«Проект «Парадокс»»

Проект «Парадокс» (fb2) - Проект «Парадокс» 1529K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Сергей Каменков-Павлов

Сергей Каменков-Павлов Проект «Парадокс»

Посвящается моей маме, а также

Ксении Г. и Наталье Ч., которые

всегда давали мне отличного пинка,

когда я ленился, боялся и отчаивался.

Эта книга случилась благодаря вам.

Пролог

13 июня 2080 г.

КНР, Тибетский автономный район

Монастырь Ганден

08:32

Назойливые мухи не мешали монахам распевать мантру. Люди в оранжево-красных одеждах напоминали изваяния. Горный ветер овевал их лица и трепал шерсть безмятежно бродящих по территории монастыря животных. Изящная разноцветная пагода административного здания блистала в лучах яркого солнца. Основное здание было белым, зато два верхних яруса были покрыты позолотой и ярко блестели.

Монах Лан дождался окончания молитвы и, улыбнувшись, пошел наверх, к храму. Его разум был занят мыслями о справедливости философской системы Йогачара. Суть этой системы сводилась к тому, что все окружающее адепта нереально. Существует лишь сознание, которое и формирует реальность. То есть он, Лан, и есть единственный реальный познающий субъект этого мира. Осознавать подобное было приятно. Но если это так, то почему учитель Ладакх и наставник Дзу знают больше его? Почему они гораздо умнее, мудрее Лана? Или же на самом деле Лан мудрее всех, раз, повинуясь воле его сознания, учитель Ладакх и наставник Дзу оказались в этой реальности?

Лан развернулся посмотреть на собратьев и наставника Дзу, чтобы их вид помог ему решить эти важные вопросы. От внутреннего диалога Лана оторвал странный визуальный образ – белый инверсионный след, возвышающийся над горой. Очень быстро монах понял, что произошло нечто страшное – в тибетских горах не было космодрома, зато были пусковые шахты китайских ядерных ракет. Его собратья продолжали петь мантру. Казалось, их совершенно не заботил факт применения оккупантами оружия массового поражения. Лан зажмурился и снова открыл глаза. Инверсионный след никуда не исчез. «Значит, не на все я могу повлиять…» – мрачно подумал он. Ему навстречу шел учитель Ладакх, настоятель монастыря.

– Учитель, – окликнул его Лан.

– Да, слушаю тебя, Лан. Что ты хотел?

– Вы видели это?

– Видел. Судя по тому, как долго не исчезает этот след, китайцы осуществили запуск межконтинентальной баллистической ракеты. Возможно, это просто испытания и не стоит паникова…

Учитель Ладакх не успел закончить свою мысль, как еще два металлических монстра, прочертив в небе белые линии, вынырнули из-за горного хребта и устремились в атмосферу.

– …что ж, посмотрим правде в глаза, это не испытания. Это начало конца нашего мира. Во всяком случае, такого, каким мы его знаем. Но паниковать все равно не стоит. Колесница Махаяна способна вместить всех, ну а эти события заметно продвинут нас по пути бодхисатвы. Ведь если человечество уничтожит себя вместе с миром, то не нужно будет дожидаться спасения и просветления живых существ – их просто-напросто не останется. Что, в свою очередь, означает переход в Нирвану в качестве бодхисатв для всех, кто дал обеты. Для тебя и меня в том числе, – на этом он грустно улыбнулся.

– Не знаю, учитель, мне жалко этот мир. Он несовершенен, но заслуживает большего.

– Он заслуживает ровно того, что с ним происходит. Не больше и не меньше. Рекомендую тебе провести оставшееся время в молитве.

Учитель и ученик сели на землю и обратили взгляды к солнцу. По щеке Лана скатилась крупная слеза. Ладакх выглядел спокойным и задумчивым. Яркая вспышка надземного термоядерного взрыва затмила солнце – и… Лан проснулся. Он лежал на холме в неудобной позе, рука затекла. Видение было слишком реальным, слишком… Огромный тигр лизнул его лицо, вырвав из оцепенения, и вальяжно отошел. Лан вытер щеку рукавом и побрел к монастырю.

Глава I Историческая справедливость

16 августа 1593 г.

Корабль британской Ост-Индской компании «Бонавентур»

Мачты корабля скрипели, а паруса трепетали, жадно ловя ветер. Лениво покачиваясь, корабль Британской Ост-Индской компании «Бонавентур» подходил к индийской земле. Величественный галеон, успевший побывать флагманом сэра Фрэнсиса Дрейка в атаке на Кадис, а ныне выкупленный молодой и активно развивающейся компанией, разрезал волны, устремившись к мысу Коморин. Отодвинув блюющего прямо на палубу матроса, сэр Вильям Поттер с волнением подбежал к борту. Похоже, разведывательно-дипломатическая миссия увенчается-таки успехом. Торговля – истинный двигатель прогресса, а вовсе не война. Сэр Вильям Поттер, краснолицый, слегка одутловатый пятидесятилетний торговец, был убежденным пацифистом. Респектабельный купец был одним из подписантов петиции к королеве Елизавете I о разрешении создать Ост-Индскую торговую компанию. Елизавета взяла паузу, предложив, однако, провести рекогносцировку. Получив в дополнение к финансированию экспедиции рыцарский титул, Поттер вместо того, чтобы отсиживаться в Лондоне, как он изначально планировал, взял на себя функции представителя компании на одном из трех кораблей, отправившихся из Торбея 10 апреля 1591 года.

Земля, бывшая еще каких-то шесть часов назад лишь точкой на горизонте, медленно разрасталась. Росло и волнение Поттера. Что ждало его в этом месте? Шансы на то, чтобы поспособствовать воплощению в жизнь грандиознейшего торгового прожекта, примерно равнялись шансам сложить голову на индийских берегах. Поттер ненавидел конфликты и терялся в ситуациях, которые требовали принятия жестких решений, – его торговые успехи были связаны не с навыками руководителя, а с уникальным чутьем и продуманными решениями. К Поттеру подошел капитан корабля:

– Волнуетесь, сэр Вильям?

– Да, мистер Бейл. Есть немного. Можно одолжиться у вас табаком?

– Вы, что, забыли, сэр Вильям? Я же не курю, – удивленно воззрился на него капитан. Он был одним из немногих флотоводцев, которые не брали в рот трубки, и обладал неплохими светскими манерами (тут Поттеру повезло: общаться с матросами было очень сложно из-за их неотесанности). Впрочем, на этом уникальность Бейла заканчивалась – как и подобало морскому волку, он пил ром бочками, обладал луженой глоткой, любил грязно ругаться и раздавать затрещины личному составу.

– Точно, простите… Простите…

– Все будет хорошо, не волнуйтесь. Встанем лагерем на два дня, пополним запасы пресной воды, начертим карту, наладим контакт с местным населением и поплывем дальше. Через полгода уже будете попивать эль в Лондоне.

На берег сошли через сутки. Матросня пошла организовывать шалаши из пальм для ночевки, а навигаторы увлеченно чертили карты. Местного населения не было, или они решили, что для контактов время еще не настало.

Сэр Поттер маялся бездельем, что, впрочем, и было его основным занятием в течение всего вояжа, как вдруг у него в голове замаячила навязчивая, ужасно навязчивая идея. Он подошел к капитану и спросил:

– Мистер Бейл, можете отрядить мне в партию двух головорезов?

– Зачем это? – удивился капитан.

– Там, за рекой, странные отблески. Хочу проверить.

– Известное дело, молния ударила в дерево, оно и тлеет.

– И все равно, я бы посмотрел.

– Ладно, сходите, развейтесь, – пожал плечами Бейл, – возьмите Большого Тома и Фрэнка.

Поблагодарив капитана, Вильям пошел искать здоровенного детину Тома и его вечного собутыльника Фрэнка.

Странности начались почти сразу же. Отойдя буквально на 200 футов[1] от стоянки, троица перестала слышать смех и разговоры из лагеря. Это было неожиданно. Свет от лагерного костра и шум моря позволяли довольно легко ориентироваться на местности, пункт их назначения – непонятные всполохи в ночном небе – тоже просматривался отлично, а вот какое-либо присутствие людей как будто было стерто, вырезано из реальности. Поежившись, Фрэнк предложил вернуться, но сэр Вильям был крайне настойчив. Он сказал, что возвращаться придется не раньше, чем они дойдут до странного места. Мысли его путались, их затмевала одна цель – дойти до пещеры. Какой еще, к черту, пещеры? Почему-то он был точно уверен, что они должны зайти в пещеру. Откуда пещере быть посреди джунглей? Поттер ускорил шаг. Том начал усиленно и нарочито громко хвастаться какой-то портовой девкой, которая научила его всяким кунштюкам, однако Вильяму было не до этого. Пещера. Внутри пещеры его ждет приз. Величайший приз за всю его жизнь. За все существование его рода. За все существование Англии.

Пыхтя и отдуваясь, они прошли еще тысячи три футов. Том рассказал все интимные (и довольно однообразные) подробности своей жизни, Фрэнку же, похоже, передалось настроение сэра Вильяма, и он по большей части молчал. Странное сияние над пальмами было все ближе и все отчетливее. Оно необычно отражалось в глазах старого купца. Его спутникам показалось, что глаза Поттера стали источать огонь. Конечно, Том и Фрэнк были необразованными дураками, а страх творит чудеса с восприятием. Том неохотно окликнул его. Сэр Вильям раздраженно повернулся. Повернулся – и увидел, как испуганно расширились глаза матроса. Мистер Поттер не понимал их заминки, ведь цель была совсем рядом. Том схватил своего товарища за рукав и сказал, что дальше они не пойдут. Сэр Вильям внимательно посмотрел в глаза Тому и не прочитал в них ничего, кроме страха. Затем он перевел взгляд на Фрэнка, который резко отдернул руку. Фрэнк чувствовал себя иначе – он хотел продолжить путь, он ощущал, что самое важное – дойти до пещеры. Сэр Вильям понял, что Фрэнк знает про пещеру. Он снова легонько наклонил голову и взглянул на Тома. Тот был весь покрыт гусиной кожей, трясся от ужаса и чуть не плакал: «Пожалуйста, давайте вернемся. Прошу вас! Там тепло, костер, там ром!» Сэр Вильям не понимал, почему его хотят соблазнить теплом. Ему было тепло, комфортно. Никогда в жизни ему не было так комфортно, как сейчас. Том понял, что с купцом говорить бесполезно, снова схватил Фрэнка и начал его трясти.

– Фрэнк, старина, мы же с тобой вместе с детства. Тут чертовщина какая-то творится! Пойдем отсюда, пока не поздно! Ну!

– Поздно, – коротко ответив, Фрэнк выхватил из-за пояса увесистый кинжал и с хрустом вогнал его в висок закадычному другу. Глаза Тома закатились, из носа пошла кровь и, упав на колени, он повалился навзничь. Хладнокровно обтерев кинжал о штанину убитого товарища, Фрэнк засунул его обратно за пояс. То, от чего сэр Вильям Поттер пришел бы в ужас еще вчера, сейчас принесло ему подлинное моральное удовлетворение. Коротко кивнув, он повернулся спиной к Фрэнку и бодро зашагал дальше.

14 мая 2077 г.

Россия, Нижегородская область, г. Богородск

Артем медленно открыл глаза. За последние три года он ни разу не испытал проблем с утренним подъемом. Вот до этого, бывало, вставал, ощущая противный налет во рту, по несколько минут не мог продрать глаза. Часто испытывал легкое головокружение, ничего не соображал до первой чашки кофе. Но теперь с утра никаких негативных эмоций он не испытывал. Скинув одеяло, он проделал комплекс несложных упражнений, чтобы разогнать кровь, и направился в душ. Остановившись возле зеркала, внимательно посмотрел на себя и остался доволен увиденным. Правильные черты лица, густые брови, небольшие, с хитрым прищуром глаза, нос с едва заметной горбинкой. Легкая небритость даже придавала этому лицу определенный шарм.

Часы показывали восемь утра, а значит, надо было поторапливаться. После душа Артем вытащил из холодильника заранее приготовленный завтрак. Положил его в микроволновку и дал кухонному компьютеру задание разогреть пищу. Включил голографический проектор. В последнее время его сильно интересовали новости – основной рабочий проект, по словам коллег, был почти завершен. Сам Артем не понимал, что это за проект, почему он почти завершен и какова его, Артема, роль во всем этом деле. Однако по недвусмысленным намекам людей, которые с ним работали, этот проект был сильно завязан на политической обстановке в мире.

Ничего нового ведущий информационной программы Артему не сообщил. В это солнечное майское утро 2077 года никаких катастроф не произошло. Китай и США все так же вяло переругивались относительно квот на разработку полезных ископаемых на поверхности Луны, корейцы уже третий год дружно праздновали долгожданное объединение, этнические конфликты на Балканах держались в пределах статистики, на последнем Совете безопасности ООН Индия и Пакистан (в 50-х годах сменивший форму правления с республики на монархию) подписали соглашение о ненападении и провели очередную демаркацию границы. В общем, в Багдаде, Вашингтоне, Пекине и Москве все было относительно спокойно. «Ну и прекрасно», – подумал Артем…

17 августа 1593 г.

Джунгли мыса Коморин, Южная Индия

Капитан Стюарт Бейл чувствовал себя полным идиотом. Уже четыре поисковые группы пришли ни с чем, а ведь солнце взошло девять часов назад. Этому красномордому барану зачем-то понадобилось прогуляться в джунгли, а капитан расслабился, не проследил. Думал, отойдут футов на двести и вернутся. Так нет же, сгинули, как будто их и не было. А кто будет отвечать перед Ост-Индской компанией? Правильно, капитан Бейл. Потому что кто обеспечивает безопасность экипажа? Правильно, капитан Бейл. Кто обладает самым большим боевым опытом и подписал контракт с Ост-Индской компанией? О чудо, снова капитан Бейл. И черт бы с ними, с матросами, – они, в конце концов, и так мрут, как мухи. Хотя Фрэнк и Том уже давно плавали с ним на одном корабле. И даже стали бы лейтенантами, будь Том хоть капельку умнее, а Фрэнк хоть капельку трезвее. Но за их безопасность он отвечал только перед Господом Богом. А вот за безопасность этого тюфяка Поттера – еще и перед руководством компании. Что в данной ситуации было гораздо страшнее гнева Господня, потому что Божьего гнева может и не случиться, а вот гнев руководства себя ждать не заставит.

Перекрестившись и отогнав от себя крамольные мысли, Бейл начал мерить шагами расстояние между шалашами. Черт знает что. Теперь и не уплывешь никуда, пока не найдешь Поттера или хотя бы его труп. Из состояния льва в клетке его вывел крик: «Нашли! Нашли!» Бейл побежал к тому месту, где начинались джунгли.

На прославленного купца было больно смотреть, за одну ночь его лицо претерпело серьезные изменения – мешки под глазами стали еще больше, пролезла густая седая щетина, а лицо стало белым, как мел. Поттера было сложно узнать. Он имел изможденный вид, но глаза его излучали недоступную большинству смертных властность.

– Рад вас видеть, сэр Вильям, – приобнял его капитан.

– Да… Да… Привет, мистер Бейл. Там… Там еще где-то должен быть Фрэнк.

– Фрэнк? А как же Том?

– Том ушел обратно почти сразу же. Разве его здесь нет? – распрямив плечи, небрежно спросил Поттер.

– Нет, вы пропали втроем. Мы отправили несколько поисковых партий…

– Время не ждет, – перебил его Поттер, – отплываем. Нам срочно нужно попасть в Лондон.

– Подождите со своим Лондоном, – почуяв неладное, сказал Бейл, – у меня поручение от компании по продвижению дальше на восток.

– Нам срочно нужно в Лондон, – жестко сказал Поттер, посмотрев на Бейла. Тот почувствовал непреодолимое желание подчиниться этому суровому голосу, немного наклонился вперед и опустил голову. Однако через мгновение, тряхнув головой, не менее жестко ответил: «Сожалею, но у меня приказ компании. По контракту я не нахожусь у вас в подчинении».

– Ладно, на восток, так на восток, – на удивление легко согласился Поттер. – Но потом – Лондон.

– Куда же мы без Лондона, – с облегчением ответил Бейл.

На том и порешили.

Вернувшись на корабль, сэр Вильям Поттер сразу же побежал в нижний трюм – там хранились грузы, и матросы обычно туда не спускались. Нервно оглянувшись, он развернул платок, который спрятал в потайной карман куртки, возле сердца. Отличная куртка, сшитая голландскими мастерами, и общая комплекция купца помогли скрыть от любопытных глаз то, что он добыл в пещере. То, что изменило его, и то, что изменит человечество. Дрожащими руками Поттер достал свое сокровище – 20-сантиметровую статуэтку неведомой четырехрукой женщины. Статуэтка была вырезана из огромного голубого топаза (техника исполнения была столь же невероятна, сколь искусна), в одной ее руке был меч, из которого сочилась настоящая кровь, во второй – отрубленная голова с перекошенным от страдания лицом. Статуэтка слабо мерцала. Поттер завернул ее в платок и положил обратно в куртку.

2020–2075 гг.

Россия

России ужасно повезло остаться на карте мира после событий 2030-х—2040-х годов, и произошло это вследствие целого ряда обстоятельств. Превратившись в конце XX – начале XXI веков в державу, которая практически ничего не производила и «держалась на плаву» только за счёт экспорта сырья и природных ресурсов, Россия фактически подписала себе приговор. Почти не развивая производство и высокие технологии, страна погрязла в коррупции и, несмотря на потуги правящей элиты, начала стремительно терять вес на мировой арене. Шальные деньги, свалившиеся на страну благодаря высоким ценам на нефть и газ, бездарным образом разворовывались привилегированным меньшинством. До 80 % бюджета любого проекта оседало в карманах зарвавшегося чиновничества. Экономическая система была выстроена на откатах и взятках. Естественно, долго так продолжаться не могло…

Первой ласточкой был кризис конца «нулевых» XXI века. Так как он был общемировым, последствия его не столь разительно отразились на государстве. Ну а потом, вслед за гибридными двигателями на автотранспорте, американскими и японскими компаниями были разработаны дешевые водородные двигатели замкнутого цикла. Технологию быстро «подхватил» Китай, авто– и авиатранспорт в течение трех лет был переведен на водородную и электро-водородную основу. Людям было выгоднее покупать новые автомобили, потому что топливо для таких автомобилей либо почти ничего не стоило, либо оказывалось существенно дешевле бензина и дизельного топлива.

Лишившись основного источника экспортного дохода, Россия «поплыла». Правительства нескольких субъектов федерации объявили о том, что нахождение в составе России более не соответствует целям и задачам их населения. Ссылались они, разумеется, на прописанное в конституции право народов на самоопределение. Часть военных формирований, бывших в федеральном подчинении, присягнула на верность новым хозяевам. Москва, уже очень давно существовавшая отдельно от России, была не в состоянии быстро реагировать на происходящие события. В стране было объявлено чрезвычайное положение, весь мир с интересом наблюдал за агонией некогда великой державы. Какие-то страны начинали строить планы территориального захвата, какие-то – искали для себя экономическую выгоду, иные просто отнеслись к сложившейся ситуации как к научному пособию по решению проблем с бунтовщиками. Равнодушным не остался никто.

Однако, никто не ожидал последовавших за таким провалом событий. Во-первых, вполне прогнозируемых попыток аннексировать российские территории со стороны других стран не последовало. Это произошло потому, что Европа чувствовала себя отвратительно и без ничего не производящей Калининградской области, а Китай, США и Япония пропустили подходящий момент для ввода «миротворческих» сил.

Во-вторых, пользуясь преимуществами чрезвычайного положения, президент страны организовал ряд заочных трибуналов, где организаторов сопротивления судили по законам военного времени. Естественно, они были признаны виновными. Конституционный суд, ставший марионеткой в руках высшего руководства, признал соответствующим конституции решение федерального собрания об отмене моратория на смертную казнь.

Назревавшие бунты были жестоко подавлены, жертвы исчислялись десятками тысяч. Оголодавший народ присмирел. Однако в октябре 2036 года в результате террористических актов здания федерального собрания, здание правительства и дворец съездов в московском кремле были за один час снесены мощной террористической атакой. Кто бы ни организовал ее, просчитано все было по высшему разряду. Как раз в это время во всех органах государственной власти происходили экстренные совещания относительно подавления последнего очага сопротивления в Улан-Удэ. В результате столь кровавой расправы практически вся правящая верхушка встретилась с Создателем. Ни одна террористическая организация не взяла на себя ответственность за содеянное и не выдвинула никаких требований. Так или иначе, спустя два дня после шокирующих новостей, когда все население страны было парализовано страхом, о своем существовании заявил Александр Пушкин, лидер, который назвался именем величайшего русского поэта.

Никто не знал, кто он такой и откуда взялся, в Интернете о нем не было никакой информации, даже представители спецслужб качали головами – их архивы молчали об этом человеке. Ну а пока все пытались его «разгадать», он начал действовать. Сперва он заручился поддержкой оставшихся запуганных политиков, пообещав им навести в стране порядок. Далее, пользуясь введенным законам военного времени, он объявил себя президентом России, которая так нуждалась в защите и жесткой руке. Этот человек обладал гипнотизирующим воздействием на окружающих – ему подчинялись беспрекословно. Оставшиеся бунты были подавлены в зародыше. Страна устала воевать, но ситуация все равно оставалась критической. Нужно было принимать быстрые и решительные меры. Президент не стал заниматься выстраиванием политических институтов и оставил у себя в подчинении только администрацию и спецслужбы, которые во время теракта не пострадали. Причем на ключевые посты были назначены молодые и амбициозные управленцы, которым установили хорошее жалование, но поставили одно существенное условие…

Последующие события были восприняты весьма неоднозначно как вне страны, так и внутри ее. Первый указ президента ужесточал наказание за коррупцию. За взяточничество в любой его форме (свыше определенного размера) была установлена высшая мера. А поскольку законы военного времени он отменять не торопился, высшей мерой оставалась смертная казнь. Для народа, уставшего от воровства и коррупции, это был глоток свежего воздуха. А вот многочисленное чиновничество и другие страны были не в восторге от такого решения. В ответ руководитель государства развернул самую масштабную медиакампанию под лозунгом «начинаем жить честно». Иностранным партнерам была скормлена история про успешное заимствование опыта ближневосточных стран. Им также корректно напомнили о том, что Россия – государство суверенное и в случае агрессии будет вынуждено отреагировать соответствующим образом.

Вначале никто не поверил в то, что в этой стране можно искоренить воровство, однако после первой сотни показательных судов и казней, осуществленных под личным контролем главы государства, все осознали, что процесс пошел. Высшая точка кипения была достигнута, когда после расстрела проворовавшегося губернатора из Приморья (это действо транслировалось по всем телеканалам, государственным и частным, в прямом эфире), президент подмигнул камерам и сказал, что он сделает все для того, чтобы каждый процесс был показательным. Тогда-то и стало понятно, что государство играет по новым правилам и требует того же от своих граждан.

После этого были созданы все условия для того, чтобы бизнес, от малого до большого, не задыхался от чиновников, их предписаний и налогов. Оздоровление страны было налицо. Но этого было мало. Требовался качественный прорыв, потому что за предыдущие 50 лет Россия очень отстала от развитых государств как технически, так и экономически. И если экономика в результате столь жестокого ренессанса постепенно поднималась, то технический и научный разрыв с ведущими странами увеличивался.

Руководители международных кредитных организаций были крайне удивлены, когда в начале 2040 года им на стол лег запрос от Российской Федерации – «двуглавый орел» был готов принять инвестиции в два закрытых проекта – и готов был обсуждать любые, даже самые невыгодные условия инвестирования.

Два этих проекта были очень амбициозными – постройка и испытания первого термоядерного реактора (проект ITER[2] был заморожен в 2019 году в связи с разногласиями стран-участниц, а по отдельности прорыв никому не удался) и развитие нанотехнологий в области медицины и продления жизни…

В течение 30 лет Россия смогла добиться успеха во всех областях. Стараниями российских ученых, работа которых теперь очень щедро оплачивалась, (глава государства не хотел повторять ошибку своих предшественников девяностых годов XX века) термоядерный реактор успешно прошел испытания. В 2060 году возле реки Иска, что находится между Тобольском и Тюменью, были введены в эксплуатацию два энергоблока, которые начали снабжать дешевой энергией всю Тюменскую область. В 2066 году в районе города Великий Устюг был заложен фундамент второго термоядерного реактора. К 2075 году планировалось начать строительство третьего реактора в Якутии и реконструировать Саяно-Шушенскую и Майнскую ГЭС.

В 2061 году, после пяти сроков на посту президента, человек, который поднял страну из руин и вернул ее в разряд великих держав, объявил о своем уходе. На пресс-конференции, которую смотрели сотни миллионов людей по всему миру, он рассказал о том, чего добилась страна, о том, что он слишком устал и хочет отдохнуть. В конце своей речи он поставил всех в известность относительно сроков проведения первых демократических выборов за 30 лет, но намекнул на то, кого бы он лично хотел видеть следующим главой государства. Стоит ли говорить, что именно этот человек и был избран его преемником. Ему едва исполнилось 35 лет, и он был одним из самых талантливых управленцев в администрации президента.

Несмотря на то, что Россия слишком поздно включилась в гонку нанотехнологий, именно ей удалось осуществить основные прорывы в области медицины и космонавтики. Россия первой изготовила и внедрила в тело человека программируемого наноробота, способного оценивать повреждения организма и использовать все «подручные» средства для устранения этих повреждений. Этот секрет ревностно охранялся российскими НИИ, и до сих пор ни одной из стран-конкурентов не удалось скопировать эту технологию.

Использование наноматериалов и практически полное отсутствие коррупции существенно удешевили процесс производства, повысили долговечность и удобство использования всех частей ракет-носителей, космических челноков и деталей космических скафандров. Именно благодаря этому прорыву первый лунный город был основан Россией, что позволило получить самые выгодные квоты на добычу и обработку полезных ископаемых.

На 2075 год был запланирован последний платеж по кредиту МВФ. После этого у России не должно было остаться никаких крупных долгов – ни внутренних, ни внешних. Страна процветала и выглядела здоровым организмом на фоне задыхающейся от беженцев Европы и перенаселенных Индии и Китая.

В 2067 году самые талантливые российские ученые были тайно вывезены с семьями в город Богородск Нижегородской области. Именно там, в пятистах километрах от Москвы, научная группа из тысячи двухсот человек приступила к реализации самого невероятного проекта в истории человечества. Десять процентов бюджета огромной страны ежегодно направлялись в этот проект. Он получил название «Парадокс».

Глава II Песочница

31 декабря 1600 г.

Англия, г. Лондон, Дворец Сент-Джеймс[3]

Королевские покои были единственным местом, где Елизавета I могла укрыться от дворцовой суеты. Основным вопросом, который ей было необходимо обдумать, являлось подписание документа об утверждении Британской Ост-Индской компании и передаче ей исключительного права на торговлю. Девять лет назад она дала добро на снаряжение ряда экспедиций, и все эти экспедиции были успешны в той или иной степени. Казалось бы, документ стоило подписать немедленно: колонизация новых земель под флагом британской короны, расцвет торговли, культурный бум… Но что-то ее беспокоило. Вернее, не что-то, а кто-то. Инициативная группа в количестве ста двадцати пяти человек, тех самых, кто должны были стать первыми акционерами компании, разделилась на две части. Большинство радело исключительно за мирные торговые операции, которые бы принесли им и короне (в основном им, конечно, иначе бы они так не суетились) очень хорошие деньги. Меньшинство же, примерно тридцать человек во главе с сэром Вильямом Поттером, требовало полномасштабного военного вторжения.

Она помнила этого Поттера: впервые он возник при дворе девять лет назад, когда инициативная группа впервые обратилась к ней с просьбой учредить компанию. Это был круглолицый красномордый хлыщ, который робел настолько, что не мог связать в ее присутствии двух слов. Она ужасно забавлялась этим зрелищем и даже решила над ним подшутить. Произведя его в рыцари, Елизавета посетовала на то, что все думают лишь о себе и своей мошне, а вот что-то сделать для короны боятся. Тот, естественно, купился и заявил, что готов доказать королеве, что есть на свете люди, готовые ради Британии на все. Тут-то она его и подловила! «Раз так, – сказала она, – извольте выбрать еще двух человек из вашей группы и отправляйтесь на исследование новых земель возле недавно открытых континентов. Трех кораблей для начала будет вполне достаточно». Новоиспеченный рыцарь чуть не упал в обморок и, похоже, даже слегка припустил в штаны. Еще бы! Он-то рассчитывал почесывать пузо, любуясь на пасторальные картинки зеленой Англии и подсчитывая барыши от каждого корабля, прибывающего из неизведанных земель с ценным грузом. А его отправляли в самое пекло. Но лошадь ходит назад только у прославленных наездников и дипломатов, а Поттер таковым не являлся, поэтому он просто поклонился и на ватных ногах вышел прочь. Как ей стало позже известно, сукин сын и тут поимел выгоду, принимая от досточтимых пэров пожертвования в пользу экспедиции. Каждый из этих трусов до обморока боялся, что в соратники выберут именно его, и поэтому откупался очень щедро.

После того как экспедиция «Бонавентура» вернулась на исходе 1594 года, мало кто узнал сэра Вильяма. Он похудел, стал бледен лицом, а в глазах его поселились черти. Он стал жестким и требовательным, четко знал свои права, но никогда не переходил грань. «Именно он перехватил бразды правления инициативной группой у стареющего сэра… Сэра… Как же его звали? «А впрочем, неважно, – подумала королева, – важно другое. Теперь мне приходится иметь дело с выдающимся дипломатом и человеком железной воли. Никто не знает, что у него на уме и как с ним бороться. Теперь уже я иногда теряюсь, когда приходится с ним общаться».

Сэр Поттер стал зачинщиком раскола в инициативной группе. Признавая его лидерство, большинство, тем не менее, не поддерживало его. В результате на столе у английской королевы лежали два документа о даровании прав компании. Один был составлен сэром Поттером, а второй написал его визави из противоборствующей группы. Документы сходились в одном – они оба предусматривали исключительные права компании на проведение торговых операций в новом регионе в течение 99 лет. В остальном же различались кардинально…

Один предусматривал военное вторжение на полуостров, агрессивную колонизацию и превращение Индии в бесправный британский анклав. Второй ратовал за налаживание связей с миролюбивыми аборигенами и открытие представительств компании в крупных и средних портах полуострова. Оба предложения имели смысл, и Елизавете как здравомыслящему монарху было необходимо снять сливки, а значит – найти компромисс.

– Маргарет! – позвала она свою фрейлину. – Найди моего советника!

– Сию секунду, Ваше Величество.

Советник появился через пятнадцать минут. Елизавета предложила ему ознакомиться с документами, затем спросила совета. Этот сухой человек в очках был довольно опытен и хитер, поэтому королева совсем не удивилась, когда он озвучил ее мысли. «Очень хорошо, – проговорила она, – пиши. Первое. Настоящим Британской Ост-Индской компании даруется исключительное право на проведение торговых операций на вновь открытых территориях Восточной Индии, вставьте потом координаты, на тридцать, нет, пятнадцать лет. Да, на пятнадцать лет. Обойдутся. Пусть сначала докажут, чего стоят. Далее. Налоги…»

14 мая 2077 г.

Россия, г. Богородск

Старший лейтенант Ракетных Войск Стратегического Назначения (РВСН РФ) Артем Александров направлялся к неприметному трехэтажному зданию на улице Ленина. Солнце ярко освещало город, било в глаза и отражалось от всех стекол. Подставив лицо теплым лучам, Артем думал о том, почему улицу до сих пор не переименовали. Главные улицы практически всех городов необъятной страны даже во второй половине XXI века носили имя либо Ленина, либо Мира.

«Ведь это ужасная глупость, – думал Артем. – Какой смысл называть все именем человека, заслуги которого перед отечеством крайне сомнительны? Не говоря уже о том, что у поплутавших по России иностранцев может сложиться весьма невысокое мнение о творческих способностях властей. И потом, раз уж такое случилось, то почему не провести массовое переименование главных городских магистралей, предложив людям несколько названий на выбор? Да, референдум отнимет время, силы, да и бюджетных средств уйдет немало, что уж там… Зато будет весело и разнообразно». Артем открыл серую дверь места своей постоянной на протяжении последних трех лет дневной дислокации и решил обмозговать эту мысль позже, в беседе со штатным психологом и по совместительству преподавателем философии и этики генералом Петром Кедровым.

03 января 1601 г.

Англия, г. Лондон, центр города

Двухэтажный дом с резным фасадом был полон людей. Все шторы были опущены, тридцать человек сидели за большим дубовым столом. Стройный пятидесятилетний мужчина с бокалом вина в руке поднялся с места и попросил внимания. Все уважительно склонили головы. «Дорогие друзья, – начал он, – мир полон опасностей. Опасности подстерегают Британию, а, значит, и нас с вами, потому что мы не можем быть отделены от Британии. Мы являемся островом, который окружают враги. Эти враги жаждут нашей крови. Мы должны пролить их кровь до того, как они доберутся до нас. Только что мне принесли решение нашей королевы. В бесконечной мудрости своей она приняла часть наших предложений, а, приняв часть предложений наших заблудших товарищей, она позволила нам не биться насмерть, а объединить силы. Мы с вами будем отвечать за силовую часть операции, а они – за торговую. Прибыль же будем иметь мы все. Нам выпал шанс доказать королеве, что она доверилась нам не зря. Лично я уже перевел две свои мануфактуры на производство оружия. Наша основная проблема – люди. Нам нужно набрать много, много людей. И нам нужно не только пушечное мясо, нам нужны профессионалы. Нужны те, кто сможет искренне и беззаветно служить короне… И нам». Грянули аплодисменты. Мужчина остановил их движением руки. «А теперь я хочу продемонстрировать вам то, что помогло мне перестать быть овцой в стаде и разбудило во мне желание обратиться к огню и мечу», – с этими словами мужчина поставил в центр стола голубую статуэтку. Все завороженно уставились на диковинную вещь. «Подобно рыцарям круглого стола, мы будем стоять на страже Британии, – изрек он, – и я, сэр Вильям Поттер, клянусь вам: вот наш Эскалибур[4]».

2069–2075 гг.

Россия, г. Москва

Артем очень неплохо устроился в Богородске. Когда он в возрасте 15 лет поступил на юридический факультет одного из престижнейших ВУЗов Москвы, своего родного города, ему прочили большое будущее адвоката или юриста крупной консалтинговой фирмы. Однако, начав обучение на военной кафедре, Артем понял, что его будущее никак не связано с перебиранием бумажек и посаженным к тридцати годам здоровьем. Космические и ракетные войска полностью захватили его сознание.

Поэтому, получив после сборов звание младшего лейтенанта и защитив в 2074 году на «отлично» диплом на какую-то скучную тему вроде «Аккредитива в мировой банковской практике», Артем пошел в районный военкомат. Несмотря на то, что вооруженные силы РФ сильно отличались в лучшую сторону от самих себя образца начала века, в Москве служба в армии все еще считалась делом малопрестижным. Все родные и знакомые восприняли его идею с недоумением, а сотрудники военкомата, потирая руки, устроили новобранцу серию тестов на психологическую подготовку и профессиональные навыки. Получив результаты, руководитель военкомата присоединился к числу недоумевающих. Младший лейтенант Александров, которого вначале сочли недалеким фанатиком, показал лучшие результаты психологических тестов за десять лет, его теоретическая подготовка и знание современных видов вооружения были безукоризненны. Он был дипломатичен, готов к работе в команде, адекватно относился к субординации. Конечно, были и минусы: физическая подготовка Артема не выдерживала никакой критики, вида крови он откровенно боялся, да и автомат в руки брать не хотел.

Парню был прямой путь в один из множества аналитических отделов разведки, где он, получая зарплату ниже среднего, спокойно просуществовал бы до старости. Однако еще три года назад сверху поступила разнарядка – все выдающиеся результаты тестов направлять вместе с копией личного дела в Генеральный Штаб Министерства Обороны РФ с грифом «секретно» и пометкой «начальнику Генштаба РФ». Руководитель военкомата почесал затылок и вызвал секретаршу.

– Слушаю, Виталий Андреевич.

– Лена, помнишь того парня, Александрова? Которого я сватал в ГРУ?

– Конечно, самые неоднозначные результаты тестирования. Вы еще сказали, что для ГРУ он не подходит.

– Этого мы уже не узнаем. Попроси Кешу отвезти тебя в Генштаб, – с этими словами он передал ей два запечатанных конверта.

10 января 2076 г.

КНР, г. Пекин, правительственный квартал Чжуннаньхай

Два человека сидели в беседке на берегу озера и молчали. Невысокий, с проседью в висках Чоу Чан был заместителем председателя Центрального Военного Совета КНР, одним из первых лиц государства. Лю Цун, подвижный, средних лет политик раскачивался взад-вперед. Легкий ветер рябил водную гладь. Наконец, Чан нарушил молчание:

– Я принял решение, Лю. Я не хочу.

– Брось, Чоу, – с жаром вступил в диалог второй, – в политику просто так не рвутся. Я-то знаю.

– Я не политик, я – военный. И с гораздо большим удовольствием находился бы сейчас на передовой, а не протирал штаны перед десятью мониторами или перед мордами Всекитайского собрания народных представителей.

– Хорошо, предположим, ты не рвался, ладно. Но ты же не отказался от поста председателя ЦВС[5], – Цун нервно подмигнул и вытер пот со лба.

– Естественно, не отказался. Уж лучше я взвалю на себя эту ношу, но буду спокоен за страну. Представь, что бы было, если бы совет возглавил этот болван Лао или даже Ли. Я бы трясся, вставая с кровати каждое утро, и встречал бы каждый день как последний.

– Да уж… Я бы, наверное, зарезервировал место в ближайшем шаттле на Луну… – Цун рассмеялся, но резко перешел на деловой тон. – Я прекрасно понимаю твою мотивацию, Чоу. Я знаю, что ты не охоч до власти и терпеть не можешь политиканов. Но у нас нет выбора…

– Выбор всегда есть, Лю.

– Чоу, ты понимаешь, на грани чего мы стоим? У нас демографический коллапс, и страна катится прямо в пасть дьявола. Нам нужна жесткая рука. По моей информации, готовятся три крупномасштабные акции протеста, по сравнению с которыми Тяньаньмень-89[6] покажется сахарной пудрой.

– Ну вот и что? Что я могу сделать? Чем мое появление в кресле генерального секретаря ЦК компартии Китая изменит ситуацию?

– Ты прекрасно понимаешь, чем. Нынешний председатель слаб, и разные хунты уже начали грызню за его место. Больше того, посмели раскрыть рот демократы! Ни разу, ни разу за все время существования Китайской Народной Республики демократы не позволяли себе претендовать на что-то, кроме пары-тройки кресел в собрании народных представителей. Истинно говорю тебе, Чоу, если мы ничего не сделаем, через два-три года стране конец. Любишь ли ты Китай так, как люблю его я? Тогда сделай то, о чем я тебя прошу. И еще…

– Да? – Чоу Чан внимательно посмотрел на собеседника.

– Я нашел доктора, который сможет помочь твоей жене… Вот его контакты, вам нужно будет полететь в Москву. Вот координаты счета, на котором лежат деньги для оплаты операции.

– Не нужны мне твои деньги! – огрызнулся военный.

– Еще как нужны. Ты слишком честный, чтобы брать взятки, а на такую дорогостоящую операцию никакого государственного жалования не хватит.

Чоу Чан опустил голову. Снова воцарилось молчание. Когда пауза стала неловкой, Чан поднял глаза на Цуна.

– И что, ты хочешь, чтобы я выполнил твою просьбу в обмен на эту услугу?

– Нет, Чоу. Ты должен выполнить мою просьбу, чтобы наша некогда великая страна поднялась с колен. Эта услуга оказана тебе для того, чтобы твое сердце было спокойно, а разум не отвлекался на проблемы не мирового масштаба. Вне зависимости от того, примешь ты мое предложение или нет, ты можешь вылечить супругу.

– Спасибо.

– И еще, я помню, как ты любишь французское вино, – с этими словами Цун достал из своего портфеля изящную бутылку, – выпей за наше здоровье.

– И снова спасибо, Лю, – произнес Чан, взглянув на подарок. Это действительно было Бордо, его любимый напиток.

– Не за что, Чоу. Если ты присоединишься к нам, спасибо мне скажут потомки, – с этими словами нервный человек поднялся и пошел к автомобилю. Чоу Чан наклонил голову и смотрел на озеро. Чан не мог видеть лица Цуна, который садился на заднее сиденье роскошного «Джили»[7]. Лю Цун улыбался.

14 мая 2077 г.

Россия, г. Богородск, комплекс объекта «Парадокс»

Артем поморщился. Из закрытого на ремонт левого крыла здания снова тащили какие-то стройматериалы. Причем по выправке тех, кто эти стройматериалы тащил, было понятно, что простых рабочих в левое крыло не подпускают на пушечный выстрел. В пользу этого предположения говорило и то, что у входа стоял пост вежливой, но вооруженной охраны. Из любопытства Артем уже несколько раз пытался разнюхать обстановку, однако ему мягко, но настойчиво рекомендовали развернуться и заняться своими делами.

«Ну и пошли они, – подумал Артем, – в свое время я все узнаю». Его окликнули. В дверном проеме стоял суровый генерал Троекуров. Человек, которого Артем не без оснований считал своим мучителем, однако при этом безмерно уважал.

– Александров, если мне не изменяет память, а она мне почти никогда не изменяет, у вас через три минуты начинается занятие по технологиям ранних цивилизаций.

– Так точно, мой генерал!

– Вместо того чтобы язвить, рекомендую поспешить на занятие. Если ровно в 10:00 вас не будет в кабинете, получите два наряда вне очереди. Похоже, вы забываете, что являетесь военнослужащим по контракту. Тут не богадельня и не курорт. Марш, марш!

Кабинет находился на третьем этаже в конце правого крыла, а до начала занятия оставалась одна минута. Артем рысью кинулся наверх по лестнице, осознавая, что за оставшееся время не успеет преодолеть четыре пролета и огромный коридор.

В 10:01 Артем влетел в кабинет и сел на первую парту рядом с двумя курсантами. Голос генерала из динамика объявил: «Два наряда на кухне, Александров. Надеюсь, вы нас не отравите». Все находящиеся в аудитории не смогли сдержать улыбки, даже Артем. Помимо трех человек за партой, в помещении находился лишь сморщенный старичок, который лукаво смотрел на молодых из-под очков.

– Итак, теперь, когда все в сборе, мы можем начинать. Сегодня мы поговорим о судостроении. Известно ли вам что такое кормовой руль? – начал профессор.

– Кормовой руль – это приспособление, которое служит для поворота судна в какую-либо сторону, – поднял руку один из курсантов.

– А точнее? Как он действует?

– Это некая продолговатая… ммм… пластина, которая идет вертикально под кормой судна и передает противоположный толкающий момент корпусу за счет отклонения набегающих потоков воды.

– Неплохо. А когда и где он был изобретен и применен впервые?

– Явно до эпохи Великих географических открытий, – вступил Артем – ведь у каравелл уже были кормовые рули. Думаю, около ста лет ушли на их доработку. Таким образом, голосую за XIV век.

– Еще варианты?

– Мне кажется, все-таки XIII век, – промямлил третий юноша.

– То есть ваше предположение – Европа XIII–XIV века, так? – профессор хитро улыбнулся.

Курсанты закивали, уже понимая, что дали неверный ответ.

– Что ж, вы ошиблись всего на одно тысячелетие… с небольшим… Впервые кормовые рули были применены китайцами во II веке нашей эры. А еще китайцы изобрели порох и бумагу, о чем вам наверняка известно. А знаете ли вы, что именно в Китае был изготовлен первый компас?..

15 мая 2077 г.

Россия, г. Красногорск, госпиталь министерства обороны РФ

Чоу Чан, генеральный секретарь Китайской Народной Республики сидел в коридоре Красногорского госпиталя минобороны и мрачно взирал на нежно-розовый кафель на стене. На ногах у него были синие бахилы, известные всей России еще с девяностых годов XX века. В связи с госпитализацией его жены русские перекрыли целый этаж и организовали на него отдельные входы и выходы, охрана периметра осуществлялась командой, составленной из солдат его гвардии и русского спецназа, а самой его супруге была выделена шикарная трехкомнатная палата с туалетом, ванной и видом на реликтовый хвойный лес. Ей занимался лично светило мировой медицины доктор Липский. Для диагностики и лечения применялись самые высокотехнологичные средства, аппараты и препараты. Но его все равно заставили надеть эти проклятые бахилы.

«Все-таки русские еще хуже китайцев, – думал про себя Чоу, – то формальности на пустом месте, то головотяпство космических масштабов. Впрочем, если они вылечат мою Баожэй, я все прощу». Дверь палаты открылась, из нее вышел седовласый мужчина с опрятными усами и в белом халате. Коротко кивнув Чану, он торопливо пошел к лифту. Вскоре из палаты выпорхнула его миниатюрная жена. Ее имя в переводе с тайваньского диалекта означало «драгоценная шпилька». Она действительно была похожа на шпильку – стройная, подтянутая, невысокого роста. И она действительно была самой большой драгоценностью в жизни Чоу Чана. Когда он в первый раз увидел диагноз и прогнозы китайских врачей, его охватило такое отчаяние, что он был готов покончить с собой. Но супруга заставила его продолжать бороться. А потом очень вовремя возник Лю Цун со своим предложением. Сначала Чоу относился к нему как к моральному уроду, готовому на все ради власти, но теперь, во время второй госпитализации жены, когда шансы на благоприятный исход подскочили с 10 % до 35 %, он был готов назвать его лучшим другом.

– Что ты такой серьезный? – звонко рассмеявшись, спросила Баожэй. – И зачем ты нацепил эти дурацкие синие штуки?

– Эти дурацкие синие штуки – залог чистоты и здоровья, – наставительно поднял палец Чоу, вспомнив идиотский лозунг в памятке, переведенной на китайский язык. – К тому же без них меня к тебе не пускали!

– Это все меняет, любимый! – жена подошла к нему и чмокнула в щеку. – Ходи в них вечно.

– Не дождетесь! – пообещал Чоу, заключая ее в объятия.

Глава III Remember, remember the fifth of November…

27 февраля 1605 г.

Англия, г. Лондон, центр города

«Рыцари круглого стола», как их метко обозвал сэр Вильям Поттер, сидели за этим самым столом и мрачно потягивали эль. В комнате царил дух уныния. Их лидер только что вернулся от короля. Яков I Английский (он же Яков VI Шотландский, первый в истории острова король, владевший двумя столь большими королевствами) был полон амбициозных прожектов. Его основной задачей было превращение «личной унии» в государственную, иными словами, он хотел объединить два королевства в одно, создать Великую Британию. «Какой нелепый, хоть и пафосный термин, – подумалось тогда Поттеру, – понравится всем, и черни, и аристократии». Помимо этого, королю очень хотелось добиться мирного сосуществования католиков и протестантов. Пока что, почти через год после своей коронации, у Якова, мягко говоря, не срасталось. Осуществлению первой инициативы сильно мешали парламенты обеих стран, второй – религиозные противоречия в народе. Это был очень серьезный вызов, и Якову приходилось несладко.

В ворохе этих проблем Ост-Индская компания слабо его интересовала. Бегло просмотрев документацию и запрос на продление прав, он сообщил, что недоволен темпами развития компании и не видит оснований продлевать исключительные права на торговлю. Аудиенция была завершена, и Поттер ушел ни с чем, о чем и было доложено на общем собрании акционеров. Дав им погрузиться в раздумья, Поттер вновь встал и поднял кружку. Разговоры стихли. «Дорогие друзья, – начал он свое обращение, – я понимаю, все мы в унынии, а кто-то из нас – даже в отчаянии. Но падать духом рано. Во-первых, у нас есть преимущество – мы начали на пять лет раньше всех, и еще десять, даже одиннадцать – у нас в запасе. Монарху нет дела до нашей компании, это правда. Но в этом тоже заключена наша сила. Да, нам не будут помогать, но и не будут мешать, а это тоже неплохо. Если мы удвоим финансирование, а мы можем это сделать, наш торговый флот и без всяких эдиктов устранит конкурентов в регионе.

Однако, я сейчас описываю вам то, что произойдет в наихудшем случае. Конечно же, мы не будем сидеть сложа руки. У нас с мистером Эпплби есть ряд идей, не все они безопасны и миролюбивы. Друзья! Мы с вами стоим у истоков чего-то принципиально нового, по своим масштабам сравнимого с… Я даже не знаю с чем. До сего дня мы позиционировали себя как собрание акционеров, однако пора идти вперед. Мы с вами – больше, чем акционеры. Мы – братство. Братство влиятельных и успешных людей. Среди братьев не может быть никаких ссор и недоверия. В связи с этим у меня есть предложение для тех, кто к такой модификации не готов. Это наш Рубикон, та черта, перейдя которую, назад вы дороги иметь не будете. Если вы останетесь в этой комнате спустя час после моего объявления, вы распишетесь в абсолютном доверии и распишетесь кровью. Если вас по каким-либо причинам пугает или не устраивает данная перспектива, я немедленно, – с этими словами Поттер указал на четыре рогожных мешка в углу, – выкуплю ваши акции в полном объеме по двойной стоимости». Зал дружно ахнул. Двойная стоимость акций предприятия, над которым занес меч не кто-нибудь, а сам король, – слишком щедрое предложение.

Поттер сел и начал с улыбкой наблюдать за борьбой жадности и любопытства. К его огромному удивлению, жадность победила не у всех. Более того, пока ни один человек не обвинил его в позерстве, несерьезности. Статуэтка делала свое дело. Изменив до неузнаваемости самого Поттера, она постепенно начала менять ментальность остальных, пусть не так быстро и радикально, но начала. Вильям пока не понял, почему она оказала такое влияние на него, но не действовала таким же образом на братьев. Быть может, ее ресурс был исчерпан? К тому же сэр Вильям Поттер не пылал желанием часто давать своим «братьям» доступ к этому сокровищу. Для него же статуэтка превратилась почти в наркотик. Около тридцати человек изъявили желание выйти из состава акционеров. Поттер поблагодарил их за сотрудничество, выдал соответствующие доли и вежливо выпроводил.

Сразу после этого каждый выход из здания был взят под охрану группой из четырех гвардейцев, которые подчинялись Вильяму Поттеру лично.

– Есть ли среди вас еще желающие покинуть компанию на таких выгодных условиях?

– У меня вопрос, – поднял руку седой старик в черном камзоле.

– Да, мистер Говард?

– В своей пламенной речи, которая понравилась мне так же, как и всем присутствующим, была одна фраза. Вы сказали, что не все ваши идеи безопасны и миролюбивы, так?

– Совершенно верно.

– Мне бы хотелось гарантий, сэр Поттер.

– Каких именно, мистер Говард? – сварливый старикан начал раздражать Поттера, который уже настроился на второй акт представления. Но нужно было терпеть. Раз уж они стали братством, надо было вести себя соответствующе.

– Мне будет достаточно вашего слова и только его, что не будет нанесен вред королю, монархии, нам и нашим семьям, – выпалил Говард.

– Хорошо, что мы подняли этот вопрос именно сейчас, – кивком головы Поттер усадил Говарда на место, – спасибо, мистер Говард. Как нам известно, монархию олицетворяет собой король, так? – все присутствующие закивали. – Отлично. Я могу гарантировать следующее: мы не будем планировать нанесение какого-либо физического урона королю и вашим семьям. Мы сделаем все для того, чтобы ваши семьи жили долго и счастливо. До тех пор пока вы являетесь членом братства, либо погибли, являясь членом братства. Однако может возникнуть ситуация, при которой от вас как от членов братства потребуется определенная доля риска. Вас устроит такая гарантия, мистер Говард?

– Вполне, сэр Поттер, вполне.

– Отлично, а теперь перейдем к вашим гарантиям, – все недоуменно подняли брови, а Поттер достал статуэтку богини и водрузил ее на постамент в центре стола. – Да-да, вы не ослышались. Наше братство – это британский авангард. А в авангарде не может быть слабых мест, иначе его сомнут. Под правой рукой каждого из вас лежит нож. Это не обычные обеденные ножи. Сейчас прислуга принесет каждому из вас миниатюрную чернильницу, которую нужно наполовину наполнить кровью. Вашей кровью.

И вновь ни одного обвинения в фарсе, ни одного протеста, все лишь завороженно смотрели на статуэтку. Поттер продолжил:

– Вам нужно будет написать следующее: «Я, такой-то, перечислить все титулы, клянусь в следующем: 1. Никогда и ни при каких обстоятельствах я не буду препятствовать братству, его целям и задачам. 2. Никогда и ни при каких обстоятельствах я не буду протестовать против решений настоятеля братства после того, как они окончательно приняты и доведены до всеобщего сведения. 3. Никогда и ни при каких обстоятельствах я не расскажу ни одной живой душе о существовании братства, кроме как заручившись разрешением настоятеля. Дата, подпись».

Все, кряхтя, начали выводить эти строки на пергаментных свитках, также предоставленных прислугой. Поттер, расхаживая между ними, подобно учителю, произнес: «Забавно, впервые встречаю ситуацию, при которой количество титулов идет скорее во вред, чем на пользу».

После того как все было написано, Говард снова встал и спросил:

– А настоятель, стало быть, вы?

– Пока не знаю, – улыбнулся Поттер, – я вовсе не стремлюсь к абсолютной власти. Поэтому настоятеля выберет братство открытым голосованием. Прямо сейчас.

Решение было принято единогласно. После того как задумчивые акционеры начали расходиться, новоявленный настоятель братства попросил остаться двоих – Роберта Кейтсби и Хамфри Эпплби. Роберт Кейтсби был ревностным католиком из Уорикшира, принявшим участие в ряде восстаний против Елизаветы I. В результате терпение королевы лопнуло, и в 1601 году Кейтсби был оштрафован на огромную сумму и сослан на север. Ходили слухи, что деньги, заплаченные Кейтсби, превышали стоимость всего его имущества раза в три, и он никак бы не смог заплатить штраф, даже несмотря на продажу поместья. Однако деньги откуда-то изыскались, и Кейтсби уплыл в изгнание, оставив свой пакет акций в управление Поттера. Вскоре после смерти королевы, Кейтсби вернулся в Лондон и стал весьма полезен Поттеру как в дипломатических, так и в силовых акциях. Эпплби был господином с роскошной бородой и сомнительной репутацией, про таких говорили «неизвестно, откуда он пришел и куда идет». Поттер, однако же, абсолютно доверял Эпплби. Или заставлял всех так думать.

– Ну что, господа, – поднял бокал Поттер, – теперь, когда мы заручились безоговорочной поддержкой наших друзей, давайте придумывать план извлечения нас из задницы.

– Во-первых, у нас есть вариант увеличить эффективность нашей работы… – начал Эпплби.

– Само собой, – кивнул Поттер, – но никаких гарантий нам это не даст. Нужны решительные шаги.

– Устранение конкурентов не подойдет, их сейчас просто нет, – задумчиво проговорил Эпплби, – зато потом они начнут плодиться, как кролики, и мы уже ничего не сможем сделать.

– Парламент отпадает. Там не так много наших ставленников, несмотря на то, что через нас проходят огромные финансовые потоки. Значит… – с этими словами Поттер и Эпплби повернулись к Кейтсби, как бы ожидая от него единственно возможного ответа.

– Король… – прошептал тот. Затем, нервно посмотрев по сторонам и облизав пересохшие губы, повторил, – король.

У стороннего наблюдателя сложилось бы мнение, что весь диалог был хорошо отрепетирован двумя участниками, а третьего просто подводили к нужным репликам.

– Похоже, что так, – отчеканил Поттер. – Но что мы можем сделать?

– Да, – сказал Эпплби, – к тому же король не выказывал враждебности по отношению к нам. Чего не скажешь о католиках, – добавил он как бы невзначай.

– Он многое обещал католикам, – обжег его взглядом Кейтсби.

– И примерно столько же не выполнил, – усмехнулся Поттер. – Вам нечего бояться, мистер Кейтсби. Мистер Эпплби, например, такой же добрый католик, как и вы. А я после своих приключений вообще вряд ли могу считаться адептом какой-либо религии.

– Вы католик? – удивленно спросил Кейтсби у Эпплби.

– Клянусь Девой Марией, – ответил ему Хамфри, – и мне больше, чем кому бы то ни было, осточертели эти протестантские выкрутасы.

– Но, простите, наша нынешняя обстановка… – с недоверием сказал Кейтсби, обведя рукой комнату, – не способствует попаданию в рай…

– Тогда, простите, что вы здесь делаете? – поднял бровь Эпплби.

– Я служу своему Богу так, как считаю нужным. Братство – это не религиозная община, а общность успешных людей. Или я ошибаюсь?

– Вовсе нет, мистер Кейтсби, я руководствуюсь теми же мотивами, – сказал Эпплби.

– Мы уходим от темы, – вернул их к разговору Поттер, – хотя… может, нам как-то сыграть на религиозных противоречиях?

– Не представляю как, – сказал Эпплби, – хотя было бы здорово добиться наших целей и пробить новые уступки католической церкви. Может быть, у вас есть идеи, мистер Кейтсби?

– Есть, – замявшись, проговорил Кейтсби, – но они попахивают государственной изменой.

– Вы, что, забыли, мистер Кейтсби? – мягко проговорил Поттер, положив руку ему на плечо, – у вас больше нет национальности. У вас есть только братство. К тому же, пока что это просто идея. А с нашей помощью она, возможно, вырастет во что-то большее.

– От короля нужно избавиться, и я знаю, как это сделать, – выпалил Кейтсби. Затем он начал рассказывать примерный план покушения, который включал в себя подрыв короля вместе с парламентом во время ежегодной тронной речи[8], и который он подготавливал уже несколько месяцев.

– Это было бы здорово, и я бы всецело поддержал вашу идею, – сухо сказал Поттер, – но я дал определенные гарантии.

– И что же, вы собираетесь мне помешать? – с вызовом спросил Кейтсби.

– Отнюдь нет. Я лишь говорю о том, что, к сожалению, к моему огромному сожалению, лично я не могу вам помочь. Однако мистер Эпплби, помнится мне, не давал никаких гарантий. Верно?

– Совершенно верно, сэр Вильям, – спокойно ответил Эпплби.

– Но… Но это же здорово, – пораженно пролепетал Кейтсби.

– Да, это совсем неплохо, – ответил ему Поттер. – Но давайте договоримся сразу, никто, кроме нас троих, не должен знать о том, что братство принимает участие в подготовке. Предоставьте господину Эпплби список необходимых материальных вложений, которые вам потребуются. Людей, сами понимаете, дать не можем. И доклад мне ежемесячно, за месяц до операции – еженедельно.

– Я, я понимаю… Я все понимаю… Спасибо… Спасибо! Я с вами свяжусь, мистер Эпплби, – засуетился Кейтсби.

– Спасибо, Роберт, – назвал его по имени Поттер, – вы все делаете правильно. А теперь я бы хотел остаться с Хамфри, обсудить все детали.

– Да, конечно, спасибо! Спасибо, сэр Поттер!

– Не за что. Главное – помните. Никто не должен знать!

– Никто не узнает! Никто не узнает! – нелепо кланяясь, Кейтсби вышел из дома с огромным облегчением.

– Ай-яй-яй, сэр Вильям, ай-яй-яй, – с усмешкой произнес Эпплби. – А еще гарантии давали.

– А кто сказал, что я не намерен придерживаться своих гарантий? – налил себе еще эля Поттер.

– То есть…

– Неужели ты думаешь, что я настолько тупой, чтобы участвовать в заговоре против короля, когда есть реальная возможность получить его благосклонность?

– А почему бы и нет?

– Потому что эти кретины не получат власть. А если и получат, то не будут знать, что с ней делать. А здесь у нас абсолютно легитимный монарх, который будет обязан нам по гроб жизни.

– То есть вся эта хитроумная комбинация…

– Хитроумная? Элементарная двухходовка. Я даже удивлен, что ты сразу не понял.

– Черт возьми, мне предстоит еще очень многому у вас научиться, сэр Поттер.

– Надеюсь, ты будешь способным учеником. Впрочем, неплохие задатки есть у тебя уже сейчас. «Клянусь Девой Марией», – передразнил он Эпплби, – знаешь, чего мне стоило не расхохотаться?

– Да я и сам едва сдержался. Кстати, у меня есть еще один вопрос: а что делать с теми, кто отказался от акций и взял деньги?

– Как что? Ничего. Эти полудурки променяли возможность реальной власти и обогащения на сиюминутную выгоду. Они уже себя наказали.

– Хм… Благородно.

– Вовсе нет. Практично, друг мой, просто практично. Пора уже научиться абстрагироваться от эмоций. К тому же, я чувствую, что наша Богиня хочет еще чего-то, но никак не может до меня достучаться…

Ночь с 4 на 5 ноября 1605 г.

Англия, г. Лондон, подвальные помещения Парламента

Человек с опаской продвигался вперед, держа в вытянутой руке фонарь. Огонь трепетал, и на каменных стенах отражались причудливые тени, но он не замечал их. Он практически ничего не видел, шляпа была опущена почти на глаза, он просто шел к своей цели. Там, еще за двумя поворотами под мешками, хворостом и углем своего часа дожидались более 20 бочек с порохом. Ему предстояло схорониться за ними до утра, а затем, когда король начнет свою тронную речь, воспользовавшись длинным фитилем и спичками, взорвать символ Английской империи – Парламент – вместе с королем, королевой, палатой лордов и прочими важными шишками.

Человека бил озноб. Его звали Гай Фокс, с опытом ведения боевых действий у него было все в порядке. Но одно дело – возглавлять кавалергардскую атаку на ровном поле, и совсем другое – крадучись, как мышь, затаиться в темном подвале для того, чтобы совершить самое чудовищное преступление в истории человечества.

Еще один поворот. Уже совсем близко. Но что это за блики? Фокс затушил свой фонарь и начал идти на цыпочках, предварительно отстегнув шпоры от сапог. Кто-то стоял с фонарем возле тайника. Кто-то, кому совершенно не положено там быть. Фокс выглянул из-за угла. Трое стражников, один в металлической кирасе. Приподняли вязанку хвороста и что-то рассматривают. Пронюхали, протестантские змеи!

Фокс нащупал в кармане рукоятку ножа. Пока они отвлеклись, у него был шанс, даже против троих. Сначала нужно сделать семь быстрых шагов в сторону того, кто в кирасе, резким движением вогнать нож ему в шею. Скорее всего, те двое не поймут, что происходит, но схватятся за оружие. Второго он ударит в живот, затем оттолкнет. Но за это время третий уже все сообразит, достанет меч, и шансы будут 50/50. Не годится. Тот, что в кирасе, двигается медленнее остальных – у него доспех. Это хорошо. Того, кто в центре, первым атаковать нельзя, иначе при переходе на второго тыл оголится. Значит, нужно сначала атаковать того, кто справа, затем нанести быстрый удар второму в живот и толкнуть его на кирасира. В этом случае человек в тяжелом доспехе потеряет равновесие и упадет, а добить его не составит труда.

Эти мысли проскочили в его голове за доли секунды, и Фокс принял решение. Он схватил нож и стремительно выскочил из-за угла. Первый шаг. Никто его не видит. Второй. В поведении стражников что-то неуловимо изменилось: похоже, все-таки некоторые действительно умеют чувствовать спиной. Тем не менее, Фокс успевал. Третий шаг. И вот тут ему не повезло. Когда он маскировал бочки углем и хворостом, конечно же, часть этого хвороста, буквально несколько тростинок, осталась лежать на холодном британском камне. И на третьем шаге под его ногой хрустнуло. Все трое резко обернулись. План провалился, Фокс немедленно затормозил.

– Вы кто такой? – спросил его стражник.

– Джон Джонсон. Я – слуга Томаса Перси.

– Что вы здесь делаете?

– Мистер Перси просил меня…

– …подкинуть хворосту, чтобы порох лучше занялся? – послышался насмешливый голос сзади. Гай Фокс обернулся и увидел в нише напротив помещения с тайником еще двух человек в кирасах. Как он мог их не заметить, уму непостижимо. А еще офицер с боевым опытом.

– Меня зовут сэр Томас Найвет, первый барон Найвет. Представьтесь, пожалуйста.

– Меня зовут Джон Джонсон, я слуга Томас…

– Нет-нет, настоящим именем. Я сомневаюсь, что бы слуге поручили такую ответственную миссию.

– Меня зовут Джон Джонсон, – упрямо повторил Фокс, поняв, что влип.

– Все ясно. Уведите его. Бочки с порохом пересчитать и изъять. Хорошо, что мы получили это письмо.

– Какое письмо? – вскинулся Фокс.

– Обыкновенное такое письмо, – благодушно ответил ему Найвет, – в котором одного из парламентариев, католика, кстати, анонимно предупредили не приходить завтра, вернее уже сегодня на тронную речь.

– И, что, из-за этого устроили обыск? – заговорщик не поверил своим ушам.

– Ну, конечно же, нет, – кирасир зевнул, аристократически прикрыв рот рукой, – мало ли анонимок от идиотов приходит. Вас, мой дорогой предатель родины, тоже предали. Один высокопоставленный чиновник, близкий к королю, оказался одним из организаторов этой вакханалии. Третьего ноября пришло вовсе не анонимное, а подписанное и запечатанное сургучом письмо от одной влиятельной особы. Причем письмо это было настолько важное, что эта особа сама его принесла. Ножками. Ну, то есть на карете, конечно же, но не суть…

Фокс закусил губу. Его предали! План, который разрабатывался больше года и был почти идеальным, вылетел в трубу. Но кто же мог это сделать, кто? Найвет, тем временем, продолжал:

– И уже сегодня, то есть вчера, четвертого ноября, у короля на столе лежал полный план вашего предательства, с указанием места закладки пороха, поместья, куда должны были увезти принцессу для последующей коронации и так далее…

«Так. О подробном плане знали только мы пятеро – Кейтсби, Уинтур, Райт, Перси и я. Значит, предатель – кто-то из них. Господи, только помоги мне выбраться из этой передряги! – взмолился Фокс. – Я восстановлю справедливость и стану карающей десницей твоей!»

– Мне не известно только одно, – Найвет скорчил задумчивую гримасу, – кто ты на самом деле? Райт, Фокс, или Перси? В плане этого обозначено не было.

– Я Джон Джонсон, слуга…

– Хорошо-хорошо, посмотрим, как ты запоешь на допросе. Сдается мне, король не будет слишком тянуть с применением пыток.

Когда Фокса уводили, у него в голове пульсировали только два слова: «Кейтсби или Уинтур, Уинтур или Кейтсби».

31 октября 2077 г.

США, г. Вашингтон, округ Колумбия

Противно заверещал будильник. Сандра Делавер, кандидат в президенты США от республиканской партии, не поднимая головы с подушки, начала шарить рукой по тумбочке. Затем она издала протяжный стон, скинула одеяло и села на край кровати. Скосив глаза на вторую половину своего ложа, она с сожалением отметила про себя отсутствие там кого-либо и направилась в душ.

Для своих сорока пяти лет и, что более существенно, для своего пола Сандра сделала головокружительную политическую карьеру. После ряда фиаско первой женщины-президента американский народ не желал видеть женщин на вершине власти, и то, что ей удалось стать кандидатом, было сродни чуду. Сандра не отличалась мудростью и выдержкой, у нее не было семьи, да и вообще, по признанию коллег, она была той еще сукой. Зато сукой изворотливой, хитрой и тактически грамотной. Одного за другим она смогла опорочить своих коллег по партии, находя на них компромат прямо во время праймериз[9]. Репутация республиканцев пострадала, зато она осталась единственным достойным кандидатом.

В июне 2077 года определились кандидаты от обеих партий. И тут Сандра, имевшая обширные связи с мировыми и американскими телемагнатами, начала самую масштабную в истории телевидения кампанию по очернению своего соперника. Факты умело смешивались с ложью, взбалтывались и подавались однородной субстанцией.

К сентябрю, на который планировалось начало теледебатов – любимого американского развлечения, – противник Сандры, морально и физически надломленный двухмесячной травлей, снял свою кандидатуру с выборов и объявил о своем желании спокойно провести остаток жизни в особняке на берегу Атлантики. Особняк, разумеется, был предусмотрительно выкуплен Сандрой через подставных лиц и был предложен лидеру демократов в обмен на снятие его кандидатуры с выборов и неразглашение информации о его чрезмерном увлечении детской порнографией.

За полтора месяца до выборов демократы остались без кандидата и шансов на достижение согласия. Таким образом, основным соперником Сандры стал лидер партии зеленых. Партии, которая имела в Сенате три кресла из ста. В общем, за неделю до выборов, которые должны были состояться в воскресенье, восьмого ноября, у Сандры все было схвачено.

5 ноября 2077 г.

Россия, Нижегородская область, г. Богородск

19:00

Артем, расслабившись, лежал на больничной койке. К нему было подведено не меньше сотни проводков с присосками. На отдельные мониторы выводились данные ЭКГ, КТ[10] головы и МРТ всего тела. Врач со шприцем стояла над ним и улыбалась. Артем взглянул на нее и тоже изобразил подобие улыбки. Улыбаться под мощной дозой анестетиков было затруднительно, но врач ему нравилась: она всегда старалась провести процедуру наименее болезненно.

Это была уже пятая инъекция нанитов – крошечных, в сотни раз меньше кровяной клетки роботов, которые циркулировали в теле человека и давали ему ряд неоспоримых преимуществ. Главным преимуществом была, конечно, ускоренная регенерация тканей. Если на обычном человеке порез полностью заживал 2–3 дня, то «наномодифицированному» хватало тридцати минут. За счет такой регенерации организм становился здоровее и существенно замедлялись процессы старения. «Плавая» в кровеносной системе человека, нанороботы быстро определяли и выводили любым доступным способом (через поры, прямую кишку или мочеполовую систему) вирусы и яды. Также наниты позволяли человеку бегать чуть быстрее, прыгать чуть выше и бить чуть сильнее, но эта партия, как и четыре предыдущих, была пробной версией и не была заточена на улучшение физических показателей. Эти наниты были чудовищно дорогим и засекреченным удовольствием. Комплекты проходили сборку в пяти разных частях страны в девяти НИИ, каждый из которых дорабатывал либо программное обеспечение, либо «железо».

Шприц, который держала в руках добрый доктор, был на 99,8 % наполнен физраствором, а оставшиеся 0,2 % составляла биомасса со «спящими» нанитами, которые должны были «пробудиться», попав в тело носителя. Шприц за 7 рублей 25 копеек содержал материал стоимостью около 56 миллионов долларов. Это была стоимость только производства партии, на разработку ушли миллиарды. До сих пор количество нанитов в теле Артема не было стабильным – они «умирали», как мухи, и в отключенном виде выводились из организма. Создатели, несколько переписав программное обеспечение и установив новые батареи, заряжающиеся непосредственно от тепла тела, надеялись, что количество, а соответственно и качество роботов и их функциональных возможностей, удастся стабилизировать. Разработка была сугубо военной и для военных же целей использовалась. Партию сильно упрощенных нанитов планировали выбросить на рынок для миллионеров по конским ценам лет через пять, тем самым обогатив и так немаленький бюджет минобороны.

Повернув рукоятку рядом с одной из трубок, введенных Артему в руку, врач погрузила его в глубокий сон, затем подсоединила шприц к другой трубке и ввела его содержимое до последней капли. После этого она минут пятнадцать внимательно наблюдала за тем, что происходило на экранах, покивала сама себе, улыбнулась и начала отсоединять присоски и трубки.

Проснувшись через три часа в белоснежной палате, Артем сладко потянулся, «прислушался» к своему телу. Все было в норме. «Телевизор. Канал новостей», – сказал он. Отозвавшись на голос, телевизор включился и послушно выдал картинку. Улыбчивая ведущая что-то рассказывала о медведях в московском зоопарке и о том, как им хорошо живется после реконструкции вольера. Вдруг ее лицо нахмурилось, она поднесла указательный палец к уху, ей что-то сообщали в наушник.

– Только что нам поступила экстренная информация. Чудовищный теракт…

5 ноября 2077 г.

Луна, Лунный городок, база по добыче гелия-3

Иван Мартынов был простым русским рабочим. За одним исключением: он работал в очень необычном месте. Проекты города на Луне будоражили весь мир с шестидесятых годов XX века. То есть будоражили-то они гораздо раньше, но первые конкретные проекты с технической документацией появились именно тогда. До развала Советского союза не успели, а когда он развалился, космическая гонка была похерена всеми сверхдержавами, поэтому мечты надолго пришлось отложить. Но, как водится, к проекту вернулись, как только появилось экономическое обоснование.

Экономическое обоснование называлось «Гелий-3». Гелий-3, самый легкий изотоп гелия, побочный продукт реакций, протекающих на Солнце, и заносимый на небесные тела солнечным ветром[11], был практически идеальным топливом для термоядерных реакций. Изначально был найден способ получения этого изотопа в лабораторных условиях, но, к сожалению, это было очень невыгодно… Атмосфера Земли практически не пропускает подобные частицы, а вот на Луне, ввиду отсутствия атмосферы, были накоплены огромные запасы гелия-3. Спустя пять лет после строительства Лунного городка больше половины мировых АЭС были реконструированы для его обработки.

Вскоре появились проекты космических двигателей, позволяющие адекватно использовать такое топливо и выжимать из кораблей скорость, вчетверо превышающую третью космическую[12]. Однако уровень развития других технологий не позволял безопасно поддерживать подобную скорость, так что от мирной человеческой экспансии в другие миры пришлось временно отказаться, упрятав чертежи до лучших времен.

Лунный городок был построен русскими, американцами, китайцами и японцами, и квоты на добычу в нем распределялись пропорционально изначальному участию. К примеру, Россия вложилась на 40 % и получала самый большой куш. Китай и США не могли договориться о том, кто как поучаствовал, на протяжении сорока лет. Даже после десяти процессов и апелляций в ООН стороны не смогли окончательно согласовать квоты.

Рабочий день на базе начинался в 9 утра. Так же, как и на МКС, исчисление времени здесь проводилось по Гринвичу. Приняв душ и побрившись, Мартынов натянул на себя униформу, позавтракал и спокойно дошел до первого шлюза. Возле него он облачился в скафандр, прошел две проверки герметичности и был допущен к огромной землеройной машине. Таких машин с мощнейшими системами фильтрации было великое множество. Каждая тонна лунного грунта содержала одну сотую грамма гелия-3, следовательно, для получения тонны гелия-3 нужно было переработать сто миллионов тонн грунта. Несмотря на такие внушительные цифры, даже с учетом космической транспортировки подобные операции были выгоднее синтеза изотопа на Земле. Отработав полную шестичасовую смену с перерывом на обед прямо в машине, Иван заскочил в душ, переоделся в чистую униформу, обернув вокруг талии громоздкий пояс, и направился на ужин в столовую. Там было весело и шумно: по результатам прошлого квартала план добычи был превышен на 18 %, и некоторое время назад всем были перечислены солидные премии. В Лунном городке работали профессионалы и работали они на совесть, поэтому им хорошо платили. Руководство изначально не хотело привлекать дешевую рабочую силу, все-таки оборудование и, самое важное, его поставки, были слишком дорогими для того, чтобы доверять их неквалифицированным трудящимся.

Иван заказал стейк с картошкой фри и литр безалкогольного пива (алкоголь был под неофициальным запретом на станции – его, конечно, привозили те, кто прилетал работать в новую смену, но он быстро заканчивался, а официальных поставок не было). Присев к товарищам, Иван с удовольствием проглотил свой ужин, а затем встал с кружкой пива в руке и попросил внимания. У него была репутация шутника и балагура, поэтому все быстро замолчали в ожидании какой-нибудь новой хохмы.

– Дорогие друзья, – сказал Иван по-английски, отхлебывая из литровой кружки, – знаете ли вы, какой сегодня день?

– Нет! 5 ноября! Какая разница? День лунатика! – раздались веселые возгласы.

– Кто сказал 5 ноября? Да, совершенно верно, Карим, сегодня 5 ноября, – с убийственной серьезностью продолжил Мартынов, – а самым известным пятым ноября в истории было 5 ноября 1605 года. Пороховой заговор.

– И что?

– Это день самого эпохального, но, увы, несостоявшегося взрыва в истории человечества. Даже взрывы Берлинской стены и 11 сентября 2001 года не смогли бы сравниться с последствиями того взрыва, если бы он произошел. Представьте себе: парламент, король! Вся Британия, владычица морей, на ушах.

– И? – часть рабочих с подозрением уставилась на Ивана, шутка которого явно зашла не туда. Цинизм в Лунном городке был не в чести.

– Я бы хотел вспомнить этот день вместе с вами, – Иван отхлебнул еще пива, с грохотом поставил кружку на стол и расстегнул верх униформы. Все ахнули. Под униформой находился огромных размеров пояс шахида. – сегодня, спустя 472 года, я бы хотел завершить то, что не сделали те храбрые британцы. Друзья! Гордитесь, вы станете частью истории!

– Ваня, ты, что, с ума сошел? Не делай этого! ВАНЯ!

– Remember, remember! The fifth of November, The Gunpowder Treason and Plot. I know of no reason Why the Gunpowder Treason Should ever be forgot![13] – прочел древний стишок Мартынов, затем печально улыбнулся в камеру видеонаблюдения и нажал на кнопку детонатора, который все время находился в его руке. Яркая вспышка поглотила все помещение. Второй корпус, где находилась часть бараков, разгерметизировался, и все, кто не успел добежать до своих скафандров (а не успел никто), погибли в ужасных мучениях. Тем, кто погиб быстрой смертью в столовой, можно было позавидовать. В результате теракта Лунный городок потерял треть личного состава, а ущерб помещениям и оборудованию оценивался в сотни миллиардов долларов.

Ночь с 5 на 6 ноября 2077 г.

Индо-пакистанская граница, спорный район Кашмир

Всю вторую половину ХХ века сразу после окончательного расчленения Британской колониальной империи Индия и Пакистан дрались за спорный район Кашмир. Эта большая сельскохозяйственная провинция прославилась своими ткачами, которые шили чудесную одежду из подшерстка горных коз, а также тем, что в среднем раз в десять лет на ее территории происходили кровавые перестрелки.

Брахим сидел в окопе и курил. Командование заявило, что проклятые индусы вновь начали провокации на границе, поэтому подразделение Брахима было поднято поздно вечером, переброшено из бараков на двести километров вертолетами и рассажено в окопах. А ведь сегодня ему исполнилось 22 года! Через год он должен был покинуть армию и начать строить карьеру.

Прошло два часа. Все было тихо… Это сильно походило на ложную тревогу. Какие же все-таки паникеры командуют нами (а значит, и руководят страной). Сколько сил и топлива тратится на постоянную переброску войск! Ладно, сухопутные войска. Ладно, вертолеты. Но около двухсот САУ[14] гонять по шестьсот километров туда-сюда никакого ресурса не хватит.

– В XXI веке живем, – пробормотал, отбросив бычок Брахим, – телефоны наручные, имплантаты, голосовое управление помещением – все это доступно даже низшим слоям. То есть мне. А все равно воюем непонятно за что. И не воюем даже, а так, в окопах сидим.

Небо осветилось вспышками по обе стороны границы. Спустя секунду до ушей Брахима дошел звук, а вернее, грохот. Дьявольский грохот, как будто сто человек в небольшой комнате начали стучать молотками по кастрюлям. Брахим нырнул в окоп, закрыв руками уши и открыв рот. Работали не только САУ, работали и реактивные системы залпового огня. Поверхность земли превратилась в ад, все тряслось, клочья грунта и камни взмывали в воздух и падали обратно, со всех сторон раздавались крики, которые Брахим уже не слышал, потому что был контужен и полностью потерял ориентацию в пространстве. Он думал только одно: «О, всемогущий Аллах, ты над каждой вещью мощен! Прошу тебя, сохрани мне жизнь. Сохрани мне жизнь, молю тебя!» Но Аллах не услышал его молитв. Осколочно-фугасный реактивный снаряд калибра 214 мм попал прямо в окоп в метре от Брахима, превратив последнего в кровоточащий разорванный кусок мяса.

6 ноября 2077 г.

Швейцария, г. Женева, Штаб квартира ООН

Экстренное заседание Совета безопасности ООН

В середине XXI века Совет безопасности ООН, исчерпавший свою полезность почти сразу же после создания в 1946 году, был серьезно реформирован[15]. Во-первых, количество постоянных членов, которыми изначально были США, Россия, Китай, Великобритания и Франция, расширилось до десяти: в него вошли Бразилия, Аргентина, Индия, Япония и Германия. Во-вторых, право вето постоянных членов перестало быть абсолютным. Если раньше одна из пяти стран могла заблокировать любую резолюцию совбеза, то теперь для реализации такого права требовались голоса трех стран из десяти, что было уже не так критично. После таких реформ совбез стал работать гораздо эффективнее.

Экстренное заседание было посвящено двум проблемам – теракту в лунном городке и перестрелке в Кашмире. Повестка дня небольшая, но крайне насыщенная. Событие в лунном городке было быстро заклеймено простым, хоть и чудовищным терактом, соответственно, международный дипломатический элемент в нем отсутствовал. А вот обсуждение приграничных артиллерийских стрельб было в самом разгаре.

– Я протестую! – вскочил представитель Индии. – Ответ на провокацию, но никак не агрессия!

– Тогда почему же погибших на стороне Пакистана в три раза больше, чем на вашей? По нашим оценкам, во всяком случае… – заявил китаец.

– Просто пакистанские собаки не умеют воевать, – лихо заявил индус, – а дальность боя нашей самоходной артиллерии превышает аналогичную у соперника.

– Потому что закупаете у нас, а не у русских, – усмехнулся американец.

– То-то я смотрю, у уважаемых коллег из Индии удвоилось количество поставок запчастей… Видимо, климат недостаточно теплый, – не остался в долгу представитель России, генерал Алексей Касимский. Последние 20 лет посты представителя РФ в совбезе ООН занимали только генералы.

– Ладно, хватит! – вмешался британец. – Этот конфликт должен быть закончен.

– Не мы его начали, но мы его закончим! – с жаром проговорил индус. – Дайте нам около полутора месяцев.

– Никаких полутора месяцев, – отрезал американец, – у вас есть ядерное оружие. И у Пакистана есть ядерное оружие. Надеюсь, мне не нужно продолжать?

– И нам действительно не хотелось бы проводить расследование виновника этой перестрелки, – продолжил русский, – на наших спутниках довольно отчетливая, но странная картинка.

– На наших тоже, – быстро сказал американец.

– О чем вы говорите? – спросил представитель Индии. – Что странного? На нас напали, мы ответили. Затем по согласованию начальников штабов двух стран в три утра было согласовано взаимное прекращение огня до выяснения обстоятельств на 24 часа. Перерыв закончится через три часа двадцать минут, затем мы начнем артобстрел позиций противника.

– Ничего вы не начнете. Мы вынесем резолюцию до этого времени, и попробуйте не подчиниться, – ответил китаец. – Так что странного было в записях с ваших спутников, коллеги?

– Прошу внимания на экран, – ответил генерал Касимский и щелкнул клавишей на своем лэптопе. На большом экране кабинета возникло изображение: графическая ядовито-зеленая сетка с метками. Каждая метка обозначала один километр. Сетка была наложена на черное поле с рекой. Вдруг левая часть поля озарилась, спустя буквально один миг – вспышка расцвела справа. – Это замедленная съемка. Слева мы видим позиции пакистанских войск, справа – индийских.

– Все правильно! – вскочил индус. – Вы же видите, кто начал! А мы ответили. Пакистан начал обстрел.

– Не совсем так, – удивленно проговорил американец, – артобстрел начали обе армии одновременно.

Все затихли. Индус открыл было рот, но, посмотрев на присутствующих, сел на место. Все страны, представители которых здесь собрались, имели неплохую разведку и прекрасно понимали возможности каждой армии в мире. Разрыв между сторонами в Кашмирской зоне составлял не меньше 6 километров на самых узких участках. Отдать приказ об артобстреле мог только командующий армией с санкции главнокомандующего. Даже если предположить, что такая санкция была заочно дана, скорость реакции отдающего приказы и, что самое важное, тех, кто эти приказы осуществляет, не могла составлять несколько десятых долей секунды. Ни у одной армии мира не было машин, которые бы автоматически принимали решение об ответном ударе. Исключением была лишь русская система «Периметр», но масштаб ее использования был не сопоставим с локальными пограничными конфликтами. Так что выстрелы действительно были произведены одновременно.

– Что будем решать? – вывел всех из оцепенения француз.

– Мое предложение следующее, – сказал Касимский – Первое: конфликт должен быть немедленно прекращен, демилитаризованная зона Кашмирского района должна составить 24 километра по центру границы, установленной Кантонским соглашением 2048 года. Второе: организация укрепленных постов миротворцев в этой зоне. Ввод миротворческого контингента не менее ста тысяч человек. Скажем, до 10 мая 2079 года.

– Готовы сделать это силами НАТО! – сразу влез американец.

– Да ради Бога, – пожал плечами русский. Британец поморщился. Его сын сейчас проходил службу в армии и вполне мог быть отправлен на эту пороховую бочку.

– Напротив, коллега, – сказал он, – думаю, будет справедливее предоставить ввод контингента странам, наиболее заинтересованным в этом с геополитической точки зрения.

– Пятьдесят процентов от НАТО вас устроит? – вежливо спросил китаец.

– Да, вполне, – широко улыбнулся американец.

– А вот нас не устроит, я буду голосовать против, – возмутился индус. – Почему вы лишаете нас права возмездия? Эта земля – наша по праву!

– Третье, – продолжил с нажимом Касимский, – сторонам конфликта провести тщательное расследование конкретного приказа начать артобстрел, начиная от санкций главнокомандующих и далее до непосредственного доведения до личного состава на местах. Посекундно. Возможно, – генерал с выражением посмотрел на представителя Индии, – это поможет вам найти предателей и саботажников в ваших рядах. Саботажников, которые, скорее всего, пытаются толкнуть ваши страны к войне.

Индус мрачно посмотрел на Касимского, но возражать не решился. Временная дельта между залпами двух армий вряд ли допускала иную трактовку. Это действительно был саботаж, причем высококлассный.

– И четвертое, – завершил русский, – организацию миротворческой операции возложить на стран-членов ООН, расходы по операции возложить на бюджет ООН.

– Кто за? – спросил секретарь, ведущий заседание. Десять рук поднялись синхронно.

Глава IV Delaware

8 ноября 1605 г.

Англия, Стаффордшир, поместье Холбич

Еще до того, как ожидаемый взрыв не прогремел, Роберт Кейтсби отбыл к католическим провинциям Англии готовить восстание. Заехав к Поттеру и не обнаружив того на месте, Кейтсби, ничуть не сомневаясь в успехе мероприятия, продолжил свой путь.

Новости об аресте Фокса дошли до него в пути днем пятого ноября. Небольшая группа всадников, в том числе и трое оставшихся заговорщиков – Райт, Уинтур и Перси, – понеслась в Стаффордшир, где у них было припасено оружие и где было много сочувствующих католикам. Тем временем, как и было предсказано, Фокс не выдержал пыток и сдал всех. Седьмого ноября имена заговорщиков были разосланы голубиной почтой во все уголки Англии. Многие друзья и родные отвернулись от горе-террористов, потому что предъявленные обвинения были слишком серьезными. Некоторые даже постреливали им вслед.

В результате группа из тридцати пяти уставших и раненых нашла свой приют в доме Холбич, на самой границе Стаффордшира. Утром восьмого ноября шериф во главе с войском из 200 человек окружил дом и предложил всем сдаться. После недолгого совещания Кейтсби сотоварищи решили драться до конца, несмотря на то, что исход драки был предрешен.

Кейтсби приладил свое ружье возле подоконника, тщательно прицелился и выстрелил. Облачко порохового дыма расцвело возле дула, но никто не упал. «Господь все-таки отвернулся от меня», – подумал он, перезаряжая ружье. Еще выстрел. Снова мимо. Особняк тем временем постепенно превращался в решето. Двести ружейных залпов в минуту – серьезный аргумент. Защитники падали один за другим.

Кейтсби подошел к входной двери со шпагой в руке, намереваясь демонстративно сломать ее и прекратить бойню, но шальная пуля, пробив дверь, угодила ему в грудную клетку. Упав навзничь, Кейтсби пополз в комнату, оставляя за собой кровавый след. Затуманившееся сознание отметило, что стрельба затихла. Значит, либо кто-то успел сдаться, либо… Кейтсби достал из нагрудного кармана образок Девы Марии и начал читать молитву.

В дверь вломились трое – шериф, его помощник и мужчина с удивительно знакомым Роберту лицом.

– Ты? – сумел вымолвить Кейтсби. – Предатель…

– Нет, дорогой мой, – съязвил Поттер, – предатель здесь вовсе не я…

– Что ты здесь… делаешь?..

– Довожу работу до конца, – ответил Поттер.

– Будь ты… проклят! – собрав последние силы, Кейтсби выкинул руку со шпагой вверх. Лезвие вошло Поттеру в нижнюю часть щеки и пропороло ее почти до уха. Отпрянув, Поттер достал пистоль и выстрелил Кейтсби в шею.

– Зачем? – спросил шериф, явно недовольный действиями своего попутчика. – Нам бы заплатили больше, если бы мы взяли его живым.

– Вы взяли живыми достаточно людей, шериф, – невозмутимо ответил Поттер, приложив к щеке платок, который тут же пропитался кровью, – а этот все равно был не жилец. У него было пробито легкое.

– Если бы он дотянул до тюрьмы, мы бы составили акт о том, что его взяли живым, и тогда…

– Прекратите, шериф, не все в этом мире стоит мерить золотом, – усмехнулся Поттер, но понял, что зря сказал эту фразу. Шериф набычился. Нужно было менять тактику. – А впрочем, возможно, вы и правы. Вот, держите, это вам за труды.

Отсчитав десять серебряных монет, Поттер вышел из комнаты. Машинально сунув деньги в карман, представитель власти опустил взгляд на мертвого Кейтсби. До конца своих дней тот оставался фанатичным католиком, он лежал в окровавленной рубахе, одной рукой зажав простреленное горло, а другой – укрывая образок Девы Марии.

31 января 1606 г.

Англия, г. Лондон, Вестминстер

Казнь участников Порохового заговора

Измена родине в Англии каралась очень жестоко. Даже если оставить за скобками пытки, которым подвергались подозреваемые. Совершенно жуткий способ казни назывался «Hanged, drawn and quartered»[16] и состоял из пяти частей. Первая часть – осужденного привязывали к лошади и волокли от места заключения (в Лондоне это был печально известный Тауэр) до места казни (в данном случае – Площадь старого дворца, выложенное брусчаткой пространство между Вестминстерским дворцом и Вестминстерским аббатством). Вторая часть – повешение, но не такое, каким все заканчивается. Вешали аккуратно, так, чтобы не сломать позвонки, потому что повешением в этой казни все только начиналось…

Сняв практически отошедшего в мир иной преступника (кстати, довольно часто преступниками, обвиненными в измене, оказывались католические священники), палач его раздевал. После этого обнаженное тело привязывалось к деревянной лестнице (так, чтобы все видели), и осужденному отрубали половые органы. Затем, к вящему удовольствию толпы, которая высоко котировала подобные развлечения, нужно было действовать в спешке, потому что при насильственной ампутации мужского достоинства топором, жертва быстро истекала кровью. Наступало время четвертого этапа – потрошения.

Палач делал поперечный разрез на животе и начинал вытаскивать кишечник. В принципе, человек может продержаться без кишечника и медицинской помощи около шести часов, страдая от агонизирующей боли. Но по совокупности травм сломленные пытками люди долго не выдерживали. Мало кто оставался в сознании до пятого этапа – финального штриха этого пиршества человеколюбия – четвертования. Тут все было просто – жертву отвязывали от лестницы и клали на огромную колоду, после чего могучий палач разрубал туловище на четыре части и затем отрубал голову. Голова обычно выставлялась на всеобщее обозрение в том же городе, где проводили казнь, на глазах максимального количества народа, например, на Тауэрском мосту. Четыре части тела направлялись «в отдаленные уголки зеленой Англии» в назидание будущим предателям родины. Женщин из соображений «гуманизма» сжигали заживо.

Все осужденные знали, что их ждет. Их нарочно мариновали в клетке, чтобы они прочувствовали весь ужас своего положения. Этой дорогой прошел и Гай Фокс, немилосердно вытолканный на эшафот. Пока палач надевал ему на шею петлю, а чернь кровожадно требовала продолжения экзекуции, Фокса волновали только две вещи: кто предатель и как избежать мучительной смерти. И если насчет второго пункта у него была идея, то с первым выходили сложности. Перси, Райт и Кейтсби были убиты еще в ноябре, во время штурма поместья Холбич, а Уинтур стоял на эшафоте возле него и ждал своей очереди. Маловероятно, что король так «отблагодарил» бы спасшего его жизнь. Значит, в организации заговора участвовал кто-то еще, но этот человек был неизвестен Фоксу. «Что ж, – подумал он про себя, – значит, эту тайну мне раскроет апостол Петр возле дверей Рая». В том, что он попадет в рай, сомнений у него не было. Настала пора приступить к последней части финального плана его жизни. Воспользовавшись тем, что палач отвернулся, и собрав все свои силы, Фокс с петлей на шее резко прыгнул с эшафота.

– Эй! – воскликнул опешивший палач.

– Режь веревку, дубина! – прошипел прокурор, который зачитывал приговор.

– Но…

– Режь! – после этих слов палач схватил топор и с одного удара перерубил натянутую веревку. Несколько человек подбежали к телу Фокса. В их числе был доктор, который ощупал шею заговорщика.

– Он мертв, – сообщил всем эскулап, – сломаны позвонки.

– Вот ублюдок! – сплюнул на мостовую прокурор.

Возглас разочарования прокатился по толпе. Впрочем, расходиться им было рано. Своей участи ждали еще трое обвиняемых.

02 февраля 1606 г.

Англия, г. Лондон, Дворец Сент-Джеймс

Возле камина сидели двое. Один зябко кутался в дорогущие меха, второй попивал вино из дорогого кубка, вальяжно положив ногу на ногу.

– В этом замке ужасно, ужасно холодно, – сказал Яков I Английский, поправляя накидку из соболиного меха.

– Да, Ваше Величество. Зима выдалась холодная, – подтвердил человек, на левой щеке которого был виден шрам. Удар в поместье Холбич оставил свой след навсегда.

– После такой «горячей» осени холодную зиму считаю благом, – усмехнулся монарх.

– Совершенно согласен, – отхлебнув вина сказал Поттер.

– И не думай, что я забыл о том, что сильно тебе обязан.

– Ну что Вы, я служу Англии и Вам. Помогать Вам – честь для меня, – с достоинством наклонил голову Поттер, не вставая со стула.

– Тем не менее, верных слуг следует награждать. Я помню, где-то год назад ты обращался ко мне с просьбой относительно Ост-Индской компании.

– У Вашего Величества безупречная память.

– Принеси мне эти документы. Я их подпишу.

– Как прикажете, Ваше Величество.

– И еще – мне нужен наместник в Ост-Индии. Я поручаю тебе найти такого человека.

– У меня есть кое-кто на примете.

– Хорошо. И все-таки… Объясни мне, зачем они хотели меня взорвать?

– Они считали, что их Бог лучше Вашего Бога.

– Но я готов был дать им определенную свободу, а теперь они ее не получат!

– Некоторые люди просто неспособны думать на несколько шагов вперед, Ваше Величество.

– Хорошо, что мы к таким не относимся, Поттер.

– Истинно так, Ваше Величество…

9 ноября 2077 г.

США, г. Вашингтон, Белый дом

Сандра Делавер, пятьдесят четвертый президент США и второй президент-женщина за всю историю этого государства, принимала поздравления. Зеленая лужайка перед Белым домом была переполнена журналистами. Телохранители с суровыми лицами смотрели по сторонам, секретарь президента Томас волновался и потел, а сама Делавер была готова лопнуть от гордости и искренне наслаждалась представлением. Черт возьми, она добилась того, о чем мечтали все феминистки мира!

– Госпожа президент, госпожа президент! – поставленным голосом прокричал журналист.

– Эти слова звучат, как музыка, – сказала Сандра, – госпожа Президент. Да, прошу вас.

– Сэм Кларк, Си-Эн-Эн. Какова ваша позиция относительно недавней перестрелки на границе между Пакистаном и Индией?

– Спасибо за вопрос, Сэм. Эта перестрелка – знак для нас всех. Я как главнокомандующий войсками Соединенных Штатов Америки несу ответственность за безопасность нашей страны. И подобные происшествия показывают, что наша безопасность постоянно под угрозой! Наша безопасность должна быть не мнимой. Наша безопасность всегда будет моей наиглавнейшей заботой. Я уже подготовила проект документов для наших сенаторов, – с этими словами Сандра обвела взглядом журналистов, ее глаза остановились на странном человеке в плаще, стоящем немного в стороне от толпы. У него был спокойный, но очень колючий взгляд. Он смотрел прямо на нее и не отводил глаз. Сандре это не понравилось, – следующий вопрос, пожалуйста.

– Анна Джекмэн, Вашингтон Чэннел. Какие меры вы собираетесь принимать? Что это за пакет документов?

– Это два вопроса, Анна, – улыбнулась Сандра. Журналисты послушно рассмеялись, – но я вам отвечу. Эти меры касаются реструктуризации военного бюджета и удвоения количества ядерных боеголовок.

Все, кто стоял на лужайке, затихли, пару секунд щелкали только затворы фотоаппаратов, затем все заговорили, а вернее закричали одновременно.

– Вопрос! Вопрос!

– Можно вопрос!

– Госпожа президент?

– Вопрос!

Делавер была готова к такому развитию событий, поэтому ее выбор пал на «прикормленных» журналистов. Ее общение с прессой должно было проходить по предсказуемому сценарию. Она указала рукой на роскошную блондинку в белой блузке.

– Нина Петрикофф, Иммигрэнт ньюс.

– Да, Нина?

– Как быть с текущим договором СНВ[17]? Удвоение боеголовок прямо противоречит этому договору.

– Срок договора истекает через полгода. Мы уважаем наши обязательства перед зарубежными партнерами и поэтому до истечения срока никакого увеличения количества боеголовок не планируется. Впоследствии мы будем считать себя свободными от каких-либо обязательств.

– Вы уверены, что Сенат вас поддержит?

– Наша страна – образец демократии для всего мира, мы ставим во главу угла свободу слова и мысли, поэтому я не могу быть ни в чем уверена до конца. Однако все предложенные концепции имеют рациональное обоснование, так что, надеюсь, Сенат их примет. Дальше, пожалуйста.

– Джек Маркус, Би-Би-Си. Будут ли США проводить агрессивную внешнюю политику?

– Спасибо за вопрос, Джек. Мы будем проводить такую внешнюю политику, которая позволит максимально обеспечить безопасность наших граждан. Для меня это приоритет… – Сандра вновь обвела присутствующих взглядом и вновь ее взгляд зацепился за мужчину в плаще. Не удержавшись, она посмотрела ему прямо в глаза. В этих глазах кипела такая ненависть, что она сбилась и вздрогнула. Взяв себя в руки, она закончила фразу – …номер один. Последний вопрос, пожалуйста. Да?

– Джим О’Хейкли, Вашингтон пост. Будут ли с вашим приходом какие-то изменения в налоговой системе? Многие считают ее несправедливой.

– Спасибо за вопрос, Джим. Та налоговая система, которая существует сейчас, – продукт разработок величайших экономистов нескольких поколений. Эта система быстро реагирует на новые вызовы производственного и торгового секторов, позволяя им развиваться. Лично я не планирую никаких изменений, однако если вы считаете, что таковые требуются, обратитесь к своему конгрессмену, чтобы тот поднял этот вопрос в нашем парламенте. Всем спасибо, всего доброго.

Резко развернувшись, Сандра направилась к пуленепробиваемой стеклянной двери Белого дома. Двумя прыжками ее догнал секретарь.

– Какого черта, Сандра? Ты должна была говорить еще тридцать минут.

– Что-то мне заплохело, Том. Проводи меня до комнаты.

– Дьявол. Что случилось?

– За мной следят.

– Естественно за тобой следят, ты же долбаный президент!

– Ты не понимаешь… Мне нужно выпить. Хочу вискаря.

– Черт возьми.

Скрывшись за спасительной дверью, Сандра не услышала последний вопрос: «Ваши заявления противоречат предвыборным обещаниям. Как вы это прокомментируете?»

9 ноября 2077 г.

Россия, г. Богородск, комплекс объекта «Парадокс»

Две запотевших бутылки водки, только-только выуженные из холодильника, стояли на столе и манили. Два генерала ВС РФ, Виктор Троекуров и Петр Кедров, нарезая хлеб и сало, предвкушали пиршество. Правда, им сильно портило настроение выступление новоизбранного президента США Сандры Делавер.

– А знаешь, Петя, я думал, она будет более вменяемая, – запихивая кусок сала в рот, сообщил Троекуров.

– Да, я тоже, честно говоря, в легком шоке, – сказал Кедров, хлестнув по руке товарища, который собирался схватить еще сала. – Хватит жрать, еще не сели!

– Да я кусочек только, – обиделся генерал, который при общении со своим старым другом терял всю суровость, – а что она сейчас говорит?

Кедров, который в совершенстве владел пятью языками, прислушался к телевизору. На экране шла прямая трансляция канала Би-Би-Си.

– Лопочет что-то про безопасность своих граждан. Ну ее к бесам, Вить, давай выключим. И так тошно.

– Так работа же. Стратегию вырабатывать надо.

– Твое, что ли, дело – стратегию вырабатывать? Этим пусть МИД занимается. У нас тут вполне конкретная цель. Все равно тебе завтра меморандум пришлют. Давай отдохнем уже.

– Ладно, – вздохнул Троекуров, – выключить телевизор.

Распознавание голоса сработало, и экран послушно погас. Друзья уселись за стол, открыли бутылку, разлили содержимое по стопкам. Каждый взял в левую руку вилку с соленым огурцом.

– Ну, вздрогнем. Твое здоровье.

– Твое здоровье… Наливай еще.

Кедров наполнил стопки. Троекуров, накладывая сало на хлеб, все-таки не выдержал:

– Петь, ну сам посуди! Бабища-то больная на всю голову. У нас же не Холодная война, кто в своем уме будет толкать речь про непродление СНВ за полгода?

– Вариант, действительно, ужасный. Причем это даже, скорее, не нам в лицо плевок, а Китаю[18].

– Представляешь, как там старине Чану приходится. Думаю, он уже кирпичи начал грызть от злости.

– Да, им не позавидуешь, – согласился Кедров, – с другой стороны, для нас это все тоже не сахар. Давай, за державу.

– За державу! – эхом откликнулся Троекуров и опрокинул в себя сто грамм. – А знаешь, что меня больше всего бесит? Она же, как обезьяна с гранатой, там уже давно демократии никакой нет, такая же президентская республика, как и у нас. Ты читал, что произойдет, как только будет введен режим чрезвычайной ситуации? У ФЕМА[19] будут развязаны руки. И – сюрприз, сюрприз: этот режим вводится указом президента, а глава ФЕМА подчиняется президенту.

– Да, помню. Ну если даже допустить возможность начала ядерной войны, то мы будем на коне…

– Да что ты? Это Австралия будет на коне и центральная часть Африки, потому что на хрен никому не нужны. А по нам запустят с двух сторон, вот увидишь. И хорошо, если еще Индия с Пакистаном не добавят.

– У нас есть «Периметр».

– И что твой «Периметр»? Запоздалая пощечина в ответ на выстрел из дробовика.

– Ну, положим, все-таки не пощечина, а полноценный ответный выстрел.

– Какая разница, если ты мертв?

– У нас есть «Парадокс».

– У нас пока нет «Парадокса».

– Но будет.

– Если успеем. Держи, – Троекуров передал наполненную стопку товарищу и смачно захрустел огурцом.

– Спасибо. И вообще, что ты нагнетаешь? Кто тебе сказал, что эта дура начнет ядерную войну? У нее куча советников. Ты думаешь, им нужна ядерная война? Им нужно пилить и отмывать бабло на военных поставках. Выжженная пустошь никому не нужна.

– Попомни мои слова, как только они рыпнутся на серьезного игрока в мировой геополитике, все закончится плачевно. Власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно. У нее, – Троекуров указал пальцем на темный экран, – она есть. За мирный атом!

– С ума сошел? – ухмыльнулся Кедров. – Ну да ладно. За мирный атом!

– К слову о мирном атоме, – сказал Троекуров, утирая рот рукавом, – интересно, найдется ли в нужный час новая Саманта Смит?

– Кто? – удивился Кедров.

– Ну вооот, – разочарованно протянул Троекуров, – а еще образованный человек, преподаватель философии и этики. А не знает, кто такая Саманта Смит.

– Говори, не томи, – сказал Кедров, отправляя в рот вареное яйцо и закусывая луком, – а я пока поглощу все, что тут есть.

– В общем, когда серп и молот еще были на флаге этой несчастной страны, и Холодная война была в самом разгаре, но Хрущев с Брежневым уже откинули копыта, одна американская школьница написала генсеку СССР письмо примерно следующего содержания: «Уважаемый мистер Андропофф, зачем вы хотите начать ядерную войну и всех убить? Бог любит вас и создал Землю для того, чтобы люди жили в мире и согласии».

– Потрясающе! Но я думал, такие письма сразу отправлялись в утиль, – с этими словами Кедров вновь наполнил две стопки и передал одну, – почему вдруг это прошло?

– Все очень просто. Наши предки решили ради разнообразия не просрать такой лакомый информационный повод, опубликовали письмо в газете «Правда», и Андропов написал ей ответ с приглашением в детский лагерь Артек в Крыму. Ну, что, за Саманту Смит?

– За Саманту Смит, строго! Уффф, хорошо пошла. Так что же было дальше?

– А дальше было еще смешнее. Родители девочки решили сделать из чада звезду и приняли приглашение. Давай за родителей Саманты Смит?

– Что-то мы зачастили, тебе не кажется?

– Отдыхаем, давай.

– Ну ладно, давай. Передай сальца, ага. Спасибо. И, что, они прилетели?

– Как ни странно, да. Естественно, с нее сдували пылинки, она увидела Москву, Ленинград, нынче Питер…

– Ну уж за идиота-то меня не держи. Как назывался Питер, я в курсе.

– Ладно, ладно, извини… Напоследок она оттрубила смену в Артеке. Уезжая, она сказала сакраментальное: «Будем жить!» Весь мир, и США, и СССР были в восторге.

– Почему я ничего про нее не знал? Чем все закончилось-то?

– А закончилось все прозаично. Обретя невиданную популярность в возрасте одиннадцати лет, бедняжка Саманта не дожила до четырнадцати. После съемок в каком-то сериале она летела с папой на самолете, в котором находились еще шесть человек, и не долетела…

– Дай угадаю, американцы обвинили во всем КГБ.

– Да. А русские – ЦРУ.

– Ничего не меняется.

– И никогда не поменяется. Вздрогнем?

– За что пьем?

– За державу!

– Уже пили.

– Неважно, давай еще раз. Грустная история вышла.

– За державу! Ух, что-то я уже окосел.

– А я еще нет. Налей-ка, надо тебя догонять. А хочешь послушать еще одну историю? На сей раз о менее далеком прошлом?

Кедров внутренне подобрался. Троекуров явно хотел с ним поделиться чем-то сокровенным. Прошлое генерала Виктора Троекурова было очень туманным. Те документы, к которым Кедрову удалось получить доступ, не раскрывали даже одной десятой всех тайн. Он знал только, что Троекуров был приговорен к смертной казни в 2036 году, но приговор не был приведен в исполнение. Более того, вместо этого его наградили орденом мужества. Они много раз пили вместе, но эта история еще ни разу не всплывала. Может, настал момент?

– С удовольствием послушаю, – осторожно, чтобы не спугнуть, сказал Кедров.

– Это произошло в октябре две тысячи тридцать шестого года, – произнес Троекуров, мрачно уставившись в стену и запрокинув в себя еще сто грамм. Кедров незаметно «пропустил ход», – в Калининграде в бункере РВСН служил один молодой офицер. Назовем его Виктор. А время, как ты помнишь, было мрачное.

– Еще как помню.

– Голодные бунты, отделяющиеся территории и тупое, жестокое правительство. Так вот, в это время в Сибири, в районе города Улан-Удэ, взбунтовалась огромная военная часть, которая взяла под контроль сам город и захотела отделения от России. Укреплены они были очень хорошо и были готовы отражать удары как с земли, так и с воздуха. Рядом куча пресных водоемов, в частности река Селенга и озеро Байкал, с юга – граница с Монголией. Какая-никакая промышленность там тоже была. У федерального правительства не было ни авторитета, ни свободных военных формирований, но ситуацию нужно было разруливать срочно. И знаешь, какой последовал приказ?

– Не может быть… – у Кедрова внутри все похолодело. Пришлось выпить еще рюмку.

– Да, Петя, да. В их воспаленных мозгах не родилось идеи лучше, чем накрыть Улан-Удэ, а город, напомню, находится в 130 километрах от озера Байкал, ядерным ударом.

Кедров смотрел на старшего товарища выпученными глазами.

– А самое ужасное, – продолжил Троекуров, – этот приказ был доведен до командования части в Калининграде. Эти хитрецы в кавычках, разумеется, решили, что, если ракета полетит с запада на восток, будет меньше истерики у зарубежных РЛС[20]. В центре управления в момент доведения приказа находились четверо – командир смены и три лейтенанта, в том числе и Виктор.

– Что было дальше?

– Дальше Виктор увидел ужас и панику в глазах командира смены. Наблюдал за тем, как тот трясущимися руками держит трубку связи с Генштабом и трижды уточняет приказ. Слышал, как на того орали из трубки и требовали выполнять. Впервые видел, как на режимном объекте РВСН прикуривают сигарету и объявляют полную боевую готовность… Впервые стрелял в голову человеку.

– Ты… то есть Виктор убил командира смены?

– Да. Виктор убил командира смены, потому что тот больше боялся начальства из Власихи[21], чем своей совести. Двум остальным он выстрелил в ноги, разоружил и выкинул из помещения.

– Что было дальше?

– Виктор забаррикадировался в помещении и провел там два дня. Несколько раз пытался вышибить себе мозги, но не смог – духу не хватило. Два дня его пытались психологически сломать. Трибунал, который прошел на следующий день, заочно приговорил его к смертной казни через расстрел. Спустя еще день огромные металлические двери все-таки вскрыли, Виктора бросили в карцер. Приговор должен был быть приведен в исполнение спустя три дня, но…

– …очень вовремя произошел теракт, и вынесли все органы власти…

– Да. Потом все решения трибуналов поставили «на паузу», пересмотрели и наградили особо отличившихся, в том числе и Виктора.

– А почему ракету все-таки не запустили?

– Не знаю, может, одумались. Может, еще что…

– Вон оно как… Ну, что ж, давай выпьем за Виктора?

– За Виктора!

10 ноября 2077 г.

КНР, г. Пекин, квартал Чжуннаньхай

Резиденция генсека ЦК КПК

– Ша би![22]

– И не говори, сука еще та!

В Пекине тоже смотрели телевизор, несмотря на двенадцатичасовую разницу во времени. Малоприятные новости основательно испортили настроение генеральному секретарю ЦК Компартии Китая Чоу Чану и вице-премьеру Госсовета КНР Лю Цуну. Эта тварь Делавер, даже не дождавшись церемонии инаугурации, уже раздавала такие интервью, от которых хоть стой, хоть падай!

– Это немыслимо! Мы уже потеряли миллиарды юаней на этом чертовом СНВ. Она держит нас за баранов.

– Я уверен, что это просто непродуманное заявление, Лю, – Чоу Чан был более сдержан, чем его коллега.

– Она, конечно, дура, но не настолько же! Политики высшего ранга никогда не позволяют себе такого в целях популизма. За этим что-то стоит.

– Политики высшего ранга? Лю, ты что забыл, каким образом в странах Запада пробиваются в политики высшего ранга? Так я тебе напомню – с помощью денег, связей и денег. Ах да, еще денег.

– И что?

– А то, что про принцип меритократии[23] там даже не слышали. Наверх пробиваются болваны с голливудской улыбкой, а не те, кто реально может принести пользу стране.

– У нас тоже не все гладко, знаешь ли.

– Я и не спорю, – спокойно ответил Чан, – проблем у нас выше крыши, но мы выбираем правильный путь их решения. В отличие от наших заокеанских товарищей. Красный дракон долго просыпался, но период забвения уже окончен.

– Мне всегда нравился твой идеализм, Чоу. Он вселяет уверенность даже тогда, когда, кажется, мир катится в тартарары.

– Это не идеализм, друг мой, это реализм. Пусть и поэтично оформленный.

– Возвращаясь к нашему вопросу… Что делать-то будем?

– Можно подумать, у нас мало способов. Напомню тебе, что на самом деле мы держим США за яйца.

– У США больше нет яиц, – хохотнул Цун.

– Хреновая метафора, согласен. Но твоя шутка еще хуже. Для начала предлагаю посоветоваться с министром иностранных дел, министром коммерции и министром земельных и природных ресурсов.

– Ресурсов?

– Лю, ты меня расстраиваешь. Неужели ты забыл, в недрах какой страны содержится более 75 % разведанных редкоземельных элементов?..

– …которые янки используют во всех своих хитроумных приборах! – расцвел Цун.

– Именно. Для начала немного повысим экспортные пошлины на готовые изделия с содержанием этих элементов. Если не подействует, будем думать дальше. Наши министры – не дураки, придумают еще что-нибудь.

– Отличная идея, Чоу.

– И еще нужно поставить в известность «паука» Кима. Впрочем, думаю, он придет сам. Кстати, я помню, ты хвастался, что привез из Японии отличное сакэ.

– Ах да, бутылка у меня в портфеле, сейчас я за ним схожу… А как же твое вино?

– Одно другому не мешает!

10 ноября 2077 г.

КНР, Тибетский автономный район

Монастырь Ганден

Старая плазма, на которой уже были видны «битые» пиксели, все еще неплохо показывала. Учитель Ладакх и наставник Дзу слушали трансляцию из Вашингтона и хмурились.

– Все это очень плохо, брат, – сообщил Ладакх.

– Я бы не хотел произносить этого вслух, но…

– Многое сходится.

– Откуда она вообще взялась? Я вынужден следить за политикой. Еще пять-шесть лет назад о ней никто не слышал.

– Это не имеет значения. Боюсь, мы столкнулись с реинкарнацией Мары[24].

– Не надо спешить с подобными суждениями, – отшатнулся Дзу.

– Посуди сам, этот человек – воплощение всех низких эмоций. Гнев, страх, похоть, жажда смерти. Все видно невооруженным глазом.

– Ты считаешь, что можешь делать такие выводы на основании одной пресс-конференции?

– Ты видел ее больше, чем я, ты же следишь за политикой. Тебе есть что возразить?

– Нет.

– То-то же. Единственное, что меня радует, я не вижу ни капли величия. Только низменность. Богу мрака и смерти не подобает такое. Правда, в ней есть неуловимые нотки благородства, но они запрятаны так далеко, что не стоит принимать их во внимание. Во всяком случае, сейчас.

– К тому же во всех трудах сказано: несмотря на испытания, Мара никогда не берет верх над Буддой.

– Рано или поздно может произойти что угодно. Я давно чувствую, что век, отмеренный богами этому миру, подходит к концу. Будет очень-очень обидно, если человек станет основной причиной такого конца, – задумчиво произнес учитель Ладакх.

Дзу лишь нервно сглотнул, и, сославшись на желание проведать учеников, ретировался из помещения. Ладакх молча подошел к холодильнику и достал оттуда бутылку рисового пива. Пиво было единственной слабостью, которую он себе иногда позволял. Сейчас, когда он физически ощущал, как тьма сгущалась над миром, нужно было немного успокоиться и взять себя в руки.

10 ноября 2077 г.

Место неизвестно

В комнате без окон горела лишь одна тусклая свеча. Свет от нее распространялся на большую часть комнаты и выхватывал из темноты множество рисованных черно-белых портретов. Среди изображенных были Сандра Делавер и Чоу Чан.

В центре комнаты стояла мраморная ионическая колонна метровой высоты. На ней покоился стеклянный контейнер, в котором находилась статуэтка четырехрукой женщины из голубого топаза. В одной ее руке был меч, с которого постоянно капала красная жидкость. Под мечом находилась небольшая деревянная формочка, в которую эта жидкость собиралась.

Перед колонной на коленях сидел человек с бледным лицом и большим шрамом на левой щеке. Он был одет в бесформенную красную рясу, перепоясанную бечевкой. Верхнюю часть его лица скрывал капюшон. Человек молился. Если бы в комнате были посторонние, они вряд ли услышали бы его речь. Краем уха они уловили бы извинения за предыдущие провалы, коих за полтысячелетия набралось великое множество. Еще, возможно, они бы услышали, что завет Богини все-таки будет исполнен, так как все обстоятельства складываются благоприятно.

Закончив молитву словами «Джайя, Кали ма![25]», человек подошел к сундуку в углу комнаты и достал оттуда богато украшенную драгоценными камнями золотую чашу. Затем он приложил палец к считывающему устройству в колонне, которое определило его отпечаток и взяло пробу ДНК. Крышка из закаленного стекла отъехала в сторону. Аккуратно, едва дыша, человек в рясе достал формочку и перелил ее содержимое в чашу. После этой манипуляции емкость была возвращена на место. С легким шипением крышка вернулась на место.

Раздался стук в дверь.

– Настоятель! – послышалось из-за двери.

– Я же просил не беспокоить меня во время молитвы, – недовольно ответил тот, кто был в комнате.

– Простите, но вам пришло важное сообщение. То, которое вы ждали.

– Откуда?

– Из Китая.

– Хорошо, спасибо, я подойду через пятнадцать минут.

– Джайя, Кали ма!

– Кали ма! – ответил настоятель, и за дверью послышались удаляющиеся шаги. Этот показной фанатизм братьев сначала его забавлял, но сейчас начинал надоедать. Впрочем, один в поле не воин, так что приходилось подыгрывать.

Человек в рясе, которого все называли настоятелем, сел в позу лотоса, взял чашу обеими руками и с улыбкой отхлебнул из нее. Его настроение улучшалось с каждой секундой. План, который оформился более ста пятидесяти лет назад, наконец-то начинал срастаться. Главное – не торопиться. Поторопились в 1914 году в Сараево, поторопились в 1917 году в Петрограде, поторопились в 1939 году в Берлине, поторопились в 2035 году в Москве. Теперь же торопиться некуда, нужно просто грамотно проанализировать ситуацию и повернуть ее в свою пользу.

01 декабря 2077 г.

США, штат Иллинойс, г. Чикаго

Юбилейная конференция журнала «Bulletin of the Atomic Scientists»[26]

У американцев с чувством юмора все в полном порядке! Спустя два года после производства двух первых (и пока последних) сброшенных на людей атомных бомб, ученые из Чикагского университета (создатели этой бомбы) начали издавать свой журнал, посвященный ядерному апокалипсису.

В основу журнала и этой идеи был положен красивый образ – часы Судного дня, показывающие «время» до наступления глобальной ядерной войны, где ядерную войну обозначала полночь. Каждый год совет, состоящий из редакции журнала и приглашенных экспертов, в котором всегда было не меньше десяти лауреатов Нобелевской премии (не в области литературы, разумеется), оценивал текущее развитие ядерных технологий и международную обстановку на планете. На основании их выводов принималось решение о том, передвигать ли минутную стрелку на этих часах. Каждый раз это было масштабное событие, которое проводилось с большой помпой и транслировалось по многим телеканалам, а с определенного времени и в интернете.

Изначально, в 1947 году, часы показывали без семи минут полночь. За сто тридцать лет существования журнала стрелки передвигались более сорока раз. Ученые не всегда успевали реагировать на события. К примеру, всеми историками признавалось, что ближе всего к третьей мировой войне человечество было 27 октября 1962 года, во время Карибского кризиса. Однако в связи с тем, что редакция журнала не успела собраться, а кризис был довольно быстро урегулирован, минутную стрелку не передвигали. К 2077 году, а это был сто тридцатилетний юбилей часов Судного дня, самым близким к полуночи было значение «без двух минут» (1953 год, успешные испытания термоядерных бомб США и СССР), самым далеким – «без семнадцати минут» (1991 год, распад СССР).

Многие эксперты гадали, какое же значение будет указано на сей раз. Последнее изменение произошло в 2073 году, часы показывали «без пяти минут полночь». Очевидно, что после заявлений нового президента и перестрелки на границе между Индией и Пакистаном, должны были последовать какие-то изменения. Тем не менее, обстановка была праздничная. Близилось рождество, экономика США медленно, но росла.

Главный редактор журнала Рудольф Оокле с улыбкой вышел на сцену и подошел к большому макету часов Судного дня.

– Дорогие коллеги, друзья, – начал он, – сегодня мы хотели бы представить вам юбилейный, сто тридцатый выпуск нашего журнала. Думаю, мои предшественники порадовались бы, услышав мои слова. Они явно не ожидали, что мир протянет так долго.

Все засмеялись и зааплодировали. Оокле остановил аплодисменты взмахом руки.

– Сорок с лишним лет назад мы решили собираться здесь не как раньше – время от времени, а ежегодно – первого декабря и оценивать шансы мира на выживание. Об этом не стоит забывать. По нашим оценкам, в мире на боевом дежурстве сейчас находятся ракетные части с 3500 ядерными боеголовками. Каждая из них является частью носителя, будь то авиабомба, межконтинентальная баллистическая ракета или тактический артиллерийский снаряд. Один мой русский коллега подобрал очень меткое сравнение. В России есть занятное лакомство, клюква в сахарной пудре. Кстати, всем рекомендую, очень вкусно. Так вот, в сахарную пудру добавляется крахмал, она немного твердеет и образовывает оболочку вокруг мягкой красной ягоды. Скорлупу. Но эту скорлупу очень легко раздавить, чуть-чуть сжав пальцы. И тогда они окрасятся в красный цвет. Мир на земле – это хрупкая сахарная оболочка, под которой скрывается красная ягода ядерного апокалипсиса. И раздавить эту оболочку может кто угодно в любой момент. После этого мало не покажется никому. Мы вновь, как и всегда, призываем мировое сообщество к разоружению и миру на Земле. Пока что дела обстоят так…

Оокле подцепил длинную стрелку рукой и передвинул ее на минуту вперед. На циферблате – без четырех минут полночь. Защелкали вспышки фотоаппаратов, главред журнала терпеливо всем попозировал, а затем направился к шведскому столу. Люди продолжали веселиться, болтать, уплетать еду за обе щеки. Люди продолжали жить.

Глава V Quod licet Jovi…[27]

15 мая 1615 г.

Англия, г. Лондон

Сэр Вильям Поттер, доверенное лицо короля, кавалер благороднейшего ордена подвязки, владелец четырех мануфактур и огромного личного состояния, настоятель самой могущественной британской секты, лежал на кровати, уткнувшись лицом в подушку, и плакал.

Шрам на его мертвенно-бледной щеке раскраснелся и горел адским пламенем, слезы душили его, а редкие судорожные вдохи и выдохи не позволяли даже принять сидячее положение.

В один прекрасный момент после своей трансформации из невнятного купчины с брюхом, подметающим пол, в серого кардинала английского двора, образец стойкости, выдержки и обаяния, Поттер решился на дерзость. Он понимал, что трансформацией этой он обязан загадочной статуэтке из голубого топаза. Но также он понимал и то, что перестал быть хозяином собственной воли. Он стал исполнять то, что уже было кем-то предрешено, и иногда его просыпающийся разум, тот, прежний Вильям, пытался до него достучаться и кричал, кричал, кричал… Кричал о безмерной жестокости, о невероятной беспринципности, о том, что не хочет превращаться в чудовище. Поттер задумался, крепко задумался. И пришел к выводу, что статуэтка просто разбудила его чрезмерный потенциал, что он способен прогрессировать дальше без нее, став вершителем своей судьбы.

И вот, в 1615 году он, собрав всю волю в кулак, принял решение: со статуэткой необходимо расстаться! Выполняя указ короля, он подобрал для индийской миссии блестящего дипломата, члена английского парламента от округа Тамворт сэра Томаса Ро, которому было поручено возглавить посольство в Агре, на территории Великих Моголов[28]. По дипломатическим правилам того времени при налаживании контактов необходимо было принести дар правителю, на территории которого размещалось посольство. Поттером был задуман ход, который должен был убить двух зайцев сразу. Было очевидно, что статуэтка богини Кали (как позже выяснили ученые, нанятые Поттером) имела огромную культурную и материальную ценность, следовательно, принесение ее в дар властителю из династии Великих Моголов должно было даровать беспрецедентную благосклонность со стороны последнего. При этом сам Поттер избавлялся от ужасных чар и начинал спокойно спать и видеть прекрасные сны о величии Англии вместо тех кровавых кошмаров, что снились ему больше десяти лет.

Однако, как это обычно бывает, блестящий план разрушился. Нет, все было выполнено, как задумано. Перед отплытием Поттер трясущимися руками передал завернутую в золотистую шаль статуэтку сэру Томасу Ро со строгим наказом не разворачивать ее до непосредственного дарения. Затем, помахав отчалившим кораблям батистовым платочком, сэр Вильям Поттер прискакал домой… И тут началось.

Это было похоже на настоящую ломку кокаинового наркомана. Поттер как-то жил, что-то делал, но не получал удовлетворения ни от чего. Черное уныние овладело им, физическая боль стала его постоянным спутником, а сны… Сны остались прежними – кровавые расправы и костры, на которых сжигали трупы, сотнями, тысячами, сотнями тысяч…

Прошло два месяца. Характер Поттера изменился до неузнаваемости. Человек, бывший душой любой компании, с изысканными манерами и тонким чувством юмора стал колючим, язвительным мизантропом. Его настроение металось туда-сюда, как стрелка барометра, и вот сегодня, в довершение всего, он прискакал домой и разрыдался на кровати, как девчонка. Это стало последней каплей. Поттер поднялся, его бил озноб. Нащупав руками трубку и огниво, он прикурил.

Хорошенько взвесив все варианты, Вильям понял, что выходов у него всего два – покончить жизнь самоубийством или отправиться в Индию за статуэткой. Оба варианта были несуразными до невозможности, но их было ровно два. Отправиться в Индию за статуэткой, да еще и подаренной властителю другой страны, – дипломатический скандал, нет-нет, это предательство родины. За которое полагается известная «гуманная» казнь, состоящая из пяти частей. Это если индийские дикари не выпотрошат его раньше. А вот связать спасительную петлю из веревки, которая лежит в подвале, – дело пяти минут.

Родина и смерть или мизерный шанс на успех и жизнь изгоя? Поттер зажег свечу и начал медленно спускаться в подвал своего особняка.

19 сентября 1615 г.

Империя Великих Моголов, г. Агра,

Двор Джахангира[29]

Абуль-Фатх Нур ад-дин Мухаммад Джахангир восседал на золотом троне и готовился принять заморского посла из страны Ангельтерры[30]. В руке у него был инкрустированный сапфирами и изумрудами золотой кубок, который заботливые слуги постоянно наполняли живительной рубиновой влагой.

У Джахангира, правителя Великих Моголов, несмотря на строжайшие исламские запреты, была репутация заправского пьяницы. Его день начинался с вина и вином же заканчивался. Также, случалось, в дополнение к вину Джахангир курил опиум. Однако у каждой медали есть две стороны. Часто бывая в измененном состоянии сознания, Джахангир научился ценить прекрасное и превратился в ревностного покровителя искусств.

Вся эта информация была куплена сэром Томасом Ро у местных вельмож для того, чтобы понять, как следует построить ведение переговоров, конечной целью которых были торговые преференции, строительство мануфактуры, а впоследствии и совместная разработка полезных ископаемых в районе Агры.

Два смуглых парня распахнули огромные двери, и Томас со своим переводчиком Джоном, лопоухим пареньком из Йоркшира, обладавшим невероятными способностями к языкам, вошел в просторное светлое помещение. В этом помещении было множество ковров и подушек, а в центре, ближе к дальней стене, стоял настоящий золотой трон. Томас вытер пот со лба и сделал шаг вперед. Слуги, телохранители и носильщики остались далеко позади под бдительным присмотром стражников, так что теперь можно было рассчитывать только на себя. Ну и на переводчика, конечно.

– Желаю великому падишаху Джахангиру, да умножит Аллах годы его, крепкого здоровья и вселенского благополучия, – церемонно заявил Томас. Джон быстро перевел его слова. Мутный взгляд Джахангира, блуждающий по залу, остановился на английских посланниках. Он постарался сфокусироваться на гостях и в результате нечеловеческих усилий ему это удалось.

– Благословит Аллах страну вашу, ибо он над каждой вещью мощен и каждой душой повелевает! – ответил правитель и жестом пригласил Томаса и Джона присесть на подушки перед троном. Те сели. – Я рад видеть посланцев из-за дальних морей. Чем обязан вашему визиту?

– О великий падишах, прежде чем мы начнем говорить о делах, позвольте преподнести вам первый из наших даров. Зная, что вы цените вино, я попросил нашего властителя, короля Ангельтерры, найти ящик лучшего вина и отправить вам в дар вместе с моей экспедицией. Если вы позволите… – тут он умолк и дал Джону возможность перевести. Тот справился, умница, и даже сделал такую же интонационную паузу в конце. Далеко пойдет, лопоухий.

– С большим удовольствием, драгоценные гости, – молвил падишах и дважды хлопнул в ладони. Через минуту в зале появился слуга с бутылкой Бордо из французских виноградников. Несмотря на то, что по результатам Столетней войны[31] провинция Бордо отошла Франции, с Англией ее связывало многое (в том числе и поставки вин).

Вино было налито в царский кубок. Правитель понюхал его, остался удовлетворен. Сделал глоток. Еще один. Оба англичанина внимательно следили за ним и ловили каждое его движение. Джахангир поморщился и выплюнул вино прямо на роскошный ковер под ногами.

– Вот что я вам скажу, любезные ангельтеррцы… Вино у вас, конечно, неплохое. Но моим любимым напитком оно явно не станет, – сэр Томас Ро опешил после этих слов. Его козырь провалился. Ящик великолепного Бордо можно смело списывать в утиль. А падишах тем временем продолжал. – Мы здесь делаем вино больше пяти тысяч лет, так что опыта у нас побольше, уж не обижайтесь. Позвольте мне угостить вас настоящим вином.

Джахангир отдал несколько кратких приказов слугам, которые быстро, но без суеты, вынесли гостям серебряные кубки с кроваво-красной жидкостью. Англичане церемонно поклонились и взяли кубки. Томас хлебнул из кубка. Теперь уже падишах наблюдал за ним с интересом. Только многолетний опыт дипломатической работы и стальная выдержка позволили английскому посланнику не выдать своих мыслей, на его лице не дрогнул ни один мускул. Однако то, что творилось у него внутри, было подобно извержению вулкана.

«Что этот ублюдок творит? Это же чудовищная бормотуха! Я бы не налил такого вина и портовой шлюхе! Выплюнуть Бордо десятилетней выдержки и предложить это?! Сукин сын! Или это он нас так испытывает? Что мы сделаем, как себя поведем? Черт, как бы я себя ни повел, будет глупо. Или у этого шакала отсутствует вкус и ему действительно нравится это красное дерьмо?»

– Вижу, вашему помощнику не очень понравилось, – прервал его внутренний монолог падишах. Ро посмотрел на Джона, который, краснея, переводил реплику. У него искривилось лицо и начал подергиваться левый глаз. Вот тебе и юный дипломат. Дурак лопоухий. Сложно было немного подыграть? Томас никак не мог понять, что же делать дальше. Однако его сомнения быстро развеяли слуги. Они поднесли Джахангиру кувшин с тем же вином и наполнили его кубок до краев. Похоже, у могольского падишаха действительно был дерьмовый вкус.

– Мой помощник еще молод и не может отличить благородный терпкий вкус. А вино и правда великолепное.

– Как приятно наконец-то найти заморского гостя, который разбирается в вине! Позвольте моим слугам налить вам еще.

Томас обреченно протянул бокал смуглым юношам в белых одеждах. Похоже, провал с Бордо был успешно ликвидирован, хоть и так нелепо. Надо было брать быка за рога.

– Великий Джахангир, позвольте преподнести вам еще два дара. Первый – пятьсот фунтов[32] английской шерсти высочайшего качества. Наши носильщики передали их вашим слугам…

– Благодарю вас, любезный посол, – церемонно наклонил голову падишах.

– …а также вам как истинному ценителю искусства, надеюсь, будет особенно приятно получить в дар наш третий презент.

Падишах нетерпеливо наклонился, чтобы поближе разглядеть вещицу, которую достал из-под полы сэр Томас Ро. Это было нечто, обернутое в золотистую шаль. Посол встал с подушек, медленно подошел к падишаху и, поклонившись, передал ему предмет. Тот быстро размотал шаль, и его взгляду предстала… инкрустированная рубинами золотая чаша. Она была искусно сделана и узоры на ней были безупречны. Но, похоже, великого правителя великого народа интересовали отнюдь не узоры. Он сравнивал эту чашу со своей, причем сравнивал по объему. В новую чашу явно поместилось бы больше вина. Широко улыбнувшись, падишах легко выкинул свой драгоценный предмет. Тот упал где-то позади трона, жалобно звякнув. Вышколенные слуги быстро наполнили вином новую игрушку Джахангира.

– Что ж, видит Аллах, вам удалось меня порадовать, ангельтеррцы! Теперь, пока я не напился, давайте перейдем к делам. Что там вы говорили о мануфактуре в своем письме?

Сэр Томас Ро, новый раб статуэтки, с облегчением принялся излагать падишаху Великих Моголов свои предложения. Тот благосклонно и немного вальяжно кивал, не забывая прикладываться к сияющему золотому кубку.

12 декабря 2077 г.

Россия, Нижегородская область, г. Богородск

Двадцать два… Двадцать три…. Двадцать…четы…ре…Двадцааааать…пять. Все! Артем спрыгнул на пол тренажерного зала. Двадцать пять подтягиваний – вполне достаточно. Шесть лет назад он не сделал бы и одного. Что дальше? А дальше приседания со штангой. Где там эти блины?

Каждый раз во время тренировки Артем размышлял. Чаще всего его посещали мысли о будущем: о том, каким оно будет для России и для мира. Перспективы были не то чтобы радужные. Даже ресурсы уже были не такой страшной проблемой. Самой страшной проблемой было перенаселение и проистекающие из него столкновения национальных интересов. Что могло бы решить эту проблему? Только колонизация других планет. В шестидесятых годах прошлого века человечеству были вручены ключи от космоса. И чего оно добилось за более чем сто лет? Лунный городок, методично разрушающий естественный спутник земли, и две неудачные экспедиции к Марсу – как в известном анекдоте, одну сломали, другую потеряли. Стыдоба!

Когда Артем завершил тренировку, по громкой связи раздался голос Петра Кедрова, приказывающий Артему пройти в его кабинет. Тот пожал плечами, принял душ за две минуты, переоделся и побежал к начальству.

Войдя в кабинет, он увидел не только Кедрова, но и странного человека лет тридцати пяти в черной униформе. У этого человека были красивые ровные черты лица, аккуратные усики и бакенбарды. Взгляд его лучился спокойствием. Артем про себя прозвал его мушкетером.

– Владимир Петрович, это курсант Александров. Александров, представляю тебе куратора отряда особого назначения. Его зовут Голицын Владимир Петрович.

– Вольно, Александров.

– Есть вольно, товарищ… – тут Артем сделал паузу, потому что по званию сидящего ему не представили.

– Обойдемся без званий. Господин Кедров, – вальяжно указал на Петра «мушкетер», – отрекомендовал мне вас как идеального кандидата в мой отряд. Впрочем, я уже вижу, что он ошибался.

– Почему это? – поднял бровь курсант.

– Нулевой уровень физической подготовки, для начала. Да и по вашему досье у меня есть вопросы…

– А зачем тогда меня вызвали? – с легким раздражением спросил Артем.

– В частности для того, чтобы удостовериться, что и с психологической подготовкой все печально. Мне все ясно, Кедров. Вы зря отняли у меня время.

– Но подождите, – снял очки недоумевающий Кедров. Диалог явно проходил не по его сценарию, – физику можно и подтянуть, а…

– Ему – нет. Сколько он тут у вас уже тренируется? Три года? Четыре? И чего он добился?

– Я победил в последних тридцати спаррингах! – не выдержал Артем.

– Спаррингах? С кем? С дохлым Ильясом Файхутдиновым или с астматиком Иваном Ребко? – похоже, вновь прибывший был осведомлен обо всем, что происходило в жизни Артема. Во всяком случае, имена его спарринг-партнеров он знал.

– Если вы во мне сомневаетесь, господин Голицын, – перешел на высокопарный тон Артем (видимо, сказалась княжеская фамилия визитера), – предлагаю вам попытаться побороть меня на ринге.

– Какие манеры вызова на дуэль. Спасибо, что хоть белую перчатку мне в лицо не бросили, – откровенно развлекался гость, – хотите выйти против меня в спарринге? Хорошо. Дам вам фору два… нет, три месяца. Но готовьтесь хорошенько. Продержитесь хоть один раунд – считайте, вышли на новый уровень бытия.

– Да что за ребячество? – воскликнул Кедров.

– Вызов брошен и вызов принят, – возвышенно сообщил Голицын и направился к двери. Уже на выходе он развернулся и процедил:

– Александров. Подтягиваться надо не двадцать пять раз, а хотя бы шестьдесят. Если вы хоть на что-то рассчитываете…

С налитыми кровью глазами Артем повернулся к Кедрову. Тот пожал плечами, сел и налил Артему чай. Пауза немного затянулась, затем Артем сказал:

– Какого хрена?

– Не волнуйся. Этот Голицын – одна из самых загадочных фигур в спецслужбах. Он очень, очень занятой человек, и раз он принял твой вызов, что-то все же в тебе разглядел.

– Каков хам! А я его еще с мушкетером сравнил! Мысленно, правда…

– С мушкетером? – улыбнулся Кедров. – Это забавно.

– Почему?

– Его позывной «Арамис».

– Ладно, черт с ним, с этим Арамисом… Лучше скажите мне прямо – что такое проект «Парадокс»? Я уже около трех лет здесь ишачу. Неужели не имею право знать?

– Не имеешь, – убедительно сказал Кедров, протирая очки, – даже у меня не самый высокий уровень допуска. Я знаю лишь суть, концепцию. Полностью в курсе только Троекуров.

– Что-то мне не хочется с ним это обсуждать, – доверительно сообщил Артем, отхлебывая чай.

– Вот и не надо. Все узнаешь. В свое время.

– Когда оно наступит, это время? Лет через тридцать? Когда у меня все поотваливается от старости?

– Но-но! В полтинник жизнь только начинается! Уж поверь мне.

– Охотно верю, но хотелось бы пораньше. Я планирую пробраться в левое крыло здания…

– Совсем дурак, что ли? Ты даже внешний периметр пройти не успеешь.

– Ну хорошо, хорошо, может, это и глупая идея…

– Если тебя засадят в карцер, не говори, что я тебя не предупреждал!

– Не буду!

– Ты болван, так и знай!

– Так точно, товарищ генерал! – уходя, приставил руку к голове Артем.

На том и разошлись. Кедров посмотрел вслед уходящему курсанту и достал мобильный телефон.

15 декабря 2077 г.

США, г. Вашингтон, Белый дом

23:50

Завернувшись в одеяло, Сандра с нежностью наблюдала, как секретарь Том, размахивая причиндалами, делал ей кофе. Задним умом она понимала, что трахаться со своим секретарем – идея не из лучших. Однако ничего не могла с собой поделать: сексуальное напряжение нужно было снимать, а заказывать проституток мужского пола по адресу Белый дом, 1600 Пенсильвания авеню, Вашингтон, округ Колумбия было еще глупее.

Сандру немного удивляло, что Том сразу же согласился с ней спать. Она знала себе цену и понимала, что как женщина могла бы мало кого привлечь. При этом Том не казался ей настолько беспринципным и амбициозным, чтобы прыгать в постель ради политической карьеры. Вообще-то он производил впечатление этакого тюфяка. С другой стороны, под одеялом он неплохо себя проявлял, поэтому Сандра решила не задумываться о мотивах своего секретаря и просто получать удовольствие.

– А вот скажи мне, – спросил ее Томас, наливая дымящийся черный напиток в чашку, – пока мы вели твою предвыборную кампанию, ты очень много рассуждала о семейных ценностях. Что бы ты сказала своим избирателям сейчас?

Сандра нахмурилась. Том быстро это считал и замахал рукой:

– Нет-нет, не подумай, я не шучу и не издеваюсь. Просто мне интересно, как ты действительно относишься к семье и прочим ячейкам общества? У тебя же наверняка не было на это времени из-за карьеры!

– Знаешь, на семейные ценности мне в принципе наплевать. Конечно, иногда, сидя под теплым пледом у камина, я думаю, что было бы здорово иметь мужа, десять детей и кота. Но ведь все это так тормозит человека! Мы с тобой, друг мой, на вершине мира. Не стоит позволять мимолетным слабостям сбросить нас отсюда.

– Понятно, – сказал секретарь, – а вообще, что ты думаешь делать с предвыборными обещаниями? Ведь тебе все припомнят.

– Шутишь? – усмехнулась госпожа президент. – Все это дерьмо, и выборы, и обещания. Единственная ценность в мире – это власть. Если у тебя есть власть, все остальное не имеет значения. Если у тебя есть власть, ты можешь все! А самое приятное – ты можешь посылать всех в жопу. Вот например, ко мне недавно подходили какие-то странные старики с манией величия…

– Какие еще старики? – удивился Том.

– Какие-то банкиры, евреи по-моему. Они были такие странные!

– Банкиры, да еще и евреи. Может, ты поспешила послать их в жопу? Что они хотели?

– Они были такие высокомерные. Все говорили о том, что американскую экономику построили их предки. Утверждали, что держат в руках нити управления банковской системой. Сообщили, что являются членами ордена иллюминатов…

– Иллюминатов?

– Именно. Думали, я поверю в эти бредни.

– Так что они хотели-то?

– Того же, чего и все остальные. Хотели, чтобы я под них прогнулась. Но видит Бог, Сандра Делавер не прогибается ни под кого!

– И ты послала их в жопу?

– Ну да. Дала им пятнадцать секунд, чтобы убраться. А когда они начали орать, вызвала охрану и выставила их вон.

– Сурово. Не боишься?

– Кого мне бояться? У меня лучшая личная охрана в мире. А эти немощные убожества все равно не доживут до моего второго срока. И вообще, Томас, хватит болтать. Настало время второго раунда, – с этими словами Сандра сбросила с себя одеяло и вцепилась руками в плечи Тома.

16 декабря 2077 г.

КНР, г. Пекин, квартал Чжуннаньхай

Резиденция генсека ЦК КПК

Ху «Паук» Ким, руководитель второго бюро министерства государственной безопасности Китайской Народной Республики[33], навытяжку стоял перед Чоу Чаном и ждал разрешения начать доклад.

– Что ж, прошло больше месяца, Ким, и я жду результатов, – заявил Чоу Чан, откинувшись на широкую спинку кожаного кресла.

– Товарищ генеральный секретарь, докладываю. На территории США были активированы шесть человек, двое в Нью-Йорке, двое в Вашингтоне, один в Чикаго, один в Санта-Фе, штат Нью-Мексико.

– А там-то зачем?

– Граница с Мексикой. Вечно напряженная зона. В случае чего он сможет осуществить диверсию на электростанции, запитывающей забор на границе.

– И что это даст?

– Если он скоординируется с человеком, который оперирует на севере Мексики, то можно будет организовать массовый забег мексиканцев в южные штаты. В самом крайнем случае, естественно.

– Ладно, допустим. Есть доступ к высшим эшелонам власти? Хотя бы с целью получения информации?

– Да, влиять на принимаемые решения мы совершенно точно не сможем, однако у нас есть люди в Конгрессе и Белом Доме. Ах да, еще заместитель главного редактора «Нью-Йорк Таймс». Информационный голод нам не грозит. Связные и дублирующие связные на месте.

– Хорошо. Держите меня в курсе.

– Пока что мы получаем информацию по стандартным каналам, чтобы не светить разведывательную сеть. По моим данным, контрразведка США знает только о 80 % наших агентов. То есть даже если допустить, что всю известную им сеть «накроют» в течение часа, у нас будет как минимум три резервных канала передачи информации от высших «кротов» к крайнему связному.

– Отлично, Ким, вы не зря едите свой хлеб.

– Рад стараться, товарищ генеральный секретарь. И еще одно…

– Да?

– Мы активировали двух агентов в России.

– Это еще зачем? – нахмурился Чоу Чан.

– Общая напряженность международной обстановки. Оба агента под прикрытием – представители национальной республики Бурятия. Один работает на их космодроме во Владивостоке и отслеживает запуски. Это связано с тем, что русские, похоже, собираются вновь разворачивать космическую программу и вместе со спутниками связи засылают спутники военного назначения.

– Очень, очень плохо. Второй?

– Второй сидит в Москве и руководит легальным игорным бизнесом. У него пять казино в Москве и шесть в других городах России. Очень ценный поставщик информации. Теперь отчитывается каждую неделю. Вы даже не представляете, сколько важных птиц у него на крючке.

– Охотно верю. Работайте дальше, Ким. Удачи!

– Спасибо, товарищ генеральный секретарь. Удачи нам всем, – Ким идеально развернулся на каблуках и вышел, прикрыв за собой дверь.

18 декабря 2077 г.

Россия, Нижегородская область, г. Богородск

Улица Свердлова

Артем стоял возле фонарного столба, в котором перегорела лампа, и в бинокль наблюдал за левым крылом здания, за три года ставшем ему домом.

Ночь была хороша для скрытного проникновения. Луна спряталась за облаками, на освещении в городе экономили (все равно преступность была почти на нуле), а снег пока еще не выпал. Трое «стационарных» дежурных на внешнем периметре. Как проскочить мимо них, Артем понимал. Еще четверо – внутренний периметр, с ними сложнее, они ходили, причем, похоже, без какого-либо определенного графика.

Но живые люди – не главная проблема. Проблемой были различные системы слежения: тепловизоры, камеры, датчики движения.

План был таков: позавчера Артем перепрограммировал свою карту доступа внешнего и внутреннего периметра – теперь при входе отмечалась другая личность, подобранная генератором случайных чисел из базы данных сотового оператора. Также Артем подключился к внутренней сети охраны объекта, что позволило ему получить доступ к изображениям с камер и тепловизоров.

Вчера же ему удалось снять ограничитель размера с датчиков движения. На каждом датчике движения, который устанавливался для охраны внешнего периметра, стоял блок на объект меньше определенного размера. Иными словами, датчики безмолвно пропускали любое живое существо до размеров собаки, в противном случае служба охраны намучилась бы с ложными тревогами. Сняв этот блок и выпустив сегодня в обеденный перерыв на территорию десяток крыс, Артем устроил охране веселый вечер. В результате датчики отключили до приезда ремонтной бригады из Нижнего Новгорода.

Подключившись к сети охраны, Артем вырезал минутные фрагменты текущего изображения с камер и перевел их из режима записи в режим воспроизведения. То же самое он проделал с тепловизорами. Проверив наличие всех необходимых инструментов для электронного взлома дверей, Артем сделал шесть глубоких вдохов и, натянув на лицо бандану, растворился во тьме.

18 декабря 2077 г.

Россия, Нижегородская область, г. Богородск

Левое крыло основного здания проекта «Парадокс»

Комната службы охраны объекта

Перед мониторами службы охраны сидели трое. И это были не охранники. Два генерала Троекуров и Кедров, а также Голицын в своем вечном черном камуфляже сосредоточенно смотрели на экраны.

– Я, пожалуй, пивка, – сказал Голицын и потянулся к своему рюкзаку.

– На рабочем месте? – с напускной суровостью спросил Троекуров.

– Это у вас тут рабочее место, а у меня всего лишь решение кадровых вопросов, – весело ответил Арамис, срывая зубами крышку с бутылки импортного немецкого пива и открывая ноутбук. – Кстати, поэтому вам и не предлагаю.

Кедров ухмыльнулся. Троекуров терпеть не мог Голицына, но понимал, что в данной ситуации, скорее, они зависят от него, чем он – от них. Планы были очень и очень далеко идущими, и вряд ли было возможно найти кого-то лучше для их осуществления.

– Лучше смотрите внимательнее, – указал пальцем на экран Троекуров, – скоро начнется.

– Там ничего не начнется, – ответил человек в черном камуфляже – вы, что, генерал, не видите? Видео закольцевали около шести минут назад.

– Закольцевали?

– Ну, конечно. Смотрите на третий и восьмой экраны. Что вы видите?

– Да ничего я не вижу.

– Через десять секунд там появится кошка, на третьем – в левом углу, на восьмом – по центру.

– Какая еще кошка? Что вы ерунду какую-то… Ой, действительно, кошка.

– Через 25 секунд эта кошка просто исчезнет. Смотрим… Смотрим… Исчезла. Одно из двух – либо видео закольцовано, либо у нас завелся Гарри Гудини. Поздравляю, ваша система видеонаблюдения скомпрометирована. Давайте переключимся на тепловизор. И внимание на третий и восьмой… Проходит кошка, вот отметка. Кошка исчезла. Два балла вашей системе безопасности, пять баллов Артему. Смотрим дальше.

Генерал тихо выматерился, затем посмотрел на гостя:

– А что у вас на ноутбуке?

– Я взял на себя смелость выпустить БПЛ[34]. Часов на шесть его хватит. Видит в нескольких спектрах. Не уйдет ваш Артем, – с этими словами Голицын развернул ноутбук к генералам, – вот он. Проходит внешний периметр. А почему не работают датчики движения? Неужели он обернулся зайцем?

– Датчики движения были неисправны, завтра приедет ремонтная бригада из Нижнего, – ответил сквозь зубы Троекуров.

– Дайте угадаю, огромное количество ложных срабатываний?

– Да.

Голицын закатил глаза и повернулся к ноутбуку. На экране было видно, как Артем прокрадывается мимо двух часовых и подходит к КПП.

– А какая здесь пропускная система? «Визирь-автомат»?

– Да.

– Интересно, что он придумает. Господин Троекуров, будьте добры, покажите нам данные с компьютера внешнего КПП. Спасибо.

Точка, которой с высоты полета беспилотника был Артем, проникла в здание. Через полминуты на экране в комнате охраны высветилось: Владимир Монахов, 46 лет, уровень допуска: зеленый.

– А зачем он сделал себе пропуск с нижним уровнем допуска? – с недоумением спросил Троекуров.

– Потому что чем выше уровень допуска, тем больше ключей шифрования у карты. А входную дверь в объект он все равно будет взламывать. В принципе, пока грубых ошибок нет. Топорненько, без лоска, но в целом сойдет, – сообщил Голицын, – интересно, как он будет разбираться с охраной внутреннего периметра, ведь они там ходят, как бог на душу положит.

– А наша служба безопасности совсем мышей не ловит, – грустно покачал головой Кедров.

– Факт, – согласился Голицын, – впрочем, может, им еще удастся исправиться. Он пока не прошел внутренний периметр. Смотрим.

Однако Артему чудом удалось проскочить и внутренний периметр. Его никто не заметил, и он оказался у стены здания.

– Ладно, пора заканчивать с этой клоунадой, – сказал Голицын, допивая пиво, – включаем survival mode[35].

Нажав пару кнопок на главном пульте охраны, он откинулся на спинку кресла и закинул руки за голову. Замигали красные индикаторы.

– Что вы сделали? – спросил Кедров.

– Включил датчики движения. Для начала. Куча ложных тревог, пусть побегают.

18 декабря 2077 г.

Россия, Нижегородская область, г. Богородск

Левое крыло основного здания проекта «Парадокс»

Артем уже мысленно шел по коридору здания, как вдруг все пошло наперекосяк. Завыла сирена, забегали люди. Артем вжался в стену и начал отходить обратно. Однако там находились КПП, места в которых уже заняли бойцы. Значит, надо все-таки отходить в здание, потому что перелезть забор возможности не было. Артем заметался и немного заистерил. Ему вспомнились слова Кедрова про карцер. Карцер, кстати, был бы отнюдь не самым плохим исходом. Хорошо, если не пристрелят без разговоров.

Наблюдая за движением, Артем понял, что «паника на селе» – не по его душу. Судя по всему, опять заработали датчики движения. А если так, то начнут проверять все подряд и наткнутся либо на подлог системы видеонаблюдения, либо на мошенничество с картой, либо просто на него самого.

Лихорадочно соображая, Артем оторвался от стены, где он был на виду, и нырнул в какой-то куст. Отсидевшись десять минут, он решил, что пора передвигаться ближе к двери. Вдруг его внимание привлекла красная точка лазерного прицела, которая металась по его груди. Вскоре точек стало две, потом три, затем семь. Потом он услышал усиленный громкоговорителем голос: «Нарушитель периметра, выйти с поднятыми руками и лечь на землю. У вас пять секунд».

18 декабря 2077 г.

Россия, Нижегородская область, г. Богородск

Левое крыло основного здания проекта «Парадокс»

Комната службы охраны объекта

– …да, конечно, двойка. По моим стандартам это однозначная двойка. А не прошел бы внутренний периметр, был бы кол. Огромное количество недочетов, помарок, которые и сложились в отсутствие плана отхода. А прикрытие задницы – важнейший этап планирования операции, – распинался Голицын. Генералы стояли перед ним, понурив головы.

– Однако…

– Да?

– Это двойка по моим стандартам. А мои стандарты очень высоки. Если судить по гамбургскому счету, парень из подручных средств соорудил несколько недурных электронных приборов, обманул несколько систем слежения и несколько – пусть и тупоголовых – часовых. Учитывая доступные ему ресурсы, я бы поставил трояк, возможно, даже четверку с минусом.

– Так вы возьмете его или нет? – не выдержал Троекуров.

– Мне важно понаблюдать за ним на дистанции, так сказать. Финальный экзамен через три месяца, господин Кедров расскажет подробности. Если Александров сможет серьезно улучшить свои показатели, нам будет, о чем поговорить. Кстати, как вы собираетесь его отмазывать?

– Ремнем по жопе, – хмуро сказал Троекуров.

– Сообщим, что это было нашим заданием – мы хотели проверить систему безопасности здания, – быстро ответил Кедров.

– Ладно, ведите сюда нашего шпиона, – милостиво разрешил Голицын.

Генералы вышли. Когда они вернулись с Александровым, Арамиса уже не было в здании.

Глава VI Фундамент хаоса

07 октября 1618 г.

Англия, лондонский порт

«Феникс», огромный корабль посланника английской короны, величаво подплывал к берегу. Сэр Томас Ро, блестяще выполнивший свою миссию в Агре, с надменной улыбкой наблюдал за копошащимися матросами. Он ни секунды не жалел о том, что решился на индийскую командировку.

За три проведенных в столице Великих Моголов года он обзавелся брюшком (следствие гастрономической невоздержанности), большим количеством золота и драгоценных камней (следствие выгодных торговых контрактов и возлияний с Джахангиром), женой (следствие неотразимого очарования оной) и огромным уродливым шрамом на левой щеке. На него напал взбесившийся тигр, и если бы не охрана, любезно предоставленная царственным собутыльником, покоиться бы Томасу в сухой индийской земле.

Но главным сокровищем сэра Ро были не драгоценные камни и даже не жена. Главное сокровище неизменно покоилось у него за пазухой, и он не расставался с ним даже на брачном ложе. Эта статуэтка стала его талисманом. Хотя она пугала его демоническим видом и постоянно источала красную жидкость, похожую на кровь, фигурка Кали приносила удачу.

Матросы набросили швартовые концы на столбы у причала и начали фиксировать судно. Томас пошел к своей каюте собрать вещи. Тем временем в портовой грязи у причала задергался какой-то оборванец. Он был уже совсем не юн, и если бы какой-нибудь прохожий решил к нему приглядеться, то очень бы удивился. У лежащего были черты лица истинного аристократа, а его грязная одежда когда-то была довольно дорогой. К ремню были пристегнуты ножны, в которых до поры до времени покоился клинок. Его бледное лицо с огромными мешками под глазами перечеркивал большой шрам…

По мере приближения корабля оборванец приходил в себя, мотал головой, тер виски. Его нутро наполнялось огнем, энергией. Хищная улыбка расцвела на его лице. Подняв шляпу, он отер ее рукавом и нахлобучил на голову. На берег начали сходить члены экспедиции. Оборванец отследил свою цель и резво побежал за лошадью. Он видел несколько отличных экземпляров в портовой конюшне. Если действовать быстро и решительно, никто даже не успеет среагировать…

Экипаж сэра Ро направился к его особняку, но в карете была только его жена. Томас сослался на то, что соскучился по родному городу и решил проехаться верхом. Осенний вечер был довольно холодным, но ему это даже нравилось. Изнуряющая индийская жара достала англичанина. Лошадь медленно шла по брусчатке, цокая копытами. Когда он выехал на Квин Гейт роуд, а вдали показались ворота его имения, какой-то всадник преградил путь и назвал его по имени.

Томас удивился – как человеку в таком рванье может быть известно его имя? Человек поднял голову, и Томас с огромным трудом узнал своего старого товарища.

– Вильям, это ты? Вильям Поттер?

– Да, Томас, это я.

– Что с тобой приключилось?

– Назовем это похмельем. И у тебя есть то, что мне поможет.

– Но, прости, Вильям, у меня нет с собой спиртного, – растерялся Ро, – может быть, мы заедем ко мне в дом, у меня отличный запас…

– Томас, я говорю не про вино. Есть один предмет, который принадлежал мне, должен принадлежать властителю Агры, а находится почему-то у тебя. Я хотел бы его вернуть.

– Не понимаю, о чем ты, – напрягся Томас, инстинктивно схватившись за нагрудный карман.

– А по-моему отлично понимаешь, – ухмыльнулся Поттер, – я говорю о статуэтке.

– Как ты узнал?

– Позволь мне начать издалека, старый друг. Отдав статуэтку, я совершил величайшую ошибку в своей жизни. Я перестал нормально спать, перестал чувствовать вкус пищи, я почти утратил свою личность. Я начал спиваться, потерял человеческий облик. Я четырежды пытался покончить жизнь самоубийством, и четырежды мне не хватало духу. И вот, в пятый раз, когда я уже приладил петлю к притолоке, вбегает мой посыльный и вручает мне письмо с информацией от моих друзей из экспедиции…

– Друзей?

– Ну, ты же не думаешь, что я оставил эту посольскую миссию только в твоих, пусть и умелых, руках? Конечно же, у меня были свои соглядатаи. Я, в конце концов, ее софинансировал.

– И что, тебе прямо доложили про статуэтку?

– Нет, но по ряду косвенных признаков я сам обо всем догадался. Ну а когда я оказался возле корабля, все понял сразу. Чувства меня не подвели. Кстати, а откуда этот шрам? И тоже на левой щеке, прямо как у меня.

– С тигром не договорился.

– Да, иногда и твой дипломатический дар дает осечку. Так, что, отдашь статуэтку, и мы забудем про все наши разногласия?

– Эта статуэтка многое мне дала, я не готов с ней расставаться.

– А чем ты готов пожертвовать, чтобы сохранить ее? – спросил Поттер, обнажив свою шпагу.

– Знаешь, Вильям, ведь мне достаточно окликнуть стражу, и тебя закинут в тюрьму, – осаживая разнервничавшуюся лошадь, сообщил Ро.

– Отлично, – помахивая шпагой, соврал Поттер, – у меня есть грамота от его величества, в которой сказано, что, цитирую, «предъявителю сего оказать всяческое содействие, ибо он выполняет дело государственной важности. Яков I». Может быть, позвать стражников – действительно лучший вариант.

– Удивительно, – соврал в ответ Ро, – у меня есть грамота с идентичным содержанием. Боюсь, у стражников лопнут головы от такого количества властных полномочий на квадратный фут.

– В таком случае, я вижу лишь один способ решить наш спор, сэр Томас Ро.

– Согласен с вами, сэр Вильям Поттер, – подтвердил дипломат, доставая свою шпагу.

20 декабря 2077 г.

Россия, Нижегородская область, г. Богородск

– Тридцать… два. Трииидцать… три… Тридцаать… Нет, я покажу этой суке! Тоже мне Арамис. Трииидцать… четыре. Трииидцааать… пять! Все! Фуф! – Артем спрыгнул с турника. Через полчаса его ждала тренировка по рукопашному бою – перегружать мышцы не следовало.

Легкий кросс. Упражнения на пресс. После них Артем лег на мат и поднял ноги, пусть отдохнут. В зал вошел огромный детина.

– Курсант Александров?

– Так точно, – вскочил Артем.

– Готовы к занятию?

– Так точно.

– Отлично. Меня зовут Максим Полонский, и я буду вашим инструктором по рукопашному бою. Генерал Кедров сообщил мне, что вас нужно превратить в Брюса Ли за три месяца. Это так?

– Так точно.

– Хорошо, тогда прежде, чем мы перейдем к практике, вам нужно уяснить теорию. Первое: если я говорю, что что-то нужно сделать, это нужно сделать. Если я говорю взлететь, единственный вопрос может быть – куда и как высоко. Ясно?

– Так точно. Но это два вопроса.

– Отставить. Второе: базовый принцип – безопасность для себя. Бить стоящего противника ногой в голову глупо и неэффективно, так как вы становитесь уязвимым для ответной атаки. А вот если противник лежит на земле или находится в полупозиции с наклоненной головой, влепить ему в голову с ноги – дело хорошее и, как правило, завершающее. Ясно?

– Так точно.

– Третье: рукопашный бой – дело быстрое. Двадцатиминутных схваток никто не выдержит, это не спорт. Тут в любую секунду к противнику может подойти подкрепление, да еще и с оружием. Поэтому ваша задача – научиться быстро и эффективно вырубать противника.

– Разрешите вопрос?

– Разрешаю.

– Будете ли вы преподавать мне техники летальных ударов?

– Прямого запрета не было, так что если быстро освоите базовые техники, будут вам и продвинутые. Я так понимаю, мы все-таки ограничены во времени.

– Так точно.

– Заниматься будем пять раз в неделю. В это же время. Не знаю, кому вы так сильно понадобились. Мои услуги стоят довольно дорого, так меня выдернули из Москвы, и оплачивают стоимость занятий с тремя группами ежедневно. Плюс суточные, командировочные и так далее. В общем, обосраться не имеем права. Ясно?

– Так точно. Значит, вы не военный?

– Нет, я отслужил пятнадцать лет назад. Так что свои «так точно» можете засунуть себе в одно место, предлагаю разговаривать по-человечески.

– Так точно. То есть есть! Тьфу…

– И еще главный момент. Насколько мне известно, мы готовим вас для спецназа. Еще тогда, в шестьдесят втором, я уяснил один важный, важнейший принцип.

– Какой?

– Чтобы перейти к рукопашному бою, боец спецназа должен потерять штурмовую винтовку, пистолет, нож, и…

– Что?

– Найти второго такого же болвана. Сегодня будет теоретическое занятие. Я расскажу о болевых точках на теле человека…

10 января 2078 г.

Швейцария, г. Муртен, Шато де Муртен

Штаб-квартира ордена иллюминатов[36]

Шато де Муртен, живописный замок на берегу Женевского озера был полностью выкуплен и закрыт для публики иллюминатами в сороковых годах XXI века. В благостной атмосфере вершить судьбы человечества было гораздо приятнее.

В том или ином виде иллюминаты существовали с «темных веков», пока, наконец, не консолидировались и не сконцентрировали принятие глобальных политических решений в своих руках. Хотя они были могущественной организацией, им не удавалось это осуществить до конца XIX века, ведь мир был не слишком прочно скреплен транспортом и связью.

Однако в начале XX века многомудрые банкиры правильно выбрали место постоянной дислокации – Соединенные Штаты Америки. Две мировые войны поспособствовали становлению «теневого правительства» и обогащению его членов. Однако после Второй мировой Советский Союз, который мог бы стать величайшим союзником США, стал его главным врагом, разделив мир на два полюса. Хитроумно развалив советы с помощью культурной и экономической экспансии, иллюминаты надеялись хотя бы на столетие абсолютной власти, однако сначала им помешал Китай, который перехватил производственное лидерство, а затем снова Россия, пережившая неожиданный ренессанс.

Несмотря на все это, иллюминатам худо-бедно удавалось удерживать политическое устройство мира в узде, в основном благодаря контролю кредитно-банковской системы, на которую было завязано больше 70 % мировых денег. Однако нынешние события стали существенным вызовом этой системе – неконтролируемый президент США, обострение конфликта в Кашмире. Все это было весьма и весьма опасно.

За столом находились восемь членов братства. Все занимали ключевые посты в крупнейших банках США и Швейцарии. Один из них встал.

– Ну что ж, братья, перейдем к первому вопросу. Вынужден сообщить, что все наши действия по налаживанию контакта с Сандрой Делавер провалились.

– Какие конкретно действия предпринимались? – спросил заместитель руководителя ордена, которого звали Самуил. Самому руководителю, грандмастеру, было 102 года, и большую часть времени он проводил в обществе аппаратов искусственного обеспечения жизнедеятельности в Берлине.

– Личный контакт, контакт через глав департаментов, даже пробовали контакт через секретаря, который непрост и явно ведет какую-то свою игру. Все впустую.

– Рекомендации?

– Тщательно проанализировав все возможности, мы пришли к однозначному выводу.

– Да?

– Ликвидация, – в тесном кругу иллюминаты не тратили время на пустую болтовню и называли вещи своими именами.

– Ликвидация? – поднял бровь старший, наливая себе воду «Эвиан».

– Да. Объект отказывается идти на контакт, агрессивен, потенциально крайне опасен как для страны, так и для мира в целом. Мы сами виноваты в том, что допустили ее до руководства, теперь надо исправлять ошибку.

– А как же другие способы? Импичмент?

– Ее только избрали. С рекордным перевесом голосов. Пока они поймут, в чем дело, пройдет не меньше двух лет. Более того – возможно, ее даже переизберут на второй срок. За это время можно наломать дров.

– Я правильно понимаю, что все уже обсудили с грандмастером и решение единогласное? – спросил руководитель.

Все закивали.

– Отлично. Значит, ликвидация. Жак, у тебя, помнится, был специалист.

– Да, мастер, я свяжусь с ним.

– Отлично, значит, за ликвидацию объекта отвечает Жак. Второй вопрос на повестке дня? Эндрю?

– Второй вопрос – состояние здоровья грандмастера Осборна. Вчера была проведена повторная процедура очистки крови, но она не принесла ожидаемого результата. Если мы значительно не продвинемся в исследованиях, можем потерять грандмастера в течение года.

Все братья в ордене иллюминатов были безусловно амбициозными и талантливыми людьми. Казалось бы, смерть грандмастера повлечет за собой определенные кадровые перестановки с пользой для всех участников этого митинга. Тем не менее, все обстояло совсем иначе. Во-первых, эти люди уже оказались на вершине мира, и то, на каком месте каждый из них сидел за этим столом, было для них непринципиально. Во-вторых, все действия ордена были подчинены общей цели, и именно этот факт позволял им быть столь эффективными и, в свою очередь, вел к обогащению своих членов.

В-третьих, решения «малого кабинета» всегда принимались коллегиально и почти всегда – единогласно. Мнение каждого брата учитывалось, в особенности если оно разительно отличалось от остальных. Не было ни одного случая недостижения согласия, потому что эти люди были похожи друг на друга и блестяще владели искусством добиваться компромисса. Иными словами, общее благо ставилось превыше личных целей, но в результате все равно вело к достижению личных целей.

И, наконец, в-четвертых, грандмастер был самым пожилым и мудрым из них, и они все это признавали. Без его одобрения не принималось ни одного значительного решения, и решения Осборна почти всегда оказывались безупречными. Поэтому живым грандмастер был гораздо полезнее своим собратьям, чем мертвым.

– Я слышал, русские добились чудес со своими нанотехнологиями в области медицины.

– Да, но они засекретили почти все, потому что используют их в оборонной промышленности.

– Что мы можем сделать?

– Предложить серьезные инвестиции в обмен на эксклюзивное совместное пользование технологиями. То есть гарантируем нераспространение.

– Они согласятся?

– Шансы пятьдесят на пятьдесят. Зависит от того, сколько предложим. И от того, чего добились.

– Хорошо, Эндрю. Вверяю это дело твоей светлой голове. Это все?

– Есть еще одна идейка, она не потребует большого количества инвестиций, а результат может дать почище наноаугментаций, – вновь поднялся седой Жак.

– Ладно, ты хотел бы лично заняться этим проектом, Жак? Взять инвестиции на себя и получить 80 % прибыли или по стандартной схеме?

– Дело интересное, но мне хотелось бы использовать стандартную схему.

– Тогда, как ты помнишь, нужно предоставить информацию всем присутствующим.

– Безусловно. Все здесь, – Жак подвинул копии с детальным разбором проекта братьям. Они погрузились в чтение.

– Что ж, это действительно весьма, весьма интересно, – сообщил мастер спустя несколько минут, – но как быть с гарантиями безопасности?

– Они будут. Беру это на себя.

– Хорошо. В таком случае больше вопросов не имею. Будем вести два проекта параллельно, Жак отвечает за «биологическое» решение вопроса, Эндрю – за «механическое». Кто готов инвестировать в проект Жака?

Все присутствующие подняли руки.

14 февраля 2078 г.

Из отчета министра обороны России

Гриф «Совершенно секретно»

Извлечения

<Часть 1 – цели и задачи комплекса>…Система «Периметр-ОВ» (Индекс УРВ РВСН – 15Э601), далее – «Система», – комплекс автоматического управления массированным ядерным ударом… Применяется:

а) для гарантированного доведения приказов от высших звеньев управления РВСН[37] до боевых единиц на местах в случае ядерного удара по территории страны, чрезвычайной ситуации, повреждений линий связи;

б) для предотвращения несанкционированных и случайных пусков ракет;

в) в случае нанесения ядерного удара по территории страны – для передачи командования РВСН выжившему офицеру с наивысшим рангом;

г) в случае нанесения ядерного удара по территории страны и отсутствии уцелевших офицеров РВСН либо других родов войск, уполномоченных принимать решения об ответном ударе, – принимать решение о нанесении ответного массированного ядерного удара в автоматическом режиме…

<Часть 2 – обоснование существования комплекса в нынешнем виде> <изъято из отчета>

<Часть 3 – состав комплекса> …Состав Системы (по состоянию на 01 ноября 2077 г.):

а) стационарные командные пункты, по внешним параметрам не отличимы от обычных КП РВСН, количество: 8 (восемь), из них в бункерах: 4 (четыре), список с указанием местонахождения и основного оборудования – Приложение № 4 к отчету <изъят из отчета>;

б) мобильные командные пункты («Периметр-РЦ») на базе пусковых комплексов «Яхонт», количество: 12 (двенадцать), мобильные командные пункты на базе БЖРК[38] «Молодец-2», количество: 4 (четыре), список – Приложение № 5 к отчету;

в) авиационные командные пункты на базе самолетов ДРЛОУ[39] А-80 «Аметист», количество: 2 (два), список – Приложение № 6 к отчету;

г) ракеты баллистические командные, количество: 36 (тридцать шесть), из них в резерве – 10 (десять), список с местами дислокации: <изъят из отчета>…

<Часть 4 – состояние дежурства комплекса> …В настоящее время – пассивное. Активация Системы и переход в боевое дежурство происходит по команде из Генштаба ВС РФ, либо в случае потери связи с Генштабом через 1 (один) час, либо в случае потери связи более чем с 20 (двадцатью) % командных пунктов РВСН в течение 2 (двух) часов…

<Часть 5 – состав и численность войск, задействованных в обслуживании комплекса> <изъято из отчета>

<Часть 6 – эффективность модернизации комплекса> …Существующая Система крайне эффективна в качестве орудия возмездия и нанесения ответного ядерного удара, что является краеугольным камнем в политике ядерного сдерживания. Тем не менее, учитывая существующее состояние технологий в сфере стратегического ядерного оружия, в случае нанесения массированного ядерного удара по территории России со стороны вероятных противников (США, Китай), эффективность мер противоракетной обороны составляет 76 (семьдесят шесть) % (в случае нанесения удара одним ВП), 43 (сорок три) % (в случае нанесения удара двумя ВП одновременно). В любом из этих случаев потери живой силы и материальных активов носят категорически неприемлемый характер…

…В случае принятия данной схемы модернизации Системы, согласно предложению в полном объеме, потенциал обороноспособности страны от ядерного удара вырастет до 83 (восьмидесяти трех) % (в случае нанесения удара одним ВП) и 55 (пятидесяти пяти) % (в случае нанесения удара двумя ВП одновременно) в течение 5 (пяти) лет. При надлежащем финансировании разработок в области лазерного оружия (см. объект «КОРГИ-19», Приложение № 11) и сверхзвуковых ЗРК[40] (см. объект «Долото», Приложение № 12), такой потенциал вырастет до 98 (девяноста восьми) % и 81 (восьмидесяти одного) % соответственно в течение 15 (пятнадцати) лет…

<Часть 7 – конкретные меры по модернизации комплекса> <изъято из отчета>

<Часть 8 – экономическое обоснование и расчет стоимости модернизации> <изъято из отчета>

<Часть 9 – заключительные положения и вывод> …Таким образом, существует шанс создания эффективного «ядерного зонта» над Россией с реальной возможностью предотвращения поражения до ¾ (трех четвертей) территории страны при полном задействовании ядерного арсенала одним из вероятных противников (США, Китай) в течение 15 (пятнадцати) лет. Атака при полном задействовании ядерного арсенала любой другой страной, обладающей ядерным оружием (Великобритания, Индия, Пакистан, Франция, Израиль, Иран, Корея), может быть полностью отражена уже через 3 (три) года…

РЕЗОЛЮЦИЯ: …Принять предложение в полном объеме, за исключением пункта <изъято из отчета> … Выделить необходимое финансирование… Ответственные: министр обороны Ростовцев, министр финансов Налимов.

14 февраля 2078 г.

США, г. Вашингтон, округ Колумбия

Белый дом

– Госпожа президент, к вам с докладом Причард, – сообщил Томас.

– Пусть войдет. Добрый день…

– Госпожа президент.

– Садитесь, пожалуйста.

– Спасибо, – глава ЦРУ Джо Причард был из тех, кого называют «каменной задницей», то есть обладал феноменальной работоспособностью. В руках у него был планшет, в котором находился сводный доклад, состоящий более чем из ста страниц.

– Ну, чем порадуете?

– Радовать особо нечем, госпожа президент. Дело в том, что китайцы начали какое-то странное движение.

– На границе? – задала вопрос Делавер.

– На какой границе? – с удивлением переспросил Причард.

– Ну, на нашей границе…

– Эмм… Дело в том, что у нас… эээ… нет с Китаем общей границы.

– У нас есть союзники в акватории Тихого океана, – быстро исправилась Сандра, – Так, что у них там за движение?

– Как вы помните, ЦРУ не занимается армейской разведкой. Мы отметили активацию нескольких их ключевых агентов.

– И… чем нам это грозит?

– Пока ничем. Просто я обязан вам об этом доложить.

– Так давайте их вышлем!

– Зачем? – еще больше удивился Причард.

– Ну как зачем? – начала терять терпение Сандра. – Они же вредители и шпионы.

– Но мы ничего этим не добьемся, нам пришлют новых и нам придется их снова искать. Пока они не угрожают национальным интересам. Посудите сами, один из шпионов работает менеджером среднего звена в «Макдоналдсе», еще один – владелец двух автомастерских в Дулуте. И так далее. По каждому из них у нас есть подробное досье. За каждым наблюдают. Есть только три человека, которые работают в военном секторе, причем двое – в частн…

– Ну, это все неинтересно.

– Госпожа президент, может, мы дослушаем? Наверняка, мистеру Причарду есть, что нам сказать, – вмешался Томас.

– Нет, у меня много других дел. Что вы от меня хотите? Активируйте наших агентов.

Уже по одному взгляду из-под кустистых бровей главы ЦРУ было понятно, как сильно он жалеет о том, что зашел в этот кабинет. Некомпетентность Делавер бесила его, но, как и подобает старому волкодаву, он не подавал вида. К тому же, ее некомпетентность с лихвой компенсировалась жаждой власти и президентскими полномочиями.

– Госпожа президент, поверьте, это будет совершенно бессмысленно, потому что, во-первых, ничего нам не даст, а во-вторых, подставит наших агентов в Китае. Давайте повременим с этим шагом.

– Тогда зачем вы пришли? – спросила Делавер.

– Эээ… Я пришел выразить вам свое почтение, госпожа Делавер. Надеюсь, период вашего президентства будет ясным и безоблачным.

– Ну что ж. Спасибо! Была рада вас видеть. Всего хорошего!

Пожав плечами, Причард вышел из кабинета. Уже в коридоре его догнал Томас.

– Мистер Причард, мистер Причард!

– Да?

– Большая просьба! Госпоже президенту все-таки необходимо ознакомиться с этим отчетом. Пришлите его, пожалуйста, мне. Беру на себя заботу о том, чтобы ваши опасения были должным образом истолкованы.

– Уверены?

– Абсолютно.

– Хорошо, вам пришлют запечатанный пакет. После прочтения его будет необходимо сжечь, это ясно?

– Да. Спасибо, сэр.

– Спасибо вам, – Причард поторопился к выходу, затем развернулся и спросил. – Скажите, как госпожа Делавер попала на этот пост?

– Пути господни неисповедимы, – ответил Том, разведя руками. – Пути стратегов республиканской партии тоже. У демократов был очень слабый кандидат.

Когда Том отошел на достаточное расстояние, ЦРУ-шник украдкой перекрестился и прошептал: «Истеричная стерва. Да поможет нам Бог!»

Вернувшись в кабинет, Томас увидел, что Сандра украдкой смотрит в окно из-за шторы.

– Что такое? В чем дело?

– Том, за мной все время наблюдают. Все время.

– У тебя лучшая охрана в мире, ты сама говорила. Тебе нечего бояться.

– Даже лучшая охрана в мире не сможет защитить, когда весь мир ополчился на тебя.

– Но с чего ты?..

– Я знаю, я просто знаю, – сказала Сандра и заплакала.

18 февраля 2078 г.

Австралия, г. Канберра

Лаборатория «Genetic Advancements, inc»[41]

Профессор Дуг Эйвери нервно выбросил сигарету в окно и, помахав рукой, разгоняя дым, вышел из туалета. Общее собрание начиналось через минуту, а у него были важные новости. Его лаборатория, его детище должна была вступить на новый этап своего развития.

Все началось в середине пятидесятых. Когда Эйвери работал на правительство Австралии, ему удалось создать прекрасные витамины как побочный эффект другого препарата, однако в связи с тем, что финансировался совершенно иной проект, на его идеи всем было наплевать. И тогда Эйвери уволился, нашел инвестора и создал лабораторию «Дженетик Адвансментс», в которой доработал эти витамины, пробил лицензию и начал их выпускать.

Витамины оказались действительно эффективным средством, и вскоре ему удалось заключить контракты на их поставку более чем в 40 стран. Постоянно расширяя производство, Дуг арендовал все больше и больше зданий. В результате была основана империя, сердцем ее была лаборатория, в которой работало более ста пятидесяти ученых.

В последнее время дела шли не так радужно, витамины по-прежнему были популярны и приносили стабильно большую прибыль, однако следующие два проекта: новый сорт помидоров, который не гнил больше трех недель, и чернила для гелевых ручек, которые расходовались на 70 % медленнее, – оказались совершенно убыточными и не окупали даже затрат на производство, не говоря уже о транспортировке.

Но две недели назад ему позвонили таинственные инвесторы и сделали предложение, от которого было очень глупо отказываться. Спустя два дня через оффшор на Британских Виргинских островах был переведен задаток в размере восемнадцати миллионов долларов. И это было всего 15 % обещанного гонорара в случае успеха!

Эйвери вышел в центр зала и посмотрел на улыбающиеся лица своих сотрудников. В помещении собрались все, кроме охраны, – более ста восьмидесяти человек. Все улыбались потому, что восемь миллионов долларов из задатка пошли на премии сотрудникам. Еще пять – на ликвидацию всех долгов и закрытие одного из убыточных производств.

– Дорогие друзья, – начал Дуг, с сожалением отметив, что от него все-таки пахнет табаком, – напомню вам одну вещь – даже название нашей лаборатории указывает на то, что мы должны заниматься почти божественной работой. Пока же верх наших достижений – витамины и гелевая паста. Недавно вы все получили солидные премии. Это всего лишь задаток. Если мы справимся с поставленной задачей, мы не только изменим мир, но и получим деньги, которые позволят нам больше не думать о том, как бы улучшить условия своего проживания. Разве это не работа мечты?

Все засмеялись и засвистели. Эйвери дал им выразить поддержку и продолжил:

– Озвучу техническое задание – мы должны создать вирус… Не пугайтесь, да-да, это будет вирус, но он будет нести человеку благо. Вирус должен поражать дифференцированные клетки на стадии апоптоза, способствуя обратному развитию таких клеток до тотипотентных, которые будут трансформироваться в любые обновленные ткани организма.

– А можно человеческим языком? – раздался голос из угла. Это был финансовый директор предприятия и давний друг Эйвери.

– Да-да, конечно, – улыбнулся Дуг, – я и забыл, что тут не все из научной среды. Если вкратце, то задача этого вируса – регенерация тканей и улучшение мозговой активности у людей в возрасте. В перспективе – полная победа над сенильной деменцией, в дальнейшем – над болезнью Альцгеймера. При этом вирус должен обладать крайне низкой вирулентностью[42], в идеале – передаваться только с помощью прямого введения в организм путем инъекции.

– Это практически невозможная задача, – крикнул кто-то с задних рядов.

– Нам хорошо платят за то, чтобы мы брались за невозможные задачи и решали их, – парировал Дуг, – я не держу тех, кто считает, что эта работа напрасна.

– Но зачем низкая вирулентность? – спросила Салли, лучшая ученица профессора, – ведь это же прекрасная возможность…

– Это условие нашего контракта, Салли, и оно не обсуждается, – строго оборвал ее Дуг. – Я говорил об этом с нашими заказчиками, и они привели мне достаточно убедительные доводы, чтобы я с ними согласился. В общем, отдыхайте, набирайтесь сил. В следующий понедельник жду к себе глав всех отделов. У меня уже есть некоторые идеи.

Глава VII Keep calm and carry on[43]

27 июня 1914 г.

Австро-Венгерская империя, г. Сараево

Настоятель придирчиво осматривал шестерых «заговорщиков», которые собирались совершить покушение на наследника Австро-венгерского престола Франца Фердинанда. Все шестеро были членами сербской террористической организации «Млада Босна». И у всех на лице отсутствовала печать интеллекта. С другой стороны, обычно из таких получаются рядовые герои и злодеи. В данном случае были нужны злодеи, да еще и такие, которые спровоцируют общеевропейскую войну.

Все было продумано до мелочей. Сербские власти были скомпрометированы, ведь они помогли заговорщикам перебраться через границу с Австро-Венгерской империей. Все улики, доказывающие это, были тщательно собраны и сохранены. Канцелярия императора в частных переговорах подтверждала, что Австро-Венгрия была готова на жесточайшие меры в случае сербских провокаций, вплоть до объявления войны.

Но дело было даже не только и не столько в самих Австро-Венгрии и Сербии, сколько в их союзниках. Союзниками Сербии были русские. Союзниками Австро-Венгрии – немцы. Такое противостояние неизбежно втягивало в конфликт Францию с Англией.

Европа в огне – вот, что стало основной целью Культа Кали. Культ постепенно превращался из «клуба по интересам», радеющего за Британию, в мистический могучий орден, ставящий перед собой совершенно другие, менее конструктивные задачи. Погружаясь в пучину концептуального безумия, руководство культа, тем не менее, сохраняло холодную голову и умудрялось планировать свои действия на несколько шагов вперед. Вкупе с серьезными связями в мировых правительствах и практически неограниченными финансовыми резервами это давало им неоспоримые преимущества в проворачивании любых дел. Мировая война, подкрепленная новым витком научно-технической революции, как самоцель – что могло быть хуже?

Ну а пока шестеро человек, почесываясь, стояли перед настоятелем. Хмуро осматривая их, он понимал, что шансы на успех не так уж велики. Подняв с пола сумку и не отрывая от них взгляда, настоятель начал шарить в ней рукой. Координатор боевой группы «Млада Босна» сказал ему, что трое больны туберкулезом[44]. У настоятеля были пухлые досье на них всех, включая психологические портреты. Почти все террористы были решительны, но неопытны. Самым ответственным был Неделько Чабринович, к тому же он мог похвастаться наличием какого-никакого боевого опыта. Самым ненадежным – Гаврила Принцип, смертельно больной девятнадцатилетний студент.

Настоятель представился им сочувствующим сербским чиновником, который был готов помогать из идейных соображений с молчаливого согласия властей. И эти болваны даже не удосужились ничего проверить. Конечно, если бы они попытались что-то выяснить, результаты бы их удовлетворили (европейские функционеры культа работали на совесть), но сам факт отсутствия такой проверки говорил уже о многом.

Из сумки были извлечены карта, четыре гранаты, шесть пистолетов, каждый с комплектом патронов, и шесть небольших капсул. По легенде в них был цианид, быстродействующий яд. На самом деле мастера культа наполнили капсулы безвредной горькой субстанцией. Культу было необходимо, чтобы хотя бы один из тех, кто задумал покушение, выжил и раскололся на допросе, еще больше подставив сербское правительство.

– Слушайте меня очень внимательно, – сказал на идеальном сербском настоятель. Язык он выучил за шесть месяцев. Именно полгода назад он понял, где нужно приложить усилие, чтобы у бурлящего европейского котла наконец-то сорвало крышку, – два раза повторять не буду. То, что мы делаем, – это один из первых шагов к свободе сербского народа. Избавившись от этого тирана и реакционера, мы дадим всем понять, что в наших жилах течет кровь настоящих мужчин!

– Ура! – нескладно крикнули заговорщики.

– План вы знаете. С двух сторон дороги стоите с гранатами ты, ты, ты… и ты. В зависимости от того, по какой стороне поедет кортеж (а дорога будет перекрыта полностью), вы принимаете решение относительно того, кто будет бросать гранату. Если автомобиль поедет по центру дороги, прорывайтесь к нему с двух сторон. Ты – с пистолетом дежуришь вот здесь… Или здесь… В зависимости от того, по какой стороне они двинутся. Кортеж точно будет проезжать это место. Ты, – он указал на Гаврилу Принципа, – будешь на улице Франца Иосифа.

– Но кортеж там не проезжает! – взъерепенился студентик.

– Известно ли тебе о резервных планах проезда кортежей?

– Нет, – смутился Гаврила.

– Каждый раз, когда планируется приезд важной персоны, которой выделяется кортеж, полицеймейстеры продумывают несколько резервных планов проезда. Так вот, в этом месте кортеж может поехать ТОЛЬКО по запланированному маршруту, ИЛИ по улице Франца Иосифа. Понятно?

– Ну… – шмыгнул Принцип.

– Это значит, – терпеливо пояснил настоятель, – что в случае непредвиденного изменения маршрута или неудавшегося покушения именно ты окажешься нашей последней надеждой. Теперь ясно?

– Теперь да! – ответил студент, и его лицо озарилось. На самом деле настоятель был абсолютно уверен, что услуги Принципа не понадобятся. Он бы даже соврал себе, что хочет сохранить парню жизнь, но тот был болен туберкулезом и все равно обречен.

– Ну что ж, раз ясно, тогда всем спать. Завтра, товарищи, вас ждут великие дела.

28 июня 1914 г.

Австро-Венгерская империя, г. Сараево

Улица Франца Иосифа, 11:02

Все пропало! Неудача выбила Гаврилу из колеи! Радостный вскрик после того, как Неделько бросил гранату быстро превратился в крик ужаса. Вечно невозмутимый Чабринович промахнулся! Граната, так ловко приземлившаяся в тент кабриолета, спружинила и выпала на улицу. Через пару секунд она взорвалась под следующим автомобилем кортежа, ранив 20 человек, – экипаж автомобиля и зевак в толпе.

Чабринович попытался бежать, раскусив капсулу с ядом, но яд почему-то не сработал. Тогда серб бросился в реку, но полицейские уже были наготове и вытащили его из реки. Толпа начала жестоко избивать его, оттеснив представителей власти. Чабриновича удалось отбить от обезумевшей толпы спустя пару минут. Его лицо к этому моменту представляло собой кровавое месиво.

Итог: двадцать невинных человек погибли или ранены… Эрцгерцог с супругой, как ни в чем не бывало, поехали по своим делам дальше, смеясь над сербскими простаками. Неделько, думается, забили до смерти. На него даже смотреть было больно. Неудача по всем фронтам.

Понуро опустив плечи, Принцип зашел в какую-то лавку. Его встретил услужливый швейцар со словами: «Добро пожаловать в Шиллер деликатессэн, чем могу служить?» «Кофе», – буркнул студент. Все равно у него в кармане не было денег, так какая разница, что заказывать? Внезапно его внимание привлек визг тормозов. Резко развернувшись, Гаврила не поверил глазам – прямо напротив витрины затормозил и начал разворачиваться экипаж, в котором находились Франц Фердинанд, его жена и губернатор Сараево Потиорек. Это был знак! Поколебавшись секунду, Принцип сунул руку во внутренний карман куртки и выбежал из кафе. Автомобиль почти набрал ход, однако мотор внезапно заглох. Пытаясь вновь завести машину, шофер не увидел, как сзади подбежал мрачный, худой как спичка юнец и выстрелил дважды.

Первая пуля попала эрцгерцогу в шею, вторая – в живот его жене. Увидев, что дело сделано, Принцип пустился наутек в сторону Латинского моста. Однако он не успел добежать даже до набережной. Чья-то нога оказалась непреодолимым препятствием, и Гаврила растянулся на мостовой. Язык услужливо подвинул капсулу с цианидом, и челюсти сами сомкнулись на ней. Омерзительная горечь… И ничего… Гаврила, зажмурившись, вскочил на ноги и снова попытался покинуть место преступления, однако, пробежав еще пять метров, он опять обо что-то споткнулся и упал. Трясущейся рукой он приставил пистолет себе к виску, но духу застрелиться ему не хватило. Вместо этого он вытошнил содержимое желудка на тротуар. «Может, наконец сработал яд?» – подумал он. Затем кто-то ударил его ногой в голову. Потом последовал удар в живот. И еще один удар. И еще. Снова в голову. Гаврила потерял сознание…

Очнулся он на больничной койке, возле него стояли врачи.

– У наследника не было ни единого шанса, пуля попала в яремную вену.

– Как он вообще там оказался?

– Не знаю. Ерунда какая-то. Они решили отменить все планы и поехать в госпиталь навестить раненых. Должны были ехать по набережной, но водителю не сообщили маршрут.

– Действительно, ерунда. А с этим что?

– Его здорово отметелили. Посмотри на руку. Ее придется ампутировать по локоть, если мы хотим, чтобы он дожил до суда.

– А мы хотим? Этому псу всего девятнадцать лет. А минимальный возраст смертной казни – двадцать. Так что у него есть шанс избежать эшафота.

– Хочешь справедливости? Руку можно ампутировать и по плечо. Скажем, была необходимость. Кто проверит? Но поступило четкое указание сделать так, чтобы он дожил как минимум до дачи показаний.

Услышав эти речи, Гаврила Принцип забился под одеялом, но его руки были прикованы к металлическому ободу кровати, поэтому он был весьма беспомощен.

– Тииихо, тиииихо, – сказал врач, вкалывая ему ампулу морфия, – ты свое дело сделал, теперь наша очередь.

28 июня 1914 г.

Шифрованная телеграмма

В главное управление Генштаба

Российской империи

Отъ: Военнаго агента

Кому: Огенкваръ

Откуда: изъ Вены

№ 925 14 июня 1914 г.[45]

Сегодня утромъ Сараеве убиты выстрелами изъ револьвера наследникъ престола и его супруга. Убийца говорят сербъ. Австрийцы гневе, готовят ультиматумъ. № 205

Подпись: Бинекенъ

28 июля 1914 г.

Шифрованная телеграмма

В главное управление Генштаба

Российской империи

Отъ: Военнаго агента

Кому: Огенкваръ

Откуда: изъ Вены

№ 855 14 июля 1914 г.

Австро-Венгрия объявила войну Сербии. Войска мобилизованы и готовы къ наступлению. № 205

12 марта 2078 г.

Россия, Нижегородская область, г. Богородск

Артем открыл глаза ровно за минуту до звонка будильника и неспешно встал с кровати. Умная электроника определила, что хозяин проснулся, отключила будильник, подала команду соковыжималке и кофемашине на приготовление напитков.

Сегодня был великий день. Неделю назад Артема вызвал к себе встревоженный Кедров и сообщил, что Голицын назначил дату спарринга на 12 марта. Выяснение отношений должно было состоять из двух этапов: стрельба из пистолета в тире и собственно сам спарринг из трех раундов по две минуты.

Зарядка, апельсиновый сок, душ, кофе, яичница. Сегодня нельзя облажаться. Артему ничего не говорили, но он понимал, что Голицын все спровоцировал: и «вызов на дуэль», и его поимку возле левого крыла объекта. А значит, у Голицына были на него, Артема, какие-то планы. Которые не отрицались его, Артема, непосредственным руководством.

В девять утра Артем уже был на месте, подергиваясь от возбуждения. Его встретил такой же напряженный Кедров и отвел в тир, где уже ждал спокойный Голицын.

– Честь имею, товарищ Голи…

– Вольно, Александров, вольно. Не хочу давить на тебя авторитетом.

– Я справлюсь.

– И тем не менее. Первый тур нашего аттракциона – стрельба по неподвижным мишеням на время. У каждого пятнадцать секунд и две обоймы по десять патронов. Попадание в голову – 2 балла, в торс – 1 балл. Таким образом, максимальное количество баллов, которые можно набрать, – сорок. Командовать будет Кедров. Он же у нас тут генерал.

– Так, – важно сказал Кедров, – пройдите к позиции. Наденьте очки и наушники. Пристрелочная обойма лежит перед вами. У вас тридцать секунд на подготовку.

Соперники отстреляли по обойме и отложили пистолеты.

– Хорошо, – продолжил Кедров, – теперь поехали. На позицию. Готовы? Время пошло!

Сорок выстрелов слились в один, четыре обоймы были отстреляны очень быстро, и оба успели отложить оружие еще до того, как прозвучала сирена, отмерившая 15 секунд. Над каждой позицией зажглась цифра «40».

– Неплохо, Александров, неплохо, – ухмыльнулся Голицын, – я бы даже сказал, хорошо!

– Теперь на татами? – спросил Артем.

– Не так быстро, мы тут еще не закончили. Теперь мы пройдем вон в ту дверь, – с этими словами Голицын направился к входу в тренировочный тир с подвижными мишенями.

– Задача следующая: две обоймы, тридцать пять секунд, 18 мишеней, из них три – мишени с изображениями мирных жителей, пятнадцать – с изображениями вооруженных людей. Путь указан стрелками. Идете одновременно, – прочеканил Кедров, – за поражение нужной мишени – 2 балла, за поражение мирных жителей – штраф 2 балла. Соответственно, максимум – 30 баллов.

Соперники встали на позиции.

– Три, два, один, пошли! – скомандовал генерал.

Артем рванулся с места. Он уже бывал в этом тире и знал, что он довольно большой. Чтобы был шанс уложиться по времени, надо было спешить. Выскочила мишень с изображением небритого террориста. Выстрел – поражение. Муляжи зданий состояли из трех этажей, а на полу находились еще какие-то блоки, имитирующие укрытия. Необходимость отслеживать четыре уровня была довольно тривиальной для спецназовца. Но где же еще мишени? Ах, вон еще двое в камуфляже на втором этаже. Хлоп, хлоп – поражение, поражение. Движение по правому флангу. А нет! Это мальчик с футбольным мячом. Не стреляем. Артем еле удержал палец на спусковом крючке.

Еще шесть мишеней были сбиты семью выстрелами. Смена обоймы. «Осталось десять секунд», – проговорили динамики. Где, где еще шесть мишеней? Вон еще три, первый этаж, слева. Посередине ребенок в коляске. Выстрел в левую мишень, выстрел в правую. Осталось четыре. Артем ломанулся к финишу, нужно успеть. Из-за центрального блока выглянула нарисованная бандитская рожа с сигаретой и после хлопка тут же упала обратно. Три. «Осталось три секунды». Еще два манекена с двух сторон улицы. Наводка, выстрел, поражение, наводка, выстрел, поражение. Осталась одна мишень и четыре метра до финиша. «Время». Артем в сердцах сорвал с себя очки. Не успел на одну долбаную мишень. Вообще норматив на прохождение этого испытания – сорок две секунды, двадцать очков, и в него Артем вписался с запасом. Но тут был другой случай. Двадцать восемь очков. Не хватило двух.

Выйдя из двери, Артем сразу побежал смотреть результат, ни секунды не сомневаясь в том, что проиграл. Однако удивлению его не было предела. На двух табло были совершенно одинаковые цифры 40+28 = 68. Спустя пару секунд подошли Кедров и Голицын. Артем с недоверием на них посмотрел.

– Что, тоже не успели пристрелить последнего?

– Отчего же? – с улыбкой посмотрел на него Голицын. – Все я успел. Даже на пару секунд опередил таймер.

– Тогда?..

– Дело в том, что мне очень, очень не нравится малыш, выглядывающий из коляски. Он меня раздражает. Я всегда всаживаю пулю ему под чепчик. Впрочем, хватит болтать. Теперь настало время пройти на татами.

Переглянувшись и пожав плечами, Кедров и Александров засеменили следом.

– Три раунда по одной минуте. Время пошло, – объявил Кедров, и Артем тут же начал пятиться, выставив вперед руки. Голицын же наоборот выглядел очень расслабленным и не спешил идти в атаку.

– Продержаться один раунд, – вспоминал Артем то, что сказал ему Кедров, – только один раунд. Всего одну минуту.

Двадцать секунд прошли, но стороны не провели ни одной атаки. Первым не выдержал Артем. Сблизившись с противником, он постарался провести удар ногой в колено, а затем серию ударов руками в корпус, однако Голицын отскочил с ловкостью ягуара. Невольно раскрывшись, Артем получил болезненный удар ногой в ребро и отскочил, снова приняв оборонительную стойку. «Тридцать секунд», – сказал Кедров. Голицын вихрем налетел на Артема, однако ему тоже не удалось нанести завершающий удар. Отскочив, Артем провел удачный толчок, но Голицын тут же вскочил на ноги.

Воодушевленный Артем перешел в нападение, и тут сказалась его неопытность. Как только ему показалось, что он загнал соперника в угол, тот, немыслимо извернувшись, провел захват и заломил руку Артема. «Десять секунд». Артем в раскоряченном положении уперся раскрасневшимся лицом в татами, Голицын выкручивал ему руку и давил на все болевые точки, до которых можно было дотянуться. Агонизирующая боль. Боль, которая пронизывала все клеточки его тела.

Замысел понятен: Артем должен был не выдержать и сдаться. Но он не мог сдаться. Гордость не позволяла. «Пять секунд». Молодой лейтенант лежал и жалобно мычал, изо рта капала слюна, но он держался. Четыре секунды. Все мышцы свело судорогой. Три секунды. Ему показалось, что он теряет сознание. Две секунды. Нет, не показалось, все поплыло. Одна секунда. Одна секунда, как час. Гонг. Не слышно гонга, где чертов гонг? Какой глупой будет смерть от болевого шока… Гонг! «Время». Захват ослаб. Артем еле дыша откинулся на спину. Нашел мутными глазами Голицына. Тот с улыбкой смотрел на него и пил откуда-то взявшийся апельсиновый сок.

– Двадцать секунд перерыв и второй раунд, – сообщил Кедров.

Кряхтя, Артем уполз в свой угол.

– Во втором раунде нет никакой необходимости. Мне все понятно, – поставив стакан с соком на столик, сказал Голицын.

У Артема все оборвалось. Не хватало еще опозориться перед этим хлыщом. Сам вызвал Голицына на поединок и сам же слил.

– Но…

– Курсант Александров, вы зачисляетесь в учебный центр отряда «Слепень». Через час вам надлежит быть у входа со всеми необходимыми вещами. Генерал Кедров введет вас в курс дела. Сразу хочу предупредить – в учебке пощады не ждите. Но если вы сможете ее пройти, перед вами откроются действительно блестящие перспективы.

– Но…

– У вас один час.

14 марта 2078 г.

США, г. Вашингтон,

международный аэропорт имени Даллеса

В первом терминале яблоку было негде упасть. Пять рейсов из разных стран прибыли практически одновременно, и зал прилета оказался запружен людьми. Улыбчивый человек невысокого роста с аккуратными усиками проскользнул мимо двух дородных матрон, навьюченных огромными пакетами, и вышел на улицу.

Сладко затянувшись сигаретой возле входа (закон о полном запрете курения в общественных местах с треском провалился на парламентском заседании в 2065 году, так что петля на шее любителей табака немного ослабла), он достал телефон и сказал: «Набрать номер. Джим». Приложив к уху трубку, он терпеливо ждал ответа. После семи гудков на другом конце провода приятный мужской баритон с легким французским акцентом произнес: «Алло».

– Я на месте.

– Пароль?

– Джон Уилкс Бут.

– Принято, мистер Карр. Ваша машина – серый Форд Андалусия, парковочное место 52С.

– А мой отель?

– Все инструкции прилеплены под рулевой колонкой.

– Спасибо!

– Всего доброго.

Положив телефон в карман, человек под вымышленным именем Карр грязно выругался. Очень непросто иметь дело с дилетантами, пусть и высокопоставленными. Какому кретину пришло в голову делать паролем имя убийцы Линкольна? Какому кретину пришло в голову вообще пользоваться паролем в конце XXI века? Впрочем, мистер Карр не любил долго злиться, бесцельной ярости он предпочитал действие. Весело размахивая кожаным портфелем «Самсонайт», человек с усиками направился к сектору «С» стоянки аэропорта. Серый джип был найден сразу же. С легкостью запрыгнув на переднее сиденье, человек обнаружил под колонкой пакет документов – удостоверение личности и водительские права на имя Арьена Карра, сорока двух лет, код доступа к счету в швейцарском банке, на который будет переведен остаток оплаты за работу, адрес и данные брони в отеле в Джорджтауне[46] и описание цели.

Доехав до отеля, мистер Карр достал из багажника серую спортивную сумку, свой портфель и дождался неторопливого негра-привратника, который распахнул перед ним стеклянную дверь с выведенными на ней четырьмя звездами. Пофлиртовав с улыбчивой девушкой на ресепшн, он попросил заменить номер на другой. Та согласилась.

Мистер Карр отказался от услуг носильщика и затащил все свои вещи в номер самостоятельно. Затем он достал из портфеля приборчик с двумя индикаторами и неторопливо прошелся с ним по всему номеру, наводя его на разные углы. В конце концов приборчик замигал зеленым. Расслабившись, мистер Карр открыл окно и закурил. Затушив сигарету о подоконник и выкинув ее на улицу, он задернул шторы и раскрыл серую сумку. В ней лежал большой черный футляр, обложенный какими-то шмотками. Выудив из горы тряпья перчатки, мистер Карр надел их и нежно открыл футляр. В нем лежала разобранная снайперская винтовка, которую он неделю назад по частям отправлял дипломатической почтой из ЮАР. Современные киллеры предпочитали печатать оружие на взломанных 3D-принтерах, оно было недолговечным, зато не было мороки с провозом, а долговечность в деле заказных убийств – один из самых неважных факторов. Однако здесь осечки были недопустимы, поэтому пришлось придумать всю эту схему с дипломатической почтой. Теперь стояла задача продумать план покушения.

Налив себе виски из минибара, мистер Карр раскрыл папку с описанием цели. С титульной страницы на него смотрела фотография Сандры Делавер.

15 марта 2078 г.

Россия, г. Москва, ресторан «Сандал»

Возле шикарного ресторана на Тверской было не протолкнуться. Автомобили стояли в два ряда, и никакие суровые законы не могли с этим справиться: ведь все эти автомобили принадлежали очень, очень важным людям. Ресторан славился не только своей кухней, но и фешенебельными кабинками для ведения переговоров. Неформально хозяева ресторана гарантировали, что кабинки не только не прослушиваются, но еще и защищены от прослушивания третьими лицами. А поскольку двое соучредителей были широко известными в узких кругах личностями, кабинки были зарезервированы на месяц вперед.

В одной из кабинок сидели два человека: полпред России в ООН генерал Алексей Касимский и Эндрю Шварц, таинственный инвестор из Швейцарии.

– …И ваши достижения воистину поражают воображение. Может быть, мы с вами сможем прийти к какому-то общему знаменателю?

– А под знаменателем вы, разумеется, имеете в виду некую сумму? – спросил Касимский, отрезая кусок стейка из мраморной говядины.

– Безусловно. Мне прекрасно известно, что высшее руководство в России не берет взяток, поэтому я предлагаю именно инвестиции для министерства обороны. Посудите сами: выкупив у вас уже существующую технологию для личного пользования, мы профинансируем создание новой, более совершенной технологии, которой вы будете пользоваться уже сами.

– Хорошо, предположим, я бы на это согласился. Конечно, мне бы стоило посоветоваться с начальством, мистер Шварц…

– Мистер Касимски, мы с вами оба прекрасно знаем, что вы уполномочены принять подобное решение.

– Уполномочен. Но есть нюансы. Всегда есть нюансы… Так вот, если бы я согласился, как бы вы смогли гарантировать нам нераспространение? Ведь в случае эксклюзивного пользования технологией действует презумпция виновности – если случится утечка, вы автоматически окажетесь виновны.

Обмакнув руки в лимонной воде, Эндрю несколько секунд помолчал, а затем сказал:

– Существуют стандартные способы обеспечения обязательств: неустойка, банковская гарантия…

– Нет-нет, уважаемый мистер Шварц, вы сейчас говорите о штрафных санкциях по договору, а я спрашиваю вас о том, как вы сможете не допустить наступления печального случая, при котором нам бы пришлось их применять.

– Перевозка конвоем, закрытый цикл производства, десятиступенчатое собеседование каждого сотрудника…

– …которое смогут пройти только шпионы. Это все не гарантии, уважаемый.

– Предложите ваши варианты, мы открыты для обсуждения.

– Мы примерно представляем, зачем вам нужна эта технология. И мы прекрасно осознаем, что у вас вовсе нет необходимости в том, чтобы производить нужные вам наниты. Ваша задача, скажем так, обеспечить здоровье и долголетие определенных членов вашего…круга. Так?

– Допустим… – занервничал Эндрю. Переговоры явно шли не по его сценарию. Его визави знал больше, чем нужно.

– Следовательно, вам нужна не сама технология, а ее плоды. Наше предложение таково: в Красногорске у нас есть клиника для особо важных персон, мы предоставим вам в аренду один из ее этажей на 29 лет. На этот этаж и с этого этажа будут отдельные входы и выходы, которые могут охраняться вашими людьми, у которых будет разрешение на ношение оружия от правительства РФ. Те, кому необходимо введение нанитов, будут раз в полгода инкогнито прибывать в клинику и покидать ее. При увеличении предложенного объема инвестиций аренду можно продлить на 39 или даже на 49 лет.

– Ну хорошо, а если мы на это согласимся, что нам помешает извлечь наниты из тела пациента и изучить их?

– А как, вы думаете, нам удалось сохранить эту технологию в тайне до сих пор? Любой нанит, покидающий организм человека, автоматически сгорает. Если организм-носитель погибает, наниты тоже сгорают. А в вашем случае наниты будут еще и автоматически сгорать каждые полгода.

– Почему?

– Это указание моего руководства.

– Но вы же будете тратиться на содержание этой клиники и авиаперелеты.

– Предложенная вами сумма с лихвой покрывает подобные трудности. К тому же мне было дано четкое распоряжение обсуждать сделки только с условием регулярной замены нанитов.

– Иными словами, вы хотите посадить нас на иглу.

– Мне кажется, инициатива исходила от вас. Или я ошибаюсь? Я лишь предлагаю условия, которые были бы нам интересны.

– Хорошо, вы не могли бы подождать пару минут?

– Здесь божественные стейки, так что можете не волноваться. Я, наверное, закажу еще один. Так что времени у нас полно.

– Спасибо, мистер Касимски! – Эндрю выскочил из-за стола и двинулся к туалету.

Генерал с улыбкой отрезал еще кусочек стейка и положил себе в рот. Переговоры шли как по маслу, но главный сюрприз был впереди. Ох, как же он любил сбивать спесь с «сильных мира сего». Шварц вернулся через две минуты, как и обещал.

– Большое спасибо за ожидание, мистер Касимски. Я обсудил ваше предложение со своими… товарищами. Мнения разделились, но большинство высказалось «за».

– Я забыл вам сказать одну вещь, мистер Шварц, – с наигранным сожалением пожал плечами Касимский. – Дело в том, что положительные эффекты от нанитов наблюдаются только у людей не старше пятидесяти-пятидесяти пяти лет.

У Шварца внутри все оборвалось. Он уже мысленно открывал бутылку дорогущего шампанского и поздравлял себя с успехом.

– То… то есть как это? – с глупым видом спросил он и захлопал глазами.

– Да, увы, клинические испытания образцов доказали, что наниты стремительно теряют свою эффективность после рубежа в пятьдесят лет плюс-минус четыре года. Если человек старше семидесяти, то их эффективность стремится к нулю.

– Но…

– Но вы не похожи на семидесятилетнего, почему вы так расстроились?

– Дело в том, что мы рассчитывали… Впрочем, неважно. Вы абсолютно уверены в том, что это так?

– К сожалению, да. Мы, конечно, дорабатываем образцы, но пока что безуспешно… в этом отношении.

– Тогда, боюсь, нам не очень интересно ваше предложение.

– Понимаю, – сочувственно покивал головой генерал, – впрочем, мы с вами можем пообщаться на эту тему еще раз года через два. Вдруг что-то изменится.

– Ясно, – помрачнел Шварц, – очень жаль.

– Сколько я должен за обед?

– Нисколько, мистер Касимски. Мне принадлежит часть этого ресторана. Именно поэтому нам досталась эта кабинка.

– Вот как? В таком случае примите мои поздравления. Ваш шеф-повар – просто чудо!

– Спасибо, я ей передам.

Глава VIII Череда провалов

05 августа 1945 г.

Мексика, г. Мехико,

Штаб-квартира Культа Кали

Огромный особняк XIX века на скале возвышался над озером Чалько. В одном из его просторных залов стоял огромный круглый стол, за которым сидело порядка шестидесяти человек.

– Друзья, я не зря выбрал именно этот город для нашей определяющей встречи! – возвестил настоятель, и все разом замолкли. – Недаром он назван в честь ацтекского бога войны. Война сопутствовала человечеству с тех пор, как первой обезьяне пришло в голову взять в руки палку или камень. Со времен основания братства наши цели менялись и модифицировались. Сначала мы считали, что достижение величия одной страной – это главное, однако, покорив половину мира, эта страна ничего не достигла – она лишь продолжила пухнуть за счет страдания миллионов людей. Затем мы пришли к выводу, что весь мир живет подобным образом и одна полномасштабная война приведет его в чувство. В 1918 году мы наконец-то осознали, что все нынешнее человечество как класс не достойно существования. Все войны современного мира ведут лишь к одной цели – обогащению крошечных элит. Миру необходима тотальная очистительная война. Такая война, после которой сотни и тысячи выживших создадут принципиально иное общество. До сегодняшнего дня мы искали пути, которыми этого добиться…

Спровоцировав две мировые войны, мы добились лишь того, что элиты обогатились еще больше, а мир пляшет в экстазе и организовывает ООН. Документ о ратификации подписали уже 50 стран. Скорее всего, ООН станет мощным международным инструментом, который не допустит новых глобальных конфликтов в ближайшее время. Мы со всем своим влиянием не смогли предотвратить его создание. Вторая мировая война близка к завершению. Однако…

Настоятель поставил на стол статуэтку многорукой богини. С ее меча на стол капала красная жидкость. Взгляды всех, кто сидел за столом, оказались прикованы к этому шедевру неизвестного мастера. Настоятель непроизвольно дотронулся до своего шрама и сел на место.

– Однако, – продолжил он, – есть и хорошие новости. Меньше, чем через месяц Вторая мировая война будет полностью завершена.

– А почему это хорошая новость? – спросил кто-то из одурманенных членов культа.

– Это хорошая новость, потому, – терпеливо ответил настоятель тоном учителя младших классов, – что завершится она крайне необычным способом. Мой контакт из городка Аламо в США прислал мне шифрограмму. Дивный новый мир действительно будет построен сейчас. Но следующая мировая война станет для человечества последней.

– Я не понимаю… – начал лысый толстяк с другого конца стола.

– Вам и не нужно ничего понимать, – не совладал с собой настоятель, – просто наблюдайте и делайте выводы. Наши усилия не пропали даром и те деньги, которые мы с вами вложили в некоторые разработки Гитлера и Оппенгеймера с Гровсом[47], окупятся сторицей.

– Вы собрали нас здесь только для того, чтобы говорить загадками?

– Никаких загадок для вас не останется в течение недели. Я не могу назвать точную дату демонстрации, но она будет определена очень скоро. Новости об этом могут быть временно засекречены, хотя я сильно сомневаюсь в том, что кто-то будет держать это в секрете.

– Какова наша роль в этой… демонстрации?

– Пока что наша роль – это роль наблюдателей. После того как мы поймем и осознаем перспективность данной технологии, мы соберемся еще раз, обсудим наши возможности и хорошенечко подумаем, как привести общество к самой достойной форме его существования.

– Я правильно понимаю, что раз вы упомянули Оппенгеймера, речь идет о…

– Вы правильно понимаете.

06 августа 1945 г.

Японская империя, г. Хиросима

08:14

Энола Гэй. Так звали его мать. Когда полковнику Полу Уорфилду Тиббетсу предложили возглавить элитное подразделение бомбардировщиков с экспериментальным оружием, он не думал ни секунды. Рука была протянута генералу, озвучившему предложение, еще до того, как тот успел закончить фразу. Это был практически карт-бланш. Тиббетс сам выбирал себе группу, лично отбирал самолеты, руководил учебными вылетами и так далее. Дозволение самостоятельно выбрать имя для нового бомбардировщика Б-29 «Суперфортресс» было лишь вишенкой на торте. Но вишенкой очень приятной, нельзя было упустить такой шанс. Седьмое мая сорок пятого года, день, когда Германия подписывала акт о капитуляции, Пол провел на верфях «Боинга», выбирая себе самолет. И хлопая по стальному борту, он уже знал, как его назовет. Только в честь мамы. Именно мама, когда ему было 12 лет, подарила маленькому Полу любовь к небу. Тогда, в 1927 году, на весенней ярмарке во Флориде мама, превозмогая свой страх, заплатила доллар за то, чтобы ее сынишка полетал на хлипком самолете. Пилот широко улыбался и вообще был очень добр, он даже дал малышу Полу задание – сбрасывать с самолета конфеты для детей – посетителей ярмарки. С тех пор Пол «заболел» авиацией. И теперь, получив такую ответственность, он был обязан отблагодарить маму. Он хотел, чтобы ее имя осталось в веках.

«Энола Гэй». Модель Б-29-45-МО, серийный номер 44-86292, четырехмоторный винтовой тяжелый бомбардировщик. Воздушная суперкрепость. Длина – 30 метров, размах крыльев – 43 метра. Одиннадцать человек экипажа. Максимальная скорость – 574 км/ч, крейсерская – 310 км/ч. Двенадцать пушек и способность принять на борт 9 тонн бомб. Настоящая машина смерти. Самолет держался ровно и, казалось, неспешно летел к своей цели – городу Хиросиме. В принципе, полковнику Тиббетсу рассказали о том, что за груз он несет. Ему даже показали слайды и предупредили, что весь экипаж должен быть в защитных очках. Несмотря на это, он был абсолютно спокоен. С ухмылкой он посмотрел на молодого стрелка. Тот дрожал, как лист на ветру. Излишний мандраж – помеха делу. Ничего, обстреляется. «Никаких сомнений» – вот девиз Пола Тиббетса. Родина нуждается в нем и в его экипаже, значит, он должен оправдать все ожидания. Отсутствие сомнений – залог спокойствия. Пять с половиной часов с момента взлета с базы в Тиньяне. Границы города в пределах видимости.

«Энола Гэй». Единственное человеческое название во всем авиакрыле. К примеру, погодную авиаразведку Хиросимы проводил самолет под названием «Стрит Флэш»[48], а погодную разведку Нагасаки – «Фулл Хаус»[49]. После бомбардировки замеры должен был проводить самолет «Великий художник», а фотосъемку – экипаж бомбардировщика с философским именем «Необходимое зло». Но все это самолеты поддержки. А отбомбиться должен он, полковник Пол Тиббетс, командир всего авиакрыла и экипажа данного самолета.

«Энола Гэй». Шесть часов полета, двенадцать человек в экипаже – на одного больше допустимого, четыре года разработок и одна бомба. Всего одна атомная бомба, которая, как известно, может испортить вам целый день. Свежая циничная шутка от заправщика самолета. Четыре часа назад бомба была приведена в состояние боевой готовности. Это нужно было делать после взлета, чтобы минимизировать риск детонации из-за тряски. Полчаса назад были сняты все предохранители. Пять минут назад Тиббетс передал управление самолетом бомбардиру – майору Томасу Фереби – и приказал всему экипажу надеть защитные очки. Еще минута, и люк откроется… Атомная бомба «Малыш», самое разрушительное оружие в истории человечества, вырвется из брюха самолета с веселым беленьким парашютиком и устремится к земле. Пола вдруг затрясло. Восемнадцать лет назад он сбрасывал детишкам конфеты. А, что же, теперь он сбрасывает концентрированную смерть? Наверняка среди пострадавших будут и дети. Много детей. Ему с трудом удалось удержаться от того, чтобы не повернуть штурвал в сторону и не прокричать об отмене миссии. К счастью, штурвал был в руках другого человека. Пол отвернулся, чтобы его люди не видели эту мимолетную слабость. «Бомба ушла, – услышал он в наушниках, – переходим на максимальную скорость. Сэр?» Полковник не сразу понял, что обращаются к нему. «Мистер Тиббетс?» «Да, да, беру управление на себя», – ответил он. Самолет ускорился. Через несколько секунд яркая вспышка озарила горизонт. Еще через несколько бомбардировщик затрясло от воздушной ударной волны. Разворачивая самолет, Пол начал корить себя за минуту слабости. Он – руководитель всей миссии и пример для своих людей. Если родина нуждается… Но мысль так и застряла в его голове. Все 12 человек, раскрыв рты, смотрели на дело рук своих. Огромный гриб из дыма и пыли поднимался над городом.

«Энола Гэй». Зачем нужно было называть самолет именно так? Что сказала бы мама?

15 марта 2078 г.

Республика Марий-Эл, точное место неизвестно

В густых лесах республики Марий-Эл, километрах в тридцати от Йошкар-Олы военные базы начали появляться еще с середины XX века. В начале XXI века основным контингентом этих баз были войска РВСН – там содержались мобильные пусковые комплексы (как железнодорожные, так и на автомобильных шасси). В середине пятидесятых годов один из огромных полигонов был отдан новому отряду «Слепень», сформированному ветеранами спецподразделений ГРУ и ОПОН. Именно на этом полигоне с романтичным названием «Утренняя роса» и оказался Артем.

Уже второе утро он разминался со своими новыми товарищами Станиславом Чуйко и Русланом Ермолаевым. Первый был здоровым бородатым парнем из Нижнего Тагила, который все свободное время проводил за книжками и любил сыпать цитатами. Второй – радушным и общительным туркменом, душой компании. Оба были в отменной физической форме, и Артем со всеми своими гандикапами в виде наноинъекций иногда приходил в забеге вторым или даже третьим.

Куратор Голицын сразу же взял бодрый темп и, по всей видимости, решил загонять своих подопечных до смерти. Все трое реагировали на такое обращение по-разному. Станислав ворчал в бороду, грозил всему руководству отряда огненной геенной, а после, чуть подуспокоившись, приводил цитаты из Достоевского и Фаулза на тему смирения. Руслан при каждом новом задании улыбался еще шире, хотя казалось, что шире уже невозможно, и повторял, что тяжело в учении, легко в бою. И еще говорил, что лучше соль от пота и слез на тренировках, чем кровь из дыр на теле на задании. А Артем просто молча пытался выполнить все задания и не выхаркать легкие от нагрузок.

Через две минуты им предстояло бежать кросс 15 километров. На время, разумеется. Самым обидным для Артема являлось то, что Голицына было сложно в чем-то упрекнуть. Практически все задания, которые давались курсантам, он выполнял вместе с ними. У Артема сложилось впечатление, что куратор тоже к чему-то готовился, к чему-то, для чего была нужна идеальная форма.

После кросса Голицын построил их и объявил, что они весьма неплохо справляются, что для него, Голицына, является откровением, пусть и приятным. В связи с тем, что их взяли не с бухты-барахты, а из готовых воинских подразделений, а также в связи с резким напряжением политической обстановки в мире, их ускоренный курс превратится в сверхускоренный, и отрабатывание боевого взаимодействия нужно начинать прямо сейчас.

– …наш отряд считается сформированным на бумаге. Наша задача – сделать так, чтобы мы стали боеспособным подразделением не только на бумаге, – завершил мысль Голицын.

– Минуточку, то есть мы трое… – начал Чуйко.

– Не трое, а четверо. Я являюсь полноправным членом отряда и буду не только планировать операции, но и выходить на них вместе с вами.

– Какие наши дальнейшие действия? – спросил Артем, для которого загадка формы куратора разрешилась весьма тривиальным образом.

– Сейчас перерыв полчаса, затем встречаемся у входа в то здание, – Голицын указал пальцем на трехэтажное строение, в котором обычно проводились стрельбы, – час на теоретическое занятие, затем практическая отработка навыков. Да, и еще, у каждого члена отряда должен быть позывной. Согласно нашим традициям, каждый, кто укладывается в норматив 46 минут на 15 километров, выбирает себе позывной сам. К сожалению, вы пробегаете эту дистанцию быстрее, поэтому все те едкие прозвища, которые я вам придумал, пока так и останутся у меня в голове.

– А какой позывной у вас? – спросил Ермолаев.

– У меня – Арамис.

– Так может быть?..

– Назовемся именами мушкетеров? Как свежо и оригинально! Нет уж, придумайте что-нибудь поинтереснее, – отвернувшись, Голицын направился к палатке с чаем.

– Какой же он все-таки вредный, – пробурчал Чуйко, – из меня бы получился отличный Портос.

– Он же руководитель, он должен быть вредным, – улыбнулся Ермолаев.

– Он такой вредный, потому что его обязали делать боевые выходы с такими необстрелянными «диверсантами», как мы, – предположил Артем, – а раз на кону находится его задница, он сделает все, чтобы мы были готовы к любым неожиданностям.

– Скорее всего, ты прав, – задумчиво сказал Руслан, – так что там с позывными?

– У меня он есть, – опустив глаза сказал Станислав, – только вы будете смеяться.

– Смеяться? Нет, ну что ты, Стас, – сказал Артем, приготовившись ржать, как конь.

– Да, мы обещаем, что не будем смеяться, – подтвердил Руслан.

– Хорошо. Мой позывной… Чубакка. В честь персонажа из «Звездных войн». Он был из расы вуки…

– Да, да, мы знаем, откуда это. Кто не смотрел эти тридцать фильмов, жизни не видал… Чубакка, значит? – сдерживаясь из последних сил спросил Артем.

– Да.

Возникла пауза. Но длилась она недолго, потому что Руслан с Артемом расхохотались. Чуть позже к ним присоединился и Чуйко.

– Ну а ты, Руслан, какой позывной будет у тебя?

– Мой позывной будет Мамед.

– Мамед?

– Да. Это персонаж моей любимой детской сказки. Мамед – пастух, который благодаря своей добропорядочности и широте души отлично устроил не только свою жизнь, но и жизнь всех своих родственников, женился на царевне, а потом в неравном бою отбил ее у огромного дива.

– Дива?

– Ну, чудовища.

– Ладно, Мамед так Мамед. Ну а ты, Артем? Кто же составит компанию мушкетеру короля, туркменскому пастуху, и, прости господи, Вуки с планеты Кашиик?

– Ну, раз мы покрыли книги, фильмы и фольклор, осталось только одно…

– Что же?

– Музыка, конечно. Вы знаете, я очень люблю одну древнюю группу, она называется «Битлз».

– Тоже мне, древняя. Классика не стареет, друг мой.

– Согласен. Так вот, у этой группы были три гитариста и барабанщик, которого все время недооценивали.

– Только не говори мне, что…

– Да, мой позывной будет Ринго.

– Лучше бы мы взяли позывные мушкетеров!

– Пойдем выпьем чаю. У нас осталось всего пятнадцать минут до увлекательнейшего теоретического занятия.

20 марта 2078 г.

США, г. Вашингтон, Маунт-Вернон сквер

13:19

Мистер Карр, сжимая в зубах сигарету, лежал на крыше семиэтажного здания и наблюдал за Нью-Йорк авеню северо-запад через прицел своей винтовки. Маунт-Вернон сквер – район «белых воротничков» жил своей планктоньей жизнью, люди куда-то спешили, пили на ходу кофе, пожимали друг другу руки.

План покушения на президента Делавер был продуман до мелочей. Тщательно изучив протокол службы безопасности и расписание поездок Сандры на неделю вперед, Карр выбрал день, место и время. Основными преимуществами Карра были дальность стрельбы винтовки и его личная меткость. Благодаря этому, он располагался на достаточном удалении от проезда кортежа, там, где дорогу не перекрывали, а на зданиях не располагали снайперов.

Перед ним стояли две основные проблемы. Во-первых, было необходимо гарантированное поражение с одного выстрела. Сделать это при условии движущейся мишени, да еще укрытой бронированными тонированными стеклами, – вызов весьма непростой. Эта задача была решена необычным, но проверенным способом. Пуля увеличенного калибра состояла из трех частей – свинцовая головка с алмазным напылением, которая отлично пробивала бронированные стекла, обычная гильза, проложенная изнутри тонким слоем свинца для того, чтобы уравновесить тяжелую головку. А вот третья часть была настоящим произведением военного искусства. Она содержала в себе миниатюрный термобарический снаряд. При пробивании преграды расплющенная головка отскакивала в сторону, из обоих концов пули наружу выплескивался высокотоксичный и горючий аэрозоль, который затем подрывался крошечным взрывным устройством с содержанием гелия-3. Концентрация аэрозоля была такова, что он мог устроить огненный ад на площади два квадратных метра. Этого было вполне достаточно. Как ни странно, такой сложный механизм работал безотказно и был испробован Карром уже на двух заданиях: в Гонконге и Монако.

Вторая задача – успешно убраться с места преступления после выстрела – была сложнее. Для ее реализации пришлось попотеть. Выбрав место, Карр начал нивелировать возможности его засечь. Сначала он подключился к системе видеонаблюдения округа через распределитель на улице и запустил в нее вирус, который должен был активироваться в строго заданное время. Он отключал камеры и перезагружал систему на короткий срок (не более двадцати секунд), когда Карр зайдет в здание, и затем еще раз – на более длительный срок – по сигналу с наручных часов (прикрыть выход).

Далее настал черед системы видеонаблюдения самого здания, которая эксплуатировалась не муниципалитетом, а частной компанией, обслуживающей арендодателя офисов. С одной стороны, это было проще, потому что у нее не было столько систем защиты, с другой – сложнее, потому что у нее не было доступных терминалов вроде внешнего распределительного щитка на улице. Взвесив различные варианты, Карр принял решение организовать скачок напряжения с перезагрузкой всех систем при запуске резервного генератора во время входа в здание, а для того чтобы не быть замеченным при выходе, он затеряется в толпе, спровоцировав пожарную тревогу.

Билеты на рейс до Венесуэлы у него были на 5 вечера этого же дня (расчет на медленную работу спецслужб), винтовку он собирался оставить на месте преступления – жалко было расставаться с таким идеальным орудием убийства, но ставки были слишком высоки.

Пропикали часы. Время – 13:23, через пять минут покажется кортеж. Служба протокола президента США действовала безукоризненно, опоздание на минуту для них было провалом вселенского масштаба. Арьен Карр, профессиональный киллер в пятом поколении несколько раз вдохнул и выдохнул, чтобы успокоиться. Убийство президента США, самой влиятельной персоны в мире, поистине стало бы венцом его карьеры. Да и денег ему предложили столько, что отказываться было бы глупо. Другой вопрос, что его, скорее всего, попытаются устранить после выполнения работы, но на этот счет у него тоже были соображения – комплект документов, выданный заказчиками, уже был уничтожен. Билеты от них на рейс до Швейцарии – тоже. В Венесуэле ему должны были сделать пластическую операцию и заменить капиллярный узор на подушечках пальцев – последние десять лет такие манипуляции начинали стремительно обретать популярность. Как только они в ответ на запросы рынка подешевеют, дактилоскопию можно будет упразднять за ненадобностью.

Карр прильнул к оптическому прицелу. На этот прицел также выводилась информация снайперского компьютера, который определял давление и влажность воздуха, направление и силу ветра (в том числе учитывались сигналы от датчиков, которые Карр расставил на предполагаемом пути полета пули) и в конце рассчитывал идеальную баллистическую траекторию. Все было готово. Главное – спокойствие и твердость рук.

Четыре мотоциклиста, едущих в ста пятидесяти метрах друг за другом, венчали процессию. Следом за ними ехали два джипа с охраной, затем лимузин-обманка (Карр знал, что в нем никого нет) и лимузин с президентом Делавер. Палец лег на спусковой крючок и начал движение, Арьен выдохнул, чтобы не сбиться. И вдруг…

– Чертова птица! – просвистел от удивления Карр. Жирный голубь пролетел в двух миллиметрах от неподвижно лежащего киллера в самый ответственный момент. Дернувшись, тот все же нажал на спусковой крючок, и тяжелая пуля, пролетев по замысловатой траектории, врезалась в машину. Снаряд ударился в переднее колесо лимузина, прогремел взрыв. Автомобиль подкинуло и несколько раз перевернуло. Однако Карр не зря просчитывал траекторию таким образом, чтобы разбить окно – самую уязвимую часть. Днище всех правительственных машин подвергалось трехслойному бронированию (на случай минирования дорог), поэтому, несмотря на кажущийся ущерб, не пострадал даже водитель, не говоря уж о президенте.

Грязно выматерившись, Карр набросил на себя камуфляжную накидку и быстро пополз к лестнице с крыши. «Это же надо так облажаться! – думал он. – Сраный голубь спутал мне все карты. Ладно, неважно, сейчас главное выбраться отсюда. На чердаке быстро сменю одежду, потом пожарная тревога, далее…» Мистер Карр не успел закончить свою мысль. Раздался еще один хлопок, на этот раз с одиннадцатиэтажного здания на Кей-стрит северо-запад. Стрелок не промахнулся, и голова мистера Карра разлетелась кровавыми ошметками по всей крыше.

Мистер Вудс получил свое задание около трех недель назад. Ему предстояло следовать за неким Арьеном Карром после того, как тот прилетит в Вашингтон и ликвидировать последнего в определенный момент. Определенным моментом считался выстрел из винтовки. Только заняв свой пост на Кей-стрит двадцатого марта, мистер Вудс, недалекий в общем-то тип, понял, в какую игру он ввязался. Одно дело – ликвидировать какого-то парня, который за кем-то охотится, и совсем-совсем другое – ликвидировать убийцу президента, оказавшись в нескольких сотнях метров от него на другой крыше с винтовкой в руке. Первым его желанием, после того как он покрылся холодным потом от ужаса всей правды, было бежать наутек со всех ног. Однако после он здраво рассудил, что, убежав, он не отмоется от подозрений в покушении на президента, особенно если его визави удастся уйти, и вдобавок лишится покровительства своих заказчиков. Став свидетелем сцены с голубем и взрыва автомобиля, Вудс сначала хихикнул, а затем восхищенно цокнул, расстояние было и впрямь очень большое. А вот между ним и Карром было не больше пятисот метров – сущий пустяк для профессионала. Вудс мог быть сколь угодно туп, но стрелял он отменно. Приладившись к винтовке с глушителем, он выдохнул и плавно нажал на спусковой крючок… Между первым и вторым выстрелом прошло всего десять секунд.

Выйдя из черного хода, Вудс похвалил себя за идеально исполненный заказ. Его друзья из Швейцарии останутся довольны. Сев в машину он распланировал свой день до мелочей – сначала он поест в «Макдоналдсе». Да-да, именно в этой забегаловке. Он мечтал о четвертьфунтовом бургере с сыром уже пять дней и решил себя вознаградить именно после задания. Потом он заляжет на дно месяца на два – денег у него теперь вполне достаточно. Рука потянулась к кнопке зажигания. Взрыв было слышно за пять кварталов – тот, кто минировал эту машину, явно не пожалел тротила.

Целых два события такого масштаба в течение десяти минут – естественно, вся работа в окрестных офисах встала. Белые воротнички из района Маунт-Вернон сквер еще долго будут вспоминать этот день.

21 марта 2078 г.

Швейцария, г. Муртен, Шато де Муртен

Штаб-квартира ордена иллюминатов

– Объявляю экстренное совещание открытым, – мастер Самуил налил себе воды и встал. – Сегодня у нас два докладчика, и все, как я понял, с безрадостными новостями. Начнем с Эндрю. Что скажешь?

– Братья, к сожалению, у меня и правда безрадостные новости. Я встречался с уполномоченным лицом русских. Они действительно добились определенных успехов в области нанотехнологий в медицине и предложили форму сотрудничества, которая устроила бы нас в перспективе. Если бы не одно но…

– Какое?

– К сожалению, их нанороботы эффективны только в организмах не старше пятидесяти лет.

– Тогда какой в них вообще смысл?

– В них есть смысл, если их вводить в юном возрасте: они существенно замедляют процессы старения, и организм-носитель достигает биологического возраста пятидесяти лет годам к двумстам. После этого они также начинают терять эффективность. И это не последняя разработка русских, уже сейчас, по моим данным, они разрабатывают прототип, почти дарующий бессмертие. При многих «но», разумеется, и тем не менее…

– Ах, поторопились мы с рождением, – покачал головой старик на краю стола.

– Резюмируя твою речь, этот вариант никак не поможет грандмастеру Осборну, так? – спросил Самуил.

– Все верно, и еще одно… – Эндрю замялся, – мне и брату Джозефу едва за сорок. Я бы хотел воспользоваться предложением русских. За свой счет, разумеется. В нашем кодексе чести ничего не написано про подобные случаи, но я считаю своим долгом вам об этом сообщить. И, брат Джозеф, предлагаю тебе последовать моему примеру.

Джозеф с интересом посмотрел на Самуила. В глазах пары пожилых братьев проскользнула зависть, однако никто ничего не сказал.

– Ты правильно поступил, что сказал об этом, брат Эндрю, – наконец выдавил из себя Самуил, – конечно же, у нас нет никаких возражений. Будем рады, если вы с братом Джозефом испробуете воду из этого фонтана юности. Только соблюдайте предельную осторожность. Помните, русским доверять нельзя. А у нас тем временем еще один докладчик, прошу, Жак.

– Спасибо, Самуил, у меня две темы для обсуждения. Первая – наш агент не справился с заданием по устранению Делавер. Она еще жива.

– Мы в курсе, Жак. Нас больше всего интересует, заметены ли следы.

– Безусловно. Стандартная процедура при ликвидации вип-персон. Замолчали и убийца, и убийца убийцы. Только, увы, главная цель отделалась парой царапин.

– Хорошо, какая вторая тема?

– Решение вопроса грандмастера Осборна на биологическом уровне. Та лаборатория, которую я нанял, пока что не справляется с задачей. Я получаю отчеты от их руководителя ежедневно, но недоволен результатами работы.

– Предложения?

– Урезать финансирование было бы глупо, они действительно бьются, но, видимо, задача весьма сложная. Буду постоянно теребить их неустойками по контракту, он заключен через нашу компанию в ЮАР.

– Хорошо, тогда на повестке дня остается лишь один вопрос: что будем делать с Делавер? С одной стороны, задание не выполнено, с другой – мы сильно рискнули. Если в следующий раз замести следы не удастся, нас может ждать оглушительный провал. Кто считает, что нужно продолжать попытки ликвидации?

Четверо иллюминатов подняли руки. Жака среди них не оказалось.

– Жак?

– Тот человек, которого я выбрал, был лучшим. Не справился он – не справится никто. Игра не стоит свеч.

– Хорошо, тогда – пустая формальность – кто считает, что попытки ликвидации нужно прекратить?

В воздух поднялись четыре руки. Среди тех, кто проголосовал против продолжения попыток ликвидации, были Жак и Самуил.

– Ясно. В таком случае я обсужу нашу дальнейшую стратегию с грандмастером Осборном и оповещу вас об ответе. Всем спасибо. Совещание закончено.

06 апреля 2078 г.

Австралия, г. Канберра

Лаборатория «Genetic Advancements, inc»

– Послушай, Дуг, тебе ли не знать, что успех в таком деликатном процессе не гарантирован и не случится через полтора месяца после начала!

– Я все понимаю, но пока мы тычемся в стены, как слепые котята. Ни одна из моих идей не сработала, мы сливаем в утиль все новые и новые образцы.

– Вспомни, как ты работал над витаминами, разве там было не то же самое?

– Нет, Салли, не то же самое. Тогда я сразу же понял, что должно стать основой формулы и лишь дорабатывал ее эффективность. Здесь же я имею проблему на проблеме.

– Ну, хорошо, давай пройдемся по основным проблемам еще раз…

Дуг Эйвери со своей помощницей Салли сидели в прокуренном кабинете возле грифельной доски (Дуг ненавидел маркеры, поэтому во всей лаборатории пользовались архаичными мелками) и предавались самоуничижению. Вернее, предавался Дуг, а Салли как верная ученица пыталась его из этого состояния вывести. Часы показывали одиннадцать ночи, в лаборатории оставались только охранники. И обитатели прокуренного кабинета…

– Давай. Основная проблема – вирулентность. Либо организм не заражается даже с помощью прямой инъекции, либо заражение происходит воздушно-капельным путем в зависимости от штамма.

– Да. Это первая проблема.

– Вторая проблема, – сказал Дуг, отложив сигарету и подойдя к доске, – это эффективность. У нас было только три штамма из четырехсот пятидесяти, которые частично выполняли задачу. При первом, N28, клетки модифицировались нужным нам образом, однако такая модификация не останавливалась, и они деформировались, вызывая, разумеется, смерть носителя. Второй, N304, омолаживал организм, но мог существовать только в пробирке, не приживаясь в организмах, так что его последствия были непредсказуемы. Третий, N308, омолаживал организм, необратимо разрушая мозг и вызывая – увы – смерть носителя.

– Бедные наши крыски.

– Я за свою жизнь прикончил столько этих несчастных животных, что когда попаду в ад, меня будет ждать отдельный котел с крысами, которые захотят отомстить, – ухмыльнулся Эйвери.

– Итак, у нас есть две проблемы – эффективность и вирулентность. Причем они часто пересекаются.

– Нет, у нас есть еще и третья проблема – наши инвесторы из ЮАР насели на меня и требуют результатов как можно скорее.

– Это проблема. Хотя при словах «инвесторы из ЮАР» мне становится смешно.

– А зря. Несмотря на отсталость страны, у них очень привлекательная налоговая политика, поэтому многие корпорации открывают там свои представительства и подставные фирмы. А аванс в 18 миллионов долларов недвусмысленно намекает нам на серьезность их намерений.

– Ладно. Профессор, у меня есть идеи, но они довольно опасные.

– А в чем опасность?

– Придется поработать с образцами не дистанционно.

– У нас неплохие костюмы биологической защиты и хорошая система дезинфекции. Но зачем?

– Ни один компьютер не сможет изучить образцы так, как я со скальпелем в руке. Вот увидите, мы добьемся успеха! Как только какой-то штамм так или иначе сработает, доверьтесь мне – и я не подведу.

– Помоги нам Господь.

Глава IX Док

03 июня 2078 г.

Республика Марий-Эл, тренировочная

база отряда «Слепень»

Два с половиной месяца ада. Учебка отряда «Слепень» не только истощала все силы, но и выматывала душу. Практические курсы сменяли теоретические, физподготовка приходила на смену упражнениям в стрельбе. Тактические «разборы полетов» проводились по несколько раз на дню. Артем был уверен, что за это время он узнал больше, чем за несколько лет вальяжного обучения в Богородске. Демон Голицын измывался над ними, как мог, но никто был не в силах его упрекнуть, потому что он сам выдерживал все нагрузки, выполняемые его подопечными.

После кросса на 18 километров по пересеченной местности в противогазах (морально и физически устаревших к концу века штуках) Голицын построил всех возле палатки и сообщил:

– Товарищи курсанты, поздравляю вас с успешным прохождением экспресс-курса обучения отряда спецназначения «Слепень». Поскольку, судя по вашим кислым рожам, у вас нет сил даже крикнуть «Ура!», можете не утруждаться.

Никто не собирался кричать «ура», потому что у всех троих глаза полезли на лоб – ведь экспресс-курс был рассчитан на четыре месяца, а никак не на два с половиной. А Голицын тем временем продолжал:

– Вопреки всем ожиданиям, вы оказались довольно талантливыми, хоть и пустоголовыми чурбанами, поэтому вам присвоены внеочередные соответствующие звания. Теперь каждый из вас – майор отряда специального назначения «Слепень» ГРУ Генштаба России, отряд 13, или, если коротко, «Слепень-13».

– Счастливое число, – не удержался Артем.

– Мы полагаемся не на удачу, – начал загибать пальцы Голицын, – а на тщательное планирование, безукоризненную подготовку личного состава, новейшее вооружение, спецсредства и отсутствие черных кошек, конечно. Группа «Слепень-13» будет выполнять особо щекотливые поручения руководства страны. Для тех, кто в танке: «особо щекотливые» может означать все, что угодно, вплоть до ликвидации неугодных субъектов. Это понятно?

– Так точно, – с секундной заминкой ответили бойцы.

– Я уловил тень сомнения в ваших словах. Тогда добавлю – задачи могут быть разные, а вот в средствах мы не стеснены: добиваясь цели, мы можем использовать любые методы, шантаж, убийства, отравления, вымогательство и так далее. Это понятно?

– Так точно, – уверенно ответили все. Каждый принял правила игры и перешагнул ту грань, которая отделяет обычного человека от машины-убийцы.

– Вы – помесь Джеймса Бонда и лучших бойцов спецназа человечества. У вас есть лицензия на убийство. Ровно до тех пор, пока вас не поймают. Потому что если вас поймают, страна от вас откажется. Это ясно?

– Так точно.

– Хорошо. Как вы уже, надеюсь, осознали, руководить отрядом во время операций буду я. И делать это буду не из штаба. Если вы взвесили все «за» и «против», через пятнадцать минут жду вас около флага России на том конце полигона. Слова присяги вы знаете. И запомните: после того как вы произнесете эти слова, пути назад не будет. В случае попятных шагов вы будете преследоваться не по закону, а другим отрядом «Слепень». Ну, вы поняли. Поэтому молю вас, сердечно молю, прежде чем принимать присягу – трижды подумайте. Хиппи-неженки мне не нужны, а за неподчинение приказу наказание может быть только одно.

Спустя пятнадцать минут троица приносила присягу. После этого их ждал недельный отпуск, а потом они должны были получить новое задание. Руслан, Стас и Артем расслабленно брели по тропинке, которая вела к их палаткам, когда их окликнул штатный медик.

– Господа Мамед, Ринго и Ч…Чубакка? – недоверчиво посмотрел он в свой планшет.

– Да? – ответил за всех Артем.

– Небольшой бонус от управления высоких технологий. Просим вас пройти в медблоки один, два и три соответственно.

– Арамис в курсе? – начал вживаться в роль члена отряда Стас.

– В курсе, в курсе, – раздался голос из громкоговорителя с ближайшего столба, – вам, остолопам, определенно не помешает пара тузов в рукаве.

Этот голос определенно принадлежал Голицыну.

– Тогда мы идем…

Армейские стационарные медблоки были воплощением порядка. Белые полы, простыни и лица медсестер, которые постоянно были чем-то заняты, подчеркивали этот порядок. Артема раздели, продезинфицировали и уложили на койку. После этого в комнату вошел человек в белом халате. Посмотрев на данные монитора, он улыбнулся и сказал:

– Ну-с, приступим.

– К чему приступим-то? – приподнялся на локте Артем.

– Как, разве вам не объяснили?

– Нет, почему-то меня не ввели в курс дела. Действительно, какая разница, какую дрянь вы сейчас в меня зальете?

– И вовсе не дрянь, – обиделся доктор, – во-первых, мы введем вам последнюю серию нанитов, которые…

– У меня уже есть… – перебил его Артем.

– Я знаю, – отрезал доктор, стукнув пальцем по своему планшету, – у меня здесь вся необходимая информация. Это наниты нового поколения, которые войдут в симбиоз со старыми и увеличат их эффективность. Во-вторых, вам будет произведена имплантация боевого компьютера псевдо-ИИ, тип Док-IV.

– Имплантация боевого компьютера? Вы шутите?

– Нет. Поскольку нейроинтерфейсы пока что ненадежны и дают сбои в условиях, приближенных к боевым, командованием было принято решение устанавливать боевые компьютеры не в шлем, а непосредственно в мозг человека.

– То есть вы сейчас вскроете мне башку?

– Нет, имплантация проводится через носовую полость. Впрочем, если хотите, можем и трепанацию устроить. Любой каприз за ваши деньги.

– Интересно! А если я откажусь?

– Я ошибаюсь, или вы с двумя товарищами недавно приняли присягу?

– Не ошибаетесь.

– В таком случае вы же не можете нарушить прямой приказ начальства.

– А ловко вы меня поимели! – мрачно откинулся на подушку Артем.

– Вообще-то мы делаем вам одолжение. Шансы выжить в боевой обстановке с БК гораздо выше, чем без него. А противопоказаний к операции у вас нет.

– Ладно, делайте, что нужно.

– Да, только предварительно пара вопросов – вы предпочитаете женщин или мужчин?

– Что?! – вскинулся Артем.

– Вы предпочитаете женщин или мужчин?

– Я, что, похож на?..

– Понятно, значит, женщин. Второй вопрос: исходя из ваших психологических характеристик мы настроили основные паттерны БК по десятибалльной шкале. Хотите ли вы их изменить? Это не рекомендуется, но вдруг вы найдете способ меня убедить? Зачитаю: 1. «Ясность рекомендаций» – 10 (это изменить нельзя); 2. «Время подачи рекомендации» – предварительная – 5, немедленная – 10 (это тоже изменить нельзя); 3. «Помощь в прицеливании» – 2…

– А почему 2?

– Вы неплохо стреляете, поэтому не нужно задействовать на это дополнительные вычислительные ресурсы. Эти ресурсы будут распределены на анализ обстановки и помощь в принятии решений.

– Понятно. А за счет чего он питается?

– За счет вас. Ешьте больше глюкозы и углеводов. Батарейку мы вам вставлять не будем, уж извините, думаю, лишние полкило железа в бедре вам помешают.

– Пожалуй. Так что там дальше?

– С основными параметрами все. Менять ничего не будем, насколько я понял. Далее идут дополнительные настройки, которые определяют форму подачи рекомендаций. Это применимо вне боевой обстановки – в бою или преддверии боя настройки сбиваются на заводские. Но в обычной жизни, которая все-таки будет составлять большую часть вашего времени, «Док» будет вести себя иначе, имитируя личность. Особо подчеркиваю – имитируя. «Док» не является даже искусственным интеллектом, это просто машина с заданными параметрами. Допнастроек несколько – «частота комментариев», «заботливость» – это мы обычно выкручиваем на ноль…

– А зачем это вообще нужно?

– Это опытный образец для военных нужд, но мы держим в уме будущую экспансию на рынок потребительских услуг.

– Думаете, будут желающие?

– Поговорим на эту тему через пару месяцев. Вы еще мне бутылку привезете за такой царский подарок.

– А можно, я посмотрю все параметры сам?

– Конечно, – ответил доктор, протянув Артему планшет.

– Так… Так… А почему «чувство юмора» вы тоже выкрутили на ноль? И «дерзость»?

– Вы уверены, что ехидные комментарии улучшат вашу жизнь?

– Да, так веселее. Кстати, чувство юмора я хотел бы установить и в боевой обстановке, то есть прописать в заводские настройки.

– Это возможно, но, с моей точки зрения, глуповато.

– И все же давайте это сделаем, только не на 10 баллов, а на 5–6. Не хочу начать ржать в засаде.

– Количество баллов определяет не качество юмора, а приблизительное количество ироничных фраз на 100 % комментариев. Сортирных шуток вы не услышите в любом случае.

– Это радует. Тогда давайте заводские настройки на 3 балла.

– Вы можете прописать все сами – планшет у вас в руках.

– Хорошо.

Через пятнадцать минут модификаций и мучительных согласований консенсус был найден. Доктор ушел, прыснув Артему в горло какой-то гадостью. Еще через минуту веки бойца потяжелели, и он заснул…

Открыв глаза, майор обнаружил, что в кабинете никого не было. Ощупав голову, убедился в том, что никакой трепанации не было. Встал, прошелся по кабинету и не почувствовал никаких изменений. Одевшись, тихо затворил за собой дверь. Возле выхода из медблока его ждали товарищи.

– Ну, что, Александров, налился силушкой богатырской? – поигрывая мускулами спросил Стас.

– О чем это ты?

– А что тебе вставили? У меня например появилась способность к регенерации тканей и кибермускулы – жду не дождусь, когда можно будет потаскать штангу в зале: вот парни удивятся!

– Кибермускулы? – переспросил Артем.

– Да, представляешь, как круто! А нашему пастушку привили иммунитет к ядам, отравляющим газам и повышенную устойчивость к радиации!

– Здорово! – искренне порадовался за друзей Артем. – А мне вставили какую-то дуру!

– Сам ты дура, – пронеслось у него в голове. Голос был женский и очень сексуальный.

– Что? – произнес Артем, и глаза его расширились.

– Что? – с недоумением посмотрели на него бойцы.

– Оно со мной разговаривает… – прошептал пораженный Артем.

– Конечно, разговариваю. Только меня никто не слышит. Кроме тебя, разумеется. Поэтому перестань вести себя, как дебил, и поскорее соври что-нибудь своим друзьям. Ты единственный человек в мире, обладающий боевым имплантом[50] четвертого поколения, и им пока рано об этом знать.

– Ринго, с тобой все в порядке?

– Да, да…

– Так какого супермена сделали из тебя?

– Я… регенерирую ткани и лучше стреляю.

– Тоже неплохо, – кивнул головой Стас, – хотя с моими мускулами не сравнить! Пошли по пиву – у нас законный отпуск.

– Да, я вас догоню, – сказал Артем и прислонился к стене медблока.

Когда члены отряда «Слепень-13» отошли на приличное расстояние, он подумал:

– Мой бортовой компьютер – Голицын в юбке.

– Меня зовут Док, и к твоему начальнику я не имею никакого отношения. Кстати, ничего, что мы на «ты»?

– Ну дела… – только и смог произнести Артем.

10 июня 2078 г.

КНР, г. Пекин, Национальный стадион

Праздничная церемония открытия тридцать шестого чемпионата мира по футболу близилась к завершению. Чоу Чан, попивая свое любимое вино, удовлетворенно следил за тем, как атлеты выделывали невероятные акробатические трюки на изумрудном газоне Национального стадиона Пекина. Миллиарды юаней были вложены в инфраструктуру, чтобы провести чемпионат на достойном уровне, и вот, наконец, результат. Гости на просторных трибунах искренне радовались празднику. Большинство жителей разных стран наблюдали за чемпионатом по телевизору.

Баожэй, его любимая жена, прижалась к нему, ей нравилось шоу. Чоу обнял ее и поцеловал, ничуть не стесняясь сотен камер. Генеральный секретарь компартии Китая мог позволить себе немного расслабиться. Хотя бы на матче открытия, который должен был начаться сразу после церемонии. Китаю предстояло сразиться с Голландией. Многие считали этот матч захватывающим, потому что сборная КНР, долгое время не хватавшая звезд с неба, на сей раз считалась грозным соперником и даже одним из фаворитов. Залогом этого были огромные инвестиции в китайский футбол в начале XXI века и целая россыпь молодых талантов, выращенных в местных футбольных академиях и заматеревшая в европейских суперклубах.

Величие Китая во всем любой ценой – вот каким был девиз компартии. Футбол – самый популярный спорт в мире, и именно Китай должен в нем лидировать. От размышлений Чоу Чана отвлек писк мобильного телефона. Иероглифы на экране сообщили о том, что его ожидает срочное сообщение от доктора Липского из Красногорской клиники. Трясущимся пальцем он отдал команду открыть сообщение.

В сообщении на китайском языке, слева от которого приветливо улыбался седовласый усач, было указано следующее:

Уважаемый мистер Чан. Примите заверения в совершеннейшем к Вам почтении. Наконец-то мы завершили обработку всех данных относительно Вашей жены. Информирую Вас о том, что хирургическая операция неизбежна. Мы исчерпали все возможности неинвазивного лечения и сумели стабилизировать состояние. В случае успеха операции я бы оценил шансы на выздоровление Вашей жены как высокие. Шансы на успех самой операции составляют 50/50, однако должен предупредить Вас о том, что операция весьма опасна и Ваша жена может ее не пережить. Решение за Вами. Жду Вашего ответа как можно скорее, чем раньше мы начнем подготовку, тем скорее сможем провести операцию. Самый ранний срок – сентябрь следующего года.

P.S. Поздравляю с открытием ЧМ по футболу, это большой успех!

С уважением, А.С. Липский

Иероглифы поплыли перед глазами, но Чан сумел взять себя в руки и даже, оскалившись, помахать в одну из видеокамер. Когда возникла небольшая пауза между церемонией открытия и матчем, Чоу увлек Баожэй на закрытую вип-трибуну, подальше от чужих глаз. Ее глаза светились радостью от праздника и гордостью за мужа. Вдруг ее лицо приобрело удивленное выражение, и было от чего: ее муж, всесильный генсек, бухнулся перед ней на колени.

– Баожэй, моя хрустальная девочка, алмаз моего сердца!

– Что с тобой, Чоу, поднимайся, ну!

– Мне пришло сообщение от твоего доктора из России.

– А, от Александра? Что он пишет?

– Он рекомендует операцию. Говорит, нельзя тебя вылечить без нее. Но операция очень опасна. Я не знаю, что делать!

– Милый, Александр – очень профессиональный врач, и если он рекомендует операцию, значит, без нее нельзя обойтись.

– Но она же опасна, – тупо промямлил Чан.

– Жить тоже опасно, – улыбнулась Баожэй, обнажив свои жемчужные зубки, – давай доверимся ему, он правда очень талантлив.

– То есть…

– То есть если он рекомендует операцию, будет операция.

– Нужно пройти годовой подготовительный период и не пропускать ни одной процедуры, пить каждую таблетку, делать все уколы…

– Чоу, я сделаю все, что в моих силах для того, чтобы она прошла успешно. Я тоже хочу увидеть, как растут наши дети!

– Я люблю тебя, мое сокровище.

– Я тоже тебя люблю, радость моей души.

Они так и стояли, обнявшись до того, как в вип-ложу не забежал паникующий охранник. Увидев эту картину, он начал деликатно пятиться, но Баожэй увидела его и рассмеялась.

– П-п-простите, товарищ Чан… Я не х-хотел вас беспокоить, – пролепетал испуганный охранник.

– Ну что вы, это мы, наверное, вас сильно побеспокоили своим столь длительным отсутствием, – сказала Баожэй, – не волнуйтесь, мы уже возвращаемся.

– Там… Там уже начали…

– Какой счет? – спросил Чоу, развернувшись к вошедшему.

– Только с центра поля развели.

– Пойдем, дорогая. Нужно поддержать сборную в такой ответственный момент.

12 июня 2078 г.

Луна, Лунный городок, база по добыче гелия-3

Восстановление лунного городка шло ударными темпами. Гелий-3 был слишком важен для экономики планеты, поэтому сотни внеплановых «чартерных» запусков космических грузовиков позволили быстро доставить необходимые материалы для реконструкции поврежденного корпуса. Правила безопасности были существенно ужесточены: отныне посадочное поле для шаттлов с персоналом было выведено на 4 километра от основных корпусов, и всем прибывающим надлежало проходить полный досмотр личных вещей во избежание эксцессов. Сотрудники теперь жили попарно (раньше у каждого был свой пусть маленький, но отдельный номер), все помещения, кроме туалетов и душа, находились под видеонаблюдением, и каждому в руку был вшит брелок с «тревожной кнопкой». Ужас теракта 5 ноября уже почти забылся, персонал станции сменился на восемьдесят процентов, и новая большая партия гелия-3 готовилась к отправке тремя грузовиками. Работы шли в штатном режиме, треть персонала работала, треть была «на подхвате», треть отдыхала – стандартный вахтовый метод космических станций.

Али Расулбей, человек с выдающейся бородой, специалист второго уровня отдела распределения, был в вахте «подхвата». По большому счету, если не было никаких ЧП, эта вахта была отдыхающей – единственной их обязанностью было занять места по штатному расписанию в случае включения тревоги в течение пяти минут. А так – хоть спи, хоть книжку читай, хоть растения выращивай. Али, например, в это время заперся в туалете и, зажав губу, пересыпал какой-то порошок (похожий на приправу карри) в металлический контейнер-ланчбокс. По прибытии охрана задавала Али вопрос насчет этой рассыпчатой смеси, но тот заранее был к этому готов и поэтому добавил во взрывчатое вещество несколько щепоток ядреного карри и тщательно все перемешал. Когда охранник понюхал смесь, вопросы у него отпали. Добыть и соорудить остальное было делом техники: ланчбоксы предоставлялись компанией для того, чтобы сотрудники возили с собой на смены сухой паек, провода в огромных количествах были в мастерской, там же он изготовил переходник для трубы, а детонатор был запрограммирован в мобильном телефоне.

Предыдущий террорист не учел одну вещь: все корпуса были герметичны, и поэтому сколь угодно сильный взрыв ввиду отсутствия атмосферы не мог повредить другие части базы. Мудрецы из клана Али, добыв проектную документацию, долго ломали голову, как с этим разобраться. Решение все же нашлось: труба, по которой добытый гелий-3 подавался на обработку, а затем на отгрузку, проходила под всеми корпусами и залегала очень неглубоко. Для того чтобы организовать подрыв всего комплекса, нужно было заложить взрывчатое вещество в трубу во время двух операций: подачи добытого материала и загрузки обработанного одновременно. У Али было еще два часа для того, чтобы приготовить заряд…

…Первым умер его сосед по комнате: он не вовремя проснулся и, увидев, что Али надевает скафандр, начал задавать много ненужных вопросов. Терпеливо сняв скафандр, специалист второго уровня подошел к партнеру, прикрыв его от камеры, приобнял за плечи и широким движением перерезал ему горло. Затем, развернув его спиной к камере наблюдения и приткнув к ране подушку (чтобы кровь не растеклась раньше времени), Расулбей поспешил к скафандру: отставание от графика даже на один миг было катастрофой. Тщательно изучив обстановку несколько недель назад, Али понял, что две операции, необходимые для удачного подрыва комплекса, совпадали лишь на пятнадцать секунд. Затем все клапаны блокировались, а труба на трех участках перекрывалась переборками.

Вторым погиб охранник у шлюза выхода на поверхность, который резонно спросил у Али, куда он собрался не в свою смену. После того как ответ «Погулять, на небе красивая Земля» не удовлетворил хранителя ворот, пришлось тоже полоснуть его ножом по горлу. Так как этот эффектный момент точно был запечатлен камерами видеонаблюдения и не мог не привлечь внимания соответствующих служб, нужно было спешить. Огромными прыжками Али приближался к «отдушине» – месту, где труба выходила на поверхность. Погони все не было. Хищно ухмыльнувшись, бородач достал из рюкзака переходник, заряд в ланчбоксе и архаизм, который удивил бы многих на Земле, – кнопочный мобильный телефон. На космических станциях по вполне понятным причинам пользовались только такими.

Приладив переходник к трубе, он наконец-то заметил на горизонте вездеход службы безопасности. Они сильно опаздывали. У него в запасе было пятнадцать секунд для того, чтобы опустить заряд, десять для того, чтобы прочитать молитву шахида, а вездеход не преодолеет и половины пути. Али протолкнул заряд в трубу и нажал несколько кнопок на телефоне. Теперь его душа в руках Аллаха. Таймер на телефоне отсчитывал последние секунды, Али Расулбей, раб единого Бога, встал на колени и посмотрел на Землю. Завораживающее зрелище. Взглянув в последний раз на таймер, он закрыл глаза и начал последний мысленный отсчет. Три… Месть всем кяфирам[51] и мунафикам[52] за страдания бедноты. Два… Посмотрим, как они будут жить без своего драгоценного гелия-3. Один… А его, Али, ждут 72 гурии и место возле Аллаха… Ноль!

Зажмурившись, Али простоял на коленях еще полминуты. Ничего не происходило. Затем в его шлем попал мелкий кусочек грунта, и он вздрогнул. Рядом на огромных колесах покачивался вездеход, из него сыпались люди с шокерами. Эти шокеры были способны пробивать даже скафандр, и сейчас их концы были направлены на него. Расулбей обвел их непонимающим взглядом и посмотрел на дисплей. На нем мигали четыре нуля. Бомба не сработала, переборки закрылись, все пропало. Грязно выругавшись, специалист бросился на шокеры, как на штыки, в отчаянной попытке прорваться. Естественно, ему это не удалось: всего три разряда, и его тело обмякло, стало похожим на тряпичную куклу.

Облегченно вздохнув, начальник смены открыл дверь вездехода, чтобы бойцы занесли тело неудавшегося подрывника внутрь. Попутно он от души материл «проклятых террористов, которые только и думают о том, чтобы взорвать добрых людей», «проклятую Луну, на которой отсутствует гравитация», «проклятую бомбу, которая…»

И тут «которая» рванула. Некоторые мудрецы из клана Али были весьма дельными учеными и понимали, что любой детонатор ввиду отсутствия атмосферы имеет все шансы не сработать, поэтому нужно полагаться на старую добрую химическую реакцию. Добавив в смесь окислитель, который должен был в течение определенного времени проесть металл, они рассчитывали на то, что нужное количество взрывчатых веществ в ланчбоксе вступит в мгновенную реакцию с гелием-3 и вызовет порядочный фейерверк, пусть и на ограниченном безлюдном участке.

На что они не рассчитывали, так это на криворукость, а может быть, и обманный расчет японских инженеров. Вместо того чтобы сделать три переборки из иридиево-титанового сплава, как это было указано в документации, аксакалы японской промышленности сделали их из сплава железа с небольшой примесью титана. Эти переборки ничего не сдержали. Все три основных корпуса базы, а также добывающая станция, ангар грузовиков и склады загрузки взлетели на воздух. Уцелела только посадочная площадка в четырех километрах от основной базы и четыре охранника, которые были обречены на ужасную смерть от недостатка воды: все перерабатывающие мощности лежали в руинах, а организовать спасательную операцию в течение недели даже на текущем уровне развития технологий было невозможно. Следующий регулярный рейс на Луну был запланирован на начало июля…

13 июня 2078 г.

Сводка новостей международных

информационных порталов

– OH NO, NOT AGAIN![53] …повторный теракт на международной станции по добыче гелия-3 стал в разы более разрушительным. Полученные нами кадры свидетельствуют о том, что весь добывающий комплекс разрушен. По оценкам экспертов на восстановление добычи в прежнем объеме потребуется не менее двух с половиной лет. Сегодня – черный день на бирже, цены на энергоносители подскочили втрое…

The Daily Telegraph, UK

– SHOCKING VIDEO FROM LUNAR COMPLEX CCTV SECURITY CAMERAS![54] Только на нашем портале – эксклюзивные видеозаписи с камер наблюдения возле места теракта. Первое видео – внешняя камера шлюза второго модуля – на ней можно видеть террориста, который бежит к трубопроводу. Вторая запись сделана с видеорегистратора на вездеходе охраны – на ней запечатлен арест террориста и момент взрыва. Ужасное происшествие, которое существенно повлияет на жизнь всех американцев! Напоминаем, платную подписку на наш портал можно оформить…

Lifenews.com, USA

– ZUSAMMENBRUCH![55] …и что делать в данной ситуации Германии и Евросоюзу, энергетический потенциал которых на 80 % зависит от АЭС? Дешевый и практичный гелий-3 заменить очень сложно. Замкнутый водородный цикл, применяющийся в автомобилестроении, практически неприменим в большой энергетике. Несмотря на добровольное заявление «большой тройки» BMW, Mercedes и Audi объединить усилия в попытке решить эту проблему, мы сомневаемся в том, что им удастся это сделать за ближайшие полгода, а именно на столько нам хватит текущих запасов гелия-3.

Süddeutsche Zeitung, Deutschland

– TOUT SERA BIEN![56] …очень хорошо, что мы не успели полностью перевести все наши АЭС на гелий-3, хоть раз наш консерватизм сыграл нам на пользу. У нас самые большие резервы обогащенного урана в мире. Потратив несколько миллионов евро, мы переведем еще пять АЭС обратно на уран. Очевидно, от этого кризиса мы пострадаем меньше всего. С другой стороны, добыча урана практически прекращена во всем мире, и возобновить ее будет непросто. Однако экономический фактор в данном случае отойдет на второй план: зима обещает быть холодной, а отапливать свои дома хочется всем…

Le Monde, France

– مكافأة[57] Проклятые неверные получили по заслугам. Герой нашего времени Али Ахмад Расулбей вне всяких сомнений по праву обретается по правую руку Аллаха. Помните, братья, джихад – любой ценой. Вы произносили свою шахаду не напрасно. Теперь к новостям вилаята Сандер-абад…

Подпольная шиитская газета «الإيمان الحقيقي»[58], Иран

– مكائد الشيطان[59] …В очередной раз предпринята чудовищная попытка дискредитировать ислам как религию. Единогласным решением совета муфтиев был создан документ, осуждающий путь террора. Видный мусульманский ученый Аль-Равви издал фетву[60] относительно недопустимости насилия по национальному, религиозному или какому-либо другому признаку.

Информагентство «IINA», Саудовская Аравия

– ЛУННЫЙ КРИЗИС! …Россия потерпела убытки на несколько триллионов рублей. Несмотря на то, что у нас находятся самые большие запасы гелия-3, которых хватит на 3 года, мы встаем перед дилеммой. Что делать с этими запасами? Использовать в обычном режиме, надеясь на то, что добыча возобновится в проектный срок (через 2,5 года)? Начать экономить и делать ставку на увеличение мощностей ГЭС? Как быть с зарубежными партнерами? Прекратить поставки? В случае продолжения поставок увеличивать ли цену? Вопросов явно больше, чем ответов. В общем, у нас на руках хорошие карты (если такой термин вообще применим в данной ситуации), но сможем ли мы их правильно разыграть?

И к новостям футбола. На проходящем в КНР чемпионате мира по футболу разразился скандал: после того как сборная России обыграла Уругвай со счетом 2–0, на допинг-пробах и сканировании у трех футболистов сборной нашли вживленные в мозг импланты неизвестного назначения. Руководитель Российского футбольного союза резонно заявил, что наличие имплантов никак не регулируется кодексом ФИФА[61]. Президент ФИФА аргентинец Тьяго Франсиско пообещал пересмотреть кодекс на ближайшем заседании исполкома.

Русское агентство новостей, Россия

Глава X Австралийский гамбит

10 августа 2078 г.

Республика Татарстан, г. Казань

Ометьевский лес

Трех человек было практически не видно за кронами деревьев. Все датчики движения в лесу перед избушкой были обнаружены и перепрограммированы. Избушка находилась под охраной государства как образец народного деревянного зодчества. Мало кого волновало, что она была построена в середине XXI века из новейших материалов и обшита деревом. Мало кого волновало, что она была обнесена забором, который был под напряжением. Мало кого волновало, что забор этот был трехметровый и выходил одной стороной в лес, а другой – в сторону улицы Родины, чем изрядно портил вид.

Это мало волновало всех по одной простой причине: в пятидесятых годах было заключено соглашение между правительством республики и некоей компанией ООО «Бэхет», что в переводе с татарского языка значит «счастье». Республика выделяла место для данной организации и отдавало эту землю в аренду на 99 лет, а организация обязалась перевезти на землю абстрактный образец народного деревянного зодчества и надлежащим образом за этим образцом ухаживать. Других обязательств, кроме выплат арендных отчислений по рыночным ставкам, организация не имела, поэтому формально трехметровый забор ничего не нарушал. Зодчество зодчеством, а посторонним вход воспрещен.

Однако сколько веревочке ни виться, а конец найти можно. Одним из этих концов был человек, уничтоживший Лунный городок. Интерпол начал копать очень глубоко и, наконец, откопал учредителей всех агентств, фирм и организаций, через которые когда-либо проходил Расулбей. За последние пять лет он каким-либо образом взаимодействовал с тремя компаниями, учредителем которых был нынешний пакистанский министр иностранных дел Миян Али-Сынгха. В ходе дальнейших изысканий стало понятно, что это неспроста. Предъявить министру было нечего, мелко гадить – бессмысленно. Стали копать дальше, и выяснилось множество интересных вещей, в том числе, что медресе[62] и университет, в которых обучался Расулбей, получали обширное финансирование. Большая часть денег шла от российской ООО «Бэхет» через ряд подставных компаний на Британских Виргинских островах.

Интерпол, особо ни на что не надеясь, направил запрос в МВД. МВД, особо ни на что не надеясь, просмотрело информацию о компании, отметило, что юридический адрес подставной, и отправило участкового в эту избушку, так как она была единственным известным объектом по указанному адресу. И тут начались сюрпризы. Вместо того чтобы напоить участкового чаем, заболтать и отпустить с миром, ему в жесткой форме объяснили, что участковым и вообще каким-либо проверяющим тут не место, и не пустили даже на территорию.

Обиженный участковый настрочил доклад в управление и занялся жалобами на громкую музыку, пьяными дебошами и прочими участковыми бытовыми делами. МВД же решило, что это не их епархия и раз запрос международный, то пусть ФСБ этим и занимается. В ФСБ к информации отнеслись серьезнее (почему это компания, у которой из имущества только старый компьютер и принтер, отправляет по несколько сотен тысяч долларов в исламские учебные заведения по всему миру?) и установили слежку с применением различной техники. В ходе слежки выяснилось, что избушка, конечно, не на курьих ножках, но весьма и весьма непроста. Под ней находился бункер, периметр охраняли четверо вооруженных ЧОП[63]-овцев, а по данным сканирования в самом объекте ежедневно находилось не менее десяти человек, тоже предположительно вооруженных. Что они там делали, непонятно.

Было также очевидно, что в здании проводились какие-то противозаконные действия, но для того, чтобы это подтвердить, действовать нужно было молниеносно. В противном случае большая часть документов могла быть уничтожена. После того как отряды «Слепень» получили первые боевые навыки в различных горячих точках, настала пора более тонкой работы.

Для решения проблемы был выбран отряд «Слепень-13». Это было их третье задание.

– Всем выйти на связь, – прошипел Голицын, – начало операции через две минуты.

– Чубакка готов к штурму.

– Мамед готов к штурму.

– Ринго готов к штурму.

– Я выхожу.

Развязного вида усатый человек в гавайской рубашке и широких штанах из парусины подошел к воротам и нажал на кнопку. После тройного перелива сигнала он нажал еще раз. Наконец раздался голос из динамика:

– Кто там?

– Здравствуйте, молодой человек, – сообщил усатый с легким акцентом. – Меня зовут Хармс. Я искусствовед из Дании. Я пришел изучать ваш музей.

– У нас не музей, а частные владения. Вход воспрещен.

– Но постойте-ка, ваше здание – памятник русского деревянного зодчества XVI века. Я как раз пишу диссертацию на эту тему!

– Повторяю, это частная территория.

– Прошу прощения, – перешел к тяжелой артиллерии Голицын, теребя ус, – но у меня разрешение от губернатора и МВД по республике Татарстан на посещение здания. Когда я общался с губернатором, он сообщил мне, что договор аренды будет расторгнут в случае вашего отказа.

– Они засуетились, переговариваются по рации, – раздался в миниатюрном устройстве связи голос засевшего на дереве Руслана, – дави их дальше.

– Если вы мне не верите, свяжитесь с приемной губернатора. Эта земля принадлежит Российской Федерации, вы – лишь арендаторы.

– Минуту… – лаконично сообщил голос из динамика.

Три минуты ничего не происходило. Голицын снова нажал на кнопку и истеричным тоном закричал:

– Если вы меня не пустите, я вызываю полицию. Разрешение от губернатора у меня есть!

– Браво, Арамис, – сообщил Руслан, – ты вытянул еще четверых. Теперь у нас восемь целей.

– Постарайтесь не промахнуться, – отвернувшись от динамика прошептал Голицын.

Дверь запищала и открылась, Голицын потянул ее на себя и замер. Ему в лицо было направлено дуло пистолета. Сам пистолет находился в руке очень неприятного бородатого субъекта.

– Заходите, господин Хармс, потолкуем.

– Но… XVI век… зодчество… – промямлил Голицын.

– Какое, к черту, зодчество? – удивился бородач. – Искусствовед с такой выправкой? Три раза «ха».

– Я валю бородача с пистолетом, ребята – двух справа, – сообщил динамик в ухе Голицына, – тот, что слева, – твой, Арамис. После этого беги из сектора обстрела назад и влево к воротам.

– Чубакка принял. Беру того, что в красной рубашке.

– Ринго принял. Мне сойдут и остатки.

– Подождииите, подождииите, друзья! – всплеснул руками Голицын, явно обращаясь к своей команде. – Скажите, а вы здесь главный?

– Я – главный по безопасности. Мои руководители со всякой швалью не общаются.

– Да? Жаль… Очень жаль. Начали.

– Что? – от удивления бородач немного опустил пистолет.

– Три… два… один, – раздался в ухе у Голицына голос Мамеда.

Три выстрела прозвучали одновременно. Затылки обитателей избушки расцвели красным, чоповцы на вышках начали выцеливать «искусствоведа», но его уже не было на месте. За доли секунды он метнулся к четвертому встречающему и воткнул ему небольшой кинжал в основание черепа. Несчастный умер еще до того, как тела трех его товарищей повалились на землю. Арамис тем временем прыгнул к воротам, место перед которыми было слепой зоной для снайперов.

Еще два раза по два выстрела, и снайперов на вышках тоже не осталось. Голицын быстро определил, где находится трансформатор, и пока его подопечные бежали до стены, отрубил высоковольтное напряжение у забора.

План штурма был расписан как по нотам задолго до выдвижения на место. Стас минировал входную дверь, Руслан устанавливал термосканер, который должен был определить нахождение оставшихся противников. Артем в это время бросил Голицыну боевой костюм со снаряжением и занял оборонительную позицию, прикрывая товарищей.

Дверь жалобно скрипнула и отворилась после того, как замок был выбит направленным зарядом.

– Такой шедевр зодчества покорежили, – укоризненно посмотрел на Стаса Голицын, – переходим на режим радиомолчания.

Четверо схватились за пистолеты с глушителями, Голицын занял место во главе колонны и обернулся к товарищам. Затем он обхватил левой рукой правое запястье и вопросительно развел руки. Это был вопрос о количестве противников, обращенный к Мамеду. Тот согнул большой и безымянный пальцы, стало быть, их семеро.

Команда начала тихо двигаться по этажу, наводя стволы на все углы и подозрительные места. Навстречу им никто не шел. Складывалось ощущение, что в здании никого не было. Коридор начал расширяться, явно выводя ко входу в бункер.

Руслан тронул Голицына за плечо и показал ему два растопыренных пальца. В тылу остались два человека. Их нельзя было там оставлять. Голицын указал на Артема и Руслана и жестом показал им выдвигаться обратно. Оба кивнули и быстро засеменили по коридору.

Руслан показал Артему, что одна тепловая сигнатура была замечена справа, сам он ушел налево. Артем медленно выдвинулся по направлению, указанному бойцом, выставив вперед пистолет. Одна комната с двумя компьютерами, вторая… Сзади послышался легкий хлопок.

– Считываю ЧСС[64] Мамеда, она в норме, значит, его выстрел нашел цель, – сообщил Артему мягкий женский голос.

– Я в курсе, док, не мешай, – подумал Артем.

– Я лишь хотела тебя успокоить…

Вдруг из комнаты, рядом с которой находился Артем, раздался шум спущенной воды. Затем кто-то включил кран и начал мыть руки.

– Чистота – залог здоровья, – сообщила Артему Док, – особенно когда ты гадишь в последний раз.

– Мне обещали, что сортирных шуток не будет!

– Это не сортирная шутка… – обиженно прошептала псевдоИИ.

Артем встал за дверью. Вскоре из нее вышел лысый человек в очках и белой рубашке с галстуком.

– Объект не вооружен. Ликвидация нежелательна.

– Не делай из меня людоеда, без тебя понятно! – подумал Артем, ударив клерка по голове рукояткой пистолета. Тот мгновенно обмяк, но Артем успел подхватить его, чтобы шум падающего тела не был никому слышен. По идее, на этом этаже уже никого не оставалось, но рефлексы быстрее разума. Артем заклеил рот бессознательному субъекту вовремя подвернувшимся скотчем и пристегнул его наручниками к трубе отопления.

С Мамедом встретились в начале коридора, обменявшись знаками «ОК». Добежав до Арамиса и Чубакки поняли, что ускорились вовремя. У входа в лифт мерцала красная безмолвная сирена, камера возле лифта искрила после попадания в нее 9-миллиметровой пули, а Чубакка минировал дверь в шахту.

– Снимаю режим радиомолчания, мы обнаружены, – сообщил всем Голицын.

– Не так уж плохо, их там осталось четверо, – процедил Стас.

– Да, только каждая секунда промедления – несколько десятков уничтоженных файлов, за которыми мы, собственно, и охотимся…

– Буду готов через пять секунд, – сказал раскрасневшийся Стас.

– Ринго, тебе туда, – ткнул пальцем в неприметную дверь Арамис, – главное, не работай светошумовыми, когда пробьемся.

Артем кивнул и ринулся к двери, за ней была лестница. Бросив взгляд на команду, он увидел, что бойцы готовятся спускаться по шахте на тросах. Рискованно, ничего не скажешь. С другой стороны, штурмовать лестницу в одиночку тоже развлечение не из приятных.

Преодолев пятнадцать пролетов, Артем замешкался. Слева в стене появилась первая дверь.

– Еще четыре пролета, пробиваться из шахты будут там, – раздался голос в его голове.

– Понял…

– Притормози, сканирую сердцебиение за дверью… Да, одна цель прямо за дверью. Определяю тип двери… Дверь деревянная, звукоизоляционная, не массив… Рекомендация: стрельба через дверь, пять патронов, затем приоткрыть и бросить светошумовую гранату…

– Но парни…

– Парни еще даже не установили заряд.

– Ясно.

Мягко ступая, Артем подошел к двери, попятился на два шага и произвел пять быстрых выстрелов по предполагаемому объекту, силуэт которого Док наложила на его очки. Затем, выбив дверь, Артем одну за другой бросил две светошумовые в проем и отпрыгнул обратно к лестнице.

Расчет боевого компьютера был верным: убив первого врага, Артем привлек внимание остальных. Гранаты этого типа гарантировали стопроцентную дезориентацию в пространстве длительностью до одной минуты – вспышка слепила, звук взрыва оглушал. Таким образом, повернувшись, неприятели «поймали» сразу две вспышки.

Переждав беспорядочную стрельбу, Артем понял, что патроны у обитателей избушки закончились, и выпрыгнул из укрытия. Двое небритых здоровяков со стоном бродили по площадке перед дверями лифта.

– Рекомендуется ликвидац… – не успела договорить Док. Артем выстрелил в голову каждому из них.

– Перед шахтой чисто, – сказал Артем в передатчик, – не вижу еще одного.

– шшш… принято… – раздался голос Голицына с помехами, – шшш… Направляйся в… шшш… как можно скорее!

– Куда? Еще раз!

– В глав…шшш… ал! Главный зал! Они наверняка удаля…шшшш…айлы!

– Есть!

Артем резво метнулся к главному залу. Там должен был оставаться только один неприятель. Темную фигуру спецназовец заметил сразу. Человек стоял перед мерцающим монитором и барабанил по клавиатуре.

– Отойди от компьютера, или я буду стрелять! – крикнул Артем.

– Пошел к черту! – крикнул человек и достал пистолет. Рефлексы бойцов отряда «Слепень» были слишком хороши, чтобы пропускать подобные выходки. Голова противника дернулась от попадания, кровь вперемешку с мозгами расплескалась по аппаратуре, и тело со глухим стуком упало на пол.

Подойдя к компьютеру, Артем остановил процесс стирания файлов и сообщил Голицыну об успешном завершении операции. Тот похвалил его и стал звонить руководству, чтобы вызвать специалистов из научного отдела.

17 августа 2078 г.

США, г. Филадельфия, отель Ритц-Карлтон

– Это позор, Том. Такого еще не было!

– Сандра, твоей вины в этом нет…

– Ничего не хочу слышать! В меня попали тухлым яйцом дважды! Ты понимаешь, Том? Дважды! В ста метрах от Индепенденс-Холл![65]

– Очевидно, это спланированная акция оппозиции. Такое не могло прийти в голову десяткам человек одновременно.

Завернувшись в одеяло, президент США и ее секретарь обсуждали сорванное выступление Делавер в Филадельфии. Во время кульминации пафосной речи, написанной для Сандры гениальным евреем-спичрайтером, который переходил «по наследству» от одной администрации президента к другой, ее забросали тухлыми яйцами и помидорами. Не обладая ловкостью Джорджа Буша-младшего[66], Сандра не смогла увернуться от всех снарядов. Часть из них попала в цель, и все это показали в прямом эфире. Количество просмотров видеозаписи этого инцидента в сети Интернет близилось к ста миллионам.

Экономическая рецессия, предвестница близкого широкомасштабного кризиса, была готова добить исторический центр США. Практически все производство в городе было свернуто, а на туризме много зарабатывать не получалось. Аналитики Белого дома порекомендовали президенту прочесть свое ежегодное послание Сенату именно там, рядом со святыней американской демократии. По их мнению, сочетание места действия и правильной риторики должно было сплотить народ в трудное время. Однако, увы, два тухлых яйца превратили потенциальную пиар-победу в имиджевый кошмар.

– Наш внешний долг достиг астрономических размеров, производственные компании банкротятся одна за другой, а все редкоземельные элементы прибрали к рукам китайцы! Как я могу управлять страной при таких раскладах?

– Но конгресс предложил…

– А, конгресс-шмонгресс… Что они могут предложить? Сократить бюджет еще немного? За счет чего? Оборонные инициативы? Мы не можем этого сделать ввиду нашего заявления по ядерным технологиям. Социальная политика? Там уже нечего сокращать! Спецслужбы? Мне только бунта их не хватало. Нам нужен прорыв, Том…

– Космические технологии…

– Нам нужен прорыв прямо сейчас, а не в сороковом веке.

– Но откуда взяться прорыву, если мы ни во что не инвестируем?! – не выдержал Том. – Посмотри на китайцев. Они тратят огромные деньги на развитие высоких технологий и отлично себя чувствуют. Посмотри на русских: они могут себе позволить вбухать десять процентов бюджета в некий проект «Парадокс», и наша разведка до сих пор не понимает, что это за проект такой…

– Наша разведка плохо работает.

– Дело не в этом. Мы перестали развиваться и превратились в общество потребления. И если раньше нам помогал огромный технологический отрыв и перекупка мозгов, то теперь, к сожалению, у нас этих козырей нет…

– Что ты предлагаешь? Я не могу ничего решить, Том.

– Мы все еще самая мощная держава в мире.

– Я устала. Я даже подумать не могла, что быть президентом так сложно. За последние полгода у меня было всего два выходных дня…

– Тебя подорвало это покушение.

– Да! Я подумала, мне крышка… Когда машина перевернулась…

– Ничего, Сандра, все уже позади…

– Я бы все отдала за то, чтобы такое больше не повторилось!

– Не волнуйся.

– Я боюсь, я смертельно боюсь, Том!

– Мы больше такого не допустим.

– Обещаешь?

– Сделаю все возможное, – сказал Том, убаюкивая несчастного лидера великой страны у себя на коленях.

Через двадцать минут к телефону-автомату в миле от отеля подошел человек в серой толстовке с капюшоном. Набрав двадцатизначный номер, он принялся ждать. Через три гудка ему ответили по-английски с ярко выраженным китайским акцентом.

– Слушаю.

– Передайте Пауку, что фаза 1 завершена. Фобия объекта «Горгулья» зафиксирована.

– Секунду… Паук информацию принял.

– Дальнейшие рекомендации?

– Не вмешиваться. Действовать по ситуации. Следующий доклад через две недели.

– Есть.

02 сентября 2078 г.

Россия, г. Новосибирск,

Частная загородная резиденция

Все русские называли его «Лидер». Он был национальным героем. Человек без прошлого, вернувший стране настоящее и будущее. Человек, который сам ушел на пенсию, когда понял, что дальше страна справится и без него. Разумеется, имя Александр Пушкин было псевдонимом, но он и сам едва помнил, как его звали до этого.

Вся его жизнь с момента появления на политическом горизонте страны была одной сплошной мистификацией. Его всегда окружал ореол тайны, постичь которую не было суждено никому. Господин Пушкин часто спрашивал себя, не поторопился ли он передать бразды правления своему преемнику? Тот был честным малым, но ему не хватало лоска, не хватало той искры, которая превращает хорошего правителя в великого.

Прокряхтев что-то невнятное, Пушкин поднялся с дивана и подошел к холодильнику. Взяв оттуда бутылку бельгийского пива, вернулся на диван и посмотрел в окно. Осень постепенно вступала в свои права, листья на деревьях желтели.

– Еще один мой провал, – подумал вслух Лидер, взглянув на банку в руке, – Россия так и не научилась варить пристойное пиво…

Его браслет запищал. Ну вот опять, нынешнее руководство не может придумать, как разобраться с очередной элементарной ситуацией… С одной стороны, это льстило – значит, ценят старика! А ведь прошло почти сорок два года с момента той памятной террористической атаки на Госдуму…

Кстати, никто так и не понял, кто был ее организатором. Согласно вечному принципу cui prodest?[67] было логично предположить, что сам Пушкин ее и организовал, однако он никогда не брал на себя ответственность за это (хотя его рейтинг был таков, что он мог себе это позволить), а в России никто не посмел обвинить его в этом (особенно после показательных казней).

– Пушкин.

– День добрый, Александр Сергеевич. Хотели спросить вашего мнения относительно новых квот на добычу полезных ископаемых…

– Я думал, мы подобрали тебе хороших советников.

– Тут дело политическое скорее, чем экономическое. Дело в том, что китайцы…

– Сейчас, подожди, сяду поудобнее. Давай разбираться…

02 сентября 2078 г.

Россия, г. Богородск

Штаб-квартира проекта «Парадокс»

– Опять пить? Ты, что, издеваешься?

– За успех, Петя, за успех! Сегодня пятница, завтра суббота. Давай наливай.

Два генерала – Троекуров и Кедров – вновь собрались за столом для возлияний. Эту традицию они соблюдали все реже и реже, ведь дел у обоих было выше крыши.

– Какой успех-то хоть?

– Пришла первичная документация от наших лабораторных крыс! Проект практически готов. Осталось около двух лет на доводку, и мы проведем первые испытания нашего «Парадокса».

– Ты знаешь, это настолько амбициозная штука, что меня смущает даже сам факт испытаний…

– Если честно, меня тоже. Но ничего не поделаешь: сказали «а», нужно говорить и «б».

– У нас самые блестящие ученые и новейшее оборудование. Мы не можем облажаться.

– Не можем облажаться? Да все что угодно может пойти не так. Наливай.

Бутылка с водкой булькнула по три раза, и мужчины подняли стопки.

– Ну, за начало?

– За начало!

– Вот если говорить правду, ученые волнуют меня меньше всего. Яйцеголовые, они и есть яйцеголовые. Меня волнуют бойцы.

– У них отличная подготовка! Взять хотя бы Александрова.

– Александров – фактически наш единственный шанс. Все остальные не дотягивают по разным причинам. А теперь представь, что его грохнут в одной из операций твоего чертового «Слепня».

– Это необходимость. Никто в России не дает такую подготовку, как «Слепень». А Голицын, каким бы говнюком он ни был, своих в обиду не дает.

– Вздрогнем?

– Давай.

– Ах, хорошо пошла. В общем не волнуйся, дружище. Если Александрова убьют, найдем кого-нибудь еще.

04 сентября 2078 г.

Австралия, г. Канберра

Лаборатория «Genetic Advancements, inc»

Отбросив клавиатуру, Дуг Эйвери издал стон и бессильно уронил голову на сложенные руки. Их исследования приняли весьма непредсказуемый оборот. Подопытные животные, увы, вовсе не омолаживались. Они обретали возможность восстанавливать ткани, это правда. Однако платой за регенеративные способности была, как ее назвали ученые, околосмерть. Клетки начинали перестраиваться под воздействием вируса только после того, как сердце носителя существенно замедляло ход, легкие почти прекращали «дышать», кровь начинала циркулировать неохотно, толчками. Самое главное – нервная активность сводилась к минимуму, позволяя носителю сохранять некоторые двигательные функции и некоторые рефлексы, однако же мышление отключалось, крысы становились неспособны даже на элементарный проход по лабиринту.

Самое ужасное заключалось в том, что вирулентность этого штамма была довольно высокой: поместив четырех крыс в одну клетку, исследователи увидели, что «околомертвая» крыса довольно быстро покусала всех здоровых. Те при этом кусались в ответ, но она никак на это не реагировала. В результате вирус довольно быстро их подчинил. Инкубационный период составлял примерно одну минуту.

Все это было настолько страшно и омерзительно, что Дуг приказал повысить температуру в тестовой лаборатории до 120 градусов по Цельсию, уничтожив там все живое. С таким вирусом лучше было не рисковать. После того как датчики показали, что живых микроорганизмов более не наблюдается, Дуг ушел к себе, пытаясь в сотый раз понять, что же они сделали не так.

Услышав за спиной шаги, он, поморщившись, повернул голову. Это была Салли, его помощница. В последнее время она работала как проклятая, пытаясь найти варианты модификации вируса, но все было безуспешно.

– Что ты решил, Дуг?

– Я решил, что мы уничтожим все документы по тому, что у нас получилось, и начнем все сначала.

– Зачем?

– Наши эксперименты явно зашли не туда. Ты и сама это видишь. Мы не можем так рисковать. А если вирус от крыс передастся людям? Ты вообще представляешь, что начнется?

– Но сроки по контракту…

– Плевать я хотел на сроки по контракту. Ты не забыла, какую ответственность мы, вирусологи, несем перед миром?

– Дуг, послушай, мне просто надо препарировать одну крысу и понять…

– Я запрещаю тебе это делать. Риск совершенно не оправдан. Все понятно и так.

– Но Дуг…

– Никаких но, Салли. Разговор окончен. Сейчас мы все пойдем спать, а завтра на свежую голову будем искать новые подходы.

– Хорошо, – кивнула Салли.

Спустя два часа после того, как последний сотрудник покинул лабораторию, темная фигура прошмыгнула с парковки к главной двери. Приложив карточку к сканеру и прочитав «Добро пожаловать, Салли Уильямс», девушка вошла в коридор. Удивленный охранник привстал со своего места, но Салли жестом усадила его обратно.

– Не волнуйся, Пит, я ненадолго. Через часок уйду, надо кое-что перепроверить.

– Конечно, миссис Уильямс, я не буду вам мешать.

Переодевшись в костюм биозащиты, Салли взяла двух крыс и прошла в тестовую лабораторию. Запечатав за собой дверь и убедившись в том, что герметичность соблюдена, она поместила подопытных в клетку и ввела одной из них остатки штамма.

Прошло тридцать секунд. Крыса начала слабеть и вяло подергивать лапками. Еще через десять секунд она упала на бок, нижняя челюсть ее задрожала. Еще десять секунд, и из пасти потекла жидкость. Вторая крыса забилась в угол, с ужасом наблюдая за своей «сестрой». Глаза первой крысы закрылись. Вторая подошла к ней и начала слизывать со дна клетки ее выделения. Салли скривилась, вытащила живую крысу и поместила в другую клетку на полу у себя за спиной.

Развернувшись, Салли вскрикнула. Зараженная крыса нетвердо стояла в углу клетки и смотрела на нее мутными белесыми глазами. Зрачок посветлел настолько, что был практически неотличим от белка. Преодолев отвращение, Салли, соблюдая все меры предосторожности, взяла щипцы и перенесла с их помощью «околомертвого» грызуна в «отсек для вивисекции», как его называли ученые. Разумеется, живые организмы там не вскрывались, однако Салли сейчас собиралась сделать сомнительную с точки зрения гуманизма операцию: вскрыть животное, не умерщвляя его.

Закрепив голову и лапы грызуна в тисках, Салли сделала надрез скальпелем… Кишечник несчастной крысы был покрыт зеленой слизью, которую сканирование Эйвери было не в состоянии зафиксировать. Победно вскинув руки, Салли взяла мазок и положила его в отдельную пробирку. Второй надрез, на сей раз головы. Взглянув на крысиную морду, ученая невольно отшатнулась. Хвостатое чудовище смотрело прямо ей в душу, не моргая и не сводя глаз. Кишечник, покрытый зеленой слизью, медленно сползал из ее брюха на стол, из разреза между ушами сочилась кровь, но все это, казалось, мало волновало зажатое в тисках животное…

Взяв себя в руки, Салли вновь шагнула со скальпелем к столу, но вдруг почувствовала резкую боль в лодыжке. Посмотрев вниз, она увидела под ногами вторую крысу, которую перенесла в другую клетку, и поняла, что забыла закрыть ее. Вторая крыса тоже смотрела на нее белесыми глазами. После слизывания желудочного сока первой крысы, вторая трансформировалась и укусила вирусолога. Снизу на нее смотрели те же белесые глаза. Талантливый двадцативосьмилетний ученый Салли Уильямс поняла, что выделения зараженной штаммом крысы оказались ядовитыми, и ее охватила жуткая паника. Взвизгнув и отбросив крысу ногой, она бросилась к двери. Дверь была запечатана. Салли начала барабанить по ней руками. Бесстрастный голос сообщил: «В среде тестовой камеры обнаружены незарегистрированные организмы. Дверь не может быть открыта. Вы хотите прервать эксперимент?»

– Да! Да! – крикнула Салли, в панике забыв, что означало прерывание эксперимента для тестовой камеры.

– Код доступа?

– Четыре. Шесть. Восемь. Один.

– Код подтвержден. Эксперимент прерван. Начинаю очистку тестовой камеры.

У Салли округлились глаза. Она поняла, что натворила. Ей придется свариться заживо в этой камере! Лихорадочно соображая, она вскрикнула: «Отменить очистку тестовой камеры!»

– У вас недостаточно прав для отмены очистки тестовой камеры.

– Код доступа

– Ноль. Восемь. Восемь. Пять! – этот код она назвала наугад, Уильямс несколько раз видела его в записях профессора Эйвери.

– Код подтвержден. Ждите…

Дверь с шипением отъехала в сторону. Не выдержав, Салли расплакалась. Спустя минуту она выбралась из камеры и, отерев слезы, отдала приказ запечатать дверь в тестовую камеру и начать процедуру очистки.

Затем, переодевшись, она быстро прошла мимо охранника, ничего не ответив на его прощание, и села в машину.

Недоумевающий охранник пожал плечами, вернулся к просмотру новой серии интернет-шоу и поэтому не заметил, как к его стулу, неуклюже переваливаясь, семенила крыса с неестественно белесыми глазами…

В это время Салли уже ехала по автостраде в сторону дома. Почувствовав, что силы покидают ее, она остановилась у ближайшего «Бургер Кинга» купить кофе. Подойдя к кассе и вымученно улыбнувшись сотруднику, она почувствовала тошноту.

– Что будете заказывать, мэм?

Отмахнувшись от кассира, она побежала в туалет и заперлась в кабинке. Согнувшись над унитазом, Салли обдала его зловонной зеленой струей. Не веря своим глазам и давясь слезами, она свернулась калачиком на полу. Ее угасающее сознание твердило одну мысль: «Ты нулевой пациент, и ты станешь причиной гибели человечества».

Спустя десять минут Салли, пошатываясь, вышла из туалетной комнаты. С опущенной головой она медленно подошла к кассе.

– С вами все в порядке, мэм? – спросил ее семнадцатилетний кассир Боб. Он подрабатывал в ресторане быстрого питания, чтобы купить себе на день рождения новый велосипед. – Мэм?

Салли подняла голову, посмотрела ему прямо в глаза, и Боб испытал первобытный ужас. На него смотрели два абсолютно белых зрачка. Разум подсказывал ему, что надо бежать, прятаться, но он не мог пошевелиться, страх сковал его. Салли протянула руку, подтащила Боба к себе и укусила его в шею, вырвав целый кусок. Парень рухнул за стойку, из его шеи фонтаном хлестала кровь. Салли обернулась.

Среди посетителей были четверо дальнобойщиков, двое из которых, увидев эту картину, быстро ретировались. Оставшиеся двое, что посмелее, подбежали к ней. Та бросилась на них и успела укусить каждого до того, как ее скрутили.

Никто даже не подозревал, каким станет Австралийский континент спустя каких-то семь дней.

Глава XI De mortius aut bene, aut nihil[68]

10 сентября 2078 г.

Мексика, г. Мехико

– Смотрел новое видео оттуда? – спросил Артема Руслан.

– Нет, больше не могу на это смотреть…

Они находились в мексиканском мотеле и были готовы выдвинуться на место с минуты на минуту. А пока им только и оставалось, что смотреть новости про Австралию и ужасаться. Примерно через два дня после трансформации Салли, огромного количества панических призывов о помощи и выложенного в интернет видео мир как будто сошел с ума.

Были приняты жесточайшие меры безопасности со стороны всех стран. ООН исключительно хорошо сыграла свою роль и обязала все страны не впускать австралийские корабли и самолеты на свою территорию. Все быстро согласились, и даже полупиратское государство Сомали сообщило о том, что будет уничтожать любые корабли, прибывающие из Австралии. Несколько самолетов развернули прямо в воздухе, несколько – сбили. Эти меры сработали, ни одного заражения вне Зеленого континента не зарегистрировали.

Отряд «Слепень-13» уже второй день находился в Мехико – документы, раскопанные в казанской «избушке», привели их именно сюда. Когда техники «Слепня» расшифровали все оставшиеся на жестких дисках данные, руководство страны занервничало. На следующей после успешно проведенного штурма неделе Голицын с мрачным видом (впрочем, это ничего не означало, его лицо практически всегда было таким) собрал свой отряд в Москве и сообщил им новости.

– Меня не посвятили во все детали, – сказал он, – дело там очень темное. Похоже, мы обнаружили влиятельную международную преступную организацию, у которой очень сильный религиозный уклон.

– Исламский? – спросил Чуйко, одним залпом вливая в себя кружку пива.

– Нет, с чего ты взял?

– Ну как, они же перечисляли деньги для медресе.

– Ах да, в том-то и дело, что исламскими радикалами там и не пахнет. Судя по всему, они финансировали именно террористов вне зависимости от их религиозной и национальной принадлежности. Никаких памфлетов исламу там нет. Не много ли ты пьешь?

– «Чем пустыми мечтами себя донимать, лучше полный кувшин до утра обнимать!» Омар Хайям, между прочим. Плохого не посоветует!

– Смотри у меня, – погрозил ему пальцем Голицын и вернулся к теме. – Однако там нашли много интересного. В том числе и документы, посвященные двум мировым войнам. И некоторая часть ответственности за содеянное в те времена, если верить документам, лежит на них.

– Двум мировым войнам? – с недоумением спросил Артем. – Но этим событиям больше ста лет…

– Вот именно! Мы имеем дело с очень живучими и влиятельными гадами.

– Хорошо, а что требуется от нас?

– К сожалению, большинство самых важных файлов успели уничтожить… Но, восстановив часть информации, наши лабораторные гении обнаружили ссылку на еще один гадюшник. Он находится не в России, поэтому ситуация усложняется.

– А где же?

– В Мексике…

После того как информация была найдена, МВД РФ послало осторожный запрос по линии Интерпола относительно принадлежности особняка. Интерпол кратко ответил, что особняк принадлежит некоей Марии Мартине Родригес, 1938 года рождения. В МВД спросили, не было ли опечатки. Спустя час пришло новое письмо от Интерпола, в котором содержалась удивительная информация: по данным мексиканской полиции Мария Мартина была еще жива и с младенчества аккуратно платила все налоги и оплачивала все счета. Спустя еще шесть часов мексиканцы сообщили о том, что Марию Мартину они не нашли, все платежи всегда переводились по доверенности, а в самом особняке регистрируется подозрительная активность: он охраняется вооруженными людьми, и туда часто приезжают люди на дорогих машинах.

Совместная операция русского и мексиканского спецназов была запланирована на восьмое сентября, но ее отложили на два дня в связи с событиями в Австралии. Договорились следующим образом: русские забирают себе всю информацию с жестких дисков и документы, а также ликвидируют или берут в плен некоего настоятеля, а все ценное имущество, все люди, деньги, оружие и прочая, прочая, прочая, включая, разумеется, сам особняк, отходили мексиканцам.

Основным требованием русских была абсолютная секретность мероприятия. Судя по данным наблюдения и сканирования, пока что это соблюдалось.

Сигнал к началу операции всегда внезапен, даже когда его ожидаешь. Два штурмовых отряда погрузились в минивэны и отъехали по направлению к озеру Чалько.

– Повторим план, – подергивая ус, начал Голицын, – снайперы ликвидируют внешний периметр, затем из-за стен в окна забрасываются канистры с газом. После этого с вертолета высаживается группа «Чак»…

– «Чак»?

– Да, Руслан, «Чак»… И если бы ты читал чуть больше, ты бы знал, что Чак – это бог дождя и молний у индейцев майя.

– Я много читаю, – обиженно возразил Ермолаев и выпятил нижнюю губу.

– Наша группа называется, прости господи, «Перун», – Голицын не обратил внимания на обиду, – вторая штурмовая группа с земли носит название «Хуракан».

– Ну это просто, – заявил Артем, – Хуракан, он же Ураган, наверняка бог грома.

– Почти безупречная логика, – ответил Голицын, – только Хуракан, а вернее, Хун Ракуан в переводе с языка майя означает «одноногий».

Артем не знал, что на это ответить, и просто пожал плечами. Голицын, немного умерив менторский тон, продолжил.

– И таки да, он бог шторма, молний и прочего…

– Но подождите-ка, ведь Чак – бог молний, – недоверчиво поднял бровь Стас.

– Что вы хотите от несчастных майя? У них только богов кукурузы было четыре штуки! Но мы отвлеклись… Штурмовой отряд «Чак» с воздуха высаживается на крышу и оттуда пробивается на второй этаж, зачищая его. Отряды «Перун» и «Хуракан» на автомобилях пробивают ворота и вихрем проносятся по первому этажу, забрасывая его газовыми и светошумовыми гранатами. При отсутствии опасности рекомендуется не убивать противника, а обезвреживать, выводя во двор к остаткам группы «Хуракан» возле автомобилей. Подземного бункера там нет, особняк стоит на скале, поэтому наша основная задача – добраться до сервера и изъять жесткие диски. При отсутствии такой возможности необходимо подключить вот эти устройства, – Голицын достал из кармана и продемонстрировал товарищам небольшой прибор с несколькими разъемами, – и он передаст данные с жестких дисков нашим специалистам. Вопросы?

– Вся операция проводится в шам-и?[69]

– Разумеется. Еще вопросы? Нет? Отлично. Надеть шам-и.

Машину сильно тряхнуло, и бойцы услышали шум лопастей вертолета. Внешний периметр был преодолен.

– Док, ты здесь? Включай термосканер, – подумал Артем, выпрыгивая из автомобиля.

– А куда же я денусь? – донесся до его сознания сварливо-сексуальный женский голос.

– Отряду «Перун»: делай, как я, – прозвучал в наушнике приказ Голицына на английском языке. По протоколу все переговоры в эфире, даже между своими, должны были вестись на английском, никакого русского и испанского. Выстрелив в окно, он рыбкой запрыгнул в образовавшийся от обваленного стекла проем, за ним нырнули Ермолаев и Чуйко.

– Чубакка внутри.

– Арамис внутри. Ринго, доложить обстановку по термосканеру.

– Стреляй в этого ублюдка, – донеслась команда со второго этажа. Ее прервал треск автоматной очереди.

– Ринго внутри. Четверо справа от лестницы дезориентированы. Трое слева. Похоже, они живы и дезориентированы.

– Мамед внутри.

– Мамед, обезвредить четверых справа от лестницы. Используй обойму с транквилизаторами. Чубакка, помочь ему.

– Есть.

– Есть.

– Выкидывай его через окно. Прямо вниз, – снова донеслись разборки мексиканских штурмовых групп.

– Ринго, идем на зачистку комнаты. Предлагаешь им сдаться, сканируешь. Если в течение трех секунд не отвечают, валим. Ясно?

– Есть.

Добравшись до комнаты короткими перебежками, оба бойца встали по разные стороны от двери. Артем жестами показал Голицыну, где именно находились противники. Тот кивнул и перехватил дробовик поудобнее. Наставив на дверь штурмовую винтовку, Артем рявкнул:

– Сдаться и лечь на пол! У вас три секунды!

Находящиеся в комнате засуетились. Двое легли на пол, а третий, тот, что стоял ближе к двери, достал пистолет. Артем прошил его очередью прямо через дверь.

– Остальные сдались, заходим осторожно, – сообщил он Голицыну.

Два человека в шам-и лежали на земле с заведенными за голову руками. Третий неподвижно покоился рядом.

– Откуда у вас шам-и? – пнул одного из них Голицын.

– Мы были здесь, когда услышали шипение. Наш начальник сказал нам их надеть.

– Где основной сервер?

– Что?

– Основной сервер, где он?

– Я… Мы не знаем.

– Медленно поднимитесь и выходим. Ринго, ищи сервер.

– Есть.

– Скачиваю карту особняка, – вышла из анабиоза Док.

– Откуда?

– От верблюда. Городской архив Мехико, данные высокочастотного сканирования и термосканирования. Сейчас определю самое холодное место в доме и найду к нему кратчайший путь. Готово. Сейчас налево, затем направо и прямо по коридору.

– Прикольно… – подумал Артем и побежал к серверной. Изучив машины, он понял, что выкапывать из них жесткие диски придется довольно долго. Достав хитроумный прибор, он подсоединил его к разъему.

– Ринго Арамису, Ринго, ответь Арамису, прием. Где ты?

– Я на первом этаже. От комнаты налево, направо и по коридору до конца.

– Иду к тебе.

– Ок, – ответил Артем и воззрился на экран прибора. На нем мигала цифра 3 %.

– Артем, активировалось какое-то непонятное цифровое устройство прямо под нами.

– Выясни что это.

– Сканирую…

В комнату забежал Голицын с мужественной ухмылкой.

– Вроде все хорошо, мексиканцы зачистили второй этаж, а…

– Это бомба!!! Бегите! – сообщила Док, и глаза Артема расширились.

– Арамис, под нами бомба!

– Дьявол! Бежим… Срочная эвакуация, всем срочная эвакуация, в здании бомба, – на ходу прорычал Голицын.

Первый взрыв произошел спустя две секунды после того, как они выбежали из особняка. Второй последовал через десять секунд и сорвал крышу. Третий, самый мощный, похоронил под обломками все строения внутри забора.

– Все целы? – спросил подчиненных Арамис, отплевываясь землей и поднимаясь на ноги.

– Да, да, да – разнеслось эхо ответов.

– Чак, Хуракан, вы как?

– У меня двое погибших, – ответил командир отряда Чак.

– У меня все целы, – сообщил представитель Хуракана.

– Эти выродки за все ответят, – сказал Голицын. – Мамед, есть данные от техгруппы?

– Да. Удалось скачать около двенадцати процентов данных. Сейчас приступят к расшифровке.

Голицын нецензурно выругался по-русски, нарушив все протоколы.

11 сентября 2078 г.

Мексика, г. Мехико

Артем сидел за барной стойкой и глушил мексиканскую сервесу[70]. Рядом с ним сидели его товарищи и занимались тем же самым. Все трое ждали Голицына с новостями. А пока он не пришел, приходилось смотреть новости про Австралию – вот уже дней пять, казалось, иных информационных поводов не было.

«…В подмогу японскому к берегам подошли Тихоокеанские флоты США и России, с западного берега блокаду осуществляет совместная китайско-индийская флотилия. Всем кораблям, выходящим из портов, предлагается вернуться. Спутниковое наблюдение и авиаразведка ведутся круглосуточно. Все летательные аппараты, стартующие с континента, насильно возвращают на взлетно-посадочные полосы или сбивают. Есть и хорошие новости: организована поставка гуманитарной помощи, еды, одежды и медикаментов с транспортных самолетов, которые взлетают из аэропортов Восточного Тимора и Новой Зеландии.

По данным наблюдения неизвестный вирус, превращающий людей в ужасных агрессивных существ с белесыми глазами, заразил около 60 % населения Зеленого континента. Все крупные города превратились в ульи этих существ, которых назвали автоматонами[71]. В связи с крайне агрессивным поведением и высокой заразностью на последней сессии ООН автоматоны были приравнены к опасным животным. Всем разрешается стрелять на поражение. В Австралии введено военное положение. Выживают только замкнутые анклавы с доступом к оружию, еде и питьевой воде. Некоторые виды, в частности собаки, кошки и кенгуру, оказались не подвержены вирусу. Птицы и насекомые также устойчивы к заражению. Однако большинство домашних животных, в том числе коровы, козы, овцы, кролики, куры и прочие, страдают от вируса наравне с человеком.

В целом человечеству очень повезло, что вирус, который в народе почему-то окрестили архангелом, передается подобно вирусу бешенства через укус. Если бы он передавался воздушно-капельным путем, мы были бы обречены. Откуда он взялся и кто был нулевым пациентом, мы уже, скорее всего, не узнаем. Нам остается надеяться только на две вещи: что вирус все-таки не мутирует и что вакцина будет разработана.

Напоминаем наш призыв к жителям Австралии: если вы хотите, чтобы блокада была снята, а это возможно только после долгосрочных клинических испытаний вакцины, просим вас найти ученых, которые смогли бы сделать анализ крови любого инфицированного существа и отправить результаты по адресу save@australia.com. Адрес будет виден в верхней части экрана.

Группа видных вирусологов со всего мира собралась на Шпицбергене в новейшей лаборатории и готова разработать вакцину в кратчайшие сроки. Через двадцать минут смотрите документальный фильм, посвященный семьдесят седьмой годовщине теракта в Нью-Йорке, а затем мы снова вернемся в прямой эфир…»

– Что, ребята, развлекаемся? – по-кошачьи подкрался к коллегам Голицын.

– Вряд ли это можно назвать развлечением, – ответил Артем, указывая на экран. Там показывали любительскую съемку нападения автоматона на семью из четырех человек.

– Правильно, развлечением тут и не пахнет. Особенно с учетом нашего следующего задания.

– Какого?

– Мы отправляемся в Сидней! – бодро сказал Голицын.

– Мы… что? – у Артема внутри все похолодело. Он был силен духом, но застрять на континенте «околомертвых», как его окрестили журналисты, в 24 года ему совсем не улыбалось.

– В Сидней? – нервно спросил Руслан. – Может, в Сингапур? Или в Софию?

– Нет-нет, именно в Сидней. Начальство полагает, что там есть интересующие нас данные, – ответил Голицын, пристально всматриваясь в глаза каждому.

– Он блефует, – сообщила Док, – скорее всего, проверяет вас. Не поддавайся.

– Какого хрена? – громко хлопнул кружкой об стол Стас.

– А можно поинтересоваться, зачем начальство желает нашей смерти? – спросил Руслан.

– Пути начальства неисповедимы, вы же знаете, друзья мои, – ехидно промолвил Голицын. – А, что, вы против?

– Ну, мы точно не за, – прорычал Стас.

– Собираетесь не выполнить приказ?

– Собираемся его выполнить, – ответил за всех Артем, примирительно подняв руки, – правда, парни?

Руслан и Стас злобно смотрели на Голицына и играли желваками. Тот с интересом наблюдал за ними.

– Правда, парни? – повторил Артем с нажимом.

Оба кивнули.

– Вот и славно, – улыбнулся Голицын, присев на барный стул, – Una cerveza, por favor! Gracias[72]. Ладно, Сидней отменяется. А теперь перейдем к настоящему заданию… Вам дается двухнедельный отпуск, это раз. Далее – недельные сборы. Всего в расшифрованных фрагментах найдено десять адресов. Их не удалось связать ни с одними данными. Разведка займется их проверкой.

– Зачем было врать про Сидней? – возмущенно прошипел Стас.

– Чтобы понять, насколько вы готовы к реальной работе. Кстати, вы не готовы. Разве что Александров небезнадежен. Мне кажется, вы пока не поняли две важные вещи: первое – я такой же член этого отряда, как и вы, и в Сидней, если что, я бы высаживался с вами. Следовательно, если бы нам дали подобное задание, я бы вынул душу из всех ответственных чинов, но добился бы обоснованности такого десанта. И второе – мир сейчас на грани глобальной катастрофы. В ХХ веке человечество получило ключи от ящика Пандоры, а в этом они уже в замочной скважине. Мы одно из последних препятствий на пути четырех всадников Апокалипсиса. Дрожать за свою шкуру, имея возможность предотвратить конец истории, – глупо, не забывайте об этом.

– Какой же он все-таки говнюк, – сказал Стас после того, как Голицын вышел.

– Неприятный тип, – согласился Руслан.

Артем ничего не ответил. Он всерьез задумался над словами шефа.

18 сентября 2078 г.

США, г. Вашингтон

Президентский кортеж, существенно усиленный после нападения, мчал по улицам столицы. Сандре было необходимо успеть на два ужина со своими политическими союзниками, которые существенно помогли ей во время президентской кампании. И теперь, получив заветный пост (чему она уже давно была совсем не рада), ей нужно было расплачиваться по счетам.

С одним нужно было подписать новое соглашение о военных поставках, другому – обеспечить попадание его дочери в Голливуд. Один известный режиссер предложил Сандре снять о ней биографический фильм. Шутка ли, женщина-президент, победившая соперника с огромным перевесом! Та, не устояв перед соблазном, согласилась и даже нашла финансирование. Однако появилась проблема: ее старый друг и один из главных жертвователей ее кампании позвонил и сказал, что его дочь как раз закончила актерские курсы в Лос-Анджелесе. Девочка была очень хороша собой, но чудовищно бездарна. Теперь нужно было как-то выкручиваться… Впрочем, фильм занимал ее в последнюю очередь.

Что ее действительно волновало, так это резко ухудшающееся состояние ее душевного здоровья. После предыдущего покушения приступы паники и агрессии захлестывали ее все чаще. Два раза она даже падала в обморок после панических атак. Сомнения в соответствии занимаемой должности посещали ее не раз, но она была не таким человеком, который был бы готов оставить столь желанный пост по состоянию здоровья. Власть была ее самоцелью, и ради нее она бы пожертвовала всем. Но даже Том, ее верный Том, в минуты откровения после секса сказал, что жалеет ее, и предложил уйти в отставку, чем вызвал вспышку ярости.

Она наговорила ему кучу гадостей, на что он спокойно ответил, что у нее есть два выхода: спокойно закончить свою жизнь в кругу родственников и друзей в почтенном возрасте или быть пристреленной или вздернутой на фонарном столбе в ближайшие два-три года. И сейчас, сказал Том, выходя из номера, она стремительно приближалась ко второму варианту. Потом она, конечно, позвонила ему и извинилась, он тоже долго и мучительно извинялся, но слова запали ей в душу.

Размышляя об этом, она услышала крики и стрельбу, телохранитель накрыл ее собой, навалившись всем телом. Под этой тушей было тяжело дышать, но Сандра была готова потерпеть… Лимузин ускорился и сменил маршрут. Все произошло очень быстро. Том позвонил ей спустя две минуты после случившегося, но она не могла говорить, руки и губы тряслись, язык не слушался. Через полчаса он позвонил ей снова и сказал, что никакой опасности не было: несколько фанатиков, вооруженных автоматами Калашникова, непонятно на что надеясь, добежали до перекрестка, где их всех и расстреляли. Ни одна пуля не попала в лимузин, а даже если бы попала, то не смогла бы пробить броню.

Делавер было все равно. Она сказала Тому, что озолотит любого, кто прекратит этот ад, и потребовала уволить начальника службы безопасности, который допустил два теракта. Том сказал ей, что увольнять человека не следовало бы как минимум до завершения расследования, но Делавер настояла на своем.

Оторвавшись от бинокля, человек в серой толстовке с капюшоном надел кроссовки и побежал до ближайшего телефона-автомата. Подключив к нему какое-то устройство, он набрал номер и стал ждать.

– Слушаю.

– Мне нужно переговорить с Пауком.

– Минуту… Паук у аппарата.

– Товарищ Ким, это Хамелеон.

– Да?

– Хочу сообщить про объект «Горгулья». Рекомендую прекратить покушения.

– Что?

– Объект доведен до крайней степени нервозности. Дальнейшие покушения могут привести к непредсказуемым последствиям.

– Покушения организовывали не мы.

– Как?

– Повторяю еще раз: организатор покушения – не Паук. Не Китай.

– Но…

– Рекомендуется следить и не вмешиваться. В случае опасности для вас лично, агент Хамелеон, одобряется эвакуация из страны.

– Понял.

В это время в приемную Сандры Делавер поступил звонок. Лица, пожелавшие остаться неизвестными, сообщили, что у них есть информация относительно покушения, но они будут общаться только с президентом лично. В случае какой-либо попытки деанонимизации, в том числе с привлечением полиции и ФБР, они пообещали исчезнуть навсегда. Секретарша, не зная, что делать, перенаправила их на Тома. Тот связался с Делавер, которая, вопреки всем ожиданиям, ухватилась за этих людей, как за последнюю соломинку. Встреча была назначена на 20 сентября. Все встречи, ранее запланированные на этот день, были отменены.

20 сентября 2078 г.

США, окрестности г. Вашингтон,

Кэмп-Дэвид[73]

Птицы радостно пели, перелетая с ветки на ветку, а длинный черный лимузин медленно проезжал все посты контроля Кэмп-Дэвид. В автомобиле сидели три человека в строгих деловых костюмах с чемоданами. На последнем кордоне прямо перед переговорной их еще раз обыскали с ног до головы и отобрали чемоданы.

В комнате сидели Сандра, Том и два телохранителя. Посетители вошли, с улыбкой поклонились хозяйке овального кабинета и сели. Самый молодой из них сказал:

– Госпожа президент, спасибо, что нашли время встретиться с нами. Мы с удовольствием изложим вам свои соображения, но хотим предупредить: то, что мы скажем, – очень важно и сверхсекретно. Если в данной комнате есть кто-то, кому вы не до конца доверяете, убедительно просим вас удалить их из переговорной.

– Тогда мне следовало бы удалить вас троих.

– Безусловно, но кому-то из нас нужно остаться, чтобы сообщить вам всю информацию.

– Хорошо, тогда двое из вас покинут эту комнату, и вы, двое, тоже выходите, – кивнула она телохранителям.

– Госпожа Делавер… – начал Том свою отповедь.

– Томас, я знаю, что делаю.

– Наш начальник охраны… – поднял палец телохранитель.

– …подчиняется мне. Выходите. Быстрее… Я слушаю вас, таинственный посетитель, и молитесь, чтобы это было действительно важно!

– О, поверьте мне, это действительно важно, – мягко проговорил визитер, – кстати, меня зовут Вильям.

– Хорошо, Вильям, какая у вас информация о покушениях?

– Мы знаем, кто заказчик… – при этих словах у Тома округлились глаза, а у Сандры открылся рот.

– Почему вы обращаетесь ко мне, а не к ФБР?

– Потому что мы готовы делиться этой информацией или устранить заказчиков только в обмен на некоторые уступки с вашей стороны.

– Каков наглец! А скажите, что мне мешает прямо сейчас вызвать сюда ФБР? Они быстро вынут из вас всю информацию.

– Неужели вы думаете, госпожа президент, что мы не были готовы к такому исходу? Я и мои друзья ментально закодированы от подобного вмешательства. Мы просто-напросто уйдем в мир иной в случае любой попытки физического или психологического давления.

– Но как порядочный американец, вы…

– Я не являюсь гражданином США…

– Как я могу вам доверять? Вы появились непонятно откуда, вы вообще непонятно кто…

– Если вы прикажете вашей охране открыть чемодан с гравировкой «1», в нем будет стопка документов – это рекомендации от моих партнеров. Со многими вы знакомы лично.

– А знаете, я так и поступлю! Том, скажи им…

– Да, мэм.

Когда документы принесли, Делавер погрузилась в их изучение. Судя по ее мимике, там действительно было полно известных Сандре имен. Прочитав несколько и убедившись, что подписи ей знакомы, она посмотрела на гостя потеплевшим взглядом.

– Знаете, Вильям, если хотя бы половина этих подписей не подделка…

– Госпожа президент, – отчеканил Вильям, – ни одна из этих подписей не подделка.

– Что ж, я, конечно, потом созвонюсь с ними, но допустим, это правда. Вот теперь я вас слушаю.

– Начну немного издалека. Я обратился к вам с этим предложением, потому что, несмотря на свой статус нерезидента, верю в американские ценности. Эта страна возвысилась, потому что культом ее стала честная торговля, честный обмен. Заверяю вас в том, что у меня нет никаких намерений вас обмануть. Мне бы хотелось помочь вам и получить ответное вознаграждение.

– Так что вы хотите? – спросила Делавер.

– Я хочу, чтобы вы свернули проект SDI[74].

– Это какой-то бред! – вскочил Том. Его стул с грохотом упал. Взволнованный телохранитель тотчас же вбежал в комнату и наставил пистолет на посетителя, президент успокаивающе махнула рукой обоим.

– Карлос, спокойно, все хорошо. Сядь, Том, давай дослушаем до конца.

– Удивительная несдержанность. Вы только что провалили все усилия правительства США по сохранению секретности этого проекта, – на лице визитера не дрогнул ни единый мускул, – правда, вместе с этим вы ускорили проведение переговоров где-то на полчаса. Я думал, мне придется доказывать вам, что я все знаю.

– Этот проект уже давно является секретом Полишинеля: Сенат утверждал его бюджет, пусть и под другим названием. И он довольно эффективен, – буркнул Том, поднимая стул.

– Он довольно затратен, в первую очередь. Бюджет стонет от военных расходов, сами понимаете, ядерная война сейчас совершенно невозможна.

– Я бы не стал бросаться такими заявлениями, – парировал Том.

– И тем не менее. Народ недоволен огромными расходами на оборону. Вы совсем забыли про школы, университеты, здравоохранение.

– Не читайте мне лекции, Вильям, – посуровела Сандра.

– Прошу прощения, госпожа президент, я не хотел быть невежливым. Я лишь хочу указать на то, что отменой этого проекта вы не только выполните нашу сделку…

– …которую мы еще не заключили…

– …которую мы еще не заключили, но и наберете целую корзину политических очков. В лучших традициях республиканцев, – отчеканил Вильям.

– А вам-то это, простите, зачем? – поинтересовалась Сандра.

– Скажем так, я сильно волнуюсь за будущее нашей страны.

– Нашей? Вы же не гражданин США. А если честно?

– А если честно, то моим покровителям принадлежат крупные доли в тех сферах, куда будут перенаправлены бюджетные деньги после отмены этого проекта.

– А откуда вы знаете, куда они будут перенаправлены?

– У меня сильные аналитики, – вежливо улыбнулся Вильям, намекая на то, что разговор следует направить в иное русло.

– Прошу прощения, но вы же понимаете, что Сенат никогда не одобрит такое изменение в бюджете, – пробурчал Том.

– Спасибо за вопрос, сэр. Сенат – это моя забота, но мне нужно, чтобы соответствующее предложение попало в него из овального кабинета. Тогда я сочту сделку выполненной. Что скажете?

Сандра повернулась к Тому. Тот задумчиво оглядывал посетителя. Сандра вопросительно развела руки.

– Я правильно понимаю, что от нас вам нужна только законодательная инициатива? – переспросил Том. – На решение Сената мы повлиять не можем.

– Безусловно, только инициатива и маленькая пресс-конференция, примерный круг вопросов я набросал, они тоже лежат в этой папке. В обмен на это я либо займусь ликвидацией тех, кто организовывал на вас покушения, либо предоставлю всю информацию ФБР на условиях анонимности, разумеется.

– Хорошо, как мы поймем, что вы выполнили условия сделки?

– Я предоставлю всю информацию прямо сейчас. Она находится в кейсах моих коллег. А шифровальный ключ у меня в голове. Я напишу его на бумажке, как только мы пожмем руки. Согласны?

– А что если мы вас обманем? – спросил Том.

– Вспомните начало моей речи, господин советник, – улыбнулся Вильям, – я считаю, что сотрудничество может быть только взаимовыгодным. Обманете меня сейчас – и вы получите низшее и среднее звено заказчика. Я слабо верю в способности ФБР: у них много хороших игрушек, а вот с кадрами беда. Не обманете – после того как накроют всю сеть, я принесу фотографии отрезанной головы главной рыбы на блюде. И самое главное – у меня потом будут еще предложения для вас, госпожа президент, гораздо более интересные. Просто ваша безопасность – это наша главная задача на данный момент.

– Что скажешь, Том? – спросила Сандра.

– Сенат однозначно отвергнет предложение, а на пресс-конференции действительно можно набрать политических очков. Мы ничем не рискуем.

– Тогда по рукам.

После рукопожатия Вильям написал шестнадцатизначный код на бумажке и покинул помещение.

– Странные парни, – сказал ей Том.

– Очень. Какой уродливый шрам на щеке у этого Вильяма, заметил?

– Еще бы! Такой шрам сложно не заметить. Зачем его оставлять? При нынешнем уровне развития пластической хирургии он убирается за час.

21 сентября 2078 г.

США, г. Лэнгли, штаб-квартира ЦРУ

– Мистер Слайд, сэр, вам нужно это видеть… – молодой стажер группы прослушки Айванс привлек внимание своего начальника к компьютеру.

– Что там еще? – устало спросил Айванса Джим Слайд. Айванс был парнем амбициозным и работящим, но уж слишком активным. Как любил говорить сам Джим, иногда нужно плевать на некоторые вещи, let it slide, и часто шутил, что его фамилия намекала на это.

– С видеофона на Эм-стрит поступил зашифрованный сигнал.

– И что?

– В Китай.

– Подумаешь, зашифрованный сигнал. Какой-нибудь дядюшка Ляо продал партию наркоты и сообщает об этом дядюшке Шмао в Гуаньчжоу. Если мы будем обращать внимание на каждый такой процесс, то…

– Но сэр…

– Да хорошо, пожалуйста, хочешь следовать протоколу, я только за. Что гласит протокол? Первое – определить место. Второе – определить адресата. Третье – расшифровать…

– Сигнал не расшифровывается, сэр.

– Что? – Слайд не поверил своим ушам.

Криптоаналитические инструменты ЦРУ не имели равных. Обойти их, а вернее, не обойти, а задержать могли только спецслужбы двух-трех стран. В том числе и Китая…

– Сигнал не расшифровывается…

– Не надо мне два раза повторять! Молодец, сынок, похоже, ты действительно нарыл что-то стоящее. Информируй группу «Энигма», пусть предоставят мне расшифровку в течение часа! Наконец-то нормальное дело!

Через два часа пятнадцать человек, в том числе и сияющий Айванс, которого взяли на важное совещание, сидели в переговорной и смотрели на экран – на нем была видеозапись с камеры наблюдения перед видеофонной будкой. В верхнем углу мигала дата 09.21.78 08:46. Внизу шел текст расшифровки сигнала. Благодаря акту о государственной безопасности от 2028 года все переговоры через видеофоны фиксировались и записывались на жесткие диски в местных управлениях ФБР. Шифровка сигнала и запрос в другое ведомство немного затормозили агентов, но все данные были получены в течение полутора часов.

– Слушаю.

– Мне нужно переговорить с Пауком.

– Минуту… Его нет на месте.

– Передайте ему сообщение от Хамелеона.

– Принимаю.

– Объекту «Горгулья» было сделано предложение отменить проект SDI в обмен на информацию о покушении. Сенат не поддержит предложение, но она согласилась. Данные о покушении сегодня поступили в ФБР от анонима. Слежу за развитием ситуации, буду информировать по мере получения.

– Принято.

Агенты прослушали запись уже пять раз, и у многих сложилось вполне определенное мнение о том, кто такой объект «Горгулья».

– Ну что ж, – начал Слайд, – думаю, мы все поняли, что имеем дело с подставой на высшем уровне. Группе «Энигма» быть начеку и ловить каждое подобное послание, удвоить наблюдение за районом. Скалли, вы с Джорданом отвечаете за то, чтобы проследить путь этого парня в серой толстовке. Марк, Сара, работайте с ФБР, нужно узнать, кто этот чертов аноним и откуда он взялся! Ну а я пойду общаться со стариком Причардом. Крот в Белом доме – это нехило.

– Сэр, а как же я? – поднял руку Айванс. – Я тоже могу помочь.

– Ты стажер, Айванс, а тут дерьмо на самом верхнем этаже, уж извини, – сказал Слайд и увидел, как лицо Айванса помрачнело, – впрочем, если мы раскрутим это дело, я возьму тебя к себе на постоянную работу.

– Спасибо, сэр! – восхищенно пролепетал Айванс.

22 сентября 2078 г.

КНР, г. Пекин, квартал Чжуннаньхай

Резиденция генсека ЦК КПК

Ху «Паук» Ким плотоядно улыбался. Чоу Чан и Лю Цун смотрели на него с недоумением – они никогда не видели его в таком состоянии. Видимо, новости были либо очень хорошими, либо кровавыми. Они сидели на террасе втроем и пили вино.

– США свернут проект SDI, – отрапортовал он.

– Что? Как? – удивились члены высшего эшелона китайского политбюро.

– Да, вы не ослышались! Скоро Делавер выступит с этим заявлением для прессы, а потом законопроект будет принят в Сенате.

– Подождите-ка, – остановил его Чоу, – я даже могу представить, что эта истеричка согласилась, не знаю уж, как вы ее убедили… Но с чего вдруг Сенату голосовать за этот маразм?

– Вы меня недооцениваете, товарищ генеральный секретарь. Все будет так: Делавер проведет блестящую пресс-конференцию, на которой сообщит, что намеревается прекратить тратить деньги общества на ерунду и что пора подумать о будущем нации. Образование и здравоохранение отныне будут считаться приоритетом для бюджета США. Республиканцы практически единогласно поддержат своего президента, демократы, чтобы не считаться людоедами, тоже.

– Очень хитрый план, товарищ Ким, – съязвил Чоу, – половина Конгресса кормится от военных поставок. Плевать они хотели на репутацию, если страдают их экономические интересы.

– Вы просто меня не дослушали, товарищ генеральный секретарь! Мы поименно знаем тех, кто кормится от военных поставок. Части этих людей мы дадим взятки, и они согласятся. Есть еще большая часть так называемых «идейных», «ястребов» – это люди, которые не только участвуют в производстве военного оборудования, но и считают, что США должны быть самой продвинутой с технической точки зрения военной державой.

– И что с ними? – спросил Лю Цун, уже начиная понимать.

– А с ними будет следующее, – наставительно поднял палец Паук, – мы предложим им под соусом отказа от SDI увеличить производство межконтинентальных баллистических ядерных ракет через их фирмы. А для популистских целей от 5 до 10 процентов, высвобожденных от проекта SDI, будут направлены на больницы и школы.

– По-моему, вы заигрались, товарищ Ким, – строго сказал Чоу, – вам придется объяснить мне, каким образом увеличение производства ядерных ракет Cоединенными Штатами отвечает интересам Китая.

– В этом-то и заключается основная прелесть моего плана, – усмехнулся Ким, – как вам известно, ядерные ракеты – это очень сложная техника, огромное количество частей которой собираются разными частными компаниями. Сами боеголовки производятся правительством, а подавляющее большинство электроники изготавливается частниками. Две компании, которые принадлежат Китаю через подставных лиц, недавно выиграли тендер на производство «мозгов» ракеты и топливных элементов разгонной ступени.

– Неплохо, но неужели вы думаете, что ракеты не будут проходить испытания?

– Конечно, будут. И ракеты эти испытания пройдут, ведь «мозги» у них будут в полном порядке. За одним исключением… Начиная с 1 декабря 2081 года (когда все боевые испытания уже точно будут пройдены) в таймере ракет случится ошибка, которая даст о себе знать только в случае боевого вылета. В США отличаются боевой и учебный коды запуска. Благодаря этой ошибке время детонации сократится до 30 секунд после вылета из шахты. В случае начала ядерной войны США уничтожат себя сами, подорвав все шахты и нестационарные объекты, на которых будут храниться эти ракеты.

– Это больше похоже на план, – сказал Чоу, – но с чего вы взяли, что он сработает?

– Планирование с множеством подстраховок. Мои планы всегда работают, товарищ генеральный секретарь.

– Да, мне нравится! – заявил Лю. – Это будет последний гвоздь в крышку гроба США.

– Лю, ты себя слышишь? – удивленно посмотрел на него Чоу. – Посмотри на Австралию. Может, уже хватит гробов?

– Ну, это как получится, – возбужденно сказал Лю Цун.

– Кстати, об Австралии, – сказал Ким, – наши разведчики развлекались с данными спутников на досуге и нашли нулевого пациента и вероятный источник вируса: это была какая-то лаборатория на отшибе Канберры…

– Но… но это же очень важно! – воскликнул Чоу.

– Да?

– Конечно! Эту информацию немедленно нужно обнародовать. Слышите меня? Немедленно!

– Но… это скомпрометирует нашу разведку в той части…

– Неважно! Ху Ким, официально приказываю вам подготовить обращение ко всем странам мира относительно Австралии. Если кто-то сумеет пробраться в эту лабораторию и найти файлы создателей вируса, вакцину разработают очень быстро!

– Хорошо, как прикажете, – лицо Кима скривилось, похоже, он был раздосадован тем, что раскрыл эту информацию.

24 сентября 2078 г.

Австралия, г. Канберра

Трасса B52

Огромный бронированный грузовик КамАЗ задорно выпускал дым из выхлопной трубы и резво катил по трассе (трассой здесь называлась узкая двухполосная дорога) по направлению к цели. В нем сидели четыре человека в новейших костюмах химзащиты, таких, которые не стесняли движение.

– Нет, я просто не могу в это поверить! Выдернуть нас прямо сюда! Да еще после дебильной шутки Арамиса!

– Чубакка, прекрати! Мы обсуждали это уже сто раз!

– Двухнедельный отпуск! Я уже мысленно поглаживал одну барышню на Таити.

– Чубакка, заткнись! Тебе вообще небоевые выезды за пределы России запрещены.

– Нет, Ринго, не заткнусь! Потому что это возмутительно! Еще старик Конфуций говорил, что предательство от безысходности простить можно, а вот предательство тех, от кого зависит твоя жизнь, – нельзя.

– А вот Альбер Камю заявлял, что предателями часто считают тех, кто верен своим идеалам, – вальяжно сказал Голицын, потягиваясь.

– Нет, Арамис, против тебя я ничего не имею, ведь ты сдохнешь тут вместе с нами, а вот наше руководство… И вообще, какого черта ты такой спокойный?

– А чего мне волноваться? – спросил Голицын, и голос его стал серьезным. – Я позволяю тебе возмущаться, чтобы спустить пар. Твоему типу личности это полезно. А еще я понимаю, что ты не паникуешь, иначе бы отстранил тебя от задания. Просто тебе надо поворчать. Но если абстрагироваться от всех ужасов того места, где мы находимся, и посмотреть здраво, нам мало что угрожает. Эти костюмы не сможет прокусить и крокодил (а если я об этом говорю, значит, испытания проводились минимум с десятком крокодилов). Судя по собранным данным, вирус передается только через укус или соприкосновение слизистых. Так что если вы не собираетесь лобызаться с автоматонами, глаза ни у кого не побелеют, и мы спокойно вернемся домой…

– Как будто все так просто…

– Все довольно несложно. В Мексике, на мой взгляд, было посложнее.

Грузовик ехал по трассе, солнце разбрасывало свои лучи по всему горизонту, а австралийская природа представала в самом выгодном свете. Однако пасторальную картинку испортил зараженный человек, который выполз на середину дороги. Он нечленораздельно мычал и смотрел своими бельмами прямо на надвигающуюся махину грузовика. Вся его нижняя челюсть, которая мерно двигалась, была перемазана спекшейся кровью. Не затормозив, грузовик сбил несчастного и покатил дальше. Голова отлетела в кусты, а тело скатилось по пожухлой траве в овраг.

– Два балла, Мамед, – сообщил Арамис.

– Чего это два? – удивился Руслан. – Скорость не потерял – это раз, голову оторвал – это два, труп на дороге не остался – это три.

– Юшкой все стекло забрызгал – это минус один. Итог: два, – циничная забава была единственным развлечением отряда с тех пор, как их высадили прямо в грузовике в ста километрах от города в пустынном месте.

– Несправедливо, – заявил Мамед и включил дворники. До цели оставалось около двух километров.

– Несправедливо то, что данные об этой лаборатории были обнародованы китайцами, а мы тут таскаем каштаны из огня, – проворчал все еще обиженный Стас.

– Мы спасаем мир, джентльмены, – напомнил всем Арамис, – кстати, Чубакка, боюсь разочаровать тебя относительно Таити. Знаешь, где ты проведешь свой отпуск?

– Где? – напрягся Стас.

– В реабилитационном центре на Шпицбергене. И поглаживать там ты будешь отнюдь не женщин…

– Зачем это?

– Руководству нужна стопроцентная гарантия того, что мы не захватим с собой частичку вируса. И я их, кстати, в этом поддерживаю.

Под аккомпанемент стонов Чуйко грузовик приближался к въезду в штаб-квартиру «Дженетик Адвансментс». Металлические ворота были закрыты, но многотонный КамАЗ вынес их, даже не повредив кузов. Слегка притормозив, машина снова разогналась и въехала в главный вход, обрушив каменную надстройку над дверью.

– Выходим, – кратко приказал Арамис. Шутки кончились.

– На термосканере чисто, – сообщил Мамед.

– Очень странно, – нахмурился под маской Арамис. Его опасения подтвердились: из коридора раздался вой и шорох.

– Понятно. Термосканер на них не реагирует, – сказал Артем.

– Он просто плохо настроен. Вы забыли про то, что у этих красавцев пониженная температура тела? Ладно, будем работать по старинке, – начал Арамис, но его прервал громкий механический голос.

– Распознавание лиц невозможно. Бейджи отсутствуют. Назовите себя и цель вашего визита.

– Это еще что такое? – подпрыгнул Руслан.

– Система «умный дом», – съязвил Голицын.

– Наша цель – встреча с Дугласом Эйвери, – нашелся Артем.

– Доктор Эйвери в своем кабинете, но в его графике нет записи о встрече с вами.

– Я думаю, что в его графике вообще нет каких-либо пометок ближайшие недели две, – вступил в диалог Артем.

– Я не уполномочен разглашать подобную информацию, – ответил динамик в стене.

– Часть сотрудников исчезла, техобслуживание не производится. Если сложить два и два, можно прийти к определенному выводу.

– Да. Два плюс два равняется четырем. Как это относится к делу? – безапелляционно заявил динамик.

– Туповатый здесь «умный дом», – пробормотал Артем.

– Или кто-то выбирает туповатые аллегории, – сказал ему Голицын, затем обратился к динамику, – компьютер, анализ обстановки.

– Я не уполномочен принимать от вас приказы. Еще одна подобная выходка, и я обращаюсь в полицию, – отшил его динамик.

– Валяй, – согласился Голицын, – а пока полиция едет, прошу ответить на простой информационный запрос.

– Вызов в местное отделение полиции поступил. Если вы останетесь на месте, я готов ответить на ваши вопросы. В том случае если они содержат общедоступную информацию и не противоречат моим директивам.

– Отлично. В случае красного уровня угрозы, установленного правительством Австралии, кому ты подчиняешься?

– Продолжаю подчиняться руководству компании.

– Если руководство не дожило до наших дней или находится неизвестно где?

– Перехожу под юрисдикцию правительства Австралии.

– Если правительство прекратило свое существование?

– Перехожу под юрисдикцию местного полицейского ведомства.

– А если и с ними что-то случилось?

– На этот счет у меня нет директив.

– Хорошо, местная полиция обязана содействовать Интерполу, это предусмотрено межправительственными соглашениями и актами генеральной ассамблеи.

– Я знаю об этом.

– Таким образом, если мы получим официальное подтверждение наших полномочий от Интерпола, ты будешь нам содействовать?

– Я продолжаю подчиняться руководству компании. Доктор Эйвери находится в своем кабинете.

– И сколько он уже там находится?

– Я не уполномочен разглашать подобную информацию.

– Я не прошу тебя разглашать эту информацию. Проанализируй, сколько времени он находится без движения, воды и еды, состав воздуха, данные о температуре и сделай вывод.

– Доктор Эйвери не находится без движения. Заявленных вами датчиков у меня нет. Оснований предполагать, что с доктором Эйвери что-то случилось, у меня нет.

– Да, «умный дом» здесь действительно туповатый, – сдался Голицын.

– Оставайтесь на месте, полиция уже едет.

– Ты не получил от них подтверждения, железный идиот, потому что они все мертвы, – крикнул Руслан.

– Я блокирую все проходы. Ждите прибытия полиции.

– Как говорил великий Саймак, настал тот день, когда мы перехитрили сами себя, – выругался Стас.

– Что, сервопривод заело? – усмехнулся Артем, глядя, как электронный мозг пытается закрыть несуществующую дверь, разрушенную грузовиком. От двери остался только индикатор, мигающий красным и небольшая железная переборка, которая продвинулась на два сантиметра и застряла в каменном крошеве.

– Ладно, хватит терять время, – сказал Голицын и повел отряд вперед. Двух автоматонов пристрелили по дороге к лестнице, еще трех – на самой лестнице. Несколько раз попадались крысы, но они не могли прокусить укрепленные берцы отряда и безжалостно давились этими же берцами. Когда «умный дом» зафиксировал наличие у отряда оружия, он врубил сирену. Этим его возможности, к счастью для отряда, исчерпывались.

Доктора Эйвери нашли быстро – он основательно трансформировался и очень неприятно пах. Упокоив его выстрелом в голову, Голицын обыскал труп и нашел карточку доступа. Дальнейшее было делом техники – сервер со всей информацией нашли быстро, вставили в него считывающий прибор и стали ждать. Однако без неприятного сюрприза не обошлось: кто-то стер всю информацию о вирусе, скорее всего, сам Эйвери заметал следы. Пришлось выкорчевывать жесткие диски в надежде на то, что сотрудники норвежской лаборатории смогут считать удаленные данные. Этот факт сильно подпортил настроение команде, однако поделать ничего было нельзя. Погрузившись в КамАЗ, они отправились к точке, где их подобрал самолет, направляющийся к мысу Шпицберген.

Глава XII Novus ordo seclorum[75]

01 октября 2078 г.

США, г. Вашингтон, Белый дом

– Можем начинать, госпожа президент.

– Спасибо, Том. Добрый день, уважаемые дамы и господа! Я рада вас здесь видеть. Наша небольшая пресс-конференция будет посвящена очень важному вопросу.

Журналисты ведущих изданий, которых пригласили прямо в овальный кабинет, взяли диктофоны на изготовку. Никто не сообщил им, чему будет посвящена эта встреча. В пресс-релизе Белого дома было пространно указано – «социальные вопросы». Однако, учитывая само место встречи и тот факт, что приглашения получили всего сорок пять журналистов, указывали на то, что пресс-конференция будет посвящена крайне важным вопросам. А также на то, что ее нужно будет правильно осветить, иначе в следующий раз в число сорока пяти можно и не войти…

– Я занимаю этот пост уже довольно длительное время, – начала мысль Сандра, – и все свои свободные часы я посвящаю тому, чтобы придумать, как еще я могу улучшить жизнь простых американцев. Тех американцев, которые честно платят налоги и хотят лучшего будущего для своих детей! В последнее время я занималась анализом бюджета на ближайшие пять лет, который был недавно принят Сенатом. И знаете, что я обнаружила? По сравнению с предыдущей пятилеткой уровень расходов на образование и здравоохранение упал на пятнадцать процентов. А как вы думаете, где уровень расходов возрос?

Все молчали. Журналисты президентского пула считали, что это риторический вопрос, потому что ответ был очевиден. Но Сандра сделала ободряющий знак рукой и кивнула слушателям.

– Министерство обороны.

– Военные расходы.

– Оборонная промышленность, – раздались нестройные голоса.

– Совершенно верно! – улыбаясь, ответила Сандра. – Как вам известно, средний годовой военный бюджет на ближайшие пять лет, начиная с 2079 года, составляет около одного триллиона долларов США. Большая часть этих денег действительно идет на нужные проекты, как, например, модернизация флота и разработка истребителей восьмого поколения. Но есть один проект, наследие эпох Рейгана и Халксона[76]… В бюджете он не идет отдельной строкой, он смешан со статьей расходов под названием «разведывательные операции» и отнимает у нашей страны около 9 % военного бюджета. То есть, уважаемые дамы и господа, девяносто миллиардов долларов. Ежегодно.

Делавер сделала паузу и с удовольствием наблюдала за тем, как журналисты лихорадочно соображают, о чем идет речь. Она дала им достаточно подсказок. Наконец, у одного из них раскрылся рот и прояснился взгляд. Дрожащей рукой он направил диктофон в сторону Делавер и спросил:

– Вы… говорите о проекте SDI?

– Браво, Джек! – захлопала в ладоши Сандра. Она хорошо подготовилась к встрече и знала по имени всех журналистов.

Тут зал взорвался. У каждого появилось множество вопросов, и все хотели получить ответы немедленно. Томасу пришлось вмешаться и привести разгоряченных журналистов в чувство. Право первого вопроса перешло к Джеку как к самому догадливому.

– Госпожа Делавер, почему вы решили обнародовать данные о секретном проекте?

– О, Джек, все очень просто. Во-первых, его секретность сильно преувеличена, многие о нем знают уже давно. Я лишь подтверждаю всем известные факты. А во-вторых, необходимость в этой секретности совершенно отпала. Любому здравомыслящему человеку ясно, что ядерная война сейчас невозможна.

– Но как это связать с вашим же заявлением годичной давности о том, что вы намерены удвоить количество ядерных боеголовок?

– Несмотря ни на что, мы не должны забывать о безопасности нашей страны. Давно доказано, что ядерный паритет – наилучший способ сдерживания. В ядерной войне победителей не бывает, а SDI вовсе не является панацеей. Она может перехватить не более 50 % боеголовок с разделяющимися частями, что в условиях полномасштабного ядерного конфликта является совершенно незначительной цифрой.

– Есть ли у нас, как у русских, система гарантированного ответного удара?

– Безусловно, – не моргнув глазом, ответила Сандра.

Том нервно улыбнулся. Такой системы у США не было.

– А почему об этом не было сказано ранее? Ведь основной смысл подобной системы – информированность вероятных противников о ее наличии.

– Спросите об этом у нашего министра обороны. Возможно, она пока еще не доведена до ума, – с этими словами Сара смахнула со лба капельку пота. Пресс-конференция пошла по неприятному сценарию… Все-таки журналисты – сволочи, даже прикормленные. Спасла Делавер ее любимица – Нина Петрикофф из «Иммигрэнт ньюс».

– Госпожа Делавер, госпожа Делавер! Вопрос!

– Да, Нина?

– Вы сказали, что в результате отказа от этой программы высвободятся значительные средства. Куда они будут направлены?

– Отличный вопрос, Нина, спасибо! Точные цифры предстоит обсудить Сенату, если они согласятся с моим предложением, но я рекомендую увеличить расходы на образование, ведь подрастающие поколения – наше будущее! К тому же, по моим данным, в ряде штатов не хватает клиник и других институтов здравоохранения. Их число должно быть увеличено! Часть бюджета, разумеется, будет перераспределена на военные нужды.

– Как скоро эта инициатива будет рассмотрена в Конгрессе?

– Все документы уже находятся там. Думаю, в течение месяца эти поправки будут рассмотрены как Палатой представителей, так и Сенатом.

Провожая журналистов, Сандра мысленно хвалила себя. Она радовалась тому, что выполнила свое обещание и люди, которые на нее покушались, вскоре будут мертвы. Ей было глубоко наплевать на перераспределение бюджета, здравоохранение и ядерные боеголовки. Впрочем, это не совсем так. После второй встречи с удивительным мистером Вильямом она прониклась к ядерным боеголовкам странной симпатией…

03 октября 2078 г.

Швейцария, г. Муртен, Шато де Муртен

Штаб-квартира ордена иллюминатов

В зале заседаний царила крайне напряженная обстановка. С момента австралийской катастрофы прошел месяц, но руководителям ордена удалось встретиться только сейчас: весь месяц они напряженно работали и пытались удержать на плаву мировую экономику, которая сильно пошатнулась из-за того, что целый континент выключился из финансовых потоков. После того как русские воспользовались информацией китайцев и отправили все данные в лабораторию на Шпицберген, а местные ученые оповестили мир о том, что вакцина вскоре будет готова, все акции поползли вверх, а главам банков удалось немного поспать и собраться на экстренное совещание.

Самуил сверлил глазами Жака и Эндрю. Все остальные сидели, потупившись. За окном сгущались сумерки, атмосфера была гнетущей. Иллюминаты принципиально не пользовались электрическим освещением (древние традиции), и огонь от свечей оставлял пляшущие тени на их лицах…

– Господа, давайте подведем итоги… Такого провала наше братство не знало давно. Грандмастер Осборн при смерти, и самые выдающиеся технологии продления жизни не могут ему помочь. Медики говорят, что счет идет уже не на дни – на часы. Далее – из стремления помочь ему мы выставили себя идиотами перед русскими и попутно угробили целый континент…

– Но, мастер Самуил, технически его угробили не мы…

– Не надо оперировать подобными терминами, Жак. Кому, как не тебе, должен быть известен и понятен смысл слова «ответственность»… То, что произошло, – это наша вина и наша ответственность. Мы, конечно, хотели как лучше, но получили такой удар под дых, от которого сложно будет оправиться… Далее. Ситуация с Сандрой Делавер накалилась до предела. Надеюсь, сильно надеюсь, что следы первого покушения мы замели. Но было и второе, не одобренное на совещании. Я могу быть уверен, что мы здесь ни при чем?

Все синхронно закивали головами.

– Никто из нас не пошел бы против воли ордена, – сказал за всех Жак.

– Хорошо. Надеюсь, террористов выявят и повесят на них ответственность и за первое покушение. А причина наших бед проста, друзья мои, – невесело покачал головой Самуил, – мы заигрались в богов. Будучи всего лишь людьми…

– Браво, мастер Самуил, браво! – раздался голос из-за двери. – Отличная речь!

Брови Самуила поползли вверх. Если кому-то из охранников хватило наглости подслушать их разговор… Однако это были не охранники… Дверь распахнулась от удара ноги, и в зал вошли пять человек в масках, вооруженные пистолетами с глушителями. Затем один из них снял маску, обнажив уродливый шрам на бледной щеке.

– Кто вы, черт возьми, такие?

– Кто мы, не имеет значения, – сказал человек со шрамом, – меня вы, например, можете называть мистер Вильям. Гораздо важнее, кто вы.

– Боюсь, не совсем вас понимаю.

– Все вы прекрасно понимаете, мастер Самуил. Или мне лучше называть вас мистер Грэхем Пейдж, председатель совета директоров банка «Голдман Сакс»? Вы действительно заигрались, друзья мои. Заигрались в таинственность, во власть, вы – всего лишь группка стариков, которые думают, что управляют миром.

– Что вам надо?

– Для начала я хотел сообщить вам пренеприятнейшее известие – к несчастью, сорок минут назад в берлинской клинике скончался грандмастер Осборн, более известный как мистер Фабио Дель Нери, бывший руководитель банка «Барклиз», покинувший свой пост более двадцати лет назад. Увы, его подвело искусственное легкое. Небольшой засор вывел из строя аппарат, а неудачно перегрызенный мышью провод предотвратил срабатывание сигнализации.

– В берлинской клинике нет мышей, – закусив губу, сказал Самуил.

– Да? Тогда это впечатляющее невезение! – расхохотался мистер Вильям. – Но это еще не все. Помимо прочего я хочу сказать, что вы поразительные идиоты. Играть в повелителей мира, не позаботившись о достойной охране… Не пользоваться современными средствами связи… Класть все яйца в одну корзину. Вы действительно чувствовали себя всемогущими!

– Что вам надо? – повторил Самуил.

– Я думаю, вы и сами догадались. Можно сказать, это кара за Австралию… Честно говоря, даже предположить не мог, что это ваших рук дело… Конечно, до вас бы все равно докопались соответствующие органы, и такое бы не простили даже вам, банковским воротилам. Превратить Зеленый континент в континент автоматонов! С ума сойти можно. Я вам даже немного завидую.

– Вы сумасшедший.

– Разве? Я, во всяком случае, не организовывал покушения на президента США!

Самуил нервно оглянулся и посмотрел на Жака, но тот зачарованно наблюдал за незваным гостем.

– Впрочем, вру. Второе, нелепое, не имеющее шанса на успех покушение… Тут я приложил руку, не скрою. Но безопасности моей драгоценной Сандры Делавер ничего не угрожало! А вот вы, господа, реально собирались ее убить! Вы покусились на святое!

– А с чего вы взяли, что мы имеем отношение к покушению на Делавер? – Самуил смирился со своей судьбой, но пытливый ум хотел разгадать все до конца.

– Элементарно, Ватсон. Человек, последним псевдонимом которого было Арьен Карр, – убийца высочайшего класса, такие люди наперечет. Конечно, когда он засуетился, мы поняли, что что-то происходит. Ну а когда мы поставили прослушку в его чемодан, и он произнес слова «Джон Уилкс Бут», все сразу стало ясно. Кстати, покажите мне, пожалуйста, дебила, который решил использовать имя убийцы Линкольна в качестве кодового слова… Я хочу пожать ему руку. Не покажете? Ну ладно… Так вот, найти истинных заказчиков, то есть вас, после этого было проще простого. Именно так я понял, из кого состоит верхушка иллюминатов. До этого я, признаться, вообще сомневался в вашем существовании.

– Как все нелепо, – горько сказал Жак, закрыв ладонями лицо.

– И не говорите… Так вот, если честно, я не собирался вам мешать, мне было интересно, чем все кончится. В любом случае, моя организация сумела бы извлечь пользу из случившегося. И мы нашли наилучший выход.

– Какой же?

– Встретились с госпожой Делавер и предложили ей разобраться с заказчиками покушения. Гарантировать ей безопасность, так сказать…

– Послушайте, мистер Вильям, мы больше не собираемся совершать никаких покушений! – схватился за последнюю соломинку Самуил. – Вы прекрасно понимаете, что мы очень богатые люди. Мы могли бы договориться!

– Не могли бы, – прервал его человек со шрамом, – мне вовсе не нужны деньги. Все необходимые действия, которые можно было предпринять с помощью денег, уже предприняты. Ваша смерть принесет мне гораздо больше выгоды, чем ваша жизнь.

Самуил понурил голову.

– Веселее, Самуил, веселее, – подбодрил его мистер Вильям, устанавливая на штатив видеокамеру, – пусть на час, но вы стали грандмастером. О чем еще может мечтать настоящий иллюминат?

– Зачем вам камера?

– Я забыл сказать… Прежде чем вы отойдете в мир иной, вы должны сознаться в своих преступлениях на камеру. Мне же надо предоставить своей подружке Делавер доказательства!

– Я не буду ничего говорить, – сухо сказал Самуил.

– Еще как будете! Видите ли, вы заслужили степень грандмастера, потому что действительно мудрее своих товарищей. Вы не обзавелись семьей или потомством. А вот у всех находящихся здесь есть родственники. Мы насчитали шестьдесят пять человек. И клянусь вам всеми богами, я вырежу их всех до одного, если каждый из вас не произнесет признание на камеру. Более того, я веду аудиозапись того, что здесь происходит уже двадцать минут. Небольшое редактирование, и оно сойдет за доказательство. Только вот если вы будете выпендриваться, я его обнародую. А так видеоматериалы увидит только один человек – Сандра Делавер. Решайте сами, где быть вашим родственникам: скорбеть на ваших похоронах, получив наследство, или, будучи опозоренными, разделить вашу участь.

Самуил, недолго думая, шагнул к видеокамере и начал говорить:

– Меня зовут Грэхем Пейдж, я председатель совета директоров компании «Голдман Сакс» и член ордена иллюминатов. Я повинен в организации покушения на жизнь президента США Сандры Делавер…

– Не покушения, а двух покушений.

– Я повинен в организации двух покушений на жизнь президента США Сандры Делавер…

03 октября 2078 г.

Япония, г. Токио, район Фукагава

Полицейский микроавтобус был припаркован на улице Киёсуми дори в очень живописной части города. Сад Киёсуми, разбитый основателем компании «Митсубиси» в 1878–1885 году в юго-восточной части города, по праву считался одной из главных достопримечательностей Токио. Однако тех, кто сидел в микроавтобусе, мало интересовали деревья, цветы и камни. Их глаза напряженно всматривались в мониторы: на них транслировалась картинка с камер слежения шестнадцатого этажа здания, которое возвышалось напротив дивного сада. После операции в Мексике это здание было единственной зацепкой, единственной ниточкой к таинственному культу Кали.

Голицын, правда, вел себя отлично от своих подчиненных. Он сидел нога на ногу и попивал кофе из пластикового стаканчика, пока его команда следила за мониторами. Их шофер и партнер по линии Интерпола Мисимо Ода с отрешенным лицом наблюдал за тем, как качались на ветру деревья. Возможно, он даже медитировал.

– Все, последний клерк вышел, – подал голос Руслан, – на этаже больше никого нет.

– Половина двенадцатого! Вот же трудоголики! – восхитился Стас.

– Проверь тепловизором, – лениво сказал начальник.

– Проверяю… Что за черт? Тепловизор не может выцепить никаких сигнатур в западной части этажа.

– Как это? – оживился Голицын и наклонился к монитору.

– Мы поставили тепловизоры в двух местах, на соседнем здании и на вышке сотовой связи. Они на уровне шестнадцатого этажа. Должны работать.

– Может, неисправны?

– Нет, остальную часть они показывают нормально – вот кусок пятнадцатого этажа, вот – семнадцатого. Там никого нет.

– Скверно! С другой стороны, сразу понятно, куда идти. Но мне не нравится, что мы не знаем, какое количество человек будет нам противостоять. На остальной части этажа пусто?

– Да.

– Хорошо. Выдвигаемся. Чубакка, захвати все приборы сканирования.

– Есть.

– Господин Ода, – Голицын дотронулся до плеча полицейского. Тот едва вздрогнул, – прошу прощения за беспокойство, но нам пора выдвигаться. Вы обещали нам содействие в проходе до лифта.

– Все гражданские ушли, господин Го-ри-цин? – спросил Ода на ужасном английском. Фамилия русского спецназовца далась ему непросто.

– Да, господин Ода.

– В таком случае это честь для меня – помочь вам, – поклонившись и выпрямившись настолько, насколько позволяла кабина микроавтобуса, японец выскочил из передней двери и, дождавшись своих четверых коллег, поспешил ко входу в здание, на котором была выгравирована надпись: «戦争の女神»[77].

Когда пятеро вооруженных людей вошли в здание, охранник засуетился и даже вытащил пистолет. Ода подошел к нему и показал удостоверение, слегка поклонившись. Тот тоже слегка поклонился и, покачав головой, сказал что-то на своем шипящем наречии. Ода, также поклонившись, начал ему что-то доказывать. Тот вежливо слушал, прикладывал руку к сердцу, кланялся, но настойчиво качал головой.

– На этих расшаркиваниях мы потеряли уже две с половиной минуты, – недовольно сказал Голицын, посмотрев на свой хронометр, – такими темпами они тут до ночи кланяться друг другу будут.

– А можно я его пристрелю? – спросил Артем.

– Не по-христиански это, Ринго, не по-христиански, – сказал Голицын с таким видом, как будто от насилия его удерживали лишь религиозные нормы.

– Ликвидация объекта не рекомендуется. Помни первую заповедь. Она гласит – «не убий», – пронеслось в голове у Артема.

– Заткнись, Док. Мне обещали хороший юмор. Пока ни одной достойной шутки от тебя я не слышал, – подумал Артем.

– К сожалению, господин Александров, уровень вашего интеллекта не дотягивает до моего юмора.

Артем закатил глаза и решил не продолжать эту нелепую перепалку. К тому же действо возле поста охраны перешло во вторую фазу, Ода тряс перед лицом охранника какой-то бумажкой (вероятнее всего, ордером) и указывал на телефон. Тот долго качал головой, но все-таки взял телефонную трубку и набрал номер. Оба при этом не забывали кланяться друг другу с промежутком в пять секунд. Неясно, что сказали охраннику по телефону, но он, наконец, сдался и сделал приглашающий жест рукой.

Ода сказал Голицыну, что останется здесь, потому что дальнейшие действия – зона ответственности русского отряда. Тот без всякой иронии поклонился японскому коллеге, и вчетвером они заскочили в лифт.

– Все, господа, предельная концентрация. Мамед, отключай камеры, – сказал Голицын.

– Сделано.

– Как только мы вскроем дверь, сканирование во всех диапазонах.

– Есть.

Нужную дверь нашли сразу. Все остальные были стеклянными, деревянными или обычными металлическими. Эта – сейфовая, толщиной 12 миллиметров с кодовым замком. Руслан приладил к электронному замку машинку для взлома, Стас приготовил оборудование для сканирования, Голицын с Артемом достали оружие и встали по бокам от двери.

– Долго еще? – спросил Голицын.

– Арамис, две минуты, – ответил Руслан, – даже меньше.

– Всем приготовиться.

Индикатор на машинке мигнул зеленым, замок на двери щелкнул, и она открылась. Стас просунулся в щель со сканером и тепловизором.

– Здесь никого нет… Так… Включилась бесшумная сигнализация… Куда идет сигнал, отследить не могу… И еще какое-то устройство с таймером, вероятнее всего, бомба.

– Сколько у нас времени, понятно?

– Да, таймер отсчитывает пять минут.

– Хорошо. Я свяжусь с Одой, чтобы объявили полную эвакуацию здания. Ринго, найди главный сервер и начинай скачивать информацию, Мамед, попытайся найти бомбу и ее обезвредить, Чубакка, отследи, куда ушел тревожный сигнал. У нас две с половиной минуты. Выполнять!

Все быстро разбежались и начали работать. Голицын, сообщив японцу о непредвиденных обстоятельствах, стал помогать Руслану обшаривать стены и полы в комнате, где включился таймер. Стас развернул ноутбук, а Артем достал считывающее устройство и побежал к серверу.

– Две минуты. Ринго, что у тебя?

– Сервер нашел, информацию скачиваю.

– Что это за звук?

– Снимаю кожух. Если не будем успевать, выну жесткий диск.

– Помни, что, в отличие от Мексики, устройство нужно взять с собой. Эти стены не пропускают сигнал.

– Есть.

– Чубакка, как успехи?

– Сигнал шифрованный, идет через прокси-серверы. Впервые такое вижу в сигнализации.

– Работаем.

Еще минуту в эфире было слышно только напряженное сопение мужчин, выполняющих свою работу. Затем Голицын снова подал голос.

– Мы нашли бомбу. Ее не разрядить. Сворачиваемся. Ринго?

– Осталось сорок пять секунд.

– Забирай жесткий диск и уходим.

– Скорость закачки увеличивается. Осталось тридцать секунд.

– Общий отход. Немедленно уходим. Через две минуты здесь все влетит на воздух.

– Двадцать секунд!

– Твою мать, я, что, недостаточно ясно сказал?! Мамед, вызови лифт.

– Есть.

– Я успею!

Голицын, Ермолаев и Чуйко погрузились в лифт. На таймере обратного отсчета цифры менялись мгновенно: 1,50… 1,49… 1,48… Наконец в лифт запрыгнул Артем. Голицын стукнул по кнопке, и лифт помчался вниз.

– Какого черта?

– Я все успел, – широко улыбнулся Артем и вручил Голицыну устройство с данными.

– Если мы умрем, за ужином останешься без сладкого!

– Переживу.

– И без пива!

– Ну, папочка…

– Хватит болтать, осталось сорок секунд.

Сквозь огромный вестибюль они бежали, уже не тратя кислород на перепалку. Через пятнадцать секунд после того, как они выскочили из здания, весь шестнадцатый этаж взлетел на воздух. Часть семнадцатого этажа завалилась на освободившееся пространство. Здание сотряслось, но устояло. К товарищам подошел Ода, низко поклонился и сказал, что саперы уже едут. Голицын, ухмыльнувшись, предположил, что уже поздно. Затем Ода сообщил им, что удалось эвакуировать еще двоих заработавшихся офисных клерков. Таким образом, обнаружив бомбу, отряд спас несколько жизней. Голицын заверил его, что именно для этого они и приехали – уничтожать террористов. К месту уже подъехали автомобили пожарных, саперов, экипаж скорой помощи и патрульная машина местной полиции. Оставив Мисимо координировать работу всех служб, отряд «Слепень» загрузил свое оборудование в автомобиль, и их машина затерялась на улицах большого японского города.

04 октября 2078 г.

Япония, г. Токио, квартал Роппонги

Еще со времен присутствия американского военного контингента в Токио, квартал Роппонги зарекомендовал себя как центр развлечения «гайдзинов» – белых варваров, не-японцев. Именно там группа, ожидавшая дальнейших приказаний, и решила базироваться. Этим вечером они сидели в «Хард Рок кафе». Руслан и Артем с аппетитом пожирали бургеры, а Стас, приговаривая, что бургеры – для геев, вцепился зубами в стейк с кровью. Они ждали Голицына, который проводил сеанс связи с руководством в туалете этого заведения.

Ждать пришлось недолго. По лицу шефа сразу стало понятно, что что-то не так.

– В общем и целом скатались мы зря. Считайте, что это был отпуск после Австралии.

– Отпуск? – возмутился с набитым ртом Стас. – Мы чуть на воздух не взлетели!

– Ну не взлетели же! – пожал плечами Голицын, заказывая себе салат через компьютер, вмонтированный в стол.

– Так что сказали-то? – вмешался Артем.

– В общем, в тех данных, что мы скачали, никаких зацепок относительно текущего местоположения этих ублюдков не обнаружено. Там есть куча удивительнейших сведений, которые возможно будут представлять интерес для историков, лет через семьдесят пять.

– Почему через семьдесят пять?

– Потому что всю эту информацию немедленно засекретили и отправили в архивы.

– То есть мы не можем с ней ознакомиться?

– Мы можем. У нас есть допуск. Но это знакомство будет носить скорее теоретическую, нежели практическую цель. Мне лично гораздо интереснее новость о том, что кучу высокопоставленных банкиров нашли расстрелянными из пистолетов в Швейцарии, а одному – вообще отрезали голову. Об этом гудит весь интернет. А что там произошло в начале XVII века, и кто спонсировал проект Гитлера «Фау» – какая теперь разница?

– Они существовали в XVII веке?!

– Гитлера?!!

– Вижу, вас зацепило.

– А вас нет?

– Меня, естественно, тоже. Просто не хотелось торчать в архиве в одиночестве. Когда вернемся домой – а за нами уже выслали самолет, – можете пойти в архив со мной.

– Что будем делать дальше?

– Пока не знаю. Отдыхаем неделю, потом физподготовка и очередное задание. Найдут, что нам подкинуть, уж не сомневайтесь!

– А как же эти выродки?

– Пока недостаточно информации для каких-либо действий. Будем надеяться, мы еще на них наткнемся.

– Или нет…

– Или нет, – согласился Голицын и принялся поглощать салат, который выплыл из-под стола.

Что же до Артема, он уже точно решил, как проведет ближайшую неделю. Парень нутром чуял, что ему еще придется встретиться с представителями этого культа. А чем больше информации о враге тебе известно, тем лучше ты подготовлен.

01 ноября 2078 г.

Место неизвестно

Настоятель смотрел на свою паству и улыбался. Сорок человек сидели и внимательно смотрели на него, жадно ловили каждое слово, каждый звук, который доносился из его уст. Он был их абсолютным властелином, он обладал их душами. Обычно стройный ряд его мыслей был нарушен осознанием происходящего. В нем взыграло доселе неведомое тщеславие. И было от чего! Все, что происходило до этого года, было одной сплошной неудачей! Как можно было профукать Вторую мировую войну? Как можно было сдать назад во время Карибского кризиса? Как можно было не воспользоваться бардаком в России в тридцатых годах XXI века? А разгадка была проста – страх…

Все, в том числе и он, боялись! Боялись потерять все. Власть. Деньги. Преклонение рядовых членов ордена. Забыв о целях, сформулированных еще в Викторианскую эпоху. Разжирели. Обабились. И вот результат: ему приходится вести хитроумные интриги в условиях постиндустриального общества. Насколько все это было бы легче в шестидесятых годах двадцатого века! Впрочем, он справится. Даже неизвестный спецназ, который сел ему на хвост, не сможет помешать. Став лучшим другом Делавер и имея агентов влияния во всех ключевых странах мира, великий настоятель изменит мир навсегда.

– Братья мои, прошу вас встать с колен. Я хотел бы подвести некоторые итоги. Начну с плохих новостей: к сожалению, некие предприимчивые разведчики напали на ряд наших баз. Вы все уже знаете, что мы лишились операционных центров в Казани, Мехико и Токио. Больше двадцати наших братьев убиты. Они отдали свои жизни в борьбе за правое дело. Конечно, мы должны за них отомстить. И лучшей местью будет завершение нашей миссии. И завершение нашей миссии возможно уже при вашей жизни! Мы начали реорганизацию недавно, пять лет назад. Но за это время с вашей, братья мои, помощью мы добились огромных успехов. Лунный городок, Австралия, братство иллюминатов. Вскоре, истинно глаголю вам, Индия и Пакистан обменяются ядерными ударами. Ну а всемирная ядерная война случится не позже, чем через два года.

Все одобрительно закивали. Настоятель смотрел на них, когда они расходились. Какая же пропасть лежит между ним и этими послушными существами. Роль личности в истории огромна, он был в этом уверен. И он станет самой главной личностью в истории человечества, пусть об этом уже будет некому слагать легенды.

Он остался в комнате совершенно один. Заперев дверь, продолжил предаваться мечтаниям. Он представлял, как редкие выжившие будут славить его имя, создавать памятники. Если бы его преступления раскрылись, скорее всего, он бы стал самым ненавидимым человеком в истории. Но такая возможность даже не приходила ему в голову.

Посмотревшись в зеркало, он потер свой древний шрам. Три года максимум – и мир станет пеплом. Если миру повезет, он переродится, и выжившие построят дивный новый мир. Ну а нет, значит, нет. Значит, все заслуженно. И все нити в руках держит он, мудрейший из смертных.

Самодовольно улыбнувшись, он вновь посмотрел в зеркало. Позади себя он увидел колонну с водруженным на нее прозрачным куполом, в котором находилась Богиня. Ее спокойные глаза смотрели прямо ему в душу. Кровь все так же сочилась с кончика меча и капала в пластиковую емкость. Она, казалось, спрашивала его: «А не слишком ли ты много ставишь себе в заслугу, смертный? Да, ты неплохо справляешься, но обстоятельства тебе благоприятствуют…»

Улыбка исчезла с лица настоятеля. Богиня имела над ним власть во сто крат большую, чем он над своими подчиненными. Он рухнул на колени и, извиваясь по-змеиному, пополз к ней. Обняв колонну, он начал вымаливать прощение за все свои недочеты. Наконец, утерев слезы, он достал пластиковую емкость и перелил набравшуюся кровь в чашу. Осушив ее одним глотком, он вернул все предметы на свои места. В голове его молотом били слова, сказанные хлестким женским голосом: «Не подведи!»

01 ноября 2078 г.

Сводка новостей международных

информационных порталов

– L’ENQUÊTE EST ABANDONNÉE![78] Спустя почти месяц после загадочного убийства пятнадцати человек в городе Муртен виновники так и не были найдены. Ни спецслужбы Швейцарии и США, ни Интерпол, ни тем более местная полиция так и не смогли очертить круг подозреваемых по этому делу. Курс доллара после этого происшествия (напомним, что шестеро убитых были главами крупнейших банков США, а еще один – вторым лицом Федеральной резервной системы) вошел в крутое пике и не может остановиться до сих пор. Да, это немного облегчит жизнь американским производителям, но много ли товаров сейчас производят США? А экспортируют? Обвал на бирже продолжается, сотни тысяч людей лишились работы, миллионы – своих инвестиций. А теперь к главной новости дня…

Swissworld.org, CS[79]

– BOSTON IN FIRE![80] Больше двухсот тысяч человек вышли на улицы Бостона, что составляет примерно четверть жителей города. Уже начались строительство баррикад, поджоги и мародерство. К протестам присоединились студенты Гарвардского университетов и Массачусетского технологического института, будущая интеллектуальная элита нации. Недовольство вызвано разными факторами, основные претензии высказываются к экономическому сектору, который так и не оправился от смерти владельцев нескольких банков. Зачем нам регулятор в виде ФРС США, спрашивают люди, если смерть пяти человек ведет к обрушению банковской системы? А вот молодежь волнует другое: в распоряжение студентов MIT[81] попали шокирующие данные со взломанной почты заместителя министра обороны. Оказывается, большая часть средств от отмены проекта SDI направлена на строительство новых межконтинентальных баллистических ракет. Студенты называют это вопиющей нелепостью и чуть ли не предательством родины. По слухам, замминистра обороны уже подал прошение об отставке. От официальных комментариев министерство обороны и Белый дом воздержались. Америка давно не видела таких масштабных протестов. Чем ответит правительство? По последним данным, в район Бостона переброшены войска, которые берут город в кольцо. Мы, со своей стороны, выступаем против эскалации конфликта и призываем все стороны к мирному разрешению вопроса. Но главная новость этого дня еще впереди!

America’s independent media project, USA

– «АРХАНГЕЛ» ПОБЕЖДЕН!!! Наконец-то в череде пессимистических событий – лучшая новость за последний год! Команда выдающихся ученых под руководством биолога из США Росса Митчелла в рекордно короткие сроки сумела разработать вакцину от ужасного вируса «Архангел», который выкосил половину Зеленого континента. Прорыв был сделан еще пять дней назад, но не опробован на человеке. Транспортным самолетом контейнеры с антидотом были переправлены в известные анклавы на территории Австралии. Вакцина эффективна на 100 %. Она разделывается с автоматонами буквально за 10 секунд при инъекции (в любую часть тела), а укус таких существ больше не является заразным для человека. Так или иначе блокада Австралии снята не будет в течение полугода. Ученые говорят о том, что из-за искусственной природы вирус не способен к мутации, но должен быть полностью побежден на всем континенте. Как бы то ни было, биологическая опасность миру больше не грозит, и это действительно отличная новость! Кстати, по сообщениям минздрава России, прием вакцины от «Архангела» не только предотвратит и так минимальный шанс заражения, но и сильно поможет престарелым гражданам: она чудодейственным образом регенерирует ткани и улучшает работу головного мозга. Вот такой вот приятный побочный эффект! Перейдем к другим новостям… Курс доллара к рублю достиг рекордного минимума за последние десять лет и составляет 11 рублей 63 копейки, евро, наоборот, на подъеме – 25 рублей ровно…

Русская служба новостей, Россия

Глава XIII Счастливого Рождества

01 декабря 2078 г.

США, штат Иллинойс, г. Чикаго

Конференция журнала «Bulletin of the Atomic Scientists»

Часы Судного дня стояли на постаменте и были накрыты бархатным покрывалом. До начала ежегодной конференции оставался еще час. Андреас Оокле подышал на очки, протер их уголком покрывала и задумчиво посмотрел на суетившихся официантов, которые расставляли блюда с канапе и напитки для предстоящего фуршета. Андреасу было особо нечем заняться, поэтому он расслаблялся и пытался структурировать свои мысли. Он никогда не писал себе речей, все его публичные выступления шли «по наитию».

За неделю до конференции произошло немыслимое. За господином Оокле прилетел черный вертолет и забрал его прямо в Вашингтон. Выйдя на вечнозеленую лужайку возле Белого дома, Андреас и предположить не мог, чем все обернется. Его вежливо сопроводили в одну из комнат этого особняка и оставили в одиночестве. Через десять минут Андреас начал нервничать – к нему так никто и не пришел. Спустя еще какое-то время в кабинет зашел чернокожий человек, протянул ему руку и назвался Джейсоном, ассистентом госпожи президента. Между ними состоялся странный диалог:

– Зачем меня сюда привезли, мистер?..

– Джейсон, зовите меня просто Джейсон… Нам с вами нужно обсудить одну вещь.

– Какую же?

– Буду краток. Через неделю пройдет конференция вашего журнала, на которой вы будете… проводить… манипуляции с часами, как вы это обычно делаете.

– Все верно.

– Рискну предположить, что минутная стрелка передвинется ближе к двенадцати часам.

– Вообще-то я не могу оглашать этого до конференции…

– Конечно же, не можете. Но мне, по секрету, можете, – широко улыбнулся Джейсон.

– Да, в результате совещания с коллегами было принято решение передвинуть стрелку на одну минуту.

– Слава богу… Слава богу…

– О чем вы?

– Мои аналитики не совсем бестолковы. Они предсказали ваше решение… С точностью до минуты, – ассистент произнес последние слова с нажимом, словно приглашая собеседника порадоваться удачному каламбуру. Однако собеседник лишь настороженно его разглядывал.

– Послушайте, если вы привезли меня для этого… Можно было обсудить все по телефону, у меня много дел.

– Я собственно не перешел к самой важной части разговора – моей просьбе.

– Просьбе?

– Именно. Я бы хотел попросить вас… не передвигать стрелку.

– Что? – физик захлопал глазами от удивления. – Почему?

– Видите ли, ваш… сабантуйчик… привлекает очень много внимания. Например, интернет-трансляцию прошлой конференции посмотрело больше пятисот миллионов человек, двести миллионов – в прямом эфире. Половина этих просмотров – из США.

– Я все еще не понимаю…

– Если вы передвинете стрелку ближе к полуночи, это очень негативно скажется на нашем имидже.

– Мы делали это уже десятки раз.

– Есть разница! – шутливо покачал головой Джейсон. – Всегда в этом передвижении были виноваты другие страны – безумные СССР и Северная Корея, мрачные Ливия и Пакистан. Сейчас же, когда в единственном реальном месте приложения ядерных арсеналов, районе Кашмир, находятся войска миротворцев и не слышно ни одного выстрела, а Китай с Россией занимаются своими делами, у такого жеста, – Том очертил пальцем движение стрелки к полуночи, – может быть лишь одна трактовка…

– Вы совершенно правы, мы ее и не скрываем.

– Эта трактовка недопустима. США не могут быть агрессором. Никогда.

– Скажите, вы давно слышали речи вашего президента?

– Я их вычитываю.

– Тогда вы не можете не понимать, что этой агрессивной военной риторике должен прийти конец. Сначала Делавер заявляет о выходе из договора СНВ, затем происходит утечка из министерства обороны относительно перенаправления средств SDI… Жестокое подавление беспорядков в Бостоне…

– Мне все это известно, мистер Оокле. Я просто прошу вас не усугублять.

– Я не вижу ни одной причины, по которой мне стоит отказаться от своих намерений. За все время существования журнала ни разу – ни разу!!! – нам не поступало таких вопиющих требований.

– Мы можем вас закрыть.

– Мы найдем частных спонсоров.

– Мы сделаем так, что не найдете.

– Я выйду к прессе!

– Да кто вам поверит? Сумасшедший физик-ядерщик, обвиняющий правительство в том, что закрыли его непродающийся журнал? Единственный смысл существования всего этого дерьма – в вашей показухе с часами. И эта показуха должна нести свою основную функцию – служить людям.

– Именно этим мы и занимаемся. Мы служим людям, а не шайке политиканов! Интересно, а сама Делавер в курсе, что вы мне тут предлагаете? Или она все это и придумала?

– Госпожа президент не в курсе. У нее много работы, приходится принимать какие-то решения самостоятельно…

– Хреновые же вы решения принимаете.

– Подумайте о том, что я сказал, мистер Оокле, – смягчил тон Джейсон, – если вы пойдете нам навстречу, у меня есть кое-какие мысли относительно увеличения вашего финансирования.

– Отвезите меня обратно.

– Конечно. Просто подумайте о том, что я сказал.

После того как физик вышел, пылая гневом, Джейсон отвернулся, чтобы не расхохотаться. Он был уверен, что дерзкий ученый не преминет вставить еще пару шпилек в филейную часть США во время своего выступления. А то и напрямую обвинит во всем Делавер. Джейсон был удивительно успешным человеком. Он всего добился самостоятельно – ради того, чтобы осуществить свои цели, был готов на все – даже делить ложе с отвратительной похотливой сукой, которая по недоразумению заняла пост президента. Правда, ложе было занято этим ублюдком-секретарем. Но это неважно. Стратегическое мышление подсказывало ему, что долго так продолжаться не будет. Пожалуй, в области стратегического мышления он уступал только одному человеку, своему непосредственному начальнику. Настоятелю.

02 декабря 2078 г.

Из отчета министерства обороны России

Гриф «Совершенно секретно»

Извлечения

Доклад относительно реализации Приказа № 1402-П78 (Модернизация системы «Периметр»)

<Часть 1 – утвержденное обоснование модернизации комплекса> Согласно утвержденной схеме модернизации Системы, потенциал обороноспособности страны от ядерного удара вырастет до 83 (восьмидесяти трех) % (в случае нанесения удара одним вероятным противником) и 55 (пятидесяти пяти) % (в случае нанесения удара двумя ВП одновременно) в течение 5 (пяти) лет. При надлежащем финансировании разработок в области лазерного оружия и сверхзвуковых ЗРК, такой потенциал вырастет до 98 (девяноста восьми) % и 81 (восьмидесяти одного) % соответственно в течение 15 (пятнадцати) лет…

…Таким образом, существует шанс создания эффективного «ядерного зонта» над Россией с реальной возможностью предотвращения поражения до ¾ (трех четвертей) территории страны при полном задействовании ядерного арсенала одним из вероятных противников (США, Китай) в течение пятнадцати лет. Атака при полном задействовании ядерного арсенала любой другой страной, обладающей ядерным оружием (Великобритания, Индия, Пакистан, Франция, Израиль, Иран, Корея), сможет быть полностью отражена уже через три года…

<Часть 2 – Принятые меры> …меры приняты, согласно утвержденному приказу. Восстановлено дежурство 2 (двух) загоризонтных РЛС (Якутия, пос. Дальний; Калининградская область, пос. Пикник); добавлен 1 (один) авиационный командный пункт на базе самолета ДРЛОУ А-84 «Агат» (место базирования – аэродром «Ферреро», Московская область); удвоено финансирование разработки объектов «КОРГИ-19» и «Долото»; 47 (сорок семь) % станций перехвата МБР дооснащены ЛПК[82] «Соболиный глаз»; на орбиту выведено 4 (четыре) спутника связи с ЛПК «Соболиный глаз».

<Часть 3 – Текущие проблемы> Основные проблемы, с которыми столкнулись инженеры и подрядчики:

1) невозможность проектирования беспилотных истребителей, способных сбивать МБР в стратосфере в указанные сроки, – большое количество вопросов, требующих нестандартных технических решений;

2) большая уязвимость ряда объектов из-за помех, возникающих в результате мер РЭБ[83] вероятных противников;

3) непредвиденное удорожание разработки объектов «КОРГИ-19» и «Долото» в связи с изменением технического задания…

В заключение стоит отметить, что в США вскоре будет завершен проект межконтинентальной баллистической ракеты под кодовым названием «Отец-основатель», основным ее свойством является маскировка разделяющихся частей боеголовки в соответствии с последними требованиями технологии «Стелс». Если данная МБР существенно превосходит имеющиеся аналоги, прогноз в части 4 настоящего отчета будет требовать уточнения.

<Часть 4 – Уточненный прогноз> Несмотря на возникшие проблемы, модернизация Системы проходит с опережением графика. В случае отсутствия введения в эксплуатацию существенно улучшенных МБР со стороны вероятных противников Россия будет готова к перехвату не менее 98 (девяноста восьми) % боеголовок со стороны США или Китая уже через 13 (тринадцать) лет.

<Часть 5 – Рекомендации> Рекомендую увеличить финансирование всех соответствующих разработок в соответствии с Приложением № 2 <изъято из отчета>.

Мин. обороны Ростовцев

РЕЗОЛЮЦИЯ МИНИСТЕРСТВА ФИНАНСОВ: Дополнительных денег на оборонную промышленность выделить не можем. Вариант – увеличение финансирования за счет снижения расходов объекта «Парадокс».

Мин. финансов Налимов

РЕЗОЛЮЦИЯ ПРЕЗИДЕНТА РФ: В результате проведенных консультаций с ответственными лицами было принято следующее решение: Объект «Парадокс» является приоритетным. Перенаправление финансирования объекта недопустимо. Направить средства в размере <изъято из отчета> из стабилизационного фонда РФ на разработку проектов «КОРГИ-19» и «Долото», а также выделить гранты 7 ВУЗам страны, готовящим военных инженеров (ответственные за распределение – министр финансов Налимов, министр высоких технологий Схимников). Остальные действия производить в строгом соответствии с бюджетом и планом. Всех, чьи действия привели к ускорению работ без потери качества, представить к государственной награде (ответственный – министр обороны Ростовцев).

25 декабря 2078 г.

США, г. Даллас

Крыша отеля «Интерстейт»

– Выкидывай его через ограждение, надоел!

– Как можно, Арамис? Живой же человек…

– Толку от него все равно ни на цент. А мне обещали информацию, Сэм!

Двое в темном камуфляже стояли на крыше высотного здания, дул сильный ветер. Один из них держал за грудки лысого мужчину в смокинге. От самого края крыши их отделял лишь небольшой металлический поручень. Лысый мужчина печально смотрел вниз, а в его голове происходил подсчет шансов. В результате благоразумие взяло верх.

– Окей, окей, я скажу… Вокзал Мокингбёрд, ячейка 58С. Код – 0885.

– Вот так бы сразу! – сказал с улыбкой Арамис и жестом велел напарнику отпустить жертву. Жертва шумно выдохнула.

– Уходим, босс? – спросил Голицына Артем.

– Парни, все слышали? – осведомился Голицын, бережно приглаживая плечи на смокинге Сэма.

– Да, уже еду, – раздался голос Руслана в наушнике, – вас заберет Чубакка.

– Надеюсь, он взял машину получше, чем ты?

– Чем тебе плох мой Рено?

– Если не вдаваться в детали, всем… А вы куда, уважаемый?

– Так я, это… – Сэм указал трясущимся пальцем на пожарный выход к лестнице.

– Нет, нет-нет… Понимаете, друг мой, нам нужно немножко времени, – Голицын ласково повел Сэма к парапету. Тот на ватных ногах последовал за ним. Медленно и нежно Голицын достал наручники и пристегнул его к поручню. После этого он обыскал его, достал мобильный телефон и выкинул с крыши.

– Но, но я же тут замерзну! – плаксиво пожаловался смокинг.

– Ну что вы, разве ж мы вас здесь оставим? То есть оставим, конечно, но обязательно предупредим швейцара о том, что какой-то сумасшедший пристегнул себя наручниками к ограждению. И… кстати, счастливого Рождества! Все, Ринго, марш, марш!

Выскочив на улицу, они начали осматриваться. К подъезду подкатил новенький блестящий Ситроен. Голицын закатил глаза и схватился за ручку. Уже в машине он начал ворчать:

– Откуда такая любовь к французскому автопрому? Мы же в Америке, черт вас дери! Что мешало взять Форд, Додж, Шевроле?

– Что было, то и взял, Арамис.

– А ты уверен, что это хтоническое недоразумение довезет нас до места высадки?

– Конечно.

– Кстати, босс, – вмешался в разговор Артем, – ты забыл сказать швейцару о том, что мы оставили бедолагу Сэма на крыше.

– И правда! Вы меня сбили со своими Рено и Ситроенами. Не будем же возвращаться?

– Я позвоню?

– Тебя отследят. Стой, видишь видеофонный автомат?

– Да.

– Где камеры?

– Там… Там… И вон там.

– Машину не видно?

– Вроде нет.

– Протанцуй до видеофона так, чтобы твое лицо не видели. Номер на визитке.

– Хорошо.

– Мамед, как дела?

– Подхожу к камере хранения…

– Отлично, держи в курсе.

– Ячейку нашел. Ввожу код… Сработало. Пакет у меня.

– Встречаемся в точке Гамма.

– Ты в курсе, что это итальянский ресторан?

– Мне уже все равно… Поехали.

Спустя тридцать минут они уже поедали вкуснейшую пиццу в ресторане «Франческо». Пакет для начальства был передан связному. Ни один из бойцов не знал, что находилось в нем, но это было неважно. Миссия выполнена. Подняв бокал с вином, Голицын произнес:

– Друзья… Вопреки всем моим ожиданиям, мы превратились в отличную команду. Я очень рад видеть, что у вас появились зачатки нестандартного мышления. Что же до ваших физических и психических кондиций, то они всегда были в полном порядке. Тем не менее, у меня есть смутное ощущение, что этот праздник – один из последних, которые мы встречаем все вместе. Множество событий указывают нам на то, что вскоре мир сильно изменится и, я боюсь, не в лучшую сторону… Так давайте же отпразднуем это Рождество хорошенечко!

– Урррра!!! – голоса и бокалы зазвенели одновременно.

– Вот французское вино, в отличие от машин, я люблю! – подытожил Голицын.

02 января 2079 г.

США, г. Лэнгли, штаб-квартира ЦРУ

– Меня зовут Слайд. Джеймс Слайд… Слайд. Джеймс Слайд, – одной рукой поправляя воображаемую бабочку на рубашке, а другой наливая кофе, приговаривал Джим. Естественно, в результате таких манипуляций, а также хронического недосыпа, добрая половина кружки оказалась на брюках. Грязно выругавшись, Слайд побежал в туалет, а по возвращении обнаружил своего верного оруженосца Айванса.

– Я же тебя отпустил до пятого! Ты и так работал все рождественские праздники…

– Именно поэтому я и пришел, сэр! Не мог же я пропустить то, ради чего работал все праздники!

Слайд махнул на него рукой. Парень заслужил свой статус старшего стажера на все сто процентов. Именно он обнаружил крота в Белом доме. Ну а сегодня был великий день: крот назначил сеанс связи с центром именно на 2 января. Сеанс должен был состояться в пять вечера, и поэтому сейчас, в десять часов утра, все управление контрразведки стояло на ушах.

Все необходимые меры были предприняты. Каждый видеофон в Джорджтауне и окрестностях был под наблюдением, четыре группы захвата дежурили по периметру района. Ровно в 16:58 к видеофону возле Эм Стрит подбежал человек в серой толстовке с капюшоном. Объект старательно скрывался от всех известных ему камер, но он и понятия не имел, что на него направлено гораздо больше объективов, чем обычно.

– Никому не двигаться, ждем, пока этот сукин сын не поговорит… Вы смогли зафиксировать лицо? – сказал в рацию Слайд. Его ноздри раздувались, инстинкт охотника заставлял сердце биться чаще. Пусть даже его часть охоты заключалась в просиживании штанов в микроавтобусе.

– Да, сэр. Идет распознавание… Займет некоторое время, он в черных очках.

– Что он делает?

– Подключает шифратор. Сейчас начнет дозваниваться.

– Звук есть?

– Да, подключаю… Твою ж мать!

– Смоллинг, еще раз допустишь обращение не по уставу, я тебя вышвырну.

– Простите, сэр.

– Что случилось?

– Личность идентифицирована.

– И? Кто он?.. Господи Иисусе!

Глава XIV Отцовский инстинкт

03 января 2079 г.

США, г. Вашингтон

– Совершенно очевидно, что это ошибка! – Делавер потрясывало от волнения. Она шла по длинному коридору местного офиса ЦРУ. Тот становился все более пологим и вел вниз, к камерам заключения.

– Никакой ошибки здесь нет, госпожа президент. У нас неопровержимые доказательства того, что ваш пресс-секретарь Томас – агент китайской разведки, – еле поспевая за ней, говорил директор ЦРУ Причард, – я не удивлюсь, если он приложил руку к организации покушений на вашу жизнь.

– Он не имеет к этому отношения. Я знаю все о тех, кто пытался меня убить.

– Откуда? – опешил Причард.

– Неважно, – быстро исправилась Сандра, – мы сейчас вообще не об этом! Вы предъявили моему секретарю нелепейшие обвинения!

– Говорю же вам, у нас есть доказательства.

– Плевать я хотела на ваши доказательства, я хочу посмотреть ему в глаза.

– Вам сейчас представится такая возможность.

Переругиваясь, они дошли до двери. Джо Причард приложил к сканеру палец, замок щелкнул, и они пошли дальше. Спустя десять метров процедура повторилась, и глава государства вместе с главой ЦРУ вошли в небольшую комнату, часть которой была огорожена оргстеклом с «умной» тонировкой.

– Госпожа президент, я очень прошу вас собраться!

– Как я могу собраться, когда…

– Мэм… Вы хотите узнать правду или продолжать обманываться?!

– Я… хочу узнать правду, – после длительной паузы промолвила Делавер.

– Очень хорошо. Тогда слушайте внимательно. Вы хорошо знаете язык его тела…

– Что вы себе позволяете?! – вспыхнула Сандра.

– Я говорю о том, что вы часто играете с ним в покер, – Причард посмотрел на нее исподлобья, – а следовательно, знаете, как он себя ведет, когда врет.

– Ах, вы об этом…

– Именно.

– Да, когда он врет, он почесывает левую бровь.

– Совершенно верно. Я могу представить вам исчерпывающие доказательства прямо сейчас, но хочу, чтобы вы убедились во всем сами.

– Что мне нужно сделать?

– Начните с ним разговаривать. Как обычно… Посочувствуйте ему. Когда он перестанет оправдываться и немного расслабится, резко скажите ему: «Я знаю, что ты работаешь на Ху Кима, не ври мне». Держите наушник, я буду подсказывать вам, как вести допрос.

– Хорошо, – с этими словами Делавер вставила его в ухо.

– Вы готовы, госпожа президент?

– Да.

Причард взмахнул рукой, и Делавер зашла в помещение. Том поднял на нее красные глаза. Было видно, что он не спал всю ночь. Криво ухмыльнувшись, он по привычке попробовал встать, но не смог – его пояс был пристегнут к стулу. Руки Тома лежали на коленях.

– Здравствуйте, госпожа президент.

– Привет, Том. Как ты?

– Не очень, учитывая тяжесть предъявленных обвинений.

– Причард не посвятил меня в детали. Просто сказал, что ты обвиняешься в государственной измене.

– Мне всегда не нравился этот Причард, – Том наклонился ближе к ней и перешел на шепот, – Сандра, вытащи меня отсюда. Все эти обвинения – ерунда собачья.

– Возможно, но Причард говорит, что у него есть неопровержимые доказательства.

– Ничего у него нет, иначе он бы не допустил твоего прихода.

– Я надеюсь. Но скажи мне, что ты делал у этой долбаной видеофонной будки.

– Я бегал, ты же знаешь! Я всегда бегаю, каждый вечер, когда у нас нет срочной пресс-конференции.

– Зачем ты бегал в черных очках?

– Не давите, нужно его расслабить! – раздался в ухе голос Причарда.

– У меня слабая сетчатка, я бегаю в них даже при высокой облачности! Ну вот, ты тоже мне не веришь!

– Я верю, Том, верю. Просто я сама должна понять, что происходит.

– У нас давно не было шпионских скандалов, вот ЦРУшники и решили найти крайнего.

– Похоже на правду… Слушай, ты же был главой моего избирательного штаба, так?

– Да, конечно.

– А значит, разбирался в полномочиях президента. У меня, по-моему, есть право помилования…

– Конечно! Статья вторая раздела второго Конституции США: «Президент Соединенных Штатов имеет право даровать отсрочку исполнения приговора, а также помилование за преступление против Соединенных Штатов, кроме как по делам импичмента».

– Хорошо, хорошо, потяните время еще немного, – прошептал в наушник Причард.

– Отлично. Но ведь я могу помиловать тебя только спустя пять лет?

– Вовсе необязательно, – Том откинулся на спинку стула, – например, в 1974 году Джеральд Форд помиловал Ричарда Никсона в связи с Уотергейтским скандалом еще до того, как был вынесен приговор.

– Сейчас, – прорычал Причард.

– Это ободряющие новости, – улыбнулась Сандра, опершись локтями на стол, и вдруг резко проговорила, – но как быть с тем, что ты работаешь на Ху Кима, Том? Не ври мне, я все знаю.

Эту фразу она произносила, уперев глаза в Тома. Тот не подавал никаких признаков беспокойства, ни один мускул не дернулся на его лице.

– Сандра, что за чушь? Почему ты веришь этому старому хрычу больше, чем мне?

Делавер победоносно посмотрела на затонированное стекло. Она, разумеется, не видела, как Джо Причард, поджав губы, с ненавистью смотрел на эту парочку: идиотку-президента США и хитроумного шпиона, который затащил ее в постель. Но она это чувствовала. Сам Причард не сильно расстроился: он ожидал подобного, высококлассных разведчиков кодируют для того, чтобы они не выдали важную информацию, даже легким намеком. В конце концов, он покажет ей все те кадры, которые нащелкал Слайд. Просто хотелось обойтись малой кровью и свести общение с этой дурой к минимуму. Так или иначе он не даст ей воспользоваться правом помилования. Увидев, что Делавер собирается выходить, он отвернулся от стекла, снял передатчик и начал строчить подчиненным смс о том, что задержится еще часа на два. Тем временем Сандра, подойдя к двери, внимательно посмотрела на Тома и спросила:

– Скажи, Том, а… все, что между нами было, это было по-настоящему? Могло ли это произойти, если бы я была не президентом, а, скажем, простой девочкой из Миссисипи?

– Ну что ты, Сандра, – Том нутром почуял, что в эту самую секунду решается его судьба, – конечно, могло. Твой статус скорее мешал нам, чем помогал!

Сандра с теплой улыбкой наблюдала за тем, как излагая эту мысль, Томас нервно чесал левую бровь. Внутри у нее бушевал ураган, но как опытный политик она не подала виду.

– Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы вытащить тебя из этого дерьма, Том!

– Спасибо, госпожа президент, я ценю вашу поддержку. Ведь я за вас голосовал, – подмигнул ей Том на прощание.

Когда она захлопнула дверь, к ней подскочил Причард и начал с жаром убеждать ее в том, что Том – предатель и что он готов представить ей все доказательства.

– Джо, – остановила она его жестом, – Джо, успокойтесь. Я знаю, что он предатель.

– Вы… вы знаете?

– Конечно, знаю. Скажите-ка, в каких штатах разрешена смертная казнь за государственную измену?

– В Арканзасе, Калифорнии, Колорадо, Джорджии, Иллинойсе, Луизиане, Миссисипи, Миссури и Вашингтоне, – Причард не понимал, к чему она клонит.

– В каких из этих штатов разрешены способы казни, отличные от смертельной инъекции?

– В Арканзасе – электрический стул, в Миссури – газовая комната, в Вашингтоне – повешение.

– Я хочу, чтобы суд проходил в Арканзасе. Я знаю, вы можете это устроить. И никакой огласки, Джо, договорились?

– Хорошо, я все устрою.

– Вот и отлично. Премного вам благодарна, а теперь проводите меня до автомобиля, пожалуйста.

– Да, госпожа президент, – Джо Причард смотрел на главу государства с уважением. Как же она его раскусила? По пути до лимузина каждый думал о своем: директор ЦРУ – о том, кому дать распоряжение разобраться со шпионом, а Делавер – о своем новом фаворите, чернокожем ассистенте Джейсоне. У него была очень соблазнительная задница.

03 января 2079 г.

г. Пекин, квартал Чжуннаньхай

Чоу Чан был вне себя от ярости! Американцы схватили их крота в Белом доме. Но самое отвратительное было не в этом: по донесению «Паука» Кима от этого крота собирались избавиться.

– Ху, ты должен что-то сделать. Это безумие.

– Это не безумие, товарищ генеральный секретарь, а разведка. Агент Хамелеон знал, на что шел. Каждый агент, действующий «на холоде», прекрасно понимает, что в случае провала он сам по себе.

– Но мы не можем оставить его в лапах этих уродов!

– Именно так мы и поступим.

– Сделай официальное заявление, запрос.

– Официально признать наличие разведывательно-агентурной сети на территории суверенного государства? Может, лучше я просто застрелюсь прямо здесь?

– Хорошо, но есть же какие-то дипломатические каналы? Может, предложить им какой-то обмен?

– Агентов такого уровня мы не ловили, и, я надеюсь, на нашей территории просто нет подобных оперативников. К тому же, нам ничего не сообщили по дипломатическим каналам, а это может означать только одно…

– …его собираются убить.

– Совершенно верно. Причем не просто убить, а официально казнить за измену – он же гражданин США.

– Дьявол! – Чан понимал, что он ничего не может сделать, никак не может помочь провалившемуся агенту, но тут разум услужливо подкинул ему еще одну лазейку, – а как насчет Делавер?

– В смысле?

– Ты несколько раз сообщал мне, что он с ней спит. Помнишь, мы даже выпивали за его удаль?

– Да, было дело.

– Может, она его помилует?

– Как раз наоборот, она настояла на том, чтобы его судили в штате, где разрешена смертная казнь.

– Откуда такая информация?

– От очень надежного источника.

– А подробнее?

– Я не знаю, со мной этой информацией поделился Лю Цун.

– Лю? У него, что, своя агентурная сеть?

– Конечно же, нет. Но у него есть свои каналы.

– И ты не удосужился выяснить, кто его контакт? Ничего себе глава разведки!

– Нет. По двум причинам. Во-первых, одно из основных правил этики разведки гласит: если человек не хочет раскрывать имя своего информатора, это его право. Но и все риски на нем. К примеру, многие мои подчиненные не раскрывают имен своих информаторов, и я допускаю это.

– Удивительно. А что за вторая причина?

– А вторая, главная, причина заключается в том, что, если Лю почувствует, что я суюсь в его дела, он перестанет делиться со мной информацией. Мы с ним сотрудничаем уже больше восьми лет, и ни разу не было так, чтобы данные, которые он пометил как сверхнадежные, оказывались неверными.

– И все-таки хотел бы я знать, что это за таинственный источник в Вашингтоне.

– Попробуйте. Но сильно не обижайтесь на Лю, если он вам откажет. Это нормально, – Ким встал и поправил свою униформу, готовясь выйти.

– Еще один вопрос, Ху. Если, конечно, он не нарушит еще какое-нибудь из основных правил этики разведки!

– Слушаю вас, товарищ генеральный секретарь.

– Где вы откопали агента такого высокого уровня европеоидной расы?

– Сейчас уже все равно, так что с удовольствием расскажу. Как вы знаете, у нас есть несколько тысяч «спящих» агентов – это люди, которые должны ассимилироваться в странах – вероятных противниках без какого-либо определенного задания.

– Да, я слышал об этом, – кивнул Чоу.

– Мой предшественник не зря ел свой хлеб. Он провел блестящую операцию по обучению и внедрению таких агентов в США и России. Сейчас мне практически нечего делать по этому направлению, хотя лет через десять, возможно, придется снова поднапрячься… Ну, неважно. В общем, одна пара таких агентов, которая сначала изображала семью, а потом и стала семьей, поселилась в Оклахоме. Когда интерес к ним со стороны разведки США угас, они решили взять приемного сына. Посетив детский дом, они выбрали самого побитого судьбой ребенка, которого звали Томас. Его родная семья жила в трейлере, мать не работала и беспробудно пила, отец долгое время работал подсобным рабочим. В конце концов, когда отец пытался выгнать мать, которая в очередной раз избила маленького Томаса, та взяла дробовик и высадила в мужа пять зарядов, прямо на глазах у сына. Шестой она выпустила себе в голову, когда чуток протрезвела и поняла, что натворила.

– Какой ужас…

– Да. Зареванного Тома, шести лет от роду, нашли без сознания в трейлерном парке и определили в детский дом, где после этого он целый год доказывал более жестким сверстникам свое право на спокойное существование. За это время ему дважды ломали челюсть и избивали до полусмерти. Семья шла на огромный риск, пытаясь усыновить агрессивного подростка, но этот риск оправдался на сто процентов. Окружив Тома любовью и заботой, они направили его жесткий характер в нужное русло, ну а методички, составленные моим предшественником, помогли привить ему правильное мировоззрение и ценности. Они сумели показать ему то лживое основание, на котором стоят США. Ну а в восемнадцать лет, когда они почувствовали, что он готов, рискнули еще раз…

– Рассказали ему правду про себя?

– Именно. И риск снова оправдался. Десять лет Том строил карьеру в мире большого вранья, который он так ненавидел, и этот мир принял его.

– Неужели ничего нельзя сделать? Это же Средневековье – казнить шпиона. Мы же не на войне, в конце концов!

– Боюсь, что нет. Уже ничего нельзя сделать.

Через двадцать минут после отъезда Кима у ворот резиденции генерального секретаря ЦК КПК затормозил шикарный лимузин Джили. Из него вышел вечно улыбающийся Лю Цун.

– Лю, я рад тебя видеть! – поприветствовал его Чан.

– Взаимно, Чоу! – только Лю Цуну и только без свидетелей позволялось так запросто общаться с генсеком, самым могущественным человеком в стране. В конце концов, он сам уговорил его занять этот пост.

– У меня только что был Паук, рассказал об этой ситуации с нашим разведчиком.

– О какой ситуации? – с удивлением спросил Цун.

– Ну как же, ведь это твой контакт предоставил всю информацию, – с недоумением сказал ему Чан.

– Мой контакт? Какой контакт?

– Ну ладно тебе, я знаю про правило разведки: нельзя никому сообщать о том, кто твой контакт. Но я лишь хотел поздравить тебя с тем, что у тебя в кармане есть высокопоставленный человек в Вашингтоне.

– Чоу, у меня нет никаких информаторов. Я же не разведчик, – Цун улыбнулся и развел руками.

– Но Ху Ким…

– Ху Ким, наверное, сошел с ума! – быстро прервал его партийный функционер. – И неудивительно, с его-то работой. Я бы давно уже свихнулся.

– Да? – сказал Чоу и взгляд его потускнел. – Ну, может быть. Выпьешь чего-нибудь?

– С удовольствием. Как насчет сливового вина?

– Отлично, – сказал Чоу Чан и пошел за бокалами. Он был очень расстроен. Зачем Лю Цун ему соврал?

05 февраля 2079 г.

Республика Марий-Эл,

тренировочная база отряда «Слепень»

Сколько ни тренируйся, а пятнадцатикилометровый кросс по морозу никогда не будет легким испытанием! Трое бойцов с красными лицами сидели и литр за литром поглощали местный квас. С утра Голицын их сильно заинтриговал: он сообщил, что на их долю выпало испытание новейшей программы переподготовки, которая должна существенно повысить их навыки. Когда все загалдели и потребовали подробностей, он ехидно заявил, что количество мест в программе ограничено, и в ней будут участвовать только четыре четверки «Слепня» из пятнадцати. Поэтому нужно было поднажать и выложиться, как следует, на стрельбище и во время кросса. При этом он, как их куратор, не мог участвовать из-за выдающихся достижений в стрельбе.

Парни заняли первое место по стрельбе и третье в беге, что в совокупности принесло им первое место в общем зачете. После оглашения результатов Голицын сквозь зубы признал, что гордится командой, и ушел к руководству.

Через двадцать минут он вернулся слегка ошалевшим и предложил подчиненным отойти к краю полигона. Чувствовалось, что он в замешательстве, и его настроение передалось всей группе. После того как они уселись на деревянные скамейки, куратор обвел их взглядом, привычно потеребил ус и начал говорить:

– Значит так, меня самого не посвящали в подробности и… Я, мягко говоря, не ожидал, что речь пойдет об этом.

– Говори уже, босс, не томи! – не выдержал Руслан.

– Цыц! Дослушайте до конца. И, главное, постарайтесь обойтись без своего вечного скептицизма. У меня, правда, не получилось, но вдруг вам удастся… Итак, вкратце… Даже не знаю с чего начать. В общем… Генштаб придумал новую программу подготовки. Как мы сегодня заметили, с физическими навыками у вас все в порядке. С тактикой вроде тоже, тут уже я постарался. Над ней, конечно, еще работать и работать, но в горячке боя под пули вы уже не подставитесь. Единственное, что пока… и наше начальство из Генштаба особо подчеркивает это слово – пока – не позволяет вам стать универсальными солдатами – ваша рациональная ментальность.

– А что в ней плохого? – подняв бровь, спросил Артем.

– В целом, в среднесрочной перспективе ничего. Она даже хороша. Однако в перспективе стратегической она в самый ответственный момент может помешать вам сделать правильный выбор.

– Не совсем понятно, можно пример? – спросил Стас.

– Легко. Помните, как вы отреагировали на мою шутку про Сидней?

– Такое не забудешь…

– Вот именно. Я бы на вашем месте смог отреагировать правильно, но только потому, что у меня огромный опыт. Я сейчас не бахвалюсь, а констатирую факт. А все то, что сейчас происходит в мире, говорит нам о том, что принимать правильные решения нам всем придется очень и очень скоро и у вас может просто не оказаться времени на наработку опыта.

– Хорошо, допустим, – подытожил Артем, – так в чем суть программы?

– А суть программы заключается в следующем – отряд распускается на неопределенный срок (не больше полугода), и вы после просмотра определенных гипнограмм отправляетесь в… те места, где живут духовные люди…

– Что? – не понял Руслан.

– В монастыри. Генштаб составил список монастырей определенных религий, с которыми достигнута договоренность о вашем пребывании.

– Да это ерунда какая-то, – проревел Стас, – гипнограммы, монастыри… Им, что, там, совсем делать нечего?

– Они утверждают, что это работает, – пожал плечами Голицын. – Испытания на добровольцах уже проводились, и результаты превзошли все ожидания.

– А что делать атеистам? – хохотнул Стас. – Как насчет Лас-Вегаса? Я бы там пожил полгодика.

– Жалованья не хватит, – обрубил его Голицын, – и я еще раз говорю, все это не шутки.

– Я бы не хотел превращаться в религиозного зомби, – осторожно сказал Артем.

– Прекрасно тебя понимаю, – ответил куратор, – я им сказал то же самое. На что мне ответили следующее: благодаря гипнограммам, вы отсечете всю словесную и религиозную шелуху и обретете некий духовный стержень, присущий истинным апологетам всех религий. Вам вовсе необязательно обращаться в какую-либо веру. Основная цель – цитирую – обрести внутреннее спокойствие и «отцовский инстинкт» по отношению к стране и миру.

– Отцовский инстинкт?

– Да, это то же самое, что и материнский… Но только отцовский, – почесав затылок, выдал Голицын, – суть в том, чтобы вы искренне полюбили мир и пеклись о нем больше, чем сейчас. Например, посмотрев на господина Чубакку, я бы вообще сказал, что ему наплевать.

– Неправда! – яростно всплеснул руками Стас. – Просто на себя мне наплевать еще меньше!

– Удивительно все это, – проговорил Руслан, изучая список, – а почему здесь нет мусульманских «мест силы»?

– Иудейских «мест силы» здесь тоже нет, пять баллов за внимательность. К сожалению, с представителями ислама и иудаизма договориться не удалось, они не хотят пускать иноверцев в свои святые места.

– Список все равно внушительный, – заметил Артем.

– Это правда. Думаю, каждый из вас найдет что-то по душе.

– А отказаться никак нельзя? – уныло спросил Стас.

– Можно. Но в этом случае ты будешь переведен в другую четверку «Слепня». А мне бы очень не хотелось заново заниматься командной подготовкой, так что, будь добр, не выпендривайся.

– Ну, хорошо. Нас хоть кормить там будут? – сдался Чуйко.

– Конечно, будут. Особенно если выберешь вот этот вариант, – Голицын ткнул пальцем на строчку 14. Испания, Мурсия, аббатство святого Себастьяна.

– Отлично, значит его я и выбираю!

– Я тоже хочу в Мурсию, там тепло и пальмы, – заявил Руслан.

– Прости, дружище, только один спецназовец на… гм… заведение.

– А сам-то ты куда, босс? – спросил Артем.

– Я хочу провести время в Оптиной Пустыни. Мне всегда было интересно это место.

– Хорошо, тогда я выбираю аббатство Роскилле в Дании, – указал Руслан на строчку в списке, – там должно быть живописно.

– Ну а ты, Артем? – спросил Голицын, сделав соответствующие пометки.

– Ну а меня всегда интересовал Восток. Пожалуй, я хочу отправиться в Ганден, Тибет. Номер 6 в списке.

– Хорошо, – записал куратор и встал, – господа, выбор сделан. Неделя отдыха и гипнограмм, затем вас отправят в те монастыри, которые вы выбрали. Надеюсь, это все будет не зря. Искренне надеюсь. И еще, несмотря на озвученный срок, будьте готовы к тому, что вы можете быть отозваны в любой момент. Духовный стержень духовным стержнем, а за каждый лишний килограмм жира на ваших боках буду убивать по одному невинному ребенку в день. Ваш новообретенный отцовский инстинкт не должен будет этого допустить!

Развернувшись, Голицын резко вышел. Друзья сидели и недоумевающе смотрели друг на друга. Наконец, Стас очнулся.

– Я все понял, это очередная шутка. Типа Сиднея. Он же у нас приколист…

– Боюсь, на этот раз он был предельно серьезен, – ответил Руслан.

– Особенно в том, что касалось убийства невинных детей, – кивнул головой Артем, – да, Стас, похоже, это не прикол.

Артем и Руслан оказались правы, спустя неделю каждый представитель отряда оказался на пороге монастыря.

05 февраля 2079 г.

США, штат Арканзас, графство Линкольн

Исправительный центр «Камминс Юнит»

Пятеро мужчин стояли возле комнаты со шторкой: представители ЦРУ Джо Причард, Джим Слайд, старший стажер Джереми Айванс, федеральный маршал[84] Аллен Стейтс и глава исправительного центра «Камминс Юнит» Джонатан Коул.

За шторкой, пристегнутый к архаичному электрическому стулу, сидел бывший секретарь Сандры Делавер. В связи с особой политической значимостью дела ни журналистов, ни даже родственников осужденного в зал не пустили. Впрочем, никого из родственников у него и не осталось – семью Ли выслали из страны, несмотря на наличие американских паспортов, в тот же день, когда схватили Томаса. Выслали в качестве превентивной меры: никто не мог ручаться за то, что два высококлассных китайских агента могут натворить, потеряв своего, пусть и не родного, сына, свое детище.

– Очень неожиданное решение судьи, – наконец промолвил Коул.

– Ходят слухи, что на судью повлияла госпожа президент, – откликнулся Стейтс, – выбрать казнь на электрическом стуле вместо смертельной инъекции! Я поискал в Интернете, этот стул использовался лишь один раз! Больше ста лет назад!

– Не совсем так, – мягко поправил его Коул, – почти сто лет назад. 18 июня 1990 года на нем был казнен некий Джон Свиндлер.

– За что? – не выдержал любопытный Айванс.

– Он обвинялся в убийстве нескольких человек в других штатах и когда пытался пробраться через штат в угнанной машине, по пути застрелил еще и копа. Ну а у нас такого никогда не прощали.

– А у меня другой вопрос, – очнулся Причард, убаюканный бархатным голосом Коула, – каким образом был выбран электрический стул? Ведь по действующему законодательству эта казнь может применяться только в том случае, если смертельная инъекция будет признана неконституционной.

– О, там очень темное дело. Примерно месяц назад в Сенат пришел президентский запрос относительно гуманности смертельной инъекции в ее нынешней форме. В результате запроса Сенату пришлось приостановить действие этого вида казни на территории США, местные законодатели их поддержали. Ну а по решению нашего суда, крайний срок приведения приговора в исполнение – 10 февраля. Таким образом, выбирать было не из чего.

– Вот сука, – восхищенно произнес Причард. Он зауважал президента еще больше. Эта цыпа вовсе не была так проста, как хотела казаться. А ведь вначале ей удалось его обмануть! Произвести впечатление дуры. А он повелся как мальчик. Да еще и отдал все документы относительно раскрытых китайских агентов главному китайскому агенту, старый болван. От этого воспоминания Джо скривился, как если бы прожевал целый лимон. Очень жаль, что в США отменили пытки. Он бы взял выходной и побеседовал с этим ублюдком один на один.

– Прошу прощения?

– Нет-нет, это я о своем… Извините. Так в чем заминка?

– Мой помощник не вышел на работу! Звоню ему весь день, он недоступен. С ним иногда случаются запои, но человек он бесценный, поэтому и не увольняю. Хоть иногда очень хочется. Видимо, он решил отметить такое событие и не смог вовремя остановиться. Ума не приложу, что делать. Не отменять же из-за этого казнь!

– У меня есть идейка, – проговорил до этого молчащий Слайд и поманил в сторону Айванса. Тот послушно поплелся за ним.

– Ну, что, стажер, ты готов завершить то, что начал?

– В смысле, сэр?

– Хороший ты парень, хоть и туповатый. Видишь вон тот рубильник?

– Д-да… – до Айванса начало доходить.

– Так вот, дорогуша, дернешь его и, считай, прошел стажировку. Возьму тебя агентом.

– Но… это же убийство.

– Конечно. Но тебе за него ничего не будет. И потом, как я могу взять тебя на работу в поле, если ты не готов убивать за справедливость? То, что он там сидит, – твоих рук дело. Ты должен гордиться этим.

– Я и горжусь, – вскинулся побледневший Айванс, – но для того, чтобы управлять этим рубильником, существует специально обученный человек.

– Ты же сам прекрасно слышал, что специально обученный человек не справился с ответственностью. А ты сможешь?

– Вы хотите, чтобы я стал палачом? Вряд ли это получится, я не имею на это права.

– А это мы сейчас проверим. Мистер Коул, скажите, пожалуйста, если кто-то из нас приведет приговор в исполнение, это будет противоречить сложившимся нормам?

– В общем-то, да. Но если господин маршал подпишет акт, в котором будет указано, что казнь произвел мой помощник, то мне все равно. Свидетелей у нас все равно нет.

– Мне тоже все равно, – заявил Стейтс, – какая разница, кто дернет рубильник?

Слайд с противной улыбочкой обернулся к Айвансу, у которого за две минуты этого диалога проявились мешки под глазами, несколько морщин и один седой волос. Спустя несколько секунд Айванс уверенно кивнул.

– Что ж, – сказал Слайд, – давайте начинать.

Заряд в 2700 Вольт прошел через тело осужденного, и вскоре все было кончено. На выходе из здания исправительного центра у Причарда зазвонил телефон. Во время разговора лицо Джо пережило несколько трансформаций: от спокойной уверенности к недоумению, а затем и к брезгливости. Завершив разговор, директор ЦРУ, с омерзением взяв телефон двумя пальцами, положил его себе в карман.

– Кто это был, сэр? – поинтересовался Слайд.

– Делавер, – коротко сказал Причард, – бьется в истерике.

Про себя же он думал совершенно другое и в других выражениях… Все то уважение, которое она заработала своей жесткостью по отношению к Томасу, вмиг улетучилось. Чертова плакса, которая из-за своей глупости и эмоциональности погубит всех.

Отвернувшись от начальника, Слайд приобнял трясущегося Айванса, который был немедленно переведен из статуса стажера в статус агента.

– Не раскисай, сынок, – прошептал он ему на ухо, – теперь ты один из нас. Добро пожаловать в Контору!

24 мая 2079 г.

КНР, Тибетский автономный район,

Монастырь Ганден

Ганден – монастырь с нелегкой судьбой. Он был построен в 1409 году Ламой Цонкапа в значительном удалении от столицы Лхаса в стратегически выгодном месте – практически со всех сторон он был окружен горами и сам находился почти на вершине горы. Это позволяло монастырю отсекать претензии всех покушавшихся на его территорию. К началу XX века он превратился в процветающий монастырь-университет, в котором одновременно могло находиться до шести тысяч монахов. Однако, к сожалению, в 1959 году оккупационное правительство Китая полностью уничтожило монастырь. В начале 1980-х годов его малая часть была заново возведена. Люди считали, что китайцы сделали это вовсе не из соображений гуманности, а скорее для привлечения туристов.

Многим монахам пришлось бежать в Индию, и когда количество таких беженцев перевалило за несколько тысяч, китайцы одумались. В начале тридцатых годов XXI века они профинансировали полную реставрацию ряда монастырей, в том числе и Ганден. Затем они обратились к монахам в изгнании с предложением вернуться. Те сначала отказывались, но затем в результате длительных переговоров согласились на некоторых условиях. Тяга к историческим, святым местам пересилила подозрительность. Вернувшись, монахи с удивлением обнаружили, что компартия Китая не обманула их. Все условия соблюдались, монастыри стали огороженной территорией, и лишь небольшая часть этой территории оказалась доступна для туристов.

У Артема в Гандене был несколько иной статус. До его прибытия было заключено несколько межправительственных и межконфессиональных соглашений. Каким-то образом руководству Артема удалось убедить руководство монастыря в том, что его нахождение здесь поспособствует «укреплению мировой гармонии» (прямая цитата из официального документа).

За более чем четыре месяца пребывания среди монахов Артем ни разу не пожалел о том, что выбрал Тибет. Здесь он по-настоящему научился медитировать, восстанавливая силы за 15 минут. Удивительное спокойствие его новых друзей поразительным образом сочеталось с внутренней мощью. Тот самый внутренний стержень, о котором разглагольствовал Голицын во время их последней встречи, был присущ всем местным монахам, даже тем, кто был еще совсем молод. Сегодняшний день был очень важным для Артема – он должен был принести обет и стать на путь бодхисатвы[85]. Наставники Ладакх и Цзу отметили, что нравственные качества Артема близки к буддистским идеалам и поэтому принятие такого обета стало бы логичным шагом. Артем не стал возражать, его мировоззрение действительно соответствовало основным нормам буддизма, да и цель была вполне благородная. К тому же, он был искренне благодарен монахам за гостеприимство.

За два часа до торжественной церемонии Артем сидел на траве, которая каким-то чудом пробивалась сквозь скалистые породы, и смотрел вдаль. Услышав позади шаги, он обернулся. Это был его приятель, монах Лан. Поздоровавшись с Ланом, Артем узнал, что его зовут в центр связи в главном здании. Весьма удивившись этому, Артем проследовал за товарищем.

Звонящим, конечно же, был Голицын. Без обиняков он сказал Артему собираться и вылетать сегодня же. Артему еле удалось выторговать один день – не хотелось улетать сразу же после принятия одного из важнейших решений в жизни. После разговора Артем направился к учителю Ладакху.

– Приветствую тебя, мой друг, – обратился к Артему Ладакх.

– Мое почтение, учитель. У меня плохая новость – меня отзывают, – пожаловался ему Артем.

– Это не плохая новость. Это очень хорошая новость. Ты пришел сюда для того, чтобы обрести мир и покой души. Ты сделал это. Ведь так?

– Да, – подтвердил Артем, – это так.

– Я чувствую, у тебя есть внутренний голос, который подсказывает тебе, как правильно жить.

– Можно сказать и так, – улыбнулся Артем, вспомнив про свой боевой чип.

– Сегодня ты ступишь на путь бодхисатвы и начнешь приносить пользу миру. Не только духовную, но и практическую.

– Да, учитель.

– Отринь все сомнения и делай так, как велит тебе сердце.

– И внутренний голос… – встряла Док.

25 мая 2079 г.

Исламский халифат Пакистан, г. Исламабад

Обращение монарха второго по численности населения мусульманского государства всегда вызывало интерес. В этот раз пакистанский лидер Аль-Шаттх Камени решил предстать перед видеокамерами в своей резиденции. Величественный мраморный зал, устланный персидскими коврами тончайшей работы, свита в шелковых нарядах – все декорации были на высоте.

Аль-Шаттх вышел на свободное место к небольшой трибуне, на которую были направлены камеры. Свита стояла поодаль почтительным полукругом, перед ней, но немного позади отца стоял наследный принц Пакистана Сирадж[86].

– Мои верные подданные! – начал свою речь халиф. – Сегодня, в священный день Ид-и Милад, я обращаюсь к вам. Несмотря на все притеснения со стороны кяфиров мы построили крепкое, сильное государство. Однако, как и любому сильному государству, нам приходится сталкиваться с завистью и происками врагов.

Пятнадцать дней назад из района Кашмир, который принадлежит нашей стране по праву, начался вывод миротворческого контингента ООН. Едва дождавшись того момента, как основная часть войск будет отозвана, коварные индусы тут же начали реализовывать свои гнусные планы.

Как человек, которому более двадцати лет назад было оказано высшее доверие, я не могу сидеть и смотреть на это, сложа руки. Пользуясь своим членством в Совете безопасности ООН, Индия намеревается попрать все нормы международного права и осуществить силовой захват части нашей территории. Вчера в резолюции Совета безопасности ООН было четко указано, что в продлении нахождения миротворческого контингента в районе Кашмир нет ни политических, ни экономических оснований. Индийское руководство приняло это заявление как руководство к действию и приступило к агрессивным провокациям. Я, халиф Пакистана, здесь и сейчас заявляю вам: ни пяди земли не будет отдано индийским свиньям!

Посоветовавшись со своими военачальниками, ответственно заявляю: в случае возобновления попыток продолжить боевые действия со стороны Индии мы будем готовы к самым решительным шагам. Я рад объявить вам, дорогие подданные, о том, что мной была разработана и утверждена новая доктрина безопасности. Как вам известно, в распоряжении Исламского халифата Пакистан есть 228 ядерных боеголовок средней мощности, все эти боеголовки снабжены средствами доставки. Мы готовы использовать весь наш ядерный арсенал в качестве превентивной меры воздействия. Сейчас это лишь предупреждение. Но предупреждение серьезное. Прошел тот век, когда с нами нельзя было считаться. Сейчас мы сильны как никогда. Я знаю, что после моей речи ООН пригрозит нам санкциями, и обращаюсь к странам ООН: не я начал эту войну. Мы – мирная страна, которая не позволит жадному зубастому бенгальскому тигру вырывать из нее куски мяса. Наша территория священна. Прошу всех помнить об этом!

Глава XV Дипломатические изыски

05 июня 2079 г.

Россия, г. Москва

Комплекс ГРУ Генштаба РФ

Генерал Касимский вошел в комнату для совещаний позже всех. В последнее время ему тяжело давалось совмещение обязанностей полномочного представителя России в ООН и руководителя девятого[87] и двенадцатого[88] управлений ГРУ. Постоянные командировки в Нью-Йорк и Брюссель выматывали. Множество раз он просил освободить его от одной из должностей, но его экспертная оценка и знания были слишком важны. Делегировать полномочия он не любил, поэтому приходилось работать по пятнадцать-шестнадцать часов в сутки (без выходных, разумеется). Политические кризисы возникали то там, то тут, и было необходимо с ними разбираться.

Нынешнее совещание было посвящено новому витку индо-пакистанского конфликта. Сначала страстную пресс-конференцию Аль-Шаттха всерьез никто не воспринял. Пакистанские вооруженные силы заметно уступали индийским, ну а в то, что халиф будет применять ядерное оружие, не верили даже самые закоренелые параноики из руководства стран ядерного клуба. Однако последние данные со спутников указывали на то, что Пакистан активизировался, причем активизировался именно в области ядерных вооруженных сил. Все пусковые шахты подверглись техобслуживанию, и даже старые, закупленные в двадцатых годах у России мобильные пусковые установки «Тополь-М» резво выкатились на учения. Это уже были не шутки. Конечно, бряцать оружием умели все, и на это часто закрывали глаза. Однако абсолютная власть (а Пакистан стал абсолютной монархией более двадцати лет назад) может привести к необдуманным шагам. У монархов часто затуманивается сознание, когда их подданные не могут им возразить. Собравшиеся в переговорной генералы искренне опасались того, что Аль-Шаттх мог почувствовать себя неуязвимым.

– Господа, – обратился ко всем генерал Марков, – буду краток. Пакистанская ситуация действует нам всем на нервы. Похоже, Аль-Шаттх решил развязать локальную ядерную войну. Нам известно, что Индия никаких провокаций на границе не допускала, следовательно, халиф пытается оправдать возможную агрессию. Двести пятьдесят ядерных боеголовок – это не шутки.

– Разве их не двести двадцать восемь? – задал вопрос один из присутствующих.

– Если быть точным, – Марков сделал неуловимое движение рукой, – их двести пятьдесят шесть. И это только те, о которых мы знаем. Может быть еще десяток тех, о которых знают только в Пакистанских ВС. Пусковой комплекс на шасси поставить – много ума не надо, особенно имея все чертежи наших старых «Тополей». Двести двадцать восемь – количество официально зарегистрированных в ООН боеголовок. Впрочем, в данной ситуации десять больше, десять меньше, разница невелика. Индии и ста за глаза хватит.

– Предложения? – подняв бровь, спросил Касимский.

– При просмотре записи выступления наши психологи обратили внимание на поведение наследного принца Сираджа, а вернее, на его невербальные знаки. Во время пламенной речи отца он слегка морщился, хотя пытался это скрыть. Проанализировав поведение Сираджа в течение всей пресс-конференции, наши специалисты пришли к выводу, что он сильно не одобряет действия Аль-Шаттха.

– Допустим, – проговорил Касимский. – Как мы собираемся это использовать?

– Если Аль-Шаттх продолжит в том же духе, думаю, имеет смысл дать дорогу молодым.

– Ты серьезно? Даже если на секунду предположить, что наши бойцы упокоят старика Аль-Шаттха и не засветятся, Сирадж естественно решит, что во всем виноваты коварные индусы. Если же наши засветятся, я даже думать не хочу, к чему все это приведет.

– Мы проработали несколько версий. Если вкратце, вариант первый, идеальный: Сирадж адекватен, отца не любит, власти жаждет – мы полуофициально помогаем ему взойти на трон, при этом ликвидация отца не обязательна или может проводиться не нашими силами. Вариант второй, оптимистичный: Сирадж адекватен, отца не любит, но покушение сочтет предательство – в этом случае действовать придется скрытно. Однако в случае успеха мы стабилизируем обстановку в регионе минимальными усилиями. Вариант третий, реалистичный: все то же самое, но Сирадж отца любит и чтит. В этом случае нам грозит катастрофа, если засветимся. Вариант четвертый, пессимистичный: Сирадж столь же неадекватен, сколь и отец. В этом случае операция «Наследник» сворачивается, ищем другие пути.

– «Наследник»? – хмыкнул Касимский. – Сколько лет работаю в ГРУ, никак не привыкну к этим названиям. От меня что-нибудь требуется?

– Безусловно, Леша. Твоя роль – одна из самых важных.

– Неужели?

– Да, именно тебе нужно выйти на контакт с Сираджем под предлогом переговоров о возможной продаже вооружения и определить, какой из четырех озвученных вариантов соответствует реальности. Кстати, общаться с ним будет просто – он шесть лет учился в Оксфорде. Говорит по-английски.

– Но действовать нужно срочно!

– Мы уже взяли на себя смелость организовать встречу, она пройдет в День России, 12 июня. Мы примем множество зарубежных делегаций, в том числе и пакистанскую, во главе с наследным принцем. Встреча пройдет в Казани, это главный мусульманский регион страны. Такое место должно настроить принца на нужную волну.

– Хорошо, – мрачно произнес Касимский. Он надеялся хоть в этот раз обойтись без перелета, – распорядись, пожалуйста, чтобы все необходимые сведения о принце были у меня завтра с утра.

– Они уже переданы вашему ассистенту, товарищ генерал, – раздался голос секретаря.

06 июня 2079 г.

Россия, г. Красногорск

Кафе «Луч солнца золотого»

В кафе было не протолкнуться. Многие сотрудники госпиталя любили приходить сюда после работы. Василий Сидельников, хирург высшей категории, взял запотевшую кружку пива и отошел к столику в углу летней веранды. Сегодня его товарищи ушли с работы пораньше, поэтому он решил немного расслабиться в одиночестве. Одиночество, однако же, длилось недолго. Какой-то смазливый тип в галстуке подошел к нему с пластиковым стаканом, в котором плескался свежевыжатый апельсиновый сок.

– Прошу прощения, здесь не занято?

– Ну… – протянул Сидельников, оглядывая помещение. Там было яблоку негде упасть. Пришлось сжалиться, – да, присаживайтесь.

Пришедший вежливо кивнул и мягко, по-кошачьи, уселся напротив. Попивая сок через трубочку, он пригляделся к отхлебывающему пиво хирургу.

– Василий? Василий Сидельников?

– Да, – с недоумением сказал тот, оглядывая незваного соседа. Сосед был ему решительно не знаком.

– Вот так удача! Вы не поверите, но я как раз вас искал!

– Неужели?

– Конечно! Вот, собирался выпить сочку и идти прямо в госпиталь, а тут вы!

– Поздновато вы решили меня найти.

– Ну как же, всем известно, какой вы трудоголик!

– А с кем имею честь?..

– О, простите мне мою невежливость! Меня зовут Алексиос Шоу.

– Не русское имя. А говорите вы без акцента.

– Спасибо, я польщен. Американский акцент сложно вытравить…

– Вы американец?

– Чистокровный. Пятьдесят процентов полос, пятьдесят процентов звезд, ха-ха!

– Так зачем я вам нужен?

– У меня есть к вам одно дело… Но прежде позвольте вас угостить.

– Спасибо, не нужно. Одной кружки пива мне обычно достаточно, сегодня все-таки вторник, не суббота.

– Господин Сидельников, но это же великолепное пенное чешское пиво. Еще одну кружечку!

– Ладно, не откажусь.

– Может быть, взять еще пару стопочек? – вкрадчиво проговорил мистер Шоу.

– Ну что вы, не нужно.

– Буквально сто грамм…

– Эх, была не была, давайте!

Мистер Шоу недолго отсутствовал, а потом подрулил к столику с подносом. На нем был небольшой графин, в котором плескалось явно больше ста грамм, две стопки, две кружки темного чешского пива и соблазнительные ржаные гренки, натертые чесноком.

Минивэн с антенной на крыше и логотипом местной телекомпании стоял боком к входу в кафе. Автомобиль был непростой: внутри, в кузове, находились два человека в наушниках, а в зеркало заднего вида были вмонтированы миниатюрный параболический микрофон и столь же миниатюрная видеокамера.

– Он его разведет. Точно тебе говорю.

– Исключено. Русские врачи получают хорошие деньги и дорожат своей репутацией.

– Шоу тоже не лыком шит. Водочка, закусочка, а давайте так, а вы же давно мечтали о своем острове на Сейшелах, а у нас есть возможность… И все – он на крючке. К тому же убедить его – это задача-максимум. Задача-минимум – озвучить предложение, избежав скандала. С этим Шоу точно справится!

– Задача-минимум, – ухмыльнулся один из людей в наушниках, – уже выполнена. Шоу строит из себя американского шпиона. Так что даже если мы скандала не избежим, все равно это играет нам на руку.

– Почему? – нахмурился второй.

– Все-таки ты глуповат для оперативной работы.

– Да пошел ты!

– Тихо! Начинается самое веселое! – махнул рукой первый. Над летней верандой сгущались тучи – Сидельников качал головой и резко выговаривал своему собеседнику.

– Да как вы вообще могли мне это предложить! Я вызову полицию.

– Послушайте, Василий, не будьте идиотом. Я не предлагаю вам никого убивать. Нам прекрасно известно, что шансы на успех не превышают пятидесяти процентов. Вы – второй хирург, вы можете сделать пару незаметных пассов руками и немножко уменьшить эти шансы. Сделав это, вы не понесете никакой ответственности, ваше вмешательство будет эфемерным, а вот миллион евро на личном счете в швейцарском банке – вполне реальным. Кстати, счет уже открыт. Мне останется лишь прислать вам пароль.

– Я отказываюсь от вашего непристойного предложения, – твердо заявил хирург, – оно противоречит всему, во что я верю. Более того… – внятно договорить он не успел. Шоу направил ему в лицо струю практически невидимого аэрозоля. Глаза Василия остекленели – он продолжал что-то говорить, но его речь стала бессвязной и нечленораздельной. Хлопнув его по плечу и оставив на столе мятую купюру, Алексиос выскочил из-за стола и прогулочным шагом направился к минивэну.

– Ну, что, тунеядцы, все на месте, расчет окончен?

– Да, сэр, – прогудели двое в наушниках после того, как Шоу захлопнул за собой дверь.

– Записали все?

– Да, сэр.

– И видео, и аудио?

– Все есть, качество отличное. Монтировать сейчас?

– Нет, смонтирую сам. Он отвечал на мои вопросы ровно так, как мне хотелось. Осталось переложить им же сказанные фразы на видео. Повезло, что он сразу сел полубоком к камере, иначе пришлось бы импровизировать. Да, кстати, вы поставили помехи записи на камеры в ресторане и на вон том столбе?

– Да, сэр, там сейчас профилактика. А чем это вы в него прыснули?

– Сильная штука, зомбирует не хуже телевизора. Рецепт моей бабушки, она была диверсанткой в Йемене.

– Серьезно?

– Конечно, нет, балда.

– Скажите, сэр, их же в этом госпитале еженедельно проверяют. А что если они найдут следы, а если он расскажет?

– Следов не будет через два часа, а рассказать он ничего не сможет при всем желании. После вдыхания этой дряни он ничего не будет помнить. Последние три часа исчезнут из его жизни. А потом проявятся крайне неприятным образом.

– А вы действительно переведете ему деньги?

– Только если она умрет. Если операция окажется успешной, то наша карта будет не так сильна и скорее сыграет против США, чем против России. Что тоже неплохо. Ладно, поехали отсюда, здесь больше делать нечего.

Минивэн взревел турбированным мотором и уехал в неизвестном направлении. После того как он отдалился на двести метров, камеры в кафе и муниципальная камера на линии электропередач снова заработали.

12 июня 2079 г.

Россия, г. Казань

Городская резиденция администрации президента

Несмотря на преклонный возраст и огромный опыт, генерал Касимский нервничал. Ему часто приходилось принимать решения, которые вели к определенным последствиям, однако чаще всего такие последствия имели значение в краткосрочной перспективе или не имели вовсе. Сейчас же ему нужно было призвать весь свой талант психолога и определить, стоит ли иметь дело с принцем и можно ли этому принцу доверять.

Наследный принц Сирадж был крепким молодым человеком двадцати пяти лет от роду. Он явно не пренебрегал физическими упражнениями, а в карих глазах можно было уловить проблеск недюжинного интеллекта. В связи с особой важностью переговоров от переводчиков решили отказаться, оба представителя своих стран отлично знали английский язык.

После официальной части празднования Дня России состоялся фуршет, на котором ни один из них не притронулся к алкоголю. Сирадж – потому что был правоверным мусульманином, Касимский – чтобы сохранить ясность ума. Наконец, их незаметно для всех провели в великолепно обставленную комнату, в центре которой стоял дубовый стол и два изящных кресла. На столе лежали бумаги с коммерческим предложением.

– Прошу вас, уважаемый господин Камени, присаживайтесь, – сказал Касимский, мягко притронувшись к локтю гостя.

– Спасибо, мистер Касимски, вы можете называть меня просто Сирадж.

– Что ж, в таком случае вы можете называть меня просто Алексей, – улыбаясь, оба сели за стол напротив друг друга.

– Алексей, – начал принц, – мне сообщили, что вы готовы наладить поставки вооружения для нас, это правда?

– В общем и целом да, – кивнул генерал, – но предварительно мне хотелось бы выяснить несколько вопросов.

– Я отвечу на все ваши вопросы, – Сирадж царственно взмахнул рукой, затем, смутившись, добавил, – если, конечно, они не будут противоречить моим убеждениям.

– Постараюсь таких вопросов не задавать, Сирадж. Начнем с простого – какие виды вооружения вам было бы интересно у нас закупать?

– В основном авиацию, – начал загибать пальцы принц, – вертолеты, истребители, беспилотные разведчики-дроны. Может быть, пару танков…

– Иными словами, вас интересует только конвенциональное вооружение? – элегантно съехал на нужную тему Касимский.

– Да. Мой отец грезит наращиванием ядерного потенциала, но я с ним не согласен. Мы не собираемся никого атаковать.

– Судя по его выступлению, он считает иначе.

– Смею вас заверить, Алексей, мой отец никогда не применит ядерное оружие первым.

– Однако же принятая Пакистаном доктрина предусматривает ровно противоположное тому, что вы сейчас сказали. Превентивный ядерный удар – это не шутки.

– Он будет превентивным только в том случае, если на нас нападут, что в свою очередь означает, что мы не будем зачинщиками.

– Увы, принц, похоже, мы с вами по-разному понимаем выражение «превентивный ядерный удар».

– Мы с вами, – Сирадж наклонился к Касимскому, – одинаково, Алексей. Я озвучил официальную позицию Исламабада.

Генерал с интересом посмотрел на своего собеседника. Тот недвусмысленно давал понять, что во многом не согласен с отцом. Но для окончательных выводов было еще рановато. Во всяком случае, на фанатика наследный принц был не похож.

– А скажите, Сирадж, если вспомнить инцидент в спорном районе Кашмир…

– Очень не люблю о нем вспоминать. Погибло много людей.

– И тем не менее. Комиссия ООН, которая расследовала это дело и в которой, кстати, я состоял, пришла к выводу, что имела место высококлассная провокация. Вы можете это как-то подтвердить или опровергнуть?

– Вы были правы, Алексей, – горестно покачал головой Камени, – это действительно провокация. Не знаю, как оно было у индийской стороны, но наши генералы такого приказа не отдавали. Какой-то ловкач замаскировался под адъютанта и передал фальшивый приказ. Внутреннее расследование было завершено несколько недель назад, и я как раз собирался распорядиться передать результаты в Совет безопасности. Думаю, индийские военные ряды также подверглись инфильтрации.

– Спасибо за откровенность, Сирадж. Кстати, не удовлетворите мое любопытство? Не успел ознакомиться, к тому же будет занятно узнать из первых рук. У вас монархия молодая, а каков порядок престолонаследия?

– Все очень просто, Алексей. В случае смерти отца престол наследует старший сын или старший мужчина в случае отсутствия сына. Например, брат или племянник.

– А если, предположим, и, прошу вас не принимать на свой счет – ситуация чисто гипотетическая – отец остается жив, но не в состоянии управлять государством, вследствие болезни, например. Что происходит в этом случае?

– Наша конституция не предусматривает таких вариантов, – нахмурился Сирадж. Вопрос был ему не по нраву, – думаю, что номинальным правителем все равно остается действующий монарх.

– Хорошо, спасибо вам большое за ответ, – решил не давить Касимский, – просто вы – представитель одной из немногих абсолютных монархий в XXI веке. Стало интересно. Вернемся к обсуждению поставок. Мы можем предложить вам вертолеты двух конструкторских бюро…

04 июля 2079 г.

США, г. Нью-Йорк, студия канала «Glass»

Ведущий в ярком синем пиджаке и оранжевой бабочке улыбнулся в камеру. Его хищный взгляд сверкал от принятой за десять минут до начала программы дозы кокаина, а улыбка сложилась сама собой: во время предыдущего рекламного блока редактор сообщил ему о том, что рейтинг был беспрецедентным! Более 78 % телезрителей смотрели именно шоу «Вечер со звездой», телеведущим которой был он – Стэнли Кикс. Стэнли всегда любил говорить подчиненным, что интрига – главный двигатель шоу-бизнеса. И в этот раз он придумал отличную «фишку», на согласование которой ушло четыре месяца. Каждую субботу в 7 вечера в студию приглашались заранее объявленные звезды, которые проходили различные конкурсы, пели, шутили, рассказывали байки и развлекали публику.

В декабре Стэнли пришел к боссам канала и сказал, что собирается замутить кое-что особенное, и сделать это надо 4 июля, в день независимости США. Те резонно возразили, что 4 июля будет вторником, а не субботой, и вообще – дел у них невпроворот и без дурацких идей Стэнли. Однако Кикс был не тем парнем, которого можно вот так запросто отшить, поэтому он обивал пороги продюсеров две недели, пока ему не выдали карт-бланш под обещание найти новых богатых спонсоров.

Стэнли сгенерировал огромное количество идей, и, наконец, ухватился за две из них. Первая была сложна в реализации, но должна была сразу же ошеломить телезрителей. Были наняты два технаря, которые с помощью мощного оборудования воссоздали голографический образ легендарного Ларри Кинга, величайшего телеведущего в истории США. Прошерстив архив записей, они снабдили компьютер, транслирующий изображение, всеми фразами и повадками Ларри. Сама голограмма была трехмерной и непрозрачной: как в студии, так и на телеэкране в высочайшем разрешении она должна была производить впечатление живого человека. Юридический отдел тем временем месяц бился, согласовывая данный проект с наследниками Кинга.

Вторая идея оказалась еще хлеще: Кикс замахнулся на невозможное. Сандра Делавер, вторая женщина-президент США, которая ни разу не была гостем телешоу и ограничивалась лишь десятком пресс-конференций в год, должна была принять участие в его программе. Два месяца он вел переговоры с администрацией, но его все время заворачивал какой-то говнюк, секретарь президента. Кажется, его звали Томас. Он говорил, что участие в такой передаче может повредить имиджу Делавер, и, похоже, искренне в это верил. Говнюк исчез в феврале, и спустя всего месяц Делавер дала согласие. Может, дело было в неуемной лести, ушат которой опрокинул на нее Кикс, а может, в гонораре, который составлял 14 миллионов долларов. Неплохой бонус к небольшой президентской зарплате.

Озвучив эти идеи и взяв на себя ответственность по их реализации, Стэнли без проблем согласовал спонсорский пакет с десятью компаниями, которые обязались снять к этому шоу уникальные телеролики, качеством не уступающие рекламе во время Супербоула[89].

Но самое главное – Стэнли убедил продюсеров и рекламодателей держать все в секрете. Он решил заинтриговать зрителей. Были выкуплены рекламные билборды во всех крупнейших городах Америки, на которых была лишь такая надпись: «4 июля 2079 г. Телеканал Гласс. 19:00. Такого вы еще не видели». Со всеми, кто готовил программу, были заключены отдельные контракты с жесточайшими штрафами за разглашение информации. Шоу должно было идти в прямом эфире…

Когда была объявлена пятиминутная рекламная пауза, Стэнли снял бабочку и залпом проглотил стакан воды. Того, чего они больше всего боялись – технических неполадок, – не случилось. Голографический Ларри Кинг был просто великолепен, неподготовленные зрители в студии (билеты по 25 000 долларов, полный зал) сначала даже не поняли, что это не живой человек. Он шутил, общался и отпускал ехидные комментарии, как и подобало настоящему телеведущему. За полтора часа пропустив через себя целую плеяду звезд, артистов, игроков НБА, музыкантов, Стэнли пообещал зрителям, что главный сюрприз вечера – вовсе не Ларри, и предложил не переключаться.

Перед его глазами лежал список с вопросами для президента. Этот список передал ему очень щедрый меценат, который проспонсировал лично Кикса. За два миллиона долларов Стэнли согласился задать не менее трех помеченных карандашом вопросов. Большинство он задал бы и так, а вот помеченные карандашом были глупыми, но безвредными, в частности, куда делся предыдущий секретарь; что за человек со шрамом, которого все чаще видят в ее обществе, ну и все в таком духе. Сам бы Кикс на месте президента просто послал телеведущего с такими вопросами куда подальше и отвечал бы на нормальные. Незнакомец предостерег Кикса, что госпожа президент психически нестабильна, поэтому если он хочет хороший рейтинг и миллион долларов в довесок, ему нужно постараться довести Делавер до того, чтобы она со скандалом покинула студию. Обсудив подобный исход со своими боссами и заручившись их поддержкой, Стэнли решил попробовать… Ему бросили профессиональный вызов. Неужели он не справится с этой истеричкой?

05 июля 2079 г.

Россия, г. Москва,

Конспиративная квартира у ст. м. Войковская

Анонимный чат был отличным способом поддерживать связь. Алексиос Шоу писал своему посреднику под ником «Грек», тот отвечал ему как «Сноу». Открыв бутылку пива, Шоу написал еще строчку.

Грек: Смотрел вчера на позорище Делавер?

Сноу: Конечно! А ведь сначала она держалась молодцом.

Грек: Еще бы! Да я за 14 миллионов долларов не постеснялся бы выйти в эфир даже в костюме морковки…

Сноу: Не прибедняйся… Твой гонорар тоже ничего.

Грек: Не переводи стрелки! Нет, ну ты видел, как у нее лицо изменилось, когда он спросил про секретаря?!

Сноу: Видел. Думаю, она с ним спала.

Грек: Да даже если и спала, она же президент – мать их – Соединенных Штатов Америки! Могла бы сделать вид, что не понимает…

Сноу: Мне показалось, у нее с головой не все в порядке.

Грек: У нас, «американцев», всегда так… Ха-ха! Что ни президент, то целый букет комплексов и психических заболеваний.

Сноу: Мог бы и поуважительнее относиться к своей «родине»)))

Грек: А как она ему пощечину влепила после вопроса про то, что ее связывает с таинственным человеком со шрамом? А потом вышла!

Сноу: Кстати о человеке со шрамом – стремное это дело…

Грек: В смысле?

Сноу: Я видел пару записей их встреч, любительских само собой. Такое ощущение, что она реально находится под его влиянием, как змея у факира.

Грек: Да ладно, думаю, тебе показалось! Она ж все-таки президент одной из сильнейших стран мира. Вряд ли ее так просто оседлать…

Сноу: Алло! Ты вчера телевизор не смотрел?

Грек: Минутная слабость. Думаю, так.

Сноу: Хорошо, если так. А если нет? Впрочем, неважно. Вернемся к делу, у тебя же вылет через несколько часов. Ты не наследил?

Грек: Наследил только там, где было велено. Партнеры получили деньги и исчезли, в объективы камер они не попадали. Автобус с телами выловят из подмосковного озера завтра утром. Запись у тебя, что с ней делать – решай сам. Меня это не касается.

Сноу: Хорошо. Оплата уже переведена на твой счет. Деньги чистые. Вторую часть получишь, когда переведешь миллион с засветившегося счета в Швейцарии на вновь открытый счет Сидельникова. Если операция пройдет «успешно», разумеется.

Грек: А как я узнаю о ее смерти?

Сноу: Почитаешь передовицы китайских газет. Запись я отправлю не позже, чем через три дня после операции, так что не пропусти момент.

Грек: Не пропущу, не волнуйся. Каковы мои дальнейшие действия?

Сноу: Хорошенько покрутись перед камерами в Шереметьево. Все должны понять, что ты улетел именно в США. Потом уже можешь делать свою пластическую операцию. Постарайся не оставить волос и частичек кожи в квартире. Русские – дотошные сволочи. И избавься от жесткого диска.

Грек: Не учи ученого. Адьёс.

Сноу: И тебе не хворать.

Выключив компьютер, Алексиос достал жесткий диск и положил его на сковородку. Варочная панель пощелкала, выдала искру, и огонек весело заплясал под сковородкой. Надев перчатки и бандану, «Грек» тщательно пропылесосил квартиру. Затем, закинув сковородку с «подтаявшим» жестким диском в наполненную ванную, Шоу, забрав свои скромные пожитки, вышел из квартиры и запер ее на ключ. Она была оплачена на две недели вперед, так что хозяева поймут, что жилец съехал, только после того как этому жильцу сделают пластическую и дактилоскопическую операции в Мексике.

06 июля 2079 г.

Россия, г. Москва,

Комплекс ГРУ Генштаба РФ

Все генералы были в сборе. Место докладчика занял Касимский. У него были черные круги под глазами от недосыпания, а чашка дрожала в руках – сказывался переизбыток кофеина.

– Начнем, – сказал он, – второй раунд моих переговоров с наследником прошел успешно. Мы заключили контракт на поставку вооружения общей суммой более 22 миллиардов рублей. Первый транш пройдет завтра.

– Поздравляем, Леш, но нас это сейчас мало интересует. Как обстоят дела с твоей основной… кхм… миссией.

– Обе мои встречи были записаны на видео и переданы на анализ вашим спецам.

– Спецы работают, нам интересно твое мнение.

– Он, безусловно, адекватен. Не фанатик, не псих. Я бы даже сказал, что он слишком адекватен для наследного принца исламской тоталитарной страны. Нет гонора, нет хамства, однако восточной изворотливости я тоже в нем не заметил. Возможно, сказалось западное образование.

– Возможно. Северная Корея в свое время погорела именно на любви наследников идей чучхе отправлять будущих председателей учиться в западные университеты.

– Да. В целом с ним можно иметь дело. Он совершенно точно не будет помогать нам свергать отца, и их система престолонаследия подразумевает переход власти только в случае смерти действующего монарха. От трона он отказываться не будет, но осуществить задуманное можно исключительно в обстановке строжайшей секретности.

– Мы тоже пришли к такому выводу, Леша. Но я вижу, тебя что-то беспокоит.

– Это так, пустяки, просто что-то в его поведении меня насторожило. Не могу понять что. Вроде бы все так хорошо складывается, нормальный человек, с которым можно иметь дело, а вот, поди ж ты, что-то гложет.

– Это не пустяки. Без своего чутья ты бы не стал тем, кем ты являешься сейчас. Постарайся вспомнить, что тебя насторожило.

– Не вспомню, Володь. Уже всю голову себе сломал. Не могу понять. В любом случае не могу обосновать. А раз так – действуем по плану.

– Может, все-таки отменим? К тому же, за угрозами пока ничего не последовало.

– Это пока. А мобилизация продолжается. Техобслуживание пусковых установок – тоже. Нет у нас времени телиться. Я считаю, отправляем бойцов.

– «Слепень»?

– «Слепень». Пусть этим займется отряд Голицына. Думаю, кроме них никто не справится.

– Согласен. К тому же там есть человек, который говорит на панджаби и урду[90].

– Вот и отлично. Да поможет нам всем Бог!

– Не знал, что ты религиозен.

– Иногда вдруг просыпается… Память предков, наверное.

Глава XVI Ярость Дракона

01 августа 2079 г.

Место неизвестно

Комната была довольно просторной, на полу лежал дорогой иранский ковер, а на малахитовом столике ждал набор кубинских сигар. Четыре человека сидели на краешках стульев и с нетерпением ждали пятого. Того, кого звали Вильям. Настоятеля. Наконец, он вошел и сел в кресло напротив визитеров. Закурив, он обвел глазами гостей. Улыбнувшись им, махнул рукой в сторону чернокожего мужчины в светлом костюме.

– Начнешь, Джейсон?

– Конечно, – кивнул тот и обратился к тем, кто сидел рядом с ним, – настоятель уже в курсе, потому что действует вместе со мной, поэтому вкратце обрисую ситуацию для вас. Проект «Орел» входит в завершающую стадию. Личность дестабилизирована, чему способствуют постоянные провокации, например, интервью на День Независимости. Мы будем ждать введения новых боеголовок, сразу после этого можно приступать к плану «Х». Еще хотелось бы отметить, что на данный момент объект прочно сидит «на троне», однако вскоре ее позиции сильно пошатнутся, и если мы сильно затянем с подготовкой, рискуем все потерять.

– Твой прогноз, Джейсон? – вальяжно спросил настоятель.

– Необходимо успеть все сделать в течение года.

– Ясно, спасибо. Дальше у нас проект «Дракон». Хао?

– Да, – вскочил азиат в льняной рубашке и черных брюках. Было видно, что он сильно нервничает. Кивнув всем, он сел на место и, немного успокоившись, заговорил, – координация проекта «Дракон» идет в штатном режиме. Скоро решится вопрос с дестабилизацией ментального состояния лидера страны.

– Каким образом?

– Мы нашли его слабое место. Жена.

– Это я помню. План тот же?

– Да. Наши специалисты говорят, что шанс на удачный исход операции – не более 25 %. Шанс, что она переживет операцию, – не более 50 %. Вместе с Семеном, – азиат показал пальцем на бородача, одного из гостей, – мы придумали отличный ход. Сможем сильно испортить отношения между Китаем и Россией в случае неудачной операции.

– Хорошо, шансы пятьдесят на пятьдесят. Что вы будете делать, если операция пройдет удачно или если после ее провала лидер останется невнушаемым?

– Тогда мы разработали проект силового захвата власти.

– Силовой захват власти – грязновато…

– Все пройдет чисто. У нас есть человек на самом верху. Правда, он подвергается притеснениям со стороны чиновников его ранга. Я как раз хотел просить разрешения на ликвидацию.

– Никаких ликвидаций до плана «Х». Ясно?

– Д… Да хорошо.

– Отлично. Семен, ну а ты что скажешь?

– Мне хвастаться нечем. Кроме аферы вместе с Хао я так ничего и не придумал. По любому поводу они бегают советоваться с бывшим президентом, а к нему невозможно подобраться. Генералитет у них также очень сильный. Я внедрил несколько агентов на уровне полковников, но они не успеют вырасти в должности до часа «Х». Проект «Медведь» на грани срыва, простите, настоятель.

– Это очень плохо. Однако, если все мы справимся со своими задачами, успех проекта «Медведь» в общем-то радикально ни на что не повлияет. Сейчас твоя задача – внедрить как можно больше агентов любого ранга в объект «Периметр». Если нам удастся его саботировать, все пройдет как по маслу.

– Слушаюсь, настоятель.

– А как у нас обстоят дела с проектом «Змея»?

– Великолепно, просто великолепно, – мягко прошелестел смуглый седой старик в сафьяновых туфлях, – объект чудесно поддается внушению. Похоже, я всех вас опередил. Пакистан – наш ключ к ящику Пандоры.

– Что же, Мустафа, в свое время мы это используем.

– Есть одна небольшая проблема, известная вам, настоятель. Проблема отцов и детей. Они сильно не ладят.

– Да. Я знаю об этой проблеме и предлагаю не торопиться, ведь она решается одним нажатием на спусковой крючок… Всем большое спасибо. Джайя, Кали ма!

– Кали ма! – хором ответили присутствующие.

06 сентября 2079 г.

Военный аэродром «Кубинка»

Огромный борт № 1 китайского генсека приземлился и покатился по мокрой взлетно-посадочной полосе. Осень в этом году наступила очень рано, желтые листья сорвал с деревьев разбушевавшийся ветер. Накрапывал противный мелкий дождик, и обочины дорог превратились в черное грязное месиво. Из самолета выходить не хотелось, но день был очень важный, предстояла операция Баожэй, в результате которой она могла как умереть, так и избавиться от болезни навсегда!

Из важных гостей в самолете, помимо жены Чоу Чана, был сам генеральный секретарь. Еще был Лю Цун, который как друг семьи решил полететь с ними. Чоу Чан, первое лицо одной из трех сильнейших стран мира, будто впал в транс. Он был волевым человеком, но во всем, что касалось его жены, сохранял трогательную наивность и мягкосердечность. Он любил ее, любил бесконечно и искренне. И вот сейчас, когда они прибыли на чужую землю, к лучшим специалистам в мире, которые дали лишь пятидесятипроцентный шанс на выздоровление его любимой, Чан наконец-то осознал, что пути назад нет. Он держал ее за руку в течение всего пятичасового перелета, а она задорно улыбалась и сохраняла оптимизм.

Весь полет Лю Цун пытался поговорить с Чоу о делах, но тот лишь отмахивался и не хотел вступать в диалог. А дела, о которых хотел поговорить Лю Цун, были важными. Лю Цун хотел поделиться с генсеком соображением о том, что Ху «Паук» Ким, глава внешней разведки – предатель. Это соображение основывалось на том, что в схеме с новыми ядерными ракетами США, о которой рассказывал им Ким, было одно большое «но». Компания, которая делала «начинку», электронные мозги для этих ракет, действительно была частной и действительно существовала. Только вот принадлежала она отнюдь не Китаю. Пробившись через шестнадцать оффшорных компаний, пять подставных, соучредителями которых были сенаторы США, Лю Цун вышел на основных учредителей. Это были известная американская корпорация, которая занималась электроникой и базировалась в Купертино, штат Калифорния, и еще одна не менее известная американская корпорация, которая занималась вооружением и базировалась в Саннивэйл, штат Калифорния[91]. Сама мысль о том, что эти корпорации могли числиться среди предателей США, была смехотворна.

Однако говорить об этом стоило не на бегу, а сидя напротив Чоу Чана и глядя ему в глаза. Только вот Чоу Чан был не готов к подобной беседе. Он нежно гладил руку жены и бормотал что-то нечленораздельное. Предприняв последнюю попытку заговорить с ним, Лю Цун понял, что ничего не добьется. Поклонившись, он вернулся на свое место и налил себе виски. Отвратительная подмосковная погода окончательно добила его.

08 сентября 2079 г.

Россия, г. Красногорск, госпиталь министерства обороны РФ

15:52

Чоу Чана трясло… Лоб был настолько горячим, что к нему было невозможно прикоснуться, его бил озноб, глаза слезились. Двадцать минут назад бригада докторов с опущенными головами вышла к Чану. От них отделились двое – первый хирург Липский и второй хирург Сидельников. Они сообщили генсеку о том, что его жена, к сожалению, не пережила десятичасовую операцию, несмотря на все усилия врачей. Смерть была зафиксирована 8 сентября в 15:21.

Чоу пытался морально подготовиться к такой возможности, однако подсознательно всегда верил в успешный исход операции. А теперь его единственный смысл жизни – Баожэй, – его драгоценная шпилька, его любимая жена мертва. У них не было детей, сначала Чоу не хотел заводить их, потому что делал карьеру. Потом, когда они, наконец, решили, что время настало, во время обследований у Баожэй нашли страшное заболевание, которое положило конец их надеждам на продолжение рода. И вот спустя четыре года все было кончено.

Чоу задумался о самоубийстве. Задумался не умозрительно, а вполне практично, рационально. Что может быть проще – вынуть пистолет из кобуры одного из своих телохранителей, приставить к виску, бах – и все? Да, вполне соблазнительная идея. С другой стороны, это же дипломатический скандал! Что станет с русскими, когда его соотечественники узнают, что в военном госпитале угроблены генсек с женой? Думаю, ничего хорошего. Его смерть окажет слишком сильное влияние на геополитическую ситуацию в мире. «Да, ну и дьявол с ней, – подсказало ему подсознание, – тебе-то что? Ты честно работал на благо родины. Тебе не в чем себя упрекнуть», – и рука потянулась к кобуре телохранителя, который стоял спиной к Чану.

– Чоу! – раздался голос из коридора. Рука резко отдернулась, Чан сквозь слезы посмотрел на того, кто так не вовремя вмешался в его счеты с жизнью.

– А, Лю, это ты… – проговорил он, отирая глаза тыльной стороной ладони.

– Чоу, я примчался, как только услышал. Прими, пожалуйста, мои соболезнования.

– Спасибо, Лю…

– Чоу, нас ждет самолет. И есть одна вещь, о которой я хотел с тобой поговорить. Я понимаю, сейчас не время, но скажи мне, когда будешь готов, ладно?

– Хорошо, – вздохнул Чан. Мысль о самоубийстве была минутной слабостью, и он был благодарен Цуну за невольное спасение.

Спустя шесть часов после заполнения всех бумаг и поспешной кремации драгоценной супруги Чоу с урной праха погрузился в самолет. Самая большая и радостная часть его мира сегодня прекратила свое существование, однако оставались еще и государственные вопросы, от решения которых прямо или косвенно зависела жизнь нескольких миллиардов человек. Надо было постепенно переключаться на государственные дела, чтобы не сойти с ума.

– Лю, о чем ты хотел со мной поговорить?

– Я хотел обсудить «Паука» Кима. Я считаю, он не так прост, как кажется.

– Конечно, он не так прост, он руководит разведкой.

Их диалог продолжался больше часа. Лю Цун поделился с генсеком всеми подозрениями, фактами, домыслами и слухами. Чоу сначала был очень внимателен, но по ходу беседы все больше погружался в себя. В конце концов, он прекратил поток словоизлияний Лю Цуна взмахом руки.

– Лю, я ценю твою заботу об отечестве, но хочу напомнить тебе, что Ху Ким – потомственный военный, который начал свое обучение в возрасте пяти лет. Он служил в разведке еще до того, как мы с тобой определились с дальнейшей карьерой, и занял свой нынешний пост до того, как мы с тобой заняли свои. У него более чем достойный оклад, огромная ответственность и интересная работа. Я считаю, что если кто и может быть свободен от подозрений, так это он.

– Хорошо, Чоу, я тебя услышал.

После того как самолет сел у правительственного терминала аэропорта Дасин под Пекином, Лю отошел подальше, оглянулся и набрал номер. Технологии XXI века позволяли производить технику в виде любых форм-факторов. Телефон Цуна представлял собой небольшую серебристую планку, размером не больше авторучки, из которой можно было жестом «вытянуть» голографический дисплей необходимого размера.

– Алло, да, это я. Он отказался меня слушать… Да. Это понятно, он только что потерял жену… Нет. Мирный исход невозможен, к сожалению…

Свернув телефон, Лю зашагал обратно к терминалу.

09 сентября 2079 г.

г. Пекин, квартал Чжуннаньхай

Лю Цун и Ху Ким сидели за круглым столом, опустив головы. Вокруг стола с покрасневшим лицом метался генеральный секретарь ЦК КПК Чоу Чан. При каждом выкрике голова Цуна все больше вжималась в плечи, а у Чана изо рта вылетала пена, до того он был взбешен.

– Скоты! Грязные животные! Они убили мою Баожэй!

– Но товарищ генеральный секретарь…

– Они поплатятся за это! Я достану их из-под земли, – он схватил «Паука» Кима за воротник, тот не шелохнулся, – нет, не я, ты. Ты достанешь их из-под земли! И принесешь мне. А я зубами выгрызу их кадыки!

– Это может быть провокацией, – скучающим тоном произнес Ким.

– Черта-с-два это провокация! Она мертва!

– Но врачи изначально говорили про невысокие шансы…

– Какого дьявола ты со мной споришь, а, Ким? Ты, что, не видишь – их врача подкупили! Хорошо, посмотрим еще раз, – с этими словами Чан сделал два быстрых движения рукой. «Умный дом» немедленно их считал и выдвинул из стены огромный монитор. Еще взмах – и началось воспроизведение. Человек со стаканом апельсинового сока подошел к другому, пьющему пиво, и сел напротив него. По поведению подошедшего можно было подумать, что эти двое виделись не впервые. Затем появился звук, который доказывал обратное.

– Здравствуйте, Василий! Не поверите, но я как раз вас искал!

– Неужели?

– Конечно! Вот, собирался выпить сочку и идти прямо в госпиталь, а тут вы!

– Поздновато вы решили меня найти.

– Ну как же, всем известно, какой вы трудоголик!

– А с кем имею честь?..

– О, простите мне мою невежливость! Меня зовут Алексиос Шоу.

– Не русское имя. А говорите вы без акцента.

– Спасибо, я польщен. Американский акцент сложно вытравить…

– Вы американец?

– Чистокровный. Пятьдесят процентов полос, пятьдесят процентов звезд, ха-ха!

– Так зачем я вам нужен?

– У меня есть к вам одно дело… Оно принесет вам большие деньги.

– Не уверен, обычно такие предложения противозаконны и нелепы. Хотя денек сегодня хороший… – врач покачал головой.

– Господин Сидельников, а что если я скажу вам, что речь идет о миллионе. Не рублей, разумеется… Вы вот так махом откажетесь?

– Во всяком случае послушаю.

– Это не совсем законно, но абсолютно безопасно, – вкрадчиво проговорил второй.

– Я не уверен, что готов…

– Хотя бы выслушайте…

– Эх, была не была, давайте!

Чан перемотал запись вперед. «Если вы забыли, – сказал он, – самое важное дальше». Незнакомец ушел, а затем вернулся с графином и двумя стопками. Диалог продолжился…

– Господин Сидельников, в сентябре вам предстоит важная операция.

– Мне предстоит много важных операций, мистер Шоу.

– Я говорю о той, которая очень важна для китайцев.

– Ах, об этой.

– Да. Я слышал, шансы на успех крайне невелики.

– Они невелики, да.

– А что если я попрошу вас уменьшить их еще немного?

– И речь идет о миллионе долларов, да?

– Не совсем так. О миллионе евро.

– Что ж, звучит соблазнительно. Но где гарантии?

– Только что вы получили зашифрованное послание на электронную почту. Ключ шифрования – ваша дата рождения. Все гарантии будут там.

– Допустим, я соглашусь… Но зачем вам это надо?

– У США свои интересы. Вас они не касаются…

На этом моменте запись оборвалась. Чоу вперился взглядом в своих гостей.

– Это не провокация, это враждебный акт со стороны американцев, – прочеканил Лю Цун. – Я считаю, что необходимо немедленно найти и наказать виновных.

– Я все-таки думаю, что это провокация, но считаю необходимым проверить, – сообщил Ху Ким, – Во-первых, я собираюсь выйти на врача, во-вторых, найду этот счет и узнаю, приходили ли на него деньги, и, в-третьих, попробую разыскать таинственного мистера Шоу. Впрочем, я, скорее всего, его не найду.

– Работайте, – сквозь зубы процедил генсек.

Цун и Ким поспешно вышли. Чоу Чан несколько минут неподвижно сидел, играя желваками, а затем отключился и заснул прямо в кресле. Сказалось катастрофическое напряжение последних дней.

10 сентября 2079 г.

Штаб-квартира ГРУ

Зал для видеоконференций

– Господин Чан, поверьте, мне очень жаль, что так вышло, – отдуваясь, сказал Касимский.

– Мне тоже очень жаль. Убили мою жену, – проговорила голографическая копия китайского лидера.

– Это неправда. Вашу жену никто не убивал. Мы проводим расследование по своим каналам…

– Вы лично гарантировали мне, что ваши врачи лучшие и будет сделано все возможное для спасения Баожэй!

– Все верно! Врачи действительно лучшие, и они действительно сделали все, что могли.

– Вы видели запись?

– Я видел запись. И вот, что я вам скажу, – это провокация. Мы проверили это кафе, в тот день и в тот час все окрестные камеры не работали, они включились после того, как произошел этот диалог. Врач был заснят на столе в бессознательном состоянии. Допросив его, в том числе на детекторе лжи, мы выяснили, что он ничего не помнит о том вечере.

– Это ничего не доказывает. Какая разница – был это реальный шпион или провокатор?

– Это доказывает многое. Какой смысл снимать все это, отправлять вам, но при этом усыплять врача нервно-паралитическим газом с гарантией того, что он ничего не вспомнит. Если бы целью было убийство вашей жены, он должен был бы помнить о том, что от него хотели.

– А как быть со счетом, который зарегистрирован на него и на который пришел миллион евро после смерти моей жены?

– Сидельников, ничего не помня, удалил непонятное письмо как спам. Мы проверили. Все результаты этих проверок отправлены вам дипломатической почтой.

– Но деньги-то пришли. Кому нужно отправлять их?

– Возможно, тому, кто организовал эту провокацию. Деньги пришли от компании, зарегистрированной на Кипре на подставное имя. Мы пытаемся размотать эту цепочку дальше.

– У меня складывается ощущение, что вы выгораживаете своего человека.

– Отнюдь нет. Если бы наш человек был виновен, мы бы не стали его выгораживать. Секундочку, – Касимский дотронулся до уха, – вы уверены? Пусть войдет. Господин Чан, в нашем разговоре хочет поучаствовать еще один человек.

– Кто же?

– Тот самый врач.

– А с чего вы взяли, что я хочу его видеть?

– Он хочет доказать свою невиновность.

В зал вошел бледный Сидельников с огромными мешками под глазами. Он легко поклонился голограмме Чоу.

– Господин Чоу, пожалуйста, примите мои соболезнования в связи со смертью вашей жены.

– Каков наглец!

– Я уверяю вас, я сделал все, что мог для того, чтобы спасти ее жизнь. Я хирург высочайшей квалификации, лишь несколько человек в мире, включая доктора Липского, могут похвастаться лучшим резюме, чем у меня. И я готов на все, чтобы доказать свою невиновность, спасти свою репутацию.

– И что же вы собираетесь делать?

– Судя по всему, вы не доверяете или не до конца доверяете сведения ваших русских коллег. Я готов прилететь в Китай и пройти все необходимые проверки для того, чтобы у вас не осталось никаких сомнений.

– Вы уверены, что это разумное решение? – поднял бровь Касимский.

– Абсолютно, – твердо сказал Сидельников, – я невиновен. И не хочу, чтобы тень от этого дела лежала на мне всю мою жизнь.

– Что ж, – задумчиво проговорил Чоу, – я принимаю ваше предложение. Но хочу сразу предупредить, наши методы могут вам не понравиться.

– Я готов.

– За вами пришлют самолет.

12 сентября 2079 г.

Штаб-квартира ГРУ

Зал для видеоконференций

– Очень жаль, генерал, – на Чоу Чана было больно смотреть, – я оказался прав.

– В смысле? – не понял Касимский. Он ожидал совершенно другого разговора.

– Ваш врач был подкуплен американским шпионом.

– Но это… Это невозможно. Бред какой-то.

– А вы? Тоже мне, профессионалы! Сыворотку правды на него пожалели?

– Вообще-то нет. Помимо полиграфа мы использовали сыворотку правды.

– Плохо использовали, – голограмма взмахнула рукой, и слева от генерала появилась проекция видео. Пристегнутый к креслу Сидельников напряженно смотрел на суетившихся вокруг него китайцев. Двое надевали на его голову шлем для снятия энцефалограммы, еще один прикреплял датчики ЭКГ. На все это взирал статный китаец в кожаном пальто. Касимский знал, что это был всемогущий Ху «Паук» Ким, бессменный глава китайской разведки в течение нескольких десятилетий. Когда все приготовления завершились, Ху Ким, наклонившись к допрашиваемому, поднес к его губам стакан с водой. После того как Сидельников сделал несколько глотков, Ким неуловимым движением спрятал стакан за спину, щелкнул пальцами и положил руку на плечо врача. Начался допрос.

– Ваше имя Василий Сидельников?

– Да, – индикатор за креслом засветился ровным зеленым светом.

– Соврите, пожалуйста, чтобы мы протестировали систему[92].

– Я плохой врач, – индикатор переменил цвет на красный.

– Уверенность в себе – это хорошо, – ухмыльнулся Ху Ким, – вы работаете в госпитале в Красногорске?

– Да, – индикатор снова стал изумрудным.

– Вы оперировали Баожэй Чан?

– Да.

– Обращался ли к вам некий представитель США с какой-либо просьбой?

– Да.

– С какой?

– Он хотел, чтобы я всеми способами ухудшил шансы на успешный исход операции.

– Он предлагал вам вознаграждение?

– Да.

– Соврите что-нибудь.

– Амстердам – столица Египта, – индикатор стал красным.

– Какое вознаграждение?

– Один миллион евро, – зажегся зеленый свет.

– Вы согласились?

– Да.

– Повторю вопрос, вы согласились ухудшить шансы на успешный исход операции за вознаграждение?

– Да, – индикатор не изменил цвет.

– Важный вопрос: вам удалось выполнить обещанное?

– Да.

– Вы уверены? Вы провели какие-то манипуляции, которые ухудшили шансы на успешный исход операции?

– Да.

Чоу Чан щелкнул пальцами, видеозапись исчезла. Пораженный Касимский сидел с перекошенным лицом.

– Но зачем тогда он согласился поехать к вам? Я ничего не понимаю.

– Я пока тоже. Но факта признания мне достаточно. Этот врач будет казнен на рассвете.

– Стойте! Он гражданин России и будет судим здесь.

– Помешайте мне, – с тоской в голосе сказал Чоу Чан и отключился.

– Ну дела… – задумчиво проговорил Касимский и вышел из зала. Он прекрасно понимал, что у него нет возможности помешать китайцам. Но больше его волновал тот факт, что при тех же методах допроса в России Сидельников не сознался…

Глава XVII Операция «Университет»

01 октября 2079 г.

Исламский халифат Пакистан, провинция Белуджистан, г. Кветта

Спецотряд «Слепень-13» в полном составе сидел на берегу озера Ханна и любовался зеленоватой водой, так ярко контрастировавшей с песчано-горным ландшафтом пакистанской земли. Они проторчали в этой стране уже больше двух с половиной месяцев, но удобного случая для того, чтобы осуществить задуманное, пока не представлялось. Они летали за Аль-Шаттхом по всему халифату, нанося нелепый грим, чтобы не выделяться из толпы, но его отлично охраняли, а примерять на себя роль смертников никому из парней не хотелось. Время было не на их стороне. Мобилизация шла полным ходом: центрифуги, применявшиеся для обогащения урана, работали 24 часа в сутки; с момента памятной пресс-конференции два института были засекречены, и там явно разрабатывались или уже доводились до ума новые средства доставки боеголовок.

Аль-Шаттх несколько раз выступал в прямом эфире и его речи все больше напоминали речи безумца. Ликвидация объекта должна была произойти как можно скорее. И вот, наконец, группе представился шанс. 7 октября халиф планировал выступить перед студентами университета Белуджистана в Кветте. Выступление должно было происходить на открытой местности и собрать как можно больше подданных – идеальная ситуация для убийц и головная боль для охраны.

При планировании операции Голицын сначала просто предложил взорвать университет ракетой «земля-земля» короткой дистанции, но члены команды посмотрели на него такими глазами, что он засмущался и начал искать другие варианты. Перебрали все, вплоть до отравления, но остановились, как это обычно бывает, на самом простом – снайперской винтовке.

Наиболее сложной задачей было избежать поимки после покушения. Тщательно осмотрев территорию, Ермолаев и Чуйко совершили археологическую находку государственного значения. После сканирования окрестностей университета под несколькими зданиями были обнаружены странные полости. Эти полости, как впоследствии оказалось, являлись древним лабиринтом, который находился в одном из культурных слоев[93] города. Как его до сих пор не обнаружили, было решительно непонятно, однако большое количество пыли и отсутствие признаков какой-либо активности свидетельствовали о том, что про подземелье никто не знал… Так или иначе, этот лабиринт был идеальным способом быстрого отхода с места выстрела. В одной из частей лабиринта обнаружился довольно глубокий колодец, куда при отходе планировалось сбросить одежду и ненужное снаряжение. Один участок лабиринта – огромная удача – выводил к подвалу заброшенного здания недалеко от университетской площади. Таким образом, смешаться с толпой после покушения не должно было составить труда. Всего же у лабиринта было около четырех выходов, три из которых были пробиты командой в различных зданиях. Голицын арендовал квартиру позади университета со стороны, противоположной той, откуда должен был прозвучать выстрел, что давало группе еще около часа времени на сборы.

Артем придумал отличный способ рассчитать время и следить за целью – проникнув в аэропорт под видом сотрудника компании, обслуживающей системы кондиционирования, ему удалось разместить несколько крошечных жучков на балке в вип-зале. Они должны были упасть на головы Аль-Шаттха и его охранников, когда те будут проходить под балкой.

К 1 октября полный план покушения был готов. До выступления оставалось чуть меньше недели, спецназовцам приходилось маяться от безделья, перемежая его тренировками и обновлением капризного грима.

07 октября 2079 г.

Исламский халифат Пакистан, провинция Белуджистан, г. Кветта

Арендованная квартира больше напоминала главный зал ЦУП[94] в Королеве. Четыре ноутбука, телевизор, планшеты – все подчинено общей цели, ведь хронометраж операции рассчитан по секундам. Команда вновь перешла на позывные, операция началась.

– Ринго, как там жучки? – подал голос Голицын.

– Ждут приказа. Функционируют в нормальном режиме.

– Отлично, что с самолетом?

– Заходит на посадку, – ответил Руслан, внимательно наблюдавший за монитором.

– Чубакка, датчики в лабиринте?

– Движения нет, мы не раскрыты.

– Хорошо.

– Самолет сел, – сказал через пять минут Руслан, – я пошел собираться.

– Ок, – ответил Голицын.

Руслан резво бросился проверять все сумки. В них было все необходимое снаряжение и две дальнобойные винтовки, способные поражать цели на километровых расстояниях.

– Управление камерой вип-зала перехвачено, – сказал Стас, пальцы которого порхали по клавиатуре.

– Ринго, твой выход.

– Есть, – отрапортовал Артем и занес указательный палец над клавишей «пробел» – нажатие должно было освободить ловушку с наножучками. Помедлив пару секунд, он стукнул по ней. Модель ловушки в углу монитора показала, что жучки выпущены. Еще через пару секунд раздались синхронизированные писки от наручных часов, планшета и ноутбука Артема – два жучка из восьмидесяти нашли цели, один приземлился прямо в густую седую шевелюру Аль-Шаттха, второй – в волосы одного из его телохранителей. Из-за малого веса жучков, вся эта эскапада прошла незамеченной.

– Ну? – нетерпеливо спросил Голицын.

– Жучки на месте. Валите, – ответил Стас и застучал по клавишам. Он оставался в квартире координировать операцию. Трое бойцов натянули на себя традиционное пуштунское одеяние – шаровары, просторные рубахи и паколи[95]. Подхватив сумки, они быстро вышли из квартиры и направились к одному из резервных входов в лабиринт.

Когда они подходили к зданию, над ними пролетел вертолет. Затем еще один. Голицын тихо выматерился. На воздушное прикрытие «Слепень-13» не рассчитывал.

– Что делаем, Арамис? – спросил Артем.

– Идем дальше. У нас нет другого плана, – скрипя зубами, ответил Голицын. Они зашли в здание.

– Сработали датчики у входа в лабиринт, это вы? – подал голос Стас.

– Мы. Сохраняем радиомолчание, – ответил Голицын, – выход на связь, только если я подам голос, или если будет что-то из ряда вон. Ясно? Как слышно, Чубакка?

– Принял, – ответил Стас.

Бойцы вереницей шли по подземному лабиринту. Сверху на них капала вода, но они этого не замечали. Предельная сосредоточенность и концентрация на задании позволяли им не отвлекаться на мелкие неудобства. Дойдя до нужного выхода, Голицын поднял кулак вверх. Артем и Руслан остановились возле него.

– Мамед, баррикадируешь двери и окна на первом этаже, Ринго – на втором, я – на третьем. На крышу без моего ведома не выходить, если найдете палки и кусок ткани – отлично, – прошептал руководитель группы.

– Сканирую сердцебиение у входа в здание, один человек, – включилась Док, когда группа вылезла из подвала.

– Арамис, у входа кто-то есть.

– С чего ты взял? – недоверчиво спросил Голицын.

– Я просто знаю. Как будем действовать?

– Устраните его. Только быстро.

Артем заглянул в щелку двери. На стену мочился какой-то старик. По всей видимости, он был пьян. Посмотрев по сторонам и убедившись, что вокруг никого нет, Артем быстро подошел к нему и ударил ребром ладони по затылку. Дед мгновенно потерял сознание. Подхватив его, спецназовец резко затащил обмякшее тело в здание.

– Зачем он нам здесь? Брось его в подвал. И сделай так, чтобы он не очухался, – зашипел Голицын.

– Есть, – ответил Артем. Аккуратно спустив старика в подвал, он прислонил его к стенке и ввел ему сильнодействующее снотворное. Раньше чем через час, он в себя не придет. Выбравшись из подвала, Артем увидел, что работы по баррикадированию проемов шли полным ходом. Пришлось быстро подключиться.

Удача сопутствовала отряду, удалось найти большой ковер и четыре крепкие палки. Дождавшись очередного пролета вертолета, троица быстро соорудила тент из подручных материалов. Голицын с Артемом начали собирать винтовки, а Руслан быстро упорхнул вниз, в подвал, готовить отход группы.

Речь Аль-Шаттха началась ровно в два часа дня. Он вышел на трибуну и начал вещать собравшимся на площади университета студентам и иным подданным. Винтовки Голицына и Артема были направлены на трибуну, снайперские компьютеры уже просчитали основные параметры, и лишь некоторые цифры, обозначающие скорость и направление ветра, то увеличивались, то уменьшались. Над ними снова пролетел вертолет, но, похоже, замечены они не были.

– На счет три я делаю выстрел, – наклонившись к Артему, сказал Голицын, – ты делаешь свой выстрел через секунду после моего. Я целюсь в верхнюю часть торса, ты – в нижнюю. Ясно?

– Понял, – ответил Артем.

– После выстрелов мы никуда не смотрим, а сразу же берем винтовки в собранном состоянии и ныряем вниз. Восемь этажей нужно пробежать за минимальное время. Когда будем в подвале, можно будет немного расслабиться.

– Ок.

– Готоовься… Готоовься… Три… Два… Один.

Когда собравшиеся на площади услышали два хлопка, винтовки уже утягивались в дверь на крышу. Мягкие подошвы пуштунских ботинок едва слышно шелестели по каменной лестнице, пока оперативники бежали вниз. Спрыгнув в подвал, они скользнули глазами по спящему деду с расстегнутой ширинкой, и тут Голицыну пришла в голову идея. Он вложил винтовку в руки несчастного, потрепал его по обросшей седой щетиной щеке и продолжил движение.

У выхода из подвала их ждал Руслан с двумя сумками. Пропустив их, он нажал на кнопку на своих часах, и два миниатюрных заряда, взорвавшись, засыпали продолбленный вход в лабиринт из подвала. Группа резво подбежала к колодцу и выкинула в него вторую винтовку и остатки снаряжения. Затем они молча продолжили путь к запасному выходу. Ужасно хотелось узнать результат операции, но из соображений безопасности соблюдать режим радиомолчания было гораздо важнее…

09 октября 2079 г.

Исламский халифат Пакистан, г. Исламабад

22:50

Даже идеальные планы имеют свойство рушиться из-за нелепых случайностей, и отряд «Слепень-13» убедился в этом в полной мере. В ожидании эвакуационного транспорта из столицы, группе оставалось лишь оплакивать упущенный шанс и предаваться воспоминаниям. Невозможно было упрекнуть себя в ошибке, но сути дела это меняло.

Оказавшись в квартире, все воззрились на Стаса, который, сжав губы, покачал головой. Голицын кинулся к экранам и зарычал. Местные новостные каналы уже умудрились слепить «на коленке» репортаж о проклятых индусских агентах. Главным обвинителем был смертельно бледный, но живой Аль-Шаттх с перевязанной рукой, который распинался на тему предательства, эскалации конфликта и Третьей мировой войны, в которой будут виноваты индусы. Глупее ситуации не придумаешь. Они пытались предотвратить Третью мировую, а, возможно, спровоцировали ее начало.

Артем и Голицын были очень меткими стрелками, и их пули были направлены точно в цель. Только вот Аль-Шаттх очень не вовремя уронил свой платок, и услужливый охранник ринулся его поднять. Пули летели 1,4 секунды, и этого времени хватило вышколенному помощнику халифа для того, чтобы выпрямиться как раз тогда, когда они подлетели. Первая пуля оторвала ему руку, которая, описав дугу, упала прямо к ногам первого ряда слушателей. Вторая разворотила нижнюю часть туловища. От мощных ударов кровоточащее тело отбросило прямо на выкрикивающего лозунги халифа, который завалился на трибуну. Телохранители мигом кинулись на хозяина и от излишнего рвения вывихнули ему руку. Больше никаких повреждений у безумного главы государства не было.

Резюмируя, Стас изрек очередную мудрость, на этот раз восточную: «В основу всех дел если зло ты кладешь, свой корень подрежешь и плод не сберешь!» – и, увернувшись от подзатыльника тихо матерящегося Артема, начал паковать чемоданы. У них было около двадцати минут, чтобы покинуть город под видом бродячих торговцев техникой и отправиться на перевалочную базу в Исламабаде для эвакуации.

Самолет должен был прилететь за ними через день, так что они снова были вынуждены бездельничать. Однако теперь их безделье имело очень горький привкус – первое проваленное задание в истории их группы. Голицын был мрачен как грозовая туча, и парни не рисковали к нему подходить.

Близилась ночь, Артем и Руслан резались в карты. Стас раскрыл свой планшет, чтобы почитать, и с недоумением в него уставился. Затем несколько раз махнул пальцем, перепроверяя информацию и начал глупо моргать. Артем заметил это.

– Что такое? Неожиданный сюжетный ход?

– Бей или бери, хватит тормозить, – сказал Руслан.

– Ребята, вы не поверите…

– Что такое?

– Наши жучки все еще действуют, – ошарашенно сказал Стас.

Голицын, страдающий на кровати с видом униженного и оскорбленного героя, привстал.

– То есть как это?

– А вот так.

– Почему сигнала не было раньше?

– Для сохранения батареи они работают с перерывами, сейчас включились.

– Что, оба жучка на связи?

– Ну да.

– Как это возможно? Ублюдки, что, не моются? Два дня прошло…

– Может, они просто голову не мыли?

– Да какая, к чертям, разница? – взорвался Голицын. – Все равно они засели во дворце, и мы ничего не можем сделать.

– А вот и нет, одна точка – во дворце, а другая – куда-то едет.

– Ну, понятно, – начал Руслан, – во дворце сидит Аль-Шаттх, а телохранителя…

– Нет, – отрезал Стас, – во дворце остался телохранитель. А Аль-Шаттх едет в какие-то трущобы.

Все разом вскочили со своих мест и ломанулись к планшету. Карты веером рассыпались по столу, а одна из них, упав рубашкой вниз, оказалась пиковым королем.

– Мы можем слушать? – спросил Голицын.

– Да, сейчас подключу, – ответил Стас. Из динамиков полилась речь на панджаби.

– Мамед, можешь перевести? – спросил Голицын.

Использование псевдонима указывало на то, что операция возобновляется. Все внутренне подобрались и начали слушать.

– Могу. Первый голос говорит, что это глупая авантюра. Второй – что ему наплевать, что он нанял первого не для того, чтобы тот рассуждал. Ага, второй – это Аль-Шаттх, первый – начальник охраны. Его зовут Мехмет. Он возражает, что после покушения опасность не миновала, а те, кого завтра казнят, – не настоящие террористы.

– Ого, они уже и террористов назначили, во дают! – не выдержал Стас. Остальные на него зашикали.

– Так, второй снова говорит, что ему плевать, – продолжил Руслан, – что сейчас на него покушаться точно не будут, а ему нужна эмоциональная разрядка, потому что этот псих угрожает всему, что он сделал. Мехмет отвечает, что десять человек охраны – мало. Десять человек!

– Интересно, что за псих? – задумчиво проговорил Артем.

– Дальше, дальше, – поторопил Голицын.

– Аль-Шаттх говорит, что эти десять человек – орлы, и стоят сотни. А ему срочно нужны карты, вино и женщины. Мать моя, он едет в тайный бордель. Красавец! – восхищенно присвистнул Руслан.

– Внимание, группа, – официально проговорил Голицын, – слушай мою команду. Первое, Ринго, мы меняем точку сбора. Завтра нас должны забрать от аэродрома под Джелалабадом в Афганистане, в час дня по местному времени. Координаты: 34°23′53.01 северной широты, 70°30′1.17 восточной долготы. Проблем быть не должно. Резервный вариант – Кабул, 18:00, главный аэропорт. Передай сообщение. Так, чтобы никто не отследил. Далее. Чубакка, немедленно запускай беспилотник. Мне нужна картинка. Пусть зависнет над тем зданием, куда приедет Аль-Шаттх. Мамед, собирай все, что может пригодиться. Остальное должно остаться здесь и самоуничтожиться, это понятно? Ставь растяжку на дверь с сигнальным предупреждением и отсрочкой на 10 секунд, лишние жертвы нам не нужны. Работаем! Обновить грим! Через 30 минут мы должны быть в машине. От столицы до границы с Афганистаном 200 километров. Если сработаем четко, успеем ее пересечь до того, как кто-то что-то поймет.

09 октября 2079 г.

Исламский халифат Пакистан, г. Исламабад

23:55

Райончик действительно был так себе. Между невысокими каменными зданиями завывал ветер. Пахло мочой и пряностями. Беспилотник уже полчаса кружил над неказистым двухэтажным зданием на недоступной человеческому зрению высоте. Вокруг ходили четыре бойца в камуфляже. У входа стояли три бронированных джипа. Простой народ обходил дом стороной, гражданских вокруг не было.

– Что он тут забыл? – прошептал Руслан, разглядывая диспозицию в бинокль.

– Тяжелое детство, – так же шепотом ответил Стас, – ведь он выходец из простого народа, вот и скучает по простым удовольствиям.

– Как это выходец из простого народа? – удивленно поднял густые черные брови Артем (грим обновить успели). – Он же, мать его, халиф.

– Все-таки человека можно вытащить из деревни, но деревню из человека – никогда. Ты вообще, что ли, историю не учил?

– Я в Москве родился, между прочим, – обиженно просопел Артем, – и по истории у меня всегда было отлично!

– Может, вы заткнетесь хоть на секунду? – предложил Голицын.

– Пакистан до недавнего времени был республикой, – шепотом разъяснил Стас, – следовательно, у первого халифа не могло быть никакой голубой крови. Вот у его сына, Сираджа, ради которого мы тут, собственно, и стараемся, она уже типа есть.

– С натяжечкой…

– Внимание, – сказал Голицын, – четверо вокруг здания, в джипах никого. Мне нужно понять, сколько человек внутри. Ну что, Ринго, настала пора для твоей чудесной интуиции.

С этими словами Голицын повернулся к Артему и посмотрел на него с непередаваемой иронией. Во взгляде сквозило такое высокомерие, что Артем ни на секунду бы не засомневался, скажи ему кто, что у Голицына вся кровь голубая. Еще Артем понял, что его секретный имплант является не таким уж секретным.

– Включайся, Док, – подумал он.

– Уже. По результатам сканирования здания могу сообщить следующее: внутри находятся шестнадцать человек. Восемь – мужчины, шестеро – женщины.

– А еще двое?

– Очень странные сигнатуры. Судя по гормональному фону – это существа с почти отсутствующими мужскими гормонами. Но при этом точно люди.

– Внутри восемь мужчин, двое евнухов и шесть женщин. В основном все на первом этаже. На втором лишь двое мужчин и две женщины.

Руслан и Стас с недоверием посмотрели на Артема. Голицын лишь усмехнулся и привлек к себе внимание жестами.

– Задача ясна. Сначала убираем тех, кто стоит по периметру. Это нужно сделать одновременно сразу после того, как они проведут перекличку. После этого у нас будет одна минута на тихую и мгновенную зачистку здания. Глушители на все оружие. Мамед, Чубакка, зарядите пистолеты транквилизаторами. Женщин убивать в случае крайней необходимости. Евнухов, – тут Голицын немного замялся, – на ваше усмотрение. Им и так в жизни не очень повезло.

Бойцы медленно окружили дом, и перешли на закрытый канал связи, в данном случае четкая координация была важнее возможного обнаружения. Четыре едва слышных хлопка слились в один, и внешний периметр оказался очищен. Артем вместе со своим боевым компьютером выяснили, что женщины и евнухи находились в отдельной комнате с отдельным окном. На них натравили Стаса – он не любил проституток и всегда вспоминал слова Бенджамина Франклина: «Разврат завтракает с богатством, обедает с бедностью, ужинает с нищетой и ложится спать с позором». Он влез в окно, и, вежливо поздоровавшись, расстрелял обойму транквилизаторов во всех находящихся в комнате. Затем сообщил по рации, что все чисто.

Наступал самый сложный момент операции – нужно было тихо, не привлекая внимания, перебить шестерых здоровых профессионалов на первом этаже. Здесь группе помог нервно-паралитический газ, который вызывал мгновенную блокаду всех мускулов. Надев шам-и и сверившись, спецназовцы закинули в помещение гранаты с газом. Стас вбросил свою через дверь, а остальные – через окна, на которых были архаичные стеклянные, а не пластиковые пакеты. Это сработало – никто не ожидал нападения, все «орлы» Аль-Шаттха с тяжелым стуком попадали на пол. Шесть выстрелов в голову из пистолетов с глушителем, и путь наверх был открыт.

Бойцы верно предположили, что халиф был с двумя женщинами, а еще один мужчина наверху охранял дверь. Услышав шум, он спустился посмотреть на источник звука и так же, как и товарищи, получил пулю в лоб. Голицын едва успел подхватить падающее тело и уложить его к тем, кто уже заснул вечным сном.

Отряд «Слепень-13» в полном составе сгрудился у двери, за которой раздавались томные охи и вздохи. У Стаса на лице проявилось презрение. Руслан же, как всегда, весело улыбался. Голицын кивнул, и Артем выбил деревянную дверь ногой. Монарх, окруженный двумя прелестными юными девушками, с изумлением воззрился на вошедших.

– Привет, Аль-Шаттх, мы по твою душу, – сказал на панджаби Руслан, пока Стас усыплял красавиц.

– Кто вы, и что вам надо? – наконец вымолвил первый халиф Пакистана.

Руслан перевел.

– Мы – твоя смерть, – просто сказал Голицын на английском. – Ринго, кончай его. Отстаем от графика.

Артем поднял пистолет. Халиф замахал руками и начал быстро говорить. Руслан поднял палец, пытаясь остановить Артема.

– Подожди. Он говорит, что перед смертью желает знать, за что его убьют.

– Объясни ему, что он диктатор, который собирается использовать ядерное оружие, и мы намерены это предотвратить, – нахмурившись, сказал Голицын.

Руслан затараторил на восточном языке.

– Но я не собираюсь использовать ядерное оружие! – воскликнул халиф на английском. – Вы не понимаете, это просто элемент сдерживания. Зачем мне это делать?

– Наказать Индию за регион Кашмир, за покушение? – спросил Голицын.

– Не считайте меня идиотом! Ядерный потенциал Индии сильнее моего раза в два. Я не сумасшедший! Я прекрасно понимаю, что как только запущу хотя бы одну ракету, нас просто сотрут с лица земли! И теперь я вижу, что Индия не имеет никакого отношения к покушению на меня!

– А зачем вам тогда десять новых центрифуг для обогащения урана? – язвительно спросил Голицын.

– Мы планируем запустить три новых реактора! – мгновенно заявил Аль-Шаттх. – Они заложены недалеко от Карачи, Пешавара и Мардана! Вы можете проверить.

– У нас нет времени проверять. Ринго, исполняй приказ.

Артем вопросительно посмотрел на Голицына. Тот сделал приглашающий жест рукой.

– Вы совершаете ошибку! Если вы меня убьете, то власть…

Аль-Шаттх, первый халиф Пакистана, не успел договорить. Последним, что он видел в своей жизни, был бездонный черный колодец пистолетного дула.

Даже поражение может стать победой из-за нелепых случайностей.

10 октября 2079 г.

Афганистан, аэродром у г. Джелалабад

12:40

Ночная гонка по плохо заасфальтированной трассе, которая извивалась между полей, холмов, а в приграничном районе и гор, прошла как в тумане. Артему и до этого приходилось убивать людей. Но одно дело – убивать в горячке боя, а другое – казнить безоружного старика, хладнокровно и безжалостно. Окружающие понимали, что чувствует Артем, и не пытались с ним заговорить. Артем осознавал, что этот приказ был отдан не зря, Голицын, ни секунды не сомневаясь, прикончил бы Аль-Шаттха сам, но почему-то доверил это Артему. Может, хотел привить ему жесткость характера?

Он, Артем Александров, также известный как Ринго, выполнял приказ. Прямой и недвусмысленный приказ. Он, возможно, предотвратил локальную ядерную войну. Но почему же так трясутся руки?

Проскочив Пешавар, последний крупный населенный пункт перед границей с Афганистаном, все вздохнули свободнее. В машине работало местное радио, никаких экстренных выпусков не было, оставалось просто пересечь рубеж. Граница охранялась жадными до денег таможенниками, которые пропускали любой легковой автомобиль без досмотра за 50 000 рупий, что примерно составляло семьсот долларов. В том случае, если тревогу объявить не успеют, никаких проблем не возникнет.

Произошло так, как и предполагали: сначала пакистанский усатый таможенник с жадными пальцами принял конверт от широко улыбающегося Голицына и провел их машину без очереди, за что получил еще 10 000 рупий. Затем та же история повторилась на афганской стороне. Такой же усатый таможенник с такими же жадными пальцами схватил конверт и тоже получил 10 000 рупий за объезд очереди. Опасность миновала.

– А что если он сказал правду? – вдруг спросил Артем, когда они устроились на ночлег, съехав с дороги недалеко от аэродрома.

– Возможно, – ответил Голицын, пожав плечами.

– Он говорил очень убедительно.

– Люди часто говорят очень убедительно под дулом пистолета. Я повидал множество косноязычных кретинов, которые заливались соловьем, стоило наставить на них ствол.

– Но если он сказал правду? – настаивал Артем.

– Хорошо, хочешь поговорить об этом, давай поговорим, – кивнул Голицын, – допустим, он сказал правду и ты решил его не убивать. Твои дальнейшие действия?

– Нуу…

– Подскажу: варианта два – либо оглушить его и забрать с собой, либо оставить там.

– Ну да.

– Давай разберем оба эти варианта. Первый – ты накидываешь ему мешок на голову и, подвергая нас всех чудовищному риску, вывозишь сюда. Предположим даже, что нас не расстреляли на границе, и мы успешно перевезли его в Москву. Дальше-то что? Во-первых, мы все получили бы выговор от руководства за невыполнение приказа, а во-вторых, его бы все равно грохнули, только не на родине, а в России. Или в лучшем случае заточили бы в каком-нибудь подземелье на Лубянке как железную маску. Ты считаешь, это лучшая судьба для него?

– Конечно, нет.

– Вариант второй. Мы бы оставили его там. Это снова чудовищный риск для нас, потому что первое, что я бы сделал на его месте, – мобилизовал все силы для поимки четверых сволочей, которые таким бесцеремонным образом прервали мой акт прелюбодеяния. Нас бы, скорее всего, поймали и раскололи. А потом убили. Но снова предположим лучший вариант: мы улетели, а что старик? Абсолютная власть, помноженная на новый виток паранойи, связанный с двумя покушениями, плюс наличие ядерного оружия и десять новых центрифуг для обогащения урана. Хреновое уравнение, правда? Кстати, то же самое мы можем наблюдать в прямом эфире из США. Там хоть есть система сдержек и противовесов, слабо работающая, но все же пока работающая.

– Да, ты прав.

– Другого выхода не было. Я выполнял свои приказы, ты – свои. Только и всего. Кстати, знаешь, что я еще хочу тебе сказать? Знаешь, как я справился в такой же ситуации?

– Как?

– Ты должен понимать одну вещь: отряду «Слепень» никогда и ни за что не закажут ликвидацию ангела. Этот халиф Камени – редкостная мразь. Во время революции множество граждан погибли, жизнь миллионов людей была искалечена. Ну а за время его правления только по его личному приказу было казнено больше трех тысяч человек. Трех тысяч, Ринго. Ты всадил пулю в голову массовому убийце. Я бы на твоем месте гордился.

В мыслях об этом Артем провалился в сон. Проснулся он от того, что его трясли за плечо. Импровизированный лагерь был уже собран. До аэродрома оставалось еще 20 километров. Их было необходимо преодолеть за два часа.

– Еще и перекусить успеем, – сказал Стас и его желудок заурчал, подтверждая острый голод.

Они доехали довольно быстро, аэродром был практически заброшен, работало только местное кафе и диспетчерская башня. Здесь часто садились самолеты разных государств, поэтому при появлении четырех мужчин в разгрузке никто не стал задавать лишних вопросов. Выпив кофе и съев по кебабу, спецназовцы собрали груз и пошли к взлетно-посадочной полосе. В половину первого потрепанный транспортник АН зашел на посадку и остановился в конце взлетно-посадочной полосы. Без двадцати час погрузка была завершена, и пилоты получили разрешение на взлет.

Погода была отличная, облачность редкая. Артем со Стасом погрузились в чтение, Голицын сидел, играясь с ножиком-бабочкой, а Руслан, сложа руки, смотрел в одну точку. Вдруг он нарушил молчание.

– Я все думаю, а что хотел сказать нам Аль-Шаттх? Помнишь его последнюю фразу?

– Какую? – спросил Голицын.

– Вы совершаете ошибку. Если вы меня убьете, то власть… И тут Артем выстрелил. А что власть-то?

– Власть? Да что угодно. Может, он боялся, что потеряет власть… Или что власть перейдет к другому.

– Ну да, это логично. Власть перейдет к сыну. Может, он боялся, что власть перейдет к сыну?

– Я тебя умоляю, этого боятся все монархи.

– Да, но они боятся этого, потому что боятся смерти. А он уже понял, что умрет, и хотел предостеречь…

– Дай мозгу отдохнуть, Руслан, а то у тебя сейчас череп лопнет.

Руслан хотел съязвить в ответ, но вдруг самолет сильно тряхнуло, и он начал терять высоту. Свет в салоне моргнул и погас, включилось красное аварийное освещение. Все побежали к кабине пилота.

– Что за хрень? – прорычал Стас.

– Сильнейшее электромагнитное возмущение! – ответил пилот. – Отключились все приборы!

– Ударили по нам?

– Не похоже!

– Тогда в чем дело?

– Есть у меня одно предположение, – пилот посмотрел на Голицына застекленевшими глазами.

– А уточнить нельзя?

– По пути сюда у меня отключилась рация, я не мог ничего уточнить еще четыре часа назад, а сейчас и подавно.

– Славно. Мы все умрем? – спросил Голицын будничным тоном.

– Не факт, – сказал пилот, взяв себя в руки, – двигатели работают, а вот управление – нет. Если приборы перезагрузятся до того, как мы врежемся в какую-нибудь гору, все будет хорошо.

– Да тут одни горы! – воскликнул Руслан.

– Не спорю, – утерев рукой пот со лба, ответил человек за штурвалом.

– Ладно, – сказал руководитель группы и вывел всех из кабины, – не будем ему мешать.

Самолет тряхнуло еще раз. Аварийный свет моргнул и погас, салон транспортника погрузился во тьму.

Глава XVIII «Highway to Hell»[96]

10 октября 2079 г.

Исламский халифат Пакистан, г. Исламабад

05:55

Наследный принц Сирадж не был жаворонком, он даже иногда пропускал салят ас-субх, первый намаз на рассвете. Поэтому, когда в 6 утра его разбудил ряд настойчивых звонков (первые два он проигнорировал, на третий пришлось ответить) от одного из телохранителей отца, он был весьма недоволен и даже агрессивен.

– Что тебе?

– Ваше высочество…

– Шесть утра, ты в своем уме? Что нужно?

– Ваш отец… Ваш отец мертв.

– Что? Что за бред? Почему мне не звонит начальник охраны? Где Мехмет?

– Он… Тоже мертв… Ваше высочество.

Эти новости произвели на Сираджа отрезвляющее воздействие. Он свесил ноги с кровати и помотал головой, чтобы окончательно отогнать сон. Адреналин разлился по его организму. Он бросил мобильник на прикроватный столик и развел руками, чтобы вывести изображение телохранителя на стену. Тот стоял ни жив, ни мертв в каком-то вертепе.

– Теперь докладывай четко, что произошло?

– Два часа назад ваш отец должен был вернуться из поездки.

– Какой еще поездки? – с недоумением спросил Сирадж.

– Мне это неизвестно. О целях поездки мне не докладывали. У меня была лишь инструкция связаться с Мехметом, если они не вернутся к 4 часам утра.

– И?

– Мехмет не ответил, мы сумели отследить его телефон и приехали сюда. Это здание на окраине города. Похоже, здесь был… Ну…

– Рожай быстрее.

– Бордель… Простите, ваше высочество.

– Н-да. Типично. Старик умер, как и хотел, – в обнимку с бабами. Так что произошло?

– Мы пока не знаем. Вся охрана перебита выстрелами в голову, судя по всему, работали профессионалы.

– Выжившие есть?

– Да. Шесть проституток и два евнуха. Говорят, что ничего не помнят.

– Прекра-а-сно. Так, приберитесь там, везите тело отца во дворец. Всех свидетелей – под замок до особого указания. Пока это все.

– Да, ваше высочество.

Экран погас. Сирадж подумал какое-то время, а затем произнес имя своего помощника.

– Ваше высочество? – тот был гладко выбрит, свеж и опрятен. Сирадж ему даже немного позавидовал.

– Привет, Абдулла. Новости слышал?

– Какие новости? – помощник с недоумением посмотрел на принца. До него начало доходить, что просто так в шесть утра ему бы никто не позвонил.

– Отца убили, – сказал Сирадж. У его собеседника округлились глаза.

– Какой ужас, – начал он, – примите мои самые искренние соболез…

– Соболезнования потом, – прервал его Сирадж, одеваясь, – а сейчас нужно действовать. Причем очень быстро.

– Приказывайте, – кивнул Абдулла.

– Первое, организуй мне пресс-конференцию на 10 часов утра. Она должна пройти из дворца и транслироваться по всем каналам без исключения.

– Так, – начал записывать Абдулла.

– Второе. Прямо сейчас лучшие журналисты должны поднять свои жирные задницы из кроватей и к 10:30 слепить сюжет о происках индусов. Материалов у них навалом. Пусть отрабатывают свои деньги. Главный посыл – отца убили индусы. Нет, не к 10:30. К 9:45 – этот ролик должен пройти до моей пресс-конференции.

– Записал.

– До этого, в 08:00, нужно собрать экстренное совещание в бункере под дворцом. Бункер подготовить к длительному проживанию. Подвезти свежие припасы и проверить все системы жизнеобеспечения, в особенности реактор, систему очистки воды, систему фильтрации воздуха.

– Ваше высочество, вы серьезно? – заморгал Абдулла. Впервые за все время общения с принцем он выглядел растерянным.

– А, что, похоже, что я шучу? – заорал Сирадж. – Я исключительно серьезен!

– Я могу направить супругу и детей во дворец? – облизав пересохшие губы, спросил Абдулла.

– Можешь, – милостиво разрешил Сирадж, – к окончанию моей пресс-конференции бункер должен быть полностью готов. Это и в твоих интересах.

– Понял, ваше высочество. Как мне распределить людей в бункере?

– На твое усмотрение. Всего там 500 мест. Я, мое окружение и мой гарем – 200 мест, военная элита с семьями – еще около ста. Остальных зови сам. Предпочтительно молодых и бездетных. Список жен, которых я собираюсь взять, пришлю позже.

– Да, ваше высочество.

– Выполняй. Ашраф Хану можешь не звонить, я свяжусь с ним сам.

– Да, ваше высочество.

Экран снова погас. Сирадж назвал имя Ашраф Хана, главнокомандующего вооруженными силами, дяди Сираджа. Ашраф Хан ненавидел Индию всей душой и всегда симпатизировал племяннику, упрекая его, однако же, в излишней умеренности по отношению к главному геополитическому противнику. Ашраф долго не отвечал, однако Сирадж был настойчив.

– Ас-саляму-алейкум, юный принц, – наконец раздался голос генерала, – чем могу быть полезен в такую рань?

– Индусы убили моего отца, – кротко сказал Сирадж.

– Что-о? – проревел Ашраф. – Как?

– Подробности потом, дядя Ашраф, главное – вот что. Ты всегда говорил мне о вероломстве этих ублюдков, а я тебе не верил. Но ты был прав, как всегда. Я принял решение. Сегодня мы нанесем удар возмездия.

– Но, Сирадж, я…

– Никаких «но», дядя Ашраф. Ты либо со мной, либо против меня, – глаза принца блестели, – ответь мне, ты со мной?

– Я всегда с тобой и…

– В таком случае слушай мой приказ. Сегодня в 8 утра в бункере под дворцом собери совещание командования вооруженных сил. Там должны быть наши лучшие командиры. С семьями, – эти слова Сирадж подчеркнул особо. Генерал осоловело смотрел на своего племянника. Похоже, он не полностью верил в происходящее. Наконец, он смог выжать из себя вопрос.

– Сколько сейчас времени?

– Сейчас десять минут седьмого. У тебя меньше двух часов.

– Но…

– Ты должен распределить максимум 120 мест в бункере, включая всех членов семей. Ясно? У тебя два часа, дядя. Это решенный вопрос. Не подведи меня.

Не дожидаясь ответа, Сирадж отключился. У него не было никаких сомнений в том, что Ашраф Хан выполнит приказ. Во-первых, ненависть к индусам была слишком велика, во-вторых, главнокомандующим халифата в связи со смертью халифа являлся именно наследный принц, а значит, приказы генералов без его санкции не имели силы. Ну а в-третьих, раз уж все было решено, лучше иметь место в бункере, чем его не иметь.

Помедлив еще несколько мгновений, Сирадж приказал видеофону перейти на режим максимального шифрования и назвал третье имя. Вильям Икс.

10 октября 2079 г.

Место неизвестно

06:15 по времени Исламабада, 1:15 по Гринвичу

Весьма неожиданный звонок. Настоятель ожидал звонка от Мустафы, руководителя проекта «Змея», но никак не от самого ключевого объекта. Приятный сюрприз.

– Рад слышать вас, юный принц. Надеюсь, вы в добром здравии?

– Я да, а вот мой отец – нет. Я вас не вижу.

– Я никогда не общаюсь через видеофон, а мой голос изменен. Так что вы меня и не увидите. А что с вашим отцом?

– Он мертв.

– Мертв? – новость была довольно внезапной. – А… что с ним случилось?

– Он убит.

– Но мы же договаривались, что…

– Убийца не я.

– А кто же?

– Понятия не имею. Какие-то профессионалы.

– Удивительно. Так или иначе, поздравляю с повышением. Если можно так выразиться.

– Ну что вы, это я вас поздравляю.

– Вы меня? Спасибо, конечно, но с чем?

– Сегодня настанет день икс!

– День икс? Что за ерунда? Нет, нет-нет, Сирадж, день икс настанет не сегодня, до него еще довольно далеко.

– Вильям, день икс для Индии настанет именно сегодня.

– Сирадж, черт подери! – настоятель сильно занервничал. Один из столпов его плана рушился на глазах, – тебе нужно немного подождать. Не нужно пороть горячку!

– Я все решил, Вильям. Это наш последний разговор. Спасибо вам и Мустафе за то, что дали мне увидеть мир новыми глазами, – экран погас.

Настоятель еще минуту сидел и смотрел в одну точку на стене. То, что должно было сегодня произойти, могло разрушить всю хитроумную паутину мирового заговора. Локальная ядерная война – это не победа, это поражение. История еще не знала ядерного конфликта между двумя державами, обладающими оружием такой мощи. И это было очень плохо. Ведь тогда все воочию убедятся в том, что победителей не будет, а значит, глобальной ядерной войны не случится! Все то, к чему он стремился, то новое человечество, которое должно было быть высечено на обломках старого мира, останется лишь прожектом. И он сам будет в этом виноват. Нужно срочно что-то сделать, срочно остановить обезумевшего Сираджа! И был лишь один человек, который мог это сделать.

– Мустафа?

– Да, настоятель?

– Ты в Пакистане?

– Не совсем. В рамках проекта «Змея», я решил…

– Неважно. Аль-Шаттх убит.

– Вот как?

– Да. Сирадж собирается устроить Индии ядерный холокост сегодня же.

– Камени убили индусы?

– Нет. Не факт. Он точно не знает. Но ему уже все равно.

– Я предупреждал, что он слишком легко поддается внушению.

– Нужно это предотвратить.

– Но вы же сами хотели…

– Мустафа, думай головой, – рявкнул настоятель, – ты один из шести человек, посвященных в общий план. Неужели ты не понимаешь, что все должно произойти в день икс. Все вместе. Иначе мир станет еще более уродливым, чем сейчас. Еще более… Омерзительным.

– Я понимаю, настоятель. Но я уже не смогу ничего сделать. Сейчас… почти половина седьмого утра по времени Исламабада. Я нахожусь в четырех часах лета от Пакистана, ближайший рейс… Секундочку… Через два с половиной часа. Таким образом, в столице я буду не ранее, чем в час дня. До дворца доберусь к двум в лучшем случае. Вы и сами понимаете, что, если он вам позвонил, а иначе вы узнать обо всем этом не могли, значит, ядерная реакция уже запущена.

– Ты, что, отказываешься лететь, Мустафа? – у настоятеля от бессильной злобы задрожали руки. Контроль над ситуацией подобно песку утекал у него между пальцев.

– Ну что вы, – поклонился невидимому собеседнику куратор ближневосточного проекта, – моя жизнь в ваших руках. Просто я на сто процентов уверен, что это бессмысленно.

– И тем не менее стоит попробовать! – взвизгнул Вильям. – Стоит попробовать! Лети туда немедленно и вразуми его.

– Да, настоятель, – еще раз поклонился Мустафа и отключился.

Настоятель выругался и начал ходить вокруг своего кресла. Немыслимое происшествие, просто немыслимое! Почему случайности приводят к таким последствиям? Он подошел к постаменту, на котором восседала Кали. Ее глаза насмешливо взирали на Вильяма. Они как бы говорили ему: «Ну, что, ублюдок, не получается?» Он отвел взгляд. «Все у меня получится, – сказал настоятель, – просто нужно принять меры. Нужно ускориться. Основные игроки еще не выбыли. Они еще в игре».

10 октября 2079 г.

Египет, г. Каир, аэропорт

06:25 по времени Исламабада

Со стеклянными глазами Мустафа сел на лавку. В Каирском аэропорту, куда он только что прилетел для переговоров с местной оппозицией, было шумно и весело. Мустафа обвел взглядом улыбающихся и смеющихся детей, которые с шумом бегали по мраморному полу терминала. Внутри у него происходила нешуточная чудовищная борьба. С одной стороны, он был запрограммирован подчиняться воле настоятеля. Он должен был служить Кали. С другой, в нем просыпалось доселе невиданное, запрятанное вглубь чувство – жажда жизни. Ураган в его душе набирал обороты, у него защемило сердце. Схватившись за грудь, Мустафа скорчился – его лицо исказила гримаса боли. К нему подбежал какой-то ребенок и подозвал взрослых. Перед глазами все поплыло… «Это конец», – успел подумать он и почувствовал на языке какую-то горечь. Зрение восстановилось. Перед ним сидел черноусый мужчина и улыбался, рядом стояла встревоженная женщина с целым выводком детей.

– У вас сердце пошаливает, – сказал ему черноусый.

– Да… Раньше как-то не замечал.

– Вот, возьмите, – мужчина протянул Мустафе какой-то пузырек, – как только почувствуете боль в сердце – двадцать капель вам помогут.

– Надо же… Спасибо, – прищурив глаза сказал Мустафа.

– На здоровье, – вновь улыбнулся мужчина и, взяв жену за руку, направился дальше.

– Простите, – окликнул его Мустафа, – а куда вы летите?

– В Исламабад, – ответил черноусый, – мы отлично провели время в Эль-Гуне, а теперь возвращаемся домой, в Пакистан. Самолет через два часа.

Мустафа пристально смотрел на эту милую семью, и в голове у него как будто что-то перемкнуло.

– Прошу прощения, друг мой, эээ… Я не знаю, как вас зовут, но вы сделали для меня доброе дело, а Аллах велит не оставлять подобное без воздаяния.

– Ну, что вы! Пустяки…

– Нет-нет, это не пустяки. Вы спасли мне жизнь, теперь моя очередь. Можно вас на секундочку?

– Конечно. Последи за детьми, дорогая, – сказал мужчина.

Его жена нахмурилась, но не сказала ни слова.

– Видите ли, – прокашлявшись, сказал Мустафа, когда они отошли, – простите, а как вас зовут?

– Мое имя Ахмед.

– Отлично, меня зовут Мустафа. Так вот, Ахмед. Я, к сожалению, не могу сказать вам больше, но вам ни в коем случае нельзя сегодня лететь домой.

– Почему?

– Просто поверьте мне.

– Но у меня заканчивается отпуск, и завтра я должен быть на работе…

– Ахмед. Работа, билеты на самолет и прочее не имеют никакого значения. Вы спасли мне жизнь, и я хочу спасти ее вам и вашей очаровательной семье, – с жаром заговорил Мустафа.

Близость смерти перевернула его мировоззрение. Он решил во что бы то ни стало спасти этих людей.

– Но почему вы так уверены?..

– Я очень близок к высшим эшелонам власти. Сегодня в Исламабаде произойдет нечто чудовищное.

– Что именно?

– Я не могу вам сказать. Мы стараемся это предотвратить, но наши шансы очень малы.

– Но как… Что же…

– Ахмед, поставлю вопрос ребром. Если вы хотите, чтобы ваша жена, ваши дочери и ваш сын встретили завтрашний день, вам ни в коем случае нельзя лететь в Исламабад.

– Но… мы уже не можем поменять билеты, и у нас нет денег, и…

– Это не проблема, – ответил ему Мустафа, достав толстую пачку долларов. Отсчитав восемь тысяч, он протянул их Ахмеду.

– Я не могу, ну что вы, – замотал головой тот.

– Ахмед, друг мой. Пожалуйста, возьмите их. Поверьте, у меня денег достаточно, и вскоре они вообще перестанут иметь какую-либо ценность. Просто пообещайте мне, что вы не полетите сегодня в Исламабад.

– Х… Хорошо, обещаю. Спасибо, спасибо вам.

– Нет, Ахмед, – задумчиво проговорил Мустафа, – спасибо вам.

Отойдя от них, Мустафа принял решение. Он подошел к стойке по продаже билетов и достал свой пакистанский паспорт. Улыбнувшись миловидной девушке, он купил билет в один конец до Исламабада на ближайший рейс. Достав телефон, он надиктовал сообщение настоятелю о том, что немедленно вылетает в Пакистан, завершив его словами: «Джайя, Кали ма!» Затем, отойдя в сторону, Мустафа ловко спрятал свой паспорт в чемодан и вытащил из него другой паспорт, французский. В паспорте была его фотография и множество открытых виз. А еще он был выдан на совершенно другое имя.

Мустафа подошел к стойке в другом конце аэропорта и улыбнулся еще одной миловидной девушке.

– Добрый день.

– Здравствуйте, мистер… – взглянув на имя в паспорте, представительница авиакомпании снова посмотрела на него, – мистер Дебюсси.

– Скажите, пожалуйста, а какой у вас ближайший рейс в мегаполис?

– В мегаполис? – с удивлением посмотрела на него девушка.

– Ну да, в какой-нибудь город с населением от семи миллионов человек.

– Эммм… Ну… Есть рейсы в Карачи, Дели…

– Не подходит, еще?

– В Лондон…

– Нет, туда мне лучше не соваться.

– В Рио-де-Жанейро…

– Нет визы.

– В Москву.

– В Москву?

– Да.

– Ну, что ж, Москва – это неплохо… Москва мне подходит. Билет в один конец, пожалуйста. Там и затеряться легко будет, – пробормотал Мустафа себе под нос.

– Что, простите?

– Билет в один конец, говорю…

10 октября 2079 г.

Исламский халифат Пакистан, г. Исламабад

Дворец Халифов. 09:55

Новый халиф Пакистана, Сирадж Камени, стоял в традиционном облачении перед микрофонами и ждал завершения патриотического пропагандистского ролика. Этот ролик, выстраданный командой его лучших журналистов за два часа, был весьма неплох. Он обличал высшее руководство Индии и перечислял все подлости, которые индусы допускали в отношении своих безвинных соседей-агнцев.

Пока видео приближалось к кульминации, Сирадж думал о том, как прошел военный совет. Несмотря на сильную спешку и скорость принятия решений, многие высшие чины успели оклематься и встать в жесткую оппозицию Сираджу. Они резонно утверждали, что ядерное противостояние с Индией приведет к абсолютному поражению.

Сирадж при поддержке своего дяди утверждал, что в случае молниеносной атаки по ключевым командным пунктам противника, ответного удара может и не быть. Командующий ракетными войсками заявил, что все командные пункты и их функции дублируются, и вероятность пусть даже частичного ответного удара составляет более 99,99 %. А даже частичный ответный удар приведет к катастрофическим последствиям, не говоря уже о реакции международного сообщества, которое может долго закрывать глаза на мелкие шалости, вроде перестрелок на границе, но на массированную ядерную атаку отреагирует совершенно очевидным образом.

Сирадж даже слышать ничего не хотел. Объявив тех, кто оспорит его приказ, предателями, он сообщил, что семьи тех, кто откажется его поддержать, будут выкинуты из дворца и не доживут до следующего дня. Все сразу стали как шелковые. Только один старый генерал, который командовал крупнейшим пехотным образованием в стране, молча встал и сказал, что Сирадж сошел с ума. Еще он сказал, что своим решением халиф собирается угробить больше полутора миллиардов человек и он, генерал Аджит, не позволит этого сделать. С этими словами, генерал достал свой табельный пистолет и направил его на Сираджа, однако телохранители халифа сработали очень быстро. Разоружив генерала, они уткнули его лицом в стол.

Молча кивнув своим подручным, Сирадж взял пистолет, который должен был оборвать его земной путь, и выстрелил генералу в затылок. Это окончательно усмирило тех, кому было что возразить. Всем стало ясно, что Сирадж не ограничится полумерами и намерен довести дело до конца. «А теперь обсудим порядок развертывания мобильных пусковых установок, – сообщил он запуганным генералам, – мне нужен слаженный удар не позднее полудня…»

– Халиф, ваше величество, – отвлекли его от воспоминаний. Оказывается, он уже 20 секунд стоял перед включенными камерами. Сладостные мгновения абсолютной власти поглотили его, а пресс-конференция уже началась.

– Да-да, спасибо, – ответил Сирадж. – Мы собрались здесь не просто так. Сегодня утром произошло ужасное событие – коварные индусы с помощью крота в нашем генералитете убили моего отца. Генерал Аджит и его семья уже казнены, и мы готовы пойти до конца…

Переждав ахи и охи аудитории, Сирадж продолжил свою речь. А в это время мобильные пусковые установки «Тополь-М», массово закупленные у России в двадцатых годах ХХI века, веером разъезжались от мест базирования в леса и долины…

10 октября 2079 г.

Россия, Московская область, Одинцовский район, г. Власиха

Штаб управления РВСН, 12:10 по времени Исламабада

Несмотря на то, что все были наготове, рев сирены стал неожиданностью. После того, как Сирадж провел свою историческую пресс-конференцию, а спутники показали перемещение мобильных комплексов «Тополь» по территории Пакистана, всех операторов штаба управления срочно отозвали из увольнительных. Руководство страны находилось в постоянных телефонных консультациях с США, Китаем и Индией. Руководство Пакистана не отвечало на звонки, запросы по электронной почте и игнорировало прочие способы связи. Русские посольства в Индии и Пакистане были эвакуированы к 11 часам утра. Мир напряженно следил за ситуацией в зоне индо-пакистанского конфликта. Система «Периметр-ОВ» была переведена в режим боевого дежурства. Никто, разумеется, не считал, что Пакистан будет атаковать какие-либо страны, помимо Индии, но на новые функции «Периметра» по перехвату боеголовок возлагались большие надежды.

Некоторые генералы даже мысленно потирали руки, имея возможность проверить систему в боевых условиях без особой угрозы для страны. Правда, радовались они только в мыслях, потому что посмей они озвучить подобные мысли, самым легким последствием для них была бы психологическая переаттестация.

Затаив дыхание, операторы всматривались в экраны оповещения о пусках, в их кружках стыл чай, лампочки на экранированных от ЭМП[97] корпусах дата-центров задорно помигивали, ежесекундно анализировался огромный объем информации. Все ждали, но никто не верил, что кто-то в здравом уме и твердой памяти может начать ядерную войну. К сожалению, последствия внушения эмиссаров Кали были слишком сильны. Сложно было назвать второго халифа Пакистана Сираджа Камени человеком в здравом уме…

Первые сигналы о запуске были получены от ташкентской и бишкекской РЛС, которые были размещены в Узбекистане и Киргизии по договору на 99 лет. Спустя несколько секунд сигналы подали астраханская, омская и орская РЛС. Сомнений быть не могло, пакистанский халиф отдал приказ на массовый запуск ракет. Спустя еще пару минут наблюдатели с ужасом поняли, что Индия произвела массированный ответный удар. Обе страны выложили на стол практически все, что у них было. Компьютер насчитал 286 стратегических боеголовок, одновременно находящихся в воздухе. Тактические снаряды были не очень мощными, но перехватить их не было никакой возможности, поэтому приграничные районы обеих стран оказались сметены очень быстро. Спорный район Кашмир превратился в радиоактивную выжженную пустыню через три минуты после старта первых ракет.

На самом деле страны обладали гораздо большим ядерным потенциалом. По официальным данным, в распоряжении двух стран находилось более 600 боеголовок, а по неофициальным – чуть менее 700. Часть из них была относительно малой мощности и использовалась в тактических целях. Еще одну часть не успели довезти от складов длительного хранения в связи с внезапностью принятия решения о пуске. Ну а еще одна часть просто не стартовала по разным причинам. Среди причин были и халатность персонала по уходу за ракетами, и устаревшее оборудование, и даже диверсии, у обеих стран были свои агенты в стане врага…

«Внимание всем постам, – раздался в динамиках голос командующего РВСН РФ, – начался обмен ядерными ударами между Индией и Пакистаном. Это не учения, повторяю, это не учения. На данный момент мы располагаем сведениями о 286 боеголовках на ракетах-носителях. Подлетное время первой волны – 12–14 минут. Второй – 25–26 минут. Третьей – 32–35 минут. Боевая задача: нейтрализовать как можно большее количество боеголовок. Приоритет по странам отсутствует. Уничтожайте все, до чего можете дотянуться. Удачи вам. Слава России!»

«Слава России!» – грохнул многоголосый ответ, и операторы вновь уткнулись в мониторы. «Периметр» начал свою работу с перехвата сигналов ПРО обеих сторон конфликта, чтобы не отвлекаться на те боеголовки, на которые наводились местные средства защиты. Большие надежды русский генералитет возлагал на опытные образцы «КОРГИ-19» (спутниковая лазерная установка) и «Долото» (сверхзвуковой зенитный ракетный комплекс). «КОРГИ-19» пока существовал в единственном экземпляре, но мог перебазироваться вместе со спутником. Основой его работы было аккумулирование солнечной энергии и разряд в виде лазерного луча. К несчастью, несмотря на высокую точность, скорость его была невысока – он генерировал один разряд в 50 секунд.

Мобильный ЗРК «Долото» был выпущен в пяти опытных экземплярах, один из которых, по счастливой случайности, проходил испытания на космодроме Байконур в Казахстане. Эффективная дальность комплекса была беспрецедентной – до 2000 километров. Соответственно, северные территории Индии и Пакистана покрывались этим комплексом. С юго-восточных баз стартовали самолеты ДРЛОУ, которые занимались наведением и были связаны напрямую с системой «Периметр». В общем, информации для наведения было достаточно, оставалось попадать в цель.

В дополнение к вышеуказанным опытным образцам ракеты пытались перехватить две стационарные станции ПРО под Астраханью и Горно-Алтайском, а также два звена перехватчиков «Ястребы» и «Орлы», которые, рискуя жизнями, решили перехватить ракеты непосредственно перед их детонацией. Эфир разрывался множеством голосов, каждый оператор центра управления отвечал за конкретную область: два оператора наблюдали за средствами ПРО Индии и Пакистана, два отвечали за опытные образцы, два – за российские станции ПРО, которые могли хоть как-то дотянуться до боеголовок, и еще два осуществляли общий контроль с самолета ДРЛОУ и непосредственно из Власихи.

– Оператор 2-Индия, боеголовка 28. Цель захвачена местным оператором ПРО… Запуск…

– Оператор 4-Долото, отслеживаю боеголовку 4. Цель захвачена. Запуск…

– Оператор 6-Пакистан, отслеживаю ракету 16. Цель захвачена местным оператором ПРО… Запуск… Запуск не произведен… Повторный запуск… Потеря захвата цели…

– Оператор 2-Индия, боеголовка 28 уничтожена.

– Оператор 8-КОРГИ, отслеживаю боеголовку 122. Цель захвачена. Импульс. Попадание. Боеголовка 122 уничтожена.

– Оператор 5-Астрахань, отслеживаю боеголовку 12. Цель захвачена. Запуск…

– Оператор 6-Пакистан, боеголовка 16. Промах. Повторный захват цели…

– Оператор 3-Горно-Алтайск, боеголовка 2. Цель захвачена. Запуск…

– Оператор 8-КОРГИ, ракета 128. Цель захвачена. Импульс. Попадание. Боеголовка 128 уничтожена.

– Оператор 4-Долото. Боеголовка 4 уничтожена, попадание. Переключаюсь на ракету 15.

– Оператор 1-Контрольный: Внимание всем, подлетное время первой волны 10 минут.

– Оператор 7-Самолет – Ястребу 1. Цели у вас на радаре.

– Ястреб-1 – звену Ястребов. По данным «Периметра» у нас есть шанс перехватить три ракеты, направленные на Сринагар. Идем по порядку, 1 и 2 берут боеголовку 5, 3 и 4 – боеголовку 8, 5 и 6 – боеголовку 11. Четные номера – ведомые. Как приняли?

– Ястреб 3, принял тебя хорошо. Мы с четвертым направляемся южнее.

– Ястреб 5, принял тебя хорошо. Меняем курс.

– Оператор 3-Горно-Алтайск, боеголовка 2. Промах. Повторный захват цели.

– Оператор 8-КОРГИ, ракета 132. Цель захвачена. Импульс. Попадание. Боеголовка 132 уничтожена.

– Оператор 6-Пакистан, боеголовка 16 уничтожена.

– Оператор 7-Самолет – Орлу 1. Цели у вас на радаре.

– Орел-1 – звену Орлов. Наша волна – вторая, цель – Пешавар. Туда летят пять боеголовок, надеюсь, их количество немного сократится. Отключить электронику, включить ручное управление. Четные номера – ведомые. Как приняли?

– Орел-3, принято. Переходим в боевую формацию.

– Орел-5, принято. Мы готовы.

– Оператор 2-Индия, боеголовка 31 уничтожена.

– Оператор 6-Пакистан, боеголовка 9 уничтожена.

– Оператор 5-Астрахань. Цель поражена. Ищу новую.

– Оператор 3-Горно-Алтайск. Цель поражена. Сканирование.

– Оператор 8-КОРГИ, ракета 133. Цель захвачена. Импульс. Попадание. Боеголовка 133 уничтожена.

– Оператор 6-Пакистан, боеголовка 3 уничтожена.

– Оператор 2-Индия, боеголовка 26 – промах.

– Оператор 4-Долото, боеголовка 15 сбита.

– Ястреб 3 – Ястребу 1, боеголовка 11 сбита.

– Отличная работа, Ястреб 3, отходите подальше.

– Оператор 1-Контрольный. Боеголовки 6, 18, 22 сбиты ПРО других стран. Подлетное время первой волны – 6 минут.

– Оператор 7 – всем самолетам. Немедленно отходите. Как приняли? Немедленно отходите!

– Ястреб 1 – Оператору 7. Мы сбили только одну боеголовку из трех.

– Оператор 7 – неважно. Общий отход. Попробуете на следующей волне.

– Ястреб 1 – Ястребам. Общий отход в точку А.

– Ястреб 3, принял.

– Ястреб 5, принял.

Описав дугу, самолеты отходили от индийской границы. Город Сринагар был обречен, отстрел боеголовок продолжался.

– Оператор 8-КОРГИ, ракеты 135 и 137 на одной линии. Цели захвачены. Импульс. Попадание. Боеголовки 135 и 137 уничтожены.

– Оператор 1-Контрольный. Отличный выстрел, КОРГИ, стратегию подтверждаю.

– Оператор 3-Горно-Алтайск, доступных целей не наблюдаю.

– Оператор 6-Пакистан, ракета 20 сбита.

– Оператор 2-Индия, ракета 26 сбита.

– Ястреб 1-звено на безопасном расстоянии.

– Оператор 4-Долото, ракета 23 сбита.

– Оператор 8-КОРГИ, боеголовка 144 уничтожена.

– Оператор 1-Контрольный. Боеголовки 8 и 14 уничтожены. Подлетное время первой волны – 20 секунд…

– Оператор 8-КОРГИ, боеголовка 151 уничтожена.

– 15 секунд… 10 секунд… 5 секунд… Удар.

Сейсмографы на базах РЛС взбесились. Более 20 ракет ударили по различным городам и ключевым военным объектам на территории двух стран. Уродливые грибы начали расти над местами взрывов.

10 октября 2079 г.

Исламский халифат Пакистан,

воздушное пространство над г. Пешавар, 12:30

Шесть точеных фигур истребителей сформировали клин и на огромной скорости приближались к месту перехвата. К сожалению, из пяти боеголовок второй волны, которые были направлены к Пешавару, центрам ПРО не удалось сбить ни одной. Здравый смысл подсказывал старшему лейтенанту Пархоменко (позывной Орел-1), что звеном из шести перехватчиков будет практически невозможно сбить 5 ракет. Скептический настрой, основанный на результатах «Ястребов», указывал на то, что хорошо бы перехватить хотя бы еще одну. Однако нездоровый оптимизм шептал на ухо, что в его силах спасти древний город, которому было больше 3000 лет.

Вяло прислушиваясь к монотонному бубнежу из наушника (бортовой компьютер автоматически делал громче сообщения, имеющие отношение к нему и его группе), он вел свою стальную птицу вслед всепожирающим ядерным монстрам.

– Оператор 4-Долото, ракета 63 сбита.

– Оператор 6-Пакистан, все системы ПРО подавлены. Обороняться им больше нечем.

– Оператор 8-КОРГИ, боеголовка 218 уничтожена.

– Оператор 3-Горно-Алтайск, боеголовка 77 сбита, – вдруг внятно и громко раздалось по внутренней связи. Пархоменко посмотрел на радар, на нем осталось четыре красные точки. Спустя мгновение он понял, ему только что облегчили задачу.

– Орел 1 – Орлам, перераспределение целей. Ракета 79 – Орел 2, 82 – Орлы 3 и 4, 83 – Орлы 5 и 6, как приняли?

– Орел 2, принято.

– Орел 3, принято.

– Орел 4, принято, я – ведомый у третьего.

– Орел 5, принято, у нас все по-старому.

– Орел 6, принято.

До прибытия к месту перехвата оставалось три минуты. Пархоменко приказал отряду совершить ряд маневров для проверки всех систем. Внезапно четко заговорила рация:

– Орел 1, ответьте Оператору 1-Контрольный. Как слышите?

– Орел 1, слышу вас хорошо.

– С Джелалабадского аэродрома сейчас взлетает самолет с группой нашего спецназа на борту. Они обязательно должны добраться до Москвы. Предварительный анализ летящих ракет указывает на довольно большую мощность боеголовок. Общий электромагнитный импульс взрывов в Пешаваре уничтожит их самолет – в отличие от ваших, он не экранирован от такого рода помех. Если вы не собьете хотя бы две ракеты, группе конец. Как приняли?

– Орел 1, боевую задачу принял.

Пархоменко задумался. Вот он, момент истины. До этого все выглядело занятной игрой «государства на Востоке уничтожают друг друга, ну а мы попробуем им помешать». Не получилось, и ладно, сами виноваты. Но теперь поставлена конкретная боевая задача, которую нельзя провалить.

– Орел 2, вижу цель, – взорвался наушник.

– Атака по готовности, – приказал Пархоменко и отвернул самолет к своей цели. Его целью была ракета 78 – пятнадцатимегатонная тварь индийского производства с разделяющейся боеголовкой. Он видел ее через кокпит и понимал, как сильно рискует: до Пешавара оставалось всего 300 километров, а подрыв мог быть и надземным. Времени было очень мало. Словно в подтверждение его словам от ракеты отделилась последняя ступень, и цель тут же удвоилась, разделившаяся боеголовка превратилась в две ракеты.

– Орел 3, преследуем боеголовку.

– Орел 5, преследуем боеголовку.

– Оператор 1 – всем Орлам, через 50 километров наблюдается пост противовоздушной обороны Пакистана. Он наводится на вас.

– Они там, что, совсем осатанели?! – не по уставу откликнулся один из пилотов.

– Оператор 1 – Орлам, похоже, они уже ничего не понимают. Придется отменить операцию.

– Орел 1 – всем, никакой отмены. Операцию продолжаем. Орлы 4 и 6, цель – комплекс ПВО Пешавара, как приняли?

– Орел 4, принято.

– Орел 6, принято.

– Оператор 1 – Орлам, удачи. Собьете 2 ракеты и уходите оттуда.

– Орел 1, принято, спасибо.

Погоня продолжалась, экипажи 4 и 6 приняли огонь ПВО на себя и довольно удачно оборонялись, остальные молча, сжимая штурвал, гнались за ракетами. Орлу 2 повезло, его ракета была медленнее остальных и не обладала разделяющейся боеголовкой.

– Орел 2, цель поражена.

– Оператор 1, подтверждаю, ракета 79 поражена.

– Орел 4, меня подбили, повторяю, меня подбили. Десантироваться смысла не вижу, направляю самолет прямо в комплекс ПВО.

Пархоменко закусил губу. Первая потеря среди подчиненных. Лейтенант Витальев, которого он подобрал лично. Блестящий военный летчик, интеллектуал, который к тому же выдерживал чудовищные перегрузки.

– Орел 4, постарайся дотянуть до границы, мы подберем тебя из Афганистана.

– Поздно, Леха… – шипение в эфире, связь прервалась.

– Дьявол! Орел 6, отход, все равно ничем не поможешь.

– Есть отход.

– Остальным орлам – доложить статус.

– Орел 3, сбита одна часть боеголовки, за второй не успеваю.

– Орел 5, продолжаю погоню.

Яркий взрыв! Слушая доклады, Пархоменко умудрился сбить первую часть своей боеголовки.

– Всем Орлам – отход. Задача выполнена.

– Орел 2, принял.

– Орел 3, принял.

– Орел 5, принял.

За свой экипаж он был спокоен, но одна ублюдочная часть боеголовки маячила впереди, и Пархоменко не собирался ее отпускать. Еще две ракеты прошли мимо, отвлеклись на тепловые ловушки, которые выбрасывала хитроумная электроника.

– Оператор 1 – Орлу 1, задача выполнена, отход. Повторяю – отход. Через пять секунд будет поздно.

Пархоменко сорвал наушник. Вся злость, вся досада от потери бойца сконцентрировалась на цели. Он выпустил пять ракет – весь остаток боезапаса – и вопреки логике сохранил курс. Три ракеты поразили ловушки, но оставшиеся две разорвали боеголовку пополам.

– Да! – старлей двинул рукой по штурвалу, а затем, опомнившись, резко увел машину вправо. Спустя тридцать секунд остальные боеголовки долетели до Пешавара и превратили его в оплавленное плато. Самолет старшего лейтенанта Пархоменко потерял управление, а сам он – сознание. Экранирование от ЭМП не выдержало такого близкого удара. Пилот вместе со своей боевой машиной нашел последнее пристанище возле реки Калпани, часть которой выкипела от чудовищной температуры ядерного взрыва.

18 октября 2079 г.

Извлечения из доклада министра обороны РФ

Гриф «Совершенно секретно»

…определено точное время начала атаки со стороны Пакистана – 12:02 по времени Исламабада, 06:02 по Гринвичу, 10:02 по Москве. Первая волна ответного удара со стороны Индии была запущена через полторы минуты…

…общее количество боеголовок, использованных обеими сторонами, базировавшихся на ракетах-носителях и стратегических бомбардировщиках, составляло 312–320 штук. Мощность боеголовок варьировалась от 60 Килотонн до 26 Мегатонн в тротиловом эквиваленте. Все бомбардировщики были сбиты системами ПВО и истребителями до подлета к целям (доклад об эффективности использования самолетов-бомбардировщиков – см. приложение № 1 к Докладу…)

…отмечен превосходный результат работы российских систем ПРО: оба опытных образца («КОРГИ-19» и «Долото») показали высочайшую эффективность (103 % соотношение импульс/поражение у «КОРГИ-19»; 84 % соотношение залп/поражение у «Долото», при учете того, что образец действовал на максимальной дистанции, а два залпа поразили цели на дистанции, на 6 % превышающей максимально заявленную)…

…технические рекомендации: увеличить финансирование объектов со следующими целями: а) улучшить скорострельность «КОРГИ-19» (может быть достигнуто за счет увеличения мощности генераторов и/или оптимизации мощности залпа); б) увеличить количество мобильных комплексов «Долото» до 20–30 штук с базированием на границах страны; в) подготовка и обучение соответствующего персонала для эффективного управления комплексами…

…результаты: из 286 боеголовок, находящихся на ракетах-носителях, российским средствам ПРО удалось сбить 72. Из них 29 – опытный образец «КОРГИ-19», 19 – опытный образец «Долото», 12 – астраханская станция, 9 – горно-алтайская станция, 3 – два звена сверхзвуковых истребителей.

Потери: два истребителя из группы «Орлы», которая базируется в Краснодаре. Летчики Пархоменко и Витальев, выполнившие боевую задачу – прикрытие отхода группы спецназа из Джелалабада, – награждены посмертно.

Еще 32 боеголовки были сбиты средствами ПРО Индии и Пакистана. 21 боеголовка была сбита средствами ПРО других стран – Ирана, Израиля и Китая. В общей сложности 161 ракета поразила цели…

…последствия для Пакистана: фактически уничтожены следующие крупнейшие города – Карачи, Лахор, Фейсалабад, Равалпинди, Мултан, Хайдарабад, Гуджранвала, Пешавар, Кветта, Исламабад, Саргодха, Бахавалпур, Суккур, Ларкана, Шейхупура, Джанг, Мардан, Гуджрат. Более 89 % населения погибли или погибнут в ближайшие два дня от различных поражающих факторов. Как государство Исламский халифат Пакистан прекратил свое существование, 6/7 территории превратились в зараженную радиацией пустыню…

…последствия для Индии: фактически уничтожены следующие крупнейшие города – Мумбаи, Дели, Бангалор, Калькутта, Ченнаи, Хайдарабад, Ахмадабад, Пуна, Сурат, Канпур, Джайпур, Лакхнау, Дханбад, Индор, Патна, Тхана, Агра, Ахмаднагар, Бхаратпур. Более 68 % населения погибли или погибнут в ближайшие два дня от различных поражающих факторов. Ряд органов местного самоуправления продолжил свою деятельность и координирует получение гуманитарной помощи от представителей мирового сообщества. Более 2/3 территории непригодны для проживания…

…последствия для России: укрепление имиджа мировой державы, высокая эффективность средств ядерной обороны поможет поднять боевой дух армии и наши позиции в экономической и геополитической сферах…

…общемировые последствия: В атмосферу было выброшено более 12 миллионов тонн сажи, что приведет к снижению среднего температурного значения на планете в среднем на 1,5 градуса Цельсия. В течение ближайших 10–15 лет глобальные климатические последствия обмена ядерными ударами приведут к катастрофическому снижению урожая зерновых на всей планете, что приведет к массовому голоду, вспышкам эпидемий и прочим на данный момент непредсказуемым последствиям…

…уничтожение двух мировых центров дешевой рабочей силы приведет к перераспределению промышленных предприятий, мировая финансовая система может не выдержать подобного удара и обрушиться. В данной ситуации рекомендуется переключить акцент на внутренний рынок и использовать имеющиеся финансовые резервы для стимулирования производства и увеличения добычи сырья…

01 декабря 2079 г.

США, штат Иллинойс, г. Чикаго

Конференция журнала «Bulletin of the Atomic Scientists»

Бледный Рудольф Оокле стоял перед зрителями. Сотни камер были направлены на него, несколько миллиардов человек смотрели трансляцию в прямом эфире. Мир только начинал оправляться от величайшей катастрофы в истории, которая унесла в 20 раз больше жизней, чем Вторая мировая война.

– Д-дорогие друзья, – начал он, немного заикаясь, – я хотел бы сказать, что никогда не ожидал и не мог ожидать, что мы с вами соберемся здесь по такой причине. Однако… Факт остается фактом: наш мир, тот мир, который мы знали, закончился 10 октября 2079 года.

Рудольф подошел к огромным часам Судного дня и взялся за минутную стрелку. Взмах руки, и она присоединилась к часовой, обе теперь указывали на 12 часов. Оокле продолжил:

– Это решение далось нам нелегко, но мы его приняли. Заявляю вам, что сегодня вышел последний номер нашего журнала. К несчастью, все закончилось именно так, как полагали пессимисты. Ядерная война состоялась. Во всем этом есть и положительный момент, если можно так выразиться: война эта была не общемировой, поэтому у нас, у мирового сообщества, еще есть шанс прекратить это безумие. Я призываю все страны мира, в особенности США, Россию и Китай к немедленному разоружению и немедленному избавлению от ядерного арсенала. Мы все два месяца назад видели, к чему это может привести. Пожалуйста, одумайтесь. Пока еще не поздно.

Глава XIX Birdcage walk[98]

10 января 2080 г.

КНР, г. Пекин, правительственный квартал Чжуннаньхай

Все закончилось там, где и начиналось четыре года назад: в небольшой беседке на берегу озера. Лю Цун вызвал туда Чоу Чана для приватного разговора. За четыре года поменялось многое: оба политика приобрели невероятный вес в обществе. Однако с большой силой приходит и большая ответственность – оба обзавелись седыми шевелюрами. Один из них потерял жену, смысл своей жизни. Ему пришлось заново искать этот смысл и постараться найти его в работе.

– Пойми же, Чоу. Мы вскрыли весь масштаб ужаса, всю интригу Паука. Я не могу сказать, чью разведку он представляет, но он совершенно точно двойной агент. Скорее всего, судя по махинации с ракетами, он работает на американцев.

– Лю, мы уже говорили об этом, и я не знаю, зачем ты меня сюда притащил. Все твои «доказательства» шиты белыми нитками. Пока у меня не будет фактов, я даже пальцем не пошевелю.

– Но бумаги…

– Это просто бумаги. Да, я с ними внимательно ознакомился. Но они лишь подтверждают, что в этом замешана куча фирм, только и всего. Нет доказательств того, что Ким вклинивается посреди производственной цепочки и осуществляет диверсию через фирмы-однодневки.

– Конечно! Он хитер, как змея. Он и не оставит стопроцентных доказательств. Но это серьезное дело. Козырь в нашем рукаве может оказаться гранатой с выдернутой чекой.

– Друг мой, – Чан устало потер веки. За декоративным заборчиком послышался визг тормозов, но оба не обратили на него внимания, – сейчас мир переживает чудовищные времена. Жесточайшая рецессия, производственный кризис, продовольственный коллапс, экологическая катастрофа… И со всем этим нужно разбираться немедленно. Последний раз говорю тебе: найди доказательства. Веские доказательства. Только в этом случае я буду что-то предпринимать.

– Что ж, Чоу, – встал со скамейки Цун, – я надеялся, что до этого не дойдет.

– До чего? – удивленно спросил его Чоу.

– Ты не оставил мне выбора, – лицо Цуна выражало крайнюю степень решимости. Его рука потянулась к внутреннему карману пальто.

– Стоять на месте, руки за голову! – раздался крик сбоку.

Там стояли четверо бойцов, и их автоматы были направлены на Цуна. Рядом ухмылялся Ху «Паук» Ким.

– Медленно вынимай руки из карманов, Цун, – распорядился он, – вот так… Теперь ложись на землю.

– Я хотел взять телефон, – скривился Лю Цун.

– Это мы сейчас проверим, – улыбнулся начальник секретной службы, и, обыскав Цуна, достал из его внутреннего кармана пистолет с глушителем.

– Что происходит? – выдавил из себя Чоу Чан, для которого все это было крайне неожиданно.

– Происходит задержание опасного террориста, господин генеральный секретарь, – бодро отрапортовал Ким.

– Что? – с тупым выражением лица спросил Чан.

– Ваш друг Лю Цун – паразит на теле китайского народа. Мы обнаружили его связь с таинственным культом, который ставит своей целью уничтожение человечества.

– Что за бред? – взорвался Чан. – Немедленно освободите его!

– Боюсь, я не могу этого сделать, – ответил Ким, – поимка террористов находится в моей компетенции, и я призываю вас отринуть личную привязанность и подумать о благе вверенного вам государства.

– Пока я не увижу доказательств, я не санкционирую это! – твердо ответил ему генсек.

– Мне не нужна ваша санкция. Я забираю его и сегодня же представлю вам все доказательства. Если вас они не устроят, я подам прошение об отставке.

– Я хочу сказать пару слов генеральному секретарю лично, – играя желваками заявил Цун.

– Вы опасны, боюсь, я не могу этого допустить, – ответил Ким.

– На мне наручники, если вы не заметили…

– Под мою ответственность… Сделайте мне такое одолжение, Ху, – попросил Чан.

– Ну, хорошо…

– Мой помощник Вэнь найдет доказательства, прими его тайно и постарайся, чтобы меня тихонько не придушили в темнице. Все, что говорит тебе Паук, – ложь, – прошептал на ухо своему другу Лю Цун.

– Ваш помощник Вэнь таинственным образом исчез в болотистой местности, когда за ним гнались наши люди, – Ким обладал поистине кошачьим слухом, – труп мы пока не нашли. Однако в его квартире мы нашли еще несколько доказательств его связи с культом…

Лю Цун зарычал от бессилия. Чоу Чан посмотрел в его глаза, затем перевел взгляд на Ху Кима.

– Я жду подробного доклада с предоставлением доказательств сегодня же. И если хоть один волосок упадет с его головы до суда, отставкой вы не отделаетесь, Ким. Это ясно?

– Так точно, – козырнул Ким и отдал приказ увести Цуна.

Чоу Чан еще около получаса сидел у озера и долго вглядывался в его рябь. События стали развиваться слишком быстро и непредсказуемо. Кто-то из этих двоих точно был виноват. Спустя десять минут после задержания Цуна Ким отправил полный доклад генсеку по электронной почте. Краткое ознакомление с ним, а также перечень доказательств указывали на то, что Лю Цун действительно был фанатиком и готовил почву к масштабным диверсиям вплоть до развязывания ядерной войны. Однако Чоу не мог в это поверить. Ну а что может быть лучше медитации в случае прямого конфликта между сердцем и разумом? Медитация, правда, оказалась безрезультатной.

16 февраля 2080 г.

Египет, г. Каир, аэропорт

Два оператора Каирского аэропорта сидели за пультом управления и откровенно скучали. Ночью иссякал и так небольшой ручеек зимних рейсов и, учитывая общую автоматизированность аэропорта, у операторов просто не было работы. Наконец, один из них, араб по имени Мохаммед, сказал:

– Вот что, друг мой, так и заснуть недолго. А если мы заснем, нас уволят.

– И что ты предлагаешь, Момо? – спросил второй. У него была европейская внешность и не менее европейское имя – Ларс.

– Нам нужно что-то придумать, чтобы развлечь себя.

– Ты знаешь, я тут недавно читал одну книгу… – нахмурился Ларс, – и там рассказывалось о том, что люди, которым вскоре суждена смерть, несут на себе некую… печать обреченности.

– О чем это ты? – посмотрел на партнера Мохаммед.

– Скажи, а у нас остались видеозаписи залов ожидания от 10 октября?

– Конечно, все записи хранятся больше двух лет.

– Отлично! Давай посмотрим на тех, кто был обречен. Вдруг мы познаем что-то такое… То, чего раньше не знали… Найди последний рейс до закрытия воздушных коридоров.

– Давай попробуем, – пожал плечами Мохаммед. Он довольно скептически отнесся к этой идее, но все было лучше, чем потерять работу за сон на пульте. Пробежавшись по клавишам, он вызвал список пассажиров с фотографиями на один экран и записи с четырех основных камер на второй.

– Можешь приблизить эту девушку? – попросил его Ларс.

– Конечно.

Ларс долго рассматривал ее и причитал, что такое красивое тело сгорело в геенне ядерного огня. Затем он долго наблюдал за пожилой парой иранцев, которые, судя по маршруту на билетах, затеяли путешествие по святыням ислама (они посещали Мекку, Медину и Иерусалим).

– Ну, что, нашел печать обреченности? – Мохаммед зевнул так, что его челюсть хрустнула.

– Нет, люди как люди. Жалко их ужасно.

Взгляд Мохаммеда остановился на списке пассажиров.

– Ларс, смотри.

– Что там?

– Шестеро пассажиров прошли регистрацию, но не вылетели. Вот счастливчики!

– Давай посмотрим на них, поднимем себе настроение.

– Вот, пятеро – одна семья. Отец, мать и трое детей. Они идут в зал ожидания… Какие-то они замученные. Интересно, почему они так и не попали на рейс? Может, ребенка рвало?

– Дети – воистину цветы жизни, – поднял палец Ларс, – даже когда их тошнит.

– Смотри, кому-то стало плохо, и они дали ему лекарство. Кто это?

– Ба, да это же шестой невылетевший, Мустафа Акмаль.

– Чудно все это… Наверное, ему снова поплохело, и они решили отвезти его в больницу…

– Перемотай, посмотрим, что там дальше.

Перемотка длилась около трех минут, затем Ларс крикнул:

– Стоп! Назад! Перемотай назад…

– Что там такое?

– Мустафа дал главе семьи деньги. Что же там произошло? О чем они говорили?

– Мы легко можем это узнать, – самодовольно произнес Мохаммед.

– Как?

– Ты тут еще новенький и не знаешь, что несколько лет назад здесь установили новейшие системы безопасности. Поэтому тут хранятся не только видео-, но и аудиозаписи.

– Врубай немедленно, – вцепился в товарища Ларс.

– Хорошо, хорошо, – ответил тот.

– …так вот, Ахмед. Я, к сожалению, не могу сказать вам больше, но вам ни в коем случае нельзя сегодня лететь домой.

– Почему?

– Просто поверьте мне.

– Но у меня заканчивается отпуск, и завтра я должен быть на работе…

– Ахмед. Работа, билеты на самолет и прочее не имеют никакого значения. Вы спасли мне жизнь, и я хочу спасти ее вам и вашей очаровательной семье.

– Но почему вы так уверены?..

– Я очень близок к высшим эшелонам власти. Сегодня в Исламабаде произойдет нечто чудовищное.

– Чудовищное?! Он все знал! – вклинился Ларс.

– Тише! – крикнул Мохаммед.

– …стараемся это предотвратить, но наши шансы очень малы.

– Но как… Что же…

– Ахмед, поставлю вопрос ребром. Если вы хотите, чтобы ваша жена, ваши дочери и ваш сын встретили завтрашний день, вам ни в коем случае нельзя лететь в Исламабад.

– Но… мы уже не можем поменять билеты, и у нас нет денег, и…

– Это не проблема.

– Он дает ему деньги, смотри, несколько тысяч баксов! – снова прошептал Ларс.

– Пожалуйста, возьмите их. Поверьте, у меня денег достаточно, и вскоре они вообще перестанут иметь какую-либо ценность. Просто пообещайте мне, что не полетите сегодня в Исламабад.

– Х… хорошо, обещаю. Спасибо, спасибо вам.

Оба оператора растерянно смотрели на экран. Они смотрели на человека, который точно знал о ядерной войне за несколько часов до ее начала, до того как Сирадж Камени выступил с самоубийственной тирадой в своем обращении к миру.

– Как думаешь, почему не заметили раньше?

– Думаю, сразу после войны всем было не до этого, а потом все забылось…

– Что мы будем делать, Ларс? – хлопая глазами, спросил Мохаммед.

– Прежде чем делать какие-то выводы, давай проследим за ним дальше.

Наблюдая за диалогом Мустафы Акмаля с представителем авиакомпании, операторы чуть не пропустили прибытие рейса из Пекина. Быстро разобравшись с прибывшим самолетом, они выяснили, что Акмаль взял билет в один конец и улетел в Москву под фамилией Дебюсси.

– Я думаю, это зашло слишком далеко, брат, – сказал Ларсу Мохаммед.

– Согласен, давай расскажем о нашей находке полиции.

Через полчаса все данные оказались в египетском комиссариате, еще через полчаса запрос особой важности улетел в Москву по линии Интерпола. Через час, ни на что, правда, особо не надеясь, оперативники МВД и ФСБ начали рыть землю в поисках Мустафы-Акмаля-Шарля-Дебюсси. Слишком давно этот человек прилетел сюда, и слишком хороши были его документы. За это время он наверняка сменил полдесятка стран…

26 февраля 2080 г.

США, г. Вашинтон, Белый дом

Сандра Делавер горделиво смотрела на своего нового министра обороны – Джейсона Франко. Мистер Вильям, человек со шрамом, высоко отзывался о нем, и, пройдя полугодовой испытательный срок на месте казненного Тома, тот был повышен в должности. Одобрение Сената прошло буднично и почти единогласно, Франко быстро зарекомендовал себя опытным и толковым специалистом. Джейсону удалось ускорить срок введения в эксплуатацию новых межконтинентальных баллистических ракет с разделяющимися боеголовками, выполненными по технологии «Стелс». Эти боеголовки могли поразить 70 % целей на территории России (из-за новых оборонительных комплексов) и 99 % на территории других стран.

Сандра радовалась как ребенок. Теперь-то ее безопасность, как и безопасность ее сограждан, была под контролем. Она предпочитала не думать о том, что так же размышляли, например, индусы ровно до того, как Пакистан нанес по ним удар. Она вообще сильно сократила объем своей мыслительной деятельности, наконец-то отдав руководство государством на откуп кабинету министров. Власть еще манила ее, но большая часть мотивации была потеряна. Она хотела дотянуть этот срок, затем тихо исчезнуть, сделав пластическую операцию. Комплект документов на новое имя и новую жизнь были оформлены, счета в банках – открыты. Эти мысли вкупе с постоянным наличием Джейсона под боком немного успокоили ее. Истерики и панические атаки все еще случались, но происходили гораздо реже, чем год или два назад. У Сандры снова был план.

– …46 мобильных ракетных комплексов (92 боеголовки), разбросанных по всей стране от Юты до Аляски. Не имея возможности угнаться за оборонными технологиями русских и противопоставить что-либо демографическому давлению Китая, министерство обороны пришло к выводу о необходимости новой проактивной стратегии ядерного сдерживания. Высочайшая степень сложности перехвата таких боеголовок гарантирует от нападения любого вероятного противника. Мы организовали утечку разведданных, слегка завысив параметры. Атака таких ракет сотрет в порошок любую страну, дерзнувшую напасть на США.

– Хорошо, спасибо, Джейсон. Ты свободен, – сказала Сандра.

Джейсон Франко кивнул и собрался уходить, но его остановил величавый жест президента.

– …свободен до вечера, – плотоядно ухмыльнулась она.

Подавив отвращение, Джейсон вновь кивнул и вышел.

14 марта 2080 г.

Россия, г. Богородск, объект «Парадокс»

В московском зале для конференц-связи было полно людей – министры, президент, бывший президент (который присутствовал на всех важных совещаниях), а вот из Богородска вещали только двое – бессменные руководители проекта Петр Кедров и Виктор Троекуров. Слово взял последний.

– Уважаемые господа… С радостью сообщаю вам, что третья фаза проекта «Парадокс» успешно завершена. Все расчеты трижды перепроверены. Мы планируем осуществить пробный запуск не позднее 1 августа.

– Прошу прощения, – заявил с экрана министр культуры. Он был известен тем, что лез в каждое дело, был затычкой в каждой бочке, – можем ли мы уже наконец узнать, что это за проект? На него потрачены огромные деньги из бюджета, а большинство находящихся здесь до сих пор не в курсе.

Троекуров с улыбкой посмотрел на него, затем перевел взгляд на президента. Тот замялся и в свою очередь посмотрел на экс-президента Пушкина. Тот ухмыльнулся и заговорил…

– Всему свое время, Петр Витальевич, всему свое время… Этот проект – наш последний шанс в случае глобальной войны или иных проблем, которые будут грозить уничтожением человечества как вида. Так давайте же попросим Господа Бога, чтобы он никогда не понадобился.

– Тогда зачем нас здесь собрали? – спросил министр культуры.

– Прошу вас, не держите на нас обиды. Вы находитесь здесь в связи с тем, что вам оказано особое доверие – вы должны знать, что все ассигнования из бюджета тратятся на проект до последней копейки. Цель проекта вам также известна. Что он собой представляет, знают лишь двенадцать персон на всем земном шаре. Разведки всех стран мечтают выведать детали, но им это не удается лишь потому, что круг посвященных лиц сильно ограничен. Неужели вы хотите подвергать себя такой опасности? Предположим, срок ваших полномочий закончится через три года – вы станете заниматься чем-то другим и больше не будете охраняться спецслужбами… И вдруг вас похищают и требуют разгласить информацию о проекте, который потенциально может считаться последним шансом человечества на выживание. Вы готовы взять на себя такую ответственность?

Министр сглотнул. Подобную ответственность ему явно брать на себя не хотелось.

– Однако, Александр Сергеевич, – вклинился Троекуров, – я думаю, мы можем намекнуть уважаемым коллегам…

– Безусловно, – кивнул ему Пушкин.

– Проект «Парадокс» – нечто вроде консервационной базы. Это, скажем так, доступ к генетическому коду планеты. И это… возможность поменять данный код. Вы уж извините, я вынужден говорить аллегориями. Если развитие планеты и цивилизации пойдет не в ту сторону, «Парадокс» даст нам уникальную возможность направить его в нужное русло. Это беспрецедентный научный и технический прорыв. Но, повторяя вслед за господином Пушкиным, скажу так – очень надеюсь, что этот комплекс нам не понадобится.

Министры смотрели на Троекурова с недоумением. Он готов был биться об заклад, что они ничего не поняли. Ну а те, кому было все известно, умудрились соблюсти политес и не раскрыть фактов.

– Хорошо, спасибо, – растерянно махнул рукой Петр Витальевич.

– Итак, как я уже сказал, – продолжил Троекуров, – не позднее 1 августа мы проведем тестовое испытание. В том случае если оно будет успешным, мы проведем еще два: в сентябре 80-го и марте 81-го года, после чего примем решение о том, каким образом работать с объектом. В любом случае, после трех успешных испытаний ассигнования на проект можно будет урезать на 80–90 %.

– Мы найдем, куда направить освободившиеся средства, – сразу же отметил министр финансов.

– В этом я не сомневаюсь, – хмыкнул Троекуров, – однако спешить не следует. Во-первых, испытания могут не увенчаться успехом, тогда, возможно, придется увеличить финансирование… Не краснейте, Шалва Алексеевич, на какое-то время, просто на какое-то время. Ну а во-вторых, еще раз напоминаю, что мы очень ждем завершения работ по реконструкции Навашинской АЭС – наши потребности в электроэнергии растут с каждым днем и выйдут на пик к августу.

– Мы закончим ввод в эксплуатацию еще двух энергоблоков к июню, – заверил его министр энергетики.

– Хорошо бы, – сказал Троекуров, – на этом у меня все.

– Большое спасибо, Виктор, – завершил беседу экс-президент, и экран погас. Кедров восхищенно посмотрел на товарища.

– Витя, это было гениально. Можно, я запишу? Консервационная база! Генетический код планеты! Направить развитие цивилизации в нужное русло!

– И, заметь, я почти не соврал…

– Да, ты был великолепен! Это восторг! Профессор Выбегалло[99] тебе и в подметки не годится!

– Да ну тебя, – шутливо обиделся Троекуров, – подумай лучше о том, как прозорлив оказался Пушкин, когда настоял на том, чтобы этот проект стал приоритетным. Международная обстановка сильно накалилась, но теперь у нас, у человечества, будет шанс…

18 апреля 2080 г.

Россия, г. Москва,

Комплекс ГРУ Генштаба РФ

Человек с пышной бородой зашел в здание на улице Гризодубовой не таясь, так, будто был своим. На первой же проходной он заявил, что требует встречи с ответственным лицом по Ближнему Востоку. На просьбу назвать себя он ответил просто – Мустафа Акмаль. Через три минуты он уже сидел в переговорной с чашкой дымящегося кофе. Еще через две в переговорную (а вернее, комнату для допросов) зашел руководитель третьего управления (отвечавшего за страны Азии) полковник Владимир Михалик. Сев напротив гостя, он удостоил его долгим буравящим взглядом, а затем спросил:

– Ну, зачем пожаловали?

– У меня есть информация огромного значения, и я готов ей поделиться в обмен на свою безопасность.

– Не могу ничего обещать, к нам приходят с такими предложениями каждый день, и, как правило, эти предложения абсолютно нелепы.

– Тогда почему же вы пришли сами, а не послали помощника? – ухмыльнулся Мустафа и сделал глоток. – Не потому ли, что меня уже несколько месяцев ищет Интерпол и еще около десятка спецслужб разных стран? Кофе у вас великолепный, кстати.

– Именно поэтому я и пришел, – проигнорировал комплимент полковник, – но какие-либо гарантии я смогу вам дать только после того, как вы предоставите мне информацию.

– Давайте я намекну, – подмигнул ему Мустафа, – я знаю, что вы охотитесь за неким кровожадным и таинственным культом, но глава этого культа, подобно ящерице, все время оставляет в ваших руках лишь хвост.

– Честно говоря, мне об этом ничего не известно, – покачал головой Михалик.

– Как это не известно? – занервничал гость. – Ваши оперативники трижды натыкались на этот культ – в Казани, Мехико и Токио. Я даже знаю их позывные.

– Просветите меня…

– Арамис, Мамед, Ринго и Чубакка.

– А причем тут я? Мехико, например, не в моей юрисдикции.

– Вы же ознакомились с запросом Интерпола, правда?

– Конечно.

– А значит, понимаете, почему меня ищут. Именно этот культ организовал взаимное уничтожение Индии и Пакистана.

– Арамис, значит? – задумчиво проговорил полковник. – Подождите меня, пожалуйста, здесь…

– Куда ж я денусь, – поглаживая бороду, улыбнулся Мустафа.

Через два часа комната рядом с той, в которой ждал Мустафа, напоминала муравейник. Там собрались руководители нескольких направлений разведки, прилетевший на вертолете из Подмосковья взмыленный Голицын, на конференц-связи из Женевы за всем этим наблюдал генерал Касимский. Он очень сильно сдал после пакистанского кризиса – вина за принятое решение и неверную оценку ситуации лежала на нем неподъемным грузом.

– Что он хочет за информацию? – спросил Голицын.

– Безопасность. Полную. Смену всего, вплоть до отпечатков пальцев и сетчатки глаза.

– Мы же можем это устроить? – с надеждой поинтересовался Голицын.

– В принципе никаких проблем я не вижу, – ответил Михалик. – Наш бюджет это позволит.

– И он может рассказать, что произошло в Пакистане? – спросил Касимский.

– Да. Он расскажет все, что знает.

– Дайте ему все, что он хочет, – отрезал Касимский, – и пришлите полную видеозапись допроса мне сразу по завершении.

С этими словами он отключился.

– Уважаемые коллеги не будут против, если допрос проведу я? – обратился ко всем Голицын.

Возражений ни у кого не нашлось.

Несмотря на то, что Мустафа сидел в своей комнате довольно долго, чашка опустела лишь наполовину. Жадно втянув ноздрями аромат хорошего молотого кофе, Голицын присел на стул напротив оппонента.

– Жалко, что кофе в этом здании предоставляют только военным преступникам! – заявил спецназовец.

– Не совсем понимаю, о чем вы, – мягко ответил ему Акмаль.

– Не придуривайтесь, Мустафа, я все про вас знаю. Вы отвечали за проект «Змея», за арабские страны, мусульман и Индию.

– Допустим…

– И теперь-то я понимаю, кто был виноват в том, что Сирадж съехал с катушек.

– Ну, это уже ваши домыслы. Почему вы не хотите верить в то, что я очистился и решил начать новую жизнь?

– Очистился, ты? – расхохотался Голицын. – Это вряд ли. Если бы ты очистился, ты бы приехал к нам сразу, прямо из Каира, под именем Шарля Дебюсси. Я знаю, почему ты здесь. После февральского запроса Интерпола в Москву о том, что ты жив, узнала каждая собака, в том числе и твой бывший босс. Видимо, они подобрались слишком близко. Я угадал?

– Это неважно, – помрачнел Мустафа, – я предложил вам сделку. У меня есть информация высокой важности, пытать меня бесполезно. Либо вы соглашаетесь, либо убиваете меня, либо отпускаете. В последних двух случаях – остаетесь без информации.

– Мы можем заточить вас в наших подземельях, господин Акмаль, – снова перешел на «вы» Голицын.

– Помилуйте, Арамис, ресурсам вашей организации есть куда более интересное применение.

– Откуда вам известен мой позывной?

– Я наблюдал, как вы распотрошили помещения братства в трех точках земного шара. Только вот до штаб-квартиры не добрались. А я могу помочь вам это сделать.

– Хотите сказать, вам известно, где находится штаб-квартира?

– Конечно, я же был одним из пяти главных офицеров братства. Обезглавьте эту гадину, и она больше никому не навредит.

– Ну что ж, меня уполномочили дать вам то, что вы просите, но я выдвигаю еще два условия.

– Какие?

– Вы раскрываете место нахождения штаб-квартиры и предоставляете имя и изображение главы культа прямо сейчас. А во время подготовки к пластической операции проведете сеанс связи с одним генералом и расскажете ему, возможно ли было предотвратить ядерную войну между Индией и Пакистаном.

– И что я должен буду ему сказать?

– Правду.

– Конечно, невозможно.

– Я так и думал.

– Хорошо. Договорились.

– И еще один вопрос. Вы с легкостью могли от всех ускользнуть, сделать пластическую операцию любой сложности в любой точке планеты. Зачем вы пришли к нам?

– Вы мне все равно не поверите.

– И тем не менее.

– Я искренне сожалею о том, что был частью этого. Вы, наверное, знаете о статуэтке, вы же смотрели файлы из дома в Казани?

– Да.

– Она на самом деле уникальная и действительно обладает сверхъестественным воздействием. Мне пришлось побывать по ту сторону жизни, чтобы избавиться от ее влияния. А к вам я пришел потому, что в ваши спецслужбы они почти не погрузили свои щупальца. Я всей душой хочу, чтобы вы разделались с ними как можно скорее.

– Что ж, – ответил Голицын, поднимаясь, – постараюсь исполнить ваше желание. Так где находится штаб-квартира?

– В Лондоне. Бёдкейдж-уок.

05 мая 2080 г.

Китай, г. Пекин, Штаб-квартира

министерства государственной безопасности КНР

Ху «Паук» Ким сидел в своем кабинете перед темным экраном монитора и слушал кого-то через наушники. Вдруг до него донеслись звуки перебранки, они раздавались все ближе. Ху извинился перед собеседником, вынул из уха наушник, нажал пару клавиш на архаичной, встроенной в стол клавиатуре и поднялся, достав из стола дорогое французское вино из провинции Бордо. В кабинет в сопровождении двух сотрудников МГБ вихрем ворвался генсек ЦК КПК Чоу Чан. Бешено вращая глазами, он направил трясущийся указательный палец на Кима и заявил: «Ты… предатель!» Однако это вовсе не встревожило многоопытного главу разведки. Он жестом приказал своим сотрудникам удалиться. Те, немного помешкав, подчинились. Им совсем не хотелось присутствовать при схватке двух титанов. Быстро достав штопор, Ким открыл бутылку и разлил вино по двум бокалам.

– Ты – предатель! – снова повторил Чоу Чан.

– С чего вы взяли, товарищ генеральный секретарь?

– Теперь у меня есть доказательства! – Чан был крайне взволнован, – ты не только подставил Лю, но еще и саботировал все, что можно.

– И где же ваши доказательства? – иронично спросил Ким, подвинув бокал Чану. Тот бросил взгляд на бутылку и машинально схватил бокал.

– В надежном месте, – нахмурил брови Чан. Его задевало абсолютное спокойствие предателя.

– Это хорошо. А откуда же вы их получили?

– До меня добрался помощник Лю, Вэнь. Изучив его документы, я все понял. Все фрагменты головоломки встали на свои места, – сделав резкий глоток, сообщил Чан.

– Но Вэнь, как и Лю, – предатели, товарищ генеральный секретарь, это было доказано в суде.

– По сфабрикованным тобой уликам. Но ничего, будет общий пересмотр дела, и главный виновник отправится за решетку.

– Уверяю вас, он уже там. Вы зря меня побеспокоили. И зачем вы вообще пришли?

– Я пришел посмотреть в твои змеиные глаза! И я увидел то, что хотел. Я посмотрел в глаза предателя.

– Это все, конечно, очень пафосно, но как вы собираетесь доказать мою виновность? С помощью бумажек от этого безумца Вэня?

– О, смею заверить, у него отличная доказательная база. Конечно, санкционирование многих ваших операций будет стоить мне поста, но я добьюсь правды. К тому же доказательства для меня собрал не только… Вэнь, – Чан пошатнулся и сел в кресло.

– А кто же еще? – ухмыльнулся Ким. – Может, великий кормчий Мао восстал из мертвых и нашептал вам на ушко что-то еще?

– Не Мао, но имя его начинается на эту же букву. Впрочем, не буду долго тебя мучить. Уверен, тебе знакомо имя Мустафа Акмаль! Русские поделились со мной информацией!

Ху Ким был профессионалом высочайшего класса, но даже ему не удалось сдержать удивления. Он был уверен, что Мустафа погиб в Пакистане.

– Ха! – генсек ткнул в Кима пальцем, но от резкого движения ему стало еще хуже, – твои брови поползли вверх. Что и требовалось доказать!

– Странно, почему настоятель ничего мне не сказал… – задумчиво пробормотал Ким.

– Но как, как ты мог опуститься на такое дно?! У тебя было все и даже больше, – продолжал вещать Чоу. – Тебе безоговорочно доверяли мои предшественники, ты был в курсе любой…

Чану не удалось договорить, он схватился за сердце, лицо исказила гримаса боли. Тонкая струйка крови потекла у него изо рта, и через пятнадцать секунд его глаза остекленели. Паук же начал действовать быстро, как будто заранее допускал возможность убийства главы государства в своем кабинете. Отправив бутылку и бокалы в утилизатор, он вызвал двух охранников, которые стояли возле дверей. Те вошли и с изумлением уставились на тело Чоу Чана. Ким сообщил им, что, к сожалению, глава государства не пережил обширный инфаркт.

Затем он сделал короткий звонок премьеру Госсовета КНР, который, по Конституции 2042 года, исполнял обязанности генерального секретаря в случае смерти или недееспособности последнего. Этот премьер давно был «в кармане» у Кима и очень его боялся. Ким сообщил печальную новость, о которой, тем не менее, пригрозил пока молчать. Затем довольно неделикатно намекнул на то, что новый и.о. главы государства должен слушаться его, Кима, во всем. Когда все было сделано, Ху Ким вернулся к компьютеру и вставил в ухо наушник.

– Приношу свои извинения, настоятель… Похоже, Китай только что остался без генсека.

– Плохо, Ху, это очень и очень плохо. Я надеялся, что уж ты-то сработаешь чисто.

– Он нашел доказательство моей связи с братством, это большой риск. Почему вы не рассказали мне про Мустафу?

– А что рассказывать? Эта мразь улетела в Москву, мои люди уже его ищут.

– Вы можете отзывать своих людей. Он пошел прямо в ГРУ. И все им рассказал.

– Дьявол! Это очень плохо. Придется ускоряться. Эти русские и так попортили мне немало крови.

– Согласен с вами.

– Значит, так, Ким. У нас нет времени играть в эти игры в Китае. В день икс ты должен отдать приказ на запуск ракет…

– Но нынешний исполняющий обязанности…

– Я еще раз повторяю – у нас нет на это времени. Да, я хотел, чтобы все было так, как велела она, чтобы войну развязали именно лидеры государств. Именно ради этой красоты, ради того чтобы Ей все понравилось, я и затеял все эти хитроумные многоходовки. И, возможно, с Делавер у меня или у Джейсона все получится. Да и с Сираджем все получилось. Только не вовремя.

– Да, настоятель.

– И вот еще что – раз у Мустафы развязался язык, и мы не можем его достать, я оставлю тебе голографические инструкции с точной датой и другими рекомендациями – на всякий случай.

– Вы боитесь, что вас могут найти?

– Я думаю, меня уже нашли. Правда, у меня есть пара сюрпризов для тех, кто посмеет ко мне сунуться. Так или иначе, день икс должен случиться вне зависимости от того, буду я жив или нет. Если меня убьют, действуй, согласно плану, – они расслабятся, и тебе будет легко. Если же нет, то, возможно, придется попотеть.

– Да, настоятель.

– Не подведи меня. Конец связи.

09 мая 2080 г.

Великобритания, г. Лондон, Бёдкейдж-уок

01:10

Солнце над Британской империей все-таки зашло. Группа сидела здесь чуть больше недели и неусыпно наблюдала за особняком, все больше и больше укрепляясь во мнении, что Мустафа не солгал. Бёдкейдж-уок считалась одной из самых респектабельных улиц Лондона: от особняка, где прятались культисты, до Темзы и Парламента можно было дойти пешком. Бой Биг-Бена раздавался каждые 15 минут. Из окон серого благородного здания открывался изумительный вид на Сент-Джеймс парк. Ну а из парка, если не слишком выдавать себя, открывался прекрасный вид на окна особняка.

Спецотряд «Слепень-13» назначил проведение операции на сегодня. Раз в три дня глава культа, человек с неприятным шрамом на левой щеке, собирал у себя несколько десятков человек. Сначала гости вели светские беседы, как в каком-нибудь клубе, а затем они синхронно поднимались и шли в одну из задних комнат, за которыми было невозможно наблюдать ни визуально, ни в тепловом диапазоне (вся задняя часть особняка была облицована материалом, препятствующим эффективному сканированию), а сам дом был полностью защищен от прослушивания.

На прошлой встрече они обнаружили двух человек, которые, по словесному портрету Мустафы, были похожи на руководителей проектов «Дракон» и «Медведь» Хао и Семена. Сегодня оба снова появились в особняке. Руководитель проекта «Орел», афроамериканец Джейсон Франко, получил внезапное назначение в министерстве обороны США и по понятным причинам на собрания не ходил.

Согласно плану, еще два отряда «Слепня», прикрывающие группу Голицына, должны были проследить за всеми гостями и ликвидировать либо захватить их. «Дракон» и «Медведь» должны были быть ликвидированы в любом случае, а настоятеля предпочтительнее было захватить.

Предварительная подготовка прошла идеально. Шестеро оперативников смогли заделаться кэбби[100] и подъехать прямо к входу после окончания очередных культистских посиделок. Из двадцати двух человек в их машины сели четырнадцать. Их судьба была предрешена: как только двери заблокировали, в салон был пущен отравляющий газ, вызывающий паралич сердечной мышцы и расщепляющийся в организме за десять часов. Шесть одинаковых кэбов с поддельными номерами нашли через два дня на заброшенной стоянке в Хаммерсмите[101], причиной смерти их пассажиров был сердечный приступ. Полиция так и не смогла раскрыть это дело.

Еще двое спецназовцев установили жучки на личный автотранспорт тех, кто прибыл своим ходом (таких было семеро, в их числе Хао) и потом в сопровождении Ермолаева и Чуйко отправились на охоту. По молчаливому согласию после изучения всех документов, связанных с этим культом, живыми «возлюбленных Кали» решили не брать.

Ну а Семен, он же «Медведь», решил прогуляться и подышать влажным воздухом ночного Лондона. Наслаждался он прогулкой около тридцати минут, пока не наткнулся на Голицына с маленьким пистолетом большого калибра. Свое последнее пристанище «Медведь» нашел под мостом Миллениум с камнем на шее. Его тело так и не было обнаружено – Голицын свое дело знал.

Пока Арамис вязал узлы под мостом, на мобильный Артема, который был назначен координатором, начали приходить сообщения о ликвидации культистов (разумеется, завуалированные). Сначала отписались «таксисты», затем Руслан сообщил, что укокошил еще двоих (они были гомосексуальной парой и жили вместе), потом два агента, разъехавшиеся по разным адресам, подтвердили уничтожение еще двоих. Через пять минут Голицын сообщил, что расправился с «Медведем». Спустя десять минут пришло сообщение от Чубакки следующего содержания: «Конец – делу венец». Он не сильно старался зашифровать информацию. Спустя еще сорок минут Ермолаев и Чуйко добрались до Хао и запросили разрешение на возвращение – Артем такое разрешение дал. Когда они вернулись, последний культист был вздернут на веревке в своей квартире. Ребятам из «Слепня-6» хватило наглости, чтобы не только сымитировать самоубийство, но еще и написать пространную предсмертную записку, которая заканчивалась фразой: «В моей смерти прошу никого не винить, кроме климата и королевы Виктории…»

Пожелав друг другу удачи, обе ударные группы растворились. Одним предстояла эвакуация из Саутгемптона через два дня, вторым – из Хитроу[102] через пять часов. Ну а что до отряда Голицына, то их задача была самой важной – захват или ликвидация настоятеля, который, судя по всему, остался в доме один.

Вокруг особняка были расставлены датчики, которые должны были подать сигнал в случае бегства обитателя. Стас остался дежурить возле дома, а Ринго, Арамис и Мамед полукругом выстроились у входной двери, спрятав оружие. Раздалась трель звонка. Прошло тридцать секунд… минута… Из наушника донесся напряженный голос Чубакки: «Он побежал к задним комнатам!»

– ….! – непечатно выругался Голицын, устанавливая на дверь термитный заряд.

Приходилось работать быстро. Прикрыв заряд сапфировым набалдашником (чтобы фейерверк был виден не всему Лондону), он быстро оттащил всех от входа. Через пару десятков секунд замок упал внутрь, а дверь распахнулась. Спецназовцы, достав пистолеты, зашли в здание.

Прихожая была окутана мраком, свет не включался. Руслан, пыхтя, расставил по периметру первого этажа глушители сигнала. Потеряв контакт с Чубаккой, они, тем не менее, лишили главу культа возможности вызвать подмогу или полицию. Действовать все равно надо было быстро, потому как у настоятеля имелась солидная фора минуты в три. Отряд гуськом поднялся по лестнице на второй этаж.

– Мамед, бери комнату справа, я – слева, Ринго, центр твой, – прошептал подчиненным Голицын. Те кивнули и медленно направились к дверям. Артем перешагнул порог и увидел фигуру человека, который сидел к нему спиной.

– Сзади!!! – проснулась Док, но было уже поздно.

С ужасным грохотом за спиной Артема опустилась бронированная створка толщиной не менее сантиметра. Развернувшийся на звук, Артем захотел повернуться обратно, но не смог, мышцы отказались его слушаться. Опустив глаза, он увидел, что из его ноги торчат два дротика. Очевидно, они были пропитаны парализующим раствором. Потеряв равновесие, Артем упал и замычал. Язык его тоже не слушался. Он услышал стук в переборку – это были его товарищи. Они никак не могли с ним связаться, и уже было понятно, что он, полностью беспомощный, остался в бронированном ящике комнаты тет-а-тет с одним из главных злодеев современности…

09 мая 2080 г.

Великобритания, г. Лондон, Бёдкейдж-уок

02:23

Лежать на полу, уткнувшись носом в переборку, было ужасно неудобно, но Артем не мог ничего с этим поделать. Полный паралич всех мышц, кроме жизненно важных, не оставлял иных вариантов. Изо рта спецназовца обильно текла слюна, даже просто дышать было довольно затруднительно.

– Док, что со мной? – отчаянно думал Артем. – И что мне нужно делать?! Быстрее!

– Параплегия тяжелой формы, паралич всех конечностей и лица. Вызван острым токсическим отравлением, поразившим спинной мозг. Причина выявлена – дротики, которые торчат из твоих ног.

Дело принимало скверный оборот. Настоятель пока не торопился. Он, будто издеваясь, продолжал пить чай, сидя спиной к своему пленнику. Док тем временем продолжала…

– На данный момент наниты занимаются расщеплением частиц яда и очисткой клеток спинного мозга. Предполагаемое время очистки – тридцать минут.

– Какого черта так долго?

– Дротики обильно смазаны ядом. Он продолжает поступать в твою кровеносную систему, поэтому, пока яд не иссякнет, или они не выпадут из тебя, я не смогу ускорить этот процесс. Тяни время по максимуму.

– Издеваешься? Я лежу задом кверху и не могу сказать ни слова. Как ты предлагаешь тянуть время?

– Будь артистичным. Даже задница может сказать многое…

– Я выкорчую тебя из мозга, если выживу. Даже если мне придется залезть клещами себе в глазницу.

– Поостерегся бы, последних мозгов лишишься. Кстати, сейчас попробую разблокировать тебе язык и нижнюю челюсть. Может, тебе удастся его заболтать?

– Делай. Хоть какая-то от тебя будет польза.

Артем чувствовал себя отвратительно. Форсированная детоксикация организма вкупе с затекшими конечностями мало способствовали хорошему настроению. Зато Док, похоже, выполнила свое обещание. Ему удалось захлопнуть челюсть и что-то промычать. Сзади послышался шорох, видимо, оппоненту надоело сидеть. Мягкие туфли тихо прошлепали по ковру, и Артема резко развернули. Он увидел перед собой бледное лицо с огромным шрамом на левой щеке.

– Доброй ночи, – вежливо произнес по-английски хозяин дома и слегка поклонился, – меня зовут Вильям, а вас?

Артем промычал что-то невнятное, настоятель ухмыльнулся. Затем, посмотрев на ноги спецназовца, он покачал головой.

– Боюсь, что вы еще долго не сможете мне ответить. Вы словили два из четырех дротиков, которыми оборудована моя система защиты. Вообще-то на то, чтобы вырубить такого здорового мужика, как вы, достаточно и одного. С другой стороны, вам повезло. Попади в вас три дротика, мы бы сейчас не разговаривали, – с этими словами настоятель выдернул из Артема паралитические иглы и отбросил в сторону. Поднявшись, он оценивающе посмотрел на человека с парализованной шеей на полу и отошел в сторону за пределы видимости.

– Отлично, – прозвучал мелодичный женский голос Док, – я смогу полностью дать тебе возможность двигаться через семь минут.

– Уже лучше, – подумал Артем, – если, конечно, он меня до этого не грохнет.

– Вряд ли, – с сомнением заявила Док, – обычного человека два таких дротика вырубили бы часа на четыре. Он считает, что у него полно времени.

– Твоими бы устами…

– У меня нет рта, Александров.

– А болтаешь, как будто у тебя их два! – яростно подумал Артем. Цинизм железного мозга начал его раздражать.

– Постараюсь работать быстрее, – как будто почувствовав недовольство носителя, поспешно заявила Док.

За этим мысленным диалогом Артем чуть не пропустил возвращение настоятеля. Тот, ухмыляясь, стоял над Артемом со шприцем в руке.

– Черт, что еще этот менгеле[103] хочет со мной сделать? – подумал Артем.

– Явно ничего хорошего, – подала голос Док.

– Сейчас будет немного больно, – сказал настоятель, наклоняясь, – а впрочем, нет, не будет.

Воткнув шприц с мутной жидкостью в вену Артема, он, улыбаясь, нажал на поршень. Артем, с ужасом наблюдая за этим, смог лишь промямлить: «Ч-та э-то?»

– Можешь считать это наказанием за вторжение, мой друг, – бодрым голосом ответил настоятель, – я налью себе еще чайку, а ты пока отдыхай. Твои друзья появятся здесь нескоро. Через пару минут мы с тобой поговорим.

– Док, статус? – мысленно воззвал Артем.

– Судя по анализу частиц введенной тебе жидкости и имеющейся у меня информации, это несколько измененная форма… вируса «Архангел».

– Что? Черт! Черт! Черт! Что же мне делать?

– Во-первых, успокоиться. Самое главное, что можешь сделать ты, – уменьшить частоту сердечных сокращений до минимума. Так мне будет проще выловить все это дерьмо.

– А ты справишься?

– Приложу все усилия. Это и в моих интересах. Только вот у тебя пульс зашкаливает.

– Еще бы!

– Успокойся. Немедленно успокойся. Я справлюсь.

Артем закрыл глаза и вспомнил об уроках медитации, которые давал ему наставник Ладакх в Тибете. Беззвучно напевая мантру, спецназовец существенно замедлил свое сердцебиение.

– Организм очищен от токсинов, вызвавших паралич. Ты можешь двигаться, – пришло подтверждение от Док через несколько минут, – но я не рекомендую этого делать. Наша основная задача – избавить тебя от вируса.

– Хорошо, я пока симулирую обездвиженное состояние, – подумал Артем, открывая глаза, – сколько времени тебе нужно?

– Около двадцати минут, если будешь умницей и не станешь нервничать. Развлеки нашего собеседника интересным диалогом, попроси чай, придумай что-нибудь, у тебя же не самый маленький айкью.

– Ми. стер Вильям? – подал голос Артем.

Настоятель заинтересованно подошел к своему «гостю».

– Да? Вы, кстати, так и не представились.

– Ме…ня зовут… Р-ринго.

– О, тот самый? Тот самый Ринго, который уничтожил три моих офиса? Ай-яй-яй… Как вам не стыдно? Кстати, я сейчас наблюдал за вашими коллегами. Они решили вскрыть дверь термитом. Это забавно. Им предстоит пыжиться еще около часа. Ох, прошу прощения! Вы хотели что-то спросить? Нам все равно торчать здесь уйму времени…

– Вы… вы… Виль…ям Пот…тер?

– Что? – похоже, вопрос застал настоятеля врасплох. От неожиданности Вильям расхохотался. Утерев слезы, он ответил: – Вот уж не думал, что такая версия могла прийти вам в голову. Видимо, сказался недостаток информации и обрывочность тех файлов, которые вам удалось украсть. Вильям Поттер, первый настоятель, погиб на дуэли с Томасом Ро, вторым настоятелем. Ну а что касается шрама… Это дурацкая древняя традиция, которой приходится следовать.

– И… часто… настоятели убивали друг друга? – речь давалась Артему все лучше, но собеседник этого вроде бы не замечал. Пока…

– Не то, чтобы очень. Но случалось, случалось… Как это бывает у обычных людей, среди нас были персоны более компетентные и менее компетентные. А уволиться с этого поста довольно затруднительно, – с улыбкой сказал настоятель.

– Я… п-прочитал файлы… За… Зачем вам все это? – спросил Артем, спохватившись, и снова начав запинаться.

– Спокойнее. Тебе нужно просто тянуть время. Не нервничай. Я записываю весь разговор, – прошептала Док.

– Человечество, – задумчиво начал настоятель, – всегда шло по пути войн и разрушений. Когда Поттер только основал наше братство, мы лишь хотели сделать Британию величайшей державой. И нам это удалось. Однако мы поняли, что, в сущности, это ничего не изменило. Сместился баланс сил, изменились геополитические показатели… но не человеческая природа. Она осталась прежней. И тогда мы – наши предшественники – решили, что нам нужно изменить саму суть человеческой природы. А изменить эту суть можно только величайшим потрясением, переломив хребет всей человеческой расе через колено. Мудрые люди давно заметили, что если дать шестилетнему ребенку виски, причем дать насильно, впихнуть в него, то у ребенка выработается отвращение к алкоголю и он с большой долей вероятности не станет пьяницей, когда вырастет.

– Вы… х-хотите унич…тожить че-человечество… чтобы… его с…пасти?

– Именно, я рад, что ты ухватил самую суть. Мне даже немного жаль, что тебе придется покусать своих товарищей и превратить их в автоматонов, когда я уйду…

– Это вряд ли… Очистка организма завершена на 34 %, сократи ЧСС еще немного, и мы сможем ускориться, – обнадежила Док.

– Я еще не все вытянул из этого самодовольного кретина, пусть поболтает, – подумал Артем.

– Но я не собираюсь уничтожать человечество, нет-нет. Ведь моя цель – спасение. Я собираюсь уничтожить большую часть человечества. Подробный план я тебе, разумеется, не раскрою, но скажу лишь, что через совсем небольшой промежуток времени тот мир, который мы знаем, перестанет существовать. А знаешь, что самое смешное? – настоятель сделал театральную паузу, словно ожидая ответа.

– Ч…что же? – подыграл спецназовец.

– Мир и так обречен, я просто собираюсь завершить эту агонию как можно скорее. Приведу несколько примеров – тебе достались документы по Первой мировой?

– Д…да, – еле удержался от того, чтобы кивнуть, Артем.

– Мой предшественник был идиотом. Все страны находились на стадии наращивания вооружений, еще бы года-два, и мясорубка была бы куда более знатной, поэтому и Вторая мировая началась бы сильно позже и завершила нынешний цикл истории. Но это все примеры давно минувших дней. А давай рассмотрим более близкую нам историю? Возьмем тот же вирус «Архангел», например. Я вообще не имею к этому отношения, хотя что может быть внушительнее биологического оружия? Однако оно не соответствует моим интересам, которые я озвучил тебе некоторое время назад, ведь биооружие нельзя контролировать. Так или иначе, мир почти угробил себя сам – без моего вмешательства.

– А… з-зачем было в…зрывать Лунный г-городок?

– О, Лунный городок – это вообще отдельная песня. Первый взрыв организовал один из моих помощников…

– Ты пишешь, Док?

– Да.

– …даже не смог пояснить мотивацию. Мы, конечно, использовали это для того, чтобы упрочить свое финансовое состояние, продав соответствующие акции, а затем выкупив их по бросовым ценам. Однако никаких идеологических целей мы не преследовали. А ко второму взрыву наше братство отношения не имеет.

– В..вы финансировали медресе, г-где обучался… террорист. Т-так мы на вас и вышли.

– Пути господни неисповедимы, – ухмыльнулся настоятель и потер свой шрам, – мы финансируем множество всяких обществ, за всеми и не уследишь… Приказов на это я не отдавал. Однако это тоже сыграло нам на руку. Без гелия-3 многие вновь перешли на урановую энергию, что сможет помочь синергии ядерных взрывов.

– Н-неужели н-непонятно, что после т-такой в…войны никто не выживет? Те… Те, кто не ум…рут от с. самих взрывов, п-погибнут от б-болезней и г-голода.

– Да, это тяжелое испытание. Но человечество его выдержит, я верю. А если нет, то грош нам цена.

– П-посмотрите на эффект в. войны на Б-ближнем Востоке…

– А я тут вообще ни при чем. Ну, почти… На самом-то деле мы спровоцировали лишь артиллерийскую перестрелку в районе Кашмира несколько лет назад. А сама война произошла в результате того, что какая-то особо ретивая группа спецназа грохнула законного халифа Пакистана. В результате чего на трон сел его обезумевший сын. Что это была за группа, не скажете?

Артем сжал зубы от ярости, в ушах гудело, сердце отбивало сумасшедшую дробь. Док снова пришла на помощь и сказала, что нужно еще чуть-чуть потерпеть. 80 % заразы было уничтожено.

– Л-ладно… Мне п-просто интересно, как далеко в-вы п-пробрались в руковод…ство других стран?

– А вот этого, молодой человек, я вам не скажу, – нахмурился настоятель, – вы и так слишком шустрый.

– К-какая судьба ждет в-вас? Вы… же не п-планируете уми…рать?

– Мы все когда-нибудь умрем. Кто-то раньше, кто-то позже. Я перестал бояться смерти, ведь я сделаю величайший подарок человечеству. И я хорошо все продумал. Даже если завтра мне на голову упадет кирпич, мои братья доведут все до конца.

– Готовься к броску, – зашептала Док, – попробуй незаметно пошевелить ногой.

– Не получается, – подумал Артем, – ты же сняла паралич?

– У тебя все затекло. Я направлю наниты к основным группам мышц, они восстановят работоспособность. Отвлекай его еще две минуты.

– В общем, моя работа здесь закончена, – с улыбкой сказал настоятель и подошел к небольшой колонне, на которой стоял куб, скрытый занавесом, – твои друзья скоро сюда прорвутся, и их ожидает сюрприз. И не один.

Приложив палец к считывателю, встроенному в колонну, Вильям взял оттуда статуэтку. Артем отвернулся, он помнил, какой эффект она оказывает на людей. Ему в голову пришел план.

– Ви…вильям, у м-меня есть еще один в…опрос…

Настоятель поднял голову. Он уже отодвинул ковер и почти открыл потайной люк.

– Последняя просьба обреченного? Что ж, у вас две минуты.

– Мне нужна еще минута, – сообщила Док.

– Пожалуйста… П-подойдите… Силы п-покидают меня, – высокопарно заявил Артем.

– Переигрываешь, – не удержалась Док.

– Пошла ты, – мысленно парировал спецназовец.

Настоятель тем не менее отреагировал правильно. Тряхнув головой, он поднялся и подошел к Артему.

– Ч-что б-будет с Россией? – собрав брови домиком, спросил «обреченный».

– О, так все-таки вы из русского спецназа. Я так и знал. Вот так и знал, – воскликнул человек со статуэткой в руке, – я расскажу вам, что будет с Россией. Она сильно пострадает, но выживет. Конечно же, все крупные города исчезнут, это даже не обсуждается. Однако! Большая территория вкупе с Восточно-Сибирской низменностью как самым защищенным местом на Земле дадут возможность выжить большому количеству человек. Я думаю, что именно Россия и Канада станут колыбелью нового человечества.

– Все готово, – пронеслось в голове у Артема.

– Что ж, спасибо, настоятель, я узнал все, что хотел, – без единой запинки проговорил спецназовец.

Тот с удивлением уставился на лежащего. Сгруппировавшись, Артем прыгнул на противника.

Неожиданность и отличная боевая подготовка были важными факторами, но настоятель тоже был довольно тренированным бойцом. Статуэтка звякнула, отскочив от пола. Сцепившись, двое мужчин покатились по ковру. Оседлав настоятеля после упорной борьбы, Артем провел три удара ему в голову. Вильям отключился. Встав с неподвижного тела и утерев пот со лба, Александров повернулся и увидел статуэтку. Его голова мгновенно закружилась и приобрела необъяснимую легкость. Он сделал шаг к статуэтке, затем еще один.

– Артем, очнись, ты подвергаешься сильному гипнотическому воздействию! Бета-волны твоего мозга изменили частоту! – заверещала Док.

– Заткнись, Док, – подумал Артем.

Он уже наклонился над статуэткой и начал ее рассматривать. Это было изображение четырехрукой богини, искусно вырезанное из гигантского голубого топаза. В одной руке был меч, с которого капала красная жидкость, по консистенции похожая на кровь.

– Борись, ты же проходил кучу тренингов по психологическому противодействию!

– Я… не могу… Это сильнее меня.

– Точно?

– Да… Да… Сделай что-нибудь…

– Что ж, – сказала Док, – я надеялась, что до этого не дойдет…

Артем схватился за голову. Ему показалось, что его мозг делят на ровные части острейшим ножом, каждую секунду отрезая по небольшому кусочку.

– Прекрати! Пожалуйста!

– Только когда ты избавишься от этого голубого дерьма…

Кованый ботинок резко опустился на статуэтку, отломав кончик меча, но не причинив ей особого вреда. Артем почувствовал некоторое облегчение и наступил на статуэтку вновь. Тысячи возгласов раздались в его голове. Боль окончательно отступила, как и наваждение.

– Неееет! – раздался крик сзади.

Артем отшатнулся, упал на спину и перекатился. Пуля просвистела в сантиметре от его уха. Спрятавшись за колонной, Артем достал из голенища десантный нож (все огнестрельное оружие настоятель предусмотрительно изъял). Раздалось еще два выстрела, которые отрикошетили от колонны. Настоятель, пошатываясь, встал.

Яркая вспышка разрезала комнату, и от металлической переборки отвалился расплавленный кусок. Сквозь него с оружием наперевес ворвались спецназовцы во главе с Голицыным и взяли на прицел настоятеля. Тот со слезами на глазах все еще направлял пистолет на колонну, за которой сидел Артем.

– Парни, его надо взять живым, – крикнул он товарищам, не выходя из укрытия.

– Ну, это уж как получится, – ответил Голицын.

По взгляду настоятеля было понятно, что он проиграл. Надругательство над статуэткой, три человека с оружием. Однако он понимал еще и то, что проиграл лишь битву, не войну. Плавным движением он поднес пистолет к виску.

– Увидимся за вуалью тьмы, – сказал он. – Джайя, Кали ма!

Раздался выстрел. Тело настоятеля безжизненной куклой упало на пол, оросив его быстро густеющей кровью.

– Вот ублюдок, такой ковер испортил, – резюмировал Голицын.

Артем, подрагивая, выполз из-за колонны и, подойдя к бойцам, спросил:

– У нас есть гранатомет?

– Дружище, мы понимаем, ты пережил непростой… – начал Руслан.

– Есть? – перебил его Артем.

Стас молча достал из-за спины РПГ. Артем так же молча отнес статуэтку в самый дальний угол комнаты и выгнал оттуда всех. Спрятавшись за металлической переборкой, он навел трубу в тот угол и нажал на спуск. Дом пошатнуло, часть стены обрушилась, занялся пожар.

Под завывающие полицейские сирены группа «Слепень-13» погрузилась в неприметную праворульную Тойоту и покинула место упокоения последнего настоятеля братства Кали.

– Ну, что ты выяснил? – спросил Голицын, вглядываясь в глаза Артема.

– У нас очень, очень мало времени.

Глава XX Absolvo te![104]

01 июня 2080 г.

США, г. Вашингтон, Белый дом

Министр обороны сверкал как рождественская елка. Было видно, что к этому докладу он готовился давно. Сандра Делавер, приосанившись, восседала на своем кресле подобно Клеопатре. Во всяком случае, ей так казалось. Немногочисленная свита приближенных, в их числе директор ЦРУ Джо Причард, была рассредоточена вдоль стен овального кабинета.

– Уважаемые коллеги, позвольте мне начать, – сказал Джейсон, широко улыбаясь. Ярко выделяясь на фоне его темной кожи, белые зубы ослепляли окружающих.

– Посмотри на него, Смит, – шепнул один из присутствующих другому, оба были из ФБР, – такое ощущение, что он нашел как минимум лекарство от рака.

– Да уж, – кратко резюмировал второй. Силовики не любили этого выскочку, который взялся ниоткуда и сразу же, в обход множества более достойных людей, стал министром обороны.

– С радостью сообщаю вам о том, что мы закончили сборку 25 новых ракетных комплексов «Отец-основатель» мощностью 2 мегатонны и 23 комплексов «Последний довод» мощностью 22 мегатонны. Все комплексы снабжены разделяющимися боеголовками, выполненными по технологии «Стелс». Эти боеголовки сможет перехватить только одна страна в мире – Россия, однако вероятность такого перехвата крайне мала.

– Я слышала, они вывели на орбиту три новых спутника, способных аккумулировать солнечную энергию и уничтожать баллистические ракеты в космосе, до того как боеголовки будут выпущены.

– Это так, госпожа президент, однако лишь один такой спутник был испытан в боевых условиях и сейчас управляется слаженной командой. Их скорострельность невелика – от 40 до 50 секунд на залп. К тому же, мы можем засечь эти спутники и в случае необходимости провести пуск ракет по траекториям, которые будут неудобны для перехвата. В самом крайнем случае эти спутники можно уничтожить.

– У нас есть такие технологии?

– Нет ничего проще уничтожения сложносоставного объекта в космическом пространстве. При правильных расчетах запуска такой объект может быть уничтожен камнем или ведром с гвоздями.

– Хорошо. Отлично, господин министр обороны. Я прошу вас немедленно осуществить ввод комплексов в эксплуатацию и сразу же в режим полной боевой готовности.

– Вы имели в виду поставить их на дежурство? – немедленно отреагировал Причард, подняв одну бровь.

– Нет, я хочу, чтобы эти комплексы были готовы к бою в любую секунду, – заявила Делавер.

– А могу я поинтересоваться зачем? – спросил министр иностранных дел, – у нас все в порядке с внешней поли…

– Затем, – не дала ему договорить Сандра, – совещание окончено. Выполнять. Джейсон, тебе нужно остаться. Есть вопросы.

Свита потянулась к выходу. Лица присутствующих выражали как минимум недоумение. Некоторые из них знали, что Конгресс намеревается выразить вотум недоверия президенту, и сегодняшний день доказал, насколько здравой была эта мысль. Последние сомнения отпали – президент была не в себе, и этот ублюдок Джейсон ей потакал.

– Что скажешь, Смит? – спросил фэбэровец, но тот поднес палец к губам – второй рукой он держал у уха телефон.

– Кэролайн, детка, привет. Да. Нет, не просто так. Сделай мне одолжение, забери Джимми из школы и двигайте в Мэриленд на ранчо к твоему деду. Я абсолютно серьезен. Нет, не надо паниковать, просто предосторожность, но я прошу тебя сделать это прямо сейчас. Да, как только мы закончим, я к вам приеду. Люблю тебя, пока.

Фэбэровец оценивающе посмотрел на товарища и потянулся за телефоном. Повернув голову, он увидел, что многие его коллеги делают то же самое.

– Алло, Энн? Да…

– Сара, отвези близняшек на выходные за город. Не волнуйся, я оплачу…

– Кларк, любимый, не пора ли тебе взять отпуск на недельку? Нет, я серьезно…

Джейсон стоял перед Сандрой Делавер и улыбался. Та смотрела на него с опаской. Наконец, молчание было нарушено.

– Джейсон, я не могу дозвониться до Вильяма.

– Как долго?

– Он перестал отвечать на звонки. Прошло три недели.

– Он должен был оставить инструкции.

– Именно поэтому ты здесь. Он говорил мне, что, если я не смогу найти его три недели подряд, ты скажешь мне, что делать.

– Да, – Джейсон достал из своего портфеля портативный голопроектор, – вся информация здесь.

Заблокировав двери, они, соприкасаясь плечами, сели возле проектора. Джейсон нажал на клавишу. Над прибором появилась миниатюрная голограмма настоятеля. Его глаза заметались по комнате и остановились на людях. Настоятель улыбнулся.

– Здравствуйте, мои возлюбленные брат и сестра. Если вы слышите это, значит, я уже мертв…

Сандра зажала рот руками, Джейсон усмехнулся. Настоятель некоторое время смотрел в пол, а затем продолжил.

– Причин для расстройства нет, но теперь нужно действовать быстро, – фигурка над проектором дернулась. Это было не просто голографическое послание, а указания, спроектированные на основе простейших алгоритмов. Благодаря им голограмма могла реагировать на определенные ответы и выдавать указания в соответствии с введенными данными, – какое сегодня число?

– 1 июня 2080 года.

– Хорошо. Надеюсь, Джейсон, ты успел ввести в эксплуатацию новые ракеты?

– Да, настоятель.

– В таком случае день икс случится скоро. Сандра, ты же помнишь, что я тебе рассказывал про новое человечество?

Сандра испуганно кивнула. Она до сих пор не могла поверить в то, что Вильям был мертв.

– Отлично. Тогда слушай, что тебе нужно сделать…

01 июня 2080 г.

Россия, г. Богородск, объект «Парадокс»

После того как группу «Слепень-13» отозвали в Богородск в полном составе, у Артема началась счастливая, сытая, но довольно скучная жизнь. Выплеск адреналина в Лондоне, конечно, требовал психологического расслабления, но подготовленному бойцу хватило бы на разрядку дня два. Они же находились здесь по приказу начальства чуть менее трех недель. Составив подробнейший отчет, спецназовцы рассчитывали максимум на одну неделю отпуска, а затем, надеясь на разведку, ожидали нового назначения по дозачистке остатков культа.

Однако все пошло по иному сценарию. Сопоставив данные отчета и показания Мустафы, начальство осознало, на каком уровне в других правительствах засели кроты. В атмосфере строжайшей секретности были приняты новые директивы, закрепляющие неизбежность войны с применением ядерного оружия. Организовать покушения на лиц, которые будут за это ответственны, было решительно невозможно по ряду причин: их и так немалая охрана была утроена, а сами они не вылезали из своих резиденций. Раскрывать свою информированность по дипломатическим каналам было бессмысленно – обвинение глав иностранных государств в том, что они собираются развязать ядерную войну, давало этим самым странам отличный casus belli[105], только и всего.

Единственным возможным вариантом поведения было максимальное наращивание средств ПРО в обход всех договоренностей и международных договоров. За прошедший месяц все склады боеприпасов были перепроверены и обновлены, команды противоракетной обороны проходили учебное слаживание в различных ситуациях, приближенных к боевым (например, моделировались случаи отказа части систем наведения, массированная атака со стороны Китая и США одновременно, полный и частичный отказ одной или нескольких единиц «ядерного щита»). Были обнаружены несколько диверсантов в рядах обслуживающего персонала системы «Периметр». На ближайший месяц планировалось выведение еще двух спутников «КОРГИ-19» и ввод в эксплуатацию трех расчетов системы «Долото».

Складывалось ощущение, что про «Слепень-13» просто забыли. Они получали денежное довольствие в полном объеме, жили в квартире Артема и тренировались только по настоянию Голицына. Тот не находил себе места и строчил ехидные требовательные письма «наверх», но оттуда приходили стандартные отписки (лишь один генерал намекнул ему, что на одного из членов отряда у руководства большие планы). Чуйко и Ермолаев пользовались отдыхом на всю катушку – каждый день после обязательной пробежки и комплекса физических упражнений они проводили в праздной неге – читали книги, смотрели новые фильмы, Стас даже засел за написание мемуаров. Ночью ходили в клубы и клеили местных девчонок. Двухкомнатная квартира Артема была не готова к подобному, поэтому ловеласам пришлось договариваться об очередности.

Еще через неделю пришел приказ о выведении Артема из состава группы и перевод в состав персонала объекта «Парадокс». Таким образом, Артем вновь оказался в прямом подчинении Троекурова. Первый рабочий день был очень странным – его засадили в какую-то лабораторию и провели кучу тестов, от взятия крови из пальца до полного сканирования организма. Затем прибежал Кедров и разъяснил, что это необходимые процедуры для полной модификации организма. На резонные вопросы о том, кому и зачем это нужно, Кедров предпочел не отвечать и лишь похлопал Артема по плечу. Все находились в странном возбуждении, можно сказать, в экзальтации. Так и не узнав причин, Артем проследовал в следующее отделение лаборатории, где его погрузили в глубокий сон. А затем, когда он проснулся, начались форменные чудеса…

Очнувшись, он увидел Троекурова, Кедрова и двух ученых, которые занимались наномодификациями его организма. Один из ученых как раз что-то показывал на проекции графика, который занимал всю стену.

– Колония нанитов не вызвала отторжения и полностью прижилась. Наниты не атакуются антителами, а работают с ними в связке. Максимальная эффективность такого взаимодействия гарантируется централизованным управлением нанороботами с помощью вживленного в мозг импланта, кодовое название «Док». Максимальная продолжительность жизни Александрова теперь составляет около 2500 лет…

У Артема округлились глаза. Остальные были так увлечены докладом, что даже не заметили, как будущий Мафусаил[106] проснулся.

– …такая внушительная цифра получается благодаря полному подавлению участков цепочки ДНК, отвечающих за старение, и дополнительное стимулирование участков, отвечающих за регенерацию. Перманентный контроль за здоровьем майора будет осуществляться имплантом, а наниты обеспечат скорейшее исцеление с помощью множества доступных им инструментов – они могут как разрушать клетки, так и создавать их из подручного материала.

– Спасибо товарищу Троекурову за наше счастливое детство, – подал голос Артем, – а могу я узнать, чем обязан такой щедрости со стороны родного государства?

– О, а вот и наш герой, – первым сориентировался Кедров, – я очень надеюсь, что ты никогда об этом не узнаешь.

– Кстати, Александров, – ученый и бровью не повел, просто немного повернулся к Артему, – имейте в виду, каждое серьезное ранение будет сокращать срок вашей жизни на 50–100 лет, потому что наниты не могут реплицировать себя. Таким образом, каждое более-менее значительное повреждение организма повлечет за собой сокращение популяции нанороботов в вашем организме со всеми вытекающими последствиями. Ясно?

Артем коротко кивнул. Он искренне полагал, что это дурацкий сон, поэтому решил просто «плыть по течению». Не каждый день тебе сообщают, что ожидаемая продолжительность твоей жизни только что увеличилась в 25 раз…

– Да, и еще, опасайтесь проникающих ранений в голову. Я не берусь предсказать результаты повреждения импланта. Даже приблизительно. В лучшем случае он просто отключится…

– А в худшем? – спросил Троекуров своим великолепным басом.

Доктор немного стушевался.

– Не знаю, у нас, как понимаете, легкий недостаток в клинических испытаниях вживленных чипов. В связи с тем, что Александров – первый… гм… доброволец. Поэтому дисфункция чипа может иметь своими последствиями все, что угодно. Ну, например, имплант подаст неверный сигнал нанитам, и они начнут разрушать красные кровяные тельца вместо холестериновых бляшек. Или сочтут серое мозговое вещество раковыми клетками. Или, как вариант… – разошелся профессор.

– Ладно, хватит! – поежился Артем. – Мысль ясна. Беречь голову. Спасибо. А теперь, может, кто-нибудь расскажет мне, что происходит?

– В течение месяца ты все узнаешь, Артем, обещаю тебе, – ответил Троекуров, глядя прямо ему в глаза. – Думаю, ты и сам обо всем давно догадался. Ты станешь первым в своем роде.

Все посетители покинули палату Артема. Ему рекомендовали покой, но он чувствовал себя великолепно. Лишь одна мысль не давала заснуть. Он давно уже подозревал, что такое «Парадокс», но даже предположения были слишком…странными, нереальными. Официальная наука никогда не допускала реальной возможности существования того, что было ему предначертано…

12 июня 2080 г.

КНР, Тибетский автономный район

Монастырь Ганден

Старая плазменная панель трижды моргнула и погасла. Отмеренный ей век подошел к концу. Ладакх и Дзу, ошарашенные новостями, молча сидели перед мертвым экраном. Они не могли найти объяснения произошедшему. Сейчас, когда мир только начал отходить от ужаса бойни на Ближнем Востоке и в мировом сообществе началась предполагаемая разрядка, случилось невероятное.

Только что лидеры обеих мировых держав практически слово в слово одновременно каждый из своей страны произнесли чудовищную речь. И президент США Сандра Делавер, и исполняющий обязанности генерального секретаря компартии Китая Ху Ким заявили о том, что агрессия в отношении их стран недопустима. Они обнародовали новые доктрины безопасности своих стран, согласно которым предусматривается нанесение превентивного ядерного удара по территории вероятных противников. Затем в своем обращении они попросили сограждан крепиться, быть мужественными и готовиться к худшему.

Самым удивительным было то, что третий крупнейший геополитический игрок, Россия, пока никак не отреагировала на подобные заявления. Россия находилась меж двух огней, и в случае ядерной войны Китая и США занимала крайне неудобное положение, несмотря на превосходство ее «ядерного зонтика». Даже человек, блестяще владеющий кун-фу, ничего не сможет сделать против выстрела из дробовика в упор.

– Сдается мне, Дзу, вскоре колесо Сансары остановит свой ход, – глубокомысленно сообщил другу Ладакх.

– Боюсь, что так, мастер Ладакх, – согласился Дзу, – мы сообщим об этом ученикам?

– Думаю, не стоит. Я не уверен, что многие из них действительно готовы исполнить свой обет. А спасения им не будет нигде. Я готов взять на себя ответственность за этот поступок.

– Ты плохого мнения о наших учениках, старый друг, – усмехнулся Дзу, – к тому же какова цена обета, если человек не примет осознанного решения.

– Я реалистично смотрю на вещи, Дзу, – серьезно ответил Ладакх, – и не хотел бы, чтобы те, кто решил стать бодхисатвой и делает первые шаги на этом поприще, стали жертвами несовершенной человеческой природы.

– Ладно, будь по-твоему. Но мы не сможем скрывать это вечно.

– Увы, это и не потребуется долго скрывать. Я чувствую возмущение мира. Он стоит на пороге ужасного преобразования.

Мастера поклонились друг другу и разошлись к своим ученикам. Что они могли поделать? Только поддержать своих подопечных и укрепить их дух молитвой.

14 июня 2080 г.

США, штат Колорадо, гора Шайенн, Комплекс NORAD[107]

23:20 по Гринвичскому меридиану,

17:22 по местному времени[108]

Сандра покорно шла за Джейсоном по длинному тоннелю бункера, который был врезан в скалу в конце пятидесятых годов прошлого века. Потом это убежище было полностью перестроено в конце двадцатых годов века текущего, и с тех пор именно здесь располагалось командование ядерно-ракетных сил Соединенных Штатов.

Этот бункер впервые полностью объединил все необходимые для полной автономности характеристики. Он был абсолютно герметичен, имел собственный ядерный реактор, автономную систему очистки воздуха и воды. Внутри были размещены гидропонические и животноводческие фермы. Скальная порода, в которой построили бункер, могла выдержать до двух прямых попаданий боеголовок мощностью до пяти мегатонн. Ко времени своей реконструкции это убежище было единственным, позволяющим пережить ядерный апокалипсис, и именно здесь было решено обустроить штаб-квартиру ядерных операций.

Убежище вмещало около тысячи человек и было полностью заселено. У всех, кто попадался навстречу Делавер, был ужасно испуганный вид. Появление верховного главнокомандующего в бункере означало, что война близка как никогда.

Наконец, они зашли в просторный зал центра управления. Здесь находилось более 20 человек – высший командный состав армии и флота и несколько министров – все, кто мог принять решение о начале ядерной войны.

– Коллеги, – без предисловий начал Джейсон, – наша разведка доложила, что в течение часа Китай совместно с Россией планируют нанести по нам ядерный удар. Необходимо принять решение.

– Откуда такая информация? – брезгливо поморщился начальник ЦРУ Джо Причард, который находился в этом же бункере, – моя разведка не доносила о подобных планах.

– Ваша разведка облажалась! – резко ответил Джейсон. – Данные пришли от ФБР.

– ФБР этим не занимается! – встал Причард. – И почему-то я не вижу ни одного представителя ФБР среди нас, который мог бы подтвердить ваши слова.

– Мои доказательства здесь, – твердо сказал Джейсон и бросил на стол стопку документов. Все удивленно воззрились на нее, но Джейсон, умело манипулируя, отвлек их внимание, – вы можете ознакомиться с ними позже, но сейчас у нас нет времени. Либо мы наносим превентивный удар, либо наша великая нация погибает в атомном пламени.

– Вы уже все решили, да? – усмехнулся Причард, – этот сбор нужен лишь для легитимации процесса?

– А он прав, – кивнул на Джейсона главный адмирал флота, – зачем ждать пока узкоглазые да иваны обрушат на нас все? Нам нужно ударить первыми!

– Правильно, – горячо поддержал его один из «ястребов»[109] государственный секретарь Билл Джойден, – если мы сделаем все правильно, сохраним половину страны.

Им было неизвестно, что такое же совещание на другом конце света проводил Ху Ким, правда, среди азиатских генералов не нашлось ни одного, кто бы ему возразил. Все боялись ужасного и таинственного «Паука» больше огня. Возражающих Джейсону было больше – примерно половина. Кто-то утверждал, что необходимо подождать и убедиться в том, что разведка не солгала, кто-то – что в такой войне победителей не будет и, пока остается малейший шанс на ее предотвращение, нужно им пользоваться.

– Остановитесь! – крикнул Джейсон, и все замолкли, – по Конституции США только один человек имеет право принять подобное решение. У нас очень мало времени, все высказались, так пусть же решение примет именно этот человек. Госпожа президент…

Все присутствующие, затаив дыхание, повернулись к Делавер. Она посмотрела на собравшихся, опустила взгляд, затем снова подняла и вперилась глазами в Джейсоне.

– Нет, – коротко сказала Сандра, и лицо ее преобразилось. Женщина, которая потеряла свою волю после покушений, став послушной собачонкой культистов, вдруг вновь обрела ее, – я запрещаю нанесение превентивного удара.

– Но… – Джейсон растерялся. Ему казалось, что все было продумано идеально. И вдруг эта своенравная сука решилась разрушить весь его план, – подумайте, вы станете первым президентом, который спас нацию от…

– Нет, Джейсон, ты хочешь, чтобы я стала первым президентом, который развязал мировую ядерную войну. Этого не будет.

– Но… Я…

– Похоже, некоторые из присутствующих забыли принципы, на которых держится наша страна. США – оплот демократии и нравственности этого нестабильного мира. И что вы собираетесь сделать? Направить ядерные боеголовки со звездно-полосатым флагом на города, в которых живут миллионы людей? Вы собираетесь обратить их в пепел? Ни одна ракета не покинет шахту, пока не будет подтвержден массовый пуск ракет со стороны Китая или России. Это прямой приказ. Ясно?

Часть присутствующих зааплодировала Сандре, «ястребы» же нахмурились. Вдруг Джейсон выхватил пистолет и выстрелил президенту в лицо. Она упала ничком, даже не успев прикрыться ладонями… Затем Джейсон методично перестрелял всех, кто аплодировал, и обратился к «ястребам».

– Господа, я сожалею, что мне пришлось принять такие меры, но вы прекрасно понимаете, что на кону судьба нации. Я готов передать себя в руки правосудия – в ваши руки – когда все это закончится, но сейчас вы должны мне помочь. В одиночку я не разберусь с кодами допуска.

– Храни вас Бог, Джейсон! Что бы мы делали, если бы не вы! – восхищенно воскликнул Джойден. – Вставайте, братья, поможем ему!

Оставшиеся в живых медленно поднялись со стульев и подошли к человеку, чей пистолет еще дымился.

Глава XXI Судный день

14 июня 2080 г.

США, штат Техас, пусковые шахты ядерных ракет

00:12 по Гринвичскому меридиану,

20:12 по местному времени

Рев баззеров раздался над пятнадцатикилометровым пространством базы возле реки Ред-ривер. Испуганные птицы, шелестя крыльями, разлетелись в разные стороны. Мегафоны на вышках сообщали, что «это не учебная тревога», и требовали занять места, согласно боевому расписанию. Эти мегафоны были лишь данью традиции, у каждого сотрудника базы в руку был вживлен передатчик, который активировался и подавал необходимые сигналы автоматически. Такой передатчик мог служить и средством связи.

Люди с озабоченными лицами занимали свои места возле мониторов, бойцы быстро спускались с вышек наблюдения и бежали в бункер. База ощетинилась и была готова выплюнуть в небо 16 новейших ракет с разделяющимися боеголовками. Их потенциальная мощь была дьявольской, попади хотя бы две из них в цели на территории Великобритании или Японии, эти страны можно было бы стереть с карт навсегда.

Шокирующий приказ о нанесении ядерного удара был подписан государственным секретарем и министром обороны. Все чиновники США самого высокого ранга: президент Сандра Делавер, вице-президент, спикер палаты представителей, временный президент Сената, были, согласно информации в приказе, убиты в результате террористического акта. Сведения были, мягко говоря, странными, поэтому командир базы полковник Бенедикт Джефферсон провел пять минут на видеосвязи с бункером в горе Шайенн и поверил всему только после того, как ему предъявили фотографии трупов Делавер и еще двенадцати высших чиновников. По заявлению министра обороны Франко, это было совместная русско-китайская диверсия, целью которой было обезглавливание руководства США для невозможности нанесения ответного ядерного удара.

Командир базы, будучи искренним патриотом, разъярился и захотел крови. Его род шел от самого Томаса Джефферсона[110], и этим нельзя было не гордиться. С другой стороны, он, как и его дальний предок, был умным человеком и чувствовал сильный подвох. Несколько десятков лет его готовили к роли карающего меча демократии, но того, что эта роль станет актуальной, он никогда всерьез не допускал. Тем не менее, оранжевые огоньки сирен настойчиво мигали, шахты лениво раскрывали пасти, раздвигая многотонные плиты, а персонал базы доверчиво смотрел ему в рот, ожидая инструкций. Никто из них пока не понимал, насколько все серьезно.

Пару минут он смотрел на мониторы, пытаясь найти какое-то компромиссное решение. Однако же время компромиссных решений прошло. На изображении карты мира зажглись несколько огоньков – пусковые шахты в Канзасе, Вайоминге и Айдахо уже произвели пуски. Также пришла информация от систем раннего обнаружения: РЛС в Польше и на Гавайях обнаружили первые пуски со стороны Китая – из районов Шаньжи и Гуанчжоу. Россия почему-то молчала. Что ж, решение было принято.

– Всем готовиться к пуску, – сообщил командир базы по интеркому, – это не учения, повторяю, это не учения. Руководителям групп вскрыть красные пакеты и ввести пусковой код 1:14 CR.

Зашуршали вскрываемые пакеты, пальцы операторов забегали по клавиатурам… Командир базы смотрел на карту и не верил своим глазам: еще три американских базы выплюнули ракеты, но курс некоторых был очень странным – четыре ракеты направлялись в сторону Европы, еще две – в Азию. Но по азимуту движения было ясно, что их целью является не Китай. Что это, диверсия? Или же какой-то офицер, предчувствуя скорый апокалипсис, решил отомстить своим бывшим?

– Пуск не проводить без команды, – громко заявил командир базы.

Что-то было не так, и с этим нужно было разобраться. Еще четыре китайских базы отстрелялись, в том числе и самая крупная, в районе Тибета. Две базы направили ракеты не в сторону вероятного противника, а в сторону Европы, Канады и Латинской Америки. Третья же запустила огромное количество ракет по России, по тем, кого министр обороны США назвал их союзниками. Все это было глупо и странно. У командира сложилось ощущение, что всеми пусками руководил кто-то один. А Россия до сих пор молчала! Не было зарегистрировано ни одного пуска с 1/6 части суши! Все это никак не складывалось в общую картину. Он, конечно, знал, что русские славятся раздолбайством, но хором проморгать массированные пуски двух вероятных противников они не могли.

Замигал огонек внешней связи. Бенедикт решил принять вызов в своем кабинете. Это снова был министр обороны. Его гневное лицо занимало три четверти экрана, но Джефферсон взирал на него абсолютно спокойно.

– Какого черта, полковник? Почему с вашей территории нет запуска? У вас самый большой арсенал! Ваша база – ключ к безопасности страны.

– Что вы несете, министр? Какой безопасности? Вы несколько раз мне солгали. Почему база в Айдахо наносит удары по странам Европы и Азии? Почему Китай бьет по России?

– Это не вашего ума дела, вы должны выполнить приказ.

– Неужели? Я требую объяснений.

– Вы их не получите. Я не обязан перед вами отчитываться. Либо вы выполняете приказ, либо будете считаться военным преступником.

– И как же вы меня, интересно, накажете? – с усмешкой спросил Джефферсон.

– Я найду способ, – скрипнул зубами собеседник.

Оба прекрасно понимали, что уже никто не сможет помешать Джефферсону управлять базой так, как он посчитает нужным.

– Горите в аду, Франко, – вежливо сообщил полковник Джейсону.

– Нет, гореть будете вы, – ответил тот и, отключаясь, потребовал связи с шахтами под Филадельфией.

Вернувшись в центр управления, полковник поймал на себе множество удивленных взглядов. На экране происходила вакханалия – в небе были почти все ядерные арсеналы Китая и США. Боеголовки с маркировкой «ISR», «GB» и «FRA»[111] также добавили неразберихи.

– Выпустила ли Россия свои боеголовки? – задал вопрос Бенедикт.

– Да, четыре штуки, – ответил дежурный офицер, – по две на каждый центр управления США и Китая.

Джефферсон с горечью прикрыл глаза. Русские оказались самыми умными и решили не принимать участия во всемирном геноциде, прекрасно понимая, что весь этот ужас стал следствием предательства. Их всегда считали недалекими кровожадными ублюдками, но тем не менее они не допустили проникновения кротов в свои ряды. Таких кротов, как, например, новоиспеченный министр обороны США.

– Центр, слушай мою команду, – хриплым голосом сказал командир базы в интерком, – то, что сейчас происходит, – результат диверсии в высших органах власти США и Китая. Президент США и ряд высших чиновников убиты, но не китайскими и тем более не русскими шпионами, а министром обороны и сочувствующими ему.

– И что? – не выдержал кто-то.

– А то, что наши народы не виноваты в этом предательстве. Я запрещаю пуск ракет с этой базы. Если какая-нибудь ракета куда и полетит, то только в гору Шайенн и базу Цзинтао Ху.

– Да вы сами предатель, – воскликнул один из офицеров и полез за табельным оружием. Его быстро разоружили и обезвредили. Большая часть базы доверяла Джефферсону, его высокие моральные качества могли соперничать только с его лидерскими задатками.

– Мы готовы выполнить любой ваш приказ, – сказал дежурный офицер.

– Хорошо, Билл, сколько ракет летит непосредственно в нас? – спросил его полковник.

– Три, господин полковник: две китайские и одна наша, с базы в Пенсильвании. РВП – семнадцать минут у китайских, двенадцать – у нашей.

– Ясно. Отбиться сможем?

– Своими силами – вряд ли… Шансы не больше 20 %. А вот если нам поможет база ПРО в Луизиане…

– Я знаю, кто ей командует. Попробую договориться…

14 июня 2080 г.

Бразилия, г. Рио-де-Жанейро

00:22 по Гринвичскому меридиану,

21:22 по местному времени

Кроваво-красное солнце закатывалось за горизонт над фавелами. Босоногие мальчишки, как и век назад, самозабвенно пинали мяч на пыльном поле. Буквально в двух кварталах бандитская группировка, почти полностью состоявшая из детей чуть постарше, грабила местный магазин. Звонко пела бразильская дуэнья, развешивая на ветхом балконе влажное белье с застарелыми желтыми пятнами. В пяти километрах от скопления дешевых домишек фавел золотая молодежь отрывалась на пляже Копакабана под заводные мелодии рэгги-фестиваля. Биржевые маклеры, менеджеры среднего звена и прочие труженики клавиатуры отмечали наступление пятницы в многочисленных клубах. На все это печально взирала белая статуя Христа Искупителя.

Бразилию накрыло четырьмя ракетами, в составе которых было 11 боеголовок. У страны вообще не было никакой противоракетной обороны, а высокий уровень урбанизации предполагал катастрофические разрушения… Одна боеголовка поразила город Манаус на северо-западе страны, вторая превратила в радиоактивный пепел столицу – город Бразилиа. Все остальные были направлены на города-миллионники на побережье. Сан-Паулу, Сальвадор, Форталеза, Белу-Оризонти, Куритиба, Ресифи, Порту-Алегри – эти города с общей численностью населения более 30 миллионов человек перестали существовать примерно в течение 40 минут после запуска. Крупнейшие реки – Амазонка и Парана – были заражены в результате попадания в них огромного количества радиоактивных выбросов.

Рио была уготована такая же судьба. Двенадцатимегатонное китайское чудовище наводилось на главный ориентир – высшую точку города, гору Корковаду, на которой стоял, раскинув руки в тщетной попытке защитить своих подопечных, каменный Иисус. Над его головой вспыхнуло второе, нестерпимо яркое солнце. Огненный шар мгновенно сжег все в радиусе трех километров, ударная волна проглотила гордость бразильцев – стадион Маракана – и стремительно направилась дальше. Четыре миллиона погибли в первые минуты после взрыва. Незавидна была судьба остальных.

Латинской Америке ужасно не повезло – юго-западный ветер штормовой силы, вызванный множественными взрывами на побережье, разнес радиацию на многие сотни километров. Перу, Боливия, Чили, Аргентина, которым тоже досталось несколько прямых попаданий и которым тоже было нечем их перехватить, в полной мере почувствовали на себе разрушительную силу атома.

Тот, кто продумывал это наступление, явно не отводил южноамериканскому континенту права на существование.

15 июня 2080 г.

Великобритания, г. Лондон

Система РЛС и ПРО «Хантерстон»

00:12 по Гринвичскому меридиану,

01:12 по местному времени

– Капитан, вам надо это видеть!

– Что еще?

– Мы регистрируем массированные пуски со стороны США и Китая.

– Точно? Перепроверьте!

– Уже перепроверили.

– А русские?

– Они ничего не делают. Хотя нет… Они передислоцируют свои спутники… Похоже, готовятся ответить.

– Какие спутники?

– Маркировки SL-22, 23 и 27.

– Дерьмо. Они не к ответу готовятся, а к перехвату. Значит, это не ошибка. Боевая тревога! Всем занять места, согласно боевому расписанию!!! Предоставить анализ курса ракет!!

Через две минуты подбежал лейтенант и передал командиру планшет.

– Но этого не может быть. Перепроверьте…

– Перепроверили трижды, сэр. Это не ошибка. США атакуют нас двумя ракетами «Отец-основатель». Китай, предсказуемо, тоже.

– Но это же… Это же безумие…

– Сэр, – лейтенант оставался безупречно хладнокровным, – какие будут приказания?

– Я… – капитан присел. Мир рушился у него на глазах, США наносили по Англии ядерный удар, и он отказывался в это верить. Тем не менее от него ждали решения. – Свяжите меня с командованием.

Подойдя к большому голографическому экрану, капитан сглотнул и вытянулся в струну. На него смотрел премьер-министр, и находился он в каком-то бункере. Значит, им было что-то известно заранее.

– Докладывайте.

– Сэр, мы атакованы Китаем и США, по нашим данным двумя волнами идут пять боеголовок в сторону Лондона, две – по азимуту Ливерпуль – Шеффилд, две – по азимуту Эдинбург – Глазго, две в сторону Бристоля, одна – в сторону Дублина. Перехватить мы сможем не больше четырех первой волны и, если очень повезет, двух второй. Предлагаю…

– Отставить. Защищать Бристоль любой ценой. Ирландию и Шотландию защитить не пытайтесь. Остальное по вашему усмотрению…

– Но наилучшие шансы…

– Выполнять! Я тем временем отдам приказ нашим лодкам… Кстати, а что русские?

– Они не атакуют, сэр.

– Нас или вообще?

– Вообще…

– Да? Надо же… Чарльз, нужно пересмотреть кое-какие координаты… – с этими словами премьер-министр отключился.

– Вот как… – думал капитан, – значит, именно в Бристоле находится их бункер. Надеются выжить… Вряд ли на этом острове вообще кто-то выживет. Две-три ракеты пройдут точно. Для такого маленького клочка суши это фатально, ну а цунами, вызванные термоядерными взрывами, довершат остальное. Приказ он отдаст лодкам…

В свое время Великобритания, будучи в первую очередь морской державой, придумала свой вариант ядерного сдерживания. Шахт ядерных ракет было довольно мало, и в связи с нехваткой места британские руководители ядерной программы пришли к выводу, что необходимо базировать ракеты на подводных лодках.

Англия обладала четвертым по значимости ядерным потенциалом, поэтому за ее лодками очень внимательно наблюдали. Когда лидеры США и Китая переместились в бункеры, это не прошло незамеченным со стороны многочисленных шпионов, и лодкам были даны приказы немедленно передислоцироваться.

Большей части подводных лодок типа «Эстьют» с ядерными ракетами «Томагавк» на борту и лодок «Виндзор», введенных в эксплуатацию в конце сороковых годов XXI века, удалось скрыться от «пасущих» их флотов других стран. Почти все эти лодки были нацелены на объекты России и Китая. Некоторые были перебазированы с ближневосточного направления после конфликта Индии с Пакистаном.

Теперь, учитывая новые вводные, лодки, находящиеся «над» европейской частью России, получили приказ выдвинуться к западному побережью США, соблюдая режим радиомолчания. Через двое суток они должны были отстреляться по крупным городам и военным объектам. Наглых предателей янки ждал очень неприятный сюрприз. Сюрприз от мертвой страны…

Англичане в результате диверсии неустановленной группы на одной из систем ПРО сбили только одну ракету – ту, что была нацелена на Бристоль. Еще одну, летящую в сторону Эдинбурга, сбил русский «КОРГИ-19». Все остальные боеголовки достигли своих целей. Как и предсказывалось, цунами чудовищной мощи накрыли остров со всех сторон и поглотили его почти полностью. Находящиеся в бункере под Бристолем погибли жуткой смертью – в результате ядерных ударов произошла разгерметизация помещений, и он был практически до потолков залит радиоактивной водой. Из этой ловушки не выбрался никто.

Ливерпульский район Беркенхед, находившийся между заливом Ди и рекой Мерси, откололся от острова и «ушел в свободное плавание». Разумеется, после атомного взрыва он уплыл в сторону Гренландии свободным от всех форм жизни. Пресытившись разрушениями в Британии, огромная волна пошла через Ла-Манш. На очереди были Шербур-Октевиль, Гавр, Кале, Булонь-сюр-Мер, Дюнкерк, Остенде…

15 июня 2080 г.

КНР, Тибетский автономный район

Монастырь Ганден

00:32 по Гринвичскому меридиану,

08:32 по местному времени

Люди в оранжево-красных одеждах напоминали изваяния. Горный ветер овевал их лица и трепал шерсть безмятежно бродящих по территории монастыря животных.

Монах Лан дождался окончания молитвы и, улыбнувшись, пошел наверх, к храму. Его разум был занят мыслями о справедливости философской системы Йогачара. Суть этой системы сводилась к тому, что все окружающее адепта нереально. Существует лишь сознание, которое и формирует реальность. То есть он, Лан, и есть единственный реальный познающий субъект этого мира. Осознавать подобное было приятно. Но если это так, то почему учитель Ладакх и наставник Дзу знают больше его? Лан поморщился… Назойливая мысль не давала ему покоя – он уже видел все это… И думал об этом… Его сон. Позавчера он видел и ощущал все то же самое, что и сейчас.

Лан развернулся, чтобы посмотреть на своих собратьев и наставника Дзу. Ужасный образ – белый инверсионный след, возвышающийся над горой, лишь подтвердил его догадку. Оставался только один шанс на спасение – он снова спит… Собратья продолжали петь мантру. Казалось, их совершенно не заботил факт применения оккупантами оружия массового поражения. Лан зажмурился и снова открыл глаза. Ущипнул себя… Инверсионный след никуда не исчез. «Значит, не сплю», – мрачно подумал он. Ему навстречу шел учитель Ладакх, настоятель монастыря.

– Учитель, – оклинул его Лан.

– Да, слушаю тебя, Лан. Что ты хотел?

– Вы видели это?

– Видел. Судя по тому, как долго не исчезает этот след, китайцы осуществили запуск межконтинентальной баллистической ракеты. Возможно, это просто испытания и не стоит панико…

Учитель Ладакх не успел закончить свою мысль, как еще два металлических монстра, прочертив в небе белые линии, вынырнули из-за горного хребта и устремились в атмосферу.

– …что ж, посмотрим правде в глаза, это не испытания. Это начало конца нашего мира. Во всяком случае, такого, каким мы его знаем. Но паниковать все равно не стоит. Колесница Махаяна способна вместить всех, ну а эти события заметно продвинут нас по пути бодхисатвы…

– …ведь если человечество уничтожит себя вместе с миром, то не нужно будет дожидаться спасения и просветления живых существ – их просто-напросто не останется. Что, в свою очередь, означает переход в Нирвану в качестве бодхисатв для всех, кто дал обеты. То есть для вас и меня в том числе, – продолжил Лан ту мысль, которую слышал во сне. Учитель с удивлением посмотрел на него.

– Все верно, Лан, все верно.

– Мне жалко этот мир. Он несовершенен, но заслуживает большего.

– Он заслуживает ровно того, что с ним происходит. Не больше и не меньше. Рекомендую тебе провести оставшееся время в молитве.

Учитель и ученик сели на землю и обратили взгляды к солнцу. По щеке Лана скатилась крупная слеза. Ладакх выглядел спокойным и задумчивым. Спустя три минуты все живое в округе 50 километров от города Лхаса, в том числе монахи монастыря Ганден и персонал пусковых шахт и центра управления, прекратило свое существование.

15 июня 2080 г.

Россия, Московская область, Одинцовский район, г. Власиха

Штаб управления РВСН

00:04 по Гринвичскому меридиану,

04:04 по местному времени

«Внимание всем постам, – раздался в динамиках дребезжащий бас командующего РВСН РФ, было слышно, что ему нелегко себя сдерживать, – более полугода назад мы с вами отлично потрудились. Однако, несмотря на наши усилия, две огромные страны исчезли с карты мира после чудовищной катастрофы. Я прошу вас всех подготовиться. Настает самый сложный и самый страшный день в нашей с вами жизни…»

Генерал Адамантьев встал с кресла и вышел в центр зала управления. Несколько десятков взглядов устремились на него. Расправив плечи, генерал продолжил, уверенность в его голосе крепла с каждым произнесенным словом.

– По данным нашей разведки, в течение этого часа начнется Третья мировая война. Ядерная мировая война. В ней не будет победителей, однако у нас есть шанс остаться выжившими. Проигравшими, но выжившими. Я предполагаю, что примерно треть мирового ядерного арсенала будет направлена на наши города и военные объекты. Это очень, очень много. Тем не менее, впервые в истории у нас есть реальный шанс отбиться. Наши новейшие разработки позволят перехватить множество ракет. Увы, не все. Нам не хватило двух-трех лет до совершенства в области ядерного сдерживания. Но мы с вами можем обеспечить шанс человечеству на выживание. Теперь к делу. Прошу всех запустить на личных планшетах программу синхронизации с системой «Периметр-ОВ».

Около двух минут все операторы центра занимались синхронизацией. Это позволяло отслеживать все происходящее в реальном времени и не дублировать целеуказания. Когда все закончили, генерал продолжил.

– В отличие от прошлого раза, вы будете охотиться только и только на те ракеты, которые будут угрожать целям на территории России. Переключаться на другие можно будет только тогда, когда в нашем небе будет чисто или вы не сможете дотянуться до других. Это ясно?

– Так точно, – рявкнул зал.

– Далее, исключительным приоритетом в области обороны является город Богородск Нижегородской области, он отмечен у вас как Приоритет:1.

– Товарищ генерал, разрешите обратиться? – выпалил молоденький лейтенант.

– Разрешаю.

– А что там, в Богородске? Правительство? – спросил он. – Мне кажется, мы должны знать.

– Нет, лейтенант, там не правительство. Правительство здесь, во Власихе, они сейчас занимают свои места в бункере. Именно поэтому, я закончу мысль, ЦУ РВСН, тот, где мы находимся, является вторым по значимости объектом защиты, пометка на ваших планшетах Приоритет:2. Вокруг Москвы много станций ПРО, но Москву мы, скорее всего, не удержим… Власиха пострадать не должна. Вы в конце концов лично в этом заинтересованы. Теперь что касается Богородска. Я сам точно не знаю, что там. Насколько мне известно, там очень большое количество лабораторий и собран цвет отечественной науки. Это, считайте, второй Новосибирский академгородок. Но дело даже не в этом. Они занимаются каким-то проектом, не могу сказать, в чем его суть… Мой товарищ, генерал Троекуров, который его курирует, сообщил, что только с помощью Богородска можно будет, цитирую, «все исправить»… Не знаю, как он собирается это делать, но факт остается фактом. Еще вопросы есть?

– Никак нет, товарищ генерал, – порозовел лейтенант и сел на место.

– Хорошо, тогда … общий доклад, – громко проговорил в микрофон Адамантьев.

– Оператор-1, контрольный, готов.

– Оператор-2, группа «Москва», готов.

– Оператор-3, группа «Северо-Запад», готов.

– Оператор-4, группа «Юг», готов.

– Оператор-5, группа «Кавказ», готов.

– Оператор-6, группа «Центр», готов.

– Оператор-7, группа «Урал», готов.

– Оператор-8, группа «Сибирь», готов.

– Оператор-9, группа «Восток-красный», готов.

– Оператор-10, группа «Восток-синий», готов.

– Оператор-11, группа «КОРГИ», готов.

– Оператор-12, группа «Долото», готов.

– Оператор-13, группа «Орлы», готов.

– Оператор-14, группа «Ястребы», готов.

– Оператор-15, группа «Грифоны», готов.

– Оператор-16, группа «Периметр», готов.

– Оператор-1, контрольный, все группы в состоянии полной боевой готовности, товарищ генерал.

– Спасибо, оператор-контрольный. Дамы и господа, друзья. В этот сложный для нас час я могу сказать вам только одно. Никто, кроме нас. Слава России!

– Слава России! – воскликнул хор звонких голосов.

– И да поможет нам Господь… – резюмировал генерал.

– Оператор-1, зарегистрированы синхронные пуски из районов Шаньжи и Канзаса, с территории Китая и США соответственно. Готов к передаче целеуказаний, как только мы поймем, куда их направили.

Генерал посмотрел на операторов… Их глаза горели, фразы отскакивали от зубов. Всем этим людям не было и сорока лет, но жизнь уже вырастила из них настоящих офицеров. Они ринулись в бой, не задумываясь. Это были молодые боги войны. За мотивацию этих людей можно было не опасаться. Генерал почувствовал себя не очень хорошо и, передав командование помощнику, ушел в свою комнату.

Закрыв за собой дверь, он ослабил галстук и сел. Ему становилось все хуже, левая рука отказалась повиноваться. Похоже, это был инсульт. В Москве, в городе, который он заранее похоронил, находилась почти вся его семья. Он давно хотел перевезти их сюда, во Власиху, однако свободолюбивая дочь и ее муж не хотели жить в захолустном ЗАТО[112]. Они выбрали жизнь в мегаполисе. Внуки иногда навещали его, но именно в эти выходные их оставили дома. Когда все началось, он держался только потому, что считал, что без него оборону не вытянут. Теперь же он понял, что эти стальные люди за пультами управления вытянут все, на их лицах не было ни паники, ни недоумения, только злая решимость перехватить каждого стального монстра, нацеленного на их родину. Последняя мысль, которая пришла ему в голову до того, как он с грохотом упал со стула: «Мои ребята спасут Москву».

К сожалению, несмотря на все старания, ребятам не удалось спасти ни Москву, ни Власиху…

Глава XXII Новая надежда. Приоритет:1

07 октября 1618 г.

Англия, г. Лондон, Квин Гейт роуд

– В таком случае я вижу лишь один способ решить наш спор, сэр Томас Ро.

– Согласен с вами, сэр Вильям Поттер, – подтвердил дипломат, доставая свою шпагу.

С тонким звоном клинки столкнулись друг с другом. Оба аристократа, несмотря на плачевную физическую форму, обладали отличными навыками боя и не спешили с выпадами. Смеркалось, улица была безлюдна, поэтому ничто не отвлекало соперников.

– Скажите, сэр Ро, если вдруг вам посчастливиться… меня убить, – начал Поттер и провел серию ударов, – что вы будете делать дальше?

– О, сэр Поттер, – ловко парируя, ответил Томас, – у меня большие планы. Хотя, сказать по правде, я и не намерен вас убивать.

– Тогда зачем же вы препятствуете мне в возвращении моей собственности? – продолжал наступать Поттер.

– Вильям, это уже не совсем ваша собственность. Дело в том, что я подарил статуэтку Джахангиру, но он отдал мне ее перед моим отплытием. Таким образом, согласно всем нормам права, – Томас вскочил на телегу, которая стояла у обочины мостовой, чтобы прекратить наступление Вильяма и овладеть стратегическим преимуществом, – эта статуэтка – моя.

– О, Томас, вы блистательный дипломат, я восхищаюсь вами, – Вильям неожиданно ударил ногой по колесу телеги. Полусгнившая ось подалась, и телега с хрустом осела, – однако, согласно всем нормам права, лгать нехорошо. Мне доподлинно известно, что вы не дарили ее Джахангиру.

Томас, еле устояв на ногах, спрыгнул с бесполезной телеги и провел серию выпадов. Поттер не без труда отбился и, сделав встречный выпад, зацепил дипломата кончиком шпаги. На сюртуке Ро выступила кровь. Он встал в защитную стойку и внимательно посмотрел на Поттера – лицо соперника выражало недоумение. Интересно, чему он удивлялся? Тому, что успел зацепить своего визави?

– Так вы не ответили на мой вопрос, сэр Ро, – сказал Поттер, осматривая соперника. – Что вы будете делать, если вам удастся победить?

– Этот исход представляется мне маловероятным, – тяжело дыша, признался Ро, – а почему вам это так интересно? И почему вы смотрите на меня, как будто видите в первый раз?

– Что? – моргая, спросил Поттер. Он начал вести себя очень странно, резко тряс головой и смотрел в разные стороны. Так выглядит мужчина, который пытается воспринять то, что говорят ему две женщины одновременно.

– Почему вам так интересны мои планы? – вновь произнес Ро.

– Потому что от вашего ответа, сэр Ро, зависит ваша судьба, – наконец сконцентрировался Поттер, – предположим, завтра вы вновь соберете наше братство и откроете совещание. То, что находится у вас в нагрудном кармане, послужит гарантией вашего лидерства…

– Я не вполне понимаю… – опустил шпагу дипломат.

– Все вы прекрасно понимаете. Какими словами вы откроете заседание? Что вы им скажете? – спросил Поттер, направив взор прямо в глаза собеседнику. Заржала привязанная лошадь.

– Хватит нести чушь! – воскликнул Ро и кинулся на Поттера, но тот, отбив шквал ударов, нанес своему противнику еще две неглубокие раны.

– Я не несу чушь, я спрашиваю вас. Не лгите мне, я все равно пойму, – грозно предрек Поттер.

– Я скажу им, что хочу видеть Англию величайшей державой! Скажу, что в наших силах укрепить ее! – воскликнул Ро, зажимая свободной рукой одну из ран.

– Я вам верю, – благостно улыбнулся Поттер, – это вполне соответствует моим устремлениям. Я чувствую, что вы говорите правду.

– Я не отдам вам статуэтку! – гневно сообщил Ро. – Она стала мне слишком дорога.

– Я знаю, друг мой, я знаю, – ответил Поттер, – возможно, этого и не потребуется. Скажите, сэр Томас, вы хотите жить?

– Что за глупый вопрос? Конечно же, хочу!

– Тогда я готов оставить вам статуэтку – и жизнь – при одном условии.

– Каком же?

– Вы соберете это заседание. И начнете с того, что убили меня на дуэли.

– Но… зачем?

– Так надо. После этого вы скажете то, что сказали мне, и начнете действовать в этом направлении.

– И это все?

– Да. Но вы должны поклясться, дать мне слово джентльмена.

– Хорошо, я даю вам слово джентльмена, что начну воплощать в жизнь свою мечту о возвышении Англии…

– …и скажете всем, что убили меня на дуэли.

– …и скажу всем, что убил вас на дуэли.

– Спасибо, – Поттер откинул шпагу, резко подошел к Ро и поцеловал его в лоб, – я желаю вам удачи, друг мой. Надеюсь, статуэтка принесет вам счастье.

– И… вам… удачи, – прохрипел ошеломленный Ро в спину Поттеру.

Тот быстрым шагом скрылся в переулке. Ро побежал вслед, заглянул в переулок, но там ничего не было – мостовая, нависшие над ней дома, темнота и тишина…

Зажимая рану, дипломат взгромоздился на лошадь и, отряхнувшись, поехал к воротам поместья. Он отбил свою Кали. И он сделает Англию великой. С Поттером или без него. Решимость сэра Томаса Ро невероятно окрепла.

14–15 июня 2080 г.

Последние посты в популярной социальной сети «Lightning»

до отключения электричества дата-центра

Местное время

20:39 Я, наверное, сошла с ума, в нашем регионе никогда не было землетрясений… Но сейчас нас тряхануло так, что вся посуда упала со стола. Теперь Джон ворчит и пытается убраться, а я пишу этот пост… Странный звук, пойду проверю, что это.

20:40 О нет!

20:40 Это же…

20:40 Сметает все на своем пути!

Джен, Нью-Йорк (США), 27 лет

18:42 Вспышка. я забился под стол как миня учили на уроках самаобороны. Интиресно как миня может спасти стол?

Карл, Дэнвер (США), 10 лет

04:42 Да, дружочки, я только что вернулась с островов. Моя бусинка меня ждала, была у мамы)))) Этот щеночек мне очень дорог, не каждую собаку продают за 100к! Я сейчас пройду паспортный контроль и помчусь на такси к моей бусинке!))) А еще О БОЖЕ НАД МОСКВОЙ ВЗРЫВ.

Анна, терминал Шереметьево-K (Россия), 16 лет

04:44 Что, ублюдки? Вы мне не верили? Смеялись надо мной? Да? Только вот я выживу, а вы – нет. Сделали ли вы в свое время укрепленный подвал? Нет. Запаслись оружием? Нет. Консервами? Нет. Провели независимое водоснабжение и закупили запасные фильтры? Нет. Есть ли у вас шам-и и костюм радиационной защиты? А у меня есть. Твою мать, он порван…

Пост удален.

04:45 Что, ублюдки? Вы мне не верили? Смеялись надо мной? Да? Только вот я выживу, а вы – нет.

Выживатель, с. Кощеево (Тульская область, Россия), 46 лет

01:45 Слезы наворачиваются на глаза, наверное, это мой последний пост… Я просматривал трансляцию вебкамеры рядом с Лондон-Ай[113], увидел вспышку, и камера погасла. Сначала подумал – теракт, потом увидел, что bbc.co.uk не отвечает. Залез на bbc.com, там новость с пометкой «молния» о том, что Китай с Россией вероломно напали на США и союзников. Что началась ядерная война. Помоги нам всем Бог.

Стюарт, Варвик (Англия), 30 лет

00:46 Земля, какого хера у вас тут происходит? Мы видим множественные разрывы и грибы, похожие на атомные! Есть кто живой, ау?!

Фрэнк, МКС, 32 года

02:47 Англии больше нет. Сейчас ночь, но секундные вспышки расцвечивают ее как белые кляксы кофейно-черный лист бумаги. Я ем свой последний круассан. Вспышка на севере. Похоже, это Лион… Вив ля Франс! Я любила тебя всей душой.

Мари Сесиль, Арль (Франция), 40 лет

21:48 Покайтесь, ибо приблизилось Царствие Небесное! Недаром эти слова Христа присутствуют сразу в двух Евангелиях. Сегодня ад овладел нами, но если помыслы наши будут чисты, а деяния были справедливы, то мы вознесемся на небо, и улыбка Иисуса будет нам наградой. Он будет смотреть на нас, как на агнцев своих неразум…

Пост не был отправлен.

Хосе, Посадас (Аргентина), 62 года

04:48 Перед многими из нас сейчас встанет сложный выбор – умереть человеком или выжить, потеряв человеческий облик. А что выберете вы?

Андрей Лебедев, Санкт-Петербург (Россия), 34 года

17:49 Официальное сообщение от сети «Lightning»: Уважаемые пользователи сети «Lightning», мы были рады сотрудничать с вами. Это были отличные 12 лет. Как вы уже знаете, мир погряз в пучине ядерной войны. К сожалению, по нашим данным, через пару минут ядерная боеголовка поразит атомный реактор в Дьябло Кэньон. Этот реактор питает весь Сан-Франциско и всю Кремниевую долину, в том числе и наш дата-центр. Лучшее, что ждет эти два места, – отключение электричества на неопределенный срок. О худшем мы пытаемся не думать. Мы желаем вам выжить и выиграть борьбу за будущее человеческой расы. Запаситесь оружием, медикаментами и провизией, но помните: в любом случае нужно оставаться людьми. Команда разработчиков социальной сети «Lightning».

17 июня 2080 г.

Россия, г. Богородск, комплекс проекта «Парадокс»

В отличие от многих городов России, Богородск, будучи приоритетом № 1 по обороне, выжил. Выжил, несмотря на то, что в его сторону направлялись целых двенадцать ракет (столько же, сколько на Москву). Несколько станций ПРО буквально пожертвовали собой, чтобы не допустить удара по Богородску. Для этого пришлось пожертвовать не только собой, но и городами-миллионниками – Нижним Новгородом и Чебоксарами. В Нижний попали две боеголовки и превратили его в крошево из расплавленного стекла, асфальта и бетона. Деревянная часть города сгорела или испарилась в зависимости от близости к эпицентру.

Общие результаты Судного дня удручали – более 70 % человечества погибло или должно было погибнуть в ближайшие 1–2 дня. Еще около 15 % умрет в течение месяца. Практически вся Западная Европа истреблена, не поддающееся исчислению количество памятников архитектуры и искусства утрачены безвозвратно.

Синергия ядерных ударов породила катастрофические изменения в климате – серия огромных волн и торнадо добивала прибрежные районы, а над континентами пошел черный снег – следствие чудовищных выбросов сажи в атмосферу. Сажи, которая не только выпадала обратно в виде осадков, но и экранировала солнечный свет, понизив температуру в разных частях света на 5–10 градусов.

Заражение территории вокруг Богородска было не то, чтобы очень страшным, но ближайшие четыре дня на поверхность вылезать не следовало даже в противорадиационном костюме, пока не распадутся высокорадиоактивные элементы с малым периодом полураспада. Работа, тем не менее, кипела. Навашинская АЭС, построенная в 2020 году на юго-западе Нижегородской области, работала в полную мощность. Свет в подземных лабораториях, находящихся на минус восьмом этаже, не гас 24 часа в сутки. Работы шли с опережением графика.

Троекуров по внутренней связи вызвал Артема в свой новый кабинет на минус пятом этаже. Постучавшись в дверь и переступив порог, Артем доложил:

– Майор Александров по вашему приказанию прибыл!

– Вольно, Александров… Садись, – Троекуров указал на стул рядом с собой.

Артем сел, и с интересом посмотрел на генерала. Тот выглядел очень уставшим.

– Скажи-ка, какие предметы ты изучал здесь последние три года.

– Много чего, товарищ генерал. Дипломатию; военное дело, начиная с античных времен; технологии цивилизаций; литературу и искусство; историю отечества; мировую историю; физику; химию; у меня были практикумы по столярному делу, резьбе по камню; потом я…

– Довольно. Странный набор предметов, не находишь?

– Это еще мягко сказано!

– В чем заключается основная странность этого списка, на твой взгляд?

– Слишком большой упор на древние технологии и примитивные вещи. Кого интересуют пушки с ядрами при существовании баллистических ракет и города на Луне?

– Верно, – покивал Троекуров, – ты же умный парень, сам, наверное, все понял… Особенно с учетом того, что баллистические ракеты остались только у нас, а города на Луне больше нет.

– У меня есть одна догадка, товарищ генерал, но уж больно она нелепая.

– А ты не бойся, говори, тут, – генерал описал рукой широкую дугу, – нелепицы-то навалом.

– Все эти знания могут пригодиться мне в двух случаях. Первый, реалистичный, – если мне предстоит заново начать строить цивилизацию из подручных материалов. Однако все эти знания не так-то и нужны одному человеку при наличии огромного количества специалистов и библиотеки, насчитывающей больше миллиона названий.

– Таак…

– Второй, нереалистичный, – вы хотите забросить меня в прошлое, чтобы я молча исправил все, – усмехнулся Артем.

Генерал встал, достал графин с двумя стопками, налил себе и Артему. Артем с удивлением посмотрел на генерала, но стопку взял.

– Ты знаешь, Артем, сила русского оружия велика… Мы, русские, очень часто делали совершенно нереалистичные вещи. Если ты помнишь из уроков истории оборону крепости Осовец в Первую мировую или персидский поход полковника Карягина в 1805-м, ты знаешь, что отваги нам не занимать. А если вспомнить Менделеева, Королева, Сахарова, то поймешь, что и с научным потенциалом у нас тоже все в порядке. А на стыке бесконечной храбрости и безграничного интеллекта и рождаются такие проекты, как «Парадокс», – закинув голову, Троекуров выпил и налил себе еще.

– Значит, «Парадокс» – это машина времени.

– Да, «Парадокс» – это одновременно и машина времени, и машина Судного дня. Однако, в отличие от фантастических рассказов, ее возможности весьма ограничены.

– Ее хоть раз испытывали?

– Да. Мы отправляли собаку на одну минуту в прошлое. Почти получилось.

– Почему почти? – насторожился Артем.

– Мы не учли одной вещи: корпус машины перемещается вместе с путешественником. Соответственно, когда один корпус наслоился на другой… было не очень приятно.

– Черт…

– Да, именно поэтому мы постоянно перестраивали левое крыло здания. Карстовая пещера находилась в том месте, где сейчас расположен минус восьмой этаж. Машина путешествует только во времени, но не в пространстве, – третья стопка отправилась вслед за второй, Артем пропускал. – Соответственно, чтобы путешественник, или, если угодно, хрононавт, не напоролся глазом на какой-нибудь сталактит, нужны точнейшие расчеты. Которые всегда чуть менее точны, чем нужно.

– Ну, спасибо, успокоили… А что случилось с собакой?

– Когда машины «вломились» одна в другую, начали действовать обычные законы физики. Кусок металла оторвался от внутреннего крепления и распорол бедняге брюхо. Но эксперты подчеркнули, что смерть наступила именно в результате столкновения. Само путешествие Белка пережила нормально.

– Где была Белка, там, наверное, была и Стрелка?

– Стрелки не было. Мы были обречены повторять подобный опыт из раза в раз – или отправлять собаку на верную смерть в результате коллизии двух капсул, или отправлять собаку в то время, когда капсула еще не была установлена. Но это слишком большой риск со многих точек зрения, – генерал налил себе четвертую стопку.

– Что-то вы зачастили, – кивнул Артем на графин.

– Не волнуйся за меня, я свою задачу уже почти выполнил. Когда закончится этот брифинг, я буду просто комендантом крепости Богородск и больше не буду иметь отношения к проекту «Парадокс».

– Я чувствую в ваших словах облегчение.

– Еще бы. Меня достали эти яйцеголовые, я совершенно не могу вникнуть в их речи, все, что я слышу, – это «ляляляля, путешествие во времени, ляляляля, параллельные вселенные, ляляля, парадокс Пупкина и Шмупкина, ляляляля». Надоело. Буду делать то, что умею, – командовать обороной, – сказал Троекуров и выпил еще одну стопку.

– А от кого обороняться-то будем, товарищ генерал?

– Поверь мне, сынок, от кого обороняться, мы всегда найдем. У тебя есть еще вопросы, первый хрононавт? Это даже почетнее, чем быть Гагариным. Славы, правда, меньше, – генерал пьянел на глазах.

– Конечно. Почему я? Есть гораздо более достойные кандидатуры!

– Да? Например?

– Да тот же Голицын, он гораздо опытнее меня.

– Я тоже так…ик… считаю. Но выбор кандидатуры не в моей компетенции. Этим заведует Петя.

– Генерал Кедров?

– Именно.

– И он выбрал меня. Но почему?

– У него и спроси…

– Спасибо, товарищ генерал, я пойду, – сказал Артем, мягко вставая со стула. Он видел, что Троекуров еле держится в своем кресле. Семь стопок вкупе с невероятным стрессом, который испытывает человек, отвечающий за все, сделали свое дело. Веки генерала сомкнулись.

Притворив за собой дверь, Артем чуть не столкнулся с Кедровым.

– А вас-то мне и надо!

– Я вас везде ищу, – одновременно сообщили они друг другу и улыбнулись. Кедров тепло обнял Артема и продолжил, – как там Витя?

– Отдыхает, товарищ генерал. Но я хотел бы выяснить одну вещь.

– Дай угадаю: «Почему я?» «Это слишком тяжелая ноша» «У меня не хватит опыта».

– Ну, насчет опыта сказать не берусь, так как в суть задания меня никто не посвятил. Но в целом спектр вопросов именно таков.

– Все очень просто. Как ты помнишь, у меня несколько научных степеней, в том числе и степень по прикладной психологии. Именно я возглавляю основную часть проекта «Парадокс» – подбор персонала от уборщицы до научного руководителя экспериментальной лаборатории. И если с уборщицами и научруками все ясно, первых очень много, а вторых можно перечесть по пальцам, то самый проблемный выбор – выбор хрононавта. Я пересмотрел много тысяч кандидатур. И отобрал две – тебя и еще одного парня.

– Голицына?

– Почему Голицына? Нет, Голицын провалился во втором отсеве.

– Голицын? Провалился? – Артем выпучил глаза. – Но как?

– Ааа, ты же не знаешь, в чем суть задания. Так позволь мне объяснить. Мы высчитали точные параметры местонахождения пустого пространства в карстовой пещере по состоянию на 10 января 10 года до Рождества Христова. Хрононавт отправляется в прошлое и выстраивает новое государство с учетом своего необычайного долголетия и знаний таким образом, чтобы избежать повторения глобальных ошибок. В идеале объединяет мир под своим руководством.

– Эээ… Это… Радикально, – Артем был ошарашен подобным планом.

– Да, – просто сказал Кедров.

– А как быть с кучей временных парадоксов? Ведь путешествие во времени может повлечь за собой нарушение глобальных причинно-следственных связей, я могу случайно убить своего далекого предка, что-то вообще может пойти не так…

– Существует множество теорий, Артем, – ответил Кедров, – но ни одна из них не подтверждена на практике. Посему предлагаю разбираться с проблемами по мере их поступления.

– А какая теория основная? – настойчиво спросил Артем.

– Их две. Первая гласит, что отправка тебя в далекое прошлое и некие значительные деяния в оном сильно перепишут историю, и мы все здесь «сотремся». Это будущее перестанет существовать, и ему на смену придет, я сильно на это надеюсь, высокодуховное общество с молочными реками и кисельными берегами, которое использует только мирный атом и летает на звезду Бетельгейзе попить кофейку.

– Так… А вторая?

– Согласно второй, прошлое, которое создашь ты, повлечет за собой новое будущее, это будет реальность, параллельная нашей. Это, кстати, неблагополучный исход.

– То есть у всех здесь, кроме меня, два исхода – умереть от голода и радиации на зараженной Земле или оказаться «стертыми», несуществующими призраками. И второй исход предпочтительнее.

– Если все пойдет, как надо. Но в целом верно. Рад, что, несмотря на туповатое выражение лица, котелок у тебя еще варит.

– Вас послушать, так я вообще счастливчик.

– Можно сказать и так.

– Но почему в эту схему не вписывается тот же Голицын?

– Ах да, Голицын. У него неподходящий психотип. Он скептик, циник, сверхпрагматик. Он бы не справился с такой задачей.

– Но…

– А ты, Артем, прагматик, но при этом идеалист. Ты будешь искренне стремиться к тому, чтобы построить рай на земле, но при этом не захочешь проливать для этого реки крови. Голицын же закономерно придет к выводу, что это самый простой способ.

– Черт, а ведь правда.

– Еще кое-что… У меня есть пара любимых писателей конца XX века… Они придумали отличный термин. Этот термин звучит как «фактор Калигулы». Помимо практически бесконечной жизни, тебя наградили еще кое-каким артефактом. Он не позволит тебе сойти с ума и стать пятым всадником Апокалипсиса.

– Док! – догадался Артем.

– Да, Артем. Твой боевой компьютер будет отслеживать твое состояние и… принимать меры в том случае, если ты, например, всерьез решишь сделать коня сенатором.

– А меры, я так понимаю, измеряются в вольтах.

– Всегда к твоим услугам, Александров, – проворковала Док.

– А есть возможность ее отключить? – спросил Артем.

– Боюсь, что нет. Это страховочный фактор. Чтобы ты не уничтожил мир раньше времени, – улыбнулся Кедров.

– У Док есть право меня ликвидировать? – Артему было не до шуток.

– В крайне исключительных случаях. И после пяти обязательных предупреждений.

– Ладно, допустим… Я… – начал Артем, но договорить не успел. Распахнулась дверь, и на пороге появился Троекуров с развязанным галстуком. От него разило жутким перегаром. Кедров поморщился. Ему не хотелось, чтобы кто-то видел старого друга в таком состоянии.

– Витя, пойдем обратно! – предложил он, нежно взяв генерала под локоток.

– Нет! Он должен знать правду! И ты должен знать правду! Я не могу молчать.

– Правду? – поднял бровь Артем.

– Да! – Троекуров повернулся к Кедрову. – Помнишь, я рассказывал тебе про Виктора, который в 2036-м отказался запускать ракету по Улан-Удэ?

– Конечно, – сказал Кедров. – Можешь не трудиться, я понял, что ты говорил о себе.

– Я не говорил о себе, Петя! Я врал о себе! – глаза генерала наполнились слезами.

– О чем ты? – внимательно слушая, Кедров медленно затаскивал генерала в его кабинет.

Артем последовал за ними и прикрыл дверь.

– Как ты помнишь, феде…ральное правительство решило накрыть Улан-Удэ, а вместе с ним и озеро…ик… Байкал, ядерным ударом.

– Помню…

– Да ладно?! – не смог сдержаться Артем.

Троекуров посмотрел на него с удивлением, как будто только осознал, что в комнате не он один. Кедров яростно приложил палец ко рту.

– О, и этот, Артем, здесь! Пусть все знают про мой позор! – воскликнул Троекуров.

– Тише, Витя, что дальше?

– А дальше командир смены отказался выполнять приказ! И я его… ик… застрелил! А потом обездвижил еще двоих. А потом… Потом вот этими вот руками, – затряс ладонями Троекуров, – ввел коды запуска!

– Что было дальше? – оба слушателя были потрясены.

– Я не знаю, чем я думал. Видимо, был молод… и туп. Но, слава Богу, «Периметр» оказался умнее меня…

– Как это? – удивился Кедров.

– Проанализировав обстановку, «Периметр» отменил эту и… последующие попытки пуска ракеты как ошибочные. Оказывается, какой-то мудрый… ик… советский инженер-программист, который писал программное обеспечение, вставил одним из с-секретных критериев стратегического анализа обстановки язык переговоров предполагаемого противника.

– Зачем? – не понял Артем.

– Чтобы стратегическое ядерное оружие не использовалось в гражданской войне. А тактическое оружие подвезти не успели… Теракт…

– А что с тобой было дальше?

– Я забаррикадировался в помещении и провел там два самых… ик…ужасных дня своей жизни. Затем, во время трибунала, уже новая власть сочла мои действия оправданными и дала мне второй шанс. Второй шанс за убийство святого человека, который отказался сбросить ядерную бомбу на своих сограждан, – Троекуров заревел в голос. 44 года назад он пережил жесточайший кризис личности, и эта заноза засела в нем ужасно глубоко. Он всегда скрывал ее, и тут, в экстремальной обстановке, она вырвалась наружу и отозвалась новой болью.

– Тише, тише, Витя, ты славно послужил своей родине, – успокаивал его Кедров. Приобняв генерала за плечи, он укачивал его, как ребенка, – благодаря тебе, только благодаря тебе Россия, да что Россия, Земля, получит второй шанс.

– А ты что думаешь, Александров? – поднял на Артема красные глаза пьяный генерал. – Дал бы ты мне второй шанс?

– Как показала практика, товарищ генерал, второй шанс был отличной идеей. Я благодарен тому, кто вам его обеспечил.

– Ты слышал про эф…ф…фект бабочки, майор? – задал новый вопрос Троекуров.

– Конечно.

– Так вот, майор, я хочу, чтобы ты насрал на него. Хуже уже точно не будет. Просто поменяй все, слышишь? Сделай так, чтобы таким, как я, не было места на этой земле!

– Я сделаю все возможное для того, товарищ генерал, чтобы таким, как вы, не приходилось принимать подобных решений. А также для того, чтобы такие, как вы, жили долго и счастливо, – с этими словами Александров развернулся на каблуках и вышел из кабинета, закрыв за собой дверь. Оба генерала с гордостью смотрели на него, один – утирая слезы, второй – с улыбкой.

22 июня 2080 г.

Россия, г. Богородск, комплекс проекта «Парадокс»

12:00

Этой ночью Артем спал очень плохо. Ему снились груды раскуроченного металла и трупы собак, которые висели, лежали и переживали последние судороги посреди этих груд. 22 июня, не последний день в истории России, должен был стать первым днем новой эры. 22 июня должен был состояться первый в истории человечества запуск хрононавта.

Проснувшись, майор Александров принял душ и хмуро прожевал овсяную кашу. Еда не лезла в него и сразу же просилась наружу. Уняв рвотные позывы, Артем проследовал в лабораторию, где получил комплект снаряжения, несколько комплектов одежды и наставления от лаборантов. До прогрева капсулы и всех сопутствующих механизмов оставалось полчаса, и Артем решил провести их в одиночестве. Он зашел в какой-то пустующий кабинет и закрыл глаза. Однако побыть в одиночестве ему не удалось. С веселым гиканьем в кабинет ворвалась его команда, отряд «Слепень-13».

– Вот он где, наш Марти Макфлай[114]! – с ухмылкой проворчал Стас и потрепал свою бороду.

– Уединился! Тоже мне рассуждать о бренности бытия вздумал? – радостно прокричал Руслан.

– Мы решили, что не стоит тебя отпускать без должного напутствия, – спокойно резюмировал Голицын.

– Я тоже рад вас видеть ребята, – проговорил Артем, – а вы-то откуда знаете про мое задание? Я думал, это секрет всех секретов и тайна всех тайн.

– Больше нет, – ответил Голицын, – это уже пару дней вообще не секрет. Судя по отчетам экологов, ты – наша единственная надежда. Логично, что информацию о твоей миссии использовали для поднятия боевого духа всего комплекса. От кого ее теперь скрывать?

– Настроение у меня, правда, паршивое.

– Это понятно, тебе предстоит дальняя дорога в один конец, – пожал плечами Стас, – как говорили китайские мудрецы, путь в тысячу ли начинается с первого шага…

– …и поэтому мы поможем тебе его сделать, – улыбнулся Руслан и достал из-за пазухи бутылку односолодового виски, – это последняя бутылка отличного вискаря на базе.

– А может, и на всей Земле, – заметил Голицын.

– Так или иначе, мы с трудом отвоевали ее у Троекурова! Только тот факт, что мы предложим ее тебе, заставил его отречься от прав на бутылку.

– Но мне нельзя, у меня запуск через…

– А то мы не знаем, – хмыкнул Голицын, – тебе мы принесли воды.

– Мерзавцы! – не сдержал улыбку Артем. – Лишь бы побухать.

– А почему бы и нет? – пожал плечами Руслан. – Я чувствую, если у тебя ничего не выйдет, нас отправят на разведку по зараженной местности и налаживать контакты с выжившими. Мы нахватаемся радиации и умрем. Так хоть примем хорошего пойла напоследок!

– А ты оптимист, Руслан, – с удивлением посмотрел на него Артем.

За бравадой вечно веселого человека, который находил положительные моменты в любой ситуации, сквозила леденящая душу безысходность.

– Я реалист и буду бороться до последнего. Чего и тебе желаю.

– А еще именно ему «привили» сверхустойчивость к радиации, как ты помнишь, – заметил Стас, – так что мы все умрем, а он будет ходить тут один и в результате сойдет с ума. Ну, что, вздрогнем?

– Вздрогнем!

Четыре пластиковых стаканчика, один из них с прозрачной жидкостью, взметнулись в воздух. Спустя полчаса Артем оставил своих товарищей в кабинете и направился к капсуле, которая должна была начать прогрев. Кедров, который находился в этом же помещении, поманил Артема и указал ему на седого человека, сидевшего в углу. Артем выпучил глаза, он думал, что экс-президент Пушкин был в бункере Власихи, и порадовался тому, что безмерно уважаемому человеку удалось выжить. Экс-президент помахал ему рукой, и Артем подошел к нему.

– Здравствуйте, молодой человек.

– Честь имею, Александр Сергеевич.

– Имеете, имеете. Садитесь, у меня к вам есть разговор.

– Слушаю вас.

– Строго между нами.

– Как прикажете, господин президент.

– Я бывший президент.

– Нынешний мертв. Думаю, вам стоит рассмотреть возможность возвращения на свой пост.

– Не для того я трижды менял Конституцию, чтобы взгромождать свою филейную часть на трон уже несуществующей страны. Впрочем, речь не о том. Я хотел бы тебя немного приободрить и успокоить.

– Буду признателен.

– Я просто скажу тебе, что путешествие во времени, то путешествие, которое ты собираешься совершить, вполне реально и возможно.

– А могу я узнать, откуда вам это известно?

– Конечно, – улыбнулся Пушкин, – первый путешественник во времени – это я.

Артем открыл рот от удивления. Пушкин же смотрел ему в глаза и улыбался. Улыбался он, однако, не как человек, который отлично кого-то разыграл, а как человек, которому интересна реакция на неожиданное известие.

– А… Но… И? – выдавил из себя первый (впрочем, как оказалось, уже второй) хрононавт.

– Я думаю, все давно отметили, что я появился как бы из ниоткуда, но при этом обладал довольно большим набором навыков успешного управления.

– Да.

– Я путешественник из 2092 года от Рождества Христова. Именно в этом году мы достроили и испытали машину времени. В моей реальности война с применением ядерного и биологического оружия случилась в 2091 году, на 11 лет позже, чем здесь. Это плохо. С другой стороны, она была гораздо более разрушительна, чем здесь. Это хорошо.

– Более разрушительна? – поперхнулся Артем. – Куда уж более?

– О, поверьте, молодой человек, есть куда. В моем бывшем мире у России не было усовершенствованной системы «Периметр», ее даже почти сняли с боевого дежурства. А вот ядерный потенциал у всех стран был примерно такой же. И, в отличие от этой реальности, в моей Россия развязала эту войну и высадила весь свой запас боеголовок в первые 20 минут конфликта – практически по всем странам. США и Китай, впрочем, также не отличились сознательностью и ответили в полной мере. По моим данным, на момент моего отбытия в мире оставалось в живых не более миллиона, да и те большей частью были обречены.

– Жуть какая, а как же вы доделали «Парадокс»?

– В моем мире этот объект назывался «Клепсидра». Он был уже доделан. Нужно было до него добраться. Он находился в засекреченном бункере к северу от Ванкувера. Получив сигнал бедствия и поняв, что там такое, мы с моей группой ломанулись туда, как олени по валежнику. Нахватались радиации, конечно, половина отряда погибла. Но мы добрались и принесли им необходимые запчасти.

– Подождите, я что-то не понимаю… Квебек – это же Канада?

– Ну да.

– А что вы там делали? Вы были разведгруппой? Задание Генштаба?

– Ха-ха, нет, – рассмеялся Пушкин, – я американец.

– Что-о-о? – у Артема отвисла челюсть.

– Понимаю, в это сложно поверить, но в моей, так сказать, прошлой жизни я был американским гражданином.

– В это действительно сложно поверить, – озадаченно проговорил Артем.

– «Клепсидра» была совместным американо-канадским проектом. Если не вдаваться в подробности, высоколобые ученые, проработав все вероятности, сказали мне, что избежать войны можно только одним способом…

– Это каким же?

– Стать президентом России с почти неограниченными полномочиями.

– Но… почему?

– Тому было несколько причин. Первое – меня могли забросить только в 2035 год, не хватало электроэнергии, а импульс для прорыва пространственно-временного континуума нужен довольно серьезный. Второе – в отличие от тебя, я не был напичкан нанитами, а поэтому мог довольствоваться только сроком своей жизни, это ты у нас полубог, – с некоторой завистью сказал Артему Пушкин.

– Хорошо, а что же все-таки было дальше? Причем тут Россия?

– А теперь мы подходим к самому интересному. Ученые просчитали, что существенно изменить мир я могу, только возглавив Россию, потому что а) смогу не допустить начала Третьей мировой Россией – какая наивность! – как будто только Россия в ней участвовала, и б) именно у России сумасшедший потенциал во все областях, в том числе и в области авторитарного управления.

– А как же Китай?

– Я, что, похож на китайца? – удивленно спросил Пушкин.

– Пластическая операция, – предложил Артем.

– Нет. И в Китае, и в США сложились устойчивые государственные системы, в которых один человек мало что решает – в Китае полусоциализм-полумеритократия, в США – чистой воды плутократия. И в том, и в другом случае мне потребовалось бы лет 20 для того, чтобы добраться до вершины. В России же, благодаря царящему в ней бардаку, можно было занять место главного сразу и надолго. Плюс у русских и американцев довольно схожие менталитеты – обе нации сильные, с недобитым имперским комплексом, нации авантюристов. Вы, а вернее мы, потому что сейчас я скорее отношу себя к русским, а не к американцам, очень ценим жесткую авторитарную власть. Наверное, это не очень хорошо, но моим целям это полностью соответствовало. А когда люди поняли, что власть моя еще и справедлива, да еще и либеральна, в хорошем смысле этого слова, то меня не отпускали из президентского кресла, еле слез!

– Все это бред какой-то, – покачал головой Артем.

– Не меньший бред, чем то, что ты сейчас отправишься на две с лишним тысячи лет назад, спасибо Навашинской АЭС. И вообще, у меня неплохо получилось… – воздел руки к небу президент, затем, вспомнив, где он и при каких обстоятельствах, поник, – …получилось бы, если бы не эта дура Делавер!

– Делавер отказалась запускать ракеты, – сказал Александров.

– Неужели?

– Да, с нами связалась одна техасская ракетная база, которая не подчинилась приказам из горы Шайенн. Они сообщили, что президента Делавер убили до того, как был отдан приказ на запуск. Она, конечно, была страшной дурой. Но, как выяснилось, не сволочью.

– Что ж, мир ее праху. А что там с этой базой?

– Они отбились, мы регулярно поддерживаем с ними связь.

– И на том спасибо. В общем, Артем, на самом деле я просто хотел сказать тебе две вещи – не бойся и не думай о том, что что-то сделаешь не так. Мы сделали не так все, что могли, но ты можешь это исправить. Постарайся объединить мир под своим началом. Если у тебя это выйдет, то и войны на истребление не случится. Да, ты прольешь кровь немалого количества человек, но их число будет всяко меньше, чем восемь миллиардов.

– Спасибо, Александр Сергеевич, – кивнул Артем, – у меня еще два вопроса.

– Двадцатиминутная готовность! – крикнул Кедров, явно намекая Артему, что пора готовиться.

– Задавай, помогу, чем смогу.

– Первый – вы же знаете про существование двух теорий того, что произойдет в случае удачного запуска?

– Да, конечно. Теория параллельной реальности и «стирания» старой.

– Так что произойдет? У вас же есть опыт!

– Откуда мне знать? Сам подумай – я здесь. Я не знаю, что случилось с тем миром, «стерся» он или остался жить. И никогда не узнаю…

– А, ну да, логично, – смутился Артем, – и второй вопрос. Я прекрасно понимаю, что А.С. Пушкин – это псевдоним. А как вас зовут на самом деле?

– Меня действительно зовут Александр, или, на американский манер, Александер. А фамилия моя – Петри. Она происходит от древнегреческого слова «камень». Но я решил, что если назовусь Каменевым, это вызовет множество ненужных ассоциаций, поэтому выбрал одну из самых благозвучных для русского уха фамилий.

– Спасибо, Александр. Я рад знакомству. И нашей беседе.

– Взаимно, Артем. Удачи тебе!

Артем подошел к трясущейся капсуле. Его обуял панический страх. Однако, вспомнив про то, что пришлось пережить Пушкину-Петри, Артем разозлился. Он готовился к этому четверть жизни! У него есть мощнейшая колония нанитов, боевой компьютер и современнейшая экипировка. Его миссия – самая важная на Земле! И он – лучший кандидат, отобранный из десятков тысяч. Он не может не справиться. Решительно шагнув в капсулу, Артем пристегнулся крест-накрест. Последним, что он увидел, было лицо Кедрова. Тот подмигнул ему, а затем от резкой вспышки Артем потерял сознание.

Вспышка! Капсула с Артемом и всем оборудованием исчезла из помещения, как будто ее никогда там и не было. По всей лаборатории валялись обрезки труб и проводов. Кедров с всклокоченными волосами встал и посмотрел на то место, где должна была быть капсула. Ее там не было. Закинув голову назад, Кедров расхохотался и начал бегать по помещению, целуя всех подряд. Ученые угрюмо смотрели на него и не произносили ни слова. Наконец, истерика Кедрова прошла, и он, успокоившись, сел на подвернувшийся стул. Тяжело дыша, он обратился к научному руководителю проекта.

– Ну, и что?

– Все, товарищ генерал.

– Что все? – нервно взмахнул рукой Кедров.

– Все.

– Что, черт вас возьми, это значит?! Почему мы еще здесь? Почему мы не стерлись? Почему мы дышим, смотрим, разговариваем?!

– Есть три варианта, товарищ генерал.

– Какие?

– Первый: запуск прошел неудачно, Александров до точки высадки не добрался. Второй: запуск прошел удачно, Александров высадился, но не успел должным образом изменить мир до своей смерти, например, неудачно подвернулся окрестному медведю сразу после высадки. Третий: запуск прошел удачно, Артем и то место, куда он попал, «отпочковались» в новую реальность.

– То есть статистически шанс на успех 33 %, да? – визгливо спросил Кедров.

– Статистика так не работает, товарищ генерал. Нужно оценить множество факторов и…

– А как тогда понять, что произошло?!

– Никак, товарищ генерал. Теперь я могу точно сказать, что этого мы никогда не узнаем.

У Кедрова опустились руки, и он безмолвно сполз со стула на пол. В голове его набатом били слова: «Мы никогда не узнаем… Никогда не узнаем».

Дата неизвестна, точное место неизвестно

Место прибытия капсулы объекта «Парадокс»

23:40

Артем открыл глаза. Мрак пещеры оказал на него благотворное влияние – сетчатку больше ничего не выжигало, да и температура нормализовалась… С шипением отворилась углепластиковая дверь капсулы, выпустив несколько клубов пара. Артем вышел и посмотрел на свои портативные атомные часы – они показывали 23:40. Значит, он провалялся больше десяти часов. Дата на часах была та же – 22 июня 2080 года. Но в этом часам было верить нельзя – вряд ли их механизм допускал возможность путешествия во времени.

Накинув на плечи рюкзак, Артем по привычке попрыгал, дабы убедиться, что ничего не звенит. Выйдя из пещеры, он замаскировал вход, чтобы ни одному существу не взбрело в голову туда попасть. Свои секреты нужно хранить тщательно и позаботиться об этом сразу – на брифинге Кедров особенно настаивал на этом. Артем не спорил – возразить было нечего. И все же, где он, и, самое главное, когда он? Невероятной красоты ночное небо заставило его отвлечься от тревожных мыслей. Млечный путь был как на ладони. Артем не видел такого неба никогда в жизни.

– Сканирую системы… – раздался голос. От удивления он подпрыгнул, а потом вспомнил про Док.

– А, и ты здесь…

– Куда ты, туда и я, мон ами, – проворковал приятный женский голос, – сканирование завершено. Все системы в норме. Темпоральный прыжок прошел успешно.

– Откуда ты знаешь? – подумал Артем.

– Ты слишком заворожен небом, чтобы попытаться проанализировать обстановку. Судя по звездам, мы действительно в 10 году до Рождества Христова. Анализ магнитных полей подтверждает, что место нахождения – Нижегородская область, Богородск. До его строительства, правда, больше полутора тысяч лет.

– Дьявол… У нас получилось!

– Похоже на то. И еще, Артем, я не понимаю, как, но… Я получаю сигнал от спутника на орбите.

– Какого спутника?!

– Спутника искусственного происхождения.

– Ошизеть, – вслух произнес Артем, – где-то здесь ошибка.

– Нет никакой ошибки. Мы в минус десятом году и на орбите висит чей-то спутник. Сигнал расшифровать не могу.

– Ладно, будем разбираться с проблемами по мере необходимости.

Единственный человек на многие километры вокруг вдохнул полной грудью. Кислород ударил ему в голову – последнюю неделю он провел в бункере, от затхлого воздуха которого все время хотелось спать. Рядом журчал ручей. Зачерпнув студеную воду двумя руками, Артем стал жадно пить. Напившись, он умыл лицо, смочил шею. Столь значительный природный «удар» привел к выплеску эндорфинов в кровь. Широко улыбнувшись, Артем потянулся и как следует размялся.

– Александров, не стоит так радоваться. Где твоя осторожность?

– Помолчи, Док.

– Для начала рекомендуется развести костер, набрать сухих веток, перенести их в пещеру и…

– Заткнись, Док. Лучше посмотри, какое небо.

– Я видела небо твоими глазами. У меня отсутствуют эмоции, в том числе способность восхищаться.

– Тогда просто заткнись.

С этими словами Артем пошел искать хворост, отодвигая от лица густо растущие ветки. Почему-то, прибыв сюда, он осознал, что жизнь началась по-настоящему. Он понимал, что любая задача ему по плечу. Он не верил, а знал, что у него все получится.

Москва,

август 2013 – октябрь 2014

Примечания

1

  Фут – английская мера длины, 1 метр = 3,28 фута.

(обратно)

2

  ITER – Международный проект, посвященный созданию экспериментального термоядерного реактора.

(обратно)

3

  Одна из лондонских королевских резиденций.

(обратно)

4

  Эскалибур – легендарный меч короля Артура (британский фольклор).

(обратно)

5

  Центральный военный совет компартии Китая.

(обратно)

6

  В 1989 году на площади Тяньаньмень в Пекине несколько недель подряд шли массовые демонстрации и акции протеста. Основными участниками демонстраций были студенты. Акция 4 июля была разогнана с применением боевого оружия. Погибли тысячи людей.

(обратно)

7

  К 2040-м годам китайские автопроизводители набрали достаточно сил для проектирования люксовых моделей. С тех пор китайские лимузины ни в чем не уступали европейским и американским. Флагманом класса люкс стала компания «Джили» из Ханчжоу.

(обратно)

8

  Тронная речь – традиционная для монархий процедура, во время которой монарх представляет парламенту программу исполнительной власти на будущий год.

(обратно)

9

  Праймериз – «первичное голосование», тип голосования, при котором от политической партии отбирается один кандидат. Делается для того, чтобы кандидаты не «дрались» за голоса, ослабляя партию в самом главном голосовании.

(обратно)

10

  Электрокардиограмма, Компьютерная томография.

(обратно)

11

  Солнечный ветер – поток ионизированных частиц (в основном гелиево-водородной плазмы), истекающий из солнечной короны с огромной скоростью в окружающее космическое пространство.

(обратно)

12

  Третья космическая скорость – минимальная скорость, которую необходимо придать находящемуся вблизи поверхности Земли телу, чтобы оно могло преодолеть гравитационное притяжение Земли и Солнца и покинуть пределы Солнечной системы. Для Земли составляет 16,6 км/с.

(обратно)

13

  Помню не зря пятый день ноября

И заговор пороховой.

Проходят века, но грусть и тоска

Всегда остаются со мной.

(обратно)

14

  Самоходная артиллерийская установка.

(обратно)

15

  Схема, при которой одного вето было достаточно для того, чтобы «запороть» любую инициативу, мягко говоря, плохо работала, учитывая первоначальный состав участников (Британию, США, Францию, Китай и Россию).

(обратно)

16

  Дословно «повешен, выпотрошен и четвертован» (англ.).

(обратно)

17

  Договор об ограничении стратегических наступательных вооружений, имел несколько модификаций, посвященных конкретным типам вооружений. Был впервые подписан в 1991 году сроком на 7 лет, после этого почти постоянно обновлялся.

(обратно)

18

  С 2050-х годов договоры СНВ были трехсторонними, третьей присоединившейся державой стал Китай. Кедров высказал такое предположение, потому что именно Китай, не связанный договором и наклепавший огромное количество боеголовок до середины XXI века, был вынужден разоружиться сильнее всех.

(обратно)

19

  FEMA (Federal Emergency Management Agency) – федеральное агентство по управлению в чрезвычайных ситуациях, аналог нашего МЧС с расширенными полномочиями.

(обратно)

20

  Радиолокационная станция. Система для обнаружения воздушных, морских и наземных объектов, а также для определения их дальности, скорости и геометрических параметров (в данном случае ядерных ракет).

(обратно)

21

  Закрытый город в Одинцовском районе, в нем находится командование РВСН.

(обратно)

22

  Сука (таб., кит.).

(обратно)

23

  Меритократия (букв. «власть достойных», от лат. meritus – достойный и др. – греч. κράτος – власть, правление) – принцип управления, согласно которому руководящие посты должны занимать наиболее способные люди, независимо от их социального происхождения и финансового положения.

(обратно)

24

  Мара – (санскр. «Смерть, страдание») буддийский демон-искуситель.

(обратно)

25

  Славься, мать Кали!

(обратно)

26

  «Бюллетень ученых-атомщиков» – американский журнал, освещающий вопросы международной безопасности и ядерную угрозу, а также угрозы от всех видов оружия массового уничтожения, изменения климата и развития технологий. Основан в 1945 году, после атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки бывшими участниками Манхэттенского проекта. Проект «часы Судного дня» ведется с 1947 года.

(обратно)

27

  Часть латинской поговорки «Quod licet Jovi, non licet bovi» – Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку.

(обратно)

28

  Империя Великих Моголов – название государства, существовавшего на территории современных Индии, Пакистана и юго-восточного Афганистана с 1526 по 1540 и с 1555 по 1858 годы.

(обратно)

29

  Джахангир – покоритель мира (перс.).

(обратно)

30

  Она же Англия.

(обратно)

31

  Столетняя война – серия конфликтов между Англией и Францией, с перерывами длившихся между 1337 и 1453 гг. По ее итогам Англия лишилась всех провинций на континенте (за исключением Кале) и оказалась разодрана новой (гражданской) войной.

(обратно)

32

1 английский фунт = приблизительно 453,5 грамма.

(обратно)

33

  Второе бюро МГБ КНР – отдел, отвечающий за разведывательные операции на территории других государств. Создано в 1983 г.

(обратно)

34

БПЛ, или БПЛА – беспилотный летательный аппарат, активно используется в разведывательных мероприятиях армией и спецслужбами многих стран.

(обратно)

35

Термин из видеоигр, дословно означающий «режим выживания». Это режим, при котором у главного игрока нет возможности выиграть, есть только возможность продержаться максимальное количество времени до того, как игра закончится тем или иным (неприятным для героя) образом.

(обратно)

36

Иллюминаты (от лат. illuminatus – озарённый, просветленный, просвещённый) – в разное время название различных объединений (орденов, братств, сект, обществ) мистического характера, которые противопоставляли себя действующей власти. Впоследствии иллюминаты решили за власть бороться. Многие «серые кардиналы» мировой политики были членами этого ордена.

(обратно)

37

Ракетные войска стратегического назначения.

(обратно)

38

  Боевые железнодорожные ракетные комплексы.

(обратно)

39

 Самолет дальнего радиолокационного обнаружения и управления.

(обратно)

40

Зенитный ракетный комплекс.

(обратно)

41

 Акционерное общество «Генетические улучшения».

(обратно)

42

  Вирулентность (лат. virulentis – ядовитый) – способность вируса заражать организм.

(обратно)

43

«Сохраняйте спокойствие и продолжайте в том же духе» (англ.) – слоган с английского плаката времен Второй мировой войны. Стал одним из известнейших в мировой поп-культуре.

(обратно)

44

  В начале ХХ столетия туберкулез был неизлечим.

(обратно)

45

По старому стилю.

(обратно)

46

Один из самых престижных районов Вашингтона.

(обратно)

47

  Руководители Манхэттенского проекта, целью которого было создание ядерной бомбы.

(обратно)

48

Покерный термин. Вторая по рангу комбинация в основных видах покера. Практически гарантированная победа.

(обратно)

49

Покерный термин. Еще одна удачная комбинация, которая может привести к победе.

(обратно)

50

В результате реформы русского языка в 2027 году слово «имплант» заменило в качестве литературной нормы слово «имплантат» (цель – упрощение произношения). Ударение в слове «звонит» осталось нетронутым.

(обратно)

51

«Неверный» (араб.).

(обратно)

52

«Лицемер» (араб.).

(обратно)

53

О нет, только не снова! (англ.)

(обратно)

54

Шокирующее видео с камер видеонаблюдения службы безопасности лунного комплекса! (англ.)

(обратно)

55

Коллапс! (нем.)

(обратно)

56

Все будет хорошо! (франц.)

(обратно)

57

Воздаяние (араб.).

(обратно)

58

Истинная вера (араб.).

(обратно)

59

Происки шайтана (араб.).

(обратно)

60

Фетва – в исламе решение уважаемого ученого или религиозного деятеля по какому-либо вопросу. Основано на толковании Корана, принципов ислама и т. д. Может считаться нормативно-правовым актом в исламских странах.

(обратно)

61

  Международная федерация футбола.

(обратно)

62

Медресе (араб. «там, где учатся») – мусульманское учебное заведение, выполняющее роль средней школы и мусульманской духовной семинарии.

(обратно)

63

Частное охранное предприятие.

(обратно)

64

Частота сердечных сокращений.

(обратно)

65

Индепенденс-Холл (букв. «Зал Независимости») – одно из главных зданий в истории США, именно там были подписаны Декларация Независимости, а позже и Конституция США.

(обратно)

66

В 2008 году на пресс-конференции в Багдаде Джорджу Бушу-младшему удалось увернуться от двух запущенных в него ботинок.

(обратно)

67

Кому выгодно? (лат.)

(обратно)

68

О мертвых либо хорошо, либо ничего (лат.).

(обратно)

69

Шам-и – название китайской фирмы, придумавшей в 2042 году замену противогазу. Новый прибор оказался портативным, удобным и настолько востребованным, что название торговой марки стало употребляться для номинации аппарата (как это, например, произошло с маркой копировальных аппаратов «Ксерокс» в России).

(обратно)

70

 Cerveza – так называют пиво в Латинской Америке.

(обратно)

71

  Автоматон – заводной механизм, внешне напоминающий человека.

(обратно)

72

  Одно пиво, пожалуйста! Спасибо (исп.).

(обратно)

73

Загородная резиденция президентов США.

(обратно)

74

Strategic defense initiative (англ.) – стратегическая оборонная инициатива (СОИ). Проект космической противоракетной обороны, впервые получивший развитие при Рейгане в 1983 году. После развала СССР был заморожен, затем вновь запущен в условиях строжайшей секретности в 2030-х годах из-за нестабильности на территории РФ и наращивания Китаем ядерных вооружений.

(обратно)

75

«Новый порядок веков» (лат.) – самый известный из приписываемых иллюминатам девизов.

(обратно)

76

  Джон Халксон – сорок седьмой президент США, демократ, был избран в 2032 году.

(обратно)

77

Богиня войны (япон.).

(обратно)

78

  Расследование прекращено! (франц.)

(обратно)

79

Confederation Suisse – Швейцария (франц.).

(обратно)

80

  Бостон в огне! (англ.)

(обратно)

81

 Массачусетский технологический институт (англ.).

(обратно)

82

Лазерный противоракетный комплекс.

(обратно)

83

  Радиоэлектронная борьба.

(обратно)

84

Служба федеральных маршалов США – подразделение министерства юстиции, отвечающее, в частности за надзор за исполнением судебных решений.

(обратно)

85

  Бодхисатва – в буддизме существо (или человек), которое стремится спасти все живые существа от страданий и выйти из бесконечности перерождений – сансары. При этом бодхисатва, даже достигнув просветления, не может покинуть колесо сансары, пока его не покинут все.

(обратно)

86

  Светоч (араб.).

(обратно)

87

  Управление военных технологий.

(обратно)

88

  Ядерное оружие (орган, отвечающий за ядерно-техническое оснащение и безопасность).

(обратно)

89

  Супербоул – финальный матч национальной футбольной лиги США. Одна секунда телевизионной рекламы во время трансляции стоит баснословных денег, поэтому крупнейшие компании, купившие спонсорский пакет, соревнуются в оригинальности и всегда снимают шикарные и, что не менее важно, уникальные ролики со множеством приглашенных звезд.

(обратно)

90

 Панджаби – язык, на котором говорит почти половина Пакистана и более 20 млн человек в Индии. Урду – один из двух официальных языков Пакистана (второй – английский).

(обратно)

91

  Очевидно, речь идет о компаниях Эппл и Локхид Мартин.

(обратно)

92

  «Сыворотка правды» работает таким образом, что человек не может скрыть информацию. То есть если его не просят соврать, сам он не может это сделать.

(обратно)

93

Культурный слой – слой земли на месте поселения человека, сохраняющий следы деятельности людей.

(обратно)

94

Центр управления полетами, обеспечивает управление и координацию космических полетов с земли.

(обратно)

95

  Паколь – традиционный головной убор в Пакистане и Афганистане.

(обратно)

96

«Шоссе в ад» (англ.). Культовая песня рок-группы «AC/DC».

(обратно)

97

  Электро-магнитные помехи.

(обратно)

98

Название улицы в центре Лондона. Дословно слово birdcage переводится как «птичья клетка».

(обратно)

99

  Профессор Выбегалло – персонаж романов братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу» и «Сказка о тройке». Его характерной чертой было нагромождение псевдонаучных терминов в описаниях нелепых приборов, не представляющих никакой научной ценности.

(обратно)

100

  Водитель кэба – традиционного лондонского такси.

(обратно)

101

  Один из довольно неприятных «рабочих» кварталов английской столицы.

(обратно)

102

  Самый большой лондонский аэропорт.

(обратно)

103

  Йозеф Менгеле – врач-садист из концлагеря Освенцим. Проводил жестокие, бесчеловечные опыты на живых людях. Узники называли его ангелом смерти.

(обратно)

104

Отпускаю тебе грехи (лат.).

(обратно)

105

  Повод для объявления войны (лат.).

(обратно)

106

Мафусаил – библейский старец, «рекордсмен» Ветхого завета по продолжительности жизни.

(обратно)

107

  Центр объединенного командования воздушно-космической обороны Северной Америки.

(обратно)

108

Здесь и далее дата определяется местным временем.

(обратно)

109

  Ястребы – генералы и высокопоставленные чиновники США, выступающие за силовое решение всех стратегических вопросов, зачастую совладельцы фирм, поставляющих армии вооружение.

(обратно)

110

  Один из отцов-основателей США, третий президент США, автор Декларации независимости, основатель Библиотеки Конгресса.

(обратно)

111

 Израиль, Великобритания и Франция.

(обратно)

112

  Закрытое территориальное образование, Власиха имеет статус ЗАТО с 2009 года.

(обратно)

113

 London Eye – огромное колесо обозрения в центре Лондона.

(обратно)

114

  Марти Макфлай – главный герой кинотрилогии «Назад в будущее». Фильм не потерял своей популярности и в конце XXI века, пережил несколько ремастерингов и стабильно входил в тысячу лучших фильмов человечества по версии IMDB.

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава I Историческая справедливость

Глава II Песочница

Глава III Remember, remember the fifth of November…

Глава IV Delaware

Глава V Quod licet Jovi…[27]

Глава VI Фундамент хаоса

Глава VII Keep calm and carry on[43]

Глава VIII Череда провалов

Глава IX Док

Глава X Австралийский гамбит

Глава XI De mortius aut bene, aut nihil[68]

Глава XII Novus ordo seclorum[75]

Глава XIII Счастливого Рождества

Глава XIV Отцовский инстинкт

Глава XV Дипломатические изыски

Глава XVI Ярость Дракона

Глава XVII Операция «Университет»

Глава XVIII «Highway to Hell»[96]

Глава XIX Birdcage walk[98]

Глава XX Absolvo te![104]

Глава XXI Судный день

Глава XXII Новая надежда. Приоритет:1 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg