«Тайна старого кафе»

Тайна старого кафе (fb2) - Тайна старого кафе 647K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Елена Геннадьевна Кутузова

Старое кафе

Она нашла это кафе случайно — поругалась с Володькой и бездумно брела по улицам, пока каблук не зацепился за выбоину в асфальте. Тогда Даша остановилась и огляделась, соображая, куда попала.

Прямо перед ней возвышалось старое здание. Щерилось выбитыми витринами, хрипело скрипучими ставнями второго этажа, сливался серой шиферной крышей с низкими предгрозовым тучами. Дом словно появился из фильма ужасов и огромное сухое дерево, обнимающее его узловатыми ветвями, только усиливало впечатление.

Он словно не принадлежал этому миру. Редкие прохожие спешили мимо, не обращая внимания на разваливающийся дом, словно его здесь и не было.

Совсем рядом гудела трасса. На соседних улицах приветливо горели окна ресторанчиков, из открытых дверей доносилась музыка. А старое кафе тонуло в темноте, как будто стесняясь своего вида.

Небо прорезала молния, отразившись в остатках стекла, и через минуту зарокотал гром, предвещая ненастье. Первые капли дождя расплющились об асфальт. С каждым мгновением их становилось все больше и Даша огляделась в поисках укрытия.

Ворота складов запирали увесистые замки. Такие же висели на калитках немногих жилых домов. Задумываться о том, кто догадался построить кафе там, где почти нет людей, времени не было — непогода разгулялась и к дождю добавился ветер.

Единственным местом, где можно спрятаться, оказалось крыльцо. Даша осторожно, чтобы не упасть на расшатанных камнях, поднялась под деревянный навес.

Он закрывал от дождя, но не от ветра. Холодный, пронизывающий, осенний — и откуда такой взялся в середине лета? Казалось, еще чуть-чуть, и дождь сменится снегом.

В попытке согреться Даша обняла себя за плечи. Зонт и жакет остались дома на диване, так она торопилась на свидание, и теперь имела все шансы простудиться.

Оставался только один способ хоть как-то спрятаться от непогоды. Даша осторожно потянула дверь за массивную ручку. Та бесшумно поддалась, как будто кто-то смазал петли.

Ожидавшая скрипа девушка на миг замерла, испугавшись, что там логово бомжей, но в носу зачесалось и она громко чихнула. Выбора не оставалось и Даша шагнула в темный проем.

Бомжей внутри не оказалось. Не было даже намека на то, что в этот дом кто-то заходил: на полках стояла какая-то утварь, шкафы честно сохранили доверенные им вещи. Всего девушка не рассмотрела, коридор тонул в полумраке.

Осторожно, чтобы не споткнуться о разбросанные обломки, Даша прошла вперед. Доски тихо постанывали под ее ногами, усиливая чувство тревоги. Казалось, из темного угла за ней следит пара настороженных глаз, но стоило вспышке молнии осветить пространство, как оказалось, что это всего лишь груда старого тряпья.

Оставаться в темноте, пусть и закрытой от ветра, было неуютно и Даша поспешила к тусклому свету, лившемуся из противоположного дверного проема. Шаг, другой и она оказалась в помещении давным-давно разрушенного кафе.

Проржавевшие стойки, покосившееся столы, разбросанные стулья. Вместо занавесок окна украшала паутина, серая от многолетней пыли. Каждый порыв ветра заставлял ее колыхаться и тогда тени на стенах начинали беспорядочно двигаться.

Оставаться здесь было жутковато, но Даша только посмеялась над собственными страхами: она же не в подземелье. Витрины от пола до потолка давно выбиты, так что войти в дом можно прямо через окно. И чего ее понесло через дверь?

Но почему-то так казалось правильным.

Один из стульев выглядел целым. Он даже не скрипнул, когда девушка проверила его на прочность. Оставалось найти закуток, чтобы укрыться от ветра. Желательно — светлый.

Он нашелся за барной стойкой. Часть полок давно упала, превратившись в груду досок и осколков фарфора. Внимание привлек большой черепок. Даша даже разгребла мусор, чтобы получше разглядеть.

Гроздь рябины в обрамлении зеленых листьев. Годы оказались бессильны над краской и она осталась такой же яркой. Ягоды казались настоящими.

Даша ахнула и кинулась к окну. Выскочив под дождь, она развернулась к дому лицом и замерла. На покосившейся вывеске ясно читалось название: «Рябиновая гроздь».

Вспышка молнии осветила резные буквы, тень от засохшего дерева оплела дом черной паутиной. Закричав от страха, Даша бросилась прочь, не обращая внимания на дождь, что плетью обрушивался на голые плечи и открытую спину.

Остановка обнаружилась в тридцати метрах, и сразу подъехал автобус. Люди в нем жили обычной жизнью, разговаривали, слушали музыку, зависали в телефонах. Дрожащую мокрую девушку провожали сочувственно — безразличными взглядами.

Даше было все равно. Зубы у нее стучали не от холода. Просто увидев осколок тарелки, девушка вдруг поняла, где находится, и почему не замечала этого дома раньше. Но это она. Те же, кому довелось его увидеть, рассказывали о старом кафе всяческие ужасы. Даша им не верила. Кто верит в городские легенды, тем более о пропавшем двадцать лет назад кафе под названием «Рябиновая гроздь»?

Проехав пару остановок, она немного согрелась и успокоилась. Люди входили и выходили, до Даши долетали обрывки разговоров: кто-то обсуждал новый фильм, кто-то жаловался на начальника. Вокруг бурлила повседневная жизнь, и покосившаяся вывеска стала казаться чем-то далеким и нереальным.

Добравшись до дома, Даша скинула мокрую одежду и встала под душ. Горячий пар обняла за плечи, а струи воды словно смывали все неприятности. В свою комнату вошла, закутавшись в любимую пижамку с кошачьими ушками на капюшоне и с чашкой сладкого какао, наполовину разбавленного молоком.

Гроза не прекращалась. Но теперь молнии не пугали, а стук капель об откос подоконника казался уютным. Даша распахнула двери застекленного балкона. Там, на связанном из лоскутков коврике стояло старое кресло-качалка, скрипучее, но любимое. На стене висела полочка для книг. Включив торшер, девушка погрузилась в чтение.

За окнами сгущалась темнота и вскоре только золотистый свет торшера отвоевывал квартиру у мрака. Даша не обращала на это внимания: она любила одиночество и частенько дождалась родителей вот так, устроившись с книжкой.

Сквозь открытую дверь из комнаты долетало уютное тиканье ходиков. Время от времени старинные часы натужно хрипели, а потом по квартире разлетался гулкий, густой звук гонга. Мама никак не могла к нему привыкнуть и грозилась выкинуть «жуткую рухлядь» но папа, притащивший часы с помойки, не позволял.

Рядом с современной техникой и светлой мебелью застекленный ящик темного дерева смотрелся странно, но Даше нравился этот контраст, поэтому она неизменно вставала на сторону папы и он продолжал "уродовать интерьер".

Но в этот раз в их шипение звучало странно, словно кто-то захлебнулся смехом и закашлялся. Девушка даже голову подняла, вслушиваясь, но бой часов заглушил все звуки.

— Раз, два, три… — привычно считала Даша.

На седьмом из коридора послышался шум и она побежала встречать родителей.

— Ну и гроза! — мама скинула промокшие туфли и босиком прошлепала в ванную за полотенцем. — А я без зонтика! Если бы папа не встретил… — она громко чихнула.

— Будь здорова! — дружно ответили ей муж и дочь.

Даша вздрогнула. Ей показалось, в их хор вплелся еще один голос. Тихий и скрипучий, словно по стеклу пенопластом провели.

— Я чайник поставлю! — она метнулась на кухню и включила воду. И, глядя на льющуюся из крана прозрачную струю, почувствовала, как уходит беспокойство.

К моменту, когда семья собралась за столом на тесной кухне, от него не осталось ни следа. И на предложение подруги встретиться, ответила согласием.

— Куда ты в такую погоду?

— К Аньке. Ольга придет, Слава… Посидим, чайку попьем! — девушка натянула плащ и схватила зонтик. — Вернусь к одиннадцати!

— К десяти! — прокричал из комнаты папа, но Даша уже выскочила за дверь.

На улице ветер трепал полы полиэтиленового плаща, толкал в спину, вырывал зонтик. Даша вцепилась в него двумя руками, не давая улететь. И порадовалась, что подруга живет в соседнем доме — только двор перебежать.

Крупные капли вспенивали натекшие лужи и ловили отблески редких фонарей. Казалось, те сегодня светили очень тускло, едва разгоняя сумрак — слишком ранний для этого времени года. Казалось, лето вдруг испугалось и уступило место поздней осени, холодной, колючей, мокрой.

Даша хотела привычно сократить дорогу, пробежав мимо детской площадки, но резиновые сапоги — зеленые, в яркую бело-желтую ромашку — тут же увязли в грязи. Да и темно там было. Даже показалось, что под пластиковой горкой что-то шевелится. Даша всмотрелась — веревка, с помощью которой дети лазили по «полосе препятствий» оборвалась и теперь раскачивалась из стороны в сторону. Почему-то в ушах странный скрип, какой издают ржавые петли покосившейся калитки.

По ступенькам крыльца Даша буквально влетела и застыла перед закрытой дверью

— номер квартиры, известный так же хорошо, как своей собственной, вылетел из головы. Звонить Аньке и уточнять было глупо, но скрип не унимался. Мало того, к нему прибавились странные смешки. Даша боялась оглянуться, чтобы не увидеть чего-то жуткого.

— Какая квартира?

От неожиданности девушка подскочила и вскрикнула. Рядом стоял парень с магнитным ключом в руке.

— Набирай!

— Давай ты, — Даша посторонилась, подпуская его к домофону.

На темном экранчике замелькали символы, раздался противный писк и дверь открылась. Парень придержал ее, пропуская девушку вперед.

— Какой этаж?

Даша заметалась. С одной стороны, присутствие человека разгоняло страхи, с другой — он был незнакомцем. С ключами от подъезда. Может, новенький? И на всякий случай вежливо улыбнулась:

— Второй. Я по лестнице.

Парень тут же потерял к ней интерес и повернулся к лифту. Даше показалось, что кнопка похожа на красный глаз с ослепительно-белым зрачком: кто-то проковырял в пластике дырочку. Тоже интересно: уже почти везде кнопки металлические, и только в этом подъезде — пластмасса.

На втором этаже она задержалась — не хотела выдавать себя. Лифт проехал сначала вниз, потом обратно и остановился где-то вверху. Подождав, пока хлопнет дверь квартиры, Даша тоже нажала кнопку — топать на восьмой этаж по лестнице было глупо.

Аня открыла сразу же.

— Заходи! — посторонилась, пропуская в квартиру. — Слака звонил, не придет, чего-то с предками не поделил, теперь наказан.

— А Ольга?

— Здесь. И еще Петя, кузен, — это слово Аня произнесла манерно, явно подражая актрисам сериалов. — Поступать приехал, пока у нас живет.

Даша сунула зонт в угол, скинула плащ и прошла в комнату подруги. На диване, обложившись подушками, сидел тот самый парень.

— Петь, это Дашка, моя одноклассница. И лучшая подруга! — протараторила Аня и умчалась на кухню, откуда донесся звук наливаемой в чайник воды.

— Ну, здравствуй, — новый знакомый встал и протянул руку. — Второй этаж, значит?

— Мне родители запрещают ездить в лифте со всякими подозрительными личностями, — парировала Даша и плюхнулась на стул. У Ани он был удобный: с высокой спинкой, на которую можно было откинуть голову, с подлокотниками и мягким сиденьем. Привычно крутанулась и громко поинтересовалась:

— Ань, а мать что, опять в ночную?

— Ага! — отозвалась подруга, — так что гуляем!

— Меня до десяти отпустили, — под насмешливым взглядом Петра Даша чувствовала себя неуверенно, да и перекрикиваться было неудобно. Поэтому она вылезла из уютного кресла и пошла в кухню.

Аня с Олей хозяйничали вовсю: высыпали в глубокие пластиковые миски чипсы, доставали их холодильника газировку.

— Хочешь чаю, наливай сама.

— Может, пиццу закажем?

Согласился даже Петя, которому быстро наскучило сидеть в одиночестве и он присоединился к сестре и ее подругам.

— Чур, с морепродуктами!

— Хочу острую, с пятью сортами колбасы!

— А, может, с сыром?

Шутливая перепалка во время выбора заказа давно стала привычным ритуалом. Петра никто не слушал, так что когда ему предложили рассудить, очень удивился:

— А если я захочу что-то свое?

— Тогда… — Аня достала зубочистки, одну разломала пополам и зажала в кулаке так, чтобы снаружи все четыре выглядели одинаково: — Кто первый?

Повезло Пете. Он полистал меню на сайте и остановился на ассорти.

После того как заказ был сделан, остро встал вопрос, чем заняться дальше.

Дождь лил сплошной завесой, лишая возможности погулять. Оставалось или поиграть в настолку, или посмотреть кино.

От последнего предложения Петр отказался:

— Сопливые мелодрамы? Без меня, пожалуйста!

Девочки переглянулись: ни одна из них не считала фильмы про любовь сопливой мелодрамой. Но и выпихивать гостя из комнаты было невежливо.

— Критикуя — предлагай!

— А давайте страшилки рассказывать?

Аня с Олей заговорщицки переглянулись. Даша спрятала улыбку и сделала большие глаза:

— А ты не испугаешься?

Петя усмехнулся:

— Сами в штаны не наложите! Ну, кто за?

Возражений не последовало.

В комнате выключили свет, оставив только свечку — Аня специально принесла хрустальную миску и накидала в воду цветочных лепестков, оборвав их с начавшего увядать розового букета. Пламя играло на хрустальных гранях, мерцало и танцевало, рождая на стенах причудливые тени.

— Красиво…

— Может, погадаем? — прошептала Ольга.

— Сейчас же не Святки! — удивилась Аня.

— А что, разве гадать можно только в определенный день?

— Конечно! Я вот слышала, что одна девочка из нашего города решила узнать про своего суженого. И вот в такую же грозовую ночь взяла два зеркала, зажгла свечи и, произнеся «Суженый мой, ряженый, отзовись», стала всматриваться в отражение.

Аня умело играла голосом: повышала, а где надо — переходила на едва слышимый шепот. Она славилась как рассказчица, и после «вечеров страха» многие, услышавшие ее впервые, не могли спать.

Петя о таком таланте двоюродной сестры и не догадывался.

Даша с интересом смотрела, как он то жмурится, то широко распахивает глаза. Тени от ресниц падали на щеки, неровный свет заставлял их то удлиняться, то исчезать, придавая парню странный вид. Даше уже был неинтересна история, она просто плыла на волнах тихого голоса, и вскоре граница реальности была размыта.

Тени на стенах превратились в странных существ, тянущих к людям крючковатые пальцы. Они, точно дикари какого-то островного племени танцевали ритуальный танец, чтобы потом принести сидящих вокруг импровизированного костра в жертву, а речь Анны все меньше напоминала человеческую.

Подростки ощущали это на собственном шкуре. Завороженные, они боялись пошевелиться и одновременно наслаждались нахлынувшим ужасом. И, когда Аня на мгновение замолчала прежде, чем выдать финальную часть истории, прозвеневший в тишине звонок подействовал разрядом тока: девочки с визгом вскочили, едва не опрокинув вазу со свечой. Хорошо, Петя успел подхватить ее на руки.

— Кто? — голосом, еще хранившим остатки тайны, спросила Аня.

— Пиццу заказывали?

Курьер непонимающе смотрел на хохочущих девушек.

Аня дрожащими руками отсчитала ему деньги и забрала коробку. Как только дверь захлопнулась, сползла по стене:

— Видели бы вы свои рожи!

— Та еще картинка, — поддержал Петр.

— На себя посмотри! — неожиданно обиделась Даша.

— Что, совсем страшный? Ну, какой есть! — он развел руками. — Ань, пицца-то хоть горячая? Давайте за стол, а то живот сводит!

Выбор оказался удачным. Ребята ели, смеялись, вспоминали пережитый ужас и рассказывали анекдоты или забавные истории.

— Ой, а что со мной сегодня произошло! — Даша вдруг вспомнила недавнее приключение. — Ни за что не поверите!

В комнате повисла тишина — все ждали продолжения.

— Я сегодня видела кафе, то самое!

Подруги переглянулись.

— Врешь!

— Нет! — к тому, что ей не поверят, Даша была готова. — Иду, иду… поднимаю голову — и вижу вывеску… Страху натерпелась, жуть!

— Да ладно!

Один за другим посыпались вопросы. Даша отвечала честно, но главное — пруфов, предоставить не смогла.

— Ну что же ты! Хот бы фото сделала! — Кажется, Аня обиделась из-за того, что не сможет увидеть кафе хотя бы на фотографии.

— Слушайте, а вы о чем? — тихо, но очень серьезно спросил Петя. — Только давайте без хихонек!

— Да есть у нас одна легенда. Говорят, время от времени в городе появляется старое, полуразрушенное кафе. Откуда оно берется, никто не знает, но входить туда нельзя категорически — можно не вернуться. Говорят, дом сжирает посетителя и снова исчезает на несколько лет.

— Вот так вот просто появляется и просто исчезает? И что, никто его не фотографировал?

— Дураков нет, — фыркнула Аня.

— Дашенька, — всхлипнула Ольга и брат с сестрой тут же замолчали. — Она теперь… умрет?

— Вот еще! — Аня уперла руки в бока. — Дашка, а ну признавайся, что соврала!

— Я правду говорю!

Все страхи вернулись. Даша словно ощутила холод кафельной плитки, запах пыли и чего-то гнилого. Сидеть у подруги почему-то расхотелось.

— Знаете, пойду-ка я домой. Поздно уже.

— Мы же пиццу не доели!

— Не хочу.

— Я провожу, — Петя решительно сунул ноги в кроссовки и накинул на плечи кожаную куртку с капюшоном. — Поздно уже.

— Да тут идти-то, — попыталась отказаться Даша, но Аня решительно кивнула:

— Ничего. На улице темень, вдруг какой маньяк прицепится. А с Петькой не так страшно! Кстати, Даш, ты что, с Володькой поругалась? Он звонил, плел что-то несусветное.

— Не хочу об этом говорить! Потом. Все, пока — пока! — чмокнув воздух и помахав рукой, Даша выскочила за дверь.

За это время дождь не угомонился; напротив, капли словно свинцом налились и, казалось, вот-вот прорвут тонкую ткань зонта. Петр с трудом удерживал его над Дашей одной рукой, второй увлекая спутницу вперед, напрямик.

Мимо горки с мотающейся веревкой они пробежали, Даша даже прислушаться не успела. Петр позволил остановиться только под бетонным козырьком крыльца:

— Ну и погодка.

— Ага, — девушка потрясла и сложила зонт. — Спасибо, что проводил.

Она действительно была рада — детская площадка пугала темнотой. Даша чувствовала себя счастливой просто потому, что стоит под теплым, хоть и тусклым светом фонаря, что рядом человек, а шум дождя перекрывает другие звуки.

— Как же ты обратно? Зонтик хоть возьми!

— Поздно, уже весь мокрый, — Петр топтался на месте, словно не решаясь шагнуть под ливень. А потом выдохнул: — про кафе… Это правда?

— Конечно! Зачем мне врать?

Даше не хотелось разговаривать о пережитом ужасе. Мыслями она была уже дома, в любимом кресле, с чашкой какао и недочитанной книжкой.

— Понимаешь., я раньше слышал о таком. Не в этом городе.

— Ну, так многие легенды похожи одна на другую. Ладно, мне пора. Еще увидимся!

Даша помахала рукой и достала ключи.

Против обыкновения, лампочки в подъезде горели все. И лифт пришел быстро. Мама встретила в коридоре:

— Промокла? Бегом греться!

Горячая ванна с ароматной пенкой, теплая пижама, какао и книга… Даша и думать забыла о сегодняшних неприятностях.

Мама возилась по дому, отец ремонтировал покосившуюся дверь шкафа, иногда комментируя новости, которые тихо бубнил телевизор.

— Может, выключим? — мама посмотрела на светящийся экран телефона. — МЧС сообщение прислали, аномальная погода, просят соблюдать осторожность.

— Можно и выключить, — папа, не глядя, нажал на кнопку пульта. В потемневшем экране, как в зеркале, отразилась комната.

И тут же на улице полыхнуло. Молния взорвала небо, стало светло, как днем. Даша бросилась к окну: ей показалось, на детской площадке, у горки, кто-то гуляет.

— Мам, там что, ребенок?

— Где? — женщина, приложив руки к лицу, чтобы не мешало отражение, попыталась рассмотреть, что же углядела ее дочь. — Тебе показалось!

Очередная вспышка осветила абсолютно пустой двор. Было видно даже раскачивающуюся веревку.

— Надо будет срезать, как бы кто из детей не запутался!

— Странно, сверкает без перерыва, а грома нет, — папа закончил ремонт.

— Так, ночь-то рябиновая, — рассмеялась мама. — Говорят, святой Илия бесов гоняет.

— А почему рябиновая? — заинтересовалась Даша.

— По легенде такие ночи бывают только трижды в году: в пору, когда дерево зацветает, завязывает плоды и когда они созревают.

Последние слова женщины утонули в грохоте: порыв ветра распахнул створку окна. Дождь ворвался в комнату, заливая подоконник и пол.

— Отойди! — мама отстранила дочь и закрыла окно. — Нам еще шаровой молнии не хва…

Последнее слово заглушил натужный хрип. Часы пошумели и с трудом исторгли из себя один-единственный удар.

— Что это с ними? — папа удивленно смотрел на циферблат: до половины двенадцатого оставалось еще минут пятнадцать.

— Давно говорила, выбрось эту рухлядь! — мама передернула плечами. — Вон, еще и встали.

— Наверное, завод кончился, — папа открыл дверцу и несколько раз провернул в скважине ключ. Его он заказывал специально, потому что так и не смог подобрать ничего подходящего.

Но сколько бы он ни качал маятник, тот, сделав одно-два движения, останавливался.

— Ничего, отремонтирую. Даш, как думаешь, справлюсь?

Ответа он не получил: очередная молния осветила небо и огромный тополь, росший возле дома, рухнул на детскую площадку, прямо на горку.

— Ну, веревку срезать не придется, — прокомментировала мама. — Так, пора спать. Даша!

— Каникулы же — простонала та, но все же поплелась в свою комнату.

Заснуть не получилось. Непогодь за окном оглашала окрестности нечеловеческим воем. Стонали деревья, полыхали молнии, рождая на стенах жуткие тени. И вспоминались слова мамы о рябиновой ночи.

— Вот только суеверий не хватало! — бурчала девушка.

Сама она не верила ни в чох, ни в сон, ни в птичий грай, но вчерашний день немного поколебал эту уверенность.

Чтобы отвлечься, Даша попыталась читать, но с головой под одеялом было душно и страшно — даже свечение экрана казалось призрачным.

— Да что б тебя… — не выдержав, она протянула руку и нащупала настольную лампу.

Холодный электрический свет залил комнату, отгоняя страхи. Он даже вырвался в коридор сквозь полуоткрытую дверь, и Даше показалось, что по кафелю шлепают босые ноги. Быстрые детские шаги.

Во рту пересохло. Но оставаться на месте, не выяснив, что происходит, девушка не могла. Она чувствовала себя безмозглой героиней из фильма ужасов: вместо того, чтобы запереться в безопасной комнате, идет навстречу всякой жути, подсвечивая себе телефоном. И когда добралась до выключателя, тихо рассмеялась: что за бред!

— Ты чего не спишь?

Даша даже подпрыгнула от неожиданности и прислонилась к стене, потому что ноги ослабли.

— Я такая страшная? — недовольно спросила мама, зябко кутаясь в тонкий халат.

— Чего шастаешь?

— Пить захотелось, — Даша покосилась в сторону кухни и тут же отвела взгляд: показалось, что оттуда послышался детский смешок. Короткий, словно ребенок изо всех сил сдерживается, стараясь не выдать себя лишним звуком.

— Ну, а шуметь зачем?

— Мам, а ты ничего странного не слышала?

— Слышала. Твой топот. Вот слон в посудной лавке, мертвого поднимешь!

Даша ошарашенно смотрела, как мама, зевая, возвращается в спальню. Что-то в ней было не то.

Списав все на усталость и бессонницу, Даша махнула рукой и отправилась на кухню, чаевничать в полном одиночестве.

Невидимка

Утром на весь дом разносились звон посуды и крики:

— Как же меня это достало! — громко жаловалась мама, — В этой семье думают о ком угодно, кроме меня!

Даша, плохо соображающая после сна, босиком побежала на кухню. Мама нависала над раковиной, в которой стояла грязная кружка.

— Я что здесь, домработница? Тебе тяжело было одну-единственную кружку за собой помыть?

Даша хлопала глазами, не понимая, что случилось. Она всегда так делала: ночью складывала посуду в раковину, а утром мыла вместе с той, что оставалась после завтрака спешащих на работу родителей.

— Мам, ты чего?

— Чего? Я чего? Это ты, свинья неблагодарная, ни о ком, кроме себя, не думаешь! Мать должна и завтрак приготовить, и посуду помыть. Вон какая дылда вымахала, а помощи от тебя…

— Люда, Люда, — муж пытался успокоить разбушевавшуюся жену. Он тоже не понимал, что случилось: дочь никогда не давала повода для таких сцен. Послушная, спокойная девочка. Разве что готовить не любила, зато с остальной работой по дому справлялась легко и без напоминаний.

— А ты не вмешивайся, защитничек! — Людмиле теперь было все равно, на кого изливать гнев. Вырастили на свою голову! Дармоедка!

И прежде, чем муж успел понять, что происходит, она залепила дочери звонкую пощечину.

Даша схватилась за пылающую щеку. Она поверить не могла, что мама подняла на нее руку! Слезы брызнули из глаз и теперь окружающее виделось, как сквозь мокрое стекло.

— Даша! — отец попытался перехватить дочь, но та оттолкнула руку и кинулась в свою комнату.

Там, захлебываясь от рыданий, она быстро натянула одежду и выскочила из дома, не слушая разгорающийся на кухне скандал.

Даша не видела, куда бежит. Слезы застилали глаза, а обида подгоняла сильнее любого хлыста.

Постепенно бег замедлялся. Девушка остановилась, пытаясь отдышаться. Она схватилась за грудь, чтобы успокоить разбушевавшееся сердце и огляделась.

Городской парк, излюбленное место отдыха горожан, в это время еще пустовал. Только кое-где виднелись сторонники здорового образа жизни. Они наматывали круги по дорожкам, делали гимнастику или занимались йогой.

Даша физкультуру ненавидела, и понять, что заставляет людей сознательно издеваться над собственным телом, не могла, и теперь удивлялась, что убежала так далеко от дома.

— Наверное, адреналин, — пробормотала себе под нос.

— Простите, вы что-то спросили? — делающая растяжку женщина вынула ярко¬розовую таблетку наушника. До Даши долетели ритмы самбы, а, может, и какой-то другой мелодии — она в этом не разбиралась.

— Нет, ничего, — ответив на вопрос вежливой улыбкой, Даша поднялась со скамейки и заковыляла к автобусной остановке. После дикой пробежки болели ноги, но оставаться в парке под любопытными взглядами прохожих не хотелось.

Автобус подъехал сразу. С легким шипением распахнулась дверь, и девушка нырнула в душноватый салон.

После случившегося идти домой не хотелось, но заваливаться к Аньке в это время было просто самоубийством: та раньше обеда не вставала, отсыпаясь за весь учебный год. А ехать к Ольге… Даша покачала головой, сама себе отвечая на незаданный вопрос: посвящать подруг в семейные склоки не стоило.

Автобус тряхнуло, и девушка обратила внимание, что села не на тот маршрут. День явно не задался. Выйдя на первой же остановке, она в этом убедилась: прямо через дорогу щерилось выбитыми окнами старое кафе.

Первым порывом Даши было бежать, но в ярком солнечном свете дом не казался страшным. Обыкновенная развалина, каких много на окраинах.

Осмелев, девушка достала смартфон: теперь-то никто не усомнится в том, что это кафе на самом деле существует! Но снимки получались размытыми, и Даша подошла ближе, выискивая удачный ракурс. А потом и вовсе осмелела, сделав селфи на фоне разбитого окна, и в этот момент на экране мелькнуло что-то яркое.

Забыв о фотографиях, девушка резко обернулась.

Из-под крыльца выглядывал рыжий кот. Он топорщил усы и смотрел на Дашу огромными зелеными глазами.

— Кис-кис-кис, — страхи тут же были забыты. — Ну, иди сюда.

Кот не слушался, но и не убегал. Но стоило девушке протянуть руки, тут же скрылся с глаз. Лезть туда Даша не решилась — запах гнили всколыхнул забытые было страхи.

— Ну, и сиди там, как дурак! — она выпрямилась и не поверила увиденному.

Хлама стало меньше.

Нет, не так.

Весь мусор — пыль, осколки, щепки, ошметки паутины — оказались сметены кем-то в кучи, которые громоздились на полу, словно уменьшенная карта неведомого мира. Даша постояла у окна, не смея войти, а потом махнула рукой: а какая разница?

Обида так и не улеглась, порождая детское: «Вот исчезну, узнаете».

Половицы тихо поскрипывали. Стол, в прошлый раз лежащий у окна, теперь стоял на всех четырех ножках, а вокруг замерли стулья. Даша на всякий случай обошла их стороной. И застыла, глядя на утыканную гвоздями стену.

Полки, не успевшие упасть, теперь висели ровно — ровно, словно по линеечке. На некоторых даже стояли уцелевшие тарелки. И крохотная вазочка с выщербленным краем.

Из нее, чуть свесившись набок, торчал желтый цветок.

Даша отступила обратно к окну. Шаг. Другой. Каждый давался с неимоверным трудом, как будто вместо ног ей прицепили деревянные чурки.

Мир сузился до размеров цветка. Почему-то одуванчик пугал больше всего и, казалось, его сорвали не просто так. Что есть какая-то тайна, какая-то жуткая, кошмарная тайна.

А вдруг его сорвал не человек? Или… Или тот, кто стал жертвой этого дома вместо нее?

Резкий звук разорвал тишину. Даша подскочила на месте и схватилась за грудь, задыхаясь от неожиданности.

В кармане звонил телефон. Механическая мелодия развеяла морок, теперь в одуванчике не было ничего необычного. Простой цветок, который кто-то поставил в вазу. А кто — да какая разница? Наверное, бомжи тоже заботятся об уюте.

— Дочь, ты где?

— В парке, — бездумно соврала Даша. Говорить правду не хотелось.

— Дуй домой. На мать не обижайся — у нее просто нервы сдали, неприятности на работе. К вечеру успокоится.

— Хорошо, — буркнула в ответ Даша, совсем не желая слушать оправдания.

Неприятности на работе, а страдает она! Ни в чем не повинная, несчастная Даша!

Улегшаяся было обида всколыхнулась с новой силой. А вот не пойдет домой! Останется тут, и будь что будет!

С этими мыслями она занесла ногу, чтобы переступить через низкий подоконник, но из-под крыльца выкатился рыжий шар и бросился прочь, на дорогу, прямо под машины.

Не понимая, что творит, Даша кинулась следом.

Визг тормозов, удар… Крик…

Откуда все эти люди? Что им нужно?

Вокруг собирается толпа. Кто-то снимает на смартфон, кто-то судорожно тыкает пальцем в экран…

— Скорая! Да, тут человека сбили?

— Все в порядке, — объясняет Даша и сильнее прижимает к себе кота.

Тот дрожит и жмуриться, пряча морду на груди девушки. Осмотреть его не получается — мешают люди, и Даша пытается отойти обратно к кафе. Ее хотят удержать, ругаются, требуют назвать имя… Но стоит вступить в тень от дома, поведение толпы меняется.

Люди ошарашенно озираются, словно не понимают, что произошло. Их взгляды шарят по земле, деревьям, машинам. Дашу не замечают, как будто она исчезла.

А потом все расходятся. Даже водитель, жаждущий крови и возмещения за поцарапанную машину. Озирается, качает головой, словно не понимая, что он здесь делает, садится в авто и уезжает.

Даша только головой крутила. А потом, оглянувшись на вывеску, сделала шаг. На солнце.

Тут же в нее чуть не влетела спешащая на остановку женщина. Обругала молодежь, которая выпрыгивает под ноги, как черт из табакерки, и побежала дальше. К железному облупившемуся коробу как раз подходила маршрутка. Даша кинулась к ней, но кот, которого она так и прижимала к себе, зашипел и ловко вывернулся из рук.

— Куда ты, дурачок! Я бы тебя домой взяла!

Но рыжая животина ринулась обратно к кафе и нырнула под крыльцо.

— Ну и сиди там! — возвращаться в жуткое место Даша не собиралась. Даже ради дурацкого кота.

Квартира встретила уютом и тишиной. Засвистел на плите чайник, щелкнула микроволновка, сообщая, что горячие бутерброды готовы. И, вторя ей, заурчал желудок — время к обеду, а Даша еще не ела.

Сладкий чай был необычно вкусным. Сыр расплавился и тянулся за куском, приходилось ловить тонкие нити губами. Настроение улучшилось и вскоре Даше было смешно вспоминать давешний испуг.

А еще захотелось сделать что-то хорошее. Да хоть полы помыть!

Но стоило войти в зал, как планы поменялись: окна изрядно запылились, и в комнате было не так светло, как обычно.

Достав тряпку и стеклоочиститель, девушка принялась за работу. А потом быстро протерла пыль и пробежалась по квартире со шваброй.

И уселась в любимое кресло, оценивая результат.

Солнце заливало комнату, отражалось в хрустальной люстре, оставшейся от бабушки. Мама берегла ее как зеницу ока, не позволяя никому прикасаться к граненым висюлькам, и даже мыла сама, исключительно «домашними средствами». Даша полюбовалась на игру света и достала косметичку — захотелось похулиганить, как в детстве.

Солнечный зайчик, оттолкнувшись от круглого зеркальца, прыгнул на стену, пробежался по картине — какому-то пейзажу. И нырнул в щель между диваном и книжным шкафом.

От резкого, хлесткого вскрика подвески на люстре качнулись. Даша подскочила, не понимая, что происходит. А из коридора слышались быстрые шаги. Босые. Детские. Шаги. И они приближались к открытой двери.

Даша не выдержала первой. Схватила со стола тяжелую стеклянную вазу для фруктов и с визгом запустила на звук. А потом, как была, выскочила за дверь. И только после поняла, что стоит в подъезде в домашних тапочках, а ключ и телефон остались в квартире.

Кнопка звонка почти исчезла в стене. Даша давила на нее и думала, что делать, если Аньки нет дома. Придется сидеть в подъезде — вот в этом. Потому что в свой она не вернется даже под дулом пистолета! Не одна!

Глухо щелкнул замок. В дверях стояла немного помятая Аня. Из собранных в пучок волос во все стороны свисали длинные пряди. В руках она держала надкушенное пирожное.

— Дашка? А чего не позвонила?

И тут она поняла. Глаза сделались огромными и в них мелькнул страх:

— Господи, что случилось? Заходи! — девушка втянула подругу в квартиру. — Я тут кино смотрю, не слышала… Давно ждешь?

Она тараторила, не переставая, не давая вставить ни слова.

Даша послушно прошла на кухню, где ей тут же сунули в руки слоеное пирожное с кремом и большую чашку с горячим чаем.

— Где-то тут бананы были, — Аня щедро водрузила на стол целую связку, — Ешь! Говорят, в них эти, эндор… гормоны счастья, короче! Так что лопай!

И, видя, что Даша не двигается, сама оторвала банан, почистила и всучила подруге.

— Спасибо, — та отложила угощение и обеими руками обхватила чашку. Тепло словно возвращало к жизни, Даша только сейчас поняла, что замерзла… А ведь на улице было тепло. Наверное. Она не помнила.

— Так, рассказывай! — Аня методично заставляла стол вредными вкусностями. — Что стряслось-то? Ты словно призрака увидела… — сраженная догадкой она замерла и всем телом развернулась к подруге: — Что, серьезно? Увидела?

Даша кивнула.

Первые слова царапали горло. Но постепенно говорить стало легче и, утирая слезы и прерываясь на всхлипывания, Даша рассказала все. И даже про непонятную истерику мамы вчера вечером.

Это Аню не впечатлило: ее собственные родители любили поорать на пустом месте, быстро заводились и так же быстро остывали. А вот шаги заинтересовали.

— Слушай, может, это домовой? Ну понравилась ему твоя уборка, вот и решил посмотреть, кто у него хозяйничает.

Даша вспомнила тот леденящий ужас и замотала головой:

— Домовые до-о-обрые! А этот… Не знаю, как объяснить.

— Что у вас за потоп? — в кухне возник Петр, сцапал чипсину и захрустел: — Любимый хомячок помер? Пожар? Конец света? Нибиру падает?

— Да ну тебя, — Аня замахнулась на брата полотенцем, и тут же ему все пересказала, изрядно приукрашивая.

— Серьезно? — Петя захлопнул холодильник, так и не вытащив котлеты. — Призрак?

— А кто еще? Сам подумай! Дашка она дома, а тут эти шаги…

— Ну… Ань, ты недавний скандал забыла? Из-за одной очень скрипучей кровати!

Анька сначала прыснула в ладошку, а потом расхохоталась:

— Такое забудешь! Даш, прикинь? У нас тут соседи комнату сдали, молодым парням, и каждый вечер, как по часам, там что-то скрипеть начинало, такое активное скрип-скрип, скрип-скрип. Ну, родители сперва возмутились, ясно же. Что за дела, все такое… Ругаться пошли. А знаешь, что оказалось? К парню бабка приехала на недельку, очень активная такая бабка. И вот чтобы не мешать молодым своей жизнью жить, уходила в комнату и делала гимнастику. А держалась за спинку древней кровати! Всех на уши подняла!

Она снова зашлась в смехе.

Даша улыбнулась. В иное время она бы присоединилась к веселью, но сейчас проблемы подруги казались такими надуманными.

— Даш, ты не поняла? — Аня наконец-то прекратила суетиться и уселась напротив.

— Петя правильно сказал — может, акустика? Слышимость-то какая! У соседей кто- то бегает, а тебе мерещится.

— Я что, совсем дура? — обиделась Даша, — Говорю же — по коридору шлепало! И крик этот…

— Ну, крик тоже объясним, — Петя все-таки выудил котлеты и теперь сооружал что- то похожее на гамбургер, засовывая между кусками хлеба помидоры и ломтики огурца. — Ужастик кто-то смотрел, а там сама знаешь, как орут!

— Ага. А кафе — мираж, как в пустыне, да? — Даша начинала злиться.

Аня с Петей переглянулись:

— Слушай, тебе не кажется, что шутка затянулась? Это же всего лишь местная легенда! Страшилка такая!

— Страшилку сфотографировать нельзя, а это чертово кафе — можно! — выпалила Даша.

— Показывай!

— Телефон дома остался. Потом фотки перешлю. И можете сколько угодно проверять их на предмет фотошопа!

Даша хотела добавить еще какую-то колкость, но Петр, стоя за спиной сестры, прижал палец к губам и немедленно предложил:

— Может, кино посмотрим? Согласен и на сопли! Ань, ты тут прибери пока, а мы что-нибудь поищем, — и, не слушая возмущенных выкриков сестры, уволок гостью в комнату:

— Успокойся! Шагам и шумам всегда можно найти логическое объяснение. А вот кафе беспокоит меня гораздо больше. Давай сходим туда вместе?

— Сейчас?

— Ну… — Петр оглядел Дашу, — Домой зайдешь, переоденешься…

— Ни за что! — отрезала та.

— Да что ты, в самом деле? Вместе же будем, заодно посмотрю, что там за звуки такие страшные.

— Нет! — уперлась девушка.

— Ну-ну. Интересно, только где жить-то собираешься? Позволишь глупым шорохам выгнать тебя из собственной квартиры?

— Не твое дело! — процедила Даша, но задумалась. Ей ведь и вправду придется возвращаться.

Но не сейчас. Только не сейчас! Потом, когда мама и папа вернутся домой, когда из кухни будут доноситься умопомрачительные ароматы, и вся семья станет шутить и подначивать друг друга. Тогда страх забудется, а сама Даша решит, что все привиделось и ничего нет.

— Нашли? — в комнату, вытирая руки о кухонное полотенце. Ворвалась Аня. — Чего сидите в темноте? И телевизор не включили. Эй, вы тут чем занимаетесь?

Возмущенную тираду прервал телефонный звонок. Аппарат анахронизмом висел в коридоре — серебристая трубка с кнопками.

— Да, она у меня. Даш, тебя.

— Немедленно домой. Сейчас же!

Голос отца не предвещал ничего хорошего.

Даша не хотела, чтобы кто-то видел, как ее ругают, поэтому на предложение проводить ответила отказом. Только попросила у Ани какую-нибудь обувь — не бежать же в тапочках! Хотя выданные модные сланцы для бега подходили не лучше.

Дверь открыл папа. Окинул дочь мрачным взглядом и посторонился, пропуская в квартиру. Даша шагнула через порог и застыла, не веря глазам:

— Что здесь случилось?

— Это мы у тебя хотели узнать, — ворчливо отозвалась мама. — Что за мамаево побоище?

По коридору катались шарики синтепона и летал пух из разодранных подушек. Из перевернутого кухонного ведра вывалился мусор, присыпанный сверху осколками.

— Моя любимая чашка, — в голосе мамы слышались слезы. — Даш, ну вот чем она тебе не угодила?

Через минуту черепки полетели в стену, а мама рыдала и ругалась одновременно, припоминая дочери все грехи и упрекая за черствость.

— Па, это не я. Честно, — Даша охрипла от ужаса. Ее казалось, что самый близкий человек на свете, родная мама, на глазах превращается в монстра. И папа хмурится. Если и он тоже…

— Люда, не ори!

Страхи отступили. Папа остался прежним.

Он спокойно подошел к жене и силой заставил ее сесть на табуретку:

— Не ори, сказал. Посмотри на Дашку. Ничего не замечаешь?

Мама замолчала. Взгляд скользнул по дочери и злость сменилась удивлением:

— Ты что, так по улице и бегала?

Растянутая любимая футболка и старые шорты. Даша носила их дома, но выйти в этом за дверь… да ни за что в жизни! Еще и телефон оставила.

— Доча, что случилось?

Это снова была родная, любимая и понятная мама. От облегчения на глаза навернулись слезы и Даша, рыдая в голос, поведала родителям обо всем, кроме кафе.

Самое удивительное, ей поверили!

— Знаешь, я тоже слышала эти шаги. И вроде как голоса…

— Может, от соседей? — засомневался папа.

— Леша, а у кого из них есть дети?

Даша уставилась на маму: в их подъезде маленький ребенок был только в одной квартире. В соседних — или младенцы, или подростки.

— Почему я сама не догадалась?

— Если бы догадалась, вообще бы свихнулась, — хмыкнул папа. — И все равно, этим шумам можно найти объяснение.

— Только одно — в квартире завелся барабашка! Алеша, ты не против, если мы позовем священника?

Папа пожал плечами:

— Делай что хочешь. Хоть попа, хоть муллу, хоть брахмана. Лишь бы вы обе трястись перестали!

— И зеркала надо завесить! — мама заметалась по квартире, доставая из шкафов простыни и покрывала.

— А вот это перебор! — запротестовал папа, — У нас же нет покойников!

— Типун тебе на язык, — мама вытянула его по спине полотенцем. — Ладно, ничего завешивать не будем. Переодеваемся — и за уборку.

Пока наводили порядок, подсчитали потери, небольшие, но обидные: пара подушек, несколько тарелок и кружек, в основном — любимые, те, что привозились из отпусков в качестве сувениров. Пара вилок оказались скручены спиралью. Папа только присвистнул: так изувечить нержавеющую сталь Даша не могла при всем желании. Когда он это озвучил, девушка обиделась: значит, ей не поверили? Посчитал, что она сама разгромила квартиру?

Зато к заявлению мамы, что священника надо пригласить уже завтра, отнесся спокойнее, чем в первый раз.

Ужин тоже прошел в неловком молчании. Попытки шутить оказались безуспешными, все постарались поскорее доесть и разбежаться по своим делам.

Чтобы отвлечься, Даша попробовала посмотреть на ноутбуке что-нибудь веселое, но настроения не было. А тут еще и чат пискнул, уведомляя о новом сообщении.

— Ты как? Живая? — вопрошала Аня.

— Ага. Признана невиновной. И, представляешь, родители мне поверили! Так что завтра поп приедет, будет квартиру освящать.

— Обалдеть! — ошарашенный смайлик должен был изображать саму Аню. — А посмотреть можно?

Даша задумалась. Она где-то слышала о церковных таинствах, но что это такое, не знала. Решила, что секрет, который никому нельзя рассказывать и отказала:

— Понимаешь, чем меньше народу, тем лучше подействует. Но я тебе потом все расскажу!

В ответ снова прилетел смайл, огорченный до слез.

— О! Я же тебе фотки обещала! — вспомнила Даша и потянулась за смартфоном.

Скорость интернета была хорошая, снимки «Рябиновой грозди» улетели мгновенно. На некоторых виднелась рыжая точка.

— Там такой котяра классный живет! — написала Даша, но ответ все не приходил.

Отступившая было тревога вернулась. Собственное отражение в окне напрягало, в голову невольно полезли нехорошие мысли. Даша рывком задернула шторы и открыла шкаф, разворачивая зеркало на его дверце к стене. В этот момент пришло сообщение.

— Даш, а это что? Блик? Или бомжик заселился?

Красный кружок на фото обводил окно второго этажа. В нем, прячась за рваными занавесками, стояла женщина. Даша дрожащими руками схватила телефон, лихорадочно ища оригинал. Да, точно — женщина. Но, хуже всего было то, что от внешнего мира ее отделяло стекло.

В доме, в котором не осталось ни одного целого окна.

После сообщения о том, что в кафе стекол нет, и даже посуда разбита, в чате воцарилось молчание. А потом Ольга предложила съездить туда всем вместе:

— Нужно выяснит, что это за место! Кто за?

Против оказалась одна Даша, и ей пришлось подчиниться.

Фото

Даша очень надеялась, что страшное кафе исчезнет, ведь раньше она видела его только когда была одна. Но остальные мечтали о другом:

— Зайдем, поглядим, что там к чему. Я, — Ольга вытащила маленькую пластиковую бутылку, — даже святую воду прихватила! Еще с Пасхи стоит, говорят, сильнее только крещенская, но она у нас закончилась.

— А у меня пшено. — вмешалась Аня, — Читала, что если за человеком гонятся злые духи, нужно кинуть горсть за спину, и они отстанут.

— Это же вроде про мак? — переспросила Петя.

— Ну да. Только ты его еще иди поищи! Даже кондитерского нет. И, к тому же, — нашлась девушка, — там было написано, что дело не в самих семенах, а в их размерах: чем мельче, тем лучше. Демоны же пока все до одного зернышки не пересчитают, дальше не побегут!

Даша очень надеялась, что так оно и будет. Но еще больше, что пшено не понадобится.

— Приехали. Кому там Молочная требовалась?

Расплатившись, компания вывалилась из душного нутра маршрутки.

Кафе по-прежнему щерилось разбитыми окнами, а на крыльце умывался Рыжий.

— Ну, так где твой кошмар? — жизнерадостно вопросила Аня, крутя головой. — Показывай!

— Так вот же! — Даша указала на дом напротив и увидела, как друзья удивленно переглядываются.

— Где? Хочешь сказать, этот сарай, больше похожий на сортир типа «Мэ» и «Жо» и есть твое демоническое кафе? Ой, какой котик!

Рыжий словно услышал: прекратил вылизываться и навострил уши.

— Так он на крыльце и сидит! — Даша не понимала происходящего. — Слушайте, только не говорите, что вы его не видите!

— Не видим! — подтвердила Ольга. — Тут сарай развалившийся и рыжий кот!

Даша прикрыла глаза, на мгновение почувствовав облегчение: галлюцинации вещь неприятная, но лечатся.

— Уф, а я чуть с ума не сошла от страха! Сарай? Ну и отлично! Просто схожу завтра к врачу, может, на солнце перегрелась, или переутомилась в школе, откат догнал.

— Погоди, — Петя вытащил смартфон и навел его на сарай. Послышались щелчки камеры. — Даш, ты только не волнуйся… Девочки, вы тоже…

Все столпились вокруг, стараясь рассмотреть, что же вышло.

Снимки получились черно-белые, даже немного с желтизной, как будто на старинной фотографии. Сарая не было, зато кафе удалось рассмотреть в деталях.

Льнул к стене девичий виноград, ища щели в кирпичной кладке. Трава проросла сквозь деревянное крыльцо, а над дверью покачивалась вывеска, на которой можно было рассмотреть название: «Рябиновая гроздь».

И только огненно-рыжий кот остался точно таким же, как и наяву.

Девушки тоже сделали фото. И, разглядывая смазанный силуэт в окне верхнего этажа, Аня протянула:

— Думайте что хотите, но я туда не пойду.

Даша поддержала подругу:

— Я тоже. Хватит с меня кошмаров.

Петр пожал плечами и схватил на руку направившуюся через дорогу Ольгу:

— Ты куда?

— Интересно же! Ну вы что, как маленькие? Неужели не хотите посмотреть, что там на самом деле?

Аня беспомощно оглянулась на Дашу:

— Может, сходим? Всем вместе не страшно.

— Ну уж нет! — отрезала та. — И так черт знает что мерещится. Шаги всякие, смех…

И осеклась: если кафе оказалось реальным, может, и остальное — тоже?

— Ну, думайте скорее! — отвлекла ее Ольга. — Я-то в любом случае иду!

— Одну не пущу! — отрезал Петя и еще крепче вцепился в запястье.

Даше почему-то стало обидно: ее вот так за руку не держали! Она даже о страхах забыла. Но идти все равно отказалась:

— Мы с Аней здесь подождем! Вы только поосторожнее, ладно? И поскорее!

Ожидание тянулось бесконечно. У остановки одна за одной останавливались маршрутки, словно зовя уехать. Даша отходила за остановку, чтобы не поддаться соблазну, так ее тянуло в душное нутро.

Аня тихо причитала: ей казалось, что прошла целая вечность и ребята никогда не вернутся:

— Давай сходим, — канючила она. — Может, случилось чего? Может, им помощь нужна?

Даша чувствовала себя последней гадиной, бросившей друзей, но соглашаться не спешила:

— Вернуться. Ничего с ними не будет.

И шумно выдохнула, когда увидела возвращающихся Ольгу с Петей.

— И ничего там нет! Обычный сарай. Какой там только гадости нет! — брезгливо сморщилась Ольга. — Теперь помыться хочется.

Петя молчал, листая фотографии, а потом протянул смартфон Даше.

Кафе не было. Груда хлама, грязи и кучи экскрементов.

— Чертовщина какая-то.

— Поехали отсюда, — скомандовала Ольга. — Вечером у Аньки встретимся, обсудим. — и первая вскочила на ступеньку подъехавшего автобуса.

Петя пропустил девочек вперед и прежде, чем войти в салон, сделал еще одну фотографию. Смотреть не стал — просто сунул смартфон в карман и упал на ближайшее свободное сиденье:

— Не кантовать.

С этими словами надвинул кепку на лоб и заснул.

Обратный путь они проделали в тишине, но возле дома Аня попросила:

— Даш, а к тебе можно? А то Петька сейчас обед готовить заставит. Проглот.

— А пошли! — после случившегося Даше не хотелось возвращаться в пустую квартиру. — И мне веселее. Знаешь, я скоро начну шарахаться от собственной тени!

— Еще бы! — посочувствовала подруга и нажала кнопку лифта. В Дашином подъезде она была обычной, из металла.

Входная дверь оказалась приоткрыта. Из квартиры вырывались голоса — тихий женский и густой мужской бас — и сладковатый запах.

— Ой, уже вернулась? — мама смотрела на Дашу как-то удивленно, потом ее взгляд скользнул по Ане. — Девочки, вы вот что… идите погуляйте, не надо мешать взрослым.

Подруги молча вышли.

— Я совсем забыла, что они сегодня квартиру освящают, — Даша чихнула, когда после темного подъезда в глаза ударил солнечный свет. — Надеюсь, поможет.

Девочки потоптались на лестничной площадке и решили идти к Ане, вспомнив по дороге, что Петя дома и потребует его накормить.

— Пусть сам себе готовит! — заявила Аня, открывая дверь.

Но Петя даже не оторвался от компьютера. Не вышел и на запах яичницы с колбасой.

— Он не заболел? — Аня косилась в сторону собственной комнаты, которую оккупировал родственник.

— Наверное, занимается. Ему же поступать!

— Говорит, по балам проходит, — пожала плечами Аня и тут же сменила тему: — ты обещала рассказать о чертовщине! Что, реально — голоса?

— Шаги, — поправила ее Даша.

Снова и снова говорить о собственных страхах не хотелось, но она слишком хорошо знала подругу.

От допроса спас зазвеневший телефон. Мама сообщала, что все закончилось и звала печь пироги. Дочь она встретила, припорошенная мукой:

— Готовь начинку!

— А чем это пахнет? — Даша уселась напротив, пристроив на коленях миску с вареными яйцами.

— Квартиру ладаном окуривали, велели до вечера не проветривать.

Даша кивнула. От странного аромата кружилась голова, но мама улыбалась, и из коридора не доносилось ни жуткого смеха, ни призрачных шагов.

Вскоре по кухне поплыли другие запахи, более привычные — свежей сдобы и ванили. Квартира снова стала родной и уютной.

— Ну вот, папа с работы придет, а у нас тут такая красота! — мама раскладывала на блюде выпечку — пирожки с начинкой и сладкие плюшки. — Как думаешь, похвалит?

— Обязательно! — Даша наслаждалась происходящим. Ради такой атмосферы она была согласна навсегда забыть нелюбовь к готовке.

— Давай пить чай? — мама положила на тарелку несколько пирожков, накрыв остальные полотенцем.

— Давай! — согласилась Даша и на минуту отвлеклась на пикнувший телефон.

«Проверь почту, это важно», — писал Петя.

«По поводу кафе», — прилетело следующее сообщение и Даша сдалась:

— Я быстро. Письмо только прочитаю.

Правда, сначала пришлось скачать пересланные файлы.

Под первым номером шел снимок, который Петя сделал из окна автобуса. Даша мазнула взглядом по знакомой вывеске и открыла следующий файл. И еще один. И еще.

Вырезки из газет, в которых упоминались исчезнувшие дома. Их помнили, но назавать точное место затруднялись даже очевидцы.

Ссылки на мистические группы. Страшилки про такие же здания, которые появлялись и исчезали, стоило любопытным искателям приключений войти в покосившиеся двери.

География легенд раскинулась от Владивостока до Калининграда, упоминались подобные случаи и за рубежом.

В правом нижнем углу замигала иконка сообщения:

«Заметила связь?»

«Я еще никуда не исчезла! И не собираюсь!»

«Я не об этом! Все здания — семейные рестораны, кафе или гостиницы. А еще рядом с крыльцом есть засохшее дерево».

Даша вперилась взглядом в строчки. А потом снова открыла фотографию «Рябиновой грозди». К счастью, за окном второго этажа в этот раз никого не было.

— О! Его еще не снесли?

Даша едва не подскочила. Вернувшийся папа вглядывался в экран:

— Жаль, хорошее было кафе. Мы любили туда заходить после занятий. Готовили там вкусно. Да, Люда?

— Вы о чем? — в комнату заглянула мама.

— Помнишь? — папа указал ей на монитор.

— Еще бы! Такое хорошее кафе. А хозяйка — прелесть!

Даша превратилась в слух.

А родители говорили, перебивая друг друга, словно фотография оказалась ключом к чему-то давно забытому.

«Рябиновая гроздь» была излюбленным местом встречи у подростков и молодых семей.

— Поговоришь с хозяйкой, ощущение, что за спиной крылья выросли! Поговаривали даже, что она колдунья.

— И вы в это верили? — насторожилась Даша.

— Верили! Она же многим помогала. Все девчонки к ней со своими секретиками бегали. Сейчас, конечно, понимаю, что это был просто жизненный опыт. Но тогда… Подожди, у меня же фотографии были!

Из коридора послышался шум — мама полезла на антресоли. Через несколько минут Даше торжественно вручили слегка выцветшую карточку.

Две молодые женщины, в одной из которых девушка узнала маму, а во второй — ее лучшую подругу, сидели за уличным столиком. Прямо над ними нависла ветка рябины с белыми соцветиями, а у ног развалился огромный рыжий кот.

Длинная шерсть отливала латунью и сверкала на солнце. Казалось, это огненно- желтое пятно — единственное, что не потеряло краски.

— Рыжик! А я про него и забыла! Ласковый такой котик.

— Помню его, — хохотнул в ответ папа. — Как начинал мурчать, уши закладывало.

— И что с ним стало? — перед глазами встал откормленный кошак, шмыгающий под разваленное крыльцо. Даша только сейчас поняла, что тот не походил на бездомного, слишком лоснящийся и ухоженный.

— Да кто его знает. Умер, наверное. Он уже тогда был взрослым.

Родители разглядывали фотографию с каким-то благостным выражением на лицах. Такое бывает, когда встречаешь что-то давно забытое, но когда-то очень дорогое. Даше не хотелось спугнуть ощущение чуда, но страх уже поселился в душе и плел липкую паутину. С ним следовало покончить как можно скорее.

— А на какой улице было это кафе?

— Кажется… на Северной? — мама вопросительно взглянула на отца. Тот нахмурился и даже потер пальцем переносицу, вспоминая:

— Да нет. На Советской! Да, там!

Но судя по всему, он и сам был в этом не уверен.

— Ни один не сказал про Молочную! — тараторила Даша в трубку.

Родители смотрели какое-то кино и на дочь, решившую поболтать по телефону с подругой, внимания не обращали. Только разговаривала Даша не с Ольгой, и даже не с Аней — впервые за все время она сама набрала Петю.

— Мда, — протянул тот, выслушав сбивчивый рассказ, — Думаешь, им память отшибло?

— Ничего подобного! — кинулась Даша на защиту родителей. — Они, знаешь, сколько историй порассказали о своей молодости? И про кафе тоже. Как девчонки бегали туда гадать на суженого, а матери водили к хозяйке детей лечить «от испуга» и снимать сглаз.

— Ну вот тебе и слухи о бабке-колдунье, — хохотнул Петр, но смешок получился наигранным. — В общем, я покопаюсь в сети, похоже, такое не только у твоих.

— Да все у них с головой в порядке! — снова возмутилась Даша. — Они только улицу не помнят, а обстановку описали до мелочей! Даже рассказали про большую декоративную тарелку на стене!

— И ты поверила. Может, это ложные воспоминания?

Вместо ответа, Даша бросила трубку. И фыркнула:

— Ложные воспоминания, тоже мне умник!

Родителям она верила — кусок той самой тарелки лежал в шкафу, завернутый в старую футболку. Интересно, если показать его маме или папе, они узнают?

Все еще злясь на Петю, Даша залезла под одеяло. Спать не хотелось и она прислушивалась к доносящимся из родительской комнаты звукам. Судя по обрывкам фраз, выстрелам и крикам, Брюс Уиллис снова спасал мир.

Это было лучше, чем смешки и шлепки детских ног. Впервые за много дней Даша заснула без страха.

И проснулась оттого, что в окно заглядывало полуденное солнце, а в уши ввинчивалась мелодия телефонного звонка.

— Да? — Даша с трудом разлепила глаза, даже не посмотрев на экран.

— Давай к нам, — послышалось из трубки сухое указание. — Дело дрянь.

Испуганная тоном Пети, Даша наскоро умылась и переоделась. Завтракать не стала — помчалась к подруге, на ходу перетягивая волосы первой попавшейся под руку резинкой. Пряди цеплялись за бусины, и девушка зло дергала их, не обращая внимания на боль.

— Ты чего такая? — Аня ошарашенно оглядела подругу, а потом развернулась на пятках: — Ну, я ему сейчас! — и кинулась вглубь квартиры.

— Подожди, — с того скандала Даша тяжело переносила ссоры и не желала становиться причиной очередной склоки.

— Все верно, потом орать будешь! — Поддакнул Петя. — Смотрите, что нашел! Личный архив некоего Соломахина В.А.

— Это еще кто?

— Да был тут один… краевед. Собирал старые фотографии, любые, до каких дотянуться мог. Ну и сам снимал, мечтал встать в один ряд с Карамзиным, Татищевым и Костомаровым. Ну, это к делу не относится. В общем, после его смерти дочка отцифровала всю коллекцию. Смотрите!

И он широким жестом развернул экран.

Ворс ярко-зеленого коврика, так похожего на лужайку, вытянулся. Ноги словно запутались в высокой траве — ни шагу ступить, ни повернуться. Но Даша и не пыталась. Она не замечала ни удивления подруги, ни довольного лица приятеля — взгляд приковала фотография.

Яркие, ядовитые цвета, какие получались на мгновенных снимках «Поляроида» придавали пейзажу неестественный вид. Слишком резкие тени. Слишком светлые пятна от солнца. Все какое-то… странное.

Выкрашенный зеленым дом сверкал чистыми окнами, сквозь которые можно было рассмотреть пластиковые столы и стулья. Несколько таких же стояло у крыльца — хозяйка шла в ногу со временем, устроив небольшой «кофейный дворик».

Береза льнула к дому, ее листья сливались с выкрашенными зеленой краской стенами, и только белые соцветия как будто сияли своим собственным светом.

А на крыльце золотым клубком свернулся рыжий кот.

— Похож?

Руки подрагивали, когда Даша приложила к экрану прихваченную из дома фотографию.

— Кто его разберет. Но вы дальше смотрите, я целую папку насохранял!

Кадры менялись: полоски и шарфики семидесятых годов двадцатого века сменились супермини шестидесятых. Попался даже снимок из сороковых: закутанная в тулуп и пуховый платок хозяйка раздавала детишкам хлеб.

Потом были фото женщин в шляпках, плиссированных юбках, с меховыми горжетками через плечо. Но других было больше: явно крестьянского вида, в кофтах и повязанных под подбородком платках.

И везде, на каждом фото в фотокамеру щурился яркий, как солнышко рыжий кот.

— У хозяев что, бзик?

— А ты самих хозяев видела? — вопросом на вопрос ответил Петя. И открыл следующий файл.

Снимки менялись. Это напоминало кинохронику, только задом-наперед. Петя кликал мышкой и вопросительно посматривал на девочек. А те прильнули к экрану и молча вглядывались в лицо женщины.

— Эта последняя.

Коричневое фото, потрепанное по краям. Картинку портили грязные пятна и заломы, но лицо молодой женщины не пострадало.

Она смотрела так, словно видела что-то, недоступное остальным.

Высокая прическа, белая кружевная наколка в волосах. Темное платье с турнюром и накрахмаленным передником. На руках — рыжий кот.

— Заметили? — не выдержал Петя.

— Кота? Он на всех фото!

— Да нет. Смотрите, — парень снова пролистал файлы. — На лицо смотрите!

Девушки вгляделись в экран.

— Да ладно! Между снимками даже не года — десятилетия! — Аня не желала верить собственным глазам.

— Поняла, да? Явно один и тот же человек.

— Не может быть! — отрезала Даша, — полторы сотни лет прошло, а то и больше! Скорее всего, дочка, внучка и так далее.

— Дочки-внучки молодели бы! А эта — стареет. Пусть незаметно, но все же — стареет!

Петя довольно откинулся на спинку стула.

Даша неверяще смотрела на экран, потом отняла мышку и долго листала фотографии, вглядываясь и в хозяйку кафе, и в дом, и в деревья вокруг.

— Ну бред же! — бормотала она, убеждаясь в правоте друга, — Быть такого не может.

И уже знала: может!

За спиной послышался тонкий вой. Аня обняла плюшевого медведя, с которым не расставалась лет с пяти и тихонько ныла.

— Ты чего?

— Дашку жа-а-алко! На нее ведьма глаз положила! Поймает и высосет молодость!

— Что за чушь? — Петя попытался успокоить сестру, но голос предательски дрогнул.

— И вовсе не чушь! Думаешь просто так про это кафе страшилки рассказывают? Ведьма потому и не стареет, что ловит неосторожных посетителей, чтобы забрать их жизни! — на последних словах Аня понизила голос и почти шептала, но светлое время суток помешало нагнать ужас.

И все-таки Даше было не по себе: увиденное впечатляло.

— Я, наверное, домой пойду! Петь, скинь мне фото!

Но возвращаться в пустую квартиру не хотелось. Родителей нет, а вслушиваться во все звуки, боясь снова услышать топот, было страшно. Посидев на лавочке у подъезда, Даша отправилась на остановку. До Молочной улицы ехала минут двадцать, и всю дорогу девушка судорожно тискала смартфон, словно боясь выпустить его из рук даже на мгновение.

Кафе никуда не делось.

Солнце, щедро поливающее лучами тротуар и соседние дома, над ним словно теряло силу. Тень от сухого дерева напоминала тенета. Даша невольно поискала глазами паука, но облегчения, когда не нашла, не испытала.

Медленно, делая крохотные шаги, она приблизилась к дому. Мусор и осколки стекла исчезли, деревянный пол даже поблескивал, словно его только что помыли.

Кафельная стена за искореженной витриной сверкала чистотой. Следы от выпавшей плитки казались бездонными провалами, из которых выглядывала тьма.

Даша отступила, не смея взглянуть в глаза своим страхом. Но как только на лицо упал солнечный свет, они исчезли.

Больше на тень девушка не наступала.

Из-за яркого солнца разглядеть фотографию на экране было тяжело, но Даша не сдавалась. Поменяла настройки, прикрыла смартфон ладонью. Она искала тот же ракурс, что и на старинном фото, а найдя, сделала несколько снимков, после чего заторопилась домой.

Чтобы совместить картинки, хватило Пайнта. Даша долго пялилась в экран, все еще не веря. Не желая верить. Но картинка вырисовывалась четкая, ошибки не было: это о самое кафе. Та же вывеска, те же окна-витрины… И даже полки на заднем плане. Отличалась только мебель: на старинном изображении виднелись кресла из лозы. В разрушенном же кафе валялись яркие пластиковые стулья.

— Бред! — девушка обхватила голову руками. — Что за бред!

И, словно в ответ на ее отчаяние, в тишине пустой квартиры раздалось отчетливое фырканье, как будто кто-то изо всех сил сдерживал смех.

Даша подскочила. От резкого движения стул покачнулся и грохот падения заглушил странный звук.

— Не дождетесь! Не хочу! Не пойду туда больше!

И сложив пальцы, она показала пустоте фигу.

Разочарованный вздох растворился в воздухе. В квартире воцарилась тишина.

Даша долго вслушивалась, но вокруг были только привычные звуки: в окно врывались голоса играющих во дворе детей, шум машин, лай собак. За стенкой терзал гитару сосед.

— Рехнуться можно! — Даша еще раз вгляделась в фотографию, а потом решительно щелкнула мышкой, удаляя. И память смартфона очистила — словно этим можно было стереть саму память о кафе.

Идти никуда не хотелось. Настроение опустилось ниже плинтуса. Девушка слонялась по квартире, не находя места, в груди свернулся ледяной комок. Он требовал чего-то, каких-то действий, возможно, перемен.

Чтобы отвлечься, Даша нашла на сайте комедию и покопалась в корзинке с нитками. Руки жаждали привычной работы.

Девушка еще не знала, что будет вязать. Перебирала клубки, а перед глазами вставал разрушенный дома и похожая на паутину тень гигантского дерева.

В руки словно сам скользнул моток ниток. Бежевые, шелковистые, приятные на ощупь.

Даша удобно устроилась перед монитором. Что будет вязать, пока не знала. Обычно говорила: «Что получится».

Вот и теперь: «что получится».

Давно виденный рисунок всплыл из глубин памяти. Помниться, она хотела шарфик, но не нашла подходящих ниток. Эти тоже не годились, но пряжа просто просилась, чтобы ее сплели в невесомое кружево.

Сделав петельку, Даша продела в нее крючок.

«Что получится».

Погрузившись в работу, девушка редко смотрела на экран, а громкий звук из динамиков совсем заглушил раздавшиеся в коридоре шаги.

Тени прошлого

Солнечный свет заливал комнату, открытые двери впускали его в коридор, так что не оставалось ни одного темного уголка, на экране герои встревали в очередную переделку, смеялись за стеной соседи… На этом фоне шаги казались чем-то чужеродным, неуместным, неправильным… И невозможным.

Но они приближались. Неторопливое шлепанье босых детских ножек.

Даша вцепилась в вязание, словно крючок мог спасти от неведомого. А потом, когда к шагам добавились хлопки ладоней по стене, не выдержала. Страх оказался так силен, что переборол сам себя: отжив, девушка схватила лежащий рядом смартфон и выскочила в коридор, навстречу невидимке. Вспышка. И еще одна И еще. Яркий экран и…

Два визга слились в один. С полки упала записная книжка, телефонный справочник взвился и ударил о стену прямо над головой Даши. Туда же полетела тяжелая связка ключей.

Не помня себя от ужаса, Даша зажмурилась и рванула вперед, к спасительной двери. Пальцы не слушались, она долго пыталась справиться с замком, понимая, что если сейчас не убежит, то или свихнется, или останется в этом коридоре навечно.

Наконец, дверь поддалась. Даше было наплевать и на домашнюю одежду, и на тапочки, и на любопытные взгляды выглянувших на шум соседей. Она пыталась отдышаться, но дверь содрогнулась, словно с той стороны на нее навалился кто-то тяжелый. Взвизгнув, Даша помчалась по лестнице, забыв о лифте. С другой стороны, войти в крохотную кабинку было выше ее сил.

Очнулась у подъезда Ани. И поняла, что дойти до квартиры не сможет. А еще почувствовала, как болит правая рука.

Пальцы, стискивающие смартфон, побелели. Разжать их удалось с трудом. Но прикоснуться к черному экрану, чтобы позвонить подруге, духу не хватило. К счастью, домофон работал и Аня примчалась на зов, по голосу поняв, что снова случилось какое-то несчастье.

— Что? Опять?

Осознав, что подруга в неадеквате, Аня достала с полки вонючие капли и задумалась:

— Сколько тебе? Маме сорок…

— Капай пятьдесят, не видишь, она вот-вот в обморок грохнется! — на шум из комнаты вышел Петя.

Даша выпила и даже не почувствовала вкуса. А вот водой захлебнулась и долго откашливалась, получая от друзей сочувственные шлепки по спине.

— Говорить сможешь? — Петя оседлал стул, Аня устроилась на табуретке.

Вместо ответа, Даша толкнула к ней телефон. Черный прямоугольник скользнул по деревянной столешнице девушке в руки. Та активировала экран — пароля не было.

— Что это?

— Ого! — заглянул через ее плечо Петя. — Ничего себе! Классный фотошоп!

Аня осторожно, словно телефон мог укусить, положила его обратно на стол:

— Петь, это Дашкин коридор. В ее квартире. А фотошопом она не владеет от слова «совсем».

Парень притих и снова уставился на экран.

Там весело скалилось непонятное существо, похожее на ребенка. Только вот ни рук, ни ног у него не было.

— Страх-то какой… Даш, а чьи тогда шаги ты слышала? Оно же… без ног! — Аня переводила взгляд с телефона на подругу.

Та закрыла лицо руками и плечи задрожали.

— Петь! — Аня почти кричала. — Ну сделай же что-нибудь!

— Что именно? Ладно, дай ей еще успокоительного. А я попытаюсь выяснить, что это за тварь.

Поисковики отозвались немедленно. Все: и Гугл, и Яндекс, и даже почти никогда не используемый Майл выдавали одно и то же.

— Игоша — уродец, без рук, без ног, родился и умер некрещеным (по Далю) или ребенок кикиморы. Проживает то тут, то там под названием игоша или игоши и проказит, как кикиморы и домовые, особенно если кто не хочет признавать его, невидимку, за домовенка, не кладут ему за столом ложки и ломтя, не выкидывают ему из окна шапки или рукавиц и прочее.

— И все? Только-то? Накормить и одеть? — Даша то ли плакала, то ли хохотала от осознания, что проблему так легко решить.

— Погоди. А откуда они берутся, эти игоши? — вдруг спросила посерьезневшая Аня.

— Сейчас, — Петр снова покопался в смартфоне. И выдохнул: — В общем, здесь сказано, что если мать убивает младенца сразу после рождения и закапывает его под порогом, тот превращается в игошу, а потом, подрастая, начинает выживать из дома живых детей: то кипяток опрокинет, то с огнем поиграть предложит…

— Погоди-погоди, — Даша обвела друзей мутным от слез и непонимания взглядом.

— Это что же… Мама… ребенка своего? Да бред же!

— Бред — не бред, а… — Аня указала на погасший телефон.

— Надо выяснять! — рубанул рукой Петр. — Идти и выяснять!

Несогласных не оказалось.

Аня вооружилась святой водой и свечами из церкви, которые ее мама хранила в холодильнике, Петя сунул в карман швейцарский нож, хотя не был уверен, что он пригодиться.

Под любопытными взглядами соседей троица пересекла двор и зашла в подъезд. И только у двери Даша вспомнила, что ключи остались там, дома.

— Может, выставить личинку? — Петя с сомнением покосился на замочную скважину, прикидывая, справиться ли одним ножом, или придется просить помощи.

Но дверь оказалась не запертой.

4.2

Скрип несмазанных петель резанул по нервам. Даша, которая и так не желала заходить в квартиру, прижалась к стене: папа всегда смазывал петли, в доме ничего не болталось, не отваливалось и не скрежетало.

— Ну, что там? — Аня приплясывала за спиной брата, сгорая от любопытства и одновременно труся до полуобморока.

— Ничего себе!

Коридор напоминал место боевых действий. Все, что лежало на полочках, оказалось раскиданным по полу. Обувь валялась везде, а плащи и куртки остались без петелек. Их выдрало «с мясом».

В комнатах шкафы стонали сорванными дверцами. Сломанные полки превратились в щепки, а вещи устилали пол сплошным разноцветным ковром. Даже на люстре висела какая-то тряпочка.

Но хуже всего оказалось на кухне. Все столы были залиты маслом. Пищал открытый холодильник, а его содержимое превратилось в месиво.

— Осторожнее! — Петр едва успел вытолкнуть стоящую на пороге Дашу в коридор, как в стену на уровне ее головы впечаталась упаковка муки. Белые клубы заполнили пространство, пылью оседали на поверхностях, на волосах, на лицах.

— Что здесь происходит?

Кашляющие ребята не сразу услышали вопрос. А поняв, что вернулись Дашины родители, попытались объяснить, то они не виноваты.

Но если папа еще слушал, то мама…

Мама начала кричать. Громко и обидно, припоминая Даше прегрешения не только ближайших дней, но и давно забытые. Досталось и Пете с Аней. Они переглянулись и уставились на пытающуюся слиться со стеной подругу.

— Уходите! — шепнула та почти неслышно. — Скорее!

Остаться один на один с разъяренной мамой было страшно. Но подставлять друзей не хотелось — они ни в чем не виноваты.

— Говорю же — это не мы!

— Как это не вы? Я что, не видела, как этот… Петя в тебя мукой швырнул? Что он с тобой сделал? Признавайся!

Крик перешел в визг и мама, закатив глаза, сползла по стенке. Ее лицо казалось белее рассыпанной муки, это было видно даже сквозь пудру цвета легкого загара.

— Люда! — Даша, застыв от ужаса, смотрела, как отец трясет за плечи мать, хлопает ее по щекам, — Дашка! Воду тащи!

Найти целую кружку не получилось. Даша схватила ковшик и кинулась к раковине. В трубах загудело, кран вздрогнул раз, другой и выплюнул черный сгусток, похожий на мазут.

— Ну что ты там копаешься! — послышалось из коридора. Отец впадал в отчаяние.

— Воды нет!

Даше казалось, что перепугаться еще больше невозможно. Но теперь она буквально умирала от ужаса. Что там игоша! И что с того, что мама разозлилась? Она может умереть. Навсегда. По-настоящему!

К счастью, в холодильнике нашлась бутылка минералки. Газировка шипела и разбрызгивалась, превращая муку в тесто, но Даше было плевать: мама в себя не приходила.

— Звони в скорую! Живо! — заорал папа, но как только Даша трясущимися пальцами набрала номер, вырвал у нее телефон: — Девушка, примите вызов. Жена сознание потеряла. Да, женщина, тридцать восемь лет. Да, дышит.

Он диктовал номер, а вокруг сгущалась тишина. Затихли детские голоса на площадке. Монотонный гул машин больше не долетал в выбитое окно. И даже редкие капли «мазута» падали в белоснежную раковину совершенно бесшумно.

Тишина давила на уши, сводила с ума. Единственным реальным звуком оставался голос отца и Даша боялась, что он замолчит.

Но стоило разговору закончиться, как звуки вернулись. На кухне зажурчала вода, смывая мазутные кляксы, со звоном выпал из окна осколок, разлетевшись по полу на сотни мелких кусочков.

Словно услышав, мама вздрогнула и застонала. А потом открыла глаза. Только на радость мужа и дочери не реагировала. Смотрела в одну точку и молчала.

Подъехавшая «Скорая» увезла ее в больницу. Отец поехал туда же, велев Даше собрать нужные вещи. Та металась по квартире, не обращая внимания на впивающиеся в обувь осколки, на то, что разносит муку по всей квартире, что на ковре в спальне остаются отпечатки следов из теста.

Халат, тапочки, ночная рубашка. Полотенце. Даша не знала что нужно, но застывший в коридоре папа называл вещь за вещью, и девушка находила требуемое. И с каждым словом ей было все страшнее: голос у отца был равнодушный, механический, таким только остановку в метро объявлять.

Наконец, забрав сумки, папа ушел. Он не предложил Даше поехать, а та не просила: почему-то чувствовала себя виноватой. Да и дело было. Важное. Важнее собственной жизни!

— Ну, и что ты здесь устроил? — прокричала она в пустоту. — Ты этого хотел?

Пустота не ответила. Только слышался шум льющейся воды.

Даша туго завернула кран и огляделась. Сейчас кухня больше всего напоминала разгромленное кафе. Мелькнула мысль, что там тоже кто-то вроде игоши поработал, но исчезла: какие призраки? Хозяйка умерла, наследников не осталось, вот все и обветшало. В то, что смерть странной нестареющей женщины могла быть подстроена, думать не хотелось.

Да, вообще, не хотелось думать ни о чем, кроме той самой проблемы. Даже об уборке.

Единственным чистым местом в квартире оказался диван. Даша залезла на него с ногами и достала смартфон. Сеть ловила хорошо, и за час узнала об игоше все, что хотела.

Нерожденный и не отпетый младенец старался выжить ее из собственной семьи. Убийство он тоже не считал грехом. Но вот то, что пострадает избранная в матери женщина…

— Не ожидал такого, да? — громко спросила Даша. Она злилась. И то, что ответа не последовало, только усилило ярость. — Как пугать, так первый, а как за дела отвечать… И откуда ты взялся на мою голову?

В то, что этот призрак — ее брат, Даша даже не думала. Она просто очень хорошо знала маму. И то, чего ей стоил один-единственный ребенок.

Взяв веник, Даша принялась за уборку. И постоянно прислушивалась, не раздадутся ли за спиной шаги, не послышится ли ехидный смешок. Но их не было. Игоша молчал.

Папа вернулся поздно. Быстро переоделся и присоединился к дочери. Подметал, мыл, протирал. О случившемся не разговаривали — оба боялись услышать страшное. И хотели верить друг другу.

Заговорили только далеко за полночь, когда, уставшие после работы, сели ужинать. Среди неиспорченных продуктов нашлось несколько яиц да масло на донышке бутылки, пара помидор и кусочек сыра. Соорудив из всего этого яичницу, девушка поставила сковородку прямо на стол — в квартире не осталось ни одной целой тарелки.

Ели жадно, подталкивая друг другу кусочки повкуснее. А потом папа спросил:

— Что случилось?

Вместо ответа, Даша показала ему снимок.

— Хочешь сказать…

— Папа, это не фотошоп! Мы когда пришли, тут уже все было разгромлено! А муку в меня не Петя кинул. Пакет сам взлетел, понимаешь?

Но, глядя на то, как папа рассматривает фото, Даша поняла: ей не верят.

— Ладно. Не буду настаивать. Думаю, ты девочка взрослая, сама разберешься, что такое хорошо, а что такое плохо. Только прошу, мозги почаще включай. И держись подальше от этого Пети.

— Папа!

— Не ори! Люди спят, — тот кивнул на разбитое окно. — Ну и что, что он родственник твоей подруги! Ты его совсем не знаешь!

— Ты тоже, — пробурчала Даша. Было обидно. После пережитого ужаса ей не верили! Мало того, упрекали невиновного!

Но папа выглядел совсем уж несчастным. Видно было — старается держаться. Но плечи поникли, да и взгляд потускнел.

— Когда маму выпишут? — спросила то, о чем боялась узнать.

— Нескоро. Врачи не могут понять, что с ней. Назначили анализы, сказали будут наблюдать. Завтра узнаем. Вернее, — папа посмотрел на часы, — уже сегодня. Ложись спать, посуду я сам помою.

Даша не спорила. Послушно нырнула под одеяло.

Сорванную занавеску она оставила в стиральной машине, слишком устала, и квадратное пятно света застыло на стене над самой кроватью. В нем, как театре, двигались тени.

Они выглядывали из темноты, проносились по светлому участку и снова прятались. Или устраивали пляски, а то застывали и тогда Даше казалось, что она ощущает их взгляд.

Девушка убеждала себя, что это ее фантазии, что это машины и фонари, что это нормально, но стоило зажмуриться, как в затылок упирался чужой взгляд. От которого немели руки и ноги, цепенело тело и прерывалось дыхание.

Не выдержав, Даша вскочила и распахнула дверцу шкафа, стоящего у окна. Она как раз закрывала это чертово пятно!

Теперь взгляд преследовал ее из темного нутра, из-за стопки свитеров. Проворочавшись еще с полчаса и, схватив смартфон, быстро, пока наблюдатель не опомнился, сделала снимок.

Ничего.

Ни игоши, ни другой нечисти. Просто аккуратно сложенная одежда.

— Свихнуться можно, — Даша не знала, что делать. Не к папе же бежать! Тот не поймет.

Свернувшись калачиком, она заскулила. Размазывала по щекам слезы, всхлипывала в подушку. Ей так не хватало мамы! Ей объятий, ободряющей улыбки, спокойных разговоров вроде того, что было в ту ночь.

Гроза! Все началось во время проклятой грозы! И часы тогда же остановились. Это точно не совпадение! Это знак!

Даша тут же забыла про призраков и полезла в смартфон.

Рябиновые грозы в сети упоминались мало. И только то, что рассказала мама. Но совпало абсолютно все!

В эту схему даже кафе вписывалось. Проклятое кафе с нестареющей хозяйкой! Иначе, почему там везде была рябина? И на посуде, и на стенах, а даже резьба на деревянных досках для хлеба!

Аня поддержала эти подозрения. После вчерашнего к подруге она не пошла, зато с нетерпением ждала ее у себя. Петр был у репетитора, так что можно было откровенно поговорить.

Выслушав рассказ о ночных ужасах, Аня всхлипнула:

— Бедная-я-я! Это точно ведьма из проклятого кафе вредит! Ей свежая кровь нужна! Вот она на тебя глаз и положила!

Слушая скулеж подруги, Даша поняла, что верит в этот бред.

— Дулю ей, а не мою душу! Я справлюсь! И маму в обиду не дам. Слушай, Ань! А если сжечь это чертово кафе? Как думаешь?

Лицо подруги посветлело:

— Точно! Там же дерева много! И хлама! Полыхнет так, что никакие пожарные не спасут.

— А если огонь на другие дома перекинется? Они же там совсем рядом.

Аня задумалась:

— А, может, и не перекинется. Этого же кафе ни для кого, кроме тебя, не существует. Невидимое оно. Вот, кстати, интересно: а остальные заметят пожар? Дашу больше занимал другой вопрос: загорится ли огонь вообще? Все-таки проклятое место. Разве что от церковной свечи попробовать. От бабок на лавочке слышала, что нет средства сильнее.

— И ты в это веришь? — фыркнула Аня. — У вас недавно священник всю квартиру провонял. Помогло?

Даша задумалась. Действительно, игоша притих, но ненадолго. А потом отправил маму в больницу. В том, что эту участь вредный нелюдь приберегал для нее, Даша не сомневалась.

Разговор подруг прервал телефонный звонок. Папа сообщил, что маму переводят из реанимации в обычную палату, но пролежит она долго.

— Тетя Ира приедет. Поживет какое-то время, тяжело мне одному и работать, и в больнице находиться. Да и за домом присмотреть надо.

Даша обиделась: почему это один? А она? Но спорить не стала. Тетю, папину сестру, она любила.

4.4

Та, будучи городским жителем, неожиданно для всех продала квартиру и перебралась в деревню, в самую глушь, где исполнила давнюю мечту: разбила такой цветник, что любоваться приезжали со всей округи.

Но основной причиной было не это: в глубинке Ирина Васильевна собирала местные легенды и суеверия.

— Ну ты же образованный человек, филолог, — пенял ей сын, — а изучаешь мракобесие.

— «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам», — следовал неизменный ответ. — К тому же на этих суевериях люди уже не одну кандидатскую защитили.

И вот теперь она приехала к брату, чтобы помочь в трудной ситуации. А вместе с ней в квартире поселился аромат свежескошенной травы, меда и корицы — Ирина Васильевна обожала выпечку, но при этом оставалась тощей, как палка.

Первым делом она проинспектировала квартиру на предмет чистоты и осталась довольна:

— И чего панику поднимал? Дочка и сама справляется, правда, Даша?

А потом, похвалив ее вязание и заказав десяток «ажурненьких салфеточек», отправилась на кухню. Вскоре оттуда запахло сдобой.

— Дашка, иди с тестом возиться!

«Возиться с тестом» значило сидеть на стульчике рядом и развлекать тетю разговорами. Но Даша не знала, что делать: с одной стороны, хотелось спросить совета, с другой — было страшно, то не поверят.

— Ну, и чего мнемся? — кусок теста превращался сначала в тончайший блин, а после в затейливую плюшку и отправлялся на противень. — Хочешь что-то сказать, так сейчас самое время — руки заняты, а язык свободен.

И Даша решилась.

Говорила долго, путаясь и перескакивая с одного на другое, приплетала и скрип качелей, и веревку на детской площадке, и рыжего кота… Рассказывала и боялась, что ее обвинят во вранье.

Но тетя поверила:

— Знаешь, племяшка, когда день за днем, год за годом собираешь необычные истории, слышишь о домовых, анчутках, кикиморах и прочей нечисти, рано или поздно задумаешься: а не правда ли все это. И, когда, наконец, столкнешься, примешь их существование как должное.

— А ты их видела? — у Даши даже голос пропал от священного трепета перед непознанным.

— Нет, — тетя отправила в духовку первую партию плюшек, — не довелось.

В молчании она раскатала следующий пласт, смазала маслом, посыпала сахаром. Но Даша видела, что мыслями тетя Ира сейчас далеко и боялась даже пошевелиться, чтобы не спугнуть, не прервать.

Наконец, та решительно вымыла руки и велела:

— Покажи-ка мне эти фотографии.

— Я их… удалила, — расстроилась Даша. И тут же вскинулась: — У Пети есть, сейчас попрошу прислать!

Интернет тормозил, снимки долго грузились, так что в духовку успела отправиться уже вторая партия выпечки. Первая «отдыхала» в плетеной корзине, прикрытая льняным полотенцем.

— Ну что там? — Ирина Васильевна поставила перед племянницей кружку молока и плюшку. — Готово?

— Да. Вот, смотри, это…

— Игоша, — договорила за Дашей Ирина Васильевна. — Признаюсь, я его другим представляла, но сомнений нет, он и есть. Классика! Заблудился, бедный ребенок…

Даша чуть не подавилась. Назвать этого уродца, устраивающего погром в квартире, пугающего ее шагами и смехом, «бедным ребенком» язык не поворачивался.

— Игоша маму свою ищет, чтобы или обрести вечный покой, или отомстить.

— Так, это из-за него мама в больнице? И ругается постоянно?

Тетя Ира строго посмотрела на племянницу и вздохнула:

— Ты что же, веришь, что твоя мама убила собственного ребенка?

— Нет, — Даше чуть не плакала. Как тетя только в голову такое пришло!

— И, потом… Не похоже это на игошу. Он обычно конкурентов убирает, так что если бы кто и пострадал, так это ты.

— А я и пострадала! — выпалила Даша. — Сначала пугал до полусмерти, потом квартиру разгромил! И, вообще, за что нас-то?

— О, было бы за что, — рассмеялась Ирина Васильевна, — от вас бы и мокрого места не осталось. Говорю же — заблудился. Дом многоквартирный, поди, найди, где негодная мамка живет.

— Ага, свою не нашел, а мою в больницу отправил!

— Даш, вот скажи мне: чем ты слушаешь? Говорю же — это не игоша. Тут что-то Другое…

Экран мигнул. Картинка наконец-то загрузилась, прервав разговор. Ирина Васильевна вгляделась в фотографию, а потом тихо хмыкнула:

— А ведь я там тоже была. Надо же, совсем об этом кафе забыла. Вот там, — палец замер в миллиметре от экрана, — стоял крохотный столик, на одного. Я его любила: возьмешь кофе, пирожное и сидишь, в окошко глазеешь. Или кота гладишь.

— Рыжего?

— Рыжего. Толстый лентяй, и урчал как трактор. Ну, пойдем?

— Куда? — удивилась Даша.

— В кафе. Хочу посмотреть, во что оно превратилось.

— Все равно не увидите, — буркнула девушка. Ей вовсе не хотелось идти в проклятое место, с которого начались ее несчастья.

— А это на что? — указала тетя на свой смартфон. — Не каждый день выпадает шанс самой сфотографировать то, о чем всю жизнь истории собираешь. Представляешь, какой материал для научной работы?

— Плюшки не сгорят? — Даша попробовала сменить тему, но в ответ услышала задорный смех:

— Не сгорят. Вот допеку, маме в больницу отвезем для поднятия настроения, и в кафе.

— Так, вечер уже будет!

— Ничего, темнеет сейчас поздно, успеем все.

Окошко в другой мир

— Надо же… Совсем такое же, как я запомнила. Правда, тогда оно было поновее.

— Ирина Васильевна стояла на тротуаре, беспрерывно делая снимки.

Напротив раскинулся заросший пустырь с остатками сарая, но на экране все выглядело по-другому.

Даша топталась рядом и канючила:

— Может, домой пойдем? Я устала.

Находиться на проклятом месте ей не хотелось, да еще после больницы. Мама, осунувшаяся, с лихорадочно блестящими глазами ее словно не узнала: мазнула зло взглядом и снова уставилась в потолок. И от этого становилось только хуже.

— Потерпи! — Ирина Васильевна была непреклонна. — Племяша, ты должна понимать: я всю жизнь работала с фольклором, а тут он сам в руки пришел! В первозданном виде!

— Что-то не замечаю связи между этим кафе и бабой-ягой, — пробурчала Даша.

— Городские легенды тоже фольклор, только современный. Так, а скажи мне, вы на видео вот это все снимали?

И, не дожидаясь ответа, Ирина Васильевна переключила камеру.

— О! Получилось! Давай войдем?

Даша упиралась как могла. Ей очень не нравилось то, чего не знала тетя: кафе снова изменилось.

Мусор почти исчез, уцелевшие стулья окружили столики, как будто ждали посетителей. На дальней стене появилась парочка декоративных тарелок с рябиновой гроздью.

— Тетя, знаешь, у меня такое ощущение, что здесь кто-то был. Кафе каждый раз меняется, его словно в порядок приводят.

— Да? — Ирина Васиьевна на мгновение оторвалась от экрана. — Это надо будет обдумать. Дашенька, девочка, ты не могла бы подойти к окну? Интересно, как это выглядит со стороны.

Даша попыталась упереться, но тетя была непреклонна:

— Это исследование станет венцом моей работы! Племяшка, не упрямься!

И Даша сдалась.

— Только на крыльцо не пойду! Оно гнилое! — заявила, помня о прошлом опыте, и шагнула внутрь прямо через окно.

На экране смартфона девушка бродила по пустырю, останавливалась, рассматривала что-то. Ирина Васильевна интересовалась, что она видит, просила подойти то к одному столику, то к другому, то к барной стойке.

Даша делала все это, сцепив зубы. Больше всего на свете она хотела домой.

— Тетя, долго еще?

— Наверное, все! — послышалось в ответ, но когда девушка направилась к окну, ей под ноги бросился кот. От неожиданности Даша вскрикнула, а Рыжий, мявкнув, кинулся под прилавок.

Девушка отдышалась и посмотрела на тетю. Та стояла, словно парализованная, только рот открывала, не в силах сказать хоть что-то. Наконец, выдавила:

— Откуда он взялся? Так, Даш, уходи оттуда.

— Теперь домой?

— Да-да, — рассеянно отозвалась тетя. Она хмурилась, рассматривая видео, а потом повернула экран к племяннице:

— Ты видишь то же, что и я? — спросила Ирина Васильевна.

Кот вынырнул из какой-то дыры и унесся под прилавок.

— А, знаешь, как это выглядело со стороны? Рыжий появился ниоткуда и умчался в никуда. Просто исчез.

— Значит… — наконец-то догадалась Даша, — животные видят кафе?

Девушка хлопнула себя по лбу: как же она раньше не догадалась? Ведь кот постоянно путался под ногами!

— Погоди-ка, — тетя поднесла смартфон к самым глазам. — Что это там, у ножки стола?

Даша привстала на цыпочки. Солнце, уже не такое жаркое, как днем, отражалось в осколке стекла.

— Посмотрим, — Ирина Васильевна прошла по пустырю. — Он же здесь лежит, да? И как это выглядит со стороны?

— Ты прошла сквозь стену и стол. Знаешь, как в компьютерной игре.

— Интере-е-есно. Иди-ка сюда! Видишь стекло?

Даша кивнула. Треугольной формы осколок задорно поблескивал перед ней.

— Поднять сможешь?

— Могу! — девушка подобрала стекло и протянула тете. Та повертела его в руках, а потом завернула в носовой платок и спрятала в сумочку. — Все интереснее и интереснее. Ну, закончим на сегодня?

Во дворе царило оживление. Вечерняя прохлада позволила людям выйти из домов, и дети носились по двору, а бдительные мамочки следили, чтобы они не лезли на изувеченную упавшим деревом площадку.

Зато подростки облепили похожий на скелет остов горки и бренчали что-то гитаре, давая оккупировавшим лавочки пожилым женщинам повод поперемывать косточки «современной молодежи».

Но сегодня тема вечернего разговора была другой:

— А он как подскочит! Да как влетит в стену! Осколки так и посыпались!

Даша даже не замедлила шаг, торопясь прошмыгнуть в закрывающуюся подъездную дверь — доставать ключ было лень. А Ирина Васильевна остановилась, чтобы поздороваться с соседками, которые ее хорошо знали: во время учебы она часто наведывалась к брату, да и после не забывала родственников.

— А потом как побежит! Как захохочет! — на женщину даже внимания не обратили, рассказ был важнее.

— Кто? — насторожилась та.

— Барабашка! — говорившая сделала большие испуганные глаза. — Невидимый, смеется, как ребенок, а силищи, что у бугая.

Даша, придерживающая дверь тоже это услышала. И переглянулась с тетей. Та, сочувственно покивав, заторопилась к племяннице.

— Что думаешь? — спросила уже в лифте.

— Игоша?

— В той квартире дети есть? — кивнула Ирина Васильевна.

— Нет, тетя Клава одна живет, но к ней часто внуков привозят, почти каждую неделю.

— Значит, игоша, — кивнула Ирина Васильевна и вышла из лифта. — Что встала? Открывай!

Дома, забыв обо всем, она кинулась к ноутбуку, чтобы как следует рассмотреть сегодняшнюю добычу. Даша вздохнула и отправилась на кухню — плюшки плюшками, а папу вечером кормить надо. Котлет она, конечно, не навертит, а вот курицу с картошкой в рукаве запечь сумеет.

— Племяш, ты дома? — послышалось из комнаты. — Иди, что покажу.

Включив духовку, девушка поспешила на зов.

Тетя успела рассортировать и только что сделанные фотографии, и те, что снова прислал Петя. Некоторые даже распечатала, правда, черно-белый принтер почему- то смазывал картинку, по темному фону шли белые полосы, словно помехи.

На экране такого не было.

— Ничего не замечаешь?

Даша вгляделась в снимок.

— Мусора меньше, и мебель словно ремонтировали.

— Не то, — отмахнулась тетя. — Я вот про это, — и обвела курсором темное пятно на стене. — Ничего не напоминает?

Даша пожала плечами:

— Нет.

— А мне напоминает. Только не пойму, что именно. Нам нужен экран побольше!

С этими словами Ирина Васильевна подхватила ноутбук и устремилась в зал, где висел телевизор. Через несколько минут он уже показывал те же самые фотографии, но теперь их можно было разглядеть в деталях.

— И здесь тоже… И здесь. Племяша, там явно что-то висело!

Даше было все равно. Ей совсем не нравились эти исследования и новая научная работа тети. Чтобы быть подальше от этого, она ушла на кухню:

— Курица сгорит.

Ирина Васильевна рассеянно кивнула — она вся была уже в работе и ничего не видела и не слышала.

Резкий крик перекрыл и гам за окном, и музыку из соседней квартиры. Такой отчаянный, что сразу наступила тишина. А вопль повторился, только теперь уже кричали в подъезде.

Захлопали двери: одни высовывались узнать, что случилось, другие, напротив, от греха подальше запирался в квартире. Даша вместе с тетей выскочили на площадку.

Соседка снизу размазывала по лицу слезы и пыталась что-то рассказать, но ей мешали рыдания. Кто-то увел женщину и вскоре все стихло, только бабушки у подъезда оживленно обсуждали случившееся.

Ирина Васильевна вернулась к анализу фотографий и поиску местных легенд, а Даша поняла, что задыхается в четырех стенах.

— Теть Ир, я к Ане. Если что, курица готова.

И, дождавшись согласного угуканья, выскочила за дверь.

Но, выйдя во двор, поняла, что не хочет ни к какой Ане. Та начнет жалеть, сочувствовать, забрасывать вопросами. Мелькнула мысль позвонить Ольге или Олегу, но ехать к ним тоже не хотелось — поздно.

Не зная, что делать, послонялась по двору, посмотрела, как кормит голубей женщина из дома напротив, понаблюдала за детьми в песочнице. И, решившись, направилась к остову горки.

Ребята уже ушли, и он возвышался грудами пластика, железа и дерева. Веревка, свернувшись узлом, выглядывала из-под куска разбитой крыши. Ее конец закрутился в мертвую петлю. Алый осколок детского ведерка щерился зазубринами и походил на оскал.

Даша поежилось — в ушах скрипело, словно веревка не лежала на земле, а была все еще привязана к перекладине. Холодный ветер обнял за плечи.

Откуда он взялся? Солнце еще высоко, а деревья замерли, как разводящие на параде — ни листочек не шелохнется.

Почувствовав себя неуютно, девушка заторопилась домой и споткнулась у подъезда об обрывок разговора:

— А чего, думаете, она как резаная визжала? Вот что хотите думайте, а это тот самый барабашка! Вчера Петровну мучил, сегодня вон, по соседям пошел.

Сделав вид, что поправляет застежку сандалий, Даша задержалась рядом с лавочкой. Она не ошиблась: местные сплетницы обсуждали недавний переполох.

Домой сразу расхотелось. Даша пожалела, что Пете сейчас не до нее. Скорее бы разбирался со своими экзаменами! Он всегда находил способ успокоить девчонку, которая только недавно перешла из разряда «подруга кузины» в разряд «мой друг». Даша очень на это надеялась. Быть для Пети одной из многих почему-то не хотелось. Наверное, потому, что их связывала тайна старого кафе.

От раздумий отвлек телефонный звонок. До Ани дошли слухи о барабашке и теперь, замирая от восторга и ужаса, она хотела знать: не Дашин ли это игоша.

— Он не мой! — прорычала та в трубку. — Кстати, к нам тетя приехала, так что часто забегать теперь не смогу.

Аня заскучала и свернула разговор, не забыв передать привет от брата. Почему-то на душе потеплело и, входя в лифт, Даша начала мурлыкать детскую песенку. Почему вдруг ее — сама не понимала. Просто настроение было… такое.

Дверцы мягко сомкнулись, где-то вдалеке загудел мотор. Лифт дернулся и поплыл вверх. От нечего делать Даша в тысячный раз стала рассматривать приклеенную на стену рекламу, которая предлагала купить роллы, мебель и целые дома, а если не было денег, сулила выгодный кредит.

Но в этот раз среди знакомых блоков появился черный прямоугольник. Белые буквы читались плохо, пришлось напрячь зрение.

«Винтажная и антикварная мебель для элитных ресторанов и кафе».

Даша могла чем угодно поклясться, что еще утром этого объявления не было! А листок с рекламой — был. Вон, даже царапина через фотографию жилого массива та же самая!

Стало интересно, какой дурак решил разместить свою рекламу элитных и очень дорогих товаров в обычном лифте. Но ни телефона, ни адреса не было. Даша всматривалась в неудобочитаемый текст, пока в глазах не потемнело, а потом поняла, что это гаснет лампочка. Да натужного сипения мотора не слышно — лифт замер где-то между этажами.

А потом его тряхнула, словно кто-то подпрыгнул. И, вторя грохоту, кабину наполнил заливистый детский смех.

Лифт содрогался, Даша вжалась в стену и от ужаса не могла даже кричать. Узкий лучик света, сочащийся из сомкнутых створок, не сумел разбавить темноту.

Ощутив на лице сквозняк, словно кто-то пробежался совсем рядом, Даша закричал и сползла на пол.

Очнулась от громких голосов и похлопыванию по щекам.

— Жива, — раздалось сверху, но дружный вздох облегчения тут же сменился злым:

— Допрыгалась?

Даша помотала головой, не понимая, в чем ее обвиняют. А, сообразив, заняла глухую оборону:

— Не прыгала я! Что я, маленькая!

— Конечно, не прыгала, — столпившиеся люди расступились, давая дорогу Ирине Васильевне. — Этот лифт уже давно ремонтировать пора. Что за бардак! Надо жаловаться в управляющую контору.

Схватив племянницу за руку, она потащила ее по лестнице. Даша спотыкалась, но шла: хотелось поскорее оказаться дома.

Захлопнув дверь, тетя потребовала:

— Рассказывай!

Выслушав, нахмурилась:

— Теперь никому покоя не будет. Хорошо, если убивать не станет.

— А он… может? — едва слышно спросила Даша и тут же поняла, что сама знает ответ.

— Не своими руками, конечно… Но лифт раскачать, лед на ступеньку подложить, позвать ребенка поиграть на открытом балконе… — тетя задумчиво потерла переносицу.

— И ничего нельзя сделать?

— Можно. Но для этого нужно найти родившую его женщину или хотя бы имя узнать.

У Даши остались еще вопросы, но вернулся папа. Он разулся в коридоре и с ходу поинтересовался:

— И что ты устроила? Три часа лифт простоял.

Под его суровым взглядом Даша вжала голову в плечи. Тетя бросилась на помощь:

— У тебя совесть есть? Дочка три часа без сознания пролежала, а родной отец, вместо того, чтобы пожалеть, ругается. Спасибо говори, что она, вообще, жива осталась!

Папа поджал губы:

— Меньше прыгать надо.

И ушел в спальню. Вскоре оттуда донесся звук работающего телевизора.

— Успокойся, — Ирина Васильевна притянула к себе племянницу. — Он просто устал. Ты, вот что, иди займись чем-нибудь, а нам с твоим отцом нужно серьезно поговорить.

Даша сидела в своей комнате. Верхний свет не включала, ограничившись настольной лампой, отчего помещение сжалось до размеров письменного стола. В черных окнах плясали отражения предметов и девушка старалась не смотреть в ту сторону. Смелости, чтобы задернуть шторы, не хватило — было страшно увидеть даже собственное отражение.

Из спальни долетали обрывки фраз. Взрослые ссорились. Из-за нее. Но прислушиваться Даша тоже боялась: казалось, тогда в уши ворвется скрип раскачивающейся на ветру веревки.

Наконец, дверь спальни открылась и в коридор вылетела взъерошенная тетя:

— Даш, пойдем ужинать. Если кто решил голодать, — она демонстративно повысила голос, — тот сам себе злобный Буратино!

На кухне к ним присоединился папа. Пряча глаза, он поинтересовался самочувствием дочери, а потом вдруг извинился:

— Сам не знаю, что на меня нашло. Наверное, атмосфера больницы подействовала. Ну, рассказывайте, как в тут?

— Отлично! — тетя не позволила Даше вставить ни слова. — Я нашла прекрасную тему для работы, думаю, это будет бомба! И, кстати, дорогой братик, хотелось бы знать, почему ты считаешь дочь никчемной белоручкой? Она прекрасно справляется со всеми домашними делами, и единственное, что ей сейчас нужно — понимание родных.

Папа снова виновато посмотрел на Дашу и принялся рассказывать о маме. О том, как она скучает, и о том, что врачи никак не могут определить ее болезнь:

— Назначили целый консилиум. Собирается на следующей неделе, приедет какой- то профессор.

— Что, так серьезно? — мрачно спросила Ирина Васильевна и, не дожидаясь ответа, велела:

— Девочки готовили, мальчики моют посуду! Дашка, пойдем, пошепчемся.

Папа не возражал.

Прохладная рука легла девушке на лоб:

— Голова не болит? Как ты себя чувствуешь?

Тетя заметно нервничала, это было так необычно, что Даша не стала говорить о собственных страхах:

— Нормально. А что?

— Это хорошо, — кивнул тетя своим мыслям. — Просто кажется, что я свихнулась. А с твоим папой, как ты сама понимаешь, поделиться не могу.

Даша почувствовала, что дрожит. Вокруг происходило много всего, но волнение тети было действительно чем-то невероятным.

— Помнишь те пятна на стене? Я ведь нашла, что там раньше было, — дрожащими руками она протянула распечатки.

Даша вгляделась в обведенные маркером участки. А потом с ужасом уставилась на тетю, не веря.

Та смотрела в сторону. Прямо на любимые папины часы. Точную копию тех, что украшали зал «Рябиновой грозди».

— Не может быть! — ахнула Даша. — Это же не они? Просто похожие?

Ирина Васильевна пожала плечами:

— Кто знает? Если производство было поставлено на поток, то, скорее всего. А если штучная работа… Нужно искать, что это за часы, кто производил, когда… Леша! Неужели не помнишь, откуда у тебя эта древность?

— На свалке лежали, — донеслось из кухни и Дашин папа, вытирая руки полотенцем, вошел в комнату: — А что?

— Так, интересно стало.

— Вот что, девочки, мне нужно поработать, так что если ничего важного не случиться, справляйтесь сами. Кстати, Ира, Люда спрашивала, зайдешь завтра?

Дашей мама не поинтересовалась, и это было обидно.

Она с ногами забралась в любимое кресло на балконе и достала вязание. Теперь стало видно что это будет — ажурная занавеска. Но куда ее приспособить, Даша пока не знала.

Вскоре она пожалела, что не принесла ноутбук — за вязанием можно смотреть кино. Вставать было лень, да и настроения уходить с балкона — тоже. Здесь хоть создавалась иллюзия одиночества.

Больше всего на свете Даше хотелось уединения. Завернуться в одеяло, не видеть уличных огней, бегущей ленты машин вдалеке, не слышать их рева, стука клавиш тетиного ноутбука, скрипа качелей, долетавшего с детской площадки.

Но там не было качелей! И этот звук…

— Тетя! — колос дал петуха, пришлось звать снова.

Ирина Васильевна выскочила на балкон, как была — с распечатками и осколком стекла в руках.

— Что? Даша, тебе плохо? Заболела?

— Вы… слышите? Скрип…

Тетя выглянула в окно. Затаив дыхание, девушка следила, как та всматривается в темноту, как ползут вверх брови…

— Там никого нет.

Понимая, что если не увидит это сама, то свихнется от страха, Даша распахнула окно. Ночной ветерок, пахнущий городской пылью, взъерошил волосы.

Скрип стал отчетливее. А еще темнота возле разрушенной площадки была живой. Она двигалась, но что скрывается за сгустком мрака, разглядеть не удалось. Тетя даже на телефон щелкнула — бесполезно. Только бледные городские огни и огромный белесый шар в небе.

— Странно, такая яркая луна, а темень — хоть глаз выколи, — Ирина Васильевна посмотрела на зависшее над головой светило сквозь осколок, который крутила в руках. И вскрикнула, отшатываясь.

— Что? — не дождавшись ответа, Даша выхватила у нее стекло и навела на площадку.

Темнота отступила. Бледный свет заливал улицу, на которой исчезли все цвета. В мире царило черное и белое.

На остове горки, привязанная к покореженной перекладине, болталась веревка. На ней, повиснув в петле, качался игоша. А вокруг мельтешили тени. Оскаленные пасти блестели в лунном свете, а белые глаза шарили по окнам домов, словно выискивая жертву.

Даша вскрикнула. Стекло выскользнула из пальцев и упало на толстый ковер под ногами.

— Что… кто…

— Идем, — Ирина Васильевна увлекла испуганную девочку на кухню, задернула шторы и поставила на плиту чайник.

Его уютное ворчание и мягкий желтоватый свет лампы успокаивали. Перестав трястись, Даша выжидательно уставилась на тетю.

— Не смотри так, я и сама ничего не поняла. Видимо, эта стекляшка не так проста, как кажется.

— А… игоша?

— Игоша… — тетя задумчиво посмотрела на кипящий чайник, но выключила не сразу, — Ты же его впервые там же видела? На горке? Значит, и тело где-то там. Странно. Обычно детей, из которых игоши получаются, в подполе хоронят, я думала, надо в подвале искать.

— А других? Тетя Ира, ты видела? Зубастых?

— Видела. Я не знаю, кто это. Эх, сюда бы мой архив, там столько всего! Ну, ничего, разберемся с игошей и…

Она замолчала. Из коридора послышались тяжелые шаги. Кухонная дверь покачнулась и с протяжным скрипом распахнулась.

— Надо же, — нахмурился папа. — Вроде бы смазывал недавно, и опять пора. А вы что, чаевничаете? Ирочка, налей мне тоже.

Та протянула брату большую цветастую кружку и подвинула вазочку с печеньем.

Даша, забыв про страх, ерзала на стуле: ей не терпелось рассказать папе об игоше. Теперь-то доказательств было хоть отбавляй! Но Ирина Васильевна, поняв, в чем дело, поднесла палец к губам.

И Даша промолчала — в том, что касалось потустороннего, тетя разбиралась лучше.

Ночью она едва заснула — проклятый скрип ввинчивался в уши даже сквозь подушку, а утром, первым делом поинтересовалась:

— Почему ты не рассказала папе? Он бы что-нибудь придумал.

— Для начала Алеша рванул бы к врачу, проверяться на вменяемость. Справимся без него. Ты, случайно, не знаешь телефон управляющей компании?

Даша не знала, поэтому тетя залезла в интернет, а потом долго и много разговаривала по телефону. Она не ругалась, но голос сочился таким холодом, что Даше показалось, что на стенах проступил иней.

— Ну вот и все. Делов-то, — Ирина Васильевна положила трубку. — Теперь мы можем только ждать. Вернее, ждать будешь ты. А я отправляюсь на поиски приключений!

И, засунув в сумку распечатки фотографий, смартфон и стекло, скрылась за дверью.

Даша послонялась по квартире, ожидая звука уже привычных шагов. После того, что говорила об игоше тетя, оставаться одной было жутковато, но выходить в подъезд тоже не хотелось. И она уговорила Аню прийти в гости.

— Надеюсь, барабашка успокоился, — она опасливо заглянула на кухню.

— Не барабашка — игоша. Тетя говорит, что скоро он исчезнет, она для этого что-то делает.

— Хорошо бы, — поежилась Аня. И сообщила: — Площадку сносят, техники понагнали!

— Видела. Шуму от них, жуть!

— Интересно, что теперь на месте горки будет? — Аня подскочила к окну и крикнула: —Дашка, там что-то случилось!

Девушки какое-то время смотрели на замерших рабочих, на подъехавшую машину полиции и, не сговариваясь, рванули во двор.

Загадки

Выросшую на месте детской площадки яму огораживали красно-белой липучкой. Участковый, которого в доме видели реже, чем Новый Год, носился туда-сюда.

— Видок у него не очень, — заметила Аня.

— Смотри! — ткнула ее в бок Даша.

Из ямы что-то достали и, уложив в картонный ящик, закрыли тряпкой. Как подруги не вытягивали шеи, рассмотреть, что именно за находка вызвала такой переполох, не получилось.

Коробку убрали в машину с мигалками и увезли. Рабочие тоже принялись убирать инструменты, что вызвало среди зрителей новый переполох:

— Это что же, горку ремонтировать не собираются?

— А яму закопать? Здесь же дети играют! Не дай бог, упадут!

Бедолага участковый пытался объяснить, что проводить дальнейшие работы нельзя, что это помешает следствию. Но его не слушали.

Даша крутила головой и не могла понять, что не так. Наконец, спросила у подруги:

— Ань, ты ничего не замечаешь?

Та оглядела толпу уже внимательнее:

— Бабки! Их не слышно!

«Дворовой комитет», от которого житья никому не было, что-то живо обсуждал в «штабе» — на лавочке под навесом.

— Чтобы бабки права не качали, — Даша помотала головой, — конец света!

— Они что-то знают! — не сомневаясь в собственных выводах, Аня поволокла подругу прочь. Наблюдать, как отбивается от наседавших жителей участковый, стало не интересно.

Зато у бабок было что послушать.

Устроившись так, чтобы слышать каждое слово, девушки сделали вид, что зависают в смартфонах — идеальная маскировка. Старшее поколение, вечно бурчащее на молодежь было уверено, что уткнувшиеся в «гад же ты» девушки ничего не видят и не слышат, и оттого не особо стеснялись в выражениях.

— Да точно Нюрка из седьмого дома. Помните, о прошлом годе как разожралась? Не ходила — плыла павой, словно расплескать чего боялась!

— Точно-точно! А потом р-р-раз, и пропала. Вернулась тощая, черная, ни с кем не разговаривала… Наверняка родила, и убила младенчика, чтобы не мешал жизнь строить.

Девушки переглянулись.

— Думаешь, она? — спросила Аня одними губами.

Даша взглядом указала на свой подъезд — тетя Ира как раз пыталась войти, одновременно удерживая тяжелую дверь, пакет из супермаркета и огромную стопку разноцветных папок. Помощь подскочивших девушек она приняла с благодарностью:

— Ну и отлично, что вы обе здесь. За мной!

Игнорировать отданный генеральским тоном приказ было страшновато.

Дома Ирина Васильевна позвала девушек на кухню и, разбирая покупки, попросила:

— Даша, поставь чайку. Сейчас отдышусь, и что-нибудь приготовлю. Любишь тушеную в молоке печень?

Даша любила. Аня тоже — она признавалась, что может есть ее только у Бересклетовых.

— Так, старинный рецепт, — рассмеялась Ирина Васильевна. — Помню, хозяйка, пока мне сказки сказывала, все по дому хлопотала. Ну, я и подсмотрела.

Надев фартук, она принялась готовить. И между делом спросила:

— И что там с площадкой? Нашли тело?

Девочки застыли.

— Чего переглядываетесь? — Ирина Васильевна включила плиту, — Интересно, как догадалась?

Дождавшись синхронного кивка, продолжила:

— Игоша по всему дому бегал, да, подозреваю, не только по вашему. Но всегда, повторяю, всегда, приходил на детскую площадку. Причина могла быть только одна: его собственное тело. Мятущимся призракам необходима привязка к этому миру.

— И ты, — восхищенно выдохнула Даша, — решила не искать сама, а вызвала бригаду?

— Нет, — водрузив кастрюлю на плиту, Ирина Васильевна взялась за приготовление подливки. — Я всего лишь возмутилась, что на детской площадке лежит груда железа! Это же опасно! Конечно, пришлось надавить, пригрозить, но,

— нож указал на окно, — результат налицо. Ну, девочки, милые, неужели вы думаете, что если бы я позвонила в полицию и сказала, что в вашем дворе закопан труп младенца, все бы кинулись проверять?

— Скорее, звонить в психушку, — рассмеялась Аня. — А что, игоша теперь уйдет?

— Сомневаюсь. Племяша, в коридоре пакет. Достань из него коробку, пожалуйста!

Внутри оказалось платье. Совсем крохотное, словно на куклу. Рукава, воторот и подол украшала черно-красная вышивка, в поверх несоразмерно длинной юбки пышными складками спадало тонкое кружево.

— Нравится? Такие заказывают на крещение, ну а я купила для нашего призрака. Вы, девочки, если что услышите про него, особенно имя, сразу скажите, ладно?

— А что ты будешь делать?

— Чтобы успокоить игошу, нужно похоронить тело, назвать по имени и кинуть в окно рубашку. Если он умер меньше четырех лет назад, то душа успокоится.

— А если нет?

— Значит, будете жить рядом со злобным призраком, и тогда я не позавидую молодым родителям — игоши до ужаса ревнивы!

Крышка на кастрюле подпрыгнула с резким звуком. Расслабившиеся девушки вскрикнули от неожиданности, а Ирина Васильевна рассмеялась:

— Вот так вот, клювами щелкать.

И тут же посерьезнела:

— Анечка, девочка, расскажи старой любопытной тетке, что ты видела на месте кафе?

— Пустырь. И сарай.

— Весьма интересно. И очень странно.

Даша встрепенулась: она хорошо знала тетю Иру и приготовилась услышать что-то интересное.

— Вот скажите мне, почему это кафе видит только Даша?

— Ирина Васильевна, мы тоже об этом думали. Петя считает, что это как-то связано с бывшей владелицей этого кафе. Она выбирает жертву и…

— Любопытная теория, но мимо: еще двадцать лет назад «Рябиновую гроздь» не то что видели все подряд, это было очень популярное заведение. Да что там, я сама частенько там бывала.

— Петя считает, что это опять же связано с хозяйкой: кафе существовало, пока она была жива.

— Петя, Петя, — протянула Ирина Васильевна. — Судя по всему он очень интересный и пытливый молодой человек. Могу я попросить его контакты? Подозреваю, — она понизила голос, отчего стало казаться, что на кухне плетется заговор, — он окажет неоценимую помощь в моих изысканиях.

Аня как загипнотизированная, полезла в телефон, а Ирина Васильевна продолжала:

— Я сегодня весь день обзванивала старых друзей. Итог: «Рябиновую гроздь», в которой так любили бывать, не вспомнил ни один. Трое — после настойчивых напоминаний, но, подозреваю, лишь для виду, чтобы отвязаться от надоедливых вопросов.

— Мама с папой тоже вспомнили только, увидев старое фото, — встряла Даша.

— А у моих и фото нет, — Аня взглянула на экран звякнувшего смартфона и сообщила: — Петя разрешил дать ссылку на профиль, Даш, перешлешь?

Та лишь кивнула, захваченная рассказом тети.

— Итак, про фото. Я не нашла ни одного! Все, как один говорят, что ничего подобного в семейных альбомах не сохранилось. Но я же помню: фотографировались часто! Тогда в моду как раз вошли разные «мыльницы», их покупали все подряд.

— А этот? — Сорвавшись с места, Даша принесла фотографию. — Почему он сохранился?

— Вопрос неправильный. Племяшка, меня больше интересует, почему он сохранился именно у вас? И почему из всех часов мира твой отец нашел на свалке именно те, из «Рябиновой грозди»?

— Может, просто похожие?

— Может, — кивнула Ирина Васильевна. — Я поверю это обязательно. Ну, или вас попрошу. Справитесь?

Девочки закивали. В глазах заплясали чертики: начиналась настоящая, «взрослая» жизнь! Детям ведь не доверят ничего важного, ах попросили узнать тайну старинный часов!

Взглянув на часы, Ирина Васильевна ахнула:

— Время-то уже! Людочка ждет, а посещения в больнице только до семи! Все, убежала. Вернусь, тогда и поговорим! Пока-пока. Племяшка, не забудь скинуть мне контакты этого вашего Петра!

Даша выполнила просьбу едва закрылась входная дверь.

— И что ты об этом думаешь? — затеребила подругу Аня. — С чего начнем? С осмотра часов?

— Я их тысячу раз видела, ничего особенного: обычные старинные часы.

Аня не слушала. Через минуту из комнаты послышались щелчки смартфона. Даша с интересом наблюдала, как подруга фотографирует раритет со всех сторон, разве что со стены не снимает.

— Лицо попроще сделай. Выглядишь, как будто директор на ковер вызывает.

— На себя посмотри! Небось, коленки дрожат? У меня бы тоже дрожали, узнай я, что ведьма выбрала именно меня.

— Тетя сказала, не в ведьме дело.

— Ну, она сама еще не знает, — отмахнулась Аня, сосредоточенно выкладывая фотографии в интернет. — Ну вот, остается только ждать…

— Морковкиного заговения? — хмыкнула Даша. — Куда выложила то?

— «Вопрос-ответ». А там поглядим.

— Ну точно — до заговения… Давай, что ли, форумы часовщиков поищем?

— Можно еще к антикварам сунуться, — Отправив фотографии гулять по сети, Аня посчитала свою часть работы сделанной. — Может, прогуляемся?

— Нее хочется, — Даша в самом деле не хотела выходить из дома: скоро должен был вернуться папа, рассказать о маме.

Пустая квартира давила тишиной. Чтобы хоть как-то отвлечься, Даша поискала форумы антикваров. Ничего, похожего на их часы, там не было.

Анин вопрос тоже остался без ответа. Ей предлагали выкинуть старье или разобрать, чтобы поискать клад — ходили слухи, что во время революции дворяне и купцы прятали в старинных часах ювелирные изделия.

На всякий случай Даша еще раз осмотрела страшное сокровище И тут же почувствовала себя дурой: видела же, как папа их ремонтировал. Будь внутри тайник, обязательно бы заметили!

Среди потока пустого трепа надеждой прозвучала просьба посмотреть на заднюю часть маятника.

Там, на латунном диске, оказались выбито клеймо: лист рябины.

Едва она сообщила об этом невидимому собеседнику, как получила ссылку с просьбой зайти и, прочитав, ответить на некоторый вопросы.

Вообще, она давно знала, что жмакать на все ссылки подряд не стоит, но любопытство оказалось сильнее.

Бледно-серый форум с часовой шестеренкой вместо логотипа, пестрел фотографиями. На первой же Даша увидела знакомые часы. Снимок был нечеткий, явно дореволюционный, но ошибки быть не могло.

Увы, большинство текста оказалось скрытым, пришлось регистрироваться. Повинуясь какому-то порыву, Даша взяла ник Рябинка и с нетерпением стала ждать одобрения модератором.

То пришло мгновенно, а вместе с ним — личное сообщение. Модератор сообщал, что это он дал ей ссылку и просил выслать фотографии клейма: считалось, что в мире таких часов не осталось.

Выполнив просьбу, Даша углубилась в чтение. И, чем больше узнавала, тем ей становилось страшнее.

Рябиновый лист оказался клеймом известной часовой фирмы «Рябинин и Ко». По слухам, они работали только под заказ, и их часы пользовались мистической славой: считалось, что они могут до минуты предсказать время смерти владельца, рождение у него ребенка или любого другого знакового события.

Конкретно Дашины были выпущены большой партией — что было необычно — для сети принадлежащих одному владельцу кафе под названием «Рябиновая гроздь». Многие исследователи считали, что принадлежало оно самому Рябинину, но доказательств не было, догадки строились на сходстве фамилии и названия, а также клейма.

Но, как заявил модератор, он не нашел никакой информации ни о дальнейшей судьбе партии часов, ни, тем более, о кафе. И, увидев фотографию, не поверил своим глазам. А когда Даша прислала снимок клейма… В общем, он умолял продать раритет за любые деньги.

Отказывать напрямую Даша не решилась, сказала, что подумает. Модератор тут же прислал свою почту и велел писать в любое время.

Даша сохранила форум в закладки и вздрогнула, услышав резкое пиликанье: мистическая история так захватила, а тишина стала такой привычной, что звуковой сигнал Скайпа показался оглушительным.

Вместо «Привет» Петя возмутился, что Даша вышла на связь только, когда он, Петр, понадобился Дашиной тете:

— Я тут сеть копаю, паутину такую сплел, спецслужбы позавидуют, а она ни словечка, ни картиночки!

Пришлось извиняться. И рассказывать все в подробностях.

Больше всего Петя заинтересовался часами:

— Я попробую найти что-нибудь об этом Рябинине. Что там за форум?

Но, сколько бы раз Даша не отправляла ссылку, она каждый раз оказывалась нерабочей.

— Странно, я захожу легко… Погоди, выйду на главную страницу.

— Есть.

Однако, даже зарегистрировавшись, Петр так и не смог найти тему про рябиновые часы.

— Мадридские тайны какие-то… ладно, сам покопаю. А ты не пропадай!

Отключившись, Даша снова посмотрела на фотографию клейма.

— Рябинин и Компания… — протянула она. — Интересно, каким ты был?

Интернет не знал о часовщике почти ничего. Только сухие цифры: родился, женился, основал компанию, бежал за границу, умер во Франции в полном одиночестве, но не в бедности. О судьбе немаленького наследства не сообщалось. Подумать об этом времени не нашлось: вернулся папа.

— А где Ира?

— Разве не у мамы?

— Она сказала, заходила, но быстро ушла — у мамы был приступ.

— Что с ней?

Даша так перепугалась, что задохнулась. Папа погладил ее по голове:

— Все в прядке, если не считать того, что никто не знает, чем она болеет. Послезавтра маму переводят в другую больницу, в областной центр. Навестишь?

— Мама хочет меня видеть?

Даша все еще считала себя виновницей маминой болезни. Если бы не рассердила игошу, ничего бы не случилось!

Папа не ответил, только снова провел ладонью по волосам.

Ужинать Даша не стала. Обида теснилась в груди и вырывалась слезами. Чтобы не тревожить отца, девушка рыдала в подушку, а потом поняла, что плачет не одна.

Уже зная, что увидит, она достала из шкатулки второй осколочек стекла и выглянула в окно. Она уже знала, что увидит: над ямой, свернувшись клубочком, скулил игоша, и от нытья не было спасения даже под подушкой.

Проплакав полночи, Даша вскочила на рассвете, еще раньше папы. Тот удивленно посмотрел на дочь и поинтересовался:

— Тетя Ира не вернулась? Ты, вот что, если она придет, скажи, чтобы позвонила. И сама не уходи далеко, я заеду после работы, мама ждет.

Это «мама ждет» заставло забыть обо всех невзгодах. Даша даже к Ане не пошла, сидела дома и вязала, вязала… Занавеска становилась все длиннее, клубок — меньше, и его могло не хватить. То, что получалось в итоге, Даше, с одной стороны, нравилось, а с другой… Ну не хотела она изначально вязать на сетчатом полотне рябину!

Успокоившись тем, это просто совпадение — просто вокруг слишком много упоминания этого дерева, да что там, ее собственная фамилия являлась производным от простонародного названия растения, девушка старательно вывязывала петелька за петелькой, но, услышав знакомый гудок, тут же отложила рукоделие и кинулась во двор.

— Тетя дома? — спросил папа.

— Нет. Тебе тоже не звонила? — Даша начала тревожиться, кто знает, куда влезла Ирина Васильевна, может, сгинула в проклятом кафе?

Волновалась она не долго: предвкушение встречи с мамой вытеснило все остальное.

В палату летела, как на крыльях. И застыла, наткнувшись на холодный взгляд: лежащая в кровати женщина казалась чужой. Но стоило подойти папе, как она преобразилась, снова став любимой мамочкой.

Однако на дочь она смотрела, как на чужачку.

Папа поднес палец к губам, предостерегая Дашу от вопросов. И та присела на стульчик у окна, слушая воркование родителей и чувствуя себя чужой.

Упомянули они и тетю Иру. Мама заволновалась:

— Надо сообщить в полицию.

— Ира взрослый человек, к тому же увлекающийся, Сколько себя помню, легко срывалась с места и улетала в свои экспедиции.

— В этот раз она тоже быстро сорвалась. Сидели, разговаривали, а потом она вдруг вскочила и выбежала из палаты, даже телефон забыла, — мама указала на край тумбочки.

— А что она делала до этого? — нарушила-таки запрет Даша, но сейчас ответ казался ей важнее собственной жизни.

Мама задумчиво оглянулась на папу и, получив утвердительный кивок, пожала плечами:

— Да ничего такого… Вертела в руках какое-то стекло, потом поднесла к глазам и сразу умчалась.

Ответив, мама сразу потеряла к Даше интерес, а там чуть не подпрыгивала на стуле от нетерпения. Едва о ней забыли, она вытащила второй кусочек стекла и осмотрелась.

Не заорала Даша только потому, что была готова увидеть какую-нибудь гадость.

Над кроватью мамы зависло бесформенное существо. Оно напоминало распухшего Ждуна с непомерно длинным хоботом, конец которого утопал в маминой шее. Судорожные волны проходили сквозь него, тварь явно что-то сосала и казалась довольной.

Спрятав осколок в сумочку, Даша достала смартфон. На экране отобразились только беленый потолок и крашенные стены.

— Ты могла хотя бы полчаса обойтись без своего телефона? — недовольно поинтересовался папа, когда они ехали домой.

Даша уставилась на дорогу и грубо спросила:

— Мама меня забыла?

— Ну что за глупости! Мама просто заболела…

По тому, как забегал взгляд отца, по его виноватому виду Даша поняла: ей врут.

Всю дорогу она молчала, борясь с желанием выскочить прямо под колеса несущихся рядом машин. Может, это поможет? Ведь мама заболела не просто так, а из-за нее, Даши.

Останавливал отец — ему и так тяжело, а после самоубийства дочери… Хотя, может, вздохнет с облегчением: кому нужен непослушный, проблемный ребенок, приносящий проблемы? Вон, даже тетя Ира пропала… Хотя, может, она уже вернулась?

Даша приплясывала от нетерпения, пока папа открывал дверь своим ключом. Хотелось утопить кнопку звонка, услышать задорную трель, а сразу после — уверенные шаги.

Квартира встретила пустотой.

— Если до утра не вернется, завтра подам заявление, — вздохнул папа.

Даше стало его жалко: мало, с мамой проблемы, так еще и тетя учудила.

Но… учудила ли? Вдруг она пропала из-за нее, Даши? Из-за того, что попыталась помочь? Но тогда остальные тоже в опасности! И Петя, И Аня, и Ольга с Олегом! Вон, сколько сообщений в чате!

К счастью, это соскучившиеся Олег и Ольга делились впечатлениями. Пролистав беседу, Даша выдохнула: ни одного упоминания о кафе! Мало того, кажется, о нем основательно забыли!

— Спать ложись, — в комнату заглянул папа, — Поздно уже.

— Давай кино посмотрим? — неожиданно для себя самой предложила Даша.

— Потом как-нибудь, — папа снова погладил ее по голове, как маленькую и пошел на кухню.

Даша вздрогнула: показалось, вместо сильного, здорового мужчины по коридору шаркает тапками глубокий старик.

— Папа!

Испугавшись щелчка выключателя, темнота отступила. А вместе с ней исчез и морок: к Даше повернулся ее молодой, красивый отец.

Потом они долго пили на кухне чай, старательно обходя неприятные для обоих темы и делали вид, что не происходит ничего страшного.

Наконец, Даша улеглась спать, но сон не шел, спугнутый отчаянным плачем игоши: потеряв тело, призрак не знал, что делать дальше и постепенно перерождался в злобного духа. Эти перемены пугали едва ли не больше, чем тварь над маминой головой. Не выдержав, девушка выскочила на балкон.

Игоша выл, по-собачьи задрав голову. С неба на него ухмылялась бледно-желтая луна. Перистые облака мчались едва-заметной вуалью и, казалось, над головой мечутся призраки.

— Что же делать? — желание помочь несчастному ребенку боролось с отвращением. Даша и жалела малыша, и боялась, и хотела как можно скорее избавиться от досадной помехи.

Как это сделать, знала лишь тетя Ира, но от нее остался только смартфон.

Даша вышла в коридор. Портфель отца лежал на консоли под зеркалом. Не понимая, что и зачем делает, девушка расстегнула «молнию». Из спальни послышались какие-то звуки и она застыла, боясь пошевелиться.

Стон вскоре растворился в ночной тишине, и Даша, почти не дыша, вытащила смартфон. Папа сказал, что пойдет в полицию, а, значит, до рассвета нужно вернуть его обратно.

Экран мигнул, требуя ввести пароль. Сколько у нее попыток? Даша не решалась действовать, боясь окончательно все испортить.

Но и сидеть без дела она не могла и снова открыла чат.

Несмотря на поздний час Петя и Олег оказались в сети.

— Как хакнуть пароль на смарте?

— У кого сперла? — съехидничали парни.

— Мой. Пароль забыла.

— Вспоминай. Или иди к спецам.

— Слушай, а давно ли ты смарт стала паролить?

Даша беззвучно ругнулась. Сейчас это показалось кместным: во-первых, все равно никто не услышит, а во-вторых, положение позволяет. Ну кто просил Олега встревать? Кому интересны ее привычки?

Выскочившее окно личного сообщения показало, кому именно.

— Даша, куда ты опять вляпалась?

— Никуда.

Даша начала злиться. Она изо всех сил старается не впутывать друзей в неприятности, а они так же упрямо сопротивляются!

— Не ври. Олег сказал, что ты не любитель паролей.

— Потому и забыла! Надо было записать…

Петя долго молчал, а потом посоветовал:

— Введи дату своего рождения. Все так делают.

Даша хотела возмутиться, что она не «все», и ставить паролем день своего рождения несусветная тупость, как осеклась. Тетя же из старшего поколения! А у взрослых все не как у людей, значит…

Экран мигнул, сбросив цифры.

— Не подошло.

— Странно. В шпионских детективах прокатывает, — Петя отправил ржущий смайлик и тут же получил в ответ зверский оскал другого: спускать тупую шутку Даша не желала.

Она уже начала строчить длинный ответ, да отвлеклась: слова «детектив» и «прокатывает» не шли из головы.

Петя ведь прав: многие ставят паролем день рождения. Свой, ребенка, любимого кота… Но детей и котов у тети Иры не было. Была только она, Даша. Племянница.

Догадка не подтвердилась. Смартфон требовал ввести правильный пароль и грозил заблокироваться навечно. Осталась всего одна попытка.

О чем там еще в детективах пишут? Даша от отчаяния даже решила прочитать один, коротенький, но Петя снова решился помочь:

— А еще цифры в обратном порядке вводят!

Даша уставилась на экран, понимая, что сходит с ума. Одна попытка! И минимум две даты.

Решившись, она ввела дату рождения тети задом-наперед.

В этот раз экран мигнул и поменял цвет. С заставки пялилось какое-то тощее существо, похожее на помесь человека с пауком. Морщась от отвращения и страха, Даша мазнула по экрану.

Файлов оказалось слишком много. Пришлось перекидывать их на ноутбук и прятать в отдельную папку. Петя помог сделать ее невидимой для остальных пользователей, а под конец все равно спросил:

— Так кого взламывала?

— Тетю, — коротко ответила Даша и отключилась от сети — вмешивать друзей в неприятности она не желала.

Игошины слезы

Пока еще было время, Даша выписала входящие и исходящие звонки. Чаще всего тетя связывалась с каким-то Валеркой. Последний звонок тоже был от него. Записав номер на листочке, девушка задумалась: ну, позвонит. А что скажет? «Здравствуйте, моя тетя пропала после встречи с вами. Это не вы с ней что-то сделали?»

Полиция с этим справиться эффективнее. Она, Даша, будет копать с другой стороны.

Теперь нужно было вернуть смартфон обратно. Папа спал, никаких шорохов из спальни, зала или кухни не доносилось, но ползущий по стенам луч фонарика заставлял тени сгущаться и казалось, вокруг светового пятна толпятся призраки, готовые кинуться на зазевавшуюся девушку.

Даша выдохнула только когда вернулась в комнату. И тогда же поняла, что могла просто включить в коридоре свет. Она всегда так делала, когда ходила в туалет, так что папа ничего бы не заподозрил.

Руки дрожали и сил открыть скаченные файлы просто не было: сказывались напряжение и страх. Игоша замолк, и Даша забралась под одеяло. Усталость навалилась

каменной плитой, мешая уснуть.

Девушка старательно жмурилась и старалась не вертеться, но тиканье часов, громко тикающих в темноте, мешали забыться.

Вскоре к ним присоединилось тихое поскуливание. Игоша тонко выл на одной ноте, и от этого звука становилось холодно.

Даша подошла к окну. Призрак оплакивал свою судьбу, сидя на краю ямы. Сейчас он не был ни страшным, ни злым, просто несчастным. Захотелось пожалеть его, поговорить.

Стоило об этом подумать, и Даша оказалась рядом с неупокоенной душой. Вблизи игоша казался замерзшим и очень голодным. Огромные глаза словно заглядывали в душу, стараясь рассказать обо всех бедах. Эти темные омуты затягивали, и Даша вдруг поняла, что тонет.

Она билась, как в трясине, но тихий смешок и довольный вид безрукого малыша подсказали — отсюда не выбраться. Призрак выпьет ее, как сок или компот, или заставит вечно бродить в темном нечто.

Теряя связь с реальностью, сходя с ума от ужаса, девушка почти потеряла сознание. Реальными оставались лишь смех игоши и тиканье часов. Оно становилось все громче, а потом все перекрыл злобный вой разъяренного кота.

Рыжий словно светился в темноте и казался огромны, особенно рядом с призрачным младенцем. Глаза сверкали холодным зеленым огнем, а когти блестели, словно покрытые

фосфором. Огромные и, судя по всем — опасные, потому что игоша старался держаться на расстоянии, а когда кот сделал выпад в его сторону, резво перескочил на другой конец ямы.

Там его уже ждали.

Молодой человек легко вскочил на груду успевшей слежаться земли.

— Куда собрался? — насмешливый вопрос заставил игошу замереть и кинуться обратно.

Парень взмахнул рукой.

Короткая плеть свистнула, но призрак оказался быстрее. Он попытался спрятаться за спиной Даши, заставляя ее умирать от страха, но кот поднялся на задние лапы, распахнув передние как для объятий. Но сверкающие крючки когтей намекали, что подходить опасно для жизни.

Игоша замешкался. Парню хватило этих секунд, чтобы оказаться рядом. Свистнула нагайка и призрак свернулся клубком, вереща от ужаса.

Жалость захлестнула Дашу так же сильно, как мгновение назад — ужас.

— Он же ребенок! — встала она между парнем и игошей. Земля комками осыпалась из-под ног и падала в яму, в темноте казавшуюся бездонной.

Парень опустил поднятую руку. Игоша замер, сверкая темными глазенками, и даже перестал выть, с любопытством наблюдая за происходящим.

— Ребенок, говоришь? — губы парня искривила ухмылка. — Ну да. Только этот ребенок тебя только что на тот свет не отправил.

— Все равно, нельзя так. Тетя говорила, он тоскует, нужно помочь ему обрести покой…

— Ну да, ну да, — нахмурился парень. — Тогда сделай это поскорее. Не сумеешь

— через две ночи я упокою его по-своему. Иначе этот… ребеночек стольких на тот свет отправит…

Парень развернулся на пятках. Казалось, сыпучая земля ему не мешает, он идеально держал равновесие.

— Подожди! — Даша схватила его за руку. Ту самую, что сжимала плеть. — А ты кто?

Он повернул голову и улыбнулся. В этот раз — открыто:

— Странная ты. А я — сновидец.

И — исчез. Просто растаял, растворился в воздухе.

Рядом всхлипнул игоша. Кот спрятал когти и принялся старательно умываться, всем своим видом показывая, что ни на капельку не верить призраку, а Дашу так вообще презирает до глубин своей кошачьей души.

Девушка не решилась погладить рыжую голову. И повернулась к малышу:

— Как тебя зовут?

Крохотное личико сморщилось. Широкий, похожий на лягушачий рот скривился, и плаксивый голос протянул:

— Игоре-е-ек.

Или что-то похожее, Даша не поняла: воздух вздрогнул, и тиканье, которое не прерывалось ни на миг, сменилось гулким, протяжным часовым боем.

Игода сгинул уже при первом ударе.

Кот же и ухом не повел, продолжая вылизывать взъерошенную шубку. Просто сперва угасло свечение, потом силуэт потерял четкие очертания, стал прозрачным, пока не исчез полностью.

Часы пробили шесть раз. На последнем ударе Даша вздрогнула, оступилась и полетела в яму, на дне которой копошилась непроницаемая тьма.

Проснулась она от собственного крика. Одеяло откинуто, подушка валялась на полу, мокрые от пота простыни сбились в тугой комок.

— Присниться же такое, — Даша приникла к стакану с водой. Она была теплой, но смочила пересохшее горло, да и дышать стало легче.

В квартире стояла тяжелая тишина, какая бывает в совершенно пустых помещениях. Силясь развеять ей вместе с остатками ночного кошмара, Даша выскочила в коридор, громко шлепая по линолеуму босыми ногами.

На зеркале висел желтый стикер.

«От дома не отходи, разве что к Ане. Будь на телефоне. Я подам заявление в полицию и поеду к маме, ее переводят в другую больницу. Папа».

Значит, тетя не отзвонилась.

В полицию Даша не верила — слишком часто взрослые ругали ее работу, говорили, что все куплено, что никто не хочет заниматься делом. А, значит, придется искать тетю самой.

Загудел, загружаясь, компьютер. В окошке высветилось сообщение: Аня звала в гости. Неожиданно приехал Петя, и, похоже, не только ради поступления.

Файлы на экране требовали разбора. Но пропустить такое событие Даша не могла, поэтому перекинула кое-что на флешку и помчалась к подруге.

Во дворе, заглушая все звуки, работал грейдер. Слой за слоем в яму скатывалась не успевшая слежаться земля, грозя превратить ее в холм.

За то время, что понадобилось, чтобы дойти до другого подъезда, Даша узнала, что детскую площадку будут переносить — родители не желают, чтобы их дети играли на могиле. А здесь разобьют клумбу. Или сделают еще что-нибудь красивое.

— Ну и правильно! — Аня ничуть не удивилась новости, — Я бы тоже не хотела там на лавочке сидеть.

— Ты сказала, Петя приехал?

— А что, не ждала? — хохотнул тот, выходя в комнату из кухни. На подносе стояла тарелка с бутербродами и дымились чашки с чаем. — Я тут подумал-подумал… Не хочу в этот вуз. Родителям надо, пусть они и поступают. А я буду с компьютерами работать. Профессия интересная, востребованная, без денег не останусь. Ну, и как говорили старые и мудрые древние: «Не желаешь работать ни одного дня — сделай хобби своим занятием», ну или что-то вроде того. Так что, раз еще успеваю с документами, пошел против воли предков. Кстати, Дашка, а что это был за прикол с телефоном?

Пришлось рассказывать об исчезновении тети.

Ребята примолкли, но предположения по поводу кафе витали в воздухе. Даша была благодарна, что ни один их не озвучил, и так было тошно. И рассказывать о чудище, пьющем у мамы жизнь тоже расхотелось. Она сама все выяснит. И никого впутывать не будет.

Рычащий грейдер заглох. Ребята машинально выглянули в окно.

Вокруг бывшей детской площадки уродливыми кляксами расползалась изъязвленная гусеницами техники земля. Она покрывала асфальт, намертво въевшись в трещины, и раздавленная трава на газоне казалось унылым болотом. А на месте ямы высился продолговатый холм.

— Жуть! Словно могила…

— Она и есть, — пожал плечами Петя.

— Нет, — уверенно возразила Аня. — Я слышала, ребенка похоронили на кладбище. Потому барабашка и угомонился.

Даша облизнула враз пересохшие губы. Желание рассказать о сне стало нестерпимым, но она только попросила:

— Петя, а ты можешь узнать, кто такие сновидцы?

Тот деловито потянулся к ноуту. — Какие-то новости о кафе?

— Нет, — честно ответила Даша, не уточняя, что дело в игоше. — И мне не срочно. Необязательно… сегодня. Ань, а ты откуда про ребенка знаешь?

— Так наше дворовое детективное агентство уже всем разболтало! — фыркнула та.

— Младенец оказался мертворожденным, так что никто особо не стал мамашу искать. Закопали останки, и все.

— Где?

— Нашла о чем спрашивать. Еще я про могилы не узнавала. Кстати, а тебе зачем?

— Тетя просила выяснить имя игоши. Может, его при похоронах как-то назвали? И можно посмотреть на кладбище?

— Это вряд ли, — пожала плечами Аня. — Петь, как думаешь?

— Согласен! Скорее всего, похоронили как неизвестного, и в общей могиле.

Даша упала на диван. Шансов выполнить тетин наказ оставалось все меньше. А еще этот неизвестный сновидец…

С игоши разговоры перетекли на дела житейские. Петя жаловался, что родители с трудом приняли его решение сменить вуз, Аня горевала, что Ольга и Олег совсем их забыли.

— Представляете? Они даже о Кафе уже не помнят!

— Что? — насторожилась Даша. — Как это?

— Не знаю. Про пустырь, по которому лазили помнят, а про фотографии призраков

— нет. А ведь впереди всех туда мчались расследовать! Эй, ты чего?

— Да, так, — поморщилась Даша. — В голове что-то вертится, а что… Как будто какое-то слово не могу вспомнить.

— Еще одна! — трагически заломила руки Аня. Ты…

Она замолчала, прерванная трелью телефонного звонка. Даша взглянула на экран и вскочила:

— Папа вернулся. Мне пора! — и, отвечая на ходу, заторопилась домой.

Новости были неутешительные: маме назначили кучу анализов и, если ничего не получиться выяснить, будут думать о диагностической лапаротомии.

— Это как? — не поняла Даша. — Ей операцию надо сделать, чтобы вылечить?

Папа отвернулся к окну. Чашка с чаем в его руках подрагивала:

— Нет, дочка. Это значит, что маму разрежут, чтобы посмотреть, нет ли какой- нибудь патологии или опухоли. Если есть — прооперируют. Если нет…

Надсадное сипение прокатилось по квартире. Чай-таки выплеснулся из кружки, но никто не обратил на это внимания. Отец с дочерью молча смотрели друг на друга, а потом разом вскинули руки к ушам: часовой бой казался нестерпимо громким.

Когда отзвучал двенадцатый удар, оба кинулись в зал.

Маятник давно остановившихся часов мерно пощелкивал. Стрелки методично отсчитывали минуты. Только вот двигалась большая в обратную сторону. Маленькая стояла ровно на двенадцати.

— Но ведь… сейчас только восемь вечера, — пугаясь собственного голоса, прошептала Даша.

Папа не ответил: упал на диван и закрыл лицо руками. Его плечи вздрагивали.

— Папа? Ты что-то знаешь об этих часах?

— Нет. Но мама была права — давно нужно было их выкинуть.

— Может… продать? Я видела на одном форуме…

— Иди к себе, — папа рассеянно осмотрелся, — Поговорим на эту тему потом.

— Но… — наткнувшись на жесткий взгляд, Даша спорить передумала.

Прослонявшись из угла в угол, она достала вязание. Нитки почти закончились, а оставлять недовязы она не любила. А еще почему-то казалось, что от этих занавесок зависит слишком многое, что их нельзя бросить, недоделанными.

И, усевшись поудобнее, Даша принялась за работу.

Крючок царапал пальцы. Нитки путались. Рисунок сбивался, приходилось распускать и вязать снова. А еще это тиканье! Оно врывалось в уши, билось пульсом в висках, вплеталось в ритм сердца.

Не выдержав, Даша кинулась в большую комнату. Маятник скользнул мимо пальцев, обжигая зимним холодом. Показалось даже что на металлическом диске проступил иней.

Даша попробовала еще раз. И снова — неудача. Желтый кружок словно намазали маслом и схватить его не получалось.

Стрелки! Остановить, вырвать их с корнем! Только бы перестали свой нескончаемый бег по кругу, не приближали неизбежное. В том, что часы предсказывают беду, Даша не сомневалась.

Черный клюв ударил по пальцу. Алый росчерк рассек подушечку и капельки выступили кровавой росой. Они набухали, сливались, превращаясь в ручеек.

Солоноватый вкус собственной крови привел Дашу в чувство. Посасывая ранку, она брела свою комнату, зная, что пока часы висят на стене, она не сунется в зал.

Значит, нужно их убрать!

Мягко засветился экран. Даша лихорадочно жала на кнопку мыши, но закладка не работала. Изогнутая стрелочка рядом с браузерным окном крутилась, показывая загрузку, но сайт часовщиков не открывался. Не выдержав, Даша расплакалась. Тихо, молча, зло.

Пальцы впечатывались в клавиатуру. Петя ответил тут же: он тоже не смог открыть тот сайт.

Даша балансировала на грани отчаяния, но чат не передавал интонаций, а смайлики с этим не справлялись. Оттого переписка показалась по-деловому сухой и немного привела в чувство.

Петя не сидел, сложа руки. Он тоже искал информацию. И найденное заставляло задуматься.

Часов фирмы «Рябинин и Ко» на самом деле было много. Еще около тридцати лет назад они часто появлялись на закрытых аукционах и продавались за высокую цену. Но копий тех, что висели в зале на стене, можно было пересчитать на пальцах одной руки.

— Понимаешь? При обилии часов именно этих, сделанных крупной партией — нигде нет. Они появлялись буквально пару-тройку раз. Одно упоминание с закрытых торгов какого-то мелкого, но очень пафосного антик-салона в конце девяностых и три — с интернет-аукционов.

В чат прилетели фотографии лотов.

— Я узнал — обычно торги длятся от суток не до нескольких недель. Часы выставляли только на короткие и всегда, Даша, всегда, — Петя выделил слово капсом, — итоговая цена выходила за пределы разумного. Прежние владельцы реально становились миллионерами.

— Раз часы такая редкость, то не удивительно. А если наши тоже выставить на аукцион? Двух зайцев одним ударом. Поможешь?

— Попробую, — высветился лаконичный ответ, и в этот момент сайт любителей редких часов, наконец, загрузился.

В правом верхнем углу краснел маркер личных сообщений. Модератор интересовался, не надумала ли Даша продать часы и снова обещал хорошую цену.

Ох, как тяжело было отказаться от этого предложения! А все Петя виноват. Как раз написал, что в этих торгах есть что-то странное.

Раньше она бы отмахнулась — кто в наше время верит предчувствиям? Но не теперь. Поэтому и ответила расплывчато, что пока думает. И поскорее закрыла сайт, не желая читать уговоров.

— Так что там странного? — вернулась к Пете.

— Пока не знаю, — прилетел моментальный ответ. — Но что-то такое вертится… Кстати, ты спрашивала о сновидцах. Тебя же не вещие сны интересуют?

— Наверное, нет, — рассказывать о ночной встрече не хотелось, да и не походил тот парень на спящего или предсказателя. Обычный человек, который слишком много знает о нечисти. Наверное, даже слишком много. Увидеться бы с ним наяву, выяснить, что к чему…

Тряхнув головой, Даша отогнала ненужные мысли. Незачем мечтать о несбыточном. Сейчас нужно маму вылечить и найти тетю. С первым она справиться не могла. Оставалось второе.

На экране тетя бегала по пустырю, смеялась и кому-то махала. Она что-то говорила, но звука не было. Даша попыталась разобрать по губам, но поняла, что ее что-то отвлекает. Мешает, как будто в затылок уперся чей-то злой взгляд.

В квартире стояла мертвая тишина, которую нарушало лишь громкое тиканье. Часы вели обратный отсчет, приближая что-то страшное.

Оцепенение проползло по полу, коснулось лодыжек, скользнуло по позвоночнику, беря в плен тело.

Громадным усилием Даша заставила себя встать.

— Папа?

Ответа она не услышала.

Девушка заметалась — дверь словно ее заперли изнутри. Но замка там никогда не было!

Теряя от ужаса рассудок, Даша разбежалась и всем телом ударила в деревянную створку. Она вздрогнула и распахнулась. Пролетев пару шагов, девушка упала на большую кровать. Матрас мягко спружинил, не давая ушибиться.

А папа даже не проснулся. Он лежал на спине поверх покрывала, и его руки были холоднее льда.

— Папа? Папа! — Даша визжала от ужаса, пытаясь растормошить отца, а взгляд уперся в окно. За ним мелькали тени. К чертову тиканью добавился скрежет когтей по стеклу.

Не зная, что делать, девушка заметалась по квартире. Попыталась набрать «Скорую», но телефонная трубка молчала. Сотовый оказался разряжен, хотя минуту назад батарея была полной.

Оставался компьютер. Но он завис.

Воя в голос, Даша вползла по стенке. На пол упала задетая локтем косметичка. Не понимая, что делает и зачем, девушка схватила выпавший из нее осколок стекла и кинулась в родительскую спальню.

Тени тут же обрели очертания.

Игоша верещал, скаля зубастый рот. С клыков падала пена, из покрасневших глаз вместо крови текли слезы, а из плеч росли уродливые обрубки с загнутыми когтями на концах.

Даша металась по комнате. Открывала шкафы, выворачивала их содержимое прямо на пол: она точно знала, что у мамы есть святая вода и парочка церковных свечей. Она очень боялась не успеть — с каждой минутой папа становился все бледнее и ногти на руках посинели. Только поднимающаяся и опускающаяся грудь помогала понять, что на кровати лежит живой человек.

— Что же делать? Что… Как…

Наступила третья ночь. Сегодня тот сновидец обещал явиться за игошей. Даша готова была сама звать его, и в то же время в глубине души помнила о данном тете обещании узнать, как зовут призрака.

— Где же? — девушка судорожно выкидывала на пол содержимое тетиной сумки.

— Должно быть здесь!

Наконец, под пальцами знакомо зашуршал жесткий пакет. Клапан не открывался и Даша впилась в полиэтилен зубами.

Наконец, он поддался и рубашка, украшенная вышивкой, развернулась, укутав руки мягкой тканью.

Девушка рывком распахнула окно. Страха не было — закончился.

— Покойся с миром, Игорь! — проорала в темноту, срывая голос, и закашлялась от надсадного кашля.

Белая тряпочка выскользнула из пальцев и полетела вниз. А потом вдруг замедлила падение и зависла на месте, трепеща подолом.

Даша потянулась за осколком.

Чудовище исчезло. Игоша, превратившись в крохотного ребенка, блаженно кутался в обновку, обняв себя руками. Босые ножки болтались в воздухе.

Взгляд крохи был прикован к темному небу. Тяжелые тучи, еще недавно пожиравшие малейшие отблески света, истончались прямо на глазах, а в прорехах замерцали звезды.

Голубовато-серебристое сияние окутал призрака. Ребенок заливисто рассмеялся и звуки рассыпались звонкими искрами. А вместе с ним растаял и счастливый младенец.

— Что случилось?

Даша смотрела на сонного папу и улыбалась. Правда, глаза застилали слезы, но это было неважно.

— Что случилось? — повторил папа.

— Ничего. Просто ты так крепко заснул, что я…

Не выдержав, девушка с ревом бросилась на шею отцу. Тот крепко прижал дочь к себе и успокаивал, гладя по спине:

— Ничего, маленькая. Прорвемся. Все будет хорошо.

— И с мамой?

— И с мамой… Ну, что ты, дурочка?

Даша никак не могла остановиться: сказывалось напряжение последних дней. А еще она очень хотела верить папе, но перед глазами вставало то серое нечто, запустившее хобот в мамин затылок. Что это, она так и не смогла выяснить. Интернет не знал о проклятом сером сосуне.

— Ну-ка, выпей, — в губы ткнулся край чашки. Прохладная вода смочила горло. — У нас есть какое-нибудь успокаивающее? Валерьянка там, или что…

— В холодильнике, — всхлипнула девушка и застыла, осознав, что тишина в квартире изменилась.

Теперь она была живой: под ногами отзывался на каждый шаг гулкий ламинат, за стенкой слушали музыку, слишком громко, несмотря на поздний час. Другие соседи

— сверху, тоже еще не спали. С улицы доносилось гудение машин и лай собак.

А еще…

Даша кинулась в другую комнату.

Маятник повис без сил. Стрелки замерли, отсчитав положенное время.

— Завтра же выкину этот хлам, — послышалось от дверей.

А Даша вспомнила, что говорил Петя: по слухам, часы Рябинина могли указать дату смерти.

Неужели…

Она испуганно уставилась на папу, понимая, что права, и все еще не веря.

Вчера часы пошли, отматывая последние сутки его жизни. А ей, Даше, как-то удалось это предотвратить!

Но тогда…

— Не надо. Они мне нравятся. Пусть еще повисят.

— Как хочешь, — папа зевнул и ушел в спальню.

А девушка еще долго сидела на полу под старинными часами, не сводя глаз с циферблата.

Если получилось спасти папу, значит… Значит, что и маму получиться! А еще она нашла союзника. Нужно только внимательно следить, когда стрелки снова начнут свой бег. Это будет значить, что кто-то из семьи в опасности. Наверное, сейчас очередь мамы.

Нужно все-таки узнать об этом ждуне. Тогда можно будет и повоевать.

— Вы только меня предупредите, ладно? — Даша провела рукой по потемневшему корпусу. Дерево было теплым.

Команда

Даша спала крепко, а утром поняла, что впервые за много ночей ее не мучили кошмары.

Папа уже ушел, оставив на зеркале записку с традиционной просьбой надолго не отлучаться.

Даша и не собиралась. После вчерашней удачи с игошей появилась уверенность, что она справиться и с остальным. Девушку переполняла жажда деятельности, но объем работы немного пугал. Подумав, она решила, что одна не справиться. А значит, нужно просить о помощи.

Аня с Петей примчались, как только услышали о ночном приключении. Пришлось пересказывать несколько раз, вспоминая мельчайшие подробности. Потом ребята долго рассматривали часы, хотя Аня видела их тысячу раз. Петя фотографировал. И хмурился:

— Так ты все-таки хочешь от них избавиться?

— Пока нет, — Даша решила и этот вопрос. — Они слишком странно себя ведут. Но сейчас все странно, особенно мамина болезнь.

И она рассказала и о том, что тетя забрала из кафе стекло, и о том, что через него видно призраков. И о сером «ждуне» с длинным хоботом.

— Я о таком даже не слышала, — Аня немного испуганно отодвинулась подальше от стола, на который Даша положила осколок.

А Петя внимательно оглядел его со всех сторон, посмотрел сквозь него на стену, выглянул во двор.

— Слушай, а ты на кафе так не смотрела? Думаю, если вставить в очки, будет прикольно!

Даша отобрала стекло:

— Мне не до шуток. И хватит о кафе! Достало!

— Меня тоже, — поежилась Аня. — Но, кажется, мы с ним как-то связаны. Дашка, так уж точно.

— Согласен! И кафе видит без оптики, и часы эти, и вообще…

— Не в том дело, — Аня потупилась, как будто не хотела рассказывать. — Вот, смотрите: о кафе никто из взрослых не помнит. Верно? Даже Дашкины родители. Они же снова все забыли?

— Да, пока тетя не объявилась. Но, кажется, папа опять ничего не помнит.

— А Ирина Васильевна?

— Как клещ вцепилась!

— Это-то и странно! Почему? Даже Олег с Ольгой уже все забыли, а она — нет. И мы с Петей тоже.

— Может потому что я вам постоянно напоминаю? — нерешительно предположила Даша.

— Нет, Аня права: дело в другом. И в чем именно нам и предстоит выяснить. Ты говорила, тетин телефон взломала? Что там?

— Еще не смотрела, — призналась Даша. — Некогда было: то мама, то игоша. Кстати, мне маму вылечить важнее, чем тетю найти!

— Это само собой, — отмахнулся Петя, раскрывая собственный ноутбук. — Только сдается мне, тут все взаимосвязано. И кафе, и ждун, и эта странная амнезия. Гони флешку с записью!

Даша покорно пошла перекидывать информацию. А Аня встрепенулась:

— Люди, у меня идея!

И затараторила в наступившей тишине, боясь, что ее не дослушают, перебьют:

— Уже всем понятно, что происходящее — не случайность? Что потусторонние силы за что-то ополчились на Дашку, а она не знает, что с этим делать? Мы ведь тоже не знаем.

Она замолчала и приняла торжественный вид.

— Чего надумала? — грубовато осадил сестру Петя, не спуская взгляда с Дашиного компьютера.

— Взрослые нам не поверят. Была Ирина Васильевна, но она пропала. Почему? Да потому что сама не знала, как с этой чертовщиной бороться! А значит, нужно искать того, кто знает и умеет! Какого-нибудь колдуна.

— Да ну-у-у, — протянула Даша. — Хватит с меня взрослой помощи.

— А ведь Анька дело говорит. Сами мы не справимся, слишком мало информации. Нужны союзники. Кстати, это не только колдуны и экстрасенсы, священники тоже подойдут: черти, это по их части.

— Тогда я узнаю, что к чему, — Аня достала смартфон и подключилась к вай — фаю.

— Даш, — Петя не, отрываясь, смотрел на значок загрузки, — Мне тут мысль в голову пришла…

— Еще один, — простонала девушка, и так не согласная с подругой.

— Не бурчи, сначала послушай. Это про часы. Я ведь так и не смог зайти в некоторые разделы того форума. Можно попробовать с твоего компа? Может, увижу что свежим взглядом.

Даша кивнула и жамкнула на значок закладки.

Как подспудно ожидалось, ее уже ждало лично сообщение. Модератор не унимался, предлагая за часы любые деньги.

— Погоди, не отказывай, — попросил Петр, — Что-то тут неладно. Чего он прицепился к этим часам?

Оставив друга серфинговать, Даша в отместку взяла его ноут и вставила флешку. Первой папкой снова оказалась телефонная книга. Найдя номер «Валерки», Даша решительно потянулась к смартфону.

— Да, — послышался недовольный голос.

— Здравствуйте, — девушка заикалась, разговаривать с незнакомым мужчиной на щекотливую тему было неловко. — Меня зовут Даша, я племянница Ирины Васильевны Яробиной и…

— Вот что, не знаю, кто вы такая, но я уже все рассказал полиции. Еще раз позвоните, и будет подано заявление. Кстати, наш разговор записывается, хватит с меня ваших угроз!

С этими словами мужчина бросил трубку.

Даша молча смотрела на погасший экран.

— Интересная реакция, — подытожил Петр, и лишь тогда она поняла, что разговор велся по громкой связи. — Видимо, ему не только из полиции звонили.

— Кто?

— Боюсь, узнаем мы это, когда найдем твою тетю. Кстати, Даш, а ты не пробивала «Рябиновую гроздь»? Тут сказано, что часы заказали для сети ресторанов…

— Нет, — девушка чуть по лбу себя не хлопнула. Надо же пропустить такое!

— Сейчас поищем, — быстрое клацанье клавиш показало, что Петя полностью погрузился в работу.

— Нашла, — пискнула Аня. — Вот, Белый Дедушка. Потомственный ведун, волхв и экстрасенс одном флаконе.

— Это — дедушка? — присвистнул Петя, и Даша с ним согласилась: с фотографии смотрел молодой мужчина в современной одежде, и тщательная ухоженная модная борода совсем не прибавляла ему возраста.

— Ну что вы придираетесь! — возмутилась Аня. — «Дедушка» — это не возраст, а уровень знаний. «Бабка отшептала» — это тоже не про старух.

— Девочки, вы бы лучше к священнику сходили, — на полном серьезе предложил Петр. — Что-то нет у меня доверия к этому… дедульке. А попы хоть и врут часто, но дельный совет дать могут.

— Ага, «молись и кайся», — прогнусавила Аня.

— Некоторым не помешает, — парировал Петр и развернул ноутбук к Даше: — Смотри!

Девушка тут же оказалась рядом, заглядывая в экран через плечо брата.

— Ничего странным не кажется?

— Ну, мог же этот Рябинин создать сеть кафе? — голос Даши звучал неуверенно.

— Мог. Только сомневаюсь, что по всему миру. Смотри, похожие названия есть у многих ресторанчиков в Чехии, Франции, Польше, даже в Китае и Арабских Эмиратах! Ничего не смущает?

— Откуда в Эмиратах рябина? — встряла Аня.

— Вот и мне интересно. В общем, покопался я тут и заметил у твоего нута занятную особенность: он открывает такие сайты, о которых с другого поисковики даже не упомянут. Тот же часовой… У меня целые разделы скрыты, а тут все как на ладони, читай — не хочу.

Даша обхватила себя руками:

— Страшно.

— Аналогично, — признался Петя. — Но выхода нет. Судя по всему, им от тебя что- то нужно, но что… Понять можно только одним способом: подманить их поближе. Ты о ловле на живца слышала?

Аня поежилась — ее отец увлекался рыбалкой, и что это такое, она знала не понаслышке.

— Но я не хочу!

— Даш, на кону уже не только здоровье твоей мамы. Ставка крупнее: твоя жизнь. А, может, и жизни всех близких. Вон, Ирина Васильевна уже исчезла.

— Петька, не пугай!

Парень едва увернулся от кинутой подушки. Аня нахмурилась: раньше она не мазала.

— Да не пугаю я. Итак, вернемся к нашим баранам, то есть к кафе. Нарыл немного, но пока хватит. В общем, ресторанчики эти существовали задолго до того, как господин Рябинин основал свою часовую мастерскую. Подозреваю, даже до его рождения. Но, что странно: притом что упоминаются они частенько, везде и всюду у заведений разные хозяева.

— Совпадение?

— Скорее, первая в мире франшиза! Но какая-то странная. Короче, Рябинин свои часы делал не просто так и не для себя, это понятно. А теперь тада-а-ам! Все помнят фотографии местного кафе? Хозяйка-то одна и та же!

— И что? Кажется, уже решили, что она была ведьмой.

— Судя по тому, что она не сгинула в шторме революций, да еще осталась пусть не владелицей, но директором своей лавочки, очень может быть. И я сейчас не шучу.

В комнате повисла тишина. А потом ее прорезали несмелые всхлипы.

Аня рыдала, пряча лицо в ладонях:

— Дашечка-а-а! Бедная-я-я! Прокляла тебя ведьма!

— Не ныть! — рявкнул на нее брат, видя, что вторая девушка тоже на грани обморока. — Это все предположения. Теория. А как было на самом деле…

— Может, тетя что-то нашла? — робко предположила Даша. — И ее… убрали?

Она впервые сказала это вслух. Тихо, растерянно, изо всех надеясь, что думает неправильно, что ошибается… Но ее робкие сомнения повисли в воздухе и развеялись жестким:

— Возможно. Давайте смотреть.

Даша уже видела первое видео, то, где тетя бегала по пустырю. Но тогда она смотрела его без звука. Теперь же стало ясно, что за кадром шел активный разговор.

Ирина Васильевна спрашивала, не видит ли Валера чего-то странного, и каждый раз получала отрицательный ответ. Потом они поменялись местами и по пыльным завалам лазил уже мужчина — невысокий, светловолосый и очень улыбчивый. И снова — ничего, хотя снимал даже в развалинах сарая.

Второе видео очень отличалось: кафе предстало во всей красе, рыжий кот и удивленный вскрик мужчины за кадром:

— Не может быть!

— Останови! — потребовала Даша.

Ребята до боли в глазах всматривались в картинку, проматывали ролик туда-сюда, чуть не по кадрам разложили.

И — ничего.

Только сверкающие на солнце стекла, зеленая травка подстриженного газона, свежеокрашенные ступеньки крыльца…

— Интересно, кто там ремонт делает? — прошептала изумленная Аня.

— Поймать бы, да расспросить, — поддержал Петя.

— Кафе всегда меняется, я это с первого раза заметила. Оно словно возрождается, или… или там время идет в обратную сторону.

Вспомнив о часах, Даша замолчала. Больше она не сомневалась: догадка верна.

— И все-таки, зачем Ирина Васильевна потащила какого-то мужика на пустырь? И почему на первой съемке не видно кафе?

— Стой! — Даша сама ударила по кнопке, в сотый раз заставив замереть тетю. — Сравните даты!

Петя закликал мышкой, перескакивая с одного видео на другое. Между ними было три дня разницы.

— Интересно, что произошло за это время? Что изменилось?

Даша хлопнула себя по лбу и кинулась в большую комнату, где стоял тетин чемодан. Там, среди одежды и всяких необходимых женских мелочей, пряталась записная книжка.

— Вот, — притащила девушка добычу друзьям. — Правда, я не была уверена, что она вообще существует, у тети феноменальная память, она все истории и были наизусть с первого раза запоминала.

Заметок оказалось мало. Лаконичные, некоторые состояли из отдельных слов, так что понять, о чем речь, было трудно. Но про видео Ирина Васильевна написала чуть подробнее, словно сама боялась забыть. Разгадка оказалась простой: на первом ролике она еще не напоминала Валере про кафе, а во втором он о нем уже знал.

— Интересно девки пляшут, — Петр выглядел растерянным. — Это что же, оно и на камере появляется в зависимости от того, знает ли о нем снимающий?

— Но вы-то вообще о кафе ни сном ни духом. Однако…

— Дашка, а ведь ты о нем рассказывала. И фото показала. Так что знали мы уже! Точно! Надо найти кого-то и повторить эксперимент!

— Зачем? И так все ясно, — Петя проглядел файлы. — Тут, кстати, еще видео есть. Включать?

Странные, будто присыпанные пылью кадры озвучивал сильный, хорошо поставленный голос профессионального диктора. Вырезки из каких-то передач десяти-двадцатилетней давности. На одних пустырь снимали крупно, рассказывая о планах застройки, на других он мелькал как бы случайно, во время съемки из окон машины.

Но ни на одном из них не было кафе. Только пустырь с уже давно покосившимся сараем.

— Все понятно, — Аня зевнула, перебивая царящее в комнате напряжение. — Еще одно доказательство того, что если не знать о кафе заранее, то…

— А мне другое интересно. Сейчас каждый клочок земли застраивают, не супермаркет, так стоянка. Дома в том районе уже под снос готовят, хотя они еще крепкие. Но пустырь словно не замечают. Почему?

— И почему это чертово кафе увидела именно я? — подхватила Даша. — А единственное сохранившееся не в музее фото — у родителей?

— Проблемка, — Петя не выдержал всхлипываний. Растерянно посмотрел на сестру, затем в окно, словно ища подсказку, а потом решился — подошел, осторожно и неумело обнял за плечи: — Даш, ты же теперь не одна. Мы рядом. Правда, Ань?

Та кивнула. Ответить не решилась — и так изо всех сил сдерживала слезы. Боялась, что если скажет хоть слово, зарыдает в голос.

— У нас гости? — за разговорами они не заметили, как вернулся Дашин папа. — Что же ты их ничем не угощаешь? Невежливо.

— Дядя Леша, мы уже уходим, — вскочила Аня и поволокла Петю к двери. Тот едва успел поздороваться.

— Что за парень? — хмуро поинтересовался папа.

— Анин брат. Двоюродный.

— Ладно, — судя по всему, папа был не рад новому другу дочери, но спорить не стал, предупредил только: — Будь поосторожнее с этим братом. Ты уже ужинала?

— Ой, ты рано пришел, я еще не готовила.

Папа отмахнулся:

— Там вроде еще картошка оставалась. Или уже нет?

— Есть. А еще можно сварить пельмени.

— Как хочешь, — махнул рукой папа. — Лишь бы горячее.

Пока он переодевался, Даша ставила в микроволновку тушеную с мясом картошку, когда сквозь гудение донесся знакомый писк SMS.

Смартфон остался в комнате и, проходя мимо спальни, она услышала папин голос. Тот тоже разговаривал по телефону, и судя по интонациям, дела у мамы шли плохо.

Скользнув к себе, девушка прочитала сообщение. Петя обещал выяснить все о «ждуне», а Аня брала на себя экстрасенса. Даше же было велено сидеть дома и не высовываться.

«На всякий случай».

Но как раз сидеть дома Даша не могла.

Тревога за маму усилилась стократно. Девушка чувствовала себя виноватой: весь день искала ответы не на те вопросы. Вот зачем ей кафе? Нужно было узнавать о монстре из больничной палаты, а не тратить время впустую.

— Пап, я пройдусь.

— Только недолго, — прозвучало из-за закрытой двери.

Даша оглядела развороченный грязный двор и поспешила прочь — хотелось людского бурления, влиться в поток, почувствовать себя живой, стать частью чего- то. И при этом она старалась даже не смотреть в сторону кафе, не то что идти. И остановки обходила, чтобы не уехать туда случайно.

Но городская суета не принесла облегчения. Среди толпы девушка чувствовала себя как никогда одинокой и уже собиралась вернуться, как ее ослепил солнечный зайчик. Оттолкнувшись от золотых куполов, он скакал по асфальту, по стенам домов, на миг озаряя улицу, делая ее непривычно-торжественной и очень светлой.

Решив действовать, Даша вошла в гостеприимно распахнутые ворота, но что делать дальше — не знала.

Посетители — в основном женщины — кланялись и крестились, а потом торопились к величественному зданию, чтобы поклониться еще раз, теперь уже висящей над дверями иконой. Даша неумело повторила их действия и робко вошла внутрь.

В воздухе пахло разогретым воском и чем-то сладким. Огоньки свечей мерцали на золоченых окладах, а со стен взирали строгие лики и огромными глазами.

Почему-то Даше показалось, что они плачут. И женщина с младенцем на руках — Богородица, и длинноволосый мужчина в терновом венце, и остальные…

Людей было немного. Они отрешенно стояли в сторонке и что-то шептали, истово крестясь. Кто-то бил земные поклоны, кто-то расставлял свечи на специальных подставки, напоминающие блюдо на высокой ножке.

Возле ступеньки у дальней стены священник разговаривал с пожилым мужчиной. Даша узнала его по черной рясе и осторожно, чтобы никому не помешать, стала пробираться поближе.

От страха ноги едва двигались, но за спиной вырастали крылья. Казалось, в этом месте не может произойти ничего страшного. Хотелось заплакать и рассказать печальным ликам даже самое сокровенное. И попросить, чтобы мама поправилась, чтобы нашлась тетя, чтобы все было как прежде.

Они услышат, должны услышать! И помочь. Бабушка ведь не просто так говорила о всемогуществе Бога!

До священника оставалось несколько шагов. У Даши словно крылья за спиной выросли, но когда она уже хотела извиниться, чтобы обратить на себя внимание, кто-то жестко схватил ее за руку, разворачивая в сторону:

— Ишь, вырядилась! Ты в дом к Богу пришла, а не на танцульки!

Перед девушкой стояла благообразная старушка в длинной юбке и белом платочке. С таких пишут портреты добрых бабушек, балующих внучат. Только вот у этой глаза были очень злые. Как два буравчика. Совсем непохожие на те, что взирали с церковных стен.

— Простите, — пробормотала Даша. — Я…

— Тьфу, креста на тебе нет! — сухой палец больно ткнул в ворот платья, прямо в крохотный кулончик. — Побрякушек понавешала, космы распустила, и явилась. Срамота!

Очарование храма рассеялось. Теперь здесь казалось темно и душно.

Вывернув руку из цепкого захвата, девушка кинулась к дверям, не заметив, что нахмурившийся священник уже направляется в их сторону.

— Что вы ей сказали? — строго поинтересовался у старушки.

— Да правду, батюшка, правду. Вырядилась непотребно, и явилась в Божью хоромину, народ смущать.

Взгляд священника сделался печальным, совсем как на иконах.

— Что же вы натворили? — спросил тихо и грустно. — Девушка же не просто так пришла, а когда человек приходит к Господу за помощью, без разницы, что на нем надето, монашеские ризы, или наряд блудницы, ибо не по одеянию судит Верховный Судия. Он зрит в сердце. А вы, — тяжелый вздох отразился от стен, заставив прислушиваться остальных прихожан, — вы лишили ребенка помощи. И, что еще страшнее, отвратили от Храма. Кто знает, сумеет ли теперь несчастная душа найти путь к Богу, или сгинет в вечной мраке. Если это случиться…

— Так что же теперь делать? — заискивающе спросила старуха.

— Молиться. Я налагаю на вас пожизненный урок: дважды в день молить Господа и Богородицу, чтобы они помогли этой девушке, чтобы не позволили оступиться. И я сам буду просить о том же, ибо допустил такое.

Прихожане молчали, пораженные словами настоятеля, а он, широко перекрестившись, пошел готовиться к вечерней службе, коря себя за невнимательность.

Всего этого Даша не знала. Она плакала, спрятавшись в парковой беседке. Выщербленные колонны и провалившаяся крыша как нельзя лучше отвечали ее настроению.

Не думая, она позвонила Ане:

— Можешь договориться о встрече с этим дедушкой?

— Даш, — смущенно прозвучало в ответ, — там такие расценки!

— Без разницы. Деньги я достану. Главное — попасть на прием.

Договорив, Даша огляделась.

В эту часть парка не решались заходить не только подростки, но и пьянчужки. Да что там, сюда не заглядывали даже собаковладельцы, выискивающие укромные уголки, чтобы спустить побегать питомцев. Вроде бы ничего страшного тут не происходило: не собирались наркоманы, не бродили одичавшие собаки, бомжей тоже не было.

Была заросшая тропинка и почти развалившаяся беседка, окруженная кустами белой сирени, жасмина и желтого шиповника. Они цвели с ранней весны до поздней осени, но даже самые отчаянные парни не решались сорвать для любимой девушки хоть веточку. Примета была железная: обязательно расстанутся.

Почему так, никто не знал, но беседку на всякий случай обходили стороной.

Она давно должна была развалиться, еще лет тридцать назад. Но колонны, хоть и покрывались каждый год новыми трещинами, не желали падать. Из свода вываливались кирпичи, ходили слухи, что один упал кому-то на голову, но подтверждений этому не было.

И все-таки это место пустовало не из-за опасной крыши.

Приходящим сюда казалось, что спину буравит тяжелый, злой взгляд.

Иногда в кустах мелькала чья-то тень, но ветки оставались неподвижными, а лепестки цветов и не думали опадать. Казалось, даже ветер не рискует сунуться в это место.

Но Даше здесь было уютно. Шиповник сладко пах медом, умиротворяюще гудели пчелы. Захотелось лечь прямо тут, на облезшую каменную лавочку, и заснуть, забыв обо всех бедах.

Но нельзя!

Даша заставила себя встать на ноги. Красота этого места очаровывала, она словно сошла со старинных, раскрашенных вручную гравюр. Но девушке было все равно: она торопилась: дома ждал папа. Он и так волнуется, а ели задержаться, с ума сойдет.

По мере того как беседка отдалялась и аромат цветов слабел, сонливость проходила. К подъезду Даша подошла, полной сил. Только слегка ломило висок. Подумав, что это от переутомления, девушка решила лечь спать пораньше.

Не получилось: папа сидел на кухне и курил.

— Что с мамой?

— Обследуется, — пальцы зло смяли папиросу о блюдце. — Пока ничего не понятно.

— А она… меня так и не вспомнила?

Устремленный в окно взгляд был ясен до боли. Даша не позволила себе даже вздохнуть: папе и так тяжело. Ему помощь нужна! Вон, еще и закурил, этот ярый противник табака!

— Пап, — подошла, обняла со спины. — Все будет хорошо. Она поправится.

Папа крепко обнял ее в ответ. Даше показалось, что впервые в жизни несгибаемый и всемогущий отец сам просит поддержки. Молча. Неуверенно.

И что она сейчас гораздо сильнее его. Просто потому, что решила действовать.

Союзник

Утро началось с общего чата.

Аня полночи просидела на посвященных колдовству сайтах. Полазила по форумам, «ждуна» не нашла и решила, что эта нечисть полиморфна, то есть принимает разный облик в зависимости от ситуации.

— Поэтому решила поспрашивать знающих людей, вдруг кто сталкивался. В общем, мне сказали, что это «энергетическая пиявка» и накидали кучу советов по избавлению.

— Не стоит заниматься самолечением, — встрял Петя. — Сначала нужно узнать, что это за штука такая, «пиявка» — слишком расплывчато.

— Кажется, это ты и должен был выяснить? — возмущение Ани передавалось даже через экран.

— Выяснял. Ничего не нашел. Совсем. Так что в одном ты права: нужно шерстить форумы.

— Вот и шерсти, у меня другая задача.

Когда она назвала сумму, нужную для записи к Белому Дедушке, Даша присвистнула, а Петя заявил, чтобы они даже не думали к нему ходить, слишком на развод похоже.

Но Даша уже списалась с подругой в отдельном чате. Аня времени не теряла и нашла массу доказательств, что Белый Дедушка действительно помогает тем, кто обратился за помощью. Смущала только цена.

— Деньги найду, — пообещала Даша. — Запиши меня на прием, пожалуйста.

— А сама?

— Страшно.

Впервые она призналась, что не решается сделать что-то сама. Понимала, что неправильно это, перекладывать ответственность на других, но ничего не могла с этим поделать. И с облегчением прочитала, что Аня согласна.

Теперь остро встал вопрос оплаты. Деньги на текущие расходы у родителей были на карточках, но сбережения… Копаясь в шкафу, где был обустроен тайник, Даша надеялась, что их не успели отнести в банк. И, найдя пухлую пачку перетянутых желтой резинкой купюр, вздохнула с облегчением.

Она верила в успех. В то, что Белый Дедушка поможет. Если мама поправиться, то никто не будет ее ругать за воровство. А если нет… то какая разница?

Об этом она и думала, поднимаясь по ступенькам офисного центра. Вера в экстрасенса, называющего себя потомственным магом, была непоколебима и настолько сильна, что даже Аня удивилась:

— Не строй планы. Вдруг это обман, или он не справится.

Но Даша не слушала.

Рядом с кабинетом, на обычных офисных стульях сидели люди. Навстречу девочкам поднялась женщина:

— Вы по записи?

Даша кивнула. А Аня прошептала, внезапно потеряв голос:

— Яробина…

Наманикюренный палец пробежался по списку. Широкую улыбку сменило скорбное выражение лица:

— Вас примут вне очереди.

Люди зароптали. Сначала тихо, потом — в открытую. Наконец, к Даше подскочила модно одетая, яркая женщина:

— Я тоже по записи. И жду, как и все…

Дверь открылась. Маг попрощался с клиенткой и повернулся к недовольным:

— Приворот богатого папика может и подождать. А вот смерть этого не любит.

Девушка задохнулась, на лице проступили красные пятна. Фыркнув, она помчалась прочь, громко стуча каблуками по серой плитке.

— Заходи, — приветливо улыбнулся Даше маг и посторонился. — А подружка пусть подождет здесь.

Помещение ничем не напоминало рабочее место колдуна. Ни символов по стенам, ни зеркал, ни даже магического шара. Лишь на белом офисном столе дымились только что потушенные свечи, источая сладковатый запах. Экстрасенс извинился и убрал их в шкаф.

— Присаживайся.

Даша робко опустилась на стул и полезла в сумочку.

— Прекрати. Денег я с тебя не возьму.

— Почему?

Мужчина отодвинул стул. Теперь их с Дашей разделял узкий стол:

— При таких бедах грех деньги брать. Тут спасать надо.

— Откуда вы знаете?

Маг грустно улыбнулся:

— Я ведь не просто так здесь сижу. Умею… кое-что.

Вид взрослого, в расцвете сил, модного мужчины никак не вязался с тем, как его называли в соцсетях. «Белый Дедушка».

Стало смешно. Стараясь скрыть смех, Даша фыркнула, и тут же получила удивленный взгляд:

— В чем дело?

— Ну… вы не похожи на колдуна.

— А на кого похож?

Даша смутилась. И зачем она затеяла этот разговор?

— На бизнесмена. Успешного.

Теперь рассмеялся уже маг. И прошептал, доверчиво подавшись вперед:

— Открою страшную тайну: я и есть бизнесмен. Иначе бы прогорел уже давно, несмотря на талант. Кстати, — он выпрямился на стуле, поигрывая массивной печаткой на большом пальце, — можешь звать меня Максом. А к тебе как обращаться?

— Даша, — она смутилась еще сильнее. Не таким представлялся разговор с могущественным колдуном.

— Ну что же, Даша. Рассказывай!

Он положил руки на стол, ладонями вниз, показывая заинтересованность.

И девушка заговорила.

Она рассказала все с того момента, как поругалась со своим парнем и попала под дождь. Слова лились сами. Наверное, потому, что Макс внимательно слушал не перебивая. Заговорил только один раз, уточнив:

— Кафе на Молочной?

Даша кивнула и продолжала рассказывать про маму, про ее болезнь, про тетю и «ждуна» с мерзким хоботом. А когда закончила, в помещении повисла тишина.

— Да уж, — не сразу нарушил ее Макс. — Это надо же так влипнуть!

— А что… не так? Кафе?

Маг кивнул:

— Давно его знаю. Слухи не врут: хозяйка «Рябиновой грозди» была ведьмой, и ее душа до их пор заточена внутри. Именно поэтому кафе все время возвращается в наш мир.

— И мама?..

— Не знаю! — быстро ответил Макс, недослушав. — Пока ничего не знаю. Надо смотреть. Думать. И только потом — действовать. Спешить в таких делах нельзя. Кстати, то стеклышко у тебя?

Вместо ответа, Даша вытащила из сумки косметичку; там, завернутый в газету и носовой платок, хранился осколок.

— Достань!

Девушка послушалась. На стол лег кусочек стекла. В ярком свете на нем хороши были видны отпечатки пальцев, он выглядел каким-то замызганным и рука сама потянулась, чтобы протереть.

— Не трогай! — Строго велел Макс и наклонился, чтобы как следует все рассмотреть.

Даша дышать боялась, только теребила ручки сумочки. А колдун растерянно протянул:

— Однако.

Это тихо произнесенное слово напугало Дашу больше, чем тиканье давно остановившихся часов.

— Не думал, что старая ведьма таким образом попытается повлиять на живых, — Макс достал из шкафа стопку тонкой желтой и красной бумаги, толстый черный маркер и принялся рисовать странные знаки. — Вообще-то, это нужно делать кистью, специальной тушью. Но сейчас времени нет, так что…

Разложив вокруг осколков листочки, он не успокоился. Перетасовал карты и принялся укладывать их ровной рамкой. Даша глаз не могла оторвать от красивых, но жутковатых рисунков: висельник, всадник, клоун с жуткой усмешкой на раскрашенном лице…

Макс словно забыл, что не один. Бормотал что-то, менял расположение карт, вскакивал, чтобы потом упасть обратно на стул. На лице выступили капли пота, он раскраснелся, словно находился на солнцепеке. Но кондиционер работал исправно, Даша даже замерзла в своем легком сарафанчике.

Наконец, Макс закончил метаться. Одним движением разлил по столу алый шелк платка, пряча и зеркало, и бумагу, и карты и, прикрыв глаза, предложил:

— Чаю хочешь? Или кофе

— Нет, спасибо.

Даша и не могла ответить по-другому. Есть или пить здесь казалось… неправильным. Странный разговор в странном месте. Не так это все представлялось, и девушка начала жалеть, что согласилась на эту авантюру. Но Макс обещал помочь.

— А я хочу.

Тихо заработала кофеварка. С легким шипение в чашку полилась темная струя, распространяя вокруг крепкий аромат свежего кофе. Макс пригубил и откинулся на спинку стула с таким видом, словно урвал минутку отдыха после непосильной работы.

— О стекле не волнуйся, больше оно тебя не побеспокоит.

— А часы? — вырвалось у Даши хотя спросить нужно было о маме, но ужас, что в квартире снова начнется жуткое тиканье, оказался сильнее всего.

— Часы… Просто избавься от них. Выкинь, продай, подари, без разницы. Они заточены под владельца. У обычного человека они и будут обычными.

— Значит, я… — Даша уже давно подозревала, что виной всему она сама, а колдун только подтвердил догадки.

Макс не стал отрицать или успокаивать:

— Иначе бы ведьма тебя не выбрала. Но с ней мы справимся. Не сразу, конечно, и поработать придется.

— Я готова! Сколько надо. Но сначала нужно вылечить маму!

Макс улыбнулся:

— Разумеется. Ты ту тварь сама видела? Выглядел точь-в-точь как ждун?

— Да, только хобот подлиннее. И присосался к маминой шее, вот сюда, — Даша откинула волосы, показывая, куда именно.

Макс молчал, и она решилась:

— А что это такое?

— Лярва. Противная, до жути. Обычно справиться с ней несложно, но…

Даша забыла, как дышать. Опять трудности! Снова что-то идет не так!

А Макс достал смартфон и показал экран:

— Видишь? Это чакры. Обычно когда порчу наводят, лярва вцепляется или в макушку, или между бровей, там, где по поверьям, находится «третий глаз». Ну, иногда еще в свадхистханну, но это не наш случай. Так вот, я впервые вижу, чтобы эту тварь подсадили на шею! Там, конечно, тоже есть чакра — вишудха, но…

— И что же делать? — у девушки голова начала болеть от множества странных и незнакомых слов.

— Как это что? Снимать! Принеси фото. Конечно, лучше самому все увидеть, но вряд ли меня пропустят в больницу.

— Я поговорю с папой! — вскинулась Даша. — Лярва на фотографиях не отражается.

Девушка была уверена в успехе и не сомневалась в поддержке единственного оставшегося родного человека.

— Нет! — резко прервал Макс. — Чем меньше людей знают о нашем разговоре, тем лучше. Твоей подруги вполне достаточно. Понимаешь, — продолжил он уже мягче, — не все готовы принять множественность миров. Не все верят в загробную жизнь и тем более не готовы столкнуться с нечистью. Им проще закрыть глаза и объявить увиденное ересью.

Даша кивала: в памяти еще свежи были насмешки. Но ведь папа-то поверил в игошу! Папа-то был на ее стороне!

Но Макс говорил так убедительно, что Даша согласилась.

Вернувшись домой, первым делом положила на место деньги. Оказывается, совесть может грызть больнее страха, а воровство — оно и есть воровство.

Аня убежала, обиженная на подругу за молчание. Но Даша хотела побыть одна, полученная информация требовала времени подумать. Да и ужин нужно приготовить: пельмени и макароны с магазинными котлетами надоели.

Шинкуя овощи, Даша поймала себя на том, что прислушивается. Игоша с того раза больше не появлялся, но малейший шорох воспринимался теперь как присутствие чего-то потустороннего. Она даже пожалела, что оставила стекло у колдуна — совет Пети вставить его в очки уже не казался смешным.

Папа вернулся с работы рано и сказал, что взял неделю отгулов: маме совсем плохо. Она ходит, ест, чувствует себя нормально, но очень тоскует по дому.

Даша воспрянула: значит, и по ней скучает? Уточнять на всякий случай не стала, хватит пока разочарований.

А папа, повязав фартук, присоединился к готовке.

— Как прошел день? Что делала?

— Гуляла, — увильнула от ответа Даша.

Говорить отцу о колдуне она все-таки не решилась. Одно дело разгром в квартире, и совсем другое — вмешивать в семейные проблемы посторонних. За такое по головке не погладят. И чтобы перевести разговор, а заодно узнать побольше, спросила:

— Врачи так и не поняли, что с мамой?

— Похоже, это какой-то уникальный случай. Что именно, не говорят, только консилиумы собирают.

— Можно ее навестить?

— Не стоит. Она, конечно, скучает, но волноваться врачи запретили. Даже по телефону разговаривать нежелательно.

— Она и так ни разу не позвонила, — стало грустно до слез.

Папа вздохнул:

— Дашенька, дочка, ты уже взрослая, должна понимать.

— Да понимаю я, понимаю! Только от этого не легче.

Запоздалый обед прошел в молчании. Отец не знал, о чем еще поговорить с дочерью, а та обдумывала, как провести колдуна в больницу так, чтобы мама не пострадала.

— Да просто приди в больницу, и все. Медсестрам плевать, кого ты привела, а маме и знать необязательно, Макс посмотрит на нее из коридора, — посоветовала Аня.

Ребята сидели на лавочке, прямо рядом с бывшей детской площадкой. Дождь смыл часть земли с асфальта, но грязи не стало меньше, поэтому все обходили это место стороной.

— Может, не стоит?

Петя не скрывал неприязни к «Белому Дедушке». Но девушки не сдавались:

— Ты просто с ним не знаком. И, потом, Макс сам сказал, что денег не возьмет. А нам сейчас нельзя отказываться от помощи.

Возразить было нечего, и Петя смирился.

К этому времени они все знали, кто такие лярвы, но действовать самостоятельно не решались, чтобы не навредить.

— А как быть с часами?

— Вот тут твой Макс дельно посоветовал: продай. Тому же модератору.

— Он же тебе тоже не нравится, — удивилась Даша.

— Ага. Мутный какой-то, как и форум. Зато проблему решишь.

— Мне бы с другой справиться.

Даша задумчиво смотрела на визитку. Макс велел звонить в любое время, по любому поводу. Даже если присниться кошмар:

— В нашем деле мелочей не бывает. Я все брошу и приеду.

— Ребята, прикройте меня, хорошо? Приемный часы еще не закончились, если папа будет звонить — яс вами.

И, набрав номер, продиктовала Максу адрес больницы. Тот предложил вызвать такси, обещав оплатить.

Но одну ее не пустили:

— Я тоже еду, — заявил Петя. — Тогда врать не придется. И такси сам оплачу: нечего у всяких проходимцев деньги брать.

— Он не проходимец! — возмутилась Аня. — Ты отзывы о нем почитай, скольким людям Белый Дедушка помог!

— Да хоть всему свету! Одну не пущу.

Пришлось смириться. Даше и самой было не по себе в присутствии Макса, а уж при маме… Лучше, если Петя будет рядом.

Аня тоже не пожелала остаться в стороне.

Но в палату вошла только Даша.

Дверь она не закрыла. В большую щель ребята и Макс хорошо видели, как скривилось лицо женщины, как она отстранилась от объятий дочери, узнавали, как велики ее нетерпение и ярость.

— Пусть выходит, — прошептал маг. — Лярва злится, сейчас устроит скандал.

Аня кивнула и вошла в палату. Поздоровалась и, прощебетав что-то милое, почти насильно утащила подругу прочь.

На автобус Макс ребят не пустил, усадил в свою машину. И сказав, что разговор будет серьезным, затормозил у небольшой кофейни:

— Пока от лярвы прятался, столько энергии потратил, — пожаловался и попросил большую чашку крепкого кофе и чизкейк, предложив ребятам не стесняться, — Не объедите.

А, когда те отказались, сам велел им горячий шоколад и эклеры.

Девушки с удивлением смотрели, как маг с удовольствием отламывал кусочек чизкейка, как довольно жмурился, наслаждаясь вкусом. Они впервые видели мужчину, который не стыдился любви к сладкому.

— А что такого? — Макс правильно понял их взгляды, — Моя работа требует много энергии, а сахар ее быстро восполняет.

И только доев и заказав еще кофе, он приступил к делу.

Новости были ожидаемые, но неприятные. К маме действительно прицепилась лярва. Отсюда и перепады настроения, и плохое самочувствие, и непонимание врачей:

— Твоя мама сама себе не рада, но ничего поделать не может. Это ей неподвластно, понимаешь?

Даша грустно кивала. Аня оказалась чуть смелее:

— Но вы поможете?

— Конечно, — улыбнулся Макс. В изгибе тонких губ проскользнуло самодовольство.

— Вряд ли в этом городке вы найдете кого-то сильнее меня.

Аня кивнула. Она уже прошерстила все сайты и отзовики. «Белый Дедушка» считался самым сильным магом в округе. Петя гипнотизировал полную чашку, не скрывая неприязни. И усмехнулся, услышав дальнейшее:

— Только сделать это будет нелегко.

Предупреждая вопрос, Макс поднял руку и продолжил, отпив кофе:

— Трудно избавиться от лярвы, когда ее носитель этого не хочет. Даша, твоя мама ведь не верит в нечисть?

Та покачала головой. Легенд и примет мама знала множество, да и таинственность любила нагнать. Но верить — не верила ни на грош.

— В таком случае провести личный ритуал невозможно. Она просто откажется. Придется по фотографии, но это долго, тяжело и… — он вздохнул, сокрушаясь, что толку будет мало.

— Но ведь другого выхода нет?

— Скорее всего. Но это не точно. Если потерпишь пару дней, я попробую разузнать поподробнее, поспрашиваю у коллег, вдруг кто сталкивался. Ну, что?

Даша кивнула: рисковать маминым здоровьем и жизнью она не желала.

— Я найду фотографии. Какие нужны?

— В полный рост. Желательно — посвежее, в идеале не больше месяца. И чтобы на ней не было других людей.

Даша кивнула. На смарте сохранилось много фоток, если покопаться, можно найти и мамины.

И все-таки она тревожилась — хотелось полного выздоровления, даже частичное была бы катастрофой.

— Я скучаю, — неожиданно призналась этому чужому для себя человеку. — Скучаю по ее смеху, по вечерним посиделкам. Хочу обнять. Сказать, что люблю.

Макс подал девушке салфетку:

— Она тоже тебя любит. Пойми, отталкивает тебя не мама, а лярва. Эта тварь питается мраком, злостью, отчаянием. И умеет устроить все так, чтобы носитель испытывал только эти эмоции.

Даша поежилась. Кондиционированный воздух кофейни показался ледяным. Если уж ей так плохо и страшно, то что испытывает мама?

— Пожалуйста, спасите ее.

Колдун высадил ребят за две улицы от дома — чтобы никто из знакомых не увидел, родители их вряд ли похвалят за поездки на чужом лексусе. Да и вопросов будет меньше.

Петя шел молча, почти не вслушиваясь в разговоры подруг, и отвечал невпопад, вызвав сперва смех, а потом и злость Ани:

— Ну что ты как неживой!

— Мне не нравится эта идея!

— Да тебе вообще ничего не нравится! А маму Дашкину надо спасать, пока не поздно.

— Все равно. Что-то здесь не так.

— Так, — Аня остановилась посреди тротуара, не обращая внимания на оглядывающихся людей, и уперла руки в бока: — Достал! То тебе не так, это не эдак. Напомнить, кто советовал нам обратиться к специалистам?

— Ну, советовал, — крыть было нечем, но Петя не сдавался. Он нагнул голову и смотрел исподлобья: — У всех бывают плохие идеи.

— Хватит, — не выдержала Даша. — Я сейчас схвачусь за любую соломинку. К тому же чем он сделает хуже? По фотографии-то.

— Я уже ни в чем не уверен, — пробормотал Петя. — Но обещай, что будешь осторожна.

Даша кивнула и, обогнув перекрывающих дорогу друзей, пошла вперед. Ребята заторопились следом.

Шли молча — тем для разговоров не находилось, все чувствовали себя неловко и во дворе с облегчением распрощались, обещая списаться или созвониться.

Но дома Даша поняла, что желания общаться нет. К счастью, остальные ей не звонили, и в чатах царило молчание.

Девушка потерла лицо. Мамина болезнь о нее больше не зависела. Нужно было дождаться сообщения Макса и действовать исходя из реалий.

Про тетю тоже не поступало никаких известий. Папа отмалчивался, говорил, что ищут. И тут от Даши ничего не зависело.

Но обе проблемы кое-что объединяло. И там и там присутствовала мистика. И там и там фигурировало кафе. И сама Даша. Как сказал Макс, умершая ведьма положила на нее глаз, отсюда все беды. А ведь без этого указания они бы ни за что не догадались об этой причине!

Девушка посмотрела в окно. Темнело. Папа запретил выходить из дома после десяти, она едва успела вовремя вернуться. Значит, нужно в сотый раз пересмотреть все фотографии, все видео, еще поискать в сети. Может, получится найти зацепку.

— Даша, — прервал поток мыслей папа. Он стоял в дверях комнаты, с виду спокойный, но крылья носа раздувались, выдавая крайнюю степень гнева.

— Звонили из больницы. У мамы был приступ, ее едва привели в чувство. Даша, я же просил!

— Прости!

Это все, что она могла сказать. Вина накрыла как цунами, хотелось остаться одной, чтобы никто не трогал, не ругал, чтобы вообще ничего.

А папа не уходил. Сел на кровать и, глядя в одну точку, монотонно заговорил:

— Дочка, я понимаю, что ты соскучилась, что хочешь к маме. Но ее состояние сейчас важнее наших желаний. Думаешь, мне легко видеть ее такой? Знать, что любое упоминание о тебе вызовет истерику? Дашенька, дочка, умоляю: не ходи пока в больницу. Дождись маминого выздоровления.

Даше оставалось только кивать и глотать слезы. Папа изменился: осунулся, побледнел, под глазами появились мешки. Даже мелькнуло опасение, не подцепил ли и он лярву.

— Спокойно. Макс сказал, что эти твари могут влиять на домашних. Это результат маминой болезни, — успокаивала себя Даша, судорожно копаясь в смартфоне.

Фотографию она нашла — красивая, смеющаяся женщина, купающаяся в солнечных лучах. Заодно отложила и папину. Тоже… счастливую.

Глядя на подборку, затосковала сильнее; вспомнила, как ходили всей семьей в парк, катались на каруселях, как дети. Родители тоже. Дурачились, ели мороженое, сладкую вату и хот-доги на палочке, папа купил целую связку воздушных шаров, и он отпустил их в свободный полет.

Эта фотография тоже была: десяток желтых точек, веснушками усеявших синее- синее небо.

Макса не удивил поздний звонок. Он словно его ждал.

— Нашла снимки? Привези завтра. И, если волнуешься, папину тоже, посмотрю, что к чему.

— А что, лярву можно по фото заметить? Зачем же вы так рвались увидеть маму лично?

— Техника искажает ауру. Если не хочешь ошибки — работай непосредственно с пострадавшим, — объяснил маг. Я отменю утренний прием, так что не опаздывай, а то я разорюсь.

Даша попрощалась и положила трубку. Было неловко: Макс действительно зарабатывает своим умением и, возясь с ней, терпит убытки. Мысли снова вернулись к спрятанным в шкафу деньгам. Хотелось компенсировать магу издержки, но взять без спроса… В конце концов девушка решила, что если получиться спасти маму, то она заплатит, и плевать на скандал, плевать на все. Да и родители поймут, что она права.

Успокоившись, Даша пожелала папе спокойной ночи и улеглась спать.

Кровать снова казалась жесткой. В открытые окна долетал гул ночных улиц, а фонари рождали глубокие тени. Ветки деревьев качались, и по стене извивались чудовища, протягивая щупальца к разметавшейся по постели девушке.

Она зажмуривалась, чтобы не видеть. Успокаивала себя игрой воображения. Но знание, что все это может оказаться правдой не давало заснуть, и рассвет Даша встретила с восторгом. С трудом дождалась, когда папа уйдет на работу и, не позавтракав, а только умывшись и наскоро заколов волосы, кинулась к автобусной остановке.

Ане с Петей она решила ничего не говорить.

Война

В офисе никого не было, даже администратора. Даша с опаской оглядела пустое помещение, серьезного Макса. В голове всплыли все страшилки о насильниках и убийцах.

Но ведь это Макс! Человек, могущий спасти маму!

Заглушив тревогу и здравый смысл, Даша вошла и уселась за стол. Колдун достал из шкафа простую деревянную шкатулку и устроился напротив.

— Фотографии принесла?

— Вот, — Показала Даша смартфон.

Маг нахмурился:

— Нужны нормальные снимки, а не электронка. Скинь мне, я распечатаю.

Писк сообщения сменился гудением принтера. Через пару минут на белую столешницу легли две фотографии, Даша даже чувствовала их тепло.

— Начнем с папы, — пальцы мага едва касались глянцевой бумаги, ладонь словно ласкала фотографию, а глаза стали пустыми, как будто колдун отрешился от всего земного и слушал только себя.

— Чисто. Ни лярв, ни даже сглазов, — снимок отправился в тяжелую хрустальную пепельницу. Щелкнула зажигалка, огонь отразился во множестве граней. — Так надо, мало ли какая чертовщина выскочит, через фотографию можно даже порчу навести.

Над женским изображением он колдовал куда дольше. Между бровей то появлялась морщинка, то исчезала, а губы то и дело начинали шевелиться — Макс читал то ли молитвы, то ли заговоры.

— Серьезная штучка. Уже не одного сожрала, — вынес он свой вердикт и потянулся к шкатулке.

Два вида свечей: длинные тонкие, с карандаш толщиной и короткие, очень толстые, красного цвета. На их боках Макс выцарапал какие-то символы, а потом долго расставлял вокруг фотографии. Затем пришла очередь трав. Крохотные душистые пучки укладывали так и эдак, мелкие блестящие семена высыпались из кулака, образуя завитки странных узоров. Завершила подготовку курильница. Небольшая, с куриное яйцо величиной, она состояла из закрученных в разные стороны спиралей, в просветы между которыми вырывался белесый дым.

Комнату наполнил сладковато-приторный аромат. Приятный, но было в нем что-то раздражающее. Даша решила терпеть.

Закончив с подготовкой, Макс велел не разговаривать, не мешать и по возможности не шевелиться. Девушка замерла на стуле, стараясь даже дышать через раз. Ее взгляд был прикован к рукам мага.

А тот вытащил из шкатулки клубок ниток. Даша вскинулась: такие в магазинах не продавались, их пряли под заказ и окрашивали в специальных красителях. Стоили они тоже очень дорого.

Тут же вспомнилось, что Макс работает с ней не за деньги, но Даша отогнала лишние мысли.

Слова заклинания слетали с губ, словно упругие разноцветные шарики, отпрыгивали от стола и нанизывались на нить, которую Макс аккуратно наматывал на фотографию. Сначала сверху вниз, потом справа налево. По мере того как изображение скрывалось, на лице мага проступала улыбка. Плечи немного расслабились, движения стали мягче, да и напряжение в воздухе рассеялось, и даже аромат стал приятнее.

Все шло хорошо, но Даша боялась радоваться. Запретила себе, чтобы не сглазить удачу.

И все-таки сглазила.

Рука, держащая фотографию, чуть дернулась. Нить лопнула, показалось даже, что в воздухе повис легкий звон, как от порванной струны. Курильница выплюнула сгусток бурого дыма и завоняла, а огоньки свечей разом вспыхнули и погасли. Да что там, даже бьющий в окна свет померк — на небо набежали тучи.

Макс обхватил руками голову.

— Прости, — простонал едва слышно, словно от боли.

— Не получилось?

Даша не представляла, кого винить. Не знала, что делать, но приставать с вопросами к этому несчастному магу не осмелилась. Он заговорил сам:

— У лярвы очень сильные помощники. Нужно их найти и обезвредить. И только потом убирать саму нечисть.

— И как это сделать? Где искать?

Даша растерянно смотрела на колдуна. Она совсем растерялась, а Макс был единственным взрослым, который не просто поверил ей, а взялся помочь.

— Поехали, — мак провел ладонями по лицу, словно стирая липкую паутину, и кинулся к дверям. Столкнувшись к явившейся на работу ассистенткой, коротко приказал: — В кабинет никого не впускать и самой не заходить!

Женщина только кивнула. По коридору разнесся звук поворачиваемого в замке ключа. Слишком громкий и слишком резкий. Но думать об этом времени не оставалось.

Кафе «Рябиновая гроздь» не заметить было невозможно. Несмотря на мелкий дождь, стекла блестели, зеркалами отражая улицу, редких прохожих и проезжающий авто. Красный Лексус мигнул фарами и припарковался напротив.

— А оно изменилось, — констатировал Макс.

— Вы видели его раньше?

— Конечно. Я же тебе уже говорил.

Даша рассеянно кивнула.

От красивого, величественного здания у нее дыхание перехватило. Черепица на месте, крыльцо обновлено, целые кона окружают узкие резные планки. Она могла поклясться, что в прошлый раз их здесь не было.

— Почему так?

— Кафе тянет из тебя жизнь. А, чтобы этому ничего не мешало, устраняет всех близких, всех, до последнего человека.

— Значит, все-таки это моя вина.

— Нет, — голос Макса стал резким и злым. — Ты жертва, а не преступница. Готова бороться?

Даша кивнула. Выхода у нее не оставалось. Скажи Макс сигануть с моста в реку, выполнила бы не задумываясь.

Но маг потребовал другого.

— Держи.

В протянутом пакете лежали желтые резиновые перчатки и белый флакон с жидкостью. Даша не успела прочитать, Макс не дал на это времени:

— Взгляни, не появилась ли у корней поросль. Если да — просто полей из бутылки. Смотри, чтобы на кожу не попало.

— А что это?

— Сильный гербицид для уничтожения растений. Ведьма берет силу у деревьев, особенно у того, что растет возле ее кафе. Уничтожишь рябину — уничтожишь и хозяйку.

— Может, вы сами?

Макс покачал головой. На его лице застыло траурное выражение:

— Не получится. Поверишь, я даже дорогу перейти не смогу, хорошо, если просто упрусь в невидимую стену…

Недомолвка подействовала лучше объяснения. Вопрос, а подпустят ли ее, вертевшийся на языке, испарился. Девушка послушно натянула перчатки и вышла из машины.

Окна показывали малейший ее жест. Даша видела себя, как в хорошем зеркале, а вот отражение машины на заднем плане казалось размытым, как и силуэт сидящего внутри человека.

Приняв этот за игру тени, девушка подошла к дереву. Изображение стало четче но она старалась не смотреть в окно, боясь увидеть внутреннее убранство кафе. Или даже саму ведьму, ведь она уже показывалась на фотографии. Кто, как не она, выглядывала из окон второго этажа?

Рыжик дернулся было навстречу, но зашипел, замахал лапой. Даша остановилась, боясь идти дальше, драться с разъяренным котом — себе дороже. Но, заметив торчащий из, казалось бы, сухого ствола свежий побег, забыла об опасности.

На кону стояло мамино здоровье и тетина жизнь! Что, по сравнению с этим, кошачьи царапины? Да, больно. Да, возможно, придется зашивать в травмпункте и останутся шрамы. Но разве это такая высокая цена?

Но кот не стал царапаться. Он просто бросился под ноги. Споткнувшись, Даша поскользнулась на мокрой траве и бутылка выпала из рук. Рыжий подскочил к ней и, выгнув спину, лапой отшвырнул ее подальше, прямо в лужу.

Чавкнула раскисшая земля и, словно болото, проглотило добычу. Через мгновения Даша была уже рядом и, забыв про страх, шарила в мутной жиже, пытаясь найти гербициды. Руки тонули в смеси воды и почвы, жирной пастой обволакивали пальцы, а бутылка не находилась.

— Убирайся оттуда! — прокричал Макс. — Сейчас же!

Но сдаваться Даша не желала. Она подлетела к дереву и дернула побег.

Перчатки порвались. В руках осталась парочка листьев, но гибкая веточка не желала покидать ствол.

Девушка попыталась снова. Намотала на пальцы и дернула.

Ощущения были, словно она взяла в руки раскаленные угли. Ссадины покрывали ладони, сочилась кровь. Зато побег повис на тонкой зеленой кожице. Одно движение — и он упал на мокрую траву.

Девушка с победным видом обернулась к Максу, а тот выскочил из машины, замахал руками. Рот раскрывался в крике, но звука не было. Даше показалось, что вокруг слой прозрачной ваты, который не только мешает двигаться, но и поглощает звуки. Не получалось даже голову повернуть, не то, что сделать шаг.

Мак кинулся через дорогу, но наткнулся на невидимое препятствие и отлетел назад, упав на мокрый асфальт. Даша подумала про отсутствие машин, и в этот момент тишина взорвалась тысячей звуков.

Гудели клаксоны. Орали птицы. А дом за спиной вздыхал и ворочался, как живой. Слышался треск дерева, звон стекла, скрип и лязг.

Зато исчезли мягкие оковы. Даша кинулась к машине. Хлопнули двери, взревел мотор, «Лексус» рванул прочь.

Макс сидел, вцепившись в руль побелевшими пальцами. Мокрые от пота волосы прилипли ко лбу, а взгляд не отрывался от дороги. Щеку серым шрамом пересекал мазок грязи.

— Что… это было?

— Ведьма защищалась как могла. Но, надеюсь, ты сумела ее ослабить. Рябину нужно уничтожить любой ценой. Сможешь?

Даша еще задыхалась от ужаса. В ушах стоял грохот и вой кота. Но она сжала кулаки и прошипела сквозь сцепленные зубы:

— Смогу! Сейчас?

— Нет, — Макс пришел в себя, даже улыбнулся. — Я ценю твой порыв, но нужно поберечься. На сегодня с ведьмы хватит, а мы, пока она раны зализывает, вылечим твою маму.

Тут же все неурядицы показались ерундой. В офис Даша влетела, едва в замке ключ повернулся, оставив мага извиняться перед недовольными ожиданием посетителями.

— Готова? Не двигайся!

Макс убрал все со стола, заново расставил свечи и разложил травы. А вот узор из крохотных зернышек был другим. Даша не стала спрашивать, считая, что Макс знает, что делает.

В этот раз нитка укладывалась ровно и аккуратно, виток к витку, между которыми вставлялись травинки. Когда остались видны только белые уголки фотографии, Макс придвинул пепельницу и потянулся за свечой.

Оранжевый огонек зацепился за край нитки и лихо побежал вверх. Запахло паленым. Бумага желтела, но не загоралась, а искорка то вспыхивала, то почти гасла, но со своей нитки не спрыгивала. Горела, оставляя после себя червяки серого пепла, которые падали и рассыпались на невесомые хлопья.

Дымок поднимался белесой струйкой, но не рассеивался, а собирался в полупрозрачный клубок. Тот шевелился, как живой и постоянно менялся. Вскоре над столом завис серый «ждун». Он поводил хоботом, словно ища жертву, и складки жира заколыхались, как от смеха.

Когда догорел последний клочок нитки, Макс подул на дым. Разорванный на невесомые пряди клубок вылетел на улицу, где развеялся без следа.

На столе осталась лежать пожелтевшая фотография и обугленными уголками.

— Вот и все, — Макс утомленно откинулся на спинку стула.

— Получилось? — Даша боялась поверить в удачу.

— Конечно, — маг улыбнулся довольно и немного самоуверенно, но сейчас девушка была готова простить ему все на свете. — Беги домой. Мама скоро поправиться.

Даша сорвалась с места. Но на пороге остановилась, оглянулась нерешительно:

— А… рябина?

— Повторим через несколько дней. Мне тоже нужно время.

Дома Даша не могла найти себе места. Слонялась из комнаты в комнату, пыталась посмотреть кино, посидеть в Интернете — тщетно. Не получалось. А еще руки болели, особенно после перекиси и йода.

Телефонный звонок заставил вздрогнуть. На экране высветилось слово «мама». Даша долго не решалась ответить, и чуть не захлебнулась слезами, услышав родной голос.

— Доченька, как ты? Папа говорит, сюда никого не пускали. А я ужасно по тебе соскучилась!

— Я сейчас приеду, — выдохнула девушка и испугалась. А вдруг нельзя? А вдруг маме станет хуже?

Сердце колотилось заполошно, показалось даже что ребра не выдержат, сломаются, выпуская его наружу. А в трубке уже звучало тревожное:

— Погоди! Сейчас папа за тобой приедет.

Ждать? Да Даша бежать приготовилась, так что усидеть на месте не получилось.

Снова метания из комнаты в комнату. Девушка несколько раз открывала холодильник, доставала йогурты, складывала их в сумку, чтобы отнести маме, и тут же убирала обратно — наверняка папа уже привез все необходимое.

Чтобы успокоиться, достала вязание, но оказалось, что нитки закончились — она их так и не купила. Чтобы заняться хоть чем-то, вбила в смартфон «напоминалку» — оставлять недовяз и начинать новое означало никогда не вернуться к брошенной работе.

Треньканье домофона прозвучало музыкой. Папа велел спускаться. В машине привычно пахло ароматизатором воздуха и цветами — на заднем сиденье лежал огромный букет.

— Рада? — подмигнул папа. — Я же говорил, нужно потерпеть.

— А… что говорят врачи? — робко поинтересовалась Даша, уже зная, что услышит.

— Врачи, — улыбка на мгновение сменилась горькой усмешкой, — Врачи ничего не говорят. «Чудо».

— А домой когда?

— Не сегодня и не завтра. Сказали, дня три понаблюдают, анализы возьмут… в очередной раз.

Даша улыбалась. Она точно знала, что теперь все будет в порядке и маму выпишут еще на этой неделе.

Так и произошло. Врачи развели руками и отпустили странную пациентку, велев приезжать, если симптомы вернуться.

Дома ждал праздничный стол, Даша с папой очень старались, но мама не обращала на еду внимания. Она ходила по квартире, прикасалась к вещам, словно вспоминала и улыбалась:

— Кажется, я не была дома целую вечность.

А еще она ни на минуту не отпускала от себя дочь:

— Знала бы ты, как я соскучилась!

Даша и сама не хотела отходить от мамы ни на шаг, даже для того, чтобы встретиться с друзьями, хотя нахальных Петиных шуточек уже не хватало. Да и Ольга с Олегом вернулись. У каждого — воз впечатлений.

Но на встречу Даша не пошла.

— Маму выписали, ее нельзя оставлять одну.

Она немного лукавила: мама абсолютно поправилась. Даже слабость испытывала только в первый день. И, отдохнув, захлопотала по дому, хотя Даша и старалась поддерживать порядок.

В квартиру вернулся уют. Запахло пирогами. Семья опять собиралась за столом по вечерам, а после ужина все мирно занимались делами в общей комнате.

Жизнь омрачало только исчезновение Ирины Васильевны. И, набравшись смелости, Даша решила спросить о ней того, кто уже помог однажды.

Макс снова принял без очереди. И, вглядевшись в фотографию, заявил:

— Она жива.

— Как ее найти? — вскинулась Даша и сникла, увидев растерянное покачивание головы.

— Это из-за ведьмы, да?

Макс кивнул. Его рука, когда он прикоснулся к Даше, была теплой и нежной:

— Тебе нельзя снова идти к этому проклятому кафе. Поверь, я ищу того, кто сможет…

— Нет, — разозлилась Даша, — сказала же, что все сделаю. Только дайте раствор, чтобы рябину уничтожить.

— Этого недостаточно. Я поговорил кое с кем… В общем, дерево помогает духу ведьмы удержаться в мире живых. Но и она, в свою очередь, не позволяет дереву погибнуть. Как думаешь, почему нужен специально обученный человек? Нельзя допустить, чтобы пострадал кто-то еще.

— Я рискну, — не сдавалась Даша. — Если тетя еще жива, просто обязана попытаться. Что нужно делать?

— Войти в кафе, — Макс наклонился к самому лицу девушки. В его глазах застыла жалость и боль. — Не надо.

Но, поняв, что Даша не отступиться, достал из папки фотографию ключа с затейливой бородкой. Ажурная головка была усеяна крохотными блестящими камешками.

— Нужно его найти. А потом — тайник. Я не знаю, что там, но, думаю, что-то, что ослабит ведьму или лишит ее сил, хотя бы ненадолго. Мне хватит этого времени, чтобы провести ритуал и уничтожить рябину. Справишься?

Даша кивнула, всматриваясь в фотографию. Снимок казался знакомым.

— Сегодня?

— Нет. К вечеру я рассчитаю благоприятное время и позвоню. Не струсишь?

Даша кивнула. Сейчас она была готова на любую авантюру.

Макс позвонил вечером. Сказал, что звезды пока не благоволят их авантюре и надо подождать два — три дня.

— Ты чем-то расстроена? — заметила плохое настроение дочери мама.

Ее выписали и она собиралась завтра на работу, хотя и Даша, и папа считали, что еще рано.

— Все в порядке, устала.

Она не обманывала — днем генералили, вылизывая квартиру, причем маму старались отстранить от любых дел, ей оставалось только указывать, где еще протереть, помыть или пропылесосить.

— А где Анечка? Ни ты к ней не приходишь, ни она к тебе…

— Все в порядке, — буркнула Даша и ушла в другую комнату.

За сегодня от подруги не было ни одного звонка, ни одного сообщения. Но это была не Анина вина: Даша сама оборвала общение, перестав отвечать даже в соцсетях. Страх за друзей усилился и она решила, что так будет лучше для всех.

Но Петя никак не желал с этим смиряться. Поняв причину, он решил действовать. И лично заявился в гости:

— Анька вечеринку устраивает, а до тебя не дозвониться.

— Конечно, иди, — настояла мама, дав папе знак не вмешиваться.

Понимая, что от нее не отвяжутся, а потом начнутся вопросы, Даша переоделась и вышла из дома.

Разумеется, никакой вечеринки не было. Вместо веселых гостей, девушку встретила разъяренная подруга:

— Зазналась? Променяла нас на дружка-колдуна?

От такого обвинения Даша дар речи потеряла, а потом выдавила:

— Он же старик! Ему тридцать пять лет!

— Ну, не сто же! — пожала Аня плечами и потащила Дашу в свою комнату.

Петя уселся на стул и привычно открыл ноутбук. Создавалось ощущение, что Дашу он видеть не желал. Это ее задело: сам же позвал!

— Если я здесь лишняя…

— Кажется, это мы — лишние. Ничего не рассказываешь, из сетей пропала… И не надо прятаться за маминой болезнью!

— Уймись! — шикнула на брата Аня. — Дашке итак нелегко. Погоди, я чай поставлю, папа пирожные купил.

Оставаться один на один с мрачным парнем не хотелось. Но, кроме него и Ани, Даша ни с кем не могла поделиться новостями и страхами.

— Так и будешь дуться?

— Я не дуюсь. Просто… неприятно. Кстати, уже знаешь, что и Оля, и Олег с трудом тебя вспомнили?

— Как так? — не поняла Даша. — Вы с ними виделись?

— И не один раз. Пытался я до тебя дозвониться, а там абонент не абонент.

— Прости. Мама…

— Знаю, выписали.

Разговаривать с тем, кого больше занимает ноубтук, было тяжело. Но Даша поняла, чего ей недоставало: Ани, и Пети. Чтобы там папа ни говорил.

— Ой, слушайте, — спотыкающуюся беседу прервала Аня. Она открыла дверь ногой, потому что руки были заняты кружками с чаем, а локоть прижимал коробку с пирожными «картошка». — Это нечто!

Даша забрала у подруги сладости и помогла пристроить на столе чашки. Аня даже не заметила помощи, на лице застыла растерянность.

— Дашка, сейчас мама спросила, что это за девочка пришла ко мне в гости, и не помешает ли нам Петя.

Щелчки клавиш резко смолкли. Даша с размаху села на кровать, обеими руками вцепившись в покрывало.

— Началось, — процедил Петя сквозь зубы и с плохо сдерживаемой яростью велел: — Рассказывай!

Запинаясь, Даша выложила все. И про незавершенный ритуал, и про поездку в кафе, про попытку уничтожить дерево. И про договоренность между ней и Максом:

— Он сказал, пока ведьма не упокоится, все это будет продолжаться.

— Но маму колдун спас, — Петя решительно захлопнул ноутбук. — Вот что, за ключом нужно идти сейчас!

Возражений он не слушал. Считал, что процесс запущен, и чем быстрее кафе будет уничтожено, тем скорее Даша избавиться от ведьмы.

— Не знаю, что за благоприятные дня выдумал ваш Макс, но тянуть нет никакого смысла! Мы должны действовать!

— Мы? — удивилась Даша.

— Думаешь, я отпущу тебя одну?

Возражений Петя не слушал. А от заявления, что в праздничном платье по пустырям не шастают просто отмахнулся:

— У Аньки что-нибудь возьми!

Объяснения про разные размеры были пропущены мимо ушей.

Наконец, Даша подчинилась:

— Давайте попозже, а то вопросы начнутся.

Препятствие в виде родителей игнорировать не мог даже Петя.

Дома Даша первым делом послала Ане сообщение, что никуда она не идет и отключила телефон. В сеть тоже выходить не стала. Поставила фильм и угнездилась с вязанием в любимом кресле.

Мама тоже рукодельничала, папа читал книгу, иногда прерываясь для разговора. Планировали всей семьей погулять в парке, зайти в кино, а потом посидеть в ресторане. Оставалось выбрать день.

Даша жмурилась от удовольствия. Мама стала прежней, папа не психует. А что друзья забывают, и Аня с Петей злятся, так это… ерунда. Семья же важнее!

И не стоит рисковать там, где это никому не нужно!

Петя был другого мнения. Но, получив отпор, больше не настаивал на немедленном визите в кафе. Дашу это радовало: ссориться с другом не хотелось, тем более что теперь он был единственным парнем в компании — Олег напрочь забыл и про Дашу, и, кажется, про Аню тоже. Даже Ольга больше не звонила, а после и вовсе отписалась от бывшей подруги. Аня говорила, что она долго недоумевала, кто такая Яробина и как затесалась в списки друзей.

Ее это пугало. Даша же вздыхала с облегчением: чем меньше вокруг людей, тем меньше у ведьмы возможностей ей навредить.

И когда Макс позвонил и назвал время, Даша промолчала: незачем остальные знать о вылазке.

Чужие секреты

Даша, не дыша, выскользнула из квартиры и вдоль дома прокралась к дороге, не хотелось, чтобы кто-то соседей заметил, как она в такой час выходит на улицу. Донесут родителям, проблем не оберешься.

День выдался солнечным, а вот ночью зарядил дождь. Не гроза, заставляющая сотрясаться от ударов грома, расцвечивающая темное небо вспышками молний, а нудный, ровный дождь, какой обычно бывает по осени. Даша была без зонта, и даже без непромокаемого плаща — возиться в прихожей она не решилась, чтобы не разбудить родителей.

И была рада, когда Макс выскочила навстречу с огромным зонтиком.

— Вот, — он включил в салоне обогрев и протянул термос с чаем, — Сейчас будет тепло.

Свет фонарей расползался по асфальту бесформенными пятнами. Щетки старательно стирали с лобового стекла водный бисер, а шины проезжающих мимо машин мягко шуршали.

В салоне приятно пахло чем-то сладким, тепло окутывало тело, высушивая мокрую одежду, и Дашу разморило.

— Не время спать, — потряс ее за плечо Макс.

Машина с погашенными фарами притаилась на стоянке какого-то офиса. Темноту слегка разбавляли только светящиеся вывески на фасадах — даже кафе и рестораны уже не работали.

— Ближе нельзя — ведьма почует. Дойдешь? Держи, — руку оттянул фонарик. — Ждать не буду, ночь — время нечисти. Если меня заметят, тебе придется несладко.

Даша кивнула и вышла под дождь. Зонтик Макс не предложил, и прохладный воздух неприятно обнял за плечи, а едва начавшая сохнуть одежда снова промокла.

Чтобы не терять времени и согреться, Даша припустила к дороге, сбавив шаг, только когда выскочила на тротуар. И тут же попала в цепкие руки Петра:

— Куда собралась?

Даша задохнулась от неожиданности и едва удержалась на трясущихся ногах:

— Напугал!

— Куда собралась, спрашиваю? — Петя даже не скрывал недовольство. — Почему не позвонила?

— Вы что, следили?

За спиной брата жалась Аня. В белом целлофановом дождевике она походила на привидение.

— Потом поговорим. Где твой колдун?

— Сказал, ему нельзя даже приближаться к кафе. Ведьма заметит, и все, можно ставить крест на поисках.

— Ясно. Ладно, без него обойдемся.

«Рябиновая гроздь» издали выглядела сгустком тьмы. Аня поежилась:

— Мороз по коже. А ведь я его не вижу. Петь, а как мы в него войдем?

— Просто, — луч фонаря выхватил крыльцо и тяжелую дверь без замка, зато с массивными ручками. — Кажется, оно материализовалось.

Ребята застыли, осматриваясь. В световых бликах возникали то стены, то сверкали стекла. По восточным трубам, мелодично журча, текла вода. Она уже переполнила большую бочку и теперь размывала землю вокруг.

Над всем этим жутким, ломанным пауком возвышалось старое дерево.

— Жуть какая.

— Анька, заткнись! — прошипел Петя, — И без того не по себе.

— Вот что, — Даша выключила фонарь и повернулась к друзьям. — Я пойду одна. А вы ждите, мало ли.

— Еще чего, — возмутился Петр и первым шагнул на крыльцо. Доска прогнулась и едва слышно заскрипела.

Аня зажала рукой рот, чтобы не вскрикнуть. Она была готова согласиться с Дашей и остаться, но на другой чаше весов лежало самоуважение. Бросить в беде подругу? Да лучше черту в пасть!

С этой мыслью она кинулась за братом. Даша вошла в дом последней.

Теперь он не был разваливающимся захламленным сараем. Но и новым зданием не стал.

Доски скрипели, сквозь облупившуюся краску на стенах по-прежнему виднелся бетон. Колченогие стулья стояли вокруг покосившихся столов, а посуда на полках была покрыта трещинами. Целых тарелок было немного.

Латунный таз затянула патиной, она проступала и на медных деталях. В свете фонарей это выглядело жутковато. Особенно улица — казалось, снаружи кто-то ходит. Мелькали тени, и ребята то и дело ежились под невидимыми взглядами, но отступать не собирались. Единственное, чего они не знали — где искать ключ.

— Ну и где его искать? — Петя в десятый раз выдвинул ящик кухонного стола. Аня шарила под барной стойкой, Даша обследовала подвесной шкаф. — Может, там?

В углу, скрытая прилавком и буфетом, пряталась узкая дверь.

— Закрыто, — дернул ручку Петя. — Посветите-ка!

Девушки затаив дыхание смотрели, как он вытащил из кармана коробку, как искал среди кучи гвоздей нужный, как пытался вскрыть замок.

— Бесполезно. Кажется, заржавел. Надо было масло прихватить, иди «дэвешку».

Что это такое, ни Аня ни Даша спросить не решились. Обе были уверены, что ключ спрятан именно за этой дверью, да и Петя то и дело посматривал на нее, прикусив нижнюю губу. Думал, как открыть.

— Ломать не вариант, — не выдержал, вернулся.

— А, может, попробуем? — Даша не желала смиряться с поражением. Она не собиралась уходить без ключа, тем более что Макс вселил в нее уверенность, что все закончится хорошо.

— Думаешь? — Петя сомневался, но прикинул и толщину двери, и состояние петель. — Погоди, попробуем по-другому.

В его жилетке с множеством карманов нашлась еще одна коробочка — с отвертками.

— Ты прям во всеоружии, — хмыкнула Даша.

— Ты не представляешь, как он собирался! Как будто от этого его жизнь зависит, — прошептала Аня.

— Думаю, не только моя, — пробормотал Петя, примериваясь, как ловчее открутить петли. — Эй, я же просил светить как следует!

Девушки замолчали. Лучи их фонарей сошлись в одной точке. Тени от Петиных рук казались чем-то жутким и страшным, но разговаривать не хотелось.

Отвертка вошла в паз на головке шурупа. Все затаили дыхание, и тут сзади раздался протяжный, тоскливый стон.

Три луча дернулись и в их свете ярко блеснули изумрудные глаза.

— Кот!

Ребята нервно расхохотались, а Рыжий громко мяукнул, словно присоединяясь к веселью.

Но стоило разойтись и заняться поисками, как он зашипел, лупя незваных гостей по ногам. Когти при этом остались спрятанными.

— Нас выгоняют, — хмыкнул Петя.

— Или куда-то зовет, — протянул Аня. Она перестала шарить по шкафчикам и внимательно смотрела на то, как животное сходит с ума.

— И куда же?

Кот снова оказался на свету. Он тут же успокоился и, оглушающе мурлыкнув, развернулся к выходу.

— Все-таки выгоняет!

— Зовет! — стояла на своем Аня и первая пошла вслед за исчезнувшим в глубине зала котом. — Здесь лестница!

— Дом двухэтажный! — Петя хлопнул себя по лбу и заторопился за сестрой. Даша поспешила следом.

— Сначала я, ступеньки могут проломиться, поэтому ждите, пока позову. Потом идите осторожно, держась поближе к стене, — наставлял Петя девушке. Те слушали и кивали, признавая его лидерство.

Кот тем временем уже сверкал глазищами со второго этажа.

Ступеньки стонали, скрипели и плакали, жалуясь на судьбу. Напротив лестницы висело старое зеркало. Амальгама почти облезла, осталось лишь несколько клочков, способных отразить происходящее, но в темноте, при тусклом свете выглядело это жутко. А уж в сочетании с леденящим душу скрипом!

Девушки поднимались медленно, тщательно выбирая, куда наступить. Наконец, обе оказались наверху и едва не вцепились в Петю, больше ни на миг не желая оставаться в одиночестве.

Тот не смеялся: самому было не по себе.

На втором этаже зеркал оказалось больше. Одинаковые, в массивных овальных рамах с завитками и следами позолоты, они нехотя отражали свет фонарей. Ребята в их глубине превращались в безликие крадущиеся тени.

От страха Аня даже причитать перестала.

Петя поводил фонарем по сторонам:

— Куда дальше?

И, словно отвечая, Рыжий громко мяукнул, а потом царапнул одну из дверей.

За ней пряталась спальня.

Железная панцирная кровать, застеленная светлым покрывалом. Пирамида подушек под кружевной накидкой. Кресло-диванчик с вышитыми думочками. Высокий комод. На нем — укутанная паутиной шкатулка и узкая вазочка и давно засохшим и облетевшим цветком. Усыпавшие салфетку лепестки казались черными.

— Здесь!

Но ключа в шкатулке не оказалось. Ожерелья, серьги, браслеты и кольца лежали вперемешку, но ничего, похожего на показанную Максом фотографию.

— Может, здесь посмотрим? — указала Даша на стоящий у окна секретер.

Крышка поддалась неожиданно легко, показывая заполненное бумагами и карандашами содержимое. Положив фонарь на столешницу, Даша судорожно принялась выдвигать ящички в надежде, что ключ в одном из них.

Но обнаружила только нанизанные на шпильку чеки и кучу тетрадей с различными газетными вырезками, от советов, как продлить молодость, до кулинарных рецептов.

— Подожди, — отодвинул Петя подругу. — В таких столиках были схроны. Тот ключ могли и спрятать.

— Хорошо, если здесь, — пробормотала вцепившаяся двумя руками в фонарь Аня.

— Будем надеяться, — Петя начал простукивать поверхности. Делал он это с таким знающим видом, что девушки тут же успокоились, снова поверив ему на слово.

Одна из панелей отозвалась гулким стуком.

— Есть!

Девушки придвинулись ближе, любопытство не мог победить даже леденящий душу ужас, который усиливало зеркало на туалетном столике. Подойти туда пока что не решилась ни одна.

— Посветите!

Теперь секретер был как на ладони. Петя полез за своими гвоздиками. Рыжий, внезапно успокоившись, сверкал глазищами с кровати. Иногда он мяукал, словно одобрял.

— Где же… — Петя никак не мог найти замочек. Терпение подходило к концу и он уже подумывал, что проще будет разломать столешницу.

Девушки не поддержали:

— Ты что! Эта мебель стоит целое состояние! Она, может быть, девятнадцатого века!

— Или середины двадцатого, — засомневалась Аня, — но тоже антиквариат.

Резкий стук заставил их вздрогнуть — ветер бросил в окно пригоршню дождевой воды. Рона застучала о стекло, напомнив ребятам, где они находятся.

— Да фиг с ней! Ломай! — не выдержала Аня. Даша только кивнула, ее зубы отбивали чечетку, и причиной была не мокрая одежда.

Петя снова простучал столешницу, отмечая, откуда начинать и огляделся в поисках чего-нибудь, подходящего для этих целей.

Пыльный воздух завибрировал: выгнувшийся дугой кот рычал, готовясь к прыжку.

— Ой, пошли отсюда! — испугалась Аня. — Вдруг он бешеный.

— Скорее, ему не нравится Петина идея, — не согласилась Даша.

Уходить без ключа она не собиралась, но встречаться с кошачьими когтями не хотела, поэтому еще раз оглядела секретер.

Рыжий прыгнул, когда девушка наклонилась, чтобы рассмотреть изогнутые ножки. Толчок в спину заставил ее покачнуться и вцепиться в край столешницы. Петя подхватил с другой стороны, его рука мазнула по вставке из белого камня.

Камея покачнулась, открывая замочную скважину. Крохотную, с булавочную головку.

— Это какой же должен быть ключ? — прошептала Даша, а Петя уже нашел самый тонкий гвоздик:

— Подвинься.

В этот раз удача была на их стороне. Послышался легкий щелчок, и задняя стенка ящика приподнялась, открывая тайник.

— Ух ты!

На свет показался древний фолиант. Все, как на музейных фото: кожаная обложка, потрепанный обрез блока, металлические пряжки и замок. Названия не было, на его месте красовалось невероятное украшение из витой проволоки и блестящих разноцветных камешков.

— Ничего себе! — охнул Петя. Подул на книгу и закашлялся от облака взвившейся пыли. — Сколько же он там пролежал?

Даша осмотрелась. До нее только сейчас дошло, что пыли в доме было очень мало, ее словно заменял покров из паутины. Хотя, скорее всего, в ней все и застревало.

— Книга — это, конечно, классно, но мы за ключом пришли!

Забыв о находке, ребята разбрелись по дому.

Всего на втором этаже оказалось три комнаты: две спальных и гостиная. В ней даже стояло крохотное фортепиано. Поднятая крышка казалась крылом умершей бабочки. Она, как и все вокруг, заросла паутиной, но стоило снять серый пушистый слой, как в глубине, отразив свет фонаря, зажегся яркий солнечный зайчик.

— Надо же! Полировка совсем не пострадала от времени.

— Ключ ищи, а не интерьером любуйся, — разозлилась Даша.

Она не понимала, отчего, но друзья казались чужаками, вторгшимися в святая святых, во что-то, что было слишком личным.

— А я и ищу! — огрызнулся Петя. — Вдруг ключ внутри?

При мысли, что он начнет разбирать инструмент, стало нехорошо. Но Петя ограничился тем, что как следует просветил все закоулки. А потом поднял крышку над клавишами и нечаянно коснулся одной из них.

По комнате поплыл густой, низкий звук. Воздух как будто ожил, отзываясь на неожиданное пение, и ветер с силой распахнул окно, врываясь внутрь. Все вокруг наполнилось звуками.

Скрипели половицы, как будто отзываясь на па невидимых пар. Им вторили стены, жалуясь на древность и жучков. Зеркала звенели, и в их искореженной глубине замелькали тени.

— Валим! — опомнился Петя и кинулся в хозяйскую спальню — не оставлять же находку призракам! — Осторожнее на лестнице!

Ребята изо всех сил старались не оступиться, но ступеньки не подвели, не проломились, не уронили в бездонный погреб. Почему-то было ясно, что он есть, хот никто не проверял. Дверь тоже не стала артачиться, распахнулась хотя и со скрипом, но легко.

Влажный воздух ворвался в легкие, очищая их от остатков древней пыли. Перебежав дорогу, ребята остановились на остановке, чтобы хоть как-то укрыться от непрекращающегося дождя.

— Чтоб его! — ругался Петя, стараясь защитить книгу. — Ань, возьми под дождевик!

— Еще чего!

Девушка наотрез отказывалась прикоснуться к странному фолианту и Даша поймала себя на мысли, что очень ее понимает.

Петя завернул находку в снятую куртку. Футболка тут же промокла, несмотря на крышу остановки.

— Простынешь! — предупредила Даша. У нее самой зуб на зуб не попадал, но девушка держалась.

Вместо ответа, Петя вызвал такси. Остановиться попросил на соседней улицы и, расплатившись, протянул книгу Даше:

— Она твоя.

— С чего бы?

— Ну, ты же ее нашла.

— Дарю.

Аня фыркнула:

— В моем доме подобных вещей не будет! Только через мой труп!

Испугавшись, что неосторожные слова услышат, и ведьма найдет способ превратить их в реальность, Даша вырвала фолиант из Петиных рук:

— Ладно, в конце концов, это мои проблемы и мое проклятие. Отнесу Максу, пусть разбирается.

— Подожди, — замялся Петя. — Давай не завтра? Я хочу ее как следует рассмотреть.

Даша кивнула. Просьбе она не обрадовалась, но отказать тому, кто только что из-за нее сунулся в проклятое кафе, не могла.

— Приходите утром, вместе посмотрим.

Пообещав друг другу встретиться, как только взрослые уйдут на работу, ребята разбежались.

Дверь Даша открывала, почти не дыша, боялась, что родители заметили ее отлучку. К счастью, они спали и, прошмыгнув в комнату, девушка стянула с себя мокрую одежду и запихала под кровать, чтобы утром не было лишних вопросов. Туда же отправилась книга.

Чтобы согреться, укуталась с головой, но, несмотря на теплое одеяло, потряхивало сильно. И не только из-за холода: для одной ночи эмоций было слишком много. Роящиеся в голове мысли мешали уснуть.

Предметы в комнате обретали очертания — занимался рассвет. В родительской спальне зазвенел будильник, и Даша поспешно зажмурилась, потому что мама осторожно приоткрыл дверь, проверить, все ли у дочери в порядке. Вышла так же тихо, но на всякий случай девушка пролежала так еще какое-то время.

Наконец, щелкнул дверной замок. Выждав минут пятнадцать, Даша осторожно выглянула в окно — отцовской машины во дворе не было.

Запихнуть вещи в стиралку было делом нескольких минут. Петину куртку просто повесила на плечики — сушиться. А книгу положила на стол, прикрыв сверху какими-то журналами.

Ждать друзей было тяжело. Даша и под контрастным душем постояла, чтобы взбодриться, и кофе сварила, а дрожь все не проходила. Пыталась позавтракать, но кусок в горло не лез, горячие бутерброды остались остывать на столе.

Хотелось позвонить Максу и попросить забрать книгу, но уговор есть уговор.

Телефонный звонок заставил ее подскочить.

Колдун не выдержал первым.

Даша смотрела на экран, не решаясь принять вызов, стыдясь за то, что не нашла ключ. Но и не ответить было нельзя.

— Ты дома? Все в порядке?

— Нет… — набрав в грудь побольше воздуха, Даша выпалила: — Я ничего не нашла!

— Совсем-совсем? — в голосе Макса слышалось разочарование.

— Ну, там много всего валялось: шкатулки, украшения… А ключа не было. Но, может, я просто не там смотрела. Сегодня ночью снова попытаюсь.

— Не стоит. Скорее всего, ведьма в ярости. Нужно, чтобы все улеглось. — Макс замолчал, а потом осторожно спросил: — Надеюсь, ты из кафе ничего не взяла?

— Нельзя было?

— Что это? Сейчас же привези ко мне. Нет. Скажи номер квартиры и этаж, я сам приеду. Чем быстрее ты избавишься от этой вещи, тем лучше.

Испуганная девушка продиктовала адрес и с ненавистью посмотрела на стол, где лежала спрятанная книга. Ну ведь не надо было ее брать! Она же это чувствовала! Петя, явившийся почти сразу после звонка, считал иначе:

— Книга сама в руки шла. Это неспроста.

К удивлению, Аня поддержала брата:

— Верно. Магические вещи сами ищут хозяев, и если от них отказаться, будет только хуже.

— Давно ли ты знатоком заделалась? — буркнула Даша. — Сейчас Макс приедет, я отдам.

— О'к, — Петя не стал спорить, — А мы пока почитаем!

Но открыть фолиант оказалось не так просто. Маленький замочек был с секретом. Петины гвоздики, и даже принесенные Дашей иголки не смогли его отомкнуть.

Глядя на возню брата, Аня поинтересовалась:

— А ты когда медвежатником заделался?

— В детстве. Помнишь, бабка велосипеды в сарае прятала? Думаешь, как я их доставал?

Аня рассмеялась и пояснила:

— Это она нам наказание такое придумала: чуть что, запирала велосипеды и на речку не пускала. А чем еще в деревне заниматься? Интернета-то там тоже не было, не стала она его проводить!

— Во блин, — наконец, сдался взмокший от напряжения Петя. — Я же теперь свихнусь от любопытства!

Отложив фолиант, он пошел на кухню за водой. А Аня сцапала книгу и провела рукой по темной коже, задержавшись на украшении:

— Интересно, это настоящее золото? И камешки… Рубины, сапфиры…

— Смеешься? Конечно, подделка! Латунь какая-нибудь, и стекляшки…

Даша замерла, вглядываясь в узоры. Было в них что-то знакомое. В завитках, в расположении граненых бусин…

— Погоди-ка… Ань, дай-ка гвоздик!

Возникший в дверях Петя только рот открыл, когда Даша подцепила завиток, потянула, и в ее руках оказался… ключ. Точь-в-точь, как на картинке. Он был искусно спрятан в прихотливом узоре накладки.

— Обалдеть! — все, что смог выдавить из себя.

А Даша чуть не приплясывала:

— Надо же! Вот Макс-то обрадуется, я ведь сказала, что ничего не нашли!

— Даш, — позвала Аня, и когда подруга отмахнулась просто отобрала ключ и вставила в замочек. Тот легко раскрылся, тихо щелкнув.

Ребята почти столкнулись лбами, стараясь прочитать, что написано на пожелтевших страницах.

— Ничего не понятно, — расстроено отодвинулась Аня. — Я-то думала, что будет хотя бы на старорусском…

Петя молча полез в Гугл, чтобы понять, слова какого языка аккуратно покрывают страницу.

— Да ладно вам! — удивилась Даша. — Все же понятно: «Когда заточил Господи Диавола в подземном мире, поклялся нечистый, что дети его будут властвовать над миром земным, и выдохнул дым и пламя. Огонь тот адов размягчил твердь земную, а смрадное дыхание нашло путь на поверхность, указав его творениям Сатаны».

— Что-то религиозное?

— Похоже, — Даша разглядывала картинку, на которой «Диавол» выдыхал огонь и дым, обозначенный забавными загогулинами. Да и сам нечистый ничего, кроме смеха, не вызывал.

— Как ты это читаешь?

— Просто! Русским языком написано, черным по белому!

Даша не могла поверить, что ее не разыгрывают. Водила пальцем по строчкам, рассматривала рисунки, переворачивала шуршащие страницы. Взгляд выхватил смутно знакомое слово: «сновидцы».

В памяти всплыла заполненная водой яма, темнота, игоша и парень с плетью. Он называл себя сновидцем.

— Даш, ты не листай, ты вслух читай!

Она послушалась.

Язык и губы быстро пересыхали, приходилось отвлекаться, чтобы сделать глоток воды. Это раздражало: не хотелось останавливаться ни на миг. Аня с Петей тоже поглядывали нетерпеливо. Почти сразу же севший голос чтицы никого не волновал.

Ребята забыли обо всем. Они читали о борьбе Добра и Зла. О людях, принимавших то одну, то другую сторону. И о рябинах, выраставших в местах, где Ад стремился вырваться на поверхность.

Все это казалось сказкой. Фэнтези. Но таким увлекательным! И звонок в дверь заставил вздрогнуть.

Петя с Аней переглянулись. А Даша, захлебнувшись собственным дыханием, поднесла палец к губам.

Трезвон в дверь сменился мелодией телефонного сигнала. Даша молча показала друзьям экран: Макс.

Самым правильны было бы впустить его и, вручив книгу, забыть о проблемах. Но Даша не хотела. В том фолианте было слишком много ответов на давно важные вопросы. Она решила дочитать.

Звонки чередовались, а после и вовсе сменились стуком в дверь.

— Даша! Даша, открой. Ты же дома! Ты даже не представляешь, что делаешь! Это опасно!

Ребята сидели тихо-тихо. Даша боялась любопытных глаз и ушей, но открывать все равно не спешила.

Наконец, в сотый раз предупредив об опасности, Макс ушел. Спрятавшись за занавеской, ребята видели, как отъезжал от подъезда его Лексус.

— Может, надо было открыть? — испуганно спросила Аня.

— Наверное, — кивнул Петр.

— Не раньше, чем я дочитаю.

Даша решилась. Играть вслепую она больше не желала. А книга давала возможность взглянуть на проблему с другой стороны. То, что в ней было написано, полностью расходилось с тем, что рассказывал Макс.

Даша запуталась. Она уже не знала, кому верить.

Расплата

Долетающие со двора звуки исчезли. Не было ни машин, ни детей, ни соседей. Слова срывались с губ тяжелыми каплями, заставляя забыть обо всем. Когда Даша перевернула последнюю страницу, в комнате повисло молчание.

Аня судорожно выдохнула, спрятав лицо в ладонях. Этот прерывистый звук разорвал тишину и вернул ребят к жизни.

— Неужели все это правда? — Аня уже всхлипывала. — Дашка-а-а!

Она зарыдала от жалости к подруге, и даже Петя не стал ее ни успокаивать, ни ругать.

— На сказку похоже, — попытался он отвлечь подруг, но неуверенность в голосе выдала его с головой.

— А я ведь ту рябину уничтожить хотела… — задумчиво протянула Даша.

— Говорил же, что Максу нельзя верить! — взорвался Петя, словно обрадовавшись возможности выпустить пар. — Врал, и не краснел!

— А, может, и не врал, — Даша задумчиво погладила обложку. — Все, о чем он предупреждал, сбывалось.

— Тогда… обманывает книга?

— Не знаю.

Даша растерянно оглядывалась. Не в силах усидеть на месте вскочила, подошла к окну, выглянула во двор. И схватилась за голову:

— Где правда? В книге говориться, что Хранитель должен оберегать людей от демонов, призраков, вампиров и прочих порождений тьмы. Макс же назвал хозяйку кафе — ведьмой. Кому верить?

— Максу!

— Книге!

Петя и Аня ответили одновременно. Даша грустно рассмеялась:

— Вот и вы спорите. Останется только поругаться.

— Не дождешься, — буркнула Аня, кидая выразительный взгляд на дующегося брата.

— И все-таки… — Даша словно не слышала. Она разговаривала вслух, — Есть одна зацепка. Рябина. Макс говорил, что дерево и хозяйка связаны. О то же сказано в книге.

— И… что делать?

— Не знаю, — Даша отвернулась, чтобы не показывать выступившие слезы, — Сначала поговорю с Максом.

Она потянулась к смартфону, но тот ожил в руках, залив комнату бравурной мелодией. Папа был краток:

— Маму опять увезли в больницу. И звонили из полиции. Нашли кое-какие вещи, подозревают, что они тети Иры. Так что я сегодня поздно. А ты не уходи далеко.

Даша растерянно огляделась. Как же так? Лярву ведь уничтожили! А тетины вещи могли означать, что…

Знакомый хрип заставил вздрогнуть. Маятник качнулся, стрелки пришли в движение. По квартире разлился гулкий часовой бой.

— Да что вам от меня надо?

Даша не кричала — визжала, зажмурившись и до боли стискивая кулаки. Вопила, подняв к потолку мокрое от слез лицо, бледное, как мел.

Петр испугался. Он просто не знал, что делать, а Аня подскочила к подруге и что есть силы залепила пощечину:

— Не ори! А ты, — повернулась к брату, — принеси воды.

Даша захлебнулась и долго кашляла, а потом пила, стуча зубами о край чашки.

За суетой о книге забыли. И о ключе. Петр отодвинул его в сторону, чтобы поставить кружку, и мелкие красные камешки замерцали от смены освещения.

— А это что такое?

Парень всмотрелся в рисунок. То, что выглядело простыми завитками, вблизи оказалось стилизованными древесными ветками. Между ними висели камешки- плоды, и на фоне синих и зеленых явно выделялась рябиновая гроздь.

— Где-то я уже видел такой рисунок… — Петр покрутил головой, осматриваясь, и шагнул к часам.

Ключ вошел в скважину идеально. Внутри загудело, защелкало, и боковая стенка раскололась, открывая тайник. Там лежали свернутые в трубочку бумаги, перевязанные кусочком красного кружева.

Даша даже плакать перестала. Молча смотрела, как Петя дрожащими пальцами развязывает узел, разворачивает похрустывающие листы.

«Я, Рубина Ольга Павловна, находясь в здравом уме и твердой памяти, завещаю все свет имущество, а именно…».

— Что это?

— Завещание. Но…чье?

— Читай дальше!

«…а именно участок земли, расположенный на улице Молочной, со стоящим на нем кафе; ожерелье из ста восьмидесяти семи белых жемчужин; браслет из желтого золота, инкрустированного красными рубинами и алмазами, а также счет в банке «Lombard Odier Darier Hentsch & Cie.»…

Имени получателя не было.

— Дашка!

Ребята, застыв, смотрели, как на желтоватой бумаге проступают буквы. Ровные, округлые, очень правильные.

«Яробиной Дарье Алексеевне, года рождения…».

— Офигеть! Да ты у нас теперь землевладелица!

Пережившие кошмарную ночь в кафе, встретившиеся с лярвой и игошей ребята не удивились чуду. Оно их даже не напугало. Но и не обрадовало.

— Сейчас прям запрыгаю от счастья! — буркнула Даша. — Кто такая эта Рубина Ольга Павловна?

— Судя по всему, бывшая хозяйка «Рябиновой Грозди» — просмотрев оставшиеся бумаги, сообщил Петя. — Только если не ошибаюсь, умерла она еще до твоего рождения.

Даша упала в кресло:

— Как это случилось? Эти часы гнили на свалке, и именно мой папа притащил их домой! Права была мама, когда хотела выкинуть.

— О судьбы не уйдешь, — прозвучало несколько философски, но Петя просто не знал, как успокоить подругу. — Может, тогда бы еще хуже было.

— Куда уж хуже…

— Что делать будешь?

— Пока не знаю. Надо рассказать Максу, он в чертовщине лучше разбирается.

— Тогда не забудь спросить, что именно твой колдун собирался открывать этим ключиком, — камешки в головке снова заиграли, заблестели на свету. — Помнишь я говорил, что эти часы оказались редкостью, хотя и были выпущены большой партией.

— Думаешь, они все с секретом?

Петя пожал плечами:

— Кто знает. И пожалуйста, будь осторожна!

— Петь, а почему ты ее не отговариваешь?

Девушки разом посмотрели на парня, а тот пожал плечами:

— Смысл? Все равно ведь побежит. Да и интересно, что он скажет. От этого и плясать будем. Ань, может, сходишь с Дашей?

— А сам чего?

— А при мне он не проболтается.

Петр был прав. Его присутствие заставляло Макса следить за словами — кому хочется слушать постоянные возражения.

— Я вас у входа подожду.

Макс сердился:

— Мы же договорились! Кто знает, что хранит в себе эта книга!

— Как минимум — вот это.

Даша выглядела спокойной. Но за видимым безразличием скрывалась буря эмоций: страх, неуверенность и неловкость оттого, что приходится врать.

Глаза мага загорелись, когда он увидел, как из украшения на обложке появляется ключ, как открывается книга. Но, просмотрев первые страницы, Макс не смог скрыть разочарования:

— Ничего не понятно.

Даша кивнула:

— Аня с Петей тоже так сказали. Но я могу прочитать.

— Тогда, — Макс выжидательно уставился на девушку.

Кокетничать та не стала:

— Здесь история кафе. Вся, от начала времен. Как они появились и зачем…

— И зачем же? — маг в нетерпении подался вперед.

— Чтобы оградить людей от злых духов. Кафе, гостиницы, трактиры, даже магазинчики диковинок появлялись там, где демоны могли прорваться в наш мир. Я посмотрела в интернете, рябина у многих народов считается оберегом от нежити.

— А кафе зачем?

— Его хозяин является Хранителем. Дерево питается его силой, наделяя взамен долголетием, отменным здоровьем и кое-какими магическими способностями.

— Подожди-подожди! — Макс даже руками замахал. — Что-то не вяжется: дерево вампирит, и при этом… долголетие, магия и все остальное? Странно…

— Верно, — не стала отпираться Даша и достала документы: — Только вот это еще страннее.

Взгляд Макса впился в ровные строчки. Губы зашевелились, повторяя написанные аккуратными округлыми буквами слова.

— Где ты это взяла?

— В тех самых часах. Ключ подошел и к ним.

— Они остановились? — быстро спросил маг.

— Нет.

Даша сама была этому не рада, а разговор выглядел так, словно Макс уходил от ответа. И она задала вопрос, который еще дома озвучил Петя:

— Скажите, а зачем вам нужен был ключ? Он открывает что-то еще?

— Нет, — Макс на мгновение отвлекся от книги, — Просто ритуал. Возможно, ошибочный.

— Что?

— Прости. Я был уверен, вся собранная информация показывала, что владельцы таких вот кафе — колдуны, пьющие из людей жизнь. Проще говоря, энергетические вампиры, причем настолько сильные, что не успокаивались и после смерти. Все связывали это с деревом, — он хлопнул себя по лбу, — но никто, никто даже не подумал, что рябина — обережное дерево, к которому нежить и близко не подходит! Вот как так можно?

Макс уставился на Дашу. Он был потрясен куда больше девушки.

— Тогда, — та уже не знала, что думать, — что мне делать.

— Даже не представляю, — колдун обхватил голову руками. — Веришь? Впервые в жизни — не знаю. Я бы сказал, что стоит принять щедрое предложение, стать Хранительницей, но, нутром чую, что-то здесь не сходится. Может быть, это ловушка?

Даша, расхаживающая по кабинету, упала на стул:

— Думаете, ведьма заманивает?

— Сказал же — не знаю! Нужно поразмыслить, нельзя действовать сгоряча…

— У меня мама в больнице, — призналась Даша. — И нашли какие-то следы тети, скорее всего, она в опасности. А часы продолжают идти. Нету у меня времени!

Это она прокричала, срываясь в рыдания.

Макс принес воды и подождал, пока гостья успокоится.

— Тогда… что планируешь делать ты?

— Приму предложение. Разберусь со всем. И буду действовать по ситуации.

— Решила провести разведку боем? — вздохнул Макс. — Эх, безбашенная молодость, сначала делаем, потом думаем… Ты хоть понимаешь, чем это может обернуться?

Даша кивнула.

— Нет, не представляешь! — разозлился Макс. — Если все так, как написано в книге — ладно. А если это, — он ткнул в темный переплет, — ловушка? Ты окажешься там одна, без помощи, навечно заточенная в проклятых стенах… Возможно, лишишься души…

Последнее он прошептал, и Даша поежилась от пробежавшего вдоль позвоночника холодка.

— У меня нет выбора, — ответила так же тихо.

Макс задумался, а потом кивнул:

— Раз не могу отговорить, остается поддержать. Подожди!

Он порылся в шкафу. На свет появилась большая белая бутылка — точная копия той, что утонула в грязи возле «Рябиновой грозди». Макс торжественно водрузил ее на стол:

— Если поймешь, что все плохо — постарайся уничтожить дерево. Это ослабит ведьму. Я буду наблюдать за домом, и попытаюсь помочь. Главное, сумей вылить это на корни! И… держись подальше от кота. Та еще тварь.

Даша кивала. Она была не согласна только с тем, как назвали рыжего. Он казался милым, хотя и не в меру наглым животным. Одна его привычка выпрыгивать из ниоткуда чего стоила. Но наверное, это нормально для кота, который живет в заколдованном доме?

— А, может, не надо? — робко подала голос стоящая рядом Аня. — Опасно же!

— Мама в больнице. Тетя исчезла. Часы тикают, — отрезала Даша.

— Надеюсь, ты не прямо сейчас собираешься вступать в права наследования? — вмешался колдун.

— Кстати, о наследстве, — снова заговорила Аня. — Дашка несовершеннолетняя. Это ничего?

Даша удивленно оглянулась на подругу: с каких это пор та интересуется юридическими вопросами? Но тут же успокоилась, поняла, что дело в Пете. Наверняка попросил уточнить.

— Не знаю, — Макс не заметил подвоха. — Кажется, родители назначаются опекунами… Но, думаю, не в этом случае.

— Согласна, — втягивать близких во всю эту историю Даша не желала. Хватит и лярвы. И попросила: — Макс, вы можете отдать мне то стекло? Так, на всякий случай.

— Конечно, — отозвался колдун, — только оно не здесь. Принесу — заберешь. И… можешь оставить книгу? Хочу кое-что попробовать, вдруг смогу прочитать сам?

Даша колебалась. Почему-то казалось, что это неправильно, что фолиант был дан именно ей. Но причин отказывать не было:

— Хорошо. Я загляну на днях. Если что-то узнаете…

— Непременно! — заверил ее Макс.

— Ну, что? — Петя встретил их вопросом.

— Отлично, — буркнула Аня. — Эта дура решила принять наследство!

— А почему нет-то? Ты бы отказалась от счета в швейцарском банке? Я вот что-то не хочу, — перешла в наступление Даша. — Тем более, никаких рисков.

Монолог прервал телефонный звонок. Макс ругался, что она так быстро убежала и просил еще раз принести мамину фотографию:

— Если это снова лярва, то нужно принимать особые меры. А уж коли еще и та самая…

— Вы же ее уничтожили!

— Есть условия, при которых эти твари возрождаются. Так что жду фото. И новостей от тети.

Даша посмотрела на часы: папа должен был вот-вот вернуться.

— Ребята, я домой. Созвонимся…

— Подожди! — перехватил ее Петя. — Вас обеих ничего не настораживает?

Девушки непонимающе переглянулись и уставились на него.

— Да ладно! Даша, твой колдун объяснил, как мы с Аней сумели войти в кафе, которое даже не видим?

— А, действительно — как?

Домой возвращались вместе. Петя и Аня наперебой рассказывали о собственных ощущениях от визита в кафе — теперь, когда эмоции от находки улеглись, те переживания вышли на первый план.

Они просто шли за Дашей на пустырь, а чертовщина началась, когда зажглись фонари.

Дашин освещал кафе. Стены, крыльцо, сверкающие стекла. В лучах же двух других появился только древний сарай, давным-давно превращенный прохожими в туалет.

— Реально? Что же вы сразу не сказали?

— Сами обалдели! Но когда мы за тобой поднялись на крыльцо, вот тут все и началось! Это было, как в кино: воздух сгущается, темнеет, и вот ты уже не на улице, а внутри дома!

— В кино, ага. В фильме ужасов, — поддакнула Аня.

Даша изумленно смотрела на подругу. Чтобы та выдержала такое и не разоралась от страха?

— Анька, ты — герой.

За обсуждением происшествия дорога прошла незаметно. Распрощались у подъезда, и когда за Дашей закрылась дверь, Петя прошептал сестре:

— Ну ладно, мы. Мы были в шоке. Но я ни за что не поверю, чтобы такое пропустил маг!

Аня пожала плечами:

— Да ладно тебе! Он, наверное, только о книге и думал!

— Может быть, — пробормотал Петя. Макс ему не нравился все больше. Чем обусловлено это чувство, парень не знал.

А Даша уже забыла о разговоре. Папа наверняка вернулся и принес новости.

Они оказались неутешительными.

У мамы случился рецидив. Те же самые симптомы, только в этот раз болезнь протекала куда ярче. А что касается тети… В полиции предъявили изорванные и перемазанные землей и чем-то бурым юбку и блузку.

— Может, не тетины?

Верить в плохое не хотелось, но папа рассказал о брошке — коралловой рябиновой грозди — которую та носила вместо верхней пуговицы. Даша хорошо помнила сделанное на заказ украшение. Ошибки быть не могло — с тетей случилось что-то страшное.

— Дочь, — голос папы был слишком ровным, и слишком безэмоциональным, — часы опять пошли?

— Да, сегодня.

О том, что этому предшествовало, она не рассказала. Папа и без того едва на ногах держался. Но сейчас пришел в ярость: схватил стул и запустил в стену.

Часовой механизм жалобно задребезжал. Маятник остановился, оторвавшись от корпуса. И только вывернутые стрелки двигались, отмеряя оставшееся кому-то время. Совершенно беззвучно.

— На помойку!

— Я сама, — Даша успела подхватить изувеченные часы и унесла в общий коридор. — Пойду мусор выносить, и выкину.

Папа сделал вид, что успокоился, но девушка заметила, как отчаянно он борется с собственным страхом, делает все, чтобы не испугать дочь. И поняла, что не будет откладывать.

Ночные прогулки становились привычными. Но маршрутки еще ходили, и до кафе Даша добралась очень быстро. В большом целлофановом пакете, который она держала двумя руками, беззвучно ткали часы.

Она ехала не из-за них. Просто вопросов накопилось слишком много. А Макс, которому она верила, ответов не знал. Оставалось искать самой. И заодно прихватить кусочек стекла, чтобы лично увидеть, кто в этот раз мучает маму. Ждать, пока колдун вернет осколок, терпения не было.

Дверь распахнулась с легким шипением, и Даша выскользнула из салона в густые сумерки.

Фонарь пока не требовался. Окна чуть поблескивали в свете фар проезжающих по дороге машин, а, проходя мимо дерева, девушка увидела мощный зеленый стебель, поднимающийся от корней.

Она крепче прижала к себе пакет и взбежала на крыльцо — среди деталей разломанных часов пряталась, завернутая в первую попавшуюся тряпку, белая бутылка.

Кот сидел на пороге и радостно проскользнул в приоткрытую дверь. Даша вошла следом и Вздрогнула, когда та резко захлопнулась. Показалось, даже стекла зазвенели.

Короткий темный коридор-закуток преодолела в два прыжка, стремясь попасть в зал — свет еще проникал сквозь огромные окна и было не так страшно. Отодвинув стул, Даша села, поставив пакет на стол. Что делать дальше она не представляла.

На колени запрыгнул кот, зашуршал целлофаном. Из него выпала пружинка и покатилась по полу. Рыжий мгновенно кинулся следом, снося все на своем пути. Задел маленький столик возле стойки. Тот покосился, и большой черный телефон покачнулся. Массивная трубка съехала, и в тишине громко прозвучал тягучий, непрекращающийся гудок.

Работает? Даша осторожно, словно боясь, что телефон оживет или превратиться в какое-то чудовище, покрутила диск, машинально набирая знакомый номер.

— Да? Кто это?

Услышав женский голос, Даша бросила трубку и отскочила, не веря происходящему.

Телефон зазвонил сам.

Руки дрожали, девушка не могла произнести ни слово, а из трубки лился сердитый монолог.

— Ань, — с трудом прервала его Даша, — Это я.

— Дашка? Ты откуда звонишь? Номер чужой.

— Из кафе.

Связь тут же прервалась. Девушка несколько раз нажала на рычаг, как показывали в старых фильмах, даже в трубку подула, но оттуда лилось осязаемое молчание.

— Ладно, — Даша остановилась на середине зала. — Я пришла. Что дальше?

Словно отвечая, тишину прорезало оглушительное дребезжание.

От ужаса девушка не могла даже закричать. Круглыми глазами она смотрела, как кот взлетает на барную стойку, а оттуда перескакивает на стол, рядом с которым прыгал по полу древний холодильник. От тряски дверца распахнулась, и поток ледяного воздуха из светящегося нутра заставил поежиться.

— Тут что, электричество есть?

Даша закрыла холодильник и взглядом нашла на стене выключатель. Оставалось щелкнуть тумблером, и тут кот, так и сидящий на столе, довольно замурчал.

Проследив за его остановившимся взглядом, девушка застыла: в дверях показалась полупрозрачная тень.

Немолодая женщина с короткой стрижкой и идеальной осанкой, одетая в светлое платье, улыбалась. Ошибиться было невозможно: перед Дашей стояла Хозяйка «Рябиновой грозди», та самая женщина с фотографий.

Теперь сквозило не из-за холодильника. В воздухе словно льдинки звенели, или, может быть, сотни крохотных колокольчиков. Ноги приросли к полу, словно во сне, когда бежишь изо всех сил, но при этом остаешься на месте.

Даша бежала. Летела прочь, но даже пальцем не могла пошевелить, только запыхалось и сердце бухало в тяжело вздымающейся груди.

Не переставая мурчать, кот попытался потереться о ноги призрака. Зеленые глазищи сверкали, как два огромных рубина. Женщина наклонилась, чтобы погладить любимца. И снова улыбнулась. А потом поманила Дашу за собой.

Ослушаться та не посмела. Кинув жалобный взгляд на пакет с гербицидами, покорно поплелась на второй этаж.

Ступеньки прогибались под ногами призрака, но не скрипели. А зеркала, что так пугали в прошлый раз, превратились в портреты. Даша даже задержалась, чтобы вглядеться в вереницу лиц.

Мужчины и женщины, молодые и в возрасте, в старинных нарядах с кринолинами и в сарафанах и кокошниках. Напудренные парики мужчин сменялись залихватски заломленными шапками с отделкой из пушистого меха. Драгоценности переливались, как настоящие, а ткани одежд как будто шевелил ветер.

Поняв, что так и есть, Даша снова похолодела. А потом просто пошла дальше. Она устала бояться и теперь даже хотела, чтобы все это скорее закончилось, пусть и ее смертью.

Призрачный проводник остановился у двери в зал. Изящный, тщательно наманикюренный палец указал на книжный шкаф где, за запыленными стеклами угадывались одинаковые темные корешки фолиантов.

Даша послушно открыла створки. Пыль взметнулась легким облачком, оседая на лице и одежде. Девушка задержала дыхание и отступила, давая ей улечься.

В глаза ударил свет фар — Даша стояла напротив окна, сквозь которое прекрасно было видно дорогу. На улице стемнело, но под тусклым фонарем виднелись только что приехавшие люди.

— Какого… — забыв об опасности, Даша распахнула створки: — Бегите!

Парень и девушка подняли головы, и потом переглянулись. И, не сговариваясь, кинулись к кафе. Хлопнула входная дверь, и эхо многократно усилила и отразила Дашино имя.

— Я здесь! — отозвалась та и шагнула вперед, чтобы загородить друзей от призрака.

Мертвая хозяйка вздохнула и растворилась в теплом свете загоревшихся ламп.

— Что ты… — Петя первым влетел в комнату и замер, оглядываясь: — Ого! Свет!

— И телефон, — добавила Даша. — Вы чего здесь забыли? Жить надоело?

— Я же обещал, что буду рядом, — смущенно пробормотал Петя, не ожидавший такого напора.

Даша бушевала. Больше всего на свете она хотела вытолкать друзей вон, но не была уверена, что получиться.

— Что это? — Аня провела пальцем по корешкам книг. — Слушай, они такие старые, похоже, девятнадцатый век! Наверно, дорогущие!

— Ты можешь думать хоть о чем-то, кроме денег? — задохнулась от возмущения Даша.

— Нет, — честно ответила Аня. Она сама едва держалась на ногах, и болтовня помогала не рехнуться от страха. — Ого! Прям как в кино!

За книгами виднелась ниша. В ней, как в тайнике, пряталась жестяная коробка из- под печенья. Затаив дыхание, девушка сняла крышку.

Внутри выстроилась батарея небольших флаконов с притертыми пробками. Рядом лежала аккуратно сложенная топка вязаных браслетов. За годы забвения ввязанный в полотно бисер ничуть не потерял свой цвет.

— Офигеть! — схватила Даша верхний. — Никогда не думала, что вижу это вживую.

На нее молча уставились две пары изумленных глаз:

— Рехнулась?

Девушка замотала головой:

— Эта техника была очень модной в девятнадцатом веке. Бисером обвязывали все, до чего могли дотянуться! Я, кстати, тоже пыталась…

— Ио чем она думает? — хлопнул себя по лбу Петя. — Дашка! Очнись! Какое рукоделие? Мы в доме-призраке и неизвестно, выйдем ли отсюда живыми!

Эксперимент

— Так давай попробуем! — Даша развернулась на пятках и направилась к выходу.

Между ней и дверями возник призрак. Женщина хмурилась и настойчиво указывала на лестницу, словно требуя, чтобы девушка поднялась наверх.

— Прочь! — рявкнула Даша.

Призрак скрестил руки на груди и кивком указал на лестницу.

— Ах, так!

— Стой! — перехватил рванувшую вперед подругу Петя. — Она что-то хочет.

— Когда мы пришли, ты была наверху, — поддакнула Аня. — Вдруг она не за коробкой звала?

Словно подтверждая ее правоту, везде начали загораться лампы. Вскоре дом заливал свет, открывая взгляду потертости и неуют.

На призрака это не повлияло. Женщина все так же указывала на второй этаж.

— Ничего себе! — присвистнул Петя и направился к лестнице.

— Слушай, — догнала его Даша, — а как вы сюда вошли? Как и в прошлый раз?

— Когда ты нас окликнула, дом просто появился. Только что не было, и вот — уже стоит. И кот на крыльце.

Призрак вплыл в комнату и остановился у шкафа. Палец ткнул в вытащенные книги. Даша взяла верхнюю и открыла оклеенную тканью обложку.

Петя присвистнул, Аня охнула — страницы внутри были вырезаны, в получившемся тайнике лежала потрепанная тетрадь.

— Вы хотели показать мне это?

Хозяйка кафе покачала головой и кивнула на другую книгу из этого же собрания сочинений. Внутри тоже пряталась тетрадь. Вместо закладок, между страниц лежали разноцветные атласные ленточки. Призрак коснулся синей.

Чернила начали линять, но округлые буквы уже знакомого почерка читались легко.

— Базилик? — вскинулась Даша. — И что мне с ним делать?

Палец ткнул в страницу, заставляя дочитать до конца.

— Снимает порчу, укрепляет семейные отношения, исцеляет от болезней…

Призрак кивал при каждом слове. А потом указала на нишу в шкафу подняла руку, выставив ладонь. Над ней заклубился дымок, хорошо видный даже при ярком свете.

Шарик менял форму, в глубине проступили очертания женского лица.

— Мама, — ахнула Даша, а призрак снова указал на нишу.

Девушка растерянно оглянулась, а потом хлопнула себя по лбу:

— Браслет? Маме нужен браслет?

Снова кивок и призрак растворился в золотистом свете древнего торшера, не забыв ткнуть пальцем в книги.

В каждой из них была спрятана тетрадь.

— Что за таинственность? — Аня листала их одну за другой, — Прямо детектив.

— Потом разгадаем, — Дашу охватило нетерпение. Сначала — мама. Мне нужно в магазин!

— Какие магазины, ночь на дворе!

— Круглосуточные, — девушка уже не видела препятствий. Только я деньги дома оставила, не хватит, наверное…

С этими словами она сбежала вниз и высыпала из коробки все браслеты. Они различались только цветом, но не рисунком; бисерная рябина росла и здесь, на широких полосках вязаного полотна.

— Вот этот, мама любит белое, — сунув браслет в карман, Даша запихнула остальные обратно. И застыла: под ворохом украшенных бусинами полосок лежала банковская крата. Ярко-зеленая, с латиницей, подсвеченной золотым тиснением: Yarobina Darya.

— Офигеть! — Петя схватил пластиковый прямоугольник. — Интересно, сколько на ней?

— Сколько бы ни было — это не мои деньги, — Даша отобрала карту и положила в коробку, к браслетам и баночкам. — Я куплю продукты утром.

— Не выйдет, — Аня выгрузила на стойку ворох блокнотов. Один она держала в руке, заложив пальцем страницу. — Здесь написано, что магической силой обладает только та еда, что приготовлена на кухне «Рябиновой грозди». Тут, в принципе, много чего написано, голова кругом идет. Но разбираться придется.

Даша сникла. Кроме того, что у нее не было денег на покупку нужных ингредиентов, так еще и друзья словно поменялись местами: рассудительный Петя как с цепи сорвался, а беззаботная Аня просчитывала каждый шаг.

— Так что же делать?

— Идти в магазин! — Петя вытащил кошелек. — Здесь немного, но на базилик и еще чего-нибудь точно хватит! Вопрос, выпустят ли нас отсюда?

— Выпустят!

Аня оказалась права. Дверь открылась даже без скрипа, а кот только мяукнул, словно желал удачи.

Она понадобилась в магазине. Ребята молча бродили между полок супермаркета, непривычно пустого в этот час. Продавцы лениво и удивленно таращились на троицу подростков, но не лезли.

Наконец, Даша остановилась возле холодильника с морепродуктами:

— Петь, у нас на креветки хватит? Их мама точно съест.

— Хватит.

Упаковка отправилась в корзину. Определив основной ингредиент, Даша не колебалась: взяла с полки баночку оливок, упаковку огурцов, помидорок-черри и пучок зелени, среди которой выделялись фиолетовые листочки базилика.

— Греческий салат? — сразу определила Аня и принесла брынзу. — Оливковое масло не забудь!

— Если денег хватит.

Петя подсчитал сумму и велел:

— Бери. На маленькую бутылочку наскребу.

Ему самому было интересно, чем закончится эксперимент.

Уже у кассы Аня кое-что вспомнила и сбегала к хозяйственным полкам. К продуктам добавилась жидкость для мытья посуды, губки и небольшой контейнер для готовой еды.

Даша благодарно кивнула — сама она о таком не догадалась.

— Только бы вода была!

Вода была. Она тугой струей била в раковину, превращая металл в гибрид шаманского бубна, барабана и колокола — шум стоял неимоверный.

Петя откопал оселок и заточил все имеющиеся на кухне ножи, после чего, перемыв нужную посуду, Даша приступила к стряпне.

Измельчить зелень, порезать овощи и добавить мягкую брынзу — дело несложное. Варка и чистка креветок заняла больше времени, но и с этим справилась играючи. Салат осталось заправить маслом, но Даша отставила бутылку:

— Рановато.

— Потом нельзя будет, — предупредила Аня. — В тетради написано, что нужно приготовить еду именно здесь. Кстати, если у твоей мамы снова приступ ненависти, как ты заставишь ее это съесть?

— Я просто отправлю передачку. Мама любит этот сала, не удержится.

— А браслет?

— Тоже что-нибудь придумаю.

Она не была в этом уверена. Как и в правильности своих поступков. Кафе пугало так же сильно, как и первый день, когда она увидела его в струях дождя. Риск, что следуя рецептам ведьмы, можно навредить, был велик. Но другого выхода просто не было, разве что дождаться утра и явиться к Максу.

Но он уже терпел неудачу. Лярва вернулась. К тому же маг не отрицал, что мог ошибаться насчет «Рябиновой грозди» и ведьмы.

Уложив салат в контейнер, оглядела кухню. В огромных окнах отражался рассвет и по полу рассыпались яркие пятна.

— Здесь явно не хватает занавесок, — вздохнула и сама себе удивилась — почему она заботится о кафе?

— Здесь много чего не хватает, — отозвался Петя и забрал из рук подруги пакет. — Ну, что, идем?

Аня моча сгребла дневники и дала понять — это сокровище она не оставит.

— Это Дашино, не забудь! — решил подшутить брат

— С тобой забудешь! — огрызнулась Аня. — Почитаю и отдам!

Для нее это была чересчур острая реакция, но ребята слишком устали, чтобы обращать внимание.

Наскребли по карманам мелочь и доехали до дома на автобусе. Расстались у подъезда, пообещав позже выйти в чат.

Даша прокралась в квартиру. Из родительской спальни раздавался мужской храм. Девушка задумалось — нормально ли то, что папа не замечает ее ночных отлучек. Даже обидно стало.

Поставила в холодильник сала, прилепила записку с просьбой передать маме, сверху уложила туго скрученный браслет. И ушла спать.

Ворочалась долго — в голову лезли нехорошие мысли. Но Даша слишком вымоталась и, в конце концов, усталость победила. Девушка не слышала, как прозвенел будильник, как, стараясь не шуметь, папа собирается на работу, как заглядывает в холодильник и с грустной улыбкой читает послание. Вид самодельного браслетика заставил его прослезиться. Вздохнув, он сунул его в карман и вышел, прихватив приготовленный дочерью гостинец.

Проснулась от настойчивой мелодии смартфона. Звонила мама:

— Дашенька, у тебя все хорошо? Папа утром такой чудесный завтрак принес! Я сразу поняла, кто готовил.

— Как ты себя чувствуешь? — замерла в ожидании ответа девушка.

— Превосходно! Поела и меня отрубило. Не смогли разбудить даже когда обход был! Только сейчас проснулась. Кстати, что ты мне за фенечку прислала? Сама делала?

— Нет, не я, — соврать духу не хватило. — Знакомая подарила. Показалось, что тебе понравится.

— Угадала. Хоть и простенько, но смотрится мило. Со спортивным стилем будет неплохо.

Даша откинулась на подушку и закрыла глаза. Получилось! У нее получилось! И уже завтра мама будет дома! Папа взялся убедить врача, хотя тот и настаивал на стационаре, рецидив все-таки.

Закончив разговор, девушка вышла в сеть. Петя и Даша были онлайн. Набирать текст дрожащими от волнения пальцами оказалось почти непосильной задачей, пришлось включать компьютер, и пока он грузился, сбегала умыться и поставила чайник.

Друзья на выход в сеть отреагировали мгновенно:

— Дашка, в дневниках столько интересного! Тебе самой нужно посмотреть!

— Согласен. У кого встречаемся?

Выходить из дома не хотелось — напряжение сменилось банальной ленью.

— У меня! — написала и пошла варить пельмени, удивляясь, как другие могут быть такими активными после бессонной ночи.

Даша наслаждалась отдыхом — настроение не портило даже отсутствие тети, и на очередной звонок ответила не глянув, кому понадобилась.

— Добрый день. Ты же ходила в кафе?

— Да, — только сейчас девушка вспомнила, что бутылка с гербицидами осталась на столе и перевела стрелки: — Что там с книгой? Удалось прочитать?

— Частично, — Макс был серьезен. — И то, что я узнал, внушает тревогу. Можешь приехать?

— Сейчас? — Даша с тоской посмотрела на кастрюльку с закипевшей водой. Она только-только собиралась кинуть туда сушеный имбирь и карри!

— Часа через два, как раз с делами покончу.

— Хорошо.

— И рыцаря своего прихвати. Что-то подсказывает, что он знает гораздо больше, чем говорит.

Даша пропустила это мимо ушей — Петя был вне подозрений, как и Аня. И когда те пришли, не стала ничего скрывать.

— Надо, так надо, — кивнул Петя. — Все будешь рассказывать?

— Не знаю, — задумалась Даша. — Макс уже один раз ошибся по поводу кафе и его Хозяйки, поэтому просто послушаю, что он скажет.

— Толковое решение, — одобрил парень и подцепил пельмень. — А почему желтый?

— Секрет фирмы, — рассмеялась Даша. Она уже поела и теперь перебирала принесенные Аней блокноты. — Неужели успела прочитать?

— Просмотрела, — помотала головой подруга. — Разложила по тематике, так что не перепутай. Потом еще по хронологии надо, но это уже сама — сама, я не железная.

Даша кивнула. Все верно. Разбираться с происходящим нужно лично, не подставляя других. Итак все напуганы, хотя за маму и рады.

— Значит, призрак не желал тебе зла.

— Похоже. Теперь хочу знать, что думает об этом Макс.

Остальные тоже хотели узнать мысли колдуна.

Встречу Макс назначил в кафе, извинился, что голоден и предложил ребятам тоже заказать что-нибудь, а когда они не согласились, попросил принести мороженое. И сразу перешел к делу:

— Книга оказалась непростой. Выпила меня до донышка, думал, свихнусь.

— Что-то узнали?

Маг кивнул:

— Есть у твоего кафе «милая особенность»: оно выпивает душу своего хозяина.

— Это не новость, — Петя решил не отказываться от угощения и теперь ломал мороженое на маленькие кусочки, — Там это чуть ли не с первых строк. Даша же читала!

— Молодой человек, — Макс отложил вилку и уставился на собеседника. — Вы, вообще, слушать умеете? Дарья прочитала, что дерево питается жизненной силой, образуя с Хозяином взаимовыгодный симбиоз. Я же говорю о душе. Понимаете? Ее тоже высасывают. Разрушают. После смерти от человека ничего не остается, даже памяти!

— А как же ведьма? — захлопала длинными ресницами Аня. — Мы же…

Петя что было ил наступил ей на ногу. Девушка выдохнула от боли, но виду не подала и тут же исправилась:

— Вы же говорили, что дух ведьмы еще обитает в кафе и пытается возвратиться в мир живых?

— Я основывался на традиционных верованиях. Но «Рябиновая гроздь» — другое дело. С ней все иначе. Кстати, Даша, ты тоже обещала новости!

— Да, — девушка вытащила из сумки блокнот, — Вот. Мы нашли это в одной из комнат. Здесь описываются магические свойства приправ и некоторых трав. А в той книге сказано, что приготовленная в кафе еда обладает особой силой. В общем… я попробовала.

— И? — Макс снова перестал жевать и наклонился к девушке.

— Маму сегодня выписывают.

Маг кивнул:

— Превосходно! Конечно, жаль, что ты не подождала меня, но это мои личные проблемы. Профессиональная гордость, так сказать. Есть еще что-то, что мне лучше узнать сейчас?

Аня кинула на Дашу быстрый взгляд. Макс сделал вид, что не заметил.

— Значит, это все? — она перелистал тетрадку, — Одолжишь почитать?

— Простите, — Даша тут же спрятала ее в сумку. — Пока не могу.

— Понимаю. Curiosity killed the cat, but satisfaction brought it back, то есть «Любопытство сгубило кошку, но, удовлетворив его, она воскресла.» Не забывай только что, в отличие от нее, у тебя не девять жизней.

— Я запомню.

— И обязательно звони — я волнуюсь.

Расплатившись, Макс ушел. А ребята еще долго сидели над растаявшим мороженым, стараясь понять, что это было.

— Он… обиделся?

— Скорее, разозлился.

Даша покачала головой:

— Макс типичный взрослый, беспокоится где надо и не надо. Так что не обращайте

внимания.

— А сама что решила?

— Не знаю. То, что он сказал о душе, пугает. С другой стороны, мама поправилась. И страшно, и… Если бы не тетя!

Ребята замолчали. Окровавленная одежде пугала больше гипотетической возможности лишиться души и все понимали, что ради тети Даша готова на многое.

— Только не руби сплеча.

— Не буду, — кивнула Даша.

Она жалела, что Макс не вернул книгу. Перечитать бы, только теперь внимательно, не пропуская ни одного слова.

Петя подумал о том же; но сомнения озвучила Аня:

— А почему он книгу не вернул? Ты поэтому тетрадь не дала?

— Именно, — Даша отодвинула креманку и встала. — Как думаете, может, опять поискать информацию в сети?

— Уже, — вздохнула Аня.

— С учетом новых данных… попробую, — кивнул Петя. И поинтересовался: — Ты сейчас куда?

— В кафе. Хочу кое-что проверить. Одна. В общем, если что — звоните.

Внутри ничего не изменилось. Не пропало и не исчезло. Острые ножи лежали, где их оставили, а Рыжий терся головой о ноги.

— Иди сюда, — девушка нашла тарелку и вытащила из сумки заранее купленный кошачий паштет. — Голодный?

Ответом стало жадное чавканье.

Оставив кота, она приблизилась к окну и вытащила из пакета довязанную занавеску. Длина подошла идеально, оставалось связать еще одну.

— Ну, и кто будет говорить о совпадении?

Не торопясь Даша осмотрела весь дом Заглянула в кухню, обследовала обе спальни. А вот в подвал спуститься не решилась — вспомнила, что во многих фильмах ужасов именно там скрывается разная нечисть, тем более что на дверях висел амбарный замок.

Полупрозрачная рука указала на висящий на гвоздике ключ. Даша покачала головой:

— Не сейчас. А это… — она остановилась перед одним из портретов, — вы?

Призрак кивнул и скользнул дальше, прикасаясь к тяжелым рамам.

— Они ваши родственники?

Отрицание.

— Предшественники?

Согласие.

Это было странно — так хорошо понимать молчаливого призрака, читать эмоции, угадывать настроение… и прошлое.

— Я пришла сказать спасибо за маму. Она поправилась.

Женщина улыбнулась и присела в едва заметном реверансе. И испуганно задрожала, словно тюль на ветру, когда Даша протянула дарственную:

— Простите. Я не могу принять ваше предложение. Боюсь, оно слишком щедрое.

«И слишком страшное», — добавила про себя.

Хозяйка «Рябиновой грозди» замотала головой, замахала руками, а потом решительно направилась в зал. Даша пошла следом.

Взгляд призрака был устремлен на сломанные часы.

— Хорошо, — девушка решила, что должна хоть чем-то отплатить за помощь. — Я их починю. И довяжу занавеску. Только уговор: после этого вы оставляете меня в покое.

Не дождавшись ответа, Даша сгребла часы в пакет и, обойдя застывшую Хранительницу, направилась к двери. Перебежав через дорогу, оглянулась. После ее отказа дом не изменился. Добродушно сиял чистыми окнами, а на подоконнике старательно умывался рыжий кот.

Все было таким мирным, как в семейном кино. И тут Даша вспомнила, что не спросила про тетю. Хотела вернуться, да передумала: если ее пропажа вина Хозяйки, то ничего путного она не услышит.

По дороге заглянула в магазин, купила ниток. И заторопилась домой — родители уже должны были вернуться.

Даша давно не видела маму такой счастливой. В глазах плясали огоньки, с губ не сходила улыбка, а на руке красовался браслет. Его мама первым делом и продемонстрировала:

— Забавная штучка. Я никогда не видела, чтобы с бисером вязали. Ты так можешь?

Даша пожала плечами: почему нет? Уроки она смотрела, вся сложность в безграничном терпении, с этим никаких проблем.

Больше всего хотелось засесть за работу. Довязать занавеску и забыть кафе, как страшный сон. Но было еще одно дело, куда более срочное.

Личка форума переполнилась. Модератор уже не просил — требовал продать часы. Даша написала вежливый отказ и полезла искать мастеров, могущих исправить поломку.

Цены впечатляли. Даже если стащить родительскую заначку, денег может не хватить. И Даша набрала Петю в надежде, что у него есть знакомые часовщики.

— Нет. Но можно поискать.

Предупредив, чтобы никуда не уходила, Петя отключился, чтобы через десять минут объявиться на пороге:

— Анька по магическим сайтам лазает, а я, если разрешишь, хочу на тот форум заглянуть. Мало ли.

Даша молча отдала мышку и клавиатуру — нужную информацию Петя умел находить лучше нее.

В комнату постучали:

— Даша, зови кавалера чай пить, я сейчас блинчиков разведу.

— Не надо, — смутился Петя. Девушка тоже посчитала блины лишними:

— Ты только что из больницы! Отдыхай!

— Да чего там сложного: взболтал все в блендере и стой себе, пеки… Я же не на Маланьину свадьбу готовить собралась!

Переубедит маму было невозможно. Согласившись на блинчики, ребята вернулись каждый к своему занятию.

— Что вяжешь? — спросил Петя, не отрываясь от экрана.

— Да, так. Ерунду. Подарок, — Даша прижала ногтем отсчитанные петли и сверилась с рисунком.

— Ерундовый подарок?

— Оно самое…

Ничего не значащие, глуповатые фразы создавали иллюзию общения. Петя первым решился заговорить серьезно:

— Что ты надумала с кафе?

— Я отдала дарственную. Осталось починить часы и… все.

— Наверно, это мудро — не лезть туда, в чем не разбираешься.

— Макс тоже так говорит, — вздохнула Даша. — Только тетю найти не может.

— Ты уверена, что она исчезла из-за этой чертовщины? Не нарвалась на какого- нибудь маньяка, или не попала под машину? Найденная одежда этого не отменяет.

— Не отменяет.

Даше было тяжело поддерживать разговор, а Петя бесился, что не может выручить.

— Ничего не нашел? — попыталась заговорить на другую тему.

— Нет, — чтобы не опалиться, Петя методично щелкал кнопкой мыши, стирая втихаря прочитанное личное сообщение. Незачем Даше видеть проклятья. — Но, знаешь, интересно стало: кто же так методично скупает эти чертовы часы?

— Всяк по-своему с ума сходит, — отмахнулась девушка. — Мало, что ли, в мире коллекционеров?

Спорить смысла не было. А говорить подруге, что уезжает, не хотелось. Но пришлось — скрывать такое нечестно.

— Когда?

— Дня через два, с документами заминка. Не переживай, скоро вернусь. Не оставлять же вас с Анькой на растерзание темной стороне!

О том, что из-за смены учебного заведения дома ждет скандал тоже умолчал. Секрет открыла прибежавшая Аня:

— Родители грозятся, что лишат содержания. Мол, если уже взрослый, то и обеспечивай себя сам.

— Аня!

— Что?

Девушка не понимала недовольства брата — они же с Дашкой друзья, зачем скрывать то, что не является секретом.

— Помолчи.

— Пф! Даш, а ты тетради уже разобрала?

— Не успела. Вечером.

Даша сделала мысленную зарубку — их тоже надо вернуть Хозяйке. Как и книгу. И все же стоит спросить про тетю.

— Ну, что вы здесь сидите? Давайте к столу!

Отложив разговоры, ребята ели ажурные блинчики со сметаной, медом и вареньем, пили чай и болтали ни о чем. Все это время Даша уговаривала себя не беспокоиться о Петре — все-таки он уже взрослый и сам справится с проблемами. А у нее их и так выше головы.

Но, закрыв за друзьями дверь, не могла успокоиться.

Ночью ей снилась окровавленная тетя и рыжий кот с пронзительно-зелеными глазами.

 Угрозы

Проснулась разбитая и долго не могла понять, что за звуки доносятся из кухни. Кто- то ходил, разговаривал, гремел посудой. Не сразу вспомнила, что сегодня выходной и, накинув халат, вышла из комнаты.

Даша хотела обнять родителей — это же такое счастье, когда все живы и здоровы, но в просачивающихся сквозь дверь голосах сквозило напряжение. Прижавшись к стене, Даша прислушалась.

Отец с трудом сдерживал слезы, его голос дрожал. Причина стала ясна почти сразу: в полиции считали, что тети Иры нет в живых.

— Говорят, это похоже на инсценировку. А ведь сначала убеждали, что Ира сама ушла, что ей все надоело и она просто уехала подальше от родственников. Или с любовником.

— Лешенька, — Даша представила, как мама подходит к папе, обнимает его за плечи, прижимается щекой к волосам, — держись. Мы ее найдем! Ох, не вовремя я заболела…

Вытерпеть такое было невозможно. Даша распахнула дверь, ураганом врываясь в кухню:

— Много они понимают, ищейки эти! Тетя жива! Вот увидите! Она жива!

Даша сама в это верила. Мысли, что она могла опоздать, что смешливой и умной тети Иры, которая была больше подругой, чем старшей родственницей, уже нет, никак не укладывалась в голове.

— Так, — мама тихо шлепнула по столу ладонью. — Проблемы проблемами, но отвлекаться от них просто необходимо. Может, на речку съездим?

Возражений не последовало.

В квартире началась суета.

Даша наскоро завтракала, глядя, как мама укладывает в переносной холодильник бутерброды и воду — после купания всегда хотелось есть. Папа ушел в магазин — какой же пикник без шашлыков, а, вернувшись, достал решетку и переносной мангал.

Это было традицией — выезжать на природу подальше от людей. Имелось даже любимое место на берегу, под деревьями.

Сегодня оно оказалось занято, пришлось уезжать в сторону. Разложили кресла, столик и помчались купаться.

Мама боялась, что течение снесет Дашу и постоянно следила, чтобы та не заплывала далеко. А девушка наслаждалась ощущением невесомости, которое всегда возникало в воде. Ей нравилось бороться с течением, преодолевать сопротивление тугих струй, нырять, ощущая, как меняется температура воды от теплой до ледяной и обратно — на дне было много родников.

Но сегодня, чтобы мама не нервничала, Даша плавала возле берега. Течение здесь было не таким сильным, но достаточным, чтобы не почувствовать себя в болоте.

Панический крик заставил ее развернуться к родителям. Мама стола по грудь в воде, кричала и била руками, поднимая тучи брызг. Они сверкали на солнце крохотными алмазами, порождая радугу. Девушка не обратила на это внимания: мама погружалась все глубже, и к ней мчался папа.

Вода едва доходила ему до бедер.

Подплыв ближе, Даша ощутила мягкую податливость песчаного дна. Осколки ракушек — беззубок резали ступни. Показалось даже, что их нанесло течением со всей реки. Но девушке было не до собственных ран: набрав воздуха, она ушла под воду с головой и открыла глаза, стараясь хоть что-то разглядеть в поднятой со дна песчаной взвеси.

С трудом различила мамины ноги — они закопались выше колен и продолжали погружаться.

— Держись за папу!

Даша перевела дыхание и снова нырнула, откидывая песок, который взлетал облачком, тек между пальцами, и как примагниченный, возвращался обратно.

Легкие горели, но поднять и вздохнуть Даша не решалась: пока копала, погружение прекращалось. Пару раз возникало ощущение, что ее пальцы переплетаются с другими, обжигающе холодными. Они мешали, возвращали песок обратно, возводя вокруг мамы баррикады.

Наконец, поняв, что тоже тонет, Даша подняла голову. И увидела остекленевший взгляд, бледное лицо и пальцы, вцепившиеся в мужа. Папа что есть сил тянул маму на берег, но получалось плохо.

— Браслет… Где браслет?

Мама не понимала. Смотрела безумным взглядом и не отвечала.

Даша бросилась на берег, раскидала одежду. Она сама завязала этот чертов браслет перед тем, как вышли из дома — он хорошо сочетался с сарафаном. Конечно, со стороны выглядело странно, но мама считала, что нужно носить то, что нравится, а не то, что диктует статус: живем один раз!

Нашла! В руках блестела бисерным рисунком чуть испачканная землей полоска. Взрезав поверхность воды, Даша подлетела к родителям.

Мама погрузилась уже по шею. Снаружи оставалась лишь голова и руки.

— Ты… вызвала спасателей? — папа едва говорил, силы уходили на помощь маме.

— Думаешь, успеют?

Веревочки путались, пальцы не слушались, так что завязать даже обычный узел было трудно. О «бантике» Даша и не думала.

Браслет блестящей змейкой обвил запястье, словно прилипнув к коже. Давление уменьшилось и мама начала выбираться. Сантиметр за сантиметром, гораздо медленнее, чем погружалась.

Наконец, все трое выбрались на берег и упали без сил, отойдя от воды. Отдышавшись, мама стула и, строго глядя на дочку, поинтересовалась:

— Даша, что это было?

Слова раздались звуками колокола в морозной пустоте. Даша с трудом оторвала голову от песка, зная, что нужно ответить и не желая этого. Но уйти от вопроса не получилось:

— Я… не знаю.

— Мне так не кажется, — вступил в разговор папа. Суровый голос вгонял в ступор, но Даша не собиралась открывать родителям правду.

— Не знаю! Честно!

— Тогда почему побежала за браслетом? Мне показалось, ты прекрасно понимала, что делала.

— Его вязали специально для мамы. Он уже помог однажды, когда она попала в больницу. Выручил и теперь.

— Кто вязал? В чем именно помог? И, вообще, что это за бред?

Даша не знала, что говорить. Больше всего на свете ей хотелось оказаться как можно дальше отсюда, чтобы вопросы не вбивались в мозг раскаленными гвоздями, чтобы ей не пришлось врать…

Мама тронула мужа за плечо и покачала головой:

— Я сама, — произнесла одними губами.

— Как знаешь. Ну, что, собираемся?

Он поднялся, чтобы загрузить вещи в багажник.

— Ага, и пропустить такой чудесный день? — Мама вытянулась на песке, раскинув руки. — Дашка, что скажешь?

— Как пожелаете!

Девушка вовсе не хотела оставаться. Пальцы еще ощущали ледяные прикосновения и руки никак не могли согреться. Тянуло домой, к друзьям, посоветоваться с Марком, в конце концов.

Но мама решила отдохнуть, несмотря ни на что.

Шашлык оказался сочным, салаты и бутерброды — вкусными, а лимонад и мороженое — холодными. Напряжение и страх понемногу растворились в солнечном свете, и вскоре происшествие вспоминали с легкими смешками. Только к воде не подходили, предпочитая любоваться пейзажем с берега.

— Дашенька, — мама смотрела, как слепящие блики скачут с волны на волну, — так кто этот браслет делал?

— Так. Один колдун.

Мама задумчиво потеребила мягкую полоску, провела пальцем по сверкающему бисеру и протянула:

— Интересный, наверное, человек. Познакомишь?

Даша сделала вид, что проголодалась, а с набитым ртом говорить неудобно. Старательно жевала, хотя наелась так, что обычно тощий живот выпирал так, словно она мячик проглотила.

Больше к этой теме не возвращались.

Часа через три, устав от отдыха, все же собрались домой. Дашу разморило и она задремала, повиснув на ремне безопасности. Слышала сквозь сон, как родители обсуждают сегодняшнее происшествие, ловила нас себе осторожные взгляды из зеркала заднего вида, но все это проходило мимо сознания.

Кроме мелькнувшей на дороги тени.

— Осторожно!

Заорала, еще не проснувшись, но папа уже вывернул руль, уходя от столкновения. Машину подкинуло на кочке и она пошла юзом, взрывая землю осью — одно колесо сорвалось и теперь прыгало, прежде чем упасть в высокую траву обочины.

Сильный удар остановил взбесившееся авто — оно встретилось с деревом.

— Даша! Даша! — гремело в ушах.

Девушку трясли, приводя в чувство. Голова превратилась в наковальню и кровь стучала в висках крохотными острыми молоточками, а из глубины нарастал часовой бой.

Хотелось свернуться клубочком и умереть, но пришлось открывать глаза и успокаивать испуганных родителей. У папы на виске виднелась рана, а мама прикусила губу. Она жутко опухла, но кровь уже запеклась.

— Вы в порядке?

— Сколько пальцев? — папа выставил вперед руку.

— Три! — простонала девушка и повторил жест: — А у меня?

Родители переглянулись и салон наполнился смехом. Хохотали навзрыд, не потому, что было весело, а сбрасывая напряжение, празднуя то, что все остались живы. Что будет потом — неважно. Главное — никто не погиб.

— Чертов заяц! — только и сказал папа, когда понял, что придется вызывать эвакуатор.

— Кто? — удивилась Даша.

— Заяц. Кинулся прямо под колеса. Не заметила? Да, ты же спала.

Девушка промолчала. Она была готова поспорить, что метнувшаяся через дорогу тень казалась куда больше, но так даже лучше. Пусть родители думают, что причиной аварии стал лесной зверек.

Оглядевшись, она заметила выглядывающие из травы уши и серую мордочку с мокрым, постоянно двигающимся носом. Похоже, заяц оказался вовсе не трусишкой. Ну не вернулся же он посмотреть на аварию?

Зверек поднялся на задние лапы и застыл столбиком. Черные глаза уставились прямо на Дашу и верхняя губа приподнялась, открывая два длинных клыка. Убедившись, что она заметила ухмылку, подпрыгнул, перекувырнулся в воздухе и ринулся в лес.

— Смотри! Смотри!

Родители видели удирающего зайца. Даша — монстра, способного убить, и когда папа подхватил комок земли, чтобы запустить вслед, повисла на его руке:

— Не надо! Это другой заяц, не тот.

— Я бы и не попал!

Раздражение проявлялось в движениях. В том, как швырнул комок, в том, как отвернулся от дочери, пнул колесо. И уклонялся от пытающейся стереть с его виска кровь мамы:

— Звоню в полицию. А ты вызови такси, нечего вам здесь торчать.

Уверения, что они останутся, породили взрыв:

— Люда, ты только что из больницы! Дочь, забирай мать и езжайте домой!

Ослушаться Даша не посмела и все вглядывалась в монотонный пейзаж за окном: вдруг это чудовище снова решит перебежать дорогу?

Заяц не появлялся, что усилило страхи: а если он нападет на папу?

К счастью, мама тоже волновалась и постоянно звонила, чтобы быть в курсе происходящего.

Дома почти не разговаривали. Мама включила чайник и достала коробку с печеньем:

— Ну что, отметим мое спасение? Или… наше?

— Конечно, наше!

Даша почувствовала долгий взгляд, но на попятную не пошла:

— Все же спаслись.

— Ты же понимаешь, что я не об этом?

Прикидываться дурочкой больше не получалось. Но как рассказать маме о кафе, об игоше, о лярве, о Хранительнице и Максе без того, чтобы тебя немедленно не отправили к психиатру, а оттуда в сумасшедший дом?

Мама слушала не перебивая. Только мрачнела и все чаще теребила браслет на запястье. Когда Даша закончила, в квартире воцарилась тишина.

— То есть, ты утверждаешь, что весь этот бред — правда?

— Не веришь — не надо!

Напряжение превратилось в цунами. Девушка выскочила из кухни, и хлопок дверью слился с грохотом упавшего стула.

Она металась по комнате, как дикий зверь — по клетке. Обида и страх не позволяли даже присесть — подбрасывали и заставляли нарезать круги снова и снова. Телефонный звонок не прекратил этого движения, Даша схватила трубку и прокричала, задыхаясь:

— Да!

— Что-то случилось? — послышалось быстрое.

— Все в порядке, — Даша несколько раз глубоко вдохнула, чтобы восстановить дыхание.

— Напугала, — голос Ани звучал обиженно. — Мы сейчас зайдем.

— Не надо!

Видеть никого не хотелось, но подруга уже отключилась и не слышала этого вопля.

Она пришла с Пашей. Оба выглядели раскрасневшимися и запыхались, словно бежали марафон. На подкол не обиделись, просто сказали, что лифт был занят, поднимались по лестнице. Даша удивилась, но тему развивать не стала: хозяин- барин.

Аня заметно нервничала, даже на разбросанные по столу дневники Хранительницы не смогли привлечь ее внимания.

— Что случилось? — после всего произошедшего Даше казалось, что она стала параноиком.

— Переживает, что уезжаю, — хмыкнул Петя.

— Мечтай!

— Куда?

— Я не говорил? Я же поступил-таки! Ну и родители слово сдержали: перед вами — бездомный нищий студент. Дядя, конечно, предлагает пожить у них, но это не дело. Поэтому общага выбита, работа в Макдаке найдена. Живем!

— А уезжать зачем? — не поняла Даша.

— Вещи забрать. Ну, и еще раз поговорить с родителями.

Петя выглядел расстроенным, но Аня… Чтобы она вела себя вот так, нужна причина посерьезнее отъезда двоюродного брата. Да и тот был чересчур разговорчивым.

— Что вы скрываете?

— Ничего!

Слишком поспешный ответ только подтвердил подозрения и Даша перешла в наступление. Оказалось, ребят весь день преследуют неудачи; Аню чуть не сбила машина, едва успела отскочить. Петю ударило током. Даже лифт раскачивался так, словно собрался сорваться.

— Поэтому и шли пешком?

Оба кивнули.

— Даша?

Ребята вздрогнули.

— Мам, давно ты подслушиваешь?

— Я не подслушиваю. Я даже постучалась, но кое-кто был слишком занят, чтобы ответить!

Мама прошла в комнату и потянулась к тетрадям:

— Это они?

— Да. Но, конечно, ты всегда можешь сказать, что подделка!

Подростки не сводили взгляда с читающей женщины. А та бегло просмотрела записи и сообщила:

— Как говоришь, зовут колдуна? Макс? Я хочу с ним встретиться. Сегодня!

Отговаривали втроем. Боялись, что начнутся обвинения в шарлатанстве, что Макс откажется помогать. Но мама перешла к шантажу, сообщив, что если дети не послушают, родители сегодня же узнают всю правду об их похождениях. На возражения, что никто не поверит, только усмехнулась:

— Да одних ночных вылазок хватит, чтобы устроить вам веселую жизнь! Не думали, как все выглядит со стороны?

Пришлось подчиниться.

Вопреки опасениям, Макс тут же согласился встретиться, и даже сегодня. Паше и Ане пришлось уйти домой — мама выпроводила их вежливо, но настойчиво:

— Хочу поговорить с вашим магом спокойно, без лишних ушей. Мне и Дашки за глаза хватит.

— Мужайся! — вдохнул Петя, и было ясно, что он не шутит.

Мама постоянно звонила папе. Тот задерживался: сначала ждал автоинспекторов, потом представителя страховой компании. Эвакуация тоже грозила занять много времени, так что колдун успел приехать раньше.

Он не волновался. Уверенно вошел, поздоровался и… спокойно и аргументировано ответил на все вопросы. Даша только восхищенно рот открывала: ей так никогда не суметь!

Но у мамы было свое мнение:

— Я, конечно, благодарна за помощь. Но, скажите, вас не смутило, что Даша — несовершеннолетняя?

— Ну, с ней был взрослый парень…

— … который не являлся ни родственником, ни законным представителем. Макс, спрошу прямо: вы соображаете, что делаете? Втягивать в свои темные игры детей…

— Простите, — возразил маг. — Кажется, вы не поняли. Это не я их втянул. Это они меня втянули в свои приключения. Пришлось помочь, чтобы не натворили дел. Заметьте, абсолютно безвозмездно!

Мама кинула взгляд на дочь и той захотелось стать невидимкой. Или, хотя бы, растечься под столом незаметной лужицей. Мимикрировать. Испариться. Да что угодно, только бы очутиться подальше отсюда! А приходилось сидеть за столом и выслушивать взрослые споры. Если честно, то Даша предпочла бы снова оказаться в кафе, пугающем, темном и полном опасностей. Или пободаться с игошей.

— Послушайте, — не выдержал Макс. — Судя по внезапному желанию познакомиться, что-то случилось. Что-то совершенно вам непонятное. Верно?

Вопрос повис в воздухе. Мама переводила взгляд с дочери на гостя и не решалась ответить. За нее это сделала Даша:

— В точку!

Макс мрачнел все больше. А потом принялся до мельчайших подробностей расспрашивать Дашу о вчерашней ночи в кафе.

— Думаете, это были нападения? — мама была серьезна. — Ощущение, что меня тянет на дно кто-то очень сильный и очень холодный было явственным, — от воспоминаний ее передернуло.

— Скорее всего, русалка. Даша, ты хорошо разглядела того зайца?

Ему рогов не хватало. Таких маленьких и остреньких. И раздвоенного языка.

— Слишком много совпадений.

— И все-таки… я совсем ничего не помню. Ни кафе, ни кота, ни его хозяйку…

Даша смотрела на маму во все глаза. Еще недавно она рассказывал о «Рябиновой грозди», о заведующей, что постоянно находилась в зале и умела гадать на картах и у которой можно было получить дельный совет. И вдруг — не помню?

Принесенная фотография не помогла.

— Даже не знаю. Вот что, я должна увидеть все своими глазами. Поехали!

Отговорить ее было невозможно.

Дом стоял на месте. Вывеска слегка светилась, а на крыльце привычно сидел рыжий кот. Увидев остановившуюся машину, он выгнул спину и зашипел.

— Ну, и где ваше кафе?

— Прямо перед тобой.

Мама не поверила. Через дорогу темнел покосившийся сарай, окруженный зарослями высокой травы, и только.

— А если подойти?

Макс замотал головой:

— Не стоит. Мало ли… Обычного человека сложно защитить от магического воздействия.

— Это не поможет? — женщина указала на браслет.

— Нет. Если учесть, что его сделала Хозяйка…

Даша мысленно дала себе подзатыльник. Совсем забыла про свою маленькую ложь! Ведь могла же предупредить Макса! И чтобы не вызвать бурю, послушно уселась в машину и молчала до самого дома, хотя Макс и мама вовсю обсуждали ее будущее.

Маг склонялся к мысли, что на девочку нельзя давить — насилие дает власть демонам. Даша должна сама принять решение!

— Она его уже приняла! Когда вернула документы. А это, — браслет был сорван одним движением, — в помойку!

Ни Макс, ни Даша не успели среагировать: окно опустилось, и белая полоска упала на асфальт. Миг, и по ней проехались колеса следующего автомобиля.

— Надо было сжечь, — посетовал колдун. — Но перекресток тоже неплохое решение.

Даша похолодела, когда мама осталась без защиты, но ничего не случилось. Она не упала в обморок, не закричала и вела себя, как обычно. Только казалась рассерженной, но это тоже было нормально.

Папа был уже дома:

— Нагулялись? — он сразу заметил, что жена не в духе. — Люда, что-то еще случилось?

— Нет. Просто устала.

Даша поразилась умению мамы притворяться. Лучезарная улыбка, сияющие глаза… Теперь понятно, почему ее нельзя обмануть — до такого уровня еще расти и расти!

— Ну, хоть здесь все в порядке.

Папа был расстроен. Остаться без машины из-за какого-то зайца — кто хочешь расстроится. Но рассудил здраво:

— Будем считать, что откупился от чего-то серьезного.

И снова Даша удивилась: мама и бровью не повела, хотя совпадение казалось поразительным.

А вечером она зашла к дочери, пожелать ей спокойной ночи:

— Ничего не бойся. Не поддавайся на шантаж. Мы со всем справимся!

Даша вытянулась под одеялом. Какое же это блаженство — скинуть груз ответственности. Дура, что раньше не рассказала, взрослые лучше знают, как поступить — на то они и взрослые!

Она почти заснула, когда тишину нарушил едва слышный писк — прилетело сообщение. Двигаться было лень, хотелось оставить новости на завтра, но телефон лежал рядом, а любопытство заставило вынырнуть из сладкой предсонной неги.

«Аня в больнице».

Трех слов хватило, чтобы проснуться и набрать номер. Петя сразу взял трубку, его лишенный эмоций голос пугал вернее всех призраков вместе взятых.

Оказалось, на Аню упала книжная полка. Ни с того ни с сего. Она просто проходила рядом, когда из стены вырвало крепление. Деревянный, с металлической накладкой угол ударил по голове.

— Она в реанимации. Я тоже в больнице, мы тут с ума сходим.

— Я сейчас приеду!

— Сиди дома! Еще из-за тебя беспокоиться!

Легко ему говорить! А тут сходи с ума от беспокойства и ярости.

Даша не сомневалась, кто виноват в случившемся. Сначала водяной, потом заяц… сломанный лифт и апофеозом — больница. Все произошло после отказа стать Хозяйкой «Рябиновой грозди». Понятно, что ей мстят. Или нет, скорее, предупреждают: не одумаешься — накажем!

Разве можно вытерпеть? Хотелось бежать, что-то делать, может быть, крушить кафе. Самое малое — перебить все стекла.

Вместо этого, приходилось тихо лежать и ждать, когда заснут родители. А они не торопились в спальню. Что-то обсуждали на кухне, потом смотрели телевизор в зале, и отправились отдыхать только глубоко за полночь.

Даша зевнула и вышла из комнаты, специально шлепая по полу босыми ногами.

Никто не проснулся, не выглянул из-за двери, чтобы поинтересоваться, что случилось. Не дойдя до кухни, девушка свернула в зал. Несколько купюр из пачки перекочевали в карман пижамы, а оттуда — в кошелек. Личные деньги почти закончились, а за такси нужно платить.

Быстро одевшись, Даша выскользнула из квартиры, аккуратно прикрыв дверь. Замок тихо щелкнул и она застыла, ожидая брани: в тишине звук показался оглушительным.

В бой!

Такси привычно вызвала из соседнего двора. Его фары отразились в панорамном окне кафе. Кот выскочил на крыльцо и попытался потереться о ноги. Даша аккуратно его отодвинула: боялась расплескать решимость.

Щелкнул тумблер, и темнота отступила, вытесненная ярким светом. Даша зажмурилась, привыкая. А потом огляделась.

Все вещи стояли на своих местах, то есть там, где она их оставила в прошлый раз. Но белой бутылке нигде не было.

Холодея от страха, девушка обшаривала сначала зал, потом кухню. Хлопали дверцы шкафчиков, звенели сдвигаемый кастрюли. Бесполезно! Видимо, кто-то постарался, пряча опасную вещь.

— Это ты сделала? — прокричала Даша в пустоту. Обращаться к Хозяйке уважительно не могла и не хотела.

Та появилась едва заметным силуэтом.

— Что молчишь? Куда спрятала?

Призрак наклонил голову и не двигался. Даша вышла из себя.

Ближайший стул полетел в стену, задев покосившуюся полочку. Уцелевшие тарелки посыпались на пол, усеивая его осколками. Следом отправились разделочные доски, подносы, ножи и вилки. Девушка хватала, что под руку попадет, и расшвыривала, не думая о последствиях. Орущий кот только раздражал, хотелось пнуть, но Даша сдержалась: живой все-таки. Хватит и бездушных вещей!

Под руку попался металлический кофейник, тяжелый из-за затвердевшего осадка. Она развернулась, чтобы запустить его в окно, и застыла.

Стекла, омываемые тьмой с одной стороны, и светом — с другой, превратились в гигантские зеркала.

Люстры в круглых запыленных абажурах, похожие на диковинные ягоды, обшарпанная стена с висящей на одном гвозде полочкой, нержавейка раковин и кухонного стола, хром каких-то агрегатов… Разбросанная по полу посуда и каждый осколочек — они отражали все, до мельчайшей подробности.

И саму Дашу.

Но… она была совершенно на себя не похожа! Растрепанная, с перекошенным злобой лицом. Чудовище из преисподней, а не человек.

Кофейник выпал из ослабевших рук. Девушка обхватила себя за плечи, изо всех сил стараясь не заплакать. Получалось плохо, но как только отражение поплыло, искаженное слезами, картинка сменилась, словно слайд.

Даша вытерла глаза и застыла, не в силах издать ни звука.

В темной пустоте скорчилась женщина. Спутанные волосы, порванный балахон, из которого выглядывают грязные ступни. Что-то знакомое было в том, как она подтягивала к груди колени, стараясь стать как можно меньше, или, может быть, согреться. В том, как поворачивала голову, прислушиваясь к каким-то звукам…

А потом из тьмы выступили двое. Алые балахоны с черной оторочкой укутывали фигуры, головы скрывали глубокие капюшоны, а лица прятались за белыми, безэмоциональными масками. В бездонных прорезях сверкали глаза, и только они указывали, что эти двое — живые люди.

Безликие подхватили женщину под руки и поставили на ноги. Голова дернулась, и Даша охнула, увидев то, что уже начала подозревать.

Тетя Ира.

Девушка заметалась, не зная, что делать. Нужно было звать на помощь, что-то предпринимать, но оторваться от картинки не получалось. Резанула мысль, что все это происходит не здесь, не на земле… Может быть, ей показывают кусочек загробного мира. Даша застонала от отчаяния.

Трое передвигались в пустоте, и лишь под ногами возникал крохотный кусочек пола. Серый, с выбоинами и ошметками мусора. Глаз резанула красная одноразовая зажигалка. Значит, это не трансляция «оттуда»! Все происходит здесь, на земле!

Теперь она страшилась даже на мгновение отвести взгляд; боялась пропустить что- то важное, какую-нибудь подсказку. Ведь должна же она появиться, иначе зачем все это?

Разум не желал принимать происходящее за чистую монету. Казалось, что крутят ужастик, снятый известным режиссером. Даше очень хотелось, чтобы это так и было, она ущипнула себя за руку, вспомнив реалистичный сон с игошей.

Ногти оставили на коже следы, даже капелька крови выступила, но «кино» не прекратилось.

Теперь безликих фигур стало больше. Они окружили тетю и легко положили на бетонную плиту, приковав за руки и за ноги кандалами. Не легкими наручниками, а огромными, с тяжелой цепью, какие можно увидеть на страницах энциклопедий про инквизицию или пытки.

Даша их не читала. И ей очень захотелось упасть в обморок, потому что один из мужчин поднял на вытянутых ладонях кривой нож. По черному лезвию вился серебристый узор, а с рукоятки скалился резной козлиный череп с красными камнями в глазницах.

Нет, это не могло быть правдой! Даша кинулась к окну, застучала по стеклу кулаками, словно ждала, что те, в балахонах, услышат ее и остановятся.

Но они даже голов не повернули, а собственное отражение перекрыло картинку, позволив увидеть только дорогу и тусклый фонарь над остановкой.

Пришлось отступить. И смотреть, не пропуская ни одной детали. Ощущение, что все это знакомо, не проходило.

Мужчины тем временем принесли факелы. Факелы! В двадцать первом веке! О том, что так и есть, напоминали надписи на выступивших из темноты стенах. И Дашу осенило: она узнала место!

Детский сад, закрытый еще до ее рождения, как аварийный. Небольшое двухэтажное здание с обвалившейся кровлей. И огромным подвалом. Детям строго- настрого запрещалось даже приближаться к нему, но запретное тянет магнитом.

Дашу любопытство тоже не миновало. Подхлестнутое страшилками, что передавались шепотом из уст в уста, нон разрослось до такой степени, что вылилось в отчаянный спор. Нужно было провести в подвале три часа, каждые пятнадцать минут делая на стене отметку и фотографируя ее на телефон.

И вот они-то, черные на сером, ясно просматривались за спинами безликих.

Призрак одним слитным движением оказался рядом с Дашей. Она резко повернулась:

— Я могу спасти тетю?

Хозяйка «Рябиновой грозди» медленно склонила голову, подтверждая догадку.

— Я должна стать Хозяйкой этого кафе? Тогда вы отпустите тетю?

Эмоции призрака коснулись щеки теплым ветром. Непонимание. Вопрос. Изумление. Осознание накрыло паникой:

— Это… не вы?

Легкое покачивание головой и грусть.

— Тогда… я… мне надо…

Даша заметалась, ринулась к двери, на бегу вытаскивая телефон, и вдруг поняла, что забыла его дома.

Это открытие заставило замереть: соваться в логово сумасшедших сектантов в одиночку — настоящее безрассудство.

Взгляд наткнулся на черную трубку, покачивающуюся на витом проводе. Благодаря судьбу, девушка схватила ее двумя руками. Гудок показал, что телефон работает, оставалось только набрать номер.

Мамин, или папин?

От волнения оба вылетели из головы, а телефонной книги не было. Даша приплясывала на месте, пытаясь вспомнить хоть что-то, но память отказывалась работать.

Непрерывный гудок прервался, сменившись рядом длинных, как будто Даша все- таки куда-то позвонила, а вскоре в трубке зазвучал знакомый, очень усталый голос:

— Алле?

— Петя… Это Даша. Я нашла тетю. Она в заброшенном детском саду, я сейчас туда. Помоги!

Объяснять подробно времени не было. Но выйти из кафе у Даши не получилось: между ней и дверью вырос кот. Он выгибал спину, шипел и плевался.

— Лучше уйди! — вот теперь Даша была готова и его отправить вслед за тарелками, даже если зверь располосует ее с ног до головы.

Рядом с Рыжим появился призрак. Девушка только сейчас поняла, что Хозяйка ненадолго исчезала, а теперь манила ее за собой на второй этаж.

Спальня. Секретер. Длинная шкатулка, похожая на коробку для часов. Внутри лежал темно-зеленый браслет. В свете настольной лампы шелковистый нити мерцали, а бисер переливался, как чешуя разноцветной ящерицы.

От остальных его отличали бусины на концах завязок: идеально отшлифованные шарики, похожие на ягоды. Дерево и коралл. Захватывающий контраст, казавшийся неуместным.

— Это мне? Одеть?

Призрак кивнул и как только украшение оказалось на руке, растаял.

Кот тоже успокоился, лишь сверкал зелеными глазищами, так похожими на изумруды.

У остановки остановилось такси. Даша бросилась к нему, в надежде, что свободно. Водитель равнодушно окинул девушку взглядом и спросил:

— Это вас к заброшенному детскому саду? Не боитесь? Одна…

— Там брат встретит, — соврала Даша. — Пожалуйста, поскорее. Если можно.

— Можно. Пробок нет, доедем быстро…

Видя, что пассажирка не горит желанием разговаривать, она замолчал, время от времени кидая взгляды на сцепленные ладони. И, высаживая возле развалин, поинтересовался:

— Может, полицию?

— Не надо. Все хорошо.

Страх, что происходящее всего лишь плод воображения, помешал согласиться на дельное предложение. Отвечать за ложный вызов не хотелось, и Даша очертя голову кинулась в разверстую дверь детского сада.

Темнота облепила невидимой паутиной. Эхо подхватывало шаги и пригоршнями кидала их на стены. Они отскакивали звонкими мячиками и разбегались по гулким помещениям.

Даша застыла, прислушиваясь. Эхо угомонилось, змеей свилось у самых ног, готовое ужалить в любой момент. Но, кроме тихого дыхания девушки, ему нечем было поживиться.

Дорогу Даша помнила хорошо. Направо, через три комнаты снова направо. Там, за тяжелой дверью скрывается бетонная лестница. Обычно все идут вверх, потому что про подвал ходит слишком уж много страшилок. В том, что они лгут, она убедилась еще тогда, умирая от ужаса, проклиная собственную гордость. Выиграла. Но теперь… Теперь внизу ждали не сказки, а реальные люди, готовые на все.

Снаружи не доносилось ни звука. Неужели разговор с Петей ей померещился? Верить в это не хотелось, но Даша уже жалела, что не согласилась на предложение таксиста. Лучше выглядеть полной дурой, чем… вот так.

Собрав в кулак всю волю, девушка сделала первый шаг. Медленно, осторожно, почти не отрывая ноги от пола.

Эхо приподняло плоскую голову, но не кинулась собирать звуки. Второй шажок тоже оставило без внимания. Так, осторожно и, очень медленно, Даша добралась до лестницы.

Сердце колотилось так, что тянуло прижать его рукой, чтобы не выскочило. Стук набатом отдавался в ушах и Даша боялась, что его слышат все, кто находится в здании. Очень хотелось развернуться и бежать прочь, но перед глазами стояла жуткая картина: бетонная плита и распятая на нем тетя. Только сейчас до девушки дошло, что это был самодельный алтарь. В голове мелькнула трусливая мыслишка, что уже поздно, что там, внизу, все закончилось и нужно спасаться самой. Ну что может сделать шестнадцатилетняя девушка со взрослыми, сильными мужчинами?

В том, что под балахонами скрывались именно они, сомнений не было.

Как и в том, что если сейчас убежит, случиться что-то по-настоящему страшное.

И, проклиная себя за дурость, Даша шагнула на ведущую в темноту ступеньку.

Пальцы вцепились в волосы, чужая ладонь зажала рот. Руки и ноги оказались в стальных тисках. Девушка билась, стараясь освободиться, а напавшие тащили ее вниз. Алые балахоны развивались знаменами, и эхо безбоязненно играло с их шагами: безликим не от кого было скрываться.

В подвале воняло горелым и было светло — факелы торчали везде, где только можно. Трое безликих как раз заканчивали расставлять свечи у импровизированного алтаря, а четвертый стирал с пальцев мел — на полу белела пентаграмма, обрамленная угловатыми символами.

— У нас гости!

— Кого еще принесло?

Эхо не откликнулось: маски искажали звуки, голоса звучали глухо и казались лишенными эмоций.

Жар от факела опалил лицо, отблеск пламени заплясал на бисеринках браслета.

— Никак сама Хранительница пожаловала!

Оставив жертву, люди столпились вокруг Даши, а она старалась понять, жива ли тетя. Та повернула голову и когда взгляды встретились, на лице отразился ужас.

— Беги! Дашка, беги отсюда!

Удар кулака заставил ее замолчать. А руки и ноги Даши оплела жесткая веревка. Похитители не церемонились, безжалостно выворачивали суставы и затягивали петли, выбивая из глаз слезы.

— Ну, теперь попробуй сбежать! — слышались смешки. Звучали он жутко, словно веселился древний робот с испорченным динамиком.

Даша даже не вырывалась: простому человеку такие путы не порвать, а ножа, или хотя бы осколка от бутылки поблизости не было.

— А ну, отойдите от нее!

Безликие как один повернулись к новому гостю.

— Люда, вызывай полицию!

— Это просто праздник какой-то! Вся семейка в сборе!

Даша застыла, боясь пошевелиться — острое лезвие больно кололо шею.

— Телефон на пол! Оба на колени!

Мужчина и женщина подчинились. Даша застонала от этой картины:

— Зачем вы приехали? Надо было полицию вызывать!

Нажим усилился, и она замолчала. А безликий продолжал:

— Хотите спасти дочку — слушайтесь. О кафе «Рябиновая гроздь» вы слышали…

— Что за бред…

— Молчи! — пинок опрокинул мужчину на пол. — Хорош глава семьи, распустил баб, секреты они от него имеют. Ну вот и получай по заслугам. Так что, знаешь кафе?

Вопрос был обращен к женщине. Та торопливо закивала:

— Знаю.

— Значит, и дерево рядом видели. В общем, хотите, чтобы дочурка осталась живой

— здоровой, рябинку ту придется выкорчевать. Согласны?

Ирина Васильевна и Даша мотали головами, прося не соглашаться. Но что родителям дерево, если в опасности их ребенок?

— Большое? — деловито поинтересовался отец.

— Большое. Расслабься. Все гораздо проще: выкопаешь ямку, нальешь туда вот это… Оно само и свалится.

Даша застыла: безликий протягивал папе уже знакомую белую бутылку с гербицидом. Но теперь девушка была не уверена, что внутри: разве существует препарат, который мгновенно уничтожит дерево?

— Не надо! — вырвалось отчаянное, и тут же под ребра прилетел пинок. Тело дернулось, и кончик кинжала взрезал кожу.

Вскрикнула мама, папа выругался. А безликий вздохнул:

— Ну что же ты такая… неаккуратная.

— Куда ехать? Где это чертово дерево? — папа задыхался от страха и ярости, но ничего не мог сделать — его дочь и сестра были в полной власти сумасшедших.

— Она знает, — палец указал на Дашину маму.

— Мы ничего не найдем… без нее! — прошептала та.

— Хорошая попытка, — кивнул безликий. — Но глупая. Считаешь, увидеть свое кафе может только Хозяйка? Держи! И не вздумай повредить!

В деревянном футляре лежали узкие очки. Даша вздрогнула — она догадалась, что за стекла вставлены в тонкую оправу.

— Папа…

— Я вернусь, — ответил тот. — Но если с Дашей или Ирой что-то случиться, если с их голов упадет хоть один волосок…

— Понял, понял, — перебил его безликий. — Давай без этих пафосных речей. Только учти: позовешь полицию, лишишься и сестры, и милой дочурки! Гарантирую, их смерть легкой не будет.

Поверили все: и сама Даша, и ее родители. Что касается тети, то она в этом даже не сомневалась.

Машина ждала, припаркованная чуть в стороне от садика. Но стоило ей минуть фарами и щелкнуть замками, запуская хозяев, на заднее сиденье скользнула тень:

— Я думал, вы полицию вызовите!

— Напугал! — схватилась за сердце женщина.

— Что ты здесь делаешь? — разозлился Алексей Васильевич.

— Дашку хотел удержать, она же безбашенная. Не успел.

— Все слышал?

— До последнего слова! — Петя не скрывал, что, пользуясь суматохой, сумел подобраться вплотную. — Там такое эхо!

— Ладно, зубы мне не заговаривай! Куда ехать? И что это за кафе с деревом?

Всю дорогу он слушал рассказ жены. Петя тоже не молчал. Картина складывалась жуткая, но невероятная:

— Хотите, чтобы я поверил во весь этот бред? Кафе, призраки, лярва…

— Поверите, когда увидите сами. Приехали!

Машина остановилась. Ее владелец выглянул в окно:

— Ну, и где дерево? Кафе вижу, — он указал на сарай.

— Дядя Леша, — вздохнул Петя. — Очки наденьте.

Скривившись, тот нацепил их на нос и застыл, не веря глазам. Прямо из тесноты выступили стены, тусклый фонарь отражался в окнах желтым пятном, а на крыльце сидел рыжий кот.

Остальные только его и увидели.

— ЖДите здесь, я сам справлюсь!

Из багажника появилась саперная лопатка. Прихватив бутылку, мужчина направился к дереву.

— Зря он это… — не выдержал Петя.

— Что? — возмутилась Людмила. — Наша дочь в опасности, а ты…

— Возможно, она будет в опасности, если рябина погибнет. Эти маньяки не первый раз пытаются…

Людмила поднесла руки к лицу. Такой вариант событий ей и в голову не приходил. В следующий момент она уже бежала к мужу, крича, чтобы тот остановился.

Кот, приготовившийся к прыжку, замер.

Петя поспешил ко взрослым: все-таки о кафе ему было известно больше, чем им.

— Дядя Леша, Даша кричала, чтобы вы не соглашались.

— Она просто не хочет поддаваться шантажистам. Больно гордая.

— Петя прав, — Людмила ловким движением отобрала лопату. — Подумай сам. Это Ира помешана на своих легендах. А Даша не станет рисковать ради какого-то дерева и старого кафе, тем более что она уже отказывалась стать их Хранителем. Здесь что-то другое.

— Дашка говорила, что дерево и Хранитель связаны. Возможно, она все-таки согласилась…

— Если это так, мы убьем ее своими руками!

В ночном воздухе повисла тишина. В этот час не было даже машин, и только сверчки стрекотали какие-то песни, спрятавшись в высокой траве.

— Значит, так. Петя, дуй домой. Люда, ты тоже. Я возвращаюсь.

— Ну уж нет!

— Без меня не пойдешь!

Два восклицания слились в одно. Алексей махнул рукой:

— Тогда не высовывайтесь.

Возле садика напомнил:

— Сидите в машине.

Петя фыркнул и открыл дверь:

— Ни за что на свете!

— Тогда не высовывайся. Как в прошлый раз. И будь готов вызвать полицию. Люда, садись за руль. Если выбежим все вместе — заводи и приготовься гнать, как от сатаны.

Слушались его беспрекословно.

За время их отсутствия темнота как будто сгустилась. Петя хотел сказать пару слов по этому поводу, но прикусил язык — эхо союзничало с врагом. Малейший звук, и те, в масках, узнают о незваных гостях.

Но в этот раз пересмешник оказался на их стороне. Каждое сказанное в комнате с алтарем слово тут же разносилось по все помещениям. Даже не видя, можно было понять, что творилось в зале.

Безликие спорили. Они желали открыть какой-то Путь, но какой вариант жертвоприношения выбрать — не знали.

Одни хотели возложить на алтарь Дашу — стоит убить Харнителя, и рябина погибнет окончательно, открыв дорогу Господину.

Другие возражали: если дерево еще живо, то сделать это будет невозможно. Они предлагали начать с первой жертвы, а уж потом действовать по обстоятельствам.

— Продолжим начатое… Символы начертаны и не стоит их менять. Господин сам решит, чья кровь ему нужна!

— Где-то я его слышал… — пробормотал Петя. Так тихо, что стоящий рядом Алексей не разобрал ничего. Переспрашивать не стал.

Он был в ярости: его обманули. Эти гады даже не думали выполнять обещание. На миг мужчину охватил страх: а если и вправду от того дерева зависела судьба его дочери? Что, если между ней и смертью стоял только невысокий побег рябины?

Одинокий голос прорезал гулкую пустоту, закружил по залам, заставляя эхо забиться в восторженном экстазе. К нему присоединился второй, а потом третий. Вскоре в подвале звучал стройный хор, красиво, ярко… Песнопения напоминали церковные, но было что-то неправильное и жуткое в том, что все это происходило здесь, в темном подвале, вдали от людей.

— Вызывай полицию!

Алексей, сжимая саперную лопатку — единственное доступное ему оружие — рванул на голоса.

Из-за свечей и факелов в зале было светло, как днем. Тени плясали на граффити, добавляя происходящему нереальности. Связанная Даша лежала в стороне, кричать ей мешал кляп.

Все это Алексей заметил вскользь, потому что главное действо разворачивалось вокруг алтаря.

Выстроившись только им известным порядком, безликие держались за руки, образуя запутанный лабиринт. Они пели, и в этот раз маски не лишали голоса эмоций, напротив, служили резонатором, обостряя чувства до предела.

Звук отражался от стен, квадратных колонн, потолка, отчего, казалось, поет само здание, мелко вибрируя в такт мелодии.

На алтаре лежала Ира. По периметру плиты выстроились черные и багровые свечи, их свет заставлял гореть рисунок на воздетом кинжале.

— Отойди от нее! — замахнувшись лопатой, Алексей кинулся на помощь сестре. Та завыла, дергаясь в кандалах, натягивая цепи. Но они оказались слишком крепкими и лишь послужили аккомпанементом жуткой мелодии.

Певцы даже не обернулись. Их взгляды были устремлены на предводителя и сверкающий кинжал. Миг, и он ринулся вниз, рассекая ткань рубашки, вспарывая кожу, пронзая мышцы.

И наступила тишина.

* * *

В воздухе загудело. Глаза черепа на рукояти ножа полыхнули алым, а с рогов ударили черные молнии. Они били и били, все ускоряясь, сплетаясь в неровный, угловатый клубок.

— Ира! — кинулся к сестре Алексей, люди в масках разомкнули руки и он оказался один против всех.

Силы были не равны. Не помогала даже остро заточенная лопатка. Слышались звуки ударов, крики, кто-то падал и поднимался снова…

Петя, пользуясь суматохой, подобрался к Даше. От ужаса та почти потеряла сознание, но голос друга привел в чувство:

— Просыпайся! Нужно валить!

Парень срывал ногти, развязывая туго затянутые узла, но не успел: их заметили.

— Схватить! — прозвучал приказ. — Не выпускайте Хранительницу!

Несколько человек выбрались из свалки и побежали к ребятам. Петя выпрямился и сжал кулаки, готовый стоять насмерть.

Свечи, сбитые дерущимися, давно погасли. Куски воска размазывались ногами по бетонному полу, а огонь факелов трепетал от поднятого движением ветра. Тени рыскали по стенам, превращаясь в многоруких монстров, среди которых возникло яркое оранжевое пятно.

Рыжий завывал так, точно в его глотке скрывалась пароходная сирена. Когти сверкали не хуже ножей, растопыренные лапы взлетали и опускались, оставляя глубокие царапины.

Промчавшись мимо общей свалки, кот развернулся, застыв между Дашей и ее врагами.

Выгнутая спина, вздыбленная шерсть. А с нее, мягко потрескивая, сыпались искры. Стоило нападающему пересечь невидимую границу, как они взвились и, слипшись в шар, ударили по вытянутой руке.

Запахло паленым.

— Вот это электрошокер! — выдохнул изумленный Петя. Получив неожиданную поддержку, он даже понадеялся на победу!

Но сектантов оказалось слишком много. Двоим мужчинам и коту было с ними не справиться, а черный клубок из молний рос, словно вливая в своих адептов силы. В глубине сверкающего шара появилось углубление. Оно закручивалось и расширялось бездонной воронкой. Увидев это, предводитель безликих радостно закричал. Остальные ответили радостными криками.

Драка длилась несколько минут. Даша смотрела, как скрючился на полу папа, как Петя падает от очередного удара, и коту все труднее уворачиваться. Сжав кулаки, она поддалась ярости и кинулась в самую свалку, но вылетевшая из черепа молния отбросила ее назад. Черной змеей она обвилась вокруг рук, петля за петлей, связывая, не пуская… пока не коснулась браслета.

Оранжево-белая вспышка уничтожила тени. Ослепленные люди закрывали глаза, кричали в бессильной ярости, а бусины наливались новым светом. Он разрастался, давил, жег, и воронка перестала расти.

Даша видела все: и зеленые вспышки в глубине кошачьих глаз, и катающихся по полу безликих, Петю, свернувшегося клубочком, едва живого папу.

Она не ослепла. Напротив, зрение стало очень ясным, можно было разглядеть каждую вмятинку, каждую выбоину на дальней стене.

Молнии сплелись в дикой пляске. Черные питал череп, оранжевые черпали силу из девушки. Она чувствовала, что слабеет, и одновременно понимала, что из дыры лезет что-то жуткое и опасное. Ужас перед приближающимся существом был так силен, что Даше казалось, лучше умереть, чем увидеть это чудовище.

В глазах темнело, кружилась голова, ноги подгибались, так что пришлось сесть прямо на пол. К горлу подступила тошнота, а стук крови в висках стал оглушающим.

Но и противнику приходилось несладко: все реже вспыхивали рубиновые глаза, да и чернота стала не такой глубокой.

Это увидела не только Даша. Предводитель сектантов подполз к алтарю и, вытащил из складок балахона нож. Обычный швейцарский нож с красной пластиковой рукояткой. Решительно провел по запястью, и темная кровь потекла по рогам, окрасила череп, впиталась в рубины, отчего они торжествующе вспыхнули.

Черные молнии ожили. Оранжевые задыхались в их объятиях, а Даша слабела. Она с трудом удерживала себя в сознании, понимая, что это — конец.

Яркая вспышка вплелась в грозовое сражение. Она не ослепила, просто стала одной из многих. Девушка даже головы не повернула, и только когда сильные пальцы сомкнулись на плече, поднимая на ноги, сумела очнуться.

— Не падай. Держись!

Тот парень из сна про игошу! Даша глазам своим не верила, но боль подсказывала, что все происходит наяву.

Свистнула короткая плеть, закрутилась кожаным щитом. Хлесткие удары заставили вздрогнуть скопление черных молний. Они шипели, как рассерженные змеи, плевались сгустками энергии, но парень успевал уклониться или отбить удары.

Его движения завораживали. Резкие, точные, опасные.

Неожиданная подмога придала сил. Оранжевый цвет снова уверенно вплелся в рисунок боя.

Под общими ударами черный шар сжимался, воронка уменьшалась, а главарь, воя от отчаяния, полосовал и полосовал запястье, стараясь выжать еще немного крови, чтобы завершить ритуал.

Для Даши время остановилось. Все завертелось в безумном вихре, в котором не было ни прошлого, ни будущего. Только настоящее. Только сражение с чем-то неведомым и очень страшным.

Отчаяние, с каким она отдавала силы браслету, помогло. Смешавшись со злостью бьющей направо и налево плетью, они заставили портал захлопнуться, и шар, сжавшись до размера кулака, разлетелся со звоном разбивающегося стекла.

Даша переглянулась с нежданным союзником. В прорехах виднелись ссадины и раны, но держался парень ровно. Улыбка, кивок и он растворился. Кот тоже исчез. Мелькнул, как солнечный зайчик, и пропал.

Топот ног перекрыл все звуки. Свет фонарей заметался по стенам и потолку — в подвал ворвались люди в бронежилетах и с оружием.

Уложив на пол всех, до кого могли дотянуться, подошли к распятому телу Ирины Васильевны.

— Она жива!

К алтарю кинулись медики.

Словно во сне Даша смотрела, как с сектантов срывают маски. Одного окружали врачи — забинтовывали разрезанную руку. Когда он повернулся, чтобы присоединиться к остальным, девушка вскрикнула: Макс.

То, что он прошипел, пришлось пропустить мимо ушей — сил осталось только на то, чтобы крикнуть вбежавшей в зал маме:

— Я здесь!

— Да отстань! — Петя в сотый раз отворачивался от Ани, которая совала ему йогурт.

— Тебе поправляться надо! — возмущалась та неблагодарностью брата.

Она выписалась вскоре после происшествия с полкой, о нем напоминала только парочка швов.

С Петей было сложнее, его травмы оказались гораздо тяжелее.

Родители примчались тут же, как только узнали о нападении на сына. Разногласия были забыты: парень получил карт-бланш и мог учиться в выбранном вузе с чистой совестью. Первое время он даже наслаждался положением тяжелобольного, но вскоре понял, что постельный режим — не так уж и хорошо. Особенно если учесть эту прилипалу — так он величал сестру.

Аня не отходила от брата ни на шаг. Произошедшее вызывало в ней одновременно и ужас, и любопытство. Девушка хотела знать все, до последней мелочи, а Петя был единственным, кто согласился рассказать хоть что-то: Даша замкнулась в себе, не желая общаться даже с друзьями.

Ей пришлось нелегко; папа несколько дней провел в реанимации, а она сама, отлежав в больнице сутки, попала в руки полиции. Ее вызывали на допросы каждый день, выпытывая, откуда ей стало известно, где находится пропавшая тетя.

Рассказывать о кафе и его Хозяйке девушка не решилась — еще и психиатрической экспертизы не хватало. Соврала, что взяли на «слабо», а Петя, будучи в курсе, все это подтвердил: да, они поспорили, что Даша проведет ночь в том подвале. Почему тоже там оказался? Боялся за подругу, все же девушка, одна, мало ли кто обидит.

Разумеется, никто из них не знал о сатанистах!

Выяснилось, что эту компанию давно уже ищут. Подозрения были, а вот доказательств — никаких. Кто мог подумать, что уважаемый в городе экстрасенс сколотил настоящую банду и промышлял шантажом и похищениями? Эта новость вызвала шок и очень быстро обросла подробностями. Даша только усмехалась про себя, когда слышала новые сплетни. Все, что ее интересовало — это украшенная металлической накладкой книга, но ходили слухи, что именно этот артефакт в вещах колдуна не нашли.

Почти все время девушка была предоставлена сама себе — мама основную часть дня проводила в больнице, разрываясь между мужем и золовкой. От нечего делать взялась за дневники, которые до сих пор оставались у нее. В основном толстые тетради содержали рецепты или перечень приправ, там же описывались магические свойства трав. Но иногда на полях попадались интересные заметки. Они заставляли задуматься и часами просиживать в библиотеке или копаться в сети в поисках подтверждения или опровержения.

Находки не радовали. Это полиция могла называть задержанных сумасшедшими, но с каждым новым фактом Даша понимала: они знали, что делали. И кинжал оказался непростой вещичкой. Едва придя в себя, тетя сумела дать племяннице подсказку. Разобравшись, кого призывал Макс и чем это грозило, Даша от ужаса чуть с ума не сошла. Но больше всего она удивлялась себе: как не заметила? Почему была так слепа, что не поняла, что и лярва, и водяной, и прочая нечисть были делом его рук? Разве что игоша ни при чем, бедное дитя само себе было не радо.

И после очередной бессонной ночи пошла в кафе.

Оно ждало. Каждой травинкой у крыльца, каждым листочком молодой рябинки. Довольно и немного ворчливо заскрипели ступеньки, дверь распахнулась от легчайшего прикосновения. Кот, мурча, принялся тереться о ноги.

— Иди сюда, оборотень, — Даша положила ему так понравившегося в прошлый раз корма и повернулась — легкое движение воздуха подсказало, что она уже не одна.

— Кажется, я должна сказать спасибо, — продемонстрировала браслет.

Призрак мягко улыбнулся. В глазах затаилась печаль. Не обращая внимания на Дашу, женщина плыла через зал, прикасаясь к столам, к барной стойке, как живую погладила уцелевшую посуду.

— Скажи, — окликнула ее Даша, — если я все-таки откажусь, они прекратят?

Легкое качание головой. Отрицание. Сожаление.

— Значит, это единственный способ спасти их всех?

Согласие.

— Вы… тоже, как и я?

Поток легкой, невесомой грусти, напоминающей старую песенку или тоску по давно ушедшему.

Даша вздохнула, глядя на сестру по несчастью. И задала самый главный, самый больной вопрос:

— Они же все забудут?

Призрак даже остановился. Удивление ощущалось очень отчетливо. Смущаясь, девушка пояснила:

— Я в той книге прочитала, что родные забудут Хранительницу.

В воздухе разлился мелодичный звон — призрак смеялся. Весело, задорно.

— Значит, неправда? — расцвела Даша и, получив утвердительный кивок, успокоилась окончательно. А потом задала следующий вопрос, который мучил не меньше, чем прежние: — А кто такие сновидцы?

Призрак поманил Дашу за собой.

Теперь спуск в подвал не казался темным и мрачным, хотя лампочка светила очень тускло. Замок слегка заедало, но Даша справилась и толкнула тяжелую дверь. Заржавевшие петли заскрипели, нагоняя жуть.

Нервная дрожь прокатилась по телу. Снова вспомнились все страшилки, девушка успокаивала себя тем, что отныне она хозяйка этого дома, что браслет на руке и рябина не позволят никому причинить ей вред.

Призрак ждал. И когда Даша переступила порог, устремился вглубь комнаты, к стоящему у стены массивному столу из красного дерева. На зеленом сукне красовался письменный прибор: стаканчики под перья, хрустальные чернильницы, лотки для бумаг. Освещала все это великолепие лампа под зеленым абажуром.

Рядом, как бы приглашая присесть, расположился стул, больше напоминающий кресло.

Не позволив задержаться, чтобы полюбоваться на рабочее место, призрак скрылся в стене. Присмотревшись, Даша заметила, что в деревянной панели прячется крохотная дверь.

Библиотека поражала. Просторное помещение было сплошь уставлено шкафами, на каждом висела табличка: «поставщики», «личный архив», «договора» и много другого. Призрак остановился рядом с тем, на котором значилось: «Союзники».

Полная нетерпения, Даша открыла застекленную дверцу и уставилась на ряд одинаковых книжных корешков. Каждый был отмечен какой-нибудь буквой алфавита.

Прозрачный палец ткнул в «С».

Книга оказалась словарем. Даша скользила взглядом по ровным строчкам, пока не нашла нужное.

«Сновидцы — люди, наделенные даром проникать в чужие сны и обнаруживать демонов. Также они могут вступать в контакт с духами, изгоняя их из одержимых. Раны, полученные сновидцами во время сражения, проявляются на теле в реальности. Гибель во сне означает окончательную смерть».

Так вот кем был тот таинственный парень! Даша оторвалась от книги, чтобы поделиться новостью с призраком, но Хозяйки нигде не было. Она ушла, и что-то подсказывало девушке, что навсегда.

— Дашка, ты здесь?

Она уже спешила в зал, услышав перезвон колокольчика.

— Сейчас спущусь!

Петя кинул сумку на пол и разложил на столе ноутбук:

— Что на повестке?

— Закупка кофе, чая и фруктов. Вот, — Даша положила на стол стопку тетрадей, — сравни с записями, должен же остаться хоть один!

После того происшествия прошел год. Тетя еще долечивалась, травмы оказались слишком серьезными, а остальные… остальные с пониманием отнеслись к решению Даши стать Хозяйкой кафе и Хранительницей рябины. Деревце окрепло, а после того как убрали сухую часть, и вовсе расцвело. Сейчас в густой листве виднелись недозрелые ягоды — целых две грозди!

Став Хозяйкой, Даша рьяно взялась за обустройство кафе.

Доделав занавески, она принялась за браслеты, освоив новую для себя технику. Описания нашла все на тех же полках и очень удивилась, узнав, что ни обычный бисер, ни привычные нитки для оберегов не годятся.

Оказывается, материалы присылали поставщики.

Как они узнали о возрождении кафе, никто не понимал. Просто в один прекрасный день на электронную почту Даши прилетело письмо и каталог. Она была готова отправить его в спам, да вовремя заметила печать — листочек рябины.

Аня, поселившаяся в библиотеке, тут же вспомнила, где видела такую же, и продемонстрировала подруге перечень фирм, с которыми сотрудничала прежняя Хозяйка.

Стоило сделать заказ, и предложения посыпались один за другим. Родители пытались помочь, но собственная работа занимала слишком много времени.

Спасли друзья. После занятий они собирались в кафе и работали, работали, работали… Занимались всем: от ремонта сантехники до покраски стен, так что Пете пришлось освоить несколько профессий. Он ругался, но изменить ничего не мог: дом по-прежнему оставался невидим для всех, кроме избранных. Правда, в городе стали вспоминать, что когда-то на пустыре располагалось хорошее кафе и даже поговаривали о том, что его неплохо бы возродить.

Даша довольно кивала: все шло своим чередом.

Дневники рассказали многое. Книга говорила правду: сакральные рябины росли в местах, где могли возникнуть порталы в другой мир, точнее — в преисподнюю. Силы дерева не хватало, и оно черпало ее у Хранителя, взамен дарую долгую, очень долгую жизнь. Правда, не вечную. Хозяева кафе хорошо понимали, когда приходила пора умирать, и успевали подготовить смену. Даше не повезло: ее предшественница скончалась внезапно, из-за болезни, так что учиться пришлось самой.

Приходя из школы, она спешила в библиотеку, штудировать записи, и вечером с трудом добиралась до кровати. А с утра опять торопилась на занятия.

— Не передумала? — Аня поднялась из подвала с целой кипой журналов. — Может, перенесешь открытие?

— Нельзя, — Даша сверилась с графиком. — Кафе должно не просто существовать, его функция — помогать людям. Через неделю морок развеется, можно будет пригласить рабочих и довести все до ума.

— Документы выправить не забудь! СЭС, пожарные…

— Помню, — кивнула Даша. Ты же поможешь?

— Ладно, хватит болтать, — хлопнула в ладоши Аня. — За работу!

На крыльце умывался рыжий кот. Зеленые глаза довольно жмурились, а шерсть расплавленным золотом сверкала на ярком летнем солнце.

Конец

Оглавление

Старое кафе

Невидимка

Фото

Тени прошлого

Окошко в другой мир

Загадки

Игошины слезы

Команда

Союзник

Война

Чужие секреты

Расплата

Эксперимент

 Угрозы

В бой! Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg