«Сын неба»

Сахиба Абдулаева Сын неба

Еркин взял из гнезда компактную пластинку, повертел в ладони, задумался. Затем вложил ее в компьютер голографических изображений и взглянул на клавиши. Сверхчувствительный компьютер мгновенно включился от взгляда, и по комнате медленно разлилась нежная мелодия. Погас свет, на черном фоне ожили объемные изображения. Они выглядели настолько большими, что Еркину пришлось отступить подальше, в угол отсека. Там он расположился в удобном мягком кресле…

В прозрачном сосуде с жидкостью, находящемся посреди просторной светлой комнаты, покачивалось крохотное живое существо. Специальные лучи проникали через стенки сосуда и воздействовали на эмбрион, похожий на птенчика. На глазах у Еркина происходило чудо: зарождалась человеческая жизнь. Появление малыша происходило в считанные минуты. Вот он уже тянет руки к лучам, хочет поиграть… Лучи тем временем тоже изменялисьстановились более плотными.

Малыш уже поворачивался с боку на бок, протягивал куда-то розовые ручонки, причмокивал губами — видимо, просил есть…

Он все ловил беловатые лучи, но тщетно. Усталые его глаза стали закрываться. И он безмятежно заснул…

Вскоре малыш проснулся. И опять стал расти на глазах…

Наконец куполообразная крышка прозрачного сосуда плавно раздвинулась. Тут же откуда-то появилась няня-робот. Она взяла на руки ребенка, опустила на пол и, подталкивая его, стала учить ходить. Пока малютка мучительно делал свои первые шаги, вокруг него образовалось голубое сияние. В эти минуты он был похож на бронзовую статуэтку, излучающую свет… Это был рассказ о том, как появился на свет единственный обитатель космического корабля.

Еркин взволнованно вскочил с кресла. Компьютер тут же включил свет. Изображение исчезло.

Еркин был взволнован чувством непонятной неудовлетворенности, зародившимся вдруг у него в душе.

Да, в космическом корабле, направляющемся к Земле, среди бесконечной Вселенной он невероятно одинок.

Да, долгие годы прожиты в окружении роботов. Но почему же тогда он раньше не чувствовал так остро одиночество, как чувствует его сейчас?..

…Этот, очередной сеанс связи состоялся, когда до возвращения на Землю оставались считанные месяцы.

Одна из участниц встречи — красивая черноокая девушка — задала ему странный вопрос: — Скажите, вы счастливы?

Руководитель центра полетов Адыл Махмудович недовольно посмотрел на задавшую вопрос и тактично его «снял».

— Цель нашего диалога — услышать об исследованиях, которые Еркин вел вблизи солнечных протуберанцев, — подчеркнул Адыл Махмудович. — Прошу вас, дорогие друзья, задавать вопросы по существу.

И Еркин тогда не обратил на вопрос внимания…

А сейчас он почему-то призадумался. Счастье?.. Что же это такое? И почему там, на Земле, люди спрашивают об этом?.. Правда, он имел кое-какое представление о счастье, но вынес это представление из прочитанных книг…

И все-таки, в чем же счастье его, Еркина? Ведь на своем: корабле он достиг таких уголков солнечной системы, где не была еще ни одна экспедиция. Даже тогда, когда угрожала смертельная опасность, Еркин знал: он выполняет святой долг во имя благополучия человечества. И в такие минуты действительно считал себя счастливым.

А сведения о загадках космоса и светилах, которых еще не достигали земные аппараты, сведения, регулярно передаваемые Еркином на планету, разве это не дар для землян? Кто, кроме Еркина, смог выполнить столько дел?..

Счастье… Интересно, как его представляют люди там, на Земле? А эта девушка, что задала вопрос, счастлива ли она сама? И еще, почему Адыл Махмудович перевел разговор на другое?.. Я тоже хорош — оставил вопрос без внимания. Обидел девушку… Кто-то, кажется, назвал ее Мухаббат… Да, обидел я Мухаббат…

Еркин решительно встал с кресла и снова подошел к компьютеру. Взглянул на клавиши и ввел на экран слово «Мухаббат». Компьютер тут же дал и разъяснения. Оказывается, по-узбекски «Мухаббат»- любовь…

Любовь? Интересно, а сможет ли он кого-нибудь полюбить? И если да — то когда?.. И вообще, разве он, Еркин, человек? Ведь он сильно отличается от тех, на Земле…

Еркин попытался взглянуть на себя со стороны. Что ж, сравнение уместно: землян он видел, пусть на экране телевизора. Его осанка ровней, чем у них, лицо гладкое… Пожалуй, привлекательное. Однако цвет и жесткая кожа разительно отличали его от людей. Но ведь он же не робот… Мыслящее существо! Су-щест-во!

Тогда кто его создатель? Кто?..

Еркину вдруг стало душно. Расстегнув замок на комбинезоне, он медленно направился к двери. Она сдвинулась и пропустила его в коридор, ведущий в оранжерею. В лицо пахнула струя теплого ветерка.

Еркин напился из бьющего тут родника, намочил лицо. Дышать стало легче. Он посмотрел на изображение низко плывущих облаков.

Эти легкие розоватые облака, родник, цветы, зеленый кустарник вокруг… Красиво!

Внезапно Еркин вспомнил, и губы сами прошептали:

Почему вдруг вспомнились Еркину древние и прекрасные строки Навои в этом необычном саду, созданном по специальной программе? Ведь никогда раньше он не воспроизводил по памяти стихи, хотя прочитал их достаточно… Так почему же? Еркин не сумел бы ответить сейчас на этот вопрос, но он опять был поражен красотой сада, как и в тот раз, когда няня-робот впервые привела его сюда.

— Почему я только сейчас увидел это чудо? — спросил он тогда у робота.

— Этот сюрприз — подарок землян к твоему двадцатипятилетию. Через три года мы вернемся на Землю. За этот период ты должен привыкнуть к земным условиям. Сад по твоему желанию способен создавать четыре времени года, объяснила няня-робот. — В программе — двадцать четыре погодно-космических варианта. Испытай постепенно их все. Эта миниатюрная искусственная планета автоматически состыковалась с нашим кораблем, когда ты спал…

Да, Еркин один в пустынном космосе обладает этим удивительным богатством… Так чего же, чего ему всетаки не хватает?..

Возле Еркииа неслышно появилась няня-робот.

— Тебе вредно так много думать! Пора отдохнуть… Похоже, ты переутомился… — констатировала она, измерив пульс Еркина. — Сердцебиение явно участилось, повысилось артериальное давление, — продолжала она обследование. — Согласно инструкции, тебе необходимо немедленно заснуть…

Инструкцию межзвездных перелетов следовало cоблюдать неукоснительно, и Еркин — без особенного протеста в душе — подчинился.

Няня-робот сопроводила его в спальный отсек, уложила в специальное кресло и стала медленно массировать голову Еркина эластичными «пальцами» манипуляторов. Когда мягкие «пальцы» робота дотронулись до точек сна, глаза Еркина стали закрываться, тело его поддалось приятной слабости, и он уснул…

Мухаббат взялась за дверную ручку, но войти не решалась. Что-то ее беспокоило. В следующую секунду она поняла — что. Наверное, Адыл Махмудович будет ее укорять… А что, если не входить? Нет, это не выход!

Все равдо вечером по телесвязи он выскажет ей все дома, да еще в присутствии отца.

«Будь, что будет!» — решила Мухаббат и, распахнув дверь, шагнула в кабинет…

Адыл Махмудович стоял возле окна и пристально смотрел на горизонт. Несколько мгновений он молчал, потом, не оборачиваясь, обратился к девушке:

— Вы любите наблюдать закат? Давайте не упустим этот момент…

Мухаббат с некоторым недоумением подошла к руководителю полетов и тоже посмотрела вдаль…

После нескольких дождливых дней солнце сегодня щедро делилось своей величественной багряной красотой. Такую, подумала Мухаббат, не может создать ни одна цивилизация. Этот цвет создан самой природой, небесами…

И девушка застыла в удивлении, будто впервые видела такой чарующий закат.

Наконец Адыл Махмудович повернулся к ней. На лице его не было и следа недавнего неудовольствия.

Похоже, его вытеснило очарование от общения с разноликим мирозданием.

— Садитесь, — предложил он девушке.

Мухаббат тихо подошла к креслу, неуверенно села.

Она смотрела на руководителя грустными глазами, как провинившийся ребенок.

— Не подумайте, я вовсе не хочу вас ругать, — спокойно продолжил Адыл Махмудович, — Но иногда я вас просто не понимаю. Вот сегодня, например… Почему вам пришло в голову задать вопрос о счастье? Вы же знаете: для Еркина чрезвычайно опасны эмоции во время полета. От любого эмоционального напряжения Moryт произойти необратимые изменения в важных системах его организма…

Мухаббат хотела что-то возразить, но Адыл Махмудович остановил ее жестом: — Не перебивайте, выслушайте сначала… Что поделать, если он так устроен. Плюс длительное воздействие магнитных полей. Будьте уверены: робот-врач снабжает нас точнейшей информацией о его состоянии. Еркин выдохся, и мы обязаны до прибытия на Землю уберечь его от любых нагрузок. А здесь мы заменим Еркину космическую кровь человеческой. И тогда…

Адыл Махмудович устало вздохнул и молча прошелся по комнате.

Мухаббат тоже молчала, стараясь разобраться в том, что происходило у нее в душе. Почему в последнее: время она так много думает о Еркине?.. О нем девушка, как и большинство земдян, узнала, точнее — услышала не так давно. Только три года назад, когда корабль «Гелий» приблизился к Земле, стало возможным транслировать сеансы связи с космическим кораблем на всю планету. Теперь миллиарды землян узнали, какой титанический труд проделал за долгие годы космических странствий пилот корабля. Все человечество с нетерпением ожидало возвращения Еркина на Землю.

Первый телесеанс связи с Еркином Мухаббат увидела в тот год, когда была еще студенткой и заканчивала Университет Вселенной. Передача, а точнее — рассказ о некоторых особенностях организма Еркина настолько ее поразили, что девушка сразу же, не раздумывая, темой своей научной работы выбрала практически не разработанную проблему — «Адаптация Сына Вселенной на Земле».

…Да, она задала вопрос о счастье. Ну и что в этом плохого? Почему все, кто так или иначе связаны с полетом «Гелия», пытаются создать Еркину тепличные условия в эмоциональной сфере? Здесь, на Земле, такая неподготовленность может закончиться для него страшной психической травмой (Мухаббат несколько таких вариантов уже моделировала). Да и вообще, не робот же он, в самом деле. Да, он появился на свет на основании четко разработанной программы. Пришло время — и он вынужден был отправиться в космос.

И пока продолжается полет, он, конечно, должен подчиняться этой программе.

Но ведь Еркин все равно сын человека! Так почему же он не может думать о счастье?..

Интересно, а кто его мать? Почему она решилась подвергнуть такому опасному эксперименту свой двухмесячный плод? Что за этим — трагедия женщины, которую лишили материнства, или черствость души?

Раздумья Мухаббат прервал громкий голос Адыла Махмудовича:

— Вижу по глазам, что вы со мной не согласны. Что ж, потерпите немного. Скоро вы увидите Еркина и встретитесь с ним не один раз… Сейчас же волнует меня вот что…

Он вынул из стенного стеллажа пластиковый конверт и протянул Мухаббат.

— Прочтите на домашнем компьютере эту запись. Думаю, пришло время познакомить Еркина с письмом его матери. Подумайте о том, как подготовить Еркина к этой информации. Утром обсудим…

«Прости меня, сын! — такими словами начинался текст на экране. — Не знаю, будешь ли ты счастлив, но мое единственное желание — чтобы ты продолжил дело отца. Потому и отделяю себя от своей плоти, что бы ни говорили потом обо мне… Да, благодаря медикам я уже знаю, что у меня будет сын. И я решаюсь на этот шаг. Чувствую: ты будешь очень похож на отца. Вырастешь высоким, как он, у тебя будут густые черные волосы, как у него. Только тело твое закалят специальные лучи, кожа огрубеет, цвет ее примет необычный оттенок. Ты будешь единственным в мире человеком, которому не опасно мощное солнечное излучение…

Мы с твоим отцом находились на корабле „Олмос-I“, который должен был приблизиться к солнцу, и провести исследование его с максимально близкого расстояния. Когда работа была почти завершена, произошла авария и наш корабль, лишившись управления, стал падать на Солнце. С каждым часом температура внутри корабля все поднималась, хотя система теплозащиты работала на полную мощность. И тогда твой отец, который был командиром корабля, приказал экипажу покинуть борт „Олмоса“ в небольшом аварийном космолете. Сам же остался, надеясь, что ему все-таки удастся с помощью роботов устранить аварию. Я умоляла не отправлять меня со всеми, а оставить на корабле. Но муж был непреклонен. И мы расстались… После того как стартовал аварийный космолет, связь с „Олмосом“ поддерживалась еще несколько часов, потом прервалась навсегда…

Пока маленький космолет, почти лишенный противосолнечной защиты, уходил от светила к Земле, мы все сильно пострадали. Многие находились в бессознательном состоянии. Некоторые погибли… К счастью, на помощь нам пришла находившаяся сравнительно неподалеку космическая станция „Мир“.

Уже тогда мы с отцом готовились к твоему рождению, мой мальчик. Я не погибла в космолете, но дни моей жизни — я знала это — были сочтены. И тогда у меня родилась идея. Ученые всего мира уже давно спорили о необходимости создания „Солнечного человека“, „Сына неба“- называли его по-разному. Я много слышала о друге твоего отца Адыле Махмудовиче.

Для создания „Солнечного человека“, он сделал больше остальных ученых и добился наиболее впечатляющих результатов. Но потом приостановил работы, придя к выводу, что дело, которым он занимался, в конечном итоге аморально. С одной стороны, я была согласна с ним. В голове не укладывалось, как это можно организм человека, данный ему природой, сделать полуискусственным, чтобы обезопасить от целого ряда нежелательных космических влияний. Это варварство, ужас, — полагала я. Но если бы я и те, кто летел тогда на „Олмосе“ к Солнцу, физиологически отличались от обыкновенных людей и могли переносить высокую температуру, может быть, и не было бы среди нас стольких пострадавших… Так что же плохого в том, если-ради блага грядущих поколений, мы проведем спорный эксперимент? Пока только над одним представителем человечества… Прости меня, мой мальчик, но ради моего любимого мужа, ради твоего погибшего отца, ради всех, кому и сегодня угрожают опасности — я решилась пожертвовать тобой… И я встретилась с Адылом Махмудовичем. Выслушав мои рассуждения, он вначале наотрез отказал в моей просьбе.

— Знаете, Узнур, — сказал он. — В чем-то, может быть, вы и правы. Допустим, мы поможем человеку приобрести такие уникальные способности, и он в полной мере использует их в космосе. Однако как потом будет он жить на Земле? А вдруг он почувствует себя неполноценным?.. И его же организм после возвращения из космоса опять-таки надо будет перестраивать. Представляете, каково будет этому герою, но и страдальцу?..

Не стану рассказывать как, но мне, которой уже недолго оставалось жить, удалось убедить Адыла Махмудовича продолжить прерванные работы. Первым „Сыном Неба“ должен был стать ты, мой мальчик.

Операция прошла успешно. Горькими слезами облилось мое сердце, когда я увидела в большом прозрачном сосуде с подведенными к нему системами жизнеобеспечения твое крошечное тельце. Теперь мне кажется, что я совершила святотатство и я, слабый человек, прошу прощения у судьбы и тебя, мой мальчик…

Я знаю, что голос мой записывается в память ЭВМ, но не хочу, чтобы мое сегодняшнее изображение показали тебе, когда ты станешь взрослым. Я не хочу, чтобы ты пришел в ужас при виде моего обгоревшего лица и изуродованного тела. Запомни только: твою мать звали Узнур…

Возможно, тебя заинтересует, кто твои родители и откуда они родом… Отец твой — узбек, а я родилась в Америке. Думаю, принадлежность к какой-либо нации — понятие несущественное: все мы — дети Земли.

И все мы, и рано ушедшие из жизни, и продолжающие жить, были объединены одной высокой целью — сделать землян счастливыми… Еще раз прости меня, сынок! И постарайся понять…»

…Экран компьютера погас. Взволнованная Мухаббат достала платок, вытерла выступившие на глазах слезы. Она подошла к окну, раздвинула шторы. Сочувственно и грустно вглядывалась в далекие земные дали, в маленькое оконце виднелась серебрящаяся на небосклоне Венера…

…Девушка в эту ночь не спала, моделируя одну за другой возможные реакций Еркина на сообщение, которое, вероятней всего, его потрясет. «Почему Адыл Махмудович идет на такой шаг? — подумала Мхаббат, закончив к утру работу. — Ведь он бил обеспокоен даже невинным вопросом о счастье, который я опрометчиво задала Еркину… А может быть… Может быть, тот мой вопрос как раз в чем-то Адыла Махмудовича и переубедил?…»

Две недели после завершения полета Еркин жил в мире сложнейших медицинских приборов, микродатчиков, изощреннейших тестов — всего, что заготовили к его прилету на Землю здешние космомедики. И, наконец, все осталось позади. Впервые молодой человек вышел в сад, похожий на тот, что пристыковался к кораблю, к его «Гелию» три года назад… Но странное чувство нахлынуло вдруг на Еркина — его Солнце сияло здесь, на Земле, так грустно, так одиноко…

И медленно, но настойчиво его заволакивали парящие облака…

В следующий момент по телу Еркина пробежало ощущение расслабленности, с которым «Сын Неба» ничего не мог — это он понял — поделать. На лице его появились белые кристаллики, и он стал дрожать от холода. Через некоторое время он опять почувствовал тепло — это Солнце освободилось из плена облаков и засияло еще ярче. Вдруг облака, скользящие по небу, приобрели багровый оттенок и стали быстро опускаться на Землю. Приближаясь к Еркину, они приняли образ девушки в тонком розовом платье. Она, слегка склонив голову набок, потянулась к молодому человеку и, нежно посмотрев на него, спросила мелодичным голосом: — Вы счастливы?..

…Еркин открыл глаза. Увидев, что лежит в прозрачной камере с куполообразным верхом, беспокойно стал озираться вокруг. В следующий момент он все понял. Его окружали люди в белых халатах, а в сторонке стояла девушка. Она пристально смотрела на «Сына Неба». Грусть и еще какое-то неведомое Еркину чувство светились в ее черных глазах.

Примечания

1

Перевод Вс. Рождественского.