«Чистка»

Дмитрий Казаков Чистка

Роман написан на основе реальных событий, и посвящается тем, кто сумел пройти через Чистку, и не изменить себе.

Глава 1.

И из-за этого они были уничтожены, они были потоплены. Густая смола пролилась с неба. Тот, кто называется Шекотковач, пришел и вырвал их глаза; Камалоц пришел и оторвал их головы; Коцбалам пришел и пожрал их плоть. Тукумбалам тоже пришел, он сломал и растерзал их кости и их жилы, он перетер и сокрушил их кости.

«Пополь-Вух», I, 3.

Сергей плыл посреди сверкающего, живого пейзажа. Вздымались к небу столбы разноцветного пламени, золотого, зеленого, пронзительно-серебристого…

Неправдоподобно тонкие, они вибрировали, словно гигантские струны, и терялись в вышине, где висели исполинскими китами сияющие мягким жемчужным светом облака. За ними угадывалось еще что-то, очень яркое, огромное, но неразличимое.

Столбы слабо пели, каждый по-своему, и песню их можно было слушать часами, находя в постоянно меняющемся сочетании тонов все новое и новое наслаждение.

В горизонтальной плоскости текли, непостижимым образом не мешая друг другу, потоки энергии, тоже разных цветов. Преобладали светлые тона, но встречался и багровый и даже кое-где черный.

В потоках и вокруг них передвигалось неисчислимое множество разнообразных существ. Можно было видеть горящие одним цветом тела стихийных духов, даже здесь, в городе, весьма многочисленных. Переливались разными оттенками тела людей, осознанно находящихся вне плотного тела, клоками мутного тумана носились энергетические оболочки[1] спящих…

Внизу царил полумрак. Кое-где, словно зрачки исполинских зверей, тревожно светились алые пятна. Вокруг них сгущалась настоящая тьма, которую окружала, в свою очередь, довольно широкая безжизненная зона…

На краю одного из пятен замелькали снопы фиолетовых искр, по сверкающему пространству покатились судороги, заставившие колебаться потоки энергии и отдающиеся дергающей болью по всему телу.

Сергей свернул туда, но лиловые огни в миг соединились в единое пламя, похожее на наконечник копья, и ударили прямо в алое пятно. Там все сразу накрыло облаком серого дыма. Когда оно рассеялось, алое пятно исчезло, а на его месте остался ровный серый цвет. Пройдет месяц-другой, и сквозь пепел пробьется свечение жизни. Но пока все мертво…

Поняв, что его помощь не требуется, Сергей направил себя к дому, туда, где лежит в кресле, словно сброшенный костюм, неподвижное тело. Послушная силе мысли энергетическая оболочка быстро заскользила меж струй энергии…

Как всегда в последние месяцы, в момент возвращения ощутил себя словно в ладонях исполина, огромных, дружелюбных и теплых. Кто-то словно смотрел на него, кто-то неразумный, но необыкновенно могучий. Сергей постарался остановиться, бросить ответный взгляд, но навалилась тяжесть, рванула вниз…

* * *

Как всегда в первые мгновения после возвращения, ощутил себя неимоверно тяжелым и неуклюжим. Одежда больно царапала кожу, ставшую очень чувствительной, веки отказывались подниматься, словно их залили прочным клеем.

Сосредоточиться помог лишь неприятный дребезжащий звук, с грохотом горного обвала обрушившийся на барабанные перепонки. Не сразу Сергей сообразил, что всего лишь зазвонил телефон.

Со стоном поднялся из кресла. Ковыляя, словно древний дед, подошел к продолжающему надрываться черному аппарату, и поднял трубку:

– Да.

– Это я, я! – Степан, как всегда, почти кричал. – Ты просил позвонить, помнишь?

– Точно, – вяло ответил Сергей, и нашел в себе силы поглядеть на часы. Так и есть, уже четыре. В шесть им со Степаном надлежит быть в одном очень интересном месте.

– Ну я позвонил! – Степан, судя по голосу, не мог понять, что творится с наставником. Почему тот молчит по полминуты, прежде чем ответить.

– Я понял, – Сергей ощутил, что силы прибывают, а туман в голове потихоньку рассеивается. – Встречаемся через час у метро, на обычном месте.

– А… – Степан хотел задать очередной вопрос, но Сергей безжалостно прервал его.

– Все, спрашивать потом будешь. Пока.

– Пока-пока, – разочарованно вздохнул ученик и положил трубку.

* * *

Солнце заливало улицы не по-осеннему ярким золотым светом. Небо сияло голубизной, а листья на деревьях переливались всеми оттенками желтого и багрового. Даже воздух казался чище, чем обычно. Из него исчез сладковатый привкус выхлопов, столь привычный в крупном городе.

Сергей с удовольствием шел пешком и не мог надышаться. Так бы и не спешил никуда, но у метро ждет Степан, а опаздывать на встречу, подавая пример неаккуратности, нельзя.

Ученик неуклюже топтался перед самым входом в метро. Соломенные волосы его, растрепанные ветром, потешно торчали.

Сергей хлопнул его по плечу. Степан резко повернулся, в темных глазах – изумление.

– Ну почему я никогда не замечаю, как ты подходишь! – пробурчал он уныло. – Клянусь менталом, это какая-то магия. Специально, чтобы надо мной издеваться.

Сергей улыбнулся:

– Как там в песне: "У волшебника Сулеймана все по честному, без обмана". Вот и у меня так же, никакой магии.

Спустились в темную прохладную пасть метро. Когда зашли в вагон, Степан с таинственным видом наклонился к спутнику:

– Так ты расскажешь, куда мы едем? А то я весь дрожу от нетерпения! – прошептал он, сверкая глазами.

– Магу надлежит быть терпеливым, – наставительно сказал Сергей, и сам поморщился от занудных ноток в своем голосе. – Расскажу, конечно. Но позже. Тут слишком много народу.

Степан лишь печально вздохнул.

Поднялись из метро и двинулись пешком через парк. Под ногами зашуршали листья, а в ноздри полез их приятный запах.

– Может теперь? – спросил Степан, убедившись, что вокруг никого нет.

– Конечно, – степенно кивнул Сергей. – Ты обучаешься у меня год, многое понял и осознал, пора показать тебя таким же как я.

– Магам? – ахнул Степан. Глаза его округлились, а рот приоткрылся. Лицо выражало безумную радость.

– Не все из них называют себя магами, – ответил Сергей. – Кое-кто использует другие названия. Но это не важно. Значение имеет лишь то, что таких как я – много, и мы не можем существовать в одиночку.

– Почему? – ученик сумел закрыть рот, но радость и волнение плескались в его глазах, делая лицо парня слегка сумасшедшим.

– Единственный человек, чьи проблемы маг не может решить без помощи – он сам. Я легко исцелю другого человека, но не себя. Чтобы выявить причину болезни, мне придется обратиться к другому магу.

– Клянусь менталом! – Степан запустил пятерню в волосы и с хрустом почесал череп. – А я думал, что только ученик к наставнику постоянно за помощью должен бегать…

– Кроме того, все мы немного разные, и каждый лучше ориентируется в своей сфере. Я, например, напрямую не вижу ауру[2], кто-то – не умеет лечить, и так далее. И чтобы компенсировать недостатки, что есть у каждого, маги объединяются в довольно большие сообщества, называемые кланами.

– Это как у шотландцев, да? – улыбнулся ученик. – Юбки, волынки…

– Совсем нет, – Сергей нахмурился. – Можно назвать такое сообщество прайдом, суть от этого не изменится. Это – свободное объединение индивидуумов, лишенное какой-либо жесткой структуру, и тем более – иерархии. Понял?

– Ага, – кивнул Степан. Первое впечатление он уже переварил, с эмоциями сумел справиться, и теперь в обращенных на наставника темных глазах читалась работа мысли.

Парк закончился, и учитель с учеником вышли к остановке. Ждать не пришлось, с легким шорохом подкатил троллейбус, и гостеприимно распахнул двери.

В салоне, набитом довольно сильно, пахло чем-то кислым. Учитель с учеником с некоторым трудом отвоевали себе место у окна. За стеклом мелькали дома, на ходу противно дребезжала какая-то отваливающаяся деталь.

Через пару остановок толпа стала еще гуще, и из общего шума в салоне выделился довольно неприятный, дребезжащий тенорок:

– От ядрена кочерыжка, – произнес он. – И что ты растопырила задницу, как целая корова? Как же я пройду?

– Не знаю! – огрызнулась, судя по голосу, строптивая дамочка не первой молодости. – Хам! Коровой назвал!

– Так корова – животное благородное! – возразил, ничуть не смутившись, тенорок. – Не то что коза или там пингвин!

– Да вы пьяны! – дамочка пыталась возмущаться дальше, но в словах ее не было убежденности, словно собеседник ее чем-то смущал.

– А то! – согласился дребезжащий голос. – Рабочему человеку после трудового дня нельзя не выпить!

Собеседница его, к изумлению Степана, промолчала, и тут троллейбус вновь распахнул двери. Много народа вышло, и стал виден обладатель тенорка – хитрого вида дед, одетый бедно и неказисто. Лысина его маслянисто блестела, а рот хищно щерился. Рядом со стариканом возвышалась на каблуках разряженная дама, всеми силами стараясь не замечать соседа.

Некоторое время дед плотоядно разглядывал оттопыренный задок соседки, словно примериваясь, затем его взгляд переместился на стоящего рядом парня. Троллейбус начал поворачивать, и старик неожиданно отпустил поручень, рухнув всем весом на соседа.

– Куда прешь, старый хрыч! – зарычал парень, отшвыривая от себя деда и морщась. – Осторожнее!

– Ой, извини, добрый молодец! – запричитал дедок, ничуть не выглядя испуганным или обескураженным. – Старый я, больной, ноги не держат!

В доказательство своих слов старик вновь покачнулся, но непостижимым образом устоял на ногах. Парень, что секунду назад готов был броситься на обидчика с кулаками, отшатнулся и поспешно отодвинулся, бормоча что-то себе под нос.

Дед, уцепившись-таки за поручень, ловко выудил из кармана початую бутылку сорокоградусной, и резво присосался к ней. Видно было, как под куцей седой бороденкой ходит кадык.

– Зайцева печенка! – сказал дед с чувством, оторвав бутыль ото рта. Сосуд с живительной влагой пропал в кармане, и тут взгляд пьянчужки остановился на Степане. Дед как-то ядовито усмехнулся и решительно двинулся к магам.

Степан в ужасе завертел головой, пытаясь понять, что ему делать. Бить пожилого человека – нехорошо, бежать – стыдно…

От старика разило, как из канистры со спиртом, в зеленых глазах плавала муть.

– Так, – сказал он, с хрустом скребя рваную тельняшку на груди. – Что я вижу?

– Ладно тебе, отстань, – сказал вдруг Сергей, что до сих пор равнодушно смотрел в окно.

Пьяница с интересом поглядел на него. На миг Степану показалось, что старик трезв, как стеклышко, и смотрит на наставника с симпатией. Но наваждение сгинуло, а дед, неожиданно потеряв к Степану интерес, развернулся спиной и загорланил непристойную частушку древних времен:

Сидит Гитлер на березе, а березка гнется!

Посмотри товарищ Сталин, как он на. нется!

На следующей остановке он сошел.

– Кто это был, по-твоему? – спросил Сергей ученика, когда они покинули троллейбус.

– Тот дед? – рассеянно переспросил Степан, поглаживая подбородок, заросший трехдневной щетиной. – Да пьяница какой-нибудь, таких сейчас много…

– Вот и ошибся ты, – произнес Сергей с улыбкой. – Это один из самых сильных магов города.

– Что-о? – глаза ученика полезли на лоб. – Магов?

– Именно, – кивнул Сергей.

– Этот пьянчужка?

– Да, в его бутылке водка, это точно. Немного ее пролито на пальто, для запаха. Но когда он ее пьет, то алкоголь полностью распадается, и в крови его почти нет. Как это происходит – сказать не могу, сам так не умею.

– Зачем же он ходит в таком виде? – потрясенно спросил Степан. – И притворяется пьяным?

– Все привыкли представлять магов благообразными и правильными до тошноты. А ему нравится быть другим, – сказал Сергей спокойно. – Кроме того, это отличное развлечение. И польза немалая. Провоцируя людей на агрессию, он заставляет их ее выбрасывать. Ты же видел, как все рядом с ним успокаивались?

– Еще как! – Степан озадаченно погладил затылок. – Клянусь менталом!

– Та же дамочка наверняка вечером бы устроила дома скандал, а теперь в ней нет агрессии, – Сергей остановился у неприметной двери. – Вот мы и пришли.

На вывеске Степан прочитал "Культурно-просветительское общество "Знание".

– Мы встречаемся здесь раз в месяц, в актовом зале, под видом группы психологической разгрузки, – сказал наставник, открывая дверь. – Приходят те, кто может и хочет. Но сегодня народу должно быть много.

– Да-да, – Степан кивнул. Он вдруг ощутил, что волнуется. Мысли скакали галопом, и сосредоточиться было невероятно сложно. Слова наставника доходили будто сквозь слой ваты.

– Постарайся вести себя спокойно и скромно, – говорил тот, шагая по полутемным коридорам. – Не опозорь меня. Некоторые из клана тебя уже знают, но большинство увидит в первый раз.

– Откуда? – пискнул Степан, с трудом проталкивая слова через пересохшее горло. – Они меня знают?

– Всех учеников, кандидатов в члены клана незримо для них ведут и страхуют, некоторых – с самого детства, – ответил Сергей слегка рассеянно, и распахнул дверь, за которой оказалась ярко освещенная большая комната. Оттуда доносился приглушенный гомон.

Не чуя под собой ног, Степан переступил порог. В первые мгновения от волнения почти не осознавал происходящего. В полной прострации снял куртку и по подсказке учителя повесил ее на стоячую вешалку, изрядно уже заполненную. Вокруг сновали какие-то люди, наставник с кем-то здоровался, пожимал руки.

В один миг его взгляд задержался на лице, показавшемся знакомым, и стоило Степану приглядеться, как он не смог сдержать изумленного возгласа:

– Майя, ты?

Девушка услышала, повернулась, и на круглом ее лице засияла улыбка. Откуда-то сбоку донеслось хмыканье наставника, но Степан не обратил на него внимания.

– Да, это я, – сказала Майя, подходя. – Что тебя удивляет?

– Ну, я не думал встретить тебя здесь, – ответил молодой человек несколько смущенно.

– И зря, – покачала головой девушка, отчего по ее черным длинным волосам забегали блики. – Наставник представил меня в клане полгода назад.

Ощутив нечто вроде укола от уязвленного самолюбия, Степан повернулся к Сергею. Тот смотрел спокойно, лишь в самой глубине серых зрачков пряталась насмешка.

– Что, обидно? – сказал он, выдержав паузу. – Но для каждого свой срок, и определяет его не учитель, а ученик, собственными успехами и неудачами.

– Да-да, – пробормотал Степан, все еще чувствуя себя уязвленным. Но Сергей не дал ему замкнуться к себе. Кивнув Майе "Мы оставим тебя ненадолго, хорошо?", он взял ученика под локоть и повел через комнату:

– Сейчас представлю тебя кое-кому, пока само собрание не началось.

Перед Степаном сменялись лица, в уши ему сыпались имена. Он кивал, не забывал улыбаться, но мало кого запомнил. Врезалось в память одно лицо, вызвавшее сильнейшее ощущение, что Степан его уже где-то раньше видел: светлые глаза, резкие, словно застывшие черты… Но память извернулась опытным борцом, и вспомнить, где он встречал этого человека, назвавшегося Виктором, новичок клана не смог.

Пока Сергей представлял ученика, входная дверь несколько раз открывалась, впуская людей. А затем вдруг как-то стало ясно, что никто больше не придет. Из глубины помещения, оказавшегося чем-то вроде зала для семинаров, натаскали стульев, и все расселись – двумя кругами, один внутри другого. Всего в комнате оказалось тридцать пять человек. Слева от Степана во внешнем кольце оказался Сергей, а по правую руку – тот самый старик из троллейбуса, облаченный в ту же драную тельняшку. На молодого человека он посмотрел со смешинкой, даже хитро подмигнул. Степан отвернулся.

Разговоры прекратились, как по команде, и слово взяла пожилая, совершенно неприметная женщина. Встретишь такую на улице с сумками, и ни за что не догадаешься, что думает в жизни о чем-то, кроме семейных дел и работы.

– Всем добрый вечер, – сказала она сильным, звучным голосом. – Рада вас всех видеть. А тех, кто пришел в первый раз – особенно.

Тут женщина со значением поглядела на Степана, и тот ощутил, что краснеет. Почувствовал, что все смотрят на него, и опустил взгляд.

– Сегодня нас не так много, – продолжила тем временем женщина. – И хотелось бы…

Окончание фразы потонуло в грохоте, с которым распахнулась дверь. В помещении возник самый странный тип, которого Степану приходилось видеть – седые волосы торчали так, что делали голову вошедшего похожей на одуванчик, на мятом лице яростно сверкали глаза, а одет он был в драное пальто поверх легкомысленно-голубой пижамы. На ногах пришельца болтались галоши.

"Безумный Отшельник!" – пронесся по рядам удивленный шепот.

Гость в пижаме тем временем шагнул вперед, и по комнате раскатился удивительно сильный голос:

– О, я вижу! – возопил человек-одуванчик и вскинул руки к потолку. – И падет тьма! И придут те, кому живые – что грязь под ногами!

К удивлению Степана, никто не вскочил, не стал звонить в психбольницу, не попытался остановить вопящего старика.

– Смерть сотрет всю силу вашу с лица земли! – крикнул тот после небольшой паузы, рухнув на колени. – И все станет чистым, чистым!

Голос крикуна стал под конец пронзительным, он безжалостным сверлом ввинчивался в уши, не давая пошевелиться. Когда стало тихо, Степан вздохнул с облегчением, и не он один.

Кричавший молча поднялся к колен, и пошатываясь, вышел.

Некоторое время висела тишина. Степан ощущал, что маги ошеломлены и напуганы. Спас положение тот самый смутно знакомый Виктор. Он встал и сказал резко:

– Предсказания Безумного Отшельника всегда сбываются, это мы знаем! И сегодняшнее пророчество было мрачным. Но мы – по-прежнему клан, и пока мы живы, должны действовать. Мы знаем, что смерть всегда рядом, но из этого знания должны черпать мужество для встречи с чем угодно!

Виктор сел, и тут заговорили все разом.

Воспользовавшись сумятицей, Степан наклонился к уху учителя и прошептал:

– Кто это был?

– Этот дед? – голос Сергея звучал спокойно, на губах блуждала рассеянная улыбка. – Это Безумный Отшельник. Он не то, чтобы маг, и точно не принадлежит ни к одному из кланов. Изредка появляется то там, то здесь, и в предсказаниях он ни разу не ошибся…

Явление пророка, что было бы уместно в библейские времена в Иудее, но никак не в конце двадцатого века в советской стране, выбило собравшихся из колеи. Некоторое время наблюдался беспорядок, собрание разбилось на отдельные группки, затем удалось организовать связную беседу.

Речь шла о вещах, для Степана понятных лишь отчасти. Обсудили пророчество, сойдясь на том, что это "Выдумки выжившего из ума старика!". Большинство из магов говорили о том, что клан очень силен и готов отразить какую угодно атаку.

Затем перешли к разговору о каких-то ареалах ответственности, долго и нудно рассуждали о том, что делать со здоровенной геопатогенной зоной, что вызывает болезни и несчастные случаи как минимум в трех десятках домов.

Степан совсем заскучал, и встрепенулся лишь в тот момент, когда объявили начало общей медитации.[3]

– Расслабься, – шепнул Сергей ученику. – И закрой глаза. Не пугайся тому, что увидишь. Ты первый раз в группе, и могут быть сюрпризы…

Степан послушно опустил веки. Под ними оказался сумрак, такой же как обычно. Кожу почти сразу начало покалывать. Словно тысячи маленьких теплых иголочек одновременно прикоснулись ко всему телу…

И в тот же миг серый занавес перед глазами ушел в сторону, словно кто-то отодвинул кусок материи, закрывающий обзор. Впереди обнаружилась бездонное иссиня-черное пространство, полное огоньков – белых, желтых, оранжевых, зеленых…

"Космос?" – только и успел подумать Степан, как картинка сменилась. Он оказался висящим среди желто-оранжевой пустоты, а над головой вращался огромный серебристо-матовый диск. На миг показалось, что от него к Степану тянется тонкая белая ниточка, протыкает его темя, а затем картинка вновь сменилась…

* * *

– Все, выходи, – сказал над ухом знакомый голос, и Степан осознал, что совершенно забыл о времени. В последние мгновения пришло сильное ощущение сопричастности чему-то огромному, живому. Он почувствовал себя частью, клеткой исполинского организма. Это было приятно, и возвращаться из теплого единства в обыденную жизнь, превращаться в одинокий атом, оторванный от собратьев, до боли не хотелось…

Но цепкие пальцы потрясли за плечо, и Степан с невольным стоном открыл глаза. Зрение не сразу удалось сфокусировать, и лицо наставника он видел словно сквозь туман.

– Сейчас-сейчас, – разлепил юноша непослушные губы. – Я встану.

– Поторопись, – серьезно ответил Сергей. – Наше время здесь закончилось, надо уходить.

С неимоверным трудом воздел Степан тело на ноги, и потащился за учителем. Когда вышли на улицу, там уже было темно, и свежий ветер гонял запахи ночного города, словно заигравшийся кот – мячик.

– Сейчас пойдем в гости, – сказал Сергей ученику, который моргал, пытаясь приспособиться к сумраку.

– К кому? – спросил Степан.

– К Жанне, – отозвался Сергей. – Она, кстати, предпочитает называть себя «ведьмой». Посидим небольшой компанией, чаю попьем. Тут недалеко.

Двинулись. Ботинки шуршали по асфальту, уличные фонари сияли тусклыми желтыми лунами.

Степан сначала шел последним, затем догнал наставника, пристроился рядом. Спросил шепотом, недоверчиво буравя спины спутников:

– А те, кто был на встрече – это весь клан?

– Что ты, нет, – ответил Сергей. – Во всем клане человек гораздо больше.

– А сколько всего кланов? – не унимался любопытный ученик.

– Не знаю, – наставник равнодушно пожал плечами. – Мне думается, что около сотни. На столь огромный город, как наш, это немного. Восемь миллионов жителей – это не шутки.

Идти на самом деле оказалось недалеко. Свернули в арку, выдающую дом еще сталинской постройки. Прошли по двору, начисто лишенному какого-либо освещения. Под ногами что-то чавкало, и когда вошли в подъезд, то на обуви обнаружились потеки грязи.

Дверь с латунной семеркой гостеприимно распахнулась.

– Заходите, – сказала хозяйка, зажигая в прихожей свет.

В квартире пахло непривычно, какими-то благовониями, все пространство полов, исключая прихожую, покрывали толстые мягкие ковры. Гости по ним, один за другим, прошли на кухню.

Степан втиснулся в самый угол, к окну, и принялся украдкой рассматривать соседей. По дороге так и не смог понять, в какой же компании оказался. Хозяйка хлопотала у плиты, волосы ее в свете низко висящей старой лампы с зеленым абажуром отливали золотом. Рядом с учеником примостился Сергей, севший так, чтобы быть в полумраке. Напротив него, через узкий стол – Виктор, запомнившийся еще на общей встрече. Между ним и Степаном – Майя, с мягкой улыбкой на полных губах. На другом конце стола – высокий, мрачного вида мужчина с пронзительными голубыми глазами и неопределенного возраста женщина, подвижная, словно ртуть.

– Да, как хорошо… чтомы собрались, чтовы думаете обэтом… ну, сегодня? – заговорила она, едва усевшись.

Из ее скороговорки трудно было что-то понять, но Сергей, похоже, давно с этой женщиной общался и привык ее понимать. С мягкой улыбкой он прервал торопливую речь:

– Диана, не спеши. Давай хоть чаю выпьем. Потом побеседуем о серьезном.

Пока расставляли чашки и пиалы с вареньем, Сергей поведал про встречу в троллейбусе. Рассказ вызвал веселое оживление.

– Ох, уж Евгений Николаевич, – сказала Диана, хохоча. – Сколько лет его знаю, а он все так же забавляется!

– Да, силен старик, – согласился Виктор, прихлебывая обжигающий напиток.

Чай пах травами, и от первого же глотка свежо и легко становилось в голове.

– Пейте, – радушно сказала хозяйка, зажигая сигарету. – А я пока подымлю.

Дым причудливыми извивами поднимался к лампе, и хотя Степан всю жизнь ненавидел табачный запах, сейчас он не вызывал раздражения. Лишь приятно щекотал ноздри.

– Чтоже вы, все же отом, что сказал Отшельник? – Диана, как и следовало ожидать, покончила с напитком первой.

Торопливость ее не выглядела признаком нервности, скорее неотъемлемым свойством натуры – более стремительной, чем все находящиеся рядом. Она просто жила немного быстрее, чем все остальные.

– Отшельник врать не станет, – сказала хозяйка, давя сигарету в пепельнице. – Не таков он.

– Никто не обвиняет его во лжи, – живо откликнулся Сергей. – Просто уж больно странную вещь он предсказал. Что, вернутся времена Сталина, и вновь начнется охота на магов?

– Врядли, – ответила Диана, быстро моргая. – Не верю!

– Нынешний режим скорее развалится, чем ужесточится, – сказала Майя.

– Логично, – кивнул Сергей. – Но все же, что-то Отшельник увидел?

– Мне кажется, не важно, что конкретно он узрел, – флегматично заметила хозяйка. – Главное – что нам делать, откуда ждать опасности?

– Да, по-ослушайте, – неожиданно сказал глубоким басом мрачный мужчина, что до сих пор молчал. – Ведь не зря по-оется в песне "Две тысячи лет война, война без особых при-ичин…".

И, откинувшись в кресле, он вновь замер.

– Да, Саша, ты уж скажешь – редко, но метко, – засмеялась хозяйка. – Война идет, и гораздо дольше, чем двадцать веков. Но темные сейчас не столь сильны, чтобы представлять угрозу, и тотальная бойня на уничтожение – маловероятна.

– Да и источников, чтобы усилиться, у них особенных нет, – пожал плечами Сергей. – Любые прямые попытки прорыва из демонических миров будут пресечены сверху.

– Ты в это веришь? – спросил Виктор. – Глаза его в этот момент показались Степану зелеными, хотя на общей встрече он бы поклялся, что они голубые. – Что кто-то придет нас спасать?

– Ну… – неуверенно отозвался Сергей, но договорить ему не дала Диана.

– Конечно, – заявила она с абсолютной убежденностью. – Какжеиначе?

– Сомневаюсь, – хмыкнул Виктор. – Не стоит тешить себя мыслью, что человек – пуп мироздания, и если нас прижмут, кто-то окажет нам помощь. Надеяться имеет смысл только на себя, а верить, что мы знаем все о возможных опасностях этого мира – глупо.

– Логично, – пробормотал Сергей. – И что ты предлагаешь?

– Что он может предложить, кастанедовец[4] отпетый? – усмехнулась хозяйка. – Только призовет следовать учению великого и непогрешимого дона Хуана.

Виктор в ответ на шутливый выпад только улыбнулся.

– А все-таки, – неуверенно произнесла Майя. – В последний месяц происходит что-то странное… Я чувствую…

– Что же? – Сергей посмотрел на ученицу с интересом. По чувствительности она дала бы фору любому из присутствующих магов, за исключением, может, Виктора.

– Мне кажется, – в круглых глазах девушки отражалось сомнение, стоит ли вообще об этом говорить. – Что в городе появилась некая новая сила, новое живое существо… Огромное и очень странное. Это не эгрегор[5], те полуразумны, это же – неразумно вовсе, но не так, как например, предметы, а словно ребенок, еще не обретший сознания… Иногда я чувствую себя частью этого огромного… непонятного, и мне приятно и страшно одновременно…

Маги зашумели, задвигались. Сквозь гомон прорезался голос Виктора:

– Да, и я испытывал нечто похожее, неделю назад.

– Но я не понимаю, какую эту угрозу может представлять для нас? – скептически хмыкнула хозяйка, закуривая очередную сигарету.

– Ия непонимаю, – вздохнула Диана, и резко, словно ее подстегнули, вскочила со стула. – Все, мнепора! Поздно!

– Да и мы, пожалуй, пойдем, – Сергей глянул на Степана с Майей, и те послушно поднялись.

Ночь встретила прохладным ветром и истеричным собачьим лаем. До троллейбусной остановки шли все вместе, а дальше потихоньку начали разделяться. В метро расстались окончательно, Сергей с учениками сели в пустой вагон.

– А ты веришь в грядущие неприятности, наставник? – спросил, не удержавшись, Степан.

– Не могу сказать, чтобы я полностью в них уверовал, – ответил Сергей рассудительно. – Но Майю провожать мы сегодня пойдем вместе. Неспокойно мне что-то. А предчувствиям я привык доверять.

Степан скорчил недовольную гримасу – надеялся довести девушку до дома сам, но спорить не стал.

Когда выбрались из метро на поверхность, начался дождь. Особенно неприятный после теплого воздуха подземелья, он проникал сквозь одежду и оседал на коже, вызывая невольную дрожь.

После того, как за Майей захлопнулась дверь квартиры, Степан предложил:

– Что, пойдем пешком? Тут недалеко. Быстрее же получится.

– Ладно, – согласился Сергей, хотя в сердце колола остренькая иголочка, сигнализируя об опасности.

Не успели они пройти и квартала, как дурные предчувствия оправдались. Из мокрой тьмы выступили трое. Одинаково коротко стриженые, глаза блестят во мраке, отражая свет фонаря.

Сергей ощутил, как рядом напрягся ученик. Сразу понял, что это не обычные подростки, вышедшие на ночную улицу в поисках легких денег и адреналина. Троица была слишком спокойна, и веяло от них не злобой и ненавистью, как от обычных грабителей, а хорошо замаскированной, мощной агрессивностью…

Средний из трех с хакающим выдохом воздел руки над головой, другие двое начали расходиться в стороны.

– Отойди, – крикнул Сергей Степану, поняв, с кем их свела судьба осенней ночью. Трое адептов модного ныне "энергетического каратэ". Решили опробовать силы не на слепых и глухих куклах – обычных людях, а на тех, кто может дать сдачи.

Стоящий на месте каратэшник резко опустил руки, словно выстрелил ими вперед.

"Мальчишки!" – подумал Сергей, легко ловя энергетический выпад и отправляя его назад. – "Им еще надо руками двигать, чтобы бить! Вот мастер, тот и мизинцем не пошевелит, а атака раз в десять сильнее получится".

От возвращенного удара парень увернулся, а вот от контрудара Сергея – нет. Рухнул, ловя ртом воздух, словно получив мощный тычок в солнечное сплетение. Еще бы, мгновенно опустошенная Манипура[6] – это куда как неприятно.

Сергей бросил взгляд на Степана. Тот держал второго из нападавших – одними глазами. Пыхтел, словно астматик, дрожал от напряжения, но агрессор не мог ступить и шагу. Словно нанизанный на невидимую иглу, он слабо перебирал ногами на месте и безуспешно пытался отвести взгляд.

Отвлекшись на миг, Сергей упустил из виду третьего каратэшника. Ощутил мощный удар по ауре, но лишь поморщился. Развернулся к нападающему, застав того с раскрытым ртом. Юнец явно не ожидал, что его удар окажется столь неэффективным…

Этот рухнул сразу, бесформенной грудой обрушился на асфальт и замер. Сергей брезгливо отряхнул руки, словно к ним могло что-то прилипнуть, и вернулся взглядом к ученику. Тот тоже покончил с противником. Согнувшийся в три погибели и смачно блюющий юнец более не представлял опасности. Сам Степан разгорячился так, что от него валил пар, быстро тающий в холодном воздухе.

– Молодец, – сказал Сергей, похлопав ученика по плечу. – Хорошо ты его.

– Да это мы запросто, – запальчиво отозвался молодой человек, дыша, словно запыхавшаяся собака. – Мы любого врага в порошок сотрем, клянусь менталом!

И молодой маг горделиво погрозил кулаком темному небу.

– Ты говори, да не заговаривайся, – беззлобно осадил Степана Сергей. – Есть такие враги, что и тебе не по плечу. Учитель этих ребяток разделал бы тебя за пять минут, как повар – рыбу.

– А ты с ним справишься?

– В одиночку – не знаю, скорее всего – будет ничья, – Сергей улыбнулся. – Ну а что с ним можно сделать, мы завтра посмотрим. Но уже без тебя.

– Вот, вот так всегда, – обидчиво заморгал Степан. – Серьезное дело – сразу без меня.

– Остынь, – Сергей смотрел сурово, даже жестко, и молодой маг понял – не время показывать гонор. – Подрастешь – будешь участвовать во всем. А пока – учись.

Степан во все глаза смотрел, что его наставник делает над одним из поверженных противников. А тот водил руками словно по невидимой нити, затем резко дернул и на лице его обозначилось напряжение.

– Вот и все, – пробормотал себе под нос. – Скоро мы им ответим. А теперь пойдем…

Учитель с учеником пропали во мгле, оставив в пустынном переулке поверженных врагов. Тот, которого рвало, также затих, и среди тишины разносился только шорох крадущегося куда-то дождя.

* * *

В телефоне что-то долго гудело, издалека доносилось приглушенное бормотание, словно сидящий на линии КГБ-шник вместо того, чтобы отслеживать разговоры, читал заклинания. Затем все звуки словно отрезало, и спокойный голос Жанны произнес:

– Да, я слушаю.

– Привет, – сказал Сергей, с трудом удерживаясь от зевка. Пришел вчера поздно, а встал на работу – еще и семи не было. Вот и клонит ко сну.

– Ты же вчера у меня в гостях был, – женщина хихикнула. – Или соскучился?

– Еще как! – поддержал шутку Сергей. – Тут такое случилось!

И он коротко рассказал о ночной схватке.

– Так, – в голосе Жанны зазвенела сталь. – Сильно! В открытую напали. Ты определил их ведущий эгрегор?

– Да, – Сергей кивнул, забыв, что разговаривает по телефону. – Сжатая в кулак рука и выскакивающая из нее молния.

– Тогда сегодня в семь у меня, – сказала Жанна жестко. – Я соберу всех, кого смогу.

Ровно в семь они сидели вокруг того же стола, только на нем не было ни чайника, ни чашек, ни вазочки с печеньем, лишь курилась одинокая ароматическая палочка, распространяя запах сандала.

– Всем понятно, чем мы будем заниматься? – спросила Жанна, обводя собравшихся яростным ультрамариновым взглядом. Глаза ее словно светились.

В ответ получила шесть молчаливых кивков. Даже Диана ничего не сказала.

– Тогда начнем, – хозяйка положила руки на стол.

Один за другим маги помещали ладони на белую поверхность, входя в соприкосновение с шершавой скатертью, и закрывали глаза. Последним опустил веки Сергей.

Даже не глядя он смог бы сказать, кто где сидит. Просто ощущая идущую от каждого энергию. Холодную, вызывающую ассоциации с горным ветром – от Виктора, почти обжигающе горячую, клокочущую – от Дианы, чуть более холодную, но и более плотную – от Жанны. Саша, молчун и оригинал даже по меркам магов, излучал нечто неопределенной температуры и консистенции, от Евгения Николаевича едва тянуло слабым сквознячком. Старый маг, как всегда, маскировался. Последнего из приглашенных Жанной Сергей знал не очень хорошо, но его излучения были уверенно теплы, говоря о высоком энергетическом потенциале.

Семерка – магическое число, идеальное количество для создания спаянной, единой команды. Меньше – может не хватить совместной энергии, больше – будет беспорядок и разброд, вне зависимости от желания собравшихся…

На миг задумавшись, Сергей пропустил момент, когда все началось. Жанна, ведущая ритуал, что-то неразборчиво прошептала, и в тот же миг каждый из магов сквозь опущенные веки увидел висящий в воздухе язык белого пламени, сантиметров тридцати в высоту.

Сергей осторожно, стараясь не помешать другим, направил поток энергии в белый огонь. Его действия повторяли остальные, и тот рос. В тот момент, когда пламя достигло высоты в полтора метра, пройдя, скорее всего, сквозь потолок, Жанна сказала тихо:

– Достаточно. Сергей, твоя очередь.

В помещении стало невыносимо жарко. По лицу катился пот, мешая сосредоточиться, но Сергей усилием воли вызвал из памяти ту картинку, что поймал вчера над поверженным противником: мускулистая рука, сжавшая ладонь в кулак, и бьющая из него желто-фиолетовая молния…

Когда точно под языком пламени возникла картинка, словно кто-то положил на стол рисунок, ее увидели все.

– Хорошо, – сказала Жанна. Голос ее дрожал от напряжения. – Я буду нацеливать, а вы помогайте…

Теперь шестеро направляли энергию Жанне, а та разворачивала ужасно неповоротливый язык пламени, нацеливая его точно в центр картинки. Было слышно только дыхание, вырывающееся сквозь стиснутые зубы. Аромат сандала дополнился резким запахом пота…

– Есть, – в голосе женщины появилась хрипотца, словно у преподавателя после нескольких часов лекций. – Теперь отпускаем.

Белоснежный снаряд ринулся вниз, и несмотря на мизерное расстояние, отделяющее его от видимой цели, и скорость, хорошо заметную, поразил рисунок не сразу. Зашипело, по ушам ударил прикатившийся откуда-то издалека мягкий гром…

– Все, – выдохнула Жанна. – Наколдовали!

Белое пламя исчезла, а на том месте, где ранее была картинка, вызванная к жизни волей Сергея, осталась черная дыра с обугленными краями.

Но в реальности стол, к счастью для хозяйки, оказался цел.

– От зайцева печенка! – с чувством сказал Евгений Николаевич. Строгий костюм сидел на нем как влитой, превращая забулдыгу во вполне респектабельного старца. Выдавали только любимые словечки. – Вот бесовы дети! Ну ничего, теперь попляшут, как черти на сковородке!

– Совершеннотак! – затараторила Диана, возбужденно блестя глазами и словно собираясь вскочить. – Здорово мыим!

Сергей смотрел на болтающих соратников и молчал. Сам он чувствовал себя опустошенным до предела. Не лучше, судя по всему, ощущения были у Жанны. Еще светившиеся недавно глаза погасли, став тусклыми голубыми камушками. Дрожащими руками женщина раскуривала сигарету.

– Ладно вам, – сказал Виктор рассудительно. Он тоже выглядел усталым. Под глазами набрякли мешки, а взгляд был лишен привычного напора. – Посмотрим, что завтра будет. Тогда и порадуемся.

* * *

"Комсомольскую правду" Сергей покупал больше по привычке, да еще и потому, что газета, в отличие от ортодоксальных изданий, с самого начала Перестройки нет-нет, да и публиковала оригинальные материалы, идущие вразрез с официально декларируемой политикой партии и правительства.

Вот и в это утро, третье, если считать с ночного нападения, он, придя на работу, развернул шуршащее и вкусно пахнущее типографской краской издание. Взгляд почти сразу прикипел к маленькой заметке на последней полосе, где обычно публикуют всякую всячину.

"Глава школы так называемого "Энергетического каратэ" попал в психиатрическую лечебницу" – сообщал заголовок. Ниже давалось довольно скупое описание событий: гражданин Асмодеев Владимир Иванович, руководитель секции "энергетического каратэ" вчера неожиданно впал в состояние буйного помешательства. Прибывшие санитары связали его, вкололи успокоительного и увезли в психбольницу №3. Мораль читалась между строк – нечего, граждане, заниматься всякой мистикой, а то крыша съедет. Лучше направить все силы на труд во благо родины, и тогда все будет хорошо.

Но на Сергея заметка произвела совсем не тот эффект, на который рассчитывал журналист. Прочитав ее, он улыбнулся, и всякий увидел бы в этот момент на его лице осознание выполненного долга. Порадовавшись, Сергей стал листать газету дальше, и вскоре, к собственному удивлению, обнаружил вверху одной из полос знакомое лицо. Кудрявый мужчина в очках застенчиво улыбался, а набранный крупными буквами заголовок просто кричал: "Жизнь под звездами. Интервью с лучшим астрологом СССР Антоном Подспудновым".

Сергей углубился в чтение. Вопросы вроде задавались самые обычные, и отвечал на них астролог стандартно-доброжелательно. Иногда шутил, тонко и в меру, вставлял в речь афоризмы, которые не казались чужеродными.

Но все же что-то с этой статьей было не так. Это Сергей почувствовал сразу. Словно за ширмой из не очень-то значимых слов интервьюируемый спрятал нечто, что поймет далеко не каждый, а только тот, кто умеет заглядывать сквозь внешнюю оболочку явлений. В один миг Сергей ощутил, что скрытый смысл статьи достиг его сознания. "Опасность! Всем бежать!" – кричал Подспуднов каждой фразой, каждым словом.

Но призыв этот настолько расходился с видимым текстом интервью, что Сергей невольно засомневался в своей интерпретации. Автоматически потянулся к телефону, набрал номер Жанны. Та отозвалась немедленно:

– Да, я слушаю.

– Привет, ты интервью с Антоном в «Комсомолке» читала?

– Да.

– И что скажешь?

– Ты все равно своих вечером на «полигон» привезешь? – спросила Жанна флегматично.

– Конечно, – ответил Сергей.

– Там и поговорим, – и женщина повесила трубку.

Пожав плечами, Сергей вернулся к чтению.

* * *

Ехать пришлось на электричке, а затем еще идти пешком. Ученики о чем-то шушукались, а Сергей не вмешивался в их разговоры, отдавшись собственным мыслям. Ведь если два настолько разных человека, как Безумный Отшельник и Антон, говорят об одном и том же, то можно не сомневаться – речь идет о вполне реальном явлении. Вот только о каком? По этому поводу никаких предположений не возникло…

"Полигон" – дом в одном из удаленных пригородов, назвали так по той причине, что именно здесь проходили обкатку молодые маги, учились применять на практике те навыки, что получали от учителей.

– Мы пришли, – сказал Сергей, открывая калитку перед довольно большим каменным строением, выкрашенным в светло-желтый цвет.

Из глубины двора выметнулся большой лохматый пес, сердито оскалился. Но задергал черным носом, и лаять не стал. Лишь проводил гостей до дома.

Сергей, к удивлению учеников, к высокому крыльцу, украшенному затейливой резьбой, не пошел, а двинулся к неприметной двери чуть в стороне.

Та открылась без скрипа, но в глубине дома звякнул колокольчик. Из дома пахнуло свежим хлебом и теплом, особенно приятным после промозглого холода на улице.

Перед гостями появилась хозяйка – невысокая пожилая женщина самого простого вида. Тем не менее, "баба Настя" слыла лучшей целительницей на окрестные села.

– Доброго вечера, – сказала она, тепло улыбаясь. – Заходите в хату. А это, Сергей, твои?

– Да, – сказал Сергей, снимая плащ и улыбаясь в ответ. – Есть на ком попрактиковаться?

– А то, – хозяйка выдала гостям три пары тапочек. – Как не быть? Сидят. Как всегда.

– Тогда слушайте меня, – Сергей повернулся к ученикам. – Поступаете в распоряжение Анастасии Михайловны. Она обеспечит вас пациентами. Смотрите, не опозорьте меня!

В голубых глазах Майи мелькнула улыбка, девушка молча склонила голову. Степан же не выдержал. Заговорил горячо, словно оратор на митинге:

– Как же так? А ты не будешь нам помогать?

– Ни в коем случае, – покачал головой Сергей. – И Анастасия Михайловна не будет. Ее дело – следить. А уж с проблемой пациента будете ковыряться сами. Ну и деньги тоже сами получите.

Лицо Степана вытянулось.

– Ничего, сынок, – сказала хозяйка ласково. – В первый раз оно завсегда тяжело. Пойдем.

Когда ученики ушли, Сергей шагнул в дверь, ведущую на кухню. Там, за большим столом, обнаружилась Жанна все с той же «Комсомолкой» в руках. На подставке слегка парил чайник, сообщая о том, что еще не совсем остыл. Пахло свежевыпеченным хлебом.

– Привет, – сказал Сергей, садясь.

– Привет, – отозвалась Жанна, с шуршанием откладывая газету. – Чай будешь?

– Ага.

Пока пили чай, с медом и вареньем, Сергей молчал. Чувствовал, что не стоит пачкать словами столь возвышенный и приятный ритуал. Лишь когда осилил две чашки, каждая чуть не в пол-литра, и вспотел, как в бане, приступил к расспросам:

– Ну что ты скажешь о статье?

– Чего сказать, – ответила Жанна, закуривая сигарету. – Прямо крик, спрятанный среди строк: "Ложись! Прячься!".

– Я понял несколько иначе, – пробормотал Сергей, огладив волосы. – Но не в этом суть…

– Она в том, что это предупреждение об опасности! – сказала женщина с горькой усмешкой. – Но превратись я в распоследнего из демонов, не пойму – о какой!

В голубых глазах Жанны, обычно спокойной и уверенной в себе, плескалась тревога. Сергей видел ее такой в первый раз, и немного оторопел.

– Ты думаешь, все настолько серьезно? – спросил он.

– Куда серьезнее.

Распахнулась дверь, и с топотом и хохотом ввалились двое молодых людей – ученики Жанны. Они, похоже, практику под руководством "бабы Насти" на сегодня закончили.

– Здравствуйте, – сказали они дружно, глядя на Сергея с одинаковой смесью уважения и удивления.

– Привет, – отозвался Сергей благодушно. – Что уставились?

– А как всегда, – отозвался тот из юношей, что повыше. Имен их Сергей никак запомнить не мог, да особенно и не старался. – Удивительная у вас аура. Если бы не знал, кто вы, ни за что бы не поверил, что вы – маг…

– Нашли на что глазеть! – сказала Жанна сурово. – Берите чашки и садитесь!

Сергей промолчал.

Юноши бок о бок уселись за стол. Повинуясь импульсу, Сергей пододвинул к ним газету и спросил:

– Чем меня комментировать, вы вот чего лучше скажите – это читали?

– А как же, – отозвался опять высокий. Его коллега был занят тем, что усиленно дул на чай в чашке, надеясь его охладить.

– И что скажете?

– А ничего, – пожал плечами ученик. – Все ясно. Чем-то этот астролог напуган.

– А сами не боитесь? – Сергей не отставал, и оба молодых мага посмотрели на него с недоумением.

– Чего нам бояться? – впервые вступил в разговор тот, что пониже, смуглокожий, с приметной родинкой на правой щеке. – Мы любому по рогам надаем. Не знаю, чего вы с этими темными цацкаетесь. Дай нам волю, мы бы город за неделю очистили…

– Все ясно, – сказал Сергей. – Пожалуй, что волю вам, на самом деле, давать еще рановато.

Из-за неплотно закрытых дверей донеслась целая серия возгласов, затем послышался успокаивающий говор Анастасии Михайловны.

– Похоже, что твои чудят, – улыбнулась Жанна.

– Точно. Пойду посмотрю, – ответил Сергей, вставая. – Пока чего не натворили!

Юноши за столом переглянулись и залились смехом, словно первоклассники, довольные только что совершенной глупостью. Сергей сурово посмотрел на них и вышел в коридор.

Глава 2.

И взглянут вверх, и посмотрят на землю; и вот горе и мрак, густая тьма, и будут повержены во тьму.

Исаия, 8:22

Змея извивалась прямо перед ним, тонкая и черная, словно просмоленный шнурок. Маленькие глазки ее горели багровой яростью, а по чешуе, отвлекая внимание, гуляли блики. Сергей обливался холодным потом, но пошевелиться не мог. Проклятое пресмыкающееся словно пригвоздило его к месту взглядом.

Когда страх достиг предела, змея прыгнула. Двигаясь, словно сомнамбула, Сергей попытался отклониться, но смог лишь повернуться, и гибкая черная молния вонзилась ему точно в ухо.

От резкой боли он закричал и проснулся.

Сел в кровати и задышал, жадно хватая воздух, словно жаба – кузнечика. Зашедшееся было в панике сердце постепенно успокаивалось, а боль в ухе потихоньку слабела.

Кошмары начались две недели назад, почти сразу после победного столкновения с поклонниками энергетического каратэ. Ужасные сны были разнообразны, но среди них с пугающей частотой повторялся один и тот же сюжет: Сергей обнаруживал себя на невысоком холме, покрытом сухой травой. По правую руку, чуть ниже, огромным скопищем разноцветных огоньков лежал родной город. И со стороны горизонта, оттуда, где должно было находиться заходящее светило, поднималась черная исполинская волна.

Она неслась на город все быстрее, закрывая небо лоснящимся угольным телом, и крик ужаса застревал у Сергея в глотке. В тот миг, когда волна достигала зенита, он просыпался…

Но сегодняшний сон был совсем необычным. Он окончательно утвердил Сергея в мысли, что пора обратиться к специалисту и всерьез заняться проблемой пугающих ночных видений.

Дождавшись времени, в которое утренний звонок уже не рассматривается как бестактность, он поднял трубку и набрал номер Дианы. К телефону долго никто не подходил, и это породило неясную тревогу.

Когда из трубки донесся вялый, какой-то блеклый голос, Сергей на мгновение решил, что ошибся номером:

– Алло, Диана, это ты?

– Я, – отозвалась та вяло и как-то флегматично. Активной, прямо брызжущей энергией женщине, какой Диану знали все, такой тон не подходил вовсе.

– Что с тобой? – спросил Сергей с беспокойством.

– Ничего, – отозвалась женщина, подавляя зевок. – Что-то устала я, и спать хочу…

– Это в девять утра? – удивления скрыть не удалось. – Ты когда легла?

– Не помню, – прозвучавшая в словах Дианы неуверенность заставила Сергея вздрогнуть. Такое он и вообразить не мог. Человека словно подменили. Причем своего состояния Диана, судя по всему, не осознавала, и искренне считала, что все в порядке.

– Хорошо, – сказал Сергей после некоторого раздумья. – Ты вечером будь дома, мы к тебе заедем.

– Ладно, – вновь зевнула Диана, и не прощаясь, повесила трубку.

Сергей вслушивался в равномерные телефонные гудки, и на душе у него было очень беспокойно.

* * *

Звонить пришлось несколько раз. И лишь когда Жанна раздраженно сказала "Что она, спит там, что ли?", послышались шаркающие шаги, и дверь как-то неправдоподобно тихо, словно во сне, отворилась.

– А, это вы, – с полным отсутствием интереса глядя на гостей, сказала Диана. – Проходите.

Закутанная в огромный белый халат, она выглядела словно больная после тяжелой операции. Волосы были в беспорядке, под глазами темнели круги, в то время как остальная кожа выглядела неестественно белой. Губы были потрескавшимися, как на морозе, а взгляд – тусклым, безжизненным.

Переступив через порог, Жанна брезгливо скривила губы. Сергей ее вполне понимал, в квартире воняло так, словно в ней неделю гадили коты со всех окрестных подвалов. Встретить такое в обиталище всегда аккуратной и подтянутой, несмотря на немалый уже возраст, Дианы, было просто невероятно…

Кот обнаружился всего один, зато на редкость тощий и неухоженный. С диким мявом он бросился к пришельцам, задрав рыжий хвост.

– Да он же голоден! – произнесла Жанна, гладя костлявое тельце. – И уже давно! И не убирают за ним…

Последовала еще одна брезгливая гримаска, и взгляд в сторону кошачьей кюветы, песок в которой не меняли, как минимум, неделю.

– Все это очень странно, – даже Виктор, всегда невозмутимый, выглядел сбитым с толку.

Диана покинула прихожую, едва за визитерами захлопнулась дверь. Обнаружилась хозяйка в комнате, перед телевизором. Не убирались здесь давно, слой пыли покрывал мебель. Долетевший из кухни возмущенный вскрик Жанны донес до сведения остальных, что и там дело обстоит не лучше.

– Что с тобой? – спросил Виктор, садясь на корточки и пытаясь заглянуть Диане в глаза. Но пустой рыбий взгляд был намертво прикован к мерцающему экрану. Бледные губы шевельнулись, даря надежду на ответ, но ни единого слова так произнесено и не было.

Появилась Жанна. Такой сердитой Сергей не видел ее давно. Голубые глаза горели, словно прожекторы, а светлые волосы разметались по плечам, напоминая о Медузе Горгоне.

– Там немытой посуды – гора! – сообщила она возбужденно. – И мусорное ведро набито!

– Да, – только и смог сказать Сергей. – Ужас.

– Некогда ужасаться, – мрачно пробормотал Виктор. – Надо разобраться, в чем дело, и попытаться помочь.

– В чем дело – понятно, – раздраженно бросила Жанна. – Да выключите телевизор, ради всех богов!

Виктор щелкнул выключателем. Изображение съежилось и с хлопком пропало, но Диана все так же продолжала сидеть в кресле, бессмысленно глядя на мертвый экран. Губы ее двигались, словно два белых червя.

– У нее полностью посажена энергетика, – сказала Жанна жестко. – Словно у смертельно больного. Понятно, что нет сил ни на что, даже на то, чтобы дом и себя содержать в порядке. Но что вызвало такое состояние – вот в чем вопрос.

– И это случилось за такой короткий срок! – воскликнул Сергей. – Еще десять дней назад она была в полном порядке.

– Ладно, сейчас я посмотрю, – Жанна деловито пододвинула стул, и уселась на него, прямо напротив Дианы. – А вы не мешайте!

Мужчины замерли, стараясь не двигаться и не дышать особенно громко, а Жанна закрыла глаза. Лицо ее было напряжено, руки, лежащие на коленях, время от времени судорожно сжимались в кулаки. Видно было, что светловолосой ведьме приходится нелегко.

Диана же сидела неподвижно, и выражение ее лица было не более осмысленно, чем у манекена. Словно искусно выполненная восковая копия человека, неизвестно по чьей прихоти оказавшаяся в кресле…

Жанна открыла глаза с шумным выдохом.

– Все очень плохо, – сказала она, потирая ладони. – Из всех структур организма словно выкачали всю энергию. Чакры[7] и каналы[8] полностью обесточены. Но причин этому я не вижу! Словно она попала на обед сразу к сотне энергетических вампиров!

– Боюсь, что даже сотне Диана… – Виктор замялся. – В обычном состоянии была бы не по зубам.

– Что мы можем сделать? – спросил Сергей.

– Во-первых, вызвать «Скорую» – произнесла Жанна будничным тоном, словно речь шла о приглашении терапевта по поводу банального ОРЗ. – Ну а сами мы можем попытаться стимулировать ее организм магическими методами.

– А, вы уже прошли? – сказала вдруг Диана, вымученно улыбаясь. – Может, кофе?

Маги молча переглянулись.

* * *

– Лейкемия, – сказала Жанна, судорожно затягиваясь. Руки ее мелко дрожали.

– Развилась с такой скоростью? Невероятно, – отозвался Сергей.

Они сидели у Жанны на кухне, вернувшись с похорон. Диана умерла на следующий день после того, как ее доставили в больницу. Средства современной медицины оказались бессильны, точно так же, как и нетрадиционные методы. Попытки магов подпитать Диану энергией окончились провалом – все усилия уходили впустую.

Причину, из-за которой полная сил женщина в считанные дни превратилась в смертельно больного человека, обнаружить так и не удалось.

– Выпьем, – неожиданно сказала Жанна, вставая. – За упокой.

На столе появились стопки, початая бутылка водки, черный хлеб и соленые огурцы.

Огненная вода комом прокатилась по гортани и ухнула куда-то в желудок. На глазах Сергея, не привычного к выпивке, выступили слезы. Он поспешно захрустел огурцом.

– Ладно, – проговорил, дожевывая. – Пойду, пожалуй. Попытаюсь в энергетическом теле в квартиру Дианы наведаться. Может, там что найду.

– Попробуй, – грустно улыбнулась Жанна. – Хотя мы уже там смотрели. Никаких геопатогенных зон, нечисти, ничего.

– У меня глаз наметанный, ты знаешь, – ответил Сергей, и двинулся из-за стола.

* * *

Выход из тела оказался неожиданно трудным. Словно с тяжелым грузом на плечах пытался вскарабкаться по скользкой трубе. Когда вокруг вспыхнул свет энергетического плана[9], Сергей был почти на пределе усталости.

Некоторое время висел, отдыхая, затем рывком послал себя вверх, за пределы дома. Почти сразу обнаружил две черные фигуры, отдаленно напоминающие уродливых обезьян, которые, если проецировать их на материальный аспект реальности, находились где-то на уровне чердака.

Заметив мага, фигуры, несомненная нечисть, сверкнули алыми глазами, и пропали, словно растаяли. Дав себе зарок разобраться с непрошеными гостями, столь нежданно появившимися на давно уже чистой территории, Сергей двинулся дальше.

Выбравшись на открытое пространство, он заметил, что сияние, вечно льющееся сверху, из-за плотного, многослойного переплетения облаков-эгрегоров, как будто ослабело. Тьма же внизу, наоборот, сгустилась, и уровень ее даже повысился.

Добравшись до квартиры Дианы, Сергей принялся методично, метр за метром, изучать составляющее ее пространство. В стенах и мебели никаких аномалий обнаружить не удалось, зато привлек внимание телефон. Как и все неживое, он светился равномерным серым сиянием. Но иногда, раз в несколько минут, оно словно меркло, сменяясь чернотой.

Сергей осторожно приблизился к моргающему аппарату, и непроизвольно вздрогнул. На миг ему послышалось злое, ядовитое шипение.

Преодолевая нахлынувший страх, он дотронулся энергетическим аналогом руки до серого свечения. Боль была такая, словно сунул ладонь в кипяток. Превозмогая себя, Сергей усилил ток энергии в конечности, и резким движением «вскрыл» телефон.

Внутри него лежала, свернувшись кольцом, тонкая черная змейка. Та самая, которую Сергей недавно видел во сне.

* * *

На очередную встречу клана народу пришло немного, и вид у всех был какой-то помятый, утомленный. Слушали Сергея, тем не менее, с неослабным вниманием.

– Так ты говоришь, что эта штука способна погубить любого мага? – спросил Виктор после того, как узнал, что вызвало смерть Дианы.

– Точно, и обнаружить ее очень сложно, – кивнул Сергей. – Она настроена на излучения человека, к которому ее подсажидили. Когда он слушает, что говорят по телефону, эта змея добавляет в общий шум, присутствующий в трубке, свой набор сигналов, почти неслышимых, но задающих организму слушающего программу самоуничтожения.

– И что делать? – спросила Майя. Подбородок ее дрожал, а в васильковых зрачках плавал страх. Степан, сидящий рядом с ней, крепился, но было видно, что и ему очень не по себе.

– Каждый должен проверить свой телефон, и лично сообщить об этой угрозе всем, кому она может быть опасна, – ответил Сергей серьезно. – Уничтожить эту штуку несложно.

– А ты не пробовал установить, кто эту вещь поставил? – спросил Евгений Николаевич.

– Нет, – помотал головой Сергей. – Я слишком устал тогда, чтобы еще и искать. Разумно было бы попробовать сейчас, всем вместе. Не выйдет у одного – получится у другого.

– Хорошая мысль, – кивнул Виктор. – За дело!

Уселись тесным кругом и дружно закрыли глаза. Сергей, покопавшись в памяти, вбросил в энергетический план необходимый образ – черное шнурочное тело, сверкающие алые глазки. После этого каждый из магов стал работать сам по себе…

Через полчаса из рабочего транса вышли все. Лица у большинства были обескураженные, в глазах сквозила растерянность.

– Словно стенка какая-то, – первым нарушил тишину Степан. – Ничего не видно, клянусь менталом!

Разрозненные возгласы подтвердили, что схожие проблемы были и у других.

– Ядрена кочерыжка! – яростно прокомментировал случившееся Евгений Николаевич. – Я на миг смог проткнуть эту стену. Но за ней – ни лица человека, ни символа эгрегора… Лишь картинка: занесенное снегом пространство, поземка, и девять конных. Черные, словно углем обсыпанные, в плащах, и лошади у них вороные.

– Назгулы! – ахнул Степан. – Вот это да!

– Кто? Какие "гули"? – спросил Евгений Николаевич, хитро блестя зелеными глазами.

– А вы Толкиена не читали? – выпучив глаза, спросил юноша.

– Ладно вам, – остановил бесплодный разговор Виктор. – Я тоже кое-что видел.

– Назгулов? – поинтересовался с улыбкой Сергей.

– Нет, – помотал головой Виктор. – Вы же знаете, я, как и любой, потерявший человеческую форму[10], не вижу картинок, а только суть.

– И что ты видел, что? – нетерпеливо затараторил Степан.

– У меня не хватает слов, – Виктор провел рукой по собранным на затылке в хвост волосам. – Но это было нечто вроде исполинского смерча… Уничтожающего все на своем пути, оставляющего после себя чистую поверхность…

– И что, этот смерч засунул смертоносное живое заклинание в трубку Диане? – раздался чей-то скептический голос.

– Не знаю, – пожал плечами Виктор. – Я видел то, что видел.

Повисла напряженная тишина. Маги сидели понурые, словно мокрые курицы.

– У моего дома нечисть появилась, – сказал Сергей просто так, чтобы нарушить безмолвие. – Давно уже чисто было, и тут – на тебе.

– В последние дни они обнаглели что-то, – пробормотала Жанна, вздохнув.

– Логично было бы заключить, что активизация нечисти и те неприятности, что посулил нам Безумный Отшельник, и которые, увы, начинают происходить, как-то связаны между собой. Вот только как? – сказал Сергей глубокомысленно.

– Зайцева печенка! – вздохнул Евгений Николаевич, яростно почесывая лысину. – Придется думать, и думать быстро, пока нам всем не досталось!

– Да, и всем рекомендуется повышенная внимательность, – сказал Виктор, и обвел помещение тяжелым взглядом.

* * *

Жанна с изумлением разглядывала бумажку, обнаруженную в почтовом ящике. На бланке районной больницы, с синей треугольной печатью в углу: "Серегину Жанну Юрьевну просим явиться на профилактический осмотр в кабинет №30, такого-то числа в такое-то время".

К врачам Жанна не обращалась уже много лет. Мелкие и средние недомогания, обычные даже в жизни мага, лечила сама, а до серьезных дело, слава богам, не доходило. И все эти годы никто из лечебных учреждений ее не беспокоил. А тут…

Но удивляться особого времени не было. Нарочно, или случайно, но вызов она получила буквально за час до назначенного времени, и теперь спешно собиралась, не желая опаздывать.

Дверь в искомый кабинет, к несказанному удивлению, венчала скромная табличка "Главный врач". В голове словно прозвенел звоночек тревоги. С каких это пор главврачи вызывают пациентов прямо к себе, да еще и ради простого профилактического осмотра? Что-то здесь было не так…

Но Жанна решила не отступать. Любопытство и желание узнать, в чем же дело, взяли в ней верх над осторожностью и недоверием к официальной медицине.

Главный врач, оказавшийся женщиной средних лет приятной, но какой-то блеклой наружности, встретила посетительницу вежливо. Но в ее ауре Жанна заметила серо-багровые пятна скрываемого раздражения и приготовилась к нелегкому разговору.

– Гражданка Серегина? – спросила врачиха, теребя какие-то серые папки, аккуратной пачкой лежащие на столе.

– Можно по имени, – ответила Жанна, сдерживая желание чихнуть. В кабинете висел резкий запах каких-то лекарств, и от него невыносимо чесалось в носу.

– Нет, нельзя, – ответила главный врач, поднимая взгляд, полный профессиональной суровости. – Я на работе, и разговаривать с вами буду не о личных делах!

– Ну хорошо, – легко согласилась Жанна, глядя, как увеличиваются багровые пятна в ауре собеседницы. – И о чем же мы с вами побеседуем? О моем здоровье?

– И о нем тоже, – сказала врачиха ядовито. – Но сначала – о кое-чем другом. Вот, – она открыла одну из серых папочек, оказавшихся историями болезни. – Иванова Светлана Федоровна, пятьдесят три года. Знакома вам эта фамилия?

– Нет, – честно ответила Жанна.

– Вот как? – ядовито улыбнулась главный врач. – Тогда я вам расскажу. Светлана Федоровна с сорока одного года наблюдается в нашей поликлинике по поводу бронхиальной астмы. Дважды лечилась стационарно. Но весной этого года не пришла на прием к пульмонологу, и не выписала рецепт на лекарства, без которых просто не способна существовать. Обеспокоенный врач позвонила пациентке домой, и та сказала, что ходила к некоему экстрасенсу, женщине, которая и избавила ее от астмы!

– Я никогда не спрашиваю фамилий у тех, кого лечу, – флегматично пожала плечами Жанна. – Мне достаточно имен.

– Так значит, вы признаетесь, что эта женщина ходила к вам? – сквозь зубы прошипела главврач.

– Было дело, – Жанна несколько наигранно вскинула брови. – А в чем дело? Я в чем-то недоработала? Ведь у Светланы Федоровны больше нет астмы. Или вы эти недовольны?

– Нет астмы! – лицо врачихи побагровело, а аура на миг вся стала красной, символизируя о вспышке ярости. Жанна даже испугалась, как бы с ее собеседницей не случился инсульт. – Вы своими шарлатанскими методами сумели как-то внушить больной женщине, что она здорова! И еще взяли с нее за это деньги!

– Всякая работа должна быть оплачена, – Жанна спокойно улыбнулась. – И, кроме того, женщина эта уже полгода обходится без лекарств, и никаких приступов асфиксии. Дыхание у нее в полном порядке. Ведь вы ее обследовали?

– Конечно! – начальница поликлиники немного успокоилась, но раздражение прорывалось в ее голосе истеричными нотками. – Но мы понимаем, что эти ваши фокусы – это все обман, и это только временное облегчение!

– Да, сложно доказать кроту, – произнесла Жанна с издевкой. – Что на свете есть солнце.

