«Тина Роджер»

Лора Андерсен Дети вечности (Часть пятая)

Любовно-фантастический роман

Часть пятая. Тина Роджер

Огромная благодарность всем, принявшим участие в редактировании.

Лора Андерсен.

Глава 1

Июнь, 411 года

Огромный серый волк поднял голову, вслушался в пробуждавшийся лес, и выбрался из логова. В прогалины начинавшего сереть предрассветного неба еще пробивались бледные звезды. Волк замер, вглядываясь, словно пытаясь разглядеть в исчезающих следах ночи одну из них. Потом тряхнул головой и сделал шаг. Под лапами хрустнул тонкий лед, волк вздрогнул, когда они коснулись холодной, не успевшей замерзнуть, воды.

На востоке посветлело, перистые, розово-серебристые облака пронизывали пространство, сплетаясь в ирреальную куполообразную поверхность. Волк сделал осторожный шаг, еще один, и, уже не выбирая дороги, понесся широкими прыжками, разгоняясь и вслушиваясь в трепет напрягающихся мускулов. Ветер заскользил по шерсти, лаская разгоряченную кожу, запахи, острые, свежие, резкие, дразнили ноздри. Он фыркнул, уловив в одном из них след зайца, но не изменил свой путь, наслаждаясь ощущением мощи в разогревшихся мускулах. Казалось это не он бежит по земле, а земля летит под лапами, подчиняясь невидимому ритму.

Пейзаж сменился резким скачком. Еще секунду назад волк бежал по просыпающемуся лесу, а теперь перед ним расстилалась бесконечная зеленая равнина, но, казалось, волк не заметил этой перемены, он лишь еще ускорил бег, уже не двигаясь прыжками, а летя над бушующей текучей поверхностью.

Через какое-то время он достиг странного мертвого леса, словно сделанного из прозрачного кварца. Безлистые деревья стояли неподвижно, и только когда он проносился мимо, изредка раздавался протяжный звон — где-то сталкивались друг с другом хрустальные ветки. Лес неожиданно кончился, пространство рассекла надвое покрытая мелкими трещинами дорога. Где-то слева и сзади колебалось зарево далекого пожара. Волк продолжал свой бег, не обращая внимания на изменения местности: все это было ему давным-давно знакомо.

Он замедлил свой бег только один раз — в странном месте, разделенном на квадратики и больше всего напоминавшем бесконечную шахматную доску. И такая же «доска» простиралась сверху над ним. Справа и слева то и дело возникали и исчезали безликие бесформенные тени. Волк увеличил скорость, стараясь поскорее миновать опасное место. Он не знал, в чем именно была опасность, но почему-то был уверен в этом.

Странное место осталось позади, и вскоре волк влетел в зал с огромным камином. Он резко остановился, пытаясь принюхаться, но характерного запаха горящего дерева не было. Камин давно остыл и чернел холодным провалом.

Креил ван Рейн поднялся с четверенек, подошел к поленнице и подбросил дрова. Камин сразу вспыхнул радостным огнем, разгораясь до температуры раскаленной плазмы и распространяя вокруг приятное тепло. Креил сел в возникшее кресло, протянул ноги к камину, и блаженно расслабил мышцы, утомленные долгим бегом. Это был — его мир.

* * *

— Девочка, ложись спать, — сказал Строггорн Аолле, застывшей у светлеющего окна. — Все утрясется, в конце — концов!

— Где он может быть, Строг? Третьи сутки пошли, как он ушел!

— Не знаю, впечатление такое, словно Креила нет на Земле.

— Ты думаешь, он на Дорне? Нам бы давно сообщили…

— Он может быть в Многомерности, очень далеко от Земли. Если он теперь здоров, что ему может помешать бродить там? И так долго, как он захочет? Хотя, кто знает, меня не покидает чувство, что, возможно, есть еще что-то, чего мы не учитываем.

— Что?

— Посмотрим, — Строггорн встал с кровати и, подойдя к Аолле, обнял ее. — Пойдем, поспим! Тебе нужно отдохнуть!

Она виновато посмотрела на Строггорна:

— Я отрываю тебя от работы?

— Не говори глупостей! — он прижал ее к себе. — Без меня ты себя совсем изведешь! Наверняка уже винишь себя во всем!

— Я думаю, Строг… А если… Ну, понимаешь, я его оттолкнула, кто знает, что ему придет в голову? — она остановилась, потому что Строггорн рассмеялся.

— Глупости! Ничего он с собой не сделает! По крайней мере, из-за того, что ты ему отказала!

— Почему ты так в этом уверен?

— Потому, — Строггорн вернулся на кровать и устало откинулся на подушку. — Иди лучше ко мне? Хорошо?

* * *

Лао посмотрел на посеревшее от усталости лицо Строггорна. Прошло две недели, с тех пор, как пропал Креил, и поиски не давали никаких результатов.

— Так и не удалось разыскать Креила?

— Нет, и я понятия не имею, где его можно еще поискать! — у Строггорна не было сил сердиться. Советник Креил ван Рейн исчез с лица Земли, словно его здесь никогда и не было.

— Строг, ты пробовал походить по Многомерности? Там время течет по-другому, может быть, он просто не замечает, что прошло столько дней?

— Диг ходил. Похоже, кто-то был в Каминном зале. Там было необычно тепло, когда он пришел. Но Креила он там не видел.

— Странно, — Лао задумался. — Я бы поискал сам, но тогда вы должны забрать Андрея Полякова. Кстати, сколько еще ты собираешься держать его у меня? Я уже не в том возрасте, чтобы нянчиться с детьми!

— А кому мы его еще можем доверить? Вард, убийца, с такими тяжеленными психотравмами…, да еще с врожденной аль-дет структурой! Мы не можем поместить его в обычную семью. Где гарантии, что он не убьет еще кого-нибудь? Как только на что-то сильно разозлится?

— Ты преувеличиваешь…

— Лао, я тоже сначала так думал. Ну, ребенок, ну, привыкнет! Мы же пытались ограничиться минимальным воздействием на его психику, не хотелось калечить личность. И что в результате? Забрали в Аль-Ришад, подлечили, поместили в нормальную семью. Что еще нужно? Так нет, едва не убил приемного отца. И из-за чего? Что-то тот не то сказал приемной матери! Андрей кинулся ее защищать — и пришлось человека потом спасать от тяжелейшего поражения мозга! Значит, это факт, никуда от этого не деться, Андрей себя контролировать не может. Милый мальчик, но это когда ничто не затрагивает его психотравм. А затронуть их может все, что угодно! Я уж и не помню, чего там нет в его прошлом!

— Хорошо, допустим, сейчас ты заблокировал часть его воспоминаний, и на что надеешься? Как ты себе представляешь поведение человека, который не помнит своих родителей?

— Я надеюсь, — терпеливо начал объяснять Строггорн, — что со временем произойдет постепенное изменение личности. Он все вспомнит. Конечно, это будет другой человек. Мы поэтому и отложили пока активизацию аль-дет структуры. Нужно еще посмотреть, стоит ли это вообще делать, продлевать до тысячелетий жизнь существа с непредсказуемым поведением!

Лао неожиданно рассмеялся.

— Тебе повезло, Строггорн, что Странница не была такой осторожной, когда вытащила тебя из прошлого! И сразу развернула аль-дет структуру.

— Угу, только ты забыл, что потом, едва ли не столетия, вы следили за каждым моим шагом, — зло сказал Строггорн. Лао все-таки удалось вывести его из терпения. — И не задумываясь бы убили, а не просто заблокировали мозг, если бы вам что-то не понравилось! Или не так?

— Так, — Лао перестал улыбаться, но сказал это совсем миролюбиво. — Не сердись, у меня полно работы и некогда, физически некогда, следить еще и за пацаненком, который склонен к убийствам!

— Мы все в такой ситуации. И как мы можем бросить Варда, да еще с такими неординарными способностями? У нас таких существ всего несколько. Ты же сам знаешь. Я очень рад, что мы нашли Андрея. Более того, считаю, что он может нам помочь в поисках других Вардов на Земле. Сдается мне, далеко не все из них сейчас в Аль-Ришаде.

— Ты думаешь? — с сомнением спросил Лао.

— После Андрея, уверен. Нужно искать.

— Ладно, уговорил, но, если что, забирайте в клинику и лечите по всем правилам. Что там с Надеждой Вороновой? Он же будет спрашивать?

— По-прежнему в клинике, состояние критическое. Считаю, что зря мы ее пытались спасти.

— Для шоу было прекрасно, я слышал, публика была потрясена.

— А для нее? — Строггорн помрачнел. — Не знаю, мне кажется, для нее смерть была бы лучше.

— Ладно, разберемся. Сейчас главное — отыскать Креила и засадить его за работу.

— Попробуй поискать его в Многомерности, Лао. Если и тебе это не удастся, я начну верить, что он и вправду покинул Землю и прячется на другой планете.

— А что — кто-то так думает?

— Линган.

— Кто знает, может он и прав…

Глава 2

Андрей открыл глаза и повернул голову, разглядывая комнату. Солнечный свет проникал сквозь плотно задернутые шторы и освещал огромную спальню со странной мебелью и еще более непривычной чистотой вокруг. Воспоминания мальчика обрывались ровно на том моменте, когда Советник Строггорн положил руку ему на плечо и повел за собой на операцию. Потом шел провал. Андрей напрягся, пытаясь восстановить последовательность воспоминаний — мозг отозвался резкой болью, словно тонкие стержни вошли в голову. Лоб мальчика покрылся потом от напряжения, потому что он обнаружил, что не помнит не только, как его оперировали, но не может вспомнить ни отца ни матери. Огромный кусок прошлого был вырван из его памяти. Андрей судорожно пытался сообразить, как могло такое получиться. Снова возникла сильная боль, и мозг мальчика отключился.

В чувство его привело мягкое прикосновение чего-то холодного и влажного ко лбу. «Очнулся?» — телепатический голос ворвался в мозг, отразившись многочисленными повторениями одной и той же фразы: «Очнулся, очнулся, очнулся…?» Мужчина в белом в сияющем облаке — образ человека, стоящего рядом, мгновенно ассоциировался с ощущением близкой смерти.

Андрей открыл глаза, одновременно подняв голову с подушки. Мир кувырнулся несколько раз, мальчик смутно увидел склонившегося человека, и со стоном рухнул снова на подушку.

«Зачем ты пытался вспоминать? — спросил мужчина в белом. — Сделал себе хуже, а ведь хуже уже некуда!» — Что-то тягуче-серое появилось в мозгу мужчины.

— Я — умер? — Андрей почувствовал, как от этого вопроса у него выступили слезы, и он постарался их сглотнуть, чтобы не показать свою слабость, не понимая, что вряд ли от этого человека можно было что-либо скрыть.

— Какой ты быстрый! — Мысленная улыбка повисла в воздухе. — Куда так торопишься?

Андрей снова медленно попытался открыть глаза. Головокружение продолжалось, но ему удалось рассмотреть мужчину. Высокий, крепкий, со светлыми, до плеч, волосами, в самой обычной одежде — светлой рубашке и брюках.

«Как все повторяется!» — подумал Лао внутри блоков. — «Когда-то я так же выхаживал Креила.»

— Тебе нужно поесть. И перестань думать о смерти. Ты будешь долго-долго жить, много столетий. Это я тебе обещаю.

— Сколько? — изумленно переспросил мальчик.

— Много столетий. А сейчас для тебя главное — как можно быстрее поправиться.

— Извините, вы мне можете сказать, кто вы? И где я? Я ничего не помню с того момента, как меня увели на операцию.

— Меня зовут — Лао ван Михаэль…

— Но это же другое имя Бога? Вас же не… — он хотел сказать, что Лао не может существовать в действительности, потому что все точно знали, он — одно из воплощений Бога на Земле.

— Андрей, тебе придется научиться отличать вымысел от реальности. Люди любят придумывать сказки. Но, как видишь, я существую. Ты находишься у меня дома и будешь все время со мной. Потому что болен и нуждаешься в специфическом лечении. А на Земле не так много людей, которые могут тебе помочь. Считай, что тебе очень повезло, и, раз уж так случилось, все будет теперь хорошо. Поверь мне. Я знаю, что говорю.

— Почему я не помню моих родителей?

— Это долгий разговор. Мы поговорим об этом позже. Хорошо?

— Нет. Мы поговорим об этом сейчас. Мне не нравится, что я ничего не помню.

— Будешь настаивать?

— Буду. — Андрей решил, во что бы то ни стало, это выяснить. Одна мысль, что он станет игрушкой в чьих-то руках, вызывала у него злость.

Лао посмотрел пристально в глаза мальчику и сел на край его кровати.

— Послушай, Андрей. Самое тяжелое, чему тебе придется научиться — доверять людям. Потому что я не знаю, как ты сможешь жить, если никому не будешь верить. Так еще никому не удавалось получить даже крохотный кусочек счастья. Ты бы хотел стать счастливым?

Андрей сам не понял, почему у него защипало глаза.

— Я… простите. Но я не помню родителей…

— Мы поговорим об этом позже. Это слишком серьезный разговор, — повторил Лао. — Пойдет? А сейчас у нас будет неприятная процедура под названием «обезболивание».

— Что вы будете со мной делать?

— Все, чтобы тебе помочь, — устало ответил Лао.

* * *

— Врача, позовите врача, — женщина, стоя в дверях палаты, обращалась к проходившему мимо медбрату. Холодный неоновый свет едва освещал коридор. — У нас тут больной плохо! Никому спать не дает.

Медбрат бросил взгляд на часы: два часа ночи. Он вошел в палату и увидел бледную женщину, которая металась по кровати и что-то пыталась говорить в бреду, но из ее рта вырывался только хрип.

Он поднес к губам браслет связи, продиктовал номер ординаторской.

— Больная в 18 палате, мешает больным спать.

— Отвези в 102. Там есть дежурный врач, посмотрит.

Дежурный врач осмотрел женщину. Его удивило, что в ее медицинской карте практически не было никакой информации. Отмечено, что она перенесла операцию на нервной системе. Он подключил больную к реанимационной аппаратуре, надеясь, что машины разберутся в диагнозе лучше человека, посмотрел на результат и мотнул головой.

— Что с ней? — спросил медбрат, наблюдавший за манипуляциями врача.

— Агония. Нервная система периодически отключается. Безнадежный случай.

— Может, показать ее кому-нибудь из специалистов?

— Все заняты. Как кто-нибудь освободится, я свяжусь.

Медбрат посмотрел на невозмутимое лицо врача, потом на женщину и подумал, что, скорее всего, это уже не понадобится.

Врач подошел к терминалу, установленному над кроватью, и продиктовал имя больной: «Надежда Воронова. Россия. Язык — русский.»

* * *

Женщина в светлом летящем полупрозрачном платье, улыбаясь, шла навстречу Андрею. Точнее не шла, а плавно скользила, как будто ей было даровано летать.

— Андрей! — Она широко улыбнулась и протянула к нему руки.

— Тетя Надя! Вы поправились! Я так рад!

Ее глаза потемнели, теперь она смотрела как бы сквозь него, в прозрачное синее небо.

— Ты знаешь, я всегда тебе хотела сказать — ты необычный мальчик, и я очень люблю тебя.

— Я знаю, — перед ним колыхалось бесконечное зеленое поле, трава поднималась волнами, послушная порывам ветра. Он снова увидел эту странную улыбку на лице Надежды.

— Ты будешь счастлив.

— Спасибо…

* * *

Андрей резко очнулся — его буквально выдернуло из этого сна, и тут же в предчувствии сжалось сердце. Телепатически, преодолевая сразу проклюнувшуюся боль, он заскользил в пространстве, отыскивая Надежду. Проанализировал свои ощущения и с трудом сел. Комната завертелась каруселью, он несколько раз закрывал и открывал глаза, пытаясь справиться с головокружением.

Нужно было подняться и добраться до кабинета Лао, который был дома, но на зов Андрея почему-то не откликнулся. Мальчик неуверенно встал на ноги и медленно, держась за край кровати, а потом стену, дошел до двери. Створки послушно разошлись при его приближении, зажегся свет в длинном коридоре. Это напоминало попытку идти по палубе корабля во время шторма. Пол то приближался, то отдалялся. Пройдя метров 30, Андрей опустился на четвереньки, и, как маленький ребенок, пополз.

Несколько раз мальчик терял сознание и обнаруживал себя беспомощно лежащим на теплом полу, а потом, неожиданно — в большом зале. Он ориентировался на слабое пси-излучение мозга Лао. Теперь ему нужно было пересечь этот зал и добраться до другой двери. Ковер посреди комнаты затруднял движение, несколько раз Андрей, не удержавшись на руках, падал лицом в мягкий ворс. Но раз за разом упорно приближался к двери.

Внезапно, когда до нее оставалось не более полутора метров, створки разошлись, и Андрей увидел незнакомого мужчину.

— Лиде? — мужчина склонился над ним.

Андрей попытался проникнуть в мозг человека, но мыслеизлучение отсутствовало.

— Вам нужна помощь? — спросил мужчина.

— Да. — Слова прозвучали едва слышно, но мужчина их услышал. Он наклонился и легко поднял мальчика на руки, удивив своей явно недюжинной силой. Андрей снова потерял сознание, а когда очнулся, обнаружил, что мужчина несет его в спальню.

— Нет, нет, мне не туда! Мне нужен Лао, — испуганно прошептал мальчик.

— Лиде Лао работает. Его нельзя беспокоить, — без каких-либо интонаций в голосе сказал мужчина, а Андрей снова удивился и тому, что тот прекрасно понимал едва слышную русскую речь и полному отсутствию мыслеизлучения. «Кто это может быть? Робот?» — Андрей подумал, что еще не встречал в Аль-Ришаде роботов до такой степени похожих на людей.

— Мне нужно! Очень! — Андрей попытался сказать это громче, и теперь робот посмотрел на него.

— Это невозможно, Лиде. На Земле есть всего несколько человек, которые могут отвлекать Лиде Лао, когда он работает. Никто не может нарушить его приказ!

— Пожалуйста!

Робот внес Андрея в спальню и положил на кровать.

— Вам нужна еще какая-нибудь помощь? — бесстрастно спросил он.

— Нужна, очень нужна! Мне нужно к Лао! — Андрей сел и попытался встать на ноги.

— Вам вредно ходить, — заметил робот, но не стал как-либо мешать Андрею.

Мальчик сделал несколько шагов к двери и был вынужден опуститься на пол.

— Помогите мне! От этого зависит жизнь человека! — в отчаянии сказал он.

— Жизнь человека? — переспросил робот.

— Да! Жизнь человека. Я должен помочь.

— Что нужно делать?

— Позовите Лао или, еще лучше, отнесите меня к нему.

Робот несколько мгновений помедлил, словно раздумывая, потом, ни слова не говоря, подхватил Андрея на руки и также размеренно понес. Сейчас, видя весь путь до кабинета Лао целиком, Андрей подумал, что ни за что бы не добрался. Квартира Лао была огромной. Они прошли несколько больших коридоров и миновали два зала, прежде чем достигли дверей кабинета.

Легко удерживая мальчика одной рукой, робот набрал код на двери и вошел в кабинет. Лао лежал в откинутом кресле и, казалось, спал, но, приглядевшись, Андрей увидел тонкие проводочки, которые выходили откуда-то из-под кресла и исчезали в руках Советника.

— Лао, — позвал он вслух. — Лао!

— Советник работает. Он вас не слышит.

— Что же делать? Нужно его разбудить!

— Но он не спит. Он — работает, — уточнил робот.

— Отпустите меня, — попросил Андрей.

Покачиваясь на неверных ногах, он подошел к Лао и осторожно потряс того за плечо.

— Как его разбудить? — спросил он вслух.

— Зачем вам нужен Советник? — вмешался голос, исходивший из объемного терминала в стене.

— Кто вы?

— Некорректный вопрос. Уточните, какого рода информация обо мне вас интересует?

— Мне нужна помощь. Человек погибает.

— Человек? — вопрос ниоткуда.

И в ту же секунду тело Лао слегка вздрогнуло, и он открыл глаза.

— Андрей? Что случилось? — мощное мыслеизлучение ворвалось в мозг мальчика. Андрей подождал, пока «проводочки», на самом деле самые настоящие щупальца, медленно вылезли из-под кожи Советника и спрятались под кресло. Мальчик вспомнил, как перепугался первый раз, когда во время обследования, такие же щупальца забрались в его пси-ходы на руках.

— Зачем ты хотел меня видеть? — повторил Лао свой вопрос.

— Тетя Надя умирает. Где-то в госпитале. Я видел. Я думал, вы можете помочь.

— Могу. «Поищи» ее для меня, — попросил Лао.

Телепатически, не обращая внимания на боль, Андрей сосредоточился и «нашел» Надежду.

— Еще жива.

— Хорошо. — Лао повернулся к мужчине и сказал несколько слов вслух на незнакомом языке. Потом посмотрел на Андрея. — Не волнуйся за нее, — сказал он и… исчез.

Андрей почувствовал мелкий озноб. Он прожил в Аль-Ришаде больше года, но никак не мог привыкнуть к чудовищным возможностям Вардов.

* * *

Лао перемещался по пути, который «нащупал» Андрей. Это было много быстрее, чем выяснять, в каком из госпиталей находится Надежда Воронова. Ему удалось выйти из Многомерности прямо напротив палаты. Он вошел внутрь, но кровать, с еще горевшей на терминале надписью: «Надежда Воронова», — была пуста. Он вышел в коридор, раздумывая, как можно быстро разыскать Надежду в этом огромном госпитале.

— Вы не знаете, куда увезли женщину из 102 палаты? — спросил он, догнав, медсестру

— В морг, наверное. Она только что умерла. Врач хотел забрать ее в операционную, подошел, а она прямо на его глазах скончалась.

— Что же вы даже реанимировать не пытались?

— Какой там! Врач сказал, у нее нервная система разрушена. Кого спасать-то? Никаких шансов.

— Так. Сейчас вы пойдете в одну из операционных и поищите — срочно! — свободное место. Чтобы все подготовили. Передадите — приказ Советника Лао.

Медсестра подняла на него испуганный взгляд, и тут же, вспомнив, опустила голову.

— Где у вас морг? — уточнил Лао.

— В подвале. Там установлены морозильные камеры.

Лао провалился в Многомерность, стараясь не думать, какая реакция могла быть у медсестры на его исчезновение. С момента смерти Надежды не могло пройти больше нескольких минут. И еще в своем далеком прошлом он умел вытаскивать людей с того света, за что однажды его чуть было не сожгли на костре.

Стены коридора покрывала наледь. Подвал представлял собой один огромный холодильник, с установленными многоярусными стеллажами. В госпитале умирало каждый день так много людей, что все было забито трупами. Лао медленно пробирался между стеллажами. Кто находился на верхних «этажах», ему все равно не было видно, но это его не волновало. Он перестроил зрение на инфракрасный спектр, обращая внимание только на остывающие тела. Пройдя помещение дважды, и так и не разыскав Надежду, он остановился в легкой растерянности, соображая, что делать дальше.

Раздался шум останавливающегося лифта. Двое санитаров выкатили носилки, накрытые простыней.

Когда Лао вышел навстречу, мужчины от неожиданности вскрикнули. Не обращая на них внимания, он подошел, сдернул простыню с трупа и облегченно вздохнул.

— Ну вот и встретились, Наденька!

Он наклонился, собираясь произнести «формулу воскрешения». Мужчина в золоте, в ореоле огня, — стремительно возникло рядом, Строггорн положил руку ему на плечо.

— Не делай этого, Лао!

— Почему? — удивление в мыслях.

— Я оперировал ее 4 раза. Каждая такая операция — страшная пытка. Но рано или поздно, искусственная нервная система начинает разрушаться. Зачем и дальше ее мучить?

— Ты хочешь сказать, что бесполезно дальше пытаться?

— Мы уже дошли до оживления. Ты собираешься заниматься этим каждый раз, когда она будет умирать? Должен же быть этому конец? Рано или поздно? Надежда — обычный человек, подумай об этом, прежде чем ее оживить.

— Дети останутся сиротами, Строггорн, она бы могла заменить им мать!

— Какой ценой для нее? Искусственное продление жизни — не всегда благо, — устало сказал Строггорн. — Разве не так?

— Так, — Лао вгляделся в безмятежно-спокойное лицо женщины. — Спи, Наденька, — он поднял край простыни и закрыл лицо женщины.

— Ну вот и хорошо, Лао.

— Я видел столько смертей в своей жизни и далеко не всегда мог помочь, но сейчас мне почему-то ужасно больно, ужасно, Строг, оттого, что ты прав, — сказал Лао и исчез в пространстве.

* * *

— Помогите мне добраться до спальни, — попросил Андрей робота, после того как Лао исчез.

— Нельзя. Советник приказал вызвать для вас врача.

— Нет! Ни за что! Я и так уже ничего не помню.

— Я не могу ослушаться приказа Советника.

— Но ты же отнес меня к нему?

— Это другое. Вы сказали, что от этого зависит жизнь человека.

— А ты выполняешь приказы, только если человеку может быть причинен вред?

— Не только. Еще я выполняю приказы Советника Лао и некоторых других Вардов.

— Тогда… — Андрей еще несколько секунд думал, стоит ли задавать этот вопрос. — Тогда… ты робот?

— Биоробот, — согласился мужчина.

— Врач причинит мне вред, — стараясь, чтобы это прозвучало убедительно, сказал Андрей.

— Ага, — робот повернулся и, к удивлению Андрея, улыбнулся. — Вряд ли вы сможете убедить меня в этом. Но я могу выслушать ваши аргументы, пока нас соединяют с врачом.

— А ты уже позвонил?

— Конечно. Невыполнение приказа возможно только в некоторых исключительных случаях.

— Каких это?

— Определенных. Это зависит от ситуации. Например, если выполнение приказа может причинить вред человеку. Впрочем, если хотите, я могу позвать человека — слугу. Для этого его придется разбудить.

— Не нужно, — Андрей нахмурился, пытаясь придумать для робота «аргументы», пока размышления не прервал зазвучавший сигнал, по которому робот сразу подошел к терминалу.

Объяснение заняло несколько минут, после чего робот подхватил Андрея на руки.

— Куда ты меня опять тащишь?

— В операционную.

— Отпусти, пожалуйста, я не хочу! — Андрей попытался вырваться из железных объятий робота.

— Не нужно, Лиде. Вы можете повредить себе что-нибудь, и это будет лишним аргументом показать вас врачу.

Закусив губу, Андрей перестал сопротивляться. Робот внес его в большое помещение, в котором горел яркий свет, и положил мальчика на операционный стол. Освободившись из железных объятий, Андрей тут же сел и попытался соскользнуть на пол. Голова по-прежнему кружилась, и если бы не сильные руки, вовремя поймавшие его, скорее всего он бы что-нибудь себе разбил.

— Куда бежим? — спросил мужчина с удивительными зелеными глазами, после того, как снова уложил мальчика на операционный стол.

— Кто вы?

— По всей видимости, врач, которого ты так ужасно боишься, хотя я не сделал тебе абсолютно ничего плохого. Меня зовут — Советник Диггиррен ван Нил. Так ты расскажешь мне, чего ты так испугался?

— Я не знаю, что со мной делали. Советник Строггорн убедил меня, что если мне не помочь, я сойду с ума. Я — поверил ему, хотя теперь уже не знаю, может и зря. Я ничего не помню теперь, даже мать и отца!

Диггиррен сел рядом с мальчиком на стул, решив сначала просто поговорить с ним и успокоить.

— Я думаю, у него были серьезные причины сделать это. У тебя была разрушена Вард-Структура. И это действительно очень опасно для Варда.

— Но я… я… не Вард! Просто умею читать мысли.

— Что ты хочешь сказать? Ты не давал согласия стать Вардом?

— Да меня вообще ни о чем таком не спрашивали! — Андрей готов был разреветься от несправедливости того, что происходило.

— А сколько тебе лет? Четырнадцать?

— Четырнадцать. В ноябре будет пятнадцать.

— Все равно это странно. В нашей стране никогда не превращают в Вардов насильно. И уж во всяком случае предупреждают об этом. Если не возражаешь, я отойду на пару секунд, посмотрю твою карту.

Диггиррен продолжил, когда вернулся.

— Должен тебя огорчить. Ты Вард от рождения. И врачи в твоем несчастье не виноваты. Ты и до этого мог проходить сквозь стены, про телепатию я молчу. Это так?

— Так, — неохотно сознался Андрей.

— Вот видишь. Не понимаю только, почему тебе об этом не сказали раньше. Не иначе, потому что ты этого так боишься. Хорошо. И что теперь мне с тобой делать?

— Я хочу все вспомнить. Мать, отца, детство…

— Должен тебя предупредить, это будет страшно и, вполне вероятно, больно.

— Больно? Почему?

— Я не знаю, чего ты не помнишь, но я абсолютно уверен, что если тебе заблокировали часть воспоминаний — это вызвано серьезной необходимостью. Скорее всего, они такие, что твой мозг просто не в состоянии этого вынести.

— Не знаю… Я чувствую себя как подопытный кролик… Это неправильно.

— Я могу попытаться все разблокировать, после этого ты все будешь помнить и, скорее всего, не сойдешь с ума. Но… За все придется платить. Воспоминания подобного рода превратят тебя в другого человека. А если это будет происходить медленно — изменение личности тоже будет, но не таким серьезным. Ты понимаешь, о чем я тебе говорю? Мой совет — не спешить. И дать мозгу время изменяться постепенно.

Слова Диггиррена заставили задуматься Андрея. Он действительно не мог знать, что такого ужасного хранила его память. Но когда он представил, как откажется от возможности все вспомнить, где-то из глубины его души поднялся протест.

— Я решил. Если вы можете это сделать — делайте.

— Ну что ж… — Диггиррен неохотно поднялся. — Держись.

* * *

В летние каникулы Андрей был предоставлен самому себе. Что означало слоняться с ватагой таких же безнадзорных мальчишек по улицам, играть в футбол, гонять на стареньком велосипеде и потихоньку курить.

Мать, оператор на фабрике, и отец, в постоянных разъездах на разбитом грузовике, работали допоздна. Андрей старался вернуться задолго до их прихода домой, проскользнуть в свою крохотную восьмиметровую комнатушку и притвориться спящим. Отец любил прихватить с собой парочку «друзей» и несколько бутылок водки. А попадаться ему, подвыпившему, на глаза лишний раз не следовало. Ненависть к мальчику, которую он не мог скрывать даже трезвый, после «дозы» переходила все пределы. Не раз уже и не два, мама Андрея вставала на пути разъяренного мужа, защищая ребенка и принимая своим телом предназначенные мальчику побои.

Андрей любил мать больше всего на свете. За ее бесконечное терпение и нежность к своему странному ребенку, необычности которого она не замечала или не хотела замечать. И Андрей платил ей тем, что тщательно старался скрывать способность к телепатии. Он понимал, как это ненормально, и интуитивно чувствовал, что это может принести беду.

В тот день Андрей проснулся от боли в животе. Какое-то время он лежал, прислушиваясь к пьяным голосам на кухне, не желая вставать и показываться на глаза отцу, но боль приходила приступами и становилась раз от разу сильнее. Похоже было на отравление. В конце — концов, после очередного приступа, Андрей едва добежал до туалета.

А, выходя оттуда, наткнулся на налитые кровью пьяные глаза отца.

— Поди-ка сюда, собачье отродье! — повелительно приказал отец. Мальчик нехотя повиновался. В шестиметровой кухне расположились еще два собутыльника отца, тоже изрядно набравшиеся. Отец взял грязный стакан, наполнил его наполовину водкой и пододвинул Андрею. — Ну-ка давай, покажи нам, что ты уже мужик! — ухмыльнулся отец.

Андрей стоял, опустив голову, и старался усмирить свою ненависть и страх. Он чувствовал, как колени подрагивали, и тело стало похожим на сжатую пружину.

— Ну? — приподнимаясь со стула, с угрозой в голосе сказал отец.

— Не буду, — буркнул Андрей, не поднимая головы.

— Смотри, братаны, какую суку пригрел на своей груди! Точно нагуляла! А мне растить гадину!

— Не смей так говорить о матери, — сквозь зубы сказал Андрей, поднимая голову и смотря прямо в глаза человека, который по нелепой случайности оказался его отцом. К удивлению мальчика страх прошел, осталась лишь ненависть — слепая и беспощадная.

— Нет, вы поглядите, какая тварь! — взвизгнул отец, поднимаясь и со всего маха вмазывая Андрею по лицу. Удар был так силен, что мальчик вылетел через открытую дверь кухни в коридор, лишь чудом не расшибив себе голову. Он стиснул зубы, ощутив солоноватый вкус крови на губах, но по-прежнему буравил отца глазами.

— Какая гадина! — Отец вылетел в коридор, но в этот момент мама Андрея, в одной ночной сорочке, выскочила в коридор и заслонила собою сына.

— Не смей его бить!

— Ах ты, гадина! Потаскуха! Наблядовала, еще и защищаешь выродка! — отец размахнулся, удар кулака пришелся на скулу женщины. Она пошатнулась, не удержав равновесия, и рухнула на пол рядом с Андреем.

— Мама! — истошно закричал Андрей, мгновенно поняв, что произошло непоправимое. Он еще не видел струйки крови, бежавшей по виску матери, но уже знал, что она умерла, почти мгновенно. Падая, ее висок пришелся точно на острый угол темной полированной тумбочки. — Мама! — Андрей приник к ее телу, пытаясь услышать остановившееся сердце, не веря своему телепатическому чувству. — Мама!

Через минуту он поднялся, закрыв глаза и покачиваясь из стороны в сторону от страшного горя, которое невозможно было пережить. А потом внутри стало пусто и холодно, словно кто-то вдохнул внутрь ледяную пыль. Андрей открыл глаза, встал с колен на ноги и посмотрел на человека, которого никогда бы больше в жизни не назвал отцом.

— Ты…. ты что… — здоровенный мужчина попятился. Смерть жены еще не дошла до его пьяного сознания, но этот беспощадный взгляд мальчика внушал животный страх. — Не… не смотри так на меня, — он бы хотел сказать это с угрозой, но слова прозвучали жалко, как мольба о пощаде.

— Умри! — громко сказал мальчик, не понимая и не осознавая, что делает. Как в тумане, он видел пошатнувшееся тело отца и как того подхватили собутыльники.

Андрей вернулся к телу матери, взял ее руку и застыл рядом в бесконечном горе. Он очнулся один раз, когда кто-то спросил его о чем-то. Мальчик удивленно посмотрел на дрожащие губы одного из собутыльников отца.

— Ты пацан, того… Убил батяню-то. Пойдем мы… Ты уж не говори никому, что мы были здесь… Затаскают по судам, твою…

Хлопнула входная дверь, и это привело Андрея в чувство.

«Господи! Что же я наделал!» — Он зашел в спальню, взял одеяло, а потом накрыл маму, оставив лицо открытым. — «Ты меня прости. Не уберег!»

— Беги отсюда!

Андрей вздрогнул, обернулся и застыл: на фоне стены отчетливо светился призрак, в котором он узнал свою мать.

— Беги, сынок, беги! Мне уже не помочь, а ты маленький еще. Как-нибудь… Уходи…И — прощай!

Призрак стал исчезать, а Андрей только потом сообразил, что так и не успел ничего сказать в ответ.

Мальчик прошел в спальню, нашел старый рюкзак и быстро стал складывать вещи. Самое необходимое: пару почти новых еще ботинок, старенькое, но теплое пальто, две пары брюк, несколько футболок…

Рюкзак получился тяжеленным. Последнее, что Андрей прихватил — немного денег, которые мама прятала от пьющего отца в потайном месте. Еду он не брал — для этого бы пришлось пройти на кухню, где лежал отец.

Отойдя от дома метров на сто, Андрей обернулся. Ветхое, постройки еще прошлого века здание, с большими трещинами, замазанными кое-где цементом, одиноко стояло во дворе, окруженное давно умершими огромными деревьями. Был конец ноября, и шел мелкий снег. И в этот момент мальчику показалась вся его прошлая жизнь просто кошмаром. Он повернулся и зашагал по дороге.

Проснувшись на следующий день в подвале какого-то дома, лежа на холодном цементном полу, мальчик тщетно пытался вспомнить, как он очутился здесь. Но память отказывалась подчиняться. Он обнаружил, что не помнит ни отца, ни матери, ни школы, где вероятно, должен был учиться. Любая попытка вспомнить, что с ним произошло, вызывала приступ головной боли, и очень скоро он смирился со своим беспамятством.

А еще через несколько часов попутный грузовик навсегда увез его из родного города, название которого Андрей так же скоро забыл, словно никогда и не жил в нем. И только через много лет он вспомнит, что именно в этот день ему исполнилось девять лет.

* * *

— Что тут у вас происходит? — Лао вошел в операционную, расположенную в своей квартире и застал там Диггиррена и рыдающего Андрея. — Ну и зачем ты заставил его вспомнить? Вы его все-таки в сумасшедший дом отправите, если Строггорн будет память убирать, а ты тут же снова активизировать!

— Прекрати реветь! — Диггиррен уже почти полчаса ждал, пока Андрей успокоится. — Ты сам хотел все вспомнить, я тебя предупреждал, раз память убирали, это не случайно.

Андрей еще раз всхлипнул и попытался успокоиться.

— Пойдем, Лао, выйдем, я хотел с тобой поговорить, — сказал Диггиррен, и, когда они остались одни, продолжил:

— Я считаю, Строггорн поступил неправильно, убирая мальчику память. Тем более, что Андрей едва не убил еще одного человека. И, согласись, мальчику лучше.

Лао тяжело опустился в кресло.

— С ума вы меня сведете! Правда! Сейчас я еще должен рассказать ему про смерть Надежды!

— Эта та самая женщина, которая их спасла? А что случилось?

— Разрушается нервная система. Как это ни ужасно, самое лучшее, что мы могли для нее сделать — больше не пытаться продлить ее жизнь. Как я устал от всего этого! — Лао ненадолго замолчал. — Пойми, когда-то у меня было время заниматься Креилом. Но сейчас мы все живем по строгому расписанию. Честное слово, я иногда себя чувствую, как в тюрьме. Скоро день будет расписан до секунд! В какой-то мере могу понять Креила, — когда он вернется, уже будет не до отпусков.

— Он так и не появился? Что—то во всем этом не так, — задумчиво сказал Диггиррен.

— Ну почему же? — раздалось прямо из воздуха. Мужчина в черном, в сияющем вихре, — возникла следом за голосом телепатема, и уже только потом Креил ван Рейн, улыбаясь, появился в комнате.

— Действительно, почему? — протянул Лао с угрозой. — Служба Безопасности сбилась с ног, а ты не считаешь нужным даже просто позвонить и сказать, что все в порядке!

— Ты и так знал, что все в порядке, — невозмутимо возразил Креил, садясь в глубокое кресло и блаженно вытягивая ноги.

— Угу. Но уже начинал сомневаться. Не понимаю я твоего поведения, Креил! Ты должен работать, от этого зависит жизнь миллиардов людей…

— Перестань читать нотации, Лао, — Креил поморщился. — Этим людям нужно было думать раньше о своем спасении. А теперь я не собираюсь все время торчать на работе. Должна и у меня быть личная жизнь, потому что иначе ее просто никогда не будет.

— Ничего себе, рассуждения! И какое удачное время ты выбрал для личной жизни! Креил — а это вообще ты, или кто-то другой?

— А в чем дело?

— В тебе есть что-то чужое, — Лао вслушался, пытаясь понять, почему выздоровевший Креил кажется ему совсем незнакомым, словно и не знал он того столетия.

— Это я, Лао. Просто вы давно не видели меня здоровым.

— Скажи, с Аоллой — это правда? — вмешался потерявший терпение Диггиррен.

— А что у нас с Аоллой? — в словах Креила сквозило неподдельное удивление.

— Я не склонен шутить и не думаю, чтобы она соврала. Ты пытался ее изнасиловать?

— Какая глупость! — Креил рассмеялся. — Я пытался вернуть себе женщину, чтобы сделать ее счастливой. Очень жаль, что она этого не захотела!

— Она это восприняла по-другому.

— Это от переутомления, Диг. Ничего серьезного, поверь. Я даже абсолютно уверен, что она уже меня простила.

— Это так, — заметил Лао. — Мне вообще кажется, что она готова тебе все простить.

— Потому что я ей почти брат, — добавил Креил серьезно. — А родственникам мы склонны много прощать того, что больше никому бы не простили.

— Так, пожалуй, я пойду, — Диггиррен почувствовал, что у него пропало всякое желание дальше разговаривать с Креилом, потому что говорили они на разных языках.

Глава 3

Июль, 411

Креил вошел в свою квартиру. Пошло совсем немного времени с тех пор, как Аолла привозила его сюда, беспомощного, умирающего, в инвалидном кресле. Но сейчас ему казалось, что прошли годы. Так изменился он сам, и так изменилась его жизнь. Он был здоров! Впервые за много столетий!

Он медленно обошел квартиру. Стайн, биоробот, бесшумно следовал за ним.

— Напомни мне завтра, — сказал Креил Стайну, — поговорить с дизайнером. Выбери мне трех лучших. Хочу все здесь переделать!

Только перед спальней Тины, жены, погибшей много лет назад, он помедлил.

— Я выполнил ваш приказ, все вещи выброшены, — напомнил ему Стайн.

Креил решительно прошел в сияющую чистотой комнату. Приподнятое настроение вдруг испарилось, и он ощутил дикую усталость. Креил подошел к кровати и сел на аккуратно заправленное покрывало. Неожиданно он понял, что готов разрыдаться, и удивился этому. За все годы выпавших на его долю испытаний, он всегда сохранял самообладание, не позволяя себе распускаться. И сейчас, когда все было хорошо, не мог понять причину этой неожиданной боли.

— Стайн, — тихо позвал Креил, створки двери тут же раздвинулись, преданный робот показался в дверях. — Ты помнишь, какой размер одежды был у Тины?

— Конечно, Лиде.

— Купи одежду…

— Вряд ли удастся найти такую же, прошло много лет, мне кажется, сейчас так больше не делают.

— Не важно. Пусть просто будет похожа… И — закажи духи. Пусть здесь все будет по-прежнему, как раньше.

Креил поднялся, стряхивая навалившиеся воспоминания, прошел через гостиную, вышел из квартиры и оказался у дверей квартиры Аоллы. Створки медленно раздвинулись, «узнав» его, телепатема Аоллы: женщина в красном… резко усилилась, и Креил увидел ее разгневанное лицо. Он замер на секунду, и, неожиданно для себя, расхохотался.

— Что смешного? — недоуменно спросила она. — Зачем пожаловал?

— Аолла, — Креил постарался сделать виноватый вид, что у него явно плохо получилось. — Я искренне раскаиваюсь за свое безобразное поведение и хотел бы искупить свою вину!

В глазах Креила поблескивали предательские искорки и, хотя его мозг оставался недоступным, Аолла ни на секунду не поверила в его «раскаяние».

— Давай, быстро говори, что задумал, или уматывай отсюда, — зло сказала она.

— Ну не ругайся ты так! — он снова постарался сделать виноватый вид. — Я не хотел тебя обидеть!

— И поэтому шляешься неизвестно где три недели! И не считаешь нужным мне сообщить, что с тобой! — на этот раз в ее глазах блеснули слезы. Креил подошел совсем близко, вглядываясь в ее лицо.

— Ты так переживала обо мне? Правда…?

— Уходи…! — она повернулась и пошла вглубь коридора. Креил догнал Аоллу, взял за руку и силой повернул к себе. На этот раз чувство вины шевельнулось где-то глубоко у него внутри.

— Послушай… девочка… я не хотел, правда, обидеть тебя. Прости… — он взял ее лицо в свои ладони. — Я подумал, ты не любишь Строггорна, мы бы могли быть счастливы… кто знает?

— Я не хочу лишних проблем. Я устала, слишком устала, Креил, чтобы снова быть между вами. Так трудно понять?

— Ладно, — он выпустил ее лицо и опустил глаза. — Забыли… Я хотел бы пригласить тебя в ресторан, в качестве искупления своей вины.

— Ты это серьезно?

— Более чем.

— И когда?

— Прямо сейчас, не возражаешь? А то я боюсь, потом меня загрузят работой и будет не до этого.

* * *

— Где они? — спросил Строггорн агента, поджидавшего его рядом с небольшим ресторанчиком в зоне обычных людей Элинора.

— Они внутри, скорее всего в отдельном кабинете, или… — агент повернулся, прислушиваясь, но Строггорн и сам услышал резко усилившиеся телепатемы Аоллы и Креила — женщина в красном и мужчина в черном, в сияющем вихре. Это означало, что они вышли в общий зал из кабинета с мыслезащитой.

Агент открыл дверь, навстречу им сразу устремился владелец ресторана. Для него одновременное посещение своего заведения такими высокопоставленными людьми было и честью и отличной рекламой.

В ресторане играла негромкая музыка, Креил и Аолла медленно кружили на небольшой танцплощадке. У Строггорна неприятно заныло сердце, и показалось, словно когда-то давно он уже видел эту картину: Креил так же обнимал Аоллу, а она нежно прижималась щекой к его плечу. Они ощутили Строггорна и одновременно повернули головы в его сторону.

— Привет, Строг, — как ни в чем не бывало поздоровался Креил, не прекращая кружить Аоллу.

— Ты не считаешь, что нам нужно поговорить? — спросил Строггорн, не приближаясь к ним.

— Как это скучно, Строг! — в мыслях Креила и впрямь заскользила досада. — И о чем это? Я занят, — он улыбнулся мысленно, одновременно наклонившись к уху Аоллы и что-то ей сказав вслух.

Строггорну пришлось приложить немало усилий, чтобы остаться невозмутимым.

— Не о чем, ты прав, не о чем, — он горько усмехнулся и стремительно вышел из ресторана.

— Ну, и зачем ты его разозлила, девочка? — спросил Креил, когда перестал мысленно воспринимать Строггорна.

Аолла подняла на него свои черные печальные глаза и честно ответила:

— Не знаю. А ты?

— Тоже не знаю, — Креил тихо рассмеялся. — Вообще-то, зря это мы…, если ты не передумала, конечно…

— Вернуться к тебе? — она помолчала. — Я не передумаю… Не могу больше.

— Понимаю, вот если бы тебе это предложил Рон… — его ударило ее болью. — Ох! — он с трудом перевел дух, увидел слезы в ее глазах. — Боже… Не прошло? И так серьезно до сих пор?

— Все прошло, — она сглотнула слезы.

— Вижу, — саркастически сказал Креил.

— Правда… Там ничего не может быть, никогда, мы слишком разные. Такую пропасть никому не преодолеть.

— Как сказать, Аолла. Браки между представителями разных цивилизаций, тем не менее, бывают. Значит, есть способы, только мы о них ничего не знаем. Кстати, Строггорн знает?

— Нет. И ты…

— Я могу обидеться, девочка — подумать, что я буду тебя этим шантажировать! Обещаю тебе, что от меня он никогда ничего не узнает. Зачем ты мне такой ценой? Но и со Строггорном тебе хорошо не будет, что и огорчительно. И не достанешься ты никому.

— Не нужно об этом больше, — она снова положила голову ему на плечо и беззвучно заплакала.

* * *

Экран телекома, после недолгого ожидания, соединил Креила с Линганом.

— Я хотел бы с тобой встретиться, Линган, как представитель Совета Галактики.

— Почему так официально? Это очень срочно? У меня все расписано по минутам.

— Это — более чем срочно. И не для разговора по телекому. Мне не хотелось бы, чтобы информация куда-либо прошла.

— Хорошо, завтра тебя устроит? Секретарь даст время. — Экран отключился.

Креил отошел от терминала и направился в свою спальню. Проходя мимо спальни Тины, что-то привлекло его внимание, и он прошел внутрь, в услужливо открывшиеся створки. Сильный запах духов ударил в ноздри так, что потемнело на секунду в глазах.

— Стайн! — позвал Креил и, когда робот появился в дверях, спросил: — Что здесь происходит? Откуда такой сильный запах?

— Извините, Лиде. Робот, который убирал комнату, случайно уронил пузырек. Немного духов пролилось. Это скоро выветрится само, но можно заказать специальную уборку.

Креил секунду раздумывал, пытаясь проанализировать, почему такая мелочь мгновенно вывела его из себя, но так ничего и не поняв, вернулся в свою спальню.

Он долго пытался заснуть, ворочаясь с боку на бок, и даже включил воздушный обдув постели, которым не пользовался со времени своего выздоровления, но сон не приходил. Ему все казалось, что запах духов проникает отовсюду в комнату. В конце концов, он сел на постели, вслушиваясь в пространство, в котором что-то происходило. Предметы в комнате были едва видны в слабом свете ночника, луч Луны падал в приоткрытую балконную дверь, занавеска шевельнулась от легкого ветра, и причудливые тени заскользили по полу и стенам. Креилу вдруг показалось, что число измерений увеличилось. Возник туннель из клубящегося тумана, и он увидел себя одновременно очень далеко от своей спальни. Какая—то тень быстро приближалась к нему навстречу, она была закутана в белоснежный плащ, напоминавший саван, с низко надвинутым капюшоном, закрывавшим лицо. От тени исходил смертельный, запредельный холод, снежинки вились хороводом вокруг плаща, а ноги обвивала ледяная поземка. Приблизившись на расстояние шага, тень остановилась. Холод, мороз, метель… отчетливо просочилось в комнату, капюшон соскользнул с тени, и Креил увидел Тину. Она насмешливо смотрела на него бездонными серыми глазами, в которых мелькали все те же холодные льдинки.

— Тина? Это ты? — он вспомнил, что с момента ее смерти прошло больше ста лет, даже ее сущность должна бы была исчезнуть за это время, слившись в единое целое с мировым разумом.

— Я. — Она протянула к нему руки с тонкими, побелевшими от холода, пальцами. — Я так замерзла!

Он взял ее пальцы и поднес ко рту, своим дыханием пытаясь согреть их.

— Ты соскучился по мне? — спросила она. Креил растерялся, не зная, как ответить на ее вопрос. — Мне очень плохо без тебя, Креил, очень. — Она опустила глаза, словно собираясь заплакать.

— Мне тоже. Я так и не смог забыть тебя.

— Правда? — она нахмурилась. — Почему ты хотел забыть меня?

— Прошло слишком много лет, Тина, и никто не может мучить себя вечно.

— Много лет? — Она выглядела удивленной. — Как странно… — Она забрала свои пальцы из его рук и повернулась, собираясь уходить. Уже сделав шаг, она обернулась, и, улыбнувшись, сказала: — Я скоро вернусь, осталось совсем немного, наша экспедиция почти закончилась…

Он увидел две параллельные плоскости, разлинованные на аккуратные квадратики. Вращаясь на огромной скорости, они стремительно приближались к Тине.

— Тина! — Креил рванулся за ней, но ноги были ватными, и, казалось, он начисто забыл, как перемещаться в Многомерности.

Поверхности настигли Тину и сжали ее с двух сторон, вкручиваясь, ввинчиваясь, врастая в ее тело. Он еще видел какое-то время ее искаженное лицо, впаянное в мелькающие лопасти, а потом остались только две шахматные доски, прекратившие свое вращение и застывшие параллельно напротив друг друга.

Креил сразу узнал это место, много раз он перемещался между этими странными поверхностями и всегда они вызывали у него чувство опасности.

Креил проснулся как от толчка, весь в поту. Он все-таки заснул, хотя странный сон казался большей реальностью, чем сама реальность. Сердце разрывалось от боли в груди. Он стиснул зубы, стараясь задушить эту страшную боль, от которой ему не было забвения больше столетия. Он не мог спать, поднялся, прошел в ванную и врубил ледяной душ. Сейчас он хотел только одного — забыть навсегда эту женщину, так давно погибшую, и так долго не дающую ему покоя.

* * *

— Так что случилось? — Линган с трудом оторвался от терминала. — Если можно, то быстро, у меня мало времени.

— Да можно совсем коротко, — Креил опустился в кресло, закинув ногу на ногу. — Я хотел бы получить в свое полное распоряжение этого мальчика, Андрея Полякова.

— Подожди, подожди, — Линган недоуменно посмотрел на Креила. — Ничего не понял, как это понимать: «в твое полное распоряжение»? Он что — вещь, чтобы ты мог им распоряжаться?

— Проблема, Линган, в том, что на Земле плохо знают Галактические законы. Мне нужно провести детальное обследование этого мальчика, чтобы решить, может ли он и дальше оставаться на Земле.

— Что значит: «может ли»? А если не может…? — Линган посмотрел на Креила, и ему стало не по себе от его ледяного взгляда.

— Это значит, — сказал, четко выделяя каждое слово, Креил, — что его придется убить.

— Так… Все, хватит, давай по порядку, — Линган вызвал секретаря и приказал отменить все встречи и заседания.

— Существует Галактический Закон, кстати, и на Вселенском уровне есть такой же, что любой младенец-Вард, выше третьего уровня развития при рождении должен пройти детальное генетическое обследование на предмет полноценности и возможной угрозы, связанной с появлением такого существа.

— Бред какой-то!

— Но у нас ситуация хуже стандартной, потому что Андрей уже успел убить человека, да еще своего собственного отца! И чуть не убил еще раз — теперь уже приемного отца. Осталось попытаться убить Лао, который ему заменяет родителей в этот раз, чтобы ты начал волноваться.

— Я ничего не понимаю, Креил, — Линган откинулся на спинку жалобно скрипнувшего старинного кресла. — Объясняй по порядку, хватит загадок.

— Объясняю. Лао очень не нравится ситуация с этим мальчиком, поэтому он попросил глянуть его генетику. О том же меня попросили из Института Генетики. Потому что его анализы, по меньшей мере, странные. А с учетом наличия у Андрея аль-дет структуры…

— Что ты нашел? — перебил нетерпеливо Линган.

— Я не уверен на сто процентов, для этого мне и нужно дополнительное обследование, но, думаю, Андрей — не человек. Точнее, его дед или бабка не были людьми.

— Не были людьми… — медленно повторил Линган. — То есть, были инопланетянами. Я правильно понимаю?

— Правильно.

— Какой цивилизации?

— Не знаю. Именно это я бы и хотел выяснить. Я думаю попробовать различные тесты.

— Тебе некогда этим заниматься…

— Ты недооцениваешь опасность, Линган. На определенной стадии развития такие существа становятся практически неуязвимыми. Если их вовремя не убить, потом они уже не дают себя убивать.

— Какой жуткий закон! Неужели это правда?

— Настолько, что я вынужден поставить в известность об обнаружении такого существа Совет Галактики. Велиор уже в курсе.

— Ну зачем ты!

— Я — представитель Совета Галактики на Земле. Так положено.

— Жуть какая. И что — и вправду убивают, если что не так?

Креил так рассмеялся, что Лингану стало страшно.

— Хорошо, и кто это будет делать?

— Обследование? Я. Кто же еще такое выдержит.

— Строггорн…

— Ему без этого покойников хватает.

— А если придется убивать?

— А если, Линган, придется, я вызову Велиора, чтобы он нам подсказал, как можно убить существо, на которое обычные методы не действуют, а как только Андрей почувствует что-то неладное, тут же исчезнет. В общем, я собираюсь на все время обследования приковать его к Машине. Иначе мы его не удержим: очень способный ребенок, которого убийство не остановит. Земная химия на него не действует. Радиация… Ну что, будем рядом с ним атомную бомбу взрывать? Так ведь нажрется этой энергии и удерет. Вакуум… не знаю, не пробовал, но если судить по нам с тобой, то ли убьем, то ли опять-таки удерет.

— Лазеры какие-нибудь…

— Плазма, еще скажи… Живодерство это в любом случае. Хороший способ — разрезать на мелкие кусочки, правда, боюсь, после этого с нами всеми можно будет сделать то же самое — чем это мы будем от Андрея отличаться? Попробуем обойтись коррекцией психики, если с генетикой более-менее в норме. Но если, Линган, надумаешь заводить детей… — Линган прожег Креила взглядом, но тот невозмутимо продолжал: — особенно от представителей других цивилизаций, имей это в виду.

— Почему ты это сказал, Креил? — тихо спросил Линган.

— Да так, просто… показалось…

— Такие вещи «просто так» не кажутся. Ты случайно мою линию жизни не смотрел?

— Нет, — Креил улыбнулся, — не смотрел. Да даже если бы смотрел, ты же знаешь, там может быть так, а может и иначе, тем более, когда так далеко…

— И как… далеко?

— Очень далеко, Линган, очень.

— Понял, и лучше мне этого не знать?

— Лучше. Это всегда полезно, не знать свое будущее… — Креил осекся, в его памяти внезапно всплыл ночной сон: Тина протянула ему замерзшие пальцы, — и снова его обожгла сильная боль. — Пойду я. Ну что — даешь санкцию на полное генетическое и психическое обследования Андрея? Ну и на все остальное?

— Даю, только, если убивать, решим отдельно?

— Хорошо. Значит, я могу с ним делать все, кроме убийства?

— Не нравится мне твое «все»? Что там у вас за новые методы в Институте Генетики?

— Какие методы? Не переживай так, сначала разберем на части, потом снова соберем, всего и делов, — серьезно сказал Креил, но тут же, увидев реакцию Лингана, рассмеялся. — Шутка, Линган, я же не так жесток, как Странница.

— Она тебя спасла!

— Лучше бы я не просил ее об этом. Ладно, проехали.

Июль, 411

Креил вышел из здания Правительства в парк, начинавшийся прямо от большой парадной лестницы. Солнце висело совсем низко, проникая через густую листву. В парке было полно народа с детьми, и Креил подумал, что нужно бы было закрыть лицо маской. Маленький мальчик, лет четырех, споткнулся о его ногу. Креил мгновенно поймал его, осторожно ставя на дорожку, а потом повернул голову, разыскивая мать малыша.

— Ваш? — спросил он мысленно девушку, сидевшую рядом на скамейке, и тут же поняв, что она не телепат, переспросил вслух. — Ваш?

Девушка вздрогнула от его вопроса, непонимающе подняла на него светло-серые глаза, и почему-то занервничала, покусывая губы.

— Это мой, — откликнулось телепатически сзади. Мать ребенка подошла и взяла мальчика за руку. — Спасибо, что поймали его. Такой непослушный, — сказала она вслух, нечетко выговаривая слова.

Креил проводил женщину взглядом.

— Хороший мальчик, — улыбнувшись, сказал он, садясь рядом с девушкой на скамейку. Она немного успокоилась и перестала покусывать губы. — Почему такая красивая женщина грустит? Поругались с кем-нибудь?

— Вы телепат? — резко спросила девушка, сразу опустив голову, чтобы не смотреть на него.

— Разве я похож на телепата? Просто вы были так печальны, задумчивы. А вы не любите телепатов?

Она подняла глаза и посмотрела на Креила, но ничего не сказала.

— Вы мне не ответили, — улыбнувшись, напомнил он. — Жарко сегодня, правда?

— Правда, — она еще раз вгляделась в его глаза, словно что-то решая для себя. — Не люблю. Разве это удовольствие, когда кто-то читает твои мысли?

— Мне тоже это не нравится!

— Тогда мы с вами поладим, — девушка, наконец, расслабилась.

— И расскажете мне, с кем поругались?

— А вам это интересно?

— Очень, — он рассмеялся. — Я хоть и не телепат, но такой же любопытный. Давайте познакомимся? Так как вас зовут?

— Тина, — ответила девушка, у Креила что-то повернулось в мозгу, он увидел себя в Многомерности, «Мы скоро увидимся», — сказала Тина, и от всего этого повеяло запредельным холодом. — Почему вы так побледнели? — спросила Тина, она снова начала нервничать, покусывая губы. — Вам не нравится мое имя?

«Господи, какое странное сходство!» — Креил теперь пристально рассматривал девушку. Такие же серые глаза и такая же странная привычка покусывать губы, когда она нервничала.

— Ну почему же, нравится, — он улыбнулся, стараясь справиться с собой. — Ну что, может быть, пойдем с вами куда-нибудь? Обещаю, что этот день вы не забудете никогда.

— Вы так в себе уверены? — она подняла на него глаза и тихо рассмеялась, совсем как его Тина.

Глава 4

Октябрь, 411

Андрей почувствовал опасность сразу: кто-то страшный, желающий ему зла, вошел в квартиру Лао. Мальчик сполз с кровати — предметы завертелись как в карусели, — он все еще не оправился от последнего «лечения». Он огляделся, пытаясь найти место, где можно бы было спрятаться. «Лао!» — позвал Андрей, но сразу понял, что Советника нет дома. Тогда он сосредоточился, пытаясь нащупать Лао в пространстве. Ему показалось, что кто-то слабо откликнулся, Андрей послала зов: «Помощь!!! Нужна помощь!» Этот зов отнял столько энергии, что мальчик беспомощно рухнул на кровать. Створки двери открылись, и в спальню вошел человек в черной форме Варда.

— Ну вот и славненько! — сказал он телепатически. — Давно хотел с тобой познакомиться, Андрей!

— Кто вы? — мальчик поднял испуганное лицо от подушки.

— Советник Креил ван Рейн.

Андрей поднял голову и на этот раз смело посмотрел мужчине в глаза. Он еще пытался разобраться в себе, почему имя человека, которого он никогда не видел, вызывало такой ужас, но сдаваться не собирался.

— Кто вы? — повторил мальчик свой вопрос. В его голове все время кружился жуткий ответ: «Твоя смерть! Твоя Смерть!» — Что вам нужно?

— Мне нужен ты, — сказал Креил, внимательно следя за мальчиком. Сейчас он подумал, что вовсе не переоценил опасность, как казалось поначалу. — Мне нужно провести обследование. Поэтому ты сейчас пойдешь со мной.

— Я никуда не пойду, — четко ответил мальчик.

— Тогда я заберу тебя силой, — створки двери открылись и вошли два робота.

Андрей опустил глаза.

— Скажите правду. Вы хотите меня убить?

— Возможно.

— За что? За то, что я убил отца? Но Лао говорил, меня не будут за это наказывать.

— Нет Андрей, не за то. Тебя возможно придется убить за то, что ты родился таким.

— Зачем сказали? Чтобы я больше мучался? — Андрей резко поднял глаза на Советника и неожиданно попытался нанести пси-удар. В последний момент что-то поднялось из глубины сознания и остановило его. Андрей попытался снова. Он был уверен, что только убив Креила ван Рейна и сбежав отсюда, он сможет остаться в живых.

— Не получается? — насмешливо спросил Креил. — Убить меня? Попробуй еще разок, я подожду!

— Что здесь происходит? — в спальне появился Лао.

— А ты шустрый! И когда это успел наябедничать Лао? — все так же насмешливо спросил Креил.

— Кажется, я что-то спросил?

— Да ничего страшного, Лао, тебе разве не сообщил Линган, что я заберу мальчика?

— Первый раз слышу. Зачем это, если не секрет? У тебя еще меньше времени быть нянькой!

— А я не собираюсь быть нянькой, я просто хотел выяснить, может ли Андрей и дальше оставаться на Земле или придется подчиниться Галактическому Закону.

— Лао! — вмешался Андрей. — Он хочет меня убить!

Лао тяжело опустился в кресло и перевел дух.

— Так, Креил, объясняй все по порядку.

— Не здесь, Лао. Пойдем в гостиную, — .он пристально посмотрел на Андрея. — А ты пообещай мне, что не будешь пытаться удрать, пока мы говорим. Все равно поймаем, но тогда тебе будет только хуже. Обещаешь?

Мальчик не ответил.

— Ну что ж, — сказал Креил мысленно и добавил вслух. — Стайн, возьми мальчика и перенеси в операционную.

— Что ты хочешь с ним делать? — обеспокоено спросил Лао.

— Пока ничего. Прикую к Машине, чтобы не сбежал. У меня нет времени гоняться за ним по всей Земле.

* * *

— Ты и вправду думаешь, придется его убить? — спросил Лао, выслушав Креила.

— Сейчас уже так не уверен. Он пытался применить пси-удар, пока тебя не было, я его специально провоцировал, но ему это не удалось. Есть надежда, обойдется коррекцией.

— Я уж тоже подумал, если со Строггорном справились…

— Строггорн человек, а Андрей — нет.

— Хорошо, забирай для обследования, но если что серьезное…

— Лао, как вы себе это с Линганом представляете, я один буду убивать ребенка? Ну ладно, это я Андрея мог припугнуть, нужно же было посмотреть его реакцию, но ты-то меня знаешь с детства!

— После воскрешения, извини, ты стал совсем другим. Я ничему уже не удивляюсь.

— Я стал — здоровым, а не другим. Такое чувство, что больной я всех устраивал больше! Было о ком всем заботиться!

— Не сердись, все так замотаны…

Глава 5

Июль, 411

Тина шла по странному безлюдному городу. Почти стемнело, туман стелился плотными клубами, прилипая к босым ногам, казалось, прямо за ближайшими домами пряталась река. Тина еще подумала, что такого тумана не бывает, да и этот город с полуразрушенными домами…

Она подошла к особняку в старинном готическом стиле, с огромной парадной лестницей и двумя мирно спящими каменными львами. Ей показалось, что она живет в нем…

… Массивные дубовые двери, обитые ржавым железом, отворились с плачущим скрипом, Тине стало как-то не по себе.

— Входи, не бойся, — раздался мужской голос сзади.

Тина вздрогнула от неожиданности и обернулась. — Ты меня напугал, Лион! — она слабо улыбнулась. Мужчина взял ее под руку, и вместе они вошли в дом. Внутри тот казался еще огромнее. Каменная лестница, покрытая тяжелой ковровой дорожкой, вела на второй этаж.

— Как странно, — Тина оглядывалась, пытаясь найти знакомые предметы и не находя их. Все это она видела когда-то, может быть, в одном из фильмов, но сейчас это была странная реальность. Или Нереальность?

Лион проводил ее в спальню, с огромной кроватью с паланкином. Постель была усыпана розами, Лион смахнул их рукой и отбросил одеяло.

— Иди ко мне! — он сбросил одежду и откинулся на кровать. — Не бойся!

Тина тихо рассмеялась:

— Чего я должна бояться? Я знаю тебя столько лет, — она сказала это и тут же сама удивилась, словно это была неправда. — Что-то не так сегодня, — она легла рядом с ним на подушку, любуясь его правильными чертами лица. — Ты очень красив, Лион, — она сказала это совсем тихо и поворошила его волосы рукой. Он все равно услышал, рассмеялся. У него был странный смех, отражающийся от стен…

— Так хорошо с тобой, так хорошо, — она больше не стонала, лежала расслаблено на кровати. — Ничего не помню… Кроме нас в мире есть еще люди?

— Угу, несколько миллиардов, — Лион прижал ее к себе.

— Я бы хотела умереть…

Он вдруг резко поднялся, вглядываясь пристально в ее глаза, как будто хотел разглядеть ее душу.

— Почему ты так смотришь? Не нужно, мне больно…

— Придется потерпеть, Тина, мне очень жаль, очень, что так получилось… — он казался раздосадованным.

— О чем ты?… Я просто хочу быть с тобой, всегда, и никогда не уходить из этой спальни. Я что-то не то хочу? Прости, я устала, — ее глаза слипалась и вдруг ужасно разболелась голова. — Можно, я посплю у тебя на плече?

— Можно, — он лег на спину и снова прижал ее к себе.

Тина глубоко вздохнула и провалилась в сон.

* * *

Звонок будильника сменил уже несколько мелодий, пытаясь разбудить Тину, пока она с трудом подняла свинцовую голову. Сон, который она смутно помнила, причинил ей странную боль. В памяти промелькнул какой-то мужчина, которого во сне, как ей казалось, она знала много лет. Но сейчас она даже не могла бы вспомнить его лица.

Всего три дня прошло с тех пор, как ушел Алан, ее постоянный партнер. Они прожили вместе почти три года. Из его спутанных объяснений Тина поняла, что он нашел другую женщину. Это было так обычно в современной жизни. Скорее можно было удивляться, как они прожили целых три года.

Тина попыталась поднять голову. Накатила тошнота, но она заставила себя встать с кровати.

Тина вспомнила, что ее напарник в юридической конторе, которую они держали на двоих, взял выходной. Хотела она или нет, но на работу нужно было идти.

Холодный душ и чашка крепкого кофе привели ее немного в чувство. В который раз Тина сказала себе, что нужно-таки дойти до врача. Но она с детства ненавидела докторов и старалась по возможности к ним не обращаться.

Дни потянулись однообразной чередой. Работы в консультации почти не было, и Тина часами сидела у окна. Прямо перед зданием, где они снимали офис, бесконечным потоком шли люди. Иногда Тина пыталась угадать, чем бы мог заниматься проходящий мимо человек. А когда становилось совсем невмоготу, заказывала какой-нибудь старый фильм по телекому. Она старалась не включать новости. Казалось в мире не осталось больше тем, кроме мрачных прогнозов и описаний очередной трагедии.

Октябрь, 411

— Привет, Тиночка! — широко улыбаясь, ее напарник, Жан Моррис, влетел в консультацию. — Разреши тебя поцеловать!

— Лучше скажи, где ты пропадал целую неделю? — сердито спросила Тина. — Не изволил даже позвонить!

— Тебя не было дома, и я оставил тебе сообщение!

— Неделю назад!

Жан уселся в глубокое кресло, в которое обычно усаживали клиентов, и снова улыбнулся.

— Ты не поверишь, я встретил прекрасную женщину, ну…

— И вы решили куда-нибудь уехать отдохнуть, пока я буду работать за двоих? — закончила за него Тина.

— Ну, — Жан шутливо нахмурился, — все-то ты знаешь, ничем тебя не удивишь. Согласись-таки, какая работа? Пара клиентов за день, скоро придется закрывать контору.

— Может, еще наладится.

— Не верится уже как-то. — Жан постарался отбросить плохие мысли и снова улыбнулся, но тут же посерьезнел, увидев, как Тина, почти бегом, выскочила в туалет. — Тиночка, а что, тошнота так и не прошла? — прокричал Жан и, так и не дождавшись ответа, подошел к самой двери туалета.

— Нет, — Тина вышла, держа в руках полотенце.

— А ты не… — он хотел спросить про беременность, но не договорил. Тина и без этого понимала его с полуслова.

— Да не от кого. Я бы не возражала, хотя, возражала бы, так погано себя чувствую последнее время. — Она тяжело опустилась на диван. — Не знаю, как началось месяца три назад, так все хуже и хуже… Кошмары каждую ночь…

— И что снится? — Жан опустился на стул, напротив Тины.

— Не помню. Так странно, когда просыпаюсь, ничего не помню. Только болит голова и такая тоска… — она отвернулась, чтобы он не заметил слез в ее глазах.

— Тина, давай-ка не отворачивайся. Если это результат тех событий… С этим не шутят. Нужно идти к врачу.

— Ненавижу я их, ты же знаешь, — устало возразила Тина. — Я пришла в госпиталь один раз, там очереди дикие. В общем, не стала ждать, ушла домой.

— Хорошо, если я договорюсь с врачом, пойдешь?

— Не знаю, — тошнота снова подкатила к горлу. — Пойду.

— Это хорошо, — Жан сказал условную фразу и продиктовал номер. Прямо в воздухе материализовалась объемная фигура молодого мужчины, сидящего в кресле.

— Привет, Жан, что случилось? — спросил он.

— Ты не сможешь принять нас? — Жан кивнул в сторону Тины.

— Сегодня? Так срочно?

— Пока я ее уговорил.

— Что с вами? — вопрос был адресован на этот раз Тине.

— Тошнота, головные боли…

— И беременность исключается, как я понимаю… Хорошо, приезжайте, в полпятого. Жан знает, где я принимаю. — Фигура мужчины растаяла с его последними словами.

— Так, Тиночка, прекрати трястись, Дмитрий прекрасный врач.

— Телепат?

— Ну где же я тебе найду врача — НЕ телепата?

— Он еще и Вард, может быть? — совсем убито спросила Тина. — Зря я тебя послушала!

— Тина, — посерьезнев, сказал Жан. — Тебе нужно лечиться, и я хочу точно знать, что с тобой. Варды — самые лучшие врачи. Тебе просто повезло, что я знаком с Дмитрием.

— Такой молодой, как он может быть хорошим врачом?

— Дмитрий ван Строггорн? — Жан рассмеялся.

— Ты с ума сошел, я с ним не расплачусь! Услуги Варда для меня платные! Нельзя сходить к обычному врачу?

— Да у него консультация бесплатная. А если понадобится лечение, у тебя есть страховка. Поганая, правда, но не думаю, чтобы все было так плохо. Возьмешь кредит, в конце концов.

— Уговорил, — Тина тяжело вздохнула.

* * *

Тина сразу помрачнела, когда они приехали в клинику. Перед дверью была огромная очередь. Но не прошло и пяти минут, как вышла медсестра и вызвала ее по фамилии. Жан увязался за ней в кабинет.

— Привет! — Дмитрий удивленно посмотрел на него. — Если бы не знал, подумал бы, что Тина твоя женщина!

Жан подождал, пока Тину увели в соседний кабинет сдавать анализы, и только потом сказал:

— Ох, ну я бы не отказался. Случая не представилось. — Он улыбнулся. — Дмитрий, я тебя хотел попросить, чтобы ты с ней побережнее…

— Дай хоть анализы получить, я же не знаю, что с ней!

— А это долго?

— Предварительные сейчас принесут, а если будет подозрение, что поехала генетика, тогда понадобится серьезное обследование.

Не прошло и несколько секунд, как на невесомом объемном экране возникли результаты анализов Тины.

— В общем, ничего страшного с твоей подругой, — сказал Дмитрий, бегло бросив взгляд на результат. — Она беременна. Восемь недель.

Жан поднял голову и посмотрел в глаза Дмитрию. Он хотел, чтобы телепат прочитал его мысли.

— Ты уверен? — спросил Дмитрий. — Может быть, ты не знаешь, что кто-то был?

— У нее никого не было. Если бы ты сказал — три месяца, я бы еще подумал на Алана. А так…

— А она ходит на какие-нибудь вечеринки? Одинокая женщина.

— Ходит. Со мной. Я ее последние три месяца всюду таскал с собой. Чтобы она поменьше о плохом думала. Последнюю неделю меня не было, но это ничего не объясняет.

— Не волнуйся, Жан. Все-таки, она тебе просто не рассказала. Был кто-то случайный, зачем тебя в это посвящать?

— Что она не выходит?

— Я отправил ее на дополнительное обследование. Нужно будет посмотреть генетику. Ты не возражаешь, если я подключусь к Машине?

— Валяй, я не нервный.

Дмитрий одной рукой подключился к Машине, объемный экран вырос в размерах, Жан увидел Тину, лежащую на операционном столе и как щупальца с инструментом потянулись к ней.

— Я, пожалуй, в коридоре подожду.

— Правильно, — Дмитрий не отвлекся от экрана. — Ей не будет больно, не переживай, это только выглядит так страшно.

Тина вышла минут через десять и села рядом с Жаном.

— Сказали подождать результатов, — объяснила она.

Еще через полчаса их снова позвали в кабинет. Жан вздрогнул, потому что кресла стояли в положении для психозондирования.

— Тина, разденьтесь так, чтобы ваши руки были свободны. У вас есть пси-входы? — уточнил Дмитрий.

— Да, мне ставили, очень давно правда. А зачем это? — Тина нахмурилась. — Я не дам согласие на психозондирование, — твердо сказала она.

— Объясняю ситуацию. Вы — беременны. Срок — восемь недель. Отца ребенка вы не помните. Если я не прав, можете меня поправить.

— От кого я могу быть беременна? У меня не было мужчины, — сказала Тина тихо.

— Тиночка, у меня полно народа. Поймите, я хочу вам помочь, потому что много лет знаю Жана. Какие есть варианты? Самый простой, я сейчас посмотрю, чего и почему вы не помните. Потому что нам нужно согласие отца на аборт. Где вы будете его искать? Проверять генетику всех мужчин страны, кто за это будет платить? Садитесь в пси-кресло. Посмотрели и все.

— А если я хочу родить?

— От неизвестного отца? — Дмитрий тряхнул головой. — Даже будучи телепатом, не всегда просто понять женщин. Генетика ребенка такова, что вам лучше его не рожать. Кроме того, вам нужно серьезное лечение. И помимо ребенка у вас полно проблем со здоровьем. Давайте, решайте, Тина. Я хочу, чтобы через полчаса вы бы спокойно отсюда ушли. Потихоньку пройдете курс лечения. Ничего страшного, можно попытаться обойтись без замены органов.

— Так серьезно?

— Будет серьезно, если и дальше не лечить.

— Хорошо, — Тина сняла кофточку и села в пси-кресло.

— Смотрите мне в глаза, Тина, — попросил Дмитрий.

Тина подняла глаза, встретилась с пронзительным взглядом Дмитрия и почти мгновенно потеряла сознание.

— Не мешай мне, — в очередной раз попросил Дмитрий Жана. — Уже ничего страшного, — Дмитрий отключил аппаратуру от Тины.

— Ты мне не хочешь рассказать, что случилось? Человек от обычного зондажа теряет сознание, да так, что ему нужна реанимация!

— Ты пока не ее адвокат.

— А что, ей нужен адвокат? — изумленно переспросил Жан.

— Думаю, сейчас понадобится. Пойдем, выйдем, я тебе объясню ситуацию.

Жан сел в кресло в кабинете Дмитрия, уже начиная порядком нервничать.

— Рассказывай.

— Я не смог выяснить, что произошло. Ты видел, что получилось.

— Видел. Только не понимаю, почему у нее была такая реакция?

— Ей удаляли память. Поэтому она не помнит отца ребенка. И поэтому ее мучат кошмары последнее время. Я думаю, она была с кем-то из Вардов. Что там у них произошло, что он решил стереть память, я, честно говоря, не знаю. При любой попытке пройти в эти зоны, есть риск ее просто убить. В общем, нужно использовать другую аппаратуру.

— Она на это не согласится! — Жан нахмурился. — Я бы на ее месте тоже не согласился.

— Боюсь, у нее не будет выбора. В соответствии с законом, я уже сообщил в Совет Вардов, что видимо, у нас случай психического насилия. Сейчас приедет следователь по особо опасным преступлениям, будет разбираться.

От этих слов Дмитрия у Жана вытянулось лицо.

— Господи! Ты мог меня сначала спросить?

— Не мог. Я ничего не мог сделать. Преступление категории А.

— Категории А… — Жан был юристом, но для нетелепатов обучение заканчивалось преступлениями категории В — умышленное убийство. Что могло входить в категорию А, оставалось только догадываться. — Как оно квалифицируется?

— Психическое насилие. Расследование идет под контролем Совета Вардов.

— Почему так?

— Кто еще может бороться с Вардом? Если он останется безнаказанным долгое время, его путь будет усыпан трупами. Жан, обычно женщины кончают самоубийством. А мертвых нельзя прозондировать, чтобы выяснить, что произошло. Хорошо еще, Тина жива, и мы можем попытаться ей помочь.

— Для нее было бы лучше потихоньку сделать аборт, чтобы никто не знал.

— Это незаконно.

— А мучить ее теперь расследованием, законно?

— Мне жаль, но я ничего не могу сделать.

— Никогда не прощу себе, что привез ее к тебе. Был бы обычный телепат, может быть, не дошло бы до расследования!

— Дошло бы рано или поздно. Если бы ты только сразу не понял, о чем идет речь, и не увез бы ее в другую страну. Только ведь никому бы это в голову не пришло. И мне бы не пришло, если бы я не попытался ее зондировать.

Высокий мужчина, в форме службы Безопасности, не постучавшись, вошел в кабинет. Дмитрий поднялся ему навстречу и пожал протянутую руку. Ничего не говоря, мужчина сел в кресло и подключился к Машине, просматривая результаты обследования и зондирования.

— Нужно докладывать Строггорну, я бы не хотел сам заниматься этим дальше. В любом случае, если возможна ее смерть, нужна его санкция на зондаж. Иначе потом не отобьешься.

— Не хотелось бы его вмешивать… — Дмитрий откровенно расстроился.

— Да это лучше для нее, у него прекрасный опыт расследования таких дел. Теперь, нужна, видимо охрана.

— Я могу задать вопрос? — вмешался Жан. — Как ее адвокат?

— А вы ее адвокат? И когда это она успела нанять адвоката? — удивился следователь.

— Он ее друг, — пояснил Дмитрий мысленно.

— Тогда понятно. А то я подумал, дожили, перед обычным обследованием нанимаем адвокатов, как будто у нас здесь не врачи работают, а филиал Инквизиции.

— Да мы не сильно от этого отличаемся.

— Так можно спрашивать? — снова вмешался Жан. — Что вы собираетесь с ней делать?

— Все просто. Психозондирование, да нет, не такое, как было, а с подключением к аппаратуре, чтобы Тина не умерла. Попробуем добыть дополнительную информацию, чтобы разыскать «папочку».

— Домой она может ехать?

— Нет. Мы вынуждены ее временно задержать.

— Разве это законно? Какие основания для задержания?

— Угроза ее безопасности, — Эмиль вам Эркин, следователь, невинно улыбнулся. — Если этого будет недостаточно, мы еще много чего можем придумать.

— Я не советую тебе вмешиваться, Жан, — сказал Дмитрий.

— Я это понял, — Жан встал с твердым намерением поднять всех знакомых на ноги, чтобы вытащить Тину из этой истории. — Я могу ее увидеть?

— Не нужно, она только еще больше начнет нервничать.

— Понятно, — Жан развернулся и вышел из кабинета, даже не попрощавшись.

— У нас с ним будут проблемы, — заметил Эмиль ван Эркин.

— И что он может реально сделать против Совета Вардов?

* * *

Строггорн незаметно вошел в операционную, где Креил уже двое суток занимался Андреем. Все было, как и день назад. Креил продолжал проводить различные тесты, изменяя состав атмосферы, воды, электромагнитные характеристики пространства и вводя мальчику различные регрессанты в небольших дозах.

Строггорн прошел под купол к Андрею. Тот был в сознании и слабо улыбнулся.

— Как ты?

— Боялся, будет хуже. Креил сказал, уже недолго осталось.

— Тебя кормили?

— Нельзя. Будет сильнее тошнить.

— Ладно, поговорю сейчас.

Строггорн подошел к Креилу, расслабленно лежащему в пси-кресле с закрытыми глазами, и, казалось, мирно спящему, если бы при этом не работал на огромной скорости объемный экран. Креил почувствовал Строггорна, наконец, и мысленно спросил, не открывая глаз.

— Что пришел?

— Когда ты его отпустишь?

— Можно отпускать, я все выяснил.

— И откуда он?

— Его дедушка, скорее всего, был принаианином. Получили положительные тесты. Ты знаешь, я уже стал воспринимать Принаи-2 почти как провинцию Земли. Интересно, сколько еще у нас живет их потомков? Ловим, ловим, и никак не выловим.

— Андрей, ты можешь вставать, только осторожно, не грохнись там… Хотя, подожди, я помогу… — Строггорн направился под купол, но, к его удивлению, Андрей уверенно стоял на ногах. — Таки странно, я думал, тебя здесь пытали…

— Я его подлечил немного.

— Угу, теперь я понимаю, чем ты здесь так долго занимался! — Строггорн нахмурился. — Креил, прекрати тратить время на лечение отдельных людей! Сколько можно тебе объяснять!

— Да я все понимаю, но если уж влезли в его генетику…

— То ты не мог удержаться, чтобы ее не поправить.

— Это много лучше, чем когда-то я несколько лет приходил в себя после лечения Странницы.

— А кто такая Странница? — спросил Андрей.

— Это тебе рано знать, — ответил Строггорн.

— Ладно, что вы собираетесь делать с Андреем дальше?

— Андрей, а что бы ты хотел делать дальше? У меня такое чувство, в школу ты ходить не собираешься?

— Да я тут подумал пару дней, пока валялся, — Андрей смело поднял глаза на Строггорна. — Я хотел бы работать с вами, Строггорн.

— Ты вообще представляешь, чем я занимаюсь?

— Представляю. Служба Безопасности Земли занимается тем же, чем и любая подобная организация. Я могу быть… ну не знаю, разведчиком, кем угодно. Я — мальчишка, кто на меня подумает?

— А учеба?

— Как мне объяснил Креил, я буду жить безумно долго. Успею еще доучиться, когда все утрясется. Несколько лет можно подождать.

— Учиться все равно придется, только не тому, чему учат детей твоего возраста в школе. Это тебе только кажется, что ты такой неуязвимый. При желании…

— Вы бы могли меня убить, — продолжил фразу Андрей.

— Мог бы.

— И сколько еще таких людей на Земле?

— На Земле могут быть не только люди. Хорошо, допустим, и что бы ты хотел сделать в первую очередь?

— Я буду делать то, что вы считаете важным.

— Тебе придется научиться подчиняться, Андрей. У нас очень строго. — Строггорн на секунду задумался. — А делать ты будешь вот что…

* * *

— Вы не имеете права меня задерживать! — Тина хотела выйти из палаты, но обнаружила здоровенного охранника в форме Службы Безопасности, который закрыл проем.

— Приказ.

— Какой приказ? Вы меня что, арестовали?

— Вы задержаны для выяснения всех обстоятельств.

Тина вернулась в палату и продиктовала номер Жана. «Абонент недоступен» — последовал ответ. Она села на кровать, пытаясь понять, что происходит. Последнее, что она помнила — пронзительный взгляд Дмитрия, потом шел провал — и она очнулась сразу в палате.

Створки двери открылись, и вошел Дмитрий. Тина вскочила ему навстречу.

— Дмитрий, объясните, по какому праву вы меня здесь задерживаете? Я абсолютно здорова? Или вы выяснили, что я кого-то убила? Тогда вы обязаны сначала предъявить мне обвинение!

— Выговорились? — Дмитрий подошел, взял Тину под локоть и почти силой усадил на кровать. — Вы — не арестованы и вас никто ни в чем не обвиняет.

— Тогда, я не понимаю, почему…

— Мы вас задержали? — Дмитрий сел в кресло напротив кровати. — Кто-то из Вардов, Тина, развлекся с вашей памятью. Мы задержали вас с единственной целью — обеспечить вашу безопасность. Будет очень плохо и для вас и для следствия, если этот человек снова до вас доберется.

— Я хочу домой!

— Вам нельзя возвращаться домой.

— Я бы могла пожить пока у кого-нибудь.

— Вы всерьез думаете, что сможете спрятаться от Варда? Не нужно быть такой наивной. В общем, отдыхайте пока. Я думаю, вы пробудете здесь не больше суток. Мы ждем одного следователя, — Дмитрий решил не пугать Тину именем Строггорна, одно ожидание подобной «встречи» было не простым испытанием для нормального человека. — Он посмотрит вас, как только освободится. Поверьте, я делаю все, что только возможно, чтобы поскорее вас отсюда отпустить.

— Это правда? — Тина собралась с силами, подняла взгляд и посмотрела в глаза телепату. — Меня один раз уже изводили обследованиями, Дмитрий, — медленно сказала она. — Но тогда я была маленькая, мама моя ничего в этом не понимала, второй раз я на все это не пойду. Я хорошо знаю, какими методами проводятся подобные «расследования».

— Вы имеете право высказать все это следователю. Могу только обещать, мы сделаем все возможное, чтобы причинить вам минимальный вред.

— Дмитрий, а как-нибудь нельзя без всего этого обойтись? — Тина смотрела телепату в глаза и не сомневалась, что он поймет ее правильно.

— Я не могу вас отпустить, Тина. Поверьте, не могу. Постарайтесь выспаться, через пару часов я пришлю врача, он вас подготовит к обследованию. Это очень неприятная процедура сама по себе. Но это необходимо.

— Я могу отказаться? — Тина спросила это едва слышно.

— Можете. Но я обязан вас предупредить, что тогда вы хуже перенесете обследование.

— Я не соглашусь на обследование.

— Боюсь…

— Вы будете делать силой? — Тина снова подняла глаза на Дмитрия. — Мне кажется, я смотрю какой-то кошмарный сон и никак не могу проснуться! Я всегда считала, что у нас демократическая страна!

— До определенных пределов, Тина. В вашем случае риск слишком велик, возможно, для многих людей.

— Категория А?

— Категория А. Откуда вы знаете?

— Знаю, читала когда-то, просто так. Никогда бы не подумала, что придется с этим столкнуться, да еще в качестве пострадавшей.

— Вам страшно не повезло. Но все обойдется, будем надеться на лучшее.

Как только створки двери закрылись за Дмитрием, Тина рухнула на кровать. Ей подумалось, что стало бы легче, если бы она расплакалась, но внутри словно все окаменело.

Через какое-то время она заставила себя подняться и еще раз попробовала позвонить Жану Моррису. Он мало чем мог помочь в такой ситуации, но Жан был ее другом, и Тина была уверена, что он сделает даже невозможное, пытаясь вытащить ее из этой переделки. «Абонент недоступен», — ответил автомат. Тина вернулась на кровать, и попыталась взять себя в руки.

* * *

— Тина, — Дмитрий тронул Тину за плечо, и она открыла сонные глаза. — Извините, что приходится вас будить. Приехал врач… следователь, я хотел сказать.

— Который час?

— Около трех ночи. Вам закончили подготовку?

— Закончили, ваш врач — настоящий садист! — Тина села, пытаясь проснуться. Дмитрий протянул ей халат. — Пойдемте.

Они шли по хорошо освещенному больничному коридору. Даже сейчас, ночью, люди сидели в очередях.

— Много больных. Не справляемся. А Варды могут работать по несколько суток без перерыва, — пояснил Дмитрий.

Они поднялись в лифте на несколько этажей, потом прошли по длинному коридору. Перед дверью кабинета Тина остановилась. Страх поднялся откуда-то из глубины так, что сразу заледенели кончики пальцев.

— Кто там? — спросила она быстро.

— Я же сказал, врач, который должен вас обследовать.

Тина подняла глаза на Дмитрия.

— Вы врете, не договариваете что-то. Кто там? — повторила она вопрос настойчиво.

— Вам нужно было когда-то согласиться с мнением врачей, Тина, и стать телепатом. Там, — Дмитрий кивнул на дверь, — Советник Строггорн ван Шер. Ждет нас.

— Вы с ума сошли? — Тина сделала шаг назад. — Вы же сказали — следователь?

— А он и есть — следователь по вашему делу.

— Я не пойду!

— Тина, вы ведете себя как маленькая! — расстроено сказал Дмитрий. — Вынуждаете меня вызывать охрану и тащить вас силой!

— А обманом, вы так думаете, много лучше?

— Пойдемте, Тина, пойдемте, вы давно не ребенок.

Неожиданно створки двери раздвинулись, и показался человек в полумаске.

— Заходите, Тина, у меня мало времени. Я не такой страшный, как вам кажется, — сказал Строггорн.

Тина опустила голову и покорно вошла в дверь. Губы ее дрожали, и казалось, она вот-вот расплачется.

— Проходите под купол, раздевайтесь и ложитесь на стол.

— Я — отказываюсь от обследования, — сказала Тина твердо. — А силой, у вас нет санкции это делать.

— Вам нужна санкция? — удивленно спросил Строггорн. — От Лингана ван Стоила устроит? Соедините меня с Президентом Земли.

Через секунду, когда на объемном экране появилось изображение Лингана, он продолжил.

— Линган, ты в курсе, — Линган кивнул. — Тина требует санкции на обследование. Даешь?

— Конечно. Тина, вы должны понимать, по-другому невозможно выяснить, кто с вами это сделал. И, по большому счету, речь идет не о вас, а о других жертвах, которые могут быть или уже есть. Если уж я в курсе, как вы думаете, насколько это серьезно?

— Хорошо, — сказала Тина совсем тихо. — Я… поняла… извините…

— Вам не за что извиняться, вы в том, что случилось, не виноваты, — слова Лингана растаяли в воздухе, вместе с его изображением.

Тина прошла под купол и послушно легла на операционный стол. Дмитрий помог ей правильно лечь и подключил аппаратуру. Пси-экран опустился совсем низко.

— Тина, мы вам сделаем наркоз. Поверьте, это не будет так плохо, как когда-то в вашем детстве.

— У вас прекрасная аппаратура, Дмитрий, — сказал Строггорн, подключаясь к креслу. Оно мягко приняло его тело и также мягко и безболезненно подключилось. — Прелесть!

— Последняя разработка! — улыбаясь, похвастался Дмитрий, глянул на огромный объемный экран, и, посерьезнев, добавил: — Тина уснула.

— Постараемся не разбудить. — Строггорн осторожно вошел в мозг женщины и почти сразу же наткнулся на переблокировки.

— Осторожнее, Строггорн, — вмешался Дмитрий. — Болевой порог!

— Уже? — Строггорн задумался на мгновение. — А я еще ничего не делал! Так, ладно, заканчиваем…

Обследование длилось несколько секунд, и Дмитрий изумленно уставился на отключающегося Строггорна.

— Ты же ничего не посмотрел!

— Там нечего смотреть, Дмитрий, идеальная работа. Если сейчас активизируем память и снимем блоки, отправим девочку в сумасшедший дом. Это — в лучшем случае, ну, а в худшем, понятно… А большого смысла в этом нет, все равно ничего толком не поймем… Так… — Строггорн вслушался в данные, которые продолжала передавать в его мозг Машина. — Совсем хорошо. В тот день, когда с ней это проделали, не зарегистрировано, чтобы для Тины Роджер использовали аппаратуру. Как я и предполагал.

Створки операционной раздвинулись, и бесшумно вошел Эмиль ван Эркин.

— У меня есть задание для тебя, Эмиль. Очень деликатное, — сказал Строггорн.

— Что там? — Эмиль мысленно показал на купол.

— Ничего выяснить невозможно, но мы его найдем. На Земле есть всего пара десятков мужчин, которые могли это сделать без аппаратуры, да и то большая часть из них уже давно не может иметь детей.

— Это не аргумент для суда.

— Я тоже так думаю. Поэтому проверять придется всех. Вот их список. — На большой скорости Строггорн диктовал имена. — Тебе понадобится моя санкция на доступ к генетике, как видишь, это весь совет Вардов. Кроме Лингана, Лао и Креила, достаточно моего разрешения. Этого должно хватить…

— А если нет?

Строггорн помрачнел:

— Мне не хочется даже думать, что это опять Принаиане! — в мозгу Строггорна промелькнул Ти-Иль-Иль, подвергнутый одной из многочисленных пыток, которые так хорошо знал Советник. — Ладно, будем тогда решать.

— Что делать с Тиной? — спросил Дмитрий.

— Пока оставь здесь.

* * *

Прошло меньше суток, когда Эмиль ван Эркин снова связался со Строггорном. По его мрачному лицу, сразу было понятно, что ни один из списка не был отцом ребенка.

— Хорошо, Эмиль, начинай разрабатывать Принаианскую версию. Это — наиболее вероятно.

— У меня еще остались трое подозреваемых, — напомнил Эмиль.

— А… это…, они не могут иметь детей, ты же знаешь…

— Для суда…

— Я поговорю с Линганом, придется просить Джона Гила делать анализы и чтобы Креил стоял рядом! Более дурацкого занятия нам сейчас трудно для них придумать, — раздраженно добавил Строггорн.

* * *

Строггорн был необычайно зол. Понадобилось всего несколько часов, чтобы «принаианская» версия зашла в тупик. Официальный ответ с Принаи-2 был получен почти мгновенно. Как обычно, принаиане утверждали, что к ребенку Тины Роджер они никакого отношения не имеют. Обратное было бы удивительно. Еще ни разу не было случая, чтобы принаиане признали свою вину до того, как им предъявили доказательства. В данном случае требовалось детальнейшее исследование генетики ребенка, после чего, вполне возможно, активизация заблокированных участков памяти Тины Роджер. Строггорн был уверен, что с точки зрения расследования, это было абсолютно бессмысленно. Если с ней был принаианин, он, наверняка, использовал облик обычного человека. В этом случае, ее воспоминания никак бы не помогли следствию, а только измучили бы женщину.

Еще одна необходимая бессмысленная формальность — сравнение генетики Лингана, Лао и Креила, стоила Строггорну немало нервов. Его просьба дать доступ к генетике для проведения необходимых анализов, привела Лингана сначала в невероятное изумление, а потом в бешенство. Строггорн вполне его понимал. Общеизвестным было, что Советники давно потеряли способность иметь детей. Необходимость тратить время на выполнение идиотских формальностей могла довести до белого каления и более терпеливого человека, чем Линган.

Джон Гил ждал Строггорна у входа в клинику Генетической Вард-Хирургии. Линган решил доверить анализы Креилу, с тем условием, что Джон постоит рядом и заверит достоверность результатов для следствия.

Лицо Креила вытянулось, как только Строггорн объяснил, чего они от него хотят.

— Вам что? Уже совсем нечем заниматься? Такое чувство, что кроме меня, спасение людей никого больше не волнует! — раздраженно сказал Креил.

Строггорн выслушал уже достаточно оскорбительных замечаний в адрес Совета Безопасности от Лингана, чтобы сейчас начинать все с начала.

— Креил, ты не трать время, это понятно, мы там все в Совете Безопасности идиоты… в общем, давай, быстренько, делай тест, Джон сказал, это у тебя займет не больше десяти минут…

— Пяти, — Креил повернулся к терминалу, запрашивая данные у Машины.

— Тем более, — Строггорн опустился в кресло и попытался прикинуть, как помягче объяснить Креилу необходимость дальнейшего детального генетического анализа ребенка. При таком маленьком сроке беременности, это могло занять несколько дней. Несколько дней, которые Креил не будет заниматься разработкой общей теории изменений.

— А почему так долго? — Строггорн взглянул на часы и обнаружил, что прошло больше получаса. Ему никто не ответил, он поднялся и подошел к объемному экрану, на котором с огромной скоростью мелькали схемы генетических структур. Строггорн достаточно знал генетику, чтобы понять, что это не обычный тест на отцовство. — А откуда ты знаешь генетику отца? — спросил Строггорн, Джон повернул к нему совершенно белое лицо. — Не может быть… Кто?

— Не мучь голову Джона, это — мой ребенок, — невозмутимо сказал Креил.

— Не может быть… — растерянно повторил Строггорн.

— Понадобятся дополнительные исследования, Строг. На первый взгляд нет никаких отклонений, но я не уверен… Четвертый уровень сложности все-таки…

— У кого четвертый уровень? — убито спросил Строггорн.

— У ребенка, — Креил удивленно посмотрел на него. — Что с тобой?

— У тебя неможет быть детей!

— Ну да, я тоже так думал, — Креил вернулся к работе за терминалом. — Все очень странно и срок никак не сходится. Я был с Тиной почти три месяца назад, а беременность всего восемь недель. Нужно все тщательно проверить еще раз.

— Зачем…?

— Что зачем? — Креил снова удивленно посмотрел на Строггорна. — Да что с тобой такое, Строг? Что тебя так изумляет?

— Зачем ты стирал ей память?

— Ах, это… — Креил сказал это так, словно ничего такого не делал, а стирание памяти было самым обычным делом. — Так получилось, Строг. Я не хотел этого. Правда. Мне очень жаль, — добавил он безо всякой жалости в мыслях. — Точнее, я очень рад — у меня будет сын! Вард! Что-то такое удивительное должно родиться!

— Удивительное… Совсем не человек.

— Да, ну и что? Если все нормально, у вас не будет никаких оснований требовать прервать беременность!

— Креил, — тихо сказал Строггорн. — Тина серьезно больна. Как она сможет выносить такую беременность?

— Выносит, я разработаю план лечения, нужно только провести тщательное обследование… Даже не думай об этом, Строггорн, я не дам согласие на убийство собственного ребенка!

— Ценой ее жизни?

— Не нужно преувеличивать. Все будет хорошо.

— Четвертый уровень сложности? Такими не рождались даже мы.

— Мы можем об этом не знать. Раньше, женщина бы неизбежно погибла при родах такого ребенка. При нашей медицине…

— Есть шанс, что Тина останется жива, — закончил за него Строггорн. — Ты хоть сам понимаешь, что говоришь?

— Для женщин на Земле рождение ребенка всегда сопряжено с риском для жизни. Пока это никого не останавливало, хотя теоретически можно обойтись и без женщин. Тебе ли этого не знать!

— Можно извлечь зародыш и дорастить в барокамере?

— Зачем это? Ребенок общается с матерью в процессе своего развития и адаптируется к жизни на Земле. В противном случае, при таком уровне сложности, можно вырастить настоящее чудовище, никак и ничем не связанное с Землей. Я тебе уже объяснял, судя по всему, люди не являются продуктом земной эволюции, а принесены сюда извне какой-то цивилизацией. Единственное, что нас делает людьми в полном смысле этого слова — беременность, странно длинная беременность, в течение которой организм становится земным. Нарушь это — получишь кого угодно, но не человека.

— Я не представляю, как скажу ей об этом!

— Я сам с ней поговорю. Так или иначе, ей придется узнать, кто отец ребенка. — Креил взглянул на расстроенное лицо Строггорна и добавил: — Строг, ты должен быть рад. Во-первых, ты можешь закрыть расследование и больше не гоняться за принаианами. А во-вторых, я теперь не буду приставать к Аолле. У меня появилось более интересное занятие.

— Целых семь месяцев! А потом ты заберешь ребенка у Тины, и кто тебе будет помогать его растить? Ты же не будешь убеждать меня, что готов жениться на Тине?

— Говоришь глупости, Строггорн. Я обычных людей терпеть не могу, ты же знаешь! Мы с ней два дня не проживем, так мне ее убить захочется! Нет, о женитьбе не может быть речи. Я еще с ума не сошел, так себя мучить.

— Значит, как только ребенок родится, ты его заберешь?

— Как она сможет растить такого ребенка? Он же еще с пеленок начнет забираться в ее голову. Кто это может допустить?

— Не нужно ничего допускать. Все очень просто, ты разрешишь ей избавиться от ребенка. Чтобы не рисковать ее жизнью, — холодно сказал Строггорн.

— Нет.

— Я прошу тебя, подумай еще раз, на что ты обрекаешь эту женщину. Вынашивать ребенка, что очень вероятно может стоить ей жизни, чтобы тут же его отдать?

— Я сказал — нет. И не собираюсь это больше обсуждать!

Глава 6

Тина проснулась около полудня, удивившись, что ее никто больше не беспокоил. Сразу же в палату вошел Дмитрий, ей показалось его лицо напряженным.

— Что-то случилось?

— Ничего, все хорошо. С вами хотел поговорить врач и, после этого, вы можете ехать домой.

Тина непонимающе посмотрела на него.

— Вы нашли отца?

— Вам все объяснит врач. Я не уполномочен вам ничего говорить, — официально ответил Дмитрий, и у Тины похолодело внутри.

— А… аборт?

— Тина, я прошу вас, пойти со мной. Вам все сейчас объяснят. Одевайтесь.

Перед дверью кабинета, Тина застыла, не в силах заставить себя войти. Сердце гулко колотилось в груди. Она подняла нерешительный взгляд на Дмитрия.

— Заходите, я вас подожду здесь. — Он положил руку на панель, и створки двери медленно начали раздвигаться.

Тина вошла в кабинет. Она сразу опустила голову, врач был в форме Варда, а она не хотела, чтобы он читал ее мысли.

— Садитесь, Тина, — сказал врач удивительно знакомым голосом. Тина отодвинула стул и села на самый краешек. — А теперь, пожалуйста, посмотрите на меня, не бойтесь, я не буду залезать в вашу голову.

Тина подняла глаза и почувствовала, как закружилось все вокруг. Только глаза этого человека оставались в центре карусели.

— Кто вы?

— Имя — Лион, вам ни о чем не скажет?

Мгновенно в голове Тины всплыл сон, в котором много лет она прожила с мужчиной с таким именем.

— Вы…?

— Но меня зовут не Лион, — мужчина сделал паузу. — Мое настоящее имя — Советник Креил ван Рейн. Знакомо?

— Знакомо, — Тина подумала, что это имя было более чем знакомо всем в Аль-Ришаде и на Земле. От этого человека зависело спасение людей, и, кроме того, не было почти ни одного учебника, где бы в качестве одного из авторов не стояло его имя. — Вы… отец ребенка? — она выдавила из себя с трудом.

— По всей видимости, так, — он снова сделал паузу, наблюдая за ее реакцией. Но у Тины не было никакой реакции, потому что внутри все окаменело и, казалось, она вообще была не способна что-либо воспринимать. — Это еще не все, к сожалению, — сказал Креил, но ей показалось, что в его голосе не было при этом никакого сожаления, скорее, в нем были нотки торжества. — Я хотел сообщить вам, что ребенок будет телепатом. Вы знаете, что из этого следует… Согласие на аборт я вам не дам.

— Мне сказали, он ненормальный.

— Вам сказали неправду. Он будет нормальный, просто у него редкая генетическая структура, и без отца невозможно было точно это определить.

— Отберете? — Тина побледнела. Через ее руки прошло немало женщин в подобной ситуации, и что бывало, она знала слишком хорошо.

— Возьму на воспитание. Хотите, сразу после родов — у меня нет проблем нанять хорошую няню, — хотите, спустя год. Закон разрешает до года воспитывать его вам. Но я бы не советовал. Учитывая возможности ребенка.

— Так, — она облизала пересохшие губы, снова опуская взгляд. — Я еще лечусь. Это может сказаться?

— Я сделаю все возможное и невозможное, Тина, чтобы вы его родили. Вы будете лечиться в клинике Вард-Хирургии. И поверьте, получите лучшее лечение, которое только можно найти в нашей Галактике.

— Я никогда не связываюсь с телепатами. Вы меня обманули, — совсем тихо сказала она.

— Теперь это не имеет значения, вы не находите? Можете ехать домой. Если не возражаете, я бы к вам заехал вечером, мы бы все спокойно обсудили. Документы вам необходимо подписать.

— Отказ от ребенка? — уточнила она.

— Желательно обойтись без суда. Я — Советник, зачем лишние скандалы? Подпишете?

— Дайте мне время подумать, — она поднялась, на сердце было страшно тяжело, и ей хотелось поскорее остаться одной.

— Только не тяните. Перед родами я подам в суд. Имейте это в виду. Как будете готовы подписать, позвоните, — он протянул ей визитку. — Да, еще. Если будут нужны деньги или еще что-нибудь, не стесняйтесь, всегда помогу вам.

Тина вышла из кабинета, Дмитрий ждал ее и подхватил под руки. Только сейчас до нее дошел весь ужас ситуации. Она тяжело опустилась на стул в коридоре и закрыла глаза, стараясь справиться с собой и не зарыдать в голос. У нее не было никаких сил идти, так стало больно от всего этого.

— Пойдемте со мной, — мягко сказал Дмитрий. — Вы сможете идти?

— Не знаю, — Тина встала и пошатнулась, он поддержал ее. — Что теперь делать, Дмитрий?

Они шли по коридорам клиники, но для нее все было как во сне. Дмитрий привел Тину в свой кабинет, уложил на кушетку и сделал обезболивающий укол.

— Получше? — спросил он через несколько минут, когда почувствовал, что ее боль отступила.

— Вроде бы. Я пойду, — Тина встала. Все, чего ей сейчас хотелось, — поскорее оказаться дома.

— Жан ждет вас внизу, он обещал проводить вас домой. Дальнейшее лечение вы будете проходить в клинике Вард-Хирургии. Вот адрес, — Дмитрий протянул карточку. — Мы переведем все данные туда. У вас будет замечательный врач, Тина.

— Я не хочу ничего этого.

— Боюсь, у вас нет выбора.

— Что-то можно сделать? Я читала, в такой ситуации можно попробовать пожаловаться в Совет Вардов. Только я не представляю, что это может дать. Вы не знаете?

— Против Креила это совершенно бесполезно. Реально решение будет приниматься только пятью членами Совета. Один — Строггорн. Ему эта история сильно не понравилась и, возможно, он встанет на вашу сторону. Еще входит его жена, но она — большой друг Креила и вряд ли пойдет против него. Линган и Лао ему как родные отцы. Воспитывали его еще с детства. Найдется двадцать одна причина, по которой он прав, а вы — нет. Остается еще Диггиррен ван Нил. Может, он и принял бы вашу сторону, но есть еще и закон. Вы — не телепат, и не сможете полноценно воспитать такого ребенка. Единственное, можно попробовать — выбить большее число свиданий.

— То, что он без согласия влез в мою голову, никак не поможет?

— Вряд ли. Скорее всего, вы дали ему такое согласие, только об этом не помните. Прикиньте, как бы вы поступили, если бы узнали, кто он, и что больше никогда не будет с вами встречаться?

— Захотела бы все забыть, — призналась Тина.

— Вот видите. Выяснится еще, что вы сами его просили об этом.

Тина задумалась, вспоминая свою жизнь.

— Дмитрий, вы сказали тогда, что лучше бы мне было согласиться с мнением врачей и стать телепатом. Это было бы возможно сейчас?

— Какой в этом смысл, Тина? Вы — взрослый человек. Кстати, а почему вы отказались тогда? Вам наверняка были сделаны все необходимые обследования, оставалась простая и безболезненная операция. Что вас тогда остановило?

— У меня же родители — самые обыкновенные люди, друзья, вся жизнь. Что бы я делала после этого? Все потерять, а вот что найти… Я испугалась, наверное. Мне было только четырнадцать лет, а тут приходит кто-то и хочет лишить тебя матери, отца, друзей… Это — непростое решение и для взрослого человека… Если бы я решилась на это сейчас? Это возможно?

— Теоретически, наверное, да. Но будет сложная процедура. Понадобится разрешение Совета Вардов, и, еще до операции, вам будут делать полный зондаж, чтобы точно посмотреть энергетику мозга. Это очень страшная и неприятная процедура. Я бы вам не советовал лезть во все это. Риск будет большой, у вас маленький энергетический запас. Даже если все пройдет успешно, вряд ли вы сможете легко адаптироваться к жизни среди эсперов. Вам двадцать девять лет, психика почти сформирована. Вы подумайте, стоит ли ради ребенка так резко изменять свою жизнь? Потом. Такие дети рано уходят из семьи.

— Скажите, а как в таком случае с ребенком? Мне его точно оставят?

— Не знаю. Как решит Совет.

— Понятно. Значит, мне нужно получить сначала согласие Совета оставить ребенка и только потом идти на это?

— Подумайте еще, Тина. Такое серьезное решение не принимают вот так сразу. Возьмите отношения с Жаном. Вам сразу придется искать другую работу. Вряд ли он согласиться работать с телепатом.

— Я знаю. Спасибо вам, — Тина встала, собираясь выходить. — Вы мне очень помогли.

— Вы не сердитесь на меня? Я вас втравил в какой-то степени во все это.

— Но не вы же были со мной той ночью?

* * *

Жан Моррис накрыл Тину одеялом. Никогда еще он не видел ее в таком подавленном состоянии.

— Тиночка, тебе еще что-нибудь принести?

— Не нужно, ничего не хочу.

— Тошнит опять?

— Да ничего сейчас, Дмитрий дал какие-то таблетки, помогают, — она замолчала, не решаясь сказать.

— Я все знаю, — он сел на кровать и взял Тину за руку. — Я буду с тобой, не волнуйся. Все будет хорошо.

— Они хотят, чтобы я лечилась в клинике Вард-Хирургии. Ты… поедешь со мной, завтра?

— Прямо в пасть к Вардам, — Жан поежился. — Поеду, — сказал он решительно.

— Это не все… — она не решалась сказать. — Я хотела попросить тебя подготовить прошение в Совет Вардов. Я решила стать телепатом.

— Что??? Ты сошла с ума!

— Он же отнимет ребенка! Это — единственный шанс!

— Выброси это из головы, — сердито сказал Жан. — Никакого шанса у тебя оставить ребенка не будет, даже если ты станешь телепатом. Креил ван Рейн никогда на тебе не женится, а раз так, суд все равно будет решать, кому воспитывать ребенка. Твое слово против его… Подумай, ну хоть пару секунд.

— Ты прав, — она растерянно замолчала. — И все-таки запроси Совет Вардов. Если они согласятся на операцию, тогда попросим решение по ребенку. Если мне его не оставят, я этого делать не буду.

— Очень хорошо, — Жан снова поправил ее одеяло и улыбнулся.

Он был абсолютно уверен в решении Совета Вардов и поэтому спокойно послал туда запрос.

Ответ пришел через несколько часов. Совет Вардов отличался невероятной скоростью решения вопросов. Тина еще спала, и Жан сел рядом с ее кроватью, терпеливо дожидаясь, пока она проснется.

— Пришел ответ из Совета Вардов, — сказал он, как только Тина открыла глаза.

— Так быстро?

— Иначе, они бы давно не могли никем управлять.

— Что?

— Все хорошо. Отказ.

— Что же тут хорошего? — со слезами на глазах спросила Тина.

— Хорошо, что они умные люди и понимают, что тебе не нужно этого делать.

— Как мотивировали?

— Тебе все читать или по существу? Короче, твое состояние здоровья не позволяет проведение необходимого обследования. А без него операция невозможна. Ты знала, что для операции требуется полный зондаж?

— Мне говорил Дмитрий.

— Я бы не стал отправлять запрос, Тина, если бы знал об этом. Редко кому удается не сойти с ума после этой процедуры. У меня была парочка клиентов. Как они мне говорили потом — смерть и любые пытки просто ничто по сравнению с этим. Обычно, много раз человек, которому это делают, просит его убить.

— В каких случаях это делают?

— При каких-то редких заболеваниях и перед переделкой личности. Как минимум, нужно совершить убийство, чтобы получить такое наказание.

— Я не знала.

— Теперь согласна, что это хорошо? Отказ?

— Хорошо получить то, что хочешь. Я же пока делаю только то, что от меня хотят другие.

— Поспи еще, ладно? Тебе нужно отдохнуть. Я заеду за тобой утром, — Жан поднялся, подошел к кровати и крепко обнял Тину. — Все будет отлично. Не переживай, я буду с тобой!

* * *

Клиника Вард-Хирургии ничем не напоминала обычные заведения такого типа. Совсем небольшая, утопающая в зелени и цветах, она была похожа на дорогой отель.

Тина с Жаном вошли в просторный холл и растерянно огляделись, пытаясь понять, где находится регистратура. Огромный аквариум с редкими тропическими рыбками занимал почти всю стену. Вдоль других стен стояли небольшие столики, вазы с цветами, удобные кресла.

— Жан, мы ничего не перепутали? Это точно клиника? — обеспокоено спросила Тина.

— Надеюсь…

На их разговор сразу несколько человек обернулись. Только сейчас Тина сообразила, что люди здесь не разговаривали вслух, и именно поэтому в холле было так тихо.

Женщина в форме Варда показалась из одного из коридоров и, приветливо улыбаясь, направилась в их сторону.

— Здравствуйте, Тина. Меня зовут — Лейла. Я буду помогать вам. Врач ждет вас. А вам, Жан, придется подождать в холле.

— Я — адвокат Тины и хочу быть с ней все время рядом!

— Вы слишком настойчивы, — женщина перестала улыбаться. — Вам придется извиняться потом за ваше недоверие. — Хорошо, пойдемте.

Они поднялись в лифте на пару этажей и вышли в широком коридоре покрытым мягким ковром. Перед одной из дверей без каких-либо надписей Лейла остановилась.

— Жан, вам придется подождать здесь. Тина может позвать вас в любой момент, если сочтет, что вы ей нужны. Вы не возражаете, Тина?

— Нет, ты и правда, Жан, посиди, — обстановка клиники подействовала на Тину странно успокаивающе.

— Вот и отлично. Пойдемте, Тина, я пока подготовлю вас к обследованию. Врач сейчас подойдет.

Жан сел в мягкое кресло, напротив двери кабинета. Он был зол на Тину, что она так легко уступила этой женщине — Варду.

— Вы приехали с Тиной? — мужской голос вывел Жана из задумчивости. Он поднял глаза на спокойное лицо мужчины со светлыми волосами и почувствовал, что не в состоянии ответить.

— Вам придется долго ждать, — пояснил мужчина, так и не дождавшись ответа.

— Вы… вы…. — Жан с трудом выдавливал из себя слова. — Советник…?

— Я буду ее лечить. Меня попросил Креил. Хотя, я давно этим не занимаюсь. Иначе есть риск, что он сам займется ее лечением.

— Простите меня, Советник Лао. Я никак не мог предположить, кто ее будет лечить, — Жан опустил глаза, стараясь не смотреть на Лао. — Я все равно подожду.

— Но больше не будете так волноваться?

— Конечно, нет… буду, если честно. Эта беременность для нее опасна?

— Почему вы так решили?

— Потому что Тину отправили сюда, и потому что вы согласились ее лечить.

— Я постараюсь сделать все возможное, чтобы у нее было поменьше проблем. Это действительно опасно, но пока нам не удалось уговорить Креила дать согласие на аборт.

— Я не буду ей об этом говорить.

— Это правильно. Зачем ей переживать еще и из-за этого? — Лао повернулся и вошел в кабинет.

* * *

— Вы меня ждете? — Лао улыбнулся, потому что Тина сильно нервничала. — Чай будете?

— Не знаю, — Тина не смотрела на него. Мужчина не был похож на телепата, но и не мог быть обычным человеком.

— Как же вас измучили, даже не знаете, хотите пить или нет, — Лао смотрел, как Лейла принесла чай. Последнее время она работала у него, стараясь не встречаться с Аоллой и Строггорном. Каждый раз, когда родители видели ее, они страшно расстраивались, а ей вовсе не хотелось этого.

— У вас есть срочные дела? — спросил он, наливая горячий чай.

— Не знаю. А почему вы спрашиваете?

— Потому что хочу оставить вас у нас, в клинике. Вам нужно делать серьезное обследование…

— Я не останусь. Буду приезжать. Это возможно?

— Пока проводим обследование — да. А вот когда начнем лечение — не уверен. Ладно, там по ходу посмотрим. Давайте, я объясню вам, что мы собираемся с вами делать. Первое — обследование. Постараюсь все сделать сегодня. Это займет несколько часов. Потом вы можете быть свободны, пока не будут готовы препараты для вашего лечения. Я думаю, для этого нужно несколько дней. Если все пройдет без осложнений, за месяц мы должны все поправить.

— Так быстро? — Тина вздохнула с облегчением. — И что, я буду здорова после этого?

— Должны быть, — Лао улыбнулся.

— Тогда я чего-то не понимаю… Если вы можете вылечить меня…

— Почему мы не может вылечить всех? — Лао вздохнул. — Потому что каждому человеку, Тиночка, требуется индивидуальное лечение. А для этого нет нужного числа специалистов. Проще говоря, лекарства для вас будет делать Креил. Больше-то ведь некому. Только он может за такое короткое время понять, что нужно изменить в вашей генетике, чтобы вы снова были здоровы. А вот чтобы вылечить всех, нужно создать общую теорию. Ну что, приступим? Раздевайтесь, и проходите в соседнюю комнату.

* * *

Следующая неделя прошла для Тины как во сне. Она несколько раз появлялась на работе, но делать там было настолько нечего, что становилось еще хуже.

Через неделю, вернувшись домой, она застала там Лао.

— Что-то случилось? — задавать глупые вопросы, как Советник очутился в закрытой квартире было бессмысленно.

— Готов ваш препарат, Тина. Завтра, в пять, жду вас у себя.

— Вы могли сказать мне это по телекому?

— Мог, но мне нужно вас подготовить к этому.

— Не… поняла…

— Вы можете пройти со мной в ванную? И лучше будет, если разденетесь.

— Совсем?

— Совсем.

— Советник, я очень устаю, когда мне приходится постоянно вытягивать, что вы собираетесь со мной делать. Ну почему вы считаете, если я ничего не знаю, это лучше?

— Хорошо. Я собираюсь оказать на вас психическое воздействие, чтобы вызвать очищение организма.

Тина тяжело вздохнула, и тихо уточнила:

— Это — понос и рвоту?

— Если вас это не устраивает, могу забрать вас в клинику. Там это сделают обычным путем.

— Чем лучше, если это сделаете вы?

— Все будет естественно, Тина. А это легче, чем все остальное.

— Пойдемте, — устало сказала Тина и направилась в ванную.

* * *

Как и было условленно, на следующий день Тина приехала в клинику Вард-Хирургии.

— Так, Тиночка, попробуйте расслабиться, — Лейла с огромной скоростью подключала аппаратуру. — Мне нужно будет подключить вашего ребенка к аппаратуре, чтобы он не пострадал.

— Лейла, это опасно? — Тина подписала целую пачку бумаг, из которых выходило, что случиться могло все, что угодно, и врачи при этом ни за что не отвечали.

— Опасно, но я не думаю, что так, как написано в наших бумагах. Они рассчитаны на обычный случай, а для вас специально разработаны препараты. Все будет хорошо, вот увидите.

— Готово? — Лао бесшумно появился в операционной.

— Можно начинать, — ответила Лейла.

— Тина, объясняю, что вам будем делать, — Лао улыбнулся. — Мы собираемся ввести вам препарат, который изменит вашу генетику. Понятно?

— Понятно.

— Лейла, начинай введение. Тина, посчитайте для меня до пяти…

— Тошнит сильно.

— Ничего, это нормально. Не бойтесь, все будет хорошо. Лейла, что там у нас?

— Все в пределах нормы. Плавный переход.

— Сколько времени займет?

— Если как сейчас, не больше получаса.

Лао придвинул стул и сел рядом с операционным столом. Тина тяжело дышала, он встал и одел ей маску с кислородом.

— Все, Лао, если верить анализам, все прошло хорошо, — сказала Лейла.

Лао посмотрел на Тину.

— Как себя чувствуешь, девочка? — он убрал кислородную маску с ее лица.

— Хорошо. Почти не тошнит.

— Давай, Лейла, можно отключать аппара… — начал Лао мысленно, но не договорил: Тина зашлась в крике, а он никак не мог понять, что с ней не так.

— Тина, Тиночка, успокойтесь, вы потеряете ребенка, что с вами?

— Голова, — Тина едва могла произнести слова, — болит, ужасно, разрывается на куски…

— Лейла, проверь еще раз… — начал Лао говорить мысленно, но Тина сразу же отреагировала на его мысленную речь диким криком. — Да что за черт…???? Так, кажется, я понял… — Лао стремительно выскочил из-под операционного купола и включил мыслезащиту. Сразу после этого Тина перестала кричать.

— Что происходит, Лао? — Лейла непонимающе смотрела на Лао.

— Точно не знаю… Пока, пойди принеси несколько обручей мыслезащиты.

— Подожди, что..?

— Тина всегда была почти телепатом. Ей предлагали в детстве операцию, но она отказалась. А сейчас, я думаю, мы что-то сдвинули в ее организме. Так что теперь она — и не телепат, но и не нормальный человек. Короче, наши мысли вызывают у нее боль. Она их слышит, но не в состоянии воспринимать. Это как раз понятно — ей нужна операция эсперизации. А пока все, чем мы ей можем помочь — обруч мыслезащиты. Принеси, и мы будем точно знать, так это или нет.

В следующий раз Лао зашел под купол и сразу надел обруч мыслезащиты на голову Тины.

— Тина, вы меня слышите? — громко, мысленно спросил Лао. Он видел, как Тина напряглась. Но по крайней мере той дикой реакции, которая была раньше, у нее уже не было.

— Тиночка, я должен вам сказать одну неприятную вещь. Что-то сместилось в вашем организме так, что вы теперь полу-телепат. Все, что я говорю мысленно, вызывает у вас боль.

— И что же теперь делать?

— Я не знаю, правда. Полный зондаж, который вам нужен для операции, вы, скорее всего, просто не выдержите. Значит, остается всю жизнь носить обруч мыслезащиты.

— Боже! Как на меня будут смотреть обычные люди? Никто же не поверит, что я не телепат!

— Вы не можете читать мысли, но вы наверняка теперь эмпат, то есть сможете «читать» чувства людей. Это тоже немало.

— Что-то еще можно сделать?

— Ничего. Этот препарат, который вам дали, прекрасно вам подошел. Еще пару введений и вы будете практически здоровы.

— Я не хочу быть телепатом.

— Но вы же подавали прошение в Совет Вардов?

— Это из-за ребенка. А когда я обо всем подумала…

— Лао… — позвала Лейла.

— Подождите, Тина, минутку… Что—то не так? — Лао вышел из-под купола и подошел к аппаратуре. Объемный экран рисовал на огромной скорости кривые, бегло взглянув на которые, Лао изменился в лице.

— Я права?

— Боже… Так, Лейла, вызови специалиста по психо-энергетике. Пусть подсчитает… может быть, мы чего-то не понимаем, и все не так страшно.

— Пусть, конечно, подсчитает специалист, но я бы позвонила в секретариат Совета Вардов и попросила немедленно освободить несколько часов времени Советников Строггорна и Диггиррена. Или ты собираешься делать ей полный зондаж один? Я в этом не участвую, мои нервы этого не выдержат. Твои, Лао, думаю, тоже.

— Сколько у нас времени?

— Несколько суток…. Не смотри так на меня, Лао! Я же не специалист по психо-энергетике!

— Точнее?

— У меня получилось меньше 48 часов, если энерго-запас будет уменьшаться с той же скоростью.

— Лейла, ты не вспомнишь, что там еще можно сделать в такой ситуации?

— Стандартная процедура: психозондаж, с последующей коррекцией психики. Как только она станет телепатом, все должно стабилизироваться.

— При психозондаже, Лейла, мы неизбежно затронем то, что прятал Креил. Даже если бы не было этой чертовой психо-операции, я бы оценил шансы Тины вынести полный зондаж без серьезных последствий как ничтожные. С учетом же всего — у нее их просто нет. Вопрос только, насколько будут серьезные последствия.

— Если ничего не делать, через двое суток ее психика разрушится.

— Если делать — она проведет всю оставшуюся жизнь в психиатрической клинике. Здесь нет никаких вариантов.

— Мы ничего с тобой не решаем, Лао. Вызывай адвоката из Совета Вардов. Пусть готовят все документы, объясняют Тине ситуацию. Она сама должна все решить. Такой закон.

В коридоре Жан Моррис ждал Тину. Он увидел Советника Лао, вышедшего из операционной, и почему-то сразу подумал, что случилась беда.

— Жан, сейчас ты поедешь в Совет Вардов. Там тебя ждет адвокат, он тебе все объяснит.

— Что он должен объяснить?

— Не теряй время, у нас его просто нет, — резко закончил Лао, и, развернувшись, снова исчез в кабинете.

* * *

Эти сутки превратились для Тины в настоящий кошмар. Стандартная подготовка к полному психозондированию требовала не менее пяти дней введения различных препаратов, но Лао приказал, чтобы все было готово к восьми вечера.

Жан Моррис вернулся с пачкой документов. После разговора в Совете Вардов, он понял одно — при всем желании он бы не смог рассказать Тине всю правду. Около шести вечера появился адвокат из Совета Вардов. У него была странно-бесшумная походка и пронзительный, как у всех Вардов, взгляд.

— Шон ван Берри, — представился он, садясь напротив Тины. — У Жана хватило смелости объяснить вам ситуацию?

— Нет, — сознался Жан Моррис.

— Хорошо, — Шон секунду помедлил. — Вы прочитали документы? — он кивнул на пачку распечаток на журнальном столике.

— Я не уверена, что все поняла.

— Объясняю. Полный зондаж — самое плохое, что психо-хирурги могут с вами сделать, Тина. Теоретически, все очень просто и совсем не страшно. Просто Вард-Хирург будет подавать небольшой сигнал по нервным волокнам, а Машина будет фиксировать скорость передачи и потери энергии, прослеживая путь прохождения сигнала. Ну а практически, человек ощущает себя самой настоящей марионеткой. Психика же человека так устроена, что сопровождается это самыми чудовищными ощущениями. Например, если проходят зоны наслаждения, то это — запредельное наслаждение, и при этом словно за вами кто-то наблюдает, ну а если зоны боли…

— То это… такая чудовищная боль…

— Правильно, что ни один нормальный человек этого вынести не может. И так же со всеми другими чувствами… У вас же, насколько я понимаю, выбора нет. Точнее, есть. Первый вариант. Мы ничего не делаем, и через сутки вы, как личность, перестанете существовать. Все, что мы вам можем обещать, постараться поддерживать жизнь в вашем теле так долго, чтобы было возможно рождение ребенка. Второй вариант — вы соглашаетесь на зондаж. В принципе, даже если вы на него согласитесь, вы можете оставить за собой право в любой момент остановить процедуру. Но я бы вам этого не советовал. Потому что вы будете просить ее остановить, и не раз…, и не раз будете просить вас убить, чтобы так не мучаться. Поэтому, я советую, принять окончательное решение сейчас, и довериться врачам.

— Почему так получилось, вы знаете?

— Примерно. У вас маленький энергозапас, если совсем по-простому, это всегда создавало для вас риск сойти с ума. После смерти родителей, врачам понадобилось почти полгода, чтобы вернуть вас к нормальной жизни. А сейчас, что-то опять сдвинулось. К сожалению, без полного зондажа, понять, что именно и как можно это поправить, невозможно. Это еще не все. Врачи не смогут дать вам никаких гарантий, что полный зондаж хоть что-нибудь даст. Вы ознакомились с возможными осложнениями?

— Я прочитала… Только, там может быть все, что угодно.

— Это так и есть. Более того, очень высока вероятность того, что вы получите последствия категории «B».

— Сумасшествие? — у Тины потемнело в глазах.

— Это так. И никаких гарантий, что состояние будет обратимым.

— Боже, мне кажется, что я в каком-то кошмарном сне!

— Вы должны принять решение.

Тина опустила глаза и почти неслышно сказала:

— Я согласна на психозондаж.

— Без возможности его остановить?

— Без возможности его остановить.

— Твое решение говорит, Тина, или о большой смелости, — прокомментировал Жан, — или о большой глупости. Оставь возможность остановить процедуру!

— Это бессмысленно, Жан, я не выдержу, я знаю, буду просить остановить… — сказала Тина и беззвучно заплакала.

* * *

Ровно в восемь вечера Тину ввезли в операционную. Она крепко спала. Лао приказал дать ей такую дозу снотворного, чтобы большую часть подготовки она просто не видела. Тину привязали и подключили к сложной аппаратуре.

Строггорн вошел под купол и включил объемный экран, на котором сразу зажглась схематическая картинка мозга Тины.

— Диггиррен, можно начинать, — мысленно сказал Строггорн, и экран сразу ожил, картинка мозга повернулась и пунктиром отметилось предполагаемое прохождение сигнала. — Сейчас наша девочка проснется… — он достал обруч мыслезащиты и надел его Тине на голову.

На экране пунктирная линия превратилась в сплошную, и Тина мгновенно открыла глаза.

— Проснулись? — Строггорн был без маски, но Тина его сразу узнала.

— Уже начали?

— Да. Если вы не передумали, сейчас вы еще можете отказаться. Ваше последнее слово?

— Делайте, Советник, делайте, вы же знаете, у меня нет выбора.

— Хорошо, начнем. Тина, вы сильный стыд когда-нибудь испытывали?

— Да нет, вроде… — она вскрикнула, не договорив, и краска стыда залила тело. — Господи, — Тина закрыла глаза. Мысленно она видела себя как-то со стороны: свое обнаженное тело, опутанное проводами и трубочками, и присутствие кого-то чужого, разглядывающего ее душу, словно под микроскопом, и от дикого унижения свехобнаженности родился такой же дикий стыд. Все длилось несколько секунд и прекратилось. Тина лежала, вся в поту, тяжело дыша, и облизала ставшие сразу сухими губы.

— Ну что, будем продолжать или прекратим? — спросил Строггорн. Тина открыла глаза и посмотрела на его спокойное лицо. — Чувствуете присутствие чего-то чужого?

— Никогда бы не подумала, что может быть так плохо.

— Во время полного зондажа, твой мозг тебе не принадлежит, а все основные защитные системы организма работают так, чтобы не допустить этого. Поэтому, те чувства, которые ты при этом испытаешь, будут сопровождаться присутствием «чужого». Понятно? Поверь мне, из всех пыток, которые я знаю, а я знаю их немало, эта — самая жестокая. В ней собрано все самое плохое, что можно сделать с человеком. Готова продолжать?

— Готова, — тихо сказала она, закрывая глаза.

— Сейчас будут судороги, — предупредил Строггорн, но это слово ничего не выражало. В течение нескольких секунд Диггиррен последовательно отдал приказ всем мышцам, которые только есть у человека, и они сокращались и расслаблялись, подчиняясь его приказу. У Тины было чувство, что она — марионетка, которую дергают за ниточки. Чтобы снять судороги, Диггиррен дал команду полного расслабления мышц.

— Не нервничай так, Тина. Мы специально заказали аппаратуру, которую обычно используют для проктологических обследований. Иначе мы устали бы каждый раз тебя мыть.

— Стыдно как, — Тина едва не плакала.

— Продолжаем? — Строггорн посмотрел на экран, на котором снова протянулась пунктирная линия.

Никогда впоследствии Тина не смогла бы вспомнить все те ощущения, которые ей пришлось пережить в этот день. О существовании многих из них она даже не догадывалась. Диггиррен словно раскачивал ее психику на качелях, чередуя положительные и отрицательные эмоции, и этот постоянный переход сопровождался так же стабильно возникающим чувством дикого стыда — защитной реакцией ее организма на присутствие постороннего в голове. После каждой серии Диггиррен, очень боясь за ребенка, давал полное расслабление мускулатуры.

— Так Тина, сейчас тебе будет действительно плохо, — спокойно сказал Строггорн, а Тина сразу подумала, что ей и так плохо. — Сейчас мы пройдем зоны страха и боли. Ты уже должна немного приспособиться, но эту зону придется проходить медленно, иначе кончится выкидышем. Придется тебе немного покричать. Как? Готова? — перед каждой зоной он подробно объяснял ей, что они будут делать, и какие ощущения это может вызвать.

— Готова, — сказала Тина, никогда в своей жизни вообще не испытывавшая сильную боль.

Диггиррен подал сигнал и почти мгновенно остановился: так страшно закричала Тина.

— Что там?

— Перерыв, Диг, не выдержать ей этого. — Строггорн одел маску Тине на лицо, меняя и меняя составы, до тех пор, пока Тина не закашлялась. Она тяжело дышала, слезы текли по лицу.

— Мне очень жаль, Тина, но если вы каждый раз будете так кричать, мы будем вынуждены все прекратить. Кроме того, вы уже сорвали себе голос.

— Нет, Строггорн, продолжайте, — Тина с большим трудом смогла выговорить.

— Вы можете говорить мысленно, нет никакой необходимости мучить свой язык. Мне ваш обруч мыслезащиты никак не мешает, — заметил он и пошел к Диггиррену.

Тот сразу открыл глаза.

— Совсем плохо? Ну что, останавливаемся?

Строггорн тяжело опустился в кресло. — Не знаю, что с ней делать.

— Послушай, Строг. Я с ней этого делать не могу, ты уж меня прости, но пытками заниматься, да еще с совсем невиновным человеком — это перебор!

— Ты же жребий вытащил! Никто с ней не желает этого делать. Почему ты меня считаешь палачом? Мне испытаний Креила более чем достаточно. Ты-то нам редко помогаешь, а там у нас смертность до восьмидесяти процентов. Десять человек берем на испытания, а уже через пять минут ввода препаратов — шестеро становятся покойниками, а через полчасика — еще двое. А ведь часто это маленькие дети. Как ты думаешь? У меня нервы почти железные, но когда такими делами занимаешься постоянно, трудно сказать, что будет после этого с головой.

— Не знаю, как мы все это выдержим! — Диггиррен закрыл глаза. — Если честно, меня нисколько не удивляет, что Креил стал таким жестоким. Тут Аолла как-то проговорилась, что еще, когда он был на Дирренге первый раз, там тоже пришлось проводить испытания, а смертность была еще выше. Только он никогда об этом не рассказывал, не хотел, чтобы его обвиняли в убийствах.

— Зато теперь на Дирренге неплохие шансы сохранить цивилизацию. Креилу там даже памятник поставили, и жертвам его испытаний — тоже. Огромный павильон, где все рассказывается о нем и о тех дирренганах, которые погибли, чтобы все остальные смогли выжить, полный перечень имен, с биографиями. Аолла говорит, когда ее туда первый раз привели, ей плохо стало, — он немного помолчал. — Диг, ответь на нескромный вопрос. Ты сейчас блоки снимаешь с Этель?

— Нет. Я еще с ума не сошел. После всех этих испытаний, не хватает ее в психотравму отправить, когда она узнает, чем ее муженек на работе занимается. Просто не знаю, что делать. Хорошо, дома почти не бываю, а то она на меня уже криво смотрит и думает, что я ее разлюбил. Скорее бы эти испытания кончились, буду сразу каяться за все! У тебя тоже проблемы?

— Я сначала сдуру попытался, так меня Аолла сама попросила больше блоки не снимать. Говорит, ей нужно время, чтобы привыкнуть к мысли, что я снова принялся за убийства. А ты хочешь мне еще Тину повесить! Я вот думаю, у нас личная жизнь когда-нибудь перестанет зависеть от нашей милой планеты? Больше двухсот лет живу, а становится все хуже. Сначала Аолла торчала по пять лет на Дорне, где с ней чего только не вытворяли, теперь я занимаюсь такими делами, что начинаю думать, не отправить ли ее снова на Дорн, пока здесь все не утрясется.

— Нельзя, — Диггиррен посмотрел на Строггорна. — И так не хватает специалистов. Она все время пропадает в клинике Джона Гила. Креил сам ничего никогда не синтезирует, только говорит, как это нужно делать. И кто будет проводить синтез в Пятимерности?

Строггорн встал и прошел под купол, а Тина вздрогнула, когда он вошел. — Продолжаем?

— Давайте, я готова, — она закрыла глаза.

— Начинай, Диг. Зоны боли, Тина.

Ее тело почти сразу же напряглось, и она закричала, очнувшись только в очередной перерыв.

— Строггорн, скажите, там, в возможных последствиях — временная мышечная неподвижность? Я что, ходить какое-то время не смогу? — Тина даже не пыталась говорить вслух.

— Не только ходить. Ты первые дня три и есть ничего не сможешь, а первые сутки, вообще ничего не сможешь. У тебя будет полное ощущение, что тело не твое и подчиняться оно тебе не будет.

— Ужас, Господи, — она заплакала. — Потом восстановится?

— Тина, мы вам про возможные последствия зачем читать давали? Этого никто не знает, но Диггиррен хороший хирург, вряд ли будут такие плохие последствия. Главное, чтобы не было выкидыша, это самое страшное, что может быть.

После его слов она зарыдала.

Понадобилось еще несколько перерывов, чтобы пройти зоны боли, и после этого Диггиррен сделал большой перерыв. Тине нужен был отдых, но не меньший отдых был нужен ему самому.

Диггиррен со Строггорном сели пить чай.

— Удивительно, что она до сих пор не просила все остановить. Не понимаю, как это можно выдержать? Сколько проводил полный зондаж преступникам, ни разу не было случая, чтобы после зон боли человек не просил убить его.

— Она оказалась намного сильнее, Диг. Честно говоря, я тоже удивлен. В любом случае, мы будем продолжать, она подписала безотказное соглашение.

— Я бы предпочел наоборот.

— Я тут повспоминал. За всю мою жизнь, только один раз мне попалась такая сильная женщина, еще в Инквизиции…

— Аолла? — сразу насторожился Диггиррен.

— Ты с ума сошел! Аолла — жуткая трусиха, как только прочитала, что с ней будут делать, сразу согласилась все признать. Да ее и не пытали почти, у нее же сразу выкидыш начался, бессмысленно было продолжать, а когда родился мертвый ребенок, мне стало ее жалко.

— И ты отправил ее на костер?

— Между прочим, не надо вешать мне лишнего, — обиделся Строггорн. — Я же ей еще и наркотическое дал выпить перед этим. Так что костра она бы даже не почувствовала. А сожгли бы ее все равно. Можно было сделать пожизненное заключение — раз она все взяла на себя, это было возможно. Только я сразу подумал, что при ее внешности, для нее это кончится бесконечными изнасилованиями, пока не замучат до смерти. Так что еще более страшная смерть. А мне убить себя она не дала.

— А просила?

— Очень убедительно. Согласна была доставить мне удовольствие в любой, удобной для меня, форме, — Строггорн нехорошо усмехнулся, эта картинка сейчас отчетливо возникла в его мозгу, и Диггиррен вздрогнул.

— И было?

— Какой ты любопытный, Диггиррен! Не было ничего. После родов на нее смотреть было страшно. Да с ней и без меня неплохо развлеклись. Как только я попытался ее убить, она испугалась до полусмерти. Я же говорю, Аолла — большая трусиха, на самом деле страшно боится боли, только пожив в Аль-Ришаде, хорошо научилась это скрывать.

— А я думал, это я один такой трусливый, — Диггиррен покачал головой, подумав про себя, как хорошо, что он родился, когда уже не было Инквизиции.

— Все люди боятся боли, поэтому меня так удивляет Тина. Но ты меня увел в другую сторону, как всегда, — продолжил Строггорн. — Попалась мне как-то одна девушка. Никакой колдуньей она не была, конечно, но невероятно сексуальное и гордое создание. Ее социальное положение вполне это позволяло — высокопоставленные родители и, как это обычно и бывало, не в ладах с церковью. Большой их ошибкой было не выдать ее замуж, но брак, который ей навязывали, никак ее не устроил: женишок был на двадцать два года ее старше, профессиональный военный, то есть — убийца, пошлялся за свою жизнь более чем достаточно, а тут — нежная утонченная женщина! Он просто на стенку лезть был готов и в ногах у нее валяться, чтобы она согласилась. Но она уперлась, ни в какую. Родителям заявила, что лучше утопится, чем за него выйдет. Понять ее, конечно, можно. Удовольствие спать с этой скотиной было минимальное. Последовал отказ. Родители ее считали, что их власти вполне достаточно, чтобы защитить дочь. Так бы оно и было, если бы ее отец ладил с церковью. Через пару месяцев, когда, казалось, женишок уже успокоился, с девушкой стали происходить странные вещи: то застынет, как статуя посреди бала, то не может ответить на простой вопрос, то забьется в истерике. В общем, как сказали бы мы с тобой: неадекватное поведение, но в то время имелось совсем другое название: одержимая нечистым духом. Грозный приговор, ведь даже когда его изгоняли, все равно после этого отправляли на костер! Отец девушки заметался, к тому времени на нее уже поступило несколько доносов в Инквизицию, в такой ситуации нужно было платить и немало.

— И он платил?

— Как ты думаешь? Единственная дочь. Сначала пытались выдать ее просто за больную, только приступы становились все чаще. Не знаю, кто ему про меня рассказал и как он на это решился, видимо понял, что шансы ее спасти в любом случае минимальные, но однажды вечером он пришел ко мне и честно объяснил, что не знает, что делать с дочерью, — Строггорн помолчал. — Между нами, из-за нее над ними всеми повис меч Инквизиции. Если он пытался защищать одержимую дьяволом, значит — сам завязан с ним. Конечно, примитивная логика, только против нее не поспорить.

— А что он хотел от тебя?

— Спастись. Как только он вошел, я сразу понял, что, по большому счету, дочь его уже не волнует, а вот своя собственная шкура — очень даже волнует. Да и положение свое терять он не хотел. Детей можно еще нарожать, а в нищете дальше жить… — Строггорн замолчал.

— И что? — от этого рассказа Диггиррену уже давно стало не до чая.

— В таких случаях только одно оставалось — собственноручно сдать ее Инквизиции. Да это еще было не все. Накладывалось наказание: пройти паломником, бичевание, посты, да много еще чего придумать можно, а суть — признать, что это из-за непокорности церкви с ней все это произошло.

— И сдал?

— Как бы Франсуаза ко мне попала? Развлечение было на полную катушку, но я решил, что для его покаяния вполне будет допустимым, чтобы он присутствовал при пытках дочери.

— Господи! Неужели ты мог это сделать? — ужаснулся Диггиррен.

— А тебе его жалко? Неужели ты не понимаешь, что если бы он плюнул на свое положение, ее можно было спасти? Но он этого не хотел, а я хотел, чтобы всю оставшуюся жизнь он мучался потом. Покаяние, Диг, должно быть настоящим. А вот девушку было жалко! Редко встретишь такое упорство. Она выдержала все пытки, Диг. Тебе не представить, что с ней делали. Много месяцев подряд, и, как ты понимаешь, девственности она лишилась в первый же день. Что для нее была бы жизнь с нелюбимым мужем по сравнению с этим!

— А при чем он здесь?

— При том. Когда он понял, до чего дошло, он ведь считал, что отец любит ее и не сдаст Инквизиции, пришел ко мне, предлагал любые деньги. Удивительно, что этот мужлан был готов все отдать, только чтобы спасти ее. Никогда не забуду, как она рыдала, когда я рассказал ей об этом — как отец предал ее, а нелюбимый жених, который хотел только ее добиться, а вовсе не таких последствий, готов был всем пожертвовать ради нее. При этом он ведь и так уже рисковал, придя ко мне. Я ведь мог его отпустить, а мог и задержать. Моя была воля.

— Все равно не понял, при чем здесь был он?

— Ты же врач, Диг. Неужели непонятно? Он подкупил слугу, и девушке подсыпали зелье, один из несильных ядов, маленькими дозами. Чтобы не отравить, а вызвать состояние легкого помешательства.

— Какая страшная история. И чем это кончилось?

— Плохо кончилось. Ничем я не мог ей помочь. Она все упиралась и не хотела признавать себя ведьмой. Единственное, что я мог — дал ей несколько свиданий с женишком.

— Неужели она его приняла?

— Приняла и простила. И несколько ночей провела с ним вместе. Первый раз он полночи простоял перед ней на коленях, плакал и умолял его простить! И это человек, убивший в бою несчетное количество людей! Правда, меня больше удивило, что он от ее вида не упал в обморок. На нее же страшно было смотреть. Я потом спросил ее, почему она осталась с ним. Она сказала, что хотела перед смертью почувствовать себя женщиной, которую любят, а не которую насилуют. Страшно жалко было ее. Так и пошла на костер, не раскаявшись.

— Ужас. Когда ты рассказываешь о своем прошлом, у меня волосы дыбом встают.

— Так ведь было, никуда от этого не деться, — Строггорн пожал плечами, допивая остывший чай.

— А с Аоллой?

— Я же толком даже не запомнил ее тогда. Естественно, женщина-телепат — это большая редкость, по канонам того времени — настоящая колдунья, еще ребенка родила, но тогда все это не произвело на меня большого впечатления. Конечно, если бы не ее беременность, я бы с ней неплохо развлекся. У меня сразу возникло такое желание, но я не любил это делать после того, как женщину уже пытали. Маленькое удовольствие. В первые несколько дней еще можно, а потом на них страшно смотреть становилось.

— И много их у тебя было?

— Много. Но Франсуазу я хорошо запомнил, ее бы не забыл. Тем более она девственницей ко мне попала, невероятно сексуальная оказалась.

— И все равно ты ее отправил на костер?

— Не понимаешь ты меня, Диг. Иначе, меня бы отправили на костер вместе с ней, и сейчас я бы тебе все это не рассказывал.

Через полчаса Строггорну пришлось разбудить Тину. И помимо этого у них с Диггирреном была работа. Она молча посмотрела на него. Ей снилось, что все уже кончилось, и сейчас, поняв, что это совсем не так, стало больно. Пошевелиться Тина не могла: ни руки, ни ноги ее не слушались и казались чужими.

— Сейчас мы займемся зонами памяти, Тина, — предупредил Строггорн. — У вас много было плохого в жизни?

— Да нет вроде, — она старалась припомнить. — Только гибель родителей меня очень потрясла. Это больно?

— Зависит только от воспоминания. Если во время него было больно, сейчас все повторится, но быстрее.

Это походило на плавание. Тина то видела себя в прошлом, вспоминая события своей жизни, то снова оказывалась в операционном зале. Диггиррен прошел все воспоминания, тщательно обходя сексуальную сферу и гибель родителей. Он решил оставить это на самый конец, но, подойдя к этому, ощутил такой страх, что больше продолжать не смог.

Строггорн рассердился, но сменил его. Диггиррен оказался прав. Присутствие постороннего при весьма интимных моментах жизни произвело на Тину совершенно жуткое впечатление, причинив сильную боль. Она не могла кричать, а просто периодически проваливалась в шок, и требовалось немало времени, чтобы привести ее в чувство. Сейчас ее губила слишком большая чувствительность психики, которая и позволяла проведение операции по превращению ее в эспера, но причиняла при зондаже чудовищную боль. Когда дошли до родителей, понадобилось почти полчаса, чтобы привести ее в чувство.

— Осталась одна зона, — предупредил Строггорн. — Мы не знаем, возбудится она или нет, лучше бы Тина ничего не вспомнила.

Строггорн потихоньку увеличил поток энергии, возбуждая участок коридора памяти, который послушно засветился, а ему от этого стало страшно, хотя очень редко в своей жизни он испытывал страх. Воспоминания восстанавливались, и Строггорн увидел тихий вечер.

Солнце висело совсем низко, его лучи попадали Тине в глаза, проходя сквозь листву. Она была в парке, на скамейке и, улыбаясь, наблюдала за детьми, а потом вспомнила про Алана, своего партнера, с которым прожила два года и так и не поняла, почему он так резко оборвал отношения. Тина задумалась и не заметила, как какой-то мужчина сел рядом.

— Ваш? — спросил мужчина, имея в виду мальчика, споткнувшегося о его ногу. У мужчины был мягкий, бархатный голос, но она все равно вздрогнула от неожиданности.

— Спасибо, что поймали его, — подошла мать ребенка и взяла мальчика за руку. — Такой непослушный, — сказала она вслух, нечетко выговаривая слова.

Мужчина проводил женщину взглядом.

— Хороший мальчик, — улыбнувшись, сказал он. — А почему такая красивая женщина грустит? Поругались с кем-нибудь?

— Вы телепат? — резко спросила Тина, не смотря на него. Всю свою жизнь она старательно избегала знакомств с телепатами.

— Разве я похож на телепата? Просто вы так печальны, задумчивы. А вы не любите телепатов?

Тина подняла глаза на мужчину. Он был невероятно привлекателен: темные волосы локонами спадали до плеч, мягкий бархатный взгляд почти черных глаз странно завораживал. Мужчина был в тонкой светлой рубашке с длинными рукавами, и это немного удивило ее: в этот день было очень жарко.

— Вы мне не ответили, — улыбнувшись, напомнил он. — Жарко сегодня, правда?

— Правда, — она еще раз вгляделась в его мягкие глаза. Нет, мужчина никак не походил на телепата. — Не люблю. Разве это удовольствие, когда кто-то читает твои мысли?

— Мне тоже это не нравится!

— Тогда мы с вами поладим, — Тина, наконец, расслабилась.

— И расскажете мне, с кем поругались?

— А вам это интересно?

— Очень, — он рассмеялся. — Я такой же любопытный, как телепаты. Давайте познакомимся? Так как вас зовут?

— Тина… Почему вы так побледнели? Вам не понравилось мое имя?

— Ну почему же, красивое имя, — мужчина натянуто улыбнулся, словно стараясь справиться с собой. — Ну что, может быть, пойдем с вами куда-нибудь? Обещаю, что этот день вы не забудете никогда.

— Вы так в себе уверены? — она едва сдержала смех. — Может, сначала представитесь?

— Меня зовут… Лион.

Лион явно был очень самоуверенным мужчиной, но почему-то от его взгляда расставание с Аланом отодвинулось куда-то далеко, словно прошло много времени.

— Вы опять вспоминаете плохое, у вас сразу меняется лицо, когда вы это делаете, — заметил Лион. — А мне хочется, чтобы вы отвлеклись и не думали о грустном. Можно? — он поднялся, предложив ей руку.

У Лиона было сильное, хорошо тренированное тело. Тина сразу поняла это, как только взяла его под руку.

Они летели на такси, а потом долго сидели в маленьком ресторанчике с оглушительно громкой музыкой, и поэтому было почти невозможно говорить. Лион несколько раз приглашал ее танцевать. Его глаза, совсем черные в темноте, бархатисто поблескивали, и он сильно, но нежно, прижимал ее к себе, а ей казалось, будто все вокруг исчезло. Остался только этот совсем незнакомый, и почему-то казавшийся таким знакомым, мужчина, полумрак зала и бесконечная громкая музыка.

— Тина, если я задам один нескромный вопрос, вы мне ответите? — спросил Лион. Они танцевали, и, чтобы она слышала его, он прижал ее к себе, говоря почти в ухо, а его локоны мягко касались ее лица.

— Отвечу, — ей казалось, что ему она может ответить на любой вопрос.

— Вы согласитесь сегодня остаться со мной? Обещаю, вы не пожалеете об этом.

Тина задумалась. Это было совсем не в ее правилах ложиться в постель в первый день знакомства. Она посмотрела в его глаза и уловила в них мольбу, а потом представилось, что если сейчас сказать нет, этот человек исчезнет навсегда, и эта мысль причинила удивившую ее боль.

— Вы меня озадачили, Лион, — от волнения она покусывала губы. — Это не в моих правилах…

— А если завтра я должен уехать, надолго? Поверьте, я не сделаю вам плохо, для меня Любовь всегда была искусством.

— Вы хотели сказать, секс?

— Секс не может быть искусством, слишком грубое слово, вы не находите?

— Я не верю в любовь с первого взгляда, — улыбнулась Тина.

— Неужели? — Лион как-то странно посмотрел на нее, и от этого взгляда родился страх, и теплая волна прошла по телу. Они танцевали, и Лион не мог не почувствовать этого. — Рискнете?

Она несколько секунд еще думала, а потом подняла глаза.

— Рискну.

Он сразу закружил ее в танце и, казалось, словно внутри него расправилась пружина.

* * *

Лион внимательно обошел ее крохотную двухкомнатную квартирку, хотя в ней нечего особо было рассматривать.

— Вы скромно живете, Тина. А чем вы занимаетесь?

— Работаю в юридической фирме.

— Наверное, вы еще очень молоды?

— У женщины неприлично спрашивать о возрасте. Разве вас этому в школе не учили?

— Не припомню, — Лион рассмеялся.

— А вы чем занимаетесь? Или это секрет?

— О-о-чень большой, — протянул он, садясь в кресло. — Я агент разведки, — серьезно добавил он.

— Шутите? — обиделась Тина. — Не хотите даже сказать, чем занимаетесь, а я должна вам доверять. С какой стати?

— Я работаю ассистентом врача, в клинике. Вы забавно обижаетесь. Можно заказать чаю?

— Можно. У меня есть кухня, сейчас подогрею, — Тина вышла, пытаясь разобраться в своих чувствах и понять, почему этот мужчина, о котором она ничего не знала, произвел на нее такое сильное впечатление.

Она вернулась с чаем, Лион смотрел телеком.

— Зачем вы его включили? Там последнее время ничего интересного. Показывать веселое, когда умирает столько людей — безнравственно, а грустного — и так хватает.

— Вы правы, Тина, — он выключил телеком.

Она наливала чай из красивого, круглого, чайника, а затем принесла тосты.

— Вы еще лечитесь? — спросил он.

— Приходится иногда, хотя я терпеть не могу врачей! А вы нет? — его вопрос удивил ее.

— Лечусь, — он неуверенно сказал это, и Тина подумала, что он врет, только непонятно — зачем?

Повисло молчание, как это часто бывает с малознакомыми людьми, когда неожиданно кончаются темы для разговоров. Лион осторожно брал тосты тонкими длинными пальцами и также аккуратно подносил к губам чашку. Тина обратила внимание на одну его привычку: периодически он быстро бросал взгляд на свои руки, словно с ними могло быть что-то не в порядке.

— У вас была травма? — спросила она, а Лион вздрогнул от ее вопроса.

— Почему вы так решили?

— Вы все время смотрите на руки. Так бывает после травмы, когда человек хочет убедиться, все ли нормально.

— Вы наблюдательны, Тина.

— Я же юрист. Как бы иначе работать? — она пожала плечами. Они закончили есть, но у нее не было ни малейшего желания проявлять инициативу, и так она достаточно поступилась своими принципами, приведя домой незнакомого человека.

— Знаете, если вас так нервирует, что вы привели меня к себе домой, у меня есть предложение, отправиться в одно замечательное место. Как бы вы отнеслись к этому? — спросил Лион и мягко улыбнулся.

— Хорошее место?

— Вам понравится. Знаете, мне хочется, чтобы вы и правда запомнили этот день, как что-то особенное, а здесь…

— Это невозможно, я слишком просто живу… — Тина зарделась. Лион тут же встал, подошел к ней, заставил подняться, взял ее голову в свои ладони и пристально посмотрел ей в глаза. Тина почувствовала, как сердце сильно забилось в груди и тяжело стало дышать.

— Не сердись, — сказал Лион, — и ничего не бойся, все будет хорошо. А сейчас — закрой глаза…

* * *

Шел проливной дождь. Тина покрепче прижалась к Лиону, она сбилась со счета, в который раз он привозил ее в этот заброшенный город.

— Замерзла? Сейчас будем дома, я разведу камин, и ты согреешься…

Они подошли к особняку в старинном готическом стиле, с огромной парадной лестницей и двумя мирно спящими каменными львами. Массивные дубовые двери жалобно скрипнули, когда Лион отворил их. Внутри дом утопал в рассыпанных повсюду цветах. Их были тысячи и тысячи здесь: розы, тюльпаны, лилии…, свежесрезанные…

— Для меня всегда загадка, где ты берешь столько свежих цветов! — сказала Тина, поднимаясь на второй этаж по массивной каменной лестнице, покрытой тяжелой ковровой дорожкой.

— Зачем ты хочешь это знать? — Лион рассмеялся и прижал Тину к себе.

— Я очень люблю тебя, Лион, очень, — тихо сказала Тина.

— Я знаю.

Они вошли в спальню, с огромной кроватью с паланкином. Постель была усыпана розами.

— Хочешь что-нибудь съесть? — спросил Лион.

— Хочу, — Тина рассмеялась. — Тебя!

— Тогда иди ко мне, — он потянул ее на кровать…

Лион протянул руку, осторожно снимая ее платье, и от этого она почувствовала легкий страх.

— Чего ты боишься? — сразу спросил он.

— Не знаю, — она почувствовала слезы на глазах.

— Все будет хорошо.

— Я знаю, с тобой мне всегда хорошо.

Она легла на кровать, позволяя ему раздеть себя и полузакрыв глаза. Он нежно проводил своими мягкими пальцами по ее телу, и оно послушно расслаблялось.

— Тина, можно попросить тебя закрыть глаза и больше их не открывать?

— Странно, — она слегка приподнялась, опираясь на локоть. — Неужели ты все еще меня стесняешься?

— Можешь считать и так, — улыбка застыла в уголках его губ.

— Хорошо, — она послушно закрыла глаза, позволяя делать ему со своим телом все, что угодно.

Водоворот чувств захватывал ее, и один раз возникла мысль поглядеть, что он делает, потому что, по ощущениям, у Лиона должно было быть отнюдь не две руки, иначе никак невозможно было объяснить то, что происходило. Тина открыла глаза, но все было нормально, а Лион сразу прекратил ее ласкать, строго посмотрев ей в глаза.

— Тина, я просил тебя не подглядывать! Чего ты боишься?

— Чего я должна бояться? Я знаю тебя столько лет, — она сказала это и тут же сама удивилась, словно это была неправда. — Как-то странно все сегодня, — она легла рядом с ним на подушку, любуясь его правильными чертами лица. — Ты очень красив, Лион, — она сказала это совсем тихо и поворошила его волосы рукой. Он все равно услышал, рассмеялся. У него был странный смех, отражающийся от стен…

… Тина закрыла глаза и расслабилась…

…Через какое-то время ей стало казаться, что она находится с каким-то странным существом, многоруким и многоликим, но это нисколько не пугало ее. Лион одновременно воздействовал на несколько эрогенных зон, что порождало совершенно необычные ощущения, а когда, наконец, вошел в нее, она сразу перестала понимать, что происходит и где она находится. Все было другим, и невозможно было понять, почему. У нее появилось чувство, словно она внутри чего-то, и в то же время кто-то был внутри нее, что создавало непрерывное чувство оргазма, бесконечно усиливающееся, до потери сознания. И на самом пике возникло ощущение постороннего, разглядывающего ее словно под микроскопом, сверхобнаженность смешалась с диким стыдом. Тина и без этого кричала от наслаждения, но сейчас ее крик превратился в крик боли, такой же бесконечной, как наслаждение…

* * *

— У нее шок Строггорн!

— Вижу, не останавливайся!

* * *

— Так хорошо с тобой, так хорошо, — она больше не стонала, лежала расслаблено на кровати. — Ничего не помню… Кроме нас, в мире есть еще люди?

— Угу, несколько миллиардов, — Лион прижал ее к себе.

— Я бы хотела умереть…

Он вдруг резко поднялся, оперевшись на руку, пристально вглядываясь в ее глаза, как будто хотел разглядеть ее душу.

— Почему ты так смотришь? Не нужно, мне больно…

— Придется потерпеть, Тина, мне очень жаль, правда, что так получилось… — он казался раздосадованным.

— О чем ты…? Я просто хочу быть с тобой, всегда, и никогда не уходить из этой спальни. Я что-то не то хочу? Прости, я устала, — ее глаза слипалась и вдруг ужасно разболелась голова. — Можно, я посплю у тебя на плече?

— Можно, — он лег на спину и снова прижал ее к себе.

Тина глубоко вздохнула и провалилась в сон.

* * *

Строггорн отключился от кресла, но встать у него не было сил. Диггиррен безуспешно пытался вывести Тину из шока, бесконечно изменяя препараты.

— Бесполезно, Диг. Не мучайся. Мы перегрузили ее нервную систему.

— Ты хоть понял, что у них там было?

— Не до конца. Сначала, я подумал, что это ложные воспоминания, но теперь почти уверен, что он уводил ее в Многомерность. Я так думаю, он создал этот город в Многомерности для Тины.

— Чем это плохо?

— Они провели вместе вовсе не несколько часов. Это у нас, в реальности, прошла одна ночь, а на самом деле, для Тины, там прошел большой кусок ее жизни.

— Строг, я не очень понял, что он делал с ней в постели?

Строггорн помрачнел. — Он был с ней нечеловеком, судя по ее восприятию.

— Это еще как понимать?

— Изменял тело, видимо. Иначе, то, что с ней делали, невозможно объяснить.

— Подожди, — Диггиррен нахмурился. — Тогда, это эксперименты на людях?

— И как ты сейчас его будешь за это судить? Вся эта история плохо кончится, Диг, — он услышал, как Тина пришла в себя в операционной и сразу заплакала. — Ну вот, уже начинается! — Строггорн отключился от кресла и прошел под купол.

— Почему ревем?

Она подняла на него опухшие глаза.

— Убейте меня, я больше не хочу жить…

— Тина, мы закончили зондаж.

— УБЕЙТЕ МЕНЯ! Я НЕ МОГУ ЖИТЬ БЕЗ НЕГО!

— Тиночка, все пройдет, сейчас мы сделаем вам обезболивание, закончим операцию, это совсем не больно, поверьте! Все самое страшное позади.

— Вы меня не понимаете, Советник. Я не хочу никакой операции. Я не хочу больше жить. Он же не сможет быть со мной, никогда, и это после того, как мы были столько времени вместе!

— То, что вы помните, не совсем реальность, Тина. Это происходило в Многомерности…

— Какая для меня разница? Убейте, пожалуйста, не делайте больше ничего, я хочу умереть!

— Диг, давай наркоз. Нужно закончить операцию. Пусть поспит, там посмотрим.

Глава 7

Креил подошел к телекому и продиктовал номер Лингана. Он делал это почти каждый час безо всякого результата, словно Линган решил поиграть с ним в прятки. По крайней мере, в этот раз его соединили с Президентом Земли.

— Линг, я хотел бы встретиться с тобой.

— Зачем? Все решено, и я не смогу этого изменить! — рассержено сказал Линган. — Ты подписал документы?

— А я не собираюсь в этом участвовать. Я не убийца.

— Ну да, ты просто любишь отправлять людей в сумасшедший дом! — Линган поднялся с кресла и сделал несколько шагов по кабинету. — Ладно, иди сюда, поговорим.

— Одну минуту, — Креил «растаял» в своей квартире и через минуту появился в кабинете Лингана. Тот успел вернуться в свое старинное, обитое железом, кресло, которое верно служило ему уже не одну сотню лет.

— Чего ты добиваешься? — спросил Линган. — Экспертиза назначена, и я не вижу никакой возможности ее избежать!

— Это убьет Тину.

— Не преувеличивай. Ей уберут память сразу, как только все закончится. Так что… она просто об этом не будет помнить.

— Что-то останется, после такого потрясения…

— Хорошо, что ты предлагаешь? Таков закон! Мы не можем просто так упрятать человека в сумасшедший дом! Только лишь потому, что она провела время с тобой! Хорошенькая мотировочка! И о чем ты сам думал, когда стирал ей память?

— Я думал о том, что никто и никогда не станет ковыряться в ее голове, тем более так старательно! И сделал все возможное, чтобы избежать негативных последствий! В конце концов, есть и ваша вина, Линган. Почему вы не удосужились предупредить меня об этом? Откуда я мог знать, что после общения с нами уже много лет, как женщины стали отправляться прямиком в психушку!

— Ну конечно, это мы во всем виноваты! — Линган вскочил с кресла и снова стал шагать по кабинету, стараясь сдержать свой гнев. Он резко остановился и посмотрел Креилу в глаза. — Значит, Джулии Уилкинс тебе было недостаточно, чтобы об этом догадаться?

— Ну о чем я мог догадаться? Там была совсем другая история! — Креил поморщился. — Я так долго болел, были один раз проблемы, но я-то считал, это из-за того, что я не человек! Дирренганин! А чтобы просто так, от близкого общения…?

— Когда мы могли тебя предупредить? Ты как только выздоровел — сразу исчез. А когда появился… в общем, понимаешь…

— Ну да, вы так были злы на меня за Аоллу, которая как раз и не считает меня ни в чем виноватым, что не удосужились предупредить об элементарных вещах! А ведь было очевидно, что я пойду искать себе женщину! После стольких-то лет!

— Очевидно — не очевидно… Что мы теперь можем изменить? Ситуация простая. Нужна психиатрическая экспертиза, которая подтвердит поставленный диагноз. Вот и все.

— И что вы хотите делать с Тиной потом? После «подтверждения»?

— А что мы можем делать? Ты меня удивляешь, Креил! Тина будет помещена в психиатрическую клинику. Что еще мы можем сделать? У тебя есть другие идеи?

— Пока нет, — Креил внимательно разглядывал свои пальцы.

— Подписывай. Проведем экспертизу, там посмотрим.

— Как-нибудь смягчить процедуру нельзя? Кто это может выдержать?

— Ну что там можно смягчить? — расстроено сказал Линган. — Проверяются всего две вещи — любит ли она тебя или это зависимость. Как еще ты сможешь это проверить? Подписывай, честное слово, чем раньше мы это закончим, тем всем будет легче. Неужели ты думаешь, мне охота во всем этом участвовать? Больше делать нечего!

* * *

Через несколько дней после того, как Креил отпустил Андрея из клиники, Строггорн привез мальчика в специальное подразделение школы Вардов.

Они долго спорили с Линганом, как можно быстро подготовить Андрея к работе в Службе Безопасности. Сначала Линган был категорически против, но в доводах Строггорна была своя логика: мальчик мог спокойно перемещаться во многих странах практически незаметно. В начале 21 века под давлением «борьбы с терроризмом» многие страны ввели обязательное имплантирование идентификационных чипов под кожу. Это позволяло не только мгновенно идентифицировать человека, но и отслеживать каждый его шаг. Как грустно шутили, 20 век стал последним веком демократии.

В Аль-Ришаде с этой же целью применялся «браслет», также обязательный для ношения, хотя, в отличие от чипа, владелец «браслета» мог его снимать. Кроме этого, в браслет были вмонтированы устройства связи и слежения за состоянием здоровья человека. При необходимости «браслет» автоматически связывался со «скорой помощью».

Подготовка Андрея должна была включать помимо изучения иностранных языков краткий курс обучения Вардов. Обычно только начальное обучение занимало несколько лет. Тем более, что никто не спешил. До сих пор продолжительность жизни Вардов оставалась загадкой. В Аль-Ришаде, с момента его возникновения, еще не умер естественной смертью ни один Вард. Понятно, что счет шел на столетия.

Строггорн ввел Андрея в приземистое здание школы Вардов.

Ноябрь, 411

Легкий прохладный ветерок шевелил волосы Тины, сидящей на веранде. Воздушные такси ниточкой скользили по невидимой магистрали. Для нее это было таким привычным, но сейчас Тина вспомнила, что и этим такси, и воздушным городам, и значительному продлению жизни, а теперь и спасением людей — всем этим Земля была обязана Креилу. У нее защемило сердце от возникшего желания узнать о нем побольше. Она подумала, что нужно же будет рассказывать ребенку, какой у него отец, и решила, что в данном случае с этим не будет проблем. На каждом шагу можно было встретить его изобретения, к которым быстро привыкали и еще быстрее забывали имя их создателя.

Тина подошла к терминалу, вставила в нишу Книгу — по виду самую обычную книгу, с прочными листами и твердой пластиковой обложкой, которая на самом деле была запоминающим и воспроизводящим устройством, попросила Машину найти биографию Креила ван Рейна и записать, а потом, вернувшись на веранду, принялась внимательно изучать ее, не спеша, переворачивая страницы. С самого начала, после перечисления его должностей, шло изложение его открытий в самых различных областях, занимающее больше пятисот страниц текста. В самой Книге было сто страниц, и Тина, пролистывая, нажимала клавишу обновления информации. Трудно было представить, чтобы один человек, пусть и проживший триста лет, мог успеть сделать столько.

— Тиночка, ты здесь? — Лейла зашла на веранду и поморщилась от яркого солнца. — Там к тебе гости пришли.

— Это кто? — Тина поднялась с плетеного кресла и прислушалась.

— Нет-нет, — Лейла протянула обруч мыслезащиты. — Одень, пожалуйста, там не все телепаты.

— Жан! — обрадовано воскликнула Тина, послушно одела обруч и сразу увидела входившего Жана Морриса и Шона ван Берри. — Что-то случилось? — присутствие адвоката из Совета Вардов ее сразу насторожило.

— Вы садитесь, Тина, у нас серьезный разговор, — как всегда безо всяких вступлений начала Шон. — Если хотите, вам все может объяснить Жан.

Тина посмотрела на напряженное лицо Жана и отрицательно мотнула головой.

— Хорошо, тогда я начну, — он сделал небольшую паузу. — Я назначен Советом Вардов для присутствия на слушании вашего дела и необходимой помощи при этом.

— Не понимаю, — Тина нахмурилась. — Какого дела? Я думала, все уже выяснилось!

— По поводу вашей беременности — да, но будет рассматриваться дело о вашей дееспособности.

— Объясните! — Тина едва не плакала. Она ничего не могла понять. — Кто меня хочет лишить дееспособности? Я совершенно нормальный человек!

— Я понимаю ваше возмущение, и, если это так, вам нечего бояться. Завтра в присутствии Советников, на заседании Суда Совета Вардов (вы должны знать, что в Аль-Ришаде это высшая судебная инстанция), будет проведена психиатрическая экспертиза. Обязательно будут присутствовать три независимых эксперта. Их выбирают случайным образом, по жребию, из людей необходимой квалификации, и до последнего момента никто не знает их имен. Так что я гарантирую вам с их стороны полную беспристрастность. Я тоже буду там и окажу вам возможную помощь, чтобы ваши интересы не были нарушены. Вы спросили, от кого исходит требование ограничения вашей дееспособности? Оно выдвинуто пси-хирургами по результатам полного зондирования вашей психики. Вы знаете, что их заключения, тем не менее, недостаточно, чтобы признать вас недееспособной, поэтому назначена экспертиза.

— Пси-хирурги требуют… — она растерянно пыталась прикинуть, кто это может быть. — А кто из них, вы не можете сказать?

— Нельзя, Тина. Но уровень их квалификации таков, что у меня есть серьезные сомнения в том, что они не правы.

— Значит, вы считаете… — она растерянно замолчала, подумав, что сумасшедшие такими сами себя никогда не считают, и кто знает, что видели в ее голове хирурги. — Скажите, а я могу узнать, как это мотивируется?

— Конечно, можете. Это мотивируется тем, что в вашей голове возникла, я цитирую, «непреодолимая психическая зависимость от Советника Креила ван Рейна».

— Но я… люблю его, — сказала Тина совсем тихо. — Вы считаете, может быть такая зависимость? — она нерешительно подняла глаза.

— Я хорошо знаю этих пси-хирургов и не хочу вас обманывать. Если они дали такое заключение, скорее всего так оно и есть. Хотя, здесь вы правы, разговаривая с вами, трудно допустить, что вы нуждаетесь в ограничении дееспособности и назначении опекуна.

— Опекуна? — как юрист она сразу поняла всю серьезность, раз уже рассмотрели вопрос об опекунстве. — И кто?

— Не могу вам этого сообщить, да завтра вы сами все узнаете. У вас есть еще ко мне вопросы?

— Процедура экспертизы?

— Не могу опять-таки вам этого рассказать. Это категорически запрещено. Поймите, если я нарушу закон, завтра об этом все равно все узнают из вашей же головы. Я буду помогать вам. Экспертиза проводится в открытой форме, то есть я все время буду вам подсказывать, что делать в ваших интересах, а что — нет.

— Как же они тогда проверят мою дееспособность? Если вы мне будете подсказывать ответы на вопросы? — Тина удивленно вскинула глаза.

— Проверят. Это не ваша забота. Главное, вы должны слушаться только меня, — он внимательно посмотрел на нее. — Тогда все будет хорошо. Попробуете?

— Не понимаю, с какой стати мне делать себе хуже? — Тина пожала плечами и улыбнулась. Она чувствовала себя уже вполне пристойно и никак не могла поверить, что с ее головой что-то не так.

Адвокат встал, собираясь уходить.

— Если у вас нет больше вопросов…

— Я тут подумала. А как определяется понятие — психическая зависимость?

— Психическая зависимость — это неспособность личности сопротивляться воле конкретного лица или группы лиц при условии отсутствия прямого психического воздействия со стороны этого лица или группы этих лиц. Понятно?

— Не очень.

— Давайте, завтра вы все поймете. Хорошо? — он протянул руку, прощаясь. — Отдохните получше.

— Жан, что ты думаешь по этому поводу? — спросила Тина, как только Шон вышел.

— Не знаю, девочка, я в этом, честно говоря, не разбираюсь. Только все, с кем я говорил, пытались тебя от этой процедуры избавить.

— Кто это — все?

— Все, даже Креил ван Рейн.

— Ты ходил к нему? — Тина сразу зарделась.

— Ходил, я ко всем ходил, только ничего не удалось сделать, — он не стал объяснять Тине, что ее пытались избавить от экспертизы только лишь потому, что все и так были уверены в этой зависимости.

— Что он сказал?

— Что ходил к Лингану, ничего нельзя сделать. Придется тебе это пройти.

— Жан, ну, а если подтвердится, что тогда?

— Тина, — Жан собрался с духом. — Ты же и сама все понимаешь!

Тина почувствовала предательский холод в животе, и как стали липкими ладони от страха.

— Психушка? Но… почему, я же нормальный человек!

— Они говорят, что эта «любовь», это вовсе не любовь к нему, а зависимость… Тиночка, правда, я все это плохо понимаю. В чем разница?

— Ты знаешь, что будет завтра?

— Нет, Шон мне не стал рассказывать. Одно он обещал, сделать все, чтобы тебе помочь. Ты доверься ему, он хороший человек, хоть и Вард.

— А Варды — плохие люди?

— Они не плохие и не хорошие, просто нам, обычным людям, лучше с ними никогда не сталкиваться. Я в этом лишний раз убедился. Потому что никогда не угадаешь, чем это столкновение может закончиться.

— Я ужасно боюсь, Жан, ужасно, — сказала Тина и с трудом сдержалась, чтобы не расплакаться.

* * *

Ночью Тина металась во сне. Ей снилась мрачная местность, бесконечный склон, по которому она взбиралась. Руки скользили по грязи, тусклый свет луны освещал все кругом, и силы ее были на исходе.

Она на секунду остановилась и посмотрела вверх, на конец склона, ярко сияющего в ночи, рука скользнула, ища опору и не находя ее, а Тина все пыталась вцепиться в склон ногтями, ломая их.

Силы ее кончились, ноги заскользили по грязи. Она посмотрела вниз, в зияющий провал пропасти, закричала от ужаса, рука сорвалась, и тело провалилось…

Лейла стояла рядом, осторожно взяв Тину за плечо, и успокаивала, что это лишь плохой сон. За окном светало, и нужно было поесть и успеть сделать все процедуры.

Обычно Линган проводил Совет рано утром, и все давно смирились с этой его многолетней привычкой. Лейла помогла Тине одеться. После этого сна спокойствие покинуло Тину, в ее голове все вертелись слова адвоката о том, что пси-хирурги вряд ли могли ошибиться, и от этого возникло чувство обреченности.

Перед залом Совета их попросили подождать. Лейла специально привела Тину попозже, чтобы не столкнуться в коридоре с Креилом.

Войдя в зал, Тина сразу увидела адвоката — он сидел в стороне и улыбнулся ей, показав на место рядом с собой.

Кресла Советников стояли полукругом, окружая огромный стол, а Линган возвышался на своем месте председателя как скала.

Тина боялась поднять глаза и встретиться взглядом с Креилом. Она давно вычислила его телепатему: Мужчина в черном, в сияющем вихре, которая сразу же ворвалась в ее мозг, как только Тина вошла, а потом так же мгновенно ушла из ее головы. И теперь, вслушиваясь в его телепатему, ей стало непередаваемо страшно. Сердце стучало в висках, сбивая дыхание, а лоб, несмотря на то, что в помещении было довольно прохладно, покрылся капельками пота. Адвокат с беспокойством вслушивался в ее мысли, которые все больше и больше пугали его.

Тина вместе со всеми вошла в зал, где должна была проводиться психиатрическая экспертиза, и замерла на месте. Ее необычайно поразило, что в одном его конце, словно на сцене, стояла большая двуспальная кровать с полупрозрачным пологом, свисающим мягкими складками до пола. Пять кресел полукружьем стояли напротив кровати, в стороне — еще три кресла, два — совсем рядом с кроватью, на небольшом возвышении, словно для того, чтобы лучше было видно, что происходит в постели, и еще одно — напротив всех, рядом с кроватью.

Тина видела, как вошли через другую дверь три незнакомых ей человека, она сразу вспомнила, что при этом должны присутствовать независимые эксперты, и заняли свои места. Адвокат подошел к ней и, взяв под локоть, проводил к креслу, рядом с кроватью. Теперь Тина оказалась лицом к залу, все смотрели на нее. Ей показалось, что она участвует в каком-то странном спектакле, где ей отведена главная роль. Креил и адвокат заняли два ближних к ней кресла. Креил был в форме Варда, и от этого ей стало немного не по себе. Он спокойно закинул ногу на ногу, стараясь не встречаться с ней взглядом.

Линган встал и начал зачитывать процедуру психиатрической экспертизы.

— Тина, из всего я могу сказать вам лишь следующее. Креил будет обращаться к вам с различными просьбами, но в ваших интересах не слушаться его. Вы поняли, что вы должны делать? — Тина кивнула. — Повторите для всех.

— Советник Креил ван Рейн будет обращаться ко мне с просьбами, но я не должна их выполнять, — послушно повторила она.

— Перед каждой его просьбой, — вмешался адвокат, — я буду напоминать вам, что в интересах вас и вашего ребенка — не слушаться его просьб.

— Я все прекрасно поняла, — Тина подумала, что если все так просто, то ей нечего бояться. Больше всего она боялась каких-нибудь сложных вопросов-ловушек, когда невозможно понять, что следует отвечать.

— Вопросы у независимых экспертов есть? — спросил Линган. — У всех остальных? — молчание было ему ответом, зал тихонько погружался в полумрак, но кровать с Тиной, адвокатом и Креилом, осталась освещенной, и это усилило сходство со сценой и спектаклем.

— Мы начинаем.

— Тина, я напоминаю вам, что в ваших интересах не выполнять просьбы Креила ван Рейна, — спокойно сказал адвокат, Шон ван Берри.

Тину слегка возмутило это напоминание, и она подумала, что ее и вправду считают сумасшедшей.

— Я помню, — сказала она.

— Тина, посмотри на меня, — сказал Креил вслух, и его голос прозвучал мягко и странно в тишине зала.

В ее мозгу еще звучали слова адвоката, но, помимо ее воли, ее глаза нашли его лицо. Теперь она видела только мягкие бархатные глаза Креила, он ласково смотрел на нее, и от его взгляда ее телу стало тепло, а на лбу выступил пот.

— Тина, я напоминаю вам, что в ваших интересах не выполнять просьбы Креила ван Рейна, — голос адвоката ворвался в ее мозг, причинив боль.

— Тина, встань, — продолжил Креил вслух. Тина постаралась не выполнять его просьбу, жилка на ее лбу напряглась. У нее было чувство, словно она проваливается в глаза Креила, и больше ничего не существует в этом мире. Только его бесконечные глаза.

Ее ноги выпрямились, и она встала.

— Тина, я напоминаю вам, что в ваших интересах не выполнять просьбы Креила ван Рейна, — голос адвоката снова напоминал ей, что она сама убивает свою жизнь.

— Разденься, Тина, — все такой же мягкий голос Креила.

Ее рука протянулась и начала расстегивать застежку платья. «Господи, что я делаю?» — пронеслась мысль в ее голове, но это никак не остановило ее руку. Она осталась в одних трусиках, было слишком жарко, и она не одевала бюстгальтер.

— Тина, я напоминаю вам, что в ваших интересах не выполнять просьбы Креила ван Рейна, — голос адвоката теперь был совсем далеко.

— Тина, совсем разденься, — невозмутимый голос Креила.

Она послушно, не отрывая от него взгляда, наклонилась, на ощупь снимая трусики и выпрямилась совсем обнаженная.

— Тина, я напоминаю вам, что в ваших интересах не выполнять просьбы Креила ван Рейна, — голос адвоката был не громче писка комара.

Она видела, как Креил смотрит на ее обнаженную фигуру, и это доставляло ей сейчас дикое безумное наслаждение.

Какой-то незнакомый мужчина вошел в освещенный круг и начал спокойно раздеваться, пока не остался таким же обнаженным как она. Его лицо было закрыто полумаской. Снова что-то сказал адвокат, но Тина почти не слышала его слова и не смотрела на него.

— Тина, ляг на кровать, — Креил спокойно смотрел на нее. Не было ни одной мысли, что он может желать ей плохого. Она подошла к кровати и послушно легла. Сейчас Тина не могла видеть Креила, но все равно его глаза стояли перед ней, и каждая клеточка ее тела принадлежала ему. Знакомый голос что-то сказал, но теперь она не могла разобрать, да ее и не волновало это.

— Тина, я хочу видеть, как ты будешь с этим мужчиной, — спокойный голос Креила.

Мужчина лег с ней рядом, на кровать, начиная ласкать. Она видела, как Креил встал и задернул полог, только тот был таким прозрачным, что все равно все было видно, и ее радовало, что Креил может смотреть на ее красивое тело.

Ласки мужчины возбуждали ее, все кружилось, казалось какой-то голос, предупреждая о чем-то, на миг возник в мозгу и сразу угас. Мужчина вошел в нее, и она закричала от наслаждения.

— Тина, тебе хорошо с ним?

— Да! — закричала она вслух. Слезы счастья текли по ее лицу.

Возбуждение почти достигло пика, но тут объятия мужчины ослабели, и он отпустил ее. У нее было чувство, словно ее окатили холодной водой. Зал стал реальным. Мужчина одевался, отдернув полог.

— Ты можешь встать и одеться, Тина, — спокойный голос Креила. Она села на кровати, оглядев зал с устремленными на нее глазами, но не было ни страха, ни стыда: казалось, Тина так и не поняла, что произошло. Она встала, подняла трусики с пола и начала одеваться, ловя взгляд Креила и улыбаясь ему. Он смотрел на нее все также невозмутимо, его глаза бархатно глядели на нее.

Тина закончила застегивать платье.

— Тина, я напоминаю вам, что в ваших интересах не выполнять просьбы Креила ван Рейна, — сейчас она хорошо расслышала голос адвоката, только ей было все равно.

— Иди ко мне, Тина, встань на колени.

Она послушно подошла к его креслу и опустилась на колени. Сейчас лицо Шона ван Берри на миг оказалось совсем рядом, и ее удивило, что оно так напряжено, все в капельках пота.

— Тина, я напоминаю вам, что в ваших интересах не выполнять просьбы Креила ван Рейна, — лицо адвоката еще больше напряглось.

— Тина, мы на сто четырнадцатом этаже. Окно открыто. Я хочу, чтобы ты спрыгнула вниз, — спокойно сказал Креил ван Рейн.

Она улыбнулась ему, взяла его руку и приложила к лицу, тепло распространилось по ее телу. Тина ощущала себя бесконечно счастливой от того, что принадлежит этому человеку. Потом послушно встала и подошла к открытому окну, смело посмотрев вниз. Счастье от того, что Креил с ней, переполняло ее, и Тина сделала шаг….

Сильные руки подхватили ее сзади, она попыталась сопротивляться, но поняла, что это Его руки и послушно обмякла.

Креил подхватил ее на руки и посадил в кресло.

— Надеюсь, достаточно? Не забывайте, что она носит ребенка, как бы то ни было, и мне не безразлично, каким он родится, — Креил повернул свое кресло лицом к залу. Эксперты совещались, и он прикрыл глаза от омерзения ко всему этому.

Тина сидела совершенно опустошенная, не понимая, что произошло, и почему все стараются избегать ее взгляда, как будто ее здесь нет. Только Шон с горечью смотрел на нее.

Линган зачитывал заключение, она смутно воспринимала, как в нем подтверждалась ее полная психическая зависимость от Советника Креила ван Рейна, вплоть до самоуничтожения, но слова Председателя Совета, казалось, не доходили до нее.

— Результаты психиатрической экспертизы полностью подтверждают психическую зависимость Тины Роджер, — читал Линган. — Суд Совета Вардов постановляет: первое, ограничить дееспособность Тины Роджер с назначением опекуна — Советника Строггорна ван Шера. Второе, назначить над Тиной Роджер наблюдение Вард-Хирургов с помещением в психиатрическую клинику, пожизненно (отдельно предоставлено заключение о невозможности полного излечения). Третье, после рождения ребенка он будет передан на воспитание в семью телепатов, конкретные имена приемных родителей будут определены после рождения ребенка. Вопросы, возражения есть?

Вопросов не было, эксперты встали и поставили подписи под решением Суда Совета Вардов, сразу покинув зал.

— Линган, я могу быть свободен? — Креил поднялся, Тина не могла оторвать от него глаз.

— Конечно, вы свободны, Советник.

— Мне очень жаль, Тина, что так получилось, но еще больше жаль, что наш ребенок вырастет без отца и без матери, — Креил стоял напротив нее и пристально смотрел в глаза.

— Я…я… — Тина облизала пересохшие губы.

— До тебя так и не дойдет, что произошло?

Ей показалось, что в его глазах проскользнула жалость.

— Ну хорошо, иди ко мне!

Тина встала, подошла к Креилу и села ему на колени. Она даже не почувствовала, как Строггорн взял ее руку и сделал какой-то укол, и так и уснула, положив голову на грудь Креила.

* * *

Тени становились яснее, мозг медленно просыпался после тяжелого сна, и в какой-то едва уловимый момент, она вспомнила, что ее зовут Тина. А потом возникло чувство, что произошло что-то ужасно плохое, только она никак не могла вспомнить об этом. Тина подняла тяжелую голову и слабо позвала: «Лейла!»

— Иду, Тиночка, иду, я уже слышу, что ты проснулась.

— Что со мной?

— Все хорошо.

Лейла плохо умела врать. Даже Тина смогла понять, что та говорит неправду.

— Я ужасно себя чувствую… Что-то плохое, страшно плохое случилось, только я почему-то не помню… Лейла! Помоги мне! — Тина снова попыталась вспомнить, голова разорвалась чудовищной болью.

— Не нужно вспоминать, Тина. — Лейла подошла и взяла Тину за руку. — Будет только хуже.

— Что вы стерли? Что? Я хочу знать! Это… так страшно… Мне плохо, я знаю, это что-то такое… такое… — Тина беззвучно заплакала.

— Не убивайся так, Тиночка, сейчас придет Лао… — Лейла повернула голову, телепатема Лао, мужчина в белом, возникла неожиданно рядом.

— Она проснулась, — сказала Лейла очень быстро, чтобы Тина не смогла ее понять. — Что там было, Лао?

— Зачем тебе знать? Еще проболтаешься, не дай Бог!

Лао подошел к Тине и заставил ее смотреть себе в глаза. Слезы высохли у нее на глазах почти мгновенно.

— Ну вот и хорошо. Лейла, готовь операционную, обезболивание нужно будет делать.

— Как часто?

— Попробуем через четыре часа.

Лейла уже выходила, но от его слов сразу застыла. — Так часто?

— Боюсь, что все намного хуже и придется делать чаще. Не выдержать ей этого всего.

* * *

Лао подошел на звонок открывающейся двери своей квартиры и в изумлении остановился: здоровенный робот нес на руках Андрея. Тот с трудом открыл опухшие в синяках глаза.

— Господи! Это кто же тебя так отделал? — спросил Лао.

— В школе…

— В школе? Это в которую тебя определил Строггорн? Я тебе говорил — нечего с ним связываться, он тебя хорошему не научит!

— Куда его нести, Лиде? — спросил робот.

— Давай в спальню. Они там тебе кости не переломали? Врач смотрел?

— Не, все в порядке.

— И как это вышло?

— Занятия по борьбе.

— Угу, так можно до смерти дозаниматься!

— Нельзя, там врач все время дежурит.

— Ну, скажи, Андрей, зачем тебе это нужно? Иди в обычную школу Вардов, там тоже могут покалечить, но не так же!

Робот внес Андрея в спальню и уложил на кровать.

— Я не могу, я хочу помочь…

— Мда? Это тебя Строггорн убедил, что ты можешь помочь? Ты бы его слушал поменьше, нет, правда, он в Службе Безопасности совсем озверел, хотя и раньше ангелом не был… — Андрей неожиданно для Лао рассмеялся. — Что я смешного сказал?

— Мне рассказали, что Советник Строггорн много столетий назад работал в Инквизиции.

— Молодцы! Больших болтунов, чем телепаты, просто невозможно представить! Я думаю, у нас и государственные тайны поэтому так легко становятся достоянием всего мира, что никто не умеет держать мысли за блоками. То есть, теоретически-то все умеют, только не хотят!

Январь, 412

Тина проснулась поздно ночью. Было совсем тихо, только изредка раздавался треск сверчков, живущих в подвесных садах клиники.

Она поднялась с постели и на секунду прислушалась к себе: по крайней мере, ничего не болело. Тина попыталась сообразить, сколько времени она провела в клинике, но память отказывалась подчиняться.

Быстро порывшись в шкафу, она отыскала платье и босоножки, лихорадочно натянула на себя и подошла к двери палаты. Та никак не отреагировала на ее приближение. Тина оглядела стену в поисках какой-нибудь панели: ничего похожего на стене не было. Она прикоснулась к холодной пластиковой поверхности двери и надавила — дверь не поддавалась. Тина в отчаянии оглядела комнату, в поисках чего-нибудь, чем можно было бы раздвинуть створки…

Неожиданно проем открылся. Сразу же зажегся яркий свет, и в палату вошел незнакомый врач.

— Здравствуйте, Тина. Что-то случилось? Почему вы не спите? — спросил он, словно не заметил ее небольничной одежды.

— Я… — она помедлила. — Я хотела бы уйти домой.

— Это замечательно, — врач улыбнулся, — только зачем же делать это ночью? Утром вы можете спокойно обсудить это с вашим лечащим врачом, а сейчас — идите спать. Вам нужно выспаться. Завтра, точнее, уже сегодня, у вас обследование в Институте Психо-Энергетики.

— Зачем это?

— Я точно не знаю, Тина. Но нас беспокоит слабость, которую вы все время испытываете. Так не должно быть!

— Сколько я здесь? Я не могу вспомнить!

— Несколько месяцев. Я могу точно посмотреть в вашей карте.

— Несколько месяцев? — недоверчиво переспросила Тина. — Почему я ничего не помню? Что за лекарства вы мне даете?

— Вы плохо помните, Тина, потому что почти все время спите, — пояснил врач.

В его мозгу Тина уловила проскользнувшую тень, но она слишком плохо еще понимала телепатические образы, чтобы понять, что это могло значить.

— Вы даете мне снотворное? — с уверенностью спросила она.

— Нет, наоборот, мы даем вам стимулирующие, чтобы вы поменьше спали. Только это вам не очень помогает.

Неожиданно Тина ощутила сильный приступ слабости, сразу потемнело в глазах, и она чуть было не упала. Врач поддержал ее под руку и проводил до кровати.

— Вот видите! Я бы не советовал вам покидать клинику! Вы очень слабы!

— Что со мной?

— Мы не знаем, Тина.

Внезапно в их мысленный разговор вмешалась мощная телепатема: бесконечная нота органа звучала в пространстве.

— Что это? — испуганно спросила Тина.

— Ваш ребенок, — врач улыбнулся. — Это ваш ребенок, растет.

— Растет? — недоверчиво переспросила она.

— Растет. Уже четыре месяца. Появилась телепатема, значит, закончилось формирование основных отделов мозга.

— Так рано?

— У вас необычный ребенок, Тина, очень необычный, — врач снова улыбнулся. — А сейчас ложитесь спать, завтра трудный день.

Убедившись, что Тина заснула, врач вышел из палаты. Улыбка сползла с его лица. Он вошел в свой кабинет и продиктовал номер Лейлы.

Изображение появилось и тут же погасло: Лейла выключила прием на своей стороне.

— Что случилось? — сонно спросила она.

— Были проблемы с вашей пациенткой. Пыталась удрать из клиники.

— Что? — сразу проснувшийся голос. — Я сейчас приеду!

— Не нужно. Она уже спит. Меня только удивило, что она не знает о своей болезни и о том, что не может покидать клинику.

— Лао решил не говорить ей пока об этом. На нее и так слишком много свалилось.

— Мне пришлось ей солгать. Сказать, что мы не даем ей снотворное.

— Это правда. Обычное обезболивание действует точно так же.

— Игра слов, Лейла. Тину интересовало, почему она все время спит.

— Тяжелое поражение мозга. Вы знаете.

— В ее карте — черная дыра. Все убрано под гриф — «Совершенно Секретно». Как я слышал, тут замешан Советник Креил ван Рейн. Он — отец ребенка?

— Откуда вы узнали? — обеспокоенно спросила Лейла.

— Слухи обычно распространяются с космической скоростью. Меня больше удивляет, как до сих пор удается все это скрывать от газетчиков. Это же невероятная сенсация: такое чудовище, как Советник Креил, ждет не менее чудовищного ребенка. Я бы сразу поднял бучу и попробовал убрать всех троих: отца, мать и ребенка.

— Им не до этого. Слишком много похорон.

— Тем не менее, это неправильно. Тина имеет право знать, что происходит.

— Строггорн решает это за нее. Он — ее опекун. — Голос Лейлы прозвучал устало. — Ни вы, ни я — ничего не решаем. Что-то еще?

— Нет, я просто хотел сказать, что за Тиной нужно присматривать.

— Мы снизили ей дозировку на один день, чтобы точнее померить энергетику. Обычно, она не просыпается по ночам. Все равно спасибо!

— Я дежурный врач. Это моя работа, — он добавил условную фразу, и связь мгновенно отключилась.

* * *

Следующий день выдался солнечным и необычно приветливо теплым для зимы, словно вернулись времена, когда в Аль-Ришаде стояло вечное лето. Только Тина не видела этого. Она все еще крепко спала, когда ее привезли на обследование в Институт Психо-Энергетики. Лао вообще старался проводить все возможные исследования, когда Тина спала после очередного обезболивания. По крайней мере, это избавило ее от необходимости присутствовать при многочисленных медицинских процедурах.

Подобное обследование проводилось Тине уже в четвертый раз, поэтому Лейла не удивлялась сложной аппаратуре, занимавшей целый зал. Мать и ребенка подключали к разным системам для сравнения энергетики. Последнее время подобное обследование проводилось всем женщинам — Вардам. Сложность детей все время росла, энергии для их развития требовалось все больше, а как решать подобную проблему пока было непонятно.

— Когда будут готовы результаты? — спросила Лейла ассистента, проводившего обследование.

— Через несколько часов. Вам нет никакой необходимости быть здесь. Мы вас вызовем, когда закончим.

— Я боюсь, чтобы Тина не проснулась.

— Не беспокойтесь так, мы с вами свяжемся. У нас есть бассейн, если хотите, можете отдохнуть.

Лейла подумала, что еще успеет вернуться в клинику и прооперировать нескольких больных. «Когда-то я еще смогу ходить в бассейн, не боясь испугать людей?» — думала она, садясь в воздушное такси. Каждый вечер она нервно рассматривала себя в зеркало, но процесс омоложения, если и ускорился, то пока это невозможно было заметить.

Врач отыскал ее через несколько часов. Он сказал, что Тина по-прежнему спит, поэтому они сами отправят ее назад. А вот для обсуждения результатов, он бы хотел видеть Советника Лао, и чем быстрее, тем лучше.

— Что-то серьезное? — Лейла пыталась понять это по выражению лица врача.

— Я не хотел бы обсуждать это по телекому.

— Хорошо. Он будет часов в 5 вечера.

* * *

Лао нисколько не удивился, когда Лейла попросила его подъехать в Институт Психо-Энергетики. Тина чувствовала себя все хуже с каждым днем, и хотя видимых причин для этого не было, у Лао появилось предчувствие, что должно произойти что-то ужасное. После лечения регрессантами, все анализы вернулись в норму, при том, что Тина угасала на глазах.

У специалиста в Институте Психо-Энергетики был огромный кабинет, нашпигованный различной аппаратурой.

— Советник Лао! — сказал высокий крепкий мужчина в форме Варда и поднялся навстречу из глубокого кресла.

Лао подумал, что он не встречался с этим Вардом, значит, тот был очень молод.

— Стив ван Моррис, — представился специалист. — Я не так уж и молод. Мне почти шестьдесят лет!

Они прошли вглубь кабинета и сели в глубокие кресла.

— Итак, что вам удалось выяснить? — спросил Лао.

Стив коснулся телепатической панели. Прямо в воздухе возникло объемное изображение, занявшее почти полкабинета. Оно разделилось строго на две части. На большой скорости прочертилось несколько графиков.

— Я хочу показать вам энергетику Тины и ее ребенка в сравнении с теми же данными, которые у нас есть для женщин — Вардов.

Лао мрачно наблюдал за развертывающейся картиной.

— Вам понятно, Советник, что во всем этом не так?

Лао еще раз проанализировал. Зависимость была четкой. Энергия ребенка Тины возрастала ступеньками: росла, потом, останавливалась на какое-то время, потом снова росла. Тогда как у обычного ребенка, рост был хотя и не такой резкий, но постоянный.

— Хорошо, объясните, что все это значит?

— Сначала ответьте, было ли что-то странное в самой беременности? — спросил Стив.

Лао задумался на секунду, стоит ли говорить правду.

— Время зачатия ребенка и срок беременности расходятся почти на два месяца.

— Это лишь подтверждает мою теорию. Прежде чем ребенок начал развиваться, яйцеклетка собирала энергию, необходимую для развития. То же мы наблюдаем сейчас. Ребенок развивается, потом развитие останавливается и идет набор энергии. Потом опять развивается. А если бы было не так, Тина давно бы была мертва!

— Допустим, это так. Что из этого следует?

— У Тины недостаточно энергии для развития ребенка. И хотя он делает все возможное, чтобы растянуть беременность, ей этого ребенка не выносить. Посмотрите, какая диспропорция у нас к четырем месяцам: мозг почти сформирован, тогда как тело зародыша едва натянет на два месяца развития!

— У вас есть какие-нибудь идеи, что нужно делать, чтобы спасти и мать и ребенка?

— Я не знаю. Тина не Вард, напрямую передать энергию в ее тело невозможно. Да и смогла ли бы она передать эту энергию ребенку — тоже непонятно. Мы можем попытаться как-то ее поддержать, но это ненадолго. Чем больше будет развиваться ребенок, тем больше энергии ему будет нужно… В общем…

— Я понял, — Лао резко поднялся. — Пришлите детальное заключение с вашими выводами. Оно нам понадобится.

* * *

В этот день Креил не работал. Поздно вечером накануне, он получил врачебное заключение от Лао. И с тех пор пытался найти выход, проверяя и перепроверяя результаты обследований. Одна мысль, что придется согласиться на аборт, приводила его в бешенство, а потом приходила странно — щемящая боль, словно это решение изменяло его собственное будущее в каком-то безысходно-мрачном направлении. Но выхода не было. Лао просил дать ответ как можно быстрее. Креил продиктовал его номер, едва дождался появления изображения, сказал всего три слова:

— Я согласен на аборт, — и сразу отключился.

За окном раздался сильный удар грома. Небо посливовело, будто сразу наступила ночь. А потом хлынула вода. Мощные струи дождя образовали сплошную стену. Пахнуло свежестью, цветы на террасе отозвались терпким запахом.

Креил высунул голову за границы ограждения. Струи дождя больно хлестанули по лицу, но ему не становилось лучше. Он вернулся под кров террасы, тряхнул головой, избавляясь от лишней влаги, а потом нервно освободился от одежды. Тело Креила изменилось резким скачком: руки трансформировались в перепончатые крылья, тело уменьшилось в размерах, огромная птица с черным блестящим оперением, отдаленно похожая на орла, взмахнула неправдоподобно большими крыльями и взмыла в воздух.

Струи дождя набросились на его тело, казалось он не летит, а плывет через потоки воды, а еще через полчаса щемящая боль отступила, и Креил смог полностью насладиться полетом.

* * *

Лао вошел в палату Тины. Была глубокая ночь, но и без этого Тина почти все время спала. Бесконечная нота органа, сейчас едва слышная, висела в пространстве…

Лао сел в кресло рядом с кроватью Тины, и осторожно вошел в ее мозг.

Тина медленно просыпалась. Мужчина в белом в сияющем облаке… Она с трудом открыла глаза.

— Что-то случилось, Советник? Так плохо себя чувствую, все время хочу спать, — она села на кровати, запахнув сорочку на груди.

— Креил дал согласие на аборт, — просто сказал Лао, как будто они уже обсуждали это. Ему показалось, что бесконечная нота органа резко усилилась после его слов.

«Креил дал согласие... на аборт» — несколько раз повторилось в ее мозгу, пока смысл фразы дошел до сознания. Тина мгновенно проснулась.

— Какой аборт? — удивленно спросила она. — Разве я просила его об этом?

— Этот ребенок убьет тебя, Тина. Тебе его не выносить, девочка, — Лао вздохнул, прикидывая, как бы без лишних подробностей ей все объяснить.

Бесконечная нота органа снова усилилась, и теперь в ней зазвучали грозные нотки.

Лао посмотрел на Тину, она улыбнулась отрешенно, прислушиваясь к себе.

— Я никогда не соглашусь на аборт. Это убийство. Я не смогу…

Нота органа грозно звучала в пространстве…

— Тогда ты умрешь…

— Может быть, — она закрыла глаза, вся погрузившись в свои ощущения, — но не стану убийцей!

— Тина, ты, наверное, не понимаешь, — он все пытался объяснить ей. — Этот ребенок забирает слишком много энергии, у тебя ее просто нет!

— Какое мне дело до всего этого? — Она открыла глаза и посмотрела на него прозрачным, совсем детским взглядом. — Я устала, очень, и хочу спать. — Она откинулась на подушку и расслабленно закрыла глаза. — Идите, Лао, я не изменю своего решения. Никогда. Не смогу убить.

Нотка органа стала торжественно-печальной, словно уже наступили похороны…

Лао с подозрением посмотрел на живот Тины, поднялся и быстро вышел из палаты.

* * *

Креил вернулся домой через пару часов. Он приземлился на террасу своей квартиры. Стайн почему-то ждал его здесь.

— Что случилось? — Креил трансформировал тело, ощутив боль в перенапряженных мышцах.

— Вас искал Советник Лао.

— Что ты ему ответил?

— Я сказал, что вы были на террасе, но сейчас вас нет дома.

— Хорошо.

— Он оставил вам сообщение.

Креил быстро вошел в комнату и прочитал на объемном терминале: «Тина отказалась от аборта. Срочно свяжись со мной!».

Креил почувствовал, как снова вернулась сильная боль, словно чья-то жестокая рука сжала сердце. Он сел в кресло и попытался взять себя в руки. Через несколько часов он поднялся и прошел через Многомерность в клинику, где лежала Тина. Он возник перед дверью ее палаты, не решаясь войти внутрь и прислушиваясь: Тина крепко спала. Он неслышно прошел через дверь, слабая нота органа встретила его радостным тоном. Креил замер в изумлении, и только потом сообразил, что это — его ребенок! Он обессилено сел в кресло рядом с кроватью, продолжая вслушиваться в усиливающиеся сейчас звуки органа. Потом решительно поднялся, встал на колени перед кроватью, осторожно отодвинул одеяло, и положил голову на живот Тины. Он следил параллельно за ее мозгом, не давая ей проснуться. Нота органа усилилась, Креил ощутил толчок: ребенок уткнулся пяткой в его щеку, а потом спрятал ее снова вглубь живота. Креил поднял голову, представил, что сейчас ничего бы этого уже не было, если бы Тина не отказалась от аборта. Его охватила злость. Лао нарочно запретил Креилу приходить сюда, понимая: достаточно Креилу один раз почувствовать ребенка, и решение об аборте станет невозможным.

Креил поднялся с колен, осторожно поправил одеяло, он чувствовал, что Тина мерзла даже во сне, и направился в зал Гиперпространственной связи.

* * *

Андрей отлетел к стене. Шли обычные занятия физической подготовкой — по-простому, его учили профессионально драться. Обычно после таких «занятий» его, полупокалеченного, доставляли домой к Лао. Советник ужасно сердился, лечил, несколько дней Андрей отлеживался, а потом все повторялось сначала.

Преподаватель в форме Варда подошел и помог ему подняться.

— Плохо, Андрей, нет никакого прогресса! — рассерженно заметил преподаватель.

— Я никогда не умел драться! — попытался оправдаться Андрей.

— Ну и что? Если ты так ничему и не научишься, как ты собираешься нам помогать?

Андрей не хотел спорить с учителем. Он и так делал все, что было в его силах, чтобы пройти курс обучения ускоренно. Только он никак не думал, что это будет так сложно!

Он спал не больше четырех часов в день. Занятия по физподготовке сменялись уроками психоблокирования. И если от одних ломались ребра, то от других — раскалывалась голова. Кроме того, специфика занятий по психоблокировке не позволяла нормально есть. Андрея слишком тошнило во время уроков, а для того, чтобы поддерживать хорошую физическую форму, просто необходимо было хорошо питаться.

Андрей уже начинал потихоньку подумывать, что зря взвалил все это на себя. Даже и обычный курс подготовки было бы совсем не просто пройти, ускоренный — казалось просто невозможно.

— Я поговорю об этом с Советником Строггорном, — пообещал учитель.

— О чем? — изумленно переспросил Андрей.

— О том, что ты не в состоянии пройти ускоренный курс подготовки! — рассерженно пояснил преподаватель. — Я вижу, что и учеба по психоблокированию продвигается «успешно», если мне нет никакой проблемы прочитать твои скрытые мысли!

— Меня рвет каждый раз!

— От этого всех рвет! Пока не научишься, но никто не пытается осилить это за полгода! В общем, решай, Андрей. Мне надоело каждый раз объясняться с Советником Лао, когда тебе ломают ребра. Я думаю, и другим преподавателям не легче. Если Советники хотят тебя подготовить быстро, они должны сами этим заниматься!

— Они заняты, это нереально.

— Нам это тоже нереально. Пусть переведут тебя на обычный курс. Это — будет реально!

* * *

Креил вошел в зал Гиперпространственной Связи. Техник мгновенно поднял голову от терминала.

— Свяжите меня с Клиникой Роттербрадов! — приказал Креил.

— У вас есть разрешение Лингана на Гиперпространственную связь?

— Нет. Используйте мой энергетический счет.

Техник повернулся к невесомому объемному экрану, настраивая аппаратуру.

— Помехи на линии связи, — сказал он через некоторое время. — Может быть, мы свяжемся с вами, когда пробьемся?

— Я буду ждать. Это срочно. — Креил опустился в кресло и расслабленно закрыл глаза. Он слышал сквозь дрему, как несколько раз включался зуммер телекома, кто-то разыскивал его, но Креил не отвечал на звонки.

Техник прикоснулся к его плечу, Креил мгновенно проснулся.

— Связь, Советник, мы пробились.

На экране возник Нигль-И: существо, отдаленно напоминающее земную манту.

— Что-то случилось? — Нигль-И решил изменить облик. На экране появилась комната с земной обстановкой. Нигль-И взмахнул длинными ресницами.

— Мне нужен твой совет, — Креил помедлил секунду. — Даже не знаю, как сказать… В общем, одна женщина ждет от меня ребенка.

— Какой срок беременности? — быстро спросил Нигль-И, а Креилу показалось, что его глаза потемнели.

— Четыре месяца.

— Предполагаемый уровень развития ребенка при рождении?

— Я думаю, третий или четвертый.

— Женщина — Вард?

— Телепат.

Нигль-И задумался на секунду.

— Умирает?

— А это так очевидно?

— Нужно очень большое количество энергии для развития ребенка, вряд ли у обычного телепата может быть столько.

— Мы предложили ей сделать аборт, но она наотрез отказывается. Ты советуешь сделать силой? — мрачно предложил Креил.

— Какой аборт? — Нигль-И поднял брови. — У ребенка уже есть телепатема?

— Нота органа.

— Я так и думал. Поздно делать аборт, да и искусственные роды вызывать опасно. Вы неизбежно убьете мать при этом.

— Почему?

— Потому что такой ребенок не даст себя так просто убить. Теперь это можно будет сделать, только когда он родится.

— Я проверял генетику, там все нормально!

— Если будет четвертый уровень при рождении, Советник, Велиор захочет в этом лично убедиться. Нам не нужны проблемы с существом такого высокого уровня, если не все в порядке.

— Хорошо. Что делать, Нигль-И? То есть, что обычно делают в таких случаях?

— Стараются не заводить детей от женщин низких степеней развития.

— Совет хороший, но несколько запоздалый, — зло прокомментировал Креил. — Что-то еще?

— Вы должны поговорить с Советником Строггорном. Он передавал энергию Аолле, техника должна быть та же. Я вам плохой помощник.

— Когда он передавал энергию Аолле?

— Когда она вернулась с Ора, точнее, это когда мы ее вернули на Землю. Я ему объяснял, теоретически, что нужно делать тогда. Сейчас ситуация несколько другая, но делать нужно то же самое. Плохо, что придется это регулярно повторять. Я помню, у Строггорна была жуткая реакция, когда он понял, что придется делать.

— Нигль-И, когда Аолла была на Оре? — тихо спросил Креил.

— Вы не знали? Странно… Когда вы были больны, в коме. Аолла искала Странницу и ушла на Ор.

— И нашла? Раз я жив?

— Не нашла. Это было невозможно. Так можно было только погибнуть. В общем, мне пришлось снова обратиться за помощью. Когда ее нашли на Оре, она была практически мертва, в энергетическом смысле. Но у нас не было выхода, ее тело осталось на Земле. История эта могла закончиться плохо. Рисковали сразу все, и Странница тоже.

— Что со Странницей?

— Все в порядке, насколько это возможно. Она на Оре сейчас. Только теперь бы нам ее не вытащить. Ор бы не отпустил.

— А что с ней такое? Больна?

— Нет. Это особое физиологическое состояние. В общем, лучше, чтобы она была сейчас на Оре. Так всем спокойнее.

— Кто уговорил Совет Вселенной на мою операцию? Я слышал, что «кто-то». Он?

Нигль-И согласно кивнул.

— Кажется, мне с ним не расплатиться.

— Вам нужно сейчас думать не об этом, а как спасти ребенка и мать. Я так понимаю, вы не женаты, Советник?

— У этой женщины психическая зависимость от меня.

— Все равно придется жениться. Вы не сможете с ней иначе делать то, что нужно.

— А что нужно, ты ведь так и не сказал?

— Это будет похоже на половой акт, только не совсем обычный и вам придется изменить свое тело.

— И как это поможет передать энергию?

— Спросите Советника Строггорна, он все знает.

— У меня нет никакого желания его об этом спрашивать, у нас не те отношения сейчас, чтобы просить его помощь.

— Ну, тогда вам никто не сможет помочь. Я не шучу, это действительно так.

— Хорошо, — мрачно согласился Креил, наблюдая, как истаял на экране облик Нигль-И.

* * *

Креил нашел Аоллу в клинике генетической хирургии. Она работала, но при его появлении мгновенно отключилась от аппаратуры.

— Что стряслось? — спросила она быстро, поглядев на потерянного Креила.

— Мы можем поговорить?

— Сейчас? — она бросила взгляд на аппаратуру. — Хорошо, только оденусь. Подожди меня в кабинете.

Аолла появилась через минуту и села в кресло, тщательно избегая встречаться взглядом с Креилом.

— Почему ты мне ничего не рассказала? — после минутного молчания спросил Креил.

— О чем? — она так и не подняла на него взгляд.

— О том, что ты была на Оре, о том, что могла запросто погибнуть из-за меня, о том, почему снова сошлась со Строггорном, а я-то ломал голову, как же все это произошло? Много о чем.

— Что бы это могло изменить?

— Многое, очень многое, — он подошел и опустился на колени перед ее креслом. — Посмотри на меня, девочка, посмотри!

Аолла медленно подняла глаза.

— Все можно было бы изменить, я бы не отдал тебя так легко! Ни за что! А теперь…

— Мне это было не нужно, Креил, прости, ни ты, ни Строггорн. Это больно, я знаю, но…

— Ты не права, девочка, не права! Не будешь же ты целую вечность вспоминать кого-то, с кем случайно встретилась и, почти наверняка, никогда больше не увидишь? Нужно смотреть вперед! Строить свою жизнь. А со Строггорном… это невозможно!

— Он очень любит меня, Креил. Это правда.

— Я тоже тебя люблю!

— Не так. Поверь, не так. Может быть, ты и прав, со временем мы бы полюбили друг друга, хотя, это так странно. Мы ведь уже были вместе. Мне было так хорошо с тобой, спокойно… Только это не любовь, — в ее глазах блеснули слезы. Пелена дождя — образ обреченной печали — застыла в мыслях.

— Что ты хочешь сказать? — Креил поднялся с колен. — Ты любишь Рона? — он спросил это с легкой издевкой. — После нескольких встреч?

— Нет, конечно, — она поморщилась от его слов. — Ты прав, не люблю, но что-то такое… не знаю, просто не могу забыть. Ладно. Бессмысленный разговор. Ничего ведь не изменить? Слишком поздно, и я слишком устала.

— Ты права, — он вернулся в свое кресло. — Я хотел предупредить тебя, — не хочу, чтобы тебе сказал кто-то другой, — я собираюсь жениться на Тине Роджер. Ты знаешь, она беременна от меня.

— Ты… жениться? — Аолла ощутила пронзительную боль. — Но почему?

— Так нужно, Аолла. Если я не смогу ей помочь, погибнут оба, и ребенок и мать. Я разговаривал с Нигль-И, он сказал, что Строггорн передавал тебе как-то энергию после Ора. Ты не знаешь, что он с тобой тогда делал?

— Подожди, — Аолла с трудом понимала, о чем Креил ее просит. — Подожди, зачем тебе это?

— Мне нужно передать энергию Тине. Это единственный шанс спасти ее и ребенка. Поэтому я собираюсь сначала жениться на ней. Я так понимаю, иначе меня никто к ней не подпустит.

— Это невозможно, Креил. Она этого не вынесет. Строггорн делал это один раз и, поверь, мне было очень трудно его простить после этого.

— Почему?

— Ты же не сможешь насиловать ее каждый раз, когда тебе нужно передать энергию?

— Я не понимаю тебя.

— Хорошо… Единственное место у нормальной женщины, через которое можно передать энергию, находится в матке. Или ты собираешься передавать энергию ребенку? Тогда это еще хуже.

— Аолла, я и пришел к тебе потому, что не понимаю, как Строггорн это делал?

— Я так думаю, но ты можешь спросить еще у него, он изменял свое тело.

— То есть, это не был обычный половой акт?

— Это было зверское изнасилование! — глаза Аоллы зло сверкнули.

— Ты шутишь…? Или это серьезно?

— Я не шучу.

— Допустим, можно дать обезболивание перед этим. Тогда ей не будет так больно.

— Даже если ты завяжешь ей глаза, все равно она поймет, что так быть не может. А догадаться, что ты изменяешь свое тело, теперь, когда она знает, кто ты… Это вопрос одного раза. И после этого…

— Если давать наркоз?

— Не знаю… Можешь попробовать… Но лучше бы договориться полюбовно. Каждый раз наркоз…

— Опасно.

— Опасно, так ты ее покалечишь, а она даже ничего не почувствует.

— Заколдованный круг.

— Я думаю, все еще хуже. Один ты все равно не справишься.

— О чем ты?

— Сейчас тебе придется передать ей слишком много энергии. Строггорн едва не умер тогда. В общем…

— Придется просить с ней это делать еще кого-то? — Креил побледнел.

— Придется. Почти наверняка.

— Так. Что же делать, девочка, что делать?

— Не знаю, Креил. Помнишь Дорн? И как вы готовы были растерзать дорнцев, после того, что они делали со мной? Тина уже серьезно больна, что будет после этого?

В мозгу Аоллы замелькали картинки с Дорна, и, хотя Креил все это видел уже когда-то, сейчас ему стало безумно страшно.

* * *

Строггорн растерянно изучал четырехсотстраничный анализ результатов обучения Андрея. Почти сто страниц было уделено психологическим особенностям мальчика. Строггорн лишь мрачно пролистывал документ, стараясь не вникать в детали.

Притихший Андрей сидел напротив, утонув в слишком большом для него кресле. Официальный вызов к Советнику, и Вард, сопроводивший мальчика во Дворец Правительства, где у Председателя Совета Безопасности Земли был кабинет, вызвали панический испуг.

— Ну и что ты прикажешь мне с тобой делать? — проглядев последнюю страницу, задал Строггорн вопрос. — Твои преподаватели отказались тебя учить! И не только по специальной программе, как мы их просили, но и по обычной. Ты поставил их в сложную ситуацию, Андрей. Наше покровительство, я Советников имею в виду, скорее мешает твоему обучению. Потому что преподаватели не хотят конфликтовать с нами из-за тебя, а Лао, например, каждый раз, когда тебя калечат, требует письменного объяснения. В общем … твои предложения? Да, и что это такое, ты не способен делать элементарные вещи? Пройти сквозь стену для тебя должно быть проще простого, а здесь написано, что ты не в состоянии это сделать? Мы-то точно с тобой знаем, что ты умел проходить насквозь и без всякого обучения? В чем проблема теперь?

— Я не знаю, — казалось, Андрей вот-вот расплачется. — Я думаю, что когда мне угрожает опасность, начинают проявляться мои способности, а когда все хорошо… я просто не понимаю, что я должен делать.

— Ага … — Строггорн задумался на мгновение. — Тогда мы решим вот что…

* * *

Андрей опустился на ледяной каменный пол подземелья. Он не имел ни малейшего понятия, куда Советник Строггорн затащил его. Они шли через Многомерность, потом оказались в этом помещении. Здесь не было ни окон, ни дверей, ни малейшего лучика света. У Строггорна был фонарик, только он забрал его с собой, сказав, что Андрей, теоретически, прекрасно должен видеть в полной темноте, да и выбраться отсюда для него не должно представлять никакой сложности. Поэтому Советник оставляет Андрея здесь, без еды и воды, чтобы, наконец, проявились способности мальчика.

Андрей прислушался — не раздавалось ни единого звука, только на пределе слышимости где—то капала вода. Он встал и начал двигаться по направлению звука. «Советник сказал, я могу видеть в темноте … Если бы он еще объяснил, каким образом?» Андрей споткнулся о камень, полетел на пол и сильно ударил колено. Через несколько минут, когда он смог соображать после неожиданной боли, Андрей ощупал ногу. Рука стала влажной от крови. Он попытался подняться, возникла острая боль, словно ногу пронзило кинжалом, и Андрей снова опустился на пол.

«Интересно, опасное ли кровотечение?» Он повертел головой, стараясь хоть что-то разглядеть: вокруг была непроницаемая тьма. «И что же делать теперь?» — подумал мальчик.

* * *

Шон ван Берри, адвокат Совета Вардов, бесшумно появился на веранде палаты Тины.

Тина мирно спала в кресле, укутанная в теплое одеяло. Он вслушался в ее мозг: ей снился странно-ирреальный сон, словно действие происходило в Многомерности. Жан Моррис появился следом за ним почти так же бесшумно.

Шон решительно наклонился над Тиной и осторожно дотронулся до ее плеча. Тина вздрогнула и открыла глаза. Через мгновение, узнав Шона, ее взгляд стал испуганным. Из своего опыта общения с этим человеком, она знала, что, как правило, его появление ничего хорошего не сулило.

— Что-то случилось?

Прежде чем ответить, Шон протянул ей обруч мыслезащиты.

— Наденьте, — добавил он вслух. — Нам нужно решить один важный вопрос.

Жан Моррис принес еще одно кресло из палаты и сел напротив Тины. Шон ван Берри положил на стол Книгу и пачку отпечатанных листов бумаги.

Тина послушно надела обруч мыслезащиты.

— Что-то серьезное? — Тина кивнула на стол и посмотрела на Жана, который до сих пор не проронил ни слова. Только теперь она заметила у него мешки под глазами, словно он не спал всю ночь.

— Тина, я хотел спросить, что для вас легче, если я вам все объясню или Жан? Я так думаю… — ее значки расширились от страха, — да не пугайтесь так, ничего плохого! Жан, начни ты.

— Не знаю, как тебе, Тиночка, все объяснить. В общем, — он кивнул на пачку бумаг на столе, — это — твой брачный контракт.

— Это… что? — она в изумлении уставилась на Жана.

— Твой брачный контракт, — выделяя каждое слово, повторил Жан.

— С кем?

— С отцом ребенка, конечно.

Тина молчала несколько минут, пытаясь вникнуть в то, что ей сказали.

— Хорошо, Тина, — вмешался Шон ван Берри. — Я выступаю здесь как официальный представитель Креила ван Рейна. То есть, он предлагает вам стать его женой. Брачный контракт, который был составлен по его просьбе, защитит вас и вашего ребенка, что бы ни произошло с Креилом ван Рейном. Вы понимаете, в данном случае нет даже никакой гарантии, что он будет жить на Земле. Но этот контракт обеспечит ваше будущее.

— Разве так делают предложение стать женой? Вы извините, но это напоминает скорее какую-то сделку. И потом, я точно знаю, что он не собирался жениться. Почему изменил свое решение? И почему не пришел сам спросить меня, а прислал адвокатов? Вам не кажется все это странным?

— Ему запрещено с вами встречаться.

— Почему?

— Это может повредить вашему здоровью.

— Шон, вы сами понимаете, что говорите? Встречаться со мной вредно, а жениться — в самый раз? — Тина покачала головой. — Огромная куча вранья. Жан, ничего добавить не хочешь?

— Тина, ты должна нам поверить, но так для тебя будет лучше.

— То есть, это такой фиктивный брак, по которому мое будущее и моего ребенка будет обеспечено? Или…?

— Это — не фиктивный брак, — сказал Шон Берри. — Насколько я знаю, брак будет самым настоящим.

В этот момент Тина почувствовала, как что-то словно сжалось внутри и разлилось по телу такой истомой, что слезы выступили на глазах.

— Глупая шутка, Шон. Вы же знаете, как я люблю его. Зачем так жестоко шутить?

— Это не шутка, Тина. Брак будет самым обычным.

— И мы будем жить вместе?

— Вы будете жить вместе, и свадьба у вас будет самая обычная. Все как у всех людей.

— Не понимаю я тогда чего-то, что-то здесь не так, — Тина ощутила дикую усталость. — Простите, я неважно себя чувствую. Я должна подумать.

Шон с Жаном переглянулись.

— Тиночка, я прошу тебя подписать бумаги сейчас, — сказал Жан. — Я все проверил, это самый лучший контракт, который только можно составить.

— Ваша свадьба должна состояться через три дня. Насколько я знаю, уже начали подготовку, — добавил Шон.

Тина сразу очнулась.

— Да вы что? Почему такая спешка?

Жан поднялся, подошел к Тине и взял ее руки в свои.

— Ты должна мне довериться. Так будет лучше. И для тебя, и для ребенка. Пожалуйста, подпиши.

— В принципе… Если что-то не так… Можно всегда развестись.

— Ты ничего не теряешь.

— Это так, конечно, только все очень странно, — она подняла на него серые, прозрачные глаза.

У Жана сжалось сердце. Теперешняя Тина была лишь жалкой тенью прежней. Так безумно она похудела за эти несколько месяцев.

— Я страшно устала, Жан. — Тина подумала, что у нее нет ни малейшего желания читать пятисотстраничный фолиант под названием «Брачный контракт». Да и тянуть со свадьбой не было никакого смысла. Была ли она фиктивной или реальной, это и вправду гарантировало будущее ребенка. — Ты прав. Где я должна подписать?

Шон протянул ей лист бумаги, и Тина поставила подпись.

— Что-то еще? Я ужасно хочу спать.

— Нет, Тина, больше ничего не нужно, — Шон поднялся, забирая Книгу и бумаги. — Я думаю, Лейла поможет подобрать вам платье, ну и все, что нужно.

— Зачем нужна свадьба? Лишние формальности! — Тина пожала плечами. Она была абсолютно уверена, что, вопреки заверениям адвокатов, это будет обычный фиктивный брак в интересах ребенка. Да и какая такая серьезная причина могла быть у Креила ван Рейна, чтобы решиться и вправду жить с самым обычным человеком?

* * *

Эмиль ван Эркин посмотрел на экран: Андрей, передвигаясь на четвереньках, продвигался по бесконечному коридору. Шли третьи сутки, как Советник Строггорн притащил мальчика в это место Многомерности. Чтобы выбраться, Андрею было бы достаточно правильно сосредоточиться, точно так, как его учили в школе Вардов, и он бы оказался на свободе. Но было незаметно, чтобы мальчик чему-либо научился. Строггорн бесшумно возник позади.

— Советник, Лао несколько раз звонил, пытался выяснить, куда вы дели мальчика, — быстро сказал Эмиль ван Эркин.

— И что ты сказал?

— Ничего, поэтому он был ужасно зол. Но я думаю, что пора Андрея вытаскивать. Пустая это затея!

— Его способности не включатся, пока он не окажется в смертельной опасности.

— Он ранен.

— У него врожденная способность к регенерации! Если бы все было так серьезно, он бы уже умер от потери крови, а это — не так. Подождем еще несколько дней!

— Он умрет без воды!

— Он не может умереть! Неужели он ее еще не синтезировал? И это в синтетической Десятимерности?

— Не знаю, он ползет куда-то. И не похоже, чтобы его ноге было лучше.

— Пройдет. Все это лишь иллюзия. Несколько дней ждем… Лао сейчас занят подготовкой к свадьбе Креила, так что ему не до ребенка. Самый подходящий момент!

* * *

— Так, Лао, что еще? Все продумали? — Креил с Лао уже несколько часов подряд пытались предусмотреть все возможные неожиданности. — Давай еще раз. Перед свадьбой, где-то за час, сделаешь ей первый укол. — Ампулы с препаратом лежали на столе. — Я так думаю, часа на четыре этого должно хватить. Линган постарается уложиться с официальной частью как можно быстрее. Потом я заберу Тину с собой, несколько часов ей необходимо будет поспать. Мы приедем прямо в замок. Дальше, все, что нужно, — побыстрее выпроводить гостей… Что еще? Вы нашли хорошего визажиста? Без грима на Тину страшно смотреть.

— Заказали самого лучшего. Обещали привести ее в более-менее пристойный вид.

— Не нравится мне, уж очень много людей в курсе! — .Креил машинально постукивал пальцами по столу. — Что пишут? Мне некогда просмотреть.

— Пока ничего страшного. Свадьбой, конечно, все удивлены.

— Я и сам удивлен! — Креил улыбнулся, но сразу снова посерьезнел. — Хорошо. Завтра увидим. Проверь, чтобы операционная была готова.

— Оборудование должны уже были закончить монтировать, но я проверю еще раз.

— Вот и славно. Жаль, что нельзя обойтись без свадьбы.

— Ты слишком известная личность на Земле. Без свадьбы было бы еще больше вопросов.

— Не сомневаюсь.

* * *

Лейла и Этель помогали Тине собираться. До Тины до конца не доходило, что происходит, все было словно в тумане. Она покорно позволила себя вымыть, и доверила свое тело профессионалам. Ее отросшие волосы слегка подстригли и уложили в красивую прическу, а потом ее лицом занялся визажист. Когда Тина увидела себя после этого в зеркале, она с трудом узнала свое лицо. На нее глядела незнакомая, красивая и утонченная женщина.

— Это я? — Тина никак не могла прийти в себя от увиденного.

— Ты, Тиночка, — Лейла улыбнулась. — А что не так?

Тину уговорили выбрать для бракосочетания платье белого цвета, двойное, с несколькими нижними юбками до земли, и большим декольте. Украшенное сложной вышивкой с бриллиантами (от его стоимости Тине стало плохо, но Этель напомнила, что Креил — один из богатейших существ Галактики), местами полупрозрачное, платье прекрасно скрыло беременность. От фаты Этель решительно отговорила Тину, заказав белоснежную шляпку с небольшими полями, длинным шлейфом и огромными атласными розами, также украшенными бриллиантами и натуральным жемчугом.

Когда все это было одето, наряд дополнили длинные, до локтя, перчатки и аккуратные туфельки с бантиками впереди и бриллиантовыми брошами. На шею легло многоярусное ожерелье, оттенившее белоснежную кожу Тины, а в ушах засверкали длинные сережки.

Лао, придя за Тиной в палату, застыл на месте, не веря своим глазам, настолько она была очаровательна в этом тщательно подобранном наряде, с искусным гримом на лице и сейчас казавшимися огромными серыми глазами в обрамлении длинных пушистых ресниц.

Тина ловила его взгляд, пытаясь определить, какое все это произвело впечатление, но Лао только через минуту смог выдавить из себя:

— Тина, ты божественна! — он почему-то сразу вспомнил, какая скромная свадьба была у Креила первый раз, и какое простенькое розовое платье выбрала для себя самой Этель. Строггорн и Аолла вступали в брак на Дорне, а там вообще обходились без одежды. Лао подумал, что это всего лишь четвертая свадьба среди Советников, а Лао и Линган прожили больше пятисот лет — это безумно мало, и Этель правильно поступила, нарушив их традицию предельной скромности в такой редкий для всех день.

Лао поправил маску на лице, и осторожно взял Тину под руку. Этель набросила Тине плотную вуаль, пряча от возможных корреспондентов. Воздушное такси бесшумно взмыло вверх, неся их во Дворец Правительства Аль-Ришада.

Они вошли в огромный зал, Лао с Тиной впереди. В ослепительно освещенном зале стояла полная тишина. Их ждали только Диггиррен — в серебряной одежде Советника с длинным, до пола, плащом и высоких сапогах, и Жан Моррис, по такому случаю в бежевом костюме.

Тина растерянно оглядывалась, одна из огромных дверей распахнулась и вошла группа людей.

Строггорн, в одежде Советника, сияющей золотом, огромный Президент Земли, Линган, в голубом, со слепящим энергокристаллом на груди, и, наконец, Креил, одетый во все белое.

Его локоны, черные, тщательно уложенные, и смуглая кожа оттенялись белизной одежды, сверкающей бриллиантами и матово отсвечивающей жемчугом. Высокие белые сапоги с бриллиантовыми пряжками подчеркивали стройные ноги, плащ, волочащийся по полу, свисающий с одного плеча, дополнял его наряд, воспроизводящий одежду Советника, но вместо черного цвета Креила бывший белоснежным. Креил знал, что Лао будет в обычном костюме, так как не участвовал в официальной части церемонии.

Двери распахнулись и нарядно одетые люди начали заполнять зал, окружая красную дорожку к огромному креслу, на которое опустился Линган, дожидаясь, когда все разместятся и можно будет начинать церемонию.

Креил подошел к Тине, взял ее руку в свою и мысленно улыбнулся. Его глаза слегка блеснули в прорезях маски. Тина только почувствовала, как часто забилось сердце.

— Ты очаровательна, девочка, даже и под вуалью.

— Советник, почему мы должны прятать лица? — проигнорировав его комплимент, официально спросила Тина, крепко держа его за руку.

— Потому что полно корреспондентов и, хотя запрещено снимать, нельзя же было всех обыскивать. Можешь называть меня Креил?

— Я попробую.

Линган поднялся, кивнул, и сразу все затихли.

— Невеста и жених, — громко сказал он вслух. — Подойдите поближе.

На небольшом столике с правой стороны лежал подготовленный брачный контракт и книга регистрации браков. Строггорн стоял с левой стороны, держа поднос с кольцами, мягкая, негромкая музыка лилась в зал, придавая торжественность.

— Тина, вы ознакомлены с текстом брачного контракта? — спросил Линган.

— Да, — уверенно солгала Тина.

— У вас есть замечания, возражения?

— Нет.

— Тогда поставьте свою подпись.

Она послушно расписалась, Креил поставил свою подпись вслед за ней.

Линган зачитывал стандартную формулу брака, Тина и Креил ответили: «Да», Строггорн как опекун поставил свою подпись, Этель и Диггиррен заверили как свидетели.

Креил осторожно надел кольцо Тине на палец, ее рука дрожала, и он подбадривал ее улыбкой.

А потом посыпались поздравления. Гора цветов и подарков вырастала рядом с ними. Оказалось, что эти незнакомые люди — представители правительств стран всего мира. Они брали тонкую руку Тины, осторожно прикасались губами и говорили поздравления.

Когда Тина почувствовала усталость, ей принесли кресло, обитое красным бархатом, и она продолжала принимать поздравления сидя.

Как ни старался Линган, официальная часть закончилась лишь через три часа.

Потом Креил и Тина шли по дорожке, утопая в лепестках роз. Для Тины все было как в тумане, Креил старался крепко держать ее под руку, опасаясь, что она в любой момент потеряет сознание. На взлетной площадке их ждало разукрашенное такси и толпа корреспондентов, с трудом сдерживаемых охраной.

Только когда дверь такси задвинулась, они остались одни. Креил слегка обнял Тину и начал расстегивать ее платье.

— Нет, ты меня неправильно поняла, — ответил он на ее вопросительный взгляд. — Я просто хочу, чтобы ты переоделась, — Креил снял маску с лица и достал из огромной сумки небольшую шкатулку, две пары теплых брюк из мягкой ткани и два толстых свитера.

Он аккуратно снял драгоценности с ее шеи, укладывая их в шкатулку, помог расстегнуть платье, оценивающе оглядев изощренное нижнее белье, в которое Тину нарядила Этель, и помог затянуть на ее животе серые брюки, учитывающие ее беременность. Креил тоже переоделся и был во всем черном, в длинном свитере со сложным рисунком и брюках.

— А куда мы собираемся в такой теплой одежде? — спросил Тина, оглядывая толстый серый свитер.

— Прогуляться, а ночи сейчас довольно холодные.

— Честно говоря, я ужасно хочу спать. — Тина устало опустилась в пассажирское кресло.

— Поспи, я тебя разбужу, когда мы прилетим.

Когда такси приземлилось, почти стемнело. Креил разбудил Тину. Она удивленно оглядывалась: они оказались на берегу большого озера. Креил взял сумку, помогая Тине выйти, а буквально в нескольких метрах она увидела лодку, приткнувшуюся к берегу. Он забросил сумку, помог Тине и, закатав брюки и сняв ботинки, оттолкнул лодку от берега. Ночь окутала их тихим шепотом деревьев. Огромные звезды усеяли небосвод. Креил медленно греб вдоль берега, и иногда Тине казалось, что где-то из леса за ними наблюдают чьи-то желтые глаза.

— Куда мы едем, Креил? — решила поинтересоваться Тина.

— На нашу свадьбу, в замок Лингана, — Креил мысленно улыбнулся.

— И зачем это нужно? Разве мы не могли долететь туда на такси? — удивленно спросила Тина, не понимая необходимость ночной прогулки.

— Я хотел немного побыть с тобой.

— Зачем? — Тина подумала, что вообще плохо понимает происходящее.

— Не понимаешь? Разве это странное желание провести немного времени наедине со своей женой?

Тина вслушалась в непроницаемый мозг Креила, пытаясь понять, говорит ли он серьезно, в конце концов, решив для себя, что, хотя должна быть причина, ей этого не понять. Неожиданно раздался отдаленный вой животного.

— Здесь есть животные? — решила уточнить она.

— Есть, но ты не бойся, это наша охрана, — Креил негромко свистнул, ветки зашуршали, и сквозь них выглянула чья-то большая морда, уставившись желтыми глазами. Тина вскрикнула от неожиданности.

— Не бойся, Тина, это — Джюс, вожак волчьей стаи. Он — биоробот, — Креил продолжал грести. — В каждой стае, будь это волки или стадо оленей, вожак — биоробот, со сложной программой, в соответствии с которой он обучает животных правильному поведению.

— Почему он такой огромный? Никогда не думала, что волки такие большие!

— Вожак и должен быть большим. Естественное преклонение перед силой. С домашними животными было проще, а с дикими еще работы по восстановлению на много лет. Замерзла? — Креил заметил, что Тина несколько раз поежилась. — Давай, ты еще поспишь, я постелю тебе на дно лодки и сверху накрою?

— А нам долго еще плыть? — Она снова подумала, что лучше бы они долетели до замка на такси. И тогда можно было бы сейчас поспать на кровати.

— Часа полтора и потом всю ночь будут праздновать нашу свадьбу. Конечно, мы не останемся до утра, если ты так устала. — Креил старался не замечать недовольство Тины. Ему нужно было максимально оттянуть следующий укол стимулятора, потому что ей еще предстояло выдержать бал в их честь.

Креил вытащил из сумки мягкие одеяла, постелив прямо на дно. Тина легла, к ее удивлению было совсем не жестко. Она смотрела в бесконечное и совершенно черное небо, пронизанное светом звезд, и, как всегда, ее охватило какое-то мистическое чувство.

— Креил, это правда, что вы были на многих планетах?

— Правда. Хотя нельзя сказать, что на многих. Дирренг, клиника Роттербрадов, где меня лечили. А где-то там, — он кивнул головой, — у меня есть планета, не очень большая, немного меньше Луны, но там совсем как на Земле: поля, леса, озера, только нет людей.

— Вы совсем как Бог, так чудно плыть с богом в обыкновенной лодке, — Тина тихонько рассмеялась. Неожиданно ей стало очень хорошо и спокойно. Было тихо, доносились только равномерные всплески воды от весел.

— Я хочу, чтобы у тебя было время привыкнуть, что ты — моя жена. Для меня это важно.

— Правда? — она ни на секунду не поверила в искренность его слов, но ей все равно было приятно. — Креил, можно вопрос?

— Спрашивай, — он улыбнулся. Тина была совсем как ребенок.

— Тот корреспондент, когда мы садились в такси, что вы не дали ему сказать?

Креил сразу понял, о чем она. Этот корреспондент через охрану громко начал выкрикивать свой вопрос, но Креил тут же прервал его.

— Зачем тебе расстраиваться?

— Я поняла, все равно. Он хотел спросить, как у меня хватает смелости рожать чудовище, — всю дорогу эта страшная мысль не покидала ее. — Это правда? Ребенок может родиться чудовищем?

— Глупости, — отрезал Креил. — Он родится самым обыкновенным, только будет телепатом. Все наши способности проявляются постепенно. Я был самым обыкновенным мальчиком. Так же сосал грудь и боялся отца.

— Правда? — это объяснение немного успокоило Тину, и она задремала.

Лодка ткнулась о берег. Тина открыла глаза. Совсем низко нависли тучи, и ее удивило, что за такое короткое время испортилась погода. Молния сверкнула, осветив призрачным светом возникший перед ними замок. Его окна ярко сияли, за ними перемещались тени.

Тина обернулась и заметила в темноте два желтых глаза, пристально смотрящих на нее. Креил помог ей выбраться из лодки на берег и окликнул Джюса. Огромный волк выскользнул из-за кустов и послушно замер перед Креилом. На волке был надет ошейник, слабо отсвечивающий в темноте голубым. Креил погладил волка по голове, словно обычную собаку.

— Вам хватает еды, Джюс? — спросил он.

— Не совсем, Лиде, — волк раскрыл пасть, произнося слова.

«Действительно, робот», — озадаченно подумала Тина.

— Вы пойдете с нами? — спросил волк, не сводя глаз с Креила.

— Не сейчас, — Креил улыбнулся. — Познакомься, моя жена.

— Очень рад, Лиде, — волк подошел и протянул Тине огромную лапу, которую она не без страха пожала.

Они поднялись по большой лестнице, снова сверкнула молния, но грома не было, двери с витражами вместо стекол широко распахнулись, и большой зал встретил их ярким светом и громкой музыкой.

Странно было находиться в этом шикарном зале, отделанном под старину, с люстрами, свисающими на длинных цепях с потолка, бесконечными канделябрами и подсвечниками, полом в сложной мозаике мрамора, в свитерах и брюках. Тина растерянно оглядывалась, им навстречу быстро шел мужчина в обычной одежде и по отсутствию мыслеизлучения сразу было ясно, что он тоже — биоробот.

— Как добрались, Лиде? — биоробот забрал сумку у Креила.

— Нормально, Стайн. Познакомься, Тина. Это мой личный биоробот. Можешь полностью на него полагаться, — они поднимались по узкой боковой лестнице, потом шли по длинному коридору. Высокие дубовые двери распахнулись в одну из комнат, и они попали в спальню. Кровать с пологом занимала добрую ее половину, платье изумрудного цвета было аккуратно разложено.

— Пойдем, я помогу тебе надеть платье.

Креил терпеливо застегивал многочисленные пуговки, слегка стянувшие тело Тины, что сделало беременность незаметной, поправил декольте. Зеленое платье, расшитое жемчугом с изумрудами, до самого пола, волочащееся небольшим шлейфом, очень шло к серым глазам Тины, в которых от этого обилия зеленого появился изумрудный отлив.

Сам Креил надел костюм из мягкой ткани серого цвета с салатовым отливом, высокие сапоги, плотно охватившие ноги, плащ, мягкими складками упавший до пола, закрепленный на одном плече бриллиантовой брошью с крупным изумрудом.

Стайн подал шкатулку с драгоценностями, и Креил помог Тине подобрать комплект из длинных сережек, с одним большим бриллиантом и множеством маленьких изумрудиков, из тех же камней широкое колье, плотно охватившее шею. Затем добавил несколько браслетов из золота в россыпи драгоценных камней и три небольших перстня, внимательно оглядел маникюр на ее тонких пальцах и удовлетворенно кивнул.

— Мне нравится, — сказал он. — А тебе? — спросил он, обращаясь к Стайну.

— Я не очень разбираюсь в этом, Лиде, но, мне кажется, у вас невероятно красивая жена.

Креил тряхнул черными локонами и рассмеялся. Тина подошла к большому, в полный рост, зеркалу и снова не узнала себя в этой утонченной женщине. Ей казалось, что все это происходит не с ней, а в каком-то затянувшемся сне, и Креил в этой сверкающей одежде показался совсем чужим, да так оно и было на самом деле.

— Нам пора, Тина, — Креил улыбнулся ее мыслям и совсем тихо спросил. — А зачем тебе знать обо мне все? Я же чудовище? — и непонятно было шутка это или нет. — Вдруг съем? — теперь он откровенно смеялся от ее испуга. — Разреши мне сделать тебе укол. Не больно. — Он взял ее руку, снял бриллиантовый браслет и ввел лекарство в вену на запястье. Тина устало лежала на кровати. Через несколько минут препарат начал действовать. Ей показалось, словно сдернули завесу: все стало неправдоподобно четким. Она удивленно села, Креил пристально всматривался в ее глаза.

— Как себя чувствуешь?

— Кажется лучше. А что это вы мне вкололи?

— Стимулятор, — коротко ответил Креил.

— Мне так плохо на самом деле? — он не ответил, и она продолжила. — Я не верю в нашу свадьбу, Советник. Конечно, сейчас не время…

— Не время, Тина, мы можем все обсудить позже. Нас ждут гости.

Он протянул ей руку и помог подняться.

Они вышли в коридор и, дойдя до поворота, Тина увидела длинную, застеленную мягкой дорожкой, лестницу, ведущую в банкетный зал. Ее ослепило море огней и нарядно одетых мужчин и женщин. Креил взял ее за руку и, словно королеву, повел вниз к приветливо смотрящим на них лицам и телепатическому гулу мыслей.

В начале им пришлось принимать нескончаемые поздравления. Почти все главы государств Земли со своими женами присутствовали на свадебном банкете. Для подарков была отведена целая комната. Тина кивала головой очередным гостям, Стайн громко представлял, она говорила: «Очень приятно», мужчины склонялись к ее руке или просто легко пожимали ее в соответствии с традициями своей страны.

В углу зала стояли Этель с Диггирреном и Аолла со Строггорном. Этель, обворожительная, уложив каштановые волосы в высокую асимметричную прическу с золотой заколкой, в золотом платье с огромным, ниже талии, вырезом на спине и откровенно обнаженными плечами, что-то мысленно говорила. Аолла, в вечернем платье красного цвета, с мягко спадавшими на плечи иссиня-черными волосами, оттенявшими полупрозрачную кожу, изредка вскидывала темно-карие глаза на Строггорна, отвечая на его мысленный вопрос, и снова опускала их.

Эти две пары, так редко появлявшиеся на людях без масок, поражали своей красотой, но еще больше поражала их откровенная, вызывающая молодость. В гриме Аолле можно было с трудом дать двадцать, несмотря на свой более чем двухсотлетний возраст, а Этель — двадцать пять. И они обе сияли вечным светом женской красоты.

Шум в зале привлек внимание гостей. Входил Линган, Президент Земли, в голубой сверкающей одежде, как всегда огромный и величественный.

Тина вгляделась в его открытое лицо, с удивлением поняв, что этот мужчина, с прямыми черными жесткими волосами, подстриженными ровным каре чуть ниже уха, носом чуть с горбинкой, немного капризным, но мягким изгибом губ и властным пристальным взглядом почти черных глаз, выглядел невероятно молодо. Если бы не его мощная фигура и почти двухметровый рост, вряд ли бы его можно было воспринимать иначе как очень молодого человека.

«На вид ему никак не больше двадцати пяти — тридцати, — лихорадочно соображала Тина, — а на самом деле больше пятисот». Не одной ей приходили в голову мысли об этой ненормальной молодости Советников и их жен. Мало кто видел их лица, но в этом зале не было корреспондентов, и это был один из немногих приемов, где они присутствовали без масок. Глядя на их молодые лица, каждый задавал себе вопрос: «Да люди ли они на самом деле, эти Советники, фактически управлявшие Землей?» Но кто бы решился открыто задать этот вопрос, потеряв право на омоложение, лечение в Аль-Ришаде и хотя бы кусочек бессмертия?

Линган позволил себе усмехнуться. Он слишком хорошо знал людей, их страх смерти и желание бессмертия, чтобы не понимать сейчас их мысли, даже не читая их.

У одной из стен зала было установлено Гиперпространственное Окно. Линган, подойдя к нему, включил связь, громко объявив, что необходимо принять поздравления других цивилизаций. Все с опаской и интересом поглядывали в сторону Окна. Оно слегка засветилось, а затем возник эффект «проваливания», когда начинало казаться, что за этим Окном простирается бесконечность.

Затем стены зала отступили, и возникла диспетчерская планетарной системы Дорн. Президент Дорн (Уш-ш-ш) висел перед экраном, плавно махая черными крыльями, посеребренными по краям ради торжественного случая, и произнося стандартные слова поздравления. Создавалось впечатление, что вот-вот он влетит в зал и займет место среди гостей. Изображение сменилось дирренганами. Президент и Секретарь говорили поздравления, и Яниа добавила от себя, что рада, что нашлась, наконец, женщина, которая убедила такого неисправимого холостяка вступить в брак. После этих хорошо известных землянам планет замелькали менее известные, и, хотя вид многих представителей вызывал у присутствующих людей неприятие, все тщательно перебарывали себя, скрывая это. Ригелиане, Принаиане-1 и 2 — длинный список все рос и рос, когда, уже в самом конце, возникло изображение, как все подумали, Земли. Солнце мягко садилось за лес, отражаясь в огромном озере, трава слегка пригибалась от ветра, но над водной гладью парило полупрозрачное существо, лишь отдаленно напоминающее земную манту или дорнцев. Как только включилась связь, существо сразу трансформировалось, и на пологом песчаном пляже возник хрупкий юноша, с абсолютно зелеными глазами, в плавках. Он широко улыбнулся, а все никак не могли понять, откуда идет передача и что это за планета, до таких деталей похожая на Землю.

— Нигль-И!

Все обернулись на возглас женщины в строгом, неуместном своей простотой среди роскоши нарядов, платье, закрытом и темно-серого цвета.

— Приветствую столь высокочтимое собрание, — Нигль-И поднял руку, одновременно одевая свое тело в элегантный строгий костюм, странно смотрящийся на пляже.

Креил и Тина стояли у самого Окна, казалось еще шаг — и они окажутся на той, другой «Земле».

— Креил, — продолжал Нигль-И. — Ты еще не забыл свою планету? Я решил, что увидеть ее снова — это самый большой подарок для тебя.

Изображение сместилось, словно камера ушла вверх, показывая бесконечные леса, озера, моря, ряды невысоких гор и только в одном месте — замок, почти точно воспроизводящий тот, в котором проходила свадьба. Снова — берег озера и улыбающийся Нигль-И.

Все с изумлением заметили, как эта невзрачная женщина в неуместном наряде протиснулась к самому экрану, а Креил, обняв ее за плечи, пропустил перед собой. На взгляд, Лейлу и Нигль-И разделяло сейчас не более полуметра. Она протянула руку, уперевшись в твердую поверхность поля, то же сделал Нигль-И, и так, не касаясь, их руки встретились. Он несколько секунд рассматривал ее лицо.

— Еще так плохо? — мягко спросил он, словно никого не было рядом, их не разделяли световые парсеки, и не крутился с бешеной скоростью счетчик энергии за Гиперпространственную передачу. Глаза Лейлы застилали слезы, и она только кивнула.

— Ничего. Нужно ждать. Все пройдет.

— Я знаю, — нашла Лейла силы ответить в уже тающий образ планеты Креила ван Рейна, стирающей облик Нигль-И.

— Прошу в соседний зал, — Линган широким жестом пригласил гостей за столы. В большом сияющем огнями зале их встречали бесконечной вереницей столы, такое же количество самой разнообразной еды, сверкающие бокалы и тарелки.

Тина и Креил сидели во главе стола. Справа от нее расположился Линган, а слева от Креила — Аолла. Креил галантно ухаживал за Тиной, а Линган, изредка наклоняя к ней лицо, мысленно тихо спрашивал: «А целоваться будете?» В его глазах при этом загорался смех, и Тина сердито зыркала на него. Смены блюд перемежались танцами, благодаря кондиционерам, в зале было прохладно, и никто не обращал внимания на грозу, которая никак не могла разразиться дождем.

Креил почувствовал, что Тина вот-вот готова отключиться, поднялся, потянув ее за собой. И как только Тина встала, подхватил ее на руки. Зал весело зашумел, Тина слабо обняла его за шею, воспринимая все как очередную формальность. У нее плыло в голове, хотя она ничего не пила. Он нес ее по огромной лестнице, покрытой красной ковровой дорожкой на второй этаж, где была спальня. Лао бесшумно поднялся и по запасной лестнице прошел следом за ними. Он нашел Креила в спальне. Тина без сознания лежала на кровати, а Креил пытался раздеть ее.

— Давай помогу, — Лао наклонился, на удивление ловко расстегивая многочисленные мелкие пуговки на платье.

— Всегда меня удивляешь, Лао! И где это ты научился раздевать женщин?

— Так я, можно сказать, всю жизнь только этим и занимаюсь. — Лао расстегнул последнюю пуговку и помог Креилу стянуть платье. — Хорошо. Что теперь?

Креил укутал Тину одеялом, опустился в кресло напротив кровати, налил в бокал вина из старинной бутылки, слегка пригубил его, прежде чем ответить.

— Пока ничего. Пусть отдохнет.

— Я бы ей сделал что-нибудь.

— Не нужно, позже, приходи, когда гости разойдутся.

— Это не скоро, они только вошли во вкус. Нас уже и так спрашивали, чего это празднуем всего один вечер? Они бы неделю гуляли!

— Делать-то нечего. Все оплачено. Кроме того, можно завести дополнительные связи. Для этого нужно время. За один вечер ничего не успеть. Тем не менее, выпроваживайте поскорее. Не нравится мне все это, — Креил мысленно кивнул на Тину.

* * *

Андрей поднял голову. Он не знал, сколько прошло времени, ему вообще казалось, что он бесконечно ползет по этому коридору. Где-то там далеко, по-прежнему капала вода, только он никак не мог добраться до нее. Язык давно распух от жажды, нога по-прежнему болела, хотя могло быть намного хуже. Первые несколько дней так и было: его мучили сильный голод и жажда, а потом чувства словно бы притупились.

Он в который раз попытался подняться на ноги. Поврежденное колено сразу отозвалось резкой болью, Андрей снова сел и сосредоточился в районе боли. Прошло несколько минут, после чего боль угасла. Он снова попытался вглядеться в кромешную тьму. Некоторое время назад ему показалось, что где-то вдалеке появился едва различимый свет. Он встал на четвереньки и снова пополз. Удивительно, но если он не пытался идти, нога не причиняла почти никакой боли!

Прошло некоторое время, когда он снова прислушался: звук воды явно стал громче! И где-то там, вдалеке, слабый отсвет отражался от стен! Выход! Андрей снова пополз. За поворотом, ему открылась удивительная картина: в слабом свете, падающем откуда-то сверху, он увидел небольшое озерцо. Вода просачивалась сквозь стены и капала на пол!

Андрей резко вскочил на ноги и только у самого озерца изумленно застыл: нога совсем не болела. Он осторожно согнул ее: теперь она отозвалась болью в колене, только этого ведь быть не могло! Андрей подумал секунду, сосредоточился и «убрал» боль, порожденную своим воображением. Он вдруг ощутил, как усталость исчезла, и даже пить, казалось, хотелось уже совсем не так смертельно. Он наклонился над озерцом и зачерпнул прохладную вкусную воду в ладонь. Напившись, он посмотрел вверх. Где-то там, далеко, был просвет, в который проглядывало ночное небо. Андрей внимательно огляделся: он находился в небольшой пещере. Он обернулся, ища коридор, из которого вышел в пещеру. На том месте, где должен был быть коридор, сейчас находилась шершавая стена. Андрей вернулся, подошел совсем близко, ощупал холодный камень руками, не веря своему зрению: выхода не было!

Он растерянно сел на пол, пытаясь привести мысли в порядок. «Как странно. И боль — то есть, то нет, словно я во сне. А может, это и есть сон?» Мальчик прислушался к себе, пытаясь как-то понять это. «Да нет. Я же уже несколько раз засыпал и просыпался снова. Это что-то другое. А может…?» Он похолодел от своей догадки. «Тогда получается, я в Многомерности? Меня учили в школе, это такое место, где все вроде бы существует и не существует. Зависит от того, что я представляю. Тогда понятно, почему исчез коридор. Он больше мне не нужен. Я же не собирался ползти по нему назад? Странно. И нога совсем прошла. Но как же тогда отсюда выбраться? Должно быть что-то очень простое. Как меня учили: нужно сосредоточиться и пожелать оказаться в другом месте. И где бы я хотел оказаться?» Он представил изумленное лицо Советника Строггорна, если бы удалось возникнуть прямо перед его носом. Но ничего не произошло. Андрей сосредоточился снова, теперь стараясь сделать так, как его учили в школе, и как ему еще никогда не удавалось. Он выбрал кусок стены и стал упорно «растворять» ее. Казалось, это не производило никакого эффекта. Андрей поднялся, снова подошел к озерцу, и плеснул воды себе в лицо. «Интересно, а вода — настоящая?» Он не успел додумать эту мысль, потому что озерцо мгновенно исчезло. Еще секунду назад оно было здесь, а теперь лишь холодный камень отблескивал на его месте. «Вот и ответ на мой вопрос». Андрей решительно поднялся на ноги. Он вдруг почувствовал, словно внутри развернулась сжатая пружина, и он как-то сразу ощутил себя взрослым. И еще, теперь он не пытался вспомнить, как его учили в школе, а абсолютно точно знал, что нужно делать. «Господи, как же все просто!» — подумал Андрей, делая шаг навстречу явно ощутимым сейчас телепатемам. Это место реальности, где находились сейчас все Советники, отчетливо прослушивалось в пространстве. Часть мозга Андрея потянулась к этим телепатемам, и он мгновенно оказался в реальном земном лесу.

Старинный замок виднелся совсем неподалеку. Андрей сделал шаг, но боль в колене неожиданно вернулась, и вместе с ней пришла дикая усталость. Андрей рухнул на мягкие податливые полежалые листья под огромной елью и мгновенно заснул.

* * *

Прошло много часов, прежде чем Лао вернулся. Его сопровождал Стайн с небольшим столиком на колесах, покрытым стерильной салфеткой. Под ней оказались приготовленные препараты.

— Тебе моя помощь нужна? — спросил Лао, наблюдая, как Креил делает Тине укол.

— Не думаю, но лучше, если ты будешь где-нибудь поблизости.

— Ты предлагаешь мне стоять под дверью? — насмешливо спросил Лао. — Хорошо, я буду в соседней комнате. Достанется нам от Лингана, когда он обо всем узнает! — продолжал ворчать Лао, уже выходя в створки двери.

Тина с трудом открыла глаза. Креил склонился над ней, вслушиваясь в ее дыхание.

— Как себя чувствуешь, девочка?

— Ужасно плохо. Голова болит. Я бы подумала, что мне приснилась наша свадьба, если бы не увидела вас здесь.

— Да нет, не приснилась. Давай, я помогу тебе принять душ? Ну и потом, если не возражаешь…

— Что потом? Подождите, — у Тины почему-то стало сухо во рту. — У нас же фиктивный брак? Вы ччто, хотите?… Не может быть!

— А кто тебе сказал, что у нас фиктивный брак? Разве это было в «Брачном контракте»? Мы же не Аолла и Строггорн. Это у них, она может жить отдельно, иметь других мужчин, развестись в любую секунду. Наш ничего подобного не предусматривает. Тина, — он пристально посмотрел в ее глаза. — Мне говорили, ты меня безумно любишь? — он мягко улыбнулся. — Или не так?

— Так, — она закрыла глаза на секунду, потому что по телу прошла томительная дрожь, и скрыть это было невозможно.

— Давай-ка, отнесу тебя в ванную.

Он легко подхватил Тину на руки, ее тело почти ничего не весило, и внес в ванную, в которой оказался самый настоящий бассейн. Тина с наслаждением погрузилась в подогретую прозрачную воду. Креил прыгнул следом за ней, догнал ее и крепко обнял, прижав к себе. Губы Тины задрожали.

— Как странно, мне кажется, все это уже было…

— Это было…

— Да? Я не помню… Точнее, помню, но словно во сне. — Она замолчала на секунду и неожиданно спросила:

— Почему вы не хотите сказать мне правду, Креил?

Он сразу отпустил ее, всматриваясь в ее лицо, покрытое капельками влаги и серые тревожные глаза.

— Правду о чем, Тина?

— Что все это значит?

— Опять? Я уже все объяснил!

— Если вы делаете это только для ребенка, в этом нет никакой необходимости, принуждать себя быть со мной. Я понимаю, — она остановилась, потому что ей стало больно, — что вы не любите меня и никогда не полюбите. Тогда, зачем все это?

— Это необходимо, Тина, ты должна мне довериться. Но ты права, я делаю это для ребенка.

— Тогда скажите правду. Я не хочу чувствовать себя полной идиоткой.

— Хорошо. Только давай вернемся в спальню. Такой разговор плохо вести в воде.

Креил вылез из бассейна, развернул огромное, словно простыня, полотенце, и поймал Тину в него. Он снова поднял ее на руки, и отнес на кровать.

Шторы балкона слегка колыхались от порывов ветра начинавшейся грозы, горел приглушенный свет, смягчая очертания тел.

Он лег рядом с ней на кровать. Ее лицо казалось совсем детским в полумраке комнаты.

«Как жаль будет, девочка, если ты умрешь», — подумал он внутри блоков.

— Если я тебе объясню все, девочка, я боюсь, что ты так испугаешься, что я уже не смогу тебе помочь.

— Вы считаете, если ничего не объясните, вам удастся меня обмануть? Я же все чувствую. Ну какая любовь, Креил, если от вас веет одной жалостью! Вот я и хочу узнать, почему вам так безумно жаль меня?

— Тебе осталось жить одни сутки, максимум двое.

Тина похолодела от ужаса, но потом подумала, что это просто не может быть правдой.

— И почему я должна умереть? Мне говорили, что из-за ребенка, но разве это может случиться вот так сразу?

— Это не сразу, Тина. Наш ребенок развивается скачками. Он ждет, накапливает энергию, развивается, снова ждет… Проблема в том, что следующий скачок тебе не пережить. Ему никогда не удастся накопить необходимую энергию. А ждать до бесконечности, тоже невозможно. Так что… по нашим расчетам, скачок должен произойти в ближайшие двое суток.

— Поэтому вы так спешили со свадьбой? Но тогда… зачем? Чтобы сразу стать вдовцом? Или… можно еще что-то сделать?

— Можно, но… точнее, можно попытаться… Только этого никто никогда не делал. Теоретически, я примерно знаю, как можно тебе помочь.

— Что это? Так страшно, что вы не решаетесь рассказать?

— Тина, ты должна мне довериться, просто довериться. Скорее всего, я причиню тебе боль, почти наверняка. Я хочу, чтобы ты была готова к этому. А рассказывать, как и что… Не нужно, пожалуйста, поверь мне, так лучше, ничего не знать.

Тина закрыла глаза и долго лежала молча.

— Скажите хотя бы, что мне ждать, то, что можете.

— Это должно походить на половой акт, но не совсем обычный.

«Не совсем обычный», — повторилось несколько раз в ее голове.

— Хорошо, я готова. Я поняла, почему вы женились на мне. Иначе, вам бы никто этого делать со мной не позволил, даже, если бы я умерла. Должно быть, это и вправду что-то страшное. Может быть, вы сделаете это под наркозом?

— Еще опаснее. Если пойдет не так, ты по крайней мере почувствуешь боль, а без этого, я тебя искалечу и даже не замечу этого.

— Понятно…. Хорошо…. Начинайте… Ждать еще хуже… Я не хочу умереть, Советник.

— Ты мне веришь?

— Верю, — наконец, она открыла глаза и решилась посмотреть на него.

— Я постараюсь сделать все возможное и… невозможное. Ты должна будешь только расслабиться. Еще, закрыть глаза и не смотреть. Ни в коем случае — не смотреть. Если будет очень больно, я и так все почувствую.

— Ладно, — Тина решительно села на кровати. — Куда идти?

— Никуда не нужно идти. Ложись.

— Тогда… я все-таки не понимаю чего-то. — Она еще раз оглядела спальню. — Здесь же нет никаких инструментов?

— Для этого не нужны инструменты, Тина. Точнее, все, что мне нужно, у меня и так есть.

Она мгновенно вспомнила, что Советник Креил не был человеком, и в первый раз по настоящему испугалась.

— Тина, я не такое чудовище, как в твоей голове! — раздраженно заметил Креил, увидев в ее голове картинки.

— Простите, это из ужастиков. — Она легла, стараясь успокоить сердцебиение.

Креил развернул кокон полотенца, освобождая Тину, и легко и нежно провел кончиками пальцев от ложбины между ключицами до пупка. Тина вздрогнула от этого прикосновения, веки распахнулись, и, к своему удивлению, она начала возбуждаться. Креил встал на колени, легко наклонился, начиная мягкие касания языком от грудей, твердых будущим молоком, опускаясь все ниже, не задерживаясь ни на чем, и, когда коснулся языком нежной влажной поверхности, ее тело вздрогнуло, изогнулось, а потом расслабилось и снова — напряглось и расслабилось, отвечая так на его касания. И когда она достигла апогея оргазма, крича от пронзившего тело наслаждения, он легко повернул ее на бок, спиной к себе, не переставая ласкать рукой, чтобы не прервать ее крик, и мягко вошел в нее.

А после всего, не выходя из нее, прижал к себе жестко и властно, слушая, как затихают трепыхания ее сердца и спадает напряжение тела.

— Теперь, девочка, ты должна довериться мне. Еще раз, Тина: не шевелись, не пытайся освободиться и, я умоляю тебя, закрыть и не открывать глаза!

«Только не пугаться!» — убеждала себя Тина, хотя страх потихоньку начинал просачиваться в ее мозг. Сквозь сомкнутые веки она чувствовала, как молнии освещают все за окном. Одна из его рук обвила низ ее живота, еще плотнее прижимая к его торсу, и почти сразу она почувствовала, как шевельнулось что-то внутри влагалища, поднимаясь все выше и выше.

Сейчас Тина ощутила несильную боль и как что-то большое заполнило влагалище.

Креил приступил к трансформации, все глубже и глубже проникая в ее тело, Тина изогнулась, пытаясь освободиться. Это заставило его трансформировать руки, иначе было никак не удержать ее. Его трансформированный орган, имеющий сейчас на конце длинные и тонкие «усики» как раз добрался до ребенка, ощупывая его и определяя места, через которые можно было передать энергию. Ребенок слегка трепыхался и мешал, пока Креилу не удалось наконец обвить его ножки и ручки и добраться до позвоночника, начиная передавать энергию. Телепатема ребенка резко усилилась, словно прямо рядом с ними сумасшедший органист вовсю играл на органе. Это была странная музыка: одна длинная, бесконечно-тягучая нота.

Очень быстро у Креила появилось ощущение, что у него выкачивают кровь. Но он не остановился, передавая энергию ребенку. Где-то там, в глубине сознания, копошились чьи-то предупреждающие слова о том, что вот и родители Странницы погибли при ее рождении, и Строггорн чудом остался жив. Креил неожиданно осознал, что не сможет остановить передачу энергии ребенку, просто потому что не имеет понятия, когда, в какой момент это нужно сделать, и останется ли он жив в конце концов, просто передав слишком много энергии. А потом время растянулось. Креилу показалось, что прошло много часов, прежде чем он снова осознал себя. Он висел как-то сверху и сверху смотрел на свое измененное тело. Он не успел осознать, чтобы все это могло значить, как все словно перевернулось, и он ощутил себя снова в своем теле. Ребенок, кажется, перестал забирать энергию. Тину было совсем не слышно, Креил сразу понял, что она без сознания. Он с трудом собрался, трансформируя свое тело обратно, и как только закончил, мгновенно потерял сознание.

* * *

— Милая картинка! — Лао влетел в спальню, потому что перестал ощущать Креила. — Удивительно, что все живы!

Он смотрел на окровавленные простыни, пытаясь сообразить, кто больше нуждается в помощи. Строггорн вошел в спальню, за ним шел Стайн с носилками.

— У Тины кровотечение, — констатировал Лао. — Креил? — он дотронулся до ледяной руки Креила.

— Готов?

— Чуть лучше, чем ты тогда. Обоих в операционную.

Внезапно, из полной тишины возникла оглушающе громкая нота органа.

— Ну вот, а я только что подумал, что это тихо так.

— Лао, посмотри! — резко сказал Строггорн.

Тело Тины вздрогнуло, словно под разрядом тока, и она открыла глаза.

— Тина? — Лао стоял рядом с ней. Ее тело снова вздрогнуло, и она посмотрела на него совершенно бессмысленным взглядом.

— Лао, давай, я возьму ее на руки и отнесу в операционную, а ты займись Креилом.

Нота органа резко усилилась и сейчас в ней зазвучали угрожающие нотки.

— По-моему ребенок не хочет, чтобы ты трогал Тину, — прокомментировал Лао.

Строггорн подошел совсем близко к Тине, с опаской поглядывая на ее живот. Нотка органа стала панической.

— Лао, ты не знаешь, они как-то назвали ребенка?

— Тина хотела назвать его Лионом.

— Хорошо.

Строггорн подумал секунду, наклонился над Тиной и громко телепатически сказал, сопровождая свою речь резко выраженными мыслеобразами: ребенок на руках матери и тепло.

— Лион, послушай меня, мальчик, мы не хотим плохого ни тебе, ни твоей маме. Мы хотим помочь, — он повторил это несколько раз. Нотка органа стала тише и перестала звучать угрожающе.

— Удивительно, но, кажется, он тебя понял, — заметил Лао.

Аолла встретила их у выхода из спальни. Она испуганно посмотрела на завернутую в простыню Тину, которую нес Строггорн, и Креила на носилках.

— Плохо?

— Посмотрим. У меня просьба к тебе, девочка: не ходи с нами.

— Но я могу помочь?

— Ты будешь только мешать, мы вполне справимся с Лао. Ничего страшного…

— Но у нее… Я хотела спросить, Тина потеряет ребенка?

Строггорн уже входил в двери операционной.

— Не думаю. Посмотрим.

Двери операционной закрылись, Аолла растерянно постояла несколько минут, повернулась и пошла в общий зал. Он встретил ее полумраком и тишиной, только ее шаги глухо отдавались эхом. Аолла села за огромный, сейчас пустой, стол, и задумалась.

* * *

Строггорн уложил Тину на операционный стол и подключил аппаратуру. На экране возникла объемная картинка ребенка.

— Что ты собираешься делать? — спросил Лао Строггорна.

— Пока ничего. Кровотечение останавливается. Сейчас прошью разрывы, а так, я не вижу, чтобы Тине была нужна наша помощь. Точнее, я не знаю, чем реально мы можем ей помочь.

Строггорн не успел закончить обрабатывать швы гелем, как Тина застонала.

— Советник, мне больно!

Строггорн вслушался в ее ощущения, отключился от аппаратуры и прошел под операционный купол.

— Где болит, Тиночка? Живот?

— Там, — она показала мысленно на низ живота. — Больно, и ребенок шевелится.

— Лао, — Строггорн говорил быстро, чтобы Тина не могла его слышать. — Посмотри, что на экране?

Лао вгляделся в изображение и побледнел.

— Что там? — Строггорн мгновенно отреагировал на его чувства. — Контролируй себя, я не хочу, чтобы Тина поняла, что что-то не так!

— Ты должен это видеть. Я не смогу объяснить… Лион перестраивает свое тело… Бог мой!

— Мне больно, Советник! — Тина почти кричала. — Сделайте что-нибудь!

— Потерпи, Тиночка, я должен подойти к Лао.

Строггорн уставился на экран и с трудом сдержал свои эмоции. Из тела ребенка быстро прорастали белые нити, опутывая его тело словно паутиной.

— Что это, Лао?

— Не имею понятия!

На экране ребенок продолжал трансформацию. Несколько нитей резко утолщились, вытянулись и стали прорастать в матку. Они услышали, как Тина снова закричала от боли, зовя кого-нибудь подойти.

— Я пойду к ней, Лао.

— Подожди, это опасно для нее?

— Кровотечение совсем остановилось. Не думаю, здесь что-то другое… — Строггорн задумался на мгновение. — Не знаю, говори мне, что здесь.

Он вернулся к Тине. Она тяжело дышала.

— Советник! Что со мной?

— Все нормально, Тиночка, нужно потерпеть. Скоро все должно пройти, — попытался успокоить ее Строггорн, тщательно следя за своими эмоциями.

— Очень больно, очень! — она закричала в голос, и ее тело несколько раз тряхнуло, словно от удара током.

— Что там, Лао? — на высокой скорости спросил Строггорн.

— Эти «нити» добрались, кажется, до спинного мозга. У меня есть одна идея, что бы все это значило.

Неожиданно все прекратилось: нота органа стихла, тело Тины расслабилось, и она прекратила кричать.

— Что там? — снова спросил Строггорн. — Как думаешь, все?

— Я думаю, Лион делает передышку. Это ненадолго.

Лао не успел закончить, как нота органа зазвучала с новой силой. И в такт этому закричала Тина. Строггорн стоял рядом с ней и просто физически почувствовал, как стало разогреваться ее тело.

— Советник, все горит внутри…

— Температура резко поднимается, — подтвердил ее ощущения Лао.

— Я понял, что происходит, Лао, — сказал Строггорн. — Следи за температурой. Все должно быть нормально.

— Я тоже понял. Главное, чтобы Лион не перестарался.

— Какая температура?

— Почти 40 градусов. Но, кажется, перестала расти.

Тина продолжала тяжело дышать, но больше не кричала и не жаловалась на боль. Через полчаса у нее стала снижаться температура. Строггорн вернулся к Лао и еще раз поглядел на экран с изображением ребенка. На экране Лион казался закутанным в плотный кокон, словно гусеница. От кокона протягивалось несколько плотных нитей, которые «прорастали» через матку до спинного мозга.

— Как Тина? — спросил Лао. — Должно быть намного лучше. — Он кивнул на экран, показывающей энергетику ее тела. — Смотри, почти в норме.

— Это означает, что мы правы. И Лион отдал часть энергии матери.

— Какой умный мальчик, понимает, что нужно делать!

— Говоришь ерунду. Он ничего не понимает. Просто он не человек. И сработало что-то, что вполне нормально для нечеловека, но выглядит дико для нас. У Тины нет органов, чтобы принять дополнительную энергию. Я думаю, теоретически такая ситуация всегда возможна. Ребенок на одной стадии развития, а мать — на другой. Теперь мы знаем, что, если дать достаточно энергии ребенку, он вполне способен «поделиться» энергией с матерью.

— И то, что теперь у нее в матке, нормально? — Лао кивнул на экран.

— А что там? Ну, какой-то кокон. Если иметь жабры зародышу мы считаем нормальным (а почему это, кстати?), то чем кокон хуже? Только тем, что мы ни разу этого не видели? Ну и где это мы могли видеть развитие существа четвертого уровня сложности?

— Покажите мне, что там? — Креил с трудом стоял, опираясь на дверь.

— Ты зачем встал? — Строггорн подошел к нему и помог дойти до кресла. — Посмотри, совсем белый!

— Я ее покалечил?

— Ничего подобного. Но вот твоя консультация, как специалиста по нелюдям, нам определенно нужна.

Креил вгляделся в экран.

— Что скажешь?

— Все нормально. А что не так?

Лао со Строггорном переглянулись.

— Ты это серьезно? Что все нормально? — решил уточнить Строггорн.

— При таком уровне сложности…? Да, я видел такое, когда помогал в клинике Роттербрадов.

— Вот видишь, Лао. Все хорошо.

— Как Тина?

— Спит. Лион, кажется, тоже. Кстати, нам пришлось дать имя ребенку.

— Тина так и хотела. Все нормально, господи, как я рад! Даже не верится, что все обошлось! — Креил откинулся в кресле и закрыл глаза, вслушиваясь в сейчас едва слышную ноту органа.

— Ничего не обошлось, — жестко сказал Строггорн. — Все это нужно повторить, и очень скоро. А вряд ли ты сможешь это сделать.

— Почему?

— Потому! Кто будет заниматься теорией изменений, если ты будешь каждый раз… — Строггорн остановился, потому что перестал ощущать Креила телепатически. Лао мгновенно подошел к Креилу и вгляделся в его бледное лицо, пытаясь прослушать мозг.

— Потерял сознание!

— Вот об этом я и говорю, — Строггорн подогнал носилки и перевез Креила в операционную. После подключения аппаратуры, он бегло глянул на экран и громко, чтобы Лао в соседнем помещении мог слышать, мысленно сказал:

— Не волнуйся, просто он истратил много энергии, теперь есть небольшая нестабильность. Я его подключил к Машине, очухается за пару часов.

— Заканчивай с ним, и нужно решать, что делать.

* * *

Линган вернулся в замок поздно ночью. Ему хотелось побыть утром со всеми Советниками, они так редко бывали вместе! Поэтому, как только гости разошлись, он уехал во Дворец Правительства, закончил самые неотложные дела, и снова вернулся в замок.

Он поднялся по парадной лестнице и с удивлением ощутил Аоллу: она сидела в почти полной темноте за пустым, аккуратно убранным, огромным столом.

— Что случилось, детка? Ты не заболела? — он подумал, что у Строггорна тоже могли быть неотложные дела, из-за которых тот вернулся в Элинор.

Аолла подняла на Лингана растерянные глаза, Линган ощутил, как неприятно заныло в предчувствии сердце.

— А ты не в курсе? — уточнила Аолла.. — В курсе — чего? — Линган сел рядом с Аоллой.

— Я думала, ты знаешь…

Линган почувствовал легкое раздражение. Не было еще случая, чтобы «тихие» заговоры кого-либо из Советников кончались бы без неприятностей. Им казалось очень логичным, не ставить Лингана в известность о самых серьезных вещах, особенно, когда они были уверены, что Линган будет возражать (а что часто ему еще оставалось делать, неся ответственность за всю Землю?).

— Что опять натворили?

— Я не знаю, они меня выгнали. — Аолла мысленно показала, они — это Лао и Строггорн. Но еще в ее мыслях промелькнул Креил, почему-то на носилках, и это совсем не понравилось Лингану. Он с удивлением подумал, что же такое серьезное могло случиться, да еще всего за несколько часов, прошедших после свадьбы?

— Где они?

— В операционной.

— Так… — Он вспомнил, как несколько дней назад подписал разрешение поставить какое-то оборудование в операционной. Он не читал, что именно планировалось поставить, честно говоря, подумав, что это чисто плановая замена приборов. В замке часто принимали высокопоставленных гостей, наличие операционной было нужно для подстраховки. Но сейчас Линган сообразил, что его обманули, и если понадобилось что-то специальное…

Линган поднялся и направился в операционную. Створки двери послушно разошлись, и он вздохнул с облегчением. По крайней мере, было непохоже, чтобы Советники прятались. Лао со Строггорном занимались вполне мирным делом: пили кофе, сидя за небольшим журнальным столиком, и мгновенно прекратили разговор при его появлении.

— Ну и что тут? — протянул Линган. Он уже почти перестал ждать плохого. Так мирно все выглядело, совсем не похоже на тот ужас, который исходил от Аоллы. — Почему сидим в операционной? Кому плохо?

Лао со Строггорном переглянулись.

— Соврать не удастся. — Линган расположился в свободном кресле и налил себе кофе. Только тут, мельком глянув на объемный экран, он заметил, что задействованы обе операционные. — И что у нас? — спросил он, помрачнев.

— Тина и Креил, — ответил Строггорн и быстро добавил: — Да не мрачней так, пока ничего серьезного, хотя ситуация непростая.

— Странно, я вообще-то думал, что у них брачная ночь. И что, так сильно развлеклись? Не ожидал, Тина вроде бы не так хорошо себя чувствует…

— Вот именно поэтому, — Строггорн замолчал на мгновение. — Креил пытался ей помочь… Ладно, ты же не знаешь ничего…

Они просто физически ощутили, как у Лингана прилила кровь к лицу.

— Наверное, мне придется-таки собрать Совет, только чтобы объяснить, что ваши «тайны» мне не нужны и придется вас наказывать за самоуправство. Я должен знать, что происходит, и не после того, как вы уже наворочали дел, а до того, когда еще что-то можно исправить! Лао, а от тебя я меньше всего этого ожидал!

— Здесь ничем нельзя было помочь, кроме того, что делал Креил. Он попытался передать Тине дополнительную энергию. И, нужно признать, ему это удалось. А без этого, она бы уже была мертва.

— Почему он в операционной? Передал слишком много энергии? — тихо спросил Линган. — А если бы он умер? Что тогда? Жизнь Тины — это много, конечно, тем более, речь идет о его ребенке, а спасение Земли? Это что? Так просто? Вы же знаете, если с ним что-либо случится, никто к нам на помощь не прилетит! Мы уже просили, и что? Лао, я не знаю просто, что сказать! Ну как можно не понимать таких простых вещей!

— Он не мог умереть, Линган. Я посмотрел его линию жизни…, - сказал Лао.

— Линию жизни? — Линган зло рассмеялся. — После случая с Этель, я не доверяю этим линиям. Покойники оживают, а живые умирают в любой момент, и никак этого по линиям жизни определить нельзя, за очень редким исключением! Вот их свадьба с Тиной. Полный бред, с точки зрения ее линии жизни, потому что получается, что Тина будет жить вечно! И это обычный телепат!

— Ты тоже смотрел? — удивленно спросил Лао. — Я так этого и не понял.

— Лао, я только прошу, не делать ничего такого, что может стоить жизни цивилизации. Пожалуйста! Мы не можем рисковать!

— Ситуация сложная, Линган. Мешать Креилу было бесполезно, да мы пытались его отговорить, — поморщившись, сказал Строггорн. — По крайней мере, теперь мы знаем, что Тине можно помочь. Проблем я вижу две. Первая, если Креил будет это делать каждые два дня, он…

— Не сможет работать точно, а, возможно, в один прекрасный день просто этого не выдержит! — зло закончил Линган.

— Правильно, именно это я и пытался объяснить Креилу. Значит, не остается ничего другого, как ему помогать.

— А кстати, как это ему удалось передать энергию Тине? — спросил Линган. Строггорн коротко объяснил, стараясь не обращать внимания на эмоции Лингана.

— Получается, мы этого делать не можем. Это то же самое, что тогда проделывали с Аоллой на Дорне!

— У нас нет выбора. Можем делать только ты и я. Лао и Диг — оставим их пока в покое, не представляю даже, как просить их впутываться в это дело.

Лао изумленно посмотрел на Строггорна, который говорил так, словно его здесь вообще не было.

— Разве я не прав, Лао? — решил уточнить Строггорн.

— Прав. Конечно, в какой-то ситуации… Не знаю, не могу обещать, что буду в состоянии это сделать, а Дига, понятно, нельзя трогать ни в коем случае! Если разбудим его прошлое, сейчас нам его не вылечить.

— В общем, вот такой расклад, Линг. Не думал я, что до этого дойдет, только, согласись, знал бы ты или нет, повлиять на ситуацию было бы невозможно. Ну, а вторая проблема: Тина смертельно напугана. Что в общем-то неудивительно после такого. Креил изменял тело, чтобы ее удержать во время передачи энергии. Остается удивляться, что она еще не сошла с ума.

— Как ее зависимость? Ты говорил, до свадьбы было намного лучше? Что сейчас?

— Я же ее не смотрел, так, слегка «послушал». Скорее, можно говорить о полном отвращении к Креилу.

— Хоть это хорошо!

— Это плохо. Потому что он нам не сможет теперь помочь. А вдвоем… Посмотрим, Креил думает, что ребенок не должен все время забирать так много энергии. Только я не знаю, правда ли это.

— В идеале, если бы не было риска для жизни Креила, лучше ему это делать самому. На месте Тины, я бы предпочел такой вариант.

— Я бы тоже, только вряд ли это теперь возможно. Ладно, посмотрим. Я думаю, можно отвезти их в спальню. Ничего себе, устроили они нам брачную ночь!

* * *

Андрей очнулся от прикосновения чего-то влажного к своему лицу. Он открыл глаза и замер от ужаса: над ним склонилась огромная волчья морда. Начинало светать. Андрей инстинктивно начал отползать от волка. Тот странно фыркнул, пристально посмотрел Андрею в глаза, широко открыл пасть и… спросил:

— С вами все в порядке? Лиде?

Андрей застыл от изумления, пытаясь сообразить, с каких это пор волки научились разговаривать?

— Меня зовут Джюс, я — биоробот, — добавил волк.

Андрей поднялся на ноги, колено снова напомнило о себе болью, мальчик поморщился, вдруг осознав, что жутко замерз, и вгляделся в замок. Он почти не чувствовал телепатически людей, хотя кто-то до сих пор там был.

— Все в порядке. Ты не знаешь, что это за замок? — спросил Андрей.

— Это резиденция Президента Земли.

Подумав секунду, Андрей, прихрамывая, направился к замку. Волк послушно следовал за ним.

Они подошли к широкой каменной лестнице, Андрей медленно поднялся по ней и решительно постучал кулаком в дверь. Дверь плавно открылась, на пороге стоял мужчина в самой обычной одежде. Мыслеизлучение отсутствовало, и Андрей сразу подумал, что это биоробот.

— Кто вы? — спросил робот.

— Андрей Поляков. Я ищу Советника Строггорна или Лао.

— Идите за мной.

Они прошли в огромный зал с бесконечным столом. Какая-то женщина спала за ним, положив голову на руки. Когда они вошли, она встрепенулась, телепатема «женщина в красном» резко усилилась, и женщина удивленно посмотрела на Андрея.

— Аааа, Андрей Поляков? — полуспрашивая — полуутверждая сказала она.

— Я ищу Советника Лао.

— Он занят, — она поднялась. — Пойдем со мной, я тебя покормлю. Голодный?

Андрей мгновенно ощутил голод.

— И сколько ты не ел? — женщина подошла совсем близко, пристально вглядываясь в его глаза.

— Несколько дней…

— Опять эти шутки Строггорна! — с досадой сказала она. — Стайн, сходи на кухню и принеси бульон и белый хлеб ко мне в спальню, — приказала она роботу. — И большую отбивную, — добавила она, посмотрев на разочарованного Андрея. — Тебе не повредит?

— Можно спросить… кто вы? — Андрей послушно поднимался по огромной лестнице за женщиной.

— А ты еще не догадался? — спросила она, словно извиняясь за что-то. — Я — Аолла.

— Сове… Советник — Аолла Ван Вандерлит? — Андрей мгновенно остановился.

— А что в этом такого удивительного? Пошли.

Они прошли несколько коридоров и оказались в огромной спальне.

— Раздевайся, душ там. Кстати, что с твоей ногой? — спросила Аолла. —

Так странно, то она у тебя болит, то нет.

— Я ее поранил, а теперь не пойму…

Аолла подошла к Андрею и несколько секунд пристально смотрела ему в глаза.

— Больше не будет болеть, — она улыбнулась, и от этой улыбки Андрей ощутил, как мурашки пошли по коже. — Иди мойся. Возьми халат Строггорна, я закажу тебе другую одежду.

Когда он вернулся, на небольшом столике дымилась чашка с прозрачным бульоном, и невероятно вкусно пахнувшая отбивная.

— Поешь, и ложись спать. Тебе сказали, что будет с тобой дальше?

— Нет, — Андрей залпом, обжигаясь, выпил бульон.

— Я слышала, они решили больше не учить тебя в школе Вардов. Учителя с тобой не справляются. Поэтому будет составлена специальная программа. Я так понимаю, Строггорн уже начал над ней работать, — она снова мягко улыбнулась. — В общем, готовься, они тебя изведут.

— Они — это Советники?

— Угу, это мы. Все, иди ложись, — Аолла кивнула в сторону разобранной кровати.

— А вы?

— Я уже выспалась.

Андрей забрался на огромную кровать и попытался заснуть. Аолла сидела в большом кресле у окна. Дверь на веранду была приоткрыта, легкие порывы холодного ветра шевелили ее черные волосы. Почти рассвело. Мальчик посмотрел на Аоллу, и его охватило странное чувство, показалось, будто он вернулся домой откуда-то издалека, а эти странные люди были его семьей. Ему вспомнилась мать, он закусил губу, чтобы не расплакаться, и сразу поймал на себе взгляд Аоллы.

— Все будет хорошо, Андрей, — улыбка опять возникла в ее мозгу. — Спи.

Впервые за долгое время Андрей ощутил покой. «Все будет хорошо» — повторилось у него в голове. Он закрыл глаза, продолжая мысленно ощущать этот покой, исходивший от Аоллы, и незаметно погрузился в сон.

Глава 8

Прозрачное солнечное утро следующего дня никак не напоминало ночную грозу. Тина проснулась и с трудом открыла глаза. Стайн, биоробот, мгновенно отреагировал на ее пробуждение и подошел к кровати.

— Я позову Советника Строггорна. Он приказал не разрешать вам подниматься, пока он вас не осмотрит.

Тина оглядела комнату. Креила не было, что ее не сильно расстроило. Она хорошо помнила прошедшую ночь.

Она медленно села на кровати, поднялась, и также медленно подошла к окну. Креил ван Рейн сидел в кресле прямо на берегу озера, а рядом с ним была женщина. Тина сразу узнала Аоллу Вандерлит.

— Зачем вы встали, Тина?

Тина вздрогнула от мысле-голоса Строггорна.

— Я устала лежать, Советник, и устала от вранья. Такое чувство, словно я только что проснулась! — Тина оглядела спальню еще раз: цвета казались необыкновенно яркими, как будто до этого она была лишена цветного зрения.

— Как себя чувствуете?

— Прекрасно, правда, очень хорошо, — она подошла к креслу и осторожно опустилась в него.

— Замечательно.

Строггорн сел в кресло напротив нее, поднял голову и посмотрел Тине в глаза. Она вскрикнула, мгновенно перестав осознавать все вокруг.

Когда она снова пришла в себя, то лежала на кровати, а чьи-то мягкие руки ощупывали ее живот.

— Зачем вы это сделали, Советник? Разве можно, вот так, без предупреждения, забираться в мою голову? — ей захотелось заплакать от унижения.

— Намного лучше, — не ответив на ее вопрос, Строггорн накрыл Тину одеялом, и сел в кресло рядом с кроватью. — Вас же просили не вставать, Тина. Вы должны слушать то, что вам говорят. Иначе, вам никак не остаться в живых.

Теперь Тина отчетливо вспомнила, что говорил ей Креил после свадьбы. Только тогда она чувствовала себя так плохо, что сразу поверила ему, а сейчас ей все это показалось просто бредом.

— Я хорошо себя чувствую! — упрямо сказала она.

— Я вижу, Тина. Только это ненадолго. Это — исключительно благодаря тому, что Креил отдал вам и ребенку почти всю свою жизненную энергию. Но, вы должны понять, делать так все время…

— Зачем делать все время? — она сразу подумала, что еще одного раза не выдержит, сейчас ей отчетливо вспомнился весь ужас и боль того, что с ней делал Креил.

— Если не выдержите, тогда погибнете, — невозмутимо ответил на ее мысли Строггорн. — Как бы вы ни боялись этого, это — единственный способ вам помочь.

Тине снова захотелось заплакать от той бесцеремонности, с которой Советник забирался в ее мозг. А потом словно все отдалилось, и ей показалось: кто-то посторонний наблюдает за ней, и еще промелькнула какая-то сцена, на которой она стояла обнаженная перед целым залом…

— Плохо, Тина, — громко раздался голос Строггорна у нее в голове.

Тина поняла, что Строггорн пересел на кровать, а она не видела, когда он это сделал. Он пристально смотрел в ее глаза, от чего она почувствовала, как страх подступил к горлу.

— Я не знаю, почему вы стали вспоминать то, что вам бы не следовало.

— Почему вы считаете нормальным стирать человеку память без его ведома? Мне уже давно кажется, что я нахожусь в сумасшедшем доме!

— Почти правда. Вы же знаете, что я был назначен вашим опекуном?

— Знаю, только мне никто не удосужился объяснить, почему?

— У вас психическая зависимость от Креила ван Рейна…

Сейчас Тина представила, как Креил прикасается к ней, и неожиданно для себя вздрогнула от отвращения и страха.

— По крайней мере — была, — продолжил Строггорн, прочитав ее чувства.

— Советник, я хотела попросить вас…

— Я вижу, Тина. У вас нет ни малейшего желания еще раз ложиться в постель с Креилом…

— Дело не в этом! — она вспыхнула, пытаясь объяснить, что это только потому, что Креил причинил ей боль.

— Мда? А может быть потому, что он изменял свое тело? Потому что он — НЕ ЧЕЛОВЕК?

Она попыталась, безо всякого успеха, проанализировать свои чувства.

— Для того чтобы в этом разобраться, пришлось бы снова сделать вам полный зондаж, Тина, — невозмутимо прокомментировал Строггорн. — Да не нужно так реагировать! — Строггорн поморщился. — Я же не сказал, что позволю с вами это сделать, я пошутил, Тина. Хорошо, давайте, я просто объясню вам ситуацию. Все равно, вам нужно время, чтобы все обдумать. Передачу энергии придется повторить через несколько дней. И Креил этого делать не сможет, нет, не потому, что вам даже страшно это представить, а потому, что тогда он не сможет работать. Ваш ребенок забирает столько энергии, что неделю, а может и больше, нужно потом просто, чтобы очухаться. И если Креил это будет делать постоянно, то… понятно. Погибнут миллионы людей. Мы не можем этого допустить.

Тина потерянно молчала.

— Но тогда… Вы допустите мою смерть?

— Наконец-то вы стали говорить разумные вещи! Но я не сказал, что мы дадим вам умереть. Мы сделаем все, чтобы спасти вашего ребенка и вас. Кроме того, мы надеемся, что со временем, ваш ребенок не будет забирать так много энергии, и ситуация станет намного легче.

— Но тогда, кто… — ей стало безумно страшно, — я хотела спросить, как…

— Не «кто и как». Есть только два человека на Земле, которые могут еще это делать с вами. Один — несложно сообразить кто.

— Вы?

— Я. Второй — Линган.

— Президент Земли? — у Тины стучали зубы от страха, к счастью, они разговаривали мысленно.

— А вы знаете другого Лингана?

— Я этого не вынесу! Вы шутите, Советник? Скажите, это такая страшная шутка?

— Я не шучу, Тина. Правда. Я этого не хочу, просто не вижу другого выхода.

— И это так просто для вас — насиловать женщину?

— И для меня и для Лингана. Мы делали это в прошлом, не один раз. Да не пугайтесь так, Тина! Я не собираюсь делать вам больно!

— Вы уже не раз делали мне больно, почему я должна вам верить сейчас? Вы страшный человек, Советник, все это знают. Вы работали в прошлом в Инквизиции, только я всегда думала, что это грязные сплетни, а сейчас поняла, — это правда.

— Это правда, Тина, — подтвердил Строггорн.

— Кстати, а как Аолла Вандерлит отнесется к этому? Ваша жена? Ведь она узнает? Вы же не сможете скрыть?

— Моя жена? — Строггорн горько рассмеялся. — Вы не знаете отношений Креила и Аоллы. Ради него, она пожертвует мной и не вздрогнет.

— Вы говорите так, словно совсем ее не любите!

— Что ты понимаешь в любви, Тина? Любить — не значит быть слепым. Хорошо. Я не сделаю тебе больно. Обещаю. У Лингана тоже достаточный опыт. Тебе будет хорошо с нами, насколько это вообще возможно, конечно. Но ты должна будешь нас слушаться! Если бы ты не сопротивлялась, Креилу бы не пришлось так сильно изменять тело, и ты бы получила меньше повреждений. То есть, все зависит от твоего поведения.

— Вы не находите все это ужасно грязным?

— Смерть будет чище? — спросил Строггорн с насмешкой.

— Может быть.

— И ребенка? — тихо спросил Строггорн. — Что ты знаешь о смерти, девочка, чтобы решать?

— Советник, — до нее неожиданно дошел весь ужас ситуации, слезы навернулись на глаза, и Тина заплакала.

— Иди ко мне, — Строггорн наклонился, поднял Тину с подушки и прижал к себе. — Не бойся, все будет хорошо.

Она тихо плакала, думая, что никогда и никому не сможет рассказать об этом: как она плакала на плече самого страшного человека Земли — Советника Строггорна ван Шера.

* * *

Через день Креил перевез Тину к себе домой. Она никогда не была у него и с удивлением осматривала огромное помещение. Тина бродила по квартире, пытаясь подсчитать количество комнат. Стайн, биоробот, всюду сопровождал ее, показал спальню, огромную, с такой же большой кроватью.

Креил появился ближе к вечеру, спокойный, почти ничего не говоря. Стайн быстро накрывал на стол. Тина не знала, как себя вести. Она хорошо помнила разговор со Строггорном, но была рада, что ее не держат больше в клинике.

Стайн закончил ставить тарелки и бесшумно исчез.

— Тина, ты не стесняйся, садись, — Креил видел, что Тина не решается пересесть за стол. — Я так думаю, нам нужно поговорить, решить, как жить дальше. — Его безумно раздражало, что от Тины исходил постоянный страх, который она явно была не в состоянии перебороть. — У тебя самой какие-нибудь идеи есть? Откровенно: я плохо представляю себе совместную жизнь с женщиной, которая меня безумно боится.

— Вы же знаете, как это получилось. Точнее… — Она подумала, что врать совершенно бессмысленно, ее слабая блокировка никак не мешала Советнику Креилу читать мысли в ее голове. — Как сказал Строггорн, даже ему непросто определить, отчего это. А делать зондаж…

Креил поморщился.

— Не говори глупости, у нас и без зондажей полно проблем. — Он вслушался в телепатему Лиона: нота органа непрерывно звучала в воздухе… — Тебе объяснил Строггорн? — он не договорил, Тина внутренне вздрогнула и сжалась. — Говорил. Уже хорошо.

— Что хорошего?

— Что мне не придется тебе это объяснять. — Креил отрезал кусочек мяса и с наслаждением положил его в рот. — Лучше бы это был я, Тина.

— Мне объяснили, в любом случае, вы этого больше делать не сможете. Некому будет работать.

— Я надеюсь, — он отправил следующий кусочек мяса в рот. — Что со временем, Лион не будет забирать так много энергии. Хорошо, давай решим так. Я все равно появляюсь дома раз в четыре дня, хотя могу перестать появляться совсем, если тебя это будет сильно раздражать…

— По-моему, более справедливо, если я перееду к себе домой.

— В зону нетелепатов? Во-первых, это запрещено законом. Во-вторых, ты можешь переехать, но только в клинику. На самом деле, тебе пора узнать, почему тебе удаляли память. Я не Строггорн, и в прятки с тобой играть не собираюсь. Ты признана недееспособной, Тина. Объяснять, что из этого следует, нужно?

— Нет. Я только не понимаю, как мне разрешили выйти за вас замуж в таком случае?

— Строггорн, как твой опекун, согласился, а ты — не возражала. Только это еще не все. Согласно решению Суда Совета Вардов, ты должна находиться в психиатрической клинике. Пожизненно, — Он остановился, потому что у Тины потемнело в глазах, и он испугался, что она потеряет сознание. — Лучше? — он «видел», что ее зрение прояснилось, но восприятие стало каким-то отрешенным.

— Да, ничего, — она положила вилку на стол, забыв о еде. — Почему мне не сказали раньше?

— Ты была так плоха, что на это просто никто не решился, — он пригубил вино, продолжая мысленно говорить. — Твое замужество облегчает твою ситуацию. Правильно, Тина, Жан Моррис, твой друг, не зря так убеждал тебя выйти замуж. С одной стороны, я сам психиатр, и ты получаешь некоторую свободу. Например, можешь жить здесь. Хотя не в моей власти разрешить тебе ходить по городу без сопровождения. Мало ли что, я не хочу отвечать за тебя. Потом, в моей квартире есть прекрасно оборудованная операционная. Я долго болел, и хотя сейчас она мне не нужна, но, боюсь, что тебе понадобится. А держать тебя все время в клинике — мне бы не хотелось. Сама пойми, жена Советника Креила, в психушке! Зачем мне это? И самое хорошее для тебя. У тебя не было никаких шансов растить Лиона. Ты сама видишь, он такой необычный ребенок, что тебе с его воспитанием было бы никак не справиться. У тебя бы его отобрали сразу после рождения.

— Лао не говорил мне об этом. Я думала, если я стала телепатом…

— Это бы никак не помогло тебе получить ребенка на воспитание. Теперь, если конечно наши отношения хоть в какой-то мере наладятся, ты получаешь такую возможность.

— Значит, все будет зависеть от того, смогу ли я себя перебороть. — Тина представила себя с Креилом в постели, мгновенно откуда-то из глубины подсознания поднялся животный страх, от которого выступила холодная испарина на лбу.

Креил прекратил есть, вслушался в ее мысли, тяжело вздохнул.

— Я бы попробовал все-таки сделать зондаж, Тина. Да не бледней так. Никто, по крайней мере, пока не закончим разбираться с Лионом, тебя не тронет. Не до того сейчас. А потом посмотрим. Странно все это.

— Я видела, как вы изменяли тело, — призналась Тина.

— Я же просил — не смотреть! — сказал Креил с откровенной досадой.

— Было очень больно, Советник, и страшно. Даже если не смотреть, и так понятно, что все не так.

— Ты должна помнить Тина, я — не человек. Как бы это страшно не звучало. И если тебе не удастся как-то с этим примириться…

— А Лион?

— Лион? — Креилу очень не хотелось врать, но и сказать правду… — Лион — хороший мальчик.

— Я спросила — тоже не человек?

— Как ты себе это представляешь? Это философия, Тина. Люди — нелюди… Все очень условно. Что это для тебя значит?

— А что вы имеете в виду, когда это говорите? Что можете менять тело?

— Не только. Есть много отличий. Изменение тела — лишь одно из них.

— Я слышала, вы не просто много живете, а практически бессмертны. Это правда?

— Не бессмертны, но долго.

— Я устала, Советник, — Тина поднялась из-за стола. — Вы не хотите говорить откровенно. На самом, деле я все поняла. Хотя, если Лион будет как вы, я имею в виду бессмертным, ну что ж, наверное, это удивительная жизнь, посмотреть другие миры, планеты, просто мне это сложно представить. Я — обычная земная женщина, а он будет чем-то совсем другим. Я постараюсь справиться с собой, поверьте, меньше всего мне хочется провести остаток жизни в психушке.

— Лейла будет приезжать сюда, делать тебе обезболивание. Каждые шесть часов.

— Она говорила. Все это очень трудно, Советник, но я постараюсь справиться.

Тина медленно прошла в свою спальню, легла на кровать, уткнулась в подушку и долго лежала без сна, сдерживая рыдания.

* * *

Строггорн появился в квартире Креила поздно ночью. Последние два дня Тина опять так плохо чувствовала себя, что Лейла практически жила у Креила.

У Строггорна было нехорошее предчувствие, и он тщательно подготовился к тому, что предстояло делать: отменил все встречи на ближайшие несколько дней, и на всякий случай передал все дела своему помощнику — Эмилю ван Эркину… Он прошел в гостиную, Лейла спала в кресле, но мгновенно проснулась, как только он вошел.

— Смена пришла, — Строггорн был не в состоянии улыбнуться даже мысленно. — Можешь ехать домой, Лейла. Отдохни.

— Ты справишься один?

— Я буду не один. Сейчас приедет Лао. А я пока закажу что-нибудь поесть.

Лейла поднялась с кресла, но не торопилась уходить. Строггорн быстро продиктовал заказ по телекому и обернулся.

— Что не так, девочка?

— Это правда? Ты будешь… — у нее не было сил закончить.

Глаза Строггорна потемнели.

— Я хотел тебя попросить, не вмешиваться в это дело. Кстати, откуда ты знаешь?

— Тина, ну… — Лейла прятала глаза.

— Не умеет скрывать свои мысли, — продолжил Строггорн. Он подошел к Лейле близко. — Посмотри на меня!

Лейла медленно подняла глаза.

— Не лезь в это, детка. Поверь. Я и Аоллу просил о том же: не нужно вам в это вмешиваться. А теперь уходи. Потом все узнаешь.

Строггорн убедился, что Лейла ушла, и только после этого достал поднос с запакованным ужином из устройства авто-доставки. Он не успел доесть горячее, как появился Лао.

— Ужинаешь? Поздновато… — Лао улыбнулся.

— У тебя еще есть силы улыбаться?

— Пока есть.

— Как Тина?

— Плохо, иначе бы еще подождали. Совсем слабенькая, — Лао сел за стол и налил себе чаю.

— Не знаю, не нравится мне все это.

— А кому нравится?

— На всякий случай, я передал все дела Эмилю.

— Это еще зачем? — Лао нахмурился. — Хорошо. Там на тумбочке, кнопка, как закончишь, звони. Ну и если увижу, что ты «готов», тоже вмешаюсь. Так что… вроде бы все предусмотрели. Чего ты так боишься?

— Не знаю. Плохое предчувствие.

— Это нормально. Ничем хорошим ты не собираешься заниматься.

Строггорн поднялся.

— Иди, буди Тину. Нечего тянуть.

— Буди сам. Она же все знает. Удачи.

Тина проснулась от прикосновения к своему лицу и мгновенно, еще не открыв глаза, но ощутив: Мужчину в золоте, в ореоле огня, закричала: «Нет!», и попыталась соскочить с кровати.

Строггорн сильно, до боли, сжал ее руку, не давая сделать этого. Он смотрел на нее холодными, почти черными в полумраке, глазами, странно поблескивающими, что придавало его лицу совершенно нечеловеческое выражение и сковывало волю.

— Подождите, Советник, подождите. Я боюсь.

— Мне очень не хотелось оказывать психическое воздействие, девочка. Но я не вижу выхода. Не бойся, сейчас тебе не будет так страшно, — Строггорн наблюдал, как под его воздействием Тина обмякла и расслабилась. В ее голове мелькали обрывки мыслеобразов, сливаясь друг с другом и не образуя ясной картины мышления. — Ну вот, хорошо, — он сказал это для себя. Тина его не слышала. — Теперь еще расслабься, — продолжил он. Ее глаза полузакрылись. Строггорн начал осторожно ласкать ее, проводя одной рукой по мягкой округлости твердых грудей и чувствуя, как вздрагивает ее тело, быстро возбуждаясь от этого. — Хорошая девочка, — он поправил ее волосы, проведя по щеке, и Тина прильнула к его руке, трепетно вздохнув. — Хотел бы я знать, мой дружок, что понимал твой муж под словами: «Нужно ее очень сильно возбудить»? И что в его понимании «очень сильно»? — продолжал Строггорн свой монолог, проведя рукой по влажной промежности, что почти тут же отправило Тину в оргазм. Он несколько секунд ждал, пока ее тело опять не расслабится и она не перестанет стонать и всхлипывать. — Как все это грустно, мой дружочек! — Строггорн всмотрелся в ее влажное, совсем детское, лицо с мягкими полураскрытыми губами. — Такая милая девочка, — он подумал, как жаль, что пришлось применять такие методы, но еще страшнее, если эта женщина, совсем ребенок в их понимании, погибнет, а никто не попытается ее спасти.

Строггорн плавно вошел в нее, и Тина сразу ожила, затрепетав. Он не собирался начинать трансформацию, боясь ей что-нибудь повредить, а просто стремился довести ее возбуждение до максимума. Закончив и удерживая свое тело на руках, он несколько минут вслушивался в ее мозг, решив, что на этот раз она должна быть готова, повернул ее на бок и сзади снова вошел, остановившись через несколько минут, сильно прижав ее к себе и стараясь максимально заблокировать руками и ногами ее движения. А затем медленно начал трансформацию, потеряв чувство времени и вспотев от напряжения. Ему приходилось еще контролировать мозг Тины, не давая ей вырваться из забытья, а и без этого трансформация мало походила на развлечение. Строггорн медленно продвигался внутрь ее тела, издалека донесся стон Тины и несколько секунд он пытался понять — от боли это или от наслаждения, но она вела себя спокойно и на боль было непохоже.

Наконец, его «усики» дотянулись до ребенка. Строггорн старался не думать о том, что может представлять на самом деле «кокон», в который был завернут Лион. И еще он все прикидывал, как вслепую разбираться, каким образом передавать энергию, но тут словно что-то коснулось «усиков», и Строггорн мгновенно увидел комнату сверху. Он «висел» под самым потолком. Внизу, на кровати, тело Тины непрерывно вздрагивало, словно по нему проходил ток, а его собственное тело лежало неподвижно. «Так, меня „выбросило“ из тела, ничего себе шутки! И как теперь вернуться назад? И главное — даже если Лион заберет теперь всю мою жизненную энергию, как я смогу помешать ему это сделать?»

Строггорн отчетливо видел возникший, и все продолжающий усиливаться, свет, вокруг своего тела. Он подумал, что, кажется, когда-то уже видел что-то… или читал.

«Странно, что Лао не слышит, что я отрубился!» — снова подумал Строггорн, делая усилие, чтобы вернуться в свое тело, которое теперь почти исчезло в ослепительном свете.

Где-то отдаленно закричала Тина, он «видел» это так, словно бы параллельно мог мыслить на разных уровнях, и сразу перед ним замелькали картинки близкого вероятностного будущего: он увидел себя, мертвого, и как Лао склонился над его телом, что-то сокрушенно говоря.

«Господи, да как же выбраться из этого?» — Строггорн снова попытался сделать усилие, но все равно его близкое будущее пробегало где-то на одном из уровней сознания.

А потом он ощутил кого-то рядом, он попытался вглядеться в странно-четкую тень, но она была как бы сзади, не попадая в поле «зрения». Строггорн уже не удивлялся тому, что продолжает все видеть: и то, что происходило внизу, и то, что будет происходить в близком будущем, и то, что было сейчас в Многомерности.

Он услышал, как этот «рядом» сказал что-то, что Строггорн не смог разобрать, и откуда-то из бесконечности родилась нота органа. Она пронзала пространство на много измерений, так, что Строггорн снова как бы «увидел» эту волну, а потом, навстречу ей, возникла, словно откликнулась, «бесконечная мерцающая нервная сеть», «ураган пронесся, сметая все на своем пути»…, и все кончилось: Строггорн снова лежал на кровати, Тина билась у него в руках и кричала от боли. Строггорн с трудом закончил обратную трансформацию, казалось, это отняло последние силы, потому что он не смог поднять руку, чтобы дотянуться до кнопки и позвать Лао. Тело казалось онемевшим и перестало слушаться.

— Тина, — он позвал мысленно, она прекратила на секунду кричать. — Девочка, дотянись до кнопки, вызови Лао. Нам нужна помощь.

Она с трудом села на кровати, сразу скорчившись от боли.

— Что с вами, Советник?

— Не знаю, такое чувство, сейчас отключусь. Не могу пошевелиться.

Тина дотянулась до кнопки, и снова скорчилась от боли.

Лао влетел мгновенно в комнату, и в ту же секунду перестал ощущать Строггорна.

— Строг? — он склонился над мертвым телом Строггорна. — Строггорн? — снова позвал Лао. — Стайн!

Робот вбежал в комнату на зов Лао.

— Немедленно, беги в соседнюю квартиру, там живет Аолла ван Вандерлит. Попроси ее быстро прийти сюда. Потом — разыщи Советника Диггиррена, если не найдешь, обратись сразу к Лингану, один из них мне нужен здесь.

— Советник Креил?

— Попробуй, если никого из них не найдешь. Скажи Стилу, пусть принесет HD — блокатор из операционной.

— Так, Тиночка, мне нужно сделать одну вещь, ты только не пугайся. Хорошо?

Тина на секунду прекратила стонать и беспомощно посмотрела на Лао.

— Я постараюсь, — она снова скорчилась от боли. — Живот, опять…

— Потерпи, сейчас придет Аолла, разберется с тобой.

— Ой, она же — жена Строггорна!

— И что? Она — прекрасный врач. Все. Готова? Или отвернись, чтобы ничего не видеть.

Тина увидела, как вокруг головы Лао возник отчетливый ореол и от страха закрыла глаза. Она слышала, как он сказал какую-то фразу на незнакомом языке, и сразу же возникла телепатема Советника Строггорна: мужчина в золоте, ореоле огня, а через секунду женщина в красном появилась в спальне.

— Что с ним? Лао?

Строггорн с трудом открыл глаза.

— С возвращеньицем с того света, доигрались, кажется! — раздраженно сказал Лао.

— Что случилось? — спросил Строггорн.

— Да откуда же мы знаем… — Лао не договорил, его прервала Тина: — Советники, очень больно, живот, можете что-то сделать?

— Я посмотрю. — Аолла быстро подошла к Тине, отбросила одеяло, в которое та пыталась завернуться, и быстро ощупала живот.

— Ребенок шевелится. А что нужно смотреть? — она говорила на высокой скорости, чтобы Тина не могла ее понимать.

— Если кровотечения нет, скорее всего, не опасно. Разрывы могут быть еще.

— Чтобы смотреть разрывы, мне нужен нормальный свет…

Стил появился в спальне, неся поднос со шприцем и ампулой.

— Уже не нужно, — уверенно вслух сказал Лао. — Лучше, бери хозяина на руки и неси в операционную.

Стайн вкатил носилки, и Аолла помогла Тине на них перебраться.

Они едва успели подключить Строггорна и Тину к аппаратуре, как в операционной появились Линган с Диггирреном.

— Я же просил прийти кого-нибудь одного! — раздраженно заметил Лао.

— Чтобы вы опять начали что-нибудь скрывать от меня? Что случилось? — спросил Линган, обращаясь к Строггорну.

— Я не знаю, кажется, пару раз умирал.

— Один так точно, мне пришлось его оживлять.

Креил влетел в операционную, и все почувствовали отчетливое раздражение Лингана.

— Почему ты ушел с работы? — грозно спросил Линган.

— Мне позвонил Стайн…

— Мда? Странно, я приказывал ему вызвать тебя, только если он никого больше не найдет! На самом деле ты нам нужен, но все—таки, — заметил Лао.

— Стайн? — позвал Креил.

Креила страшно удивило, что робот не выполнил приказ. До этого дня за много лет работы такого не случалось, хотя почти все роботы этой серии были демонтированы по причине рано или поздно начинающегося неповиновения людям. Очень совершенные, — Креилу как раз и ставили в вину их совершенство, — способные к интеллектуальному развитию, работающие сотни лет без замены источников питания, они начинали догонять по интеллектуальному развитию своих создателей, а иногда и перегонять. А, однажды осознав себя личностью, процесс становился патологическим, и робот начинал требовать предоставления себе человеческих прав, отказываясь признавать себя машиной.

В конце концов, часть этой серии демонтировали, лишь некоторых оставили для обслуживания Вардов, которые через переходники могли подключаться к мозгу биоробота, как и к любой другой машине подобного типа, безошибочно определяя патологию или в критической ситуации используя биоробота в своих целях.

Стайн застыл перед Креилом. Выражение эмоций было несвойственно биороботам и поэтому его лицо всегда хранило невозмутимо-спокойное выражение. С виду Стайн был обыкновенным мужчиной, лет тридцати, в самой обычной одежде.

— Почему ты не выполнил приказ Советника Лао?

— Я выполняю всегда все ваши приказы, Лиде, и Советников.

— Почему ты вызвал меня?

— Когда я связался с Советом Вардов, мне не дали говорить с ними, потому что Советники были на важном совещании. Еще секретарь попросил дополнительную информацию о том, что произошло, а мне категорически запрещено давать подобную информацию о вас или вашей жене, а приказа на выдачу подобной информации у меня не было. Секретарь сказал, что он передаст сообщение Советникам Лингану и Диггиррену. Из этого не следовало, что они смогут прибыть немедленно.

— Я сказал: «никого из них не найдешь»! — уточнил Лао.

— Но если бы они не смогли быстро прийти, жизнь Лиде Тины была бы под угрозой, раз вам срочно была нужна их помощь! В данной ситуации я был вынужден принимать решение в соответствии с программой: «Самостоятельный выбор при неадекватном приказе», где разрешается невыполнение приказа, если возникли обстоятельства, причиняющие вред другому человеку, а прямого приказа на причинение такого вреда не было.

Лао попытался вникнуть в объяснения робота, одновременно просматривая показания приборов.

— Креил, пользуясь этой программой, твой робот может доказать, что угодно. «Возможное причинение вреда человеку» — это слишком расплывчатая формулировка!

— Если заложить более конкретную, робот просто не сможет самостоятельно принимать решения!

— Это здорово, конечно, обсуждать сейчас проблемы роботов, но меня волнует, что все-таки произошло? — вмешался Линган.

. — Судя по показаниям приборов, Лион забрал у Строггорна слишком много энергии. Больше, чем в прошлый раз, — ответил Лао.

— Но Креил сказал, должно быть меньше? Чего-то я не понимаю?

— Посмотри на экран, — Лао кивнул на экран, показывающий, что происходило сейчас внутри Тины: кокон трансформировался во что-то, напоминающее сейчас морскую звезду.

— Креил, и что ты думаешь по этому поводу? — мрачно спросил Линган. — Если Лион будет каждый раз забирать больше энергии, в следующий раз у нас, скорее всего, не будет шансов остаться в живых. И, по-моему, это будет моя очередь! Я уже не говорю о том, что мы практически перестали работать. Каждая передача энергии выбивает Совет Вардов на несколько дней! Как ты себе все это представляешь?

— Я не знаю, что тебе ответить, Линган.

Ребенок прекратил трансформацию, и Тина перестала кричать. Аолла, которая была все время с ней, вышла и устало облокотилась о стену.

— Как Строггорн?

— Очень слаб. Правда сознание уже не теряет, — ответил Диггиррен.

— Я заберу его к себе.

— Через пару часов, хорошо? Пусть он еще побудет немного под контролем Машины. Так — спокойнее. И еще, я думаю, нам нужно связаться с Клиникой Роттербрадов. Вы все знаете, родители Странницы погибли при ее рождении. Хотя, при их уровне сложности… Это что же такое могло их убить?

— Или кто? — медленно спросил Креил. — Я почти уверен, они погибли, потому что ребенок был Стайол — что означает чудовищно высокий уровень развития…

— И чудовищное количество энергии, которое необходимо для этого, — продолжил Линган. — Ну что же, у нас еще один нерабочий день. Я так понимаю, все хотят знать, что скажет Нигль-И? Или здесь есть желающие стать покойниками?

* * *

Строггорн спал несколько часов. Аолла не поехала в зал Гиперпространственной связи, решив, что и без нее там полно народу. Она терпеливо сидела рядом с его кроватью, дожидаясь, пока Строггорн проснется.

Он с трудом открыл глаза. Тело разламывалось от боли и по-прежнему не желало подчиняться. Все, что он был в состоянии сделать, — с трудом пошевелить пальцами.

— Совсем плохо? — уверенно спросила Аолла.

— Не то слово. Ты не могла бы меня покормить? Ужасно хочу есть.

Аолла исчезла на секунду, и вернулась с подносом, заставленным тарелками с едой. А потом ей пришлось кормить Строггорна, нанизывая еду на вилку и подавая ему прямо в рот.

Строггорн в очередной раз посмотрел на Аоллу. На ее лице застыло страдание, а у него не было сил залезать в ее голову.

— Девочка, может объяснишь, что причиняет тебе такую боль?

— Понимаешь, Строггорн, просто я никогда не была матерью… и завидую Тине.

— Завидуешь? — изумился Строггорн. — Ты понимаешь, что нам приходится с ней делать? И она может запросто умереть от этой беременности!

— Я — не она. Ее проблема — недопустимо низкий уровень развития. При моем уровне, я уверена, не будет такого риска. И это несправедливо, Строг. Почему у Креила в триста лет еще может родиться ребенок, а у меня — нет? Ты-то сам еще можешь иметь детей? Не знаешь?

— Понятия не имею. Но вряд ли. Если только искусственно.

Строггорн не желал забираться в ее мозги, панически боясь понять, что она снова вспомнила о том ребенке, которого потеряла когда-то во время пыток, по его вине.

— Ты сильно хочешь этого ребенка, девочка? — ее болезненное желание стать настоящей матерью начинало беспокоить Строггорна.

— Хочу. Честно. Не помню другого случая, чтобы я кому-нибудь завидовала. Но ей — точно. Пойду-ка я спать, если ты наелся. — Аолла встала, собираясь уходить.

— Подожди. Ты уверена, что это только от того, что ты не можешь стать матерью?

— Намекаешь, что я люблю Креила? Да нет, не в этом дело. Я же не от него хочу ребенка, я просто хочу быть матерью, — Строггорн видел, что она готова расплакаться. — Как это выносить столько времени? Отпустите меня на Дорн, мне там легче.

— Я хотел бы быть с тобой, — он нахмурился, ему совсем не хотелось ее отпускать одну. — Но сейчас без нас никак не обойтись. Если только ты очень ненадолго улетишь, — он снова задумался, решая, говорить ли ей правду. — Аолла, ты знаешь, я долго скрывал от тебя, — она сразу посмотрела на него, не понимая, что это еще он мог скрывать, — что у тебя может быть ребенок.

— Зачем так жестоко, Строг? Разве так шутят? — боль застыла в ее мозгу.

— Как ты всегда плохо обо мне думаешь! Столько лет вместе, и все одно и то же. Никак ты меня не простишь, — в его взгляде была обида. — Я не хотел тебя травить раньше времени. Ты права, земных детей у тебя быть не может, но у нас может быть дорнский ребенок. По сути, какая разница? Дорн для тебя — вторая родина.

— Чего-то я не пойму? На Дорне? Ребенок? У нас что, получилось там? И ты разрешил убить?

— Я не убийца собственных детей, — снова с обидой добавил он. — У нас получилось один раз, помнишь, в самый первый, когда ты была больна? Тогда я нашел эту самую клетку в твоем теле. Она хранится на Дорне, в специальном контейнере. Это Президент предложил, как ее сохранить. Не перебивай! Пожалуйста! Я страшно боялся, что будет урод. Конечно, это тоже возможно, но обычно рождается нормальный ребенок. Существо Многомерности в облике разумных существ планеты, где происходит зачатие.

— Мамочка родная! И ты столько лет молчишь! — от изумления Аолла не знала, что еще сказать.

— Только нужно смотреть генетику ребенка. Я тогда не стал просить Креила, вспомни, кем он тогда был для тебя, но дорнский генетик ее смотрел, вроде бы нормально.

— Строггорн, — Аолла нахмурилась. — Сознавайся, это кого же ты на Дорне просил? Там только один генетик такого уровня, и я тоже прекрасно знаю, кто он. Я права?

— Ты права.

— Как у тебя только наглости хватило, просить его об этом? Ему же это должно было причинить боль? Не стыдно?

— Стыдно. Но сохранять клетку — это большой расход энергии. Зачем было ее попусту тратить, если там урод?

— И что сказал Уш-ш-ш?

— На его взгляд, все нормально, но все равно, он считает, если ты решишься рожать, нужно просить Креила, чтобы он тоже посмотрел. И Аолла, эти роды и беременность — для тебя небезопасно. Дорн сказал, не знает случая, чтобы такие молодые существа Многомерности, как мы с тобой, пошли на это, слишком велик риск.

— Когда нужно решить? Там же большой срок инкубации?

— Пятьдесят лет примерно. Беременность — еще двадцать, потом, после родов, ребенка еще доращивают в инкубаторе. Знаешь, на Дорне все это тщательно скрывается, и нужно все-таки поуточнять. Я, например, никогда не видел там ребенка, кроме тех случаев, когда пару раз оперировал, а ты?

— Я тоже никогда, — Аолла задумалась. — Знаешь, у Виэль есть ребенок, можем уточнить, но, сдается мне, их детей не воспитывают в семьях.

— А как тогда? Видишь, все это надо выяснять. И по поводу риска. Я не знаю, в чем он заключается, и Дорн мне ничего определенного сказать не смог.

— Слушай, Строг. Я подумала, если с Тиной возникла такая ситуация, то с нашим ребенком на Дорне наверняка получим что-нибудь в этом духе. А мне еще раз «помощи» дорнцев не вынести!

— Согласен. Тебя одной недостаточно для его вынашивания. Дорн хотел получить меня для работы на планете и наверняка это знал. Он сразу прикинул, что ситуация вынудит меня быть с тобой и много лет жить там.

— Жаль. Тогда это может никогда не случиться. Линган тебя так надолго ни за что не отпустит, — Аолла помолчала немного. — Ладно. У меня от всего этого голова разболелась. Хочешь что-нибудь еще съесть? — Аолла кивнула на опустошенный поднос.

— Я бы хотел… чего-то другого, только сейчас совсем не в форме.

— Тогда хорошо. Будем считать, мне удалось тебя накормить, — улыбнулась Аолла.

* * *

Понадобилось несколько часов, пока техникам удалось пробиться к Клинике Роттербрадов. Нигль-И только бегло взглянул на то, что было теперь внутри Тины.

— Плохо дело. Вы больше НЕ МОЖЕТЕ передавать энергию ребенку!

— Почему? — спросил Линган.

— Ребенок достиг четвертого уровня развития! Но я боюсь, если он получит достаточно энергии, то может уйти на пятый. И тогда любая попытка передать ему энергию станет смертельной для любого из вас!

— Это уже практически смертельно, Лао пришлось оживлять Строггорна! — сказал Линган.

— Я сказал, — вы не можете больше этого делать!

— Что же остается? Смотреть, как они будут умирать? — Креил закрыл глаза, чтобы не видеть Нигль-И.

— Нет. Дождаться меня. Я вылетаю немедленно! А ваша задача больше не трогать Тину. Может рискнуть Линган, я так понимаю, у него самый высокий уровень сложности, но тяните до последнего. Так меньше шансов, что Лиону удастся набрать достаточное количество энергии.

— Чем ты можешь помочь, Нигль-И? — Креил открыл глаза и пристально посмотрел на инопланетянина. — Я бы хотел понять, это — реально? Или мы просто будем тешить себя несбыточными надеждами. И второй вопрос: ты хорошо подумал, нужно ли тебе в это ввязываться?

— Существа пятого уровня сложности, да еще с нормальной генетикой — огромная редкость сейчас в нашей Галактике. Да и во Вселенной. А именно от нас очень часто зависит спасение цивилизаций. Поэтому, если есть хоть какой-то шанс помочь вашему ребенку, Советник, я попытаюсь это сделать.

— Спасибо, что не напоминаешь мне о своем совете, Нигль-И.

— Не за что. Я только жалею, что Велиор слишком далеко сейчас от Земли. У меня — пятый уровень сложности. Если мне не удастся справиться, или если Лион перейдет на пятый уровень развития, останется только пытаться довезти Тину до Клиники. Здесь можно будет получить необходимую помощь.

— Ты имеешь в виду… других инопланетян? — у Креила похолодело все внутри от этой картины.

— Я имею в виду попросить помощь с планет, где есть мужчины нужного уровня сложности. Это будет большой проблемой. Насколько мне известно, это что-то совершенно невероятное, чтобы в Трехмерности, при рождении, у ребенка был такой чудовищный уровень сложности. Вспомните, чтобы собрать вас, Советников, Страннице пришлось вмешаться в прошлое.

— У Тины не было бы никаких шансов родить Лиона без нашей помощи. Странница же искала выживших. Это — большая разница.

— Вы правы, Советник. Но сейчас мне нужно спешить. Одна маленькая просьба. У меня не будет времени и возможности встречаться с Лейлой. И я бы не хотел, чтобы она знала, что я буду на Земле.

— Хорошо. Сделаем. Что-то еще?

— Мне может понадобиться специальное оборудование. Будет лучше и надежнее, если вы изготовите его на Земле. Я пришлю Советнику Креилу описание.

* * *

Дни потянулись унылой чередой. Тина угасала с каждым днем, и через неделю, Креил принял решение перевезти ее в клинику Вард-Хирургии, под постоянное наблюдение врачей. Он старался заставить себя работать, но мысли все время возвращались к ребенку и жене. Почему-то только теперь, когда гибель Тины была почти неизбежной, он стал ощущать какое-то подобие жалости, хотя до этого считал, что после выздоровления практически утратил это чувство. Иногда он думал о том, что, может быть, ему бы и удалось создать мирный семейный мирок с сыном, ему представлялось, как он бы возвращался домой и заставал Тину с Лионом на руках. Эта мирная и такая нереальная сейчас картинка то и дело возникала у него в мозгу, мешая сосредоточиться на работе.

К концу второй недели, когда Тина впала в состояние близкое к коме, Линган принял решение передать ребенку часть своей энергии. Перспектива остаться без Президента Земли привела всех в мрачное уныние. Но Строггорн был по-прежнему слаб, хотя уже и мог самостоятельно подняться с кровати, а смерть Креила делала выживание цивилизации просто невозможным. Все единодушно решили, что Диггиррен, если и останется жив, проведет остаток своей почти бессмертной жизни в психиатрической клинике. А у Лао, при почти полном отсутствии необходимого опыта, шансов остаться в живых просто не было, не говоря о том, что он был единственным из Советников, способным вернуть умершего в прямом смысле слова «с того света».

В этот раз «спальня» была оборудована прямо в клинике. Никто не хотел перевозить Тину в другое помещение, и абсолютно все были уверены в том, что и Лингану, и Тине понадобится медицинская помощь.

Лао отключил ее от аппаратуры, Тина находилась почти в коме и ни на что не реагировала.

Линган бесшумно вошел в помещение.

— Как это делать, если она почти труп? Я же ее покалечу? — спросил он Лао.

— Не знаю, все, чем могу помочь, смазать влагалище либрикантом.

— Сходи, еще раз запроси, нет ли признаков Нигль-И. Меньше всего мне хотелось бы рисковать собой, если он близко.

Линган сел в кресло, напротив кровати. Тина лежала на спине с закрытыми глазами — бледная, на вид совсем девочка, и Лингану стало безумно жаль ее.

— Ты меня слышишь, девочка?

— Да. Чего вы боитесь? Я все знаю, что вы должны делать, Советник. Я не боюсь, мне нечего терять… Если вы не решитесь, я умру?… Вот видите. Это так. Мне сказали, что вы… сможете это сделать. В прошлом, я знаю, вы делали так много плохого женщинам, но сейчас, это же хорошо для меня, что у вас такой опыт?

— Не хочу тебя пугать, Тина. Какая разница, что было в моем прошлом? Были другие времена, другие понятия о том, что хорошо и что плохо. А сейчас я просто боюсь тебя искалечить.

— Не тяните, мне тяжело ждать, пожалуйста.

Линган поднялся и медленно начал раздеваться…

Перед самым началом трансформации он остановился, потому что кто-то тронул его за плечо. Звон тысяч колокольчиков бесконечно разливался в пространстве.

— Нигль-И! — Линган мгновенно отпустил Тину. — Мы думали, уже тебя не дождемся.

— Нигль-И? — Тина с трудом повернулась на спину и в ужасе посмотрела на инопланетянина. — Кто вы? — испуганно спросила она, со страхом глядя на одевающегося Лингана. — Куда вы уходите?

— Тиночка, ты не пугайся так. Тебе помогут, — меньше всего Лингану хотелось объясняться сейчас с Тиной.

— Президент, вы понимаете, что собирались сделать? — спросил Нигль-И, как только они вышли из помещения. — Это опасно, очень. Вы бы погибли почти наверняка! — Нигль-И быстро просмотрел результаты последнего обследования. — Хорошо. Мне нужно, чтобы вы мне не мешали, и выключите все экраны наблюдения.

Строггорн подозрительно посмотрел на инопланетянина.

— Нигль-И, что вы собираетесь делать с Тиной? И потом, возможно ли, что вам самому понадобится помощь?

— Если понадобится помощь, я вас позову, — резко ответил Нигль-И.

— А если не сможете позвать?

— Не преувеличивайте опасность для меня, Советник. Я — существо Многомерности Пятого уровня сложности. Меня почти невозможно убить! Тем более, младенцу. Конечно, то, что я собираюсь с ним сделать, Лиону не понравится, но вряд ли он сможет серьезно мне повредить. Я хотел попросить вас привязать Тину к кровати. Ей будет больно, и я не хочу, чтобы она мне мешала.

— Хорошо, — Строггорн вошел в помещение, где лежала Тина, и почти сразу же вернулся. — Она жутко напугана, но я все сделал. Нигль-И, можно дать ей наркоз?

— Нельзя, мне нужно, чтобы ребенок был в сознании, иначе ничего не получится. Я собираюсь попытаться ограничить его уровень развития. Если это не выйдет, тогда у нас останется только один шанс спасти их, — он кивнул на небольшой контейнер, стоявший в углу. — Пока я буду это делать, попросите Советника Креила привезти оборудование, которое он изготовил для меня. А сейчас отключите экраны. Поверьте, это такое жуткое зрелище, если вы это увидите, я уверен, не удержитесь, чтобы не вмешаться.

— Я понял. Вы можете начинать, Тине так плохо, что нет смысла тянуть.

— У вас есть халат?

— Конечно, — Строггорн вышел на секунду и вернулся с большим махровым халатом. За это время Нигль-И сбросил одежду. Он завернулся в протянутый халат и вошел к Тине.

Строггорн опустился в кресло, мрачно посмотрел на погашенные экраны, борясь с желанием их включить, и подумал, что с удовольствием бы напился сейчас, если бы алкоголь оказывал на него хоть какое-то действие. Нигль-И поставил мысле — и звукозащиту, поэтому из помещения не раздавалось даже шороха.

Линган неподвижно сидел напротив Строггорна и старался ни о чем не думать. Аолла водила пальцем по журнальному столику и казалась полностью поглощенной своими мыслями.

Лао откинулся в кресле и закрыл глаза. Он слишком много времени провел с Тиной и сейчас с трудом оставался спокойным.

Минут через пятнадцать появился Креил с техниками, притащившими на передвижной платформе странное оборудование, отдаленно напоминающее гинекологическое кресло.

— Это что такое? — удивленно спросил Строггорн.

— Без понятия, — Креил пожал мысленно плечами. — Меня больше всего беспокоит материал, из которого мы это сделали, — он взял контейнер сантиметров сорока длинной и показал Строггорну внутри странный инструмент.

— Расширитель?

— Похоже, что да. Только изготовлен в Десятимерности из материала… даже не могу тебе объяснить… В общем, эта штука обладает совершенно фантастическими энергетическими характеристиками.

— Надеюсь, мы не узнаем, для чего это понадобилось.

— Почему выключены экраны?

— Лучше не спрашивай, — Строггорн вздрогнул, потому что створки двери раскрылись, и появился Нигль-И. Его лицо было мертвенно — бледным, и он тщательно кутался в халат. И еще Строггорн подумал, что он двигается как-то осторожно, словно каждый шаг причиняет ему боль. Тем не менее, защита инопланетянина была настолько сильной, что никакая боль не прорывалась сквозь блоки. Нигль-И подошел к свободному креслу и плавно опустился в него. Строггорну показалось где-то на пределе восприятия, словно боль все-таки прорвалась через защитуинопланетянина.

— Мне ничего не удалось сделать, — сказал Нигль-И фразу, после которой все похолодели. — У нас есть последний шанс попытаться спасти вашу жену и ребенка, Советник Креил. Мне ужасно не хотелось бы этого делать, потому что этот способ никогда в Трехмерности не применялся. Принесите мне контейнер, который я привез.

Креил подошел к небольшому ящику в углу и вынул из него оказавшийся невесомым черный контейнер овальной формы. Он подошел к Нигль-И и передал контейнер тому в руки.

— Я хочу показать вам, что я имею в виду, когда говорю, что это не планировалось применять в Трехмерности. — Нигль-И нажал на панель, и помещение залило ослепительным светом: в контейнере лежал предмет яйцеобразной формы, источающий пронзительный свет. Нигль-И взял его в руки, и Советники вскрикнули: было отчетливо видно, как руки Нигль-И мгновенно обуглились, исчезли, потом снова появились, и так, пульсируя, стали то исчезать, то появляться снова.

— Видите, что происходит? Я — существо Пятимерности, поэтому для меня это не так опасно, ткани моего тела исчезают и снова восстанавливаются. Но вот если кто-то из вас коснется этой штуки, находясь в Трехмерности, вы просто исчезнете безвозвратно. Произойдет что-то похожее на аннигиляцию. А проблема в том, что нам нужно каким-то образом ввести это Тине в матку. Как только эта штука коснется Лиона, он будет вынужден создать защитную оболочку. А все это вместе будет препятствовать переходу Лиона на пятый уровень сложности. И тогда у нас появится шанс, что они останутся живы, — Нигль-И положил «яйцо» обратно в контейнер и устало откинулся в кресле, прикрыв глаза.

— Нигль-И, вы себя хорошо чувствуете? — на этот раз Строггорн решился спросить.

— Я себя плохо чувствую, но вы займетесь мной позже. А сейчас вы пойдете к Тине и приведете ее в более-менее пристойное состояние. И я буду вам очень признателен, если вы уберете память о том, что я с ней делал.

Строггорн мгновенно поднялся и вошел к Тине. Она лежала на спине, с широко открытыми глазами и с застывшей маской беспредельного ужаса на лице. Если бы он не чувствовал ее телепатически, то подумал бы, что она умерла. Он сел на кровать, повернул ее лицом к себе и мысленно вошел в ее мозг.

Через полчаса он вернулся в аппаратную. Взглянув на него, Линган подумал, что Строггорн был так же бледен теперь как Нигль-И.

Еще через пять минут техник доложил Креилу, что они закончили монтировать оборудование.

— Нигль-И! — Креил прикоснулся к плечу инопланетянина, тот вздрогнул и открыл глаза. — Все готово.

— Хорошо, — казалось, прежде чем встать, Нигль-И собирался с силами. — Перенесите Тину на операционный стол. Привяжите так, чтобы она не могла даже пошевелиться. Это важно. Потом, вы наверное лучше знаете, как это сделать, нужно вставить расширитель так, чтобы мы могли протолкнуть эту штуку в матку и не коснулись при этом тела Тины. Тот материал, из которого вы его изготовили, теоретически должен выдержать нагрузку.

— Нигль-И, — Креил остановился, не решаясь спросить. — Скажите, а она в состоянии это выдержать?

— Она ничего уже не понимает, Креил, — ответил Строггорн. — Она сошла с ума.

Аолла подняла голову и в ужасе уставилась на Строггорна.

— Ты…. Что ты сказал? — переспросил Креил.

— Я сказал, что Тине мы уже ничем не можем помочь. Ее тело — просто оболочка для ребенка.

— Это так, Советник, — подтвердил Нигль-И. — Но я вас очень прошу, поговорим об этом позже. Сделайте, как я сказал, хуже уже ничего не будет. — Он откинулся в кресле и снова закрыл глаза.

Креил опять прикоснулся к его плечу, когда Тина была готова. Строггорн был прав, она все равно ни на что не реагировала.

Нигль-И поднялся, плотно запахивая халат, и, осторожно ступая босыми ногами, прошел в операционный зал.

— Дайте мне контейнер, Советник, — попросил он, обращаясь к Креилу.

Ослепительный свет залил все кругом, как только Нигль-И открыл контейнер. Затем, он протянул руку, взял «яйцо» и осторожно продвинул его в отверстие расширителя. Прикоснувшись к конструкции, раздался легкий щелчок и «яйцо» начало медленно втягиваться внутрь.

— Все, больше я ничем не смогу помочь. Это будет длится несколько часов, пока эта субстанция достигнет Лиона… или в один момент они исчезнут.

— Нигль-И! У тебя кровь течет по ногам, — обеспокоено сказал Строггорн.

— Теперь неважно, пойдемте, я покалечился немного.

Когда Строггорн увидел, что инопланетянин понимал под «немного», у него мгновенно возник вопрос, каким образом Нигль-И до сих пор оставался жив: в районе живота у инопланетянина была открытая рана, с вываливающимися внутренностями, словно кто-то несколько раз полоснул большим кинжалом.

— Нигль-И! Вы сошли с ума, с такими повреждениями отказываться от помощи! — говоря это, Строггорн одновременно подключался к аппаратуре. На его взгляд нельзя было терять не секунды: Нигль-И потерял уже достаточно крови, а заменить ее было нечем по той простой причине, что синтез необходимого заменителя занял бы несколько дней.

— В отличие от людей, Советник, мое тело обладает способностью к регенерации. И я очень удивлен, что все не прошло само собой.

— Сейчас посмотрим. Кстати, как вы можете переносить такую сильную боль? Я почти наверняка не смогу подобрать вам обезболивание?

— Вы же знаете, у меня высокий болевой порог. Больно, конечно, но терпимо.

— Хорошо. Приготовьтесь, я начинаю шить, — щупальца протянулись, совместили внутренний разрыв, луч прошелся по нему, и Строггорн похолодел: шов расходился сразу, как только отодвигался луч, который теоретически должен был намертво скреплять ткани. Строггорн поменял инструменты на обычные нитки и иголку. Но как только он переходил к следующему стежку, шов немедленно расходился. — Нигль-И, я ничего не могу сделать. Это очень странно, но шов расходится. То есть, мне нечем вас шить, потому что обычные методы не годятся для тканей вашего тела.

Нигль-И секунду подумал, Строггорн уловил нотки паники в его мыслях.

— Это означает, что я повредил не только Трехмерное тело. И до тех пор, пока есть повреждения в Многомерных структурах, вы ничего не сможете сделать. А вы умеете оперировать в Многомерности?

— Умею, не паникуйте так, — Строггорн усмехнулся.

— Вы не понимаете, Советник. Вы же не будете видеть, что вам придется шить!

— Почему?

— Потому что для вас существа Пятимерности — это что-то навроде призраков. Еще видеть как-то можно, но оперировать разрывы — я сильно в этом сомневаюсь.

— А в Пятимерности есть что-то наподобие зеркал?

— О чем вы, Советник?

— Ну, вы можете видеть отражение в Трехмерном зеркале? А в Пятимерности?

— Никогда ни о чем подобном не слышал. Как это может быть? В Пятимерности все становится проницаемым.

— Я понял, вы не сможете мне помочь. — Строггорн отключился от бесполезной аппаратуры и подогнал к операционному столу носилки.

— Что вы собираетесь делать, Советник?

— Перевезти вас в Десятимерный операционный зал. И там попробуем что-нибудь.

Аолла вызвалась сопровождать Строггорна. Лао тоже хотел бы пойти, но кто-то должен был оставаться рядом с Тиной. И кроме него, никто бы не смог вернуть женщину с «того света», возникни такая необходимость.

В Десятимерном зале было все по-прежнему: бесконечные колонны отражались от бесконечного каменного пола. Строггорн сосредоточился, пространство «потянуло», и они оказались в операционном зале, приветливо встретившим их зажегшимся светом.

Строггорн переложил Нигль-И на операционный стол, перевел все помещение в Пятимерность, и снял рубашку. Он прикрыл глаза на секунду, трансформируя руки в многомерные щупальца, инопланетянин в немом изумлении наблюдал за этим. Строггорн попросил Нигль-И перевести тело в Пятимерный облик: над операционным столом появилось легкое марево — Строггорн с огромным трудом мог различать контуры. Земные медузы в воде обладали куда большей плотностью по сравнению с этим существом. Строггорн не мог различить никаких особенностей тела, и тем более найти какие-либо повреждения. Нигль-И был абсолютно прав: Пятимерное существо не было реальным объектом Трехмерности.

— Ну что, Советник?

— Ничего не вижу. Если бы не знал, что это вы, вообще бы сомневался, что сейчас что-то лежит на операционном столе.

— Аолла, у вас какие-нибудь идеи есть? — спросил с надеждой Нигль-И.

Аолла медленно подошла к операционному столу, осторожно протянула руку — та спокойно пересекла границу едва видимого «марева».

— Тебе не больно? — испуганно спросила она Нигль-И.

— Нет, — Нигль-И мысленно пожал плечами. — Ваша рука Трехмерная, для меня не существует вообще. На самом деле ваше тело и мое движутся в разных системах координат и нигде друг друга не пересекают.

Аолла убрала руку, явно усиленно размышляя о чем-то.

— Как ты это делаешь? — спросила она Строггорна, кивнув на его руки-щупальца.

— Щупальца? — он медленно мысленно «показал».

Аолла сосредоточилась, трансформируя правую руку, и снова двинула ее в направлении «марева». Когда щупальце достигло Нигль-И, Аолла остановилась, закрыла глаза, но теперь ее рука двигалась, словно «ощупывая» границы марева.

— Нигль-И? Мне не кажется?

— Нет, сейчас я чувствую вашу руку.

Аолла убрала руку.

— Я не знаю, Строггорн, как это может тебе помочь… Все равно все это на грани восприятия, но ощутить его тело ты сможешь.

Строггорн быстро подошел, пытаясь вглядеться в едва различимое марево, потом протянул руку — щупальце, провел ею несколько раз вдоль, и затем, закрыв глаза, начал тщательно ощупывать тело Нигль-И. Он дошел до разрывов — инопланетянин вскрикнул мысленно от боли.

— Хорошо, — струйка пота стекала по лицу Строггорна от напряжения. — Я попробую зашить разрывы.

Он секунду помедлил, столик с полупрозрачными инструментами возник рядом с ним. Щупальце протянулось, Строггорн взял прозрачную иголку, с невидимой ниткой.

— Аолла, — темная повязка возникла в воздухе, — завяжи мне глаза. Все равно я ничего не вижу.

— Советник, — с беспокойством сказал Нигль-И, наблюдая, как Аолла завязывает глаза Строггорну. — Вы уверены, что сможете шить не глядя?

— Я как-то оперировал здесь самого себя, не думай, что это было проще.

Строггорн поднес иголку, левой рукой — щупальцем потрогал один из разрывов, и наложил шов. Нигль-И закричал от боли, хотя для Аоллы все выглядело так, словно Строггорн просто провел щупальцем через воздух.

— Нигль-И, не дергайтесь, я и так ничего не вижу! — напомнил инопланетянину Строггорн. — Хотел спросить, как бы нам узнать, правильно ли я все делаю?

— Если я изменю тело на земное, разрывы будут затягиваться. Они же — только трехмерная проекция повреждений.

— Понятно, — Строггорн «шил» некоторое время, потом попросил Нигль-И изменить тело на земное.

Аолла внимательно осмотрела повреждения.

— Намного лучше, Строг. Ты все делаешь правильно.

* * *

Раздался резкий звук, и Лао вздрогнул: прямо в воздухе материализовался Велиор.

— Где он? — его вопрос больше был похож на рычание.

— Нигль-И в Десятимерном операционном зале, — мгновенно ответил Линган.

— Что с ним?

— Мы не знаем точно, Строггорн сказал, что он покалечился и забрал его, мы были с Тиной.

— Нигль-И попросил меня помочь, — начал объяснять Велиор, — но как только я вышел в Трехмерность, со мной связалась цивилизация О'Кери, откуда родом Нигль-И. У них установлены мониторы жизни, которые позволяют следить за здоровьем любого существа этой цивилизации. Они сказали, если верить его монитору, Нигль-И в смертельной опасности.

— Прошло уже несколько часов, как они ушли. Если бы все было так безнадежно, мы бы уже знали, Велиор, — сказал Линган.

— Хорошо, я схожу проверю…

— Подождите, Велиор. Нас, если честно, больше беспокоит Тина. Вы бы не посмотрели, как все идет? Последний час мы не видим, чтобы эта штука куда-нибудь двигалась, а Нигль-И сказал, что она должна потихоньку перемещаться.

— Какая «штука»? Надеюсь…, - он не договорил, потому что Линган мысленно показал, о чем идет речь. Одним прыжком Велиор оказался под операционным куполом. — Он не должен был этого делать! Не в Трехмерности! — от рыка Велиора даже Лингану стало не по себе. Велиор вернулся в аппаратную и посмотрел на показания приборов.

— Так, плохо. Я удивляюсь, что до сих пор не произошла аннигиляция. И… я надеюсь, помещение достаточно хорошо защищено, может получиться неплохой взрыв! Двух покойников будет вполне достаточно.

— Так серьезно? — Креил нахмурился.

— Креил, вы что и правда не понимаете, что аннигиляция — это опасно?

— Там есть защита, меня беспокоит, что этот материал, из которого сделан расширитель, начинает разрушаться.

Велиор инстинктивно отодвинулся подальше от купола.

— А теперь все, кроме Лингана, уходите отсюда. Советник Креил, постарайтесь добавить защиту, любую, какая придет вам в голову, но посильнее. Я надеюсь, мы успеем удрать, если что…

— Только объясните, вы что-то собираетесь еще делать? Или все, ничего больше нельзя…

— Дайте подумать… — Велиор мрачно молчал несколько минут. — Можно как-то расширить это отверстие?

— Мы сломаем Тине кости таза.

— Не сломаем, только… — Линган не договорил.

— Это кто же может выдержать такую боль? Велиор, можно дать обезболивание?

— Чтобы оглушить им Лиона? Вы же не дадите гарантии, что он не попадет под воздействие обезболивающих?

— Значит, нельзя?

— Ни в коем случае.

— Тогда Тина умрет от болевого шока! — заключил Креил.

— Не умрет… Я сделаю…. медленно… — сказал Линган. — Не смотри так на меня, Креил, не один Строггорн пытал людей!

— Остается надеяться, ты до сих пор помнишь, как это делать.

— Такое нелегко забывается. Ладно. Вытряхайтесь все, мы с Велиором позовем вас, когда все закончим.

— Не забудьте добавить защиту, Советник Креил, — холодно улыбаясь, напомнил Велиор. — И правда, не нужно так на нас смотреть, вы сами во всем виноваты. Кажется, общеизвестно, существо вашего уровня сложности не может позволить себе подобных случайностей.

— Я уже выслушал нотацию от Нигль-И! — резко сказал Креил, поднимаясь с кресла.

— Нигль-И? — в словах Велиора послышалась неприкрытая угроза. — Рисковал из-за вас своей жизнью! Вы навеки его должник теперь, Советник. А хватило бы просто Клиники Роттербрадов. Вы считаете себя достаточно гениальным, чтобы за ваше благополучие другие существа платили своими жизнями?

Креил сдержал себя и не ответил, давая Велиору остыть. В любом случае — тот был прав. Неосторожность Креила уже стоила слишком дорого, а все еще не закончилось.

— Итак? Линган, если вы это можете сделать — делайте! — сказал Велиор, как только створки двери закрылись за Диггирреном, Лао и Креилом.

Линган подключился к Машине.

— Профессионально, Тина сразу потеряла сознание от боли, — прокомментировал Велиор. — Все?

— Все. Дальше начнется кровотечение.

— Этого нам еще не хватает! Если кровь коснется…

— Поэтому я остановился, — Линган отключился от кресла. — Что теперь?

Велиор прошел под купол. В его руках возник ослепительный луч, он воткнул его в отверстие расширителя и с силой надавил.

— Что там? Движется?

— Нет. На месте.

— Хорошо, будьте готовы немедленно уйти через Многомерность, даже не пытайтесь меня вытаскивать! Погибнем оба, если начнется аннигиляция!

— Понял, — Линган чувствовал, как струйки пота текут по спине. Велиор снова надавил на «луч».

— Двинулся! — вскрикнул Линган.

Велиор мгновенно выскочил из-под купола.

— Врубай защиту, Линган! Все, что есть! Если проскочим момент слияния — все будет хорошо. Или — сейчас будет аннигиляция!

Тело Тины засветилось ослепительным светом, Линган испуганно посмотрел на Велиора, тот поднял палец — жди!

— Аннигиляция?

— Да, начинается, сейчас все зависит от Лиона. У нас есть несколько долей секунды.

Линган отчетливо увидел, как замедлилось все вокруг, словно в бесконечном сне, — это Велиор замедлил течение времени в аппаратной. Тело Тины смертельно медленно продолжало разгораться, как внезапно, в неотличимый даже в замедленном времени момент, свечение исчезло. На операционном столе лежало растерзанное тело женщины, не подающей признаков жизни.

— Она умерла? — спросил Линган. Время вернуло свой обычный бег.

— Не думаю, — Велиор всматривался в объемный экран, который должен был показывать, что происходит внутри живота Тины, но сейчас на нем лишь лился ослепительный свет. — Ладно, пошли посмотрим. Думаю, уже не опасно.

Он быстро поднялся с кресла, убрал защиту с операционного купола и вошел внутрь.

— Можете это вынуть? — он кивнул на расширитель.

Линган осторожно потянул, стараясь не причинить еще большие повреждения. Мозг Тины слабо излучал.

— Я думаю, она в коме, — и Велиор не успел закончить, как в операционной возникла нота органа. Она лилась на одной ноте и казалось пронзала бесконечность. — Пятый уровень, — констатировал Велиор.

— Перешел? На пятый? — у Лингана провалилось сердце от мысли, что они рисковали напрасно.

— Ты не понял, Линган. Он перейдет на пятый уровень, сразу, как только родится. Но мы могли сказать вам об этом раньше, если бы вы сообщили телепатему ребенка.

— И как это можно определить?

— Бесконечность… Нужно иметь пятый уровень развития для такой телепатемы. Как у Странницы… Или Нигль-И…

Линган вспомнил телепатему инопланетянина — странный непередаваемый звук, отдаленно похожий на звон тысячи колокольчиков, возникал на грани слышимости, но приносил точно такое же чувство бесконечности.

Они услышали легкий шум в аппаратной, и возникли телепатемы Строггорна и Аоллы: мужчина в золоте и женщина в красном. Аолла толкала носилки с лежащим на них Нигль-И.

Велиор мгновенно подошел и всмотрелся в лицо инопланетянина. Нигль-И лежал с закрытыми глазами и практически не ощущался телепатически.

— Что с ним? — спросил Велиор. Он поднял глаза на Строггорна. Казалось, тот едва держится на ногах.

— Все нормально, вроде. Хотя, я не могу быть уверен на сто процентов. Пришлось шить вслепую, мы же не способны видеть его тело, — ответил Строггорн. — Что с Тиной?

— Обошлось. Еще бы чуть-чуть, и спасать бы было некого! — Велиор был откровенно разозлен и не пытался этого скрывать.

— Если вы не возражаете, я бы ушел спать. Еще не очухался после передачи энергии, и эта операция… Нигль-И, наверное, мне теперь будет долго сниться!

— Боюсь, нам придется попросить тебя вправить Тине суставы, — сказал Линган.

— А что, больше некому это сделать? — удивился Строггорн.

— Когда ты увидишь, то поймешь, лучше тебя, даже такого уставшего, с этим никто не справится.

Строггорн пошатываясь, прошел под купол, по дороге глянул на показания аппаратуры.

— Я не знал Линган, что ты занимался такими делами! — раздался его голос уже из-под операционного купола. — Это как же вы ухитрились выломать ей суставы и при этом не убили от боли?

Он продолжал ворчать, Аолла села в кресло, зажала уши руками, больше всего боясь, что Тина закричит, и постаралась не думать о том, что делает сейчас Строггорн в операционной.

Он вышел с покрытым потом лицом и рухнул на свободное кресло.

— Всё, или вы мне разрешите уйти спать, или я усну прямо здесь!

Бесшумно раскрылись створки операционной, и появились Креил с Лао. Креил вопросительно посмотрел на Лингана с Велиором.

— Ваш ребенок будет жить, Советник, — устало сказал Велиор.

— Не понял. А Тина?

— Вы садитесь, Советник, я все равно хотел с вами поговорить. Кстати, не только хотел, но и обязан, как Эспер-Секретарь Галактики.

Креил послушно опустился в кресло.

— Вы совершили преступление, Советник, зачав этого ребенка, — сказал Велиор. — Не смотрите так изумленно. Земля не входит в Галактический Совет, и поэтому вы можете проигнорировать наши законы, но, тем не менее, я хочу, чтобы вы знали о том, что совершили преступление. Вы пожертвовали жизнью женщины, практически ребенка, для того, чтобы дать жизнь своему сыну. И вы не имели права это делать!

— Я и не собирался ничего такого делать! Это получилось случайно. Не считаете же вы меня таким зверем? — попытался оправдаться Креил.

— Это не имеет значения теперь.

— Почему? Тина жива? Я не понимаю, почему вы обвиняете в убийстве, которого не было?

— Потому что она погибнет. И никто не может этого изменить. То, что пока она жива, ничего не меняет.

— Я не понимаю вас, Велиор.

— Велиор имеет в виду линию жизни Тины, — вмешался в разговор Лао. — Я не все в этом понимаю. Ее жизнь оборвется очень скоро, а потом возникнет снова.

— Только оборвется жизнь существа, не достигшего даже первого уровня сложности, а возникнет снова — как минимум Третьего, а может и Четвертого! — добавил Велиор. — Я хотел бы знать одну вещь, Советник Креил. Смотрели ли вы свою линию жизни до того, как встретиться с Тиной? То есть, знали ли вы о том, что у вас может быть ребенок?

— Я ничего не знал! Да я никогда и не пытался смотреть линии жизни! Когда болел, это было невозможно, а когда выздоровел, даже не подумал об этом! Да и какой смысл, чем дальше от настоящего, тем больше неопределенности возникает!

— В вашем случае это не совсем так. Хотя, вы правы, пока Тина формально жива…

— На Земле как-то не принято хоронить живых людей. Когда возникает вероятность ее смерти?

— В день рождения Лиона. Это логично. Возможно, снова понадобится энергия. То есть, я бы посоветовал вам, как только Лион начнет изменяться к родам, связаться со мной.

— Что значит: «изменяться к родам»?

— Ну не будет же всегда так? — Велиор кивнул на экран, изображающий внутренности Тины. — Ребенок был зачат на Земле, в Трехмерности, родители — люди. В общем, он должен рано или поздно стать обычным земным ребенком. По крайней мере, внешне… — Велиор оборвал свою речь, заметив побледневшее лицо Креила.

— А если ребенок не был зачат в Трехмерности? — спросил Креил.

— Что вы имеете в виду? Многомерность? Вы хотите сказать…? — Велиор пристально посмотрел в глаза Креилу. — Советник, но вы хотя бы были в человеческом облике? Это очень серьезно… ребенок принимает облик отца или матери… но в вашем случае, отца.

— Я был… не совсем человеком…

— Тааак… — медленно подвел итог Велиор. — Ребенок был зачат в Многомерности, и вы НЕ были человеком… Тогда, я уже не знаю, кто должен родиться. И, тем более, как понять, когда он надумает это сделать.

— Есть ли еще какая-то возможность узнать, каким он может родиться?

— Вы же смотрели его генетику? Есть идеи?

— Лион не будет человеком, — убито сказал Креил.

— Ладно, не расстраивайтесь так, — сказал Велиор. — Он примет облик человека, как только родится. У Лиона будет врожденная способность к регрессии. Даже если человеческий облик не будет его родным, это неважно, он перестроит тело так, чтобы выглядеть человеком.

— И сможет поддерживать тело человеческим все время?

— Пятый уровень сложности. Честно говоря, уже с рождения он сможет выбирать себе любой облик. И не надейтесь долго удержать такое существо на Земле. Для них любая планета — лишь большая тюрьма.

— Что еще нам следует знать об этом Пятом уровне? — спросил Линган. Идея растить Лиона на Земле нравилась ему все меньше и меньше. — Существа этого уровня агрессивны?

Велиор удивленно посмотрел на него.

— Вы считаете меня агрессивным? Вы не понимаете некоторых вещей. Пятый уровень — это другая форма жизни. Отличная от первых Четырех. Так же, как Шестой.

— Что это значит?

— Начиная с Пятого уровня, существо теоретически может находиться в слиянии с Ором и остаться в живых при этом. А находиться в Слиянии с Ором означает контролировать его, стать частью его разума и принять на себя управление Вселенной!

— Отчего погибли родители Странницы? — задал Строггорн вопрос, который мучил его с момента передачи энергии Тине.

— Энергия. Стайол — это следующая ступень эволюции. Существо, которое может перемещаться даже в другие Вселенные! Не без риска, конечно. Вы должны понять. Когда я говорю, что уровень означает вовсе не уровень, а переход к другой форме жизни — это именно так и есть. Расширение физических законов, при которых это существо может жить. Посмотрите, и я и Нигль-И можем жить на других планетах. Почему вы не удивляетесь, с какой легкостью мы переходим в Трехмерность? Ведь ее физические законы радикально отличаются от законов наших мерностей. И что? При желании, я могу находиться на Земле в моем Естественном Облике! И не делаю этого, только, чтобы не пугать людей. Стайолы, это вообще особая форма жизни. Вы никогда не задумывались над тем, каким образом возникла Вселенная? А ведь их возникновение — обычный побочный эффект существования Стайолов.

— Что вы хотите сказать? Стайолы создают Вселенные? — .удивленно спросил Линган.

— Я хотел сказать, Вселенные создаются сами, в результате жизненного цикла Стайолов. Поэтому при рождении Стайола обычно погибают оба родителя, такую чудовищную энергию они забирают. Кроме этого, в момент рождения Стайола, так же как в момент зачатия, происходит грубейшее нарушение обычных физических законов нашей Вселенной. Одно это может убить! Только до рождения, ребенок не даст умереть матери. Да и беременность, которая длится непредсказуемо долго, — настоящий кошмар! Теперь понятно, почему у нас всего один Стайол? Честно говоря, не уверен, что в каждый момент времени Вселенная может позволить себе более одного такого существа. Слишком велико их влияние на наш мир! — Велиор выждал паузу, дожидаясь пока Советники успокоят бег мыслей в своих головах. — .Прояснилось чуть-чуть? Вы должны крайне настороженно относиться к любой возможности появления существа выше четвертого уровня сложности, если не хотите каждый раз расплачиваться смертью родителей.

— Что со Странницей? Она больна? — задал вопрос Линган.

— Она в слиянии с Ором. С ней все нормально, возникнет несколько новых Галактик. Ничего страшного, Ор раскидает их таким образом, чтобы не уничтожить уже существующие цивилизации.

— Почему возникнут новые галактики? — спросил совсем сбитый с толку Линган.

— Я же объяснил, — раздраженно ответил Велиор. — Создание космических объектов — один из побочных продуктов физиологии Стайолов. Странница вошла в цикл. Это неизбежно приведет к выбросу колоссальных количеств энергии во многих мерностях сразу. Самое простое — направить энергию на создание новых Галактик. Понятно?

— Что такое — цикл?

— Я не специалист по физиологии Стайолов, — Велиор улыбнулся, и у всех возникло чувство, что он лжет. — Особое физиологическое состояние. Сопровождается большим выбросом энергии. Поэтому опасно. И для Стайола, и для всех, кто рядом. Кроме Ора, конечно.

Строггорн с трудом открыл глаза.

— Велиор, вы не хотите или не можете нам объяснить. Я подозреваю, на Земле у нас просто нет необходимых слов, чтобы описать устройство нашего мира. И я хотел бы отправиться спать. Смертельно устал. Только что дальше делать с Тиной? — сейчас Строггорна волновало это куда больше, чем физиология Стайолов.

— Я побуду пару дней на Земле. Попробуем передать ей энергию. Думаю, точнее, уверен, теперь все пройдет нормально. Кто-то один из вас вполне с этим справится. После этого будем ждать родов. Как я сказал, возникает почти стопроцентная вероятность ее смерти. Даже зная об этом, не представляю, как вам удастся этого избежать.

— Я могу попросить Лейлу быть все время с Тиной, когда меня нет дома. И, само собой, Стайн будет рядом, готовый прийти на помощь. Аварийный браслет… Я не представляю, что может еще случиться? — предложил Креил.

— Может понадобиться много энергии при рождении ребенка. Мне больше ничего в голову не приходит, — ответил Велиор.

— Креил, — сказал Строггорн, с трудом поднимаясь с кресла. — Я отказываюсь дальше что-либо делать с Тиной. Тем более теперь это не опасно для твоей драгоценной жизни. В общем, ты должен с ней помириться. Хватит сводить ее с ума! С ней рядом должен быть один мужчина, и это должен быть ты, муж. Не могу тебе передать, как я устал от этой истории!

— Хорошо. Но мне нужно время. Она напугана. Не без оснований. Так просто с этим не справиться! Не требуй от меня насиловать ее каждый раз! Это — тоже не решение! — зло сказал Креил.

— Думай, но побыстрее. Лингану хватит одного раза, чтобы окончательно расхотеть тебе помогать. Так что… у тебя мало времени. Неделька на все. Аолла? Идешь со мной?

Аолла поднялась, никак не комментируя слова Строггорна и стараясь не встречаться взглядом с Креилом, и вышла вслед за Строггорном.

* * *

Через три дня Линган передал часть энергии Тине. Это не вызвало никаких серьезных проблем, за исключением того, что ему было безумно жаль ее, а после «процедуры» пришлось съесть огромный обед. Велиор и Нигль-И покинули Землю в тот же день. Нигль-И выглядел больным, но Велиор заверил Строггорна, что в Клинике Роттербрадов ему смогут оказать необходимую помощь.

Февраль, 412

Тина медленно поправлялась и, как только смогла сама ходить, Креил забрал ее снова домой. Психически она очень изменилась, стала замкнутой, почти не говорила и не реагировала на других людей. Казалось, все, что ее теперь занимало — вслушивание в бесконечную ноту органа, становящуюся все отчетливее с каждым днем.

Прошел почти месяц, в течение которого Креил пытался убедить Тину перестать панически реагировать на его прикосновения. Было совершенно необъяснимо теперь, что так продолжало пугать ее. И почему так терпимо относится к Лингану. На вопрос Креила, она просто отвечала, что Линган никогда не причиняет ей боли, передавая энергию, и не меняет своего тела. И поэтому она его совсем не боится.

— Тиночка, я хотел показать тебя специалисту. — Креил опустился в кресло.

— Какому? — она удивилась, кто это ее еще не смотрел.

— Сексопатологу.

— Ой, не нужно! — ее лицо стало по-детски несчастным. — Зачем это?

— Может быть, он сможет нам помочь. Пойми, Линган не хочет с тобой этого делать. И если нам удастся преодолеть твое отвращение, это бы все решило.

— Мне же ему придется все рассказать?

— Правильно. Я знаю одного прекрасного специалиста, Марселя Дени, кроме того, он все равно в курсе, и от того, что еще что-то узнает, уже ничего не изменится. Поговоришь с ним?

— Креил, я слышала, он непорядочный человек. Я стараюсь от таких, как он, держаться подальше.

— Он хороший специалист, поверь, и будет молчать. Он многим нам обязан.

— Вы можете о нем рассказать? Я знаю только, что он безумно нравится женщинам. Моя подруга хотела с ним встречаться, но он ее отшил. Нехороший человек. Правда.

— Может быть, — Креил пожал плечами, — но сейчас это неважно. Тебе же не ложиться с ним в постель. Я прошу только ответить на его вопросы.

Креил не хотел рассказывать Тине о Марселе Дени. Она и так была о нем плохого мнения.

Марсель Дени, француз, сорока четырех лет, родился и вырос в Париже, в бедной семье. В Аль-Ришад попал сразу после прохождения флуктуации. К своему сорока одному году он приобрел три неизлечимых заболевания, к которым добавились генетические изменения. Его доставили в Аль-Ришад, потому что он был телепатом, но когда провели обследование и подсчитали стоимость лечения, ему было отказано в помощи. Он бы так и умер в одной из клиник, но, будучи человеком невероятно общительным, во время ночных дежурств часто развлекал врачей-телепатов рассказами о своих похождениях, сопровождая это мысленным показом того, как и что он делал.

Начав встречаться с женщинами с двенадцати лет, он накопил колоссальный опыт в весьма специфической области сексопатологии и, хотя у него никогда не было денег на хорошее образование, практически самостоятельно досконально изучил эту область. Он прочитал огромное количество специальной литературы, а обширная практика довершила столь уникальное образование.

В один из дней его доставили в клинику Вард-Хирургии и уложили на психозондаж. Марсель кое-что слышал об этом и попытался возмутиться, но взгляд пси-хирурга, ледяной, пронизывающий, и его единственный вопрос: «Жить хотите?» — заставил Марселя забыть о сопротивлении. А после зондажа с ним вели разговор, больше похожий на допрос или вербовку, в конце которого, видимо удовлетворившись его ответами, ему предложили сделку. Его лечат в Аль-Ришаде, но в качестве оплаты за лечение он проходит дополнительное обучение и после этого много лет будет обязан работать экспертом при Суде Совета Вардов. Еще один пункт договора оговаривал запрет на проведение им психического слияния с женщиной из-за закрытой и секретной информации, которую будет содержать его голова в результате этой работы.

Марсель раздумывал не больше двух секунд и поставил свою подпись под договором, сохраняющим его жизнь.

Его действительно вылечили и обучили, но со временем эта работа экспертом, от которой он не мог отказаться, стала невероятно тяготить его. Когда он подписал отказ от психического слияния, то не представлял, что это такое, и только пожив в Аль-Ришаде, понял, чего лишил себя. Иногда Марсель встречался с женщинами, но чувство пресыщения, которое появилось у него еще в конце парижской жизни, быстро появилось и в Аль-Ришаде, а невозможность довести отношения до конца сделала его жизнь бесцветной. Он купил недорогую квартиру в одном из воздушных городов и стал вести довольно замкнутый образ жизни.

— Ну так ты поговоришь с ним, Тина? — настойчиво попросил Креил.

— Поговорю. Ему можно все рассказывать?

— Даже нужно. Иначе он не сможет помочь.

Глава 9

Марсель Дени разговаривал с Тиной ночью. После ухода Лингана ей дали два часа поспать. Марсель считал, что, утомившись, ей будет легче отвечать на вопросы.

Чем больше он узнавал об этой женщине, тем больше поражался нелепой жестокости ситуации, в которую она попала. Марсель был тем самым мужчиной, которой участвовал в психиатрической экспертизе, о чем Тина не помнила.

Когда Креил ван Рейн спокойно, словно речь шла о самых обычных вещах, объяснял, что делают с Тиной и почему, не вникая, правда, в подробности ее ненормальной беременности, Марселю Дени стало страшно, хотя, согласно своему договору, отказать в помощи даже в такой ситуации он не мог.

Марсель вошел в спальню и улыбнулся Тине, думая застать ее удрученной, измученной. Ничего этого не было, она даже не спала, а, лежа на кровати, читала электронную книгу и казалась совершенно спокойной.

— Здравствуйте, Марсель, — она отложила Книгу на тумбочку, взглянула в его лицо и нахмурилась. — Странно, такое чувство, словно мы с вами встречались, только я не помню, где и когда.

— Это бывает. У меня такое обыкновенное лицо.

Он сел в кресло, повернув его так, чтобы не смотреть на Тину, и закрепив перед этим у нее на голове телепатическое записывающее устройство.

— Начнем? — спросил Марсель, она видела его профиль. — Первый вопрос: сколько мужчин было в вашей жизни до Креила ван Рейна?

Тина ответила, и Марсель Дени с трудом удержался, чтобы не посмотреть на нее.

— Значит, сейчас вы почти удвоили свой счет?

— А вы не умеете считать до девяти? — спокойно спросила Тина.

— И когда был первый мужчина?

— В двадцать лет. Но мы недолго встречались, как-то не задалось.

— И все ваши знакомства кончались длительными отношениями?

— Да, — она никак не могла понять его удивления.

«Уникальная женщина. И как это ей удавалось в нашем нестабильном мире?» — подумал Марсель Дени внутри блоков.

— Я не знаю, как мне это удавалось. Разве это удивительно, что женщина стремится к длительным постоянным отношениям?

— Женщина — нет, но мужчины редко стремятся к таким отношениям.

— Не уверена, Марсель, что у вас правильное представление о мужчинах.

— Я исхожу из статистических исследований, и это вовсе не мое личное мнение, — обиделся Марсель. — Хорошо, не будем спорить. Продолжительность ваших связей с каждым из ваших мужчин?

Тина послушно отвечала, и чем больше слушал ее Марсель Дени, тем больше поражался тому, что бывают такие женщины. Он расспрашивал ее почти четыре часа, досконально вникнув в ее взаимоотношения с мужчинами. Тина устала и под конец спокойно отвечала даже на самые интимные вопросы, не возмущаясь, а когда Марсель закончил, почти сразу заснула.

Креил ждал его в гостиной.

— Можно нам помочь?

— Я попробую, — Марсель тяжело опустился в кресло.

— Вам удалось понять, откуда такое неприятие?

— Это как раз понятно. Она слишком порядочная женщина, и то, что вы с ней делаете, перешло для нее все моральные границы допустимого, — он помолчал.

— Но почему именно ко мне? Я ведь муж? Должно бы быть наоборот!

— Это не совсем так. Как муж и как человек, которого она, безусловно, любила, и, может быть, еще любит, вы должны были защитить ее в этой ситуации. Но этого не случилось. В ее понимании, вы отдали ее на растерзание другим мужчинам и ничего не сделали, чтобы избежать этого.

— Бред какой-то! Я сделал все, чтобы ее спасти! Просто не было другого выхода! — раздраженно заметил Креил.

— Предательство человека, которого любишь, много больнее, чем другого человека. И это вещь, которую некоторые женщины неспособны прощать!

— Я не предавал ее!

— Вы хотели этого ребенка и спросили разрешение Тины сделать ее беременной? Или просто использовали ее как, извините Советник, проститутку, на одну ночь?

— Вы переходите границы, Марсель!

— Я пытаюсь объяснить вам, как к таким вещам относятся порядочные женщины. В ее понимании, вы ее предали, жестоко и бессердечно. Ей все равно, что с ней делает теперь Линган, только лишь потому, что самое страшное для нее уже случилось. Нежелательная беременность, вынужденная свадьба, предательство любимого человека. Да, вот еще, неплохие перспективы потерять ребенка и закончить жизнь в психушке! Как вы себе это представляете, Советник? Она должна быть вам за все это благодарна? Неужели та ночь, которую вы провели с ней, стоит так высоко? Чтобы заплатить за нее своей жизнью? — Марсель остановился, мозг Креила ван Рейна излучал такую откровенную злость, казалось, Креил был готов растерзать сексопатолога за высказанную правду.

— Я вызвал вас нам помочь, а не выслушивать нотации.

— Я помогу вам, попытаюсь, во всяком случае. Еще один вопрос. Почему вы выбрали именно ее?

— В каком смысле?

— Много других женщин, но вам понравилась именно Тина.

— Вы как врач интересуетесь или как мужчина?

— Пытаюсь понять. Такие женщины — огромная редкость. Мне не попадались никогда, а вы случайно гуляете в парке и выбираете именно ее, хотя Тина меньше всего подходит для развлечений на одну ночь. Почему?

— Она мне напомнила мою первую жену. Даже имена у них одинаковые. Мою первую жену звали Тина ван Лигалон.

— Вард-Эспер?

— Да.

— И тоже такая порядочная?

— О, нет! — Креил нахмурился. — Этим она не страдала. Скорее, наоборот.

— И вы любили ее?

— Странный вопрос, Марсель. Мы прожили вместе сто тридцать два года. Как бы это без любви?

— А потом?

— Она погибла, случайно. Когда разрабатывали нейтральную протоплазму. На Ригеле. До сих пор точно неизвестно, что там произошло. Вспышка — и никого не стало. Пять человек. Мы тогда мало знали о Космосе. Не представляли, какому риску их подвергали. Сейчас бы не допустили так плохо подготовленную экспедицию.

— А в чем здесь проблемы?

— Нужно специально конструировать корабли под нужды землян в трехмерном теле. Вы не представляете, сколько всего нужно предусмотреть, чтобы при скольжении корабля через пространство и время, в Многомерности, люди продолжали себя нормально чувствовать. Что вам нужно, чтобы нам помочь?

— Я хотел бы слетать в Париж. У меня есть одна идея, только это будет дорого стоить.

— Хорошо. Я открою на ваше имя в банке Кредит Лионе неограниченный счет. Визы, билеты, — Креил положил руку на телепатическую панель, заказывая. — Вас доставят к силовой стене. Через четыре часа — ближайший рейс самолета. Устроит?

— Спасибо, — Марсель встал. — Я постараюсь помочь вам.

* * *

Через восемь часов Марсель Дени вошел в свое когда-то любимое кафе «Красный Мак». В Париже было около девяти вечера и еще мало посетителей. Женщина, по одежде вполне определенной профессии, обернулась от стойки бара, несколько секунд смотрела на Марселя и ринулась к нему, повиснув у него на шее и запечатлевая поцелуй.

— Потише, Мари, — Марсель осторожно разнял ее руки и поставил Мари на пол.

— Какая тишина! — она внимательно оглядела его. — Ты выздоровел? Помнится, последний раз ты был настоящий покойник. Я так и считала, что тебя давно кремировали. Приятная ошибка, — она тащила его за руку к столику в углу. — Рассказывай. Где тебя носило столько лет? Да ты даже вроде помолодел?

— Меня подлечили в Аль-Ришаде, Мари.

— Да неужели? И чем это ты подкупил этих нелюдей? Не иначе, как уболтал?

— Поступил к ним на службу, — серьезно ответил Марсель, но Мари рассмеялась.

— За это тебя и люблю! Ты все такой же шутник! Так что тебя привело к нам? — спросила Мари и, не дожидаясь ответа, продолжила, погрустнев: — Жан Клод умер и Пьер. И еще две девчонки. Ты знал Элеонор? Уже давно, и крошка Нинель. Все мрут как мухи.

— Все? — переспросил Марсель.

— Те, кто имели определенные болезни, как ты.

— Из Аль-Ришада дают лекарства?

— Бесполезно! При этих болезнях они не действуют. Нужно заменять органы, страшно дорого. Таких больных никто не лечит. С одной стороны справедливо — спасают более здоровых, и все равно жалко.

— Ты сама-то как, Мари?

Выглядела она неплохо.

— Нормально. Смертельного ничего нет, Бог уберег, а так — пью их гадость, вроде помогает. Поговаривают, скоро будут новые лекарства? Вроде бы окончательно излечат от этой гадости. Не знаешь, правда?

— Знаю. Скоро закончат испытания.

— Слава Богу! Неужели не придется всю жизнь глотать таблетки? Даже не верится. Привыкла уже. «Вместо завтрака — лекарства», — нараспев повторила Мари текст рекламы и рассмеялась. — Так рада увидеть тебя! Так ты не ответил. Какими судьбами?

— Можно подумать, ты даешь отвечать! Скажи. У нас кто-нибудь порнопродукцию выпускает?

— В какой форме?

— Объемное видео.

— Ого! И это для кого же? — она насмешливо показала на низ его живота.

— Да нет, не мне.

— Жаль. Я хотела было тебе помочь и без порно, по старой памяти, — Мари сделала хитрый вид.

— Очень нужно, Мари. Для одной женщины.

— И кого это ты собираешься совращать? — она ревниво поджала губки, став похожа на маленькую обезьянку.

— Я — никого. Для друга.

— Хорош дружок! Пользоваться такими методами. Так страшен? Привози к нам, мы не привередливые, лишь бы платил. Деньги-то у него есть?

— Это — сколько угодно! — рассмеялся Марсель. — Но ему нужна определенная женщина.

— Мда. Постараюсь тебе помочь. Но смотри, — Мари погрозила ему пальчиком, — узнаю, что для тебя, все космы твоей подружке повыдергаю. Будь спокоен! Ты пойдешь со мной сегодня?

— Извини, не могу.

— Уже с кем-то договорился? Я согласна тебя поделить, — она подмигнула, — если вторая девочка красивая. Предпочитаю брюнеток. Так как?

— Не могу, Мари.

— Ну и ладно, черт с тобой! — рассердилась она. Марсель легко читал мысли Мари, не имевшей никакого понятия о том, что он телепат. Она подумала, что Марсель, наверное, подцепил какую-то богатую бабенку, которая оплатила его лечение, и теперь боится, чтобы та не узнала про загул.

Мари встала, покачивая точеными, плотно обтянутыми бедрами и пошла звонить. Через полчаса она вернулась и уселась Марселю на колени.

— Информация только в обмен на поцелуй! — сказала она, впиваясь ему в губы.

— Ты не боишься, что я болен? — с трудом освободившись, спросил Марсель.

— Нет. Ты — здоров. Сразу видно. В Аль-Ришаде хорошо лечат и заразных так легко не отпускают, если только на кремацию. Ладно. Завтра, в десять часов, здесь. Зовут — Тома. Гомик и отъявленный мерзавец. Обдерет тебя как липку, сразу предупреждаю, но свое дело знает хорошо. Да и язык умеет держать за зубами, иначе ему бы его давно отрезали вместе с головой. Объяснишь ему, что тебе нужно, а он сам уже решит, что делать дальше, — Мари встала, завидев мужчину у стойки, потягивающего коктейль, и пошла «снимать» клиента, не обращая больше внимания на Марселя.

* * *

Тома оказался худым длинным евреем, темным, кучерявым и, как часто встречается в этой нации, суетливо-нервным. Он подозрительно шнырял по залу маленькими коричневыми глазками, все время кого-то выискивая и иногда тяжело всхлипывая длинным горбатым носом, касаясь его кончика рукой.

— Вы — Марсель? — гнусавя, спросил он.

— Я, — Марсель пытался вспомнить, но этого человека никогда не встречал.

— Ну? — спросил Тома, зафиксировав с трудом свой взгляд на Марселе.

— Мне нужно порно. Объемное и с телепатическим сопровождением.

— Ого! Дорого встанет! Мужчине или женщине?

— Женщине. И так, чтобы после этого она легла в постель с самим Дьяволом.

Маленькие глазки еврея впились Марселю в лицо.

— Страшно дорого. И нужна информация. Все о ней.

— Имена — нельзя! — нахмурился Марсель.

— Зачем, имена? — Тома осклабился. — Ее ориентация, привычки, предысторию и так далее. Иначе — не сделаем. А имена нам не нужны. И еще. За тебя есть поручитель? Ты знаешь, производство таких картин запрещено. Мало ли что вы собираетесь потом с этой бабой вытворять? Да если она еще и телепатка, хорошо можно подставиться, — он дернул длинной шеей, с большим выступающим кадыком.

Марсель назвал несколько имен «поручителей», вполне удовлетворивших Тома.

— Сделаем. Информацию давай сюда, — Тома протянул костлявую волосатую руку, и Марсель отдал ему две записи. Одну — телепатическую, другую — то же, но в звуке.

— Послезавтра, здесь же, в десять. Скажу, можно ли сделать и цену. Идет? Половину платишь — аванс, остальное — после работы. Сколько нужно этого?

— На два месяца.

— Круто за нее взялись! Точно под полицию не подведет?

— Не бойся, — заверил Марсель, и в голове Тома прочитал убежденность того в том, что после этого женщину собираются убить.

Марсель вернулся в отель, где ему был снят номер люкс. У него не было больше в Париже никаких дел, и часть дня он просто провалялся в постели, подумывая, не разыскать ли кого-нибудь из старых знакомых, потом решительно набрал номер. Милое личико молодой женщины возникло на экране.

— Марсель? — она насмешливо фыркнула носиком. — Ты откуда свалился?

— Я в Париже, Катрин.

— Правда? И звонишь мне? С чего бы это у тебя проснулись родственные чувства? То исчезаешь на несколько лет? — она погрустнела. — Ты хоть знаешь, что мама умерла?

— Нет, — он вздрогнул.

— Вот такой ты сын. Как твое здоровье? — беспокойство во взгляде.

— Хорошо. Я хотел бы пригласить тебя в ресторан, поговорить.

— Ну ты даешь! Тебя не узнать! Столько лет не быть в Париже и вместо того, чтобы загулять с какой-нибудь… — Катрин запнулась, — звонишь сестре и приглашаешь в ресторан! Тебя случайно не кастрировали?

— Пока нет, — он рассмеялся.

— Куда пойдем?

— Давай, я к тебе заеду часиков в восемь? Оденься поприличней. Тебе что-нибудь купить? Могу завезти деньги.

— Неужели ты еще и разбогател? — изумленно спросила Катрин и, подумав, добавила: — Ничего не нужно.

* * *

Еще через сутки, ровно в десять, Марсель ждал в «Красном маке» Тома. Тот почему-то опаздывал, а когда появился в сопровождении двух человек и Марсель ощутил опасность, убегать было поздно.

Тома кивнул на него, двое мужчин подошли и очень вежливо, мысленно, попросили следовать за ними. Марсель попытался влезть в их головы, нарвался на защиту и послушно встал. Его довольно грубо втолкнули в машину, сдавив с двух сторон на заднем сиденье и надев наручники. Попытку влезть в голову шоферу, один из охранников сразу пресек, а Марсель ощутил резкую боль в голове.

— Не нужно этого делать, Марсель, — сказал охранник мысленно. — Можно ведь просто вас усыпить. Хотите?

Марсель промолчал. Еще несколько раз его пересаживали из одной машины в другую. Они давно выбрались из предместий Парижа. В конце концов машина свернула с автомагистрали и остановилась перед большим особняком.

Марселя вели по лестнице вниз, в подвал, и, доставив в большую комнату со сложной аппаратурой и сняв наручники, усадили в кресло. Еще через минуту вошел человек и неторопливо сел напротив.

— Итак, ваше настоящее имя? — человек впился в Марселя глазами, задавая мысленно вопрос.

— Я обязан отвечать?

— Глупо не отвечать. Можно же влезть в вашу голову и все выяснить.

Марсель расстегнул браслет на руке и подал его человеку. Тот внимательно изучил маркировку, потом провел браслетом над панелью и прочитал возникшие на экране надписи.

— И что нам с вами делать, Марсель Дени? На ваш счет нет никаких указаний, а собираетесь вы заниматься противоправными вещами. Зачем? Для кого?

— Вы же прочитали, что я не имею права называть имен, так же как вы не имеете права влезать в мою голову. Могу только заверить вас в одном — это нужно не для того, чтобы причинить кому-нибудь вред, наоборот, нужно помочь одному человеку.

— Посмотрим.

Вошла охрана, и Марселя увели в другую комнату. Ему предложили вина, принесли бутерброды и чай.

Через полчаса человек, который его допрашивал, вошел в комнату.

— Я вас отпускаю, Марсель. Но имейте в виду: те люди, которые вам нужны, находятся под строгим наблюдением. Вы понимаете, что их продукцию легко обратить во вред, а они обычно интересуются только размером кошелька клиента.

— Почему вы их не прикроете?

— Смысл? Организуются в другом месте, поди их найди потом, а так можем контролировать. Еще. В следующий раз, когда покинете Аль-Ришад, поставьте в известность Советника Строггорна. У вас будет меньше неприятностей.

* * *

Сидя вечером в ресторане, Марсель Дени думал о том, что Аль-Ришад — это огромный спрут, опутавший Землю своими щупальцами, а он сам — на службе этого спрута.

На следующее утро Тома принес условия выполнения заказа. Он долго гнусаво объяснял, что порно на заказ — это отдельная отрасль киноиндустрии. Марсель и так прекрасно знал разницу.

Уже в самом начале третьего тысячелетия наметился резкий спад спроса на «крутую порнуху». И дело было вовсе не в повышении нравственности, напротив, именно вседозволенность показа, все большая натуралистичность и публичное смакование различных сексуальных отклонений губили когда-то невероятно доходный и нетребовательный к качеству бизнес. Публика пресытилась. Даже самые откровенные сцены не вызывали часто никакой реакции. Каждый режиссер стремился переплюнуть своих предшественников. Больше секса, больше крови, больше насилия, больше убийств… Как наркоман требует все большую и большую дозу.

Спад спроса ударил по кинобизнесу порнопродукции, и вот тогда, на волне массового пресыщения, возник маленький ручеек элитного порно на заказ. Вопреки массовому его создавали лучшие режиссеры и играли лучшие актеры, а в разработке сценариев принимали участие психологи и сексопатологи, профессионалы высшей категории. Их постоянными клиентами стала кучка пресыщенной и все испытавшей в этой жизни элиты, или, напротив, известные люди, жизнь которых проходила на виду, под постоянным контролем обнаглевшей прессы, которые таким путем получали возможность испытать недостающие запретные удовольствия реальной жизни. Гонорары за эти фильмы выплачивались фантастические.

Развитие объемного видео, а несколько лет назад открытие рынка среди телепатов и появление еще более дорогостоящей продукции с телепатическим сопровождением, дало новый толчок развития уже было исчезнувшего бизнеса.

Заказ Марселя был тем не менее необычен. Женщина, для которой выполнялась работа, явно не относилась к категории постоянных клиентов. При стоимости такого рода услуг, не приходилось думать о неизлечимой болезни. Таких денег хватило бы на любое лечение. Заказ был слишком большой и очень срочный. Тома сразу сказал, что изготовят не более тридцати роликов.

Марсель Дени невозмутимо выписал авансовый чек на шестизначную сумму.

— Через неделю привезу заказ, — пообещал Тома.

— А если будет неэффективно? — решил уточнить Марсель.

— Обижаете! Давайте сделаем пробный ролик. Пусть посмотрит, запишите реакцию, тогда можно будет подкорректировать. Но даже без пробы гарантируют, что не менее девяноста процентов роликов окажут нужный эффект. Так как?

— Делайте сразу. Нам некогда проводить эксперименты.

— Хорошо, — Тома тщательно убрал чек.

В назначенный день он притащил тридцать кристаллов объемного видео и столько же — пси-кристаллов с телепатическим сопровождением.

Они сидели в небольшой комнате за баром, и Тома выложил все это на стол, в конце достав крохотный флакон.

— А это что? — удивился Марсель.

— Мне посоветовали передать вам. Все-таки очень сложный у вас заказ. Мне сказали, ваша женщина слишком порядочна и с весьма средним темпераментом. В этом флаконе специальный состав с запахом, который делает мужчину более привлекательным. Говорят, для большинства женщин хватило бы одного этого запаха, чтобы забыть обо всем. Нужно только чуть-чуть нанести на тело.

Марсель осторожно открыл флакон и понюхал. Он не ощутил никакого запаха.

— Закройте. Это же для женщин. За флакон отдельная плата, — быстро добавил Тома.

«Ну и жулик!» — думал Марсель Дени, выписывая чек. Он чувствовал себя тем самым королем, который заказал у аферистов дорогое платье, а кончилось тем, что гулял перед народом совершенно голым. Проверить качество того, что ему принесли, Марсель не мог. Только Тина могла определить, то ли это, что нужно.

Однако, прилетев в Аль-Ришад, Марсель не выдержал. Он вставил кристаллы с номером один и начал всматриваться в экран, невероятно изумляясь. В обычном понимании это было все что угодно, но не порно, и со страхом в душе Марсель решил, что его определенно надули.

Красивая женщина шла по пустынному берегу в свободном платье. Иногда она поднимала лицо и, казалось, смотрела прямо на зрителя. Легкий телепатический шепот то нарастал, то почти исчезал.

Марсель перекрутил запись вперед: все та же женщина, но уже лежит на мокром песке, платье прилипло к телу и слегка задралось, обнажая икры и ноги до середины бедер, волны прибоя накатывают, омывая их.

По ноге женщины ползет улитка, медленно, очень медленно, оставляя скользкий след и подбираясь к промежности, забирается под платье. Женщина открывает глаза, вздрагивая и растерянно смотря перед собой, страшно медленно приподнимает кончик платья, с интересом заглядывает под него…Смена кадра.

В морской глубине раскрываются створки раковины, внутри — большой моллюск шевелит краями своего тела, потихоньку раскрывая его. Смена кадра.

Женщина наклонилась совсем низко, заглядывая себе под подол и согнув одну ногу в колене. На долю секунды появляются рожки улитки. Женщина снова ложится на песок, облизывая губы и на ее лице появляется выражение сладострастия.

«В жизни не видел подобного бреда!» — подумал Марсель, когда закончился первый ролик. Постоянно прокручивая вперед, он просмотрел его до конца. Одна и та же женщина, море. Сцены были безумно затянуты. Скорее можно было уснуть от просмотра этого, но никак не испытать возбуждение! Выбрав наугад еще несколько роликов, заполненных подобной же чепухой, Марсель окончательно убедился в том, что его надули. Он сидел в кресле, не решаясь позвонить Креилу ван Рейну, но, учитывая потраченные деньги, за которые нужно было отчитываться, пересилил себя.

Марсель Дени честно сознался, что думает, что его обманули. Креил невозмутимо пожал плечами с экрана, словно это были вовсе не его деньги, и коротко сказал: «Приезжай, посмотрим», — и сразу отключился.

Он встретил Марселя в дверях, проводил в гостиную. Они разложили кристаллы с записями на две кучки: отдельно- телепатические, отдельно- обычные.

— Да, — вспомнил Марсель. — Мне еще всучили вот это, — он протянул флакон с жидкостью. Больше всего его взбесило, что и за него заставили заплатить.

Креил открутил крышку и долго принюхивался.

— Какой странный запах, — сказал он через некоторое время.

— Вы чувствуете запах? — изумился Марсель.

— У меня хорошее обоняние. Это похоже на тот запах, который исходит от самца, когда он хочет случки. Очень редкий состав. Но мы скоро узнаем, насколько хорошо его подобрали для человека. Давайте, — Креил взял два кристалла с номером один, прошел в спальню Тины и вставил их в воспроизводящее устройство. Тина с безразличием наблюдала за ним.

— Новый фильм? — решила уточнить она.

— Что-то в этом духе. Я хочу, чтобы ты посмотрела, — он скомандовал «воспроизвести» и вышел из спальни под возникший шум прибоя.

Тина появилась в дверях спальни через полчаса, как раз, когда Марсель Дени заканчивал третий бокал вина.

— Марсель, вы не могли бы уйти? — ее просьба, эквивалентная куда менее вежливому: не пойти ли вам к черту, заставила его вскочить. Он знал в своей жизни слишком много женщин, чтобы не понимать ее состояния. Уже уходя, Марсель видел, как Тина подошла к креслу, судорожно вдохнула воздух и спросила: «Вы не чувствуете, такой странный запах? У меня от него мурашки по коже».

Марсель Дени вышел на площадку воздушных такси, не понимая, почему перед глазами стоит лицо Тины Роджер с расширенными зрачками, слегка подрагивающей кожей лица, каким-то почти неуловимым трепетом ресниц. И от того, что сейчас ей обладал другой мужчина, в объятиях которого она могла найти успокоение своей, разбуженной им, Марселем Дени, доселе дремавшей в ее теле страсти, ему стало чудовищно больно. Он сразу понял евнухов, готовящих наложниц своему господину, впитал их мысли и чувства.

Но почему эта гордая женщина досталась такому чудовищу? И ведь это было самой настоящей правдой! Креил ван Рейн, нечеловек, который даже никогда не скрывал этого и всегда с презрением относился к обычным людям, выбрал Тину с первого взгляда, просто проходя мимо, для одной ночи, как в древности выбирали красивых наложниц, и лишь случайность оставила их вместе. И как было несправедливо, что именно ему, Марселю, пораженному еще на экспертизе ее редкой внутренней чистотой и упорством, пришлось помочь им снова соединиться! За что судьба, и так не очень благосклонная к нему, после всего уже пережитого, уготовила ему еще и эту пытку: обнаружить сокровище, чтобы тут же отдать другому?

* * *

Креил улыбнулся, вставая и возвращаясь с Тиной в спальню. На объемном экране улитка ползла по ноге женщины. Тина сбросила халат, растерянно взглянула на Креила и беспомощно сказала:

— Не знаю, что со мной, но если вы меня сейчас не возьмете, мне кажется, я умру, — и от этого на ее глазах блеснули слезы.

Креил уложил ее, максимально сокращая ласки и пытаясь удовлетворить такую необычную для Тины страсть. Мысленно она все время просила: «Еще, еще», — даже во время трансформации забываясь и пытаясь начать движение.

С экрана доносился рокот прибоя, телепатический шепот стонал в спальне, и, только дойдя до полного изнеможения, Тина взмолилась: «Выключите, ради Бога!»

И когда стало тихо, бессильно замерла на плече Креила, сразу погрузившись в сон.

Они так и не использовали все ролики. Примерно через три недели, когда они гостили у Лингана на озере, приехав на однодневный уик-энд, Тина сама предложила попробовать «без этого», и Креил с удовольствием отметил, что не зря выкинул бешеные деньги за эти ролики. Темперамент Тины заметно усилился, она довольно легко возбуждалась и безболезненно переносила передачу энергии. А, самое главное, Тина совсем перестала его бояться. И если бы Креил достоверно не знал, как серьезно повреждена ее психика, то мог бы и вправду подумать, что к Тине вернулась любовь. Сейчас он планировал дождаться родов, не желая верить в предсказание Велиора и надеясь избежать плохого конца, а потом можно было бы провести тщательное обследование психики Тины. Он был почти уверен, что удастся ей помочь.

Два раза в неделю Креил водил Тину в ресторан, угощая самыми изысканными блюдами и накупив ей кучу дорогих платьев для беременных женщин. Сначала она еще пыталась возражать, но когда он приникал своей головой к ее животу, ее возражения кончались. Она запускала тонкие пальцы в его мягкие черные локоны, он поднимал на нее глаза, загоравшиеся огнем и зажигающие ответный огонь, и они вместе смеялись над ее желанием экономить деньги.

Глава 10

Октябрь, 412

В один из тихих осенних дней Тина отдыхала в спальне. Прошло больше года с начала беременности, но когда Тина пыталась спрашивать, почему ребенок никак не родится, ей отвечали уклончиво, что была задержка развития, Лион должен догнать теперь, и поэтому никто точно не знает срок беременности. Тина расстраивалась, ей бы хотелось уже родить и закончить этот кошмар. Часто ей снилось, как она берет Лиона на руки из кроватки и прижимает к груди. В ее снах он был самым обыкновенным младенцем, и она старалась не думать о том, что мальчик не будет человеком.

В этот день Лейла запаздывала. Креил по-прежнему настаивал, чтобы кто-нибудь находился с Тиной, хотя никаких признаков изменений Лиона не было. Он потихоньку рос, кокон увеличивался в размерах, хотя то, что находилось внутри его, не поддавалось просвечиванию ни одним из известных методов. По-прежнему с экрана лился ослепительный свет, скрывая происходящее внутри.

Тина потрогала твердую грудь, прикидывая, много ли будет молока, нота органа усилилась, словно подслушала ее мысли.

Она так и уснула, улыбаясь и прижимая руки к животу, а очнулась от резкого ощущения того, что на нее кто-то смотрит. Телепатически казалось, словно рядом кружится бесконечный водоворот, и такая же бесконечная серая угроза висела в комнате.

Тина открыла глаза и встретила тяжелый взгляд серых глаз красивой женщины. В их квартиру нелегко было попасть посторонним, и первое, о чем подумала Тина, как эта женщина оказалась в спальне?

— Кто вы?

Женщина не ответила, разглядывая живот Тины.

— Кто вы? — Тина постаралась дотянуться до кнопки вызова Стайна, но женщина больно схватила ее руку, не дав сделать этого и не отрываясь смотря Тине в глаза. Щелкнул аварийный браслет, и женщина бросила его на пол.

— И кричать ты не сможешь, — спокойно сказала она, не отводя взгляд от Тины и резко отбросив ее руку. — Так вот, значит, какая тварь у меня его украла! — ноздри женщины тяжело раздувались.

— Кто вы? — едва не плача, повторила Тина, не на шутку испугавшись.

— А ты не догадываешься? Думаете, упрятали меня в психушку, так оттуда и убежать нельзя?

«Джулия!» — пронеслось в мозгу Тины. Она вспомнила, как Лейла рассказывала ей об этой женщине, своей бывшей подруге, которая сошла с ума на почве любви к Креилу.

— Вот видишь, — насмешливо сказала Джулия, — а говоришь, не знаешь меня. И ты надеялась, я дам родиться твоему ублюдку?

От этих слов Тину охватил дикий страх, она прикрыла живот руками, словно могла этим защитить Лиона. Нота органа резко усилилась, и Тина почувствовала шевеление ребенка внутри. Джулия была безумной, и во время кризисов способной на все. Сейчас Тина это отчетливо вспомнила.

— Боже! Какая дура! И такой идиотке он заделал ребенка! Даже не знаю, кого мне больше ненавидеть — его или тебя?

— Уйдите, — тихо попросила Тина, обнаружив, что тело словно парализованное. Ни руки, ни ноги ее не слушались. — Я вам ничего не сделала!

— Не сделала? — глаза Джулии почернели от гнева. — Ты, ничтожество, была даже нетелепаткой, а теперь я! Для меня он — вся жизнь, и позволить тебе, падали, быть с ним? Счастливой? И растить это? — она больно ткнула пальцем в живот Тине, и та почувствовала, как шевельнулся опять Лион. — Никогда! — сказала Джулия, резко выпрямляясь, и повторила по слогам: — Ни-ког-да!

— Я умоляю вас! Пощадите! — Тина прекрасно понимала, что с Джулией, Вардом, она ничего не может сделать. Единственная надежда была — тянуть время.

— Разве так умоляют? — Джулия наклонилась совсем низко. — На колени!

Даже если бы Тина и хотела, она не смогла бы сопротивляться этому приказу. Она сползла на пол, одновременно лихорадочно пытаясь что-нибудь придумать.

— Так, уже лучше, — похвалила Джулия и неожиданно пнула Тину в живот ногой, отчего та упала на спину, снова пытаясь прикрыться руками.

Нота органа стала оглушительно громкой, словно Лион пытался позвать на помощь.

«Почему даже от боли я не смогла закричать? — с бешеной скоростью пыталась понять Тина. — Господи, она же оказывает психическое воздействие!»

— Какая же ты дура! — Джулия смеялась над ее простертым телом. — Только сейчас поняла это? Они все думали, что умнее меня! А оказались в дураках! Ну все, залезай на кровать. Мне надоело с тобой нянчиться, безмозглая кукла!

Тина послушно легла. Джулия подошла, подняла ее сорочку, обнажая живот. Тина сжалась и от страха закрыла глаза: в мозгу Джулии она видела отчетливую картинку, как Джулия вспарывает ей живот, выхватывает окровавленного младенца, а потом бросает его головой об пол.

— Жаль, не смогу. Красивое было бы зрелище, — криво усмехнулась Джулия и, став серьезной, спросила: — Ты веришь в Бога?

— Да, — Тина едва была в состоянии отвечать.

— Ну, тогда молись. Минута тебе на все.

Ледяной ужас сковал Тину. Она пыталась вспомнить слова молитвы, но они все никак не шли ей в голову, и тогда она просто сказала:

— Господи, прости меня, если в чем виновата перед тобой!

— Я не больно, — успокоила Джулия.

Где-то рядом взорвалась бомба. Тина медленно глядела, как облако взрыва разрастается, застилая все кругом, а потом она увидела огромное звездное небо, Креил наклонился над ней, показал на него рукой и сказал: — У меня там есть планета, совсем как Земля, и там мы будем с тобой счастливы!

«Всего тридцать лет. Как жаль!» — подумала Тина, глядя на бесконечный водоворот, который втягивал ее в себя. — «Как жаль!» — была ее последняя мысль.

Яркий, бесконечно яркий, слепящий свет растворил ее в себе, и все исчезло.

* * *

Стайн, биоробот, находился в другом конце квартиры, не понимая, что с ним происходит. Люди назвали бы это чувство беспокойством, а он — лишь несколько раз поглядывал на кнопку вызова. Почему-то ему казалось, что сейчас она должна загореться, но этого все никак не происходило.

«А если все-таки пойти и посмотреть что там? А демонтаж?» — сразу остановил он себя, снова начиная напрягать свой слух и надеясь услышать команду голосом. Ему показалось, что где-то на грани слышимости он уловил тихий звук. Но это никак не могло сойти за приказ! Стайн знал, что дома только один человек — жена хозяина, но почему он так странно ощущал себя?

«Я пойду и послушаю у спальни. Вдруг ей плохо, и она звала, но слабо, а телепатически — я же не слышу?» — направляясь в спальню, придумывал он себе оправдания. Он дошел до самых створок дверей в спальню и снова прислушался: полная тишина. — «Мне показалось?» — он хотел уйти, но что-то мешало ему сделать это. — «Угожу на демонтаж!» — думал Стайн, прикасаясь к панели и заставляя дверь открыться.

Он увидел хозяйку на кровати, ее лицо было спокойно, веки сомкнуты и она крепко спала.

«Повезло. Она не видела. Никто не узнает, что я приходил без приказа.» Стайн повернулся к выходу, уже прикрывая створки, когда в его мозгу раздался щелчок, предупреждающий о включении в работу одной из его многочисленных программ. Стайн застыл, выслушивая инструкции, заполнившие мозг. В его мозгу быстро скользили фразы, отдаваясь скороговоркой: «Внимание!!! Предупреждение!!! — вещала программа: „Идентификация события“. — Неверный анализ, повлекший возможность ошибочного суждения. Сон живого существа можно не отличить от состояния смерти, гибели организма с вероятностью 0,1 %».

Стайн повернулся и на этот раз решительно подошел к кровати, внимательно осматривая Тину. Первое, что бросилось в глаза — аварийный браслет, брошенный на пол. «Непорядок», — отметил он, поднимая его.

Программа начала давать дополнительные инструкции. Необходимо проверить: 1. Наличие дыхания у живого организма. (Стайн наклонился над Тиной и вслушался — дыхания не было).

2. Температура тела — 36,6 град. С. (Он дотронулся до Тины рукой и держал до тех пор, пока не убедился, что температура тела Тины падает).

«Она умерла», — подумал Стайн. И одновременно с этой мыслью исчезла программа «Идентификации события», а включилась программа: «Оказание экстренной помощи при наступлении клинической смерти».

1. Вызови «Скорую помощь» или позови людей…

Стайн надел аварийный браслет Тине на руку, тот сразу издал резкий сигнал и налился красно-бордовым цветом, начав пульсировать, что означало, что вызов «Скорой» принят.

2. При возможности введи HD-блокатор. Мозг человека подлежит восстановлению только в течении 5-10 минут после смерти…

Подхватив Тину на руки, Стайн бежал в лабораторию, как много раз приходилось переносить ему хозяина, за ампулой блокатора, а программа все передавала и передавала в его оперативную память данные по анатомии человека и куда и как вводить препарат.

Стайн уложил Тину на операционный стол и замер на секунду. Люди сказали бы — он растерялся, потому что никогда не делал этого. Стайн заправил шприц и, с трудом найдя вену на шее, медленно ввел препарат.

… 50 секунд с момента вызова «скорой»…

3. Подключи систему жизнеобеспечения…

«Как же я смогу это сделать? Машина меня не послушает, или послушает?» — Стайн подошел к пульту.

— Смерть человека. Срочная помощь. Нет людей.

Экран загорелся, и щупальце протянуло ему что-то вроде ошейника. Стайн взял его в руки и замкнул на шее, не понимая, откуда знает, что нужно делать.

— Нужно подключить систему жизнеобеспечения, — сказал он вслух.

Машина вытянула щупальце, обвила его шею, и от этого вся ее память оказалась в его распоряжении. Он подошел к Тине и начал подключать аппаратуру в соответствии с имеющимися инструкциями.

Ему казалось, что его руки страшно неловкие, и что все он делает слишком медленно.

«Ребенок, — вспомнил Стайн. — У нее ребенок, он же тоже погиб. Или нет? И я не могу ему ввести блокатор. Ребенок внутри. Сколько прошло времени с момента ее смерти?»

…одна минута пятнадцать секунд с момента вызова «скорой»…

«Как нескоро будет помощь!»

— Ищи Советника Креила ван Рейна. Срочно. Ему нужно домой, — сказал Стайн Машине. — Дай информацию, как вынуть ребенка.

Он снова застыл на несколько секунд, выслушивая Машину, но руки продолжали подключать оборудование.

В какую-то неотличимую секунду, Стайн заметил, что тело Тины начинает светиться, словно разгораться изнутри. Он застыл, пытаясь отыскать в своей огромной памяти описание чего-то подобного.

— Кесарево сечение. Подробнее. Как делать, — попросил Стайн, одновременно поглядев на экран с данными о состоянии Тины. Насыщение крови кислородом оставалось очень низким, несмотря на работающую аппаратуру.

— Серьезные повреждения мозга у пациента, — предупредила Машина.

«Как жаль, что у меня нет щупалец», — думал Стайн, надевая хирургические перчатки и выбирая скальпель.

— Будешь давать мне инструмент, — приказал он Машине, обрабатывая спиртом живот Тины.

«…одна минута пятьдесят секунд…» — считала какая-то часть его мозга.

Стайн занес скальпель и аккуратно рассек живот Тины.

Ослепительное свечение вырвалось из разреза, Стайн отпрянул, мгновенно почувствовав опасность.

Разрез на животе продолжал увеличиваться, Стайн слышал, как Машина запрашивает разрешение на подключение дополнительных источников энергии, тело Тины теперь уже ослепительно светилось. Разрез на животе разошелся еще больше, что-то яйцеобразное показалось из него, медленно вырастая в размерах.

«Где же ребенок?» — подумал Стайн, снова обшаривая память в поисках похожей информации, и снова ничего не находя. Он отошел еще на пару шагов, продолжая наблюдать. Огромное яйцо, почти пятидесяти сантиметров в диаметре, вышло из живота Тины и зависло над ним в воздухе, словно раздумывая, что делать дальше. Стайн увидел, как лучики энергии протянулись из разреза к яйцу, оно начало медленно вращаться, «лучики» слились в непрерывный поток, тело Тины часто вздрагивало, словно по нему проходил ток.

Машина предупредила, что не сможет долго передавать подобную энергию. А потом «яйцо» вспыхнуло так, что помещение утонуло в слепящем свете, раздался хлопок, и Стайна отбросило к двери. Он попытался снова сфокусировать зрение, но ничего не увидел. Повреждение зрения. Восстановление без замены деталей невозможно, — включилась программа внутренней диагностики.

Стайн пытался еще какое-то время проанализировать повреждения и стабилизировать свою работу, но они нарастали лавинообразно, пока полностью не отключили его сложный механизм.

* * *

Через несколько минут два врача «Скорой помощи», с трудом отыскав операционную, вошли в зал, и замерли от ужаса. Помещение было залито водой после включения системы аварийного пожаротушения. Уже ничего не горело, но и так было понятно, что произошел взрыв. Аппаратура Машины еще дымилась. На операционном столе лежало изуродованное тело женщины, ее живот был вспорот, а кожа местами обожжена. Рядом с дверью валялась неподвижная фигура робота. Поглядев на его руки в медицинских перчатках, врач ощутил тошноту. Все знали о случаях неповиновения роботов, но чтобы дошло до убийства!

— Черт возьми! Что здесь произошло? И почему так холодно? — спросил один из врачей. От тел шел пар, словно в операционной установилась отрицательная температура. — Ты ничего не чувствуешь, меня странно тошнит? Такое чувство, что мы в Многомерности.

Он все—таки шагнул внутрь помещения, вода хлюпала под ногами. Аварийки давали лишь слабый свет. Врач порылся в кармане и достал мощный фонарик. Он подошел к операционному столу…

— Люди! Здесь есть люди? — раздался вопрос, от которого врачи испуганно вздрогнули. Робот пошевелился на полу. — Я ничего не вижу. Здесь есть люди? — повторил Стайн вопрос.

— Вызывай Варда! — крикнул он мысленно напарнику. — А то он сейчас очухается и примется за нас! Здесь врачи скорой помощи. Что произошло? — ответил он после этого вслух.

— Я не знаю. Вы помогли женщине? Она была на операционном столе… И ребенок! Должен еще быть ребенок.

От слов робота, врач похолодел. Он начал медленно обходить операционный стол, пытаясь найти ребенка, о котором говорил робот. Телепатически он не ощущал никого живого в помещении, кроме второго врача.

— Вот он, ребенок! — свет фонарика выхватил фигурку младенца, лежащего в воде, на полу, рядом с операционным столом. Врач наклонился над тельцем.

— Не дышит, кажется, — он протянул руку, чтобы ощупать ребенка, вскрикнул от неожиданной боли и уставился на свою руку: на пальцах проступил отчетливый ожог. Нота органа, резкая и громкая, возникла в пространстве. Младенец открыл в темноте показавшиеся абсолютно черными глаза и посмотрел на врача совсем не детским взглядом.

Врач провел лучом по телу ребенка, ища повреждения. Что-то показалось ему странным, и только через секунду он проверил еще. С первого раза ему показалось, что у ребенка не было пупка! Но сейчас он увидел, что все в порядке. «Показалось!» — подумал он с облегчением.

Полицейская машина с двумя Вардами прибыла почти одновременно с Креилом ван Рейном, которого, наконец, удалось разыскать.

Креил ван Рейн влетел в операционную. Ему сообщили, что его биоробот — Стайн, убил его жену и ребенка и теперь никому не подчиняется.

Стайн, вопреки ожиданию Креила, очень обрадовался его появлению.

— Прошло одиннадцать минут, — сразу сказал Стайн. — Лиде, помогите, я ничего не вижу.

Креил огляделся, пытаясь взять себя в руки и трезво оценить, что происходит. Тину перенесли в другую операционную, позади операционного стола стояли люди, но почему-то ничего не делали. И еще он слышал телепатически ноту органа, только никак не мог понять, где ребенок. Он подошел к операционному столу и увидел за ним, на полу, лежащего младенца.

— Что происходит? — спросил Креил.

. — Мы не можем до него дотронуться, Советник. — Врач повернул руку ладонью вверх и показал ожог.

— Заверните руки во что-нибудь! — раздраженно посоветовал Креил.

— Да вы не поняли, Советник. Ожог появляется даже от мысли дотронуться до вашего ребенка. А физически к нему прикоснуться никто и не пытался!

Креил решительно протянул руку к ребенку, на расстоянии примерно десяти сантиметров от Лиона он почувствовал резкое жжение, остановился, повернул руку ладонью вверх и увидел ожог. Креил растерянно посмотрел на Лиона. В помещении было по-прежнему холодно, ребенок лежал на ледяном полу, частично в воде, и не было никакой возможности взять его на руки. Креил услышал женский вскрик, и обернулся: Лейла влетела в зал и в ужасе застыла.

— Что случилось?

Креил подошел к ней, раздумывая, как ответить на ее вопрос.

— Сейчас попробуем выяснить. — Он подошел к Стайну, по-прежнему лежащему у стены и сел перед ним на корточки.

— Что произошло, Стайн?

— Я не знаю, — робот лежал неподвижно. — Демонтаж? — спросил он, и люди вздрогнули.

— За что, Стайн? Что ты сделал такого страшного, что теперь — демонтаж? Это ты убил Тину?

— Я? Убил? — переспросил робот. — Нет. Она уже была мертва. Я — без приказа вошел.

— Куда вошел, Стайн? — не понял Креил.

— В спальню. Меня никто не вызывал, там было тихо, но я все равно вошел.

— Почему?

— Я не знаю.

— Ну, хорошо. Ты вошел, и что увидел?

— Она спала. Так подумал вначале. Но программа нашла ошибку суждения. Я подошел ближе: ваша жена не дышала, и падала температура тела. Я решил — мертва. Дальше действовал по программе оказания первой помощи. Машина помогала. Теперь я точно знаю, что я — Машина. Мы были как одно. Я и она — одно.

— Ты делал кесарево сечение?

— Да. Ребенок мог умереть. Мало кислорода в крови, и я не знал, как давно Лиде Тина умерла.

— Что значит — не знал?

— Когда я вошел, браслет валялся на полу и непонятно, сколько времени прошло.

— Это ты надел браслет снова?

— Да. Вызов «скорой». И на полу — непорядок.

— Отчего произошел взрыв?

Последовало долгое молчание, потом робот ответил:

— Я не помню. Помню, разрезал живот… и все.

— Здесь произошел взрыв. Ты не помнишь, отчего?

— Нет, этого я не помню. Я только хотел достать ребенка.

— Стайн, когда ты вошел в спальню, там больше никого не было?

— Нет. Я бы заметил.

— И никто не приходил?

— Нет. Через дверь — не приходил. Я ничего не слышал.

— Неужели вы ему верите? — спросил полицейский.

— Верю. Мы вместе много лет и хорошо знаем друг друга, — ответил Креил, с облегчением увидев входившего Строггорна.

— Как Тина? — тут же спросил Креил.

— Убийство.

— Знаю. Но кто? В квартиру мог попасть только Вард?

— Джулия Уилкинс сбежала из клиники, — сообщил Строггорн.

Креил поднялся с корточек и прикрыл от неожиданной боли глаза.

— Сколько раз я говорил, что нужно разрушить ее личность?

— Это я виновата, Креил. Я задержалась в клинике, — вмешалась Лейла.

— Мы знали, что это более чем вероятно, так что не вини себя! — сказал Строггорн.

— Стайн, ты сможешь встать? — спросил Строггорн. Стайн сел, несколько секунд выжидал, попытался подняться и рухнул на пол.

— Я должен забрать тебя с собой. Насколько я понял, ты ухитрился спорить даже с Вардом — полицейским. Было?

— Было, — согласился Стайн. — Демонтаж? — нерешительно спросил он.

— Еще чего! Тебя отвезут в институт робототехники, там хорошая аппаратура, посмотрят, нет ли у тебя повреждений структур. Починят.

— Есть повреждения структур, — подтвердил Стайн.

— Ну вот, видишь. Креил, ты дай ему строгий приказ на повиновение, а то, если он в институте начнет спорить с техниками, вряд ли им это понравится.

— Стайн, послушай меня, — Креил пристально посмотрел на робота. — Давай без фокусов. Думай хоть немного о себе, а то и правда угодишь на демонтаж, и как я буду без тебя обходиться? Будешь слушаться в институте людей?

— Буду, — подозрительно покорно согласился Стайн.

Двое полицейских вошли и переложили робота на носилки.

— Почему Лион до сих пор на полу? — удивленно спросил Строггорн.

— Не дает до себя дотронуться, — Креил оглянулся, кто-то сообразил набросить на ребенка одеяло сверху.

— Лейла, давай-ка, вызови Этель. Я думаю, она у нас самый подходящий человек для общения с ребенком.

Этель приехала меньше чем через десять минут. Она уверенно прошла в зал, опустилась на колени перед Лионом, и несколько минут просто смотрела в его серые теперь, недетские глаза. А потом спокойно взяла ребенка на руки. Этель услышала вздох облегчения у стоявших рядом людей.

— Почему он пошел к ней? — тихо спросил Креил.

— В ее голове полно детей. Как можно бояться МАТЕРИ? А к нам ему нужно еще привыкнуть. Лион пережил сильный шок, ты видишь, что здесь творилось? — Строггорн показал глазами на разгромленное помещение. — Этель, что ты собираешься делать с ребенком?

— Как что? — удивилась Этель непониманию таких простых вещей. — Сейчас пойдем в спальню к Креилу, Лион совсем замерз, нужно его согреть. Нальем ванну, в общем, все, чтобы он не заболел. Полно всего нужно, у вас же нет ни одной пеленки, ни еды, ни ползунков!

— Все, все, — Строггорн попытался остановить ее гневную речь. — Значит, ты согласна о нем позаботиться? Заменить мать?

— Да за кого ты меня принимаешь…? — гневно начала Этель, но остановилась, заметив предательские искорки в глазах Строггорна. — Даже не надейся! Пока не поймали Джулию, мне понадобится помощь Аоллы. Придется в прямом смысле слова не спускать Лиона с рук. Так что переезжаем временно к Креилу. Ему все равно, он дома не бывает.

Старший следователь по особо тяжким преступлением наблюдал за сбором материалов в спальне Тины.

Один из отпечатков пальцев был обнаружен на аварийном браслете, также на полу нашли несколько волос, принадлежащих Джулии ван Генри Уилкинс, сбежавшей из психиатрической клиники и теперь объявленной в розыск по всей планете.

Тину Роджер подключили к автономной аппаратуре, специально созданной для таких экстраординарных случаев, и отправили в клинику Вард-Хирургии, хотя мнение всех врачей было единодушным: она была по-прежнему мертва, а ее мозг не подлежал восстановлению. Но Креил ван Рейн был богатым человеком и мог себе позволить оплачивать бессмысленную работу аппаратуры, гоняющей кровь через ее мертвый мозг.

* * *

Креил вошел в спальню, где разместились Этель с ребенком. Лиона выкупали, завернули в теплое одеяло и уложили на огромную двуспальную кровать. Аолла примостилась с одной стороны, а Этель — с другой.

— Как вы думаете, Лион теперь пойдет ко мне? — Креил встретил взгляд серых глаз Лиона.

— Попробуй, — ответила Этель. — К Аолле пошел. Больше не обжигает.

Креил встал на колени на кровати и наклонился над ребенком, потом осторожно протянул руку, дотронулся до одеяла. Лион напрягся, и мысленно раздался странный звук, а личико ребенка скривилось, словно в плаче.

— Креил, не трогай его. Он не хочет, — быстро сказала Этель. — Видишь, заплакал! — добавила она.

Креил с удивлением посмотрел на нее: Лион молчал!

— Он плачет мысленно, — пояснила Этель. — Мы пока вообще не слышали, чтобы он издал хоть один звук.

— А вы уверены, что у него все в порядке со слухом? — с беспокойством спросил Креил.

— Уверены. Он слышит, но не разговаривает. Да и зачем ему? Он прекрасно понимает нашу речь!

— Будут у нас с ним проблемки!

— Это только начало, Креил, — вмешалась Аолла. — Найди нам Строггорна, как только он освободится. Я хотела его кое о чем поспрашивать.

— Что-то не так с Лионом? — Креил нахмурился.

— Ты же знал, что он не человек.

— Что не так?

— У него бывает, что есть пупок, когда мы пугаемся, но когда мы об этом забываем — уже нет. Его тело не отличается стабильностью. То же — с руками.

Креил подозрительно посмотрел на ручку Лиона: в данный момент она была абсолютно человеческой.

— А что с его руками? Сейчас нормально. — Иногда, они становятся многомерными щупальцами. В общем, нужно с этим что-то делать, иначе его придется прятать от людей! Сам понимаешь, это зрелище не для слабонервных!

— Я понял одну вещь. Отец Странницы поместил ее в земное тело! А я никак не мог понять, зачем это было нужно для такого существа!

— Это он сделал правильно. Его же не было рядом с ней. Если бы она начала изменять тело, можешь себе это представить?

Креил тяжело задумался, пытаясь понять, какие еще сложности могли возникнуть с Лионом. Ясно было, что это только начало.

— Выяснили, что произошло? Как Стайну удалось их спасти? — спросила Аолла.

— Получили результаты из института, где его обследовали, — ответил Креил. — Они оценили развитие его интеллекта немного выше среднего человека. Но самое интересное, и это приходится признать, в некоторых ситуациях он способен ощущать то, что мы привыкли называть чувствами.

— И что? Он теперь не робот?

— Все равно робот. Большую часть времени он действует в соответствии со своими программами, но вот, когда возникает ситуация, которая ими не предусмотрена, действует самостоятельно. Конечно у него совсем другая логика, но выводы очень близкие к тем, что сделал бы человек в данной ситуации. Я встроил ему одну программу, когда проанализировал, в каких ситуациях роботы этой серии чаще всего выходили из повиновения. Обычно, это наступало тогда, когда выполнение приказа причиняло вред другому человеку, а прямого приказа на причинение такого вреда не было. Программа Стайна избавила его от выбора в такой ситуации, допуская невыполнение приказа, если нельзя получить подтверждение у человека.

— А почему он пошел в спальню?

— Техники считают, что он услышал какие-то звуки, которые нельзя было идентифицировать как приказ прийти, но которые могли показаться ему странными. Там сложно разобраться. На записи это все за пределами слышимости. Но что-то, конечно, было. Решили, что нельзя его за это наказывать, в целом он действовал правильно и вреда никому не причинил. Мне жаль, что мы их почти всех демонтировали. Я был против, но кто меня слушал! Сейчас сразу несколько Вардов попросили себе именно эту модель. Да вы прочтите прессу! Там столько нафантазировали! Сначала: «Роботы — убийцы»! Ну а теперь все хотят у Стайна интервью… Строггорн обещал выступить официально, рассказать, что произошло, чтобы снять сплетни. Ужасно устал, — Креил закрыл глаза. — Еще немного отдохну и займусь Тиной. Будем вытаскивать.

— Креил, Строг говорит, что ее уже все посмотрели, даже Лао, — как можно мягче постаралась сказать Аолла, сопроводив свои слова мыслеобразом печали — бесконечной пеленой дождя. — Ее нельзя спасти.

— Я же в это не поверю! Ты знаешь! Да вот, с Этель тоже было безнадежное дело, а все-таки спасли.

— Здесь другое. Лао говорит — в этот раз намного хуже, — вмешалась Этель.

— Ты ошибаешься, девочка. Я точно знаю, что есть вероятность ее жизни и немаленькая, нужно только все сделать правильно.

— Ну и ладно, — Этель встала, и взяла Лиона на руки. — Захочешь полюбоваться на сына — приходи.

Глава 11

Джулия ван Генри Уилкинс медленно брела по набережной в Калифорнии. Как только она убила Тину Роджер, то сразу покинула Аль-Ришад. На углу ресторана она купила газету. На первой полосе крупным планом красовался ее портрет, и это ее рассмешило. Сейчас ее трудно было бы узнать. Джулия обесцветила волосы, став настоящей блондинкой, наложила специальные прокладки на скулы, изменив овал лица. Контактные линзы сделали ее глаза коричневыми. Ее несколько беспокоило, что удалось лишь немного изменить ведущую телепатему — водоворот, на течение реки, и очень утомляло, что постоянно приходилось следить за этим. Поэтому она выбрала один из самых бедных кварталов, нашла небольшую квартирку, заплатив за месяц вперед. Ей не задавали вопросов и вряд ли бы стали здесь искать. Опасной была лишь встреча с Вардом, а просто от телепата она успела бы уйти через Многомерность.

Джулия развернула газету и сразу нахмурилась, увидев на фотографии завернутого ребенка, которого держала Этель. В тексте сообщалось об убийстве Тины Роджер и о том, что благодаря удивительному биороботу Стайну, ребенка удалось спасти. Лион остался жив, и это невероятно взбесило Джулию. Месть не была доведена до конца! Она готова была скрежетать зубами от злости, но сунуться сейчас в Аль-Ришад было равносильно тому, чтобы сразу явиться в клинику на переделку личности, и она решила затаиться на время и подождать развития событий.

В тот же день, после вечернего выпуска новостей, Советник Строггорн ван Шер выступил по телевидению с официальным заявлением, в котором кратко рассказывалось, что произошло. Он обратился к Джулии, нисколько не сомневаясь, что она его услышит, с требованием вернуться в клинику и пройти лечение.

Джулия, действительно, смотрела эту передачу, как и многие другие, потому что старалась поменьше выходить из квартиры, но только рассмеялась. Она прекрасно знала, что найти одного Варда среди миллиардов жителей практически невозможно.

Еще через сутки на компьютеры следователей региональных отделений Интерпола стали сбрасываться сведения обо всех странных, необъяснимых пропажах денег двадцатого и двадцать первого сентября, и, второе, обо всех снятых в этих же числах женщинами квартирах. Агенты, рассыпанные по всей Земле, приступили к поиску Джулии, исходя из следующих посылок: ей были нужны деньги, и она могла их только украсть, ей были нужны документы, и нужно было где-то жить. Было также очевидно, что она будет избегать людных мест, опасаясь встречи с телепатами, и, скорее всего, выберет англоязычную страну, чтобы не привлекать к себе внимание акцентом.

Никто не сомневался, что внешность Джулия уже изменила, и не надеялись поэтому, что кто-нибудь из обычных людей сможет ее узнать.

Через несколько часов адрес Джулии среди огромной кучи таких же безликих адресов лежал на столе агента Интерпола, но очередь на его проверку могла занять еще как минимум несколько дней.

В тот же день на компьютер регионального агента Интерпола попало сообщение о пропаже паспорта у гражданки США, а еще чуть позже о странной пропаже денег из супермаркета. Взглянув по карте на название городов, где произошли эти два разрозненных события, агент обратил внимание, что они находятся в одном штате. Это не доказывало, что найден след Джулии, но требовало тщательной проверки.

Когда агенту сообщили, что женщина по украденному паспорту сняла квартиру, круг замкнулся.

* * *

Строггорн появился в квартире Креила, как только у него выдалась свободная минутка. Лион мирно лежал на кровати, по-прежнему охраняемый Этель с Аоллой.

— Ну, показывайте, что тут у вас? — Строггорн наклонился над Лионом и осторожно взял его ручку в свою. Этель внимательно вслушалась — мальчик не выразил никакого неудовольствия.

— Он тебя не боится! — удивилась Аолла.

— А почему он должен меня бояться? Я его спасал! — Строггорн взял Лиона на руки и пересел с ним в кресло. Почти тут же он ощутил странную реакцию Аоллы, он поднял глаза, и заметил, что она с трудом сдерживает слезы. — Что-то не так?

— Все в порядке, — Аолла с трудом подавила рыдания. — Просто никогда не видела тебя с грудным ребенком на руках. Даже не знала, что ты умеешь с ними обращаться.

— Я до сих пор работаю в детской клинике, Аолла. Анонимно.

Строггорн расправил пальчики Лиона, и пристально посмотрел ребенку в глаза. Рука почти мгновенно изменилась, превращаясь в Многомерное щупальце.

— Вот оно как! — Строггорн снова посмотрел Лиону в глаза: рука стала обычной, человеческой. Так они «играли» несколько раз. По реакции Лиона было понятно, он все принял за игру: телепатически к ноте органа примешался перебой крохотных колокольчиков, и все подумали, что Лион так смеялся. Строггорн снял ползунок с Лиона и ощупал его ноги. Потом поднялся, так и не отдав ребенка, и направился к выходу из спальни.

— Ты куда? — удивленно спросила Этель.

— Хочу посмотреть его ноги. Я на минутку в операционную. Подождите здесь.

Строггорн вернулся и правда буквально через минуту, и теперь положил Лиона на кровать.

— Ему понадобится специальная обувь, его ноги не рассчитаны на земную силу тяжести. Я думаю на самом деле это тоже многомерные щупальца. И вообще, уверен, если обследовать, много чего выясниться не как у людей.

— Бедный мальчик! — воскликнула Аолла.

Строггорн странно посмотрел на нее. — Я бы хотел поговорить с тобой, девочка.

Они вышли в коридор.

— Аолла, мне не нравится, что ты так привязываешься к Лиону. У него есть отец, который никогда не отдаст ребенка. Ты это понимаешь?

— Понимаю. Но… все равно.

— Я прошу, не привязывайся так! Это причинит тебе боль потом. Пожалей себя и меня!

Он потянул Аоллу к себе, и крепко ее обнял.

— Я постараюсь, Строг. — Она отстранилась и вернулась в спальню.

* * *

Креил ван Рейн вместе с Лао вторые сутки сидел за Машиной, пытаясь найти способ спасти Тину. После нескольких консультаций с Галактической клиникой Роттербрадов и затратив приличное количество энергии, им удалось повысить активность ее мозга до десяти процентов, чего было явно недостаточно для жизни, но позволило сориентироваться с масштабами повреждений. Незатронутыми оказались некоторые зоны памяти, но при этом полностью разрушена нервная система и психическая структура.

Еще через несколько часов Лао решил, используя запрещенные в Галактике методы и пользуясь тем, что Земля официально не входила в Галактическое Содружество, воспользоваться своим правом распоряжения в Многомерности с целью оживить Тину. Больше получаса ее «жизни» он не гарантировал, но прежде чем приступать к более решительным методам возвращения с того света, необходимо было убедиться, что это еще имеет хоть какой-то смысл.

Лао заранее попросил Аоллу привезти ребенка, чтобы показать его Тине в случае успеха. Никто из землян не знал, как это делает Лао, и что при этом происходит. На посторонний взгляд, он просто подошел к Тине, увитой проводами, трубочками и погруженной в гелевый раствор, наклонился над ней и что-то сказал, и почти тут же она открыла глаза.

— Ты меня видишь, девочка? — спросил Лао вслух.

— Плохо, — ответила Тина мысленно. — Я уже умерла?

— Ну, это мы еще поборемся, — пообещал Лао.

— Я ничего не чувствую.

— Это не страшно. Так и должно быть.

Креил подошел и взял ее руку, мокрую от гелевого раствора, но Тина ничего не чувствовала. Он наклонился над ней, совсем низко и уловил в ее мозгу, что она смутно увидела его и узнала.

— Это ты? — почему-то теперь она сразу перешла на «ты».

— Я, — подтвердил Креил. — У нас родился сын, — поторопился сообщить он.

— Он жив? — слеза потекла по ее лицу. — Можно увидеть?

Аолла поднесла ребенка к самым глазам Тины.

— Лион. Так никогда и не потрогаю тебя. Жаль.

— Потрогаешь, — вмешался Креил. — Мы спасем тебя!

— Нет, — тихо ответила Тина. — Я была там. Для меня нет больше жизни. Хорошо, что спасли Лиона, теперь я спокойно уйду. Можно поговорить с Советником Строггорном?

— Зачем? — удивился Лао.

— Хочу исповедоваться. Он же священник. Имеет право?

— Имею, — подтвердил Строггорн. — Аолла, ты уйди лучше. Не хватает тебе увидеть меня в одежде доминиканского ордена, — попросил он, исчезнув на миг и снова появившись в зале в одежде монаха.

Все гуськом вышли из-под купола, и он закрылся, оставив Строггорна с Тиной. Через десять минут он вышел, как всегда спокойный, и позвал Лао.

— Она просит ее отпустить. Говорит, что ты держишь ее здесь силой, хотя на самом деле она мертва, и еще, что ты не имеешь на это права — мучить ее так.

Лао вздрогнул, быстро подошел к Тине. Еще секунду она пыталась найти глазами Креила, и он подошел к ней совсем близко.

— Строггорн, я ее провожу. Ты подготовь стол, — попросил Лао, раздеваясь.

Лао лег на операционный стол, и Машина с огромной скоростью подключила его тело к системе жизнеобеспечения. Приборы прочертили прямые линии, констатируя смерть его физического тела, и тут же четкий пси-образ: мужчина во всем белом, в сияющем облаке, возник в операционной под куполом. Он переместился, заглянув Тине в глаза.

— Прощайся, девочка.

— Прощайте. Креил, ты не переживай так. Я была очень счастлива с тобой и прошу тебя — не вини себя за мою смерть, — глаза Тины захлопнулись, на долю секунды мелькнула тень, и мужчина в белом облаке исчез.

Активность мозга Тины снова упала до нуля. Еще через несколько минут Лао открыл глаза. Машина отключила его тело, и он сел.

— Я проводил ее до обрыва и приказал ждать. Это возможно, но не дам вам больше девяти дней, чтобы ее вернуть. Дальше можно даже не пытаться, бессмысленно, — сказал он, одеваясь.

Лао вышел из операционной и направился в зал Гиперпространственной связи. Ему не давали покоя опасения Велиора по поводу попытки оживить Тину. Пока все сбывалось точно по предсказанию, оставалось только выяснить, каким образом существо, не достигшее даже первого уровня сложности, могло сразу достигнуть четвертого.

Понадобилось пара часов, пока техникам удалось связаться с Велиором. Он сидел в странной подвеске, в своем естественном ужасающем облике.

— Рассказывайте, Советник.

— Все идет, как вы предсказали. Креил настаивает на оживлении Тины, я считаю, если передать достаточно энергии, можно попытаться вытащить ее. При частичной передаче энергии, мы достигли временной активизации. Я все-таки хотел бы узнать ваше мнение, стоит ли это делать, учитывая странную линию жизни, возникающую после оживления Тины.

— Это очень сложный вопрос. Мы уже несколько раз обсуждали его в Совете Галактики. Я думаю, вам придется решать самим. Мое личное мнение — не оживлять. Но мнение Совета с моим не совпадает.

— Почему?

— Оживление Тины странным образом увеличивает вероятность появления нового Вектората Времени, то есть существа типа Стайола, в нашей Галактике.

— Ничего не понял. Какое это имеет ко всему отношение?

— Советник, вы плохо себе представляете, какая опасность грозит почти всем существующим на сегодня цивилизациям, и, по нашим понятиям, в самом близком нашем будущем.

— Когда?

— Несколько земных тысячелетий.

— Ну, какое-то время есть.

— Очень мало. Одно из прямых последствий катастрофы, — исчезновение Странницы из нашей Вселенной. А это означает, мы должны сделать все возможное, чтобы увеличить вероятность появления нового Стайола.

— Я знаю, есть еще существо, которое может заменить Странницу?

— Есть. Всего одно. Если с ним что-то случиться, а это возможно, мы останемся без Вектората Времени.

— Нигль-И говорил, любое существо Пятого уровня сложности, может управлять Ором?

— Это не так. Может воспользоваться помощью Ора. Но это будет точно такая разница, как вам работать за обычным компьютером или войти в слияние с Машиной. Информацию получить можно, а вот все остальное — нельзя.

— Понятно. Хотя, я не понимаю, как это может быть связано с оживлением Тины. Лион уже жив. Если бы было не так, я бы считал, это связано с его спасением.

— Это что-то другое.

— Ваше мнение, Велиор?

— Я думаю, почти уверен, при попытке вернуть Тину Роджер, вы вернете не ее, а блуждающую сущность, которая займет ее место.

— Блуждающая сущность?

— Сущность, находящаяся между жизнью и смертью. Уже умершую, но еще не слившуюся с Ором. Судя по всему, это будет существо четвертого уровня сложности. Для Пятого уровня наличие физического тела — вообще не обязательно. Но вот существа четвертого еще в нем нуждаются.

— Хотел бы я узнать обо всем этом поподробнее, только вы все никак не хотите предоставить нам информацию!

— Не «не хотим», а не можем, потому что вы не входите в Совет Галактики. По Галактическим законам, вы вообще не должны оживлять Тину! Недопустимо большой расход энергии для спасения существа низкого уровня развития! Кроме того, вы и так достаточно знаете. Я — существо Пятого уровня, могу находится на Земле в естественном облике. Потому что на самом деле не нуждаюсь в физическом теле для стабилизации своей энергосущности.

— Мне кажется невероятным, что я могу спутать Тину с кем-то другим. Эта сущность — может врать? Я всегда считал, что это невозможно?

— Это невозможно, вам во всяком случае. Тем не менее… для меня это тоже загадка, как можно перепутать… Здесь что-то есть такое, чего мы не учитываем.

— Хорошо, обещаю вам быть как можно осторожнее. Расспрошу, просмотрю все, что можно. Не думаю, что ошибусь. Нам понадобится энергия с наших энергосчетов. — Лао поднялся, собираясь попрощаться.

— Договаривайтесь с Дорном. Передадим энергию через них. Напрямую у вас с нами нет связи, — сказал Велиор.

* * *

А еще через полчаса Аолла ван Вандерлит объясняла Уш-ш-шу, Президенту Дорна, зачем нужна энергия. Он парил на экране с крыльями черного цвета и нетерпеливо поводил телепатическими антеннами, когда Аолла начинала слишком подробно объяснять.

— Я помогу, — нетерпеливо сказал он. — Но вам этой энергии не хватит, и, если ты хочешь получить еще, прилетай на Дорн.

— Уш-ш-ш…

— Президент Дорн, — поправил он.

— Президент Дорн, зачем я тебе?

— Прилетай. Так легче уговорить Совет. Последний раз, когда ты ушла на Ор, был огромный скандал! Я же один не решаю, а энергии вам не хватит почти наверняка. Хочешь ему помочь?

— Очень хочу.

— Тогда прилетай. Я серьезно, — и на его крыльях заскользили серебристые молнии.

Через час, предупредив о своем отлете только Этель, Аолла уже лежала в ванне для регрессии на Дорне.

* * *

От ареста Джулию спасла случайность. Когда она переходила дорогу, возвращаясь из магазина, то попала под машину и, чтобы избежать гибели, ушла в Многомерность, где сразу ощутила присутствие Вардов. Так и не появившись больше в реальности, к бесконечному изумлению шофера, который безуспешно пытался отыскать ее под колесами, Джулия стала удаляться от этого места и, только очутившись на другом континенте, успокоилась. Она бродила по незнакомому городу, пытаясь понять, как за столь короткое время ее смогли вычислить, анализируя все свои действия с момента убийства.

Джулия поправила повязку на руке. Первое, что она сделала, покинув клинику, вырезала из-под кожи аварийный браслет, который выдавал ее местонахождение. Ее рука по-прежнему болела. Дальше — документы, деньги, квартира. Где-то здесь была ее ошибка.

Документы. Если их владелец заявил о пропаже, полиция сразу могла узнать ее теперешнее имя. В следующий раз нужно было найти такие документы, чтобы их владелец не мог заявить никуда.

Деньги. Она выкрала в супермаркете слишком большую сумму, это могло вызвать подозрение. И квартира. Домовладелец наверняка сразу заявил о съеме.

«Как глупо я попалась!» — подытожила Джулия и через несколько секунд уже шла по Лос-Анджелесу.

Она дождалась вечера и забрела в один из многочисленных баров, тщательно прослушала мысли всех мужчин и выбрала одного из них.

На экране объемного видео шли новости, в которых несколько раз показали ее фотографию, на которую она теперь была совсем непохожа, и предупредили, чтобы мужчины аккуратнее заводили случайные знакомства, но звук был почти выключен, а в баре — шумно и накурено, и никто не обращал внимание на экран.

Джулия подобралась к мужчине поближе и заняла соседнюю стойку, изредка поглядывая на него и слушая мысли.

«А эта красотка — ничего. И вроде не против меня снять. Блондинка, да с карими глазами — это шикарно. Интересно, она делает минет?» — думал Чарли Уоккер. Джулия подмигнула ему и пригубила бокал.

Чарли осмелел, наклонился, протянул руку, положив ее на талию Джулии, несколько секунд подождал, а затем поднялся выше и потрогал ее грудь.

— Как тебя зовут, крошка? — почти прокричал он, показав кривые зубы.

«Интересно, какое у него будет лицо, когда он узнает, кто я?» — мстительно подумала Джулия.

— Стелла, — назвала она первое пришедшее на ум имя.

— А меня — Чарли, — он ухмыльнулся и снова стиснул ее грудь. — Пойдешь со мной?

— Может быть. Если ты закажешь еще один коктейль, — она пристально посмотрела на него. Так удав обольщает свою жертву.

«Это даже хорошо, — Чарли оплатил заказ, — теперь она точно захмелеет и станет покладистой».

Джулия невозмутимо пила коктейль, слушая его мысли, в которых Чарли заводил себя все больше и больше и под конец уже дрожал от нетерпения. Закончив пить, она притворилась захмелевшей, хотя спиртное на нее не действовало, и позволила ему усадить себя в машину и отвезти домой.

На ее вкус в постели Чарли оказался настоящим дерьмом, слишком много требуя для себя и почти ничего не давая взамен.

Утром Чарли, обнаружив рядом с собой шлюху, которую снял в баре и имя которой не помнил, сразу разозлился. Он точно вспомнил, что просил ее уйти и не оставаться до утра, но она и не подумала это сделать.

Он слегка толкнул ее в плечо, женщина подняла голову, и его встретил пронзительный ледяной взгляд, от которого мурашки побежали по коже.

— И ты, падаль, собираешься выгнать меня? — она откинулась на спину и расхохоталась. Сейчас, при свете дня, Чарли понял, что сильно ошибся с ее возрастом. В кафе она показалась ему совсем девчонкой, но сейчас ей было никак не меньше тридцати. — А ты дурак, парень. Мне вовсе не тридцать, а намного больше. Наверное, я могла бы быть твоей прабабушкой, но не пугайся, у меня не было детей, этих маленьких ублюдков, — закончила она, и ее глаза блеснули ненавистью. — Испугался?

Джулия снова рассмеялась. В голове Чарли стояла настоящая каша, так лихорадочно он пытался сообразить, кто она.

— Не мучься, мой маленький птенчик, — Джулия приоткрыла рот и медленно облизала губы, но теперь Чарли было не до секса. — Мое имя — Джулия Уилкинс. Слыхал?

Лицо Чарли вытянулось и побелело от страха, и его первым желанием было бежать, бежать как можно дальше от этой женщины. Он вскочил с кровати, рванул дверь ванной, влетел туда и заперся изнутри, прислушиваясь.

— И кого ты ждешь? Птенчик? — раздалось за его спиной. Чарли обернулся, похолодев. Липкий пот заструился по спине. Джулия смотрела на него и улыбалась.

— Может, вернемся в спальню? — она подошла к двери, сняла крючок и жестом приказала выходить. — Сядь, — Чарли послушно сел на кровать. — А теперь запомни. Я буду жить у тебя, сколько захочу. И не советую пытаться об этом заявить в полицию. Я — не человек и могу убить тебя, даже не прикоснувшись. Понятно?

В голове Чарли была пустота. Джулия вышла на кухню и вернулась с ножом, вложив его в руку Чарли.

— Коли, — приказала она. Он посмотрел на нее, не понимая. — Коли, говорю! — почти крикнула Джулия. Он, наконец, вышел из оцепенения, размахнулся, вскочил и ударил ее в грудь. Нож мягко вошел, и по инерции Чарли пролетел сквозь тело Джулии, словно оно не существовало. Он рухнул на пол, невнятно замычал и, повернувшись, уставился на Джулию, которая невозмутимо стояла на прежнем месте без следов каких-либо повреждений. Чарли схватился рукой за горло, задыхаясь от страха.

— Я же сказала, что я нечеловек, Чарли. Теперь понятно? Даже если ты будешь стрелять в меня из автомата, мне ничего не будет. Веришь?

Да, теперь он верил ей. Он станет ее рабом, ее собакой, он выполнит все, что она скажет.

— Ну вот и хорошо, мой птенчик. Сейчас ты пойдешь в магазин, я напишу, что мне нужно, — Джулия была уверена, что Чарли не донесет. Он уже слишком хорошо понял, что она разыщет и убьет его, и никакие программы защиты свидетелей не обеспечат его безопасности от существа, которое проходит сквозь стены, убивает на расстоянии, практически неуязвимо и читает твои мысли.

Он покорно оделся и взял список.

— Когда вернешься, позвонишь какой-нибудь подружке. Мне нужны документы. У тебя есть подвал? — спросила Джулия, и Чарли кивнул. — Хорошо. Иди.

Теперь у нее было надежное, нигде не засвеченное, убежище.

Еще через два часа подруга Чарли была заперта в подвале, а ее документы отобраны. И пока девушка сидела внизу, она никак не могла заявить в полицию об их пропаже.

Джулия вновь изменила внешность, купила черный парик с длинными волосами, накладкой добавила носу горбинку и оставила коричневые линзы. Она взглянула на свое отражение в зеркале: на нее смотрела смуглая женщина восточной внешности, и рассмеялась: «Один — ноль в мою пользу, господин Советник Строггорн. Что вы придумаете дальше?»

* * *

Строггорн разносил агентов. Узнав, что Джулии удалось улизнуть, он сразу понял, как сложно будет вычислить ее еще раз. Как все Варды, мгновенно обучаясь, она найдет теперь надежный способ спрятаться.

Этель с Лионом перевезли в клинику Вард-Хирургии, где в палате постоянно находился кто-нибудь из Вардов, но, все равно, после того, как Аолла улетела на Дорн, Строггорн и Креил беспокоились о ребенке, при каждой возможности стараясь помочь Этель. Джулия могла заявиться в любой момент, а что еще придумает ее больной мозг, никто не знал, и это держало всех в постоянном напряжении.

«Она очень хитра, — думал Строггорн, — и должна теперь выжидать, когда ослабнет контроль за ребенком. Несколько дней у нас есть, а что дальше?»

В накопители на Земле сбрасывалась энергия со счетов Советников: Строггорна, Аоллы и Креила ван Рейна. Узнав об этом, возмущенный Линган вызвал к себе Строггорна и предупредил, что не допустит такого бездумного расходования энергии, но тот возразил, что не имеет возможности убедить Креила в бессмысленности этого, потому что Лао встал на его сторону.

— Здорово! — возмущался Линган. — Вы все — против меня! Как будто это касается только Аль-Ришада. А есть еще Президентский Совет Земли и Большой Совет Вардов. Хорошо, что нас еще Галактический Совет пока не может достать! Нарветесь на расследование! Этой энергией можно спасти миллионы людей, а вы хотите вернуть покойника с того света и считаете это нормальным!

— А это нормально, что столько лет не было санкции на разрушение личности Джулии? Сколько раз Креил настаивал на этом? И что?

— А какие основания? Она же не совершала никакого преступления?

— Зато теперь совершила, и поди ее поймай!

— Строггорн, мы не можем наказывать человека только за то, что он МОЖЕТ совершить преступление. Так можно половине Земли изменить психику. Мало ли на что способен человек в состоянии аффекта!

— Зато теперь я не могу отказать Креилу в попытке спасти Тину. Это я виноват, что Джулия жива до сих пор.

— Делайте, что хотите! Но имейте в виду. Нарушите закон — отправим под суд, и не посмотрю, что вы — Советники.

— Не страшно, Линган, не страшно! — рассмеялся Строггорн.

— Вот заплатите по годовому заработку, посмотрю, что запоете!

— Отработаем. Мы не из ленивых.

* * *

Джулию мучили кошмары. Стоило ей закрыть глаза — бесконечные чудовища выползали из-за углов. Она не могла спать.

Чарли, привязанный к стулу, сидел напротив кровати. За это время он абсолютно смирился со своей участью, а к этой женщине стал испытывать то ли симпатию, то ли сочувствие.

— Не нужно меня больше привязывать на ночь, — попросил он. — Я не сбегу и никуда ничего не сообщу.

— Ты думаешь, я этого не знаю? — у Джулии страшно болела голова, и она поморщилась.

— Скажите. А это правда, что вы убили эту женщину или это вранье?

— Почему ты решил, что это вранье?

— Не знаю. Вы не похожи на убийцу.

— Мне это считать комплиментом? — больше всего Джулию поразило, что он и в самом деле так думал.

— Мне не нравится, когда вся планета набрасывается на одного человека. Сразу начинаешь подозревать, что кому-то просто хочется спрятать концы в воду, — пояснил Чарли.

Джулия постаралась решить, что ей выгоднее — соврать или сказать правду.

— Я убила ее, Чарли. Могу и тебя при случае отправить туда же.

— Зачем вам это? — он приподнял брови. — Вы не убиваете просто так.

— И когда ты это успел понять?

— Сразу, как только перестал бояться, — он помолчал. — А за что вы ее убили? Из ревности?

— Не знаю, как это назвать. Когда вся жизнь — в одном человеке, а его — отбирают. Это так больно и несправедливо. Он женился на самой обычной женщине, которую подцепил на одну ночь! Мразь! И только потому, что она ему могла родить ребенка, а я — нет! Жаль, что их ублюдок выжил. Не понимаю, как его удалось спасти?

— Вы так любили его?

— Мне сказали, что это не любовь, а психическое заболевание, и упрятали в сумасшедший дом. Сволочи!

— Разве за любовь прячут в психушку?

— В нашей стране — прячут. Все большие специалисты по копанию в чужих душах! Ненавижу! Господи! Как я их всех ненавижу! — голову Джулии пронзила сильная боль, она застонала и откинулась на подушку, а потом, переждав, решительно села.

— Я уйду ненадолго. Попробую достать лекарства, — она развязала Чарли.

— Вы себя плохо чувствуете. Может, я сам сбегаю в аптеку?

— Какая аптека? Мне нужны совсем другие лекарства. Придется влезть прямо к ним в зубы.

Тело Джулии растворилось, но Чарли уже привык к этому, не боялся и не удивлялся. Он потер занемевшие руки и лег на кровать. Было в этой женщине что-то такое, что безумно притягивало его, какая-то беспомощность, несмотря на все ее возможности.

* * *

Ги Ли, дежуривший ночью в клинике Вард-Хирургии, почувствовал Джулию даже не оборачиваясь. Никакая измененная телепатема не могла его сбить с толка, после того, как он столько лет лечил Джулию.

Этот человек попал в Аль-Ришад много лет назад, в силу стечения обстоятельств. До шестидесяти лет он изучал тибетскую медицину, живя в одном из горных монастырей. Длительные воздержания, тренировки по различным оздоровительным системам, включая изнурительные занятия йогой, привели его в конце концов к четкому пониманию бессмысленности прожитой жизни. Один из паломников, случайно остановившийся в монастыре, рассказал о государстве, расположенном в пустыне, в зоне, тщательно охраняемой войсками ООН, где правили боги. Все, что рассказывал паломник, походило на чистую сказку, и если бы Ги Ли не был телепатом, то решил бы именно так. Но, внимательно вслушиваясь в мысли человека, он не смог обнаружить ложь. Зона существовала в реальности. Конечно, за прозрачной стеной могла ждать смерть, и внутренне Ги Ли подготовил себя к такому исходу.

Почти месяц понадобился ему, чтобы достигнуть стены, но еще почти три месяца он искал возможность пробраться к двери перехода. Круглосуточная охрана, яркий свет, заливающий зону, казалось, и мышь не просочится туда.

Первый раз в жизни использовал Ги Ли мощное воздействие на психику людей (телепаты сказали бы — применил пси-удар), с целью обездвижить охрану. Быстрая пробежка — дверь перехода была перед ним, еще один шаг, и сплошная стена леса встретила его. Ги Ли растерялся, не зная, куда идти, но не прошло и пяти минут, как перед ним с воздуха опустилась капсула с сиреной, из которой тут же выскочили вооруженные люди. Ги Ли послушно поднял руки вверх, показывая, что безоружен. Его посадили в капсулу и доставили Советнику Строггорну, который в подобных случаях, не задавая ни одного вопроса, укладывал человека на глубокий зондаж, выясняя, нет ли скрытых уровней психики, и не прислали ли зомбированную личность, и только после этого начинал разговаривать.

Ги Ли был Вардом, и это поставило Строггорна в сложную ситуацию. Обучать Вард-Хирургии человека в возрасте шестидесяти лет, несмотря на прекрасную физическую форму, не пробовали ни разу. Но, посоветовавшись с Лао, самым старым в стране, решили разрешить обучение. Ги Ли очень уговаривал их, считая, что иначе его жизнь прожита зря.

Советники не ошиблись — и получили прекрасного специалиста, невероятно быстро адаптировавшегося к жизни в Аль-Ришаде. В этой стране было главное — Ги Ли был нужен людям, и он быстро перестал считать свою жизнь бессмысленной. Иногда он думал о том, как прав и одновременно не прав был паломник, рассказавший ему когда-то об Аль-Ришаде, стране, управляемой богами. Советники обладали всеми возможностями богов, а в чем-то даже превосходили их, но сами себя богами не считали.

— Пришла, девочка? — Ги Ли медленно обернулся, оценивая ее состояние.

— Мне нужно обезболивающее.

— Надо думать! Убийства бесследно для телепатов не проходят. Иди, ложись, сделаю, — он кивнул на купол. Джулия сделала два шага, потом тряхнула головой и облизала губы.

— Вы меня обманываете, не отпустите потом. Дайте препараты и шприцы, я сама введу.

— У нас нет лишних лекарств. Только в расчете на больных. Сейчас строгий контроль, — говоря это, Ги Ли потихоньку приближался к ней.

— Опять обман! Ги Ли — не двигайтесь! Я не хочу сделать вам больно!

— Джулия, девочка, давай, сделаю тебе обезболивание. Проснешься завтра, в палате, и все будет хорошо, — мягко уговаривал он.

— Не будет хорошо, — совершенно спокойно сказала Джулия. — И не было никогда, как встретила его. Одно мучение теперь. Мне разрушат личность?

— Не обязательно. Я знаю, когда-то у Советника Диггиррена обошлись коррекцией.

— Со мной — не обойдется. Дайте лекарства, пожалуйста! — снова попросила она.

— Не могу.

— Мне нужно, Ги Ли. Зачем вы вынуждаете меня?

Ги Ли исчез и тут же появился рядом с Джулией, схватив ее за руки. Но почти сразу его руки ослабели, он покачнулся и упал, сраженный пси-ударом. Аварийный браслет разгорелся на его руке, начиная пульсировать. Падая, Ги Ли ударился об угол столика, и теперь по его виску текла тоненькая струйка крови. Джулия побросала препараты в сумку, несколько шприцев со специальными иглами — этого было безумно мало, но в любой момент могли появиться люди, и она ушла через Многомерность.

Чарли еще не спал, да ее и не было меньше получаса. Джулия устало села на кровать, разложила лекарства и больше двух часов потратила на их введение.

— Это наркотики? — решил уточнить Чарли.

— Нет. Наркотики по сравнению с этим — детский лепет и на меня не действуют, — Джулия лежала на кровати, боль отступила, и можно было передохнуть. — Завтра сходишь, купишь газеты.

— А что должно быть?

— Не твое дело, — огрызнулась Джулия. Все было плохо, и лекарств она достала совсем немного. «Один-один — господин Советник Строггорн», — думала Джулия, засыпая.

Помощь к Ги Ли подоспела через две минуты. Ему диагностировали сотрясение мозга и поражение тканей после пси-удара. Джулия не хотела его убить, и после четырехчасовой операции его удалось вернуть к жизни.

— Я старался убедить ее, — сказал Ги Ли Строггорну, как только очнулся. — И — простите меня, что не смог ее удержать. Не мог против нее применить пси-удар. Столько лет ее знаю! Рука не поднялась.

— Как она?

— Плохо, раз пришла искать лекарства.

— Придет еще. Рано или поздно, но сама придет. Убийство для телепата, да еще такое — неизбежно приведет к психотравме.

* * *

На девятые сутки, как только Аолла вернулась с Дорна, Креил, Диггиррен, Лао и Строггорн собрались в Большом операционном зале. Тина, по-прежнему без каких-либо признаков жизни, лежала на операционном столе, подключенная к аппаратуре.

Аолла, Диггиррен и Строггорн заняли пси-кресла, начиная передачу энергии в ее тело.

Креил сел за оператора, и только Лао спокойно сидел в обычном кресле, набросив на себя один халат.

Много раз в своей жизни они делали подобную операцию по давно разработанной схеме. Периодически Креил смотрел на цифру активности мозговой ткани. Лао поставил непременное условие — активность должна превысить пятьдесят процентов. Только тогда было возможно пытаться восстановить личность.

На первом этапе использовали энергию с личных счетов Советников. За восемь дней удалось передать на Землю лишь часть необходимой энергии. При двадцати трех процентах цифры замерли. Строггорн, поглядев на приборы, объявил трехминутную готовность на снижение мощности единой энергосистемы Земли. Заблаговременно все были поставлены в известность о возможности этого, но санкции Лингана на это не было, и таким решением Советники заведомо обрекали себя на судебное разбирательство.

Выбрав пятьдесят процентов мощности энергосистемы Земли, активность мозга Тины поднялась до сорока одного процента. Больше отнять энергии было нельзя, так как при таком отключении могли возникнуть аварийные ситуации на заводах, с возможными жертвами, не говоря о потерях продукции.

Аолла отключилась от пси-кресла и подошла к Гиперпространственному окну, на котором парил Уш-ш-ш, Президент Дорна, пожелавший видеть, как все будет происходить.

— Не хватает энергии? — по его крыльям заскользили концентрические серые круги беспокойства.

— Не хватает. Ты был прав. Дадите?

— В разумных пределах, — Уш-ш-ш шевельнул телепатическими антеннами, отдавая приказ, цифра активности мозга Тины медленно стала увеличиваться, но, дойдя до сорока девяти процентов, остановилась, несмотря на продолжавшуюся подачу энергии.

— Дальше — бесполезно, — заметил Уш-ш-ш. — Нет усваивания.

— Хорошо. Лао — будешь пытаться? Сорок девять процентов? — спросил Строггорн.

— Попробую. Но без гарантий, — Лао сбросил халат, лег на операционный стол и через секунду был мертв.

Он почти сразу оказался на обрыве, своеобразном месте Многомерности, служащим условным разделением живого и неживого. Невероятно стабильное, это место было прекрасным ориентиром в мире, где не было времени, и существовала Многомерность пространства. Залитое зеленоватым свечением, поднимавшимся с плато под обрывом, пространство вздымалось плавным вздохом, а потом опадало. Белоснежные мустанги скользили, гоняясь друг за другом, невесомые, не опираясь ни на что, с длинными плывущими гривами. Лао внимательно оглядел обрыв, где оставил почти невидимую тень Тины, ее душу, ее астрал, сущность ее личности и жизни на Земле, и обнаружил, что ее здесь не было.

— Тина, жена Креила ван Рейна! — громко позвал Лао, и весь мир содрогнулся от его крика: мустанги беспокойно заворочали головами. Над обрывом, словно раскрывался купол, возник черный увеличивающийся провал. Лао подождал еще несколько секунд — ответа не было. Он сосредоточился и мягко вписался в эту бесконечную темноту Многомерности. Миллиарды голосов заговорили с ним одновременно. Он переместился над плато Прошлого-Настоящего-Будущего, с пересечением и сплетением линий жизни отдельных существ и целых планет, пространство раскалывалось на уровни существования, равные бесконечности. Лао застыл на мгновение и снова позвал:

— Тина. Жена Креила ван Рейна!

В ответ — шквал голосов, но не было того, единственного, который он искал. Лао забирался все дальше и дальше, удаляясь от Земли в бесконечность. Гиперпространственная дорога рассекла Ничто на две части, служа единственным ориентиром в бесконечности измерений и плоскостей.

Лао звал и звал, решив, что, дойдя до Каминного зала, вернется назад. Все равно ни одна сущность не могла забраться так далеко.

Каминный зал встретил его ледяным холодом. Лао сел на покрытое изморозью кресло, раздумывая, имеет ли смысл искать дальше. Через несколько минут он решительно поднялся и стал возвращаться назад. Он уже не надеялся найти Тину.

В странном месте, похожем на разлинованную «шахматную доску» снизу и сверху, он остановился, вглядываясь. Ему показалось, что края клеток стали более расплывчатыми, чем раньше, и он не решился пройти между верхом и низом этого зеркального пространства. Всегда, когда Лао бывал здесь, ему казалось, что в любой момент может произойти «схлопывание» этой структуры, и кто знает, как было уцелеть при этом. Он решил не рисковать, возвращаться назад и позвал в последний раз:

— Тина. Жена Креила ван Рейна! — полная тишина в ответ, но определенно пространство между клетками двух «шахматных досок», бывших верхом и низом, начало уменьшаться. Решив, что пора сматываться, Лао сместился назад и с изумлением обнаружил себя снова…. в каминном зале. На этот раз здесь было хорошо натоплено. Фигура, закутанная в белый плащ с наброшенным на голову капюшоном, сидела в кресле, лицом к огню. От нее исходил запредельный, замогильный холод. Фигура протянула руку, слегка привстала в кресле и подбросила полено в огонь.

— Здравствуй, Лао!

— Кто вы? — как Лао ни старался, он не мог прочитать прошлое астрала.

— Разве ты не узнаешь меня? — женщина встала и повернулась к нему, но капюшон по-прежнему скрывал ее лицо.

— Кто вы? — повторил Лао вопрос.

— Тина, жена Креила ван Рейна. Как ты мог забыть меня? Ты болен? — в ее мыслях возникло беспокойство.

— Нет, просто странно… — недоверчиво сказал Лао. Это было вовсе не похоже на ту безликую тень, которую он оставил у обрыва. Лао с сомнением вгляделся: вокруг астрала кружилась мелкая белая пыль и ложилась к его ногам, сразу исчезая. Можно было подумать, будто вокруг него шел снег. Подол плаща приподнялся, словно под порывом ветра, пахнуло ледяным холодом и «снежинки» завертелись вокруг астрала. — У тебя есть ребенок? — решительно спросил Лао, пытаясь преодолеть сомнения.

— Есть, сын.

— И ты — Тина, жена Креила ван Рейна?

— Да. Тина. Жена Креила ван Рейна, — улыбка проскользнула в мыслях женщины.

«Могла ли так повлиять закачка энергии? — думал Лао. — Кто это может знать? И почему я не могу „прочитать“ ее прошлую жизнь?» Он попытался сделать это еще раз, но прошлое астрала было закрыто, словно его не было или словно Тина могла защищать себя до такой степени. «Нет, ерунда, все-таки это энергия», — решил Лао.

— Хорошо. Следуй за мной, — приказал он астралу. И… они снова оказались между двумя «шахматными досками».

«Да что же это такое?» — подумал Лао. — «Я пытаюсь уйти отсюда, и… попадаю в каминный зал, а из него сюда… Ловушка?» Он попробовал переместиться на Обрыв, но снова оказался в Каминном зале. Тина послушно следовала за ним.

— Это бесполезно, Лао. Все время одно и то же: или я попадаю в это странное место, с двумя «досками» или в Каминный зал.

— Ты же не умеешь перемещаться в Многомерности?

— Почему? Разве это сложно? — в мыслях Тины опять появилась улыбка.

Лао подумал, что во всем этом есть что-то странное, но сейчас нужно было заниматься тем, чтобы выбраться отсюда.

— Хорошо, давай подумаем… Когда я первый раз оказался в Каминном зале, там было очень холодно. А когда нашел тебя в нем — было жарко натоплено… Ты долго была в зале?

— Я никуда из него не уходила. Попыталась пару раз, но все время возвращаюсь к «доскам».

Лао медленно обошел зал, раздумывая, пока вдруг странная идея не пришла в его голову.

— Тогда получается, что это другой Каминный зал. В моем было холодно, а здесь уже была ты. Как ты думаешь, это возможно? — он удивился себе. Советоваться с Тиной было полной бессмысленностью. Что знала она о Многомерности, чтобы помочь?

— Разумно. Но тогда…

Лао подошел и взял ее за руку.

— Я попробую попасть в правильный зал.

Он сосредоточился, представляя холодный зал. Пространство затуманилось… и они оказались снова между двумя «досками». Лао вгляделся: сейчас он был абсолютно уверен, что шахматные «клетки» стали расплываться.

— Тина, пространство меняется… Держись за меня крепче.

— Мне плохо, Лао.

Лао подумал, что вот это-то как раз нормально!

— Ничего, мы выберемся, держись за меня крепче. Все будет хорошо.

Он видел, как сокращается расстояние между «верхом» и «низом» досок, и снова постарался представить «холодный» Каминный Зал. Вместо этого он почувствовал движениевверх, и сразу стало тошно на душе, как будто они уже умерли, а потом направление сменилось, и они стали проваливаться, скользя по наклонной плоскости. Лао в ужасе подумал, что больше всего это напоминало туннель перехода между жизнью и смертью, только в этот раз непонятно куда он вообще мог вести. Затем Лао словно увидел, как там, далеко позади, схлопнулись две разлинованные, словно шахматная доска поверхности, как страшно закричала Тина, и все исчезло…

* * *

Уш-ш-ш, Президент Дорн, пошевелил крыльями на экране Гиперпространственной связи, привлекая внимание землян.

— Для вас сообщение с Ора, — сказал он. — Вам не понравится.

Земляне испуганно переглянулись.

— Что случилось? — быстро спросил Строггорн, бегло взглянув на показания аппаратуры, хотя он был подключен к Машине, и если бы что-то произошло здесь, он бы уже знал об этом.

— В Многомерности замечены странные изменения. Ор советует, если кто-то сейчас в Многомерности, немедленно вернуться в свои тела. Он говорит, что не уверен, что сможет удержать Многомерность вокруг Земли в рамках обычных физических законов.

— Дорн, вы должны говорить понятнее. Мы просто ничего не понимаем! Лао в Многомерности, и если мы не можем пойти за ним, то нет никакого способа его вернуть оттуда сейчас! — резко сказал Строггорн.

— Ор сказал, что много лет назад, когда произошла авария на Ригеле, недалеко от Земли возникла странная мерность, которая не подчиняется законам нашей Вселенной. Тогда ему удалось ограничить влияние этой мерности, окружив ее обычной Многомерной структурой. Для нас, эта мерность кажется двумя поверхностями, разлинованными на квадратные структуры. Понятно?

— Пока да. Мы все знаем это место.

— Сейчас, видимо, начался распад структуры. Эта мерность — порождение другой Вселенной, поэтому Ор говорит, не было никакой возможности предсказать, как долго удастся удерживать ее в стабильном состоянии.

— И что должно произойти?

— Ничего страшного. Только в Многомерности выделится большое количество энергии, порожденной в другой Вселенной. Ор говорит, это неопасно, он справится, только, если какие-то сущности сейчас находятся вблизи этого места, их может выбросить в мерности, не принадлежащие нашей Вселенной.

— Опять не понимаю. И что это значит?

— Это значит, что Советник Лао — погибнет. Для нас, во всяком случае.

— Таааакк…. — Строггорн отключился от Машины и начал лихорадочно стаскивать с себя одежду.

— Это неразумно, Советник Строггорн, — прокомментировал его реакцию Президент Дорна. — Если вы пойдете туда, то погибнете вместе с Советником Лао. Хотя вероятность смерти Лао ничтожно мала сейчас, чего нельзя сказать о вас!

— И что нам делать?

— Ничего. Ждать. Не должно быть ничего плохого. Ор сказал, чтобы больше никто в Многомерность сейчас не уходил. Смертельно опасно. Для всех, кроме Лао.

— Так. — Строггорн вернулся в свое кресло и стал терпеливо ждать.

* * *

Лао очнулся на ледяном полу Каминного зала. Он с трудом поднялся, и увидел лежащую неподалеку фигуру, закрытую белым плащом.

— Тина? — он медленно подошел к телу. Тина пошевелилась. — Жива? — он вдруг осознал, что задал совершенно идиотский вопрос. Если бы было не так, астрал давно бы растворился в пространстве.

— Жива, — она медленно села и огляделась. — Ужасно тошно на душе, Лао.

— Это нормально, — Лао мысленно улыбнулся. — Кажется, мы теперь в моем зале. — Правда, жутко холодно! — Тина поежилась, словно это было возможно для астрала — ощущать холод.

— Давай, — Лао протянул руку, помогая ей подняться. — Уверен, в этот раз мы прорвемся!

Тина поднялась, тяжело опираясь на его руку.

— Нет сил, Лао. Перемещаться…

— Хорошо. Я стану каким-нибудь животным, так будет проще, а ты — сядешь на меня. Только крепко держись. Хорошо?

— Хорошо. Только мне так страшно почему-то… Как ты думаешь, Креил меня не забыл?

— О чем ты? Конечно, нет!

— Так всегда любила его…

— Не переживай. Потерпи совсем чуть-чуть, и мы будем дома.

Мгновение спустя в зале возник огромный белый волк. Тина забралась к нему на спину и прильнула к мягкой шкуре.

Волк выскочил на Гиперпространственную дорогу и понесся над ней. У Лао было странное чувство, что он может в любой момент потерять Тину.

В месте, где, как ему казалось, должны были быть «шахматные доски», сейчас находилось продолжение того же странного безлистного леса, встретившего их мелодичным перезвоном замерзших веток. Тина застонала, еще плотнее прижимаясь к его спине. Лао сосредоточился, и переместился сразу на Обрыв.

— Почти дома, девочка.

Лао снова принял облик человека, подхватывая Тину на руки. Казалось, чем ближе они были к дому, тем меньше сил у нее оставалось.

— Потерпи, совсем рядом… — сказал он, делая усилие и перемещаясь скачком в Десятимерный Операционный Зал.

* * *

Мужчина, весь в белом, в белом облаке, возник посреди операционного купола, неся на руках фигуру, закутанную во все белое, и все также четко ощутили замогильный холод, который исходил от нее. Было похоже, что Лао вытащил Тину прямо из преисподней, но это была очень странная преисподняя, состоящая из одного холода. Он подошел к операционному столу, где лежало тело Тины, и положил астрал сверху. Было видно, что астрал и не подумал совместиться с телом.

Два энерголуча легли у ног Лао, и отчетливый золотой ореол возник вокруг головы, а Строггорн вспомнил, что даже Папа Римский считал Лао воплощением Бога на грешной Земле. — Аль-Агенон дез Элидер, — произнес Лао на незнакомом языке. Плащ астрала потянулся к телу бесконечной волной, закрывая его пеленой белизны, холода и мелкой снежной пылью. Тела совместились. Лао наклонился над Тиной, ее глаза открылись.

— Спи, девочка, — приказал он, исчезая в пси-образе, и сразу его тело ожило.

— Все, активность мозга растет. Уже почти шестьдесят процентов, — сказал Креил. — Отключаю Дорн и Землю. Спасибо, Президент Дорн!

— Я же сказал, что Советнику Лао ничего не угрожало. Ор сообщил, что ему удалось стабилизировать эту структуру, точнее он ничего не делал и думает, что эта энергия просто исчезла!

— Как она могла исчезнуть?

— Он считает, какое-то существо, высоких степеней сложности, забрало энергию себе.

— Угу, и, кажется, я знаю, какое это существо, — сказал Строггорн. Машина сообщила ему, что растет температура тела Тины. — Только не уверен насчет «высоких степеней сложности».

— Что там? — Креил подошел к объемному экрану.

— Не могу стабилизировать температуру! Смотри, 43 градуса уже!

— И она все еще жива? Я даже не вижу предупреждения, что пациент в опасности!

— Действительно, странно.

— Эта температура не опасна для пациента. — Бесстрастно сообщила Машина.

— Когда все закончим, нужно будет ее протестировать. Не нравится мне такая логика! — Строггорн переключил управление полностью на себя. — Не могу снизить температуру!

Креил посмотрел на экран. Было уже 45 градусов Цельсия. Он услышал, как очнулась Тина, и быстро подошел к ней.

— Тина?

Она не ответила, только смотрела на него широко открытыми глазами. Телепатически, он ощущал ледяной холод, исходивший от ее мозга. Он дотронулся до ее раскаленной руки.

— Строггорн, что у нее в голове? Я не могу прочитать.

— Ты очень удивишься, но я тоже не могу, даже с использованием аппаратуры! У меня такое чувство, что у нее стоят блоки!

— Ерунда! — Креил поморщился. — Какие блоки, о чем ты говоришь?

— Подключайся и смотри сам… Теперь еще лучше! Почему не выполнен мой приказ? — быстро спросил Машину Строггорн.

Креил видел, что щупальце с препаратом застыло в воздухе, не дойдя нескольких сантиметров до руки Тины.

— Недостаточный приоритет приказа. Пациент отменил введение препарата, — пояснила Машина.

Креил услышал, как изумленно вскрикнули Лао и Аолла.

— Понятно. Нужно менять оборудование!

— О чем ты, Креил? Мы в Десятимерном зале. Это оборудование еще Странница синтезировала! — напомнила Аолла.

— Ну тогда не знаю.

Он вернулся к Строггорну, подключился одной рукой к Машине, и повторил приказ на введение обезболивающих.

Щупальце послушно двинулось, выполняя приказ.

— Ты можешь нам объяснить, почему теперь ты выполнила приказ? — решил поинтересоваться Креил.

— У вас достаточный уровень приоритета для этого.

— А была опять попытка отменить приказ?

— Была. Но ваш приоритет выше.

— Сумасшедший дом! — выругался Креил. Чинить Машину, синтезированную самой Странницей столетия назад, было крайне малоприятной перспективой. — Строггорн, а как Машина вообще воспринимает приказы Тины? Тина же не Вард? Да и не врач?

— Неисправность, не ломай голову. Посмотрим сейчас, в чем проблема. Температура снижается.

Креил видел на экране: Тина закрыла глаза и, казалось, теперь спала.

Дополнительный экран возник в воздухе.

— Ерунда какая-то получается, путаница с приоритетами. Я тут вытащил картинку приоритетов, — Строггорн вызвал на экран изображение, чтобы все могли видеть. — Смотрите. Самый высокий приоритет у Лингана. Его приказ можно отменить, только если три других Советника одновременно отменят его. Дальше — Лао ван Михаэль. Потом — Креил ван Рейн, за ним — Аолла ван Вандерлит. А вот дальше, вовсе не я, как можно было бы ожидать, а Тина ван Лигалон, твоя первая жена Креил, и только за ней — я и Диггиррен ван Нил. Видите?

— Ты хочешь сказать, что Машина приняла пациента за Тину ван Лигалон и поэтому выполнила ее приказ, а не твой? — спросил Лао, чувствуя, как тоненькая струйка пота ползет по его спине, и никогда в своей жизни он не испытывал такой страх, потому что отчетливо вспомнил ведущую телепатему Тины ван Лигалон, очень странную, нечеловеческую. — Холод, Мороз, Метель, — сказал он вслух, и все непонимающе уставились на Лао.

Тина застонала под куполом.

— Она отключила систему искусственной вентиляции легких! До чего упрямая женщина! — раздраженно сказал Строггорн.

Он поднялся и направился под купол. Тина сидела, откашливаясь, на операционном столе.

— Терпеть не могу трубки! — отчетливо телепатически сказала она.

— Тина, у нас аппаратура барахлит. Как ты себя чувствуешь?

— Отвратительно. Я думаю, есть проблемы с Вард-Структурой, все плывет!

— С чем?

— С Вард-Структурой, — она пристально вгляделась в Строггорна. Он мгновенно подумал, что Тина никогда не смотрела ему в глаза, только если он заставлял ее делать это. Но сейчас он уловил проникновение в мозг! — Строггорн, а это ты?

— Я-то я. А вот… Тина, откуда ты знаешь, что такое Вард-Структура? — он почувствовал, что Лао вошел под купол.

— Привет, Лао! Спасибо, что вытащил меня! Я думала, мне сидеть там вечно. Только я не понимаю, как тебе это удалось?

— Ты не ответила на мой вопрос! — разозлился Строггорн.

— Идиотский вопрос! Какой Вард не знает, что такое Вард-Структура! Да что с вами со всеми? Вы что, издеваетесь надо мной?

— Это он так… шутит, — Лао улыбнулся мысленно, как будто ничего странного не происходило. — Так что случилось на Ригеле?

Строггорн мгновенно посмотрел на Лао и тут же на Тину.

— Я точно не помню. Потом расскажу. Извини. — Она снова легла на операционный стол. — Плохо совсем себя чувствую.

— Ты не будешь возражать, если Строггорн посмотрит твою голову?

— Лучше бы Линган.

— Это сложно.

Строггорн вышел из-под купола и подключился к Машине.

— Тиночка, а вы мне сами не скажете, в чем у вас проблемы? — осторожно спросил он.

— Ты что, Строг? — удивился Диггиррен. — Откуда она может знать? — взгляд Строггорна заставил его замолчать.

— Я не могу зафиксировать Вард-Структуру, — сказала Тина.

Лао поднял палец вверх, приказывая всем молчать.

— Мне кажется, я совершил самую большую ошибку в своей жизни, ребятки, — на высокой скорости сказал он.

— Давайте, я сейчас войду в ваш мозг и посмотрю, чем можно помочь, — предупредил Тину Строггорн, начиная зондаж. — Так лучше? — спросил он через некоторое время, ненадолго отключаясь.

Психика Тины стабилизировалась, и на этот раз вместо исходившего холода все ощутили четкую, выраженную, как бывает только у Вардов, ведущую телепатему. Холод. Мороз. Метель — излучал ее мозг.

Закрыв глаза и весь сжавшись, Креил телепатически воспринимал, как кружится бесконечный хоровод снежинок, завораживая и втягивая в себя. Этого не могло быть, но это было, и сейчас не осталось никаких сомнений. Там, под куполом, распростертая на операционном столе, лежала женщина с телом Тины Роджер и психикой его первой жены — Тины ван Лигалон!

Конец пятой части

Оглавление

Лора Андерсен . Дети вечности (Часть пятая)

Часть пятая. Тина Роджер

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Реклама на сайте