«Клетка»

Бертрам ЧАНДЛЕР

КЛЕТКА

Более полугода прошло с тех пор, как межзвездный лайнер "Полярная звезда" совершил вынужденную посадку на эту безымянную планету. Посадка прошла вполне благополучно. Однако вскоре атомный реактор корабля вышел из-под контроля, поэтому капитан приказал первому помощнику взять пассажиров и часть судовой команды, которая не была нужна при ликвидации аварии, и увести всех подальше.

Когда Хокинс со своими подопечными ушел уже достаточно далеко, на корабле произошла вспышка высвободившейся энергии, и до них донесся не особенно сильный взрыв. Выждав некоторое время, первый помощник капитана в сопровождении доктора Бойля - судового хирурга - вернулся к месту аварии. Они увидели неглубокую, все еще дымящуюся воронку, и поняли, что и корабль, и капитан со своими людьми превратились в мельчайшие частицы того светящегося облака, которое они наблюдали сразу после взрыва.

С этого момента пятьдесят с лишним человек с "Полярной звезды", оставшихся в живых, начали постепенно деградировать. Конечно, это началось не сразу: Хокинс и Бойль при содействии комитета, составленного из наиболее сознательных пассажиров, пытались активно воспрепятствовать этому. Но борьба была безнадежной. Климат планеты - вот что с самого начала особенно повлияло на них. Было жарко: температура постоянно держалась около 85 градусов по Фаренгейту; и влажно: с неба непрерывно сыпала неприятная морось. Воздух был насыщен спорами какой-то плесени, которая, к счастью, не причиняла вреда живой ткани, но зато бурно разрушала всякую неживую органическую материю, в особенности одежду.

Вопрос с питанием после первых нескольких голодных часов разрешился сам собой. Кто-то добровольно съел на пробу пару больших сочных грибов, что росли на стволах больших папоротникообразных деревьев. Грибы оказались вполне съедобными. После того как прошло часов пять и никто не умер и даже не испытывал никаких неприятностей с желудком, грибы прочно вошли в рацион потерпевших кораблекрушение.

Огонь! Вот чего не хватало людям, несмотря на изнурительную жару. Будь у них огонь, они могли бы разнообразить свое меню, поджаривая лягушек, пойманных в сыром лесу, и рыб, выловленных в ручьях и озерах. Огонь нужен был также, чтобы коротать долгие темные ночи.

Вначале у большинства людей, когда они сошли с корабля, еще имелись и спички, и зажигалки, но первые мгновенно отсырели, а вторые потерялись после того, как под действием плесени расползлась по ниткам одежда.

Потерпевшие разбили лагерь на вершине небольшого холма. Каждый наломал веток с древовидных папоротников и построил себе примитивный шалаш, после чего все занялись налаживанием общественной жизни. С каким-то отчаянием уцепившись за государственную форму правления того мира, в котором они жили раньше, люди учредили конгресс, а Бойля, судового врача, избрали президентом.

Первое заседание конгресса состоялось в большом шалаше, специально выстроенном для этой цели. Члены конгресса расселись вдоль стен на корточках, тогда как Бойль - председатель высокого собрания - важно стоял посередине. Хокинс невольно усмехнулся себе в усы, отметив наготу доктора и его помпезную торжественность, которые никак не соотносились друг с другом.

- Леди и джентльмены! - так начал свою "тронную" речь Бойль.

Хокинс оглядел бледные, некрашенные губы "леди" и внутренне усмехнулся.

- Леди и джентльмены! - повторил доктор.- Мы, как вам известно, был избраны в качестве представителей человеческого общества на этой планете. Я предлагаю на этом первом заседании обсудить наши шансы выжить не столько как отдельные личности, а в целом как человеческая раса...

- Мне бы хотелось спросить у мистера Хокинса, какие у нас шансы выбраться отсюда? - закричала с места одна женщина, член конгресса, сухая, как щепка, старая дева с проступающими ребрами и позвонками.

- Почти никаких,- отвечал Хокинс.- Как вам известно, корабль во время перелета с одной звезды на другую теряет всякую связь с другими системами. А потом, когда мы сбились с курса и нам пришлось совершить вынужденную посадку, мы, хотя и послали сигнал бедствия, но не могли сообщить наши координаты, потому что сами не знали, куда нас занесло. Больше того, мы даже не знаем, принял ли кто наш сигнал.

- Мисс Тейлор, и вы, мистер Хокинс,- прервал раздраженно Бойль,вынужден напомнить вам, что здесь я председатель и вам слова не давал. Потом у нас будет время для прений по общим вопросам.

- Как большинство из нас понимает,- продолжал дальше свою речь доктор,- возраст данной планеты соответствует возрасту Земли каменноугольного периода. Установлено, что никакие живые существа, угрожающие нашему существованию, здесь еще не обитают. Конечно, к тому времени, когда такие виды появятся, нечто вроде гигантских ящеров триасового периода,- нам надо упрочить свое положение.

- К тому времени мы будем уже в могиле! - выкрикнул какой-то мужчина.

- Это верно, мы, конечно, умрем,- согласился доктор.- Но наши потомки, всего вероятней, будут здравствовать, так что мы уже сейчас должны решить, каким образом обеспечить им как можно больше преимуществ. Язык, который мы им завещаем...

- Док, о языке потом! - закричала еще одна женщина, маленькая стройная блондинка с решительным выражением лица.- Вопрос о потомстве - вот что мы должны сейчас решить. Я представляю женщин, способных рожать (таких у нас, как известно, пятнадцать человек). Скажите, можете ли вы, как врач, гарантировать - помня, что здесь нет ни медикаментов, ни соответствующих инструментов,- что роды пройдут нормально?

Вся помпезность соскочила с Бойля, словно износившаяся тога.

- Буду откровенным,- начал он.- У меня нет, как вы, мисс Харт, правильно изволили заметить, ни лекарств, ни инструментов. Но заверяю вас, мисс Харт, шансов, что роды пройдут нормально, без ущерба для здоровья, здесь намного больше, чем было на Земле, скажем, в восемнадцатом веке. Скажу почему. На этой планете нет никаких микробов, опасных для человека. Если бы они были, большинство из нас давно бы уже погибло от сепсиса.

- Я еще не все сказала,- заявила блондинка.- Тут есть еще один момент. Нас в колонии пятьдесят три человека, женщин и мужчин. Из них десять пар состоят в законном браке - о них мы говорить не будем. Остаются тридцать три человека, из них двадцать мужчин. Двадцать против тринадцати (как видите, женщинам не всегда не везет). Конечно, не все мы юны и очаровательны, но мы все женщины. Так вот, какую форму брака мы установим? Единобрачие или многомужество?

- Разумеется, единобрачие! - воскликнул высокий худощавый мужчина единственный человек, на котором было нечто вроде набедренной повязки, сделанной из листьев папоротника.

- Что же, пусть будет так! - сказала блондинка.- Моногамия так моногамия! Я сама за это. Но не вызовет ли такой брак каких-нибудь эксцессов? Женщина так же может оказаться жертвой убийства из-за ревности, как и мужчина, а этого не хотелось бы...

- Что вы предлагаете в таком случае, мисс Харт? - спросил Бойль.

- А то, док, что раз речь идет о браке с целью продолжения рода, то любовь надо отбросить, как ненужный атрибут. Если двое мужчин претендуют на одну и ту же женщину, то пусть решают спор поединком. Победитель получает женщину, и она остается навеки с ним.

- Естественный отбор, значит,- пробормотал доктор.- Что ж, я не против... но ваше предложение придется вынести на общее голосование.

На вершине холма, неподалеку от лагеря, имелась небольшая ложбина, нечто вроде естественного амфитеатра. Зрители расселись по краям, тогда как на самой сцене остались четыре человека. Одним из них был Бойль. Он обнаружил, к своему неудовольствию, что в его функции главы государства входят и обязанности спортивного судьи: по всеобщему мнению, он лучше других мог судить, когда следует прекратить бой, чтобы никто из дерущихся не стал навеки калекой. Там же была и блондинка Мэри Харт. В руках она держала венок из каких-то желтых цветов, которым собиралась увенчать победителя.

- Жаль, что эта безмозглая плесень сожрала все наши часы,- промолвил толстяк, сидевший слева от Хокинса,- а то можно было бы отмечать раунды, как в настоящем боксерском матче.

Хокинс кивнул головой и взглянул на находившихся в центре арены четырех человек: на гордо посматривающую по сторонам блондинку, на преисполненного самодовольством старика доктора и двух мужчин, чьи лица обросли густыми бородами, а голые тела сверкали белизной. Он знал обоих: Феннет, младший офицер с "Полярной звезды", и Клеменс, геологоразведчик вновь осваиваемых планет.

- Будь у нас деньги, я бы поставил на Клеменса,- весело сказал толстяк.- У вашего офицера столько же шансов победить, сколько найдется снега в аду в жаркий июльский полдень. Он приучен к честной борьбе, а Клеменс привык драться с подвохами.

- Феннет в лучшей форме,- заметил Хокинс.- Он ежедневно делает утреннюю гимнастику, а ваш Клеменс только и знает, что ест да спит. Посмотрите, какой у него живот.

- Итак, не кусаться и глаза не выцарапывать,- внушительно провозгласил доктор.- И пусть победит сильнейший!

Он, как ему казалось, грациозно отступил назад и встал рядом с мисс Харт.

Опустив руки со сжатыми кулаками, бойцы стояли друг против друга в явном смущении. Казалось, оба сожалели, что дело зашло столь далеко.

- Ну, начинайте же! - закричала, не выдержав, Мэри Харт. - А то так и состаритесь холостяками!

- Ничего, они подождут, пока у тебя, Мэри, подрастет дочь! выкрикнула одна из ее подружек.

- Если она у меня когда-нибудь будет. А при таких темпах шансов не особенно много...

- Начинайте, начинайте! - хором закричала толпа.

Первым сдвинулся с места Феннет. Он как-то робко шагнул вперед и легонько стукнул правой рукой Клеменса по лицу. Удар был слабый, но, видимо, болезненный. Клеменс поднес руку к носу и, увидев на ней кровь, двинулся на Феннета с явным намерением схватить того и изломать. Офицер отскочил назад и еще раза два ударил геолога.

- Чего он не хрястнет его как следует? - воскликнул толстяк.

- Чтобы выбить себе пальцы? Вы же видите, они дерутся без перчаток,ответил Хокинс.

Феннет решил встретить противника напрямик. Он остановился, чуть расставив ноги, и еще разок ударил правой. Хокинс с удивлением отметил, что геолог хорошо выдержал удар. "Он намного крепче, чем кажется",- подумал Хокинс.

Тем временем Феннет, выполняя финт, поскользнулся на мокрой траве и упал. Клеменс тяжело навалился на него, но Феннет, изловчившись, резко ударил геолога в пах. Тот, застонав от боли, вцепился пальцами офицеру в лицо.

- Глаза не трогать! - закричал внимательно наблюдавший за боем доктор Бойль.

Он бросился на колени и перехватил руками широкую, как лопата, кисть Клеменса.

В этот момент Хокинс услышал какой-то посторонний звук. Среди криков болельщиков его трудно было разобрать, но первому помощнику капитана показалось, что он исходит сверху. Хокинс поднял голову и увидел зависший над поляной неизвестный аппарат, похожий на вертолет. В его конструкции имелись заметные странности, и Хокинс сразу понял, что аппарат явно инопланетный.

А между тем из гладко отполированного днища аппарата вывалилась тускло отсвечивающая металлом сеть и мгновенно опутала обоих борющихся мужчин, а также доктора Бойля, Мэри Харт и мисс Тейлор.

Вскочив на ноги, Хокинс бросился на помощь к своим товарищам, но сеть, словно живая, обвилась вокруг его рук и ног. Еще несколько человек кинулось на помощь Хокинсу, но он закричал:

- Назад! Все назад! Прочь, разбегайтесь!..

Глухое жужжание роторов аппарата перешло в резкий свист, и машина стала уходить вверх. В мгновение ока ложбина уменьшилась до размеров чайного блюдца, аппарат нырнул в облака, и ничего не стало видно, кроме колышащейся плотной белизны.

Когда аппарат пошел, наконец, на посадку, Хокинс ничуть не удивился, увидев сверкающую серебром башню большого космического корабля, которая возвышалась посередине плоскогорья.

Планета, на которую их привезли, показалась бы намного приятнее покинутой ими, если бы не излишняя и оттого странная заботливость их новых хозяев. Клетка, в которую поместили троих мужчин, с поразительной точностью копировала климатические условия планеты, где погибла "Полярная звезда". Стены клетки были застеклены, а из разбрызгивателей на потолке постоянно струился мелкий дождик. Стоявшие в клетке два унылых древовидных папоротника не служили укрытием от этих неприятных осадков. Два раза в день в углу клетки, сделанной из чего-то наподобие бетона, открывался большой люк, и им бросали куски грибов, которыми они питались после кораблекрушения.

На противоположной стороне камеры располагалось еще несколько клеток. В одной из них содержалась Мэри Харт. Находясь также, как и мужчины, за стеклом, она могла объясняться с ними только жестами и мимикой. В следующей клетке находился неизвестный зверь, что-то вроде помеси омара с каракатицей. Где содержалась мисс Тейлор, выяснить не удалось.

Сидя на мокром полу, Хокинс, Бойль и Феннет глядели сквозь толстые стекла и прочные решетки на странные существа, которые разглядывали их.

- Эх, если бы это были гуманоиды! - вздохнул доктор Бойль.- Если бы они хотя бы немножечко походили на нас, то можно было бы как-то изъясниться и убедить их, что мы такие же разумные существа, как и они.

- К сожалению, они совсем на нас не похожи,- отозвался Хокинс.- В подобной ситуации мы бы тоже вряд ли поверили, что вот эти шестиногие пивные бочки, что стоят по ту сторону решеток,- наши братья по разуму. Чем и как их убедить? Может, начать с математики? Ну-ка, попробуй теорему Пифагора,- обратился Хокинс к своему младшему офицеру.

Без особого энтузиазма Феннет отломил несколько веток от ближайшего к ним дерева и, разломив их на несколько частей, начал выкладывать на сыром полу прямоугольный треугольник с квадратами по сторонам.

Туземцы - один большой, другой поменьше, третий совсем маленький безучастно смотрели ничего не выражающими глазами на манипуляции Феннета. Тот, что побольше, сунул одно из своих щупалец в карман - эти твари, оказывается, носили одежду! - и, вытащив оттуда какой-то разукрашенный пакетик, дал его малышу. Тот, сорвав в пакетика обертку, сунул начинку в щель то ли на морде, то ли на лице, служившую, видимо, ртом. И принялся жевать - наверное, в пакетике были туземные конфеты.

- Хотел бы я, чтобы им разрешалось кормить сидящих в клетках зверей,со вздохом промолвил Хокинс.- А то меня прямо тошнит от этих проклятых грибов.

- Что ж, давайте подведем итоги,- сказал доктор Бойль.- Итак, нас, шестерых, поймали и утащили из лагеря на каком-то вертолете, привезли на космических корабль, который, сдается мне, ничем особенно не отличается от наших межзвездных лайнеров. Вы, Хокинс, уверяете, что у них на корабле стоят двигатели Эрейнхорта, во всяком случае похожие на них, как две капли воды.

- Совершенно верно,- подтвердил первый помощник капитана.

- На корабле нас разместили поодиночке в различные клетки. Никаких карантинов; кормили и поили регулярно. А потом доставили на эту неизвестную планету. Здесь торопливо перегнали, как скот, из клеток в открытый фургон и повезли - куда, мы не знаем. Наконец, фургон остановился, двери отворились, двое туземцев, если можно так назвать эти ходячие бочки, сунули в фургон крючья с сетями и вытащили Клеменса с мисс Тейлор. С тех пор мы их больше не видели. Нас сутки промариновали в отдельных клетках, затем отправили в от в эту кунсткамеру.

- Вы считаете, что Клеменса и мисс Тейлор подвергли вивисекции? спросил Феннет.- Я, грешным делом, недолюбливал Клеменса, но такое...

- Боюсь, что так,- отвечал Бойль. - Наши тюремщики таким путем выяснили, что мы различаемся по полу. К сожалению, с помощью вивисекции нельзя установить, обладает ли подопытный интеллектом.

- Вот сволочи! - воскликнул младший офицер.

- Потише, сынок,- сказал Хокинс.- Их нельзя винить за это, понимаешь? Мы подвергаем анатомическим исследованиям животных, которые намного больше похожи на нас, чем мы на этих тварей.

- Наша задача,- продолжал доктор Бойль свою мысль,- убедить этих тварей, как вы их назвали, Хокинс, в том, что мы такие же разумные существа, как и они, что мы обладаем интеллектом. Но как это сделать - вот вопрос? Каким образом доказать им, что у нас есть разум? Кого мы называем разумными?

- Того, кто знает теорему Пифагора,- мрачно буркнул Феннет.

- Я где-то читал, что история человечества - это история существ, которые умеют добывать огонь и изготавливать орудия труда.

- Тогда давайте разведемте огонь,- предложил доктор.- Или сделаем какие-нибудь орудия производства и начнем их использовать.

- Не валяйте дурака,- прервал его первый помощник капитана.- Вы же знаете, что у нас нет для этого сырья. У нас нет даже искусственных зубов все съела проклятая плесень.- Хокинс на минуту призадумался.- Знаете что, когда я был молодым и красивым, то всех юнг на корабле учили разным древним ремеслам. Нас считали прямыми наследниками матросов со старых морских парусников, так что учили вязать шкоты, плести канаты и маты, сращивать концы, разжигать огонь и многое другое. Потом кому-то из нас взбрело в голову плести корзины. Служили мы тогда на пассажирском лайнере, курсирующем от Солнца до Альдебарана; корзины плели втайне и, раскрасив в невообразимо дикие цвета, продавали простакам-пассажирам, выдавая свои творения за подлинные изделия туземцев с далекой планеты Арктура VI. Вот был скандал, когда капитан и первый помощник пронюхали об этом!

- Короче, куда вы клоните? - спросил доктор.

- А вот куда. Мы покажем этим тварям нашу сноровку и уменье, наш интеллект, когда сплетем корзины. Я научу вас.

- Хм, пожалуй, это может сработать,- сказал задумчиво Бойль.Наверняка может. Однако вспомните: некоторые виды животных тоже плетут. Бобры, например, ох как ловко строят свои плотины из ивовых прутьев. А возьмите беседковых птиц, их еще шалашниками называют, так те начинают плести себе гнезда в период спаривания.

Главный смотритель кунсткамеры, должно быть, знал о животных, которые накануне спаривания начинают плести, подобно шалашникам, гнезда. К концу третьего дня лихорадочного плетения корзин, на которые ушли все подстилки, Мэри Харт из ее одиночной камеры перевели в клетку к трем мужчинам.

"Это, конечно, хорошо, что Мэри перевели к нам,- думал Хокинс.- Еще два-три дня одиночного заключения, и бедняжка наверняка сошла бы с ума. Однако ее содержание в одной клетке с мужчинами имеет свои отрицательные стороны. Придется теперь присматривать за молодым Феннетом. Да и за доктором - этим старым ловеласом - нужен глаз да глаз".

Среди ночи Мэри неожиданно закричала.

С Хокинса мгновенно слетел сон. Быстро поднявшись, он подошел к девушке.

- В чем дело? Что случилось?

- Не знаю... Мне показалось, что кто-то маленький с острыми коготками пробежал по мне.

- А-а,- протянул Хокинс.- Это наш Джо.

- Джо? - спросила Мэри.- Какой еще Джо?

- Это такой зверек,- отвечал первый помощник капитана.

- Да нечто вроде нашей мыши,- донесся с противоположного угла голос доктора.- Обычно вылезает откуда-то по ночам в поисках крошек. Ну, мы его начали подкармливать, чтобы приручить.

- Вы потворствуйте этой мерзости!- закричала Мэри.- Сейчас же поймайте ее. Сейчас же! Я страшно боюсь мышей!

- Завтра поймаем,- сказал Хокинс.

- Нет, сейчас! Сейчас! - настаивала Мэри.

- Я сказал - завтра! - жестко сказал Хокинс и пошел в свой угол досыпать.

Джо изловили очень легко. Взяли две мелкие корзины, скрепили их между собой петлями и получилась превосходная мышеловка. Положили внутрь приманку - большой кусок гриба. Искусно поставили подпорку - так, чтобы она сразу упала, как только зверек коснется приманки.

Хокинс, лежавший без сна на своей мокрой подстилке, услышал тихий писк и глухой стук, который подсказал аму, что мышеловка захлопнулась. Крошечные коготки яростно зацарапали по прочным стенкам корзины, затем раздалось негодующее верещание зверька.

Мэри Харт спала непробудным сном, когда Хокинс потряс ее за плечо.

- Он пойман,- сказал он.

- Кто? - Мэри спросонья ничего не понимала.

- Джо пойман, вот кто.

- А-а... Тогда убейте его,- ответила девушка и снова уснула.

Однако Джо убивать не стали. Мужчины уже привязались к нему, так что с наступлением утра они пересадили его в клетку, которую специально для этого соорудил Хокинс. Даже Мэри размякла при виде крошечного безобидного комочка, возмущенно снующего взад-вперед в своей тюрьме. Она настояла, что сама будет кормить зверька, и радостно смеялась каждый раз, когда тонкие лапки протягивались из-за прутьев решетки и хватали очередной кусочек гриба.

Три дня они забавлялись своей живой игрушкой. На четвертый день существа, которые кидали им корм, вошли в клетку со своими сетями, связали и унесли первого помощника капитана.

- Боюсь, что Хокинса мы больше не увидим,- молвил Бойль.- С ним сделают то же, что и...

- Они сделают из него чучело и выставят в каком-нибудь своем зоологическом музее,- мрачно сказал Феннет.

- Нет! - гневно воскликнула Мэри.- Они не имеют права!

- Права? Они и спрашивать никого не станут...

Вдруг находящийся позади них люк широко распахнулся, и, прежде чем три оставшихся в клетке человека успели отступить на безопасное расстояние, знакомый голос произнес:

- Все в порядке, ребята! Выходите по одному.

И в клетку вошел Хокинс. Но какой!!! Гладко выбритый, в отличных спортивных трусах, сшитых из необычайной ярко-красной материи.

- Выходите! - сказал он снова.- Наши хозяева приносят свои самые искренние извинения. Они уже приготовили нам более подходящее жилье. А потом, как только они снарядят корабль, мы отправимся за остальными нашими людьми.

- Постой, постой! Не так быстро,- сказал Бойль.- Вначале объясни, что произошло. Скажи, что заставило их понять, что мы тоже разумные существа?

Лицо Хокинса на минутку омрачилось.

- А то,- нехотя молвил он,- что только разумное существо может посадить другое в клетку...