Глаза врачихи опасно сузились, но она сдержалась. Взяла еще одну историю болезни, и страницы зашуршали под ее пальцами.

– Михеев Иван Константинович, сорок девять лет, – голос был монотонный, словно у монаха, не первый час молящегося вслух. – Страдал язвенной болезнью желудка. Прекратил прием лекарств и не явился на положенное физиотерапевтическое лечение. Также, по нашим сведениям, побывал у вас.

– Помню, – кивнула Жанна. – Теперь у него нет язвы. Он здоров. Или вас это не устраивает?

Главная врачиха не прореагировала на вопрос, а обратилась к очередной папочке:

– А вот это уже ни в какие ворота не лезет! – сказала она, вновь багровея от гнева. – Сироткин Александр Александрович, семьдесят один год. Рак щитовидной железы. И так запудрить мозги старику, чтобы он поверил, что рака у него просто нет! Ведь всем известно, что cancer не лечится!

– Вашими методами – нет, – сказала Жанна спокойно. – А нашими – запросто. Ведь опухоль исчезла. Вы же видели снимки, я полагаю?

– Ну и что! – начальница поликлиники вскочила. – Я готова поверить, что вы сможете и рентгеновский аппарат обмануть!

– Кто еще кого обманывает, – едко улыбнулась в ответ Жанна. Она тоже ощутила раздражение, и старалась не дать ему прорваться. – Я, что избавляю людей от страданий, или вы, что годами держите их на уколах и лекарствах, не желая признаться, что помочь вы им не в силах совершенно!

– Ладно, – сказала врачиха, садясь. Она немного успокоилась, и Жанне удалось различить тонкий проводок энергии, что шел к голове собеседницы. Он пульсировал тревожным желтоватым сиянием, давая понять, что врачиха в настоящий момент находится под сильным влиянием какого-то эгрегора и действует не по своей воле. Вот только по чьей?

– Ладно, – повторила женщина в белом халате. – Довольно о ваших жертвах, поговорим о вас.

– Обо мне? – Жанна была занята, она пыталась проследить, куда, к какому именно энергетическому облаку, иначе называемому эгрегором, ведет желтый поводок. Это отвлекало, и на реплики собеседницы получалось реагировать с некоторым опозданием. – Но я здорова, слава богам!

– Физически – да, – ядовито ухмыльнулась главный врач. – А вот относительно вашего психического здоровья есть серьезные сомнения.

– Неужели? – энергетический провод вел в профессиональный врачебный эгрегор, что было логично, но там не заканчивался. Проходил насквозь и тянулся туда, где серыми уродливыми клубами исполинских размеров возвышались эгрегоры государственных и партийных учреждений, настолько сросшиеся между собой, что отделить их друг от друга не представлялось возможным. Жанна внутренне вздрогнула: неужели компания травли магов развязана с самого верха государственной машины?

– А вы сами подумайте? Вы верите в экстасенсорику, в заклинания, наверняка, еще и в НЛО. Это ли не верный признак психического отклонения?

– Тысячи людей верят в это, – устало проговорила Жанна. Ее поиск закончился ничем, начала инвольтирующей[11] нити она отыскать не смогла. – И при этом остаются вполне нормальными. Как и я.

– Это не вам решать, – вновь улыбнулась женщина в белом халате. – А профессиональным психиатрам. И если вы не желаете с ними поближе познакомиться, то лучше ведите себя потише.

– В каком смысле? – удивилась Жанна.

– В самом прямом, – ответила врачиха. – Прекратите заниматься шарлатанским промыслом! Перестаньте «лечить» людей, оставьте это профессионалам.

– Что же, ладно, – сказала Жанна. – Я подумаю над вашими словами.

– И сделайте выводы, будьте добры, – главный врач поднялась, давая понять, что разговор окончен. – Иначе вы рискуете познакомиться с прелестями психиатрической лечебницы.

Последнее, что Жанна увидела, уходя, гаснущий от недостатка энергии шнур. Инвольтация закончилась. Марионетка неведомого эгрегора сделала свое дело и обрела временную свободу.

* * *

– И что ты ей ответила? – в вопросе Сергея чувствовалось напряжение, словно он не был уверен том, как именно повела себя Жанна.

– Да ничего определенного, – пожала она плечами. – Вряд ли они сумеют меня заточить в психушке. Времена не те.

Они только что вышли из метро, и неторопливо шагали меж серых однотипных домов, что среди народа носят название «хрущевки». Здесь, в одном из спальных районов города, на окраине, один из магов клана создал из школьных учителей нечто вроде кружка по интересам, где читали Блаватскую и Рерихов, обсуждали реальность существования домовых и "снежного человека". Не рассчитывая на свои силы, основатель время от времени приглашал коллег для импровизированных семинаров по тем или иным отраслям оккультизма.

– А с ведущим эгрегором что? – спросил Сергей после паузы.

– Похоже, что инспирировано это мероприятие откуда-то сверху, – с горечью ответила Жанна. – Но полной уверенности у меня нет. Вдруг инвольтация идет еще откуда-то?

– Логично, – мотнул головой Сергей, и принялся поправлять воротник плаща. Ветер, гуляющий меж одинаковых, как близнецы, домов, был холоден.

– А ты хорошо знаешь, куда нам идти? – спросила Жанна, больше для того, чтобы не молчать. Отчего-то ей было очень неуютно меж серых тесных стен, под ледяным ноябрьским небом.

– А вот сюда, – из-за поворота вынырнуло сложенное из алого кирпича здание школы.

Сергей бросил вахтерше: "К Александру Георгиевичу!", старушка кивнула, и под ногами оказались фиолетовые плитки паркета. Пахло в школе краской, похоже, что в одном из помещений делали ремонт.

Визитеры поднялись на второй этаж, и свернули к учительской. Обитая искусственной кожей дверь открылась без скрипа, и навстречу гостям поднялся Саша, высокий, нескладный.

– Здра-аствуйте, – сказал он, как всегда, с легкой запинкой. – Одежду вот сюда, на вешалку. Мы вас уже жде-ем.

Около полутора десятков испытующих взглядов уперлись в вошедших. Сергей здесь уже бывал, а Жанне предстоял дебют.

Саша, мрачно сверкая голубыми глазами на смуглом лице, принял у нее пальто, и сел. Рядом с ним примостился Сергей, одарив Жанну напоследок ободряющей улыбкой.

– Здравствуйте, – сказала Жанна, оглядывая аудиторию. Женщины, молодые, средних лет, и пожилые, все глядят на нее со смесью любопытства и недоверия. Так даже лучше. Мужчины обычно больше зациклены на себе и хуже воспринимают новую информацию. – Вы все наверняка много слышали о ведьмах, и не всегда хорошее. Так вот – самая настоящая ведьма стоит сейчас перед вами.

Она сделала паузу, наслаждаясь впечатлением. Саша и Сергей хранили молчание, зато среди учительниц разразилась настоящая буря изумления. Полтора десятка аур переливались разнообразными оттенками салатного и розового цветов, говоря об искреннем интересе.

– Надеюсь, вы не испуганы? – спросила Жанна с улыбкой. Она завладела вниманием аудитории полностью, и донести до собравшихся необходимую информацию было лишь вопросом времени…

Когда Жанна закончила выступление и отвечала на вопросы, нежданным дребезжанием разразился телефон, стоящий на одном из столов. Саша торопливо, чтобы не дать постороннему звуку нарушить течение беседы, ухватил трубку.

– Алло? Сергея? Секундочку.

Краем глаза Жанна заметила, как удивление отразилось на лице Сергея. Он взял трубку, и приложил к уху:

– Да. Степан? Откуда ты знаешь этот номер? Что-о? – в голосе Сергея прорезался ужас, но маг мгновенно овладел собой. – Быстро ко мне на квартиру. Ключ возьмешь у соседки, она тебя знает. Я сейчас приеду.

Он положил трубку, подошел к Жанне, и сказал, громко, обращаясь к аудитории:

– Прошу прощения, но вынужден отобрать у вас выступающую. Очень серьезное дело. Жанна не стала спорить, голос Сергея чуть слышно, говоря о том, что маг сохраняет самообладание из последних сил.

– Что слу-училось? – спросил Саша, подойдя к одевающимся гостям. – Что-то не так?

– Степан сказал, что Евгений Николаевич погиб, – ответил Сергей серым, будничным голосом, и Жанна на миг ощутила, что теряет равновесие.

* * *

Послышался легкий скрежет, и Степан с трудом удержал себя от дурацкого порыва вскочить и спрятаться под диван. С некоторым трудом осознал, что это всего лишь поворачивается ключ в замке, а это значит, что приехал учитель, и сейчас все будет хорошо…

Но первой в комнате появилась Жанна. Светлые волосы ее как-то потеряли обычный блеск, зато глаза горели – болезненным, лихорадочным сиянием. У наставника, вошедшего следом, лицо было осунувшееся, черты заострились.

– Как это случилось? – спросил он, не тратя времени на приветствия.

– Погоди, ради всех богов! – властным жестом остановила его Жанна. – Ты разве не видишь, что мальчик в шоке? Нужно дать ему успокоительного.

Степан сидел в каком-то оцепенении, и даже забыл обидеться на «мальчика». Запахло валериановой настойкой, к губам его приблизился стакан.

– Выпей! – сказала Жанна резко. Степан послушно открыл рот и проглотил воду, отдающую приятным горьковатым привкусом.

– Ну что, теперь ты в состоянии говорить? – спросил Сергей, так и продолжая стоять. Жанна же уселась на кресло, испытующе глядя на Степана.

– Да, – ответил Степан, и тут его прорвало. Из глаз полились слезы, а тело охватила крупная дрожь.

Ему сразу стало стыдно, но старшие маги смотрели без осуждения. На их лицах читались скорбь и сочувствие.

– Это было ужасно, – проговорил, наконец, Степан, сумев овладеть собой.

– Мы не сомневаемся, – вздохнула Жанна. – Но, ради всех богов, мы должны знать, как это произошло?

– Точно, – мрачно буркнул Сергей.

– Я ждал трамвая, – выдавил из себя Степан, проглатывая засевший в горле комок. – И тут подошел другой номер. Среди вышедших из него был и Евгений Николаевич, я его сразу узнал. Он зачем-то пошел вперед вдоль путей, и в тот момент, когда трамвай двинулся, стоявший рядом человек толкнул Евгения Николаевича прямо на рельсы. И, … все…

– А потом? Человека поймали? – спросил Сергей напряженно.

– Нет, нет, – замотал головой Степан. – Сразу женщины завизжали, трамвай с грохотом остановился… Суматоха началась, и он куда-то сбежал.

– А ты что? – спросила Жанна.

– Я испугался, – ответил Степан честно, опуская глаза. – Первый раз такое увидел.

– Все ясно, – сказал Сергей, тяжело вздохнув. – Но хоть как выглядел тот, кто его столкнул, помнишь?

– Конечно!

– Тогда показывай, – слова наставника прозвучали как приказ, и Степан не посмел ослушаться.

Он закрыл глаза, и задышал особым образом, до предела выпячивая живот на вдохе, и втягивая почти до позвоночника на выдохе. Полное дыхание йогов, как всегда, помогло справиться с эмоциями, и Степан перешел к мнемоническому дыханию. Втягивал воздух, поворачивая голову от правого плеча к левому, и опустошал легкие – при обратном движении.

Картинка появилась сначала нечеткая, словно сквозь сильно загрязненное стекло. Затем детали начали наливаться цветом, оживать. И вскоре Степан вновь ощутил себя на трамвайной остановке. Только сцена, в отличие от реальной жизни, застыла. И четко было видно лицо человека рядом с Евгением Николаевичем – жесткое, волевое, с квадратным, мощным подбородком.

Степан знал, что Сергей и Жанна его тоже видят.

– Все, хватит, – голос наставника ударил по ушам, словно гром, и Степан невольно поморщился.

Он позволил картинке медленно рассеяться, и открыл глаза.

– Иди в ту комнату, – сказал Сергей, показав на дверь. – Зажги ароматическую палочку, и помедитируй на очищение. Пока я не позову – не входи. Если закончишь быстро – возьми что-нибудь в шкафу, почитай.

Когда ученик скрылся, Сергей повернулся к Жанне. Спросил требовательно:

– Ну что?

– Зомби, – отозвалась женщина. – Запрограммирован на уничтожение людей с определенным типом ауры, а именно – с паранормально развитой энергетикой.

– То есть – на убийство целителей, магов, экстрасенсов?

– Точно, – кивнула Жанна устало.

– И кто его создал?

– Давай посмотрим.

Сергей смежил веки, визуализовал изображение убийцы, отсекая все лишнее. И постарался посмотреть зомби за спину, туда, где должен находиться символ хозяина, эгрегора либо человека. Но здесь было пусто, лишь слабо мерцающий серый фон…

Сергей стиснул зубы, и мысленно двинулся вперед, в эту вязкую серость, надеясь пробить ее, и добраться наконец, до нужной информации.

Ощущения были такие, словно с разбегу ударился телом о стену. От удара вышибло дыхание, и Сергей помимо воли открыл глаза, глотая вдруг ставший твердым воздух. Жанна, судя по хриплому дыханию, чувствовала себя не лучше.

– Ну что, – спросила она после паузы.

– Ничего, – ответил Сергей, откидываясь в кресле. – Совсем. Силенок не хватает.

– Как тогда, с заклинанием, что убило Диану, – в голосе женщины была такая тоска, что Сергей вздрогнул.

– Ничего, – прохрипел он, отчаянно пытаясь выглядеть уверенным. – Мы обязательно выйдем на того, кто погубил их.

– Как? – спросила Жанна. Преувеличенно бодрый тон собеседника не убедил ее совершенно.

– Я поеду к Антону, – сказал Сергей твердо. – Завтра же! Он поместил в интервью предупреждение, и он должен знать, откуда исходит опасность!

* * *

Неблагоприятные предзнаменования преследовали Сергея с утра: опоздал на работу, за что получил выговор. Днем в отделе разгорелся грандиозный скандал, и хотя сам Сергей в нем не участвовал, вид раздраженно вопящих коллег оптимизма и сил не прибавил.

А когда рабочий день кончился, и Сергей направился к метро, то неожиданно вспомнил, что адрес астролога совершенно вылетел у него из головы. Пришлось останавливаться и просто насиловать память, которая даже в ответ на грубое вмешательство показала кукиш.

Но станцию метро Сергей помнил твердо и решил рискнуть, положиться на интуицию. Вышел из подземного перехода и пошел, совершенно не думая, куда его несут ноги.

Вокруг светились оранжевыми и желтыми огнями дома, смутными тенями в серой кисее дождя проплывали прохожие. Под ногами булькала вода в потревоженных лужах, и неприятно щекотал ноздри запах кошачьей мочи.

Когда носом уперся в подъезд, неожиданно проснулась память. Угодливо извиваясь, словно нашкодившая собачонка, она подсказала этаж и номер квартиры. Усмехнувшись, Сергей забрался в лифт, обильно изрисованный местными любителями прекрасного, и нажал пожженную кнопку.

Антон открыл дверь сразу, словно ожидал гостя. В темных глазах астролога, слегка увеличенных очками, не было удивления по поводу неожиданного визита, не было ни раздражения, ни радости. Бородка и длинные темные волосы делали его похожим на персидского мага, что неведомым способом перенесся в наше время.

– Проходи, – сказал он просто, открывая дверь шире.

В квартире пахло пшенной кашей, а обширную прихожую, к удивлению Сергея, занимали сумки и чемоданы. Из комнаты высунулась любопытная детская мордашка, но последовал суровый взгляд Антона, и ребенок исчез.

– Это что? – спросил Сергей, показывая на баулы.

– Уезжаю, – буднично ответил Антон. – Пойдем на кухню. Там все и расскажу.

На кухне оказалось жарко. На плите под полотенцем томилась, судя по всему, каша, а рядом заходился тонким свистом кипящий чайник.

– Садись, – сказал хозяин, и принялся разливать по чашкам пахнущий мятой напиток.

– Зачем ко мне пришел? – спросил Антон, когда гость отставил опустевшую чашку.

– Узнать, что происходит.

– А я и сам не знаю, – астролог вздохнул, в глазах его на миг мелькнула тоска.

– Как? – Сергей ощутил, как холодным комом в груди растет разочарование. Он-то рассчитывал получить здесь ответы на все вопросы. – А интервью?

– Я не знаю, что именно происходит, – проговорил Антон, оглаживая бородку. – Но примерно знаю, как это будет проявляться, и что необходимо делать.

– Допустим так, – Сергей сделал глубокий вдох, успокаивая себя. – Ну расскажи хоть то, о чем знаешь!

– Ладно, – Антон задумчиво почесал в затылке. – По моей информации, в ближайшие полгода почти все, тем или иным боком выделяющиеся из серой толпы по уровню знаний и энергетического потенциала, будут уничтожены.

– По всей стране? – не поверил Сергей.

– Нет, в городе, – астролог вновь огладил бородку. – Деталей, а именно – кто и какими средствами будет производить акцию, мне узнать не удалось. А конкретные проявления ты уже сам видел. В город лезет всякая нечисть, о странных смертях среди твоих коллег и говорить нечего. Энергетический план уже затемнен…

Сергей невольно отметил про себя оговорку "твоих коллег", и задумался о том, кем же считает себя Антон? А тот продолжал говорить, не обращая внимания на реакцию гостя:

– И чем дальше, тем будет хуже. Вероятность выжить для вас всех невелика…

– Почему ты говоришь "для вас"? – не выдержал Сергей. – Сам-то ты кто?

– Меня это не зацепит, – печально сказал Антон. – Я слишком … как бы это сказать, прозрачен для подобного процесса.

– Так зачем же ты уезжаешь? – вопрос прозвучал чуть ли не обвинением в трусости. – Вдруг смог бы помочь?

– Увы, нет, – ответил астролог. – Противостоять этой силе человеку невозможно, даже сообществу людей. А наблюдать за тем, как все рушится – не в моих силах. Я решил уехать.

– Куда, если не секрет?

– В Новосибирск, – Антон поморщился, словно разжевал перчинку. – Далеко, зато точно безопасно. Сначала семью отправлю, а потом и сам. Кстати, бегство – это выход для всех. Наверное, единственная реальная возможность уцелеть…

– Нет! – сказал Сергей с неожиданным отвращением. – Я на это не пойду! Уходить без боя – это же трусость!

– Тем не менее – не твое дело – решать за других, – мягко сказал астролог. – Информацию о том, что можно уехать, я уже запустил среди своих. Не мешай ей распространяться. Я думаю, многие выберут этот вариант.

– Посмотрим, – буркнул Сергей. Он ощутил себя опустошенным, словно после долгого пути к великой цели обнаружил, что она – всего лишь пустышка. – Я пойду, пожалуй.

– Хорошо, – кивнул хозяин, и волнистые пряди зашевелились на его плечах, вдруг напомнив Сергею змей.

Антон подождал, пока гость оденется, и протянул руку:

– Надеюсь, что мы еще увидимся в этом мире!

– И я надеюсь, – эхом отозвался Сергей, пожимая узкую ладонь.

Астролог лишь грустно улыбнулся в ответ.

Глава 3.

Братья начнут

биться друг с другом,

родичи близкие

в распрях погибнут;

тягостно в мире,

великий блуд,

век мечей и секир,

треснут щиты,

век бурь и волков

до гибели мира;

щадить человек

человека не станет.

Старшая Эдда, «Прорицание вельвы», 45.

Темные безликие фигуры наступали со всех сторон. Сергей отчаянно махал руками, пытаясь отогнать призраки, но они не останавливались. Наплывали беззвучно, словно облака.

В момент между сном и явью, когда уже понял, что видит лишь очередной кошмар, но еще не проснулся до конца, ушей коснулся очень далекий детский плач. Тонкий, на самом пределе слышимости.

В изумлении Сергей распахнул глаза и прислушался. Тишина. Как и положено. Детей, способных плакать так, у соседей нет. Так что звук этот не может быть ничем иным, как мороком.

Разбивая тяжелые, словно мокрые, мысли, отчаянно заверещал будильник. Преодолевая сопротивление рыхлого и какого-то чужого тела, Сергей встал и поплелся в ванную. Хоть сегодня и суббота – встать надо раньше, предстоит поездка на вокзал.

* * *

С неба, затянутого серым прохудившимся одеялом, сыпался снег, говоря о том, что зима все-таки наступила. По календарю она пришла уже пять дней назад, но морозы задерживались, и земля была голая, черная.

Перрон оказался пустынен. Поезд на Мурманск вряд ли пользуется большой популярностью в декабре. Лишь у одного из вагонов стояла небольшая кучка людей, среди которых Сергей еще издалека заметил Степана. Тот возвышался, словно пожарная каланча. Шапку, несмотря на холод, не одел, и снежинки превращались в блестящие капли на соломенных волосах.

– Всем здравствуйте, – сказал Сергей, подходя.

– Доброе утро! – радостно ответил Степан, и смутился, поняв, что сказал не совсем то.

Рядом с ним обнаружилась Майя. На морозе щеки ее раскраснелись, и девушка выглядела особенно привлекательной. Она улыбнулась наставнику, и Сергей, несмотря на все события последнего времени, не смог сдержать ответной улыбки.

Зато Виктор выглядел мрачным. Он вместе с Жанной стоял чуть поодаль, и в глазах его, пасмурных словно небо, не отражалось ничего.

– Привет, – сказала Жанна. – Как ты?

– Не очень, – со вздохом отозвался Сергей. – Ни ночи без кошмаров.

– Чего же тогда не едешь с ними? – женщина указала подбородком на уезжающих, что как раз выбирались из вагона, судя по всему, устроив вещи.

– Не знаю, – пожал плечами Сергей. – Не могу же я территорию бросить. Ведь сколько сил положено на очищение, а загрязнится все за пару недель.

– Понятно, – кивнула Жанна. – Что же, пора прощаться!

За оставшиеся до отхода поезда пять минут Сергей успел пожать с десяток рук, улыбнуться женщинам, и заверить тех из отъезжающих, кого он неплохо знал, что никуда не денется, будет жить на том же месте и ждать звонков и писем.

– Ну, вот и все, – сказал Степан, когда поезд с грохотом скрылся вдали. – Дай бог им удачи.

– Удача нужна слабому! – скривил губы молчавший до сих пор Виктор. – А сильный и без нее обойдется!

– Уехали бы и вы, – сказал Сергей ученикам. – Вон Артем, я тоже был ему наставником, а он уже в поезде.

– Мы не хотим, – сказал Степан, и обменялся с Майей улыбками. – Нам и здесь неплохо, клянусь менталом! Пусть вокруг мрак, главное – чтобы в сердце было светло!

– Твоими бы устами… – начал было Сергей, но его прервал Виктор.

– Хватит лясы точить! – сказал он сурово. – Нам еще работать сегодня.

– И что вы будете делать? – сразу встрял с расспросами любопытный Степан. – Может, и нас возьмете?

– Нет, – проговорила Жанна жестко. – Рановато вам еще ассенизаторское ремесло осваивать. Еще на вас хватит грязи!

Степан сразу увял, словно цветок без воды. Майя пристроилась к нему, зашептала что-то на ухо, и когда они подошли к станции метро, на лице молодого мага уже вновь цвела улыбка.

– Нам – направо, вам – налево, – сказал Сергей перед развилкой в подземном переходе.

– Пока-пока, – замахал руками Степан, а Майя просто кивнула.

Когда ученики скрылись в тоннеле, Жанна произнесла со вздохом:

– Хорошая пара. Уцелеть бы им!

Эскалатор полз вниз беззвучно, словно диковинная река, застывшая ребрами волн, а в душе Сергея неведомо откуда появилось дурное предчувствие. Словно укололо в сердце маленькой иголочкой.

Вокруг все было спокойно, а вот внизу, на платформе…

– Назад! – сказал вдруг Виктор жестко, а сам шагнул на ступеньку вниз, так, чтобы первым ступить на мраморный пол.

Жанна напряглась, подняла руки к лицу. На одном из ее пальцев ярко сверкнул тусклый обычно перстень из меди, очень старый, с изображением вставшего на дыбы зверя – то ли барса, то ли пантеры…

Эскалатор закончился, и тут же магов атаковали. Бритоголовые мальчики в кожаных черных куртках, вроде бы бесцельно слонявшиеся по платформе, мгновенно построились в боевой порядок и двинулись в сторону Виктора. В руках юнцов обнаружились ножи и велосипедные цепи.

Клепки на куртках отразили свет ламп, на миг заслонив Сергею зрение. Когда он смог оглядеться, то увидел Виктора, непостижимо быстро перемещающегося среди фигур в темном. Раздался щелчок, и он распался на два одинаковых экземпляра, и уже в четыре руки продолжил бой…

"Дубль![12]" – с восхищением подумал Сергей. – «Он выделил дубля!».

Бритоголовые не ожидали подобного отпора. Они неловко промахивались, сами попадали под удары, и один за другим падали на серовато-белый, словно грязный снег, пол.

Сергей перевел взгляд влево, в сторону Жанны. Та стояла, воздев руки, а агрессоры, выбравшие ее целью, замерли неподвижно, вытаращив глаза, словно скованные невидимыми цепями.

– Зверь! – вдруг заорал один, и брякнулся на пол, извиваясь полураздавленным червяком. Из губ его, враз посиневших, полезла белая пена.

Остальные разом бросились бежать. На бегу один из удирающих подлетел, словно от мощного удара в спину, и упал. Мрамор под ним окрасился багровым. На миг платформу огласило низкое хриплое рычание, рев охотящегося хищника…

Лишь Сергея никто не замечал. Бритоголовые словно нарочно избегали его, и он так и простоял весь бой неподвижно, выполняя безопасную, но не совсем почетную роль наблюдателя…

Просто сделать ничего не успел.

Подошел тяжело дышащий Виктор, уже в одном экземпляре. Глаза его в свете ламп казались зелеными, словно апрельская листва, а в блестящих волосах сверкали пряди седины…

Женщина в будке, все это время пребывавшая в ступоре, ожила, и где-то наверху раздался длинный гудок – вызов милиции. Люди, спускавшиеся и поднимавшиеся по эскалатору, обходили лежащие тела с отсутствующим выражением лиц и старались поскорее исчезнуть.

– Уходим, быстро, – сказала подошедшая Жанна. Руки ее подрагивали, на висках, словно потеки воска на свече, выступили капли пота.

– А ученики? – спросил Сергей, порываясь двинуться назад.

– С ними все в порядке, я чувствую, – ответила Жанна серьезно. – Засада была только на меня… Тебя, Виктор, они не ожидали встретить, а Сергея приняли за обычного зеваку.

– Ну не боец я, – сокрушенно вздохнул Сергей. – Не сориентировался.

– Ладно, и без тебя справились, – улыбнулась женщина.

– Хороший у тебя перстенек, – Уважительно проговорил Виктор, когда за магами с легким шипением сомкнулись двери вагона. – Откуда?

– Из Аркаима[13], – отозвалась Жанна. – Археолог знакомый привез с раскопок. Перстеньку больше пяти тысяч лет, а он все в рабочем состоянии.

– Да и ты сам каков, – вмешался в разговор Сергей. – Не думал я, что твое увлечение Кастанедой зашло так далеко!

– И еще дальше, чем ты можешь предположить, – усмехнулся Виктор. – А дубль – он чего, выделяется сам, спонтанно, в случае реальной опасности. Я не успевал отразить удар в затылок, и – щелк, и меня уже два…

– Хватит болтать, – решительно пресекла разговор Жанна. – Слава богам, что мы вырвались. Но не время тратить силы на пустяки. Нас еще ждет работа!

Далее ехали в сосредоточенном молчании.

Дома у Сергея оказалось пусто и тихо. Лишь тикали равномерно настенные часы, да откуда-то из-за стенки приглушенно бормотало соседское радио.

Кресла приняли в себя гостей, и задымила на низком столике ароматическая палочка. Запах сандала, если верить восточным учениям, обостряет чувствительность и усиливает концентрацию.

– Что же, начнем? – сказал Сергей, также садясь.

– Да, – одновременно ответили Виктор и Жанна, а женщина добавила:

– Будем действовать через тебя.

– Хорошо, – Сергей кивнул, и опустил веки.

Сосредоточиться на позвоночнике удалось быстро. На миг ощутил его стальным стержнем, насильно вставленным в тело. Легко двинул этот стержень вниз, и темнота вокруг сменилась разноцветьем энергетического плана.

Сверкание его после привычной серой реальности било по глазам, но Сергей не смог не заметить, что за последние полтора месяца здесь многое изменилось. Поблекли тона, выцвели краски…

Он ощутил прикосновение, обернулся. Рядом и чуть ниже плавали два светящихся образования, по форме отдаленно напоминающие человеческие тела. Одно переливалось алыми и желтыми огнями, говоря о могучей жизненной силе – Жанна, другое постоянно меняло цвет и пульсировало, не давая возможности определить форму и размеры – Виктор.

От головы Жанны отделилось розоватое облачко, мягко, словно лебединый пух, коснулось лица Сергея. «Начинаем» – проникла в сознание чужая мысль.

Он кивнул и двинулся вверх, туда, откуда будет хорошо увидеть перспективу. Двигаться оказалось неожиданно тяжело. Вместо привычного по прежним временам легкого скольжения приходилось болезненно продираться через пространство. Словно он пытался плыть сквозь смолу.

Сверху все выглядело еще хуже. Вертикальные потоки энергии, что ранее возвышались разноцветными столбами, почти пропали, горизонтальные – стали как-то меньше, и во многом потускнели. Вместо жемчужного сияния над облаками-эгрегорами, которые потемнели и опустились ниже, нависала серая, словно старая мешковина, поверхность. Не видно было стихийных существ, зато внизу, где все затопила вязкая тьма, обильно сновали уродливые, способные одним видом вызвать испуг, фигуры…

Сориентировавшись, Сергей двинулся туда, где, если спроецировать на плотный план, должен находиться горком – сосредоточие власти в городе. Тут тьма возвышалась чем-то вроде пирамиды, с вершины которой шел темный дым.

"Как все загадили!" – коснулась сознания мысль Виктора.

Когда Сергей завис над самой пирамидой, то его присутствие обнаружили. Из провалов-бойниц вылетели несколько десятков крылатых фигур, напоминающих гротескно увеличенных летучих мышей.

На пути демонов встали Жанна и Виктор, а Сергей занялся самым важным. Он сосредоточился, представляя над собой знак Фиолетовой Розы, и спустя мгновение, в ответ на безмолвную просьбу, откуда-то из занебесной выси пал поток лилового пламени. Прошел сквозь тело Сергея, заставив его содрогнуться от жара, и ударил в пирамиду…

Сергей ощутил себя раструбом огнемета, сквозь который льется уничтожающий пламень. Удерживать концентрацию было очень трудно, тело жгло так, словно залез в доменную печь…

Под влиянием фиолетовой энергии пирамида начала быстро таять, оседать, обнажая вполне безобидную энергетическую конструкцию. В тот миг, когда чернота окончательно сползла с нее, демоны, что до сих пор яростно пытались добраться до Сергея, метнулись вниз и пропали.

Усилием воли Сергей остановил поток пламени. Некоторое время отдыхал в свободном парении.

"Еще выдержишь?" – мерцающим оранжевым облачком приплыл вопрос Жанны. – "Или тебя сменить?".

"Справлюсь!" – послал Сергей уверенный сапфировый ответ.

Далее они работали просто по площадям. Нечисть, что не успела сбежать, корчилась и умирала. Грязь уходила, превращаясь в серый пепел, пространство очищалось, возвращаясь к норме…

Закончилась работа неожиданно. Сергей уже уставал, и подумывал о том, чтобы завершить сеанс, когда ощутил, что вокруг что-то поменялось. Энергетический план стремительно темнел, словно пространство неожиданно решило стать непрозрачным. Затем навалилась тяжесть, потащила вниз и в сторону. Сверкнули в сгустившемся мраке огромные багровые глаза, и Сергей обнаружил себя сидящим в кресле…

Тело сотрясал озноб, как при температуре. Пот, казалось, тек из каждой поры, словно организм решил избавиться от всей жидкости. Сердце стучало громко и лихорадочно, как отбойный молоток.

Судя по хорошо слышным хриплым стонам, соратникам приходилось не лучше.

Сергей поднял голову со спинки, огляделся. Жанна сидела с закрытыми глазами. Дыхания ее не было слышно, лишь пульсирующая на шее голубоватая жилка давала знать о том, что женщина жива. Виктор выглядел так, словно разом постарел на десяток лет. Кожа натянулась, глаза лихорадочно блестели. В них отражалось безмерное удивление.

– Кто это нас? – спросил он с усилием.

– Вот уж не знаю, – отозвался Сергей, кривясь от нахлынувшей головной боли. – Ты что видел?

– Тот же самый смерч, что и тогда, в первый раз, – Виктор на миг замялся, что было совсем на него не похоже. – Только он был сейчас меньше, что ли…

– А я видел глаза.

– Мне привиделась огромная фигура, – голос Жанны был хриплым, в нем угадывался испуг. – До неба. В золотой короне.

– Кто же это был? – Сергей, кряхтя, словно старый дед, вытащил неимоверно тяжелое тело из кресла, и потихоньку двинулся на кухню.

– Кто-то очень сильный, – отозвалась Жанна, а Виктор добавил:

– И необычный. Даже на архидемона не похож.

– Ладно, – подвел итог Сергей. Он стоял, держась за косяк, настолько не был уверен в ослабевших ногах. – Сейчас чаю попьем, и еще разок попробуем выйти, посмотреть.

Отдыхали почти час. Сергей вставил в магнитофон кассету с медитативной музыкой, привезенную в свое время с немалыми ухищрениями из-за рубежа. Под мягкие инструментальные мелодии, завораживающие, словно флейта заклинателя змей, силы потихоньку возвращались.

Но повторный выход в энергетический план все равно не получился. Словно тяжелая каменная плита нависла над головами, не давая покинуть физическое тело. Трудно было вообразить силу, способную сотворить такое.

– Сильно! – пробормотала Жанна растерянно после очередной неудачной попытки.

– Похоже, что против нас работают все же черные, – сказал Сергей. – Более некому. Нападение в метро – точно их рук дело!

– И ты думаешь, что им по силам закрыть нам выход таким образом? – покачал головой Виктор. – Не верю!

Работать далее в любом случае было невозможно, и гости собрались уходить. Закрыв за ними дверь, Сергей уселся в кресло и включил телевизор.

Смотрел его без особого интереса, до того момента, когда началась программа "Время".

Показали знакомую станцию метро, а диктор официальным голосом сообщил, что днем произошло столкновение между бандами «металлистов». Пострадало более десяти человек, один погиб. Зачинщики задержаны.

Сергей невесело улыбнулся, припоминая, кто же из друзей мог не удержаться, и убить человека… Нет, не человека, зомби, жестокого нелюдя. Но все равно неприятно.

Но этой новостью последовала другая, что заставила Сергея просто прикипеть глазами к экрану. Тот показал железнодорожную насыпь и несколько развороченных вагонов, похожих на покореженных гусениц. Голос за кадром вещал: "… произошла страшная трагедия. Состав, следовавший на Мурманск, сошел с рельс. Пострадали вагоны в хвосте поезда, с тринадцатого по пятнадцатый. Погибли все, кто ехал в этих вагонах. Причины катастрофы выясняются".

Далее в кадр попал железнодорожный начальник, похожий на разжиревшего бульдога. Тряся отвисающими щеками, он начал вещать что-то про несоблюдение правил техники безопасности. Но Сергей его уже не слушал. Страшное осознание постепенно проникало в него, наполняя тело холодом.

Артем погиб, и жена его, и двое детей. И еще почти два десятка людей, что решили бежать, уйти от наваливающегося кошмара…

Не удалось. Смерть нашла их в дороге.

Пошатываясь, Сергей встал и направился к шкафу-стенке. Открыл редко используемый бар, вытащил початую бутылку "Столичной".

Он не почувствовал вкуса. Водка ухнула в желудок и заворочалась там теплым шаром. Огонь потек по жилам, расслабляя мышцы. После второй стопки на глазах выступили слезы…

Телефон зазвонил резко и громко. Сергей посмотрел на него, словно на первого врага, но трубку все-таки взял.

– Да.

– Ты смотрел телевизор? – спросила Жанна, не тратя время на приветствия.

– Да, – ответил Сергей. Разговаривать не хотелось, жить тоже. Назойливой мухой жужжало в голове одно желание – проснуться. Чтобы все произошедшее оказалось лишь дурным сном, кошмаром, которые за последнее время стали почти обыденностью.

– Это ужасно, – Жанна говорила спокойно, но чувствовалось, что она сдерживается из последних сил. Чтобы не закричать, не забиться в истерике, словно обычная женщина. – Надо что-то делать!

– Согласен, но боюсь, что это не в наших силах, – Сергей ощутил неожиданную сонливость. Тело и мозг, утомленные эмоциональными перегрузками дня, требовали отдыха. – Давай поговорим об этом завтра. Сейчас мы вряд ли что-то дельное придумаем.

– Хорошо.

Трубка наполнилась злыми, словно осы, гудками. Сергей положил ее на рычаги, выключил телевизор, и немилосердно зевая, отправился спать.

* * *

Спал без кошмаров, но проснулся с дикой головной болью. Попытался снять ее собственноручно, но вчерашнее переутомление сказалось – никакого толку не добился. Проглотил таблетку аспирина, но и она облегчения не принесла.

Так и промаялся до того момента, когда пришло время везти учеников на "полигон".

На улице было сыро и промозгло, совсем не по декабрьски. По небу бежали облака, похожие на рваные простыни, и висело среди них негреющее солнце, тусклое, словно старая пятикопеечная монета.

Степан топтался на привычном месте, напевая что-то себе под нос.

– Доброго дня, учитель! – сказал он, обнаружив Сергея рядом с собой. – Хотя уж какой он добрый…

– Это да, – Сергей сморщился, словно от зубной боли. – А Майя где? Вроде не в ее привычках опаздывать?

– Ей нездоровится, – смущенно покраснев, ответил ученик. – Она не сможет поехать.

– Дело ее, – пожал плечами Сергей.

Анастасия Михайловна встретила гостей радушно, но на губах ее Сергей заметил несколько растерянную улыбку.

– Что не так, баба Настя? – спросил он, проходя в протопленную кухню.

– Да вы садитесь сначала, – всплеснула руками женщина. – Чего стоя разговаривать!

Сергей сел, Степан примостился рядом, а хозяйка пристроилась напротив.

– Да народ почти перестал ко мне ходить, – сказала она жалобно. – Многих из тех, что у меня лечились, в органы вызывали, расспрашивали. Теперь все боятся. Я уж хочу от греха подальше на зиму к сестре, под Суздаль уехать. А там, глядишь, и все успокоится.

– Нехорошо все это, – скривился Сергей. – Так что, у тебя никого сейчас?

– Пусто, – Анастасия Михайловна развела руками. – Даже не знаю, что и делать.

– Есть выход, – Сергей посмотрел на Степана почти свирепо. – Пусть мной займется. Голова болит – спасу нет. С самого утра.

– Как так, учитель? Нельзя так, нельзя! – забормотал Степан, явно растерянный. – Я не могу, не могу!

– Чем я плох как пациент? – спросил Сергей, поднимаясь, и подмигнул хозяйке.

– Ничем, – поспешно ответил ученик, хлопая длинными ресницами.

– Тогда вперед!

Сергей, не оглядываясь, проследовал в небольшое помещение, предназначенное специально для общения целителей с болящими, и уселся на табурет в самой его середине. По стенам висели иконы, в воздухе витал слабый аромат ладана. Сама баба Настя использовала в лечении христианскую символику.

Над ухом засопел Степан, затем послышался мягкий голос хозяйки:

– Что же ты, касатик? – спросила она лукаво. – Никак растерялся?

Степан засопел сильнее, и ответил сердито:

– Нет!

В тот же миг Сергей ощутил прикосновение к затылку, мягкое, словно дотронулась крылом ночная птица. Оно оказалось приятным, и по спине побежали мурашки.

Прикосновения продолжались, Степан перестал сопеть. Он что-то делал там, за спиной Сергея, и головная боль потихоньку слабела, уходила водой в раскаленный песок.

В тот момент, когда пропала совсем, и мягкое покалывание растеклось по черепу, где-то далеко, на самой грани слышимости, звякнул колокольчик.

– Как вовремя ты закончил! – сказала хозяйка довольно. – Вон еще кто-то пришел. Дай бог, пациент!

Когда баба Настя ушла, Сергей повернулся к ученику. Тот смотрел с тревогой: что скажет наставник?

– Молодец! – проговорил тот с улыбкой. – Надеюсь, что денег с меня брать не станешь?

Степан смущенно улыбнулся.

* * *

С «полигона» Степан возвращался окрыленный. Еще бы, в отличие от первого и второго визитов к бабе Насте, на этот раз все сложилось донельзя удачно. Снял головную боль, а затем самостоятельно прекратил почечную колику и раздробил несколько камней в самих почках.

От приятных мыслей, вопреки обыкновению, даже говорить не хотелось. Учитель не мешал молчать. Скорее всего, хорошо понимал, что происходит с учеником. А его хорошему настроению не могла воспрепятствовать даже промозглая погода, и снег вперемешку с дождем, сыплющийся с неба.

Расстаться им предстояло у станции метро. Но едва маги появились на поверхности, из ближайшей подворотни к ним метнулись двое подростков. Из-за кубической глыбы газетного киоска появилась еще пара темных фигур, и Степан мгновенно напрягся, чуя опасность. Из-за позднего времени на улице было пустынно, и рассчитывать приходилось только на свои силы.

Сквозь волглую кисею мокрого снега было видно плохо, но Степану показалось, что лица ночных агрессоров знакомы, настолько все походило на первое нападение, случившееся более месяца назад.

Нападающие воздели руки, и тут неожиданно их фигуры смазались, потекли, на миг превратившись в силуэты из темного пламени. Рядом приглушенно ахнул наставник, похоже, он такого тоже не ожидал.

Фигуры словно плыли по воздуху, не касаясь ногами земли. Передвигались обманчиво медленно, но всего за мгновение успели подобраться вплотную.

– Ставь защиту! – рявкнул учитель, и Степан поступил точно так, как учили, представил вокруг себя серебристую упругую оболочку, способную отразить всякое внешнее воздействие.

Вот только на давление, что обрушилось на обычно безотказную защиту, она рассчитана не была. Шквал пламени буквально смел оболочку, словно выстрел из огнемета – полиэтиленовый пакет, и удар достиг цели…

Степан ощутил, как внутри него что-то взрывается. Рядом кто-то закричал, а под руками вдруг оказалось что-то мокрое. Он еще успел удивиться: неужели я упал? Но накатила мягкой волной тьма, и погасила все мысли.

Навсегда.

Сергей захрипел, с трудом сдерживая напор нападавших, проявивших необычную мощь и умение, и с ужасом заметил, что Степан с какой-то кривой улыбкой начинает падать.

– Нет! – крикнул Сергей, и не услышал собственного голоса, так бушевало в груди сердце, отказываясь верить в происходящее.

Ученик мягко коснулся телом земли, и застыл. На губах его замерла улыбка.

А наставник не мог ничего сделать для него. Слишком много сил приходилось тратить на то, чтобы не погибнуть самому. Сергей и так держался на последнем дыхании. Пламя накатывалось волна за волной, а нападающие не слабели, словно их возможности были беспредельны…

Несмотря на холод, царящий вокруг, Сергею было жарко. Пот смывал с лица мокрые трупики снежинок, а тело под зимней одеждой невыносимо зудело.

В тот миг, когда маг готов был сдаться, упасть на сырой асфальт, чтобы остаться рядом с учеником, что-то изменилось. Агрессоры, до сих пор видевшиеся огненными исполинами, ослабили напор, а пламенные силуэты стали уменьшаться, пока не превратились в обычные, людские…

На лицах четырех парней отражались восторг, пьянящая, злобная радость, и еще что-то, чего Сергей не сумел понять. Отражались всего мгновение, а затем пропали, и сразу же их смело выражением ужаса.

Один из них успел вскрикнуть, и тут тела нападавших начали гореть. Пламя вырвалось сразу из-под одежды, словно давно там таилось, облизнулось алыми языками, и принялось с ворчанием пожирать плоть, непредставимо быстро…

Сергей знал, как неохотно горит человеческое тело, и с немым изумлением наблюдал, как люди превратились в серый пепел за каких-то неполных пять минут. Лишь остался висеть в воздухе запах горелой плоти, удушливый, страшный…

Одного взгляда на ученика Сергею хватило, чтобы понять – все, ничем парню уже не поможешь. Удар выжег у него все чакры, полностью уничтожил энергетику, что делает материю живой. На асфальте осталась груда мертвого белка. Даже душа уже отлетела, решив не задерживаться…

Снежинки оседали на глазах и почему-то не таяли, словно тоже решили попрощаться с парнем, лежащем на асфальте. Влага мешала видеть, но Сергей не закрывал глаз, будто боялся, что стоит сморгнуть, и ученик сгинет с асфальта, пропадет чудовищным мороком…

* * *

– Они просто сгорели, – повторил Сергей окончание рассказа. – Сами. У меня не хватило бы энергии в этот миг даже на себя, не то, что на атакующее заклинание.

– Вот как, – горько сказала Майя. В глазах ее стояли слезы, словно два голубых озера нежданно набухли паводком и приготовились выйти из берегов.

Рядом с девушкой сидела Жанна, измученная, похудевшая. Именно ей выпала нелегкая доля неотлучно находиться рядом с девушкой, что узнав о гибели Степана, едва не сошла с ума.

Народ вокруг рассерженно загудел. На миг Сергею показалось, что он попал в огромный улей, полный пчел. Ощущение быстро пропало, и он принялся оглядываться, пытаясь понять, что отражают лица соратников.

Набор выражений не блистал разнообразием: гнев, страх, усталость…

Здесь, в просторной квартире одного из членов клана, сегодня удалось собрать почти всех, кто еще не уехал из города, и остался в живых. Чуть меньше половины от того, что было ранее, а по возможностям и – того меньше.

Из общества «Знание» клан под каким-то надуманным предлогом вытурили, а вернуться туда при помощи магии ни у кого не оказалось желания.

– "Сегодня кому-у-то говорят: "До свиданья!", завтра ска-ажут: "Прощай навсегда!" – донесся из угла мрачный голос Саши. Он встал, высокий и какой-то корявый, и пробасил:

– Я у-ухожу, мне надоело это сумасшествие! Мы са-ами загнали себя в его ловушку, и теперь плачем! Я не хочу по-огибать, и лучше уйду.

– Ты что, струсил? – бешено сверкнула глазами Майя. Но Виктор остановил ее:

– Тихо, девочка! – сказал он грозно. – Каждый имеет право на выбор, и мы должны уважать его! Если Саша хочет покинуть клан, то это его дело.

Хлопнула входная дверь, а неловкая тишина все висела в комнате, душной от большого числа людей, копилась маревом по углам, потом оседала на лицах каплями пота.

– Что мы будем делать? – спросил Сергей, с трудом преодолевая наваждение. – Виновники смерти моего ученика очевидны.

Майя всхлипнула, а маги загалдели:

– Война! Война! Всем черным! Это они подстраивают наши убийства!

– Ладно, – голос Виктора, пусть не особенно громкий, легко перекрыл гомон. – Тогда будем действовать прямо сейчас!

– Отомстим! – крикнул плохо знакомый Сергею молодой маг с воспаленными, слезящимися глазами.

– Тише, – Виктор поморщился. – Не будем поддаваться эмоциям, словно бабы в очереди.

Его слушали. Истово, будто пророка. Глядели в рот, ловили каждое слово. И это напугало Сергея до такой степени, что он едва не ринулся останавливать клан, отговаривать его от войны. Но вовремя понял – не послушают, не поймут.

Они внимали тому, кто говорил им о сражении, и посмеялись бы над любым, кто заикнулся бы про мир. Если бы не набросились на него с кулаками. Скопом, словно обычный сброд…

Маги, набор ярких индивидуальностей, творческих личностей, столь непохожих друг на друга, стали в один миг толпой, слепым чудовищем… Эта мысль потрясла Сергея настолько, что он похолодел.

Вынырнул из размышлений и обнаружил, что разговоры сменились бурной деятельностью. Некоторые члены клана покинули комнату (как отметил про себя Сергей – наиболее слабые). За стеной звучали голоса, хлопала дверь, выпуская уходящих. Те, кто остался, усиленно перемещались, занимая каждый указанное Виктором место.

– Ты сядешь во внутренний круг? – спросил тот Сергея.

– Зачем? – ответил он, чувствуя, как холодок течет по позвоночнику. – Что ты хочешь делать?

– Нанести удар через эгрегор, – равнодушно сказал Виктор. Глаза его в свете лампы отливали зеленью, и на миг показались похожими на змеиные.

– Нет, – покачал головой Сергей. – Я останусь во внешнем круге. Не в том я сейчас состоянии.

– Хорошо, – кивнул Виктор после небольшой паузы. – Как знаешь.

Во внутренний круг, к центру, сели пятеро наиболее сильных магов клана, в том числе Виктор и Жанна. Женщина бросила на Сергея удивленный взгляд, он слегка смущенно улыбнулся в ответ.

Средний круг составили одиннадцать оккультистов[14] послабее, а во внешний сели оставшиеся, в произвольном числе. Здесь оказался и Сергей, хотя мог претендовать на место и в центре. Именно там, во внутреннем круге будут направлять энергию, остальные – служить своеобразной подпоркой.

Погасили свет. В комнате было невыносимо жарко, больше двадцати человек в помещении в тридцать квадратных метров – все-таки многовато. Энергетические ощущения были не лучше. Излучения трех десятков мощных аур мешались, вызывая зуд по всему телу. Поэтому Сергей с облегчением воспринял момент, когда состоялся выход в энергетический план.

Вместо жаркой тьмы вокруг оказался прохладный полумрак. Радужными мыльными пузырями с выпуклостями конечностей и голов смотрелись соратники. Чем сила мага больше – тем больше пузырь.

Повинуясь указаниям Виктора, что возникали прямо в сознании в виде свистящего шепота, члены клана стали выстраиваться в сложную фигуру – основная часть образовала нечто вроде чаши, а пятеро ведущих выстроились горизонтально вверх напротив ее середины. В результате получилось нечто вроде локатора.

Каким образом Виктор, оказавшийся в самом верху цепочки, взывал к эгрегору Силы, Сергей не воспринял, но ответ пришел быстро. Родившись из пустоты, рухнул в чашу поток ослепительного бирюзового пламени, неся ощущение прохлады и исполинской мощи.

Пространство энергетического плана, ощутив появление столь могучей силы, содрогнулось. Сергей почувствовал, как дернулись естественные, природные потоки энергии. Наверняка, кому-то из обитателей соседних домов стало плохо, может даже, кого-то скрутил сердечный приступ. Но об этом ли сейчас думать…

Огромная чаша медленно, очень медленно начала наклоняться. Пролить голубой свет, не удержать его – нельзя, здесь не действует сила притяжения, но нарушить балансировку сил очень легко, и тогда прицел будет сбит, и удар придется мимо, или окажется слишком слабым.

Что было выбрано целью, Сергея не интересовало. Наверняка, один из черно-магических эгрегоров, скорее всего – самый крупный, находящийся ближе всего к инвольтирующим его черным мирам.

Все внимание приходилось концентрировать на том, чтобы не отстать от других. Энергетическое тело гораздо пластичнее физического, но приходилось прилагать немалые усилия, чтобы успокаивать бурления голубой энергии на вверенном Сергею участке. Сила буквально кипела холодом, стремясь вырваться из сдерживающих ее оков…

"Толчок!" – ворвалась в сознание команда, посланная Виктором ко всем сразу. Сергей напрягся, и мощным движением, вложив в него остатки сил, швырнул то, что было перед ним, вперед.

Озеро бирюзового сияния прянуло вперед, вытянувшись в толстую колонну, протекло по направляющей чаши, и ринулось к цели.

"Как красив, наверное, это откуда-нибудь сверху", – пришла Сергею неподходящая, какая-то легковесная мысль. – "Мчится неотразимая стрела, в испуге шарахаются от нее стихийные создания, кто не успел – мгновенно гибнет в небесного цвета пламени. Нет от нее спасения, нет укрытия… ".

Пространство содрогнулось, словно в родовых корчах, и тут же на Сергея обрушилась боль, такая страшная, какой он никогда не испытывал. Ударила она, похоже, по всем сразу. Один за другим тела соратников по клану исчезали, срываясь в падение. Их хозяева теряли сознание от боли, или бежали в плотное тело…

Сергей держался до последнего. Он успел увидеть, как пораженный эгрегор, ставший после попадания похожим на огромного черного кита с распоротым брюхом, осветился изнутри красным, а затем лопнул, разбрасывая вихрящиеся ошметки. Но на месте уничтоженного чудовища мгновенно возникла серая воронка, завертелась, ускоряясь, громадной юлой. И обрывки черной энергии вновь стали стягиваться, налипать друг на друга. Словно грозовая туча, рос новый эгрегор, почти неотличимый от старого.

Боль стала невыносимой, Сергей ощутил, как вокруг все темнеет, и отключился…

* * *

В носу защекотало, и он чихнул. Затем еще раз, и лишь после этого смог открыть глаза. Неяркий свет больно резанул по зрачкам, оказавшись еще более раздражающим, чем запах нашатырного спирта. Сергей прикрыл глаза ладонью и замер, пытаясь определить, где он и как здесь оказался.

– Ты как? – спросил знакомый, но неузнанный голос.

– Нормально, – прохрипел Сергей, и рискнул отнять ладонь от лица. Над ним склонилась, держа в руке ватку, Жанна. Вид у нее был совсем плохой – под глазами залегли темные круги, а в зрачках полопались кровеносные сосуды, сделав их почти полностью красными.

Должно быть, по лицу Сергея женщина прочла его мысли.

– Ты и сам не лучше, – сказала она с усмешкой. – Краше в гроб кладут.

– Верю, – легко согласился Сергей. – Что с остальными?

– Женщины все в порядке, – Жанна резко помрачнела, на лицо ее набежала тень. – Но это ясно, мы живучей. А с мужчинами хуже. Двое – с инфарктами, еще троих в сознание привести не можем.

Сергей попробовал оглядеться. Шея ворочалась с трудом, в глазах все плыло, но общую картину рассмотреть удалось. Напомнила она поле после побоища или панораму грандиозной пьянки. Кто шевелится то со скоростью апрельской мухи, а большинство – так и вообще неподвижны.

Живым в центре комнаты казался только Виктор. Он стоял над одним из лежащих неподвижно, и массировал тому грудь. По тому, с каким хрипом дышал лежащий, можно было догадаться, чем занят маг…

Сергей кивнул Жанне успокаивающе, и та отошла. Сам сумел встать, и подошел к Виктору. Тот выглядел растерянным, даже хвост на затылке, что всегда торчал вызывающе, сейчас висел пожухлой морковной ботвой.

Лежащий перестал хрипеть, задышал чисто. В нем Сергей узнал того самого молодого человека с воспаленными глазами, что час назад призывал к мести.

– Что с ним?

– Дыхательный спазм, – ответил Виктор, разминая уставшие от массажа кисти. Суставы скрипели, терзая слух. – Со многими другими не лучше. Для одного уже вызвали «Скорую». Не знаю, что будем врачам говорить…

Раздался звонок в дверь. Виктор поморщился, и двинулся открывать. Сергей же ушел в угол, где Людмила – статная черноволосая красавица, легкими касаниями пальцев приводила в порядок очередного пострадавшего. Искусство иглоукалывания она знала в совершенстве, а для умеющего – что иглы, что пальцы, все едино…

На скуластом лице Людмилы обозначилась вежливая улыбка.

– Как вы, Сергей? – спросила она.

– Ничего, – ответил он. – Кое-кому гораздо хуже…

Дверь из прихожей распахнулась, вошел врач, деловитый, представительный, средних лет. Сразу направился к дивану, на котором лежал один из «инфарктников». Остальных будто бы не заметил. Следом шмыгнула сестра, тоже не глядя по сторонам. Последним явился Виктор, едва не шатающийся от слабости.

– Надо же, – шепнула Людмила с восхищением. – Какой молодец.

Сергей машинально кивнул, хотя будь у него силы, наверняка поаплодировал бы мастерской работе соратника. Так тонко сместить точку сборки[15] человеку, точнее – двум людям, чтобы они заметили в комнате, полной народа, только одного из более двух десятков присутствующих, воистину – великое искусство…

Врач сказал что-то сестре, та с ловкостью, говорящей о большом опыте, наполнила шприц и опорожнила его в тело больного. Затем с помощью Виктора и появившегося водителя «Скорой» его погрузили на носилки и унесли.

– Что же, остальным мы в силах помочь сами, – сказала Людмила, и на типичном восточном лице ее отразилась безусловная решимость сделать все возможное.

Под влиянием ее массажа лицо страждущего порозовело, и сердце начало стучать ровно, без сбоев.

* * *

Ночь повисла над городом, глухая, черная. Даже лампочка под потолком горела, как казалось, с опаской, понимая, что сейчас время тьмы…

Здесь, на кухне, собрались те из клана, кто помогал выкарабкиваться остальным. Пятеро тех, что всего час назад закончили тяжкий труд. Большая часть пострадавших магов, оклемавшись, отправились по домам, одного увезли в больницу, несколько человек пришлось устроить спать в комнате, которая теперь больше напоминает пристанище беженцев.

На квадратном столе, покрытым синей клеенчатой скатертью, дымился кофейник, аромат напитка плыл по комнате, и чашка грела Сергею ладони, придавая хоть какую-то степень реальности происходящему, которое казалось черным мороком.

Надо было говорить, это чувствовали все, но разговор не клеился. Только тикали часы на стене, да на улице время от времени нервно взлаивала бродячая псина.

– Что же, – заговорил, наконец, Виктор, и лицо его при этом странно перекосилось. – Я был не прав, а вся эта дурацкая затея – исключительно моих рук дело…

– Не о том речь, – перебила его Жанна. – Хотелось бы все же понять, что произошло. Почему получился столь ничтожный эффект и мощный откат?

– По поводу отката все ясно, – подала голос хозяйка квартиры, неприметная женщина по имени Инна. Ей сегодня пришлось нелегко, но держалась она молодцом, ни взглядом, ни жестом не выказывая недовольства обстановкой. – Слишком большую ношу мы взвалили на себя, слишком много Силы попросил ты, Виктор.

– Не могу согласиться, – быстро сказала Людмила, и темные раскосые глаза ее сверкнули. – Бывало, что раньше брали и больше. И ничего. А тут – инфаркт, обмороки, черт знает что…

– Не поминай нечистого к ночи, – неожиданно для себя встрял Сергей. – А то явится.

– Если расскажет про то, что сегодня случилось, – криво улыбнувшись, сказала Жанна. – То пусть приходит, ради всех богов! Я не против.

– Допустим, что откат был силен из-за того, что для клана сейчас не лучшее время, – заговорил Сергей вновь, на этот раз – серьезно. – Количественно мы ослаблены: кто погиб, кто уехал. Качественно – тоже, многие не в лучшей форме. Да и период темный, идет последний месяц перед солнцестоянием. Допустим, что все это так. Но даже все эти причины не могут объяснить, почему наш удар оказался практически бесполезным! Я видел, что мы попали, что эгрегор черных был готов рухнуть. Но он выстоял! И мгновенно восстановился. Но из-за чего?

– Такое могло быть разве что за счет большого человеческого жертвоприношения, – пожала плечами Жанна. – Но чтобы оно по времени совпало с нашей атакой – очень маловероятно.

– И такой силы магов, чтобы правильно смогли провести подобное, я просто не знаю, – кивнул Виктор. Он был растерян, и странно было видеть его, всегда уверенного и решительного, таким.

– А может, была прямая инвольтация из демонских миров? – спросила Инна.

– Такой силы? – усмехнулся Сергей. – По-твоему, она осталась бы незамеченной сверху? Тотчас бы последовал ответ от Светлого Воинства.

– А может, боги ослепли? – тихо пробормотала Жанна, но Инна вмешалась, и решительно сказала:

– Ладно вам спорить! Утро вечера мудренее – в этом предки были правы. Да и сейчас никто из вас от усталости не соображает! Отправляйтесь-ка спать! Два места есть в большой комнате, еще одно – в кресле кабинета, а кому-то придется спать здесь, на стульях.

– Я останусь, – сказал Виктор, вставая. – Мне все равно не уснуть. Буду думать.

Часы на стене надрывно захрипели, словно умирающий, и стукнули два раза.

* * *

Голова гудела, словно колокол, в который изо всех сил звонит на редкость упрямый звонарь. Дергает и дергает веревку, заставляя литые стенки содрогаться в немой муке.

После случившегося вчера работать не было никакой возможности, но Сергей добрался на службу без опоздания, и тихо сидел над бумагами, надеясь, что никто его в течение дня не потревожит, и ничего серьезного не произойдет.

Но надежды разбились, словно окно, в которое попал футбольный мяч. Треснули вместе с телефонным звонком и голосом Леночки, сотрудницы по отделу:

– Сережа, это вас, – с удивлением произнесла девушка, привыкшая к тому, что звонят в основном ей, большей частью поклонники, с которыми так приятно поболтать, оторвавшись от скучной работы.

Сергей вымученно улыбнулся, и встал из-за стола:

– Да, – сказал в серую, нагретую женской рукой трубку.

– Сергей Геннадиевич Окунев, как я понимаю? – спросил приятный мужской баритон.

– С кем имею честь? – насторожился Сергей.

– Можете звать меня Анатолием, – ответил баритон. – Нам с вами необходимо встретиться.

От человека на другом конце провода исходила ощутимая угроза, словно из трубки тянуло ледяным сквозняком.

– Я не хочу с вами встречаться, – сказал Сергей твердо, чувствуя, как зачастило в груди сердце. "Совсем нервным стал" – мелькнула мыслишка. – Тем более, я же не знаю, кто вы.

– Вы знаете, Сергей Геннадиевич, я мог бы приказать арестовать вас и доставить силой, – ответил баритон чуть грустно. – Но я этого не хочу.

– Чего же вы хотите? – не выдержал Сергей, ощущая поднимающийся внутри страх. Несмотря на сточенные зубы, старый зверь госбезопасности был еще очень силен, и связываться с ним не хотелось.

– Просто встретиться, – Анатолий на миг замолк, затем продолжил. – Я знаю, что вы делали вчера ночью. И почему ваша попытка закончилась столь плачевно.

– Ясно, – с упавшим сердцем ответил Сергей. С ним разговаривал черный маг, один из сильнейших – наверняка. – Я согласен.

– За вами придет машина, примерно через час, – проговорил собеседник. – С работы вас отпустят, я уже известил ваше начальство. До встречи.

– До встречи, – машинально пробормотал Сергей в замолкшую уже трубку.

– Кто это был? – защебетала Леночка, прямо излучая любопытство. Подслушивала, конечно, и необычность разговора заметила.

– Один очень злой дядя, – ответил Сергей. – Что любит кушать на ужин маленьких красивеньких девочек…

– Вам бы все шутки, Сережа! – надула губки девушка и отвернулась. Маг же не спеша поплелся к столу. Час у него оставался.

* * *

Пришедшая машина оказалась черной «Волгой». Повезли Сергея, к его удивлению, не в известное всем здание Комитета, а куда-то на юг. Машина двигалась с предельной скоростью, светофоры перед ней, словно по волшебству, сияли только зеленым, и вскоре город остался позади.

Последовал поворот на узкую, но ухоженную дорогу, и машина въехала в лес. Еще десять минут – и ворота большой дачи заглотали дорогу, словно жаба червяка. Это сравнение, придя Сергею на ум, вызвало холодок страха, но маг быстро справился с собой.

– Проходите, вас ждут, – сказал шофер, предупредительно распахивая дверцу.

Сергей вылез из машины, закашлялся от мощного, резкого запаха хвои.

На крыльце, приветливо улыбаясь, стоял высокий, представительного вида мужчина в строгом сером костюме:

– Проходите, Сергей Геннадиевич, – проговорил он, гостеприимно поведя рукой. – Я вас жду.

– Можно без отчества, – буркнул Сергей, поднимаясь по лестнице, и с каждым шагом ощущая нарастающий дискомфорт. Заныла голова, протестующе заворочались кишки. Не нужно было видеть ауры, чтобы догадаться, что хозяин – черный маг воистину исполинской силы.

– Хорошо, – кивнул человек в костюме. – Я – Анатолий, как уже говорил. И я вижу, вам нездоровится?

В голосе хозяина было столько же участия, сколько в рыке голодного тигра, а вот интерес слышался, искренний, неподдельный. Такой бывает у ученого к изучаемым букашкам.

– Ничего, – ответил Сергей неожиданно севшим голосом. – Просто ваши излучения не очень благотворно действуют на меня.

– Ваши на меня, кстати, тоже, – серьезно сказал Анатолий, и тут Сергей встретился с ним взглядом. В серых, облачного цвета глазах, не было ничего, лишь на самом дне угадывалось беспокойство.

Подобное наблюдение придало Сергею уверенности, он переборол дурноту, и уже без страха вошел в помещение вслед за хозяином.

Здесь было тепло. Потрескивали в камине, стилизованном под средневековый, дрова, пахло смолой.

– Кофе, чай, еще что-нибудь? – спросил хозяин, когда Сергей устроился в предложенном кресле.

– Если можно, чаю, – ответил Сергей.

Анатолий покинул комнату, а Сергей с интересом завертел головой, изучая помещение. На дачах высокопоставленных персон ему бывать не доводилось, и он и не предполагал что кто-то в стране, декларирующей всеобщее равенство, может жить настолько хорошо.

На стенах висели ковры, яркие, цветастые. Тумбочку в углу занимал телевизор, непривычный, иностранный. Магнитофон на столике явно тоже был не из тех, что продаются в советских магазинах. Но более всего заинтересовала гостя коллекция африканских масок, под которую была отведена целая стена. Сергей даже встал и подошел поближе, рассматривая уродливые и гневные лики. Некоторые казались живыми, следили темными глазами за каждым движением человека, словно ожидая, когда он подойдет поближе, и в него можно будет вонзить острые искривленные клыки…

– А, гляжу, масками моими интересуетесь? – донесся из-за спины голос.

Сергей быстро обернулся, чувствуя себя, словно мальчишка, пойманный за кражей варенья из буфета.

– Да, – только и смог ответить.

Но хозяин смотрел с улыбкой. В руках у него был поднос с двумя чашками и всем прочим, что необходимо для чаепития.

– Чай готов, – сказал Анатолий. – Маски, конечно, интересная штука, но боюсь, что говорить нам придется о другом.

Сергей послушно вернулся в кресло. Анатолий поставил поднос на столик. Поднял чайник, и коричневая жидкость зажурчала, наполняя чашку. В воздухе разлился тонкий и сильный аромат, сразу вызвавший мысли о чудных далеких странах, прекрасных путешествиях.

– Индийский, – проговорил Анатолий, наполняя уже свою чашку. – Настоящий. Очищает мысли, а их ясность нам сейчас очень понадобится.

Пили чай в молчании. Казалось кощунственным сочетать столь дивный напиток с суетными разговорами. Сергей все же исподтишка рассматривал хозяина. Лет пятьдесят, не меньше, но лишь на висках видна седина. Кожа гладкая, фигура подтянутая, но заметно, что все это дается уже нелегко.

Когда чашки со стуком опустились на стол, Анатолий заговорил.

– Итак, Сергей, вы, в общем-то, догадываетесь, кто я. Но все равно, хотелось бы внести полную ясность в этот вопрос.

– Хорошо, – кивнул Сергей, подобравшись. Он понимал, что от собеседника можно ожидать всего, вплоть до магической атаки.

– Так вот, – продолжил Анатолий с рассеянным выражением на лице. – Вы знаете, что наша магическая среда, в отличие от вашей, организована строго иерархически. И меня можно назвать высочайшим черным иерархом города, а если точнее – то и страны.

– Вот как? – Сергей в ошеломлении хмыкнул. Он ожидал нечто подобного, но не думал, что ему придется беседовать с персоной столь высокого ранга.

– Именно так, – кивнул Анатолий. – Вы, насколько я знаю, один из ведущих магов города.

– Можно сказать и так, – настороженно ответил Сергей.

– Могу вас поздравить, – улыбнулся хозяин, почувствовав выросшее напряжение. – Ваша аура не выглядит магической даже для меня.

– Я польщен, – ответил Сергей с кислой улыбкой. – Но не думаю, что вы позвали меня для того, чтобы высказать этот комплимент?

– Вы правы, – Анатолий посерьезнел. – Перейдем к делу. Мне известно, что в последние месяцы ваш клан потерял нескольких человек, умерших очень странной смертью.

– Было, – кивнул Сергей.

– Подобное творится, спешу вас уверить, и в других кланах, – Анатолий говорил спокойно, но что-то в его интонациях, мимике, показывало, что хозяина дачи сковывает чудовищное напряжение. – И вы все вините в этом нас, черных. Чему подтверждением служит вчерашняя атака.

– Мы думаем, что за всеми смертями стоят ваши люди, – проговорил Сергей медленно. – По крайней мере, относительно некоторых случаев мы в этом уверены.

– Трудно спорить с очевидным, – пожал плечами Анатолий, и лицо его при этом исказила болезненная гримаса, столь неожиданная после предыдущего спокойствия, что Сергей едва не вскрикнул. – И я не буду делать этого. Скажу лишь, что те, кто совершал нападения, действовали вне моих приказов. Вы можете в это поверить?

– Нет, – ответил Сергей честно.

– Правильно, – хозяин невесело улыбнулся. – Зная нашу жесткую дисциплину, я бы тоже не смог. Ну а поверить в то, что этот разговор не слышен моим хозяевам, вы можете?

– Тоже не могу.

– А придется, ведь это правда, – Анатолий вздохнул. – Я блокирую все каналы, и это обходится мне недешево. И к себе я вас позвал только по собственному желанию, без приказа.

– Так что же творится у вас? – не выдержал Сергей. – Низшие не слушают высших, черные эгрегоры раздуваются, словно насосавшиеся крови комары! Откуда-то появляются смертоносные заклятья, зомби сталкивают посвященных под колеса, а вы говорите, что не имеете к этому никакого отношения?

– Что творится, я сам не знаю, – хозяин опустил голову. – И не могу понять! Могу лишь анализировать факты, а они таковы: около двух месяцев назад мы ощутили резкое усиление инвольтирующих потоков. Сами понимаете, что это нас обрадовало. Но затем начало происходить нечто странное. Маги, получившие слишком много энергии, стали выходить из-под контроля, из-под моего контроля! Словно сила сворачивала им мозги набекрень, и они начинали творить невесть что. Такое, на что никогда бы не пошли в здравом рассудке! Творить, и потом погибать! Быстро и мучительно! Вы же видели, что стало с теми, кто убил вашего ученика?

– Да, – едва слышно выдохнул Сергей.

– Мы потеряли уже более двух сотен человек! – в голосе черного мага прорезались истерические нотки. – Наверняка, кто-нибудь из погибших и создал те смертоносные заклинания, что начали убивать ваших. Только под влиянием безумия можно догадаться запрограммировать зомби таким образом. Он же будет убивать каждого мага, вне зависимости от того, служит он Свету или Тьме!

– То есть вы, несмотря на ранг, не контролируете ситуацию в городе? – спросил Сергей.

– Не целиком, – ответил Анатолий. – Меньшую ее часть. Всеми мощными энергетическими потоками управляет кто-то другой.

– И кто же?

– Не знаю! – хозяин выкрикнул это истово, и Сергей понял, вот она – истинная причина паники черного – потеря власти, столь привычной и желанной. – Даже хозяева мне не отвечают. Они вообще перестали со мной говорить. Только слушают.

– И что вы хотите от меня? – спросил Сергей осторожно.

– Даже сам не могу понять, – слабо улыбнулся Анатолий. – Наверное, я пригласил вас лишь из одного чувства солидарности. Ведь все мы люди, и все мы вдруг стали игрушками в руках каких-то невероятно могучих сил. Не вините нас, если сможете.

– Я постараюсь донести вашу информацию до всех, к кому смогу добраться, – очень серьезно сказал Сергей. – А о причинах происходящего у вас нет никаких догадок?

– Нет, – покачал головой черный маг. – Увы. Но примерно за месяц до того, как все это началось, я сам, да и многие из тех, кто слабее, начали испытывать странные ощущения, которым тогда никто не придал значения, слишком слабыми они были.

– И что там было?

– Чувство единства, ощущение сопричастности к чему-то большому и живому, – ответил хозяин. – Оно возникало на краткие мгновения и затем вновь исчезало. Но с того момента, как началось безумие, все это закончилось. Уж не знаю, есть тут какая-то связь или нет.

– Я вас понял, спасибо, – разговор закончился. Это Сергей осознал с потрясающей отчетливостью. Собеседник его выглядел вымотанным до предела. Непросто держать сознание закрытым от тех, что привыкли копаться в нем, как в своем кармане. – Я, пожалуй, пойду.

– Да, до свидания, – Анатолий встал, провожая гостя. – Машина ждет. Куда вас отвезти, скажете шоферу.

Садясь в автомобиль, Сергей повернулся. Черный иерарх стоял на крыльце, и в лучах неожиданно выглянувшего солнца его лицо показалось неестественно белым, словно гипсовая маска.

* * *

В девять часов вечера телевизоры включала вся страна. Программа «Время» – «святое» для советского человека. Не обходил ее вниманием и Сергей, но больше по привычке, поскольку в безвкусной жвачке, выдаваемой за новости, не так уж часто встречалось что-либо интересное.

Вот и сейчас он дремал перед экраном, сказывалась вчерашняя перегрузка. Но мгновенно очнулся, когда на экране возникло знакомое лицо с сединой на висках и серыми, облачными глазами. Только здесь Анатолий был в мундире, с генеральскими погонами на плечах.

– Сегодня вечером, – до предела механизированным голосом вещала дикторша за кадром. – Неизвестными у себя на даче был убит Анатолий Константинович Михайличенко, генерал-лейтенант органов безопасности. Ведется следствие.

Сергей вцепился в подлокотники кресла с такой силой, что дерево захрустело. Темный иерарх, сильнейший из черных магов страны, не ушел от расплаты за неподчинение, за отданное на сторону знание. Возмездие настигло его с пугающей быстротой.

Единственным владельцем информации остался последний собеседник погибшего, то есть он, Сергей. Логичным шагом неведомых убийц будет устранить и его. Шанс уцелеть – лишь в том, чтобы как можно быстрее избавиться от своей уникальности.

Рука Сергея сама потянулась к телефону. Закончил он звонить только во втором часу ночи, будучи уверен, что даже если погибнет сам, то это мало что изменит.

Но за ним не пришли, ни ночью, ни утром.

Зато около восьми часов, когда Сергей собирался на работу, неожиданно позвонила Майя.

– Доброе утро, наставник, – сказала она мягко.

– Привет, – ответил Сергей, сдерживая тягучий зевок. – В чем дело?

– Да просто вот что подумалось, – в голосе девушки читалось смущение от собственной смелости. – Может быть, стоит обратиться за разъяснениями к тому, с кого для нас вся эта история началась?

– Это к кому? – затуманенные бессонницей мозги вертелись с откровенным скрипом, думать было мучительно, а результат при этом получался нулевой.

– К Безумному Отшельнику, – ответила Майя тихо. – Ведь из его пророчества мы все узнали о том, что грядут плохие времена. Правда, не поверили…

– Точно! – воскликнул Сергей как мог бодро. – Идея отличная. Я узнаю адрес, и прямо в ближайшие дни и съездим.

* * *

Получить информацию о местожительстве Отшельника оказалось делом непростым. Ее удалось добыть лишь через пятые руки, но еще сложнее было найти время для поездки на другой конец города.

Вырвался Сергей только в субботу, спустя три дня после звонка ученицы. Ее, как и обещал, взял с собой.

Долго, почти час, ехали на метро, затем – на трамвае. На улице шел снег, мягкий, пушистый, скрывая под собой грязь и уродство мегаполиса, и над городом повисла мягкая умиротворенность. Сергей впервые за два месяца ощутил в душе спокойствие и немного расслабился.

Последний этап пути пришлось проделать пешком. Жил Отшельник в старом двухэтажном доме какого-то яркого коричневого оттенка. Под окнами был небольшой садик, а улица, хоть и застроенная подобными же древними развалюхами, выглядела чистой и ухоженной. Ни мусора, ни бродячих псов.

Сергей с Майей поднялись на второй этаж. Доски пола скрипели под ногами, было темно и пахло мышами. Поплутав некоторое время в полумраке, отыскали нужную квартиру.

Черная пуговка звонка легко поддалась нажатию, и из-за стены донеслась переливчатая трель.

Но никакой реакции на нее не последовало. В квартире по-прежнему царила тишина, мертвая, абсолютная. Даже радио, что уходя, обычно оставляют включенным, не бубнило.

Сергей позвонил еще раз, прислушался.

– Никого, – сказал печально. – И стоило ехать?

– Может, он придет? – предположила Майя. – Давай подождем.

Раздался скрип, и из-за открывшейся двери соседней квартиры показалась голова пожилой женщины.

– Вам кого? – спросила старушка подозрительно.

– Хозяина, – отозвался Сергей. – Николай Палыча. Не знаете, где он?

Майя удивленно взглянула на наставника. Никогда не подозревала, что у Безумного Отшельника может быть имя, да еще и такое обыденное. Но Сергей, похоже, назвал все верно, так как подозрительности в голосе соседки убавилось.

– А кто вы такие будете? – сказала она, выходя в коридор. – Что-то я вас раньше не видела.

– Родственники, – ответил Сергей с едва слышным вздохом. – Племянники. Вот, приехали навестить. Издалека, из-за города.

– Ох, как неудачно! – всплеснула руками соседка. – В такую даль ехали. И все зря!

– Это почему? – теперь подозрительность появилась уже в голосе Сергея.

– А забрали его вчера, – печально сказала старушка.

– Кто? – с трепетом в голосе спросила Майя.

– А эти, психиаторы, – ответила соседка, вновь всплеснув руками. – Он же всегда странный был. И вот, приехали эти доктора психические на своей машине, замотали его во что-то и увезли. А мне сказали "Не суетись бабка. Он буйный стал, а мы его вылечим".

– Вылечим? – в глазах девушки застыл испуг. Сергей нашел силы успокаивающе ей улыбнуться, и вновь обернулся к старушке.

– А куда его увезли? – поинтересовался он. – В какую именно больницу?

– Да в эту, на Июльские дни, – ответила соседка уверенно. – Марья Степановна сказала, что больше некуда. Она тут ближе всего, да и держат там как раз таких.

– Ладно, спасибо, – пробормотал Сергей севшим голосом. – Попробуем навестить дядюшку там. – До свидания.

– До свидания, – эхом откликнулась Майя.

Соседка не ушла в квартиру, и все продолжала смотреть им вслед.

Полог из падающих снежинок более не внушал приятных ощущений, скорее, он смотрелся погребальным саваном. Когда они выбрались к остановке, Сергей повернулся к Майе, и жестко сказал:

– Вот что, ты езжай домой. По психушкам я без тебя поеду.

И тут девушка сделал то, на что ранее не отважилась бы и во сне – пошла наперекор учителю.

– Нет, – ответила она. – Поедем вдвоем. И каким образом ты будешь искать Отшельника? Объезжать все заведения? Ведь нельзя же считать сообщение от какой-то Марьи Степановны абсолютно достоверно?

– Нельзя, это точно, – Сергей несколько опешил от неожиданного напора ученицы. – Но если я возьму тебя, то как это мне поможет в поиске?

– Я смогу его отыскать, – произнесла девушка, и лицо ее при этом осветилось такой внутренней уверенностью, что Сергей понял – сможет. – Не точное местоположение, а направление.

– Хорошо, – Сергей кивнул. – Пойдем.

Газетный киоск нашелся на ближайшем перекрестке. В нем удалось купить ручку и карту города.

Сергей долго шуршал бумажным полотнищем, пахнущим типографской краской, затем с довольным сопением поставил на карте точку:

– Вот мы здесь. Ищи.

Девушка закрыла глаза, глубоко вздохнула. Затем лицо ее стало медленно бледнеть, и когда почти сравнялось цветом с порхающими вокруг снежинками, Майя начала двигаться. Повернулась примерно на четверть круга и замерла, словно застыла. Сергей боялся даже дышать, чтобы не помешать, не сбить настрой…

Пройдя полный круг, девушка открыла глаза, и подняла руку, указывая на северо-восток.

– Там, – сказала она, и лицо ее, к облегчению Сергея, начало принимать нормальный цвет.

– Отлично, – сказал он преувеличенно громко. – В той стороне всего одно учреждение из тех, что нас интересует. И именно на улице Июльских дней.

– А откуда ты знаешь, где и сколько в городе психбольниц? – поинтересовалась Майя серьезно.

– Наслышан, – ответил Сергей, пряча карту в карман плаща. – От старших соратников. В семидесятые годы в психушках побывали многие из магов.

* * *

Больница оказалась невысоким длинным зданием желтого цвета, и была огорожена каменным забором с колючей проволокой наверху. За ним торчали огромные скелеты тополей, слегка припорошенные снегом. Ветви жалобно скрипели на студеном ветру.

В приемном покое посетителей встретили недружелюбно. Тетка в белом халате, что комплекцией поспорила бы с бегемотом, злобно глянула на них из окошечка.

– Что надо? – спросила басом.

– Мы к Епифанову, Николаю Павловичу, его вчера должны были к вам привезти, – сказал Сергей уверенно и спокойно, но Майя чувствовала, как он напряжен.

– Время для посещений с пяти до шести, – мрачно пробубнила тетка.

– Мы издалека, и вечером не можем, – Сергей улыбнулся. Майя ощутила отзвук магического воздействия, и тетка сдалась.

– Сейчас позвоню, узнаю, – буркнула она, и принялась крутить диск на старом, облезлом телефонном аппарате.

Потянулось ожидание. Тетка кого-то о чем-то спрашивала, потом перезванивала. Так повторилось три раза. Затем она с грохотом положила трубку, и высунувшись в окошко, пробасила:

– Помер он.

– Как? Что? – Сергей ощутил, как бездна разверзается под ногами. Майя вцепилась в его руку, и чувствовалось, что ладони ее дрожат.

– Умер, говорю, – повторила работница психбольницы без малейшей печали. – От сердечного приступа. Сегодня утром.

– Вот как? – пробормотала Майя, а Сергей не нашел чего сказать.

– Тело вам, как ближайшим родственникам, если вы таковыми являетесь, – добавила тетка, глядя в их помертвевшие лица, – выдадут через два дня, после вскрытия. Придете с документами сюда.

Они вышли на улицу. Снег прекратился, и в воздухе висела гулкая, морозная тишина.

– Его точно убили, – сказал Сергей тихо.

– Это уже неважно, – ответила Майя. – В любом случае, мы опоздали.

Мир вокруг казался до неестественности белым, словно у матери-природы осталась только одна краска, и она щедро плеснула ей на город, надеясь сделать его чистым.

Белизна резала глаз, и смотреть на свежевыпавший снег было больно.

Глава 4.

…они будут убиты, или распяты,

или будут отсечены у них руки и ноги

накрест, или будут они изгнаны из земли.

Это для них – позор в ближайшей жизни,

а в последней для них – великое наказание.

«Коран», сура «Трапеза», 37

Ледяной ветер нес колкую снежную крупу, безжалостно сек лицо. Находил малейшие щелки в одежде и пробирался к телу, стремясь коснуться кожи острыми холодными когтями.

Находиться на улице в такую погоду было почти невозможно, но не находиться в данный момент – просто нельзя.

Хоронили Людмилу.

Она умерла быстро и очень странно. Все началось с болей в животе. А когда приехали врачи, все было уже кончено. Ядов в крови обнаружено не было, органических аномалий – тоже. Маги тоже ничего не смогли найти. Никаких энергетических нападений, никаких заклинаний. Людмила еще за день до смерти была в полном порядке.

Сергей с Жанной шли последними в недлинной колонне провожающих. Перед ними шагал ссутулившийся Виктора. Шапку он, несмотря на метель и мороз, не надел, и снежинки падали на хвостик из русых волос, застревали и почему-то не таяли.

Печальные вздохи оркестра с трудом доносились сквозь завывания ветра, в которых Сергею чудилось злобное торжество. Он знал, что такого не может быть, что стихии нет дела до человеческой смерти. Но отделаться от наваждения не мог, как ни старался…

Под причитания родственников гроб опустили в черную узкую яму. Застучали комья земли, закрывая алый бархат обивки, а Сергею все вспоминалась покойница. Красивое восточное лицо, и сильные, умелые руки опытной массажистки и целительницы.

Но себе она помочь не смогла.

Когда обряд закончился, подошла Инна. Лицо ее было заплаканное, глаза покраснели, как у кролика.

– Пойдем ко мне, посидим, помянем покойницу, – сказала она со вздохом.

– Конечно, – кивнула Жанна, поведя плечами под пальто. – А то уж больно холодно.

* * *

Дома у Инны оказалось тепло, пахло хвоей. Лицо Сергея после прихода с мороза начало гореть, но все равно, приятно было не ощущать свирепого ветра и чувствовать, как по окоченевшему было телу начинает вновь струится кровь.

В комнате обнаружилась елка, наряженная к Новому Году. Таинственно мерцали на ней многочисленные шары, почти живыми смотрелись фигурки зверей, и сурово глянул из-под косматых бровей стоящий под ветвями полуметровый Дед Мороз.

– Да, а ведь праздник скоро, – сказал Сергей ошеломленно, глядя на елку, словно на невиданную редкость. – А я совсем забыл!

– Тут забудешь, как тебя зовут, – ответил ему Виктор, входя в комнату. – Что не неделя, то новые смерти.

– Это точно, – мрачно подтвердила Жанна, усаживаясь на диван. – Или просто потери. Один из учеников у меня ушел. Сказал, что все это ему надоело, и он возвращается к обычной жизни. Мол, хватит в магию играть – опасно слишком.

– Да, невесело, – Сергей поколебался, и тоже сел. Пружины дивана жалобно взвизгнули под его телом. – А второй?

– Уехал куда-то на юг. Надеюсь, что выживет.

– Нам бы самим уцелеть, – проговорил Виктор, поеживаясь. Находиться в комнате было неприятно. Здесь еще витал аромат страданий множества людей, сохранившийся со дня неудачной попытки клана атаковать черных. Реальной опасности для магов он не представлял, но причинял изрядное неудобство. – Ведь смерть Людмилы совсем не единственная в своем роде.

– Кто еще погиб? – спросила Жанна как-то лениво.

– Подобным же образом, без видимой причины и очень быстро, умерли за последнюю неделю пятеро, – Виктор потер ладони, помогая им отогреться. – Трое из тех, кто помогали клану в финансово-организационном плане, и двое человек из других кланов. И тоже – не столько маги, сколько администраторы. И у всех первым симптомом были боли в животе.

– Кто-то обрубает нам корни, – сказал Сергей, но Жанна его перебила:

– Отравление? – спросила она быстро. – Эту версию ведь рассматривали?

– Конечно, – кивнул Виктор. – Но на отравление известными науке ядами это непохоже, поэтому вариант этот никто всерьез не воспринял.

– А зря!

Вошла Инна, с бокалами и бутылкой красного вина.

Когда его разлили, то жидкость показалась густой и багровой, до дрожи напомнив Сергею кровь. Пил, внутренне содрогаясь, но вино оказалось вкусным. В нем чувствовалась терпкость темного винограда и жар южного солнца.

– Кто же все-таки на нас охотится? – спросила Жанна, когда бокалы были отставлены. – Что не черные, это понятно.

– Вторжение из параллельных пространств? – спросила Инна.

– Точно, – хмыкнул Сергей. – Зеленые человечки прилетели с Марса, дабы поработить Землю, и начали с уничтожения тех, кто может оказать им сопротивления. Ты, судя по всему, много фантастики читаешь?

– А почему нет? – хозяйка разгорячилась, и не обратила внимания на издевательский вопрос. – Чем не версия? Сначала надо перебить сильных! Это ведь так?

– Логично, – отозвался Сергей. – Но пойми, марсианам, даже если они есть, в чем я лично сильно сомневаюсь, глубоко наплевать на наши земные дела. У них своих проблем, вероятнее всего, хватает. И всякие контактеры, что несут чушь о Великом Космическом Содружестве и шестиногих братьях по разуму из созвездия Лиры, порождают очень опасную иллюзию – что мы, люди, пуп Вселенной, и что обитателям других миров делать нечего, как нам сопли утирать!

– Ты, конечно, прав, – сказал Виктор примирительно. – Только это ничего не меняет. Мы по-прежнему не знаем, кто наш враг, и есть ли он вообще.

– Что ты говоришь, ради всех богов? – нахмурилась Жанна. – Что значит, "есть ли вообще"? Что, все наши друзья, что погибли в последнее время, умерли естественной смертью?

– В некотором роде это может быть и так! – отчеканил Виктор, глядя Жанне прямо в глаза. – Ты же не станешь говорить, что если человека сгубил шторм, то волны и ветер виноваты в его гибели?

– Ты говоришь глупость, – сказал Сергей резко. – Нельзя сравнивать стихию со смертоносными заклятьями, зомби-убийцами и мальчиками, считающими себя мастерами энергетического каратэ! Здесь чувствуется разум, изощренный…

– Тише, стоп! – вдруг крикнула Жанна. Все разом обернулись к ней.

– Тихо, – повторила она, уже тоном ниже. – Мы же ругаемся, словно бабки в очереди! Так нельзя!

– Да, нервы никуда, – сказал Сергей уныло, и опустил взгляд. Теплой волной на лицо накатил стыд.

– Вот и еще один способ сгубить мага, – добавил Виктор, потирая себе виски. Словно пытался избавиться от головной боли. – Сделать его психопатом, чтобы он всю силу извел на пустые эмоции.

Инна сидела молча, лишь переводила взгляд с одного на другого.

– Всего три месяца террора, – проговорила Жанна горько. – Девяносто дней, даже меньше, понадобилось для того, чтобы превратить нас в истериков. А ведь как кичились, кем себя мнили…

Хвойный аромат вызывал неудержимую щекотку в носу, побуждая желание чихнуть. Но Сергей сдерживался, понимая, что даже просто резкий и громкий звук может уничтожить хрупкое эмоциональное равновесие.

* * *

Машина взвизгнула шинами и остановилась. Сергей метнулся к дверце, ткнулся лицом в пахнущий табаком полумрак салона, спросил громко:

– На Гоголя?

– Сколько? – поинтересовался водитель – угрюмый медведеобразный мужик.

– Червонец, – отозвался Сергей, мучительно соображая, сколько у него денег. Выскочил из дома в спешке, времени собираться не было.

– Идет, – кивнул медведеобразный, и Сергей опустился на обтянутое кожей сиденье.

Машина шла ходко, на пустынных вечерних улицах движение было редким. Лишь изредка парными метеорами проносились огни встречных автомобилей. Приходилось иногда останавливаться на светофоры, и периоды вынужденного стояния вызывали по всему телу Сергея зуд нетерпения. Он едва не грыз ногти.

Причина, что погнала его в путь, была такой, что любая задержка грозила стать смертельной. Но не для него самого.

Звонка Майи Сергей не ожидал, и поэтому изумился, услышав в трубке ее голос. Именно удивление, скорее всего, и помешало ему сразу адекватно оценить ситуацию, услышать страх в голосе девушки.

– Добрый вечер, наставник, – сказала она.

– Привет, – отозвался Сергей. – Что стряслось?

– У меня болит живот, – произнесла Майя очень тихо, но тут уже стало ясно, что девушка напугана. Сергей и сам мгновенно похолодел. За три дня, прошедших с похорон Людмилы, от неведомой хвори умерло еще семеро, в том числе и Инна. Определить же причину отравлений никак не удавалось.

– Что? – задал он вопрос настолько глупый, насколько можно, но почти сразу исправился. – Давно?

– Примерно час, – ответила ученица. – Все сильнее и сильнее.

– Хорошо, я выезжаю! – крикнул Сергей. – Пей больше жидкости, и врача вызови!

Он сорвал пальто с вешалки и выметнулся в подъезд.

Автомобиль резко встал, и Сергей вернулся из воспоминаний к действительности. Сунул довольно осклабившемуся шоферу мятую десятку, и выбрался из машины.

Пока шел к дому Майи, успел замерзнуть. Морозы в последние дни стояли дикие, давая надежду, что Новый год, до которого осталось два дня, удастся встретить при настоящей зимней погоде.

Дверь открыл мрачный отец девушки. Взглянув на него, Сергей ощутил слабость в коленках.

– Как она? – спросил он, переступая порог. В нос шибанул сильный запах лекарств.

– Плохо, – ответил хозяин. В глазах его плавала растерянность, и видно было, что держится мужчина из последних сил.

Сергея здесь знали, причем давно. Его родители, пока были живы, дружили с родителями Майи, и когда у девушки обнаружился интерес и способности к магии, то в клане даже не возникло вопроса, кто будет ее обучать.

Она лежала на диване. По контрасту с темным пледом, которым девушка была накрыта, ее лицо казалось особенно бледным. Дыхание вырывалось сквозь сжатые зубы редкое, прерывистое.

– Ноль один звонили? – спросил Сергей.

– Да, – ответила мать Майи, заплаканная до предела. – Вот только не едут что-то.

– Ладно, – сказал Сергей каким-то шипящим шепотом, и закрыл глаза.

Сосредоточился до боли в голове, между бровями начало нарастать жжение, словно там возник небольшой фурункул. Когда вырос и лопнул, тьма вокруг сменилась полумраком. В нем болезненным серебристым светом сияла аура Майи.

Сразу стала видна причина болезни – черные пятна в области желудка и кишечника. "Значит, все-таки отравление" – подумал Сергей отрешенно, и поднял руки, готовясь исцелять.

Энергия послушно ткнулась изнутри в ладони и потекла к девушке изумрудно светящимися ручейками. Коснулась черноты, и вместо того, чтобы ее стереть, начала впитываться.

С изумлением смотрел Сергей на то, как заряд целительной энергии, достаточный для устранения последствий любого отравления, канул в никуда, не произведя видимого эффекта. Краем уха слышал разговор родителей девушки, которые обсуждали, что случилось с гостем (сидит с закрытыми глазами и руками водит), и не нужна ли медицинская помощь ему самому?

Майе тем временем, судя по виду ауры, становилось все хуже. Сияние ее тела блекло, по нему начинали ползти серые пятна, а чернота в области живота ощутимо увеличивалась, словно чудовищно быстро растущая раковая опухоль.

Сергей сделал несколько циклов полного дыхания йогов, и попробовал вычистить мрак с помощью самой мощной энергии, что знал – фиолетовой. Лиловый столб выбросил из себя с такой силой, что на миг почувствовал дурноту.

Под мощным ударом черные пятна словно съежились и немного уменьшились, но не исчезли совсем. А Сергей ощутил себя настолько опустошенным, что не взялся бы исцелять даже зубную боль.

Оставался единственный выход – лечить физическое тело.

Сергей со стоном открыл глаза. Родители Майи смотрели на него с четко различимым испугом (не тронулся ли с горя рассудком?).

– Что она ела и пила сегодня? – спросил он.

– То же, что и мы, – ответила мать.

– Все?

– Нет, отвар она пила, – добавил неуверенно отец. – Из трав.

– Что за отвар? Из чего? – Сергей вскочил. – Показывайте!

– Да какие-то травы, от простуды, – отец Майи встал и пошел впереди гостя на кухню. – Купила у какой-то бабки на рынке.

На окне обнаружилась полулитровая банка, наполненная на треть буроватой жидкостью, в которой плавали какие-то веточки и листочки. Пах отвар приятно, напоминая о цветущих полях июля.

– Я это забираю, – сказал Сергей, и в тот же миг в комнате заплакала, запричитала мать.

Мужчины вместе бросились к больной, и в тот же миг раздался звонок в дверь. Приехала "Скорая".

Сергей кинулся открывать. Когда дверь распахнулось, с досадой бросил:

– Что так долго? Девушка же умирает!

– Колесо лопнуло, – ответил со вздохом пожилой, полный врач. – Пока меняли. Ведите к больной.

"Судьба" – подумал Сергей, глядя в спину доктору, что поспешил в комнату.

Судя по звукам, доносящимся оттуда, бригада «Скорой» приехала слишком поздно. Ни в одном из предыдущих случаев отравления усилия реаниматоров не увенчались ничем.

Сергей сглотнул засевший в горле комок, и прислонился лбом к холодной и твердой стене. Слезы рвались наружу, но он держал их. Изо всех сил, которых оставалось не так много.

* * *

– Это смерть-трава, – сказала Жанна, стараясь глядеть мимо Сергея.

– Какая-какая? – спросил он. – Откуда она такая взялась?

– Смерть-трава, – повторила ведьма, скривившись. – Совершенно жуткая вещь. Чтобы определить ее, мне пришлось отыскать травник восемнадцатого века. Очень редкое растение, если его правильно собрать и приготовить, то убивает, как сам видишь, быстро и безотказно. Считалось, что секрет ее использования давно утерян, однако же – вот.

– Такую же траву я нашел в доме у Людмилы, – вмешался в разговор Виктор, который до сих пор сидел молча.

Они собрались у Жанны во второй день после Нового Года, праздника, что в этом году превратился для магов города в траур.

– Она тоже лечилась от простуды? – с кривой усмешкой поинтересовался Сергей.

– Да, – кивнул Виктор. – И тоже приобрела траву где-то на рынке.

– Что за идиотизм, не понимаю, ради всех богов! – произнесла Жанна сердито, раскуривая сигарету. – Зачем им это понадобилось? Собранных своими трав не хватает, что ли? Ведь Людмила-то – целительница!

– Точно, – вздохнул Сергей. – Иначе, чем временным помешательством это не объяснишь. Да и бабуля та непроста. А может быть, она и не одна. Город-то большой!

– Все верно, – проворчал Виктор. – Но бабушку я найду, пусть она даже одна на всю страну. А вообще – мы с Жанной всем сообщили, чтоб никаких отваров. И смерти прекратились. Последняя была в новый год.

– Кто? – спросил Сергей с вялым интересом.

– Ты его не знаешь, – махнул рукой Виктор. – Он из начальников, директор одного НИИ. Завязался с нами полгода назад, и вот результат.

– Печально, – склонил Сергей голову.

– Нет времени грустить, – сказал Виктор со сдерживаемой яростью. – Пора действовать!

Жанна улыбнулась печально. Дым от сигареты причудливыми лентами висел в воздухе, не желая рассеиваться и создавая иллюзию собственной плотности.

* * *

Телефон зазвонил, как всегда, в самый неподходящий момент. Его яростное тренькание раздалось в тот миг, когда Сергей собрался залезть в ванну.

Вместо того, чтобы погрузить усталое и грязное тело в благостно горячую воду, пахнущую ароматической пеной, пришлось практически в голом виде хвататься за трубку.

– Вечер добрый! – завопила она голосом Виктора. – Я бабку отыскал!

– Да ты что? – ахнул Сергей, мгновенно забыв о собственном недовольстве минутной давности.

– Отыскал, – подтвердил Виктор. – Завтра будь готов с утра, я за тобой заеду.

– Зачем?

– Поедем кое-куда, я машину возьму, – проговорил Виктор серьезно.

– Нет, давай в выходной! – поспешно сказал Сергей.

– Я тебя не заставляю, но терять нельзя ни дня! – рявкнул Виктор. – Заеду в девять!

Утром Сергей пребывал в смешанных чувствах. С одной стороны – предстоял прогул, весьма неприятный последствиями, а с другой – поездка, хоть напряженная, но интересная.

Когда радио хорошо поставленным бодрым голосом сообщило "Московское время – девять часов!", раздался звонок в дверь. За ней обнаружился Виктор, одетый по случаю морозов в необъятную шубу.

– Ты готов? – спросил он.

– Да, – Сергей поспешно оделся и выскочил из квартиры.

Жанна ждала их в машине – неказистом красном «Жигуленке», что сердито фырчал и пускал дым из выхлопной трубы, явно не радуясь тому, что в такой холод пришлось покинуть гараж.

– А я и не знал, что ты водишь машину! – сказал Сергей, когда они выехали со двора. Виктор лихо крутил руль, и не выказывал робости, свойственной начинающим автомобилистам.

– Ты много чего обо мне не знаешь, – ответил он, усмехнувшись.

– Ты лучше расскажи, как старушку нашел, и куда мы едем? – с заднего сиденья спросила Жанна.

– Точно! – поддержал ее Сергей.

– Все просто, – отозвался Виктор, манипулируя рулем. – Ходил по рынкам, просто так, наудачу. Смотрю, бабушка стоит, а перед ней пучки какие-то разложены. Я к ней. Спрашиваю "А что это у вас?". Она отвечает: "Травы лесные и полевые, от всяких хворей надобные". Я ей: "Ох, как здорово, а у меня как раз горло болит, никакие лекарства не помогают!". Она на меня посмотрела так, с прищуром, и говорит: "Ты человек непростой, и трава тебе нужна особенная!".

– Никак, видящая старушенция? – не выдержала, прервала рассказчика Жанна.

– Ага, – кивнул тот. – Лезет она к себе в сумку и вытаскивает оттуда эту смерть-траву. Ну, тут я шутить перестал. Ухватил ее энергетически, и давай спрашивать.

Она, конечно затрепыхалась, но силенки не те. Все выложила. Сама она травница, но растение это, особенной силы для непростых людей, ей другая бабка поставляет, как и многим другим.

– И что, она сама не знает, чего продает? – с изумлением поинтересовался Сергей.

– Как я понял, авторитет той, кто эту траву собирает, очень высок, и все ей верят. Что это трава от любой болезни, но действует только на тех, кто сам к колдовству расположен. А такого человека самая захудалая деревенская целительница легко определит.

– Ну так куда же мы едем? – спросила Жанна.

– К той самой старушке, что эту отраву распространяет, – ответил Виктор. – В деревню Ждановка, до которой еще примерно километров тридцать.

– И что мы с ней сделаем? – спросил Сергей.

– Обезвредим! – ответил Виктор таким тоном, что желание задавать дополнительные вопросы отпало само собой.

Трудности начались, когда свернули с шоссе. Асфальт быстро закончился, и потянулась грунтовая дорога. По осени здесь было бы не проехать, а сейчас «Жигуленок» с бодрым ревом катил по смерзшейся глине. Но Виктор, к собственному удивлению, быстро заблудился.

Перед третьей развилкой он остановил автомобиль, и сказал растерянно:

– Хоть убей, не знаю, куда ехать! Указателей никаких. Кто его знает, в какой стороне деревня?

– Давай я попробую, – проговорила Жанна, и Сергей спиной ощутил, как женщина на заднем сиденье задействовала магическую силу.

– Тут все прикрыто, – сказала она минут через пять каким-то мертвым, монотонным голосом. – Для видения. Ничего не разглядеть. Только если выходить из тела.

– Давай ты, – Виктор посмотрел на Сергея. В глазах его, на этот раз – цвета бирюзы, читалась надежда. – У тебя лучше всех это получается.

– Хорошо, – вздохнул Сергей и откинулся на сиденье.

Выход удался с трудом. Мешал холод, не дающий расслабится, чинило препятствия неудобное сиденье. Громом в ушах отдавалось фырчанье мотора, который Виктор не стал выключать.

Лишь напряжением всех сил удалось Сергею смирить усталое тело, и вскоре он уже парил над машиной, вглядываясь в светящийся зеленым и белым пейзаж. В отличие от города, здесь в энергетическом плане было чисто, в обилии сновали стихийные духи. Только вот серое марево затягивало небеса, и свет сверху лился какой-то неяркий, безжизненный.

Деревня обнаружилась не сразу. Деревенский эгрегор, серый словно мышь, так удачно сливался с далью, что заметил его Сергей с третьей попытки. Некоторое время еще полетал, наслаждаясь блаженным ощущением чистоты вокруг, а затем, словно коршун на добычу, упал на свое тело.

– Туда, – прохрипел, поднимая тяжелую, будто свинцовую руку.

Машина с радостным ревом двинулась с места, и вскоре из-за небольшой рощи, сияющей белизной березовых стволов, показались красные и желтые крыши Ждановки. Дома стояли кучно, курились над ними дымки, темнел позади деревни лес, и весь пейзаж дышал миром и покоем, дремотной неторопливостью.

Но перед крайним домом дорогу приезжим перегородил трактор, с натужным ревом выползший из-за длинного сарая. Куда он направлялся в зимнюю пору – оставалось загадкой.

Тяжелая машина развернулась так, что для проезда «Жигулей» не осталось места, и замерла. Из кабины вылезли двое крепких парней в телогрейках, ушанках и валенках. Виктор, ворча сквозь зубы, выбрался из кабины, и двинулся им навстречу. Через неплотно прикрытую дверцу был хорошо слышен весь разговор.

– Уберите трактор, – сказал Виктор спокойно. – Проехать надо.

– А вы кто такие, б..? – спросил один из парней, смуглый и носатый. – Мы вас не знаем.

– Какая разница?

– А мы чужаков не любим, – смешался в разговор второй тракторист, круглолицый и румяный. – Катитесь отсюда на х..!

Виктор как-то резко качнулся вперед, смуглолицый беззвучно отлетел в сторону и остался лежать, скорчившись, словно зародыш, а румяный согнулся и захрипел.

– Ну что, уберешь машину? – спросил Виктор.

– Да иди ты, – полузадушенно ответил оставшийся на ногах парень.

Куда именно собирался он посоветовать убраться приезжим, узнать не удалось. Виктор ударил, на этот раз в голову, и второй сельчанин рухнул на снег, пятная его кровью из разбитого носа.

Виктор сноровисто, словно делал это каждый день, забрался в кабину трактора. Через некоторое время из его недр раздался гул, и тяжелая машина с лязгом и грохотом двинулась в сторону.

Нужный дом, бревенчатый, с синим забором, нашли быстро. Когда вылезли из автомобиля, то Жанна сказала, с удивлением глядя на строение.

– А бабушка-то не проста! Сначала эти двое, запрограммированные защищать ее, а теперь это.

– Что это? – спросил Сергей нетерпеливо, чуть не впервые в жизни тяготясь неумением видеть энергетические аномалии напрямую.

– А защитное заклинание, – просто объяснила ведьма. – Если его не заметить и войти без спроса, то жуткая головная боль обеспечена. И ту вуаль, что деревню скрывает, я думаю, тоже эта колдунья поставила.

– Хватит болтать, – сурово проговорил Виктор. – Снимай защиту!

Вошли во двор. Почти сразу появилась собака. Огромная, черная, зубастая. Без лая она ринулась на чужаков, и не избежать бы им укусов, если бы не Виктор. Он неожиданно упал на четвереньки и зарычал прямо в морду твари, так страшно и правдоподобно, что Сергей едва не наяву увидел страшенную псину, которой только и может принадлежать такой рык.

Собака замерла, а затем, тоненько поскуливая и поджав хвост, умчалась куда-то за дом, где разразилась истерическим лаем.

Жанна все время, пока Виктор разбирался со зверем, стояла, замерев, и медленно водила перед собой руками, словно отводя в стороны и разрывая невидимые нити. Глаза ее были закрыты, а на лице застыло напряжение.

Виктор встал с колен, отряхнул брюки, и только тогда Жанна ожила.

– Все, можно идти, – сказала она с выдохом.

Дверь отворилась с ужасающим скрипом. Из глубин дома пахло касторкой и еще чем-то неприятным. Навстречу незваным гостям буквально выскочила из недр избы маленькая старушка, закутанная во все черное, с морщинистым, темным лицом. Чужеродно, двумя сапфирами в черноземе, смотрелись на нем глаза.

– Что, явились, слуги диаволовы? – прошипела она, яростно размахивая руками. – Прочь, прочь, сгиньте!

Из недр платья была извлечена бутылочка с водой, которой старушка начала брызгать на гостей. Одновременно она истово крестилась, и бормотала что-то неразборчивое.

– Вы что, почтенная, совсем с ума сошли? – спросил Виктор.

– С ней бесполезно разговаривать, – остановила его Жанна. – Она же одержимая.

– Да ладно, – усомнился Сергей. – На нас святой водой льет, сама крестится, да еще и молитвы читает – и одержимая?

– Ага, – кивнула Жанна, и на лице ее появилась улыбка, что бывает, должно быть у кота, добравшегося до запасов рыбы в холодильнике. – Одержимые – они тоже разные. Не обязательно такие, как их все представляют. Они могут быть и тихими, и даже благочестивыми. Дело не в этом.

Старушка тем временем перестала креститься, неожиданно рухнула на пол и забилась в корчах. Губы ее пятнала пена, глаза сверкали, а изо рта рвался такой вой, что ему позавидовал бы волк.

– Чего это с ней? – спросил Виктор. – Мы ж еще ничего не делали.

– Нас трое, и все – сильные маги, – пожала плечами Жанна. – Уже одно это оказывает на нее мощное энергетическое давление, а демону в ней приходится нелегко.

– Что за демон? – деловито поинтересовался Сергей, глядя на то, как старушка пытается ползти, подтягиваясь на одних руках.

– Это мы сейчас узнаем, – спокойно ответила Жанна. – Но явно – очень непростой, раз знает про смерть-траву. Тащите ее в комнату.

Виктор с Сергеем переглянулись, и дружно подхватили бабку под руки. Она оказалась легкой, словно перышко, но прикосновение вызывало непонятную гадливость. Словно трогаешь чего-то мерзкое, отвратительное…

Жанна уверенно распахнула дверь, оглядела комнату:

– Сюда, в кресло.

Одержимая, что до сих пор безвольно висела в руках мужчин, вдруг забилась с такой силой, что Сергея отшвырнуло в сторону. Голова его пришла в соприкосновение со стеной, и от боли он на миг потерял ориентировку.

Когда очнулся, то увидел, как Виктор всем весом висит на руке хрупкой старушки, а та тащит его, упорно, шаг за шагом приближаясь к Жанне, что стоит с поднятыми руками и что-то шепчет.

На лице бабушки было жуткое, воистину демонское выражение. Желтые клыки торчали из раззявленного рта, волосы, выбившиеся из-под платка, свисали седыми космами на сверкающие глаза.

Жанна дернула кистями, словно сбрасывая с них что-то. Одержимая застыла, будто скованная цепями. Чудовищно перекосилось ее лицо, напряглись суковатыми палками руки и ноги, выгнулась горбом спина. Но преодолеть чужую силу и шевельнуться она не могла.

Виктор отпустил руку бабки и сел на пол. По лицу его, покрасневшему от напряжения, тек пот.

– Ничего себе, божий одуванчик, – прохрипел он, стягивая шапку и обмахиваясь ей.

– Имя? – бросила Жанна так резко, что Сергей даже вздрогнул.

Бабка молчала. Судорожно кривился рот, да дергалась в тике щека.

– Имя? – еще громче спросила Жанна и чуть подняла руки. – Отвечай!

– Чье? – спросила одержимая грубым мужским басом, и тут же из ее губ полился собачий лай. Он сменился мяуканьем, что перешло в кудахтанье, а затем пошли звуки столь странные, что невозможным казалось понять, как может их воспроизводить человеческое горло.

Волосы на затылке Сергея зашевелились, он сглотнул.

– Что застыли, помогите мне, – сказала Жанна напряженно, и бабка тут же шевельнулась, двинулась, воспользовавшись секундным ослаблением внимания заклинательницы.

Жанна тут же замолкла, пошевелила кистями, и движение одержимой прервалось на половине. С деревянным стуком опустилась на пол нога, и бабка вновь замерла уродливым истуканом.

Виктор недоуменно пожал плечами (мол, демоны – не моя специализация), а Сергей поспешно подтащил к себе стул, уселся и опустил веки.

Несмотря на ноющую от удара голову и нахлынувшую усталость, а может – и благодаря им, в энергетический план он переместился легко.

Оказался в полумраке, в котором нестерпимым золотистым светом сияла аура Жанны. Виктор выглядел бесцветным облаком, не имеющим определенной формы, а на том месте, где должна была быть бабушка, возвышалась огромная фигура, очертаниями напоминающая человека. Но кожистые крылья да изогнутые рога на лбу исключали сходство. Мрачно светились зеленые глаза на лишенном носа лице.

От рук Жанны тянулись к демону тонкие, словно сплетенные из хрусталя, веревки. Они обвивали черное исполинское тело демона, петлями стягивали его конечности и горло.

"Имя?" – вопрос народился изо рта заклинательницы нестерпимо белым облачком. Оно мягко проплыло по воздуху и окутало лицо демона, заставив того дернуться. Не теряя времени, Сергей хлестнул темную фигуру потоком фиолетового пламени.

Под его напором демон зашипел, и оранжевой зарницей полыхнул в пространстве ответ: "Сезиэль".

На гладком доселе лбу, меж рогами, проступил словно нарисованный багровой краской знак – переплетение дуг и прямых линий. Личная печать демона, его персональный опознавательный знак. Ими пользовались средневековые маги, чтобы держать в подчинении адских существ.

Аура Жанны налилась розовым свечением довольства. И тут же начали менять цвет потоки энергии, сковывающие демона. Из почти прозрачных они превратились сначала в желтые, а затем посветлели, приобретя цвет старого серебра.

Сергей не очень понимал, что делает Жанна, и выбрал самый простой и действенный способ помощи – принялся передавать женщине энергию. Толстый ее шнур протянулся от его солнечного сплетения к ауре ведьмы, и прилип к ней. На миг Сергей ощутил себя самолетом-заправщиком, зависшим рядом с огромным лайнером.

Количество пут, связывающих Сезиэля, резко увеличилось, и демон быстро оказался в коконе из светящихся нитей. С внезапным хлопком кокон сжался и исчез. Вместе с ним пропал и демон, а на том месте, где он стоял, проявилась слабенькая, жидкая аура старого человека. Миг повисела неподвижно, а затем изменила конфигурацию, показывая, что старушка упала.

Сергей поспешно вернулся в тело, переждал приступ дурманящей слабости и открыл глаза.

Старушка лежала темным холмиком, дыхание ее было едва различимо. Виктор сидел все на том же месте, на лице его застыло напряженное ожидание.

– Вот и все – сказала Жанна устало. – Экзорцизм[16] завершен.

Тяжело ступая, она подошла к ближайшему креслу и просто рухнула в него. Рука женщины, когда она потянулась за сигаретой, дрожала.

Виктор быстро подскочил, чиркнул спичкой. Жанна благодарно кивнула, и по помещению поплыл запах табака.

– Что будет с ней? – спросил Сергей, с трудом ворочая окостеневшим языком.

– Надеюсь, что ничего, – пожала плечами Жанна. – Демон изгнан. Все знания и умения старушка теперь потеряет, в худшем случае – повредится рассудком.

Старая женщина на полу пошевелилась, изо рта ее вылетел слабый стон:

– Господи Иисусе…

Сергей попытался встать, но тело не слушалось, словно его сковал паралич. Два выхода из физического тела за сутки – тяжелое испытание даже для опытного и сильного мага.

Быстрее оказался Виктор. Он шустро шагнул к хозяйке дома, и неожиданно размахнувшись, ударил ее по спине. Раздался гулкий хлопок, и бывшая одержимая резко закашлялась. Затем с трудом приподнялась и уставилась на незнакомцев без прежней ярости, но с непомерным удивлением. Она явно не могла понять, откуда в доме эти люди.

– Господи Иисусе, – повторила старуха, поправляя платок на голове и заправляя под него волосы. – А вы кто такие?

– А вы не помните? – спросил Виктор спокойно. Жанна наблюдала за происходящим с легкой насмешкой, а Сергей все боролся с собственной плотью, пытаясь оживить отказывающиеся повиноваться мускулы.

– Нет, – глухо ответила старая женщина, и опершись на любезно протянутую Виктором руку, поднялась.

– Мы врачи, – ложь была столь нелепой, что глаза Жанны расширились в удивлении, а Сергей на миг забыл о собственной немощи. Но хозяйка дома ничего не заметила. – И приехали по вызову.

– Да? – спросила старуха. Соображала она все же пока плохо. Не задалась вопросом, кто вызвал врачей в глухую деревню, почему те без халатов, и как она сама, в конце концов, оказалась на полу? – Но что-то мне нехорошо. Пойду прилягу.

– Конечно, – Виктор широко улыбнулся, осторожно подхватил бывшую колдунью под локоть, и медленно повел из комнаты.

Когда вернулся, спустя пять минут, лицо его было серьезно, а потемневшие глаза смотрели мрачно.

– Все, поехали, – бросил сурово.

– Хорошо, – Жанна легко поднялась. Сергей же по-прежнему сидел неподвижно, не будучи в силах пошевелиться, словно выброшенная штормом на берег медуза.

– Не могу, – прохрипел он, смущенно улыбаясь.

Жанна одним шагом оказалась рядом, пальцы ее проворно скользнули по шее. Нашли что-то чуть ниже затылка, по сторонам от позвоночника, нажали.

Такой дикой боли Сергей не испытывал давно. Словно через спину пропустили ток немалой силы. По нервным центрам ударило с такой силой, что мускулы всего тела буквально свело судорогой, и через мгновение Сергей уже стоял на ногах.

– С-спасибо, – просипел сквозь сжатые зубы, чувствуя, как остатки болевого взрыва гаснут где-то в ногах.

– Не за что, – с улыбкой отозвалась Жанна.

Машина заводиться не желала. Но еще некоторое время после того, как мотор, кашлянув, заурчал, в салоне было холодно. Лишь когда миновали все также стоящий на обочине трактор и выехали за пределы Ждановки, удалось согреться. В этот момент Сергей и нарушил тишину.

– Зачем ты ударил ее по спине? – спросил он.

– Сместил ей точку сборки, – ответил спокойно Виктор. – Чтобы вопросов лишних не задавала. Ты же видел, какая она вялая потом была? Завтра проснется, и не вспомнит, что у нее кто-то был.

– Удачная идея, – задумчиво отозвался Сергей, и обернулся к Жанне:

– А что с демоном?

– Демон изгнан, – сказала женщина устало. – И теперь вряд ли появится около наших мест несколько лет. Ему изрядно досталось, не меньше, чем нам.

Сергей кивнул, и принялся смотреть в окно, на заснеженные поля и заиндевевшие рощи. Машина шла ровно и быстро, приближалось шоссе, на котором можно будет увеличить скорость, и быстро добраться до города…

– Не хочется мне туда возвращаться, – неожиданно с тоской вздохнул Виктор. – Тут тихо, спокойно, чисто…. Разве что демон какой попадется, один на сто километров. А там? Эх…

От подобного совпадения со своими мыслями Сергей даже вздрогнул.

– Словно в чумной город едем, – печально добавила Жанна. – Здесь хоть небо над головой есть, а там – только тьма. Ведь ее даже отсюда видно, с тридцати километров. Колышется над городом огромным облаком, как ядерный гриб.

В сердце скребла тоска, усиливающаяся с каждым километром. Остаток пути маги молчали, а когда въехали в пределы города, с потемневшего, опустившегося неба упали первые хлопья снега. Начиналась метель.

* * *

Когда Виктор отвел машину, одолженную у одного из друзей, в гараж, и возвращался домой, наступила уже полная тьма. Вовсю бесчинствовал буран. Несмотря на то, что температура воздуха ощутимо повысилась, почувствовать потепление мешал сильный ветер. Он швырял в лицо полные пригоршни снега, и яростно гудел в проводах.

Виктор брел через снежную круговерть. Дома сквозь метель смотрелись огромными кораблями, светящимися разноцветными иллюминаторами. Невыносимо медленно они проплывали мимо и оставались за спиной. Сверху плененными шаровыми молниями проплывали уличные фонари.

Когда вошел в подъезд, то пришлось долго отряхиваться и топать ногами, избавляя одежду и обувь от снега. И в этот самый момент Виктор ощутил беспокойство. Ему почему-то очень сильно не захотелось идти домой, в небольшую холостяцкую квартиру.

Вряд ли его могло ждать там что-то более страшное, чем тараканы на стенах кухни, но тревога с каждой ступенькой нарастала, давила на грудь холодным тяжелым комом.

Дверь постарался открыть бесшумно. Ступил в прихожую, пахнущую обувным кремом, и замер, прислушиваясь. Тикали настенные часы, да доносились из-за стенки крики ссорящихся соседей. Обычные звуки пустого жилища.

Пришла мысль, что все это нервы, не выдержавшие напряжения последних месяцев. Поверив ей, Виктор захлопнул дверь и включил в прихожей свет. Развернулся к вешалке и принялся раздеваться.

Спокойный голос из-за спины произнес раздельно:

– Ну что, ты все-таки пришел.

Виктор напрягся, пытаясь по энергетическим ощущениям определить, где именно стоит собеседник. К большому удивлению, сделать этого не смог.

Но обладатель голоса расценил его неподвижность несколько по иному:

– Не дергайся и повернись! Очень медленно и плавно. Дернешься – пристрелю.

Виктор ощутил в словах собеседника полную уверенность, и решил ему поверить. Очень медленно он повернулся, и встретился с глядящими ему в лицо серыми глазами и дулом пистолета.

Сердце забилось гулко и протяжно. Выглянул откуда-то из глубины души забытый давно страх. Но мгновенно исчез, сменившись холодной, ледяной отрешенностью.

– Что надо? – спросил Виктор спокойно, прикидывая, сможет ли он выбить пистолет.

– Привет тебе от Егора, – сказал вооруженный человек без улыбки. – Деньги надо было вовремя отдавать.

Палец убийцы напрягся, нереально медленно двинулся курок.

В голове Виктора что-то щелкнуло, и мир вокруг исчез, распавшись на сверкающие полосы. Грохот, словно от взрыва, безжалостно ударил по барабанным перепонкам. Но, к собственному удивлению, Виктор расслышал сквозь него изумленный человеческий вскрик.

Лицом он лежал в чем-то мокром и холодном. Голова кружилась, словно большая юла, а в ушах отдавался тонкий свист.

Через несколько минут Виктор понял, что свистит ветер, а лежит он навзничь в снегу, раскинув в стороны руки и ноги.

Головокружение прекратилось, и он смог встать на четвереньки, затем на ноги. Отер мокрое лицо и огляделся.

Виктор стоял по колено в сугробе. Шагах в пяти впереди был забор, деревянный, старый, почти до половины высоты заметенный снегом. За ним виднелись деревья маленького сада. Справа темнело какое-то небольшое строение, скорее всего, сарай или гараж. Слева была глухая кирпичная стена небольшого дома, похожего на деревенский.

Виктор развернулся, причем снег под ногами сопровождал каждое движение отвратительным скрипом. Теперь стало видно, что выброшенный из квартиры, он неведомым образом попал в небольшой тупичок, выходящий хоть на узкую, но все же освещенную улицу.

Отряхнулся, застегнул одежду. Размышления о том, каким образом сюда попал, отложил на потом. Главное – что жив, и первое, что надо выяснить – где он оказался.

Когда выбрался на улочку, то обнаружил, что там совершенно пустынно. Тянулись двумя рядами похожие одноэтажные дома, изливая из окон тусклый желтый свет, и выл меж ними ветер, то и дело формируя из снега маленькие смерчи.

Пожав плечами, Виктор зашагал в правую сторону, и вскоре на одном из домов обнаружил табличку, на которых обычно пишут адрес.

"Яблоневая, 65" – значилось на ней. Название улицы показалось знакомым. Виктор потер лоб, пытаясь вспомнить, где его слышал. После некоторых усилий установил, что подобная улица должна быть в крайнем южном пригороде, носящем название Свибирево. Это объясняло отсутствие высоких домов и автомобильных шумов, неизбежных в оживленных районах.

Осталось только найти путь туда, где ходит транспорт. Виктор яростно почесал затылок и зашагал в наполненный снежным крошевом полумрак, ориентируясь исключительно на указания интуиции.

* * *

Поездка ужасно изнурила Сергея, и по приезде он почти час отмокал в ванной, согреваясь и восстанавливая силы.

Потом наладился спать, надеясь дать отдых измученному организму. Но сон не шел. Каждая клеточка вопила от усталости, болела голова, но расслабиться и провалиться в забытье никак не получалось.

Промучившись примерно до полуночи, он сдался. Включил свет, взял первую попавшуюся книгу, что оказалась сборником рассказов Джека Лондона, и погрузился в чтение.

Но не успел одолеть и десятка страниц, как раздался звонок в дверь.

Недоуменно размышляя, кто бы это мог быть, Сергей встал, накинул халат и пошел в прихожую:

– Кто? – спросил он осторожно, теряясь в догадках.

– Я это, открывай, – прохрипел из-за двери незнакомый простуженный голос.

– Не узнаю, – слегка растерянно ответил Сергей. – Вы не могли бы представиться?

– Да я это, Виктор!

Заскрежетал замок, не желая подчиняться пальцам, и на скупо освещенной лестничной площадке обнаружился Виктор. Лицо его было красным, волосы и одежда намокли, словно магу вздумалось залезть под душ не раздеваясь, как одному из героев знаменитого фильма "Ирония судьбы".

– Что с тобой? – спросил Сергей, ощущая, как удивление затопляет его, будто вода – прорытый канал.

– Меня пытались убить, – ответил Виктор, шмыгнув носом. Прогулка по метели не прошла даром. – Может, ты меня пустишь?

– Конечно, – несколько ошеломленно ответил Сергей, и посторонился, пропуская нежданного гостя.

Спустя полчаса Виктор сидел на кухне, вымытый и переодетый в вещи хозяина, и жадно глотал горячий чай. Волосы его еще были сырыми, и Сергей впервые видел их распущенными. Сосульки свисали почти до плеч, и высыхая, светлели.

– За что же тебя? – спросил Сергей, после того как гость прикончил вторую чашку.

– Ты же помнишь, что я затеял с друзьями один кооператив? – с кривой усмешкой ответил вопросом на вопрос Виктор. – Так вот, деньги пришлось занимать у людей не так далеко отстоящих от уголовного мира. Отдать их сразу не получилось. Но месяц назад мы встречались с теми, кому должны, и договорились об отсрочке. Так что не знаю, что на них нашло, но убийцу прислал именно наш кредитор.

– И как же ты спасся?

– Сам до конца не могу понять, но я жив, и это главное, – вновь усмехнулся Виктор. – Теперь придется скрываться. Месяца на три уйду в схрон. Есть у меня пара убежищ. У тебя переночую, а завтра уйду. Вы меня не ищите, я вас сам найду, когда надо.

– А ты не думаешь, что попытка убить тебя – ответ на нашу сегодняшнюю, точнее, вчерашнюю, поездку? – спросил Сергей, сосредоточенно глядя на соратника. Заворочалась в глубине сознания поганая мыслишка: а что, если и за мной придут? Смогу ли я отбиться?

– Слишком уж быстро, – Виктор вздохнул, задумчиво огладил волосы.

– Но мы так и не выяснили, кто нам противостоит, – возразил Сергей. – И, соответственно, не знаем всех его возможностей. Смерти до сих пор были самые разные. Логично предположить, что тебя решили убить таким вот способом. С чего бы иначе твоим кредиторам с ума сходить? Ведь с мертвеца денег не возьмешь? Как по твоему?

– Может быть, все это из одной оперы, и бабка эта, и убийцы из уголовников, – неохотно кивнул Виктор. – Да только размах операции по нашему уничтожению какой-то уж очень широкий, нечеловеческого охвата…

Помолчали. Затем Сергей сказал, зевая:

– Ладно, ты как хочешь, а я спать. В диване есть плед и подушка, так что ложись. Я встаю рано, тебя разбужу.

Виктор молча кивнул, и спустя десять минут в квартире уже не горел свет.

* * *

– Значит, так и ушел? – спросила Жанна, покрепче хватаясь за локоть спутника – ступеньки на выходе из метро оказались скользкими.

– Да, я проснулся от звонка будильника, как всегда, а его уже нет, – ответил Сергей, умеряя шаг, чтобы спутница могла спокойно преодолеть обледеневший участок.

– Ладно, будем надеяться, что все у него будет в порядке, – сказала Жанна, и маги вышли на поверхность. По ушам ударил шум транспорта – рев сотен моторов и гудки сигналов.

На переходе сгрудилось несколько десятков человек. Улица тянулась впереди широкая, словно река. И переходить ее придется в два приема. Пока на одном направлении движения машины замрут, на другом рычащая и воняющая бензином орда железных монстров будет в движении. А затем – наоборот.

Далеко впереди зажегся зеленый глаз светофора. Пешеходы спешно, стремясь поскорее пересечь опасное пространство, двинулись вперед. Сергей с Жанной шли последними.

Слева слышалось фырканье останавливающихся автомобилей. Затем его перекрыл какой-то странный звук – тонкий визг. Сергей повернул голову, и увидел, что прямо на них мчится, не замедляя хода, красный автомобиль.

Кровь бросилась в лицо, а сердце ухнуло куда-то в пятки. Тело повиновалось с ужасающей медлительностью, словно в мускулы налили свинца. Напрягая руки, Сергей попытался швырнуть Жанну вперед, за пределы опасной зоны. Это ему почти удалось.

Успел увидеть за стеклом горящие ужасом глаза водителя. А затем машина резко сменила курс. Видно, руки шофера дернулись, и «Москвич» вильнул влево. Ударил он Жанну самым боком, но этого хватило, чтобы женщина отлетела в сторону, и осталась лежать неподвижно.

Сергей бросился к Жанне. Краем уха услышал женский визг.

Осторожно перевернул подругу на спину. Глаза ее были закрыты. Потом веки медленно приподнялись, обнажив расширенные от боли зрачки.

– Тормоза отказали, тормоза! – орал кто-то истерично за спиной, но Сергей изо всех сил пытался расслышать, чего пытается сказать Жанна, еле шевеля губами.

Понял, лишь опустив ухо к самому лицу.

– Беги, – прошептала женщина. – Из города. Со мной все будет нормально.

Глаза ее вновь закрылись.

Сергей поднялся, окинул взглядом столпившихся вокруг людей. В их глазах читалось жадное любопытство, интерес к чужому страданию. Лишь в некоторых светилось искреннее сочувствие, и Сергей едва не взвыл от боли, разглядывая толпу…

На миг возникло желание остаться, помочь Жанне энергетически. Но он тут же его подавил. Для квалифицированной помощи у него не хватит умения целителя и, самое главное, времени. Вряд ли ему дадут колдовать над раненой женщиной достаточно долго. К тому же она прямо сказала "Беги".

Сжав зубы так, что хрустнули челюсти, Сергей метнулся в толпу, пробираясь к метро. Распихивал людей и наступал на ноги, не обращая внимания на возмущенные выкрики. На душе было гадко, а сердце сжимали спазмы…

К тому моменту, когда прибыли ГАИ и «Скорая», он был уже далеко…

Глава 5.

И вот Желя жалуется над врагами, и Горыня

горюет о смерти, в которую повергаются они руками

божьими. И вот Карна плачет о тех мертвых, которые

стояли на тропе божьей и умерли. И поля эти заполнены

мертвыми кощюнниками и отсеченными головами, и членами,

отрезанными от тел. И все это лежит на траве, и смрад

идет от этого поля. И вороны летят сюда клевать

остатки мертвых тел и есть мясо многих павших мужей.

«Велесова книга», III 25

За окнами мелькали дома с убеленными снегом крышами, голые деревья, столбы линии электропередач. Пригородный поезд четвертый час тащился на восток, останавливаясь время от времени, чтобы отрыгнуть десятками ртов порцию пассажиров, и всосать новых, еще непереваренных.

Сергей сидел у окна и мучился от заполнявшего вагон запаха псины. Люди на соседних сидениях явно чувствовали себя более комфортно. Они играли в карты, читали, некоторые бодро употребляли спиртное.

Мелькнуло и пропало за грязным стеклом название станции, в динамиках что-то зашипело, затем гнусавый замогильный голос произнес: "Конечная станция. Просьба покинуть вагоны".

Вместе с хихикающей и болтающей толпой Сергей выбрался на перрон. Большая сумка неудобно оттягивала плечо. Времени собираться не было, и Сергей напихал туда все, что попалось под руку. Наверняка, потом половина вещей окажется ненужной, а те, что пригодились бы – забытыми дома.

За квартиру он не боялся. Она хорошо защищена от случайных грабителей, да и брать там особо нечего. Разве что книги.

Немного смущало то, что наверняка выгонят с работы. Но и это не так страшно, не то что пять лет назад, в эпоху развитого социализма. Сейчас, в период кризиса, не до мелочей вроде прогульщиков.

На маленький городок наползали ранние зимние сумерки, и Сергей поспешил на автостанцию. Он ехал не наобум, и место для бегства выбрал совершенно обдуманно. Он уже бывал здесь несколько лет назад и неплохо знал дорогу.

На автостанции забрался в древний ПАЗик, который спустя полчаса весело трясся по проселку, имея с одной стороны темный частокол леса, а с другой – белую гладь занесенного снегом поля.

Вышел на глухом перекрестке. Вокруг стояла полная темнота. Ветер шумел в верхушках елей и сосен, и ни единого огонька не было видно.

Но Сергей уверенно пошел по обочине, затем свернул на едва заметную, но все же нахоженную тропку. Люди, судя по всему, утаптывали здесь снег постоянно.

Хотелось есть. Желудок, некормленый с утра, время от времени начинал ворчать, напоминая о себе. С голодухи мерзли руки и ноги. Ремень от сумки натирал плечо. Но Сергей все шагал. Из груди его вырвался вздох облегчения, когда среди ветвей мелькнули несколько теплых оранжевых огоньков.

Сделал еще шаг, и из-за темных стволов появились две фигуры.

– Кто такой? – спросил очень молодой, но суровый голос.

– К Виталию, – ответил Сергей спокойно. Чего-то подобного он ожидал, только не здесь, а еще у самой дороги.

– Не знаю такого, – ответил тот же голос.

– Да ладно! – Сергей начал раздражаться. Усталость и стресс сделали свое дело. – Мне что, внешность вашего учителя начать описывать, чтобы вы мне поверили? Сами же знаете, что посторонний человек сюда вряд ли дойдет! И, в конце концов, ночь вокруг, куда я пойду?

– Нет уж! – начал было собеседник, но его перебил второй голос, чуть более басовитый:

– Отведем его к Иерарху, там посмотрим, – сказал он. – Если это свой, то хорошо, если чужак, то промыть ему мозги никто не помешает.

– Хорошо, – с неохотой согласился первый, и бросил Сергею: – Следуй за нами.

Когда-то здесь была небольшая, на десяток дворов, деревня. Но в советские годы она пришла в запустение, и сейчас на месте селения стояло лишь несколько домов, большая часть которых представляла собой нежилые остовы.

Еще три года назад здесь никто не жил, и деревня Баковка только значилась на карте. Но появилась компания странных людей, что восстановила пару домов, насадила огороды и раздобыла где-то бензиновый генератор.

"Городские!" – шептали поначалу жители соседних деревень, а потом притерпелись, как-то забыв про странных пришельцев, что жили тихо, ничем о себе не напоминая.

Случайный наблюдатель принял бы их за представителей появившегося в последнее время племени фермеров, но Сергей знал, что здесь в лесу, довольно далеко от цивилизации, свило гнездо, или скорее, вырыло нору, объединение магов, носящее название Орден Последнего Шага.

Когда его ввели в сени просторной избы, навстречу вышел полноватый мужчина средних лет, с бородкой и мягким взглядом маленьких светлых глаз.

– Иерарх… – начал было один из приведших Сергея людей, но бородатый остановил его движением руки.

Некоторое время он вглядывался в гостя, а затем на лице его появилась искренняя, полная радости, улыбка:

– Все чудесатее и чудесатее! – сказал он громко. – Это ж Серега! Вот сюрприз! Какими судьбами?

– Нет уж, – с улыбкой ответил Сергей. – Как в сказке: сначала напои да накорми, в потом вопросы задавай! А то ты, Витька, больно нетерпеливый!

Спустя час напарившийся в бане Сергей сидел за столом, и уписывал за обе щеки вареную картошку с солеными огурцами. Напротив него расположился Виктор, и с видимым удовольствием смотрел на нежданно появившегося приятеля.

– Ну что, сыт? – спросил он, когда Сергей очистил тарелку и с довольным вздохом откинулся на стуле.

– Очень. Большое спасибо.

– Вот и чудненько, – Виталий улыбнулся. – Но теперь-то ты ответишь на мои вопросы? С чего это ты вдруг свалился, как снег на голову?

– Все очень плохо там, в городе, – Сергей разом помрачнел. Вспомнилась лежащая на асфальте Жанна. – Вы тут, может, и не ощущаете, но там просто ужас.

– В последнюю пару месяцев, – задумчиво сказал Виталий. – Энергетический план основательно загрязнился и замутился, но особых неприятностей это нам не доставило. Правда, моим ученикам не удавалось проникнуть в город в энергетическом теле. Его будто накрыли колпаком. Но это все. А что у вас?

– Бойня, – коротко ответил Сергей, и увидев изумление на лице собеседника, пояснил. – Наш клан разгромлен, многие погибли. Кто смог – покинул город.

– То-то я вижу, что ты выжат, словно использованный лимон, – Виталий огладил бороду. – Это черные так усилились?

– В том-то и дело, что нет, – устало вздохнул Сергей. – Они стали сильнее, но гибнут и сами. Происходит непонятно что. Вот я и сбежал в твой Орден. Может, тут удастся отсидеться?

– Все чудесатее и чудесатее, – повторил Виталий любимую присказку. – Странные дела. А у нас все тихо, спокойно. Но ты же знаешь, орден – гораздо более жесткая структура, чем клан. Нам защищаться легче.

Сергей зевнул. Мягкой волной накатила усталость, наполнила свинцовой тяжестью веки.

Виталий заметил состояние гостя, сказал успокаивающе:

– Ладно, время позднее, завтра поговорим. Спать будешь в малой комнате. Пойдем, покажу.

Они поднялись. С грохотом распахнулась дверь, пропуская двух мужчин, и осмелев, зашевелились в опустевшей кухне мыши.

* * *

Проснулся Сергей в полной тишине. В такой, которой никогда не бывает в городах, мягкой, успокаивающей лучше всяких лекарств. В комнату, где он спал, не доносилось совершенно никаких звуков, а судя по льющемуся из окна яркому свету, время было не раннее.

Потягиваясь и зевая, выбрался Сергей на улицу, и замер, пораженный необычным зрелищем. Забыл даже о естественном желании, что выгнало его на холод.

Посреди заснеженной площадки размером примерно в половину футбольного поля, что тянулось от дома к лесу, около десятка молодых людей усиленно копали ямы. Рядом с ними прохаживался Виталий, катая на губах отсутствующую улыбку.

Он приветливо кивнул Сергею, затем вдруг повернулся к молодым людям, и рявкнул "Стоп!".

Сергей невольно остановился и оглянулся, подчиняясь мощи крика. Копавшие, все как один, застыли в тех позах, в которых застала их команда. Ни один не шевелился, хотя некоторые замерли в очень неудобных положениях.

Когда Сергей выбрался из деревянной будки, заменяющей здесь некоторые блага цивилизации, молодые люди еще стояли замерев, и только по их напряженным лицам можно было понять, сколь тяжело дается им неподвижность.

Поеживаясь от холодного ветра, Сергей взялся за ручку двери, и только в этот момент его настиг крик "Двигаться!".

За завтраком собралось все население маленькой общины. По просьбе Виталия каждый из молодых людей поднялся и представился Сергею, называя при этом, кроме имени, еще и ранг в Ордене. Имен с первого раза запомнить не удалось, но гостю были представлены пять Постигающих, трое Магов, и трое Постигших. Вблизи выяснилось, что не все так молоды, как показалось на первый взгляд.

– Вообще-то, в Ордене состоит тридцать человек, – пояснил Виталий после завтрака, когда друзья остались одни. – Но постоянно живут здесь только пятеро, остальные приезжают – уезжают, как смогут. Летом народу больше, сейчас – поменьше.

– А девушки есть? – спросил Сергей с улыбкой.

– Конечно, – кивнул Иерарх Ордена. – Но им тут зимой тяжелее, они только по выходным иногда нас навещают.

– И зачем ты эти дурацкие названия придумал? – этот вопрос заставил Виталия посерьезнеть.

– Так не пойдет! – сказал он жестко. – Ты в чужой монастырь со своим уставом не лезь! Тут Орден, а он подразумевает жесткую иерархию и единоначалие. Понятно?

– Понятно, – Сергей несколько смутился. – Извини, если обидел.

– Ничего, – Виталий смягчился. – Каждое название соответствует определенной ступеньке в постижении эзотерических тайн Ордена. Первая ступень – Неофит, но их сейчас здесь нет. Дома тренируются, по моим методикам. Проучившись полгода, а то и год, Неофит получает посвящение в ранг Постигающего. Еще полгода, как минимум, и он становится, или не становится, Магом.

– Быстро, – Сергей почесал щеку. – Не слишком ли?

– Опять забываешь, что тут орден, – Виталий огладил бородку. – Вся структура работает на ученика. Кто неспособен – отсеивается сразу. Кто малоспособен – никогда не пойдет выше определенного ранга. Зато способный будет продвигаться и совершенствоваться с максимально возможной скоростью. Мои ученики через год обучения умеют больше, чем ваши через два!

– Нашел чем гордиться, – хмыкнул Сергей. – Быстротой обучения. Могут-то они, может, и много, да вот сумеют ли свои умения правильно применить?

– А неправильно им орденская дисциплина не позволит, – с улыбкой ответил Виталий.

– Допустим, – согласился Сергей. – А если она рухнет, что тогда? Внешняя дисциплина внутренней не заменит!

– Согласен, – Виталий усмехнулся. Глаза его блестели. Он явно получал удовольствие от спора. – Но дисциплина ордена за время обучения становится для учеников внутренней! После третьего посвящения, в ранг Постигшего, она впитывается в их плоть и кровь.

– Хм, а после следующего посвящения что происходит?

– Оно чисто формальное, – Виталий махнул рукой. – Архимаг получает доступ ко внутренней информации Ордена, но для него ничего не меняется ни в силе, ни в возможностях.

– Все равно, что-то в этой системе кажется мне порочным, – покачал головой Сергей. – Но высказывать сомнений, пока живу здесь, не буду.

– Вот и чудненько, – по лицу Виталия разлилась очередная улыбка. – А я тебя подключу к обучению. Сам кое в чем поучаствуешь, ребятам поможешь, да и себе. А то без дела ты тут быстро с ума сойдешь.

Сергей мрачно кивнул.

* * *

Виктор шел по улице привычным широким шагом, но в нынешнем обличии его не узнал бы даже хороший знакомый. Маг постригся и перестал бриться, покрасил волосы, а на нос водрузил старые очки в толстой роговой оправе, со сломанной и замотанной изолентой ручкой. Вместо обычного щегольского пальто на нем красовался ватник.

Но подобная одежда как нельзя лучше подходила к его нынешней работе. Неделю назад Виктор устроился сторожем в одно из садоводческих товариществ к северу от города. Платили ему немного, но зато он получил в распоряжение маленький теплый дом в глухоманье.

Вряд ли кто будет искать его там.

Выбраться в город решил, чтобы проверить маскировку, и уже пожалел об этом. Нет, никто не охотился на него, не пытался убить. Даже очевидный зомби скользнул равнодушным взглядом и отвернулся, а стайка юношей со злобными глазами неофитов черной магии просто не обратила внимания на заросшего щетиной пролетария.

Негативные эмоции внушало другое – мощное, безостановочное давление. Началось оно в тот момент, когда Виктор пересек городскую черту. По черепу пробежал легкий зуд, и голова занемела. Словно кто-то ухватил лишенный защиты черепа мозг, и крепко сжал.

Виктор заскрипел зубами, но сдержал крик. Сейчас, спустя почти два часа, он притерпелся к давлению, но все равно, было больно находить в месте, плотно пронизанном излучениями злобы, боли и ненависти.

Плохо, даже не осознавая причины, чувствовали себя даже обычные люди. Это Виктор видел по пасмурным, мрачным лицам, по глазам, полным неуверенности и страха. Что же могло твориться в подобной атмосфере с магами, решившими остаться в городе, он даже боялся подумать. Хотя понимал, что если находиться здесь постоянно, то психический пресс станет привычным, и оттого – почти неощутимым.

* * *

Когда Жанна очнулась, боли не было. Было только ощущение какой-то пустоты, словно от организма осталась лишь оболочка, а внутренности вынули, наполнив тело холодным воздухом.

Момент катастрофы помнился смутно. Удар, боль в ногах и пояснице, страшная, ломающая. Затем лицо Сергея, его глаза, полные ужаса и бессильной ярости. А потом – темнота…

Некоторое время Жанна лежала, бездумно созерцая белый потолок. Затем попыталась приподнять голову и осмотреться. К ее удивлению, получилось.

Она лежала на койке в небольшой двухместной палате. За окном угадывался иссиня-фиолетовый зимний вечер. Стены в свете лампы под потолком блестели сиреневой масляной краской, а соседняя койка, аккуратно заправленная, была пуста. Из коридора доносились приглушенные голоса и негромкое звяканье. Пахло тушеной капустой.

"Я в больнице" – подумала Жанна. – "И, похоже, не первый день". На этом мысли оборвались, так как вернулась боль, стегнула раскаленным кнутом вдоль позвоночника, заставив тело дернуться.

Под спиной заскрипела кровать, и Жанна провалилась в вязкую тьму. Здесь не было боли, зато оказалось очень жарко и душно. Она буквально задыхалась.

Через некоторое время тьма исчезла, сменившись объемной картиной. Жанна висела над огромной, уходящей во все стороны до горизонта, равниной. Колыхалась на ней изумрудная высокая трава, и торчали из нее странные металлические сооружения, напоминающие маленькие пагоды. Они были разного цвета и размещались по зеленому ковру совершенно беспорядочно.

Не успела Жанна как следует удивиться, как горизонт окрасился багровым. С непостижимой быстротой появилась из-за него стена оранжево-алого огня. Она шла по равнине, оставляя позади угольную плешь. Пагодоподобные сооружения при появлении пламени начали перемещаться. Одни объединялись в группы, другие медленно пятились, словно надеясь убежать.

Но спастись не удалось никому. Стена пламени прошла под Жанной, едва не коснувшись ее ног, и внизу осталось безжизненное пожарище, испещренное там и сям грудами расплавленного металла. Запах гари лез в ноздри.

Страшная картина вызвала такой ужас, что Жанна закричала. Вернее, попыталась это сделать. Из раскрытого рта не вырвалось ни звука, и Жанну от крика лишь развернуло. Лицом к темноту небу, что оскалилось в ответ щербатой ухмылкой громадного белесого месяца…

Из видения она вынырнула на той же кровати, мокрая от пота. Сердце колотилось в груди обезумевшей рыбой в осушенном аквариуме, и очень хотелось курить. За окном плескался мутный рассвет.

Со скрипом отворилась дверь, и вошел врач – седой представительный мужчина лет сорока. За ним следовала медсестра с папочкой.

– Ага, очнулись, голубушка? – сказал врач, весело сверкая глазами из-под очков. Аура его сияла теплыми тонами, говоря о добром и мягком характере.

Жанна криво улыбнулась.

– Так, Ирочка, что у нас здесь? – обратился доктор к медсестре, и та сноровисто выудила из папки историю болезни.

– Вот, Семен Алексеевич.

– Так, так, – качал головой врач, и улыбка его становилась все более натянутой, пока не пропала совсем. – Серьезные повреждения, ага, перелом… так… угу…

Он поднял голову и посмотрел на Жанну серьезно:

– Что же, голубушка, – сказал спокойно, без деланного оптимизма. – Дела ваши плохи, и даже не знаю, сможете ли вы ходить. Месяц точно придется лежать.

– Это мы еще посмотрим, – с яростью ответила Жанна. – Я сама себя из койки вытащу. Только дайте мне сигарету!

* * *

– Ну что, никак? – спросил Сергей у ученика, что уже полчала пытался погасить свечу, стоящую на столе в противоположном конце комнаты.

– Не выходит, – уныло пробасил молодой Постигающий, разминая затекшие кисти.

– А ты попробуй еще разок! – настойчиво сказал Сергей. – И помни, что бьешь не рукой, а животом. Импульс должен начинаться именно оттуда, из второй чакры.

Ученик вздохнул, и вновь принялся размахивать руками, посылая энергию к крошечному кусочку пламени. Огонь лишь слегка колебался, но гаснуть упорно не желал. Сергей некоторое время с улыбкой наблюдал за потугами Постигающего, вспоминая собственные муки с этим несложным упражнением, а затем закрыл глаза и расслабился.

Зима тянулась гнилая, на удивление переменчивая. Жуткие морозы сменялись сырыми оттепелями, а затем наступал черед свирепых ветров и метелей. В глуши, посреди леса, подобные перепады ощущались гораздо сильнее, чем в городе, но Сергей не жаловался. В Баковке он обрел давно потерянное ощущение безопасности. Жизнь в небольшой общине шла размеренно, без неожиданностей, и за исключением работ по хозяйству, от которых не был освобожден даже Иерарх, состояла из разнообразных магических практик.

Иногда ученики ездили в ближайший городок за продуктами, бензином для генератора и потребными по хозяйству вещами. Где Орден берет деньги на существование, Сергей не интересовался, а Виталий ничего не говорил другу. Ведь тот формально не был даже Неофитом.

– О! – вскрик ученика вырвал из размышлений. Сергей открыл глаза, и обнаружил, что свеча погасла, а на лице Постигающего блуждает совершенно идиотская счастливая улыбка.

– Ну вот, все получилось! – сказал Сергей, поднимаясь с лавки. – А теперь попробуй еще раз!

Из груди ученика вырвался вздох неподдельного огорчения.

* * *

Вокруг был только туман, серый, светящийся. Он беспрерывно тек струями, заставляя голову кружиться, и Жанна не могла понять, висит она на месте или движется.

Серый полог разошелся, и прямо перед собой женщина увидела висящее в серой безбрежности сооружение – исполинские чашечные весы. Правая половина их сияла ослепительной белизной, а левая темнела застывшей смолой. Весы покоились в относительном равновесии.

В чашах, и в черной, и в белой, Жанна, к своему изумлению, разглядела крошечные людские фигурки. Они забавно копошились, но увидеть, чем они занимаются, не удалось.

Несколько фигурок из белой чаши забрались на цепь, крепящую чашу к коромыслу, и резво полезли вверх. Оказавшись на самом коромысле, они двинулись влево, и собрались скопом на небольшом кусочке белой поверхности.

На миг замерли, затем по весам прокатилась волна, и рядом с большой чашей на светлой половине, появилась вторая. Цепь, держащая ее, выросла прямо из того места, над которым стояли отделившиеся от прочих фигурки. Новая чаша была меньше, и на ней красовалось изображение добродушного детского лица.

От добавочной тяжести весы дрогнули, и беззвучно начали крениться вправо. Тотчас из серого тумана, окружающего весы, появилась огромная когтистая лапа, поросшая черной короткой шерстью.

Она безжалостно ухватила вновь появившуюся чашу, и резким рывком оторвала ее от весов. Они затряслись, и фигурки посыпались из колеблющихся чаш.

Слух резанул жуткой силы звон. Жанна попыталась закрыть уши руками, но серый туман вокруг потемнел, а затем сквозь него проступили очертания успевшей до чертиков надоесть за неделю палаты…

Сегодняшнее видение было совсем иным, чем то, что пришло неделю назад, но связь между ними казалась очевидной. Некоторое время Жанна пыталась нащупать ее, но безуспешно. Мысли были неповоротливы, словно ящерицы поутру, и шевелить их удавалось с немалым трудом.

Откинувшись на подушку, ведьма отдохнула несколько минут, а потом закрыла глаза. Перспектива лежать месяц, а затем оказаться без ног совсем ее не радовала, и она решила помочь организму магией.

Долго, невыносимо долго она отсекала посторонние мысли, что могут помешать работе. На лбу выступил пот, а дыхание стало редким и едва заметным, когда достигла нужного состояния.

Энергия слушалась неохотно, словно понимая, что та, кто тщится управлять ей, сегодня слаба, и подчиняться совсем не обязательно…

С неимоверным трудом удалось создать вокруг себя облако малахитового сияния, и завернуть его в толстую оболочку из энергии белого цвета. Завершил работу внешний слой, сверкающий режущим глаз золотом.

Вот в этот трехслойный кокон, в его зеленое сердце, Жанна и поместила собственное искалеченное тело. Продержится подобное образование без подпитки не больше двух недель, но и этого времени хватит, чтобы залатать повреждения, полученные на дороге, и привести организм в порядок…

Зелень – исцеляет, белизна – очищает, золото – дает силы.

С тяжелым вздохом Жанна открыла глаза, и тут же их закрыла, такой свинцовой тяжестью налились веки. Мягкой волной накатил сон, спокойный, без видений и кошмаров…

* * *

Лес шумел где-то наверху тысячами ветвей, поддаваясь ласке ветра. Говор его проникал в яму, в которой лежал Сергей, равно как и свет, но видеть ничего из происходящего наверху маг не мог.

В собственноручно выкопанной в снегу яме, под плотным пологом из сорванных голыми руками ветвей, Сергей находился, по его собственным ощущениям, больше часа. А затеял это дело Виталий, решив, что лучшего средства для восстановления потрепанной энергетики и внутреннего равновесия, чем "Свидание с Землей", гостю из города не найти. Напрасно Сергей говорил о том, что яму надо рыть в земле, до которой сейчас не добраться, что на улице зима и холодно…

Иерарх Ордена Последнего Шага был непреклонен.

И вот Сергей, встав в такую рань, что даже малейшего намека на утро не наблюдалось на темном, усыпанном крошевом звезд, небе, надел лыжи, чего не делал почти десять лет, и отправился вместе с Виталием в лес. Долго они бродили по сугробам, отыскивая подходящее место. Наконец, таковое нашлось под могучей елью.

Рвать ветви – не самое веселое занятие, а задача выкопать голыми руками в снегу яму размерами с могилу, вгонит в печаль кого угодно. Сергей тосковать не стал, и принялся за работу. Примерно часам к одиннадцати все было готово. На дне снежной могилы был выстлан слой лапника, а сверху яму прикрыла крыша из более толстых сучье и снега.

Сергей, одолеваемый тяжкими предчувствиями, скользнул внутрь и улегся на лапник, а Виталий заделал отверстие, оставив небольшую щель у самых ног. Его задача – быть рядом с ямой, и вытащить оттуда Сергея, когда все закончится.

Вопреки опасениям, холодно не было. От снежных стен даже тянуло едва ощутимым теплом. Под спиной хрустели ветви, и не происходило ничего интересного.

Но в один миг Сергей заметил, что в полумраке ямы стало светлее, словно кто-то зажег свечу. В изумлении поднял голову, и тут же едва не вскрикнул – на глаза обрушилась волна желтого сияния. Неведомым образом оно просочилось в голову, вызвав щекотку в зрачках, и спустя мгновение череп словно взорвался…

Сергей ощутил вместо головы пустоту, и потерял способность воспринимать окружающее. Зрение отказало, слух словно забил стук исполинского сердца, ощущение тела пропало, растворилось в накатившем блаженстве…

Виталию пришлось кричать, чтобы заставить Сергея ответить. На призыв, произнесенный негромко, он не отозвался. В тревоге глава Ордена рявкнул так, что снежинки испуганно шарахнулись прочь:

– Эй, Серега, ты там жив?

Через несколько секунд, которые тянулись неимоверно долго, послышался слабый голос:

– Да…

Виталий усмехнулся, и принялся деловито расшвыривать ветки. Прошедшие Свидание с Землей иногда на время теряли способность соображать, и почти всегда – координацию движений и ловкость. Редкий человек выходил из ямы в полном порядке.

Сергей лежал, скрестив руки, словно покойник. Глаза его были открыты, на лице застыло блаженное, мягкое выражение.

– А, уже все? – сказал он, обратив взгляд на Виталия.

– Вставай, – ответил тот преувеличенно свирепо. – Обряд окончен, нам пора домой.

– Хорошо, – отозвался Сергей, но продолжал лежать неподвижно. В отличие от Виталия, мороз, царящий в лесу, его совершенно не донимал. Но Иерарх знал, что продлится это недолго, и эйфорическая открытость внешней среде может запросто обернуться простудой, а то и воспалением легких.

Глава Ордена просто ухватил друга за руку и потянул. Сергей некоторое время непонимающе смотрел на него, затем протестующе заворчал, и стал подниматься сам. Руки и ноги слушались его плохо, и двигался он медленно, словно муха на холоде.

Пока встал, прошло не менее пяти минут. Виталий заботливо нахлобучил на него шапку, помог одеться и вылезти из ямы.

Шагал Сергей почти так же, как ребенок, только научившийся ходить. В некотором смысле он и учился заново. Свидание с Землей по уровню стресса вполне можно сравнить с новым рождением.

Двигались они неторопливо, словно пара древних старцев на прогулке. Через каждую сотню метров останавливались отдыхать, и когда достигли Баковки, то уже стемнело. К этому моменту Сергей двигался вполне сносно, и стал способен на связный разговор.

Молодые маги встретили старших со сдержанным любопытством. Есть Сергей не хотел, и во время ужина просто сидел с закрытыми глазами, привалившись к стене и слушая разговоры.

– Как в город съездил? – спросил Виталий одного из Постигших, шустрого чернявого парня со звучным именем Эдуард.

– Нормально, – отозвался тот. – Все купил, как сказали.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул Виталий. На время разговор прервался. Тишину прерывал только стук ложек и треск за ушами едоков.

– Да, и еще забавная вещь со мной приключилась, – сказал Эдуард весело, когда вместо чугунка с кашей на столе появился здоровенный самовар.

– И что же? – спросил кто-то из магов Ордена.

– А сдачу мне неправильно сдали! – хохотнул Эдуард. – Вместо трех пятидесяти сорок три пятьдесят. Продавщица решила, что я ей полтинник дал.

– И ты не вернул лишнее? – спросил Виталий неожиданно серьезно. В голосе главы Ордена слышны были нотки гнева, и младшие маги испуганно притихли.

Сергей, заинтересовавшись происходящим, открыл глаза. Эдуард под взглядом Иерарха съежился, потеряв всю веселость. Голос его прозвучал неуверенно, почти жалобно:

– Не-ет, а что?

– А то! – рявкнул Виталий. – Что это наверняка была проверка, и ты ее не пришел, болван!

Сергей никогда не видел давнего приятеля в таком гневе. Глаза Иерарха сверкали, на лице отражалась самая настоящая ярость.

– И что будет? – пролепетал тот самый молодой Постигающий, которого Сергей недавно обучал гасить свечи.

– Не знаю! – все еще сердито ответил Виталий, но гнев его быстро гас, оставляя на лбу запекшуюся корочку морщин. – Может быть, что и ничего. Но вероятнее всего, в ближайшее время нас ждут серьезные неприятности…

Он резко встал. Когда за ним закрылась дверь, звякнули на столе чашки. И в тот же самый миг молодые маги загалдели разом, высказывая предположения о причинах гнева Иерарха.

Сергей на миг ощутил себя в гнезде, в окружении голодных галчат.

* * *

Над убежищем Ордена вместе с низкими, плотными облаками, повисла оттепель. Пришла она в ночь после того, как Сергей прошел Свидание с Землей, и за последующие три дня осадила сугробы, выкрасила их в грязно-серый цвет, и наполнила пространство под кронами вязким, густым туманом. Настоящей белесой кашей, жидкой и холодной.

Аппетита ее вид не вызывал, желания выходить из дома – тоже.

Время при такой погоде тянулось медленно, словно солнце вязло в киселе облаков, и не могло двигаться с обычной скоростью. Даже вечер наступал как-то постепенно, будто нехотя.

Но уж когда приходило время тьмы, она заполняла все пространство за окнами, словно чернила. Хоть черпай их ведрами.

За стенами дома царил полный мрак, когда из леса, со стороны дороги донеслись крики, а затем – собачий лай. Пост на тропинке, над которым Сергей втихомолку посмеивался, считая его ненужным, явно с кем-то столкнулся. Старшие маги, сидевшие в одной комнате, с изумлением переглянулись.

– Что там такое? – спросил недоуменно Виталий, и тишину разорвал треск выстрелов.

Дом мгновенно ожил, зазвучали возбужденные голоса.

Сергей вместе со всеми выскочил на улицу, едва накинув пальто. Виталий, что бежал спереди, повернулся к нему, ухватил за плечо. Голос его был напряжен, словно гитарная струна:

– Уходи, – сказал Иерарх серьезно. – Это явно атака на наш Орден. Ты здесь не при чем!

– Как я могу вас бросить? – в смятении крикнул Сергей.

– Ты ничем не сможешь помочь, – твердо проговорил Виталий, глаза его в темноте светились, словно у кошки. – Так что уходи. Может, твоя удача не подведет, и ты сумеешь спастись. А Орден свою удачу потерял, променял на сорок рублей, что выгадал Эдик… Прощай!

Виталий развернулся и пропал во тьме. От леса донеслась настоящая очередь.

Не раздумывая больше, Сергей бросился в сарай. Трясущимися руками надел лыжи. Сердце сковал страх, и чтобы двигаться, приходилось преодолевать сопротивление ставшего вдруг инертным тела.

Когда отбежал от дома метров на пятьдесят, разнесся треск новой очереди.

Он мчался как мог быстро, не обращая внимания на ветви, хлещущие по лицу. Отсутствие шапки обнаружил лишь тогда, когда грохот выстрелов и крики стихли за стволами. Возвращаться за ней не стал.

Зубы лязгали, по телу гулял озноб. Вокруг было темно, и капала с ветвей вода. В ужасе Сергей понял, что заблудился, и страх, сдерживаемый до сей поры, вырвался диким воплем…

Упал на колени, и ткнулся лицом в холодную колючую поверхность. Некоторое время простоял так, пытаясь успокоиться. Из ступора беглеца вывел новый, пугающий звук.

Со стороны Баковки накатывался яростный, полный злобы лай натасканных на человека собак.

Сергей облизал пересохшие губы, поднялся. Пришло осознание того, что если он будет стоять на месте, его быстро найдут. Переставляя одеревеневшие, словно замороженные ноги, загнанный маг двинулся в глубь чащи, выбирая дорогу среди темных колонн стволов и растопыривших костлявые лапы кустов.

* * *

– Я спрашиваю, вашу мать, кто начал стрелять! – полковник орал так, что стены старого дома, еще совсем недавно служившего обиталищем Ордену Последнего Шага, тряслись в ужасе.

Вытянувшийся перед начальством капитан был бел, словно его зимний маскировочный халат. По щекам офицера ходили желваки.

– Так они первые начали стрелять! – попытался защититься он.

– Что-о? – полковник, что габаритами поспорил бы со шкафом, от ярости раздулся еще больше, а лицо его, широкое, словно арбуз, побагровело. – Ни у одного из убитых оружия не найдено! И куда оно делось? Самоликвидировалось?

– Не знаю, – проговорил капитан, сжимая кулаки. – Но четверо наших погибли.

– Их застрелили?

– Нет, – осторожно ответил капитан. – Причина смерти не установлена, но внешних повреждений на телах не обнаружено.

– И это хваленый ОМОН? – спросил полковник с ярости. – Сдохли от страха, проще говоря! А еще трое, как я слышал, дрищут в кустах?

– Да, – мужественно кивнул капитан, краснея от стыда. – Рядовой состав подвергся немотивированному приступу диареи.

– Ничего себе! – полковник слегка остыл. – Странно это все! И откуда взялась информация, что именно здесь скрывается Вася Бешеный с подельниками?

– Я получил приказ от майора Зубарева, – отчеканил капитан. – Он приказал мне в срочном порядке двигаться сюда, и произвести захват. На все мои вопросы и возражения, он ответил "Приказ!", и я вынужден был подчиниться.

– Ладно, – вздохнув, полковник снял форменную шапку. Лысина его, багровая, как помидор, блестела от пота. – С майором-то мы разберемся, а вот что я прокурору скажу?

Он еще раз посмотрел на убитых, выложенных в ряд. Результатом неясно кем организованной операции, кончившейся непонятно кем спровоцированной стрельбой, стали десять трупов. Девять молодых людей и мужчина постарше. На лице его, поросшем короткой русой бородкой, застыло удивление, и чужеродно смотрелась на лбу дырка от пули…

Капитан скосил глаза вслед за начальством, и крепче сжал зубы, готовясь к новой порции ругательств. Но полковник лишь вздохнул и спросил:

– Всех постреляли?

– Нет, один ушел, – пожал плечами капитан. – Собаки шли по следу, но потом неожиданно его потеряли. Вынуждены были вернуться.

– Может, оно и к лучшему, – полковник отер лысину рукавом, после чего макушка его скрылась под серой ментовской шапкой. – Ладно, пишите рапорт.

– Слушаюсь, – скрипнул зубами капитан, и полковник покинул тот дом, около которого Орден во главе с Иерархом столь неожиданно совершил свой Последний Шаг.

* * *

Утро Сергей встретил посреди болота. Ночью, когда выехал из леса на открытое пространство, очень обрадовался. Не придется петлять меж деревьев и натыкаться на ветви.

С новыми силами поспешил вперед, и только когда под одной из лыж неожиданно булькнуло, Сергей осознал, куда пропал. Под тонким слоем снега лежала самая настоящая трясина, и лишь везением можно было объяснить то, что Сергей, пройдя по ней более километра, не провалился.

Накатил страх, по спине, несмотря на холод, заскользили струйки пота.

Сергей хотел было двинуться назад, но побоялся разворачиваться, и остался на месте. Так и стоял посреди болота, словно цапля, и с тоской дожидался рассвета, надеясь, что тогда сможет найти дорогу.

Но бледное, словно изнуренное утро, что выползло на небосклон, не принесло облегчения. Сколько хватало глаз, во все стороны тянулась одинаково белая бугристая поверхность, и неопытный глаз горожанина не мог отличить твердых мест. Кое-где торчали ссохшиеся деревца, отмечая, скорее всего, островки, и к ближайшему из них Сергей и решил направиться.

С крайней осторожностью, проверяя поверхность перед собой, он повернулся и зашагал к спасительной березке, что виднелась не далее, чем в тридцати метрах.

Путь этот показался Сергею вечностью, но закончился благополучно. Трясясь от холода и страха, беглец добрался до островка, и со всхлипом повалился на снег. Гудели ноги, болела голова, и голод начал грызть ребра изнутри.

Немного успокоившись, Сергей обыскал карманы. Ничего такого, что могло бы пригодиться, не нашел. Обнаружил только кошелек, оставленный в пальто еще по приезду в Баковку.

Вспомнился Орден, Виталий… И с необычной четкостью понял вдруг Сергей, даже не понял, ощутил, что люди, с которыми он жил последнее время под одной крышей, ел за одним столом – мертвы. Все до единого.

Печаль показалась бы светлой, не затеняй ее чувство вины. "Ведь если бы я остался!" – вопили эмоции, заставляя хозяина испытывать муки совести. – "То все было бы совсем не так!".

"А как?" – отзывался скептически рассудок. – "Тоже бы погиб. Но уж точно не сидел бы посередь трясины, голодный и холодный!".

Отчаяние ворочалось в груди склизким комом, в горле намертво застрял спазм.

А над болотом тем временем навис уже настоящий день, и из низко свисающих раздутых животов туч начал сыпаться мелкий, мокрый снег. Сергей быстро вымок и замерз еще больше.

Он сидел на лыжах, обхватив голову руками, и в первый момент, когда услышал звуки пения, то решил, что тронулся рассудком.

Но звуки усиливались, и вскоре стало возможным различить слова:

– Три танкиста, три веселых друга – экипаж машины боевой! – выводил кто-то старческим фальцетом.

Сергей вскочил, ошалело закрутил головой, и едва не потерял равновесие. Когда восстановил его, то обнаружил, что на соседнем островке стоит на широких охотничьих лыжах одетый в ватник седобородый старик. Из-за плеча его торчало ружье.

Смотрел он на Сергея удивленно.

– Кто ты, добрый человек, будешь? – спросил он после паузы, в течение которой в сердце Сергея бурно расцвела радость. Он был готов в этот миг прямо расцеловать незнакомца.

– Я заблудился! – сильные эмоции мешали говорить толково, и фразы вылетали из Сергея неравными порциями, словно крошки из неисправного миксера. – Помогите выбраться! Я очень прошу!

– Заплутал, говоришь? – дед закряхтел, и дернул себя за бороду. – Оно, может, конечно, и так. Да только чего ты в таком случае никуда не идешь?

– Да городской я! – Сергей почти кричал. Радость неожиданно сменилась яростью. Хотелось накинуться на старика с кулаками и потребовать, чтобы тот помог. – Забрел сюда в темноте! Не умею по болоту ходить!

– Лады, – дед закончил размышлять, и на лице его появилась хитрая щербатая усмешка. – Вижу, что в беде ты. Кто таков – потом разберемся. Иди прямо за мной, след в след.

– Хорошо, – кивнул Сергей, и принялся судорожно надевать лыжи.

Дед двигался размеренной охотничьей поступью, и Сергею стоило большого труда не отставать. Мокрое пальто стало невыносимо тяжелым, а лыжи казались сделанными из чугуна.

Когда болото осталось позади, а вокруг оказались серые осиновые стволы, то старик остановился, и обернувшись, уставился на Сергея внимательным взглядом. За светлыми глазами ощущалась работа мысли.

– Лады, – сказал он, наконец. – Ты, я смотрю, замерз. Пойдем ко мне. Отогреешься, а там и отправишься, куда тебе надо.

– Спасибо, – ответил Сергей, тщетно стараясь не стучать зубами.

Вновь захлюпал мокрый снег под ногами, и задвигались вокруг деревья, уползая потихоньку за спину. Осинник сменился светлым сосняком, прореженным темными островками елей.

К моменту, когда из гущи леса показался довольно большой бревенчатый дом, Сергей от холода не чуял ног. Его трясло, по телу прокатывались волны жара. Голова разламывалась от боли, по мышцам гуляла ломота.

С неимоверным трудом снял лыжи, и вслед за хозяином вошел в дом. Пахло в блаженно теплых комнатах медом, на стенах висели старинные фотографии в овальных рамках. Большего Сергей не запомнил, так как воспринимать мешал все усиливающийся жар…

Послушно разделся, выпил предложенную хозяином кружку горячей жидкости, пахнущей малиной. Сгибая не желающие слушаться суставы, залез на печь, и провалился в жаркую влажную темноту забытья.

Он уже не видел, как хозяин, озабоченно бормоча что-то себе под нос, накрыл гостя овчинным тулупом.

* * *

Проснулся Сергей от пылинки, непочтительно залетевшей в нос. Оглушительно чихнул и открыл глаза.

Прямо перед носом была дощатая стена, чуть выше – точно такой же потолок. Накрыт Сергей был чем-то тяжелым, а из недр того, на чем он лежал, шло ощутимое тепло. Тело было словно ватным, в нем ощущалась ломота, но голова не болела, была легкой и ясной. Давил на низ живота мочевой пузырь.

Сергей развернулся на бок, и слегка приподнялся, пытаясь опознать место, в котором оказался.

Встретился взглядом с хитрыми серыми глазами, и тут память вернулась.

– Здоров же ты спать! – сказал с усмешкой дед, то самый, что вывел полузамерзшего мага с болота. – Почти двое суток!

– Да? – вопрос получился смешным, а следующий вообще заставил хозяина рассмеяться. – Где тут туалет?

– Во дворе, – ответил старик, когда приступ хохота прошел. – Звать-то тебя как? Меня – Онуфрием Ивановичем кличут.

– Сергей, – слезать с печи оказалось с непривычки неудобно, кроме того, мешала слабость, и Сергей едва не упал.

– От как, – дед оказался рядом, поддержал. – Крепко тебя хворь скрутила! Не найди я тебя тогда, точно бы ты пропал! Совсем дурные вы там в городе своем, с ума все посходили. И чего только на болоте понадобилось?

Сергей чувствовал, что Онуфрий Иванович болтает просто так, и не отвечал. Когда старик замолчал, то спросил сам:

– А вы кто?

– Да лесничий я, – охотно отозвался старик, помогая гостю накинуть пальто, уже высохшее и приятно теплое. – Уже сорок годков как здешние угодья берегу, каждую кочку, каждое дерево здесь знаю.

– Понятно, – кивнул Сергей, толкая дверь. За ней царил снегопад. Крупные хлопья падали сплошной стеной, почти скрывая деревья, стоящие не далее, чем в пятнадцати метрах…

* * *

За окном палаты царил снегопад, крупные хлопья падали сплошной стеной, скрывая больничный сад. Жанна сидела на своей койке, и с интересом смотрела на врача. Тот рассеянно вертел в руках историю болезни, и вид у него был, мягко говоря, изумленный.

– Да, голубушка, удивили вы меня, – сказал он, покачав головой. – За месяц не только встали с кровати, но и ходить научились! Поздравляю!

– Было бы с чем поздравлять, Семен Алексеевич, – Жанна со значением покосилась на клюшку, без которой пока не могла передвигаться. Магический кокон ускорил излечение, но травмы оказались слишком тяжелыми.

– Отнюдь! – доктор позволил себе улыбку. – Другой бы на вашем месте, Жанночка, еще пластом лежал бы и судно просил! А вас мы уже выписываем.

– Вот это здорово, – Жанна улыбнулась врачу в ответ. – У вас, конечно, хорошо, но дома лучше!

Дверь нерешительно скрипнула.

– Входите, – сказал Семен Алексеевич.

Появилась Ольга, старшая сестра Жанны.

– Ну все, – проговорила та, вставая. – Спасибо вам, доктор, за все! Будьте здоровы!

– И вы не хворайте! – Семен Алексеевич кивнул, и Жанна, поддерживаемая сестрой, выбралась в коридор.

Миновали хирургическое отделение, навечно пропахшее йодно-бинтовыми запахами. Многие из встречных больных кивали Жанне, обменивались приветствиями.

Спускаться по лестнице оказалось трудно. Сразу заныли ноги, напоминая о том, что еще не совсем здоровы. Жанна, сжав зубы, упорно ковыляла со ступеньки на ступеньку. Через каждый пролет приходилось останавливаться и отдыхать.

Когда выбрались на улицу, она с наслаждением глотнула свежего воздуха, и едва не закашлялась. До машины, где их ждал муж Ольги, оставалось пройти с полсотни метров, и сестры потихоньку двинулись к ней.

На середине пути Жанна вдруг ощутила смутное беспокойство. На миг потеряла равновесие, и едва не упала. А когда оправилась, то вокруг женщин, гнусно ухмыляясь, стояли пятеро парней, несмотря на зиму, одетых в черные кожаные куртки. Бритые черепа мокро блестели.

Жанна замерла, понимая, что сопротивляться она сейчас способна так же, как цыпленок ястребу.

Молодые люди смотрели спокойно, но в глубине их зрачков темным облаком шевелилось безумие, готовое прорваться беспричинной агрессией. Верный признак сатанинской секты.

Жанна ощутила, как дрожит рядом Ольга.

Старший из бритоголовых неожиданно усмехнулся, обнажив желтые от никотина зубы. Бросил презрительно:

– Не станем тратить времени на падаль!

Послышались смешки, и юноши в черных куртках шустро исчезли куда-то за спины женщин.

– Ты… в порядке? – прерывающимся голосом спросила Ольга.

– Да, – Жанна кивнула. – Иногда полезно быть "падалью".

До дома доехали без приключений. Последовал мучительный, но к счастью, короткий, подъем, и дверь квартиры, столь долго стоявшей без хозяйки, распахнулась.

Изнутри пахнуло затхлым воздухом давно не проветривавшегося помещения.

Жанна вошла, ощущая, как на сердце стало тепло. Дом, пусть даже не очень большой и богатый, все равно дарил уют и спокойствие.

Все благодушие мигом вылетело из нее, когда на кухонном столе обнаружился лист бумаги, исписанный крупным незнакомым почерком.

"Веди себя тихо, и может быть, уцелеешь" – гласила надпись.

К ужасу Ольги, вошедшей на кухню вслед за сестрой, Жанна грязно выругалась, и неловко опустилась на стул. На лице ее было выражение бессильной ярости.

Глава 6.

Когда проносятся грозы или свирепствуют вихри,

никто не смеет пошелохнуться. Пришла музыка и

природная сущность изобильна. Пришел покой, и

природная сущность умеренна.

«Иньфу-цзин», III, 3

Над городом навис высокий и синий купол неба. По-весеннему улыбалось с него солнце, изливая на дома и людей потоки света. Обрадованные первым теплым днем птицы орали на все голоса и носились в воздухе обезумевшими самолетиками. Сугробы потихоньку чернели от злости и таяли, исходя водой. Люди, ощутившие, что зима, длившаяся столь долго, закончилась, начали избавляться от тяжелых теплых одежд. Почти все вышли на улицу без головных уборов, многие сменили зимнюю обувь на легкую.

Чужеродно среди веселой, оживленной теплом и весной толпы выглядел человек с неаккуратной, клочковатой бородой, длинными волосами, одетый в зимнее пальто, выглядящее так, словно его долго и упорно мяли.

Человек шагал осторожно, словно долго не мог ходить и учился заново, и в глазах его, сумрачно-серых, была опаска. Никто бы не узнал в нем аккуратного, ухоженного Сергея, одного из сильнейших магов города…

Вернуться он решился только сегодня, в день весеннего равноденствия, и город, в который всего час назад доставила его электричка, выглядел настолько мирно и красиво, что в первый момент маг не поверил глазам. Словно не было страшных месяцев, когда люди гибли, умирали мучительно и в большом числе…

Он шагал по знакомым улицам, и мир вокруг казался настолько нереальным, что хотелось ущипнуть себя за руку, чтобы проснуться. Беззаботно смеялись девушки, строя глазки молодым людям, а юноши мужественно улыбались, предвкушая скорое уже время, когда прелестницам придется выпорхнуть из зимних одежд, как бабочкам из коконов.

Еще пугало безмолвие, нет, не физическое. В реальности рычали автомобили, пели птицы, и человеческие голоса заполняли улицы. Над городом висела энергетическая тишина. Сергей не ощущал и малейшего следа людского присутствия в энергетическом плане, словно город лишился его совсем. Или сам маг за время болезни потерял чувствительность.

И то, и другое предположение были одинаково маловероятны, и Сергей по пути домой мрачнел все больше и больше.

В квартире оказалось пусто и тихо. Мебель покрывал толстый слой пыли, а часы, которые никто не заводил много дней, остановились, показав пять пятнадцать. И никогда не узнаешь, утра или вечера.

С бьющимся сердцем Сергей подошел к телефону. Трубку решился снять не сразу, подождал, пока успокоится заколотившееся в панике сердце. "Вдруг все погибли, и не осталось никого?" – эта мысль заставила сбиться чувствительный орган со спокойного ритма.

Телефон не работал. Выругавшись, Сергей швырнул трубку на рычаги. Мог бы и сразу догадаться, что номер, не оплаченный столь долго, отключат. А ведь еще наверняка придется искать новую работу!

В мрачном настроении переоделся, и вышел из квартиры. Попавшаяся навстречу на лестнице соседка посмотрела подозрительно, и тогда он сказал:

– Добрый день, Мария Васильевна.

– Это ты, Сережа? – распахнула глаза пожилая женщина, бывшая подруга матери. – Тебя не узнать! Зарос-то как!

– Да, есть такое, – смущенно отозвался Сергей, и заспешил вниз по лестнице. Не хотелось отвечать на неизбежные вопросы, почему его так давно не видно.

Телефон-автомат, пропахший изнутри мочой, к большому удивлению, оказался действующим. Сергей отыскал в тощем кошельке две копейки и опустил в жадную прорезь. Медленно, поминутно сглатывая от волнения, набрал номер Жанны.

Долгое время никто не отвечал, затем послышался хорошо знакомый голос.

– Да, я слушаю, – сказала Жанна с едва заметной хрипотцой – приметой многих завзятых курильщиков.

– Привет, – проговорил Сергей, с трудом сдерживая вскрик: она жива, жива!

– О, какая неожиданность! – голос женщины в трубке излучал искреннюю радость. – О тебе уже давно ничего не было слышно!

– Я был далеко, – со вздохом ответил Сергей. – Ты как, в порядке?

– Слава богам, ничего, – сказала Жанна без особого оптимизма. – Хромаю помаленьку, но уже хожу без палки. Но чего по телефону трепаться? Приходи сегодня к шести. Тут Виктор обещал подъехать.

– Так он тоже жив?

– Как вождь мирового пролетариата, – со смешком ответила Жанна. – Живее всех живых

– Ладно, тогда до вечера.

Сергей выслушал ответ и повесил трубку. Некоторое время просто стоял, прислонившись к стене будки и подставив лицо солнечным лучам. Из блаженного ступора его вывел сердитый стук.

– Эй, заснул, что ли? – раздраженно вопиял краснолицый гражданин сурового вида, явно намереваясь воспользоваться телефоном-автоматом.

Не ответив, Сергей вышел из будки, и направился домой. Надо было навести в квартире порядок.

* * *

К вечеру погода испортилась, с неба посыпался мелкий противный дождь, вызвавший неприятные воспоминания о канувшей в прошлое осени.

Жанна, открывшая Сергею дверь, изумленно вскинула брови, затем в глазах ее забегали смешинки:

– Сильно! Ну и видок и тебя! – сказала она, улыбаясь. – Впору крестьян прошлого века в кино играть.

Только тут Сергей вспомнил, что не побрился. Настолько за последнее время привык к бороде, что иногда забывал об ее существовании.

– Да вот, жил в глуши, – попытался отшутиться. – Да и теплее с бородой-то.

– Ладно, заходи, – сказала Жанна, и отступила в сторону. – Виктор уже здесь.

В квартире витал аромат свежезаваренного чая.

На кухне Сергея ждало сильнейшее потрясение. Некоторое время с неподдельным изумлением он смотрел на очкастого типа с бородой, невозмутимо сидящего за столом.

– Виктор, это ты? – удивление вырвалось дурацким вопросом.

– А кто же еще, – отозвался тот. – Тебя и самого не узнать. Окозлились оба до последней степени!

Нервное напряжение разрядилось вспышкой хохота. Сергей смеялся так, что вынужден был прислониться к стене. На глазах его выступили слезы, а мышцы живота, в конце концов, заболели.

Отсмеявшись, сел за стол.

Перед гостями, словно по мановению волшебной палочки, появились чашки с чаем. Только в этот момент Сергей обратил внимание на то, как Жанна ходит, очень медленно, и слегка прихрамывая на правую ногу. Да и лицо женщины постарело, говоря о том, что ей давно уже не двадцать лет…

– Это с той аварии? – спросил он.

– Да, – отозвалась Жанна с горечью. – Но могло быть и хуже. Уцелела, и даже калекой не останусь. Врачи говорят, что и хромота через пару месяцев пройдет. Хожу на процедуры почти каждый день.

– Понятно, – Сергей кивнул и принялся за чай. На мед в вазочке он посмотрел с крайним отвращением, на что бдительный Виктор обратил внимание.

– Ты чего это? – спросил он. – Вроде раньше его любил?

– Просто за последний месяц я этого меду наелся на всю жизнь, – ответил Сергей с чувством. – Там, где я прятался, он был основным блюдом.

– Да ты расскажи подробнее, – вмешалась в разговор Жанна. – Как уцелел, где скрывался?

– Последнее время – у одного старика-лесничего, – неохотно ответил Сергей. – А до этого у Виталия, в его Ордене.

– Что же заставило тебя бежать оттуда? – спросил Виктор.

– Нападение, – Сергей вкратце обрисовал свою жизнь в Баковке, и бегство оттуда.

– Через неделю я отважился выйти из тела, – закончил он рассказ, в продолжение которого слушатели сидели мрачные, насупленные. – Но обиталище Ордена оказалось мертво. Их всех убили, а вот кто и за что, непонятно.

– Это как раз понятно, – невесело усмехнулась Жанна. – Все те же, кто уничтожал магов в городе. По крайней мере, организовали это точно они.

– А как твой лесничий не заподозрил в тебе беглого преступника? – поинтересовался Виктор. – И чего, он так просто поселил тебя у себя? Неправдоподобно.

– На второй вопрос ответить просто, – Сергей улыбнулся, хоть улыбка эта и вышла слегка натянутой. – У меня с собой случайно оказались деньги. Их было достаточно, чтобы я не был в тягость Онуфрию Ивановичу. А по поводу подозрений, так хозяин мой совсем не так прост, как кажется. Сказал он мне, что "на урку беспредельного ты, мил человек, не похож, а остальное мне все равно". Даже выспрашивать не стал, кто я и откуда.

– Понятно, – пробурчал Виктор, но на лице его читалось непобежденное сомнение.

– Да ты что думаешь, я вру? – спросил Сергей, начиная раздражаться. – Зачем это мне надо? Подумай логически!

– Да вроде и незачем тебе придумывать, – вздохнул тяжко Виктор. – Но после этой зимы я готов видеть опасность в любом!

– Ладно, Виктор, успокойся! – бросила Жанна сердито. – Подозрения твои глупы, засунь их куда-нибудь подальше!

– Ты лучше расскажи, где сам прятался? – спросил Сергей примирительно.

– В одном садовом товариществе сторожем работал, – Виктор снял очки, отчего стал сразу похож на себя прежнего. – Один раз в город выбрался, да и сбежал быстро. Погано тут было, очень.

– Он приехал неделю назад, – прокомментировала Жанна. – И примчался ко мне с вытаращенными глазами. Решил, что попал на кладбище.

– Ага, – кивнул Виктор. – Когда зимой был здесь, давление было жуткое, но даже сквозь него ощущались излучения живых магов. А сейчас – чисто!

– Точно, – проговорил Сергей серьезно. – Все так и есть. А ты Жанна, как ты уцелела в такой обстановке?

– Сначала мне было вообще не до чего, – хозяйка закурила новую сигарету, по комнате поплыл аромат табака. – Я была в больнице. Боролась за то, чтобы не стать калекой. И победила! А затем меня оставили в покое, велев не дергаться. И я уже полтора месяца живу, словно обычная женщина. Даже медитацию забросила.

– Невесело все это, – покачал головой Сергей. – Но хорошо, что мы все живы! И вопрос в том, что будем делать дальше?

– Я постаралась использовать свободное время, – сказала Жанна. – И сидела на телефоне несколько недель подряд, с самого начала марта. Удалось выяснить, что смерти прекратились, и в живых осталось в пределах города несколько сотен магов, как черных, так и белых. Из нашего клана выжило, исключая нас, двое.

– Да, еще! – вскинулся Виктор. – Я видел вчера Сашу. Но он меня не узнал, и судя по всему, покинул нас бесповоротно.

– Так ему и надо, что еще можно сказать? – невесело улыбнулся Сергей.

– На послезавтра назначена встреча, – продолжила Жанна прерванный рассказ. – В сто семьдесят пятой школе. Придет около пятнадцати человек, из тех, кого я хорошо знаю. Будем создавать новый клан.

– Ты думаешь, это разумно? – спросил Сергей. – Вдруг нас опять захотят уничтожить?

– А ты что предлагаешь, словно тараканам, прятаться по щелям? – хозяйка поднялась и вновь поставила чайник на плиту. – Время уничтожения прошло, это я чувствую.

– Ладно, придется поверить, – вздохнул Сергей. – Так на сколько назначена встреча?

* * *

Началось собрание со знакомства. Многие из прибывших не знали друг друга, и Жанна, как организатор, полчаса потратила на представление. По аурам собравшихся было видно, что маги напуганы и истощены. В полную силу сияло только энергетическое тело Виктора, у остальных свечение было тусклым, каким-то болезненным…

Она повторила рассказ о том, что время смертей закончилось, и пришел период нового объединения, сообщила о том, сколько магов по приблизительным подсчетам, осталось в городе.

– Около двух процентов от прежнего количества! – прошептал кто-то математически подкованный, и в помещении – школьном актовом зале, повисла гнетущая тишина. Маги сидели подавленные, и глаза их были, словно у затравленных зверей.

Конструктивного разговора не получилось. Все согласились, что надо создавать новый клан, но брать на себя инициативу никто не хотел. С горечью впервые подумала Жанна, что время кланов почти наверняка прошло и никогда не вернется…

Завершили встречу по традиции групповой медитацией. Эйфория совместного выхода, давно не испытываемая, охватила участников, и большинство умчалось в неведомые пространства. На энергетическом плане родного города Жанна оказалась одна.

Он тянулся вокруг блеклый и унылый. Тьма, что еще месяц назад господствовала здесь безраздельно, снизила активность, и лежала внизу мертвым морем. Слегка светился небосклон, но облака-эгрегоры на нем были тусклы и далеки.

Вертикальные потоки энергии почти полностью отсутствовали, а горизонтальные текли какие-то бледные. Энергетические артерии города, что еще полгода назад были полны «крови», частью атрофировались, частью сузились. Господствовали два цвета – белесый и черный, ярких красок почти не было.

При виде ведьыы оскалились и исчезли несколько крупных демонических созданий. Даже проплывающая вдалеке стайка воздушных элементальных духов не красила пейзаж.

Вернулась Жанна в тело в тоске и тревоге. Даже блаженное выражение на лицах новых соратников не вернуло ей хорошего настроения.

* * *

Дожди шли почти неделю. Сугробы осели и пропали, оставив обычную весеннюю грязь. Но потоки воды продолжали извергаться с небес, словно из прохудившейся системы водоснабжения, и конфетные фантики, собачьи какашки и прочая дребедень с непостижимой быстротой исчезли с улиц и дворов.

Первый солнечный день заставил город заблестеть, словно драгоценный камень. Сверкали крыши, мостовые и витрины, в стеклах отражался небесный костер весеннего солнца.

Сергей, избавившийся от бороды, но пока еще не устроившийся на работу, решил использовать хорошую погоду для прогулки. Выбрался из квартиры, в которой чувствовал себя довольно неуютно, и направился к парку, столь любимому горожанами.

Нашел успевшую высохнуть лавочку на берегу пруда. Прямо напротив нее плавали в бурой воде огромные лебеди, гордо изогнув белоснежные шеи. Некоторое время Сергей, усевшись, наблюдал за ними, и так увлекся, что незнакомца заметил, только когда тот подошел почти вплотную и вежливо кашлянул.

Сергей поднял глаза. Рядом с лавкой стоял и улыбался странный тип, внешность которого, отталкивающая и притягательная одновременно, вызвала озноб. На лице его выделялся крючковатый нос, один глаз был зелен, другой черен, кожа смугла, словно у араба. Черные волосы были набриолинены по моде тридцатых годов, на какой-то кривой фигуре сидел клетчатый старомодный костюм. В руке незнакомец держал трость с фигурным набалдашником.

– Разрешите присесть? – спросил человек в клетчатом костюме с каким-то странным акцентом. Голос его был резок и неприятен.

– Конечно-конечно, – Сергей засуетился, отодвигаясь.

Лавка скрипнула. Незнакомец сел, положив руки на трость, и тут Сергей увидел, что набалдашник ее сделан в виде головы черного пуделя. Странное и страшное подозрение зародилось в глубине души мага, но не успел он его обдумать, как незнакомец повернул голову, и спросил, вежливо улыбаясь:

– Сергей, если не ошибаюсь?

– Да, – отозвался тот, внутренне холодея. – А вы… этот, да?

– Именно, – незнакомец склонил голову, и зеленый глаз его блеснул.

– Как мне вас называть? – спросил Сергей, робея.

– Да как угодно! – отозвался собеседник слегка раздраженно. – Хоть Василием Ивановичем, хоть Воландом, хоть Люцифером! Мне людская привычка называть кажется глупой. Дать незнакомому явлению какое-либо имя, чаще всего, произвольное, и воображать, что от этого оно станет более понятным – что может быть дурнее?

– Э… вы, наверное, правы, – согласился Сергей, тщетно пытаясь успокоится. – Не возражаете, если я буду звать вас Стражем Порога?

– Что же, это неплохое название, – Сатана посмотрел на собеседника с симпатией. – Насколько их вообще могут давать люди.

Сергей ответил слабой улыбкой.

– Зачем вы пришли?

– Даже и сам не знаю, – пожал широкими плечами Страж Порога. – Срок мой в этом мире заканчивается, и может быть, напоследок захотелось поговорить с умным человеком.

– Что значит – срок заканчивается? – в полном смятении спросил Сергей.

– Я выполнил свою задачу, устранил грозившую мне опасность, и теперь возвращаюсь домой, – Страж Порога улыбнулся, и зубы его, острые и белые, показались Сергею огромными, словно у акулы.

– Так это вы уничтожали нас? – спросил Сергей. – Зачем?

– Твоя подруга была близка к разгадке, – сказал Сатана грустно. – А истина в том, что вас магов, стало в этом городе слишком много, и вы стали слишком сильны. Еще пару месяцев, и магическое сообщество осознало бы себя как живое и разумное целое, и тогда бы я потерял этот город и эту страну. Такого нельзя было допустить, и я лично явился сюда прошлой осенью, чтобы произвести чистку…

– А как вы сумели проникнуть к нам? Ведь обычно путь сюда Стражу Порога закрыт силами Света? – спросил Сергей, преодолевая сопротивление горла, желающего застыть в спазме ужаса.

– Вы сами открыли мне путь. Собственными мелкими дрязгами и раздорами, агрессивностью и готовностью воевать, – кивнул Страж Порога. – И все ваши попытки сопротивляться были бессмысленны. Слишком неравны силы, мои и человеческие.

– Почему же не уничтожили всех?

– По нескольким причинам, – Сатана усмехнулся. – Прежде всего, убить всех нельзя. Какой-то процент должен остаться. А почему не погубил именно вас? По очень простой причине – из-за вашей хорошей маскировки. Мне не по рангу заниматься отдельными личностями, а мои помощники не смогли опознать в вас мага. Такова уж ваша аура. Ну и у всех, кто выжил – особенные причины уцелеть. А теперь вы мне не опасны.

– Что же, – Сергей ощущал, как теряет силы, словно получивший пробоину корабль – плавучесть.

– Ладно, Сергей, не буду вас более утомлять, – существо в клетчатом костюме поднялось. – До свидания!

– Прощайте, – прошептал Сергей и потерял сознание.

Пришел в себя быстро, но рядом уже никого не было. Все так же неторопливо перемещались по пруду лебеди, свежий ветер овевал лицо. Желтый шар солнца плыл по небу, обещая скорое лето вымытому после зимы, такому чистому городу.

Глоссарий. Здесь объяснены термины, могущие быть непонятными неискушенному в тайных науках читателю. Расположены они в порядке появления в тексте.

1

Энергетическая оболочка (энергетическое тело) – часть человеческого организма, невидимая глазу обычного человека, совокупность энергетических полей. При определенной практике может быть отделена от видимой части организма (физического тела) и существовать отдельно.

(обратно)

2

Аура – совокупность излучений тела человека. По ее виду и форме ясновидящий может судить о здоровье и эмоциональном состоянии человека.

(обратно)

3

Медитация – сосредоточение на энергетических ощущениях, обычно осуществляемое с помощью уменьшения силы обычных ощущений.

(обратно)

4

Кастанедовец – последователь учения американского мистика и писателя Карлоса Кастанеды. Дон Хуан – главный герой книг Кастанеды, маг-учитель.

(обратно)

5

Эгрегор – энергетическое образование, состоящее из эманаций определенных групп людей. Обладает определенной долей разума и самостоятельной воли. Существует у любой группы людей, отделяющих себя от других (семьи, партии, страны и т. д.).

(обратно)

6

Манипура – один из энергетических центров (чакр – см. ниже) тела. Расположена в районе солнечного сплетения.

(обратно)

7

Чакры – энергетические центры, образующие как бы каркас, основу энергетики человека. Всего их семь. Каждый обладает своими особенностями и фиксированным местоположением.

(обратно)

8

Каналы – меридианы, по которым течет энергия человека.

(обратно)

9

Энергетический план – совокупность полей энергии, излучений всего живого и неживого на Земле. Воспринимается энергетическим телом. Его картина нарисована в первых абзацах настоящего произведения.

(обратно)

10

Потеря человеческой формы – этап саморазвития, на котором маг освобождается от шаблонов восприятия и мышления, присущих человеческому роду. Прошедший через него маг не является человеком в полном смысле этого слова.

(обратно)

11

Инвольтирующий – "идущий сверху", поток энергии к человеку от какого-либо мощного объекта энергетического плана – эгрегора, демона и т. д. Инвольтация – процесс приема человеком такого потока.

(обратно)

12

Дубль – точная копия тела мага. Выделяется самопроизвольно в случае смертельной опасности для жизни. Выполнив задачу, исчезает.

(обратно)

13

Аркаим – городище на Южном Урале, культурный и магический центр очень древней цивилизации.

(обратно)

14

Оккультист – человек, занимающийся оккультными (т. е. тайными, науками).

(обратно)

15

Точка сборки – центр восприятия, как бы «собирающий» для человека окружающую реальность. Ее сдвиг приводит к тому, что человек начинает воспринимать отличный от общепризнанного вариант реальности. Неконтролируемый сильный сдвиг приводит к сумасшествию.

(обратно)

16

Экзорцизм – процесс изгнания демона.

(обратно)

Оглавление

Глава 1.

Глава 2.

Глава 3.

Глава 4.

Глава 5.

Глава 6.

Реклама на сайте