«Нострадамус»

Нострадамус (fb2) - Нострадамус 188K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Людмила Григорьевна Бояджиева

Людмила Бояджиева НОСТРАДАМУС — ХХ 1 век ЛИБРЕТТО музыкального спектакля в 2‑х действиях

Это сочинение начато 22 декабря 2003 года, в день, когда Мишелю де Нотрдаму исполнилось 500 лет

О ГЕРОЕ

«Я буду бессмертен — и живой, и мертвый.

И долго после моего ухода имя мое будет жить во Вселенной.»

(Посвящение, написанное Нострадамусом к своим «Центуриям»)

Мишель де Нотрдам, известный всему миру под латинизированным псевдонимом Нострадамус, интригует умы человечества пять столетий. И, похоже, его слава не идет на убыль. О нем написаны десятки научных и псевдонаучных работ, сделаны сотни версий переводов знаменитых «Центурий» («Столетий»), сочинены анекдоты, возвышенные дифирамбы, злые памфлеты. Так или иначе, магистр Нострадамус — одна из самых популярных и загадочных фигур мировой истории, потенциал притягательности которой неисчерпаем.

В данном случае тень мэтра Нострадамуса, призванная в свет софитов, задает нам вневременные вопросы: легко ли быть сверхчеловеком? Какова цена избранности? Стоит ли привилегия Провидца, (как и любая другая форма избранности) отказа от судьбы обычного человека? Означает ли избранность утрату прав на ошибки, сомнения, радость, любовь?

И еще один, каждого смертного, полагаю, затрагивающий вопрос: имеем ли мы право знать свое будущее, не нарушая законов бытия? Не опасно ли заглядывать за черту дозволенного?

Таковы главные рассуждения, помимо темы традиционной борьбы за власть, неизменно волнующего противостояния Коварства и Любви.

Нострадамус не дал человечеству рецептов выживания, обозначив зашифрованную дату конца света. Но по своему изначальному призванию он был врачом, отчаянно, изобретательно сражавшимся со смертью. Зная болезни человечества, Прорицатель и врач составлял целительные рецепты. Главный рецепт Нострадамуса, сформулированный в результате его труда и жизни — Любовь — как цементирующий состав мироздания. Любовь, противостоящая энтропии, разложению, вражде. Та, что дана Творцом всем, но за которую ответственен каждый.

В построении сюжета использован реальный эпизод биографии Нострадамуса (сплошь начиненной фальсификациями). Согласно признанным исследователями фактам, в 1555 году были напечатаны «Центурии» лекаря из Салона и о нем заговорила вся Европа. Удостоившись одновременно репутации гения и шарлатана, он был принят при самых просвещенных дворах. И, наконец, получил приглашение от царствующих монархов Франции Генриха П и Екатерину Медичи посетить дворец Сен — Жермен. Предсказание Нострадамуса относительно смерти Генриха в турнире и странный вид смертельного ранения короля были предсказаны в одном из пятистрочников ясновидца. Предсказание сбылось с поразительной точностью. Слава Нострадамуса прогремела во всем мире. Но шестидесяти лет отроду он замолчал и более никогда не обращался к предсказаниям, не заглядывал за черту будущего, сосредоточившись на целительстве.

В сюжете либретто отказ ясновидца от дара связан с гибелью его любви. Это лишь одна из весьма шатких версий.

ВОЛЬНЫЕ СООБРАЖЕНИЯ ТЕАТРОВЕДА по поводу сценической реализации пьесы

(не подсказки режиссеру, а лишь толкования, позволяющие яснее представить происходящее)

Обращение к образу знаменитого Провидца, существовавшего на грани очевидного и невероятного, столкновение исторической атмосферы с реалиями будущих веков, открывает широкое поле деятельности для сценических версий. Синтетический жанр музыкального спектакля дает возможность использовать разнообразные выразительные средства в изображении уникальной многоплановой фигуры Ностадамуса, его роли в истории человечества, совместить историко–философский аспект с захватывающей зрелищностью.

В основе образного решения спектакля лежит тезис о

двойственной природе человека, о его подчиненности силе земного притяжения (телесной частью своего существа) и вечном стремлении эту силу преодолеть — из оков плоти вырваться (нетленной субстанцией духа, принадлежащего вечности). Нострадамус — едва ли не самый яркий и таинственный пример выхода за приделы человеческих возможностей, преодоления земных законов.

Это предопределило «двухмерность» всего представления, двуплановость главных персонажей. «Прослойкой» высокого и низкого, связкой далекого и сегодняшнего, являются фольклорные сцены, позволяющие выйти через сферу юмора к иной жанровой выразительности, иного музыкального и пластического решения.

Визуально чередуются три пласта: земное и небесное (плотское и духовное, материальное и мистическое) — плюс — фольклорно–бытовые сцены.

ПЕРВЫЙ, бытийный план, воплощен в образе Ренессансного королевского двора с Раблезианской стилистикой (ОБРАЗ ВЛАСТИ) Гротескна сама фактура сценографии — золото в блеске факелов, балет карлиц, пьяные «гаргантюа», пожирающие кабана. Поварята, дофинессы, клоунессы… Страшноватый фарс катящегося к бойне карнавала.

ВТОРОЙ — Вселенский план — в сценах «лаборатории» Нострадамуса (ОБРАЗ МИСТИЧЕСКОГО ОЗАРЕНИЯ). Здесь происходит приобщение героя к тайнам мироздания. Здесь «заказывает музыку» светил небесных ход, властвуют стихии — ветер, пламя, вода. Здесь в наличествуют полеты, видения, таинственные перевоплощения и прочие атрибуты возвышенно–мистического стиля.

ТРЕТИЙ — бытовой (юмористический по жанру) план (ОБРАЗ БЫТИЯ) — дан в городских сценах.

ГЕРОЙ, в зависимости от своего «места обитания» в том или ином пласте предстает в двух ипостасях:

1. — Пятидесятилетний, мрачноватый провинциальный медик.

2. — Вечно молодой повелитель стихий, Посвященный в тайны будущего.

ГЕРОИНЯ (МАРТА) — слепая в реальной жизни, обладает сверх чутким зрением в мире Нострадамуса. Это скорее Муза, Добрый гений прорицателя, воплощение вечной Любви, нежели конкретная женщина.

Музыкальное построение спектакля, естественно, целиком зависит от автора музыки. В либретто заложены две изначальным темам.

1. Тема земного пира — некоего Вавилона на грани гибели. Тема земных страстей, страхов, ошибок.

2. Зов потусторонней тайны — ветер Вселенной, шепот светил — «мостик», по которому Нострадамус переходит от реальности в высший мистический план. Просветление, прикосновение к Вечности.

Фольклорные музыкальные эпизоды основаны на пародировании современных поп–форм.

В качестве языковой формы либретто выбрана ритмизированная проза или форма простого рифмованного стихосложения. Количество вокальных номеров (обозначенных в тексте «дуэт», «трио» и т. д., разумеется, зависит от решения композитора и режиссера)

Действующие лица:

Нострадамус — лекарь, Прорицатель, 35 или 55 лет в зависимости от его участия в «земных» или «небесных» сценах.

Марта — юное создание, более поэтическая греза, Муза, добрый гений провидца, его второе, более просветленное «Я», воплощение Любви и Добра, нежели бытовая фигура.

Генрих П — король Франции, около 40 лет.

Екатерина Медичи — королева Франции, ровесница короля.

Черный Человек — демон–искуситель, сатана (он же — Смерть) — вокал.

Шарманщик (алхимик) — друг Нострадамуса, без вокала.

Сезар, сын Нострадамуса — без вокала.

Бесноватый — вокал в стиле «рэп». Горожане.

Хор гробовщиков

Хор монахов

Глашатай

Два юных атлета, владеющих двуручными мечами.

Церемонимейстер и группа персонажей придворного театра.

Балет, хор, труппа лилипутов.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Сцена 1

1555 год. Пиршество во дворце Сен — Жермен. Дворцовая зала в помпезном оформлении — гипербола ренессансной роскоши. Живописные полотна и шпалеры покрывают стены, жарко пылаю факелы, воспламеняя хрусталь, золото, драгоценную игру камней, мрак бархата, переливы атласа.

На заднем плане пиршественные столы. В блеске свечей сверкает золотая сервировка, лоснятся потные лица пирующих, жрущих, пьющих, гогочущих людей. Возглавляет празднество царственная пара — Генрих П и его супруга — Екатерина Медичи.

ЦЕРЕМОНИМЕЙСТЕР возвещает о начале дворцового спектакля (стилизация французских интермедий с участием популярных в этом жанре персонажей):

— Отличной трапезе отнюдь не помешает немного пения и танцев.

Мы, духу времени верны, вам оперу представим.

С убийством и намеками,

Понятными для нас и даже иностранцев.

Появляются аллегорические персонажи Оперы. Торжественно входят парами, начиная танец с элементами минуэта.

ВРЕМЯ (с большим циферблатом на голове, ободранное, истощенное, в синяках- тип современного бомжа) Его поддерживает юркий юноша с надписью на ленте ЗЛОБОДНЕВНОСТЬ. Он весь обвешан часами, показывающими разное время. (Имена аллегорических персонажей указаны на идущих через плечо лентах)

ВРЕМЯ: — Клянусь веками! Вы слыхали,

— какого сорта люди стали?

Меня так сильно избивали,

Что Время вряд ли вы узнали.

И плут, и лодырь, и дурак

И так и сяк меня пинают:

«Ну, Времечко пришло! Сплошной бардак!

Ведь кабы не оно — мы все б преуспевали!»

ЗЛОБОДНЕВНОСТЬ, кружа в паре с Временем:

— Ах, наше Время так хворает,

что главный тезис забывает:

«Кто без денег — тот дурак.

А мудрец — при ком пятак!»

Входит пара ВОЙНА и МИР. Война — толстуха с одышкой. Мир — худенький, лупоглазый. Вливаются в танец.

ВОЙНА:

— Мне никогда не похудеть,

С питаньем не бывает перебоя.

Уж как ни восхваляйте Мир,

Война для вас милее вдвое!

ХОР: — Уж как ни восхваляем Мир,

Война для нас милее вдвое!

ЗАКОН юркий пройдоха, снует между парами:

— Силен, но гибок, как тростник.

И знает каждый ученик

— Закон, что ветер в поле.

Ищи–свищи, за хвост лови…

Да только все — увы…

Ах, как та истина свята

что есть на всякого плута

свой плут — хитрее вдвое!

ХОР: — Ах, как та истина свята

что есть на всякого плута

свой плут — хитрее вдвое.

Является неразрывная тройка убогих, держась друг за друга, как слепцы Брейгеля:

ТОРГОВЛЯ, РЕМЕСЛО, ЗЕМЛЕДЕЛИЕ.

— Хвораем мы, нищаем мы

и еле тащим ноги.

Уж нет для нас святой земли

К ней не видать дороги…

ЗАКОН, обращаясь к этой тройке:

— Вот рожи — хуже и не знаю -

сплошная головная боль.

Чего я только не предпринимаю,

а толку с ними — ноль!

ЗЛОБОДНЕВНОСТЬ к ЗАКОНУ:

— К чему программы и вердикты?

Не лучше ль строго приказать:

«Вы слишком долго прозябали

Теперь вам надо процветать!»

ХОР радостно — Мы слишком долго прозябали

Теперь нам надо процветать!

Является любимый персонаж французских интермедий ЛУЧШЕ, ЧЕМ ВЧЕРА (Роже Бонтан)

Все с восторгом приветствуют его:

— Роже Бонтан, Роже Бонтан!!! Любимый наш вещун!

Необходим в любой игре. Хотя и страшный лгун.

ЗЛОБОДНЕВНОСТЬ: — Как часто он приходит к нам,

Чтоб воскресить надежды!

ЗАКОН: — Как то вино, что отхлебнул

И в радость бурную нырнул,

в глазах — ясней, чем прежде!

ВРЕМЯ: — Но что он хочет нам сказать?

ТОРГОВЛЯ, РЕМЕСЛО, ЗЕМЛЕДЕЛИЕ

— Да, да, хотелось бы узнать,

Какой налог получим?

РОЖЕ: — Друзья, не стоит унывать!

Ну, сколько раз вам объяснять — все стало много лучше!

Живем мы правильней, сытней, свободней, легче, веселей!

Шагайте, смело глядя вдаль. От завтрака — к обеду.

А я… я скоро снова к вам с известием приеду!

ВРЕМЯ: — С каким?

РОЖЕ: — С каким!? Вообще, такое надо знать.

Но я скажу — чего скрывать: — все станет еще лучше!

АПОФЕОЗ общего восторга, аплодисменты.

С колосников опускаются карлики с цветами в ангельских одеяниях.

Карлики поют:

— Лучше чем вчера, лучше чем вчера -

вот закон для нынешнего дня!

Мы верим — нас ведет Надежда!

Но если правду вам сказать:

Мы слишком долго прозябали,

Теперь мы будем процветать!

Следует минуэт карликов под гогот подвыпивших вельмож

ЗЛОБОДНЕВНОСТЬ: — Скорей! На помощь! Время еле дышит!

Король кричит из–за стола:

— Да будет ли сему конец?

Признаем — Время — молодец.

Но кто убил его, нас вовсе не колышет!

Хлопает в ладоши: — Музыка! Танцы!

Оркестр играет нечто бурно танцевальное.

Карликов сметают пожелавшие танцевать гости. Толчея и дикая пляска полупьяных людей в пышных нарядах.

Среди ярких фигур луч прожектора выхватывается бледное светящееся пятно — Девушка (Марта), в облике которой соединено нечто от Девы Марии и светлой юродивой. Белое одеяние выделяется среди буйных красок, движения легки. С вытянутыми перед собой руками, запрокинув лицо, она скользит среди танцующими, словно ищет кого–то. Девушка одинока и слепа.

У левого края сцены, так же в одиночестве, наблюдает за происходящим человек лет пятидесяти в простом платье — лекарь Нострадамус, прибывший во дворец по приглашению королевской четы. (Облик, близкий к единственному и довольно известному портрету, сделанному его сыном — бородка, берет с черным пером, пряди седоватых волос). Он мрачен и задумчив. За поясом камзола свиток бумаги.

В апофеозе пляски — музыка срывается на визг. Вопящая толпа расступается.

Крики: — Удар! Удар! Бедняга Патрик! Обжора перебрал!

Тащите к лекарю живей, пока концы он не отдал.

Король: — Да, да, вон к этому, что прибыл к нам с визитом. (указывает на Нострадамуса)

Пусть знаменитый лекарь проявит прыть в сражении открытом.

Я щедро награжу и дар велю принять.

Нострдам! Пожалуйте к страдальцу.

Не все же вирши сочинять.

От пиршественного стола к одиноко стоящему Нострадамусу волочат огромного апоплексического толстяка с зажатым в безжизненной руке кубком. Камзол расстегнут, открывая необъятный живот. Больного укладывают, подсовывают подушки. Нострадамус склоняется над толстяком. Суетятся придворные, карлики приносят таз. Нострадамус забирает из руки умирающего кубок и отворяет ланцетом кровь — алая струя обагряет рубаху больного, одеяние лекаря и свиток бумаг у него за поясом. Общий вздох. И тишина. Лишь тяжкий ритм падающей каплями в жестяной таз крови.

Сцена погружается в темноту. Освещен только первый план — едва виден распростертый окровавленный больной. У его изголовья Нострадамус и Слепая (она была рядом во время всей сцены кровопускания) Девушка протягивает Нострадамусу белое полотно, он бинтует руку больного. Оба поворачиваются к высокому окну, за которым сад, посеребренный луной. Ритм падающих капель переходит в легкий хрустальный звук капели. Только он нарушает тишину.

Девушка и Нострадамус стоят друг против друга, словно одни во всем свете на фоне лунного окна в звоне падающих капель.

Он: — Кто ты?

Она: — Я? (тихо смеется) Птичка в клетке. Слепую сироту из жалости пригрела королева. Пошли Господь ей здравия и благ! Мою семью всю забрала чума. Я столько плакала, что потеряла зренье. Теперь я здесь пою (показывает зал, окно в сад). Мой голос так и льется, когда восходит солнце над землей!

Он: — В окне темно.

Она: — Сейчас здесь яркий Свет! Когда есть ты — не надо мне оконца. (Протягивает руки, легко касаясь пальцами его лица. Улыбаясь, прислушивается)

ДУЭТ

Она:

— Тише! Послушай! Скажи что это?

Звук колокольцев, или звон монеты?

Молчи–ка лучше. Скажу сама я.

Ведь только здесь — во тьме — слепая.

— То жаворонка трель звенит в прохладе серебром…

— То с яблонь сыплется метель, омытая дождем.

— То улыбается заря проснувшейся земле,

— То ветер песню отыскал в играющей волне -

Я слышу…

Он: — И пастуха на склоне гор прозрачная свирель,

И ручейка среди камней бегущая капель…

В корявых вязах у реки проснулись воробьи.

Сиреной сладостной влечет даль моря корабли…

Я знаю…

Она: — А сердце слышит каждый звук — дыхание земли!

А сердцу нужен верный друг. Друг — это дар любви.

Он: — Любовь, я думаю, живет в небесной вышине…

Она: — Но все, что слышу сердцем я — я отдаю тебе.

Он: — Дар принят, и я стал богат, как сто земных владык.

Я сильным стал и лишь добро пророчит мой язык.

Для сердца, видящего свет, — не надо зорких глаз.

Все в это мире для любви. А он — рожден для нас.

Она: — Я знаю.

Медленно сближаются.

Вместе: — Все в это мире для любви. А он — рожден для нас -

— Я знаю. Знаю.

Она трогает свиток у него за поясом, пугается: — Там алый цвет и сплошь шипы! Не розе дан он… Не любви!

Из глубины сцены идет по диагонали шествие с факелами, возглавляемое Генрихом П и королевой Екатериной Медичи. Направляются к героям, разделяя их. Перед свитой остается Нострадамус, как бы загнанный в передний угол сцены. Достает свиток, обагренный кровью больного, протягивает Королю.

Король, разворачивает свиток, быстро прочитывает, багровеет от ярости: — Я ознакомился с трудом магистра Нотрдама. И я не понял — в чем здесь соль? И где смеяться надлежит? Или это драма? Уж нет, от ужасов уволь!

Голос советника из свиты. язвительно: — Сказал бы я про соль и голь, однако, с нами дамы.

Нострадамус: — Мне лишь открылась тайна звезд, неуловимый трепет…

Король: — Какая тайна? Мутный вздор — бредовый, жалкий лепет.

Королева Королю (тихо): — Отметив будущего ход, он нас предупреждает. Хотя врага, щадя покой, в лицо не называет.

Король читает свиток Нотрдама: — «В турнире мирном, в поединке да будет старый лев сражен. Ударом в глаз, сокрытый в клетке…»

Советник: — Роскошные стишки! Слова сколь метки! Ай да пророчества магистра Нострадама!

Королева: — Здесь ясен смысл, хоть и жесток: удар копья, проникнув в щель глазную шлема, грозит смертельной раной королю.

Король: — И «старый Лев» — так ты сказал? Отдаст концы?

Советник: — Вот это шутка хоть куда! Глаз выбить через прорезь шлема?! Отменно ловкий фокус! Для виртуоза меткости задача лишь сия. К тому ж — для злейшего врага.

Король (нарочито хохоча, Советнику) — Враги в моем дворце на дружеском турнире? Наветы! Гнусный бред! (бросает свиток под ноги Нострадамусу) — Сколь понял я — ты мне грозишь? Вот здесь о смерти говоришь? Мне, королю!? Во цвете лет? Подослан? Кем? Да не юли, признайся лучше прямо.

Нострадамус: — Так звезды показали… На всем, что сказано в письме, — небесной правды знак. Хоть сердцем добр я и, к тому ж, поверьте, не дурак… Вас всей душою чту… Солгать — язык не повернется, во рту…

Король во гневе: — Здесь правда, говоришь? Чья правда? Уж точно — не моя! Ату его, ату!

Натравляет на лекаря слуг.

Нострадама окружает стражники. В их руках остается уже знакомый нам персонаж — скромно одетый пожилой лекарь, а в луче света к колосникам возносится «высшая суть» прорицателя — молодой, в романтическом белом одеянии, озаренный знанием тайн. Нострадамус молодой. (Таким образом зрителю дается возможность понять, что Нострадамус на сцене будет существовать в двух обликах — молодом и зрелом). Он разбрасывает листки:

— Сии «Пророчества» для вас — для тех, кто на Земле -

быть хочет к тайнам приобщен, а не блуждать во мгле…

Для тех, кого пытливый ум с загадкой рвется в бой…

Ко мне, народ! Ко мне — друзья. Пожалуйте за мной!

СЦЕНА 2

Королевская опочивальня. В глубине большая кровать под балдахином Королева, ее согревают грелками фрейлины (двигая под простыням большими закрытыми сковородами, наполненными углями). У стола, освещенного канделябром, сидит Король, листая одну из десяти книг Нострадамуса «Столетия». Перед ним бокал и бутыль вина.

У зеркала фрейлины (лучше — лилипутки) раздевают Екатерину. У кровати с девушка с лютней (слепая Марта) наигрывает нечто прозрачное и в тоже время шарманочно–механическое… Раздевание королевы происходит в ритуале танца: челядь снимает и торжественно раскладывает по местам части туалета: драгоценности в ларец, парик на болванку, юбки, корсажи на расставленные манекены. Среди персонажей этого танцевального ритуала никем не замеченная бродит Смерть.

ДУЭТ Королевской четы:

Король, нарочито капризничает: —

— Здесь грелкой прогревают пуховик,

моя ж постель, как склеп зимой

пуста и холодна.

И горько думает покинутый старик:

«— Зачем обзаводился ты женой»? (Зевает)

Отправлюсь–ка я на покой.

Соснуть давно пора.

От этих сумрачных стихов протухла голова. (отшвыривает книгу)

Е. Медичи: — Скорее, милый, от вина.

Мужчине грелка не нужна,

Когда под боком фаворитка.

И даже, между прочим, не одна.

Лилипутки: — О да! О да! Молоденькая финтиклюшка,

К тому же — точно: не одна!

Король (подходит к королеве):

— Моя голубка, как на грех, сегодня хороша.

Ну, дай супругу эликсир, я буду хоть куда…

И не юли — известно всем — вы, Медичи, по части колдовства

Не промах, сущая беда!

(Лилипутки: — О да! О да! Страшнейшая беда!)

Запомни — я твой верный друг! Ни в чем не помешаю. (В сторону) Елейной кротостью себя от ядов я спасаю.

Е. Медичи: — Скорее, милый, от себя.

Тебе уж вовсе не страшна -

Такая душечка жена,

что всех амурных дел в упор не замечает.

Вместе: — Мы любящая пара — хоть куда!

А сплетни — плод зловредных языков.

Мы царственно умны и царственно добры.

Король: — Пусть громом разразит завистников, врагов -

А вам (к зрителям) — ну что вам объяснять?

Е. Медичи: — Вы сами знаете, чью сторону принять

В извечной тяжбе королей и простаков!

(Король возвращается в свое кресло к вину и книге)

Король (Королеве): — Твой фаворит понапророчил гору. Десяток книг центурий — по сто столетий в каждой! До самого конца описывает путь погрязшего в грехах и сквернах человека. Да, натворим мы бед, гнуснейшие людишки! Кровь, мор, землетрясенья, бойни, мерзейшие деянья век от века. Как только терпят эту жуть бумага.

Е. Медичи: — Ах, милый мой, кто это все читает? Монахи, школяры? Народ предпочитает летучих сплетен мыльные шары. И кстати, «пену» то взбивает тоже наш вещун. Взял за обычай он писать календари с пророчеством на каждый месяц и множеством полезнейших рецептов по врачеванию, поваренному делу, секретам обольщения и дамской красоты.

Король: — Вот это дело! И если хочешь знать соображения супруга — нас всех спасет от бедствий Красота! (делает вид, что млеет от красот жены. вздыхает) Но не сейчас. Когда–нибудь, в иные времена…

Е. Медичи: — Пока ж я посоветую красоткам делать ставку на более банальные предметы. Прежде чем мир спасать, учиться надо постоять хотя бы за себя, вооружась изрядно. Недюжинная смелость, гончей нюх, хитрость змеи и волчья хватка — вот в чем успеха главная повадка. А для прикрытья прицепить на грудь воздушное из кружев что–нибудь… (набрасывает кружевную мантилью)

Песня Медичи с хором лилипутов.

Е. Медичи (в корсаже, стягивающим пышные формы, проволочном кринолине и коротенькой рубашке под ним):

— Медичи, Медичи, Медичи…

Змейкою имя шипит,

Медичи, Медичи, Медичи -

в страхе мой недруг не спит.

Все им, беднягам, мерещатся,

магия, шпаги и яды.

Всякому хочется, до смерти хочется,

Взять у фортуны награды.

(Хор придворных тихо повторяет куплет по строчкам от разных персонажей).

Все им, трусливым, ворочаться

в мягких постелях без сна

Власти ведь хочется, власти так хочется,

Ан, нет — не дается она!

ХОР придворных: — Власти ведь хочется, власти так хочется

Но нет, не дается она.

Две карлицы готовят клистир. (Карлиц использовали для клизм, которые можно было делать с их помощью, не снимая громоздкое платье)

Карлица 1: — Сегодня был отменный пир

я съела кабана.

Да бочку сладкого вина

выдула до дна.

Медичи: —

Боюсь, что выйдет из тебя громила–исполин.

Ему я вряд ли прикажу нырять под кринолин.

Король:

— Дабы клистиром смыть грехи обильного стола

Что б снова пышная мадам с лапшей грешить могла.

Карлица 2, делая смесь в клистире, поет тоненьким голоском:

— Здесь сок ревеня, что мягчит, александрийский лист,

От воздухов — угля щепоть, настойка анемона.

Рецепт писал большой специалист -

тот лекарь, что приехал из Салона.

Карлица 1 подхватывает: — Мэтр Нострдамус прибыл из Салона!

Король: — С советом, как варить слабительный клистир! Уж, лучше вместо кабана нам всем жевать солому.

Медичи задумчиво (карлица с клистиром залезла под ее кринолин): — Салон де Кю — там домик Нострадама. Супруга, шесть детей — скромнейшее местечко… Однако, мне ль не знать, в нем происходит нечто…

Король: — Вы Медичи, помешаны на магии и зельях.

Приваживать к престолу шарлатанов, вас медом не корми.

Подсунут в бражку мышьяка, как ни гляди.

А этот Нострадам в вороньих перьях (у него шляпа с черным пером)

Накаркает беду — того и жди.

Он, видите ли, приглашен добрейшей королевой!

Нахальный голодранец.

В шуты такого не возьму, плевал, что иностранец.

Е. Медичи: — Он иудей, но христианской веры.

Мне кажется, ваша хула, супруг, порой не знает меры.

Его пророчества темны и есть в чем сомневаться… (карлица, закончив процедуру, выныривает из–под юбки)

Но злого умысла, клянусь, не стоит опасаться.

Не лучше ли к нему в час смуты обращаться?

(она не замечает, что ее раздевает, усмехаясь, Смерть)

Возможно, далее трио:

Король: — Послушать болтуна!? Вот так совет, скажу я вам.

Е. Медичи: — Он мудр, и смел, и что–то, верьте мне, такое знает…

Смерть: — Что даже сам порой не понимает.

Е. Медичи: — Ведь он восстал против чумы и многих спас, рискуя сам.

Смерть: — Но я‑то целилась верней,

Его детишек и жену успев прибрать к рукам.

Король: — Ха! Чудо — лекарь! Я сражен!

Не смог спасти свою

— так что ему до наших жен?

Ну, разве сю–сю–сю… (выходит)

За ним спальню, кланяясь, покидают придворные.

Смерть Королеве: — Я редко нарушаю принцип свой:

чуть поскользнулся — сразу добивать…

Поторопилась первую жену отнять,

но что–то медлю с Нострадамовой второй…

Е. Медичи задумчиво: — Уж если бить — наверняка.

Лишать того, что всех дороже…

Ах, в мыслях я порой грешна -

Прости меня, добрейший Боже!

(Молится на коленях перед сном перед распятьем. Свет гаснет.)

СЦЕНА 3

Та же спальня. Среди царственного мерцания вещей Королева и Марта.

Е. Медичи в кровати: — Спой, Марта! Твой взгляд незрячий чист, как небеса весенним днем; невинен ум дитя. Своею немощью слепой от мира спасена, не знаешь ты, что значит грязь, и стыд, и страсти стон. Спой про луга, где спят цветы, где отдыхает сон… (Засыпает)

Марта: — Мадам… признаться не легко… Мне снится… снится ОН…

Оставляет лютню, отходит к распахнутому в звездное небо окну, поет:

— Я — твоя Радость, ты слышишь, любимый?

Приди и спаси — сможешь!

Верность и память, и теплую нежность

нам щедро пошли, Боже!

Снова и снова твержу, в кровь сбивая слова:

Ты — это я. Я и ты. Ты и я. ТЫ и Я!

Ты позови меня

сквозь звездные моря,

с повенчанной судьбой

сомкни ладонь.

Колдунья–ночь для нас

в кромешный грешный час

палящий и шальной

взметнет огонь!

Я — твоя Вера! Ты слышишь меня, мой Единственный?

Дай не иссякнуть, о Боже, той силе таинственной,

Что заставляет твердить вновь и вновь, в кровь сбивая слова:

Ты — это я. Я и ты. Ты и я. ТЫ и Я!

Я распахну окно,

заслышав далеко

по лунному лучу

твои шаги.

Протянешь руки ты

и брошусь с высоты

в родник живой воды

твоей любви…

Шквал ветра из окна подхватывает Марту. Свет гаснет

СЦЕНА 4

Мастерская Нострадамуса. Это кабинет на чердаке его дома в Салоне де Кю, где он постоянно жил. (Между Авиньоном и Марселем). На сцене нечто похожее на парящую среди ночи площадку (крышу дома, выход в иные миры) Огромное звездное небо со всех сторон. Площадка словно парит в безбрежном океане. На помосте предметы обстановки кабинета Нострадамуса: магические зеркала, свечи, бронзовая тринога по образцу римской. Стопки египетских манускриптов. Нострадамус, как и всегда в этих декорациях, — воплощение своей вечной ипостаси — молодой, полный сил и вдохновения. Сидит на бронзовой скамье в центре сцены, возможно, на возвышении (белое одеяние, лицо обращено к звездам). Подобно теням, героя окружают танцоры.

Нострадамус:

— Один среди ночи, на бронзовой скамье

С Вселенной, полной тайн, вступаю в сговор.

Мысль, посылаю вдаль, и прозреваю свет,

Божественным сияньем околдован.

Дрожит в руке свеча, страх в голосе застыл,

Кровь в жилах леденит светил далеких холод.

Но знаю я, что не напрасно жил,

Что будущего гость — я вечно буду молод.

Опускается на колени. Звучит его обращение к высшим силам — переложенный в стихотворную форму подлинный текст молитвы Нострадамуса.

— Тебя молю я, Отче!

Сомкнув ладони и колени преклонив.

Тебя молю я, Отче,

Мечты свои на волю отпустив.

Забыв, что смертен я и жизни есть придел.

Забыв все то, что помнить не хотел.

Услышь меня, услышь меня! Услышь…

Я как пустой сосуд иссушен жаждой знанья,

За сущего придел шагнуть мое призванье.

Я принял Дар из рук Твоих, о Боже!

Я принял Дар и он всего дороже.

Дороже… Всего… Клянусь…

Хор глухо: — Наполни сей сосуд кристальный

высшим знаньем, прозрением и миропониманьем.

Он принял Дар, что всех дороже… Благослови труды его, о Боже!

Услышь его, услышь его! Услышь…

Нострадамус: — Открой мне знанье, Отче, и рассудок вдохнови,

даруй мне зоркость чувств в тепле своей любви!

И не оставь в душе моей мирских грехов,

За избранность свою я все отдать готов…

Клянусь…

ХОР: — За избранность свою он все отдать готов…

Он принял Дар, что для него дороже… Всего… О, Боже!

Услышь его, услышь его! Услышь…

Плывущий небосвод и движение светил в своеобразном танце сопровождают мольбу.

Среди персонажей балета выделяется некто в черной маске — Черный человек — воплощение злого рока, подвоха, обмана, зла. Меняет маски, демонстрируя разные лики зла, в то числе и Смерти. Галантен, обольстителен, манящ, как грех. Общается преимущественно со зрительным залом, актерами не видим.

Черный Ч.:

— Я тот, что присягает злу, хоть начинен добром.

Здесь путаница с давних пор,

Бесплодный, нудный спор.

Да разве кто–то видел свет без тени?

Или такую штуку, как добро без зла?

Чуть согрешил — вались–ка на колени,

Замаливай грехи, клянись, что никогда

Завидовать не будешь, ревновать, желать утех

Иль биться за успех…

А как тяжка любовь, когда ее излишек?

Когда вражда отменена, сомнений след простыл…

А разговор о чистоте людских делишек

При мне не затевай — вот так уж мне постыл!

Благотворительность, правдивость, состраданье -

сомнительные блюда без приправ

пороков.

От пресного мутит. А сахарная сладость — наказанье!

Как доброе добро или святейший нрав

пророков.

Вот и выходит — перчика подбавить, поддать огня — зови меня.

И если мухи дохнут от тоски полнейшего блаженства

— я рядом и готов подпортить совершенство. Причем, без отпуска и выходного дня!

Нострадамус ворожит у своего волшебного зеркала. Из–за зеркала за его пассами наблюдает Черный человек.

Из зеркала, осветившегося изнутри, появляется Марта. Озирается. Ходит, осматривая предметы, видит звезды, луну, кружится от счастья.

ДУЭТ «Для нас лишь…»

М.: — О как прекрасен мир и как щедра ладонь

Всевышнего, что создал воду и огонь.

Что звезд явил алмазную метель,

И облака, и ветер и тебя, поверь…

Поверь мне…

Нострадамус: — Я знаю…

Я знаю, что Любовь мне подарил не сон.

Я знаю, что посланец щедрый — это Он -

Отец наш.

Я знаю — Ты и Я — одно.

И в тайны бытия распахнуто окно.

Для нас лишь…

Вместе: — Да, в тайны бытия распахнуто окно.

Для нас лишь… Я знаю, знаю..

…………..

М. и Н. опускаются на пол. Сидят, держась за руки.

Нострадамус: — Тебя позвал я, Марта. Тебя, мой Свет. В душе сомнений вой. И нужен мне совет.

Марта: — С тобой я буду, чтобы не напророчила нам бездна. Но только зябко тут. И грозно завывает холодный синий ветер.

Нострадамус: — Из недр истории пришел он, а холод от светил (зажигает масляную плошку в триноге). Согрей ладони и послушай…

Тебе я должен показать, что выведал у звезд. Признаюсь — не спокойно мне. Подкрадывается страшное сомненье: неужто все — ошибка? И то, что вижу я — обманчивый мираж? А если не мираж — капкан? А вдруг… А вдруг предначертания творя, своей рукой толкаю мир предсказанной дорогой? Но кем предсказанной? О Господи, прости…

Марта: — Известно мне, что Слово — совсем не звук пустой. Однажды прозвучав, оно уже влечет свое осуществленье! Не даром мы друг другу всех благ и долгих лет желаем. И так боимся страшного клейма проклятья!

Черный человек (зрителям): — А птаха–то узрела суть — ответственность на каждом вашем обещанье! И, следовательно — чем мрачнее предсказанье, тем больше шансов вам его осуществить. Ну например…По сельской улице прошло коровье стадо и тем, кто следом двинулся, придется исхитриться, чтобы в лепешку свежую не угодить! Но большинство, увы, кляня судьбу, коров и даже молоко, в навоз отделаны по всей программе. И вопиют: «несчастный, бедный я! Мир полон всякого…дерьма. Да так от века в век и будем жить! Зловещая судьба играет нами»

Вот и твердите: «плохо, плохо мне! И что не сделаю, тону в дерьме…» Почаще жалуйтесь и поминайте беды, особенно грядущие. И ждите. Я обещаю твердо — все сбудется, получите сполна!

А чтобы я старался без навара? Провидцу светлому всегда составлю пару: его пейзаж, а ретушь–то моя!

Черный человек, пристроившийся рядом с Мартой, отпускает реплики, ни кем из героев не слышимые.

Марта Ностадамусу: — А как приходит озаренье? Открой мне дверцу в будущее, мастер!

Нострадамус: — Не побоишься? Не затмит твой обретенный взор слеза?

Не вырвется вопль ужаса из губ тишайших?

Марта: — Не бойся — я сильна. Ведь я — Любовь. И я не знаю зла.

Нострадамус. — Смотри же.

НА ЭКРАНЕ, открывшемся в звездном небосклоне появляются документальные кадры, иллюстрирующие пророчества. Зрелище комментируют Н., М. и Ч. Ч.(звучат катрены Нострадамуса)

Нострадамус: — Век двадцатый, жестокий и страшный.

Две войны, самовластье рабов,

И наука в кровавом пожаре

Из безверья воздвигнет богов.

Мотор разовьёт сумасшедшие скорости,

Тараном пробив неприкаянный век.

Война будит страсти, а дерзкие помыслы

ученым дают Прометеев разбег.

Моим современникам трудно поверить

В железных амфибий морей и земли,

Но эти чудовища выйдут на берег,

Крутая волна закипает вдали.

Черный Человек: — Как в воду глядел наш Провидец светлейший! А что напророчил? Деянья МОИ! В его предсказаньях сплошная чернуха. Попробуй вглядеться — не видно ни зги. Разворачивает лист «Пророчеств», читает:

— Игрушки из стали прельстят человека,

святынями станут взамен божества…

Чем больше их явится в мир поумневший,

тем чаще набеги устроит война.

Чем больше раскола в единстве собратьев,

тем жестче закон и фальшивей божба,

тем яростней в мире уставшем бушует

слепая, кровавая ведьма–вражда.

Природа отступится, силы теряя

Погибнут озера, иссякнут моря…

Отравой смертельной навек изувечена

Застонет от горя больная земля…

Марта: — Мне страшно…

Нострадамус: — Тогда смотри — какое чудо подарит людям просвещенный ум!

(На экране люди смотрят телевизор)

Марта: — Они глядятся в зеркало?

Нострадамус: — Да, вроде в зеркала. Но видят не себя, а тех, кто далеко. И могут слушать и наблюдать весь мир, не выходя из дома! Но это, девочка моя, не скоро совершится. Столетия четыре минет и столько бед пройдет, чеканя по Земле свинцовые следы…

(На экране рушится храм Христа Спасителя)

Марта: — Какой собор огромный! И силы адские низвергли исполина… Где это будет? И когда?

Нострадамус: — В стране Гипербореев. Страшен их путь, в крови деянья подлых властелинов, принесших мор и беды…В начале века ХХ они откажутся от Бога и святынь. И долго ещё будет народ гиперборейский страдать от ран злодейства и безбожья.

Ч. Ч. — О, страшный сон! И что–то не видать поборников добра. Уж я отменно постарался, что б напророчил ясновидец зла. И даже не в обиде, что умолчал он о настоящем авторе сего бессмертного «труда».

Марта заслонила лицо руками. Нострадамус отняв ладони, заглядывает в ее глаза.

ТРИО:

Нострадамус. — Твое лицо, как сад в дожде -

в потоках горести и слез…

Черный человек. — Не верит девочка беде,

Не слышит громовых угроз.

Марта. — Я вижу поступь страшных лет,

но наш Творец — так мудр и добр…

Ч. Ч. — А потому святой распят,

А правит бал — чума и мор.

Нострадамус: — Господь не создал зло и боль.

Он выбор человеку дал…

Ч. Ч. — А потому — злодей — король.

Над умником — царит вандал!

…………

Марта Нострадамусу: — Мне руку дай, вот так… Тепла твоя ладонь, и светел ум. Но мрачен. Ты черпаешь из кладезя загадок все чаще то, что испугать должно. Насторожить, отринуть человека от края пропасти. Ты летопись свою зарницами пожаров осветил. И знаешь… Знаешь, что я чувствую душой? Здесь западня, мой Порицатель. Ты правды отсвет жаждешь рассмотреть. Но не забудь про кривду зла. Вдруг рядом некто, зачерняющий твой взор?

Ч. Ч. (в сторону) — Конечно, я ему помог, подбавив сажи

И выдвинув деяние свои на первый план.

Уж в скромности меня не упрекнуть и даже

не скажет враг, что я болван.

Нострадамус Марте: — Я часто ощущаю это и пуще смерти собственной боюсь. А если мной предсказанный сюжет основой будущего станет? И страшный породит спектакль? Но как смолчать, когда открылись тайны?

Я — лекарь, должен людям указать опасные болезни, что в будущем придут И закричал, что мочи есть: «спасайтесь!»

Марта. Нострадамусу: — Ты упустил, что сотворен наш мир не для ошибок и страданий. Ведь будет солнце согревать сады из века в век. И тяжкий опыт пережив, иных достигнет знаний вернувшийся во Храм свой человек!

Ч. Ч. (в сторону) — Вот ерунда! Ведь я бессмертен и всегда сумею за человеком приглядеть. Там формуле опасной дать дорогу, в законе запятую подмахнуть, помочь тирану богомерзкому подняться, а честность, совесть — припугнуть.

Нострадамус. — Как вовремя пришла ты, Марта, что бы поправить оптику мою.

— Ошибка не в пророчествах открытых. Ошибка в том — как я на них сморю!

((((Возможно, на экране нечто оптимистическое, например, восстановленный Храм, толпы верующих, какие–то самолеты, парады и прочий пропагандистский китч.

Ч. Ч. — Ну ясно — наш пророк влюблен!

В картине созданной заметна перемена:

Утопия парит в небесной синеве!

Ах, милая девчушка! Вмешаться надо мне.

Не для тебя, бедняжка, эта сцена.)))

СЦЕНА 5

Городская улица. Шарманщик у левой кулисы, его окружают мальчишки. Стирают, вздымая пузыри, прачки, Точильщик рассыпает искры.

В выгородках, изображавших стены дворца, а теперь — фасады городских домов, на месте портретов открыты ставни. Из окон выглядывают и переговариваются горожане.

В центре, среди пританцовывающей толпы, Бесноватый в стиле рэп изрыгает речитатив, дергаясь во всю мочь. В речитатив вклиниваются реплики горожан.

Бесноватый:

— Книжонка магистра Нотрдама,

— ой, родная мама!

Ей богу, поедет башка

или заклинит кишка

у тех, кто умеет читать,

а мне на читанье чихать!

Что там магистр накропал,

пусть уж вникает школяр.

А я расскажу, что слыхал,

когда по базару шнырял…

Вот вам Календарь для прочистки мозгов,

Советов — до тучек и выше.

Нотрдам прописал как людям проживать,

Чем пчел привечать и как воском латать

от частых дождей обветшавшие крыши.

Что жрать, как готовить, что б скинуть жиры,

как с медом зажаривать фиги,

как мух отгонять и сколько муки

пойдет на пирог у сквалыги.

Чему помогает чеснок, а чему тумаки -

уж, извините, не понял.

Скажу только смело:

красоткам увядшим по книжке такой

Белиться- румяниться — милое дело!

Женщина из окна, трясущая половик: — Обязанность дамы — летам вопреки, беречь от невзгод свое нежное тело!

Мужчина из другого окна: — Причина, поверьте уж, в нас — мужики!

Зачем молодиться бабцам? А для нас. Для этого самого дела…

Бесноватый:

А вот приворотного зелья рецепт:

— толченый мускат и две унции перца

смешать в черепушке -

плюс отрубей мера.

Полюбит любой, даже если старушку!

Да, чуть не забыл — обязательно сера!

Дед: — Ну, если уж сера — гляди, рядом черт!

Точильщик: — Лучше бы, дед, ты захлопнул свой рот!

Размышляя позитивно,

Надо действовать активно.

Бизнес живо основать,

Чтобы зельем торговать.

Порошков из всякой дряни

намешать уже заране.

И набрав погуще грязь

для красоток сделать мазь.

Дед Точильщику: — Подшустришь и будешь князь!

А развалина в сединах

в результате обработки

станет прямо как картина…

— М-м! Святая Магдалина!

Не забудь дерьма щепотку.

Подходит Священнослужитель:

— Кощунственные речи прекратить я вам советую немедля.

Предупреждаю: инквизиция святая давно следит за этим шарлатаном Нострадамом, что с бесом снюхался в своих делах бесстыжих. И праведных людей смущает предсказаниями, которые лишь Духу Божьему в уста его пророков вложить дано. О сущем размышлять и истину глаголить.

Через площадь украдкой пробирается Нострадамус. Останавливается у шарманщика с попугаем:

Шарманщик:

— Шарманка играет, шарманка рыдает,

И деньги и радости вам обещает,

а если не верите, будьте здоровы!

Красотки в нарядах, что толще коровы

и в бархате щеголь — страшнее войны…

Нострадамус: — Ну, ты разболтался! Накличешь беды!

Шарманщик: — Мишель! Вот так встреча! Идем поскорее ко мне на чердак!

Дождался визита я, старый дурак!

СЦЕНА 6

Нострадамус в доме друга. Старик алхимик подрабатывает в целях конспирации от инквизиции шарманщиком. В интерьере тайной лаборатории присутствует полагающейся по канону алхимической реквизит — чучела, реторты, змеевики, амулеты, свечи, ступы.

Шарманщик: — Садись–ка, друг. Нет, нет! На тот сундук, что слева. Да осторожней! Едва не раздавил мою жабчонку. Ручная, шельма! А с лица — ну вылитая наша королева! И к завтраку ей, милой, подавай свежайшую печенку.

(Берет жабу, прижимает, гладит)

Ностадамус: — Поприкуси язык, кругом снуют шпионы. Мне с инквизицией отнюдь не в радость споры.

Шарманщик. — Я в логово свое дорогу сторожу. А на дворе — сплошная конспирация: шарманка на плече и песенная дезориентация.

(разливает в мензурки вино)

Ну что, Мишель? Не мучит ноша? Слыхал, что на тебя в атаке целый мир: дворяне ополчились и народ, священник и ученый хором поносят Нострадамуса… Политики… Ну, эти заметались, словно осы от кипятка. И слева жалят и в лицо, и справа…

Нострадамус: — Астрологи восстали, запев с врагами в унисон: «гоните шарлатана вон!» Католики и протестанты сошлись против меня! И даже милое семейство не одобряет моих «Столетий»….

Шарманщик. — Со всех сторон кусают все, кому не лень!

Нострадамус: — Уж больно вкусен я — вступивший в сговор с духами растленец, негодяй, смущающий народ бесовскими речами. Иудаист подпольный, толкающий на ересь короля. И королевству нашему пророчащий несчастья раз за разом.

Шарманщик: — Я слышал, ты с двором накоротке?

Нострадамус: — Был принят королем, чего уж тут скрывать. Но неудачный выдался визит. Едва лишь вышли в свет «Столетия» («Центурии»), мне написала королева. Почтенно так, но сильно напирая на родственность души. Скрещенье тайн, тра–ля–ля–ля — уроки провиденья… И, видишь ли, как не крути — судьбы скрещенье!

Я приглашен быть гостем при дворе. Да вот не вышла дружба.

Шарманщик. — Напрасно с Генрихом схлестнулся. Помянем прах его!

Нострадамус: — Тфу–тфу!.. Король во славе. Я дал ему еще четыре года правленья пышного.

А там… Увы, мне звезды предсказали — смерть принесет турнир. Он прямо взбеленился!

Шарманщик: — Не в этом ли причина общей травли? Уж если кто хулит власть короля — тот с бесом заодно.

Нострадамус: — О, я смиренен, Патрик! Лишь Господу я присягнул навечно. Вот эти руки — видишь их — не знают пятен! Ни шарлатанства блуд, ни черной магии уловки не осквернят их чистоту.

Шарманщик. — Ты лекарь грандиозный — это верно! Реванш взять у чумы, когда эта чертовка второй набег свершила — по плечу гиганту.

Ты храбрецом сражался и в Эксте, и в Марселе. А скольких уберег! Был награжден не даром.

Нострадамус: — А, чепуха! Я лишь спугнул ее, но не нашел противоядья.

Те бесы, что несут чуму — не видны глазу. Их легионы и они съедаю плоть, как саранча цветущие сады…

Шарманщик: — Богатству твоему, завистников, поди, не сосчитать. Болтают о

подарках, которые подносят все тебе за исцеленья.

Нострадамус: — Конечно же — целителя труды! Никто не хочет знать, что раздает их лекарь просто так! Какая плата с хворых и убогих?

Шарманщик: — Увы, у нас не очень верят в добряков. И в бедность знаменитостей, увы.

Нострадамус: — О, если бы ты знал, как я богат! Я с той, которую люблю как сорок тысяч братьев… Так в следующем веке поэт один напишет по имени Вильям, всемирной славы укротитель. Моя ж любовь останется безмолвной… Смолчат века… Да и Центурии поймут не скоро.

Шарманщик: — Зато толковая книжонка с советами для тела и еды пошла в народ!

Нострадамус: — Да, людям по душе пришлись мои рецепты из меда и вина!

Но далее, как не кричи — стена! Знать не хотят, что Нострадамус — чист! В своих пророчествах я честен, каким бы ни был полномочным спор! Перед народом, Францией и звездами в ответе — я — их доверенный и вечный кредитор.

Шарманщик: — Ты сделал то, что не сумел никто другой. Терпи, пока бушует смута. Я не велик вещун, но верно предрекаю — ты славен будешь.

Нострадамус: — Пустое… Поменьше б травли и покой. Покой, мой друг… (берет в руки жабу, рассматривает) — А верно… Взгляд, выражение лица — и впрямь — Екатерина! К чему б такая чепуха?..

Шарманщик: — Вот это будет видно…

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

СЦЕНА 1

Июль 1559‑го, (предсказанный Нострадамусом королю, как дата его кончины в турнире). Празднество и рыцарский турнир при дворе Генриха П.

Место ристалища — самая широкая улица Парижа — Сен — Антуан перед королевской резиденцией Турнель. Установлены трибуны для почетных гостей. Турнир привлек весь двор и провинциальную знать.

(По историческим документам рыцарский турнир происходил между всадниками, одетым в тяжелейшие доспехи. Задача поединка — свалить противника с лошади. Упавшего поднимали слуги, поскольку сам поверженный не мог встать на ноги из–за тяжести доспехов. Однако, в целях эффектности сценического действия и отсутствия возможности конных сцен, сражение происходит между рыцарями в полу- легком облачении, вооруженных двуручными мечами. Задача победителя — выбить оружие из рук противника.)

Улица, превращенная в площадь. На трибунах знать. Толпится народ. Под балдахином у самого манежа расположилась Екатерина Медичи и двор.

Глашатай:

— Сегодня шестой день июня, одна тысча пятьсот пятьдесят девятого (1559) от рождества Христова лета.

Уж третий день идет турнир славнейших из славнейших.

И нынче мы увидим битву на мечах. Противники, сошедшись в поединке, должны сражаться честно до конца. Победа будет признана за тем, кому удастся выбить из рук противника его оружье.

Турнир начнет король наш славный Генрих! Он пригласит померяться с ним силой отважных рыцарей. И так — мы начинаем!

Появляется Король в легких доспехах и шлеме, приветствует зрителей. Подходит к герцогу Савойскому.

Король: — Ну что, храбрец Савойский, скрестим мечи?

Герцог: — О, мой король, ведь я жених! Не будет ли обидною ошибкой, вернее даже — жалким пораженьем, растратить силы перед брачной ночью — ответственным и сладостным сраженьем?

Король подходит к герцогу Гизу:

— Тогда уж ты — милейший Гиз!

(Гиз с поклоном занимает место на площадке)

Вопль из зрителей: — С королем сразится Гиз бесстрашный!

Король становится напротив Гиза: — Ну что ж! Смелей за дело, герцог! К бою!

Противники отчаянно дерутся. Полуденная жара. Снимают шлемы, чтобы остудить разгоряченные лица. Король подходит к Королеве, та платком отирает его лицо:

Королева: — О, Генрих! Будь разумен! Ты показал себя уж в полном блеске! Довольно, умоляю! Все устали. С мадам де Шаверньи удар случился от жара. Ждет пиршество гостей.

В парадном зале ломятся столы!

Король Королеве: — Я что–то не пойму, кого ты защищаешь от беды? Беднягу Гиза? Ладно, пощажу красавца.

Гизу:

— Добра и милостива наша королева! Изволила просить беречь силенки. Наверное, печется о тебе. Ну что же — можешь отдыхать… Однако ж для меня нет в отдыхе нужды. Сердце ретиво, в жилах кровь кипит! И рвется в бой с партнером новым. Эй, смельчаки, кто выйдет против короля? Ну что, кишка тонка?

Обходит рыцарей, все молчат.

Король: — А, юный граф Монтгомери! Отец твой всем известен доблестью своею. В боях за Францию прослыл героем он. Хотелось бы взглянуть, каков сынок. Займи позицию!

Е. Медичи выскакивает к Генриху, шепчет: — Уймись пока не поздно! Странный раж! Кому ты хочешь доказать, что борешься как лев?

Король тихо: — Судьбе, мадам, судьбе!

Е. Медичи, повисая на его руке: — Ты помнишь предсказанье Нострадама?

Король: — Вот лучший способ доказать, что ты, мой друг, пригрела шарлатана! (К Монтгомери) — К оружью, капитан!

Начинается роковое сражение. Клинок графа ломается, но он сумел удержать его в руках и неловко отмахнулся от выпада короля. Обломок впился в глаз Генриха в прорези шлема.

Король падает, обливаясь кровью: — Оп ля!

Вопль ужаса в толпе.

Крик королевы: — Он прав был! Прав! Спасите короля!

СЦЕНА 2

Спальня во дворце. В кровати — раненный король.

Тихо уходят с окровавленными полотнищами врачи.

Врач королеве: — Он плох. Но надо положиться на волю Господа. Лекарство лучшее — молитва и смиренье.

Е. Медичи (оставшись одна): — Он предлагаем мне — смиренье! А это значит лишь одно — надежды нет на исцеленье… Но что за сила в этом Нострадаме — прозреть проклятый день через года! И злобную, причудливую смерть…Могучая, таинственная власть. Приемам битвы за престол он мог бы обучить. (Решает, обдумав) Мне следует его пригреть, осыпать благами и непременно приручить!

Садиться в кресло возле постели умирающего.

Проходит вереница людей в черных рясах, с другой стороны — ремесленники с гвоздями — гробовщики. Танец и вокал двух групп.

Ремесленники: —

Хулить привыкли наше ремесло,

а мы из тех — из вдаль смотрящих.

Ведь нет среди людей ни одного

Кто в результате не сыграл бы в ящик.

Дал дуба, ноги протянул, откинул тапки

или, пардон, мсье, солидненько представился,

Но разве столь богат словарь у повивальной бабки?

И так ли много тех, кто ей понравился?

Вот нам приятен каждый наш клиент,

Для каждого усердствовать мы рады:

И гвоздик подобьем, и подберем глазет,

А кроме денег, боже, упаси! Не надо нам другой награды!

Священнослужители параллельно заводят некое песнопение:

— Всех, кто уходит в путь дальний, наставить нам должно.

С душою, омытой слезами, на небо отправить, о, Боже!

Прощенья просить горячо и смиренно, не поздно

всем, кто успел нагрешить, тяжело и особо серьезно.

Только бы знать, что не выйдет из нашего рвения ляпсус?

И не взовет к торжеству разумения фактус?

ВСЕ ВМЕСТЕ:

— Даруй нам смирение и воздержание,

но не спеши с этим, Отче!

Ведь в этой жизни достойны вниманья

наука, искусство и… кое–что… кое- что прочее.

Ремесленники:

— Спокойно спи до страшного суда

Священники:

— Когда он будет, знает только Нострадамус

Ремесленники:

— А без суда — и не туда и не сюда.

Бесхозное добро — (res nullius) рэс нуллиус — прямос!

Удаляются.

СЦЕНА 3

Генрих открывает глаз, берет за руку супругу.

Генрих: — Ты помнишь нашу свадьбу, итальянская помпушка? Гулянье пышное, ракеты, фейерверки… В озерах маленькой флотилии сраженье! С бортов палят игрушечные пушки…

Екатерина: — И торт! Он ростом был с меня и так же свеж, и также ароматен… как давняя весна… Неужто, это в самом деле было?

Генрих: — Как мы пытались улизнуть, когда нас церемонно в опочивальню брачную вели!

Екатерина: — Уж очень не хотелось уходить в разгар веселья… Нам было по четырнадцать, супруг! Наперебой болтали мы всю ночь, перемывая косточки гостям и наедаясь сладостями вдоволь… Ты стонешь?

Генрих: — Мне конец, Екатерина… Сорок один — совсем не древний возраст и сил полно. Я был как лев силен.

Екатерина: — А я тебе подстать — рожала десять раз! Осталось семеро.

Генрих: — Один из них — король! Храни его, я ухожу на высший суд.

Генрих умирает. Королева на коленях.

Екатерина: — Прощай, мой друг — советчик, брат, изменник и супруг…

Отныне твоя верная вдова не снимет черных одеяний

И не оставит Францию на откуп слабака.

Каких бы не было со стороны влияний,

Страною править буду я сама.

СЦЕНА 4

Екатерина, ставшая регентшей при старшем сыне Франциске, одна в спальне. Пустая кровать застелена черным. Карлицы, одетые, как и Королева, в черное, снуют, убирая все яркие и праздничные вещи. По мере исчезновения роскоши, спальня погружается во мрак. В кресле Генриха, развалившись, сидит Смерть. Она листает книгу «Столетия» Нострадамуса.

.Медичи:

— Уходят короли, уходит жизнь.

Уходят в землю юные потомки.

О, нити наших судеб, что сплелись,

Как трепетны они и тонки.

Смерть:

Марионетки глупые — вас водит кукловод,

Тот самый, что сокрыт за облаками.

И лишь иллюзию он вам дает,

Что свой «балет» танцуете вы сами.

Е. Медичи:

Дерись, кусайся, не щадя врагов.

Да и друзьям ни в чем не уступая.

Сойдет позора тысяча потов,

Пока ты не поймешь, что в сущности — другая.

Что ты нежна, как ландыш майским днем,

Что лютню предпочтешь атаке барабанов.

Что по земле, наивная, идешь,

Стопою легкую средь дьявольских капканов.

Смерть (обнимает ее за плечи)

— А для чего все было? И зачем

Бурлила кровь, желанием согрета?

Фальшивых слез алмазные ручьи,

Весенних грез звенящие сонеты -

Слились в один поток, чтоб навсегда,

Шипя и пенясь, кануть в Лету…

Королева смотрит в книгу Нострадамуса, читает:

— «Посвящается всем, кто столько раз предавал меня смерти.

Я буду бессмертен — и живой, и мертвый.

И долго после моего ухода имя мое будет жить во Вселенной»

— Такое посвященье Нострадамус в Пророчествах своих оставил.

Смерть:

— И, видимо, не зря. Бедняга Генрих ныне это знает. И крякает должно быть, громыхнув по сгнившему колену костяную дланью: «Ты прав был, мрачный предсказатель!»

Всяк прав, когда меня в союзники берет.

Что спорить — и ослу понятно,

Что вымрет хомо сапиенса род,

хоть так читай молитву, хоть обратно. (Исчезает)

Появляется Нострадамус:

— Я поспешил прибыть, мадам на зов.

Е. Медичи: — Как не спешил, а вряд ли бы поспел.

Твое свершилось предсказанье.

Для лекаря здесь больше нету дел…

Зато Провидцу — новые деянья. (значительно смотрит на Нострадамуса и торжественно изрекает:)

— Твоим подсчетам верен жизни срок:

Нет Генриха, а ты, мой друг, Пророк!

Нострадамус: — Все предсказания пусты — бутылка, из которой не напиться.

Когда нет средства от беды…

Е. Медичи: — Ведь средство было — твой совет. Тебя послушав, он бы мог остановиться…

Мир праху короля… Я позвала тебя, однако, не затем. Хочу устроить в твою честь прием я во дворце. Не хуже, чем в других столицах.

Нострадамус: — Мне не к лицу блеск золота, мадам. Да и лакеями не в чин обзаводиться.

Е. Медичи: — Лакеи — мишура. Отныне за тобой ходить будет девица.

Красотка дивная, но с норовом крутым. Прими ее и не пытайся скрыться.

Нострадамус: — Насчет девиц… Я вроде бы не молод…Изрядно поостыла страсти лава…

Е. Медичи: — Ну, догадайся, что имею я в виду! Открою имя девы — Слава!

СЦЕНА 5

Улица Парижа. Народ собрался встречать Нострадамуса Все в цветах и знамена с портретами Нострадамуса

Бесноватый в окружении пританцовывающей толпы.

Глашатай:

— Сегодня в городе торжественная встреча. Париж приветствует магистра Нострадама — прославленного автора «Столетий» и ежегодных «Альманахов». Того великого провидца, что предсказал безвременную гибель светлейшего французов короля, с Италией им заключенный мир, явления природы и чуму. Ученые, народ и королевский двор окажут почести редчайшему уму!

Женщина в окне: — Все говорят — он страшный раскрасавец!

И чувств изысканных послушный раб!

Мужчина: — Вранье! Мозгляк, хиляк: ручонка — что мой палец.

К тому ж — полнейший срам по части баб!

Бесноватый:

— Этот мужик такой–разтакой!

Сажень в плечах

и немного косой.

Взглянешь разок

И уже сам не свой…

И не твой, и не мой…

А какой?

Трио девиц с цветами:

— Нас, девственниц, церковь прислала

И, если придется, любая из нас

готова, готова… готова признаться,

что книги пророка читала.

Читала и даже не раз…

Одна добавляет: — Я ж лично готова, готова, готова,

готова дать клятву в сей миг,

что, нет — не читала, увы, не читала…

умней и серьезнее книг…

Трио студентов заводят: — Нострадамус, гуадемаус! Нострадамус, гуадемаус!

Бесноватый:

В общем, я лучше о том расскажу,

как заклинал Нострадамус луну.

Ну, говорит, мамаша луна,

Ты мне всю правду поведать должна.

Иначе наступит всем смертным хана.

Ты меня знаешь — сам я не свой -

Вмиг заслоню твою рожу скалой.

Но не той… А какой?

Трио девиц с цветами:

— Нас, девственниц, церковь прислала.

И если придется любая из нас

готова, готова… готова признаться,

что книги пророка читала.

Читала и даже не раз…

Одна добавляет: — я ж лично готова, готова, готова

дать клятву в сей миг,

признаться, что, нет — не читала, увы, не читала

умней и серьезнее книг…

Трио студентов: — Нострадамус, гуадемаус! Нострадамус, гуадемаус!

Бесноватый:

В годе двухтысча десятом -

вот крест вам — ни слова не лгу:

явится дьявол в прикиде богатом

и морем зальет молодую луну.

Земле — карачун,

небо — в щепки!

Не знаю, как стерпит такое Творец,

Но сгинут адамовы детки,

Наступит тот самый…

вы знаете сами… апока…апо–калиптец!

Что по научному значит: полный,

Ну, полный… конец…

Мужчина: — Лучше бы, парень, тебе помолчать.

город пророка будет встречать.

Женщина: — А если не можешь молчать, не молчи -

«Виват, Нострадамус!» — погромче кричи.

Шарманщик:

— Шарманка играет, шарманка рыдает,

Всем счастье и радости вновь обещает…

Прохожий, заслоняясь корзиной, которую несет на плече:

— Ну а дожди и град, что сгубят виноградники Прованса?

Испанский флот, что дерзкий совершит набег, министров наших лживые авансы и в январе на крышах — снег?

Шарманщик: — Что спорить — Нострадамус — наш кумир. По предсказаниям его читать мы можем, как в открытой книге…

Прохожий, (Нострадамус) убирая корзину с плеча и подмигивая:

— Пока светила за грехи, вам с неба не покажут фиги!

Гвалт обиженных горожан. На прохожего набрасываются с кулаками.

Шарманщик, оттаскивая драчуна, набросившегося на Нострадамуса: — Эй, малый, погоди! Я сам расправлюсь с этим наглецом. И так ему намну бока, что даже станет лучше он лицом.

Шарманщик и Нострадамус быстро уходят.

СЦЕНА 6

На чердаке Шарманщика.

Нострадамус (в возрасте 55 лет и городской одежде) ставит на стол корзину. Достает вино, еду, цветы. Зовет:

— Ты где, малышка? Дядюшка Мишель пришел с подарками и славой!

Входит Шарманщик, осторожно затворяя за собой дверь.

— Потише… не шуми. Она уснула… Садись, не виделись давно.

Нострадамус. — И верно — четыре года пронеслись… Вернее — вечность — одна весна и счастья — бесконечность!

Шарманщик. — Без славы, без признанья, в глуши? Понятен мне рецепт: ты опоен любовью.

Нострадамус. — Да! Сотни тысяч «да»!

Шарманщик: — Влюблен и знаменит! Опасна милость тех, кто осыпает вдруг дарами. Не прошибает зябкий пот от этаких щедрот? Не страшно?

Нострадамус: — В любимчиках Фортуны ходить? (смеется) Я с ней накоротке.

Шарманщик: — Ну, если так…Весь город всполошен… И во дворце прием в честь гостя дорогого…

Нострадамус. — Меня, друг Патрик, рвут на части. Ученые, со всей Европы зазывают к себе и сами прибывают с визитами… Все посмотреть хотят, каков провидец в натуральном виде. И выведать, какая ворожба мне открывает вход в другое время.

Шарманщик. — Эх, братец, слава… Тяжка и сладка — с шипами роза, в золоте удавка.

Послушай, друг…Рука, что раздает подарки, отнюдь не бескорыстна. Немедля иль потом — за все приходит счет. Тебе ль не знать — из века в век тот подтвержден закон…

Нострадамус: — О чем ты — не пойму?

Шарманщик: — Такая жалость… Марта…

Нострадамус (вскакивает): — Что с ней?

Шарманщик. — Сядь, не перебивай… Уж две недели минуло, как ты прислал ко мне слепую девочку с письмом, что просишь приютить ее на время. Мой старый ожил дом. С восходом солнца она как жаворонок пела… Совсем дитя. И вдруг…

Нострадамус. — В чем дело? Что с ней?.. (пытается отстранить друга и выйти к Марте)

Не молчи, старик.

Шарманщик: — Малышка приболела. Вдруг сделалась слаба и сильно погрустнела. А голос тих — как у лесной пичужки.

Нострадамус: — Так где ж она?

Шарманщик: — Иди наверх. Да прихвати свои игрушки.

Нострадамус хватает в охапку цветы и подарки, выбегает из комнаты.

СЦЕНА 7

Комната Марты в монсарде. Она в постели. Нострадамус опускается рядом на колени. Кладет на одеяла букет, подарки.

Марта: — Я дождалась… Так нежно пахнет белая сирень… И сладостей мешок!

Нострадамус: — А это для тебя платок. Его разрисовал художник знаменитый.

Марта.(гладя ткань рукой) — Вот звезды и луна, и солнце, а вокруг — все мы… Такие крошки…

Нострадамус. — Здесь остров изображен с названием красивым — Утопия. Его подробно описал английский канцлер. Тот самый, что был схвачен и казнен, когда ты бегала малышкой. Некий Томас Мор…

Марта: — Там, верно, хорошо, в Утопии веселой? Давай заглянем! Закрывай глаза!..

Они закрывают глаза. Звучит маршевая музыка. Появляется Видение из «Утопии» Томаса Мора.

СЦЕНА 8

На сцене, похожей на торжественно оформленный стадион эпохи сталинских дерзаний, физкультурники в белых трусах и тапочках маршируют со знаменами, потом делают «фигуры» с серпами и молотами в руках.

Возникает пирамида, замершая в торжественной неподвижности.

Бодрый голос из репродуктора:

— На острове Утопия все сущее — общак.

Трудиться должен каждый. Не трудится лишь враг.

Нет бедных и богатых, нет мужа и жены

— и быт, и производство об–обществле–ле–ны!

А в государстве нашем достаток через край.

Имеешь, что захочешь. Что надо — получай!

На верху пирамиды появляется Черный Человек:

— Ну, я обхохотался: «достаток — через край!»

«Семейная община»!

Дурак на дураке кричит: «обобществляй»!

Вот заблуждений первая причина,

подсказанная, между прочим, мной.

Ишь, новенький рецепт нашли — «община»!

С фантазией такой и лучшие умы,

как правило, теряют последние штаны…

(Дает пинок под зад венчающему пирамиду физкультурнику. Все рушится, под визги и хохот инструментов. Черный человек, дьявольски хохоча, подобно Гению зла из «Лебединого озера», изгоняет белых физкультурников. В музыкальной теме нагнетается тревога. Сцена меркнет.)

СЦЕНА 9

Снова комната Марты. Она без сил откинулась на подушки.

Нострадамус: — Не радостное вышло представленье… Я‑то рассчитывал на что–нибудь возвышенное в духе земного рая братства и любви.

Марта: — Виною я… Какое–то головокруженье… К тому ж… тревожно мне… Нет, нет… послушай, погоди…

(Звучит ДУЭТ «Останься!»)

Марта: — Коснись скорей моей руки, держи не отпускай,

Все солнцем залитые дни со мною вспоминай.

Рассветов алую зарю и на лугах росу,

летучий маков цвет, что я вплела в косу…

Но что мне зори без тебя?

Что ливни, грозы, свет…

Нет ничего — темным–темно,

И жизни — жизни — нет…

— Останься…

Нострадамус. — Твоя ладонь — мой талисман.

Там в сетях тайных бедствий

Застрял бродяга–капитан.

Межзвездных путешествий.

Но что мне звезды без тебя?

Что ливни, грозы, свет…

Нет ничего — темным–темно,

И жизни — жизни — нет…

— Останься!

Вместе:

— Без тебя нет огня,

чтоб кровь согреть живую, радость сохранив…

Без тебя нет угла, ни одного нет места в мире для меня,

где одиночество встречает, не убив.

И в океане бесконечной синевы

лишь вдох последний остается без любви,

твоей любви… Без тебя…

Марта: — Коснись скорей моей руки, держи не отпускай!

Давай умчимся поскорей в далекий, теплый край,

где с веток никогда не падает листва,

где нет ни худа, ни продажного добра…..

Навсегда…

Нострадамус: — Твой голос — как негаснущий маяк,

с ним путнику во тьме не страшен мрак.

Твоя рука пришлась точь в точь к моей руке

и это тайна тайн, живущих на земле.

Останься….

Вместе:

— Без тебя нет огня,

нет тепла, чтоб кровь согреть живую,

радость сохранив…

Без тебя нет угла,

ни одного угла нет в мире для меня,

где одиночество встречает, не убив.

И в океане бесконечной синевы

лишь вдох последний остается без любви,

твоей любви…Без тебя…

Марта в постели засыпает.

Ее рука выскальзывает из ладоней Нострадамуса.

Шарманщик, входя: — Она уснула, что б бродить с тобою в том краю, где никогда не гаснет лето…

Нострадамус: — Она со мной всегда… Мой светлый Ангел, давший веру мне, что гений и злодейство несовместны. Что доброта Творца сильнее разрушенья. Что ошибался я, народам предрекая кровавых всадников всеобщего конца… Мне Марта изменила взгляд: — конец настанет, но не для добра.

Шарманщик: — Ну, высший суд, как я смекаю, далеко. А нынче… нынче боль иная. Ты ж видишь — Марта умирает…

Нострадамус: — Смеешься ты?! Все будет хорошо! Мне ли — врачу — не исцелить ее?

Шарманщик: — Я в ход пустил секретные гаданья, что магия дала…

И получил ответ… Крепись, Мишель! Уж больно силен враг. Стреляет без осечки — спасенья нет. В какой не ройся ты аптечке.

Нострадамус. (оглушенный внезапной правдой опускается на пол)

— Я знал! Но верить не хотел! Как будто вера даст основу правде и подозрение мое осуществит… Не верил! И более того — неведенья слепого делал вид.

Шарманщик. — Увы, здесь применили яд, которому не найдено еще противоядье… Она отравлена коварною рукой. Об этом мне хитрец Рене под страшной клятвой поведал.

Нострадамус: — Кто заказал ему снадобье?

Шарманщик. — Не спрашивай, сам знаешь.

Нострадамус. — Королева… Ну, нет, Екатерина! Тебе меня не обыграть. Я Марту исцелю!

Шарманщик: — Боюсь, на исцеленье не было расчета. Ее болезнь — что угасанье дня: нет сил земных остановить светило.

Нострадамус: — Но мне дано могущество! Ты сам сказал — ничто не остается без оплаты. Так значит, мой черед оплачивать счета. Своим богатством я могу распоряжаться — дары верну!

Шарль. — То вызов высшим силам! Стоп, Мишель! Де Нотрдаму препоручен редкий дар, но не ему швырять его обратно. Судьбу не искушают дважды.

Нострадамус: — Ну, если уж со мной играют в гнусную игру, я ставки принимаю! Я выиграю спор, чего б ни стоила мне тяжба.

В двери появляется гонец из дворца с письмом: — Для Мэтра Ностадама приглашенье. Явиться во дворец без промедленья.

СЦЕНА 10

Кабинет Екатерины. Входит Нострадамус.

Екатерина: — Приветствую Избранника небес. Единого из смертных, заполучивших пропуск в тайники неведомого. (Слуге) — Подай магистру кресло короля. (Нострадамусу) — Я позвала тебя, чтоб побеседовать без шума — по душам… Ведь завтра праздник, будет не досуг. Уж слишком много в этом доме слуг. (Жестом разгоняет карлиц. Нострадамус садиться на банкетку, Екатерина, делая вид, что не заметила этого, у зеркала, рассматривает себя)

— Я траур не сниму до дня кончины. Вдова в кольце врагов, в «колье» кручины. Отныне горести и беды — подобно бриллиантовой игре украсят мой наряд. Ну, что там звезды говорят?

Нострадамус. — Готовьтесь к испытаньям, мадам. Лихие у порога времена. Маячит сквозь туман война католиков и гугенотов, злокозненный союз…

Екатерина: — Ты снова за свое, вещун печальный! Всегда враждует кто–то. Кто–то мрет. Война, потери, смерть, предательство, обман… И риск… Вот штука — как бокал вина к обеду! Не надо ахать надо мной бедняжкой, что словно укротитель в клетке львов готова быть на куски разорваной всечасно… Ведь когти у «бедняжки» — хоть куда!

Нострадамус: — И в этом нет сомненья, мадам.

Екатерина: — Ты как всегда жесток и прям. Тебе как будто невдомек, что добрым словом можно поддержать, пролить бальзам на ноюще раны, в беде подставить верное плечо. Иль применить методу, что издревле предпочитают дамы.

Мне нужен друг, Мишель. Да не какой–нибудь — за дюжину пятак. Тебе ли объяснять — Екатерина Медичи — не из поделок подмастерья. Изваяна рукой Творца в отдельном экземпляре. Огромной ценности изделье. Уж если все отличья посчитать… Выходит, мне, провидец, ты как раз подстать.

Нострадамус: — Нельзя ли сократить беседу? Я тороплюсь к больному.

Екатерина: — Пустое, Прорицатель мой. Что за беда — какая–нибудь хворая шестерка, когда в игре сплошные короли?

Нас выбрала судьба, что б опыты серьезные поставить. Возможно, что–нибудь о людях прояснить главнейшее из главных. Допустим — кто нами все же правит Бог иль дьявол? Кто властвует в отчаянных и темных подчас мечтах? И голос чей нашептывает нам

хвалу соблазнам, власти и деньгам?

Нострадамус: — Боюсь, мы служим разным силам. Мой Бог един и это Бог любви, прощенья и добра.

Екатерина: — Я, разумеется, неловко пошутила! Слыхал, соединила нас молва? Узами симпатий братских… Ну, если откровенно — не столько братских…

Нострадамус: — Простите, Ваша светлость, не слыхал. В провинцию с ленцою ходят слухи.

Екатерина: — Но ты ведь не скучаешь, лекарь, один под сенью майских лип? В забытой Богом деревеньке? Позволь мне руку взять. Не плохо, между прочим, я гадаю. (берет руку Н.) — О… Славная девчушка, вижу я, в тени садов мелькает. Ее я, кажется, давненько знаю… Слепая, верно? Я нищую сиротку во дворце пригрела… Потом исчезла Марта… Я слезно помолилась за упокой ее души. Поторопилась… Таким ведь в тягость жизнь — с протянутой рукой петь у таверн… Лихая доля для девицы. Кто мог подумать, что у слепой певуньи найдется столь завидный покровитель?

Нострадамус (выдергивая свою руку): — Она богаче сердцем всех владык. И зорче сокола под небесами. В отличие от многих зрячих, что во тьме блуждают и даже в ясный день добра от зла не могут отличить. Марта чиста и видит божий Свет!

Екатерина:(злясь, жестко) — А, камушки в мой огород летят! Запомни, лекарь: слишком яркий свет — приносит вред. Обычно людям он слепит глаза, лишая зренья. А Прорицатель, что на яркий свет ровняет свой компас — теряет верный путь и все сильней рискует заблудиться! Картины жизни видит он сквозь розовом дыму, в фантазиях плутая зряшных. Поверь, за нежную усладу чувств своею зоркостью ты платишь… И если хочешь знать мое ты мненье — в слепой девчонке твоя гибель, брат.

Нострадамус: — Теперь я знаю все наверняка. Ты с дьявольской подмогой черных магов от Марты меня вздумала «спасти»!

Екатерина: — Изволь, я буду откровенней. Твой ясновидца дар не знает равных. Благословлен прозреньем ты один из смертных. И ты принадлежишь уж не себе — хозяин Нострадама — Вечность! Не твой удел простых людей отрады. И если сил не хватит у смиренного Мишеля, моя рука подхватит меч и выпустит из уз свободу Нострадама!

Нострадамус. (идет к двери) — Прощай, великая злодейка.

Екатерина: (Подходит, обнимает за плечи) — Смирись, молю, смирись! Ударь меня, а если хочешь — поплачь здесь — на моей груди. (распахивает ворот платья) И в сестринских утешься ласках.

Нострадамус:(отталкивая ее) — Я сделаю другое!

Екатерина: — Ты… ты не посмеешь… Нет!

Нострадамус: — Убью Провидца, чтобы выжил человек.

СЦЕНА 11

В кабинете Нострадамуса под звездами. Герой в своем юном — вневременном воплощении. Пылают зажженные в триногах плошки,

завывает ветер, гонит по звездному небосклону темные облака. Нострадамус, Черный человек.

Нострадамус: — Вы предали меня, светила!

Я задал лишь один вопрос:

— в чем мне искать спасенье Марты?

Но нет ответа… лишь молчанье звезд…

Черный человек: — Ты, милый мой, наивен, как школяр. Неужто, не понятно до сих пор, что торг — рычаг цивилизации?

Не важно, что поставлено на кон — плевок царя или законы реформации. Бочка вина или страна размером с треть Земли.

Елены красота или уродство сфинкса. Не разбираться в этом — просто свинство. Тем более, такому умнику, как ты.

Нострадамус: — Что должен я отдать за жизнь ее?

Ч. Ч. — То самое, что почитал дороже всех сокровищ. Свой Дар! Верни судьбе подарки, взамен нежнейшую получишь Марту.

(При этих словах — гром, вспышки молнии, звездопад…)

Нострадамус: смеется безумным смехом: — Похоже, что попал я на торги! Твердят со всех сторон: «Плати! Плати!» За дар — отказом от любви, а за любовь — утратой дара!

Ч. Ч. — Уж если честно — девочка тебе не пара. А если хорошенько приглядеться — у трона, во дворцах, — то можно и куда поинтересней найти предмет для сладкого угара.

Нострадамус: (поднимает руки, как на кресте) — Вот две руки. Мой дар и Марты свет. Я должен отрубить одну — другой дороги нет. (кричит ввысь) Любовь, зову тебя! Опасной чернотой окутывает мрак. Я быть хочу с тобой. Кто нам мешает — враг.

Из зеркала появляется Марта.

Марта: — Как чудно у тебя! Веселый фейерверк устраивают звезды…

Нострадамус: — Все это — в твою честь!

Ч, Ч. — О, женщины! Даже такой невиннейшей пичужке приятна лесть.

Марта: — Сегодня я совсем здорова. (покачнувшись, едва не упала). Лишь ослепляют всполохи огня… Прости, я лгу. Мне плохо, мастер. Я…

Нострадамус помогает ей сесть на бронзовую скамью. Садиться у ее ног, берет за руку:

— Ты будешь жить, моя певунья! Состарится тот клен, что к нашему окну зеленый тянет прутик гибкой жизни. Прольются сотни гроз над вешним садом. А мы с тобой — одно — век молоды и вечно — рядом. Поверь — я знаю.

Марта: — О, милый мой… мне хорошо. Не надо слез. Я умираю.

ДУЭТ («О, голос твой!):

Марта: — «Твой пробил час» — твердят часы

И холод обнимает плечи.

Любимый, ты меня прости,

Что голос оказался мой не вечен.

Прости, что не смогла сберечь

Руки твоей тепла.

И жизни слабый огонек сберечь я не смогла!

ОН: — О голос твой! Расплавит лед, рассеет мрак,

забыть заставит, кто мой враг

и как охапку вещих звезд,

на путь судьбы моей швырнет

Вечность.

Она: — Но радость звуков отцвела

пришла немая тишина

и нету сил, чтобы спасти

песню.

Он: — Неправда! Я не отступлю.

Мне есть чем оплатить обет:

Я тайны царств и тысяч лет -

отдам в сей миг за жизнь твою.

Она: — О голос твой! Расплавит лед, рассеет мрак,

забыть заставит, кто мой враг

и как охапку вещих звезд

на путь судьбы моей швырнет

Вечность.

Он: — Фрегат мой парус развернет

под флагом «Вера» в путь пошлет

и даст мне силы, что б спасти

песню!

Нострадамус поднимается на возвышение, с которого он обращается к небу. Бросает вызов Вселенной.

— Не знаю, кто тут прав и в чем моя вина,

а, впрочем, и себя теперь не знаю.

Я весь — лишь просьба! И всего — одна:

Я о спасенье Марты умоляю!

Не надо мне той власти, что просил

светло и жарко небо вновь и вновь.

Не надо звездных тайн и милости светил.

Возьми свой дар и возврати Любовь!

Вокруг него вздымается вихрь, небо озаряет звездопад. Тяжело бьют часы.

Марта, рядом Черный человек.

Марта: — Часы! О, как тяжел их бой. Как будто суд суровый предвещают.

Ч. Ч. — То Нострадамус спор завел с судьбой. Он Дар свой заложить готов. А что в замен просить — и сам не знает.

Ты думаешь, магистру помогла своей небесной добротой?

Да, ты искала сладкой лжи, играла мишурой.

Что б правды бремя удержать — твои силенки слишком хлипки.

Ошибки ты внесла в пророчества его — опасные ошибки!

Марта: — О, Боже, надоумь меня!

Ч. Ч. — Тьфу, тьфу! Причем здесь бог?

Причем здесь горькая слеза? Возрадуйся:

Сейчас, как раз Провидец наш свершает выгодную сделку:

он выкупает жизнь твою, взамен отдав безделку…

(Хохочет)

Марта: — Он возвратил ключи от тайной двери? И Прорицатель по призванию судьбы — не сможет больше быть самим собой…?

Нет… жизнь мне не нужна такой ценой!

Ч. Ч. — Я знал, ты умная девчушка. К тому ж — с тобою рядом друг! Возьми сосуд, здесь элексир. Поможет он уйти без боли. Ресницы опусти, пичужка. И бездна примет твой последний сон, словно удобная пуховая подушка.

Марта: — Спасибо… сатана. (выпивает)

— Дай руку на прощанье, жизнь моя!..(Протягивает руки к появившемуся Нострадамусу)

— Я ухожу далеко. В небо полет — это легко…Вдох на прощанье

и на лету тихо шепну: вечно люблю…

Нострадамус. подхватывает ее на руки:

— Мы вместе навсегда! Светила приняли мои условья. Я получил ответ: «живи как все живут и уходи с любовью». Теперь я только твой… Проснись же, моя радость! (встряхивает ее, кладет, приникает к груди). А сердце замолчало?! Не может быть! Она мертва!?? (грозит звездам) И здесь обман… Я дар свой проклинаю. Так будут тризны две — Любовь и Прорицатель Нострадамус. (гасит свет в триноге, мастерская рушится)

Ч. Ч. зрителям: — Ну вот — пожалуйте взглянуть,

К чему ведет взаимная услуга.

Друг другу нож воткнули в грудь,

А ведь рвались спасти друг друга!

СЦЕНА 12

Прошло 10 лет. Сад в Салон де Мюр. 2 июля 1566 года. Солнечное утро, трава, цветы. Сын Нострадамуса Сезар рисует портрет отца. Больной постаревший Нострадамус неподвижно сидит в кресле под яблоней.

Сезар:

— Портрет отца — моя идея.

Во–первых — кистью я владею,

а во–вторых — сидит он столь покойно,

что так и просится на полотно.

Подагра — гениев удел.

А лекарь наш себя от напасти такой

сберечь, как видим, не сумел.

И, в-третьих, облик сей запечатлеть -

мой долг святой.

Отец, не сомневаюсь я, из тех, о ком уж долго не забудут люди.

Помилуйте — откуда столько пчел?

А, сок пускают ягоды на блюде!

(Отбивается от пчел, снова берется за кисть)

Эти места отец не покидал без видимых причин,

Ну, разве ездил врачевать больных, не требуя оплаты.

К тому ж лейб–медика почетный чин

ему присвоил Карл Девятый.

(поправляет дремлющему отцу берет)

К «Столетиям» своим он более не возвращался.

Хотел поправить что–то, но не стал.

И даже в кабинет не поднимался.

Словно забыл дорогу…

Но, знаете, тайком стихи писал!

Взглянул одним глазком — сонеты!

Сонеты, полные любви! С таким звенящим пылом

и юной чистой! Поверить не могу,

что в жизни у отца такое было!

И вот еще причуда объявилась — стал бредить наяву.

Беседы, уговоры, а бывает — и слеза сверкнет… И все зовет кого–то… Прощенья просит. Чу!

Сезар прислушивается.

Нострадамус:

— Ну вот, любимая, пришел мой час… осталась сердцу дюжина ударов… И все — бессмертен Нострадам! Мы вместе навсегда, никем неразлучной парой! Прости, что я тебя не удержал и сам надолго задержался. Так долго, долго длилась жизнь…То месть судьбы за возвращенный дар. Злой рок над экспровидцем посмеялся.

Вчера я отослал тебе стихи, спалив их на свече и превратив в летучий дым слова…Так много слова, когда любовь одна…

Иду… иду… Встречай! Ведь ты ждала…

Я знаю…

(громкое биение сердца на фонограмме обрывается… Звучит падение капель, переходящее в мелодию дуэта «Послушай»)

Марта появляется из солнечного света. (Повторение первого дуэта «Я слышу…»)

Она:

— Тише! Послушай! Скажи что это?

Звук колокольцев иль звон монеты?

Молчи–ка лучше. Скажу сама я.

Ведь в этом мире я не слепая.

— То жаворонка трель звенит в прохладе серебром…

— То с яблонь сыплется метель, омытая дождем.

— То улыбается заря проснувшейся земле,

— То ветер песню отыскал в играющей волне -

Я слышу…

В кресле остается почивший Нострадамус. Молодой поднимается, устремляется навстречу Марте. Поют, соприкасаясь ладонями:

Он: — И пастуха на склоне гор прозрачная свирель,

И ручейка среди камней бегущая капель…

В корявых вязах у реки проснулись воробьи.

Сиреной сладостной влечет даль моря корабли…

Я знаю…

Она: — А сердце слышит каждый звук — дыхание земли!

А сердцу нужен верный друг. Друг — это дар любви.

Он: — Любовь, я думаю, живет в небесной вышине…

Она: — Но все, что слышу сердцем я — я отдаю тебе.

Он: — Дар принят, и я стал богат, как сто земных владык.

Я сильным стал и лишь добро пророчит мой язык.

Для сердца, видящего свет, — не надо зорких глаз.

Все в это мире для любви. А он — рожден для нас.

Она: — Я знаю.

(Уходят туда, где на заднем плане загорается звездное небо — в мир Нострадамуса)

ФИНАЛ

Под яблонями на первом плане рабочие складывают нечто вроде памятника. Черный Человек вьется рядом. Когда работа закончена, Сезар прикрепляет табличку:

— На стене францисканского монастыря, где похоронен отец написано: «Здесь покоится прах Мишеля Нострадамуса, единственного из смертных, волей небес удостоенного милости записать своим почти божественным пером события грядущих лет».

Ч. Ч, показывает вслед скрывшимся героям.

Ч. Ч.: — Они ушли туда, куда мне входа нет.

Нет испокон веков и до тех пор не будет,

Покуда не зальет все краски черный цвет

И нежную любовь коварство не погубит.

Признаюсь, до чего постыл мне Свет!

Терплю его пока лишь рад тени.

Готовлю втихаря один рецепт,

Что бы всех вас поставить на колени.

Молися выгоде, утехам и деньгам,

Топчи других, забыв о состраданье,

Забыв, что воздается по делам,

И что Любовь в основе Мирозданья.

Усвоили? Вперед под флаг «великих дел»,

Пиратской цепью оснастивши шею.

Кто смел — тот, извините, съел.

Кто не согласен, миль пардон, — на рею!

Глядишь — и в мире ни души.

Ну, только кой — какие твари

Друг другу пасти рвут за жалкие грош.

В нечеловеческом, поверьте мне, угаре.

Вот уж тогда хозяин — я один -

Над бездной в пустоте закатывать пиры.

На черном — черной масти господин.

И больше ничего. Конец игры!

______________- —-----_______________

ОБЩИЙ ФИНАЛ.(как возможные вариации)

На втором плане открывается нечто вроде лестницы в небо. По ней вскарабкался Ч. Ч. Появившийся Шарманщик пинком сталкивает его и тот кубарем скатывается по ступеням. (Потом он, раскачиваясь на канате, появляется то тут, то там, вставляя реплики). Звучит торжественная музыка. Лилипуты раскатывают ковровую дорожку. По сторонам выстраиваются лакеи с канделябрами, физкультурники с флажками (из эпизода Утопии). Выходят аллегорические персонажи пролога ВРЕМЯ, ЗЛОБОДНЕВНОСТЬ, РОЖЕ БОНТАН и др. Звучат фанфары. (Нечто похожее на кадры из «Веселых ребят» — Орлова на сцене Большого театра)

Внизу — толпа горожан вместе с рабочими сцены, гримерами, современным гражданами.

На вершине лестницы торжественно появляется ГенрихП (с перевязанным глазом) и Королевой. У их ног слуги сваливают, вздымая тучи пыли, тома Истории.

Генрих берет том, листает:

— Г..Ге..Ген… Вот я — великий Генрих Валуа! Второй… Смотри, да тут еще и третий, и четвертый… Седьмой! Не многовато ли?… Толпа… А рядом кто? Какой–то Гёте, Гендель, Гегель… Откуда набралася шантропа, что за порода? Не слыхивал таких. Везде пролезут ловкачи из бойкого народца.

(Бросает том, отряхивает с рук пыль. Королеве:)

А все же, что не говори,

простое резюме:

в истории остались короли, (показывает на парадные портреты, которые вдоль лестницы держат лакеи)

а остальные — пфе!

ЧЧ. — Парадные портреты для потомков?

К ним руку приложил и я.

Пусть мастерство не слишком тонко,

Зато в критериях моих очерчены масштабы бытия…

Шарманщик. — Вот так и остаются на века фальшивых добродетелей фальшивейшие лики.

Король:

Забвенье смерти — правильное сито,

что золотой песок очистит от земли.

Кто вспомнит, например, как звался некий лекарь?

Ну — пекарь, зеленщик или аптекарь?

их тьмы и тьмы — пыль, шелуха, никто.

Церемонимейстер объявляет всем: — Выходит, как не посмотри: в истории остались короли.

Елизавета Королю: — Их тьмы и тьмы — безликих королей

забытых цезарей, магнатов–дураков.

Лишь Избранным забвенье не грозит

им пропуск дан через барьер веков.

Спроси–ка тех, что слушать нас готов,

— кто к ним дошел из тьмы веков

чьи имена сверкают из ночи?

— Мэтр Нострадам, Екатерина Медичи!

_________________________________________________________________________

((Полагаю, лучше выбросить следующие реплики — Автор. Шарманщик обращается к Королеве:

— А все ж, мадам остались некие вопросы.

Про Нострадама — друга моего.

Он более не пересекал границ веков,

судьбу избранника оставив с носом.

Он выкупил жизнь Марты у Небес,

по чести расплатившись с кредитором.

Но девочку тем самым мой герой не спас.

Оставив место разным спорам.

Королева: — Что я могу сказать об этой тяжбе? Сомненья нет, вмешался бес. (кивает на ЧЧ, прячущегося за лакеями) Мой яд не убивает дважды. Видит Небо, он во время умолк. А то такого бы еще потомкам напророчил, такие бы картины начертал… что в самый раз умом рехнуться… Недаром говорят: что сеешь, то и жнешь. Предначертанья огласив, ты путь к осуществленью им даешь.

Роже Бонтан (В сторону Время и Злободневности): — Да, слово, вроде как, не воробей. Попридержи язык, коль доброго сказать не можешь. Авось, хоть бесу не поможешь. Так не молчат ведь — хоть убей!

Появляется сын Нострадамуса Сезар:

Ну, мне–то думается — главное в другом.

Свободен человек — по предписанью свыше.

Но пусть прогнозов впредь никто не пишет.

И так полно советчиков кругом.

Закон. — И верно — в суе словом не обмолвись, указ не сформулируй, поправку ни введи! Всенепременно благое намеренье извратят и извращенное уже осуществят!

Злободневность:

— Еще с как бесстыжим вдохновеньем перевирают суть!

И в сторону другую гнут от правильного толкованья.

Сегодня, мол, совсем другие времена, нам не нужны старейшин назиданья! А ваша обветшавшая мораль, пошла б куда подаль!

Ч. Ч. — Вот это в точку! Люди метят в ад!

А сколько бился я над совращеньем?

Ведь человека надо было обучить

небесной кары меньше опасаться.

Смелей и дерзостней грешить -

В пороки мерзкие с восторгом окунаться!

И хорошо пошло! Какой энтузиазм, смекалка в массах!

Куда не плюнь — завистники, убийцы, скупердяи,

воры, тираны и лгуны — мои ученики,

внучата их и детки. Причем, куда девался страх?

А как живуч их род! Я в битве с добротой небес изрядно преуспел.

Вот Нострадам прошел сквозь семь тысячелетий! — и что нашел там? — Все одно — разгул пороков и полнейший беспредел!

Время: — А все ругают Время, с упорностью осла на те же наступая грабли. Девиз их, властелин ли, раб ли:

«Ужасный век, ужасные сердца». И дата: «от начала до конца».

Злободневность:

У сцены бытия афиша неизменна:

— Трагедии, комедии, как не крути, одни.

Ассортимент из лавки секенд хенда -

с уценкой ярлыки большого бренда.

А на поверку — пыльный хлам:

— в обносках добродетель, в «мерсе» — хам.

И вычурный фасон какой–нибудь идейки -

— едва пришитые друг к другу, затрепанные лоскуты.

Роже Бонтан: — Но сила вечная искусства! Оно бессмертно, хоть творцов не слишком густо. Таких, что бы настроить камертон всем временам на нужный тон.

Король: — Искусство — вне игры. Все остальное — тлен. Хотя б из кожи лезь и завоевывай полмира.

В веках котируется, видите ли, лира

Да слов и красок вычурная смесь.

Сын Ностр.: — Мораль разжевывать — ученая напасть.

Всем ясно и без всякого научного кульбита:

Земная власть, увы, забыта.

А как к небесной–то припасть.

Церемонимейстер: — На эту тему размышляет всякий

и каждый сочиняет свой трактат.

Названия устанешь объявлять…

Рыдая выхохочешь очередной сюжет,

забудешь, плюнешь и кричи опять!

ИЗ современной толпы: — Но лучше или хуже пьески?

Время:

— Закон спирали — выше на виток, но в то же духе все манеры:

Что дам возьмем, что кавалеров.

В химчистку кринолин, а фрейлин — в баню.

В джаккузи фаворитку, детектив в кровать.

А вместо киллера роскошные перчатки

с нежнейшим ароматом спонсору послать.

Из толпы: — Отравленные?

Роже Бонтан: — Боже упаси! Вот этого не надо!

Цивилизация — за бич чумы и мор -

простому смертному огромная награда!

Конфликт на уровне держав решает мирный спор.

Жизнь совершенствуют ученые дебаты…

Шарманщик: — Ах, я б заткнул плотнее в уши вату!

И совершил круиз вокруг Земли.

Взирая только на экзотику одну

И всласть штудируя оккультные трактаты.

Сын Нострадамуса.: — Но чтоб Америку объехать без заботы,

опять же потрудиться должен кто–то.

И чтобы с ней конфликт какой–нибудь решить,

Неплохо бы ее, как минимум, открыть!

ЦЕР: — Открыл один и стал велик. Его уж имя не забыть. (Объявляет) Выходит, как не посмотри: в истории остались не только короли.

ХОР: — В истории остались не только короли.

Но и избранники, любимчики Фортуны.

Еще Искусств великие сыны.

А мы — словно ковыль в степи — расти иль не расти,

не будет и следа — как будто ветром сдуло.))

___________________________________________________________________

ЦЕР — Велик иль не велик — все та же круговерть

— смех, слезы, роды, годы, смерть….

А что же посередке?

Скажу без ложного стыда — сплошная маята.

Появляются Нострадамус и Марта.

Марта: — Посередине жизнь. Она всего одна.

В какие не заглянешь времена.

Время: — Открою вам один секрет:

проходит все. Дурман пустой побед и бед,

Проходит явь, проходит сон, роняет жизнь последний стон…

Таков закон. Как не крепись. Другого нет.

Смерть, Ч. Ч. в обнимку:

— Другого нет, другого нет! Другого не дано!

Хоть в петлю лезь, хоть вены режь, выпрыгивай в окно!

Здесь только мы, здесь только мы — на вечность короли.

А вы — лишь прах, а вы — лишь сон — комок сырой земли!

Марта:

— Но есть трава — она жива, лишь только солнца луч

ей принесет щепоть тепла из скрывших небо туч.

И солнце есть, что бы согреть на небе облака

и луч послать, что бы росла веселая трава.

Есть человек — такой большой, что прямо без труда

возьмет и вынет из реки тонущего кота.

Подарит другу царство, обнимет целый свет.

Хотя ему до королей большого дела нет.

Ведь человеку–смельчаку всего лишь восемь лет.

Насыплет крошки голубям

отдаст увечным кровь -

Она — всегда одна она -

Бессмертная любовь.

Из толпы:

— Но как спасаться от невзгод, от горестей и ран?

Чтоб спрятать голову в песок нет ни одной из стран.

Марта:

Всегда была и будет смерть, всегда и боль была,

и проносилась над весной холодная гроза.

Но добрый доктор Айболит, иль друг, иль сам Господь

в час тяжкий немощи глухой заглянет вам в глаза.

Есть взгляд такой и есть рука, дающая покой,

И эту руку никогда не спутаешь с другой.

Всегда в пудовых башмак гуляет некий князь (В сторону Князя тьмы — Ч. Ч.)дабы втоптать росток живой в поруганную грязь.

Но вновь упрямец золотой ввысь тянет свой цветок,

Сквозь камень бьется, сквозь асфальт силач с листком в вершок.

Ты одуванчик не ломай. Он, смертью смерть поправ,

подарит нам медовый дух, и май, и гордый нрав.

Бессмертьем каждую весну одарит вновь и вновь.

На что похож он, говори? Конечно, на Любовь.

Появляется молодой Нострадамус:

— Мой образ погребен под тоннами величья и соблюденьем норм приличья о странном ясновидце что–то знать. За мутной пеленой непониманья растет догадок лес и рощи толкованья.

А голос мой так тих и ясен так, что слышится дождя капель и пение ручья. Да, впрочем, Марта вам сказала, что мог сказать и я.

(Хочет уйти. Все кричат)

— Ну как же так? И этого мы ждали? В чем дела–то конец? Какие будут пожеланья?

Шарманщик: — Мишель, тебе не отвертеться, пора закрыть собранье.

Нострадамус.: — Гмм… Что ждете от меня, собратья, люди? Рецепта благоденствия иль хитрое словцо, что все дает, не требуя оплаты? Узнать хотите вы на чем стоит наш мир — и что важней — власть, сила, злато? Ну, хорошо… Я должен вам признаться, что выведал у мирозданья нечто… вгрызаясь в тайны твердь, узрел в священной сердцевине бытия один закон, важнейший из важнейших…

(увидав ЧЧ) — Ах, ты уж здесь? Ну ладно, сатана, держись!

(зрителям) — Поможете мне сделать опыт? Я слово тайное скажу, а вы все разом повторите то же. Но только без уловок и смешков. Скажите сердцем, всей душой бессмертной… И слезой, что над могилой близкой пролилась, и смехом, и улыбкой глупой, какой беззубому младенцу отвечали вы. И страстию, которой вы клялись.

Итак за мной!(громко выговаривает, поднимаясь с Марой к колосникам) — ЛЮ-БОВЬ!

Со всех сторон несется: «Любовь, любовь, любовь…»

Ч. Ч. корчась, проваливается в люк, потянув за собой Смерть. Оттуда идет дым.

Нострадамус с колосников:

— Мои «Пророчества» для вас — для тех кто на Земле -

быть хочет к тайнам приобщен, а не блуждать во мгле…

Для тех, кого пытливый ум с загадкой рвется в бой…

Ко мне, народ! Ко мне — друзья. Пожалуйте за мной!

К О Н Е Ц

Оглавление

Людмила Бояджиева НОСТРАДАМУС — ХХ 1 век ЛИБРЕТТО музыкального спектакля в 2‑х действиях

  О ГЕРОЕ

  ВОЛЬНЫЕ СООБРАЖЕНИЯ ТЕАТРОВЕДА по поводу сценической реализации пьесы

  Действующие лица:

  ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

    Сцена 1

    СЦЕНА 2

    СЦЕНА 3

    СЦЕНА 4

    СЦЕНА 5

    СЦЕНА 6

  ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

    СЦЕНА 1

    СЦЕНА 2

    СЦЕНА 3

    СЦЕНА 4

    СЦЕНА 5

    СЦЕНА 6

    СЦЕНА 7

    СЦЕНА 8

    СЦЕНА 9

    СЦЕНА 10

    СЦЕНА 11

    СЦЕНА 12 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg