«Хозяйка долины мёртвых»

Инна Александрова Хозяйка долины мёртвых

Глава 1. Побег

I

Был поздний осенний вечер, дождливый и тёмный, когда запоздалый путник постучал в ворота тюремного замка Арнгейм.

– Кого ещё принесли черти в такую ночь? – проворчал стражник, пытаясь открыть тяжёлые, обитые железом ворота. Он долго не мог справиться с замком, но наконец ворота распахнулись; кровавый свет факела выхватил из темноты лицо человека в длинной чёрной сутане. Это был отец Кирлиан, – священник, приехавший в крепость, чтобы выслушать последнюю исповедь осуждённого на смерть.

Ещё час назад он шёл пустыми, тёмными улицами. Было холодно; с севера дул ледяной, пронизывающий ветер. В такую погоду хотелось сидеть дома и греться у огня. Чем ближе священник приближался к цели, тем больше ему хотелось повернуть назад. Но долг обязывал его идти. Какое бы страшное преступление ни совершил осуждённый, никто не имел права лишить его последнего утешения…

– Кто вы? – спросил стражник равнодушным голосом. Он знал священника, но порядок требовал, чтобы приехавший в замок назвал своё имя.

– Отец Кирлиан, священник из Лэнсбрука. Меня вызвали к одному из заключённых. Его должны казнить завтра, на рассвете…

– Как его зовут?

– Эдвин Тарк.

– Номер сто восемнадцатый, – сказал стражник. – Я проведу вас к нему.

II

Они миновали внутренний двор тюрьмы. Едва поспевая за своим спутником, священник шёл по длинному коридору. Множество железных дверей и холодные серые стены рождали только одну мысль: тюрьма…

…Чёрные тени заметались по стенам, и дрожащее пламя факела осветило тесную камеру. Железный стол, намертво прикрепленный к полу, и такая же железная кровать составляли всё её убранство. На кровати, лицом к священнику, сидел человек, – измождённый и бледный; каждому, кто смотрел на него, было ясно, что он провёл в тюрьме уже многие месяцы. Одежда висела на его исхудавшем теле; несколько прядей спутанных волос падали ему на глаза…

– К вам пришли, – сказал стражник, пропуская священника вперёд.

Эдвин Тарк, осуждённый за колдовство, поднял голову и окинул взглядом вошедших.

– Я знал, что вы придёте, – сказал он.

Спокойное лицо и мягкий, вкрадчивый голос делали его совсем не похожим на преступника.

– Оставьте нас одних, – попросил отец Кирлиан, глядя в прищуренные, чуть красноватые глаза заключённого…

Снова ключ повернулся в замке; тяжёлая дверь захлопнулась, и стражник вышел из камеры, оставив священника наедине с преступником. Отец Кирлиан слышал, как далеко, в глубине коридора, замерли его шаги…

Несколько минут Тарк прислушивался к тишине, наступившей за дверью.

– Вы пришли, чтобы выслушать мою исповедь, святой отец? – спросил он, убедившись, что они остались одни. – Поверьте мне, я знаю, что это значит. Завтра мне предстоит умереть. Это будет последняя исповедь… ведь так?

Отец Кирлиан медлил с ответом. То, что Тарку ещё не сообщили о предстоящей казни, было для него неожиданностью. Он подумал, что, пожалуй, поторопился, отослав стражника. Не смотря на долгие месяцы заточения, Тарк производил впечатление сильного человека, и кто знает, на что он был способен в минуту ярости…

– Людской суд осудил вас, но Господь милосерд, – сказал наконец священник. – Он видит наши страдания и утешает в несчастье. Ваш грех вам простится, если Он увидит, что ваше раскаяние искренне.

Тарк молчал. Он сидел в той же самой позе, – лицом к двери, как статуя, и даже не шелохнулся. Маленькие, красноватые глазки следили за священником, как глаза змеи.

– Что с вами? Вы больны?.. – спросил отец Кирлиан, невольно поддавшись жалости. – Есть что-нибудь, о чём вы хотели бы попросить меня?

– Какое сегодня число? – спросил Тарк.

– Семнадцатое октября.

– Всего два месяца… а мне казалось, что я целую вечность просидел в этих стенах… Нет, мне ничего не нужно. Чего может хотеть человек, который на рассвете умрёт?

– Тогда, может быть, вы хотите что-то сказать мне? Последние слова, которое вы хотели бы передать родным. Я здесь, чтобы утешить вас и помочь. Обещаю вам, что найду их, и…

– У меня нет родных, – сказал Тарк.

– Но мне говорили, что у вас осталась мать, – возразил священник. – Если хотите, я мог бы…

– Нет. Ничего не нужно. Я не знаю, где она сейчас… и жива ли она ещё… С того самого дня, как я был заключён в тюрьму, ей приходилось скрываться от людей. Её считают ведьмой; наш замок сравняли с землёй, крестьяне разбежались… у неё не осталось никого, кто мог бы позаботиться о ней.

– Но с ней осталась ваша сестра, – заметил отец Кирлиан. – Морелла Тарк, двадцати трёх лет.

– Она мне не сестра, – сказал Тарк. – Её отец приходился дальним родственником моему… но она не сестра мне. После смерти её родителей моя мать взяла её на воспитание.

– Однако я слышал, что вы росли вместе, как брат и сестра, – возразил старик.

– Хватит, – со злостью в голосе прошипел Тарк. – Вы, я вижу, пришли сюда вовсе не для того, чтобы утешить меня перед казнью. Вы хотите что-то выведать у меня… Как только я назову вам место, где скрывается моя мать, инквизиция тут же устремится по её следам. Но этого не будет. Нет… Я не мог бы сказать вам, где она, даже если бы захотел. Я сам ничего о ней не знаю. С тех пор, как я был арестован и заключён в эту камеру, мне ничего не говорили ни о матери, ни о её воспитаннице.

Тарк на секунду задумался, глядя на серые, покрытые плесенью стены.

– Во всём мире остался только один человек, с которым я мог разделить моё одиночество, – продолжал он. – Сосед по камере. Адриан Торн. Сегодня утром его увели отсюда. Не знаю, жив ли он ещё… Вы можете сказать мне, куда его повели?

Священник медлил с ответом; казалось, был удивлён. Адриан Торн не имел никакого отношения к делу Тарка. Они провели в одной камере всего два месяца, пока шло следствие. Однако за это время Тарк сильно привязался к старику.

Торну было уже за шестьдесят, но он продолжал участвовать во дворцовых интригах. Одна из таких интриг и привела его в тюрьму. Его задержали при попытке убить короля. Тарк знал, что это значит.

– Не говорите, не надо, – сказал он. – Отсюда есть только одна дорога – на виселицу… или на костёр. Он, должно быть, уже казнён и скоро будет лежать в земле. Я прав?

Отец Кирлиан молчал. Он заметил, что Тарк следит за его каждым его движением, – его глаза смотрели напряжённо, не мигая, как глаза змеи.

– К сожалению, я ничего не могу вам сказать. Я ничего не знаю о судьбе вашего соседа… Вы будете исповедоваться?

– Что я должен говорить? – спросил Тарк.

– Мне стало известно, что вы занимались чёрной магией и прочими богомерзкими делами. Покайтесь в своих грехах, и попросите у Бога прощения.

– Мне не в чем каяться, – последовал ответ.

– Как?!.. – поразился священник. – Вас осудили за то, что близ деревни Жёлтые Пески, в замке вашего покойного отца, вы проводили магические опыты, целью которых было воскрешение мёртвых. И вы говорите, что вам не в чем каяться?

Ни один мускул не дрогнул на лице Тарка.

– Вы верите в эту сказку? – спросил он всё тем же спокойным голосом. – Крестьяне из Жёлтых Песков попросту оболгали меня. Это только досужие сплетни, которые ни один человек, – если только он в здравом уме, – не станет принимать всерьёз.

– Но суд располагал доказательствами, – заметил священник. – Приблизительно в это же время на местном кладбище стали находить разрытые могилы. Похищенные трупы исчезали неизвестно куда. Пропали и несколько трупов младенцев…

– Вздор! – перебил его Тарк. – Кто поверит в эти глупые бредни?

– Но вас обвиняли не только в этом. Свидетели подтвердили, что вы пытались предсказать рождение Антихриста – ребёнка Сатаны. Некоторые из них говорили, будто бы вы называли им даже день и час, когда это должно случится…

– Эти люди неверно истолковали мои слова, – сказал Тарк. – Ребёнок будет рождён, но это случится не скоро… Никто не сможет предсказать день и час до осеннего Праздника Тьмы. Этот день наступает сегодня… день, когда мрак побеждает свет. Но я уже не услышу предсказания… эту ночь, как и все другие, я проведу в тюрьме. Как я понял из ваших слов, на рассвете для меня уже распахнутся врата ада.

Произнося последние слова, Тарк слегка улыбнулся, обнажив свои острые белые зубы. Отцу Кирлиану стало не по себе от его улыбки; он почувствовал, как по спине у него пробежал холодок. Тарк находился в тюрьме; замок Арнгейм охраняла вооружённая стража, – но даже здесь, приговорённый к смерти, он продолжал внушать страх…

– Я слышал также, что Антихрист будет рождён от простой смертной женщины, и вам уже известно имя матери, – сказал отец Кирлиан.

Услышав последние слова, Тарк резко поднял голову, и священник внутренне содрогнулся, – таким кровавым, огненным светом заблестели его глаза.

– Хватит, – сказал он, – вы просто несёте вздор. И я вовсе не должен давать вам отчёт в том, чего не совершал. Это исповедь, а не допрос. Меня уже приговорили к смерти… и этого достаточно. Так что идите и возвращайтесь туда, откуда пришли, – к своей благочестивой пастве… Вы слышите меня?..

Отец Кирлиан не сразу нашёл, что на это ответить. Такая дерзость озадачила и испугала его. Тарк явно вёл себя странно, – совсем не так, как другие осуждённые, которых ему приходилось исповедовать в этой крепости. Осторожность подсказывала ему, что пора идти, что этот человек задумал недоброе, но он подавил в себе этот порыв.

– Покайтесь в своих грехах, – сказал отец Кирлиан, протягивая Тарку большой серебряный крест. Тот положил руку на распятие и крепко сжал его в кулаке…

Случайно взгляд священника упал на стену, – и тогда он понял, почему Тарк сидел в такой странной позе. Позади него, в стене, зияла чёрная дыра…

«Когда это он успел сделать подкоп?» – удивился старик.

– Покайтесь, и заслужите прощение, – повторил он, стараясь ничем не выдать своего волнения… Но следивший за ним преступник успел перехватить его взгляд. Он был похож на змею, готовую ужалить…

– Мне не в чем каяться, – сказал Тарк, и на лице его опять появилась хищная улыбка. – Я не принадлежу к вашей пастве. Чёрная магия – вот моя вера. Мы поклоняемся Богу Тьмы…

Отец Кирлиан шагнул к двери, собираясь позвать на помощь, но не успел. Резким движением Тарк потянул распятие на себя. Старик разжал пальцы; всё произошло так быстро, что он даже не успел опомниться.

Быстро, как молния, Тарк занёс руку и опустил тяжёлый крест ему на затылок. Священник покачнулся и упал.

– Я убью тебя, – прошипел осуждённый. – Я долго ждал, но теперь пришёл мой час. Сторонники Бога бесчинствовали довольно. Пришло время положить этому конец.

Он наклонился над стариком и нанёс ещё один удар.

– Смерть… – еле слышно повторил Тарк. – Посмотрим, кто из нас будет первым. Ты обещал мне вечное блаженство в раю… что ж, теперь у тебя будет возможность увидеть всё своими глазами.

Оставив убитого лежать на полу, Тарк осмотрел отверстие в стене, стоившее ему многих месяцев упорного труда. Оно было довольно большое; он без труда проскользнул в узкий коридор, конец которого терялся в непроглядной тьме. Прошёл час, и только окоченевший труп священника, лежавший на полу, напоминал о его преступлении. Камера была пуста…

IV

В ту ночь, когда Эдвин Тарк, совершив убийство, бежал из тюремного замка Арнгейм, его мать, старая леди Велана, скрывалась в маленькой лесной хижине. Тарк не лгал, когда говорил, что ничего о ней не знает. Спасаясь от суда инквизиции, Велана оставила свой фамильный замок, где после смерти мужа она и сын проводили магические опыты. В тот год, когда Тарк бежал из тюрьмы, ей пошёл уже восьмой десяток лет, и она чувствовала, что силы её на исходе…

Велана умирала. Она лежала на низкой кровати, устремив в темноту угасающий взгляд. Рядом с ней, у постели, склонившись над умирающей, сидела девушка. На вид ей было не больше двадцати; гладко зачёсанные каштановые волосы и светло-карие, чуть прищуренные глаза делали её личико похожим на лисье. Это и была Морелла – приёмная дочь леди Веланы, о которой говорил отец Кирлиан. В комнате было темно; масляный светильник, стоявший у кровати, давал больше копоти, чем света.

Старуха подняла голову, взглянув на девушку, которая, казалось, чего-то ждала, прислушиваясь к тиканью часов.

– Я умираю, – сказала она. – Конец уже близок. Я чувствую, как смерть приближается…

– Нет, вы не умрёте, – запротестовала девушка, но старуха остановила её.

– Не надо, Морелла. Не пытайся меня обмануть. Я стара… но я прожила много счастливых, долгих лет. Только одно не даёт мне покоя. Джеффри. Мой сын… Что-нибудь слышно о нём?

Девушка покачала головой.

– Сколько времени прошло с тех пор, как мы подали прошение о помиловании?

– Сегодня исполняется два месяца с того дня, как Альда написала письмо.

– Слишком поздно. Оно уже не придёт.

– Но, может быть…

– Нет, – перебила старуха. – Его уже не спасти. Он будет казнён завтра на рассвете.

– Послушайте, – сказала девушка. – Я люблю вашего сына, как брата, и мне не безразлична его судьба. Но я всё ещё надеюсь. Вам ещё доведётся свидеться.

– Откуда ты знаешь?

– Так говорят карты. Смотрите…

Девушка взяла со стола колоду потрёпанных карт. В который раз она принялась раскладывать их поверх одеяла. Скосив глаза, старуха следила за ней.

– Видите? – сказала Морелла. – Он вернётся. Скоро вы получите весть… Карты говорят, что это будут благоприятные вести. Нам предстоит разговор… какая-то важная встреча…

– Брось свои карты! – перебила её старуха. – Если уж задумала гадать, – делай это вместе со всеми, в назначенный час…

Резким движением она подняла высохшую руку; карты рассыпались по лоскутному одеялу. Её лицо, искажённое гневом, было похоже на лицо призрака. Но Морелла, по-видимому, привыкла к неожиданным вспышкам гнева, которые в последнее время стали повторяться всё чаще.

– Вы правы, – только и сказала она. – Сегодня, во время осеннего Праздника Тьмы, мы узнаем всё, что хотели знать.

– Холодно… – проговорила старуха, еле слышно шевеля губами. – Праздник Тьмы – время ночи и смерти. Скоро зима… Солнце больше не светит, как раньше… Ты чувствуешь, как земля умирает? Скоро, скоро она покроется снежным саваном…

– Мне страшно, когда вы говорите так, – сказала Морелла. – Сейчас нам трудно, но это ещё не повод хоронить себя заживо. Вот увидите, скоро всё переменится. Нам ещё улыбнётся счастье… Сегодня, на Празднике Тьмы…

Последние слова заглушил бой часов. Часы пробили двенадцать, и в дверь постучали, – тихо и осторожно. Морелла неторопливо поднялась со скамейки. Это было то, чего она ждала.

– Входи, Альда, – сказала она, впуская первую гостью. Старуха следила за ней глазами…

…Прошло не больше десяти минут, когда в хижине собрались все члены Ордена Теней, – тайного ордена ведьм, некогда наводившего ужас на всю округу. После ареста Тарка для них наступили тяжёлые времена. Многие из его учеников были казнены или арестованы; другие же, спасаясь от преследований, скрывались далеко от родных мест. Несколько женщин из окрестных деревень, – вот и всё, что осталось теперь от некогда могущественного братства, служившего силам Тьмы…

Женщины собрались вокруг стола, – в единственной комнате, где лежала Велана. Из уважения к умирающей все говорили вполголоса.

– Ну что? – спросила Морелла, которая в отсутствие Тарка была здесь главной.

– По-прежнему – никаких новостей, – сказала одна из женщин. – Он всё ещё в тюрьме.

Они не называли имён, но все понимали, что речь идёт о Тарке.

– Тогда начнём… – Морелла неторопливо поднялась из-за стола и направилась к выходу, готовясь выполнить привычный ритуал. Вслед за ней женщины вышли на залитую лунным светом поляну, – туда, где обычно проходили собрания Ордена Теней. Одна из девушек разожгла костёр, и он запылал, пламя взметнулось вверх, к звёздам, озарив красным светом их лица. Морелла вынесла из дома котёл и поставила на огонь. Её помощница бросила туда несколько кусков воска…

– Всё готово, Кейра, – сказала она, обернувшись к темноволосой девушке лет двадцати, стоявшей поодаль. – Принеси воды.

Кейра принесла из хижины чан с водой. Не дожидаясь дальнейших приказаний, она поставила его на землю и встала рядом с Мореллой.

– Иди сюда, Альда.

Высокая женщина средних лет, со светлыми волосами и каким-то бесцветным лицом, села на траву у костра, – и замерла, неподвижно глядя на пламя.

Приготовления были окончены. Женщины взялись за руки, образовав замкнутый круг.

– Во имя ночи и тьмы, – сказала Морелла, – дух огня, дух смерти и ада, я вызываю тебя…

Она говорила негромко, но постепенно голос её окреп. Альда смотрела в огонь; её зрачки расширились и потемнели, растрепанные светлые волосы падали на лицо…

– Ты уже здесь, дух огня? – громко спросила Морелла. – Ответь мне…

– Да, – сказала Альда каким-то странным, изменившимся голосом. – Зачем вы позвали меня?

– Ты будешь говорить?

– Что вы хотите знать?

– Скажи мне, что ты видишь, – приказала Морелла.

Альда медлила; в её глазах, светлых и прозрачных, отражалось пламя костра. На секунду она отвела взгляд от огня.

– Смотри, смотри туда… – сказала Морелла, положив руку ей на плечо. – Что ты видишь?

– Какое-то маленькое селение… Рыбацкий посёлок. Я слышу, как плещется море… Вижу дом… и девушку у окна. Ей предстоит великая миссия… Она ещё не знает. Но скоро…

– Ты видишь Тарка? – спросила Морелла. – Что с ним? Он жив?

– Он идёт по дороге, ведущей к этому дому. Подождите… Мои глаза застилает туман…

Речь Альды сделалась бессвязной. Она говорила, как в бреду.

– Мы долго ждали, но время придёт. Близится час нашего освобождения. Наш Повелитель поднимется из ада, чтобы зачать сына от смертной женщины. Придёт время чёрного Бога. Он наградит тех, кто на протяжении веков верно служил ему… Тарк не умрёт. Он вернётся. Повелитель не оставит его. В эту ночь…

– Спроси у неё, кто станет матерью, – вполголоса сказала Морелла.

Женщины столпились вокруг костра. Все с замирающим сердцем ждали ответа.

– Это будет простая девушка. Дочь рыбака, бедная и незнатная. Преступница, воровка – погибшая душа… С самого рождения её сердце было открыто для зла… Она станет хозяйкой этой земли… и матерью нашего нового господина. Но это случится не сразу. Нет, нет… Что это? – удивлённо воскликнула Альда. – Я вижу кровь… много крови. Она – не живая и не мёртвая… Тень, призрак…

– Как?.. – Морелла и Кейра впились в неё глазами.

– Свершится чудо. Будет смерть, и будет воскрешение. Она воскреснет из мёртвых и станет матерью его единственного сына…

– Имя! – выдохнула Морелла. – Назови её имя…

Она наклонила котёл, стоявший над огнём, и расплавленный воск потёк в воду…

В религиозном экстазе Альда выплеснула воду из котла. Кусок воска, ещё хранивший тепло костра, упал к ногам Мореллы. Девушка подняла его, и при свете пламени все ясно увидели проступившие на нём буквы.

– Элизабет. Её зовут Элизабет, – сказала Альда.

Далёкое эхо подхватило её слова…

– Что это? – спросила Морелла. – Смотрите! Звезда взошла…

Теперь уже и Кейра заметила, что небо над маленькой хижиной как будто стало светлее. Звезда, огромная и яркая, поднималась над лесом, бросая на землю кровавый свет.

– Это Марс?

– Нет, нет… – восторженно откликнулась Альда. – Это новая звезда.

– Это знак, – сказала Морелла. – Звезда означает начало новой жизни. То, чего все мы ждали так долго, случится там.

Она протянула руку, указывая куда-то в пространство.

– Что там, за лесом? – спросила Никка, – совсем молодая девушка, недавно приехавшая в город.

– Да ничего. Маленький рыбацкий посёлок, – Долина Теней.

– Странное название для посёлка, – заметила Никка…

Подняв головы, женщины следили за огненным сиянием, которое всё разгоралось и разгоралось. Сначала оно было бледным, как мерцающие болотные огоньки, но постепенно сделалось ярким, как пламя пожара. Звезда поднималась всё выше. Её лучи уже затмили свет костра…

Задыхаясь, Морелла вбежала в низкую хижину. Она бросилась к постели, крича:

– Леди Велана, проснитесь, вставайте! Я знаю, ваш сын вернётся! Сегодня ночью над Долиной Теней зажглась новая звезда! Свершилось то, чего мы ждали столько лет. Я расскажу вам…

Она схватила старуху за руку, трясла и теребила её.

Неожиданно девушка умолкла, испуганно отступив назад, в темноту. Рука леди Веланы, которую она держала, бессильно упала на одеяло. Тело, лежавшее на кровати, было холодно и недвижимо. Старуха была мертва.

V

Большие часы на башне городской ратуши пробили полночь, когда комендант, совершавший вечерний обход, обратил внимание на то, что из камеры Тарка до сих пор не слышно ни звука. Исповедь слишком затянулась; священник давно должен был вернуться назад… Комендант подошёл и прислушался. В камере было тихо, как в могиле. Вздохнув, он достал тяжёлую связку ключей…

Отец Кирлиан лежал на полу, запрокинув голову. Остекленевшие глаза смотрели вверх, на низкий потолок; седые волосы слиплись от крови…

Комендант подошёл и прикоснулся к старику.

– Не дышит, – сказал он.

Тело было холодное…

Два стражника, сопровождавших коменданта во время обхода, чёрными тенями замерли на пороге, держа зажжённые факелы. Отсветы пламени падали на восковое лицо священника, и в застывших глазах вспыхивали и гасли красные огоньки…

– Что вы стоите? Он мёртв, – раздражённо сказал комендант. – Уберите тело.

Он говорил немного громче, чем следовало: тишина начинала давить; ему стало не по себе в этой комнате, наедине с трупом…

– Прикажете распорядиться отправить погоню?..

– Разумеется. И пришлите кого-нибудь, кто разбирается в таких вещах. Пусть из Лэнсбрука пришлют инквизитора. Я вижу, здесь не обошлось без колдовства…

Гремя подкованными сапогами, комендант вышел из камеры, оставив стражников стоять у дверей. Они несмело переминались с ноги на ногу, не смея взглянуть на распростёртый на полу труп… Чуть повыше, над железной кроватью Тарка, зияло отверстие, ведущее в подземный коридор.

– Когда это он успел прокопать такую дыру?! – удивился один из стражников.

– Ну, предположим, время у него было. Следствие длится долго. Прошло, наверное, месяца два или три с тех пор, как он попал в эту камеру.

– И его ни разу не переводили в новое помещение?

– Нет.

– Как же ему удалось вынуть камни?..

– Облил их каким-то особым раствором. Бог знает, что это за раствор…

– И куда смотрели охранники?.. Не иначе как он околдовал их…

…Тарка искали повсюду. Не прошло и десяти минут, как весь гарнизон крепости был поднят по тревоге. Два человека, отправленные комендантом исследовать подземный ход, не сообщили ничего утешительного. Коридор соединял камеру с тюремной часовней. Окна часовни выходили на море; замок стоял на скале, которую с трёх сторон омывал океан…

Часовня была пуста. Свечи, стоявшие у алтаря, не горели; одно из окон было разбито, и осколки цветного стекла тускло блестели при свете факела…

– Он выпрыгнул в окно и вплавь добрался до берега, – сказал комендант. – Море сейчас бурное; но я не думаю, что колдун утонул… Мы должны перекрыть все дороги, все до единой. Он наверняка не успел уйти далеко…

Глава 2. Элизабет

I

На поиски Тарка был брошен весь гарнизон. Стражники ехали по пустой, ещё не проснувшейся улице; подковы стучали по выложенной булыжником мостовой…

За поворотом дорогу им пересекла богатая, украшенная золотом карета. Старая графиня Дион, которая возвращалась из Блэйнморта, удивлённо смотрела в окно. Она не могла понять, что означает эта толпа вооружённых людей, заполнивших улицы в такой неурочный час.

Ей шёл уже седьмой десяток, но возраст выдавало только жёлтое, сморщенное лицо. Прекрасные шелковистые локоны, свисавшие из-под шляпы, могли бы ввести в заблуждение кого угодно, – если бы не её морщины. Собственные седые волосы графини Дион были спрятаны под париком.

– В чём дело? Почему мы стоим? – спросила она у сопровождавшей её служанки. Что означает эта толпа?.. Уж не началась ли война?.. Похоже, что здесь собралась целая армия!

– Не знаю, миледи.

– В чём дело? – полюбопытствовал кучер, обратившись к одному из всадников.

– Побег, – коротко ответил тот. – Из тюремного замка Арнгейм бежал преступник.

– О Господи! – всплеснула руками старуха. – Надеюсь, он не отправится в город… Как ты думаешь, Рита?..

– Не знаю, миледи.

Как и многие богатые люди, дожившие до преклонного возраста и проводившие все свои дни в бездельи, графиня Дион обладала одним небольшим недостатком: она была любопытна. Старуха отдёрнула бархатную занавеску, высунулась из окошка кареты и поспешила вступить в разговор.

– Что это был за преступник?

– Не знаю…

– Ещё, чего доброго, ограбит дом!

– Нет, нет, – поспешил заверить другой стражник. – Он не из тех, что грабят и разбойничают на дорогах. Этот человек занимался совсем другим. Я слышал, что он – чернокнижник и маг…

– Чернокнижник и маг! Только этого нам не доставало… А я совсем одна в огромном доме! Вот потому и приходится держать множество слуг.

– Да не переживайте вы так, – сказал стражник. – Подумайте сами: с чего бы преступник побежал в город? Ведь там его мигом поймают. Он, наверное, уже далеко отсюда…

– Домой! – скомандовала графиня.

Толпа расступилась, и карета помчалась по тёмным улицам…

II

В то время, как украшенный золотом экипаж летел по ночному городу, в доме графини Дион всё было перевёрнуто вверх дном. Пропало её любимое гранатовое колье, доставшееся ей по наследству. Оно всегда хранилось в шкатулке на ночном столике, если только графиня не надевала его, – и так в течение почти полусотни лет.

В краже подозревали кого-то из слуг. И, как выяснилось, не напрасно. Вскоре подозрения подтвердились: колье было найдено в каморке одной из младших горничных, недавно поступившей на службу. В то время, как экономка и все остальные слуги переворачивали весь дом в поисках дорогого украшения, колье преспокойно лежало в деревянном ящике, среди старых потрёпанных платьев, гребешков, деревянных бус и других дешёвых вещей.

– Чудовищно! – воскликнула экономка, держа колье в вытянутых руках.

Она подняла глаза к небу, как будто призывая Бога в свидетели.

В помещении царил беспорядок. Вещи горничной лежали всюду, – на столе, на узкой кровати, на табурете и прямо на полу. От этого в комнате было тесно, как в птичьем гнезде.

– Скверная девчонка! – экономка положила колье на стол и перевела взгляд на худенькую русоволосую девушку в чёрном платье, которая стояла, опустив глаза. Она была небольшого роста, и чёрное платье горничной, – явно с чужого плеча, – было ей велико; длинная юбка спускалась до самой земли.

– Так и знай, – продолжала экономка, – я всё расскажу хозяйке! Пусть только приедет графиня Дион, – и ты немедленно отправишься в тюрьму…

Таким образом, когда карета графини Дион приближалась к дому, виновница скандала – Элизабет Линдберг, а попросту Лиз, девушка из рыбацкого посёлка, – сидела на деревянном табурете в кухне, под охраной двух горничных и кухарки.

Элизабет было шестнадцать лет. Она работала в доме всего третий месяц, но все вокруг удивлялись, что ей удалось продержаться так долго. "Там, где появляется Лиз, всегда стоит ждать неприятностей", – говорила о ней экономка, прослужившая здесь без малого двадцать лет. Элизабет работала плохо, всё делала спустя рукава.

– Конечно, я понимаю, что ты сирота, и живёте вы бедно, – сказала кухарка, которая жалела преступницу. – Но кто тебя надоумил украсть гранатовое колье графини Дион?!

Лиз и вправду была сирота, но только наполовину: шесть месяцев назад её отца, рыбака из Долины Теней, привезли домой мёртвым. Она хорошо помнила тот тёмный, холодный вечер, когда разыгралась буря. Её отец, Кевин Линдберг, вышел в открытое море ещё на рассвете, – в маленькой, утлой лодке, с двумя своими товарищами по несчастью…

Его похоронили незаметно и быстро. Мать Элизабет, Арла Линдберг, осталась одна с двумя дочерьми – старшей, Лиз, и младшей, – Энни, которой недавно исполнилось восемь лет. Она была ещё слишком мала, чтобы поступить на службу.

Арла пыталась заработать на жизнь, продавая рыбацкие сети. Она выбивалась из сил, но денег не хватало. Сбережения, оставшиеся после смерти мужа, быстро таяли…

III

Долина Теней, – маленький рыбацкий посёлок, – находился недалеко от Лэнсбрука. Там Элизабет родилась и провела всю свою сознательную жизнь. Она росла своенравной и дерзкой. Родители были заняты работой, и смотреть за ней было некому; почти всё своё детство Лиз провела, болтаясь по посёлку с ватагой уличных мальчишек, швырявшихся камнями и грабивших чужие огороды…

Элизабет тоже бросалась камнями, лазила по деревьям и всеми своими повадками напоминала избалованного мальчишку, – хотя она была миловидной девушкой, и голову её украшала длинная русая коса.

"Стыд, да и только, – такой характер у девушки! – говорила, бывало, её мать Арла. – С таким характером ни один порядочный человек не захочет взять тебя замуж. Того и гляди, останешься в старых девах…"

В ответ на это Элизабет громко смеялась; ей было наплевать на удачное замужество…

Шли годы; Лиз стала достаточно взрослой, чтобы работать. Вольный воздух и свобода сменились серыми буднями. Скука, – её страшный враг, вечный спутник дождей, туманов и осени, – подкрадывалась к ней исподтишка…

– Наверное, экономка уже послала за стражей, – сказала кухарка, неодобрительно взглянув на девушку. – Сейчас они придут сюда и заберут тебя.

– Что поделаешь, – равнодушно сказала Элизабет.

– Что поделаешь?!.. Нет, вы послушайте её! Она говорит: что поделаешь! – воскликнула служанка, удивляясь такой бесчувственности. – Её собираются отправить на каторгу, а она сидит здесь с таким лицом, как будто ей на всё это наплевать!

– Перестань, – перебила Лиз. – Ты же знаешь: экономка не пойдёт доносить на меня, прежде чем графиня вернётся. Она и шаг боится ступить, не спросив её. Вдруг это не понравится её хозяйке?.. Вот кто дорожит своей работой!

– В отличие от тебя, Лиззи.

Кухарка была права. Даже если её не посадят в тюрьму, – на что, впрочем, Элизабет уже не надеялась, – работу она потеряла. За последние шесть месяцев это было уже третье место, откуда её прогоняли.

Вскоре после смерти отца Лиз отправили помогать булочнику в местной пекарне. Она не прослужила у него и месяца. Пока в булочной была Элизабет, там не утихали скандалы. Ни с кем она не умела жить в мире… Однажды Лиз сожгла целый противень свежеиспечённых пирогов, и булочник сказал: "Хватит. Просите меня как угодно, но больше её здесь не будет". На этом её карьера оборвалась.

Во второй раз всё было ещё хуже. Лиз устроили в кухню к графине Бертрой. Но все усилия Арлы были напрасны. Её дочь никак не хотела постигать кухонную премудрость. Когда на кухне орудовала Элизабет, всё было недожаренное или горелое; кухня всегда была полна дыма. Один раз она высыпала в суп целый мешочек соли. Как на зло, в тот день у графини Бертрой были гости. Попробовав суп, они кривились и морщились. Скандал был полный. Лиз уволили и отправили домой, правда, выплатив ей за два месяца жалованье. На это жалованье сейчас и жили её мать и сестра. Но деньги быстро таяли. Вся надежда была на третье, новое место. Каким-то чудом знакомым Арлы удалось упросить, чтобы Лиз приняли младшей горничной к графине Дион, живущей в Лэнсбруке.

– Будешь жить в большом городе, – с завистью говорили девчонки, – её подруги из посёлка. – Тебе повезло.

Но Лиз недолго продержалась и здесь.

Быть горничной у графини Дион оказалось почти так же скучно, как и работать на кухне. Лиз не могла дождаться праздников, чтобы отправиться домой. Но до праздников было далеко. Дни тянулись медленно и тоскливо. В будни дом графини Дион напоминал склеп. Старуха жила одна, и томительная тишина, царившая в комнатах, часто становилась невыносимой. Да ещё эта старая экономка постоянно пилила её…

Пропажа драгоценности внесла в монотонные будни некоторое разнообразие. Все слуги наперебой обсуждали случившееся. У каждого была своя версия, пока, наконец, подозрение не пало на Элизабет. Сначала она всё отрицала, говоря, что ничего не знает, а колье ей подбросили, – но все улики были против неё.

– Я только хотела его примерить, – сказала наконец Лиз. – Ну что тут такого? Потом я бы и сама положила его назад.

– Положила его назад! Вот негодница! – экономка была вне себя от гнева.

Лиз чувствовала, что попала в неприятную историю. Ей было страшно. Она не представляла, что будет, когда её отправят в тюрьму. Лишь один раз в своей жизни она видела каторжников, – худых, измождённых людей в цепях.

– Отправишься прямиком за решётку! – не унималась экономка. – Неужели ты до сих пор не поняла, что красть нехорошо?!

Конечно, она понимала. Но случай был исключительный. Ей срочно нужны были деньги. Элизабет решила убежать из дома. Она не хотела работать. Трёх месяцев, проведённых в горничных, ей было вполне достаточно.

План Элизабет был прост. Отлучившись из дома, когда представится случай, она собиралась продать колье в ювелирную лавку, – в каком-нибудь отдалённом районе города, где скупали краденное. К чести Лиз надо сказать, что половину денег она хотела отдать родным. "Колье стоит дорого, – думала она. – Этих денег им хватит до весны. А потом я что-нибудь придумаю… Кто знает, что может случиться."

Вторую половину Элизабет собиралась истратить, купив билет на корабль, отправлявшийся в океан. Впрочем, Лиз не слишком хорошо представляла, куда именно хочет попасть.

"Давно хочу посмотреть чужие страны, – говорила она подругам. – Надоело сидеть на одном месте."

Чтобы осуществить свой план, Лиз выбрала момент, когда графиня была в отъезде, и в её спальне никого не было. Она достала колье из шкатулки, которая никогда не запиралась, спрятала среди своих вещей и стала ждать удобного случая. Но подходящий случай не представился. Лиз никак не могла отпроситься из дома надолго. Уйти самовольно она боялась: её бы сразу заподозрили в краже… Колье пролежало у неё в комнате целых два дня, пока наконец экономка не нашла его среди дешёвых украшений и платьев. Её разоблачили, – неожиданно быстро и глупо.

"Теперь меня посадят в тюрьму, – думала она. – Что скажет мама, когда узнает? Наверняка устроит скандал… Ну, да ведь я этого уже не увижу. Мне будет всё равно, раз я буду сидеть в тюрьме…"

Голос кухарки вывел её из задумчивости.

– Да, ты права, – сказала она. – Старая ведьма дорожит своей работой!

Слова "старая ведьма" относились, разумеется, к экономке. Элизабет слегка улыбнулась: ей было приятно, что другие слуги тоже не любили её.

– А какой из этого толк? – сказала Лиз. – Пройдёт десять лет, и её вышвырнут на улицу. Будет тогда умирать в нищете…

– Ну, не говори, – возразила кухарка. – Я видела, что она тайно копит деньги. Откладывает на старость…

– А я не хочу так жить. Не буду я как те женщины, что целые дни проводят за работой!

– Как же ты тогда собираешься зарабатывать деньги? – удивилась старшая горничная, которая была рядом и слышала всё, что они говорили. – Захочешь есть, – и ты будешь работать.

– Не буду, – упрямо сказала Лиз. – Я этого не хочу.

– Ну да, ведь тебя всё равно отправят на каторгу!

– Даже на каторге и то веселее, чем в вашем проклятом доме! – воскликнула Элизабет. Ей уже порядком надоел этот разговор…

Дверь распахнулась, и в кухню вбежала запыхавшаяся прачка.

– Едут! Едут! – кричала она. – Графиня Дион возвращается домой!!

Храбрившаяся до сих пор, Элизабет сильно упала духом. Она понимала, что сейчас её вызовут к графине, и что-то будет. Лиз не очень-то ясно представляла себе, что именно её ожидает. Должно быть, её отправят в тюрьму…

IV

Элизабет стояла посреди кабинета графини, на красном заморском ковре с длинной ворсой, таком пушистом и мягком, что хотелось его погладить. В кабинете было тихо и уютно: тикали старые часы; улыбаясь, смотрели с портретов дамы в старинных платьях… Лиз ещё долго не захотела бы уходить отсюда, если бы не скандал…

Экономка подняла костлявую руку и указала на Элизабет.

– Не представляю, как можно не иметь стыда!

Она старалась вовсю, то и дело подкатывала глаза и разводила руками, – как будто для того, чтобы Лиз могла осознать чудовищность своего проступка.

Графиня слушала молча, откинувшись на спинку своего кресла. Её глаза были полуприкрыты; Элизабет показалось, что за напускной суровостью старуха прячет едва заметную улыбку…

Выслушав речь экономки, она взмахнула рукой, приказывая всем молчать.

– Ты разочаровала меня, Элизабет. Я ведь считала, что могу доверять тебе… Твой поступок достоин порицания. Но это один из тех случаев, когда возможное наказание во много раз превышает вину. Ты совершила кражу, но я не хочу, чтобы тебя отправили на каторгу. Я никогда не простила бы себе, если бы по моей вине была погублена чья-то жизнь…

– Ответь мне только на один вопрос, – продолжала графиня Дион, – и ты свободна. Зачем тебе понадобились деньги?

Лиз медлила; её лицо понемногу заливала краска.

– Я только хотела купить билет на корабль и отправиться в плавание, – сказала она наконец.

Ещё ни разу в этих стенах не раздавалось такого хохота. Смеялись все, – графиня, экономка и горничные, подслушивавшие под дверью…

Лиз стояла посреди комнаты; она чувствовала, что щёки и уши у неё горели. Даже неожиданное спасение от каторги не радовало её. Ей было бы легче, если бы сейчас сюда явился вооружённый отряд, и её, закованную в цепи, вели бы по улицам города. "Посмотрите! – говорили бы люди, глядя на неё. – Это Элизабет Линдберг. Должно быть, она и вправду совершила какое-то серьёзное преступление…" Она снова и снова представляла себе эту сцену, и её сердце наполнялось гордостью. После такого она даже была готова спокойно пережить всё дальнейшее, – всё, что полагается каторжникам. А так… Всё было мерзко и гадко. "Они смеялись! – думала Лиз. – Старуха решила опозорить меня… Старой ведьме только это и нужно. И угораздило же меня сказать правду! Ну почему, почему я не придумала что-нибудь?!"

И всё же ей повезло. Будь на месте графини Дион другая женщина, её наверняка отправили бы в тюрьму… "И поделом бы мне было, – подумала Лиз. – Но, кажется, на этот раз всё обошлось. Не знаю, что бы я делала, если бы мама об этом узнала…"

V

– Элизабет повезло, – сказала графиня Дион, обернувшись к экономке, когда Лиз уже вышла из кабинета. – На этот раз её проступок останется безнаказанным. Но я не потерплю в своём доме воровку. Пусть собирает вещи и уходит. Сегодня же.

Графиня была непреклонна.

В коридоре экономка протянула Лиз узелок с вещами.

– А теперь уходи, – сказал она. – Вот твоё жалование. К счастью, наш садовник, Роберт, сегодня отправляется в посёлок. Он отвезёт тебя.

– Ну что?! – с нетерпением в голосе спросила кухарка, когда Лиз забежала на кухню, чтобы попрощаться. – Что сказала графиня Дион? Почему тебя отпустили?!

– Она отпустила меня домой, – сказала Элизабет. – И даже заплатила мне жалованье. А ты что хотела? Чтобы меня отправили в тюрьму?..

Поражённая, кухарка замерла с открытым ртом. Удивительно, как этой девчонке всегда удавалось выходить сухой из воды.

В последний раз проходя по длинному, роскошному коридору, Лиз мимоходом взглянула в зеркало. Из зеркала на неё смотрела симпатичная шестнадцатилетняя девушка. Девушка в зеркале понравилась ей, и она улыбнулась своему отражению.

– Поживём ещё, – сказала она, щуря свои карие, с желтоватой искоркой на дне, глаза…

VI

Лиз чувствовала: если и в этот раз она вернётся домой раньше срока, – Арла непременно устроит скандал. Но делать было нечего. Несколько старых, потрёпанных платьев, связанных в узел, – всё имущество Элизабет, – были уложены в телегу…

Старая, рассохшаяся телега медленно двигалась по пыльной дороге. Лиз сидела за спиной Роберта, который правил лошадьми. В последний раз она смотрела на город, на высокий каменный дом, где провела столько тоскливых, долгих дней…

– Роберт, – попросила Лиз, как только они выехали за ворота, – Не говори маме, почему меня отправили домой.

– Хорошо, – равнодушным голосом пообещал садовник. – Но всё-таки, – что ты ей скажешь? Ведь как-то тебе придётся объяснить свой приезд.

– Ну, не знаю… Скажу, что я сама решила бросить работу. Что я заболела, и мне стало здесь невмоготу. Придумаю что-нибудь, не беспокойся…

– Ох и обрадуется твоя мать, увидев тебя! – покачал головой старик. – Это уже третье место, откуда тебя прогоняют.

– Что мне до этого? – пожала плечами Лиз. – Ведь я привезу ей деньги. Найду другую работу… Но не сейчас. Сначала я должна отдохнуть. По крайней мере месяц или два…

Дом графини Дион скрылся за поворотом, и Элизабет мгновенно забыла все свои неприятности. Она сидела на краю повозки, свесив ноги, и весело болтала.

– Одного только я не пойму, – сказал садовник. – Неужто ты и вправду собиралась отправиться в море?

– А что здесь такого? – пожала плечами Элизабет.

– Что женщине делать на корабле?.. – не понимал старик. – Я ещё мог бы тебя понять, если бы ты была мальчишкой. Но девушка…

– Ты не понял, – обиделась Лиз. – Я же не говорю, что хотела бы стать матросом! Нет… Для того и нужны были деньги, чтобы меня взяли пассажиром. Ты разве никогда не видел, как путешествуют богатые дамы?

– И куда ты мечтала отправиться?

– Ну, не знаю… – протянула Лиз с обидой в голосе. – Я, кроме Долины Теней, больше нигде и не была…

– Но ты могла бы остаться в Лэнсбруке, если бы не эта твоя выходка! Чем тебе не нравится город?

– Ну уж нет! Я ещё не припомню места скучнее, чем дом графини Дион. Если бы меня не уволили, я бы и сама ушла. Даже в булочной, и то было лучше…

Она не заметила, как дорогу им пересекла повозка, полная вооружённой стражи. "Отчего это здесь такая толпа? – удивилась Лиз. – Не иначе как кто-то сбежал из тюрьмы…"

– А знаешь, Лиз, – сказал садовник, когда они проезжали мимо кладбища, – дороги нынче небезопасны. Всюду хозяйничают разбойники. Да ещё и этот… чернокнижник, который бежал из замка Арнгейм.

– Я ничего не боюсь, – сказала Элизабет, бесстрашно глядя на тёмные кресты, мелькавшие слева и справа от из повозки. – Ни демонов, ни чертей… ни разбойников.

– И каторги?

– И её тоже.

– Ну уж… – усмехнулся садовник. – Все люди чего-нибудь боятся.

– Честно тебе говорю. Хочешь, – одна выйду в бурю в открытое море.

– И не испугаешься?

– Нет.

Лиз задорно тряхнула головой; длинная коса её упала с повозки и прочертила полоску в дорожной пыли. Она поправила волосы и засмеялась.

VII

Они ехали долго. Лиз задумалась, глядя на тёмную дорогу. Их путь лежал мимо кладбища. Лиз и оглянуться не успела, как слева и справа от неё замелькали кресты…

Какой-то странный звук послышался в тишине, – тихие, шаркающие шаги, – но на дороге по-прежнему никого не было. Элизабет замерла и подняла палец, прислушиваясь.

– Слышишь, Роберт? Шаги… Вот опять. Кто-то идёт за нами следом.

– Тебе показалось, – сказал садовник. – Здесь никого нет. Откуда бы взяться людям?

Но Лиз оказалась права. Прошло ещё несколько минут, – и тёмная фигура выросла рядом с повозкой, заслонив от неё лунный свет. Теперь уже и Роберт ясно видел её. Худая, оборванная старуха, появившаяся неизвестно откуда, преградила им путь. Широкая чёрная одежда с капюшоном, наполовину скрывавшим её лицо, волочилась по земле, оставляя на дороге след. Она подняла костлявую руку, и, повинуюсь этому знаку, лошадь стала как вкопанная.

– Кто это?.. – вполголоса, почти шёпотом спросила Лиз.

– Откуда я знаю?.. Какая-то старая нищенка увязалась за нами.

– Что тебе нужно? – спросил садовник. – Ты хочешь, чтобы тебя отвезли в посёлок? Тогда садись, но только побыстрее.

Старуха молчала. Она пристально, не отрываясь, смотрела в лицо Элизабет.

– Элизабет… Подожди… Дай мне посмотреть на тебя…

Голос был старческий, глухой и дребезжащий, как надтреснутая пружина.

– Откуда ты знаешь, как меня зовут? – с испугом спросила Лиз. Она не могла припомнить, встречала ли эту старую нищенку раньше.

– Мне не нужно в посёлок. Нет, нет… – тем же голосом продолжала она. – Я только хотела кое-что сказать… Куда ты едешь?

– Домой, – сказала Лиз, хотя ей не хотелось отвечать. Вопрос был явно неуместен. Сказал же Роберт, что они едут в посёлок…

– Я знала, что ты придёшь, – как ни в чём не бывало продолжала старуха. – Мне уже сказали… Мы все ждём тебя, уже давно…

Как во сне, Лиз смотрела на ночное, залитое лунным светом кладбище; ей казалось, что кресты слегка шевелились в этих бледных, призрачных лучах.

– Чего вы от меня хотите? – спросила Элизабет. Она хотела, чтобы вопрос прозвучал громко и уверенно, но ей было страшно, и голос её дрожал. Час был поздний, а дорога, кружившая между могилами, навевала мрачные мысли.

– Хочешь, я тебе погадаю?..

Не дожидаясь ответа, старуха взяла её за руку и, как безумная, забормотала:

– День прошёл, чего я жду? Нет огня, и ночь темна… Вижу скорую беду… Тихо в доме… ты одна… Что кипит на дне котла? Что за чёрная вода? Не уйдёшь ты никуда. Это смерть твоя пришла…

Лунный свет упал на её лицо. У неё была жёлтая, сморщенная кожа; крючковатый нос спускался до самой губы… Лиз чувствовала на своей руке её холодные, костлявые пальцы. Она попыталась отдёрнуть руку, но старуха вцепилась в неё и держала изо всех сил.

– Не уходи… – попросила она. – Я не вижу тебя. Здесь слишком мало света. Повернись, посмотри мне в глаза…

Дальнейшее произошло в мгновение ока. Элизабет и сама не знала, видела ли она всё это на самом деле, или ей только показалось. Старуха повернула голову; капюшон приподнялся, – и тогда Лиз увидела её глаза… Неподвижные, мутные, затянутые пеленой, глубоко сидевшие в провалившихся чёрных глазницах. Это были мёртвые глаза…

– Роберт! Скорей погоняй! – не своим голосом закричала Элизабет. – Посмотри, это же мёртвая старуха! У неё – мёртвые глаза!!

Роберт неуверенно оглянулся на свою спутницу… Повозка тронулась, но старуха бежала рядом, не отпуская её руку. Лиз слышала её бормотание, нарушавшее тишину кладбища. Голос старухи преследовал её, сводил с ума…

– Бьют часы… двенадцать бьют. Страшно, страшно… Ночь темна. За тобой сейчас придут. Ты мертва и холодна… День пройдёт, последний день. Скоро дом накроет тень. Ты сегодня не уснёшь…

– Погоняй! – в отчаянии закричала Лиз.

Но лошадь не уже нуждалась в этом. Боязливо косясь на попутчицу, она рванулась вперёд. Земля полетела из-под копыт. Кресты замелькали быстрее… Холодные костлявые пальцы, сжимавшие руку Элизабет, разжались. Старуха отстала, но ещё долго где-то в темноте они слышали её шаги…

– Она была мёртвая, – задыхаясь, сказала Лиз. – Ты видел?

Кладбище осталось позади; они выехали на большую дорогу. Посёлок был уже совсем близко.

– Должно быть, тебе померещилось, – сказал Роберт. – Просто сумасшедшая старуха. Кого только не встретишь, блуждая по дорогам… Забудь.

– Как я могу забыть? – возмутилась Лиз. – Эта женщина предсказала мне смерть! И откуда только она знала моё имя?!

– А ещё говорила, что ничего не боишься! – невесело усмехнулся Роберт. – А у самой смелости не больше, чем у цыплёнка. Эх, девчонки, девчонки… – он неодобрительно покачал головой. – Ты совсем как моя дочь Джелла…

Джелла, – ровесница Лиз, – жила по соседству вместе с матерью и братьями. Всю неделю Роберт служил в Лэнсбруке, но в выходные и праздники графиня Дион отпускала его домой. Именно туда он сейчас и направлялся.

Глава 3. Предсказание

I

Поблагодарив садовника, Лиз легко спрыгнула с телеги. Как в детстве, она смотрела на потемневшие от дождей, приземистые дома, рядом с которыми сушились рыбацкие сети, серую ленту дороги и старые лодки, перевёрнутые вверх дном…

Долина Теней – маленький рыбацкий посёлок – насчитывал всего два десятка домов. Никто не знал, почему ему дали такое название. В посёлке была главная улица, носившая то же самое имя, – она называлась улицей Теней, хотя, по правде говоря, ни теней, ни призраков здесь никто никогда не встречал…

Элизабет вышла на главную улицу, мощёную булыжником. С сильно бьющимся сердцем вглядывалась она в знакомый пейзаж.

Арла стояла у колодца. В такой час она явна не ожидала увидеть дочь. До праздников было ещё далеко. Лиз должна была остаться у графини ещё по крайней мере на месяц месяц.

– Я, кажется, заболела, – сказала Элизабет, стараясь, чтобы её голос звучал негромко и слабо. – У меня так болит голова…

Арла встревоженно смотрела на дочь. Слова Лиз, её слабый голос и страдальческое выражение лица внушали ей беспокойство.

– Будешь ужинать? – спросила она, как всегда.

– Пожалуй, я лучше лягу. Мне совсем не хочется есть… Не знаю, что со мной творится.

– Послать за лекарем?..

– Нет, не нужно. – Элизабет с беспокойством взглянула на мать. – Я лягу спать, и завтра утром у меня всё пройдёт.

– И у тебя не будет неприятностей? – продолжала допрашивать Арла, когда они с дочерью уже вошли в дом. – Графиня отпустила тебя домой?

– Да.

– Ты привезла деньги?

– Она заплатила мне за два месяца, – сказала Лиз, небрежно вытряхнув деньги из своего потрёпанного кошелька.

– Вот, смотри…

– А мне ты привезла что-нибудь? – спросила маленькая Энни, которая крутилась тут же.

Элизабет вынула из сумки горсть полосатых карамелек.

II

О том, что она потеряла работу, Элизабет собиралась рассказать не раньше, чем через неделю. Она решила, что новость об увольнении может и подождать. Зачем было портить радость встречи?..

Элизабет сделала вид, что ложится спать, отвернулась к стене и лежала, укрывшись одеялом. Арла вышла из комнаты, встревожено покачав головой. Дождавшись, когда шаги матери смолкнут, Лиз тотчас вскочила с постели.

– Так ты не больна?.. – удивилась Энни.

– Нет, дурёха. Вся эта история нужна только для того, чтобы сбить маму с толку… ну, словом, чтобы объяснить, почему я приехала.

– Понимаешь, Энни, – заискивающе начала Лиз, – мне нужно пойти повидать подруг… Не говори маме, что я уходила.

– А мне с тобой можно? – капризным голосом спросила сестрёнка.

Лиз поморщилась. Она собиралась встретиться с Кейтом. Они не виделись уже больше месяца, а Энни собиралась испортить им очередную встречу.

Последние несколько лет Кейт считался женихом Элизабет. Не то чтобы она была влюблена, – нет, – но в маленьком мирке, в котором она жила, сложилось такое мнение. В посёлке их давно уже считали женихом и невестой. Когда Кейт спрашивал, любит ли она его, Элизабет только смеялась, не говорила ни "да", ни "нет", – а чаще всего умело переводила разговор на другую тему. То, что у неё был жених, льстило её самолюбию. Кейт же не чаял в ней души и постоянно ходил за ней по пятам.

– Ладно, пошли, – сказала Элизабет сестре.

Лиз надеялась, что ей всё-таки удастся отослать куда-нибудь Энни и поговорить с Кейтом. Но даже если им не придётся остаться наедине, – всё равно она была рада увидеть его и подруг. Лиз успела соскучиться по дому, и ей не терпелось рассказать им всем последние городские новости.

– Только не говори маме, где мы были, Энни…

Арла терпеть не могла Кейта, и да и Кейт её недолюбливал. Она считала, что деревенский пастух, сирота без гроша за душой, – неподходящая партия для её дочери.

III

Элизабет застала Кейта дома, – в хижине пастуха. Она постучала, – три раза, как было условлено, – и на пороге возник высокий, худощавый деревенский парень примерно её лет. Большие оттопыренные уши придавали его лицу довольно глупый вид.

– Откуда ты взялась? – проговорил он, протирая заспанные глаза. – Ты же сейчас должна быть в Лэнсбруке!

– Графиня Дион вышвырнула меня на улицу, – пояснила Лиз. – Но я всё рано бы ушла. Мне там надоело… Знаешь, Кейт, оказывается, в Лэнсбруке до смерти скучно… намного хуже, чем говорят. Особенно, если служишь горничной. Да ещё эта старая экономка всё время пилила меня… – она на секунду задумалась, окинув взглядом пустую улицу.

– А где Джелла, Милена и все остальные девчонки? Только не говори мне, что все они сидят дома. Кажется, здесь тоже разучились веселиться.

– Нет, – Кейт отрицательно покачал головой.

– Где же они тогда?

– Собрались в дровяном сарае. Они словно с ума посходили. Сегодня ведь полнолуние… ну, и они решили, что это – вполне подходящий день для гадания.

– Ну вот, опять, словно сговорились, – сказала Лиз. – Куда только я ни приду, все пытаются предсказать мне будущее. Разве не глупо? Как будто я сама его не знаю. Не пройдёт и месяца, как для меня найдут другую работу, – ещё хуже прежней…

– Так, значит, ты не пойдёшь туда?

– Нет, почему же?.. Мне тоже хочется посмотреть, как они гадают. Иногда это бывает даже забавно…

IV

В то время, как Лиз, потерявшая работу, вернулась в родной в посёлок, все местные девушки собрались вокруг старого, рассохшегося корыта под дырявой крышей сарая. Пришло время гадания; всем не терпелось узнать своё будущее…

В воде, налитой в корыто, плавали ореховые скорлупки, в каждой из которых горело по маленькой свечке. Та, чья скорлупка первой пристанет к берегу, который изображал край корыта, по поверью должна была выйти замуж раньше других.

В молчании девушки серьёзно смотрели на воду. Элизабет стало смешно.

– Смотри, Джелла, – сказала она. – Твоя скорлупка в самой середине. Она никак не пристаёт к берегу. Того гляди, останешься в старых девах…

Джелла со злостью взглянула на Лиз из-под толстых чёрных бровей. Её слова попали точно в цель: она была едва ли не самой некрасивой девушкой в посёлке. С давних пор они с Элизабет то дружили, то враждовали, – и, когда ссорились, не упускали случая навредить друг другу.

Девушки перешёптывались: близился очередной скандал. Все были уверены, что Джелла не станет терпеть насмешек… И она не выдержала. Стремительным движением девушка протянула руку и подтолкнула ореховую скорлупку.

– Что ты делаешь?! – тотчас же возмутилась Лиз. – Так нельзя! Это же нечестно!.. Смотри, ты зацепила мою!

Как бы невзначай она подцепила скорлупку Элизабет и вытолкнула её на середину.

На Лиз было страшно смотреть. Она словно обезумела. Обеими руками она вцепилась в Джеллу, стараясь оттащить её от корыта. Но Джелла была довольно тяжёлой и плотной девушкой. Справиться с ней было не так-то легко.

– Ещё посмотрим, кто из нас не выйдет замуж! – еле слышно пробормотала Джелла, но чуткое ухо Лиз уловило эти слова.

– Уйди отсюда! Говорят тебе – уйди! – со злостью закричала она…

Девчонки стояли вокруг них тесным кольцом и с любопытством наблюдали, чем закончится ссора. Элизабет была известна своим буйным нравом.

Стараясь удержаться на месте, Джелла неловко взмахнула рукой и зацепила одну из свечей. Скорлупка перевернулась; свеча Элизабет наклонилась и упала в воду.

Это маленькое происшествие мгновенно отрезвило и Джеллу, и Лиз. Они перестали ссориться и только смотрели на воду. То, что случилось, считалось дурной приметой. Свеча, погасшая во время гадания, предвещала смерть.

– Я только хотела чуть-чуть подтолкнуть её, – оправдывалась Джелла.

Но дело было сделано. Лёгкий дымок поднялся над водой, и маленький огонёк, горевший ярче других, погас.

– Всё кончено, Лиз, – сказала одна из девушек. – Всё пропало.

Элизабет, казалось, была в растерянности.

– Может, зажжём её снова?.. – неуверенно предложила она.

– Нет, – страшным голосом, преувеличенно мрачно сказала Джелла. – Всё кончено, Лиз. Ты же знаешь. Та, у кого свеча погаснет, умрёт.

Лиз всё стояла, рассеянно глядя на тускло мерцавшие огоньки. От её прежней весёлости не осталось и следа.

– Когда? – рассеянно спросила она.

– В этом году.

Эти слова прозвучали зловеще. До конца года оставалось совсем немного.

– Что, испугалась? – злорадно воскликнула Джелла. – А кто говорил, что ничего не боится? "Хочешь, в бурю одна выйду в открытое море!" – противным голосом передразнила она.

Садовник, видно, уже успел разболтать дочери, о чём они говорили.

– И выйду, – с мрачной серьёзностью сказала Лиз. – Вы мне не верите? Я не шучу.

Джелла громко, неестественно засмеялась; несколько девушек подхватили её смех. Лиз стояла пунцовая от стыда. Злость и обида, копившиеся в ней уже многие месяцы, вырвались наружу. Злость на всех, – на мать, на графиню Дион, на этих мерзких, противных девчонок… Как они только могли называть себя её подругами? А сами-то только и ждут случая, как бы поиздеваться над ней.

– Да отойдите вы! Дайте пройти! – со злостью выкрикнула Элизабет, пробираясь к выходу и расталкивая всех на своём пути. Злые слёзы навернулись ей на глаза, но она не хотела, чтобы они видели её слабость.

Толкнув рассохшуюся деревянную дверь, она вышла из сарая. У двери её поджидал Кейт. Неподалёку ждала и маленькая Энни.

V

– Они всегда так, – сказала одна из девушек, когда и Лиз, и Джелла уже вышли на улицу. – Поругаются, а на следующий день забудут. Даю слово, она скоро вернётся.

– Не вернётся, – сказала другая. – Похоже, на этот раз они поругались всерьёз.

– Напрасно вы так, – сказала Милена, – дочь поселкового старосты. – Элизабет сама не понимает, что говорит.

"Этого ещё не хватало! – подумала Лиз, которая уже была за дверью, но ещё не успела уйти далеко. – Теперь ещё эта слащавая выскочка будет за меня заступаться!"

Погасшая свечка испортила ей настроение на весь вечер.

– Да забудь ты о них, – сказала Энни, стараясь успокоить сестру.

– Да ты никак и вправду веришь в эту сказку! – удивился Кейт. – С каких это пор ты стала такой суеверной?

– «День пройдёт, последний день. Скоро дом накроет тень. Ты сегодня не уснёшь…» – произнесла Лиз слова встреченной на кладбище старухи. – Как ты думаешь, что может быть дальше?

– Страшной смертью ты умрёшь, – не задумываясь, выпалил Кейт первое, что пришло ему в голову. – Возможно, не только это. Можно ещё сказать "Ты, Элизабет, умрёшь", или "Скоро, Лиззи, ты умрёшь"… всё что угодно может быть… А зачем тебе эти стихи? Почему ты спрашиваешь?

Глава 4. Буря

I

Багровое солнце медленно вставало над землёй в окружении серых, разорванных облаков. Погода предвещала бурю. Ветер становился всё сильнее. Он стучал в окна, ломился в закрытые двери, сотрясая их маленькую деревянную хижину… Мать Элизабет сидела за столом и штопала старую сеть; маленькая Энни стояла у окна с куклой в руках, глядя на мрачное, серое небо.

– Будет буря, – сказала Арла, краем глаза покосившись в окно.

– Вижу, – ответила Лиз, сидевшая у открытого сундука. Она достала старый шерстяной платок и накинула его на плечи…

– Куда ты идёшь? – спросила Арла, видя, что дочь направляется к выходу.

– В гости к подруге. Давно хотела помириться с Джеллой. Мы с ней немного поссорились вчера…

– Только недолго, – сказала Арла. – Посмотри в окно… Видишь, что там творится? В такую погоду хозяин собаку из дома не выгонит…

– Ты возьмёшь меня с собой? – спросила Энни, как всегда.

– Я бы взяла тебя, – сказала Элизабет. – Но сегодня, пожалуй, лучше тебе остаться. Ещё заболеешь, промокнешь под дождём…

На лице Энни тотчас же появилось обиженное выражение, но этот раз Арла поддержала Лиз.

– Нет, нет и нет, – сказал она. – Хватит, что ты вчера пропадала полночи.

II

Элизабет обманула мать. Она не собиралась к Джелле. То, что она задумала, пока оставалось тайной… Девушка была рада, что ей удалось так легко отделаться от сестрёнки. Энни была ещё слишком мала и едва ли умела хранить секреты. Своей болтовней она могла бы испортить всё дело.

Вздохнув, Лиз толкнула старую рассохшуюся дверь, но та лишь чуть-чуть приоткрылась, – так сильно мешал ей ветер. Было холодно; с трудом продвигаясь вперёд, она дошла до хижины пастуха, где жил Кейт, и постучала, – три раза, через равные промежутки времени. Это был условный сигнал, который придумали они с Кейтом.

С трудом открыв заспанные глаза, Кейт вышел ей навстречу.

– Мне нужно кое-что тебе сказать, – выпалила Лиз с порога. – Ты должен будешь передать это всем, – Милене и Джелле… и всем остальным, кто был с нами вчера в дровяном сарае. Ну, словом, ты понимаешь… Но ты сделаешь это только вечером… по крайней мере, не раньше, чем наступят сумерки.

– Что ещё ты такое задумала? – спросил Кейт, недоумённо глядя на свою подругу. Было ясно, что Лиз затеяла очередную опасную авантюру.

– Всё просто, – сказала Элизабет. – Вчера вечером, когда я возвращалась домой, садовник графини, Роберт, подвёз меня, и мы с ним поспорили. Я сказала, что ничего не боюсь… мне никогда не бывает страшно, даже если придётся в бурю выйти в открытое море. Конечно, он не поверил. А потом разболтал это Джелле…

– И что? – всё ещё не понимая, спросил Кейт. – Так вот почему они смеялись…

– Посмотри на небо, – продолжала Лиз. – Скоро начнётся буря. Сегодня как раз подходящий день, чтобы исполнить моё обещание.

– Ты хочешь отправиться в море сегодня? Одна?! – ужаснулся Кейт. – Ты сумасшедшая…

– Да, и я это сделаю, прямо сейчас. А вечером ты пойдёшь к Джелле и расскажешь, что это были не пустые слова.

– Зачем тебе это нужно? – не понимал Кейт. – Пройдёт время, и всё забудется. Они, наверное, уже и так забыли, что вчера случилось… Разве мало вы ссорились раньше? Это ещё не повод сломя голову бросаться на дно.

– Я не утону, – сказала Лиз, задорно тряхнув волосами. – Нет. Я скоро вернусь. Как только начнёт смеркаться, моя лодка пристанет к берегу. Только не говори никому заранее. Я не хочу, чтобы здешние рыбаки отправились меня искать.

– Всё равно я не буду участвовать в этом, – решительно сказал Кейт. – Ты собираешься совершить безумство, и я не стану тебе помогать.

– Хорошо, – внезапно успокоившись, ответила Лиз. – Не хочешь – не надо. Всё равно я сделаю это. Поверь мне, я выйду в море. Ты не сможешь меня удержать.

III

Кейт проводил её на пристань. Они остановились у причала, где, привязанная за кольцо, качалась на волнах лодка, принадлежавшая когда-то отцу Элизабет. Холодный ветер гнал по небу тяжёлые тучи; волны с шумом разбивались о камни…

– Ну, если ты всё равно пойдёшь, тогда я… – неуверенно начал Кейт.

– Что ты сделаешь?

– Я поплыву с тобой.

– Ты?! – Поражённая, Лиз смотрела на Кейта так, как будто он сморозил какую-то несусветную глупость. – Зачем тебе это?

– Чтобы тебе помочь. Не хочу, чтобы ты утонула, как твой отец…

– Мне не нужна помощь, – сказала Лиз. – И потом, если ты тоже пойдёшь, как же Джелла узнает, где мы?

– Неважно, – ответил Кейт. – Попроси Энни. Пусть она расскажет.

Элизабет с сомнением взглянула на свой низкий дом, едва видневшийся в конце улицы.

– Пожалуй, не стоит. Энни слишком мала… Она испугается и разболтает всё раньше времени. Ты представляешь, что будет, если мама об этом узнает?

– Да уж… – Кейт зябко повёл плечами. Он хорошо знал взрывной характер Арлы.

Элизабет села в лодку, привязанную за кольцо. Даже здесь, у причала, её качало на волнах, как скорлупку. Верёвка натянулась, как струна.

– Ты не передумал? – спросила Лиз.

– Нет.

Кейт решительно шагнул вниз и сел на скамейку позади Элизабет.

– Отвязывай лодку, – сказала она…

Кейт взялся за вёсла. Холодные брызги взметнулись в воздух, окатив её с головы до ног. Лиз оглянулась на берег, который она оставляла позади… и только тогда заметила маленькую детскую фигурку, бегущую по пристани.

– Кейт, смотри! Это же Энни! – воскликнула она – Что здесь делает моя сестра?!

Энни бежала у самой кромки воды; она была уже совсем рядом. Лиз не успела даже окликнуть её. В следующую секунду девочка легко оттолкнулась от гладкого серого камня и прыгнула…

Энни рассчитала правильно: она упала прямо на дно лодки, рядом с сестрой. Маленькое, лёгкое судёнышко едва не перевернулось. Толчок был сильным, и лодка закружилась на месте; когда Элизабет опомнилась, их отнесло уже довольно далеко от пристани.

– Я знала, куда ты идёшь, – сказала Энни, ещё не успев отдышаться после быстрого бега. – Никто не говорил мне… но догадаться было нетрудно. Я знала, что после вчерашнего тебе непременно захочется доказать им, что ты не боишься…

– Я вижу, ты хорошо знаешь свою сестру, – заметил Кейт.

– А ты почему здесь?..

– Он тоже не хотел отпускать меня одну, – мрачно сказала Элизабет. – Но как же мама? Она отпустила тебя?..

– Я сказала, что собираюсь зайти к Дариоле… посмотреть на её новую куклу. И она поверила. Сказала только, чтобы я не засиживалась до поздна.

IV

Никто в посёлке не знал, куда отправились Лиз и Кейт. Вчерашний скандал до поры до времени оставался тайной для всех, кто не участвовал в гадании. Но небольшая группа девушек, столпившихся у причала, оживлённо обсуждала случившееся.

– Куда же в таком случае пропала её лодка?.. – ядовито осведомилась Милена, – старостина дочка. – Говорила я вам, что вы доведёте её до беды!.. Вы знаете Лиз. Она никогда не повернёт назад.

– И где Энни? – неуверенно спросил кто-то. – И Кейт?

– Похоже, они отправились в море втроём.

Лиз жалели даже те девушки, которые не любили её. Джелла чувствовала на себе колючие, осуждающие взгляды. Последние события сильно всколыхнули сонную атмосферу посёлка. Девушки обсуждали их наперебой.

Глядя на них, можно было подумать, что единственным человеком, который ни о чём не догадывался, была Арла. Она и понятия не имела, куда пропали обе её дочери.

– А знаете, – сказала одна из девушек, – я думаю, её свеча погасла не случайно. Что, если она утонет?.. Как и её отец.

– Ничего не бывает случайно, – сказал кто-то.

В маленьком кружке снова воцарилось молчание.

V

Волны становились всё выше; лёгкую лодку бросало из стороны в сторону. Элизабет давно не видела берега; тяжёлые тёмные тучи, низко висевшие над горизонтом, делали морской пейзаж зловещим и мрачным. За шумом бури она с трудом различала голос своей сестры.

– Лиз! – позвала Энни. – Смотри. Что это там?..

Элизабет посмотрела туда, куда указывала девочка.

Чёрная точка, качавшаяся на волнах, могла оказаться чем угодно. Они были слишком далеко; Лиз не могла рассмотреть деталей…

– Что это? – в свою очередь спросила она, обращаясь к Кейту.

Кейт, который уже совсем обессилел, стараясь справиться со стихией, ответил, не выпуская вёсел из рук:

– Скоро увидим. Всё равно ветер несёт нас в ту сторону. Посмотри.

Он оказался прав. Странный предмет приближался. В следующие десять минут он вырос до размеров небольшого пятнышка; ещё несколько секунд – и Лиз смогла разглядеть две смутные тени…

Два человека держались за доску, которая качалась на волнах. Возможно, это был обломок корабля, разбившегося о скалы… Увидев лодку, один из этих двоих отчаянно взмахнул рукой; это был древний старик со сморщенным лицом, и его длинные седые волосы развевались по ветру… Лодка была уже совсем близко.

Элизабет протянула руку, и старик вцепился в неё с силой, неожиданной для человека его возраста. Лодка едва не перевернулась; Лиз перегнулась через борт, но в конце концов старику удалось выбраться из воды. С помощью Кейта они втащили в лодку и второго спасённого.

Он был намного моложе; Лиз решила, что ему могло бы быть около сорока. На бледном, как полотно, лице не было ни морщинки. Оно казалось бы неподвижной маской, если бы не глаза, горевшие лихорадочным огнём… Несколько прядей редких, почти бесцветных волос едва покрывали голову незнакомца. Тонкие, бескровные губы слегка кривились в улыбке. Но улыбка получилась хитрая и притворная…

– Да, не позавидуешь тем, кто оказался в море в такую ночь, – сказал Кейт, с любопытством глядя на спасённых. – Вы потерпели крушение?

– Ты прав, – согласился старик. – В некотором роде – да… Сейчас я расскажу вам, как всё было… Но сначала я хотел бы представиться. Меня зовут Адриан Торн, и до сегодняшнего дня я был…

Случайно или умышленно, спутник Торна перебил его.

– Эдвин Тарк, – представился он, поблагодарив своих спасителей. Его голос звучал негромко и вкрадчиво.

– Теперь ваш черёд, молодой человек, – хриплым голосом сказал старик. – Как зовут моего спасителя?

Кейт немного смутился: за всю его жизнь никто ещё не разговаривал с ним так.

– Меня зовут Кейт, – сказал он. – Я – пастух из Долины Теней. Это рыбацкий посёлок близ Лэнсбрука… знаете?

– Долина Теней… – задумчиво повторил Торн. – Красивое название. Мне кажется, оно почти идеально подходит для того, что мы задумали. Как ты считаешь, Тарк?

– Да, – коротко ответил тот. – Но сейчас не время…

Старик кивнул седой головой и замолчал.

– Ну а вы двое, что же вы молчите? – так же вкрадчиво спросил Тарк. – Ведь я ещё не знаю ваших имён.

– Элизабет, – сказала Лиз, которой сразу не понравились незнакомцы. – Я живу в том же посёлке, где и Кейт. А это – моя сестра Энни.

– Какая красивая девочка! – с притворным восхищением протянул Тарк. – Как и её сестра.

Не замечая притворства, Энни приветливо заулыбалась. Она была доверчивой и тщеславной девочкой.

Одна только Лиз сидела с мрачным лицом.

– Вы расскажете нам о кораблекрушении? – спросил Кейт. Он на время оставил вёсла, и лодка неслась куда-то по воле волн.

– Это долгая история, – сказал старик, – я думаю, нам надо сначала добраться до берега, потому что иначе мы можем услышать её конец, оказавшись на том свете… В вашей лодке полным-полно воды! Ещё час или два – и все мы отправимся ко дну… Вы согласны, ребята?..

– Пожалуй, вы правы, – ответил Кейт. – Но, думаю, нам не обраться до берега, пока не кончится буря. Здесь нет никого, кто мог бы нам помочь…

– Как знать, как знать, юноша… – проскрипел старик. – Думаю, будет лучше, если за вёсла сяду я. Ты совсем выбился из сил..

– Вы?!.. – удивился Кейт. – Но вы же…

– Ты хочешь сказать, что я слишком стар, сынок?

– Нет, но я думаю…

– Уступи ему, – неожиданно согласилась Лиз. – Мы плывём уже три часа… Пусть попробует. Может быть, у него получится… Ведь хуже уже не будет.

– Спасибо, Элизабет. Когда мы вернёмся на берег, я постараюсь отблагодарить тебя, – сказал Торн. Довольно ловко он перебрался на скамейку и поменялся местами с Кейтом.

Старик попробовал грести, но у него ничего не вышло: лодка закружилась на месте.

Кейт бросил на девушку насмешливый взгляд.

– Кажется, юноша был прав, – сказал Торн, – вёсла слишком тяжелы для моих старых рук… Помоги мне немного, Тарк.

Лиз не заметила, как его спутник достал откуда-то сумку, сшитую из чёрной материи, – она появилась у него в руках внезапно, как будто возникла из темноты. Тарк развязал сумку и вытащил оттуда толстую чёрную книгу…

Сумка была совершенно сухая, и книга совсем не промокла; это было странно, ведь оба они столько времени провели в воде…

– Здесь – всё наше имущество, – пояснил Торн. – Всё, что удалось спасти. – И добавил, обращаясь к Тарку:

– Читай.

Тарк долго перелистывал страницы; в темноте никак не мог найти нужную главу. Ветер мешал ему, страницы шевелились на ветру, как живые…

– Вот, – сказал он наконец. – Нашёл. Буря, ветер и волны…

"Должно быть, он ненормальный", – подумала Лиз, но вслух ничего не сказала. Энни и Кейт удивлённо смотрели на спасённого…

– Во имя Чёрного Бога, – медленно читал Тарк, – Бога Мёртвых, Тьмы, Ночи и Теней. Во имя бога Мрака и Зла… буря, ветер и волны… я призываю вас, остановитесь!

Он тихо забормотал какие-то странные слова; это было колдовское заклинание, и Энни испуганно забилась в угол. Незнакомцы внушали ей страх.

"Что он делает?.." – недоумевала Лиз.

Она многозначительно взглянула на Кейта. Тот ответил ей таким же взглядом.

"Сумасшедший", – решили они.

Кейт не был особенно удивлён. Эти люди пережили кораблекрушение; неудивительно, что они сошли с ума. Ведь неизвестно, сколько дней эти двое носились по бурному морю, – одни, без надежды на спасение…

Тарк всё бормотал, шевеля бескровными губами…

Странно, но через несколько минут Лиз заметила, что ветер переменился. Теперь он был попутный; лодка медленно, но неуклонно приближалась к берегу…

Торн приналёг на вёсла, и лодка понеслась быстрее…

Понемногу буря улеглась. Волны сделались намного меньше; холодная вода уже не проникала через борт. Луна показалась из-за рваного края тучи, и на поверхности воды зажглись зеленоватые искры…

В призрачном свете луны Элизабет видела серый каменный мост, уходивший далеко в море. Это был Лэнсбрукский причал. Они были спасены.

– Я должен отблагодарить вас, ребята, – сказал Тарк, когда Лиз привязала лодку, и они уже стояли на мосту. – Ведь вы спасли мне жизнь. Я этого никогда не забуду.

– Я тоже, – сказал старик. – И, хотя моя старческая жизнь сейчас недорого стоит, думаю, я смогу вас отблагодарить, – так, как вы того заслуживаете. Вот, возьмите.

Он опустил руку в сумку и вынул оттуда три золотые монеты, – для Лиз, Энни и Кейта. Глаза у Энни заблестели: для девочки из бедной рыбацкой семьи это было целое состояние.

– Я хочу куклу из Лэнсбрукской лавки… ту, что мы видели, когда приезжали в город, – сказала она.

– И ещё кое-что от меня…

К удивлению Лиз, Тарк вынул из чёрной сумки маленькое изящное зеркальце, украшенное цветными стёклами… а может, драгоценными камнями? Лунный луч скользнул по его руке, и они засверкали кроваво-красным огнём…

– Это тебе, – сказал Тарк, протягивая зеркало Элизабет. – За то, что ты поверила нам и уговорила Кейта отдать вёсла старику Торну. Если бы не ты, мы все могли бы пойти ко дну…

– Спасибо, – сказала Элизабет, – но, честное слово, я…

– Не отказывайся. Бери, – сказал Тарк. – Надеюсь, мы ещё встретимся. А теперь прощайте. Нам пора…

– Вы знаете дорогу? – удивился Кейт.

– Вообще-то мы здесь впервые.

– Тогда идите всё время прямо; увидите низкие домики – это Долина Теней, наш посёлок. Пройдите через главную улицу, – и придёте на постоялый двор Монка. Там можно переночевать за совсем небольшую плату…

– Спасибо, юноша, – сказал Торн…

VI

– Плешивый! – засмеялся Кейт. – Ты видела, какие у него уши? Боже правый!..

И правда, на голове у Тарка зияла огромная плешь.

Теперь уже и Энни не удержалась от смеха. Тёмную, сумрачную равнину огласил взрыв хохота.

– Интересно, отчего он облысел? Совсем ещё не старый, – заметила девочка.

– Прекратите! – сказала Элизабет. Ей показалось нечестным потешаться над незнакомцами, сделавшими им такие щедрые подарки. – И уши у него не хуже, чем у тебя, – Лиз перевела взгляд на оттопыренные уши Кейта. – Пожалуй, ты будешь немного похож на него, когда облысеешь и станешь старым…

– Пойдёмте домой! Арла, наверное, уже заждалась…

VII

– Элизабет из Долины Теней, – задумчиво проговорил Тарк.- Ты видел? Это она…

– Ты уверен? – спросил Торн. – Что, если там есть другая девушка с таким же именем?..

– Едва ли, – откинулся ответил Тарк. – В посёлке – всего три десятка домов. Едва ли такое возможно…

– Если так, – нам не повезло. Нам не удастся убедить её примкнуть к нашему ордену. Это дерзкая, строптивая девчонка; она никого не послушает, – ни Мореллу, ни Aльду, ни тебя. Если она воспротивится…

– Не торопись, – сказал некромант. – Предоставь это мне.

…Прошло, должно быть, около получаса, когда они добрались до посёлка. Тарк ещё издали заметил двухэтажное деревянное здание – постоялый двор.

– Ты действительно хочешь остановиться здесь на ночлег? – спросил Торн. – Это опасно… Тебя же разыскивают во всех уголках графства!

– У нас нет выбора, – сказал Тарк. – Если мы не зайдём, нам придётся провести ночь на улице. Мы устали, изголодались и едва стоим на ногах. Нам нужно отдохнуть и согреться. Иди за мной и ничего не бойся.

Тарк решительно шагнул вперёд, толкнув приоткрытую дверь, за которой висела до блеска начищенная вывеска. Они услышали, как над дверью звякнул серебряный колокольчик.

Хозяйка – приземистая, полная женщина лет сорока, в переднике, забрызганном жиром, и старом, засаленном платье, торопливо расставляла на столе дымящиеся блюда. Посетители, платившие золотом, внушали ей уважение.

– До чего же приятно снова оказаться в тепле, – заметил Торн. – Ну и натерпелись мы страху, когда чёртова шхуна разбилась о скалы!.. Но мы не сможем остаться в посёлке надолго. Переночуем здесь, а завтра снова отправимся в порт. Морелла позаботится об Элизабет…

– Нет, – Тарк задумчиво покачал головой. – Она не сможет. Ей будет слишком трудно. Она молода и неопытна… Не стоит испытывать судьбу.

– В таком случае, – что ты предлагаешь?

– Я предпочёл бы остаться здесь.

– Ты сумасшедший! – воскликнул старик. – Мы не можем поселиться на постоялом дворе. Бездомные бродяги, которые платят золотом, вызывают слишком много подозрений. Пройдёт неделя-другая, и нас арестуют.

– Две недели – немалый срок, – улыбнулся Тарк. – Но ты, пожалуй, прав. Мы должны купить дом. Денег у нас достаточно.

– Твои деньги опасные, – заметил оборотень. – Они исчезают, как только наступит утро…

– Ничего, – сказал некромант. – Об этом никто не знает. Эти люди скорее подумают, что их обокрали, чем заподозрят нас в колдовстве… В любом случае, они ничего не смогут доказать.

Тарк подозвал трактирщицу, которая суетилась у соседнего стола.

– Чей это дом стоит вон там, в конце улицы? – спросил он, взглянув в тёмное окно.

Серое здание, возвышавшееся над низкими лачугами, привлекло его внимание сразу же, как только они добрались до посёлка. Это был единственный каменный дом в Долине Теней.

– Этот дом?.. Там живёт Хильда, вдова Симеона Эванса.

– Она там одна? В таком доме, наверное, трудно без слуг. Ведь она богата?..

Хозяйка покачала головой.

– С тех пор, как она овдовела, её дела идут не так хорошо, как раньше. У неё остались сбережения, но этого слишком мало… Будь на то её воля, – Хильда давно продала бы дом и уехала в город. Да только…

– Что? – спросил Тарк.

– Да разве кто его купит? – удивилась трактирщица. – Этот дом стоит уйму денег. Неужто богатый человек захочет жить в такой глуши? Вот если бы он стоял в городе…

– А могу я поговорить с хозяйкой?

– Конечно. Постучитесь, и она откроет. Она почти всегда дома, особенно в такой час…

Тарк расплатился и вышел на тёмную улицу. Дом Хильды, – двухэтажный, выстроенный из серого камня, – разительно отличался от деревянных рыбацких хижин. Даже с первого взгляда было видно, что его строили на века. Он был самым лучшим в посёлке, – высокий, прочный, с каменными стенами, не то, что жалкая хижина Лиз.

Как только Хильда открыла дверь, незнакомцы заявили, что собираются купить дом.

– Как?! Вы хотите купить этот дом? Я не ослышалась? – спросила хозяйка. Она старалась ничем не выдать своего волнения.

– Да, и сейчас же. Мне надоело останавливаться на постоялом дворе. Я хочу, чтобы у нас был свой дом, и как можно скорее.

– Вообще-то я не собираюсь его продавать.

Тарк раскрыл перед хозяйкой свою большую чёрную сумку, и она увидела, как на дне её заблестели золотые монеты.

– Столько золота… – удивлённо сказала Хильда. Похоже, сегодная её ожидала большая удача. На эти деньги можно было купить по крайней мере два таких дома, а может быть, и ещё больше…

– Я, конечно, могу продать его вам, хотя и не собиралась уезжать из посёлка… Вы точно дадите мне все эти деньги, если я соглашусь?.. – она с сомнением покосилась на незнакомцев. Они выглядели более чем подозрительно: один – седой старик со спутанной бородой и волосами, второй – помоложе, плешивый, с бегающими красноватыми глазками. Одежда на обоих промокла, как будто они несколько суток провели в море…

– Берите эти деньги, они ваши. – Изображая щедрость, Тарк горстями принялся выгребать золото со дна своей сумки. Оторопевшая Хильда собирала монеты в передник; попробовала одну на зуб – не фальшивая ли. Монета оказалась настоящей.

– Зачем вам этот дом? – полюбопытствовала она. – Собираетесь поселиться у нас в Долине Теней?

– Здесь будет новая церковь, – сказал Тарк.

– Так вы священник? Что-то я не слышала раньше, что к нам в посёлок посылают нового священника. Наш священник хорошо справляется со своей работой. У нас ведь не так уж много народу. К тому же этот дом совсем не похож на церковь… – она, казалось, догдалась о чём-то, бросив на Тарка более пристальный взгляд. – Вы не христианиан?..

– У нас другая вера. Учение, которому тысячи и тысячи лет.

– Что это за учение?

– Приходите и узнаете. Сегодня у нас среда… собрание состоится в пятницу, через два дня. Скажите, что вы хотите видеть Эдвина Тарка…

VIII

– Теперь всё это – наше, – усмехнулся Тарк. – Посмотри, старик… Ну, разве не славно? Я давно обещал тебе, что будет так.

Деловито осматривая всё вокруг, Тарк с видом хозяина прошёлся по пустым комнатам.

– Ну, что ты молчишь? Наверное, рад, что выбрался на свободу?..

– Что на тебя нашло? – спросил Торн. – Зачем ты сказал ей своё настоящее имя? Что, если эта женщина пойдёт и донесёт на тебя?..

– Ты ничего не понимаешь, – ответил Тарк. – Она не только не доесёт на меня, но будет одной из наших помощников. Поверь мне, не пройдёт и месяца, как весь посёлок будет принадлежать нам.

– Как ты можешь знать? – удивился Торн. – Тебя разыскивали по всему графству. Если она слышала хоть что-то о том, что ты бежал из тюрьмы…

– Нет, – упрямо повторил Тарк. – Пусть знают, кто я. Они не расскажут. Эти люди будут нам помогать…

– Добро пожаловать в наш новый храм, – продолжал он, проходя по большому залу. – Сюда мы поставим скамейки. Всю мебель придётся вынести.

– Правильно, – поддержал его Торн. – Нам совсем ни к чему этот хлам.

– Подходящее место для собраний. Держу пари, что не пройдёт и недели, как весь посёлок будет в наших руках…

Он оглянулся назад и понизил голос до шёпота.

– Нам надо выспаться, – сказал старик Торн, вздыхая и кряхтя. – Шутка ли – двое суток носиться по морю?!

– Здесь нет кровати… такой, к каким ты привык. Придётся нам сегодня пока поспать на полу. Но ничего. Обещаю тебе, что через несколько дней мы всё устроим так, как ты любишь.

– Я сам смастерю себе кровать, – сказал Торн. – Мне много не нужно. Только несколько досок… и чёрная ткань. Тебе нравится чёрный бархат?

– Пожалуй, понадобится атласная обивка изнутри, чтобы тебе было не так жёстко, – предположил Тарк.

IX

Лиз проснулась оттого, что солнце светило прямо в окно; золотые лучи падали на постель, слепили глаза и согревали первым весенним теплом… Она открыла глаза – и снова зажмурилась. Вставать не хотелось…

Она нехотя поднялась и медленно прошла по комнате.

Сейчас, при свете дня, ей захотелось ещё раз взглянуть на подарки вчерашнего старика. Она протянула руку и открыла деревянный ящик…

Он был пуст. Лиз не поверила своим глазам. Монеты не было; исчезло и маленькое зеркальце, – а ей так хотелось взглянуть на него теперь, когда светило солнце!

"Кто мог его взять? – думала Лиз. – Энни?!. Не может быть. Зачем ей было брать его ночью, тайком? Могла бы и попросить…"

Скрипучая деревянная дверь распахнулась, и на пороге появилась её сестра.

– Лиз! – позвала она. – Ты уже проснулась? Так это ты взяла мою монету?..

Ничего не понимая, Элизабет удивлённо смотрела на сестру.

– Моя монета пропала, – сказала Энни. – Вечером я положила её под подушку, и вот… там ничего нет.

– Я не брала её, – ответила Лиз, – успокойся. Лучше помоги мне найти моё зеркало. Куда же оно подевалось?.. И моей монеты тоже нет.

– Не обманывай. Ты украла мою монету… сегодня ночью, когда я спала. Давай её сюда, или я…

– Что ты сделаешь?

– Я расскажу маме, что моя сестра – воровка.

– Да, а заодно расскажешь, как мы убежали в открытое море. Она будет рада, уверяю тебя… Ты же знаешь – она запрещает нам брать деньги у чужих.

Энни выглядела обиженной; казалось, она вот-вот заплачет.

– Я хотела купить куклу в лавке в Лэнсбруке, – сказала она.

Элизабет стало жаль её.

– Ну, не расстраивайся. Говорю же тебе, – я не брала эти деньги. Если не веришь, – поищи сама.

Энни выдвинула все ящики, распахнула дверцы комода… Сначала Лиз наблюдала за ней, потом принялась помогать.

Поиски не привели ни к чему. Чтобы передохнуть, Энни села на постель сестры. Вздохнув, Лиз подошла и села рядом.

– Знаешь, что я думаю? – сказала она. – Может, это мама взяла её?.. Твою монету и мою… и зеркало… как ты считаешь?

– Она не видела этих денег, – возразила девочка. – Она даже не заходила в твою комнату… да и в мою – тоже.

– Кто же тогда?.. – Лиз смотрела на Энни так, как будто та действительно знала ответ.

– Я знаю, – уверенно заявила девочка. – Я догадалась. Никто этих денег не брал.

– Как – никто?! – удивилась Элизабет. – Я же помню, что положила её…

– Всё это так. Но разве ты не слышала сказку, ту, что рассказывала старуха Фелисия?..

– Должно быть, в тот вечер меня не было дома. Что ты хочешь сказать?

– В этой сказке колдун дал пастуху золотую монету… а утром, когда он проснулся, монета пропала. Она была не настоящая. Понимаешь?.. Те люди, которых мы вытащили из воды, были… – Энни убрала со лба прядь светло-каштановых волос, мешавшую ей смотреть, и продолжала: – Это были колдуны. Я сразу это поняла. Ведь он же читал заклинания! Кто умеет останавливать бурю? Сама подумай…

– Глупости! – улыбнулась Лиз. – Колдунов не бывает. Нет, это сделали обыкновенные люди, и я сделаю всё, чтобы найти…

– Как ты их найдёшь? – перебила Энни. Ей всё ещё было жаль, что она не сможет купить себе новую куклу, но обиженное выражение быстро исчезло с её лица. Новая сказка о колдунах полностью завладела её воображением.

Элизабет задумалась. Энни была права: кого она будет искать?..

– Пойду, поговорю с Кейтом, – сказала наконец Лиз и выскользнула во двор…

…Она увидела Кейта, когда была уже далеко от дома. Тот вышел из низкого сарая с соломенной крышей, служившей ему спальней в тёплое время года. Сарай стоял возле дома старого пастуха Эрлонда, который приютил сироту Кейта, когда тот был ещё мальчишкой. С ним вместе он жил и по сей день, помогая старику пасти деревенское стадо. Даже не закрыв за собой рассохшуюся калитку, Элизабет поспешила Кейту навстречу.

Первое, что он произнёс, было то, что она никак не ожидала услышать:

– Старик Эрлонд украл мою золотую монету.

– Какую? – оторопев от неожиданности, спросила Лиз.

– Ту, что дали мне два незнакомца, которых мы подобрали в море… Да ты присядь на скамейку. Долго рассказывать.

X

Поговорив с Кейтом, Элизабет решила пойти и помириться с Джеллой. Перемирие, едва ли не десятое по счёту, состоялось у забора курятника, где Джелла стояла и кормила своих кур.

– Ты уже слышала, о чём говорит весь посёлок? – спросила она. – Как, ты ещё ничего не знаешь?! Два человека из Лэнсбрука, ну, те, что появились в посёлке только вчера, купили новый дом.

– Да? Ну и что?.. – равнодушно сказала Лиз. Её явно не интересовала новость.

– Но ты ведь ещё не слышала главного! – сказала Джелла, предвкушая, какое впечатление она произведёт на подругу. – Они купили дом Хильды, которая недавно овдовела… ну, ты её знаешь… она живёт недалеко от вас.

– Как – купили дом Хильды? – переспросила Лиз. – Он же, наверное, стоит уйму денег!

– Вот так, не торгуясь, взяли и купили, – сказала Джелла. – Не пойму я, зачем им понадобился такой огромный дом на двоих? Что они собираются делать?!

Глава 5. Королевская охота

I

Элизабет шла по узкой лесной тропинке, петлявшей среди деревьев. В руках у неё была корзина с ягодами, которые она набрала, чтобы внести хоть какое-то разнообразие в скудное меню в доме Арлы. В лесу не было ни души, но через какое-то время ей показалось, что она слышит лай собак. На минуту он стих, и девушка решила, что всё это ей почудилось; но лай послышался снова, и теперь он становился всё громче…

Лиз обернулась и увидела маленькую детскую фигурку, бегущую по поляне.

Без сомнения, это была Энни: на ней было красное платье в белый горошек, которое отец купил ей на ярмарке в прошлом году. Она была ещё далеко, и Лиз не могла рассмотреть лица…

– Лиззи! – закричала девочка, останавливаясь, чтобы перевести дух. – Беги! Там медведь! Он вышел из леса и передушил почти всех кур в посёлке, задрал старостину корову, а теперь идёт сюда!

…Что-то большое и тёмное зашевелилось в кустах. Лиз оставалась на месте; ей ещё ни разу не приходилось встречаться с медведем, но она слышала, что в таких случаях нужно замереть и не двигаться, притворившись мёртвой… Правда, однажды на ярмарке она видела ручного медведя, но это было совсем другое.

Она хотела лечь на траву, но было поздно: зверь уже заметил её. Неловко покачиваясь, медведь вышел из-за кустов, приблизился к дереву, под которым стояла Лиз…

Он обошёл дерево по кругу. Лиз прижалась к шершавому стволу. Медведь встал на задние лапы и зарычал… Совсем рядом Лиз видела его раскрытую пасть, из которой торчали клыки…

Тяжёлой мохнатой лапой медведь ударил по дереву; удар был не сильный, но на стволе остались царапины от его когтей… Лиз не двигалась. Когти зверя прошли совсем близко, зацепили рукав её платья; материя затрещала, медведь посмотрел на девушку, по-видимому, удивляясь, что за странное существо стоит перед ним, и поднял лапу для второго удара. Лиз стояла, закрыв глаза…

II

…Стрела с золотым оперением вонзилась медведю в спину. Он заревел от боли, широко раскрывая громадную пасть. Вторая стрела пронзила его насквозь; зверь покачнулся и упал на траву…

Незнакомый юноша в сером охотничьем костюме соскочил с коня и подбежал к Элизабет.

– Как ты? Он не поцарапал тебя?

– Нет… – сказала Лиз, всё ещё дрожа.

Он стоял рядом с ней, и она смотрела в его глаза – тёмно-синие, в чёрных ресницах; каштановый локон падал на бледный лоб… Сколько раз Лиз потом вспоминала эту минуту! Она ещё не знала, чем обернётся для неё эта встреча.

Прошло, должно быть, не больше пяти минут; другие всадники подъехали к ним. Они помогли спасителю Лиз поднять окровавленную тушу медведя…

Всадники давно уже скрылись за поворотам, а Лиз всё стояла и смотрела им вслед. Она не заметила, как к ней подошёл Кейт.

Лиз сбивчиво и бессвязно рассказала ему всё, что было.

– Я даже не спросила, как его зовут, – сказала она, поправляя разорванный рукав. – Забрал медведя и уехал… Понятия не имею, кто были эти люди.

– Королевская охота, – сказал Кейт.

– Откуда ты знаешь?

– Ещё с утра я видел всадников в здешнем лесу. Это они спугнули медведя. Если бы не они, – медведь бы вообще не напал на тебя. Они не так часто бросаются на людей без причины. Когда принц выезжает на охоту, нам лучше держаться подальше.

– Так, значит, это…

– На этой неделе король гостит в замке у нашего графа. Вот принц и решил поохотиться с графскими сыновьями… У нашего графа два сына – Альберт и Фредерик. Это, должно быть, старший. Ты хорошо рассмотрела его? Как он выглядел? Какая на нём одежда? Наверное, в золоте и серебре…

– Я не запомнила. Но он красивый, – простодушно ответила Лиз. – В жизни не видела, чтобы у кого-нибудь были такие синие глаза. Такая белая кожа, и длинные чёрные ресницы…

Кейт помрачнел; по дороге домой он не произнёс ни слова.

Глава 6. Воскресшая из мёртвых

I

– И охота же тебе продолжать свои магические опыты, из-за которых ты чуть не попал на костёр! – ворчал старый Адриан Торн. – Должно быть, из-за твоего побега всю стражу замка Арнгейм уже подняли на ноги, и половина Лэнсбрука разыскивает тебя повсюду…

Они шли по пустынной дороге, размытой недавним дождём; рядом не было ни дерева, ни кустика. Казалось, всё живое вокруг исчезло, умерло; остались только грязь и желтоватая глина. Здесь даже трава не росла.

– Молчи, старый оборотень, – грубо оборвал его Тарк. – Где был бы ты теперь, если бы не я?..

Старик замолчал и покорно поплёлся следом.

Он хорошо знал, куда приведёт их дорога. Прошло не больше десяти минут, – и перед ними выросла ограда старого кладбища.

– Довольно большое кладбище для такого маленького посёлка, – заметил Торн.

Тарк долго ходил между длинными рядами могил, читая полустёртые надписи.

– Ты не там ищешь, – сказал старик. – Вот, иди сюда. Эта совсем ещё свежая… Должно быть, того, кто лежит здесь, похоронили два или три дня назад.

Тарк подошёл ближе, – туда, куда звал его старик. Надгробную плиту ещё не успели поставить, но свежая земля говорила сама за себя. Могила была вырыта совсем недавно.

– Как ты думаешь, кто здесь похоронен? – спросил Торн.

– Скоро увидим. А теперь бери лопату и копай… Время не терпит. Нам нужно закончить всё до рассвета…

Работа была не трудная. Лопата легко входила в размытую дождём землю. Прошло не более получаса, – и она ударилась о крышку простого деревянного гроба…

Спеша завершить начатое дело, Тарк присоединился к Торну. Вдвоём они выволокли гроб из ямы и поставили его рядом с могилой.

Тарк просунул лопату под крышку, – и она отскочила, открыв их взглядам мёртвое тело, завёрнутое в белое. Тарк чуть-чуть откинул покрывало и заглянул внутрь.

Это была ещё совсем молодая девушка. Её лицо, нежное, но уже застывшее, обрамляли светлые, почти льняные волосы. Тарк долго смотрел на неё.

– Совсем ещё ребёнок, – сказал он Торну. – Как ты думаешь, отчего она умерла?

– Откуда я знаю?.. – пожал плечами старик. – Но довольно болтать. Не хватало ещё, чтобы нас здесь застали… Ты принёс мешок?

– Да, он здесь.

– Помоги мне уложить её…

Тарк перевязал мешок верёвкой и попытался взвалить его на плечи. Согнувшись вдвое, он сделал несколько шагов, но передумал и опустил его на землю.

– Тяжело? – коротко спросил Торн. – Тело, должно быть, совсем закоченело. Давай его сюда, я помогу тебе…

С помощью Торна Тарк с трудом дотащил мешок до своих дверей…

– Что ты собираешься делать?

– Подвинь её к огню, – сказал Тарк…

– Сколько лет ты уже занимаешься этим? – полюбопытствовал старик.

– С тех пор, как умер мой отец, и я унаследовал его замок. Тогда мне уже не нужно было прятаться… Но магию я начал изучать намного раньше, – когда был ещё ребёнком. Однажды на чердаке мне попалось множество старых книг…

II

Вздыхая и кряхтя, Торн подвинул мёртвое тело к камину. Светлые волосы девушки разметались по полу. Её руки были скрещены на груди и связаны верёвкой. Окоченевшее тело было холодным, как лёд.

– Переодень её, – велел Тарк. Он сам перерезал верёвку, связывавшую руки мёртвой…

…Широкая белая одежда из тонкой кружевной материи накрыла холодное тело девушки. Это белоснежное одеяние ещё сильнее подчёркивало бледность, но искажённое смертью лицо перестало казаться таким отталкивающим. Исчезли мертвенная синева и хищный оскал рта. Но тело по-прежнему было холодным как лёд.

– Теперь разожги огонь, – приказал Тарк.

…Дрова ярко запылали в камине, и в комнате стало теплее. Красноватые отсветы пламени падали на лицо мёртвой; казалось, что на её щеках играет румянец. Теперь лицо девушки выглядело совсем живым.

Не торопясь, Тарк раскрыл Чёрную книгу и начал читать монотонным голосом…

Огонь разгорался всё ярче; тело девушки сделалось тёплым, казалось, завтывшие черты наполнялись жизнью…

– Ты ещё здесь? Подай мне знак.

Голос Тарка звучал глухо; он обращался не к Торну, а к покойной.

– Ты слышишь меня?

Покойница приподнялась на своём ложе, мёртвые глаза неподвижно смотрели вопрошающего.

– Ты слышишь меня? – повторил Тарк.

Она еле заметно кивнула.

– Встань, – сказал Торн. – Подойди ко мне.

Девушка попыталась встать, но её сил оказалось недостаточно; тело приподнялось и с глухим стуком упало на пол.

– Мне холодно, – сказала она.

– Слишком холодно. Огонь горит недостаточно ярко. Подбрось хвороста, – сказал Тарк, обернувшись к Адриану Торну.

– Что со мной? Я не понимаю, – сказала девушка, едва заметно шевеля посиневшими губами. – Мне холодно, и я ничего не вижу. Я умираю?

– Ты уже мертва. Но мы пришли за тобой вовремя, и это значит, что ты останешься здесь, на земле, – сказал Торн.

– Как это? Я не понимаю. Что происходит? Что со мной сделали?

– Тело твоё мертво, – торжественно пояснил Торн, – но ты будешь жить, не смотря на это. Твоя душа останется на земле.

Девушка снова закрыла глаза; она лежала неподвижно, казалось, жизнь опять покинула её…

– Чёрт! – выругался Тарк. – Что это значит?

– Она мертва… У нас ничего не получилось.

– Что будем делать с телом?

– Откуда я знаю?! Выбросим в море… Будь у нас время, мы снова закопали бы её…

– Хорошо, – сказал Торн. – Делай как знаешь. Но постой.. Уже начинается утро. Думаю, нам придётся отложить всё до следующей ночи.

IV

Новость в считанные минуты облетела весь посёлок. Неизвестные раскопали могилу Элис Кейв, умершей на прошлой неделе. Она была больна и уже месяц не вставала с постели. Никто не мог понять, кому мог понадобиться труп.

Зловещие предчувствия нависли над посёлком серой пеленой…

Глава 7. Собрание

I

С тех пор, как в посёлке поселились Торн и Тарк, дом Хильды сильно изменился. Много лет он стоял заколоченный, но теперь каждый раз, проходя мимо, Лиз видела странное движение у дома на улице Теней. Люди украдкой подходили к дверям, тихонько стучались у порога – и так же бесшумно исчезали за чёрной дверью. Стараясь не привлекать внимания, они приходили маленькими группами. О том, чем они были заняты, никто не должен был знать.

Тарк притащил и поставил в центре зала обитое чёрным кресло.

– Трон первосвященника Храма Теней, – торжественно сказал он.

Весь дом был обставлен в тёмных, мрачных тонах. Повсюду преобладали чёрный и тёмно-багровый. Красные покрывала посреди тёмной комнаты выглядели как пятна крови… По распоряжению Торна из Лэнсбрука в дом привезли множество шкафов, наполненных книгами.

– Это из моего старого дома, – пояснил он.

– Кстати, что стало с домом?

– После того, как меня арестовали, он перешёл в собственность к моему брату.

– Как же тебе отдали шкафы?.. – удивился Тарк.

– Не беспокойся. Мой брат знает всё. Знает, что я уже на свободе… Ему передали записку от меня.

II

Прошло три недели с тех пор, как Торн и Тарк впервые появились в посёлке. Элизабет ни разу не говорила с ними с того самого дня, как они с Кейтом подобрали их в открытом море. Она не знала, что за такое короткое время они успели познакомиться и подружиться едва ли не со всеми местными жителями. Люди говорили о собраниях в Храме Теней тайком, как будто теперь у них появился общий секрет, и испуганно умолкали, когда она подходила. Арла и маленькая Энни ещё не входили в число посвящённых; впрочем, матери Элизабет скоро предстояло новое знакомство…

Это случилось в воскресенье, во время утренней службы. В церкви, как всегда, собрались почти все жители посёлка; Арла не видела, кто стоит у неё за спиной, но странное чувство преследовало её: когда она подходила к алтарю, ей казалось, что кто-то внимательно смотрит ей вслед… Она резко обернулась. Рядом с ней стояла девушка в чёрном платке, с заострённым лисьим личиком и желтоватыми, притворно опущенными к полу глазами. Холод и безразличие были в этих глазах; за всю свою жизнь Арла ещё ни у кого не видела такого взгляда.

Служба была окончена; люди выходили из церкви, и Арла последовала за ними. Девушка шла рядом с ней. Это показалось ей странным.

– Вы что-то хотели? – окликнула она незнакомку.

Вопрос прозвучал резко и враждебно, но девушка, казалось, не обратила на это никакого внимания.

– Я знаю: тебя зовут Арла Линдберг, – сказала она. Ты живёшь через улицу от меня. У вас в семье случилось несчастье: твоего мужа, Кевина, привезли домой мёртвым…

– Откуда вы знаете?! – воскликнула Арла.

– Мне рассказали соседи. Не удивляйся, что ты не знаешь меня: я недавно приехала в город. Меня зовут Морелла… Надеюсь, мы будем подругами.

– Что вам от меня нужно?.. – спросила Арла. Настойчивость незнакомки раздражала её.

– Ничего. Я хочу предложить вам помощь, – сказала она.

– Помощь! – Арла невесело улыбнулась. – Никто, кроме Господа Бога, не сможет мне помочь. Я потеряла мужа, а мои дети – отца; теперь мы будем голодать. Они едва ли переживут эту зиму… Я не смогла найти никакой работы для моей Лиз…а Энни ещё слишком мала. Я подрабатывала, продавая сети, но этого слишком мало. Мы будем голодать…

Девушка молча выслушала её.

– Господь не утешает в несчастье, – внезапно сказала она.

– Что вы имеете в виду?..

– Я хочу привести тебя в наш храм. Поверь: ты ничего не добьёшься, приходя сюда… но ты получишь намного больше, если будешь служить нашему Богу.

– Вашему Богу?.. – не понимая, переспросила Арла. – Вы хотите сказать, что вы… не христианка?..

Незнакомка сделала вид, что не расслышала её вопроса. Она говорила мягко и вкрадчиво.

– Я обещаю, что помогу тебе, сестра. Твои дети не будут голодать. Для этого нужно совсем немногое. Только приди.

– Где этот храм?.. – снова спросила Арла.

– В доме на улице Теней.

– На улице Теней? Но там… – от удивления Арла долго не могла подобрать слов. – На улице Теней стоит мой дом. Там нет никакого храма.

– Нас немного, и храм пока невелик, – быстро и горячо заговорила Хильда. – Мы собираемся в доме, где поселился Торн, – старик, недавно приехавший в посёлок. Но так будет продолжаться недолго. Наступит день, когда сотни тысяч наших сторонников придут туда… они построят новый храм, – вечный, больше всех, какие были и будут на земле. И мы будем первыми среди них… Ты согласна, сестра?

Арла слушала её, неподвижно глядя в пространство.

– Я не понимаю вас. Вы говорите странные вещи. Я всего лишь бедная женщина из Долины Теней… мне не понять и половины из того, что вы здесь рассказывали. Ваши слова пугают меня… Но я приду.

Лицо незнакомки просияло.

– В доме на улице Теней, в восемь часов, – сказала она. – Я буду ждать вас у входа.

III

Короткий осенний день давно подошёл к концу. Когда Арла подошла к дому Хильды, было уже темно. Она заметила Мореллу издалека: та давно поджидала её у входа.

– Добро пожаловать в новую жизнь, сестра, – сказала она и толкнула тяжёлую дверь…

Как во сне, Арла переступила порог. Она не сразу разглядела, что было внутри помещения; от волнения колени у неё подгибались: женщина понимала, что, придя сюда, она совершает святотатство. Она шла, полностью повинуясь своей спутнице, которая уверенно провела её через зал и усадила на скамью.

Зал был не так уж и велик, но производил впечатление огромного, – должно быть, из-за множества деревянных скамеек, стоявших длинными рядами. Арла узнала многих из тех, кто сидел в этом зале: здесь был и булочник, живущий через улицу от неё, и жена местного старосты; даже старый священник, отправлявший службы в местной церкви, сидел на некрашеной скамье…

В конце зала было устроено что-то наподобие алтаря: большой стол, накрытый алым бархатом и украшенный первыми весенними цветами… Арла удивилась: она не ожидала увидеть здесь цветы.

На возвышении, у стола, стоял Тарк.

– Иди сюда, – сказала Морелла. – Собрание сейчас начнётся.

Она провела Арлу вперёд и указала на свободное место на самой первой скамье, рядом с алтарём. Тарк вопросительно взглянул на свою сестру, и та ответила ему лёгким кивком головы.

Он поднял руку, и в зале воцарилась тишина. Все взгляды были обращены на Тарка. Все ждали начала проповеди. Но он не спешил. Морелла решила, что эта заминка связана с появлением Арлы, но Тарк не смотрел на неё. Причина была в другом. В конце зала, позади всех, он заметил Кейта.

Кейт пришёл на собрание из любопытства, как многие другие, кого успела пригласить Морелла. Он понятия не имел, для чего все собрались в этом зале, и стоял, переминаясь с ноги на ногу. Двое приезжих пригласили всех в свой новый дом, – вот и всё, что он слышал от пастуха Эрлонда.

– Подойди сюда, – сказал некромант, делая Кейту знак.

Морелла с недоумением смотрела на своего брата.

– Я говорю о юноше, что стоит в том углу, у дверей, – пояснил Тарк. – Да, ты. Я к тебе обращаюсь.

Краснея от того, что все взгляды были обращены на него, Кейт подошёл, с трудом пробравшись между рядами скамеек, и встал рядом с Тарком.

– О, да ведь это наш старый знакомый, Кейт! Я не ошибся?

– Нет, – сказал тот.

– Наконец-то мне представился случай, чтобы по-настоящему отблагодарить моего спасителя! Ты в первый раз пришёл на Собрание?

– Да.

Кейт отвечал тихо и коротко. Ему было неловко. Разговор происходил на виду у всех; за ними следили несколько сотен глаз. Тарк стоял рядом, и сотни людей ловили каждое его слово.

– Когда закончится проповедь, останься и подойди ко мне, – сказал Тарк. Тогда мы сможем поговорить спокойно. Обещаю, я не останусь в долгу. Я смогу наградить тебя достойно… А пока садись на место. И больше не стой у дверей. Видишь скамейку в третьем ряду?

Кейт кивнул. Свободное место было в самой середине зала. Ему было стыдно пробираться между рядами, под взглядом множества глаз. Кейт опустился на скамью, между двумя приезжими лавочниками, которые тоже пришли на собрание только из любопытства…

Тарк возобновил проповедь, и о нём забыли.

IV

Арла не помнила, о чём была первая проповедь Тарка. Она сидела на скамье, неподвижно глядя перед собой; его слова доносились до неё, словно сквозь сон.

– …И больше не будет ни бедности, ни горя, ни слёз. Придёт эра нашего Бога. Наступит новое время, – время счастья и радости. Поэтому я, его слуга, собрал вас всех в этом храме. Придите к нему, и он не забудет, что вы верно служили ему…

…Собрание было окончено, и Арла поднялась со скамьи. Все подходили к ней, приветствовали и обнимали её, – с радостными лицами, какие редко можно было увидеть в посёлке.

– Добро пожаловать к нам, сестра! Мы рады видеть тебя в Храме Теней!

Тарк подошёл и стоял чуть поодаль, с улыбкой глядя на неё. Его тонкие, бескровные губы вытянулись; бледное лицо стало ещё больше похожим на маску.

Она не знала, что накануне собрания, после того, как Морелла уговорила её прийти, Тарк весь день просидел у окна, наблюдая за её домом. Храм был довольно далеко, но из его окна была хорошо видна улица. Арла выходила из дома довольно часто, – шла на рынок, где она продавала сети, а позже хлопотала по хозяйству.

– Что ты задумал? – ворчал старик Торн. – Хочешь посвятить её в наши планы? Эту глупую крестьянку?.. Что, если она донесёт на нас? Ты становишься слишком неосторожным. Не стоит тебе приглашать на собрание каждого встречного. Вот увидишь, – не пройдёт и двух дней, как сюда налетят королевские стражники, и мы с тобой окажемся там, откуда пришли, – в застенках инквизиции, в тюремном замке Арнгейм.

– Успокойся, старик, – сказал Тарк. – Она не донесёт на нас. Кроме научных знаний и чёрной магии, у меня есть кое-что ещё… Я знаю людей. Эта женщина несчастна. У неё какое-то горе… Она ищет утешения. И она найдёт его у нас.

– Разве мы нуждаемся в слабых? – проворчал Торн.

– Она будет верно служить нашему Храму, – сказал Тарк. – В таких делах я не ошибаюсь. Арла религиозна от природы, но разочаровалась в церкви и христианском учении… Ты видел этот фанатичный блеск в её глазах?

– Хорошо. Поступай как знаешь. Но я не отвечаю за последствия. По крайней мере, если мы попадёмся, – ты сам будешь виноват…

Тарк не ответил. Погружённый в задумчивость, он смотрел на пустую улицу…

V

– Ну вот, юноша, мы и остались одни, – сказал некромант Кейту, когда проповедь была окончено. – Надеюсь, я смогу отблагодарить тебя, как обещал. Та история с пропавшей монетой была всего лишь неудачной шуткой. Ты ведь не обиделся за неё?

– Н-нет, – заикаясь, пробормотал Кейт.

– Я сделал так, потому что в тот вечер нам было действительно нечего подарить тебе.. мы только что спаслись от смерти, все наши вещи утонули… сам понимаешь. Но мне было бы неудобно отпускать вас совсем без подарка. Как бы там ни было, теперь я постараюсь исправить свою оплошность. Ну, говори, юноша. Чего ты хочешь?..

Последовало молчание. Кейт не знал, что сказать. Он не был сказочным героем, мечтавшем найти несметные богатства. Кейт стоял, переминаясь с ноги на ногу. Его лицо сплошь покрылось краской, оттопыренные уши горели.

– Не смущайся, проси, чего хочешь, – подбодрил его Тарк.

– Я.. я не знаю, – выдавил наконец Кейт.

– У каждого человека должна быть мечта. Я уверен, что и у тебя она есть. Конечно, я не чародей и не колдун, но постараюсь тебе помочь. Чего бы тебе хотелось?.. Неужто у тебя, пастуха из Долины Теней, такая счастливая жизнь, что ты всем доволен?

– Я много чего хочу, – сказал Кейт. – Я беден, и у меня ни дома, ни денег. Конечно, я бы не отказался стать богатым и знатным вельможей. Но это невозможно. Может, я и необразованный, но не идиот. Такое просить бесполезно. Вы не сможете…

– Откуда ты знаешь? – прервал его Тарк. – Я многое могу… Так ты говоришь, что больше не хочешь быть пастухом?

Кейт кивнул. Его просьба звучала немного иначе, но он не стал спорить.

– Ты хочешь добиться высокого положения, богатства, власти?.. Купаться в золоте, носить шелка и бархат?

Кейт молча слушал, – сначала недоверчиво, потом с любопытством. Тарк видел, как заблестели его глаза.

– И есть из серебряной посуды, и иметь огромный дом, – закончил он. Я могу предложить тебе такое будущее.

– Вы – мне?.. Но почему?.. Какой вам интерес помогать бедному пастуху?..

– Не забывай, юноша: ты спас мне жизнь, а это не так уж и мало. Итак, услуга за услугу. Ты хочешь стать священником? Говори.

– Что?.. Стать священником?.. – разочарованно протянул Кейт. – А разве они…

– Ты хочешь сказать: разве священники так богаты?… Ты не понял меня. Я говорю тебе не о том. Я не предлагаю тебе стать христианским священником, отправляющим службы в сельской церквушке. Я предлагаю тебе стать священником нашего нового храма. Священником Храма Теней. Ну что ты молчишь? Ты будешь моим помощником, одним из первых.. Одним из тех, кто понесёт людям новую веру. Да… Ты достигнешь богатства и власти. И ты это заслужил. Что ты на это скажешь, Кейт?..

– Мне нужно подумать. И потом, – я слишком мало знаю о вас. Мне нужно узнать побольше о Храме Теней и о вашем учении. И тогда…

– Разумное решение, – похвалил Тарк. – Я предоставлю в твоё распоряжение нашу библиотеку. Ты можешь прийти уже завтра, чтобы начать обучение. Я сразу заметил, что у тебя есть способности. Ты не такой, как все эти деревенские увальни. Тебе многое предстоит совершить…

Лицо Кейта, едва умевшего читать, просияло. Лесть Тарка, несомненно, возымела своё действие.

– Я приду, – горячо пообещал он. – Завтра утром мне нужно снова идти на работу, но я могу прийти вечером, когда зайдёт солнце. И в воскресенье.

– Мы будем ждать тебя, – сказал Тарк…

Глава 8. У золотой ограды

I

Это случилось, когда Лиз в очередной раз отправилась за покупками в Лэнсбрук. Элизабет не так часто приезжала в город, и потому она не спешила: у неё ещё было время посмотреть по сторонам. Она шла по главной улице. Улица была тенистой, со множеством старых деревьев; дома здесь стояли высокие, каменные, – не то что в её посёлке.

Небольшая толпа у высокой золочёной ограды привлекла её внимание. Несколько беспризорных мальчишек столпились у решётки; они смотрели сквозь неё, но Лиз была ещё далеко и не могла разглядеть, что там было. Несколько стражников пытались разогнать мальчишек. Элизабет подождала, пока они уйдут, остановилась и тоже стала смотреть сквозь решётку…

И было на что посмотреть: за воротами лежал огромный цветущий сад. Нарядные дети играли на зелёной траве, в окружении слуг. То тут, то там Лиз слышала звонкий смех; шёлковые платья мелькали, как разноцветные бабочки…

Под деревом, в тенистом углу, стояла скамейка. Лиз не сразу заметила её… но, увидев, уже смотрела только туда. На скамейке, с раскрытой книгой на коленях, сидел он. Лиз сразу его узнала. Это был молодой граф Альберт, сомнений быть не могло. Он был уже не в сером охотничьем костюме; на нём был алый бархатный камзол с золотым шитьём. Но Лиз никогда не забыла бы его черты. Каштановый локон тщательно уложенных волос спускался ему на лоб; он читал и, казалось, был целиком погружён в своё занятие.

Лиз прижалась к решётке, стараясь не упустить ни одной детали.

Какая-то девушка, – светловолосая, в белом шёлковом платье, – подошла к молодому графу и села рядом с ним на скамью. Альберт поднял глаза, – синие, в тёмных ресницах, – вздохнул, отложил книгу в сторону, слушая то, что говорила она… Ещё секунда – и девушка тоже склонилась над книгой. Её золотые локоны смешались с его тёмными волосами…

Элизабет вздохнула и не оглядываясь пошла прочь.

II

Вернувшись домой, Лиз критически оглядела свою одежду. Серое платье, купленное Арлой на рынке в прошлом году, не шло ни в какое сравнение с тем, что было у незнакомки. Ей казалось, что всё оно насквозь пропахло рыбой; как ни старалась, она не могла выстирать его дочиста… Лиз перевела взгляд на грубые башмаки, к которым пристала рыбья чешуя. Сравнение было явно не в её пользу. Да и сама Лиз…

Чтобы получше рассмотреть себя, она подошла к большому туманному зеркалу. Парни в посёлке её считали миловидной девушкой… но сама она едва ли разделяла такое мнение. Лиз казалось, что мелкие, почти детские черты делали её лицо каким-то блеклым и невыразительным… она была похожа на серую мышку в этом старом платье. Тоненькая фигурка и бледность усиливали это впечатление. Из-за небольшого роста Лиз выглядела моложе своих лет. Но её было всего шестнадцать, – сейчас она хотела казаться старше. Только длинные русые волосы, падавшие на плечи тяжёлой волной, не вызвали у неё разочарования. Такой длинной и толстой косы не было ни у одной девушки в посёлке.

Лиз достала тяжёлый гребень и распустила косу, – на зависть златокудрой красавице. Если бы сейчас она могла видеть её!

Домой она пришла поздно и на все вопросы матери отвечала невпопад.

– Никак не пойму, что такое стряслось с моей Лиззи, – сказала Арла, когда соседка, – толстая жена булочника, – встретила её у колодца. – Надо будет как можно скорее найти для неё работу. В последние дни она сама не своя…

– Она опять потеряла работ?.. – удивилась булочница. – А как же графиня Дион?..

– Элизабет ни за что не хочет возвращаться туда. Не знаю, что она там натворила… Впрочем, теперь, когда прошло столько времени, графиня уже не захочет взять её назад.

– Если хочешь, я могла бы тебе помочь, – предложила булочница. – Я, пожалуй, знаю один дом, куда могут принять вашу Лиззи. Прихожане нового Храма должны помогать друг другу. Так говорит Эдвин Тарк…

– Не может быть, – грубое лицо Арлы мгновенно расплылось в улыбке. – И чей же это дом?..

III

Лиз ещё сидела у зеркала, когда Арла вернулась домой.

– Элизабет! – окликнула она. – Ты слышишь меня?.. Тебя приглашают в дом графа Лестрэм.

– В графский дом?!.. – воскликнула Лиз. Она резко вскочила со скамейки, на которой сидела; Арла видела, что глаза девушки загорелись лихорадочным огнём…

– Да, во дворец, – как ни в чём не бывало повторила Арла. Она явно была удивлена. – Твоя крёстная, Луиза, позаботилась о том, чтобы тебя устроили в прачечную. Ты будешь стирать бельё самого графа… Что с тобой? Разве ты не рада?..

– Да, конечно… – сказала Элизабет. Голова её поникла; глаза были неподвижны, как у механической куклы. – Когда я должна идти?

– Луиза сказала, что ты можешь приступать к работе завтра же утром. Возьмёшь с собой…

Дальше Лиз не слушала. "Не беда, что я буду работать прачкой, – думала она. – Всё равно меня приглашают в графский дом. Я буду работать совсем рядом с Альбертом… буду часто видеть его… может быть, даже каждый день."

Элизабет улыбнулась своим мыслям.

– Лиззи! Ты снова меня не слушаешь! – сказала Арла, видя, что её дочь опять витает в облаках…

IV

На следующий день Арла разбудила Элизабет ещё до рассвета. Когда она подошла к воротам графского дома, было только пять часов утра. Солнце ещё не взошло; было холодно, клубы белого тумана ползли по земле; трава была мокрая: должно быть, ночью выпала роса. Лиз дрожала от холода в своей лёгкой накидке.

– Это и есть наша прачечная, – говорила Делия, – молодая, лет двадцати пяти, женщина из дворцовой прислуги. Её муж работал садовником во дворцовом саду; Делия заведовала прачечной, и крёстная Лиз поручила девушку ей. – Здесь ты будешь работать… Чуть позже я покажу тебе всё. А это, ясное дело, дом графа… Ты будешь ходить туда три раза в неделю, – приносить чистое бельё… и забирать назначенное в стирку. Вот корзина… Будешь складывать его туда.

– Да ты, я вижу, совсем меня не слушаешь! – воскликнула Делия, – точь-в-точь как её мать.

– Спать хочется, – ответила Лиз, – и это была правда. – Дома я не привыкла вставать так рано.

– Ничего, – успокоила её прачка. – Со временем ты привыкнешь. Сегодня – твой первый день… и постарайся показать себя с лучшей стороны.

Она проводила Элизабет в прачечную, и та принялась за стирку. Белья было много; у стены стояло огромное деревянное корыто, до краёв наполненное водой. Лиз заметила, что Делия наблюдает за ней, – и с каждой минутой лицо старшей прачки делалось всё более хмурым.

– Где ты работала раньше? – спросила она.

– Помогала пекарю в булочной… а потом была горничной у графини Дион. А потом…

– Значит, ты никогда не стирала?

– Вы правы, – сказала Лиз. – Мне не часто приходилось стирать. У нас дома этим обычно занималась Арла. Правда, несколько раз я помогала ей, но не припомню случая, чтобы я выстирала такую гору белья…

– Ничего, – сказала Делия. – Ты научишься. А пока бери вон ту корзину и отправляйся в дом графа. Отдай Мэри чистое бельё, и скажи, чтобы она повесила его сушиться. Всё равно от тебя больше вреда, чем пользы…

– Тогда, может быть, вы меня уволите? – с надеждой в голосе спросила Лиз. – До смерти надоело работать. Вы же сами сказали, что от меня никакого толку…

– Не болтай глупостей. Иди.

Элизабет вздохнула и направилась к графскому дому…

Рыжеволосый, веснушчатый мальчишка, появившийся неизвестно откуда, неожиданно преградил ей путь.

– Ты новая прачка? – скороговоркой затараторил он. – Как тебя зовут? Ты будешь со мной играть? Пойдём! Я покажу тебе моих солдатиков и…

Не договорив, он потянул её за собой. Лиз с удивлением смотрела на нахального мальчишку. Конечно, она не собиралась идти. В прачечной её ждала работа…

– Да отстань ты! – с досадой пробормотала Элизабет. Тяжёлая корзина с бельём оттягивала ей руку.

Мальчишка волчком крутился вокруг неё. В секунду он оказался у неё за спиной, схватил за длинную косу и дёрнул…

От неожиданности Лиз уронила корзину. Рубашки и простыни рассыпались по траве. Не обращая внимание на то, что она наступает прямо на бельё, Лиз бросилась догонять обидчика. Но его уже и след простыл. Она услышала, как где-то далеко хлопнула дверь, и далёкий смех огласил сонную долину.

– Маленький паршивец, – сквозь зубы пробормотала Элизабет. – Попадись ты мне только, – я тебя…

Она не договорила, но её глаза, в которых вспыхнули два жёлтых огня, и сдвинутые на переносице брови подтверждали серьёзность её намерений. Вздохнув, Лиз принялась собирать бельё…

– Напрасно ты поступила так, – сказала Делия, выслушав её рассказ.

– То есть как это? – Лиз не поверила своим ушам.

– Дело в том, что этот маленький паршивец – не кто иной, как Фредерик Лестрэм, младший сын нашего графа. Старик любит мальчишку и балует. Ты и оглянуться не успеешь, как тебя вышвырнут отсюда. Если он решит пожаловаться на тебя, – ты не останешься здесь и часа.

– Четвёртое место, – сказала Лиз.

– Что?..

– За шесть месяцев это будет уже четвёртое место, откуда меня прогоняют. Но мне всё равно. Я смогу за себя постоять… Ещё не родился тот человек, который сможет оскорбить меня безнаказанно!

Лиз в сердцах швырнула бельё обратно в корыто. Холодная вода расплескалась и намочила подол платья Делии.

– Что ты делаешь? – закричала она. – Осторожней!!

Так начался её первый рабочий день…

Глава 9. Долг

I

С тех пор, как в посёлке поселились Торн и Тарк, дом Хильды сильно изменился. Много лет он стоял заколоченный, но теперь каждый раз, проходя мимо, Лиз видела странное движение у дома на улице Теней. Люди украдкой подходили к дверям, тихонько стучались у порога – и так же бесшумно исчезали за чёрной дверью. Стараясь не привлекать внимания, они приходили маленькими группами. О том, чем они были заняты, никто не должен был знать.

Прошло всего три недели с тех пор, как дом Хильды был продан, но весь посёлок преобразился, словно по волшебству. Раньше в воскресные дни их маленькая церковь всегда была полна народа. Но теперь толпа прихожан заметно поредела, а в их голосах, возносивших к небесам молитвы, не чувствовалось прежнего религиозного рвения… Арла совсем забросила хозяйство, перестала ходить на рынок; казалось, ничто в целом мире больше не волновало её. Вместо этого почти каждый день она, взяв за руку Энни, шла к Тарку, в его новый Храм. Из всех прихожан, кого ему удалось обратить в свою веру, ещё никто не старался угодить ему так, как она. Арла стала помощницей первосвященника, его правой рукой…

Если бы Лиз больше времени проводила дома, она наверняка бы заметила, что с её матерью творится что-то неладное. Но теперь она целыми днями работала в прачечной, – а когда возвращалась, то чувствовала себя такой усталой, что ей было не до Арлы. Возможно, она ещё долго оставалась бы в неведении, если бы Арла не попыталась завести разговор о Тарке…

Как-то вечером, когда Лиз вернулась из прачечной, мать вошла в комнату и села у её постели.

– Я хотела бы поговорить с тобой, Элизабет, – сказала она.

– О чём?..

– Я хочу знать: нашла ли ты уже свою веру?

– Мою веру?.. – глаза Элизабет округлились; она не думала, что её мать заговорит с ней о таких вещах.

– Не удивляйся. На днях я говорила с Эдвином Тарком. Думаю, ты тоже его знаешь. Это тот человек, что приехал в посёлок три недели назад. Он пригласил меня на собрание в свой Храм… и открыл мне глаза. Сотни лет наша Церковь обманывала нас, заставляя служить своему Богу. Но есть другой Бог – Бог избранных, тот, который спасёт нас и поведёт за собой. Конец нашего мира уже близок. Мы должны спешить. Придите к нему, – и он щедро вознаградит своих слуг…

– Что за чушь ты несёшь? – спросила Элизабет. – Новый Бог, Храм Теней… Ты не больна?..

– Не кощунствуй. Ты не можешь, не смеешь так говорить со мной. Первосвященник нашего нового Храма, мой Учитель, сделал меня своей помощницей. Я буду одной из первых в новом мире…

– Первосвященник?.. Ты, наверное, говоришь о Тарке? Это он себя так называет?.. Вполне подходит для такого ненормального. Кстати, я с ним знакома. Я встретила его ещё раньше, чем ты. Он сумасшедший. Пытался остановить бурю… представляешь? Он воображает, что умеет колдовать… А этот выживший из ума старик, Торн, тоже живёт в доме Хильды?

– Адриан Торн первым принял крещение от Эдвина Тарка и последовал за ним в изгнание… Не оскорбляй его. Если ты будешь вести себя так, как раньше, твоя душа погибнет. Поэтому я и решила с тобой поговорить… Я хочу, чтобы ты посетила Собрание.

– Что?..

– Завтра вечером, на площади у Храма, Тарк проводит собрание для непосвящённых. Он хочет, чтобы ты была там.

– А мне всё равно, чего он хочет! – закричала Элизабет. – Мне на него наплевать. Довольно и того, что я целыми днями работаю в прачечной, чтобы вы не умерли с голоду, – так ты ещё хочешь заставить меня заниматься этой чепухой! Тогда у меня совсем не останется времени… Уже поздно, и я хочу спать. Закрой двери и оставь меня в покое!

Вздохнув, Арла поднялась и вышла. У неё ничего не получилось; Лиз вела себя совсем не так, как она рассчитывала. Ей пришлось отступить, – но она надеялась, что в следующий раз ей удастся убедить дочь… «Что я скажу Учителю, если она снова откажется? – думала Арла. – Он будет недоволен… снова скажет, что я не выполнила свой долг…»

Элизабет не знала, что накануне этого разговора, после собрания, которое Тарк проводил в Храме Теней для своих прихожан, он подозвал Арлу к себе.

Он выглядел недовольным, но Арла не знала, что именно вызвало его гнев.

– Вы не исполнили своего долга, сестра, – сказал некромант, приблизившись.

– Что вы имеете в виду?

Тарк наклонился к её лицу, понизив голос до шёпота.

– Вашу дочь.

– Энни?! – Арла недоумённо смотрела на собеседника; лицо её вытянулось, как у обиженного ребёнка.

– Нет, сестра. Речь идёт не о ней. Я говорю о вашей старшей дочери.

Арла молчала, и, подождав несколько секунд, Тарк продолжал:

– Элизабет скоро будет семнадцать, а между тем мы ни разу не видели её в Храме. Что ждёт её душу, когда наступит конец?.. Поэтому я и сказал, что вы не исполняете своего долга. Долг матери – заботиться о детях. Разве не так?..

– Но Лиз… она не придёт, – сказала Арла, неуверенно переминаясь с ноги на ногу.

– Почему?

– Она совсем не такая… я знаю, она никогда не согласится. Лиз… она… – Арла запнулась и замолчала. Впервые за все эти дни она возразила своему Учителю.

– Что?.. Продолжай, – потребовал тот. Его глаза сделались колючими, и ей показалось, что в их глубине мерцают кроваво-красные огоньки.

– Я думаю, она сбилась с пути, – наконец выговорила Арла, собравшись с силами. – Я хорошо знаю мою дочь… я растила её шестнадцать лет, – и за все эти годы я ни разу не видела, чтобы Лиз приходила в церковь по доброй воле. Она совсем не думает о Боге… Всё, что ей нужно – это убежать на танцы с этим соседским найдёнышем, Кейтом… и шататься с ним по улицам до самого утра. Энни совсем другая… а Лиз… она всегда была такой. Я знаю, что говорю. Она не придёт.

Арла тяжело вздохнула; она доверчиво смотрела на Тарка, как будто он мог помочь его её беде.

– Послушай меня, сестра, – сказал Тарк… – Он наклонился и зашептал, – горячо и убеждённо; его красноватые глаза горели… Арла слушала, – сначала недоверчиво, но по мере того, как он говорил, её лицо прояснилось; она закивала, соглашаясь со своим собеседником.

– И вы думаете, что, если я предложу ей эту великую миссию, участь, которой может позавидовать даже королева… она не согласится?..

– Не знаю, – Арла задумчиво покачала головой. – не знаю…

– Обещайте мне, что поговорите с ней, как только представится случай. Постарайся убедить её… Элизабет должна прийти к нам, в Храм Теней.

– А если ничего не получится?

– Она должна прийти в Храм, – твёрдо повторил Тарк…

II

Элизабет служила в прачечной уже две недели, но за всё это время она ни разу не видела Альберта. Она приходила в дом за бельём, стучала у чёрного хода, и одна из служанок выносила ей полную корзину. Никто не приглашал её войти. Каждый раз, проходя по двору, Лиз смотрела на окна графского дома, надеясь на случайную встречу. Но Альберта не было, и она возвращалась стирать бельё…

– О чём ты задумалась? – сказала Делия, видя, что младшая прачка снова витает в облаках, стоя у своего корыта. – Ты не работаешь, а словно спишь на ходу… Сегодня мы должны закончить стирку пораньше. Да, сегодня – особенный день. Альберт возвращается из Лэнсбрука. Он был в гостях у леди Экерли, и вот теперь…

Элизабет подняла голову; глаза её загорелись, – совсем как в тот день, когда Арла сказала, что её приглашают в дом графа.

– Так он возвращается? Когда?

– Сразу после обеда.

– Я сама отнесу ему бельё, – сказала Лиз.

Счастливая улыбка озарила её лицо, на щеках выступил румянец. Без сомнения, это был счастливый день…

– Тебе вовсе ни к чему туда идти, – возразила Делия. – Просто передай бельё горничной… Да что с тобой, в самом деле? Снова мечтаешь? Поторопись…

Оставшийся до обеда час Лиз то и дело выходила во двор и смотрела на дорогу. Она не могла дождаться минуты, когда карета графа Лестрэм остановится у дверей.

– Куда ты идёшь? – не вытерпела наконец Делия. – Уж лучше бы ты вынесла корыто и стирала на улице. Сколько можно бегать туда и сюда?..

Вздохнув, Элизабет снова принялась за работу. Прошло, наверное, ещё полчаса, прежде чем она услышала топот копыт. Она не видела, но слышала, как карета подъехала к дому. Хлопнула золочёная дверца; Альберт вышел из экипажа, и дворецкий распахнул парадную дверь… Лиз очень живо представляла себе эту сцену.

– Я вижу, сегодня от тебя мало толку, – сказала Делия. – Возьми бельё и отдай его горничной…

Лиз только этого и ждала. Сорвавшись с места, она подхватила корзину и, как ветер, помчалась к дому…

Горничная встретила её у чёрного хода, но Лиз оттолкнула служанку и сама понесла корзину наверх. Лестница была широкая, покрытая коврами…

…Множество дверей по обеим сторонам коридора были похожи одна на другую, как две капли воды. Лиз в растерянности остановилась. Она не знала, где была комната Альберта. К счастью, одна из дверей была приоткрыта. Лиз подошла и заглянула в комнату…

Альберт сидел на кушетке и читал, склонив голову над книгой. Он ещё не успел переодеться, но серый дорожный камзол шёл к его бледному лицу; сейчас он показался Элизабет ещё красивее… Забывшись, она распахнула двери и замерла на пороге с корзиной в руках.

– Что тебе нужно?..

Альберт поднял голову от книги и с удивлением смотрел на неё, – так, как будто видел её впервые.

Он не узнал Элизабет. Альберт давно забыл тот день, когда встретил её на лесной поляне. Чёрное платье с белым передником и белый накрахмаленный чепец делали Лиз похожей на множество других девушек, прислуживавших в доме. Для Альберта все они были на одно лицо. Он никогда не делал попытки хотя бы пофлиртовать с ними; презрительное слово "прислуга" делало эту мысль странной и дикой. Богатые и знатные девушки, разряженные в шелка и бархат, могли стать предметом его мимолётного увлечения, – в этом не было ничего позорного. Но прачка…

Альберт стоял, с недоумением глядя на девушку. Чего ещё она хочет от него?

Молчание затягивалось; Лиз почувствовала себя неловко. Она подхватила корзину с бельём и выбежала из комнаты, мгновенно забыв все правила этикета. Альберт удивлённо глядел ей вслед.

Она едва не столкнулась с девушкой в белом платье, которая не спеша шла по длинному коридору. Элизабет сразу её узнала. Это была та самая девушка, которую она видела в Лэнсбруке, на скамейке рядом с графом, – белокурая, с голубыми глазами…

– У вас в доме новая служанка? – спросила она. – Что случилось, Альберт? Почему ты молчишь?

– Не знаю, – сказал Альберт. – Я слышал, что Делия взяла к себе в помощницы новую прачку… Думаю, это была она.

– Странное создание. Едва не сбила меня с ног… Она из Долины Теней?

– Может быть… Меня не интересует прислуга.

– Какие у неё смешные деревянные башмаки! Ты видел?.. К ним пристала рыбья чешуя. Сельская девчонка, насквозь пропахшая рыбой… Зачем вы пустили её в дом?

– Она сама вошла, – сказал Альберт. – Но довольно об этой прачке. Лучше поговорим о нас. Я рад, что ты приехала, Альбина…

Прерывисто дыша от гнева и стыда, Элизабет бросилась вниз по лестнице и изо всех сил хлопнула дверью. «Будьте вы прокляты, вы оба!» – прошептала она, швырнув на траву ненужную теперь корзину… Она слышала весь разговор, до последнего слова. Гнев вспыхнул, затемнив рассудок; ей хотелось броситься на Альбину, вцепиться ногтями в это белое, изнеженное лицо… Оскорбление было слишком велико, чтобы оно могло остаться безнаказанным. Но мысль о том, что она опять потеряет работу, удержала её на месте. Лиз опустилась на траву и закрыла лицо руками…

Остаток дня Элизабет провела в прачечной, в одном из маленьких помещений для стирки. Здесь, среди грязного белья, ей не нужно было притворяться весёлой; она была одна, и никто не видел её слёз. Она успокоилась только к вечеру; через час ей пора было идти домой. Лиз не хотела, чтобы Арла видела её в слезах; она плеснула себе в лицо холодной водой и попыталась изобразить некое подобие улыбки…

III

Весь вечер Лиз просидела дома, за некрашеным деревянным столом. Сквозь маленькое окошко она видела небо, – серое, мрачное. Казалось, здесь оно всегда было тусклым и пасмурным. На улице ещё не совсем стемнело, и про себя она удивилась: как долго тянутся бесконечные сумерки! Долина Теней…

Она услышала, как часы бьют восемь. Скоро должна была вернуться мать. Так и не уговорив Элизабет посетить собрание, она отправилась к Тарку без неё, взяв с собой только маленькую Энни… После того, как они поссорились, Лиз не хотелось встречаться с Арлой. Она толкнула тяжёлую дверь и вышла на полутёмную улицу…

Толпа людей на площади внезапно привлекла её внимание. Элизабет подошла ближе. Впереди всех стоял Тарк, – в длинном чёрном одеянии, с бледным, как мел, лицом. Старик Торн, тоже одетый в чёрное, стоял чуть поодаль, в толпе.

– …но это ничто по сравнению с тем могуществом, которое дают тёмные силы, – услышала она слова некроманта.

Из осторожности Лиз отошла подальше и встала за фонарным столбом: в толпе она заметила Арлу. Энни стояла рядом, держа её за руку.

Было тихо; все с увлечением слушали Тарка. Охваченная единым порывом, толпа двинулась вдоль улицы, – туда, где стоял его дом, с недавних пор ставший Храмом Теней. Все преданно смотрели на Тарка; Лиз видела фанатичный блеск в глазах людей. Только она не ощущала воодушевления. Казалось, они знали какую-то тайну, то, что ей не дано понять. Они вели себя так, словно были замешаны в каком-то огромном заговоре…

Элизабет тряхнула головой, как будто старалась прогнать непрошеные мысли. «Я становлюсь слишком подозрительной», – подумала она…

IV

В этот вечер Лиз долго лежала в постели без сна. Она слышала, как Арла, вернувшаяся с собрания, хлопотала на кухне.

– Будешь ужинать? – спросила она, заглянув в комнату.

– Нет, – сказала Элизабет. – Я не хочу есть.

– С каких это пор ты стала ложиться так рано? – удивилась Арла…

Элизабет слышала, как часы в гостиной пробили девять. В коридоре послышались шаги; маленькая Энни, которая всегда спала в соседней комнате, проскользнула в двери и села к ней на кровать.

– Мне не спится, – сказала она. – Помнишь, как мы играли с тобой, когда мама уезжала в город?

– Я и сейчас могу поиграть с тобой, если ты хочешь, – ответила Элизабет. – Я же твоя сестра.

– Нет. Сейчас всё не так. – Энни вздохнула, совсем как взрослая, и продолжала: – Сейчас всё другое. И ты уже не любишь меня, как раньше. Ты не любишь меня за то, что я стала… слишком часто ходить на собрания с мамой. Но Тарк говорит…

– Что он говорит? – Элизабет насторожилась; сейчас это был единственный способ побольше узнать о Храме.

– Он говорит, что скоро наступит конец нашего мира. Это время придёт. Наступит ночь – время темноты, время теней и снов. Все люди погибнут… спасутся только те, кто служит Чёрному Богу в Ордене Теней.

– В Ордене Теней?..

Нахмурившись, Лиз смотрела на сестру. Неужто и она заразилась общим безумием? «Чёрт бы побрал этих бродяг, Торна и Тарка, – думала она. – Зачем только мы с Кейтом помогли им добраться до берега?»

Лиз вспомнила, что давно не виделась с Кейтом. Возможно, он тоже был на собрании и знал о Храме немного больше, чем она…

Конечно, Лиз могла бы поговорить с ним и попытаться расспросить его о Тарке. Но только зачем? Всё было ясно и так. В посёлке появилась новая секта. Главным был Тарк, и у него была группа единомышленников, которые задумали превратить город в логово колдунов. Эта группа росла с каждым днём; у Тарка появились новые сторонники, в число которых входили и Арла, и даже её сестра.

– Энни, – сказала Элизабет, – я думаю, тебе не стоит ходить на эти собрания. Тебе нечего делать в этом доме.

– Глупости, – улыбнулась Энни. – Ты боишься за меня?.. С нами ничего не случится. Тарк даже обещал дать нам денег, если мы будем выполнять все его заповеди. Тогда тебе не надо будет работать. Тебе ведь надоело стирать бельё? Тогда подумай над тем, что я сказала.

Энни стремительно поднялась с кровати и выскользнула из комнаты, – так же быстро, как и вошла.

– Спокойной ночи, Лиз, – на ходу бросила она…

V

– Кто эта девушка, которая приехала в дом вместе с Альбертом? – спросила Элизабет, когда они с Делией стирали бельё.

– Её зовут Альбина, и она – дальняя родственница леди Экерли, – не отрываясь от корыта, ответила старшая прачка. – Недавно Альберт гостил у них в Лэнсбруке. Они помолвлены.

– Вот как?.. – равнодушно протянула Лиз. – И когда же свадьба?

– Через две недели.

– Так скоро?..

– Из города уже привезли свадебный наряд… Старый граф хочет, чтобы церемония прошла здесь, в церкви святого Мартина.

– Понятно, – сказала Элизабет, ещё ниже склонившись над бельём.

– Тебе нравится молодой граф Альберт? – спросила Делия, которая, конечно, ни о чём не догадывалась. – А невеста? По-моему, она прелестна… Такая нежная, такая молодая… совсем ещё дитя. Такие длинные золотые волосы, и милая улыбка… В ней – столько жизни, столько огня…

– Меня тошнит от балов и нарядов, – ответила Лиз, попытавшись изобразить отвращение. Она скорчила забавную гримасу, и Делия невольно улыбнулась, глядя на неё. – И от Альбины Лестрэм. И от молодого графа. Я хочу, чтобы это скорее закончилось. Всё.

Старшая прачка с недоумением взглянула на свою помощницу.

– А мне казалось, тебе тоже хотелось бы посмотреть на бал… За что ты так ненавидишь её? Альбина молода. Она ещё никому не причинила зла.

– Потому что у неё есть всё, – сказала Элизабет. – Богатство, любовь, красота… Почти всё, что нужно для счастья. Так не честно. Такого вообще не бывает…

– Да брось ты! – воскликнула Делия. – Почему не бывает? Альбина Экерли богата. Так уж устроен мир. Они – господа, мы – слуги.

– Провалитесь вы к дьяволу, – сказала Лиз, как только осталась одна…

Глава 10. Подозрения

I

В тот день Лиз вернулась из прачечной раньше обычного. Делии было не до неё: она, как и все слуги, была занята подготовкой к свадьбе. Как только старшая прачка оставила её одну, Элизабет выскользнула за двери, пользуясь возможностью пораньше уйти домой…

Улицы были пусты; посёлок казался сонным и тихим. Она прошла мимо дома Хильды, украдкой заглянув в окно. Вопреки обыкновению, занавеска не была опущена. Лиз заметила длинные ряды досок, лежавших на полу. Сначала она решила, что Тарк решил запастись дровами, но тут же отвергла эту мысль. Это было чёрное дерево; оно стоило слишком дорого, чтобы топить им печь… К тому же дрова не держали посреди комнаты. «Странно, – подумала Лиз, – но, с другой стороны, чего ещё ждать от Торна и Тарка? С самого начала было ясно, что они не в своём уме…»

– Зачем Тарку столько дерева? – спросила она, встретив Кейта. Он только что пригнал стадо домой и теперь стоял у калитки, глядя на дорогу…

– Лес привезли не только для Тарка. Некоторые из наших соседей тоже купили его. Пастух Эрлонд, например… – Кейт задумался, глядя на свою низкую хижину с соломенной крышей. – Он держит его в подвале.

– Так для чего они купили эти доски? – допытывалась Элизабет, и он растерялся, встретив её непонимающий взгляд.

– Для своих гробов.

Кейт неловко улыбнулся, как будто всё это было просто удачной шуткой. Лиз отшатнулась от него, как от прокажённого.

– Как, разве ты ничего не знаешь?…

Последовала пауза. Лиз озадаченно молчала. Лицо Кейта сразу стало серьёзным.

– О чём ты говоришь?..

– Понимаешь, Лиз… – Он задумался, не зная, как объяснить всё Элизабет, – осторожно, чтобы не напугать её.

– На днях я виделся с Тарком. Он стал священником в новом храме. И вот недавно он нам сказал, чтобы мы были готовы к…

– К чему?

– Ко второму пришествию… или что-то вроде того. – Кейт говорил, как простой деревенский парень, но на этот раз Лиз почувствовала, что слова его были фальшивы. Он был уже не тот, что раньше, – подкидыш, простой сельский пастух из Долины Теней. Кейт стал взрослее и серьёзнее. Связавшись с Тарком и Торном, он даже разговаривать стал как они.

– Всё кончено, Лиз. Приближается конец нашего мира. Торн и Тарк – первые среди нас. Они – вестники нашей новой жизни.

– Что?..

– Придёт наш Повелитель, рождённый из тьмы. Он придёт, чтобы занять своё законное место, – на троне, и править нами. Приспешники Бога бесчинствовали довольно. Мы свергнем власть имущих и обратим в прах их храмы. Теперь настанет эра Сатаны… На всей земле останется только одна вера, один только храм. Этот храм зовётся Храмом Теней…

– Замолчи! – прикрикнула на него Лиз. – Ты опять несёшь околесицу! Совсем как этот безумный, Тарк, во время своих проповедей! И давно это ты решил подражать ему?..

Кейт не ответил. Он чувствовал себя виноватым. Ну как объяснить этой упрямой девушке, что скоро их ждут великие дела?..

– Ты так и не сказал мне, зачем нужны гробы, – сказал Лиз. Злость понемногу проходила. Она чувствовала себя чужой и беспомощной, – совсем как в тот день, когда на площади вокруг Тарка собралась толпа… Все были охвачены общим порывом, единой мечтой. Только она, несчастная, была одна.

– Я думал, что ты уже знаешь. Мы живём в последние дни. Приближается Армагеддон – война Бога. И все мы умрём… Он думает, что уже решил исход этой войны. Но это не так. Он хочет убить всех живых, и воскресить мёртвых, чтобы отправить их на Страшный Суд. Но мы опередим его. Да, с помощью Сатаны и нашего первосвященника Тарка мы сами сделаем то, что он хотел сделать с нами. Мы выиграем войну, но только в том случае, если её начало мы встретим уже в гробах.

Речь Кейта была гладкой и правильной, как никогда. Лицо его было серьёзным. Лиз слушала, пытаясь вникнуть в смысл этих страшных слов. В ушах у неё гудело. Она мало что поняла, и в голове у неё засела только последняя фраза: "начало войны мы встретим уже в гробах".

– Умереть?.. – повторила Элизабет. – Ты хочешь умереть?.. Вы хотите совершись самоубийство?

Кейт отрицательно покачал головой.

– Ну что тебе сказать? И да, и нет. Не в том смысле, как ты это понимаешь. Мы умрём, но всё равно будем жить. Мы станем бессмертными… И сторонники Бога будут уже бессильны против нас.

– Это тебе сказал Тарк? Или Торн?..

– Кстати, о Торне, – сказал Кейт, пропустивший мимо ушей её вопрос. – Ты знаешь, ведь Торн… он мёртв!

– Что?! Торн умер? – не понимая, переспросила Элизабет. – Но сегодня я видела его…

– Он умер шесть месяцев назад, – торжественно проговорил Кейт. – С помощью чёрной магии Тарку удалось воскресить его. Он выкупил его душу у самого Дьявола и забрал её из ада, пообещав, что старик будет верным служителем нашего Храма.

– Ты говоришь странные вещи, – сказала Лиз, чувствуя, что у неё уже не осталось сил, чтобы спорить. – Ты, должно быть, сошёл с ума.

– Сошёл с ума?.. – насмешливо повторил Кейт. – Слышала бы ты Тарка во время его последней проповеди! Как он говорил! Он обещал мне, что я буду священником. Я буду одним из первых. Понимаешь, что это значит? На месте Долины Теней будет построен город. Я буду жить в большом богатом доме нашего нового города, рядом с Храмом. Я буду ходить в бархате и шелках, иметь дорогие вещи… Кем был бы я здесь, если бы остался в вашем мире? Подкидышем, пастухом… да никем! Нет, я не сумасшедший! – Кейт прислонился к холодной стене; Лиз заметила в его глазах фанатичный блеск.

"Он тоже сошёл с ума, – думала Лиз. – С ним бесполезно спорить. Толпа фанатиков во главе с безумцем…"

– Должно быть, вы все здесь сошли с ума, – сказала она вслух.

С тех пор, как Тарк появился в посёлке, Кейт был единственным человеком, которому она верила, – пусть даже не слишком умным и необразованным, но единственным, кто мог прийти ей на помощь. Но он тоже предал её… Кейт встал на сторону Тарка. Их дружба оказалась обманом, исчезла, как серая тень.

– Я вот что скажу тебе, Лиззи, – снова заговорил он. – Ты тоже могла бы многое получить, если бы была с нами. Кто ты сейчас? Просто дочь рыбака, бедная сирота из посёлка… Тарк сделал бы тебя королевой. Он говорил…

– Замолчи, – устало оборвала его Лиз. – я больше не хочу слушать. Мне нужно домой. Пропусти меня.

Лиз оттолкнула Кейта и пошла прочь, к дому Арлы, по тихой, освещённой солнцем улице.

– И всё-таки подумай над моими словами, – сказал Кейт, глядя ей вслед…

II

Ещё с порога Элизабет услышала голос матери.

– Я решила перестроить этот дом по своему вкусу, – говорила Арла кому-то, кого Лиз не видела.

Несколько свёртков чёрной материи, только что купленные в лавке, бросились ей в глаза.

– Что это?.. – спросила она.

– Я купила новые шторы, – сказала Арла. – Мы повесим их в моей комнате… и в твоей, если ты захочешь.

– Но почему чёрные?! – Элизабет задохнулась от возмущения, но больше ничего не сказала и обессилено опустилась на скамью.

Тарк, которого она не заметила, неслышно вышел из-за дверей.

– Здравствуй, Элизабет, – сказал он.

– Почему чёрные?! – повторила она свой вопрос, – громко и требовательно. – И, кстати, что этот человек делает в нашем доме?

– Видишь ли, Лиз, – принялся объяснять Тарк, – чёрные шторы не пропускают солнечный свет. Это связано с нашей религией… с нашей новой Церковью, которая предписывает нам соблюдать её правила. Одно из этих правил гласит…

– Хватит! – перебила Лиз. – Не могу больше этого слышать!

– Но ты должна понять… – Арла уже перешла на крик; Лиз чувствовала, что сейчас она разразится очередной многочасовой тирадой. За последние дни это был далеко не первый скандал.

– Хорошо, – она тяжело вздохнула. – Делайте всё, что хотите, но в мою комнату я вас не пущу.

Тарк положил Арле на плечо свою тонкую, холодную руку и улыбался, глядя на Элизабет сверху вниз. Они были вместе, вдвоём, и поддерживали друг друга. Все вокруг, даже Энни, были на их стороне…

Вздохнув, Лиз прошла по узкому коридору и закрылась у себя в комнате.

III

До свадьбы Альберта оставалась всего неделя. Лиз стирала огромные скатерти, которые Делия достала из кладовой. Она не успела закончить работу за один день и оставила их мокнуть в корыте с мыльной водой, чтобы наутро продолжить стирку.

– До утра все пятна сойдут сами собой, – авторитетно пояснила она Делии. – Я всегда делала так, когда стирала дома.

– Чего только эта девчонка не выдумает, чтобы не работать, – ворчала Делия. Но спорить она не стала и позволила Лиз поступить по-своему.

– Главное, чтобы работа была сделана, – сказала она.

IV

…Элизабет толкнула дверь и вошла в полутёмную прачечную. Было раннее утро; Делия ещё не пришла, и в помещении не было ни души. Корыто со скатертью, наполненное водой, стояло на том же месте, где она его оставила.

Не глядя, Лиз окунула в корыто руку… но тут же в испуге вытащила её назад. Вода была тёмно-синей, как будто кто-то налил в неё чернил.

Вскоре Элизабет убедилась, что так оно и было: рядом с корытом валялась наполовину опорожнённая чернильница.

"Фредерик Лестрэм! Проклятый мальчишка! – догадалась она. – Знаю я, чьих рук это дело! Ну, подожди. Я тебя…"

Не закончив своей мысли, она принялась вынимать из корыта бельё. Оно уже пропиталось чернилами и приобрело фиолетовый оттенок, избавиться от которого было бы непросто.

Лиз подняла с пола чернильницу и сжала её в кулаке…

"Вечернее платье Альбины, – со злостью в голосе сказала она. – А это – её пеньюар… Вот тебе! Получай!"

Она перевернула чернильницу и принялась поливать всё вокруг. На мокром белье появились размытые фиолетовые пятна.

К счастью, никто не видел, чем она занята. Если бы в эту минуту в комнату вошла Делия, она бы решила, что младшая прачка, наверное, сошла с ума.

На дне бутылки ещё оставалось немного чернил. Неплотно притворив дверь, Элизабет вышла из прачечной и твёрдой походкой направилась к дому.

Она вошла с чёрного хода, которым обычно пользовались слуги. На этот раз её путь лежал в верхние комнаты, – туда, куда ей так часто приходилась ходить за бельём.

Где находится детская, она знала. Она часто ходила туда за рубашками маленького Фреда. Дверь не была заперта. Ребёнок спал, и его огненно-рыжие волосы рассыпались по подушке.

Стараясь действовать осторожно, Лиз слегка наклонила чернильницу, и тёмная жидкость потекла на постель…

Фред не проснулся. Он только заворочался в кровати. Лиз осталась довольна. Его волосы стали фиолетовыми, как чернила; на синее лицо было страшно смотреть.

Элизабет взяла чернильницу и торжественно поставила её на маленький столик среди игрушек.

Но этого ей показалось мало, и остатком чернил она перепачкала всю комнату. Солдатики с фиолетовыми лицами выглядели так забавно… Лиз захлебнулась смехом и тут же прикрыла рот рукой. Маленький Фред мог проснуться в любую секунду…

– Мне нужно видеть графа Лестрэм, – сказала Лиз, встретив в коридоре горничную.

– Зачем?..

– Я должна с ним поговорить. Это касается его сына.

Служанка недоумённо пожала плечами, но всё же исполнила просьбу Элизабет. Она вернулась через минуту и объявила, что граф ждёт её наверху, у себя в кабинете.

– Мне не хотелось жаловаться, – притворным голосом сказала Лиз, скромно опуская глаза. – Но посмотрите, что ваш сын сделал с бельём леди Альбины Экерли…

– Это она! Она сама! – капризно закричал мальчик, которого только что вытащила из постели его гувернантка.

– Напрасно стараешься, – сказала Лиз, когда они остались одни. – Кто поверит, что взрослая девушка, которая боится потерять работу, залила всё бельё своих хозяев чернилами?.. Ты ничего не докажешь. Лучше пойди и попроси у отца прощения…

Маленький Фред исподлобья взглянул на прачку. Его волосы всё ещё были тёмно-синими и выглядели ужасно.

– Интересно будет посмотреть, как ты покажешься на свадьбе таким чучелом, – сказала Лиз со злорадной улыбкой. – Все гости со смеху умрут, на тебя глядя…

Как победительница, Элизабет вышла из дома и вернулась в прачечную. Напрасно маленький Фред, запертый в детской за свои проделки, кричал, что бельё испортила она сама. Граф Лестрэм не поверил. Не верила и Делия, которая пришла на работу через полчаса. Все сочувствовали Элизабет: слуги недолюбливали Фреда.

– Но как тебе это удалось? – удивлялась старшая прачка. – Как тебе удалось заставить его поверить? До тех пор, как ты появилась в доме, старый граф считал своего сына ангелом во плоти. Он скорее уволил бы всех слуг, чем наказал мальчишку. Едва ли он стал бы выслушивать чьи-то жалобы…

– Я никому не позволю оскорбить меня безнаказанно, – гордо подняв голову, сказала Лиз.

Глава 11. Свадебная карета

I

Свадьба Альбины и Альберта была назначена на пятницу. Весь дом гудел, как улей; с самого утра к воротам подъезжали гости в раззолоченных каретах, так что к обеду во дворе и в конюшне не осталось свободного места. Последние приготовления были окончены, и, стоя перед зеркалом, Альбина примеряла свадебный наряд…

Без сомнения, это был её день. Её голубые глаза светились от ожидания счастья; длинные волосы сверкали и искрились, падали вниз золотым дождём. Через час она должна была стать графиней Лестрэм…

Стоя у корыта с бельём, Элизабет наблюдала за въезжавшими во двор гостями. Она нарочно оставила дверь приоткрытой.

– Куда ты смотришь? – удивлялась Делия. – Что ты там увидела?..

Около полудня прибежавшая из дома служанка позвала Делию помогать на кухне. Слуг не хватало; граф Лестрэм созвал множество гостей, так что кухарка и её помощницы давно выбились из сил.

– А как же бельё? – озабоченно спросила Делия.

– Элизабет сама справится со стиркой. Сейчас ты нужнее на кухне. Вы бы видели, что там творится!..

– Я тоже могла бы помочь вам готовить обед, – сказала Лиз.

– О тебе ничего не говорили. Кухарка сказала, чтобы я привела только Делию.

Слухи о том, как Лиз работала в кухне у графини Дион, просочились даже сюда, в этот дом.

Элизабет осталась одна, у корыта с мыльной водой. Она окинула оценивающим взглядом огромную гору белья, которую ей предстояло выстирать. Этой работы ей хватило бы до самого вечера… Вздохнув, Лиз махнула рукой на стирку и вышла из прачечной, – к воротам графского дома, туда, где с самого утра топились любопытные, надеясь поглазеть на свадьбу.

На всякий случай Элизабет отошла подальше и спряталась за колонной, украдкой наблюдая за домом. Её не было видно из окон; здесь она могла не бояться, что Делия заметит её и отправит стирать бельё…

Свадебная карета, сверкающая, как новая игрушка, запряжённая шестёркой лошадей, – ослепительно-белых, без единого пятнышка, – наконец показалась у ворот. На секунду она остановилась; два стражника распахнули ворота и отступили, давая дорогу. Породистые красавцы кони выступали торжественно и гордо, готовые в ту же секунду помчаться быстрее ветра…

Лиз стояла, прижавшись к холодному белому мрамору. Случайно её взгляд упал на осколки кирпичей, лежавших на земле. Элизабет подняла камень и швырнула вслед свадебной карете…

Она не попала. Но следующий камень достиг цели. Карета остановилась; два стражника напрасно озирались по сторонам. Они не могли понять, откуда был пущен этот снаряд.

Лиз была уже далеко. Незаметно и тихо она выскользнула из-за колонны и тут же затерялась в толпе, стоявшей перед воротами графского дома… Свадебный поезд продолжал свой путь.

– Ты многое пропустила, – сказала Делия, когда на следующее утро Лиз снова пришла на работу. – Жаль, что ты не видела свадьбы. На церемонии чернь забросала карету камнями. Осколок кирпича угодил прямо в окно! Не завидую графу Альберту!

Элизабет слушала её, с трудом подавив улыбку. Конечно, она не призналась, что сама забросала карету осколками кирпича. "И поделом Альберту, – думала Лиз. – Не стоило ему говорить, что я – простая прачка. "

Слегка улыбаясь, Делия рассказала, как, угрюмый и мрачный, Альберт вышел к столу, провожаемый взглядами гостей. На лбу у молодого графа темнел довольно отчётливый синяк. Камень, брошенный умелой рукой Элизабет, угодил точно в цель.

– Невеста была прелестна, – сказала Делия. – Вот только этот случай немного испортил настроение молодой чете… Впрочем, у них ещё будет время веселиться и радоваться. Они молоды, красивы, богаты… вот уж, действительно, счастливая пара!

Элизабет нахмурилась и, засучив рукава по локоть, принялась за стирку…

Глава 12. Открытые двери

I

Каждый раз, возвращаясь домой, Элизабет шла по главной улице, мимо Тёмного Храма. Она и сама не знала, почему выбирала именно эту дорогу. Серое здание, с недавних пор ставшее приютом колдунов, пугало и притягивало её. Сколько раз она пыталась заглянуть за чёрную занавеску! Но ей удавалось увидеть совсем немного, – угол комнаты, заваленной досками, да старый медный подсвечник на серой стене… Комната была почти пуста.

Любопытная от природы, Лиз часто раздумывала над тем, как Торн и Тарк живут в своём новом Храме. Она отказывалась ходить на собрания, но была бы не прочь осмотреть их дом, если бы представился случай… И случай представился. Это случилось в субботу, когда Лиз возвращалась из прачечной ещё засветло, готовясь провести дома всё воскресенье. С тех пор, как Арла и Энни приняли новую веру, выходные уже не доставляли Элизабет прежней радости, – но всё же она была довольна, что завтра ей не нужно стирать бельё в доме графа.

Строя планы на завтрашний день, Лиз прошла мимо низенькой двери, которую старик Торн совсем недавно выкрасил в чёрный цвет… Дверь была приоткрыта. Почему?.. Элизабет терялась в догадках. Забыл ли Тарк запереть её, или он надеялся вернуться через несколько минут?..

Рассуждать было некогда. Бесшумно, как тень, она проскользнула внутрь…

…Солнечный свет квадратами лежал на полу, поникая сквозь узкие стрельчатые окна. Здесь, в этом доме, он казался неярким и тусклым. Пылинки, как золотые, блестели в солнечных лучах… Лиз прошла по большому старинному залу. Высокие шкафы из тёмного дерева стояли вдоль стен; тёмные корешки книг с выцветшими буквами делали эту комнату торжественной и мрачной. Элизабет подошла к шкафу, взяла одну книгу и тут же поставила обратно на полку. "Чёрная магия и некромантия", – прочла она. Страницы давно пожелтели; наверное, этой книге было не меньше сотни лет…

Стараясь идти как можно тише, Лиз вышла в другую дверь. Так она миновала длинную анфиладу комнат…

Последняя дверь привела её в коридор. В конце его была лестница, ведущая вниз, в подвал. Дом был пуст, и, недолго думая, Лиз спустилась по прогнившим ступеням…

В подвале было совсем темно. Её глаза ещё не привыкли к темноте; Лиз споткнулась и едва не упала. Какие-то доски, – совсем как те, о которых говорил Кейт, – лежали на полу…

Прошло несколько минут, и Лиз смогла разглядеть грубо сколоченный деревянный ящик. Видимо, Торн и Тарк устроили здесь мастерскую. Рядом, на возвышении, стоял второй ящик, – уже готовый, обитый чёрной материей. Лиз подошла и заглянула внутрь…

Едва не вскрикнув, она отпрянула в испуге. В только что сделанном гробу лежал человек.

Это был Торн. Сомнений быть не могло. Старик лежал, сложив на груди руки; они были холодные, как лёд. Глаза его были закрыты.

"Умер?.." – подумала Лиз, с сильно бьющимся сердцем отступая к стене. На Торне был новый костюм; лицо было бледное, воскового цвета, седые волосы аккуратно зачёсаны назад…

Она отшатнулась от старика, бросив мимолётный взгляд в глубину подвала. Длинные ряды ещё не законченных гробов уходили в темноту… Они были разных размеров: большие и маленькие, детские; одни – обитые чёрной тканью, другие – светлые, только что сбитые из досок.

"О Господи! – прошептала Лиз. – Но где же Тарк?"

Полная тишина была ей ответом. Но через минуту она услышала, как ступени заскрипели; кто-то спускался в подвал.

"Лёгок на помине, – подумала Лиз. Она невесело усмехнулась, не смотря на опасность положения. – Но что же мне делать? – рассуждала она про себя, с опаской поглядывая на дверь. – Он войдёт и увидит меня… нужно спрятаться… но куда?.."

Не раздумывая больше, Лиз легла в один из гробов и прикрылась белым покрывалом. Оно было полупрозрачное; чуть-чуть повернув голову, девушка могла видеть, хотя и неясно, почти половину погреба.

Лиз замерла и затаила дыхание…

…Она не услышала, а скорее почувствовала, как Тарк спустился в подвал. Он принёс с собой свечу; в подземелье сразу стало светлее. Жёлтые блики заиграли на гладкой поверхности гробов…

– Солнце склоняется. Вставай, старик, – сказал он. – Пора собираться на работу.

Глядя сквозь опущенные ресницы, Лиз увидела, как Торн пошевелился. Старик приподнялся и сел в своём гробу, тяжело дыша…

– Как, уже?.. – сварливо проскрипел он, недовольный, что его разбудили. – Который же сейчас час?

– Около шести.

– И днём, при свете солнца, мне нет покоя! Зачем ты разбудил меня так рано?!

– Вставай, вставай, старый оборотень, – сказал Тарк. – Отдохнуть успеешь на кладбище. Сейчас не время. Через два часа начнётся Собрание; нам нужно подготовить зал. Сегодня ответственный день. Этой ночью…

– Тише! – зашипел на него старик, приложив палец к губам. – Ты слышал, как что-то зашелестело?

– Где?.. – Тарк прислушался; его красноватые глаза в который раз обшаривали помещение. – Тебе померещилось… Это, должно быть, крысы. Или духи, что бродят здесь по ночам. Но нам ли бояться духов? Пора. Поднимайся.

Воздух в подвале был затхлый; должно быть, его не проветривали годами. Здесь всегда пахло пылью и плесенью. Белое покрывало падало Лиз на лицо, мешая дышать. Не в силах лежать неподвижно, она закашлялась; покрывало скользнуло вниз, открыв её испуганные глаза…

Секунда – и Торн уже стоял перед ней, как зверь, приготовившийся к прыжку. Для такого старого человека он двигался необыкновенно ловко.

Отбросив в сторону мешавшие доски, Тарк подошёл с другой стороны.

– Так, – негромко протянул он, слегка запрокинув голову, как будто любуясь представшей перед ним картиной. Прятаться больше не было смысла. Видя, что её обнаружили, Лиз села в гробу, сбросив с себя покрывало.

– Что за приятный сюрприз! Скажу откровенно, не ожидал встретить здесь нашу малышку Элизабет. Как ты думаешь, Торн, что привело её сюда?

Он говорил мягко и вкрадчиво, как всегда, и от этого голоса по спине у Лиз пробежала дрожь.

– Не знаю… не знаю, – проскрипел Торн.

– Может быть, нам лучше спросить у неё самой? Как ты думаешь?

Лиз старалась не смотреть ему в глаза, но чувствовала, что Тарк уже едва сдерживает ярость.

– Хватит ломать комедию. Поднимайся и следуй за нами, – сказал он совсем другим голосом.

Вцепившись дрожащими руками в одну из некрашеных досок, Лиз неловко поднялась. Её гроб опрокинулся, упал… В помещении раздался грохот.

Тарк недовольно поморщился.

– Ну же, иди, иди… – сказал он, слегка подталкивая её в спину. Торн взял свечу и шёл впереди…

Так они дошли до конца подвала. Большим железным ключом Тарк открыл маленькую дверь, ведущую в другое помещение. Здесь не было гробов; стол и две деревянные скамейки составляли всю обстановку.

– Ну вот, – сказа Тарк, снова запирая дверь. – Здесь мы можем говорить спокойно. По крайней мере, здесь нет моих мертвецов… Не правда ли, Лиз?

Элизабет стояла у стены, боясь пошевелиться. Ей было холодно; маленький огонёк свечи выхватывал из темноты её побледневшее лицо…

– Ты скажешь наконец, кто послал тебя шпионить за нами? – голос Тарка зазвенел, как металл. – Что ты делала в моём доме?

– Ничего, – еле слышно ответила Лиз.

– Что за подлую выходку придумала эта девчонка?.. Она будет рада, если мы оба закончим жизнь на костре… – он обернулся к Элизабет. – И ты говоришь, что приходила к нам просто так! Ты думаешь, я поверю?..

– Я не хотела входить без спроса, – сказала Лиз, – но дверь не была заперта. Мне стало любопытно…

– Конечно! – Тарк рассмеялся коротким злым смехом. – Тебя послали следить за нами. Не исключено, что вся инквизиция Лэнсбрука уже охотится за мной и этим несчастным стариком. Недаром ты ходила туда накануне… Ты была в городе? Отвечай.

– Меня послали туда за покупками. Для Альберта и Альбины…

Тарк покачал головой.

– Трудно поверить… Не завидую тем, кто поверит этой маленькой лгунье… Что мы сделаем с ней?

– Не знаю… – Торн задумался, погладил седую бороду… – После всего, что случилось, рискованно оставлять её в живых.

– Пожалуй, ты прав… Но есть одно затруднение. Арла. Что мы скажем ей, если убьём её дочь?

– Что? Арла?.. – не расслышав, повторил старик. – Эта женщина – самая преданная из всех прихожан Храма Теней. Она поймёт. Каждый должен уметь принести жертву… тогда, когда это нужно, не правда ли?

– Нет, ты не понимаешь, – сказал Тарк, останавливая его. – Арла знает, что Лиз не такая, какой должна быть… но, не смотря ни на что, она любит её. Если мы убьём её дочь, то обретём смертельного врага… Это нам ни к чему, особенно сейчас, когда наш Храм ещё невелик. Арла ещё может оказать нам помощь…

– Понимаю, – с улыбкой проскрипел Торн, обнажив свои острые зубы. – Ты любишь её. Что, разве не так?.. Союз вампира и ведьмы… – старик тихо захохотал, прикрывая рот своей жёлтой, как воск, холодной рукой.

– Молчи, оборотень, – прервал его Тарк, не терпевший насмешек. – Мне нужно ненадолго уйти. Сиди здесь и сторожи её…

– Ты говоришь об Элизабет?

– Конечно! И горе тебе, если хоть один волос упадёт с её головы… Ты понял меня? Она должна оставаться живой и здоровой… по крайней мере, пока я не вернусь.

– Понял, понял. Успокойся и не кричи, – примирительно сказал Торн. – Что же здесь непонятного? Да, признаюсь, хотя я и стар, мне хотелось бы пустить ей кровь… но, раз ты сказал, она будет в целости и сохранности. Можешь идти.

Оставив её наедине с Торном, Тарк вышел из подвала. Он вынес свечу; Лиз осталась сидеть в темноте…

II

Тарк вернулся через полчаса. Он был не один; кто-то ещё стоял за его спиной…

– Мама! – воскликнула Лиз, удивлённо глядя на Арлу. – И ты тоже пришла сюда?..

– Пусть будет по-твоему, – сказал ей Тарк, продолжая начатый разговор. – Я возвращаю тебе твою дочь. Она совершила много такого, за что старый Торн давно хотел бы пустить ей кровь… но, раз ты просишь, так тому и быть. Можешь забирать её домой. Следи за девчонкой… не отпускай от себя ни на шаг. Не ровен час, она снова донесёт инквизиции…

– Этого не случится. Обещаю, – сказала Арла каким-то незнакомым, чужим голосом. – Элизабет! Подойди.

Лиз встала с некрашеной скамейки и подошла к матери. Колени у неё подгибались; ноги были словно ватные. Арла взяла её за руку, – совсем как когда-то в детстве.

– Торн, возьми свечу и проводи их, – приказал Тарк…

…Как во сне, Лиз прошла через ту же анфиладу комнат. Всю дорогу Арла молчала. Она была недовольна и даже ни разу не взглянула на дочь. Время от времени бросая на неё взгляд, Лиз видела хмурое лицо и сдвинутые к переносице брови… Глаза, неподвижно смотревшие в пространство, не выражали ничего.

Лиз шла за ней, – покорно, как маленькая девочка. Она уже не боялась. Страх давно исчез; ей было, непонятно отчего, стыдно. Не оттого, что без спроса вошла в чужой дом, – в этом она была права. Лиз стыдилась, что опять не смогла защитить себя. Она потерпела поражение…

Арла шла быстро и уверенно, – совсем как победитель, взявший в плен солдата из вражеской армии. Украдкой Лиз улыбнулась, и на душе у неё стало немного легче. "Нет, так легко я не сдамся", – решила она…

Глава 13. Церковь святого Мартина

Всё воскресенье Элизабет просидела под домашним арестом. Тарк приказал Арле не отпускать её ни под каким предлогом. «Пусть сидит дома, пока не образумится», – сказал он.

Уже несколько часов подряд Лиз молча сидела на кровати и смотрела на Энни, которая возилась с куклами в своём углу. На душе у неё было тоскливо и мрачно. О чём бы она ни подумала, – её мысли возвращались к недавнему происшествию в доме Тарка. Поговорить было не с кем. Ещё с обеда Арла гремела посудой в их маленькой кухне, а Энни была так занята игрой, что почти не обращала внимания на сестру.

– Энни, – неожиданно сказала Элизабет, – что обычно делают люди, когда они попадают в беду, и им нужна помощь?

– Не знаю… должно быть, приходят домой и рассказывают своим родным, – сказала девочка, слегка удивившись такому вопросу.

– А если у них нет родных?

– Тогда, наверное, идут к друзьям…

– А что, если у них совсем никого нет?

– Ну, не знаю… – Энни надолго задумалась.

– Бывают же, наверное, такие случаи, когда они не могут сказать, – Лиз чувствовала, что говорит запутанно, но ничего не могла с собой поделать, – например, если их друзья – преступники и убийцы… или колдуны…

– Всё просто, – сказала Энни, откинув со лба прядь упавших на глаза волос. – Когда кого-то подозревают в колдовстве, но не хотят, чтобы об этом узнали, обычно пишут на него донос. Его опускают в специальный ящик. Такие ящики стоят в каждой церкви… разве ты не знаешь? Два раза в неделю бумаги из ящика забирают и отвозят в Лэнсбрук. Потом они попадают…

– Спасибо, Энни, – поспешно перебила её Элизабет. – Ты очень мне помогла.

Не дослушав сестру до конца, она поднялась и закрылась у себя в комнате.

II

Оказавшись за закрытой дверью, Лиз почувствовала себя в безопасности. Из ящика стола она достала перо и бумагу…

Низко наклонившись над столом, Элизабет старательно выводила каждую букву. «Инквизитору города Лэнсбрук», – красивым почерком написала она.

…За двадцать минут Лиз довольно сумбурно изложила всё, что случилось в Долине Теней за последние три недели. Она начала со странных пророчеств и происшествия в доме Торна; потом в обратном порядке шли буря и появление Тарка в посёлке. Лиз не забыла упомянуть и пропавшее зеркало, и золотую монету…

"Они привели на собрание мою мать…" – хотела написать Элизабет, но подумала и решила не говорить об Арле. Мало ли, что могло случиться. Лиз ещё помнила, как несколько лет назад в Лэнсбруке она видела казнь одной из ведьм. Костёр дымился долго; ей казалось, что потом ещё многие месяцы её преследовал этот запах. "Не хочу, чтобы такое случилось и с ней"… – думала она.

Впервые за много лет Элизабет пожалела, что ходила в школу совсем недолго. «Наверное, Альберт, к которому ходят учителя, рассказал бы всё чётко и ясно, – подумала она. – Или Альбина… кто знает…»

Впрочем, Лиз была не одинока; многие девушки в посёлке вообще не умели писать… Всё же, перечитав всё сначала, она решила переписать донос.

III

…Дверь заскрипела; в комнату вошла Арла.

Неловко спрятав записку в стол, Элизабет подняла на мать испуганные глаза

– Что ты делаешь? – спросила она, подозрительно глядя на дочь.

– Ничего, – ответила Лиз, напрасно стараясь скрыть своё волнение.

– Но зачем тебе здесь перо и чернила? Ты что-то писала?..

– Ничего.

Арла покачала головой, окинув взглядом полутёмную комнату.

– Вижу, ты что-то замышляешь, – сказала она с неодобрением. – Не к добру это, да, не к добру…

Продолжая ворчать, Арла вышла из комнаты, неплотно притворив дверь. Лиз осталась одна…

…Дождавшись, когда Арла и Энни легли спать, и все звуки в доме затихли, Элизабет поднялась с постели, в секунду натянула платье и бесшумно выскользнула за дверь.

Было уже темно, но она хорошо знала дорогу. Лиз приближалась к церкви святого Мартина…

Оглянувшись по сторонам, – не идёт ли кто-нибудь следом, – Элизабет вошла внутрь. Там было не многолюдно, как и всегда в этот час. Но она не хотела рисковать. Две женщины, тихо молившиеся в углу, жили в соседнем доме и могли бы рассказать Арле о том, что видели…

Бросив взгляд на соседок, Лиз низко склонила голову и сделала вид, что тоже творит молитву. Ей казалось, что они не разглядели её лица. Подождав, когда церковь совсем опустеет, она несколько раз сложила донос и украдкой бросила его в деревянный ящик…

Глава 14. Донос

I

Сложенный вчетверо грязный листок бумаги упал на широкий некрашенный стол.

Дэриэл, инквизитор Лэнсбрука, разбирал поданные ему за неделю жалобы.

– Что там у нас сегодня? – спросил он, обернувшись к своему помощнику – Монку, толстому, неповоротливому монаху, вытряхнувшему на стол деревянный ящик для бумаг.

– Сегодня только это.

– Только одна?..

Дэриэл нетерпеливо развернул бумажку, исписанную неровным, но старательным девичьим почерком. "Инквизитору города Лэнсбрук", – прочёл он. – Колдовство в Долине Теней…

За свою жизнь Дэриэл получил не меньше сотни доносов. По еле заметным признакам он мог угадать, что двигало этими людьми, – холодный расчёт, жажда мести или корысть. Но здесь что-то было не так.

Он нахмурился, погружаясь в чтение. Написанное показалось ему чем-то совсем уж невероятным, – то ли сказкой, выдуманной ребёнком, то ли бредом. Незнакомцы, появившиеся неизвестно откуда, буря, успокоенная заклинанием, исчезающее золото и тому подобные чудеса не внушили ему доверия. Правда, упоминание о новой вере и храме, в который был превращён некий дом, заставили его насторожиться, но всё остальное казалось слишком гротескным и сказочным, чтобы быть правдой.

– Ну что там?

– Да вот, непонятное что-то. Пишет, как я понимаю, какая-то девушка. Элизабет Линдберг, шестнадцати лет. Вот, послушай…

Он ещё раз прочёл записку вслух, с расстановкой, делая паузы на каждом слове.

– Ну вот. Что ты об этом думаешь?

Толстый Монк почесал затылок. Потом глубоко вздохнул и, пыхтя, вытер пот со лба; он был тугодумом, и сложные умозаключения давались ему с немалым трудом.

– Да что тут сказать? Не пойму, то ли правду она говорит, то ли с головой у неё что-то… Мне кажется, она не врёт. Но что-то здесь не так, в этой записке. Слишком много всякого разного. Колдовство… возможно, и правда, но… может быть, ей просто почудилось. Потеряла деньги, поссорилась с соседями, и это всё. Молодые девушки часто фантазируют в подобной манере. Разругаются с кем-то, а потом придумают, что этот кто-то – маг и чернокнижник. Я часто видел, как люди продавались нечистому, но чтобы весь посёлок, – это уж слишком…

– Так что ты думаешь? Надо нам ехать туда, чтобы всё проверить, или нет?

– Я бы не ездил. Но кто знает…

Дэриэл расправил измятый листок и ещё раз вгляделся в эти строчки, старательно выведенные дрожащей девичьей рукой. Это было похоже на крик о помощи, прозвучавший из чёрной бездны.

– Я думаю так. Поедем всё-таки, но не сейчас. Через три дня я собираюсь в Эльхейм; дорога туда проходит недалеко от посёлка, мне нетрудно будет свернуть… Что касается тебя, – ты можешь сопровождать меня, если хочешь… хотя, по правде говоря, особой надобности я в этом не вижу. Не думаю, что там может быть опасно… скорее всего, эта девушка всё придумала, хотя убедиться своими глазами не помешает…

– Я тоже поеду, – сказал Монк. – Интересно посмотреть на неё…

II

Маленькая церквушка, – приземистое, низкое здание, как и все дома в посёлке, – стояла в конце главной улице. Элизабет и сама не знала, что привело её сюда. Мысль о том, дошло ли её письмо по назначению, уже несколько дней не давала ей покоя. Ей хотелось убедиться, что письма уже увезли в город, и, хотя Лиз не знала, уместно ли обращаться с таким вопросом к священнику, она тихонько проскользнула в дверь…

В этот час людей было немного. Оказавшись в церкви, Лиз почувствовала себя намного спокойнее, – совсем как когда-то в детстве, когда, нарядившись в воскресное платье, она приходила сюда с Арлой и Кевином. Тогда её отец был жив, и Арла ещё любила её…

Лиз тяжело вздохнула. Она не могла понять, почему все её попытки установить в доме мир оказываются тщетными. Что-то было не так.

– Я хочу исповедаться, святой отец, – сказала она, войдя в исповедальню.

Cтарый деревенский священник поднял голову, приготовившись слушать.

– Покайся в своих грехах, дочь моя, – сонным голосом проговорил он…

– Это будет не совсем обычная исповедь, – сказала Лиз, – и я даже не знаю, с чего начать… Возможно, вы не поверите мне. То, что я расскажу, звучит так необычно и странно… Всё началось с тех пор, как в посёлке появились эти двое… Адриан Торн и Эдвин Тарк.

– Торн и Тарк?.. – повторил священник. – Ты хочешь что-то рассказать о них? Продолжай. – Кажется, он насторожился; его голос зазвучал по-другому. Лиз не могла бы сказать, что было тому причиной; возможно, он тоже подозревал приезжих в колдовстве…

Она заговорила снова, – быстро и сбивчиво, прерывая сама себя. Священник слушал внимательно, время от времени задавая вопросы; он был за перегородкой, и Лиз не видела его лица…

– Они говорят, что скоро наступит конец… конец нашего мира. И все мы умрём… Я слышала это от Кейта, но не поверила. В дом Тарка привезли доски. Он сказал, что это для гробов… Я не верила, что эти люди могут убить себя. И вот однажды я тайком прокралась к ним в дом…

Впервые она почувствовала участие в своей судьбе. На свете появился кто-то, кто мог бы выслушать и понять её…

– Бедное дитя!.. – услышала она притворно-тяжёлый вздох. Но Лиз не замечала фальши…

– Я застала Торна в гробу, в погребе, – его лицо было словно восковое. Я могла бы поклясться, что он мёртв, – но вдруг он открыл глаза… Они заметили меня. Туда пришёл Тарк… а потом – моя мать. Торн говорил, что давно хочет пустить мне кровь… но Тарк был против убийства. Он сказал, что Арла ему не простит, если они убьют её дочь. Он позволил ей увести меня и запереть в комнате…

Лиз не выдержала, и горячие слёзы потекли у неё по лицу; она зарыдала, – жалобно, как ребёнок.

– Святой отец, что с нами будет?.. Я боюсь, – сказала она.

– Не бойся. Господь помогает в горе и утешает в несчастье, – сказал священник.

– Конечно, я не могла со всем этим смириться, – продолжала Лиз. – Как только Арла уснула, я достала перо и бумагу и написала письмо…

– Что ты сделала? – насторожился он.

– Я написала в Лэнсбрук, инквизитору графства Дарелли. Да, это правда, святой отец. В тот вечер я написала донос.

– Что ты сделала с ним? – настороженно переспросил священник.

– То, что обычно делают с такого рода письмами, – простодушно сказала Лиз. – Опустила его в ящик для доносов. В такой, какие обычно бывают в церквях. Как вон там.

Лиз показала рукой куда-то за ширму, в пространство; ящик едва виднелся в тёмном углу.

– Ты сделала это… вчера?..

Её собеседник казался взволнованным; от его ледяного спокойствия не осталось и следа.

– Нет, – сказала Элизабет. – Это было давно.

– Когда?

– Я была в церкви два дня назад.

– Но если так, то вчера…

– Что?

Священник внезапно умолк, – как человек, случайно выдавший какую-то тайну, о которой он не хотел рассказывать. «Кажется, вчера была пятница», – думал он.

Каждую пятницу в посёлок приезжал монах, который увозил ящик в Лэнсбрук. Это значило, что письмо Элизабет уже увезли… «Проклятье, – подумал священник. – Надо будет предупредить Тарка».

– Что было вчера? – повторила Лиз.

– Ничего, – ответил он. – Продолжай.

– Но это всё! – сказала Лиз. – Больше ничего не случилось. Разве этого не достаточно?..

– Да пребудет над тобой благословение Господне, дочь моя. – Он сразу куда-то заторопился, и Лиз не могла понять причину такой перемены.

– Нет, подожди… Ты сегодня увидишь Арлу?

– Да, конечно, – сказала Лиз, слегка удивившись такому вопросу.

– Тогда передай ей: её будут ждать в восемь часов, на площади у дома Хильды, как всегда.

Лиз кивнула и медленно побрела прочь. Высокие двери церкви со скрипом закрылись…

Глава 15. Посвящение

I

В последние дни Лиз почти не разговаривала с Арлой. Она уходила в прачечную ещё до рассвета, – и возвращалась, когда на город спускались сумерки. Дни стояли короткие, серые. Элизабет рано ложилась спать. Но даже во сне она видела это серое, мрачное небо. Долина Теней…

…Элизабет вошла в комнату и бросила сумку у дверей. В тот день работы было немного; близились праздники, и Делия отпустила её пораньше. В доме была тишина; Энни ушла играть к подруге, и только старые часы, принадлежавшие ещё её отцу, нарушали молчание. «Пойду, поговорю с Кейтом», – решила Лиз. Правда, они снова были в ссоре; но ей не хотелось провести вечер в обществе Арлы, а, кроме того, он мог рассказать ей о Тарке и его планах. «Кто знает, что ещё он замышляет», – думала она…

Решив, что в доме никого нет, Лиз уже собиралась вернуться на улицу, но тут же остановилась: она услышала приглушённые голоса.

Говорили двое.

– Не стоит впутывать в это Элизабет, – сказала Арла. – Она ещё ребёнок. Может быть, со временем она и поймёт, как это важно для нас, но теперь… Лиззи слишком напугана тем, что у нас творится. Ты думаешь, я должна рассказать ей?

– Ну что же… возможно, ты и права. Она равнодушна к могуществу, которое дают тёмные силы. Или не верит в него. Мы будем действовать иначе, – с помощью Чёрного Бога, который не оставит меня. Сделаем вот что… – тихий, вкрадчивый голос понизился до шёпота; Лиз прислушивалась к нему, но, как ни старалась, больше не могла разобрать ни одного слова.

Ещё шаг – и она увидела мать; та стояла, прислонившись к чёрной стене своей жуткой, в тонах Храма Теней, комнаты. Стояла рядом с некромантом Тарком… Его лицо, мертвенно-бледное, как будто вымазанное мелом, белым пятном выделялось на чёрном фоне.

– Это ты? Ты вернулась, Элизабет? Как хорошо, что мы…

Арла хотела сказать что-то ещё, но внезапно умолкла, увидев, какое лицо было у её дочери. Никогда она не видела у неё такого странного выражения. Это был даже не испуг; она стояла, как изваяние, не в силах сдвинуться с места.

Тарк опомнился первым.

– Не бойся. Я не сделаю тебе зла…

– Зачем вы пришли? – со злостью в голосе спросила Элизабет, хотя и не надеялась получить ответ.

– Лиззи… Послушай… – Тарк заговорил быстро, как и всегда во время своих проповедей. – Мы вынуждены скрываться, но скоро придёт наш час. Наступит новая эра – эра нашего повелителя. Но ты должна нам помочь. Ты должна быть готова к его пришествию.

– Вы ненормальный, – сказала Лиз, отвернувшись от матери.

Тарк сделал вид, что не расслышал последних слов.

– Мы должны будем взять немного твоей крови, чтобы подтвердить твою принадлежность к ордену, – сказал он.

Девушка молчала.

– Ты не хочешь? – вмешалась Арла. – Но это же только церемония. Некий обряд. Тебе не будет больно, Элизабет. Обещаю. Я буду здесь, рядом с тобой…

– Не подходите ко мне! – Лиз отшатнулась от матери; её глаза, горевшие фанатичным огнём, притягивали и пугали. Тарк стоял рядом, спокойно наблюдая эту сцену.

– Ты будешь лучшей из нас, – сказала Арла, ещё на шаг приближаясь к ней. -Ты лучшая девушка в Долине Теней…

– Не подходите. – Элизабет отступила в глубину комнаты, в холодный серый полумрак.

Тарк сделал шаг ей навстречу; по его знаку Арла подошла с другой стороны.

– Помоги мне отнести её к постели, – металлическим голосом сказал Тарк…

Лиз хотела оттолкнуть мать, но та была выше и сильнее. Кричать было бесполезно: она знала, что никто не придёт на помощь. Страх сжал ей сердце холодной рукой; она пыталась пошевелиться, но две пары рук крепко держали её. Секунда – и она уже лежала на постели, неподвижная и беспомощная. Быстро и аккуратно они привязали её к кровати…

– Во имя Бога ночи и тьмы, – сказал Тарк.

Он наклонился над ней; холодная рука прикоснулась к её щеке… Тарк взял Элизабет за подбородок; его лицо приблизилось, и она ощутила его горячее дыхание… Из приоткрытого рта на полсантиметра торчали клыки.

Лиз не почувствовала, как его клыки вонзились в неё. Её голова запрокинулась, горячая кровь потекла у неё по шее… Как во сне, она смотрела в его глаза, – огромные, пустые, горящие красным огнём. Как прежде, она хотела считать его ненормальным, сумасшедшим, но не могла. Это были уже не человеческие глаза…

Тарк отпустил девушку и стоял, глядя в её побледневшее лицо. Прошла минута, но Лиз не двигалась. Глаза её были закрыты.

– Что с ней? Она… умерла?.. – спросила Арла.

– Нет, она жива. Просто потеряла сознание… Это значит, что уже пора. Иди сюда, Торн! – позвал он, выглянув за дверь. – Помоги мне… Ты принёс болотные травы?

– Да.

– Хорошо… Тогда мы начнём. Арла, принеси воды. Нет, подожди… Сначала опусти шторы. Для такого дела нам не потребуется много света… Так.

Шторы из плотного чёрного бархата, купленные Арлой накануне, почти не пропускали свет. Казалось, в комнате наступили серые сумерки…

Вошла Арла и принесла таз с водой.

– Поставь его у кровати, – распорядился Тарк. – Нам нужно смыть кровь…

Лиз лежала неподвижно, как изваяние. Тарк подошёл и коснулся её руки. Рука была холодная. Кусочком чёрного бархата он осторожно смыл кровь с её шеи.

– Теперь давай своё зелье, Торн.

Из сумки, – той самой, которая была с ним в ночь его спасения, – старик достал пузатую колбу, на дне которой плескалось тёмное варево.

Тарк вынул пробку и вылил на ранку немного тёмной жидкости. Лиз не шевельнулась.

– Она не чувствует. Хорошо… Положи бутылку на место.

Он вылил слишком много. Тёмное пятно медленно расползалось по подушке…

Арла хотела вытереть пролитую жидкость, но Тарк остановил её.

– Осторожно! Это яд. Не касайся его руками.

Рука Арлы остановилась на полпути.

– А как же она?.. Она не умрёт?..

– Не волнуйся. С ней всё будет в порядке… – заверил Тарк.

Торн разложил на столе болотные травы.

– Так… А теперь приступим. Во имя Чёрного Бога, имя которому – Сатана…

Голос Тарка звучал спокойно и ровно. Это была его далеко не первая молитва такого рода.

– Приди, Сатана, поднимись из Ада. Во имя вечного огня я зажёг тебе красную свечу, – горячую, как адское пламя… и синюю свечу – во имя призраков, что бродят в ночи. Я зажигаю серую свечу – цвета сумерек, страха и теней… во имя нашего Храма, чьё призвание – служить во славу Тебе. И вот я зажигаю чёрную свечу, – цвета мрака и смерти. Гори во имя тления, земли и глубоких могил. Четыре свечи горят во имя чёрного Бога. Приди! Я призываю тебя, Сатана!

Трудно сказать, что было тому причиной, но во время чтения молитвы на шее у Лиз, в том месте, где виднелись следы зубов Тарка, выступили алые капли крови.

Торн высыпал на рану какой-то тёмный порошок.

– Что это? – спросила Арла.

– Когда-нибудь я скажу тебе. Не теперь.

– Это не повредит ей?

– Говорю же тебе, что нет. Доверься мне и не бойся. Всё будет хорошо.

Торн жёг над свечами тонкие стебельки сушёной травы. Голубоватый дым клубами поднимался к потолку. Комната наполнилась запахом болотных трав…

– Арла, подойди сюда… Подай мне ножницы. И помоги мне приподнять её…

– Зачем? – испуганно спросила Арла.

– Сейчас увидишь. Делай, что я говорю.

С помощью Арлы Тарк усадил бесчувственную Лиз в кровати. Его голова откинулась её назад, и длинные волосы упали вниз, на белые простыни…

Тарк взял протянутые Арлой ножницы и отрезал косу. Толстая коса долго не поддавалась; сталь скользила по волосам…

– Вот и всё, Лиз, – сказал он. – Отныне твои волосы будут храниться в Храме Теней. Так надо. В них – колдовская сила… Теперь для тебя начинается новая жизнь.

– Зачем тебе это? – еле слышно спросила Арла.

– Так сказано в Чёрной Книге. Там описан весь этот обряд… – Он обернулся к неподвижно лежащей девушке. – И куда бы ты ни пошла, ты вернёшься назад, в наш Храм, где лежат твои волосы под алтарём, воздвигнутом во славу Сатаны. С кем ты ни была, тебя будет тянуть сюда…

Тарк вытащил один волосок и поднёс к пламени.

– Вот так пусть сгорит твоя прежняя жизнь, – сказал он. – Теперь ты – наше дитя. Ты одна из слуг Чёрного Бога. Скоро, скоро настанет твой час… А пока спи спокойно. И пусть никто не тревожит твой сон…

– Вот и всё, – подытожил Торн. – Осталось совершить обряд крещения. Дайте мне воды.

Он окунул руку в таз; холодные капли упали на бледный лоб девушки.

– Во имя Сатаны мы даём тебе новое имя – Астарта, ибо Тьма теперь – твоя стихия. И пусть вместо солнца только бледный лунный свет освещает твой путь. И будешь ты бродить по земле, чтобы напиться крови. Ибо без крови умрёшь… Ибо так сказал Господь. Пришёл и сказал: встаньте, мёртвые, и воскресните. Я дарую вам новую жизнь. И восстали вампиры и призраки, и прочая нечисть. И нет на земле более верных слуг у него…

Торн погасил все четыре свечи, и комната погрузилась во мрак. Обряд был окончен.

Арла осторожно укрыла бесчувственную Лиз одеялом.

– Закройте двери и оставьте её, – сказал Тарк. – Нас ждут в нашем новом Храме Теней. Арла, ты тоже пойдёшь с нами. Теперь ей нужен покой…

Глава 16. Первая ночь

I

Над Лэнсбруком уже давно забрезжил рассвет. Но Делия, стоявшая у ворот, напрасно ждала свою младшую прачку. Элизабет заболела и слегла в постель. Она пролежала в бреду всю субботу и всё воскресенье; третий день подходил к концу, но и он не принёс облегчения. Её била мелкая дрожь; руки и ноги заледенели, как будто она целый день стирала в холодной воде…

– Хочешь, я принесу тебе поесть? – в который раз спрашивала Арла.

– Нет, – сказала Элизабет.

Есть не хотелось. Ей было холодно; она чувствовала себя усталой…

– Что со мной? Я… умираю? – спросила Лиз.

– Нет. Успокойся. Ты будешь жить, – сказала Арла, укрывая её одеялом.

– Не уходи. Эта женщина… на кладбище… она сказала…

Лиз говорила бессвязно. С каждой секундой её голос становился слабее.

– Какая женщина? О ком ты говоришь? – спросила Арла, видимо, расслышавшая не всё.

– На кладбище, – повторила Лиз. – Какая-то старая нищенка всё время шла следом за нами. Она говорила… да вот: «День пройдёт, последний день»… Лиз попыталась вспомнить слова старухи, но не смогла и, обессиленная, уронила голову на подушку. – А потом я поняла, что она была мёртвая. Эта болезнь… я знала, что так будет… ещё когда погасла моя свеча. Тайком от тебя я ходила гадать… в тот самый вечер, как только увидела её. Там были Милена и Джелла… Мне было страшно, и я хотела узнать… свою судьбу… убедиться, что это неправда…

– Какая свеча? Ты бредишь, – сказала Арла.

– Я не умру?..

Покачав головой, Арла вышла из комнаты больной. Её ждали другие дела. Лиз смотрела перед собой широко раскрытыми, невидящими глазами.

«День пройдёт, последний день.

Скоро дом накроет тень.

Ты сегодня не уснёшь…», – еле слышно шевеля губами, повторяла она.

«Страшной смертью ты умрёшь».

Последняя строчка, придуманная Кейтом, неожиданно всплыла в её памяти…

II

Дальнейшее Лиз помнила смутно. Арла ушла и оставила её одну. День умирал; солнце медленно ползло к земле, чёрная тень от их дома делалась всё длиннее… Ей казалось, что, когда тень закроет другой дом, стоявший напротив, она умрёт.

Последний солнечный луч, отразившийся от стекла соседнего дома, зажёг на стене золотисто-розовые искры. Лиз улыбалась этому лучу. Секунда – и они пропали; серые сумерки накрыли Долину Теней… Вокруг была беспросветная мгла.

Стало ещё холоднее. Лиз хотела протянуть руку, чтобы натянуть на себя одеяло, но руки уже не слушались её. Мертвящий холод сковал её тело. Мысли путались; она опустила голову на подушку и закрыла глаза…

…Сон накрыл её сразу, – глубокий, без сновидений, как будто она провалилась в глубокую чёрную пропасть. В комнате стало совсем темно. День погас. На узкой деревянной кровати лежало маленькое остывшее тело…

III

Большие часы, висевшие на стене в гостиной, пробили десять. Арла вошла в комнату Элизабет и дотронулась до её лба. Девушка лежала неподвижно; казалось, она спала, но, как ни старалась, Арла не могла расслышать её дыхания. Тело было холодное, как лёд.

Попятившись, женщина дошла до дверей. Она боялась зажигать свечу, опасаясь увидеть смерть, – и боялась отвернуться, как будто ночные тени и призраки могли броситься за ней следом.

Кутаясь в старый пуховый платок, Арла вышла из дома. Дорога вела её к Храму Теней…

Тарк ждал её у дверей.

– Как Элизабет? – спросил он, – спокойно и бесстрастно.

– Она… она вся холодная, – сказал Арла срывающимся голосом. – Что вы сделали с моей девочкой?! Она умерла?

– Не нужно истерики, – прервал её Тарк. – Я не выношу слёз. Всё идёт так, как мы решили.

– Но что я должна делать?

– Ничего. Следите только, чтобы в эту ночь никто не подходил к телу.

– Вы разрешите мне похоронить её?

– Вы сумасшедшая! – сказал Тарк. – Элизабет будет жить. Я обещал вам, что это не причинит ей вреда, и исполню своё обещание… Энни осталась дома?..

– Нет. Она у соседки. Я всё сделала так, как вы сказали.

– Хорошо… – Тарк задумался, бросив взгляд на двери тёмного храма.

– Будет лучше, если и вы в эту ночь не пойдёте домой. В Храме Теней – множество комнат. Вы можете переночевать в одной из них. Я делаю это для вашей же пользы, поверьте…

Арла выглядела испуганной; вся её уверенность сразу куда-то пропала.

– Почему мне нельзя домой? – спросила она.

– А вот об этом, – сказал Тарк, – мы с вами поговорим позже.

Последний огонёк, горевший в посёлке, погас. Долина Теней погрузилась в сон…

IV

Элизабет проснулась от того, что часы пробили двенадцать. Луна светила ей прямо в лицо. Лунный свет заполнял всю комнату, проникая в открытые окна; он показался ей ярким, как солнце. Она зажмурилась и прикрыла глаза рукой.

Её руки по-прежнему были холодными, как лёд, – но, странно, Лиз больше не ощущала холода. Она поднялась и села в постели…

Радость нахлынула на неё тёплой волной. Всё вокруг изменилось. Не было сумерек, сжимавших сердце тоской и страхом… Внезапно Лиз почувствовала себя здоровой. Ей захотелось есть. Даже не переодевшись, она поднялась с постели и отправилась на кухню.

…В длинном туманном зеркале, висевшем в прихожей, неясно отражалось полкомнаты. Проходя мимо, Лиз посмотрела на себя: она была похожа на привидение в своей длинной ночной рубашке. Лунный свет падал на бледное лицо, и в глазах у неё загорелись красноватые искры. Коротко стриженные волосы с едва уловимым красноватым оттенком подчёркивали бледность лица.

"Я похожа на привидение, – решила Элизабет. – Видела бы меня та девушка из дворца! Вот бы перепугалась!.."

Лиз засмеялась радостным тихим смехом. Не зажигая света, она вошла в кухню и распахнула шкаф, где хранился недельный запас еды.

…Чёрствые куски хлеба, оставшиеся от вчерашнего ужина, выглядели неаппетитно; куски заплесневелого сыра тоже не привлекали её. Внезапно взгляд Элизабет упал на кусок свежего мяса, купленного Арлой на рынке. Недолго думая, она вытащила мясо из шкафа и впилась в него зубами…

…Лиз сидела на табурете, держа в руках недоеденный кусок. Её губы были в крови; она не замечала, что кровь текла у неё по рукам, оставляя пятна на ночной рубашке…

"Я ем сырое мясо! – думала она. – Должно быть, я сошла с ума."

Лиз осторожно положила оставшийся кусок в шкаф, старательно уничтожив следы беспорядка.

Когда она возвращалась, ей снова нужно было пройти мимо зеркала, и она содрогнулась, увидев своё лицо в крови…

Неслышно ступая, Лиз вышла на улицу, к колодцу. Вода была прохладной и чистой. Она смыла кровь, села на край колодца и задумалась…

Элизабет сама не знала, как долго она сидела, глядя в тёмное небо. Свежий ночной ветерок шевелил ветви деревьев; в траве она слышала странные, едва уловимые шорохи. Лунный свет, серебристый и яркий, как солнце, заливал двор, и только у стены дома залегла густая чёрная тень… Лиз смотрела на небо, высоко запрокинув голову; огромная луна притягивала и завораживала её.

Не понимая, зачем она это делает, Элизабет вошла в дом, поднялась на чердак и через слуховое окно забралась на гребень крыши. Луна была совсем близко, – казалось, можно достать рукой…

"Честное слово, мне кажется, что я полечу, если сейчас прыгну вниз", – подумала Лиз. – Но нет, я ещё не совсем рехнулась… Должно быть, это лихорадка подействовала на меня так."

Ей снова захотелось спать, и она уронила голову на руки… Лёжа на покатой поверхности крыши, Лиз смотрела на луну и на звёзды, горевшие, казалось, совсем рядом с ней…

Так, на крыше, она и заснула.

V

Когда Лиз, опьянённая ночью и свободой, сидела, склонившись над колодцем, она была не одна. Торн и Тарк, всего час назад закрывшие двери Храма, наблюдали за ней из-за кустов.

…Им пришлось ждать довольно долго. Наконец Тарк, который уже полчаса не отрываясь смотрел на маленький дом, прошептал:

– Вот она! Смотри сюда, старик! Вот она идёт!..

– Где? Где ты видишь её?… – Торн вертел головой; его близорукие глаза слезились.

– Да вот же! Смотри!..

Теперь уже и Торн ясно заметил девушку, стоявшую посреди двора. Длинная ночная рубашка Лиз в лунном свете казалась одеянием призрака…

Лиз постояла с минуту и наклонилась над колодцем. Пустое ведро опустилось на дно. Тарк услышал, как слабый всплеск нарушил ночную тишину.

– Что она делает?..

– Пришла за водой.

– Интересно, зачем?…

– Помолчи! – зашипел на него Торн. – Какая разница? Ты, должно быть, рехнулся. Неужто тебе не всё равно?..

– Нет, не всё равно! – огрызнулся Тарк. – Неужели ты не понимаешь? Это наш первый удачный опыт! Теперь Лиз – наше дитя. Сам знаешь, сколько времени и сил мы потратили… но до сих пор все превращённые в вампиров умирали. И вот теперь… Она воскресла! Элизабет, воскресшая из мёртвых, вернулась на землю! Она пришла, чтобы служить Царству Теней… да…

– Да замолчи ты! – снова перебил его Торн. – Кто тебе сказал, что Лиз готова верно служить нашему Храму? Девчонка была такой строптивой! Ни ты, ни её мать не смогли убедить её. С чего ты взял, что сейчас она изменилась?

– Сейчас всё иначе. Когда Лиз узнает, что мы сделали с ней, ёй придётся вступить в наши ряды.

– Не знаю, не знаю… – Торн покачал головой. неодобрительно бормоча что-то. – Она считает тебя сумасшедшим. Ты слышал, что она говорила?

– Да.

Тарк задумался, неподвижно глядя перед собой.

– Всё изменится, поверь мне… Что это она делает?

– Вернулась в дом. Должно быть, решила лечь спать.

– Не думаю. В такую ночь…

– Сколько нам ещё ждать?.. – спросил Торн.

– Не знаю. Постой… Она поднялась на крышу!

Туманная белая фигура поднялась над приземистым домом. Лиз стояла, как призрак, не двигаясь, протянув руки к луне.

– Что это? Куда она смотрит?.. Луна… Ну да, конечно… Она притягивает её. Лунный свет пробуждает их, – вампиров и призраков… Я давно это слышал. Теперь мы можем убедиться сами.

– Не радуйся раньше времени, – проскрипел Торн.

– Замолчи! Сегодня – ночь моего торжества. Молчи, старый оборотень, не омрачай мою радость. Не стоит портить мне настроение. Это опасно для тебя…

– Кажется, она ложится… Посмотри! Что это она выдумала?.. Спать на крыше!..

Торн захихикал, и в тишине послышался старческий кашель.

– Тише! Она услышит! – зашипел Тарк…

Но Лиз не слышала. Сон сморил её сразу, как только она закрыла глаза. Это был уже не холодный сон смерти, которым она уснула сегодня вечером. Лиз дышала легко и спокойно. И на спящую девушку, и на Торна и Тарка, спрятавшихся в кустах, смотрела сверху луна…

Глава 17. Утро новой жизни

I

– Просыпайся, Элизабет! Вставай!..

Проснувшись, Лиз не сразу поняла, где находится. Она лежала у самого края крыши, и Арла, стоявшая внизу, будила её.

Её сон был спокойным, без сновидений; проснувшись, Элизабет почувствовала себя отдохнувшей. Она легко спрыгнула вниз, держась за край крыши одной рукой.

– Спала на крыше! Что это ты выдумала?! – ворчала Арла.

Едва поспевая за матерью, Элизабет вошла в дом.

– Будешь есть? – спросила Арла, которая уже расставляла тарелки на простом деревянном столе.

Лиз смотрела на еду, как будто сквозь сон. Есть не хотелось… Всё же она села на скамейку и поднесла ложку ко рту, но тут же положила её назад. Пища показалась безвкусной, как мел; она не могла понять, как её мать и сестра могли есть такую гадость…

– Я, наверное, просто не голодна, – сказал Лиз, поднимаясь из-за стола…

– Да что с тобой? – удивилась Арла. – Уж не заболела ли ты опять?..

– Нет, я здорова, – сказала Элизабет. – Но у меня немного болит голова. Мне станет легче, если я выйду на свежий воздух…

Лиз вышла из хижины и стояла, прислонившись к стене. То, что произошло вчера, казалось непонятным и странным. Ей нужно было ещё раз спокойно обдумать всё. "Разве что поговорить с Кейтом?.. – подумал Лиз. – Но нет, Кейт теперь не на её стороне… "

Голова её немного кружилась, как будто она долго стояла на слишком жарком солнце…

Солнце жгло её, как огонь. "Что это со мной? Ведь сейчас не лето", – удивлённо подумала она.

Всё же Элизабет отошла в сторону, в тень, и ей стало легче. Голод, отступивший было при виде их скудной еды, снова давал о себе знать. Лиз вспомнила, что, кроме сырого мяса, найденного в шкафу поздней ночью, в этот день она не держала во рту ни крошки…

Она осторожно толкнула дверь и вошла в их тесную кухню. Лиз помнила, что в шкафу ещё лежал кусок сырого мяса, оставшийся со вчерашнего дня.

Она уже знала, чего ей хочется. Оглянувшись назад, – не видит ли кто, – Лиз вытащила окровавленный кусок и впилась в него зубами…

Голод отступил; Элизабет сидела на табурете, пытаясь понять, что произошло. Она не связывала своё поведение со странным обрядом, который Тарк совершил над ней три дня назад. С тех пор прошло уже немало времени, – а кроме того, Лиз не думала, что укус в шею мог причинить ей какой-то серьёзный вред. Ранка не шее понемногу начинала заживать; она уже не болела и не кровоточила, как в первый день…

И всё же ей нужен был кто-то, с кем она могла бы поделиться своими сомнениями. Лиз подумала, что, возможно, ей стоит отправиться к городскому лекарю, – но тут же отвергла эту мысль. Она не чувствовала себя больной, и потом, – её рассказ показался бы ему весьма странным. Элизабет не знала болезни, при которой едят сырое мясо. Разве что поговорить с Энни? Но нет, она слишком мала. Ещё, чего доброго, расскажет обо всём матери… Сама мысль о том, что она может говорить с Арлой о таких вещах, казалась странной и дикой. После долгих раздумий Лиз остановила свой выбор на Кейте. Хотя они и поссорились, всё же он был её другом; она была уверена, что Кейт всё ещё любит её…

Лиз вышла из дома во второй раз, – и снова почувствовала, как сильно жгло её солнце.

Вздохнув, она перешла на другую сторону улицы.

II

Элизабет нашла Кейта там, где и ожидала. С тех пор, как в посёлке появился Тарк, он редко появлялся в хижине пастуха. Всё свободное время Кейт проводил в новом доме, купленном некромантом, – у Лиз до сих пор не поворачивался язык называть его Храмом Теней. Она заметила его издалека, стоявшего у открытых дверей. Кейт, казалось, уже забыл их недавнюю ссору; он тоже заметил её, и на лице у него появилась широкая улыбка.

Неужто он и вправду обрадовался, увидев Элизабет, или ей только показалось?..

Лиз подошла ближе; её взгляд невольно проникал за дверь, в прохладный полумрак таинственного, страшного дома. Не смотря на угрозы Арлы, она ни разу не посещала собрания, и сейчас почувствовала любопытство, – кто знает, что творится за этими стенами, когда наступают сумерки?

– Давно не виделись… – бросил Кейт, не переставая улыбаться. Элизабет невольно улыбнулась в ответ. На душе у неё вдруг стало легко и спокойно, – совсем как в прежние времена. Она уже открыла было рот, собираясь рассказать ему всё, что случилось в последние дни, – но не успела. Серая тень, возникшая из глубины храма, приблизилась и остановилась рядом с Кейтом.

Все планы рухнули. Рядом с ним стоял Тарк.

– Здравствуй, Элизабет, – ровным голосом проговорил он, – так, как будто вовсе не он совершил этот страшный обряд, едва не причинивший ей смерть.

– Я хотела поговорить с Кейтом, – холодно сказала Лиз. – Но, раз он занят, разговор подождёт до другого раза. Я, пожалуй, пойду.

– Нет, останься. – Кейт поймал холодную руку девушки и удержал её в своей. – Тарк – мой друг. Ты можешь говорить при нём. Тебе здесь некого бояться.

– Что ж, хорошо… Я скажу вам. Слушайте вы, оба. Что вы сделали со мной?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты знаешь, – Лиз чуть не задохнулась от злости. – Со мной творится что-то странное… после той ночи… ну, словом, вы оба знаете. Я ем сырое мясо… но дело не только в этом. Я чувствую себя… – она запнулась, не в силах подобрать нужного слова, – совсем по-другому… не так…

Лиз заметила, что Тарк слушал её внимательно, как никогда; он старался не пропустить ни единого слова.

– Что ещё тебя беспокоит? – спросил он, – совсем как лекарь, осматривающий больного.

– Я больше не могу подолгу находиться на солнце, – сказала Лиз. – Оно как будто обжигает меня… но сейчас ведь осень, к тому же совсем не жарко. Не знаю, почему…

– Что-нибудь ещё? – спросил Тарк.

– Вы думаете, этого мало?

– Почему ты решила, что я знаю причину твоей… болезни? – запнувшись, проговорил некромант.

Элизабет взглянула на Кейта, по-прежнему стоявшего рядом. Прошёл ли он в своё время такой же обряд посвящения, или всё это было придумано только для неё?..

– Думаю, будет лучше, если мы поговорим наедине, – заметил Тарк, по-своему истолковавший её молчание.

Кейт послушно кивнул и исчез в глубине коридора, растворившись в прохладной полутьме…

– Нам предстоит долгий разговор, – сказал некромант. – Я не хотел бы обсуждать такие вещи на улице. В Храме Теней немало свободных комнат. А кроме того, тебе не стоит слишком долго стоять на солнце…

Он указал рукой внутрь дома, приглашая её войти.

Элизабет боязливо покосилась на двери. Она вспомнила подвал, где Торн держал свои гробы… но ей не хотелось показывать Тарку свой страх. Она решительно перешагнула порог, недавно выкрашенный свежей краской…

Толстые ковры на полу неслышно поглощали её шаги. Страх отступил; Лиз с удивлением заметила, что после солнечного дня ей приятно окунуться в этот полумрак… Стены, выкрашенные в чёрный цвет, делали коридор ещё темнее. Тарк притворил дверь и шёл за ней следом. Коридор был длинный; Лиз успела заметить серебряные подсвечники, тускло блестевшие в полутьме. Был день, и свечи не горели. Элизабет подумала, что их зажигали только во время собраний; она попыталась представить, как её мать и сестра вместе с толпой прихожан шли этим коридором, чтобы творить свои странные молитвы, которых она не понимала.

– Арла и Энни тоже приходили сюда?..

– Нет, – сказал Тарк, – зал для молитвенных собраний находится не здесь. Обычно наши прихожане пользуются другой дверью… позднее у тебя будет возможность увидеть всё своими глазами. А пока… Остановимся здесь.

Он распахнул одну из дверей и почти силой втолкнул Лиз в небольшую комнату, с окном, занавешенным чёрной тканью, – совсем такой же, как в комнате Арлы. Ковёр на полу был серебристо-серый; в комнате не было почти ничего, кроме нескольких стульев и стола. Все эти вещи остались от прежней обстановки дома, – ещё с тех времён, когда он принадлежал Хильде.

– Итак, – сказал Тарк, опустившись на один из стульев, – с чего мы начнём?

– Вы знаете.

Она заметила, что некромант смотрит на её шею, на которой виднелась ещё не зажившая ранка от его зубов.

– Что вы сделали со мной? – ещё раз повторила она, – громко и требовательно, как будто хотела нарушить пугавшую её тишину.

– Это долгая история. Ты не будешь возражать, если я начну с самого начала?

Элизабет молчала.

– Наш старый друг, Кейт, – как ни в чём ни бывало начал он, – уже пытался объяснить тебе, что наш мир будет существовать не вечно. Он говорил тебе, что мы живём в последние дни… Я слышал, в тот день ты была с ним не очень вежлива, но, думаю, ты всё ещё помнишь этот разговор… Я хотел бы добавить к нему всего несколько слов.

– Ненавижу… – прошептала Элизабет. То, что Кейт говорил о ней с Тарком, казалось ей бесчестным поступком, предательством. Он не давал ей обещания держать их разговор в тайне, но всё же… Она нахмурилась, приготовившись слушать дальше.

– Это случилось во время осеннего праздника Тьмы. Мои ученики из деревни Тилат и Лэнсбрука, – Тарк сделал неопределённый жест, указывая в сторону, где, по его мнению, должен был находиться город, – рассчитали, что конец нашего мира наступит довольно скоро… сейчас мне нет нужды называть тебе день и час… достаточно сказать, что это произойдёт, когда ребёнок Сатаны достигнет совершеннолетия.

Элизабет удивлённо подняла на него глаза.

– Удивлена? – спросил Тарк. – Мы приближаемся к главному вопросу… Ребёнок ещё не рождён… но он, несомненно, появится на свет. Да, и это так же верно, как то, что я сижу здесь, перед тобой… Это случится не позднее следующего года.

– Что дальше? – мрачно спросила Лиз.

– Странно, что ты ничего не спрашиваешь о матери, – заметил некромант. – Тебе не интересно, кто станет матерью ребёнка Сатаны?

– И кто же?.. – равнодушно бросила она.

– Ты всё ещё не догадываешься?

Элизабет сидела перед ним со скучающим видом; по-видимому, этот вопрос нисколько не занимал её. Все рассуждения Тарка о конце мира были для неё пустым звуком, – совсем как проповеди деревенского священника, которые она с детства привыкла пропускать мимо ушей.

– Было предсказано, что избранной должна стать девушка по имени Элизабет, из посёлка Долина Теней, – сказал Тарк.

– Что?!

Он видел, как глаза Лиз внезапно округлились; безразличное выражение в один миг исчезло с её лица.

– Вы просто сумасшедший…

– Нет, – сказал Тарк. – Наша встреча не была случайной. Это наш Повелитель привёл меня сюда. Тебе предстоит великая миссия. Ты, только ты должна стать матерью его единственного сына. "Женщина, воскресшая из мёртвых, с устами, обагрёнными кровью"… Так гласит древнее пророчество. Мы с Торном только выполняли волю нашего Господина…

– Воскресшая из мёртвых? – повторила Лиз. – Но я…

– Да, Элизабет. То, чего мы ждали так долго, свершилось. Ты думаешь, что стала здоровой, что твоя болезнь прошла? Вспомни, что было с тобой в эту ночь. Ты считаешь, что это был сон? Да, сон, – но достаточно крепкий, чтобы длиться вечно. Ты умерла, и воскресла из мёртвых, – ровно в полночь, как и было предсказано. Теперь ты понимаешь?.. Ты уже никогда не станешь прежней.

– Этого не может быть, – запинаясь, проговорила девушка.

– Но это случилось. Неужели ты никогда не слышала о вампирах? Теперь тебе нужна кровь, чтобы жить. Потому-то тебе и хотелось сырого мяса… И так будет всегда. Ты говоришь, что не можешь находиться на солнце. День стал для тебя ночью, а ночь стала днём. Сейчас тебе понятно, почему стены в нашем Храме – чёрные, почему мы завесили окна? Нам не нужен солнечный свет. Рано или поздно через этот обряд пройдёт каждый из нас. Но ты стала первой, самой первой среди прихожан Храма Теней. Луна теперь – твоё солнце, и имя твоё – Астарта… – Тарк на секунду умолк, переводя дыхание.

– И знай, что с этого дня, – продолжал он, – ты больше не властна над собой. Теперь твоя душа и твоя жизнь принадлежат Храму. Мы с Торном будем следить за тобой… и день и ночь. Мы будем тебя охранять, пока не наступит назначенный день.

Элизабет сидела, уронив голову на руки.

– Когда это должно случится? – спросила она.

– Ждать осталось уже недолго. В пятницу, в ночь полнолуния, наш Повелитель поднимется из ада, чтобы зачать сына от смертной женщины. Этот дом стал моим не случайно. На алтаре Храма Теней будет зачат ребёнок, – тот, кому предназначено стать хозяином нашего мира и наместником своего божественного Отца.

– Нет, – сказала Элизабет.

– Да. Всё было предсказано во время осеннего праздника Тьмы. В ту ночь над Долиной Теней зажглась новая звезда. Это знак. Те, кто поклоняется чёрному Богу, будут вечно править на земле.

Тарк задумчиво смотрел на девушку, которая сидела, не шелохнувшись. «Пророчество испугало её… Возможно, я поторопился, – думал он. – Но что мне было делать? Со временем она привыкнет. Всё равно у неё нет другого выхода…»

– Иди домой и обдумай мои слова. И помни, что вечером я жду тебя на Собрании. Ты придёшь вместе с матерью и сестрой… ты поняла?

Элизабет поднялась и, шатаясь, подошла к дверям. Тарк внимательно смотрел ей вслед.

– Сегодня вечером, в восемь часов, – ещё раз повторил он. – Вместе с Арлой и Энни. Я жду тебя.

Но выполнить просьбу Тарка Элизабет так и не удалось…

Глава 18. Оборотень

I

Лиз и сама не знала, стоит ли ей верить Тарку. Всё, что случилось с ней в эти три дня, казалось кошмарным сном. Несколько часов подряд она просидела в своей каморке, пытаясь обдумать слова некроманта. «Воскресшая из мертвых»… – повторяла она про себя…

Элизабет так задумалась, что не слышала, как в дверь постучали, – громко и настойчиво.

– Лиззи! Ты не слышишь? Стучат! – закричала Энни, игравшая в соседней комнате.

Они были дома одни; Арла ещё с утра ушла за покупками в город. Вздохнув, Лиз поднялась и пошла открывать.

– Здравствуй, Элизабет. Что, не ждала увидеть меня сегодня?.. – проскрипел Торн, стоявший на пороге.

Лиз вопросительно смотрела на старика. «Зачем он явился сюда? – думала она. – Должно быть, его послал Тарк… сказать, чтобы я не забыла прийти на Собрание. Но до восьми ведь ещё далеко…»

Выходя из комнаты, Элизабет мимоходом взглянула на часы. Было около полудня. До начала Собрания оставалось восемь часов.

– Арла дома? – спросил старик.

– Нет.

– Я принёс тебе дурные вести… Ты даже не пригласишь меня войти?

Элизабет нехотя отошла в сторону, впуская старика. Такое начало не предвещало ничего хорошего. Она бы с удовольствием прогнала его, если бы это было в её власти… но любопытство оказалось сильнее.

– В чём дело? – коротко спросила она.

– Случилось то, что должно было случиться. Но ты сама виновата… Если бы не этот донос…

– Донос?..

Лиз совсем забыла о своей маленькой записке, брошенной в деревянный ящик, стоявший в углу церкви. Казалось, это было в другой жизни, – много лет назад…

– Ты знаешь, о чём я говорю. Так вот… Чёртова бумажка дошла по назначению, – и теперь по твоей милости к нам едет инквизитор из Лэнсбрука. Ты понимаешь, что это значит?

Лиз молча смотрела на Торна, поражённая известием. Откуда он узнал о доносе? Она не могла понять. Ещё три дня назад Элизабет приняла бы эту новость, как известие о своём освобождении, но теперь… Помощь пришла слишком поздно. Всё было напрасно. То, что сделали с ней Торн и Тарк, невозможно было изменить…

– Слушай меня! – сказал Торн. – Нам нужно подготовиться к его приходу. Нужно действовать быстро, иначе все мы можем угодить на костёр.

– Что я должна делать? – покорно спросила Лиз.

– Ничего. От тебя ничего не потребуется… сиди и молчи. Чем тише ты будешь себя вести, тем лучше. А мы тем временем…

– Я слышала, что Тарк… он… бежал из тюрьмы, – перебила Элизабет. – Ему будет лучше уехать… хотя бы на время, пока всё не забудется. Да и вам тоже…

Не смотря на опасность положения, Торн рассмеялся старческим, хриплым смехом.

– Я, может, и стар, но ещё не выжил из ума. Понимаю, куда ты клонишь… Ты думаешь, мы позволим тебе встречать инквизитора Лэнсбрука одной? Ты хочешь поговорить с ним наедине, не так ли? Хочешь подтвердить свой донос, чтобы избавиться от нас? Не выйдет. У меня есть другой план.

– Какой? – упавшим голосом спросила Лиз. Последняя надежда рухнула: Торн угадал её мысли.

– Во-первых, – нам следует постараться отвлечь его. Пусть кто-то из нас, – я или Тарк, – пришлёт ему записку, – разумеется, подложную, – о том, что его вызывают по делам… куда угодно, только бы подальше отсюда. Может, он и раздумает ехать. Во всяком случае, это поможет нам выиграть время. Если же он всё-таки придёт… – Торн замолчал; его лицо отражало напряжённую работу мысли. – Постараемся встретить его во всеоружии.

– Вы что, собираетесь его убить? – ужаснулась Лиз.

– Глупая девчонка! Если инквизитор умрёт, через несколько дней к нам пришлют целый взвод солдат! Нет, нет… мы должны вести себя тихо, – как простые крестьяне… мирная, любящая семья. Что делает преступник, когда боится разоблачения? Убегает, прячется… Это сразу наводит на подозрения. Мы поступим умнее. Соберёмся здесь, у тебя…

– В нашем доме?..

– Да, я и Тарк должны переселиться к вам. Я давно говорил ему… Жить в доме Хильды становится слишком опасно. Пусть думают, что мы – твоя родня. Тарк вполне мог бы быть твоим отцом, а я – дедушкой… Моя маленькая внучка Лиззи… – Старик захихикал, такая мысль забавляла его.

– Никто не поверит, в посёлке все знали моего отца и деда, – возразила Лиз.

– Ты права: слишком близкое родство. Тогда ты будешь его племянницей. Ты подтвердишь… – недобрые глаза Торна сверкнули из-под нависших бровей, – ты подтвердишь, иначе я сам перегрызу тебе горло… И попробуй сказать хоть одно лишнее слово, подать какой-то знак, – как только он уедет, мир покажется тебе адом… – Торн угрожающе поднял сморщенную руку. – И вот ещё что… Уведи отсюда Энни. Девочка слишком мала… Она может проговориться. Отправь её к Дариоле. Пусть сидит там, пока он не уйдёт.

Торн собрался было уходить, но обернулся в дверях.

– И смотри, не забудь предупредить Арлу. Как только она вернётся, пусть сразу идёт ко мне. Скажи, что Тарк хотел её видеть… Ты всё поняла?..

Лиз молча кивнула. Кряхтя и бормоча что-то себе под нос, старик вышел на улицу, и она поспешила захлопнуть дверь.

– Кто это был? – спросила Энни из соседней комнаты.

– Старый Торн. Хотел видеть Арлу…

– Зачем?

– Не знаю… – Элизабет вернулась в комнату, где на цветной подстилке сидела Энни в окружении своих кукол. – Он ничего не сказал.

II

Тарк сидел в кресле, стоявшем посреди зала, откинувшись на обитую чёрным спинку. Он был здесь в одиночестве, – в этот час в доме Хильды, новом Храме Теней, не было прихожан. Было жарко; на улице нещадно палило солнце, казалось, лето вернулось, не желая признавать победу осени. В воздухе заунывно звенели последние мухи. Тарк хотел уже было прихлопнуть самую надоедливую из них, когда, запыхавшись от быстрой ходьбы, в комнату влетел Торн.

– Ну что? – коротко спросил он.

– Всё сделано. Инквизитор не приедет; он вынужден отлучиться по срочному делу. Вместо него приедет его помощник по имени Монк. Это глупый, неповоротливый монах; его нам легко будет провести.

– Отлично, – проронил Тарк, обычно скупой на похвалу. – Но я всё равно почему-то волнуюсь.

– Счастливый, – криво усмехнулся старик. – С тех пор, как кровь перестала течь в моих жилах, а сердце – биться, волнение – не то чувство, которое я способен испытывать.

– Я был не точен, – ответил Тарк. – Мои чувства давно остыли, как и твои. Я просто по привычке называю это волнением. На самом деле – всего лишь предчувствую беду.

– Да брось ты. Твои предчувствия ложны. Поверь мне, жариться на костре нам не придётся. Мы ещё поживём.

Тарк взглянул на большие часы, висевшие в углу.

– Сколько у нас ещё осталось времени?

– Думаю, не так много. Монк прибудет сюда совсем скоро. Нам надо отправиться к Элизабет, чтобы быть готовыми встретить гостя… – старик улыбнулся; на этот раз его улыбка была похожа на хищный оскал.

Они вышли из ворот Храма Теней и направились к дому Лиз по серой, пыльной улице…

III

Когда Монк приехал в посёлок, было два часа пополудни. Вокруг не было ни души. Он видел только приземистые, низкие домики, молчаливо стоявшие в ряд. Монк ехал по мощёной булыжником, узенькой улочке. Всюду была тишина…

Ему нужно было спросить, где живёт Элизабет Линдберг, но прохожих не было; он долго блуждал по улицам, пока наконец проходившая мимо старуха не указала ему на старый, обветшалый дом. Монк подошёл ближе и заглянул в приоткрытую дверь.

Перед его глазами предстала довольно мирная картина. Семья из четырёх человек сидела вокруг стола. Старший, – старик, который, должно быть, был здесь хозяином, – с седыми волосами и длинной бородой. Рядом – второй человек помоложе, – Монк затруднялся сказать, сколько ему было лет, – о чём-то говорил с хозяйкой, – высокой светловолосой женщиной лет сорока. Резкий голос и грубые черты лица навели его на мысль, что он видит перед собой крестьянку. Её голова была повязана платком; серые глаза смотрели серьёзно, без улыбки… У стены, рядом с хозяйкой, сидела девушка.

– Доброго дня, хозяин, – сказал Монк, неловко перевалившись через порог. Четыре пары глаз мгновенно оторвались от стола и уставились на него. Разговор мгновенно утих.

– Здравствуйте, – с оттенком лёгкого недоумения сказал Тарк, лучше всех умевший владеть собой. "Ну вот, наконец-то явился, – думал тем временем некромант, глядя на толстую фигуру Монка. – Провалиться бы тебе в ад, бочонок в рясе"…

– Проходите, мы рады видеть вас в нашем доме, – проскрипел Торн.

Переваливаясь с ноги на ногу, Монк вошёл, едва не опрокинув стул, притворил дверь и неловко опустился на подставленный ему табурет.

Только сейчас он как следует рассмотрел девушку, сидевшую рядом с хозяйкой. Была она худая и бледная, с коротко остриженными после какой-то болезни волосами. Она сидела молча, не поднимая глаз. Казалось, её взгляд сосредоточился на тарелке, в которой лежала уже давно остывшая овсянка, – но мысли её были далеко; казалось, девушка даже не замечает, что она ест. Всё это было всего лишь притворством…

– Будете есть? – спросил Тарк. – Еда у нас скромная, но мы будем рады, если вы не откажетесь.

По настоянию некроманта Арла поставила на стол ещё одну тарелку. Остывшая овсянка сама по себе не слишком привлекала Монка, – но в его жизни не было случая, чтобы он отказался от обеда. Монк взял протянутую ему ложку и с жадностью набросился на кашу.

Даже Лиз, – и та улыбнулась, глядя, как Монк поглощает еду. Он, кажется, даже забыл, зачем приехал сюда, в такую даль.

– Не мог бы я узнать, чему обязан вашим посещением? – спросил Тарк. Торн толкнул его под столом: вопрос прозвучал неестественно для простого крестьянина, которым он хотел казаться. Тарк понял свою оплошность и поспешно умолк.

Но Монк ничего не заметил.

– Меня послал Дэриэл, инквизитор Лэнсбрука, – сказал он, неловко улыбнувшись. – Он, собственно, сам собирался приехать сюда… но не смог… дела… – Монк проглотил очередную порцию каши и продолжал:

– Тут вот какое дело… Недавно, – с неделю назад, – из этого посёлка к нам привезли донос.

– И что там было?.. – насмешливо спросил Тарк. Он уже давно овладел собой; ему было ясно, что Монк – не тот, кого следует бояться.

– Да, понимаете… как бы это точнее сказать… – Монк задумался, продолжая пережёвывать кашу. – Там было сказано, будто здесь, в этом доме, уже давно занимаются колдовством.

– Колдовством?..

Тарк произнёс это слово с таким видом, как будто слышал его впервые.

– Да, колдовством.

– Но откуда вы знаете, что речь идёт именно о нашем доме? – спросил Тарк.

– Донос был подписан. Да, там стояла подпись, – Элизабет Линдберг.

– Вы в этом уверены?

– Конечно. Здесь живёт Элизабет Линдберг? Ведь так?…

Монк переводил взгляд то на девушку, то на хозяйку, как будто пытаясь угадать, которая же из них могла оказаться Элизабет.

– Донос у вас с собой? – спросил Тарк.

Монк запустил руку под стол, в висевшую у него на поясе серую холщовую сумку. Минут десять он пытался нащупать в ней тоненький бумажный листок, – сделать это в темноте, под столом, оказалось не так-то просто.

– Тьфу ты, чёрт… – выругался Монк, – и испуганно прикрыл рот рукой: монаху было непозволительно поминать чёрта. – Забыл.

– Забыл, что донос остался у Дэриэла, – пояснил он. – Как же я мог так оплошать…

– Ничего страшного, – поспешил успокоить Тарк. – Так вы говорите, там стояла подпись, – Элизабет Линдберг?

– Ну да.

– Элизабет, – притворно-ласковым голосом, в котором чувствовалась угроза, сказал Тарк, – это ты написала в Лэнсбрук?

Девушка, сидевшая в углу, подняла на Монка умоляющие глаза.

– Нет, – помертвевшим голосом сказала она. – Я ничего не писала. Здесь какая-то ошибка… Этого не может быть.

Монк озадаченно смотрел на эту странную девушку. То, что она говорила, подтверждало слова хозяина, но глаза, – большие и тёмные, – смотрели с немым призывом. Этот взгляд был как просьба о помощи, как крик из чёрной бездны…

"Только бы они ушли! – повторяла Лиз про себя. – Неужели я так и не смогу поговорить с ним наедине?!"

Но Монк не отличался догадливостью. "И отчего это она так на меня смотрит?" – с недоумением подумал он.

Слишком пристальный взгляд Элизабет не ускользнул от Тарка. Незаметно для Монка он нащупал под столом её руку и крепко, изо всех сил, сжал её в своей. Его лицо исказила злоба. Элизабет потупилась и снова опустила глаза.

– Да полно вам, – с еле сдерживаемым бешенством сказал некромант. – Наверняка это шутка соседских детей. Они написали записку и подписали "Элизабет Линдберг". Не стоит принимать всерьёз… Здесь не было никакого колдовства. Элизабет подтвердит. Если хотите, обыщите дом, – но, уверяю вас, вы ничего не найдёте.

– Пожалуй, это лишнее, – сказал Монк.

Обед подходил к концу. Монк поднялся из-за стола, собираясь прощаться с хозяевами, оказавшими ему на удивление радушный приём.

– Если хотите, мы можем дать вам лошадей, чтобы вы быстрее доехали до монастыря, – предложил Тарк.

– Нет, не нужно. Я уже одолжил телегу у одного крестьянина. Кстати, вы знаете короткую дорогу в монастырь святого Мартина?

– Я покажу вам, – сказала Элизабет, сорвавшись с места.

Манёвр не удался. Тарк, сидевший за столом, поднялся и вышел за ней следом.

Монк попрощался с хозяином, и телега тронулась.

Лиз долго смотрела ему вслед. Наконец телега пропала за поворотом; ещё несколько минут, – и только две глубокие колеи в дорожной пыли напоминали о его приезде. Всё было кончено.

"Слишком поздно, – подумала Лиз. – Он приехал сюда слишком поздно".

IV

Элизабет сидела у окна, пустыми глазами глядя на серую улицу. После отъезда Монка никто не произнёс ни слова. Над землёй поднимался туман; становилось холодно, хотя до вечера было ещё далеко.

Лиз слышала, как Тарк, на секунду оторвавшись от книги, негромко окликнул:

– Торн!

Старик отвернулся от печки, у которой он сидел, глядя в огонь.

– Я хочу, чтобы ты проследил за этим монахом, – сказал Тарк.

– В такой холод… – запротестовал было Торн.

– Вставай. Отдохнуть успеешь на кладбище. Речь идёт о жизни и смерти. Похоже, нас выследили. Боюсь, как бы не случилось беды…

Торн молча поднялся и распахнул двери.

– Подожди… Ты забыл кое-что.

Тарк протянул руку, показывая на кривой нож, – заржавленный, давно уже не годный к употреблению, много лет валявшийся за печкой.

Торн взял его и сунул за пазуху.

– Он собирается убить его? – спросила Элизабет, до тех пор сидевшая молча.

– Нет.

– Зачем же тогда ему нож?

– А ты молчи. Это не твоё дело, – грубо оборвал её Торн.

– Не может же он идти за ним вслед в таком виде, – пояснил Тарк. – Что будет, если монах увидит его? Придётся старику снова вспомнить свою науку…

Смысл его слов был непонятен Элизабет.

– Что это значит? – спросила она.

– Не нужно говорить ей обо всём раньше времени, – недовольно проворчал старик. – Мало ли, что может быть…

– Ты прав, – заметил Тарк. – Всему своё время. Пусть она не знает. Так будет даже лучше. Ступай.

Торн кивнул и вышел в холодный туман…

V

– Не ходи за мной дальше, – сказал Торн. – У нас ничего не получится, если ты увидишь, что будет.

– С каких это пор ты стал суеверен? – усмехнулся Тарк. – Ну да ладно, ступай, старый оборотень… надеюсь, ты ещё не забыл, чему тебя учили?..

Тарк остался ждать за деревьями, украдкой наблюдая за Торном из-за кустов. В молчании старик вышел на поляну…

В центре поляны, в окружении замшелых деревьев, стоял рассохшийся старый пень. Торн подошёл к нему и воткнул нож в расщелину, – остриём вверх, так, чтобы лезвие торчало наружу. Он несколько раз обошёл вокруг пня, невнятно бормоча что-то… То были слова заклинания. Тарк слушал, стараясь запомнить всё, от первого до последнего слова, – но его усилия были тщетны: ему мало что удалось разобрать.

Торн вытянул руки вперёд, как будто собираясь нырнуть, слегка наклонил голову, – и прыгнул… Он выбирал расстояние с таким расчётом, чтобы упасть не на нож, а по другую сторону пня. Всякий, кто смотрел на него в эту минуту, решил бы, что старик, должно быть, сошёл с ума… Но Тарк знал, для чего это нужно. Секунда – и полы серой одежды взметнулись в воздух; Торн перевернулся через голову, чтобы через секунду упасть на землю…

Тарк затаился в своём укрытии. Он прижался к холодному шершавому стволу и стоял, не шевелясь. Луна, большая и яркая, заливала поляну призрачным светом. Старые деревья казались чёрными в ночной полутьме. Их ветви, как скрюченные пальцы, тянулись к нему со всех сторон…

Торн рассчитал правильно. Он не упал на нож. Но любой посторонний человек, наблюдавший эту сцену, наверняка удивился бы, – куда пропал старик. Случилось нечто странное. Торна не было. Вместо него по другую сторону пня стоял серый лохматый волк.

Он тяжело приземлился на свои косматые лапы, отряхнулся, как собака, – длинная шерсть была точь-в-точь такого же цвета, как одежда у Торна. Окинув поляну быстрым, звериным взглядом, оборотень нырнул в кусты и скрылся в зарослях.

– Удачи тебе, старик. Я буду ждать тебя дома, – сказал Тарк.

VI

Торну удалось довольно скоро догнать повозку. Монк ехал неспешным шагом; лошадь медленно шла по знакомой дороге, лишь по промёрзшей земле разносился цокот копыт…

Вокруг было темно и тихо; но через некоторое время Монк почувствовал чьё-то присутствие. Он оглянулся: два жёлтых огонька, мелькавшие в темноте, – два ярко горящих глаза, – следовали за ним по пятам.

– Чертовщина какая-то, – сказал себе Монк. – Какой-то зверь увязался за нами. Не иначе, как волк…

Лошадь тоже почуяла волка; она боязливо косилась на тёмные кусты, за которыми притаился зверь. Теперь она бежала быстрее. Но волк не отставал. Монк видел, как мелькали в кустах его жёлтые глаза… Ему вдруг стало тоскливо и неуютно на этой тёмной дороге; он чувствовал, как понемногу к сердцу подбирался страх… «Скорее бы добраться домой!» – думал он.

У Монка вырвался вздох облегчения, когда лес кончился, и впереди показались знакомые стены. Он соскочил с телеги и подошёл к воротам монастыря. Дэриэл, уже давно поджидавший его у ворот, вышел ему навстречу.

– Монк! Ты вернулся. Наконец-то, – сказал он. – Я уже начинал беспокоиться.

– Что может случиться в Долине Теней? – удивился Монк. – Обыкновенный маленький посёлок…

– Ты нашёл Элизабет Линдберг?

– Конечно. Первый же встречный показал мне её дом.

– И ты говорил с ней?..

– А как же! И не только с ней, – мне удалось застать всю семью. Я приехал, когда они обедали. И, представьте себе, хозяин…

– Расскажи мне о них, – перебил Дэриэл. – Кто ещё, кроме Элизабет, живёт в доме?

– Арла, вдова рыбака. Высокая, волосы светлые… Ах, да… ещё этот… Плешивый. Вот только забыл его имя. Должно быть, её новый муж.

– Кто-нибудь ещё?.. – спросил Дэриэл.

– Седой, бородатый старик. Наверно, отец этой Арлы.

– Как его звали?

– Не знаю. Я не спросил. В общем, семья как семья… Девчонка ещё там была – лет шестнадцати, семнадцати… Невесёлая, худая и бледная. Должно быть, чем-то больна. Потом я узнал, что это и есть Элизабет Линдберг. Ну, та, которая написала донос.

– И что она сказала?..

– Да ничего… Оказывается, на самом деле она ничего не писала.

– То есть как?..

– Она подтвердила. Всё это – сущие выдумки. Тот, кто подбросил эту записку, нарочно написал её имя.

– И всё-таки, – ты не заметил ничего подозрительного? Чёрные свечи, книги заклинаний… что-нибудь в этом роде? И эти люди, – как они держались? Были смущены, испуганы, когда говорили с тобой?

– Наоборот, – сказал Монк, – все показались мне очень милыми… Даже накормили меня обедом. Овсянка, надо сказать, оставляла желать лучшего… но пироги эта Арла печёт отличные.

– Не может быть, чтобы всё прошло так гладко, – заметил Дэриэл. – Хоть что-нибудь тебя насторожило?

– Не знаю… Семья как семья. Обыкновенная. Такая, как все. – Монк задумался; почесал затылок.

– Жаль только, что я не вернулся к ужину. Осталось что-нибудь для меня на кухне?

Дэриэл с досадой махнул рукой; он понял, что больше ничего не добьётся от Монка. Продолжать этот разговор было бесполезно.

– Пойдём, – сказал он. – Я попросил оставить тебе твой ужин. Через несколько дней я сам поеду в Долину Теней. Посмотрим, что они скажут на этот раз…

Продолжая говорить, Монк и Дэриэл исчезли за тяжёлой дубовой дверью. Они не заметили, как волк, притаившийся в кустах, вышел из своего укрытия и побежал прочь. Торн узнал всё, что хотел. Здесь больше нечего было делать. В последний раз оглянувшись на монастырь, он свернул с дороги и исчез в лесной чаще. Ему пора было домой…

VII

Торн проблуждал по лесу несколько часов. Он ещё не привык к своему новому облику и чувствовал себя странно. Торн бежал непривычно легко; казалось, каким-то чудом ему удалось сбросить с себя несколько десятков лет. Лесные шорохи и лунный свет будили в нём давно забытые чувства. Темнота опьяняла его, проникала в душу; казалось, так он мог бы бежать всю ночь…

Но Торн знал, что должен вернуться домой до рассвета, – иначе ему придётся провести в зверином обличье ещё одни сутки. Такая перспектива совсем не улыбалась ему. К тому же дома, в Долине Теней, его ждал Тарк…

Зверь выбежал из-за кустов и окинул взглядом поляну.

Случилось непредвиденное. Он был не один. Какой-то мальчишка, – должно быть, здешний пастух, – ни свет ни заря привёл в лес деревенское стадо. Торн переводил взгляд то на пастуха, то на пень, в центре которого торчал его ржавый охотничий нож. Мальчик сидел на корточках у пня и стругал какую-то палку о лезвие. Совсем вытащить нож из расщелины ему не удалось, но он всё же сумел приспособить его для своей цели…

Маленькая собачонка, которая была с ним, отчаянно залаяла. Испуганные овцы сбились в кучу, почуяв волка…

"Чёрт возьми! – думал Торн. – Проклятый мальчишка… Откуда он только взялся?"

Маленький пастух смотрел на него, не шевелясь. Он решил, что зверь готовится броситься на него. Жёлтые глаза волка горели в предрассветном сумраке…

Зверь сжался в комок, приготовившись к прыжку… Торн выбежал на поляну и бросился вперёд, не разбирая дороги. Мелькнула серая шерсть… Волк перевернулся в воздухе и упал на покрытую инеем траву…

Торн с трудом поднялся на ноги, вздыхая и кряхтя. Пастух сидел, не оборачиваясь, в той же самой позе; но любопытство оказалось сильнее страха. Мальчик повернул голову… и не поверил своим глазам. На том же месте, куда только что должен был упасть волк, стоял незнакомый старик.

Соображая, как ему быть дальше, Торн в растерянности смотрел на мальчика.

– Далеко отсюда до Лэнсбрука? – спросил он, только чтобы прервать неловкое молчание.

Мальчишка еле слышно пробормотал что-то побелевшими губами.

– Далеко отсюда до Лэнсбрука? – повторил Торн свой вопрос.

Ничего не ответив, мальчик вскочил на ноги и что было сил помчался прочь, – куда-то в лесную чащу…

"И угораздило же его прийти на эту поляну в такую рань! – думал Торн. – Теперь он, чего доброго, ещё будет рассказывать всем, что видел оборотня… Ну, да ладно. Кто поверит мальчишке?.."

Рассуждая так, он вышел на дорогу, ведущую в посёлок. Через полчаса Торн уже стучался у ворот знакомого дома в Долине Теней…

VIII

Тарк отворил ему дверь. Арла и Лиз ещё не проснулись; было раннее утро, и в доме была тишина…

– Я проследил за ним, – сказал Торн. – Бродил по лесу до рассвета. До чего же приятно опять сбросить волчью шкуру!

Старик сел к огню, растирая закоченевшие пальцы.

– Ну, рассказывай. Не тяни, – сказал некромант.

– А что рассказывать? Тот толстый монах, что был у нас, – его зовут Монк… – Торн закашлялся, придвинул стул ближе к печке. – Подожди, дай согреться. Закоченел совсем… Так вот… живёт он в монастыре святого Мартина.

– Где это?

– Совсем недалеко от города. Он помощник нового инквизитора. Вчера мы отделались легко, – но он может приехать снова. Я слышал, как они говорили об этом у ворот монастыря.

– Что мы сделаем с ним?

– С кем, с Монком? – удивился Торн. – Да ничего. Он не опасен. Сегодня нам удалось провести его, и очень легко. Но есть второй… Дэриэл. Инквизитор из Лэнсбрука. Тот, кто послал его сюда. Вот он заслуживает отдельного разговора… Он как ищейка. Всюду суёт свой нос. И угораздило же Элизабет послать ему эту проклятую бумажку!..

Тарк задумался, глядя на пламя.

– Расскажи мне о нём, – попросил он. – Я хочу знать всё. Где он живёт, откуда приехал…

И опять потянулся длинный рассказ старика. Тарк слушал внимательно, не перебивая, как будто боялся упустить что-то важное.

Торн подробно описал ему свои приключения в лесу.

– Проклятый пастух!.. Ещё немного, – и пришлось бы мне всю свою жизнь ходить в волчьей шкуре.

– Даже не думай. Ты ещё пригодишься мне, – сказал Тарк.

– А виновата во всём Элизабет. Кто просил её посылать этот дурацкий донос? Ох, и задала же она нам работу…

Торн невесело усмехнулся, вспоминая своё недавнее приключение.

– Ничего… – сказал некромант. – Всё обошлось, – обойдётся и в следующий раз. Будем надеяться… Пусть только попробуют явиться ещё раз! – он хищно улыбнулся, показав острые зубы. – Мы приготовим им встречу… Кстати, ты принёс нож?

Старик показал ржавый нож, завёрнутый в тряпку.

– Когда пастух убежал, я вытащил его из пня.

– Не прячь его далеко. Он скоро тебе пригодится.

– Да, пригодится, – как эхо, повторил Торн…

Глава 19. Чёрное платье

I

И опять потянулись короткие, серые дни. Лиз больше не ходила в дом графа Лестрэм; она оставила работу в прачечной и целые дни проводила в посёлке. Денег у них хватало. Секта Тарка быстро росла, а вместе с ней росли и доходы. Лиз уже привыкла к тому, что некромант и старик Торн почти всё время проводили у них в доме, – но смириться с этим не могла. Арла была одной из первых, помощницей первосвященника; все члены секты относились к ней с уважением и даже боялись.

Высокое положение вскружило Арле голову. Она стала раздражительной и резкой, – ещё хуже, чем в былые дни. Она была помощницей Тарка и могла делать всё, что захочет…

Всё это с трудом укладывалось у Лиз в голове. За последние дни их положение сильно изменилось. С тех пор, как в посёлке появился Тарк, они как будто поднялись на ступеньку выше простых смертных. Даже маленькая Энни с гордостью надевала чёрную мантию, когда шла на собрание в Тёмный Храм…

Только Элизабет упрямо отказывалась посещать службы. Теперь, после обряда посвящения, её отказ не имел никакого смысла, – но Лиз упорно стояла на своём. Она по-прежнему была бледной, как полотно; солнечный свет обжигал её, а луна казалась яркой, как солнце. Пища стала для неё безвкусной, – даже пироги Арлы, которые так хвалил Монк. Тарк приносил ей из храма сырое мясо и бычью кровь. Она жадно, как зверь, глотала кровавые куски, – сначала украдкой, но потом, раз за разом, привыкнув, уже не пряталась. Под конец это стало казаться ей чем-то обыденным, – чем-то таким, над чем она не задумывалась слишком долго.

Это случилось в конце октября. Ещё с утра Арла ушла за покупками в город; в доме остались Тарк, Элизабет, Энни и старик Торн.

Как всегда, Энни возилась с куклами в своей комнате; Торн сидел у камина и грелся у огня. Лиз сидела за столом, у окна, и старалась не смотреть на Тарка, тихонько шелестевшего страницами Чёрной книги.

– Элизабет, – неожиданно сказал некромант, – ты слышишь меня?

– Нет, – с издёвкой ответила Лиз.

– Хватит. Довольно ребячества… Такое поведение не пристало избранной. Ты помнишь о том, что я говорил тебе после посвящения… о рождении ребёнка? Конечно, ты помнишь… Так вот… Назначенный день наступает сегодня.

Тарк сделал паузу, – как будто для того, чтобы слова его произвели более сильное впечатление. Во время проповедей он не раз пользовался таким приёмом.

– Сегодня, в полночь, Сатана поднимется из ада, чтобы зачать сына от смертной женщины. Это случится в Храме Теней, как и было предсказано…

Лиз сидела не шелохнувшись; занятая своими мыслями, она смотрела в пространство невидящими тёмными глазами.

– Я не пойду туда, – тихо, но твёрдо сказала она.

Тарк рассмеялся, – негромко, но от его смеха по спине у Лиз пробежал холод.

– Ты думаешь, у тебя есть выбор? Ты думаешь, что сможешь противиться ему?.. Почему ты молчишь? Отвечай.

– Я туда не пойду.

– Если ты не пойдёшь, – нам придётся связать тебя и принести в Храм… Через час здесь будут Арла, Хильда, Морелла и все остальные… и, конечно, мы с Торном. Неужели ты думаешь, что мы не справимся с тобой?

– Тогда я брошусь в море… или как-нибудь иначе убью себя, – сказала Лиз. – Вы не сможете мне помешать.

– Тише, девочка, – сказал Тарк, – успокойся, иначе нам придётся связать тебя прямо здесь, сейчас.

Казалось, угроза возымела желаемое действие.

– Что я должна делать? – спросила Элизабет, по-прежнему глядя в сторону, мимо Тарка.

– Для начала, – возьми вот это, – Тарк бросил на постель длинное чёрное платье. – Примерь его. В нём ты будешь в Храме сегодня вечером.

– Что ещё?..

– Пока – ничего… Подождём Мореллу и Альду. – Тарк бросил взгляд на часы, висевшие на стене…

Весь день Элизабет была покорной и молчаливой. Без возражений она позволила Альде и Морелле раздеть себя и натереть своё тело болотными травами. Потом её обрядили в длинное чёрное платье, похожее на саван. Бормоча заклинания, женщины надели ей на голову венок из жёлтых болотных цветов. Казалось, они готовят невесту к свадьбе… Чёрная кружевная фата дополняла её наряд.

– Посмотри на неё! Разве она не хорошенькая? – сказала Хильда, подведя Лиз к высокому зеркалу. – Наш Повелитель будет доволен.

В ответ на это Морелла отвела Альду в сторону и что-то зашептала.

– И ты находишь её красивой! – возмущённо сказала она. – Может, и так… но она даже не из нашего ордена! Она не знает даже основ нашего учения, ни разу не была в Храме, и совсем не рада… просто не понимает, какая это для неё честь. Неужели нельзя было сделать так, чтобы выбор пал на достойную?

– Не ты делала этот выбор, – наставительно сказала Альда. – Повелитель сам выбрал её.

– Да, но мы сами истолковали предзнаменования, – не унималась Морелла. – Кто бы мог подумать, что матерью станет непосвящённая… Простая сельская девчонка. Поверь, теперь у нас прибавится хлопот.

– Предсказания были правдивы, – возразила Альда. – Бог ночи и теней послал нам весть. Это он устроил так, что Тарк бежал из тюрьмы и приехал в этот посёлок… он сделал так, чтобы их дороги пересеклись. Ты была на празднике Тьмы и слышала, что было предсказано. Матерью станет девушка по имени Элизабет из Долины Теней. Ты знаешь другую Элизабет, которая жила в посёлке?

Такие доводы заставили Мореллу замолчать. В посёлке не было другой Лиз. Со злым, угрюмым лицом она продолжала готовить невесту к свадьбе.

– Невеста Сатаны… – прошептала Хильда, глядя в тёмную глубину зеркала.

II

До полуночи оставалось всего несколько часов. Всё это время Лиз провела в своей комнате. Морелла и Aльда ни на минуту не оставляли её одну. Из города вернулась Арла и тоже вошла к ним, чтобы посмотреть на дочь.

– Даже не верится, что эта честь выпала моей дочери, – сказала она, и в её голосе прозвучала гордость. – Элизабет! Ты не рада?

Она взяла Лиз за подбородок и долго смотрела в тёмные, заплаканные глаза.

– Это ещё что? Вытри слёзы. Ты должна быть весёлой. Сегодня – особенный день…

Элизабет молчала. Казалось, она даже не сознавала, что происходит. С довольно равнодушным видом Лиз позволила взять себя под руки и вывести из дома, – туда, где в конце улицы виднелся Тёмный Храм.

…Одним движением Тарк распахнул дверь, и они быстро прошли по длинному коридору Храма. Два ряда разноцветных свечей, ярко горевших в серебряных подсвечниках вдоль стен, делали всё вокруг ярким и праздничным.

– Нас ждут, – сказал Тарк, наклонившись к Элизабет, – прежде чем предсказанное свершится, тебе ненадолго придётся появиться перед толпой. Множество людей приехали сюда, чтобы посмотреть на невесту нашего Повелителя. Многим пришлось провести в пути несколько дней… мы не вправе разочаровывать их. Ты готова?..

Элизабет кивнула.

Тарк толкнул дверь, и они оказались посреди огромного зала…

Вокруг царил полумрак, и Лиз не сразу удалось рассмотреть предметы и лица. Они стояли на возвышении, наподобие алтаря; внизу, под алтарём, шумела и волновалась толпа… Каждый держал в руках свечу, – красную, синюю, серую или чёрную. Темнота казалась наполненной множеством разноцветных огоньков. Резким движением Тарк откинул тёмное покрывало, падавшее Лиз на лицо…

Несколько тысяч глаз следили за ней в религиозном экстазе. На Тарке был чёрный плащ с красным стоячим воротником. Старик Торн, стоявший по левую руку от неё, тоже был одет в чёрное.

– Её зовут Элизабет, и она станет невестой нашего Господина, – громовым голосом провозгласил Тарк. – Наступит эра Сатаны, – время счастья и радости. Сегодня, как никогда, мы приблизились к началу новой жизни. Так поприветствуйте же чёрного Бога и эту девушку, которая станет его женой!

Лиз слышала, как толпа взорвалась криками ликования. Тарк говорил долго, – и каждую его фразу встречали возгласы одобрения.

Она не прислушивалась к его словам; в отличие от других, красноречие Тарка не оказывало на неё никакого действия. Элизабет заметила, что в середине проповеди какой-то человек протиснулся сквозь толпу к алтарю и что-то прошептал Торну. Тот сделал знак Тарку, и тот умолк, сразу изменившись в лице.

– Вы уверены?.. – тихо, совсем другим голосом спросил Тарк.

– Да, уверен. Кто мог подумать, что инквизитор из Лэнсбрука выберет для своего визита именно сегодняшний вечер… Дэриэл едет сюда, – один из братьев, который недавно вступил в Орден Теней, примчался сюда, чтобы предупредить всех… – Торн кивнул на маленького, щуплого человечка, стоявшего рядом. – Не знаю, что ему нужно на этот раз. Наверное, этот пёс, Монк, всё же наговорил ему лишнего… Что мы будем делать?.. Остановить церемонию?..

– Ни в коем случае, – сказал Тарк. – Тогда нам придётся ждать ещё десять лет… Кто знает, когда представится благоприятный случай. Сделаем так… Сейчас, незаметно для других, ты выйдешь через заднюю дверь. Иди домой и найди там охотничий нож… Ты отправишься в лес, на поляну… как в прошлый раз.

Торн кивнул; он понял, что от него требовалось.

– Сделай всё, как тогда, и беги по дороге ему навстречу. Он не должен приехать в посёлок… особенно сегодня, в такой час… Ты справишься?

Торн снова кивнул седой головой; как чёрная тень, он проскользнул мимо Мореллы и Хильды, державших Элизабет за руки. Лиз проводила его взглядом до дверей… Тарк снова начал проповедь; ему удалось довольно быстро справиться с волнением. Сейчас он говорил так же высокопарно, как и вначале. Церемония продолжалась…

III

Никто не заметил, как Торн вышел из Тёмного Храма. Улицы были пусты; большинство жителей посёлка собрались в Храме и следили за проповедью. Никого не встретив, старик проскользнул в опустевший, притихший дом…

Отыскать за печью завёрнутый в тряпку нож было делом одной минуты. Торн прошмыгнул за дверь и быстрым шагом направился в сторону леса…

На этот раз поляна была пуста. Он хрипло засмеялся, вспоминая свою встречу с пастухом. Сейчас была ночь, и пастух, должно быть, крепко спал в какой-нибудь хижине… Улыбаясь своим мыслям, Торн воткнул нож посреди пня. Улыбка на его сморщенном лице казалась усмешкой мертвеца…

Протянув руки к луне, оборотень шагнул вперёд и прыгнул; он пролетел над остриём ножа, перевернувшись через голову… Всё было точно так же, как в прошлый раз. Косматый волк приземлился по другую сторону пня, быстрым взглядом окинул поляну и нырнул в кусты…

IV

…Дэриэл шёл по безлюдной лесной дороге. Опасения Тарка были напрасны: он не знал о том, что готовится в Тёмном Храме. Дэриэл и сам не смог бы сказать, почему он решил отправиться в Долину Теней именно сегодня. "Кажется, ты совершил ошибку, приехав в посёлок при свете дня, – сказал он Монку. – Днём эти люди – простые крестьяне… ни ты, ни я не заметим в них ничего особенного. Но по ночам они преображаются. Сегодня – пятница, а полночь – как раз подходящее время… Вот увидишь, – мы явимся туда в самый разгар шабаша ведьм".

Большую часть пути они шли вдвоём, но недалеко от посёлка Дэриэл отпустил Монка и приказал ему подождать. "Не стоит тревожить их раньше времени, – пояснил он. – Эти люди знают тебя и могут заподозрить неладное. Будет лучше, если я пойду один."

Монк послушно кивнул, соглашаясь с доводами Дэриэла. Ему было всё равно. С довольно равнодушным видом он сел на старое, поваленное бурей дерево… Светила луна; тёмные деревья, как призраки, теснились вокруг, протягивая к ним свои чёрные ветви… Эти ветви, как скрюченные пальцы, шевелились в призрачных лучах. Но Монку не было страшно; он был начисто лишён воображения. Приготовившись к долгому ожиданию, он вытащил из сумки недавно испечённый пирог. Запах белого хлеба заставил его забыть обо всём на свете.

– И помни: что бы не случилось, – ты не должен уходить отсюда раньше, чем часы пробьют три, – сказал Дэриэл. – Ты можешь уйти, только если я сам приду за тобой. За это время я надеюсь справиться…

Как будто подтверждая его слова, часы на городской башне пробили полночь. Бой часов, доносившийся сюда издалека, прозвучал совсем не так, как в городе. Дребезжащий, надтреснутый звук делал лес ещё более зловещим и неуютным.

Дэриэл повернулся спиной к поляне и быстро зашагал прочь…

V

Узкая тропинка петляла среди деревьев. Она то и дело пропадала, разбегалась на множество звериных тропок. Но Дэриэл знал дорогу. Быстро и уверенно он шёл мимо зарослей кустарника, мимо оврагов, присыпанных полусгнившей листвой… Он не заметил, что из-за кустов за ним следили два жёлтых, горящих глаза. Затаив дыхание, волк смотрел на высокого человека, появившегося на его пути.

Тихо, как тень, он крался за ним по пятам. Так продолжалось довольно долго. Лес кончился; впереди уже виднелись поля и низкие домики – Долина Теней…

Где-то рядом, позади Дэриэла, зашелестела сухая листва. Он обернулся, мгновенно почувствовав опасность. Горящие глаза смотрели ему в лицо, – ненавидящие, страшные. Он видел два ряда оскаленных зубов и всклокоченную серую шерсть. Волк был так близко, что Дэриэл уже чувствовал его горячее дыхание…

Зверь сжался в комок, как пружина, приготовившись к прыжку. Что-то серое взметнулось в воздух… Не дав опомниться, волк прыгнул ему на грудь. Дэриэл не ожидал этого прыжка. Он не удержал равновесия и упал на мёрзлую землю. Зубы зверя вонзились в него, разрывая одежду в клочки. Материя затрещала. Кровь брызнула из раны, окрасив землю в багровый цвет. Последнее, что он помнил, были жёлтые глаза волка, сверкнувшие в ночной тьме, как два огня…

Железные челюсти ни на секунду не ослабили хватки. Только когда зверь почувствовал, что человек, лежащий на земле, не шевелится, он поднял голову и с глухим рычанием отошёл от тела.

«Тарк будет доволен. Он больше не сможет нам помешать», – подумал Торн…

Глава 20. Лиз покидает дом

I

Элизабет не знала, сколько времени они провели в большом зале. Ей казалось, прошла уже целая вечность… Проповедь Тарка затянулась надолго, и Лиз не прислушивалась к его словам. Разноцветные огоньки, мелькавшие далеко внизу, бросали на лица неверный, дрожащий свет…

Она не заметила, как в зале воцарилось молчание.

– Теперь ты должна спуститься к ним с алтаря, – шепнул некромант, указывая на толпу. – Люди ждут. Поговори с ними. Пусть они поприветствуют тебя…

– Спуститься вниз? Но разве им мало того, что я столько стояла здесь, с вами?..

Лиз совсем не хотелось оказаться внизу, наедине с паствой Тарка.

– Этого не достаточно, – сказал некромант. – Ты не знаешь, сколько лет они ждали этого дня. Это было их единственной надеждой… мечтой о счастье… Пойми же, – ты не должна, не можешь обмануть их ожиданий. Спустись и поговори с ними. Давай же… Они ждут.

Было темно, и Лиз не заметила ступенек, ведущих вниз. Глубоко вздохнув, как будто она собирается броситься в воду, Элизабет прыгнула вниз, в наполненную огоньками темноту…

Чёрная фата взметнулась в воздух, как крылья испуганной птицы. Толпа взорвалась приветственными криками, заглушившими голос Тарка…

– Да здравствует Элизабет! – кричали люди. – Да здравствует невеста Сатаны!

Помост был не очень высокий; Лиз сразу поднялась на ноги, отряхнув пыль с подола чёрного свадебного платья.

– Здесь лестница… – начал было Тарк, – но она не слышала его.

Толпа подхватила и закружила её. Всем хотелось посмотреть на неё поближе. Люди кричали, отталкивали друг друга. Множество рук прикасалось к длинному чёрному одеянию… Лиз видела вокруг себя смеющиеся, почти безумные лица. Все говорили разом; их голоса слились в порыве безумного ликования…

Нахмурившись, Тарк наблюдал эту сцену. Он стоял на помосте, рядом с Мореллой и Альдой, как чёрный призрак, возвышаясь над толпой.

– Не нравится мне всё это, – сказал он Альде, непроницаемым взглядом смотревшей вперёд. – Они ещё, чего доброго, растерзают её от радости… Хватит. Пора прощаться и приступать к главному. Морелла, – обернулся он к стоявшей позади него девушке, – спустись с помоста и незаметно уведи Элизабет из зала. Разумеется, через чёрный ход. Мы с Альдой будем ждать в коридоре… Постарайся увести её тихо, без лишнего шума. Ты поняла?..

Морелла неторопливо направилась к лестнице, собираясь выполнить приказание…

…Элизабет оттеснили довольно далеко от помоста. Синие и красные свечи качались совсем рядом, у её лица.

– Осторожно! Вы ещё, чего доброго, подожжёте мне волосы! – сказала она. Но толпа заглушила её голос.

– Всё переменится?.. Теперь мы будем счастливы… да?.. – приблизившись к ней, бормотал какой-то высохший, древний старик. Улыбаясь, он шамкал беззубым ртом; красные глаза его слезились…

Какая-то женщина в синем плаще оттолкнула старика прочь.

– Это правда?.. Предсказание свершится?.. – она схватила Элизабет за руку, пытаясь удержать рядом. Растрёпанные светлые волосы выбились из-под платка, глаза лихорадочно блестели… Красная свеча бросала на её лицо кровавое пятно света. – Тарк говорит: когда Повелитель придёт в мир, все наши несчастья кончатся. Он наградит всех, кто верно служил ему. Ведь правда?.. – нервная улыбка исказила её лицо…

Толпа увлекла её в сторону и оттеснила от Лиз. Цветные огоньки выхватывали из темноты то одно, то другое лицо. Они казались неестественно-бледными, как лица призраков из ночного кошмара. Страшнее всего было видеть счастливые, почти безумные улыбки…

– Пропустите же! Дайте и мне посмотреть на неё! – кричали люди. Они толкались, лезли друг другу на плечи… Послышался детский плач; в воздухе запахло дымом…

– Свеча! Она уронила свечу! – крикнул кто-то. – Здесь будет пожар… мы сгорим… да, сгорим… Отойдите же! Дайте пройти!

– Элизабет! – закричала Морелла.

Лиз слышала ещё чьи-то громкие, пронзительные крики. Люди падали, но толпа не обращала на это внимания. Все пытались пробраться к дверям, наступая на лежавших на полу… Зал заволокло дымом.

Воспользовавшись суматохой, безумная женщина снова появилась рядом. Она вцепилась в руку Элизабет и потащила её за собой…

– Мы будем счастливы? Это правда?..

Лиз не успевала отвечать. Она и сама не заметила, как ей удалось выбраться из толпы. Женщина в синем плаще подвела её к стене; лицо её снова исказила улыбка…

– Как долго мы ждали… столько лет…

Она рассматривала её так, как будто видела перед собой святую. Дрожа всем телом, Лиз прижалась к чёрным драпировкам…

Высокий человек в одежде ремесленника неожиданно вынырнул из толпы и потащил женщину прочь.

– Пойдём, Ханна! Ты видишь, что здесь творится?.. Привела нас сюда на погибель! Я говорил, – не надо ходить…

Лиз осталась одна, – у стены, за плотной завесой дыма. О ней на секунду забыли. Она смутно видела людей, пытавшихся пробраться к выходу… От дыма глаза у неё слезились, и она то и дело вытирала их краем чёрной фаты.

Никто уже не обращал на неё внимания. В раздумье она провела рукой по чёрному бархату, покрывавшему стены зала…

К удивлению Лиз, драпировка свободно приподнялась. За ней была пустота… В зале было несколько дверей, но накануне Тарк приказал завесить их чёрной тканью. Со стороны стена казалась сплошной. Все, как безумные, рвались к парадному ходу… Кашляя от дыма, Элизабет с трудом перевела дыхание. Это был выход, – и, хотя Лиз не знала, куда он ведёт, она тотчас же отодвинула ткань и проскользнула за чёрную завесу…

Никто не заметил её исчезновения. Все были слишком заняты пожаром. Мореллу оттеснили в другой конец зала; Лиз давно потеряла её из вида…

…Она оказалась в коридоре. Он был точь-в-точь такой же, как тот, по которому ещё накануне вёл её Тарк. Не хватало только свечей в серебряных подсвечниках. Вокруг была темнота…

Лиз тихо и осторожно дошла до конца коридора. В конце его была низкая, рассохшаяся дверь. Она узнала её: это был чёрный ход, по которому когда-то, в незапамятные времена, она впервые пробралась в дом некроманта… Тогда она испугалась, увидев Торна в гробу, – но теперь Лиз не чувствовала страха. Казалось, за последние дни она потеряла способность бояться.

Элизабет приоткрыла дверь и вышла на тёмную улицу, – тем самым путём, которым ещё час назад отсюда ушёл старик Торн…

Свежий ночной ветерок приятно освежал её, дарую прохладу. Элизабет оглянулась назад, – в лунном свете серый, призрачный храм казался сонным и тихим. Она боялась, что Тарк заметил её отсутствие и отправил за ней погоню, – но нет, ночная улица была пуста…

Вздохнув, Элизабет сорвала венок из болотных цветов и бросила его на землю. Вслед за ним полетела длинная чёрная фата. Ночной ветерок растрепал её короткие волосы. Лиз улыбнулась: она снова была свободна.

Она быстро прошла по улице и свернула в узкий проулок, – туда, где стоял такой знакомый маленький дом…

К счастью, Торн оставил дверь не запертой. Дома была только Энни, – она хотела смотреть церемонию вместе со всеми, но Арла в последний момент передумала и оставила её дома. Лиз проскользнула в комнату сестры и замерла у её постели.

Было темно, но в ночной тишине Лиз слышала её лёгкое дыхание. Девочка спала.

– Я собираюсь в дальнюю дорогу… – тихо, чтобы не разбудить сестру, сказала она. – Ещё не знаю, куда… Но если бы ты знала, как мне тяжело с тобой расставаться! – Элизабет глубоко вздохнула, глядя на спящую девочку. – Но я вернусь. Обещаю. Я заберу тебя отсюда. Я не дам этим людям погубить ещё и твою жизнь…

Старая тряпичная кукла, сшитая Арлой когда-то, в незапамятные времена, валялась на полу рядом с кроватью. Элизабет присела на корточки, чтобы рассмотреть её поближе, – когда-то, давным-давно, когда Лиз ещё была ребёнком, она тоже играла с этой куклой. Воспоминания нахлынули на неё; Элизабет взяла куклу и положила рядом со спящей Энни. Она стояла, наклонившись над сестрой; совсем рядом Лиз видела её тонкую белую шею…

Она долго смотрела, как пульсирует тонкая жилка, по которой течёт горячая кровь… Элизабет тряхнула головой, стараясь отогнать наваждение. Ей хотелось крови…

"С ума сошла?!" – тут же обругала себя Лиз. Она резко отшатнулась от Энни и поспешно вышла из комнаты, захлопнув дверь…

Не зажигая свечи, Лиз прошла в свою комнату и сбросила с себя ненавистное чёрное одеяние. "Интересно, что подумают люди, если встретят меня на улице в таком виде?.. – думала она. – Надо надеть что-нибудь другое, попроще… вот так…"

После недолгих раздумий Лиз натянула своё старое платье, в котором она прислуживала графине Дион.

На секунду она замешкалась, окинув взглядом тёмную комнату… "Жаль только, что у меня совсем нет денег, – подумала Элизабет. – Вот когда мне пригодилось бы ожерелье старой графини! Чёрт бы побрал мою мать! Спрятала всё моё жалование… Что, если в дороге мне захочется есть? Но тут уж ничего не поделаешь…" Арла хранила все деньги в тяжёлом кованом сундуке, а ключ всегда носила с собой.

Вздохнув, Элизабет пробралась на кухню и бросила несколько кусков сырого мяса в дорожную сумку…

"Ну вот, кажется, и всё… – с неожиданной горечью подумала она. – Пора идти, а то Тарк вернётся…"

Она взяла с собой большой серый платок, принадлежавший Арле, чтобы иметь возможность укрыться от слишком яркого солнца.

Элизабет оглянулась назад, – на спящий посёлок, на низкий, приземистый дом… Она оставляла его без сожаления. С недавних пор он стал Домом Смерти… Она ненавидела Тарка, – так сильно, как только могла.

Лиз опять подумала об Энни, о том, что ей придётся ходить в Тёмный Храм и выполнять все прихоти Арлы.

– Я скоро вернусь, – ещё раз повторила она…

Глава 21. После побега

I

…Часы на башне городской ратуши Лэнсбрука пробили три. Их бой доносился сюда, в глухой лес, как отдалённое эхо, но ошибиться было невозможно. Монк поднял голову и прислушался. Он сидел на поваленном дереве, на той самой поляне. Время тянулось медленно. Монк давно отправился бы в посёлок за Дэриэлом, но, помня его приказ, не решался уйти. "Три часа! – бормотал он про себя. – Что это он выдумал? Кто знает, ради чего я должен ждать его здесь, в этом проклятом лесу?.."

Прислушиваясь к дребезжащему бою часов, монах поднялся и, продолжая бормотать себе под нос, побрёл по дороге, ведущей в Долину Теней. Это был не самый короткий путь, но, по крайней мере, он знал, что ему не придётся блуждать в потёмках. Боясь заблудиться, он не пошёл по тропинке, которую выбрал Дэриэл. "И куда только он запропастился?.." – бормотал Монк.

…Он добрался до посёлка довольно скоро. Вокруг было тихо и темно; ни в одном доме не горел огонь. Голубоватый лунный свет лился на спящие дома, на мощёную булыжником дорогу…

"Тихо здесь, словно все люди вымерли", – подумал Монк…

В конце улицы возвышалось единственное каменное строение – дом Хильды, с недавних пор ставший Храмом Теней…

Недолго думая, Монк подошёл к двери и постучал. Никакого ответа. За дверью была тишина…

Он вернулся назад и дошёл до другого конца улицы, где стоял дом Арлы. Приоткрытая дверь скрипела на ржавых петлях.

Монк постучал, – опять никакого ответа. Он толкнул дверь и осторожно заглянул внутрь…

В комнате царил беспорядок. Вещи Элизабет, которые она собирала в спешке, валялись прямо на полу. Хозяев не было. Не было и Дэриэла.

"Интересно, куда это они ушли в такой поздний час?" – не понимал Монк…

Он ещё раз прошёл по сонным, притихшим улочкам. Дэриэла не было; ему не удалось отыскать никаких следов. Он попытался было постучать в другие дома, – но только мёртвая тишина была ему ответом. "Может, он вообще не приходил сюда," – пробормотал Монк…

Он прошёл через спящий посёлок и вышел на большую дорогу. Неожиданная догадка, как молния, мелькнула в его сознании. "Что, если Дэриэл уже пришёл на поляну и ждёт меня там? Что, если мы разминулись? А я-то ищу его здесь, как идиот…"

На этот раз идти кружным путём показалось ему глупым. Монк знал, что существует другой, короткий путь… С минуту он постоял на развилке, размышляя, какую дорогу выбрать; потом махнул рукой и пошёл напрямик, по тропинке, петлявшей через лес…

Тёмные кусты сомкнулись у него за спиной. Монк сделал ещё несколько шагов, – и только тогда увидел Дэриэла, лежавшего в луже крови… Он не двигался и, казалось, уже не дышал. Клочки окровавленной одежды, разорванной на груди, потемнели от крови… Монк приподнял его за плечи; его голова бессильно откинулась назад, лицо было неподвижным и бледным…

– Господи, Боже милостивый! – воскликнул Монк.

Надо было идти за помощью. Он знал, что в Долине Теней ему не многого удастся добиться, но до ближайшей деревни было далеко… Ему не хотелось бросать Дэриэла одного.

С неожиданным для него проворством Монк бросился на поляну, где стояла спрятанная в зарослях крестьянская телега. Серая лошадь подняла голову, почуяв хозяина… Через несколько минут Монк уже возвращался назад.

…Бормоча и вздыхая, он погрузил на подводу бесчувственное тело. Лошадь дрожала всем телом, косясь на тёмные кусты. Время от времени она оглядывалась и фыркала. Казалось, там притаился какой-то зверь… Но Монк не обращал на неё внимания. Вздохнув, он прикрыл тело Дэриэла плащом, и телега тронулась…

II

Прислонившись к стене, Тарк стоял в коридоре Тёмного Храма. Прошло уже довольно много времени; он смутно слышал гул голосов, доносившийся до него из зала. Казалось, там что-то горело; он ясно различал запах дыма, проникавший сквозь щели. Толпа кричала и бесновалась.

– Проклятье, – сквозь зубы проговорил некромант, оглянувшись на стоявшую рядом Альду. – Где Морелла? Почему её так долго нет?..

Как бы в ответ на его слова чёрная драпировка приподнялась, и из-за неё появилась запыхавшаяся девушка. Её волосы были растрёпаны, она тяжело дышала; по-видимому, поиски Лиз стоили ей немалых трудов.

– Где Элизабет? – резко произнёс Тарк. – Ты привела её?.. Почему ты одна?

Морелла умоляюще сложила руки.

– Простите меня. Я в этом не виновата… Я везде искала её, но не смогла найти. Вы бы видели, что там творится… Столько дыма… – она закашлялась, вытирая слезящиеся глаза. – Огонь удалось погасить. Но Элизабет…

– Что?..

– Её там нет. Умоляю, простите меня…

Красные, злые огоньки понемногу разгорались в глазах Тарка. Его охватывало бешенство.

– Что значит – нет?.. Ты хочешь сказать, что она сбежала? И ты дала ей уйти?..

– Я даже не видела её. Клянусь, я не обманываю. Я искала её везде, где только могла… Вы мне не верите?..

– О тебе сейчас речь не идёт, – с угрозой проговорил Тарк. – Если мы не найдём Элизабет, – обещаю, ты будешь принесена в жертву на первом же празднике весеннего полнолуния. А пока – возвращайся в зал. Хильда! Ты тоже пойдёшь туда. Перекройте все входы и выходы. Не выпускайте из Храма никого, ни под каким предлогом. Я уверен, она ещё здесь…

– Я говорила, что с этой девчонкой мы не оберёмся хлопот, – сказала Морелла.

– Замолчи! – страшным голосом крикнул на неё Тарк. – Найдите её и приведите сюда. Вы поняли меня?… Обыщите весь дом, сверху донизу… В прошлый раз она пряталась в подвале. Пусть старик Торн спустится туда… – он неожиданно умолк, вспомнив, что отправил Торна навстречу Дэриэлу. – Торн ещё не вернулся?.. Тогда спустись ты, Морелла.

…Элизабет искали повсюду. Морелла и Хильда перевернули весь дом, от подвалов до чердака. Злой и угрюмый, мрачнее тучи, Тарк сидел в своём чёрном кресле. Всё было бесполезно. Им не удалось отыскать никаких следов…

Над долиной уже забрезжил холодный рассвет, когда на пороге появился Торн, – оборванный и грязный, с растрёпанными седыми космами. Одежда его была забрызгана кровью, лицо тоже было в крови…

– Что это? – резким голосом спросил Тарк. – Что это за кровь?..

Торн довольно улыбнулся, оскалив острые зубы.

– Дело сделано. Дэриэл больше не сможет нам помешать… Не бойся за меня. Это кровь инквизитора Лэнсбрука. Я встретил его на дороге и перегрыз ему горло. Он шёл один. Кто бы подумал, что он такой идиот? Лёгкая добыча… Если бы я мог, я с радостью вырвал бы сердце из его груди… но я боялся, что меня заметят, а потому…

– Замолчи, – коротко бросил Тарк. – С меня довольно твоих подробностей… Смой кровь с лица и приведи себя в порядок. На тебя сейчас страшно смотреть…

– Да полно тебе, не прикидывайся, – проворчал Торн. – Ведь и тебе иногда хочется свежей крови. Хотел бы я знать, для кого всего два дня назад мы закололи чёрного барана?.. Ты ничем не лучше меня.

Бесцветные брови Тарка сошлись на переносице. Злые огоньки снова вспыхнули в его глазах…

– Ну, довольно, не будь таким угрюмым. Скоро тебе уже не придётся прятаться по тёмным углам… Когда ребёнок появится на свет… – оборотень взглянул на Тарка и вдруг замолчав, заметив странное выражение его лица. – Что-нибудь случилось?.. Как прошла ночь? Как Элизабет?..

– Элизабет! – горько усмехнулся Тарк. – Хотел бы я знать, где сейчас наша Лиззи.

– Ты хочешь сказать, что она… пропала?..

– Её ищут по всему дому… и по всему посёлку, и в лесу… Не меньше пятидесяти человек отправились обшаривать окрестности. Она сбежала от нас, да, сбежала, воспользовавшись суматохой, когда начался пожар!

Его лицо исказила ненависть; голос стал резким и злым.

В комнату вошла Арла и встала у его кресла.

– Какие новости? – даже не взглянув на неё, бросил Тарк.

– Пока – ничего. Элизабет ищут повсюду… Но нам не удалось отыскать никаких следов.

– Она убежала! – сокрушённо пробормотал Торн. – Лиз, наше дитя… наше будущее, ради которого мы трудились столько лет!

– Неблагодарная! – сказала Арла. – Что говорит колдовское зеркало?

– Зеркало молчит. Она или слишком далеко отсюда, или…

– Что?

– Или её нет уже в живых, – закончил за него Торн.

– Глупец! – сказал Тарк. – Лиз уже пережила смерть. Её уже давно нет среди живых. Поэтому зеркало и не показывает её… как тебя, видишь? Я знал, что так будет.

Торн склонился над тёмным стеклом, лежавшим на столе. В нём по-прежнему не отражалось ничего.

– Что мы теперь будем делать? Отправимся в погоню?.. – спросила Арла.

– Где её искать?

– Понятия не имею. Мы обшарили все окрестности и ничего не нашли.

– Но мы же не можем просто сидеть и ждать! – воскликнула Арла.

Тарк тяжело вздохнул.

– Почему бы и нет?.. Она первая, но не последняя. Элизабет предала нас, но мы сумеем смириться с этой потерей. Мы будем продолжать наши опыты… Пройдёт время, и её место займёт другая.

Он задумался; его глаза были устремлены в пустоту.

Неподвижная, как каменная статуя, Арла стояла за его креслом.

– Оставьте меня одного, – сказал Тарк…

Глава 22. Знакомство

I

Серая, пыльная дорога петляла между холмами. Поросшие редким кустарником, они поднимались по обеим её сторонам; местность была незнакомая, – Лиз никогда не была здесь раньше. На востоке, на склоне холма, виднелись ветхие домики какой-то деревни. Солнце было уже высоко; близился полдень, и она накинула на голову платок Арлы…

С раннего утра Элизабет шла по этой дороге. С тех пор, как она оставила дом, миновало три дня. Запас еды давно кончился; её дорожная сумка была почти пуста… Все эти дни Лиз старательно обходила человеческое жильё. Она боялась, что Тарк, отправивший за ней погоню, устроит засаду где-нибудь в соседней деревне. Ночь она провела в лесу, на охапке опавших листьев. Она почти не спала; было холодно, а около полуночи пошёл дождь, и её одежда промокла до нитки. Лишь один раз за эти три дня ей удалось выспаться, пробравшись в заброшенный сарай.

Лиз медленно брела по дороге, обессилевшая от голода и жажды. Она и сама не знала, куда ей идти. Какая-то женщина с вязанкой хвороста, встретившаяся ей на пути, удивлённо рассматривала её наряд…

– Как называется эта деревня? – спросила Лиз.

– Арханна. Там всего пятнадцать домов… – она с любопытством взглянула на бледное лицо девушки, на платье, которому пристали сухие листья, и платок, ещё влажный после ночного дождя… – Откуда ты пришла?.. Наверное, ищешь работу?

– Да, я действительно хотела бы получить работу, – сказала Элизабет. – Но…

– У нас ты точно ничего не найдёшь, – перебила крестьянка. – Все жители занимаются хозяйством сами. Мы слишком бедны, чтобы держать работников. Разве только попросишься к лорду Веймору… Его дом – недалеко отсюда. Вон там, – она неопределённо показала рукой в пространство. – Впрочем, едва ли они тебя возьмут. Вид у тебя такой, как будто ты просишь милостыню. Ты нищенка?

– Нет, – сказала Лиз. Слишком уверенный тон крестьянки раздражал её. – Мне пора. Спасибо, что показали дорогу…

Она ускорила шаг и пошла прочь. Женщина обернулась и долго смотрела ей вслед…

II

…Дом лорда Веймора представлял собой двухэтажное белое здание. Оно было довольно большое, окружённое садом. Дорожки заросли травой; во дворе не было видно ни хозяев, ни слуг… Лиз подошла к дверям и постучала.

Служанка, открывшая двери, – высокая, полная женщина лет тридцати пяти, – подозрительно оглядела незваную гостью. Была она худая и бледная, с ног до головы закутанная в серый платок…

– Что тебе нужно? – спросила она.

– Ничего. Я только хотела спросить, не найдётся ли у вас работы, – сказала Лиз.

– Нет, – отрезала женщина. – Нам ничего не нужно. Ступай.

– Что ты стоишь? – закричала она, так как ей показалось, что Элизабет медлила. – Мы не подаём милостыни. Уходи! Убирайся прочь!

Очевидно, её крик был слышен и в доме. Дверь широко распахнулась, и рядом с ней появилась девушка в синем шёлковом платье. У неё были светлые волосы, перевязанные голубой лентой; серые, как сталь, глаза с любопытством смотрели на Лиз.

– Кто это там, Марта?.. С кем ты говоришь? – спросила она…

Служанка молча показала на Элизабет, стоявшую у дверей.

– Ещё одна нищенка. Сказано же ей было, что мы не подаём милостыни…

– Неправда, – сказала Лиз. – Мне ничего не нужно. Я только спросила, не найдётся ли какой работы. Но, раз у вас ничего нет, я уйду.

– Нет, подожди, – сказала девушка, – уже поздно; ты не доберёшься до ближайшего посёлка до темноты. Как ты будешь ночевать в лесу?

– Ничего, – сказала Элизабет. – Я уже привыкла. Всё равно в этом посёлке мне не к кому идти.

Высокий человек в красном бархатном костюме, – очевидно, хозяин замка, – возник перед ней, заслонив проход.

– Что случилось, Анджела? Кто это?

– Не знаю. Какая-то девушка. Говорит, что ищет работу…

– Сколько раз говорил тебе, Марта, чтобы ты не пускала к нам каждого встречного, – набросился он на служанку. – Ещё, чего доброго, ограбит дом…

– Да что ты, папа, – сказала Анджела.- Посмотри, какая она усталая и бледная. Наверное, изголодалась… Ты хочешь есть? – этот вопрос относился уже к Элизабет.

Лиз кивнула.

– Да проходи же в дом. Что ты стоишь здесь у порога? Закрой дверь, Марта, – сказала Анджела.

– Где она будет спать?

– Да где угодно. На первом этаже множество пустых комнат… Постели ей там. А пока отведи её на кухню и накорми.

Марта торопливо вышла, неся в охапке одеяло и простыни…

II

Сопровождаемая служанкой, Лиз миновала пыльный коридор и оказалась в кухне. Единственный стол, стоявший у стены, был доверху завален посудой. Придвинув к себе поставленную кухаркой тарелку, она присела на краешек деревянной скамьи.

– Чудная ты, – сказала кухарка, подозрительно взглянув на девушку. – Почти ничего не ешь. А говорила, что голодная… Ты не больна?..

"Не хватало ещё, чтобы она занесла в дом заразу", – подумала она. – Нужно будет поскорее выпроводить её, – завтра же утром, как только наступит рассвет…"

После обеда Лиз вызвалась помочь кухарке перемыть посуду. Та согласилась, – неохотно, но работы было много, и ей поневоле пришлось принять помощь незваной гостьи.

– Откуда ты пришла? – не отрываясь от тарелок, спросила она.

– Из деревни Жёлтые Пески, – солгала Элизабет. Она выбрала эту деревню только потому, что она лежала в противоположной стороне от её посёлка…

Пока они работали, Анджела несколько раз возвращалась в кухню, чтобы отдать какие-то распоряжения; Лиз видела в окно, как она пересекала двор замка в сопровождении высокого парня в крестьянской одежде, примерно её лет. Лиз обратила внимание, что он всюду следовал за Анджелой…

III

Вечер наступил быстро. Элизабет лежала на соломенном тюфяке, принесённом Мартой, в пустой комнате, предназначенной для слуг. Ей не спалось. Она смотрела в окно, в тёмное небо, где, большая и яркая, в серебряном сиянии, поднималась над землёй луна…

Голод снова давал о себе знать. Лиз поднялась и вошла в полутёмную кухню. Луна светила в высокие окна замка; квадраты лунного света лежали на гладком полу…

Элизабет заметила, что повсюду царило странное запустение. Она обошла почти весь дом, но не видела ни дорогих вещей, ни золотых безделушек, в изобилии украшавших комнаты графа Альберта. Мебель была старая; потёртые стулья с высокими спинками застыли у стен; большой полосатый диван, развалившийся в углу, был похож на спящее животное…

Лиз миновала коридор и вошла в полутёмную кухню.

Она заглянула во все шкафы и кастрюли, но то, что она искала, не попадалось ей на глаза.

"Где же они хранят сырое мясо?.. – лихорадочно соображала она. – Ну конечно! Погреб!.. Как я не подумала раньше?.."

Лиз спустилась по узкой лестнице; рассохшиеся ступеньки скрипели у неё под ногами, и она испуганно замирала с бешено колотившимся сердцем…

То, что она искала, было здесь. Куски окорока, подвешенные к потолку, смутно виднелись в темноте подземелья… Лиз взяла кусок кровавого мяса и впилась в него зубами.

…Шаги, раздавшиеся у неё за спиной, заставили её обернуться. Кто-то спускался по лестнице, – тихо и осторожно. Секунда – и она расслышала приглушённые голоса.

Говорили двое.

– Ты действительно этого хочешь? Подумай, Анджела. Ещё не поздно повернуть назад.

– Я всё обдумала. На рассвете мы будем в городе сядем на корабль. Я не люблю Делмора и никогда не соглашусь на эту свадьбу… Если отец не может меня понять, – тем хуже для него.

– Но что, если он отправит за нами погоню?

– Не думаю. И потом, – когда он узнает о побеге, будет уже слишком поздно. Рита, моя служанка, знает всё… она позаботится о том, чтобы никто не входил в мою комнату до утра. Когда они узнают, «Арабелла» уже выйдет в открытое море.

– Представляю, что будет с лордом Веймором! Вот так сюрприз… Если бы он знал, что свадьба не состоится по моей вине, – с радостью задушил бы меня своими руками…

– Ну, ему придётся хорошо потрудится, чтобы нас разыскать, – сказала Анджела. – Чёрный остров – не такое место, куда он сможет добраться.

– Ты приготовила вещи?

– Я спрятала всё здесь, в погребе… Посвети мне, Саймон.

Скрипнула тяжёлая дверь; собираясь войти, Анджела взялась за медную дверную ручку…

Лиз понимала, что сейчас её обнаружат. Прятаться было некуда, и она замерла у стены, с куском сырого мяса в руках…

…Высокий крестьянский парень, сопровождавший Анджелу днём, вошёл в погреб и замер, увидев Элизабет. У него было широкое, веснушчатое лицо, каштановые, чуть рыжеватые волосы и карие глаза, выдававшие добродушный нрав.

– Саймон, ты где? Да что там такое? – нетерпеливо воскликнула Анджела… и тоже увидела Лиз, – бледную, с окровавленными губами… Дочь лорда Веймора стояла с приоткрытым ртом, оторопев от удивления.

Молчание длилось всего несколько секунд.

– Как ты меня напугала, – сказала Анджела. Она глубоко вздохнула, переводя дыхание…

– Этого ещё не хватало, – проворчал Саймон. – В ту минуту, когда все почти готово, наш план рушится… и из-за чего? Из-за какой-то девчонки. Да кто она такая, чёрт возьми? Откуда она взялась?

Снова воцарилось молчание.

– И давно ты нас подслушиваешь? – спросила Анджела.

– Я вовсе не… – начала было Лиз, но она перебила её.

– Не оправдывайся, не надо! Тебя послал мой отец?

– Нет, я только…

– Или лорд Делмор? Отвечай.

– Я в первый раз слышу это имя, – сказала Лиз.

– Ты никому не скажешь о том, что видела?

– Нет, – пообещала Элизабет, – хотя и не понимала, что всё это значит.

Поведение этих людей казалось ей по меньшей мере странным. Анджела не замечала крови на её губах, не спросила, что она делает в их погребе; казалось, она находила вполне естественным её появление здесь в такой неурочный час.

– И всё-таки я не верю ей, – сказал Саймон.

– Что нам делать?.. Если она закричит, то переполошит весь дом. Оставить её здесь?

– Рискованно. Она донесёт лорду Веймору, и тот тут же вышлет за нами погоню.

– Но что же тогда?.. Не убивать же её, в самом деле…

Элизабет зябко поёжилась. Дело принимало серьёзный оборот. Похоже, эти люди, собравшие здесь под покровом ночи, и вправду были способны на всё…

Она взглянула на Саймона. Его лицо выражало мрачную решимость; в глазах у Анджелы вспыхнули опасные огоньки…

– Разве что взять её с собой?..

Саймон задумался, глядя на длинные ряды бутылок, стоявшие на полках.

– Послушай, ты, – сказала Анджела. – Не знаю, откуда ты и как тебя зовут. Да нас это и не интересует. Сегодня мы уезжаем, и ты отправляешься с нами. Мы отпустим тебя, как только будем достаточно далеко от дома. Завтра, на рассвете… Тогда мой отец уже не сможешь догнать нас. И потом, чтобы вернуться в поместье, тебе потребуется много времени… ты ведь будешь идти пешком, без коня…

Делать было нечего. Элизабет кивнула. На сегодня она была пленницей.

– Тогда пошли, – сказала Анджела.

Без малейшего усилия Саймон поднял тяжёлые сумки. Он был высокого роста; Элизабет только сейчас заметила, что была ему по плечо. Анджела, вооружённая мечом, замыкала шествие.

Так они прошли по двору, залитому лунным светом, где уже стояла карета, запряжённая четвёркой лошадей. Кучер в ливрее цветов лорда Веймора ждал их, сидя на козлах. По-видимому, он был посвящён в их планы.

– А это кто? – спросил он, покосившись на Элизабет.

– Не важно, – коротко сказала Анджела. – Она едет с нами. Поторопись.

– Пора, – сказал Саймон, и карета тронулась…

IV

Элизабет сидела на краю обитого бархатом сиденья, между Саймоном и Анджелой. Она не знала, куда её везут. Её положение было, пожалуй, слишком опасным, – но время шло, и Лиз с удивлением заметила, что всё происходящее начинало нравиться ей, неизвестно почему. Она сидела в карете, быстро мчавшей её неведомо куда, – с двумя вооружёнными людьми, отчаянными, готовыми на всё, которых она к тому же знала всего один день. Всё это было похоже на захватывающее приключение, – опасное, но необъяснимо волнующее, как те истории, что так любила слушать её сестра Энни. В ней понемногу просыпалось любопытство.

– Я не успела спросить тебя, – сказала Анджела. – Что ты делала в нашем погребе? Что тебе было нужно?

– Какая разница? – ответила Лиз. – Довольно и того, что вы напали на меня и увезли с собой, – ночью, как воры. Вас двое, и вы вооружены… вы можете убить меня, но это ещё не значит, что я обязана поддерживать беседу.

– А ты, я вижу, не робкого десятка, – заметила Анджела. – Не будь ты шпионкой Делмора, – я бы сказала, что ты мне нравишься. Но этот мерзкий старикашка отравляет всё, к чему прикасается. Прислать к нам шпионку накануне побега… Откуда он узнал?.. Не думала, что этот старый болван способен на такое…

Остаток пути они проехали молча.

– Выходи, – сказала Анджела, обращаясь к Лиз. – Пришло время остановиться на ночлег.

– Здесь?.. – удивилась Элизабет.

Карета остановилась на пустыре, поросшем колючей травой.

– Здесь, а где же ещё? Или ты не привыкла ночевать под открытым небом?

Не споря, Лиз вышла из кареты и помогла Анджеле стелить постель. Она состояла из нескольких одеял, которые они разложили прямо на траве.

– Она не убежит? – спросил Саймон.

– Пусть только попробует. Эй, Гвенн! – позвала она слугу, который правил лошадьми. – Ты должен стеречь эту девушку. Если она попытается бежать, – убей её.

– Слушаюсь, госпожа, – ответил слуга. – Я сделаю всё, что вы скажете…

Элизабет легла на толстое стёганое одеяло. Она довольно быстро заснула, – сказались усталость и волнения долгого дня… Холодная и неподвижная, Лиз лежала рядом с каретой; её лицо, бледное, как мел, белело в окружающем сумраке. «Сон вампира похож на смерть, – когда-то пояснил ей Тарк. – Недаром многие из них предпочитают проводить это время в гробах. Когда ты спишь, ты похожа на мёртвую. Никто не услышит, как бьётся твоё сердце…»

…Прошло, должно быть, около часа. Анджела, которая долго ворочалась на своём одеяле, приподнялась и долго смотрела в лицо Элизабет.

– Что с ней? Она умерла?.. – испуганно проговорила девушка. – Посмотри на неё, Саймон! Она вся холодная!

Саймон низко склонился на спящей, стараясь уловить её дыхание. Но он не услышал ничего.

– Она умерла! – воскликнула Анджела. – Эта поездка убила её. Она же была больна! Ты видел? Когда мы стояли в погребе, у неё кровь потекла изо рта… А мы-то решили, что она донесёт на нас Делмору! Никто, кроме нас, не виноват в её смерти…

Взошла луна, и бледный свет упал на лицо Элизабет. Где-то далеко закричала ночная птица… Лиз приподняла голову и слегка приоткрыла глаза.

– Она жива, – сказал Саймон. – Она проснулась. Посмотри!

– Ну, слава Богу! – выдохнула Анджела. – А я уже боялась… Ты лежала, как мёртвая. Ты больна?

– Нет, – сказала Лиз.

– Но ты такая холодная… Давно это с тобой?

– Что? – обречённо спросила Лиз, – хотя отлично понимала, о чём идёт речь.

– Твоя… болезнь.

– Я совсем не больна.

– Ты хочешь сказать, что всегда была такая бледная?.. Нет… я не верю. Я сразу поняла, что с тобой случилась беда, – как только ты появилась там, на пороге… Не думаю, что ты и в самом деле просишь милостыню. У тебя есть дом?.. Или нет?.. Ты что же, так и не расскажешь мне, что с тобой приключилось?

Неожиданно для себя Элизабет разрыдалась, – жалобно, как ребёнок.

– Нет, – сказала она. – Я не всегда была такой. Но ты не поверишь… никто не поверит. Я не знаю, что со мной сделали… Всё началось, когда он приехал в посёлок. Эдвин Тарк…

Захлёбываясь слезами, Лиз сбивчиво описала Анджеле события последних дней. Та молча кивала; возможно, она и не верила, но хотела успокоить Элизабет. Ей нужен был кто-то, кому она могла доверить свою страшную тайну…

– Они отрезали мои волосы, – сказала она сквозь слёзы. – Тарк сказал, что теперь они будут храниться в Храме Теней… ты не веришь? Они сказали, что превратили меня в вампира. Я ем сырое мясо! И пью кровь… кровь овец и коров… моя мать покупала её, чтобы делать из неё колбасу, а я пила её… ночью, тайком… Мне всё время хочется крови!.. Недавно я едва не прокусила горло собственной сестре. Но я люблю Энни. Я не хотела ей зла. Это получилось случайно… Я не знаю, что такое со мной творится.

– А почему ты не вернёшься домой и не донесёшь на них? – спросил Саймон.

– Я не могу. Там моя мать и сестра. Её сожгут на костре, как ведьму…

– Куда же ты собиралась идти?

– Не знаю, – честно ответила Лиз.

Она доверчиво смотрела на свою новую подругу.

– Тебе, пожалуй, не стоит идти домой. Зачем туда возвращаться?

– Может, ты и права… Мне не хотелось бы снова встречаться с Тарком. Но есть один человек, ради которого я должна вернуться.

– Кто это?

– Энни. Сестра. Я боюсь, что они могут сделать с ней то же самое… то, что сделали со мной, понимаешь? Ей всего восемь лет. Я не могу оставить её одну…

Анджела заговорила не сразу. Она знала Лиз всего каких-нибудь три часа, но сразу почувствовала симпатию к этой девушке, сама не зная, почему.

– Что будем делать? – спросила она, обернувшись к Саймону. – Может, возьмём её с собой? Как ты думаешь?

– Если ты хочешь…

– Послушай, Лиз, – сказала Анджела, – с тобой случилась беда. Сейчас тебе некуда идти… но я собираюсь в опасный путь. Может быть, мы и назад не вернёмся… Подумай, хочешь ли ты идти с нами?

– Но я даже не знаю, куда вы едете и зачем, – ответила Лиз…

– Моя история не длинная. Если ты слышала нас там, в погребе, тебе уже известно…

– Я вовсе не хотела подслушивать, – оправдывалась Лиз. – Это получилось случайно.

– Тебе уже известно, что я убежала из дома, – продолжала Анджела. – Отец хотел выдать меня замуж за лорда Делмора.

– Кто это?

– Просто мерзкий старикашка. Но он богат… – она тяжело вздохнула. – Нам очень нужны эти деньги, но я не могла согласиться на этот брак. И потом, пока я вообще не хочу замуж.

– Но разве твой отец беден? – удивилась Лиз. – У вас такой большой замок, столько земли и слуг…

– Всё не так просто, – сказала Анджела. – Мы по уши увязли в долгах. Нужны деньги, чтобы спасти имение… Если я не достану денег, его продадут за долги. И вот я решила…

– Что?

– Отправиться в путешествие… на Чёрный остров. Ты слышала что-нибудь о Храме Вечности?..

– Нет, – ответила Лиз.

– Люди, когда-то населявшие этот остров, построили там храм. Это были язычники… они поклонялись солнцу и луне. Храм был выстроен в честь одного из их богов. Позже он был разрушен; не знаю, что стало с этим народом… Это было давно, а сейчас на острове никто не живёт. Я слышала об этом от отца. Он собирает древние манускрипты… вот среди них-то мы и нашли эту старую карту.

Анджела развернула перед Элизабет пожелтевший кусок бумаги.

– Вот здесь, – показала она, – находится Чёрный остров, а рядом, к югу от него, – два других. Мы с Саймоном хотим побывать на всех островах. Говорят, там осталось столько золота, что даже десятая часть сделает нас богатыми до конца наших дней… Тогда мне уже не понадобится лорд Делмор и его деньги. Мы разорились, это правда, но я не собираюсь сидеть и проливать слёзы. Если ты чего-нибудь хочешь, – иди и возьми это.

– Жизнь – это борьба, – подытожил Саймон.

– Мой оруженосец, Саймон Тарриван, – представила его Анджела. – Он – сын моей кормилицы. Сколько себя помню, – мы всегда были вместе, но если ты думаешь, что это любовь, ты ошибаешься. Просто он выразил желание путешествовать вместе со мной…

– Непутёвой дочерью лорда Веймора, – закончил за неё Саймон.

– Отец никогда не понимал меня… Он говорит, что это грех, – носить мужскую одежду и сражаться с оружием в руках. Он считает, что женщина должна выйти замуж и сидеть в замке.

– И ты возьмёшь меня с собой, не смотря ни на что?.. – в раздумье проговорила Элизабет. – После того, что они со мной сделали?.. Держу пари, тебе не часто приходилось встречаться с вампирами, воскресшими из мёртвых… А кроме того… я бедная и незнатная девушка, – с трудом выговорила она. Ей даже показалось, что она покраснела, – но с некоторых пор её лицо всегда покрывала мертвенная бледность. "Тем лучше, – решила Лиз. – Зато им не придётся видеть, как я сгораю со стыда."

– Да что ты, Лиз! Перестань, – сказала Анджела, слово угадав её мысли. – Тебе нечего стыдиться. Сейчас у тебя нет титула, но ведь неизвестно, за кого ты можешь выйти замуж. Ты можешь стать графиней, герцогиней… да мало ли, кем. Как ты думаешь, Саймон?

Спутник Анджелы молча кивнул.

– Вот видишь. Для меня это не имеет совершенно никакого значения. Ты мне нравишься. Этого достаточно. На рассвете мы отправимся в путь. Нам предстоит долгая дорога… почти месяц пути. Завтра утром мы сядем на шхуну.

– Кстати, – заметил Саймон, – скоро рассвет. Вы собираетесь спать, или мы будем говорить всю ночь?..

– Уже ложимся, только не ворчи. Вот соня! – сказала Анджела, бросая ему одеяло…

Глава 23. Доспехи и меч

I

…Элизабет проснулась, когда было уже светло. Постель была сырая; на рассвете выпала роса… Она поднялась и огляделась по сторонам. Вокруг было пусто. Ни лошадей, ни кареты. Пропали их вещи и оружие, которое Анджела взяла с собой…

– Я думаю, – сказал Саймон, – нас обокрал этот подлец кучер. Ну, попадись только мне этот малый… – он не договорил и решительно взмахнул рукой, сделав вид, как будто рассекает воздух мечом.

Проснувшись, они долго не могли понять, что произошло. Анджела растерянно озиралась в поисках кареты…

– Нам надо было оставить кого-нибудь охранять лагерь. Какие же мы идиоты! – воскликнула она. – Сейчас он уже, должно быть, в замке у моего отца.

– Если он ограбил нас, спящих, ему ничего не стоит продать тебя лорду Веймору, – сказал Саймон. – За нами вышлют погоню… и всё будет кончено.

– А я-то собиралась отправиться в океан, – сокрушалась Анджела. -Теперь ничего выйдет. Кто возьмёт нас на шхуну без денег?..

– А карта? Она с тобой?

Девушка кивнула.

– Всё равно она нам уже не понадобится, – теперь, когда все наши деньги пропали.

– Что будем делать?

– Не знаю… Разве что повернуть назад.

– Ну уж нет! – сказал Саймон. – Старик Делмор наверняка снимет мне голову, стоит только мне сунутся в замок… Он ещё, чего доброго, решит, что я похитил его невесту.

– Не говори глупостей. Лучше собери одеяла. Пора нам убираться отсюда.

– Куда?

– Доберёмся хотя бы до города. Не сидеть же нам здесь, на траве…

II

Некоторое время они шли молча. Говорить не хотелось; у всех были мрачные лица. Прошло, наверное, около часа, когда на горизонте показался маленький городок. Дома были приземистые, низкие, с красными черепичными крышами. Лиз с любопытством смотрела по сторонам. Ей ещё не случалось бывать так далеко от дома.

– Хочется есть, – констатировала Анджела.

Но это было бесполезно. Корзина с провизией осталась в карете.

– Смотрите, трактир! – сказал Саймон. – Давайте зайдём!

– У нас же нет денег! – возразила Анджела.

– Всё равно, – настаивал он. – Может, они согласятся обменять на съестное что-нибудь из одежды. Пояс, например. Да мало ли, что. Есть хочется…

Трактир представлял собой деревянное одноэтажное здание с медной вывеской, блестевшей, как зеркало. Анджела, Лиз и Саймон вошли и сели в самом дальнем углу.

В этот час людей было немного. Лишь пьяная компания королевских стражников, сидевшая за соседним столом, галдела на весь трактир.

– Моё почтение, красавицы, – сказал один из них, проходя мимо. – Не хотите ли выпить за здоровье короля?..

У него были чёрные, как смоль, волосы, и такие же чёрные усы, смешно торчавшие в разные стороны. От выпитого вина его смуглое лицо раскраснелось и окрасилось в какой-то странный, багровый цвета.

Не дождавшись ответа, он нетвёрдой походкой вернулся на своё место.

…Краем глаза взглянув на соседний стол, Лиз заметила, что там началась игра в карты. Толпа галдела и волновалась, подбадривая играющих криками. Со всех сторон сыпались советы.

Усатый стражник явно проигрывал. Досадливо отмахиваясь от советчиков, он смотрел в свои карты с кислой усмешкой. Ему не везло. Но он ещё держался, не желая расставаться со своим добром.

– Ну же, Филипп, сдавайся! – кричал его один из его друзей, сидевший на противоположном конце стола. – Твоя игра проиграна.

– Попробовать, что ли, сыграть с ними? – предложила Анджела, тоже наблюдавшая за игрой.

– У нас же нет денег!

– Поставим что-нибудь одежды, а может, кольчугу, – мою или Саймона. Что-нибудь придумаем… Постараемся перехитрить их. Их будет не трудно обыграть. Они же совсем пьяны!

III

Исподлобья взглянув на Элизабет, один из стражников протянул ей колоду довольно потрёпанных карт. Лиз вытащила несколько наугад, – и у неё вырвался возглас удивления.

– Анджела, – сказала она, – смотри…

Карты ничуть не походили на те, что были у неё дома. Она перебирала их, – и видела странные картины: высокие замки, тяжёлые разводные мосты над тёмной водой, рыцаря на чёрном коне; старуха, кутавшаяся в серый платок, смотрела на неё, как живая… Колода была толстая, – должно быть, не меньше сотни карт.

– Эта карта означает "смерть", – пояснил стражник, тыча пальцем в карту со старухой. – Если один из нас вытащит её – игра закончена. Тогда он признаёт себя побеждённым.

– Понятно, – сказала Лиз, хотя смысл игры был для неё далеко не так ясен. – А что означают остальные? Вы можете сказать?..

– Неважно, – вмешался другой стражник. – Правила игры заключаются вот в чём. Мы оба должны построить каменную башню. Каждая карта – это определённое количество камней. Теперь смотри сюда… Эта карта означает "молот". Тот, кто вытащил её, имеет права разрушить десять камней из башни противника. А эта значит "ветер"… она отнимает двадцать камней. Игра продолжается, пока в колоде не кончились карты. Тот, у кого к концу игры башня будет выше, становится победителем. Понимаешь?

Элизабет кивнула. Правила были довольно простые.

– А теперь вытащи карту наугад, – велел стражник, забрав у неё колоду.

…Лиз перевернула карту: на ней оказалось озеро; на поверхности озера качалась лодка в окружении кувшинок и лилий.

– Ты вытащила белую карту. Это значит, что вы будете строить белую башню, а мы – чёрную. Думаю, нам будет удобней, если вы перейдёте на другую сторону стола.

Лиз и Анджела поднялись и пересели на другую скамью. Два стражника в тяжёлых кольчугах заняли их места…

Сначала стражникам не везло: Лиз достались хорошие карты; вдвоём с Анджелой они громили своих противников так, что, казалось, победа уже у них в руках…

Но время шло, и удача повернулась к ним спиной. Чёрная башня росла и уже почти сравнялась с белой… Стражники посмеивались, потирая руки.

– Чёрт, – выругалась Анджела. – Мало того, что этот подлец кучер нас обокрал, – сейчас мы проиграем всё, что у нас осталось… Я не удивлюсь, если мы вернёмся домой без плащей, одеял и босиком… Похоже, сегодня у нас неудачный день.

– Ничего, – подбодрила её Элизабет. – Игра ещё не закончена. Кто знает…

Она не договорила. Никто не заметил, как красные огоньки загорелись в её глазах… Огненный взгляд проникал сквозь колоду, пронизывал её насквозь. Лиз видела мосты и замки, прозрачные реки и озёра, цветы на холодных камнях… "Ну где же она? Наконец…" Карта со старухой лежала в самом конце колоды.

Лиз заметила, что стражник, сидевший напротив неё, берёт только карты, лежащие сверху. Это был высокий детина с огненно-рыжими космами и красным лицом. "Кто знает, может быть, мне повезёт. Этот человек не из тех, кто слишком много думает", – решила она.

Сейчас был её ход, но Лиз медлила; она хотела дождаться момента, когда стражники отвернуться. Это случалось не так уж и редко: они разговаривали и смеялись. Казалось, эти люди не придавали игре почти никакого значения.

Потребовалось некоторое напряжение, чтобы приподнять карту и переложить её наверх… Лиз резко отдёрнула руку и с облегчением перевела дыхание: они не видели.

"Ну же, возьми её, возьми…" – шептала она про себя.

К её удивлению, стражник повиновался; его рука, казалось, действовала против его воли. Как заводная кукла, он приподнял верхнюю карту и положил её на стол…

– Смерть! – торжествующе сказала Элизабет. – Мы победили!

Она отвела взгляд в сторону, и стражник мгновенно пришёл в себя.

– Но подождите, – довольно неуверенным голосом запротестовал он. – Я вовсе и не хотел брать эту карту. Я взял её потому, что она смотрела на меня.

– Кто? – угрожающе спросила Анджела.

– Она, – стражник указал на Элизабет. – Она, должно быть, меня околдовала.

– Ты видел, как она околдовала его? – спросила Анджела, обращаясь к другому стражнику, сидевшему напротив.

– Вообще-то я смотрел в другую сторону, но, мне кажется…

– А ты? – она обернулась к Саймону.

– Нет.

– Кто-нибудь ещё видел, что здесь было колдовство?

Все молчали.

– Тогда игра закончена. Мы забираем деньги.

Уверенным движением Анджела сгребла со стола всё золото, которое на нём было. Золотые монеты со звоном упали в её дорожную сумку.

– Но подождите…

– Не слушайте его. Пойдём, Лиз. Нам нужно хорошо пообедать.

Они заказали обед и сели за соседний стол…

…Увидев, что стражники поднялись и направились к выходу, Элизабет вздохнула, как человек, сбросивший тяжёлую ношу.

– Мы выиграли, – сказала она.

– Что? Выиграли?! – удивилась Анджела. – Ни разу в жизни ещё не видела, чтобы так мошенничали. Ты же сама сунула ему под руку эту карту!

– Ну и что? – Лиз весело рассмеялась, – впервые за много дней. – Зато теперь у нас есть деньги на путешествие, мы сможем купить доспехи и меч. По-твоему, я не права?..

– Конечно, – согласилась Анджела. – Зайдём в оружейную лавку… Но эти негодяи торговцы готовы каждого обобрать до нитки. Это же не цены, а… – она неожиданно умолкла; бросив взгляд на открытую дверь.

Лиз обернулась туда, куда указывала её подруга.

– Похоже, они… возвращаются?..

– Да, они решили вернуться, да ещё привели с собой подмогу. Похоже, приближается скандал. Не всем нравится быть обманутыми, поверь.

– Нет, только не это! – Лиз отвернулась и закрыла лицо руками.

Анджела оставалась спокойной.

– Думаю, нам надо поторопиться, если не хочешь провести ночь в тюрьме, – сказала она, взяв свою подругу за руку и увлекая её за собой. – Пойдём, Саймон…

IV

…Элизабет перевела дыхание, только когда трактир скрылся за поворотом.

– За последние годы я не раз побывала в таких переделках, – авторитетно заявила Анджела. – Могу сказать, что главное в таких случаях – вовремя исчезнуть. И, так как у нас есть деньги, я думаю, мы можем зайти к торговцу оружием, чтобы купить всё необходимое. Как ты считаешь, Лиззи?

Лиз кивнула. Смелость Анджелы внушала ей уважение.

…Оружейная лавка, стоявшая у дороги, находилась на окраине города. Старый, седой оружейник долго стучал и гремел перед ними железом, показывая свой товар.

– А это – для тебя. Примерь, Элизабет, – сказала Анджела. – Нельзя отправляться в путь без доспехов. Нам всем нужно оружие… и тебе тоже.

Доспехи, должно быть, весили немало. Лиз затруднялась сказать, сколько, – зато она точно знала, что никогда не сделает в них больше двух шагов.

– Ну же, давай! Ещё немного, Лиз! – воскликнул Саймон, пытаясь подбодрить девушку.

Лиз только покачала головой.

– Бесполезно. Это не для меня.

Анджела поморщилась.

– Хорошо, поищем что-нибудь полегче.

– Что, например? – спросил торговец, не отрываясь от прилавка с товаром.

– Ну, покажите нам хотя бы вот это.

– Кожаные доспехи?.. Они не защищают так, как железные.

Он выложил перед ними то, что просила Анджела. Лиз тотчас же примерила их: было довольно неудобно, но, пожалуй, ходить можно.

– Эти доспехи способны задержать стрелу, пущенную с крепостной стены, но не защитят от удара мечом, – заметил торговец.

– Знаю, – прервала его Анджела. – Но я беру их. И ещё этот меч… Сколько вы хотите за него?

…Меч был небольшой: Анджела выбирала его специально для Лиз.

– Вот и всё, – сказала она. – Теперь, когда мы все вооружены, пора нам отправляться в дорогу. Достань карту, Саймон… да не эту. Я говорю не о карте острова… дай мне ту, на которой есть этот городок.

Саймон долго копался в огромной дорожной сумке, пока наконец не вытащил сложенный вчетверо листок.

– Сейчас – около полудня… Если мы будем идти по этой дороге, через час доберёмся до порта. Как ты думаешь, Саймон, «Арабелла» ещё стоит у причала?

– «Арабелла»?.. – переспросила Лиз.

– Так называется шхуна, на которой мы надеемся добраться до острова, – пояснила Анджела.

– Не знаю… Но, если поспешим, мы ещё можем успеть к отплытию. В крайнем случае поищем другой корабль…

– Пойдём, – согласился Саймон, взвалив тяжёлую сумку на плечи…

Глава 24. На корабле

I

Лиз стояла на палубе и смотрела, как тает в утренней дымке незнакомый город. «Арабелла» – небольшое трёхмачтовое судно, – весело летела по волнам; день обещал быть тёплым и солнечным. Ветер дул в поднятые паруса. Она была одна: Анджела и Саймон ещё спали внизу, в своих каютах…

В другое время Элизабет была бы счастлива, что ей удалось так легко вырваться из дома, от Торна и Тарка; но сейчас её мысли занимало совсем другое. Голод преследовал её день и ночь. Хотелось крови, – совсем как в тот день, когда она опустошила шкаф в доме у Арлы. Даже во сне она видела кровавые куски мяса…

Оставив палубу, Лиз спустилась по шаткой деревянной лестнице и вошла в душную полутьму трюма. То, что она искала, было здесь. Её взгляд упал на большой кусок окорока, купленный в ближайшем порту… Держа окорок обеими руками, Лиз тотчас же вцепилась в него. Её зубы вонзились в него, алая кровь потекла у неё по лицу…

Внезапно шум у неё за спиной заставил Лиз обернуться. Позади неё стоял человек.

Она не видела, как он вошёл, но мгновенно почувствовала опасность. Это был Хендерс – корабельный кок. Он стоял на нижней ступеньке лестницы и смотрел на неё. Казалось, кок был озадачен. Он ещё не понял, что означает это бледное лицо в крови…

Соображая, что делает эта женщина у него в трюме, повар приблизился… и замер в испуге. Два красных горящих глаза смотрели на него из темноты…

"Э, леди… да вы, я вижу, хозяйничаете здесь, как у себя дома!" – хотел было сказать он. Но слова замерли у него на губах. Вместо этого он только пробормотал нечто невразумительное.

– Не двигайся, – с угрозой сказала Лиз. – Ещё шаг – и я перегрызу тебе горло. Ты не понимаешь?.. Так я объясню тебе. Я пришла сюда, потому что мне захотелось крови. Да, ты видишь перед собой вампира, – из тех, что пьют кровь по ночам…

Повар стоял, качаясь, как во сне. Его глаза были безумными от страха.

– Что ты стоишь? Уходи, – сказала Лиз. – Сейчас ты выйдешь из трюма и поднимешься наверх. И горе тебе, если ты скажешь кому-то о том, что видел… В первую же ночь я приду к тебе в каюту, чтобы напиться крови. Никакие замки и засовы не смогут удержать меня…

В смятении кок попятился назад, – всё быстрее и быстрее. Он боялся повернуться к ней спиной. Ему казалось, что тогда ведьма тотчас же бросится на него… Так он дошёл до дверей. Лишь у самого выхода он отвернулся от Элизабет… потом захлопнул двери и опрометью бросился по лестнице.

Усмехаясь про себя, Лиз спокойно закончила обед. Её охватило приятное чувство сытости… На всякий случай она прихватила с собой кусок кровавого мяса, – чтобы не умереть с голоду во время долгого плавания.

"Интересно, что скажет Анджела, когда найдёт это у меня?" – подумала Лиз. – Ну, да ладно. Всё равно она уже знает правду. Она поймёт…"

То, что случилось в трюме, нагнало на повара такого страха, что он просидел в каюте до самого вечера. Только после заката, когда пришло время подавать ужин, кок вышел из своего укрытия. Он уже решил было, что всё это ему померещилось, и подсмеивался над собой. "Что только не придёт в голову после хорошей порции рома! – думал он. – Но такое…" Ни разу в жизни ему не снились вампиры. Однако вскоре повар убедился, что это был не сон. В этот вечер, нарезая для матросов мясо, он заметил на одном из кусков следы зубов.

II

К вечеру погода переменилась; тяжёлые тучи нависли над морем. Небо становилось всё темнее. Линия горизонта сливалась с тёмной водой, теряясь в серой полутьме…

– Чёрная птица! Я видел чёрную птицу! – вскричал один из матросов.

– Чёрная птица – вестник бури, – сказал капитан.

– Да, видно, плохи наши дела… – проговорил кто-то. – Видите тёмную полоску там, на горизонте? Эта туча скоро закроет всё небо. Вот тогда и начнётся шторм…

С моря повеяло холодом, и Лиз спустилась к себе в каюту. В то время, как на палубе уже начиналась паника, она, ни о чём не подозревая, сидела у окна рядом с Анджелой. Лиз смотрела на море и тёмные тучи, но на душе у неё было легко. Тарк и Долина Теней остались далеко в прошлом. Ей казалось, что вместе с посёлком она оставляет позади и все свои несчастья. Больше не будет у неё серых, тоскливых дней.. Впереди ждала неизвестность и новые приключения.

– Да здравствуют приключения! – вслух повторила она.

Анджела поддержала её.

– Если бы ты знала, как долго я ждала этого часа! Только сейчас я и чувствую, что по-настоящему живу.

– Но мне кажется, что приключения начнутся немного раньше, чем нам того хотелось бы, – заметила она через минуту. – Ты видишь, какое небо? Скоро начнётся буря. Может статься, что все мы скоро пойдём ко дну.

– Куда это ты собралась? – спросила Лиз, видя, что Анджела поднялась с койки.

– Выйду на палубу. Просто хочу посмотреть, как там дела.

– Тогда я с тобой. Мне тоже хочется выйти на свежий воздух.

Элизабет и Анджела поднялись наверх. Судно сильно качало; Лиз казалось, что зеленоватая вода вот-вот хлынет через борт. Она с трудом держалась на ногах. и поминутно хваталась за поручни.

На палубе между тем уже собралась вся команда.

– Что нам делать, капитан? – спросил штурман. – Если ветер не утихнет, мы все скоро пойдём ко дну.

– Теперь нам остаётся только молиться.

– Молиться? – переспросил кто-то из команды. – Это значит, что все мы утонем?

– За что только Господь посылает нам эти несчастья? – проговорил кто-то.

Вопрос повис в воздухе. На палубе воцарилось молчание.

– Я знаю, – вдруг бросил кто-то из толпы.

– Что ты хочешь сказать?..

– Есть старая морская примета. Женщина на корабле приносит несчастье. На борту "Арабеллы" – две женщины. Если мы не избавимся от них, корабль погибнет.

Чтобы рассмотреть, кто это говорит, Лиз пришлось приподняться на цыпочки. За широкими спинами матросов она не видела почти ничего…

Это был совсем старый матрос. "О таких говорят, – насквозь просоленный морем, – подумала Элизабет, глядя на его седую, коротко остриженную бороду и вылинявшую тельняшку. – Кому, как не ему, знать все морские приметы… Вот уж некстати!" Грубое, обветренное лицо матроса было серьёзно. Оно не предвещало ничего доброго. Он не был настроен на долгие разговоры.

– Правильно! Сбросить их в море! – раздались голоса из толпы.

Анджела тихонько тронула её за рукав.

– Что ты думаешь, Лиз? – спросила она.

– Не знаю… Но похоже, что мы влипли. Эти ненормальные и вправду могут выбросить нас за борт. Утопить, как котят…

– А я думаю, что нужно нам спуститься в каюту и найти Саймона. Может, он придумает, как нам быть…

«Ну, значит, плохи наши дела», – подумала Лиз. Анджела была не из тех, кто нуждается в поддержке. Если даже она решила обратиться за помощью, это не предвещало ничего доброго.

III

Ветер становился всё сильнее. Судно немилосердно качало; спускаясь в каюту к Саймону, Лиз упала и ушибла колено, но через минуту снова поднялась на ноги…

– Осторожнее! Здесь ступеньки, – предупредила её Анджела…

Они застали Саймона лежащим на своей койке. Не смотря на опасность положения, он спал. Это было странно.

Анджела обошла помещение и нашла две пустые бутылки из-под рома.

– Лиззи! Да он же пьян! – с негодованием воскликнула она. – Как ты думаешь, где он мог достать эти бутылки?

– Наверное, в трюме, – предположила Лиз. – Там несколько бочонков рома. И множество бутылок. Я сама недавно спускалась туда…

– Зачем? – удивилась Анджела.

Её вопрос остался без ответа. Саймон, который заметил их появление лишь сейчас, чуть-чуть приоткрыл один глаз и пробормотал нечто невразумительное…

– И в ту минуту, когда нам больше всего нужна помощь, он лежит здесь, на койке, пьяный, как свинья! – негодовала Анджела. – Саймон! Вставай! Поднимайся! Корабль идёт ко дну!

– Что?.. – переспросил Саймон, тараща на девушку непонимающие, бессмысленные глаза.

– Когда мы приедем домой, я заставлю тебя работать конюхом! Будешь чистить за лошадьми на конюшне! Только там тебе и место! – закричала Анджела, нимало не заботясь о том, что их могут услышать. – Зачем только я взяла тебя с собой!

Лиз видела, что словесная перепалка может затянуться надолго.

– Анджела, перестань! – сказала она, пытаясь успокоить подругу. – Лучше подумай, как нам выбраться из этой переделки. У нас нет времени. Скоро все эти люди с палубы придут сюда!..

IV

Между тем страсти на палубе разгорались. Никто не обращал внимания на ветер, который уже мог свалить с ног.

– Сбросить их за борт! – кричали те, что были согласны со старым матросом.

Другие приняли сторону капитана, который пытался образумить команду. Но они были в меньшинстве.

– Я знаю, в чём дело, – сказал корабельный кок. – Не дальше, чем три недели назад, я спускался в трюм, чтобы достать вам к ужину несколько кусков мяса…

Он рассказал о том, как увидел Лиз, смотревшую на него из темноты, – с горящими глазами и бледным, окровавленным лицом. Повар говорил долго. История была сильно приукрашена, но её суть осталась неизменной.

Его слова произвели огромное впечатление на толпу. Люди, которые находились на волосок от смерти, обезумевшие от ветра и бури, готовы были поверить чему угодно. Теперь даже те, кто прежде успокаивал команду, поддержали повара.

– Смерть им! Смерть! – выкрикивали они.

Капитан молчал; он видел, что назревает бунт. Опыт подсказывал ему, что, скажи он сейчас хоть слово, – и разъярённая толпа сейчас же растерзает его.

– Пойдёмте к ним! – кричали матросы. – Вытащим их из каюты, бросим в море, – и делу конец!..

Несколько человек тут же бросились к лестнице. Судно заскрипело и накренилось на левый борт.

– От борта! – скомандовал капитан, но его уже не слушали. Обезумевшие люди рванулись к каютам, толкая друг друга и падая.

К их удивлению, каюта Анджелы и Лиз оказалась пуста.

– Где же они? – с удивлением спросил кто-то. – Куда они пропали?

– Я знаю, – поспешно сказал кок. – Идите в каюту к мужчине, который путешествует с ними вместе. Ведьмы наверняка там…

V

…Лиз услышала, как в дверь постучали, – громко и властно.

– Анджела, не открывай! – прошептала она.

Голоса разъяренных матросов звучали всё громче, перекрывая шум бури.

– Смерть им! Смерть! – донеслись до Элизабет их слова…

Анджела тормошила Саймона.

– Ты слышишь? Вставай! Нас хотят убить.

Наконец, с трудом поднявшись, он сел в кровати.

– Хотят убить? Почему? И кто?.. – пьяным голосом бормотал Саймон. От него за версту несло перегаром.

– Что это за шум?..

…Кто-то ударил в дверь топором. Во все стороны полетели щепки.

– Ломают двери, – сказала Анджела. – Теперь, как говорил капитан, нам остаётся только молиться…

Минута – и в комнату ворвалась разъярённая толпа. Не обращая внимания на их крики, матросы выволокли Анджелу и Лиз из каюты и потащили наверх. Саймон остался внизу. Как ни странно, его на время оставили в покое.

…Элизабет вырывалась, но все её усилия были тщетны. Здоровенный матрос, державший её, даже не чувствовал этого. Они остановились у правого борта. Лиз видела, как за кормой бурлила и пенилась холодная вода…

– Смерть ведьмам! Смерть!

Крики зазвучали громче…

– Послушайте меня! – закричал капитан, стараясь хоть на минуту перекрыть шум. – Что хорошего получите вы, если эти женщины умрут? Я слышал, они богаты. Если об этом узнает их родня, всех вас вздёрнут на рее в ближайшем порту. Хотите сушиться на солнышке? Что ж, я вас не держу.

Голоса понемногу стихли. Слова капитана озадачили бунтующую команду. Матрос, державший Лиз, стоял молча, но рук не разжимал.

– Послушайте, что я вам говорю: не нужно их убивать. Нет, посадите их в шлюпку, дайте им пресной воды и продовольствия на несколько дней. Если им повезёт, они останутся живы. Если погибнут, – такова будет воля Божья. Ни к чему вам пачкать руки в крови.

– Правильно! – раздались из толпы голоса.

– Капитан верно говорит! – поддержал кто-то.

…Всё произошло так быстро, что Лиз не успела ни о чём подумать; сильные руки подхватили её и бросили вниз. Она упала на дно шлюпки, которая едва не перевернулась. Следом за ней туда же полетела Анджела.

– На, возьми, чёртово отродье! Забирай свои ведьмины снадобья!

Тяжёлая сумка Анджелы упала в лодку вслед за ней самой…

– Поделом ведьмам! Теперь убирайтесь к дьяволу! Пусть вас унесёт прочь! В море, на все четыре стороны… Рубите канат!

Верёвка, державшая шлюпку у борта судна, туго натянулась. Кто-то ударил по ней топором…

Каким-то чудом лодка не перевернулась. Канат оборвался, и шлюпка закачалась на волах. Судно начало медленно удаляться…

VI

Тем временем над морем сгустились серые сумерки. Прошёл час, и стало совсем темно. Но ветер не утихал. Лодку качало и подбрасывало на волнах, как скорлупку. Время от времени вода захлёстывала через борт, и тучи солёных брызг поднимались вокруг… За шумом бури они едва слышали друг друга.

– Лиз, смотри! – вдруг закричала Анджела.

Что-то тёмное, – чернее ночи, – бесформенной громадой неслось на них.

– Это же наш корабль! – воскликнула Лиз…

"Арабелла" со сломанными мачтами и порванными парусами, неуправляемая, как сама буря, всё быстрее приближалась к лодке…

Лиз вспомнила, как когда-то в детстве отец рассказывал ей о кораблях-призраках. Она слышала, будто такой корабль мог годами носиться по морю с мёртвой командой на борту, появляясь перед наступлением бури. Возможно, и "Арабелла" станет таким кораблём…

Расстояние между судном и шлюпкой всё сокращалось. Лиз понимала, что, как только корабль приблизится, шлюпка перевернётся, и он увлечёт их под воду. Страх сжал ей сердце холодной рукой…

Анджела молча смотрела на шхуну. Она была уже недалеко; ещё немного, – и они разглядели крошечные фигурки людей, суетившихся на палубе…

– Что они делают? – удивилась Лиз.

В смятении люди прыгали за борт. Призрачная надежда на спасение манила вперёд, увлекая их в тёмную воду… Но было поздно. Корабль сильно накренился; холодная вода хлынула через борт. Шхуна опускалась на дно, увлекая за собой всё живое… Миг – и лишь огромная воронка, образовавшаяся на воде, напоминала об "Арабелле"…

– Саймон… Где же Саймон? – пробормотала Анджела, дрожа от холода в своей мокрой одежде.

– Где он может быть? – упавшим голосом ответила Лиз. – Ты же видишь: никто не спасся. Корабль пошёл ко дну.

Анджела отвернулась от Лиз; слёзы блестели у неё на глазах, но она не хотела, чтобы кто-нибудь видел её в минуту слабости. Всё же чувства оказались сильнее, и она зарыдала, уже не прячась от Лиз.

– Это из-за меня! – выкрикивала она. – Это я во всём виновата!

– Вы же поссорились, – некстати сказала Элизабет. – Ещё вчера ты говорила Саймону, что отправишь его работать на конюшню. Ты сказала, что каждый раз, когда тебе нужна помощь, ты застаёшь его пьяным, как свинья. Кто бы подумал, что ты будешь так убиваться!

Лиз было жаль Саймона, но ей хотелось успокоить подругу, с которой, кажется, случилось нечто вроде истерики.

– Замолчи! – закричала Анджела. – Я больше не могу этого слышать! Оставь меня в покое!

Прошло, должно быть, несколько часов. Лиз молчала; Анджела негромко всхлипывала, но понемногу начала затихать. Розовая полоска, появившаяся на востоке, всё разгоралась и разгоралась. Яркие южные звёзды поблекли, потускнели в утренних лучах. Небо заметно посветлело. Буря улеглась; море, которое ещё недавно было тёмным и бурным, спокойно расстилалось вокруг, насколько хватало глаз; далёкий горизонт терялся в голубоватой дымке… Начался новый день, – тёплый и ласковый, как и всегда в этих широтах.

– Одного только я не пойму, – неожиданно сказала Анджела своим обычным, спокойным голосом. – Как могли эти люди оставить Саймона на корабле? Все знали, что он путешествовал с нами. Если матросы посчитали нас ведьмами, наславшими бурю, они должны были решить, что Саймон с нами заодно.

– Нам остаётся только одно, – сказала Элизабет. – Ждать и надеяться.

– Ждать и надеяться… – упавшим голосом повторила Анджела.

VII

Саймон лежал на койке, отвернувшись к стене. Дверь каюты, которая осталась открытой, качалась и скрипела на сквозняке… Он был один, и, по-видимому, давно. В голове у него гудело; малейшее движение глазами причиняло боль… Саймон снова стал жертвой обычного для него состояния похмелья. За время пути в трюме пришлось побывать не только Элизабет. Саймон тоже спускался туда, и довольно часто, но уже по другой причине: его привлекал запас рома, предназначенный для команды.

Анджела, которая пыталась разбудить его, старалась напрасно: он даже не понимал толком, зачем они с Лиз приходили сюда и что она кричала. Кажется, один из матросов упал за борт и теперь шёл ко дну… но вот почему он должен был вставать и идти наверх, – этого Саймон никак не мог понять. Неужели команда не справилась бы без него?

Как мог, он пытался растолковать это Анджеле, но та не понимала и только кричала, что пора ему идти на конюшню. Саймон не мог понять, откуда на корабле лошади… Всё смешалось и перепуталось у него в голове. Потом он, кажется ненадолго заснул, а когда открыл глаза, – Анджела уже ушла.

Он был совсем один в каюте. Дверь, разбитая топором, качалась и скрипела на сквозняке. По полу катались две пустые бутылки.

Саймон попытался подняться, но судно качнуло, и он упал. Хмель ещё не совсем выветрился из его головы. Он никак не мог понять, куда подевались все люди…

Опасаясь упасть и во второй раз, он встал на четвереньки и пополз.

Судно сильно накренилось; подняться по лестнице стоило ему немалых трудов.

"В чём дело? Куда подевались люди?.." – подумал Саймон… Ему вовсе не было страшно. Он даже не понимал грозившей ему опасности.

В другое время человек, выползший из каюты на четвереньках, выглядел бы достаточно забавно. Но люди, столпившиеся на палубе, не обратили на Саймона никакого внимания. Сейчас им было не до него.

Один из матросов бросился вниз и исчез в бушующих волнах…

– Ого, – негромко пробормотал Саймон. – Что это он делает? Неужели решил искупаться?.. Неподходящее время для купания…

– Ты вдребезги пьян, – сказал боцман. – Мы тонем. Судно идёт ко дну.

– Убирайся к дьяволу! – запальчиво ответил Саймон. – Мне хочется выпить, а когда мне хочется выпить, мне наплевать, что подумают люди. Я пойду в трюм и принесу ещё рому…

С видом философа, изрекающего мудрую истину, Саймон повернулся к боцману спиной и начал спускаться вниз. Именно начал, потому что корабль накренился, и лестница стала слишком крутой; едва вступив на неё, он упал и покатился вниз, считая головой ступени…

Громко ругаясь, Саймон поднялся на ноги.

Трюм, наполовину заполненный зеленоватой водой, представлял собой печальное зрелище. Бочка, на дне которой осталось ещё немного рома, плавала по поверхности, под самым потолком.

Саймон не раздумывал долго. Он бросился в воду и поплыл, спасая драгоценный огненный напиток… Прошло всего несколько минут, – и он, промокший до нитки, но счастливый и довольный, поднялся в каюту, обнимая пузатый бочонок…

…Глухой всплеск, раздавшийся где-то рядом, заставил Саймона поднять голову. В каюте вдруг сделалось темно; судно быстро опускалось под воду. Секунда – и в открытую дверь мутным потоком хлынула вода…

Так и не выпустив бочонка из рук, Саймон повалился на спину; шхуна накренилась ещё сильнее, так что дверь оказалась у него над головой… Вода уже заполнила всю каюту. «Арабелла» опускалась на дно…

Холодная, тёмная волна накрыла Саймона с головой, мешая ему смотреть. Но бочонок, как поплавок, тянул его вверх. Не разжимая рук, он проскользнул в дверь и проплыл над деревянной лестницей, едва различимой под толщей воды…

…Свежий ветер, коснувшийся его лица, заставил Саймона открыть глаза. Буря понемногу улеглась; он был один посреди океана… По всем законам физики Саймон, как пробка, вылетел наверх. Но он не знал этих законов. Случившееся показалось ему настоящим чудом.

– Верно говорят люди: у пьяных и у влюблённых есть свой ангел-хранитель, – подумал Саймон, оглядываясь по сторонам. Пребывание в холодной воде окончательно отрезвило его.

Вокруг была только чистая водная гладь. "Арабелла" погрузилась на дно, чтобы остаться там навсегда. Корабль исчез без следа, – исчез вместе с командой и грузом… "Господи! Где же Анджела?! – молнией промелькнуло у него в сознании. – И Лиз. Неужто обе они утонули?!"

Он помнил, как накануне Анджела и Лиз зачем-то спускались к нему в каюту. Но всё остальное начисто стёрлось из его памяти.

…Тёмная полоска, видневшаяся на горизонте, всё приближалась. Сначала ему показалось, что это туча, но прошла минута, – и Саймон уже мог разглядеть очертания острова, смутно видимого в ночной темноте…

Он отпустил бочонок и поплыл к берегу.

VIII

– Смотри, – сказала Элизабет, – остров! Чёрный Остров, правильно? Это он?..

Своими серыми, как сталь, глазами Анджела долго всматривалась в солнечную даль. Берег казался золотым в утренних лучах. Яркая тропическая зелень, покрывавшая остров, была так не похожа на мрачные, тёмные леса, что оставила она дома!

Элизабет улыбнулась своим мыслям, глядя на залитый солнцем берег. Она чувствовала бы себя совсем счастливой, если бы не Саймон.

– Не думаю, что это – тот самый остров, куда мы плывём, – сказала Анджела. – Скорее всего, просто один из маленьких островков рядом с ним… – она развернула карту и принялась изучать её.

– Так и есть, – сказала она. – Чёрный Остров находится немного к северу. Мы сможем добраться до него в лодке. Но, я думаю, сейчас нам не мешало бы выйти на берег и отдохнуть. Как ты думаешь, Лиззи?

Элизабет кивнула. Они налегли на вёсла, и лёгкая, как скорлупка, лодка скоро пристала к берегу.

Берег был песчаный; чуть поодаль, у них за спиной, виднелись густые заросли.

– Пожалуй, нам стоит разжечь костёр и приготовить завтрак, – сказала Анджела. – Есть хочется, просто сил нет… А может, наловить рыбы? Как ты думаешь?

Провизии в лодке было достаточно; правда, она немного подмокла, и Лиз отправилась за хворостом для костра. Она не заметила, как высокая тёмная фигура появилась из зарослей и бросилась им навстречу…

– Саймон! – воскликнула Элизабет, не веря своим глазам. – Анджела! Иди сюда, скорее!.. Откуда ты взялся? Как тебе удалось спастись?..

Саймон коротко рассказал о своих приключениях с бочонком.

– Ну и ну! – удивлялась Анджела. – Подумать только, что спасти человеку жизнь может такая вещь, как бочка из-под рома!

Она больше не злилась на Саймона. Все были рады, что он вернулся живым и здоровым. Чуть поодаль, выброшенный на берег приливом, лежал злополучный бочонок.

– К сожалению, он пуст, – во всеуслышание объявил Саймон. – Остаток рома вылился ещё ночью, когда я был на палубе. По-видимому, кто-то неплотно завинтил кран…

– Кажется, на этот раз всё кончилось благополучно, – сказала Анджела. – Завтра мы будем на Чёрном острове. Нас ждёт покинутый храм… и золото…

– Но мы потеряли наше снаряжение, – вздохнул Саймон. – Куда нам идти без доспехов и меча?

– Не тут-то было, – сказала Элизабет. – Когда нас посадили в лодку, эти люди швырнули туда и все наши вещи… Они побоялись оставить их себе.

– Побоялись?..

– Вещи колдуньи могли бы принести им несчастье, – пояснила она.

…Они расположились на песке и принялись готовить завтрак. Элизабет сушила их мокрую одежду у костра.

– Не смотри на меня! – воскликнула Анджела, заметив Саймона, который выглянул из-за кустов. – Я позову тебя, когда всё будет готово.

Растрёпанная голова Саймона снова скрылась в густой листве.

Глава 25. В покинутом храме

I

…Остаток дня они провели на острове. Ночь прошла спокойно, без приключений; как только над океаном забрезжил рассвет, Анджела, Саймон и Лиз погрузили провизию в лодку и снова отправились в путь. Пролив, разделявший два острова, был довольно широким; они добрались до берега уже в сумерках. Лодка причалила к берегу в маленькой бухте; здесь вода была гладкой, как зеркало, и над землёй клубился туман… Остров был небольшой; ещё из лодки они увидели высокое каменное строение, чёрной громадой темневшее впереди.

– Вот он, Покинутый Храм, – сказала Анджела, глядя на тёмную равнину. – Говорят, золота там столько, что на него я могла бы купить замок лорда Делмора, а возможно, и его самого со всеми потрохами… – эхо подхватило её смех и повторило несколько раз; оно смеялось коротко и зло, как будто потешалось над ними.

В молчании они вытащили лодку на берег. Вокруг не было ни души. У входа в храм, на маленькой, узкой площадке, по обеим сторонам от дверей, горели два масляных светильника. Лиз смотрела, как в темноте мерцали голубые огоньки. Чем-то странным и таинственным веяло от этого здания. Храм имел форму пирамиды; стены были гладкие: в нём не было ни одного окна. Лестница, ведущая к дверям, была широкая, каменная.

– Интересно, кто может жить на таком маленьком острове?.. – полюбопытствовала Элизабет.

– Здесь нет людей, – сказал Саймон. – Никого нет.

– Но почему же тогда не гаснет огонь?! – удивилась Анджела. – Кто доливает масло в светильники? И кто убирает лестницу? Посмотрите.

Они заметили, что на ступеньках совсем нет пыли, – как будто кто-то невидимый поддерживал здесь чистоту и порядок.

– Да и цветы… Почему они так растут?..

Земля, разделённая на аккуратные квадраты, была покрыта ярко-зелёной травой. В центре каждого квадрата росли жёлтые, красные и голубые цветы. Лиз ощущала их сладковатый, кружащий голову запах…

Дорожки были аккуратно посыпаны песком.

– Не пойму я, куда подевались все люди?.. – спросил Саймон, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Они придут, – сказала Анджела. – Пусть они не живут здесь всё время, – кто-то же наверняка приходит сюда… Но хватит болтать. Мы собираемся идти или нет?..

Прежде чем подняться по лестнице, Лиз и Саймон долго смотрели на храм. Всем было не по себе.

– Ну, чего же вы испугались? – разочарованно протянула Анджела. – Когда мы ещё не уехали из поместья, я слышала, что здесь тысячи фунтов золота.

– Откуда ты знаешь, что это правда?.. – проворчал Саймон. – Всё это глупые сказки. Лучше бы мы остались дома и сидели в деревне у твоего отца…

– Глупости! – сказала Анджела, отчаянно тряхнув волосами. – Если бы я осталась дома, мы все давно пропали бы с голоду…

– Да, пропали бы, если бы ты не вышла замуж за лорда Делмора, – уточнил Саймон.

– Лучше умереть, чем выйти за такого урода! – она засмеялась, воспоминание о лорде Делморе развеселило её. – Жаль, что ты не видела его, Лиз. Глядя на него, можно умереть от смеха. Тебе сразу стало бы веселее, поверь… Так вы идёте?..

Элизабет кивнула. Ей не хотелось показаться трусихой в первый же день в незнакомой стране.

Ворча и ругаясь, Саймон последовал за ними.

Анджела и Лиз поднялись по широкой лестнице и остановились перед воротами храма. Ворота были сплошь исписаны какими-то непонятными знаками.

– Ты знаешь, что это означает? – спросила Лиз.

– "Смерть ожидает тебя, вошедшего сюда. Смерть таится в каждом шорохе, в каждом камне, в глотке воды из ручья… И да будет тот, кто войдёт в этот храм, осуждён на вечное проклятие. И куда я не пойду, шаг за шагом она будет следовать за мной…"

– Где ты научилась так хорошо разбирать иероглифы?.. – удивилась Лиз. – Эти буквы ведь называются иероглифы, правда? Наш старый учитель говорил…

– В моём замке было полным-полно старинных манускриптов, – сказала Анджела. – Мой отец привёз их из плавания. Он-то и научил меня понимать этот язык. Забавная штука…

Анджела засмеялась; слова о проклятии совсем не трогали её.

– Ты можешь прочитать, что там дальше? – попросила Лиз. Её разбирало любопытство.

"И пусть долиною смерти пройду я…" Дальше непонятно…

Она нахмурилась, разбирая непонятные знаки.

"И пусть войду я в преддверие ада, и дом мой станет долиною смерти", – перевёл Саймон.

– Как, и ты тоже?.. – удивилась Лиз. – Ты знаешь этот язык?..

– Анджела научила меня. Да это совсем не трудно…

– Значит, я в меньшинстве. Одна только я среди нас не обучена древней тайнописи, – заметила Лиз.

– Да тебе и не нужно, – сказала Анджела, весело и беззаботно. – Это проклятие тебя не касается. Ты ведь уже… в некотором роде мертва.

– Не шутите такими вещами! – Саймон вдруг сделался серьёзным; улыбка исчезла с его лица. – Это дурная примета. Давайте лучше войдём.

…Тяжёлые дверные ручки, грубо вырезанные из камня, были неудобные и врезались в кожу. Анджела и Саймон тянули за ручку каждый свою створку дверей. Двери долго не поддавались. Лиз между тем стояла у стены, разглядывая странные надписи.

…Случайно она нажала какой-то камень, выступающий из стены. Створки двери с грохотом поползли в разные стороны. От неожиданности Анджела едва не упала.

– Что ты сделала? – спросила она.

– Ничего. Только дотронулась до стены… вот здесь.

Лиз вытянула руку вперёд, но выступающий камень вернулся на место. Стена была снова гладкой и белой.

– Что вы стоите? Пойдёмте же! – сказала Анджела, увлекая их за собой…

Полная темнота, стоявшая перед ними чёрной стеной, заставила сердце Лиз испуганно сжаться. Впереди была неизвестность. Едва они вошли, тяжёлые створки дверей поползли навстречу друг другу; узкий луч света, проникавший в дверной проём, пропал. Вокруг была непроглядная тьма…

Лиз сделала шаг – и не почувствовала под собой пола. Она оступилась и поняла, что падает… летит куда-то вниз.

– Осторожно, здесь лестница! – сказала Анджела.

– Без перил, – уточнил Саймон, упавший на ступеньки рядом с Лиз.

Элизабет с трудом поднялась на ноги.

– Давайте зажжём свечу. Так и убиться недолго, – сказала она.

– Не стоит, – Анджела говорила тихо, как будто кто-то, притаившийся в темноте, мог услышать их разговор. – Не нужно зажигать огня. Откуда мы знаем, кто может здесь жить?.. Держись за стену, Элизабет, и, прежде чем идти, ощупывай дорогу ногами.

…То ли потому, что лестница была длинная, то ли оттого, что они спускались слишком уж медленно, Лиз показалось, что прошла уже целая вечность…

Внезапно лестница обрывалась. Она пыталась нащупать следующую ступеньку, но пола не было. Внизу была только чёрная тьма…

– Прыгайте, – скомандовала Анджела.

– А что, если там, внизу, – пропасть? Что, если мы разобьёмся?…

Элизабет зябко поёжилась, представив себе эту картину.

Анджела не успела ответить. Вместо этого она сделала шаг вперёд – и прыгнула вниз…

…Стук её подкованных сапог, раздавшийся совсем рядом, возвестил им, что Саймон ошибся: там было не так высоко. Элизабет последовала за ней…

Свет, неожиданно ударивший в глаза, показался Лиз ярче солнца. Пока она не привыкла к нему, ей трудно было рассмотреть, что там было…

Они оказались в центре огромного зала. Каменные стены, расположенные под углом, сходились вверху подобно вершине пирамиды. Несколько факелов, на разной высоте прикрепленных к стенам, давали этот белый, ни на что не похожий свет.

Лиз сделала шаг – и вскрикнула от неожиданности. Множество ядовитых змей, извиваясь и шипя, ползли к ним по каменному полу… Одна из них уже обвила ногу Анджелы. Та пыталась отбросить её своим мечом. Ещё две змеи тотчас же опутали Саймона. Лиз бросилась ему на помощь, стараясь разрезать мечом эти живые кольца…

Наконец ей это удалось. Но, пока она была занята ими, ещё две злобные ядовитые твари поползли вверх по её ноге…

Лиз никогда не любила змей. Дома, в Долине Теней, несколько раз ей случалось видеть гадюку. Степные ужи, которых они с Энни ловили ранней весной, были не в счёт. Эти змеи были совсем не похожи на тех, которых она видела дома. Жёлтые, с ярко-зелёными полосами, они были в несколько раз длиннее её меча. Даже рассечённые на куски, они ещё шевелились, и Лиз невольно отводила глаза…

– Всё, – сказала Анджела, вздыхая и вытирая пот со лба.

Мёртвые змеи, безжизненные и холодные, устилали каменный пол.

– Змея укусила меня, – сказал Саймон, показывая руку, из которой сочилась кровь. – Как ты думаешь, они не ядовиты?..

– Не знаю. Но осторожность не помешает. Я захватила с собой противоядие.

Анджела достала из сумки пузырёк, наполненный белой мутноватой жидкостью.

– Выпей это. А я пока перевяжу тебя… Нет, подожди. Из ранки нужно высосать яд. Лиз, иди сюда и посмотри, как это делается.

Анджела приникала губами к его руке. Саймон морщился, но терпел. Закончив, она перевязала рану.

– Ну вот… кажется, всё в порядке. Как ты? Они не укусили тебя, Лиззи?

Лиз отрицательно покачала головой.

– Какие же они красивые! – сказала Анджела, рассматривая тело убитой змеи. Свет падал на неё, и змеиная шкурка вспыхивала жёлтыми и зелёными огоньками…

– Пожалуй, нам нужно забрать змеиную кожу. Дома нам дадут за неё немалые деньги. – сказала Анджела. – Лиз, ты поможешь мне?..

Элизабет отрицательно покачала головой.

– Нет… Я, пожалуй, подожду здесь, – сказала Элизабет. Она отвернулась, чтобы не видеть, как будут снимать змеиную кожу. Змеи вызывали в ней отвращение. Никогда, ни за что на свете она не могла бы заставить себя прикоснуться к ним…

– Что ты стоишь, Лиз? Всё готово!

Последняя змеиная шкурка висела на руке Анджелы, переливаясь и блестя. – Хочешь, когда вернёмся, из этой шкурки мы сделает тебе пояс? И мне такой же.

– Спасибо, не стоит, – поспешно сказала Лиз. И добавила:

– Кто знает, когда мы вернёмся назад.

– Предлагаю устроить привал, – сказал Саймон. – Кто согласен?…

Они расстелили скатерть прямо на полу и сели вокруг неё. На этот раз их нехитрая еда показалась Лиз намного вкуснее. Вода из родника, прозрачная, как горный хрусталь, завершала обед.

– Куда мы теперь пойдём?.. – спросила Элизабет, окинув взглядом помещение…

И в самом деле, выхода нигде не было. Лестница, по которой они вошли, резко обрывалась; взобраться по каменной гладкой стене высотой в два человеческих роста не представлялось возможным. Да им и не хотелось возвращаться назад. Приключения только начинались.

– Посмотри по сторонам, Лиз. Может быть, ты найдёшь какую-нибудь потайную кнопку, – улыбнулась Анджела.

Помещение было огромным. Они разбрелись по залу, осматривая гладкие стены…

Всё было напрасно. Лиз давно отчаялась найти хоть какой-то выступ.

Вздохнув, она вернулась на середину зала, – к тому самому месту, откуда они пришли.

– Ты взял с собой карту? – спросила Анджела, обернувшись к Саймону.

– Она у меня… да что толку? Ты думаешь, она поможет нам выбраться из этой западни? Это же только карта острова! Прежде чем лезть сюда, надо было попытаться разыскать план этого чёртова храма… а ещё лучше – найти человека, который уже побывал в этом проклятом месте. Нам нужен проводник.

– И где же ты предлагаешь его искать?.. – Анджела понимала, что Саймон прав, и злилась, что она сама не подумала об этом раньше.

– Не знаю… теперь слишком поздно думать об этом. Но если бы ты…

– Замолчи! – закричала Анджела. – Оставь меня, убирайся прочь! Почему ты считаешь, что именно я должна была обо всём думать?

– Саймон! Анджела! Идите скорее сюда! – воскликнула Элизабет, которая всё это время пыталась исследовать ближайшую стену. – Вы слышите?..

Какой-то далёкий гул, раздавшийся у них над головами, сделался громче; Анджела и Саймон, мгновенно забывшие свою ссору, смотрели вверх, прислушиваясь…

– Что это может быть? Как вы думаете? – спросила Лиз.

– Не знаю… Тише!

Грохот, отозвавшийся под землёй, завершился глухим, отрывистым стуком. Казалось, где-то наверху захлопнулась дверь.

– Кажется, я знаю, что это, – сказала Элизабет. – Двери! Там, наверху. Когда я нажала на камень, и они открылись, мы слышали такой же шум. Помните? Держу пари, скоро нам придётся встречать гостей. Кто-то попался в мышеловку. Послушайте!..

Они не услышали ничего, – но через секунду до них донеслись далёкие шаги. Человек, спускавшийся по лестнице, замешкался, не решаясь прыгнуть вниз…

– Отойди! Он сейчас будет здесь! – сказала Анджела, увлекая Элизабет в сторону…

II

…Анджела, Саймон и Лиз удивлённо смотрели на незнакомца, вошедшего в храм. Он был высокого роста; чёрный плащ, ниспадавший до самой земли, придавал ему что-то зловещее. На поясе у него висел тяжёлый сверкающий меч. Капюшон, ниспадавший ему на глаза, мешал рассмотреть лицо…

Предчувствуя опасность, Анджела машинально положила руку на рукоятку своего меча.

Первым заговорил Саймон, успевший уже привыкнуть к опасности и лучше других умевший владеть собой.

– Чёрт, – выругался он, – вот уж не думал, что кто-то ещё, кроме нас, попадётся в эту ловушку! Что вы делаете на этом проклятом острове?

…Видя, что на него не собираются нападать, незнакомец, схватившийся было за меч, убрал его в ножны, – но капюшона так и не снял.

– Что я здесь делаю? – бесстрастным, чуть глуховатым голосом переспросил он. – То же, что и вы. Я приехал сюда за золотом, – и, думаю, на этот раз моё путешествие завершится удачно.

– На этот раз? – повторила Анджела. – Вы хотите сказать, что уже были в Покинутом храме?

– Два года назад.

– И что же?..

– Корабль, на котором мы плыли, потерпел крушение, – продолжал незнакомец, как будто не слышал вопроса. – К счастью, я и ещё несколько человек из команды добрались до этого острова. В своё время я многое слышал о храме и о сокровищах. Я предложил моим друзьям попытать счастья. Но всё закончилось не так, как мы мечтали. Из шести человек назад удалось вернуться только мне. – Он указал остриём меча на убитых змей, лежавших на полу. – Ловушки подстерегают вас на каждом шагу… и вы никогда не знаете, где встретите свою смерть.

– Вы выбрались отсюда… вы хорошо знаете Храм? – спросила Анджела. – У вас была карта?

– Да.

– Значит, вы можете найти выход из этого зала?

Незнакомец молча кивнул.

– Какая удача, что мы вас встретили! – она неуверенно улыбнулась, надеясь расположить к себе своего странного собеседника. – Вы будете нашим проводником? Только что, минуту назад, мы с Саймоном говорили об этом… да, о том, как легко заблудиться в таком месте, как этот храм. И я подумала: что, если вы пойдёте с нами?.. Когда на каждом шагу опасности, рискованно отправляться в путь в одиночку… Вы согласны?

– Да, – коротко ответил он. – Если хотите, я могу вас сопровождать.

Лицо Анджелы просияло от радости.

– Тогда пойдёмте… Не стоит терять времени. Мне как-то не по себе в этом страшном мести, среди змей… Как вас зовут?

– Барг.

– Жаль, что мы не познакомились раньше… Я – Анджела, а это – мои друзья, Лиз и Саймон, – она опять улыбнулась, испытующе глядя на чёрный капюшон, – туда, где должны были находиться глаза незнакомца. В продолжении их разговора он так и не открыл лица…

– Вы не знали, как выйти из этого зала, – сказал Барг, – а между тем выход находится в двух шагах от вас. Достаточно только встать на эту плиту… – он сделал шаг и наступил на камень, ничем не отличавшийся от других. Тотчас же откуда-то сверху снова раздался гул; в стене образовалось отверстие, ведущее в тёмный коридор… Оно было небольшое; Анджеле пришлось наклонить голову, чтобы выйти из зала. За ней последовали Саймон, Лиз и Барг.

III

Коридор то и дело сворачивал в сторону; то тут, то там от него отделялось множество боковых ходов. Они в два счёта заблудились бы здесь, если бы шли без проводника. Покинутый Храм представлял собой огромный лабиринт.

Но Барг, который шёл впереди, видимо, хорошо знал дорогу. Маленькая группа быстро и уверенно продвигалась вперёд. Свет, проникавший сюда из большого зала, померк, и он зажёг факел, тускло мерцавший в полутьме коридора…

– Далеко ещё? – спросила Анджела.

Он отрицательно покачал головой.

Внезапно Анджела остановилась.

– Саймон, – сказала она, – смотри…

Саймон наклонился над каменным полом, пытаясь разглядеть, что показывала Анджела. Он заметил, что поверхность одного из камней была гладкой и блестящей, – как будто покрыт он был позолотой. "Интересно, для чего это?.." – подумал он.

– Во это, – сказала Анджела. – Видишь эти жёлтые камни? Не наступай на них, если можешь.

– Почему?..

– Камень приводит в действие ловушку. Я слышала о таких от отца…

Она не договорила. Тяжёлая каменная плита, приведенная в действие какой-то неведомой силой, упала вниз, с потолка, образовав между ними и их проводником каменную стену…

– Барг! – крикнул Саймон, – но не услышал ответа. Эхо подхватило и несколько раз повторило его крик; казалось, под сводами подземелья раздался раскатистый хохот..

Анджела оттолкнула его и бросилась назад, к выходу… но выхода не было. Она оказалась в закрытом со всех сторон каменном мешке…

– Не надо, Саймон, не стучи, – сказала Элизабет, останавливая его руку. – Никто не придёт… Он знал, что так будет.

– Кто?..

– Этот человек. Он нарочно завёл нас в тупик. Отсюда нет выхода. Недаром он вёл себя так странно…

Она наклонилась и стала ощупывать стену.

– Элизабет, осторожней! Смотри!..

Анджела опоздала. Неожиданно Лиз почувствовала, как пол под ней стал уходить из-под ног… Не чувствуя опоры, она покачнулась, пытаясь удержаться за что-нибудь. Но все усилия были напрасны. Гладкая стена, поднимавшаяся перед ней, была скользкой, как стекло. Здесь не за что было зацепиться.

– Лиззи! О господи, Лиззи! – закричала Анджела, протягивая к ней руки…

Но было поздно. Края ямы, разверзшейся под ногами Элизабет, сомкнулись. Руки Анджелы скользили по гладкому камню.

IV

Несколько секунд Лиз лежала, оглушённая падением. Вокруг была темнота.

Она упала с большой высоты, но, к счастью, все кости были целы; она ничего не сломала и отделалась только ушибами. Элизабет поднялась на ноги и сделала несколько шагов.

Она заметила, что пол устилала сухая трава, шелестевшая под ногами… По-видимому, Лиз была не первым человеком, попавшим сюда.

"Интересно, – подумала она, – кто принёс сюда эту траву? Жил здесь кто-то, или же…"

Она не успела закончить свою мысль. Стена, вставшая у неё на пути, внезапно преградила ей путь…

Ощупью, в полной темноте, Лиз медленно двигалась вдоль стены, держась за неё рукой. Она не могла определить размеры и форму подземелья. Стена была сырая, покрытая плесенью…

Элизабет не могла бы сказать, как долго она шла. Под землёй время казалось вечностью. Ей казалось, прошло уже много часов, когда впереди забрезжил слабый свет…

Коридор обрывался. Лиз стояла у входа в пещеру, освещённую бледным, желтоватым светом. Если бы она не знала, что находится глубоко под землёй, то наверняка решила бы, что светит луна…

Пещера была огромная; потолок был таким высоким, что терялся в непроглядной тьме. С потолка свисали сталактиты причудливой формы. Лиз заметила, что все они были какого-то желтоватого, лунного цвета…

Она сделала несколько шагов и услышала плеск воды.

"Вода! – удивилась Лиз. – Откуда здесь вода?.."

Журчание и плеск сделались явственней; запах сырости, стоявший в воздухе, сказал ей, что она не могла ошибаться. Перед ней, посреди пещеры, текла подземная река…

Гул множества голосов, время от времени перекрывавший плеск реки, долетал до подземного коридора. Но она была слишком далеко и не могла разобрать слов… Огромная толпа, собравшаяся под мрачными сводами, шумела, как тёмное море… Снедаемая любопытством, Лиз скользнула в расщелину и встала на маленький плоский камень. Отсюда ей было хорошо видно всё, что происходит вокруг, – но люди, собравшиеся у реки, не могли заметить её…

Элизабет замерла, прижавшись к стене; затаив дыхание, она смотрела на это странное сборище. Ей казалось, здесь было не меньше тысячи человек. Большинство из них были одеты в цветные плащи с капюшонами. Среди всех цветов преобладали красный и чёрный. Лишь несколько человек пришли в простой дорожной одежде. У некоторых на поясе висели блестящие мечи.

Лиз заметила, что лица у всех были бледные. Эти люди ничем не походили на туземцев со здешних островов. По-видимому, они приехали сюда издалека.

"Странно, – подумала она. – Откуда взялись эти люди?.."

В центре пещеры лежал большой чёрный камень, по-видимому, заменявший этим людям алтарь. Человек в длинном тёмном плаще, – точь-в-точь как у их проводника, – коротко отдавал приказания, и все остальные беспрекословно подчинялись ему. По-видимому, он был здесь главным.

Четыре разноцветных факела горели по углам алтаря.

Всё это напомнило Элизабет собрания в Храме Теней, которые проводил Тарк.. Конечно, это было совсем другое место и другие люди, – но сходство было огромное. Она не могла этого не заметить.

Человек, стоявший у алтаря, поднял руку, призывая к молчанию.

– Наш Повелитель приказал нам собраться здесь, – торжественно, низким голосом провозгласил он, – чтобы мы прославляли его, – в весеннюю ночь полнолуния, когда просыпаются мёртвые. Он приказал, чтобы мы веселились и радовались, – во имя земли, согретой пламенем ада, во имя призраков, ночи и тьмы! Я рад приветствовать вас на ежегодном празднике в Пещере Луны!

Это был он, их проводник. Лиз узнала его по голосу.

Несколько разноцветных факелов горели вдоль стен, но Лиз заметила, что свет, наполнявший пещеру, исходит не только от них. Стены и потолок её, казалось, тоже светились; бледный, чуть желтоватый свет был похож на лунное сияние… Казалось, и вправду светила луна.

– Я рад приветствовать вас в Пещере Луны… – повторило гулкое эхо.

Толпа откликнулась радостными возгласами.

– Но где Хозяйка? Почему не пришла Хозяйка? – выкрикнул кто-то. – Почему ты пришёл один?

– Хозяйка Долины Мёртвых осталась в замке, – сказал Барг. – Она не могла присутствовать на празднике. Но она послала меня сказать, что назначенный день наступил. Веселитесь и радуйтесь… Луна уже в зените. Повелитель требует жертвы. Так пусть же прольётся на землю горячая кровь!

– Кровь! Пусть она прольётся! Пусть придёт смерть! – кричала толпа.

– Пусть разверзнется бездна, и поднимутся воды подземной реки, – торжественно провозгласил Барг…

Элизабет прижалась к стене. Она дрожала мелкой дрожью. То, что происходило в подземном зале, наводило на неё ужас. Она стала свидетелем богослужения какого-то страшного, дьявольского культа…

Раскрыв большую чёрную книгу, похожую на молитвенник, Барг принялся читать какое-то заклинание. Он поднимал факел вверх, и на кристалликах сталактитов вспыхивали и гасли желтоватые лунные искры. Лиз совсем забыла об опасности, залюбовавшись представшей перед ней картиной. Камень был скользкий; она покачнулась и чуть не упала вниз…

Элизабет отчаянно взмахнула руками, стараясь удержаться, но было поздно: её заметили.

Одна из женщин, лицо которой скрывал капюшон, отделилась от толпы и приблизилась к её укрытию.

– Почему ты прячешься?..

Несколько человек, стоявших в последних рядах, обернулись и смотрели на дрожавшую от страха девушку.

– Как ты сюда попала? – продолжала расспрашивать женщина. У неё был довольно приятный голос; Лиз подумала, что она, пожалуй, ничем не отличалась бы от простой горожанки из Лэнсбрука, если бы не её плащ.

– Я только хотела посмотреть… – запинаясь, оправдывалась Элизабет. – Я ничего не сделала. Мне было интересно, и я…

– Ты, наверное, совсем недавно вступила в орден? Ты здесь впервые?

– Да, я пришла сюда в первый раз, – ответила Лиз, – и нельзя сказать, чтобы это была неправда.

Быстрым, привычным движением женщина откинула капюшон назад; у неё было бледное лицо и рыжие, как медная проволока, волосы, разметавшиеся вокруг её лба.

– Подойди ближе, – велела она Элизабет, – и та повиновалась, хотя от страха у неё подгибались колени.

Несколько страшных минут незнакомка смотрела в её испуганные глаза, – пристально и внимательно, как будто хотела проникнуть в душу, на самое дно… потом протянула руку и слегка коснулась лица девушки. Рука была холодной, как лёд.

– Вампир, – негромко бросила она остальным. – Вам нечего бояться. Она такая же, как и мы. Она не причинит вреда.

Элизабет глубоко вздохнула, с трудом переводя дыхание. Эти люди приняли её за одну из своих, одну из служителей этого странного культа… Опасность миновала; на душе у неё вдруг стало на удивление легко и спокойно. Как будто это был её праздник, и радость толпы была её радостью…

Лиз видела множество лиц, обращённых к чёрному алтарю; множество глаз горели фанатичным огнём, губы дрожали в религиозном экстазе…

Высокий человек с мечом на поясе, с угрюмым смуглым лицом, позвал рыжеволосую женщину, и она исчезла в толпе.

Элизабет стояла позади всех, в последнем ряду, издалека наблюдая за службой. Какая-то девушка обернулась к ней; глаза её горели в религиозном экстазе.

– Иди сюда! – позвала она. – Ближе… ближе.. Иди сюда, чтобы видеть весь Тёмный Обряд!

Лиз подошла; ноги её были словно ватные.

"Что происходит?".. – думала она.

– Ночь весеннего полнолуния, – как будто прочитав её мысли, откликнулась одна из женщин, – особенный день. В эту ночь просыпаются тени, дремавшие в тёмных пещерах… Вся нечисть ликует и радуется. В эту ночь просыпается Зло…

– А ты, я вижу, не здешняя, – сказала девушка, подозрительным взглядом окинув её наряд. – Ты пришла сюда в первый раз?.. Ничего. Со временем ты привыкнешь.

Лиз поспешила отойти в сторону, – подальше от словоохотливой соседки. Празднество продолжалось. Бой барабанов наполнил воздух торжественным гулом…

Лиз чувствовала, что её, – непонятно, почему, – переполняет радость. Она жила одной жизнью с этой толпой.

"Что это?.. Я такая же, как они, – с ужасом подумала Лиз. – Я радуюсь, когда они радуются, – разве не странно?.. А впрочем, почему это так меня волнует?.. – про себя рассуждала Элизабет. – Что такого здесь происходит? Почему мне нельзя остаться и посмотреть?.."

– Повелитель требует жертвы! – кричали люди.

Лиз видела, как человек в чёрном плаще подвёл к алтарю привязанного верёвкой за шею чёрного барана.

Блеснуло остриё ножа; кровь хлынула из перерезанного горла, окрасив каменный пол в ярко-алый цвет.

– Крови! Мы хотим крови! – кричала толпа, – исступлённая, страшная.

Трудно сказать, прочёл ли Барг ещё одно заклинание, или сказалось действие трав, сгоревших на огне, – но животное стояло не шелохнувшись.

С помощью двух людей в чёрных плащах Барг подставил огромную чашу под струю крови. За несколько минут она наполнилась до краёв. Кровь перелилась через край и потоком хлынула на землю…

Он отодвинул чашу и поставил её на камень.

Под радостные крики и возгласы Барг наклонился и приник к ещё кровоточащей ране. Он пил горячую кровь, – захлёбываясь, жадно, как зверь. Толпа шумела и бесновалась…

…Барг поднял от своей жертвы бледное лицо, искажённое страшной улыбкой. Его тонкие губы были перепачканы кровью. Глаза по-прежнему скрывал капюшон.

Он разжал руки, и баран как подкошенный рухнул на землю.

– Прими нашу жертву, о Повелитель! Да свершится Зло, и пусть тёмные воды поглотят тебя!

Два человека, стоявших рядом с проводником, взвалили на плечи баранью тушу и потащили к воде.

– Да свершится Зло, и тёмные воды поглотят тебя, – повторил Барг…

Послышался глухой всплеск. Под радостные возгласы жертва была брошена в подземную реку. Туша упала вниз и сразу погрузилась на дно…

– Во имя воскрешения, жизни, смерти и зла, – веселитесь и радуйтесь! И вкусите из жертвенной чаши, наполненной кровью! – провозгласил Барг.

Он поднял чашу с кровью над головой и передал её одному из помощников. Тот сделал глоток и передал человеку, стоявшему рядом…

Все сделали по глотку. Когда чаша дошла до Элизабет, в ней осталось совсем немного крови. Стоявшая рядом женщина приняла её из рук своей соседки.

– Возьми! Теперь ты!

Напившись, она протянула чашу девушке.

– Не бойся! Так делают все, – уговаривала она. Её губы, окрашенные кровью, и горящие глаза на бледном лице показались Лиз странно знакомыми. "Что это?!.. Она похожа на меня!" – подумала Элизабет.

Ей вспомнился поздний вечер, кровавое мясо в кладовке у Арлы, – и её собственное лицо, отражённое в зеркале, – бледное, с окровавленными губами…

Лиз склонила голову над чашей и сделала несколько глотков…

Странно, но она не почувствовала отвращения. Кровь легко побежала по жилам, наполнила тело приятным теплом.

– Да здравствует наш Повелитель! – кричал Барг.

Приветственные крики толпы слились в один монотонный гул.

Элизабет чувствовала, как в этом крике звучала радость… Тоска отступила. Впервые за много дней она ощутила покой и счастье. Они были одной семьёй, – все эти люди, собравшиеся в Лунной пещере. Она больше не была одна…

– Да здравствует наш Повелитель! – громче других закричала Лиз, и её голос присоединился к нестройному хору толпы…

V

Собрание было окончено. Толпа начинала расходиться. Разбившись на небольшие группы, люди исчезали в тёмных боковых коридорах. Стараясь не попасться на глаза своему проводнику, Лиз тоже нырнула в один коридор, – самый узкий и тёмный. Людские голоса удалялись. Она снова была в одиночестве. Но стоявшие перед ней видения наполняли её сердце радостью.

Чему она радовалась? Лиз не могла бы сказать. "Наступит весна, и поднимутся воды подземной реки. Пробудятся призраки в тёмных пещерах… "

Элизабет тряхнула головой, стараясь отогнать наваждение. "Здесь все безумные. Я, кажется, тоже схожу с ума", – подумала она…

VI

…Лиз долго шла по тёмному, узкому тоннелю, затерявшись среди людей из Ордена Тьмы, которые небольшими группами покидали пещеру. Она не заметила, как рядом с ней появилась её словоохотливая соседка, всего несколько минут назад протянувшая ей чашу с кровью. Она надвинула капюшон на лицо, и Лиз узнала её только по рыжим волосам, падавшим на плечи.

– Куда ты идёшь? – полюбопытствовала она.

– Я хотела… – внезапно Лиз оборвала себя на полуслове. Она не знала, что говорить. Её приняли за одну из членов ордена, и любой неосторожный ответ мог бы выдать её с головой.

– Как тебя зовут?

– Элизабет. А тебя?

– Синтия.

– Красивое имя…

– Мне кажется, для начала ты хотела бы выбраться наружу, – Лиз показалось, что Синтия улыбается, хотя она и не видела её лица.

– Да, конечно… То есть, я хотела сказать…

– За первым же поворотом, – сказала Синтия, – каменная лестница. По ней ты поднимешься в тоннель, который выведет тебя на поверхность. Сейчас я не могу идти с тобой; у меня ещё есть дела. Но, думаю, ты не заблудишься…

– Спасибо, – сказала Лиз.

– Не надо, не благодари… Я сразу поняла, что ты здесь впервые, и тебе нужна помощь. Надеюсь, мы ещё встретимся… – с этими словами она исчезла в одном из боковых коридоров, – так же внезапно, как и появилась… Элизабет продолжала свой путь.

Смерть ожидает тебя, вошедшего сюда. Смерть таится в каждом шорохе, в каждом камне, в глотке воды из ручья… И да будет тот, кто войдёт в этот храм, осуждён на вечное проклятие. И куда я не пойду, шаг за шагом она будет следовать за мной…К счастью, она легко нашла каменную лестницу. Тоннель, о котором говорила Синтия, довольно быстро вывел её на поверхность. Подземный ход обрывался у стены покинутого храма, в зарослях колючего кустарника; если бы Лиз смотрела на них со стороны, то ни за что не догадалась бы, что за ними скрывается вход в лабиринт.

Было ещё темно; ночь не прошла, и над серой каменной стеной медленно поднималась луна. Лиз вышла из зарослей, раздвинув колючие ветки, – и увидела огонёк костра, горевшего неподалёку… Две тёмные фигуры, казавшиеся почти чёрными при свете пламени, замерли, как только она оставила своё укрытие. Она подошла ближе… и издала радостный крик. То были Саймон и Анджела.

– Лиззи!.. Ты?!.. – Саймон, ещё державший в руках кусок жаренного на костре мяса, так и замер с открытым ртом.

Она не успела ответить. Оба тотчас вскочили на ноги, бросились к ней и чуть не задушили в своих объятиях…

– Не может быть! Живая и невредимая. Но ты же провалилась под землю! Упала с такой высоты… А мы уже решили, что никогда не увидим тебя…

Когда восторги немного утихли, Лиз села у костра и попыталась рассказать, что с ней приключилось. Саймон и Анджела то и дело перебивали её. За несколько минут они задали столько вопросов, что, если бы она принялась отвечать, ей не хватило бы и целой ночи…

– Подождите! – взмолилась Лиз. – Я лучше расскажу всё по порядку. И потом, – мне тоже интересно узнать, как вы нашли дорогу назад…

– Наша история совсем не такая длинная, – вздохнула Анджела. – Мы с Саймоном вошли в соседний зал и забрали оттуда всё, что смогли унести. Мы вернулись тем же путём, которым пришли, – через зал, в котором были змеи. Чтобы его найти, нам пришлось исследовать несколько коридоров, – но, как видишь, наши труды не пропали зря…

– Нашли что-нибудь интересное? – спросила Лиз.

Анджела показала трофеи, бесформенной грудой лежавшие на земле.

– Несколько золотых монет… Маленькое серебряное блюдо… Старый меч… – сонным голосом перечисляла она. – Постойте, что это?

Лиз не заметила, как в руках у Анджелы оказалась старая-престарая книга, потрёпанная и намокшая под дождём. Элизабет тотчас открыла её, но её ждало разочарование. Она не могла разобрать в ней ни одного слова: все страницы были исчерчены непонятными древними письменами.

– Небогатый улов, – со вздохом сказала Анджела. – Ради этого нам, пожалуй, не стоило тратить время… Но самое главное, – что все мы остались живы, – добавила она. – К тому же мы хотим побывать ещё в нескольких местах…

– Лучше вышла бы за лорда Веймора, и дело с концом, – подал голос Саймон…

Ужин закончился только перед рассветом. Разговор всё время вертелся вокруг Элизабет и её приключений в пещере Луны.

– Но как же тебе удалось выбраться наружу? – удивлялась Анджела. – Я слышала, что члены Ордена Тьмы никого не оставляют в живых никого, кому случится увидеть их сборища. А ты…

Элизабет потупилась и промолчала.

Она не сказала Анджеле, что сама стала участницей празднества. Прошло время, и об этом разговоре забыли. Её подруга и Саймон, – все радовались, что она вернулась к ним живой и невредимой. И всё-таки с этого дня отношения между Лиз и её друзьями стали немного прохладнее. Лиз чувствовала себя неловко в обществе Анджелы, – как будто она скрыла от неё какую-то грязную, постыдную тайну…

VI

Элизабет проспала почти до полудня. Когда она открыла глаза, солнце стояло уже высоко; Анджела полулежала на траве и, подложив руку под голову, читала принесённую из древнего храма книгу. Первых страниц не хватало, и она начала читать с середины, стараясь разглядеть выцветшие знаки и символы, едва различимые на пожелтевшей бумаге.

– Не понимаю, – заметил Саймон, – как можно читать такую галиматью. Да здесь же половины страниц не хватает! Чего от скуки не сделаешь…

Но Анджела была так погружена в чтение, что даже не обратила внимание на эти слова.

– Иди сюда, Лиз, – сказала она. – Я нашла здесь кое-что для тебя.

Элизабет, и без того сидевшая рядом, поднялась и подвинулась ближе.

– Вот, смотри… – Анджела произнесла несколько слов на каком-то древнем, чужом языке, нимало не заботясь о том, что для Лиз они были пустым звуком.

– Что это значит? Переведи, – попросила Элизабет.

– Да, конечно… Совсем забыла, что ты не понимаешь… В общем, так… Речь здесь идёт о человеке, жившем без малого тысячу лет назад. Он был превращён в вампира, но мечтал вернуться в прежнее состояние. Здесь написано, что вампир может снова стать человеком, если прочтёт особое заклинание.

– Что это за заклинание? – спросила Лиз.

– Не знаю.

– Но ты же сказала…

– Его здесь нет. Страницы вырваны, ты же видишь…

– Вот так всегда, – со вздохом проговорила Элизабет. – Но тут уж ничего не поделаешь. Где их искать, если они уничтожены несколько сотен лет назад?..

– Несколько сотен лет?.. – повторила Анджела – Вовсе нет. Они сгорели только вчера. Это Саймон разорвал книгу. Ему понадобилась бумага, чтобы разжечь костёр. У нас больше ничего не было, кроме карты… ну, её-то мы точно не могли сжечь. А книга, – ну на что она нужна? Так ведь, кажется, ты сказал? – она с укором взглянула на Саймона, который тут же опустил глаза.

– Ну?.. Что ты теперь скажешь?

– Откуда я знал, что там было?.. – защищался Саймон. – Ты сама дала мне эту книгу, чтобы я разжёг огонь… По-твоему, умею предсказывать будущее? Откуда мне было знать, что именно эта страница тебе понадобится?

– Из всех идиотов на свете… – начала было Анджела, но Лиз остановила её.

– Не надо. К чему теперь затевать ссору? Это произошло случайно. Никто ни в чём не виноват…

Она отвернулась от Саймона и долго сидела на траве, неподвижно глядя в пространство. Заклинание, которое могло бы спасти её, уже было у неё в руках, – но по несчастной случайности оно сгорело, рассеялось, как дым…

– Наверное, я уже никогда не стану прежней, – сказала она. – Не нужно идти против судьбы…

Вид этого немого отчаяния пробудил в Анджеле жалость. Она ожидала чего угодно, – возможно, ссор, криков, – а вместо этого Элизабет просто смирилась со своей судьбой.

– Не расстраивайся, – сказала она, положив руку ей на плечо. – Для тебя ещё не всё потеряно. Здесь написано, что таких книг во всём мире только две. Вторая лежит у хозяйки соседнего острова, в Чёрном замке.

Элизабет подняла на подругу залитое слезами лицо.

– Мы скоро пойдём туда. Правда… Это недалеко. Я давно собиралась отправится на этот остров. Если верить слухам, в Чёрном замке множество золота. Мы сможем добраться до острова в нашей лодке, а дальше пойдём пешком… – Анджела развернула карту и положила её на землю.

– Ты сказала – хозяйка соседнего острова?.. – удивилась Лиз. – Разве он кому-нибудь принадлежит?

– Как тебе сказать?.. И да, и нет. Я не думаю, что эта земля была кому-нибудь продана, или что-то в этом роде… нет. Она просто построила замок и поселилась там. С тех пор прошло много лет. Это ведь было давно…

– Кто она? – спросила Элизабет.

– Хозяйка?.. Просто древняя старуха. Говорят, она сумасшедшая. Её имя – Тара… раньше её звали иначе, но никто уже и не помнит, как. Кстати, я слышала, что она родилась недалеко от Лэнсбрука.

– Неужели это правда?!

– Да. Но это только легенда, – о богатой и знатной девушке, вообразившей себя колдуньей… и бежавшей в открытое море, спасаясь от гнева отца. Говорят, старик отрёкся от неё и проклял. Не мог пережить, что она запятнала себя колдовством. Он сжёг её магические книги и пригрозил донести на неё инквизиции, если она ещё хоть раз появится в его замке. И тогда… – Анджела задумалась; зрачки её серых глаз расширились и потемнели.

– В одну тёмную, бурную ночь, – продолжала она, – Тара оставила дом. По легенде, перед отъездом она тоже прокляла своего отца. Но, если проклятие старика не имело никакой силы, то её… она ведь была колдунья… – Анджела зябко повела плечами. – Одним словом, не успела она уехать, как в замок её отца пришла смерть.

– Её отец умер?..

– Да, и не только он. Тара была старшей в семье. Как повествует легенда, у неё были брат и сестра… лет девяти-десяти, не больше. Так вот… через месяц после отъезда старшей сестры они утонули, купаясь в реке. Мать Тары умерла ещё несколько лет назад. Старый отец остался один в своём замке.

– И что же?.. – спросила Лиз, уже предвидевшая страшную развязку.

– Не прошло и года, как он повесился. Говорят, сошёл с ума от горя. Не смог перенести одиночества…

– А сама Тара? Что было с ней дальше?

– Через месяц корабль, на котором она плыла, благополучно причалил к берегу острова. На этом острове никто не жил, и девушка рассудила, что лучшего места для своих магических опытов ей не найти. Она поселилась там со своими слугами… и взяла себе новое имя, которое в переводе с одного древнего языка означает "хозяйка долины мёртвых"… Эту историю мне рассказала моя старая кормилица. Нам с Саймоном тогда было по десять лет.

– Странная история, – сказал Саймон, – и, признаюсь, я едва ли ей верил. Она говорила, что всё это было сто пятьдесят лет назад.

– И Тара до сих пор жива?.. Не может быть, чтобы это была правда.

– Не знаю… – пожала плечами Анджела. – Это всего лишь легенда. Я говорю только то, что слышала от других. Одни говорили, что ей удалось получить эликсир вечной жизни, другие – что она продала свою душу, чтобы жить несколько сотен лет… Сейчас для нас важно не это. Я слышала, что с помощью чёрной магии старуха научилась делать золото. Возможно, это и не так, но все говорят, что её замок полон сокровищ. Мы станем богатыми, как только доберёмся до него…

– Вы собираетесь ограбить её замок?..

– А что здесь такого? – сказала Анджела с таким видом, как будто она никогда не задумывалась о таких мелочах. – Ограбили же мы Покинутый храм… Ты знала, с кем связалась, – и всё же не повернула назад. Анджела Веймор и Саймон Темплер, разбойники и воры… – она засмеялась, откинув светлые волосы со лба.

– Когда мы отправимся в путь? – спросил Саймон.

– Завтра, на рассвете. Наша лодка ждёт на берегу… осталось только погрузить в неё оружие. Кстати, Лиз, если ты сомневаешься, можешь остаться здесь. Мы вернёмся и заберём тебя… если вообще вернёмся… – она взглянула на берег, казавшийся золотым в солнечных лучах. – Я уже говорила, что собираюсь в опасный путь. Это касается и тебя, Саймон… если хочешь вернуться, – тогда я поеду одна.

– Не стоило забираться сюда, в такую даль, чтобы бросить всё на полпути, – недовольно проворчал Саймон. – И потом, – ты отлично знаешь, что я не оставлю тебя одну.

– Ну, а ты что скажешь, Элизабет?

– Я согласна с Саймоном. Не стоило ехать сюда, чтобы потом повернуть назад… Не думайте, что я испугалась. Я с вами.

– Давно бы так, – сказала Анджела, щуря дерзкие серые глаза…

Хозяйка долины мёртвых

Глава 26. Чёрный замок

I

Маленькая лодка легко скользила по водной глади. Элизабет, сидевшая на корме, смотрела, как остров исчезает вдали… Некоторое время они ещё видели Покинутый Храм, поднимавшийся у горизонта, но скоро и он пропал, растворился в голубоватой дымке, окутавшей море…

Две пары вёсел размеренно поднимались и опускались в воду. Саймон и Анджела гребли изо всех сил, надеясь добраться до острова до темноты. Разговоры на время утихли. Лиз тоже молчала, невольно залюбовавшись красотой океана. Каждый думал о чём-то своём…

– Анджела, Лиз! – воскликнул Саймон. – Смотрите сюда!

Элизабет обернулась и взглянула по направлению его руки. Она не увидела ничего, кроме воды, – так, по крайней мере, ей показалось. Но, приглядевшись, она заметила, что там, куда показывал Саймон, вода была немного темнее. Впереди было плоская, болотистая равнина какого-то серого, неживого цвета. Они приближались к берегу…

– Как называется это место? – спросила Лиз, показав рукой куда-то в пространство.

– Долина Мёртвых, – ответил Саймон. – Всё это зовётся Долиной Мёртвых…

Тем временем лодка причалила к острову. Берег был низкий; Элизабет ступила на землю – и её ноги увязли в болотистой почве.

– Почти как твой посёлок, Лиз, – сказала Анджела. – Как раз подходящее название. Посмотрите!

Она была права. Равнина выглядела на редкость безжизненно и мрачно. Серая земля, лишь кое-где покрытая пожелтевшей травой, тянулась, насколько хватало глаз. Только колючий кустарник да бесформенные серые камни дополняли этот пейзаж. Тяжёлые тучи нависли над тёмной долиной, – такого же цвета, как земля и камни. Казалось, вот-вот начнётся дождь.

– И где мы остановимся на ночлег? – спросила Лиз. – Здесь нет ничего, негде даже укрыться от дождя…

Они разожгли костёр и долго сидели на траве, глядя на сумрачный пейзаж. Анджела жарила на огне наспех приготовленные лепёшки.

– Держу пари, что мёртвые не преминут посетить свои владения, как только наступят сумерки! – сказала она.

Анджела засмеялась; ей вовсе не было страшно. Зловещее название долины только позабавило её.

– Не шути так, – предостерёг её Саймон. – Это дурная примета. Кто знает, что может случиться в этом богом проклятом краю…

Они решили заночевать здесь, у костра, а на рассвете снова отправиться в путь. Это была далеко не первая ночь, когда им приходилось спать на под открытым небом. Лиз уже привыкла к тому, что почти каждый день они останавливались на ночлег в чужом, незнакомом месте. Она натянула на себя одеяло и закрыла глаза…

II

Элизабет разбудил шум. Ещё сквозь сон она слышала шелест, похожий на взмахи огромных крыльев. Потом ей послышались крики; кричала Анджела, но что именно – она не могла разобрать…

Несколько секунд Лиз лежала, не открывая глаз, напрасно пытаясь сообразить, что произошло. Что-то большое и серое заслонило от неё лунный свет… Ещё не совсем очнувшись от сна, она почувствовала сильный удар в плечо; кто-то схватил её за рукав и потащил по земле… Элизабет инстинктивно дёрнулась, пытаясь вырваться.

Огромная птица, скорее похожая на создание из ночного кошмара, накинулась на неё; Лиз попыталась освободить руку, но почувствовала новый удар железного клюва. Она видела серые перья, торчавшие во все стороны; красные глаза странного существа ярко горели в ночной темноте…

Анджела, уже успевшая выхватить меч из ножен, бросилась ей на помощь. Птица оставила Элизабет и занялась её подругой, которая в эту минуту была куда более опасна.

Анджела оступилась и упала… Птица взмахнула крыльями и бросилась на неё, держась совсем невысоко над землёй. Она вскрикнула и почувствовала, как в её тело впиваются острые когти…

Трудно сказать, чем бы кончилось дело, если бы не Саймон, который уже проснулся и тут же бросился ей на помощь.

В панике Лиз забыла, что теперь у неё есть меч. Обеими руками она схватила птицу за крыло и повисла на нём всей тяжестью, не давая взлететь…

Изловчившись, Саймон нанёс смертельный удар. Железная хватка огромных когтей ослабла. Анджела снова была свободна. В последний раз взмахнув крыльями, птица разжала когти и забилась в предсмертных судорогах…

…Тяжело дыша, всё ещё разгорячённая битвой, Лиз опустилась на траву у потухшего костра. Рука у неё болела от удара железного клюва. Хуже пришлось Анджеле. Её рубашка была разорвана в нескольких местах; на ней уже начинали проступать ярко-алые пятна крови…

– Что это? Откуда она взялась? – едва отдышавшись, спросил Саймон. Он был единственным, кто не пострадал во время этой неожиданной схватки

Анджела молча указала рукой на Чёрный замок.

Всем почему-то казалось, что птица появилась оттуда. Как только погас костёр, и стало совсем темно, она неслышно опустилась рядом с лагерем и напала на спящих. Саймон подошёл и осмотрел убитое чудовище. Птица была огромная; размах её крыльев превышал человеческий рост…

…Раны Анджелы оказались просто царапинами. Огромные когти птицы только слегка разорвали кожу, но не вошли слишком глубоко.

– Что будем делать? – спросила она. – До рассвета ещё далеко…

– Предлагаю всем лечь спать, – сказал Саймон. – На сегодня приключений достаточно. Держу пари, в эту ночь больше ничего не случится.

– Но, думаю, нам всё же стоит выставить дозор, – сказала Анджела, которая была не слишком высокого мнения об умственных способностях своего друга. – Саймон, ты будешь первым. Через два часа ты ляжешь спать, и тебя тогда тебя сменит Элизабет. Ты согласна, Лиз?

– Хорошо…

Элизабет не возражала. Спать не хотелось, но ночь ещё не прошла, и она снова легла у потухшего костра…

III

Элизабет проснулась, когда рассвет только начинался. Было холодно. Серые рваные облака летели по мрачному небу; Анджела спала, натянув на себя одеяло. Чуть поодаль, на земле, спал Саймон; его лицо было спокойно и безмятежно. Привычка к опасности притупила в нём чувство страха.

Саймон не разбудил её. Было ясно, что он проспал.

Элизабет вздохнула и окинула взглядом равнину. Сегодня пейзаж казался ещё более тоскливым и безрадостным, чем накануне. Трава была мокрая; наверное, ночью выпала роса.

Лиз встала и сделала несколько шагов. Она понимала, что ей уже не уснуть. Останки чудовища серой бесформенной массой лежали на земле. Значит, это всё-таки был не сон… Элизабет подошла ближе.

Теперь, при свете дня, она могла ясно его разглядеть. Она никогда не видела такую огромную птицу; серые перья торчали в разные стороны. Глаза, ещё вчера горевшие хищным кровавым огнём, были закрыты.

Лиз присела на корточки и наклонилась над убитой птицей. Перья были в крови; на боку у птицы зияла глубокая рана, оставленная мечом Анджелы. Она поймала себя на том, что ей снова хочется крови. Проклятье Тарка давало о себе знать…

– Лиз, что ты делаешь? – услышала она голос своей подруги.

Анджела проснулась и стояла у неё за спиной. Не смотря на ночное приключение, её лицо было свежим и бодрым.

– Я только хотела получше рассмотреть её, – ответила Лиз. – И вот, – посмотри, что я нашла.

Она указала на скрюченные когтистую лапу. Её охватывало тонкое золотое кольцо, украшенное непонятными знаками.

– Интересно, – сказала Анджела. – Похоже, что у этой злобной твари есть хозяин. Вот уж не думала… Давай его сюда.

Ловко орудуя мечом, Анджела сняла кольцо и вытерла его о подол рубашки.

Вдвоём они принялись разглядывать его, поворачивая в разные стороны. Кольцо было исписано такими же знаками и изнутри.

– Кажется, я это где-то видела, – сказала Элизабет, задумчиво глядя на надпись.

– И что там написано?

– Понятия не имею… Почему ты не спросишь, где я видела такие знаки?

– И где же? – нетерпеливо спросила Анджела.

– В храме в Долине Теней.

Казалось, лёгкий ветерок пронёсся над их головами, когда она говорила эти слова. Редкие листья кустарника зашевелились, ветви качнулись, как руки, которые тянулись к ней, и Лиз стало не по себе, – как будто кто-то невидимый был здесь и подслушал их разговор.

– Что с тобой? – спросила Анджела. – Ты так побледнела.

– Нет, ничего. Просто мне показалось…

– Что?

– Показалось, что кто-то был здесь и слушал нас.

– Да что ты! Успокойся, трусишка. Кроме тебя, меня и Саймона, здесь нет ни единой живой души.

Лиз окинула взглядом равнину. Здесь не было ни домов, ни деревьев, – ни единого уголка, где можно было спрятаться.

– Пожалуй, ты права. Мне только показалось, – сказала она, стараясь успокоить себя.

Саймон проснулся и заворочался на своей подстилке.

– Думаю, пора завтракать, – сказала Анджела. – Пойди принеси хвороста, а я разожгу огонь…

Она развязала узел, в котором хранился запас еды, и принялась готовить завтрак. Огонь долго не разгорался: трава была сырая, и от костра валил чёрный дым…

IV

За завтраком они принялись строить планы на новый день. Саймон хотел отправиться в Чёрный замок прямо сейчас, но Анджела отговорила его. Она считала, что идти нужно в темноте, под покровом ночи.

– И вот ещё что… – сказала она. – Думаю, будет лучше, если первым пойдёт кто-нибудь один.

– Почему? – удивился Саймон. – Отправиться туда одному… Это же почти самоубийство!

– Вовсе нет. Если мы явимся туда втроём, хозяйка заподозрит неладное… она решит, что мы пришли не с добром. Нас трое, у нас есть оружие. Со стороны это выглядит так, как будто мы собираемся напасть, понимаешь?

– И что? – спросил Саймон, не отличавшийся быстротой соображения.

– Сейчас они сильнее. Это будет неравная битва. Но вот если кто-то из нас пойдёт один… и без оружия, как заблудившийся путник, который хочет всего лишь спросить дорогу… возможно, ему удастся что-то разузнать.

– Тогда пойду я, – сказал Саймон. – Я не позволю женщинам идти в логово колдунов одним.

– Успокойся. Мы не дома, – напомнила Анджела. – Здесь ты вовсе не обязан меня защищать. Но, я думаю, будет лучше, если первой пойдёт Элизабет.

– Почему?..

– Она всё же ближе знакома с этими… ну… я хочу сказать, что они скорее примут её за свою… как ты думаешь, Лиз? – она не решилась произнести слово «вампир», хотя оно и вертелось у неё на языке.

Элизабет кивнула. Ей было страшно, но она опасалась, что Анджела снова будет считать её маленькой трусливой девчонкой.

– Пожалуй, ты права, – сказала она…

V

Вечер наступил быстро. Лиз смотрела на тёмное небо, и страх – вечный спутник ночи и тьмы – всё ближе подбирался к сердцу… Луна показалась из-за туч и осветила мёртвую равнину. Её лучи скользили по земле, почти не давая света; она с трудом разбирала дорогу. Мрачный замок на горизонте, черневший на фоне ночного неба, с каждым шагом сильнее притягивал её взгляд…

Лиз шла по мокрой траве. Холодная вода хлюпала под ногами; почва была болотистой; за несколько шагов она почувствовала запах тины…

Элизабет остановилась. Что-то тёмное, чернее ночи, виднелось впереди…

Ещё шаг – и она разглядела мост, сложенный из чёрного камня. Он был не широкий, но она заметила, что его поверхность блестела, как зеркало. Ни один камень не обвалился и не разрушился; видимо, он был построен на века… Добротные каменные сваи, вбитые в болотистую почву, крепко держали его…

Мост оканчивался у узких дверей. Где-то там, на другом берегу, возвышался призрачный чёрный замок…

Элизабет шла по мосту, то и дело рискуя упасть. Чёрная вода болота была неподвижна; казалось, она ждала свою жертву. Мост был без перил, и Лиз с трудом удавалось удержаться на скользких камнях…

…Она остановилась у высоких железных дверей, сплошь покрытых странным узором. Тяжело дыша, Лиз прижалась щекой к холодной стене… Так она стояла, всё ещё не решаясь постучать. Она не знала, что ждёт её впереди… может быть, смерть?..

Элизабет постучала, сначала негромко, потом – сильнее и сильнее… Никто не откликнулся на её стук. "Довольно, Лиззи. Решайся", – сказала она себе и толкнула тяжёлую дверь…

VI

…Секунда, – и дверь распахнулась, впуская Элизабет внутрь. Хорошо смазанные петли скользили, не издавая ни звука. Лиз шагнула вперёд… и окинула взглядом помещение, залитое ярким светом. Она так и не поняла, откуда исходил этот свет. Здесь не было свечей, но в комнате было светло, как днём…

Стены были белые. Вдоль стен стояли шкафы, снизу доверху заставленные разной утварью, стеклянными колбами и книгами в кожаных переплётах. Больше здесь не было ничего.

…Дверь так же бесшумно закрылась за ней, как будто её коснулась чья-то невидимая рука. Немного успокоившись, Лиз вышла на середину комнаты…

Пять человек, с ног до головы одетых в чёрное, неожиданно появились откуда-то из боковых дверей. В секунду они окружили её. Один из них указал на Элизабет остриём меча. Блестящие мечи, направленные на неё со всех сторон, замелькали в воздухе… "Это конец", – подумала Лиз и закрыла глаза… Сердце бешено колотилось, как будто хотело выскочить из груди…

…Властный голос, нарушивший тишину, заставил охранников отступить.

– Что здесь происходит? – спросил кто-то, неожиданно появившийся на пороге…

Когда охранники расступились, Лиз увидела пожилую женщину, стоявшую в дверях. Трудно сказать, сколько ей было лет. Худое, сморщенное лицо походила скорее на череп, обтянутый кожей. Седые волосы, уложенные в замысловатую причёску, украшала рубиновая диадема.

– Что здесь происходит? – властно повторила старуха, делая шаг вперёд. – Объясните же наконец…

– Она проникла сюда без спроса, – сказал один из охранников, который, видимо, был здесь главным.

– Она пришла одна?

– Да.

– С оружием?.. Обыщите её.

Несколько рук быстро провели по её дорожному платью.

– Оружия нет.

– Так к чему же вы устроили весь этот гвалт?.. – она недовольно махнула рукой в сторону охраны, и они отпустили девушку, оставив её стоять одну посреди комнаты.

– Кто ты такая и зачем пришла? – властным голосом спросила старуха, глядя прямо на неё.

– Я… у меня… я думала, что… – от страха Лиз не сразу нашлась, что ответить.

– Я заблудилась, – сказала она наконец. – И думала, что кто-то в этом доме сможет указать мне дорогу. Я стучала, но мне не ответили. А дверь не была заперта…

– Куда и зачем ты идёшь?..

– Это долгая история, и я не уверена, что вы захотите выслушать её до конца, – сказала Элизабет. Страх отступил; она понемногу начинала приходить в себя.

– Оставьте нас одних, – приказала старуха, делая охранникам знак.

– Но, хозяйка… – высокий человек в длинном чёрном плаще, с капюшоном, опущенным на глаза, предостерегающе поднял руку, пытаясь возразить.

– Делай, что тебе говорят, Барг. Она не опасна… Когда мне понадобится охрана, я вас позову. Она пришла без оружия, и, видимо, издалека… Мне нечего бояться. Ступайте. А ты, – эти слова относились уже к Элизабет, – садись и рассказывай. Времени у нас хватит.

Не смея спорить, охранники один за другим вышли в боковую дверь. Комната опустела… Лиз села на длинную каменную скамью; старуха заняла место рядом, приготовившись слушать.

– Откуда ты? – коротко спросила она, видя, что Лиз не торопится начать разговор.

– Из Долины Теней.

– Никогда не слышала… Где это? Наверное, далеко?..

– В графстве Дарелли. Маленький посёлок недалеко от Лэнсбрука…

Со смесью страха и любопытства Лиз смотрела на свою собеседницу. Старуха в рубиновой короне и чёрной мантии, которую охранник называл хозяйкой, без сомнения, была Тара, – колдунья, о которой она столько раз слышала от Анджелы. Хозяйка Долины Мёртвых слегка улыбнулась, услышав название графства, откуда приехала Лиз.

– Я знаю это место. Мы с тобой – почти соседи… Мой дом находился в нескольких часах пути от этого города.

– Вы жили там?.. – с любопытством спросила Элизабет.

– Да… но это было давно. Меня зовут Тара… ты никогда не слышала обо мне?

– Совсем немного… – солгала Лиз. Ей не хотелось говорить об Анджеле, которая называла Хозяйку не иначе как безумной.

– Тебе пришлось совершить далёкое путешествие… – проговорила Тара. – Не каждый отважится пересечь океан, чтобы увидеть собрание в пещере Луны. Не много найдётся тех, кто проделал такой долгий путь, чтобы присутствовать на ежегодном празднике…

Элизабет почувствовала, что бледнеет. Страх, ещё сильнее прежнего, снова сжал её сердце. Каким-то образом, – возможно, от их проводника, – эта женщина знала о её приключениях в Покинутом Храме…

– Удивлена?.. – засмеялась старуха. – Я давно за тобой наблюдаю… В этом нет ничего необычного. О собрании мне рассказал Барг… когда вы явились в мою долину, увидеть вас было совсем не трудно. Я смотрела на вас в это зеркало… – она указала на помутневшее, тёмное стекло, висевшее в дальнем углу. – Кто эти двое, которые приехали вместе с тобой?

– Саймон и Анджела. Я познакомилась с ними случайно, по дороге на остров. Я знаю их всего несколько недель… но мне было страшно путешествовать одной, и я подумала…

– Вот оно что, – проговорила Тара. – С самой первой минуты, когда ты появилась в долине, я не могла понять: что общего может быть у тебя с этими людьми? Они умеют владеть оружием… возможно, принадлежат к знатному роду… им нет никакого дела до колдовства. Искатели приключений, проникшие в храм, как воры… Мне странно было видеть их в обществе вампира. Ведь ты…

Элизабет кивнула.

– Я сразу поняла, кто ты. Бледная, как тень… с красными огоньками в глазах… Тебе нужна кровь, чтобы поддерживать в себе жизнь… и ты пришла, чтобы выпить из жертвенной чаши. Барг много рассказывал мне о празднике… Ты была на таком собрании в первый раз?

– Да.

– Хорошо… но вернёмся к твоим спутникам. Их цель мне ясна: они приехали сюда за золотом. Ну, а ты? Что привело тебя сюда, в мой замок?..

– Я пришла, чтобы научиться у вас колдовству, – сказала Элизабет.

Эта мысль пришла к ней неожиданно, – но, без сомнения, это был выход. Такой ответ успокоил старуху. Если у Тары и были какие-то подозрения, – теперь от них не осталось и следа.

– Ты оставила дом, чтобы поступить ко мне в ученики?..

– Я давно этого хотела. Но мои родители были против, и я убежала из дома. – Лиз чувствовала, что ей верят; её ложь звучала просто и естественно.

– Ты мне нравишься, – задумчиво проговорила Тара. – Не каждый осмелился бы совершить такое… Я хочу, чтобы ты осталась здесь, у меня.

– Так, значит, вы согласны? Вы будете учить меня магии? – Лиз постаралась как можно правдоподобнее изобразить радость.

– Да. Я думаю, ты окажешься способной ученицей… достойной тех знаний, которые я собираюсь тебе передать. Если всё пойдёт так, как я надеюсь, со временем ты будешь знать столько же, сколько знаю я… и даже больше… Но хватит, довольно разговоров. Я хочу, чтобы ты встретилась кое с кем…

– Барг! – позвала Тара. – Иди сюда и приведи ко мне Синтию.

Барг вошёл в комнату в сопровождении рыжеволосой женщины, – той самой, которая дала ей напиться из жертвенной чаши в пещере Луны.

– Синтия, – подведя к ним Элизабет, сказала старуха, – я поручаю тебе эту девушку. С сегодняшнего дня она будет жить здесь, вместе с другими учениками. Отведи её наверх и покажи ей замок. Ты будешь учить её всему, что знаешь сама… Вы можете начать обучение с завтрашнего дня. Сегодня ей нужно отдохнуть… мне кажется, она устала с дороги. Когда ты научишь её основам магии, обучение продолжу я. Ты всё поняла?

Синтия кивнула.

– Ступайте… Надеюсь, завтра мы встретимся опять.

Попрощавшись с хозяйкой, Элизабет послушно пошла за Синтией, – по длинному коридору, ведущему в темноту…

Глава 27. Ночной полёт

I

…Багровое солнце медленно клонилось к закату. Анджела и Саймон, напрасно прождавшие Элизабет до самого вечера, сидели у костра, на котором дымился ужин.

– А я тебе говорю, – она не вернётся, – сказал Саймон. – Хозяйка не оставляет в живых тех, кто без спроса приходит в её владения. И, что ни говори, виноваты во всём будем мы… Ты же сама отправила её на верную смерть!

Анджела, угрюмая и мрачная, в который раз чистила лежавшие перед ней доспехи, и без того блестевшие как зеркало.

– Откуда я знала, что так будет? И потом, – если ты знал, почему не остановил её?..

– Вот я и говорю, – мы оба виноваты в том, что случилось. Потому что…

– Саймон, подожди! – воскликнула Анджела, вскочив на ноги. – Смотри туда! Вот она идёт!

Она указала рукой в сторону Чёрного замка.

…Маленькая тёмная точка, показавшаяся на дороге, быстро росла. Теперь уже и Саймон смог разглядеть Лиз, которая приближалась к их лагерю. На ней был какой-то странный, чудной наряд: длинная чёрная мантия, спускавшаяся до самой земли…

– Элизабет! – закричала Анджела, бросаясь навстречу. – А мы уже решили было, что ты умерла… Где ты была? Что за платье на тебе?

– Подождите, – сказала Лиз, пытаясь отдышаться. – Как же я рада видеть вас обоих… Так много всего случилось, что даже не знаю, с чего начать… Хозяйка тёмной долины приняла меня в ученики.

– И ты согласилась на её предложение? – удивилась Анджела.

– А что мне было делать? Если бы не это, – её охранники мигом прикончили бы меня… Теперь я живу в Чёрном замке, и Синтия, – одна из её служанок, – учит меня колдовству.

– И многое ты узнала?.. – скептически улыбнулся Саймон.

– Пока – ничего… Обучение начнётся сегодня вечером. У меня есть только несколько минут, – а потом я опять должна вернуться туда.

– Ты узнала, где хранится золото?

– У меня просто не было времени. Но, думаю, если я останусь на неделю или две, сделать это будет не трудно. Замок огромный, и в нём – множество коридоров… Я думаю, золото хранится под ним, в подземелье. В ближайшие дни я постараюсь спуститься вниз и узнать…

– Хочешь поужинать с нами?

– Хотела бы… Но я не могу. Меня ждут. Старуха наверняка что-то заподозрит, если я исчезну надолго…

– Но ты ещё вернёшься? Когда мы встретимся снова?

– Не знаю… – сказала Лиз. – Я не смогу уходить из замка слишком часто. Но думаю, я сумею выбраться через два-три дня.

Анджела с любопытством рассматривала мантию своей подруги.

– А ты изменилась… Ты выглядишь как настоящая колдунья. Чёрная мантия тебе к лицу.

– Глупости! – засмеялась Элизабет. – Меня не интересует магия. Самое первое, что я сделаю, когда мы сядем на корабль, – утоплю все колдовские книги в море. Я вовсе не хочу учиться. Не могу дождаться, когда мы нагрузим нашу лодку золотом и отправимся домой.

– Домой!.. – горько усмехнулся Саймон. – Когда это ещё будет!..

– Не спеши, – сказала Анджела. – Ждать осталось не так уж долго. Мы станем богатыми, вот увидите… Ну, до встречи. Скоро увидимся, Лиз.

– До встречи, – как эхо, откликнулась Элизабет. Она поднялась и пошла прочь по мёртвой равнине, – туда, где, как тёмная скала, поднимался у горизонта Чёрный замок…

II

Синтия встретила её у входа.

– Где ты была? – спросила она. – Сегодня – первая ночь, когда я начну учить тебя колдовству. Разве ты забыла? Мы пойдём в заброшенную хижину. Это недалеко отсюда.

– В заброшенную хижину? Зачем? – спросила Лиз. Её разбирало любопытство.

– Там увидишь.

Без лишних слов она взяла Элизабет за руку и повлекла прочь от замка, – по тропинке, петлявшей через болото… Было уже темно. Лиз с трудом различала дорогу. Они миновали полусгнивший деревянный мост, – и перед ними возник приземистый дом с покрытой соломой крышей. Дверь не была заперта.

– Давай же, пойдём, – сказала Синтия, увлекая её внутрь…

…Они оказались в небольшой, почти пустой комнате с низким потолком. По-видимому, она пустовала уже давно; на всём была пыль и паутина. Читая какое-то заклинание, Синтия зажгла свечи и расставила их в самых тёмных углах.

– А теперь, – сказала она, – нам понадобится вот это… – она на секунду вышла в кухню и тут же вернулась, держа что-то в руках.

– Что это?.. – спросила Лиз, в недоумении рассматривая принесённый ею предмет.

– Метла.

– Я вижу, что метла. А зачем?… – Лиз машинально положила руку на гладкую деревянную ручку… – Зачем она тебе?

– Как, ты не знаешь? – удивилась Синтия. – Во все времена, всегда и везде ведьмы пребывали к месту сборища верхом на метле. Разве ты никогда не слышала об этом? Теперь и тебе придётся научится летать.

– Но это же сказки!! – засмеялась Лиз. – Неужели ты веришь, что…

– Я покажу тебе, как это делается. Смотри.

Лиз так и не поняла, как это случилось, но в следующую минуту метла уже висела в воздухе, совсем невысоко над полом. Синтия вскочила на неё верхом, её ноги чуть-чуть не доставали до земли.

– Как ты это делаешь? – поразилась Лиз., устремив на свою подругу восхищённый взгляд.

– Я научу тебя. Но не всё сразу… Прежде всего, ты должна запомнить заклинание. Вот это, – Синтия произнесла набор ничего не значащих слов…

– Ой, подожди! Помедленней! – остановила Элизабет. – Я не могу запомнить всё сразу.

– Хорошо. Слушай и запоминай… – девушка повторила всё по складам. После нескольких повторений заклинание с грехом пополам было выучено.

– Теперь садись.

Синтия разжала руку, и метла остановилась в воздухе. Лиз с опаской приблизилась и неловко закинула за ручку ногу в деревянном башмаке…

Как только Лиз оказалась верхом на метле, странное средство передвижения словно взбесилось. Метла рванулась вверх, к самому потолку…

Лиз почувствовала, что земля уходит у неё из-под ног. Обеими руками она вцепилась в деревянную ручку. Сердце бешено колотилось. Ей казалось, ещё минута – и она разобьётся насмерть…

Чуть не разбив голову о притолоку, Лиз стрелой вылетела за двери, туда, где был лунный свет и звёзды над темнеющим лесом… Ведьмина метла, будто радуясь, что вырвалась на свободу, сделала круг над побитой градом травой и рванулась вверх, в чёрное ночное небо…

– Что ты делаешь, Лиз?! Остановись!! – кричала Синтия, стоя далеко внизу.

Но Лиз ничего не могла поделать. Управлять этим странным орудием оказалось выше её сил. Метла бешено кружилась над домом, как будто повинуясь чьей-то злой воле..

– Остановись! Хватит! Прекрати!! – кричала Синтия…

Лиз прижалась к деревянной ручке; секунда – и она перевернулась, повисла на руках, отчаянно болтая ногами в воздухе… С высоты дом казался неправдоподобно маленьким.

…Лиз держалась из последних сил; её пальцы онемели, руки уже не слушались её. Гладко оструганная палка выскользнула из её пальцев, и она полетела вниз…

…Ей повезло: она упала прямо на кучу соломы. Удар был довольно сильным; Лиз подумала, что наверняка разбилась бы, упади она на твёрдую землю…

Синтия подбежала к ней.

– Как ты, Лиззи? Ты не разбилась?… – взволнованно спросила она.

– Нет, я в порядке.

Лиз осторожно приподняла голову, пошевелила руками… Она ничего не сломала и только немного ушиблась. На этот раз ей повезло.

К стогу сена подлетела и злополучная метла. Она легла рядом, как ни в чём не бывало, – как будто всегда была обыкновенной старой метлой. "Как будто всю жизнь только то и делала, что подметала пол", – подумала Лиз.

– Ничего, – утешила её подруга. – В следующий раз у тебя получится лучше. Это почти то же самое, что скакать на необъезженной лошади. На этой метле летать может только тот, кто хорошо знает её характер. Но со временем ты привыкнешь.

Она улыбнулась, стараясь подавить желание рассмеяться. Но Лиз было не до смеха. Ушибленная нога болела; она была вся в синяках.

– Никогда я не буду учиться летать на вашей дурацкой метле. – сказала она сквозь зубы.

– Поживём – увидим, – заметила Синтия.

Глава 28. Тара и Зеркало Слёз

I

Слегка хромая и опираясь на руку Синтии, Элизабет вернулась в Чёрный замок. Тара ещё не ложилась; она сидела за столом, заваленном книгами, и, казалось, была полностью погружена в чтение.

– Как прошёл твой первый вечер? – не отрываясь от книги, полюбопытствовала она.

– Элизабет – способная ученица, – сказала Синтия. – Придёт время, – и у неё всё получится.

– Ну, а ты, Лиз, – что ты скажешь? Тебе понравилось?

– Могло быть и хуже, – сквозь зубы пробормотала Элизабет.

– Вижу, сегодня занятия магией не принесли тебе радости, – заметила Тара. – Ты упала и повредила ногу?

– Нет, ничего… Она уже не болит.

– Устала? Разочарованна?.. – колдунья заглянула в глаза своей ученицы, как будто хотела прочитать её мысли. – Подойди… Я хочу показать тебе кое-что. Занятия не всегда приносят разочарование. Смотри сюда.

Колдунья поднесла к ней зеркало, лежавшее на столе.

– Хочешь, я тебе погадаю?

– Погадать? Мне?.. – задумчиво повторила Лиз.

Взглянув на её простодушное лицо, отражённое в зеркале, колдунья засмеялась и погладила её по коротко стриженным волосам.

– Какая ты красивая, Элизабет! Давно я мечтала о такой девочке. Ты будешь моей дочерью. Хочешь? У тебя будет всё, что ты только пожелаешь…

Голос старухи убаюкивал, как жужжание веретена, навевая сладкие сны. Вздохнув, Лиз села за стол и опустила голову на руки…

– В твоём сердце живёт любовь. Но она не приносит счастья. Я вижу, там поселились тоска и слёзы… Ты полюбила, но вы расстались… смотри.

Лиз резко подняла голову… и отшатнулась от зеркала. Прямо на неё из-за прозрачного стекла смотрел молодой граф Альберт. Его глаза, ослепительно-синие, уже успевшие стать родными, смотрели на неё с пониманием и участием… Он улыбался, – совсем как в тот день, когда она впервые увидела его.

Лиз протянула руку, словно хотела коснуться его одежды, – но там было только стекло. Видение исчезло.

II

– Кто этот юноша? – спросила Тара, наклонившись над тёмным зеркалом.

– Альберт Лестрэм. Граф из Лэнсбрука, – сказала Лиз.

– Расскажи мне о нём.

– Это долгая история, – с сомнением произнесла Лиз. – Не уверена, что будет интересно. Вы действительно хотите слушать?..

Ей не хотелось говорить об Альберте. С некоторых пор она стыдилась своего чувства. Но Тара настаивала.

– Расскажи мне. Я хочу знать всё, от начала до конца, – сказала она. – Где ты встретила его? Как вы познакомились? И почему расстались?..

Довольно бессвязно Лиз описала своё приключение в лесу.

– И это всё? – полюбопытствовала Тара. – Но нет, конечно же, нет… У этой истории есть продолжение. Что было дальше?..

– Случилось так, что я стала служить у графа в доме. Сначала я этого не хотела… Я никогда не согласилась бы на эту работу… но решила, что, если я пойду, мы будем видеться каждый день…

– И вы виделись?..

– Как вам сказать?.. И да, и нет… Я смотрела на него издалека… Альберт забыл меня и не хотел говорить с простой прачкой. Он даже имени моего не помнит.

– Но ты бы хотела, чтобы всё изменилось, правда?..

Лиз вздохнула.

– К сожалению, это невозможно. Не дальше чем три месяца назад он женился на одной девушке, богатой и знатной… Её зовут Альбина, и она… – Лиз не договорила. Её душили слёзы.

– Вот как?.. – задумчиво проговорила старуха. – Бедная девочка… ты, должно быть, сильно страдала. Представляю, каково тебе было смотреть на них…

– Вовсе нет, – запальчиво возразила Лиз. – В первый же день я забросала свадебную карету камнями. И поделом Альберту…

– И тебе ничего не было за то, что ты бросала камнями в молодого графа?.. – удивилась Тара.

– Я спряталась за колонной, и они не заметили меня.

Рассказ Элизабет позабавил старуху; тонкие бескровные губы искривила едва заметная улыбка.

– Значит, ты уже не любишь его?..

– Кого?

– Графа Альберта.

– Нет.

– Но зеркало говорит совсем другое…

– Не может быть. А если и так, то оно врёт.

Лиз резко поднялась со стула; её короткие волосы растрепались, выбившись из-под пёстрой ленты.

– Зеркало говорит правду, – сказала старуха всё тем же спокойным голосом. – Ты всё ещё любишь его. Может быть, ты и пыталась вырвать любовь из своего сердца. Было время, когда ты делала всё, чтобы заставить себя ненавидеть его. Но не смогла.

– Как я могу любить его! – воскликнула Лиз, уже теряя терпение. Этот разговор начинал раздражать её. – Да он же сказал, что я – всего лишь простая прачка, девчонка из посёлка, насквозь пропахшая рыбой! Вместе с ней он смеялся надо мной… вместе с Альбиной, своей невестой, в которую я по несчастью не попала камнем. Альберт оскорбил меня, а я не прощаю оскорблений. Рано или поздно за это придётся платить…

– Ты мне нравишься, – сказала Тара. – У тебя горячее сердце. Кто не умеет ненавидеть, тому не дано любить… Но берегись, чтобы чувства не стали сильнее разума. Когда ненависть или любовь затмит рассудок, – ты погибнешь, ибо это – путь в темноту…

Тара задумалась, шевеля бескровными губами. Её мысли были далеко…

– Останься со мной навсегда, – и я научу тебя многим вещам. Твой разум пока ещё спит; но всё изменится, когда ты постигнешь науку колдовства… В числе прочего ты также узнаешь, как заставить полюбить себя. Тебе откроются такие тайны, которые и не снились нашим учёным. Ты обретёшь свободу… и бессмертие… ибо знание – единственное, что вечно. Подумай об этом, Элизабет. Да, подумай…

– Вы не понимаете меня, – разочарованно протянула Лиз, с трудом выслушав до конца эту запутанную тираду. – Я, правда, хотела научиться магии… но только её основам, а потом вернуться домой. Но остаться здесь навсегда… – она с сомнением покачала головой. – Едва ли я смогу быть вам полезной. Я уже училась несколько лет… в местной школе, в посёлке. Учитель говорил, что я совсем не старательная, и вовсе не такая способная…

– А если я помогу тебе добиться любви молодого графа? Если я скажу тебе, что и месяца не пройдёт, прежде чем ты станешь его женой?.. Тогда ты останешься?..

– Я же сказала, что это невозможно. Альберт уже женат.

– Ну и что? – старуха пожала плечами. – Бывают же несчастные случаи, эпидемии, болезни… множество женщин умирает при родах… Она может утонуть, упасть с лошади, да всё что угодно…

– Нет! – испуганно сказала Элизабет. – Я не хочу никого убивать. Я не хочу, чтобы Альбина умерла.

– Как хочешь, – сказала Тара. – Кто говорит, что Альбина будет убита?.. Есть ведь другие пути… Чёрная магия – огромная сила. Ты ещё не знаешь этого, Лиз. Но я научу тебя… Так ты останешься?

– Ты любишь Альберта, – сказала старуха, – но нет ничего такого, чего я не сделаю для моей девочки. Я сделаю так, что и он полюбит тебя. Ты могла бы стать королевой, если бы согласилась стать моей дочерью.

– Но у меня уже есть мать, – неуверенно возразила Лиз.

– Ну и что? Это не имеет значения. Ты станешь моей наследницей. Хозяйкой этой долины… золота… всего, что принадлежит мне…

– Я… я подумаю, – сказала Элизабет.

– Спокойной ночи, – ответила Тара. – Иди к себе и ни о чём не тревожься. Ты должна отдохнуть после такого долгого дня…

Постель была роскошной и мягкой, как пух. Дома Лиз никогда не спала на такой богатой кровати. Она погладила шёлковые простыни, подушки, обшитые кружевами… Её сон был лёгким и тонким, как паутина. В эту ночь её не тревожили мрачные видения. Лиз заснула, как только положила голову на подушку…

III

Следующие несколько дней промелькнули незаметно и быстро. Лиз жила в Чёрном замке, и Синтия учила её колдовству. Она не забыла об обещании, данном Анджеле, – исследовать подземелье, – но за все эти дни ей не представилось удобного случая…

…Это случилось холодным, дождливым днём. Лиз в одиночестве бродила по Чёрному замку, по длинным, запутанным коридорам. Почти все они были пусты. Тара, занятая алхимией и магией, уединилась в маленькой комнате в северной башне, приказав Баргу никого не впускать. Элизабет понимала, что сейчас Таре было не до неё…

Она вернулась в большую комнату, которая примыкала к парадному входу. Равнодушным, скучающим взглядом она окинула пыльные шкафы с книгами, стоявшие вдоль стен. В проёмах между шкафами находились несколько дверей; каждая из них вела в свой коридор, которые, подобно лучам звезды, расходились в разные стороны… От нечего делать Лиз решила исследовать эти коридоры. Одну за другой она распахнула все двери и заглянула в серую полутьму…

Одна из дверей была ниже других; позеленевшая от времени медная ручка, изображавшая змеиную голову, напомнила Лиз её первый день на острове и Покинутый храм… Коридор, лежавший за ней, был тёмный; она почувствовала запах сырости, – такой, как бывает только под землёй…

Элизабет шагнула через порог и окунулась в прохладную темноту… Она не могла ошибаться: это был путь в подземелье Тары. Вниз вели несколько ступенек. Она заметила, что они покрыты зелёным мхом…

Лиз не помнила, сколько она брела этим длинным, сумрачным коридором. Пол был наклонный; она всё время спускалась вниз, – и по мере того, как Элизабет продвигалась вперёд, запах сырости становился сильнее… Было темно и тихо. Она только слышала, как откуда-то сверху, с потолка, капала вода…

Внезапно она остановилась: коридор сворачивал в сторону. Пол здесь покрывали тяжёлые каменные плиты. Между ними в полу зияли чёрные щели. Лиз споткнулась и едва не упала, когда её башмак попал в одну из них…

Лиз заметила, что плита, рядом с которой она стояла, была другого цвета. "Отчего бы это?" – подумала она… В этом месте щели в полу были шире; можно было подумать, что плиту поднимали какое-то время назад…

Элизабет собиралась свернуть в другой коридор. Она наступила на край плиты, – и тотчас же где-то внизу послышался далёкий гул… Она не заметила, как в стене напротив неё образовалось отверстие. Что-то острое слегка полоснуло её по лицу…

В испуге Лиз отступила назад, прижавшись к холодному камню. Металлический диск, брошенный чьей-то невидимой рукой, пролетел мимо неё, отскочил от стены и упал в нескольких шагах… Она подняла его и потрогала острые края. Если бы Лиз стояла в центре плиты, он пронёсся бы именно там, где была её шея, и наверняка отсёк бы ей голову.

Она отступила к стене и с трудом перевела дыхание. Ей повезло: у неё на щеке осталась только небольшая царапина.

"Будь проклята Тара! – выругалась Лиз про себя, вытирая кровь с лица. – Здесь и шагу нельзя ступить, чтобы не попасться в ловушку!.. Ну ничего. Впредь я постараюсь быть осторожнее."

Она не торопясь обошла плиту, держась у самого края. Это стоило ей немалых усилий. Плита закрывала почти весь коридор; слева и справа от неё, у стен, была только узкая полоска гладкого камня.

"Нет, Тара, – думала она. – Я больше не попадусь в ловушку. Ты хитра, но меня не проведёшь…"

Коридор был длинный. Иногда Лиз куда- то сворачивала; она старалась запоминать дорогу, чтобы потом, когда она придёт сюда с Саймоном и Анджелой, им не пришлось блуждать в темноте. Но это было не так-то легко…

Прошло ещё какое-то время, – и Лиз показалось, что она слышит чьи-то шаги. Коридор разветвлялся на два. Она долго решала, в какой из них ей свернуть. Выбрав неверное направление, Элизабет могла лицом к лицу столкнуться с незнакомцами…

"Не может быть, – подумала она. – В таком подземелье у Тары даже крысы не водятся. Откуда здесь взяться людям?.."

Но это не было игрой воображения. Слух не обманул её: шаги сделались отчётливей.

Лиз поспешно бросилась за угол и замерла, прижавшись к стене… Она чувствовала, что её сердце бешено колотилось.

Шаги приближались. По коридору шли двое. Секунда, – и Лиз услышала их голоса.

– Да, нелёгкую работу задала нам колдунья, – говорил кто-то. – Как будто в замке для нас не найдётся другого дела, как только охранять эти её проклятые сокровища! Неужели ей мало ловушек?!

– И не говори! Я слышал, прошло уже лет сто с тех пор, как здесь в последний раз побывали люди. И эта сумасшедшая старуха боится, что кто-то может ограбить её…

Два человека из свиты Тары, в чёрных плащах до земли, свернули в другой коридор. Без сомнения, то были рыцари из Ордена Тьмы, охранявшие Чёрный замок, – вооружённые до зубов, с длинными мечами, висевшими на боку. Они не заметили её. Лиз видела их только мельком. Но того, что она услышала, было вполне достаточно. "Наконец-то! Сокровища Тары! – думала она. – То-то обрадуется Анджела, когда услышит такую новость!"

Лиз улыбнулась, вспоминая свою подругу. За две недели, проведенные у Тары, мрачный замок успел порядком наскучить Элизабет. Ей хотелось домой, – к свежему ветру и такому знакомому морю, туда, где светит луна…

"В первую же тёмную ночь я приведу сюда Саймона и Анджелу, – решила Лиз. – Мы погрузим сокровища в лодку и поедем домой…"

Занятая мыслями о будущем, Лиз услышала, что шаги приближаются снова.

"Пожалуй, сегодня мне лучше не испытывать судьбу, – подумала она. – Будет лучше, если я поверну назад и постараюсь успеть подняться наверх, прежде чем эти люди ещё раз придут сюда. Найти тайник я успею и в другой раз…"

Элизабет выскользнула из своего укрытия. Она сняла деревянные башмаки, чтобы охранники не услышали звук её шагов, и босиком прокралась назад, к воротам, – туда, откуда она начинала свой путь…

Лишь оказавшись в маленькой комнате, где были ступеньки, поросшие мхом, Элизабет облегчённо вздохнула. Она была в безопасности.

IV

Этот день закончился так же, как и предыдущий. После очередного урока магии Лиз и Синтия вернулись в Чёрный замок, к Таре. Колдунья не знала, что ещё накануне Лиз тайком пробиралась по коридорам её подземелья. Никто ничего не заметил. Должно быть, увидев диск на полу, охранники решили, что кто-нибудь из них случайно наступил на плиту.

– Что у тебя с лицом? – спросила Тара, заметив царапину у неё на щеке.

– Споткнулась о камень, – солгала Элизабет. – Упала и зацепилась за угол какого-то сундука..

Лиз знала: тяжёлые сундуки с особо ценными книгами, стоявшие в замке у Тары, были обиты железом и имели острые углы. Тара больше не задавала вопросов. Она поверила.

V

На следующий день, как только забрезжил рассвет, Лиз снова отправилась навестить Анджелу и Саймона.

– У меня для вас новость, – приблизившись к лагерю, сказала она.

Анджела вопросительно взглянула на свою подругу.

– Кажется, я нашла то, что мы искали, – сказала Лиз.

– Золото Тары?..

– Да. Вчера мне удалось спуститься в её подземелье. Я видела там охранников Тары, и слышала их разговор… Они говорили о сокровищах.

– И эти люди позволили тебе войти? – удивился Саймон.

– Там было темно, и они не заметили меня. Они прошли мимо, в другой коридор… Никто не знает, что я была там…

– Что ты собираешься делать дальше? – спросила Анджела.

– Пока не знаю… но в первую же тёмную ночь я спущусь в подземелье снова. Тара мне доверяет. Думаю, мне повезёт, и я найду то место, где хранятся её сундуки…

– А потом?..

– В следующий раз мы спустимся туда вместе… Подождите. У вас есть карандаш и бумага?

– Зачем тебе? – удивилась Анджела.

– Сейчас увидишь.

Саймон долго копался в своей огромной дорожной сумке, пока наконец не извлёк из неё огрызок карандаша. Бумаги не нашлось, и Анджела протянула Лиз сложенную вчетверо карту острова.

– Хорошо… – кивнула Элизабет. – Теперь смотрите… – она принялась рисовать что-то на обратной стороне карты.

– Что это?

– План Чёрного замка. Если я не вернусь, – по крайней мере, вы будете знать, где меня искать… Вот это – мост, а здесь – парадная дверь… Она ведёт в большой зал. Именно так я и попала туда вчера. Но вы можете войти другим путём.

– Насколько мне известно, слуги Тары охраняют все входы и выходы, – сказала Анджела.

– Да, но вы сможете попасть в замок через окно. Хотя бы вот это… – она отметила карандашом место на рисунке. – Это – окно Западной башни. В этой комнате никто не живёт… здесь хранятся старые книги. Это лучшее место для того, чтобы проникнуть в замок тайком… – Элизабет снова свернула карту и отложила её в сторону.

– Нам осталось только выбрать подходящий день, – подытожил Саймон.

– В среду, в двенадцать часов, – сказала Лиз, – в Лунной пещере снова состоится собрание. Тара и большая часть её слуг будут там.

– Хорошо, значит, в среду мы будем ждать тебя там, – согласилась Анджела. – Мне всё равно. Нам с Саймоном подойдёт любой день. Всё равно мы сидим здесь без дела…

– В любом случае скоро всё это кончится, – сказал Саймон. – Дождаться не могу, когда мы вернёмся назад…

Глава 29. Две жизни за одну

I

…Элизабет шла по коридору тёмного подземелья. Ей казалось, что кто-то идёт за ней следом, и она боязливо оглядывалась, – но нет, коридор был пуст. Страх заставлял её останавливаться и прижиматься к стене, как только она слышала за спиной какие-то шорохи. На этот раз Лиз предусмотрительно захватила с собой свечу. Крысы, вспугнутые её присутствием, бросались в разные стороны, увидев свет..

Ловко обходя ловушки, она без приключений добралась до того места, у которого её чуть было не застали охранники Тары. Сейчас здесь не было никого. Все были заняты подготовкой к празднику. Её шаги подхватывало и повторяло эхо…

Лиз подняла свечу выше и медленно шла вдоль стены, внимательно глядя по сторонам. Она знала: сокровища Тары были где-то рядом… Коридор оканчивался тупиком, и в конце его была деревянная дверь. Элизабет подошла и взялась за холодную медную ручку…

…Она оказалась в небольшом погребе, вдоль стен которого стояли тяжёлые сундуки. Лиз подошла к одному из них и попыталась приподнять тяжёлую кованую крышку…

…Шорох, раздавшийся за её спиной, заставил её разжать пальцы. Краем глаза она заметила что-то тёмное, скользнувшее в дверь… Мелькнула чёрная мантия; два красных огня, как глаза диковинного зверька, вспыхнули при свете свечи… Элизабет обернулась – и увидела Тару, стоявшую у стены.

Лиз выронила свечу, и подземелье погрузилось во тьму…

…Фонарь, который держала колдунья, снова осветил погреб красноватым, зловещим светом. Лицо её было спокойно, но Лиз видела, что Тара едва сдерживает гнев; она тяжело дышала, седые волосы разметались от быстрой ходьбы…

– Золото, – негромко, шёпотом прошелестела старуха. – Ты ведь пришла сюда за золотом, правда?

Лиз не ответила.

– Никто не знает, сколько лет подряд люди пытались разграбить Чёрный замок… их было много, очень много, да… Я помню, как они приходили, – вот так же, как ты сейчас…

Тара протянула вперёд высохшие руки, как будто пыталась охватить всё пространство погреба. От этого движения фонарь загорелся ярче, осветив даже самые отдалённые его уголки, и Лиз увидела, что по углам белеют человеческие кости.

– Смотри, девочка. Смотри… смотри и бойся… Они пришли сюда за сокровищами… но заплатили дорогой ценой. Не пройдёт и дня, как твои кости будут лежать рядом с ними, здесь, в этом погребе… Пройдут сотни лет, и они покроются пылью…

Лиз отступила к стене. Обрывки мыслей вихрем проносились у неё в сознании.

– Ты боишься меня? – спросила Тара. – Это хорошо… Боишься и дрожишь, как другие слабые существа. Они приходили маленькими группами… им было страшно встретиться со мной лицом к лицу. Только самые смелые шли искать счастья в одиночку… И все они, все до одного, нашли здесь свою смерть. Ты тоже пришла сюда за смертью.

"Смерть, – думала Элизабет. – Меня ожидает смерть. Но как я могу умереть? Тарк говорил, что я уже мертва."

– Знаю, что ты сейчас думаешь, – сказала Тара. – "Как я могу умереть, если уже мертва?" Нет. Это не так. То, что Торн и Тарк сделали с тобой, – это ещё не конец.

Лиз подняла глаза. Слова Тары заставили её на секунду забыть свой страх.

– Странно, что ты совсем ничего не знаешь о вампирах… – продолжала старуха. – Так знай же: за свою жизнь каждый из них умирает три раза. То, что пережила ты, была только частичная смерть… Это только половина дела. Ты холодна, но твоё сердце ещё бьётся в груди… бьётся, хотя и слабо. Кровь движется по жилам, – медленно, но этого достаточно, чтобы поддерживать в тебе жизнь. Вот во второй раз всё будет намного хуже. Но я могу отнять и эту слабую искру жизни, которая ещё осталась тебе… И после смерти ты станешь вурдалаком. Ты ничего не знаешь о них? Невежественная маленькая лгунья! Ты будешь по-настоящему мёртвой. И только ночью, когда восходит луна, ты очнёшься в своём гробу. Ты будешь бродить по земле, чтобы пить человеческую кровь… и есть мясо других мертвецов. Ибо без крови ты снова умрёшь. И только в третий, последний раз смерть будет окончательной и бесповоротной. Ты уже не проснёшься. Никогда. Твоё тело сгниёт в земле, а душа отправится в ад, чтобы гореть там вечным огнём… Ты хочешь этого? Я могу это сделать. Сейчас.

Элизабет молчала. Сама того не зная, старая колдунья ответила на вопрос, который не давал ей покоя вот уже многие месяцы. "Тара сказала, что смерть будет окончательной только в третий раз, – думала она. – Значит, надежда ещё не потеряна для меня."

– Но есть для тебя и второй, более лёгкий способ умереть. Вампир умирает сразу, если вонзить ему в грудь осиновый кол. Но ты не заслужила лёгкой смерти. Нет… А может, превратить тебя в сову или летучую мышь и отпустить на все четыре стороны?

Она улыбнулась, – чуть-чуть, одними губами. Странное впечатление производила эта улыбка, – как будто высохший череп ухмылялся Лиз из гроба.

– Возьми её, Барг, – сказала Тара, – и уведи отсюда. Ей нечего здесь делать. Закройте дверь.

Под руководством Барга люди в чёрных плащах окружили Элизабет, – совсем как в тот день, когда она появилась здесь в первый раз. Тара в своей длинной, украшенной рубинами мантии замыкала шествие. Она казалась такой маленькой среди этих вооружённых людей… и, однако, они повиновались каждому слову и жесту этой древней старухи. "Должно быть, она и вправду знает что-то такое, что даёт ей силу и власть", – подумала Лиз.

Они прошли по длинному коридору и вышли в просторный зал. В зале царил полумрак. На улице было пасмурно, а узкие стрельчатые окна, сплошь затянутые паутиной, пропускали не слишком много света. Лиз зябко повела плечами. Было холодно. Тара и её колдуны не любили огня…

В центре зала стоял большой деревянный стол. Когда-то, в прежние времена, здесь шли шумные пиры и застолья. Теперь же на всём была паутина и пыль.

Под руководством Тары люди в мантиях подвели Лиз к этому столу и хотели уложить на него.

– Зачем?! – испугалась Лиз. – Что вы хотите делать?

– Я взяла тебя к себе в дом, сделала своей наследницей, своей дочерью… так-то ты отблагодарила меня! Теперь ты должна умереть. Этот стол вполне подходит для того, чтобы пронзить твоё сердце осиновым колом…

Лиз смотрела на Тару и не верила своим глазам. Она говорила спокойно и хладнокровно, – трудно было поверить, что ещё вчера эта женщина собиралась сделать её своей наследницей и подарить ей все свои богатства.

– Я не терплю лжи, – сказала Тара. – Тот, кто предал однажды, не сможет остановиться. Остаётся только одно. Осиновый кол. Подай мне его, Барг.

Элизабет уложили на стол и держали, – так, что она не могла шевельнуться. Её голова откинулась назад; она видела чёрные мантии и высокий пыльный потолок, украшенный шипящими змеями. Чёрные точки замелькали у Лиз перед глазами; лепные украшения, казалось, слегка шевелились, разевая свои ядовитые пасти… Раньше Лиз никогда не падала в обморок и не знала, что это такое. Но сейчас ей казалось, что сознание её помутилось; девушка чувствовала, что ещё секунда – и она лишится чувств.

Всё же Лиз удалось побороть свою минутную слабость. Она скосила глаза и смотрела на Тару, уже державшую у её груди остро заточенный осиновый кол. Элизабет смотрела пристально, не отрываясь, – так, как делал это Тарк, когда читал свои заклинания. Старуха видела, как в её глазах загорелись красные огоньки…

Тара чувствовала себя неуютно под этим взглядом. Рука, уже готовая вонзить осиновый кол в её сердце, замерла в воздухе.

– Как?! Ты колдуешь, проклятая ведьма?! – зашипела она.

– Тара, – каким-то сдавленным голосом попросила Лиз, – я хотела сказать тебе одну вещь. Сейчас это не имеет значения, но я хочу, чтобы ты знала.

– Хорошо, говори.

– Сегодня, когда я спускалась в подвал, я шла не за золотом.

– Как – не за золотом? – не поверила Тара. – Не обманывай. Твои друзья, эти двое, только и видят во сне, как они повезут домой полные сундуки. Это они подослали тебя. Не пытайся возражать. И не лги мне. Я знаю, что это так.

– То есть я пришла не только за золотом, – поправила себя Элизабет.

Старательно заточенное остриё прошло сквозь ткань и коснулось её груди. Тара слышала, как бьётся её сердце…

Рука Тары замера в воздухе.

– А зачем? Что тебе было нужно?..

– Книга Жизни и Смерти, – просто и коротко сказала Элизабет. – Я хотела найти в ней одно заклинание. Когда мы с Анджелой были в заброшенном храме, она прочла там одну вещь… Она рассказала мне, что вампир может снова стать человеком, если пройдёт обряд очищения. Этот обряд описан в той книге. Там есть заклинание, которое поможет мне снова вернуться к жизни… стать такой, как раньше.

Тара внимательно выслушала. В её глазах загорелся огонёк любопытства.

– Как, – спросила она, – ты недовольна своим положением? И хочешь вернуть всё назад? Зачем же ты тогда вступила в орден и согласилась на этот обряд?

– Они заставили меня силой, – сказала Лиз. – Я просто не понимала, что происходит. Арла и Тарк держали меня… а потом… случилось что-что странное. Он укусил меня за шею. Была кровь… много крови… Я думала, что он ненормальный, и боялась, что они убьют меня…

– Вот оно что! – задумчиво произнесла Тара. – Сколько живу на свете, ни разу не слышала о таком. Все члены моего ордена вступили в него добровольно. Поступив так, эти люди нарушили Закон. Это противоречит Законам Тьмы.

Она задумалась, глядя на серые тучи в затянутое паутиной окно.

– Что же ты? Продолжай.

– Я хочу, чтобы всё стало как раньше! – совсем по-детски, со слезами в голосе выпалила Лиз. – Вернуться домой, и чтобы Тарк с этим старым оборотнем навсегда исчезли из посёлка. Они должны оставить нас в покое. Мне совсем не нравится быть вампиром. Я чувствую себя как-то… странно. Трудно объяснить. И мне не нужны ваши знания и сила, которую ты обещала мне дать. Не нужно никакого колдовства. Я этого не хочу. Хочу, чтобы всё стало, как было. И чтобы Арла опять любила меня…

– Бедная девочка, – сказала Тара. – Ты говоришь совсем как ребёнок. То, чего ты требуешь, невозможно. Прошлое нельзя вернуть. Даже если бы тебе удалось избавиться от заклятия, ты уже никогда не станешь прежней. С тобой останется память. Останется навсегда.

– Всё равно, – упрямо сказала Лиз. – Я хочу, чтобы всё было как раньше. Ты ничего не понимаешь! Все эти дни я только этой надеждой и жила…

– У меня есть предложение, – неожиданно сказала Тара. – Но обдумай мои слова, прежде чем отвечать. Не принимай поспешных решений. Возможно, я помогу вернуть тебе жизнь… но не сразу и за небольшую плату.

– Чего ты хочешь? – спросила Лиз. Она всё ещё лежала на столе, и охранники Тары держали её. От неудобного положения руки и ноги у неё затекли. Жёсткая доска давила голову и спину…

– Совсем немногого. Это будет не трудно. Я знаю.

– Говори…

– Я знаю, что у твоих спутников, как ты там их называешь… Анджелы и Саймона… есть какой-то план. В скором времени, – не сегодня и не завтра, но скоро, – они хотят ограбить меня. В тот день Баргу удалось проследить за тобой и подслушать ваш разговор. Он был далеко и слышал не всё… но достаточно, чтобы я начала беспокоиться. Они собираются проникнуть в замок, но куда именно, я не знаю. Расскажи мне об этом… Мы дождёмся этого дня, устроим засаду и встретим их во всеоружии.

– Нет! – не задумываясь, воскликнула Лиз.

– Почему же? Две жизни в обмен на твою. Разве это не выгодная сделка?..

– Нет! – повторила Элизабет. – Я не могу предать Анджелу.

– Почему нет?.. А впрочем, как знаешь. Я собиралась подарить тебе жизнь, но ты выбираешь смерть… Приступай, Барг.

Старуха протянула охраннику осиновый кол.

Он прижал его к груди девушки, остановился и вопросительно взглянул на Тару.

– Ты отказываешься? Продолжай…

Лиз знала, что только одно её слово может остановить эту безжалостную руку. Но она молчала.

Барг слегка надавил на тупой конец осинового кола, остриё разорвало кожу и вонзилось в её грудь. Алое пятно крови проступило на платье и расползлось по светлой ткани…

– Тара! Останови его. Я скажу.

Лиз и сама не знала, как у неё вырвались эти слова. Она испугалась смерти. Надежда на спасение, – пусть даже неясная, далёкая, – заставила её забыть об угрызениях совести. "Две жизни в обмен на твою"…

– Довольно, – сказала Тара. – Оставь её, Барг.

По знаку Тары охранники отпустили Элизабет. Она всё ещё сидела на столе, дрожащая и испуганная, и лицо её было белее мела.

Но Тара всё ещё стояла рядом.

– Рассказывай. Или ты хочешь начать всё сначала? – с угрозой сказала она.

– Они придут в среду, в восемь часов. Анджела и Саймон собирались проникнуть в замок через окно Западной башни… Я должна была открыть ставни и впустить их.

– Хорошо… хорошо, – повторила Тара. – Мы приготовим им встречу. Анджела, расхитительница гробниц, жалкая, трусливые воровка! Я не позволю тебе осквернить Замок Тьмы…

Тара на секунду задумалась, потом её взгляд упал на девушку, не смевшую сдвинуться с места.

– Элизабет! – громко сказала она. – Встань и возвращайся к себе. Пусть этот случай забудется, и всё станет как прежде. Ты будешь жить у меня, в Чёрном замке. Я не держу на тебя зла… Иди в свою комнату. Ты слышишь?

Лиз поднялась и медленно, как во сне, направилась к выходу. Тара долго смотрела ей вслед.

– Не понимаю, зачем вам понадобилась эта девчонка? Зачем вы оставили её у себя? – спросил Барг, когда они остались одни. – Вы могли бы найти себе более достойного преемника…

– Ты прав, – засмеялась Тара. – Продажная, трусливая душа… Но мне она нравится. Последняя выходка показалась даже забавной… Она хитра, изворотлива… Пройдёт время, и она повзрослеет. Ей предстоит ещё многому научиться… – старуха задумалась; улыбка исчезла с её лица. – Следи за ней! Не спускай глаз с девчонки! Помни: ты отвечаешь за неё головой. Я знаю, она что-то замышляет. Проследи и узнай…

– Не беспокойтесь, хозяйка. Я сделаю всё, что нужно, – заверил Барг…

Глава 30. Предательство

I

Анджела сидела у костра, обхватив руками колени. Саймон, сидевший рядом, лениво подбрасывал хворост в огонь; трава была сырая, и вверх поднимался густой чёрный дым… После ухода Элизабет в маленьком лагере стало ещё скучнее.

– Скорее бы уже приехать домой! – с досадой воскликнула Анджела. – Мне кажется, в нашем замке, – и то было веселее…

– Ладно, не ворчи, – сказал Саймон. – Немного уже осталось… Вот только наберём золота, – и сразу назад…

Анджела разложила на траве план замка, небрежно нарисованный Лиз на куске бумаги.

– Вот здесь, – она отметила место на карте, – главный вход. А это, надо полагать, – Западная башня… Мы войдём через это окно. Если всё пойдёт по плану, Элизабет оставит его открытым. Если же это не так… – Анджела задумалась; её лицо стало мрачным и угрюмым.

– Перестань! – не выдержал Саймон. – Сколько можно разглядывать эту карту! Гаси костёр. Нам пора… Ты слышишь? Нам с тобой пора идти.

Вздохнув, Анджела неохотно поднялась на ноги.

Багровое солнце уже давно опустилось за горизонт; Долина Мёртвых была погружена во тьму. Замок Тары, – огромный и мрачный, – в темноте казался чёрной скалой, внезапно преградившей им путь. Анджела и Саймон прошли вдоль высокой стены, стараясь двигаться как можно тише.

– Пришли, – сказал Саймон.

Он то и дело поднимал голову, пока на ночном небе не возник силуэт высокой зубчатой башни.

– Ты видишь окно?..

Маленькое, узкое окошко было расположено на высоте в два человеческих роста.

– Высоко… Хорошо, что я догадался взять верёвку.

– Давай её сюда!

– Держи…

…Верёвка с петлёй на конце, брошенная умелой рукой Анджелы, зацепилась за железный крюк, неизвестно зачем вбитый в стену на огромной высоте.

– Выдержит?.. – с сомнением спросил Саймон.

– Думаю, да. Я попробую…

…Держась за свободный конец верёвки, чтобы она не раскачивалась, Саймон смотрел, как Анджела поднялась вверх. Подъём не занял у неё много времени. Окно было открыто, как и обещала Лиз. Анджела взобралась на подоконник и проскользнула в узкое окно, в самое сердце Чёрного замка…

Крюк выдержал. За время подъёма Анджелы он даже не шелохнулся. Вздохнув, Саймон снова взялся за верёвку и быстро поднялся за ней следом…

…Анджела замерла у окна, глядя в тёмную глубину комнаты.

– Саймон… – шёпотом позвала она.

Вместо ответа он крепко сжал руку девушки.

– Здесь кто-то есть… Не Элизабет. Я слышала, как он дышит. Там, за драпировкой. Смотри…

…Кровавый свет факела неожиданно разорвал темноту. Чёрная драпировка, разделявшая комнату надвое, приподнялась… Охранники в чёрных плащах, стоявшие за ней, обступили их со всех сторон. Чуть поодаль, неподвижная, как изваяние, стояла Тара.

– Добро пожаловать в Чёрный замок! – сказала она. – Анджела, дочь лорда Веймора, и её верный оруженосец Саймон Темплер. – Что привело вас сюда?…

Анджела молчала. Саймон беспокойно озирался по сторонам; он отступил назад, к окну, как будто видел в нём надежду на спасение.

– Возьмите их! – последовал приказ.

Люди в чёрных мантиях тотчас же окружили Анджелу и Саймона. Тот попытался было сопротивляться, вытащив из ножен свой меч.

– Оставь их, – сказала Анджела. – Ты же видишь, что они сильнее…

– Бросьте оружие, – сказал Барг.

Саймон разжал пальцы, и его меч с глухим стуком упал на каменный пол. Вздохнув, Анджела последовала его примеру.

– Что мы сделаем с ними?.. – спросил Барг.

– Отведите их в Чёрную башню, – был ответ.

…Элизабет стояла, прижавшись к стене, и наблюдала за всем, что творится в комнате. Ей было стыдно смотреть Анджеле в глаза.

Она видела, как её подруга и Саймон прошли мимо, окружённые воинами Тьмы. Анджела украдкой взглянула на Лиз, и её взгляд был красноречивее всяких слов.

"Что происходит? Неужели ты предала меня?.." – казалось, спрашивала она…

Они спустились по той самой лестнице, покрытой тёмно-зелёным мхом, – той самой, по которой когда-то спускалась и сама Лиз, – дрожащая и испуганная, с сердцем, бешено колотившимся от страха.

Элизабет проводила их взглядом.

– Пойдём, – сказала Тара, увлекая её за собой…

II

Анджела и Саймон долго кружили по длинным коридорам и лестницам замка, пока наконец охранники Тары не втолкнули их в тёмную камеру. Анджела не знала, в какой части замка они находятся, но по тому, как долго они спускались, было ясно, что камера расположена глубоко под землёй. Они услышали, как лязгнул железный замок; красноватый свет факела, проникавший в двери сквозь узкую щель, померк. Вокруг воцарилась тьма…

– Дай мне руку, – сказала Анджела. – Я ничего не вижу.

Было так темно, что она боялась упасть.

– Что это значит? – спросил её Саймон. – Лиз ведь тоже стояла там… Стояла и смотрела, как нас уводят.

– Это значит, дурья твоя башка, – ответила Анджела с досадой, – что Элизабет нас предала. Как ты не поймёшь? Ну решила она, что лучше ей встать на сторону Тары. Она ведь тоже… такая же, как они.

– А может, они её околдовали, – предположила Анджела, подумав, – не знаю, как там было дело. Но знаю одно: Элизабет уже не с нами. И больше не жди её. Она не придёт.

Какое-то время оба они молчали. Было тихо, как может быть только под землёй; но через некоторое время Анджела услышала, как где-то за стеной падают на землю тяжёлые капли.

– Слышишь?.. Вода! – сказала она.

– Ну и что? – удивился Саймон.

– А то, – сказала Анджела, – что Лиз говорила мне, что слышала такие же звуки, хотя она пришла в подземелье другим путём. Здесь есть подземная река. Это, должно быть, то самое место, где она побывала. А если так, то сюда, в эту камеру, ведёт ещё один коридор. Подземный ход, о котором не знают охранники Тары.

– Как они могут не знать? – удивился Саймон. – Ведь этот замок построила она?..

– Вздор, – сказала Анджела. – Здание слишком старое. Человек не может жить столько лет… Я думаю…

– Что ты думаешь?

– Это вовсе не та старуха, что оставила дом и отправилась в странствия сто пятьдесят лет назад. Это может быть её дочь.. или наследница, принявшая её имя. Что-то подобное случится с Элизабет…

– Что? – не понял Саймон.

– Когда старуха умрёт, наша Лиз займёт её место.

– Не может быть!..

– Почему?.. Когда умирает ведьма, она должна передать кому-то своё искусство. Если у неё нет наследницы, она берёт себе приёмную дочь… Но хватит болтать…

Анджела поднялась на ноги и тут же наткнулась на холодную стену. Она двигалась в полной темноте. Камера была тесная, с низким потолком.

– Может, нам удастся сломать замок?.. Попробовать, я думаю, стоит. Я сойду с ума, если мы будем просто сидеть и ждать…

Она попыталась найти дверь, но её руки скользили по гладкому камню.

– Помоги же мне, Саймон, – сказала Анджела. – Ты собираешься сидеть здесь до конца своих дней?..

Вздохнув, Саймон встал и сделал несколько шагов… Прошло совсем немного времени, и его руки нащупали в темноте холодный металл замка.

– И что ты собираешься делать дальше? – полюбопытствовал он. – Неужели ты думаешь, что сможешь открыть эту дверь?

– Отойди! – Анджела оттолкнула его. Её руки скользили по замку; но выбраться из подземелья Тары было не так-то просто. Нечего было и пытаться открыть его в полной темноте, да ещё и голыми руками.

Замок не поддавался, и Анджела принялась дёргать дверную ручку. Тяжёлая дверь даже не шелохнулась. Саймон стоял рядом с ней, прислонившись к стене…

В отчаянии она принялась колотить в дверь. Стук разносился по коридорам и отражался от стен еле слышным эхом…

– Что ты делаешь? Старуха услышит…

– Пусть слышит. Может, хоть кто-то придёт сюда…

К его удивлению, её усилия увенчались успехом. За дверью послышались шаги, и на пороге появилась Тара.

Она стояла в проходе, как победительница, – в рубиновой короне, со свечой в руке, в окружении рыцарей Ордена Тьмы с горящими факелами.

– Вы говорили обо мне, – сказала она. – Я слышала имя Элизабет… Забудьте об Элизабет. Вы больше не увидите её. Она останется со мной… навсегда… так долго, как я этого захочу… Зачем вы подняли этот шум? Что вам нужно?

– Отпустите нас, – сказал Саймон. – И мы уйдём.

Она рассмеялась; её смех отразился от каменных стен, и его подхватило далёкое эхо…

– Не надо, – остановила его Анджела. – Не унижайся перед ней.

– Ты просишь меня о прощении, – сказала Тара. – Жалкие воры! Никто не знает, сколько таких же, как вы, приходили ограбить меня… Их всех настигло возмездие. Почему вы решили, что вас ждёт другая участь?.. Ты напрасно стараешься. Вам уже не выйти отсюда. За всякое преступление рано или поздно наступает расплата. Подумайте об этом, пока догорит свеча.

Снова раздался лязг дверного замка. Как сквозь сон, Анджела слышала удаляющиеся шаги. Постепенно они затихли. В подземелье наступила тишина…

Она прислонилась к стене и разрыдалась. Саймон не помнил, когда в последний раз он видел её плачущей. Он сомневался, что такие женщины, как она, вообще умеют плакать…

Он поднялся на ноги и осмотрел камеру. Она была не очень большая, прямоугольной формы. Полуистлевшие кости, грудой лежавшие в углу, белели при свете свечи.

– Похоже, кто-то побывал здесь до нас, – сказал Саймон, и на лице у него появилась мрачная улыбка.

Это были человеческие кости, и Анджела невольно подумала, – не придётся ли им разделить судьбу неизвестного узника.

– Не бойся, – сказала она, – ничего…

III

Элизабет сидела у камина, когда Тара вернулась в зал, окружённая слугами в чёрных плащах.

– Возмездие свершилось, – сказала она, торжественно и гордо подняв голову в рубиновой короне.

– Анджела и Саймон… они… живы? – еле слышно выговорила Лиз.

Взгляд старухи пронизывал насквозь, проникая в душу.

– Они в моём подземелье. Но им недолго осталось ждать.

– Что вы хотите сказать?.. – ужаснулась Элизабет.

– Ты слышишь? Море… Начинается прилив. Луна восходит… Скоро, скоро поднимутся воды подземной реки… В такие дни это тёмное подземелье доверху заливает водой. Никто не ещё не смог выбраться оттуда живым. Только рыбы будут плавать по коридором… Вода сойдёт, и останутся кости на серых камнях. Как те, что ты видела тогда…

– Нет, нет!

Элизабет рванулась к дверям, собираясь куда-то бежать; костлявые пальцы старухи вцепились в её руку, пытаясь удержать её… Барг, поднявший сверкающий меч, встал в дверях и преградил ей путь.

– Пустите меня! – кричала Лиз, не замечавшая, как слёзы текли у неё по лицу. – Там Саймон и Анджела. – Пустите меня к ним! Они не должны так умереть!

– Слишком поздно, – сказала Тара. – Возмездие свершится. Ты не сможешь ему помешать…

…Лиз бросилась навстречу Баргу, загородившему выход. В отчаянии она вцепилась в чёрную мантию и попыталась оттащить его прочь. Но он был намного сильнее.

– Успокойся, Элизабет! Что ты делаешь?! – Барг пытался защищаться, но рядом стояла Тара; он знал, что она не позволит ему пустить в ход оружие. «Чёрт бы побрал эту девчонку!» – пробормотал он.

Обеими руками Лиз схватила лезвие меча и потянула к себе. Барг не ожидал этого; он покачнулся и чуть не упал. Воспользовавшись минутой, Лиз бросилась в образовавшийся проход.

– Да стой же!

Он догнал её, схватил за руку и потянул назад, к Таре…

Два охранника в чёрных плащах бросились на помощь Баргу. Элизабет отбивалась от них; между ними завязалась борьба…

Она не замечала, что рукав её платья стал красным от крови. Острый меч полоснул её по руке, оставив глубокий порез…

– Хватит! Прекратите, – вы, трое! – властным голосом сказала Тара. – Сейчас же отпустите её!

Охранники отступили в сторону, и она снова увидела Лиз, – растрёпанную, тяжело дышавшую, разгорячённую схваткой… Кровь стекала с её рукава и капала на каменный пол.

– Элизабет! Подойди, – сказала она, неожиданно почувствовав жалось. – Тебе нужно перевязать рану… Я отведу тебя наверх. Пойдём…

Лиз больше не пыталась бежать. Покорно, как ребёнок, она позволила Таре перевязать себя и уложить в постель. Она снова потерпела поражение…

…Элизабет не знала, как долго Тара сидела у её постели. Она лежала, отвернувшись к стене.

– Всё будет хорошо. Всё забудется, – звучал монотонный голос. – Анджела и Саймон останутся в прошлом. Что нам до них? Ты будешь жить здесь, со мной…

Слова колдуньи, как жужжание веретена, наводили на неё дремоту. Элизабет закрыла глаза и провалилась в тяжёлый сон…

IV

Ничто не нарушало тишину мрачного подземелья, – только издалека, из-за толстых стен, доносилось журчание воды. Анджела подняла голову и прислушалась.

– Вот так, сидим и ждём, – сказала она.

– Чего мы ждём? – спросил Саймон, который не понял, о чём идёт речь.

– Конца. Чего ещё можно ждать в этой камере, кроме смерти?

Они не знали, сколько прошло времени. Должно быть, несколько часов. Огарок свечи, который оставила Тара, бросал на их лица желтоватый, дрожащий свет. Анджеле было страшно подумать, что будет, когда он догорит. Их положение было сейчас незавидным, но оказаться в полной темноте было ещё страшнее. Ей казалось, что она тотчас же задохнётся, оставшись без света в этом каменном мешке…

– Смотри, – сказала Анджела. – Вода.

Теперь уже и Саймон заметил, как тонкая струйка воды просочилась под двери. В камере запахло сыростью…

Прошло несколько минут, – и вода уже покрывала весь пол.

Во весь голос проклиная Тару, Саймон поднялся и принялся неистово колотить в двери. Железная дверь содрогалась под его ударами.

– Не надо, – сказала Анджела. – Не стучи. Всё бесполезно. Никто не придёт. Тара ушла и оставила нас умирать. Ты видел её глаза? Она знала, что так будет.

Анджела задумалась, глядя на тёмную, тускло блестевшую влагу…

В полу открылся люк, которого они не заметили прежде; из него потоком хлынула вода… Вода бурлила и пенилась вокруг них; она уже полностью покрывала ноги Саймона. Он стоял посреди бушующего потока, держа огарок в вытянутой руке… Анджела уже в который раз осматривала камеру, ища, чем бы закрыть образовавшееся отверстие. Но всё было напрасно. Камера была пуста…

Вода потревожила прах, лежавший в этом подземелье столько долгих лет. Груда костей, лежавших в углу, поднялась на поверхность и тут же исчезла под тёмной водой. Анджела ясно увидела, как побелевший от времени череп всплыл на поверхность и закружился в водовороте…

– Интересно, сколько времени он просидел здесь, в этом подземелье? – проговорила она, думая о судьбе несчастного узника. – И только теперь, после смерти, он снова получит свободу… Отсюда есть только один выход. Через люк.

– Ты с ума сошла! – воскликнул Саймон. – Там же вода! Мы наверняка задохнёмся, если попробуем выбраться таким путём.

– Саймон, – не торопясь проговорила Анджела, – я хотела что-то сказать тебе.

– Что?..

– Помнишь тот вечер, ну, там, ещё дома, когда я говорила, что хотела бы достать денег, чтобы иметь возможность найти себе достойного мужа?.. Так вот… Я сказала неправду. Эту авантюру я затеяла только для тебя. Мне нужны были деньги, чтобы выйти за тебя замуж и поселиться в каком-нибудь тихом местечке… подальше от отца.

Саймон смотрел на неё, как будто не понимая. На секунду его лицо просветлело; казалось, он забыл, что находится на волосок от смерти.

– Я обещаю тебе, – сказала Анджела, – если мы выберемся отсюда, я выйду за тебя замуж. Я никогда никого не любила, кроме…

Саймон порывисто заключил её в объятия и поцеловал в холодные губы…

– Будь проклята Элизабет, – сказал он. – Обещаю, что отомщу ей, если нам ещё придётся свидеться, – на этом свете или на том.

– Зачем ты так? – возразила Анджела. – Мы ведь ещё не знаем, что с ней случилось.. Что, если ты был прав, – Тара околдовала её…

– Вода пребывает, – сказал Саймон. – Не пройдёт и часа, как мы захлебнёмся, – и ты, и я. Скоро догорит свеча. Здесь станет совсем темно. Вода поднимется до самой крыши. Мы умрём, как и эти люди много лет назад…

– Давай, Саймон, решайся, – сказал Анджела…

Несколько минут Саймон стоял, глубоко дыша. Ещё в раннем детстве, купаясь в пруду, он научился нырять с открытыми глазами. Это умение пригодилось ему сейчас. Саймон плавно опустился под воду и поплыл по направлению к люку, не закрывая глаз…

Анджела смотрела ему вслед. Вода подхватила его и тянула в чёрную бездну… Секунда, – и он исчез, как будто тёмное отверстие люка поглотило его…

"Он задохнётся! Я послала его на смерть!" – думала Анджела, глядя, как бурлит и пенится тёмная вода. С минуту она стояла, держа в руке догоравший огарок…

Наконец Анджела решилась. Она разжала пальцы; свеча упала в воду и погасла. В подземелье стало совсем темно…

Глубоко вздохнув, Анджела зажмурилась и опустилась под воду. Она плыла наугад, но течение подхватило её и несло по направлению к люку…

Она не увидела, но почувствовала, как её потянуло вниз и протащило сквозь отверстие в камне.

Анджела плыла под водой, не открывая глаз… Она не знала, сколько времени прошло. Ей казалось, – довольно много, а между тем этого быть не могло; Анджела наверняка задохнулась бы, пробудь она под водой больше одной-двух минут.

Река несла её по узкому тоннелю; несколько раз она чувствовала, как её руки скользили по гладкому камню… Она попыталась было выбраться на поверхность, но ей это не удалось: вода заполняла тоннель до краёв…

Ей не хватало воздуха, но Анджела знала, что, если она вздохнёт, то в её лёгкие хлынет холодная, тёмная вода… И всё же ей хотелось дышать. С каждой секундой ей становилось всё труднее бороться с этим желанием.

Она переставала понимать, где она и что с ней. Сознание начинало мутиться; картины далёкого детства, – полузабытые воспоминания, – вставали перед ней необычайно ярко.

Она сидела на берегу реки и плела венок из жёлтых цветов, а Саймон стоял чуть поодаль и бросал в воду гладкие камешки. Они опять были дома; она видела, что где-то далеко, у горизонта, маячили белые стены замка её отца. Ей было десять лет, и на ней было новое, подаренное в день рождения шёлковое платье…

Анджела взмахнула руками, пытаясь плыть из последних сил. Но через секунду перед ней снова встало навязчивое видение. Голова у неё закружилась; темнота, стоявшая перед глазами, ожила, наполнилась разноцветными огоньками. Судорожно сжимая руки, Анджела вздохнула полной грудью, захлёбываясь тёмной водой. Призрачный замок исчез, рассыпаясь в прах. Её снова окутала тьма…

V

Анджела лежала на берегу, среди ярко-жёлтых цветов. Она не понимала, где находится. Всё, что она видела вокруг, казалось только продолжением сна. Светило солнце; слева и справа от неё, на берегах реки, росла свежая зелёная трава… Саймон стоял на берегу, наклонившись над ней, – не тот десятилетний мальчик, который привиделся ей в подземной реке, а взрослый, настоящий, в разорванной, мокрой одежде. Он говорил ей что-то, но в голове у неё звучал какой-то странный шум, похожий на гудение колокола. Анджела закрыла глаза и снова потеряла сознание…

Когда она очнулась, вокруг были всё те же цветы и трава; Саймон склонился над ней и легонько тряс её за плечи.

– Не понимаю, сплю я или грежу, – сказала Анджела. – Где это мы? Как мы здесь оказались?

– На берегу, а где же ещё? – сказал Саймон. – Ты нахлебалась воды и лежала, как мёртвая, когда я вытащил тебя из реки. Так и помереть недолго. Ну и напугала же ты меня…

В нескольких словах Саймон рассказал историю своего освобождения. Он плыл под землёй, в темноте, и уже потерял надежду спастись, когда увидел впереди проблеск света. Анджела оказалась права. Подземная река вынесла его на поверхность. Они были спасены…

Свежий воздух и солнце понемногу делали своё дело. Анджела скоро пришла в себя, согрелась и повеселела. Её мокрая одежда сохла у разведённого Саймоном костра.

– Ты ещё не забыла об обещании? – спросил Саймон.

– О каком?

– Выйти за меня замуж, если нам повезёт, и мы вернёмся домой.

– Домой?! – она засмеялась; её глаза загорелись радостью.

– Ну конечно. Тебе ещё не надоело блуждать по дорогам в поисках приключений?..

– Не знаю… Возможно, когда-нибудь я снова вернусь сюда. Но сейчас… Сейчас я хочу домой.

– Ты начинаешь говорить разумно, – значит, приходишь в себя, – заметил Саймон, подбрасывая в костёр сухие ветки. – Мы сядем на корабль в первом же порту. Только бы добраться до Лэнсбрука, – а оттуда…

– А деньги? – перебила Анджела. – Мы потеряли всё, что у нас было. Все наши вещи остались в Тёмной Долине, – и я не думаю, что когда-нибудь мы сможем получить их назад…

В ответ на это Саймон с улыбкой вывернул карманы, – и перед глазами изумлённой девушки засверкали драгоценные камни. Здесь были алмазы, сапфиры и изумруды; рубины вспыхивали на солнце кроваво-красным огнём…

– Что это? Где ты это взял?.. – проговорила она.

– В подвале Чёрного замка.

– В том подземелье? Под водой?..

– Всё просто, – пояснил Саймон. – Помнишь кости, что лежали в углу?..

– При чём здесь это?.. – Анджела зябко повела плечами; ей было неприятно вспоминать подробности своего заточения.

– Те люди тоже приходили туда за золотом. Тара заперла их в подземелье вместе с награбленным добром. Когда они умерли, драгоценные камни остались лежать под грудой костей… Вода смыла их в люк, и они опустились на дно тоннеля. И я…

– Ты их подобрал! – воскликнула Анджела. – Ты плыл под водой, не надеясь, что выберешься оттуда живым, – и думал о таких вещах! Невероятно. Думать о деньгах на пороге смерти! Никто, кроме тебя, не способен на такое… За это я тебя и люблю.

– Я всегда надеюсь на лучшее, – сказал Саймон. – Так что ты решила? Ты выйдешь за меня?..

– Мне нужно подумать… Давай сначала доберёмся домой.

– На этот раз мне почему-то кажется, что ты согласишься.

– Хорошо, можешь надеяться на лучшее, – засмеялась Анджела. – Я и сама давно этого хотела…

Улыбаясь от переполнявших его чувств, Саймон заключил свою подругу в объятия и поцеловал её в губы…

Мокрое платье Анджелы давно просохло. Они погасили костёр и продолжали путь. Рука об руку они шли по зелёной долине, вспоминая, как начиналось их путешествие. Светило солнце; по обеим сторонам дороги росли ярко-жёлтые цветы… Анджела сорвала цветок и вплела в свои светлые волосы. Мрачное подземелье Тары было забыто. Им давно пора было домой…

Глава 31. Задание

I

– Вода сойдёт, и останутся кости на серых камнях, – повторила Тара.

Она стояла у окна, в большом зале Чёрного замка. Огонь, полыхавший в камине, бросал красноватые блики на её сморщенное лицо…

– Почему ты молчишь, Элизабет?..

Лиз, сидевшая у окна, подняла на Тару тёмные, окружённые тенью глаза.

Шли уже третьи сутки с тех пор, как Саймон и Анджела были заперты в подземелье. За окнами занимался рассвет. Небо сделалось тёмно-синим; было холодно, и Элизабет придвинулась ближе к огню…

Было ещё совсем темно, когда Тара вошла в её комнату.

– Вставай, – сказала она. – Поднимайся. Сегодня – особенный день.

Не дожидаясь ответа, она подошла к постели и зажгла свечи. Их было несколько десятков; серебряные подсвечники напомнили Элизабет собрания в Храме Теней…

Лиз села в постели и прикрыла рукой глаза, стараясь понять, почему её разбудили в такой неурочный час.

– Вода сошла, – пояснила Тара. – Настало время спуститься вниз. Сегодня они получат свободу… Саймон и Анджела…

Щурясь от яркого света, из-под руки Лиз взглянула на Тару. Старуха рассмеялась, заметив в её взгляде немой вопрос.

– Да, они получат свободу… но это не то, что ты думаешь. Они уже мертвы. Из моего подземелья уходят только мёртвые. Возмездие свершилось. Сегодня ты увидишь, что ждёт каждого, кто осмелится встать на моём пути… Но хватит, довольно. Поднимайся и иди за мной…

Какое-то время они с Тарой сидели в большом зале. Прошло несколько минут, и к ним вошёл Барг, державший связку ключей.

– Пора, – сказала старуха. – Пойдём, Элизабет. Сейчас мы спустимся вниз…

…Они долго кружили по узкой винтовой лестнице. Ступеньки, покрытые плесенью, скользили под ногами. Барг шёл впереди; он нёс свечу, и по пятам за ним летела огромная чёрная тень…

– Здесь, – металлическим голосом сказала Тара. Они стояли в узком коридоре, у тяжёлых железных дверей. Вода, заполнявшая коридор, сошла, но стены дышали сыростью; на мокром полу лежали принесённые рекой водоросли…

Барг повернул ключ в замке и заглянул в тёмную камеру.

– Пропусти. Дай войти… – властным движением Тара оттолкнула его, – и замерла, вглядываясь во тьму. Элизабет прижалась к стене и закрыла лицо руками…

Ей казалось, что она уже видит два трупа, лежавших на полу. Перед глазами встал светлый, солнечный день; Анджела, беззаботная и весёлая, и Саймон, державший её за руку… Она не могла представить Анджелу мёртвой.

– В чём дело? Что там?.. – услышала она голос Тары.

– Их здесь нет, – виновато, как будто оправдываясь, ответил Барг…

Камера была пуста. Ни Анджелы, ни Саймона. Подняв свечу, Барг осматривал стены и потолок…

– Не может быть! – удивлённо проговорил он. – Они словно испарились. Этого не может быть. И никаких следов…

Вдохнув, он с досадой пнул крышку люка, и та отлетела в сторону.

– Ты хочешь сказать, что свершилось чудо? Чёртово отродье! – сквозь зубы прошипела Тара. – Нет, они сбежали, и это случилось только по твоей вине!

– Но там же была вода! Откуда мне было знать, что это случится? – оправдывался Барг. – Откуда я мог знать, что они могут уйти таким путём?

– Чёртово отродье! – охваченная гневом, повторила колдунья. – Мне следовало бы запереть тебя здесь, в этой камере, чтобы ты разделил их участь…

– Не беспокойтесь, хозяйка, – сказал Барг. – Скорее всего, они задохнулись в подземном тоннеле. Едва ли они могли остаться в живых…

Лиз стояла у дверей камеры, держа в руках свечу. "Они убежали! – с тайной радостью думала она. – Анджела и Саймон спасены…" Она улыбнулась, глядя на искажённое злобой лицо Тары, – и тут же отвернулась к стене, украдкой покосившись на старуху. Но та не заметила её улыбки. С тех пор, как Торн и Тарк превратили её в вампира, Элизабет научилась владеть собой.

– Я прикажу отправить за ними погоню, – сказала Тара. – Не думаю, что нам удастся отыскать их. Они, должно быть, уже далеко… Но попробовать стоит. Кто знает…

Её гнев понемногу прошёл, и у Барга вырвался вздох облегчения: он понял, что может больше не опасаться за свою жизнь. Голос колдуньи вывел его из задумчивости.

– Что ты стоишь, как истукан? Запри двери и поднимайся наверх. Не стоять же нам здесь целый день…

Двери камеры снова заперли; пора было возвращаться. Барг со свечёй в руке шёл впереди; за ним, гордо поняв голову, следовала Тара. Узкая винтовая лестница терялась во тьме подземелья…

Элизабет шла последней.

II

Книга заклинаний, исписанная странными знаками, выскользнула из рук Элизабет и упала на каменный пол. Вздохнув, она подняла книгу и поставила её на полку. С тех пор, как Анджела и Саймон бежали из подземелья, прошло около трёх недель, – а ей казалось, что она уже целую вечность живёт в Чёрном замке у Тары. Тянулась длинная вереница дней, как две капли воды похожих один на другой… Каждый вечер, когда наступали сумерки, Лиз шла в заброшенную хижину, где Синтия учила её колдовству. Она читала старинные книги, научилась понимать тайнопись и собирать колдовские травы. Но это не развлекало её.

Радость, которую она почувствовала после побега Саймона и Анджелы, понемногу угасла. В первые дни Лиз втайне надеялась, что они вернутся за ней. Но это было глупо. Она сама обрекла их на смерть, – с какой стати они должны были о ней заботиться?.. "Две жизни в обмен на твою…" Элизабет всё ждала, что Тара вспомнит о своём обещании. Она перебирала книги, надеясь отыскать среди них ту единственную, ради которой пришла в этот замок, – ту, которая поможет ей снова стать живой, – и беззаботной, как раньше. Вернуть прошлое…

Подземная библиотека, в которую вёл длинный коридор, представляла собой несколько смежных комнат, заставленных шкафами. Теперь Тара разрешала Элизабет приходить сюда. Она была её ученицей и могла читать всё, что захочет. Но книга Жизни и Смерти не попадалась ей на глаза. Колдунья или слишком хорошо прятала её, или попросту обманула свою воспитанницу. В последние дни Лиз уже начинала думать, что заклинания, которое она искала, и вовсе не существует…

Взглянув на пыльные корешки книг, Лиз вышла из библиотеки и вернулась наверх, в большой зал. Тара сидела за большим дубовым столом, заставленном стеклянными колбами с каким-то мутным раствором. Магия и алхимия заставили её на время забыть об остальных делах.

Элизабет пересекла комнату и села у окна. Не отрываясь от стола, колдунья бросила быстрый взгляд на свою ученицу.

– Астарта, – сказала она, – подойди…

Лиз знала, что старуха называла её этим именем, данным ей Тарком, только в самых торжественных случаях. Это значило, что случилось нечто важное.

– Я хотела бы дать тебе задание, – сказала Тара.

– Задание?.. – переспросила Лиз…

– Слушай внимательно. Ты должна вернуться домой. В Долину Теней…

Удивлённая, Лиз широко открыла глаза. Это было то, что она меньше всего ожидала услышать.

– Вернуться домой? Почему?..

– Сегодня утром, и вчера, и много дней подряд я наблюдала за тобой. Ты всё ещё сильно скучаешь по дому. Да, да, и не возражай. Я видела, как изменилось твоё лицо, когда ты говорила, что хочешь, чтобы всё стало как было…

– И чтобы Арла снова любила меня, – закончила за неё Лиз. – Но это невозможно.

– И в этот день, да, ещё тогда, я решила сделать тебе подарок. Я подарю тебе графство Дарелли.

– И наш посёлок, Долину Теней, тоже?.. – с удивлением спросила Элизабет. – Но это невозможно. Эта земля принадлежит нашему графу. И её унаследует Альберт. И его жена Альбина. Я же не графиня Лестрэм…

– Пока, – уточнила старуха. – Но ты можешь стать ею.

Страшная догадка, как молния, промелькнула в сознании Лиз.

– Это возможно только в одном случае, – сказала она. – Если я стану женой графа Альберта, когда Альбина умрёт.

Тара испытывающе смотрела на девушку; она не говорила ни "да", ни "нет".

– Я ещё не забыла, что сказало мне Зеркало Слёз, – проговорила она наконец. – Ты всё ещё любишь его. Ты не смогла вырвать любовь из сердца… И потом, – разве ты забыла моё обещание? Я сказала, что помогу вернуть тебе жизнь. Разве ты уже не хочешь стать прежней?..

Колдунья ждала ответа, но Лиз колебалась, и, подождав немного, она продолжала:

– В тот день, когда ты лежала здесь, на этом столе, и Барг уже собирался вонзить осиновый кол в твоё в сердце, я обещала тебе провести обряд очищения, если ты поможешь мне задержать Альбину и Саймона… Две жизни в обмен на одну. Разве ты забыла?.. Но я не сказала тебе, когда я собираюсь дать тебе обещанное. Теперь я могу назвать тебе срок. Так знай же… Как только ты выполнишь моё задание, я подарю тебе жизнь.

Тара внимательно наблюдала за Лиз и видела, как изменилось лицо девушки.

– И ты отпустишь меня и ничего не потребуешь взамен?..

Глаза Элизабет загорелись; в её голосе слышалось нетерпение.

– Ничего. После того, как ты исполнишь всё, ты станешь свободной.

– Слушай внимательно, – сказала колдунья. – Ты получишь обещанное, когда графство Дарелли будет принадлежать нам.

Лиз в растерянности смотрела на старуху. Она не понимала.

– Судя по тому, что ты рассказала мне, – сказала Тара, – я вижу, что мы с Тарком служим одному Богу. Так вот.. Я хочу заключить с ним союз. Это и будет твоё задание. Если его мой Орден Тьмы и его Храм смогут объединиться, мы станем сильнее. Ты поедешь домой, чтобы заключить с ним договор… Но это ещё не всё. Я не приму к себе слабых… жалкую секту, горстку преступников, вынужденных прятаться по углам. Нет. Он должен стать первым священником графства… если ты станешь графиней Лестрэм, сделать это будет легко. Не пугайся. Это задача была бы непосильной для тебя одной, но тебе помогут. Ты молода и ещё не знаешь, что можно совершить с помощью чёрной магии… Господь не оставит тебя!

– Какого бога ты имеешь в виду? – спросила Лиз, хотя смутно догадывалась, о чём говорит старуха.

– Я говорю только об одном. О боге Великой Тьмы, бог мрака и ада, которому мы поклоняемся. Хочешь ты того или нет, ты вступила в наши ряды… Теперь для тебя нет пути назад.

– Я не вступала в их секту, – сказала Элизабет.

– По крайней мере – пока.

– Что ж, подведём итог, – продолжала колдунья. – Ты должна вернуться в посёлок. Прийти к Тарку и сказать ему: сама Тара, хозяйка Долины Мёртвых, хочет заключить с тобой сделку. Вот, возьми, – она протянула девушке письмо, написанное на куске пожелтевшей бумаги.

Элизабет взяла его из рук Тары и долго читала, беззвучно шевеля губами.

– Там записано всё… Ты запомнила? Повтори.

– Я должна прийти и сказать: помоги мне стать графиней Лестрэм, – и тогда Тара, ведьма из Долины Мёртвых, сделает тебя главным священником графства.

– В общих чертах, – да, – старуха слегка улыбнулась этим наивным словам, которые кто-то другой мог бы посчитать дерзостью. – Только, пожалуй, не стоит называть меня ведьмой. Лучше скажи – хозяйка Долины Мёртвых. Думаю, он поймёт…

Тара положила письмо в конверт и запечатала его двумя печатями из красного воска.

– И ещё, – сказала она. – Помни: ты не получишь обещанного, пока не выполнишь всё до конца. Нам должны принадлежать все церкви, – во всех города и сёлах. И пока в каждом храме, в каждом, даже самом отдалённом селении, не будут проходить службы во славу чёрного Бога, – графство не будет твоим. Ибо власть – это не только земля и богатства. Что мне деньги, когда я смогу привести к моему Повелителю сразу несколько тысяч душ! И все эти люди станут его верными слугами!.. Ты спрашивала меня: что хорошего я получу, помогая тебе? Так знай же. Делая тебе добро, я получаю власть. Даже власть над такой чёрной, мелкой, продажной душой, как твоя, стоит большего, чем целый погреб, доверху наполненный золотом! Что уж там говорить о нескольких тысячах душ! Это бесценный дар… – Тара гордо вскинула голову; распущенные седые волосы длинным шлейфом упали на мантию…

– Когда я смогу уехать? – с надеждой спросила Лиз.

– Уехать?.. Это случится скоро. Скорее, чем ты думаешь… – старуха слегка улыбнулась, заметив её нетерпение. – Хочешь оставить меня?.. Ну что ж… Сегодня, ровно в полночь, мы соберёмся в покинутом замке. Ты знаешь, где это?

Лиз отрицательно покачала головой.

– Замок находится в графстве Сэйли. Если всё, что ты рассказывала мне, – правда, это должно быть недалеко от твоего посёлка… от того места, где ты живёшь.

– Но как же так? – удивилась Элизабет. – Мы с Анджелой потратили почти месяц, чтобы доплыть сюда на корабле…

– Чёрная магия, – огромная сила, – усмехнулась Тара. – Слушай и не перебивай. Если я говорю, что не пройдёт и дня, как ты окажешься там, – значит, так и будет. Не зря же Синтия учила тебя летать… Это будет первое большое собрание, на котором ты будешь присутствовать… первый шабаш ведьм. Так, кажется, это называют у тебя на родине…

– Но я уже была на собрании в Пещере Луны, – возразила Лиз.

– Это ничего не значит. Ты присутствовала там как гостья, как наблюдатель… теперь же ты станешь одной из нас. Я давно собиралась представить тебя остальным… давно пора было это сделать…

– Представить кому?.. – не поняла Элизабет.

– Сама увидишь. Там будут ведьмы и колдуны… призраки, вампиры и оборотни… вся нечисть слетается в покинутый замок, чтобы там пировать. Даже духи и демоны иногда посещают такие сборища… А на рассвете, когда шабаш будет окончен, ты сможешь вернуться домой. Кто-нибудь из нашего ордена отвезёт тебя в посёлок. Помни: собрание начнётся сегодня, когда пробьёт полночь. Я попрошу Синтию, чтобы она показала тебе дорогу… Но довольно: я вижу, ты уже не слушаешь меня… Тебе надоело. Ты хочешь уйти? Не терпится повидать родных?..

– Нет, я не спешу, – неуверенно сказала Лиз. – До вечера ещё далеко… Но мне кажется, я уже целую вечность не была дома…

– Что ж.. – пожала плечами Тара. – Скоро твоё желание исполнится.

Глава 32. Полёт

I

Синтия разбудила Элизабет около полуночи.

Ещё не очнувшись от крепкого сна, Лиз с трудом приоткрыла глаза.

– Что, уже утро? – сонным голосом спросила она.

– Вставай, Элизабет. Разве ты забыла? Сегодня мы отправляемся на собрание.

– Сборище ведьм?..

Она утвердительно кивнула.

– Твоя одежда готова. Возьми.

Синтия протянула ей длинную чёрную мантию.

– Возьми свечи. Они нам скоро понадобятся… Мы отправляемся прямо сейчас. И поторопись.

– Сама знаю, – огрызнулась Лиз. Хотелось спать, но она поднялась и вышла на улицу. Рядом с домом, у высокой стены, уже стояла злополучная метла.

– Зачем здесь эта метла? – возмутилась Лиз. – Ты же не думаешь, что я опять…

– Вот именно, – кивнула Синтия. – Как же иначе ты собираешься добраться до места? От замка нас отделяет месяц пути. Как ты пройдёшь это расстояние за полчаса?

– Так далеко… – вздохнув, проговорила Элизабет.

– А ты как думала? Там соберётся две тысячи ведьм… и всякой прочей нечисти. В общем, сама увидишь.

Лиз с сомнением смотрела на метлу, стоявшую у стены.

– Да не переживай ты так, – успокоила Синтия. – Для первого раза ты летала вполне прилично. Говорят, даже Тара делала это хуже, когда она попробовала это впервые. Сначала мы будем лететь совсем низко и медленно. Ты не разобьёшься. Обещаю тебе.

Лиз тяжело вздохнула. На этот раз Синтии удалось-таки уговорить её.

– Ладно. Только помоги мне на неё взобраться. Сделай, чтобы эта метла повисла в воздухе… как тогда.

…На этот раз Лиз взобралась на метлу легко и быстро. Синтия в секунду вскочила на свою. Она сидела на ней легко и свободно, как опытный наездник в седле.

– Ну что, – пора? – спросила она…

II

Было темно и тихо. Ни души не было вокруг замка Тары в такой поздний час, и никто не видел, как две смутные тени метнулись вверх и скрылись во мраке…

Метла рванулась вверх очень быстро. У Лиз закружилась голова, она едва не упала, но удержалась и выпрямилась в этом своеобразном седле. Полы мантии развевались по ветру и были похожи на крылья ночной птицы.

– Молодец, – похвалила Синтия. – Ты делаешь успехи. Тара будет довольна тобой.

Лиз осторожно взглянула вниз. Сверху замок казался крошечным, как кукольный домик, с которым так часто играла её сестра. Через минуту она превратилась в чёрную точку, которая вскоре пропала, – исчезла в непроглядной тьме…

– Я ничего не вижу, – сказала Элизабет.

– Это потому, что сейчас мы летим над лесом. Но скоро лес кончится. Подожди…

Ночь была пасмурной. Лиз не видела ни луны, ни звёзд. Тяжёлые плотные облака закрыли почти всё небо. Лиз подняла голову, но наверху было почти так же темно, как внизу.

– Не смотри вверх, – упадёшь! – предупредила Синтия…

III

Они приземлились на низком, поросшем лесом пригорке. Нигде не было видно дороги; вокруг были только деревья, но Синтия хорошо знала местность. По-видимому, она была здесь не в первый раз.

– Осталось совсем немного, – сказала она. – Я знаю, они там. За этими деревьями.

Она сделала неопределённый жест, указывая куда-то во тьму. Лиз не разглядела, что там было. Ей хотелось спросить, кто будет на этом собрании, и приедет ли Тара, но Синтия взяла её за руку и уверенно повлекла за собой…

…Едва поспевая за своей спутницей, пробиралась сквозь густые заросли.

– Так и есть, – все уже собрались, – сказала Синтия. – Смотри…

Перед ними лежала залитая лунным светом поляна. Ещё издалека Лиз заметила красный огонёк костра… Приблизившись, Лиз заметила ещё один костёр, потом – ещё несколько, горевших в небольшом отдалении. Какие-то смутные тени двигались вокруг; люди или призраки, – не разобрать…

– Не бойся, – подбодрила Синтия. – Пойдём к ним. Я покажу тебе твоё место у костра…

Она неопределённо указала рукой в пространство.

– А ты? Ты тоже будешь со мной? – спросила Элизабет.

– Я скоро вернусь. У меня ещё остались дела…

Быстро, как тень, Синтия скользнула в заросли и исчезла в лесной чаще. Лиз видела, как мелькнул в полутьме её длинный плащ.

– Синтия! Подожди. Куда ты?.. – позвала она, – но было поздно. Элизабет осталась одна…

Медленно, неуверенными шагами она приближалась к поляне, на которой горели костры. Люди, сидевшие на траве, не обращали на неё внимания. Их было много, – не меньше тысячи колдунов и ведьм, слетевшихся сюда из всех окрестных городов и селений. "Духи и демоны…" – вспомнились ей слова Тары…

Костёр, на который указала Синтия, горел в стороне от других, на краю поляны. Компания, сидевшая у огня, была так увлечена разговором, что не заметила приблизившуюся к ним чужую девушку. Элизабет подошла и нерешительно остановилась рядом…

Несколько минут Лиз стояла, вглядываясь в эту группу людей, – если их можно было так назвать.

Какое-то странное существо с крыльями летучей мыши, в половину человеческого роста, смотрело в огонь, щуря маленькие красные глазки. Чуть поодаль, рядом с ним, сидела девушка, – ничем не отличавшаяся от обычных людей, но слишком худая и бледная, и Лиз невольно подумала, – не пришла ли она из мира теней и снов…

Прямо перед ней, у огня, стоял простой деревянный гроб. Лиз видела белое покрывало, наполовину скрывавшее тело… "Мёртвый?.." – подумала она, но тут же отбросила эту мысль. Человек, лежавший в гробу, был жив и даже принимал участие в общей беседе. Элизабет долго не решалась посмотреть ему в лицо. Она ещё не могла забыть тот день, когда, тайком пробравшись в дом Торна, наткнулась на спящего в гробу оборотня…

Чуть подальше от костра, в тёмных, густых кустах, что-то зашевелилось; там прятался кто-то, кого Элизабет толком не разглядела. Что это было, – она затруднялась сказать. Ещё одно странное существо, – не то зверь, не то человек, сплошь покрытый густой чёрной шерстью. Лиз видела, как мохнатая лапа с острыми когтями мелькнула над огнём, быстро схватила угощение и пропала в ночной темноте. И только два жёлтых горящих глаза по-прежнему виднелись сквозь листву…

Её появление, казалось, было неожиданным для небольшой группы, сидевшей вокруг костра. Все сразу прекратили разговор и вскочили со своих мест. Человек, полулежавший у огня, приподнялся и сел в гробу. У него были тёмные волосы и довольно приятное лицо. Впечатление портили клыки, на сантиметр торчавшие изо рта.

– Чужая?.. – глухим низким голосом проговорил он.

– Откуда она взялась?.. Кто пустил на Собрание чужую?

– Не хватало ещё, чтобы стражники, как вороньё, налетели сюда…

Толпа заволновалась и зашумела; все смотрели на неё, и Лиз невольно почувствовала страх. Она боязливо оглянулась назад, как будто ища поддержки…

В небольшом отдалении, у неё за спиной, стояла Тара. Элизабет не заметила, как она подошла. На ней был длинный, расшитый рубинами чёрный плащ; рубиновая корона венчала гордо поднятую голову… Быстро и уверенно колдунья приблизилась к костру.

При виде Тары компания почтительно умолкла. Очевидно, её считали здесь главной.

– Ну, тише, вы, нечисть, – властным голосом сказала старуха. – Садитесь. Бояться вам нечего. Эта девушка пришла со мной.

Человек, сидевший к ней ближе всех, что-то зашептал ей на ухо; Тара тоже ответила шёпотом, и Лиз удалось разобрать только слово "вампир". Так она была представлена этому своеобразному обществу. Тара показала ей её место у огня.

С замиранием сердца Лиз опустилась на землю, между странным существом с крыльями и старым, полусгнившим гробом. Похожее на летучую мышь животное скосило маленькие красные глазки. Лиз слегка зацепило его крыло; оно пискнуло и оскалилось, обнажив два ряда острых зубов.

– Тише, Импи, – шикнула на него Тара.

– Кто это? – вполголоса спросила Лиз, когда компания немного успокоилась. – Там, под деревом… тот, что прячется в темноте?..

– А, этот, – как ни в чём не бывало сказала старуха. – Один из тёмных духов. Дух леса, ночи и кладбища… Он живёт здесь, неподалёку от замка. А прячется он потому, что не любит света. Пламя костра слишком горячее для него…

– А Импи? Кто она?

– Такие, как Импи, живут в пещерах и гротах… на большой глубине под землёй…

Тара задумалась, глядя в тёмную даль. За деревьями, рядом с поляной, виднелись развалины старого замка. Серая каменная стена, поднимавшаяся впереди, кое-где обвалилась; тёмные окна, затянутые паутиной, были похожи на пустые глазницы мертвеца…

– Чей это замок? – спросила Лиз, разглядывая здание.

– Старого лорда Бергена. Но с тех пор, как он умер, в его доме никто не живёт… Обычно мы устраиваем здесь собрания нашего ордена. Почти все наши обряды проходят здесь… Ты тоже войдёшь в этот дом, но немного попозже. Сначала я хотела бы задать тебе один вопрос.

Элизабет с любопытством смотрела на Тару.

– Когда ты жила дома, в посёлке, ты была прихожанкой Храма Теней?

– Что?..

– Я спрашиваю: Торн и Тарк приняли тебя в свой орден? Недавно ты сказала мне, что не вступала в их секту. Это правда?

– Я была в Храме всего лишь несколько раз, – сказала Лиз. – В последний раз это было во время большого собрания… но я убежала, едва оно успело начаться.

– Нет, нет, я говорю совсем не о том. Я не спрашиваю тебя, как часто ты посещала службы. Мне хочется узнать, прошла ли ты официальную церемонию? Чтобы стать членом ордена, ты должна была подписать договор…

– Какой договор? – спросила Лиз.

– Бумагу, в которой сказано, что ты продаёшь свою душу дьяволу, – подал голос оборотень, сидевший в гробу.

– Помолчи! – шикнула на него Тара. – Я сама с ней поговорю… Так, значит, этого не было?

– Нет, – ответила Лиз. – Не было никакого договора.

– В таком случае нам придётся сделать это сейчас.

Из-под полы широкой мантии она достала сложенный вчетверо бумажный листок.

– Что это?..

Лиз поднесла бумагу поближе к огню и прочла:

– Я, Элизабет Линдберг, передаю свою душу в собственность Ада… на вечное служение… и обязуюсь… обязуюсь… – договор был написан неразборчиво, мелкими буквами, едва различимыми при свете костра.

– Дай сюда.

Тара вырвала у неё бумагу.

– И обязуюсь подчиняться законам Ордена Тьмы, – продолжала она, – отныне и навеки я клянусь служить Вельзевулу… властителю Ада… и пусть не будет у меня другого Бога, кроме него. Отныне и навеки я клянусь не носить креста… и нет у меня другой церкви, кроме его Тёмного Храма…

Голос Тары зазвенел, перекрыл остальные голоса; все сидевшие у костра умолкли и смотрели на неё. Она поднялась во весь рост, гордая и величественная, слова странной клятвы звучали над спящей долиной и эхом отражались от скал…

– …И что бы ни случилось со мной, – я обязуюсь хранить наш договор в тайне… и подтверждаю эту клятву своей кровью, – закончила Тара.

– Теперь ты должна поставить свою подпись, – сказала она Элизабет, протягивая ей большую железную иголку. – Не бойся, так надо… мы все прошли через это. Без этого ты не сможешь войти в покинутый дом. – Она указала на полуразрушенный замок. – Никто, кроме посвящённых, не может посещать наши пиршества. Ты готова?..

Лиз взяла иголку из её рук и уколола себе палец.

«Элизабет Линдберг», – написала она на пожелтевшем листке.

Затем Тара протянула её вторую бумагу.

– Зачем это?

– Здесь – то же самое. Договор должен быть подписан в двух экземплярах. Один будет храниться у тебя, а второй – у Него.

– У кого?.. – не поняла Лиз.

– Ты должна его сжечь, а пепел развеять по ветру. Огонь – символ ада. Так он попадёт туда… – Тара вырвала у Элизабет один листок и бросила его в костёр. Она долго смотрела, как его пожирает пламя…

– Вот и всё, – сказала колдунья. Теперь ты – одна из нас… Хотя нет, подожди… Осталось ещё одно дело.

Она протянула Элизабет гладкий чёрный камень.

– Что это?.. – удивилась она.

– У каждого из нас есть свой собственный маленький помощник. Такой же будет и у тебя. Обычно это бывает ворон… сова, змея или кошка… или ещё какое-то животное. Но для тебя у меня есть кое-что получше. – Старуха наклонилась над камнем, бормоча заклинание…

Лиз не успела заметить, откуда перед ней появилось это странное существо, – похожее на Импи, только поменьше. Пожалуй, оно могло бы без труда уместиться в её дорожную сумку.

Зверёк был покрыт короткой, светло-коричневой шерстью; слегка заострённая мордочка была точь-в-точь как у летучей мыши. Ему было страшно; он закрывал глаза и дрожал, прижимая уши.

– Его зовут Фрок, – сказала Тара. – И ты можешь взять его с собой.

Элизабет испуганно отпрянула. Красные глазки маленького существа смотрели настороженно и враждебно.

– Не бойся, – сказала Тара. – Просто протяни руку и возьми его.

Лиз вздрогнула, почувствовав прикосновение холодных перепончатых крыльев.

– Он ещё не привык к тебе, – пояснила Тара. – Со временем это пройдёт. Ты можешь посадить его в сумку. Он снова превратится в камень, но ты сможешь вызвать его обратно, когда захочешь. Стоит только произнести заклинание… Смотри…

Маленькими острыми коготками Фрок крепко вцепился в её одежду.

– Он не хочет, – сказала Элизабет. – Пусть пока что посидит здесь.

– Вот видишь, – улыбнулась Тара, – вы уже начинает привыкать друг к другу. Он знает, кто его хозяин.

– Это летучая мышь? – спросила Лиз. – Или нет?.. Он будет таким, как Импи?..

– Он вырастет и станет таким. Но дело не только в росте, – сказала Тара, и на её бескровных губах появилась хитрая улыбка.

– А в чём же ещё? Я что-то не заметила, чтобы он…

– Скажи ей, Импи.

– Думаю, теперь ты догадалась сама…

У Импи был странный, ни на что не похожий шелестящий голос. Лиз изумлённо взглянула на маленького зверька.

– Он тоже может говорить?..

– И не только это. Посмотришь, что будет, когда ты принесёшь его домой. Его нужно кормить сырым мясом. Всё же это – летучая мышь из рода вампиров…

Лиз осторожно коснулась перепончатых крыльев и снова опустилась у костра. Она уже перестала бояться и теперь с любопытством смотрела по сторонам.

Голос Тары внезапно вывел её из задумчивости.

– Поднимайся, – сказала она. – Мы идём в покинутый дом. Ты будешь удивлена. Я приготовила тебе подарок…

Следуя за колдуньей, Лиз пересекла поляну и подошла к разрушенному замку. Толпа устремилась за ними; у костра не осталось никого, даже незнакомец, весь вечер просидевший в своём гробу, поднялся и шёл за ними по пятам…

Полусгнившая дверь висела на одной петле. Тара решительно переступила порог; Лиз видела, как горели рубины в её короне… Миновав коридор, они шли по залитым лунным светом залам. Даже ночью, при свете луны, следы запустения проступали повсюду. На всём была паутина и пыль. Иногда сквозь трещины в потолке Лиз видела тёмное, усыпанное звёздами небо… В центре самого большого зала стоял длинный стол. Полуистлевшая мебель ютилась в тёмных углах…

Случайно взгляд Элизабет упал на портрет, висевший в тёмном углу.

– Кто это? – спросила она.

– Хозяин и хозяйка замка. Они уже давным-давно мертвы.

Лиз испуганно покосилась на портрет, который, казалось, наблюдал за ней из своего угла…

Нечисть, пировавшая на поляне, понемногу заполняла комнаты. Один раз дорогу Элизабет перебежали весёлые дети, больше, пожалуй, похожие на чертенят, и она удивилась, – неужели кто-то привёл детей на шабаш ведьм, в это богом проклятое место. Но, приглядевшись, Лиз заметила кое-что странное. Они пробежали мимо окна, толкаясь и смеясь, но на полу она не увидела теней. Всё пространство у них за спиной по-прежнему заливал яркий свет. "Что же это такое? – с испугом подумала она. – Они не отбрасывают тени, а это значит…"

– Призраки, – пояснила Тара. – Оба они умерли сто пятьдесят лет назад. Мальчик и девочка. Брат и сестра… Вскоре после этого хозяин замка сошёл с ума, а через какое-то время его нашли висящим посреди гостиной. Да, несчастный повесился. Говорят, не смог пережить такое горе.

– Как это случилось? – полюбопытствовала Элизабет.

– Они утонули. Говорят, купались в реке. И только раз в год, на праздник весеннего полнолуния, они встают их своих могил, чтобы поиграть и побегать по залам своего замка…

– А где их мать? – помедлив, спросила Лиз.

– О, она умерла ещё раньше, сразу после рождения сына. Её могила, – на местном кладбище, совсем недалеко отсюда. С тех пор, как повесился хозяин, она заброшена…

– Тебе нравится этот дом? – неожиданно спросила Тара. – Я привела тебя сюда потому, что хотела сделать тебе подарок. Это место и этот замок будут принадлежать тебе.

– Мне?.. – от удивления Элизабет широко раскрыла глаза.

– Да, тебе. Но это ещё не всё. Ты не знаешь, не можешь знать, что означает этот дар… Этот замок – наше святилище. Тот, кто владеет им, получает титул и власть… В своё время я получила его от матери. Да, Элизабет, трудно поверить, но я родилась и выросла здесь. Отдавая этот дом тебе, я объявляю тебя своей наследницей и хозяйкой тёмной долины… хозяйкой Долины Мёртвых.

– Но я…

– Не надо. Ничего не говори, – перебила Тара. – Кроме тебя, мне некому передать моё царство… мой мир, мою долину, книги и тайные знания, – и тысячи душ, которые служат мне… Я полюбила тебя, как родную дочь, – сразу, как только ты появилась в замке. У меня нет других наследников, кроме тебя.

Она взяла Элизабет за руку и вывела на середину комнаты. Члены Ордена Тьмы, заполнившие зал, смотрели на свою хозяйку…

– Наклони голову, дитя моё.

Медленно и в то же время торжественно Тара сняла сверкающую золотую диадему и опустила её на голову девушки. Оправленные в золото рубины горели, как два огня.

– Во имя Тьмы я объявляю эту девушку своей наследницей и хозяйкой этого замка, – сказала она. – Когда я умру, она станет главой нашего ордена и будет править вами. Да здравствует Элизабет, хозяйка Долины Мёртвых… отныне и навеки, во имя Тьмы и Огня!

Голос колдуньи звучал торжественно и мрачно; эхо подхватывало и повторяло каждое слово…

– Я слишком стара, – продолжала Тара. – Скоро, скоро остановятся часы, и старое сердце перестанет биться. Так поприветствуйте же Элизабет, мою наследницу и вашу новую королеву! Она молода; ей ещё многое предстоит совершить…

– Да здравствует Элизабет, наша королева! Да здравствует хозяйка Долины Мёртвых!.. – подхватила толпа…

IV

В ту минуту, когда на тёмном, сумрачном острове в покинутом замке Тара возложила на голову Элизабет рубиновую корону, провозглашая её хозяйкой Долины Мёртвых, дом Тарка стоял, погружённый в ночную тишину. Было темно; лишь маленькая свеча, горевшая на столе, освещала комнату. Склонившись над книгой, Тарк сидел в своём чёрном кресле, за столом, перед мутным зеркалом, в котором неясно отражалась комната…

Краем глаза взглянув на зеркало, он заметил, что его поверхность стала немного светлее. Свет, исходивший от него, упал на страницу книги, затмив тусклый огонёк свечи… Мутное стекло начало проясняться; туман рассеялся, и Тарк ясно увидел Элизабет посреди огромного зала, окружённую шумной толпой.

Стряхнув с себя остатки сна, Тарк вскочил с кресла и опрометью бросился вниз, в подвал, где спал Торн.

– Скорей поднимайся наверх! Там Элизабет. Я видел её в чёрном зеркале, – здесь, сейчас…

Старик Торн, задремавший в своём гробу, долго не открывал глаза. Спросонья он что-то бормотал. Напрасно стараясь разбудить старика, Тарк нетерпеливо тряс его за плечи.

– Вставай! Просыпайся, старик! Иди и посмотри в зеркало! Скорее!..

– Что случилось? Разве скоро рассвет?.. – сонным голосом проворчал Торн.

– Я видел Элизабет. Она появилась… Вставай же, вставай!

…В молчании Торн и Тарк склонились над тёмным стеклом. В нём всё ещё отражался покинутый замок, – огромный зал, освещённый луной, и слуги Тары в тёмных плащах… Затаив дыхание, они наблюдали эту странную сцену. Луна поднималась всё выше; отражение сделалось чётким, как будто всё происходило в двух шагах. Были видны даже трещины в стене и паутина в тёмных углах… Элизабет шагнула вперёд, и оба они теперь ясно видели её лицо. На голове у неё сверкала рубиновая корона…

– Она совсем как настоящая королева! – восхищённо прошептал Тарк.

– Но что она там делает? И чей это дом?.. – спросил Торн, разглядывая огромную залу.

– Откуда я знаю? Лучше смотри…

Нечисть веселилась и пировала. Элизабет стояла в центре круга, как королева, – в длинной чёрной мантии и диадеме колдуньи, горевшей алым огнём. Она говорила что-то, но Торн и Тарк не слышали слов…

Элизабет оттеснили в сторону, и в зеркале промелькнула Тара.

– Ого! – воскликнул Тарк, глядя на старуху. – Я говорил, что наша Лиз далеко пойдёт.

– Кто это? – спросил старик.

– Хозяйка тёмной долины. Давным-давно, когда я был ещё совсем молодым, зелёным юнцом, моя бабка рассказывала о ней. Да и не мне одному… Все, кто хоть сколько-нибудь серьёзно изучал чёрную магию, слышали о Таре. В ту пору я думал, что это только легенда…

– Что это за легенда? Расскажи, – попросил Торн, который, видимо, слышал всё это впервые.

– Надо же, – а я думал, ты знаешь… Она была дочерью старого лорда Бергена и его единственной наследницей. У неё было всё, что только можно пожелать… молодость, красота, богатство… Но нет, – ей это было не нужно. С малых лет девчонка увлеклась колдовством. Ничто не увлекало её так, как магия. Она превратила своё родовое поместье в настоящее логово колдунов… и дня не проходило, чтобы ведьмы со всей округи не собирались в окрестностях. Люди стали обходить эти места стороной…

– Что было дальше? – спросил Торн.

– Отец разгневался и выгнал девчонку из дома. Ей было тогда чуть больше двадцати лет. За ней охотились, как за ведьмой, чтобы предать её церковному суду… но ей удалось уйти. Вместе со своими учениками она бежала в далёкую страну и на безлюдном острове построила замок.

– И что же?..

– Случилось то, что должно было случиться. И замок, и остров превратились в колдовское логово. Говорят, она до сих пор живёт там и ставит свои безумные опыты. Она пыталась воскрешать мертвецов… потому-то она и назвала себя хозяйкой Долины Мёртвых… У старухи – множество слуг. Но, похоже, ей этого мало…

– А при чём здесь Элизабет? – не понимал Торн. – Что общего может она иметь с этой древней старухой? Как она туда попала?

– Не знаю, – сказал Тарк. – Но, как видишь, она там, в замке. Ей оказывают большие почести. Похоже, что эта безумная сделала нашу Лиз своей наследницей, – иначе на неё не надели бы корону Огня…

Он бросил взгляд на Чёрное зеркало. Оно постепенно тускнело; секунда – и призрачный зал исчез, растворился в тумане…

Тарк погасил свечу.

– Пора спать, – сказал он. – А завтра я прикажу подготовить всё к встрече Элизабет. После того, что мы видели, мы должны встретить её, как настоящую королеву…

– Встретить её?.. Но кто тебе сказал, что она вернётся?

– Она вернётся, – уверенно ответил Тарк. – Ждать осталось уже недолго.

– Откуда ты взял, что она приедет? – по-прежнему не понимал Торн.

– Как ты думаешь, почему стало светиться зеркало? Элизабет вернулась в наш орден. Она уже с нами. Теперь она снова во власти Тьмы. Пока она была во власти Света, мы были бессильны что-то изменить… зеркало не показывало её… помнишь, как оно помутнело? Но теперь она с нами, и скоро её снова потянет сюда, где лежат её волосы под чёрным алтарём. Теперь я понимаю, почему… – Тарк не договорил. Он умолк на полуслове и замер в кресле, глядя в пространство.

– Попомни мои слова, старик, – еле слышно повторил он, – Элизабет вернётся в Храм Теней, освящённый её кровью. А я уже решил, что все наши труды пропали напрасно!..

– Время покажет… – хриплым голосом произнёс Торн…

Глава 33. Возвращение

I

Праздник в Покинутом замке закончился далеко за полночь. Перед рассветом, у серой, обвитой плющом стены, Элизабет попрощалась с Тарой.

– Ты – моя наследница, Астарта, – сказала она. – После моей смерти ты станешь хозяйкой всего, что принадлежит мне… Почему ты молчишь? Ты не рада?

Лиз тяжело вздохнула. Она понимала, что нужно было благодарить, – иначе старуха рассердится, и мало ли что может случится. Но слова не шли у неё с языка.

– Спасибо, Тара, – еле слышно ответила Лиз. – Я и вправду рада стать хозяйкой Долины Мёртвых…

Улыбка, как тень, скользнула по лицу колдуньи.

– Ты солгала мне. Но слова не имеют значения. Пройдёт время, и ты сумеешь оценить этот дар… она обернулась назад, в предрассветную мглу.

– Синтия! – позвала она. – Ты отвезёшь Элизабет домой…

II

…Замок Тары, невдалеке от которого проходило собрание, и Долину Теней разделяли несколько часов пути. Когда Лиз добралась до посёлка, было уже светло. Было тихо, только карканье ворон, слетевшихся с местного кладбища, изредка нарушало тишину. Земля была скользкая, влажная. Редкие капли дождя падали на чёрный дорожный костюм Элизабет…

…Какая-то женщина шла ей навстречу со стороны посёлка. Лиз подошла ближе… и не поверила своим глазам. Старуха Урсула, умершая прошлой зимой, в своём неизменном зелёном платке, брела по размытой дождём дороге, опираясь на клюку.

Элизабет окликнула её. Ей не было страшно: на улице было светло; к тому же она хотела убедиться, что это просто сильное сходство…

Казалось, она не слышала. Как тень, Урсула шла по безлюдной дороге, глядя на Лиз пустыми глазами… «Я, кажется, сплю и вижу сон, – думала Элизабет. – Не может быть, чтобы это была она»…

Старуха была уже совсем близко; Лиз хотела отойти к обочине, но замешкалась, глядя на неё. Они едва не столкнулись.

– Урсула! – снова окликнула Лиз.

Никакого ответа. Она протянула руку и слегка коснулась её одежды…

Элизабет не ощутила ничего. Перед ней была пустота… Видение растаяло. Она стояла на пустой улице, окутанной туманом… Запах сырой земли и тления, стоявший в воздухе, напомнил ей Тарка и магические опыты, – воскрешение мёртвых…

…Ещё один силуэт показался впереди на дороге. Высокий человек в длинном чёрном плаще, подбитым красным бархатом, с высоким стоячим воротником, приближался к ней. На нём была толстая цепь из чёрного серебра, с прикреплённым к ней амулетом, – знаком власти Храма Теней. Лиз приехала домой совсем недавно, но с каждой минутой удивлялась всё больше и больше. Это был Кейт.

Кейт остановился, оторопело глядя на свою подругу.

– Как, Лиз? Это ты?! – пробормотал он. – Мне сказали, что ты умерла. Неужели они…

Лиз отрицательно покачала головой.

– Нет. Ты испугался напрасно. Торн и Тарк не провели над моим мёртвым телом нового обряда… Я просто убежала, а теперь возвращаюсь домой.

– Где ты была всё это время?!

– Неважно. Я расскажу потом… если захочешь. Давай поговорим о тебе. С тех пор, как я оставила дом, ты, я вижу успел добиться высокого положения в Ордене?…

– Наш Храм становится больше, – пояснил Кейт. – Число наших сторонников растёт.

– И ты решил стать…

– Тарк давно обещал мне, что я буду священником. Настало время ему исполнить своё обещание. Он не обманул меня…

– Куда ты идёшь? – немного помолчав, спросил Кейт.

– Домой.

– Полгода прошло… а кажется, – целая вечность. Там много всего случилось… ты будешь удивлена.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Лиз.

– Подожди, увидишь… – уклончиво проговорил Кейт. – Мне нужно спешить. Меня ждут.

Не дождавшись её ответа, он повернулся и пошёл прочь по безлюдной дороге, – в сторону Храма Теней…

III

Снова Лиз шла по знакомой, мощёной булыжником улице. Её сердце учащённо забилось, когда из-за поворота показался знакомый дом… «Так много всего случилось, – вспомнила она слова Кейта. – Что он хотел сказать?.. Случилось что-нибудь с Энни, или с Арлой? Что, если она умерла?..»

Элизабет смотрела на тёмные окна, не зная, что происходит за этими стенами. Она хотела войти, но боялась услышать о смерти…

…Дверь заскрипела, открываясь, и жёлтая полоска света упала на дорогу. Маленькая Энни, неизвестно зачем задумавшая выйти из дома, показалась на пустой улице… Лиз почувствовала, как её сердце судорожно сжалось, когда она увидела сестрёнку. На Энни было чёрное бархатное платье; она видела её светлые волосы, аккуратно заплетенные в косу и перевязанные чёрной лентой…

Первой мыслью, пришедшей в голову Лиз, была мысль о смерти. Её мать умерла, и Энни носила траур… Но нет, – в ту же секунду она услышала голос Арлы, раздававшийся где-то в глубине дома.

– Энни, иди сюда! Что ты делаешь? Зачем открывала дверь?..

Окрик прозвучал резко и враждебно, но, слава Богу, это значило, что Арла была жива.

Девочка подняла глаза и только тут заметила сестру. Не говоря ни слова, она выбежала на дорогу и бросилась к ней в объятия…

– Я знала, что ты придёшь! – захлёбываясь слезами, говорила она. – Мне сказали, что ты умерла. Но я никогда не верила. Они обманули меня…

– А почему ты в чёрном? Что-нибудь случилось?.. – спросила Лиз, со страхом ожидая ответа.

– Нет, ничего. В Долине Теней теперь все носят чёрное. Так захотел Тарк…

– Понятно, – сказала Элизабет. Странное распоряжение ничуть не удивило её.

Она ничего больше не успела сказать: Арла, тоже в чёрном бархатном платье, появилась на пороге, с удивлением глядя на дочь…

– Элизабет? Ты…

– Да, мама. Ты знаешь, где Тарк? Мне нужно с ним поговорить.

Она говорила так, как будто ушла из дома совсем недавно, как если бы они расстались только вчера.

– Он здесь. Я позову его… Но что же мы здесь стоим? – спохватилась Арла. – Пойдём, я проведу тебя в дом…

"Так, значит, Тарк теперь живёт здесь?" – со злостью подумала Лиз, но ничего не сказала вслух. Она не хотела затевать ссору: это могло бы помешать выполнению её планов.

Следуя за матерью, она прошла по узкому коридору, – в знакомую гостиную, где горел камин…

– О господи! – ужаснулась Лиз, едва переступив порог.

Весь дом был обставлен в стиле Тёмного Храма. Мебель, обитая чёрным бархатом, и чёрные же стены заставили девушку содрогнуться. На стенах, обитых шёлком, она заметила странные знаки, напомнившие ей письмена на кольце у птицы в долине Тары. На чёрном фоне они засверкали золотом, напомнив Лиз её приключения в долине смерти… Тарк сидел за столом и читал какую-то книгу.

– Здравствуй, Элизабет, – как ни в чём не бывало произнёс он…

Запинаясь и путаясь, Лиз попыталась рассказать ему о цели своего визита.

– Я приехала сюда не просто так. Дело в том, что…

– Мы уже знаем, – сказал Тарк. – Мы все предупреждены…

Лиз с удивлением заметила, что он изменился и смотрел на неё даже с каким-то подобострастием.

– Как?.. – удивилась она. – Откуда вы узнали?..

– Магическое зеркало, – коротко пояснил Тарк. – В ту ночь оно неожиданно начало светиться. Мы с Торном видели всю церемонию. Что это был за обряд?

– Тара провозгласила меня хозяйкой Долины Мёртвых.

– Ого! – воскликнул некромант. – Подумать только, – наша Лиз… Я должен немедленно рассказать обо всём Торну!

Они перешли в другую комнату, и Лиз увидела Торна, сидевшего у камина. Он ничуть не изменился с тех пор, как она оставила дом.

– Ты только посмотри, кто пришёл! – воскликнул Тарк. – Она вернулась, как я и предсказывал! Кто сказал, что пророчества не сбываются?

Торн хмуро взглянул на Элизабет из-под седых бровей.

– Не обращай внимания, – сказал Тарк. – Старый оборотень, как всегда, злится. Не может простить мне, что он оказался не прав.

Лиз показала рубиновую корону достала и надела её на голову.

– Совсем как настоящая королева, – восхитился Тарк. – Точь-в-точь как сегодня в полночь, когда мы видели тебя в чёрном зеркале. Что, разве не так, старик?..

Оборотень хмуро кивнул.

– Сегодня вечером у нас Собрание, – спокойным, обыденным тоном продолжал некромант. – Ты будешь говорить в Храме Теней…

– Мне не хотелось бы снова идти туда, – неуверенно сказала Лиз. – Без этого нельзя обойтись?..

– Конечно, конечно, – поспешно согласился некромант. – Теперь ты – наследница Тары… Ты можешь не посещать наш Храм, если не хочешь. Если чувствуешь, что не готова, – торжества могут подождать…

Элизабет боялась, что Тарк заговорит о её побеге из Храма, и она поспешила переменить тему.

– Я видела Урсулу, – сказала она. – Сегодня, – здесь, на дороге…

– Урсулу?.. – не понимая, переспросил некромант. – Кто она такая?

– Она жила в посёлке… но прошлой зимой… заболела и умерла. – Лиз в упор смотрела на Тарка; от волнения голос её прервался.

– Ах, это… – он рассмеялся, но глаза сделались злыми и колючими. – Старуха Урсула – один из моих первых опытов. Она не настоящая… тень, призрак… Воскрешение прошло неудачно… нам с Торном пришлось снова закопать её в могилу. С тех пор её призрак иногда появляется в этих местах. Не обращай внимания. Она исчезает, как только ты подойдёшь поближе.

– Не понимаю, – в раздумье сказала Лиз. – Неужели вы не боитесь делать такие вещи у всех на виду? Ведь любой случайный прохожий, первый же путник, проезжающий через посёлок, заметит, что здесь творится!

– Не всё так просто, Элизабет, – сказал Тарк. – Я покажу тебе кое-что. Закрой глаза..

Тарк положил ей на лоб свою холодную, как лёд, руку. Чёрные стены тотчас же закружились перед ней; всё заволокло туманом… Туман рассеялся, и Лиз, как сквозь сон, увидела, что всё вокруг изменилось; она стояла в их старой маленькой хижине, держась рукой за светлую деревянную стену… Все старые вещи были на своих местах. Она даже видела свою дорожную сумку, с которой вернулась из Лэнсбрука от графини Лестрэм. Энни, в тот же миг оказавшаяся в своём старом цветастом платье, сидела с куклой у огня…

– Что это?.. Как вы это делаете? – поразилась она.

– Теперь ты понимаешь? – спросил некромант. – То, что ты видела сегодня, может видеть только посвящённый. Для всех остальных посёлок будет выглядеть, как прежде.

Он резко, рывком, отнял руку от её лба. В одно мгновение комната приняла прежний вид. Лиз снова взглянула на Энни: платье на ней было чёрное.

– Древняя магия, – пояснил Тарк. – Несколько старых заклинаний позволили мне спрятать всё лишнее от посторонних глаз. Никто, кроме членов ордена, не должен знать нашей тайны…

– Кстати, – продолжал он, – мы с Арлой заново обставили твою комнату. Там нет почти ничего чёрного… всё, как ты любила… Она всё ждала, всё надеялась, что ты вернёшься. Подумать только, что она оказалась права!..

IV

…Остаток дня Лиз провела в своей комнате. А вечером на площади у Храма состоялось собрание, посвящённое её возвращению.

– Мы рады приветствовать Элизабет, вернувшуюся в наши ряды! – громким голосом провозгласил Тарк…

Вот и всё. Он не сказал ей ни слова упрёка.

Она уже не была той, прежней Элизабет Линдберг, бедной девушкой из рыбацкого посёлка. Нет, она возвращалась домой как королева. Сама Тара, хозяйка тёмной долины, сделала её своей наследницей. Теперь с её мнением приходилось считаться. Речь Тарка была на удивление краткой; людей было немного: Лиз не хотела шумного торжества…

Когда на долину спустились серые сумерки, она вернулась к себе и достала из сумки чёрный камень. Вспоминая, как это делала Тара, Элизабет прошептала заклинание, вызывающее странного зверька…

Она разложила на столе мелко нарезанные кусочки сырого мяса. Острые зубки летучей мыши вцепились в приготовленное угощение. Фрок появился перед ней неожиданно, – как будто возник из пустоты.

– Вот мы и дома, – сказала Лиз, глядя в маленькие красные глазки. – Не бойся. Теперь это будет и твой дом…

Зверёк недоверчиво косился на свою хозяйку.

– Ты боишься, – продолжала она, – здесь слишком много людей… всё ново и незнакомо. Я буду вызывать тебя только вечером, когда мы одни. Сейчас все спят. Я никому не расскажу о тебе, – ни Арле, ни Энни. По крайней мере, пока ты не привыкнешь… Хочешь, я покажу тебе дом?..

Элизабет протянула руку:

– Ну, давай же, малыш, лети сюда!..

Фрок взмахнул перепончатыми крыльями и занял место у неё на плече…

Глава 34. Преступница

I

– Графиня Лестрэм… – негромко проговорил Тарк, окинув Элизабет оценивающим взглядом.

Он сидел за большим дубовым столом, в Храме Теней, и читал письмо Тары. Чуть поодаль, у завешенного чёрным окна, стояла Лиз.

Она жила дома уже три дня. Никто не вспоминал о её побеге. Арла, Тарк и даже старик Торн, – все вели себя так, как будто они расстались только вчера… Иногда Лиз казалось, что она никуда и не уезжала, – всё было как прежде, когда она работала прачкой у Делии. Только их дом, отстроенный заново, напоминал обо всём, что случилось за эти дни…

– Она предлагает мне сделать тебя женой Альберта… странная сделка. "Всё графство должно принадлежать вам"… – Тарк улыбнулся, – чуть заметно, одними губами. – Старая ведьма, должно быть, считает, что для меня нет ничего невозможного… Она давала тебе прочесть письмо?

Элизабет кивнула.

– Старуха хочет объединить наши церкви и предлагает мне должность первосвященника… как будто ей мало тех безумцев, что живут с ней на острове.

Тарк долго рассматривал конверт, запечатанный красным воском.

– Странная печать, – заметил он. – Два скрещенных меча и раскрытая книга… Интересно, что она означает?

– Не знаю, – сказала Лиз.

– Книги, которые убивают, – засмеялся Тарк. – Знания, несущие смерть… Нет, нет, она определённо выжила из ума, – он задумался, глядя на мелко исписанный листок бумаги. – А впрочем… почему бы и нет? Её предложение довольно заманчиво. Помочь тебе стать графиней Лестрэм… Ты веришь, что справишься с этой задачей?

– Может быть. Сейчас трудно сказать…

– Понимаю, – сказал некромант. – Ты всё ещё любишь Альберта. Поэтому ты и согласилась с тем, что предложила старуха. Ведь так?.. Или тебя привлекает его богатство? Ты ведь, кажется, служила у него в доме. Все эти люди… они были добры к тебе?..

– Кого вы имеете в виду?

– Всех, – старого графа, Альберта, его жену Альбину… я вижу, у тебя снова загорелись глаза… в твоей душе бушует гнев. Может быть, ты хочешь отмстить?

Элизабет молчала.

– Но, скорее всего, здесь присутствуют все три причины. Деньги, любовь и месть…

– Какая разница? – раздражённо ответила Лиз. – Сейчас я не хочу это обсуждать. Довольно и того, что я согласилась… Так вы поможете мне?

– Помогу… если только в один прекрасный день ты не повернёшь назад. Я ведь задал тебе все эти вопросы не просто так. Ты знаешь, что от тебя потребуется?.. Альберт ещё не граф, он всего лишь наследник, а это значит, что его отец, Родерик Лестрэм, должен умереть. Что же касается Альбины… ты не сможешь стать женой Альберта, пока она жива. Её ждёт такая же участь. Другими словами, нам предстоит совершить два убийства.

– Вы не сможете обойтись без этого? Я хочу сказать: может быть, есть какие-то другие способы…

– Не думаю, что такое возможно.

– В таком случае… в таком случае я не отступлю, – еле слышно сказала Лиз.

– Нет, честное слово, ты изменилась! – воскликнул Тарк. – Всего шесть месяцев назад ты боялась даже подойти к Храму. Ты отказывалась от всего, что могли тебе дать силы Тьмы, – и вот теперь… Что она сделала с тобой, эта старая колдунья?

– Пообещала, что вернёт мне жизнь, – сказала Лиз.

– Что?..

– Она обещала прочесть заклинание Жизни и Смерти, – и тогда всё будет как прежде. И я стану такой, как была…

– Ты хочешь сказать, что тебе не нравится быть вампиром?.. – Тарк поднял на Лиз насмешливые глаза. – Пройдёт время, и ты привыкнешь. К тому же твоё состояние имеет некоторые преимущества. Ты изучала чёрную магию… стала наследницей Тары… что ещё тебе нужно? Твоя жизнь не так уж плоха.

– Я сама решу, что для меня лучше, – сказала Лиз.

– Хорошо… В таком случае ты можешь идти. Мне нужно побыть одному… я должен многое обдумать. Мы должны совершить убийство так, чтобы нас не заподозрили. В данном случае было бы рискованно прибегать к яду. Нет… убийство с помощью магии кажется мне куда более безопасным. Знания, несущие смерть… – Тарк задумался, глядя в пространство пустыми глазами. – И вот ещё что, Элизабет… Я рад, что ты снова пришла сюда, в Храм… Ты можешь приходить в любое время… ходить по всем комнатам. Теперь это твой второй дом.

– Я пришла только для того, чтобы отдать письмо, – сказала Лиз. – В нашем доме мы не смогли бы поговорить спокойно… там Арла и Энни. Я не хотела, чтобы они знали… Но я, пожалуй, пойду. Мне пора.

Элизабет поднялась и решительно направилась к выходу.

II

Комната, в которой она говорила с Тарком, находилась на втором этаже. Лиз спустилась по широкой лестнице, покрытой мягким серым ковром, миновала несколько поворотов… Дом был огромный, – намного больше, чем это могло показаться на первый взгляд. Коридор оканчивался тупиком. Она поняла, что заблудилась. Недолго думая, Лиз толкнула одну из дверей и вошла в незнакомую комнату…

Она оказалась в библиотеке. Длинные ряды книг, стоявших в тёмных шкафах, – намного больше, чем в подземной библиотеке у Тары, – терялись в душной полумгле. Как и в комнате Тарка, окна были завешены чёрным; солнечный луч, проникавший за занавеску, окрасил паркетный пол в золотистый цвет…

Элизабет остановилась у шкафа, глядя на корешки книг, тесно стоявших на полках. Старинные манускрипты, свёрнутые и перевязанные чёрной лентой, лежали на самом верху. Ещё выше, на шкафу, стояли пустые стеклянные колбы. По-видимому, Тарк тоже увлекался алхимией…

Протянув руку, Лиз вытащила одну из книг наугад. "Вендлер. Трагедия", – прочла она на обложке. Заглавие, выведенное на первом листе замысловатым шрифтом, ничего не говорило её воображению. Она перевернула страницу и прочла несколько слов…

Это были стихи, – пожалуй, странные, грубо срифмованные, но поразившие Лиз своей мрачной торжественностью, которой, казалось, дышала каждая строчка. В те времена трагедии только входили в моду, – истории преступлений, авантюр и жутких убийств, разыгранные уличными актёрами в небрежно сшитых костюмах.

Всё же начало трагедии показалось Элизабет скучным. Она раскрыла книгу на середине и продолжала:

"Веет сладким ароматом

В тёмном, сумрачном лесу…

Я счастливым и богатым

Чашу с ядом поднесу.

Бог раскроет им объятья.

Прах да возвратится в прах.

Я, как призрак, в чёрном платье

Буду на похоронах…"

Не решаясь читать дальше, Лиз в смятении захлопнула книгу. Это четверостишие, кощунственное по сути, но вполне точно передававшее настроение неизвестной преступницы из далёкой эпохи, пробудило в ней неведомые прежде чувства. Она видела себя женой графа Альберта, – в дорогом, красивом наряде, в богатом доме на вершине холма… Альбина умирала. Её хоронили в тяжёлом чёрном гробу, а после этого графиней Лестрэм становилась Элизабет…

Трагедия надолго завладела её воображением. Она взяла книгу домой и читала, сидя у окна… Книга довольно пространно повествовала о женщине, совершившей несколько убийств, чтобы добиться высокого положения и богатства. Возможно, в другое время она отложила бы её в сторону, – но всё это было так похоже на сделку, которую предлагала Тара… Казалось, она читает о своей собственной судьбе.

«У этой женщины не было ничего, – думала Элизабет, – и всё же она сумела добиться большего, чем многие другие… получить титул, богатство и власть… Неужели я не смогла бы так?..» Она покосилась в зеркало и гордо подняла голову; план Тарка уже не пугал и не отталкивал её. Прав был некромант: она должна отомстить за все оскорбления, нанесённые семьёй Лестрэм… Она будет счастлива, а они… они сами выбрали для себя на такую участь… «Я никому не позволю смеяться над собой, – думала она, – ни за что, никогда…»

Лиз никогда не задумывалась над тем, что чувствуют преступники, – и, конечно, она не предполагала, что этот путь принесёт ей радость. Она улыбнулась, и в глазах у неё загорелись красноватые искры. Никогда, ни за что на свете она не станет больше работать. Не вернётся в тёмную прачечную, где будет стирать бельё целые дни напролёт. Нет, она станет богатой, уважаемой, свободной, – пусть даже за это придётся платить вечными муками в аду. Адские муки… когда это ещё будет?.. Она молода, впереди её ждёт много счастливых долгих лет. Да и где эта загробная жизнь? Есть ли она?…

Прежде Лиз никогда не думала о таких вещах. Она жила, словно плыла по течению, – весело и беззаботно, как трава растёт. Впервые ей пришла в голову такая странная мысль. "А может, её и вовсе не существует? – подумала она. – Всё обман. Тарк – просто великий учёный, на сотни лет опередивший своё время. Нет ни рая, ни ада… и Бога нет".

"Нет, есть", – подумала Лиз, в испуге покосившись в окно, на церковь святого Мартина, видневшуюся у горизонта. Мрачные лица святых с поджатыми губами, казалось, осуждающе смотрели на неё…

Минута сомнения не позволила ей отказаться от веры, которую она впитала с молоком матери. Она смотрела на старое здание, – оно казалось лёгким, как облако, в пронизанной солнцем дымке. Здесь всё было своё, родное, – вечное, как земля и камни. Такое же, как Долина Теней…

Лиз опустила голову на руки и задумалась.

III

Тарк вернулся из храма вскоре после полудня. Старик Торн, которого он решил посвятить в свои планы, и Элизабет собрались в гостиной, за большим дубовым столом.

– Наша Лиз – графиня Лестрэм, – пробормотал оборотень. – Трудно представить… Но тем не менее… нет ничего невозможного, если за дело берётся Тарк. – Он захихикал, окинув некроманта колючим взглядом. – Бьюсь об заклад, ты уже знаешь, как мы будем действовать. Я по глазам вижу, что у тебя есть какой-то план… Что будет со стариком графом?

– Ты знаешь. Альберт не сможет унаследовать графство, если он не умрёт.

– А Альбина?..

– Рано или поздно ей придётся разделить его участь. Лиз не сможет выйти замуж за Альберта, пока его жена жива…

– Кто будет первым? – спросил Торн.

– Не знаю… Но думаю, будет лучше, если первым умрёт старый граф. Если это случится, когда Элизабет будет жить в доме, его смерть может вызвать подозрения. Что же касается Альбины Лестрэм, то мы оставим её напоследок.

Старик кивнул, приготовившись слушать дальше.

– Пусть это будет естественная смерть… по крайней мере, всё должно выглядеть именно так. Это не должно даже отдалённо напоминать убийство.

– Ты уже знаешь, как всё произойдёт?

– Ты хочешь сказать: выбрал ли я какое-то заклинание… магический обряд, насылающий болезнь или смерть? Я потратил несколько часов, перелистывая старые книги. Признаюсь, я нашёл там немало любопытного… но мы остановимся на последнем. Пусть это будет кукла смерти.

– Что?.. – не поняла Лиз.

– Как, ты не знаешь? Странно, что Тара не научила тебя. В общих чертах это будет выглядеть так… – Тарк сделал паузу, тщательно подбирая слова. – Из воска, подогретого на огне, делается кукла. Её называют именем того, против кого направлено колдовство… в данном случае – графа Лестрэм. Произнося особое заклинание, сердце куклы пронзают иглой.

– И что потом?..

– После этого куклу подбрасывают в дом, где живёт ваш враг. Считается, что не пройдёт и недели, как этот человек заболеет и умрёт, – и ни один лекарь не сможет сказать, что было причиной смерти…

– Но это ещё не всё, – продолжал Тарк. – Для этого обряда нам потребуются две вещи. Первое, – платье куклы должно быть сшито из одежды вашего врага… другими словами, нам нужно достать что-нибудь из вещей графа.

– Элизабет, – притворно-ласковым голосом проговорил Торн, – ведь ты служила в этом доме прачкой. У тебя не осталось его камзола или рубашки?..

– Что вы хотите сказать? – возмутилась Лиз. – Вы считаете меня воровкой?..

– Нет, нет… Я только подумал, – может быть, тебе позволили взять старые, ненужные вещи…

– Нет, этого не было, – сказала Элизабет. – Ненужные вещи забирали горничные и Делия – старшая прачка. Но, если хотите…

– Что ты хочешь сказать? – нетерпеливо перебил Тарк.

– Я подумала: может быть, мы всё же могли бы достать что-нибудь… Делия ещё помнит меня; я могла бы зайти к ней в прачечную под каким-то предлогом… а там… может быть, мне удастся унести что-нибудь из его белья Так, чтобы она не заметила…

– Ты говоришь, как настоящая воровка, – засмеялся Торн. – Как ты думаешь, куда пропало ожерелье графини Дион?..

Если бы Лиз могла убивать взглядом, на месте, где сидел Торн, осталась бы лишь горстка пепла.

– Да не злись ты, – примирительно сказал он. – Весь посёлок говорил об этом.

– Вся эта история – в прошлом. Не стоит вспоминать… – сказал Тарк… – Но, так или иначе, в ближайшие дни нам пригодятся твои способности. Элизабет, ты отправишься к Делии завтра утром. И постарайся, чтобы на этот раз кража не была раскрыта. Будь осторожна. Ты поняла?..

Лиз молча кивнула.

– Но это ещё не всё. Вторая вещь, которая нам потребуется, – это подарок.

– Подарок?..

– Мы должны передать что-нибудь старому графу, – какой-то предмет, который он должен держать у себя. Иначе колдовство не подействует.

– Вот как… – задумчиво протянул оборотень… – А кто его передаст?

– Не знаю, – сказал Тарк. – У нас ещё будет время об этом подумать…

IV

…Старик Торн, Элизабет и Тарк долго решали, какую вещь принести в подарок графу.

– Подарить музыкальную шкатулку, или картину?.. – наперебой предлагали они.

– Не стоит… – поморщился Тарк. – Граф не из тех, кто любит искусство. Скорее всего, в его доме такие вещи будет пылиться на чердаке…

– Тогда, может, охотничий нож?..

– Вы с ума сошли! – закричала Лиз. – Что, если его возьмёт Альберт? Тогда он умрёт… Он тоже любит охоту.

Все предложения были отвергнуты.

– Золото, драгоценности? Может быть, что-нибудь из одежды?

– Нет, – сказал Торн. – Подарок не должен быть дорогим. Это вызовет подозрения… Что обычно дарят в таких случаях?

– Не знаю… – пожала плечами Элизабет.

– Мы подумаем об этом потом, – сказал Тарк, которому надоели их споры. – Я скажу вам, когда подарок будет готов.

– Держу пари, что ты уже знаешь, – заметил Торн.

– Предоставьте это мне, – перебил его некромант…

Глава 35. Колдовство

I

Серый, холодный рассвет уже забрезжил над Долиной Теней, когда Элизабет подошла к дому графа Лестрэм. Ничто не изменилось вокруг; она шла по знакомой дороге, – той самой, что и полгода назад.

Лиз почувствовала, что сердце её лихорадочно забилось, когда впереди показались знакомые белые стены. Рядом с домом темнело низкое здание прачечной.

Она постучала и ждала, прислушиваясь к звукам за дверью. Рабочий день уже начался; она слышала чьи-то шаги и весёлые голоса… Шум воды перекрывал все звуки. Как Лиз ни старалась, она не могла разобрать ни одного слова…

Старая, рассохшаяся дверь приоткрылась, со скрипом повернувшись на ржавых петлях.

– Элизабет! Ты ли это?! – всплеснула руками Делия. – Что с тобой? Где ты пропадала?!

– Здравствуй, Делия! – сказала Лиз. – Я давно собиралась проведать тебя, – как только приехала в город.

– Да что с тобой, в самом деле? Сдаётся мне, ты серьёзно больна. Такая худая и бледная! Да на тебе лица нет! И что с твоими волосами? Где твоя коса?..

Лиз говорила неохотно. Она отвечала коротко и невпопад.

– Гостила у родственников в деревне Камни… Да, я и вправду была больна. Но теперь всё хорошо. Я уже совсем здорова, правда…

Продолжая говорить, они вошли в то самое помещение, где Лиз раньше стирала бельё. Теперь у корыта с грязным бельём хлопотала новая прачка. Это была совсем молоденькая девушка. Глядя на неё, Элизабет невесело улыбнулась, вспоминая долгие дни, проведенные здесь.

«Достань нам его одежду», – вспомнила она слова Тарка. «Нужно заставить их отлучиться хотя бы на минуту, – думала Лиз. – Неужели они так и не оставят меня одну?.."

Внезапно Делия, сама того не зная, пришла ей на помощь.

– Джейн, разве тебе не пора идти в графский дом за бельём? – спросила она у новой прачки.

Девушка подняла голову и вытерла мокрые руки о передник. От корыта с горячей водой валил пар.

– Не надо, Делия. Пусть стирает. Хочешь, я схожу, как всегда?

– Нет, что ты! – запротестовала Делия. – Ты же теперь наша гостья!

Но Лиз настаивала, и старшая прачка, наконец, согласилась.

– Возьми большую плетёную корзину, – сказала она…

Лиз подхватила корзину и направилась к дому.

«Только бы Альберт не увидел меня сейчас!» – думала она…

Ей повезло: в этот час в комнате не было никого, кроме горничной. Горничная была новая, – должно быть, одна из тех, кого Альбина привезла с собой. Она не знала Элизабет.

– Я пришла за бельём графа Лестрэм, – только и сказала она.

Корзина была тяжёлая. Лиз остановилась в коридоре, недалеко от кухонных дверей. Не глядя, она запустила руку в корзину и вытащила несколько вещей наугад. Спрятать их в заранее принесённую сумку было делом одной секунды.

…Чьи-то шаги послышались позади неё. Горничная вышла из комнаты; по-видимому, ей что-то понадобилось в кухне. Но Лиз уже спрятала вещи. Она была в безопасности. Не обратив внимания на девушку, горничная прошла мимо неё.

Элизабет вернулась к Делии. Поставив на пол тяжёлую корзину, она начала прощаться.

– Как, ты уходишь? Уже?..

– Я бы осталась. Но не могу: меня ждут дела. – Лиз тяжело вздохнула, сделав попытку изобразить озабоченность.

– Не забывай нас. Приходи ещё, – сказала Делия. Ей не хотелось отпускать её так скоро.

– Приду, непременно приду! – пообещала Лиз, уходя…

II

Дом встретил её полумраком и тишиной. Тарк сидел, откинувшись на спинку глубокого кресла, обитого чёрным бархатом.

– Ты принесла? – спросил он, как только она переступил порог.

Лиз кивнула.

– Показывай. Что там у тебя?..

Дрожащими руками она развернула свёрток.

– Рубашка графа Лестрэм… Так… хорошо. Красный бархатный камзол… Не слишком ли много? Что, если это начнут искать?

– Там было темно. Я вытащила его наугад… Что мне теперь делать? Отнести всё обратно?..

– Ты с ума сошла! Ничего страшного… Думаю, всё обойдётся.

Тарк задумался, перебирая вещи.

– Ещё одна рубашка… Шёлковый носовой платок… Нет, это уже не понадобится.

Он взял платок и отложил его в сторону.

– Мне, собственно, нужен только лоскут от его одежды.

Тарк вынул острые ножницы и отрезал кусок от камзола. То же самое он проделал и с рубашкой.

– Для чего это? Что вы будете делать? – спросила Лиз. Её разбирало любопытство.

– Потерпи немного. Скоро увидишь, – сказал Тарк. Должно быть, он не хотел ничего объяснять раньше времени. – Ты что, никогда не слышала о кукле смерти?

Лиз только покачала головой.

– Нет.

– Ну что ж… сейчас я покажу тебе, как это делается. Хозяйка Долины Мёртвых должна знать всё… Торн, подай мне воск.

– Где он? – ворчливо спросил старик.

– В ящике стола. Да не в этом… Он здесь. Прямо перед тобой.

Элизабет смотрела, как Торн достаёт из ящика увесистый кусок воска, завёрнутый в блестящую бумагу.

– Подай его мне. А ты, Лиз, пока принеси таз. Нам понадобится горячая вода.

Лиз вышла из комнаты, хотя ей до смерти хотелось остаться.

Когда она вернулась, в комнате вовсю кипела работа. Острыми ножницами Торн раскроил одежду графа Лестрэм. Ловко орудуя иглой, Тарк шил из неё маленькую одежду, – копию то, что принесла Элизабет. Лиз догадалась, что она предназначалась кукле. «Странно. Зачем это?» – подумала она.

– Поставь таз на стол… Что это? Вода не слишком горячая… Наверное, торопилась? – Тарк усмехнулся краешком губ.

– А ты, я вижу, любопытная, – заметил Торн.

– Это было заметно ещё тогда, когда она пробралась в наш дом и застала тебя в гробу. Ну да ладно… Я не злопамятен… Подай мне воск, Лиз.

Тарк окунул кусок воска в горячую воду. Она была не слишком горяча, и воск не расплавился, но сделался мягким. Теперь из него можно было что-нибудь лепить. Лиз уже знала, что это будет кукла.

…Куколка получилась маленькая, – высотой в два пальца. Лиз казалось, что дело не клеится: грубо вылепленная фигурка едва ли напоминала графа Лестрэм. Она и на человека-то не была похожа…

Но Тарк остался доволен.

– Пожалуй, хватит. Заверни остаток воска, Элизабет.

Два маленьких чёрных уголька, вставленные туда, где у куклы должны быть глаза, выглядели забавно. Фигурка стала напоминать Лиз детскую игрушку, – из тех, которыми так любила играть её сестра.

– И ещё кое-что. Ты заешь, что такое «лестница ведьмы»?

Лиз это знала: её научила Тара. Лестницу ведьмы плели из волос. Для этого использовались волосы одной из девушек, недавно вступившей в орден. Это была очень тонкая прядь; волоски замысловато переплетались между собой. На них завязывались девять разных узелков.

«Сомневаюсь, чтобы такая штука могла принести хоть какую-то пользу», – думала Лиз про себя.

Тарк спрятал ножницы и вытащил что-то из ящика. Она не разглядела этот предмет в полутьме.

– Узнаёшь? – спросил он.

– Что это?

– Твоя коса!

– Да, конечно…

Отрезанная коса обвила его руку и свисала до самого пола…

– Ты помнишь, Лиз? Во время посвящения мы отрезали твои волосы. Тогда ты не верила, что в них – колдовская сила… Теперь нам это пригодится.

Тарк осторожно отделил совсем тоненькую прядь.

– Возьми. Важно, чтобы лестница была сплетена твоими руками…

Лиз начала плести, но Тарк остановил её на середине.

– Неправильно! Ты делаешь не так, как нужно. Дай сюда.

– Наша девочка как была, так и осталась лентяйкой, – заметил Торн.

Уже без помощи Лиз Тарк быстро и ловко завязал несколько узелков.

– Готово… Вот теперь всё. Надеюсь, ничего не забыли?

– Имя, – хриплым голосом произнёс Торн. – Мы забыли дать ему имя.

– Ах да, конечно… Самое главное. Карандаш и бумагу… Нет, постой. Для такого дела, которое мы затеяли, имя должно быть написано кровью.

Даже не поморщившись, Тарк уколол себе палец тонкой иглой. На конце иглы заблестела яркая капля крови…

На клочке пожелтевшей бумаги, – заглавной странице какой-то книги, – Тарк нарисовал кровью довольно правильной формы сердце. «Родерик Лестрэм», – написал он на обратной стороне…

Он вырезал сердце из книги, и Лиз невольно взглянула на её обложку. Вендлер, «Трагедии», – прочла она…

– Вот неуч! Испортил книгу! – возмутился Торн.

– Вовсе нет. Ты ничего не понимаешь. Думаешь, для такого колдовства годится листок из школьной тетрадки? Содержание книги тоже имеет значение. Лиз читала её и вложила в неё свой гнев… Знал бы Вендлер, что этим можно убить человека вернее, чем просто проткнув его на дуэли шпагой или кинжалом!..

Продолжая говорить, Тарк сделал углубление в воске. В образовавшееся отверстие он сунул свёрнутое трубочкой сердце с именем и «лестницу ведьмы», которую подала ему Лиз.

– Так… Теперь точно всё.

Он взял немного горячего воска и залепил углубление. Кукла опять была как новая.

– Волосы… Прилепите немного волос ему на темя, – хихикнул Торн.

– Без тебя знаю.. Сейчас.

Несколько жидких прядей, приклеенных неровно и торчавших в разные стороны, придавали кукле забавный вид.

– Вот и всё. Одень его, Лиззи. Только осторожно. Кукла уже остыла. Не поломай её.

Камзол и рубашка, грубо сшитые чёрными нитками, составляли наряд куклы. Тарк поднёс её ближе к огню, чтобы полюбоваться на свою работу.

– Великолепно! Нет, вы только посмотрите!

Лиз смотрела во все глаза. Она не могла понять, чем восхищаются Торн и Тарк.

– Во имя Чёрного Бога, Бога теней, ночи и тьмы… – начал Тарк свою обычную молитву… – Во имя Вельзевула я нарекаю тебя Родериком.

Это было похоже на импровизированный обряд крещения. Лиз держала фигурку в руках, изображая крёстную. Торн был крёстным отцом. Тарк брызгал на куклу из таза, который должен был служить купелью.

– Во имя Святой Троицы – Дьявола, Антихриста и лжепророка, – крещается младенец Родерик Эммануэль…

Обряд, должно быть, длился уже полчаса, и Лиз начинала скучать. Она не могла дождаться, когда Тарк закончит крещение и отпустит её.

Наконец он произнёс последнее «Аминь».

– Это всё? – спросила Элизабет. – Я могу идти?

Торн тихонько захихикал.

– Нет, что ты, что ты… Ты ещё не присутствовала на церемонии погребения. Гроб у тебя?

Лиз не сразу догадалась, о чём он спрашивает. Крохотный деревянный ящичек, вырезанный по форме настоящего гроба, лежал в столе у Тарка.

– Сейчас…

«Когда это они успели сделать обивку?» – подумала она, когда Тарк приподнял маленькую деревянную крышку.

– Чтобы графу было удобнее, – пояснил он.

Хихикая и вставляя разные шуточки, Торн уложил куклу в гроб. «Хорошая вещица», – похвалил он…

…И опять потянулась длинная церемония погребения. Чёрные шторы, свисавшие до самой земли, и чёрная мебель делали обстановку зловещей. В комнате стоял запах воска, как в церкви. «Совсем как во время настоящего погребения,» – подумала Лиз. Ей уже стало казаться, что она никогда не выйдет на свежий воздух…

Тарк достал и положил на крышку гроба сушёные цветы. Элизабет содрогнулась; ей стало, непонятно отчего, страшно. Раньше она считала, что теперь уже никогда не будет бояться темноты… но, оказалось, это не так. Тьма давила на неё, проникала в душу…

– Вельзевул!! – прокричал Тарк.

Лиз не успела заметить, как у него в руках появился маленький кинжал. С неожиданной яростью он наклонился над маленьким гробом… Кинжал блеснул в воздухе. Его рука нанесла удар…

Лиз невольно отвела глаза. В следующую секунду Тарк уже стоял у стола, тяжела дыша. На лезвии кинжала блестели капельки крови…

– Аминь, – сказал он. – Всё кончено. Можешь идти. Но прежде… открой гроб и посмотри на куклу.

– Зачем?.. – не поняла Лиз.

– Говорю тебе, посмотри.

Элизабет подчинилась, хотя от усталости и волнений руки у неё дрожали. Она открыла ящичек… и замерла от неожиданности, едва не упустив его.

На дне гроба, на белом атласе, лежал маленький граф Лестрэм. Это была его точная копия. Лиз даже на секунду засомневалась, что это кукла… На нём был аккуратно сшитый бархатный камзол, – точь-в-точь такой же, какой Лиз украла из его прачечной. Под камзолом виднелась белая, тонкая, как паутина, рубашка. Даже пуговицы были настоящие. При свете свечи они переливались и блестели… Лиз видела его скрещенные восковые пальцы, сморщенные старческие руки, сложенные на груди… Глаза куклы были закрыты.

Элизабет протянула руку и осторожно коснулась её волос. Они были тёмные, с проседью, – мягкие, как пух. На груди у графа Лестрэм зияла глубокая рана. Она была как раз в том месте, куда Тарк вонзил свой кинжал. Казалось, она ещё кровоточит…

– Что это? Как вы это сделали? – запинаясь, проговорила Лиз.

– Чёрная магия – великая сила… Мы совершили обряд во имя нашего Бога, и он не оставил нас…

– Вздор, – прохрипел Торн. – Никогда ещё кукла смерти не была так похожа на человека… Причина – в твоих волосах. Она наверняка осталась бы прежней, если бы лестница была сплетена из волос какой-то другой ведьмы. Скажи мне, Тарк, разве я не прав? Тебе предстоят великие дела.

– Всё дело в том, что это волосы мёртвой…

Обряд был окончен.

– Вот и всё. Дело сделано, – подытожил Тарк, протягивая Лиз маленькую фигурку, лежавшую в своём гробу. – Возьми её. Пусть пока полежит у тебя. Только не потеряй. Завтра вечером ты отнесёшь это в дом графа Лестрэм…

III

– Здравствуй, Элизабет. Посмотри, что я тебе принёс! – сказал Тарк, протягивая девушке несколько свёртков. – Ты не рада? Они тебе не нравятся?..

Она долго рассматривала принесённые Тарком наряды. Всё было красивое, новое, – только что сшито. Особенно ей понравилось платье из тонкого белого шёлка. Оно было лёгким, почти невесомым. «Почти такое же, как у Альбины, – подумала она. – Вот бы Альберт увидел меня сейчас!"

Тарк развернул один из свёртков и подал ей бархатную, с большими полями шляпу. Искусственные локоны, – светлые, почти как у Альбины, – дополняли её наряд.

Элизабет оделась и подошла к высокому зеркалу. Благодаря волосам и платью она даже стала немного похожа на Альбину. Но сходство было обманчиво. Лиз не хватало беззаботной жизнерадостности и веселья, которые были у её соперницы. Мертвенно-бледная кожа делала её похожей на больную. Особенно отличались тёмные, с красноватыми искорками, глаза…

Но, не смотря ни на что, Тарк остался доволен.

– Ты выглядишь совсем как девушка из знатной семьи, – сказал он. – Кто бы мог подумать, что под этим роскошным нарядом скрывается маленькая прачка!

Поддерживая длинную юбку, Лиз сделала несколько шагов. Она не привыкла ходить на каблуках. Её движения были слишком резкими и быстрыми. Ей явно недоставало той томной элегантности, которая так отличала Альбину и девушек её круга.

– Со временем ты привыкнешь, – утешил её Тарк. – Вот увидишь, – тебе понравится. Быть графиней Лестрэм, – не такая уж и трудная задача. Жаль только, что старик Торн не видит тебя сейчас…

Ещё с утра Торн уехал куда-то по делам ордена, о которых, впрочем, он не распространялся. Хотя Тара и сделала Лиз своей наследницей, они не посвящали её во все свои планы…

IV

Торн вернулся домой, когда солнце уже клонилось к закату.

– Посмотри на нашу Элизабет! – сказал Тарк. – Совсем как знатная дама…

– Да, Лиз изменилась. Трудно поверить, что это и в самом деле она… – Торн на секунду задумался, рассматривая её наряд.

– Тебе не кажется, что мы кое о чём забыли? – спросил он.

– О чём?..

– Подарок… Лиз должна передать графу подарок. Ты уже знаешь, что это будет?

Тарк с улыбкой протянул ему свёрток, перевязанный лентой.

– Что здесь?

– Книга. «Трагедии» Вендлера. Та самая, которую читала наша Лиз…

– Книга с отрезанной страницей?.. – удивился Торн.

– Ты ничего не понимаешь. Эту книгу использовали для колдовства. Лучшего подарка нам не найти… Если граф будет держать её у себя, – мы можем быть уверены, что всё пройдёт удачно… Заклинания подействуют, уверяю тебя…

Тарк разразился очередной запутанной речью о чёрной магии, – но Лиз уже не слушала. Сейчас её мысли занимало совсем другое. Скоро она должна была увидеться с Альбертом. Свершилось то, о чём она не смела и думать, – даже в самых дерзких мечтах…

Глава 36. Преступление

I

Снова Элизабет шла по знакомой дороге. Спускались сумерки; тёмные силуэты деревьев казались чёрными призраками в лунных лучах. Лиз смотрела на расстилавшуюся перед ней, скованную льдом равнину. Было холодно; туман клубился у её ног, окутывал белой пеленой уснувшую землю… Странное чувство, прежде неведомое, охватило Элизабет, – чувство освобождения. Исчезло прошлое. Сейчас всё было иначе. Как будто она жила в странном, фантастическом мире, где всё дозволено, где сбываются мечты…

Тоска, наполнявшая её жизнь вот уже многие месяцы, отступила. Элизабет даже рассмеялась, – весело и беззаботно. Окна огромного дома, ярко горевшие в надвигающейся тьме, манили и завораживали её. «Всё это будет моим, – думала Лиз, и её сердце наполнялось радостью. – Я буду графиней Лестрэм»… Пусть Тарк – сумасшедший, безумец, задумавший изменить мир, злой гений, преступник, бежавший с каторги. Он мог бы быть кем угодно, – это больше не волновало её. Главное, – он обещал помочь в осуществлении её планов.

Лиз всё быстрее приближалась к дому. «Веет сладким ароматом в тёмном, сумрачном лесу»… – звучало у неё в ушах. Проклятое четверостишие никак не хотело покидать её мыслей…

Она остановилась у входа и прижалась к холодной стене, глядя в окошко двери… Дворецкий в чёрном костюме ходил по просторному холлу, – туда и сюда.

Решившись наконец, Лиз дёрнула за верёвку звонка. Она услышала, как где-то в доме отчаянно зазвенел колокольчик…

От множества свечей в комнате было светло, как днём. Лиз провела рукой по глазам, щурясь от яркого света, – как будто хотела стряхнуть с себя синюю пелену сумерек.

– Входите, миледи, – сказал дворецкий подчеркнуто вежливым тоном, открывая перед ней двери…

Он попросил подождать. Сидеть в холле на роскошном диване было непривычно и странно. Лиз немного растерянно озиралась по сторонам…

– Всё в порядке, миледи, – доложил дворецкий. – Графиня Лестрэм сейчас спустится к вам.

– А граф Лестрэм?..

– Его сейчас нет. Он уехал по делам, но вернётся через два дня…

Альбина, роскошно одетая, в бриллиантах и меховой накидке, уже спускалась по лестнице ей навстречу…

– Что вам угодно?..

Она не узнала Элизабет. Парик с фальшивыми локонами, намного светлее её собственных волос, и новая дорогая одежда изменили её до неузнаваемости. Даже Делия вряд ли узнала бы в ней свою помощницу. Что уж тут говорить о графине Лестрэм, которая поселилась в доме совсем недавно и едва ли знала в лицо даже старшую прачку…

– Мне нужно с вами поговорить, – сказала Лиз срывающимся, еле слышным голосом. – Меня зовут Элоиза Гордон. Вы, наверное, не помните…

Горничная в белом переднике стояла рядом, прислушиваясь к разговору.

– Маргарет служит в доме очень давно, – сказала Альбина. – Вы можете говорить при ней.

Лиз отрицательно покачала головой.

– Нет, я хотела бы поговорить наедине.

– Хорошо, – графиня пожала плечами, как будто удивляясь её просьбе.

– Пройдёмте наверх, в кабинет… Уинн, оставьте нас.

Распахнув перед ними двери, слуга вышел.

– Графиня Дион шлёт вам привет и просит передать, что ждёт вас завтра на балу, – сказала Элизабет…

Она не помнила, о чём ещё они говорили. Это была обычная светская беседа, – о делах имения, об общих знакомых… Альбина говорила не умолкая. Лиз едва успевала отвечать ей. Мысли путались. Но Тарк достаточно хорошо её подготовил. Её не заподозрили ни в чём…

Элизабет поднялась, уже собираясь идти, как вдруг неожиданно вернулась.

– Подарок… Графиня Дион просила передать подарок.

Дрожащими руками Лиз достала из сумки свёрток, несколько раз обёрнутый тонкой розовой бумагой.

– Это, собственно, для графа Лестрэм, но я хотела бы попросить вас передать ему…

– Да, конечно, – лицо Альбины просияло улыбкой. – Что здесь?

Элизабет медлила с ответом.

– Простите, я вовсе не хотела любопытствовать, – сказала Альбина. – Наверное, графиня Дион не хотела бы, чтобы мы…

– Нет, нет, – поспешно сказала Лиз. – Она вовсе не собиралась держать это в тайне. Здесь старинная книга. Однажды, на балу, граф Лестрэм говорил, что давно ищет такую…

Вручив подарок Альбине, Элизабет поспешно попрощалась. Альбина проводила её до дверей. Они прошли мимо дворецкого и горничной, которая с любопытством рассматривала незваную гостью. Тяжёлая дверь захлопнулась. Лиз снова оказалась во дворе, среди облетевших, тёмных деревьев, которые, как часовые, неподвижно стояли вокруг дома графа Лестрэм…

II

Она вспомнила, что Тарк приказал ей спрятать ящичек с куклой тут же, в доме, – но, пока Лиз была там, ей ни на секунду не удалось остаться одной.

«Что же мне делать, что делать?» – лихорадочно думала Элизабет. Она торопилось. Вся затея могла провалиться.

В раздумье Лиз ещё раз обошла вокруг дома.. Она боялась, что из окон её заметят, поэтому шла, прижимаясь к стене. «Подбросить его в окно?..» Но все окна были закрыты. И потом, Тарк сказал, ей, что кукла не должна лежать на виду…

Лиз стояла, прислонившись к холодному камню. Злополучная сумка с куклой Тарка висела у неё на руке.

«Разве что закопать её под домом?..»

Земля была жёсткая, тронутая первыми заморозками, но под окном, где у графа Лестрэм был разбит цветник, её постоянно вскапывал садовник. Лиз присела на корточки среди облетевших розовых кустов. Должно быть, летом все они были покрыты роскошными цветами, – но сейчас из земли торчали только голые стебли. Она наклонилась и протянула руку; роскошное жемчужное ожерелье, накануне купленное Тарком, зацепилось за колючую ветку… Пытаясь освободиться, Лиз потянула ожерелье на себя… Она действовала слишком неосторожно: тонкая шёлковая нить не выдержала и лопнула; сверкающие жемчужины посыпались на мёрзлую землю…

– Проклятье, – пробормотала Лиз. Она не заметила, как острый шип вонзился в её руку, и по ней потекла ярко-алая капля крови…

Не обращая внимания на боль, Элизабет с досадой раздвинула ветки и принялась собирать рассыпавшиеся по земле жемчужны. Она торопилась… Наконец все они были собраны; всё, что осталось от ожерелья, уже лежало в кармане её шёлкового платья. Теперь она могла приступать к выполнению своего плана…

У неё не было лопаты; голыми руками Лиз отбросила в сторону несколько крупных комьев земли и наспех вырыла под кустом неглубокую ямку. Потом вытащила гроб с куклой и поставила его на дно. Края гроба только чуть-чуть виднелись над поверхностью земли; Лиз взяла отброшенные комья и кое-как забросала поспешно вырытую могилу.

– Спите спокойно, граф Лестрэм, – еле слышно прошептала она…

Пряча под муфту перепачканные землёй руки, Лиз поднялась и поспешно пошла по той же дороге, которая привела её сюда. «Дело сделано, – думала она. – Тарк будет доволен»…

Элизабет шла всё быстрее и быстрее. Она не боялась, когда ещё только собиралась совершить преступление, – но на обратном пути от уверенности не осталось и следа. Страх, что её заметят, гнал её прочь от этого дома. Лиз всё время ускоряла шаг…

III

Когда она вернулась в Долину Теней, на улице было уже совсем темно.

– Как всё прошло? – спросил некромант.

Элизабет стояла посреди комнаты, стараясь согреть у камина закоченевшие руки. Она сбросила меховую накидку, но Тарк не заметил, что маленькие жемчужны больше не украшают её шёлкового белого платья…

– Я закопала куклу под домом, – сказала Лиз. – Я не могла оставить её внутри… За мной следили слуги. Да и Альбина всё время была там.

– Великолепно! – воскликнул Тарк. Он явно был доволен. – Граф Лестрэм убит и похоронен в собственном саду… Если бы это сделали мы, я и Торн, – у нас едва ли получилось бы лучше. Я и сам сказал бы тебе, чтоб ты закопала куклу, – но думал, что это слишком рискованно. Намного проще было бы сунуть её куда-нибудь за шкаф и уйти… Что скажешь, оборотень? – он обернулся к старику. – Отчего ты сидишь такой хмурый?

– Мне всё равно, – проворчал Торн. Он придвинулся ближе к камину, напрасно пытаясь согреться. – От этой девчонки нам не будет добра.

– Хватит уже тебе вспоминать прошлое! Лиз была и остаётся с нами.

– Что теперь будет? – спросила Элизабет. Она даже не обратила внимания на злобный выпад Торна.

– Как – что будет? – удивился Тарк. – Не пройдёт и недели, как граф Лестрэм отправится в ад.

– И вы в это верите?

– Упрямая девчонка. Подожди, – скоро ты увидишь всё своими глазами.

– И всё-таки я сомневаюсь, – проронила Лиз.

– Подождём, – сказал Торн, неподвижно глядя на пламя…

Глава 37. Утро Дэриэла

I

Граф Лестрэм вернулся домой ровно через два дня. Как всегда, его ждали Фред, Альбина и Альберт. Роскошный стол, накрытый в честь его возвращения, ломился от яств; ничто не предвещало беды…

– А у меня есть для вас подарок, – воскликнула Альбина, которая первой выбежала из дома навстречу хозяину, весело болтая. – Нет, не от меня… Графиня Дион просила передать.

Она протянула графу розовый свёрток, оставленный Лиз.

– Что это?

– Старинная книга. Помните? Та, о которой вы говорили ей на балу.

С недоумением взглянув на Альбину, граф Лестрэм развернул подарок.

– "Трагедии" Вендлера?.. Нет, не припоминаю… К тому же у нас в библиотеке есть точно такая же книга. Если хочешь, пойди и посмотри. На днях я встречался с графиней Дион. Она ничего не говорила о подарке…

– Должно быть, хотела сделать вам сюрприз. – Альбина задумалась, глядя на солнечные блики, игравшие на белой стене. – А может быть, та женщина что-то напутала… не знаю… Я только передаю вам её слова.

– Какая женщина?

– Её зовут Элоиза Гордон.

– Знакомое имя… но, честное слово, сейчас я не могу вспомнить её лица. – Граф Лестрэм погладил рукой тяжёлый бархатный переплёт, украшенный золотыми завитками.

– Спасибо, Альбина. Скажи горничной, чтобы она отнесла книгу в библиотеку. И пойдём в дом. Не стоять же нам здесь, на ветру…

Они заговорили о другом. Сопровождаемый Альбертом, Альбиной и слугами, граф Лестрэм поднялся по широкой мраморной лестнице, ведущей в его комнаты. «Трагедии» Вендлера были забыты.

II

Альберт недолго радовался приезду отца. Через два дня граф Лестрэм заболел и слёг в постель. Лекарь, вызванный к нему из города, не мог определить, что стало причиной его болезни. Осматривая больного, он только вздыхал и качал головой. Выражение его лица не предвещало ничего доброго…

Граф Лестрэм таял на глазах. Дни и ночи напролёт он лежал, кутаясь в одеяло. Его била мелкая дрожь; всё тело горело, как в огне. От прежнего хозяина дома осталась одна тень…

Был тёмный, холодный вечер, когда Альберт, сидевший у постели отца, выбежал из комнаты, – испуганный, с побелевшим лицом. Альбина, сидевшая в гостиной за вышиванием, подняла на него глаза.

– Маргарет, Уинн, Беатрис! – позвал он. – Идите скорее сюда. Мой отец, кажется, умирает…

Вслед за Альбертом слуги вбежали в комнату. Граф Лестрэм лежал на постели, откинувшись на подушки. В его глазах, – широко раскрытых и неподвижных, – отражалось пламя свечи…

Альберт подошёл к постели и коснулся его руки. Рука была холодная…

– Граф Лестрэм отошёл в лучший мир, – сказал слуга, бросив взгляд на застывшее лицо хозяина…

Вслед за этим наступила тишина; прошло несколько секунд, и слуги, столпившиеся у постели, услышали стук где-то за стеной, – как будто что-то тяжёлое упало на пол.

– Что это? – удивился дворецкий. – Пойди и посмотри, что случилось, Маргарет.

Служанка вышла и вскоре вернулась.

– Всё в порядке, – сказала она. – С полки упала книга. Я поставила её назад.

– Что это была за книга? – неожиданно спросил Альберт, – как будто теперь это имело какое-то значение.

– Не знаю, – сказала служанка. – Тяжёлая, толстая книга в чёрной обложке. Она стояла на самом верху. Мне помнится, это была та самая книга, которую подарили покойному графу…

Растолкав столпившихся у кровати служанок, Альберт выбежал из комнаты. Все смотрели на него, как на безумного.

Тяжело дыша, он взбежал по широкой мраморной лестнице, – туда, где на полке старинного шкафа стояла злополучная книга.

– Это она? – спросил он, глядя на ничего не понимающую Маргарет.

Служанка не умела читать. Но чёрная бархатная обложка с золотыми завитками была ей знакома.

– Да, это она.

В приступе ярости Альберт швырнул «Трагедии» в дальний угол комнаты.

– Что вы делаете?! – поразилась Маргарет. – Вы с ума сошли!

– Чёртова книга! Он умер после того, как принял подарок. Эта книга убила отца…

– Не говорите глупостей, – сказала служанка. – Ложитесь лучше в постель. Вы тоже заболеете, если будете так убиваться. Граф Лестрэм наверняка не хотел бы, чтобы та самая болезнь свела в могилу и его старшего сына…

Она подняла «Трагедии» Вендлера и отряхнула пыль с чёрной бархатной обложки… Падая, книга раскрылась на первой странице, и Маргарет увидела вырезанное Тарком отверстие в форме сердца.

– Что это? – поразилась она.

Альберт подошёл и провёл рукой по краю отверстия. Книга пахла болотными травами, – так, как будто сухие листья долго лежали между страницами. Бумага была плотная и жёсткая; он тотчас же отдёрнул руку, внезапно почувствовав боль, и на его руке показалась алая капля крови…

– Проклятая книга, – ещё раз повторил он.

– Вам нужно перевязать руку… – сказала служанка, но Альберт только отмахнулся от неё.

– Это просто царапина.

– Что делать с книгой? – спросила Маргарет.

– Откуда я знаю? Убери её куда-нибудь подальше… с глаз долой.

Альберт вышел из комнаты, в сердцах хлопнув дверью. Дворецкий, ожидавший его распоряжений насчёт похорон, вышел из комнаты графа ему навстречу. Вздохнув, служанка поставила «Трагедии» на самую верхнюю полку, между двумя другими книгами, и вышла в коридор вслед за новым хозяином дома. В библиотеке воцарилась тишина…

III

Было два часа пополудни, когда Тарк, ещё с утра уехавший в Лэнсбрук, вернулся домой. Элизабет, все эти дни почти никуда не выходившая из дома, вышла из комнаты ему навстречу. Ей не терпелось узнать, что происходит в доме графа Лестрэм, но в комнате была Арла; она не хотела говорить при ней и молча выжидала, когда Тарк сам расскажет ей последние новости.

Они не посвящали Арлу во все свои планы. Не то чтобы Тарк не доверял ей, – нет, она была полностью преданна его делу. Но Арла была болтлива, а сейчас любое, случайно сказанное ею слово могло обернуться для них смертельной опасностью. Поэтому Тарк предпочёл дождаться, когда, наговорившись вволю, крестьянка отправилась готовить ужин, и только тогда знаком пригласил Лиз в гостиную, – туда, где, как обычно, сидел у камина старик Торн.

– Какие новости? – спросил он. – Что ты нам расскажешь сегодня?

– Не торопись, старик… – сказал Тарк.

– Вот так всегда, – заворчал Торн. – Я же многого не прошу. Скажи только: да или нет?

– Свершилось, – коротко сказал Тарк.

Элизабет, сидевшая на скамейке рядом с некромантом, приподнялась и впилась в него глазами.

– Умер?.. – это слово, казалось, сорвалось у неё с губ помимо воли.

– Вскоре после того, как Элизабет побывала в доме, граф Лестрэм заболел и слёг в постель. Я слышал от слуг, что вчера ему стало хуже. Сразу после полудня его не стало. Альберт теперь готовится к похоронам… Но ты не знаешь главного, – он обернулся к Торну, прищурив красноватые глаза. – Должно быть, хозяева заподозрили, что здесь не обошлось без колдовства; чтобы расследовать убийство, из Лэнсбрука прислали нового инквизитора. И как ты думаешь, кто это?

Торн и Лиз вопросительно смотрели на Тарка.

– Наш старый знакомый. Дэриэл.

– Как?! – удивился Торн. – Разве я не убил его?..

– Выходит, что нет, – если только он не воскрес из мёртвых. Говорят, после той страшной ночи, когда наш старый оборотень напал на него, он чуть не отправился на тот свет…

– Но как ему удалось выжить? – удивился Торн.

– Помощник Дэриэла, Монк, – помнишь, тот идиот, который приходил к нам, когда Лиз написала донос, – подобрал его в лесу. Я слышал, что после этого он больше месяца провалялся в постели… Но, как бы там ни было, теперь он здоров и даже вернулся к своим обязанностям.

– Почему они решили, что граф Лестрэм был убит? – спросила Элизабет, с беспокойством взглянув на Тарка. – Они нашли куклу, которую я закопала под домом?

– Не знаю. Слуги, с которыми я говорил, ни словом не обмолвились об этом. Не мог же я спрашивать их, не нашли ли они под кустом деревянный ящик…

– Что мы теперь будем делать? – снова, совсем по-детски, спросила Лиз. – Мне снова придётся идти туда?

– Нет, – сказал Тарк. – Подождём, пока всё утихнет. Сейчас, должно быть, весь дом гудит, как улей. Пусть тело графа Лестрэм предадут земле… пусть Дэриэл уедет обратно в свой монастырь… не останется же он там навечно. И тогда… – он не договорил и задумался, глядя в пространство. Элизабет не решалась первой нарушить молчание.

– Подождём, – как эхо, откликнулся Торн…

IV

Известие о том, что его вызывают в дом графа Лестрэм, застало Дэриэла в монастыре. Это было первое дело, которое ему поручили после его болезни. Несколько месяцев он пролежал в полутёмной келье, предоставленный заботам Монка. Маленькая свеча, стоявшая у постели, не гасла в комнате день и ночь. Ему было больно смотреть на солнечный свет, и Монк завесил окно тёмным покрывалом, превратив келью в некое подобие склепа. Все считали, что он умрёт; Дэриэл и сам не верил, что когда-нибудь выйдет отсюда… Но время шло, и страшные раны у него на груди понемногу начали заживать. Через месяц он впервые поднялся с постели; ещё через две недели вышел на улицу, во двор монастыря…

Дэриэл прошёл по двору, – похудевший и бледный, похожий на серую тень. Одежда висела на нём, как будто она была с чужого плеча. Всё же теперь он чувствовал себя лучше, чем в последние месяцы; Дэриэл был уверен, что справится с заданием, которое ему поручили.

Пора было идти, и он решительно распахнул калитку, – ту самую, к которой три месяца назад его, истекающего кровью, привёз Монк…

V

…Дом графа Лестрэм встретил его полумраком и тишиной. Казалось, всё, – и опущенные портьеры, почти не пропускавшие солнечный свет, и приглушённые голоса прислуги, – говорило о присутствие смерти… Даже маленький Фред, – брат Альберта, – не бегал по дому и не играл. Теперь дом напоминал склеп; поднявшись в гостиную, Дэриэл не встретил почти никого, кроме дворецкого, открывшего ему двери…

Альберт, сильно побледневший и изменившийся за одну ночь, ждал Дэриэла в гостиной. Рядом с ним стояла Альбина в чёрном траурном платье. Каким-то равнодушным, бесцветным голосом наследник графа Лестрэм начал свой печальный рассказ. Казалось, он думает о другом; его взгляд, блуждавший по комнате, не выражал никаких чувств.

– И всё-таки, – почему вы уверены, что это было убийство? – спросил Дэриэл. – Болезнь вашего отца выглядит весьма подозрительно, но, может быть…

– Вы скажете то же самое, когда увидите вот это, – сказал Альберт, протянув Дэриэлу злополучную книгу. «Трагедии» Вендлера, снова принесённые Маргарет из библиотеки, ждали своего часа на тяжёлом дубовом столе.

– Что это? – удивился Дэриэл.

– Тот самый подарок, о котором я говорил.

Альберт раскрыл книгу на первой странице и показал аккуратно вырезанное отверстие в форме сердца…

– Вы позволите мне уйти? – неожиданно спросил он. – У меня много дел в связи с предстоящими похоронами. Моя жена расскажет вам всё остальное. Она знает столько же, сколько и я. Но, если вы настаиваете…

– Нет, – сказал Дэриэл, – конечно, вы можете идти. Я понимаю, вам было нелегко пережить эти дни…

Альберт поднялся и поспешно вышел из комнаты. Инквизитор проводил молодого графа глазами. «Кажется, он избегает меня, – подумал Дэриэл. – Этот разговор ему неприятен… потому ли, что Альберту тяжело вспоминать о смерти отца, или у него есть на это другие, более серьёзные причины?.. Смерть старика выгодна ему. Старший сын унаследует земли и титул…»

Альбина, сидевшая рядом, тоже смотрела Альберту вслед.

«Нет, – прервал себя Дэриэл. – Этот мальчик не похож на убийцу. Но всё-таки стоит, пожалуй, поговорить с ним ещё раз, – когда-нибудь, как только представится случай».

– Кому предназначался подарок? – спросил он.

– Графу Лестрэм.

– Альберту?

– Нет, его отцу. – Альбина на секунду подняла на Дэриэла синие глаза и снова опустила ресницы.

– Вы знали эту женщину, которая принесла подарок? Элоизу Гордон?

– Я знаю, что она живёт где-то недалеко. Я слышала, как о ней говорил граф Лестрэм, но до того, как она нанесла нам визит, никогда её не встречала.

– Хорошо, – кивнул Дэриэл. – В ближайшие дни я собираюсь поехать к ней и расспросить, как всё было… А графиня Дион? Вы её знаете?

Альбина кивнула, тряхнув светлыми волосами. Её аккуратно уложенные золотистые локона казались ещё светлее на чёрном бархате траурного платья.

– Да, конечно. Я хорошо её знаю. Она часто бывала у нас, когда граф Лестрэм был жив…

– Надеюсь, скоро я смогу встретиться и с ней, – сказал Дэриэл, – а пока, если вы позволите, мне хотелось бы осмотреть дом. Ваш муж не будет возражать?

– Нет, нет, – поспешила заверить Альбина. – Альберт, конечно, не будет против. Если хотите, я сама покажу вам всё…

VI

Вслед за Альбиной Дэриэл прошёл длинную анфиладу комнат. В эти дни дом казался на редкость пустым и тихим, но ничего подозрительного не попадалось ему на глаза. Он поблагодарил хозяйку и вышел во двор…

Земля под окнами графского дома была размыта вчерашним дождём; солнечные блики играли на ослепительно-белой стене… Случайно взгляд Дэриэла упал на какой-то непонятный предмет, наполовину залепленный грязью. Под облетевшим розовым кустом, у стены, лежал чёрный деревянный ящичек…

Дэриэл наклонился и коснулся его рукой. Ящичек плотно сидел в земле; видимо, кто-то закопал его когда-то, – ещё перед тем, как прошёл дождь…

Мягкие комья земли полетели в сторону. Секунда – и Дэриэл уже держал свою находку в руках…

Он с удивлением рассматривал маленькое подобие гроба. Странно, но ему никак не удавалось открыть его. Торн постарался на славу: крошечные гвоздики заржавели и крепко держали крышку. Вздохнув, Дэриэл вернулся в дом.

– Беата, – попросил он экономку, – если можно, позовите плотника. Я хотел бы, чтобы он открыл вот это, – Дэриэл указал на ящик.

Не задавая лишних вопросов, экономка вышла…

Через несколько минут явился плотник, – широкоплечий, с грубым лицом, заросшим рыжей щетиной. Он не был любопытен; под руководством Дэриэла плотник молча просунул острый инструмент под крышку и слегка надавил на ручку…

Трудно сказать, как это случилось, но маленький гроб выскользнул у него из рук; он упал на пол, – и крышка отскочила сама. Кукла выпала и покатилась по полу…

На шум прибежали горничные и экономка. Альбина, сидевшая в своей комнате, тоже спустилась по лестнице и замерла на пороге.

Все с удивлением рассматривали куклу. Сходство было огромное, – казалось, в деревянном ящичке лежал маленький граф Лестрэм. Её одежда была перепачкана в земле, но восковое лицо точь-в-точь повторяло черты умершего графа. Седые волосы, тонкие и мягкие, как пух, падали на бледный лоб…

– Что это?! – всплеснула руками Альбина. – Где вы это нашли?

– У стены, под розовым кустом, – сказал Дэриэл. – Сделано аккуратно, – заметил он. – Похоже, что этот гроб делал настоящий мастер.

– И кукла совсем как живая! – поддержала его одна из служанок. – Так и кажется, что она вот-вот откроет свои глаза!..

– Эти вещи могли стать причиной болезни и смерти графа Лестрэм.

– Господи, грехи наши тяжкие… – запричитала служанка, вытирая глаза рукавом. – С тех пор, как умер хозяин, никому из нас нет покоя. На этом доме лежит проклятие… он полон призраками, да, да…

– Не кощунствуй, – прервал Дэриэл поток её слов. – Здесь орудовали вовсе не призраки. Всё это сделали люди, и я постараюсь найти преступника, чтобы передать его в руки правосудия. Обещаю, что, кем бы он ни был, он не уйдёт от наказания.

Не тратя время на долгие разговоры, он снова вышел из дома и наклонился над неглубокой ямой, надеясь разглядеть следы, но всё было смыто вчерашним дождём…

Неожиданно он заметил, как на дне ямы что-то блеснуло. Дэриэл протянул руку и разбросал в стороны опавшие листья… Прямо перед ним, под кустом, лежала маленькая белая жемчужина.

Дэриэл взял находку и повертел её в руках. Она была перепачкана в земле, – должно быть, долго пролежала под дождём… Он вытер приставшую к ней засохшую грязь, и на солнце она загорелась перламутровым блеском…

Зажав жемчужину в кулаке, Дэриэл вернулся в дом. Альбины уже не было в гостиной; у ящика с куклой сидела только Беата, – экономка графа Лестрэм.

Он разжал руку и показал ей жемчужину, найденную в саду.

– Тонкая работа… Такое же ожерелье есть у нашей хозяйки, молодой графини Лестрэм, – сказала она, даже не подумав, чем могут обернуться для Альбины её слова.

– Правда?.. – спросил Дэриэл деланно-равнодушным тоном, внутренне настораживаясь, как ищейка, почуявшая добычу. – Мне нужно ещё раз поговорить с вашей хозяйкой.

– Сейчас я позову её… – экономка поспешно вышла, оставив Дэриэла одного в огромной гостиной. От нечего делать он снова принялся рассматривать ящичек, в котором лежала кукла…

– Графиня Лестрэм не придёт, – торжественно объявила Беата, неожиданно появляясь в дверях. – Она лежит в своей комнате, – в обмороке. Когда вы вышли из дома, она поднялась наверх и сказала, что у неё закружилась голова… Там Уинн и Маргарет. Они не могут привести её в чувства. К ней вызвали лекаря… но я думаю, он едва ли сможет ей помочь. Маргарет права: на этом доме лежит проклятие…

Дэриэл с удивлением смотрел на Беату. Внезапный обморок Альбины выглядел подозрительно. Действительно ли она лежала наверху без сознания, или болезнь была только предлогом, чтобы заставить его уйти?..

– В таком случае я больше не стану задерживать вас, – сказал Дэриэл. – Мне пора. Надеюсь, завтра, когда я вернусь, графине Лестрэм станет лучше…

Беата, казалось, только этого и ждала. Её лицо мгновенно просияло; от прежнего обеспокоенного выражения не осталось и следа.

– Маргарет проводит вас. А я, пожалуй, вернусь к хозяйке. Хозяин только что уехал в город… она осталась совсем одна…

Не слушая её, Дэриэл поспешно вышел из дома. Пока они были в гостиной, погода переменилась. Всё небо заволокли тучи; над землёй снова клубился туман… «Странная семья, – думал он. – Сначала Альберт, потом Альбина… Отчего они поспешили уйти? Пожалуй, в следующий раз мне придётся осмотреть её драгоценности. Не думаю, что такое ожерелье могло принадлежать кому-то из слуг…»

Он ещё раз оглянулся на дом, стоявший на вершине холма, в окружении облетевших, тёмных деревьев. Издалека он уже не казался таким холодным и мрачным… «Интересно, что скажет Монк, когда увидит «куклу смерти»? – думал Дэриэл, всё время ускоряя шаг…

VII

Чёрная погребальная карета медленно двигалась по пыльной дороге. Огромная толпа заполнила улицу; Элизабет старалась держаться ближе к стене, чтобы её не оттеснили от Тарка. Это он уговорил её присутствовать на похоронах. Их появление здесь было неосторожностью, но Тарк непременно хотел посмотреть на дело своих рук…

Лиз никогда не согласилась бы идти, если бы знала, что здесь соберётся столько народу. Казалось, все жители Лэнсбрука и окрестных деревень собрались, чтобы поглазеть на роскошную процессию. Альберт в чёрном траурном костюме сопровождал похоронный кортеж, – далеко впереди, отделённый от Лиз огромной толпой. Рядом с ним, как всегда, была Альбина, – тоже одетая во всё чёрное, уже успевшая оправиться от своей недавней болезни.

Они были уже далеко от графского дома, когда в толпе Тарк заметил одну из служанок графа. Верный своим привычкам, он поспешил завязать разговор. Ему не терпелось узнать, что сейчас происходит в доме.

– Да, невесёлый выдался денёк, – обронил он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Не повезло молодому графу. Так рано потерять отца… И так неожиданно. Я слышал, граф Лестрэм был здоров и полон сил. И вдруг – эта внезапная болезнь…

– Он умер не своей смертью, – сказала женщина, даже не взглянув на Тарка. – Говорят, его убили.

– Не думаю, что у графа Лестрэм было много врагов, – сказал Тарк.

– Врагов?.. – удивилась служанка. – Я слышала, что в этом подозревают его собственного сына…

– Альберта?! – воскликнула Лиз.

Служанка обернулась и с удивлением посмотрела на незнакомую девушку.

– Да, молодого графа Альберта… Или его жену. Смерть старика была выгодна и ему, и ей. Наконец-то он сможет оплатить долги… мальчишка целые дни проводил, играя в карты. Когда старый граф был жив, никто не верил, что он сможет расплатиться, но теперь, понятно, совсем другое дело…

– Этого только недоставало… – чуть слышно пробормотал Тарк. Всё шло совсем не так, как они задумали.

– Что вы сказали? – удивлённо переспросила женщина.

– Ничего… Кажется, мне пора идти.

Он ускорил шаг и быстро смешался с толпой, которая влекла их всё дальше по узким, извилистым улицам. Элизабет не заметила, как среди множества других незнакомых лиц в толпе промелькнуло бледное лицо Дэриэла. Он тоже был на похоронах; но предпочёл держаться в стороне, – подальше от Альбины и Альберта. «Не стоит беспокоить их раньше, чем придёт время», – думал он…

Они прошли городские ворота. Толпа рассыпалась по равнине, поросшей чуть пожелтевшей, покрытой инеем травой. Элизабет увидела Тарка, который был уже рядом с каретой. Он долго говорил со слугами, провожавшими хозяина в последний путь…

Лиз не стала пробираться вперёд; она предпочла подождать окончания церемонии и только тогда приблизилась к нему. На ней был большой накрахмаленный чепец с плоенными оборками, наполовину скрывавший лицо, но всё же она не хотела попасться на глаза Альбине или Альберту.

– Ты правильно сделала, что не пошла за мной, – сказал Тарк. – Не стоит, чтобы тебя видели в этом наряде. Придёт время, и ты предстанешь перед этими людьми в другом платье, – ты будешь графиней Лестрэм…

– Я буду графиней Лестрэм?! – возмущённо повторила Лиз. – Вы слышали, что сказала та женщина? Альберта подозревают в убийстве. Что, если его повесят? Как, по-вашему, я стану его женой, если Альберт умрёт?..

– Тише, – спокойным голосом сказал Тарк. – Мы на улице… не забывай этого. Всё не так страшно, как кажется. Мне удалось поговорить кое с кем из слуг… Похоже, Дэриэл и вправду поработал на славу… Не пугайся, он ничего не узнал о тебе или обо мне. Об этом не было и речи.

– Конечно, ведь он подозревает Альберта, – сказала Лиз.

Тарк внимательно посмотрел ей в лицо, прищурив красноватые глаза.

– Арла была права. Ты всё ещё любишь его… Забудь о своих чувствах. Это нехорошо.

– Но я…

– Слушай и не перебивай, – сказал Тарк. – Дело, которое мы затеяли, слишком опасно. Кто знает, – может быть, нам придётся совершить ещё не одно убийство. Здесь нет места чувствам, – ни ненависти, ни любви. Если ты любишь, – тебе и вовсе не стоило вступать на этот путь. Ты не сможешь пройти его до конца. В последний момент ты поддашься страху или жалости. Твоя любовь может привести нас на виселицу… тебя, меня, Арлу и старика Торна… но, обещаю тебе, – если я увижу, что ты сомневаешься, я задушу тебя своими руками…

Кровавое пламя вспыхнуло в глазах некроманта. Лиз невольно отступила назад, – к серой, холодной стене…

– Не бойся, – немного успокоившись, сказал Тарк. – Дэриэл подозревает вовсе не Альберта. Всё идёт отлично. Пока слишком рано об этом судить, но, я думаю, вместо него на виселицу скоро отправится Альбина Лестрэм.

– Как? Почему?.. – спросила Элизабет, подняв на Тарка испуганные глаза.

– Помнишь жемчужное ожерелье, которое ты надевала в тот вечер, когда закопала куклу? Точно такое же есть у Альбины. Ты правильно сделала, что разорвала его. Дэриэл нашёл жемчужину… ты понимаешь, что это значит?

– Я не рвала его, – сказала Лиз. – Это получилось случайно. Я не хотела…

– Не важно, – прервал её Тарк. – Этот глупец решил, что напал на след. Держу пари, что не пройдёт и недели, как Альбина Лестрэм окажется в тюрьме.

Толпа горожан, возвращавшихся с похорон, снова заполнила улицу; они свернули в узкий переулок, подальше от шума и суеты. Но от толпы не так легко было укрыться. Переулок, минуту назад казавшийся сонным и тихим, оживился, наполнился людскими голосами… Все наперебой обсуждали случившееся. Смерть графа Лестрэм и мрачная церемония будоражили воображение, давая пищу для множества толков и пересудов. Элизабет жалась к стене, пряча лицо под оборками чепца.

– Пора возвращаться в Долину Теней, – сказал Тарк…

VIII

Дэриэл шёл по длинному коридору. Дом графа Лестрэм, по-прежнему мрачный и тихий, встретил его безмолвием и полумраком. С тех пор, как тело хозяина дома было предано земле, прошло уже четыре дня, но за это время здесь мало что изменилось. Всё те же тёмные драпировки на окнах, приглушённые голоса слуг…

Всего несколько минут назад он вышел из низкого здания прачечной. За эти дни он уже успел допросить всех слуг; но следствие не продвинулось ни на шаг: никто не смог сообщить ему ничего интересного. Он уже отчаялся узнать от них что-нибудь, когда Делия, старшая прачка, сообщила ему, что с некоторых пор в доме стали пропадать вещи.

– Чьи вещи?.. – спросил Дэриэл, стараясь ничем не показывать своего волнения.

– Покойного графа Лестрэм. Сначала – камзол, потом – его рубашка…

– Когда они пропали?

– Не знаю. Должно быть, незадолго до того, как он заболел и слёг в постель… Когда мы заметили пропажу, граф Лестрэм уже лежал в бреду. Но, думаю, это случилось намного раньше…

– Кто имел доступ к вещам? – спросил Дэриэл. Он сразу перешёл на холодный официальный тон.

– Ну, не знаю… – Делия задумалась, её взгляд рассеянно блуждал по комнате. – Должно быть, многие. Во-первых, я; потом, конечно, горничные… прачки…

– А члены семьи? Родные, друзья?.. Или гости?..

– У нас давно не было гостей. Да и кто из родных и друзей стал бы красть рубашку хозяина?… Это глупо. Кто может подумать, что один из гостей, молодой граф Альберт или графиня Альбина…

– Вот именно, – сказал Дэриэл, негромко, словно говорил сам с собой. – Кто может подумать? И правда, немногие. А между тем…

Он не договорил и поспешно направился в гостиную, – туда, где на расшитом золотом диване сидела Альбина Лестрэм…

– Если позволите, я хотел бы осмотреть ваши драгоценности, – сказал Дэриэл. Он не знал, что ответит на это Альбина, и готов был ждать чего угодно, – от вспышки враждебности до приступа страха, – но, к его удивлению, хозяйка дома держалась спокойно.

Ни минуты не медля, она достала с каминной полки тяжёлую, украшенную золотом шкатулку, и Дэриэл удивился, – зачем ей такое множество драгоценностей.

Альбина весело и беззаботно болтала, помогая ему достать то одно, то другое. То, что она попала под подозрение, нисколько не занимало её. Дэриэл с удивлением смотрел на молодую графиню Лестрэм. Неужто она была и вправду такой наивной, что ни о чём не догадывалась, – или просто умела так ловко притворяться?..

Жемчужное ожерелье, на секунду мелькнувшее среди дорогих безделушек, заставило его оторваться от своих мыслей. Маленькие жемчужины, – точно такие же, как та, что он нашёл в саду, – тускло блестели при свете холодного, пасмурного утра… Альбина достала со дна шкатулки большую рубиновую брошь; ожерелье исчезло под грудой золота и сверкающих камней…

– Подождите, – сказал Дэриэл, останавливая её руку. – Я хотел бы посмотреть на это…

Он взял ожерелье из рук Альбины и поднёс к нему жемчужину, найденную в саду.

– Что это? – спросила она.

– Жемчужина из вашего ожерелья.

– Где вы её нашли?.. – не понимая, она удивлённо смотрела то на Дэриэла, то на драгоценности. Шкатулка, полная золотых безделушек, всё ещё стояла у неё на коленях.

– Она лежала на земле, – в саду, недалеко от дома.

– Но этого не может быть, – сказала Альбина после минутного замешательства. – Из ожерелья ничего не пропало. Все жемчужины на своём месте… видите?

– Вы знаете, сколько их было?

– Не знаю… А что, это важно? Мне даже никогда не приходило в голову сосчитать…

Дэриэл осмотрел жемчужины, державшиеся на тонкой шёлковой нити. В одном месте она была завязана узлом. Эту нить ничего не стоило заменить на другую. Никто бы ничего не заметил, – ни слуги, ни Альберт.

– В вашем доме есть ещё кто-нибудь, кто носит украшения из жемчуга? – спросил Дэриэл.

– Нет, только я. Но после смерти графа Лестрэм я уже не надевала его. Оно не подходит к чёрному платью.

– Тогда, может быть, её обронил кто-нибудь из гостей?

– Трудно сказать… За это время в доме побывало столько народа. На похороны графа приехали все его родные и друзья…

– Меня интересует время до похорон. Вы помните, кто приходил к графу в последний месяц?

– У нас было немного гостей. – Только Эрлинги, лорд Харнт с супругой, леди Деббиан… Постойте… Теперь я вспомнила. Та женщина, Элоиза Гордон… На ней было ожерелье. Почти такое же, как у меня…

– И снова эта Элоиза, – заметил Дэриэл. – Вы уверены, что видели её?

– Конечно, – сказала Альбина. – Она передала мне книгу. Я уже говорила вам.

– Подумайте ещё раз, – странным голосом повторил Дериэл. – Вы видели Элоизу Гордон?

– Почему вы спрашиваете?.. – Альбина удивлённо подняла ресницы, широко раскрыв свои синие глаза. – Что-нибудь случилось?

– Я говорил с этой женщиной. Она не была в вашем доме и не приносила подарка. Графиня Дион также отрицает, что посылала книгу графу Лестрэм.

– Не может быть, – возразила Альбина. – Она, наверное, ошиблась…

– Здесь нет никакой ошибки, – возразил Дэриэл. – В тот вечер Элоиза Гордон была на балу в замке Хэлвигов. Все гости подтвердили, что она никуда не отлучалась. Вы можете это объяснить?

Альбина смотрела на Дэриэла, не понимая, что всё это значит.

– Кто это сделал? – спросил тот, раскрыв перед ней злополучную книгу.

– Не знаю, – сказала Альбина. – Вы подозреваете меня?..

– Когда вы впервые заметили разрезанную страницу?

– В день смерти графа Лестрэм. Но первым её заметил не я, а Альберт. С тех пор, как книга попала в дом, я не открывала её.

– Не открывали? Вот как?.. Довольно странно.

– У меня просто не было времени, – созналась Альбина. – Все эти торжества по случаю свадьбы… И потом, – я вообще не люблю трагедий. Мне кажется, эта книга довольно мрачная. Вы не находите?…

Дэриэл перевернул ещё несколько страниц, – и книга сама открылась на том же месте, которое впервые попалось на глаза Элизабет. Еле слышно шевеля губами, он прочёл четверостишие, которое она перечитывала так часто.

«Я в красивом чёрном платье буду на похоронах…» – бросилось ему глаза.

– Вы правы, звучит довольно мрачно, – сказал он.

– Вы не ответили на мой вопрос, – Альбина уже начинала терять терпение. Вы подозреваете меня?..

– Я хотел бы поговорить с графом Лестрэм, – сказал Дэриэл. – Мне нужно предупредить его…

– О чём?

– Я возвращаюсь в Лэнсбрук, но вы поедете со мной.

– Почему? – не поняла Альбина. – Не хотите же вы сказать…

– Сожалею, но я вынужден арестовать вас, – ледяным тоном прервал её Дэриэл. – Все улики говорят против вас. Возможно, вы пробудете в Лэнсбруке довольно долго, поэтому будет лучше, если вы предупредите вашего мужа.

– Но Альберт… – она не договорила. Наследник графа Лестрэм, раньше обычного вернувшийся домой, распахнул двери и застыл на пороге гостиной, поражённый её испуганным, неестественно-бледным лицом.

Альбина не помнила, о чём они говорили. Она смотрела на них, как во сне.

– Там холодно, – сказал Альберт, набрасывая ей на плечи меховую накидку. – Карета ждёт вас во дворе.

Следуя за Дэриэлом, Альбина прошла по длинному коридору замка. Сейчас этот путь показался ей длиннее, чем был всегда. Кухарка, встретившаяся им на пути, удивлённо всплеснула руками, увидев хозяйку.

– Скоро обед. Прикажете накрывать на стол? – спросила она.

Альбина даже не взглянула на неё. Она уже не чувствовала себя хозяйкой этого дома. Графиня Лестрэм, наследница древнего рода, богатая, красивая и гордая, казавшаяся счастливейшей из женщин, в один миг превратилась в преступницу, вдруг стала запуганной и жалкой. Даже Дэриэл поразился происшедшей в ней перемене. Она не сопротивлялась, когда два стражника усадили её в карету с решётчатым окном, стоявшую у золочёной ограды. Альбина машинально поправила длинные юбки, мешавшие ей. Редкие прохожие с удивлением смотрели на карету и тут же отводили глаза. Они удалялись, оглядываясь и перешёптываясь. Нетрудно было догадаться, о чём они говорили. Слово «ведьма», несколько раз коснувшееся слуха Альбины, сказало ей больше, чем тысяча слов. Её считали преступницей, убийцей.

– Поехали, – коротко бросил Дэриэл, и карета тронулась…

Глава 38. Альбина

I

В тёмный, сырой подвал с низким сводчатым потолком едва проникал слабый свет. Альбина смотрела в маленькое, как бойница, окошко, за которым уже начинали сгущаться синие сумерки. Было холодно; она сидела на охапке соломы, подобрав свои длинные юбки. Тонкие белые кружева. Прошло, должно быть, уже много часов с тех пор, как Дэриэл привёл её в эту камеру. Никто не пришёл к ней с тех пор. С самого утра Альбина была одна и не знала, сколько ещё продлится её одиночество.

Тяжёлые шаги, раздавшиеся за дверью, заставили её поднять голову. Вошёл тюремщик и поставил на стол тарелку с дымящимся варевом. Альбина приподнялась со своей подстилки и посмотрела на еду. Она была не голодна, а запах прогорклого сала, который шёл от тарелки, не разжигал аппетита. Кусок зачерствевшего чёрного хлеба дополнял этот скудный обед.

– Что же вы ничего не едите, леди, – проворчал тюремщик, укоризненно качая головой. Ему было жаль молодую преступницу.

– Я не голодна, – сказала графиня Лестрэм. – Вы пришли сюда только для того, чтобы принести мне поесть?

– Мне было приказано, чтобы я принёс вам еду, – ответил тюремщик. – Я не получил никаких других указаний относительно вас.

– Как долго меня намерены держать в этой тюрьме?

– Не знаю. Комендант крепости не говорил мне, как скоро вы выйдете отсюда… Да ешьте же, я специально для вас выпросил эту тарелку супу. Вы быстро потеряете силы, если не будете есть.

Альбина с отвращением покосилась на тарелку.

– Мне ничего не нужно. Я только хотела узнать, как скоро меня отпустят домой.

– Домой?.. – переспросил тюремщик. – Но вы же…

– Знаю, что вы хотите сказать, – перебила Альбина. – Что я преступница, да?.. Но это неправда. Произошла какая-то ошибка. Дэриэл, инквизитор нашего графства, сам сказал, что это недоразумение. Я выйду отсюда, как только всё прояснится… а я уверена, что это случится скоро. Мой муж, граф Лестрэм, позаботится обо мне. Он не оставит меня гнить в этой тюрьме…

Тюремщик с жалостью смотрел на эту легкомысленную молодую женщину, которая, очевидно, не понимала всей серьёзности своего положения.

– Так, значит, вам не сообщили ничего нового о моём деле, – проговорила она. – Ну что же… тогда подождём… Наверное, они решили подождать до утра.

– Если хотите, я принесу вам свежей соломы.

– Спать на соломе? – Альбина брезгливо повела плечами. – Она мне не понадобится. Я вообще не собираюсь спать. Успею выспаться, когда приеду домой.

Последние слова она произнесла тем же тоном, каким отдавала приказания своим служанкам. Присутствие тюремщика приободрило её. Альбина и сама начинала искренне верить, что вернётся домой на рассвете. Она была невиновна, – какие ещё нужны доказательства, чтобы отпустить её?..

Оставив еду на столе, тюремщик вышел из камеры. Его широкое, заросшее чёрной бородой лицо не выражало никаких чувств. «Жаль, жаль, – негромко проворчал он, бросив взгляд на тяжёлую железную дверь, за которой осталась молодая графиня Лестрэм. – Она не продержится долго…»

Предоставив Альбину её собственной судьбе, он пошёл прочь по длинному коридору, неся перед собой факел. В шесть часов его должен был сменить другой тюремщик, заступавший на ночное дежурство. Ему пора было домой…

II

Элизабет ещё лежала в постели, когда Арла, всё утро проговорившая с соседями у колодца, вошла в комнату, неся ведро, доверху наполненное водой.

– Ты ещё не слышала новость? – спросила она. – Об этом говорит весь город. Альбина Лестрэм арестована. Сейчас она в Лэнсбрукской тюрьме.

Тёмными, с красноватыми искорками, глазами Элизабет взглянула на мать. Это было то, чего она не ожидала услышать.

– Альбина в тюрьме? – переспросила она.

– Ну да, я же говорю тебе. И поделом ей. Говорят, что это она отправила на тот свет старого графа. Я слышала, что её отец оставил ей в наследство столько долгов, что только покойный граф смог бы помочь ей расплатиться. Да и сам Альберт, я слышала, немало денег проиграл в карты… Когда Альбина сказала об этом старому графу, его чуть не хватил удар. Старик наотрез отказывался платить. Говорят, он пригрозил выгнать её и сына из дома… И вот тогда девчонка решила прибегнуть к последнему средству… Выходит, не один Тарк занимается колдовством.

– Что не мешает тебе принимать его в своём доме, – заметила Лиз.

– Глупая, – Арла с неодобрением покосилась на дочь. – Неужели ты не можешь понять, какая это для тебя удача? Когда Альбина Лестрэм умрёт, Альберт будет свободен… и, будь уверена, Тарк постарается, чтобы ты стала его женой. Будешь жить в большом замке, ходить в золоте и шелках… почему ты молчишь? Ты не рада?

– Радость?.. – переспросила Лиз. – С какой стати я должна радоваться, что Альбина умрёт?

Арла только развела руками.

– Ты что, не слушаешь, о чём я тебе здесь толкую? – набросилась она на дочь. – Ты станешь женой графа Альберта! Разве это не то, о чём ты мечтала дни и ночи напролёт?

– Это было давно, – сказала Элизабет. – Почему ты решила, что Альбину приговорят к смерти?

– Всё уже решено, – ответила Арла. – Неужто ты не знаешь, какое наказание полагается за колдовство? В лучшем случае её повесят… а может, она будет сожжена… но тем хуже для неё. Какое нам дело до господ?

– А что, если она невиновна? – голосом, в котором звенела ненависть, сказала Лиз.

– Невиновна? – удивилась Арла. – Тогда с какой стати её бы отправили в тюрьму? Нет, будь уверена, инквизитор из Лэнсбрука знает своё дело.

Под «инквизитором из Лэнсбрука» она, без сомнения, подразумевала Дэриэла.

– Да что с тобой, в самом деле? – удивилась Арла. – Ты сегодня сама не своя. Скоро приедет Тарк, – пусть на тебя полюбуется. Хороша хозяйка…

Лиз услышала, как она задумчиво повторила вполголоса: «Хозяйка долины мёртвых…»

– Не называй меня так! – закричала Лиз. – Никогда, слышишь? Я не хочу…

Она бросилась на постель, обливая подушку слезами. Арла вышла из комнаты и оставила её одну. Элизабет тяжело вздохнула. Опять они поругались… «Там, где появляется Лиз, всегда стоит ждать неприятностей», – вспомнила она слова экономки из замка графини Дион. Элизабет чувствовала, что временами она бывала права. В последние дни жить в мире с Арлой становилось всё труднее…

Лиз села в кровати, обхватив руками колени. Она попыталась представить Альбину в тюрьме, в тёмном, гнилом подземелье, но не смогла, – настолько всё это не вязалась с тем, что она помнила о невесте Альберта. Высокое положение, красота и богатство не позволяли представить её в цепях… Элизабет никогда не любила Альбину, но сейчас невольно почувствовала жалость. Пока Арла стояла у её постели, в голове у неё созрел целый план, – слишком рискованный, неразумный и опасный, но ей не терпелось как можно скорее претворить его в жизнь.

Элизабет поднялась с постели и достала из ящика стола чернильницу,.перо и бумагу.

«Не ищите меня, – торопливо писала она. – Я еду в Лэнсбрук, чтобы встретиться с Дэриэлом и признаться ему в убийстве. Когда вы увидите это письмо, я буду уже далеко отсюда…»

Если бы Арла не говорила о предстоящей казни таким грубым и обыденным тоном, – возможно, она бы никогда не решилась на этот шаг. Но Лиз всегда действовала под влиянием минуты… Она отложила письмо и задумалась. Записка показалась ей слишком короткой. Ей хотелось добавить что-то ещё, – чтобы её прощальное письмо производило должное впечатление. «Что обычно говорят в таких случаях?» – думала она…

«Всё зашло слишком далеко, – добавила Элизабет. – Сегодня я поняла, что не пройду этот путь до конца. Простите меня, но я больше не могу…»

Лиз услышала, как где-то далеко, за стеной, хлопнула дверь. Тарк, вернувшийся с утренней службы, о чём-то говорил Арлой. Дождавшись, когда за ними захлопнется дверь гостиной, она положила записку на стол и решительно пошла к выходу…

Глава 39. Сомнения

I

Здание монастыря, где, по предположению Лиз, должен был находиться Дэриэл, насчитывало уже несколько веков. Лиз смотрела на прохладные серые камни, обвитые плющом, на высокие тёмные деревья, плотным кольцо окружавшие приземистое строение. Она долго не решалась постучать; несколько раз Элизабет не торопясь прошла вдоль забора, стараясь представить себе предстоящий разговор с Дэриэлом. Она не знала, что именно скажет ему, – и что он скажет ей.

Она долго стояла у ограды, надеясь, что может быть, Дэриэл сам выйдет отсюда, направляясь по каким-то делам. Ей было бы легче, если бы их разговор происходил в отсутствии посторонних. Но он не показывался. Вместо него из низкого серого здания вышел Монк.

– Мне нужно поговорить с Дэриэлом, – сказал она, приблизившись.

– Зачем?.. – Монк удивлённо смотрел на незнакомую девушку.

– Я только хотела…

– Что?..

– Ничего. – Элизабет судорожно перевела дыхание. Ей было страшно; мысли путались, как в бреду…

– Так вы не позовёте его?

– Нет, почему же… – не отличавшийся быстротой соображения, Монк долго смотрел на тёмные окна монастыря. Несколько секунд показались Элизабет вечностью.

– Но я не знаю, где он. В последний раз я видел его в монастырской библиотеке. Это было примерно час назад.

– У меня к нему срочное дело, – сказала Элизабет. – Я приехала издалека и уже не смогу прийти во второй раз.

– Хорошо, я, пожалуй, пойду, поищу его, – сдался Монк. – О чём вы хотите поговорить с ним?..

Элизабет глубоко вздохнула, как будто собиралась броситься с головой в омут.

– Я только хотела сказать… Я пришла по поводу Альбины Лестрэм.

Только сейчас Монк заметил, как бледна была его гостья. Её голос дрожал, глаза лихорадочно блестели.

Не тратя времени на слова, он направился к воротам монастыря…

Элизабет долго ждала его у ограды. Длинные тени, падавшие на землю от стволов сосен, вытянулись, стали ещё длиннее. День медленно клонился к закату; небо над зданием понемногу начинало темнеть…

Прошло, наверное, уже полчаса, когда Монк снова появился на пороге… и у Элизабет, которая напряжённо вглядывалась в серую сумрачную даль, вырвался вздох облегчения: он шёл один.

– Я обошёл весь монастырь, – сказал Монк. – Его нигде нет. Должно быть, уехал по делам.

– Вот как?.. – проронила Элизабет. – Вы знаете, когда он вернётся?

– Скоро, наверное. Он никогда не уехал бы надолго, не предупредив меня.

Лиз в замешательстве переводила взгляд то на монастырь, то на Монка. Её решимость быстро таяла.

– Может быть, вы хотите подождать его? – спросил Монк. – Я думаю, он приедет до темноты…

– Я не могу, – сказала Лиз. – Меня ждут другие дела. Это может подождать до завтра… дело не такое уж и срочное, как я говорила. Я ещё вернусь.

С видом обречённого Элизабет отвернулась от Монка и поспешила прочь, – прочь от серого здания, вдруг ставшего грозным и опасным. «Нет, – сказала она себе. – Больше я не приду. Если Альбина будет осуждена, – значит, так тому и быть. Сама судьба распорядилась так, чтобы она не была спасена. Я не хочу идти против судьбы».

Лиз с удивлением подумала, что чуть было не совершила глупость. Спасти Альбину Лестрэм ценой собственной жизни вдруг показалось ей безрассудством. Как могла она одним ударом разрушить здание, которое Торн и Тарк возводили столько лет?..

Элизабет торопилась домой, и предстоящая встреча с матерью и сестрой, с которыми она уже мысленно попрощалась, наполняла её сердце радостью. Только что она была на волосок от смерти, – и только внезапная отлучка Дэриэла спасла её от необдуманного признания. «Никто не узнает о том, что случилось сегодня, – думала она. – Я буду жить… и стану графиней Лестрэм…» Пусть некроманты и чернокнижники ведут её по тёмной дороге, – она больше не повернёт назад. Она сделает всё, чтобы стать счастливой. Тарк обещал ей помочь… и никто не узнает…

Занятая этими мыслями, Лиз и сама не заметила, как подошла к дому. Стараясь идти как можно тише, в вечерней полумгле она пробралась в пустую комнату, нашла на столе свою записку и разорвала в клочки. «Никто не узнает», – вполголоса повторила она.

II

Монк не лгал, когда говорил, что не знает, куда отправился Дэриэл и когда вернётся. Весь день он провёл в городе, куда был вызван Эваном Гесиллором, в то время состоявшим епископом графства. За час до того, как Элизабет, движимая раскаянием, пришла к воротам монастыря, монах из Лэнсбрука вручил ему тщательно запечатанное письмо.

Письмо было коротким; в нём содержался приказ немедленно явиться в город, и Дэриэл, не тратя время на разговоры, стал собираться в дорогу.

Дэриэл не любил епископа. Ему всегда было не по себе от его скрипучего голоса, звучавшего, как надтреснутая пружина, напыщенных речей и колючего взгляда. Гесиллору было уже за шестьдесят, но он сохранил ясность ума и мог угадывать мысль собеседника с полуслова. Это был маленький, сухой старик со сморщенной, изжелта-бледной кожей. Острый взгляд его маленьких чёрных глаз, казалось, пронизывал Дэриэла насквозь.

– Я вызвал вас сюда, – сказал он, нарочно растягивая слова, – чтобы поговорить с вами о деле Альбины Лестрэм.

Он сидел за столом в большой комнате, светлой и просторной; лучи вечернего солнца, проникавшие в высокие окна с частым переплётом, золотыми квадратами лежали на полу…

Гесиллор делал вид, что совсем не смотрит на инквизитора; его взгляд был устремлён на бумаги, лежавшие у него на столе. Но это было всего лишь притворство; он любил наблюдать за собеседником исподтишка, как кошка следит за мышью. Старого епископа забавляла такая игра.

– Да будет вам известно, – тем же голосом продолжал он, – что, по некоторым сведениям, полученным нами, дело это получило широкую огласку как в графстве Дарелли, так и за его пределами, что весьма нежелательно для нашей святой церкви и, в частности, для вас…

Дэриэл напряжённо вслушивался в слова собеседника, стараясь осмыслить эту длинную, запутанную фразу. Такое начало не предвещало ничего хорошего.

– В графстве Дарелли неспокойно, – сказал епископ. – Со смертью графа Лестрэм возобновились беспорядки в городах и сёлах. Ходят слухи, что существуют некие силы, которые хотят свергнуть законную власть. Сейчас нам следовало бы делать всё, чтобы утихомирить народные волнения, а вы вместо этого подливаете масла в огонь, во всеуслышание объявив Альбину Лестрэм преступницей.

– Простите, но я не понимаю, каким образом её арест мог повлиять на волнения в графстве, – парировал Дэриэл.

– Всё просто, – проговорил Гесиллор. – Не все горожане считают Альбину виновной. Она молода, красива… и больше подходит на роль жертвы, чем преступницы. Очень многим она внушает сочувствие. Ходят слухи, что молодая жена графа Альберта стала жертвой как раз тех сил, которые хотят захватить власть, и что следующей жертвой, возможно, станет сам граф. Чернь склонна легко поддаваться жалости… и гневу… Поверьте мне, недалёк тот день, когда вы приобретёте печальную известность далеко за пределами государства, – как инквизитор, арестовавший графиню Лестрэм. Вы понимаете меня?

Дэриэл кивнул; склонность епископа говорить запутанными фразами всегда раздражала его, но он сдержал своё раздражение.

– Я сделаю всё, что от меня потребуется, чтобы утихомирить народ и оправдать ваше доверие, – с оттенком лёгкого недоумения ответил он.

– Как вы думаете, кто повинен в смерти старого графа? – неожиданно спросил Гесиллор.

– Что вы хотите сказать? – не понял Дэриэл. – Вам хорошо известно, что Альбина Лестрэм, подозреваемая в этом преступлении, находится в тюрьме.

– Это всего лишь ваши подозрения, – с пренебрежением проговорил епископ. – Вы можете назвать мне имя преступника?

– Вина графини Лестрэм ещё не доказана, но я постараюсь…

– Сколько времени длится следствие? – неожиданно спросил Гесиллор.

Удивлённый этим вопросом, Дэриэл поднял на него глаза. Епископ спрашивал его о вещах, которые были отлично известны ему самому.

– Всё началось в день смерти графа Лестрэм…

– Немалый срок, – металлическим голосом, с расстановкой проговорил Гесиллор. – Вы не справились со своей задачей, – хотя, я думаю, времени у вас было достаточно. Сомневаюсь, что вам удастся разузнать что-нибудь ещё. Так вот… весь этот фарс нужно прекратить как можно скорее. Не понимаете? Следствие по делу Альбины Лестрэм слишком затянулось. Пришло время положить этому конец.

– Что вы имеете в виду?

– У нас есть два пути, – сделав вид, что не расслышал вопроса, продолжал епископ. – Осудить Альбину Лестрэм или отпустить её на свободу. Отпустив её, мы дадим бунтовщикам повод усомниться в справедливости стоящей над ними власти. Вы публично признаете, что совершили ошибку, заключив её в тюрьму, – что было бы крайне нежелательно в нашем положении. Это могло бы поставить под удар авторитет нашей церкви и всю вашу дальнейшую карьеру… Я посоветовал бы вам выбрать первый путь.

– Чего вы требуете от меня? – спросил Дэриэл, внутренне холодея. – Господь не допустит, чтобы мы осудили невинного.

– Кто сказал, что она невинна?..

– Но вы же сами сказали, – если Альбина будет осуждена, это может вызвать народные волнения…

– Народные волнения скоро улягутся, – перебил Гесиллор. – Как только процесс будет завершён, а виновные наказаны, люди забудут об этом, и всё будет кончено. Закон и справедливость восторжествует, – чего им ещё желать? Люди бунтуют именно потому, что не уверены в её виновности… но, коль скоро вы представите суду убедительные доказательства…

– У меня нет таких доказательств. Все доказательства, которыми я располагаю, могут быть опровергнуты… во всяком случае, этого не достаточно, чтобы осудить человека на смерть.

– Не всё ли равно? – нетерпеливо прервал епископ. – Вы не можете осудить её на смерть… ну что ж, тогда я предоставлю вам право добыть такие доказательства… самым убедительным из которых, на мой взгляд, было бы её собственное признание. Когда она признается в колдовстве и убийстве, другие доказательства вам не потребуются.

– Альбина Лестрэм отрицает свою вину, – сказал Дэриэл.

– В таком случае заставьте её признаться… Не думаю, что под пыткой она стала бы упорствовать в отрицании.

Дэриэл медлил с ответом, и Гесиллор, принявший молчание за согласие, продолжал:

– Решение об этом должно приниматься коллегиально, но я постараюсь, чтобы оно было принято как можно скорее. Завтра же, на рассвете, вам привезут все бумаги с печатями и подписями…

– Вы неправильно меня поняли, – сказал Дэриэл. – Я не смогу на это пойти. Вы вынуждаете меня совершить тяжкий грех… совершить преступление…

– Преступление?.. – повторил Гесиллор. – Поступая так, вы совершаете намного меньшее зло, чем то, которое может свершиться, если Альбина Лестрэм останется на свободе. Вы только выполняете свой долг.

– Боюсь, я буду вынужден вам отказать.

Дэриэл был непреклонен. Епископ рассвирепел, увидев, что разговор заходит в тупик; казалось, ещё секунда, – и гнев вырвется наружу.

– Хорошо, – с трудом сдерживая ярость, проговорил он, – пусть будет так, как вы решили. У меня есть для вас другое дело. Завтра утром вы отправитесь в деревню Брианнт. Инквизитору Альмарку нужна помощь в одном расследовании… там вы будете как раз кстати.

– Но отсюда до этой деревни три дня пути! Поездка туда и обратно займёт неделю…

– Вот и хорошо, – Гесиллор улыбнулся, прищурившись, – а ещё неделю вы пробудете в Брианнте. Во время вашего отсутствия обязанности инквизитора будет исполнять другой… человек, без сомнения, более достойный, – тот, кто сумеет завершить дело так скоро, как это требуется, во благо нашей святой Церкви и государства. Когда вы вернётесь, всё уже будет кончено… вам не придётся пятнать свою честь, за которую вы так трясётесь.

– Но я…

– Послушайте, – резко оборвал Гесиллор. – Это моё последнее слово. Я и так делаю вам снисхождение, позволив не присутствовать в суде и освободив вас от участия в процессе, который вы по какой-то странной причине считаете несправедливым. Больше поблажек не будет. Пройдёт две недели… и, если вы будете препятствовать завершению следствия, если по окончании этого срока Альбине Лестрэм не будет вынесен приговор, – мне придётся подыскать на ваше место нового инквизитора… человека, который будет преданно исполнять свой долг. Вы можете идти. Аудиенция окончена. Ступайте…

Давая понять, что разговор окончен, епископ поднялся и решительно направился к выходу. Дэриэл вышел в полутёмный коридор. Синие сумерки окутали опустевший двор; от серых каменных стен повеяло прохладой… Дэриэл шёл по безлюдной дороге; вокруг была тишина, но голос епископа Гесиллора ещё долго звучал у него в ушах. Завтра, на рассвете, ему предстояло принять страшное решение… Над лесом клубился туман; тёмные деревья обступили его со всех сторон. «Вы только выполняете свой долг», – вполголоса повторил он слова старика. Дорога терялась во мраке…

Глава 40. Утро казни

I

Холодным, пасмурным утром на главной площади Лэнсбрука, где была установлена виселица, собралась толпа. Известие о предстоящей казни графини Лестрэм, мигом облетевшее весь город, внесло разнообразие в серые, монотонные будни; никто не хотел пропустить такое редкостное зрелище. То, что Альбина была молода, красива и принадлежала к знатному роду, лишь подливало масла в огонь.

Часы на городской башне пробили девять, когда Альбина Лестрэм, сопровождаемая священником, поднялась по ступеням грубо сколоченного помоста. Туман клубился у подножия виселицы, холодные капли стояли в воздухе; казалось, скоро начнётся дождь… Тяжёлые тёмные тучи низко нависли над площадью. Отталкивая друг друга, горожане теснились вокруг, поднимали головы, стараясь разглядеть бледную, исхудавшую женщину, стоявшую наверху.

Альбина подалась вперёд и вопросительно взглянула на толпу, надеясь отыскать Альберта среди множества незнакомых лиц. Её попытка не увенчалась успехом. Со всех сторон на неё смотрели чужие, равнодушные глаза… Родные Альбины, боясь, как бы их не обвинили в сообщничестве, предпочли остаться дома, в своём родовом имении. Даже Дэриэл, сославшись на дела, уехал из города, предоставив своему помощнику позаботиться о предстоящей казни.

Альбина не знала, что, когда она взошла на помост, к толпе присоединились ещё два человека, которые не были, как другие, сторонними наблюдателями. Далеко, на самом краю площади, затерявшиеся среди горожан, стояли Элизабет и Тарк…

– Да, невесёлый выдался денёк, – на ходу бросил высокий бородатый ремесленник, стоявший рядом с некромантом.

– И не говорите, – как эхо, подхватил Тарк. – Такая красивая, молодая… – он сделал неопределённый жест, указывая в сторону виселицы, – туда, где стояла Альбина. – Вы думаете, она виновна?

– Не знаю. Говорят, она ведьма… все говорят…

– И поделом ей, – вмешалась одна из женщин. – Будет знать, как заниматься колдовством…

– Убийца! – подхватил кто-то. – Я слышал, она отравила старого графа.

– Не отравила. Просто наслала на него болезнь.

– Говорят, им никакой яд не нужен, – сказала крестьянка, специально приехавшая в Лэнсбрук посмотреть на казнь. – Стоит только попросить дьявола, – и он выполнит любое желание…

– Тише! – шикнул на них ремесленник. – Из-за вас ничего не слышно… Что там говорят? Смотрите…

Монотонный, бесцветный голос одного из помощников Дэриэла, читавшего приговор, умолк. Казнь должна была начаться с минуты на минуту.

– Покайся в своих грехах, дочь моя, – сказал священник, протягивая графине Лестрэм большой серебряный крест.

Она оттолкнула его.

– Нет! – запальчиво сказала Альбина. – Мне не в чем каяться. Я умираю. Но пусть будут прокляты люди, которые принесли мне смерть!

– Что она говорит?.. – переспрашивали в задних рядах.

– Тише! Лучше смотрите…

Тарк, стоявший довольно далеко от помоста, стал пробираться вперёд. Элизабет не хотела идти, но последовала за ним, увлекаемая толпой; они остановились в нескольких шагах от Альбины…

– Ты слышишь, Господи?! – воскликнула графиня Лестрэм. – У меня было всё: красота, молодость, богатство, власть… и Альберт, муж, которого я любила… Но ты отнимаешь это у меня. Так будь же ты проклят!

– Не богохульствуй, – наставительно проговорил священник. – Успокойся и не ропщи… Господь – мой пастырь, на которого я уповаю. Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня по водам тихим. И даже если долиною смертной тени пройду я, не убоюсь зла…

Последние слова, произнесённые священником, призванные служить ей утешением, произвели довольно странное действие. Альбина резко подняла голову. Воспоминание, как молния, пронзило её мозг. В одно мгновение в её сознании выстроилась цепочка слов: долина смерти – долина мёртвых – Долина Теней…

Долина Теней! Служанка из рыбацкого посёлка! Прачка, стиравшая её бельё, – та самая женщина, которая принесла книгу для отца Альберта. Одежда знатной дамы и парик почти до неузнаваемости изменили её внешность, но у кого же ещё она могла видеть такие глаза с красноватыми искорками на дне, такое мертвенно-бледное лицо? Конечно, это была она.

Её взгляд остановился на Элизабет, – взгляд, говоривший красноречивее всяких слов.

Она хотела протянуть руку, чтобы указать на преступницу, но её руки были связаны за спиной.

– Подождите, – сказала она побелевшими губами. – Я знаю, кто это. Я скажу…

Никто уже не слушал её. Толпа шумела и бесновалась, – безумная, жаждущая крови.

– Остановите казнь, – сказала Альбина. – Где Дэриэл? Я должна сообщить ему нечто важное. Мне нужно с ним поговорить. Пожалуйста!

Никто не обращал внимания на её просьбы. Чёрный мешок, который ей надели на голову, скрыл от толпы её испуганные синие глаза.

– Да, перед смертью чего не выдумаешь! – проворчал палач, умелым движением поправляя петлю у неё на шее. – Ничего. Недолго тебе осталось…

Палач потянул за верёвку; земля ушла у неё из-под ног…

Элизабет видела, как тело Альбины Лестрэм повисло в воздухе и забилось в предсмертных судорогах. Прошло ещё несколько минут, и она затихла…

– Пустите меня! Я скажу… – Лиз напрасно пыталась оттолкнуть державшего её Тарка и протиснуться вперёд сквозь толпу…

– Молчи! – зашипел некромант. – Правду говорил старый оборотень: эта девчонка испортит всё дело…

– Лучше бы я придушил её, – проворчал Торн…

Лиз обернулась и увидела его длинную белую бороду. Всё это время старик стоял у неё за спиной. Он собирался остаться дома, но в последний момент передумал и, сопровождаемый Арлой, тоже пришёл посмотреть на казнь. Молчаливая, с равнодушным лицом, она стояла тут же, рядом с ним, похожая на каменную статую.

– Арла! – негромко позвал некромант. – Я хочу, чтобы ты увела отсюда Элизабет. Она сегодня сама не своя…

Толпа на площади быстро редела. Никто не обращал внимания на маленькую группу из четырёх человек, – двух женщин, мужчины и старика, идущих к городским воротам. Лиз покорно шла рядом с матерью; недавняя вспышка гнева уже прошла, и она без возражений позволила увести себя с площади. Им давно пора было домой…

II

До самого вечера Элизабет пролежала в постели, уткнувшись лицом в подушки. Горячие, злые слёзы то и дело наворачивались ей на глаза. Она не вытирала их, и по подушке расплылось мокрое пятно… Новый приступ раскаяния, – совсем как в тот день, когда у стены монастыря она встретилась с Монком, – овладел всем её существом. Она закрывала глаза и видела бледную, измождённую женщину, стоявшую у подножия виселицы…

Лиз не слышала, как дверь, ведущая в её комнату, приоткрылась, и на пороге появился Тарк.

– Смерть Альбины была неизбежна, – сказал некромант. – Это было частью моего плана… Да что с тобой, в самом деле? Ты же умирала от ревности! Ты сама ненавидела её!

– Мне казалось, что я её ненавижу. Это было давно… Но я никогда не желала ей смерти. Она не должна была так умереть. Сегодня на месте Альбины должна была быть я.

– Глупая! – прошипел Тарк. – Ты хотела бы лежать в земле? И ты никогда не хотела стать женой графа Альберта, графиней Лестрэм?.. К тому же не забывай, что ты и так уже мертва…

– Это какой-то кошмар, – пробормотала Лиз.

– А может, ты предпочла бы гореть в аду?.. Тебе нравится адское пламя?…

Элизабет не ответила и снова опустила голову на подушки.

– Ты будешь графиней Лестрэм, – сказал Тарк. – Всё графство станет Долиной Теней…

– Долиной Мёртвых, – поправила Лиз.

– Неважно, – проговорил некромант. – Успокойся и вытри слёзы. У меня для тебя есть новость, которая заставит тебя забыть обо всём на свете. С кем, ты думаешь, я встречусь сегодня вечером?

Лиз молча смотрела на него сквозь мокрые ресницы.

– С Альбертом. И мы будем говорить о тебе. Да, я скажу ему о предстоящей свадьбе. Поверь мне, это случится скоро. Тебе уже недолго ждать…

– Ты думаешь, что сумеешь заставить его жениться на мне? И это – в день, когда тело его жены ещё висит на главной площади Лэнсбрука?..

– Не думай об этом, – сказал некромант. – Предоставь все заботы мне. И, поверь, – мы с Торном справимся со своей задачей.

Элизабет не понимала, как Тарк собирается помочь ей добиться любви Альберта, – но в глубине души она не сомневалась, что всё будет так, как он сказал. Тайные знания, о которых она столько слышала, помогали ему совершать и не такие дела. Лиз не раз имела случай убедиться в этом. «Чёрная магия – огромная сила», – любил повторять Тарк…

Она глубоко вздохнула, пытаясь вытереть мокрое лицо. Ей было невесело. Было время, когда она считала, что это будет день её торжества… но теперь всё изменилось. Смерть Альбины навсегда встала между ней и любовью к Альберту. Это было то, чего она не могла забыть.

– Меня ждут дела, – сказал Тарк. – Как я уже говорил, сегодня мне предстоит одна важная встреча.

Не дожидаясь ответа, он поднялся и направился к выходу.

– Скажи Арле, что я не приду к ужину, – бросила Элизабет ему вслед.

Тёмный силуэт виселицы маячил у неё перед глазами…

Глава 41. Встреча в трактире

I

Альбина напрасно искала в толпе лицо своего мужа, пришедшего к ней попрощаться. День казни Альберт провёл на окраине Лэнсбрука, – в тёмном и душном трактире. С самого утра он сидел за низким карточным столом, где шла оживлённая игра. Он не замечал, как вокруг него мелькали раскрасневшиеся, пьяные лица. Сейчас в голове у него была всего одна мысль: ему хотелось забыться, перестать думать и чувствовать.

После того, как Альбина была арестована по обвинению в колдовстве, Альберта перестали принимать в обществе. Не то чтобы его считали виновным в смерти отца, – но тень позора, которым его жена покрыла семью, упала и на него. Немногие из тех, кого он считал своими друзьями, хотели бы видеть его в своём доме… Правда, нашлись и те, кто жалел Альберта. Но он предпочёл бы вражду и ссоры, – лишь бы не замечать этой жалости. Трактир на окраине Лэнсбрука был единственным местом, где он мог укрыться. Здесь никто не обращался к нему с вопросами, не бросал участливых взглядом…

Трактир этот с давних пор служил местом сборищ для всякого сброда. По воскресеньям подвыпившие ремесленники и матросы, а то и просто разбойники, собирались здесь с самого утра, – пили, кричали и смеялись, временами обмениваясь репликами, от которых волосы вставали дыбом. Рассказы о грабежах и убийствах леденили кровь; но Альберт даже не слышал, о чём говорили вокруг него. Его взгляд был прикован к столу, на котором лежали карты. Удача окончательно отвернулась от наследника старого графа Лестрэм. Он снова проигрывал, – в который раз за сегодняшний день…

– Да, нелегко вам пришлось сегодня, – услышал он чей-то негромкий, вкрадчивый голос. Какой-то человек, стоявший поодаль, протиснулся сквозь толпу и оказался рядом с ним у стола.

– Да, – равнодушным голосом откликнулся Альберт. – Пора уходить. Я и так уже проигрался в пух.

– Я говорю не об игре, – негромким, вкрадчивым голосом сказал незнакомец. – Я говорю о вашей жене, Альбине Лестрэм. Жаль, что вы не присутствовали на её казни. Должно быть, видеть всё это было бы слишком тяжело для вас.

– Откуда вы знаете?..

На лице у Альберта мгновенно отразился испуг.

– Мне многое известно о вас, – сказал Тарк. – Гораздо больше, чем вы могли бы подумать.

Он протиснулся сквозь толпу следивших за игрой и занял место по другую сторону стола.

«Что ему нужно?! – с досадой подумал Альберт. – Даже здесь, в этом грязном трактире, мне нет покоя! Скоро меня, должно быть, начнут узнавать на всех улицах. Почётным титулом наградила меня жена. «Муж ведьмы, которая убила графа Лестрэм…»

Сейчас он ненавидел Альбину. «Как будто ей мало того, что она убила отца, – думал Альберт. – Нет, ей ещё нужно было опозорить мою семью»…

– Мало того, что она совершила убийство, – сказал некромант, – в довершение всего у неё не хватило ума повести дело удачно, так, чтобы не попасться в ловушку. Если уж ты собираешься совершить преступление, надо по крайней мере уметь прятать концы в воду.

Альберт Лестрэм поднял голову и с удивлением уставился на незнакомца. Этот человек как будто прочитал его мысли. Или он настолько задумался, что начал рассуждать вслух?

«Проклятье! – подумал Альберт. Или это вино сыграло со мной злую шутку?..»

– Вино здесь совсем не при чём, – как ни в чём не бывало продолжал Тарк. – Но, я думаю, пить вам больше сегодня не стоит.

– Откуда вы всё это знаете? – повторил Альберт.

На Тарка смотрели равнодушные, бессмысленные глаза.

– Что вам от меня нужно?..

– Мне нужно с вами поговорить, – сказал некромант. – Но здесь слишком много народу. Вы не будете против, если мы выйдем на свежий воздух?

Альберт поднялся и, шатаясь, направился к двери. Игра была окончена; он снова проиграл и равнодушно высыпал на стол остаток золота из своего кошелька.

II

– Чего вы от меня хотите? – с усилием выговорил граф.

Они остановились у стены, потемневшей от дождя, под большим раскидистым деревом. Где-то далеко, над городом, ещё догорал закат, но небо над крышей трактира уже потемнело. Мошкара кружилась вокруг зажжённого фонаря; от старого дерева на дорогу падала причудливая кружевная тень.

– Вы напрасно пришли сюда, – сказал Тарк. – Наследнику графа Лестрэм не подобает сидеть в трактире со всяким сбродом. Это к добру не приведёт… Не стоит вам так горевать. Вы молоды, богаты… впереди вас ждёт много счастливых долгих лет…

– Богат! – невесело усмехнулся Альберт. – Точнее сказать, был.

Изобразив непонимание, Тарк вопросительно смотрел на юношу.

– Денег, оставшихся после смерти моего отца, едва хватит, чтобы оплатить долги, – пояснил тот. – Старик любил жить на широкую ногу… жизнь вокруг него била ключом. Да и Альбина не отказывала себе в драгоценностях и нарядах. К тому же я сам…

– Проиграли немалую сумму, – закончил за него Тарк.

– Но я отыграюсь. – Альберт упрямо поднял подбородок, в его глазах появился лихорадочный блеск.

– Извечная мечта игрока – отыграться, – криво улыбнулся Тарк.

– Не отчаивайтесь, – продолжал он. – Я здесь, чтобы предложить вам помощь. Вы больше никогда не будете нуждаться, поверьте. Наследник такого знатного рода не должен бедствовать.

– Помощь?.. – удивился Альберт. – С какой стати вы станете мне помогать? Вы же меня совсем не знаете! Вы были другом моего отца?

– Можно сказать, что так. – Предположение это весьма позабавило Тарка, но он счёл за лучшее согласиться с наследником графа. – Именно поэтому, – продолжал некромант, – я и не могу бросить вас в беде… Удивлены? Не стоит удивляться.

Не давая Альберту опомниться, Тарк протянул ему маленький шёлковый мешочек, в котором звенели золотые монеты. Тот оторопело смотрел на странного незнакомца.

– Вы пришли, чтобы дать мне деньги?.. Но я не могу это взять. Я дворянин и не принимаю милостыни.

– Это не милостыня, – возразил Тарк. – Считайте, что я даю вам эти деньги в долг. Вы же сами сказали, что надеетесь отыграться. Когда вы выиграете, то вернёте мне всё сполна.

– А если я проиграю?..

– Вы выиграете. Идите и проверьте, – Тарк показал на низкую дверь трактира, сквозь щели которой проникал желтоватый свет. – Поставьте все деньги, которые я вам дал, и ничего не бойтесь. На этот раз вас ожидает удача.

– Вы сумасшедший, – в замешательстве пробормотал Альберт. – Что ж, если вы так хотите…

Нетвёрдыми шагами он подошёл к двери и взялся за медную ручку.

– А вы? Вы разве не пойдёте?..

– Я лучше подожду вас здесь, – сказал Тарк. – Мне не хотелось бы снова появляться в этом трактире. И вам не советую. Ну, да это в последний раз… Идите же, идите. – сказал он, видя, что Альберт медлит.

Наконец граф Лестрэм перешагнул через порог; рассохшаяся дверь с медной ручкой захлопнулась за ним. Улица снова была пуста…

Приготовившись к долгому ожиданию, Тарк прислонился к дереву, достал из сумки толстую книгу в чёрной обложке и принялся читать, еле слышно шевеля губами… В этот час здесь не было прохожих, – иначе они наверняка удивились бы, – что делает здесь этот человек с раскрытой книгой в руках. Но каждый удивился бы ещё больше, заглянув ему через плечо. Страницы книги были сплошь исчерчены непонятными знаками…

Прошло, должно быть, не больше двадцати минут. Дверь трактира со скрипом распахнулась, жёлтое пятно света упало на дорогу, и на пороге появился Альберт.

Нетвёрдыми шагами он подошел к некроманту, – бледный, как полотно.

– Ну что? – негромко, одними губами, спросил Тарк.

– Вы оказались правы. – Он вытащил мешочек с золотом и протянул некроманту.

– Вот видите, – сказал Тарк. – Я же говорил, что на этот раз ваш ожидает удача.

– Но как вы это сделали? Откуда вы знали, что я выиграю на этот раз?..

Внезапно взгляд Альберта упал на раскрытую книгу, которую Тарк всё ещё держал в руках. Тот поспешно захлопнул её и отвёл руку в за спину. Альберт успел заметить, что обложка была чёрная, бархатная, с выбитыми на ней золотыми буквами.

– Я понимаю… Это какое-то колдовство. Вы чернокнижник?..

Тарк рассмеялся тихим, еле слышным смехом.

– Возьмите ваш выигрыш, – сказал он. – Мне не нужны эти деньги. Не нужно мне и то, что я дал вам в долг. Вы ещё расплатитесь со мной, – и, поверьте мне, я получу всё сполна.

– Не стоит удивляться. У вас будет всё… богатство, золото, власть… эта глупая история вскоре забудется; ваш род заблистает снова. Но взамен… взамен я кое-что потребую от вас. Так, небольшая услуга… пустяк… В теперешнем вашем положении выполнить это будет нетрудно.

Альберт молчал.

– Вы не догадываетесь? – спросил Тарк. – Как вы думаете, чего я мог бы от вас потребовать?

– Много лет назад, – задумчиво проговорил Альберт, – я слышал историю о человеке, которому дьявол предложил подобную сделку в обмен на душу. И я не уверен, не встретился ли я здесь, в этом грязном трактире, с самим Сатаной.

Улыбка, искривившая губы Тарка, вернула его к действительности.

– Я начинаю говорить глупости, – оборвал он себя.

Исподтишка Тарк внимательно наблюдал за своим собеседником. Растерянность Альберта забавляла его. Казалось, он играет с ним, как кошка с мышью. Сейчас граф Лестрэм был в его руках…

– Вы не угадали, – спокойно сказал некромант. – Как я уже говорил, это будет совсем небольшая услуга. Я хотел бы представить вас моей дочери.

– Вашей дочери?!

– Вот видите, – я снова удивил вас, – улыбнулся Тарк. – Это будет обычный дружеский визит. Я не хочу заглядывать в будущее… К тому же ваше будущее будет зависеть только от вас. Вы молоды… вы ещё можете вернуть себе богатство и счастье. Вместо Альбины, опозорившей и предавшей вас, рядом с вами будет другая, – та, что которая вернёт вам уважение и славу. Другими словами, я хочу преложить вам сделку.

– Но… я даже не знаю вашего имени, – проговорил Альберт.

– Меня зовут Эльд Беронд, – сказал Тарк. – Последние несколько лет я провёл в графстве Ислек, но теперь дела вынудили меня вернуться. Я остановился на улице Цветов, в большом белом доме… да вы и сами не раз проходили мимо него. Приходите, и мы обсудим условия нашей сделки.

В бессмысленных глазах, смотревших на некроманта, не отражалось ничего, – ни удивления, ни радости… Альберт покачнулся и с трудом удержался на ногах.

«Пора заканчивать этот разговор, – думал Тарк. Он пьян и едва понимает меня… Сегодня ему пришлось пережить слишком много. Альберт подавлен смертью жены и своим позором. Он еле стоит на ногах…»

– Вы пьяны, – сказал Тарк. – Идите домой, у нас впереди ещё достаточно времени… И помните: в два часа пополудни, на улице Цветов. Я буду ждать. А теперь прощайте.

– Подождите. Я только хотел сказать… – Альберт не договорил и так и застыл с приоткрытым ртом. Странный незнакомец исчез, – как будто провалился сквозь землю. Напрасно он оглядывался по сторонам. Тарка не было. Он был один посреди пустой улицы.

Глава 42. Дом на улице Цветов

I

Солнце, окутанное утренней дымкой, медленно поднималось над долиной. День обещал быть солнечным и светлым. Солнечные лучи проникали в окно; золотые пятна на стенах делали всё вокруг весёлым и праздничным. Сквозь опущенные веки Лиз окинула взглядом комнату.

– Просыпайся, Элизабет. Вставай.

Тарк, только что вернувшийся из города, принёс в комнату ворох одежды и швырнул на кровать.

– Одевайся. Мы отправляемся в город.

– Зачем?.. – Лиз подняла на него недоумевающий взгляд.

– Чтобы встретиться с Альбертом. Как будто ты не догадываешься…

– Для этой встречи я снял дом на улице Цветов, – продолжал Тарк. – Роскошный, с множеством комнат.

– Зачем? – довольно равнодушно спросила Лиз.

– Как – зачем? Ты думаешь, мы будем принимать его в этой лачуге?.. Да и знакомить его с твоей матерью я тоже не собираюсь. Мы скажем ему, что ты – сирота… что твоя мать, леди Беронд, умерла вскоре после твоего рождения. Ты – моя единственная наследница… наследница огромного состояния… ты думаешь, он не клюнет на такую приманку?..

– Может быть.

– Что значит «может быть»? Мы почти достигли нашей цели. Я пообещал представить тебя молодому графу… и помни: моё имя теперь – Эльд, а тебя зовут Элизабет Беронд. Ты будешь моей дочерью… мы приехали из графства Ислек, где жили последние три года… в моём родовом имении. Ты всё поняла? Повтори.

Лиз кое-как повторила его последние слова.

– Я буду твоей дочерью, Элизабет Беронд, – еле слышно пробормотала она. – А что, если Альберт откажется?

Еле заметная улыбка мелькнула на губах Тарка, – такая же, как когда-то в замке Арнгейм.

– Он не посмеет, – сказал некромант. – У Альберта нет другого выхода. Если он не женится на тебе, всё его имущество продадут за долги. Граф Лестрэм перевернулся бы в гробу, если бы видел, как его сын распоряжается наследством… – Тарк засмеялся своим беззвучным смехом.

– И всё-таки он может сказать «нет», – упрямым, злым голосом возразила Лиз.

– Довольно! – грубо оборвал Тарк. – Хватит злиться. Альбину Лестрэм тебе не воскресить. Так чего же ты хочешь? Чтобы тебя выдали правосудию?

Элизабет молчала.

– Ты думаешь, я не знаю, куда ты ходила? Я видел твою записку. Арла нашла её, когда убирала твою комнату. Думаешь, если ты разорвала её на восемь кусков, я не смогу сложить и прочитать… «Не ищите меня. Я отправляюсь к Дэриэлу, чтобы признаться ему в убийстве». Ты ходила к этой бестии, Дэриэлу, и вернулась назад. Почему?

Тарк внимательно вгляделся в лицо девушки.

– Понимаю… тебе стало страшно. В последнюю минуту тебе не хватило смелости. И ты вернулась домой.

Он рассмеялся, и лицо его исказилось гримасой.

– Ты всё ещё хочешь, чтобы тебя передали в руки правосудия? Хотела бы сгореть на костре… или быть повешенной, как Альбина?

Тарк взял Элизабет за подбородок и заглянул в глаза.

– Запомни, – прошипел он. – День, когда ты задумаешь расстаться с нами и уйти из Ордена Теней, станет твоим последним днём.

Лиз сидела, не шелохнувшись.

– Хватит, – оборвал себя некромант. – Сейчас ты наденешь то, что я тебе принёс, и мы отправимся на улицу Цветов… И не лги мне, что тебе не хочется встретиться с Альбертом. Всё написано у тебя на лице. По-твоему, это не так?

Лиз задумалась. Она и вправду злилась на Торна и Тарка, – но предстоящая встреча с Альбертом пробудила воспоминания, дремавшие на самом дне её души. Когда -то, давным-давно, она украдкой пробиралась в дом, надеясь на случайную встречу. Теперь всё было иначе. Элизабет шла к нему, как равная. «Почти как Альбина», – подумала она…

Воспоминание об Альбине всё ещё приносило боль. Лиз тряхнула головой, как будто хотела отогнать неприятные мысли.

– Никогда не поверю, что тебе не понравится новое платье, – сказал Тарк.

Лиз взглянула на груду вещей, лежавших на постели.

Он был прав. Длинное платье из тёмно-зелёного бархата, купленное им накануне, было, пожалуй, лучшим из всего, что купил для неё некромант. Удачно выбранный цвет подчёркивал белизну кожи; длинная юбка тяжёлыми складками падала вниз, красиво обрисовывая её стройную фигуру… а эти мелкие изумруды, сверкавшие по краю? Лиз долго смотрела в старое мутное зеркало, висевшее на стене.

– Ну, разве ты у нас не красавица? – воскликнул Тарк. – В этом наряде ты выглядишь куда лучше, чем любая знатная девушка. И уж, конечно, лучше этой слащавой дурочки Альбины, носившейся со своими христианскими добродетелями. В тебе есть то, чего нет и никогда не будет ни у одной из них. В глазах твоих – Тьма… В тебе есть зло, и это оно придаёт тебе особое, адское очарование. Быть преступницей тебе к лицу…

Тарк подошёл к зеркалу и долго смотрел в его тёмную глубину.

– Но хватит, довольно. Поторопись, а то опоздаем. Тогда Альберт подумает, что я обманул его… что в доме никто не живёт. Нам нужно прийти туда раньше него.

Вздохнув, Лиз поднялась с кровати, на которой сидела.

– Последние дни ты стала сама не своя. В чём всё-таки дело? – Тарк участливо заглянул ей в глаза. – Всё забудется. Время страха и тоски прошло. Вот увидишь, – тебя ждут радость и счастье. Пусть всё плохое останется в прошлом. Теперь для тебя начинается новая жизнь…

Голос Тарка зазвучал успокаивающе, и Лиз начинала верить ему, позволяя убедить себя против воли. Тарк обладал особым даром; подобными словами ему удавалось подчинять себе толпы прихожан, – где уж было ей устоять… Она зажмурилась, и перед глазами у неё замелькали картины её будущего счастья. Она стояла во дворе большого белого дома, в тенистом саду, и Альберт держал её за руки.

– Вот так-то лучше, – с улыбкой заметил Тарк, и Лиз невольно улыбнулась в ответ. Теперь для неё начиналась новая жизнь…

II

Проснувшись, Альберт долго не мог сообразить, где находится. От выпитого вина в голове у него гудело; обрывки вчерашнего разговора с Тарком причудливо перепутались и мелькали, как картинки в калейдоскопе. Он видел лицо Тарка, – бледное, похожее на маску, – смотревшие на него красные глаза… Сидя на кровати, граф Лестрэм с трудом припоминал события вчерашнего вечера.

«Я хотел бы представить вас моей дочери», – вспомнилось ему.

«Всё понятно, – подумал Альберт. – Похоже, он хочет женить меня на своей дочери… Но только зачем ему было подстерегать меня в грязном трактире и разыгрывать эту комедию с золотом? Чертовщина какая-то…»

Альберт поспешно поднялся и осмотрел свои вещи. Мешок с золотом лежал на старом месте, – там, где он его оставил. «Значит, это мне не приснилось…» – подумал граф. Путаясь в верёвках, он развязал мешок; весь вчерашний выигрыш был в целости.

Блеск золота и звон монет подействовали на него успокаивающе.

«Напрасно я решил, что он чернокнижник, – рассуждал Альберт. – Ведь он сказал, что принадлежит к знатному роду. И знал моего отца. Да и имя его мне знакомо… Как же, он говорил, его зовут?..»

Занятый этими мыслями, Альберт оделся и поспешно вышел из дома.

III

Дом, который ещё накануне вечером снял некромант, поразил Элизабет роскошью и блеском. Хрусталь, серебро и бархат, толстые ковры на полу… трудно представить, что всё это было затеяно для простой девушки, совсем недавно служившей прачкой. Неужели это был не сон?..

– Теперь мы будем жить здесь, – сказал Тарк. – Привыкай. Это твоё новое жилище. Сейчас у нас нет времени, но позже я покажу тебе твою комнату… и мы с тобой сможем не торопясь осмотреть весь дом. Твоя жизнь изменится, вот увидишь… – он засмеялся, радуясь неизвестно чему.

– Всё это так… непривычно, – проговорила Элизабет, задумчиво разглядывая окружавшую её роскошь. – Трудно поверить, что это происходит наяву.

Слегка прищурив глаза, Тарк смотрел, как Лиз в зелёном бархатном платье поднялась навстречу молодому графу, входившему в просторный зал. Семья Эльда Беронда и сама Элизабет, богатая наследница, были его творением, и он не без гордости любовался делом своих рук. «Кто бы подумал, что она – всего лишь дочь рыбака?..»

– Моя дочь, Элизабет Беронд, – представил Тарк.

Опустив длинные ресницы, Лиз слегка наклонила голову в грациозном поклоне. Обмен приветствиями был окончен; синие глаза Альберта на секунду погрузились в её зрачки, – тёмные, как ночь. С минуту Альберт смотрел на эту странную девушку, и им овладело беспокойство, – как будто он глядел в тёмный омут и собирался броситься вниз.

– Рада познакомиться с вами, – сказала Элизабет, снова опустив ресницы. – Мой отец много рассказывал мне о вас.

У неё был приятный, среднего тембра голос; на секунду Альберту показалось, что он уже где-то слышал его, – давным-давно, может быть, много лет назад… но где именно, – наследник графа не мог припомнить.

Он не узнал Элизабет. Альберт давно забыл её черты, да, по правде говоря, он никогда и не смотрел на неё внимательно. Она была лишь одной из многих служанок, то и дело сновавших вокруг него… их лица молодой наследник забывал в ту же секунду. Эта девушка, представленная ему сегодня утром, совсем не была похожа на служившую в его доме прачку, – которую он забыл, как только она скрылась с глаз. Он даже не знал её имени… да и зачем? Тогда рядом с ним была Альбина.

Не отрывая взгляда, Альберт смотрел на сидевшую перед ним девушку. Она не была ни красавицей, ни дурнушкой; ему понравились глубокие тёмные глаза с красноватой искоркой на дне… На ней было тёмно-зелёное бархатное платье, расшитое мелкими изумрудами. Шелковистые локоны, которые Тарк прикрепил к её причёске, – немного темнее, чем те, которые она надевала месяц назад, – со стороны казались её собственными волосами. «Пожалуй, слишком молчаливая и серьёзная», – думал Альберт. Она не выглядела весёлой и жизнерадостной, как Альбина… но разве Альбина не запятнала его позором? Было даже лучше, что она не похожа на неё.

В отличие от Альберта, Лиз хорошо знала, с кем ей придётся встретиться. Её сердце лихорадочно забилось, когда её взгляд погрузился в его тёмно-синие глаза. Она не боялась разоблачения. Огромное количество румян и белил, покрывавших её лицо, изменили её достаточно, чтобы сбить графского наследника с толку…

– Вам нравится в Лэнсбруке? – спросил Альберт, только чтобы поддержать разговор.

– Да, – ответила Лиз, – красивый город. Намного больше, чем мой родной… И, хотя там я чувствовала себя дома, я думаю, что здесь тоже… – она запнулась, в растерянности взглянув на Тарка. Элизабет совсем не привыкла вести светские разговоры; она совсем запуталась, а Тарк ни единым словом не пришёл ей на помощь. Затягивавшееся молчание усиливало её смущение.

– Я уверен, что вам здесь понравится, – выручил Альберт. – Поверьте, я постараюсь сделать всё, чтобы вы не скучали по дому…

Они поговорили ещё немного, – в том же духе, о жизни в графстве Ислек и мнимых родных Элизабет Беронд. Лиз всё время боялась совершить ошибку. Тарк успел подготовить её, но теперь многие имена и титулы вылетели у неё из головы. Присутствие Альберта волновало и тревожило; Лиз потеряла способность рассуждать хладнокровно. Помня об обещаниях Тарка, он пытался держаться с ней галантным кавалером, – чего никогда не случилось бы, останься она простой прачкой. Его слова и его ухаживания относились к совсем другой девушке, – богатой наследнице, дочери Эльда Беронда, – а Лиз казалось, что сбываются её мечты…

«Странно всё это, – думал тем временем Альберт. – Сейчас, когда моё имя опозорено, а состояние пущено по ветру, такой человек, как этот Беронд, едва ли согласится отдать за меня свою дочь…» Он не был такой уж завидной партией для богатой наследницы и понимал это. «Здесь что-то кроется, – думал граф, – но что?…»

В конце концов Альберт решил, что Тарк, пользуясь случаем, хочет подсунуть ему невесту с каким-то изъяном. «Что, если она хромая, – подумал он. – Или ещё того хуже…»

– Думаю, вы не будете возражать, если мы прогуляемся по саду, – предложил Тарк. Краем глаза взглянув на Лиз, он заметил, что в её душе разыгралась целая буря. «Свежий воздух поможет ей быстрее прийти в себя», – решил некромант.

Молодая горничная с гладко зачёсанными каштановыми волосами проворно поднялась и распахнула двери. Альберт заметил, что у неё были чуть раскосые, приподнятые к вискам, желтоватые глаза; лицо её, немного похожее на лисье, было замкнутым и хитрым.

– Спасибо, Морелла, – сказал Тарк.

Элизабет шла быстро и ровно; Альберту волей-неволей пришлось оставить свои подозрения. Пока они спускались по лестнице, он украдкой бросал на неё любопытные взгляды, стараясь найти хоть какой-нибудь недостаток; но ничего серьёзного Альберт не усмотрел.

И всё же было в этой девушке что-то странное.

IV

– Не думал, что у вас такой большой сад, – заметил Альберт. – Где только это всё помещается?..

Вопрос был глупый, но только на первый взгляд. Он знал, что рядом с этим домом стоят два других, – близко, почти вплотную. Альберт не раз был на улице Цветов, но не помнил, чтобы когда-нибудь ему приходилось видеть всё это…

Сад, расположенный во внутреннем дворе, со множеством старых, замшелых деревьев, был на редкость уютным и тихим. Тарк, Лиз и Альберт довольно долго бродили по посыпанным песком дорожкам. Сначала они шли втроём, но через некоторое время Тарк оставил их и сел в стороне, на скамейке, издалека наблюдая за счастливой парой.

Они шли рядом, – рука об руку, – и со стороны казались двумя влюблёнными, которые поверяли друг другу одним им известные тайны. На самом же деле Элизабет и сама не помнила, о чём они говорили. Это было лишь продолжение светского разговора в гостиной – о делах и людях, о которых Лиз имела весьма туманное представление. И всё же она улыбалась: ведь рядом с ней был Альберт. Не всё ли равно, о чём идёт речь, раз он слушает её болтовню и улыбается ей в ответ?

Они уже были довольно далеко от Тарка. Здесь деревья росли теснее; то тут, то там из земли торчали переплетённые корни и серые камни, покрытые мхом… Сделав неосторожное движение, Лиз оступилась, споткнулась о камень и упала, неловко схватившись за какую-то ветку.

– Осторожнее! – поспешил предупредить Альберт…

Но было поздно. В секунду Лиз оказалась на земле; длинная бархатная юбка, украшенная мелкими изумрудами, была перепачкана жидкой грязью. Земля была влажная, размытая весенним дождём…

– Вы не ушиблись?

Альберт заботливо склонился над ней, протягивая руку…

Лиз, сидевшая на земле, подняла на него смеющиеся глаза. Она чувствовала себя почти счастливой. Солнечный луч, скользнувший над крышей здания, упал на её лицо… и вдруг Альберт отпрянул, увидев нечто странное.

Глаза наследницы семейства Берондов, ещё минуту назад глубокие и тёмные, как озёра, вдруг загорелись, вспыхнули красным огнём. Два красных огонька мгновенно преобразили её лицо; в нём появилось что-то хищное, от былой нежности не осталось и следа. Они светились, как глаза гиены или волка, – нечеловеческие, страшные…

Но Лиз ничего не замечала и продолжала улыбаться. Эта улыбка ещё больше испугала Альберта.

– Я помогу вам, – еле слышно выговорил он…

– Спасибо, не стоит беспокоиться, – ответила Лиз. – Я, право же, совсем не ушиблась… но всё равно спасибо.

Но всё же она неуверенно протянула руку, – как будто для того, чтобы он помог ей подняться. Он машинально взял её в свою… но тут же разжал пальцы, как будто она обожгла его. Рука Элизабет была холодна, как лёд. Ему показалось, что он прикасается к трупу…

Эта мысль была настолько абсурдной и глупой, что Альберт только тряхнул головой, про себя посмеявшись над собой. «Чёрт возьми, – выругался он про себя, – должно быть, после вчерашней выпивки всякая чертовщина лезет в голову…»

Но тут же ему вспомнился вечер в трактире, внезапный выигрыш и чёрная книга в руках Тарка. Почти такая же, как «Трагедии» Вендлера… Он совсем забыл о ней накануне. Две книги были похожи, как близнецы, – как будто это были два тома одного романа, бок о бок стоявшие в библиотеке на одной полке… «Но это же только обложка, – подумал Альберт. – И я даже не знаю, были ли это «Трагедии»…»

Тарк заметил его смятение. Он быстро поднялся со скамьи и встал рядом с Лиз, – как будто для того, чтобы в случае необходимости защитить её…

– Давайте вернёмся в дом, – сказал он, помогая Элизабет подняться на ноги.

Всё та же горничная с гладко зачёсанными волосами и желтоватыми глазами, чуть приподнятыми к вискам, открыла им двери.

– Тебе нужно отдохнуть, Элизабет, – не терпящим возражения тоном заметил Тарк, – а мы с графом Лестрэм тем временем поговорим. Наедине.

Но Лиз и не собиралась возражать. Ушибленная нога немного болела, – хотя и не настолько, чтобы ей понадобился отдых. И всё же она, не споря, прошла в одну из комнат наверху.

Комната была роскошная, – впрочем, как и всё в этом доме. Не раздеваясь, Элизабет прилегла на тахту; под головой у неё оказалась гора бледно-розовых шёлковых подушек, обшитых кружевами по краю.

Красное бархатное покрывало с вышитой на нём странной, диковинной птицей напомнило Лиз её приключения в замке у Тары. «Как там сейчас Анджела?..» – неожиданно подумала она.

Со дня своего возвращения домой Лиз редко вспоминала свою подругу. Она не сомневалась, что ей и Саймону удалось бежать, – но где-то они теперь?.. Кто знает?.. Элизабет наклонилась и долго рассматривала золотое шитьё.

Вошла служанка, – та самая, которая открывала двери. Быстро, по-хозяйски она оглядела комнату.

– Вам что-нибудь нужно? – мягко и вкрадчиво спросила она, остановившись в двух шагах от постели своей новой хозяйки.

– Нет, спасибо, – ответила Лиз. Она и вправду не знала, о чём ей попросить горничную: за свою небольшую жизнь Элизабет ещё ни разу не приходилось иметь служанок.

– Меня прислал лорд Эльд Беронд, чтобы я принесла вам новую одежду, – сказала Морелла, сохраняя всё то же хитрое выражение лица.

– Лорд Эльд Беронд?..

– Я имею в виду вашего отца. Точнее говоря, Эдвина Тарка… да он ведь, кажется, вовсе и не отец вам?..

Лиз растерянно молчала.

– Да не бойтесь вы, – успокоила Морелла, заметив смущение своей хозяйки. – Я ведь знала Тарка, ещё когда лежала в колыбели. Да и о вас мне много чего известно…

– Кстати, – уже собираясь уходить, добавила она, – сейчас мой хозяин беседует с молодым графом… внизу, в гостиной… Я только что была там.

Морелла выжидающе посмотрела на Лиз, но, так как та не ответила, помолчав, она продолжала:

– Конечно, я не хотела подслушивать, но, кажется, он говорил о вас… о вас и о предстоящей свадьбе. Тарк сделал графу весьма заманчивое предложение… неудивительно, что тот согласился. По правде сказать, не понимаю, как можно отказаться, когда тебе предлагают такую уйму денег. Да и дела у него сейчас идут неважно… Я сама слышала, как. Альберт сказал, что ваша свадьба состоится в ближайшее время. Я думаю, не пройдёт и недели, как вы станете его женой.

– Он так сказал?.. – воскликнула Элизабет; от волнения у неё перехватило дыхание, и сердце лихорадочно забилось. – А он говорил что-нибудь ещё… о том, что он увидел в саду?

– Да бросьте вы, – усмехнулась Морелла. – Тарк предложил ему столько золота, что он согласился бы обвенчаться даже с самим Сатаной.

Не торопясь, она разложила на тахте ещё одно платье, – из бледно-голубого шёлка, – и молча вышла, улыбаясь своей едва заметной, хитрой улыбкой. Элизабет осталась одна.

Глава 43. Венчание

I

Всю следующую неделю Тарк готовился к свадьбе. Элизабет, которая понемногу начинала привыкать к роли богатой наследницы, невесты графа Лестрэм, все эти дни провела в доме на улице Цветов. Из окон она видела, как к дому подъезжали повозки, которые привозили мебель, посуду и прочие вещи, которые могли понадобиться ей и Альберту. Тарк ездил в лавку и всякий раз приносил парчу, серебро, драгоценности, кружева и бархат. «Наследница семьи Беронд должна иметь богатое приданое», – пояснял он.

По настоянию Тарка Элизабет сшили белое свадебное платье, – воздушное и лёгкое, как облако. Из графства Линг была привезена заказанная для неё длинная кружевная фата. Лиз часто смотрела в высокое зеркало в тяжёлой серебряной раме, примеряя свадебный наряд. Из зеркала на неё смотрела богатая, знатная девушка. Неужели это была она?..

Время шло, и все приготовления были окончены. Наконец наступил назначенный день. Богато украшенная, сверкавшая золотом карета, – та самая, в которой всего полгода назад Альберт ехал венчаться с Альбиной, – остановилась у ворот церкви, на небольшой, мощёной булыжником площади. Их тотчас окружила толпа народа.

– Что это там? – спросила одна из женщин, стоявшая поодаль. – Не поймёшь, – не то свадьба, не то похороны…

– Верно ты говоришь, – поддержала её подруга, – крестьянка из соседней деревни. – Невесёлая будет свадьба. Альбину, прежнюю графиню Лестрэм, совсем недавно похоронили… и вот граф уже женится на другой. Ни стыда, ни совести в нём нет…

– И поделом ведьме!

– И вовсе она не была ведьмой, – возразила женщина. – Никто не видел от неё зла. Сколько одной милостыни раздавала…

– А что слышно о новой графине?

– Ты говоришь о невесте?.. Не знаю. Слыхала только, что она не здешняя. Говорят, приехала издалека…

II

Элизабет мельком взглянула на тускло блестевшие купола церкви, темневшие на фоне грозового неба. Тяжёлые серые тучи стояли над городом; в воздухе пахло сыростью…

Всю дорогу Альберт молчал, рассеянно глядя в окно. Воспоминания нахлынули на него с новой силой. Всего шесть месяцев назад он ехал на свадьбу в ту же церковь, по той же дороге, – только сейчас рядом с ним была другая…

– Скоро приедем, – сказала Лиз, только чтобы нарушить молчание, – но Альберт, казалось, даже не слышал её. Его рассеянный, блуждающий взгляд перебегал с предмета на предмет.

«Здесь Альберт венчался с Альбиной», – думала Элизабет, глядя на тёмное, огромное здание, издали казавшееся неприветливым и мрачным. Она никогда не была здесь раньше. Огромные купола церкви поднимались высоко над землёй, и, казалось, бросали вызов небесам. Когда-то Лиз мечтала об этом дне, как о самом счастливом, – в мечтах он представлялся ей светлым и солнечным. Сейчас же всё было иначе. Всё вокруг было пугающим, угрюмым; Лиз чуть ли не с испугом смотрела на эти купола и на тяжёлые, тёмные тучи, в зловещей неподвижности застывшие над головой… Казалось, всё замерло в предчувствии бури.

Элизабет с удивлением заметила, что, чем ближе она подходила к церковным воротам, тем тревожнее становилось у неё на душе. Казалось, какая-то сила толкала её прочь от храма… Но рядом был Альберт, и она не могла повернуть назад.

Они на секунду задержались под узкой сводчатой аркой; вход заполнила взволнованная толпа… Все хотели поглазеть на графскую свадьбу, – точно так же, как когда-то на казнь Альбины. Казалось, все они были актёрами какого-то странного, чудовищного спектакля… «Такого, как «Трагедии» Вендлера», – подумала Лиз.

Толпа расступилась, и перед её глазами впервые предстала внутренность собора, освещённая множеством свечей, – полумрак, испещрённый тускло мерцавшими огоньками, и смутно видимые фигуры священников, которые медленно двигались у алтаря…

Элизабет не понимала, почему при виде собора на неё вдруг нахлынула волна безотчётного страха. Священники показались ей призраками, а свечи – болотными огоньками, из тех, что горят на кладбище. «И вот я зажигаю синюю свечу, – во имя кладбищенских огней»… Где она слышала эти слова?.. Лиз вспоминала и не могла вспомнить. Она остановилась на пороге, не в силах перешагнуть невидимую черту…

– Ты что?.. – удивился Альберт, тянувший её вперёд. – Иди.

Ей хотелось сказать ему: «Я не пойду туда. Я боюсь». Но она знала, что Альберт её не поймёт, и покорно переступила порог, как будто вступала в преддверие ада…

Среди гостей были только родные Альберта. Сославшись на дела, Тарк объяснил, что вынужден срочно уехать в графство Ислек. «Не очень-то мне хочется стоять в церкви, перед всеми этими гостями», – сказал он Торну и Лиз.

Странная это была свадьба. Мало того, что Альберт, нарушив приличия, женился так скоро после смерти Альбины Лестрэм, – он выбрал невесту, о которой никто ничего не знал, и ни один из её родных не приехал на свадьбу. Ходили слухи, что она была богата, но кто знает?.. Лиз слышала шёпот гостей, столпившихся в душной полумгле, чувствовала на себе множество любопытных взглядов…

– Я, Альберт Лестрэм, беру тебя, Элизабет Беронд, в жёны…

Рука об руку они стояли у алтаря, – Альберт в новом бархатом камзоле и Лиз в белом кружевном наряде.

– В болезни и здравии, в богатстве и в бедности, в горе и в радости…

Элизабет было душно, и голова у неё кружилась. Свечи, как синие болотные огоньки, мелькали у неё перед глазами. Она вдруг вспомнила, что голодна. Хотелось крови, – совсем как в ту первую ночь, которую Тарк называл ночью её воскрешения.

– Я, Элизабет…

Лиз чуть было не сказала «Элизабет Линдберг», – но вовремя опомнилась и назвала своё новое имя.

Догадка, – яркая, как молния, – вспыхнула у неё в сознании.

Раньше Лиз никогда не задумывалась, может ли вампир входить в церковь. И всё же теперь она поняла, отчего это храм вызывает в ней такой безотчётный страх… «Так вот почему Тарк отказался присутствовать на церемонии», – подумалось ей. – Вампир не может входить в церковь во время службы. Молитвы могут погубить его…»

Со дня своего воскрешения Лиз ни разу не была в церкви. Правда, несколько раз ей приходилось присутствовать на собрании Храма Теней, но это было совсем другое…

«Ничего. Я не погибну, – успокаивала она себя. – Как бы там ни было, эта служба меня не убьёт. Тарк не послал бы меня на смерть…»

Между тем церемония продолжалась. Никто не замечал, что Элизабет едва стоит на ногах. Ветер, завывавший за стенами церкви, казался ей какой-то страшной, дьявольской музыкой. Последний порыв ветра был особенно сильным. Из маленького, узкого окошка со звоном вылетели цветные стёкла. Сверкающие осколки упали к ногам гостей; ветер ворвался внутрь, закружился по церкви и, казалось, пытался вырвать молитвенник из рук священника; растрепал пожелтевшие страницы…

– Во имя отца, и сына, и святого духа…

Неожиданно сверкнувшая молния наполнила церковь синим, призрачным светом. Лиз со страхом смотрела на толпу, на тёмные фигуры гостей… «Только бы выдержать всё до конца, – про себя шептала она. – Что подумает Альберт, если я упаду, – здесь, перед всеми…»

– …Объявляю вас мужем и женой, – торжественно закончил священник, но раскат грома заглушил его слова…

Элизабет держалась из последних сил, но её сознание понемногу начинало мутиться. Не понимая, зачем она это делает, Лиз вцепилась зубами в свою холодную, как лёд, руку… ту самую, на которую венчавший их священник только что надел обручальное кольцо.

Тотчас же она почувствовала во рту солёный привкус крови.

– Что с вами, Элизабет? Вам плохо?! – воскликнул кто-то из гостей, увидев, что новобрачная вот-вот лишится чувств.

С лицом, казавшимся ещё бледнее её свадебного наряда, Лиз покачнулась и упала на украшенный мозаикой пол…

Кровь тотчас же хлынула из ранки, окрасив в огненно-красный цвет кружева её белого платья.

– Что это? Да что же это такое?!! – воскликнул кто-то. – Она умирает! Да помогите же!

– Отойдите! Ей не хватает воздуха! – закричал Альберт.

Ему не было жаль Элизабет, но он пришёл в бешенство, видя, что его сделка с Тарком вот-вот сорвётся.

Тонкая кружевная фата соскользнула ей на плечи; под чьей-то неосторожной рукой упали фальшивые локоны, которые она с таким старанием прикрепила к причёске ещё накануне. Лиз, – маленькая и жалкая, с окровавленным лицом и растрёпанными короткими волосами, – лежала у ног священника, на каменном полу…

– Господи, да что же это такое?!

Её голова откинулась назад, и Альберт явственно увидел маленький белый шрам у неё на шее.

– Снимите это… Она не может дышать!

Склонившись над девушкой, он снял жемчужное ожерелье, несколько раз обвивавшее её шею, попытался расстегнуть корсаж, украшенный мелким жемчугом… тонкая кружевная накидка скользнула вниз, и он увидел второй шрам, – в том месте, куда когда-то по приказу Тары Барг вонзил осиновый кол.

«Откуда у неё это? – подумал Альберт. – А впрочем, не всё ли равно? Мне бы только получить деньги…»

Заботливо склонившись над девушкой, он пытался привести его в чувство. Не всё ли равно, кем была его невеста, раз она принесла ему в приданое золото своего семейства? Золото Тары с проклятого острова… Хозяйка Долины Мёртвых позаботилась о своей воспитаннице. Тара была далеко, но она не забывала её…

Глава 44. Любовь и ненависть

I

Элизабет открыла глаза и увидела незнакомую комнату. Сознание понемногу возвращалось к ней. Она лежала на широкой кровати, под тонким розовым покрывалом, – не в доме Тарка на улице Цветов, а в каком-то другом, незнакомом месте.

Чуть-чуть приподняв голову, Лиз смотрела на тонкие шёлковые гобелены, украшенные голубыми и розовыми цветами. Бледные цветы напомнили ей что-то давно забытое, – ей смутно вспомнилось, что она, кажется, уже когда-то побывала здесь…

Без сомнения, это был замок графа. Она лежала в спальне старого графа Лестрэм…

«Ну конечно, – догадалась Лиз. – Теперь это будет наша спальня. Моя и Альберта. Потому-то меня и привезли сюда…»

Мысль о том, что она лежит на кровати убитого ею человека, разбудила суеверный страх.

Она мимоходом взглянула на окна. До темноты было ещё далеко, хотя серые тучи всё ещё покрывали небо…

Лиз не помнила, как её, лежавшую без чувств, вынесли из храма и положили на бархатные подушки, в ту самую свадебную карету. Но сейчас, обряд венчания был окончен, и церковь осталась далеко позади, она уже не чувствовала себя больной. Элизабет поднялась и села в кровати…

Прошло, должно быть, не больше десяти минут, когда за дверью послышались шаги. Дверь распахнулась, и на пороге появился Альберт…

Он уже успел переодеться и сменить свой свадебный камзол на другой, светло-серый; казалось, он собрался в дорогу. Лиз удивленно подняла на него глаза.

– Нам нужно поговорить, – сказал Альберт, – бесстрастно и сухо. Такое начало не предвещало ничего хорошего.

– Что ты хотел сказать?..

Синие глаза Альберта на секунду стали колючими; казалось, он размышлял…

– Я хочу задать тебе только один вопрос. Что это было? Там, в церкви?..

– Я только… мне стало душно, и у меня немного закружилась голова, – запинаясь, неуверенно пояснила Лиз. – Да и неудивительно. Там горело столько свечей..

– Не лги. Ты не знаешь, что накануне свадьбы твой отец говорил со мной. Он мне всё рассказал…

– Тогда зачем ты спрашиваешь?

«Он сказал «твой отец», – подумала Элизабет. – Значит, Тарк открыл ему не всю правду».

– Я хотел бы услышать это от тебя.

Лиз рассеянно теребила бахрому на красном бархатном покрывале.

– Это правда, что ты была больна?

Удивление, мелькнувшее в глазах Лиз, могло бы подсказать Альберту, что дочь Эльда Беронда что-то скрывает. Но он не отличался проницательностью. Всё в мире казалось ему простым и понятным.

– Это случилось полгода назад, одним тёмным, холодным вечером, – медленно, с расстановкой начал он. – У лорда Эльда Беронда, проживавшего в графстве Ислек, заболела дочь…

– И что же?..

Элизабет напряжённо смотрела ему в глаза, стараясь не пропустить ни одного слова.

– Все лучшие лекари города были вызваны к ней… но всё было напрасно. Несколько дней пролежав в постели, она умерла.

– Но как же тогда…

– Нет, я не ошибся. Она умерла, и это так же верно, как то, что ты сидишь здесь, передо мной… Лорд Беронд был безутешен. Всю ночь он провёл рядом с телом… и слуги начали поговаривать, что он, должно быть, сошёл с ума. Никто не смел даже заикнуться о похоронах… все боялись его буйного нрава. Так прошёл ещё день и ещё одна ночь…

Привычным движением Альберт откинул со лба светло-русый локон, падавший ему на глаза.

– Никто не знает, чем бы всё это кончилось, – но старая экономка, о которой ходили слухи, что она ведьма, пожалела лорда Беронда. На третьи сутки после смерти девушки она привела в его дом колдуна…

Он сделал паузу, наблюдая за лицом Элизабет. Она казалась спокойной, и только широко раскрытые глаза выдавали любопытство.

– Его имя… А впрочем, это неважно. Колдун предложил лорду одну вещь. Он обещал воскресить его дочь, но требовал взамен её душу… он сказал, что девушка воскреснет из мёртвых, только если она и её отец будут вечно служить силам ада…

– И что было дальше? – внутренне холодея, спросила Лиз.

– Колдун попросил оставить его одного и разложил на столе свои книги и колдовские травы. Всю ночь он провёл подле девушки, читая свои заклинания, а наутро… Наутро случилось невероятное. Дочь лорда Беронда, три дня пролежавшая на смертном одре, снова была жива.

Альберт на секунду умолк, переводя дыхание.

– Эльд Беронд говорил мне, что он никогда не забудет лица слуг, когда они увидели, как его дочь, в белой ночной рубашке, спускается по лестнице, как призрак… Она была бледной, как смерть, и губы её были в крови… Никто не осмелился подойти к ней; один только отец не помнил себя от радости. Он осыпал своих слуг золотом и заставил их поклясться на Библии, что ни одна живая душа не узнает о том, что было. Позже слуги распространили слух, что девушка была жива и всего лишь потеряла сознание. «Колдун этот – просто искусный лекарь», – утверждал лорд Беронд…

– Странная история, – заметила Лиз.

«Так вот, оказывается, о чём они говорили в тот день, перед свадьбой», – думала она. Тарк рассказал Альберту только половину правды. Ему было известно о смерти и воскрешении, но, к счастью, он и вправду считал Элизабет богатой наследницей, девушкой из знатной семьи.

– Девушку звали Элизабет.

– И ты поверил в эти сказки?! Да мой отец просто ненормальный, раз он наговорил тебе такой чепухи!

– Нет, – сказал Альберт. – Я знаю, что это правда. Зачем, по-твоему, лорд Беронд заплатил мне деньги, предлагая жениться на тебе? Чтобы жить, ты должна пить кровь… и есть кровавое мясо. Твоя горничная, Морелла, – та, что прислал твой отец, – уже приготовила тебе свежие куски. Они лежат в погребе.

Альберт брезгливо поморщился. Высокомерным, холодным взглядом он окинул Лиз с головы до ног.

– Откуда это у тебя? – спросил он, указав на шрам у неё на шее.

– Это не твоё дело, – со злостью в голосе ответила она. Лиз не могла не заметить этого взгляда, – точно так же он смотрел на неё в тот день, когда Альбина назвала её прачкой…

– Морелла уже приготовила тебе комнату… рядом с комнатами для слуг. Там есть всё, что может тебе понадобиться. Ты можешь перенести туда свои вещи… лучше сделать это сейчас, потому что меня ждут дела.

Лиз стояла не шелохнувшись.

– Твоя комната – на первом этаже, рядом с кухней. Тебе будет удобнее пользоваться чёрным ходом. Ты сможешь жить там неделями, не попадаясь никому на глаза… Ты слышишь? – повторил Альберт. – Меня ждут дела.

– Так, значит, ты… – Элизабет запнулась, её голос сделался хриплым, – значит, ничего не было? Это была не настоящая свадьба… Ты женился на мне, только чтобы получить деньги, а сам собрался поселить меня в комнате для слуг?

– Ты считаешь, я женился на тебе по любви? – он засмеялся коротким, злым смехом. – Ты думаешь, я ничего не знал? С тобой творилось что-то неладное. Я понял это ещё в тот день, когда ты споткнулась о камень… твоя рука была холодной, как лёд. Твоё тело мертво.

– Наверное, Альбина Лестрэм была самой несчастной женщиной, – неожиданно сказала Лиз, – раз она жила с тобой…

Упоминание об Альбине всякий раз приводило Альберта в бешенство.

– Ты не женщина, – сказал он. – Я не знаю, кто ты… и не хочу этого знать…

Лиз не отрываясь смотрела на графа; она чувствовала, как в её душе закипает гнев.

– Не смотри на меня! – крикнул Альберт. – У тебя снова светятся глаза… Чудовище! – он попытался прикрыть лицо рукой, как будто от Лиз и вправду исходила какая-то опасность.

– Ты чудовище, – повторил он. – Холодное мёртвое чудовище. Я выполнил условия сделки, но неужто ты думаешь, что я стану делить с тобой постель?

На Альберта смотрели два красных, горящих глаза, – нечеловеческие, страшные. Они казались ещё страшнее на бледном, как полотно, лице. Казалось, с каждым его словом два огонька всё разгорались и разгорались…

– Сгинь! Убирайся прочь! Уходи! – Альберт вытянул руку вперёд, показывая на дверь. Лиз заметила, что он волновался, и кончики пальцев у него дрожали.

Ей вдруг захотелось вцепиться зубами в эту слабую, безвольную руку, – так, чтобы хрустнули кости, и алая кровь брызнула на белоснежный рукав… Но Лиз удержалась и подавила в себе этот порыв.

– Куда же мне идти? – спокойно спросила она.

– Откуда я знаю? Куда угодно… прочь из моей спальни. Пусть горничная постелит тебе в твоей комнате… где угодно, только не здесь.

Мысль о том, что ей придётся пройти через комнаты слуг, привела Элизабет в бешенство. Завтра всему дому станет известно, что молодой граф выгнал жену из спальни в первую брачную ночь…

– Сам убирайся! – закричала Лиз, уже не владея собой. – Скоро я расскажу отцу, как ты выполняешь условия сделки! Ты ничего не получишь! Ни денег, ни…- она неожиданно умолкла, увидев, что Альберт направляется к двери.

– Хорошо, я уйду, – сквозь зубы проговорил он. – К крестьянке или горничной… к кому угодно, – только бы подальше отсюда. Эту ночь я проведу с другой… и, кто бы она не была, это будет живая женщина, без всякой чертовщины… и я не буду бояться, что когда-нибудь она перекусит мне горло… как только я усну.

– Иди, – каким-то чужим, равнодушным голосом сказала Лиз. – Уходи. Я тебя не держу.

Она слышала, как хлопнула дверь. Несколько секунд до неё ещё доносились её шаги. Потом до неё долетел голос Альберта, отдававшего какое-то приказание дворецкому, и всё стихло…

II

Некоторое время она ещё стояла посреди пустой спальни, – как победительница, изгнавшая с поля боя поверженного врага. Странно, но сейчас она даже чувствовала радость; её сердце учащённо билось… Но, как победитель, оставшийся один посреди один пепелища, Лиз недолго наслаждалась своим счастьем; время шло, и к её сердцу подкрадывалась тоска…

Так умерла любовь, которая родилась шесть месяцев назад, – в Долине Теней, на лесной поляне… Лиз вспоминала тот день, когда перед ней появился всадник на белом коне, с копьём и мечом, сверкавшим в золотых лучах солнца. Она увидела Альберта таким, каким видела его в самый первый раз, – он улыбался ей, и синие глаза его смеялись. Её любовь умерла… да и была ли она, любовь?..

Лиз снова и снова задавала себе этот вопрос.

Всё было кончено. Она не любила Альберта, и он не любил её. Её чувства оказались выдумкой, мечтой о прекрасном принце, который придёт, чтобы беречь и защищать её… Всё было напрасно. Их брак был всего лишь сделкой, – сделкой Тарка и Альберта, а она… она оставалась в стороне, как будто вовсе и не её обвенчал сегодня священник в церкви, где раньше венчалась Альбина…

Лиз села на широкую кровать и засмеялась невесёлым смехом. «Моя первая брачная ночь», – подумала она.

Как могла она быть такой глупой, чтобы полюбить человека, о котором почти ничего не знала?

Лиз смотрела на лёгкие облака, клубившиеся за оконным переплётом. Солнце медленно опускалось за горизонт, на прощанье бросая в комнату золотисто-розовые лучи…

Последний луч, дрожавший на стене, побледнел и погас. Наступали серые сумерки…

В комнате становилось холодно. Лиз бросилась на постель и скользнула под одеяло. С тех пор, как ей пришлось пережить смерть, Лиз не могла спокойно смотреть на закат. Каждый угасающий день заставлял её пережить тот страшный вечер снова и снова… Она старалась не смотреть на закат, задёргивала шторы, – но сегодня у неё не было времени подумать об этом. Этот вечер был как две капли воды похож на тот, другой, – только роскошная спальня старого графа не шла ни в какое сравнение с её бедной каморкой.

К её удивлению, она сразу задремала, – сказались волнения и тревоги долгого дня. Но сон её был чутким; она слышала чьи-то шаги и какие-то неясные шорохи, а когда проснулась – была полночь, и вокруг было темно.

Элизабет часто просыпалась в полуночный час. Но сегодня всё было иначе. Сквозь сон ей почудился не то стук, не то царапанье, – как будто какая-то ветка стучится в её окно…

Лиз поднялась и подошла к оконному переплёту. Ночь была тёмная, и за окном стояла непроглядная тьма… В комнате было душно; она распахнула окно и долго стояла, подставив лицо порывам свежего ночного ветра…

…Какой-то маленький, круглый предмет, брошенный невидимой рукой, влетел в окно и упал у её ног. Лиз наклонилась и подняла его. Это был маленький серый камень, – таких было много в саду под её окном. Размышляя о том, что бы это значило, она с удивлением вертела его в руках…

Это странное ночное происшествие могло означать только одно. Кто-то, – может быть, Торн или Тарк. – ждал её там, на тёмной улице…

Стараясь никого не разбудить, Лиз вышла из спальни и неслышно прошла мимо Мореллы, дремавшей в соседней комнате. Никого не встретив, она прошла винтовую лестницу, которой обычно пользовались слуги, – и с чёрного хода вышла во двор.

Двор был пуст, – ни шороха, ни звука. Лиз стояла, озираясь по сторонам.

– Доброй ночи, графиня Лестрэм! – раздался рядом чей-то насмешливый голос. Она обернулась: рядом с ней у стены стоял Кейт.

Было холодно, и она куталась в платок. Кейт был в длинном чёрном плаще, – как все рыцари Храма Теней. Он обнял её за плечи; его горячее дыхание обожгло её, как огонь.

– Как прошла твоя первая ночь? – спросил он.

– Она ещё не закончилась, – заметила Лиз. – Сейчас только двенадцать часов.

– Должно быть, граф Альберт не слишком-то хорош в постели, раз ты оставила его в такой поздний час.

– Замолчи! – воскликнула Элизабет, приложив палец к губам. – Что, если проснутся слуги?! Как ты меня нашёл?..

– Для рыцаря из Ордена Теней не существует расстояний, – сказал Кейт.

Эти слова прозвучали в его устах неестественно и странно, – совсем не похоже на Кейта, который был деревенским пастухом. Но Лиз всё же была рада, что он не забыл её.

– Я не оставила Альберта, – созналась Элизабет. – Это он ушёл от меня.

– Вот как?..

– Это была не настоящая свадьба, – пояснила она, и в её голосе зазвучали обиженные нотки, – как у ребёнка, которого обманули. – Просто Альберт и Тарк заключили сделку. Тарк дал ему приданое… деньги, чтобы тот мог расплатиться с долгами… а взамен Альберт сделал меня графиней Лестрэм и хозяйкой этой земли. Так, как хотела Тара. Все считают, что это честная сделка. Оба они остались довольны. Альберт и Тарк.

– А ты? О тебе они подумали? – взгляд Кейта сделался колючим, Лиз заметила это даже в окружающей её тьме. – Ты теперь счастлива?

Лиз задумчиво окинула взглядом замок.

– По крайней мере, теперь мне не нужно стирать бельё, чтобы зарабатывать на жизнь… Зачем ты пришёл?

– Захотелось увидеть тебя. Убедиться, что всё хорошо…

– Значит, ты пришёл сюда просто из любопытства, – заметила Лиз.

– Не только поэтому. У меня была другая причина.

– Какая? Тебя прислал Тарк?..

– Я пришёл, потому что я… всё ещё…

– Что?..

Лиз смотрела на него в упор, и Кейт снова начал заикаться и мямлить, – совсем как тогда, когда он ещё был пастухом.

– Я пришёл, потому что люблю тебя. И ты это знаешь, – неожиданно чётко и ясно произнёс он.

Боясь, чтобы его не остановили, Кейт принялся говорить, – быстро и горячо.

– Я всегда любил тебя, – мне кажется, с самого первого дня. Сколько я себя помню, – ты всегда была рядом. Это было как воздух, как вода… А ты и сама не знала, что тебе нужно. Тебе хотелось чего-то другого… увидеть новые земли, города… Я не мог тебе этого дать. Со мной ты была бы всего лишь женой пастуха. Поэтому-то, когда Тарк предложил мне стать священником, я сразу согласился… Я думал: когда я стану богатым, ты будешь со мной. Но ты испугалась… и возненавидела меня. Ты боялась Тарка и его Храма… Я думал, это конец… между нами всё кончено. Мы почти не встречались… много дней… Когда ты убежала из дома, я думал, что смогу тебя забыть. Я думал, богатство и власть заставят меня измениться… но нет. Всё бесполезно. Я знаю, что это навсегда…

Порывисто наклонившись к Лиз, дрожавшей от холода в своей длинной ночной рубашке, он заключил её в объятия. Она не противилась, только растерянное выражение не покидало её лица.

– Твоя свадьба ничего не изменит, – сказал Кейт. – Я люблю тебя, и никакой Альберт не сможет тебя у меня отнять. Пусть уходит. Что нам до него?

Лиз растеряно слушала Кейта. Что-то в его поведении казалось неестественным, странным; это пугало и настораживало её. Отчего он пришёл в этот дом в такой неурочный час?

– Как ты сюда попал? – помолчав, спросила она. – Тебе, должно быть, пришлось перебраться через ограду… если только ты не подкупил кого-нибудь из слуг. Но как тебе удалось войти в город? Я знаю, что на ночь городские ворота запирают. Как ты прошёл мимо стражи?

– Не думай об этом, – поспешно перебил Кейт. – Главное, – что я здесь, с тобой.

– Я никого не боюсь, – продолжал он. – Ни стражи, ни Альберта… Хочешь, я проведу эту ночь в вашей спальне?..

– Ты сумасшедший, – только и смогла сказать Лиз.

– Это будет наша брачная ночь, – сказал Кейт. – Как будто мы с тобой – муж и жена. Забудь об Альберте. Разве он не забыл тебя?..

Не слушая возражений Элизабет, он взял её за руку и увлёк назад, в дом, – через чёрный ход, по узкой винтовой лестнице. Держась за руки, они вошли в её роскошную спальню.

– А ты, я вижу, неплохо устроилась, – засмеялся Кейт.

Чёрный плащ, небрежно брошенный на ковёр, упал вниз, как крылья огромной, чудовищной птицы. Кейт снова заключил Лиз в объятия, – неистово, страстно…

– Подожди, – сказала она, – эта постель…

– Что?..

– Нам нельзя здесь быть. Это постель покойного графа. На этой кровати он умирал… в этой комнате лежало его тело… до самого дня похорон… понимаешь?

– Ну и что? Почему это тебя волнует?

– Ведь это мы, – я и Тарк, – принесли ему смерть… так же верно, как если бы мы убили его собственными руками. И вот теперь на этой постели… ты и я… Любовь на смертном одре. Звучит страшно… Уйдём в другую комнату. Это нехорошо.

Из комнаты Мореллы послышался какой-то шорох. Лиз замерла и приложила палец к губам.

– Тише, – сказала она. – служанка проснётся…

– Не проснётся. Все в доме будут спать до зари. Я позабочусь об этом. Сейчас…

Кейт выпрямился и забормотал какие-то странные слова, – заклинание, уже слышанное ею когда-то.

«Бьют часы… двенадцать бьют.

Страшно, страшно… Ночь темна…»

– Стой! – неожиданно перебила Элизабет. – Где ты слышал эти стихи?

Она отшатнулась от Кейта; её тёмные глаза испуганно следили за каждым его движением.

– Это всё Тарк… он заставил меня выучить множество заклинаний… – как будто оправдываясь, пробормотал он.

– Дальше! – приказала Лиз. – Продолжай дальше. Рассказывай!

– Зачем? Оно уже не подействует. Ты перебила меня…

– Всё равно. Я хочу услышать всё до конца. Ну же! Говори.

– Бьют часы… двенадцать бьют.

Страшно, страшно. Ночь темна…

Скоро в доме все уснут.

Ты останешься одна…

Слова эти были не те, которые когда-то шептала старуха на ночной дороге, и Лиз успокоилась, почти забыв свой страх.

«Это всего лишь совпадение, – думала она. – С чего бы это мне бояться Кейта? Ведь ничего не случилось. Просто Тарк научил его разным колдовским словам… Они, верно, прочли всё это в какой-нибудь старой книге…»

Рядом с Кейтом все тревоги этого дня куда-то отступили. Ей было так хорошо и спокойно в его объятиях… Её сердце лихорадочно забилось, она часто задышала; Кейт почувствовал прикосновение её рук, холодных как лёд… Он знал, что она была мертва, но не отпрянул; живую или мёртвую, он продолжал любить её…

– Подожди. Я забыл одну вещь… – сказал Кейт, отстранившись от Элизабет.

– Куда ты?..

К её удивлению, он поспешно склонился над чёрной сумкой, неизвестно откуда взявшейся на полу, и вытащил свечи, завёрнутые в чёрную бумагу. Лиз видела, что там было четыре свечи, – все разного цвета. Не обращая внимания на Элизабет, он расставил их по углам стола: сверху – красную и синюю, внизу – серую и чёрную. Лиз смотрела, как запылали четыре разноцветных огонька. Она не понимала, для чего это нужно.

«Четыре свечи горят во имя чёрного Бога…» Ей казалось, она уже слышала эти слова.

– Зачем это? – удивилась Элизабет.

– Не думай об этом. Так надо… Пусть это будет наш свадебный обряд.

Лиз хотела было возразить, но он поцеловал её в губы. Его губы были странно горячие, как огонь.

– Иди ко мне, – позвал он. – Пусть предсказанное свершится… Свершится то, чего мы ждали столько лет…

Его последняя фраза была непонятна Элизабет, – но она не задавала вопросов. Счастье нахлынуло на неё тёплой волной. Она снова была любима, – пусть даже рядом с ней был не Альберт, – но ведь и он собирался провести эту ночь с другой…

Она скользнула под тонкое шёлковое одеяло, в объятия Кейта, чтобы забыться под его ласками. Воспоминание об Альберте потускнело, его образ отступил и померк. Новое чувство захлестнуло её с головой. Четыре свечи горели на низком столе, бросая на всё свой причудливый свет. Тёмная спальня графа Лестрэм, которую она ещё минуту назад называла комнатой мертвеца, стала приютом любви…

III

…Сквозь сон Лиз слышала, как где-то далеко, за лесом, пропел петух. Кейт поднялся и сел в кровати.

– Куда ты? – спросила она, не открывая глаз.

– Мне нужно идти. Пора…

Лиз хотела сказать, что до рассвета ещё далеко, но была слишком усталой, чтобы спорить. Сон навалился на неё, как чёрная стена; она уже не слышала, как Кейт снова забормотал что-то – какое-то заклинание, из тех, что заставил выучить Тарк…

Кейт набросил на плечи плащ, неслышно подошёл к постели и долго смотрел в её счастливое лицо. Элизабет крепко спала…

Глава 45. Младший брат

I

Элизабет проспала почти до полудня. Никто не разбудил её; слуги, переговариваясь вполголоса, на цыпочках проходили по коридору, боясь потревожить свою молодую хозяйку…

Она была одна в комнате. Альберт не возвращался. Вздохнув, Лиз поднялась с постели и распахнула шкаф, в котором теперь висели её платья. Когда она жила в Долине Теней, ей и не снилось такое богатство…

Морелла вошла и по-хозяйски оглядела спальню.

– Вам что-нибудь нужно? – спросила она. – Какое платье для вас приготовить?

Элизабет не любила Мореллу. Она и сама не знала, отчего присутствие этой девушки так тяготило её. Сестра Тарка смотрела на неё с пониманием и участием, но Лиз чувствовала, что за этим скрывалось притворство. В глубину её души никому не удавалось заглянуть…

– Мне всё равно, – равнодушно сказала Элизабет. Ей хотелось, чтобы Морелла поскорее ушла.

– Я пришла, потому что мне велели позвать вас в гостиную, – сказала Морелла. – Пришёл Дэриэл – инквизитор из Лэнсбрука. Не знаю, что ещё ему нужно…

– Он что-нибудь узнал?..

– Не думаю, – ответила Морелла. – Да не пугайтесь вы… Не думаю, что он пришёл для того, чтобы вас арестовать. Он ни о чём не знает. Поверьте, будет намного хуже, если вы испугаетесь и останетесь здесь…

– Хорошо, – с оттенком лёгкого недоумения сказала Лиз. – Я сейчас спущусь.

II

Не торопясь, как подобает графине Лестрэм, она вошла в огромную гостиную. Даже не верилось, что теперь это был её дом… Дэриэл сидел здесь, по-видимому, уже давно, дожидаясь Элизабет, но поднялся, завидев её.

– Графиня Лестрэм, – сказала Лиз. – Я рада познакомиться с вами…

Щуря блестящие, чуть красноватые, притворные глаза, Элизабет смотрела на Дэриэла.

– Я всегда буду рада помочь вам, – чем только смогу, – сказала она. Я сделаю всё, что в моих силах.

– Я не забуду, что вы предложили мне помощь, – ответил Дэриэл. – Но пока мне ничего не нужно… Я пришёл только потому, что хорошо знаю молодого графа. На днях я узнал о его свадьбе. Было бы невежливо не поздравить его…

– Спасибо, – у Элизабет вырвался вздох облегчения. – Но Альберта сейчас нет. Он уехал по делам… впрочем, думаю, он скоро вернётся.

– Тогда, я думаю, мне не стоит больше задерживать вас. Я приеду, когда граф Лестрэм вернётся…

Элизабет улыбнулась и кивнула. Её волосы уже отросли, но были ещё недостаточно длинными, и Лиз прикрепляла к причёске фальшивые локоны, – блестящие и шелковистые.

Прощаясь, Дэриэл пристально и внимательно смотрел на графиню Лестрэм. Она, без сомнения, умела нравиться. Было в ней что-то такое, что заставляло его забыть все свои подозрения… Морелла была права: он не знал о ней ничего, и пришёл только потому, что всё ещё не верил в виновность Альбины. «Ищи, кому преступление выгодно», – повторял он; но разве Элизабет и Альберт были не те, кто унаследовал земли и дом после смерти старого графа? Впрочем, сейчас он склонен был подозревать Альберта, а не его жену. Лиз не было в доме, когда умер граф; она совсем не знала Альбину. Едва ли она могла быть замешана в этом деле.

– Я тоже был рад познакомиться с вами, – сказал Дэриэл…

III

– Вот видите, – сказала Морелла, когда Лиз осталась одна. – Ничего страшного не случилось. Он ничего не знает. Нам удалось его провести…

Лиз слушала, но взгляд её рассеянно скользил по комнате; то, что Дэриэл пришёл к ним в дом, совсем не взволновало её. Она должна была радоваться, что ей удалось отделаться от него так легко, – но в эту минуту её мысли занимало совсем другое. Ей хотелось увидеть Кейта. Сейчас это был единственный человек, с кем ей хотелось говорить…

– Морелла, – сказала она, – мне нужно домой, в посёлок. Совсем ненадолго. Я вернусь всего через час…

– Вы сумасшедшая! – испугалась служанка. – За вами могут проследить! Никто не должен знать, что там живут ваша мать и сестра. Теперь вы – графиня Лестрэм. Вы должны забыть, что когда-то носили другое имя.

– Всего на несколько минут…

– Нет, – отрезала Морелла. – Тарк сам найдёт способ связаться с вами, когда будет нужно. Скоро вернётся Альберт. Вы не должны рисковать…

Вздохнув, Лиз вышла из гостиной и вернулась наверх, в свою спальню. Она не ожидала встретить кого-то у дверей комнаты и вздрогнула, когда маленькая детская фигурка отделилась от стены и метнулась навстречу, внезапно преградив ей путь…

Это был младший брат Альберта, Фред, – рыжеволосый, веснушчатый мальчишка, – тот самый, который когда-то налил чернил в её корыто.

– А я тебя знаю, – сказал он, кривляясь и прыгая вокруг. – Тебя зовут Лиз, и ты – наша бывшая прачка.

– Пусть даже это правда, – сказала Элизабет с досадой в голосе, – но ты не должен называть меня так. Теперь я – графиня Лестрэм.

– Что это ещё выдумал мой братец?

– Где твоя нянька?!

Её разбирала злость. Всё начиналась так хорошо, – и надо же было подвернуться этому мальчишке и всё испортить…

– Допустим, я буду молчать, – совсем как взрослый, проговорил мальчик. – Но что я получу взамен? Ты должна заплатить мне за это.

Лиз не глядя высыпала ему на ладонь всю мелочь из расшитого золотом кошелька.

– Возьми и уходи.

Мальчишка тотчас исчез, как будто растворился в воздухе…

– Маленький паршивец, – с досадой сказала Лиз, как только он скрылся из вида…

IV

Альберт вернулся домой только к обеду. Они сидели за столом молча, стараясь не смотреть друг на друга. Он почти не разговаривал с Элизабет, – ни в тот день, ни на следующий, когда им снова пришлось обедать за одним столом. Он обращался к ней, только когда в этом возникала необходимость, – и тогда холодная вежливость казалась ей ещё хуже, чем открытая ссора. Они были чужими людьми, которые волей судьбы поселились под одной крышей.

После обеда Альберт снова уезжал из дома, оставляя Элизабет одну. Она проводила вечера в одиночестве: Кейт больше не приходил, а Морелла строго-настрого запретила ей появляться в посёлке. Лиз с удивлением заметила, что богатство почему-то не принесло ей никакой радости. Мечта, ради которой она потратила столько сил, наяву оказалась кошмаром…

Элизабет сидела в спальне, за низким, красного дерева, столом. От нечего делать она достала из сумки маленький чёрный камень.

«Приди, Фрок, приди…» – шептала она слова заклинания, раскрыв на середине потрепанную Чёрную книгу…

Как всегда, она услышала шелест крыльев, и летучая мышь опустилась к ней на плечо.

– Что прикажете, хозяйка Долины Мёртвых? – прошелестел Фрок, – совсем как Импи на собрании у Тары.

– Ничего… Мне скучно в этом доме. Но Морелла уже неделю не пускает меня домой… Посмотри, я принесла из кладовой сырого мяса. Тебе и мне. Ведь ты тоже хочешь есть?..

Вместо ответа Фрок впился маленькими зубками в лежавший перед ним кусок…

Лиз совсем забыла о том, что дверь её спальни не заперта. Она не заметила, как маленький Фред, от скуки уже битый час слонявшийся по коридорам, заглянул в комнату…

Он увидел Элизабет с окровавленными губами и мертвенно-бледным лицом, сырое мясо на столе, Чёрную книгу и Фрока…

Как статуя, мальчик застыл на пороге, поражённый представшей перед ним картиной.

– Что ты здесь делаешь? – мрачно спросила Лиз.

– А ты?

– Это моя комната, – со злостью в голосе сказала она. – Я не позволяла тебе входить. Зачем ты пришёл?

Фред молчал. Он даже не смотрел на Элизабет. Его взгляд был направлен на странное существо с крыльями летучей мыши, всё ещё сидевшее у Лиз на руках…

Элизабет резко поднялась, и летучая мышь взмахнула крыльями; от неожиданности она чуть не упала с её колен.

– Фредерик, – сказала она. – Послушай меня. Мы никогда не были друзьями… возможно, я была несправедлива к тебе… Но, как бы там ни было, я хочу, чтобы ты выполнил мою просьбу. Ты не должен говорить о том, что ты здесь видел, – никогда, никому.

С минуту мальчишка молча смотрел на неё; казалось, он размышлял.

– Что я за это получу? – спросил он наконец.

Элизабет взяла свой расшитый золотом кошелёк, – подарок Альберта, – и снова вытряхнула из него всю мелочь.

Фред молча сгрёб деньги со стола.

– И это всё?

Вздохнув, Элизабет добавила несколько золотых монет.

– Здесь – всё, что у меня есть. Пойми, сейчас просто я не могу дать тебе больше…

Фред пытливо взглянув на Элизабет, пытаясь определить по выражению её лица, говорит ли она правду, или только притворяется..

– Хорошо, – сказал он, – я уйду. Но я ещё вернусь. Когда ты сможешь принести ещё?..

– Несносный мальчишка! – воскликнула Лиз. – Кто просил тебя врываться в мою спальню?

– Я всем расскажу, что я видел. Всем слугам, экономке и Альфреду… Но первым об этом узнает мой брат. Что ты скажешь?

– Завтра вечером, – коротко выдохнула Лиз. – Приходи завтра вечером, в это же время. Я дам тебе деньги. Я не обману…

V

– Ты должна быть осторожнее, – сказала Морелла. – Не забывай, что это не твой дом. Не стоило тебе вызывать Фрока…

– Но я больше не могу так жить! – воскликнула Лиз. – Я всё время одна. Мне было не с кем поговорить, кроме него и тебя. Но этого мало. Я хочу увидеть Энни и Арлу… Сколько можно сидеть взаперти?

– Ты привыкнешь, – возразила Морелла. – Всё равно это лучше, чем быть прачкой… или гореть на костре.

Последние слова она произнесла с угрозой; Элизабет нахмурилась, глядя на неё. Но служанка поспешила уйти; она не хотела открытой ссоры. Лиз осталась одна в пустой комнате…

Она в раздумье подошла к окну. В саду было тихо; там не было ни души. Элизабет подумала, что, пожалуй, она могла бы незаметно уйти из дома и вернуться, прежде чем Морелла заметит её отсутствие…

Лиз вошла в соседнюю комнату, где лежала одежда её служанки. Морелла была выше ростом, и её платье было ей велико; но Лиз решила, что для визита домой она выглядит вполне прилично. Белый чепец служанки с накрахмаленными оборками почти полностью скрывал её лицо. Элизабет подошла к зеркалу. «Точь-в-точь как в то время, когда я работала прачкой!», – улыбнулась она.

Лиз тихонько притворила дверь и вышла с чёрного хода. В саду по-прежнему не было ни души…

Она смотрела на зелёные поля и залитую солнцем дорогу, по-детски радуясь, что вырвалась на свободу. Здесь можно было хотя бы на время забыть о том, кем сделали её Торн и Тарк. Её сердце учащённо забилось, когда она подошла к дому пастуха Эрлонда, где жил Кейт…

Ни хозяина дома, ни Кейта Лиз не застала. Сколько ни стучала она у покосившейся деревянной калитки, – всё было напрасно. Никто не открывал. Улицы посёлка были пусты; постояв немного, Лиз направилась к дому Арлы, надеясь встретиться с матерью и сестрой.

К её удивлению, дверь ей открыл сам Тарк.

– Элизабет! – не то удивлённо, не то испуганно воскликнул он. – Почему ты здесь? Что ты на себя надела?

– Это старое платье Мореллы. Не пугайся; мне просто захотелось повидать Энни и Арлу… и Кейта…

– Ты выбрала неподходящий день. Они в соседней деревне, на строительстве нового Храма… разве ты забыла о том, что приказала Тара? Всё графство должно принадлежать нам… Но что ты стоишь у дверей? Проходи в комнату. Садись и рассказывай, как твои дела… как тебе живётся в новой семье? Подумать только, наша Лиз – графиня Лестрэм… никак не могу к этому привыкнуть.

Некромант проводил Элизабет в дом и усадил в глубокое кресло. Старик Торн подошёл к столу и сел рядом с Тарком.

– Я больше не могу там жить! – сказала Лиз со слезами в голосе. – Альберт возненавидел меня. Мы почти не разговариваем. Он пытался выгнать меня в комнату для слуг… мы поссорились, и теперь он редко бывает дома. Брат Альберта, Фред, узнал меня и требует денег, – не то он расскажет, кто я такая. Мне страшно… рано или поздно тайна откроется. В жизни не видела такого мальчишки! Да ещё и Дэриэл всё время приходит туда. Что ещё ему нужно?!

Лиз не заметила, как Тарк изменился в лице.

– Что он знает?

– Кто, Фред? Да почти всё. Ему известно, что я – младшая прачка.

– Я помогу тебе, – неожиданно сказал Торн. – Если тебе не нравится Альберт, – я могу устроить так, что он уедет… и, может быть, не вернётся. Ты слышала о том, что герцог Элорри собирается в крестовый поход? Я могу сделать так, что твой муж присоединится к нему.

– Ты можешь отправить Альберта на войну? – удивилась Лиз. – Как?!

– У меня ещё остались старые связи при дворе. Надеюсь, не все ещё забыли старика Торна…

– Ты ненормальный! – зашипел на него Тарк. – Тебя же разыскивают во всех уголках графства!

– Не думаю, что родной брат станет доносить на меня, – сказал Торн. – То положение, которое он занимает при дворе, позволит ему…

– А кто он? – полюбопытствовала Лиз.

– Какая разница? Это не твоё дело.

– А я-то думала, что он простой крестьянин, – сказала Лиз, хотя до этой минуты и не подозревала о брате Торна. – Ты не похож на придворного. У тебя такой ужасный вид…

– Хватит! Прекратите, – сказал Тарк, стремясь поскорее остановить ссору. – Послушайте, что я вам скажу. Ты вернёшься домой, Элизабет… и ничего не бойся. Мы постараемся тебе помочь. Я сделаю всё, что в моих силах. Ты веришь мне?

– Да, – кивнула Лиз.

– Тебе ничего не грозит… не бойся этого мальчишки. Он ничего тебе не сделает… я позабочусь, чтобы он ничего не рассказал.

– Ты собираешься предложить ему деньги? – спросила Элизабет.

– Не думай об этом, – сказал Торн. – Это уж наше дело. Тарк обо всём позаботится. Всё будет хорошо…

– Не стоит тебе оставаться у нас надолго, – сказал Тарк, поспешно поднимаясь с кресла. – Морелла будет беспокоиться. Тебе пора…

Глава 46. Тёмная вода

I

Элизабет сидела в гостиной, у окна, и смотрела на высокую серую стену, окружавшую дом графа. Тяжёлые камни, громоздившиеся друг на друга, казались работой великана, забавы ради сложившего эту огромную крепость, – точь-в-точь как дети строят замки из песка. Солнечные лучи проникали в двустворчатое окно и освещали сидящую перед ним Лиз.

Прошла неделя с тех пор, как Альберта отправили в поход. Странно, но после его отъезда ей стало легче, – непонятно отчего. Не то чтобы его присутствие давило её, – нет, это было не так. Но теперь она снова почувствовала себя свободной. В отсутствие Альберта Элизабет стала полноправной хозяйкой дома. Никто и думать не смел о том, чтобы отправить её в комнату для слуг. Она могла брать из погреба сырое мясо и вызывать Фрока, когда пожелает… Единственным человеком, который причинял ей неприятности, был маленький Фред, брат Альберта, но обычно несколько золотых монет, – плата за молчание, – заставляли его успокоиться, по крайней мере на время…

Всё же, случайно проходя мимо кухни, Лиз подумала, что ей не следует забывать об осторожности. Думая, что их никто не слышит, служанки говорили о ней.

– С графиней Лестрэм творится что-то неладное, – услышала Лиз, прислонившись к стене. – Такая бледная… совсем как мертвец.

– Должно быть, она серьёзно больна, – предположила кухарка.

– Нет, дело не в этом, – сказала Маргарет, служившая в доме горничной. – Здесь что-то другое… Вчера я заметила…

– Что ещё?.. – спросила экономка, сгорая от любопытства.

– У неё стриженые волосы. Она носит фальшивые локоны. Я сама видела, как она кладёт их на тумбочку у кровати.

– Это ничего не доказывает, – сказала экономка. – Возможно, она потеряла волосы после какой-то болезни… Да мало ли, что может быть.

– Да нет же! Говорю вам, с ней что-то не так! У неё светятся глаза. Я заходила к ней, когда она ложилась спать. Клянусь вам, я видела два красных глаза. Они смотрели на меня из темноты…

– Хватит врать! – возмутилась экономка. – Это уже настоящие бредни! Иди-ка ты лучше работать и не болтай чепухи. Когда тебе уже надоест выдумывать?..

– Но она же ест сырое мясо! – не унималась горничная. – Я сама видела. Два куска из погреба пропало.

– Как только у тебя язык повернулся такое сказать?.. Наверное, ты сама украла эти куски, а теперь только ищешь удобного случая…

Элизабет надоело слушать. Она поднялась в свою комнату и захлопнула дверь…

II

– Мне нужно ненадолго уйти из дома, – сказала Морелла, без стука распахнув дверь, ведущую в комнату Лиз.

– Куда ты идёшь? – равнодушно, без малейшего любопытства спросила Элизабет, всё ещё сидевшая у окна.

– Мне нужно в посёлок. Тарк просил меня…

– Хорошо, – даже не дослушав, равнодушно сказала Элизабет. – И можешь не спрашивать меня, когда тебе что-нибудь нужно. Я не твоя хозяйка. Тебе приказывает Тарк. Тебе и мне… Всё равно всё будет по-твоему.

Даже не обратив внимания на эти слова, Морелла ушла, забрав со стола какую-то книгу…

В доме стояла тишина. Было тихо и солнечно, как может быть только в жаркий июньский полдень. Морелла вышла с чёрного хода, осторожно притворив дверь. Ей повезло: экономка не видела её.

Она шла по дорожке, петлявшей среди деревьев огромного сада. Множество ярких цветов пестрели вокруг; над ними лениво кружились бабочки и пчёлы. Морелла прошла под обвитой виноградом аркой и вышла на залитую солнцем поляну. Она оглянулась назад: отсюда графский дом казался огромным сказочным дворцом; его белые стены едва виднелись среди густой зелени. Гладкий, как зеркало, пруд был сонным и тихим. С минуту она наблюдала, как искрится на солнце голубая вода…

Она не сразу заметила Фреда. Тот сидел на берегу, в густых зарослях камыша, и вырезал деревянную лодочку своим маленьким перочинным ножом. Он был так поглощён своим занятием, что даже не смотрел на Мореллу.

Неторопливо, как будто ей нечего было делать, она подошла и тоже села рядом на берегу. Она сидела долго, дожидаясь подходящей минуты. И эта минута пришла: мальчишка поднял глаза и с удивлением взглянул на служанку.

– Не понимаю, Морелла, – сказал он, – как всегда, самоуверенным тоном, – что ты здесь делаешь? Что, у Элизабет не нашлось для тебя работы?

– Элизабет просила передать, чтобы ты сейчас же поднимался и шёл домой, – сказала девушка.

– И не подумаю! Какое право она имеет так разговаривать со мной? Да она же… Тебе известно, кто она такая?

– Она – ваша бывшая прачка, – спокойным голосом сказала Морелла, глядя ему в глаза.

– Так ты тоже знаешь?! – не понимая, Фред изумлённо смотрел на неё. Сегодня Морелла явно вела себя странно.

– И тем не менее ты должен встать и идти домой. У меня для тебя важная новость. Элизабет хотела сказать тебе…

– Что?..

– Альберт вернулся из похода, – сказала Морелла.

Мысль об Альберте пришла ей в голову всего минуту назад. Но Фред, казалось, поверил. Она видела, как изменилось его лицо.

– Да? И где он?!

– В доме на дороге в Лэнсбрук.

Такой ответ удивил маленького Фреда.

– А почему он не пришёл прямо домой?

– Альберт был ранен, – сказала Морелла, стараясь, чтобы её слова звучали как можно правдоподобнее. – В дороге ему стало плохо. Он вынужден был остановиться в доме своих друзей. Только что к нам приехал посыльный и сказал, чтобы Элизабет, не медля ни минуты, ехала туда.

– Она уже там? – поморщился Фред, который недолюбливал Лиз. – Может, лучше нам подождать, пока она уйдёт?

– Нет, нет, – поспешно сказала Морелла. – Она только что вышла, но мы опередим её. Мы пойдём короткой дорогой. Смотри… – она показала на узкую, заросшую вереском тропинку, петлявшую через лес.

– Пойдём! Мы же теряем время! – Фред вскочил и уже тянул Мореллу за руку…

III

– Это и есть твоя короткая дорога? – спросил мальчик. Они шли уже довольно долго. Тропинка, кружившая между деревьями, была почти незаметна в густой траве.

– Мы уже совсем близко, – сказала Морелла.

– Но здесь нет домов, – возразил мальчик. – Вокруг только лес и больше ничего… Куда ты меня привела?

– Сейчас мы придём. Подожди ещё немного, – повторяла Морелла, стараясь успокоить избалованного мальчишку.

– Он сильно ранен? – спросил Фред, подняв на Мореллу испуганные глаза. – А он не умрёт?..

– Нет, что ты! Твой брат будет жить.

Фредерик всё тянул её вперёд; он говорил без умолку, то и дело задавая вопросы.

– Чем закончился поход? Они победили? Этот человек рассказывал тебе хоть что-нибудь?!

– Не знаю. Посыльный сказал очень мало. Только то, что твой брат лежит в доме близ Лэнсбрука и хочет, чтобы Элизабет пришла…

– Он сказал, что это за дом? Ты действительно знаешь дорогу? Как ты думаешь, мы успеем раньше неё?..

Лес делался всё темнее. Фред испуганно озирался по сторонам: он ещё никогда не заходил так далеко… Он не заметил, как путь им преградило сломанное бурей дерево. Морелла оступилась и как подкошенная рухнула на траву. Она попыталась встать, но её попытка не увенчалась успехом.

– Что с тобой?

– Я подвернула ногу… Иди вперёд. Я тебя подожду.

Фред сделал несколько шагов и неуверенно оглянулся на свою спутницу.

– Иди, иди… – сказала она…

Морелла протянула руку, показывая вперёд, где текла маленькая, заболоченная лесная речушка. Речку пересекал узкий деревянный мост, давным-давно сложенный из старых, прогнивших брёвен.

Фред остановился у моста, с сомнением оглянувшись на Мореллу.

– Да иди же… – сказала она, и, хотя мальчик был далеко и не мог слышать её слов, он пошёл вперёд, повинуюсь этому знаку.

Осторожно, стараясь не оступиться, Фред сделал несколько шагов. Теперь он стоял на середине самой моста, стараясь удержать равновесие и разведя руки в стороны. Его поза была самая неудобная и неустойчивая.

Сжавшись в комок, Морелла пожирала его глазами. Дождавшись, когда мальчик доберётся до середины моста, она зашептала. Странные слова срывались с её губ. То было заклинание, услышанное когда-то от Тарка. "Во имя Чёрного Бога…" – шептала Морелла… Ей было холодно; её била мелкая дрожь, но глаза, – страшные, горящие, – ни на секунду не отрывались от Фреда…

Балансируя на старом скользком мосту, Фред зажмурился, размахивая руками. Он чувствовал, что удержать равновесие становится всё труднее.

"И да свершится Зло, и тёмные воды поглотят тебя…" – прошептала Морелла, судорожно сжимая чёрную книгу в руках.

В ту же секунду Фред услышал, как у него под ногами что-то затрещало. Старая, прогнившая балка не выдержала и треснула. Мост тут же прогнулся вниз, потеряв опору…

Удержаться на движущемся мосту было практически невозможно. Взмахнув руками, Фред оступился и полетел в воду…

Послышался слабый всплеск, и туча серебряных брызг тотчас взметнулась в воздух. Фред погрузился под воду с головой, а спустя секунду Морелла услышала, как он зовёт её, надеясь на помощь.

– Морелла! Да иди же сюда!…

Он напрасно пытался плыть, захлёбываясь тёмной водой. Тяжёлая и липкая вода затягивала его, увлекая в бездну…

– Иди же сюда, Морелла!

Она не шелохнулась.

Последний крик затих в душном, горячем воздухе; Фред погрузился под воду и снова вынырнул, но силы понемногу оставляли его. Он отчаянно взмахнул руками, делая последнюю попытку вырваться.

"И сомкнитесь вы, тёмные воды. И да будет так, во веки веков."

Несколько секунд Морелла видела, как расходятся по воде круги. Тёмный омут затих; девушка захлопнула книгу, встала и подошла к мосту.

IV

Тарк, наблюдавший всю эту страшную сцену, неслышно вышел из-за деревьев и появился перед ней на дороге.

– Я сделала всё, как мне было приказано, – сказала Морелла. – Мальчишка больше не потревожит нас. Вы довольны?

– Хорошая работа, – коротко похвалил Тарк. Он был немногословен. Его ждали другие дела, которые необходимо было закончить сегодня.

– Где Элизабет? – коротко спросил он.

– В доме графа Лестрэм.

– Она ничего не знает?

Морелла отрицательно мотнула головой.

– Мальчишка был избалован и упрям. Как тебе удалось заманить его сюда?

– Сказала, что Альберт вернулся из похода.

– Кстати, что слышно об Альберте?

– По-прежнему – никаких новостей.

– Хорошо, – кивнул Тарк…

V

Часы в гостиной пробили два раза, и Лиз обратила внимание, что в доме давно не слышно детского голоса. Проказнику Фреду, с утра убежавшему на реку, давно уже пора было вернуться…

– Где Фред? – спросила она служанку.

– Не знаю, – сказала Морелла, недавно вернувшаяся домой. – Наверное, играет в саду. Где ещё может быть этот мальчишка?..

– Но он не пришёл к обеду, – сказала Лиз…

…Прошло ещё полчаса. От нечего делать Элизабет взялась за вышивание. Покрывало из бледно-голубого шёлка, расшитое цветами, которое не успела закончить Альбина, лежало у неё на коленях… Занятая своей работой, Элизабет не сразу услышала крики служанок, раздавшиеся под окном…

… Тяжёлые шаги садовника, раздавшиеся где-то в коридоре, заставили её поднять голову. Дверь распахнулась, и его высокая фигура замерла на пороге гостиной; он не решался войти…

На руках садовник держал Фреда. Зелёные водоросли, опутавшие его одежду, свисали вниз; рыжие волосы намокли, и с них капала вода… Лицо мальчика было мертвенно-бледным; руки безжизненно повисли…

– Что это?! – закричала Лиз. – Она вскочила и бросилась вперёд, навстречу садовнику, державшему маленькое холодное тело.

– Я сожалею, миледи, – пробормотал он общепринятую фразу. – Брат вашего мужа, граф Фредерик Лестрэм…

– Он умер! – закричала Элизабет. – Его убили?! Они убили его?!

Её голос сорвался на крик; волосы растрепались. Она была похожа на безумную.

– О чём вы? Кто его убил? Никто не убивал маленького графа. Никто не видел, как он утонул…

– Где, в нашем пруду?!

– Нет, нет… После обеда он тайком от всех убежал в лес, на реку… Должно быть, хотел искупаться.

– Как? В одежде?..

Садовник перевёл взгляд на его костюм.

– А ведь и верно вы говорите… Не знаю, как это случилось. Должно быть, взобрался на мост, да и упал…

Оттолкнув столпившихся в коридоре служанок, Лиз выбежала из дома, в залитый солнечным светом сад. В голове у неё гудело; мысли путались, крики служанок ещё стояли в ушах… Она и предположить не могла, что её случайно брошенная жалоба станет причиной смерти.

– Он умер! Они убили его! – всё повторяла она.

Дорога вела её в посёлок, к Храму Теней.

– Где Тарк? – с порога выпалила она, когда незнакомая женщина в чёрном распахнула двери.

– Наверху. Но он занят. Вам туда нельзя…

Не слушая, Лиз оттолкнула её и помчалась по коридору…

– Кто это сделал? – закричала она с порога.

Некромант сидел за столом, склонившись над книгами.

– О чём ты говоришь?.. – спокойным голосом спросил он.

– Ты знаешь, – сказала Лиз.

– Клянусь, я не понимаю, что ты имеешь в виду, – сказал Тарк, с притворным удивлением глядя на нежданную гостью. Растрепанные волосы Лиз, её горящие глаза и наспех наброшенная накидка говорили сами за себя. Тарк видел, что она дрожала мелкой дрожью. "Никогда не подумал бы, что смерть этого мальчишки так подействует на неё", – пронеслось у него в голове.

– Может быть, ты всё-таки войдёшь и объяснишь мне, что случилось?

Она вошла в полутёмную комнату и села в одно из кресел, в то время как Тарк запер двери и последовал за ней.

– Фред, – сказала Элизабет.

– Что с ним?

– Он… умер. Утонул, когда был на реке.

– Ты в этом уверена?.. Ведь они не нашли его тело… Как давно он пропал? Может, ещё вернётся?…

– Тело уже нашли.

– Что?!

– Его труп вытащили из реки. Садовник принёс его в дом… Это сделали вы?

Тарк сидел, глядя на огонь, чуть прищурив красноватые глаза.

– Почему ты думаешь, что это сделали мы?

– В тот день, когда я пришла и сказала, что больше не могу оставаться в доме с этим несносным мальчишкой, ты сказал, что поможешь мне… Тогда я не поняла… не поняла, что вы задумали убить его.

– Кто именно? Я или Торн?

– Не знаю.

– Что до касается Торна, за него я спокоен. Старик весь день просидел у камина в нашей гостиной. Арла подтвердит.

– Не надо, – сказала Лиз. – Она заодно с вами. Да и потом… вы могли подослать туда кого-нибудь.

– Кого ты имеешь в виду? – Тарк поднял голову и пристально, в упор взглянул на Лиз, в то время как на его губах появилась змеиная улыбка.

– Ну, например… Не знаю. Да кого угодно.

– Вот видишь. Сама не знаешь, что говоришь. Тебе нужно успокоиться. Так и заболеть недолго…

Лиз устало опустилась в глубокое чёрное кресло. Тарк протянул руку и слегка погладил её по волосам.

– Всё забудется, – успокаивающе проговорил он. – Фред, Альберт, убийство графа Лестрэм… Что нам до них? Кто вспомнит об их жизни и смерти?.. Пройдут сотни лет, – и эта история покроется мраком… А пока, – спи, усни… Закрой глаза…

Элизабет ещё слышала, как Тарк тихо, невнятно забормотал что-то, – но её сильно клонило в сон, и через несколько минут слова заклинания уже не доносились до неё. Убаюканная его голосом, она уснула в глубоком кресле.

– Тебе нужно отдохнуть, – сказал Тарк. – Спи, – а когда ты проснёшься, эта скверная история уже не будет тебя волновать. Ты должна успокоиться… Спокойной ночи, Лиз…

– Что с Элизабет? – спросил Торн, остановившись на пороге комнаты.

– Она спит, – сказал некромант. – Заклинание усыпило её… Всего полчаса назад она прибежала сюда, сама не своя. Взволнована смертью Фреда… Кто бы подумал… Мне казалось, она мечтает избавиться от мальчишки.

– Что ты сделаешь с ней?

– Да ничего. Проспит несколько часов. Отдых пойдёт ей на пользу… Заклинание, которое я прочёл, сделает её покорной, – по крайней мене, на время… Я не люблю криков и ссор. Что мне было делать? Девчонка была готова выцарапать мне глаза…

VI

…Как и предсказывал Тарк, Элизабет проснулась через несколько часов. Когда она вернулась в дом графа Лестрэм, за окнами уже совсем стемнело.

Повсюду стояла тишина. Элизабет ясно чувствовала присутствие смерти… Когда она шла по тёмному, длинному коридору, дом больше напоминал склеп…

Лиз подняла глаза, – и отшатнулась в испуге. Она не заметила, как высокая тёмная фигура показалась из-за поворота и выросла у неё на пути. Дэриэл, срочно вызванный из Лэнсбрука час назад, был здесь и хозяйничал в доме, как будто он находился в своих собственных владениях.

– Добрый вечер, графиня Лестрэм, – сказал он своим обычным тоном. – Не ожидал увидеть вас здесь.

Глухое раздражение и злость, так долго не находившее выхода, тотчас же вырвались наружу. Впервые за всё время её жизни в доме Элизабет дала волю чувствам.

– Снова вы! – воскликнула она. – Это вы во всём виноваты. Вы появляетесь в доме всякий раз, когда в него приходит смерть…

– Вы не правы, – спокойно возразил Дэриэл. – Я пытаюсь помочь вам победить зло. Я только орудие в руках Господних. Меня прислали сюда, чтобы я выяснил, почему умер Фредерик Лестрэм… Я полагаю, что это убийство.

– Его убили с помощью магии?

– Не знаю, – ответил Дэриэл. – Но мы это выясним, обещаю…

«Ему бы только следить и подглядывать!», – подумала Лиз. Она поднялась на второй этаж и закрылась у себя в спальне.

– Оставь меня! Уйди! – закричала она на Мореллу, когда та попыталась войти. – Вы все убирайтесь отсюда!

Служанка вышла, – так же тихо, как и вошла. Презрительная улыбка скользнула по её лицу, которое оставалось спокойным, не смотря на слова хозяйки. «Капризная, взбалмошная девчонка, – сказала она, когда Лиз уже не могла слышать её. – И зачем только Тарк согласился, чтобы избранной стала чужая?.. Говорила же я, что с ней мы не оберёмся хлопот. Я справилась бы с ролью графини Лестрэм ничуть не хуже, чем она…»

Морелла улыбнулась и краем глаза покосилась в зеркало.

Глава 47. Снова в Долине Теней

I

Фреда похоронили незаметно и быстро. Оплакивать его было некому; Альберт, единственный из семьи Лестрэм, кто ещё остался в живых, был сейчас далеко… Впрочем, пока Альберт жил в доме, Лиз казалось, что он не особенно привязан к брату. "Он уехал в поход, – думала Элизабет, – и ещё неизвестно, когда вернётся. Да и вернётся ли?.."

Она снова и снова задавала себе этот вопрос. Входило ли в планы Торна и Тарка просто отправить его с глаз долой, или они задумали совершить ещё одно убийство?..

Элизабет открыла окно, впустив в спальню свежий утренний ветер. В доме было непривычно тихо. Не было Фреда, и не было Альберта. Лиз осталась одна…

Только Дэриэл, снова и снова приходивший в дом графа, чтобы расследовать убийство Фредерика Лестрэм, всё время попадался ей на глаза. "Провалился бы ты к дьяволу! – со злостью подумала она. – Что ещё тебе нужно?!"

На этот раз Лиз ничем не выдала своего настроения. Голос её звучал по-прежнему приветливо и мягко…

Немного поговорив с ней об обстоятельствах, сопутствовавших смерти Фреда, Дэриэл ушёл. Элизабет проводила его до дверей гостиной, чувствуя облегчение. Она была рада, что он не остался надолго: сегодня она опять должна была встретиться с Тарком.

На этот раз Морелла сама сказала Лиз, что некромант хочет её видеть. Но что было тому причиной, она не знала. Поэтому, как только за Дэриэлом захлопнулась дверь, Лиз надела платье служанки и поспешила в Долину Теней…

II

Посёлок, освещённый вечерним солнцем, напомнил Лиз её прежнюю жизнь, детство и Кейта, с которым она пасла деревенское стадо. Она шла мимо хижины Эрлонда, и её рука сама потянулась к окну… Элизабет постучала, – три раза, тихо и осторожно. Она не ожидала, что Кейт и вправду будет там, – почти всё время он проводил в Храме Теней. Но, вопреки ожиданиям, дверь, висевшая на одной петле, распахнулась; прошла минута, и он уже стоял перед ней, – повзрослевший, в длинной чёрной мантии, – такой же, как у Тарка…

– Кейт, – сказала Лиз, – Кейт…

От волнения слова замерли у неё на языке.

– Элизабет?.. – удивлённо проговорил он. – Почему ты вернулась домой? Что-нибудь случилось?..

– Ничего… Я по-прежнему живу у Альберта, – она улыбнулась, но глаза оставались серьёзными. – Помнишь, в ту ночь, когда ты пришёл в дом графа, ты сказал…

– Когда я пришёл в дом графа?.. – повторил Кейт. – В дом графа Лестрэм?..

– Ну да, конечно, – сказала Лиз. – Ты сказал, что любишь меня, и никакой Альберт не сможет нам помешать. Ты всё ещё так думаешь… или нет?

Кейт в растерянности смотрел на Элизабет.

– Ты что-то путаешь. Я никогда не был в доме графа Лестрэм.

– Где же ты был в тот день… в понедельник, в день моей свадьбы?..

– Здесь, – сказал Кейт. – В доме Эрлонда.

– И ты не приходил ко мне… или ты не помнишь?

– Нет, Лиз. Я всю неделю был в посёлке. Здесь не может быть никакой ошибки. Торн и Тарк могут подтвердить…

– Снова Тарк! – воскликнула Элизабет. – Должно быть, это они свели тебя с ума…

Она отвернулась от Кейта и не оглядываясь пошла прочь.

– Лиз, – позвал Кейт. – Подожди. Куда же ты?..

Обескураженный, он стоял у дверей и смотрел, как она уходит. Яркое солнце зажгло золотистые искры в её волосах, она гордо подняла голову, – совсем как в ту ночь, когда Тара возложила на неё рубиновую корону. Элизабет шла быстро и уверенно; Кейт знал, что она не повернёт назад.

– Подожди, – ещё раз повторил он.

Она уже не слышала. Миновав дом Эрлонда, Лиз подошла к Храму Теней и скрылась за воротами…

III

– Рад видеть тебя, Элизабет, – сказал некромант, поднимаясь с кресла. – Как дела в замке графа Лестрэм? Я хочу сказать: как прошли похороны?.. Как Дэриэл? Он тоже был там?

– Да, – нахмурясь, сказала Лиз. Ей не нравился шутливый тон, которым Тарк говорил о смерти.

– Он не подозревает тебя?.. Не думает, что ты причастна к убийству? Что-то слишком уж часто он стал появляться в вашем доме… ты не заметила, Лиз?..

– Зачем ты позвал меня? – спросила Элизабет, так и не ответив на его вопрос.

– У меня есть для тебя работа. Ты всё ещё помнишь о нашем договоре с Тарой? Орден Теней и Орден Тьмы объединятся, когда всё графство будет принадлежать нам… Так вот, – продолжал Тарк, – за то время, что ты жила в замке, мы, – я, Арла и старик Торн, – успели побывать везде, где только могли. После этого жители шести деревень и четырнадцати селений были обращены в нашу новую веру… да, всё произошло почти так же, как в вашем посёлке, Лиз. Удивлена?.. Не удивляйся. Лучше посмотри сюда.

Лиз развернула старую карту, которую некромант достал их ящика стола. Вместе с Торном, склонившимся над пожелтевшим листом бумаги, она смотрела, как делает на ней пометки красным карандашом.

Тарк отметил на карте сёла, которые уже принадлежали служителям Тьмы. Их было много; вся карта пестрела отметинами…

– Мы хорошо поработали, – похвалил Торн.

– Осталась всего одна деревня, – сказал Тарк. – Она слишком мала, поэтому не обозначено на карте. Этим займёшься ты, Элизабет… Вот здесь, в горах, – он указал на горы своим карандашом, – находится селение Камни. Там всего несколько домов. Ты поедешь туда… и, надеюсь, ты справишься. Это будет не так уж и трудно…

– Обратить жителей в вашу веру? – спросила Лиз. – Не думаю, что у меня получится… и потом, почему вы не сделали этого сами?

– Ты – хозяйка Долины Мёртвых, – торжественно произнёс Тарк. – Если ты изучала магию, то должна знать, что хозяйка должна иметь свою собственную свиту… собственных слуг, как у Тары. В Чёрной книге написано, что это должны быть её ученики… люди, которых она обратила в свою веру. Но, насколько мне известно, у тебя нет ни одного ученика…

– Но я не могу уехать из дома надолго, – сказала Элизабет. – Что подумают слуги и Дэриэл?.. Что я бежала, совершив убийство?..

– Не бойся, – сказал некромант. – Мы устроим всё так, как будто ты уехала в графство Ислек к своим дальним родственникам, – просто погостить ненадолго… Никто не догадается. К тому же ты быстро вернёшься. Ты пробудешь в селении только два дня.

– Так мало? – удивилась Лиз. – Но как же я успею обратить этих людей в вашу веру за такой короткий срок? Они живут в такой глуши, что, наверное, никогда не слышали об ордене. К тому же я даже не представляю, с чего начать… Что я им скажу?..

– Не думай об этом, – улыбнулся Тарк. – Я расскажу тебе, что нужно делать. Он сложил карту вчетверо и небрежно бросил её в ящик. – Всё будет хорошо, поверь…

IV

Расставшись с Тарком, Лиз решила навестить мать и сестру. В доме было темно; плотно зашторенные окна в её комнатушке, где теперь жила Энни, не пропускали ни единого лучика солнца. Арлы не было дома; Энни в чёрном бархатном платье, на удивление счастливая и довольная, схватила Лиз за руку и потащила за собой, весело болтая.

– Мне сошьют чёрную мантию. Я стану колдуньей, как Торн и Тарк, – восторженно говорила девочка.

Лиз слушала, рассеянно глядя на сестру.

– Почему ты молчишь? Ты не рада?..

– Тарк подарил мне новую куклу, – добавила Энни. – Видишь? Наш новый дом, и все эти шёлковые платья… Всё это сделал он! Это всё – потому, что мы пришли в его новую церковь.

– Энни, – сказала Элизабет. – Всё это нужно вернуть.

– Как – вернуть?! – с неподдельным удивлением спросила девочка. – Ты что, смеёшься?..

– Я серьёзно говорю тебе, Энни. Ничего этого вам не нужно. Ни денег, ни платьев, ничего… Тарк даёт тебе всё это не просто так. Он потребует что-то взамен. И это что-то…

– Глупости! – засмеялась девочка. – Чего он может потребовать от меня? Ты можешь сказать, что это будет?..

– Твоя жизнь.

– Что?! – Энни сделала удивлённое лицо.

– Твоя жизнь, не больше и не меньше. Послушай, Энни… я хочу рассказать тебе кое-что. Просто протяни руку… Что ты чувствуешь?

Лиз взяла руку Энни в свою.

– Она холодная, – сказала девочка. – Ты замёрзла?..

Лиз отрицательно покачала головой.

– Нет, Энни. Это всё потому, что я мертва.

– Как?.. Ты? Мертва?.. – Энни непонимающе смотрела на Лиз. – Ты, должно быть, сошла с ума.

Повисло неловкое молчание.

– Ты мертва?!..

– Да, Энни. Я говорю правду. Помнишь тот вечер, когда тебя отправили ночевать к соседке?

– К Дариоле?.. Да, – сказала девочка. – Тогда ты лежала больная.

– Так вот… Ты знаешь, почему они это сделали?..

– Нет. Трудно сказать…

– В то время Торн и Тарк совершили надо мной некий обряд.

– Что это был за обряд? – спросила девочка.

– Слишком долго рассказывать. В общем, они… превратили меня в… – Лиз запнулась, не решаясь произнести слово "вампир".

– В тот день, когда ты ушла играть к подруге, – начала она снова, – я ненадолго отлучилась из дома. Я хотела встретиться с Кейтом. Но потом вернулась. Я решила, что в доме никого нет… Но это было не так. Пока меня не было, к нам пришёл Тарк. Он уговаривал меня примкнуть к его Храму… к новой церкви, в которую теперь будешь ходить и ты… но я не хотела. И тогда… произошло нечто странное. Вдвоём они держали меня… Я вырывалась. Тарк укусил меня за шею… и пил мою кровь. Я хотела кричать, но не могла…

– Подожди, – перебила Энни. – Ты сказала – вдвоём? Кто был второй? Торн? И как же мама? Она не видела?..

– Нет, – сказала Элизабет. – Вторым был вовсе не Торн.

Страшное подозрение, появившееся у Энни, заставило её побледнеть.

– Это и была мама? Да?..

– Она была дома. Это она помогала ему.

– И это они… отрезали твои волосы?

Лиз кивнула.

– Они сказали, что для меня начнется новая жизнь.

– Лиз… – неуверенно сказала девочка, – страшно это – воскреснуть из мёртвых? Что ты чувствовала тогда?

– Трудно объяснить. С тех пор, как это случилось, я чувствую себя… немного странно.

– Например?..

– Мне кажется, что с тех пор я больше не люблю солнце. Мне трудно находиться на улице в солнечный день. Но, когда наступает ночь, и светит луна, – я чувствую, что только тогда начинаю жить по-настоящему. Но это ещё не страшно. Самое страшное – впереди… Я ем сырое мясо, Энни. Мне хочется крови. Без крови вампир умирает. Я ничего не могу с собой поделать…

– Так вот куда пропал наш недельный запас мяса, который мама оставила в шкафу! – воскликнула Энни, задумчиво глядя куда-то в сторону. – Я видела, что с тобой творится что-то неладное. Но что именно, понять не могла. Они превратили тебя в вампира!..

– И тебя ждёт такая же участь, если ты будешь принимать его дары. Иначе зачем всё это?.. Я знаю Эдвина Тарка. Он ничего не делает просто так.

– Сделать меня вампиром? Не может быть…

– Он может придумать кое-что и похуже, – сказала Элизабет. – Например, принести тебя в жертву во время очередного праздника. Или убить тебя, чтобы использовать тело для своих магических опытов. Эти люди на всё способны, поверь.

– Но мама никогда не позволит им…

– Арла ничего не сможет сделать. Они одурманили её. Она соглашается со всем, что скажет Тарк. Согласилась сделать меня вампиром! Почему ты считаешь, что с тобой поступят иначе?..

Энни задумалась, глядя на огонь, ярко горевший в печи.

– Не нужно брать никаких подарков от Тарка и Торна. Старайся поменьше разговаривать с ними, не попадайся им на глаза. Мне нужно будет уехать на несколько дней. Я еду в деревню Камни, чтобы строить там новую церковь… новый Храм Теней. Я этого не хочу, но мне обещали, что я смогу вернуть себе жизнь, если выполню эти условия. Обращение жителей графства в новую веру – одно из них. Сейчас нам нужно протянуть время… до того дня, когда я снова стану живой, как раньше. Тогда я вытащу тебя отсюда… Я думаю, этот день наступит скоро. Тарк показал мне карту, – почти всё графство принадлежит нам, осталось чуть-чуть. На обратном пути я снова зайду домой. Жди меня и ничего не бойся. Если случится нечто непредвиденное, – беги…

– Я ничего не боюсь, – сказала Энни. – У меня же есть сестра… – она улыбнулась, хитро взглянув на Элизабет. – Я вижу, ты что-то придумала. Да?..

Глава 48. Архивы тюремного замка

I

Дэриэл вернулся с похорон Фредерика Лестрэм, когда было уже темно. Серые сумерки долго стояли над посёлком, пока небо наконец не стало синим, – но это не была синева неба ясного весеннего дня. Жители посёлка уже много дней не видели солнца. Тяжёлые тучи, нависшие над землёй, всё меняли и меняли цвет, пока не сделались угольно-чёрными, как вершины сосен и елей, мелькавших по обеим сторонам дороги. Вернувшись из дома графа, Дэриэл вошёл в сумрачный и гулкий, как колодец, двор монастыря святого Мартина, окружённый высокими стенами со всех сторон…

– Что нового? – спросил Монк, поджидавший его у ворот.

– Я осмотрел тело. Маленький Фредерик Лестрэм и вправду умер от того, что захлебнулся водой. Это не похоже на убийство. По крайней мере, на первый взгляд.

– Кому была выгодна его смерть? – недоумевая, спросил Монк. – Почти всё состояние графа унаследовал старший сын, Альберт. Кому мог помешать мальчишка?..

Дэриэл задумался; взгляд его рассеянно блуждал по сторонам, не останавливаясь ни на окружавших его серых каменных стенах, ни на Монке, ни на связке ключей, которой тот безуспешно звенел уже несколько минут, пытаясь отпереть дверь…

– Именно это нам с тобой и предстоит выяснить, – сказал он.

– Я был там, – сказал Монк. – Речка совсем не широкая. Не так легко в ней утонуть… Мальчишка умел плавать?

– Все слуги подтвердили, что плавал он отлично. Но он и не собирался купаться в реке. Он утонул в одежде. Должно быть, упал с моста…

– Но ведь его могли и держать под водой… пока он не захлебнётся. Как ты думаешь? Да мало ли, что ещё…

– Причина здесь может быть только в одном.

– И в чём же?..

– Мальчишка что-то знал. Знал что-то такое, что нельзя было никому рассказывать… кто-то очень хотел навсегда сохранить это в тайне.

– Другими словами, вы хотите сказать, что кому-то понадобилось убрать ненужного свидетеля?

– И этот кто-то уже совершил задуманное. Он не привык останавливаться на полпути… Если придётся пойти на убийство ещё раз, – он это сделает.

– Он?.. Вы думаете, это был мужчина?

– Не знаю. Может, да, а может, и нет… Одно я знаю наверняка. Этот человек так или иначе связан с домом графа Лестрэм.

– Это был тот, кто знал Фреда?…

– Да, и очень хорошо. Может быть, он даже живёт в этом доме.

– Но в доме – множество слуг, – заметил Монк. – Неужто вы подозреваете их всех?

– Не знаю, – сказал Дэриэл, – не знаю…

Монк наконец-то справился с замком, и они оказались в коридоре с единственным маленьким окошком, сквозь которое едва-едва проникал синий свет уже угасшего дня. Монк пытался зажечь свечу; Дэриэл стоял спиной к окну, за которым качались ветви старых, замшелых деревьев…

Внезапно он обернулся: камень, обёрнутый бумагой, брошенный в окно, просвистел совсем рядом и упал на пол, к ногам Монка.

– Что это?.. – удивился монах.

Он наклонился и протянул камень Дэриэлу.

Бумага была измятая, перепачканная землёй; сверху камень был несколько раз перевязан толстой чёрной нитью. Чтобы распутать её, Дэриэлу пришлось потрудиться.

– Это не просто бумага, – сказал Дэриэл. – Здесь записка. Смотри…

Монк разгладил измятый листок и положил на стол. Он был исписан крупными, корявыми буквами. Казалось, тот, кто послал эту записку таким странным способом, едва умел писать.

– Если хочешь узнать, кто убил Фредерика Лестрэм, спроси, куда исчез Эдвин Тарк из замка Арнгейм, – прочёл Дэриэл. – Спроси также об Адриане Торне…

Подписи не было.

– Замок Арнгейм… – повторил Монк. – Это ведь, кажется, тот замок, откуда семь месяцев назад бежал преступник?

Дэриэл кивнул.

– Этот побег тогда наделал столько шуму… А кто такой этот Адриан Торн?..

– Не знаю. Вот что, Монк… Нам с тобой нужно будет поехать в крепость… в замок Арнгейм. Наверняка там остались архивы… какие-то записи с упоминанием этого имени… Это поможет нам с тобой напасть на след.

– Кто бы мог написать такую записку?.. – полюбопытствовал Монк. – Странно всё это… А может, тот, кто это сделал, хочет пустить нас по ложному следу?

– Всё равно мы должны проверить архивы, – сказал Дэриэл. – Мы отправимся в замок как можно скорее. Завтра же, на рассвете…

– Но вы не можете ехать завтра, – возразил Монк. – Завтра вы планировали посетить дом графа Лестрэм. Вы же сами говорили, что хотите ещё раз опросить гостей, приехавших на похороны, пока они ещё в доме. Возможно, убийца находится среди них…

– Не обязательно. Хотя ты прав… мне нужно понаблюдать за гостями. Любой из них может оказаться убийцей… Пожалуй, я отложу поездку в крепость на несколько дней. Но всё-таки скажи настоятелю, что я не поеду в деревню Камни, как обещал. Это дело пока подождёт; там происходит что-то странное, какая-то смута… говорят, заезжий проповедник хочет строить новую церковь. Передай, что я обязательно приеду туда, но не сейчас. Как только мы найдём убийцу Фредерика Лестрэм…

Монк поднялся с деревянной скамейки, которая едва не прогнулась под его тяжестью, и, тяжело ступая, вышел в коридор.

– Надо будет пойти и сказать брату Эллану, чтобы собрал нам побольше еды в дорогу. В прошлый раз я едва не умер с голоду, дожидаясь вас в лесу, – обернувшись на ходу, сказал он…

II

Как только дела в доме графа Лестрэм были закончены, Дэриэл не откладывая отправился в замок Арнгейм. Весь день инквизитор провёл в пути. Записка, брошенная в окно, лежала у него в сумке; он взял также несколько золотых монет, – на случай, если ему придётся заплатить стражникам за сведения о Торне и Тарке.

Когда он подошёл к воротам замка Арнгейм, было уже темно.

– Что вам нужно? – сонным голосом спросил стражник. Он был недоволен, что его разбудили в такой поздний час.

– Вы могли бы показать мне архивы тюремного замка? – спросил Дэриэл.

Он говорил спокойно и властно. Стражник повиновался: очевидно, у человека, приехавшего в замок так поздно, были свои причины поступать так.

Его провели в маленькую комнату рядом с кордегардией.

– Я оставлю вам свечу, – сказал стражник. – Мне подождать здесь, или я могу идти?..

– Как хотите, – сказал ему Дэриэл, и стражник тотчас исчез.

Несколько минут он ещё слышал, как стучат по каменному полу подкованные сапоги… Железная дверь караульного помещения захлопнулась, и всё стихло.

Дэриэл знал, что замок Арнгейм – не совсем обычная тюрьма. Здесь содержались особо опасные преступники и те, кто был осуждён за колдовство.

Вздохнув, он раскрыл потрёпанную книгу…

– Эдвин Тарк, – прочёл Дэриэл. – Занимался чёрной магией и некромантией. Проводил магические опыты, целью которых было воскрешение умерших…

Невольно Дэриэл перекрестился. Он и сам не знал, отчего ему вдруг захотелось осенить себя крестным знамением. Дэриэл не был трусом; по долгу службы ему приходилось встречаться с ведьмами и колдунами не один раз. В его жизни случалось всякое; однажды на лесной дороге ему пришлось столкнуться с шайкой вооружённых бандитов, – разбойники бежали, а через несколько дней их задержал вооружённый отряд. Но здесь, при свете свечи, в полутёмном помещении, в его душе поселился страх…

– Торн… Где же Адриан Торн?.. – еле слышно пробормотал он.

Дэриэл просмотрел весь список ещё раз, от начала и до конца. Торна не было.

– Похоже, что этот человек вообще не сидел в тюрьме. Почему же в этой записке…

Отодвинув книгу, он подвинул к себе деревянный ящик, где хранились архивы прошлых лет. Наугад он вытащил тетрадь, где были записи о преступниках, осуждённых за государственные преступления.

Несколько минут чтения не дали результата. Он перевернул страницу, потом другую…

Имя, написанное красными чернилами, бросилось ему в глаза.

"Адриан Торн, – прочёл он. – Обвиняется в заговоре, организации государственного переворота и покушении на наследника престола. Приговорён к смерти. Приговор приведён в исполнение… – Дэриэл пропустил несколько строк. – Повешен на городской площади Лэнсбрука. Похоронен…"

Он перечитал ещё раз – и не поверил своим глазам. Адриан Торн, который, как намекал незнакомец в своём письме, убил маленького Фреда, был давно мёртв.

Дэриэл вышел из комнаты и позвал стражника.

– Где похоронен Торн?.. – спросил он.

– Не знаю. Вам нужно спросить коменданта крепости.

– Я хочу, чтобы мне показали его могилу. Мне нужно осмотреть его тело, – властно и твёрдо сказал Дэриэл.

– Но я не могу… Для этого нужен приказ.

– Вот приказ, – Дэриэл развернул перед стражниками бумагу.

Небольшое тюремное кладбище находилось неподалёку от замка. Оно представляло собой ряды аккуратных холмиков, как две капли воды похожих один на другой; за ним тянулся пустырь, заросший бурьяном и крапивой.

– Копайте, – приказал Дэриэл…

Стражники старались напрасно. Они копали довольно долго; яма была глубокая, но им так и не удалось обнаружить тело. Напрасно смотрели они вниз, надеясь увидеть простой деревянный гроб, из тех, в каких хоронили преступников в замке Арнгейм. Лопата ни разу не ударилась о дерево. Там ничего не было. Могила была пуста.

Комендант, которому только что доложили о приезде Дэриэла, подошёл к могиле и остановился, глядя на стражников, стоявших вокруг.

– Здесь вы ничего не найдёте. В этой могиле никто не похоронен. Торна здесь нет.

– Как – нет?.. – удивился Дэриэл. – Но в ваших архивах указано именно это место…

– Я всё расскажу, – сказал комендант. – Его действительно собирались похоронить здесь… Но накануне у нас похитили тело.

– Похитили тело?.. Вот как?.. – Дэриэл с сомнением рассматривал пустую могилу.

– Да, похитили. Я говорю правду. В ту ночь тело Торна лежало в часовне. Так уж у нас заведено… Тела перевозятся в часовню через три дня после казни. Потом их хоронят на нашем кладбище… но Торн…

– Продолжайте, – сказал Дэриэл. – Что было с Торном?.. Вернее, с его телом.

– В ту ночь из тюремного замка бежал арестант. Его имя – Эдвин Тарк. Вы, должно быть, не знаете, но раньше тюрьма имела сообщение с часовней. Это позднее, когда замок Арнгейм превратили в тюрьму, этот ход заложили камнями. Так вот… Каким-то чудом этот Тарк вынул из стены несколько камней. Ему удалось достать инструменты… возможно, он подкупил кого-то из стражников… Он давно готовил побег.

– И вы ни о чём не догадывались?

– Ясное дело, нет. Тарк вышел из своей камеры и оказался в часовне. Её тоже охраняет стража. Но окна часовни выходят на море… маленькие окошки, почти под самым потолком. Он выбил окно, распилил решётку… и прыгнул вниз. Одного только я не пойму, – для чего он взял с собой труп казнённого Адриана Торна. Должно быть, здесь не обошлось без колдовства. Труп повешенного, говорят, помогает избавиться от проклятия, и потому…

– Замолчите, – прервал его Дэриэл. – Мне пора ехать… но, думаю, мы ещё встретимся, и не раз. Я ещё вернусь. А пока проследите за тем, чтобы могилу снова привели в порядок… всё должно выглядеть так же, как до моего приезда. И ещё: я хотел бы, чтобы вы никому не рассказывали о моём посещении. По крайней мере, пока я не вернусь.

– Хорошо, – согласился комендант. – Я сделаю всё, как вы сказали.

Дэриэл кивнул и не оглядываясь пошёл прочь…

Глава 49. Новый храм

I

Элизабет шла по безлюдной дороге. Дорога была каменистая; она непрерывно петляла, то уходила в сторону, огибая кусты и камни, то снова поднималась вверх. Старые башмаки Лиз стёрлись и сплошь покрылись каменной пылю. Серое дорожное платье тоже покрывала пыль…

Она приближалась к селению Камни. Лачуги были бедные, низкие, с крошечными окошками и крышами, покрытыми соломой. Даже в Долине Теней она не видела такой нищеты.

– Чем же занимаются жители? – спросила Лиз оборванного пастуха.

– Мужчины разводят овец, ходят на охоту. Женщины выращивают овощи… Но охота сейчас плохая. Засуха погубит нас. Олени ушли высоко в горы, к вечным снегам… Если не пойдёт дождь, мы все можем умереть с голоду… А ты что здесь делаешь? Зачем ты пришла?

– Хочу поговорить с вашим старостой. У меня есть к нему одно дело.

– Зачем он тебе? – спросил мальчик, удивлённо рассматривая странную незнакомку.

– Скоро узнаешь, – отмахнулась от него Лиз.

– А если я хочу узнать сейчас? Не бойся, я никому не скажу.

Мальчишка нахально улыбнулся, показав белые зубы. Лиз заметила, что у него не хватает двух.

– К сожалению, эта тайна – не моя.

– Чудная ты! – сказал пастушок.

Лиз осталась ждать старосту в хижине пастуха. Она узнала, что его зовут Орфин, и он сын деревенского кузнеца Дэрка. Кроме Орфина, у Дэрка было ещё две дочери. Старшая, Элона – светловолосая, девятнадцати лет; младшая, Мелисса – пятнадцатилетняя, рыжая и кудрявая. Старшая сестра была молчаливой и серьёзной; младшая – подвижной, весёлой и живой. Она непрерывно смеялась, рассказывая Лиз о жителях деревни. Обе девушки ей понравились.

Солнце уже клонилось к закату, когда в хижину вошёл кузнец Дэрк – высокий и широкоплечий; в его присутствии низкая, тесная комнатушка показалась Элизабет ещё меньше.

– Мне нужно поговорить с вашим старостой, – сказала она…

II

Староста селения Камни, – молчаливый, мрачный человек средних лет, с тяжёлой челюстью и грубым, угрюмым лицом, – принял её неохотно. Лиз чувствовала, что в глубине души он презирает всех женщин, и её в том числе. Но ей было всё равно.

– Я слышала, что у вас в селении голод, – сказала она. – Это правда?

– Да, – коротко ответил староста, взглянув на неё исподлобья. – Это всё из-за засухи. Но тебе-то какое дело? Ты ведь нездешняя?..

– Это правда. Я приехала издалека… – она перевела дыхание и продолжала, – так, как научил её Тарк: – И вы никак не можете закончить храм, который строите почти три года. В селение Камни нет своей церкви. Ведь так?..

– Да, – сказал староста, удивлённо глядя на гостью. – Но откуда…

– Неважно, откуда я это знаю, – сказала Лиз. – Я пришла, потому что хочу предложить вам помощь. Только обещайте мне одну вещь – и у вас будет хлеб.

– Чего же ты хочешь?..

– Я хочу… достроить новую церковь. Много времени мне не понадобится… денег – тоже. Мне нужно только ваше согласие, и больше ничего.

Староста смотрел на неё из-под нависших бровей, – недоверчиво и угрюмо.

– Ты сказала, что построишь храм? – недоверчиво переспросил он.

– Да, это так, – Лиз кивнула.

– Ты обещаешь, что построишь храм, который мы всем селением не можем закончить уже три года? Ты?.. Ты сделаешь это одна?!.. – Он рассмеялся раскатистым, громким смехом.

– Вы не верите мне, но я действительно могу сделать это, – Лиз показалось, что она краснеет… но нет, как и всегда после той страшной ночи в Долине Теней, когда Тарк обратил её в вампира, она по-прежнему была бледна.

– Послушайте! – сказала она, когда последние раскаты хохота смолкли. – Я многого не прошу. Вы должны выполнить только одно условие… Обещайте мне, что первую службу в новом в храме буду отправлять я.

– Но это же святотатство! – запротестовал староста. – Господь никогда не простит нам такого греха! Библия запрещает женщинам говорить в храмах… Никто, кроме священника, не имеет права проводить церковные службы.

– Всего один раз! – сказала Лиз.- Подумайте, ведь это же не навсегда! Я вовсе не собираюсь отбирать ваш храм или занять ваше место. За это я привезу вам хлеб. Тогда ваши дети будут сыты…

– И правда, – почему бы не попробовать? – неуверенно сказал Орфин. – Ведь хуже уже не будет. Всё равно мы все умрём с голоду, если не будет дождя.

– Обещаю вам: если через неделю храм не будет построен, я уйду, и вы навсегда забудете, кто я и откуда. Обещаю, что никогда больше не появлюсь в деревне Камни!

– Хорошо, – наконец сдался староста. – Делай, как знаешь…

III

Лиз хотели поселить в большом деревянном доме, – без сомнения, самом лучшем во всём селении. Но, к удивлению старосты, она выбрала заброшенную хижину на окраине.

– Вы ведь не против? Это совсем не надолго. Много времени я здесь не проведу…

Староста был не против. Не возражал и Дэрк. Лиз постелили охапку соломы в единственной комнатушке хижины, рядом со старым дровяным сараем.

– Этот дом находится рядом с храмом, а мне ведь нужно будет часто ходить туда, – пояснила Лиз. – Поэтому я и решила поселиться там…

Говоря, что она хочет быть поближе к храму, Лиз солгала только наполовину. Настоящая причина её выбора была не только в этом. Живя в одинокой хижине, она была далеко от любопытных глаз; Элизабет получала возможность уйти из селения тайком от жителей посёлка. А в том, что уйти ей придётся скоро, она не сомневалась…

IV

…Вечер наступил быстро. Багровое солнце опустилось за неровную кромку гор; небо сделалось тёмно-синим, и почти тотчас же на нём загорелись яркие звёзды. Здесь они казались намного ближе, чем дома, в Долине Теней. Лиз поднялась и вышла из хижины. Тонкий серп молодого месяца висел над уснувшими домами.

Недостроенный храм, тёмной громадой возвышавшийся у подножия гор, чернел на фоне ночного неба…

Элизабет вошла внутрь. Крыши не было; стены из неотёсанных брёвен, высотой в два человеческих роста, окружали её со всех сторон.

Храм был довольно просторный. Лиз прошла по земляному полу, – от края до края… Маленький чёрный уголёк, который она принесла из хижины, ещё хранил тепло очага. Лиз достала из сумки зеркало и стала писать на стене, глядя на отражение, – так, как её учили.

"Пусть это будет фундамент Храма Теней, – написала она. – Да будет так."

Лиз ещё раз обошла храм, рисуя на стенах колдовские знаки. Мягкие матерчатые туфли неслышно ступали по земле. Лиз надела чёрную мантию, которая развевалась по ветру…

– Фрок! – позвала она.

Странное существо, похожее на летучую мышь, появилось перед ней тот час же, как только она произнесла это имя.

– Что прикажете, моя госпожа?

– Послушай, – сказала Элизабет. – Ты видишь этот храм? Я хочу, чтобы мы сделали его своим.

– И что ты называешь храмом? – прошелестел Фрок. – Неужели этот сарай из неотёсанных брёвен, без крыши, с зелёной травой на полу?

Лиз взглянула на тёмное небо, потом – на зверька у её ног.

– Послушай, – сказал она. – Мне нужно, чтобы этот храм был построен. И поскорее. Желательно – к завтрашнему утру. Этот дом будет новым Храмом Теней. Видишь надпись?

– Это написала ты?

– Ну да.

– Хорошая работа… Повелитель будет доволен.

– И ещё, – добавила Лиз. – Мне нужно, чтобы пошёл дождь.

Внезапно Фрок исчез, как будто растворился в воздухе. Лиз уже привыкла к этому. Она терпеливо ждала.

Пошла минута, и Фрок появился на том же месте.

– Не могу, – сказал он. – Повелитель требует жертвы.

– Завтра утром я скажу старосте, чтобы он приказал заколоть чёрного барана. Теперь ты доволен?

– Да, – сказал Фрок. – Не волнуйтесь, хозяйка. Всё будет исполнено.

V

В полночь разразилась гроза. Сверкнула синяя молния, оглушительно загрохотал гром, и первые тяжёлые капли дождя упали на сухую, жаждущую влаги землю… Тяжёлые чёрные тучи нависли над селением Камни – впервые за много месяцев. Ребятишки выскакивали из домов, радуясь и крича.

– Дождь! – кричали они. – У нас будет хлеб!

– Идите и посмотрите на храм! – крикнул кто-то. – Скорее!

Столпившись на маленькой площади, люди смотрели вверх, – туда, где высоко к небесам поднимались стены нового храма…

– Чудо! Свершилось чудо! – шептали в толпе. – Как это случилось? Кто эта женщина? Она не могла построить церковь за одну ночь…

– Колдовство, – вполголоса ответил кто-то. – Она, наверное, ведьма…

– Не всё ли равно? Зато теперь мы будем сыты. Мы все умерли бы от голода, если бы не она…

На рассвете староста вывел из овчарни чёрного барана. Лиз отвернулась, чтобы не видеть, как забивают животное. Кровь брызнула на влажную землю; жертва была принесена. Элизабет стояла в толпе, – и, не прячась, огромная летучая мышь сидела у неё на плече…

– Когда вы проведёте службу в новом храме? – почтительно спросил староста. После того, как он стал свидетелем чуда, этот человек стал относиться к Элизабет с уважением.

– Не сейчас, – ответила она. – Мне нужно уйти из селения… Я должна кое с кем поговорить… Но я ещё вернусь.

Вся деревня высыпала на улицу, глядя, как Лиз спускается по крутому горному склону. Задание было выполнено только наполовину, но Тарк приказал ей вернуться домой, как только Храм Теней будет построен. Правда, он ничего не сказал о церковной службе; но Лиз надеялась, что он проведёт её сам, без неё. «Зачем ему понадобилось посылать меня в такую даль?.. – думала она. – Будь проклята Тара…»

Глава 50. Будущее

I

Гроза, бушевавшая в селении Камни, докатилась и до Долины Теней. Но здесь вспышки молнии уже не были ослепительно-яркими, и ветер не рвал поникшие ветви деревьев с неистовой силой. Откуда-то издалека донеслось несколько глухих раскатов грома, и из туч, много месяцев стоявших над посёлком, пролился мирный весенний дождик, монотонно и убаюкивающе стучавший по крышам. А потом небо прояснилось, и над Долиной Теней взошла огненно-алая звезда…

Тарк поднял голову и долго смотрел на звезду, сощурившись, как будто его ослеплял её свет.

– Я был прав, ты видишь, старик? – сказал он Торну. – Помнишь предсказание, сделанное в ту ночь, когда я бежал из замка Арнгейм? Кровавая звезда взошла снова, как и тогда… Предсказанное сбудется. Ребёнок тёмного Бога будет рождён, и его матерью станет Элизабет, – простая девушка из Долины Теней, не живая и не мёртвая… Правда, всё произошло не тогда и не так, как мы с тобой хотели, – но кто мы такие, чтобы строить планы для самого Бога Тьмы?

– Предсказание сбудется? – хрипло отозвался Торн. – Я в этом не уверен.

– Да, да, – фанатично заговорил Тарк. – Звезда взошла ещё раз, и это значит, что душа ребёнка уже здесь, на земле. Элизабет уже носит его под сердцем, хотя, возможно, сама ещё не знает о нём. Я не знаю, как это случилось, но то, чего мы ждали так долго, сбылось: у Элизабет будет сын.

– И всё же, – с сомнением в голосе возразил Торн, – не мешало бы ещё раз посмотреть в чёрное зеркало. И пусть смотрит не Морелла и не Альда, как в прошлый раз, и не эти глупые девчонки из Храма Теней. Нет, смотреть в зеркало должно невинное дитя, – детям открыто больше, чем прочим смертным…

– Хорошо, – пожал плечами Тарк. Он немного обиделся, что Торн усомнился в прорицательских способностях Мореллы, но виду не подал. – Твоя правда, старый оборотень, – проверить никогда не помешает. Пусть Энни посмотрит в зеркало. Приведи её…

II

Полусонная Энни долго тёрла слезящиеся от яркого света глаза, сидя на постели. Была глубокая ночь, когда Арла разбудила её; в руках у неё был фонарь, а у Торна – свеча, принесённая из Храма Теней.

– Энни, вставай! Просыпайся, нам пора идти.

– В Храм Теней? Я больше не пойду туда, – сказала Энни. – Я не хочу.

– Что за глупости! – возмутилась Арла. – Что это ещё ты выдумала?!

– Я говорю серьёзно, – твёрдо повторила Энни. – Я больше туда не пойду.

– Энни, послушай… Я куплю тебе новую куклу, если ты согласишься, – уговаривал оборотень, – против обыкновения, мягко и вкрадчиво.

– Замолчи! – закричала девочка. – Мне не нужен ни ты, ни твои подарки! Вы убили мою сестру!! – В её голосе послышались слёзы.

– О чём ты говоришь? – спросил Торн. – Элизабет жива!

– Нет. Теперь я всё знаю. Она… она стала вампиром и пьёт кровь по ночам…

– Что это ещё за выходки? – возмутилась Арла. – Кто тебе такое сказал?!

– Это правда. Я сама видела. И этот дом… Я больше не пойду туда. А если вы заставите меня, я убегу из дома и никогда не вернусь!

С неожиданной силой Энни оттолкнула Торна, который пытался удержать её, выбежала из комнаты и захлопнула за собой дверь.

– Ничего, – сказал Торн. – Это скоро пройдёт. Ей нужно успокоиться. Пусть посидит одна.

– С чего это ей вздумалось капризничать? – недоумевала Арла. – Никак не пойму. Неужели это дело рук Лиззи? Как ты думаешь?

– Элизабет – верный член нашего Храма, – возразил Торн. – Все её детские выходки остались в прошлом. Она будет первой среди нас… хозяйкой Долины Мёртвых…

– Пойду, поговорю с ней, – сказала Арла. – От этой девчонки можно ждать чего угодно.

III

Прошло полчаса, прежде чем Арла, ведя за руку заплаканную Энни, вышла из дома, сопровождаемая стариком Торном. На этот раз ей удалось уговорить дочь идти в храм; поддавшись её уговорам, Энни притихла и замолчала, – но Арла чувствовала, что затишье это временное, и новый протест не заставит себя ждать.

Они шли по пустынной дороге, мимо низких, обветшалых домов. Огненно-красная звезда ярко горела над Долиной Теней; летучие мыши кружились в темнеющем небе, и лай собак далеко разносился по тёмным улицам.

– Вот и пришли, – сказал Торн, останавливаясь у ворот храма.

Он громко, по-хозяйски постучал, и Тарк, который ждал их уже давно, тотчас открыл им, впуская их внутрь.

– Ну, наконец-то. Что вы делали там так долго?

– Это всё Энни, – неумело оправдываясь, сказала Арла. – Никак не хотела идти. Мы битый час уговаривали её, и всё напрасно. Несла какую-то чушь о том, что мы убили её сестру…

– Элизабет, – усмехнулся Тарк. – Чувствуется её влияние. На днях эта своенравная девчонка побывала дома. А мне уже стало казаться, что она привыкла к своему состоянию, и ей даже нравится её новая роль – роль графини Лестрэм, богатство и почести. Что такое её жалкая жизнь по сравнению со всем этим? Многие бедняки предпочли бы умереть и воскреснуть, чтобы иметь хотя бы десятую часть того, что имеет она… Ну ничего, я поговорю с Лиззи, как только она вернётся.

На этот раз Тарк не зажигал свечей в большом зале храма. Было так темно, что Арла боялась упасть. Энни стояла рядом, держа мать за руку, но Арла даже не видела её лица. Стараясь идти медленно, она сделала шаг и наткнулась на холодную стену.

– Проклятье! Так и упасть недолго, – пробормотал некромант, зажигая огарок, оставшийся от вчерашней службы. Теперь, в его неверном, дрожащем свете, Арла увидела, что дверные проёмы завешены чёрной материей; высоко над ними, в тёмном углу, висела какая-то картина. Что на ней нарисовано, в темноте было не разобрать…

– Где зеркало? – спросила Тарк.

– Оно здесь, – сказал Торн, торопливо открывая сумку и вытаскивая оттуда большое, тускло блестевшее стекло, завёрнутое в бумагу.

Тарк посадил Энни перед зеркалом. В нём, как в тёмной воде, неясно отражался зал… Вздыхая и кряхтя, Торн принёс и поставил за спиной девочки второе зеркало, ещё больше первого: оно было прямоугольное, в тяжёлой деревянной раме.

Арла вытащила из сумки принесённый из дома свёрток. Тарк положил его перед Энни, предварительно сорвав с него бумагу. В свёртке оказалось платье – дешёвое и довольно поношенное, с выцветшим синим рисунком; Элизабет носила его в прошлом году, когда она ещё служила горничной у графини Дион, и все последующие события могли разве что присниться ей в кошмарном сне.

Тарк взял со стола свечу, поднёс её к платью Элизабет и поджёг его. Пламя вспыхнуло, на секунду осветив испуганное лицо девочки. По потолку заметались чёрные тени.

– Поверни зеркало, – сказал он, обернувшись к Арле. – Так. Подними его выше.

Арла подняла и увидела вереницу огней, уходивших вдаль. Энни сидела, неподвижно глядя на огонь.

– Смотри в зеркало, – сказал некромант, – смотри.

Он наклонился над девочкой и быстро зашептал что-то, но слов Арла не поняла.

Энни подняла голову; растрёпанные светлые волосы упали ей на лицо, мешая смотреть…

– Что ты видишь? – нетерпеливо спросил Тарк, не отрывая от Энни пристального, напряженного взгляда.

– Не знаю. Там темно.

Торн достал из ящика стола стеклянную колбу с серым порошком и вытряхнул его в огонь. В комнате сразу запахло травами.

Арла опустила зеркало ниже: отражения сблизились, слились в сплошную огненную дорогу.

– Что ты видишь? – снова спросил некромант.

– Там лестница, – неуверенно сказала Энни. – И серая тень.

– Смотри ещё. Кто-то идёт по огненной лестнице. Кто это?

– Какие-то люди… Они идут… идут сюда, – Энни замолчала, вглядываясь в темную глубину зеркала. Арла тоже смотрела, но видела только ряд отражённых огней.

– Остановились, – тихо продолжала она. – Они заслоняют свет.

– Что они делают? Смотри внимательно… что у них в руках?

– Ребёнок… они принесли ребёнка. Для Элизабет…

– Что они говорят?

– Они говорят, что хотят забрать меня с собой!

Энни закричала, отшатнулась от зеркала; пламя задрожало, по потолку зала заметались тени…

– Не бойся, – быстро сказал Тарк, удерживая её. – Тебя не заберут; их не пускает заколдованный круг. Смотри: они повернули назад. Лестница кончается, открывается чёрная дверь. Куда она ведёт?

– В конце лестницы, – узкий коридор. Люди в чёрных одеждах заходят туда, – говорила Энни, внимательно глядя перед собой. Теперь она сидела спокойно, только в широко раскрытых глазах застыл страх. – Они входят в маленькую комнату с тёмным окном. Обернулись и смотрят… вот один из них заметил меня.

– Что это за комната? Ты не узнаёшь? Видишь, – у стены стоит кровать. Там, нарытая белым покрывалом, лежит…

Энни вскрикнула, отпрянув назад.

– Смотри! Люди в чёрном зовут её за собой, и она поднимается им навстречу. Кто это? Ты узнаёшь её?

Она замолчала, и Арла услышала голос Энни, отчётливо прозвучавший в тишине:

– Это Элизабет! Моя сестра… Эти люди принесли ей ребёнка. Мёртвого ребёнка… Она встаёт, улыбается и кормит его. Он двигается, как будто живой, но он холодный. Как кукла. Он мёртв, и Элизабет, кажется, тоже мертва…

Некромант потушил огонь. По зеркалу пробежала тень; в зале снова стало темно. Лестница пропала.

– Теперь идите, – сказала он Арле, которая стояла неподвижно, как изваяние. Словно очнувшись от кошмарного сна, женщина подняла голову. Повинуясь взгляду Тарка, красноречиво говорившему о том, что сегодня им больше нечего делать в храме, она взяла за руку дочь и вывела её на тёмную улицу. Старые деревья бросали на дорогу кружевную тень; в высокой траве, у забора, вскрикнула испуганная ночная птица… В воздухе пахло сыростью.

– Уйдем отсюда, – сказала Энни…

IV

– Ну что, старик? Теперь ты доволен? – спросил некромант, как только они с Торном остались одни. – Неужели и сейчас ты находишь неубедительным новое предсказание? У Элизабет будет ребёнок, – сын нашего повелителя, который придёт на землю, чтобы править нами. Это время придёт очень скоро. Энни ясно увидела будущее в чёрном зеркале, – Элизабет принесли ребёнка, куда уж яснее… Из девочки получился бы отличный медиум, если бы она захотела учиться.

– Да, – сказал Торн, – но почему ребёнок был мёртвый?

– Как – почему? – удивился Тарк. – Элизабет и сама… не вполне живая. Такая же, как и мы. Или ты, старый оборотень, забыл свою собственную казнь на городской площади? Энни сказала, что ребёнок был холоден, как кукла, но двигался, и Элизабет кормила его. Так что, хотя девочка и назвала его мёртвым, отправляться в небытие он не собирался.

– Да, пожалуй, ты прав. А я уж было решил, что мёртвый ребёнок в зеркале – дурное предзнаменование. Хочется верить, что с младенцем всё будет хорошо…

– К тому же, – продолжал Тарк, – не забывай, чей это ребёнок. Естественно, он не может выглядеть так же, как ребятня бедноты, на которую насмотрелась Энни в своём посёлке. Он выглядел немного иначе, вот она и решила, что он мёртвый. И потом, – что такое жизнь и смерть? Если ты думаешь, что быть живым означает иметь горячую кровь, текущую по жилам, ты глубоко заблуждаешься. Жизнь – нечто большее, чем просто движение крови. Жизнь – движение мысли, и пока я мыслю, я жив, даже если гнилая кожа упадёт с моего лица на землю, обнажив кости!.. Скоро все в графстве станут такими, как мы. Подумай только, – все люди обретут бессмертие, и как же они счастливы, что мы поможем им в этом, ничего не требуя взамен!..

Тарк восхищённо поднял глаза к потолку, на поверхности которого уже виднелись следы копоти от множества свечей, горевших в этом зале каждый вечер.

– Кстати, не мешало бы нам пригласить мастеров, – покрыть потолок и стены свежей краской, – словно читая его мысли, заметил оборотень. – В главном зале стало грязно, как в хлеву. Позор, а не Храм Теней.

– Хватит тебе уже брюзжать, старик, – отозвался Тарк. – Вся эта мишура подождёт.

Он долго сидел, задумавшись, рассматривая то потемневшие, сырые от постоянных дождей стены, то выцветшие чёрные драпировки в дверных проёмах. «Нет, определённо, у Энни неплохие способности, – думал он. – Не мешало бы заняться её обучением, – из этой девочки будет толк. Если, конечно, Арла не воспротивится. А впрочем, это не страшно, – уговорить Арлу нам будет легко…»

Глава 51. Ребёнок

I

Элизабет вернулась из селения Камни, когда на землёй уже занималась заря. Было так рано, что все слуги графа Лестрэм ещё спали, и она, воспользовавшись чёрным ходом, беспрепятственно проскользнула на второй этаж. Дом Альберта, огромный и тихий, встретил её прохладой и полумраком. Ничто не изменилось здесь с тех пор, как она уехала отсюда. Лиз не спеша прошла по пустым, роскошным залам. Она снова была графиней Лестрэм, которая уезжала, чтобы увидеться с родственниками; сейчас те два дня в селении казались ей сном, который забудется, как только наступит рассвет…

Но она знала, что это был не сон. Элизабет построила новый храм, и ей нужно было готовиться к празднику в честь его освящения, на котором она представит Таре её подданных, – жителей селения Камни. К приезду колдуньи с острова готовились давно; Торн и Тарк говорили об этом чуть ли не каждый день.

Прошло несколько часов, – и в комнату постучала Морелла, которая объявила, что Лиз должна встретиться с Тарком. Переодевшись, как обычно, в крестьянское платье, Элизабет собралась в посёлок. Она уже привыкла к этому маскараду. Но на этот раз Лиз шла туда не только для того, чтобы выполнить волю Тарка. У неё было важное дело, о котором до поры до времени она не хотела никому рассказывать.

Лиз миновала двор и вышла на большую просёлочную дорогу.

В последние месяцы посёлок сильно изменился, – как, впрочем, и она сама. Вместо жалких деревянных хижин здесь появились высокие, каменные дома… Церковь Тарка постепенно росла, и дело его процветало. Это было заметно даже с первого взгляда.

Вздохнув, Лиз подошла к дому пастуха Эрлонда и постучала. На этот раз ей открыл сам Кейт.

– Лиззи?.. Что ты здесь делаешь? Ты же, кажется, в Лэнсбруке должна быть сейчас, – сказал он, щуря заспанные глаза в белёсых ресницах. Его оттопыренные уши казались красными при свете восходящего солнца. Сейчас он совсем не был похож на того Кейта, который пришёл в дом графа Лестрэм в ночь её свадьбы. "Для рыцаря из Ордена Теней не существует расстояний", – вспомнила она… Этим утром Кейт вовсе не выглядел повзрослевшим и серьёзным; от мрачной торжественности, с которой он говорил с ней в ту ночь, не осталось и следа. Это был всё тот же мальчишка, которому она помогала пасти стадо деревенских коз… и на секунду Лиз даже испугалась, – а не приснилась ли ей их недавняя встреча?..

Но нет, – этого быть не могло. Лиз давно собиралась сказать ему о тайне, которую носила в себе вот уже много дней, но никак не решалась, помня о том, как странно Кейт вёл себя во время её последнего визита в посёлок.

– Мне нужно сказать тебе что-то важное. Кейт… – Элизабет показалось, что она краснеет, и её кровь, холодная, как земля и камни, становится горячей, приливая к щекам. Но, поднеся руку к лицу, она, как всегда, почувствовала холод, – и даже обрадовалась, что, став вампиром, избавилась от этой глупой привычки – краснеть от стыда. – У меня будет ребёнок, – скороговоркой выпалила она.

– Ребёнок?! – несколько секунд Кейт молча смотрел на Элизабет. – Ну и что здесь такого? Стоило ли мчаться в такую даль, чтобы сообщить мне эту новость? Теперь ты – замужняя женщина, Лиз. Не понимаю, что в этом особенного. Кстати, ты уже написала Альберту? Наверняка он будет рад, что ты наконец-то подаришь ему наследника. Всё графство будет принадлежать ему…

– Нет, ты не понимаешь, – сказала Элизабет срывающимся голосом. – Я точно знаю, что Альберт… он ему не отец.

– Не отец? И кто же…

– Ты знаешь, – сказала Лиз.

– Нет.

Если бы Кейт улыбнулся, этот ответ мог бы показаться издёвкой, – но он был совершенно серьёзен. Лиз пристально смотрела в его лицо и не видела ни тени насмешки.

– Не говори глупостей, Кейт. Это твой ребёнок. Наш с тобой…

Старый чепец Мореллы, который Лиз надевала в посёлок, чтобы её не узнали, сбился набок, и много раз стиранные оборки съехали ей на левый глаз. Но даже и одним глазом она видела, что Кейт ошарашен таким заявлением. Он часто заморгал, как будто пытался и не мог проснуться.

– Не может этого быть, Лиззи, – сказал он наконец. – В ту ночь, о которой ты мне сказала, я не приходил в дом графа. Придумала ты эту встречу или тебе привиделось, – не знаю, но это точно был не я.

II

Лиз опрометью влетела в полутёмный коридор Храма Теней, едва не сбив с ног старого Торна, который, ни о чём не подозревая, спокойно шёл ей навстречу.

– Где Тарк? – спросила она без лишних церемоний. – Мне нужно с ним поговорить.

Старик протянул костлявую руку и указал в глубину одного из залов.

Тарк, как всегда, сидел в чёрном глубоком кресле, держа перед собой один из своих манускриптов. В последнее время Элизабет часто видела его за чтением.

– Нам нужно поговорить, – сказала она.

Тарк оторвал глаза от манускрипта и взглянул на Лиз.

– Пусть он выйдет, – сказала она, указывая на Торна.

– И что с тобой такое стряслось, что ты не можешь говорить при мне? – как всегда, сердито заворчал старик. – Что у вас за секреты от меня?…

Глазами Тарк указал старику на дверь. Тот заворчал ещё громче, но подчинился.

– Что случилось? – спросил он, когда они остались одни.

– Я только хотела сказать… Я думаю, что у меня…

– Что?!

– У меня будет ребёнок, – наконец решилась она.

– Не понимаю, отчего ты решила делать из этого тайну, – холодно сказал некромант, пожимая плечами. – Ребёнок Альберта…

– Альберт ему не отец.

– Не отец? Вот как? – Тарк даже приподнялся со своего кресла, в котором сидел уже два часа. – Кто же тогда…

– Это ребёнок Кейта.

– А Кейт… он знает?

– Я рассказала ему. Но он не верит. Говорит, что не приходил ко мне… Он стал каким-то… странным с тех пор, как побывал в доме графа.

– Странным?.. Что ты имеешь в виду?

– Он многого не помнит. Мне показалось, Кейт сошёл с ума… и забыл, что в ночь свадьбы был у меня… или притворился, что забыл. И потом, – тогда он говорил такие вещи… Зажёг свечи и читал заклинание. Вот: «Бьют часы, двенадцать бьют…» Я не уверена, что он был в здравом уме.

– Бьют часы, двенадцать бьют… Страшно, страшно… ночь темна… – негромко повторил Тарк с еле заметной улыбкой на тонких губах. – Не печалься. Мы с Торном сделаем так, что Альберт примет ребёнка, как своего. У нас есть способы его заставить… У этого младенца будет всё, о чём другие могут только мечтать. Он станет наследником Альберта и графом Лестрэм…

Лиз видела, что глаза некроманта загорелись; фанатичный огонь снова вспыхнул, как пламя пожара, – совсем как в те минуты, когда он читал свои проповеди. «Ему-то какое до этого дело? – подумала она. – С какой стати он будет заботиться о ребёнке Кейта?.. Наверное, это потому, что Кейт стал священником в его Храме…»

– Ты не должна ни о чём беспокоиться, – сказал Тарк. – Маленький граф Лестрэм будет в безопасности… Мы не допустим, чтобы он вырос в бедности. Он никогда не узнает нужды… Тара будет рада, когда узнает о твоём ребёнке. Сегодня вечером она будет здесь. Ты не забыла? Ты должна подготовиться к собранию в новом Храме.

– Да, – сказала Элизабет. – Я знаю. Я должна представить ей жителей селения Камни… своих учеников.

– Тара будет гордиться тобой, – сказал некромант…

Глава 52. Куда привела дорога

I

С тех пор, как Дэриэл вернулся из замка Арнгейм, прошло три дня, – a ему казалось, что это было только вчера. Кладбище на пустыре, стук заступа о сухую землю, пустая могила Торна, – всё это было слишком свежо в его памяти. Но куски паззла пока не складывались в картину; Дэриэл не знал, какое отношение имеет Адриан Торн к убийству маленького Фредерика, и его путешествие в замок Арнгейм ничего не прояснило. Время тянулось невыносимо медленно. Затянутое тучами небо, однообразные серые дни… он так и не выкроил времени, чтобы поехать в селение Камни. В городе его ждали другие дела; вернувшись от епископа Гесиллора, он собирался наконец навестить селение, странные слухи о котором ходили уже давно, – но поездку пришлось отложить и на этот раз. По возвращении его ждал сюрприз.

Задолго до того, как Дэриэл подошёл к монастырю, он заметил Монка, дожидавшегося его на дороге. Лицо монаха было испуганным; он размахивал руками, издалека показывая ему какой-то клочок бумаги.

– Записка. Ещё одна, – тяжело дыша от быстрой ходьбы, сказал он. – Её принесли, пока вас не было.

– Кто принёс?..

– Не знаю. Её бросили в окно. Конечно, я сейчас же выбежал во двор, – но там уже никого не было, так же, как и в прошлый раз…

Монк протянул Дэриэлу измятый листок бумаги.

– Читайте.

– "Что творится в селении Камни? – прочёл Дэриэл. – Туда придёт женщина в чёрном плаще, – хозяйка Долины Мёртвых. Спросите Анджелу Веймор, если хотите узнать её имя."

– Чушь какая-то, – сказал Монк. – И снова селение Камни. С ума они там посходили, что ли? Пора уже вам туда наведаться… Кстати, где это? Наверное, далеко отсюда?

– Далеко. Это совсем небольшое селение… Я был там всего один раз, но это было давно.

– А кто такая эта Анджела?..

– В первый раз слышу это имя. Когда-то, много лет назад, я знал одного лорда Веймора; тогда он жил в графстве Мелерн.

– Может быть, это его жена… или дочь?.. – предположил Монк. – А может, племянница или ещё какая-то родственница… кто знает?

– Лорд Веймор не был женат, когда я его знал, – сказал Дэриэл. – Но с тех пор прошло столько лет… Думаю, нам всё-таки следует навестить его.

– Когда мы отправимся к нему?

– Поедем сегодня же. Зачем тянуть время?..

– Правильно, – согласился Монк, – и тут же добавил задумчиво: – Думаете, эта поездка хоть что-то прояснит? Или всё будет так же, как в прошлый раз, – весь день потратили на дорогу, полночи копались в архивах, набрали ненужных бумаг, раскопали пустую могилу, а толку чуть?

– Время покажет, – сказал Дэриэл, ускоряя шаг…

II

Они добрались до графства Мелерн, когда было уже далеко за полдень, и яркое весеннее солнце начинало клониться к закату.

– И была вам охота ехать в такую даль, – ворчал Монк…

Дэриэл молча смотрел на дорогу, терявшуюся между холмами. Мрачная атмосфера, давившая его в монастыре, исчезла, – рассеялась, как дым. Здесь не было серых облаков, покрывавших небо в Долине Теней. Солнечный свет, золотистый и тёплый, струился на землю, растворяясь в небесной синеве; луг уже покрылся свежей молодой зеленью, пестревшей весенними цветами.

Белый каменный дом, видневшийся на холме, без сомнения, был домом Веймора. Дэриэл постучал; ему пришлось долго дожидаться ответа.

– Саймон! – услышал он чей-то голос. – Открой двери. Кто-то стучит.

– Сама открой, – отозвался Саймон. – Или позови Марту. Не видишь, – у меня дела…

– Дела?.. Да такой бездельник, как ты… – начала Анджела, – но тут Дэриэл постучал снова.

Послышались торопливые шаги; секунда – и девушка в голубом платье распахнула двери, на ходу поправляя причёску. Растрёпанные волосы цвета льна, перевязанные лентой, тяжёлой волной упали вниз, к её ногам… Серые глаза смотрели на Дэриэла с любопытством, без тени смущения. От девушки так и веяло уверенностью и силой. Её, высокую и хорошо сложенную, легко было представить мчащейся на быстром коне, или орудующей мечом на поле брани… Дэриэл подумал, что ей бы, пожалуй, были бы к лицу стальные доспехи, а не это голубое платье.

– Меня зовут Анджела Темплер, – сказала девушка. – Наверное, вам любопытно, с кем я ссорилась там, наверху… Так вот, это мой муж, Саймон… иногда он бывает невыносим, но вообще-то мы все довольно милые… – она засмеялась, делая отчаянную попытку справиться с непокорными волосами. – Ну, а вы, – могу я узнать ваше имя?

– Дэриэл, инквизитор города Лэнсбрук.

– Ну, и чего же вы хотите? – нахмурившись, спросила девушка.

– Мне нужно с вами поговорить.

– О чём?.. Уж не думаете ли вы, что здесь живут колдуны и ведьмы? Забавно, если бы Саймон…

– Я пришёл к вам из-за этой записки, – сказал Дэриэл, вынимая из сумки измятый листок. – Точнее, их две. И в одной упоминается ваше имя. Анджела Веймор. Вы ведь – дочь лорда Веймора?

– Да, – кивнула Анджела. – Но мой отец умер, и теперь поместье принадлежит мне. Я носила эту фамилию, пока не вышла замуж за Саймона… «Что творится в селении Камни? – негромко прочла она.- Туда придёт женщина в чёрном плаще… Спросите Анджелу Веймор, если хотите узнать её имя». Но я не знаю, о ком идёт речь. Кто эта женщина?..

– Тот, кто писал записку, назвал её хозяйкой Долины Мёртвых. Читайте внимательнее, леди Веймор, – вы пропустили эту фразу…

Эти слова произвели на Анджелу странное действие. Улыбка мгновенно исчезла с её лица.

– Саймон! – закричала она. – Иди сюда. Пришёл человек, который хочет поговорить об Элизабет… Да проходите же в дом! – воскликнула она, увлекая Дэриэла в большую, но довольно обшарпанную гостиную. Беспорядок, царивший в комнате, можно было сравнить разве что с последствиями войны, разрушительной и кровавой.

– Садитесь и слушайте, – сказала она, усаживая Дэриэла в старое, рассохшееся кресло. – Это долгая история, но, думаю, она стоит того, чтобы её выслушать… Итак, – по рассказам Элизабет, всё началось полгода назад, в Долине Теней…

III

Прошёл час, когда Дэриэл, бледный, как полотно, вышел из дома Анджелы. Монк, дожидавшийся его в саду, на скамейке, поднялся и с несвойственным ему проворством бросился к дверям.

– Что с вами? Уж не отравила ли она вас? – пробормотал он. – У вас такой вид, как будто вы хлебнули яду…

– Монк, – сказал Дэриэл, не обратив никакого внимания на его слова, – как зовут графиню Лестрэм?

– Альбина, – ответил монах, удивившись такому вопросу. – Вы же сами вели её дело! Вам ли её не знать?

– Нет, я говорю о новой графине Лестрэм. О молодой жене графа Альберта.

– Её зовут Элизабет.

– Всё сходится, – кивнул Дэриэл. – Её настоящее имя – Элизабет Линдберг.

– Та девчонка, к которой полгода назад я ездил в Долину Теней?..

– Эти люди, которые построили Тёмный Храм, сделали её главой ордена. Её называли хозяйкой Долины Мёртвых… Она приезжала в селение Камни, чтобы провести некий колдовской обряд.

– Тогда, осенью, я видел девчонку в доме у этой женщины, Арлы… так, кажется, её звали, – сказал Монк. – Но откуда же мне было знать, что она ведьма? Она выглядела вполне нормально… как вы или я.

– Эта девушка причастна к убийству графа Лестрэм и его сына, Фредерика. Не сомневаюсь, что обе смерти так или иначе связаны с Орденом Теней. Они хотели получить власть…

– Кстати, – вдруг вспомнил Монк, – когда Альбина Лестрэм была в тюрьме, ко мне приходила девушка. Хотела встретиться с вами… Но вас тогда не было, и я попросил её подождать.

– И что было дальше?.. – нахмурился Дэриэл.

– Когда вы вернулись, она уже ушла.

– Ты думаешь, это была она?..

– Она была богато одета, совсем не так, как Элизабет. Да я и не смотрел на неё… Но всё-таки очень похожа. Точь-в-точь та девчонка.

– Почему же ты не сказал мне об этом раньше?..

– Забыл, – Монк хлопнул себя по лбу. – Столько дел было…

– Ты идиот, – сказал Дэриэл.

Разговор явно принимал нежелательный оборот. Монк поспешил переменить тему.

– Что вы будете делать? – спросила Анджела, которая вышла на крыльцо, собираясь кормить своих кур. Это занятие было не совсем подходящим для дочери лорда Веймора, но правила хорошего тона редко останавливали её, если она чего-то хотела. Не смотря на привезённое с острова золото, Анджела не любила излишней роскоши, и, хотя бедность больше не грозила ни ей, ни Саймону, в доме было всего несколько слуг, которым она не гнушалась помогать по хозяйсту.

– Мы могли бы поехать в селение Камни и арестовать всех этих… – предложил Монк. – Всех этих колдунов и ведьм…

– Вдвоём?.. – удивилась Анджела. – Это же настоящее осиное гнездо!

– Да, вы правы, – согласился Дэриэл. – Мы должны вернуться домой и сообщить обо всём епископу. То, что вы рассказали, необычно и странно. Некоторые старинные книги описывают такие случаи, но я никогда не слышал, чтобы такое происходило в наши дни.

…Попрощавшись с хозяйкой, они спустились по склону холма и вышли на дорогу. Анджела стояла на крыльце, глядя им вслед. Монк и Дэриэл были уже далеко, но за деревьями ещё виднелось её голубое платье. Никто не знал, о чём она думала в эту минуту, – вспоминала свои приключения в долине Тары, или просто мечтала, глядя в солнечную даль.

– Пойдём домой, Анджела, – позвал Саймон…

Глава 53. Шабаш в горах

I

Собрание в честь освящения нового храма в селении Камни началось ровно в полночь. Карета графа Лестрэм, в которой Элизабет приехала в Храм Теней, не могла подняться по крутому горному склону; Тарк оставил её внизу, и в селение они вошли пешком. Старик Торн, которого они взяли с собой, в праздничной фиолетовой мантии, плёлся следом; на Тарке был чёрный плащ с кроваво-красным стоячим воротником. Лиз, как всегда, была в чёрном.

В молчании все трое поднялись наверх, – туда, где среди огромных каменных глыб приютились приземистые хижины. Новый Храм был виден издалека; Торн улыбнулся, указав на наго рукой.

– Хорошая работа, Лиззи…

– Но куда подевались все жители? – удивился Тарк. – Почему нас никто не встречает?

– Я не сказала им, что собрание состоится сегодня, – созналась Лиз.

– Не сказала? Вот как?.. Но они знают, что ты должна провести первую службу в их новом Храме?

– Да, – ответила Элизабет. – Они согласились, чтобы это сделала я.

– В таком случае, нам придётся разбудить их, – сказал Тарк. – Ты должна постучать в каждый дом… Собери их и приведи на площадь. Мы с Торном будем ждать тебя у дверей Храма.

– А Тара? Она не придёт?..

– Всему своё время, – сказал Тарк. – Хозяйка Долины Мёртвых всегда приезжает в последнюю минуту… Впрочем, теперь титул Хозяйки перешёл к тебе. Никак не привыкну…

Сопровождаемый Торном, он прошёл по кривой, узкой улице, мимо хижин, прилепившихся к скалам…

Прошло полчаса, – и небольшая толпа собралась на площади у Храма. Люди, разбуженные Элизабет и ещё не успевшие понять, что происходит, смотрели на Тарка, казавшимся бледным, как смерть, в своём длинном чёрном плаще, и старика в фиолетовой мантии, со спутанной бородой и длинными седыми космами, развевавшимися по ветру… Здесь были Элона и Мелисса, у которых Лиз гостила в прошлый раз; их отец, кузнец Дэрк, стоял позади всех, нахмурив брови… Деревенский староста пришёл на площадь одним из первых.

Тарк взмахнул рукой, – и двери нового Храма Теней распахнулись, словно по волшебству. Множество свечей, горевших в душной полутьме, напомнили Лиз день её венчания.

– Не бойся, – шепнул некромант. – Это – наш Храм. Ты можешь войти сюда без страха.

Элизабет шагнула вперёд и стала у алтаря, – по правую руку от Тарка. Слева, исподлобья глядя на толпу, стоял старик Торн.

– Что ты молчишь? Поговори с ними, – наклонившись к Лиз, прошептал Тарк. – Это твоя первая проповедь и твоё Собрание. Поговори со своими учениками… Ты видишь: они ждут.

– Вы знаете, – срывающимся голосом начала Лиз, – что близится конец нашего мира…

Элизабет не помнила, что ещё она говорила. Голова у неё кружилась, перед глазами мелькали цветные огоньки. Она то и дело умолкала, перебивала сама себя, но снова продолжала проповедь, – так, как учил её некромант. Тарк стоял рядом, – неподвижно, как статуя; казалось, всё вокруг замерло в торжественном молчании…

– И вот поэтому, – сказала Лиз, – я призываю вас вступить в Орден Теней и обрести бессмертие, – вечную жизнь в новом царстве Тьмы…

Толпа испуганных жителей селения Камни не двигалась. Все стояли, в растерянности глядя друг на друга.

– Почему мы должны тебе верить? – выкрикнул кто-то из задних рядов. – Кто ты такая, что смеешь говорить нам о бессмертии? Святая, способная совершить чудо?..

В толпе раздался смех. Элизабет чувствовала, что от волнения у неё подгибались колени; в ушах стоял шум, похожий на звон огромного колокола.

– Но вы уже видели чудо, – сказала она. – Храм был построен за одну ночь. Разве этого мало?

– Это ничего не доказывает. Ты могла привести помощников, которые прятались в лесу, пока не стало темно…

– Правильно! Она обманщица! Гоните её прочь! – поддержали люди…

Тарк выступил вперёд и поднял руку, призывая к молчанию.

– Тише, – сказал он. – Я покажу вам чудо. Всё будет так, как вы просите… Торн! Читай.

Чёрная книга, неизвестно как оказавшаяся в руках у Торна, сама раскрылась на середине; старик наклонился над ней и забормотал:

– Бьют часы… двенадцать бьют. Нет огня, и ночь темна. Скоро в доме все уснут. Ты останешься одна…

Ничего не произошло, но Элизабет показалось, что она ясно слышит бой часов.

– Во имя бога Ночи и Тьмы, – сказал Тарк, неожиданно прервав чтение, – пусть вспыхнет огонь, пусть загорится адское пламя…

Элизабет едва успела отодвинуться от алтаря: Чёрная книга, лежавшая перед Торном, вдруг вспыхнула синим пламенем. Столб огня, поднявшийся вверх, к потолку, затмил огоньки свечей; весь Храм наполнился голубоватым, дрожащим светом…

На глазах пламя меняло цвет; оно стало зелёным, жёлтым и наконец – кроваво-красным, одновременно меняя форму. Лиз ясно различила человеческую фигуру в мантии; огонь погас, – и она увидела Тару, стоявшую на возвышении посреди Храма.

Старуха шагнула вперёд, – туда, где стояла Элизабет, – и положила руку ей на плечо.

– Я рада, что ты исполнила мою волю, Астарта, – сказала она. – А вы, – она обернулась к людям, столпившимся у алтаря, – вы и теперь считаете, что вас обманули? Кто-нибудь хочет вступить в орден, чтобы служить силам Тьмы?

Несколько человек неуверенно выступили вперёд.

– Кто будет первым? – спросила Лиз – Ты, Элона?.. Тогда подойди сюда.

Девушка подошла и встала рядом с Элизабет.

– Кто ещё? – ледяным голосом спросила Тара…

По знаку Тары Элизабет протянула девушке стоявший на алтаре котёл, на дне которого плескалось, бурлило и пенилось тёмное варево.

– Что это? – спросила Элона.

– Так надо, – сказала старуха. – Это – зелье бессмертия. Вы станете слугами тёмного Бога. Примите его и вкусите из чаши, наполненной чёрной водой…

Лиз смотрела, как Тара наклонила котёл, и из него потекла густая тёмная жидкость. Большая серебряная чаша, стоявшая рядом, наполнилась до краёв. Элона наклонилась и сделала несколько глотков.

– Стань тенью, стань призраком, – читала Тара, раскрыв Чёрную книгу…

Один за другим люди подходили, чтобы отпить из серебряной чаши.

– Что это за обряд? – спросила Элизабет. – Когда я вступала в орден, всё было не так.

Казалось, Тара даже не слышала её слов.

– Стань призраком, – шептала она…

Элона, отпившая из чаши раньше других, стояла, прислонилась к стене; она была бледна, как полотно, глаза лихорадочно блестели… Лиз видела, что девушка едва стоит на ногах. Уже не сознавая, что делает, Элона опустилась на колени перед чёрным алтарём, протягивая руки к Таре.

– Они идут… идут за мной, – прошептала она побелевшими губами.

Её рука судорожно вцепилась в покрывало, тяжёлыми складками ниспадавшее с алтаря; зрачки расширились и потемнели. Она смотрела на отца и сестру, как будто просила о помощи…

Мелисса, которая тоже пила из чаши, шагнула к сестре, но покачнулась и упала, не удержавшись на слабеющих ногах.

– Стань тенью, стань призраком… – монотонно повторяла Тара…

– Что с ними? – ужаснулась Лиз. – Что это такое?!

Она видела, как кузнец Дэрк, стоявший рядом с дочерьми, сел и прислонился к стене, закрыв глаза. Его лицо было холодным и неподвижным, как маска… Не обращая внимания на Тару, люди ложились на пол, как будто их неожиданно сморил сон.

– Что вы сделали с ними?! – Лиз в растерянности переводила взгляд то на Элону, лежавшую на полу, то на Тарка, невозмутимо наблюдавшего за колдуньей.

Старуха, казалось, не слышала её. Она держала голову девушки на коленях, перебирая её светлые волосы.

– Они умерли! – закричала Элизабет, тряхнув её за плечи. – Вы отравили… убили их всех. Они мертвы!

– Они не умерли, – сказала Тара. – Они воскреснут и станут духами. Сильными и могущественными. Целая армия духов… Я буду хозяйкой этой земли! Всё графство станет долиной мёртвых!..

Элизабет отшатнулась от неё. Старуха слегка улыбнулась, – но на этот раз Лиз испугалась её улыбки. Она была похожа на безумную.

Ворота Храма Теней распахнулись; Арла, Морелла и ещё несколько человек из Ордена Теней приблизились к алтарю, переступив через лежавшие на полу трупы.

– Мы опоздали?.. – не то вопросительно, не то утвердительно сказала Морелла, останавливаясь у алтаря. – Церемония уже закончилась? Что здесь случилось?..

– Деревни Камни больше не существует, – помертвевшим голосом сказала Лиз. – Шестьдесят семь человек, – мужчины, женщины и дети… Все они умерли. Их отравила Тара.

– Армия Бога Тьмы…

Тарк подошёл к ней и стоял у неё за спиной.

– Они станут твоими слугами, – сказал он. – Ты ведь – наследница Тары…

– Мне не нужно её наследства! – запальчиво выкрикнула Элизабет; волосы её растрепались, злые красные огоньки загорелись тёмных глазах… – Я ухожу из ордена. Тара! Скажи им. Ты помнишь наш договор? Как только графство станет твоим, и в каждом селении люди будут возносить молитвы твоему богу, ты сделаешь меня прежней… и отпустишь домой… Я выполнила условия. Эта земля твоя.

– И что же?.. – подняв голову, спросила Тара.

– Ты принесла книгу Жизни и Смерти? Или ты забыла о заклинании, которое вернёт мне жизнь?..

– Я помню о своём обещании, – сказала колдунья. – Мне жаль, Элизабет, но я не смогу выполнить его. Никто уже не властен над тобой… Смирись, что никогда не будешь прежней. Чтобы сохранить хотя бы жалкое подобие жизни, тебе нужна кровь; ты стала вампиром и будешь им до конца своих дней. Я ничем не могу тебе помочь.

– Так, значит, не было никакого заклинания? Ты обманула меня?.. Но зачем?..

– Нет. Я тебе не лгала. Когда я говорила о заклинании, тебя ещё можно было спасти.

– Тогда почему сейчас ты не можешь его прочесть? Что случилось?..

– Причина – в твоём ребёнке, – сказала старуха, оставив мёртвую Элону и поднимаясь на ноги. – Тарк ещё не сказал тебе?.. Так знай же: дитя, которое ты носишь под сердцем, – ребёнок Бога Тьмы.

– Нет, – сказала Элизабет.

– Да, это так, – торжественно проговорила Тара. – Иначе зачем нам было делать тебя графиней Лестрэм и хозяйкой этой земли? Древнее пророчество исполнилось. Скоро в мир придёт наш Повелитель. Я хочу, чтобы его дитя росло в богатстве и роскоши. Мы сможем достойно воспитать ребёнка нашего Господина…

– Она говорит правду, Лиз, – сказал Тарк. – В ту ночь, когда ты думала, что видишь перед собой Кейта, он пришёл к тебе, как и было предсказано. Наш Повелитель принял облик того, кого ты любила, чтобы ты не испугалась и приняла его… Мы все, – Торн, я и твоя мать, – были в Храме и молились, чтобы предсказанное свершилось. Он всемогущ, и царствие его будет длиться вечно.

– Нет! – закричала Лиз, отшатнувшись от Тары. – Как вы могли? Вы обманули меня…

– Пойми же, Элизабет, – сказала Арла, – я старалась ради тебя. Я хотела видеть тебя счастливой…

– Откуда ты знаешь, что может сделать меня счастливой?! – с обидой и злостью закричала Лиз. – Кто просил тебя вмешиваться в мою жизнь?

– Какой смысл говорить это теперь, когда предсказанное свершилось? – сказал Тарк. – Ты ничего не сможешь изменить…

– Пойдём, Астарта, – сказала Тара, взяв Элизабет за руку. – Собрание окончено. Тебе пора возвращаться домой…

Лиз стояла, прижавшись к стене, и, как затравленный зверёк, смотрела на собравшихся в Храме.

– Всё кончено, Тара, – сказала она. – Я больше не вернусь в дом Альберта…

– Это ещё что за выходки? – возмутился Торн. – Ты – графиня Лестрэм. Хочешь ты того или нет, – тебя заставят вернуться.

Костлявыми, скрюченными пальцами он схватил Элизабет за руку и попытался силой вытащить её из тёмного угла. Он не заметил, как острые зубы впились ему в руку. Фрок, во время церемонии сидевший на плече у Лиз, взмахнул крыльями и бросился на Торна.

– Чёртова мышь! – выругался тот. – Уберите её! Прогоните!..

Тарк подбежал и бросился на помощь; напрасно он размахивал руками, пытаясь прогнать летучую мышь, – покружившись под потолком, Фрок снова опустился вниз и вцепился в его руку зубами…

– Элизабет! Держите её!.. – закричала Арла.

Воспользовавшись суматохой, Лиз оттолкнула Мореллу, преградившую ей дорогу, чёрной тенью метнулась к дверям и бросилась прочь, в темноту, – туда, где мерцали у горизонта синие болотные огоньки…

– Лиззи! Постой! Да стой же ты! – закричала Арла.

Сорвавшись места, Тарк бросился за ней вслед…

Торн последовал было за ним, но отстал и опустился на траву, вздыхая и кряхтя.

– Чёртова девчонка!

Фрок, о котором на время забыли, вылетел в распахнутую дверь. Подняв головы, Морелла и Арла смотрели, как летучая мышь закружилась над крышей Храма…

– Почему вы не вернёте её назад? – спросила Морелла, обернувшись к Таре. – Ведь это ваша летучая мышь. Вы подарили её Элизабет…

– С тех пор, как Фрок оказался у неё, я больше над ним не властна. Он подчиняется только своей хозяйке. Смотри! Он полетел за ней… – она улыбнулась, глядя на зубчатый горный хребет, тонувший в ночной темноте.

– Вы улыбаетесь?.. – удивилась Хильда. – Вы так спокойны…

– Элизабет от нас не уйти, – сказала Тара, глядя в тёмную даль. – Пока ребёнок жив, она принадлежит Тьме.

– А если он умрёт? – спросила Морелла.

– Она умрёт вместе с ним. Элизабет не сможет пережить его надолго. Наш Повелитель вдохнул в неё жизнь только для того, чтобы она стала матерью. Матерью его сына… Как только дитя появится на свет, – Элизабет вернётся назад, в царство мёртвых.

– И вы ничего не сказали ей?.. Она не знает, что всего через несколько месяцев её тело обратится в прах?

– С каких это пор ты стала жалеть её, Морелла? – удивился Тарк. Тяжело дыша, он поднялся по горному склону и остановился у распахнутых дверей Храма.

– Я прикажу отправить на поиски всех жителей посёлка, – продолжал некромант. – Мы найдём её раньше, чем наступит рассвет. Я обещаю, Тара.

Старуха молчала. Ветер растрепал её длинные седые волосы; красные, горящие глаза смотрели в тёмную даль. Столпившись над обрывом, маленькая группа смотрела вниз, – туда, где за изломанной линией горного хребта исчезла Элизабет, хозяйка Долины Мёртвых…

II

– Это и есть селение Камни?.. – спросил Монк.

Тяжело дыша, он вскарабкался по горной тропинке и смотрел на лепившиеся к скалам хижины.

Было раннее утро. Всё вокруг дышало покоем; день обещал быть тёплым и солнечным. Лёгкие, воздушные облака клубились над вершинами гор; солнце окрасило их в нежно-розовый цвет. Небо было ослепительно-синим; щурясь от яркого света, Монк улыбнулся и окинул мечтательным взглядом зелёную долину, расстилавшуюся внизу.

Дэриэл, который давно стоял наверху, дожидаясь своего спутника, протянул руку, указывая на Храм.

– Что это?..

– Наверное, церковь…

– Странное здание. Никогда раньше не видел такого… Церкви не строят из чёрного камня. Что ты об этом думаешь, Монк?..

– Ничего не думаю… Лучше пойти и спросить, чем гадать. Постучимся в какой-нибудь дом… – недовольным тоном ответил монах. Он был голоден и втайне надеялся, что хозяева пригласят его позавтракать вместе с ними.

Они прошли по каменистой дороге, петлявшей среди огромных каменных глыб.

Монк подошёл к одной из хижин и постучал. Ответа не было. То же самое повторилось и в следующем доме… Хозяев не было. Посёлок был пуст. Что-то случилось. Но что?..

Дэриэл терялся в догадках. Он не знал, что могло произойти.

– В чём дело? Куда подевались люди?.. – удивился Монк.

Наклонившись, Дэриэл заглянул в маленькое окошко с мутным, затянутым паутиной стеклом.

Сначала дом показался ему пустым, но он заметил, как кто-то, укрытый кучей цветного тряпья, заворочался в кровати. Столетний старик, едва державшийся на ногах, поднялся и вышел из хижины, опираясь на клюку.

– Что у вас произошло? – спросил Дэриэл. – Куда ушли люди? Или в посёлке никто не живёт?..

– К нам приходила она, – ответил старик. – Женщина в чёрном плаще. Я знал, что она принесёт нам несчастье…

– Она называла своё имя?

– У неё много имён. Я слышал, как её называли хозяйкой Долины Мёртвых…

– Откуда она пришла?

– Не знаю… – старик задумался, щуря слезящиеся глаза. – Я знаю только одно, – сказал он. – В селение Камни пришла смерть.

– Что это за здание там, наверху? Почему эта церковь построена из чёрного камня?..

Никакого ответа. Как тень, старик пошёл мимо Дэриэла. Казалось, он больше не слышал и не видел его.

– Должно быть, здесь и вправду стряслось что-то страшное, – сказал Монк. – Но что именно, – никак в толк не возьму. Ведь совсем недавно здесь было полным-полно народу!..

Они вошли в церковь, стоявшую у обрыва. Она была пуста; Дэриэл подошёл и осмотрел огарки свечей, оставшиеся в подсвечниках, – красные, синие, серые и чёрные…

– Чёрные свечи, – сказал он. – Эти люди служили здесь чёрную мессу…

– Но где они теперь?..

– Не знаю, – ответил Дэриэл. – Пойдём отсюда, Монк. В этом посёлке нам нечего делать. Похоже, здесь больше никого нет, кроме этого старика.

Глава 54. Перед рассветом

I

Никто не знал, куда исчезла Элизабет. Её искали повсюду, – в лесу и в соседних селениях; Тарк разбудил и отправил на поиски почти весь Орден Теней, – всех, кого ему удалось найти. Лишь на рассвете Торн, Арла и Морелла вернулись в посёлок. Они возвращались ни с чем… Одна только Тара ещё сохраняла хладнокровие. Спокойная и гордая, она сидела в чёрном кресле некроманта, глядя в колдовское зеркало. Оно было тёмным и мутным; вопреки ожиданиям, в нём не отражалось ничего…

– Не стоит терять надежды, – говорила она. – Душа Элизабет принадлежит Тьме. Она сама вернётся сюда, в Храм Теней…

Но колдунья была не права. С тех пор, как Лиз убежала из дома, она ни разу не приближалась к посёлку. Старый лес неподалёку от кладбища служил ей убежищем. Лиз нашла глубокую яму, прикрытую упавшими ветками, – должно быть, это было место отдыха медведя или ещё какого-то зверя, покинувшего его с наступлением весны. Здесь, на куче сухих прошлогодних листьев, она засыпала, дрожа от ночного холода…

Элизабет пряталась здесь уже неделю. Отряды всадников, прочёсывавшие лес в поисках ведьм, иногда подбирались совсем близко. Ей было страшно; она понимала, что рано или поздно они нападут на след… Ребёнок жил в ней, – и, как никогда, сейчас ей хотелось крови. Она была голодна; ещё ни разу ей не случалось провести без сырого мяса так много дней… Лиз чувствовала, что умирает. Её лицо, и без того бледное, начинало уже покрываться синевой; больше всего она походила на выходца из могилы. Остатки чёрной мантии истрепались и выглядели ужасно, перепачканные в земле. Элизабет знала: ей нет места среди живых…

Для неё начинались трудные времена. Тарк говорил, что она мертва, – Лиз подумала, что, наверное, она уже давно должна была бы лежать на кладбище в глубокой могиле, в то время как душа горит ярким пламенем в аду. Она была не живой и не мёртвой. Но, непонятно отчего, сейчас ей особенно сильно хотелось жить…

II

Было ещё темно; над землёй клубился рассветный туман. Маленькая деревня, видневшаяся впереди, за деревьями, заставила её остановиться. Лиз притаилась в кустах и замерла, окинув взглядом незнакомую местность. Ветхие домики, прижатые к земле низкими крышами, были темны и, казалось, уснули, ожидая наступления утра… Ни в одном из окон не горел свет. Деревня спала.

Лиз смотрела на эти дома, манившие её своим теплом. Вот уже неделю она блуждала по лесу, вдали от человеческого жилья…

Низкое деревянное строение, примыкавшее к крайнему дому, стояло совсем рядом с лесом. То, что это была овчарня, она поняла с первого взгляда. Ещё с порога она услышала запах шерсти и дыхание множества животных, дремавших в темноте в ожидании нового дня…

Лиз подошла и откинула отодвинула тяжёлый засов. Маленькая дверь овчарни заскрипела; она подождала, пока звук затих. Воздух был тёплым и душным…

Неслышно, как тень, Лиз подкралась к одной из овечек. После долгих дней в лесу голод давал о себе знать. Ягнёнок заворочался во сне, почуяв беду. "Спи, не бойся…" – прошептала Элизабет, успокаивая его…

Она опустилась на колени, зарылась лицом в его густую шерсть и приникла к тёплому боку. Её зубы вонзились в тело животного, Лиз судорожно глотала горячую кровь…

III

В маленькой крестьянской лачуге, стоявшей рядом с овчарней, по-прежнему была тишина. Семья из четырёх человек, – хозяева этого дома, – спали спокойным сном… Где-то далеко, должно быть, на другом конце деревни, еле слышно пропел петух… Старуха Джелла, – самый старший член этого семейства, – заворочалась на печи… Трудно сказать, почему в этот день она проснулась так рано. Осторожно, чтобы не разбудить детей, она поднялась с печи…

Накинув на плечи серый шерстяной платок, старуха вышла на улицу, в холодный туман…

Неверной старческой походкой она прошла по дорожке, ведущей к овчарне. Джелла заметила, что дверь не была заперта. Это насторожило её; она вошла внутрь и застыла у входа, вглядываясь в душный полумрак…

…Что-то серое, сидевшее на корточках в углу, неожиданно привлекло её внимание.

– Кто здесь? – негромко спросила она…

Страх, нахлынувший на неё тяжёлой волной, сковал её сердце. Два красноватых, светящихся глаза смотрели на неё из темноты… Она видела бледное, как полотно, лицо, уже начавшее приобретать синеватый трупный оттенок. Спутанные волосы падали на бледный лоб… Элизабет подняла голову, и старуха увидела её окровавленные губы…

С минуту или две длилась эта немая сцена. Лиз смотрела на старую крестьянку, а та смотрела на неё…

Подняв костлявую, высохшую руку, старуха перекрестилась, но видение не пропало. Горящие глаза по-прежнему наблюдали из темноты…

…Лиз не двигалась, ожидая, что будет дальше. Первой её мыслью было быстро броситься к выходу, оттолкнуть старуху, – и скрыться в лесу, не дав ей опомниться. Но она подняла бы крик; на её крики, конечно, сбежались бы крестьяне, и тогда Элизабет пришлось бы несладко. Лиз не понаслышке знала, как в таких маленьких сёлах расправляются с ведьмами. Она, конечно, могла бы броситься на неё, впиться зубами в это старческое, высохшее тело… Но убийство претило ей. Ни разу с тех пор, как Тарк сделал её вампиром, она не попробовала человеческой крови.

Испуганно озираясь и крестясь, старуха вышла на улицу. С ловкостью, странной для такой старой женщины, она захлопнула дверь и закрыла её на засов…

Лиз оказалась в западне.

IV

Джелла постояла у дверей овчарни, тяжело дыша. Она была спасена. Ведьма, запертая в сарае, уже не могла причинить им вреда… Отдышавшись, она бросилась назад, к дому, – туда, где по-прежнему мирно спала её семья…

– Ян, вставай, – бормотала она, стараясь разбудить своего старшего сына. – Вставай и посмотри на овец. В нашей овчарне творится что-то неладное. Кажется, туда пробралась ведьма, – из тех, что душат скотину и пьют её кровь по ночам…

– В чём дело, мать? – недовольный, что его разбудили, крестьянин заворочался в постели. – Разве уже пора на работу?..

Видя, что её не поняли, старуха принялась рассказывать снова.

– Ведьма?.. Тебе, должно быть, приснилось…

– Говорю же, что нет. Я сама видела её. Я заперла её в сарае, и сейчас она там… Вставай же и помоги мне…

V

Лиз обошла овчарню, осматривая её в поисках выхода. Старая деревянная крыша из прогнивших досок, слегка прикрытых соломой, выглядела не слишком прочной… Лиз встала на кучу дров, лежавших в углу; потолок был низкий, и она без труда раздвинула гнилые доски…

Сквозь образовавшееся отверстие Лиз видела ночное небо, которое уже начинало светлеть. На востоке занимался день. Она услышала, как далеко, на краю деревни, снова пропел петух. Её время закончилось. Она знала, что ей пора…

Ловко подтянувшись на руках, Лиз забралась на крышу и зарылась в кучу соломы. Она успела как раз вовремя.: со стороны дома к сараю приближались сыновья Джеллы. Старший, Ян, державший вилы прямо перед собой, отодвинул засов и с опаской взглянул в тёмную глубину сарая…

– Тебе, должно быть, приснилось, мать, – сказал он. – Посмотри. Здесь никого нет.

– Не может быть, – настаивала та. – Здесь была ведьма. Я сама видела её…

Лиз слышала, как они ходили по сараю, осматривая все углы. Она не стала дожидаться, когда Ян догадается посмотреть вверх и заметит, что в потолке не хватает досок. Ухватившись за край крыши, Элизабет соскользнула вниз с другой стороны, – туда, где туман, клубившийся между тёмными деревьями, обещал ей надёжное убежище. Осенний лес неожиданно стал казаться тёплым и ласковым. В последний раз оглянувшись на дома, Лиз опрометью бросилась прочь…

– Держите её! Держите! – закричал Ян.

Щуря подслеповатые глаза, Джелла смотрела вперёд, – туда, где мелькала чёрная мантия.

– Где она?

– Там! Да скорее же!.. Седлайте коней!

– Что, если это ведьма из Долины Теней? – сказал один из братьев. – За неё обещана награда. Нам выпала большая удача…

– Торопитесь! Она уйдёт…

VI

…Элизабет прижалась к стволу полусгнившего, старого дерева; с трудом переводя дыхание, она смотрела, как преследователи приближаются к ней. Совсем рядом Лиз слышала топот копыт.

– Держите её! – снова закричал Ян…

Дерево, за которым она стояла, росло на краю обрыва; за ним, далеко внизу, расстилалась зелёная долина, – та самая, по которой Лиз когда-то шла в селение Камни. На западе, высоко в горах, виднелись хижины, лепившиеся к скалам.

– Чёртова ведьма!..

Секунда – и Ян, неожиданно появившийся из зарослей, приблизился к Элизабет, протягивая руки; его брат, державший верёвку, подошёл с другой стороны.

– Иди сюда, Ирвин! Помоги мне…

Отступать было некуда. В последний раз оглянувшись на преследователей, Лиз шагнула к краю обрывая и прыгнула вниз…

Как завороженные, Ян и Ирвин застыли у края пропасти. К ним подошла Джелла и тоже остановилась, глядя вниз. Маленькая фигурка, издалека похожая на клочок чёрной ткани, стремительно летела к земле; она упала на зелёную траву и застыла, раскинув руки, – неподвижная, как тряпичная кукла.

– Она… умерла?.. – неуверенно спросил Ирвин.

– Ещё бы! Никто не может остаться в живых, упав с такой высоты… А впрочем, ведьмы живучи; лучше спустимся вниз и посмотрим, – предложил Ян.

– Надо будет достать из сарая телегу, чтобы отвезти тело в город. Как ты думаешь, дадут нам награду, если мы привезём мёртвую ведьму?

– Не знаю, – сказала Джелла. – Но довольно пустой болтовни. Идите и принесите её. Вы слышите?..

– Спускайтесь вниз, – распорядился Ян…

VII

Щурясь от яркого света, Элизабет приоткрыла глаза. Она не помнила, как попала в эту комнату. Серые стены и потолок делали помещение похожим на тюрьму; как сквозь туман, она различила фигуры людей в железных кольчугах, столпившихся вокруг.

Как только сознание начало возвращаться к ней, Лиз поняла, что у неё не будет ребёнка. Она смутно помнила падение с высоты и удар животом о землю; её одежда была перепачкана в холодной, липкой крови, которая была не алой, как у живых, а тёмной, с лиловым оттенком. Его крови…

Элизабет попыталась сесть, но попытка не увенчалась успехом. Каждое движение причиняло боль; она была вся в синяках, напоминавших трупные пятна на её мертвенно-бледном теле.

Один из стражников подошёл ближе и ткнул её копьём.

– Бесполезно, – подытожил он. – Она не чувствует. Видите? Она вся холодная.

– Это и есть та самая ведьма, которую воскресили из мёртвых? Эдвин Тарк…

– Пропустите меня, – услышала Лиз чей-то голос. Он показался ей странно знакомым. Стражники расступились, и в комнату вошёл Дэриэл.

– Элизабет! Ты слышишь меня?

Он протянул руку и слегка коснулся её руки – белой, как полотно. Рука была холодной, как лёд; она казалась окоченевшей, как у мёртвой. Кое-где на матово-белой коже уже начинала проступать синева. Элизабет умирала; предсказание Тары сбылось: она не должна была пережить своего ребёнка надолго…

– Уберите это, – сказала она, следя глазами за остриём копья. Свет от факела упал на её лицо, и они вспыхнули кровавым огнём, – совсем как у Тарка.

– Она потеряла ребёнка, – сказал стражник. – Когда эта женщина бросилась с обрыва, она была беременна.

– Неудивительно. Упала с такой высоты… – подхватил кто-то. – Странно, что она вообще осталась жива.

– Элизабет! – повторил Дэриэл.

Еле заметная улыбка, как тень, скользнула по её лицу.

– Не думала, что придётся встретиться с вами, – через силу выговорила она. – Где мы?

– В тюремном замке Арнгейм.

– То самое место, где Тарк… но, наверное, вы уже знаете.

Дэриэл кивнул.

– Вы знаете, что он сделал? Знаете о нём… и о Торне?.. Где они теперь?

– Мне жаль, Элизабет, но нам не удалось арестовать Тарка и его сообщников… включая и Арлу Линдберг. По-видимому, кто-то успел предупредить их об опасности. Когда мы вошли в посёлок, нам не удалось найти никого, кто занимал бы в Ордене Теней сколько-нибудь серьёзное положение… Рыбаки и крестьяне, которых эти люди обманом заманили на собрание, едва ли могли нам помочь. Храм Теней был пуст; мы нашли только мантии и книги… очевидно, они собирались в спешке и не успели взять вещи с собой.

Последовала пауза; несколько минут Элизабет молча смотрела на Дэриэла.

– Что со мной сделают? – наконец спросила она.

– Это будет зависеть от степени вашей вины, – сказал человек в чёрном одеянии, стоявший рядом с инквизитором. – Вас будут судить… вы ведь подозреваетесь в убийстве. Если суд сможет доказать, что на вашем счету – несколько смертей, не говоря уже о колдовстве, вам придётся готовиться к худшему.

– Лучше бы мне умереть! – еле слышно проговорила Элизабет. – Я хотела убить себя, когда Тарк сказал о ребёнке… Но его больше нет. Теперь он мёртв. Ребёнок тёмного бога никогда не будет рождён…

Услышав эти слова, стражники, стоявшие вокруг, перекрестились; только Дэриэл не счёл нужным последовать их примеру.

– Никто не имеет права убить себя, – сказал он. – Жизнь даётся нам Господом один раз, и мы не вправе её отнимать. Только он один знает, когда настанет твой час… Оставьте нас одних, – он обернулся к стражникам, – нам нужно поговорить наедине. Я хочу, чтобы ты, Элизабет, рассказала мне всё по порядку. Когда в посёлке появились Торн и Тарк? Как вы встретились впервые?..

VIII

…Стрелка часов на башне замка Арнгейм уже успела обежать полный круг, а Дэриэл всё сидел у постели Элизабет, слушая её сбивчивый рассказ.

– Они собрались в моём доме, чтобы провести колдовской обряд, – рассказывала она, доверчиво глядя ему в глаза. – И со мной произошло что-то странное… Тарк говорил, что я уже мертва. Мне хотелось сырого мяса… хотелось крови… Я не знала, что они со мной сделали. Я хотела умереть… убить себя. Боялась за мать, за сестру… И я убежала из дома. Я думала, что так будет лучше… что будет лучше, если я уйду.

– Бедная девочка, – сказал Дэриэл. – Что они с тобой сделали?..

– Тарк обещал мне, что я стану графиней Лестрэм, – с еле заметной улыбкой продолжала она. – Он думал, что я помогаю ему только из-за денег… Но настоящая причина была не в этом. Вернее, не только в этом… Когда я жила в замке у Тары, она пообещала мне, что я больше не буду вампиром, если она получит графство. Два ордена объединились… Орден Теней и Орден Тьмы с острова Тары. Она должна была вернуть мне жизнь… сделать меня прежней. Хотела прочесть заклинание, но не смогла…

– Заклинание? – повторил Дэриэл.

– Да, в её замке есть книга Жизни и Смерти. Я узнала о неё от Анджелы. Их было всего две… но одна сгорела. Та, что осталась, лежит в Чёрном замке. Существует такое предание… если кто-то прочтёт заклинание из этой книги над вампиром, он снова станет живым.

– Никогда об этом не слышал.

– Всё равно вы не сможете мне помочь, – сказала Элизабет.

– Кто знает?.. Я не слышал о заклинании, это правда, но я мог бы поговорить о тебе с епископом или поискать в монастырской библиотеке книги, в которых описаны подобные случаи. Почему ты считаешь, что колдовские чары можно уничтожить только колдовством? Есть другие пути… Ты ни о чём не хочешь попросить меня? Может быть, тебе что-нибудь нужно?..

– Крови, – сказала Лиз. – Мне хочется крови. Вы же знаете, – без крови вампир умирает. Дома я пила кровь животных, – овец и коров… Арла покупала её в мясной лавке. Ещё ни разу я не пробовала человеческой крови… и не попробую. Я не хочу никого убивать.

– Я постараюсь тебе помочь, – сказал Дэриэл. – Но я не принесу кровь. Я помогу тебе иначе… пока не хочу говорить, как. Мне пора возвращаться в Лэнсбрук; ты останешься здесь, в замке Арнгейм, но я сделаю всё, что от меня зависит, обещаю…

– Мне холодно, – проговорила Лиз…- Что со мной? Я умру?..

Жестом подозвав стражника, Дэриэл вышел из камеры. Железная дверь с грохотом захлопнулась за его спиной. Он шёл по тюремному коридору, стараясь не думать о том, что видел. "Я не должен жалеть её, – повторял он. – Это не женщина. В ней – силы мрака и ада. Её будут судить… Отправляя её на смерть, я не совершаю зла. Она сгорит, пламя поглотит её тело, и душа отправится в ад, чтобы там гореть вечным огнём. Она умрёт… Она должна умереть."

Дэриэл думал так, стремясь успокоить себя. Но жалость к этой девушке помимо воли пробралась в его сердце. Это чувство появилось давно, – с того самого дня, как в его комнату внесли мелко исписанный бумажный листок…

"Лиз написала донос, – думал он. – Это значит, что тогда она ещё не была предана силам зла. Что, если Элизабет действительно вступила в орден против собственной воли? Возможно, она не солгала: эти люди заставили её…"

Он много раз представлял, как она писала эту записку, – тайком, рискуя попасться, – и как она отнесла её в церковь и опустила в деревянный ящик. В этом сложенном вчетверо листке пожелтевшей бумаги была её надежда, – последняя надежда на спасение. А он не оправдал её доверия. Не потому, что не смог. Другие дела казались тогда важнее…

Дэриэл тяжело вздохнул. Да, на нём лежит тяжкий грех. Из-за него умерла Альбина Лестрэм. Она хотела что-то ему сказать, – тогда, перед казнью… но что это было, он уже никогда не узнает. В тот день его не было в городе. Ошибка, которую невозможно исправить… И вот теперь он может совершить вторую ошибку. Эту девушку, Лиз, тоже приговорят к смерти. Но кому будет легче, если она умрёт?…

Он вспомнил, как много лет назад, ещё в семинарии, старый учитель предупреждал его: "Не поддавайся жалости. Ведьмы коварны; они попытаются смягчить твоё сердце. Не верь их слезам. Они притворны и лживы. Как только ты пожалеешь её, – она получит над тобой власть. И знай, что с этой минуты битва твоя проиграна, ибо ты поддался искушению. Ты проиграл силам Зла…"

– Вы видели её? – спросил Монк, который ждал в коридоре. – Что она сказала? Это и в самом деле графиня Лестрэм?..

– Да, это она, – кивнул Дэриэл. – Элизабет из Долины Теней. Она была еле жива, когда крестьяне из соседней деревни привезли её сюда.

– Так, значит, это она убила старого графа? И утопила мальчишку в реке?.. Никогда не подумал бы, что эта девчонка способна на такое…

– Пойдём, – сказал Дэриэл, не ответив на его вопрос. – Поедем в монастырь святого Мартина. И не забудь сказать брату Эллану, что завтра утром я буду в библиотеке. Мне нужно найти одну книгу.

– Что это за книга? – спросил Монк.

– Не задавай лишних вопросов. Я скажу тебе, когда придёт время, – сказал Дэриэл, когда они шли по тюремному двору. Стражник, стоявший у входа, распахнул перед ними ворота.

– Надеюсь, на этот раз здесь не готовится побег, – сказал он, глядя им вслед…

Глава 55. Очищение

I

Отвернувшись к стене, Элизабет лежала на железной кровати, – в той самой камере, из которой когда-то бежал Тарк. Долгий день подходил к концу; солнце клонилось к закату. Коридоры замка Арнгейм окутали сумерки…

Внезапно раздавшийся шорох заставил Лиз обернуться. Летучая мышь появилась в углу, у стены, – как будто возникла из воздуха. Фрок, о котором все забыли, тайком пробрался сюда, чтобы её навестить.

– Что тебе нужно?..

Он взмахнул крыльями и опустился ей на плечо.

– Уходи! – злым голосом закричала Элизабет. – Я не звала тебя!

Фрок испуганно шарахнулся в сторону и вылетел в окно. Ещё ни разу он не видел её такой.

Лиз снова отвернулась к стене; по лицу у неё текли слёзы. Она думала о Таре и вспоминала, как жила в Тёмной Долине. «У тебя будет всё, что ты захочешь, – сказала колдунья. – Всё графство станет твоим»… Она поверила обещаниям, – и оказалась в этой тюрьме, одна, забытая всеми. Скоро ей предстояло умереть. Элизабет не сомневалась, что суд приговорит её к смерти. «Хозяйка Долины Мёртвых! – невесело усмехнулась она. – Элизабет, графиня Лестрэм…»

…Железная дверь со скрежетом повернулась на ржавых петлях. В камеру вошёл Дэриэл. Факел, горевший в его руке, разбрасывал в разные стороны дрожащий красноватый свет…

Элизабет поднялась и вопросительно смотрела на ночного гостя.

– Пойдём, – сказал он. – Нам нужно спешить.

– Куда вы меня ведёте? – испуганная, она отступила в глубину камеры. – Вы пришли, чтобы отвести меня в суд? Ведь так?..

– Нет, Элизабет, – ответил Дэриэл, останавливаясь у входа. – Не бойся. Я пришёл, чтобы тебе помочь.

– Что вы имеете в виду?..

– Я помогу тебе, – повторил он. – Я не хочу ничего обещать напрасно. Ещё не знаю, получится ли у меня… Но я постараюсь. Сделаю всё, что от меня зависит…

Элизабет горько улыбнулась.

– Что вы можете сделать?.. – тяжело вздохнула она.

– Я проведу обряд очищения.

– Вы нашли книгу Жизни и Смерти?..

– Нет, Элизабет. Но я не собираюсь колдовать… Это обряд изгнания дьявола. Его изгоняют молитвами и святой водой, в часовне или церкви… У меня с собой всё, что для этого нужно. Я прочёл об этом в одной книге, ради которой прошлой ночью мне пришлось перевернуть вверх дном всю библиотеку. Не знаю, что из этого выйдет… но я попытаюсь. И тогда…

– Что тогда? – нетерпеливо перебила Лиз. – Я не умру?..

– Этого мы не знаем. За всю историю Церкви ещё никто не проводил такого обряда над вампирами. Но, как говорится в этой книге, возможно, проклятие будет снято… Чары рассеются. Мёртвые станут мёртвыми, а живые – живыми. Да, здесь есть риск… Элизабет, ты умрёшь, если и в самом деле мертва. Но я подозреваю, что всё это – только злые чары… это всего лишь видимость, обман. Смерти не было. Ты просто уснула крепким сном; Торн и Тарк околдовали тебя, смешав твою кровь с болотной травой, – а потом, когда ты проснулась, сказали тебе, что ты была мертва. Возможно, ты станешь прежней и будешь жить. Как все люди.

Лиз молчала. Казалось, она не слышала его слов.

– Думай. Решайся. Часовня замка Арнгейм сейчас пуста. Она вполне подходит для того, чтобы провести обряд. Епископ запретил мне выводить тебя из камеры, но он не узнает. Мы закончим всё до утра. Всё лучше, чем сгореть на костре… и гореть в аду вечным огнём.

– А если охранники заметят, что в моей камере никого нет? Что, если они отправят за нами погоню? Вас могут обвинить в том, что вы были моим сообщником. Всё выглядит так, как будто вы похитили меня.

Не смотря на опасность положения, Дэриэл невольно улыбнулся, взглянув на Лиз.

– Не думай об этом. Твоя жизнь сейчас важнее. И потом, – епископ, этот старый осёл, доверяет мне. Поверь, я сумею придумать какую-нибудь историю, – скажу, например, что Тарк вернулся и освободил тебя… Так ты идёшь?

Элизабет поднялась и уверенно шагнула к дверям.

– Я иду с вами, – наконец сказала она…

II

В коридоре не было ни души. Дэриэл предусмотрительно отослал стражников наверх. Элизабет шла рядом с ним, она молчала, глядя во тьму…

"Что я делаю?! – пронеслось у него в голове. – Инквизитор Лэнсбрука похитил из тюрьмы заключённую. Я, должно быть, сошёл с ума."

Он тряхнул головой, как будто стараясь отогнать сомнения, и решительно продолжал свой путь…

В часовне было темно и холодно. Элизабет зябко повела плечами…

Дэриэл прошёл по пустому залу, зажигая свечи. Желтоватые огоньки вспыхнули в темноте один за другим, озарив пустое пространство часовни. Видеть её такой было непривычно и странно. Казалось, всё вокруг изменилось в одно мгновение, стало зыбким, ненадёжным, колдовским…

– Ты готова, Элизабет? – спросил Дэриэл, – больше для того, чтобы нарушить эту гнетущую тишину.

– Да, – ответила Лиз.

– Тогда приступим.

Раскрыв книгу на середине, Дэриэл встал у алтаря. Элизабет села на скамью. Даже при свете свечей он видел, как она бледна. Её лицо и руки, уже начинавшие покрываться трупной синевой, смутно белели в окружающем сумраке. Дэриэл взглянул на неё, и ему стало страшно, – как будто здесь, в этой пустой часовне, он остался наедине с призраком…

Он раскрыл молитвенник на середине и начал читать. Его голос звучал нетвёрдо, но постепенно окреп; слова молитвы эхом разносились по пустому помещению, затихая где-то под потолком. Элизабет сидела неподвижно, опустив голову, но время от времени бросала на него взгляд из-под опущенных ресниц.

– Во имя отца, и сына, и святого духа…

Дэриэл читал медленно, не торопясь, и время от времени останавливался, прислушиваясь к эху. Во время одной из пауз он явственно услышал, как где-то у входа, за дверью, раздались шаркающие шаги.

"Странно, – подумал он. – Кто бы это мог быть?.."

Он видел, что Элизабет тоже смотрела на двери…

Первое, что пришло ему в голову, была мысль, что его выследили, что часовня окружена… Он уже представлял, как в двери сейчас постучат, – громко и властно. Но потом он сообразил, что не слышит ни ржания лошадей, ни топота подкованных сапог, и к нему пришла вторая догадка. Должно быть, охранявший часовню сторож, который не спал в эту ночь, решил обойти свои владения…

Приход сторожа был не так опасен для них, как появление стражников. Но всё же Дэриэлу не улыбалась перспектива быть обнаруженным здесь. Он продолжил чтение молитвы и вдруг вспомнил, что дверь не заперта.

– Элизабет, – сказал он, – пойди и закрой дверь. Я не хочу, чтобы сюда пришли посторонние…

Лиз, по-прежнему сидевшая на скамье, встала и послушно пошла по проходу, мимо длинных рядов скамеек… Она легко справилась с замком и вернулась на своё место.

Дэриэл перевернул страницу и продолжал чтение.

– И да воскреснет Господь, и свершится воля его…

В какой-то момент шаги послышались снова. На этот раз они были громче и отчётливей. Кто-то стоял совсем близко, у самых дверей…

Элизабет, которая тоже слышала шум, со страхом оглянулась назад.

– Подождите, не надо, – дрожащим голосом попросила она. – Кто-то сюда идёт. Если вы будете читать, эти люди услышат ваш голос и поймут, что мы здесь. Подождём и начнём сначала, когда они уйдут.

Элизабет была права. Дэриэл кивнул и неподвижно застыл на своём месте, перед рядами пустых скамеек. Стоять в тишине было ещё страшнее. Шаги умолкли, но вместо этого они слышали не то шелест, не то царапанье… Как будто чья-то рука скользила по двери снаружи, пытаясь нащупать замок.

Лиз тоже была испугана. Было ясно, что незваный гость не оставит их в покое. Она опустила голову и закрыла лицо руками…

Дэриэл поймал себя на том, что ему тоже захотелось закрыть глаза. Но он поборол это позорное желание и остался стоять, по-прежнему глядя на двери, откуда слышался шум. "Не подобает инквизитору Лэнсбрука стоять, зажмурившись от страха, как мальчишке", – подумал он…

Замок поддался. Дверь приоткрылась, – тихо и медленно. Дэриэл хорошо видел, как между дверью и стеной появилась зияющая чёрная щель.

Это был не тюремный сторож. Дверь распахнулась, и старуха, с ног до головы закутанная в чёрное, вошла в пустую церковь. Медленно, как во сне, она двигалась между рядами. Дэриэл по-прежнему слышал её шаркающие шаги…

"Что происходит?.. – думал он. – Как она попала сюда?.."

Она была уже совсем близко. Чёрная ткань её капюшона, наполовину скрывавшая лицо, и длинное, волочившееся по полу одеяние показались Лиз странно знакомыми.

Воспоминание молнией мелькнуло у неё перед глазами. "День пройдёт, последний день…" – вспомнила она. Это была та самая старуха, которая однажды встала у неё на пути, – давным-давно, поздним осенним вечером, когда она с садовником Роджером возвращалась домой из дома графини Дион, – в посёлок, в Долину Теней…

Краем глаза взглянув на Лиз, Дэриэл заметил, что она вскочила со своего места и спряталась в исповедальне. Но старуху не интересовала Элизабет. Она, казалось, не видела её. Даже не взглянув на Лиз, она шла прямо к алтарю, – туда, где стоял Дэриэл, всё ещё сжимая молитвенник в руках.

– Это она! – закричала Элизабет. – Это призрак, мёртвая старуха! Не смотрите на неё! У неё – мёртвые глаза…

Призрак поднялся по ступенькам и замер перед алтарём. Как во сне, Дэриэл видел, как костлявая, высохшая рука потянулась к нему и легла на страницу книги.. Дэриэл инстинктивно потянул книгу на себя. Не то чтобы ему хотелось удержать её, – просто в эту минуту он действовал не рассуждая…

Свободной рукой старуха попыталась оттолкнуть его. Но Дэриэл выдержал натиск. Капюшон упал с её головы; седые волосы рассыпались по плечам. Часовня наполнилась запахом болотных трав, свежей земли и кладбища… Капюшон упал вниз, и инквизитор увидел лицо, на котором были явственно видны признаки тления. Старуха была мертва…

Он чувствовал, как холодные пальцы впились ему в горло. Дэриэл задыхался; совсем рядом он видел безжизненные, мёртвые глаза, подёрнутые пеленой…

Элизабет забилась под скамью и, как затравленный зверёк, смотрела оттуда испуганными глазами…

Внезапно взгляд его упал на страницу книги, на которой ещё виднелись слова молитвы. Хрипя и задыхаясь, Дэриэл начал читать… Старуха растопырила пальцы, пытаясь заслонить текст, но это не помогло. Голос не умолкал.. Дэриэл задыхался и судорожно ловил ртом воздух, но в какой-то момент он почувствовал, как пальцы старухи, сжимавшие его горло, ослабли. Он вырвался из её рук и снова встал у алтаря. Его голос зазвучал громче. Старуха покачнулась и упала на каменный пол…

Он увидел, как чёрная одежда потускнела, превращаясь в пепел. Тление пожирало её на глазах. Прошло несколько минут, – и перед ним лежал разложившийся труп. Он наклонился над ним; в лицо ему пахнуло кладбищенским смрадом…

– Смотрите! Он у вас за спиной! – закричала Лиз.

Дэриэл обернулся, – и понял, что появление старухи – это ещё не всё. В проходе, за его спиной, стоял другой призрак…

Это был древний старик в перепачканной землёй одежде. Он видел подёрнутые пеленой глаза в провалившихся глазницах. Куски гнилого мяса уже не держались на полуистлевших костях…

В проходе, у дверей церкви, стояли ещё двое: белокурая девушка, немного похожая на Альбину, и старуха Урсула, – один из первых опытов Тарка.

Дэриэл не заметил, как девушка в белом саване подбежала к нему и бросилась на помощь старику. Она наклонилась над ним, и на его лицо упали позеленевшие, покрытые плесенью волосы. Он чувствовал, как холодные руки вцепились в него и тащили вниз, прочь от алтаря…

Как во сне, он увидел, что старуха, лежавшая на полу, поднялась. Истлевшая одежда упала с неё; скелет был покрыт кусками гнилого мяса. Он чувствовал, как часовня наполняется смрадом…

– Где хозяин? – спросила Урсула. – Когда придёт первосвященник Храма Теней?..

Дверь распахнулась, и на пороге появился Тарк.

Не в силах освободиться из рук мертвецов, Дэриэл стоял посреди огромного зала. Он видел, как вслед за Тарком в церковь вошёл Торн, – его постоянный спутник.

– Какая приятная встреча, – притворно улыбнулся Тарк. – Инквизитор Лэнсбрука… Не задушите его раньше времени. Дайте мне с ним поговорить…

– Я знал, что вы придёте, – сказал Дэриэл, стараясь держаться спокойно. – Повелитель тёмного Храма шлёт вперёд своих мертвецов… Нетрудно было догадаться, что вслед за слугами явится и сам хозяин.

– Где Элизабет? – металлическим голосом спросил некромант.

Слегка повернув голову, Дэриэл видел, как верные слуги Тарка выволокли из-под скамьи упирающуюся Лиз.

– Где ребёнок? Что стало с ребёнком?..

– Вы ничего нам не сделаете, – сказала Лиз, стараясь придать своему голосу как можно больше уверенности, чтобы Тарк не заметил, что она еле жива от страха. – У вас ничего не получится. Ребёнок бога тьмы умер.

– Что нам делать с девчонкой? – спросила Урсула.

– Отдай её мне, – сказал Торн. – Я давно хотел вырвать её сердце.

– А что мы сделаем с ним? – она указала на Дэриэла.

– Смерть ему! Смерть!

Дэриэл не шелохнулся. Он вспоминал. Теперь, когда Торн и Тарк были заняты другим, он понял, почему старуха, вошедшая в часовню первой, отпустила его и едва не рассыпалась в прах. Книга, которую он читал, убивала призраков. Возможно, ему бы удалось справиться с ней, если бы он не замолчал…

Но, видимо, Тарк подумал о том же.

– Подайте мне книгу, – приказал он.

Несколько рук услужливо потянулись к алтарю.

Тарк раскрыл книгу на середине. Его рука заслоняла нижнюю часть страницы, но Дэриэл ясно видел первые строчки.

– Во имя отца, и сына, и святого духа… – вслух прочёл он.

– Заткнись! – сказал Торн. – Что это он бормочет?

Тарк понял его хитрость и захлопнул книгу, но это было уже ни к чему. Дэриэл вспомнил первые слова молитвы, – то, что успел прочитать в этот вечер.

– Да замолчит он, наконец, или нет?.. Заткните ему рот, – прошипел некромант.

Элизабет, о которой на время забыли, подошла к алтарю и попыталась выхватить книгу у него из рук.

Тарк рванул книгу на себя. Бумага затрещала, и Лиз увидела, как на странице выступили алые капли крови…

– Не выйдет, Элизабет, – сказал некромант. – Твоя душа принадлежит нам. Ты сама обрекла себя на проклятие. Ты добровольно вступила в Орден. Тебе уже нет пути назад…

– Нет, – с трудом выговорила Лиз. Она тяжело дышала, изо всех сил стараясь не выпустить из рук изорванной страницы. – Вы привели меня в Храм против моей воли. Вы нарушили Закон Тьмы.

– Это тебе сказала Тара?… – Тарк криво улыбнулся, – совсем как в прежние времена. – Не всё так просто, моя девочка. Ты не хотела вступать в наш орден, это так, но наследницей Тары ты стала вполне добровольно. Не знаю, что пообещала тебе старуха. Да это и не важно сейчас… Теперь ты – Хозяйка Долины Мёртвых. И твоё место – там.

Костлявыми, сухими пальцами Торн вцепился в плечо Элизабет и потащил её к выходу.

– Нет! – закричала она. – Я не пойду!

– Пойдёшь. Тара приказала тебе вернуться. Уведите её…

Тёмная толпа призраков окружила Элизабет; они приближались к ней, протягивая руки…

– Да будет Тьма! – сказал Тарк. – Погасите свечи.

Торн прошёл вдоль стены, сбивая свечи и сбрасывая их прямо на пол. Какое-то время они ещё продолжали гореть на холодных каменных плитах. Часовня погружалась во мрак…

– Держите её! Она уходит! – вдруг закричал Торн.

Оттолкнув старика, Лиз вырвалась у него из рук, подбежала к алтарю и раскрыла книгу перед Дэриэлом.

– Что ты делаешь?.. – возмутился Тарк. – Дай её сюда…

– Читайте! – прокричала она…

– Во имя отца, и сына, и святого духа…

– Во имя Ада и Тьмы, – зашептал некромант…

Внезапно Дэриэл почувствовал, как что-то сильно обожгло его руку. Страница со словами молитвы вспыхнула и загорелась синим, мерцающем пламенем.. Со страшной быстротой огонь перекинулся на ткань, покрывавшую алтарь…

Едкий дым застилал ему глаза. Он ещё слышал, как где-то, за плотной завесой чёрного дыма, что-то кричала Лиз…

– Книга! Она сгорит! Потушите огонь! Скорее!.. – выкрикивала Элизабет, пытаясь вырваться из рук Торна.

Задыхаясь и кашляя от дыма, Дэриэл бросился куда-то во тьму….

Это было последнее, что он помнил. Чьи-то руки потянулись к нему из темноты, холодные пальцы сомкнулись вокруг его шеи; Дэриэл слышал, как старуха Урсула рассмеялась ему в лицо. Напрасно стараясь сбросить с себя мёртвое, гниющее тело, он упал между рядами скамеек, теряя сознание…

III

Где-то далеко, в соседней деревне, пропел петух. Дэриэл с трудом приоткрыл глаза. Пол был усеян битым стеклом; высоко, над его головой, в маленьком окошке виднелось предрассветное небо… Раскрытая книга с обгоревшей страницей лежала на полу, у алтаря. Держась за скамью обожжёнными руками, Дэриэл поднялся и поднял её, – измятую и разорванную…

Из окошка повеяло холодом. Пахло дымом и сырой землёй. В исповедальне, на полу, запрокинув голову, лежала Элизабет. Уставшая бороться с огнём, она упала там, где силы оставили её. Рядом с ней он увидел неподвижное тело Тарка… Старик Торн лежал чуть поодаль, положив на руки седую голову.

– Элизабет! – позвал Дэриэл.

Она не двигалась. Глаза её были закрыты. Он подошёл и легонько тряс её за плечи…

– Ты слышишь меня? Открой глаза, Элизабет! Вставай. Мы должны закончить обряд очищения, иначе будет поздно. Ты не можешь, не должна сейчас умереть!..

Свежий ночной ветерок проникал в разбитое окно. Она глубоко вздохнула и взглянула на Дэриэла красными, как у Тарка, глазами…

– Я не могу… – еле слышно пробормотала она. – Я скоро умру. Мне уже не подняться…

Старуха в чёрном плаще, уже превратившаяся в груду костей и гнилого мяса, лежала посреди церкви. Рядом Дэриэл увидел девушку, похожую на Альбину, и Урсулу, которых тоже пожирало тление… Перешагнув через лежащие на полу гниющие трупы, он на руках отнёс Лиз к алтарю и осторожно положил на скамью.

Вздохнув, Дэриэл встал на прежнее место и раскрыл книгу на обгоревшей странице.

"Во имя отца, и сына, и святого духа," – начал он, в который раз за эту страшную ночь…

Взглянув вниз, он увидел, как Тарк заворочался на полу. Старик Торн, которого он считал мёртвым, поднялся и, шатаясь, пошёл навстречу…

Они приближались к нему с обеих сторон. Бежать было некуда.

– Читайте! Не останавливайтесь! – сказала Лиз…

IV

Краем глаза взглянув на Тарка, инквизитор увидел, что тот упал на пол. Это было странно: во время чтения молитвы никто даже не прикоснулся к нему. Но, когда Дэриэл перевернул страницу, ноги его подкосились. Казалось, его охватила слабость.

– Торн… Помоги же мне… Помоги…

Но Торн уже не мог ответить. Он лежал на полу, извиваясь и корчась в судорогах. Тело его странно съёжилось; оно на глазах уменьшалось, меняло цвет. На глазах у изумлённого Дэриэла старик превращался в отвратительную, мерзкую жабу…

Он перевёл взгляд на Тарка. Но это был уже не Тарк. Змея, как маслянистая струйка, выползла из-под груды его одежды, скользнула мимо Элизабет и скрылась под алтарём…

– Аминь, – устало выдохнул Дэриэл.

Он не увидел, но скорее почувствовал, как что-то изменилось. Не было трупов, источавших кладбищенский смрад. Вместо них на полу лежала серая горстка пепла.

Внезапно кто-то прикоснулся к его плечу. Он обернулся назад… позади него стояла Элизабет. Её руки были обожжены; грубая одежда обгорела в нескольких местах, но она улыбалась, – впервые за много дней. Исчезли мертвенная бледность и трупная синева. Её глаза казались совсем другими, когда потеряли свой кровавый блеск. Казалось, они тоже улыбались, и Дэриэл понял: то, чего он так долго ждал, свершилось. Элизабет больше не была вампиром.

Яркие утренние лучи заливали часовню, проникая в разбитое окно. Дэриэл не помнил, сколько он простоял так, глядя на Лиз.

– Пойдём, – сказал он наконец, положив руку ей на плечо. – Нам не стоит здесь оставаться…

Она отступила назад, недоверчиво глядя на него.

– Вы вернёте меня в замок Арнгейм?..

– Не бойся. Я всего лишь хочу, чтобы ты встретилась кое с кем… У меня для тебя сюрприз.

– Какой?..

– Не спеши, – ответил Дэриэл. – Я хочу, чтобы ты увидела всё сама.

Рука об руку они вышли из часовни, даже не закрыв за собой ворота. Греясь в золотых лучах солнца, Лиз смотрела на зелёную долину, пестревшую цветами, крестьянские домики, море и тёмные скалы, на одной из которых возвышался тюремный замок.

– Смотри сюда, – сказал Дэриэл.

Со стороны деревни к ним приближались двое. Кейт, державший за руку Энни, немного растерянный, остановился в двух шагах, как будто не веря своим глазам. Он был уже не в чёрной мантии, а в своей старой одежде, в которой обычно пас стадо у старого Эрлонда.

– Лиззи! – закричала девочка.

– Кейт?.. Почему ты здесь? – удивилась Лиз. – Ты же стал священником Храма Теней!

– Не удивляйся, – ответил за Кейта Дэриэл. – Незадолго до того дня, как Тарк отправил тебя в селение Камни, Кейт бросил в моё окно записку. За ней последовала вторая; это она помогла нам напасть на след…

– Но как же так… зачем ты это сделал? Ты ведь хотел стать богатым, получить золото, власть… Ты называл Тарка своим учителем. Почему же тогда…

– После того, как ты не вернулась с собрания в новом Храме, – как ни в чём не бывало продолжал Дэриэл, – Кейт пришёл в монастырь святого Мартина и рассказал мне всё. Он просил меня о помощи. Я обещал ему держать его просьбу в тайне… и выполнил своё обещание…

– Это правда, Лиз, – сказал Кейт. – В тот вечер Тарк рассказал мне о ребёнке… и о том, что ты умрёшь, когда он будет рождён. Я не мог этого допустить… Я думал: если тебя ещё можно спасти, то надо спешить…

– В чём дело, Элизабет? Куда ты смотришь? – вдруг спросил Дэриэл. – Что-нибудь не так?..

– Нет, ничего… Я только хотела спросить… где Арла? Она не придёт?

– Мне не хотелось говорить тебе об этом, но твоя мать… она…

– Умерла?!

– Нет, она жива, – сказал Кейт.

– Твоя мать была в числе тех, кто оставил свои дома и последовал за Тарой, – пояснил Дэриэл. – Мне жаль, что так случилось, но колдунья со своими сообщниками успела сесть на корабль… и отчалить от берега. Скоро они, наверное, будут на острове, в Чёрном замке. Она хотела взять с собой Энни, но Кейт спрятал её на чердаке у Эрлонда.

– Они околдовали её… и увезли с собой?

– Нет, – покачал головой Кейт. – Я говорил с ней почти перед самым отплытием. Арла сама этого хотела. Она решила, что так будет лучше, Лиз.

Элизабет побледнела и закрыла лицо руками…

– И это всё? Теперь мне пора прощаться? – вдруг спросила она.

– Прощаться? С кем? – не понял Дэриэл.

– С Энни и Кейтом. Вы снова отправите меня в тюрьму?

Немой вопрос, застывший в её глазах, был красноречивее всяких слов.

– Я должна была догадаться… Меня подозревают в убийстве. В убийстве графа и Фреда Лестрэм, и всех этих людей в деревне Камни. Я должна предстать перед судом. Не думаю, что меня оправдают. Эта встреча была последней… перед тем, как меня…

– Ты не умрёшь, Элизабет, – перебил Дэриэл. – Ты прошла очищение вовсе не для того, чтобы потом сгореть на костре.

– Но меня, наверное, ищут, – сказала она, – стражники в замке Арнгейм наверняка подняли тревогу… Кейта тоже будут искать. Найдутся люди, которые расскажут, что он был священником у Тарка.

– Стражники ещё не проснулись. Вчера вечером Монк подмешал им в вино сонный порошок. У вас с Кейтом будет достаточно времени, чтобы добраться до замка лорда Веймора.

– Мы поедем к Анджеле?.. Она жива?

– Разве я не сказал тебе раньше? Анджела и Саймон согласились принять вас к себе. Вы будете жить в графстве Мелерн как Кавеас и Луиза Фарви. Никто не узнает о том, кто вы на самом деле. И постарайтесь запомнить ваши новые имена…

– А мне казалось, Анджела готова убить меня после того, как я позволила Таре запереть в подвале её и Саймона, – заметила Лиз. – Я же отправила их на верную смерть!

– Заклятие, которое наложили на тебя Торн и Тарк, открыло твоё сердце Тьме. Анджела это понимает. Она готова забыть о происшествии в Чёрном замке. Но то, какой ты станешь теперь, зависит только от тебя… Теперь ты сама выбираешь свой путь. Помни об этом, Элизабет.

Они остановились на склоне холма. Мрачный замок Арнгейм давно уже скрылся из вида; думая о чём-то своём, Лиз смотрела в солнечную даль.

– Здесь я должен оставить вас, – сказал Дэриэл. – Дальше вы пойдёте одни. Но вам придётся взять с собой Энни. Вы должны заботиться о ней. Теперь у неё нет матери…

– Обещаем, – хором ответили Лиз и Кейт.

В последний раз взглянув на маленькую группу, Дэриэл отвернулся и не оглядываясь пошёл прочь…

IV

Известие о побеге ведьмы из замка Арнгейм вскоре облетело весь город. Никто не знал, куда пропала Элизабет; Дэриэл ни единым словом не обмолвился о том, что случилось в тюремном замке. Слухи о пожаре в часовне, которые вскоре дошли до епископа, а также и то, что замок на двери камеры не был сломан, навели его на мысль, что здесь не обошлось без колдовства.

– Что вы думаете об этом деле? – спросил епископ, в тот же вечер вызвавший Дэриэла к себе в кабинет. – Две сотни стражников не могут устеречь одну ведьму… Возможно, в замке у неё были сообщники. Исчезла сквозь железную дверь! Не могла же она испариться! Всё это выглядит странно… слишком странно… Да вы ведь, кажется, тоже были там?

– Я уехал из замка Арнгейм около девяти, – спокойно ответил Дэриэл. – Колдунья сказала, что хочет сознаться в своих преступлениях; возможно, это стало известно её сообщникам, и они, околдовав стражу, проникли в тюрьму, чтобы похитить её… Что же касается пожара в тюремной часовне, – вам не о чем беспокоиться. Перед тем, как приехать к вам, я прочёл там молитвы, которые не позволят призракам снова войти в святую обитель.

– Кстати, вы знаете, куда исчез этот человек, Эдвин Тарк? Я слышал, что именно его магические опыты были причиной пожара… А Адриан Торн? Говорят, его дух сопровождал некроманта повсюду…

– Не скрою, – сегодня, когда я молился в часовне замка Арнгейм, в какое-то мгновение мне показалось, что я слышу их голоса. Но вам не о чем беспокоиться. Молитвы, прочитанные мной, уже не дадут Торну воскреснуть. Они никогда не вернутся сюда.

– Вы выполнили свой долг?..

– Да, – сказал Дэриэл.

И это была правда.

Эпилог

I

На окраине графства Мелерн, вдали от больших городов и шумных дорог, там, где зелень лесов сливалась с зеленью болот, на склоне холма, поросшего васильками и мятой, стоял старый дом. Ещё недавно он был заброшенным, стены его потемнели от дождя, а пучки соломы, выдранные из крыши, растащили птицы для своих гнёзд. Теперь же стены были аккуратно выбелены, крыша уже не текла, а на окнах появились белые кружевные занавески, из-за которых нет-нет да и выглядывала чья-то любопытная физиономия.

Каждое утро, как только над землёй поднималось солнце, во двор выходила хозяйка, – веснушчатая, загорелая, с короткой, смешно торчащей косой, совсем ещё девчонка, – и, напевая что-то себе под нос, кормила кур, уже давно ожидавших её визита. Её звали Луиза Фарви, а раньше она была Элизабет Линдберг, хозяйкой долины мёртвых.

Чуть позже хозяин дома – лопоухий парень, тощий и неуклюжий, с виду ничуть не старше хозяйки, – уходил на пастбище, сопровождаемый коровами самых разнообразных, порой невероятных расцветок, – от белых с пятнами до угольно-чёрных, как ночь. Иногда ему помогала девочка лет десяти, – белобрысая, с облупившимся носом и дыркой на месте верхнего зуба. Без сомнения, то были Кейт и Энни, которые теперь, – для чужих, посторонних ушей, – тоже носили новые имена.

Впрочем, чужие навещали этот дом редко. Путь до ближайшего селения был не близкий; раз в неделю Кейт, погрузив в телегу несколько десятков новых глиняных горшков и разной домашней снеди, отправлялся на рынок, а после – в лавку, чтобы на вырученные деньги купить что-нибудь для себя, Элизабет и её младшей сестрёнки. Лиз предпочитала оставаться дома: последние события были ещё слишком свежи у неё в памяти.

Иногда в гости приезжали Саймон и Анджела. Они привозили подарки, разные нужные в хозяйстве мелочи, вроде тех белых занавесок, висевших на окнах, – и, конечно, новости, которым Лиз радовалась даже больше, чем подаркам. (Поговаривали, что Анджела, которая после смерти старого лорда Веймора унаследовала окрестные земли и замок, неизвестно почему благоволит к приезжим и даже помогает им деньгами; впрочем, тех, кто знал Анджелу, это не слишком удивляло: её и раньше считали немного странной). Каждый такой визит был настоящим праздником: это были единственные гости, навещавшие Элизабет в последние месяцы. Они же были единственными гостями и на её свадьбе, – не считая маленькой Энни, которая теперь не разлучалась с сестрой. Вскоре после приезда в графство Мелерн Лиз и Кейт обвенчались в маленькой церквушке неподалёку от замка Вейморов.

Это была очень скромная, тихая свадьба. Здесь никто не знал ни Элизабет, ни Кейта, и церемония прошла без приключений, за исключением того обстоятельства, что Саймон перепил сливовой браги за праздничным столом.

Тогда-то, в разгар свадебного застолья, Лиз и решилась задать своим друзьям давно мучивший её вопрос: не злятся ли на неё Саймон и Анджела за предательство на острове Тары?

Серые глаза Анджелы, весь день искрившиеся весельем, затуманились тёмной дымкой, как небо, вдруг затянувшееся густыми облаками.

– Нет, – сказала она, – хотя, признаюсь, тогда я едва ли испытывала к тебе добрые чувства. Мы ведь еле живы остались. Старая ведьма чуть не утопила нас в своём подземелье. Я, наверное, так и не выбралась бы оттуда, если бы не Саймон. Но, знаешь, Лиз, мы ведь тогда уже прошли долгий путь, – вместе, втроём… и, кроме того злосчастного дня, у нас было много других, хороших… много всего хорошего, что мы пережили с тобой. И вот ради этого хорошего я решила: пусть тот день останется в прошлом. И не стоит больше об этом вспоминать.

– Нет, – сказал Саймон. – Если бы злился, давно удушил бы гадину. Признаюсь, Лиззи, если бы тогда, выбравшись из подземелья, я встретил тебя, – этот день был бы последним в твоей жизни. По правде говоря, мне после этого ещё долго хотелось снести тебе голову. Ну, а потом, когда мы вернулись домой, всё как-то прошло, остыло… говорят, время лечит…

Элизабет сидела за праздничным столом, не зная, куда девать глаза. Она уже и сама была не рада, что задала свой вопрос в такой неподходящий момент. Приятно, когда у тебя правдивые и искренние друзья, – но не настолько же. "Давно удушил бы гадину"…

– К тому же, – как ни в чём не бывало продолжал Саймон, – вампир ведь не человек, он и думает, и чувствует не так. Мне Дэриэл сказал. Он сказал, что ты осталась у Тары только потому, что была вампиром. И тебе вся эта нечисть была ближе, чем мы, – живые… и ничего с этим поделать ты не могла. Ну, а теперь ты снова среди живых. И я рад видеть тебя с нами, и с удовольствием выпью за то, чтобы новая жизнь нашей Лиззи была долгой и счастливой! И за здоровье Кейта выпью тоже!

– Хватит, Саймон! – воскликнула Анджела, отодвигая от него очередную порцию пьянящего напитка. – Ты и так уже перепил! Хочешь ползти домой на четвереньках?..

– Неправда, я ещё могу держаться в седле…

Саймон был немного смущён: он понимал, что сейчас сболтнул лишнего. Разве так поздравляют невесту на свадьбе? "Удушил бы гадину". И кто только тянул его за язык…

…А потом незаметно наступил вечер, и гости отправились домой, а Лиз, Кейт и Энни остались одни в своём новом доме. Дом был ветхий, заброшенный, – почти развалины, – но, как ни странно, здесь Элизабет чувствовала себя намного счастливее, чем в те дни, когда она была графиней Лестрэм…

II

Прошло четыре месяца с тех пор, как Лиз поселилась в новом доме. Тогда была весна, и леса ещё только покрывались зеленью; прохладный ветер шелестел листвой, и прозрачные, как хрусталь, ручьи стекали вниз по склонам холмов, наполняя реки. Теперь же стояло жаркое лето; солнце медленно ползло по бледному лазоревому небу, похожему на выгоревший ситец; всех разморило от жары: весь день не было ни ветерка, и даже сумрак тенистых лесов не обещал путникам долгожданной прохлады…

Подъезжая к дому на холме, Анджела в очередной раз отметила, как сильно он изменился. Раньше чёрные окна смотрели на заросший крапивой двор подобно пустым глазницам, а покосившиеся, гнилые доски забора напоминали зубы древней старухи. Теперь же на починенном Кейтом заборе сушились глиняные горшки, а по двору бродили куры…

Саймон, ехавший рядом с Анджелой, тоже, как и она, не отрывал взгляд от дома: похоже, он думал о том же.

Спешившись, Анджела подошла к дому и постучала; впрочем, в этом не было особой нужды: дверь была открыта, – таким образом Лиз надеялась впустить в комнаты хоть немного свежего воздуха.

Веснушчатая и загорелая, с волосами, заплетёнными в косу, в платье, запачканном глиной, Элизабет сидела у гончарного круга и, казалось, была полностью поглощена своим занятием. Несколько десятков новых, только что сделанных горшков красовалось посреди комнаты; другие горшки, уже обожжённые в печи, со странными пёстрыми рисунками на округлых боках, источали запах свежей краски.

…Они обменялись приветствиями.

– А ты изменилась, Лиззи, – заметила Анджела, глядя на свою подругу. От прежней мертвенной бледности Лиз не осталось и следа; исчезли красноватые огоньки в глазах, – теперь они были просто карими. Она ничем не напоминала Анджеле ту испуганную, молчаливую, немного грустную девушку, которая когда-то пришла в её замок и по странной прихоти судьбы разделила её путешествие…

– Я знаю. Мне и Кейт, и Энни говорят, что меня теперь не узнать…

Элизабет вытерла о передник перепачканные глиной руки.

– Да вы заходите, не стойте. Садитесь лучше за стол. Молока попробуйте… Коровы Кейта – лучшие во всей округе. Не зря же он был пастухом… ещё там, в Долине Теней… – Элизабет произнесла последние слова быстрее и тише, чем следовало, как будто ей было неприятно вспоминать дом.

– А где Энни?..

– Отправилась с Кейтом на пастбище. Вечером придут.

Лиз подвинула к столу два грубо сколоченных стула и теперь колдовала над чашками, наливая в них молоко. Хотя на улице стояла жара, оно почему-то оказалось холодным, как вода из родника…

– А ты что же, не хочешь молока, Лиззи? – Саймон одним глотком опустошил чашку и принялся за новую.

– Спасибо, я только что пообедала. Но, если хотите, я с вами просто так посижу…

Какое-то время они сидели молча. Элизабет принесла гостям свежевыпеченный хлеб, – ароматный, с хрустящей корочкой, – и мёд, пахнущий полевыми цветами. Молчание нарушила Анджела:

– Лиз… ты разве не хочешь спросить меня, как там, дома?.. У меня для тебя есть новости.

– Да? И о ком?..

– Ну, во-первых, – новость о твоей матери, Арле…

На мгновение Лиз снова побледнела, – как будто опять вернулись те времена, когда её не было среди живых.

– Не может быть… ведь Кейт сказал, что она…

– Отправилась на проклятый остров с Тарой? Он не соврал. Когда сторонники Тарка бежали из посёлка, Арла села на корабль вместе со всеми. Но доплыла она всего лишь до ближайшего порта.

– И что потом?..

– Корабль ненадолго причалил к берегу. Капитану надо было сделать кое-какие покупки… и пополнить запас пресной воды, путь ведь предстоял неблизкий. Арла сказала, что ей тоже надо на берег, чтобы пойти в лавку, купить одежды и еды в дорогу… её отпустили, и обратно она не вернулась. Корабль отправился на остров без неё; ждать было некогда, Дэриэл уже пустил своих ищеек по следу…

– Ты знаешь, где она сейчас?..

– Ну конечно. Стала бы я рассказывать тебе всё это, если бы не знала… Она живёт в Клиффе, – небольшом приморском городке, – в доме торговца тканями. Познакомилась с ним, когда снимала комнату на постоялом дворе. От прежней жизни у Арлы остались кое-какие деньги, но их было не много, и она подрабатывала шитьём, чтобы не истратить всё. Год назад у торговца умерла жена, оставила четырёх ребятишек. И вот… в общем, тогда они познакомились, и Арла переехала к нему – присматривать за ребятнёй и помогать по хозяйству. Она живёт там уже три месяца; скоро они собираются пожениться. Я знаю всё это от самой Арлы, иначе бы не говорила.

– Торговец, значит, – повторила Элизабет, делая вид, что рассматривает новый глиняный горшок, на котором ещё не просохла краска. – А обо мне она не вспоминала?

– Вспоминала, Лиз. Но она ведь считает тебя мёртвой, и Энни тоже. Вскоре после того, как ты пропала, твоя сестра убежала из дома. Тарк заставлял её учиться магии… и смотреть в чёрное зеркало в Храме Теней, – каждый вечер, много часов подряд. Они с Торном считали, что у Энни есть способности к ясновидению, – и что она может помочь им напасть на твой след. Никто не спрашивал, хочет ли Энни учиться магии, – это не обсуждалось, а тебя уже не было рядом, чтобы защитить её… Сначала она пряталась в лесу, а потом – на чердаке у Кейта. Арла уже не надеялась увидеть младшую дочь живой. И о твоей смерти ей рассказывали… До неё дошли слухи, что ведьма, которую арестовали в Лэнсбруке, сгорела вместе с часовней замка Арнгейм… несколько преувеличено, знаю, но так сказал Арле на рынке один крестьянин, который недавно был в городе…

– И ты не сказала ей правду – что обе её дочери живы?..

– Нет, конечно. Сначала мне нужно было тебя спросить. Я не имею права открывать твою тайну… если только ты не хочешь.

Лиз молчала.

– Ты хочешь, чтобы я поехала и рассказала ей, что ты жива? До Клиффа три дня пути. Приехать сюда она не сможет, но вы с Энни вполне могли бы навестить её. Арла живёт там под чужим именем, как и вы с Кейтом. Торговец купил ей фальшивые документы в каком-то притоне…

– Почему она убежала?.. Могла бы уехать с Тарой на её остров. Тара бы её магии учила…

– Я думаю, потому, что плевать ей было на Тару и на её магию. И на оборотня с некромантом тоже. Ей деньги были нужны, потому она и впуталась в эту историю. И тебя впутала.

Потемневшими, неподвижными глазами Элизабет смотрела в окно, на дорогу, спускавшуюся с холма и убегавшую куда-то вдаль, – наверное, до самого Клиффа…

– Я всё думаю: зачем? Зачем она всё это сделала?.. Что общего могло у неё быть с некромантом и оборотнем?.. Неужто ей и вправду было радостно от того, что её дочь стала живым трупом, верой и правдой служащим Храму Теней?

– Не знаю, – сказала Анджела. – Обычно родители хотят для детей лучшей доли. Даже если эта лучшая доля приносит ребёнку смерть. Но они ведь не знают… Мой отец вот хотел, чтобы я за Делмора вышла. Он скорее готов был умереть, чем увидеть меня женой Саймона. И ведь не увидел… И Арла, наверное, хотела для тебя лучшего. Она же видела, как ты мучаешься, работая то помощницей повара, то горничной, то прачкой. Думаешь, ей было не больно видеть, как тебя отовсюду прогоняют, и ты готова сутками лежать в постели, притворяясь больной, лишь бы только не идти на работу снова? Вот она и решила, что будет лучше, если Тарк поможет тебе стать графиней Лестрэм, чтобы ты ни в чём не нуждалась.

– Ну, а то, что для этого придётся умереть, – это так, детали… – парировала Лиз. – И вовсе не обязательно было плести интриги за моей спиной. Могла бы и меня спросить, чего мне хочется. Обычно, если я отвечаю "нет", это означает "нет", а не "я сама не знаю, что для меня лучше". Разве я хоть раз говорила ей, что хочу ходить в Храм Теней с Торном и Тарком?

Вопрос был риторическим, но Анджеле пришлось признать, что она не слышала такого от Лиз, хотя о том, что было до их встречи в Долине Теней, она не знает.

– Хорошо, ты можешь не встречаться с ней, если не хочешь. Если ты хочешь, я сама могу отвезти Энни в гости к Арле, а о тебе ничего не говорить. Могу и об Энни ей не говорить… но она, наверное, скучает по матери… ей же всего девять лет.

– Скучает? Едва ли, – сказала Элизабет. – Она ни о чём не спрашивает. Энни знает, что Арла села на корабль и отправилась на остров вместе с Тарой. Мы говорили об этом давным-давно; с тех пор вопросов у неё не возникало. Я думаю, моя сестра всё ещё помнит, при каких обстоятельствах они расстались. И как ей пришлось прятаться в лесу, потому что Тарк заставлял её смотреть в зеркало, из которого лезло что-то страшное, пытаясь её утащить…

– А может быть, и скучает, – подумав, добавила Лиз. – Иногда, вечерами, вернувшись с пастбища, сидит у окна и всё смотрит на эту дорогу. Не знаю, о чём она думает… возможно, и верит, что мама когда-нибудь придёт… сюда, в этот дом. Может быть, ты и права, – пусть едет. Но одну я её не отпущу! Поедем вместе, только не надолго. Как ты думаешь, Анджела?..

Лиз просительно заглянула подруге в глаза; она всё ещё сомневалась и ждала, что та избавит её от колебаний, высказавшись в поддержку того или иного решения.

– Знаешь, Лиззи, – задумчиво протянула Анджела, – я, конечно, не должна давать тебе советов. Но на твоём месте я бы, пожалуй, встретилась с ней. Когда мы с Саймоном вернулись с острова, я не застала своего отца в живых, – и даже на похороны к нему не успела. Служанка показала мне могилу, как будто каменная плита с надписью, – это то, ради чего я так спешила домой. Я бы всё отдала, чтобы только увидеться с ним, но туда корабли не ходят. – Анджела помрачнела; казалось, в мыслях она была далеко отсюда…

– А лорд Делмор, за которого меня сватали, тем временем женился. Мерзкий старикашка.

– Говорят, его жена – красавица, – вставил Саймон. – Ей всего восемнадцать лет.

– Это простая девушка, не богатая и не знатная, – продолжала Анджела. – Когда я сбежала, лорд Делмор так разозлился, что готов был жениться на ком угодно, лишь бы только доказать, что я ему не нужна.

– Бедная девушка, – пожалела его жену Лиз.

– Почему бедная? Говорят, она любит его. Старик знает много историй о далёких странах; в своё время он объездил весь свет. Он пудрит ей мозги своими рассказами, дарит шёлковые платья и дорогие побрякушки… а ещё возит на балы и катает в карете. Говорят, она довольна своей судьбой. Дома-то ей пришлось бы работать в поле.

– Да… оказывается, и такое бывает, – задумчиво протянула Элизабет.

– Кстати, Лиз, – полюбопытствовала Анджела, взглянув на пёстро раскрашенные глинянные горшки, стоявшие на полу, – что это ты рисуешь?

– Где? – не поняла Элизабет.

– Да вот здесь, на горшках. Что на них нарисовано?

– А, это… – Лиз опустила глаза, как будто она стыдилась своего занятия. – Да так, ничего особенного… это… это… да ты лучше посмотри сама.

Последовала пауза, во время которой Анджела добросовестно вглядывалась в цветные пятна и линии, нанесённые на круглый глиняный бок горшка, но, как она ни старалась, опознать рисунок ей не удавалось.

– Неужели не узнаёшь?

– Нет. А что это?

– Это же наше путешествие. Я думала, ты догадаешься…

– Где?.. – Анджела часто заморгала, как будто надеясь, что это поможет ей увидеть.

– Видишь вон там голубое пятно? – пояснила Лиз. – Это море. А эта стрелка показывает, как мы плыли на остров Тары. Вот, кстати, и остров, – серый кружок, а рядом с ним, – второй, побольше. Он жёлтый, потому что здесь песчаный берег…

– Точно! – обрадовалась Анджела. – Теперь вижу всё как есть. И ведь похоже! Но, если бы ты не рассказала, ни за что бы не догадалась, что именно здесь нарисовано.

Саймон задумчиво рассматривал рисунок на другом горшке, поворачивая его то так, то эдак. Вид у него был жалкий.

– А я вот и сейчас не понимаю, что это. Вижу зелёные пятна, – и всё. Ну не пойму я этого, хоть убей.

– Где?.. – Лиз заглянула ему через плечо. – Да это же совсем просто. Здесь лес и болото весной, когда мы с Кейтом переехали сюда, а посередине – наш дом. Видишь коричневый прямоугольник в зелени?

Саймон поставил горшок на место и вздохнул, – печально и шумно, как кузнечный мех. Глаза у него были слегка ошалелые.

– Выходит, каждый рисунок что-то означает? И покупатели понимают? Им нравится?

– Покупают же, значит, нравится, – парировала Элизабет.

– Может, им просто горшки нужны, вот и покупают. Какая разница, в чём муку хранить. Они, может, и не смотрят совсем, что там на них нарисовано.

– Ничего ты не понимаешь, Саймон, – вступилась за подругу Анджела. – Это искусство… хотя и не такое, как те картины, что висят у нас в замке… но всё равно искусство. Когда-нибудь люди придумают для него название. Хотела бы я уметь так рисовать… но не смогу, хотя когда-то и брала уроки у одного живописца. Ты молодец, Лиззи.

– Ну, предположим, те картины, что висят у нас в гостиной, и я понимаю, – возразил Саймон. – Да и как не понять? Знаешь, Анджела, я таких женщин, как на тех картинах, сроду не встречал. Такие тела… не то что некоторые худосочные, ни груди, ни…

– Саймон!

– Что?..

– Ну, когда наконец ты отучишься так выражаться?.. – Анджела притворно нахмурилась, но Элизабет видела, что она с трудом сдерживает улыбку…

– Подожди, чуть не забыла, – Анджела хлопнула себя по лбу, как будто намеревалась убить невидимую глазу муху, – у меня для тебя ещё новость. Давно хотела сказать тебе… дырявая моя голова. Альберт вернулся из похода.

– Давно? – взгляд Элизабет рассеянно блуждал по комнате; казалось, эта новость не вызвала у неё никаких чувств, как будто они с Альбертом никогда не были знакомы…

– Да месяц уже дома. Ходят слухи, что он позорно сбежал, так и не поучавствовав в сражении. Смелость никогда не входила в число его добродетелей… Впрочем, это только слухи… армия герцога Элорри, возглавлявшего поход, была разбита, в живых остались немногие, так что мы, наверное, никогда не узнаем правды. Ещё одно пятно на его репутации… Хотя их у него и так немало. Чего стоит хотя бы его свадьба с девушкой-вампиром… Не думаю, что после этого кто-то отважится выйти за него замуж.

– Он что, невесту себе подыскивает? – удивилась Лиз.

– Не знаю. Но будет, наверное… он же вроде как овдовел. Его жена Элизабет, которая, как на грех, оказалась вампиром, сгорела в тюремной часовне. Тебя считают мёртвой, или ты забыла? Дэриэл позаботился.

– Нет, я помню, конечно же. Просто странно звучит, – овдовел. Я ведь жива…

– А я уже и забыл, что вы с Альбертом были женаты, – вставил Саймон. – Выходит, у тебя теперь два мужа.

– Да ну, глупости, – Лиз нахмурилась. – С Альбертом венчалась Элизабет Беронд, которую считают погибшей, а с Кейтом – Луиза Фарви, которая сейчас перед тобой. Так что один у меня муж. И потом, "женаты" – слишком сильно сказано. У нас даже брачной ночи не было. Альберт даже видеть меня не хотел, как только узнал, что я вампир. Он и дома тогда почти не бывал…

– Да ладно тебе, Саймон, не дразни её, – сказала Анджела. – Лиз и так столько пришлось пережить, что еле жива осталась, а ты – "два мужа". Вот выдумал…

III

Дневная жара понемногу спадала; близился вечер, и Лиз со своими друзьями отправилась встречать Кейта и Энни, ещё с утра ушедших на пастбище. Они спустились с холма и долго шли по лесной дороге, пока наконец не выбрались на поляну. Ночь ещё не вступила в свои права, но солнце уже садилось, и в темнеющем небе над лесом кружились летучие мыши. Анджела и Саймон смотрели, как одна из них, сделав круг, отделилась от стаи и опустилась на плечо Элизабет.

– Фрок, – сказала Лиз, коснувшись перепончатого крыла. – Днём он спит на чердаке, а вечером улетает. Он появился через неделю после того, как я приехала сюда. Не знаю, как он меня нашёл. Признаюсь, сначала мне не хотелось, чтобы он жил у нас. Всё-таки это подарок Тары. Но он был ободранный, голодный… в общем, я не смогла его прогнать. Пришлось накормить его и напоить молоком… и оставить на чердаке, пока не окрепнет. Энни он нравится… сейчас мне кажется, что это даже неплохо, что он меня разыскал.

Немного посидев у Элизабет на плече, Фрок взмахнул крыльями и снова взмыл в тёмное небо.

– Ты держишь на чердаке колдовское животное, – нахмурилась Анджела. – Лиз, как ты можешь?! А вдруг он общается с Тарой, своей хозяйкой? Ты же не знаешь, куда он летает ночами…

– Знаю, – сказала Элизабет. – Комаров ловить полетел. Их здесь целые полчища. Ты зря волнуешься из-за Фрока. В нём нет ничего колдовского. С тех пор, как уехала Тара, он изменился. Перестал понимать человеческую речь. И голоса его я с тех пор не слышала. Теперь это просто летучая мышь. Наверное, чары развеялись. Вот только…

– Что?

– Мне кажется, он понемногу дичает. Раньше каждое утро прилетал на чердак, а теперь пропадает на сутки, а то и больше. Недавно его не было два дня. Энни переживала…

– Может быть, нашёл себе пару? – предположил Саймон, взглянув на стаю летучих мышей, круживших над лесом.

– Вряд ли. Порода не та. Те летучие мыши, что живут здесь, намного меньше, чем Фрок. Тара говорила, что такие, как он, живут в пещерах и гротах… Может, конечно, и нашёл место, где живёт такая же…

– В таком случае вам стоит ожидать, что в одну прекрасную ночь он приведёт на чердак целый выводок мышат, – улыбнулась Анджела.

…Далеко впереди на дороге показался Кейт; его оттопыренные уши казались огненно-алыми при свете заката. Энни, – весёлая, загорелая, в венке из полевых цветов, – шла рядом, без умолку болтая. Коровы, как почётный экскорт, сопровождали эту пару. В вечернем воздухе далеко разносился нежный звон колокольчиков, висевших у них на шеях…

Ради Кейта и Энни Анджеле пришлось повторить часть новостей с начала. История Арлы взволновала всех; Энни спрашивала, как скоро они отправятся в Клифф; Кейт тоже говорил что-то, но его голос тонул в общем хоре, и Анджела не могла разобрать ни слова.

– Как же тебе удалось её разыскать?.. – донеслось до неё наконец.

– О, это долгая история, – вздохнула Анджела. – Нам с Саймоном пришлось объездить всё побережье. Мы останавливались в каждом порту, расспрашивали о приезжих… представлялись торговцами. Правда, тогда мы и в самом деле продали несколько тюков ткани… и даже заработали немного денег, только смотри, Лиз, не болтай об этом. Не пристало дочери лорда Веймора заниматься торговлей… обо мне и так уже судачат… Ну, так вот. Сначала я думала, что нам придётся последовать за кораблём Тары до самого острова, будь он неладен. Хорошо, что наша шхуна способна на это, и даже на большее. Но всё оказалось гораздо проще. Мы нашли Арлу намного ближе, чем я рассчитывала…

– У тебя, определённо, есть способности к сыскному делу, – вставил Саймон. – Тебе бы в инквизиции служить…

– Ваша шхуна? – переспросила Лиз. – Та, на которой мы плыли на остров Тары? Я думала, она утонула.

– Конечно, утонула. Но разве я забыла сказать тебе, что у нас теперь есть новая?.. Её зовут "Альрика", и это настоящая красавица. Да ты и сама скоро увидишь… Она легко домчит нас не только туда, где мы были, но и намного дальше… хоть на самый край земли.

– Вы разве снова собираетесь в плавание? – спросила Элизабет.

– Честно говоря, вернувшись с острова, я решила, что больше никогда… Но время идёт, и сейчас мне кажется, что жить на одном месте нам будет слишком скучно. Отправимся через месяц-другой. Оставим кого-нибудь из слуг присматривать за домом. В конце концов, что мне терять, кроме испорченной репутации?.. Если хочешь, и тебя возьмём, и Кейта… да и Энни, пожалуй, тоже…

– Спасибо, Анджела, – поспешно ответила Лиз, – но, мне кажется, с меня приключений довольно. Как ты думаешь, Кейт?..

– Я бы поехал, только работы много. Весь день на пастбище с коровами. Пшеницу посеяли; если уедем, кто убирать будет?… – Кейт покраснел; ему не хотелось выглядеть трусом, но в неведомые дали его явно не тянуло.

– Остаётесь, значит, – подытожила Анджела.

– Ты только береги себя, – сказала Лиз. – И ты тоже, Саймон.

Элизабет обняла подругу, с трудом сдерживая внезапно подступившие слёзы. Ей почему-то казалось, что они прощаются навсегда и больше не увидятся.

– Кстати, – сказала она, – я давно хотела спросить тебя… как там Дэриэл?

– С каких это пор ты стала интересоваться судьбой инквизитора? – усмехнулась Анджела. – Немного странно для бывшего вампира…

– Когда я жила в доме Альберта, он порой доводил меня до бешенства, – пропустив замечание подруги мимо ушей, продолжала Лиз, – я злилась всякий раз, когда видела его там, – а сейчас мне кажется, что за те дни я даже немного привязалась к нему. И за то время, что была в тюрьме, тоже. Он ведь пытался быть добрым ко мне, насколько это было возможно, – даже спрашивал, не принести ли чего поесть. Бедняга, – хотел накормить вампира. Мне тогда показалось, что ещё чуть-чуть, – и он принесёт мне бычьей крови, чтобы я не страдала от голода… Я всё думаю: ведь, если бы не он, меня давно не было бы в живых…

– Ну, предположим, это не только его заслуга. Если бы Кейт не написал ему, тебя тоже не было бы в живых. И если бы мы с Саймоном не рассказали ему твою историю, – тоже, вероятно, не было бы. Он же не знал, кто ты такая и где тебя искать… Было много разных людей, от которых зависела твоя жизнь.

– Интересно, где он теперь?

– Там же, где и всегда. Живёт в монастыре…

– Мы ещё когда-нибудь свидимся?

– Нет, – сказала Анджела, – и это правильно. Его и так подозревали в том, что с твоим исчезновением после пожара в часовне дело нечисто. Дэриэлу еле удалось выкрутиться, когда ты пропала. На этот раз ему поверили, но за ним, без сомнения, будут следить. Ещё в тот день, когда Дэриэл просил нас с Саймоном спрятать тебя, он сказал, что видеться вам не стоит. Ни к чему нарываться на подозрения ни ему, ни тебе. Ни к чему подвергать опасности Энни и Кейта… Может быть, через много лет, когда всё забудется, это будет возможно, но теперь…

– Ты права, – сказала Лиз, – хотя мне и жаль, что я не смогу даже поблагодарить того, кто вернул мне жизнь. Но, раз он сказал, что не стоит видеться, – значит, не стоит… ему виднее, наверное… пусть так и будет.

Весёлая компания, состоявшая из Кейта, Саймона и Энни, примолкла, сидя на пригорке. Лиз и Анджела тоже молчали; обе они думали об одном. Может быть, через много лет… кто знает?

IV

Летний вечер подходил к концу; ночь спустилась на леса и поля, укрыла маленький домик Лиз и Лэнсбрукскую дорогу, укутала призрачным покрывалом серые стены монастыря, где Дэриэл и Монк, – единственные свидетели этой странной истории, знавшие её до конца не по домыслам и слухам, – коротали долгие дни. В пустом монастырском дворе, каменном и гулком, как колодец, всё было так же, как и много лет назад. Всё так же веяло прохладой от этих стен, так же ложились на землю синие тени, – и еле заметно мерцал огонёк свечи за узким окном…

Дэриэл сидел за столом и писал; казалось, он провёл за этим занятием уже много часов. Было ещё не поздно, но свеча уже догорала; пламя карабкалось по фитильку и падало вниз, то вспыхивая алым, то еле-еле тлея едва различимым синеватым светом, похожим на свет болотных огней. Казалось, время остановилось; лишь шелест бумаги да еле уловимый скрип пера нарушали тишину комнаты…

…В дверь постучали, и на пороге появился Монк, – тот самый монах, который когда-то, почти год назад, принёс сюда записку Элизабет с просьбой о помощи, – ту самую, с которой, собственно, и началась для них эта история.

Пряча текст от любопытных глаз, Дэриэл захлопнул тетрадь, – Монк только и успел разглядеть мелькнувшую на обложке надпись: "История Элизабет Линдберг".

Монах кашлянул, смущённо переминаясь с ноги на ногу, как человек, случайно узнавший чужую тайну, – Дэриэл не стал бы прятать тетрадь, если бы не хотел делжать это в секрете.

– Что это? – всё же полюбопытствовал Монк.

– Да так, ничего…

– Решили написать о ней?

– О ком?

– Об Элизабет.

– Да… о ней и не только. Здесь записано всё, – все события, начиная с того момента, как Тарк бежал из тюрьмы. Часть истории рассказала мне Лиз, ещё часть я узнал из тюремных архивов; рассказ о путешествии на проклятый остров записан со слов Анджелы Веймор. Ну, а многим другим событиям мы сами с тобой были свидетелями; кому, как тебе, этого не знать…

– А не опасно держать это здесь? Вдруг кто-нибудь прочитает?..

Дэриэл покачал головой.

– Не прочитают, – по крайней мере, не раньше, чем следует… я об этом позабочусь. А теперь оставь меня одного. У меня на сегодня есть ещё одно важное дело.

Сгорая от любопытства, Монк вышел за порог; ему хотелось узнать, что ещё задумал Дэриэл и куда он спрячет тетрадку, но тот не двинулся с места, пока шаги монаха не стихли в глубине коридора.

Убедившись, что Монк действительно ушёл, Дэриэл отодвинул стул и присел у стола, глядя на серую стену. Его взгляд скользнул вниз, на один из камней, находившийся невысоко над полом. Камень немного выступал вперёд; привычным движением Дэриэл вытащил его из стены, – за ним обнаружилась небольшая ниша. Это был тайник, о существовании которого не знал никто, даже Монк.

Секунда – и тетрадка уже лежала в нише за тяжёлым камнем; Дэриэл сидел на корточках и замазывал щель между камнями особым раствором. Он застынет, и стена станет монолитной. Тетрадка останется там на долгие годы, – может быть, на много веков. Никто не узнает, куда исчезла Элизабет, – монастырские стены будут хранить её тайну…

Теперь, когда работа была закончена, Дэриэл не видел тетради, но перед его глазами всё ещё стояли последние строчки, написанные второпях, – пока догорала свеча…

«Это история Элизабет Линдберг. Её прочитают не раньше, чем рухнут эти стены. Может быть, через много веков эту тетрадь найдут на руинах заброшенного города. Может быть, кто-то увидит её случайно, блуждая среди осколков памяти прошлого, – но уже не в этом мире.

Когда эту тетрадку найдут, меня уже не будет среди живых. Пройдёт всего несколько десятков лет, – а возможно, и меньше, – прежде чем я отправлюсь туда, где деяния каждого взвешиваются на особых весах, и каждому будет отмерено его собственной мерой. "Что ты сделал?" – спросят меня тогда. Я не знаю, что мне ответить. За свою жизнь я совершил немало зла, – да и едва ли на посту инквизитора Лэнсбрука можно было бы сохранить честь незапятнанной. Я пытался быть беспристрастным, но это меня не уберегло: было много ненужных смертей. Закон был слишком суров, а я не мог преступить его. По моей вине погибла Альбина Лестрэм. Я догадывался, что она не виновна, но смалодушничал и уехал, предоставив дело другому, когда мне пригрозили, что я могу потерять пост. Я вернулся в город только после её казни. И вскоре узнал страшную правду: все преступления, которые приписывали Альбине, совершила другая. Элизабет Линдберг, хозяйка долины мёртвых…

Я сделал всё, чтобы найти Элизабет, – и вот она наконец попала в руки правосудия. Никогда не забуду её глаза в тот день, когда Лиз привезли в тюрьму. Я ожидал увидеть кого угодно, – преступницу, ведьму, вампира, в совершенстве владеющего тёмным искусством, – а вместо этого на меня смотрел ребёнок, – запутавшийся, обманутый, умирающий ребёнок, в прошлом – слишком доверчивый и наивный. И тогда я решил: довольно смертей. Элизабет будет жить. И не важно, какую цену мне придётся заплатить за это, – на этом свете или на том.

Пусть прошлое покроется мраком, и мой дом превратится в долину снов, – Элизабет будет жить, сначала в графстве Мелерн на земле Анджелы, а потом – на этих страницах. Мне хочется верить, что герои этой истории, – Лиз, Кейт, Саймон и Анджела, – будут счастливы, и тёмное колдовское пламя больше не опалит их жизней. Пройдёт много лет; другие придут им на смену и, может быть, прочитают о том, как они дружили и предавали, любили и ненавидели, встречались после долгой разлуки и прощали обиды, оставаясь, как и в начале пути, юными, радостными и беспечными. Я навсегда хочу запомнить их такими. Потому что, даже когда умирают древние города, и государства рушатся, когда кажется, что весь мир рассыпался в прах, чтобы возродиться опять, когда предаются забвению книги, а на обломках старого мира возникает новая жизнь, когда вера и знания древних начинают казаться безумием, а память о прошлом становится смутной тенью, – любовь, дружба, юность и радость продолжают жить в веках».

Оглавление

Глава 1. Побег

Глава 2. Элизабет

Глава 3. Предсказание

Глава 4. Буря

Глава 5. Королевская охота

Глава 6. Воскресшая из мёртвых

Глава 7. Собрание

Глава 8. У золотой ограды

Глава 9. Долг

Глава 10. Подозрения

Глава 11. Свадебная карета

Глава 12. Открытые двери

Глава 13. Церковь святого Мартина

Глава 14. Донос

Глава 15. Посвящение

Глава 16. Первая ночь

Глава 17. Утро новой жизни

Глава 18. Оборотень

Глава 19. Чёрное платье

Глава 20. Лиз покидает дом

Глава 21. После побега

Глава 22. Знакомство

Глава 23. Доспехи и меч

Глава 24. На корабле

Глава 25. В покинутом храме

Глава 26. Чёрный замок

Глава 27. Ночной полёт

Глава 28. Тара и Зеркало Слёз

Глава 29. Две жизни за одну

Глава 30. Предательство

Глава 31. Задание

Глава 32. Полёт

Глава 33. Возвращение

Глава 34. Преступница

Глава 35. Колдовство

Глава 36. Преступление

Глава 37. Утро Дэриэла

Глава 38. Альбина

Глава 39. Сомнения

Глава 40. Утро казни

Глава 41. Встреча в трактире

Глава 42. Дом на улице Цветов

Глава 43. Венчание

Глава 44. Любовь и ненависть

Глава 45. Младший брат

Глава 46. Тёмная вода

Глава 47. Снова в Долине Теней

Глава 48. Архивы тюремного замка

Глава 49. Новый храм

Глава 50. Будущее

Глава 51. Ребёнок

Глава 52. Куда привела дорога

Глава 53. Шабаш в горах

Глава 54. Перед рассветом

Глава 55. Очищение

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg