи из этого, засасывающего, как воронка, стула Ригол не могла. Джеймс давно шутил, что капитаном корабля Ригол стала по одной единственной причине – ей очень хотелось иметь командирское кресло, обтянутое отличной бархатистой материей.

– Я думаю, что для начала нам надо обсудить ситуацию и обменяться мнениями о том, что происходит в ближайшем космосе, – громко сказал Джеймс. – А уж потом мы сможем обсудить тактические пути решения задачи.

Спок протянул Джеймсу небольшую дискету. Тот опустил ее в выходное отверстие портативного компьютера, и через секунду на экране появилась трехмерная карта Галактики с яркими звездами. Карта вращалась, и присутствующим казалось, что они смотрят вверх сквозь подвижный галактический диск. В фокусе оказался рукав Стрельца в тридцать тысяч световых лет длиной, как раз та его часть, в которой находились звезды Федерации, ромуланцев и клингонов. Рукав Стрельца своими очертаниями напоминал Северную Америку без большей части Канады.

– Вот где мы находимся, – показал Джеймс. Сияющий континент разросся и заполнил пространство. На звездном поле вспыхнули комковатые, бесформенные очертания границ. Красным была отмечена территория клингонов, золотым – ромуланцев, а голубым – владения Федерации.

– Это засекреченные карты, – пояснил капитан Сувук. – На них обозначены все топографические данные, которые нам удалось получить от ромуланцев и клингонов. Как вы знаете, эти "союзники", скорее, враждуют между собою, чем оказывают друг другу помощь. Думаю, в этом кроется ключ к разгадке тех явлений, которые собрали нас здесь. Если, конечно, Флот не был с кем-нибудь из вас более откровенен, чем со мной. – Сувук покачал головой.

– Нет, – вздохнул Уолш, округлил глаза и уставился в потолок.

– Они редко бывают такими скрытными. И это меня путает, – заметила Ригол.

– В самом деле, – подхватил Джим. – Именно поэтому нам следует поддерживать постоянные контакты друг с другом. Любая, даже самая незначительная информация может оказаться ключом к разгадке и объяснить нам, что происходит. Мой экипаж провел исследование, касающееся кое-каких сообщений, появляющихся в ромуланской прессе. Я оставлю эти данные, и вы ознакомитесь с ними. Думаю, мы будем поступать так. Любая идея, пришедшая вам в голову, сообщается мне. Если что-нибудь произойдет, а что-нибудь, конечно, произойдет, всем экипажам предоставляется свобода действий.

– Полностью согласен с вами, капитан, – откликнулся Сувук. – Мы – исследователи. Но в данном случае на нас возложили скорее провокационную миссию. Ведь никто не станет выводить истребители в пустой космос. Очевидно, начальство думает, что своими действиями мы подтолкнем ромуланцев к сражению.

Джеймс с удивлением посмотрел на Сувука, а тот бросил вопросительный взгляд на Уолша. Может быть, Сувук шутит?.. Да нет.., как сказал бы Спок, это для вулканцев нехарактерно...

Джеймс неопределенно кивнул:

– Господа, будем принимать во внимание все соображения. Вот график, по которому должно проходить патрулирование Нейтральной Зоны. Пожалуйста, вносите предложения.

Карта изменилась. Участок пространства, по которому проходил их маршрут, приблизился и рассыпался на тысячи реальных объектов.

– Мы находимся здесь, – показал Джеймс. – Звезда Сигма-1485 и ее орбиты. Идти по открытому космическому пространству в одной связке мы не сможем. Нам надо будет разделиться. Но я предлагаю па этот раз не отходить друг от друга слишком далеко.

– Оптимальное расстояние между кораблями – две сотни световых лет, – заметил Уолш.

– Приблизительно так, – кивнул Джеймс. – Граница, которую мы должны патрулировать, начинается от Персея-218 на севере и кончается у Ариетис-56 на юге. Если мы все рассчитаем правильно, корабль, которому понадобится помощь, сможет получить ее либо в течение дня, либо в течение часа, это будет зависеть от ситуации.

– Лучше всего, если "Инайу" будет находиться в центре, – заметила Ригол. – Он должен иметь возможность в кратчайшее время оказаться рядом с потерпевшим бедствие кораблем.

– Правильно, – улыбнулся Джеймс. – Это входило и в мои планы. Думаю, что "Энтерпрайз", как и все корабли, должен патрулировать территорию. К тому же его название хорошо известно ромуланцам, так что, если он будет неподвижно стоять в одиночестве, то привлечет много любопытных глаз. Далее, у нас есть эксперты, отлично знающие общепринятый язык ромуланцев и их коды. Если нам предстоит встреча с противником, мы должны будем сделать все для того, чтобы допросить пленных. Ну это, конечно, только в том случае, если ромуланцы позволят себе попасть к нам в руки и остаться в живых...

– Понятно, – кивнул Сувук. – Капитан, у вас уже есть программа патрулирования?

– Она на столе перед вами, – Джеймс указал на стопку пластиковых таблиц, лежащих чуть левее подноса с банками отличного холодного пива. – Позиции кораблей меняются в ходе операции.

Ригол протянула пару своих коричневых щупалец к одной из пластмассовых табличек, лежащих на столе, взглянула сначала на нее, а потом на Джеймса и весело сказала:

– Я вижу, что "Энтерпрайз" берет на себя роль летающей мишени. Вряд ли мы можем выступить против этого плана, это ваше право, капитан. И все же.., позвольте и нам что-нибудь сделать. Ведь и у нас тоже бывают порывы спасти цивилизацию ценою собственной жизни!

– Капитан! – усмехнулся Джеймс. – У меня мрачные предчувствия. Думаю, что эта операция каждому из нас предоставит широкие возможности для удовлетворения таких желаний. Но я запомню вашу просьбу. А теперь, господа, вернемся к делу. Ваши соображения? Ваши предложения?

– Было бы логично, если бы мы немедленно приступили к патрулированию, – ответил Сувук.

– Будем считать, сэр, что этот приказ уже отдан, – улыбнулся Джеймс. – Совещание окончено. Все поступают в подчинение своих командиров. Капитанов кораблей прошу задержаться. Боунз! – окликнул он Маккоя, явно растерявшегося в поднявшейся вокруг суматохе. Дейнебиане толкались, шумели и на максимальных скоростях пытались выбраться из помещения. – Боунз, нет никакой необходимости бродить вокруг нас. У тебя ведь имеются и свои интересы!

– Джеймс, ты издеваешься? Ты не слышал, что сказал тот человек о моем...

Маккой не успел договорить.

– Капитан, – обратился к Джеймсу Сувук, – вы хотели меня видеть?

– Только для того, чтобы представить вам моего корабельного доктора мистера Маккоя. – Джеймс широким жестом показал на Боунза:

– Он несколько ушел в себя, и все же ему страшно хотелось бы обсудить с вами кое-какие детали работы. А еще ему очень хотелось бы показать вам наш корабельный лазарет. Пожалуйста, проводите капитана Сувука, Боунз!

– Не беспокойтесь! – ответил довольный Сувук. – Мы не ляжем спать до вашего возвращения.

Джеймс с любопытством посмотрел им вслед. Вулканец что-то быстро говорил на языке, понятном одним медикам, а Боунз согласно кивал и украдкой бросал на Джеймса взгляды, явно говорящие, что капитану еще придется за это поплатиться.

Спок что-то негромко сказал уходящему вулканцу, тот остановился, задумался и переспросил:

– У меня не было времени прочитать эту статью. Она что, действительно хороша?

– Если в ней исправить языковые ошибки, – сказал Спок и презрительно посмотрел на Маккоя, – статья будет хорошей.

Этого разговора Джеймс уже не услышать. К нему подошел Уолш с отсутствующим выражением лица. Кажется, он опять производил в уме какие-то сложные расчеты.

– Ну что, Джеймс, – весело сказал Уолш, – у тебя найдется немного свободного времени для того, чтобы сегодня вечером сыграть со мной в покер?

– Нет, – твердо ответил Джеймс и, подумав секунду, лукаво добавил:

– Но я готов поспорить, что ты ни за что на свете не сможешь победить нашего чемпиона по шахматам, даже если он даст тебе фору.

– В самом деле? – оживился Уолш. – Это прекрасно! Когда начнем?

Джеймс покосился на Спока. Тот в каменной задумчивости смотрел на дверь.

– Прямо сейчас, – хохотнул Джеймс. – Вот только поможем Наурис подняться. Кажется, сидение на этом стуле доставляет ей мало удовольствия!

Глава 5

Среди командиров, стоящих во главе ромуланских кораблей, бытовала одна не очень хорошая традиция – они позволяли себе раздражительность и грубость по отношению к подчиненным. Эл старалась до этого не опускаться. Приступы ярости, которые командиры обрушивали на свои экипажи, ни к чему хорошему не приводили. Люди обижались, замыкались в себе и начинали искать другое место работы? К тому же, несдержанные эмоции со временем перерастали в болезнь.

Но теперь Эл решила, что пришло время и ей воспользоваться этой нехорошей традицией. Когда она вернулась из своего маленького космического путешествия и прошла в командную рубку, Т'Лиун сразу же заметила, что главнокомандующая не в духе. Что случилось? В каком состоянии находятся другие корабли? Эти и подобные вопросы так и сыпались с уст заботливой представительницы Службы Безопасности. Эл дала волю своим нервам. Она сказала Т'Лиун и то, что думает о кораблях клингонов, и то, что думает об экипажах кораблей, не желающих собственное космическое жилище привести в мало-мальский порядок. Эл шумела и выхолила из себя. Т'Лиун слушала ее и не понимала, кроется ли за жесткими высказываниями железной леди какой-то другой смысл.

Но на главе Службы Безопасности Эл не остановилась. Она обошла весь корабль, на чем свет стоит обругала молодых офицеров, обвинила их в том, что они совершенно не следят за ремонтом оборудования, хотя большинство приборов находилось в отличном состоянии. Потом всю ночь, не сомкнув глаз, ходила по коридорам и с особым наслаждением терроризировала ночную охрану. Эл совала нос во все. Под утро, немного устав, она пошла спать, и уже у дверей своей каюты, оглянувшись, увидела, как зло смотрит ей вслед молодой монтер из технического персонала. Вернувшись к себе в каюту, Эл села в кресло, немного подумала, потом включила подслушивающее устройство и минут двадцать с наслаждением слушала льющиеся из микродинамика разговоры сослуживцев о своей собственной персоне – о заносчивых предках, огромных капиталах, несносных привычках и вопиющих поступках. В общем-то, эти разговоры развеселили Эл. Более того, экипаж показался ей гораздо лучше, чем она думала – может быть, изобретательнее и умнее, а может быть, чистоплотнее? Так или иначе, но после эмоциональной разрядки Эл почувствовала себя гораздо лучше. Впрочем, это было не самым важным. Главное, что никто из служащих не заметил ее задержки в открытом космосе, а значит, и того, что она отправила свое послание.

Было темно. Внутреннего освещения Эл не включала специально. Ей нравился теплый мерцающий свет звезд в иллюминаторе. Эл смотрела в темное пространство за окном, вспоминала свою юность и благодарила предусмотрительного отца за то, что однажды он заставил ее провести в полном одиночестве три месяца. Тогда она разобрала по частям свой старый "Ворберд", а потом опять собрала его. Утром Эл умылась, позавтракала, привела себя в порядок, а потом вызвала в командную рубку Т'Лиун и Тр'Кайла.

– Господа, я вынуждена отдать приказ срочно осмотреть и отремонтировать весь корабль, – сказала она.

Срочная внеплановая работа мало кому была по душе. Младший командный состав наперебой что-то говорил и пытался убедить главнокомандующую в том, что корабль находится в отличном состоянии. Эл позволила себе успокоиться, но ненадолго. В тот же день панель на компьютере Т'Лиун взорвалась от перегрузки, и Эл, узнав об этом, разразилась таким приступом гнева, от которого задрожал бы даже ее прежний экипаж.

Что ж, ее можно было понять. Она очень долго сдерживала себя, зато теперь в бешеной, слепой ярости была почти артистична. Эл вспомнилось детство. Как-то она забыла закрыть загон, в котором содержались сотни хлай, и юркие маленькие зверюшки разбежались по окрестным полям. В тот день она узнала, что обозначается словом некомпетентность. Боже, мой! Как неистовствовал тогда отец! Как он ругал ее за детский промах!

Эл решила наказать младших техников, ответственных за работу малых кибернетических систем на корабле. Сначала она отдала приказ: всех, виновных в происшедшем, заключить под домашний арест, но потом подумала и сообразила, что так они отделаются слишком легко. Нет, будет гораздо лучше, если они отработают сначала свою смену, а потом еще и дополнительную. Пусть выполняют ее приказы, проверяют приборы и ремонтируют все, что можно. Но никто из них не прикоснется к пульту связи, который полностью вышел из строя.

– Интересно, каким манером я должна теперь узнать, какие приказы за это время послало мне Командование? – орала она. – Почините? Разве вам можно доверять ответственную работу? А ну-ка принесите мне сумку с инструментами, пока я не разорвала вас всех в клочья! А теперь убирайтесь!

Потом, когда в командном пункте все стихло, Эл села в кресло напротив компьютера, ведающего дальней связью, и рассмеялась как сумасшедшая.

– Может быть, я сошла с ума, решившись на такое? – спросила она саму себя и отключила напряжение. – А с другой стороны... Неужели же я буду сидеть здесь и бездельничать? Нет, хищница трай еще способна укусить как следует... – Эл осторожно вынула из компьютера блок памяти и с любовью посмотрела на него. О, эта маленькая деталь очень была нужна ей. Она подключила блок памяти к тому оборудованию, которое принесла с собой, и к пульту управления, потом вывела из блока памяти основную программу и задумалась.

Теперь надо было осуществить программирование заново. Конечно, это тонкая работа, но не слишком трудная для Эл. Она опять с благодарностью вспомнила отца. Когда-то он говорил: "Однажды наступит такой момент, когда у тебя не будет времени для того, чтобы создать новую программу, а потом проверить, как она работает. Ты должна научиться программировать так, чтобы проверки стали для тебя ненужной роскошью. Ведь теряя время, можно потерять и жизнь. А ответственность за вверенные тебе жизни всегда будет тяжким грузом лежать на твоих плечах. Возможно, тебе придется платить за ошибки собственной жизнью. Старайся сразу все делать правильно".

Эл сидела в мягком кожаном кресле и, почти механически задавая нужную ей программу, думала об ответственности. Об утерянных жизнях, упущенных возможностях... Горько. Все это очень горько. Нет, она никогда не была убийцей. Но командование обрекло ее на провал, а может быть, даже и на смерть. Разве у нее есть долг перед этими глупцами, которые называют себя командой? Ведь они травили ее! Нет, это тюремщики, а не экипаж. А в том, что заключенный желает сбежать из своей тюрьмы, нет ничего плохого.

"Но я дала клятву, – прервала она саму себя. – Я клялась всеми Стихиями Космоса и собственной честью, что буду хорошим командиром, буду хорошо относиться к собственному экипажу и заботиться о его безопасности. И все же.., люди на корабле сами выбрали свою судьбу. Они поступали не так, как должно поступать подчиненным со своей главнокомандующей..."

Воспоминание о четырех космических стихиях не отозвалось в Эл тем жаром, как это бывало в дни далекой юности. В этом не было ничего удивительного. Тут, в бесконечном холодном пространстве, воздух был заморожен, воды не было вовсе, земля.., о, она плыла в этих парсеках пустоты в виде комет и планет, но сейчас и ее не было рядом. Только огонь не оставлял Эл никогда. Он проникал в ее каюту вместе со светом звезд и, пробегая по многочисленным проводам, сохранял жизнь на корабле. Эл это не пугало. Ведь ее собственной стихией был воздух – вечный спутник огня. Впрочем, такие мысли казались ей излишними. Если бы в людях, с которыми ее свела судьба на этом корабле, жила хоть искра огня, она с радостью и служила бы им и спасала бы их. Но в них не заронили ни малейшей искры.

Кроме того, в мире существуют гораздо более важные проблемы. Эл опять вспомнила об ужасном эксперименте на планете Левери-5. О, если она не остановит безобразия, это кончится катастрофой и ее родная Империя, да и миры за пределами ее владений, потеряют множество жизней. Опустошительные войны, восстания, экономическая разруха своей железной пятой пройдут сначала по Империи, а потом перейдут во владения клингонов и федератов.

Конечно, ее мало волновали клингоны, а Федерация еще меньше, но жизни тех разумных существ все-таки тоже были жизнями...

К тому же в ее понимании, катастрофа, грозившая Империи, была гораздо страшнее и глубже. Какая разница, что царит в космосе – мир или война, если умерла честь, а правда стала абстрактным понятием? Разве в такой ситуации жизнь имеет смысл? На этом корабле, где никому нельзя было верить и ни на кого положиться, Эл до последней глубины ощутила весь ужас духовной разрухи. Даже знание того, что где-то совсем рядом существует Тав и преданный ей экипаж, в любую минуту готовый прийти на помощь, не могло успокоить ее. Вообще-то, Эл всегда вела замкнутый образ жизни, но эта боль от разлуки с друзьями и боевыми товарищами оказалась куда больше, чем от всех страшных ранений, полученных в кровопролитных боях.

Эта рана не зарастала. От нее можно было оправиться только одним путем – раз и навсегда покинуть "Кирасс". Собственно, на корабле остаются специалисты, и они вполне могут справиться с любыми компьютерами, конечно же, если останутся в живых. А если они погибнут... Тогда Эл не сможет найти себе оправданий. Вернее, не себе, а собственному вероломству. А ведь именно вероломство, она всю жизнь презирала в других людях. Она привыкла идти старым испытанным путем – путем чести и благородства. Значит, если она убьет экипаж "Кирасса", ей не будет оправданий, а за жизни этих людей придется заплатить высокой ценой – ценой внутренней боли. В мире стихий все обстояло так же. Скажем, огонь, если правильно пользоваться, согреет, если им пользоваться не правильно – сожжет. Значит, перед ней встанет вопрос – признавать себя виноватой в смерти целого экипажа или снять со своей совести всякие обвинения...

Ей опять вспомнилось, как она забыла закрыть дверь загона. Одну из хлай она так и не смогла поймать, и отец, нашедший маленькое мертвое животное, стоял над ним с горестным и сокрушенным видом. Зверюшку догнала хищная проворная хнойка, растерзала ей грудь, перекусила горло и бросила на траве умирать и истекать кровью. Эл смотрел на хлай с удивлением и ужасом. Зверюшка лежала на траве, а над ее телом кружились насекомые. Они садились на теплую рану, лезли в глаза и в уши.

– Вот почему каждое разумное существо должно оберегать жизнь, – сказал ей тогда отец. – Нельзя разрушать то, чего не можешь восстановить. – Он заставил ее закопать хлай.

Эл вздохнула. Когда-то эти слова, прозвучавшие из уст воина, показались ей странными, и лишь теперь, когда она прожила жизнь, стала прекрасно понимать их смысл. Эл засмеялась. На этот раз над собой. Беззвучно и горько. Вот так... Перед убийством целого экипажа, на которое она вот-вот должна решиться, она стала понимать...

"Кажется, я уже начинаю расплачиваться за свои замыслы, – подумала она. – Ну что ж, у меня нет другого выбора. Видимо, я должна буду взять на себя это бремя".

Она достала из кармана еще один блок памяти, подключила его к первому и скопировала только что сделанную программу, потом немного поколдовала над компьютером. О, когда экраны "Кирасса" получат соответствующий сигнал, все устройства отреагируют на него совершенно особым способом. Там откажет одно, тут – другое, потом из строя выйдет вся установка, и когда Т'Лиун станет выяснять в чем дело, она не поймет ровным счетом ничего.

Дело было сделано. Теперь никакие приказы командования до экипажа не дойдут. Получать их будет она. Получать, а потом стирать из памяти компьютера, не подавая сигналов тревоги офицеру-связисту. А потом она сделает кое-что еще.

Эл встала, бросила прибор с инструментами на пол, – пусть его поднимет кто-нибудь из обслуживающего персонала! Конечно, это не соответствовало ее привычкам, но зато очень хорошо, подходило к теперешней роли. Эл по внутренней связи вызывала Т'Лиун в рубку управления. Пусть подежурит! Сама она должна отдохнуть.

Эл вышла в коридор и медленным усталым шагом пошла в каюту. Члены экипажа, попадавшиеся ей навстречу, смущенно отводили глаза. Что ж! Именно этого она и добивалась!

* * *

Долго ждать Эл не пришлось. Она надеялась, что на этот раз Тав, не раздумывая над условностями, возьмется за работу под прикрытием условной корабельной ночи. Но сейчас был полдень. Ее персональный компьютер с присоединенным к нему дополнительным блоком памяти – тем самым, на который она переписала программу с бортового связного устройства, – ожил и стал подавать на экран строчки сообщения. Эл прочитала послание Тава, отсоединила от компьютера дополнительный блок памяти и окинула взглядом свою кабину. Ну, здесь не было ничего, что могло бы пригодиться ей в ближайшее время. Она вздохнула, вышла в коридор и направилась в машинное отделение.

В машинном отделении, как всегда, в это время суток, дежурил только младший технический персонал. Эл небрежно поприветствовала монтеров взмахом руки и направилась к космокатеру-разведчику. Как только за ней закрылись двери второй палубы, по всему кораблю раздался пронзительный вой сирены – кто-то из дежурных заметил рядом с "Кирассом" неизвестный корабль.

Эл открыла люк "Хасайя", села в кресло пилота, потом загерметизировала кабину и включила двигатель. Пока все шло по плану. Сейчас или через минуту в рубке управления поймут, что экраны не работают.

– Кре-риов, тр-Рллайлеу урру ойра! – крикнула она системам сигнальной связи голосом Т'Лиун. Слава Богу, теперь Эл никогда не ступит ногой по зеркальному полу командной рубки "Кирасса".

– Кре-риов, тр-Рллайлеу урру ойра! – снова и снова кричала она. Постепенно крик, заглушаемый шипением выходящего воздуха и скрежетом открывающегося люка становился все тише и тише. Теперь ее уже невозможно было остановить.

Она вырвалась в открытое космическое пространство и направила свой маленький кораблик сначала вниз, а потом в сторону – туда, где ее не могли бы достать неусовершенствованные лучевые пушки крейсера. Где-то вверху, над головой Эл, "Кирасс" содрогнулся. Ей казалось, что она слышит это! Нет, конечно же, слышать Эл не могла ничего, но красные отсветы пламени, заполнившие космическое пространство, она видела отлично...

А еще она видела, что к ней приближается другой крейсер – другой, долгоожидаемый ею корабль, Эл включила двигатели и устремилась вперед – к дому, к защищенности, к войне.

Глава 6

– Как фокусировка, Джерри?

– М-м-м... Пока никаких улучшений. Давай попробуем поменяться местами!

Этот разговор Джеймс услышал в зале для отдыха, куда он спустился в надежде выпить чашечку горячего ароматного кофе. Тут он увидел Харба Танзера, ответственного за проведение досуга на корабле. На какое-то мгновение капитан забыл о кофе, остановился посредине комнаты и оглянулся. В комнате для отдыха, как всегда, было шумно. Смена под условным названием "гамма" закончила работу шесть часов назад и сейчас развлекалась как могла, пользуясь всеми имеющимися на корабле аттракционами. Скоро закончит работу и смена "дельта", и на ее место заступит "альфа". "Альфа" считалась главной корабельной сменой. В ней работало все местное начальство – сам капитан, его помощники, заведующие отделами и ведущие конструкторы. Смена "альфа" должна была обеспечить бесперебойный ритм работы, связь между кораблями и точное выполнение графика патрулирования.

Джеймс немного удивился, заметив в помещении для игр Ухуру. Ее смена вот-вот должна начаться, то есть, для нее сейчас было раннее утро. Однако судя по тому, каким веселым и беззаботным было лицо Ухуры, проснулась она давно и сейчас, растянувшись под пультом управления видеокомпьютера, что-то паяла. Рядом с ней стоял капитан Фримен. Он лихорадочно нажимал на разные кнопки и пытался что-то отрегулировать, но, судя по его озабоченно-хмурому виду, ему не очень-то это удавалось.

– Ну как там? – нетерпеливо спрашивала Ухура.

– Да пока никаких результатов... – неопределенно тянул Фримен.

– Кажется, мы направляемся в рубку управления? – раздался за спиной Джеймса веселый голос. Капитан улыбнулся и увидел Харба Танзера с двумя чашечками кофе в руках. Ответственный за проведение досуга улыбнулся и протянул одну из них Джеймсу.

– Вы умеете угадывать мысли? – спросил тот и отпил глоток черной дымящейся жидкости.

– Нет! Заниматься отгадыванием мыслей мы предоставим Споку, – усмехнулся Харб. – А то вулканцы сочтут, что я посягаю на их прерогативы, и их профсоюз связи наложит на меня штраф. Кстати, у вулканцев есть профсоюзы?

– Нет. Они поддерживают связь с помощью почты, – сказал Джеймс и отпил еще один глоток кофе, потом хмыкнул, увидев, что Харб неосторожно выплеснул содержимое своей чашки на пол. – Скажите, а чем это занимается вон та парочка?

Харб вздохнул:

– Да я и сам собирался это выяснить. Они появились здесь в середине смены "дельта". Ухура встала ни свет на заря, а для Фримена сейчас, насколько я понимаю, полночь...

– Ну хорошо. Это может и подождать, – капитан задумчиво посмотрел на чашку. – Я-то искал вас. А вы, как я понимаю, тоже рано встали.

Харб кивнул:

– Да. Я беседовал с компьютером. Мне надо было проверить уровень психологической готовности экипажа.

Капитан с интересом посмотрел на ответственного за проведение досуга:

– А может быть, вы все же умеете читать мысли?

– Только свои рабочие записи! – рассмеялся Харб.

– И каков же уровень психологической подготовки экипажа?

Ответственный за проведение досуга пожал плечами:

– Просто великолепный, капитан! Экипаж спокойный, на команды реагирует быстро. Все уверены в том, что что бы ни произошло в космосе, вы проведете их через это без каких-либо осложнений.

– Мне бы их уверенность! – вздохнул капитан и опять задумчиво посмотрел на чашечку с кофе.

– Ну-у.., вам просто необходимо быть уверенным в себе, – Харб удивленно посмотрел на собеседника. Тот кивнул:

– Да, то же самое мне говорит и Маккой.

– Я видел ту игру, – осторожно сказал Танзер. – И все же вам не о чем волноваться. Компьютер показывает, что ни в одном отделе корабля уровень беспокойства не превышает плюс одного. Да и чего мы хотели? Людей пугает неизвестное, а это всего-навсего ромуланцы...

– Всего-навсего... – Джеймс оглянулся на Фримена и Ухуру. Она все еще возилась с видеокомпьютером. – Ну хорошо. А как обстоит дело с психологической подготовкой на других кораблях?

– На "Констелейшн" все прекрасно. Я говорил с Рэнди Кросс, ответственной за проведение досуга на том корабле. Так вот, она сообщила, что их показатели почти равны нашим: +1, временами, может быть, +1,5.

– Кстати... – услышав название "Констелейшн", Джеймс сразу же вспомнил своего однокурсника Майка. – А почему на корабле капитана Уолша называют Майком-греком? Я всю жизнь думал, что он ирландец или что-то в этом роде...

– Это связано с какой-то земной легендой, – неопределенно махнул рукой Танзер. – Кажется, греки выдумали демократию.., точно не помню. – Харб отхлебнул оставшийся в его чашке кофе.

– Кстати, а не могли бы вы для меня узнать... – загадочно улыбнулся капитан, – не собираются ли за тем столиком играть в карты? Мне кажется, что они делают ставки...

– Конечно, капитан, – оживился ответственный за проведение досуга. – Хотите присоединиться?

– Мистер Таизер! – укоризненно покачал головой Джеймс. – Не хотите ли вы обвинить меня в том, что я заядлый картежник?

– Ну что вы, сэр! – протестующе замахал руками Харб.

– Ладно. А как обстоят дела у вулканцев?

– Вы же знаете, на "Интерпиде" нет таких аттракционов, как у нас. Есть у них что-то вроде маленькой комнаты отдыха.., но в основном им помогает медицина. Успокоительные, средства для повышения тонуса... В общем, состояние команды для вулканцев обычное – +0,5. Хотя.., готов поспорить, что они прекрасно проводят время, им ведь очень нравятся стрессовые ситуации, – +0,5 или +0,7. Во всяком случае, так показывает компьютер.

Джеймс озабочено посмотрел на Харба:

– Полное спокойствие... Может быть, это и не очень хорошо?

– Ну, на дейнебиан это не распространяется... – задумался Танзер. – Вы же знаете, что они – самые нервные из всех нас... Особенно – деирцы. Но сейчас даже деирцы абсолютно спокойны.

Джеймс ничего не ответил, но, вспомнив, что Ригол – деирка, очень обрадовался этому – нервные капитаны в случае необходимости умели расшевелить экипаж.

– Ладно, – пробормотал он. – Нужно что-то придумать и использовать это спокойствие... Я поговорю с Ригол. В любом случае, спасибо. Вы ответили на все вопросы, которые я хотел вам задать. – Капитан еще раз оглянулся на Фримена и Ухуру:

– Что же они делают?

– Отлично! – пророкотал Фримен из-под пульта компьютера. – Вот первая пленка.

Ухура взяла протянутую ей пленку, вставила ее в машину и нажала на одну из кнопок. На экране тотчас же появилась голограмма – два человека, оба чем-то расстроенные.

– Там мог быть кто угодно! – сердито сказал один человек второму. – Там мог быть соперник!

– Нет, не это, я перепутал, – вздохнул Фримен. Ухура вытащила пленку, и экран потух. Что-то начинало проясняться.

– Харб, – спросил Джеймс, – так это и есть тот самый член экипажа, который изучил весь видеоархив и теперь по вечерам показывает его по каналам головидения? А я почему-то думал, что он занимается естественными науками...

– Он занимается ксенобиологией, – уточнил Харб. – А это – его хобби. Кстати, у него неплохие результаты. Фримен любит все старинное. Все, что происходило до 2200 года. Ему понадобилось три месяца для того, чтобы изменить компьютерную программу и приспособить ее для показа старых пленок. Но зато развлекательный видеофонд на корабле обогатился процентов на десять. А вчера он сказал мне, что хочет сделать какие-то изменения в звуке. Кажется, это нужно ему для того, чтобы показывать древние драмы вулканцев по каналам "Интерпида".

Джеймс, а за ним и Харб подошел поближе к пульту и стал наблюдать за манипуляциями Ухуры и Фримена. Рядом остановились еще несколько любопытствующих.

– Капитан! – приветствовал Джеймса один из дейнебианцев взмахом сразу трех своих щупальцев. – Как дела? Хорошо отдохнули?

– Отлично, мистер Атенде, – с улыбкой ответил Джеймс. – Как проходит семинар лейтенанта Сведы по музыке?

– Они все еще знакомятся с древним классическим периодом. Бетховен, Бах, Стравинский... Голова кругом идет.

– Могу себе представить! – хмыкнул капитан и подумал: "Интересно, а как себе представляет голову этот гуманоид с Дейнеба-VIII, состоящий из множества щупалец и пучка глаз на змеевидных отростках?" – Не переутомляйтесь, мистер Атенде. Следите за своим здоровьем.

– Может быть, попробуем эту? – Ухура опустила в компьютер очередную кассету с пленкой. Через секунду воздух наполнился скрежетом и ревом. На экране появилась высокая голубая прямоугольная конструкция с дверями и надписью по-английски: "Полицейский участок". Одна из дверей открылась, а за ней появился гуманоид, к удивлению Джеймса, очень напоминающий землянина, и с большим интересом огляделся вокруг. Это был человек с вьющимися светлыми волосами в жакете цвета бургундского вина и шляпе, небрежно сдвинутой на затылок.

– Извините, – сказал человек, глядя прямо на Джеймса. – Это Хитсроу?

"Браток, да тебе надо идти в противоположную сторону!" – подумал капитан, а вслух сказал Харбу:

– Жаль, что Фримен – ксенобиолог. С такими талантами мы его вполне могли бы использовать на связи.

– И Ухура так думает, – кивнул Танзер.

Ухура вздохнула и посмотрела на свой хронограф:

– Джерри, через несколько минут я должна заступить на дежурство! – она подняла глаза и увидела, что рядом с ней стоят Джеймс и Харб.

– Человеку, который встает ни свет ни заря для тогo, чтобы посмотреть старые видеопленки, должно быть до смерти скучно! – приветливо улыбнулся капитан. – Может быть, мне следует подыскать вам другую работу?

Ухура рассмеялась:

– Харб, кажется, мы добились того, чего хотели. Правда, мистер Фримен хотел бы кое-что проверить. Он ведь знает, как избирательны вулканцы. Когда он закончит подготовку партии голокассет для "Интерпида", он ответит на ваши вопросы.

– Отлично! – кивнул головой Танзер. – Спасибо, лейтенант.

– Не за что. Вы идете в командную рубку, капитан?

– Только после вас, – галантно посторонился Джеймс.

– "Командная рубка", – сказала Ухура, когда двери лифта закрылись, и продолжила. – У мистера Фримена много новых идей, касающихся обработки сигналов изображения. Такие приемы никогда не изобрел бы специалист по связи. Он провел в лаборатории несколько экспериментов. Получение чистых сигналов в субкосмическом пространстве.., вы же знаете, какая это проблема...

Двери лифта открылись. Перед ними была командная рубка.

– Ухура, – сказал Джеймс, помахивая пластмассовой чашечкой. – Я все еще пью свой кофе. – Она лукаво улыбнулась:

– Понятно. В таком случае, я напишу доклад.

– Сделайте это, пожалуйста, и внесите данные в вахтенный журнал. Доброе утро, Спок, – кивнул Джеймс, увидев своего помощника по научной части. – Введите меня, пожалуйста, в курс событий.

– Все идет по разработанному вами плану, – по-военному четким голосом ответил Спок. – В Нейтральной Зоне спокойно. "Интерпид" находится в 284-х световых годах от нас, "Инайу" – в ста пятнадцати световых годах отсюда, а "Костелейшн" – в 292-х световых годах от нашей же точки отсчета. Все корабли придерживаются средней скорости – 4,4 парсека в секунду.

– Хорошо, – кивнул капитан. – А как погода?

Спок помрачнел:

– Пока никаких происшествий. Но.., капитан... Компьютер представил мне исследование потока ионов, которыми мы занимались до получения приказа от командования...

Джеймс кивнул:

– Да, да, продолжайте...

Вулканец озабочено взглянул на портативный компьютер. Он явно не был доволен результатами своих исследований:

– Вы ведь помните: по моей просьбе мистер Нарат произвел анализ осколков метеорита...

– Вас тогда, кажется, заинтересовало количество иридия в осколках? – кивнул Джеймс.

– Именно так, – Спок опять нахмурился. – Число изотопов иридия превышало норму, а из этого следует, что совсем недавно осколок подвергался воздействию радиации, причем очень высокой. По тому участку космоса, в котором я отловил метеорит, данные уже были. Я просто хотел на всякий случай взять свежий образец. Так вот, в образцах, которые я брал ранее, иридий в норме, а значит, они радиоактивному облучению не подвергались. Наверное, на этом участке космоса прошел очень сильный ионный шторм.

– Каковы ваши заключения? – Джеймс обеспокоенно посмотрел на помощника по науке. У Спока был растерянный и несчастный вид.

– Пока никаких, капитан, – тихо сказал он. – Это та ситуация, в которой можно сделать тысячи предположений...

– Значит, пока вы воздерживаетесь от выводов? – уточнил Джеймс.

– С трудом... – голос Спока стал совсем тихим. – Это исключительная ситуация, и мистер Нарат по моей просьбе продолжает исследования.

– Да? – улыбнулся Джеймс. – И какие же успехи у моей любимой "пиццы"?

– Сэр... – ошарашенно посмотрел на него Спок. – Простите... А.., что.., что вы имеете в виду?

– Извините... – капитан перестал улыбаться. – Я не смог сдержаться. Так как же дела у мистера Нарата?

Узнать, как дела у Нарата, Джеймсу не пришлось. На компьютерной панели Ухуры раздался резкий сигнал.

– Капитан, на связи "Интерпид". Вы будете говорить? – спросила она.

– Да, – Джеймс подошел поближе. Ухура щелкнула переключателями. На экране что-то замелькало, зарябило, потом свет погас.

– Проклятие! – выругалась Ухура. – Простите, сэр, я не могу их поймать. Офицер связи сказал мне, что их корабль попал в ионный шторм.

– С ними все в порядке? – обеспокоенно переспросил Джеймс.

– Да. Офицер сказал, что все хорошо. Это был обычный отчет.

– Хорошо, – капитан задумчиво вздохнул. – В таком случае, передайте эту информацию на другие корабли. Пусть примут меры предосторожности и подготовятся к шторму.

Джеймс посмотрел на Спока. Помощник капитана по-прежнему был мрачен.

– Ну вот... А мы ведь предупреждали флотилию о том, что атмосферные условия в этом квадранте космоса очень быстро меняются. Похоже, наша операция будет осложнена штормами. – Джеймс еще раз настойчиво и вопросительно посмотрел на Спока.

– Кажется, там... – неуверенно ответил тот. Хотя.., по правде говоря, капитан, я не уверен в том, что мы могли бы справиться с этой проблемой, даже если бы командование прислало к нам на помощь все корабли флотилии. Переселение целых цивилизаций с планет, находящихся в этом квадранте, нежелательно, да и вряд ли возможно вообще. И потом.., за этим кроется что-то непонятное.., вопрос – что?

– Что-то непонятное? – переспросил капитан.

– Да... Нечто такое, о чем мы не знаем. Мне не хватает данных, – помощник капитана растерянно развел руками. – Хотя, должен признать, что объект нашего исследования, растянутый на восемнадцать световых лет, мне кажется интересным.

– "Интерпид" опять на связи, – прервала их Ухура. – Я пытаюсь убрать все помехи. Их офицер говорит, что ионный шторм достиг шести баллов. Ожидается, что на этом уровне он и стабилизируется, а где-то в области Триангула-766 остановится. Следующие сообщения они будут передавать через автоматические станции Зоны. На корабле все нормально. Никаких новостей нет.

– Вот и отлично, – ответил Джеймс, и тотчас в командной рубке завыла сирена и загорелась красная лампа тревоги. Все вскочили со своих мест и подбежали к пульту связи.

– Рядом с нами появился корабль, не принадлежащий Федерации, – сообщила Ухура.

– Вы можете его идентифицировать? – спросил Джеймс.

– Пока нет. Он еще далеко. Приборы могут определить только его мощность.

– Это военный корабль, капитан, – сказал Спок, дернувшийся к своему компьютеру. – Корабль большой мощности. Летит из Нейтральной Зоны и приближается к нам на восьмой скорости.

– Ну, вот! Началось!

– вздохнул Джеймс. – Курс?

– Он идет прямо на нас, но не останавливается. У меня такое ощущение, что он даже не подозревает о нашем присутствии.

– Корабль идентифицирован, капитан! – Ухура была взволнована и озадачена. – Это корабль клингонов!

– Но клингоны уже давно продают свои корабли ромуланцам...

– Понятно, сэр, – Ухура еще раз посмотрела на экран. – И все же, согласно шкале идентификации, ошибка исключается. Это кодовый номер и название клингонов – КЛ 77 "ЭХХАК".

Этот корабль Джеймс помнил еще с тех времен, когда тяжелые межпланетные лайнеры вели битву при Оргаиии. "Эххак".., да, он был одним из тех кораблей, которые окружили планету.

– Какого черта нужно клингонам на нашей территории? – взорвался капитан. – Мистер Чехов, приготовьте боевые фотонные торпеды. Всему экипажу приготовиться к противофазерной защите! Приготовиться к маневрированию!

– Да, сэр!

– Противофазерная блокировка приведена в боевую готовность!

– Прекрасно, – Джеймс раздраженно посмотрел на экран. – Клингоны... Огонь не открывать до моей команды. Мистер Чехов, вы меня слышите?

– Слушаюсь, сэр.

– Дальнобойность приближающегося к нам корабля... – начал было докладывать Спок, по осекся на полуслове. – Это не корабль клингонов! Да, на нем опознавательные знаки "Эххака", но мощность двигателя не соответствует ни марке Акиф, ни марке Катинг. Дальнобойность орудий около шестисот световых лет. Корабль движется по прежнему курсу. Кажется, они пройдут высоко над нами.

– Еще один корабль! – крикнула резко побледневшая Ухура. – На этот раз – ромуланцы. ЧР 6 "Бладвинг".

– Курс? – у Джеймса непроизвольно сжались кулаки..

– Он идет вслед за первым кораблем на девятой скорости, – отозвался Спок.

– Ухура, посылайте срочные радиограммы на "Инайу" и "Констелейшн". Включить защитные экраны! Приготовить орудия к бою! Но предупреждаю... – капитан вытер со лба пот. – Огонь открывать только в том случае, если непрошеные гости откроют его первыми! Пусть проходят!

– Да, капитан, – кивнул Спок.

– Посмотрим, что им нужно, – Джеймс прошелся по рубке управления. – Что касается меня, то я могу простить случайное вторжение в федеративный космос, конечно, если нарушители объяснят, почему они появились здесь без предупреждения.

– Насколько я понимаю, первый корабль через несколько минут не сможет сказать нам ничего, – хмыкнул Спок. – У них там что-то происходит... "Бладвинг" очень близко подошел к первому кораблю... Да, теперь это ясно видно.., корабль, идентифицированный как "Эххак", – это корабль ромуланцев! Да, да, старый военный корабль... Так что, маскировка у них не сработала... Э! – э! Кто бы мог подумать! "Бладвинг" стреляет по первому кораблю! Ну да тот выходит из-под обстрела, маневрирует... Нет, безрезультатно! Двести пятнадцать световых лет... Двести... Сейчас уже можно поточнее идентифицировать "Бладвинг"... Мощность двигателей типична для кораблей этого класса. А вот мощность оружия стала побольше.., да.., кажется, есть и еще кое-какие мелкие изменения... Сто пятьдесят световых лет...

– Заметьте, когда они пересекут Нейтральную Зону, – Джеймс посмотрел на экран через плечо Спока.

– С этой скоростью через четыре секунды, – тотчас же ответил помощник капитана. – Вот так. "Эххак" уже пересек границу, а сейчас ее пересекает "Бладвинг". Ну вот, а теперь они уже достаточно близко. Возможен визуальный контакт!

Экран тотчас же ожил. На нем появились два ромуланских "Ворберда", пересекающие Нейтральную Зону над "Энтерпрайзом". Внезапно первый корабль сменил направление. Он явно хотел уйти от своего преследователя. Но уйти от "Бладвинга" было не так-то просто.

– Приближаются, – сказал Спок. – До нас им осталось лететь всего сто световых лет.., семьдесят пять... Ого! двадцать два световых года... Они вошли в область досягаемости. Огонь!

– Осторожно! – Джеймс положил руку на плечо мистера Чехова. – Они ведь пока в нас не стреляют.

– Да, сэр, – кивнул тот.

– Вот и хорошо... Каковы результаты обстрела?

– Пока никаких, – Спок вытянул шею и впился глазами в экран. – "Эххак" свернул, направляется к "Бладвингу", опять стреляет.., нет, никакого эффекта.., остановился.., снова стреляет...

Вдруг экран вспыхнул, и всю командную рубку залило ослепительным красным светом.

– Насколько я понимаю, изменения на "Бладвинге" коснулись и фазерных систем, – Спок протер глаза. – Скорее всего, они хотели приблизиться к "Эххаку" и нанести удар. Насколько я понимаю, им это удалось...

– Понятно... – протянул Джеймс. – Мистер Спок, каким курсом идет "Бладвинг"?

– Пока – прежним курсом. Нет.., поворачивается... Он в пятидесяти трех световых годах от нас... Приближается...

Джеймс тяжело вздохнул.

– Замедляет ход... У них включена защита, но никаких признаков того, что они хотят на нас напасть, пока нет... Скорость снизилась до шестой... О, да они направляются к нам! Да, если ромуланцы будут продолжать придерживаться того же курса, "Бладвинг" пройдет на расстоянии одной световой секунды от нас.

– Совсем рядом... – задумчиво произнес Джеймс. – Так... Отражательные экраны сохранять в прежнем положении! Немного подождем, посмотрим, что они собираются делать...

В командной рубке повисла напряженная, звенящая тишина. "Бладвинг" стремительно приближался. Через минуту он остановился и стал подниматься вверх. Через десять секунд между кораблями было ровно триста шестьдесят миллионов километров космического пространства.

На панели связи раздался резкий сигнал.

– "Бладвинг" хотел бы переговорить с вами, капитан! – удивленно сообщила Ухура.

– Хорошо, – капитан подошел к пульту связи. – Хорошо... Предложите им свободный канал...

Экран замерцал синим светом, и через секунду перед ними возникла командная рубка ромуланского судна. Человек в темной блестящей тунике и алой, украшенной переливающимися звездами накидке, молодой, невысокий, для ромуланца, пожалуй, слишком темнокожий, с немного вздернутым носом и каштановыми волосами быстро заговорил по-ромулански. Синхронный переводчик на пульте управления еле успевал за ним.

– "Энтерпрайз", я – командир Тав Тр'Лайлу, второй командир военного корабля ромуланцев "Бладвинг", – сказал юноша. – Имею честь говорить с капитаном Джеймсом Кирком?

Джеймс встал. Почему-то ему захотелось быть подчеркнуто-учтивым, несмотря на то, что за всеми этими происшествиями мог скрываться хитрый, хорошо подготовленный план.

– Да, это я, – сказал он и, немного помолчав, продолжил:

– Сэр, не могу ли я задать вам вопрос? Вы случайно не имеете какого-нибудь отношения к командиру Эл Т'Лайлу? – Джеймс постарался выговорить ромуланское имя как можно более четко, надеясь, что автоматический переводчик сможет исправить ошибки в произношении.

Юноша улыбнулся:

– Самое непосредственное. Я – сын главнокомандующей.

– Спасибо, – Джеймс Кирк вежливо кивнул. – А могу ли я узнать, что заставило вас нарушить границу, да еще.., при таких необычных обстоятельствах?

– По заданию главкома. Все дело в том, что Эл Ай'Мезан Т'Лайлу хотела бы встретиться с вами или членами вашего экипажа, достаточно компетентными и подготовленными для встречи на таком уровне, и обсудить один вопрос, который интересен равным образом и вам, и нам.

– Что за вопрос, капитан? – заинтересованно спросил Джеймс.

– К сожалению, это открытый канал связи, – ромуланец выразительно посмотрел на Кирка. – А дело, о котором будет идти речь, в высшей степени конфиденциально.

– Хорошо... – Джеймс немного подумал. – Как вы представляете себе встречу?

– Главком хотела бы побывать на вашем корабле одна, безо всякого сопровождения. Я уже говорил, что разговор конфиденциальный и безотлагательный, так что в данный момент мы не хотели бы осложнять ситуацию соблюдением всяких формальностей.

– Хорошо... – Джеймс озадаченно помолчал. – А могу я немного подумать?

– Разумеется, – кивнул ромуланец. Экран погас. Через секунду он снова зажегся, но на сей раз на нем сияли звезды, а на их фоне чернел маленький юркий "Бладвинг". Джеймс повернулся к Споку:

– Так... И что же теперь делать? Ваши рекомендации, леди и джентльмены?

Спок еще раз посмотрел на экран:

– Этот корабль мы знаем, капитан, – задумчиво сказал он.

– Да, – кивнул Джеймс. – Похоже, что тут обман исключен. Конечно, они обстреливали нас не один раз, да и мы, прямо скажем, не оставались в долгу...

– Конечно, мы враждовали с "Бладвингом", и все же... – Спок минуту помолчал. – Этот корабль всегда вел себя честно. Главком Т'Лайлу вела себя благородно, хотя мы ни разу и не видели ее до сих пор.

– Пожалуй, это правдоподобная версия, – кивнул Джеймс. – Ему вспомнилось, в каком шоке он был после недельной войны с "Бладвингом", когда выяснил, что ромуланский префикс "Т" перед фамилией обозначает принадлежащий к женскому полу. А сколько потом было побед! А сколько поражений! О-о, эта женщина очень интересовала его. Он не прочь был бы познакомиться со старой лисой... И теперь у него была возможность сделать это...

– Да, мистер Спок. Долгие годы мы собирали всякие сведения о ромуланцах, а теперь вдруг они сами хотят нам кое-что рассказать. Так может быть рискнем и пойдем на встречу? Связь!

Экран тотчас же ожил.

– Командир, – обратился Джеймс к молодому ромуланцу. – Если вы сможете подойти к нам поближе и выслать катер-разведчик с главнокомандующей, мы рады будем принять ее у себя на борту. Операция начинается через десять секунд.

– Спасибо, капитан, – улыбнулся Тав. – Я свяжусь с вашим офицером. Конец связи.

Джеймс невидящим взглядом посмотрел на экран, заполненный мерцающими звездами.

– Ухура, – сказал он. – Будьте добры, пригласите доктора Маккоя. А мы пойдем встречать гостью. Нельзя же заставлять женщину ждать...

Глава 7

Через пять минут к "Энтерпрайзу" пришвартовался маленький катер-разведчик. Вакуум-насосы накачали воздуха в шлюз, и через секунду в помещении вспыхнул ослепительный свет. Люк катера открылся и из него вышла женщина.

Секунду Джеймс стоял не шелохнувшись и рассматривал ее. Эл была маленькой. Джеймс представлял себе, что командир "Бладвинга" – высокая спортивная женщина с аскетичным лицом, но такого хрупкого, маленького существа он представить себе не мог. В лучшем случае она была около пяти футов высотой и весила фунтов сто. Ее волосы были заплетены в косу и уложены на затылке. В них поблескивала седина. Эл была настолько хрупкой, что казалось, будто она может сломаться от одного прикосновения. Джеймс неплохо знал ромуланцев и прекрасно понимал, что на самом деле это не так, но впечатление было сильным. У женщины были огромные серые глаза, а на пухлых губах играла улыбка. Но самым поразительным в ней было умение держаться. Джеймс еще никогда в жизни не встречал женщины, от которой исходила бы такая сила. Она несла себя как знамя, а может быть, как какое-то древнее оружие. Что-то гордое и далеко не безопасное проступало в ней.

Капитан подумал:

– "А как я буду выглядеть в таком возрасте?"

А потом спросил у себя:

– Интересно, а сколько ей лет? В конце концов, ромуланцы происходили от вулканцев, а значит, этой женщине могло быть и две, и три сотни.

– Разрешите вступить на борт вашего корабля? – спросила главком ромуланцев.

– Да, да, конечно... – Джеймс вышел навстречу. За ним Спок. – Рады видеть вас, Эл Ай'Мезан Т'Лайлу!

Женщина была абсолютно спокойна. Она оглядела Джеймса с головы до ног, а потом принялась изучать Спока. Джеймс решил, что не мешает разрядить обстановку.

– Насколько я понимаю, ромуланцы изменили форму! – весело сказал он.

Эл посмотрела на свою тунику, потом на бриджи и скупо улыбнулась:

– Это к лучшему, – ответила она. – Юбки старой униформы имели никуда не годный покрой, и потом, в них было очень неудобно работать. – Эл с любопытством осмотрелась:

– Надеюсь мой электронный переводчик не делает ошибок? Мне пришлось наспех перепрограммировать его на примитивный бейсик.

– Кажется, все в порядке, – кивнул капитан. – Но если вы хотите, доктор Маккой снабдит вас подкожной моделью.

– Да, я была бы признательна вам за это, – кивнула Эл. – Нам предстоит очень важный разговор, и ошибок в переводе быть не должно. От этого многое зависит.

Она так непринужденно посмотрела на Джеймса, что тот даже растерялся. "Интересно, а смог бы я быть таким спокойным, если бы находился в руках врага?" – подумал он.

– Наконец-то я встретилась со своим старым знакомым, капитаном Кирком! – Хрупкая женщина с интересом посмотрела на Джеймса.

Реакция на ее слова снова отразилась на лице землянина, и Эл, улыбнувшись, спросила:

– Наверное, лучше, если я буду называть вас просто капитаном? Не правильно произнесенное имя всегда вызывает раздражение. – Она повернулась к Споку:

– А ваше имя я, кажется, могу произнести правильно, хотя наши языки очень отличаются друг от друга. Да и ваше имя – тоже, – добавила Эл, посмотрев на Боунза. – Ваше имя почти ромуланское. "Доктор" – название одного из наших почетных титулов. С вашего позволения, я так и буду вас называть. Джентльмены, мы можем пройти туда, где должна состояться наша встреча? Эта комната очень мила, но она совсем не похожа на комнату для приемов!

– Пожалуйста, сюда! – Джеймс провел Эл и своих помощников в комнату отдыха для старшего офицерского состава.

Ни комфортабельные, с тщательно разработанным дизайнерскйм оформлением апартаменты, ни авангардистские картины, развешенные по обитым материей стенам, ни изысканные закуски, ожидающие гостью на хорошо сервированном столе, не произвели на Эл никакого впечатления. Но огромный иллюминатор, расположенный на одной из стен, сразу же привлек ее внимание. Она с тоской посмотрела на звезды и отвернулась.

– Отсюда открывается сказочный вид! – сказала Эл и, пройдя мимо накрытого столика, без колебаний села на отдельно стоящий стул, с которого было видно всех, разместившихся на маленьких низких пуфиках-кушетках. На этот стул Джеймс собирался сесть сам. Он улыбнулся и, ничего не сказав, примостился на кушетке. Маккой, который уже успел сходить в корабельный лазарет и принести переводчик-имплантант с удивлением посмотрел на капитана.

– Главком, прошу – Джеймс жестом пригласил гостью не стесняться и приступать к угощению. – Итак, чем мы можем быть вам полезны?

– Для начала я хотела, чтобы вы меня выслушали, – женщина сосредоточенно и пристально посмотрела на Джеймса. – Помощь может понадобиться, но это позднее. Да и только в случае, если вы согласитесь с тем, что я вам сейчас скажу. Кстати, я ведь еще не представилась. Меня зовут Эл.

Спок удивился. Главнокомандующая ромуланцев сдержанно улыбнулась и заговорила опять:

– Ваш первый помощник – вулканец, поэтому он лучше всех остальных понимает. Мы стараемся как можно реже говорить свое главное имя, даже если наш собеседник уже знает его. Мы предпочитаем молчать. Первое имя называется, только в случае особого расположения, в знак дружбы и абсолютного доверия. Многое из того, что я хочу рассказать вам сейчас, может показаться невероятным, но я прошу поверить мне. От того, какие выводы вы сделаете из нашего разговора, будет зависеть и судьба Империи, и судьба клингонов, и судьба федератов.

– Мы слушаем вас, – вежливо кивнул Спок.

– Об этом нелегко рассказывать... – Эл заметила, что доктор Маккой приготовил инъектор, и протянула ему руку. Доктор протер предплечье антисептиком и ввел подкожный переводчик миллиметра на два левее плечевого нерва.

– Все в порядке? Как вы себя чувствуете? – весело спросил он. Эл кивнула:

– Спасибо. Все сделано прекрасно. Капитан, вы когда-нибудь слышали о планете Левери-пять? Джеймс попытался вспомнить:

– Насколько я понимаю, Левери – название одной из звезд, находящихся в пределах космической территории ромуланцев. Ну а цифра пять указывает, скорее всего, на орбиту.

– Да, правильно, – кивнула Эл. – Так вот, сама планета фактически необитаема, но вокруг нее дрейфует космическая научно-исследовательская станция, построенная лет пятнадцать тому назад. Там проводят довольно-таки интересные исследования. Если конкретно – исследования генетические.

– ДНК, РНК... – закивал Маккой.

– Все верно. Исследования сугубо секретные. Причина такой секретности вам скоро станет ясна. Эта работа почти подходит к концу, и если тому, чего добивались ученые, позволят внедриться в нашу цивилизацию, она будет разрушена. Кстати, разрушена будет не только наша, но и ваша цивилизация. Далее... В научных исследованиях, которые проводились на Левери-5, был использован генетический материал вулканцев.

Спок выпрямился, подобрался и заметно побледнел:

– С какой целью проводились эти исследования?

– Ученые корректировали ДИК и РНК вулканцев и ромуланцев для того, чтобы в конечном итоге наделить ромуланцев способностями развитых вулканцев.., я имею в виду параментальные способности...

– Бог ты мой! – схватился за голову Боунз. Джеймс молчал. Он никак не мог решить, правильно ли он понял то, что услышал.

– Боунз, объясните нам, что это значит? – через минуту попросил он.

Боунз потер переносицу:

– Если я правильно понял, этим исследованиям предшествовали эксперименты, когда-то давно проведенные на Земле. Тогда ученые работали с ленточными червями. Да... Если вы чему-нибудь научите такого червя, а я должен сказать, что на это уйдет не так уж много времени, черви – существа вполне обучаемые, – так вот, если обученного чему-нибудь червя вы разрежете на кусочки и скормите другим червям, то те, которые его съели, освоят ту операцию, которой был обучен их предшественник, гораздо быстрее. Может быть, это упрощение чересчур вульгарно, но РНК и ДНК могут передаваться от одного существа к другому самыми разнообразными способами. И пищеварительным тоже. Недаром же древние говорили, что мы представляем из себя то, что едим. Кстати, многие чисто технические и химические приемы; которыми мы пользуемся, основаны на этом же, но только, конечно, на ином уровне.

– Мне кажется, мы понимаем друг друга, – сказала Эл. Она явно нервничала. Что-то в предстоящем разговоре пугало ее. – Процесс, о котором я говорю, очень тонок, хотя в принципе своем он и похож на те химические технологии, о которых только что упоминал доктор Маккой. Ведь мы, ромуланцы, тоже ими располагаем.

– Я думаю, что вы украли их у нас, – как можно более учтиво сказал Джеймс. Эл бросила на него негодующий взгляд, но потом взяла себя в руки и улыбнулась:

– Да, капитан. Ведь мы всегда что-нибудь крадем друг у друга. Но мне кажется, что к этому вопросу лучше будет вернуться чуть позже. А пока поговорим об исследованиях на Левери-пять, Какому-то очень одаренному существу пришла в голову одна идея. Мы с вулканцами – родственники, а значит, они могут отдать нам свои способности, и мы от этого здорово выиграем...

– Мадам... – дрожащим голосом проговорил Спок и пристально посмотрел на Эл. – Но ведь замечательные умственные способности появились у вулканцев тогда, когда исчезли последние колониальные корабли, те самые, на которых работали и ваши далекие предки... Это случилось в эпоху Реформации, а до наступления мира у вулканцев таких способностей не было. Насколько нам известно, ромуланцы воинственны до сих пор. Конечно, мы можем чего-то не знать, но мне кажется...

– Если бы я могла сообщить что-то новое... – усмехнулась Эл, – меня не было бы сейчас в Нейтральной Зоне, а может быть, и самой зоны не существовало бы. Наверное, мне не пришлось бы у вас на глазах взрывать свой собственный корабль только для того, чтобы до Империи не дошли слухи о моих действиях. Но перейдем ближе к делу. Исследования на Левери-пять показали, что такие парапсихические способности, как слияние умов, телепатия, исцеляющий транс можно передать довольно-таки простым способом – с помощью выборочной трансплантации ткани в спинной мозг и нескольких инъекций фрагментов ДНК и РНК в цереброспинальную жидкость.

– Да, конечно, это не так уж сложно... – ответил расстроенный Маккой. – Но ведь для этого нужен...

– Совершенно верно, – закончила за него Эл, – для этого нужен донор, развитый вулканец, наделенный парапсихическими способностями. Ведь для пересадок нужны и мозговая ткань – белая и серая, и цереброспинальная жидкость, взятая у одаренного вулканца. Насколько я понимаю, на первое время потребуется огромное количество донорского материала. Ну, конечно, ученые с Левери-пять не могли взять корабль, пересечь Нейтральную Зону и попросить вулканцев отдать им мозговой трансплантант какого-нибудь одаренного соотечественника. Ведь вулканцы не пошли бы навстречу ромуланцам. Ну а поэтому наши ученые стали похищать вулканцев.

Спок посмотрел на Джеймса:

– Так вот в чем причина... Капитан, вы помните, я запрашивал дополнительные данные в Межзвездной Комиссии... Данные о всех кораблях, которые пропали в последнее время. Все дело в том, что в последнее время корабли стали исчезать чаще, чем раньше. А корабли вулканцев – чаще, чем другие. Я думал, что ошибся в подсчетах.., но, как видите, нет...

– Вы не ошиблись. – Эл сочувственно посмотрела на Спока. – Их захватывали ромуланцы. Портом пленников отвозили на Левери-пять и использовали как доноров и как подопытных кроликов.

Маккой задрожал от ярости:

– Но это же чудовищно! – только и мог сказать он.

– Конечно, доктор, – кивнула Эл. – Ведь это варварство – похищать врагов, не давая им никакого шанса на борьбу, а потом связывать, пытать, резать... Может быть, вы уже поняли, с какой целью ведутся эти исследования. Высшее Командование Империи хочет использовать способности вулканцев против Федерации и клингонов, которые в последнее время все чаще нас беспокоят. К сожалению, наше Высшее Командование и Сенат – беспринципны и неразборчивы в средствах. Конечно, овладеть высшими психическими способностями в первую очередь захотят они. Насколько я понимаю, много времени это не займет. Небольшая операция, несколько уколов и краткосрочный период тренировок и адаптации. Вы можете себе представить, что за этим последует?

Спок мрачно кивнул. Кажется, он уже догадался, о чем идет речь.

– Это будет эпоха холодных, безжалостных и беспринципных людей, – сказал он. – Ромуланцы начнут вторгаться в умы своих соотечественников ради власти, собственной выгоды, а зачастую для того, чтобы доставить самим себе удовольствие. А дальше пойдет борьба между сильными мира сего за господство и возможность завладеть этими способностями и сохранить их для себя. Потом восстанут массы, таких способностей не имеющие.

– Значит, это будет война...

– тихо сказал Джеймс.

– Хуже, чем война, – кивнула Эл. – Это будет мир, в котором не найдется места никаким мыслям, приходящим хотя бы в небольшое противоречие с мыслями ведущих политиков. Мир, в котором малейшее недовольство будет равнозначно смерти от рук тех, кто подслушал ваши мысли. В этом мире обесценятся такие понятия, как вера и честь, а личность вообще исчезнет как таковая. Собственно, на Ромуле и Реме уже началась политическая борьба, ведь от того, кто первый сможет овладеть такими способностями, будет зависеть очень многое. Кто первым научится читать чужие мысли, тот первым узнает секреты своих врагов. За последнее время у нас резко подскочило число заказных убийств, – Эл произнесла эти слова с таким отвращением, что Джеймс невольно улыбнулся. – Из-за этого мы уже потеряли четырех сенаторов, – закончила она.

Джеймс кивнул. Значит, его догадки были верными и то, что в ромуланской прессе обозначалось как "естественные смерти", имело совсем другую природу.

Эл немного помолчала. Чувствовалось, что она устала от этого разговора и ей надо собраться с мыслями.

– Джентльмены, я буду с вами откровенна, – через минуту сказала она. – Я – воин, и для меня мир – очень скучная вещь. Но я ценю честь и понимаю, что, когда эксперимент закончится, старая Империя ромуланцев исчезнет, а на ее месте возникнет новая. И в той, новой, Империи не будет места благородству и правде. Я клялась моей Империи, что буду служить ей верой и правдой, и я хочу быть верна этой клятве. Стоять и ничего не делать в то время, когда разрушаются самые основы общества – это то же самое, что самоубийство. Мое мнение таково. Исследовательская станция на Лервери-пять должна быть разрушена. Нельзя допустить, чтобы информация, полученная в результате пятнадцатилетних трудов, распространилась по всей Империи.

Джеймс, Спок и Маккой переглянулись. Теперь было понятно, почему так скупы и расплывчаты указания Флота, ведь начальство не имело ни малейшего понятия о том, что творится в космосе. Если бы о Левери-пять узнали клингоны, они сразу же начали бы войну с ромуланцами, поскольку им очень нужна была такая технология. Правда, для клингонов, не являющихся прямыми родственниками вулканцев, все эти научные разработки могли оказаться бесполезными, но вряд ли это обстоятельство имело большое значение. Если бы клингоны выиграли войну с ромуланцами, то сразу же пересекли Нейтральную Зону и атаковали Федерацию. От этой мысли по спине у Джеймса побежали мурашки. И потом... Сколько в самой Федерации найдется людей, которые пожелают завладеть такой силой, и получить преимущество над другими? Нет, ни в какие благородные мотивы в этом случае верить нельзя. События могут начаться в любой момент, но когда они остановятся – это неизвестно.

– Главнокомандующая, – тихо сказал Джеймс, – это как раз та информация, которую все мы хотели получить. Мы благодарим вас за то, что вы предупредили нас об опасности. Но кое-чего я все-таки не могу понять. Скажите, а почему вы все это нам рассказали? Конечно, я не стану утверждать, что очень хорошо вас знаю, но мы воевали, и из наших встреч в космосе я мог сделать вывод о том, что вы никогда и ничего не делаете, не имея серьезной причины на это.

Эл посмотрела на Джеймса спокойно и непринужденно. Он позавидовал ей – такое умение владеть собой! Потом она вскинула голову и обвела комнату невозмутимым взором.

– Капитан, – с легкой усмешкой сказала она. – Представляете ли вы себе, сколько раз у меня возникало желание взорвать этот корабль?

Джеймс хмыкнул:

– Да... Настало время говорить честно. Думаю, вы хотели взорвать мой корабль столько же раз, сколько я – ваш. – Кирк немного подумал и прибавил:

– Хотя, наверное, сейчас я сожалел бы о происшедшем...

– Да... – как-то рассеяно проговорила Эл. – Взорвать "Энтерпрайз" было бы позором. Ведь у него такие возможности... – она улыбнулась, и Джеймс подумал, что его, скорее всего, дразнят. Но это было не самым важным, и он продолжал слушать. – Я пришла к вам потому, что, по моим оценкам, научные разработки, ведущиеся на Левери-пять, представляют угрозу для всей вселенной. Среди ромуланцев я не смогла найти помощников, а думать о гордости в то время, когда от твоих действий зависят миллионы и миллионы жизней, просто глупо. Короче говоря, у меня не было другого выхода. На этот раз я могу решить свои проблемы только с помощью своих врагов, среди которых больше всех я уважаю вас. Вы яростный борец, но всегда воевали честно и даже в самые трудные моменты не шли на уловки и хитрости. К тому же, я думаю, кое о чем, имевшим место в прошлом, следует позабыть. – Мне ведь зачастую тоже приказывали делать то, чего я совсем не хотела. – Эл не улыбалась. Ее лицо стало серьезным и напряженным. – Наверное, именно поэтому я прощаю вас за то, что вы однажды сделали с дочерью моей сестры.

– Так значит, еще одним командиром ромуланцев была ваша племянница? – с детским любопытством спросил Маккой.

– Да... – Эл взглянула на доктора. Ее взгляд стал тяжелым. – Наверное, рано или поздно нам с вами придется расквитаться за это дело, но не теперь... Левери-пять нужно разрушить!

– С этим трудно не согласиться, – кивнул Джеймс. – Но если мы хотим при этом предотвратить войну, то в первую очередь должны решить некоторые проблемы. Скажем, я закрою глаза на то, что ваш корабль перешел границу, но ваше Высшее Командование никогда не согласится с тем, что "Энтерпрайзу" можно находиться на территории ромуланцев. Насколько я понимаю, вы хотите, чтобы "Энтерпрайз" помог вам разрушить Левери-пять? Я прав? Но это невозможно. Если мы пересечем Нейтральную Зону, договор между ромуланцами и федерацией будет нарушен, и сразу же начнется война.

– Это совсем необязательно, – улыбнулась Эл.

– Как же необязательно? – удивился Маккой. – Ведь мы – экипаж федерации. "Энтерпрайз" никак нельзя замаскировать под ромуланский корабль. У нас не те мощности, и ваши приборы сразу же это обнаружат. Как вы собираетесь провести нас через ваше космическое пространство, да еще обеспечить нашу безопасность? По чужому кораблю сразу же открывается огонь.

Эл вздохнула, откинулась на спинку глубокого кресла и посмотрела на всех усталым загадочным взглядом:

– Мне тут пришла в голову одна мысль... Я могла бы захватить "Энтерпрайз". – Она выжидательно посмотрела на Джеймса. – Конечно, если вы не возражаете...

Глава 8

Джеймс посмотрел на Эл твердо и хладнокровно:

– Это была довольно-таки неудачная шутка. – Он поставил на стол стакан с тоником. – Шутка неудачная и неуместная. Мадам, если я обнаружу, что все то, что вы нам сейчас рассказали, хитрая ловушка – я расщеплю "Бладвинг" и его экипаж на атомы.

Эл улыбнулась. У Джеймса создалось впечатление, что ромуланка ожидала от него именно такого ответа. Более того, этот ответ доставил странной маленькой женщине море удовольствия.

– Нет, это была не шутка и не ловушка, – минуту подумав, ответила она. – Может быть, сейчас я нахожусь в состоянии, близком к отчаянию, но я совсем не сумасшедшая. Скажите, могу ли я угрожать вам, находясь под прицелом истребителей? Я ведь прекрасно знаю, что всего-навсего в пяти световых годах от вас висит "Инайу". А если вы прикажете, рядом с нами будет и "Констелейшн". Капитан, если вы не верите ничему остальному, примите во внимание хотя бы то, что я не настолько глупа.

– Хорошо, главнокомандующая, – Джеймс сердито постучал костяшками пальцев по недопитому стакану. – В таком случае объясните подробнее, что вы предлагаете делать?

– Я хочу уговорить вас пойти на одну инсценировку, которая будет в ваших же интересах. Мы разыграем сцену, в результате которой наблюдателям ромуланцев покажется, что "Энтерпрайз" захвачен мною во время битвы. Разбитый, поврежденный, сдавшийся в плен, он будет управляться экипажем ромуланцев. Я доложу своему командованию о случившемся и приготовлюсь ввести трофейный корабль в систему Ромул-Рем на буксире. Дальнейшее предсказать трудно. Вполне возможно, что к нам пришлют сопровождающих. Но сейчас корабли для патрулирования Нейтральной Зоны выделяются с большой неохотой. R сожалению, клингоны подбрасывают нам сюрпризы чуть ли не каждый день. Короче, как бы дальше ни повернулось дело, особых проблем у нас не будет. У ромуланцев нет приборов, которые могли бы отличить тип живого существа, находящегося на корабле. С помощью нашей техники можно только подсчитать численность экипажа. Короче, весь ваш экипаж остается на корабле и спокойно управляет им из аварийной командной рубки. А в главной командной рубке будут прохаживаться ромуланцы. Мои люди осуществят связь с другими ромуланскими кораблями и создадут полную иллюзию того, что все, о чем я доложила командованию, – чистая правда.

Джеймс подхватил на вилку синтетический белый гриб, отправил его в рот, потом отхлебнул тоника и уставился на ромуланку:

– Скажем так... Если я соглашусь на это безобразие, у нас возникнет еще одна проблема. Как вы собираетесь объяснить командованию выбор маршрута? Вряд ли нам разрешат по пути на Ромул и Рем пролететь мимо засекреченной лаборатории. Поймите сами, все разрешенные космические маршруты обычно пролегают в стороне от секретных объектов!

– В обычных случаях! – Эл засмеялась и тоже подцепила на вилку искусственный белый гриб. – Вы знаете, это очень изысканное лакомство! Итак, для обычного случая ваши утверждения верны. Но разве это обычно – мы захватили "Энтерпрайз"? Давайте отложим вопрос о маршруте в сторону. В командовании найдется много желающих разорвать вас на части, арестовать за шпионаж, четвертовать, колесовать, сделать на вашем пленении карьеру, убрать политических соперников, короче говоря, в Сенате, как всегда, разгорятся страсти. По этим и многим другим причинам командование захочет, чтобы я провела "Энтерпрайз" к Ромулу и Рему самым коротким, путем. А самый короткий путь к нашим планетам из этой части пространства идет как раз через Левери-пять. Я все рассчитала. Ведь я именно для этого привела сюда "Кирасс". Привела для того, чтобы объяснить, почему в этом квадранте пространства появился "Бладвинг". Короче, все дальнейшее только подтвердит правдивость нашей истории.

Джеймс усмехнулся и подвинул розетку с белыми грибами поближе к собеседнице, потом положил ей на тарелку искусственной черной икры, балыка, особого салата, сделанного по рецепту вулканцев, добавил в стакан тоника. Ей богу, ему доставляло удовольствие слушать, как эта маленькая женщина излагает свои планы. Проблема состояла в другом... Он не мог понять, насколько честна Эл по отношению к ним.

– Командир, – мягко сказал он. – Хочу напомнить вам, что я не давал никаких обещаний, но то, что вы говорите, мне интересно. Прошу вас, изложите нам ту версию, которую вы разработали.

– О, она очень проста! – Эл постучала вилкой по стакану. – Она гораздо проще, чем вы думаете. "Кирасс", которым я командую в последнее время, – а на борту "Бладвинга" будет красоваться именно это название, – так вот, "Кирасс" обнаружит "Энтерпрайз", пересекающий границу Империи. Вы вступите с нами в борьбу, но из-за каких-то технических неполадок, которые, я абсолютно уверена, сможет имитировать ваш главный инженер, не успеете от нас уйти. У "Энтерпрайза" повреждены двигатели, а значит, он сможет открыть огонь и стрелять до полного истощения мощности. Больше ничего. Мы, конечно же, открыли ответный огонь, пробили вашу защитную систему и вы, таким образом, оказались в том положении, когда вам остается только пожалеть экипаж и попытаться сохранить человеческие жизни. Мы захватили вашу командную рубку и пригрозили, что в случае необходимости пустим в ход ваши собственные системы газовой защиты. Вы прекрасно знаете, что ваши газы убивают быстро. Вы, естественно, сдались в плен. Мы посадили своих людей за пульты управления, взяли корабль на буксир и отправились домой.

О-о! Ромуланка была очень опасной женщиной! Джеймс не знал, как относиться к Эл – восхищаться или негодовать?

– Это правдоподобно и выполнимо, – сказал он. – Но в этой области космоса есть другие корабли Федерации. Ваши наблюдатели без труда обнаружат, что неподалеку дрейфуют "Интерпид", "Констелейшн", "Инайу"...

– Все так, – Эл пренебрежительно махнула рукой. – И все же... По ионному осадку определить их точное местонахождение довольно-таки трудно. Кривая распада ионов непостоянна, особенно в этих квадрантах. Разве вы не заметили, какой плохой была здесь погода совсем недавно? А к тому времени, когда кто-то что-то обнаружит, будет слишком поздно – мы уже подойдем к Левери-пять. Если нам выделят сопровождение, мы от него избавимся...

– Подождите... Неужели же вы сможете взорвать их? – недоверчиво переспросил Маккой. – И потом.., из скольких кораблей будет состоять этот "почетный эскорт"?

Эл посмотрела на доктора спокойно и ласково:

– Для "Энтерпрайза" они вряд ли пошлют меньше двух. А самое большое, насколько я могу предположить, – это четыре корабля.

Боунз посмотрел сначала на Спока, потом на капитана:

– Простите... Это значит, что мы собираемся "освободиться" от четырех ромуланских крейсеров, которые, скорее всего, будут слегка переделанными кораблями клингонов?

– Джентльмены, неужели же вы не оправдаете моих надежд? – удивленно воскликнула Эл. – В конце концов речь идет об "Энтерпрайзе"! А как только мы справимся с сопровождающими нас кораблями, Левери-пять вообще перестанет быть проблемой!

– Это я могу себе представить! – ехидно сказал Джеймс. – Нo подождите, командир, а как же насчет загубленных жизней?

Эл побледнела:

– Видите ли... Ромуланцы, занимающиеся исследованиями, не слишком щепетильны в этом вопросе, особенно, если говорить о жизнях многих и многих вулканцев. К тому же, я не думала, что это будет иметь для вас такое большое значение. Видимо, я просчиталась.

Джеймс еле сдерживал себя. Ему хотелось накричать, нагрубить, надерзить этой маленькой и коварной женщине. Да, она была похожа на тех людей, вместе с которыми он жил на земле, но она была ромуланка, и он постоянно уговаривал себя, вспоминая, что у разных представителей разных ветвей человечества весьма различные нравы.

– Мистер Спок, ваше мнение? – осторожно спросил он. Спок явно был не в своей тарелке.

– Главнокомандующая... – он повернулся к Эл и внимательно посмотрел ей в глаза. – Я бы очень попросил вас не воспринимать то, что я сейчас скажу как оскорбление. Я совсем не хочу ставить под сомнение вашу честность...

Эл кивнула спокойно и величественно, так, как кивают низшим по рангу. Джеймс еле сдержался. Вся эта сцена начинала раздражать его больше и больше.

– Капитан, – обратился к нему Спок. – План, который мы только что услышали, дерзок, и на каком-то этапе шансы на успех велики. И все же... Я бы настоятельно советовал вам не принимать его. Слишком много неясностей, неточностей, слишком многое может быть не так, как мы хотим. Даже если бы нам предложили осуществить задуманное на корабле ромуланцев, Звездный флот был бы беспощаден в случае неудачи. К тому же, это предложение исходит от представителя державы, с которой мы долгие годы находимся далеко не в мирных отношениях.

– Молодец, мистер Спок! – крикнул доктор Маккой. – Молодец! Этот план – абсолютная ерунда!

Спок вздрогнул и укоризненно посмотрел на доктора:

– Ну что вы.., это, конечно же, не ерунда. План главнокомандующей смел, к тому же, он прекрасно разработан... И все же, на последних этапах этой операции риск слишком велик. Особенно для вулканцев. А вы как считаете, капитан?

Джеймс вздохнул:

– Главнокомандующая, мне не очень удобно, ведь вы наша гостья, и все же... Вы говорили, что на какое-то время готовы оставить в стороне гордость... Я прошу вас извинить меня за мои дальнейшие высказывания... Скажите, а где гарантия того, что вы не лжете? А может быть и хуже.., ведь вас могли подвергнуть психологической обработке и заставить делать то, чего вы не желаете?

Эл резко вздохнула. Джеймс спросил у себя, что означают у ромуланцев всякие вздохи, но подумать на эту тему не успел. Ответ у его собеседницы был готов.

– Капитан, – твердым голосом сказала Эл. – Я понимаю, что вы обязаны были сказать мне об этом. Но ведь существует прекрасный способ для выяснения моей правдивости. Попросите мистера Спока подвергнуть мой мозг парапсихологическому анализу.

Джеймс вопросительно посмотрел на Спока. Тот сидел неподвижно и о чем-то думал.

– А может быть... – задумчиво вздохнул Маккой. – Человек может повести себя так, что детектор лжи ничего не обнаружит. Но там, где ошибается машина, не ошибается вулканец, обладающий экстрасенсорными способностями и умеющий читать чужие мысли. Может быть, мы подождем с заключениями, капитан?

– Я сам об этом думал, – вздохнул Джеймс. – Правда, я не хотел этого предлагать...

Несколько секунд все молчали. Потом Спок посмотрел на Джеймса и твердо сказал:

– Я сделаю это, командир, но мне хотелось, чтобы во время сеанса мы с нашей гостьей остались наедине.

– Ваша личная каюта подойдет для этого?

– Вполне. – Спок кивнул и обратился к главнокомандующей ромуланской эскадрой:

– Может быть, вы пройдете со мной? А капитан и доктор подойдут попозже.

Они вышли из комнаты – вулканец Спок и ромуланка Эл. Джеймс задумчиво посмотрел им вслед. Что-то в этих людях было похожее. Нет, эта похожесть совсем не относилась к родовым признакам. Они были похожи чем-то внутренне – характером? главными личностными доминантами?

– Ну, Боунз, можете вздохнуть с облегчением. – Джеймс с усмешкой посмотрел на Маккоя. Доктор наклонился и с напряженным беспокойством посмотрел капитану в глаза:

– Мое спокойствие зависит от того, что вы собираетесь предпринимать, – четко выговорил он.

– Ничего, – Джеймс со скукой во взгляде посмотрел на роскошно сервированный стол. – Во всяком случае до тех пор, пока мы не поговорим со Споком. Кто знает, что происходит у нее в голове!

Маккой покачал головой:

– Ну а если она говорит правду? Не собираетесь же вы очертя голову бросаться на вражескую территорию! Там нас могут окружить ромуланцы, точно так же, как и в прошлый раз, но теперь они уже будут подготовлены. А мы будем сидеть на борту собственного корабля и позволять противнику тащить нас в ловушку! А почему бы нам всем не прыгнуть за борт без скафандров?

– Боунз! – сердито оборвал доктора Джеймс. Когда Маккой начинал язвить, он становился несносным. – Я пока не принял никакого решения. Я не знаю, что буду делать даже в том случае, если Эл говорит правду. Пока мы должны узнать, достоверна ли информация, а потом уж решать, что с ней делать. Поймите, это настолько секретные сведения, что передавать их по космической связи глупо. О них можно рассказать только адмиралу Флота, да и то на ухо при личной встрече. Космос прослушивается и просматривается. А потом.., она еще не рассказала нам до конца, какими могут быть последствия этого изобретения. К тому же, передо мной встают другие проблемы, и сейчас я о них думаю, – капитан протянул руку к пульту внутренней связи и вызвал командную рубку.

– Мистер Скотт слушает, – сразу же раздалось в маленьком динамике.

– Скотти, как там поживают наши друзья ромуланцы? – нарочито беспечным тоном спросил Джеймс.

– Они сидят тихо как мыши, капитан. Вернее, висят рядом с нами, двигаясь на пятой скорости, точно так же, как "Энтерпрайз".

– Есть какие-нибудь попытки выйти на связь?

– Нет, сэр!

– Прекрасно, дайте мне Ухуру!

– Она уже сменилась, сэр! – сказал другой голос. – На связи лейтенант Магазе.

– Отлично, лейтенант Магазе. – Джеймс стукнул кулаком по колену. – Вызовите корабль ромуланцев и передайте мои лучшие пожелания капитану Таву. Мы все еще совещаемся с командиром Эл. Больше пока сообщить не о чем.

– Слушаюсь, сэр. Кстати, мы получили еще одно сообщение с "Интерпида".

– По прямой связи, или запись? – уточнил Джеймс.

– Запись, сэр. Они оставили сообщение на одном из спутников, мимо которого мы только что пролетали. Ионный шторм продолжается и держится на шкале около четырех баллов. Они надеются, что через какое-то время погода улучшится. Пока приборы показывают резкое движение частиц в водороде. В общем, скоро этот шторм накроет и нас.

Джеймс потер глаза... Чертова погодка...

– Попытайтесь связаться с ними побыстрее, Магазе, – он посмотрел на Маккоя. Тот сидел с мрачным видом. – "Интерпид" необходимо проинформировать о том, что у нас происходит. Что-нибудь еще?

– Мистер Чехов хочет хотя бы разок стрельнуть по "Бладвингу", просто так, ради интереса! – весело захохотал Магазе.

– Посоветуйте ему пойти и принять холодный душ. Все. Конец связи. – Джеймс покачал головой. – Пойдемте, Боунз, посмотрим, что там происходит с нашей гостьей.

Глава 9

Эл шла за Споком по коридорам "Энтерпрайза". Каждый день по этим коридорам ходили другие люди ее противники. Противники – в прошлом. В будущем они вполне могли оказаться ее товарищами. Ведь после того, что она сделала сегодня, дороги назад, в Империю, для нее уже не было. Ей хотелось понять живущих на этом корабле людей. Каковы их привычки? Наклонности? Характеры? Почему-то все, что Эл видела вокруг себя, казалось ей неприятным. Никчемная красота ангара для кораблей-разведчиков удивила ее, а роскошь комнаты отдыха для офицеров вызвала презрение. Эл поймала себя на том, что с тоской вспоминает маленькую простую комнатку на "Бладвинге". Сейчас главкому казалось, будто она опять находится за сотни световых лет от нее, изолированная на ненавистном "Кирассе" среди жестоких и жалких людей... Видимо, данная ситуация мало чем отличалась от той, из которой она только недавно выбралась.

"Я здесь чужая, – подумала она. – А если удастся сделать то, что я планирую, то придется прожить среди этого общества всю оставшуюся жизнь. Так что, лучше уж привыкать".

Она шла за Споком в его комнату и ожидала, что встретит там ту же безвкусицу, которую и до этого видела на корабле – пышность, вычурность, отсутствие строгих пропорций и ясных линий, все то, от чего она каждый раз чувствовала себя неловко.

Но – каюта Спока приятно удивила ее. Эта комната, теплая и уютная, разве что на самую малость большая, чем ее каюта на "Бладвинге", была точным подобием постоянного обиталища Эл. Мебели было совсем немного, но комната не казалась пустой. Если говорят, что жилище – портрет его обитателя, Эл придется возвысить мистера Спока в своих глазах. Она сразу же заметила несколько предметов, характерных для быта вулканцев, и, как подобает гостю, прошла мимо них. На какое-то мгновение внимание Эл привлек стереокуб, стоящий на маленьком столике. В нем красовалась объемная фотография довольно-таки хмурого вулканца и красивой женщины, видимо, чуть более старшей его по возрасту. Улыбка женщины совсем не походила на улыбки вулканок. Эл вспомнила своего отца и сказала:

– Насколько я могу понять, это посол Сарек и Аманда.

– Вы хорошо информированы, командир, – вежливо ответил Спок. Вулканец стоял рядом с ней абсолютно неподвижно. Эл почему-то подумала, что так затаиваются, когда чувствуют рядом присутствие опасного хищника. Она тихо засмеялась. Чему? Словам собеседника? А может быть, своим собственным мыслям?

– Возможно, я информирована чересчур хорошо. Это-то и мешает моему спокойствию. – Она отвернулась от фотографии и посмотрела на противоположную стену, украшенную образцами старинного оружия. Хриплый вздох удивления вырвался у нее сам собой:

– Мистер Спок, – негромко спросила Эл. – Я ошибаюсь или это действительно С'Хариен?

На лице Спока отразилась мягкая признательность:

– Да, главнокомандующая... Если хотите, можете посмотреть его.

Спок замолчал. Эл протянула руку и сняла меч со стены, потом осторожно положила его на плечо, не рискуя прикасаться к изысканной инкрустации аз драгоценных камней и дерева, украшающей ножны. Жесткая логика и стремление к красоте шли рука об руку, создавая эти четкие, чистые, точные линии. Рукоятка меча была сделана из простого черного камня, шероховатого, живого. Такой камень очень хорошо ложился в ладонь, и в этом тоже чувствовалась неумолимая логика предков.

– Можно я вытащу меч из ножен? – спросила Эл. Спок кивнул. Ромуланка зачарованно посмотрела на оружие и осторожно вытащила из ножен сверкающий клинок. На отполированном лезвии отразился свет звезд, плывущих в иллюминаторе. Да-а, сравниться с мастерами по оружию, работавшими пять тысяч лет назад, не мог никто. А С'Хариен был лучшим из лучших. Переселенцам, появившимся на ч-Ригане, удалось взять с собой пять мечей работы этого удивительного мастера. Три из них были, потеряны во время династических войн, четвертый был украден. Легенды утверждают, что этот меч и посейчас дрейфует по орбите вокруг Айзна, и многие смельчаки пытаются отыскать его. Пятый меч уцелел. Уцелел и был заперт в палате Сената под прочным стеклом, под охраной сверхсовершенной сигнализации. К тому мечу не могла притронуться ни одна рука.

Эл и предположить не могла, что когда-то ей придется прикоснуться к С'Хариену. Меч дрогнул в ее руке и напомнил о тех вещах, которые она постеснялась бы высказать даже себе самой: о доме, истории, навсегда потерянной родине.

Онемевшая, она с явной завистью смотрела на вулканца. "Хорошо же ты владеешь собой! – подумала Эл. – Застыла над куском бездушного металла!"

– Это фамильная ценность, – вежливо сказал Спок. – Согласитесь, хранить ее под замком, чтобы никто не мог восхищаться ею, было бы просто нелогично.

– Восхищаться? – голос Эл дрожал, но она пыталась скрыть это и через силу усмехнулась. – Восхищение – это эмоции, да? Я правильно вас поняла?

Он посмотрел на нее серьезно и сочувствующе, и Эл поняла, что даже не входя в ее мозг и не сливаясь с нею, этот вулканец видит ее насквозь и понимает ее беспокойство. – Главком, – сказал он ей легко и беспечно. – Восхищение – имя существительное и обозначает умение по достоинству оценить какую-либо вещь.

Эл нерешительно посмотрела на своего собеседника.

– Я считаю, что вы сказали нам правду, – продолжал вулканец. – И поэтому я хочу выразить вам свое восхищение. То, что вы сделали, очень важно для сохранения мира. Но и для меня, и для капитана простого доверия недостаточно. Мы должны быть абсолютно уверены и в вас, и в том, что нам сказали.

– Я вас прекрасно понимаю, – кивнула Эл. – Но и вы меня поймите. Я перешагнула через собственную гордость, но еще не перешагнула через страх, и поэтому я прошу вас – сделайте все возможное для того, чтобы убедить капитана!

В коридоре послышались шаги. Спок повернул голову к двери, а Эл вдруг подумала, что если сейчас сюда войдут капитан и Маккой и увидят, как она стоит перед их офицером и держит в руках меч, это будет выглядеть слишком уж глупо. Эл заговорщически улыбнулась вулканцу, повернулась к нему спиной и опять ощутила в руке тяжесть меча С'Хариена.

В дверь постучали.

– Входите, входите! – сразу же откликнулся Спок. Капитан и доктор вошли в комнату и сразу же остановились, увидев перед собой ромуланку.

– Джентльмены! – обернулась она к ним. – А я и понятия не имела о том, что на "Энтерпрайзе" имеются музейные ценности! Может быть, истории о межзвездных кораблях, живущих жизнью, сравнимой разве что с большими культурными центрами, и впрямь правдивы?

К ее изумлению, этот маленький психологический ход не смог обмануть капитана. Он улыбнулся ей, давая понять, что прекрасно знает то удовольствие, которое возникает от прикосновения к настоящему старинному оружию.

– Это недалеко от истины. В другое время мы смогли бы показать вам много интересного, но сейчас у нас очень много дел.

Джеймс посмотрел на Спока почти так же, как Эл смотрела на Тава, когда ей хотелось покончить с чем-то неприятным, но неминуемым. Она согласно кивнула и села на стул рядом с помощником капитана. Вулканец поднялся и стал у нее за спиной.

– Вначале вы ощутите небольшой дискомфорт, – сказал он тихо. – Но если вы сумеете расслабиться и не будете сопротивляться, наша процедура закончится быстро.

– Хорошо, – кивнула она.

Напряженные пальцы Спока коснулись ее лба. Эл вздрогнула, но тотчас же успокоилась. Через какую-то секунду ей стало трудно дышать. Эл попыталась сделать глубокий вдох, но поняла, что у нее это не получается – легкие отказывались вмещать большое количество воздуха...

"Не сопротивляйся", – подсказал ей ее внутренний голос, хотя она вовсе и не думала сопротивляться. А может быть, именно так у людей и начинается помешательство?

"Они нарушают слово. Они хотят свести меня с ума. Нет! Нет. Нет. Я не поддамся! Мне еще надо слишком многое сделать!" – подумала Эл.

"Главнокомандующая... Я предупреждал вас о небольшом дискомфорте. Не сопротивляйтесь. Иначе вы причините себе огромный вред".

Эл удивилась. Эти слова были произнесены вулканцем, но она их понимала! Более того, ей казалось, что эти слова звучали сразу на всех известных ей языках мира – и на ромуланском, и на вулканском, и на земном, и на общефедерационном бейсике. Через минуту ей почудилось, что эти слова произносит ее собственный внутренний голос – ведь это были ее мысли!., и в то же время это были мысли другого человека.

"Все хорошо. Наши мысли сближаются. Откройтесь мне, Эл, впустите меня в свое сознание!"

Если бы Эл захотела сопротивляться этому голосу, она не смогла бы сделать это. Этот голос был тих и вкрадчив, но в нем жила огромная сила, перед которой всякое сопротивление было бесполезным.

"Мы сближаемся... Ближе... Еще ближе..."

Боги Стихий! Да чего она, в конце-то концов, боится? Ведь это удивительно и невероятно – дышать другими легкими, видеть другими глазами, нырнуть в непроницаемую тьму и вдруг понять, что в глубине этой тьмы скрывается свет. Собственно, это испытание ничуть не больше тех других, через которые ей пришлось пройти за свою жизнь. Как она могла бояться, неустрашимая и непобедимая Эл? Она рванулась навстречу разуму вулканца, воли и умения надеясь, что ей достанет и в этот раз, как доставало всегда и во всем.

"Теперь мы одно целое..."

Да. Это было так. Она сама чувствовала это. Раньше она была одинока несмотря на прекрасную семью, множество друзей и сослуживцев, а теперь.., теперь их было двое, и ей казалось, что так было всегда. Те вещи, которые возмутили бы ее, если бы она находилась в своем обычном состоянии, теперь казались нормальными.

Потом Эл поняла, что ее интересуют события, касающиеся станции Левери-пять в мельчайших подробностях. Перед ее глазами сами собой замелькали образы – темно-красные знамена в палате Сената, лица старых друзей, которые со страхом в глазах отвечали на все ее предложения "Нет, нет, нет!" Потом перед ее глазами мелькнули лица членов экипажа "Бладвинга", за ними – ненавистные образы команды с "Кирасса", потом она увидела Тава, понимающего и серьезного. Когда она ступила на борт "Бладвинга", он взял ее руку и поднес к своему лбу. Это был очень древний жест – знак особого уважения и доверия. Потом экипаж ее родного корабля приветствовал ее. О, как она была рада вновь видеть своих друзей. Всех их она считала своими детьми, и они знали об этом и старались относиться друг к другу как братья и сестры.

Вслед за своим экипажем она увидела помещение для парковки катеров-разведчиков. Нет, это была совсем не та каюта на "Бладвинге", в которой стоял ее любимый кораблик. Это был чужой корабль. "Энтерпрайз". Ее встречали и тут. Один человек, со светлыми волосами и непроницаемым лицом – был очень учтив, другой с суровым взглядом и руками, похожими на руки мастера, напоминал ей кого-то, но она не могла понять кого. Господи! Это же были ее враги. В-р-а-г-и. Произнесла она по буквам слово, очень многое значившее в ее жизни. И вдруг ей захотелось вспомнить, почему же она считала этих людей врагами. Но это было прошлое, оно порождало в ней горечь и гнев, а Эл совсем не хотелось предаваться этим чувствам. Она сопротивлялась готовым ворваться в сознание воспоминаниям.

Вдруг перед Эл возникло лицо дочери ее сестры. Да, сейчас она хорошо помнила. Это было после того, как ее ближайшая родственница проиграла сражение с "Энтерпрайзом". Страстная, отчаянная попытка Эл защитить родного ей человека от сенаторов оказалась тщетной. Ее слова не доходили до этих людей, занятых рутинной, грязной, никому не нужной политикой. Им нужен был собственный престиж, доходные места в парламенте, но услышать чью-то мольбу.., нет, на это они были не способны. Она смотрела на председательствующего и слышала, как все вокруг говорят о пожизненной высылке дочери ее сестры с ч-Ригана и с ч-Хаврана, о лишении ее наград, и, что хуже всего, о позорной церемонии лишения Родового Имени. Конечно, Эл выразила протест, ни секунды не раздумывая над тем, насколько это осложнит ее собственное положение. Протест не был принят во внимание. Затем, застыв и почти не помня себя от незаслуженной обиды, она смотрела, как ее родовое имя трижды пишут на бумаге и трижды сжигают, как дочь ее сестры с позором выводят из главной залы Сената – теперь она не будет считаться человеком – ведь бездомный ромуланец это хуже, чем ничто.

Дочь сестры... Господи, где же она теперь?

Этот вопрос Эл выкрикнула своей молчаливой, с любопытством слушающей эти воспоминания, тени. Где теперь дочь ее сестры? Скитается в космосе? А может быть, живет в каком-то забытом Богом мире, одна среди чужих? Разве можно не питать ненависти к тем, кто сотворил такое? Эл вспомнила, с какой болью говорил Тав о ссылке его двоюродной сестры, с которой они дружили с самого детства... Но ему, точно так же, как и Эл, нужно было вести себя осторожно. Он сдержал свой гнев. Сдержал так же, как делал это, когда был молодым и только учился управлять собой. Ну что ж. Может быть, когда-нибудь судьба даст ей шанс сразиться с "Энтерпрайзом". Тогда она в честном бою докажет своим врагам, что им никогда не победить славу ее рода, но сейчас.., обстоятельства складывались по-другому, и она вынуждена была просить помощи у тех же врагов. Может быть, это было бесчестно? Как знать! От этого ведь зависели жизни целых цивилизаций! То новое существо, которое теперь жило внутри нее, молча соглашалось, но ничего не говорило. Эл подумала, что хорошо бы воспользоваться этим ведь один из ее заклятых врагов сейчас жил внутри ее сознания. Может быть, это поможет понять тех существ, с которыми пришлось воевать всю жизнь? Ее любопытство, понятное и оправданное, влекло ее к этому вулканцу, и Эл все больше и больше раскрывалась перед ним.

В течение всей своей жизни она воображала, что воюет с неким "монстром", существом, не имеющим приличных корней, совести, чести, собственного "я". Это существо было холодным и расчетливым, наверное, поэтому ему и удалось сделать предательницу из дочери ее сестры. Но теперь она понимала, что всю свою жизнь ошибалась, и ей было стыдно. Конечно, у этого человека – одного из самых знаменитых офицеров федерации должен быть огромный опыт, не зря же даже ромуланцы рассказывали о нем легенды! Но разве могла она думать, что увидит перед собой цельную личность, волевую и умную, чем-то неуловимым похожую на нее саму? Когда-то этот человек поклялся вести жизнь тяжелую, полную лишений и опасностей. Из-за чего он сделал это? О, об этом Эл не знала ничего. Но она знала, что для вулканца, встретившегося на ее пути, существует нечто большее, чем просто жизнь, такая, какой она представляется банальному обывателю. Этот человек был готов к подвигу.

Этого вулканца, так же, как и Эл, притягивала жизнь, кипящая на его родной планете. Дрейфуя в космосе целыми десятилетиями, он не смог получить от своих сограждан тех простых вещей, которые получает каждый человек, живущий в обществе, и это накладывало на его мировосприятие оттенок некой печали. И вместе с тем.., он сам выбрал свою судьбу и был верен ей.

Вот так. Жизнь, как всегда, была богаче самых богатых фантазий. Конечно, Эл не могла предположить, что встретит среди своих врагов такого человека! Она не была наивна и понимала, что этот вулканец для нее, ромуланки, всегда будет чужим. И все же в нем было очень много черт характера, свойственных именно ее соплеменникам – целеустремленность, сильная воля, умение любой ценой воплотить в жизнь задуманное. Внутри этого вулканца жил огонь, ясный и чистый, он светил, грел, рвался наружу, а иногда и обжигал. Но самое удивительное состояло в том, что рядом с нею находился человек, с которым она могла бы быть абсолютно откровенна. Она могла довериться ему точно так же, как она доверялась Таву, Айдоан, Тр'Кайриан.

И Эл доверилась ему, ощутив его всепоглощающую страсть к космосу и тоску по далекому дому. Она показала ему родину. Она вспомнила гору Айризун в зеленых пятнах лишайников, растущих на красных валунах, отцовскую ферму, и то место, откуда когда-то она выпустила маленьких зверюшек. Потом она вспомнила своего отца и показала его вулканцу, ведь ее отец был очень похож на его отца. Потом ей вспомнились мелкие лиловые цветы за изгородью и солнце, играющее в траве и светящее каким-то особым блеском. В тот памятный день у нее родился сын. Сын! Сын! Сын! Она вспомнила маленького Тава и то, как держала его на руках и молила Все Стихии, чтобы его отец поскорее вернулся домой и жил долго-долго! Но отец Тава, ее муж, погиб от рук клингонов. Раньше она думала, что война с ними неизбежна, а теперь спрашивает себя: "Может быть, все войны в мире происходят из-за того, что разные существа не желают понимать друг друга?" В первый раз в жизни она не хотелa войны. О, то, что она сказала капитану "Энтерпрайза", было сущей чепухой. В мире было множество интересных занятий, чудеснейших личностей, непросмотренных фильмов и непрочитанных книг, и она, Эл, совсем не связывала смысл своего существования с войной. Более того, с этого дня она не могла убивать невинных, называв их своими врагами и холодно смотреть, как расщепляются на атомы их космические корабли. Она должна была положить этому конец.

Конечно, что-то внутри Эл сопротивлялось этим во многом новым для нее мыслям. Сопротивлялось и болело. Но она не испытывала жалости к себе прошлой. В конце концов, самым важным делом, стоящим наравне с правдой, благородством, родовой честью, сейчас был проект, обозначенный названием маленькой космической станции – Левери-пять. Если она не сможет противостоять тому, что творится в Империи, правда умрет, благородство переродится в полную свою противоположность, а родовая честь.., ну, об этом лучше было не думать... Что лежало на весах судьбы? Будущее миров? Будущее вселенной? По сравнению с проектом Левери-пять любая война была игрушкой. В конце концов, все они воины. И, с ее точки зрения, было гораздо лучше, если бы погибли она сама, ее сын Тав, весь экипаж "Бладвинга" и весь экипаж "Энтерпрайза".., лучше?.. Да, хорошего в гибели мало, но все на свете лучше, чем проект Левери-пять. О, если он осуществится – это будет конец!

К тому же Эл не ошиблась. Одного разговора с людьми, встретившими ее на "Энтерпрайзе", хватило для того, чтобы понять, насколько они порядочны и благородны...

Вдруг поток ее мыслей резко оборвался. Очень странно, но Эл испытывала разочарование и боль. Только что у нее был брат близнец, а теперь она прощалась с ним и оставалась одна...

Эл открыла глаза. За ее спиной по-прежнему стоял Спок. Видимо, какая-то экстрасенсорная связь между ними еще сохранялась. Во всяком случае Эл чувствовала, что что-то внутри этого бесстрастного человека дрогнуло. Она посмотрела на других собеседников. Капитан поглядывал в ее сторону понимающе, но как-то отчужденно, а доктор почему-то прятал глаза. Эл провела ладонью по лбу. О! Кажется, эта процедура стоила ей некоторых сил! Ладонь стала влажной. Но несколько капель пота – не самая высокая плата за правду и честь.

Спок вздохнул и вышел из-за ее спины. Казалось, что вулканец совершенно спокоен, но теперь Эл понимала, что это совсем не так!

– Главнокомандующая! – Он церемонно поклонился. – Примите мои глубочайшие извинения за вмешательство в вашу психику!

– Ну что вы! – улыбнулась Эл. – Извинения совершенно ни к чему. Я прекрасно себя чувствую!

Капитан во все глаза смотрел то на нее, то на своего помощника.

– Я тоже приношу вам свои извинения, – подумав, сказал он. – Конечно, если это чему-то поможет...

– Ни ссыльным, ни мертвым это не поможет, – задумчиво ответила Эл и посмотрела на Спока. Она не очень понимала, как они находясь в удивительном состоянии единства с этим еще полчаса назад чужим для нее вулканцем, могут говорить вслух и разрушать только что создавшуюся гармонию. – И все же.., все же я благодарна вам.

– Извините, – капитан поднялся со стула, – но на некоторое время мы будем вынуждены вас покинуть. Нам с мистером Споком и доктором Маккоем надо кое-что обсудить.

Она кивнула, и они вышли в коридор. Эл показалось, что все эти люди – лишь часть ее самой. "Да.., мы похожи гораздо больше, чем можно было предположить... – подумала она. – Не зря же сейчас мне вспоминается то время, когда я, Тав и Айдоан в любом сражении находясь в трех разных точках пространства вели себя как одно целое. О Боже! – Эл непроизвольно сжала кулаки. – Кажется, мне надо быть осторожнее! Это заходит слишком далеко! Так, пожалуй, скоро я перестану ненавидеть всех этих федератов за то, что они сделали с дочерью моей сестры!"

– Капитан, – вдруг донесся из-за двери голос Спока. – Все, что она нам говорила – правда. Все, до единого слова. Явиться на наш корабль ее не принуждало ничего, кроме ее собственной совести. К тому же она очень сильный и волевой человек. Скажем, наш сеанс прервался из-за ее желания не терять ни единой минуты.

– А есть ли какие-то признаки того, что ее запрограммировали? – голос капитана звучал настороженно и глухо.

– Нет. Думаю, что это исключено. Конечно, к некоторым областям ее сознания я не смог прикоснуться, но ведь такие области существуют у каждого человека! Область интимных чувств, охраняемая стыдом и любовью. То, что я не смог услышать в ее сознании – сугубо личное и никаким образом нас не касается.

– Что-то мне все это не нравится, – проворчал Маккой. – Скажите, Спок, а у вас не возникало каких-то ассоциативных связей между этими сокрытыми глубинами сознания и того, что нас касается?

– Доктор, от этих областей ассоциативные связи ведут почти ко всем другим частям мозга. Поверьте мне, в этом нет никакой опасности!

– Хорошо, – капитан хрипло выдохнул. – И все-таки, Спок, я вынужден сказать ей, что наш Флот не может пойти на то, что она предлагает. Как бы вам это сказать... Слишком уж все это невероятно, гипотетично и к тому же таит в себе огромную опасность. Главнокомандующая – честная женщина. И все же.., другим ромуланцам я поверить не могу. Это и понятно, ведь Эл сама говорила нам о том, что ее соотечественники становятся все более беспринципными и хищными. Скажите, что мы будем делать, если одному из них придет в голову захватить нас? Ведь он будет находиться в командной рубке "Энтерпрайза"! Конечно, мы будем превосходить их по численности, но если хоть один член моего экипажа умрет, Флот сдерет с меня три шкуры. Кстати, я согласен с главнокомандующей – сейчас на всех нас легла огромная ответственность. Но если мы попытаемся осуществить ее план и что-то сорвется, а информация о том, что происходит на Левери-пять просочится за пределы кораблей... Нет, нет, нет! Я не могу пойти на это! Я признаю, что стратегически идея Эл прекрасна! Но у нас мало сил! Мало людей! Мало кораблей! Я думаю, что этот план обречен на провал! Кстати, я собираюсь встретиться с офицерами других кораблей. Конечно, мы не станем афишировать эту встречу. А теперь, джентльмены, пойдемте, и попытаемся высказать ей наше решение. – Джеймс тяжело вздохнул. Вдруг небольшой компьютер внутренней связи, стоящий на столе у Спока, издал резкий сигнал:

– Командная рубка вызывает капитана Кирка!

Эл нажала на переключатель:

– Будьте любезны, подождите немного, сейчас я его позову. – Она не стала выходить в коридор. Сейчас это было ни к чему. Эл закрыла глаза, сосредоточилась на вулканце и подумала:

"Мистер Спок, передайте капитану Кирку, что его вызывают по внутренней связи!"

Какой-то ослепительной вспышкой в пей возник ответ. Ее поняли. Дверь сразу же открылась, и все трое вошли в комнату.

– Главнокомандующая, извините нас за то, что мы заставили вас ждать, – сказал Джеймс и направился к небольшому экрану.

– Капитан! – тут же услышал он взволнованный голос офицера-связиста – гуманоида с серовато-зеленым оттенком кожи, только что сменившего прекрасную темнокожую Ухуру. – Мы уловили полную струю, которую оставил за собой "Интерпид", проходя мимо звезды НЗР/4486. Судя по всему, на корабль напали!

– Объясните точнее, что еще за нападение! – Джеймс бросил на Эл гневный взгляд.

– Мы не можем сказать точнее, сэр. Ионный шторм усилился до десяти баллов, а этого вполне достаточно для того, чтобы лишить все их приборы чувствительности. Потом их обстреляли. Связь сохранялась еще полторы минуты после того, как шторм достиг своей наивысшей отметки. Потом она прервалась. Но приборы показывают, что случилось это не из-за шторма, а из-за того, что с кораблем что-то произошло. Кажется, у них серьезные неприятности.

– Мистер Магазе, попытайтесь возобновить связь с "Интерпидом"! – капитан Кирк явно нервничал. – Включайте сигнал тревоги. На корабле – состояние полной боевой готовности. Передайте сообщение о случившемся на "Инайу" и "Констелейшн". Пусть приводят корабли в состояние боевой готовности!

– Да, сэр, – мистер Магазе немигающими глазами смотрел на капитана. – Какие-нибудь еще указания будут?

– Пока никаких, – Джеймс устало закрыл глаза. – Конец связи.

Эл услышала, как тотчас же по всему кораблю завыли сирены, и в коридоре раздался топот ног – это члены экипажа в спешке проносились к своим рабочим местам.

– Главнокомандующая! – Джеймс внимательно посмотрел на Эл. – Вы могли бы дать нам какие-то объяснения?

Эл вздохнула:

– Кое-какие, наверное, могла бы. "Интерпид" атаковали ромуланцы. Ионный шторм – это дело наших рук. Жаль, что вы не сказали мне о нем раньше. На мой корабль не поступало сигналов о резком изменении погоды. Видимо, ваши датчики гораздо чувствительнее наших.

– Подождите... А что вы имеете в виду, говоря, что ионный шторм – дело ваших рук? – с изумлением спросил доктор.

Эл устало посмотрела на собеседников:

– Джентльмены, прошу меня понять. Я только что пришла в себя после сеанса, проведенного мистером Споком. Сейчас мне трудно объяснять, что происходит в космическом пространстве ромуланцев. Может быть, помощник капитана вспомнит о том, что узнал, когда проверял мой мозг, и найдет нужную информацию? Ну а если коротко, то как раз сейчас закончилось одно многолетнее научное исследование, и теперь мы умеем вызывать ионные штормы путем отбора высокой энергии звездных корон. Сначала начальство портило погоду клингонам. Вы ведь знаете, что они постоянно вторгаются в наши владения. К тому же в последнее время у них что-то творится с экономикой. Собственно, заключенный с клингонами мирный торговый договор давно надо было бы расторгнуть, но похищать вулканцев на кораблях, сделанных противником, гораздо удобнее – так ведь всегда можно замести следы! Ну, а когда корабли исчезают во время ионных штормов, никаких объяснений и искать не надо, ведь все прекрасно знают, что резкие изменения погоды в космосе крайне опасны!

– Так значит, те изменения в атмосфере, которые мы наблюдали в последнее время, не были естественными?

– тихо спросил Спок.

– Ионные штормы были вызваны искусственным путем?

Эл опустила глаза:

– Да.., в некоторой степени... Сенат отдал приказание не злоупотреблять возможностями влиять на климатические условия. Ведь изменение погоды одном квадранте космоса может повлечь необратимые последствия в других, по соседству с ним. Но сейчас, джентльмены, не это – самое главное. Дело принимает очень серьезный оборот. Исследования на Левери-пять продвинулись дальше, чем я предполагала. Во всяком случае это единственное правдоподобное объяснение тому, почему ромуланские корабли захватывают большую группу вулканцев прямо под носом у Федерации. Судя по всему, они занялись массовым производством генной вакцины, иначе им не понадобилось бы столько живого материала. – Эл помрачнела. – Капитан, теперь дело за вами. Если вы ничего не предпримите, в ближайшее время члены нашего Сената научатся читать мысли. И при этом, конечно же, будет использована мозговая ткань членов экипажа "Интерпида"...

Спок побледнел. Джеймс и Маккой посмотрели на Эл с нескрываемым ужасом. Первым очнулся доктор:

– Командир, – тяжело дыша, сказал он, – но ведь это же чудовищно! Корабль ромуланцев захватил корабль вулканцев в плен для того, чтобы разобрать организмы вулканцев на составные части... Да я скорее умру, чем позволю, чтобы это произошло!

– Да, доктор, – кивнула Эл. – Это страшная смерть. В ней есть что-то запредельное. Этого нельзя допустить. И потом, поймите.., технология, разработанная на Левери-пять, не только наделяет тех, кто ею пользуется, умственными способностями развитых вулканцев, но и поднимает эти способности на более высокий уровень! Подумайте сами, есть ли смысл членам Сената пользоваться телепатическими способностями, которые возникают только при непосредственном контакте, так, как это только что произошло у нас с мистером Споком? Разве человек, которому есть что скрывать, пойдет на это и позволит к себе прикоснуться? Нет, сенаторы желают читать мысли других существ на расстоянии, причем на большом расстоянии, и еще управлять чужими мыслями. Представьте себе, каковыми будут последствия. Два или три человека, наделенные такими сверхъестественными способностями, спокойно смогут держать под контролем командную рубку любого корабля. Может быть, так и произошло с "Интерпидом". Короткой заминки было вполне достаточно. Вулканцы прекратили стрельбу и убрали защиту, а захватить корабль без защиты нетрудно... Существует масса простых и эффективных способов. Потом ромуланцы провели корабль вулканцев под защитой ионных штормов через Нейтральную Зону, а дальше.., вы сами понимаете, какой будет судьба ваших собратьев.

– Подождите... – недоверчиво протянул Джеймс. – Но ведь вулканцы прекрасно владеют собой и своими сверхразвитыми способностями!

– По сравнению с искусственно возделанными способностями способности вулканцев превращаются в ничто. – Эл горько усмехнулась. – Здесь мы сталкиваемся с такой необыкновенной телепатической силой, которая превышает силы таких способных к парапсихическим возможностям рас, как органцы и мелкотцы.

Джеймс сжал кулаки:

– В таком случае, мы должны во что бы то ни стало догнать их!

– Успокойтесь. Вы не можете этого сделать. – Эл пристально посмотрела на Джеймса. – Ваш экипаж ожидает та же участь, какая постигла и экипаж "Интерпида". Вы попадете под экстрасенсорное влияние гораздо быстрее, чем вулканцы. А когда на борт "Энтерпрайза" войдут ромуланцы, то и вас, капитан, и мистера Спока, и доктора Маккоя, и всех остальных членов экипажа просто-напросто убьют, сам корабль возьмут на буксир и оттащат в какой-нибудь приличный космический док для детального изучения. Кстати, то же самое случится и с "Инайу", и с "Констелейшном", если они последуют за нами. Так что... Если вам дорог экипаж "Интерпида", не остается ничего другого, как только согласиться со мной и инсценировать захват "Энтерпрайза". То, что я задумала, надо осуществить как можно быстрее. На Левери-пять не будут ждать. Как только вулканцы попадут к ним в руки, они сразу же пустят всех их на генетический материал.

Эл замолчала и с интересом посмотрела на ошарашенного, примолкшего Джеймса. Ей давно хотелось увидеть, как это выглядит – капитан Кирк, ее давний враг, принимает важное решение... Джеймс думал. Думал напряженно. Об этом говорили огоньки, то и дело вспыхивающие в глубине его глаз. Эл предполагала, что капитан Кирк должен принимать решения быстро, и оказалась права. Джеймс вздохнул и посмотрел на нее:

– Главнокомандующая, – сказал он. – Мне кажется, что сейчас вы приобрели союзника. Пусть лейтенант Магазе вызовет командиров других кораблей. Я хотел бы, чтобы через час на "Инайу" прошло небольшое экстренное совещание. Кстати, Боунз, у меня к вам просьба – захватите с собой лейтенанта Керазус.

– Слушаюсь, капитан, – по-военному четко ответил доктор, а потом, улыбнувшись, добавил:

– Правильно, Джеймс.

Спок и Маккой вышли из каюты, и главнокомандующие двух вражеских станов остались один на один.

– Скажите, Эл, – обратился капитан Кирк к маленькой хрупкой ромуланке. – Мне ведь придется пожалеть об этом?

– Придется? Джеймс, да вы ведь уже жалеете об этом! – засмеялась она.

Он нахмурился, посмотрел куда-то в сторону, потом резко обернулся и, улыбнувшись задорно и молодо, сказал:

– В таком случае, пойдемте!

Глава 10

Пожалуй, это было самое шумное офицерское собрание, которое Джеймс мог припомнить за всю свою жизнь. Народу собралось много. Конечно, на это были свои, более чем весомые причины. На брифинг пришли заведующие всеми восемнадцатью отделами "Энтерпрайза", Дженис Керазус – эксперт по ромуланской культуре и Колин Мэтлок – глава отдела безопасности. "Констелейшн" и "Инайу" тоже были представлены внушительными группами офицеров. Кого только не было в комнате для совещаний на "Инайу"! Спрутоподобные, крабоподобные, ящероподобные разумные существа, разные ветви человеческой расы, три вида дейнебианцев, – и... Боже мой, всех представителей федерации просто-напросто нельзя было перечислить. Это сборище говорило, спорило, бурлило и беспрерывно общалось между собой, пытаясь выяснить истину, истину, истину! Среди смешения голубого, оранжевого и золотисто-зеленого цветов – в эти цвета была окрашена униформа флота – резко выделялись ромуланские одеяния Тава и Эл – алые туники, черные плащи с золотистыми звездами – роскошное и чуждое для Федерации зрелище.

И все же Тав и Эл совсем не чувствовали себя чужими. Похоже, Эл совсем не смущало присутствие стольких незнакомых существ. Она вела себя точно так же, как в комнате отдыха для офицеров на "Энтерпрайзе". Джеймс с интересом посмотрел на Тава, ни на шаг не отстававшего от своей матери. Похоже, молодой ромуланец унаследовал от нее не только вздернутый нос. Очень много общего было в их реакции на происходящее. Тав с интересом рассматривал обстановку, оборудование, гуманоидов, то и дело подходивших к нему, чтобы перекинуться словцом. Джеймс так и не смог понять, сколько же ему лет. Ромуланцы, как и вулканцы, до шестидесяти не проявляли ни малейшего признака, старения. На первый взгляд могло показаться, что Таву не больше двадцати, но Джеймс прекрасно понимал, что ему может быть и сорок. Тав перехватил взгляд капитана и дружелюбно улыбнулся. В его светло-карих, почти золотых глазах запрыгали солнечные искорки.

– Заместитель главнокомандующей, – обратился капитан к сыну Эл. – Как вы себя чувствуете?

– Благодарю вас, прекрасно, – кивнул тот и опять улыбнулся. Джеймс не смог бы объяснить, в чем дело, но им овладело беспокойство, и он отошел в сторону.

Зав, отделами всех трех кораблей протестовали против присутствия на совещании ромуланцев. Конечно, они были весьма вежливы, но все же не стеснялись высказывать свои мысли вслух, Джеймс ждал, пока они успокоятся. Судя по всему, после того, как он скажет о том, что они с Эл собираются делать, крика будет еще больше. Он посмотрел мимо Маккоя, сидящего рядом с Мэтлоком, на лейтенанта Керазус и удивленно приподнял бровь.

Керазус увидела, что капитан смотрит на нее, и покачала головой. Видимо, ей только что рассказали об исследованиях на Левери-пять, и она была очень возмущена. Дженис Керазус, высокая крупная кареглазая женщина с вьющимися волосами и располагающей внешностью, отвечала за программирование компьютерных переводчиков и адекватный перевод особо секретной информации, поступающей на корабль. Дженис была чуть раскоса и напоминала ленивую кошку, греющуюся на солнышке, конечно, если, как сейчас, она не зажигалась чем-то всерьез – тогда она превращалась в отличного мышелова, выжидающего добычу.

Судя по всему, какой-то добычи Дженис ожидала и сейчас. Джеймс вздохнул, встал и представил присутствующим Эл и Тава. Гул затих. Майк Уолш и Ригол выразительно посмотрели на Джеймса. Майк – как на сумасшедшего, а Ригол – тем прекрасно знакомым Кирку по академии взглядом, который можно было перевести на человеческий язык одной фразой: "Ну погоди! Потом я с тобой разберусь!"

И все же Джеймс ожидал не зря, хотя ему было жаль потерянного времени. Многие офицеры стали понимать, что ромуланцы пришли к ним для того, чтобы оказать помощь. Конечно, чтобы понять это как следует, нужно много времени... Но его не было. Надо поторапливаться. К счастью, часть "грязной работы" Спок взял на себя. Он сообщил офицерам те новости, с которыми явилась на "Энтерпрайз" Эл Ай'Мезан Т'Лайлу и в присутствии командования трех кораблей поклялся в том, что все это – истинная правда. Сейчас Спок должен был отвечать на вопрос одного из членов экипажа "Инайу", но капитан Кирк протестующе замахал руками:

– Джентльмены! Ситуация в общих чертах ясна. Нам надо принимать решение!

– Но это полнейшее нарушение всех законов Звездного Флота! – Майк Уолш гневно взглянул на Джеймса. – Допущение врагов в секретную зону, частная связь с иностранными державами, шпионаж.

– У меня есть полномочия, Майк! – нетерпеливо возразил Кирк. – Ты же помнишь ту депешу, которую прислало нам начальство. Там черным по белому сказано: "Предоставляется полная свобода действий".

Майк поморщился. Он прекрасно понимал, что его ожидает в случае, если эта операция провалится.

– Я знаю, что сейчас все мы находимся в невыгодной ситуации, – продолжил Джеймс. – Если мы здесь останемся, ромуланцы, наблюдающие за Зоной, могут заподозрить неладное. Но разойтись, не решив судьбы "Интерпида", мы не можем! Не можем мы и послать сообщение с просьбой о помощи ведь все каналы космической связи прослушиваются! Послать к командованию один из кораблей с секретным сообщением мы тоже не можем. У нас нет времени, мы должны собраться с силами и действовать, действовать, действовать! Я вынужден признать, что в данной ситуации идея Эл – самая лучшая!

Джеймс оглянулся на ромуланку. Та бросила на него сдержанный, признательный взгляд. Обычно так смотрел Спок, когда был очень доволен чем-то.

– Джентльмены, – вдруг заговорил Тав. – Поверьте, нашей главнокомандующей точно так же неприятно предлагать вам весь этот план, как и вам принимать его. К тому же, если операция пройдет успешно, мы с Эл Ай'Мезан Т'Лайлу и все члены экипажа "Бладвинга" будем навечно изгнаны за пределы ромуланской Империи. И не просто изгнаны. Нас будут преследовать до конца наших дней. Совсем не исключено, что в конечном итоге все мы будем убиты тайными агентами родной для нас державы. – Тав помрачнел. – Но мы решили рискнуть. Конечно, не ради себя, а ради нашей любимой Родины. В конце концов, это дело мнхай-захе!

Офицеры зашевелились и с любопытством посмотрели на Дженис Керазус. Компьютерный переводчик не смог адекватно перевести ромуланское слово. Дженис встала и хотела объяснить, что означает это выражение, но Тав опять заговорил:

– Друзья! Я хочу, чтобы вы поняли, насколько наше положение хуже вашего. Если нас захватят на территории ромуланцев, экипаж "Бладвинга" будет умерщвлен. А у вас остается возможность пробиться назад. И если это удастся, при любых осложнениях которые могут возникнуть с руководством Звездной Флота, вас оставят в живых!

– Все понятно, – кивнул Джеймс. – Кроме одного. Лейтенант Керазус, объясните нам, что значит "мнех..." или как его там?

– Мнхай-захе, – улыбнувшись, поправила его Дженис Керазус. – Вы просите меня перевести одно из самых трудных слов в ромуланском языке. Это и не честь, и не преданность, и не ненависть. Я даже не знаю, как объяснить... Скажем, это можно назвать ненавистью, которая требует, чтобы вы отдали последнюю каплю воды своему врагу, а может быть, любовью, из-за которой вы должны будете убить своего друга. Значение этого слова меняется в зависимости от контекста, но даже в конкретном тексте оно трудно уловимо.

– Ну, а каково значение слова в данном контексте? – уточнил Джеймс.

Джеиис Керазус посмотрела на Тава:

– Насколько я поняла, экипаж благодарен главнокомандующей Ай'Мезан Т'Лайлу за то, что она для них сделала. Я знаю, что это звучит довольно-таки странно, но ромуланское понятие "преданность" далеко не всегда включает в себя желание и согласие. Короче говоря, эти люди согласны идти за ней даже в том случае, если им придется умереть... Конечно, если они смогут... Они согласны с тем, что делает главнокомандующая, и не желают слушать возражения Верховного Командования.

Все замолчали.

– Главнокомандующая, – тихо сказала Ригол, – извините нас за невежество и подозрительность. Думаю, что во всем виноват печальный опыт прошлого. Все мы видели, что ромуланцы ведут бесконечные войны, жестокие и кровавые, но никому из нас не приходилось сталкиваться с представителями ромулан, сражающихся за мир. Поверьте, для нас это – большая неожиданность.

Эл улыбнулась устало и грустно:

– Поверьте, Ригол, кроме искусства войны мы владеем еще многими другими. Правда, наше географическое положение не дает возможности проявить себя в чем-то более высоком. Мы все время должны воевать то с клингонами, то с Федерацией, то с Федерацией, то с клингонами. Ну что ж, пусть мирными искусствами занимаются наши союзники.., или наши подчиненные...

При этих словах лейтенант Керазус резко вскинула голову и хотела что-то сказать, но промолчала.

– Ваши комментарии, лейтенант? – быстро спросил Джеймс.

Керазус встала и заговорила медленно и торжественно. Как и в разговорах со своими подчиненными, Джеймс слышал все тот же перевод на общепринятый федерационный бейсик, но потому, как торжественно звучала речь, он понял, что Дженис говорит на каком-то древнем языке. "Кажется, латынь!" – удивленно подумал Кирк и покосился на доктора Боунза. Тот слушал главного специалиста по ромуланской культуре и согласно кивал головой.

– Жители Федерации давно дали ригганзу прозвище ромулан. Слово это восходит к истории Земли. Было когда-то в незапамятные времена на планете, взрастившей всю людскую расу, такое государство – Рим. Государство ужасное и прекрасное одновременно. Прекрасное своей культурой, ужасное – кровью, беспринципностью политиков и удивительной пристрастностью к войне. Ромуланцы, как и жители Рима, любят войну и красоту, еще они любят государство и чтут законы. Многое они унаследовали от своих древних, давно уже позабытых предков. И гордость, и тщеславие, и высокомерие, и смелость, и ум, и умение побеждать в войне. Но, унаследовав древние законы, ромуланцы забыли их смысл. А еще они забыли суровый приговор истории. Рим пал, и на его руинах расцвели другие народы. Пал потому, что любил разделять и властвовать, властвовать и разделять. Я хотела, чтобы главный принцип политиков древнего Рима не стал ведущим в новом, только что народившемся союзе.

Джеймс посмотрел на Эл. Та следила за лейтенантом Керазус с явным удивлением.

– Это очень хорошо сказано, – наконец-таки произнесла она. – Мне кажется, что сейчас звучал какой-то древний язык.

– Да, – кивнул Кирк, – это латынь. Она давно уже является мертвым языком и все же, будучи мертвой, живет и влияет на живые языки, на наши нравы и обычаи. Римляне были очень талантливым народом.

– Лейтенант сказала, что это древнее государство пало. Таков был суровый приговор истории. Конечно, если эти люди жили по принципу "раздели и властвуй", так и должно было произойти. Разрушение морали всегда ведет к разрушению страны. Вы правы, наши политики действительно чем-то похожи на римлян. Они тоже забыли смысл древних законов, смысл слов честь, совесть, милосердие. Они хотят править всем миром, а вместо этого разрушают собственную империю. Или.., вы имели в виду что-то другое?

Джеймс и Маккой молча кивнули – все правильно.

– Моя империя стоит на пороге катастрофы. Но я не хочу смотреть, как разрушаются основы бытия. На "Энтерпрайзе" я уже рассказывала, что не могу найти поддержки среди своих друзей, а потому обращаюсь к своим врагам. Ваша федерация неоднократно заявляла о том, что хочет мира, толькo мира. Я думаю, что сейчас наступил момент проверить это. Вы – полномочные представители державы, и поэтому я прошу вас делом доказать преданность вашей страны миру. Я надеюсь, что после того, как вы получили от меня сугубо секретную информацию, не откажетесь действовать.

В комнате повисла гнетущая тишина. Через пару секунд ее разорвал резкий, звонок внутренней связи:

– Слушаем! – тут же отозвалась Ригол.

– Капитан! – па экране показался один из офицеров. – Сейчас мы находимся в том квадранте, из которого "Интерпид" послал последнее сообщение. Мезонный след от их двигателей тянется до Сийла, а потом исчезает. Создается впечатление, что у них внезапно перестали работать конверторы. Далее можно обнаружить слабый след мезонного газа, но он размыт и нечеток.

– А куда он ведет? – быстро спросил Майк Уолш.

– Азимут 90/5, сэр.

Офицеры, сидящие в комнате, встревоженно переглянулись.

– Что-нибудь еще, Зулу? – спросила Ригол.

– Нет, мадам, – покачал тот головой. – Конец связи.

– Итак, джентльмены, – заговорил Джеймс. – Пропал один из наших кораблей. Мы прекрасно знаем, куда он исчез. Более веской причины для пересечения Нейтральной Зоны придумать нельзя. Даже Флот не станет оспаривать показания наших приборов. Мы должны начинать военные действия. Поймите, "Интерпид" был захвачен нечестным путем.

– Об "Интерпиде" и спорить нечего, – Ригол озабоченно посмотрела на Джеймса. – К несчастью... Но, как бы то ни было, мы должны приостановить назревающую войну и ограничить ее небольшим локальным конфликтом.

– Все правильно, – Джеймс умоляюще посмотрел на Ригол. – Но единственный шанс сделать это дает нам план, предложенный Эл. Я прошу прощения за то, что вынужден приказывать вам делать то, с чем вы не согласны, но, извините, у нас нет альтернативы!

– Джеймс, – мягко сказал Уолш.

– Ты нас не правильно понял. Мы согласны. Более того, мы полностью тебя поддерживаем, но нам это не нравится!

– Что, у нас неравные шансы? – осторожно спросил Кирк.

Майк тяжело вздохнул:

– Если вслед за вами пустятся "Инайу" и "Констелейшн", шансов станет побольше.

– Извини, Майк, но об этом не может быть и речи. – Джеймс с улыбкой посмотрел на старого друга:

– Если возникнут хоть малейшие подозрения, люди на Левери-пять захватят с собой компьютерные файлы, дискеты, генетический материал и сбегут безопасное место. А "Интерпид" заведут в такой отдаленный угол ромуланского космического пространства, что никто из нас не сможет помочь друзьям.

– Но ведь и нас можно захватить в плен и протащить на буксире! – упрямо возразила Ригол. Она сказала это с такой безнадежной тоской, что Джеймсу захотелось подойти к этой доброй дейнебианке и потрепать ее щупальца.

Эл, сидящая рядом с Ригол, рассмеялась:

– Капитан, вы делаете "Бладвингу" честь! Но это, конечно же, не пройдет. В то, что я захватила один корабль, еще можно как-то поверить, хотя и это будет проверяться тщательнейшим образом. Но поймите... На борту "Кирасса" собрали одних идиотов. С таким экипажем захватить три корабля... Да еще если учесть, что один из них – истребитель, оснащенный мощнейшей системой защиты? Они сразу же поймут, что здесь что-то не так, и все наши замыслы полетят к черту. На Левери начнется эвакуация, как правильно заметил капитан Кирк. К тому же если я попробую протащить на себе все три корабля, то я просто-напросто спалю двигатели "Бладвинга". Мне жаль, что на такое предложение приходится давать такой холодный ответ.

Офицеры молча посмотрели на Джеймса.

– Ладно, – улыбнулся Кирк. – Пора приступать к делу. Мистер Спок уже объяснил вам в деталях, в чем состоит план главнокомандующей. Мы будем придерживаться его с максимальной точностью. А что касается "Инайу" и "Констелейшн", так я хотел, чтобы они продолжили патрулирование Нейтральной Зоны. Я прошу вас быть осторожными и не попадать в очередной шторм. Следов мю-мезонов на месте нашей встречи оставаться не должно. Мы уничтожим их, выстрелив несколько раз в пустое пространство из боевых орудий, и таким образом версия Эл о разыгравшейся здесь битве будет подтверждена. А дальше произойдет следующее. Эл переведет на наш корабль сорок ромуланцев, и они будут делать вид, что контролируют все основные посты. Командир Тав останется на "Бладвинге", а Эл будет командовать "Энтерпрайзом". Это на тот случай, если ромуланцам с сопровождающего корабля захочется удостовериться в том, что происходит. Каково расчетное время нашего прибытия на Левери-пять?

– Если идти на второй скорости и тащить вас на буксире, мы будем около спутника через два дня и пять часов, – отозвался Тав. – Границ, за которыми на полную мощность работают ромуланские сенсоры, мы достигнем через один день и двадцать часов. В случае если командование решится направить к нам сопровождающий корабль, он встретит нас где-то через день пути.

– А мы не можем проникнуть на территорию ромуланцев тайно? – с сомнением в голосе спросил один из дейнебианских офицеров.

– Нечестным путем? – с улыбкой переспросил Тав и покачал головой. – Нет. Наша граница так же густо усыпана сторожевыми спутниками, как и ваша.

Если мы пересечем Нейтральную Зону без предупреждения, командование сразу же поймет, что что-то не так. Нам навстречу вышлют несколько кораблей, и они откроют огонь без всякого предупреждения. На то, что у нас на буксире "Энтерпрайз", никто и не посмотрит. Собственно, они будут рады разорвать нас всех. Это доставит им большое удовольствие. Ведь главнокомандующая мешает очень многим сенаторам, и они мечтают видеть ее мертвой. Мы должны доложить о своем присутствии, а потом приложить все усилия для того, чтобы обмануть сопровождение.

– Прекрасно, – заключил Джеймс. – Значит, надо приступать к делу. Главнокомандующая, мистер Тав, пожалуйста, перейдите на "Энтерпрайз" вместе с доктором Маккоем и мистером Споком и подготовьте каюты для членов вашего экипажа. У нас достаточно места, но мы не знаем ваших вкусов, ромуланцы, прибывающие на борт нашего корабля, не должны чувствовать дискомфорта. Ухура, я хочу, чтобы вы нашли способ заблокировать субкосмическую связь. Может быть, вы устроите какие-то помехи?

– Да, сэр, – тотчас же кивнула Ухура.

– Капитан Ригол, я оставляю вас командовать двумя оставшимися кораблями. Будьте осторожны. Если что-то пойдет не так, не бросайтесь очертя голову через Нейтральную Зону и не пытайтесь нас спасать. А если Флот начнет паниковать, вам придется от нас отречься. Понятно?

– Джеймс!..

– Никаких "но", Майк! Я требую полного подчинения!

– Слушаюсь, – капитан Уолш опустил глаза.

– Хорошо, – подумав, сказала Ригол.

– Итак, мы договорились, капитаны. – Джеймс с улыбкой посмотрел на офицеров. – А сейчас – счастливо оставаться и до скорого свидания!

– Счастливого плавания, капитан! – сказала Ригол.

– И быстрого возвращения! – добавил Майк.

– Я признателен вам за понимание и поддержку. Все свободны. – Джеймс встал. Офицеры начали расходиться. Как всегда, первыми исчезли юркие дейнебиане, а за ними потихоньку вышли все остальные. Наконец в комнате для совещаний остались трое – два человека и деирка с темной кожей. Они в нерешительности посмотрели друг на друга.

– Вряд ли это то, что нам нужно, Джеймс! – тихо сказал Майк. – Во всяком случае, я хотел, чтобы ты отказался от помощи ромуланцев.

– А я не хочу отказываться от этой помощи, – резко оборвал его Кирк. – Наурис, давай-ка спустимся к тебе и поговорим!

* * *

С Майком и Наурис Джеймс говорил недолго. Да и что нужно было говорить, если план операции был давным-давно разработан в деталях? Они выпили по чашечке тоника, помолчали на прощание, пожелали друг другу удачи и решили действовать, не теряя времени.

Вернувшись на "Энтерпрайз", Джеймс сразу же пошел в командную рубку и, найдя там отличного технаря, мистера Зулу, поинтересовался:

– Ну как, вы заставите наши двигатели выделывать то, что нам нужно?

– Нет вопросов, капитан. – Зулу сидел за пультом управления и вносил изменения в компьютерную программу полетов. Рядом с ним стоял Тав и с любопытством заглядывал через плечо. Они с Зулу уже посовещались и разработали сценарий сражения, которое "Бладвингу" и "Энтерпрайзу" в ближайшем будущем предстояло разыграть в космическом пространстве ромуланцев. Собственно, все это походило на имитацию военных игр, которой они занимались в Академии. Разница состояла только в том, что на этот раз всем им приходилось иметь дело с настоящими кораблями.

– Чтобы уничтожить мю-мезонный след и оставить шлейф фотонов, нам придется использовать всю мощность стоящих на кораблях боевых фазеров, – объяснил мистер Зулу. – Это позволит нам обмануть приборы ромуланцев. На первом участке пути защитные экраны на кораблях будут находиться в нормальном положении. Когда мы пересечем нейтральную Зону, четвертый экран "Энтерпрайза" получит повреждения и тотчас же опустится. Мистер Скотт обещал все это организовать.

– Он еще не приступал к этому, – кивнул Джеймс. Скотти успел встретить капитана в коридорe и высказать ему все, что думает по поводу такого бесцеремонного обращения с корабельными двигателями и экранами. – Но я думаю, что он поворчит немного, отведет душу и сделает все как надо. Продолжайте работать, джентльмены!

– Мы решили использовать фазерный луч для того, чтобы разрезать вашу гондолу, – сказал Тав. – Так мы меньше всего повредим запасные крепления, которые обещал сделать ваш главный инженер. Конвертор в гондоле останется исправным и будет прекрасно работать. Мистер Зулу запрограммирует и навигационные и боевые компьютеры таким образом, что при атаке "Энтерпрайз" здорово повредит "Бладвинг". Но одно "повреждение" нам не помешает. Кстати, из-за перепада давления на вашем корабле произойдет небольшой "взрыв". По космосу будут летать различные обломки. Конечно, никаким жизненно важным частям корабля это не повредит. После этого "Энтерпрайз" начнет заметно "прихрамывать", а потом из-за перегрева одной-единственной работающей гондолы, не сможет от нас уйти. Мы, конечно, сделаем пару выстрелов. "Энтерпрайз" сдастся. Капитан Кирк пошлет соответствующее сообщение Звездному Флату. Ромуланцы, конечно же, его перехватят. Главнокомандующая Эл тоже пошлет сообщение своему начальству. После этого у нас в запасе будет шесть часов, а за это время мы доведем инсценировку до совершенства.

– За это время мы успеем также обучить ромуланцев обращаться с нашей связью и передадим все функции управления кораблем в запасную командную рубку. – Зулу внимательно посмотрел на Джеймса и немного помолчал. – Ну, а если появится еще один корабль ромуланцев и потребует объяснений... Капитан, а что будет, если они захотят пройти на борт корабля.

Джеймс вздохнул:

– Главнокомандующая считает, что это можно предотвратить. Но если это случится, мы что-нибудь придумаем. Ведь дурачить нам придется не такое уж большое количество ромуланцев. Весь экипаж на наш борт пересаживаться не будет, и обыскивать каждый закоулок корабля они вряд ли захотят. Мы будем иметь дело с двадцатью, ну, может быть, с тридцатью офицерами. А обвести вокруг пальца тридцать ромуланцев... – Джеймс усмехнулся и посмотрел на Тава. – Простите меня. Кажется, я забылся, но привычка есть привычка, ее не так уж легко побороть.

– Я понимаю, – кивнул Тав. – Но сам замысел кажется мне интересным. Скажите, я вам еще нужен? Вот-вот мне придется вернуться на "Бладвинг".

– Если вы все обсудили, можете идти, – кивнул Джеймс.

Тав улыбнулся капитану, двумя пальцами отсалютовал Зулу и покинул рубку управления.

Двери лифта бесшумно захлопнулись, и Зулу, повернувшись к капитану, с недоумением спросил:

– Сэр, я доверяю вам целиком и полностью. Мне хотелось бы, чтобы то же самое я мог сказать и про ромуланцев. Вы со мной согласны?

– Абсолютно. – Джеймс засунул руки в карманы и уставился в потолок. – Я ведь чувствую то же самое. Но для того чтобы проверить, насколько правдив человек, надо ему довериться. Конечно, жаль, их искренность приходится проверять на экипаже "Энтерпрайза"...

Зулу понимающе кивнул:

– Не волнуйтесь, капитан. Мы с вами. Ведь не только ромуланцам, знакомо чувство, которое они обозначают словом мнай.., или как там?

Джеймс растроганно улыбнулся:

– Спасибо вам, мистер Зулу. Ваши слова помогут мне в трудные минуты. А сейчас я хочу спуститься вниз и посмотреть, как бедняжка Скотти "взрывает" собственные двигатели.

– Готов биться об заклад, он взрывает их без надзора ромуланцев! – усмехнулся мистер Чехов.

– Скорее всего. – Джеймс поправил растрепавшиеся волосы. – Внимательно следите за рубкой управления, джентльмены! Кажется, нам осталось совсем недолго ее контролировать!

* * *

Через несколько часов, увидев недалеко от себя корабль ромуланцев под названием "Кирасс", "Энтерпрайз" вошел в космическое пространство Империи. "Кирасс" попытался уйти от навязанного боя. "Энтерпрайз" гнался за ним. Через двадцать минут экипаж корабля федератов опомнился и попытался вернуться в Нейтральную Зону, но уже было слишком поздно. Федератов подвел азарт! Они забрались слишком глубоко в космическое пространство ромуланцев, а потому вынуждены были принять бой, навязанный им опомнившимся и здорово разозлившимся "Кирассом". Схватка была недолгой. Штурман "Энтерпрайза" виртуозно уводил корабль из-под ударов противника, но "Кирасс", сражающийся за достояние Империи, отчаянно наступал. Фортуна была на стороне ромуланцев. Один из двигателей корабля федератов сгорел от перегрева при выполнении маневра "вираж-огонь". "Кирасс", сам довольно-таки потрепанный, сразу же этим воспользовался и пробил в "Энтерпрайзе" дыру длиной в восемь метров.

– Ах, какой же я дурак! – сказал кто-то прямо в микрофон внешней связи в командной рубке "Энтерпрайза". Все, слышавшие это восклицание, рассмеялись, а те, кто его не слышал, открыли огонь по защитным экранам "Энтерпрайза". Экран номер четыре разрушили первым, за ним последовали и другие. Дальше события развивались стремительно. Ромуланцы высадились на борт вражеского корабля и устремились к командной рубке. Тут же пустили газ, от которого экипаж "Энтерпрайза" потерял сознание, а дальше было проще. Членов экипажа, отравленных нервно-паралитическим газом, заперли в первой попавшейся каюте, капитану и офицерам, находящимся в командной рубке, предъявили ультиматум: либо все начальство сдается, либо экипажу грозит смерть, ведь газ можно пустить и на полную мощность.

Конечно, знаменитому капитану Кирку тут же пришлось сдаться. У него ведь не было выбора.

Все складывалось отлично. Высшее командование еще не получило сообщения от трех патрульных кораблей, находящихся в другом квадранте, о внезапном и непонятном исчезновении "Кирасса", за которым гнался какой-то неизвестный "Ворберд". Собственно, командиры этих кораблей и не спешили с докладом. Они должны были придумать какую-нибудь правдоподобную историю и рассказать ее командованию. Иначе их ждали репрессии.

Все складывалось отлично! Высшее командование ликовало! Еще бы! Одержать такую победу! Захватить "Энтерпрайз" – самый мощный и быстроходный корабль противника! Ромуланские корабли, патрулирующие Нейтральную Зону, были срочно отозваны для сопровождения "Кирасса". В Сенате состоялось экстренное заседание. На нем были выбраны судьи для Военного Трибунала. Конечно же, всех захваченных федератов надо судить и наказать! Светила космического кораблестроения сходили с ума от радости, предвкушая, как они не спеша, с большим удовольствием обследуют "Энтерпрайз" и усовершенствуют корабли, продаваемые клингонами Империи, всеми новшествами федератов.

Правда, многие сенаторы потихонечку жаловались друг другу на то, что с Ай'Мезан Т'Лайлу ничего нельзя было поделать! Они заточили ее в жалкую космическую развалюху с неподготовленным экипажем, по сути дела в тюрьму, а она выбралась оттуда! Да еще с каким триумфом! Видимо, надо было искать какой-то другой способ избавиться от этой женщины. Способ беспроигрышный и верный.

Глава 11

Эл Ай'Мезан Т'Лайлу никак не могла привыкнуть к своему новому положению. Она стояла в командной рубке одного из лучших космических кораблей федерации, причем стояла не как пленница, а как союзница. Эл то и дело посматривала на капитана Кирка, сидящего за пультом управления. Знакомая картина. Точно так же совсем недавно она сидела за пультом управления своего корабля.

Капитан то и дело поворачивался и осматривал рубку управления. Сегодня здесь было много народа. Кто-то стоял, кто-то сидел, кто-то следил за экранами, кто-то набирал на клавишах компьютеров команды и секретные коды. К столь разношерстной публике Эл тоже никак не могла привыкнуть. Здесь были и представители человечества с разных планет, и ромуланцы, и разумные, не имеющие никакого отношения к виду хомо сапиенс – крабообразные, жукоподобные, похожие на большие колбасы и прозрачные мыльные пузыри. Эл никак не могла запомнить всех названий представителей далеких уголков космоса. Члены ее экипажа – экипажа "Бладвинга" – тоже то и дело поглядывали на незнакомцев, но, кажется, они решили отложить более близкое знакомство до лучших времен. Сейчас было некогда, нужно было многому научиться.

На "Энтерпрайз" она взяла лучших представителей своего экипажа. Умных, мужественных, стойких, находчивых. За последние три года ее корабль – "Бладвинг" – не однажды оказывался в неприятных ситуациях. Несколько раз приходилось чинить мониторы, несколько раз искать новых людей на места тех, кто погиб во время космических битв. Из двухсот членов экипажа пятьдесят летали с ней более десяти лет. Кто они были? Хитрые старые бестии, подчинившие свою жизнь рассудку, и более молодые – одержимые, порывистые, горячие. Молодые сумели выжить в космосе только потому, что слепо доверяли ей, Эл, и делали все, что она приказывала. Некоторые из них, изо дня в день наблюдая, как она управляет кораблем, освоили науку космической навигации и стали прекрасными капитанами. Правда вслух они говорили, что никогда в жизни не научатся управлять кораблем, как Эл. Эту группу молодых офицеров Эл любила, как своих собственных детей. Они отвечали ей тем же. Именно эти горячие головы дали ей прозвище "сусси-трай" – хитрая старая лисица. Старшим такая романтика была недоступна – они называли Эл "наш командир" и потихоньку посмеивались над молодежью.

– Главнокомандующая, – прервал ее размышления Джеймс Кирк, – есть какие-нибудь сообщения с "Бладвинга"?

– Пока ничего нового, – пожала плечами Эл. – Сейчас ваша связистка мадмуазель Керазус переводит сообщение, поступившее от моего начальства. Насколько я понимаю, оно вот-вот должно будет лечь на стол. Ох, капитан Кирк, отчаянный вы человек! Ведь на это надо было решиться!

Кирк хмыкнул и посмотрел на Эл с нескрываемым интересом:

– То есть? Я-то считал, что наш план продуман до мелочей, и у нас есть шансы выбраться!

– Как вам сказать... – Эл вздохнула и задумалась. – Я ведь не случайно предложила вести переговоры на федеративном бейсике. Есть какие-то тонкости, которые я не могу передать... Понимаете, для членов нашего Сената я – что-то типа бревна в глазу или красной тряпки... Я постоянно раздражаю их и доставляю им ненужные хлопоты. А командование... Космос финансируется правительством, то есть все ромуланское командование зависит от того, как разделятся голоса в Сенате. Поэтому мое начальство любит меня ничуть не больше, чем господа сенаторы. К тому же на планете, у пультов управления дальним космосом сидят отставники пенсионного возраста. Работа престижная. Они за нее держатся и пляшут под дудку политических вождей. Скажем, в этот раз они послали меня патрулировать Нейтральную Зону только потому, что надеялись, что там меня убьют. Так что эта "почетная обязанность" была придумана не с самой благородной целью. Кстати, лейтенант Керазус сказала мне, что у вас это называется "послать к галлам". Где живут эти галлы? На какой-то планете тюремного типа?

– Нет, что вы! – захохотал Джеймс. – Совсем нет. Это весьма живописная местность, расположена она на Земле. Кстати, там отличное вино. Но, по преданиям, в тех краях не стоит пить не только хмельные напитки, но и обычную воду.

Эл улыбнулась, хотя и не совсем поняла значение сказанного.

– Ну что ж, значит, надо быть настороже. Короче говоря, мое начальство не очень обрадовалось тому, что я захватила "Энтерпрайз". Их депеша довольно-таки сдержанна. Конечно, они поблагодарили меня за отличную работу и попытались скрыть собственное раздражение. Но для того чтобы я могла успешно отвести вас к Ромулу и Рему, они послали мне ощутимую помощь. Все ясно, они перепугались того, что в Сенате снова взойдет моя звезда. Во всяком случае, сейчас им именно так и кажется. В общем, лейтенант Керазус – очень умная и образованная женщина. Она расшифрует сообщение правильно. Думаю, вас многое в этом тексте позабавит.

Джеймс кивнул и осторожно переспросил:

– Вы сказали, что нас будут сопровождать три корабля?

– Да, – Эл провела тонкими пальцами по мягким подлокотникам кресла. – "Pea Хелм", "Вайлдфайер". Думаю, вы их знаете. Они патрулировали Нейтральную Зону, а сейчас идут сюда. Третий корабль – "Джавелин". Обычно он курсирует между Айзном и границами клингонов. Он возвращался домой с Хихвенде, и его послали к нам. И все же я склонна рассматривать это как удачу. Капитаны "Pea Хелма" и "Джавелин" – мои давние враги, но они люди осторожные и хитрые и спорить со мной теперь, в минуту звездного успеха, не станут. Третий – командир "Вайлдфаейра". Знаете, я точно не уверена, но у меня подозрение, что он сможет нам помочь.

– Интересно, – спросил невпопад Джеймс, – а что это за название корабля "Pea Хелм"?

– О! О! – Эл бросила на Джеймса загадочный взгляд. – Это из области наших преданий. Я уверена, человек, который носил это имя, понравился бы вам, капитан! Он был чародеем. Однажды враги захватили его в плен и заставили работать на себя. Они велели ему сделать шлем, который мог бы охранить воина от всех ранений. Pea Хелм справился с задачей. Когда один из его мучителей примерил шлем, предложенный ему колдуном, демон, который сидел внутри красивейшей, искусно выкованной вещи, откусил бедняге голову. Ну а трупу, как вы понимаете, все равно, ранят его или нет – труп неуязвим для оружия. – Эл засмеялась и покосилась на Джеймса. – Ладно, капитан. А то скоро вы спросите, что означает название корабля "Бладвинг".

– Да, да, – улыбнулся Джеймс. – Именно об этом я и хотел вас спросить.

– Не сейчас. – Эл встала навстречу вошедшей в командную рубку лейтенанту Керазус. – Я ведь тоже хочу узнать, почему ваш великолепный корабль называется "Энтерпрайз".

Лейтенант Керазус поздоровалась и подошла к Джеймсу. Эл подумала и решила не мешать. Она подошла к роскошной темнокожей женщине Ухуре, которая обучала ромуланку Айдоан работать со связью. Джеймс развернул листы с переводом, прочитал текст и захихикал. "Пусть посмеется и подумает", – еще раз сказала себе Эл.

Айдоан Т'Книалмне – высокая молодая женщина со светло-золотистыми волосами и широким круглым лицом, выражение которого постоянно менялось от беспечно-благодушного до сосредоточенно-жестокого, была третьим человеком в команде "Бладвинга".

– Как дела, малышка? – ласково спросила Эл. Это была первая фраза из их старой шутки. Глаза Айдоан лукаво блеснули, но она не ответила, потому что находилась при исполнении служебных обязанностей.

– Все хорошо, главнокомандующая, – где-то минуты через две откликнулась Айдоан, закончив набирать на клавиатуре компьютера какой-то текст. – Лейтенант очень терпелива. Она возится со мной, как с ребенком. Думаю, к тому времени, когда мне придется взять на себя управление пультом связи "Энтерпрайза", я буду отличным специалистом!

– Не слушайте ее, главнокомандующая! – засмеялась Ухура. – Для обучения Айдоан совсем не требуется терпения. Она очень сообразительная и схватывает все на лету.

Айдоан довольно посмотрела на Эл.

– Все хорошо, Айдоан, – Ухура прочитала мелькнувший на экране текст. – А теперь дальше. Все же жаль, что она не.., ой, извините, главнокомандующая...

– Вы хотели сказать – жаль, что она не член вашего экипажа? – с улыбкой переспросила Эл. – Я не обиделась, лейтенант. К тому же она член вашего экипажа. Во всяком случае на какое-то время. Кстати, Айдоан, а как Кий управляется со штурвалом?

Она посмотрела на невысокого темнокожего мужчину, сидящего по правую руку от мистера Зулу. Из-за левого плеча Зулу выглядывал мистер Чехов и что-то объяснял.

– Судя потому, что "Энтерпрайз" до сих пор ни во что не врезался, у Кия все в порядке, – засмеялась ромуланка.

– Гланокомандующая! – окликнул Эл капитан Кирк. – В сообщении упоминается еще один корабль – "Бэттлквин". Как быть с ним?

– Скорее всего он не прибудет. – Эл строго посмотрела на капитана. – Этим кораблем командует Лирри Тр'Иллиалхе. Он идиот. Безрассудный, жаждущий крови, постоянно попадающий во всякие неприятности. Если бы он увидел "Энтерпрайз", то сразу же пожелал совершить экскурсию на борт вашего корабля. О, этот Лирри за свою жизнь успел натворить столько глупостей, что, будь моя воля, я давно сместила бы его из капитанов в повара. Но у этого парня много друзей среди сенаторов. Он любимец одного очень высокопоставленного лица. Судя по всему, Стихии на нашей стороне, капитан Кирк! На какое-то время Лирри убрался с нашей дороги. На одной из планет недавно восстали колонисты и его послали туда. А Лирри не покинет планеты до тех пор, пока не сделает из нее кровавое месиво.

Джеймса передернуло. Эл перехватила его взгляд и улыбнулась про себя. Ей все больше нравился этот суровый, мужественный федерат, умеющий постоять за правду и честь.

– Прекрасно.., что его пока не будет на нашем пути... – пробормотал Джеймс и вернул доклад лейтенанту Керазус. Та кивнула и передала бумаги мистеру Споку.

– Я понимаю вашу реакцию на это послание, – обратился Кирк к Эл. – Везде сидят бюрократы, а с бюрократами трудно работать.

– И это тоже, капитан, – она как-то неопределенно кивнула головой. – Но сейчас я хотела бы посмотреть, как устроились мои люди. Вы не могли бы пройти со мной?

– С вашего позволения, я присоединюсь к вам позже, – Джеймс показал на разложенные на столе карты. – У меня тут еще есть кое-какие дела. Но я объясню вам, что вы должны делать. Все очень просто. Скажите лифту, куда вы хотите добраться, и он высадит вас на нужном этаже, да еще подскажет, в каком направлении двигаться дальше. Можете говорить на ромуланском. Мои люди как следует поработали и снабдили все коммуникационные устройства автоматами-переводчиками.

– Спасибо, капитан. – Эл вошла в лифт, немного подумала, куда же она хочет попасть в первую очередь, вспомнила, что ее сын Тав вместе с одним из помощников капитана Хвайдом Т'Кайзетре собирался осмотреть огромное помещение для развлечений, и направилась туда.

Лифт двигался стремительно и бесшумно. Через пару секунд дверцы открылись, и Эл вышла в небольшой коридор, с мягким ковром на полу и креслами у бархатистых, отливающихся перламутром стен. В конце коридора за разноцветными, украшенными витражами дверями звучали веселые голоса. Эл улыбнулась, расслабилась и направилась к помещению для отдыха. Все же федераты очень любили уют! Она до сих пор не могла привыкнуть к тому, насколько огромен "Энтерпрайз". Рядом с ним "Бладвинг" казался темной, скучной норой. Разве могли они позволить себе отдать столько полезной площади под зал для развлечений!

"Я начинаю портиться, – сказала сама себе Эл. – Чего доброго, скоро мне захочется остаться тут навсегда! А об этом не стоит думать..."

Эл толкнула светящиеся разноцветные двери и застыла. Помещение, которое предстало перед ее глазами, было гораздо больше того, что она могла себе представить. А сколько разумных существ толпилось в нем, существ довольных, жизнерадостных, развлекающихся.

В те далекие времена, когда ее предки улетали с Вулкана, звездоплавание еще только-только начинало развиваться. В те времена у них были корабли с примитивными генераторами, и во время своего долгого путешествия они не встретили разумных существ, подобных себе. На планетах, ставших родиной для всех последующих поколений ромулан, ч-Риган и ч-Хавране, или, как говорили земляне, Ромуле и Реме, было очень много разных животных, но мечтать о том, что где-то рядом с ними существует другая, своеобразная, ни на что непохожая разумная жизнь, ромуланцы не могли на протяжении целого тысячелетия. Поселенцы осваивали новый мир, почти с нуля создавали цивилизацию, и космические полеты долгое время были им не по карману. Даже далекая родина – Вулкан – стала для них чем-то вроде легенды. Конечно, прошло время, и были построены новые космические корабли, потом на их пути попадись разумные существа, потом загремели первые залпы звездных войн и возникла Нейтральная Зона. Уединенная жизнь сделала свое дело, желание общаться с себе подобными сменилось ксенофобией. Сенаторы быстренько поверили сами и постарались уверить всех остальных в том, что любой неромуланец, встреченный в космосе, обязательно выстрелит в спину. Конечно, их соседи клингоны очень старались для того, чтобы такие убеждения возникли, и все же...

И все же... Эл в очередной раз и с непонятной тоской рассматривала пестрое сборище людей, теларитов, андорианцев, суламидов, короче, представителей почти всех четырехсот видов разумных существ, населяющих Федерацию. В этом было что-то странное. Например, для Эл всегда существовал четкий водораздел между человеком и другим, пусть даже и разумным существом. Но все, резвящиеся в этом просторном, на ее взгляд, абсолютно фантастическом зале, кажется, даже и не подозревали об этом.

Конечно, высказывать свое мнение в данной ситуации было бы слишком нетактично, и Эл шла по огромному помещению, улыбаясь всем этим развлекающимся на разные лады монстрам, так и не сумев понять, как они терпят друг друга.

– Могу ли я быть вам полезен, мадам? – раздался у ее ног голос, похожий на скрежет камней. Эл посмотрела вниз. Милосердные Стихии! С ней разговаривал камень! Во всяком случае, это существо можно было сравнить только с огромным, увесистым валуном. Лохматая бахрома на верхушке, как гряда незамысловатого лишайника, причудливое смешение цветов – охристо-оранжевых и черных. Существо сверкало и переливалось. Кажется, оно осознавало свое потрясающее великолепие. Позади, между двумя еле заметными наростами, у этого булыжника поблескивала эмблема "Энтерпрайза". Эл вздохнула. Как знать, а может быть, перед ней был причудливый робот, для каких-то целей созданный землянами?

– Конечно, – кивнула Эл и улыбнулась широко и радушно. – Конечно, мичман, – прибавила она, немного подумав. Униформы на камне не было. Нашивок и знаков различия тоже. Но из устава Звездного Флота Эл уже знала, что мичман – одно из низших офицерских званий, равное "субцентуриону" у ромулан. Мичману по уставу не полагалось нашивок.

– Я хотела бы найти офицера, который отвечает за подготовку кают для ромуланцев. Вы его случайно не знаете?

– Главнокомандующая, за это отвечают мистер Танзер и доктор Маккой, – камень покачал бахромой. – Позвольте мне отвести вас к ним. – В голосе существа послышалось такое неподдельное рвение, что Эл невольно улыбнулась. Кажется, перед ней был совсем молодой офицер. Недавно такими же молодыми были Тав и Айдоан. Потом они прошли через первый бой, и излишняя восторженность исчезла...

– Да, мичман, – кивнула она. – Спасибо.

Камень с грохотом покатился вперед. Эл шла за ним и рассматривала все вокруг. За банкетными столиками на небольшой площадке сидели люди. Блюда, стоявшие перед ними, по самым высоким стандартам ромуланцев считались роскошью, но здесь это было обычным обедом. "Федераты так богаты... – подумала Эл. – Теперь ясно, почему они плохо нас понимают. Ведь мы такие бедные... Может быть, они даже не знают, что такое голод, не знают, какое раздражение испытывает голодный человек, глядя на разъевшихся вельмож..." На какую-то минуту ее охватил гнев. Ее экипаж, экипаж "Бладвинга", заслуживал лучшего, и сенаторы должны были знать об этом!

Вспышка гнева сменилась сочувствием и тревогой, когда Эл наконец-таки нашла представителей своего экипажа. О, ромуланцы казались смелыми и уверенными в себе, но она хорошо знала их, а потому сразу поняла, что сейчас они испуганы и потеряны. Среди ромуланцев деловито прохаживался доктор Маккой и что-то говорил так мягко и вкрадчиво, будто был доктором с "Бладвинга" и всю свою жизнь только тем и занимался, что лечил ее экипаж. За Маккоем семенила ромуланка Т'Хриенте – врач с корабля Эл. Она очень внимательно наблюдала за манипуляциями доктора и постоянно пыталась помочь. Маккой потрепал по плечу беднягу Тр'Джаена, посоветовал ему не нервничать и ввел в предплечье микропереводчик.

– Доктор! – позвала Эл. И Маккой, и Т'Хриенте обернулись.

– Ах, это вы, главнокомандующая! – кивнул Маккой. – Что же, что же. Я вижу, Нарат вовремя вас нашел!

– Да, – Эл улыбнулась камню и опять посмотрела на Маккоя. – Насколько я понимаю, процедура введения подкожных переводчиков заканчивается. Простите, доктор, но у моих людей очень много работы.

– Всего несколько инъекций, и все будет завершено, – Маккой добродушно посмотрел на ромуланцев. – А потом я кое-куда схожу и наведу справки, нельзя ли там выделить парочку кают для наших новых друзей. К сожалению, почти все жилые каюты заняты, так что нам придется немного поломать голову.

– Доктор, не беспокойтесь, – Эл предупреждающе подняла руки. – Нас устроят любые варианты. Мы привыкли жить в бараках. А ваш корабль по сравнению с "Бладвингом" просто дворец. Кстати, а как будет обстоять дело с питанием?

– Мы об этом думаем, – Маккой сделал очередной укол. – Этим занимается мистер Танзер. Как раз сейчас он программирует пищевой процессор совсем недалеко отсюда. Я уже объяснял вашим людям, как пользоваться этим устройством. Когда будете заказывать обед, держитесь подальше ото всего, что помечено красным цветом. Эта пища не для ваших желудков.

– Спасибо, доктор, – Эл оглянулась. К ним подошел невысокий седоволосый человек, с такими умными и проницательными глазами, что в первый момент ромуланка приняла его за одного из высших начальников корабля. Нет, нет, конечно, это было не так. Если бы этот человек занимал большой пост, капитан Кирк давно уже представил бы его ей. Человек посмотрел на Эл умными, словно всевидящими глазами и тут же принял ее всю, целиком, какая она есть. Эл почувствовала это кожей.

– Извините, главнокомандующая, – офицер опустил глаза.

– Не стоит извиняться, – ответила она.

– А вот это как раз и есть лейтенант Харб Танзер, – поспешил на выручку Маккой. – Это он отвечает за устройство ваших людей. Так что, когда кому-то что-то понадобится, обращайтесь прямо к нему. Ну, разумеется, если это не касается вопросов медицины.

– Я полностью в вашем распоряжении, главнокомандующая, – Танзер весело улыбнулся. – Мне кажется, что до прибытия "почетного эскорта" вашему экипажу не мешало бы как следует выспаться. Когда решите поспать, скажите мне. Я подготовил помещение на этом этаже. Конечно, в тех комнатах не такие уж толстые стены и нет звуковой защиты...

– Это не имеет никакого значения, – тотчас же ответила Эл. – Если у нас возникнут проблемы, мы дадим вам знать.

– Хорошо, – в глазах Танзера блеснули лукавые искорки. – А сейчас – милости просим в наше царство отдыха. Во-первых, здесь есть что вам показать. Во-вторых, члены нашего экипажа давно уже хотят познакомиться с новыми друзьями. Они просто сгорают от любопытства. Сами понимаете, федераты не каждый день разговаривают с ромуланцами!

– Я не против. – Эл с любопытством посмотрела на Танзера. – Но только через несколько минут. Сейчас я хотела бы поговорить со своими людьми.

– Конечно, конечно, – Танзер и Маккой закивали и ушли. Эл внимательно посмотрела на небольшую группку ромуланских офицеров. Они тотчас же уселись, скрестив ноги – обычно этим заканчивались тренировки в гимнастическом зале "Бладвинга" – на непривычно мягкий для них пол.

– Что скажете, дорогие? – спросила она мягко и участливо. – Вы успели освоиться на "Энтерпрайзе" или все же вам понадобится для этого чуть больше времени? И еще... Сможете ли вы быть верными присяге в столь необычных обстоятельствах? Здесь много разумных существ, много соблазнов... До сих пор никто из нас не попадал в такую ситуацию. Если кто-то не уверен в себе и чувствует, что может поддаться искушению и причинить зло своим бывшим врагам, скажите. Я не стану использовать это против вас. Вы вернетесь на "Бладвинг". Я буду уважать вас так же, как и прежде, за то, что вы имели мужество сказать правду.

Ромуланцы спокойно смотрели на Эл. Преданные, проверенные в боях и лишениях люди. Маленькая светловолосая Налае с безмятежным взглядом и сильными руками. Молчаливый Коал, худой и высокий диеменец с острым, как лезвие меча, умом. Рио, Айрек, Диов, Эджиул, Т'Маек – все они молча смотрели на своего капитана.

– Если наш план провалится, – мягким голосом продолжила Эл, – это станет несмываемым позором для всех нас. Для меня это будет бесчестием. Но я сделаю все возможное для того, чтобы выбраться из ситуации с честью.

Диов, обычно сдержанная и молчаливая, резко махнула рукой:

– Эти существа со щупальцами...

– Люди, – не дала договорить ей Эл. – Они разумны так же, как и мы, и не сомневайтесь в этом. Многие из них и мне кажутся ужасными. Как знать, может быть, некоторые из них испытывают отвращение к нам...

Ромуланские офицеры переглянулись и засмеялись.

– В этом нет ничего смешного, – голос Эл взволнованно зазвенел. – У них есть свои собственные представления о любви, ненависти, преданности. Они будут защищать свой корабль и своих товарищей так же доблестно, как это делаете вы. Все – желтые, голубые, оранжевые, черные...

– И этот камень тоже?

– иронично спросил Диемн.

– А камень в особенности, – Эл усмехнулась, припомнив свои недавние ощущения.

– Если бы вы знали, как он перепугал меня! Стихии знают, что я не хотела бы еще раз столкнуться с чем-нибудь подобным! Если бы со мной заговорил Воздух или Огонь, может быть, я и не смогла бы это пережить.

Офицеры расхохотались, а Эл отметила, что они держатся увереннее и свободнее.

– А теперь – о деле. Скажите, вы достаточно хорошо разобрались с тем, что предстоит делать? Уверены, что справитесь со своими обязанностями?

Офицеры весело закивали головами.

– Это нетрудно, главнокомандующая, – сказала Эджиул. – Почти все из нас будут находиться на постах рядом с центром связи. Все руководства уже переведены на ромуланский язык, так что нужную инструкцию можно получить за одну секунду.

– Смотрите, не ошибитесь! – Эл строго посмотрела на свою команду. – Когда рядом с нами окажутся корабли сопровождения, каждая ошибка может быть смертельной!

Кто-то тяжело вздохнул. Эл вздрогнула и внимательно посмотрела на невысокую темноволосую Ниол.

– Главнокомандующая, – тихо сказала она, – совсем недавно я узнала, что моя родная сестра служит на корабле "Джавелин".

Эл внимательно посмотрела в глаза молодой девушки:

– Это трудное испытание. Ты уверена в том, что сможешь перебороть себя и остаться верной присяге?

– Я не знаю... – Ниол опустила глаза.

– Кого же мне спросить об этом? – Эл требовательно смотрела на офицера.

– У меня с сестрой очень хорошие отношения... Я думаю, мне лучше вернуться...

Эл минуту подумала и сказала:

– Это очень прискорбно. Но пока оставайся с нами. Я поговорю с капитаном Кирком. Может быть, кто-нибудь еще хочет что-то сказать?

Все молчали.

– Ну, хорошо, – Эл улыбнулась широкой обезоруживающей улыбкой. – Я предлагаю как следует размяться. Сегодня у нас не было времени на тренировку, а завтра всем нам придется быть очень расторопными! Давайте-ка покажем нашим новым знакомым, чего мы стоим!

Офицеры улыбнулись. Эл внимательно посмотрела на Ниол – та тоже улыбалась. Кажется, у нее с души свалился огромный камень. Ромуланцы встали.

– Вот здесь! – сказал Диемн и показал на пол. Это было удивительным, но он всегда знал, где в данный момент находится их родная планета ч-Риган. Ромуланцы поклонились далекому дому. Можно было начинать разминку.

Собственно, разминка никогда не занимала много времени в их натренированной, хорошо подготовленной команде. Через пять минут они уже разделились на небольшие группы. Вольная борьба – вот что было их главной страстью и главным козырем!

Несколько бросков, несколько захватов, несколько эффектных приемов... Эл усмехнулась, заметив, как около их небольшой группки собираются члены экипажа "Энтерпрайза". Федераты подходили, переминались с ноги на ногу, делали вид, что спешат по своим делам, потом возвращались и опять смотрели на упражнения ромуланцев. По блестевшим азартом глазам окружающих, Эл поняла, что многим хочется окунуться в атмосферу борьбы и попытать спортивное счастье. Хотя сказать наверняка, что происходит в головах у этих существ со щупальцами и вращающимися глазами, главнокомандующая не смогла бы. Впрочем, никто из них не проявлял враждебности. Федераты толпились вокруг ромуланцев, словно дети, ожидающие приглашения на веселый праздник, и смотрели на нее то с азартом, то с робкой надеждой. Эл обернулась. Ого-го! Быстро же распространяются на этом корабле новости! К ней пробирался капитан Кирк с мистером Танзером! Джеймс во все глаза смотрел на боровшихся.

Насколько Эл могла понять представитель земной ветви человечества, был совсем не прочь поучаствовать в этом импровизированном турнире. Однако чувствовалось, ему что-то мешает это сделать.

"Бедный! – подумала Эл, – кажется, у него нет свободного времени!"

– Главнокомандующая! – Джеймс подошел к ней и остановился. Он явно собирался что-то сказать, но забыл, увлекшись захватывающим зрелищем: коротышка Налае подхватила Диемна и легко швырнула в сторону Лиир и Аме. Те с радостным возгласом подхватили легкое гибкое тело.

– Это наша ежедневная тренировка, капитан! Мы называем ее – ллаек-эрл, – объяснила Эл.

– А-а! Разминка! – закивал Джеймс. – Ваши люди очень ловкие. И очень сметливые. По крайней мере, так говорят мои офицеры!

– У меня нет времени на учеников-тугодумов, – вздохнула Эл. – Да, по правде говоря, такие в Нейтральной Зоне и не выживают. Хорошо, что вы подошли. У нас тут как раз возникла одна маленькая проблема. Член моего экипажа, Ниол Т'Аник, хотела бы вернуться на "Бладвинг". Дело в том, что ее сестра служит на "Джавелине". Не исключено, что с сопровождающими нас кораблями завяжется бой. Я не хотела, чтобы в это время она была на "Энтерпрайзе".

Джеймс, прищурившись, посмотрел на Эл:

– Конечно, главнокомандующая. Скажите, а ей можно верить?

Ромуланка сверкнула глазами. Что за безобразие? Почему о ее людях все время надо думать самое худшее?

– Да, – твердо сказала она. – У нас достаточно доверительные отношения. Она честно призналась, что не знает, сможет ли в данной ситуации совладать с собой. Я верю в ее честность точно так же, как она верит в мою.

– Конечно, конечно, – голос Кирка дрогнул. – Делайте так, как считаете нужным! Если она решит вернуться, пошлите ее в транспортную каюту, а я к тому времени отдам все распоряжения!

– Спасибо. Вы только полюбуйтесь! – Эл ахнула, посмотрев в сторону борющихся ромуланцев.

– Вы только посмотрите, что здесь творится! – ее экипаж и экипаж "Энтерпрайза" явно начинали понимать друг друга. Двое гуманоидов с голубой кожей и странное существо с щупальцами и множеством глаз каждый на свой лад повторяли последний захват Налае. Гуманоид со светлой кожей, невысокий и стройный мужчина, о чем-то просил девушку. Та улыбнулась и пошла в наступление. Гуманоид отчаянно сопротивлялся. Все его попытки выиграть поединок, как и следовало ожидать, оказались тщетными. Через минуту он взлетел в воздух и, перекувырнувшись два раза, растянулся на полу. Гуманоид пролежал минуты две, потом, встал и покачиваясь, с довольным видом отошел в сторону. Ближайшие полчаса он был неспособен продолжать борьбу.

– Главнокомандующая, а вы тоже все это умеете? – с восхищением спросил капитан Кирк.

– Нет, – чистосердечно призналась Эл. – Я не умею. Налае пыталась научить меня всем тонкостям ллаек-эрл, но во мне слишком много огня и воздуха. Я не могу стоять на земле, как вкопанная. Не тот характер. Я привыкла защищать себя либо оружием, либо умом. А Налае – совсем другое дело. Она мастер в искусстве борьбы.

– Ух ты! – сказал Джеймс. Синхронный переводчик отказался перевести это восклицание, но это и не требовалось. Эл посмотрела на импровизированный ринг. К Налае подошел пучок фиолетовых щупалец и глаз и, ожесточенно жестикулируя, стал просить о чем-то девушку. – Это наш суламид из Майтенанса, – заметил капитан. – Рукопашная его хобби.

Рукопашная? Господи, но где же у этого существа руки? Эл с трудом поняла шутку, но когда поняла, захохотала громко и радостно. Все Стихии! Как долго она не смеялась вот так беспечно – от простого удовольствия, доставляемого жизнью! Она невольно заметила, что многие члены команды "Энтерпрайза" повернули головы в ее сторону. Кажется, они рады были услышать этот смех. Налае смеялась громче всех. Не Эл прекрасно понимала, какую опасность таит в себе этот смех. Девушка не захочет уступить никому. А что, если...

Налае протянула руки к суламиду, и тот с благодарностью обвил свои щупальца вокруг шеи ромуланки. Они стояли друг подле друга и тихо покачивались. Казалось, это противостояние будет продолжаться вечность. Но вдруг Налае рванулась, и суламид, беспомощно раскинув во все стороны свои сине-фиолетовые щупальца, взлетел в воздух и, сделав невероятный трюк, шлепнулся на землю. Видимо, конструкция его тела была хорошо приспособлена к ударам, потому что через секунду он вскочил и приветственно замахал в воздухе своими конечностями.

Ромуланцы одобрительно закричали. Налае зарделась от смущения. Через секунду громкие крики "ура" огласили все огромное помещение. Это офицеры "Энтерпрайза" приветствовали победительницу. Суламид сложился пополам в торжественном поклоне и что-то сказал девушке. Та захохотала. Кажется, все обошлось. Федераты умели достойно принимать спортивные проигрыши. Эл облегченно вздохнула.

Капитан Кирк ошарашенно смотрел на ринг.

– Нам есть чему у нее поучиться! – наконец сказал он. – Этого суламида не удавалось победить даже мистеру Споку. Как только мы закончим свои дела на Левери-пять, одолжите нам эту леди на короткое время...

– Мы не хотели бы уступать вам свои преимущества, – улыбнулась Эл. – И все же.., я ее попрошу.

Они повернулись и отошли в сторону.

– Ваши люди очень добры к моей команде, капитан, – заметила Эл.

– Ерунда, – пожал Кирк плечами. – Обычная любезность. Вы же сами видите, какие все на "Энтерпрайзе" разные. Мы не смогли бы выжить без духа братства.

Последнее слово переводчик переводить отказался. Эл не поняла, почему. Ей приходилось составлять множество переводческих программ, и она давно заметила, что в каждом языке имеются довольно-таки своеобразные понятия.

– У меня возник небольшой вопрос, на который вы могли бы дать ответ, – обратилась она к Кирку. – Почему в этом слове упоминается особа мужского пола – брат, но ничего не говорится о женщинах?

– Это очень старое слово, – смутился Джеймс. – По значению оно близко к понятию "родство".

Эл удивилась еще больше. Она прекрасно знала, что структура любого слова несет в себе его узкое, первоначальное значение. Видимо, когда-то на с Земле считали, что на такой союз способны только мужчины, а между женщинами или же между женщинами и мужчинами такие отношения невозможны. По-другому это не объяснялось.

– Видимо, ваши мужчины как-то странно относились к женщинам, – сказала удивленная Эл. – Они не хотели, чтобы добрая половина рода человеческого боролась за жизнь, совершала подвиги.

Джеймс отвернулся. Его молчание почему-то насторожило Эл.

– Ну так как же, капитан? – настойчиво переспросила она. – Неужели же только братья способны бросать вызов смерти? И для чего добрую половину сограждан лишать такого преимущества.., и такого бремени?

– Я не хотел бы говорить на эту тему, – мягко ответил Джеймс.

– О, это интереснее, чем я думала! – Эл удивленно посмотрела на капитана. – Почему же вторая половина человеческого рода так долго мирится с присутствием мужчин?

– Кажется, они уже отомстили нам за это, – вздохнул Джеймс. – Они позволили мужской половине считать, что война – это их дело. И преисподняя тоже.

Эл в очередной раз удивилась. Капитан нанес ей быстрый и четкий ответный удар. Он посмотрел на нее как-то странно. Будто бы в первый раз разглядел за внешностью ромуланки что-то близкое, земное, до боли знакомое.

– Кроме того, – продолжил Кирк, – в братстве есть еще одна отличительная черта, о которой вы не упомянули. Это привязанность друг к другу. А я не уверен в том, что смог бы испытать такое чувство по отношению к женщине.

Эл вспомнила чернокожую Ухуру. Их с Кирком связывали стабильные, спокойные, надежные отношения. Они относились друг к другу с легким юмором и полным доверием. Почему же Кирк говорит... Понять утверждение землянина ромуланка, не могла. Но она почувствовала, что что-то в этом разговоре больно задело ее.

"Привязанность... – Эл с недоумением посмотрела на капитана. – Вероятно, мужчины способны на сильную привязанность... А может быть, так им даже легче существовать друг с другом. Но разве женщины не могут испытывать точно такие же чувства? Предположим..."

– Я не совсем понимаю вас, Кирк, – сказала она вслух. – Предположим, я поссорилась со своим братом, и вдруг его жизнь оказалась в опасности. Неужели же вы думаете, что я так и оставлю его наедине со смертью, не помогу ему всего-навсего потому, что в данный момент не испытываю к нему дружеских чувств? Нет, я приду и спасу его, потому что он – мой брат, потому что однажды он стал для меня кем-то очень важным, и связь эта длится всю жизнь.

– Да нет... – Джеймс покачал головой. – Я имел в виду не совсем это...

– Видимо, так. Но это "мнхай-захе" – связь не поддается логике, она прочнее дружбы и острее боли. От нее некуда деться. Эти узы не сможет разорвать предательство. Оно приведет наши чувства в смятение, оставит в сердце глубокие шрамы, но брат остается братом, а сестра – сестрою. Это нерушимыe узы.

– Но есть ведь еще и смерть, – возразил Джеймс.

– Здесь бессильна и смерть, – Эл еле заметно поежилась. – Вспомните, скажем, ваших родителей, вашего погибшего брата. Не удивляйтесь, нам многое о вас известно, ведь о врагах нужно знать все. Но я не об этом. Скажите, неужели вы сейчас любите своих родственников меньше, чем раньше, только потому, что они умерли? Но ведь бывает и по-другому. После смерти любовь к умершему человеку усиливается...

Эл внимательно смотрела на капитана. Тот молчал и рассеянно водил глазами по стене.

– Мне кажется, что вам, как и мне, понятна природа уз, которая связывает тех, кто вступил в борьбу, твердо сказала Эл. – Они идут одной дорогой. Иногда – недолго, иногда – всю жизнь. Привязанность – это и есть твердое решение идти в одной связке. А братство... – Эл пожала плечами. – Честно говоря, не пойму, для чего моим союзникам понадобилось такое понятие?

– Не для чего, я уверен, – тихо сказал Джеймс и отвернулся.

Некоторое время они молчали. И вдруг совсем недалеко Эл заметила нечто любопытное: стол, а на нем – голографический куб с множеством маленьких кубиков внутри.

– Что это такое?

– с детским любопытством спросила она.

– Это? – Джеймс непроизвольно поежился. – Это – четырехмерные шахматы. Вам знакома такая игра?

– Нет. – Эл завороженно смотрела на кубик.

Капитан улыбнулся:

– Если у вас будет время...

– Я бы с удовольствием поучилась, – Эл опустила руку на спинку кресла рядом со столиком. – Может быть, прямо сейчас? У меня есть несколько свободных минут. Их как раз хватит на то, чтобы освоить правила игры.

Джеймс озорно покосился на главнокомандующую, пододвинул кресло и предложил ромуланке сесть. В этот момент вдруг заунывно и жалобно завыла сирена тревоги. Через секунду заработали микрофоны внутренней связи.

– Тревога! Тревога! – громоподобный голос Спока был бесстрастен и тверд. – Поясняю, это не учебная тревога. Всем приготовиться к бою.

Джеймс щелкнул переключателем внутренней связи, установленным рядом с шахматным кубом:

– Мистер Спок, капитан Кирк слушает.

– Капитан, – тотчас же откликнулся вулканец. – В ближайшем космосе обнаружен корабль ромуланцев. Класс – Каттинг. Идентифицируется как ромуланский корабль "Джавелин".

– Рановато! – с изумлением заметила Эл.

– Они открыли огонь? – уточнил Кирк.

– Пока нет. – Спок демонстрировал стоическое спокойствие. – Но они приближаются к нам и вот-вот смогут сделать это.

– Кажется, в командную рубку пора приглашать ромуланцев. Мистер Спок, Айдоан и Хвайд у вас?

– Конечно, капитан. Думаю, что сейчас они должны принимать все сообщения. Но пока к каждому офицеру, находящемуся в командной рубке, не будет приставлен вооруженный ромуланец, визуальной связи с "Джавелином" допущено не будет. Мы переводим все управление кораблем на аварийную командную рубку. Мистер Зулу и мистер Чехов отправляются туда.

– Слушаюсь, сэр. Так точно, сэр, – отозвались голоса Чехова и Зулу.

– Командир, не могла бы и я подключиться к общему радио? – Эл требовательно посмотрела на Кирка.

– Конечно, – он привстал, протянул руку и переключил тумблер небольшого приборчика рядом с креслом ромуланки.

– Говорит Т'Лайлу, – сказала она и удивилась сильному, вольному, переполненному сотней звуковых отражений звучанию своего голоса. – Всем ромуланцам, находящимся на "Энтерпрайзе", немедленно занять свои рабочие места. Надеть шлемы. Проверить, чтобы на них не было эмблем "Бладвинга". Если у вас возникнут вопросы, прежде чем совершить то или иное действие, проконсультируйтесь со своими "пленниками". – Слово "пленники" Эл произнесла с явной иронией в голосе, и в глазах ее тотчас же зажглись веселые разноцветные огоньки. Джеймс не улыбнулся, хотя в глубине его сосредоточенных глаз тоже блеснул веселый огонь. – Помните, вы – экипаж "Кирасса", – продолжила Эл. – Я прошу вас не делать ничего такого, что могло бы привлечь внимание и вызвать, подозрение. Особенно тогда, когда заработает визуальная связь. И пусть Стихии не отворачиваются от нас!

Стихии? Джеймс вопросительно посмотрел на главнокомандующую.

– Я пожелала им удачи, – объяснила Эл. Кирк покачал головой:

– Надо же, а мне казалось, что этим словом обозначается что-то вроде любви...

Эл усмехнулась:

– А может ли существовать слово, способное вместить в себя только одно понятие? Кроме того, в этом контексте Стихии – помогающие нам силы. Они могут одарить своей любовью, а значит, и удачей.

Джеймс удивился, но тут же отбросил в сторону все ненужные мысли. Перед ромуланкой снова был подтянутый, собранный мужественный землянин.

– Хорошо, – кивнул он. – Пока оставайтесь здесь, но не забывайте, что вот-вот вы понадобитесь в командной рубке. Мистер Спок, – обратился он к своему помощнику, – а не сыграть ли нам партию в кубические шахматы?

– С удовольствием! – откликнулся тот. – Квадрант 45-д. Конец связи!

Эл захохотала, но тут же, заметив, что Кирк смотрит на нее сосредоточенно и мрачно, замолчала.

– Мадам... – только и сказал он.

– Пожалуй, я пойду в рубку управления! – кивнула она и поспешно вышла.

* * *

Эл устроилась в большом командирском кресле посреди рубки управления. Перед ней мрачно темнел экран связи. На этот раз главнокомандующая чувствовала себя неспокойно. Сердце колотилось. Ладони покрылись потом и стали мокрыми и липкими. Впрочем, перед большим сражением с нею такое случалось. Эл мысленно выругалась и вытерла руки о тунику. Конечно, члены ее экипажа, как всегда, ничего не заметили. Они были заняты компьютерами, навигационными приборами – всем оборудованием федератов, казавшимся странным и непривычным. Эл подумала, что сейчас ей очень не хватает Тава, но ему нужно было быть на "Бладвинге" и управлять кораблем. Конечно, на некоторое время он спрятался от экранов, ведь "Кирасс" – не тот корабль, на котором может оказаться сын главнокомандующей. "Кирассом" какое-то время будет управлять Айдоан. Именно она доложит командиру "Джавелина", что Эл отправилась на "Энтерпрайз", чтобы держать корабль в своих руках и, конечно же, снять копии с каталогов компьютерной информации.

На "Энтерпрайзе" остались Хвайд, Налае, Коал, Лиан и еще несколько членов ее экипажа. Сейчас они следили за пультом управления, пультом связи, научной станцией. Спокойно, умело, уверенно.

"Одна я сижу и дрожу, как глупая хлай, – подумала Эл. – А! Пропади все пропадом! Это ж надо мы можем придумать сотни способов для того, чтобы замаскировать звездный корабль, но ничего не можем сделать с потеющими ладонями!.."

– Главнокомандующая, "Джавелин" пытается выйти на связь, – доложила Лиан так, будто они находились на "Бладвинге".

– Принять вызов, – сухо скомандовала Эл. Экран мигнул, заискрился и через секунду замер. На голубой светящейся плоскости появилось хорошо знакомое ей круглое и глупое лицо Луни Тр'Редхеол. Кажется, Стихии были на ее стороне! Если в космосе и существовал кто-то, кого стоило бы убить, так это Луни. Трус, глупец, он считал, что все окружающие так же ленивы, как и он сам, и только делают вид, что работают.

– Командир Тр'Редхеол! – лицо Эл расплылось в притворно-довольной улыбке. – Добро пожаловать! Как видите, "Кирасс" нашел в космосе что-то интересное. Оно проплывало здесь...

– Да... – скривил губы Луни. Эл удивилась, как этот человек до сих пор не отравился собственной ненавистью, жадностью и завистью. Кажется, у него выработался иммунитет против собственного же яда. – Командование прислало мне информацию. И все же я хотел бы побывать на "Энтерпрайзе" и посмотреть своими глазами на находку.

"А заодно прикинуть, как поудобнее избавится от меня!" – подумала Эл. Вслух же сказала:

– Ах, Луни.., можно, я буду называть вас Луни?

– Конечно, – омерзительное создание улыбнулось.

Эл еле сдержала себя ей так хотелось скривиться от отвращения.

– Видите ли, Луни, пока я не могу допустить этого. Мы только учимся управлять кораблем федератов. К тому же, как вы сами понимаете, экипаж "Энтерпрайза" нас ненавидит. Они ведут себя крайне неразумно не хотят нам помогать и объяснить принципы управления главными приборами. Например, защитные экраны... Сегодня утром мы пытались научиться управлять ими. И что же? Когда мои люди решили, что все, в порядке, и техник из команды "Кирасса" захотел попасть на "Энтерпрайз" на небольшом транспортом катере, его аппарат натолкнулся на что-то непонятное, разгерметизировался и... Короче, мой техник погиб. К несчастью, у них здесь очень много всяких ловушек и средств защиты, о которых мы и не подозреваем. Так что, пока мы полностью не освоимся с техникой федератов, вам лучше не рисковать...

– Да, Эл, я понимаю. – Она слушала Луни механически, вполуха. Он говорил что-то бессвязно и нудно, а она думала о своем. Ей вспомнилась старинная поговорка: "Если на твоем имени есть пятна, ты можешь смыть их кровью". Она с интересом смотрела на командира "Джавелин". В этом толстом теле крови хватило бы на четверых. – Вряд ли я смогу удержаться от того, чтобы своими собственными глазами не посмотреть на знаменитого капитана Кирка. – Луни вопросительно смотрел на нее.

– А, эту просьбу я могу исполнить! – Эл дружелюбно рассмеялась. – Сейчас мы покажем вам кое-что такое, что может понравиться! Ко мне только что поступила жалоба от Кирка. Он, видите ли, недоволен теперешним своим положением. Я как раз собиралась спуститься вниз, но тут объявились вы и вышли на связь. Короче, если хотите кое-что увидеть, подождите у экрана!

– Конечно. – Луни выжидательно смотрел на нее. Эл кивнула Лиан. Экран потух.

– Предупреди их! – шепнула главнокомандующая помощнице.

– Нас сканируют, – хмуро ответила та. – Конечно, защитные экраны включены, но где-то идет утечка сигнала. Мне кажется, что даже то, что передается по внутренним системам корабля, может прослушиваться.

– Хорошо, что вы об этом подумали, – кивнула Эл. – Подождите, пока я подойду к восьмой палубе. Это полпути к помещению для арестованных. Тогда передайте мое изображение на "Джавелин", Хвайд, пойдемте со мной.

Хвайд вскочил и вызвал лифт.

– Помещение для арестованных. Восьмая палуба! – скомандовала Эл компьютеру. – Хвайд, когда лифт остановится, бегите изо всех ног, чтобы успеть предупредить капитана и офицеров. Скажите им, что на связи капитан "Джавелина", и для того, чтобы остальное прошло гладко, нужна маленькая инсценировка. Луни глуп, так что, если нам удастся убедить его, с другими кораблями будет проще. Такие потрясающие новости остальным капитанам он доложит сам. Потом.., пробеги по всем отделам и предупреди экипаж "Энтерпрайза", что внутренней связью пользоваться нельзя до тех пор, пока мы не обнаружим утечки информации и не устраним ее. Возьмешь с собой Луи, Кхает и Дизуа. Они очень расторопны. А теперь – вперед!

Лифт остановился. Хвайд тотчас выскочил из него и изо всех сил понесся по коридору. Эл прислонилась к стенке и сосчитала до двадцати. Успокоиться.., успокоиться.., она должна успокоиться. Сегодня нервная система плохо ей подчинялась, но когда настало время выходить из лифта, она почувствовала, что колени уже не дрожат.

– "Джавелин", "Джавелин", вы видите меня? – громко спросила Эл и бросила быстрый взгляд на угол, к которому приближалась. Главнокомандующая заметила, что из-за двери помещения для арестованных поспешно выскочил Хвайд, юркнул в другую дверь и исчез из виду.

– Да, Эл, мы отлично вас видим! – откликнулся Луни.

– Хорошо, – кивнула она. – Мы пришли. – Эл толкнула ногой дверь, решительно вошла в комнату и увидела перед собой зрелище, о котором мечтал каждый ромуланец от мала до велика: капитан "Энтерпрайза" и его доблестные офицеры толпились в углу комнаты и смотрели на нее так, будто готовы были ее убить. Доктор Маккой сверкал голубыми глазами. Смуглокожая Ухура потемнела до черноты ночи и только ворочала белыми белками и шипела что-то нечленораздельное. Мистер Скотт выразительно скрестил на груди руки, а, увидев ее, отвернулся и плюнул.

"Прекрасно! Очень правдоподобно!" – подумала Эл. Собственно, мистер Скотт, скорее всего, и не играл. Он не мог простить, что ему пришлось немного повредить корабельные двигатели. Даже вулканец Спок казался разъяренным. Хотя он-то, как всегда, старался не демонстрировать своих чувств. Главнокомандующая посмотрела на Джеймса. Ого! Обходительный, любезный, вышколенный капитан трясся от ярости. Эл кивнула стоящим у дверей охранникам – Трий и Хелева. Они изо всех сил сдерживали смех. Под ее строгим взглядом лица молодых ромуланцев помрачнели и стали каменно-серыми.

– Капитан, – вежливо обратилась Эл к Кирку, тот не дал ей договорить.

– Вы вовремя пришли, леди! – сказал он гневно и с достоинством.

– Я хотел бы знать, что вы делаете с моим кораблем? И с моим экипажем! Это нарушение...

– Капитан, в вашем положении обычно не напоминают о правах, – холодно заметила Эл и сделала Трий знак поднять решетку. – Вас поймали в Зоне...

– Эл, вы не будете возражать, если мой экипаж тоже посмотрит на это?

– нетерпеливо спросил Луни.

– Черт знает что! А это еще что такое?! – гневно зарычал доктор.

– Конечно, Луни, – Эл зашла в камеру. Ниол, выполняющая обязанности внутреннего охранника, чуть-чуть отодвинулась в сторону.

"Милосердные Стихии! – молча взмолилась Эл. – Только этого мне не хватало! Ведь на "Джавелине" находится ее сестра, а уж она-то знает, что Ниол никак не может очутиться на "Кирассе"! Если ее увидят..." – она загородила Ниол спиной.

И вдруг в камере началась ожесточенная борьба. Во всяком случае так могло показаться любому зрителю, наблюдающему со стороны за происходящим. Капитан замахнулся, развернулся, кивнул Маккою, и тот, склонив голову, нанес Ниол удар в живот. Та согнулась. Теперь ее лицо нельзя было разглядеть. Падая, она схватила Маккоя за ноги, и доктор тотчас же свалился на нее. Скотт и Спок тоже хотели вмешаться в драку, но Трий и Хелев подняли фазеры и крикнули, чтобы они остановились. Эл помнила, что все началось с удара Джеймса, и не ответить не могла. Она встала на цыпочки, размахнулась и изо всех сил ударила капитана Кирка по лицу. Тот упал, ударился о стену, сполз по ней вниз и застыл на полу.

Эл оглянулась и посмотрела на застывших в углу Скотта, Спока и Ухуру.

– Я хотела выпустить вас под свою личную ответственность, – зло сказала она. – Но теперь вижу, что это величайшая глупость. Свяжите их, – кивнула она Трий, – этих и остальных тоже. Они слишком грубы и слишком вероломны. А потом посмотрите, что они сделали с этой, – она небрежно пнула носком ботинка лежащую ничком Ниол. Та зашевелилась и застонала, но головы от пола не подняла.

Эл вышла из камеры, отряхнулась и краем глаза посмотрела на Хелева, который вытаскивал из камеры Ниол.

– Луни, – обратилась главнокомандующая к невидимому собеседнику. – Я бы с удовольствием поговорила с вами еще. Но вы сами видите, мне нужно срочно заняться делами. Поскольку уговорить федератов не удастся, их надо допросить и так далее. Вы понимаете, с этими людьми не так уж просто найти общий язык. Надеюсь, вы меня извините.

– Я хотел бы предложить вам свою помощь, – нетерпеливо отозвался Луни.

– Конечно, если понадобится, я обязательно обращусь к вам, – кивнула Эл. – А пока, я хотела, чтобы ваш навигатор связался с моим и они вместе наметили маршрут, каким мы будем следовать к главным планетам.

– Мы сделаем это тотчас же, – голос Луни дрожал.

– Ну, хорошо, – Эл устало прикрыла глаза рукой. – Хорошо... Я свяжусь с вами сегодня вечером или завтра утром. Конечно, если вы будете столь любезны и захотите выйти на связь. Кстати, мы могли бы вместе пообедать! – Эл очаровательно улыбнулась и подумала про себя: "Лично я предпочла бы обойтись без этого сомнительного удовольствия".

– Конечно, конечно, я был бы очень рад!

– отозвался Луни.

– Ну, тогда до встречи! – Эл отвернулась от мини-камеры и посмотрела на заключенных. Через секунду Лиан из рубки управления сообщила:

– Главнокомандующая, они перекрыли каналы связи. Вам нужна какая-нибудь помощь?

– Нет, нет, спасибо, Лиан! – сказала она, открыла решетку и подошла к Джеймсу. Тот все еще лежал на полу. Она наклонилась и протянула руку, помогая Кирку подняться.

– Вы подумайте! – с горечью сказала Эл. – Это пресмыкающееся радовалось! Луни так любит, когда кого-то унижают, что не может удержаться от довольствия, чтобы не показать такое шоу всему экипажу! Капитан, я обошлась с вами крайне нелюбезно. Обещаю в ближайшем времени это исправить!

Кирк застонал и попытался разогнуться. Эл взяла его под руку с одной стороны, Спок – с другой. Рука Джеймса была ранена.

– Все же в этом есть кое-что положительное, – примирительно сказала Эл, – Луни тотчас же передаст все на "Реаз Хелм" и "Вайлдфаер". Как же он сможет не похвастаться тем, что лично видел такую картину! Знаменитого капитана "Энтерпрайза" прямо на его глазах сбили с ног! Теперь можно не волноваться. Они не станут нас особенно беспокоить. Я даже готова поспорить на кругленькую сумму, что это чудовище записало все на видеомагнитофон, чтобы потом показывать кому надо и кому не надо. Доктор.., я слышала какой-то хруст. Честно говоря, я не думала, что мой удар будет таким сильным!

Доктор уже вытащил из кармана свой маленький медицинский сканер и водил им по левой руке капитана:

– Ничего серьезного.., небольшой разрыв тканей в области предплечья. Джеймс, о чем ты думал на тренировках? С чего бы это вдруг тебе понадобилось применять такие глупые защитные приемы?

– Ты бы оборонялся лучше? – сострил капитан.

– Ну, я... – промямлил Маккой.

– Главнокомандующая, так это и есть тот самый член экипажа, которого вы хотели отослать на "Бладвинг"? – Джеймс посмотрел на Ниол.

Эл развела руками:

– Я не думала, что она окажется здесь, иначе я давно бы ее предупредила.

– У нас это называется законом подлости, – капитан потер ноющее предплечье. – Ладно, нам, по крайней мере, удалось ее прикрыть. Все молодцы! Боунз, а сколько времени уйдет на то, чтобы вылечить мою руку?

– Около часа. – Боунз сердито посмотрел на Кирка. – Конечно, если ты не будешь дергаться.

– Капитан, – осторожно спросила Эл, – а что это за "закон подлости"?

– А-а! – расхохотался Джеймс. – Ну, мы давно уже знаем его наизусть. Никогда не питайтесь в заведениях под вывесками "Домашняя кухня". Это раз. Никогда не играйте в шахматы с человеком, которого зовут "доктор". Это два. Никогда не вступайте в рукопашную с главнокомандующей ромуланцев. Это три.

Внезапно капитан Кирк размахнулся и ударил Эл так, что ее отбросило к стене. Она покачнулась и попыталась встать. Перед глазами все поплыло.

– А если вы в нее вступили, – весело закончил Кирк, – доведите до конца!

Комната все еще вращалась перед глазами Эл. Ярость, веселье, облегчение попеременно вспыхивали внутри. Она не знала, что делать.

– Капитан, вашу руку! – Эл протянула ладонь Кирку. Самым лучшим было бы сейчас показать ему один трюк, которому недавно обучила ее Налае. Но с раненым человеком проделать такое было бы не совсем честно. Капитан взял ее руку и усмехнулся:

– У вас тоже потеют ладони?

– Капитан... – Эл поморщилась, но выпрямилась и встала. – Как жаль, что вы не ромуланец!

– Готов поспорить то же самое вы могли бы сказать обо всех своих "заключенных"! – глаза Кирка смеялись. – А теперь вернемся в рубку управления!

Глава 12

Джеймс Кирк сидел посреди командной рубки и размышлял о жизни. Поистине, этот мир был устроен странно. Скажем, сейчас Кирк находится в космическом пространстве ромуланцев. Со всех сторон его окружили вражеские корабли. Мощности моторов "Энтерпрайза" хватит только для того, чтобы поддержать системы жизнеобеспечения. Через восемнадцать часов их корабль на буксире притащат на звездную базу врага. А он, капитан, до сих пор уважаемый и противниками, и союзниками, безмятежно сидит в кресле и наблюдает за Скотти, который сердитым видом рассматривает гондолу "поврежденного" двигателя и объясняет смутлокожему ромуланцу как его восстановить.

Кирк вздохнул и посмотрел в другую сторону. Спок, Керасус и Айдоан – третий человек в экипаже Эл, – сидели на креслах около небольшого журнального столика, пили тоник и обсуждали лингвистические проблемы. Ну, конечно, их интересовали корни древнего вулканского языка и их соотношение с современным ромуланским и современным вулканским! Интересно, а где же Ухура? Она давно должна быть здесь. Джеймс огляделся по сторонам.

– Мистер Спок, а вы не подскажете мне, где Ухура? – недовольно спросил он у своего зама.

– Как всегда, в зале для отдыха. – Спок улыбнулся. – Я не знаю точно, в чем дело, но, насколько мне известно, у них какие-то проблемы со связью, и Ухура надеется, что мистер Фримен из отдела науки сможет ей помочь.

– Хорошо. – Джеймс опять оглядел помещение. – А где главнокомандующая?

Спок пожал плечами:

– Скорее всего там же. Во всяком случае я слышал, что Ухура просила Эл подойти к ней.

Джеймс встал и осторожно потянулся. Шея все еще болела после удара хрупкой ромуланки.

– Мистер Спок, пока меня не будет, проследите за командной рубкой! – кивнул он.

– Хорошо, – ответил Спок, тотчас же поднялся и пересел в командирское кресло. Керасус и Айдоан последовали за ним.

– Госпиталь! – тихо скомандовал Джеймс лифту, прислонился к стене и потерся о нее затылком. Что-то здорово беспокоило капитана...

Беспокоило? Но что? Может быть, он боялся предательства со стороны Эл или кого-то из ее людей? Нет, дело было не в этом, а вернее, не совсем в этом. Беда была в том, что взятие "Энтерпрайза" в плен, запланированное сражение, операция с Левери-пять, словом, все происходящее было не в его руках. На этот раз у власти был не он, в это составляло главную проблему.

"Ну, это проблема старая, – с досадой подумал Джеймс. – С этим мы уже сталкивались. Достаточно вспомнить случай с "дружелюбным ангелом" Горганом на Триагусе. Тогда этот подспудный страх разросся во мне до оглушающих размеров. А сейчас все не так уж и плохо. В конце концов, решение принимал я сам. Конечно, план разработала Эл, но соглашался, я сам, сам шел на риск, сам обдумывал возможные последствия. Конечно, обстоятельства сложились таким образом, что у меня не было другого выхода... И все же... Довольно!.. Так можно сойти с ума!.."

Джеймс усмехнулся. Не сойти с ума с этой женщиной, в общем-то, было довольно-таки трудно. Во-первых, она была ромуланкой. Конечно, сам этот факт еще не являлся причиной для недоверия. К тому же она призналась, что сделала все возможное для того, чтобы привести "Энтерпрайз" в нужный квадрант космического пространства. О, она была очень догадлива! Очень догадлива и очень деятельна! Скажем, она заплатила большую сумму за то, чтобы командование Звездного Флота Федерации получило довольно-таки странную информацию о том, что в космическом пространстве ромуланцев что-то происходит. Она точно вычислила, что в Нейтральную Зону будет послан "Энтерпрайз" вместе с другими кораблями, более того, она точно вычислила, куда будет послан "Энтерпрайз". А теперь в командной рубке да и во всех других помещениях корабля полно членов ее экипажа. В довершении ко всему у Джеймса страшно болит рука и шея.

Неизвестность сводила Джеймса с ума. Потерять управление над кораблем... Потерять контроль над ситуацией... Нет, все это слишком экстравагантно...

Лифт остановился. Двери бесшумно открылись. Джеймс споткнулся о маленький порожек, тут же схватился за стенку, выпрямился, вышел в коридор и пошел к помещению госпиталя.

Конечно, если бы эта женщина была мягкой и боязливой, все было бы гораздо проще. Но она безжалостно расчетлива, резка, холодна, как меч, висящий в комнате у Спока. Не зря она с таким восхищением рассматривала это оружие! Она управляла всеми событиями продуманно и виртуозно. Точно так же Спок распоряжался фигурами в шахматном кубе и выигрывал сражения. Точно так же.., хотя.., несколько по-другому. По крайней мере, играя с Джеймсом, Спок чаще всего щадил капитана и не показывал своих потрясающих способностей. И еще... Он никак не мог забыть тот бесконечно злобный и в то же время понимающий взгляд Эл, который он видел, когда наносил ей ответный удар.

Джеймс вздохнул, поморщился и решил, что эту проблему стоит отложить до лучших времен. Конечно, если лучшие времена настанут... Впрочем, ситуация уже вышла из-под его контроля, а значит, размышления бесплодны. Надо было ждать, пока все разрешится само по себе. Джеймс толкнул дверь и вошел в стерильное, бело-голубое помещение госпиталя, и немая тоска, не отпускавшая его последние часы, опять сжала сердце. Посреди комнаты стояла врач с корабля ромуланцев. Как ее звали? Он забыл... Все эти ромуланские словечки текли, журчали, ласкали слух, но никак не хотели оставаться в памяти. Рядом с ромуланским врачом суетилась Лиа Берк и рассказывала, как следует применять анаболический протопластер в регенеративных процессах. Сейчас они колдовали с рукой самой ромуланки, регенерируя по кусочкам след от старого шрама.

– Нет так. Пожалуйста, аккуратнее. Ты затрагиваешь факцию кожного покрова, и клетки из-за этого смещаются, – терпеливо объясняла Лиа, склонив свою темную кудрявую голову к черным с бронзовым отливом волосам ромуланки. – Не бери так глубоко. Одного миллиметра вполне достаточно. Добрый день, капитан! – выпрямилась Лиа, заметив Джеймса. – Как ваша рука? Как ваша шея?

– Побаливает! – с виноватым видом улыбнулся тот, – А где доктор?

– В своем кабинете. Он, кажется, работает с какими-то документами. Скажите, я могу вам как-то помочь?

– Может быть... – Кирк задумчиво посмотрел на женщин. – Скажем... Вы не могли бы на какое-то время пройти со мной к доктору?

Джеймс толкнул дверь в кабинет Боунза. Лиа вошла вслед за ним.

Маккой оторвал взгляд от письменного стола, заваленного кассетами и бумагами.

– А, Джеймс! Добро пожаловать! Чем могу быть полезен?

– Закройте за собой дверь, лейтенант, – обратился Кирк к медсестре, – и объясните мне, что там у вас происходит? Я же приказывал, чтобы нашим "гостям" пока не давали никакой лишней информации! Нам еще предстоит отчитываться перед Флотом. Конечно, в том случае, если мы выпутаемся из этой истории.

Боунз открыл рот и хотел что-то сказать, но Лиа опередила его:

– Капитан, поймите меня правильно. При всем моем уважении к вам, не считаю, что исцеление раны, даже если она старая, является чем-то излишним. По крайней мере, присягу Флоту, я никак не нарушила. Мы давали клятву Гиппократа!

– Присягу? – переспросил Джеймс.

– Да. – Лиа твердо посмотрела ему в глаза. – Я обучаю мастерству врачевания безо всякой корысти человека, который по роду своих занятий тоже обязан лечить людей.

– Она права! – Боунз заговорщически улыбнулся. – Клянусь Аполлоном, Эскулапом, самим Всевышним, чье имя нам до сих пор неизвестно. Кстати, у ромуланцев с медицинскими обязанностями все обстоит точно так же. Иногда для того, чтобы помочь больному, им приходится пренебрегать данными ранее клятвами!

Джеймс провел ладонью по больному предплечью, хотел что-то ответить, но передумал.

"Спокойнее! Спокойнее! – сказал он сам себе. – Ты теряешь контроль над собственной психикой!"

– Извините, кажется, вы правы, – кивнул он.

– Извинить? За что? – Маккой удивленно вскинул брови. – На корабле абсолютно ненормальная ситуация, поэтому мы все не знаем, как себя вести. Лиа, пришлите капитану десять кубиков аэросала!

– А лучше двадцать! – Джеймс просительно посмотрел на медсестру.

Лиа глянула сначала на Маккоя, потом на Кирка и возвела глаза к потолку:

– Так и быть – пятнадцать! – улыбнулась она и вышла.

– Вот попробуй поработать с такой медсестрой! – шутливо проворчал Боунз. Джеймс расхохотался:

– Неплохо!

Маккой покачал головой:

– Кажется, эта женщина берет уроки у Спока. Ведь я как раз хотел сказать "пятнадцать"! Хотя понять, чему Лиа учится у вулканца, довольно-таки трудно. Кстати, Джеймс, ты тут не располагайся надолго, я как раз собирался идти в наше игорное королевство!

– И ты туда же! – Кирк почесал затылок. – Ну что ты скажешь! Не могу оттащить членов своего экипажа от ромуланцев! Даже за уши!

– За уши? – Маккой потрогал свои уши. – Я не думаю, что тебе стоит этим заниматься. Нам с ромуланцами предстоит работать вместе как минимум еще двадцать четыре часа. Впереди у нас очень пикантное дельце. Чем сильнее мы подружимся, тем лучше. По крайней мере теоретически дело обстоит так.

Теоретически? Это слово резало слух:

– Послушай, а у тебя есть какие-то опасения?

Маленький медицинский приборчик на столе Маккоя зазвенел, и загорелось предупредительная красная лампочка. В неглубоком, подсвеченном зеленым светом отверстии появилась небольшая ампула с янтарной жидкостью. Маккой взял ее в руки, прочел надпись, снял с полки пакет со шприцем и, обогнув стол, подошел к Джеймсу.

– Прекрати дергаться! – доктор, усмехнувшись, посмотрел на пациента.

– Да это рука зудит, – поморщился Кирк.

Раствор в ампуле зашипел. Маккой набрал жидкость в шприц и выбросил пустую склянку в мусорную корзину.

– Если бы я не был столь опытным врачом, я бы заподозрил, что твой зуд происходит от кое-чего другого, – он выразительно посмотрел на Джеймса.

Капитан напрягся и застыл.

– Я нервничаю, – откровенно признался он.

– Я тоже. – Маккой ввел лекарство. – Но в конце концов все прояснится. Надо только немного подождать.

– Нервничаешь? – Джеймс с любопытством посмотрел на доктора. – А ты кому-нибудь об этом говорил?

– Кристине. А может быть, и Лиа, – доктор выбросил шприц. – Расчет прост. Медсестры обязательно скажут об этом Споку, а тот расскажет Небесам. Так что, у нас получится несколько необычная в религиозной практике цепочка доверия. Медсестры могут сказать только вулканцам. Вулканцы могут рассказать только Богу.

Джеймс фыркнул:

– Ну, по крайней мере, это кое-что проясняет в игре в шахматы! Кстати, где это доктор Маккой научился так замечательно играть в эту игру?

Боунз мечтательно посмотрел в потолок:

– Я долго наблюдал за вами и Споком.

Джеймс опустил рукав:

– Благодарю за комплимент! С такими талантами вам давно следовало бы попытать счастья на каком-то серьезном межзвездном турнире.

Маккой смущенно хихикнул и открыл дверь из кабинета. Они вышли в коридор и направились к лифту.

– Джеймс... – Маккой с любопытством посмотрел на капитана. – Наверное, в мое личное дело в последний раз вы заглядывали, когда принимали меня на работу. Среди членов Межгалактической шахматной ассоциации я – семисотый.

Джеймс удивленно посмотрел на Маккоя. Стать членом Межгалактической шахматной ассоциации было очень трудно. Для этого нужно было принять участие, по крайней мере, в нескольких престижных турнирах, а быть семисотым.., ну, это означало если и не гроссмейстерский уровень то близкий к этому.

– Маккой, а вы меня не обманываете? Почему же вы так редко садитесь за доску?

Маккой хмыкнул:

– А я удовлетворяю свое любопытство, наблюдая за игрой. Если внимательно посмотреть, как человек играет в шахматы, о нем можно узнать очень многое. Отношение к людям, к жизни, к самому себе, способность реагировать на стрессовую ситуацию, планировать, переживать кризис, когда твои планы проваливаются. Вот как много информации! Пять-шесть партий в шахматы, и представление о личности складывается довольно-таки правильное.

Джеймс покривился:

– Это что-то типа теста? Теста на сообразительность?

– Нет, – Маккой покачал головой. Лифт остановился, и они вышли в коридор. – На этом корабле на сообразительность давным-давно всех проверили. Кстати, это мало что дает врачу и совсем не объясняет особенностей психики. Мне всегда хочется большего. Скажем, узнать "стиль" личности, ее скрытые способности. Вот, к примеру, Спок. Как вы думаете, почему ему так часто предлагают принять участие в шахматных турнирах? Вовсе не потому, что он блестящий игрок. На территории Федерации множество людей, прекрасно играющих в шахматы. Думаю, ими можно было бы даже заселить небольшую планетку. В игре Спока есть элегантность. Думаю, это идет от его научных занятий. Он умеет не просто найти лучшее решение проблемы, ему этого мало. Спок умеет разрешить проблему наилучшим способом. Если внимательно посмотреть на его игру, помимо элегантности можно увидеть массу искусно расставленных ловушек. Он вообще любит точность и меткость. В его игре есть не только логика и быстрота реакции, но и красота, хотя Спок скорее умрет, чем признается в этом. Наш холодный и расчетливый вулканец на самом-то деле – большой эстет. Да вы это и сами знаете.

– Я? – Джеймс с удивлением посмотрел на доктора.

– Ну конечно! – Боунз хмыкнул. – Вы давно, уже это поняли. Вы же видите: как он ведет себя в науке. Он эстет, и это – одно из главных его достоинств. Но это и один из главных его недостатков. Он презирает все грубое. Даже если грубые ходы и решения ведут к победе. Как вы думаете, почему у него в комнате висит старинный меч? Это символ красивой победы. Иногда жизнь стоит ухватить за горло, и крылатая Победа будет в ваших руках. Но Спок не из тех, кто сделает такое. Каждый его шаг – это маленькое творение, и Спок наслаждается этим. Мне тоже нравится следить за тем, как работает человеческий мозг, особенно – ваш, а вот он наслаждается этим до самозабвения. Представьте себе ситуацию. Спок наслаждается, а тут являетесь вы со своим топором и грубостью безумца начинаете крошить его сознание в щепки. Конечно, через какое-то время он оправится от удара. Ведь победа является для него основным символом игры!

Джеймс поморщился:

– Насколько я понимаю, Боунз, мне следует заняться игрой в шахматы по переписке?

Маккой усмехнулся:

– Корректировка особенностей собственной психологии по переписке? Боюсь, что у вас возникнут большие осложнения. К тому же в медицинских школах не обучают игре в шахматы. Особенно, в четырехмерные. Кстати, Лиа – единственный человек из всех, кого я знаю, который может применять в своей медицинской практике трехмерные шахматы. Она играет пару партий со своим пациентом и делает соответственные выводы. Кстати, она не слишком хороший игрок и сама знает это, но против победы никогда ничего не имеет. Хотя у нее-то другая цель. Ей удается узнать о человеке, с которым она играет, практически все. – Боунз улыбнулся и открыл дверь в помещение для отдыха. – Видели бы вы, какую партию она разыграла на прошлой неделе с Джерри Фрименом! Бедняжка Лиа! Она узнала о Джерри немножечко больше, чем ей самой хотелось бы! Поначалу Джерри отнесся к партии с пренебрежением, и Лиа тотчас же поставила его в затруднительное положение. Тогда он запрограммировал кубик на катастрофу. Лиа сделала ход, а в кубике произошел взрыв. Все фигуры взлетели в воздух. Знаете, я хотел бы посмотреть, какое у нее в этот миг было лицо.

Джеймс покачал головой:

– Я тоже хотел бы посмотреть, какое у нее было лицо. И какой же вывод сделала из этого Лиа?

– Не знаю, но, скорее всего, такой же, как и я, после того, как пару раз сыграл с ним, – доктор похлопал себя по карману куртки. – Неординарная личность. Очень высокого мнения о себе. Часто совершает опрометчивые поступки. К тому же не любит выглядеть дураком в чужих глазах. Для того, чтобы спасти свой престиж, готов прибегнуть к оригинальным решениям.

Джеймс хмыкнул:

– Вы думаете, что так можно спасти свой престиж?

Маккой кивнул:

– Для него именно это и является характерным. Свою следующую игру с Лиа...

Джеймс перебил доктора:

– А что, была еще и следующая игра? Да я бы на месте Лиа убил его сразу же после первой партии!

Маккой пожал плечами:

– Она его не убила. Видимо, поэтому женщин и называют "слабым полом". Хотя посмотрим, что будет делать Фримен, когда в следующий раз ему преподнесут сюрприз. Так вот, в следующей игре он разгромил ее в пух и прах. Он принес Лиа выпить и вел себя супергалантно.

Джеймс усмехнулся:

– Доктор.., а вы не могли бы сделать мне маленькое одолжение?

Боунз с любопытством посмотрела на капитана:

– Одолжение? Какое?

– Сыграйте с Эл в четырехмерные шахматы!

Боунз помрачнел и тревожно огляделся по сторонам. Вокруг никого не было. Маккой опустился на один из стульев, стоящих в небольшой нише, и посмотрел на капитана большими горестными глазами:

– Все дело в том.., что я уже сделал это.., несколько часов назад.

Джеймс взялся за сердце. Значит, слова Эл о том, что у нее есть несколько минут для того, чтобы научиться этой игре, не были пустым звуком. Чертова женщина!

– Ну, и?..

Маккой опустил глаза:

– Она разбила меня в пух и прах!

Джеймс недоверчиво посмотрел на приятеля:

– Она разбила вас?

– Не надо меня жалеть! – Маккой недовольно засопел. – Из этого поражения я извлек гораздо больше, чем из победы. Хотя.., картина была довольно-таки плачевной.

– И что же она сделала? – Джеймс не сводил глаз с доктора.

– Не надо об этом, – опять засопел Маккой. – Запись игры можно найти в моем кабинете. Под шифром "троянский конь". Кстати, она ведь знала, что я записываю эту игру.

– И что?

Маккой махнул рукой:

– А ей было все равно. Она знала, что я прекрасно играю, но ей было все равно. Поразмыслите-ка над этим, Джеймс!

– Потом! – Джеймс встал и беспомощно осмотрел помещение. – Я разыскивал Ухуру и специалистов по взрывам.

– Конечно, конечно, – хмыкнул Боунз. – Никто из нас не искал Эл.

– Конечно. Пойдем скорее! – махнул рукой Кирк.

– Минутку, Джеймс. Я должен еще кое-что сказать. – Боунз схватил капитана за локоть.

– Что? – Кирк нетерпеливо оглянулся.

– Вам нужно поспать. У вас разбитый вид. Ваш мозг полон молочной кислоты и других продуктов распада. Он должен отдохнуть и очиститься.

– Понятно! – Джеймс кивнул и нетерпеливо двинулся вперед. Они подошли к голографическому экрану для показа развлекательных программ. Здесь мало что изменилось. У пульта сидела Ухура. Лейтенант Фримен сидел на полу, по-турецки скрестив ноги, и, как всегда, разбирался в схемах. Боунз толкнул Джеймса в бок: рядом с Ухурой стояла Эл и с интересом смотрела на экран.

– Готово, Ниета! – крикнул Фримен и положил на пол огромный гаечный ключ. – Попробуй еще раз!

– Хорошо!

– Ухура посмотрела на Джеймса.

– Скажите хоть что-нибудь, капитан!

– У меня такое ощущение, что сейчас вы должны находиться в командной рубке! – Кирк посмотрел на нее с мрачным недоверием.

– "Командной рубке"... – повторили приборы:

– Что за черт! – Маккой почесал затылок. – У вас тут какие-то технические неполадки?

– Доктор, да мы полчаса возились, добиваясь такого эффекта! – Ухура посмотрела на Джеймса.

– Капитан, мы обнаружили, где происходит утечка сигнала на связи.

– Я весь внимание. – Кирк подошел ближе. – Но погодите. Мистер Фримен, вы просто стесняетесь, или Ухура запретила вам подниматься с пола?

Фримен захохотал, встал и отряхнулся. Ему было лет тридцать, но Джеймсу он казался самым молодым членом экипажа. Видимо, такое впечатление создавалось потому, что Фримен всегда был чем-то заинтересован. Например, сейчас он увлекался старыми видеофильмами.

– Объясните, что вы тут затеяли? – Джеймс вопросительно посмотрел на подчиненных.

– И, если можно, изъясняйтесь попроще. Желательно односложными словами, – добавил Маккой.

– Доктор Боунз! – захохотала Ухура. – Рано или поздно вам придется освоить и сложные слова. Э-лект-рон! Вы можете это выговорить? Ну конечно можете!

Фримен пригладил растрепанные волосы.

– Я кое-что изменил в системе связи, – пояснил он. – Капитану требовалась более эффективная система связи для субкосмоса. Флот пытался решить эту проблему, используя коды и гиперкогерентные волновые пакеты. Но все, что производится с помощью технологий, рано или поздно расшифровывается и объясняется.

Ухура оперлась на руку и с интересом посмотрела на Эл.

– А решить эту проблему можно так, – продолжила она. – Флот игнорировал способ передачи информации в открытое космическое пространство. Для них это слишком дорого и слишком сложно. А мы с Джерри попытались сделать космическое пространство более податливым, более сжатым, более удобным для связи.

– Нам здорово помог мистер Скотт! – Джерри улыбнулся детской улыбкой. – Маленький генератор, используемый в транспортных ракетах, можно прикрепить к передающему бую, который корабль выбрасывает в случае опасности, и этот буй будет искажать космическое пространство, делая его похожим на субкосмос...

– До свидания, – Маккой обиженно отвернулся. – Я ухожу, чтобы заняться чем-нибудь более понятным. Например, резекцией туловища...

Мистер Фримен вздохнул:

– Я хотел сказать, что наш способ позволяет сжимать космическое пространство!

– Ну и говорил бы сразу! – проворчал Маккой.

– Я пытался вам это объяснить! – Фримен умоляюще посмотрел на доктора.

– Все это требует слишком больших энергетических затрат, – задумчиво сказал Джеймс. – Тут даже самый мощный генератор протянет не больше, чем сутки.

– Да, сэр, – кивнул Фримен. – Мы думаем, что верхний предел реального использования – четыре часа. Но зато в это время любой, пытающийся использовать субкосмическое пространство, услышит только шумовые помехи, "звездный ветер". Сообщения, посланные с кораблей, не дойдут до своих адресатов.

Джеймс заинтересованно посмотрел на молодого офицера:

– И в каком радиусе действует эта штука?

– Ее хватает примерно на одну тысячу кубических световых лет, капитан. При желании дальность действия можно увеличить, но для этого потребуется очень много энергии.

Джеймс кивнул:

– Хорошо. И сколько таких машинок вы сможете сделать за четыре часа?

Ухура и Фримен переглянулись:

– Нам нужны люди...

Джеймс улыбнулся:

– Заберите на это время Скотти и весь штат инженеров.

– Трех устройств хватит? – Фримен вопросительно смотрел на капитана. Тот вздохнул:

– Мне кажется – да. Главнокомандующая, а вы что об этом думаете? Как быстро ваши люди поймут, что происходит, если им придется столкнуться с такой "игрушкой"?

Главнокомандующая задумалась:

– Мне трудно что-то сказать, капитан... Далеко не все ромуланцы такие идиоты, как Луни, и далеко не все они самодовольны, как Т'Каенми и Тр'Арриуви, командующие "Хелмом" и "Вайлдфайером". Я бы не спешила применять эти устройства, а если и применила, то в последний момент и в самом крайнем случае – так, чтобы у наших противников не было времени разобраться в происходящем.

"Да, мадам, – подумал Джеймс. – Что бы ни творилось у вас внутри, а сказать вы должны были именно это. Но сейчас не время для таких размышлений..."

– Хорошо, – бодрым голосом сказал он. – Насколько я понимаю, часов через пять мы достигнем того места, где нам нужно будет избавиться от своего сопровождения. Так?

– Верно, капитан, – кивнула Эл.

– Отлично. – Джеймс, прищурившись, посмотрел на Ухуру. – Выбросим один буй, чтобы ромуланцы на сопровождающих кораблях не смогли запросить помощи. Другой выбросим около Левери-пять, конечно, если мы туда доберемся. Ну а что касается третьего.., я хочу, чтобы он не только изменял космическое пространство, но и обладал изрядной мощностью. Мы бросим этот буй, проходя мимо Левери, в случае появления какого-нибудь корабля. Главнокомандующая, подумайте над этим и дайте мне знать!

Эл посмотрела на Джеймса и улыбнулась:

– Случайный корабль... Хорошо, капитан. Ради вас я подумаю над этим.

– Идет! – Кирк сжал кулак. – Ухура, мистер Фримен, берите нужных людей и приступайте к делу! Да, еще... Скажите на милость, а почему ваш пульт связи периодически выкрикивает какую-то тарабарщину?

Ухура усмехнулась:

– Капитан, чтобы стать хорошим связистом, нужны месяцы практики. У ромуланцев ее нет. Офицер, который работает с клавиатурой несколько дней, не может предусмотреть всего, и сигналы уходят через защитные экраны. Я не подумала об этом и не предупредила бедняжку Айдоан. Джерри подключил к связному устройству небольшой генератор. Теперь любой сигнал, выходящий из системы, преобразуется вот в такую вот тарабарщину. А значит, даже если ромуланцы начнут пользоваться внутренней связью вместо того, чтобы бегать по коридорам с записками, нас не смогут подслушать.

– Отличная работа! – кивнул Джеймс. Ухура и Фримен довольные переглянулись. – Значит, нам нужно еще четыре часа... Ухура, передайте лейтенанту Магазе, что я просил его подежурить в рубке управления вместо вас. А теперь все свободны!

Ухура и Фримен ушли, а Эл подошла ближе и стала рядом с Маккоем.

– Если через четыре часа нам предстоит сражение, – сказала она ровным, почти ласковым голосом, – мне лучше перебраться на "Бладвинг" и убедиться, в том, что мои люди к этому готовы.

– Главнокомандующая, мне нравится эта мысль! – кивнул Кирк. – Кстати, доктор, я бы тоже последовал вашему совету и немного подремал. Разбудите меня часов в шесть, конечно, если до этого ничего не произойдет.

– Будет сделано! – улыбнулся Маккой и ушел. Эл посмотрела ему вслед, кивнула Джеймсу и пошла в другой конец помещения. Джеймс постоял, помолчал и решил, что пора отправляться в каюту – спать, спать, спать...

* * *

Заснуть капитан не мог. Он часа два ворочался с боку на бок и поминал снотворное доктора Маккоя нехорошими словами. Хорошо еще, что Кирк прихватил запись игры доктора и Эл и теперь мог прокрутить ее на своем маленьком личном компьютере. Зрелище было захватывающим.

Поначалу Маккой ходил уверенно, а Эл осторожно передвигала фигуры, делая первые робкие шаги в сложной игре. Потом игроки как бы поменялись ролями. Маккой, стал осторожнее, Эл – смелее. В какой-то момент компьютер записал длительный интервал между двумя ходами – ромуланка явно колебалась. Джеймс вспомнил взгляд ее холодных, безжалостных глаз, оценивающих не только ситуацию, но и человека, и невольно поежился. Далее.., далее последовало то, что Джеймс определил бы словом "оскорбительно". Ромуланка начала вести себя с Маккоем "вежливо". Она вела игру так осторожно, будто ей неловко было одерживать победу. Игра проходила только на одной стороне. Маккой минут десять терпел. Потом рассвирепел и вывел на выгодную позицию почти все свои фигуры, готовясь обрушиться на Эл мощно и внушительно. В конце концов, он тоже мог вести себя "оскорбительно", если это было в его целях.

Но не тут-то было. Эта феноменальная женщина разбила Боунза наголову, точно так же, как когда-то тот разбил самодовольного Спока. Маккой вывел из игры три второстепенные фигуры. Минуты через две они вернулись в куб, но их места уже были заняты. Доктору осталось защищаться ферзями. Но Эл.., о, она пожертвовала двумя ферзями, тремя пешками и конем и при этом умудрилась абсолютно спокойно объявить Боунзу мат. И это – в своей первой игре! Она даже не волновалась! Не зря Маккой просил Джеймса подумать над этой ситуацией. Кирк думал. И чем больше, тем ужаснее казалось ему все происходящее.

Капитан откинулся на подушку. Чертова женщина! А не слишком ли много она заставляет окружающих думать о себе? Ему надо было спать. Спать!

Джеймс выключил свет и отвернулся к стене, но тут завыли сирены. Времени не оставалось ни для сна, ни для размышлений и выводов.

"Верь ей, – приказал Кирк сам себе, вскочил с кровати и стал натягивать на себя рубашку. – Или не верь. Но прими, в конце концов, определенное решение".

Внутри все кипело. Он выскочил в коридор, по которому уже неслись члены его экипажа и ромуланцы. Каждый спешил на свой пост. Кирк бросился к лифту и наткнулся на высокую, спокойную, подтянутую Айдоан. Она тяжело дышала.

– Где главнокомандующая? – спросил он у ромуланки, когда двери лифта закрылись.

– На "Бладвинге", – девушка посмотрела на него огромными карими глазами, и Джеймс вдруг подумал, что она очень похожа на Ухуру. – Сэр... – нерешительно обратилась к нему собеседница. Впервые кто-то из ромуланцев назвал его не капитаном, а как-то по-другому. "Интересно, это обычная вежливость или что-то другое?" – подумал Кирк, и вдруг увидел в Айдоан не ромуланку, а обычного члена своего экипажа, женщину, нервничающую перед боем.

– Вы хотели меня о чем-то спросить? – он посмотрел ей в глаза.

– Сэр... – девушка минуту помолчала. – Скажите, вы во что-нибудь верите?

На такой вопрос нужно было отвечать.

– Да, – кивнул он.

– Надеюсь, что сейчас они на нашей стороне, – еле слышно прошептала ромуланка. – Если нам не помогут Стихии, эти трое просто-напросто уничтожат нас.

– Айдоан! – сказал Джеймс и обрадовался, что наконец-таки научился правильно выговаривать ее имя. – Нас не уничтожат. Поверьте, это не входит в мои планы и в планы вашей главнокомандующей.

Она улыбнулась ему и кивнула. Двери лифта открылись. Они были в командной рубке.

"Буду надеяться на то, что они точно такие же, как мы!" – решил Джеймс и направился к своему командирскому креслу.

Спок бросил через плечо:

– Капитан, мы немного опережаем свой график. Наши приборы что-то обнаружили в космосе. По предварительным оценкам, это – Левери-пять, хотя наверняка сказать нельзя. До начала "отрыва" от сопровождения остается пять минут.

– Хорошо, – Джеймс повернулся к сероволосому, серолицему Эйзериату, сидящему у панели связи. Рядом с ним уже стояла Айдоан и ожидала приказаний. – Мистер Магазе, свяжите меня с инженерами.

– Да, сэр, – кивнул связист.

– Механические мастерские. Скотт на связи, – раздалось в микрофоне.

– Послушай, Скотти... – Джеймс откашлялся. Кажется, мы рановато появились в этом квадранте. Ну ладно... Как дела у Ухуры и Фримена?

– Они помогают моим людям. Мы уже закончили первый буй, – ответил Скотти.

– Великолепно! – Джеймс пригладил волосы. – Вы просто молодцы! Его уже пора выпускать!

– Он уже в торпедном отсеке, капитан! – отозвался инженер.

– Прекрасно, – Джеймс посмотрел на Спока.

– Будьте наготове, Скотти! Я дам вам знать, когда действовать. Думаю, через тридцать секунд. Конец связи. Айдоан, пожалуйста, свяжитесь с "Бладвингом" и дайте нам предварительный сигнал.

– "Бладвинг"! Вызывает "Энтерпрайз"! – послышался через секунду голос ромуланки. – Говорит Т'Книалме.

– Тр'Лайлу, – отозвался Тав, как всегда, холодным и сдержанным голосом.

– Командир... – заговорила Айдоан, и ее голос задрожал. – У нас возникла необходимость связаться с вами. Персонал Федерации отказывается от сопровождения...

Джеймс кивнул и нажал на кнопку внутренней связи:

– Отлично, Скотти! Начинаем!

Корабль даже не тряхнуло. Только приглушенный шум свидетельствовал о том, что аварийный буй вышел из "Энтерпрайза".

– Капитан, буй движется к отметке восемьдесят минус двадцать, – доложил мистер Чехов.

– Привести в действие связное устройство!

Чехов нажал несколько кнопок на своей панели:

– Готово, капитан! Субкосмические связи деформированы!

– Всем! Всем! Всем! К боевым станциям! Приготовиться к маневрам! – прогремел по кораблю голос Магазе. – Поднять экраны! Включить отражатели на полную мощность! Мистер Зулу, переведите экраны на третью скорость! Ближайшее судно ромуланцев...

– Ближайшее судно ромуланцев – "Реаз Хелм", сэр.

– Оружие – к бою! Стрелять по своему усмотрению. Мистер Чехов, приготовьте фотонные торпеды!

– Торпеды готовы! – Чехов пошарил в кармане и достал носовой платок. – Боевая готовность номер один!

Джеймс, не отрываясь, смотрел на командирский экран.

– Мистер Зулу, что происходит, почему мы стоим на месте? – наконец-то спросил он.

– "Бладвинг" увеличивает скорость, сэр, – растерянно ответил инженер.

– Странно... Она же должна была... – Кирк замолчал, а потом громко и решительно скомандовал:

– Оторваться от "Бладвинга"!

– У нас перегрелись двигатели, капитан!

– Рискните, оторвитесь! – Джеймс напряженно выпрямился.

У Зулу вспотели ладони:

– Нельзя, сэр. Двигатели не выдержат.

Капитан ударил кулаком по столу:

– Увеличить степень искажения космического пространства!

– Сэр... – лицо инженера стало белым. – Все бесполезно. "Бладвинг" идет за нами.

– "Реаз Хелм" поднял свои защитные экраны, сэр, – бесстрастно доложил Спок. – "Реаз Хелм" стреляет по нашему кораблю.

– Не трогать "Реаз Хелм", – Джеймс зарычал глухо и угрожающе. – Огонь по "Бладвингу"! Вы , меня слышите, мистер Чехов!

Айдоан дернулась, напряглась и стала пепельно-серой.

– "Бладвинг" защищен, капитан! – мистер Чехов вытер лоб белоснежным платком.

– Да, – Джеймс сверлил экран глазами, я это заметил. Ищите сканером слабые места и открывайте фазерный огонь.

– Капитан, "Вайлдфайер" и "Джавелин" поднимают защитные экраны, – доложил Спок. Корабль дрогнул, экраны на секунду помутнели. – Это был выстрел, капитан. С "Бладвинга". – Спок невозмутимо наблюдал за происходящим. – Они открыли фазерный огонь по нашему шестому экрану. Эффективность отражения упала до шестидесяти процентов.

– Черт знает что! Проклятие! – Джеймс вскочил с кресла и вплотную приблизился к экрану. – Мистер Чехов, стрелять по своему усмотрению! Мистер Зулу, если вы через секунду не оторветесь от этой барышни, я вас уволю и выброшу в космическое пространство!

Мистер Зулу побледнел и склонился над панелью. Джеймс не видел, что он сделал, но через, секунду корабль сильно накренился, и космическое пространство на экране очистилось.

– У нас есть повреждения? – хрипло спросил Джеймс.

– Минимальные, – отозвался Спок. – Это был быстрый рывок при восьмом искажении. Отлично сработано, мистер Зулу!

– Да... – Джеймс тихо улыбнулся.

– Готов нанести четыре удара по "Бладвингу", капитан! – доложил мистер Чехов. – Его передний экран снизил эффективность защиты на тридцать процентов, а экраны слева вообще выведены из строя.

– Забудьте о "Бладвинге"! – махнул рукой Джеймс. – Сейчас нам надо покончить с кораблями сопровождения!

– Смотрите-ка, они нас окружают! – Спок показал на экран. Положение кораблей в космическом пространстве менялось быстро и стремительно. "Бладвинг", теряя скорость, с креном шел за "Энтерпрайзом". "Реаз Хелм" надвигался сверху. "Вайлдфайер" приближался с правого борта, "Джавелин" заходил с тыла.

– Мистер Чехов, осторожнее! – предупредил Джеймс.

– Огонь из задних стволов. Стандартное распространение! – приказал Чехов, сверкнув глазами. – Перезарядка.

– Промазали! – безмятежно сказал Спок. – "Джавелин" маневрирует. Отходит назад... Ого! Снова приближается! А "Реаз Хелм" подошел совсем близко...

– Огонь! – заревел Джеймс как раз в тот момент, когда мистер Чехов выстрелил. Белый сноп огня метнулся от "Энтерпрайза" к кораблю ромуланцев. Нa какую-то секунду все вокруг застыло, а потом "Реаз Хелм" взорвался, как маленькое солнце, и залил светом все вокруг. Зулу включил дефлектор, развернул "Энтерпрайз" и повел его прямо в облако разлетающихся во все стороны обломков.

– Так держать, мистер Зулу! – радостно крикнул Джеймс. – Кажется, мы отрываемся от хвоста!

– Я знаю, сэр, – ответил Зулу. – Шестая скорость. – Он снова стал работать с пультом. "Джавелин" разворачивался и пытался найти след "Энтерпрайза", "Вайлдфайер" заходил с правого борта. "Бладвинг" набирал скорость, но все еще отставал.

– "Вайлдфайер" приближается к нам, – доложил Спок. – Огонь по левому борту! – Помощник капитана замолчал и внимательно посмотрел на экран. – Взрыв, капитан. Небольшой взрыв. Насколько я понимаю, они уничтожили наш буй. "Вайлдфайеру" остается до нас пятьсот тысяч, километров.., четыреста тысяч...

Лицо Зулу позеленело, а руки замелькали над пультом управления. Джеймс с интересом наблюдал инженером. Кажется, тот делал что-то такое, что принято было проделывать на малых скоростях – изменял поле деформации, разжижал его и потом стягивал к задней части корабля. "Энтерпрайз" с шумом прошел через обломки "Реаз Хелма", потом – быстрее и быстрее – стал спускаться вниз, и вдруг – взмыл вертикально вверх. В таком положении корабль мог продержаться всего несколько секунд.

– Если это удастся, мистер Зулу... – тихо попросил Джеймс.

– Я знаю, капитан, – кивнул Зулу.

"Энтерпрайз" вращался со скоростью, приближающейся к световой и двигался вперед. Сзади, ничего не замечая, прямо на открытые фазеры надвигался "Вайлдфайер". Если бы Зулу успел развернуть корабль! Зулу работал. Они уже летели по параболе, а "Вайлдфайер" двигался им навстречу.

– Они стреляют по первому защитному экрану. А теперь – по третьему, – мрачно доложил Спок. – Первый экран не держит, капитан. К тому же теперь экраны перезаряжаются...

– Ладно, хватит... – Джеймс чувствовал, что Спок выжидательно смотрит на него, но не обращал на это внимание. – Еще один удар. Теперь по третьему экрану, – голос помощника звучал глухо.

– Вы готовы, мистер Чехов? – Джеймс посмотрел вправо.

– Да, капитан! – Чехов склонился над пультом. "Вайлдфайер" разросся во весь экран. Конечно, теперь ромуланцы поняли, в чем дело, но было поздно...

– Ну!..

Мистер Чехов быстро нажал несколько кнопок на панели. Смертоносный огонь вырвался из пушек "Энтерпрайза". Да, конечно, ромуланцы не ожидали такого! По их расчетам, с той стороны, с которой они зашли, были только фотонные двигатели и защитные экраны. Ну!.. "Вайлдфайер" взорвался и превратился в огромное облако света.

Джеймс хотел было передохнуть, но вдруг заметил на экранах что-то неладное.

– "Джавелин" пропал, – обескураженно сказал он.

– Это обманный прием, – заметил Спок.

– Разберитесь с этим. – Кирк уставился на экран. Теперь рядом с ними не было никого, кроме "Бладвинга". – Они уйдут в каком-нибудь другом направлении, – подумал он, и эта догадка задела его за живое. – Мистер Чехов! – рявкнул Джеймс. – Все, что у нас есть, по "Бладвингу" – огонь!

– Капитан! – жалобно, как ребенок, крикнула Айдоан.

Чехов не заставил себя ждать. Он открыл огонь фотонными торпедами, и, кажется, вовремя потому что в тот же миг "Бладвинг" выстрелил по "Энтерпрайзу"...

...Огонь пришелся на объект, находящийся как раз между ними. Да, конечно, Джеймс подозревал, что "Джавелин" использует "Бладвинг", как прикрытие.

– Спок, щиты! – закричал он. К счастью, Спок уже укрепил все защитные сооружения. К величайшему счастью.., иначе никакие силы в мире не смогли бы спасти "Энтерпрайз". Прямо рядом с ними взорвался звездный корабль.

Когда огонь стал затухать, Кирк увидел, что к ним на пятой скорости приближается "Бладвинг". Боже мой, с какой сумасшедшей радостью кружился вокруг них корабль Эл!

– Так значит, они тоже стреляли... – Джеймс тяжело опустился на стул...

– Капитан... – прервал его Спок. – От "Джавелин" успел отделиться совсем маленький кораблик... Кажется, теперь уже поздно... Он скрылся...

– А, так это наш друг Луни! – расхохотался Джеймс.

– Скорее всего, – кивнул Спок. – Видимо, он заподозрил, что мы и "Бладвинг" действуем заодно, и решил пожертвовать своим кораблем и своим экипажем для того, чтобы проверить эту немудреную теорию.

– Прекрасный человек! – хмыкнул Кирк. – Но с Луни разберемся потом. А сейчас включите связь. Нам надо поздравить "Бладвинг" с победой!

Экран связи дрогнул и просветлел. Через секунду на нем появилась маленькая комната с небольшим креслом и женщиной, сидящей в нем. Эл улыбнулась и посмотрела на Кирка:

– Капитан, с вашим кораблем все в порядке? – спросила она.

– Все отлично, Эл! – кивнул Джеймс. – Вы сражались доблестно!

– Может быть, – хмыкнула ромуланка. – Как вы думаете, почему я решила пообедать у Луни? Я хотела посмотреть, что он припрятал у себя в инженерном отсеке, и он, конечно же, показал мне все. Там стоял маленький космический кораблик – "Имперский курьер". На нем-то наш доблестный капитан и спас свою шкуру! Ну ничего! Когда-нибудь я найду его и сделаю из его шкуры коврик для ног!

– Курьер? – переспросил Джеймс.

– Да... – кивнула Эл. – Теперь вы сами понимаете, почему мне пришлось вас преследовать, пока вы не развернули свою станцию искажения пространства. Луни обязательно доложит Сенату, что вы открыли огонь по моему кораблю, и снимет с нас подозрения. К тому же они будут спорить, а значит, корабль, который Сенат должен будет сюда послать, отправится не через четыре часа, а часов через десять.

– Подождите... – прервал ее Джеймс. – Какого черта! Вы не могли, понять, что буй уже давно работает?

Эл вздохнула:

– Капитан, не забывайте, у нас не такие чувствительные сенсоры, как у вас. Пока не прервалась субкосмическая связь с другими кораблями, я ничего не знала.

Джеймс тихо чертыхнулся.

– Ладно, главнокомандующая, – примирительно сказал он. – Думаю, что сейчас нам надо отправляться на Левери-пять.

– Согласна. – Эл устало улыбнулась. – Я сейчас сяду в свой быстроходный кораблик "Хасайя" и буду у вас.

– Зачем вам понадобился "Хасайя"? – устало спросил Джеймс.

– Мне-то он не нужен, – хмыкнула ромуланка. – Но он может здорово понадобиться вам. Ведь вас только два транспортных катера, к тому же они не такие быстрые и не такие маневренные, как "Хасайя". У вас разрушен один буй, командир. А он нам нужен. Второй буй мы выпустим во время высадки на Левери, а еще один поставим в "Хасайя" и запустим по следу Луни. Пусть поплутает в космическом пространстве. Для нас даже минуты имеют большое значение.

Джеймс кивнул:

– Эл... – осторожно начал он. – Это такой хороший кораблик...

– Если я умру, – тихо проговорила ромуланка, – то все равно не смогу полетать на нем.

Джеймс опустил глаза:

– Эл... – он сделал небольшую паузу, – но для вашего плана нужен еще один буй, искажающий пространство, а его у нас нет...

– Есть! – улыбнулась она. – Есть! Вы ведь заказывали ровно столько приборов, сколько нам нужно!

Глава 13

– Капитан, вы не подадите мне вот этот гаечный ключ? Нет, нет, другой...

Джеймс усмехнулся:

– Главнокомандующая, скажите, вы будете называть меня капитаном даже, когда мы будем возвращаться с Левери?

Эл оторвала взгляд от люка в кабине "Хасайя" и внимательно посмотрела на Джеймса:

– Так, значит, вы считаете, что мы все-таки вернемся?

– Главнокомандующая... – Джеймс укоризненно посмотрел на нее.

– Вы можете называть меня просто Эл. – Ромуланка улыбнулась. – Доктор Маккой и мистер Спок давно уже называют меня именно так. – Маленькая женщина склонилась над схемой аппарата, искажающего пространство, и соединила несколько проводков.

– Знаете... – Джеймс задумчиво посмотрел на нее. – Я не был уверен в том, что это удобно. Конечно, вы сказали нам свое имя... Но разрешение обращаться запросто, данное вами мистеру Споку, совсем не относилось ко мне...

Эл немного растерялась. Оказывается, капитан Кирк был чувствительным и впечатлительным.., к тому же он с необыкновенной легкостью позволял ей заглянуть к себе в душу.

– Вы правы, – тихо ответила она. – Я раздумывала.

Он хотел спросить ее, почему, но передумал. Ее удивила эта интеллигентная сдержанность.

– Что касается вас... – медленно сказала ромуланка, – так я не могу произнести имени после слова "капитан". К тому же, я не умею правильно произносить ваше имя, а это непростительно.

Джеймс задумался:

– А мне казалось, что когда-то вы произносили его... Ну хорошо, а может быть, вам легче будет называть меня уменьшительным именем Джим?

Эл качнула головой и расхохоталась громко и заразительно. Потом, опомнившись, глянула на капитана. Тот потрясенно смотрел на нее. Она увидела его ошарашенное, чуть глуповатое в этот момент лицо, и рассмеялась еще больше.

– О Стихии! – наконец-таки выдавила она из себя. – Это действительно ваше имя?

Кирк насупился:

– Меня зовут Джеймс, вы же знаете. А Джим – это сокращенное разговорное имя.

– Ой, не могу! – Эл опять захохотала, откинулась в кресло и ударила по мягкой спинке гаечным ключом. "Как я себя веду!" – мелькнуло у нее в голове.

Вела она себя действительно скверно. Кирк смотрел на нее какими-то бесцветными узкими глазами.

– Стойте, стойте! – наконец-таки выдавила из себя Эл, когда Джеймс встал и повернулся, собираясь уйти. – Капитан! Джим! Я с великой радостью буду называть вас так, как вы скажете... Я прошу прощения...

Джеймс вопросительно посмотрел на ромуланку.

– Но только не спрашивайте меня, что означает это слово на нашем языке. – У нее в глазах опять блеснули веселые искорки.

– Хорошо... – Кирк терпеливо вздохнул. – Значит, Эл...

– Джим... – Эл попыталась сделать строгое лицо. – Позвольте мне закончить работу. Ведь впереди у нас еще целый день. – Она повернула гаечный ключ и закрепила какую-то гайку.

– Скажите, а что означает ваше полное имя?

– Слава Богу, в нем нет ничего ошеломляющего, – Джеймс поднял бровь и посмотрел на ромуланку весьма скептически. Эл показалось, что это выражение лица капитан перенял у Спока.., а может быть, Спок перенял его у капитана?

– Когда-то я что-то об этом читал... – Кирк задумался. – Насколько я помню, "Джеймс" – это что-то типа сантплантера.

– Сант... – Эл поморщилась. – Погодите. Переводчик не может растолковать это слово.

– Это человек, пользующийся правами и положением других людей, – пояснил Кирк.

От удивления у Эл вытянулось лицо:

– Ну-у... – она немного помолчала. – С таким именем надо быть очень осторожным! У вас могут быть неприятности. Да и какого положения кроме того, которое вы уже занимаете, можно пожелать?

Он кивнул. Конечно, ничего другого он желать не мог, и ему это было так же хорошо известно, как и ей.

– А в честь кого был назван могущественный "Энтерпрайз"?

Джеймс задумался:

– За этим словом не стоит никаких конкретных людей и событий. Просто, в этом слове сплелись такие понятия, как смелость и предприимчивость. Это старая традиция. До нашего "Энтерпрайза" существовало много кораблей с таким же названием. – Кирк замолчал, увидев, что ромуланка не отрываясь смотрит на него.

– Неудивительно, – тихо сказала Эл через какое-то время, – что на ч-Ригане не могут понять, почему корабль столько перенес и приобрел такую славу...

– Вы меня просвещаете... – любезно улыбнулся Джеймс. За его любезностью скрывалась некоторая доля сарказма, и все же было явным, что он не совсем понимает, о чем ему говорят.

– Капитан... Джеймс.., опасно давать человеку или кораблю имя, обозначающее не слишком-то хорошее качество. Ведь и человек и машина могут приобрести то качество, которое им приписывают. Если имя зовет к доблести, храбрости, чести, тот, кто его носит, со временем станет совершать такие поступки.

Джеймс задумался:

– Может быть, так и бывает с людьми, но не с кораблями? Да вряд ли...

– Скажите, а о чем вы сейчас думаете? – Эл внимательно посмотрела на капитана. Тот пожал плечами:

– Да нет.., все это смешно... Вы знаете, и до нашего "Интерпида" было много кораблей с таким же названием. Те корабли очень часто попадали в беду. А один из самых знаменитых кораблей с таим именем члены экипажа называли "Дрелово Ай". Поясню, чтобы было понятнее. Ай – название буквы, с которой начинается слово "Интерпид", но по-английски "ай" обозначает "глаз".

– Поняла! Поняла! – замахала руками Эл. – Дьявольский глаз. Да, да, это игра слов. Я уже знаю, что такое дьявол, и какой знак вы делаете рукой для того, чтобы от него защититься!

– Все верно, – улыбнулся Джеймс. – Так вот, этот старый морской корабль, тезка нашего космического собрата, очень часто попадал во всяческие переделки. А наш "Интерпид" сравнительно молод. Но, подумайте сами, он пролетал всего несколько лет, и вдруг на него напало какое-то гигантское чудовище, похожее на амебу. То, что осталось от корабля, вулканцы затащили в свои доки и отстроили заново. Но вы подумайте.., с новым "Интерпидом" случилось то же самое! – Кирк неопределенно махнул рукой в сторону Левери-пять. Эл кивнула:

– Вы совершенно точно обозначили проблему. Скажите людям, что они – экипаж бесстрашных, и все забудут о страхе. Но если на корабле полно вулканцев... – Эл проверила, как работает генератор искажения пространства, и закрыла люк маленькой ракеты. – Я понимаю, у вас не принято верить в имена, и вы в них не верите. – Она хмыкнула. – Ну ладно. А сейчас – давайте запустим эту маленькую быструю ракету! – Эл с болью посмотрела на верно служившую ей машину. Жалко и стыдно было посылать корабль в холодную неизвестность, зная, что рано или поздно у него кончится горючее, и он всегда будет летать в бесконечном пространстве. Но другого выхода не было. Шаттл "Энтерпрайза", который любезно предлагал ей Джеймс, не обладал такими двигателями, как "Хасайя", и не мог развить приличной скорости.

– Вы – удивительная женщина! – засмеялся Джеймс. – Насколько я помню, в трудные минуты вы всегда делали что-то неожиданное! Однажды... Кажется, это была битва возле Триангула.., так вот, тогда вы пересадили экипажи двух крейсеров на другие корабли, а те пустые жестянки, которые остались после этой не очень сложной операции, послали в космос. Если бы вы видели, что творилось с капитаном Ригол, когда она узнала, что по ее кораблю стреляли две совершенно пустые, хорошо запрограммированные машины! А вы ушли в свои владения. И даже не спешили при этом!

В голосе Кирка слышалось явное восхищение. А может быть, таким образом он выражал свое сочувствие и как-то хотел утешить Эл?

– Я помню это, – кивнула Эл и в последний раз посмотрела на "Хасайя". – Пойдемте. Сейчас нам надо выбраться отсюда. Я ведь уже включила двигатели.

Они вышли из ангара для запуска ракет, и шлюзовые двери мягко закрылись за ними. Через несколько минут маленький черный кораблик выскользнул в космическую ночь. Эл смотрела сквозь толстое холодное стекло иллюминатора на удаляющуюся машину и чувствовала себя несчастной. От нее улетала частица ее самой.

"Почему я так сильно привязываюсь к вещам? – подумала она. – Этого нельзя делать. Ведь все однажды уходит!" – Сегодня у нас назначена еще одна встреча? – Эл оторвалась от стекла и посмотрела на Кирка.

– Да. Совещание перед атакой, – кивнул капитан. – В кают-компании уже собрались главы отделов. Я знаю, вам нужно отдохнуть, но вы не волнуйтесь, совещание закончится быстро. Кстати, до того, как мы приблизимся к Левери-пять, остается всего шесть часов!

Эл кивнула, подошла к лифту и нажала на кнопку вызова.

– И все же эта история с названиями... – Джеймс неопределенно покачал головой.

– Тут дело не в именах, а в словах, – отозвалась Эл. – Подумайте, ведь и в вашем мире люди умирают за слова. А иногда они умирают от слов. Наши мудрецы учат с величайшей осторожностью относиться к своим высказываниям. Ведь слова обладают силой первоклассного оружия: они могут спасти, а могут погубить. Но слова многомерны. То, что мы считаем добродетелью, в один прекрасный момент может обернуться тяжелым грехом. Мы суеверны. Во всяком случае, к даваемым нами именам мы относимся с большим вниманием и большим трепетом. Наверное, так и надо. Тем более, что наша правота часто подтверждается практикой.

Джеймс думал. Думал напряженно и долго.

– Мы относимся к именам как к сокровищам, – продолжила Эл. – Есть слова, обладающие огромной силой. Они – наши любимцы. Быстрее всего вы реагируете на свое собственное имя, ведь так? Если разумное существо может назвать некий предмет по имени или написать его название на бумаге, значит, этот предмет существует. А если это не так.., значит, на свете не существует ничего, и нас окружают тени. – Эл пожала плечами. – Имя несет в себе огромный жизненный заряд.

Джеймс помолчал, а когда за ними закрылись двери лифта, спросил:

– Вы забыли рассказать мне, что скрывается за названием "Бладвинг"?

Эл засмеялась и откинула со лба темную вьющуюся прядь.

– Не думаю, что это название можно сравнить с почтенным названием "Энтерпрайз". Во всяком случае, оно не таит в себе подспудной угрозы. Видите ли, на ч-Ригане есть огромное летающее существо. Оно так неуклюже и так уродливо, что не может взлететь, не разбежавшись. Стоит его посадить за невысокую оградку малого диаметра, и оно оттуда не выберется. Но как только этот зверь поднимется в воздух, то становится силен, красив и стремителен. Я не знаю никого, кто мог бы сравниться с ним в скорости полета. Как вы уже догадались, это существо и называется "бладвинг".

Они вышли из лифта. У дверей в комнату отдыха офицеров уже толпились члены экипажа. К Кирку сразу же подошли Спок и Маккой.

– Не рано ли? – Джеймс посмотрел на часы.

– Мы со Споком хотели изучить список нападающей группы, – доктор присел за столик с документами и кассетами.

Эл уселась в кресле напротив и с любопытством посмотрела на друзей.

– А почему вас это интересует? – спросила она.

Маккой опустил кассету в компьютер и пояснил:

– Мы стараемся отобрать для этой операции лучших. Тех, кто меньше всего подвержен стрессам, прекрасно владеет оружием и приемами рукопашного боя.

– Боунз... – Джеймс недовольно поморщился. – А может нам не стоит быть такими разборчивыми? Нам нужно набрать определенное количество народа – вот и все.

– Капитан, боюсь, что только это нас не спасет. – Спок поправил галстук. – Вероятность ошибки в данной операции мы должны свести к минимуму. Но вы не волнуйтесь. Мы вовсе не собираемся забраковывать абсолютно всех. Приступим, доктор?

Маккой кивнул и впился глазами в экран:

– Рекомендуемый список: Абернати, Аренс, Атенде, Бичофф, Бранд, Брассар, Берк, Кэнфилд, Карвер, Клермон...

Список был длинным, а имена, которые называл доктор Маккой, ничего не говорили Эл. Она заскучала от вынужденного безделья, оперлась локтями о стол и подперла подбородок руками. Скучно? Да нет, она просто-напросто боялась оставаться одна, наедине сама с собой. Мысль, липкая, горькая, неприятная, от которой она изо всех сил убегала все эти дни, опять настигла ее и застала врасплох. Эл хотела уйти от этой мысли и не могла.

"Для скольких еще ромуланцев мне придется быть убийцей и палачом только потому, что я обязана предотвратить смерть биллионов неизвестных мне людей? – опять подумала она. – Даже сегодня... Сколько ромуланцев за сегодняшний день умерли благодаря мне, проклиная мое имя и имя моего корабля? Рано или поздно за это придется заплатить, и боюсь, что расплата придет, скоро. И еще... – Эл невидящими глазами посмотрела на Маккоя и Спока. Одно сомнение, давным-давно закравшееся в ее сердце, не давало покоя. – И еще... Я слишком привыкла надеяться на свой ум. Конечно, мои прогнозы обычно сбываются, но в таких ситуациях надо сначала проверить, а потом уже действовать. Предположим, что в исследованиях на Левери-пять что-то пошло не так. В таком случае похищение "Интерпида" надо рассматривать не как сигнал завершения работы, а как действия, скрывающие провал научной операции. Вполне возможно, что таким способом ученые со спутника попытались замести следы, оттянуть время. К тому же, может быть, что эта технология наделения ромуланцев способностями вулканцев вообще не будет работать. В таком случае, кем я буду перед Стихиями? Убийцей. Предательницей. Даже хуже. А перед Стихиями не оправдываются. Им нельзя объяснить, что есть такие цели, которые оправдывают все средства. За то, что я сделала, придется отвечать..."

– Калифа, Коррен, Кредж, Лангзам, Ли, Литт, Лондон, Маас Дональд, Маас Диан... – монотонным голосом читал Маккой.

– Эге, друзья, подождите! – резко прервал доктора Джеймс. – Что-то я не услышал в этом списке имени Кирк!

Спок и Маккой заговорщически переглянулись.

– И правда... – с притворным удивлением пробормотал доктор. – Как же это мы пропустили капитана?

Спок развел руками:

– Это все привычка. Это все привычка... Ведь капитан всегда и всюду с нами...

– Всегда...

– Маккой опустил глаза.

– Но в этом случае.., учитывая ситуацию...

– Джентльмены! – прервал доктора и Спока капитан.

– Да, да, мы поняли... – быстро ответил Маккой.

Кирк еле заметно улыбнулся:

– Я считаю, что предупредил вас. Друзья, вам совсем не подходит роль куриц-наседок, да и я вряд ли похож на цыпленка.

– Да, да, я все понял, – Маккой опять уставился на экран компьютера. – Может быть, Спок вам что-нибудь скажет. Правда, получается, что "Энтерпрайз" остается без капитана...

– Джентльмены! – еще раз оборвал доктора Кирк. Эл засмеялась.

– Мекзам, Мэтлок... – тут же продолжил Боунз читать список людей для высадки на Левери-пять.

Кажется, Стихии смеялись над ними. В эту минуту в комнату вошел Колин Мэтлок, глава отдела безопасности. Эл запомнила его еще по совещанию на "Инайу". Высокий, симпатичный молодой человек. Может быть, слишком серьезный. Даже тогда, когда он улыбался, чувствовалась тревожная озабоченность. Его глаза оставались холодными, холодными и немного жестокими. Мэтлок оглядел собравшихся и извинился:

– Кажется, я не вовремя.., может быть, я зайду потом?

– Нет, нет, присаживайтесь, мистер Мэтлок! – приветственно помахал рукой Кирк. – Мы как раз обсуждаем список группы захвата. Продолжайте, пожалуйста, Боунз!

– Я включен в него? – поинтересовался офицер.

– Мэтлок... – Джеймс замолчал и посмотрел на Эл. Кажется, капитана что-то удивило. Ромуланка отвела взгляд и промолчала.

– Маккой, Минабре, Моррис, Мосли, Мюллер, Нарат...

– Слишком он молод, – заметил Джеймс, услышав имя своей любимой "пиццы".

– Джеймс, но ведь и ему когда-то надо начинать. – Доктор пожал плечами. – К тому же у него очень низкий уровень беспокойства, почти такой же, как у вулканцев.

– Но у него нет опыта... – Джеймс с интересом посмотрел на Эл. Ромуланка давно уже слушала, их разговор с нескрываемым любопытством:

– Так это и есть тот самый мичман.., камень?..

Джеймс глянул на Эл с недоумением, а потом, поняв, в чем дело, рассмеялся.

– Да, камень...

– Пожалуйста, возьмите его на Левери-пять! – Эл умоляюще посмотрела на капитана.

– Зачем он вам нужен? – удивился Кирк.

– Я не могу этого объяснить... – она задумалась... – Вы ведь обращаете так мало внимания на Стихии, а еще меньше – на имена...

– Главнокомандующая, наверное, это интуиция? – ободряюще спросил Спок.

– Да, – кивнула она.

– У меня тоже хорошие предчувствия на его счет. – Маккой вопросительно посмотрел на капитана. Джеймс махнул рукой:

– Решено. Мы его берем. А теперь продолжайте!

– Ораньенбаум, Пауль, Парапапа, Потти... – продолжил читать Маккой. Список был довольно длинным, но обсуждение других кандидатов не заняло большого времени. Наконец доктор прочел последние фамилии и вопросительно посмотрел на Кирка.

– Почти все люди – из отдела безопасности. Насколько я понимаю, на Левери-пять высаживается пол-экипажа, – заметил Джеймс.

– Капитан... – Спок посмотрел на Эл. – Вы были правы, когда говорили, что нам нужна большая команда. Ведь на Левери работают сто пятьдесят ромуланцев...

– К тому же у них большое преимущество – твердая почва под ногами. – Кирк выразительно топнул ногой по мягкому ковру. – Они знают станцию, понимают, как лучше использовать ее против нас. Они могут устроить засаду, возвести укрепления, так что, чем больше опытных людей и оружия, тем лучше. К тому же не забывайте – станция находится в довольно-таки глухом уголке ромуланского космоса, ее обитатели, по идее, должны быть довольно-таки хорошо вооружены.

– Но как они собираются защищаться? – доктор Маккой недоуменно пожал плечами.

– Защищаться? Скорее всего, дефлекторными экранами с высокой отражательной способностью, – ответил Мэтлок. – Это очень мощное оружие. Никакой летающий объект, даже космический корабль, не сможет выдержать такой нагрузки. Нам придется как следует потрудиться для того, чтобы их пробить.

– Да, интриги, политика, всевозможные уловки... – хмыкнула Эл. – Но ведь это не самое худшее! Я уже говорила, что это область патрулирования космоса кораблем под названием "Беттлквин". Когда вернется Лиурроу Т'Илли Эл, предсказать невозможно. Пусть Стихии сделают все для того, чтобы этого не случилось! Я очень боюсь, что Луни попытается разыскать "Бэттлкуин" и привести его сюда. На Левери-пять лучше не задерживаться. Даже для того, чтобы выпить глоток вина.

Дверь с шумом распахнулась. В комнату вошел мистер Скотт. Он посмотрел на присутствующих, а потом, не поздоровавшись, спросил у ромуланки:

– А разве ромуланцы умеют делать вино? – недовольное выражение лица, с которым инженер обычно поглядывал на главнокомандующую, явно смягчилось.

– Да... – озадаченно посмотрела она на собеседника. – На вкус оно гораздо приятнее, чем ваше пиво, правда.., этот напиток намного крепче.

– Крепче? – в глазах у мистера Скотта сверкнули искорки интереса.

– Крепче. Вы знаете, у нас на "Бладвинге" есть немного вина. – Эл пожала плечами и улыбнулась. – Может быть, вы могли бы принять от меня такой подарок скажем, в качестве компенсации за тот вред, который я причинила вашим двигателям. У нас есть гекталитр вина, или что-то около этого...

Скотт недоверчиво посмотрел на Спока:

– Гекталитр это...

– 26,418 галлона, – уточнил помощник капитана. – Или шесть тысяч сто два кубических дюймов. Скажите, командир, а как ваше вино действует на организм?

– Джентльмены! – Джеймс протестующе поднял руки.

– Мы обсудим это позднее, мистер Скотт! – улыбнулась Эл.

– О, да! – радостно закивал инженер.

Дверь опять открылась. Вошли Зулу и Чехов, за ними Харб Танзер и Ухура. Через пять минут в комнате отдыха для офицерского состава сидели главы всех отделов "Энтерпрайза".

– Капитан, прежде, чем мы начнем совещание, я хотел бы кое-что сказать... – обратился к Кирку Мэтлок.

– Конечно, – кивнул Джеймс.

– Главнокомандующая! – молодой человек посмотрел на Эл. – Вы не могли бы объяснить нам, в какой цвет окрашен холл этой станции?

Эл удивленно вскинула брови:

– Насколько я помню, там преобладает белый цвет и цвет светлого, серебристого металла.

– Капитан! – Мэтлок посмотрел на Джеймса. – Думаю, что в ярко-голубой и золотисто-черной одежде идти на штурм глупо. Мы будем выглядеть, как зебры на снегу. Во всяком случае, для моих людей это так. Уж проще нарисовать на них мишени...

– Вы правы, мистер Мэтлок, – кивнул Кирк. – Распорядитесь, чтобы все надели светло-серые накидки.

– А вы не могли бы снабдить такой же одеждой моих людей? – спросила Эл.

Спок оторвался от чтения документов по станции Левери-пять:

– Капитан, а это прекрасная мысль! Ромуланцы, работающие на станции, в первый момент ничего не поймут и подумают, что наши союзники не их соотечественники, а вулканцы, может быть, даже каким-то чудом освободившиеся члены экипажа "Интерпида".

– Ну, они не будут так думать особенно долго, – заметил Маккой. – Вы забываете, Спок, что культура ромуланцев и культура вулканцев в течение многих тысяч лет развивались в разных направлениях. Язык жестов – тоже язык. Если ромуланцы присмотрятся к вам повнимательнее, они поймут, что вы не имеете никакого отношения к их цивилизации, причем это не будет основываться на разнице в строении тела. Просто, они почувствуют что-то чужое...

– Мы не оставим им времени для того, чтобы нас рассматривать! – засмеялся Мэтлок.

Спок кивнул:

– Если мы сработаем правильно, они посмотрят на нас, удивятся и решат, что видят ромуланцев. Скорее всего, огонь откроется на секунду позже. А в такой операции дополнительная секунда – это выигрыш. Мы не настолько беспечны, чтобы отказываться от такого важного преимущества. Капитан, я думаю, что в каждой нападающей группе должны быть два-три человека из экипажа Эл.

– Прекрасная идея, – кивнул Кирк. – Так и сделаем. А теперь – слово главнокомандующей.

Эл переключила несколько кнопок на панели компьютера и вывела на экран трехмерную схему станции Левери-пять. Большая призма висела в космическом пространстве.

– Господа, это и есть исследовательская станция, – объяснила Эл. – Она большая и сложная. Структура, которую вы видите, традиционна для ромуланских дизайнеров. Сейчас многие помещения станции пустуют. Но потом, когда потребуется, ученые смогут использовать дополнительные помещения. На Левери-пять восемь уровней. Они разделены между собой коридорами и переборками. Вот эти уровни, находящиеся в самом верху пирамиды, используются. Нижние либо пусты, либо заняты компьютерами и другой техникой.

– Главнокомандующая... – с интересом спросил Скотт. – Скажите, а откуда у вас вся эта информация?

– Два года назад я посещала станцию, – сухо ответила Эл. – Меня включили в группу проверяющих от Сената. Проверка проходила как раз перед тем, как начались исследования по пересадке мозгового вещества вулканцев. Кое-какие данные дали мои давние друзья сенаторы, кое-какие – члены моей семьи, занимающие в командовании довольно высокие посты. Конечно, эта информация сугубо секретная, но существуют ли на свете такие секреты, о которых нельзя было бы кое-что узнать?

Скотти понимающе кивнул. Ромуланка сделала изображение чуть резче и продолжила:

– Основные исследования ведутся здесь, на верхних уровнях, рядом с компьютерным центром. Для этих исследований ученым понадобилось очень много компьютеров. Это машины, запрограммированные на корректировку ДНК, микрохирургические операции и многое другое. Без машинной памяти ученые беспомощны, ведь каждая клетка генетического материала должна быть индивидуально скорректирована, а человеческий мозг даже над одним граммом серого вещества вулканцев трудился бы тысячи лет. Господа, если мы выведем из строя компьютеры, часть дела уже будет сделана. На только часть дела. Сами по себе хирургические компьютеры не представляют особой ценности. Главное – уничтожить банк данных. Исследования настолько засекречены, я думаю, что все данные по генетике хранятся только здесь. Вряд ли Сенат позволил снять с них копии. Так что, ликвидировав эту информацию, мы устраним реальную угрозу уничтожения цивилизаций. Для того чтобы восстановить наработанное, ученым потребуются долгие годы.

– Жаль, что мы не можем взорвать эту станцию, – вздохнул мистер Чехов.

– Взорвать мы ее не можем... – Джеймс посмотрел на экран. – Да я и не думаю, что экипаж "Интерпида" одобрил бы такие действия. Кстати, Эл, как вы думаете, а где могут находиться наши товарищи?

– Мне кажется здесь. – фосфоресцирующей указкой ромуланка обозначила на экране большое пространство, примыкающее к одной из лабораторий. – Здесь очень удобно держать большое количество пленных. К тому же на станции такие прочные перегородки, что безоружные вулканцы просто-напросто не смогут их снести. – Женщина поморщилась и мрачно добавила. – Это если они вообще на что-нибудь способны. Неизвестно, в каком состоянии находится экипаж "Интерпида". Скорее, всего, с пленниками что-то проделывают, иначе на Левери-пять давно уже были бы осложнения. Может быть, их накачивают наркотиками, а может быть, как-то воздействуют на психику.

– Скорее всего, ромуланцы контролируют их память, – предположил Спок. – Это не причинит вреда уму и не нарушит нервных тканей, за которыми охотятся ваши исследователи. Но у нас есть еще одна проблема. Главнокомандующая, скажите, у вас есть какое-то представление о том, где могут храниться скорректированные ткани?

Эл пожала плечами:

– Не имею об этом никакого понятия!

– Мистер Спок, а почему вы об этом спрашиваете? – поинтересовался Джеймс.

– Эти ткани живые, – тихо ответил вулканец. – Мы должны их найти. И с точки зрения морали, и с точки зрения простой логики мы не можем вытащить с этой проклятой станции экипаж "Интерпида" и бросить там живую материю, оставшуюся от других вулканцев.

Джеймс открыл рот и хотел что-то сказать, но потом махнул рукой и промолчал. Спок вопросительно посмотрел на командира. Тот почесал затылок:

– Мистер Спок, я понимаю ваши чувства, но это просто.., как бы поточнее выразиться.., просто мясо...

– Но оно живое, Джеймс! – тихо поддержал Спока Маккой. – Он прав. Если из моральных соображений будет хоть какая-то возможность, мы должны вывезти генетический материал. Да и потом.., исследования можно возобновить, так что, оставлять все это на Левери-пять опасно.

Джеймс устало посмотрел на Спока и Маккоя и согласно кивнул:

– Хорошо. Конечно, это несколько осложнит дело. Но какая разница, если рядом с тобой друзья? Мистер Мэтлок, давайте обсудим план атаки.

– Да, сэр, – Мэтлок склонился над клавиатурой компьютера и отдал команды. На экране появились цифры, значки, стрелки. – Мы разделим атакующих на четыре группы и направим их в разные стороны. Вот сюда – это место главнокомандующая назвала жилым блоком персонала станции. Сюда – это лаборатория. Мы окружим ее с двух сторон. Судя по всему, именно на этом участке следует ждать наибольшего сопротивления. Ну, а четвертая группа, конечно же, отправится туда, где ее ожидает экипаж "Интерпида". Все четыре группы будут проводить операцию одновременно. Отряд, направленный в лабораторию, заблокирует транспортные комнаты. Кстати, я совсем забыл сказать: высаживаться на станцию в маленьких космических катерах – просто безумие. Если Эл удастся обмануть обслуживающий персонал Левери-пять, мы воспользуемся нуль-транспортировкой. Насколько я понимаю, и у нас на корабле, и на "Бладвинге", и на космической станции установлены транспортные устройства примерно одного типа. Конечно, не очень-то приятно, дематериализовавшись, лететь по космосу в виде взвихренного облачка протонов и электронов, не зная, материализуешься ли снова. И все же надо идти на риск. Эл передаст на станцию свои координаты, ее люди захватят и какое-то время попытаются удержать транспортатор, и, таким образом, наша высадка займет пять-десять минут. Как только мы уйдем с "Энтерпрайза", корабль поднимет защитные экраны, ведь, если наш план сорвется, персонал станции может попытаться атаковать корабль.

– Хорошо, – кивнула Эл. – Друзья, прошу вас не забывать о том, что ромуланцы отлично дерутся, когда что-то угрожает их дому. Легкой победы не будет, не обольщайтесь на этот счет. Даже ученые – люди, отрешенные от мира и вроде бы безобидные, в такой ситуации пойдут на любые жестокости. Все ромуланцы ненавидят Федерацию. А если экипаж станции поймет, кто вы такие, эта ненависть усилится. К тому же все обитатели Левери помнят о последствиях, которые ожидают их в случае провала. У дочери моей сестры было много друзей, – она бросила на Спока косой взгляд. – А потом их не стало. Так что.., убивайте без колебаний, иначе убьют вас.

Спок опустил глаза и вздохнул.

– А теперь дальше. – Мэтлок нетерпеливо откашлялся. – Мы возьмем с собой портативные сканеры и компьютеры и сможем быть в курсе того, что происходит на станции. Портативная компьютерная связь поможет нам корректировать действия. Когда на станции установится достаточно безопасная ситуация, группа инженеров подойдет к компьютерному центру и займется уничтожением банка данных. Состав этой группы мы определим чуть позже.

Спок поднял глаза и улыбнулся:

– Я, капитан, лейтенант Керазус, мистер Атенде и кое-кто еще из командного состава, словом, мы захватим компьютеры и либо уничтожим всю информацию, либо, если не сможем этого сделать, введем особый компьютерный вирус. Я изобрел его специально для этого случая. Машинная память будет повреждена, а информация – стерта. После того как мы "заразим" компьютеры, попытаемся получить данные о местонахождении генетического материала. Если нам не удастся узнать, где находится генетический материал, взорвем компьютерные устройства жизнеобеспечения подопытных тканей и присоединимся к главной атакующей группе, освобождающей вулканцев.

Мэтлок кивнул:

– У нас есть одно преимущество: в отличие от приборов ромуланцев, наши сенсоры на небольшом расстоянии быстро отличают вулканцев от их сородичей. Это нам поможет. А как только вулканцы окажутся на свободе, мы свяжемся с кораблем и начнем пересылать их на "Энтерпрайз" методом все той же нуль-транспортировки.

– Пожалуй, так мы можем перегрузить корабль, заметил Маккой. – Скажите, а как с "Интерпидом"?

Эл покачала головой:

– Мы не можем гарантировать исправность корабля. Хотя, скорее всего, ромуланцы выключили двигатели "Интерпида" и отбуксировали парализованный корабль на Левери-пять. Мистер Скотт, а сколько времени может занять восстановительный период?

– Это зависит от того, сколько времени двигатели находились в охлажденном состоянии. – Скотт немного подумал. – Но даже в самом худшем случае, я имею в виду ремонт двигателей и доброй половины корабельного оборудования, восстановительные работы займут минут пятнадцать.

– Оптимальное время для завершения всей операции – сорок минут, – заметил Мэтлок.

Скотт невозмутимо пожал плечами:

– Будем надеяться на лучшее. Нам надо будет добраться до "Интерпида" как можно скорее и сразу же начинать запуск двигателей.

– А если мы не сможем вывести "Интерпид" с Левери? – Джеймс печально замолчал. – Ну.., бывают же всякие причины... Тогда мы вынуждены будем взорвать корабль. Нельзя допустить, чтобы ромуланцы изучали его.

При этих словах все сидящие за столом замолчали.

– Жаль бедняжку! – вздохнул мистер Скотт. Мэтлок укоризненно посмотрел на него:

– Будем надеяться на удачу! Собственно, вот и весь наш план. После того как мы с экипажем "Интерпида" и генетическим материалом окажемся на борту "Энтерпрайза", нас никто не остановит. На восьмой скорости мы с "Бладвингом" выскочим из космического пространства Империи и удалимся в родные края.

– Хорошо, – Джеймс оглядел присутствующих. – Вопросы есть?

– Только один, – тихо отозвалась Эл.

– Да, главнокомандующая?

– Скажите, капитан, почему вы поверили мне и пошли на все это?..

Кирк ошарашенно посмотрел на ромуланку. Кто-то из офицеров засмеялся. Капитан, Спок и Маккой были серьезны и мрачны.

– Мы поговорим об этом потом, когда закончим операцию, – ответил Джеймс. – Всем офицерам "Энтерпрайза" сейчас надо заняться подготовкой экипажа к высадке на Левери-пять. Получите у мистера Мэтлока боевые костюмы и заучите сценарий боевых действий назубок. Через два часа – сбор у кабин нуль-транспортировки. Совещание окончено. Все свободны.

Офицеры поднялись и вышли. Эл вопросительно посмотрела на Джеймса.

– Зябнут ноги? – не то с участием, не то с иронией спросил он.

Эл взглянула на капитана с недоумением:

– Да нет... Я имел в виду другое – Кирк замолчал. – А впрочем, это был глупый вопрос. Извините. Пойдемте со мной, мы подберем вам костюм и оружие.

– Нет, нет, капитан. – Эл покачала головой. – Благодарю вас, но оружие у меня свое. Я к нему привыкла. А что касается формы, так я надену ее с гордостью и постараюсь не подвести звание офицера "Энтерпрайза".

– Ну, спасибо, – улыбнулся Джеймс и добавил. – Это только на время операции. Когда в накидках не будет необходимости, мы не станем заставлять вас носить нашу экипировку.

Эл с удивлением посмотрела на Кирка. Может быть, она сказала что-то не то? А может быть, во всем виновата гордость Джеймса? Почему он такой колючий? Зачем обороняется даже в те минуты, когда никто не собирается его ранить? Его невозможно понять...

* * *

Через пару часов Эл опять стояла в командной рубке "Энтерпрайза". Исследовательская станция Левери-пять была уже довольно-таки близко, хотя "Бладвинг" и "Энтерпрайз" еще не долетели до нее.

– Мне кажется... – Эл строго посмотрела на Кирка, – что в данной ситуации не стоит спешить. Пусть экипаж станции привыкнет к тому, что я взяла вас в "плен", как следует порадуется и ослабит бдительность.

– Мы должны застать их врасплох, – коротко ответил Джеймс.

– Да.., я забыла сказать... Айдоан пару минут назад сообщила, что управление полностью переведено в запасную командную рубку, а все члены вашего экипажа, оставшиеся на борту корабля, находятся под "охраной" людей с "Бладвинга". Так что, если нас станут проверять, проверку мы пройдем на пять с плюсом. Кирк кивнул:

– Это хорошо. А как там Скотти? С ним все в порядке?

– Да, – Эл посмотрела на экран. – Он говорит, что все системы функционируют нормально. В космос выбросили еще два буя, изменяющих субпространство. На верхних палубах членов экипажа "Энтерпрайза" нет. На мой взгляд, это несколько странно.

– Спорный вопрос, – раздался веселый голос, и на экране космической связи возникла ромуланка с "Бладвинга". – Главнокомандующая, с вами хотел поговорить командир Тав, а еще вас приветствует Левери-пять. Мы приближаемся к их защитной полосе, и наши сенсоры показывают, что за защитными экранами находится корабль. Он привязан к металлическим креплениям. По форме напоминает "Интерпид".

– Хорошо. Кажется, нам пора. – Джеймс кивнул и шагнул к открытой двери лифта. То испуг, то удовольствие яркими искрами проблескивали у него в глазах. – Главнокомандующая, вас подождать?

Эл вздохнула:

– Не ждите меня, Джеймс! Ведите своих людей к кабинам для нуль-транспортировки. Мои уже собрались там. Я сейчас переговорю с Левери-пять и попрошу отключить защиту.

– Удачи вам! – кивнул Джеймс и закрыл дверцы лифта. Эл повернулась к экрану. На нее смотрел Тав – почтительно и встревоженно. Эл улыбнулась, села в командирское кресло и попыталась привести мысли в порядок.

– Станция Левери-пять вызывает "Бладвинг! – раздался в микрофоне веселый голос. Эл кивнула Таву. Тот переключил связь на "Энтерпрайз", и на экране показался небольшой мужчина средних лет, чуть лысоватый и чуть-чуть растерянный.

– Главнокомандующая Эл Ай'Мезан Т'Лайлу, – представилась она. – В данный момент нахожусь на борту захваченного судна "Энтерпрайз".

– Ндеан Тр'Джеай, – отозвался собеседник и дружелюбно улыбнулся. Сколько лет они с Эл были знакомы? Много, очень много...

– Вижу, Джеай, – главнокомандующая перешла с официального языка на обычный дружеский разговор. – Во имя Огня и Воздуха скажи мне, что ты здесь делаешь? Ведь я думала, что ты живешь на ч-Хаврине и растишь хлай!

– Меня опять завербовали! – вздохнул Ндеан. – Предложили мне стать богатым. А я на старости лет поверил...

– Ты всегда был доверчив. – Эл смотрела на Джеая беззаботно и весело, но сердце ее разрывалось боли. Зачем он здесь? – Ндеан, ты командуешь станцией? – спросила она.

– Нет, – Ндеан улыбнулся. – Но мы наслышаны о ваших подвигах. Сенат прислал кое-какие распоряжения...

Эл напряглась, но постаралась не показать этого.

– Нам приказали предоставить вашему экипажу все, что будет нужно. Но только, – Ндеан вздохнул, – ты меня извини, Эл, но сенаторы не хотят, чтобы вы здесь долго задерживались. Они в своем репертуаре. Сказали встретить вас как следует и побыстрее выпроводить.

– Ничего. – Эл улыбнулась. – Ничего. Долго мы здесь не пробудем. На "Бладвинге" плохо с продовольствием. Кое-кто из моих людей нуждается в медицинской помощи. Этот драгоценный корабль федератов не очень-то охотно сдался в плен. А у вас здесь, насколько я понимаю, все в порядке.

– Да, конечно. – Ндеан кивнул. – Переходите на ближнюю орбиту. Мы готовим кабины для нуль-транспортировки. Через пять минут вы и ваши люди могут энергезироваться и переправляться на станцию.

Ндеан исчез, и вместо него на экране появился расстроенный Тав.

– Вот такие дела, – неопределенно сказал он и доложил:

– Экраны Левери-пять опущены. Корабли выходят на ближнюю орбиту.

– Прекрасно. – Эл опустила глаза, встала с кресла и направилась к лифту. Уже у дверей она обернулась, посмотрела на экран и крикнула. – Смотри, не подведи меня, Тав! – Это было все, что она могла сказать.

Двери лифта бесшумно захлопнулись. Эл накинула серебристую накидку поверх ромуланского офицерского костюма и прислонилась лбом к холодной пластмассовой стене. На каждом шагу ее подстерегали осложнения! А что ожидало их всех впереди? Она не хотела об этом думать.

Лифт остановился. Двери открылись. Эл выбежала в холл, подбежала к кабине нуль-транспортировки, в которой уже ждали Джеймс, Спок и другие члены экипажа.

– Поехали! – Человек, стоящий у пульта управления, нажал какую-то кнопку, и они растворились в мерцающем свете.

Видимо, аппараты для нуль-транспортировки, выпускаемые федератами, здорово отличались от ромуланских. Что-то было не так. А может быть, это страх, накопившийся за последнюю неделю, не давал Эл чувствовать себя комфортно. Страх, напряжение, рефлексия. Скорее всего, у нее стучало в ушах. Хотя, когда она дематериализовалась, ей показалось, что где-то рядом выстрелили из фазера.., а потом раздался испуганный крик...

Глава 14

Монтгомери Скотт метался по дополнительной рубке управления как зверь.

– Три группы уже на Левери-пять. Осталось переправиться последнему отряду, – сказал он не то самому себе, не то Ухуре, Чехову и Зулу, которые вместе с ромуланцами Ниол, Хехве и Кием примостились на мягком диване в углу комнаты. – Клянусь Богом, мне все это не нравится! В самом деле не нравится!

Зулу и Чехов переглянулись.

– Им это тоже не нравилось, – продолжил Скотт. – Бесплодная затея. – Он посмотрел на приборы и проверил калибровку.

– Надо было сказать об этом, когда капитан проводил совещание, – тихо ответила Ухура.

– Да... – Скотт махнул рукой. – Надо было... Да разве это могло принести хоть какую-то пользу? Вы ведь знаете: если капитан принял решение, переубеждать его бесполезно. Скорее Вселенная перевернется, чем Джеймс Кирк изменит свое раз и навсегда выработанное мнение.

Скотт еще раз прошел по комнате. Нет, эта дополнительная рубка управления была слишком мала! А в ней собралось слишком много народа. Народа напряженного и нервного. Значит, в одной точке космического пространства скопилось слишком много энергии. Это помещение чем-то напоминало инженеру командную рубку "Бладвинга". Если то, что ромуланцы называли командной рубкой, вообще заслуживало такого названия! Темная нора, вот что это было! И здесь – то же самое. Пространство между оружейной и пищевыми процессорами. Темное, нелепое место.

– Там все в порядке? – спросил Скотти.

– Вроде бы да, – ответила Ухура, еще раз посмотрев на экран связи.

– Удачи им! – мистер Зулу всмотрелся в маленькое нечеткое изображение. Прямо под ними висела станция Левери-пять – огромный, уродливый кусок металла, утыканный трубками, столбами и антеннами. Скотт фыркнул. Он словно бы подслушал мысли Зулу. Это зрелище могло оскорбить чье угодно эстетическое чувство. К тому же такая станция была лучшим аттестатом ромуланскому инженерному искусству.

– Какой в ней смысл? – проворчал он. – Она от моего взгляда может развалиться на куски!

– Да, – отозвался Кий. – Эти станции очень убоги, сэр.

– Полагаю, что так оно и есть... – Инженер повернулся к Ухуре:

– Нуль-транспортировка прошла благополучно?

– Да, – кивнула Ухура. – Они только что доложили о прибытии.

– Это хорошо. – Скотт задумался... – Мне бы хотелось сейчас быть там, внизу, с капитаном...

И вдруг – уже в который раз за последние дни – на корабле пронзительно завыла сирена. Скотт схватился за голову. Сердце в груди прыгало и разрывалось от тоски. О, этот звук нельзя было перепутать с каким-нибудь другим! Особый тон, особый тембр! Сигнал тревоги, оповещающий экипаж о том, что на территорию "Энтерпрайза" вторгся неприятель.

– Экраны! – крикнул инженер. – Скорее опускайте экраны! – и бросился к компьютеру. Мистер Зулу успел нажать кнопку раньше него, и вой оборвался. Ухура смотрела на всех ошарашенно. Одной рукой она придерживала наушники, а другой – нажимала кнопки на пульте связи.

– Мистер Скотт! – Она побледнела. – Пришельцы на шестом, восьмом, девятом и двенадцатом уровнях...

– Да откуда же они взялись! – беспомощно воскликнул инженер.

Ухура пожала плечами:

– Мы имеем дело с нуль-транспортировкой. След поймать невозможно.

– С "Бладвинга"! – всплеснул руками Скотт и свирепо посмотрел на Кия.

– Нет! – крикнул ромуланец. – Главнокомандующая никогда не смогла бы...

– Не главнокомандующая, парень! – инженер махнул рукой. – Я знаю, кто это, и готов спорить об заклад. Одного никак не пойму – почему Эл не предусмотрела такого поворота событий. Опустите перекрытия. Изолируйте все палубы. Ухура, доложите, что происходит на корабле?

– Беспорядки... На шестом и восьмом уровнях стрельба. Там идет сражение. Многие службы корабля выходят на связь с нами. Они хотят узнать, в чем дело.

– Так расскажите им... Хотя нет. Постойте... – инженер огляделся. – Чехов, я хочу, чтобы на корабле были заперты все двери. О деталях мы побеспокоимся потом.

Чехов вскочил со своего места:

– Мистер Скотт, наши дела плохи! Из строя вышли трубы Джеффери и несколько узлов главной компьютерной системы...

– Черт знает что! – Скотт плюнул и оглянулся. – Извините меня, Ухура! Павел, прошу вас, выведите из строя все кабины нуль-транспортировки на корабле! В любом случае капитан, возвращаясь на "Энтерпрайз", будет пользоваться транспортными устройствами на станции. Но чтобы этот проклятый Тав еще и передвигался на наших транспортных средствах! Да никогда! В общем так. Если этот молодчик желает заполучить "Энтерпрайз", пусть борется за каждый дюйм. А еще... – мистер Скотт сжал кулаки. – А еще я не позволю им добраться до моих двигателей. Отсечь от корабля блок с механическими мастерскими!

Чехов забарабанил по кнопкам. Через секунду опять завыла сирена. Это автоматика возвещала экипажу, что нижняя часть корабля отделилась от жилых помещений. Делалось такое редко, хотя и было предусмотрено инструкцией на случай "катастрофы".

Скотти не хотелось думать о последствиях. Что будет – то будет. По крайней мере, Так у капитана останется шанс вывести из имперского космоса хотя бы часть экипажа и спасенных вулканцев. Конечно, в том случае, если вулканцев удастся спасти. Скотт скрежетал зубами. Он должен был обеспечить капитану путь к отступлению! А если их десант на Левери-пять погибнет, он обязан взорвать эту маленькую станцию. Он поклялся себе в этом! В конце концов, у него было право выбора, и он выбирал. Если Левери-пять окажется ловушкой, погубившей экипаж "Энтерпрайза", а до этого и "Интерпида", пусть погибнет и сама станция!

Эта мысль не принесла Скотти утешения, и он решил, что сейчас лучше подумать о чем-нибудь другом.

– Как там наши дела? – спросил он у Чехова.

– Все в порядке. Двигатели корабля и механические мастерские отсоединены от жилого корпуса.

– В нижней части корабля осталось сорок человек, мистер Скотт! – уточнила Ухура. – С людьми все в порядке. Среди них – члены нашего экипажа и люди Эл.

– Черт знает что! – Скотт недовольно заворчал. – От этих ромуланцев можно ожидать чего угодно! – Инженер посмотрел на Кия, члена экипажа "Бладвинга". Ромуланец колдовал над компьютерами и пытался помочь. – А как устройства для нуль-транспортировки?

– Они заблокированы, мистер Скотт! – ответил Чехов. – Может быть, мы с вами находимся в ловушке, но и экипаж "Бладвинга" сейчас не в лучшем положении. Кстати, я думаю, что кое-кто из ромуланцев не успел материализоваться до того, как мы выставили защитные экраны. Так что, какое-то количество наших врагов уже распалось на атомы и понеслось изучать ближайший космос! Ухура, свяжитесь со всеми, с кем можете. Выясните, как идут дела. Может быть, наши силы и без группы, находящейся на Левери-пять, достаточны для того, чтобы справиться с ромуланцами?

Ухура кивнула:

– У нас двести восемь человек, сэр.

– В принципе мы могли бы сообщить о случившемся капитану, – задумчиво сказал Чехов.

– Он не смог бы нам помочь, – Ухура поморщилась. – Насколько я понимаю, у них там кипит сражение. Если бы у Кирка была свободная минутка, он давно сообщил нам какие-нибудь новости. Нет, будет гораздо лучше, если мы справимся с этой проблемой сами.

– Двести восемь... – Мистер Скотт возмущенно фыркнул. – И все разбросаны по разным частям корабля! Ну ничего... Ухура, свяжитесь с ними еще раз... Надо немного подумать... Скажем так, куда бы я сам направился на месте Тава?

– Сюда, сэр, – пожал плечами Зулу.

– Да, точно! – Скотт ударил кулаком по коленке. – А мы ото всех отрезаны. Конечно, ромуланцам еще придется пробить сюда дорогу, но это они сделают прожгут перемычки, постреляют наших людей...

– Мистер Скотт, а что же будет с управлением? – тихо спросил Кий.

Скотт махнул рукой:

– Ты не очень-то внимательно следил за происходящим. Он умный парень, этот Тав. Захватит с собой трубы Джеффери... Будь проклят тот день, когда мы позволили ему приблизиться к нашим компьютерам! – Скотт нервно барабанил пальцами по коленке. – Что происходит! Ведь он может вывести из строя самые важные системы корабля! К тому же он может сделать это довольно-таки просто. Ведь он их уже изучил! И все же.., все же мы знаем свой собственный корабль гораздо лучше его! Мистер Зулу, прошу вас, выведите на экран схему потайного хода, ведущего из этого помещения в главную командную рубку! А вы, Ухура, перепрограммируйте компьютеры так, чтобы они реагировали только на наши голоса! Техника "Энтерпрайза" должна повиноваться членам экипажа "Энтерпрайза"!

– Не слишком ли многого вы хотите, мистер Скотт? – спросила Ухура и склонилась над клавиатурой.

– Мистер Скотт! – Чехов предостерегающе посмотрел на инженера. – А что делать с нашими друзьями-ромуланцами, которые сейчас находятся в главной рубке управления?

Ухура хмыкнула:

– Что касается Айдоан, Кия и Ниол, так их голоса уже внесены в список тех, на которые техника обязана реагировать...

– А Тав? – обеспокоенно уточнил Чехов.

Связистка пожала плечами:

– У меня даже нет образца его голоса. Ведь он постоянно находился на "Бладвинге"!

– Да, верно... – Скотт махнул рукой. – Не хотелось мне этого говорить, но члены экипажа Эл не обладают "мнхай..." или как там это у них называется? Главнокомандующая об этом не подозревает, и слава Богу. Иначе ее сердце было бы разбито.

– Мнхай-захе, – подсказал Кий и встревоженно посмотрел на мистера Скотта. – Сэр, некоторые члены нашего экипажа – новички. Я слышал, как кое-кто из них говорил о возможности...

– О реальности захвата "Энтерпрайза"? – Скотт чертыхнулся.

Кий кивнул:

– Да... Хотя я считаю, что даже сама мысль об этом позорна. Экипаж "Бладвинга" старался об этом не говорить. Но, видимо, кое-кто не перестал об этом думать... А когда главнокомандующая выбрала людей, которые должны работать на "Энтерпрайзе"...

– А по какому принципу она их отбирала? – быстро спросил инженер.

Кий вздохнул:

– Главнокомандующая отбирала людей из добровольцев. Но кое-кого из тех, кто хотел пойти на "Энтерпрайз", она оставила на "Бладвинге". Странно другое... На "Энтерпрайз" не захотел идти никто из тех людей, которые высказывали подобные мысли.

Скотт зло хмыкнул:

– Насколько я понимаю, у нашего друга Тава свое представление о том, как нужно поступать в данной ситуации. А нам надо попытаться это представление разрушить. Мистер Зулу, мистер Чехов! Оставьте в покое свои компьютеры! Вам надо кое-куда сходить!

– Сэр! – Зулу горько усмехнулся. – Насколько я понимаю, оружие находится за соседней дверью!

– Мы думаем об одном и том же, – кивнул Скотт. – Но это не очень-то просто.

– Что вы задумали? – поинтересовался Чехов.

– Если Тав и его люди решат сюда пробиться, то только для того, чтобы получить полное управление кораблем.

– Да... – кивнул Чехов.

– Тогда представьте себе, каким будет выражение лица этого молодчика, когда он с боями прорвется к нам и обнаружит, что запасная командная рубка отсечена.., либо разрушена.., а все управление перенесено в главную командную рубку, как это и должно быть.

Чехов хмыкнул:

– Ну, до главной командной рубки ему придется добираться довольно-таки долго.

Скотт потер кулаками глаза:

– Все верно. А поэтому вам двоим сейчас лучше пройти в оружейную и прихватить с собой все, что может пригодиться. Берите как можно больше оружия! Кстати, если у вас появится желание поставить в коридоре несколько мин-ловушек, я не буду против. Все оставшееся несите сюда. Оставлять Таву собственное оружие – глупо. Тем более, что мне, Ухуре и Кию оно может пригодиться в любой момент.

– Мистер Скотт! – тихо обратилась к инженеру Ухура, когда Зулу и Чехов вышли в коридор. – С вами хочет поговорить с доктором Чэпел.

– Соедините! – кивнул Скотт.

– Скотти! Что происходит?

– раздался через минуту взволнованный женский голос.

– Вероломство и разгром, Кристина, только-то и всего! – весело ответил инженер. – Часть экипажа Эл предала главнокомандующую и решила использовать "Энтерпрайз" в своих целях.

– О Боже! – простонала доктор Чэпел.

– На вашем месте я запер бы двери госпиталя и не открывал бы их никому. – Скотт покосился на двери. – Слышите, ни-ко-му. На корабль проникли ромуланцы. Они воспользовались нашими транспортерами. Теперь сам черт не разберет, где наши, а где ихние.

– Что за глупости, Скотти!

– резко сказала Чэпел. – Мы прекрасно можем их различить.

– Да?

– инженер почесал затылок.

– Хотел бы я знать, как мы можем это сделать?

– Скотти... – простонала Чэпел. – Вспомните, пожалуйста, как вы стояли рядом со мной в то время, когда мы вводили ромуланцам подкожные переводчики и сокрушались по поводу того, как трудно было изготовить столько кристаллов из цезия и рубидия!..

– Точно.., избирательный трехкодовый сканер... – ахнул Скотти. – Любой ромуланец, в предплечье которого находится кристалл из рубидия и цезия, – наш...

– А с остальными вы вправе сделать все что угодно, – добавила Кристина. – А теперь главное. Я хочу знать, есть ли на корабле пострадавшие? Если они есть, нам с М'Бенга придется как-то выбираться отсюда. Мы же не можем сидеть сложа руки и говорить при этом, что мы – врачи!

– Ухура, помогите Кристине! – распорядился инженер.

В комнату вошли Зулу и Чехов. В руках у мистера Чехова поблескивала огромная связка аккустических гранат. Скотт вспомнил, как однажды ему пришлось пойти с такими гранатами на кое-какие уловки, и подошел ближе:

– Мистер Чехов, позвольте, я вам кое-что покажу!

Они склонились над оружием и стали что-то рассматривать. Зулу и Кий опять пошли в оружейную и через несколько минут принесли еще одну порцию гранат, винтовок, фазеров. Через полчаса запасная командная рубка была завалена оружием.

– Великолепно! – сказал Скотт, осмотревшись. – А теперь, друзья мои, пробирайтесь в главную командную рубку. Идите потайным ходом. Перегородки опущены, но вы отлично знаете корабль. По пути оповестите как можно больше людей. Пусть в каждом отсеке образуют небольшой оборонительный отряд.

Ухура сочувственно посмотрела на Чехова и Зулу:

– Вам предстоит долгий путь. Между нами и командной рубкой шесть уровней.

– Сэр... – Кий встревоженно смотрел на Скотта. – Сэр, позвольте мне пойти с ними! Здесь я не нужен, а вот сражаться я умею. К тому же это дело моей чести. Мы давали клятву, что будем относиться к вам, как к братьям, а командир Тав нас всех опозорил. Если мы отдадим им корабль, они оставят главнокомандующую умирать на Левери-пять или, хуже того, убьют ее, когда она транспортируется на "Энтерпрайз". Я не могу позволить, чтобы это случилось! Никто из нас не может этого позволить!

Скотти посмотрел на ромуланца и подумал, что если бы не заостренные, торчащие кверху уши, он здорово походил бы на Чехова.

– Хорошо, – сказал он. – Прихватите с собой побольше оружия. Мы с Ухурой будем держать оборону до тех пор, пока вы не сообщите нам, что все в порядке. Короче говоря, жду вестей из главной рубки управления. До того как на корабле объявились люди Тава, в рубке находились помощники Эл. Мы успели вовремя опустить перемычки, так что наши ромуланцы должны находиться в безопасности. Пока мы не будем сообщать им, что вы идете в главную рубку.

– Мистер Скотт! – Чехов посмотрел в глаза инженеру. Он выглядел растерянным и несчастным.

– Когда сюда придут ромуланцы, здесь будете только вы и Ухура. К тому же, когда вы передадите управление в главную рубку, все перемычки поднимутся...

– Ничего, – ободряюще кивнул Скотти. – Мы с этим справимся. Отправляйтесь. Не стоит терять времени.

– Хорошо, сэр! – Зулу открыл дверь и выглянул в коридор.

Там никого не было. Слава Богу, этот блок находился слишком далеко от остальных. Вдруг раздался какой-то неясный, приглушенный звук. Все замерли. Звук усилился и стал приближаться. Потом последовал взрыв. Эхо умножило его и разнесло по разным концам корабля. Послышался злобный, нарастающий вой фазеров.

– Идите быстрее! Не делайте глупостей! – мистер Скотт махнул рукой в сторону двери. Зулу, мистер Чехов и Кий вышли. – А если придется уступить.., так продавайтесь подороже! – тихо добавил инженер.

Пару секунд они еще постояли рядом с запасной командной рубкой, а потом двинулись в путь.

– Давай, дорогая! – мистер Скотт улыбнулся Ухуре. – Я уверен, что они сделают все, зависящее от них. А нам надо оставить в холле кое-какие сюрпризы для наших гостей!

– Хорошо сказано! – Ухура взяла связку гранат и стала набирать коды на небольшом управляющем устройстве. Где-то совсем рядом с ними раздался взрыв.

– Они уже на нашем уровне! – прошептал Скотт. Ухура кивнула, и ее пальцы еще быстрее стали нажимать на маленькие кнопочки.

Глава 15

– Поставить фазеры на предохранители! – шепнул Джеймс идущим за ним следом. Несколько минут они ждали. Потом Джеймс затаил дыхание и высунулся из-за угла. Все четыре группы нападения уже прибыли на Левери-пять. Наступило то тяжелое затишье, которое обычно бывает перед атакой. Сейчас одна из групп пойдет в наступление. Пятьдесят человек должны будут ворваться в компьютерную и обезопасить все машины, находящиеся на станции. За спиной Джеймса стоял Спок, за ним – Эл, за Эл – Мэтлок. Дальше толпились члены экипажа "Бладвинга" и люди из отдела безопасности. Замыкали группу Маккой, Веаберг и Нарат. В коридоре стояла абсолютная тишина. Джеймс даже представить себе не мог, что такая большая группа может так затаиться. "Нервы", – мрачно подумал он. – Им надо благодарить Бога за то, что у них не мои нервы!"

Спок, как всегда, не терял времени даром. Он запасся трикодером и теперь сканировал местность.

– Путь перед нами почти чист, – сказал через секунду помощник капитана. – К тому же, насколько я могу понять, мы совсем недалеко от компьютерного центра.

– А где расположены пульты управления станцией? – уточнил Кирк.

– Кажется, в конце главного коридора. Этот коридор начинается за тем углом, у которого мы остановились.

– А где находятся члены экипажа "Интерпида"?

Спок покачал головой:

– Сэр, этого я сказать не могу. Приборы не срабатывают. Может быть, вулканцев держат в какой-то особо защищенной зоне. На станции множество секций с усиленной защитой, поэтому сканирование далеко не всегда дает блестящие результаты.

– Что за маскарад! – послышался за их спинами удивленный голос.

"Не стрелять!" – хотел было сказать Джеймс, но не успел. Он обернулся и увидел ромуланца, который выглядывал в коридор из-за небольшой двери и удивленно смотрел на их группу. Раньше чем он понял, что происходит, от стены отделилась фигура в белом, подскочила к ромуланцу и сделала в воздухе какое-то неимоверное "па". Через полсекунды обитатель Левери-пять лежал на полу, а мичман Брандт смотрел на него сверху вниз.

Джеймс одобрительно кивнул молодому офицеру:

– Хорошо... Вы его оглушили?

Брандт склонился над ромуланцем, пощупал пульс, распрямился и беспомощно развел руками, как бы желая сказать: "Извините, капитан!" Потом показал на коридор. Андорианец Лихва, стоявший рядом, кивнул и заволок ромуланца в небольшую комнатку. Джеймс повернулся к Споку:

– Надо приступать к делу. Если нас обнаружат, начнутся всяческие осложнения.

– Конечно, – кивнул Спок. – Коридор впереди пуст. Сканер показывает, что пока все на станции занимаются своими обычными делами. Самое время начинать. Пошли!..

Джеймс махнул рукой стоявшим позади него людям и свернул за угол. Спок шагнул за ним. Следом двинулась легкая, какая-то необычная Эл. Очевидно, бело-серебристая накидка подчеркивала бледность ее лица. А может быть, лицо главнокомандующей сейчас было бледнее, чем обычно от сильного волнения?! Спок не отрывал взгляда от трикодера.

– Доходим до следующего перекрестка и поворачиваем налево, – тихо сказал он. – Потом спускаемся уровнем ниже и проходим десять метров по главному коридору.

И вдруг завыла сирена.

– Вперед! – крикнул Джеймс. – Нас обнаружили. Скрываться не имеет смысла. Держитесь ближе друг к другу! Все вопросы потом!

Они пробежали по длинному коридору, свернули направо и увидели в холле толпу ромуланцев, движущихся к ним навстречу. Кирк отпрыгнул в сторону и открыл огонь. За ним бежала Эл, которую нагонял Спок. Конечно же, ромуланцы, заметив их, растерялись. Это-то и спасло положение. За спиной капитана уже стреляли. Защитники Левери упали на пол.

"Вооруженные!" – досадно подумал Кирк.

– Быстро среагировали! – сказал он Метлоку. – Выводите их из строя, а потом догоняйте нас. – Джеймс махнул рукой небольшой группке. – Куда теперь, мистер Спок?

– Вперед по коридору, капитан, а потом за угол.

Они пробежали по коридору и свернули. Поздно! За углом их уже ожидали вооруженные ромуланцы. Они открыли огонь из бластеров. Джеймс не успел сообразить, что делает. Он прыгнул и прижал к земле Спока. Кто-то третий упал сверху на них. Лучи прошли над их головами. Еще минута – и от команды Кирка остались бы одни головешки. Джеймс откатился в сторону и открыл огонь. Ого, кажется, к ним подоспела подмога! По ромуланцам уже стрелял Мэтлок, укладывая защитников станции одного за другим. Джеймс оглянулся на человека, упавшего ему на спину. Это была Эл!

– Спасибо! – улыбнулся Кирк. – Кажется, вы спасли мне жизнь!

Она удивленно посмотрела на капитана, а потом перевела взгляд на Спока. Вулканец напряженный, бледный стоял, как-то неестественно прижавшись к стене.

– Что случилось, мистер Спок? – шепотом спросила Эл.

– Ранен? – Джеймс поддержал своего помощника за локоть и поискал глазами доктора. – Боунз!

– Нет, капитан, – Спок еле шевелил губами. – Я не ранен. Что-то происходит. Какая-то сила давит на мой мозг. Я не, могу двигаться, не могу думать. Все это причиняет мне невыносимую боль. Это началось, когда мы свернули за угол.

– На вас действует какой-то человек, обладающий экстрасенсорными способностями? – уточнила Эл.

– Нет, – Спок покачал головой. – Это мозг.., не обладающий индивидуальными признаками.., что-то безликое. – На лице Спока появилось отвращение. – Это какое-то безумие...

– Машина... – подумав, сказала Эл. – Машина, работающая при помощи нервной ткани вулканцев.

Спок опять покачал головой:

– Нет.., давление слишком сильное...

– Значит, в машине находится огромное количество живых клеток. – Подошедший к ним доктор Маккой вздохнул, и на его лице появилась гримаса отвращения.

Эл пожала плечами:

– Насколько я понимаю, здесь у них есть целый резервуар мозговой ткани вулканцев. Ткань выращена из одной клетки искусственным путем. Конечно, в ней не может быть никаких личностных признаков. Зато сила воздействия огромна. Еще один компьютер. На этот раз – биологический.

Сердце Джеймса сжалось. – Вот так... Значит, этот прибор они и использовали для того, чтобы захватить "Интерпид"!

– Похоже, что так, – Спок задыхался. – Капитан.., экипаж "Интерпида".., они должны быть где-то близко... Если бы это было не так, вряд ли ромуланцы включили бы эту машину...

Эл задумалась:

– По моим подсчетам, вулканцы должны находиться на другом уровне...

Она не успела договорить. Мимо них с криком пронеслась команда Мэтлока. Они открыли огонь раньше растерявшихся ромуланцев. Капитан заметил, что другая группа ромуланцев появилась в противоположном конце коридора, и хотел крикнуть, но пять человек из службы безопасности тут же повернулись и заняли оборону. Ромуланцы налетели на людей Кирка так быстро, что оружие оказалось бесполезным – слишком уж велики стали шансы выстрелить во врага и попасть в своего. Джеймс кинулся в самую гущу рукопашной. Какое-то странное, нервное возбуждение овладело им. Он наслаждался дракой, давая выход гневу и напряженности, которые накопились в нем за последнее время. Кирк прекрасно знал, что за это ему придется заплатить несколькими днями ломоты во всех суставах. Так было всегда после того, как капитан давал разгуляться своим чувствам и ввязывался в драку. Все внутри болело несколько суток. Как знать.., может быть, ему придется заплатить за это прямо сейчас. Ромуланцы оказались хорошими борцами. Это только казалось, что с каждым из них можно разделаться легко и красиво, как это он делал со Споком во время корабельных турниров.

Хотя по природе своей ромуланцы ушли далеко от вулканцев, однако у них кроме преимуществ были и слабости. Видимо, у представителей таинственной Империи, как и у вулканцев, самыми уязвимыми местами были уши...

Джеймс сражался как зверь. Он даже не успевал соображать, что делает. Одному ромуланцу он нанес двойной удар в челюсть, другому – повредил ключицу, третьему – сломал коленную чашечку. Кирк передохнул и оглянулся. За его спиной маленькая Эл отшвырнула к стене сородича, который был чуть ли не вдвое выше ее. Сначала она ударила его ногой в живот, а потом заломила руку и сделала подсечку. Эл действовала так, будто каждый день только и делала, что сражалась с гигантами. В самом центре свалки медленно двигался мичман Нарат. В него изо всей силы палила толстая до смерти перепуганная ромуланка. Сзади к ней подкралась ловкая и быстрая Лиа Берг. "Пусть себе стреляют! – усмехнулся Джеймс. – Слава Богу, это никак не действует на хорт". Лиа подкралась к ромуланке и ударила ее по шее ребром ладони. Даже сквозь невообразимый шум, стоящий в коридоре, Джеймс расслышал хруст хрящей. "Боже!" – подумал он и заломил руку налетевшему на него ромуланцу.

Борьба закончилась быстро. Джеймс откинул от себя потерявшего сознание человечка и посмотрел вокруг. Из глубины коридора все еще доносились крики. Капитан оглядел членов своего экипажа. Вроде бы все были целы. Да и настроение у людей было боевое. Даже, может быть, слишком боевое...

– Раненые есть? – Джеймс еще раз обвел глазами бойцов.

– У Лагай сломана рука, – сказала Эл и показала на одного из своих ребят. – Все остальные в порядке.

– У Гаррисона очень тяжелые ожоги, – добавил доктор Маккой. – Нам нужно как можно быстрее переправить его на "Энтерпрайз".

– Боюсь, что придется немного подождать, Боунз! – вздохнул Кирк. – Мистер Атенде, вы достаточно сильны, прошу вас, понесите Гаррисона. А вы как, Спок?

– Капитан... – Спок выбирался из-под груды ромуланцев. Было заметно, что ему все еще нехорошо. – Я определил направление. Давление на мозг идет оттуда. – Он показал на другой конец коридора. Там все еще шло сражение.

– Так, – кивнул Кирк. – Эл, значит, вулканцы все-таки находятся здесь. Кажется, сейчас начнутся самые главные трудности.

– Можно только гадать, что нас ждет, – заметил Маккой. – Спок, скажите честно, вы можете работать?

– Едва ли, доктор, – Спок пригладил волосы. – Но вы же знаете, что я наполовину землянин, и сейчас это приносит мне кое-какую пользу. Та часть меня, которую унаследовал от своей матери, почти не подвержена стрессам. Однако, чем ближе мы подходим к этому механизму, тем больше я слабею.

– Но у нас нет гарантий, что вулканцев держат рядом с компьютером, действующим на мозг, – холодно заметила Эл.

– Какие могут быть гарантии! – хмыкнул Кирк.

– Просто, если мы остановим эту адскую машину, вулканцы придут в себя и попытаются сбежать, а нам только это и нужно.

Эл посмотрела за угол и попросила у одного из своих людей:

– Дайте мне фазер! – Ромуланец протянул Эл взрывное устройство. Она повертела его в руках, проверила шкалу автоматической наводки. Послышался стук секундомера.

– Через сколько секунд он сработает, Джеймс? – невозмутимо спросила она.

– Пять Эл, пять! – Джеймс уже готов был выхватить фазер из ее рук.

Эл отстранила его, отсчитала секунды:

– Три.., две... – высунулась из-за угла, швырнула мини-бомбу в бегущих по коридору ромуланцев и вновь спряталась за угол. Фазер взорвался. Станцию заметно тряхнуло. Их ослепила яркая вспышка. Потом порыв горячего ветра отбросил Эл к Маккою.

– Вперед! – крикнул Джеймс и бросился в конец коридора. Он старался не смотреть на месиво из крови и человеческого мяса. Что-то внутри капитана содрогнулось, но Джеймс выбросил из головы лишние мысли и побежал еще быстрее. В самом конце коридора находилась большая дверь. Кирк попытался открыть ее с помощью лучемета, но это оказалось бесполезным – металл не хотел плавиться.

– Огнеупорный материал, причем очень прочный, – мрачно проговорил он. – Спок, может быть, вы сумеете открыть замок? Его не стоит ломать. Не исключено, что тогда эта дверь так и останется закрытой.

– Джеймс, забудьте об этом! – вздохнул Боунз. Доктор почти волочил на себе Спока. За ним спешил мистер Атенде, держа обгоревшего Гаррисона в щупальцах. Вулканец был в полубессознательном состоянии. Кажется, он изо всех сил боролся с волнами, воздействующими на его мозг, судя по лицу, искаженному гримасой, у него ничего не получалось. Было ясно, что в ближайшее время рассчитывать на него не стоит.

– Есть у нас электронщики? – Джеймс огляделся по сторонам. Члены экипажа, высадившиеся на Левери-пять, были в основном специалистами по обороне и медицине.

– Может быть, я смогу помочь вам, капитан? – услышал Джеймс знакомый голос и увидел, как к ним пробивается мистер Фримен. Джеймс осмотрел молодого офицера с головы до ног и неопределенно хмыкнул. От обычной аккуратности Фримена не осталось и следа. Обожженный, испачканный, в синяках и кровоподтеках, он тем не менее был оживлен и доволен. Фримен стал на колени около двери и достал из маленькой сумочки на боку инструменты. Потом привычным жестом пригладил волосы и стал ковыряться в замке.

– Ух ты, черт! – сказал он через несколько минут. В маленьком отверстии стали ясно видны провода, клеммы и черная неразъемная микросхема.

Кирк беспокойно огляделся по сторонам. Где-то поблизости опять раздавались крики разъяренных ромуланцев.

– Мистер Фримен! – сказал он.

– Да, сэр... – Фримен ковырялся в миниатюрном компьютерном устройстве. Кажется, дело с замком затягивалось надолго.

– Прикрывайте, – приказал Джеймс стоящим рядом с ним людям, а потом обратился к главнокомандующей. – Эл, а может быть, вы справитесь с этим быстрее?

Она покачала головой:

– Джеймс, к сожалению, здесь я не смогу помочь. С этой моделью компьютеров я не знакома. – Эл махнула своим людям. – Хилай, Гехен, Рай, Айзенберг, Федер, Фишер, Ремнер, вставайте рядом со мной. Оборонительная фигура номер пять! Остальные дерутся как могут. Мистер Атенде, дайте мне фазер! Хотя... Я ужасно не люблю повторяться!

– Мистер Фримен, быстрее! – попросил Джеймс.

– Капитан, это невозможно, – заметил стоящий рядом Маккой. – Он не может справиться с замком, так что нам с вами скоро придется убираться на "Энтерпрайз".

Джеймс удивленно посмотрел на доктора. Что за высказывание? Жаль, что Маккой не видит, как реагирует на это Фримен... Лицо молодого человека исказилось от ярости. Кирк подумал: "Сейчас этот парень взорвется не хуже фазера!" Правда, ярость быстро прошла, и на лице офицера опять появилась холодная сосредоточенность. Фримен работал быстро и точно. Сначала он что-то сделал с проводами, потом отсоединил блок памяти. Дверь распахнулась.

В коридоре уже слышались взрывы и крики. Джеймс оглянулся, перекрестился и вошел в комнату.

Такое оборудование стоило таких запоров! Вся комната была уставлена мощнейшими компьютерами. Кнопки, панели, приборы, которые Кирк просто-напросто не взялся бы обозначить словами... В конце комнаты находилась еще одна дверь из такого же прочного металла. Из-за металлического ящика на капитана прыгнул маленький, тщедушный ромуланец. Джеймс чертыхнулся, оглушил мужчину и отбросил в сторону. Второй ромуланец тут же набросился на Кирка. Джеймс легонько стукнул его ребром ладони по голове и оглянулся. С третьим ромуланцем разбирался мистер Атенде. Одно из его щупалец поддерживало Спока, два других обвивали Гаррисона, который до сих пор находился в бессознательном состоянии. Остальные бесчисленные конечности обвились вокруг ничего не понимающего, одуревшего от страха ромуланца.

– Отлично, мистер Атенде! – нервно хихикнул Джеймс.

Суламид повернул три глаза на длинных отростках в сторону Кирка:

– Должен же я защищать раненых, капитан! – мрачно пошутил он.

Ромуланец, извивающийся в щупальцах Атенде, завизжал:

– Ни за что! Ни за что! Я вам ничего не скажу! – Он уже начал задыхаться. Его бронзовое лицо приобрело явно зеленоватый оттенок.

– Вам будет значительно лучше, если вы решите нам помочь! – любезно сказал мистер Атенде и еще сильнее сжал щупальца. – К тому же предупреждаю. Я могу выйти из себя, а когда я нервничаю, у меня обостряется чувство голода. И вообще.., обожаю есть, когда моя жертва сопротивляется!

Раздался душераздирающий крик ромуланца. Джеймс отвернулся и хмыкнул. Собственно, он даже не мог сказать, есть ли у суламидов рот... Но, кажется, мистер Атенде решил просветить капитана на этот счет. Он поднес руку ромуланца к глазам, и рядом с пучком шевелящихся и вращающихся органов зрения открылось небольшое отверстие. Ромуланец ревел как зверь. Мистер Атенде аккуратно укусил бронзовую от космического загара руку, и из нее, чуть повыше локтя, побежала маленькая струйка крови.

– Не очень-то вкусно, – мягким голосом пожаловался суламид и выразительно плюнул. – Если вы не расскажете нам, как управлять этими машинами, я вами позавтракаю, причем немедленно!

Ромуланец задрожал и махнул рукой в сторону одного из ближайших пультов:

– Там...

– Эл! – Джеймс выглянул за двери. Ромуланка кивнула, вошла вместе со своими людьми в комнату, подошла к пульту и начала быстро и уверенно нажимать какие-то кнопки. На экране замелькали слова.

– Капитан, мы довольно-таки легко можем избавиться от этого эффекта. – Эл щелкнула парой выключателей. – Но я не могу понять, как разрушить всю систему.

– Это неважно, – махнул рукой Джеймс. – Мы найдем резервуар, в котором находится биологическая масса, и оставим там гранату.

Он подошел к толстой металлической стене с довольно-таки большим окном и с любопытством заглянул вовнутрь. Окно выходило в большую, хорошо освещенную комнату. Джеймс вздрогнул. На полу, в нескольких шагах от него, лежали сотни тел в голубой и зеленой одежде Звездного Флота. Кто-то стонал. Кто-то лихорадочно дергался. Мистер Фримен уже сидел у двери и возился с очередным замком.

– Капитан... – слабым голосом позвал Спок. Мистер Атенде все еще поддерживал его своими щупальцами. Над вулканцем суетился доктор Маккой.

– Джеймс... – встревоженно окликнул капитана Спок. – Там полно живого материала...

– Мистер Спок, единственное, что я могу придумать, так это забрать его с Левери и переправить на Вулкан. В конце-то концов, это родина сей биологической массы. Но защитные экраны "Энтерпрайза" подняты, а мистер Скотт и Ухура почему-то нам не отвечают. Так что, переправить биомассу на корабль я не могу, оставить ромуланцам тоже, ведь они опять начнут эксперименты и будут использовать клетки, взятые у вулканцев, против нас.

– Это не так-то просто, капитан, – заметила Эл. – Если мы разрушим эту панель, связь компьютера с искусственным мозгом разрушится... И все же нам надо что-то делать и двигаться дальше. В коридоре слишком шумно, – она кивнула в сторону открытой двери, – даже наши люди не могут обороняться целую вечность!

– Хорошо, – вздохнул Джеймс. – Мы разрушим хотя бы их компьютеры. А теперь дайте мне пройти... – Капитан направился к двери, за которой находились вулканцы. На этот раз мистер Фримен сумел справиться с замком гораздо быстрее.

– Войдите туда и помогите им! – скомандовал он остальным.

– С удовольствием! – ответил почти оправившийся Спок, поднял лазер и с явным удовольствием расплавил клавиатуру.

Кирк хмыкнул и спросил у самого себя, что все это может значить? Он заметил, что Эл смотрит на Спока с таким же удивлением, как и он.

– Удовольствие – это эмоция, мистер Спок! – с ехидцей заметила Эл.

– Совершенно верно, – улыбнулся вулканец и вошел в комнату. Джеймс шагнул за ним. Шум в коридоре нарастал, Судя по всему, с экипажем "Интерпида" все было более или менее благополучно. Многие вулканцы уже поднялись на ноги и пытались помочь своим товарищам. Один из офицеров, спотыкаясь и пошатываясь, шел к ним. Кирк знал его. Это был высокий молодой Селк, один из подающих надежды птенцов Сувука. Джеймс подхватил Селка под руку и помог удержаться на ногах:

– Мистер Селк, у вас все в порядке?

Селк ошалело смотрел на Кирка.

– Капитан... – наконец-таки промолвил он. – То, что вы здесь, нелогично...

– В самом деле? – Джеймс хотел хмыкнуть, но заметил, что на глазах вулканца поблескивают слезы. – Все в порядке, – сказал он. – Мы не сделали ничего сверхъестественного. Более того, я уверен, что если бы мы оказались на вашем месте, вы делали бы все то же самое. Кстати, я хотел спросить...

– Да, сэр... – Селк с готовностью посмотрел на Кирка.

– А где капитан Сувук?

– Его здесь нет, – вулканец помрачнел. – Как только мы попали на станцию, его от нас забрали. Видимо, они хотят выбить из него кое-какую информацию. Коды, шифры... Никто, кроме него, их не знал. Во всяком случае, было бы логично сделать такое предположение.

– Скорее всего, это так, – согласился Джеймс.

– С помощью кодов и шифров ромуланцы могли получить всю информацию, заложенную в бортовые компьютеры "Интерпида". Эта информация стратегического значения. Коридоры патрулирования, численность Звездного Флота, особенности всех кораблей федератов. Скажите, мистер Селк, а они не причинили капитану зла?

– Они пытали его, – тихо ответил Селк. – Но это не помогло. Нашего капитана нельзя сломать пытками. Когда ромуланцы это поняли, они попытались воздействовать на сознание. Мы защищали его. Защищали на расстоянии, принимая удары на себя. Какое-то время нам удавалось противостоять ромуланцам, но у них очень сильные машины. Как только ромуланцы поняли, что мы мешаем им, они включили компьютеры на такую мощность, что самые чувствительные из членов нашего экипажа умерли.

Взгляд Селка стал холодным и беспощадным. – Можете себе представить, капитан, каково это – лежать неподвижно несколько часов, понимать что в твой мозг опустошен и не может работать, и сознавать, что с тобой происходит.

– Мистер Селк, – Джеймс озабоченно посмотрел на вулканца. – А нельзя ли как-то оградить самых чувствительных людей из вашей команды?

– Не волнуйтесь, – кивнул Селк. – Мы что-нибудь придумаем. Когда капитан Сувук понял, что они с ним делают, то ушел в консор-состояние. Это нечто близкое к коме, с той разницей, что любая попытка чужого вмешательства в мозг, когда организм находится в консор-фазе, разрушает тело и ведет к смерти. Так что, сейчас капитан Сувук совершенно бесполезен для ромуланцев. Мы найдем его, и вы сами увидите, как это выглядит.

Джеймс улыбнулся. Он не раз уже испытывал на себе нерушимую верность вулканцев.

– Обязательно найдем, – кивнул он. – Но для начала мы должны вывести отсюда ваших людей. Честно говоря, у нас не самое лучшее положение.

– Понятно, – кивнул Селк, освободился от объятий Джеймса, и пошатываясь, пошел помогать лежащим на полу вулканцам. Они быстро приходили в себя. Большая половина экипажа "Интерпида" уже была на ногах и могла двигаться. Джеймс с удивлением рассматривал разных представителей вулканской расы. Он привык считать, что все вулканцы высоки и русоволосы, Сейчас он видел перед собой и гигантских, почти трехметровых особей, и маленьких, метра в полтора ростом человечков. Единственное, что делало их похожими, – атлетическая подтянутость, некая всеобщая аскетичность. Конечно, толстых вулканцев просто не взяли бы на корабль.., но, скорее всего, дело было вовсе не в этом. Просто, вулканцы считали, что быть толстым – "нелогично". Блондины, брюнеты, шатены и даже вулканцы с пепельными волосами бесшумно передвигались по комнате. Но самым главным было другое. Вулканцев было много. Как сообщил Селк, на данный момент их экипаж состоял из 408 человек. Кирк ликовал. Конечно же, ничего лучшего он и не мог придумать! Возвращаться по коридору, наполненному ромуланцами, имея у себя за спиной четыреста восемь вулканцев, разъяренных потерей своего капитана!..

К Джеймсу подошла Эл:

– Насколько я понимаю, дело сделано? – спросила она.

– Не совсем. – Джеймс внимательно посмотрел на ромуланку.

– Здесь нет капитана Сувука. Мы должны его отыскать. Еще надо найти компьютеры с банком данных и генетический материал.

– Как мы будем искать вулканца среди ромуланцев? – с недоумением спросила Эл. – Джеймс, нам надо поторапливаться. Мы находимся на станции уже полчаса. Скоро на этом этаже соберутся все обитатели Левери.

– Ну и что? – пожал плечами Кирк. – Мы сейчас превосходим по численности хозяев.

– Да? – Эл удивленно подняла брови. – Но позвольте, ваши вулканцы еле держатся на ногах, и потом, они почти что не вооружены. И еще... Что происходит с вашим кораблем? Почему до сих пор нет вестей от мистера Скотта?

Сердце Кирка заныло.

– Именно это я и собирался выяснить.., а пока... – он оглянулся. – Пока сделаем кое-что еще...

К ним подошел Селк. Он держал за руки Т'Лайар и Сопека.

– Капитан, мы готовы к отправке, – сказал он. – Будут ли какие-то распоряжения?

– Прежде всего нам надо определить, где находится мистер Сувук. – Т'Лайар посмотрела на капитана. – Мы сможем это сделать. Многие из нас "сливались" с капитаном, а поэтому очень хорошо его чувствуют. А теперь, когда искусственный мозг уже не работает...

– Вы можете его обнаружить, – закончил за нее Джеймс. – Что для этого нужно?

– Селк и Т'Лайар попытаются слиться с ним в сознании. – Сопек оглядел комнату. – Остальные тоже пригодятся. Всем нам надо сконцентрироваться и несколько минут побыть в состоянии единения.

– Хорошо, леди и джентльмены. Приступайте к делу. – Кирк развел руками. – Увы, но полного покоя я вам обеспечить не смогу.

– Покой и тишина совсем необязательны для единения, – Селк стал похож на Спока – такой же сдержанный, собранный, чуткий. – Ведь покой скрывается внутри каждого из нас. Внешний покой вряд поможет в таком деле.

Кирк оглянулся. Рядом с ним стояли Эл, Спок и Маккой, а к ним подтягивались многочисленные вулканцы. Все происходило просто и обыденно. Никакой мистики, о которой подумывал капитан, не было и в помине. Селк закрыл глаза. Т'Лайар сложила на груди руки и опустила ресницы. Неожиданно Джеймс почувствовал, что все, стоящие в этой комнате, едины. Это чувство было отчетливым и материальным. Таким же материальным, как пол, потолок, стены, как их упругие, тренированные, уставшие тела. В этом чувстве было что-то пугающее. Наверное, потому, что с подобным явлением ему никогда не приводилось сталкиваться. Команда вулканцев, собравшихся вместе, превращалась в нечто гораздо большее, чем просто сообщество. Видимо, они чувствовали друг друга постоянно и тяжело переносили потери сограждан. Странное, неведомое общество, в котором каждый гражданин является частью тебя. Джеймс поймал себя на том, что и сам хочет слиться со стоящими рядом с ним людьми, стать их частицей, почувствовать каждого из них. Потом он понял, что видел такие явления неоднократно. И его экипаж, и экипаж Эл каждый раз во время опасности сливались в неделимое целое и совершали чудеса ради победы.

Воздух звенел, как натянутая струна, хотя никто из вулканцев даже не шевелился. Взрывы, крики, шум рукопашной отодвинулись куда-то в сторону. Главная битва разыгрывалась внутри каждой личности. Мысли многих людей сливались в одну мысль – большую, как вселенная, и сильную, как рок.

– Готово! – воскликнула Т'Лайар, и в ту же секунду огромный мозг распался на свои составные части. Теперь все присутствующие знали, где искать капитана Сувука.

Джеймс открыл глаза и очень удивился. Он даже не заметил того, что они закрыты. У него было странное ощущение. Он чувствовал, что его привязали к Сувуку каким-то сверхпрочным канатом и понимал, где его надо искать. Капитан посмотрел на потолок:

– Сувук находится двумя уровнями выше, а соседняя дверь ведет в научно-исследовательский компьютерный центр, – весело сказал он. – Леди и джентльмены, благодарю за прекрасную работу, а теперь – вперед!

Глава 16

Собственно говоря, о вулканцах Эл знала только то, что ей рассказывали в детстве. Когда-то ромуланцы и вулканцы были одним народом. Они жили на одной планете, работали на одних и тех же заводах, воевали в одних и тех же войнах, ели одну и ту же пищу. Как и все другие члены Федерации, вулканцы были безнадежно избалованы. Они были очень богаты, а потому слабы и совершенно не способны на то, чтобы как следует позаботиться о самих себе. Борьба за выживание – неизбежное последствие любой войны. Вулканцы не хотели "выживать". Они хотели жить в роскоши и неге. А поэтому тем, кто все еще желал воевать, а потом заниматься бесконечным восстановлением хозяйства, предложили покинуть планету. Предложение было принято, и часть вулканцев, не растратившая боевого духа, покинула без особых сожалений Вулкан, села в звездолеты и покорила ту часть космоса, которая теперь носит название Ромуланской Империи.

С теми вулканцами, которые не захотели улететь с родной планеты, произошло что-то страшное. Они избрали себе странную пугающую модель существования. Стали бороться со своими чувствами, притворяться, что естественные человеческие эмоции покинули их, как будто такое и вправду могло произойти. Когда ромуланцы услышали об этом, они долго смеялись над своими незадачливыми соплеменниками и благодарили Стихии за то, что те не позволили им самим вести столь низкую и противоестественную жизнь.

Конечно, в том, что делали вулканцы, был какой-то смысл. В определенных условиях это могло вызвать духовный подъем, но для ромуланцев такая жизнь явно не подходила. У них не всегда были на столе хлеб и мясо, и если бы они отбросили в сторону свои желания и боли, да, кстати, и само чувство голода, их жизнь превратилась бы в ад, а сами они стали бы тенями, глядящими на космос из-за летейских вод.

До того как Эл познакомилась со Споком, она была уверена в том, что ромуланцы идут по правильному и единственно возможному пути развития. Но встречи с федератами перевернули ее представления о мире. Она начала задумываться – а так ли правильно то, о чем говорили ей в детстве? Хотя... Спок был наполовину землянином. А земляне, такие же мягкие по характеру, как и вулканцы, все же не растратили многих положительных качеств. Они были мужественны, умели наслаждаться жизнью, их остроумию мог бы позавидовать любой ромуланец. В конце концов Эл решила, что Спока вряд ли можно назвать типичным представителем вулканцев. Слишком разные породы соединились в нем. Слишком явная борьба света и тьмы шла в его душе. Безусловным оставалось одно: Спок был сложной, мощной, необычайно одаренной личностью.

Но теперь перед ней стояло множество стопроцентных вулканцев, и Эл с некоторым сомнением думала – а действительно ли ее голова была создана только для того, чтобы носить шапку? Эти существа двигались, разговаривали и сражались с пугающим душу холодным расчетом. Как компьютеры... И вместе с тем их ярость и гнев не уступили бы ярости и гневу самых сильных ромуланцев, которых Эл довелось повидать на своем веку. Они были мужественны, сильны и ловки. Иногда Эл казалось, что лучи фазеров сами огибают их. А если ромуланцы, работающие на Левери-пять, бросали гранаты, вулканцы самым непостижимым образом в ту же секунду оказывались в абсолютно другом месте. Кажется, этими качествами они были обязаны той тренировке ума, которая ромуланцам всегда казалась чем-то вроде магии. Короче говоря, Эл с недоумением и болью осознала, что ее представления о вулканцах не имели ничего общего с действительностью и напоминали сказки, которые заботливые родители рассказывают детям младшего возраста.

Если бы спросили, рада ли Эл тому, что узнала сегодня, она, наверное, ответила бы, что нет, слишком болезненным было это запоздалое прозрение. Но она узнала правду, и несмотря ни на что, не собиралась от нее отказываться.

Главнокомандующая остановилась в самом начале одного из бесконечных коридоров станции, выглянула из-за угла и вытянула руку. Это стало уже чем-то вроде ритуала. В протянутую руку ей вкладывали фазер-гранату, и Эл швыряла ее в коридор. Ни топота убегающих ног, ни предсмертных криков не было слышно. Скорее всего, коридор был пуст. На всякий случай Эл опять протянула руку. На этот раз в ее ладонь легло разрывное устройство ромуланцев. Она привычно швырнула его в коридор и тотчас же отшатнулась Ее обожгло горячей волной воздуха. Взрывное устройство разорвалось от чьего-то выстрела раньше, чем успело долететь до пола.

– Они там, – сказала главнокомандующая Джеймсу. – Что будем делать?

– Сворачиваем, – коротко ответил он. Они выскочили из-за угла и, стреляя, увертываясь от огня, перекатываясь по полу и перебегая от одной стены к другой, стали продвигаться дальше. Бесконечно швырять гранаты? Бесконечно стрелять? Но ведь боевой запас в любую минуту мог кончиться! Эл давно уже молилась Стихиям, чтобы они вывели их к складу оружия. Они должны были выжить. А Стихии всегда были благосклонны к тем, кто боролся за свою жизнь.

Очередное сражение в коридоре продолжалось минут десять. Потом, когда ромуланцы отступили, она подумала, что все же убивать нехорошо, и почувствовала себя разбитой. Ей хотелось запереться в своей маленькой каюте на "Бладвинге" и все забыть. Она понимала, что прежде чем у нее появится такая возможность, пройдут часы, а может быть, и дни. Одно было хорошо – скоро они достигнут комнаты, в которой томится командир вулканцев. Непонятно, почему, но Эл чувствовала, что она прочно связана с этим человеком.

– Будет сделано, капитан! – бодро сказал один из людей Кирка и швырнул очередную гранату. Джеймс пробормотал что-то непонятное. Пять минут назад его руку обожгло лазерным лучом. Он прикрывал рану ладонью и пробивался вперед. Когда Джеймс думал, что на него никто не смотрит, на его лице показывалась смертельная усталость, такая, какую давно уже ощущала Эл. Но как только кто-то из экипажа "Энтерпрайза" обращался к капитану, на его лице появлялась решимость и неукротимая энергия.

"Милосердные Стихии! – подумала Эл. – Пожалуй, этот огонь будет гореть до тех пор, пока не выжжет все дотла".

– Мы совсем рядом! – бодрым голосом сказал Кирк. Спок озабоченно смотрел на капитана:

– Он очень близко, ярдах в пятидесяти от нас, – уточнил вулканец.

– Трикодерный сканер...

Спок тяжело вздохнул:

– Увы, капитан, он не действует! Это очень толстые и очень прочные стены.

– Что-нибудь придумаем, – Кирк махнул рукой, и ударная группа свернула за угол. Коридор заканчивался пустым холлом. До того как они прорвались сюда, им приходилось биться за каждый дюйм, и поэтому пустота и тишина настораживали.

– Ловушка! – быстро сказала Эл.

– Не думаю... – Кирк покачал головой и посмотрел на большую металлическую дверь в конце коридора. – Мистер Спок, просканируйте помещение!

Вулканец вынул небольшой приборчик и стал наблюдать за шкалой.

– Капитан, – мрачно сказал он через несколько минут. – У нас возникли большие проблемы. И эта дверь, и все стены в холле сделаны из гипонейтрония.

Эл с ужасом посмотрела на Кирка:

– Спрессованный металл... Мы не сможем его разрушить...

Стоящий рядом Селк чертыхнулся:

– Да-а... Пожалуй что, эту штуку можно разрушить фазерами корабля, и ничем больше.

Главнокомандующая подошла к двери. Раздражение, разочарование и глухая усталость навалились на нее.

– Здесь нет охраны только потому, что она не нужна, – горько сказала она. – А капитан Сувук, конечно же, по ту сторону двери.

Группа вулканцев, пробившаяся в этот конец коридора, смотрела на дверь спокойно и невозмутимо, будто бы их логики и преданности было достаточно для того, чтобы сломать нерушимую стену. Кирк, Спок и Селк переговаривались, пытаясь найти решение. Гипотезы, одна безумнее другой, то и дело вспыхивали в их головах.

"Тут ничего не поможет, – подумала Эл. – На этот раз мы столкнулись с проблемой, которую нельзя решить с помощью чувств". Она изо всех сил ударила по стене кулаком. Это было несправедливо! Как всегда бывало с ней в минуты отчаяния, в ее голове всплыло одно из давних высказываний отца:

"Помни, Эл, Стихии не всегда справедливы. Не даром наши поговорки говорят: "Встречай проблему проблемой. Когда будешь искать решение трудной задачи, встречай огонь огнем, а землю землей".

Земля! Земля! Огонь и Земля! Кажется, решение близко! Она пробежалась по холлу, разглядывая стоящих у дверей вулканцев, членов экипажа "Энтерпрайза" и своих бойцов. А это что за странное зрелище? Кто-то распластался на полу и громко отвечал на торопливые вопросы. Его голос грохотал так, как камни в горном ущелье во время обвала.

Эл чуть не споткнулась об это существо, но вовремя остановилась и вдруг почувствовала огромное облегчение. У них все было в порядке. Она нашла решение.

– Мистер Нарат, – крикнула Эл разумному "булыжнику". – Пойдемте быстрее! Вы нам очень нужны!

– Да, мадам! – быстро ответил тот.

Эл побежала к холлу. Мичман не отставал. Завидев движущего хорту, люди расступались. Никому не хотелось получать лишние синяки. Эл завернула за угол и, не успев перевести дыхание, обратилась к Кирку и Споку:

– Джентльмены, у меня есть один маленький вопрос...

Джеймс удивленно посмотрел на Эл, а потом перевел взгляд на свою любимую "пиццу". Брови его поползли вверх.

– Насколько я понимаю, у вас есть не вопрос, а ответ! – он всплеснул руками, а потом осторожно опустился на колени рядом с хортой:

– Мистер Нарат, – сказал он, посмотрите-ка хорошенько, не сможете ли вы проесть отверстие во-он в той двери?

– Она сделана из гипонейтрониума, – уточнил Спок.

Нарат прогрохотал по полу к двери и стал обнюхивать металл.

– Господа! – сказал он через минуту взволнованно. – Я не знаю, что у меня получится, ведь я никогда не ел ничего более плотного, чем сталь. И все же.., я попробую...

Хорта приподнял голову и прислонил ротовое отверстие к двери. Послышалось шипение. Запахло кислотой.

– Осторожнее, мичман! – тихо сказал доктор Маккой. – Не прожгите пол и не провалитесь уровнем ниже!

Нарат ничего не ответил. Какое-то время он сидел не шелохнувшись, а потом качнулся и соскользнул вниз. Все ахнули. В гипонейтрониуме появилась дыра, своими контурами точно повторяющая тело хорты.

– Продолжайте, мичман! – обрадовался Джеймс. – Вы прекрасно справляетесь с заданием!

– Подождите немного, капитан! – расстроенно попросил Нарат. – Металл очень питателен. Я объелся.

Маккой прыснул. Джеймс отвернулся к стене и улыбнулся. Только Спок, как всегда, сумел совладать со своим лицом.

– И все-таки продолжайте, – любезно сказал он. – У нас очень мало времени. Успех операции в данный момент полностью зависит от вас...

Нарат вздохнул, потянулся вверх и опять прилип к двери. Запах кислоты стал абсолютно невыносим. Многие члены экипажа зажали носы и стали подальше. Доктор Маккой что-то вытащил из своей медицинской сумки и стал брызгать в глаза всех, стоящих рядом с ним, предохранительный раствор. Минут через пять Нарат крикнул и провалился в огромную двухметровую дыру. За стеной послышались выстрелы. Эл улыбнулась. Пусть обитатели станции палят, сколько угодно. Огнестрельное оружие безвредно для мичмана.

– Вперед! – крикнул Джеймс. За эти десять минут он успел хорошенько отдохнуть, и прежняя энергия заиграла в нем всепожирающим огнем. – Старайтесь не прикасаться к краям отверстия! Кислота может сжечь кожу!

Как только капитан нырнул в дыру, за дверью опять послышалась стрельба. За Джеймсом в отверстие нырнула Эл, за ней – Спок, за Споком – доктор Маккой. За ними быстро и четко, не создавая паники и не теряя ни минуты, в дыру пролезли остальные члены экипажей.

Комната, в которой они очутились, была похожа на ту, в которой полчаса назад обнаружили вулканцев. От пола до потолка она была уставлена всевозможной аппаратурой. Три убитых ромуланца лежали на полу в правом углу. Эл вздохнула и постаралась не смотреть на своих соотечественников. Она повернулась и попыталась определить, где с данный момент находится капитан вулканцев. Что-то сильное и властное влекло ее к простой пластиковой синей двери в левой стене. Эл подняла фазер, выстрелила в механический замок, и, когда дым рассеялся, открыла плечом легкую дверь. Вслед за нею в комнату вбежали Кирк и Маккой.

Обстановка помещения была жалкой, если не сказать – бедной. Маленькая кабинка туалета, две походные кровати, автомат для подачи пищи. На одной из кроватей лежал капитан Сувук. Вулканец был без сознания. Он скорчился в позе, которую в индийской йоге называют позой эмбриона, и еле заметно дышал.

Кирк вытер со лба капли пота:

– Боунз, прошу вас, позаботьтесь о Сувуке! А вы, Спок, позаботьтесь о компьютерах. – Капитан быстро и четко отдавал распоряжения, – Эл, прошу вас, помогите Споку. Может быть, в программы надо будет запустить какой-нибудь вирус. И еще.., кто-нибудь.., пришлите сюда Селка.

Через пару секунд в дыре появился Селк.

– Мне нужна вводящая станция, – обратился к нему Спок. – Насколько я понимаю, ее надо искать здесь...

– Это инициалайзер, – улыбнулась Эл и щелкнула парой переключателей. Компьютер, стоящий на Левери, очень походил на последнюю модель корабельного компьютера, которую Таву удалось выбить для "Бладвинга".

– Удивительно, что все это вообще хоть как-то работает, – пробормотала Эл и включила главные экраны.

– Насколько я понимаю, клингоны берут за эту технику огромные деньги? – хмыкнул Спок.

Эл кивнула и отдала компьютерам несколько команд.

– Ну вот, наконец-то!

– главнокомандующая посмотрела на вулканца. – Вы можете выйти на другой уровень?

– Спокойно. Подождите-ка минутку... – его пальцы забегали по клавиатуре с необыкновенной быстротой. И это – работа на чужой технике? В ловкости Спока было что-то оскорбительное.

Эл отвернулась. Она не хотела лишний раз перегружать свою психику. Взгляд скользнул по телам ромуланцев. Кажется, не все они были мертвы, но вот один из них шевельнулся, открыл глаза, посмотрел на людей, находящихся в комнате, и тихо кашлянул. Т'Лайар и два человека из отдела безопасности, стоящие рядом с ней, подхватили ромуланца под руки и о чем-то с ним заговорили.

– Мы хотели, – сказала через минуту Т'Лайар, – чтобы вы представили нас директору этой научно-исследовательской станции.

Ромуланец посмотрел на нее с нескрываемой ненавистью:

– Я и есть директор Левери-пять, – прорычал он. – И я с удовольствием посмотрю, как вас всех повесят за то, что вы тут натворили. Вы нанесли Левери огромный ущерб!

– Да, – кивнула Т'Лайар. – Конечно, мы еще не добрались до самого сердца этой станции, но мы это сделаем. А что касается удовольствия, которое, по вашим словам, ожидает вас в недалеком будущем, так вы о нем забудьте. У нас есть к вам дело. После того как мы его сделаем, вряд ли кто-то из персонала Левери-пять вообще что-то почувствует.

Мужчина презрительно захохотал в лицо Т'Лайар. Эл отдала ему должное – это был очень мужественный ромуланец. Правда, несмотря на это, главнокомандующей хотелось подойти и задушить его.

– А может быть, вы думаете, что сможете выбить из меня информацию? – издевательским тоном спросил директор Левери у Т'Лайар. – Не надейтесь. Я – один из первых ромуланцев, обладающих психическими способностями вулканцев. Как вы понимаете, эти способности усилены до невероятных пределов. Кстати, ведь это именно я помогал "Бэттлкуин" брать "Интерпид"! Ваши головы жалки и бессильны, а вы еще хотите меня запугать!

– Ай-ай-ай-ай-ай-ай-ай! – покачала головой Т'Лайар. – Насколько я могла понять, вы использовали усилитель, не так ли? А это – несколько тысяч кубических дюймов мозгового вещества, добавленные к вашему собственному? А может быть, я что-то не так поняла? – Т'Лайар оглянулась. Комнату заполняли молчаливые вулканцы. – Я чувствую, что сейчас вы пытаетесь взять под контроль мое сознание. Но оно слишком сильное. Вы не можете с ним справиться. А сейчас на ваш мозг что-то начало давить, правильно? Вот то же самое чувствовали и мы, когда вы действовали на наше сознание машиной.

Воздух в комнате завибрировал и зазвенел от напряжения. Не привязанность, не родство, не верность объединяли на сей раз вулканцев. Враждебное, осуждающее давление оскорбленных умов замыкало свой круг на директоре Левери. Он закрыл глаза и замычал.

– Скажите нам, где хранится генетический материал, – вежливо предложила Т'Лайар. – Вы ведь все равно этого не выдержите!

Лицо ромуланца исказилось от боли и напряжения.

– Я... – промычал он, потом с огромным трудом выдавил из себя:

– Нет, нет! – и завизжал. Он визжал громко и пронзительно, хотя никто из присутствующих в комнате не прикасался к нему.

Эл смотрела на происходящее со смешанным чувством одобрения и ужаса. Внезапно крик прекратился. Глава научно-исследовательской станции потерял сознание. Вулканцы, стоявшие рядом, молча разошлись. Т'Лайар поднялась с колен, спокойно посмотрела на Эл и пояснила:

– Он потерял сознание потому, что пытался противостоять нам. Но это пройдет. Обычная психическая перегрузка.

– Так, значит, вам не удалось получить информацию? – уточнила главнокомандующая. Т'Лайар улыбнулась:

– Ну почему же.., информацию мы получили! – Она посмотрела на синюю пластмассовую дверь.

Оттуда вышли Кирк, доктор Маккой и Селк с капитаном Сувуком на руках.

Джеймс подошел к Т'Лайар.

– У нас есть какие-нибудь новости?

– Мы знаем, где хранится генетический материал, – весело ответила она, – Вот здесь, в этой замаскированной под буфет установке. Здесь же все научно-исследовательские данные за последние десять лет. Но есть проблемы, капитан Кирк. Наша группа не может справиться с заданием. Транспортаторы легко переправят груз, но "Энтерпрайз" не отвечает на наши позывные!

– Ничего страшного, – мрачно кивнул Джеймс. При известиях об "Энтерпрайзе" на него опять навалилась смертельная усталость. – На этой станции имеются собственные транспортаторы.

Т'Лайар одобрительно кивнула:

– Насколько я понимаю, мы должны переправить все это на "Интерпид", а потом энергизировать и себя, и ваших людей и отправить туда же? Когда выяснится, что происходит на "Энтерпрайзе", мы переправим вас туда?

– Все правильно, – кивнул Джеймс. – По крайней мере, другого выхода у нас нет. Мистер Спок, что у нас с компьютерами?

– Все отлично, капитан! – вулканец явно был доволен. – Вирус пригодился как нельзя кстати и сработал отлично. В настоящий момент память компьютеров разрушается. Через пятнадцать минут на Левери-пять не останется никаких данных о научных разработках.

– Молодцы! – Кирк приветственно поднял руку, а потом с тревогой посмотрел на Боунза. – Доктор, вы уже видели Нарата? Скажите мне, как он?

Маккой добродушно хмыкнул:

– У парня страшное расстройство желудка. Но он поправится. Денька через два.

В глазах Кирка мелькнули веселые искорки:

– Хорошо... Господа.., а теперь давайте-ка поскорее искать транспортеры и выбираться с Левери! Я хотел бы знать, что происходит с моим кораблем.

Они выбрались в коридор и прошли пару метров. Впереди послышались выстрелы.

– Опять драка! – мрачно заметила Эл.

– Наши фазеры давно уже на пределе. – Кирк нахмурился. – Нам надо уходить отсюда как можно скорее. И вообще... Будем надеяться на лучшее...

– Надеяться, капитан? – спросила Эл, подражая своим голосом Споку. – Надежда – это так нелогично!

– Это точно... – хмыкнул Кирк. – Ну, тогда будем драться как сумасшедшие. Не можем же мы навеки остаться на этой станции!

Эл громко засмеялась:

– А вот теперь я поняла вас прекрасно! – Они двинулись навстречу фазерному огню и дыму.

Глава 17

Потайной ход был темен и душен. В нем, тесно прижавшись друг к другу, лежали три человека. Пахло сыростью, плесенью, дымом и еще чем-то неуловимым. Один из затаившихся, кажется ромуланец, прижал ухо к обшивке трубы и слушал.

– Слышишь что-нибудь? – спросил его усталым голосом землянин.

– Мистер Чехов, мне кажется, я слышу стрельбу, – ответил Кий. – Но она умолкает.

– Слава Богу, – вздохнул лежащий позади всех Зулу. – Что-то эта стрельба мне не нравится.

– Тебе легко рассуждать, – проворчал Чехов. – Ведь они тебя пока что не подстрелили!

– Что вы имеете в виду? – спросил Кий и, не дожидаясь ответа, пополз вперед. Чехов – за ним. Кий выругался по-ромулански. Переводчик отказался дать адекватный перевод.

"Кажется, такому нас не обучали в Звездном Флоте!" – подумал Чехов и тихонечко хмыкнул.

– Держись, парень! – ободряюще сказал Зулу.

– Как только мы встретим кого-нибудь из наших, сразу же доставим тебя в госпиталь!

– И займем рубку управления! – уныло добавил Чехов. – Куда ползти?

Зулу размышлял над этим вопросом давно. Они уже добрый час ползли между турбоблоками к центральному лифту. Разумнее всего было добраться до шахты подъемного устройства и по ней подниматься в командную рубку. Вот, правда, лифт в любую минуту мог двинуться и убить их всех. Но лифт ведь может и не работать... А если в коридоре им встретится многочисленная группа ромуланцев, они вполне могут проиграть сражение. Скажем, в том случае, если им троим придется биться против десяти. А это было весьма вероятным. Ведь командир Тав был не настолько глуп, чтобы оставлять один из главных коридоров корабля без охраны!

"Ничего! – подбодрил сам себя мистер Зулу. – Должен же найтись какой-нибудь выход! Говорят, что из каждого безвыходного положения существует как минимум два выхода!"

– Павел, – тихо сказал он. – Кажется, я сбился со счета. Где, черт побери, мы сейчас находимся?

– Между третьим и четвертым уровнями. А то пространство, в которое ты сейчас так задумчиво смотришь – уровень номер три, – вздохнул Чехов.

Хикару закрыл глаза и попытался представить себе весь корабль. Дюйм за дюймом он обошел его сверху донизу.

– Так, значит, мы находимся между администраторской и научной библиотекой... А на четвертом, ближе к гондолам, – столовая и помещение для игр...

Чехов насторожился и приподнялся на локтях:

– Слушай, Хикару, но в помещении для отдыха должно быть очень много людей! Если мы отсюда поползем по трубе, то достанем хоть какое-то оружие. И потом.., оттуда нам будет гораздо легче проникнуть в рубку управления!

– Вы думаете, это разумно? – спросил ползущий впереди Кий. – Мистер Скотт просил нас не делать глупостей.

Чехов вздохнул:

– Думаю, что это не глупее, чем все остальное. Во всяком случае, это шанс добраться до командной рубки, и мы должны его использовать.

– Ну что же, – Кий улыбнулся. – В таком случае, куда ползти дальше?

– Поворачиваем назад, – отозвался Зулу, – а потом ползем направо.

– Вы шутите? – оглянулся Кий. – Как мы развернемся в такой тесноте?

– Это не шутки, браток, – буркнул Зулу. – Разворачиваемся и – вперед!

Хикару пришлось разворачиваться первым. Все синяки и царапины на теле разом заболели и засаднили. Конечно, он мог бы быть более осторожным и разворачиваться медленнее, но у них было очень мало времени. Ведь они не знали, что происходит в запасной командной рубке, живы ли Ухура и Скотт, а о капитане и людях, отправившихся на Левери-пять, уже давным-давно не было никаких известий.

"Проклятие! – подумал Хикару. – А еще я должен узнать, жив ли экипаж "Интерпида". Он изгибался и извивался самым невероятным образом.

Зулу сумел первым развернуться в трубе. Чехов был покрупнее его, и ему пришлось гораздо тяжелее. Бедняга Кий, самый рослый и полный, испытывал просто-таки невыносимые муки, но помочь ему Зулу не мог.

– Павел... – наконец-таки сказал он. – Время идет. Я возьму оружие и поползу вперед.

– Хорошо, – отозвался Чехов. – Мы тебя догоним. Только постарайся на этот раз не попадать своим каблуком мне в глаз!

Хикару крякнул и бесшумно пополз по трубе. Он отталкивался локтями и толкал перед собой штук пять разных винтовок. Вокруг пояса висел ремень с гранатами. Металлические части взрывных устройств впивались в кожу и причиняли острую боль. Зулу старался не обращать на это никакого внимания. Он подозревал, что очень скоро будет иметь возможность поговорить с доктором Маккоем о собственном здоровье. Конечно, если он останется жив. Смерть не очень-то пугала Хикару. Он сталкивался с ней и раньше, но тогда все это выглядело не так. Во-первых, рядом с ним всегда были друзья и капитан, во-вторых, перед ним был пульт управления, и ситуация каждый раз выглядела не так уж и трагично.

"Черт знает что! – подумал он. – Эта штуковина в любой момент может сдвинуться с места и раздавить нас, как букашек. Мы умрем абсолютно глупой смертью – без славы, сражения, без героизма. Никто даже и не узнает, что с нами случилось..."

Эта мысль привела его в ужас. Конечно, Хикару понимал, что мужество, независимо от того, как оно проявляется – при большом ли скоплении народа или нет, – не переставало быть мужеством. Это необычайно ценное качество. Одно из тех качеств, на которых держится вселенная. Это была давняя теория Зулу. Но его мысли теперь были где-то далеко, и если бы его сейчас спросили о том, чего он больше всего хочет, он ответил бы: "Больше всего я хочу умереть среди друзей, а не в этой пыльной и вонючей трубе".

Впереди мелькнул поворот. Хикару изогнулся, как червяк, и пополз дальше. Он спешил. Из этого отрезка трубы доносился приглушенный гул голосов.

"Кажется, в комнате отдыха множество народа, и я уже близко, – подумал он. – Судя по всему, у меня появляется перспектива оказаться в местечке, гораздо лучшем, чем эта труба".

Голоса становились все громче. Встревоженные, разъяренные, они усиливались, эхом и сливались в один, режущий ухо звук. Последние тридцать метров Хикару буквально бежал на четвереньках. Вдруг впереди блеснул свет, и Зулу уперся в решетку.

"Сейчас, сейчас!

– подумал он. – Долгожданный свет. Серые стены комнаты отдыха! А наверху сквозь большие бронированные стекла видны ослепительные звезды!" – Хикару изо всех сил рванул на себя решетку, но она не поддалась. Он вздохнул. Рядом с ним было человек сто из их экипажа, но вряд ли кто-нибудь из них слышал его. Зулу отполз назад, зарядил одну из фазерных винтовок, выстрелил в решетку и разбил ее вдребезги.

Ждать, пока рассеется дым и остынут пол и стены, Зулу не мог. Он не раздумывая пополз вперед. И вдруг – огонь фазера ударил по потолку потайного хода. Он закрыл руками глаза. Кожа на голове и руках обгорела.

– Идиоты, не стреляйте! Это я, Хикару Зулу! – закричал он, превозмогая боль и отчаяние.

В комнате отдыха стало тихо. Потом послышался строгий решительный голос:

– В таком случае выходи. Но очень медленно. Мы на тебя посмотрим.

Хикару высунул голову и поглядел вниз из вентиляционного отверстия. Рядом с потайным ходом стоял Харб Танзер с фазерной винтовкой. Вокруг него толпились члены экипажа "Энтерпрайза" и ромуланцы, в основном безоружные. Во всяком случае оружия более серьезного, чем биллиардный кий и кегли, Зулу заметить не смог.

– О Боже! Это же действительно Зулу! Я чуть не убил его! – в ужасе воскликнул Харб Танзер и отдал кому-то винтовку. – Спускайся сюда, дружок! Тебе поможет Хвавере. У него ведь очень длинные щупальца. Стань-ка вот на тот выступ и попробуй до него дотянуться! Парни, принесите-ка сюда стол и поставьте на него еще один. Вот так вот...

Все было не так-то просто. Хикару прыгнул. Стол покачнулся. Хвавере, конечно же, поддержал его своими щупальцами, благодаря чему Зулу и не свернул себе шею. Удар был смягчен, и на пол Зулу приземлился довольно-таки удачно. Конечно, он набил себе еще парочку хороших шишек, но это было неважно.

Мичман Хвавере бережно обвил его своими щупальцами, поднял и поставил на ноги.

– Не знал, что ты так заботлив, Хава! – хохотнул Зулу.

– "Не искушай меня без нужды!" – пропел суламид дрожащим, надтреснутым тенорком. – Должен признаться, что для гуманоида, побывавшего в переделке, ты выглядишь не так уж и плохо!

В отверстии потайного хода показалась голова Чехова, а за нею – голова Кия. Присутствующие приветствовали их дружными восторженными криками. Хвавере опустил Зулу, разжал свои щупальца и направился к стенке, чтобы помочь вновь прибывшим спуститься.

– Принесите-ка нам кофе, – попросил Харб, когда все благополучно спустились на пол игровой комнаты. – Вы пьете кофе, Кий? Не пробовали? Ну, думаю, что этот напиток доставит вам большое удовольствие! Сата, прошу вас, срочно окажите первую медицинскую помощь! У Кия ранена рука. Хикару обожжен. А вы, если можете, рассказывайте все по порядку. Что случилось?

Зулу, Павел и Кий, жестикулируя и перебивая друг друга, стали рассказывать.

– Скотт и Ухура не могут долго удерживать запасную рубку управления, – сказал в заключение Хикару. – Нам надо пробиться к главной командной рубке. Ромуланцы, которые там находятся, на нашей стороне.

– Но мы окружены! – вздохнула высокая полная Роз Бейтс. – И к тому же у нас нет оружия. Так что, думать об этом не стоит. К сожалению, обстоятельства против нас.

– А все эти тайные ходы – пустая трата времени, – проворчал Танзер. – Так они нас обгонят. Вот если бы были транспортаторы...

– Транспортаторы отключены...

Харб застыл и уставился в потолок...

– Все транспортаторы отключены... Нет, нет...

– Что вы имеете в виду? – уточнил Чехов.

– Они не все отключены! – улыбнулся Харб. Он встал и через всю залу побежал к шахматному кубу. – Роз, Мойра, принесите сюда мои инструменты!

– Что случилось, Харб? – удивленно спросила заведующая отделом компьютерных игр.

– Мойра! – Харб потер ладони. – Скажите-ка мне, каков уровень максимальной транспортировки в этом кубе?

– Десять метров, – Мойра потерла лоб. – Нам совершенно не нужны были дальние расстояния.

– Придется его перепрограммировать, – Танзер подошел к панели.

– Мистер Танзер! Да вы просто волшебник... – Хикару изумленно и недоверчиво смотрел на ответственного за отдых. – Вы хотите, чтобы кто-то из нас переместился в пространстве при помощи этой машины? Да нет... У этого куба не хватит мощности!

– Может быть, не хватит, а может быть, и хватит, – махнул рукой Танзер. – Мойра, выясните все, что надо. Максимальная масса для транспортировки, максимальное расстояние, запасы энергии и все варианты.

Харб склонился над столиком:

– Роз, помогите мне, вскройте вон ту крышку. В конце концов, при помощи куба мы сможем перемещать маленькие предметы.

Чехов понимающе улыбнулся:

– Отлично придумано! Например, мы сможем взять гранату, активизировать ее и отправить с помощью транспортатора в самую гущу ромуланцев. Конечно, я имею в виду людей Тава... – Харб Танзер засмеялся:

– Мистер Чехов, я всегда высоко ценил вашу сообразительность. Нет, нет, Роз, мне нужна другая панель. Не заденьте вон тот кристалл. Мойра, у нас какие-то проблемы?

– Я молчу потому, что боюсь вам помешать. – Мойра посмотрела на клочок бумаги с вычислениями. – Масса для перемещения на максимальное расстояние... Мы можем переместить пятьдесят грамм на восемнадцать миль, массу в восемьдесят грамм – на две мили.

– А если масса будет больше? – Харб нервничал.

– Один килограмм перемещается на двести метров.

Танзер кивнул:

– Вот-вот. Это уже лучше. У кого есть трикодер? Гарри, начинай сканирование! Правда, у нас есть проблема. Мы не сможем узнать, какие ромуланцы – наши.

– Сможете! – Кий поставил на стол чашечку с кофе.

– Все звезды вселенной! – Харб театрально воздел руки и посмотрел на молодого ромуланца. – Это все мой идиотизм! Гарри, проверяйте ромуланцев на наличие цезия-рубидия. Определите, в каких группах он отсутствует, а в каких есть люди с микропереводчиками. Я не хочу, чтобы у нас на корабле рвались лишние гранаты. Когда вернется капитан, он спустит с меня семь шкур. Вокруг такая разруха! Итак, кто умеет хорошо стрелять? У кого есть хорошее оружие? Нет, Лони, не подсовывайте мне этой ерунды! Она и взрываться-то как следует не умеет! Возьмите вон ту гранату! Друзья, побыстрее! У нас очень много работы!

Через пару секунд Гарри Мацушита определил, где находятся главные силы Тава. Две больших группы ромуланцев продвигались по седьмой палубе к дополнительной рубке управления.

– Они будут первыми. – Харб посмотрел на гранату. – Готово, Роз?

– Почти, – отозвалась невысокая темноволосая девушка.

– Хорошо. – Харб Танзер обвел взглядом всех присутствующих. – Прежде чем мы начнем бомбардировку, я кое-что скажу. Конечно, все мы предпочли бы другой способ освобождения корабля. Если нам представится хоть какая-то возможность пощадить противника, мы это сделаем. Ведь мы давали присягу. Если у нас не будет такой возможности, будем защищать наш корабль и наших гостей до последней капли крови. – Харб сверкнул глазами в сторону ромуланцев. Зулу тоже посмотрел на членов экипажа Эл и с удивлением подумал, что, кажется, разучился различать между собой типы гуманоидов. Все, собравшиеся в зале для игр, слились в единое целое.

– В общем, все, – закончил говорить Харб. – Сначала разберемся с ромуланцами на седьмой палубе, а потом будем расчищать дорогу к лифту и транспортаторам. Думаю, что Скотт и Ухура услышат взрыв и очень захотят узнать, что происходит. Но связью я пока пользоваться не буду. Гарри, дайте Роз все данные!

– Готово, сэр! – кивнул молодой офицер.

– Хорошо. – Харб взвел гранату и положил ее в шахматный куб. Она вспыхнула и засветилась фиолетово-оранжевым светом. Все не отрываясь смотрели на исчезающее сияние. Хикару напряженно ждал. Он не мог вспомнить, когда еще на его веку дематерилизация шла так долго. Наконец-таки, граната исчезла. Тут же раздался взрыв. Корабль тряхнуло. В вентиляционных трубах загудел ветер. Харб положил в куб следующую гранату:

– Координаты второй группы? Роз! Гарри! Не давайте им времени!

– Готово! – кивнул Гарри.

Харб положил в куб еще одну гранату. Она тут же дематериализовалась, и корабль содрогнулся от очередного взрыва. Гарри посмотрел на трикодер:

– В том коридоре уже нет живых, сэр, – тихо сказал он. – То есть.., кое в ком еще бьется жизнь, но двигаться не может никто.

– Следующая... – мрачно кивнул Харб. Зулу невольно заметил, что на этот раз ответственный за проведение досуга не сказал свое любимое "хорошо". – Запускаем гранату в четвертую палубу.

Для того чтобы ромуланцы, вторгшиеся на корабль, были почти полностью уничтожены, потребовалось около пяти минут. Целой и невредимой осталась только маленькая труппа людей Тава, пробирающаяся к главной рубке управления. Они были слишком далеко от комнаты игр, и настольный транспортатор не мог до них достать. К счастью, группа была небольшой, и несколько вооруженных членов экипажа "Энтерпрайза" вполне могли ее обезвредить. Еще одна группа ромуланцев толклась у входа в забаррикадированную дверь зала для игр. Кажется, какое-то время Харб надеялся на то, что окружившие их ромуланцы опомнятся, сообразят в чем дело и убегут, но они не сделали этого. Харб вздохнул, положил на транспортатор последнюю гранату, спросил у Гарри координаты и запустил в пространство пучок сияющих лучей в форме яйца. Зал для игр содрогнулся от страшного взрыва. Чашки, чайники, бутылки, всевозможные устройства для игр и скульптуры попадали на пол. Тут же, на полу, оказались и многие члены экипажа, в основном земляне. Они не смогли удержать равновесие.

– Дело сделано... – загробным голосом сказал Харб. – А теперь берем оружие и идем вперед!

Все бросились к главному входу, отодвинули от двери шкафы, столы, стулья, всевозможные игорные автоматы. Харб подбежал к двери, открыл аварийный замок и вышел в холл. Живых там не было.

– А сейчас нам надо разделиться! – Танзер старался смотреть мимо кровавых, покореженных тел. – Зулу, Чехов! Вы нужны в рубке управления. Для безопасности возьмите с собой хорошую боевую группу. Человек двадцать пойдут со мной к Скотту и Ухуре. Мы посмотрим, что происходит в запасной рубке и попросим привести в движение главный лифт. Десять человек пойдут к транспортаторам в главной палубе, десять – поступают в распоряжение доктора Чэпел и М'Бенга. Все остальные отправляются в переднюю часть корабля и занимаются ремонтом.

– Да, сэр! – члены экипажа тотчас же разбились на группы.

Зулу, Павел и Кий подошли к лифту.

– Вы ничего не слышите? – спросил через десять минут удивленный Кий. Хикару и Чехов переглянулись, прислушались, но так и не поняли, в чем дело. Неожиданно шахта лифта-подъемника тихо завибрировала. Потом в колодце показался свет, и легкая, стремительная кабина остановилась перед ними и распахнула двери. Они вошли в лифт, переглянулись и посмотрели на стены шахты.

– Командная рубка! – тихо скомандовал Хикару. Двери закрылись. На всякий случай все прижались к стенам лифта. А вдруг кто-то из оставшихся в живых ромуланцев захочет выстрелить по кабине? Кажется, предосторожности не были напрасными. Как только лифт остановился и двери открылись, по задней стенке кабины полоснул луч лазера.

– Не стреляй, Эриуф, это мы! – изо всех сил закричал Кий. Через несколько минут они уже были в объятиях ромуланцев. На Зулу пришлось объятье Эриуф – хорошенькой, стройной и серьезной.

"Это не самое худшее из того, что может случиться с человеком", – подумал он и изо всех сил обнял ее. Потом, обернувшись, скомандовал:

– У нас нет времени! – Зулу сел в центральное кресло командного пункта. – Вы молодцы. Оборону держали прекрасно. Но впереди – атака. Для начала свяжемся со Скоттом.

Эриуф кивнула и села на место Ухуры. Она работала с клавиатурой так ловко, будто целую жизнь провела за аппаратами федерации.

– Вызываю запасную командную рубку! Говорит центральная командная рубка!

– Запасная командная рубка слушает! – На экране появился улыбающийся мистер Скотт.

– Задание выполнено. – Зулу приветственно поднял руку.

– Я знаю. – Скотт еще раз улыбнулся. – Харб Танзер мне уже все рассказал. Перевожу управление кораблем к вам.

– Ясно, – кивнул Хикару. На пультах управления тотчас же зажглись разноцветные огоньки. – Перевод осуществлен полностью, – добавил он через минуту.

– Молодцы! – Скотт медленно потянулся в кресле. – Ну и денек! Мы с Ухурой поднимаемся к вам. А вы там пока свяжитесь с капитаном и выясните, что происходит. Да, мистер Зулу, еще скажите ему, что в одном из коридоров мы обнаружили раненого Тава и отправили его в госпиталь.

Эриуф вскочила с кресла и сверкнула глазами:

– Я спущусь вниз и убью его!

– А ну-ка сядьте на место, Эри! – твердым голосом скомандовал Хикару. Девушка растерянно посмотрела на него и опустилась в кресло.

– Все равно ему придется умереть, – тихо сказала она. – За предательство существует одно наказание – смерть.

– Такие решения будут выносить главнокомандующая или капитан, но не мы, – холодно заметил Хикару. – А что касается вас, так вы нужны мне здесь у пульта связи. Что-нибудь еще, мистер Скотт?

Скотт подумал:

– Свяжитесь с капитаном. Потом подготовьте мне список повреждений, нанесенных кораблю. Я хочу, чтобы он был готов как можно быстрее. В общем, мы с Ухурой направляемся к вам. Конец связи.

Экран погас. Зулу кивнул Эриуф:

– Свяжитесь с Левери-пять. – Потом посмотрел на Чехова:

– Павел, может быть, вы пока займетесь докладом? Проверьте, в каких секциях корабля остались ромуланцы. Часть экипажа пусть идет спать, а часть, думаю, что это будут люди из отдела безопасности, берите с собой и отправляйтесь вытаскивать ромуланцев из их прибежищ.

– Хорошо. – Чехов заработал с компьютером.

– Эриуф! Что у вас там? – Зулу подключился к пульту связи. – "Энтерпрайз" вызывает приземлившуюся группу. Ответьте!

– Спок слушает, – раздался в микрофоне невозмутимый голос. – Мистер Зулу, что там у вас происходит?

– Мистер Спок, корабль пытались захватить. Командир Тав перебросил на борт "Энтерпрайза" семьдесят ромуланцев. Все ключевые посты корабля были оцеплены. Мотивация пока неизвестна. – Зулу немного помолчал. – Мне кажется, что они переместились одновременно с вами, как раз тогда, когда щиты были опущены.

– Логично... – невозмутимо отозвался Спок. – Ведь корабль был уязвим только в этот момент. Продолжайте.

– Многим системам корабля были нанесены значительные повреждения. Сейчас ведутся восстановительные работы. Были несчастные случаи. Но в целом... – Зулу посмотрел на часы и удивился. Ему казалось, что с минуты вторжения на корабль Тава прошла целая вечность, но часы показывали, что они управились за семьдесят восемь минут. – Мистер Спок, операция заняла семьдесят восемь минут!

– Понятно! – судя по голосу, помощник капитана был доволен. – Мы тут тоже не скучали, мистер Зулу. А теперь опустите щиты и приступайте, к нуль-транспортировке. Наши дела на Левери-пять закончены. Включайте все транспортные кабины. Нам многое надо передать на корабль. А положение у нас в данный момент, мягко говоря, аховое.

– Понятно... – Зулу поперхнулся. На экране возникли силуэты ромуланских кораблей. – Я не смогу этого сделать, мистер Спок! К нам приближаются три ромуланских корабля! Ого! Они открыли огонь! Идентификатор показывает, что это "Чр'Лагай" и "Чр'Хелве" и "Бэттлкуин".

Глава 18

– Стихии милосердные! Что такое умудрился натворить Тав? – Эл изумленно смотрела на Кирка и Спока. Сердце бешено колотилось. Огонь фазеров, разрывы гранат, крики ужаса и боли отошли куда-то на второй план.

– Видимо, он и сам не знает, что натворил, – Джеймс чертыхнулся. – Он ранен. Без сознания. Находится в госпитале. Почти все ромуланцы, которых он привел с собой, мертвы. Но сейчас не время об этом говорить! У нас полно других проблем!

– Командир, к Левери подходит "Бэттлкуин", – вклинился в их разговор Спок. – Вместе с ним – еще два звездных корабля. Все они стреляют по "Энтерпрайзу". Похоже, ваш дружок Луни сообразил, куда ему слетать для того, чтобы найти поддержку.

Нет времени для разговоров! Им-то легко было об этом говорить. Ярость Эл не знала границ. Наивная, глупая, самонадеянная женщина, ослепленная материнской любовью! Она-то считала, что Тав никогда на свете не предаст ее! А теперь от ее чести остались жалкие лохмотья. От ее веры – черные головешки. От ее материнской любви... Стихии Милосердные! Стихии немилосердные... Да, да, да, это Стихии так страшно расплатились с ней! Она взяла себя в руки:

– Далеко ли от нас транспортаторы Левери?

– До них сто метров, – невозмутимо ответил Спок. – Но мы с таким же успехом можем считать, что до них сто световых лет. Коридор защищают ромуланцы. Они, судя во всему, отлично знали, что делать. Стоит только немного продержаться и придет "Бэттлкуин", а потом наступит интересный вечерок – вечер пыток.

– Капитан... – Эл с недоумением посмотрела на Кирка. – Кажется, нам отсюда не выбраться. У нас нет боеприпасов. Почти все люди ранены...

– Надежда... – Джеймс огляделся по сторонам. Это, конечно, нелогичное понятие, и все же в нем есть определенный смысл. А иногда его применение может быть полезным. Как вы думаете, Спок?

Вулканец вздохнул:

– Заключение командира, несмотря на всю его эмоциональность, логически неверно. Мы попались. Сканер показывает, что к группе ромуланцев, которые только что атаковали нас с тыла, приближается еще одна. Думаю, что им не придется слишком напрягаться, капитан.

– Понятно, – кивнул Джеймс. – И все же нас не так-то легко будет взять. Без борьбы мы им не сдадимся.

– Конечно, сэр, – кивнул вулканец. Эл задумчиво смотрела на них. Мужество этих джентльменов потрясло ее.

– Капитан Кирк... – вдруг раздался в наушниках голос Скотта. – У нас проблема.

– Могу себе представить... – крякнул Джеймс.

– Они приближаются, сэр. "Хелв" и "Лагай" стреляют по "Бладвингу". "Бэттлкуин" еще далеко. Но это истребитель первой модели клингонов. Если он подойдет ближе, то будет катастрофа. Сэр, я не вижу никакого выхода...

– Мистер Скотт! – Джеймс сердито откашлялся. – Ни при каких обстоятельствах не позволяйте ромуланцам захватить корабль! – Он посмотрел на Эл, словно спрашивая, каково ее мнение. Она молча кивнула. – Мнение главнокомандующей совпадает с моим. Можете передать это экипажу "Бладвинга". Если положение будет абсолютно безвыходным, взрывайте и "Интерпид", и станцию.

– Понятно... – мрачно кивнул Скотт и вдруг заорал. – Какого черта!..

– Что случилось, Скотти. Ведь пока ничего ужасного не произошло! – торопливо спросил Кирк.

– Это "Бладвинг", капитан! – крикнул инженер. – Он стреляет по нашему кораблю. К счастью, пока – мимо!

Эл закрыла глаза и прислонилась к обожженной стене.

– Все это очень странно, мистер Скотт! – услышали они удивленный голос Чехова. – фазеры стреляют с минимальной интенсивностью и никак не действуют на наши экраны! – В его голосе послышалось ликование. – Все нормально, мистер Скотт!..

– "Энтерпрайз"! На связи "Бладвинг"! – раздался в наушниках голос Айдоан. У Эл словно тяжелый камень с души свалился.

– Скотти, а где капитан? – спросила девушка.

– Скотти! Подключите меня к "Бладвингу"! – во всю глотку заорал Кирк. – Айдоан, это Кирк. С вами все в порядке.

– Капитан!.. – В голосе ромуланки слышались тревога и облегчение. – Вам надо срочно выбираться оттуда. Мы не можем притворяться долго. Скоро корабли подойдут совсем близко и с помощью сканеров обнаружат, что у "Бладвинга" полно энергии!

– В таком случае, – крикнула Эл, – энергезируйте нас и перемещайте тремя или четырьмя группами на "Интерпид".

– Куда? – в голосе Айдоан послышалось ликование. – В комнату отдыха?

– Да, – Джеймс облегченно улыбнулся. – Скотти, предупредите всех о готовящейся операции и передайте "Бладвингу" наши координаты. Забирать всех, у кого есть подкожные переводчики! Спешите!

За их спинами послышалась стрельба. Они рассредоточились и открыли ответный огонь. Внезапно красный столб огня поглотил все вокруг. Эл облегченно вздохнула и подумала, что с этой минуты будет больше всего на свете любить пламя нуль-транспортировки.

* * *

"Стихии милосердные!" – подумала Эл, падая с высоты шести футов на мягкий ковер комнаты отдыха "Интерпида". При падении с такой высоты ковер явно не спасал. Она слышала, как многие члены экипажа "Энтерпрайза" охали и чертыхались, потирая ушибленные места. Только вулканцам удавалось каким-то образом сохранить равновесие и приземлиться на ноги.

– Отойдите к стенам! – скомандовал Кирк. – Освободите место! Сейчас сюда прибудет еще одна группа!

Люди отходили к стенам. Эл подхватила доктора Маккоя, который чертыхался изо всех сил и никак не мог встать на ноги, и потащила его за собой. Доктор ощупал свою правую ногу и попытался определить целы ли кости, потом сказал что-то такое, что подкожный переводчик отказался интерпретировать. Эл посадила доктора на пол у самой стены и огляделась. В воздухе, в шести футах от пола, материализовалась еще одна группа людей и тут же упала на пол.

– А вы жаловались на наши транспортаторы! – проворчал Маккой. – Ваши, голубушка, еще хуже!

– Доктор! – подбежал к ним Джеймс. – Спускайтесь с доктором Саак в госпиталь и начинайте лечить экипаж!

В воздухе материализовалась третья группа и с криками и проклятиями упала на тот же ковер. Кирк схватился за карманный коммуникатор:

– Скотти, вы никого не забыли?

– Все переправлены на "Интерпид"! – ответила Айдоан. – Мы поднимаем экраны. Корабли уже близко. Боюсь, что они могут прослушивать наши разговоры. "Энтерпрайз", мы с вами! Конец связи!

Эл вытерла пот со лба.

– Мистер Скотт, – торжествующим голосом, чем-то напоминающим голос Чехова, сказал Кирк. – А теперь нам предстоит запустить это существо...

– Но ведь двигатели охлаждены... – Скотт ничего не понял. – На это потребуется как минимум пятнадцать минут, капитан!

– Скотти, держись! – голос Кирка стал глухим и строгим. – "Энтерпрайз" должен сделать все возможное. Если ситуация будет безвыходной, все мои приказания остаются в силе. На связь больше не выходи. Ромуланцы не должны знать, что на борту "Интерпида" кто-то есть.

– Удачи, сэр, – мрачно сказал инженер.

– Тебе тоже, – улыбнулся Кирк. – Конец связи.

К Джеймсу подошли Селк и Т'Лайар:

– У нас проблемы, сэр. Мы не можем найти капитана Сувука.

– Он в госпитале, – Джеймс огляделся.

– Капитан, двигатели "Интерпида" охлаждены.

– Я знаю, – кивнул Кирк.

– Это не проблема, – раздался у него за спиной голос Спока. – Может быть, у нас есть какое-нибудь горючее антивещество? Тогда бы мы смогли спокойно запустить реактор...

– Слишком поздно... – Джеймс сжал кулаки. – Такое вещество есть на "Бладвинге", но они уже подняли экраны. Опустить их они не смогут.

Внезапно посреди комнаты опять сверкнул огонь нуль-транспортировки. Через секунду появились инженеры Т'Кайриан и Т'Вьен. Между ними обозначилась огромная капсула в магнитном держателе.

– Капитан, кажется, вам нужно было антивещество? – как ни в чем не бывало спросила Эл. Кирк изумленно уставился на нее.

– Я приказала приготовить его, когда на совещании обсуждали вопрос о запуске охлажденных двигателей. – Эл улыбнулась и добавила:

– Вы были очень заняты...

– Леди... – подчеркнуто любезно сказал Кирк и неожиданно замолчал. Потом покачал головой:

– Ничего... Не обращайте внимания... Мистер Спок, приготовьтесь! Сейчас мы проделаем с двигателями Т'Лайар нечто нелогичное!

* * *

Командная рубка "Интерпида" выглядела роскошно. Просторная, комфортабельная, она была оборудована по последнему слову техники. Сейчас сюда стекался народ. В центральном кресле сидела Т'Лайар и отдавала приказания. Эл с любопытством наблюдала за происходящим. В общем-то, психология разумных существ всегда удивляла и забавляла ее. Только что они были на Левери-пять, все казались собранными и озабоченными. Сейчас на корабле царило полное спокойствие, хотя теоретически положение в данный момент было гораздо хуже, чем раньше.

"Видимо, родные стены успокаивают их точно так же, как и ромуланцев. Существа, подверженные иллюзиям... – насмешливо подумала Эл. – Забавные, очень забавные люди, особенно, когда оказываются в трудном положении. Посмотреть хотя бы на Т'Лайар. Когда она сражалась с персоналом Левери, то была похожа на обезумевшую трай, а теперь в ней нет и намека на прежние страсти. Прагматичная деловая женщина, не успевшая привести в порядок.., свою одежду..."

– Пункт нуль-транспортировки! – Т'Лайар склонилась над микрофоном. – Прошу доложить, полностью ли завершена транспортировка генетического материала?

– Поднимаем на борт последний груз, командир! – ответил густой мужской бас.

– Вы уверены в том, что переместили все?

– Командир! – теперь на связь вышла молодая женщина-вулканка. – Все в порядке. Мы переправили на корабль даже копии архивных материалов. Пленки, бумаги, фильмы, металлические кристаллы, – все на "Интерпиде". Четвертая загрузка нуль-транспортировочных аппаратов включала в себя документы. Генетический материал переправлялся шестым и седьмым рейсами.

– Отлично! – Т'Лайар переключила кнопки внутренней связи. – Капитан Кирк! Вызывает командный пункт!

– Кирк слушает, – тотчас же раздался в помещении голос Джеймса, усталый и явно довольный. – Подождите еще пять минут, Т'Лайар! Спок и Селк сейчас в дезактивационном отсеке. Да, кстати, тут рядом со мной Сиег, и он говорит, что вы можете проверить импульс.

– Отлично! – Т'Лайар кивнула мужчине, сидящему по правую руку от нее. – Мы готовы! Дать максимальный импульс! Да, я посоветую сделать то же самое и "Энтерпрайзу", и "Бладвингу"!

– И еще передайте им, чтобы корабли шли прямым курсом к коридору Триангула. – Капитан Кирк откашлялся. – А от Триангула пусть расходятся в трех разных направлениях!

– Сэр, но кораблей всего два! – весело уточнила Т'Лайар.

Джеймс тоже хмыкнул:

– Но и "Интерпид" должен сделать тот же маневр!

– Я так и поняла, капитан... – Джеймс не дал ей договорить:

– А где главнокомандующая?

– Здесь! – тотчас же откликнулась Эл.

– В этой суматохе я совершенно забыл вас поблагодарить! – Голос Кирка стал мягким.

– За что? – у Эл замерло сердце.

– За антивещество!

– Ну, это.., это сущие пустяки! – Ромуланка весело рассмеялась. – Что-то типа чашечки кофе за завтраком. Как знать, может быть, когда-нибудь мне придется одолжить чашечку антивещества у вас!

Неожиданно Кирк сказал звенящим от радости голосом:

– Т'Лайар, прошу прощения, но у нас тут опять ошибка в подсчетах! Через пять минут двигатели готовы не будут!

– Как? – лицо Т'Лайар вытянулось от огорчения.

– Их можно запускать сейчас! Спок и Селк уже здесь!

– Слава Богу! – вулканка оглянулась. Улыбка исчезла с ее лица. Даже в этот момент ей хотелось казаться невозмутимой. – Скажите, а сколько нам придется лететь до Триангула?

– Триста миллионов световых лет, мадам. Мы забрались довольно-таки далеко от границы!

– Прекрасно! – Т'Лайар включила все корабельные микрофоны. – Всем! Всем! Всем! Двигатели "Интерпида" работают. Корабль уходит от Левери-пять! Первая скорость... Вторая скорость... Третья скорость... Ура! "Интерпид" вышел из защитной зоны Левери! Передать "Бладвингу" и "Энтерпрайзу" повторить наш маневр! Мистер Сопек, прошу зарядить фотонные торпеды.

– Фотонные торпеды готовы! – безмятежным голосом ответил вулканец.

– Прекрасно! А что там с кораблями ромуланцев? – Т'Лайар посмотрела на экраны.

– Нас преследуют "Лагай" и "Хелве", – доложила Т'Киа. – Но они не могут догнать нас, мадам! На связь вышел "Энтерпрайз". Они только что выпустили последний буй искажения пространства.

Т'Лайар не отрываясь смотрела на экран:

– А почему вы не докладываете про "Бэттлкуин"?

– "Бэттлкуин" целится в нас, мадам! – Киа ясными глазами посмотрела на начальника. – Вы же сами видите это на экранах. Они набирают шестую скорость и догоняют нас.

Т'Лайар явно не нравилось происходящее. Она поморщилась, вздохнула и пробормотала:

– Кажется, придется стрелять...

– Т'Лайар, у меня есть одно небольшое предложение... – Т'Лайар оглянулась и увидела, что рядом с ее креслом стоит маленькая хрупкая Эл и держит на ладони кристалл с компьютерной программой.

Еле слышно зазвенел мелодичный звоночек. Это сигнал того, что к командной рубке подошел лифт. Эл оглянулась. Из дверей вышли Кирк и Спок.

– Джеймс, у нас на хвосте "Бэттлкуин"! – сухо сказала Эл.

– Я вижу, – Кирк раздраженно посмотрел на экраны. – Этот корабль трудно не заметить. Несмотря на то, что они идут не под своими звездными номерами. – Он посмотрел на кристалл компьютерной программы в руке Эл. – А вот для этого сейчас не время!

– Идиот! – она зажала кристалл в кулачок. – Может быть, лучше поинтересоваться, что это такое? Я обнаружила эту штуковину на Левери еще до того, как мистер Спок начал разрушать компьютерную память! – Она подбросила на руке микросхему. – Это программа изменения климата при помощи звездной энергии!

Кирк тупо посмотрел на ромуланку.

– Солнечная энергия! – Эл помахала кристаллом перед носом Джеймса. – Джим, эту методику они применяли для того, чтобы брать в плен корабли вулканцев. Неужели же вам самим не хотелось бы пустить на корабль ромуланцев волну ионного шторма?

– О Боже! – схватился за голову Джеймс. – Это совершенно невозможная женщина! Селк!

Слабый мелодичный звоночек, возвещающий о приближении лифта, опять зазвенел, и в командную рубку вошел капитан Сувук.

– Друзья, может быть, я могу быть вам полезен? – Вулканец выглядел усталым и изможденным. Пластырь, наложенный доктором Маккоем, скрывал только раны на лице, что произошло с телом под мундиром, оставалось гадать... Сувук шел, спотыкаясь и покачиваясь, и все же излучал уверенность и жизнерадостность.

– У главнокомандующей есть кое-какие интересные предложения, – с улыбкой сказал Джеймс.

– Я слышал, – Сувук оперся о спинку кресла. – Я слушал ваш разговор из госпиталя. А ведь это здорово! Применить против преследователей их же собственное оружие! Насколько я понимаю, для того чтобы изрядно испортить погоду в этих краях, нам нужна звезда?

Сувук и Кирк подошли к станции связи.

– Видимо, нам придется стимулировать звездную корону фотонами, а потом пару раз выстрелить по ней из фазеров. Для этого хватит одного корабля, но если их будет два или три, погодка в космосе здорово испортится! – Кирк выжидательно посмотрел на вулканца.

– Придется остановиться на двух. – Сувук вопросительно взглянул на Эл. – Я думаю, что "Бладвинг" не выдержит поворота на одиннадцатой скорости. К тому же у нас мало времени. Чем меньше кораблей, тем проще маневры. Я вижу, что эту программу вполне можно запускать в наши компьютеры. Т'Лайар, передайте информацию на "Энтерпрайз"!

– Уже передала! – молодая женщина восторженно посмотрела на капитана Сувука.

– "Интерпид"! "Интерпид"! – раздался в микрофонах голос мистера Скотта. – Вас вызывает "Энтерпрайз"!

– Я тебя слышу, Скотти! – улыбнулся Кирк. – Не трать времени на разговоры. Сделай то, о чем тебя просят!

– Слушаюсь! – Скот тотчас же отключился от станции связи.

– Начинаю отсчитывать время! – Т'Лайар выжидательно посмотрела на Сувука.

– Да, – кивнул тот и обратился к Селку, только что вошедшему в рубку управления. – Удивительная программа! – Сувук вымученно улыбнулся. – Мистер Селк, отдайте команду подготовить фотонные торпеды и фазеры! Леди, джентльмены, вы только подумайте, какая изобретательность! Ионный шторм поднимается от звездной короны по спирали. Эдакий пучок вращающихся волн... Конечно, нам надо будет как можно ближе подойти к звезде. Это парадоксально, но стимуляция звездной короны будет защищать звезду от...

– Сэр... – тихо прервал Сувука Селк. Тот обернулся и с любопытством посмотрел на офицера. – "Энтерпрайз" докладывает, что они готовы.

Джеймс подошел к пульту связи:

– Скажите, а я мог бы переговорить со своим кораблем?

Селк кивнул и защелкал кнопками.

– Мистер Скотт слушает, – раздался в микрофонах благодушный голос инженера.

– Это я, Скотти, – Кирк хотел представиться, но мистер Скотт узнал его по голосу. – Будь осторожен. Не сбейся на малые скорости. Если сработает эффект "мертвого хода", мы пропали. Сейчас у нас нет времени на то, чтобы двадцать четыре часа пилить до границы.

– Все правильно капитан, – сказал Скотт и довольно засмеялся. – Желаем удачи и вам, и "Интерпиду"!

– Вам тоже! Конец связи! – Кирк посмотрел сначала на экран, потом на Сувука. Вулканец был вызывающе спокоен.

– "Бэттлкуин" приближается, – доложил Селк. – Им осталось преодолеть одну световую минуту.

– Осуществите маневр ионного шторма! – лицо Сувука немного побледнело.

Двигатели "Интерпида" заревели. Эл оглянулась – куда исчез Кирк? Ах, вот в чем дело! Капитан нашел свободный компьютер с хорошим экраном и устроился поудобнее! То же самое сделал и Спок. В другом конце командной рубки он обнаружил компьютер управления. Эл огляделась. Слава Стихиям! Кажется, ей тоже повезло. У самых дверей лифта стояла запасная компьютерная установка, до сих пор никем не занятая. Эл села в мягкое кресло.

– Компьютеры корабля замкнуты на звезде. Убрать экраны! – четко и ясно скомандовал Сувук.

Вовремя. Они уже достаточно близко подошли к звезде. Эл увидела, как корона вспыхнула, а потом заметно исказилась. На станции связи переговаривались с "Бладвингом". "Бэттлкуин" приближался.

У Эл опять вспотели ладони. Почему-то именно сегодня ей меньше всего хотелось умирать. Но если их возьмут в плен и оттранспортируют на ч-Риган, будет еще хуже.

"Стихии милосердные! – подумала она. – Уж если предложат выбирать, так лично я быстрее соглашусь быть взорванной и летать по космосу электронной пылью..."

Она тут же упрекнула себя. Как знать, может быть, члены экипажа "Энтерпрайза" предпочли бы остаться в живых. Ведь пока есть жизнь, есть и надежда! И все же.., что-то удивляло Эл... Она еще никогда не видела, чтобы из столь опасной операции такое количество людей вернулись живыми!

В командную рубку вошел доктор Маккой. Нога его была загипсована, и он заметно прихрамывал. Боунз подошел к Джеймсу, облокотился на спинку его кресла и, усмехнувшись, сказал:

– Ну вот, пожалуйста! Перелом малой берцовой кости! Я всегда был уверен в том, что со мной это случится!

Эл засмеялась:

– Доктор, если вы знали, что с вами это произойдет, так чему же вы удивляетесь?

– А что касается вас, дорогая леди, с этой вашей дурацкой идеей... – Боунз одарил Эл таким наигранно-свирепым взглядом, что она сразу же поняла, что отныне принята в ряд тех избранных, над которыми Маккой подшучивал и издевался. Кажется, это было самым большим проявлением его любви. Главнокомандующая сокрушенно покачала головой, улыбнулась и посмотрела на экран.

– До звезды – сто миллионов километров. Девяносто миллионов километров... Шестьдесят миллионов километров... – монотонным голосом говорил Селк.

"Пожалуй, при такой скорости я могу упустить нужный момент", – подумала Эл. Вдруг "Энтерпрайз" и "Интерпид" нырнули в звездную корону. "Интерпид" тряхнуло. Корабль выровнялся, потом опять накренился и стал стрелять фотонными торпедами в море расплавленной магмы. Приборы мелко задрожали. Двигатели явно работали в аварийном режиме, пытаясь хоть как-то противостоять огромной силе притяжения звезды.

– Доложите! – спокойно сказал Сувук.

– С "Энтерпрайзом" все в порядке, капитан! – отрапортовал Селк. – Маневр осуществлен успешно. "Хелм" и "Лагай" так отстали, что сейчас их даже не видно, а "Бэттлкуин" принимает удар ионного шторма.

– Сила шторма?

– Двенадцать баллов, капитан Сувук!

– Вы были абсолютно правы! – Сувук с восхищением посмотрел на Эл. – С двумя кораблями эта программа работает гораздо лучше. Сейчас ромуланцам хуже, чем в свое время было нам.

– Главнокомандующая! – на Эл смотрел молодой связист. – Сообщение с "Бладвинга". Они срезают расстояние по прямой и выходят к нам навстречу. Ионный шторм их уже миновал. Через четыре минуты они будут рядом.

– Спасибо, – Эл кивнула и поправила волосы.

– "Бэттлкуин" сбавил ход, – доложил Селк. – Кажется, им здорово мешает шторм.

– "Интерпид"! "Интерпид"! На связи "Энтерпрайз"! – загремел в микрофонах голос мистера Скотта.

– "Интерпид" слушает! – Джеймс махнул офицеру связи и решил сам поговорить со своими людьми. – Как ваши дела, Скотти?

– Пока все нормально, – инженер был явно возбужден. – И все же будет лучше, если мы прибавим ходу. Этот корабль, который идет позади нас, кажется, не знает, что на свете существует слово "нет". Он выдержал первый удар шторма, а сейчас опять ускоряется. У него одиннадцатая скорость. Курс – на коридор Триангула.

– Понятно, "Энтерпрайз". – Кирк помрачнел. – Мы будем идти рядом с вами. Поднять щиты! Приготовить фазеры! Главнокомандующая, скажите, а "Бладвинг" сможет продержаться на одиннадцатой скорости?

– Минуты две, не больше, – коротко ответила Эл. Она очень беспокоилась за своих...

– Все понятно, – кивнул Джеймс. – "Энтерпрайз"! "Бладвинг" не сможет идти на одиннадцатой скорости! Нам надо подойти как можно ближе друг к другу и создать искривленное поле. Если мы возьмем в это поле "Бладвинг", все пойдет как по маслу.

– Капитан Кирк... – Скотт расстроенно вздохнул. – При всем моем уважении к вам, это очень опасно. Особенно, когда в операции участвуют два корабля одной и той же модели. Уж лучше рискнуть какому-то одному.., с разными двигателями...

– Насколько я понимаю, это касается "Интерпида", – вмешался в разговор капитан Сувук. – Разумеется, мистер Скотт. Мы же не можем оставить "Бладвинг"! Вы хотите еще что-то сказать капитану Кирку?

– Не сейчас!

– отозвался Скотт. – Чуть попозже. Обеспечиваем выполнение операции.

Сувук лукаво усмехнулся:

– Вы не заметили, мистер Кирк, что за это время на кораблях произошли кое-какие изменения? По-моему, наши инженеры просто-напросто присвоили их!

Джеймс растроганно улыбнулся и повернулся к экрану.

– Это то, что происходит сзади нас, – пояснил Селк.

На экране появился огромный сияющий "Энтерпрайз", залитый белым огнем звездной короны. Он приближался к "Интерпиду". Ближе, ближе... Вот уже два корабля шли бок о бок. Джеймс невольно отметил, что на такое расстояние кораблям, несущимся на огромной скорости, подходить друг к другу категорически запрещалось...

– Подходим к "Бладвингу"! – доложил Селк. – "Бладвинг" ускоряется до одиннадцатой скорости. Его поле искажения пространства точно соответствует нашему.

"Интерпид" снова тряхнуло. Эл стукнулась локтем о железный уголок стола и тихонько ойкнула.

– Поле искажения пространства "Энтерпрайза" точно соответствует нашему! – докладывал Селк. – Полное слияние. А теперь направляемся прямо к Триангулу! Нет, подождите! Нас снова догоняет "Бэттлкуин"!

– Так мы долго не выдержим! – Сувук посмотрел на Джеймса и Эл, – Если они будут гнаться за нами на тринадцатой скорости, мы не сможем тащить "Бладвинг!

– У них четырнадцатая скорость!

– мрачно поправил Селк.

Спок смотрел на Джеймса и тихо покачивал головой.

– Будут ли какие-нибудь рекомендации, капитан? – обратился Сувук к Кирку.

– Сделать все, чтобы уйти от врага! Не дать захватить корабли! – Кирк был настроен решительно.

– Главнокомандующая?

– Я согласна с тем, что сказал Джеймс. – Эл с благодарностью посмотрела на Кирка.

– Я тоже с этим согласен! – подвел итоги маленького совещания Сувук. – Своему экипажу я уже отдал такие приказания.

– "Бэттлкуин" в одной световой минуте от нас! – доложил Селк. – В половине световой минуты...

– Капитан Кирк... – Сувук посмотрел на Джеймса. – Говорят, что благодарность – чувство, не поддающееся логике. И все же я благодарен вам за то, что вы подарили нам лишние три часа напряженной, захватывающей, увлекательной жизни!

Джеймс кивнул и подобрался.

– Единственное, о чем я сейчас жалею, – продолжил Сувук, – так это о том, что не смог вас вовремя вернуть на "Энтерпрайз". А вас на "Бладвинг", главнокомандующая.

– Такова судьба! – коротко ответила Эл. – Если, конечно, она существует. Это ведь нелогичное понятие...

– Нелогичное! – захохотал Сувук. – Однако на войне судьба существует. А то, что сейчас происходит, очень похоже на войну. Вас я тоже благодарю, главнокомандующая! Мне доставило большое удовольствие то, что наши дальние родственники в одну минуту смогли превратиться в наших родных братьев!

Эл кивнула.

– "Бэттлкуину" осталась одна десятая световой минуты, – прозвучал в абсолютной тишине голос Селка.

– "Энтерпрайз"! Вызывает "Интерпид"! – Джеймс тяжело вздохнул.

– Да! – отозвался Скотти.

– "Бладвинг"! "Бладвинг"! – голос Эл дрожал от напряжения.

– Главнокомандующая! – молодой ромуланец у пульта связи ждал распоряжений.

– Потерпите немного... – тихо сказала Эл. – Кажется, мы скоро встретимся...

– Четыре световых секунды! – оповестил всех присутствующих точный, как машина, Селк.

Джеймс посмотрел на Эл и Спока долгим-долгим взглядом. Потом кивнул доктору Маккою и уставился на экран. Перед ними простирались бесконечные дали пространства, ведущего к границе. Кажется, Федерации они не достигнут.

– Одна световая секунда! – доложил Селк. – "Бэттлкуин" открыл огонь.

Корабль тряхнуло. Потом, через секунду, тряхнуло еще раз, но уже не так сильно. Кто-то совсем рядом с ними открыл фазерный огонь.

– Контакты! – Селк лихорадочно работал с аппаратурой, – Идентификация!

Эл вскочила. Что здесь можно идентифицировать? Что? Мимо них неслись белые огненные полосы, пронзающие звездную ночь. О, она отлично знала, чьи фазеры были способны на такую стрельбу!

– - "Констелейшн"... – ошарашенно сказал Селк. – А позади – "Инайу".

Эл внимательно посмотрела на Джеймса. Капитан не отрываясь глядел на экран. Кажется, он боялся пошевельнуться. Ему казалось, что от каждого его движения зависит судьба Флота.

– Они стреляют! – Селк во все глаза смотрел на Кирка. – "Бэттлкуин" сражается с "Констелейшн"... "Констелейшн" открыл огонь! – Селк защелкал переключателями. На экранах появилась огромная вспышка. Она разрасталась на полгоризонта, освещая своим сиянием темные силуэты кораблей. – "Инайу" стрелял и попал в цель. "Бэттлкуин" разрушен! – медленно проговорил Селк.

– А что с "Инайу"? – Джеймс упорно смотрел на экран.

– "Интерпид"! – подал голос молоденький связист. – На связи "Инайу"!

– Сувук, старый хитрец, где это ты пропадал так долго? – раздался в наушниках добродушный голос Наурис.

– Точно там же, где и при Органии! – засмеялся вулканец.

– Хорошо сработано, Наурис! – хлопнул в ладоши Джеймс.

– Я не имею обыкновения опаздывать на свидания. Мы пришли точно в то время, которое ты назначил! – Дейнебианка расхохоталась. – А теперь, джентльмены, прошу вас, давайте-ка побыстрее пересечем Зону. А то ромуланцы обнаружат очередную свою пропажу! Конец связи!

– Сбавьте скорость, Т'Киа... – тихо скомандовал Сувук. – И возьмите курс на коридор Триангула.

– Да, сэр! – глаза офицера возбужденно блеснули.

Эл встала и подошла к Джеймсу. Он оторвался от экрана и улыбнулся ослепительной белозубой улыбкой.

– Как вы это сделали? – с удивлением спросила она. – Через все световые годы? Через все космическое пространство? Как вы умудрились их вызвать? Да еще, рассчитав все с точностью до секунды?

Маккой тоже подошел к капитану. Доктор был удивлен не меньше Эл, но молчал и теребил угол белого халата.

– Ты же сам говорил мне, что надо быть более уверенным! – улыбнулся Кирк доктору.

Глава 19

Дневник капитана Джеймса Кирка Звездная дата 2816.3.

Как и положено, патрулируем Нейтральную Зону. Ждем, когда нам на смену прибудут звездные корабли "Потемкин" и "Гуд".

С тех пор как мы покинули космическое пространство ромуланцев, в зоне удивительно тихо. Капитан Ригол предполагает, что тишина наступила не только потому, что мы захватили с собой генетический материал вулканцев, но и потому, что к нам в руки попала программа создания ионных штормов, а также потому, что по последним сведениям, в ромуланском Сенате возникли осложнения. Погода на территории Империи явно нестабильна. Кажется, теперь какое-то время нас не будут беспокоить. Империи надо решить собственные проблемы.

Я обращаюсь к командованию Звездного флота с просьбой вынести благодарность старшему помощнику капитана Споку, старшим офицерам Танзеру и Ухуре, лейтенантам Хикару и Чехову. В общий список включаются и имена других членов экипажа, отличившихся при проведении операции.

"Экипаж "Бладвинга" собирается нас покинуть. Если бы можно было попросить вынести благодарность главнокомандующей ромуланцев Эл Т'Лайлу, я бы сделал это с величайшим удовольствием. Эта маленькая женщина постоянно проявляла такую честность и такое мужество, что от нашей недоброжелательности к ромуланцам не осталось и следа..."

* * *

Джеймс перестал писать. Он не был уверен, надо ли писать дальше. Да и стоит ли в этой ситуации вообще что-нибудь говорить? Он щелкнул переключателем компьютера внутренней связи. На экране появилась главнокомандующая.

– Эл... – Джеймс выжидательно посмотрел на нее. – Может быть, вы мне все же скажете, куда вы направляетесь?

Она повернулась к нему и отложила в сторону медицинский сканер. Последние часы она не отходила от раненых членов экипажа "Бладвинга". Доктор Маккой посмотрел на экран и тактично отступил в сторону.

– Космос большой... – Эл неопределенно пожала плечами. – Есть много мест, которые до сих пор не принадлежат ни Федерации, ни Империи. "Бладвинг" может стать торговым судном, а может и пиратом...

– Эл! – Джеймс нетерпеливо ударил костяшками пальцев по столу.

– Да ладно! – она махнула рукой. – Ведь вы же прекрасно меня знаете! По крайней мере за это время вы должны были меня изучить!

Кирк покачался в кресле. Эл продолжила:

– Нам нельзя здесь оставаться. Мы раскрыли Левери-пять и секрет ионных штормов. Мы помогли разрушить несколько ромуланских кораблей. Вы сами понимаете, что все это ой как затрудняет дело!

– Но они не осмелятся напасть на вас на нашей территории! – Кирк хохотнул, – Вы же сами говорили, что ромуланцам здорово не везет с "Энтерпрайзом"! К тому же вас рады будут принять вулканцы. Для этого достаточно одного слова Спока и Сувука. А я уверяю вас, что они его дадут, ведь вы столько для них сделали!

– Я делала это не для них... – лицо Эл заметно побледнело. – Я делала все это ради моей Империи. Ведь я давала присягу! Благодарностей, основанных совсем на других причинах, принять не могу.

Ее взгляд скользнул по двери, ведущей в соседнюю палату.

– Как у него дела? – тихо спросил Кирк.

Голос Эл охрип:

– Он не выживет... – Эл отвернулась. – Он не выживет... Все это из-за меня.

Джеймс опустил глаза:

– Нет, не из-за вас. Вы не можете винить себя в этом.

– Речь не о вине... – Ее голос звучал сдержанно и сухо. – Так устроена Вселенная. Таковы Стихии. Если вы будете неосторожны с огнем, он вас обожжет. Если вы предадите кого-то, рано или поздно ваше предательство падет на вас. Убьете – и вас накажут смертью. Я все это делала. Вот поэтому и расплачиваюсь теперь собственной плотью и кровью. К тому же я умру далеко от родного дома. Конечно, если под конец жизни я не проникну тайком на ч-Риган, чтобы хоть немного побродить по его земле. После смерти в моем городе ни один ребенок не вывесит на балкон траурного флага с моим именем. У меня не будет семьи. У меня не будет никого, кроме преданного экипажа, который отправится вместе со мной в добровольную ссылку... Но экипаж не может заменить семью...

Эл повернулась и посмотрела на Джеймса с тоской.

– И все же... Если бы мне опять пришлось выбирать, я сделала бы все то же самое. Вы этого не понимаете...

Джеймс не знал, что ответить.

– Когда вы уходите? – тихо спросил он.

– Через десять или пятнадцать минут.

– Хорошо... – он поискал в кармане успокоительную таблетку. – Хорошо, Эл. Я подожду вас у кабин нуль-транспортировки.

Особенно трудно было Эл говорить с Джеймсом. Когда разговор закончился и экран погас, у нее было такое чувство, что с души свалился камень с полпуда величиной. Но когда из соседней палаты вышел доктор Маккой, тяжесть на сердце навалилась с новой силой. Доктор беспомощно развел руками:

– Поврежден спинной мозг. Ему нельзя помочь. Как только он лишится поддержки аппаратов, то сразу же умрет.

– А если машины будут его поддерживать? – Эл испытующе смотрела на доктора.

Маккой вздохнул:

– Тогда впереди у него несколько дней боли. Если повезет – несколько часов.

– Но результат будет тем же! – закончила за него Эл.

– Да! – Маккой отвернулся.

Эл кивнула и вошла в палату. Тав был бледен и худ. Одеяло, натянутое до подбородка, будто бы специально подчеркивало пустоту у правого предплечья. Рука? У него оторвало руку... Эл несколько секунд стояла у кровати, не решаясь заговорить. Все-таки она была женщиной, просто женщиной, и смотреть на умирающего сына не могла. Эл постоянно вспоминала его таким, каким он был десять, двадцать, сорок лет назад. Ребенок, размахивающий игрушечным мечом и хвастающий соседям собственной мамой. Он всегда говорил, что во всем будет похож на нее. Так оно и вышло. И вот к чему привело это сходство...

– Ты видела мои записи? – спросил Тав голосом, срывающимся от волнения и боли.

Эл кивнула. Вся комната была завалена бумагами. Оказалось, что он годами планировал месть – месть за любимую двоюродную сестру. Когда такая возможность представилась ему, ни честь, ни присяга не могли помешать.

Все это было до боли знакомо ей. Точно так же ни честь, ни присяга не сдержали Эл, когда она нашла способ уничтожить Левери-пять. Ведь она предала и "Кирасс", и все остальные корабли... Тав готовил себя к операции долго. Он подкупил новых членов экипажа "Бладвинга", а то, что сам "Энтерпрайз" шел к нему в руки, показалось Таву даром Стихий. О том, что собирался сделать ее сын с ней и другими людьми, Эл тоже узнала из записей. Тав пошел бы в гору по службе, а она отправилась бы в пожизненное заключение. Как знать, может быть, и в этом было своеобразное мужество.., не простить мать за то, что она оставила все попытки спасти его двоюродную сестру... Правда, Тав знал, что попытки эти были бесполезны и могли убить саму Эл.

– Мнхай-захе! – коротко сказал он. – Я бы снова сделал то же самое.

– Я понимаю! – она еле сдерживала слезы.

– Ты тоже должна сделать то, чего требует мнхай-захе! – Тав внимательно посмотрел ей в глаза. Кажется, это усилие было чрезмерным. Тав ослабел очень быстро и теперь задыхался и стонал.

Эл в последний раз посмотрела на сына, отключила кислород, потом искусственное сердце и другие медицинские приборы, резко повернулась и направилась к двери. Что же! За предательство можно расплатиться только собственной кровью!

Навстречу ей кинулся доктор Маккой. Он ничего не сказал, только посмотрел в глаза.

– Спасибо... – тихо сказала Эл и вышла из госпиталя.

* * *

Теперь ей оставалось только явиться в транспортировочный отсек. Джеймс, конечно же, давно ее ждал, а больше в помещении никого не было.

– Спок просил меня попрощаться с вами за него... – тихо сказал Кирк.

– Он – настоящая находка! – улыбнулась Эл. – Создается впечатление, что в нем воплотились все Стихии, чтобы идти рука об руку с вами. Берегите его. И передайте ему мою благодарность.

– Хорошо.

Эл подошла к кабине нуль-транспортировки.

Джеймс схватил ее за руку.

– Подождите же... Вы так и не сказали мне, что значит имя "Джим"!

Эл оглянулась, убедилась в том, что компьютеры внутренней связи отключены, поднялась на цыпочки и шепнула что-то Кирку на ухо. Он захохотал громко и жизнерадостно. Эл рассмеялась, и сама этому удивилась.

– О! – через несколько минут выдохнул он. – Тогда все, что происходит со мной, совсем неудивительно!

– Да! – Эл оглянулась еще раз и проверила, не вошел ли кто в помещение. – А теперь я скажу вам, что означает имя Эл.

Она объяснила ему, что означает ее второе имя, потом – третье, совсем тихо назвала и расшифровала четвертое. Кирк молчал.

Эл вошла в кабину транспортатора и стала следить за тем, как ловкие пальцы Джеймса мелькают над клавиатурой. Воздух зазвенел, и она растворилась в холодном огне. Маленькая комнатка, расположенная в недрах большого корабля, и человек, у которого не было четвертого имени, так что он даже не мог назвать его ей, покачнулись и исчезли.

"Да нет! – подумала Эл. – У него есть четвертое имя. И он сказал мне его, сам того не заметив. В этом слове – весь его внутренний мир..."

Она не знала, к радости или к горю, но транспортатор унес ее с "Энтерпрайза" раньше, чем она собралась совершить очередное безумство и остаться с этим человеком.

Глава 20

Джеймс минут пятнадцать стоял у кабины и думал о четвертом имени, которое только что сообщила ему Эл. О, это была не женщина, а обоюдоострый меч, который ранил его прямо в сердце! "Это имя абсолютно ей подходит! " – решил Кирк и вспомнил, как застал ее в комнате у Спока, любующейся старинным оружием. Меч... Меч.., оружие, сотканное из огня, земли и воздуха, закаленное в воде... В пылу битвы ты даже не заметишь, что тебя ранили, пока не начнешь истекать кровью.

Он вздохнул, вышел из комнаты нуль-транспортировки и пошел в рубку управления. Его тянуло к чему-то родному и близкому, к чему-то такому, что было ему подвластно и чего он еще не потерял.

* * *

До Земли они добирались два месяца. Потом на совещаниях Звездного флота несколько дней подробно обсуждали операцию "Левери". Конечно же, дамы подливали масла в огонь, охали, ахали, спрашивали, а что было бы, если бы не сработало то-то и то-то, говорили о риске, безответственности, потрясающем везении и мужестве. Джеймс отдувался и помалкивал. В конце концов, за все в мире нужно было платить, и за капитанскую должность – тоже. Слава Богу, его мысли витали в далеких глубинах космоса, пытаясь отыскать что-то, в чем Джеймс и сам боялся себе признаться. К счастью, обсуждение полета проходило на главной квартире Федерального Флота, в Сан-Франциско. Орбита "Энтерпрайза" пролегла как раз над этими краями.

Часов в пять вечера Кирк выбрался из зала заседаний, вышел на улицу, достал из кармана маленькое связное устройство и вызвал Спока:

– Я хочу подняться на борт! – коротко сказал он. Транспортаторы тотчас же сработали. Джеймс вышел из кабины, прошел по знакомым до мелочей коридорам, сел в главный лифт, добрался до своей каюты, вынул из письменного стола какой-то сверток и положил его в карман. На минуту он все-таки задержался. Очень уж хотелось увидеть на экране компьютера плывущую внизу Землю! Сиэтл, Лос-Анджелес и Сан-Франциско маленькими золотыми брызгами переливались в кромешной черноте ночи. Кирк вышел из комнаты, подошел к лифту, проделал тот же путь до кабин нуль-транспортировки и огляделся. Вокруг никого не было.

"Прекрасно!" – подумал Джеймс, набрал на клавиатуре код, и стал ждать, пока окружающий его мир не растворится в золотистом сиянии.

Когда сияние прекратилось, Джеймс настороженно огляделся. Как давно не заглядывал он сюда! Трудно сказать, насколько успела измениться местность.

Вокруг него были горы. Тяжелые, округлые, зеленые. Их вершины были покрыты карликовыми дубами, дикими оливами, а кое-где пальмами. В воздухе пахло шалфеем и родниковой водой. Ручей бежал за теми же старыми валунами и о чем-то болтал без умолку. Джеймс улыбнулся. Все-таки иногда, пусть и редко, все в жизни шло своим чередом и не менялось решительно и бесповоротно.

Он подошел к ручью, омыл в нем руки, затем поднялся и стал пробираться вверх по огромным валунам. Когда-то он был тут с экспедицией по спасению кондоров. Давно уже. Кажется, лет сто назад. Тогда этим хищникам грозила опасность вымирания. Ну, теперь-то с кондорами был полный порядок, а эти горы давно уже вошли в северо-американский заповедник.

Конечно, если бы Кирк захотел, то приземлился бы сразу же на место, которое ему требовалось. Но у него было немного свободного времени, он давно не бродил по заповедным местам Земли, и к тому же очень хотел остаться наедине с самим собой и подумать. Было тихо. Только ветер шевелил ярко-зеленую листву, да шаги эхом отдавались в ущельях.

Джеймс взбирался на гору. Он преодолел один уступ, потом еще один, перешел вброд ручей. Вода была очень холодной и чистой. Именно это место он и искал.

С уступа черной горы вниз падала вода. Она сверкала, переливалась, грохотала и журчала на разные голоса. Рядом с источником росло дерево. Казалось, оно растет прямо из воды, а потом уже изгибается и тянет ствол вверх. Дерево было обожжено молнией. На коре виднелись четкие отпечатки медвежьих когтей. Старая-престарая олива... Только на вершине, как зеленый флаг, раскачивались живые ветви. Кирк знал, что это дерево выжило только потому, что дожидалось момента, когда он, Джеймс, вынырнет из черной глубины космоса и придет на встречу. Корневая система все еще была мощна и надежна.

"Именно здесь!" – подумал Кирк и полез вверх по стволу. Одна из веток с плодами не выдержала его тяжести, оборвалась и упала на землю. Он перехватил руку и уцепился за толстый, надежный сук, потом поднялся к самой вершине, вынул из кармана сверточек, развернул его и махнул им всему окружающему миру. Пусть это маленькое полимерное полотно висит здесь, не боясь ни солнца, ни дождя, ни снега. Он закрепил концы завязок, выстрелил из фазера и приплавил полиэтилен к древесине. Потом слез и подошел к ручью. Среди листвы маленький флажок светился, как уголек в сумерках. Солнце уже закатилось, и сейчас на горизонте появлялись первые звезды – Бега, Дейнеб, Альтаир. Кирк улыбнулся Дейнебу. Потом перевел взгляд севернее – к Лацерте, Кассиопее, Андромеде. А это.., это будет немного южнее Андромеды... Он подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Конечно, той звезды, которую он так хотел увидеть, не заметить невооруженным глазом, но знание не всегда несет с собой облегчение. Джеймс ждал.

Он кожей почувствовал, что настал нужный момент, сосредоточился, выпрямился и пять раз громко назвал четвертое имя Эл. Имя, которое ромуланцы доверяют только самому близкому человеку. Под этим именем их знают Стихии и Правители. Джеймс назвал это имя Воздуху, Земле, Огню, Воде, а потом – Сверхстихии, включающей в себя все. Только она дарила пристанище уставшей душе. Только она приносила вести. Ветер умолк. Все вокруг погрузилось в мертвую тишину. Джеймс стоял, не шелохнувшись.

И тут из-за горы выплыла большая тень. Она кружилась над старой оливой и спускалась все ниже и ниже. Птица с черными перьями – воплощение свободы и мужества. Кондор пролетел прямо над головой Джеймса, закрыв на секунду звезды. Джеймс запрокинул голову и попытался разглядеть глаза птицы. Еще один миг... Кондор качнулся в воздухе, сделал еще один круг и исчез за горой.

"Это существо обитает у меня на родине. Оно огромно и уродливо, но в мире нет ничего, что могло бы сравниться с ним в полете. Это существо называется "Бладвинг", – вспомнились Джеймсу слова Эл.

Джеймс посмотрел вслед кондору смущенно, неуверенно и удивленно.

"Как странно! – подумал он. – Разве такое бывает на свете?" Подул ветерок. Ветви старой оливы зашелестели. Где-то рядом с ним застрекотал кузнечик. Джеймс вздохнул и вытащил коммуникатор:

– "Энтерпрайз"! "Энтерпрайз"! Вызывает капитан Кирк!

– Спок слушает! – Голос помощника капитана нарушил загадочность окружающей ночи. Джеймс невольно вздохнул:

– Пошлите кого-нибудь в транспорторную и верните меня на корабль.

– Да, капитан... – Спок немного помолчал. У Кирка возникло подозрение, что его помощник проверял, не подслушивает ли их кто-то посторонний. – С вами все в порядке? – после короткой паузы спросил он.

– Да, конечно. – Джеймс еще раз посмотрел на ручей, на старую оливу, на пестрый полиэтиленовый флажок, мерцающий в ее ветвях, на черное небо над головой. Ему стало легче. И хотя чувство облегчения пришло поздно, оно все-таки пришло.

– Мистер Спок, – спросил он лирическим голосом, – как вы думаете, есть ли во всей Вселенной такое место, где мы сейчас очень-очень нужны?

– Капитан! – Спок говорил спокойно и размеренно. – Судя по последним сообщениям, которые мы получили от Флота, на планетах, входящих в состав Федерации, два вооруженных восстания, чума, забастовка почтовых работников. Прибавьте к этому различные природные катаклизмы, инфляцию. А еще семнадцать загадочных исчезновений людей и предметов и восемь только что открытых видов разумных существ, причем три из них находятся на довольно-таки высоком уровне развития и собираются вступить в Федерацию. Представители одного из видов разумных существ заявили, что оставят нас в покое только в том случае, если мы согласимся выплачивать им приличную дань, желательно шкурами диких животных. И последнее. На Арктуре из зоопарка сбежал хищник. Из-за отсутствия другой подходящей пищи он стал пожирать домашних кошек. Бедные хозяйки!

– Ну, мистер Спок... – Джеймс не знал, что ответить. – Насколько я понимаю, для того, чтобы все это уладить, потребуется как минимум неделя. Так что мне нужно выбраться отсюда как можно быстрее и приступить к делу.

– Так точно, капитан. Приготовьтесь к энергизации! – весело отрапортовал Спок.

Мир растворился в золотистом сиянии. Джеймс оглянулся и успел увидеть флажок, на котором иероглифами ригганзу было выведено женское имя.

Холодная вода отразила свет звезд и послала его небу. Наверное, от этого отраженного света в мире стало чуть меньше темноты, а может быть, по какой-то другой причине, но вдруг на небе появилась небольшая звездочка. Она поднялась выше, потом еще выше, потом прошла мимо молодой луны и исчезла в безмолвной черноте древней ночи.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20