Сердце Зверя Елена Болотонь
Часть 1. Бегство
Глава 1
— Танцуй, Евлина! — приказал он и чуть тише добавил: — Я сказал. Станцуй для меня.
Его голос звучит вкрадчиво, в глазах горит злость. Откуда в нем ее столько? Я стою перед драконом нагая и не могу сдержать дрожь.
Нет! Это не холод. Ведь вокруг много огня. По каменным стенам расплываются огненные шипящие змеи и диковинные цветы. Много оранжевого, красного, желтого. Светло, как днем, наверное, даже жарко.
В хозяйской спальне по центру стоит кровать. На ней… Я и Хозяин.
Огненный дракон — мой хозяин и первый мужчина, с которым я только была. Кровь на ногах как свидетельство произошедшего, и мой стыд превращается в страх.
— На тебе кровь, Евлина, — нагло ухмыляется он. — Разрисуй ей себя.
Огненные всполохи в мужских глазах разгораются ярче. В них нет и тени сомнений, скорее, доля безумства.
— Сделай это, девочка, для меня.
Белозубая улыбка кощунственна, когда мне так хочется отсюда сбежать. А лучше выброситься из окна и умереть от позора, стыда. Смотрю в тьму, туда, где свобода, и тут огонь вспыхивает возле меня, заставляя спрыгнуть с кровати. Под пятками снова жжет, мне приходится быстро переступать по страшному коридору огня. Единственное спасение — это каменная плита, за которой открывается пропасть. Вскакиваю на подоконник.
За стенами дворца в темноте шумит ветер, играющий в ветках деревьев. Холодом меня обжигает. Вот она — моя черта. Прыгнуть? Смотрю в бездну, я знаю, там острые скалы. Сейчас я умру? Мне страшно! Я так молода, слишком молода, чтобы просто так умереть!
Смех за спиной звучит грубо и очень жестоко. Он надо мной потешается?!
Разворачиваюсь к дракону. Он лежит на кровати, с интересом за мной наблюдая. Каким будет мой следующий шаг? Смогу ли одним прыжком закончить свою короткую жизнь или буду рабыней?
— Евли-и-ина, — вкрадчиво звучит голос мучителя. — Танцуй!
Я… Я не знаю, что делать… Слезы сами текут по лицу. Мои ладони сами касаются тела, спускаются ниже и ниже. Кровь уже подсыхает, она становится коричневой коркой, липнет к пальцам то, что еще можно размазать. Плачу и смотрю на дракона. Я танцую, чувственно изгибаясь змеей… Так, как умею. Так, как меня учили на уроках танцев для девушек из хороших семей. Я готовила свой первый танец для любимого, для мужчины, за которого выйду замуж, а в результате…
Танцую нечто ужасающе страшное. Для Дамиана Тарийского.
Я — Евлина Рамидас из Леврии. И это моя история.
Мой личный кошмар начался в день, когда отец приехал с рынка взволнованным. Раскрасневшиеся щеки, взлохмаченные светлые волосы с сединой и горящий от страха взгляд подсказывали, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Маменька на парадном дворе как раз говорила с соседкой. Отец спрыгнул с коня, бросил поводья.
— Ты представляешь, Сариа! — он негодовал: — Этот дракон! Окончательно сошел с ума!
— Что произошло?
— Охота… На полях Тоса… Он устроил на них охоту.
— Можно подумать, раньше он не охотился!
— В этот раз на рабочих! Все в ужасе бежали прочь, подгоняемые огнем и ветром. А он… Хохотал им вслед! Тварь!
— Зачем он это сделал?
— Да кто же знает, что у него в голове? Может, Тос чем-то неугодил? Собирай еду и одежду, на разведку поеду. Как там брат? Может, ему помощь нужна. Если огненный гад его не убил.
— Когда же кончится это безумие? За что Небо нас наказало, послав этих извергов к нам? А если он людей спалил? Как же там Лия и дети? Всю их пшивицу, ирод, пожег.
Причитая, маменька всплеснула руками, а потом развернулась и увидела меня с петухом. Несчастная птица явно решила самостоятельно отправиться в мир иной, но, к счастью, я ходила за яйцами и не позволила ему так просто издохнуть. Топор и плаха находились неподалеку. У меня было не так много времени, чтобы решиться. Кто я? Слабохарактерная милашка, любимица папочки или настоящая львица? Не пропадать же мясу? Разрубила тонкую шею, а потом услышала, как приехал отец. Спохватилась и побежала. А теперь… стою с обезглавленной птицей и смотрю на родителей, с удивлением слушая, что в очередной раз выкинул лорд.
— Лина! Девочка моя! Ты все время стояла здесь? А это?
Она перевела взгляд на птицу.
— Что это Ли-ина? — даже запнулась.
— Маменька… Он завалился на спину, стал хлопать крыльями и сильно хрипеть. Я его зарубила.
— Сама?
— Да… Сама.
Птицу не бросила. Кто знает этих домашних собак? Набегут, разорвут. Думала, похвастаться смелостью и смекалкой, а услышала жуткие новости. Неужели все правда? Поговаривают, что лорд Дамиан может с легкостью наказать человека, отличается особой жестокостью и при этом очень красив. Красив, как ангел, спустившийся с неба. Непредсказуем, силен. Обладает магической силой, при этом никогда не появляется в городе, являясь объектом сплетен и раболепия всех.
— А с дядей что? Он, действительно, видел милорда вблизи? Разговаривал с ним?
— Ты о чем это думаешь, девка? — вскрикнула маменька и прищурилась. — Ну-ка, марш домой! А вообще… Иди-ка в лавку господина Пестье. Заберешь там отрез на платье для Вели. Справишься? Принесешь?
— Конечно, смогу, — уверенно ответила и потрясла тушкой птицей. — Его надо ощипать и разделать.
— Справимся. А ты… Быстро туда и также быстро обратно. Лавка через час закрывается.
Свобода и самостоятельность. Что может быть лучше для девушки вроде меня? Как хорошо, что Сет уехал на службу в муници. Городской совет вновь засел на собрание, потому что вокруг поля часто горят. Все беспокоятся, чтобы наши дома дракон не спалил. Зря они беспокоятся! Лорд Тарийский хорошо понимает, что здесь живут его слуги. Ну не может такой сильный и властный мужчина быть совсем бессердечным! Он просто мучается от одиночества, вот и делает глупости.
Мою руки, переодеваюсь и прихорашиваюсь. Мое новое синее платье чудесно оттеняет глаза и будто делает их красивее и шире. Так сказал Марик на прошлой неделе и пообещал прислать к папе сватов. Ох, и рассмешил он меня! Думает, что сразу растаю и начну за ним бегать, как соседка Юли.
Пока думаю о взгляде Марика, выбираю новые туфельки. Они немного жмут, не разношены, но лучше стоптанных башмаков. В них я буду выглядеть, как принцесса. Выхожу на улицу, бросаю взгляд в сторону дома соседа. Интересно, Марик сейчас в булочной? Интересно, видит меня?
Смотрю на городские часы. О! Следует поторопиться, иначе господин Пестье закроет свой магазин, и будет маменька весь вечер ворчать, что я слишком медлительна.
Заслышав бешеный стук копыт по булыжникам мостовой, чуть посторонилась к забору. Еще не хватало, чтобы меня снес какой-нибудь полоумный чудак. Обернулась, посмотреть кто летит, и буквально застыла на месте. Это был всадник на рыжей дымящейся лошади с копытами, похожими на расплавленный желтый металл.
Дракон?! Лорд Тарийский у нас? Что он здесь делает? Он же никогда-никогда… Бежать надо! Беги, Лина! Беги!
Мыслями я летела быстрее ветра от того, кто остановился передо мной. Мужчина красивый, как ангел, каких рисуют на стенах церквей. Темные волосы с красным отливом затянуты в хвост, ровные губы изгибаются в легкой усмешке. От пронзительных глаз, в которых горит самый настоящий огонь, по телу бегут мурашки.
— Ты кто такая?
Белозубая улыбка мужчины кажется обаятельной. Так это его называют ужасным? Вскидываю подбородок, вглядываясь в темные мужские глаза. Цвет такой интересный… Таким бывает мед, который привозят нам с Сэльских гор друзья отца, когда меняют товары. Чуть прищуриваюсь.
— Евлина.
— Ев-ли-на.
Произнес мое имя так, будто его попробовал.
— Покатаемся?
Протянутая рука немного смущает. Он сейчас серьезно или решил подшутить? Думает, сяду на лошадь, из ноздрей которой дымит? Да она же горячая, как лава с вулкана Рэтаки! И в лавке меня давно ждут.
— Я не хочу.
— Почему?
— Лавка господина Пестье закрывается через час. Меня там ждут.
— Прекрасно! Я довезу!
Нетерпеливый жест рукой действует словно магически. Идти мне несколько кварталов, в туфельках нелегко. Лорд довольно мил, улыбается. Да и потом… Что со мной может случиться?
Нерешительно топчусь на месте. Смелая или трусиха? Доверять ему или бежать?
— Покажешь, где лавка, Евлина?
— Тут недалеко. Через четыре квартала.
— Время идет. Я хоть и колдун, но не умею летать. Ну, решайся же! Не будь трусихой!
Его слова, еще один жест заставляют качнуться в сторону лошади. Никто меня трусихой не может назвать!
— А она не горячая? — с опаской пытаюсь шутить.
— Обычная лошадь, — отвечает лорд Дамиан и смеется. — Дай руку и ставь ножку мне на сапог.
«Глупая! Что же ты делаешь?!» — ругаю сама себя, но послушно даю ладонь и делаю все, что он скажет. Сажусь перед мужчиной, прямо в кольцо его рук. Передо мной грива лошади, позади мускулистое тело.
Не по себе. Ох, как не по себе от того, что я тут удумала! Ненормальная дура, ленивая!
Я раньше каталась на лошадях позади братьев, крепко держась за их талию. Даже с Мариком разочек проехала, так же, как и сейчас. Но никогда не представляла, что близость чужого мужчины вызовет столько эмоций!
Конь переступил с ноги на ногу, а затем понесся, оставляя позади себя черный дым. Глянув вниз, задрожала от страха. Под копытами рыжего зазмеился огненный вихрь, полосы огня поднимались от земли прямо к брюху, облизывая сапоги колдуна. Инстинктивно подобрала ноги, и дракон засмеялся.
Его смех будто меня разбудил. Вдруг поняла, что мы давно не в городе, а где-то за ним, в стороне. Осознание, что произошло нечто ужасное, настигло нещадно, разбивая самонадеянные иллюзии, глупость. Открыла рот, но вместо крика услышала собственный сдавленный хрип. Меня затошнило от страха. Я попыталась вдохнуть полной грудью. Потом еще раз, еще. В глазах потемнело внезапно, и я провалилась куда-то.
Очнулась в прохладе. Еще не открыв глаза, понимаю, что лежу на чем-то довольно мягком. Вокруг витают тонкие запахи роз, напоминая о королевских садах. Я в них бывала лишь раз, когда приезжала с братом по поручению муници, и именно эти запахи стояли в воздухе, насыщенном лучами теплой, оранжевой Леи в зените.
И все же где я? Что если страшная рыжая лошадь и встреча с драконом приснились? Поднимаю голову и вижу вокруг себя каменные стены, нехитрую, но добротную мебель, большое окно. Соскочила с кровати, кинулась к проему и свету, и захватило дыхание.
Близится вечер. Скалы… Где-то внизу бежит узкая речка, еще дальше виднеется лес и вокруг ни единой души. Мой родной город… Он просто исчез, как будто его не бывало. Что же выходит? Меня украл лорд Дамиан?
Сердце так зашлось, что в глазах потемнело. Задержалась за оконную раму. Не хватает еще в обморок грохнуться! Я же смелая? Да. Сильная? Да. А что делают сильные, смелые? Чему меня братья учили?
Размышлять некогда, отрываюсь от света и пересекаю огромную спальню с такой же огромной кроватью по центру, направляясь к двери. К счастью, она не заперта и легко поддается. В коридоре никого нет, что весьма обнадеживает. Как можно бесшумнее я иду к лестнице. Уверена, обязательно ее найду, иначе и быть не может!
Удача улыбнулась за поворотом, и я быстро пошла вниз по ступенькам. Один пролет, другой, третий. Как только выберусь из дворца, следует сразу добраться до леса. Скорей всего, это и есть Черный лес в окрестных землях дракона. Там затеряться легче, чем в поле. За ним будет деревня. Отдам сережки, колечко в уплату за лошадь, и уже утром вернусь домой. Где-нибудь спрячусь.
Боковая лестница выводит меня прямо во двор. Слева хозяйственная часть, там суетятся работники, справа зеленый парк. Значит, надо туда.
Бежать нельзя, но и медлить тоже не следует. Если повезет, примут за прислугу. Подхватываю корзину, стоящую возле прохода, и начинаю движение. Я напряжена до предела, кажется, раздастся звук, и подпрыгну, как та пружина в сломанной старой шарманке.
— Интересно, — знакомый голос раздается откуда-то сзади. — Корзина тебе зачем?
Вздрагиваю и останавливаюсь. Глупо бежать, наверняка быстро догонит. Корзину не выпускаю из рук. Не оборачиваюсь. Просто не хочу и боюсь. Как так произошло, что он оказался здесь? Именно здесь, в этой части дворца в нужное время?
Получается, он знал, что я попытаюсь сбежать? Догадывался? Ведь не было ни стражи, ни слуг, и я была осторожной. Сглатываю в горле комок, когда лорд обходит меня и останавливается, чтобы видеть лицо.
Он как будто задумчив, но в глазах странный блеск.
— Хочешь стать здесь прислугой?
— Я… Нет. Мне нужно домой.
— Значит, хочешь корзину украсть?
— Нет!
Пугаюсь собственных мыслей и ставлю корзину на землю. Поднимаюсь к лорду Тарийскому.
Соберись, тряпка! Ну и что! Подумаешь, дракон! Нельзя сдаваться ни в коем случае. Будь храброй, как учили Сет и Мил. Да мои братья рассмеются в лицо, если узнают, что я спасовала, как смеялись всегда, подкидывая мне то лягушку, то какого-нибудь таракана! Дразнили потом беспрестанно, называли «папенькиной дочуркой-трусишкой».
А что они скажут, если узнают, что моя смелость поможет выбраться из лап самого дракона Тарийского? Видно же, он не злится и вполне благодушен. Ну, корзина. И что? Подумаешь, барахло! Мысли о братьях-задирах придают уверенности в благополучном исходе.
— Вы мне сами сказали, что довезете до лавки Пестье. Но почему-то привезли в этот дом.
— В свой дворец, — подтвердил лорд дракон. — Я привез тебя в свой дворец, Евлина.
— Вы украли меня, милорд?
— Я?
Лорд округлил глаза от удивления.
— Давай попробуем разобраться, — произнес он. — Ты потеряла сознание. Это раз.
Дракон загнул один палец.
— Где находится лавка Пестье не сказала.
Второй палец прижался к ладони.
— Ну не отдавать же тебя такую родителям? Решил сначала привести тебя в чувства.
Смотрю на дракона с зажатыми пальцами. Ох… Он выглядит убедительно, но мне не нравятся его рассуждения.
— Мои родители беспокоятся. Они потеряли меня.
— Представляешь, как они обрадуются, когда узнают, что ты нашлась?
Ну… Как-то так себе оправдание.
— И все же… Мне нужно домой.
— Близится ночь. В лесу развелось много волков. Отпустить тебя одну? Нет. Ни один благородный мужчина с дамой так никогда не поступит.
Огненный говорит, но я слышу будто насмешку.
— Скажите слуге. Он проводит меня до деревни.
— Никому нельзя доверять. Вдруг он оставит тебя посреди леса? Будут потом ходить сплетни, что дракон ворует и убивает красивых девушек. Зачем нагнетать? Люди и так недовольны. А сегодня ты поужинаешь со мной. Переночуешь. Завтра утром решим.
— Но…
— Тебе лучше не спорить, — чуть жестче пресек меня лорд и поморщился. — Как я сказал, так и будет. Здесь я — хозяин. Лучше возвращайся наверх.
— Наверх?
— Ты же помнишь комнату, в которой проснулась? Там тебя уже ждут.
— Кто?
Дамиан Тарийский ничего не ответил. Лишь его взгляд стал еще тяжелее, чем раньше. Бесполезно… В нем я прочитала слова. Бесполезно спорить, бежать, что-то доказывать. Придется вернуться. Ну… Ничего. Я попробую ночью еще раз бежать. Ужин — так ужин. Родители подождут. Причина гораздо серьезнее, чем показалось вначале.
— Лиса.
— Кати.
Сухо представляются девушки, как только я возвращаюсь. Обе в одинаковой форме, видно вышколенные и очень скромные. Смотрят будто сквозь меня, равнодушно.
— Хозяин велел вас помыть, одеть, причесать.
Осматриваю себя со всех сторон. Платье чистое, совсем не замялось. Да и где я могла испачкаться? Корзина не в счет. Но вот помыться… я бы не отказалась. От волнений, определенно, следует освежиться.
Внутри меня будто что-то тихонько дрожит. Почему дракон не отпустил меня домой? Пригласил вот на ужин? Не выбросил в городе, в поле, а просто увез к себе? Какие у него намерения?
А что если… Что если я понравилась ему? Вот как… женщина?
Давай по полочкам разберемся. Думаю про себя. Разве у дракона плохие намерения? Вел себя довольно вежливо, объяснил, почему увез. Ну… под конец ему надоело мое нытье. Папенька тоже иногда устает, когда я бываю надоедливой слишком. Сказал же — отпустит, но завтра. В лесу много волков, а слугам он не доверяет. Но неужели его слуги могут делать все, что им заблагорассудится? Навряд ли… Лорд Дамиан — вон какой! Сильный, властный и… очень красивый. Я ему просто понравилась, он хочет узнать меня лучше.
— Оставьте меня, — прошу служанок, когда они приготовили воду. — Сама приведу себя в порядок.
— Хозяин не велел, — отвечает белокурая Лиса.
— Я справлюсь.
Но девушки молча продолжают подготовку. Одна раскладывает полотенца, другая капает в воду ароматное благовонное масло так, что по комнатам разливается нежный запах цветов.
— Прошу вас, госпожа, — говорит Кати, показывая на чан с водой.
Похоже, бессмысленно спорить. Пожав плечами, я распускаю волосы, скидываю с себя платье, затем поднимаюсь по лесенке к чану с водой. Трогаю ее ногой, а затем медленно опускаюсь на дно. Наслаждение — первое, что испытываю, соприкоснувшись с теплом. Тончайший аромат будто впитывается в кожу вместе с водой. Намыливаю мягкую губку, а затем начинаю водить ей по шее, плечам, спускаюсь к груди.
Лиса хотела помыть меня, но я не далась. Нет уж! Я и так очень стесняюсь, несмотря на то, что мы — девушки.
— Позвольте, я хотя бы намылю вам волосы, — просит Лиса. — И полью сверху водой.
Соглашаюсь на помощь. Длинные волосы нуждаются в хорошем уходе. Мне всегда помогала маменька или сестричка. И все же чувствую скованность до тех пор, пока не закутываюсь в теплое полотенце. Оранжевые искорки в пушистых волокнах подсказывают, что дорогая ткань заряжена магией. Она до сих пор хранит огненное тепло, оставленное лучами Леи, моментально впитывает лишнюю воду с тела, волос. В ней уютно и мягко, но насладиться отдыхом мне не дают.
— Хозяин ждет к ужину, — объявляет Кати, — вам следует поторопиться.
Платье! Ох… Как только я увидела нижнее белье и платье, сердце от беспокойства зашлось. Я такую одежду никогда не носила, не видела! Это что же? Я стану похожей на затянутую в оболочку личинку?
Нет! Я не обладаю пышными формами как соседка Юли и себя никогда не стесняюсь, но само обстоятельство, что надену маленькие кусочки полупрозрачной ткани, вызывает панический ужас. Напоказ грудь, живот, ягодицы и бедра? Любой станет понятно, что за таким крохотным количеством лазурного серебра невозможно скрыть вообще что-нибудь!
— Нет-нет! Я не надену это! — отчаянно возмутилась. — У меня есть мое платье!
— Хозяин так решил.
Мало ли что он решил! Я разве рабыня? Достаточно только представить, как я буду выглядеть перед мужчиной! Все равно, что голая выйду к нему! Нет уж! Хоть режьте!
— Или мое старое платье, или буду сидеть здесь!
Девушки растерянно посмотрели друг на друга. Их обескураженность вызвала улыбку.
— Я сама скажу лорду, что настояла, — успокаиваю их и решительно тяну на себя свое платье, в котором вышла из дома.
Облачаюсь в него, застегиваю крючки по всей длине. Остались волосы. Их доверяю Кати. Ее нежные ловкие пальцы довольно проворно укладывают мою копну в красивую жемчужную косу. Чуть-чуть косметики я разрешила положить на веки, чтобы подчеркнуть взгляд. На губы, чтобы сделать их привлекательнее. Вдруг поймала себя на мысли, что хочу понравиться лорду.
Что до платья предложенного? Пусть лорд Дамиан видит, что я скромная девушка и чту традиции Леврии, уважаю родителей. Все же я не на мусорной свалке себя нашла, чтобы облачаться в непонятные тряпки и выглядеть… Наверное, так выглядят девки в придорожном трактире.
До столовой меня проводили, оставили уже на пороге. Переступаю черту, за ней вижу дракона. В белой рубашке с распахнутым воротом, брюках он стоит со стаканом спиртного. Наверняка что-то крепкое пьет. Мой отец тоже иногда так отмечает удачные сделки с партнерами.
Лорд Тарийский молчит, не сводит с меня пристальный взгляд. Его глаза, кажется, не просто меня раздевают, а прожигают насквозь. Ловлю себя на неприятных ощущениях, будто стою без одежды! Подумать только! А что, если бы я согласилась на тоненькое лазурное платье? Провалилась бы от стыда!
— Евли-ина, — чуть глухо и при этом протяжно произносит лорд Дамиан. — Ты отказалась от моего подарка? Как ты могла?
Снова комок в горле мешает. Неужели я своим отказом так рассердила дракона? Он совсем не улыбается, а смотрит тяжело и внимательно. Ох… Надо было слушаться и делать то, что велели.
— Платье тебе не понравилось?
— Понравилось.
— И что же? Служанки не сказали, что я хочу тебя видеть в нем?
— Сказали. Но я сама так решила.
— Сама так решила.
Лорд Тарийский ставит стакан на стол.
— Ты и родителям часто перечишь?
— Родителям? Я? — лихорадочно думаю, не знаю, что отвечать. — Нет. Да. Иногда.
— Почему ты волнуешься?
Дракон улыбается какой-то хищной полуулыбкой, от которой становится не по себе. А ну сейчас как бросится на меня и растерза…?
— Ты меня боишься?
— Я?
Громко выдыхаю. Не думала, что с ним будет так тяжело. Просто ужасно себя чувствую. Как будто на казни, устраиваемой на королевской площади. Впрочем, не знаю, что чувствуют приговоренные к плахе, но, по-моему, именно то, что сейчас чувствую я.
— Не люблю тех, кто обманывает. Понимаешь меня?
О да. Врать точно нельзя. Он же читает меня, как раскрытую книгу! И при этом… При этом довольно добрый и вежливый. Подумаешь, взгляд.
— Немного боюсь. И не боюсь.
— Я такой страшный, Евлина? Скажи, что ты думаешь обо мне?
— Мне кажется, вы — одинокий. Вам наверняка очень скучно.
— Ах вот как?
Громкий смех дракона раскатился по зале, улетел куда-то под свод и там уже растворился. Только сейчас обратила внимание, что вокруг много черного и красного камня. Отблески огня из камина создают ощущение, что я нахожусь в чертогах сильного опасного зверя, отраженного мифами Леврии. Впрочем, я и так у… дракона. Некоторые видели, какие они после облачения в шкуру, когти и крылья.
— Ты права, девочка, — произнес он, когда вновь воцарилась тишина. — Я не кусаюсь. По крайней мере сегодня. Проходи, Евлина. Поужинай сегодня со мной. Сделай так, чтобы я не скучал.
Неужели гроза миновала, и я все же права? Дракон добрый на самом деле, а люди какие-то глупости про него говорят.
Откуда только смелость взялась? Улыбаюсь лорду Тарийскому, сажусь на указанное место и жду, когда его слуги выставят блюда и за мной поухаживают.
Молчу. Я знаю многое о хороших манерах, умею быть вежливой, пользоваться столовыми приборами, поддерживать беседу. Не зря же ходила несколько лет в школу для девочек? Пришло время показать себя во всей красе, оправдать ожидания.
— А что, Евлина, — вдруг спрашивает лорд Дамиан, — в городе меня все боятся? Говорят, что я злой?
— Ну…
«Не люблю тех, кто обманывает»… Ох… Нельзя нарываться. Придется ему говорить все, как есть. Лорд Тарийский гостеприимен. А что если, наоборот, откровенность окажется благодатной для всех? Дракон поймет, что чувствуют люди, будет к ним относиться лучше, перестанет сжигать поля и наказывать без причины. Но как решиться на честность?
— Евлина?
— Вами пугают детей. Все разбегаются по домам, стоит пустить слух о вашем прибытии.
Слежу за тем, как дракон задумчиво потирает подбородок.
— Расскажи. Что я сделал такого, что внушает в вас ужас?
Фу-ух… Какой-то неправильный разговор. Мы говорим о неприятных вещах.
— Людям не нравится, что вы сжигаете их поля и дома. Охотитесь на них.
— Вот как?
Дракон кивает. Он крайне сосредоточен. Его серьезность меня обнадеживает.
— Интере-есно, — тянет он. — Зачем мне все это?
А, правда, зачем? Это он меня спрашивает сейчас? Хочет узнать, что я думаю? Огненный молчит и, мне кажется, что я слышала лишь наглые противные сплетни. Ну как может такой серьезный мужчина, сам лорд быть настолько бессердечным, жестоким?
Тут же вспоминаю разговор о дядюшке Тосе. Что если новости — правда? Что если Огненный сжег им пшивицу и погубил урожай?
— Вам лучше знать.
— Ну да, — соглашается лорд и чуть прищуривается. — Твоя смелость мне нравится больше, чем страх.
Его слова очень приятны. Что же? Дракон меня похвалил? Сам дракон назвал меня смелой девушкой! Слышали бы сейчас мои братья милорда! Я рассмеялась бы, глядя в их растерянные, глупые лица.
— А чем вы любите заниматься, лорд Дамиан?
Мой страх окончательно растворяется.
— Охочусь. Путешествую.
— По королевствам?
Веселый смех лорда Тарийского ввел меня в замешательство. Я спросила что-то не то? Чувствую, щеки наливаются кровью. Но что я такого спросила? Хмурясь, смотрю пристально на дракона.
— И по королевствам иногда, — говорит лорд с усмешкой. — Евлина. Ты полагаешь, что помимо Леврии нет больше миров интереснее?
— Я так увлеклась беседой, — иронизирую, — что совсем забыла о том, что вы — не местный колдун.
Лорд чуть вскинул брови и усмехнулся.
Ох, какая же глупая я! Зачем так ему отвечаю? Додумалась огрызнуться! Откуда эта ирония? А главное, с кем? Где? Я сошла с ума, не иначе! Нужно срочно исправлять ситуацию. Например, сказать ему что-то приятное. Еда вот вкусная. Рыба, овощи. Так проголодалась, что не заметила, как съела всю порцию.
— Вы такой гостеприимный хозяин, — говорю с достоинством, — такая вкусная рыба.
— Мне прислал ее друг. Водный дракон. Слышала о таком?
— О нем ходят истории в городе.
— У него довольно большой гарем. А вот я одинок. Нет любимой, жены. Не нашел еще, — продолжает дракон откровения и тут же спрашивает. — Хочешь ей стать?
— Кем?
Лорд Дамиан чуть морщится, как будто съел что-то кислое, но потом расплывается в нежной улыбке.
— Евлина. Ты по-прежнему боишься меня?
— Нет. Уже нет. Не боюсь.
— Тогда почему ты так удивлена моим предложением стать моей женой или любимой?
До меня доходит, что я не ослышалась. Нет-нет. Он реально заинтересовался мной так, что предложил быть его девушкой… Женщиной?
От осознания всей важности момента задышала часто-часто, потому что все затрепетало внутри. Это… Ох, как все неожиданно!
Даже не заметила, как лорд Тарийский поднялся и вышел из-за стола. Он зашел мне за спину и положил руки на плечи.
Я испуганно вскакиваю с места и замираю. Что делать-то?
Огненный дракон приближается так, что могу чувствовать запах мужчины. Приятный аромат касается носа, обволакивает, заставляет глубже вдыхать.
Нравится он мне… Дракон… Чувствуется в нем уверенность, властность, опасность. Такому хочется покориться. Невольно напрягаюсь от собственных мыслей. Что такое со мной происходит? Я влюбилась в дракона? Серьезно? Так быстро разве бывает?
— Скажи, Евлина. Я тебе нравлюсь?
— Немного, — отвечаю на выдохе и горю от стыда.
Лорд меня разворачивает. Весело смеется и продолжает смотреть так, что от его взгляда бегут мурашки по коже. Все тело как-то странно наливается тяжестью, концентрируясь внизу живота и немного повыше. Хочется сбежать от новых, неожиданных чувств, но остаюсь на месте не в силах пошевелиться. Я как маленький-маленький кролик перед огромным волком.
— Какая приятная честность, — произносит лорд. — Тем более непонятно, что заставляет тебя быть такой… стеснительной рядом со мной.
Его пальцы касаются локона, и я теряю суть собственных мыслей. Они путаются и разбегаются, оставляя меня наедине с животным инстинктом. Мои щеки… Они, как раскаленные камни в домашней печке. Красные, просто горят.
— Мои родители… Им не понравится.
— Хочешь, я пришлю к ним сватов? — спрашивает лорд, улыбаясь.
— Сва… Сватов?
— Ну да. А что в этом такого? Ты хочешь стать моей женой?
— Вашей женой? — не верю ушам. — Вот так сразу? Мы познакомились только сегодня.
— Вполне достаточно, чтобы понять. Ты создана для меня. Как считаешь?
Лорд Дамиан приближается, пытается меня поцеловать. Вот его губы рядом, а сам он… как Бог! Сначала подаюсь к нему, испытывая внутренний трепет от касания мужских губ. Но как только его язык пытается проникнуть в мой рот, шарахаюсь в сторону. Страшно.
Лорд почему-то смеется. Его веселит моя неуверенность, превратившаяся в нестерпимое чувство стыда. Кажется, я — неразумное дитя рядом с ним и веду себя глупо.
— Что такое, Евлина? Никогда раньше не целовалась с мужчиной?
— Нет! — голос звучит как-то особенно тонко. — Так точно нет!
— Так я тебя научу!
Тихонько всхлипываю, когда его руки касаются талии, дракон пытается меня притянуть ближе к себе. Известно, к чему приведут такие уроки! Вот как теперь поступить, чтобы не обидеть дракона? Неужели он думает, что я вот так сразу отдамся? Даже если мужчина понравился, разве можно прыгать к нему сразу в постель?
— Ох! Прошу вас, милорд!
Изо всех сил пытаюсь отдалиться от сильного мужского тела. Упираюсь ладонями в покатые плечи, отталкиваю лорда Тарийского. И, о чудо! Он меня отпускает. Отпрыгиваю, словно лягушка. Меня бьет странная мелкая дрожь.
Сложно-то как с ним! Мне никогда не было так сложно с мужчиной! Ни разу!
Кто такой Марик по сравнению с ним? Единственный, с кем дозволяли общаться родители. Все это время берегли, готовили для хорошего мужа. И вдруг этот дракон. Зрелый, сильный. Пожалуй, самый сильный из всех в королевстве. Как быть?
Никогда не думала, что придется испытывать такое многообразие чувств. От избытка эмоций не хочу даже смотреть на Тарийского. Стесняюсь, волнуюсь, снова как будто боюсь. И все же не отвожу взгляд. Нельзя показывать слабость! Тем более, он ждет ответа.
— После свадьбы. Я обещала родителям.
— Мы же договорились? Родители — не помеха. Тебе нужны доказательства моих серьезных намерений? Ты не веришь мне? Моему слову дракона?
— Верю. Наверное, верю, — тихонечко говорю в ответ.
— Тогда что не так? Я тебе нравлюсь. Ты мне тоже весьма приглянулась.
Дракон расплывается в улыбке. В ней чувствуется предвкушение, вожделение, интерес. Он раскрывает руки.
— Ну же! Девочка моя. Подойди ко мне.
Качаю отрицательно головой.
— Слишком быстро все происходит. Это неправильно.
— Ты так считаешь? Но любовь всегда неожиданна. Сердечко твое так стучит, что даже я его слышу. А дыхание? Ты взволнованна, как жемчужная лань.
— Это не так уж и важно. До свадьбы нельзя.
Что же такое? По-моему, дракон слишком настойчив. Его напор начинает пугать. А что делать? Не знаю. Может, бежать? Спрятаться? Ищу выход из положения. Я должна… Просто обязана что-то придумать. Может, про женские краски сказать?
Беспомощно осматриваюсь в поисках хоть какой-то поддержки и, конечно, не нахожу. Неожиданно слышу глубокий вздох. Лорд Дамиан улыбается.
— Евлина. Ты, похоже, опять испугалась.
Я молчу. И так напряжена до предела. Но когда дракон делает шаг, понимаю, как беззащитна. Ноги приросли к полу, вокруг ни души. Даже слуги и те растворились. Лорд останавливается.
— Дай свою руку, — просит. — Покажи пальчики. Посмотрю, каким будет колечко.
Фу-у-ух… Все-таки уступил? Понял, что я серьезная, порядочная девушка? Оценил?
Протягиваю ладонь. Лорд Тарийский водит по ней длинными ровными пальцами, потом легонько хлопает, и на коже загорается красивый золотистый узор.
— Что это, лорд Дамиан?
— Мой подарок тебе. Не хочу, чтобы ты была слишком скованной. Зачем стесняться того, кто будет твоим первым мужчиной?
— Что? Вы так уверенно говорите об этом…
Разглядываю странный знак на ладони, он немного жжет. Внутри медленно поднимается странная волна, разогревая кровь и заставляя меня охнуть от странного чувства. Мне так хочется поцелуев и ласк, что, кажется, я готова отдаться дракону без свадьбы. Что в сущности свадьба? Какой-то глупый обряд! Вскидываю глаза на милорда.
— О, Евлина! — произносит он с легкой полуулыбкой. — Ты правда хочешь, чтобы я тебя чему-нибудь научил?
— Да, мой лорд, — отвечаю ему с придыханием. — Научите меня целоваться.
— Твое желание, милая.
Обаятельная улыбка дракона многое обещает. Не верю в счастье. Представить только, что скажут соседи, когда узнают, что Евлина Рамидас станет любимой женой самого лорда Тарийского!
— А как же свадьба?
Так приятно, когда тебя обнимают, целуют. Но как же принципы до свадьбы нельзя?
— Может быть, позже?
— Зачем откладывать приятные вещи?
— Родителям скажем? — сопротивляются остатки разумности.
— Конечно, скажем, Евлина. Не думай об этом сейчас.
Глава 2
В темной спальне я сижу на полу и размазываю по щекам горькие слезы. Руна давно исчезла. Она исчезла практически сразу после близости с Дамианом Тарийским.
Только что я царапала его плечи от безмерного счастья и желания принадлежать ему, с наслаждением раздвигала бедра и подавалась в такт нехитрым движениям, не обращая внимание на дискомфорт. И вот вся страсть растворилась как наваждение, оставив меня наедине с произошедшим, умирающей от стыда.
Закрываю руками лицо. Ой, как хочется забыть ту картинку с самодовольным драконом, его смехом и приказом станцевать ему на подоконнике! Он меня огнем подгонял! Заставлял размазывать по телу кровь! В глазах дракона полыхало что-то странное, злое, опасное. Он следил за мной, как следит хищник за глупой добычей, а я понимала, что лорд не станет меня останавливать. Подумаешь, спрыгну с окна? Подумаешь, разобьюсь? Много вокруг таких дурочек!
Трусиха! Трусиха! Что будешь делать теперь? Он же выкинет тебя утром из дворца и осмеет! Какой ужас… Позор!
Слезы снова катятся по щекам. Не могу их остановить. Беззвучно плачу. Ну кому я такая нужна? Родители сгорят от стыда перед соседями, а братья и сестры будут сторониться меня как чумной… Обесчещенная, поруганная и виноватая. Зачем залезла к нему на коня?
Разве можно возвращаться домой? Как им рассказать, что случилось? Я же сама кинулась к дракону, как гулящая, блудная кошка. Руна — не руна… А если после этой ночи я понесу дитя?
Дамиан спит, я прислушиваюсь к размеренному дыханию лорда.
Нет! Надо было сброситься в пропасть!
Поднимаюсь с пола, бегу к окну и открываю тяжелую створку. Близится рассвет, впереди всех ждет новый день. Свежий ветер обжигает горячую кожу, приводя в чувства.
Жениться же он обещал! Послать сватов к маме, папе. Ну и пусть дракон немного со странностями! Может, такими всегда бывают мужчины? Невыдержанными, грубыми, желающими повелевать, брать все, что им понравится. Лорд до сих пор не выгнал меня, оставив в спальне.
Нельзя выглядеть истеричной, несчастной. Я должна улыбаться, быть смелой. Он же не просто так приметил меня, похвалил и был откровенен? Как он сказал? «Хочу тебе сделать подарок. Не хочу, чтобы ты была слишком скованной». Ведь думал же обо мне?
Конечно, думал! Как же! Уложил тебя в постель, будто ты — продажная девка.
Со страхом жду утра. Не спится. Остатками теплой воды в ванной комнате смываю с себя кровь, остальные следы. Мое платье разорвано, словно по нему прошлись чем-то острым. Ножом? Или когтем?
Закрываю руками лицо. Успокоиться. Я должна успокоиться.
Чуть позднее натягиваю рваное платье и закрепляю его булавкой. Зрелище то еще… Но как только увижу Лису или Кати, попрошу нитки, иглу. Заплетаю косу и почти бесшумно появляюсь в спальне, где из меня без согласия сделали женщину. Или я все-таки согласилась?
Хочу покинуть покои Огненного и найти девушек, чтобы окончательно привести себя в порядок. А может, попросить наряд у служанки? «Хочешь стать здесь прислугой?» — ответом на вопрос слышатся слова дракона.
Пересекаю спальню и замираю, когда мужское дыхание меняется, становится не таким глубоким.
— И куда это ты собралась? — лениво спрашивает дракон. — Снова хочешь сбежать?
— Нет, — отвечаю ему и натягиваю улыбку. — Мне нужно привести платье в порядок. Это порвано оказалось.
— Порвано?
Лорд Тарийский хмыкает и вокруг меня неожиданно зажигаются магические шары. В полупрозрачных сферах переливается оранжево-желтое пламя. Я стою перед мужчиной, удерживая куски платья в руках. Дракон морщится. Ему не нравится мой внешний вид.
— Сними его, — лениво просит.
— Зачем?
— Сними. Хочу тебя рассмотреть.
Лицо снова краснеет, чувствую, как кровь приливает к щекам.
— Ну же, Евлина! Ты же невеста моя! Такая ночь и до сих пор стесняешься?
Хочется провалиться сквозь землю. Мнусь, не знаю, что делать. Улыбка лорда медленно стирается с его губ, а лицо постепенно мрачнеет. Мне не нравятся перемены в нем, интуиция просто кричит, что необходимо что-то сейчас предпринять. И это «что-то» точно не побег из спальни лорда, который может оказаться последним.
Трусиха! Обзываю себя, а затем касаюсь булавки и расстегиваю ее. Платье падает к ногам. Как бы в оправдание за непослушание не стараюсь закрыться руками. Пусть смотрит, видит, какая я. Под пристальным взглядом дракона не по себе, но я смотрю ему прямо в глаза. С вызовом. Да! Я не трусиха и хочу нравиться!
— Прикажу портнихам тебя приодеть, — довольно констатирует Огненный. — Ступай, Евлина, к себе.
Ого! Приодеть? Он не собирается меня выгонять! А как назвал? Невестой назвал! Держит слово дракон, а значит и сватов пришлет.
Подхватываю платье и выбегаю из спальни.
К себе? Милорд имел ввиду комнату, отведенную мне? Теперь задача ее найти.
За дверью снова влезаю в наряд, а затем иду по коридору.
Хоть бы встретилась живая душа. Дворец внушительный. Я же буду собственные покои искать до обеда, если мне никто не поможет.
Меня словно услышали Небеса! Я увидела Лису. Она шла навстречу, протирая пыль со статуэток. Бросила на меня короткий взгляд, усмехнулась, продолжила заниматься делами. Ну да! Я здесь на мужской половине дворца иду, придерживая руками ткань. Не утаить случившегося от слуг. Придется с этим смириться.
— Лиса, здравствуйте, — обратилась к ней. — Мне нужна помощь. Где находится моя комната?
— Полагаю, в доме ваших родителей, — сухо ответила девушка. — Вы правда думаете, что здесь есть что-то ваше?
— Я чем-то обидела вас?
Если честно, я не поняла ее реакции на мой вопрос. Почему она так нахальна? По меньшей мере неосмотрительно так себя вести с будущей женой господина.
— Женой?
Лиса рассмеялась.
Ох… Я что же сказала вслух?
— Наивная Евлина! Идемте же. Я покажу вам «вашу комнату»!
— Вы совсем не боитесь милорда? — отступать не хочу.
— Боюсь? Уже и не знаю, — горько говорит Лиса и тут же предлагает с иронией. — А вы ему расскажите о нашем разговоре. Проверим.
— Вас чем-то обидел милорд? — ничего не понимаю. — А может вы его любите?
Лиса лишь рассмеялась.
— Вы очень плохо знаете своего будущего мужа.
Сарказм в словах служанки показался кощунственным. Какая-то ненормальная она. Или бесстрашная. Или милорд очень добр, что она себе позволяет так много болтать.
— Вот как? А вы знаете его лучше? — не удержалась от любопытства.
— Представьте себе.
Лиса остановилась и смерила меня взглядом. Оценивающе, без тени раболепия, а то и с каким-то внутренним превосходством. Именно в этот момент поняла, что Лиса… Она совсем не служанка.
— А вы…
— Лисандра Пелесенская. Слышала?
— Пелесенская? Это же…
— Да-да. Мой отец — двоюродный брат самого короля.
— А что вы… А как тогда?
Не могу найти слов, чтобы выразить удивление. Кто же не знает один из самых знатных родов Леврии, а в частности Пятого Королевства? Эта фамилия у всех на слуху, когда речь заходит о влиятельности, богатстве, возможностях. Высокий лорд Диандар имеет большую семью. Жену, детей. А Лиса… Это та самая Лисандра, о которой уже много лун никто ничего не слышал! Она перестала появляться на публике, поговаривали, пропала без вести. И что же? Одна из самых завидных невест королевства стоит передо мной в платье служанки в обители лорда Тарийского? Серьезно?
— Я была такой же невестой, как ты, — с горечью говорит Лиса. — Примерно лун сорок назад. Как думаешь, что потом произошло?
— Лорд Дамиан вас украл? Вас продали в рабство?
— Он обесчестил меня! — вскрикивает Пелесенская. — Столько всего обещал! Так ухаживал. А потом просто выкинул на площади перед дворцом. Родители сказали, что больше знать меня не хотят.
— А вы?
— Что я? Разве у меня был выбор? Я вернулась к дракону!
— Зачем?
— А как бы ты поступила?
Ну, уж точно не обратно к дракону… Разве можно возвращаться к обидчику? Смотрю на Лису, мне ее становится жаль. Вспоминаю, что было ночью, свои попытки броситься из окна. Я не смогла проститься с жизнью. Что сделаю я, оказавшись в такой ситуации? Стану нищенкой? Пойду работать в трактир? Уеду куда-нибудь далеко, где не знают меня?
— Была уверена, что Дамиан питает ко мне хоть какие-то теплые чувства. Приехала к нему. Попросила о встрече. Надеялась получить немного денег. А он был… Жесто-ок, — мрачно засмеялась девушка. — Издевался, потом правда смилостивился. Предложил это платье.
Лиса провела руками по грубой ткани, сжала ее в руках, будто желая выместить на ней всю обиду и боль.
— Ведь я была в него влюблена! Верила, что у нас все взаимно!
— Мне жаль…
— Жаль? Дурочка! Себя пожалей, — бросает Лиса и добавляет: — Что госпожа изволит? Чтобы я ей зашила платье?
— Лорд был так добр. Он сказал, что пришлет портних.
— Ах, вот как?
Лисандра усмехнулась.
— Позволите тогда уйти?
Киваю. Язвительность, досада и горечь Лисы находят свое оправдание. Каково бывшей принцессе драить горшки и прислуживать менее знатным? Представляю, сколько мучений пережила несчастная, сколько слез пролила.
Ее рассказ взбудоражил меня и встревожил. Что если лорд Дамиан хочет со мной поступить так же, как с Лисой? Вся разница в том, что со мной он не церемонился. Просто украл, не стал ухаживать. Пообещал послать сватов, невестой назвал… Руну на руку наложил, что я, как гулящая кошка, с ним кувыркалась.
От одних воспоминаний, что я вытворяла в постели, кровь летит к вискам, и зардеваются щеки. Я даже не предполагала, что могу быть настолько… развратной. А сколько раз я кричала: «Еще! Ах, как хорошо, Дамиан!»?
Щеки снова пылают от мысленных картинок сцен, что приличные девушки не прочитают даже в самых постыдных книжках.
Но что будет дальше? Портниха? Лорд Тарийский хочет меня приодеть. Это же хороший знак!
Нет… Нельзя впадать в панику, придумывать лишнее. Мало ли что произошло у дракона с Лисой? Ситуации разные. Мы — женщины разные. У меня с Дамианом Тарийским все совсем по-другому.
И все же пребываю в раздумьях за завтраком, даю снять с себя мерки и терпеливо жду, пока мое рваное платье приводят в порядок. Когда с делами покончено, решаюсь выйти из дворца и прогуляться. Заодно и разведаю, что здесь происходит и как.
Утопающий в зелени парк, ухоженные кустарники, клумбы с цветами, аккуратно вымощенные дорожки мне понравились сразу. Видна рука талантливого садовника, знающего куда и что посадить и как за этим ухаживать. Но в парк гулять не иду, направляясь в противоположную сторону. Там, где находится хозяйственная часть, казармы, конюшни.
Встречаться с драконом не хочется, очень сильно стесняюсь. И при этом именно его и ищу. Как же гонец? Отправит ли? Как же обещания лорда? Уж лучше пусть все раскроется именно здесь и сейчас.
На площадке, специально огороженной для тренировок, я нашла дракона. Он смотрел, как укрощают кобылу. Темная гнедая красавица фыркала и брыкалась, норовя сбросить конюха за то, что тот посягнул на свободу. В конечном счете у гнедой получилось.
Коренастый парнишка улетел так далеко, что распластался по центру левады. Тут же быстро вскочил и побежал ловить строптивицу. Не тут то было. Гнедая в руки никому не давалась. Ни парнишке, ни двум другим конюхам. Я смотрела на нее и грустила. Жаль… Совсем скоро ее свободу заберут окончательно и заставят делать все, что заблагорассудится хозяину. Захочет, загоняет до смерти. А, может, будет холить и лелеять.
Гнедую поймали, а затем отвели к лорду Тарийскому. Он что-то сказал, заставив конюха покраснеть, а потом сам взлетел в седло. Началась борьба. Откуда только силы появились у лошади? Она взлетала свечкой, давала козла, выполняя странный бешеный танец. Кобыла будто сошла с ума. Вскидывалась, скакала по площадке, но дракон сидел, как влитой. Даже взгляда хватило понять, какие у него стальные нервы и мощь. Это продолжалось какое-то время… Но сильная, гордая лошадь устала. Она больше не могла противоречить дракону. Ее мокрые бока тяжело вздымались, кобыла понуро опустила голову, не в силах сопротивляться. Лорд Тарийский ее сломал, превратив в усталую клячу.
На глаза навернулись слезы, предметы начали расплываться, и я не сразу поняла, что дракон увидел меня. Он подъехал, спрыгнул с гнедой и бросил поводья. С интересом посмотрел на меня.
— Евлина. Тебе понравилось укрощение?
— Ваше мастерство заслуживает уважения, но лошадь жаль.
— Почему это?
— Ее только что лишили свободы, заставили делать все, что нужно хозяину.
— Жизнь — это большая игра. В ней есть и всегда будут рабы. Это предопределено. Кто-то родился повелевать, а кто-то ему поклоняться.
— А вы? Полагаю, хозяин?
— Я — простой игрок. Но мне интересно, кто ты? Хозяйка или рабыня?
— Ничто не может быть лучше свободы. С ней власть не нужна. Людей, свободных сердцем, нельзя укротить.
Лорд Дамиан усмехнулся.
— Зато их можно сломать. Весь вопрос в том, как быстро это произойдет? Но чем дольше длится игра, тем интереснее.
Разговаривая с драконом, отмечаю его хорошее настроение. Хотя снисходительный тон по-прежнему навевает сомнения в искренности чувств «жениха». Насколько он готов выполнить данное вчера вечером слово?
— А как же любовь? Разве она не укрощает лучше насилия, не раскрывает души любимых? Разве любовь не творит чудеса?
Огненный дракон прищуривается, а затем оценивающе меня осматривает. Его взгляд скользит по старому платью, наполняясь пренебрежением и досадой.
— А почему ты до сих пор в этом дранье? — морщится лорд. — В моем дворце не нашлось для тебя нового платья?
— Портниха сказала, к вечеру наряд будет готов.
— К вечеру?
Плотоядная улыбка лорда кажется слишком порочной. Кажется, он вспомнил все, что было ночью, и очень этим доволен.
— Хочешь проверить платье на прочность еще раз?
От его игривого вопроса бросает в жар. Более чем прозрачный намек на «ночные шалости» возвращает к сути происходящего. Иначе зачем я искала милорда?
— Милорд… Мне нужно поговорить с вами.
— О чем? — чуть более недовольно спрашивает дракон.
— Мои родители. Они беспокоятся. Вы обещали послать гонца.
— Возвращайся, Евлина, к себе. В комнату.
Дамиан Тарийский не собирается ни посылать гонца к родителям, ни делать свадьбу. Что-то удерживает его от того, чтобы выгнать меня из дворца вон. Но это «что-то» уж точно не теплые чувства.
— У меня здесь нет своей комнаты, — твердо произношу, отчетливо понимая, что ответы получены. — И правда, я слишком наивна. Лучше мне убраться отсюда, как и другим вашим «невестам».
Разворачиваюсь, чтобы покинуть милорда.
— А ну-ка, стой! — лениво приказывает он и чуть мягче добавляет: — Евлина. Посмотри на меня.
Поворот заставляет взглянуть на дракона. На моих висках мокрые полосы. Злые слезы успела смахнуть. Совсем не хочется расплакаться тут перед ним, хотя уже еле сдерживаюсь. Прикусываю губу. Физическая боль отвлекает от той, что раздирает мне душу.
— Каким другим невестам, малышка?
— Я ведь не единственная девушка, на которой вы собирались жениться, но так и не сделали этого?
— Инте-е-ере-есно, — протягивает лорд Дамиан, не спуская с меня темных глаз.
В них зажигаются странные огоньки, подобные тем, что я видела ночью. Они настораживают, вызывают тревожное чувство. Покалывает в ладонях так, словно новая волна напряжения начинает вливаться в меня.
— С чего ты это взяла?
— Догадалась.
Дамиан Тарийский делает короткий шаг, касается моей щеки ладонью. Проводит ей нежно, касается шеи. Обхватывает ее на мгновение почти горячими пальцами и убирает руку.
— Ты разве забыла? Я не люблю тех, кто лжет.
— Я хорошо помню об этом.
— И врешь! — рявкает Дамиан так, что я вздрагиваю.
Он рассердился так быстро! Вот только что был добродушен, потом недоволен, теперь основательно зол. Но что я такого спросила? И почему он решил, что я выдам Лису? Разве можно лишать себя доверия со стороны тех, с кем еще придется общаться? Уж чему-чему, но братья меня научили держать язык за зубами. Хоть руку жги над костром в праздник звездостояния!
— Мне нечего больше сказать, — уперлась. — Хоть выгоняйте!
Ответное молчание и долгий выжидательный взгляд не смогли пробить моей решимости. Но как же непередаваемо сложно смотреть в лицо дракону, сгорая от животного страха. Вдруг поняла, что со мной может здесь произойти что угодно. Интуиция? Испуг? Очередное понимание, где я и с кем? Он может не только выгнать меня из дворца, но и отдать на растерзание слугам, придумать наказание и, кажется, даже убить. И будто в подтверждение мыслям лорд громко крикнул:
— Бастиан!
— Милорд!
— Всех служанок сюда. Немедленно!
Ох, как хочется сбежать! Чуть отступаю и останавливаюсь, пригвожденная немым требованием в драконьих глазах. Черты лица лорда становятся жестче, неузнаваемо меняя лицо. Какой же разный дракон! Где он настоящий?
«Евлина», — спрашиваю себя: «Ты уверена, что свадьба с ним станет для тебя лучшим исходом?»
На площадку возле конюшни постепенно стекаются девушки. Есть совсем молоденькие, есть повзрослее. Прислуги много, но Лисы нет. Я ни в коем случае не должна выдать себя. Ни взглядом, ни жестом. Но как же Лисе показать, что я ничего не сказала?
Когда появляется Пелесенская, невольно напрягаюсь сильнее. О, Небеса! Теперь все в вашей воле! Пусть все закончится хорошо!
— Все служанки здесь, милорд, — рапортует Бастиан.
Щелчок пальцами и немолодой мужчина мгновенно скрывается за драконьей спиной. Лорд Тарийский идет вдоль неровного строя, останавливаясь то перед одной девушкой, то перед другой. Доходит до крайней, разворачивается и снова продолжает движение. Пластичным, строгим и уверенным в себе мужчиной любоваться бы, но понимание, что происходит сейчас, напрочь сбивает весь романтический флер. Нашла чем восхищаться, дурында!
Когда Дамиан остановился возле Лиссандры, внутри меня, кажется все остановилось. Сердце замерло, перехватило дух, в глазах на миг потемнело. Не успела собраться с силами, как услышала жесткое:
— Все свободны, кроме тебя.
Лиссандра. Именно она осталась стоять, глядя себе под ноги. Ее желваки играли, пальцы рук она сцепила между собой.
— Ну, Евлина? Что скажешь?
— Не понимаю о чем вы, милорд.
— Не понимаешь?
— Нет.
Дамиан улыбнулся.
— Знаешь, что бывает с нежной девичьей кожей, когда по ней проходятся розгами?
Я молчу. По спине бежит холодок. Он ей не задал ни единого вопроса. Я ему ничего не сказала. С чего он взял, что это Лиса? Неужели она — единственная из бывших здесь, а я, как простушка, все ей испортила?
— Она вспухает багровыми полосами, на ней появляются кровоподтеки и кровь. Если бить выверено и очень жестко, на коже останутся шрамы.
— Вы не можете быть настолько жестоким, — горячо вскрикиваю. — Она же не виновата!
— Так каким другим невестам, малышка? — холодно спрашивает лорд Дамиан. — Твой страх слишком прозрачен, а ты не умеешь лгать.
— Конечно, я вас боюсь! Вы же… Вы же ведете себя так, будто злитесь за что-то! Не хотите жениться? Не надо. Почему бы вам не выбросить меня из дворца вон вместо того, чтобы шить платье?
Я даю волю слезам.
Они хлынули целым потоком, сдерживаемые все это время. Почему я сказала это?
Мне страшно! Очень страшно, до жути! Да, я трусиха! Не такая смелая, как могла бы. Как представила, что порка начнется прямо здесь и сейчас… Я слышала на королевской площади, как стонут от боли преступники. Видеть, как издеваются над девушкой только за то, что ее в прошлом обидел дракон? За ее слова боли? Не хочу! Не могу!
Я отворачиваюсь от лорда Тарийского, закрываю руками лицо, будто могу хоть так повлиять на ход возможных событий. По-детски, глупо, но так я пытаюсь спрятаться. Ах, папенька, как мне тебя не хватает! Ты бы меня защитил!
— Добрая маленькая Евлина, — услышала над плечом глухой тихий голос. — Отважная. Хитрая. Такая мне жена и нужна.
Руки дракона легли мне на плечи, я попыталась их скинуть. Не получилось. Хватка стала крепче, пришлось смириться. Вспомнила ту кобылу. Какой смысл сопротивляться? Только силы иссякнут.
— Бастиан!
— Милорд!
— Отправь гонца в город к родителям моей невесты. Скажи, что им выпала честь. Лорд Огненный дракон решил взять в жены их дочь. Пусть радуются и знают, что с моей будущей женой все в порядке.
— Будет исполнено, милорд! — ответил Бастиан, раздались шаги.
Меня развернули, обняли так, что я уткнулась носом в мужскую грудь. Крепкая ладонь коснулась волос, провела по голове. Глубокий вдох
— Не плачь, девочка, — услышала ласково и более грубо. — Лиса! Пошла вон!
Он отпустил Пелесенскую! Не наказал ее, оставил в покое. Живительная радость вызывала расслабленность. Он, похоже, меня проверял! И я проверку прошла. Хвала Небесам и спасибо братьям за то, что научили молчать. Я справилась! И, как награда, отправка посланника с новостями родным!
Облегчение от того, что все закончилось хорошо, схлынуло. Я вздохнула, услышав смех дракона.
— Ты должна мне доверять, Евлина.
Лорд прошептал мне эти слова на ушко.
— Доверяй мне. А теперь ступай в комнату. За ужином встретимся.
Перечить не стала. Подхватила юбки и убежала во дворец. В стенах комнаты будет время успокоиться, привести себя в порядок и все хорошенько обдумать. Может быть, я права? Лорд Дамиан настолько одинок, что иногда не может себя сдержать? Если так…. Несчастный.
Он нуждается в женской любви. Уверена, что настоящими искренними чувствами можно его отогреть. Он не стал наказывать Лису, а, главное, сдержал слово и отправил гонца. А как он меня успокаивал? Великодушно, сердечно! Нет… Дамиан, он хороший! Он просто… просто запутался.
Глава 3
Не успела вернуться в покои, как в дверь постучали. В открывшийся проем скользнула Лиссандра. Мокрые глаза и красные пятна на лице сразу ее выдали. Лиса плакала. Но зачем она пришла ко мне?
Настороженно смотрю на служанку.
— Евлина! — тихонько произнесла девушка. — Простите за беспокойство! Но я просто должна была зайти к вам!
— Зачем?
— Попросить прощения.
— За что?
— Выразить признательность и благодарность! Вы очень смелая! Добрая!
Ничего не понимаю. Зачем Лиса так распинается? Это я в сердцах наговорила глупостей лорду. Конечно, Пелесенскую никто за язык не тянул, но почему-то на душе скребли кошки от сцены, разыгравшейся возле конюшни.
— Да что случилось-то?
— Мне не следовало пугать вас, рассказывать о своей нелегкой судьбе. Но я ни в чем вас не обвиняю. Вы не могли иначе. Вы защищались! Не могли не спросить у дракона. Но еще больше меня восхитило молчание. Вы не выдали меня. Это…
Лиса жалобно всхлипнула, а затем сделала шаг. Вскинула руку, как будто желая дотронуться до моего плеча, и опустила ее.
— Чем я могу загладить свою вину? Хотите, заплету вас красиво? Или вымою волосы? Принесу платье? Посоветую модный фасон, чтобы платье идеально сидело?
— Лиса. Пожалуйста! — попросила ее и чуть поморщилась. — Мне не за что вас прощать.
— О! Сама не знаю, что на меня нашло! Моя обида — моя проблема. Не ваша. Здесь у вас и так недоброжелатели есть. Завидуют вам. Еще я, глупая, полезла к вам с откровениями.
— Недоброжелатели есть?
Ох… А ведь правда! Все такие холодные со мной. Сухо здороваются, отводят глаза, стоит на них посмотреть. Я для них как чужачка. А мне… Так хочется иметь союзника или союзницу. Неужели ни с кем не получится наладить хотя бы приятельских отношений? Лиса вот подтверждает догадки.
— Хотела вас уберечь от ошибок, потом подумала… Какое право я имею вмешиваться в ваши отношения с лордом? Он жениться на вас хочет. Он приказал отправить в город гонца. Вы — счастливица, а я — завистливая наглая тварь.
— Лиса!
Меня очень трогает горячая речь и прямой взгляд. На глазах Лисы блестят слезинки. Кажется, она раскаивается в том, что произошло между нами. Но что в сущности произошло? Это я выдала ее тайну милорду! Вот и старалась ее защитить. А как иначе? Смотреть на то, как девушку секут розгами?
— Лиса, пожалуйста, перестань.
— Вы простите меня?
Лиссандра Пелесенская вдруг упала передо мной на колени и снова расплакалась.
— Мне некуда идти. Если меня выгонят из дворца, то я…
— Мне не за что тебя прощать.
Присаживаюсь рядом с Лисой, беру ее за руку.
— Успокойся, пожалуйста. Я зла на тебя не держу.
— Спасибо… Хотите я вас аплету?
— Конечно, хочу, — соглашаюсь, хотя не планировала. — Милорд ждет меня сегодня на ужин.
Лиса радостно закивала.
— Я сделаю вам такую прическу, что лорд просто… Он не сможет устоять перед вашей красотой, обаянием.
Улыбаюсь Лиссандре. Вот так-то лучше! Гораздо лучше, чем плакать, изводить себя от чувства вины. Понаблюдаю за ней. Если она, действительно, искренняя, то обязательно ей помогу, как только будет возможность. Обязательно помогу этой милой белокурой девушке с голубыми глазами.
Надо отдать должное Лисе, но лорд Дамиан весь вечер не сводил с меня глаз. Увидев в дверях, даже как-то весь собрался, чуть наклонил голову. Мужчина с повадками заинтересованного дикого зверя. Надеюсь, я — не добыча, но дракона можно понять. Новое жемчужное платье и роскошная коса, спадающая на плечо, превратили меня в принцессу.
— Такое чудесное платье, — произнес Дамиан Тарийский, как только с ним поравнялась. — И прическа. Ты выглядишь как королева! Статная, изящная и очень красивая.
Он берет меня за руку и целует ладонь. Тепло его губ прожигает, и я отворачиваюсь, вспыхивая от смущения. Пытаюсь утихомирить свой стыд. Его слова… Интересно, он Лисе говорил то же самое?
— Надеюсь, ты не обиделась на меня?
— За что, милорд?
— Кажется, я сегодня был несколько груб.
— Вы поступали так, как считали нужным.
— Лиссандра. Она мне нравилась. Я строил планы. Потом узнал, что вся ее любовь была лишь средством добиться большей власти у себя в королевстве. Ты не задумывалась, почему она здесь? Ее выгнал из дома отец. Я же… Простил.
В голосе лорда ни тени насмешки, лишь что-то появилось в глазах.
— Ты же — чистая, интересная девочка. Умеешь молчать и так смешно смущаешься. Я вчера не смог устоять. Прости. Ты меня околдовала.
Слушаю объяснения и не могу поверить в такие перемены. Он так откровенен со мной. Неужели понял, что я умею держать язык за зубами? Любому сильному мужчине хочется быть слабым, но о слабости никто не должен знать, кроме самых близких, любимых.
Он стал мне доверять? А вчера… Просто… не удержался от страсти. У Огненного дракона наверняка течет пламя в крови. Горячий, требовательный, бесстыдный мужчина. К такому нужно привыкнуть.
— Евли-ина.
Дамиан шепчет на ухо мое имя. От его низкого голоса внизу живота закручивается спираль. Так странно. Близость дракона вызывает внутри странные чувства. Будто лава по венам струится, медленно поджигая меня. Такой мужественный, с такой легкостью вызывает влечение.
Выдыхаю и… внезапно остаюсь одна. Дракон отстранился, и наваждение схлынуло. Неужели Лиссандра солгала, чтобы испортить наши отношения? Но она так искренне говорила!
— Давай поужинаем, — приглашает меня дракон и показывает на стол. — Пообщаемся.
Немного робею от его внимательности и галантности. Наблюдая за мной, Дамиан Тарийский смеется. Добродушно, ласково, его все умиляет. В темных мужских глазах появляются красно-рыжие всполохи, словно прорывается пламя. Магия колдуна непонятная и завораживающая, и уже не пугает. Я разглядываю проблески огня с любопытством, хочу увидеть в них понимание, заботу, любовь.
За столом стараюсь быть аккуратной, ем не спеша, смакую мясо и овощи. Нельзя забывать о манерах. Ведь я — воспитанная девушка. И как будто даже невеста.
— А что, Евлина, чем будешь здесь заниматься?
— Я не знаю, милорд. Ведь я еще не знакома с укладом вашего дома, его обычаями.
— Нашего дома, Евлина, — негромкий смех кажется музыкой. — Есть какие-то любимые занятия, чтобы не скучать?
Я польщена! Ну вот же! Вот оно доказательство его искренности, симпатии. Ему интересно, чем я живу, что люблю. Это так важно! Крайне важно отметить его знак внимания.
— Вы так заботливы, милорд.
— Дамиан. Можешь называть меня Дамиан, когда мы наедине.
Его рука ложится на мою, зажимает пальцы, движется выше к запястью. Обхватывает его.
— Ты не ответила, милая.
— Дома… Я лепила из глины. Мне всегда нравилось делать кувшины, горшки. Правда, я не очень умею. И мои поделки не отличаются чем-то… Чем-то слишком изысканным, — снова стесняюсь, зачем-то рассказывая самое-самое. — Они даже грубы, но я всего лишь учусь. Сама обжигаю, рисую узоры.
— Значит, ты еще и талантлива! Хочешь, распоряжусь, и будет у тебя мастерская?
— Вы серьезно? Не шутите?
Всматриваюсь в мужское лицо с правильными чертами, в темные глаза, в полуулыбку.
— Я сейчас похож на шутника?
Улыбаюсь.
— Конечно, хочу мастерскую!
— Тогда будет у тебя лучшая комната. А еще глина, гончарный круг, краски.
Я даже прикусила губу от избытка эмоций. Как хочется, чтобы лорд всегда был таким! Нежным, милым, внимательным. Неверие, восхищение, радость. Кажется, душа цветет, как это бывает в теплый весенний день, когда видишь первую зеленую травку.
После ужина Дамиан помогает мне встать, нежно прижимает к себе, мягко целует в висок.
— Этой ночью я сделаю все, чтобы ты была счастлива, милая.
Его слова меня отрезвляют. Вспыхиваю от стыда.
— Дамиан…
— Ммм…
— Можно я сегодня после ужина вернусь сразу к себе?
— Что-то не так?
— Это… все же неправильно спать мужчине и женщине вне брачных уз.
— Перестань, девочка! Что изменит эта ночь?
— Я могу забеременеть. Пока подготовимся к свадьбе. Прошу Вас!
Смотрю на дракона с надеждой. Я уверена, он должен меня понять! По лицу дракона скользит холодная тень разочарования, горечи и досады.
Ох… Так ужасно испытывать неуверенность. Может, я ошибаюсь? Но, с другой стороны, разве любящий мужчина не может чуть-чуть потерпеть? Вчера он свое получил, убедился, что я — невинна. Мне нужно время, чтобы довериться.
Под пристальным взглядом зарделась, не смогла отбросить тревогу, расслабиться.
Еще хочется приблизиться к лорду, поблагодарить его, но дракон отступает на шаг. Его черты лица тяжелеют, между нами будто тучи сгущаются. Что сделает сейчас лорд Дамиан?
И вдруг! Дракон уходит. Просто разворачивается и твердым, уверенным шагом первый покидает столовую.
Смотрю ему вслед, на расправленные широкие плечи, мне не по себе… Похоже… Обиделся? Дамиан ни разу не оглянулся. Он просто оставил меня. Ушел.
Внутри меня разрастаются тревога и страх от осознания, что я натворила. Мог же руну поставить, выгнать из дворца, даже убить! Кто бы что ему сделал?
А что будет дальше? Выгонит за непокорность? А, может, убьет? Расхочет жениться? Он не тронул меня, но всем видом показал, что обижен и раздосадован. Отказ дракону может дорого стоить.
Возвращаюсь к себе, не могу избавиться от мыслей. Места не нахожу. Шагаю по комнате от двери к окну и обратно и никак не могу успокоиться.
Радоваться надо, что дракон пошел на уступки, но не получается. Страшно. Что будет дальше со мной? Правильно ли себя повела?
Да, лорд Тарийский был добрым и милым. И казался ангелом. Лучшим!
Спать легла лишь под утро. Проснулась с сосущим чувством в груди. Но милорд сдержал слово. Уже в этот день я обзавелась просторной комнатой, стеллажом с широкими полками. Мне привезли инструменты, принесли воду и глину.
Одно расстроило. Дамиан покинул дворец и уехал куда-то. Может, к другим колдунам? Вместе они держали в страхе всю Леврию и при этом вели торговлю с людьми. И мало кто мог им перечить, что-то требовать, не рискуя нарваться на очень большие проблемы.
Я же осталась одна, обуреваемая странными чувствами. Зря я с ним так поступила. Может, следовало быть более покладистой, ласковой? Более раскованной? Дракон, и правда, хороший, а вот я, кажется, неблагодарна.
Хозяйничать не осмелилась, несмотря на то, что Дамиан назвал дворец нашим домом. Впрочем, все вокруг занимались своей работой так, будто дракон никуда не уезжал. Меня не трогали, но поручения выполнялись сразу же, словно я здесь хозяйка.
Так прошла неделя без малого. Кажется, я уже скучала по Дамиану. Хотелось встретиться с ним, спросить о гонце и родителях. Они до сих пор не откликнулись, никак не проявили себя. Неужели им все равно, за кого дочь выйдет замуж? А, может, гонец не доехал?
Конечно, уже через день я нашла Бастиана, но его ответ меня разочаровал:
— Я все сделал так, как велел наш милорд. Если вам что-то интересно узнать, милая леди, спросите у него, как только он вернется с охоты.
Он сказал это тоном, не терпящим возражений, и я понимаю, что лучше уйти. Возвращаюсь в мастерскую, там у меня стоят новенькие поделки. Шесть глиняных чашек, пять горшков и настоящий кувшин. Он — моя гордость. Получился гладким, пузатым, почти не кривым.
— Ох, Евлина! Красота-то какая! — воскликнула Лиса, как только увидела мои работы. — Я посмотрю?
Киваю. Мне приятна такая оценка и не по себе. Очень стесняюсь. Все же мои поделки далеки от идеального результата. Где-то кособокие, где-то очень неровные. Новый станок не похож на тот, что стоял дома. И глина другая. Все приноровиться никак не могу, но очень-очень стараюсь.
Лиса разглядывает кувшин.
— Он получился отменный, — хвалит Лиссандра. — Такой бы я купила себе.
— Глазури не хватает. Не привезли.
— А почему не попросила?
— Не знаю, — говорю и развожу руками. — Бастиан сказал, что привезет мне нужное из города только с разрешения лорда.
— Ну, конечно. Все с разрешения лорда, — чуть иронично произнесла Лиса. — Только с его разрешения.
Смотрю на служанку-принцессу. Обижена. Любое слово милорда воспринимается остро. Что-либо говорить не хочу. Это ее боль и обида. Она старалась ради семьи, родители от нее отказались. Предательство привело к душевной боли, метаниям.
А что если лжет Дамиан? Но поднимать эту тему для разговора не собираюсь. Наверняка Лиса найдет аргументы, чтобы ввести меня в большие сомнения.
— Смирение, говорят в храме, лучший способ преодолеть трудности, — отвечаю ей.
Этими словами хочу поддержать Лису, себя. Подхожу к окну и смотрю внимательно на соседний флигель. Странная пристройка без окон, из трубы которой постоянно курится дымок.
— А что там? — спрашиваю у Лиссандры.
Дожидаюсь, когда она подходит, и показываю на здание.
— Ах, это… Мастерская. Там много чего есть, наверняка. Нам туда нельзя. Никому, кроме старого Фабия.
— Интересно, — задумчиво говорю, — может там есть глазурь?
Мастерская… Получается, у дракона тоже есть увлечения? Одобряет творчество, раз согласился помочь. Восхищался мной. Тайный флигель, куда слугам нельзя, надолго приковал мое внимание, взгляды.
— Лиса? Как думаешь?
Оборачиваюсь к служанке и разочарованно отмечаю, что та покинула комнату. Слугам во флигель нельзя, но и я — не служанка. Я — будущая жена Дамиана. Схожу к Фабию, познакомлюсь со стариком, спрошу у него про глазурь. К приезду милорда хочется доделать кувшин, показать свою работу. Пусть видит, что я времени зря не теряла.
Откладываю все дела, спешу вниз по лестнице, а затем через весь двор прямиком к соседней пристройке. Чуть волнуюсь от любопытства. А что если мой поход за глазурью окажется успешным настолько, что приоткроется завеса тайны, и я узнаю, чем любит заниматься дракон?
Тут же себя одергиваю. Не суй свой нос, куда не следует. Помнишь, что говорил папа? Но с братьями мы часто нарушали запрет и выясняли множество мелких секретов, играя в следователей тайных дел.
Скажем, одного я даже видела в городе. Сухощавый, с длинным носом мужчина в сером костюме с наглухо застегнутом воротом. И палкой в руке, которой он постукивал, вводя всех людей в беспокойство. Это произошло, после ограбления соседской лавки. В тот день я, Сет и Мил сидели у отца и ели сладкие вафли. Он явился. Важный такой. Всех допрашивал. Мы несколько долгих лун находились под впечатлением, занимаясь различными поисками.
Вот и сейчас. Мой поход за глазурью навевает мысли о детстве. Дверь пристройки чуть приоткрыта. Нажимаю на стальную ручку, и дверь легко поддается.
— Мистер Фабий! Вы здесь?
Внутри небольшой прихожей стоит полумрак. Я ничего не вижу, но постепенно глаза привыкают. Иду смелее, прохожу дальше и оказываюсь в просторной комнате, залитой голубоватым светом. Вокруг магические шары, какие-то колбы, емкости, над ними поднимается белый насыщенный дым. Чуть поодаль висят зеркала разнообразных форм и размеров. Они будто сушатся, и все почему-то с черной блестящей поверхностью. В ней отражаются свечи. Их тоже в избытке.
Завороженно смотрю на волшебство вокруг себя. Как я могла забыть? Драконы продают магические безделушки на рынках. Портальные шарики, сферы молчания и слепоты, преображения, красноречия пользуются огромным успехом. А что же продает Огненный? Обычные зеркала? Беру в руки маленькое черное зеркальце и внимательно его разглядываю. Для чего оно, интересно? Глянцевое, как срез угля… Очень-очень красивое.
— Евли-ина! А ты что здесь делаешь?
Вкрадчивый голос Дамиана разрезает тишину вокруг меня.
— Милорд?
Неожиданное появление дракона в мастерской выбивает почву из-под ног. Разворачиваюсь и встречаюсь с рассерженным взглядом. Дамиан сужает глаза.
— Что ты здесь делаешь, дракхова девка?
— Зачем вы меня так называете? — мой голос почему-то дрожит.
Так ждала нашу встречу. Так хотела увидеть милорда, посмотреть в темные глаза и найти в них интерес и заботу. Услышать, как он соскучился. Сказать об этом самой, поблагодарить за мастерскую и, может быть, показать свой кувшин. И вместо приятных слов… Ругательство? Я — дракхова девка?
— Что я натворила такого? Всего лишь зашла во флигель. Думала, найти глазурь, — пытаюсь объяснить свой приход. — Думала, здесь найду Фабия.
— А ты, с-смотрю, нашла что-то более для себя интерес-сное, — почти шипит дракон. — Например, залезть без с-спроса туда, куда запрещен доступ, украс-сть артефакт. Быс-стро раскусила, сколько монет с него заработаеш-шь?
Украсть? Я — воришка? Вдруг понимаю, что стою с маленьким зеркальцем. Так уверен, что я пришла сюда с корыстным планом и лгу?
— Откуда мне было знать, что здесь находится? — отвечаю, как можно спокойнее. — Почему вы не верите мне? Да я понятия не имею, что это такое!
— Знаеш-шь, что бывает с воровками, попавшими в МОИ руки?
Он меня воровкой назвал? Не верит?! Дрожь накрыла внезапно, будто налетел холодный смерч. Дернулась, всхлипнула и выпустила из рук маленькую пластинку. Совершенно случайно. Хотела положить на стол, а получилось иначе.
— Дракхи!
Ругательство вылетает одновременно с резким движением вниз. Тень мелькает так быстро, что лишь успеваю заметить. Лорд Тарийский подхватывает зеркальце на лету буквально в последний момент. Еще чуть-чуть и разбилось бы.
Медленно. Очень медленно милорд выпрямляется. Его лицо перекошено злостью. В глазах разгорается ярко-красный огонь, захватывая темную радужку.
- Пошла вон отсюда! — рявкает он и добавляет чуть тише. — Пока я тебя не убил…
Ярость дракона обжигает похлеще настоящего пламени. Вскрикиваю от страха и быстро сбегаю из флигеля. Выскакиваю на свежий воздух, как можно дальше удаляясь от здания.
Пока не убил? Воровка? Пошла вон? Неужели настолько тяжел мой проступок?
Слезы наворачиваются, мне очень больно, обидно. Ведь я… Без умысла делала все!
Подумаешь, зеркальце! Что мало таких там висит? О, Небеса! Да он готов был меня разорвать! Какая любовь, какое замужество? Даже если я не права, нарушила какой-то закон, разве любящий мужчина будет вести себя с избранной так? Жестко, грубо, жестоко?
Щеки мокрые, вытираю руками лицо. Поднимаюсь к себе в мастерскую. Хочется спрятаться там, превратиться в маленькую серую мышку и никогда-никогда больше не видеть его.
В комнате даю волю эмоциям. Какое-то время плачу, потом успокаиваюсь. Время идет. За окном темнеет, наступает глубокая ночь, когда на лестнице слышатся глухие шаги. Тяжелые, уверенные. Вжимаю голову в плечи, понимая, что поднимается лорд.
«Трусиха! Трусиха!» — в голове слышатся веселые крики Сета и Мила: «Папенькина дочка — трусишка!»
Отхожу к стене. Ощутив спиной прохладную поверхность, расправляю плечи и жду. Сердце глухо стучит. Бум-бум-бум. Словно в груди поселились городские часы, что висят на каменной башне.
Дверь распахивается, и на пороге появляется лорд. Он смотрит в темноту и молчит, как безмолвный призрак или черный палач. В темном плаще с капюшоном выглядит он устрашающе.
— Евлина, — мягко говорит он. — Ты что же сидишь в темноте?
И что ему ответить? Боюсь? Не успела свечи зажечь?
С чем он пришел? Злится по-прежнему или сменил гнев на милость? Что дракон хочет узнать?
Негромкий хлопок прорезает ночь, и на мужской ладони загорается огонек. Он сдувает его, и небольшая искорка превращается в маленький шарик. Огненная, искрящаяся сфера медленно плывет по комнате, зажигая стоящие свечи. Когда в мастерской посветлело, шарик направляется ко мне и застывает напротив. Он горячий, стал гораздо крупнее и очень близко. Кажется, сейчас дернусь, и загорятся мои брови и волосы. Мне снова страшно, ведь с огнем шутить нельзя.
— Милорд, прошу. Уберите его от меня.
— Боишься?
— Да.
— Не нужно. Он не причинит тебе зла, если я этого не хочу.
Лорд Дамиан улыбается.
— Протяни руку к сфере, Евлина. И ты убедишься, что он не горячий.
Заставляю себя сделать то, что приказано. И, действительно, убеждаюсь, что огонь для меня безопасен.
— Вот видишь, — примирительно говорит Дамиан. — Не нужно бояться меня.
Угу… Как же! У меня на самом деле прекрасная память.
— А что бывает с воровками, что попадают вам в руки?
— Они умирают медленно и мучительно, — невозмутимо отвечает милорд.
— У меня в мыслях не было красть. Я лишь хотела глазурь.
— Я тебе верю, Евлина, — вдруг соглашается лорд. — И что же? Ты обиделась на меня?
— Милорд. Не все ли равно, что чувствует дракхова девка?
— Ты меня испугала, Евлина.
Лорд откидывает капюшон, проходит в комнату и садится на мое место. Закидывает ногу на ногу, показывая, кто здесь настоящий хозяин. Я жду. Внутри не стихает тревога, несмотря на спокойствие Огненного.
— Знаешь ли ты, что черные зеркала, если бьются, отравляют собой воздух и воду настолько, что даже их пыль способна убить человека. В одну минуту. Секунду. И ничто, и никто не в силах человеку помочь?
Что? Неосознанно подаюсь вперед, когда смысл раскрывается в должной мере.
— Не знала, — продолжает милорд. — Конечно, не знала. Именно поэтому вход во флигель запрещен всем без исключения.
— А Фабий…
— Он слишком стар.
— А вы?
— Я — дракон. Забыла? — хмыкнул лорд Тарийский. — А теперь подумай, что я почувствовал, когда увидел, как моя будущая жена обнаружила склад артефактов, взяла один, а потом его чуть не разбила!
— Милорд…
— Представила мои чувства, Евлина?
— О… Простите меня!
Осознание, что я чуть не натворила беды, хлынуло и превратилось в жгучее чувство. Виновата я, получается. Внезапно все его слова, крики, ругательства превратились в ничто. Он беспокоился! Он испугался, что я окажусь одной из проходимок, воришек! Потом испугался за мою жизнь и жизнь других людей. Стыд-то какой! Я пошла в мастерскую без разрешения, не удосужилась дождаться дракона из-за какой-то глазури!
— Дамиан! Простите!
— Конечно, Евлина, прощаю. Ты же моя невеста.
Улыбаюсь сквозь слезы от радости. Неужели все разрешилось? И все у нас осталось по-прежнему! Дракону я нравлюсь, ничего не изменилось. А то, что он рассердился… Вполне себе обоснованно!
— А хотите я вам свой кувшин покажу?
— Кувшин? — непонимающе переспрашивает милорд. — Какой кувшин?
— Мои поделки. Вас неделю не было. Я лепила из глины.
Бегу к стеллажу, достаю свою гордость. Он уже прошел обжиг. Все, что нужно, разрисовать его узорами. Я приметила один из орнаментов в оружейном зале, даже перерисовала кусочек. Думала, позже сделать сюрприз, но не удержалась.
— Какая ты молодец, — говорит Дамиан, внимательно рассматривая поделку. — Есть еще что-нибудь?
— Да… Несколько чашек, горшки. Они не такие красивые, но я очень старалась.
— Покажи.
— Ох…
Заливаясь краской, показываю остальные поделки. Ну и ничего страшного, что здесь небольшая неровность, а здесь косой бок. В следующий раз точно получится лучше! Дракон согласно кивает, в его глазах горит интерес. Он резко поднимается с места.
— Что ж. Ты не слишком сильно скучала.
— Скучала, милорд, — торопливо его поправляю. — Я скучала по вам.
— Правда?
Тогда я подхожу к Дамиану. Робко дотрагиваюсь до его предплечья и улыбаюсь.
— Да, милорд. Я хотела поблагодарить вас за мастерскую. Вы… Так добры.
Лорд убирает мою руку с себя и снова уходит. Молча. Он не предложил провести с ним ночь, не говорил комплиментов. Просто пришел объясниться?
Ох… А я даже не поинтересовалась, как прошла охота, была ли поймана дичь! Это крайне невежливо! И при этом лорд пришел в мастерскую. Неужели он так ценит меня и наши с ним отношения? Может, следует хорошенько подумать над своим поведением и не быть такой… недотрогой?
Бросаю взгляд в окно. На горизонте светлеет небо. А я ведь даже не ужинала. И скоро утро. Но раз гроза миновала, новый день будет чудесным! Прикрываю дверь мастерской и быстро сбегаю по лестнице. Сначала на кухню за булочкой, потом в спальню. Надо поспать. Если что, завтра проснусь попозже. Кто мне что скажет? А если понадоблюсь лорду, то Лиса или Кати обязательно разбудят меня.
Глава 4
Я проснулась ближе к обеду. Потянулась в кровати, но долго лежать не стала. Отправилась сначала в ванную комнату, где привела себя в порядок, затем спустилась на кухню, позавтракала. Моя жизнь во дворце дракона уже упорядочилась. Я знала, чем и когда буду заниматься. Конечно, сначала зайду в мастерскую, проверю свежую чашку. Чуть позже прогуляюсь по саду. Может, встречу милорда и спрошу у него об охоте, гонце. Почему-то родители молчат, и это меня беспокоит. Неужели папенька настолько разочаровался во мне, что больше не хочет знать, с кем проводит время любимая дочь?
Во дворе почему-то шумят и галдят. На площадке перед входом во флигель, где находится моя мастерская, с десятка два слуг, все смеются.
— Лот номер три! — кричит кто-то громко. — Универсальный горшок! Хотите — наливайте воду, хотите — в него мочитесь, если лень на улицу выходить! Смотрите, какой у него косой бок! Его можно поставить к стенке, и он не будет занимать место. Жаль, не разукрашен, но зато ему будет цена. Начнем с двух пустых монет. Всего с двух! Это дешевле на три монеты, чем за прошлую миску! Ручная работа! Смотрите!
Все снова смеются. От забористых шуточек внутри все холодеет. Приближаюсь к толпе, пытаюсь протиснуться. Меня не замечают, все внимание приковано к центру площадки.
— Аукцион горшечных изделий! Налетай! Разбирай!
Когда взгляду открывается происходящее, становится не по себе. В изумлении смотрю на собственные поделки. Все они выставлены в ряд, вокруг них пляшет рыжий парнишка. Низкорослый, со смешными вихрами, веснушками разодетый как шут. Его видела пару раз на конюшне, помогал старшим с уборкой, уходом за лошадьми. Он развлекается сам и развлекает других.
Наворачиваются слезы, но я прикусываю губу, чтобы не разрыдаться. Как такое возможно? Кто разрешил устроить здесь показуху? И что мне делать?
Выйти к ним? Представляю, как они начнут надо мной потешаться!
Остаться здесь? Сердце рвется от боли, сам собой напрашивается ответ на самый главный вопрос. Дамиан! Лорд дракон устроил аукцион и теперь смеется надо мной, как посмеялся вчера над моими неказистыми работами, но вида не показал. Но зачем? Почему?
Всхлип срывается с губ, я разворачиваюсь и убегаю. Прочь. Подальше отсюда! Ни мгновения не хочу видеть спектакль, не хочу находиться там, где высмеивают и обижают.
В спальне бросаюсь на кровать и рыдаю навзрыд. Ох, как плохо… Ощущение, что мою душу вывернули наизнанку, расстелили на площадке перед слугами и разрешили всем по ней пройтись. Даже не пройтись — потанцевать и всласть насмеяться. И кто допустил это?
Он! Тот, за кого я собралась замуж, кому начала доверять! Слезы катятся градом, никак не могу успокоиться. Так продолжается до тех пор, пока горечь и обида на лорда не становятся пустотой, растворяясь от разочарования и досады. Вот как ему доверять? Я же поделилась с ним сокровенным! Пусть мои поделки далеки от идеальных, но поднимать их на смех? Торговать? Предлагать вместо ночных горшков? У-у-у… За что? И почему он так со мной поступил?
— Госпожа Евлина! — голос Кати раздается из-за двери. — Вас хочет видеть милорд за обедом. Просил не задерживаться.
Милорд? Зачем он хочет видеть меня? Посмеяться? Посмотреть на мои красные, опухшие от слез глаза?
Но делать нечего. Ослушаться себе дороже. Да и потом… Может, он даст хоть какие-то объяснения? Окатив лицо студеной водой и поправив платье, я спускаюсь в столовую. На пороге я останавливаюсь. Дамиан сидит возле камина в резном кресле и смотрит на играющее желтое пламя. Но мое присутствие не осталось незамеченным, потому что в следующее мгновение он повернул голову и посмотрел на меня.
— Евлина! Дорогая! На тебе лица нет. Что-то случилось?
— Милорд. Это вы спрашиваете?
— Тебя кто-то обидел?
— Нет, милорд. Какая обида? Вы — хозяин в своем дворце и все здесь принадлежит вам. Даже мои горшки. Хотите — выставляйте их на продажу, хотите — разбейте. Кто я такая? Одна из доверившихся дурочек.
— Евлина? Ты сейчас о чем?
— А вы не понимаете, лорд? Аукцион моих поделок на внутреннем дворе — это разве не ваших рук дело?
— Аукцион?
Дамиан хмурится, поднимается с кресла и подходит ко мне.
— Какой еще аукцион?
Молчу. Пусть еще скажет, что понятия не имеет о том, что происходило недавно. Вот тогда я окончательно пойму, чего стоят его слова, чувства, забота. Тишина вокруг обостряется все сильнее, она звенит, как натянутая струна.
Дракон касается рукой подбородка, задумчиво его почесывает. Изучающий взгляд будто пытается проникнуть глубоко в душу. Я же… Просто смотрю на него и думаю… Зачем он со мной так поступил? Неужели, и правда, не знает, что происходило недавно?
— Мне вчера ночью настолько понравилось твое творчество, что я не удержался сегодня. Устроил выставку. Захотел похвастаться талантами будущей жены. Решил, что все должны знать, какая ты мастерица. И что же получается? Вместо выставки — аукцион?
— Мне так стыдно было, — отчетливо произношу. — Я вообще никому ничего не хотела показывать… Поделилась с вами, потому что поверила… Вы стали мне как будто близки. А сегодня…
На глаза навернулись слезы.
— Но ты же не говорила, что показывать никому нельзя! — возмутился милорд. — Я хотел, чтобы твои труды оценили.
— Мои поделки продавали как ночные горшки. За бесценок. За пустые монеты.
— Кто посмел?
— Да какая разница?
— Ливак? Точно он! Накажу этого рыжего пройдоху сегодня же! — злится Дамиан. — Как он посмел! Милая. Линочка, моя!
Дракон берет меня за руки, смотрит прямо в глаза. На мрачном лице играет полуулыбка.
— Придумай ему наказание, милая. Все, что скажешь, исполню. Выпороть его? Подвесить за ноги? А хочешь, мы его заставим просидеть в конском навозе сегодня и весь завтрашний день? Одно твое желание.
— Милорд! Прошу вас. Не надо никого наказывать!
— Ты уверена?
— Конечно, уверена.
— Какая ты великодушная, Евлина, — с умилением говорит Дамиан. — Добрая… Моя будущая жена. Даже слишком добрая. Но я сделаю так, как ты просишь.
Ничего не отвечаю дракону. Как-то не верится в объяснения. Слишком уж гладко и просто все. Показал мои поделки, оставил их… А Ливак стал развлекаться? Продавать то, что ему не принадлежит? Разве он посмел бы это делать без ведома хозяина? Дракона, кого боятся не только во дворце, но и во всем королевстве? Ха-ха… Верится слабо.
— Хочешь, я налью тебе изысканного белого вина, дорогая? — меняет тему милорд. — Улыбнись. Ну… Кто же знал, что так все получится. А хочешь, я тебе из города учителя привезу?
— Учителя?
— Конечно! Должен же я хоть как-то загладить вину?
Дамиан так тепло улыбается, что сердце пропускает удар. Раньше на меня так он никогда не смотрел. Что если он, и правда, раскаивается? Что если не предполагал таких последствий? И отчетливо понимаю, что пытаюсь себя убедить. Так не хочется думать, что дракон циничный, жестокий мужчина. И отвечаю спокойнее:
— Как вам будет угодно, милорд.
За обедом Дамиан любезен. Все старается меня накормить кусочками повкуснее. Много шутит, даже рассказывает о стране, где родился и вырос. Называет свой мир — Раниндар. Его населяют такие же, как он, драконы. Драконицы. Описания природы, домов, образа незнакомой жизни захватывают. Слушаю Дамиана, почти раскрыв рот.
— Все они колдуны?
— У всех есть дар. У кого-то сильный, у кого-то не слишком.
— А вы очень сильный дракон? — вежливо интересуюсь.
— Очень сильный, малышка, — улыбается лорд, — но дар можно усилить. Знаешь, что для этого нужно?
Отрицательно качаю головой.
— Нужна любимая женщина. Любовь. Понимаешь?
Милорд берет меня за руку.
— Любой дракон душу демиррам продаст за то, чтобы влюбиться. Но не у всех получается.
— А вы? Были когда-нибудь влюблены?
— Кажется, влюбился недавно.
Дыхание перехватывает.
— В кого?
— В тебя, глупенькая. Ты такая… Живая. Хоть и немного наивная, — мечтательно говорит он. — Любишь показывать зубки и коготки. Маленькая, такая кошечка. Или лисичка. Характер, вижу, есть. Но умеешь быть бесстрашной, точно драконица. Всегда была строптивицей, да?
Конечно, мне льстит, что я похожа на дракониц из Раниндара. Независимые женщины его мира все очень красивые, статные. Недоступные. Гордые. Иногда даже надменные. Так охарактеризовал их дракон в ответ на вопрос, почему он не стал искать любовь там. Конечно, я не похожа на высокомерную деву и никогда себя так не вела. Но в остальном считаю себя красивой, порядочной, милой. Гордой. И неприступной, конечно. Но глядя на улыбки дракона, на его заинтересованный взгляд и воодушевленное лицо раздумываю, не слишком ли я закрыта.
— Я всегда старалась слушаться своих родителей.
— Старалась, — ухмыляется Дамиан. — А получалось?
— Не очень, — отвечаю.
Лорд Тарийский подносит мою ладонь к губам и нежно ее целует.
— Прости меня, дорогая. Я, действительно, не знаю, как надо любить. Но уверен, ты мне поможешь раскрыться. Поможешь, Евлина?
Темный взгляд с пылающими огоньками будоражит где-то внутри, глубоко. Кажется, я киваю, потому что Дамиан расплывается в счастливой улыбке.
— Хочешь прокатиться со мной? — спрашивает он.
— На вашей лошади? — испуганно спрашиваю. — Мне не понравилось.
— Дорогая. Тебе нужно привыкнуть к тому, что я — Огненный дракон. Уверен, скоро тебе так понравится моя стихия, что ты будешь сама просить о том, чтобы насладиться ей в должной мере.
— Огонь и я? Боюсь, это слишком, — почему-то смеюсь. — Я всего лишь человек.
Милорд хмурится. Тень пробегает по его лицу, но вскоре дракон улыбается.
— После свадьбы ты станешь бессмертной. Под стать мне. Родишь мне наследников.
То, что слышу, похоже на сказку. Как-то слишком… Не по-настоящему. Так не бывает! Встаю с места, забрав ладонь из руки Дамиана. Отворачиваюсь. Уйти из столовой без разрешения не хватает смелости и желания. Вздрагиваю, когда на предплечья опускаются мужские руки, а его губы касаются уха и пряди волос.
— Верь мне, красавица. И люби своего дракона. Я сделаю тебя счастливой. Слышишь?
— Да, милорд.
— А хочешь прогуляться по саду?
— По саду? С вами?
Не верится мне, что дракон вот так запросто хочет со мной прогуляться. Может, это новый подвох? Или проверка?
— Разве я не могу провести свободное время с тобой?
— Можете, конечно, — скромно отвечаю. — Как вам угодно, милорд.
— «С радостью», надо отвечать, дорогая, — смеется дракон.
Он берет меня под руку и выводит из столовой прямо на террасу. Впереди раскинулся сад, клумбы, аккуратные дорожки. Мы спускаемся по ступенькам, Дамиан рассказывает о том, почему выбрал это место для дворца и что ему нравится в Леврии.
Он весел и благодушен. Внимателен. Я словно возвращаюсь в тот романтический вечер, когда мы славно общались. Тогда я ему отказала, и Дамиан внезапно ушел. Потом он уехал на охоту с друзьями, потом была мастерская и этот… аукцион.
Впрочем… У всех может быть плохое настроение. И драконы не исключение. Может, его простить? Так учат нас отци из храмов.
— Милорд.
— Дамиан. Мы же договорились! — словно невзначай дракон поправляет меня.
— Дамиан. Мои родители почему-то молчат. Они ответили что-то гонцу?
— Конечно, ответили! — уверенно отвечает лорд. — Сказали, что польщены. Почли за честь породниться с драконом, передали тебе «привет», наказали слушаться мужа.
— И все?
— Они приедут. На свадьбу.
Закрываю нижнюю часть лица ладошками не в силах сдержать улыбку. Как просто все! А я уже неизвестно что придумала! С чего-то решила, что папенька сочтет меня гулящей девкой и знать не захочет. Только представить новость! Его дочь — невеста Тарийского! Да там все соседи, наверное, сошли с ума от зависти. Так сказала бы маменька. А братья? Вот увидеть бы лица! Впрочем, еще увижу.
— Ты рада новостям, Евлина? — спрашивает Дамиан, наклоняясь ближе.
— Конечно, милорд!
Дракон наклоняется и нежно меня целует. Чуть прикусывает нижнюю губу, а мне приятна нехитрая ласка. Позволяю ему эту шалость, наслаждаясь объятьями. И очень-очень хочу, чтобы милорд не настаивал и не тащил меня снова в постель. И не хочу, чтобы этот сильный мужчина меня сейчас отпустил. По крови струится огонь, он словно перетекает по жилам. Так сладко, что я на миг забываюсь и лишаюсь земли под ногами.
— Ах!
— Понесу тебя на руках. Ты такая пушинка, Евлина!
Обнимаю дракона за крепкую шею, пряча лицо. Оно горит от смущения — ведь вокруг так много слуг! Но, с другой стороны, пусть видят, как меня балует милорд. Так приятно быть любимой, приятно чувствовать тепло и заботу.
Мы проводим время с милордом почти до самого вечера, а потом возвращаюсь к себе. Дамиан будто чувствует мои переживания и во всем мне потакает. Может, дракон влюбился? Был долго в отъезде, скучал. А когда увидел, как расстроил меня, и сердце мужское дрогнуло?
Открываю дверь и замираю. Вся комната уставлена цветами. Белыми, розовыми, красными. Будто все вазы дворца оказались собраны в одном месте и наполнены красотой. А запах! Нежное благоухание заполонило пространство, сделав воздух насыщенным и при этом ароматным, приятным.
Взгляд с наслаждением скользит по цветам. Захожу внутрь, осматриваю покои, аккуратно сажусь на кровать. Знак внимания и признательности, не иначе! Ах, какой милый дракон! Но право, мне нравится больше, когда цветы растут на кустах. Сейчас их срезали, совсем скоро они просто погибнут. Их жизнь окажется короче, чем могла быть.
И все же… Знак, который сделал мужчина, показал, что ему не жаль красоты. Кажется, все клумбы лишились цветения, но я же видела! Розы на месте. Значит, где-то есть секретное место, о котором я совершенно не знаю.
Улыбаюсь, смотрю на обилие цвета. Сладость медленно заполняет меня изнутри, пока не превращается в боль. Она пришла незаметно. Кажется, в голове все распирает от запаха. Его очень много! Ужасно!
Слетаю с кровати и открываю окно. Но за ним нет даже маленького ветерка. День был достаточно жарким. Запах впитывается в кожу, становится приторным, жутким.
Недолго думая выскакиваю за дверь и натыкаюсь на Лису.
— Евлина! Что-то случилось? — она обеспокоенно спрашивает. — Как раз иду к вам спросить, может, вы что-то хотите?
— Цветы. Их слишком много.
— О! Я понимаю! — сочувственно поддерживает принцесса. — Прикажете вынести?
— Да. Пожалуйста. И побыстрее.
— Распоряжусь и вернусь!
Спустя некоторое время Лиса вернулась со слугами. Комната вмиг опустела, тут же стих запах цветов.
— О, Евлина! Смотрите, что я нашла под вазой! — воскликнула Лиссандра и протянула коричневатый сложенный лист. — Кажется, вам письмо.
— От кого?
— Полагаю, от дарителя цветов, — заговорщически сказала она. — Вам прочитать?
— Нет. Я сама.
— Держите.
Пробежавшись глазами по строкам, поняла, что Дамиан меня снова зовет на свидание. Будет ждать, когда Лея уйдет с горизонта. Очень просит прийти, обещает вести себя достойно и вежливо, и ни за что не обидит. Еще пишет, что любит и хочет окончательно загладить вину, помириться. Меня ждет незабываемый вечер.
— Не могу, — тихо шепчу, опускаясь в кресло. — Не хочу.
— Свидание, да? — доверительно спрашивает Лиссандра.
Киваю. Не очень хочется делиться с принцессой. Внутри остался осадок. Могла же предупредить, что и мне не нужно ходить в дурацкий флигель? Могла. А как она сказала? «Нам туда нельзя». А, может, я зря думаю плохо о девушке? Лиса — принцесса, вот и держится на равных со мной.
— Знаете, Евлина, — тихо говорит Лиса. — Я, конечно, обижена на милорда. Но, кажется, он в этот раз, и правда, влюблен. Он не носил меня на руках в парке и не дарил столько цветов. Не был настолько милым, заботливым.
Смотрю на Лиссандру. Вот что ей ответить? Можно ли верить служанке? Я сама не знаю, хочу ли идти к дракону. Могу ли ему отказать? Скажу через Лису, что у меня болит голова от цветов. Хороший же повод!
Или все-таки сходить? Когда Дамиан милый и ласковый, он — словно котенок. Такой смирный зверь, обаятельный и интересный. Но ведь можно проверить, насколько дракон сдержит слово и не обидит меня? И если он окажется… слишком настойчивым…
Вспыхиваю от собственных мыслей. Ох! Да они как у развратной девки из кабака! Но лучше раньше узнать, раскрыть его худшие стороны и даже сбежать, чем выйти замуж и ошибиться.
— Я… Я пойду, — слова вылетают будто сами собой. — Поможешь мне с платьем?
Улыбка показала готовность. Принцесса бросается к гардеробной, распахивает узкую дверь и смотрит на несколько замысловатых нарядов. Оценивающе цокает, перебирая то одно, то другое. Вдруг спрашивает:
— Как насчет лазурного цвета? Это платье будет идеально сидеть по фигуре.
— Может, что-то попроще?
— Как хочешь, — соглашается Лиссандра и пожимает плечами. — Простите. Как вам будет угодно.
* * *
Кати, пожалуй, нравилась тем, что очень боялась и очень старалась ему угодить. От нее буквально пахло страхом, когда он к ней приближался. В ее кровь выбрасывался адреналин, и она возбуждалась, становилась страстной и очень пылкой любовницей. Чем не средство утолить голод, пока его будущая жена ломается в собственных чувствах?
Забавная девочка. Наивная простушка, но при этом одна из немногих, кто осмеливается ему возражать. С ней приятно играть, то обнадеживая, то разрушая иллюзии. Желание Евлины прощать, стремление видеть в нем лучшее и при этом выпускать коготки, заставили недавно задуматься. А если она окажется той самой, что разбудит огонь? Познав истинную любовь, колдун сможет обрести могущество стихии. Что нужно ему? В сущности, очень немного. Ему нужно влюбиться в девчонку. А кого бы он смог полюбить? Наверное, женщину, которой будет нравиться игра, как ему. Та, кто сможет противостоять и даже иногда побеждать, навсегда завоюет дракона.
— Кати, — лениво произнес он, следя за служанкой. — Раздевайся.
Не сводя с него испуганных глаз, Кати потянула завязки. Одинаковость девушек давно набила оскомину. Не так и важно, что влияло на них — страх ли, алчная жажда занять место в жизни получше, самонадеянность, но все они быстро ломались, превращаясь в доступных и на все готовых… служанок. Он не щадил никого. Ни принцесс, ни дочерей торговцев или крестьян. И при этом искал ту самую, что разбудит стихию. Почему бы и нет? Почти в любом мире всегда есть ресурс в виде девок на выданье. В Леврии ему нравилось больше всего. Без магии люди весьма беззащитны. Наверняка Ледяной и Водный заняты здесь тем же самым. Оба содержат гаремы и манипулируют куклами. Скучно. Куда интереснее играть с девушкой один на один, день за днем ее проверяя на прочность. Ему нужна сильная рисковая женщина, а если такая пройдет обряд, она еще подарит наследников.
Тихий шорох в коридоре заставил его чуть нахмуриться.
Гостья? Евлина?
Тонкий драконий слух без труда распознал легкую походку невесты.
Что она делает здесь? Хочет присоединиться к утехам? Не смог сдержать усмешки, представив ее глаза, когда она услышит об играх в постели втроем. Когда-нибудь Евлина обязательно примет участие в подобном развлечении, но сейчас неожиданный визит заставил слегка напрячься. Правила игры меняются, но условия меняет не он.
— Танцуй, Кати. Так, как я люблю. Помнишь?
Служанка покорно задвигалась. Стройная, изящная в одном нижнем белье. Все-таки хорошо, когда есть возможность одевать женщин в более эротичные тряпки. Они гораздо лучше разжигают мужское желание, чем то убожество, что шьют местные портные и швеи.
Приподнял бровь, когда дверь спальни чуть приоткрылась. Евлина мелькнула в проеме и… Предвкушение превратилось в досаду, смешанную с интересом. Евлина тихо ушла. Ни сцен ревности, ни слов обиды, которыми любят бросаться оскорбленные истерички. Он ей безразличен? Навряд ли. Порядочная, но строптивая мышка задумала что-то другое?
То, что эта девчонка лучше многих тех, с кем он раньше играл, вне сомнений. Одно то, что Евлина не выдала Лису, пройдя через страх наказания, вызвало легкий азарт. Еще тогда ставки немного повысились. Теперь это. Почему и зачем она приходила? Почему так же молча ушла?
Определенно, не зря он назначил неподъемную сумму родителям.
— Триста тысяч золотом, — так им и сказал.
— Невозможно… Лорд. Мы просим вас, — заплакала женщина. — Зачем вам Евлинка? Разве мало тех, кто с радостью будет исполнять все ваши желания?
— Мне Евлина пока интересна, — лениво ответил, вставая.
— Милорд! Дайте нам хотя бы увидеться с девочкой, — попросил мрачно отец. — Она должна знать, что мы ее по-прежнему любим. И ждем.
— Уезжайте.
— Милорд! Обещайте, что не обидите нашу девочку! Прошу вас!
Мать Евлины кинулась к нему, готовая упрашивать дальше, валяться в ногах, а в случае неудачи даже его расцарапать. Решимость в пристальном взгляде сулила веселье. Но вдруг… в зеленых глазах вспыхнул панический ужас, и женщина остановилась.
Одно и то же. Всегда одно и то же. Трусливые людишки больше всего берегли свою жизнь. И к лучшему. Ведь это — его игра и в ней ведет он.
Глава 5
Никогда не думала, что на душе может быть так противно. Все слова о любви оказались ложью, а ухаживания — насмешливым фарсом. Что ж, сама виновата! Как можно оправдывать того, кто с самого начала вел себя отвратительно? Поверила кому? Тому, кто увез от родителей, обесчестил и насмехался. И все это время я, глупая, надеялась на настоящие чувства! Очень глупая и очень-очень наивная!
Невеста? Трижды ха-ха!
Полуголая, раскрасневшаяся Кати в кружевном прозрачном белье танцевала перед драконом и явно ждала продолжения. Дамиан сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и наслаждался служанкой. Уж она наверняка готова на все по первому приказу дракона. Не то что я — недотрога.
Но зачем милорд позвал меня в спальню? В очередной раз посмеяться, увидеть ревность и слезы? Посмотреть, как стерплю и прощу после комплиментов и слов-оправданий?
Слезы катятся градом, в любовь милорда больше не верится. Даже если Дамиан по-прежнему хочет жениться, видеть, как его ублажают другие, невыносимо. Разве можно связать жизнь с мужчиной, который так бессердечен? В моих мечтах муж обожал меня, уважал и уж точно не развлекался с любовницами.
Что делать? Остаться здесь и дальше терпеть унижения? Бежать домой и обрести другие проблемы?
Дамиан сказал, родители очень обрадовались великой чести породниться с драконом. Сомнения гложут. Дракон мог солгать, чтобы втереться в доверие. Почему-то мама и папа до сих пор не захотели меня навестить, узнать, как я поживаю, помочь с платьем, подготовиться к свадьбе. Им стыдно за дочь?
Представить страшно, что будет, когда я предстану перед отцом. Ведь я его опозорила. Да и не только его. Опозорила весь род Рамидас.
Что скажут соседи, партнеры отца, когда узнают неприглядную правду? Порченная девка — всегда приговор репутации. Не важно, кто был любовником. Не важно, как это случилось. Порченных не берут замуж, таким дорога одна — в трактирах носить алкоголь, улыбаться мужчинам, выполняя их пьяные прихоти. Тягостно даже думать об этом, но так хочется вернуться домой, прижаться к отцу, пожаловаться и сказать, что… свадьбы не будет.
Верю, искренне верю, что родители меня простят, приютят. Папочка меня любит больше всех, всегда выделяет. Ну не может он выгнать кровиночку!
Поглощенная мрачными мыслями, быстро направляюсь к конюшням. Время позднее. Тусклый свет фонарей бросает блики на каменные стены построек и плиты под ногами. В воздухе пахнет дымом. Где-то что-то горит.
Если повезет, оседлаю лошадь, выведу ее в поводу и дальше к воротам, где находится стража. Скажу им, что мамочке плохо, и дракон меня отпустил съездить ненадолго домой. Сам милорд присоединится чуть позже. Догонит. Вдруг поверят? А если нет? Тогда через сад. За ним лес и дорога. И волки, чаща, ночь.
А, может, самой солгать? Дракону можно играть моими чувствами, почему мне нельзя? Кто знает наверняка, что у нас происходит? Я для всех — невеста, которую носит дракон на руках. Зачем прятаться, когда можно потребовать? Пусть подготовят мне лошадь, сопроводят до города и уезжают обратно! Лицо распухшее, глаза красные — плакала. Сразу видно — проблемы! Главное, вид сделать самоуверенный, наглый. Кто посмеет ослушаться будущую хозяйку? А ну как нажалуюсь лорду?
Преисполненная решимости иду к подсобке, где хранятся уздечки и седла, и останавливаюсь, услышав знакомый голос. Бастиан? Управляющий дворца в конюшне? Что он делает здесь в такое позднее время? Вот уж с кем мой план провалится, даже не успев начаться. Разве этот верный пес поверит мне на слово? Слишком усердно он выполняет работу, выслуживаясь перед драконом. Нельзя его обвинять за рачительность, но Бастиан мне не нравится. Слишком холодным взглядом, высокомерным одаривает всякий раз при встречах, при этом приторно-вежлив и словно наслаждается, когда может отказать в просьбе или поставить на место.
— Наливай, Никос! Выпьем еще!
— За нашего милорда и его будущую жену! — раздается хриплый голос главного конюха. — Погуляем скоро на свадьбе!
— Навряд ли, — лениво произнес Бастиан. — Не родилась еще такая, чтобы хозяин потерял голову напрочь.
— А новенькая?
— Что новенькая? Чем она отличается от остальных?
— Да ладно, Басти! Оставь девке шанс.
— Никаких шансов. Не первый раз. И вообще, хватит об этом.
Леденею от новых нахлынувших чувств. Не было гонца. Не было. Впредь следует доверять себе, прислушиваться к интуиции. Иначе почему Бастиан так пренебрежителен? Этому есть причина. Он знает гораздо больше, служит давно Дамиану. И свадьбы не будет. Все лишь игра. Какая-то страшная, непонятная игра, в которой я — кукла на сцене. А кукловод что-то задумал и дергает за веревочки с особой циничностью.
— Госпожа Евлина? А вы что здесь делаете?
Вздрагиваю от неожиданности и разворачиваюсь.
— Ливак?
— Так поздно. Вы здесь. Я чем-то могу вам помочь?
Испытующий взгляд рыжеволосого парня смущает.
— Вы уже и так помогли, — не сдерживаясь, вспоминаю об аукционе. — Зря я сюда пришла.
Прохожу мимо парня к дверям. Все планы смешались. Необходимо что-то предпринять, но что? Идти через лес пешком? Теперь эта идея не казалась такой уж отличной. Ночью или днем пробираться сквозь чащу, где водятся звери, не лучшее решение. Местности я не знаю, оружия нет. Моя самонадеянность резко угасла, проявив под собой здравый смысл.
— Простите меня, госпожа. Мне не следовало так шутить над вашими… э-э-э… поделками. Этот дурацкий аукцион. Не знаю, что нашло. Я шутил. Веселился. Не думал, что это может обидеть.
Останавливаюсь. Ливак признал вину и попросил прощения? Как мило!
— Забудьте, — отвечаю парню. — Я зла на вас не держу.
— И все же… Что вы делаете на конюшне так поздно?
— Гуляла. Зашла посмотреть на лошадей.
Нет. Не признаюсь ему, что пришла сюда с целью сбежать. Никому верить нельзя. Вчера Ливак продавал мои горшки и насмехался, сегодня просит прощения. Дракон — то добренький, ласковый, то меня обижает. Бастиан косо смотрит и улыбается. Лиссандра — подружка. Это ведь она нашла то письмо и предложила к дракону сходить.
— Вас проводить до дворца?
Парень услужливо улыбается, но я отказываюсь. Ни к чему меня провожать. Выхожу из конюшен, смотрю на небо, усыпанное множеством звезд. Зря я мучаюсь, строю планы побега, напрашиваюсь на преследование со стороны Дамиана. Вдруг начнет искать? Что если он разозлится?
Ведь проще поговорить с ним и сказать, что замуж за него не пойду. Тем более, в свете последних событий. Пусть лучше сам дракон меня вышвырнет вон, как отслужившую тряпку, а дальше… Доберусь до родителей, поговорю с ними. Потом… Потом будет видно.
Этой ночью я часто ворочалась. Все думала, как подойду к дракону и буду с ним разговаривать, какие подберу слова, чтобы его не разозлить, и при этом не оставить и шанса на шаг назад в отношения. Надо отметить, с самого начала неправильные. Уснула только под утро и, конечно, не выспалась.
И вот я возле столовой. Там завтракает Дамиан. Останавливаюсь перед дверьми, чтобы набраться храбрости и предстать перед хозяином дворца. Глубокий вдох и выдох позволяют собраться и привести мысли в порядок. Хотя какие там, к демонам, мысли? Все, что придумала ночью, вылетело из головы.
Как я хотела сказать?
«Милорд! Боюсь, у нас разные взгляды на семейную жизнь. Как жена я совершенно вам не подхожу. Почему? Потому что ценю верность и честь, а вы надо мной насмехаетесь!»
Фух! Ужасно! Нельзя так с ним. Разозлится. Лучше так:
«Милорд. Я вам не подхожу. Вы меня не любите, и я вас не люблю. Отпустите меня к родителям. У нас нет будущего. Это же очевидно».
И будь, что будет!
Неожиданно двери распахиваются. На пороге стоит слуга. Он чуть кланяется и отходит в сторону, являя мне Дамиана. Дракон сидит за столом и смотрит на меня с интересом. Одетый с иголочки, впрочем, как и всегда. Холеный, самодовольный, привыкший повелевать.
— Ах, Евлина! — радушно говорит он. — Доброе утро, дорогая. Ты пришла позавтракать со мной? Проходи.
— Милорд, — произношу первое слово заготовленной фразы, — нам надо поговорить.
— Обязательно поговорим, но чуть позже! Садись ко мне ближе!
Дамиан благодушен, показывая на место возле себя. Он улыбается. Вот просто влюбленный мужчина! Не видела бы своими глазами Кати, ни за что бы не поверила, что его развлекала другая.
— Ты сегодня очень красивая. Синий цвет очень подходит к глазам.
Дракон ведет себя обходительно, мило, будто ничего не случилось. Подумаешь, Кати танцевала раздетой! Невеста разве жена? Хотя какая, к драконам, невеста? Бастиан вчера все ясно сказал: «Не родилась еще та самая… Не родилась».
— Как спалось ночью? Тебе снились сладкие сны?
От легкого флирта обида подступает к горлу и мешает сосредоточиться. Он решил завоевать приз как самый милый и любящий? Аппетита нет, кусок в горло не лезет. Наслаждаться завтраком, когда с каждым мгновением разрушается жизнь, не всякая девушка сможет. Я вот, увы, не могу.
Отпиваю глоточек холодного фруктового взвара, ставлю кружку на стол. Подавляю вздох, стараюсь улыбнуться дракону, но я — плохая актриса. Эмоции мне мешают. Как можно веселиться, когда внутри разочарования боль?
— Ты чем-то расстроена, милая? — заботливо спрашивает дракон. — Тебя кто-то обидел?
— Я не выйду за вас замуж, милорд.
Выпалила прежде, чем поняла, что сказала. Вырвалось само собой.
— Что?
Дамиан, кажется, удивился, хотя и спокойно задал вопрос.
— Отпустите меня домой. Мне здесь не место.
— Что случилось, Евлина? Объясниться не хочешь?
Обеспокоенность и хмурый взгляд Огненного начинают немного пугать. Ему совершенно не нравится то, что сейчас происходит. Не ожидал, что я наберусь смелости разорвать нашу связь… Связь. Именно связь. Объясниться. Он ждет от меня объяснений?
— Признайтесь, милорд. Ведь не было никакого гонца, — говорю уверенно. — Никто в город не ездил. Моим родителям никто ничего не сообщал.
Почему я сказала это? Не про любовь, не про верность в отношениях, не про мой ночной визит. Причем здесь гонец? Эта причина показалась мне самой весомой из всех?
Тишина между нами затягивается, в глазах Дамиана разгорается странный огонь. Рыжее, с красными всполохами пламя в глубине черноты откровенно пугает. Я не знаю, не представляю, что ждать от мужчины сейчас.
— Как это не было гонца?
Тихий, спокойный вопрос разорвал паузу подобно удару грома.
— Я знаю.
Небеса! Откуда я знаю? Почему так уверенно утверждаю? Но если начала что-то говорить или делать, надо стоять до конца. Сколько было разных разборок с мальчишками? И всякий раз побеждал не тот, кто сильнее, а кто хитрее, смелее. Хитрить тоже надо уметь. Я доверяю своей интуиции, и пусть сам дракон докажет обратное. Если сможет, конечно.
— С чего ты это взяла?
— Не так важно, откуда информация. Все равно не признаюсь.
— Да нет, Евлина. Ты не представляешь, насколько все важно.
Мне показалось или дракон развеселился? Странная улыбка на лице, блеск в темных глазах с оранжевыми всполохами, легкое дрожание воздуха вокруг головы, шеи, плеч, будто сам дракон — сердце пламени.
Стул с грохотом двинулся в сторону, Дамиан встал.
— Пойдем, Евлина, — весело произнес он. — Прогуляемся.
— Куда, милорд?
— Выясним все про гонца. И ты узнаешь, что поводов нет беспокоиться.
— Но, милорд!
Что он собирается делать? Гонец — причина из многих, послуживших поводом к возвращению домой. Хочется высказать сразу все, но покорно плетусь за драконом. Он слишком быстро выходит из дворца, направляясь к постройкам. Нет возможности его остановить. Такое рьяное желание лорда Тарийского во всем разобраться, немного смущает. Он снова что-то задумал? Или придумала я?
— Бастиан! — громко зовет дракон управляющего. — Ты к демиррам что ли провалился? А, Бастиан?
Во дворе все всполошились. Одним присутствием Огненный вокруг себя накалил обстановку. Вот вроде бы все тихо занимались делами, и вдруг жизнь забурлила. Шум, гвалт и Бастиан с чуть распухшим лицом летит к нам, придерживая картуз.
— Милорд!
— Ты кого отправлял в город, чтобы известить родителей моей невесты? — строго спрашивает дракон.
Управляющий смотрит на меня, чуть прищуривается. Наши взгляды пересекаются. Что-то хочет спросить? У меня тоже будут вопросы. Но Бастиан встряхивает головой, будто сгоняя наваждение, и заявляет:
— Ездил Ливак. Его отправлял.
— Веди парня сюда!
И Бастиан испарился, чтобы через несколько мгновений вернуться вместе с рыжим парнишкой. Испуганные карие глаза, всклокоченные вихры, недоумение на лице Ливака говорили красноречивее слов. Парень взволнованно переводил взгляд с меня на дракона. Молчал.
— Итак. Ты ездил в город? — спросил дракон.
— Так точно, милорд.
— Видел ее родителей?
— Так точно, милорд.
— Что они сказали?
— Будут рады за дочь.
— Видишь, Евлина? Они за тебя рады.
Я мило улыбаюсь дракону. Кажется, я нашла способ, как выяснить правду.
— Милорд. А можно я сама расспрошу о родителях?
Дамиан согласно кивает и взмахивает рукой. Разрешение получено. Что и нужно.
— Ливак… Скажите, как выглядит мой отец? — спрашиваю невинным тоном. — Опишите его.
Не увидела, но скорее почувствовала, как на краткий миг напрягся дракон. Атмосфера вокруг нас накалилась. Ливак будто впал в замешательство, пару раз посмотрел на милорда в надежде получить хоть какой-то знак, но невозмутимость Дамиана была выше всяких похвал.
— У меня… плохая память на лица, — пролепетал он.
— Если вы видели родителей, то должны были запомнить хоть что-то.
Многозначительная усмешка слетает с моих губ прежде, чем слышу хлесткое:
— Отвечай госпоже!
— Он… — произнес Ливак и замялся. — Т… Полноватый. И волосы светлые.
— А мама?
— Такая же, с темными волосами.
— Как выглядит мой дом? Какого цвета забор?
Интерес в глазах дракона, которым он меня одарил, мне вообще не понравился. Что-то в нем было… такое…. неправильное и нехорошее. Губы Огненного зазмеились в усмешке, от которой кровь в жилах застыла. Что-то не так я спросила? Сейчас раскроется правда?
— Если честно, не помню, — покачал головой Ливак. — Забор, как забор. Дом, как дом.
— Его видно с улицы или он скрыт деревьями?
— Скрыт за деревьями. Дом.
— Ложь! — выдыхаю победно. — Он врет. Он никогда не видел моих родителей. И дом ни разу не видел. Не было гонца, лорд Дамиан. Ну, признайтесь же!
Но дракон не обращает на мой выпад никакого внимания. Он тяжело, пристально смотрит на рыжего. Злость, раздражение чувствуются даже на расстоянии. Кажется, дракон разъярен.
— Ты, с-собака, получается, в город не ез-здил? — спрашивает Дамиан у гонца. — Ты кого обманул? Ты меня обманул?!
— Ми…Милорд! — испуганно вскрикивает Ливак. — Мастер Бастиан. Он сказал…
Рыжий вдруг зажмуривается и весь как-то съеживается. Подаюсь вперед к парню. Лично мне интересно, что именно сказал Бастиан.
— Ливак. Что сказал Бастиан?
Парень машет головой, зажимая виски руками.
— Я виноват, милорд! Виноват! Простите!
— Бастиан, — холодно произносит дракон, — выпороть его. Хотя нет. Запороть до смерти. И отправить нового гонца в город. Пусть сообщат ее родителям о нашей свадьбе.
— Нет, милорд! — вскрикиваю. — Не нужно им сообщать. Прошу вас!
— Почему это?
Вопрос, заданный мрачным тоном, заставляет поежиться. Мне не по себе. Это милорд думает, что все разрешилось, и его обманули так же, как и меня. Но я лорду Тарийскому совсем не верю. Совершенно не верю. Разве может мальчик ослушаться приказа самого дракона? Ливак разве самоубийца? Конечно, он не дурак и не самоубийца! Красное лицо в пятнах, ужас в глазах говорят за себя. Он просто молчит и не знает, что делать. Ливак даже перед лицом смерти боится правду сказать. Как такой слуга может ослушаться господина?
— Я уже приняла решение. Я вам сказала, что не выйду за вас.
— Евли-ина.
Дамиан подходит ближе, наклоняется так, что я слышу его дыхание.
— Евли-ина. Виновный будет наказан. Его уже на закате убьют. Я сдержу данное ранее слово.
— Милорд! — вспыхиваю от понимания, что пострадает невинный. — Прошу! Не наказывайте гонца. Он не виноват в том, что мы не подходим друг другу!
— А кто виноват? — с усмешкой спрашивает дракон. — Я?
— Просто освободите парня. Ливак совсем молодой…
— Если за него просит моя невеста, — неожиданно холодно произносит Дамиан, — я, пожалуй, не стану его убивать. Если пришлая девка, то все, конечно, меняется.
— Милорд!
Вдруг отчетливо понимаю, происходящее — настоящий шантаж! Если я — «пришлая девка», невинный человек пострадает. Ливак станет жертвой за то, что я решила сыграть в дознавателя. Толку-то от всех манипуляций! Дамиан ни в чем не признался, зато я поставлена перед выбором. Если «невеста», то парень останется в живых и будет… свадьба? О, Небеса! Что происходит-то?
— Отвечай, Евлина!
— Прошу вас, милорд.
— Ну же! Твое решение?
— Я прошу вас за Ливака, как… как… ваша невеста.
— Молодец, девочка!
Дракон улыбается. Как-то очень хищно и плотоядно. Ну, конечно! Я проиграла.
— Выпороть его не сильно и отпустить, — распоряжается тут же. — Пусть всю жизнь благодарит госпожу. Она спасает его второй раз, — и вновь ко мне обращается: — На твоем месте я бы его проучил.
— Но вы не на моем месте, милорд, — безучастно отвечаю дракону.
— Тоже верно!
Дамиан весело смеется. Я же… Чувствую, что совершила ошибку. Нет! Я нисколечко не жалею, что спасся Ливак. Но что теперь будет со мной? Выходить замуж за Огненного я категорически не хочу. Весь флер испарился куда-то, оставив вместо себя циничность, ложь и насмешку. И это я называла любовью?
— Иди к себе, дорогая, — приказывает Дамиан. — И жди меня. Я скоро приду.
— Зачем?
Но лорд уходит, оставляя меня наедине с мыслями о грядущем свидании. Еще вчера я бы радовалась возможности встретиться с любимым, говорить с ним, целоваться, наслаждаться объятьями. Но в свете последних событий я. Не. Хо. Чу! Не хочу свидания с Дамианом, даже за сто тысяч золотом и возможность стать королевой!
Вот как быть? Сердце учащенно стучит, места себе не нахожу. Кажется, я разволновалась в поисках повода избежать встречи с драконом. Все причины кажутся слишком надуманными. Головная боль, настроение, нездоровье… Все не то. Не годится! Не правда!
Пока шла к зданиям разболелся низ живота. Новые ощущения заставили немного напрячься. О! Так это… Неужели женские краски? Догадка обрадовала, как и сам свершившийся факт. Фу-ух… Ну вот и причина, по которой свидание с Дамианом станет намного короче. Ну в самом деле, не будет же он пачкаться кровью? Настроение даже улучшилось, но ровно до момента, пока не заявился дракон.
Дамиан с ходу стал раздеваться, чем меня напугал. Он вел себя слишком неправильно. Делал то, что я никак не ожидала увидеть.
— О, милорд! — испуганно произнесла. — Подождите!
— Чего ждать? — спросил он, сбрасывая рубашку. — Раздевайся, Евлина.
Игра сильных мускулов и мужская решимость не на шутку обеспокоили.
— Мне сегодня нельзя.
— Почему?
Дракон остановился, прищурился.
— У меня… сегодня начались… Э-э-э… Ну… Как бывает у женщин каждую луну. Эти…
— Кровь пошла?
— Да.
Дамиан рассмеялся и принялся расстегивать брюки.
— Скажешь слугам, они потом уберут.
— Что? Вы… Вы не откажетесь от своего плана?
— Именно.
От вида голого мужчины стало не по себе. Я развернулась, чтобы не смотреть на то, что по его мнению должно меня восхищать. Нет! Конечно, дракон очень красив, но теперь я вижу его совершенно иначе. Что толку от мужской притягательности, если душа не лежит?
— Евлина! Хватит ломаться! — недовольно произнес Дамиан. — Раздевайся.
— Господин. Я прошу вас, — говорю жестче. — Не сегодня, пожалуйста.
Резкое встряхивание, руки, впившиеся в предплечья, внезапная боль быстро вернули на землю.
— Ты что себе позволяешь, девка? — раздраженно произнес Дамиан где-то прямо над ухом. — Думаешь, я буду слушаться тебя, как щенок?
— Нет! — вдруг разозлилась, и страх куда-то исчез. — Я так не думаю! Почему бы вам не отправиться к Кати? Она будет рада вас видеть!
— Кати? Кто такая Кати?
— О, пожалуйста! Она ночью танцевала в вашей спальне. И вам это нравилось.
— Ты следила за мной?
Удивление в голосе Дамиана показалось наигранным. Он даже особо не трудился скрывать от меня истинные эмоции, рассчитывая на наивность.
— Кто тебе это позволил? — проявил строгость.
— Вы же сами прислали письмо и позвали меня на свидание!
— Я? Письмо?
Дамиан развернул меня и наклонил голову, разглядывая с интересом. Потом широко улыбнулся. Его оскал не сулил ничего хорошего. Так и случилось. Дракон провел руками, и платье затрещало по швам, распадаясь на равные части. Вот так просто, будто по тряпке прошлись острейшими ножами. Я когти не увидела даже. Кожу словно обожгло чем-то холодным, а ткань полетела на пол.
— Не было никакого письма, — задумчиво произнес Дамиан. — Но мы… отвлеклись.
— Милорд! Прошу не надо! Не время!
Стыдно! Ох, и стыдно же! Обхватила себя руками, пытаясь спрятаться от злорадного взгляда. Кажется, зря я сказала о Кати, будто ревнивая дурочка! В лорде Тарийском снова горел тот огонь. Выразительный и циничный, готовый сжечь все, к чему прикоснется.
— Лучше не сопротивляйся, Евлина. Хуже же будет, — слишком ласково произнес Дамиан, а потом облизнулся. — А знаешь… Сопротивляйся. Будешь моей Кати?
Обида хлынула через край. Он… Решил, что я приревновала и теперь издевается? Попыталась ударить дракона, извернуться, чтобы сбежать, но, увы, оказалась слишком медлительной, неповоротливой и неуклюжей.
Он догнал меня сразу же, схватил, швырнул на кровать. Даже не бросил — швырнул, растоптав стыд и гордость. Я вскрикнула, закричала, заплакала, оказавшись под Дамианом. Только что мои слезы? Разве они пробьют эгоизм и жестокость? Так и затихла, когда поняла, что с драконом бесполезно бороться.
— Фу, Евлина, — спустя некоторое время сказал Дамиан. — Ты, как бревно. Дерево и то живее.
Угу… Вот и развлекались бы с деревьями, раз женщин любить не умеете! Так подумала, но вслух ничего не сказала. Даже слезы и те застряли где-то глубоко в груди, превратившись в ледяные осколки.
— Я вас не люблю, — холодно произнесла. — И не хочу за вас замуж.
Дракон расхохотался так, что я тут же его возненавидела. Его смех внезапно разрушил всю значимость моих слов. Он их не воспринял серьезно. Так уверен, что я в него влюблена, но просто обиделась, дурочка?
— Я хочу уйти домой.
— Иди. Двух часов тебе хватит?
Довольный и сытый зверь даже не потрудился одеться. Так и ушел, бросив вещи на полу моей спальни.
В ванной комнате я привела себя в порядок, переоделась. Выбрала темное платье, не слишком пышное, подходящее для долгой дороги. Хотелось плакать, но я терпела, сжав крепче зубы. Не время раскисать, все равно не поможет изменить прошлое и ход событий. Не задерживаясь в спальне, к демонам беспорядок, запачканные простыни и одежду дракона, я вышла из дворца. Плевать, что подумают слуги!
Направилась к вратам, подошла к тяжелой, оббитой железом калитке. Остановилась, когда поняла, что не пройду через стражников. Два рослых бугая преградили выход, а их равнодушные лица наполнили нехорошим предчувствием.
— Куда направляетесь, леди? — спросил один.
— Ухожу. Мне нужно домой.
— Не велено никого выпускать из дворца без разрешения лорда.
— Милорд дал мне такое разрешение.
— Предъявите.
— Что?
— Разрешительный лист.
— У меня нет такого листа.
— К сожалению, тогда выхода нет, — мрачно произнес стражник и пожал плечами. — Выход только с разрешения лорда.
Я сохраняю спокойствие. Ни к чему скандалить, кричать. Нужен разрешительный лист? Я схожу, наступлю в очередной раз на гордость. Что не сделаешь ради свободы? Если не получится взять его, придется бежать через лес. Будет сложнее, опаснее, но все лучше, чем здесь оставаться.
Иду обратно к строениям, чтобы найти Дамиана. К счастью, дракон нашелся в малой библиотеке. Смотрю на Огненного, на тяжелую, потрепанную книгу в кожаном переплете. Как же вдумчиво он ее читает, поглощенный занятием. Даже не слышал, как открылась дверь.
— Милорд, — произношу достаточно громко, застыв на пороге, — стражники просят разрешительный лист.
— Да? — не отрываясь от книги, спрашивает дракон. — Значит, хорошо выполняют работу.
— Вы не могли бы дать мне такой?
— Зачем?
Медленно выдыхаю воздух. Похоже, лорд продолжает надо мной издеваться. Иначе почему делает вид, что не понимает, о чем я? Будто и не было того разговора примерно час-два назад.
— Хочу покинуть дворец.
— Хочешь. Иди, — бросает дракон. — У тебя есть еще время.
— Меня не выпускают стражники.
— А я причем?
Дамиан отрывает глаза от книги и задумчиво на меня смотрит. Он молчит, явно ждет.
— Они говорят, что покинуть дворец можно с разрешения лорда.
— Так я разрешаю.
— А лист? Вы мне дадите его?
— Нет.
— Но без него я не смогу уйти!
— Послушай, Евлина, — вкрадчиво произнес Дамиан. — Ты захотела уйти, я тебе разрешил, дал время. О разрешительной грамоте речи не было. Почему ты до сих пор здесь? Передумала, милая? Решила остаться? Ну… Оставайся. Только придется тебе подумать, как загладить вину.
— Вы! Вы…
До меня вдруг доходит, что он играет со мной, как кот с глупенькой мышкой. Уму непостижимо, как дракон извернулся! Подлый, коварный змей! Выход из дворца заблокирован. Не даст он мне разрешительный лист, не выпустят меня стражники, а время уходит. Даже если побегу через лес, успею выбраться из парка к границам. А дальше? Пошлет за мной стражников и посмеется? Отпускать меня он не хочет. Это же очевидно. Зачем удерживает, что хочет дракон?
— Вчера волки разорвали лесничего, — будто между прочим говорит Дамиан. — Злые какие-то стали. Напали возле сторожки. Развелось их в окрестностях. Ты одна по парку не ходи. Могут и забрести.
Внутри все клокочет от ярости. Почему он так себя ведет? Почему издевается над людьми? По какому праву возомнил себя хозяином нашего мира? И я не стала исключением из правил. Что же получается? Теперь я должна загладить вину? Вину?! Это я виновата в том, что уйти от него не смогла?
Он обесчестил меня, изнасиловал, устроил аукцион, показуху с гонцом, выставив меня полной дурой! Развлекался с Кати, сделав вид, что не отправлял то письмо! Он надо мной все время смеялся и, ягодкой на сладком пирожном — моя неспособность уйти.
Лиса от него пострадала, Ливак, за то, что оказался не в том месте и не в то время, многие другие. Дядюшка мой, которому сожгли поля. Родители страдают от моей пропажи, позора, бесчестья. Что же за зверь-то такой Дамиан?! Как такого носит земля?
Ненависть поднимается откуда-то из темных глубин. Дракон не успокоится. Это его образ жизни. Будет мучить меня постоянно, пока не надоем. Потом выкинет, как сделал это с Лиссандрой. Наверняка Кати тоже страдает от выходок Дамиана. Очень уж скромная, тихая, а вернее забитая. Все здесь такие… Без исключения. Даже Бастиан выслуживается, чтобы не нарваться на большие проблемы.
— Ненавижу вас! — бросаю Дамиану в лицо. — Вы — отвратительны! Только и знаете, как мучить других! Вы не умеете любить и никогда не сможете полюбить! Потому что вам это чувство недоступно! И никогда не будет доступно!
Я в ярости. Нет сил больше сдерживать горячую волну, растекшуюся по жилам. Я устала! Просто устала от этой глупой игры и не знаю, как выбраться из жуткой ямы, в которой оказалась по глупости. Как же не повезло!
И тяжело задышала, увидев, как с кресла встал Дамиан. Медленно, угрожающе медленно он сделал это и направился прямо ко мне. Убийственный взгляд, плотно сжатые губы, искаженные в ехидной усмешке. Стало так страшно, что захотелось сбежать. Но я нашла в себе силы остаться на месте и даже не отвести взгляд. А, может, пусть лучше убьет? Все равно он мне всю жизнь испортил!
— Я смотрю, ты с-слишком с-смелая стала? — зашипел от злости дракон. — Ну что ж! Я придумал тебе наказание. Ты ответишь за свой глупый язык и за то, что не ценишь моего доброго отношения.
Новое платье в очередной раз рвется по швам и снова падает на пол. О, Небеса! Он снова меня изнасилует? Пришлось закусить губу, чтобы не разрыдаться. Боль меня отвлекла, по подбородку потекли теплые капли. Соленым вкусом крови сразу же наполнился рот.
— Ты будешь танцевать, девочка, — удовлетворенно произнес Дамиан. — На площади перед дворцом. Прямо сейчас.
— Нет!
— Да! В противном случае запорю тебя так, что от боли сойдешь с ума.
По полыхающему пламени в глазах и черной дымной спирали, закручивающейся вокруг ног колдуна, стало понятно, что он не шутит. Дракон взбешен. Кажется, двинусь на шаг и лорд заполыхает, превратившись в костер.
Становится жарко. Так жарко, что по спине бежит пот. Но лишь крепче сжимаю зубы. Не пойду на площадь! Не буду танцевать! Пусть делает, что хочет!
— И сожгу дом твоих родителей и всех находящихся в нем.
Удар ниже пояса, на который никак не ответишь. Как я могу пожертвовать жизнями и благами родных? Губы невольно дрожат, решимости поубавилось, и дракон это почувствовал. Вдруг схватил меня, развернул и подтолкнул в спину.
— Пошла, Евлина! Живо! Сначала всех созовешь, потом им покажешь свой танец. Будешь танцевать так, как делала в первую ночь. Даже кровь не надо искать…
Я… Это был полный провал. Все мои чувства, мысли, надежды превратились в прах от слов Дамиана. Чудовище! Какое чудовище! Чего добивается он? Что я буду просить пощады? Никогда! Не дождется!
Вскидываю подбородок и расправляю плечи, но сдержать слез уже не могу. Беззвучно плачу, пока иду в нижнем белье по коридорам и зову всех на спектакль со своим участием. Плачу, выходя на площадь перед дворцом, иду в центр и там застываю. Дышу глубже. Выбора нет. Дамиан его не оставил.
Разворачиваюсь к дракону. Он стоит, сложив руки на груди, и смотрит на меня вызывающе. Пристальный взгляд полон самодовольства и власти.
Танцевать? Я станцую сейчас. Но и ты, дракон, не обольщайся. Сегодня ночью ты сдохнешь! И тебя убью я — Евлина Рамидас из Леврии!
Глава 6
Поздней ночью я решаюсь доделать то, что задумала. Прячу в складках платья кинжал и направляюсь к спальне Тарийского. Надеюсь, эта змея уснула и крепко спит. Как профессиональный воришка, я оглядываюсь, ищу укромные места и прячусь, если слышу шорохи, шум. Никто не должен видеть меня. Для всех плачущая Евлина сидит в комнате и мучается после позора на площади.
При одном воспоминании о жестоких глазах и скабрезной улыбке Дамиана в голову бросается кровь. От моих унижений он не только получал удовольствие, но и открыто показывал это. Мерзкий дракон!
В мужской части дворца тихо настолько, что кажется, вокруг все звенит. Я стараюсь ступать аккуратно, чтобы ничего случайно не потревожить. Мало ли? Вдруг что-нибудь скрипнет под ногами, упадет от неосторожных движений.
Двери в спальню распахнуты. Складывается ощущение, что дракон сам приглашает меня. Я заступаю на порог и прислушиваюсь. Мерное мужское дыхание слышно даже отсюда. Что ж. Спи, Дамиан. Твой сон совсем скоро станет намного крепче.
Потихоньку приближаюсь к кровати. Дыхание чуть меняется, и я застываю на месте. Если бы могла не дышать, не дышала бы. Жду какое-то время. Вроде спокойно все. Раз так, пора двигаться дальше.
Дамиан спит в центре, раскинувшись, как зверь в безопасном логове. Приходится аккуратно лезть к дракону, очень медленно все делать без резких движений. Вот его лицо, тонкая складка губ, нос, хищный разлет бровей. Всматриваюсь в красивое лицо и не понимаю, почему этот мужчина такой… Холодный, бездушный, циничный. Сглатываю слюну, ставшую слишком вязкой и поднимаю руку.
Все, что нужно, лишь хорошенько ударить. Или полоснуть по шее. Вон она какая широкая. Вижу, как пульсирует жилка. Всего-то опустить руку и закончить все.
Мое сердце как бешеное, все сильнее колотится. Нужно срочно что-то решать, пока не проснулся дракон. Замахиваюсь и замираю — Дамиан открывает глаза. Легкая мужская ухмылка показывает, что времени почти не осталось. С силой опускаю руку, но в последний момент мое запястье натыкается на препятствие и сковывается. Дамиан зло смеется. Миг, и ножа больше нет, а я лежу под драконом и чувствую стальной холод на шее. Гневный, предвкушающий взгляд сулит большие проблемы.
— Хочешь еще поиграть, Евлина? — спрашивает Тарийский, низко нависая надо мной. — Так этого хочешь, милая… Как я могу отказать?
Дракон стал моим личным кошмаром. Тогда я и не знала, каким злым и бездушным может быть Дамиан. Его издевательства приобрели более явные формы. Я чувствовала себя живой куклой в театре, которую за любой неправильный шаг могли легко наказать. И наказывали… Разве можно легко отделаться от того, кто здесь царь и Бог?
Фантазия Дамиана была настолько больной, безудержной, что уже спустя несколько дней я медленно сходила с ума. За любую провинность, нежелание повиноваться мне доставалось по полной. То стирать белье прислуги на речке, то драить на кухне котлы, то убирать на конюшнях навоз или смотреть, как в постели развлекается с прислугой дракон. Иногда он наказывал при мне других людей и наблюдал за мучениями. За моими, конечно. Предлагал спасти несчастных, подставить свою спину, взять на себя их вину.
Дамиан делал все, чтобы я чувствовала свою никчемность, вину и бросилась перед ним на колени. Я же… Покорно выполняла все, что он требовал, если это не касалось моих чести, достоинства, и мечтала сбежать.
Дракон мстил изощренно. Я не знала, в какой момент снова превращусь в королеву, а в какой упаду ниже ямы, стану местным ничтожеством. Вскоре я мечтала не попадаться лорду лишний раз на глаза, пряталась от него в подземелье. Там нравилось больше всего. Темнота, запах камня и сырости действовали успокаивающе. В укромных уголках получалось отсиживаться, пока дракон развлекался с друзьями, пил, либо находился в отвратительном настроении.
— Евлина! Куда ты запропастилась, демирры тебя дери! — орал он, когда искал меня во дворе, на конюшнях. — Я все равно найду тебя, девочка. Как думаешь, что потом будет?
Я слышала его голос через слуховые расщелины в камне и ежилась от понимания, что рано или поздно мы встретимся.
В один из дней, когда Дамиан поймал меня и вновь изнасиловал, я плакала в спальне. В этот раз под угрозой сжечь город с родителями, он заставил меня откликаться на ласки, самой ласкать его тело и говорить, как игры в постели мне нравятся. Я просила его продолжать, старалась быть пылкой и страстной.
— Будешь снова бревном, останешься сиротой, — равнодушно сказал, когда смотрел, как я раздеваюсь.
И я старалась, превозмогая себя. Старалась так, что дракон остался довольным.
— Умница, — лениво произнес. — Умеешь же, когда хочешь. Возвращайся к себе. Прикажу служанкам тебя приодеть. Моя будущая жена-убийца должна хорошо выглядеть. Как думаешь?
— Да, милорд, — процедила сквозь зубы, вызвав кривую ухмылку.
И вот в слезах ожидаю очередных благ от лорда. Надолго ли? Сколько пройдет дней, часов до момента, когда я в новом платье отправлюсь месить в свинарнике грязь? Едва успеваю вытереть влагу с щек, когда в покои заходит Лиссандра.
— Евлина, здравствуй, — говорит она. — Лорд прислал меня к вам, чтобы помочь подобрать платья.
— Не нужна мне ни помощь, ни платья, — сухо отвечаю ей. — Можешь идти и делать свои дела.
Нет уж. Ни жаловаться, ни просить поддержки не буду. Здесь у меня друзей нет. А Лиса может быть довольна, ведь ее слова оказались пророческими. Я — наивна, здесь нет ничего моего.
— Мне очень жаль, что вы с милордом поссорились, — вдруг говорит Пелесенская. — Это, конечно, не мое дело, но что произошло? Он ведь носил вас на руках, был так мил, ласков. И вдруг такие перемены и унижения.
— Не все ли равно? — спрашиваю с усмешкой и смотрю на Лиссандру. — Вас он тоже носил на руках когда-то, а теперь вы — служанка.
— Никогда его не прощу за это, — скривила губы принцесса, — но то, что он делает с вами… Это просто… Невозможно на это смотреть.
— Я плохо знаю милорда.
— Я тоже его плохо знаю, — соглашается Лиса и добавляет чуть тише: — А ты не хочешь сбежать?
— Что?
— Просто… Я так подумала. Невыносимо жить во всем этом… Не пожелаешь врагу. А у меня есть знакомая в городе. Ну как знакомая? Она работала в доме моих родителей. Странной была, все сказки рассказывала. Будто родилась в другом мире. Она могла бы тебя приютить на первое время, пока лорд не успокоится и не перестанет искать.
— Почему ты хочешь помочь?
— Жаль тебя. Лорд тебя просто со свету сживет. Да и помочь хочу не только я. Ливак тоже не против. Он поможет выбраться за пределы дворца, выведет лошадь.
Слова Лисы вызывают в душе странный трепет. Ведь одной мне никак не сбежать. Но разве я могу доверять Пелесенской, пока мучаюсь подозрением.
— Зачем ты написала то письмо?
— Какое письмо?
— Ты знаешь.
Смотрю внимательно на Лиссандру. От ее ответа много зависит. Я долго думала над словами милорда и поняла, что навряд ли он лгал. Какое ему дело до приличий? Кати, Лиса, другая девчонка, которую он захочет в постель… Он меня заставлял смотреть на его развлечения, что ему до чувств и порядочности, до таинства связи между мужчиной и женщиной?
— Да. Да, Евлина. Это я написала то письмо, — внезапно признается Лиссандра. — Я хотела открыть тебе глаза на милорда. Когда узнала про Кати, стало обидно. За тебя. За себя. За то, что лгал тебе, как и мне. Я должна была тебе рассказать, потому что…
— Почему в письме? Ты хотела, чтобы я увидела своими глазами?
— Конечно! А как еще? Ты могла бы мне не поверить.
Закрываю глаза.
— Евлина. Я правда хочу помочь. Ты подумай. Если захочешь рискнуть, знай. Ливак с радостью отзовется, а я дам адрес Натальи.
— Кого?
— Моей гувернантки. Бывшей, конечно. Она хорошая женщина и не оставит в беде.
— Почему сама не у Натальи живешь?
— От меня родители отказались. Я не могу сидеть у нее на шее. Твои родители тебя примут обратно.
— С чего ты взяла?
— Знаю. Просто знаю, но не могу всего рассказать.
Лиссандра тихо вышла из комнаты, оставив меня наедине с предложением и надеждой. А что если… Что если воспользоваться этой возможностью? Риск? Конечно, риск есть, что Дамиан меня найдет, что все подстроено Лисой и Ливаком. Но жить дальше в этом… с этим… каждый день мучаясь от злопамятности милорда, тоже никаких сил больше нет.
* * *
Вечерело. Он только вышел из ванной комнаты и намеревался одеться. Внимание привлек легкий стук. Неслышимые для людей удары женского сердца показались слишком учащенными для дежурного посещения прислуги, но слишком размеренными для любого другого повода. Быстро преодолел расстояние до двери и распахнул ее.
Принцесска. Увидев его нагим, она заморгала. Ее сердце забилось чаще, девка распахнула глаза, ее зрачки еще сильнее расширились.
— Каких демирров ты делаешь здесь? — рявкнул.
— Милорд. Мне очень нужно вам кое-что рассказать.
Он чуть посторонился, приглашая служанку войти. Интересно, что ее привело? Не думал, что она окажется такой бесстрашной и явится в его покои. Внутри чуть всколыхнулся интерес и тут же погас. Избалованная, глупая, готовая на все ради власти и денег и при этом лживая девка довольно быстро наскучила. Ее изворотливость в поисках выгоды смешили так, что он не удержался от возможности поиграть вдоволь с ней, а после смешать с дерьмом. И вот она стоит перед ним, хотя обещала быть тенью.
— Чего тебе? — недовольно спросил.
— Ваша невеста, милорд…
Пауза Лиссандры не возымела на него ровным счетом никакого действия. Хочет придать значимости своим словам? Ну что ж. Он даст ей эту возможность. Пусть думает, что он купился на хитрость. Заскользил внимательным взглядом по декольте девки, заставив ту порозоветь от смущения, а затем наклонил голову.
— Ну!
— Она сбежала, милорд.
— И как у нее это вышло?
Новость его удивила. Не сказать, чтобы приятно, но находчивость Евлины порадовала. Она не смирилась после всех унижений и продолжала бороться. Побег, покушение на его жизнь, игра в прятки, любое противостояние будили внутри темные необъяснимые чувства. Ему нравилось все, что делала Евлина, и нравилась она сама. Ее чистоту и порядочность, доброту, смелость хотелось вывернуть наизнанку, увидеть другую низменную, животную часть. Узнать и понять — где предел. В какой момент Евлина сломается и сломается ли вообще?
— Ей помог Ливак. Он вывел лошадь. И я.
— Ты?
— Да. Когда она сказала, что хочет покинуть дворец, я решила стать ей подругой, пока она не подговорила кого-то еще.
— Когда она сбежала?
— Как раз смеркалось. Недавно.
— Куда она направляется, знаешь?
— К бывшей моей гувернантке. Наталья, в городе. Вот адрес, — Лиссандра протянула обрывок бумажки. — Вы догоните ее и накажете?
Клочок с записанным адресом он забрал, прочитал название улиц. Старый район в городке был довольно обжит и в целом известен. До него Евлине дня два пути, если подгонять лошадь. Но наверняка она будет ехать ночами.
Он задумался.
Догнать? Нет. Пока нет. Пусть пока насладится свободой. Так будет еще интереснее. Представить только, какие будет Лина испытывать чувства, когда свобода, надежда, уверенность в собственной удаче сломается от неминуемой встречи. Улыбаясь, посмотрел на Лису. Что она там говорила о наказании?
— И как я должен ее наказать? — как можно ласковее спросил.
— Вы меня спрашиваете? — удивилась она.
— Тебя, дорогая. Тебя. Твоя преданность очень похвальна. Как бы ты наказала беглянку?
— Ну… — задумалась принцесска, закусила губу. — Может быть, отдала солдатам в казармы? Раз ей вы не милы, может, понравится взвод?
Усмешки он не сдержал. Как людишки смешны, алчны и злы. Спрашивается, что сделала ей Евлина, раз получила такой приговор? Прищурился.
— Почему ты выдала госпожу?
— Потому что люблю вас, милорд.
Лиссандра шагнула к нему. Она определенно осмелела, на ее щеках разыгрался румянец. Глаза блестят, грудь вздымается, во взгляде желание быть лучшей, милой. Хочет вернуть себе статус. Забавно, забавно. Ради лучшей жизни эта девка готова на подлог и предательство.
— Любишь? После всего, что случилось?
— Я не могу вас забыть. Мне больно видеть рядом с вами других девушек, понимать, что вы не хотите меня. Я готова быть вашей. Готова на все ради вас.
— О да. Ты на много готова. Навлечь мой гнев на Евлину за то, что она пошла в мастерскую, где варятся зеркала. Это ты ей подсунула письмо в тот вечер, когда меня развлекала Кати?
Его голос звучал тихо и вкрадчиво. Он знал, какое впечатление производит на людишек, когда так говорит. Так и Лиса поддалась на провокацию, ее глаза забегали, она явно лихорадочно думала в поисках лучшего ответа.
— Милорд! — воскликнула. — Я все делала ради вас.
Чуть приподнятые брови в сомнении заставили девку поправиться:
— И ради себя. Я так хочу любви. Любить, быть любимой.
— Любви, значит, хочешь?
Он рассмеялся и хлопнул в ладоши. Со стороны можно подумать, что его ответ так обрадовал. Впрочем… Обрадовал. Почему бы и нет?
— Будет тебе много любви, — лениво добавил. — Сегодня же отправишься в казармы и останешься там.
— Зачем?
— Будешь там любить моих стражников и быть ими любимой.
— Но…
Принцесска смотрела на него и, кажется, потеряла дар речи. Много же ей понадобилось времени, чтобы понять устный приказ. Смысл дошел до нее подобно удару кнута. Лиссандра вдруг съежилась, потом вскинулась, снова поникла и задрожала:
— Милорд! — отчаянно вскрикнула. — Вы не можете со мной так поступить! Я же старалась для вас. Ради вас!
— Ты старалась ради себя.
— Милорд! Дамиан! Прошу вас! Только не казармы. Я лучше буду вашей преданной тенью, но здесь, возле вас.
Он резко встал. Теперь она его раздражала. Крики Лиссандры, нежелание смириться с заслуженной участью, попытки его образумить показались настолько жалкими, что зачесались руки ее придушить.
— Пошла вон, — произнес с такой злостью, что Пелесенская попятилась к дверям.
В ее широко раскрытых глазах блестели крупные слезы. Пунцовые щеки покрылись белыми пятнами, она покачивала отрицательно головой. Будто не верила в счастье, что привалило внезапно.
— Завтра проверю, как выполнила мой приказ, — холодно произнес и сузил глаза. — Пошла, я сказал!
И рассмеялся, когда принцесска зарыдала от ужаса. Когда ее след простыл, он бросился на кровать, вытянулся. Значит, Евлина сбежала… Не выдержала всех притеснений. Что ж браво! Посмотрим, что будет делать она, когда вернется обратно. С улыбкой на губах закрыл глаза, дракон внутри довольно хмыкнул. Игра продолжается? Прекрасная новость! Возможно… Очень возможно, Евлина та, кто и нужна для обряда.
* * *
Без дракона даже дышится легче. Вот уже второй день наслаждаюсь свободой, продолжая искать новое место, где смогу отсидеться. К родителям нельзя. Если дракон отправит погоню, то к родителям тоже поедет. Но так хочу верить, надеяться, что лорд меня позабудет, выбросит из мыслей, как только о побеге узнает. Дамиан всегда относился ко мне как к ничтожеству. Зачем тратить время и силы на то, чтобы убогую назад возвращать?
А я вот присматриваю место, где смогу какое-то время пожить. На всякий случай, предосторожность не помешает. Я могу работать на кухне, убираться, ухаживать за скотиной, но пока все попытки оказывались безуспешными. То в рабочих руках не нуждались, то будущие хозяева награждали такими сальными взглядами, что я пугалась сама.
Считая дни, жду, когда отправлю весточку папе и маме. Там напишу им, что жива и здорова, заодно выясню, ищет ли меня Дамиан.
Немолодая, с затянутыми в пучок седыми волосами женщина, что меня приютила, оказалась очень приветливой. Несмотря на то, что в небольшом домике ютилась большая семья, мне выделили отдельную комнатку, нашли старое, но добротное платье, не стали загружать домашней работой.
И в то же время кое-что я отметила. Наталья была какой-то слишком самоуверенной. Она вела себя с мужем на равных, смело ему возражала, не опасаясь навлечь его гнев. Даже маменька лишний раз не позволяла себе лезть в дела папы, несмотря на то, что тот и так к ней прислушивался. Но я не лезла с расспросами. Еще думала о Лиссандре, Ливаке. Надеюсь, им повезет, и дракон ничего не узнает. Меньше всего хочется, чтобы из-за меня пострадали.
Когда улочку, на которой стоял дом Натальи, затянуло дымкой и запахло горелым, я насторожилась. Что-то не так! Где-то пожар или Огненный дракон узнал, где я прячусь? Только бы не дракон! Но спустя несколько долгих минут громкий цокот копыт и испуганные крики людей расставили все по местам. Эту рыжую лошадь, окутанную черным дымом, огнем, нельзя перепутать с пожаром!
Тихонечко спускаюсь с подоконника и отхожу в угол комнаты. Сквозь приоткрытую дверь слышу, Дамиан входит в дом. Он нашел меня! Нашел! Ему рассказала Лиссандра! Но что тогда случилось с ней, раз дракон здесь? Он ее мучил?
— Милорд! — голос Натальи. — Чем могу быть полезной вам?
— Ты укрываешь здесь то, что принадлежит мне!
— Не понимаю. Что в моем доме есть вашего?
— Сдохнешь сама и вся семья твоя, как только ее найду, — злой голос Дамиана слышится ближе.
Дракон идет по дому, с грохотом распахивая двери. Ищет меня, пока я пытаюсь сдержать дрожь. Хватаюсь руками за голову, опускаюсь медленно на пол. Небеса! Пощадите! Страшно представить, что произошло во дворце. А что теперь будет со мной? А с Натальей, ее семьей?
— Может, вы о Евлине, милорд? — спокойный голос Натальи. — У меня несколько дней живет гостья.
— Какая сообразительность!
Удар ногой где-то рядом. Вжимаю голову в плечи, съеживаюсь так, чтоб стать как можно меньше, невидимой.
— Откуда мне знать, что она принадлежит вам? На ней ничего не написано! Девушка попросилась на ночь, предложила плату за пансион. Кому деньги лишние?
— Поздно оправдываться! Я нашел ее без тебя! — как-то весело рявкает Дамиан.
Он останавливается совсем близко. Слышу его дыхание, кожей ощущаю дракона. Мои глаза закрыты, сердце стучит глухо и быстро, но я пытаюсь его успокоить.
Я рисковала. Знала, что так может случиться. Просто смириться сейчас. Значит, такая судьба, не могу ее изменить.
Открываю глаза и злобно смотрю на дракона. Ну же! Давай, объявляй приговор. Дамиан хмыкает странно, а потом поворачивается к Наталье.
— Я нашел свое в твоем доме. Поищи что-то более интересное в свое оправдание, пока я здесь все не спалил.
— Мой мир. Я предлагаю вам свой мир в обмен на свободу. Он вам понравится, лорд, — с каким-то злорадством произносит Наталья. — Он просто создан для вас. Циничность в моем мире в почете. Как и жестокость. Насилие. В моем мире выживает сильнейший.
— О чем ты, женщина?
— Вы родились не здесь. Как и другие драконы. И Леврия мне не родная. Я родилась на Земле.
— Так-так…
Интерес в голосе Дамиана показался мне искренним.
— И как ты здесь оказалась?
— Понятия не имею. Это случилось дома. Рассматривала фотографии, закружилась голова, очнулась здесь.
— И как ты намерена показать мне дорогу в свой мир? — с усмешкой спрашивает милорд. — Ты не колдунья, а так… человечишка.
— Пусть человечишка. Но в моих мирах пишут сказки. О магах, наделенных силой менять реальность. А у меня с собой есть кое-что. Вещи с Земли. Они ведь помогут настроить портал?
Снизу вверх смотрю на странный прищур Дамиана. Он явно оценивает сказанное Натальей и раздумывает, как поступить. Очевидно, что милорд несколько озадачен решительностью и прямотой неожиданной собеседницы. Она ведет себя с колдуном так, будто общается с торговцем соседней лавки, и нисколько не переживает об этом.
— Ты такая наглая…
— Наталья. Меня зовут Наталья Репейкина.
— С чего ты взяла, что мне понадобится твоя помощь? Сейчас придушу и, как миленькая, сама все отдашь.
— Я могу вам пригодиться. Рассказать о своем мире все, чтобы вы пришли в него победителем. Мой мир — не Леврия. Он гораздо сложнее и в технологиях, и в мироукладе. Огромный простор для развлечений и игр. Вам Леврия еще не наскучила?
Лорд Тарийский в мгновение преодолел расстояние до бывшей гувернантки Лиссандры. Грозный, надменный, он возвышался над Натальей, но та даже бровью не повела. Неужели его не боится? Эта женщина даже не представляет, какое дракон чудовище!
— Вы можете взять меня в экономки. Я неплохо управляюсь с финансами. Заодно расскажу все о Земле, передам вещи. Вам всего-то нужно взять меня с собой. Там мы расстанемся, как только перестанете нуждаться в моих услугах. Всего лишь сделка. Новый мир на свободу.
— Если все люди твоего мира такие… Как ты, — тихо произнес Дамиан, — пожалуй, мне интересно.
— Не все, но многие. В моем мире люди любят свободу, власть, деньги и могут за все это глотки перегрызать. Но при этом они… лишь люди.
— Я подумаю о твоем предложении, — объявляет Дамиан о решении. — Собирайся. Будешь жить во дворце со мной.
Сердце, кажется, замерло. Может, лорд Тарийский переключился? Новая игрушка, новый мир, где он будет жить. Планы всегда меняются. Что ему какая-то Евлина из Леврии, когда столько впереди интересного?
— Евлина, милая… — слишком ласково говорит Дамиан, наклоняясь. — Вставай. Что расселась? Побегала, хватит. Ты даже не представляешь, какая тебя ждет судьба! Хочешь пройти ритуал?
Его слова звучат как приговор моим надеждам на счастье. Не отказался дракон от меня. Он хочет продолжать издевательства и, даже хуже, что-то задумал. И бегства он мне не простит, как не простил покушения. Этот зверь еще отыграется, как только придет в настроение.
— Нет! — кричу в отчаянии. — Не поеду! Оставьте меня!
— Ну что за невеста? — веселится дракон. — Ничего не понимает в любви!
Он грубо хватает меня и поднимает, как перышко. Попытки брыкаться, борьба его только смешат. Дамиан совершенно не обращает внимание на то, как я пытаюсь отстоять свое право на свободу. Бросаю взгляд на Наталью. Может, вступится? Я все ей рассказывала, когда появилась с запиской! Ну же! У нее с драконом так чудесно получилось общаться!
Но… Натыкаюсь на хмурый взгляд. Наталья закусывает губу и отворачивается. Ничего она ему не скажет. Помощи не дождусь. Сдаюсь. Даже родителям не успела письмо написать… Ничего не успела. А что меня ждет? Буду болтаться поперек седла, как убитая лань, и окажусь в центре двора, как добыча? Снова надо мной посмеются?
— Довольно, милорд, отпустите! — резко вскрикиваю. — Мне больно. И… Я готова идти сама!
— Сама? — довольно спрашивает Дамиан. — Ну, сама, так сама. А тебе, Наталья, следует поторопиться.
— Прибуду в ваш дворец через два дня, — холодным тоном отвечает ему гувернантка.
Тарийский подталкивает меня в спину, и я иду по коридору. Выход чуть дальше, никого из домочадцев не видно. Благоразумно сделали, если сбежали. Они даже не представляют, как им повезло. Не то, что мне… Зря так долго жила у Натальи, следовало дальше бежать. Испугалась оказаться на рынке рабов, попасть в дурные руки. В моем мире одинокие девушки ненадолго остаются одни, если нет родителей, покровителя, мужа. Мой страх вышел боком, обрекая меня на гораздо большие муки.
Останавливаюсь возле лошади.
— Покатать тебя, Лина? — насмехается Дамиан. — Перед тем как наказать?
Я молчу. Лишь сердце забилось чаще. Наказать хочет? Нет уж. Не позволю себя тронуть и пальцем.
Не получилось тебя убить, лорд? Тогда лучше сдохнуть самой. Все равно жизни не дашь, будешь ее только портить, отравлять, как сильнейший яд. Даже знать не хочу, что ты сделал с Ливаком, Лиссандрой, если они на самом деле хотели помочь. Боюсь, сердце разорвется на части, расплачусь, доставлю тебе удовольствие.
Обуреваемая гнетущими мыслями, даже не заметила, как быстро пролетело время и показались шпили строений. Мы приближались к жилищу дракона со скоростью ветра, и вот, врата, площадь перед парадным подъездом. Скинув меня с коня, Дамиан спрыгнул сам, бросил поводья. Конюх тут же увел лошадь, оставив нас наедине.
— Добро пожаловать домой, — елейно произнес дракон. — Ничего не хочешь узнать, дорогая?
— Нет.
— Вот как? — Дамиан удивился. — О судьбе помощников поинтересоваться не хочешь?
— Нет. Мне никто не помогал.
— Хм… Ну что ж. Нет, так нет. Не буду настаивать. Но за своевольность, думаю, тебя следует выпороть. Чтобы в следующий раз даже мыслей о бегстве не было.
— Выпороть?
Чуть покачнулась от осознания будущей участи. Так и думала, что поркой все кончится. Но, пожалуй, стоит попробовать выиграть время.
— Милорд…
— Да, Евлина, — ласково откликнулся Дамиан.
— Если вам угодно наказать меня, то пусть это случится завтра на рассвете.
— Почему?
— Хочу осмыслить всю тяжесть проступка и, может, порадовать вас.
— Порадовать меня?
Губы Тарийского чуть изогнулись. Снисходительно, с легкой досадой. Дракон явно решил, что я приду к нему в спальню, буду его ублажать в надежде вымолить прощение. Пусть так и думает, пока я сделаю все, чтобы смешать его планы.
— Хорошо, — ответил милорд, — столб подождет.
— Вы очень великодушны.
Дамиан разочарованно скривился. Вот бы всегда видеть его таким. Лорд ушел, оставив меня наедине с мыслями. Каково снова вернуться во дворец к чудовищу и выбирать между поркой и самоубийством?
Умирать, конечно, я не хочу. Какая молодая и красивая девушка в здравом уме захочет свести счеты с жизнью? Но, увы, понимаю, другого выхода нет. Почти до заката гуляю по парку, а едва темнеет, направляюсь к утесу. Он находится недалеко от строений и служит естественной защитой от врагов. Но посмотрела бы я на тех, кто дерзнул пойти на дракона!
Прохладный ветер ласково бьет по рукам и ногам и подгоняет в затылок. Я поднимаюсь по небольшой тропинке к верхушке. Именно там закончится мой путь, останется в пропасть шагнуть. Я плачу, мне страшно. Точно так же было страшно в комнате у Дамиана в ту злополучную ночь. Тогда я не спрыгнула, струсила и жестоко ошиблась.
Останавливаюсь на самой кромке и смотрю вниз на скалы. Выдыхаю и понимаю, что никогда не спрыгну, так и останусь здесь, чтобы терпеть дальше муки. Жить хочу! Очень-очень.
И вдруг чувствую в спину толчок, взмахиваю руками, пытаясь зацепиться за воздух, и валюсь мешком вниз. Криком захлебываюсь, слишком стремительно приближаются камни. Закрываю глаза от страха и оказываюсь в руках Дамиана.
— Мне кажется, я смог бы тебя полюбить… — говорит он нечто абсурдное. — Твоя непокорность сводит с ума. Ты противоречива, ты хочешь сражаться.
Молча слушаю дракона и даже думать не хочу, как получилось так, что я не разбилась о камни. Знать не хочу, кто скинул меня в пропасть с крутого обрыва.
— А, может, уже полюбил? Но древний обряд драконов, в котором ты примешь участие, раскроет настоящую правду. Не спеши умирать. Успеешь, если у меня не получится овладеть огнем так, как владеют им могущественные колдуны Раниндара.
Обряд? Какой обряд? Что еще дракон уготовил?
— Отпустите меня, милорд, — прошу в слезах, не пытаясь скрыть дрожь. — Отпустите.
— Никогда, — шепчет дракон. — Ты скорее умрешь.
Меня привязали к столбу, заставив простоять до утра. А ведь я просила пощады… Просила свободы, говорила, что не люблю.
— Никогда, Евлина, — смеялся в ответ Дамиан. — Скорее, ты полюбишь меня. Когда поймешь, как слаба передо мной. Склонишься от моей силы и власти.
Рано утром, когда нервы уже не выдерживали, и от страха я чуть не теряла сознание, меня развязали. Бессильно опустилась на землю, еще не веря, что обошлось.
— Тебе не следовало убегать, дорогая, — вкрадчиво произносит дракон. — В следующий раз я не буду таким великодушным. Запомни.
— Больше не повторится, милорд, — говорю то, что он хочет слышать.
Огненный лорд снова покинул дворец. Он куда-то исчез вместе с новой экономкой Натальей. Немного оправившись, я стала выходить на прогулки. Слуги прятали взгляды, выполняя привычную работу по дому. Ни Ливака, ни Лиссандры я не видела с тех пор, как бежала. Дни шли за днями, на деревьях желтели листья. Близилась поздняя осень, природа медленно засыпала, готовясь к снегу, зиме, а я задумалась о побеге. В этот раз нужно быть осторожней. Да! Я снова хотела бежать, чтобы избавиться от мучителя!
— Евлина! Евлина! Новость какая!
С радостным криком в комнату вбежала Кати. На взволнованном лице девушки сияла улыбка. Будто все опустилось внезапно и заныло в предчувствии.
— Не волнуйтесь так! Все хорошо! Ваши родители! Они приехали.
— Родители? — пожалуй, это одна из лучших новостей в моей жизни. — Здесь? Но как?
— Лорд распорядился перед отъездом. Сказал, вас хочет порадовать.
— Вот как? — сдержать иронию не могу. — Поможешь с платьем, Кати?
Бросил награду игрушке, в надежде загладить насилие?
Не потребовалось много времени, чтобы влезть в самый скромный наряд. Серое платье без оборок и рюшей, никаких украшений, хотя на комоде стоит резная шкатулка. Нечем хвастаться, впору расплакаться.
Почти бегу в гостиную, куда привели папу и маму. Замираю на пороге, разглядывая любимые лица. Родители скованы, озираются по сторонам. Взгляд отца останавливается на мне и проясняется.
- Доченька! Милая! Как ты?
— Маменька! Папенька!
Бегу к ним, кидаюсь в объятья. К папе, к маме, снова к отцу. И реву, заливаясь слезами, что вскоре стал влажным папин сюртук. Мои дорогие, любимые! А я снова их маленькая любимая дочка. Не хочу никогда расставаться! Ах, если бы они забрали меня!
— Что с тобой, Лина?
— Не хочу за него замуж. Он… Он просто чудовище! Зверь! Жестокий, холодный, называет капризы игрой и заставляет выполнять все, что прикажет. А приказывает он такое… Такое…
Останавливаюсь, понимая, что не могу больше ни слова сказать. Испуганные лица родителей, слезы в их глазах как-то вдруг меня отрезвляют. Мне-то плохо, а каково тогда им?
— Доченька, милая, — срывающимся голосом произносит отец. — Мы предполагали, переживали. Мама плакала. Не убивайся ты так… Лучше дай руку. У меня для тебя есть подарок.
Он что-то тихонько шепчет, а я сначала не понимаю. В ладонь толкается маленький шарик, пока крепче его не сжимаю.
— Артефакт, — шепчет отец. — Станет плохо совсем, брось его под ноги и загадай место. Куда хочешь попасть. Любое место. Лучше всего загадай королевство, где живет дядюшка Сэд. Говорят, там Огненный почти не бывает.
— Ну и куда я… — всхлипываю, — отправлюсь… Одна…
Родители даже не представляют, чем закончился мой последний побег. Мне кажется, куда бы я не исчезла, Огненный отыщет меня. Найдет и снова накажет. Портальный шарик в руках как спасение, надежда, насмешка. Как можно быть уверенной в том, что на этот раз мне повезет?
— Только запомни. Нужно так подгадать время, чтобы дракон тебя не сразу хватился. Тогда след портала исчезнет, и найти тебя станет гораздо сложнее.
Я не хотела расставаться с родителями. Они были рядом со мной ровно столько, сколько позволил нам Бастиан. До самой последней минуты. Когда время вышло, он явился в гостиную и… просто нас разлучил.
— Вам пора, — сухо приказал папе. — Покиньте дворец немедленно.
Маменька надела на шею цепочку с кулоном, шепнула, что могу их продать. С сосущим чувством в груди проводила родителей и снова осталась одна. Ненадолго. Прошло каких-то десять часов до возвращения лорда. В ясное холодное утро двери моей спальни открылись, и Тарийский зашел, сбрасывая с себя странный плащ. Таких в Леврии не было.
— Евлина! Дорогая! Как же я соскучился, — громко так произнес. — Признайся, ты тоже скучала?
— Да, милорд, — тихо ответила и встала с кресла, потупив взгляд.
Лучше ему не перечить. Не хочется его разозлить. Пока он в благодушном настроении, можно выяснить все, что Тарийский задумал. Он исследует новый мир. Вдруг ему понравилась эта… Земля, и он захочет туда уйти? Прекрасный повод, чтобы расстаться.
— Родителей повидала?
— Да, милорд.
— Ты должна ценить мой подарок.
— Конечно, милорд.
Я говорю ему все, что он хочет слышать. Не сдамся! Ни за что не сдамся и обязательно сбегу от него. Важно найти самый удобный и лучший момент, а для этого надо быть хитренькой. Узнать все получше. Сделать так, чтобы дракон поверил в мою искренность и «настоящие» чувства.
— Какая ты стала хорошенькая, — довольно говорит Дамиан. — А, может, нам немного развлечься?
— Как вам будет угодно, милорд, — отвечаю. — Вы же любимый мой. Как я могу отказать?
Постараюсь позже отмыться от прикосновений и ласк. Покорно прикрываю глаза, готовясь сделать все, что прикажет мучитель. Жду, но Дамиан не спешит.
— Любимый? — с усмешкой спрашивает. — Вот так вдруг? Тогда мы проверим сегодня же. Выпьешь кубок вина с моей кровью. Если любишь, останешься жить. Если нет, сдохнешь, как шавка.
Он наверняка об обряде. Мне не нравится идея дракона, в результате которой я останусь жить или погибну. Вернее, погибну, потому что не люблю лорда. Если не сказать больше — я его ненавижу. Но… Лучше сейчас промолчать. Обрадоваться. Лучше все расспросить.
— Будет древний обряд, о котором вы говорили когда-то?
— Ты боишься, Евлина?
— Не хочется вас подвести.
— Не переживай. Ты все делаешь так, как нужно. Важнее мои чувства к тебе.
— Почему ваши чувства важнее?
— Они разбудят стихию и позволят ее укротить. Ты увидишь, каким станет дракон. Потом узнаем, как я дорог тебе.
Улыбнулась, кивнула дракону. Вот… Другого момента не будет. Бежать надо во время обряда. Просто разбить артефакт и исчезнуть. Дракон будет занят стихией, пройдет время и следы затеряются. Я даже воспрянула духом.
— Мне нравится твое настроение! — самодовольно произнес Дамиан. — Прикажу слугам принести тебе новое платье.
Тарийский внезапно ушел, передумав со мной развлекаться. Явно воодушевился предстоящим событием. И к лучшему, будет время подготовиться, продумать все хорошенько.
Несколько часов в абсолютной тишине, а вечером пришел Бастиан. После посещения мастерской я откровенно побаивалась проявлять излишнее любопытство, чтобы не навлечь гнев колдуна. Поглядывая по сторонам, следую за правой рукой лорда и запоминаю дорогу. В этой части дворца я не бывала. Мы идем коридорами, куда-то спускаемся, снова долго идем.
Полностью закрытое от дневного света помещение оказалось невероятных размеров. Зловещей атмосферой здесь, кажется, пропитано все. Колонны, подпирающие свод, каменные стены, зеркально-черная стена. Да-да! Одна стена зала переливалась, как водная гладь. Самое настоящее магическое огромное зеркало из тех, что я видела в мастерской! Зыбкое и как будто живое.
Недалеко от стены уже ждет мое воплощение зла. Дамиан выглядит радостным и самоуверенным. В черных брюках, рубашке, с полыхающими рыжим глазами.
— Евлина! Наконец-то! Иди ко мне.
Покорно направляюсь к милорду, поймав сочувственный взгляд экономки. Наталья… Я ее и ненавидела, и понимала. Что я была готова продать в обмен на свободу? Кажется, многое, если не все. Так и Наталья мечтала вернуться домой, забрать свою семью. Выторговать свободу у Огненного — неслыханная удача! Наталье как раз повезло.
Слежу за тем, как невзрачный кубок наполняется темным вином. Дамиан режет запястье и кровь льется в напиток. Колдун заставляет меня подать руку и делает то же самое. Моя кровь смешивается с вином и кровью дракона.
Кажется, началось… Древний обряд. Прижимаю ладонью порез. Время-время… Сколько его тут осталось? Портальный шарик прожигает в кармане дыру и просится себя расколоть.
— Новый мир мне понравился, — говорит дракон, глядя на меня сверху вниз. — Если выживешь, заберу тебя с собой вместе с Натальей. Будешь меня там развлекать.
— Для меня это счастье, — покорно ему отвечаю и отступаю на шаг.
Вокруг ног дракона расцветает магическое кольцо, быстро превращаясь в стихийное пламя. Рыже-красные языки закручиваются в воронку, лаская сапоги лорда. Они ему не вредят. Дамиан произносит слова и делает глоток из кубка. Смотрит на меня пристально, вместо темных глаз разгорается настоящий пожар.
Становится страшно, потому что стихия набирает силу и мощь. Уже не просто пламя, а гигантский поток закручивается в ряд спиралей. Огонь становится все сильнее, лорд Тарийский с ним будто играет. А, может, и нет.
Ловлю на себе жуткий взгляд Дамиана.
— Лживая трусливая дрянь! — рычит он. — Я же тебя… В подземелье сгною!
Огненный смерч стремится поглотить дракона, и видно, как Дамиан с трудом сдерживает его, воюя с собственной стихией. Кажется, пора… Вытаскиваю портальный шарик, медленно отхожу в сторону подальше от Бастиана и стражников. Они тоже испуганы, как и Наталья. Она вообще осталась по другую сторону пламенных баррикад, находясь возле черного зеркала.
Бросаю артефакт на пол, но не успеваю ничего загадать. Огненный шар летит прямо в меня, сопровождаясь сердитым ревом:
— Ев-ли-на-а-а! Куда это ты собрала-ась? Ах, ты тварь!
Времени больше нет. Я вступаю в портал и куда-то проваливаюсь. Лишь бы… Только бы больше никогда не увидеть Тарийского!
Глава 7
Я оказалась в лесу. Меня выбросило где-то на севере, потому что уже через пару мгновений началась дрожь. Зябко. В стылом воздухе стоит запах гари, неподалеку слышатся крики ворон. Чтобы не терять время (вдруг Дамиан все-таки устроит погоню), продираюсь через кусты и поваленные деревья. Иду неизвестно куда, но чем сложнее дорога, тем теплее. Все-таки я в одном платье, а трудности меня не страшат. Думать о драконе не хочется, но память подкидывает его разъяренный взгляд и море… Просто огромное море огня. Что же такого случилось, что так разозлило милорда?
Становится еще теплее, причем пар идет от земли. И чем дальше иду, тем сильнее парит. Странно. Никогда не думала, что лес может выглядеть, как слоеный вкусный пирог, что маменька достала из печки. Тревожно кричат птицы, а ногам становится жарко. Ощущение, земля греется, но не от лучей Леи, а сама по себе.
Недалеко слышу шум, взволнованные голоса, и, как завороженная, иду к людям. Они что-то обсуждают. Уже совсем скоро слышу:
— Да ты только погляди, Михи! Трава высохла, а там даже горит!
— Что ж такое делается-то! — запричитал рядом женский голос. — Не иначе драконы опять на нас беды наслали?
— Да молчи уже, Вайка! Хватит тут страх нагонять!
Раздвинув ветви деревьев, увидела троих. Маленькую девчушку-подростка и двух здоровенных мужчин, телегу, лошадь. Кажется, лесорубы?
— Надо рассказать обо всем леди Дилирис.
Под ногой хрустнула ветка, и на звук оглянулся один.
— О! Смотри-ка. Гостья у нас! Ты кто такая? — направился ко мне бородатый.
— Я? — лихорадочно соображаю. — Ев… Евкия.
— Ты здесь откуда?
— Заблудилась я.
— Что заблудилась, понятно. Откуда ты?
— Я? — задумываюсь, хмурюсь, но не нахожу ничего лучше, чем произнести: — Не помню, я… Что-то с памятью…
— Вот дела! Не помнит! — ахнул тут же второй. — Отвезем ее к леди, она скажет, что делать.
— Поедешь с нами, Евкия? Я тебя не обижу. Вот Небеса подтвердят!
Михи улыбается, а я смотрю на такую громадину и понимаю, что не соврет. Добрые глаза и открытость мне нравятся. Да и куда деваться? Одной в лесу делать нечего. Близится ночь, вдруг начинается снег. Снежинки падают на нос, плечи. Крупные. Ловлю одну из них. Та быстро тает на ладони, превращаясь в теплую капельку. Вайка веселится, мужчины хмурятся.
— Странные дела. Не рановато зима пришла? — удивляется Михи. — Что-то не так… Ну, Евкия? Ты согласна?
— Поеду. Спасибо.
— Вот и славненько. А я — Михи, — радостно отвечает дровосек. — Жены нет, живу один. Уж я тебя не обижу, помогу, замолвлю словечко.
Иду к телеге, мне помогают взобраться на хворост. Спустя какое-то время мы едем в сторону поместья, которым управляют Дилирис. Мать и ее дочь, очень вздорная, несносная особа, от которой лучше держаться подальше. Об этом мне рассказала рыжеволосая Вайка. По секрету, конечно. Мужчины предпочитали молчать и как будто не слышать, о чем мы шептались.
Леди Дилирис оказалась важной миловидной женщиной с крючковатым носом, похожим чем-то на клюв. Телега остановилась как раз напротив хозяйского дома. Массивное строение уступало размерами дворцу Огненного дракона, но было гораздо больше дома родителей. Выходит так, что леди Валюна Дилирис владеет обширными землями и, возможно, принадлежит знатному роду.
— Привезли хворост? — спрашивает она, внимательно глядя на Михи. — А это кто такая? Откуда?
— В лесу нашлась. Говорит, не помнит ничего, потерялась.
— Как звать? — обратилась ко мне.
— Евкия.
Пристальный оценивающий взгляд скользит сверху вниз и обратно. Леди Дилирис прищуривается, а потом снова обращается к Михи:
— Ничего странного в лесу не нашли?
— Что-то происходит не то. Земля там тоже горячая, как и на полях. Снег вот пошел. Рановато для осени.
Хозяйка поместья неодобрительно цокнула, покачала чуть головой, а затем развернулась. Наверняка решила уйти. Но не успела шагнуть, как ее снова окликнул Михи.
— Леди Дилирис! Что с Евкией прикажете? Она может у нас пожить?
Валюна снова присмотрелась ко мне.
— Платить за проживание можешь?
— Не-ет, — качаю головой. — У меня ничего с собой нет.
Становится страшновато. Лишь бы не выгнали в ночь. Денег нет, кроме цепочки с кулоном. Но продать их, значит, потерять частичку родных. Все же память от папы и мамы. Когда мы еще свидимся?
— Пусть переночует у нас, — разрешила великодушно Валюна и тут же добавила: — Мне нахлебники здесь не нужны.
— Мне вот помощница нужна, госпожа, — Михи не растерялся. — Евкия может пожить у меня. Я все равно один, без жены. А то и Евкия согласится? А что? Я — здоровый и ладный мужик, а она все равно без памяти, одинокая. Уйдет, а ну как попадет в рабство, али к людям худым? Уж лучше пусть за меня, чем в рабыни.
Жена? Замуж за дровосека так сразу?
— Ты не переживай, Евкия, — шепчет Михи. — Тебя никто не неволит. И я тебя не тороплю. А если хозяйка согласится, сможешь здесь какое-то время пожить.
— Захочет, женись, — разрешает Валюна с усмешкой. — У тебя время до полной луны. А не захочет, пусть валит в город.
Молчу, пока решается моя судьба. Да и что я скажу? Лучше пожить какое-то время вдали от людей, затаиться в поместье, пусть и дворовой девкой. Затеряться ради свободы, даже несмотря на лишения лучше, чем ублажать прихоти и самодурство дракона.
— Будешь помогать и по дому, — Валюна оглашает окончательный вердикт. — Стирать, убирать за Кроттой. Будешь ее личной служанкой. Поняла?
— Поняла.
Леди Дилирис ушла.
— Ну, Евкия, идем. Покажу тебе новый дом. Поживешь у меня, поможешь чуть по хозяйству. А то еще и понравлюсь. А почему нет? Что я? Разве плохой мужик? Работаю много, кое-что смыслю в торговле. Ведь недаром хозяйка именно меня отправляет на рынок. Мы продаем молоко, иногда с полей тыкву, картошку. Только вот с погодой не ладится. Как бы урожай не погиб. Земля какая-то… уж слишком горячая стала.
То ли причитая, то ли уговаривая меня, а то и оправдываясь, Михи привел меня в маленькую комнатушку во флигеле.
— И печка у меня своя, и стол есть, кровать. Ну ничего, что такая. А ты и не помнишь на каких спала, да?
— Что?
Михи вытащил меня из раздумий. Смотрю на бедную крестьянскую кровать, довольно узкую с мешковатым матрасом, крохотное оконце с мутным стеклом, пошарпанный стол, стул и нехитрую утварь. А где же я буду спать?
— Будешь спать здесь, — меня будто Михи услышал и показал на кровать. — А я переночую в сенях или на конюшне. Там всегда стоит стог.
— Спасибо, — тихо произнесла.
Если сравнивать с лесом, то сейчас я нахожусь просто в царских условиях. Пройдет день или два, разберусь, что дальше делать. Может, проеду в город с Михи, попробую послать весточку папе и маме.
— Но ты бы и, правда, Евкия… Побыстрее б решалась. На сене не очень удобно спать, — несколько виновато произнес мой «жених», переступая с ноги на ногу на пороге. — А хочешь я тебе есть принесу?
Сглотнула слюну, вдруг поняла, что голодная. Кивнула.
— Вот и умница. Вот и хорошо. Сейчас Михи тебя накормит. Красавица, — вдруг буркнул он и выскочил в сени.
Спустя несколько дней руки покрылись мозолями. Приходилось много работать. На кухне, убирать комнату, выполнять поручения Кротты. Нагловатая и хамоватая дочка Валюны мне не понравилась сразу, но я предпочитала молчать и делать то, что прикажут.
Не было ни сил, ни настроения возражать, думать, куда бежать. Все из-за новостей, что пришли на следующий день и взбудоражили всех. Часть Леврии просто исчезла. Ее за считанные часы сожрало пламя, поглотив все собой. Территория Огненного дракона, множество городов и сел вместе с людьми в одночасье погибли, сгорела земля. Стихия так разыгралась, что, поговаривали, если бы не другие драконы, наш мир просто исчез. Спаслись ли мои родители? Уцелели ли братья и сестры? Я не знала, как и не знала, где находится Дамиан.
Вот что произошло после побега? Он так мне отомстил? Но не слишком ли жестоко обошелся с невинными? Тягостные мысли не давали покоя, как и смена погоды. Неожиданно для всех в поместье наступила зима, поглотив собой урожай на полях, огородах.
Леди Дилирис рвала и метала, срываясь на всех. Михи сетовал, что она лишилась дохода, поэтому так раздражена. В хозяйстве запасли меньше сена, чем требовалось. Под угрозой коровник, конюшня.
— Кто так бидоны помыл? — громкий крик Валюны доносится из сарая, где хранится базарная утварь. — Ну-ка, позвать!
Бегу сама, заподозрив неладное. Что-то случилось нехорошее, гнев хозяйки не перепутать ни с чем.
— Так это сделала ты? — кричит она при виде меня. — Молоко свернулось! Ты слышишь?
— Молоко?
— Чем ты промыла бидоны! Молоко! Оно свернулось! Испорчено! Оно чем-то воняет!
Меня бросает в холодный пот, потом сразу в жар. Я брала средство из бочки. Только вот из правой или левой? Неужели я что-то напутала?
— Ты хоть представляешь, какие убытки мне принесла?
Валюна в ярости. Она подходит ко мне, хватает за ухо и тащит вслед за собой. Мне больно, пытаюсь выкрутиться, но Дилирис очень сильна. Она гораздо крупнее меня. Лишние действия причиняют неимоверную боль, поэтому смиряюсь, пока не оказываюсь на полу возле бидона.
— Ты меня по миру пустить хочешь, тварь? Явилась такая без памяти!
— Простите, леди. Я, наверное, ошиблась. Задумалась. Вспомнила о родителях. Они жили в той части, что погибла от пламени… Не знаю, что с ними случилось…
Пытаюсь разжалобить хозяйку и ради этого даже рассказываю немного правды. Может, смилуется. У меня все-таки горе случилось.
— Но я все отработаю! Обещаю вам!
— Отработаешь? Ты? Сирота без роду и племени? Где? Живешь здесь благодаря моей щедрости, а сама неблагодарная гадина?
— Леди, прошу! Не злитесь так сильно.
— Ты теперь! Ты теперь… Моя рабыня, понятно?!
Валюна щурит глаза, возвышаясь надо мной, будто гора. Лицо перекошено ужасной гримасой, ноздри раздуваются от гнева. Она не в себе? Что сейчас говорит?
— Слышишь? Будешь делать все, что прикажу! А захочу, так продам!
— Леди! Вы не можете со мной так поступить! Если найду родных, они вам все возместят…
— Родных? Где? За одну ночь сгорела треть Леврии. Ты теперь никто и звать тебя больше никак! Евкой буду кликать.
На глаза наворачиваются слезы, медленно поднимаюсь. Меня дракон обижал, я терпела. Что же? Теперь терпеть унижения от леди? Не позволю. Я родилась свободной, бежала ради свободы. И превратиться в рабыню?
— Вы не имеете права, — шепчу и вдруг ойкаю.
Щеку обжигает ударом. Хлесткий звук, злорадная улыбка Дилирис вызывают ненависть и отвращение, но не успеваю ничего предпринять, как слышу:
— Будешь дергаться, отдам конюхам. Или продам как шлюшку в увеселительный дом. Поняла?
Отчетливо понимаю, что эта женщина выполнит обещание. Злая решительность леди не оставляет сомнений. Становится очень обидно. Я смотрю на Валюну и… не знаю, что ей сказать.
— Бидоны перемоешь, потом уберешь туалеты. Придешь, дам задание на ночь. Будешь занята до утра. А не придешь, выпорю утром же! Надеюсь, ты не захочешь проверить?
Она уходит. Я же… Нахожусь на распутье. Снова бежать? Обязательно отправит погоню. На земле лежит снег, по следам меня быстро найдут. Да и когда бежать? Сейчас точно нельзя. Слишком светло. Надо дождаться ночи. Хорошо, Михи, принес несколько теплых халатов. Мех старенький, но все лучше, чем легкое летнее платье.
Открываю бидон. Внутри стоит неприятный запах от средства, которым моют коров. Как же так? Я была уверена, что все делаю правильно. Мне ничем не воняло. Неужели я так задумалась, что перепутала все? Явно была не в себе. Сливаю молоко, начинаю мыть емкость. Вода холодная быстро заканчивается. Нужно спуститься к речушке. И так двадцать раз. Точно не меньше. Слезы, кажется, текут сами собой. Нет, не от работы. Я понимаю, что испортила все. Мне обидно, что Валюна рассердилась настолько, что превратилась в мегеру, отобрав самое ценное, что есть у человека. А я ведь доверилась, надеясь на женское милосердие. И что получила взамен?
Едва стемнело, бегу в каморку за шубой. Радуюсь, что Михи нет. Одеваюсь, выскакиваю за флигель и бегу прямо к лесу. Снова начинается дождь, дует пронзительный ветер. Совсем скоро, чувствую, как пронизывающий холод заполняет меня от кончиков пальцев, пробирается к голове и груди.
Не уйду далеко. Ох, не уйду. К утру же замерзну в кустах.
Мокрая, холодная, понимаю, что проиграла. Останавливаюсь возле кустарника и медленно оседаю на землю. Снова плачу. Слез много, они никогда не кончаются. Реву навзрыд. Возвращаться совсем не хочу, но и бежать некуда. И вдруг слышу из-за спины:
— Хэй! Не реви мамонтом!
— Каким еще мамонтом?
Голос показался мне ласковым, потому и откликнулась.
— Что ты там делаешь?
— Прячусь.
— От кого?
Девушка как будто опешила. А я… Всхлипнула и разрыдалась. За спиной послышался шорох, и я закрылась руками. Вдруг легкое касание за плечо. Оглядываюсь и… Невероятно! Голубые глаза в окаймлении темных ресниц, пухлые губы, небольшой нос. Я смотрела на незнакомку, будто смотрелась в зеркало. Не удержалась, протянула руку, чтобы потрогать видение. Горячая-то какая, а! Внутри внезапно растекся жар, голова закружилась и затошнило. На миг потемнело в глазах.
Миг. Какой-то миг и что-то вокруг изменилось. Снег исчез, и стало так жарко, словно Лея летом в зените. При том, что вокруг темнота. Что произошло? Где незнакомка?
— Эй… — тихонько кричу. — Вы где?
Но вокруг лишь тишина. Медленно поднимаюсь, заслышав какой-то шорох. Словно кто-то идет вдалеке, под ногами хрустят сухие прошлогодние ветки. Шум усиливается, и это меня очень пугает. Где я? Кто я? Что делаю здесь? Кто там в кустах приближается?
Не задумываясь, снимаю с себя тяжелую мокрую шубу и шапку и оставляю их возле куста. Почему я в этом, когда такая жаркая ночь? Но без лишних вещей будет легче бежать, если грозит опасность. Потихоньку сдвигаюсь в сторону от шума подальше. Вдруг слышу протяжное:
— Рыбка! Котеночее-к! Ты где? Какого черта, а! Вот куда она подевалась? — уже злится какой-то мужчина. — Евик! Может, хватит так мерзко шутить? Решила меня проучить?
Кого он зовет? Кто это Евик? Он кто такой? Выйти и сказать, что заблудилась и попросить помощи? Но почему-то хочется быстрее отсюда сбежать, куда угодно, лишь бы ни с кем не встречаться.
— Я же найду тебя… И ты себе даже не представляешь, что с тобой сделаю!
Ветерок доносит странный приторный запах чего-то сладкого, и в носу сильно свербит. Я вдруг громко чихаю и замираю, когда совсем рядом раздвигаются ветки.
— Вот ты где, малышка! Решила надо мной подшутить? Хочешь немного развлечься?
Мужское лицо мне совсем незнакомо. Темные волосы и щетина, улыбка и взгляд, в которых читается похоть, не нравятся. Я шагаю назад подальше от рук, которые незнакомец тянет ко мне, и он вдруг удивляется.
— Евик? Что-то не так? Ты обиделась?
— Вы кто?
— В смысле?
Еще шажочек назад.
— Евик! Хорош шутить! А то я тоже шутить умею.
— Простите… Но я вас не знаю.
— Серьезно? Ха-ха, — как-то странно хихикнул мужчина. — Смешно. Ну, давай познакомимся. Я — Эрик. Твой любимый Эрик Лавье. А тебя как зовут?
— Я… Я не знаю, — тихонечко прошептала.
— Как не знаешь?
Кажется, мой ответ его удивил. В мужских глазах вспыхнули искры сомнения, но потом они хитро прищурились.
— Ну… Придется тогда заставить тебя все вспомнить, милашка.
Когда он внезапно кинулся на меня с распахнутыми объятьями, я испугалась до жути. Что-то глубинное, непонятное вдруг полыхнуло, обожгло болью и ужасом. Настолько, что отпрянула в сторону, спускаясь чуть ниже. Пригорок? Я нахожусь на холме?
— Ева! Мать твою! — выругался некий Эрик Лавье. — Не заставляй меня бегать за тобой! Ты меня злишь. Я устал.
Пришлось снова отступить на шаг. Его угрозы не вселяли доверие, да и взгляд у мужчины недобрый. Внутри будто что-то зудело, напевая об опасности. Нельзя никому доверять. Нельзя ему доверять. Одна и та же мысль билась в голове вместе с пульсом. Вдруг это насильник? Что мы делаем ночью в этом лесу? Куда-то идем? Почему этот странный Эрик Лавье меня искал и так обрадовался, когда нашел?
— Дура! — рявкнул он и совершил еще одну попытку меня схватить. — Я же тебя щаз поймаю!
Пожалуй, этого было достаточно. Я рванула вниз, побежала туда, где светились огни. Там наверняка люди. Захотелось выгадать время и осмотреться. Где я нахожусь? Быстро, как можно дальше от непонятного злого мужчины. Что он хочет от меня? Почему называет малышкой, милашкой, котеночком… Прозвища-то какие дурацкие. Почему они мне ужасно не нравятся?
Сзади послышался топот. Кажется, за мной погнались. Пришлось ускоряться. И вот я лечу не разбирая дороги, слыша позади глухой шум.
— Ты — дура, да! Ева, стой! Стой, тебе говорю! — летело вдогонку и еще какая-то брань, что постепенно заглохла.
Я так быстро бежала и даже не поняла, когда выскочила на незнакомую дорогу, покрытую чем-то черным и твердым. Показалось, раньше такой я не видела. А потом… Потом взвизгнула, когда из темноты на меня полетели два больших фонаря. Желтых, как большие чьи-то глаза, быстрых. Они меня ослепили. Я закрылась, закричала от непонятного скрежета, свиста. И… вдруг тишина.
— Черт тебя дери, девка! — спустя несколько секунд тишины кто-то выругался. — Ты кто такая? Ты что тут делаешь? Ты, бестолочь, хоть понимаешь, что я мог тебя не увидеть?
Поток ругательств был таким сильным, что я не разбирала, о чем еще говорили. Просто закрыла уши и плакала. Где я? Что вообще происходит? Как меня зовут?
— Ты кто?
— Не знаю.
— Черт тебя дери, — еще раз сказал незнакомец, вдруг схватил меня и потащил.
Попробовала вырваться, но силы вдруг испарились, ноги-руки обмякли, превратились в мягкую вату. Я затихла и уже просто смирилась с тем, что оказалась в какой-то железной клетке с прозрачным окном. Сюда же сел незнакомец. Клетка взревела, затряслась, а затем сдвинулась с места. Все быстрее, быстрее, пока не стало страшно. Я вскрикнула и закрыла глаза руками, лишь бы не видеть мелькание за окошками.
- Странная ты какая-то, — рядом буркнул тот, кто меня увез. — Надо тебя в полицию сдать.
Ну и пусть странная! И в какую-то полицию пусть! Главное, что тот, который грозился, на горе и остался.
Полиция оказалась чудным зданием с зарешеченными окнами. Необычные разрисованные кареты с мигающими синими и красными огнями, снующие туда-сюда люди в одинаковой одежде, шум, из-за которого хотелось зажать уши посильнее. Что я и сделала, и тихонько сидела все время, пока незнакомец разговаривал с лысым, внушительного вида мужчиной. Они что-то живо обсуждали, потом оба писали на тончайшей белой бумаге, посматривая на меня. В конце концов возничий железной кареты ушел, а я осталась сидеть на скамейке.
— Ну что, красавица, — произнес лысый. — Как тебя зовут?
Пожала плечами. Не помню я свое имя, а помнила, все равно б не сказала.
— Родные есть?
Снова покачала головой. Лысый мужчина вздохнул, а затем распорядился меня увести в закрытую комнату с окнами, на которых были решетки. Я довольно долго сидела одна, смотрела на постепенно светлеющее небо, трещины на потолке. Было ли скучно? Нет, не было. Я пыталась вспомнить кто я, откуда и как здесь оказалась. Но ответов на вопросы не было. От неимоверных усилий даже голова разболелась, и я снова расплакалась. Чуть позже мне принесли еды, попытались выяснить кто я и откуда. Потом снова одиночество, дремота — ведь я порядком устала.
Так тянулось время, потом двери открылись, и на пороге возникли две женщины. Одна молодая с ярко-рыжими короткими волосами, другая — постарше. Ее светлые волосы были тоже короткими. Я удивилась. Показалось, что с такими стрижками должны ходить только мужчины.
— Дочка! — вскрикнула женщина старше. — Ева!
Ева?
— Солныш, привет! — произнесла другая с улыбкой. — Вот ты нашлась! Когда ты не позвонила утром, я заподозрила неладное. Позвонила Тамаре Николаевне, она сказала, что не видела тебя и не слышала. Ну и… Эрик все рассказал. Ты была какая-то странная, убежала, уехала на какой-то машине. Мы обратились в полицию, и… Ева?
— Дочка! Ты так странно смотришь! — с надрывом вскрикнула «мама». — Что с тобой?
Я попробовала улыбнуться. Добрая она, наверное, женщина. И, наверное, хорошая мама. Но я не помнила ни ту, ни другую. Слезы вновь навернулись. Чужие они мне. И все вокруг тоже чужое. Всхлипнула и отстранилась, когда рыжая попыталась меня приобнять.
Тогда она хмыкнула, убежала куда-то, пока я сидела на стуле и смотрела на «маму». Все, что позволила ей, взять себя за руку. Немолодая женщина щупала мои пальцы, водила по ним своими и все смотрела-смотрела, будто что-то пыталась увидеть. Приговаривала:
— Ну, ничего. Мы найдем врача. Тебе помогут. Обязательно помогут.
Врача? Но я чувствую себя здоровой, если не думать о памяти.
Вскоре незнакомки меня забирают и везут в железной ревущей карете. Не сопротивляюсь, потому что чувствую, как от них исходит тепло. Навряд ли они желают мне зла, поэтому доверяюсь им. Да и вариантов нет, кроме одного — за всем наблюдать. Может, память появится снова?
Огромное здание, к которому меня привезли, оказалось напичканным небольшими клетушками. Задрала голову, чтобы рассмотреть и восхититься грандиозным масштабом строения. Жилище Ольга и Тамара Николаевна называли квартирой. Говорили, что в ней я живу. А я ходила из комнаты в комнату и понимала, что здесь мне все незнакомо. Виновато улыбалась им, потом решилась:
— Можно сходить в туалет?
— В туалет? Конечно, иди.
Я замялась. Где-то здесь должно быть ведро? Или нужно идти во двор? Мои сомнения, кажется, увидела Ольга. Она отвела меня в маленькую комнатушку со странной белой посудиной, на дне которой плескалась вода. Скорее догадалась, что нужно справляться туда, и сделала все, что хотела. А после вышла из комнатки, аккуратно прикрыв белую крышку и дверь.
Ко мне приблизилась Ольга. Она терла рукой подбородок.
— А смывать за собой ты разучилась? Или тоже не помнишь как?
— Смывать?
Я что-то сделала не так? От смущения и неудобства за свое поведение вспыхнули щеки.
— Идем, Солныш, — как-то доброжелательно произнесла Ольга. — Я тебе все покажу.
Мы вернулись в комнатку для справления надобностей, а потом «сестра» нажала какую-то кнопку. Внезапно послышался шум, и хлынула потоком вода. Я даже втянула голову в плечи, стало немного страшно, а через мгновение свершилось самое настоящее чудо. Все, что было в посудине неведомым образом куда-то исчезло. Совсем! Так вот что значит «смывать»!
— Что-то с тобой не так, — грустно произносит Ольга, касаясь моих волос. — Что с прической? Как-то волосы отрасли у тебя. Какой они стали длины?
Пришлось вытащить пару заколок, и пряди выпали, закрыв собой плечи и спину.
— Ева, Ева. А ты как будто не Ева, — как-то странно говорит «сестра», хмурится. — А где же Ева тогда? Ты точно не помнишь ничего? Может, признаешься?
— В чем?
Ольга вздохнула, затем вышла из туалета. Я последовала за ней. Кажется, они очень добрые. Очень хотелось помочь им, но я не имела ни малейшего представления, как это сделать.
На следующее утро меня повезли в «клинику». «Мама» и «сестра» сказали, что мне надо там пожить. Попросили ничего не бояться. Люди в белых одеждах, зеленый парк с цветами, отдельная комнатка с кроватью и решетками на окнах стали моим новым домом.
Нет! Меня не обижали, но показывали разноцветные картинки, задавали вопросы, подключали к странным штуковинам с длинными трубками, что-то пытались узнать. Говорили про здоровье, нервозность и стрессы. От маленьких желтых кругляшков, их называли таблетками, хотелось спать. Что я и делала. Засыпала рано, просыпалась поздно. Еще гуляла, наслаждаясь запахами цветов, буйной зеленью, горячим солнцем, и пыталась вспомнить прошлое, имя, родителей.
В один из солнечных дней я сидела на своей кровати в ожидании Ольги, как вдруг подкатил к горлу комок. Внутри разрасталось неприятное, но хорошо знакомое чувство. В прозрачной дымке проявилось лицо девушки. Да мы же с ней виделись раньше! Ева? Неужели это она? Моя копия вышла из пустоты, дотронулась до моего плеча, будто здороваясь. Не успела ей ничего сказать, ни вопроса задать, как провалилась куда-то. Очнулась, сидя на холодном полу среди иссиня-черных зеркал, по которым змеилось зеленым. Каменные плиты дрожали, явно сдерживая чей-то значительный натиск.
Землетрясение? Кто-то хочет разрушить место, где я очутилась? Скорее, догадалась, что в Леврии. Огненный? Меня нашел лорд Тарийский?
Сердце забилось как бешеное. Воспоминания хлынули, словно сорвало речную дамбу во время проливного дождя. В груди сжалось от боли, а взгляд упал на мужчину. Коренастый, с грубыми чертами лица и темными волосами цвета серебристого пепла он смотрел на меня с легкой полуулыбкой. Самоуверенность, какая-то непреодолимая сила исходила от него, затрагивая даже меня. Кто он такой? Чего хочет?
Незнакомец направился ко мне, снимая с себя темный камзол. Подошел, подхватил аккуратно, поднимая на ноги. Сердце замерло в груди, когда теплая ткань окутала мои плечи, укрыла.
— Пойдем со мной, — произнес он. — Ты кто?
Запах… На мгновение закрыла глаза, наслаждаясь ароматами лесных душистых трав и камня, прогретых летним зноем. Вдруг вспомнила родителей, наши поездки за грибами, пожары, прокатившиеся по городам… Слезы хлынули снова.
— Ев… Ев…
Я хотела себя назвать, но остановилась внезапно. Я передумала. Может, лучше сейчас затаиться? Зачем ему мое имя?
— М-да… — произнес незнакомец, потирая подбородок. — И почему ты с ней поменялась местами? Эм-м… Расскажешь?
Вздрогнула и замотала отрицательно головой. Если он о той незнакомке, так похожей на меня, то лучше пока помолчать. Евой ее вроде бы звали. Так меня называли ее мама, сестра. Новое дуновение холода, такое, что заскрипели протяжно камни, заставило незнакомца поморщиться.
— Да иду уже, Ридерик! Вот нетерпеливый какой!
Он легонько подтолкнул меня в спину, показывая дорогу.
— Прошу. Иди вперед, — сухо произнес. — Поможешь мне.
И я пошла, в глубине души радуясь и благодаря мужчину за теплую одежду. Уговаривала себя не думать… Не думать о том, что меня вскоре ждет. Иначе можно просто сойти с ума от неизвестности, страха.
Каменный коридор, светящаяся дорога, похожая на движение огромной змеи, уверенные шаги моего спутника за спиной заставляли двигаться, сдерживая подступающий страх. Уже совсем скоро скалы расступились, обнажая темно-серое небо и снег. На открытой площадке дул пронизывающий морозный ветер.
Холодно, колючий снег летит в лицо. Я останавливаюсь и смотрю на мужчину, что привел меня сюда, в надежде услышать хоть какие-то объяснения, но он проходит мимо, направляясь к бездонной пропасти. Ее видно, потоки воздуха вместе с метелью поднимаются прямо из ямы.
Прижимаюсь к скале. Здесь не так холодно и не так страшно быть унесенной порывом. А потом… Огромное чудовище с когтями и крыльями закрывает собой дневной свет. Это же… самый настоящий дракон! Синий и в то же время необычно-полупрозрачный! Краем сознания уловила, что Огненный наверняка был бы другим, но не могу удержаться — кричу, закрываясь от видения!
И вдруг… Будто свечу погасили… Тишина… По крайней мере, ветер не так сильно воет, и будто мороз поубавился.
— Это не Ева, — громко говорит коренастый. — Ева ушла в свой мир.
Я раздвинула пальцы, чтобы видеть происходящее. Драконы! Это другие драконы, о которых говорил Дамиан! Иначе откуда бы здесь и сейчас взялся еще один красивый мужчина с холодными глазами и волосами, покрытыми искрящимся льдом? И дракон был синий, холодный. Ледяной? А коренастый кто? Каменный? Я слышала, как о них разносятся по всей Леврии байки. Наш мир давно был поделен колдунами. Получается, вот они? Прямо передо мной?
И, кажется… драконы ссорятся. Один другого ударил, но второй устоял. Даже не покачнулся. Что у них происходит?
— Убери ее! — зло рычит Ледяной.
— Нельзя. Иначе разнесешь здесь все, — каменный лорд как-то уж очень спокоен. — А я не хочу. Ты же понимаешь, что если девчонка умрет, Ева может никогда сюда не вернуться?
— Ты мог меня предупредить!
— А ты бы ее отпустил?
Раздалось глухое рычание сродни рычанию зверя.
— И как долго я должен был ждать? Сколько лун, пока ты решишься? Мы найдем Дамиана и освободимся. Ты первый этого хотел. А Ева — смышленая девочка. С ее помощью узнаем, куда пропал Тарийский. Уверен.
— Что? Ну-ка, повтори, что ты сейчас сказал!
— Я заключил с Евой сделку. Вернул домой в обмен на поиски Тарийского.
— Ты! — глухо выдохнул Ледяной. — Я тебя убью!
— Не получится, — усмехнулся Каменный. Он даже не отвел глаз от яростного взгляда собрата. — Ты же понимаешь… Мы должны узнать, что произошло с Дамианом, и вернуть его огню.
— Ты в своем уме, старый дурак?
Вместе со словами Ледяного грохот раскатился по горам, выпадая на землю, тяжелым каменным градом.
— Ты мою женщину отправил к Дамиану! Да к нему даже драконов нельзя близко подпускать! А ты! Огненному! Мою Еву?!
Через секунду Ледяной вцепился в рубашку Каменного и потянул на себя, разрывая тонкую ткань. Коренастый вздохнул, но не стал сопротивляться. Впрочем, порвалась лишь рубашка.
— Ты рискуешь не просто моей женщиной! — лютовал Ледяной дракон. — Ты рискуешь моей любимой женщиной!
— Прекрати! — Каменный взял «гостя» за руки, потянул со всей силой, на которую был способен, освобождаясь из стального захвата. — Жребий пал на Ледяного дракона. Ты ведь хотел полюбить? Радуйся. Ты добился своего. Посмотри на себя, на свою стихию! На свое могущество!
— Но не такой же ценой!
— Пророчество исполнилось.
— К демиррам пророчество! — снова рассвирепел дракон. — Мне Ева нужна!
Они спорили и ругались, пока я смотрела то на одного, то на другого. Говорили о Еве, об Огненном. Не-е-ет! Я абсолютно права, что промолчала. Пусть для всех я буду без памяти, потому что неизвестно, какая роль уготована мне. Так останется у меня преимущество.
Неожиданно в небо взмыл исполинский дракон в окружении снежной метели. Буран усиливался. Каменный что-то сказал ему вслед, а потом развернулся.
Стало еще страшнее. Вот теперь мы остались одни. Дальше что? Что будет дальше?
Когда дракон приблизился и присел рядом на корточки, я заметила интерес в серых бездонных глазах. Обожгло запястья теплом, пока он убирал от лица мои руки. Снова обжег, но уже пристальным взглядом. В нем как будто полыхнуло зеленым.
— Ну что, Ев-ев? — неожиданно тепло улыбнулся. — Пойдем дворец отогревать? А то видишь, что устроил наш ледяной дракончик? Полюбил он… Видели таких! Теперь беспредельничать будет, пока не перебесится.
Каменный поднялся с корточек. За его спиной разбушевалась стихия. Таких завываний бури, порывов ветра и снега со льдом я никогда в жизни не видела.
— Вставай же, Ев-ев, — почти ласково произнес Каменный. — Работы много. Надо людей спасать, урожаи. А то замерзнет все напрочь. Будет потом ледяная бестолочь жалеть.
Не стала сопротивляться. Дракон одобрительно кивнул, а затем шагнул в темный проем, вновь открывшийся в скалах. Вздохнула, но ступила следом за лордом. Главное, молчать. Это сейчас самое главное!
Часть 2. Противостояние
Глава 8
Каменный лорд привел меня в одну из просторных гостиных и предложил присесть на диван. Следил за тем, как я устраивалась на его краешке, и только после этого сел в кресло напротив. Сложил руки перед собой и как будто задумался. Я рассматривала его прямой нос с чуть загнутым кончиком, придававший чертам лица легкую хищность, квадратный подбородок и тонкие губы, прямой разлет густых темных бровей. Это был второй дракон, кого я видела так близко, и Каменный был тоже красив. Совсем другой, более грубой, но при этом особенной красотой. Интересно, он такой же жестокий, как и Огненный? Или можно надеяться на его великодушие?
На непроницаемом лице дракона не отражалось ни единой эмоции. Стало не по себе. Чего он добивается? Решил поиграть, как Тарийский? Дракон молчал, но, к счастью, тишина вдруг закончилась.
— Можешь называть меня Вальдом, — произнес он. — А у тебя, Ев-ев, другого имени нет?
Покачала головой.
— Я не помню, — тихо ему ответила.
Снова возникла пауза.
— Не бойся меня, — Вальд нарушил молчание. — Здесь тебя никто не обидит. Сейчас распоряжусь, тебе выделят комнату. Отпустить к родным не могу. Тебе придется это принять. Поживешь в горе какое-то время, пока я не улажу проблемы.
— Проблемы?
Ах, как же мне любопытно! Я просто сгораю от желания узнать, какую роль во всем играет та самая Ева, и почему драконы так ссорились, а, самое главное, где сейчас Дамиан? Но хотя бы теперь известно, что жить придется здесь. Он меня не отпустит, да и найду ли отсюда выход? Странное место в скалах, где окна заменяют тонкие полупрозрачные камни. За ними даже вьются узоры насыщенно синих и зеленых оттенков, вместо неба, леса, полей. Никогда не видела такое раньше и, нет-нет, бросала взгляды, пытаясь все рассмотреть.
— Ты пришла вместо Евы. Ее двойник. И говоришь с южным акцентом. Ты жила в землях Тарийского, пока не поменялась с невестой Ридерика местами?
В серых глазах явственно читался интерес. Проницательность дракона пугала. Как много я могла бы ему рассказать, но не осмелилась. Лишь улыбнулась.
— Не помню.
— Ну, хорошо, — произнес Вальд, вставая. — Мне пора. Поговорим позже. А пока оставайся здесь, дождись Мелиссу. Она тебе все покажет, расскажет.
— Вы так великодушны, — решилась поблагодарить. — Спасибо вам за доброту.
— Ты ошибаешься, девочка, — вдруг сказал Каменный. — Нет добрых драконов. Я заинтересован в тебе и благополучном исходе дела по возвращению личной свободы.
— Но…
Стало страшно. Значат ли его слова, что мне угрожает опасность? Ведь он не знает меня, у него есть проблемы, которые он будет решать. Что если я стану помехой?
— Здесь ты в безопасности, — в тон моим мыслям еще раз повторил Вальд. — По крайней мере, пока. Надеюсь, мне не придется встать перед выбором и нарушить данное обещание.
И Каменный дракон ушел, оставив меня наедине с собой и воспоминаниями о произошедшем. Я должна срочно что-то придумать, а перед этим больше узнать, что все-таки происходит. Моя память, а для Вальда ее отсутствие может стать преимуществом, которое поможет мне уцелеть. А то и вернуться в обычную жизнь. Хотя… Будет ли она снова обычной после стольких событий? На глазах выступили новые слезы. Стало жалко себя, родителей, сестер и братьев, что могли сгинуть во время пожаров, но расплакаться не успела, потому что в комнату вошла миловидная седая женщина.
— Ев-ев? Так вот ты какая, красавица, — ласково сказала она. — Я — леди Мелисса Диан. Ухаживаю за домом Вальда. Живу здесь уже очень долго, семьи нет. Дочка погибла давно. Пойдем со мной, милая. Покажу тебе спальню.
— Спальню?
— Где-то ты должна спать, — улыбнулась Мелисса.
Душевная теплота женщины, ее открытость мне очень понравились. Словно бархатными лучиками Леи, она меня приласкала, согрела. Но разве я могу кому-нибудь доверять? Лучше не делать поспешных выводов и быть осторожнее.
Спальня, куда меня привели, оказалась такой же просторной, как и гостиная, где я разговаривала с лордом. Те же необычные окна, прикрытые плотными шторами, массивная деревянная мебель, широкая кровать. Небольшая ванная комната и очень скромная гардеробная.
— Тебе нужны новые платья, — буднично произнесла леди Диан, осмотрев мой наряд. — Здесь довольно прохладно, и фасон никуда не годится.
Согласна. Это платье слишком откровенное, тонкая ткань. В нем я себя чувствую полураздетой, но другой мир оставил неизгладимые впечатления прическами, одеждой, странными порядками, машинами, зданиями.
— Ты здесь родилась?
— Похоже на то, — отвечаю задумчиво. — Милорд сказал, у меня южный акцент.
На провокации лучше не поддаваться.
— Голодная?
— Да.
— Ну, тогда покажу тебе кухню, столовую. Не мешало бы тебе чуток вес набрать. Худая слишком, как и платье — прозрачная. Ветром сдует с горы.
Я улыбнулась. Знала бы она, где я побывала.
Через несколько дней пребывания во дворце Каменного дракона я уже ориентировалась по нему без труда и хорошо знала, где что находится и как лучше провести свободное время. У Вальда приличная библиотека и даже есть зимний сад, спрятанный в центре горы, небольшой грот и теплое озеро, в котором можно поплавать. На горячих камнях можно полежать и погреться, наслаждаясь тишиной и рассеянным светом, падающим откуда-то сверху через расщелины и от парящих магических сфер.
Спокойствие и доброжелательность слуг и Мелиссы расслабляли. Как сильно контрастировала обстановка здесь с атмосферой дворца Огненного дракона! И все же здесь я была заперта, как птичка в клетке, а очень хотелось узнать, что случилось с родителями, сестрами, братьями. Выжили? Куда-то уехали?
Я отчетливо понимала, что должна сделать выбор. Либо что-то начать вспоминать, либо… сохранять инкогнито и свою жизнь. Только вот надолго ли получится? Что, если Дамиан Тарийский появится во дворце и увидит меня? Что, если Каменный лорд — его друг, узнав про обряд, выбросит меня вон или поможет Тарийскому разобраться с той, что сбежала?
Эти несколько дней я не видела Вальда, но вдруг осознала, что хочу с ним встретиться и поговорить. Решила спросить у Мелиссы:
— Леди Диан.
— Да, дорогая, — отозвалась она. — Что-то случилось?
— Милорда давно не видно. Он во дворце появляется?
— Появляется, но очень редко, — чуть улыбнулась Мелисса. — Устает. Виновата во всем Черная Пустошь. Будь она неладна!
— Черная Пустошь? Что это?
— Все, что осталось от земель Тарийского. Слышала о таком?
Я нахмурилась. Очень уж врать не хотелось. Пауза чуть затянулась, а потом леди Диан продолжила:
— Поговаривают, что-то случилось с Огненным колдуном. Высвободилась его стихия, огонь начал пожирать все без разбора. Города, села, поля, леса… Сам дракон сгинул, а его друзья пытаются со всем разобраться, навести порядок и взбесившийся огонь остановить.
Города, села…
— А люди?
— Люди? — Мелисса вздохнула. — Кто-то, наверное, успел выбраться по руслам рек, но большая часть погибла.
Ее слова отозвались где-то глубоко-глубоко. Вдруг поняла, что скорей всего осиротела. Вспомнила папочку, мамочку, Сета и Мила, Нинель, родной дом, почему-то рыжего петуха и даже лавку господина Пестье. Дядюшку… И расплакалась. Горько, навзрыд, понимая, что все потеряла.
— Девочка моя! — вскрикнула и вскинулась Мелисса. — Да что ж я такого сказала-то?
— Ма… Ма… Па… — всхлипывала я, не в силах ответить.
— Да что ж такое-то?
Я плакала на плече леди Диан и не могла остановиться. Все вокруг перестало иметь значение, враз поблекло. Стало настолько незначительным по сравнению с прошлым, с потерей, что я забылась. Предметы, лицо Диан смазывались от слез, превращаясь в смутные образы. Я даже не уловила, в какой момент появился дракон. Тихий вопрос, такой же тихий ответ леди Диан совершенно ускользнули из памяти, как и то, откуда взялся стакан с прохладной водой. Выпила его залпом и лишь потом… встретилась взглядом с серыми глазами Вальда и как будто очнулась.
— Что-то вспомнила, девочка?
— Мой дом, родители… Они… — новый всхлип срывается с губ.
— Успокойся, Ев-ев, — говорит Вальд. — Расскажи, что ты вспомнила.
— Я жила в Переве вместе с родителями. Этот город… Он…
— Из Перева многие спаслись, — прерывает мои страдания Каменный. — Если дашь имя отца и своего рода, я могу попытаться их найти в скором будущем.
— Имя? Я… — запнулась, глядя на мужественное лицо. Этот дракон друг Дамиана. — Не помню.
— Ну, хорошо, — кивнул Вальд. — Зачем ты искала встречи со мной?
Под пристальным взглядом дракона захотелось даже поежиться, так он проникал глубоко в душу, не оставляя и шанса на ложь. Кажется, Каменный знал многое, если не все. А как он так быстро узнал о том, что я спрашивала у леди Диан?
— Расскажите, что произошло? Почему появился огонь?
— Хотел бы я сам во всем разобраться, — очень серьезно произнес Вальд. — Думал, ты поможешь мне хоть немного, но ты слишком испугана. Что сделал с тобой Дамиан?
— Что?
Словно обожгло хлестким вопросом дракона. Он что-то узнал? Но как это случилось? Да, драконы приезжали к Тарийскому, но я их не видела, не слышала!
— Опаленные камни дворца Огненного мне кое-что рассказали. Например, о девушке, которую удерживал там силой дракон. Об обряде, что прошел в тронном зале. Рассказать мне не хочешь? Что это был за обряд?
Закрываю глаза и делаю глубокий вдох, собираясь с мыслями. Снова смотрю на Вальда. На мелкие морщинки вокруг серых глаз, на следы усталости, оставившие отпечаток на его лице, сомкнутую линию губ.
— Почему вы решили, что это именно я? Разве мало в Леврии красивых девушек, одну из которых мог выбрать Тарийский?
Снисходительная улыбка дракона показывает, что мои доводы пустые и глупые. Но признаться во всем, значит подставить себя под удар! Мне жутко страшно, но, похоже, придется сделать выбор. Предчувствую, что судьбоносный.
— Нарушены законы Вселенной, но и она оставляет лазейки. Все всегда и во всем стремится к равновесию, а ты и Ева — одно лицо. Еще я очень хорошо знаю, на что способен Тарийский.
— Кто такая Ева?
— Ее полюбил Ридерик. Ледяной дракон смог раскрыть свою силу, а вот Тарийский, похоже, не смог. Хоть и выкрал у меня артефакт. Так что, Ев-ев? Расскажешь?
Молчу, решительности мне не хватает. Признаться? Довериться? Отмолчаться? Серые глаза дракона начинают медленно зеленеть, в них словно проявляется драгоценная изумрудная россыпь. Она берет над серостью верх и кажется благородной, настоящей и теплой.
— Он хотел жениться на мне, — тихо произношу, выбирая все-таки честность. — Но я его не любила и не люблю.
— Видать, и у него с любовью проблемы, — говорит Вальд. — Что все-таки произошло?
— Он проводил какой-то обряд. Взял мою кровь и свою. Выпил, а потом что-то случилось. Но я не видела этого, потому что сбежала.
— Куда?
— Портальный шарик мне передали родители.
— Значит, это ты открыла портал?
В голосе Вальда прозвучала досада.
— Меня выбросило где-то на севере Леврии. Только спустя несколько дней я встретила Еву в лесу и попала к чужим. Только вернувшись обратно, все поняла.
Морщинки на лбу дракона быстро разгладились. Он снова мне улыбнулся и даже взял за руку. От теплых пальцев дракона словно ударило током, по телу побежали мурашки. Никогда не чувствовала в подобном прикосновении столько добра и поддержки.
— Давай вот о чем договоримся, Ев-ев. Ты будешь вести себя так, как раньше. Для людей и драконов ты в беспамятстве. Для всех без исключения. Справишься?
— Постараюсь.
— А я сделаю все, чтобы тебя защитить.
Слыша такие слова, не могу скрыть благодарной улыбки. Не верю ушам. Что же? Получается, я зря волновалась? Вальд не будет меня выдавать Дамиану и сам, похоже, что-то задумал. А еще он так ласков и добр, и навряд ли сможет обидеть.
Но дракон почему-то хмурится и резко встает. Поворачивается ко мне.
— Не обольщайся, Ев-ев. Не будь настолько наивной. Я действую в своих интересах.
Вальд уходит, оставляя меня с леди Диан наедине. Она чему-то загадочно улыбается, провожая взглядом милорда. Что таит изгиб ее губ, странный взгляд, наполненный лукавством и радостью?
— Я сделала что-то не то?
— Ты все сделала правильно, девочка, — отвечает леди Диан. — Нашему дракону давно пора найти кого-то, кого он сможет опекать.
— Что вы такое говорите? — вспыхиваю от осознания собственных мыслей. — Как можно? Кто я, и кто он?
— Поверь мне, Ев-ев. Я знаю, что говорю.
Улыбка леди откровенно пугает. Я помню собственное прошлое. Когда-то я связалась с драконом. Больше таких ошибок не будет. Вальду, может быть, и можно довериться, и, похоже, у него с Дамианом какие-то счеты, но при первой возможности я отсюда уйду. Мне есть чем заняться. Найти родителей или кого-то родных, устроиться в новой жизни.
— Не знаете! Драконы несут зло. Вальд прав. Ни ему, ни другим нельзя доверять. От них надо бежать, как только будет возможность!
— Что ты такое говоришь, дитя? — улыбнулась Мелисса. — Я у лорда Сирисского работаю уже много лет.
— Ну и что? — горько продолжаю я. — Возможно, вы просто хорошо не знаете лорда. Дамиан тоже был мил и заботлив, даже носил меня на руках. А потом развлекался с другой, заставил меня обнаженной танцевать на площади перед дворцом. Он постоянно надо мной издевался.
Глаза намокли от воспоминаний. Слезы вновь потекли по щекам.
— Садись ближе, — произнесла леди Диан. — И начни все сначала. Подробнее.
Отказать не смогла, душа тянулась к Мелиссе. Даже если я совершу очередную ошибку, казалось, именно леди сможет меня понять, очистить от внутренней боли. Я надеялась получить поддержку и понимание. Села рядом с ней и начала свой рассказ. О том, как меня украл Дамиан и вынудил с ним переспать.
— Я сама виновата! Позволила себя целовать, обнимать.
— Ты поступила легкомысленно, когда полезла к нему на лошадь, — подтвердила леди Диан. — Но нельзя винить себя за то, что он обманом лишил тебя чести. Этот Огненный лорд самый последний мерзавец!
— На следующий день он сказал, что отправил гонцов к родителям, но солгал.
— А ты поверила ему?
— Да.
— Разве после произошедшего можно ему доверять? Если нет уважения сразу, глупо его позже искать.
— Я глупа?
— Нет. Ты просто очень наивна. Ты придумала себе то, чего нет. И не захотела в этом признаться, когда столкнулась с правдой.
— Я хотела любви… И боялась, что родители не поймут, откажутся от меня, а соседи поднимут на смех.
— И обожглась. Но если любят по-настоящему, то никогда не откажутся в такой ситуации!
Я рассказывала леди Диан об играх дракона. И чем больше говорила и отвечала на вопросы, тем отчетливее понимала, что во всем виновата сама. Сама себе придумала сказку, поверила в слова, а не в поступки. Я стала вести себя, как жертва, а дракон этим пользовался и развлекался в свое удовольствие. Он со мной играл, а я, как дурочка, поддавалась на манипуляции. Да, я боялась смерти, но этот страх того, о чем совершенно не знаешь, испортил все.
Все мои поступки виделись теперь иначе. Это я его провоцировала и делала все, чтобы продолжались мучения. Я рассказывала леди Диан о Лиссандре, Кати, своем побеге, о попытке уйти. Даже о покушении на дракона рассказала. И расплакалась, но не от жалости к себе, а от боли. Очень больно признавать очевидное. Быть честной с собой.
— Милая, — гладила меня по плечам леди Диан. — Не убивайся так. Не переживай. Ты получила опыт, впредь будешь умнее. Ты бы хотела жить и дальше в иллюзиях, убегая от правды?
— Нет, — качаю головой. — Конечно, нет.
— А раз нет, значит, делай выводы и прекрати плакать.
Расставалась я с Мелиссой с чувством безграничной благодарности. Сама того не ведая, а, может, и зная, она дала мне возможность увидеть произошедшее со мной по-другому. Она была права в одном — надо жить дальше и не повторять старых ошибок.
«Смотри на поступки, а не на слова», — напутствие леди Диан я хорошенько запомнила и теперь готова была встречать трудности с раскрытыми глазами, не позволяя иллюзиям брать над собой верх.
Жизнь во дворце шла своим чередом. От безделья я решила стать хоть в чем-то полезной и помогала Мелиссе с хозяйством. Присматривала за растениями, принимала продукты, которые нам поставляли из сел, товары из города, и удивлялась, как дорого за все платит дракон. Неужели с момента появления Пустоши все так сильно подорожало?
О Дамиане старалась не думать. Верила, что Вальд защитит. После памятного разговора с леди Диан я запомнила ее слова. Она знает лорда Сирисского долго и уверена в его великодушии. Что ж… Мне только на это надеяться. Все равно сижу в горе взаперти и свет дня вижу в расщелинах в скалах, когда хожу купаться на озеро.
Каменный дракон часто отсутствовал, да и не стремился к общению. За это я была ему благодарна, хотя и сгорала от любопытства. Откуда он узнал, что Дамиан украл именно меня? Неужели какие-то камни сумели меня описать? У них же нет глаз!
Каждое утро я сажусь вышивать. Мне нравится это занятие. Пока следишь за ниткой, иголкой, не думаешь ни о чем, зато на белом полотне ткани появляется чудо-узор. Это утро не стало для меня исключением. Удобно устроившись в кресле, я втыкаю иглу, вытягиваю. До обеда закончу цветок. Я сосредоточена так, что даже не слышу шаги. И вздрагиваю, когда раскрываются двери. На пороге стоит мужчина с небольшим шрамом на лице, но при этом очень красивый, хорошо сложенный, с самоуверенным взглядом. Я уже его видела раньше. Это же… Ридерик! За ним — Вальд. Показалось, Каменный немного взволнован.
Соскочила с места, осматриваясь. Что им нужно в моих покоях?
— Тихо, Ев-ев. Не бойся его, — говорит мягко Вальд. — Ридерик просто хочет поговорить. Расскажи ему все сама. Мне он не поверит.
— Евлина или Евка?
Твердым шагом Ледяной дракон зашел в комнату и опустился на каменную скамью. Махнул рукой, приглашая присесть. Мне не нравится, что он ведет себя так, будто здесь главный. Вместо того, чтобы выполнить просьбу или приказ, отступаю на шаг. Бросаю быстрый взгляд на Вальда. Мы с ним договорились тогда. Что я должна сделать сейчас? Испугаться?
Глядя на мои трепыхания, Ридерик вскидывает подбородок. Его насмешка показалась мне издевательски едкой и наглой, а взгляд цепким и… Очень странным. Он смотрит на меня с интересом и каким-то странным разочарованием, будто я причина всех его проблем.
— Она хорошо помнит синего ужасного дракона с зубастой пастью, — приходит на помощь мне Вальд. — Не знаешь такого?
— Тифу ты… Демирры!
Ридерик выругался.
— Так как тебя называть? — снова обратился ко мне.
— Меня зовут Ев-ев, — тихо ответила ему, оставаясь на месте.
Лучше быть осторожнее. Тем более, что вокруг ног Ледяного дракона стелется небольшая поземка. Она, как змея, вьется вокруг его ног, намекает, что с этим представителем драконов лучше вообще не шутить. А еще белые искры-снежинки, что парят вокруг его головы и плеч, мерцают в лучах яркой подсветки, почему-то не тают.
— Почему вы меня назвали Евлиной или Евкой?
— А какое из этих двух имен твое? — вопросом на вопрос отвечает мне Ридерик.
— Не знаю. Первый раз слышу.
— Да ладно, — с сарказмом произнес Ледяной и посмотрел на Каменного. Тот развел руками, тогда Ридерик снова обратился ко мне. — Ты как здесь появилась?
— Я мало что помню, — еще тише произношу и вопросительно смотрю на Сирисского.
Ридерик тут же повернулся к Вальду и тому пришлось отвернуться.
— Рассказывай, что помнишь.
— Помню лес ночью. Помню вспышку света и мужчину. И железную штуку такую, — начинаю признания и поднимаю руки, — телегу закрытую. Извозчик сильно ругался. Потом люди странные. Одеты одинаково. Они были добрыми ко мне. Тоже хотели, чтобы я вспомнила. Но я все забыла. Что я должна вспомнить? Комнату с кроватью помню. Девушку. Она была так похожа на меня. Руку протянула вот так… И Вальда помню.
Снова смотрю на Сирисского. Он ласково улыбается. Ему нравится моя игра, а мне нравится, что он меня негласно поддерживает.
— И все? Что ты знаешь о Дамиане Тарийском?
Оглушительно внезапный вопрос не смог вывести меня из равновесия.
— В первый раз слышу.
— Даже так?
Ледяной поднимается с места, прищуривается. Кажется, он раздражен. Иначе почему метель вокруг его ног так усилилась?
— Она и правда ничего не помнит, — вступается Вальд. — Ев-ев потеряла память.
Ледяной дракон мрачнеет прямо на глазах, и мне это не нравится. Пронзительный взгляд, желающий докопаться до сути, пробирает до мурашек, держит в напряжении. О да! Если бы не уговор с Вальдом и не его присутствие, кто знает, как бы все обернулось?
— Ридерик, — Вальд прервал возникшую паузу. — Вспомни законы перехода. У людей новый мир что-нибудь всегда меняет. Ты забыл?
Низкий голос Каменного мне очень нравится. Дракон говорит очень мягко, почти вкрадчиво и убедительно. Вот и вижу, как начинает сомневаться Ледяной, снег вокруг него меньше буйствует.
Вот он кивает, соглашаясь с его словами. Кажется, Вальд его убедил?
— Нам нужен Лидосский, — вдруг ухмыляется он, заставляя Вальда насторожиться.
— Зачем тебе Арден?
— Он хороший менталист.
— Тебе девчонку не жалко? — насмешливым тоном спрашивает Вальд.
— Когда ты отправлял Еву к Огненному, тебя не заботили мои чувства, — холодно процедил Ледяной и усмехнулся злорадно.
— Не сравнивай Еву и это запуганное создание. Похоже, девчонка настрадалась.
— Тем более нужно знать, кто причина ее переживаний.
Ридерик кажется неумолимым, а мне не нравится, что он говорит. Мне не нравится слышать все, о чем говорят драконы. Еще какой-то Арден, которому хочет показать меня Ридерик.
— Мне отправить послание Водному, или ты это сделаешь сам?
— Сам.
— Прекрасно. Надеюсь, Евлина нас порадует рассказом в ближайшее время.
— Тебе пора, Ридерик, — с досадой процедил Вальд.
— Тоже так думаю. — Ледяной дракон показал на своды потолков, усмехнулся. — Убирай свои камни. Встретимся, когда явится Арден.
Мужчины ушли, оставив внутри меня тяжесть и боль. Они в большой ссоре и при этом вынуждены общаться. Ридерик раздосадован, зол и по праву. Если Сирисский, действительно, отправил его любимую Еву к Огненному, то… Вот и подтверждение, как Вальд бездушен, циничен? Но он меня защищает? Почему?
Спустя какое-то время я побежала на поиски Вальда. Ледяной наверняка покинул гору, а у меня просто жуть как много вопросов.
Глава 9
Казалось, каменные коридоры никогда не закончатся. Я долго гуляла по ним в сопровождении магической сферы, переходя из залы в зал. Сирисского не было. Тогда я решила выйти из дворца на поверхность. В долину мне не спуститься, а вот побывать на уступе, почему бы и нет? Подышу свежим воздухом, посмотрю на виды, открывающиеся с горы. Мелисса говорила, с южной части видна Черная Пустошь. Вдруг Вальд там? Проводил Ледяного дракона и остался. Или своим «походом» я хотя бы привлеку его интерес, и дракон сам найдет меня незамедлительно. Он же — маг камня, скалы ему все расскажут.
Очередной тупик подземного лабиринта заставил меня замычать от легкого недовольства. Непонятно, что происходит? Вроде иду той же дорогой, на стенах мои указатели, оставленные заботливо раньше, но путь закончен. Свернула не в тот коридор? Поднялась не по той лестнице? Да быть такого не может!
Страха нет, мне нравится исследовать гору. Чувствую себя путешественницей в фантастической детской сказке, знаю, что не потеряюсь. По насечкам дорогу обратно найду и вернусь, как бывало раньше.
Возвращаясь обратно, подхожу к стене, веду пальцами аккуратно по гладкому темному камню. Первая, вторая, третья. Все на месте, здесь был проход, ведущий наверх. Удрученно вздыхаю. Может, стоит попробовать свернуть в другой коридор? Перечеркиваю строчки, спица скользит без усилий, оставляя в рыхлой породе яркий глубокий след. Буду пробовать снова.
— Евлина. Не стоит сегодня выходить на поверхность. Наверху сильный буран.
Вздрагиваю от неожиданности, несмотря на мягкость в голосе Вальда. Он меня нашел сам! А откуда узнал, что я здесь гуляю? Но если нашел, значит, ему известно и о моих указателях? Получается, Каменный не только слышит камни, но и меняет горы своей магией.
— Я искала вас.
Говорю негромко, медленно разворачиваюсь на звук, там, где была скала, появился проем, все камни растворились, превратившись в прозрачный воздух.
— А ты находчива, — как-то странно говорит Вальд, дотрагиваясь рукой до насечек. — Оставляешь метки, чтобы не потеряться.
— Мне нравится здесь гулять. Тихо, спокойно, пахнет приятно. Какой-то свежестью и… как будто весенним садом.
— Это запах алиеста. Я специально выбрал именно эту гряду.
Вальд улыбается, а потом протягивает руку с небольшим камушком. На глазах темный осколок начинает терять свой насыщенный цвет, постепенно краснеет и становится полупрозрачным. А вот и не осколок на ладони лежит, а самый настоящий цветок. Каждый лепесток его трепещет, будто от ветерка. Видны тычинки и пестик, и маленькие разветвленные жилки. Они еще более прозрачные, тонкие, чем лепестки. Оживший камень завораживает своей красотой.
— Возьмешь? — предлагает Вальд.
С улыбкой тянусь за чудом и останавливаюсь. Подарки могут дорого стоить, если не знаешь, что за ними стоит.
— Что случилось, Ев-ев?
— Зачем вы это сделали? — сухо спрашиваю. — Вы и Еву очаровали? А потом отправили к Дамиану Тарийскому?
— Кхм…
Цветок на ладони тут же растворился как призрак. Наваждение схлынуло, оставив после себя озадаченного Каменного, магический свет сферы, меня. По скалам потекли зеленые, красные, оранжевые струйки, превращаясь в разноцветный тоннель.
— Пойдем, Евлина, — примирительным тоном произнес Вальд. — Определенно нам следует поговорить.
Дракон вступил во вновь образованный коридор, следом за ним пошла и я, следя за движением самоцветов на стенах. Небеса! Как красиво! Я шла за Вальдом, и тоннель будто двигался вместе со мной, пока не открылся проем, явивший библиотеку. Библиотеку?! Так быстро? Да мне пришлось бы час до нее добираться!
— Ничего себе магия! — тихонечко восхитилась, вызвав у Вальда насмешку.
Каменный улыбнулся мне, жестом приглашая присесть. Выбрала уютное кресло, так, чтобы сидеть обособленно. Под изучающим взглядом дракона немного сжалась, но вскоре расслабилась. Тепло в серых глазах виделось искренним, настоящим. Казалось, я в безопасности.
— Ты находишь меня циничным и бессердечным? — просто спросил дракон с полуулыбкой.
— А разве нет? — хмурюсь от прямого вопроса. — Зачем вы разлучили Ридерика и Еву? Отправили Еву к Дамиану!
— Дракон никогда добровольно не отпустит то, что посчитал когда-то своим. Тем более, к другому дракону.
— Вы хоть представляете себе, кто такой Дамиан? — спросила с тихой яростью. — Он же — чудовище!
Голос непроизвольно дрогнул, выдав мое отношение к Огненному. Никогда ему не прощу издевательства! А если представится возможность, то отомщу. Пусть в наивности своей я виновата сама, но Тарийский тоже мерзавец.
— Дамиан, может быть, и чудовище, но в первую очередь игрок, Ев-ев. Он никогда не причинит вреда сильному сопернику в надежде взять реванш и отыграться, а затем повысить ставки для новой игры. В этом вся его слабость.
— А Ева…
— Поверь, она — достойный противник. Хладнокровна, спокойна, умеет держать эмоции под контролем. Ей будет трудно, но Ева там не одна. Рядом с ней — я. И Ридерик. Он нашел ее, но вынужден наблюдать за тем, как с ней играет Тарийский. Ледяной просто ревнует.
— Зачем вам это? Не проще все выяснить напрямую?
— Не проще. Что-то произошло. Неудачный обряд? Допустим. Дамиан ушел в другой мир и оставил нас здесь сдерживать его же стихию. Хорошо. Но это поведение безответственного эгоиста и труса! — чуть более раздраженно и громко произнес Вальд. — Он не считается с нами и должен за это ответить! Как и за то, что нагло украл у меня.
Последнюю фразу Сирисский произнес тише. Наверное, увидел, как я сжалась в кресле. Меньше всего хочется присутствовать там, где грохочет гром, и сверкают молнии. Я встревожилась, а Вальд… Он, кажется, это почувствовал. Его взгляд тут же смягчился.
— Тебе ничего не угрожает здесь, Ев-ев, — ласково произнес. — Я позабочусь об этом.
— Вы уже считаете меня своей? — спросила и прикусила язык.
Вот зачем, спрашивается? Зачем спросила о том, на что ответы не готова услышать? Возможно, память о прошлом не дает покоя, заставляя просыпаться от страха. Меньше всего хочется снова стать узницей и новой игрушкой.
— Нет, — холодно отвечает Вальд и мрачнеет. — Не считаю.
— Откуда вы узнали, что это именно я была у Дамиана? — задаю новый вопрос, мучивший меня эти дни. — Почему именно я? Из-за Евы? Но мы с ней просто похожи.
— Когда пришел огонь, я сразу догадался, что у Дамиана проблемы. Но Тарийский исчез, оставив разруху. Потом появилась Ева, ее нашел Ридерик. Он влюбился в нее. Понимаешь, Евлина, у Вселенной свои законы. Законы замещения и одинаковости подсказали, что не все так сложно, как кажется. Нам дали подсказку. Когда ты пришла вместо Евы, я спросил на удачу о Дамиане и угадал.
— Вот как?
Я горько усмехнулась собственной наивности. Ничему меня жизнь не учит. Я попалась на уловку легко и быстро, будто любопытная рыбка из речки. И та осторожней, чем я.
— А Ева лучше всех нас справится с задачей узнать, что случилось у Дамиана.
— А сами? Сами не можете узнать? Обязательно туда отправлять слабую женщину?
— Леврию бросить? Всех людей предоставить огню?
Вопросы лорда Сирисского остро резанули по моей личной боли. Родители, родственники, братья и сестры… Где они теперь? Появилась благодарность к драконам, что сохранили мой мир от полного уничтожения.
— Ни у меня, ни у Ардена нет достаточной силы, чтобы покинуть этот мир, не разрывая связь, — продолжил рассказ лорд Сирисский. — Ридерик бывает слишком несдержан, а потому несет опасность не только Леврии, но и остальным мирам. Мы не знаем до конца, что в голове у Огненного.
— И где же сейчас Дамиан?
Задала вопрос, не сводя глаз с перстня Каменного. У всех драконов, получается, есть такие? Темно-зеленый камень играл на свету, почти такой же был и у Огненного. Только ярко-оранжевый. Интересно, а у Вальда тоже на предплечье есть татуировка из символов, оживающая время от времени? Не языками пламени она говорит, а чем? Было бы интересно увидеть… Внезапно вспыхиваю от собственных мыслей. Они кажутся мне кощунственными и неприличными. Откуда они вдруг возникли? Это все после разговора с Мелиссой, которая недавно отметила, что Каменный дракон словно ожил, как только я во дворце появилась…
— Живет в мире Евы, — как-то слишком раздраженно отвечает Вальд. — Подпитывается стихией из Леврии и, похоже, чувствует себя просто отлично. Скучаешь по нему?
Что? Скучаю? Какая нелепость! Почему Каменный дракон решил, что я скучаю по Огненному? Разве можно скучать по тому, кого всей душой ненавидишь?
— Да я… мечтаю, чтобы он никогда не вернулся, — с жаром говорю, не понимая, почему Вальд рассердился.
Разве я что-то спросила не то? Мне интересно знать, где сейчас находится Огненный ради собственной безопасности. Мое замешательство не осталось незамеченным, потому что черты лица лорда смягчились.
— Тебе ничего здесь не угрожает, Ев-ев, — мягко успокаивает дракон. — Можешь жить в моем дворце столько, сколько сочтешь нужным.
— Почему? — еще тише шепчу. — Почему вы так добры ко мне? Вы же дракон!
В глазах Вальда сверкнули насмешливые искры, сменившиеся легкой досадой. Он улыбнулся и встал с кресла, намереваясь уйти.
— Ты пытаешься быть полезной. Я это ценю.
Направился к дверям, на пороге развернулся, прищурился.
— Так как звать твоих отца и мать? Братья и сестры есть?
На мгновение затаила дыхание. Признаться во всем окончательно, значит, стать навсегда уязвимой. Любое неповиновение станет поводом, чтобы пригрозить смертями родных. Впрочем, их еще нужно найти. Если я сама начну искать семью, то могу потерять целые годы. Денег нет, связей нет, придется положиться лишь на удачу и случай. В руках дракона есть власть и возможности. Но друг он мне или враг?
До сих пор вел себя как друг, заботился, из дворца не гонит. Но я помню каким был Дамиан.
Вальд качнул головой недовольно, я заметила разочарованный взгляд. В серо-зеленых глазах милорда я увидела сожаление и горький отблеск досады. Он сжал челюсти так, что заиграли желваки, развернулся и вышел из библиотеки. В груди всколыхнулось раскаяние. Разве дракон чем-то заслужил мое недоверие? Он не обижал меня, скорее наоборот, защищал, ни в чем не ограничивал, держался на расстоянии все это время, не переходя границы приличий. Вскочила, бросилась следом за ним. Догнала уже в коридоре.
— Я — Евлина Рамидас, Вальд. Мой отец — Герд, мама Сария. Братья Сет и Мил, и есть сестричка Нинель.
Лорд Сирисский ничего не ответил. Просто кивнул и скрылся в магическом разноцветном тоннеле. Я осталась стоять и смотреть на проем, который постепенно закрылся. Затянулся, превращаясь в скалу. Что ж… Придется поверить ему и словам Мелиссы и надеяться, что Каменный не Дамиан.
На следующий день, ободренная словами Вальда о моей полезности во дворце, я вовсю суетилась на кухне. Привезли свежие овощи, фрукты, мясо, зерно.
— Это что еще такое? — строго спрашиваю поставщика и кручу в руках спелое яблоко. Вернее, уже переспелое. — Засахарилось. На вкус такие, как картошка. Еще немного и появится гниль.
— Леди Ев-ев, — начал оправдываться месье Пиль, — ну что же поделать? Разве я виноват? Сейчас такая неустойчивая погода. Постоянно боишься, что выпадет снег, или земля не остынет как нужно.
— Меня не волнуют ваши проблемы, — строжусь. — Мне кажется, вы вообще привезли сюда старый урожай в надежде, что его у вас примут. И нисколечко даже не думаете, куда и кому вы поставляете фрукты! А сколько денег за это берете?
Сухощавый месье начал покрываться красными пятнами, будто укушенный оводом. Похоже, никто до сих пор к его продуктам здесь не придирался. Неудивительно. Сколько раз я отмечала не очень хорошее качество, прикрытое оправданиями поваров и смотрящих. Даже Мелисса вздыхала, что не может за всем уследить. Жаловалась на возраст, на то, как поддается на уговоры, а где-то даже не понимает, что ей впихивают дороже, чем нужно. Она с радостью приняла помощь и разрешила мне самой принять весь товар.
— Но товар очень хорош. Очень!
— Тогда придется искать другого поставщика фруктов. Либо меняйте яблоки.
Я непреклонна и уверена в своей правоте. В конце концов, не зря я проводила столько времени за городом в доме дядюшки Тоса. Тетушка Лия научила меня разбираться в продуктах, мы с ней вместе не один раз бывали на рынке. Что-то продавали, что-то покупали. Все уловки продавцов я знала весьма хорошо. Так и здесь. Маленькие глазки месье бегали, пока он мысленно искал слова, как меня убедить. А еще прикидывал, что потеряет, если я выполню свою угрозу.
— Я уже молчу о лимаре. Посмотрите. Она тоже на последнем издыхании. Не съедим сегодня-завтра, прокиснет, покроется плесенью. Ягода очень капризная.
— Леди…
Вздыхаю.
— Забирайте товар. Он не стоит денег, которые вы мечтаете заполучить.
— Я дам скидку, — лепечет Пиль. — Хорошую скидку на лимару и привезу новые яблоки завтра же.
— Скидку? Сколько?
— Ну… Процентов…
Приподняла брови.
— Двадцать дам.
— Двадцать пять.
— Но леди! Так и пойду по миру!
— Хорошо. Можете уезжать.
— Вот демирры! — выругался месье Пиль, показав знания драконьей брани.
Интересно, кто его ругаться так научил? Впрочем, чего это я? В Леврии всегда было модно использовать драконьи словечки. Продавец был не исключением и позволил себе излить эмоции.
— Ваша взяла, леди Ев. Я дам вам скидку и привезу свежие, самые лучшие яблоки.
— И впредь отбирайте товар, который привозите, лично, — с улыбкой прошу я. — Вы же все понимаете сами.
— Вам бы в торговле работать. Вы сделали бы большие успехи. Повезет вашему мужу, какая у него рачительная будет жена, — быстро заговорил поставщик, поспешно собирая корзины.
Наверняка боится, что я сейчас забракую еще что-нибудь. Или выпрошу скидку. Я же смотрела на него, сложив на груди руки. Когда месье Пиль удалился, я перевела взгляд на месье Димара. Он поставлял нам мясо, а теперь бледнел и краснел.
— Месье, — обратилась к нему с улыбкой. — Выкладывайте. Что вы нам привезли и почем.
К счастью, мясо было свежим, но отвратительно дорогим. Не помнила я таких цен. И трава по-прежнему растет, невзирая на снег и метели. Уже через несколько минут я получила скидку за постоянство, еще одну за объем и третью на будущее. В конечном счете, получилось внушительно. Я была очень рада и чувствовала себя преотлично.
А когда все продавцы разъехались, услышала за спиной аплодисменты. Уверенные хлопки. Развернулась, посмотреть, кто меня так хвалит.
— Евлина, ты — великолепна! — улыбаясь, похвалил меня Вальд. — Признаться, ты общаешься с продавцами даже лучше меня.
— Почему они такие наглые и совершенно вас не боятся? — удивилась.
— Видимо, не настолько я страшен?
— Милорд, — я немного стесняюсь, но понимаю, что должна попросить.
— Да, Ев-ев?
Ласковый голос дракона, кажется, греет душу.
— Могу ли я посмотреть счета и накладные? Я неплохо разбиралась в счетоводстве, помогала в торговле родителям. Хотелось бы взглянуть на бухгалтерские тома.
— Я распоряжусь, — неожиданно легко соглашается Каменный. — Тебе все выдадут и расскажут.
— Спасибо, — улыбаюсь дракону. — Тогда я пойду? Есть еще дела. Не хочется время терять.
— Конечно, Евлина. Иди.
Я удаляюсь, провожаемая долгим задумчивым взглядом. От этого взгляда мне не по себе. Очень уж ласковый, теплый. Как бы не растаять, но в мои планы нежность не входит. От драконов лучше держаться подальше и придумывать лишний раз чувства за Вальда не хочется. Один раз уже обожглась.
В оранжерее я навестила растение, которое посадила недавно. Было интересно, приживется цветок или нет. И вот сегодня я обнаружила, как появился новый росток. Обрадовалась ему, словно родному, взрыхлила землю, еще раз все полила. Если задумка получится, скоро здесь будет настоящая яркая клумба. Будет много оранжевого, зеленого, желтого. Будет клумба настроение всем поднимать.
Прошла неделя, вторая. Я вовсю хозяйничала и старалась не думать о Вальде. Он меня беспокоил, а вернее не он, а наши постоянные встречи. Где бы я не появлялась, всегда находился предлог, чтобы мне составить компанию. Ну, не так часто, конечно, но все равно каждый день по разу, а то и по два мы встречались. То счета показать, то рассказать о поставках продуктов во дворец, то о торговле магическими безделушками с людьми. Иногда в библиотеке, иногда на плато. Череда случайностей превратилась в привычку. Конечно, дракон оказывал мне мелкую помощь, помогал советами, а где-то советы давала я. Но так часто?
А сегодня Каменный пригласил меня на обед, чем и напугал. Ничего ему не ответила. Просто сбежала, сославшись на срочное дело. А теперь понимала, как глупо поступила и нужно что-то ответить. Обижать дракона не нужно, но и соглашаться не хочется. Страшно. Мне просто страшно. Воспоминания моих обедов и ужинов с Огненным до сих пор не могла выгнать из памяти. Я помнила, чем заканчивались многие из них, и не хотела никак повторения.
Кто знает, что последует за обедом? Вдруг дракон покажет себя? Отгоняла мысли, они казались бредом, но при этом боялась и ничего поделать с собой не могла.
Так и ходила из угла в угол на кухне, пока не прибежала Поли.
— Леди Ев-ев, вас срочно к себе зовет наш милорд. Говорит, что скоро прибудут очень важные гости. Вам придется встретиться с ними. Иначе никак.
Тонкий голосок Поли вывел меня из состояния крайней задумчивости и взволновал.
— Гости? Милорд не сказал?
— Нет, но попросил поторопиться. Он будет ждать вас в изумрудной гостиной.
— Иду.
Куда я денусь? Навряд ли Вальд меня оставит беззащитной, но придется встретиться с ним лицом к лицу. А после встречи с важными гостями настанет пора объясниться.
Глава 10
Изумрудный зал, пожалуй, был моим самым любимым. Зелень всевозможных расцветок, прозрачность камней не могли не восхищать. Резные своды, такие же стены, колонны были покрыты цветами — так причудливо расположились прожилки в драгоценных камнях. Этот зал был любимым творением Вальда.
Стол и широкие скамьи из белого мрамора, как дополнение мебелью, смотрелись очень эффектно, а магические шары оттеняли камни, придавая им дополнительный флер. Изумруды будто светились изнутри. Зрелище завораживало всех без исключения, кто оказывался в плену этого помещения.
Я переступаю порог и встречаюсь со взглядом Вальда. Дракон хмурится, его явно что-то гнетет.
— Что-то случилось?
— Еще нет, но скоро сюда явится Ридерик. С ним прибудет и Арден.
— Арден?
— Он — менталист. Тебе придется ему открыться. Навряд ли эта… хм… процедура окажется приятной. Арден всколыхнет все твои воспоминания, сделает их слишком явными.
— Я потерплю.
— Умница, — произнес Каменный и кивнул. — Жди меня здесь, никуда не уходи.
Разве я бы осмелилась? Прошла к одной и скамеек, разместилась удобнее. Значит, Водный дракон хочет покопаться у меня в голове? Наслышана я о страшилках, как он магическим даром пользовался в свое удовольствие. Сколько красивых девушек после встречи с драконом шли за ним на край света. Они все исчезали. Поговаривали, что Водный дракон их всех убивал. Топил в океане. Но я в эти слухи не верила. Раньше. Пока не познакомилась с Дамианом. Теперь не знала, что думать.
Когда в зале появились драконы, я опешила от неожиданности. Разве нужно Ардену кого-то уговаривать или на кого-то влиять? Передо мной был один из самых красивых мужчин. Прекрасно сложенный, высокий, светловолосый, с чувственными губами и синими глазами он не мог не нравиться девушкам. Да они сами добровольно на все соглашались!
— А разве это не твоя рабыня? — вдруг спросил он у Ридерика.
Его голос… Он, как песня, наполнил гостиную и растекся сладчайшим медом. Низким, бархатистым тембром можно заслушаться. Что он только что спросил? Вдруг поняла, что не уловила смысл.
— Я видел вас не так давно вместе.
— Это ее двойник.
— Забавно. Какая чудесная девочка…
Водный широко улыбнулся, а потом направился ко мне.
— Чистая-чистая память. Незамутненное сознание. Белый лист. Что хочешь, то и пиши.
— Только попробуй! — рявкнул Вальд, пристально наблюдая за Арденом.
— Ладно-ладно! — засмеялся Водный дракон. — Успокойся… Отдашь мне ее потом в гарем? Буду обращаться очень аккуратно, обещаю.
Мрачный взгляд, которым одарил Ардена Вальд, не сулил ничего хорошего. Губы Каменного скривились в недовольной усмешке. Неужели он разозлился из-за каких-то там слов? Ведь понятно, что Водный хотел задеть за живое.
— Восстанови ее воспоминания, Арден, — глухо произнес Ледяной, а потом махнул служанке Поли. — А ты, принеси что-нибудь выпить.
Водный дракон в это время сел рядом со мной, наклонил голову. Внимательно рассматривая меня, загадочно улыбался.
— Будет сладко покопаться в ее хорошенькой головке. Посмотри на меня, детка.
Пришлось подчиниться.
— Шика-арные голубые глаза, — простонал от восхищения Арден. — Это же небо Раниндара. Чудесный цвет.
Недовольное рычание Каменного меня очень сильно смутило. Что ж он так отреагировал, на казалось бы, простой комплимент? Даже не на комплимент, а на очередную манипуляцию. Вдруг озарило. Вальд! Он меня ревнует?
Синие глаза Ардена были похожи на море. Уже через мгновение я забыла о Вальде, о драконах, находящихся здесь. Для меня осталось лишь море, которое постепенно превратилось в очертания дворца Тарийского.
Вот я снова бегу по коридорам, спасаясь от Дамиана. И… Натыкаюсь на Огненного. Каким образом он узнал, что я выбрала именно это крыло? Лорд Тарийский сильно рассержен тем, что не получил от меня. Я сбежала из спальни не в силах вынести одну неприличную просьбу. Настолько неприличную, что при одной мысли о ней кровь выжигает нещадно щеки, а тело бьет дрожь. От стыда и страха, от понимания, что не смогу долго сопротивляться, если лорд Тарийский решит изгаляться и дальше.
— Ты что же, дрянь! — ругается он. — Заставляешь меня за тобой бегать?
— Дамиан. Прошу вас! Умоляю, пощадите!
Тут же его лицо размывается.
— Тс-с-с, маленькая. Успокойся, — слышу приятный голос и чувствую теплые руки. — Давай начнем с начала.
Я вернулась в кошмар, частью сознания понимая, что нахожусь в прошлом. И все равно… Дамиан, его злой взгляд, насмешливая улыбка, язвительные слова были настолько реальными, что я неистово признавалась ему в любви, чтобы сохранить жизнь.
— Да, Дамиан, я люблю вас! Больше жизни люблю!
Когда очертания изумрудного зала проступили из пелены, я чувствовала себя совершенно измотанной. Хотелось спать, слипались глаза. Бросив взгляд на Вальда, увидела, как на его лице снова играют желваки. Ему как будто не нравилось происходящее, эти ненужные гости. Но мне было безразлично, что там тихо обсуждают драконы.
Арден встал со скамьи, освободив место, и я с радостью его заняла. Не думая, как выгляжу, просто свернулась калачиком. Закрыла глаза в блаженстве. Полежу немного, хоть чуть-чуть отдохну. Что-нибудь спросят, отвечу. И проснулась в холодном поту, оказавшись во дворце Дамиана. В одной из спален дракона.
Что? Что я здесь делаю? Слышу глухие мужские голоса, разговор.
— Она твоя. Всегда была твоей, — говорит Вальд. — Поэтому возвращаю.
— Давно пора, — самодовольно отвечает Огненный. — Долго же я ее искал.
Мне становится так страшно, как никогда в жизни. Я пытаюсь освободиться из-под покрывала, но не могу. У меня руки и ноги связаны. Ах, Вальд! Демирров дракон! Ты меня предал!
— Не наказывай сильно девчонку, — просит за меня Каменный, а мне хочется смеяться в голос.
Не наказывай сильно? Реально? По его мнению, это и есть выполнение обещанного? Получается, так я в безопасности?
Драконы продолжают что-то обсуждать, пока по моим щекам бегут горячие, очень горячие слезы. Они жгут кожу, как огненные полоски, отзываясь мучениями в сердце. Кажется, я не столько испугалась того, что нахожусь во дворце, сколько меня поражает циничность предателя. Он же — Защитник! Я таким видела его! Так надеялась и доверяла…
Глупышка, глупышка… Снова те же ошибки. От горечи внутри разрывается что-то в груди и сквозь губы срывается стон. Я рыдаю, просто рыдаю от разочарования в лорде Сирисском. Почему я решила, что ему, этому исключительному дракону можно доверять?
— Евлина! Девочка! Проснись! — слышу из тьмы его голос и выплываю.
Встревоженное лицо Вальда в полумраке ночных магических шаров кажется ненастоящим. Нахмуренные брови, внимательный, ищущий взгляд, который пытается пробраться мне в душу.
— Зачем? — обиженно всхлипываю. — Зачем вы отдали меня? Я ведь верила вам…
— Я не хотел, — сердито, с оттенком горечи отвечает Вальд. — Я знал, что Арден заставит тебя вспомнить все так, будто было вчера.
— Арден? Зачем вы отдали меня Дамиану?
Виски внезапно рвет от острой пронзительной боли, и я окончательно покидаю кошмар. Хватаюсь за голову и… становится легче. Боль отпускает, и я возвращаюсь во дворец Каменного дракона, находясь в просторной и теплой кровати. На мне мягкий плед, похожий на нежнейшие объятья из пуха. Такой мягкий, что хочется в него завернуться гораздо сильнее. Что и делаю почти неосознанно, вызвав на лице Вальда искреннее недоумение.
— Такой приятный на ощупь, — оправдываюсь. — А где я?
Обводя взглядом очертания спальни, понимаю, что не у себя. И, вообще, как я здесь оказалась?
— Я принес тебя к себе. Ты уснула. Решил не будить.
— Но у меня есть своя комната в этом дворце.
— До моей спальни ближе.
В эти слова не поверила. Я же помню, как мы дошли до библиотеки. Времени потребовалось немного. Или магия дракона не работает, когда он носит девушек на руках?
— Что тебе снилось, Ев-ев? — заботливо спросил Вальд.
— Прошлое и будто будущее перемешались. Будто вы вернули меня Дамиану. А я… Мое доверие к вам…
На моих глазах появились новые слезы. Только представить, что такое возможно. Мой мир рухнет, как старая-старая башня, не выдержавшая удара грозы.
— Дамиану? Никогда этому не бывать! — с жесткой уверенностью отвечает Сирисский. — Слышишь, Ев-ев?
— Правда?
— Да.
Четкое «Да», прямой взгляд заставили меня улыбнуться, но… Потянула плед на себя. Какой будет цена?
— Мне не очень удобно здесь, — лепечу под внимательным взглядом. — Можно, я пойду к себе, милорд?
— Вальд. Мы договорились?
Дракон улыбнулся.
— Вальд.
— Как тебе будет угодно, Евлина. Но тебе беспокоиться не о чем. Мне сейчас необходимо покинуть дворец. Увидимся позже.
Я не успела подняться с кровати, как Вальд ушел. Быстро и не оглядываясь. Только глухо закрылась дверь за широкой спиной. Набрала больше воздуха в грудь, шумно выдохнула. Ну что ж… Пожалуй, это один из лучших дней в моей жизни. Столько внимания и заботы я получала только от папы и мамы. И все-таки драконы тоже бывают хорошими.
После ухода Каменного покидать его спальню так быстро почему-то расхотелось. Здесь было… уютно и во всем ощущалось присутствие Вальда. В каменных темно-коричневых стенах, разрисованных голубыми прожилками, в тяжелой массивной мебели, хранившей отпечаток уверенности и силы хозяина. В широкой кровати с мягким, вкусно-пахнущим чистым бельем. Тонкий, нежный запах цветов совсем не мешал, но хотелось в одеяла зарыться, закопаться и оставаться там, наслаждаясь спокойствием. А еще в спальне Вальда были самые настоящие окна, которые выходили…
Я слетела с кровати и побежала к окну, с трудом раздвигая тяжелую, струящуюся ткань штор, чтобы в очередной раз восхититься видом, открывшимся перед глазами. Мимо меня плыли облака, белоснежные, пушистые, похожие на большие куски ваты или игрушки, что продавались на рынке. Громадные, конечно, «игрушки», но от этого не менее милые. И море… На горизонте плескалось самое настоящее море, осветленное лучами Леи. Как часто о море рассказывал дядюшка, о том, как там хорошо! В молодости он частенько ездил на побережье.
Именно в этот момент мне стало немного грустно, что я не могу каждое утро и вечер любоваться в окно. Вот Вальд — счастливчик!
Уходила я из покоев с легким сожалением. Эти чувства немного пугали. Что же? Получается, я втайне мечтаю, чтобы дракон обратил на меня внимание? Я что же успела влюбиться? Но… Как же обещание, данное себе не впускать, больше любовь в свое сердце? Наивность и восторженность слишком ослепляют, заставляют делать ошибки. Рано или поздно они приводят к непоправимому. Впрочем, разве я настолько восторженно смотрю на дракона? Вроде бы нет. Или я настолько наивна, что верю каждому слову? Мне хотелось бы верить в его благородство, но, увы, уроки Дамиана оказались сильнее. Теперь любые слова пропускаются через сито сомнений. И сейчас… Может, Вальду выгодно, чтобы я так тянулась к нему? Он хочет привязать меня к себе и спрятать в горе как сокровище? Каменный лорд — дракон и этим все сказано, каким бы он не казался сильным и преисполненным лучшими побуждениями. Не зря мне приснился сон. Вдруг это предупреждение?
Я возвращаюсь к себе, чтобы переодеться. Впереди новый день. Получается, после встречи с Водным и Ледяным я проспала остаток дня и всю ночь? Ничего себе! Я пропустила встречу с ювелирными мастерами, приезжавшими выбрать драгоценные камни! Интуиция подсказывала, что и там Вальда обманывают. Только я пока не могла разобраться в тонкостях ювелирных наук. Ну, откуда мне знать, как правильно оцениваются драгоценные камни? В город выехать нельзя, чтобы самой найти ювелира, взять несколько уроков, поговорить.
После завтрака я снова засела за бухгалтерские тяжелые книги. Некоторая путаница легко поддавалась разбору. Наведение порядка оказалось увлекательным делом, в котором все меньше и меньше оставалось слепых пятен. Само собой, дракона обманывали. Вальд был очень щедрым, даже слишком, позволяя всем и все воровать.
Задумчиво смотрю на последние цифры. За последний год сумма оказалась внушительной. Лорду много не надо, я уже поняла, глядя на то, как он одевается, какие ест блюда. Мне нравилась подобная скромность, я понимала желание людей, работавших на дракона, поправить материальное положение, но наглость и беспринципность, за которыми не могла уследить Мелисса, вызывала лишь возмущение.
В какой момент на книге появилась синяя стрекоза я не уловила. Вот вроде бы сижу над цифрами, записями, а вот уже нежное полупрозрачное создание на них трепещет ажурными тонкими крыльями. Что это такое? Магия? Откуда?
Стрекоза кажется безобидной, поэтому спустя минуту протягиваю к ней палец с опаской. Все же непонятно, что она такое. Дотрагиваюсь до нее и вдруг она рассыпается на мелкие искры.
Ах! Передо мной проявилось письмо из мерцающих синих букв. Они парят в воздухе, складываясь в понятные фразы.
«Я нашел твоих родителей, братьев, сестру. Все живы и в безопасности. Больше за них не переживай».
Письмо рассыпалось, превратилось опять в насекомое. Стрекоза взмыла к потолку и растворилась в камнях, оставив на них лишь мелкую синюю россыпь. Послание Вальда пропало, оставив меня ошарашенной. Это потом пришли эйфория, веселье! Еще позже, гораздо позже появилось безмятежное спокойствие, радость. А пока… Я прыгала вокруг бухгалтерских книг и веселилась привалившему счастью.
Живы! Живы! Моя семья выжила в тех пожарах и теперь в безопасности! Уверена, даже если что-то не так, дракон их не оставит и поможет им обязательно.
Дни идут чередом, а я скучаю по Вальду. Дракон куда-то уехал и после той встречи с драконами так и не появлялся. О родителях тоже ничего больше не слышала. Иногда казалось, что та стрекоза мне привиделась, а я выдумала письмо. Лишь след из синих камней-самоцветов, как немой свидетель, напоминал о произошедшем.
В хлопотах по наведению порядка по хозяйственной части мне приходится ругаться с людьми. И сейчас стою на кухне и жду, когда придет казначей. В руках держу неопровержимые доказательства того, что часть заказываемого товара с завидной периодичностью даже не появляется во дворце, а часть заказов, которыми торгует дракон, не видят и покупатели.
Хитрые глаза Освальда мне не понравились сразу. Кто-то, может, и назовет его практичным мужчиной, и Мелисса его очень хвалила, но теперь, когда я знаю всю правду, он всего лишь корыстолюбивый пройдоха.
— Леди Ев, — приветствовал меня мистер Лис. — Вы хотели со мной пообщаться?
— Да, хотела, — отвечаю и вежливо улыбаюсь в ответ. — Хотела узнать, куда делась коллекция из десяти драгоценных камней, собранных для королевы?
— Какой королевы, леди?
Освальд, кажется, даже не понял, о чем я. Просто забыл. Старая запись, оставленная в рабочем журнале, повествовала о найденных измурадах, рубинах. Там же была приписка, что эти отборные камни предназначены Велисетте Шестой. Одна из девяти королев заказала у Сирисского камни, обменяла их на поставку тканей, продуктов. Все условия Велисетта выполнила, только вместо желаемого, получила набор самоцветов гораздо худшего качества. Описание, размеры, количество были расписаны подробно в одной из книг самим мистером казначеем.
— Ну как же? Пять измурадов и столько же рубинов размерами с марецкий орех купила Велисетта Шестая, но получила камни гораздо худшего качества.
— Не понимаю, о чем вы, — снисходительно улыбается Освальд.
На его гладко выбритом лице столько искренности, что даже я начинаю сомневаться. Приходится проверить себя. Открываю старый том на закладке и показываю старую запись.
— Это ваш почерк?
— Мой, — уверенно кивает казначей. — Теперь вспомнил! Да. Эти камни заказывала какая-то королева из Леврии.
— Но ей были предназначены другие камни, судя по описанию.
Открываю рабочий журнал и показываю другую запись. Зачитываю размеры, надо отметить, более крупные, метки о прозрачности камней, не забываю ремарку.
— Если к королеве отправились другие камни, то эти где?
Улыбка Освальда медленно, но верно превращается в искусственную, взгляд прыгает с предмета на предмет. Лис лихорадочно соображает, как передо мной оправдаться.
— Лорду Каменному очень не понравится узнать, что его обманывает тот, кому он доверяет, — добавляю я, нагнетая и без того напряженную обстановку.
— Леди Ев, — наконец произносит Освальд. — Камни… Они в сокровищнице. Лежжат.
— Принесите их. Хочу взглянуть.
— Но…
Слышу, как шумно сглатывает слюну казначей. Он очень взволнован. Капельки пота выступают на переносице и подбородке, Освальд смахивает их и говорит:
— Завтра. Я найду камни и принесу их вам завтра.
— Прекрасно, — соглашаюсь с хитрецом. — Заодно и расскажете, где во дворце гарнитур из вермасской древесины. Искала, спрашивала, ничего не нашла.
Губы Освальда мелко задрожали, но казначей отвернулся. Ладони медленно сжались в кулаки, а затем вновь расслабились.
— Как скажете, госпожа, — глухо произнес он. — Что-то еще?
— Да. Хочу знать, куда исчезли все статуэтки богинь Паримы, присланные лордом Лидосским. В книге есть запись о подарке, сделанном примерно лун десять назад.
— Первый раз о таких сслышу, — почти шипя прошелестел казначей. — Позвольте идти?
— Идите.
Пожав плечами, отпускаю мужчину. Напоследок им брошенный взгляд пробрал меня до мурашек. Почему Освальд так разозлился? Ведь я иду ему навстречу, даю время одуматься. Ох… Сомнительно, что ценности завтра появятся, но воровство надо пресечь. Мне не страшно, я намерена поделиться открытием с Вальдом. Не сразу, а когда окончательно со всем разберусь.
— Зря ты так с ним, — посетовала леди Диан из-за спины. — Освальд, конечно, плут, но он справно следит за имуществом и деньгами дракона. Не транжирит их попусту, приумножает.
Смотрю на Мелиссу. Она чем-то обеспокоена.
— Что-то не так, леди Диан?
— Не так. Конечно, не так! Будь осторожнее, детка. Люди злопамятны и коварны, а милорд не всегда бывает здесь, чтобы тебя защитить.
— Но я ничего особенного не сделала, — задумчиво отвечаю. — Всего лишь хочу навести порядок в делах дракона. Отблагодарить его за заботу.
— Ты уже своим присутствием здесь делаешь все необходимое, — загадочно улыбается Мелисса. — И все же будь аккуратнее, хитрее. Очень тебя прошу.
Киваю.
— Не хотите со мной на озеро сходить искупаться? — предлагаю леди. — Там очень мягкая и теплая вода. Она здорово расслабляет.
— Нет, Евлина. Нужно проверить работу всех горничных, — мягко отказывает леди Диан. — В другой раз обязательно сходим вдвоем.
Не сказать, чтобы я особо расстроилась. Одиночество может быть очень приятным. Особенно спокойное одиночество среди резных скал с самоцветами, в окружении магических сфер возле теплого озера, в котором можно плескаться.
Захватив с собой мягкое полотно, чтобы завернуться в него после купания, я направилась к гроту.
Подземное озеро встретило меня еле слышным плеском и полумраком, который едва освещали магические сферы. Пришлось дважды хлопнуть в ладоши, усилив теплое желтое свечение. Когда в пещере стало как днем, я бросила покрывало на плоский камень, а рядом с ним скинула вещи. Сначала платье, потом и сорочку, подвязала волосы лентой. Ступила в воду, которая оказалась прохладней обычного, и через несколько мгновений поплыла к дальней скале.
Неожиданно вода забурлила и прямо из стены вынырнуло что-то большое, подняв целое облако брызг.
Открываю рот, чтобы закричать посильнее от страха, и захлебываюсь собственным криком. Вальд! Дракон здесь! Откуда? Метание мыслей в голове от эмоций, я застываю на месте и иду камнем на дно. И тут же всплываю наверх, удерживаемая мужскими руками. Каменный оказался быстрее и меня подхватил.
— Вы! — вскрикиваю, как только возвращается способность дышать. — Вы следили за мной?
— С чего ты взяла?
Недоумение в голосе Вальда кажется искренним, не оставляя ни малейших сомнений.
— Откуда вы взялись?
— За этим гротом есть еще одна пещера, Евлина, — говорит дракон, продолжая меня удерживать. — Попасть туда можно только, если поднырнуть под скалу. Ты не видела мои вещи на береге?
Качаю отрицательно головой. Я и предположить не могла! Дракона слишком долго не было во дворце, и вот он… Вернулся!
Кажется, Вальд давно нащупал дно водоема. Он несет меня на руках, бережно прижимая к себе. Сильные широкие плечи, мускулистая грудь и уверенность, которая исходит от мужчины, будят внутри давно позабытые чувства. Мне слишком неловко. То ли от осознания собственной наготы, то ли от эмоций, разрастающихся с каждым мгновением.
— Да отпустите же меня! — возмущаюсь и безобразно краснею от накатившей волны стыда.
Ловлю себя на том, что лучше бы он не послушался. Его прикосновения, пристальный изучающий взгляд… Жадный и в то же время ласкающий. Собственное обещание, не доверять больше драконам, тает со стремительной скоростью, мешает сосредоточиться и заставляет стесняться.
— Здесь еще глубоко, — невозмутимо отвечает Вальд. — Еще ненароком утонешь.
— Нет! Я плавать умею!
Короткий смешок в ответ и, наконец, я стою. Вода доходит до горла. Я спрятана под синей толщей от серых с зеленью глаз, но обнаженная против мужчины. Откуда-то знаю, что Вальд тоже нагой. Мне почему-то не страшно. Убеждена, что он не обидит.
— Может, вы отвернетесь, я выйду? — спрашиваю, испытывая огромное желание побыстрее закутаться.
— Ты так хочешь побыстрее сбежать? Я тебе неприятен, Евлина?
Вопросы Вальда… Они станут для меня откровением, если придется на них честно ответить. Но хочу ли я на них отвечать? Могу ли? Достойна?
— Просто… Здесь… Вы. Я.
Не могу собраться с духом, Вальд делает шаг. Нет, маленький шажочек ко мне.
— Прошу вас, — нет других вариантов, кроме мольбы. — Отвернитесь.
Глаза Каменного дракона, кажется, прожигают до глубины души, заставляя поддаться их зелени. Послать к демиррам стеснительность, обещание, прошлое. Забыть обо всем, оставив в сердце надежду на будущее. Поверить вновь, довериться не как опекуну, как любовнику. Чуть покачнулась к Вальду, а он отступил, развернулся.
— Иди, Ев-ев, — глухо сказал.
Может, к лучшему. Пусть все остается как есть. Я быстро выхожу из воды, накидываю на себя покрывало. Хочется сбежать побыстрее, но мне еще нужно одеться. Отворачиваюсь, позволяя и Вальду выйти из озера, смирно жду, разглядывая каменную россыпь на стенах. Она похожа на затейливую волшебную птицу, и вздрагиваю, услышав за спиной бархатистый голос дракона:
— Тебе не нужно меня бояться, Евлина. Я никогда не воспользуюсь твоей беззащитностью.
Хочется развернуться, сказать ему, что не боюсь его, совсем не боюсь. Я чувствую совершенно другое, но слова так и не слетают с губ. Молчу, ругая себя за нерешительность, и слышу шаги. Они удаляются и вскоре стихают. Я остаюсь одна, испытывая сожаление от того, что опять своим недоверием, наверное, обидела Вальда.
Глава 11
Разве он мог когда-то подумать, что запуганное дитя, девушка, появившаяся вместо Евы, станет ему интересна? Ее расширенные от страха глаза, тонкий дрожащий голос и неуверенность резко контрастировали с прямым, но мягким уверенным взглядом, приятным тембром и характером невесты Ледяного дракона. Но именно нежность и робость заставили его сердце вновь дрогнуть.
В какой момент он испытал жгучее желание согреть эту птичку и… спрятать ее от всех бед? А в какой вспыхнуло желание присвоить сокровище и никому больше не отдавать? Холить ее, лелеять, беречь?
Впрочем, не удивительно. Он — обычный дракон. Все, что попадает драконам, навсегда становится их личной собственностью.
Но когда милая Ев-ев оправилась, открылась ему и доверилась, он в очередной раз ужаснулся. Нет! Он прекрасно знал, на что способны сородичи. Дамиан был одним из представителей жестокой, бездушной расы, не умеющей любить и за это Богами наказанной. Он ужаснулся тому, как иначе можно видеть происходящее, если сердце когда-то любило.
Милия… Его любовь. Жизнерадостная брюнетка с голубыми глазами смогла надежно завладеть частью сердца, позволив раскрыться волшебному дару стихии. Он стал настолько сильным магически, что сам не сразу поверил, когда изменил первый ландшафт, заговорил с камнями на расстоянии, начал их оживлять, создавать из них сильнейшие артефакты.
Миля отвечала взаимностью, пока не разбилось одно из черных зеркал. Порождение демирров, открывающее врата миров, крайне смертельное для людей убило ту, кем он дорожил. Как не вовремя любимая пришла туда, где ссорились два дракона! Зеркальная пыль попала в глаза и легкие девушки, стала ее выжигать, подводя к мучительной смерти. А он… Пытаясь спасти сокровище, создал волшебный кубок, но не успел провести нужный обряд. Боги не дали второго шанса сохранить любовь на века, и Милия умерла.
Разочарование, боль, угнетенность преследовали его долгие годы. Он превратился в отшельника, искал уединения, сведя на «нет» общение с драконами, и очень обрадовался, когда подвернулся мир «для охоты». Дамиан знал, чем его зацепить, предлагая развеяться. Леврия стала его вторым домом, а потом произошли все события.
Теперь ясно зачем Огненный затеял всю эту игру. Он захотел власти, могущества, кубок! Тот самый кубок, который должен был спасти Милию, Тарийский прихватил, пользуясь его расположением, чтобы провести нужный обряд. Выбрал Евлину, над ней надругался. Издевался над девушкой в своей манере и решил, что влюбился?!
Руки сами сжались в кулаки, из горла вырвался рык, как только вспомнились слова Ардена о том, что вытворял Дамиан. Евлину он не получит! Наверняка если они снова увидятся, Тарийский захочет ей отомстить. Не выйдет! Ему придется сначала с ним объясниться.
Но почему Евлина так занимает его мысли и время? Что с ним происходит? В его жилах явно прибавилось магии, словно дар вспомнил любовь…
Вальд поднял руку, формируя из мелкой пыли новый кубок из камня. На глазах под действием колдовства вытачивались тонкие грани, мерцали края. Но что он чувствовал к Евлине? Влечение? Желание стать для нее кем-то большим, чем просто опекуном? Чувства проявлялись сильнее, заставляя искать с Евлиной встреч. Он хотел проводить с ней все время.
Не удивительно!
Робкая, милая девушка раскрывалась, словно цветок. Она будто оживала после долгой ненастной зимы, навела порядок в его делах, хохотала, прыгала и веселилась, когда узнала о том, что живы-здоровы родители. Что будет, когда она с ними встретится?
Улыбка расползлась сама собой, как только он представил их встречу. Совсем скоро это случится, как только ее отец поправит дела, устроится в новом доме, когда поправятся от затяжной болезни ее старшие братья. Пустошь мало кого пощадила… Родным Евлины еще повезло. Снова улыбнулся, вспомнив удивление на их лицах, испуг, а затем благодарность и счастье. Все же быть эгоистом не так интересно, как помогать.
Скалы внезапно содрогнулись. Ридерик! Ледяной дракон снова требует встречи. Похоже, что-то случилось. Прислушался к зову кольца, которое носила Ева. Назревает очередная проблема. Дамиан играет с невестой Альросского, как дикий кот с маленькой мышкой, пытаясь ее пробить, прощупать слабое место, чтобы потом всласть оторваться. Мерзавец!
Колдовская змея закрутилась возле него, раскрывая горный тоннель. Срочное дело требовало своего разрешения. Спустя несколько мгновений перед ним появился Альросский.
— Хочу видеть Еву сейчас же! — рявкнул он. — И ты не посмеешь мне отказать!
— И не собирался, — спокойно ответил дракону. — На Еве мое кольцо, ситуация под контролем. Собирается с Тарийским поужинать.
Из горла Ридерика вырвался глухой звук. Да… Он понимал, что испытывает Ледяной, но жалости не было. Они все делают то, что должны. Огонь надо остановить, Тарийского вернуть, как и украденный артефакт. А Ева… Она пока в безопасности.
— Не знаю. Мне что-то не по себе. Интуиция меня никогда не обманывала!
— Надо перейти в другой зал. Там стены из черного окса. Мне будет легче найти взаимосвязь со стенами замка Тарийского.
— Так зачем мы время теряем?
Когда на стенах тронного зала замерцали красные символы, открывающие окно между мирами, сильно похолодало. На плечи стал падать мокрый снег, покрывая напольные плиты. Это отвлекало, но не настолько, чтобы остановить нехитрый ритуал. Одна из стен набирала прозрачность, открывая грань между мирами. Как зеркало показывала, что происходит в Бранфорш, замке, в котором Дамиан насильно удерживал Еву. Камни с легкостью открылись дару, и заговорили с ним, передавая беспристрастно все образы.
Вот Ева появилась в столовой в облегающем откровенном наряде. Камни дворца заскрипели, под натиском холода, льда. Ревность Альросского становилась сильнее. Дракон тихо свирепствовал от собственного бессилия и невозможности на все повлиять.
— Ридерик. Прекрати ломать камни, — недовольно попросил Ледяного. — Ты мешаешь мне держать ситуацию под контролем. Не забывай, мой магический резерв сейчас гораздо меньше твоего.
Презрительное фырканье Альросского он предпочел не заметить. Но Ледяной прислушался к его словам, потому что метель прекратилась в мгновение. Прекрасно! Ридерик взял полной контроль над стихией, а это значит, что он превосходит силой Тарийского.
Альросский мрачнел на глазах, пока Дамиан ухаживал за Евой, а та мило ему отвечала. В какой-то момент что-то пошло не так. Это понял и он, и Ридерик. Невеста Ледяного дракона была какой-то уж слишком покладистой. Ее поведение стало странным. Торжествующая улыбка Огненного подсказала, что рыбка попалась. Ева казалась счастливой, выполняя приказы.
Анализировать, что происходит, возможности не было. Очень много сил уходило на поддержание окна между мирами. Очнулся только тогда, когда вокруг снова появился буран, закрутился бешеным вихрем. Стены каменного дворца вмиг покрылись толстой коркой льда. Прозрачные голубые плиты тут же растрескались и с грохотом посыпались на пол, отдаваясь гулкими звуками.
Жесткая хватка Ридерика окончательно пробудила.
— Какого ра'кшама ты смотришь? — разорался Альросский. — Чего ждешь? Встряхни его демирров замок! Или я сам отправлю Дамиана к дракхам прямо сейчас!
Стало понятно, что Ева моется в душе, а рядом с ней Дамиан что-то шепчет ей на ухо.
— У меня не хватит сил помешать им в должной мере, — процедил в ответ. — Пространство между мирами сожрет большую часть моей энергии.
— Мою возьми! — прорычал Ридерик, не сводя глаз с невесты.
Ева запрокинула голову и засмеялась. Повернулась к Огненному и вдруг ответила на поцелуй, обнимая дракона за плечи. Струи горячей воды с силой хлестали по их обнаженным телам, пар поднимался и окутывал все вокруг, частично скрывая обзор. Но оставлял достаточно, чтобы видеть, как Дамиан ласкает Еву, сгорая от вожделения.
Передать камням приказ не так сложно, как может показаться вначале. Когда его магия смешалась со снегом и льдом, она быстро набрала мощь, чтобы сформировать воронку между мирами. Его скалы впитывали ледяную стихию, чтобы преобразовать ее в силу земли.
Дворец содрогнулся, а затем Дамиан отстранился от Евы. От нового толчка содрогнулся не только дворец, но и замок Бранфорш. С полочек в ванной комнате посыпались полотенца и разноцветные флаконы, а по коридорам растекся равномерный, глухой гул, возвещающий землетрясение.
Стены замка теряли устойчивость, превращаясь в развалины. План Огненного разваливался в буквальном смысле на глазах. Ева сбежала, за ней следом ринулся и Дамиан.
Тяжело… Тяжело направлять стихию, готовую сожрать все вокруг. Если дракон не справится с силой, он сдохнет, как последняя тварь. Стихия выпьет его до дна, опустошит сначала магический резерв, потом здоровье и жизненный цикл, отмеренный когда-то Богами.
Он чувствовал, как пот стекает со лба, по лицу, и понимал, что скоро себя исчерпает. Стихия Ледяного дракона на какое-то время стала его стихией, смешалась со стихией земли, помогала, но не наполняла любовью.
Когда Ева выскочила во двор, по фасаду замка зазмеилась еще одна трещина. Разветвляясь и расширяясь прямо на глазах, пронеслась по древней каменной кладке, зацепила брызнувший цветными стеклами витраж. На плиты внутреннего дворика посыпались яркие смертоносные осколки. Пыль, летящие камни и крики людей — все смешивалось, превращаясь в жуткий безумный хаос.
— Не могу больше, — глухо произнес он, глядя на Ридерика. — Дальше сам.
После этого без сил опустился на пол. Уже краем ускользающего сознания услышал истошный крик. Женский и беспокойный. Рыдания… Но успокоить Евлину не смог. Отключился.
* * *
— Вальд! Не умирай, пожалуйста! Пожалуйста, прошу! — плачу я, глядя на обескровленное лицо.
Смотрю на самодовольное лицо Ледяного и меня пронзает самая настоящая ярость. Все из-за него! Я видела, как ледяная метель будто выпивала дракона, лишая его колдовских сил. Вальд старался ее контролировать, но в какой-то момент не справился, затрясся, упал. Он без сознания, а, может, даже и умер!
— Что с ним? Что с ним случилось? Вы убили его!
— Жить будет, — холодно произнес Ледяной и отстранил меня.
Направился к выходу.
— Магический резерв исчерпал. Очнется.
А затем Альросский исчез. Просто возникла серебристая дымка и пропала вместе с драконом. Не все ли равно куда? Важнее всего — Вальд! Вальду плохо и это ясно как день! Ему нужна моя помощь! Зову хоть кого-нибудь, и на крик отзываются. Слуги помогают перенести дракона сначала на скамью, а чуть позже и в спальню.
Я нахожусь все время рядом, никуда не ухожу, потому как слугам не доверяю. Вдруг кто-нибудь из них возле Вальда уснет, а ему понадобится помощь? Он позовет, а его не услышат? Бледный, уставший дракон поверхностно дышит, он беспомощен, точно дитя. Даже его татуировка на предплечье почти не видна. Светло-зеленые символы стали настолько блеклыми, что почти слились с кожей.
К сожалению, и лекарь из города не смог ответить на целый ворох вопросов. Осмотрел Вальда, покачал головой, даже поцокал, как лошадь.
— Простите, леди, — сказал на прощанье. — Лорд — не человек. Неизвестно, что ждать. Каковы способности к выживанию? Мы не знаем наверняка, что с ним произошло. Молитесь, чтобы поправился.
И я молюсь Небесам второй день, вытираю испарину с широкого лба тонким платком, перебираю пальцами на голове жесткие, чуть волнистые пряди. Суровый изгиб губ, брови, морщинки вокруг закрытых глаз… Дракон будто хмурится во сне, а тяжелый сон длится и длится.
Непонимание, что будет дальше, бессилие опустошают, но я надеюсь на лучшее, вспоминая слова Ридерика. Так и сейчас взяла руку Вальда в свою, приложила к губам.
— Вальд, миленький, мне так тебя не хватает, — разговариваю с ним. — Выздоравливай, пожалуйста. Не умирай. Я очень тебя прошу. Даже если ты перестанешь быть колдуном, ты все равно лучший мужчина. Самый лучший, сильный, умный из всех, кого я в жизни когда-либо знала.
— Правда? Не представляешь, как я рад это слышать, лежа на «смертном одре».
Хитрая улыбка трогает красивые губы, ресницы трепещут. И вот на меня обращается Его внимательный взгляд. Светло-серые, почти бесцветные глаза кажутся слишком прозрачными, пустыми и одновременно глубокими. В них искрятся нежность, смешинки, перебивая усталость.
— Вальд!
Радостно вскрикиваю, сжимая его руку сильнее.
— Ну, наконец-то! Я так испугалась! Что с вами произошло? Это все Ридерик?
— Ридерик? Нет, — Вальд тяжело вздохнул. — Он делал то, что должен был. Надеюсь, Рид смог ему помешать.
— Кому помешать?
— Долго я спал?
— Два дня прошло.
— Долго, — чуть мрачнее произнес Вальд, но потом его взгляд прояснился. Он добавил чуть веселее: — Но раз мы еще живы, значит, все не так плохо?
— А что должно было случиться?
— А ты? Евлина? Давно здесь?
— Милорд. Она сидела все время с вами, — из-за моей спины раздается радостный голос Мелиссы. — Сидит, ничего не ест, не спит. От вас не отогнать! Отправьте уже ее спать! Меня она совершенно не слушается.
Вальд тепло улыбнулся, нежно сжал мои пальцы, заставив сердце застучать чаще. Ну и пусть он не отвечает на мои вопросы. Сейчас это не так уж и важно. Любопытство можно умерить.
— Иди, моя девочка, — ласково попросил дракон. — Тебе нужно отдохнуть хорошенько. Когда ты проснешься, я буду уже на ногах.
— Вы уверены?
По взгляду поняла, что ослушаться не получится, как бы я не противилась. Поднялась с края кровати, улыбнулась дракону, а потом тихонько вышла из спальни. От волнительной радости спать совсем не хотелось, но пока дошла до своей комнаты, вдруг поняла, как устала. Глаза слипались, ноги еле передвигались. Сил осталось лишь скинуть тяжелое платье, упасть на кровать и закутаться в любимое покрывало. Мягкое и теплое — оно было подарком от Вальда. Дракон оказался внимательным и быстро сообразил, что покрывало мне очень понравилось.
Спала крепко, а когда проснулась, увидела на подушке цветок. Белая нежная орхиледия переливалась жемчужными бликами в свете магических сфер. Получается, Вальд приходил, пока я спала? Щеки тут же вспыхнули, наливаясь краской.
Тут же себя осадила. Все же в порядке! О чем беспокоюсь? Я по-прежнему одета, укрыта, рядом знак благодарности. Радоваться нужно тому, что дракон держит слово и, кажется, начал ухаживать. Долго нежиться под покрывалом не стала, привела себя в порядок, оделась. Покрутилась перед зеркалом, пытаясь представить, какой меня увидит дракон. Нежной? Милой? Стеснительной? А, может, легкой и жизнерадостной? Нежно-голубое тонкое платье, широкая, совершенно не тугая коса, чуть-чуть подкрашенные ресницы, румянец…
Улыбаюсь своему отражению. Пора и на кухню — позавтракать. Так хочется встретиться с Вальдом! Не терпится узнать, что с ним все в порядке, увидеть его теплый взгляд и ласковую улыбку. И Вальд как будто мысли читает! Только разместилась удобнее за столом с чашкой горячего взвара и свежей булочкой, как в дверях появился дракон. Улыбнулся мне.
— Евлина, доброе утро!
Хотела встать, но Вальд сел рядом со мной. В его серых глазах снова появились темно-зеленые всполохи. Почему-то именно по ним догадалась, что дракон снова в полном порядке. Будто тяжесть упала с души.
— Вы выздоровели?
— И ночи не прошло.
— Я так испугалась за вас! Этот Ледяной дракон! Он просто… Эгоист! Думает только о себе и своей Еве! Ему совершенно наплевать на друзей! Бросил вас умирающим на полу. Разве он друг?
Я выплескиваю из себя боль и обиду! Почему Вальд так добр и не понимает, с кем имеет дела? Его обманывают люди, когда привозят не тот товар и продукты. Или ювелиры, что меняют лучшие камни практически за бесценок. А вороватые слуги? Вот и Ледяной оказался таким же… Циничным, холодным, бездушным!
— Ты зря так сильно переживаешь, — спокойно ответил Вальд и чуть наклонился. — Мне очень приятна твоя забота и беспокойство, Евлина.
Когда Каменный дракон взял меня за руку, я затаила дыхание. Тепло его ладони медленно, но верно превращалось в жар в моей крови. Она все быстрее текла в жилах и превращалась в волнение.
— Драконы часто проходят через потерю магических сил, если не рассчитают резерв. Так уже бывало со мной.
— Но лорд Альросский даже не поинтересовался, как вы! Что с вами происходит!
— У Рида были гораздо важнее дела. От его усилий зависела судьба не только Леврии, но многих миров.
— И все же мне непонятно.
— Не переживай, моя девочка, — говорит Вальд и улыбается. — Давно известно, что драконы собственники и страшные эгоисты. Думают только о себе, хотя Ридерик внушает надежды. Пока ты спала он уже был и привез зелье.
— Зелье?
— Оно и помогло восстановиться быстрее.
Улыбаюсь. Мне нравится слышать все, что говорит Вальд. Нравится, что Ледяной дракон не таким плохим оказался. Мой дракон уже здоров, а, значит, наладится все. Ведь наладится же?
— Вы сказали, от Ледяного зависели судьбы многих миров?
— К счастью, уже все закончилось, — посерьезнел дракон. — Дикий огонь больше Леврии не угрожает.
Резко поднимаюсь со стула. Поверить не могу в то, что слышу. Сердце бьется как бешеное, в мыслях только одно:
— А Пустошь?
— Восстанавливать все нужно заново.
— А… Огненный…
— Он исчез вместе со своей стихией. Ридерик выбросил его в Леврию обратно в огонь.
— Дамиан сгорел?
— Хотелось бы верить, — как будто с ироничной усмешкой произнес Вальд и повторил: — Хотелось бы верить.
— Думаете, он выжил?
— Не знаю, Ев-ев… Останков мы не нашли.
— Поэтому вас что-то смущает?
Сразу после вопроса Вальд встал со скамьи. Приблизился так, что я почувствовала тепло его тела. Его размеренное дыхание и приятный запах, осознание, что он меня приобнял, вызвали в душе шквал эмоций. Захотелось прильнуть к дракону, насладиться объятьями, но я не решалась. Подняла голову и встретилась с взглядом Вальда. Он смотрел на меня изучающе нежно, внимательно. А потом… Наклонился и поцеловал. Всего лишь коснулся губами моих губ, оторвался.
— Я никогда не дам тебя обидеть. Никто не посмеет. Ни он, никто другой. Им всем придется иметь дело со мной. Веришь?
— Вам… Вам верю, — уверенно произнесла, тихонько млея от счастья.
А потом решилась. Одна важная тема не давала покоя вот уже несколько долгих недель. Кажется, сами Небеса подталкивают к разговору о родителях и моем пребывании здесь. В свете последних событий слишком многое изменилось. Раз огонь исчез, и Тарийский сгинул куда-то, нужно возвращаться домой. Наверняка там моя помощь нужна, а у родных много работы.
— Вальд, — чуть помялась. — А мои родители, братья, сестричка… Как они?
— У них все хорошо. Живут недалеко от горы, в городе у них есть небольшой, но очень уютный дом.
Мягкий голос Вальда казался воркующим. Так приятно слышать его, так грустно, что придется все поменять, отказаться от возможности быть рядом с этим мужчиной, видеть его, помогать ему вести дела, гулять по этим горам, исследовать пещеры, любоваться красотами настоящего подземного царства. Но делать нечего…
— Наверное, больше ничего не мешает мне… Я и так долго пользовалась вашим гостеприимством…
Дракон чуть отстранился. В серо-зеленых глазах проявилась тревога, на лице мелькнула странная тень, подсказавшая, что Каменный лорд совершенно не ждал таких слов. Чуть изогнутые брови сошлись, хмурый взгляд выбил из равновесия.
— Вы чем-то обеспокоены? — кажется, я испугалась, а позже мелькнула догадка. — Вы не хотите меня отпускать? Вы же дракон, а драконы все…
Ну, конечно! Разочарование хлынуло, смешиваясь с ощущением какой-то безвозвратной потери. Неужели, я ошибалась? Вот уж, верно, случилась проверка! На что я рассчитывала? Что драконы так просто отпускают добычу? Сбежала от одного, но попалась в сети другого. Мои чувства… Они смешались.
И вдруг сердитое рядом!
— Евлина! Не смей думать, что я буду тебя ограничивать без веских на то оснований. И принуждать к чему-либо тоже не собираюсь! Ты свободна, твои родители тебя с радостью примут.
Пытливо смотрю на Вальда, в его глазах горечь. Дракон раздосадован, но совершенно не злится. Возникло молчание, прерываемое нашим размеренным дыханием и шумом в соседнем помещении кухни. Кажется, даже слуги притихли, а, может, просто покинули нас. Я понятия не имела, где они, чем занимаются, настолько сосредоточилась на разговоре с Сирисским.
— Но что не так?
— Я не хочу расставаться с тобой.
Молчу. Не знаю, что и ответить.
— Давай поступим так, — говорит Вальд. — Через пятнадцать лун, как раз в праздник урожая, мы вместе поедем к ним. Твой отец вернется из дальней поездки, и ты преподнесешь им сюрприз. Встретишься с ними, погостишь, а после решишь остаться с ними или…
— Или…
— Вернешься со мной, — тихий голос Вальда проник, кажется, в самую душу. — Но мы не будем спешить. Пусть все идет так, как идет.
Сердце дрогнуло от понимания, что он только что произнес. Маленький шажочек к нему и он притягивает к себе чуть сильнее. В объятьях дракона спокойно, тепло. Остаться? Может, остаться? Душа просит быть рядом с ним, а родители… Наверное, они все поймут.
— Вальд! — обращаюсь к дракону и вскидываю на него глаза. — Но если двери дворца открыты, может, я буду выезжать в город? Есть кое-какие дела по хозяйству, которые хочется решать самой.
Улыбка дракона, короткий кивок без слов, как согласие, и счастье, разлившееся внутри от понимания, что, а, вернее, кого я, кажется, обрела. С благодарностью улыбнулась в ответ, а потом и рассмеялась.
— А вы не могли бы рассказать и показать мне, как правильно различать самоцветы и камни? Я хотела бы получить пару уроков, если это возможно.
— Конечно, возможно, Ев-ев.
Глава 12
— Смотри внимательно, Евлина, — говорит Вальд и показывает на синюю россыпь. — Сапфириты водятся только в рыхлой породе. Нигде в другом месте ты их не найдешь. Они умеют прятаться от любопытных взоров, поэтому дорого стоят. Чем камень крупнее, тем лучше. Чем больше граней, тем интереснее он будет смотреться в огранке.
Протягиваю руку к синему камню и аккуратно начинаю расшатывать. На удивление самоцвет легко поддается и спустя несколько мгновений падает мне в ладонь.
— Хороший выбор! Из этого камня получится прекрасное кольцо или кулон.
Смотрю на камень и очень хочется взять его себе. Вот бы чудесный получился подарок! Мама бы очень обрадовалась. Попросить камень у Вальда? Но не будет ли это выглядеть слишком нагло? И вообще… Как может расценить мою просьбу дракон? Что если увидит во мне попрошайку? Он и так дал мне многое и делает все для меня, чтобы так пользоваться его расположением. Навряд ли Вальд откажет, но чувствовать себя обязанной тоже не хочется.
Протягиваю камень Сирисскому.
— Возьмите. Боюсь, он не встанет обратно.
— Если хочешь, оставь себе, — улыбается Вальд, словно прочитав мои мысли. — Возьми в подарок, сделай с ним все, что захочешь.
— Камень слишком дорогой.
— Не дороже тебя, Ев-ев, — ласково возражает дракон. — Мне будет приятно, если ты не откажешь.
Закусив губу, смотрю на милорда. Что же? Он, как и Арден, умеет мысли читать? Стало стыдно за сиюминутную слабость, но приятно, что дракон так внимателен. Хочется отказаться от подарка, но тогда расстроится Вальд. Приходится выбирать, и я с улыбкой киваю.
— Подарю маме. Ей камень очень понравится.
Вальд улыбается, а затем протягивает мне еще два самоцвета практически неотличимых от этого. Ярко-синие камни мерцают на его широкой ладони, как две яркие крупные капли.
— Возьми еще и на серьги.
— Еще?
— Камни в наборе будут лучше смотреться. И должен же я поблагодарить твоих родителей за знакомство с такой чудесной девушкой, как ты?
— Вальд!
— Распоряжусь, чтобы Фабий отвез тебя завтра в город. К лучшему ювелиру.
Мне неудобно. Краска приливает к щекам, но Вальд вручает мне камни, обжигая теплом своих рук, и чуть прищуривается. В его глазах плещутся веселые зеленые искры. Мне показалось или послышался шум? Будто океан оказался за стенкой, что не из камня, а из тонких переплетенных ветвей. Шум воды, разбивающийся о внезапную преграду, становился сильнее, потом пропал, удаляясь.
— У нас гости, Евлина, — негромко объявляет Вальд. — Арден пожаловал.
— Гости?
— Возвращайся во дворец, Ев-ев. Распорядись, чтобы подавали обед. А я пока встречу дракона и его спутницу.
Спутницу? Водный дракон не один? У Вальда удалось пробудить во мне любопытство. Ардена я видела часто. Драконы восстанавливали Леврию и вели общие дела. Помимо этого, под строгим присмотром Вальда Арден со мной занимался — удалял последствия, оставленные Дамианом. Мне приходилось несладко.
Шутка ли! Раз за разом проживать страх, ненависть, боль. Все заново, но находясь где-то «снаружи». Я видела все, что делала, говорила Евлина, могла анализировать ее поступки, размышляла о других вариантах своего поведения и грустила… Как же я ошибалась тогда! Наивная, искала любовь там, где ее никогда не водилось. Пыталась оправдать то, что не поддается никаким оправданиям, предпочитала не видеть. За что и сама поплатилась!
Дамиан… Что я чувствовала к лорду Тарийскому? Злость? Наверное, злость тоже была, но чем лучше я разбиралась в собственных ошибках, в том, что сама позволяла над собой измываться, появлялось и равнодушие. Дракон играл и играл виртуозно. На моих нервах, используя все мои слабости. Он с легкостью манипулировал мной и людьми, пугал и запугивал, заставляя делать ошибки.
Страх, конечно, был решающим фактом, но сколько раз я действовала без страха, не думая о возможных последствиях? И это только раззадоривало Дамиана. Ему нравилась бесстрашная Евлина, именно за это он меня и удерживал, а не выбросил как последнюю шавку. Как выбросил когда-то Лиссандру.
— Мелисса! — радостно извещаю леди Диан, тороплюсь говорить. — У нас гости! Арден и спутница. Вальд не сказал, кто с ним, но обед надо накрыть на четверых.
Ждать пришлось недолго. Едва слуги накрыли столы в одной из парадных столовых, как в дверях появился Вальд вместе с гостями. Арден и… Сестра Евы. Я вспомнила ее сразу, как только увидела эту рыжеволосую яркую девушку и сразу поняла, что она чем-то весьма недовольна. Гостья улыбалась Вальду, мне, но взгляды на лорда Лидосского бросала просто убийственные. Он не был ей безразличен.
Что Арден сделал не так? Видно, как Водный восхищается девушкой, смотрит на нее с обожанием. Неужели играет?
— Евлина, — ко мне обратился Вальд. — У нас гости. Познакомься. Сестра Евы — Ольга Рейно. Она пришла в Леврию с Арденом.
— Кажется, мы знакомы.
Я приблизилась к гостям и вежливо поклонилась с улыбкой. Арден здесь часто бывает, приходит по-свойски, а вот Ольга впервые в гостях. Хочется оказать ей больше внимания, показать, как ей рады. Может, так она будет чувствовать себя свободнее и уверенней. Тем более, Вальд всегда радуется, когда я веду себя, как хозяйка. Предоставленными привилегиями я стараюсь особо не пользоваться, но сейчас, наверное, время.
— Отобедаешь с нами? — спрашиваю у Ольги и надеюсь, она не откажет. Очень хочется с ней пообщаться.
— С удовольствием. Ты очень похорошела. Тебе здесь нравится жить?
— Я должна благодарить Вальда за его доброту.
С нежностью взглянула на Каменного, и в душе потеплело от его взгляда. Не нужно слов, чтобы убедиться в настоящей взаимности.
— Ну что же, Евлина. Приглашай гостей к столу, — предложил похозяйничать Вальд, и я с радостью согласилась.
Время, проведенное в компании гостей, летело незаметно и гладко. Драконы разговаривали о делах, лорд Водный всячески проявлял знаки внимания к Ольге, ухаживал за ней, развлекал. Со стороны казалось, что они влюблены, но немного повздорили.
— О чем ты задумалась, милая? — спросил Арден и наклонился к Ольге. — Смотрю, заскучала?
Дракон взял ее за руку, чуть сжал, но сразу же отпустил.
— Совсем нет. Даже напротив. Я несколько удивлена.
— Иногда драконы умеют быть понимающими и даже отзывчивыми? — засмеялся Вальд, увидев замешательство Ольги. — Поверьте, умеют. Но не все и не всегда. Чаще мы — эгоисты и во всем ищем выгоду.
— И последние иллюзии о драконах разбились только что вдребезги, — пошутила Ольга в ответ.
— А не хотите со мной прогуляться? — предлагаю гостье свою компанию.
Очень хочется, чтобы Ольга развеялась, отвлеклась, увидела гору так, как ее вижу я.
— Боюсь, тогда мы не успеем посмотреть Леврию, — возразил Водный. — Ты же так ее хотела увидеть!
— С удовольствием, Евлина, — откликнулась сестра Евы и встала, не обращая внимание на попытку Ардена ее задержать. — С превеликим удовольствием прогуляемся.
Тогда я отвожу гостью подальше от драконов, хочу показать ей свой садик, запрятанный от чужих глаз в одной из укромных пещер. В широкое отверстие на потолке в изобилии падает дневной свет. Лучи Леи согревают растения, позволяя им дольше цвести. Это чудесное место я нашла, когда гуляла в горе по тоннелям. Удачной находке я очень обрадовалась и спустя несколько лун разбила в пещере цветник.
На небольшой скамеечке мы садимся, наслаждаясь тонким ароматом капелий.
— А Ева…
Немного помялась, но уж очень хотелось узнать, какая она — сестра Ольги, что сумела справиться с Дамианом.
— Расскажи мне о ней.
— О Еве? Она добрая. И хорошая, — с улыбкой произносит Ольга, и ее глаза засветились теплом. — Любит рисовать. Самостоятельная.
— А Дамиан? Она его совсем не боялась?
— Боялась, конечно. Дамиан — тот еще мерзавец, — нахмурилась Рейно. — Жестокий игрок.
— Но как тогда у нее получилось справиться с ним? Он же ее украл!
— Ева всегда умела контролировать свои эмоции. Кажется, Солныш такой родилась. Сколько знаю ее… Будет сгорать от страха или страсти, но сначала подумает, оценит все с разных сторон, потом принимает решение.
— Но Дамиан — провокатор! — вскрикиваю, вспоминая все его поступки. — Он заставляет страдать!
— Не правда. Страдаешь ты сама, а он ищет больные точки и на них давит. Весь вопрос в том, как ты реагируешь на эти попытки? Что у тебя внутри? Если ты боишься опозориться, не уверена в себе, он обязательно найдет способ, чтобы раскрыть все слабости, показать твое малодушие. Как индикатор или как тест, который определяет качество и свежесть продуктов.
— Получается, я должна быть ему благодарной? — сердито усмехаюсь.
Человек — не продукт. Дамиана ничто не оправдывает, даже признавая правоту слов Рейно.
— Он мучил тебя?
Киваю.
— Прости. Если тебе тяжело говорить об этом — не будем.
Ольга пытается прекратить разговор, но мне не так уж и тяжело. Именно сейчас понимаю, какая работа внутри была проведена. Боль померкла, оставив лишь опыт. И Арден мне сильно помог, когда заставил все заново пережить.
— Всегда хотела братьям доказать, что я — не трусиха, взрослая, самостоятельная. Хотела быть любимой и верила просто в слова. Теперь я вижу, как Вальд относится ко мне, что для меня делает.
— А зачем кому-то что-то доказывать? Может, лучше быть собой, и плохой, и хорошей, не лучшей, а поступать так, как велит сердце?
Действительно… А зачем быть самой лучшей? Меня задевали насмешки и колкости братьев, но, в сущности, это они ревновали. Ревновали к тому, что папенька меня больше любил, баловал, потакал и меньше ругал. Сама того не желая, я вознеслась на пьедестал и очень боялась упасть. Поэтому и вела себя так, чтобы папочка, не приведи Небеса, во мне не разочаровался.
А потом Дамиан. Лень было идти в башмачках, решила прокатиться на лошади с самим драконом. Потом пыталась быть бесстрашной, противопоставив себя колдуну. Гордыня… Все она! Ах, как больно упала я со своего пьедестала! Но любовь родителей не потеряла, осознав одну важную истину — те, кто любят, будут нас любыми любить.
— Пока не обретешь внутри себя равновесие, любой из «Дамианов» сможет обидеть тебя, — говорит Ольга. — Пока не избавишься от всех подводных камней в душе, всегда будут находиться люди, способные тобой манипулировать.
— Но как избавиться?
— Вспоминай. Что или кто тебе досаждает, что отравляет жизнь? Откуда это появилось, что было не так? Найди причины и осознай. Пусть они потеряют свою власть над тобой.
— Кажется, я поняла, — с благодарностью отвечаю и расцветаю в улыбке. — Спасибо тебе.
— Кажется, нам пора, — произносит и Ольга. — Иначе Арден здесь все затопит.
И правда! На полу из ниоткуда появляются мелкие лужицы. Магия стихий такова, что драконы прекрасно с ней ладят. Всегда найдут способ заявить о себе и напомнить.
— Интересно, он нас слышал? — задумчиво спросила Рейно.
— Если дар не раскрыт, его вода не так сильна, — мне вспоминаются слова Вальда. — Но если дракон полюбит, то не исключено, что вода станет его ушами, глазами.
Радуюсь, что смогла быть полезной сестре Евы, глядя на то, как ее лицо разъяснилось.
— Значит, не слышит, — довольно заключила она. — И это радует.
Мы вернулись в столовую, а чуть позже простились. Ольга взяла меня за руки, согрев теплом ладоней, прикоснулась губами к щеке.
— Была рада с тобой познакомиться, Евлина, — сказала. — Надеюсь, мы еще встретимся. Береги себя, девочка.
— И ты тоже береги себя, — произнесла, горячо мечтая когда-нибудь с ней подружиться.
На следующий день Фабий везет меня в город. Еду в самой настоящей карете и смотрю по сторонам. Возбужденная и веселая ощущаю свободу и радость. После разговора с Ольгой внутри меня что-то опять изменилось. Есть желание, силы перевернуть страницу прошлого и его навсегда отпустить. Родители все равно любят и ждут, Вальд оказывает знаки внимания и во всем потакает. У меня есть любимые занятия — гулять по пещерам в горе, помогать дракону в делах, быть ему полезной. Да я счастлива! И счастлива по-настоящему!
Фабий останавливает лошадей возле крыльца одного из лучших ювелиров королевства, помогает выйти из кареты. Я поднимаюсь по лестнице, придерживая руками тяжелую ткань платья, открываю резную дверь. На шум выходит полноватый мужчина. Даже в рубашке с закатанными рукавами и в темном рабочем фартуке он выглядит важным и занятым.
— Чем могу помочь, леди? — спрашивает, оглядывая меня сверху вниз.
— Я хотела бы заказать украшения.
— Мастер Рафиналис. Марл Рафиналис. Полагаю, вы слышали обо мне? Леди… Ммм…
— Евлина. Лорд Сирисский говорил, что вы делаете лучшие изделия во всем королевстве.
— Лорд Сирисский?
Губы ювелира тут же поплыли в благожелательной, доброй улыбке. В который раз убеждаюсь, как магически действует на людей даже упоминание о колдунах.
— Что же вы сразу не сказали? — тут же раскланялся он. — Всегда к вашим услугам. Всегда. В любое время.
Тогда я открываю шкатулку, в которой лежат сапфириты. Показываю камни мастеру и с удовольствием подмечаю, как загораются его глаза. И все же он немного хмурится.
— Очень-очень будет сложно сделать так, чтобы они заиграли, — говорит он с придыханием. — Но я могу попробовать. Могу? Да, могу.
— Хочу сделать кольцо и серьги.
— Прекрасный выбор, леди Евлина. Прекрасный. Украшения будут оттенять ваши глаза.
— Это будет подарок маме.
— Подарок маме? Ну да… Можно сделать и подарок, как же…
Марл Рафиналис смотрит мне прямо в глаза, затем переводит взгляд на шкатулку.
— Вы позволите?
Передаю ему камни, он оценивает их через лупу.
— Не меньше трех сотен золотом. Никак не меньше. Очень много работы. Повозиться придется.
От услышанной суммы у меня невольно округлились глаза. Не иначе сошел с ума! Я возмущена его наглостью! Немыслимый запрос для того, чтобы обработать камни чистейшей воды. Да они почти не нуждаются в шлифовке! Уж я-то теперь разбираюсь. Благодаря урокам Вальда могу точно сказать, что огранка камней, основа, работа будут стоить не больше пятидесяти золотых королевских монет.
Но вспоминаю слова Ольги. Мне хочется быть похожей на Еву. Что бы сказала она?
— Пожалуй, я откажусь от ваших услуг, — говорю очень спокойно. — Слишком уж они дорогие.
Протягиваю руки к шкатулке, пытаясь ее забрать, но никак не выходит. Ювелир вцепился в нее мертвой хваткой, словно бойцовский пес.
— Леди Евлина, позвольте! Разве качество может дешево стоить?
— Качественная работа всегда стоит дорого, но ваша цена… — говорю удрученно. — Мастер Юсини просит в четыре раза меньше. А он один из лучших мастеров королевства. Не такой лучший, конечно, как вы… Но уверена, он не откажет.
— Что же вы раньше не сказали про Юсини? Этот старый плут только и знает, как перейти мне дорогу! Неужели вы думаете, что он сможет лучше меня передать всю красоту этих чудесных камней?
— Не знаю, — отвечаю и выказываю грусть на лице, — у меня все равно триста золотом нет.
— А как же ваш покровитель?
— Вальд? Представляете, как он расстроится, когда я ему все расскажу?
Закатила глаза и вздохнула. Пусть Рафиналис думает все, что хочет. Марл подумал как нужно, потому что расплылся в улыбке.
— Ну и зачем нам расстраивать лорда? Что? Я не смогу сделать украшения, скажем, за пятьдесят золотых? А хотите за тридцать? Вы покажете работу дракону, и он убедится, что Мерлу можно всегда доверять!
Не могу скрыть улыбки. Вот и договорились! Оставляю шкатулку и камни, задаток и выхожу из лавки. Лучики Леи светят мне прямо в лицо, по улице снуют повозки, всадники, люди. Щурюсь яркому свету. Хочется дышать полной грудью и наслаждаться! Что и делаю с удовольствием.
— Фабий! — обращаюсь к слуге. — Давай заедем на рынок. Купим там свежей рыбы. Хочется побаловать Вальда.
— Надо бы на каменоломни. Лорд дал поручение, отвезти рабочим зарплату.
— Заедем, конечно. Давно хотела там побывать!
Место за городом возле скалистой гряды принадлежало дракону. Там добывались мрамор, гранит, шлифовались, делались плиты и плитка, а затем поставлялись на рынок. Было у меня подозрение, что часть средств уходила на сторону. Доказательств не было. Самое время проверить.
На каменоломни мы попали уже после обеда. Поняла, что подъезжаем, завидев невысокий забор, окружающий часть горной гряды.
Повсюду слышится шум, скрежет по камню и крики, столбом стоит пыль. По широкой дороге, минуя повозки с камнем, заезжаем на территорию.
За рабочими наблюдаю в окошко, пока приближаемся к зданию. Небольшой домик управляющего стоит на пригорке, с которого открывается лучший обзор. Ничего не скажешь! Очень удобное место следить за происходящим. Даже ночами здесь все освещают магические шары. Работа не останавливается, плитка пользуется бешеным спросом.
Фабий помогает мне выйти, и я встречаюсь с щупленьким, малорослым мужчиной. Рипа Жади. Управляющий. Искривленный рот, шрам в полщеки, кривой нос, дерзкий, снисходительный взгляд не оставляют сомнений, что с таким человеком лучше быть повнимательней. Жади не догадывается, что я приехала не из праздного любопытства, а по делам.
— Лорд просил передать, — Фабий передает управляющему увесистый мешочек с деньгами, а потом обращается ко мне: — Пойду, напою лошадей.
С улыбкой киваю, следя за тем, как слуга нас покидает, а затем вежливо обращаюсь к Жади:
— Здравствуйте. Давайте познакомимся. Хочу посмотреть, как ведутся на каменоломнях дела.
— Как будто вы что-то в них понимаете.
— Не особо. Но хочется разобраться.
Снисходительный смешок управляющего мне сразу не нравится. Ведет себя вызывающе. Нет секрета в том, что люди не любят девушек, пользующихся покровительством. Таких называют подстилками.
Увы, но в Леврии строго соблюдают приличия. Даже порченных принцесс — и тех выгоняют из дома, не желая терпеть позор. Что говорить о простых? Похоже, Жади как раз один из приверженцев правил и оценивает меня соответственно.
Внутренне приготовилась. Он не сможет меня задеть. Рипа Жади совершенно ничего не знает о моем прошлом, не знает, какую роль в моей жизни играет Сирисский. Управляющий наверняка думает, что я польстилась на деньги и статус, себя продала. Или меня продали родители…
— А вы, так понимаю, та самая «леди» Евлина? — с некоторым превосходством спрашивает управляющий и сплевывает себе прямо под ноги.
Вот, пожалуйста! Жади предвзят. И пусть он пытается вести себя вежливо, кажется, ядом сочится. Хочет показать, что я здесь пустышка? Может и так, но ему ли меня упрекать?
— Что значит «та самая»?
— Вам честно ответить?
— Ответьте.
— Вы так хотите этого, «леди»? — в его голосе чистый сарказм. — А плакать не станете?
— Я постараюсь.
— Вы же не замужем? Нет? А с милордом живете. Про вас знаете, как у нас говорят? Драконья подстилка, — доверительно понижает голос Жади, — но не я это придумал, конечно. Уж, простите, неотесанных мужиков! На вас здесь будут смотреть по-волчьи. Вы уверены, что хотите остаться?
Усмехнулась. Хамовитое доверие Жади умилило. Пытается выгнать? Напугать? Завуалированно оскорбить? Мы только вдвоем и свидетелей нет. Управляющий так уверен в собственной неприкосновенности и Вальда совсем не боится!
Что-либо объяснять или оправдываться даже не собираюсь.
— А вы?
— До сих пор не знаете, как меня зовут? — иронии в голосе прибавилось. — Позвольте представиться. Я — Рипа Жади. Не слышали?
Конечно, слышала. Его имя у всех на слуху. Жесткий, порой даже жестокий управляющий каменоломен исправно поставляет на рынок товар, отчитываясь в письмах дракону. Приходят и жалобы, но Вальд управляющего не выгоняет. Или лорда все устраивает, или Рипа Жади умело изворачивается, пользуясь своей «прямотой».
— Доводилось, — говорю с милой улыбкой. — А сейчас бы хотела увидеть, как эти деньги распределяются среди рабочих.
Жади как будто смутился, но быстро вернул самообладание. Несколько нагло спросил:
— Лорд знает?
— Конечно, с его разрешения.
— Тогда он вас не дождется, «леди»! Раздача денег долгий процесс.
— Ничего страшного, — парирую в ответ. — Это та малость, которую я могу сделать для Вальда. Давайте не будем откладывать. Как раз к вечеру и успеем закончить. Мешать особо не буду. Просто понаблюдаю.
Прищуренный взгляд полный искреннего недовольства мне нравится. Получилось Жади задеть. Теперь дело за малым — предстоит разобраться, все ли деньги доходят до адресатов. Ну очень странным казался мне факт, что некоторые из рабочих таскают камни до преклонных годов. А как же болезни и старость? Каменоломни — не шутки!
Уже через пару часов стало понятно, что часть людей не придет. Они числились в списках, но кто-то умер, а кто-то сменил место работы. С каждым таким найденным именем кучка денег возле меня росла, а лицо Рипа Жади становилось более мрачным.
Когда все кончилось, я вздохнула, пересчитав остатки. Чуть больше трети. Прикинула, сколько выходит каждую луну, десять лун. Да умножить на количество лет… Опасения мои подтверждались. И это я еще не проверяла, сколько камня уходит на рынок по-настоящему, а сколько его пишут в тетрадках…
— Мне пора, — говорю твердо, вставая с места и собирая излишки в мешочек.
— Леди Евлина! — вдруг произносит Жади, кивая на мой «доход». — Вы думаете, я их присваивал?
— А разве нет? — спокойно спросила. — Разве вы возвращали деньги в казну?
— Нет. Не возвращал. Но я платил премии тем, кто работает здесь, и покупал лекарства.
— Лорду будет любопытно узнать.
— Решили меня напугать? — щурясь, спрашивает Рипа Жади. — Думаете, я ему ни разу не говорил?
— Не говорили. Я знаю, — невозмутимо ответила, надеясь, что угадала. — Вы разве не слышали, что я давно занимаюсь счетоводством и навожу в цифрах порядок?
Щеки Жади побледнели. Он был уверен, что я — обычная дурочка, приехавшая на прогулку потешить свое самолюбие, и вдруг некрасиво ошибся.
— Завтра будет еще одна проверка, — сухо добавила. — А эти деньги… Я их милорду верну. Сами с ним объяснитесь.
Разговаривать больше не стала. Карета готова к отъезду, а Фабий стоял в дверях. Искренне, с сочувствием улыбнулась управляющему, получив в ответ злобный взгляд.
С чувством выполненного долга, немного грустная, что и здесь не нашлось честных людей, я сажусь в карету. Не терпится с Вальдом поделиться находкой и аккуратно спросить, почему он поддается на манипуляции и позволяет всем воровать.
Глава 13
В непрерывных проверках пролетели несколько дней. Наконец все улики собраны, а поступки Рипа Жади на ладони. Управляющий каменоломен вел потихоньку свой бизнес. Он утаивал часть доходов, продавая мрамор и гранит по завышенным ценам, в его ведении числились мертвые души.
— Вальд! Ну почему так происходит? — спрашиваю удрученно. — Что им не хватает? У них есть работа, достойная оплата, хорошее отношение работодателя. Почему им так важны деньги?
— Ты слишком переживаешь, Ев-ев, — отвечает с улыбкой Вальд. — Выгоню я этих людей, придут другие. Они будут честными, потом начнут подворовывать, почуяв свободу решений. Рано или поздно случится. Так было уже не раз. От меня все равно не убудет, так какой в этом смысл?
— Почему они вас не боятся?
— И что предлагаешь, Евлина? Быть с ними жестоким? Наказывать?
Почему-то сразу вспомнился Дамиан. Все слуги до приступов паники боялись его внимания. О воровстве они даже не помышляли, но искренне ненавидели Огненного. Хотела бы я, чтобы так ненавидели Вальда, считали его зверем жестоким, втайне мечтали убить?
— Но они считают вас слишком…. мягким!
— Не все ли равно, что слуги думают обо мне? Важнее то, что я думаю о себе и знаю. Человек очень слаб. Я мог бы одним ударом разбить самому сильному из них голову, заставить делать то, что нравится мне. Но я не любитель запугивать.
— А можно найти управу, не прибегая к насилию?
— Скоро придет управляющий, — говорит Вальд, чуть прищурившись. — Останешься?
Не успела ответить, как на пороге кабинета появился Жади, теребя в руках пыльную шляпу. Его глаза бегали, а сам он выглядел весьма смущенным. Результаты проверки для него не стали секретом.
— Милорд!
Рипа поклонился к дракону, бросил взгляд на меня.
— Леди Евлина…
Я едва улыбнулась. Куда делись развязность и наглость, которыми он встретил меня несколько дней назад?
— Заходи Рипа, — приглашает управляющего Вальд. — Нам надо поговорить.
— Я весь внимание, господин.
— Думаю, ты знаешь, зачем я вызывал тебя, — начинает дракон. — Ничего не хочешь сказать?
— Я не ворую деньги, милорд! — вскинулся управляющий, но дракон показал на меня. — Леди Евлина, по моей просьбе, провела очень много кропотливой работы. И выяснила, что часть средств с продаж камня, а также зарплат рабочих утаивается.
— Вы должны поверить мне, мой господин! Я не ворую!
— Так куда уходят все средства?
— На лекарства рабочим. На премии. Я добавляю им деньги к зарплате.
— А почему об этом не знаю я? — в голосе Вальда появились довольно холодные нотки.
— Простите, милорд! Простите! — залепетал управляющий. — Позвольте, я объясню.
Лорд Каменный едва заметно кивнул.
— Чаще всего никто не понимает нас, работяг. Только все жилы и тянут. Рабочий день с рассвета и до заката, либо всю ночь. Работа тяжелая. А как заикнешься о прибавке, сразу начинают урезать доход еще больше.
— Ты даже не пытался проблемы со мной обсудить!
— Каюсь! Поверьте, что действовал исключительно на ваше благо!
Мои губы кривятся в усмешке. Жади бросает взгляд на меня, а затем снова переводит на Вальда.
— В любом случае ты должен понести наказание. Тебе будет назначен штраф за самоуправство. А премии и лекарства… Жду список нуждающихся, а также суммы, которые требуются. Мы их сравним с теми, что выявили, а затем примем меры.
— Как скажете, господин, — сухо произнес Рипа Жади и поклонился еще раз. — Завтра же принесу. Если позволите, я пойду заниматься делами?
— Иди. И не забывай, кто ты здесь.
Рипа Жади тут же откланялся и моментально исчез. Мы снова с Вальдом одни.
Дракон серьезен, но ощущение, что его не так сильно обеспокоил разговор с управляющим. Он чуть хмурится, будто его волнуют проблемы поважнее, чем эта. Его настроение… Я его чувствую. Будто облаком закрыло яркую летнюю Лею.
— Еще неизвестно, какие будут расхождения. Не очень я верю ему, — говорю, качая головой. — Очень уж он…
— Изворотливый?
— Такой вроде бы честный, открытый, но… Не знаю. Что-то не так.
Вздыхаю. Не получается объяснить.
— Вы думаете, штраф подействует на него?
— Он должен нести ответственность за свои решения и поступки. Не поймет сейчас, в следующий раз будет хуже. С него спрос больше. Он — управляющий, а не простой работяга.
Дракон садится в кресло, закидывает ногу на ногу и складывает руки лодочкой перед лицом, пальцами касаясь твердого подбородка. Вальд кажется немного задумчивым. Я же предпочитаю стоять. У Каменного, похоже, проблемы, а о причинах он не говорит.
— Но вас что-то гнетет? Так ведь, милорд?
— Да, Ев-ев, — соглашается со мной дракон. — Пришли вести из Раниндара.
Я молчу. Кажется бестактным заниматься дальше расспросами. Если Вальд сочтет нужным, то обязательно сам все расскажет.
— Мне придется уехать на время, — произносит дракон. — Хочу, чтобы ты дождалась меня во дворце.
— Остаться здесь?
— Так мне будет спокойнее.
— Вы вернетесь до праздника?
Вальд поднимается. Мгновение и он уже рядом, берет меня за руку нежно, но в то же время уверенно. Тепло его ладоней согревает не только кожу, но и сердце, мой разум, растворяя все печали, невзгоды.
— Нет, дорогая Ев-ев. Боюсь, дела задержат меня в столице надолго. И мне очень жаль, что я не смогу сдержать слово.
Хмурюсь, кусая нижнюю губу. Я очень соскучилась по родным, но назначенная встреча откладывается. Надолго ли? По неизвестной причине дракон хочет, чтобы я его дождалась и не покидала дворец. Радует его желание видеть меня по возвращению, да и одной к родителям возвращаться не хочется.
— Вы очень много делаете для меня, Вальд.
Немой вопрос в его взгляде побуждает к простому ответу.
— Конечно, я дождусь вашего возвращения.
— Вот и прекрасно!
Дракон улыбнулся, и у него, кажется, даже поднялось настроение. Будто мой ответ многое решал. Интересно, если бы я настояла на желании встретиться с родителями, Вальд мог бы отказаться от непредвиденных планов? Любопытство, не более, мелькнуло, и растворилось перед аккуратным кулоном, появившимся на ладони дракона. Небольшая треугольная капля, надетая на витой шнурок, переливалась в свете магических сфер, искрила гранями, как драгоценность.
— Возьми его, Ев-ев, — ласково произнес он. — Если возникнет острая необходимость или тебе будет грозить опасность, начерти на любой стене надпись. Камень станет проводником.
Крепко сжимаю в руке этот внезапный подарок. Так отрадно, что Вальд переживает, заботится обо мне, боится меня потерять.
— Уверена, все будет в порядке. Вам не о чем переживать.
— Я надеюсь.
Вальд улыбнулся и наклонился ниже. Его губы, ровные правильной формы оказались так близко, так рядом. На миг опалило дыханием с нотками свежего лейма, и я потянулась к мужчине. Захотелось прижаться, скрыться в сильных объятьях. Вдруг поняла, что Вальд прощается и намерен сейчас же уехать. Его поцелуй. Жадный и сладкий я еще долго ощущала на губах, смакуя приятные минуты, проведенные рядом с Сирисским.
На пятый день я сильно заскучала по Вальду. Мне очень его не хватало, и мысленно я постоянно возвращалась к наиболее приятным моментам. Как он учил меня выбирать камни, как улыбался, к нашим разговорам, прогулкам. И всячески отвлекалась делами. Много времени проводила в саду, ухаживая за растениями, проверяла бухгалтерские сводки и, улыбаясь, понимала, что моя работа не прошла впустую. Прибыль выросла, а люди привыкали к тому, что за их работой усилен контроль.
Я возвращалась с прогулки, спускаясь по широким ступеням внешней части горы, когда вдруг увидела Вальда. Он стоял на площадке, наблюдая за облаками. Серые мягкие тучи в виде причудливых животных, голов медленно плыли по небу. Важные, будто живые.
Сердце забилось, к горлу подкатил ком от радости и осознания, что дракон разрешил все проблемы. Ну или, по крайней мере, решил меня навестить. Ускорила шаг, приближаясь, а потом решилась на шалость. Дракон, может быть, и слышал шаги, но не развернулся. Закрыв ладонями его глаза, тихонько спросила:
— Угадай кто?
— Евлина. Кто же еще? — невесело усмехнулся дракон, снимая с лица мои руки. — Будь добра, впредь запомни, что у драконов хороший слух. А твоя поступь настолько тяжела, что даже захочешь, не спрячешься.
— Что?
Кажется, мой голос дрогнул, потому что в следующий миг Вальд развернулся. На его лице появилось смятение.
— О, Евлина! Прости! Я совершенно не хотел тебя обидеть! Ну же!
Взял мои ладони в теплые руки, коснулся пальцев губами. Улыбнулся чуть виновато.
— Ну же! Малышка! Я, кажется, наговорил лишнего. Да?
Ничего ему не ответила. Улыбнулась приветливо. Похоже, Вальд в плохом настроении. Неужели не заладились дела и у дракона проблемы?
— Как ваша поездка, милорд?
— Поездка?
Вальд усмехнулся, а затем посмотрел на меня. В его хмуром взгляде мелькнули оттенки снисходительности и скрытой насмешки.
— Поездка, как поездка, Евлина. А ты, смотрю, совсем не соскучилась? Не ждала?
— Вы ошибаетесь, — ответила и вспыхнула от смущения. — Я ждала вас… домой…
Когда Вальд меня приобнял, внутри шевельнулись неуверенность и беспокойство. Очень уж страстным, хозяйским был его внезапный порыв. Он запрокинул мне голову и наклонился. Внимательно всмотрелся в лицо. Его губы близко, глаза, в которых мелькнуло что-то звериное, хищное, заставили сердце забиться.
— Поцелуешь своего дракона, малышка? — тихо прошептал мне дракон.
Вальд соскучился. Его жадный, затяжной поцелуй соблазнял и знакомил с необузданным животным инстинктом. Неуверенно отозвалась на неприкрытую страсть и потянулась к дракону, в попытке вспомнить знакомые нотки нежности и доброты.
Властный напор, самоуверенность сбивают с толку и руки… Его пальцы дергают завязки платья, пытаясь их распустить, перемещаются к груди и спустя миг снова возвращаются к ткани. Она мешает ему как преграда, как досадная необходимость. «Сорвать лишнее, взять, получить» — читается в каждом движении, жесте.
— Вальд!
— Тсс, Евлина, — горячо шепчет дракон. — К чему ужимки? Ты соскучилась, я тоже безумно скучал. Уже забыл, как ты вкусно пахнешь… Расслабься, любимая Ев.
Слова Вальда как отрезвляют. С ним явно что-то не так! Что повлекло перемены? За время отсутствия понял, что отношениям нужно развитие? Решил раскрыться, что страстен, горяч? Или все-таки в Раниндаре проблемы, а дракон безотчетно пытается сбросить с себя напряжение, даже не понимая, что несколько перегибает?
— Вальд! Да что происходит?
Упираюсь руками в мощные покатые плечи и пытаюсь его оттолкнуть. Пытаюсь сбросить настойчивость, переходящую в легкую грубость. Милорд сначала не поддается, словно не слышит, не видит. Он весь в своей тяге, инстинктах.
— У вас точно что-то случилось, — говорю, как можно спокойнее.
Крепкое до боли в талии сжатие рук и дракон отстраняется. Ненамного. Вижу серые глаза, в которых плещется тьма, перебиваемая темно-зеленым и желтым. Губы Вальда изгибаются в кривой улыбке.
— Я же мужчина, Евлина. Дракон. Рядом с чудесной, красивой девушкой как можно остаться спокойным? Мое терпение, кажется, на исходе. Такого не было никогда.
Его слова задевают за живое. Да, мне нравится все это слышать, и я тоже давно не железная. Сердце бьется, пунцовые щеки, прерывистое дыхание и ватные ноги не доказательство, что и во мне бушуют эмоции? Но разве каменное плато и пронизывающий ветер удачное место для первой близости, пусть и после разлуки?
— Что тебе мешает отдаться мне прямо здесь и сейчас? — не сбавляет напора Вальд, по-прежнему прижимая к себе. — Я тебя люблю, ты тоже ко мне неравнодушна.
Он не хочет меня отпускать, проявляя настойчивость, властность.
— Но не здесь же… Я не думала, что такой будет… наш первый…
— Ах, вот оно что! — Вальд тихо смеется. — Я точно дурак! Прости меня, девочка! Погорячился!
Я пытаюсь высвободиться из его объятий и наконец удается. Не знаю, как быть и что делать. Вальд может обидеться, но и себя я ломать не хочу. Достаточно того, что со мной вытворял Дамиан. Мужчина должен считаться с желаниями женщины, особенно своей любимой. Я пока не готова. Уж точно не здесь, не сейчас. Если он не может подождать, то и не любовь им движет вовсе.
— Знаешь, я, кажется, проголодался, — как ни в чем не бывало говорит Вальд. — Как насчет пообедать?
Чуть не выдохнула от облегчения. Видимо, все не так плохо, и напряжение тут же ушло.
— Сегодня привезли из города рыбу.
— Рыбу? А мясо есть?
— Да. И мясо тоже есть.
— Тогда веди своего дракона, — шутливо призывает к действию Вальд и улыбается, — пока я тебя тут не съел.
Я смеюсь и направляюсь ко входу во дворец, вхожу в темный коридор, прислушиваясь к тяжелым шагам. Дракон идет следом, я будто чувствую его взгляд, слышу дыхание. Мне немного не по себе от «преследования», и я оглядываюсь.
— Хоть налюбуюсь тобой, — тут же слышу в ответ. — Сколько дней мы не виделись?
— Всего пять.
— Всего? Ах, Евлина, — продолжает шутить Вальд. — Я минуты до встречи считал, а у тебя «всего пять»!
— Занималась делами, — отвечаю так же весело, пожимая плечами. — Есть прекрасные новости. Ваша прибыль выросла процентов на пять.
Дракон хмыкает сзади.
— И, правда, прекрасные новости! Обязательно расскажешь, что у тебя здесь происходит. Вернее, у меня. Моя же гора и дела?
— Вы у меня это спрашиваете? — приподнятое настроение Вальда мне нравится.
— Да, ладно, Евлина, — слышу голос с нотками дружелюбия, — признайся. Тебе хорошо здесь живется?
Останавливаюсь и разворачиваюсь, с нежностью смотрю на милорда.
— Да, милорд. Вы подарили мне счастье.
Вальд кивает с улыбкой.
— Как сейчас помню нашу первую встречу. Испуганная, но при этом очень любопытная мышка. Определенно, ты изменилась.
— А какая Евлина вам нравится больше? — немного кокетничаю. — Робкая, тихая или такая, как сейчас?
— Уверенная в себе и спокойная? — договорил дракон за меня и вдруг ответил: — Даже не знаю.
Рассмеялась. Уж мне ли не знать верный ответ? Вальд столько усилий прикладывал, чтобы я забыла о прошлом, снова научилась смеяться, не вздрагивать от шорохов, не просыпаться от ночных кошмаров в липком, холодном поту.
— Если вы сильно голодны, милорд, то, может, воспользуемся волшебным тоннелем? Быстрее дойдем до столовой?
— Нет, Евлина. Обойдемся без магии, — словно нехотя отказывается дракон. — Не хочу тратить энергию по пустякам. Разве тебе не по душе наша прогулка?
— Отчего же?
Конечно, мне нравится быть рядом с Вальдом, видеть его глаза и улыбку, слышать бархатистый низкий голос, от которого внутри разливается приятная теплая дрожь. Я иду по коридору, освещаемому голубой сферой, и наслаждаюсь беседой. В очередной раз.
— Завтра в городе меня ждет ювелир, — объявляю еще одну новость.
— Вот как?
— Да. Заказ уже готов.
— Надеюсь, ты мне покажешь, что он изготовил?
— Сразу, как только вернусь.
В столовой нас, конечно, не ждали. Слуги, заприметив хозяина, засуетились, забегали, в спешном порядке накрывая на стол. Не прошло и получаса, как все преобразилось вокруг. Свечи в высоких подсвечниках, дорогая посуда, обилие всевозможной еды и напитков, готовность выполнить любое пожелание лорда. Вальд сел во главе стола, неотрывно наблюдая за слугами, а затем посмотрел на меня. Улыбнулся:
— Какая ты хорошенькая, Евлина. Даже настроение поднимается. И прошлое больше не беспокоит?
— Оно осталось в прошлом. Незачем отравлять себе жизнь тем, что больше никогда не повторится.
— Твоя уверенность просто похвальна!
Милорд обрадовался моему настрою, но быстро посерьезнел:
— Люди часто повторяют ошибки. События ничему их не учат.
— Только при условии, что они пребывают в иллюзиях и перекладывают вину на других.
— Прекрасно! — в голосе Вальда послышался неподдельный восторг. — Как насчет вина, Евлина? Позволишь за тобой поухаживать?
Я кивнула с улыбкой. Знаки внимания от милорда, как признак его теплых чувств, согревают душу и сердце. Наблюдаю, как Вальд поднимается с места и направляется прямо ко мне. Веселый блеск в его глазах и добродушие несказанно расслабляют, вызывая в душе чистую радость. У меня получилось отвлечь его от проблем, переключить на более приятные вещи.
Белое вино льется в бокал, наполняя его больше, чем наполовину. Поднимаю глаза на Вальда, встречаюсь с внимательным взглядом. Милорд будто изучает меня, смотрит и насмотреться не может. Его жадность немного смущает. Нет, дракона я не боюсь, но появляется внутри ощущение глубокой тоски. Почему? Откуда эти странные чувства? Вальд — вот он, рядом со мной, улыбается и снова ухаживает. Неужели опять напридумывала и создаю проблему из воздуха?
За обедом начинаю рассказ:
— Поставки каменной плитки увеличились за последние дни, при том, что рабочие получили премию и дополнительный выходной. Рипа Жади недоволен. Ему не нравятся изменения. А Освальд наконец-то вернул измурады Велисетты Шестой. Жаль, статуэток, подаренных Арденом, по-прежнему нет. Найти, наверное, не может.
Вальд молчит, пьет вино, пока я ввожу его в курс основных дел. Что закупила леди Диан, куда уехала на пару дней и привезла нам подарки, но показывать не собирается. Как во дворце и окрестных деревнях готовятся к празднику урожая. О том, как соскучилась по родителям и жду-не дождусь с ними встречи, а ювелир Рафиналис пообещал меня удивить.
— А зачем ждать? — вдруг произносит Вальд, прерывая мой монолог. — Поезжай к ювелиру сейчас.
— Но…
Я в замешательстве. Думала, время после обеда мы проведем вместе, как часто бывало и раньше, но, Вальд решил иначе. Хочет побыть в одиночестве? Что ж. Его право. Кивнула в ответ.
— Хорошо, милорд. Как скажете.
— Распоряжусь отвезти тебя в город.
Вальд чуть улыбнулся, а потом встал из-за стола и, не говоря больше ни слова, ушел. Звук тяжелых шагов стих довольно быстро, оставив меня в недоумении. Определенно, у него что-то не так с настроением. Заботлив, рад встрече, но что гнетет Вальда? Почему со мной поделиться не хочет? Его скрытность смущает, но все что мне остается, принять ситуацию как есть. Всему свое время. Расскажет.
В размышлениях нашел меня Фабий.
— Леди Евлина. Карета готова. Вы хотели выехать в город?
— Да, — отвечаю незамедлительно. — Поедем. Только накидку возьму.
Глава 14
Украшения, созданные мастером Рафиналисом, оказались просто божественными. В черной лакированной шкатулке на темной ткани сапфириты переливаются, словно драгоценные капли, в ажурном обрамлении из лепестков, будто сотканных из белоснежного золота. Засмотрелась на серьги, кольцо, затаила дыхание.
— Марл знает, как доставить женщинам удовольствие своей работой, — удовлетворенно произнес ювелир. — Он знает, за что просит деньги.
— Красиво. Очень…
— Вам нравится, леди Евлина?
— Не ожидала, что будет настолько прекрасно.
— Лорд дракон, надеюсь, останется довольный моей работой.
— Даже не сомневайтесь, — отвечаю мастеру, расплачиваюсь и сбегаю быстрее к Вальду.
Иду по коридорам дворца, сжимая покрепче шкатулку. Представляю его взгляд! Сапфириты выигрышно играют от искусной огранки. Вальд знает толк в ювелирном мастерстве и оценит работу как надо. Такой подарок не стыдно подарить королеве, а уж как мама обрадуется!
Возле приоткрытой двери я останавливаюсь. В кабинете слышатся голоса. Один точно милорда, другой совсем незнакомый. Потихоньку приближаюсь к щели и вижу гостя. Вернее, не совсем гостя — он как живая картинка. Высокий, черноволосый, красивый. Похоже, один из драконов.
— У тебя было достаточно времени, — недовольно говорит он. — Ты все обдумал?
— Как-то еще не успел! — раздраженно отвечает Вальд. — Слишком надоедаешь визитами.
— От правды не спрячешься! Лирина от тебя понесла и родила прекрасного мальчика.
— Ну, еще неизвестно чей это сын.
— Отчего же? Экспертиза доказала, что твой.
— Надо же. Лирине не повезло.
— Я — ее брат и не позволю тебе насмехаться. Учти. Или ты признаешь ребенка, дашь ему покровительство рода и часть наследства. Или…
Возникла пауза. Вальд ехидно спросил:
— Или?
— Обращусь в парламент. Тебя лишат имущества, права голоса. Станешь навечно изгоем.
— Напугал, — с ехидной усмешкой отвечает Вальд и добавляет: — Если закончил с угрозами, то убирайся! Ты мне надоел.
— У тебя семь лунных дней. Раниндарских.
Картинка гостя исчезла, оставив после себя легкую серебристую дымку. Я же…
Прижимаю шкатулку к груди, пытаясь справиться с дрожью. Предательски противная дрожь медленно захватывает кончики пальцев, ладони. От волнения ноги ватные, в горле комок. Вальд! Ах, Вальд! У него есть ребенок от другой женщины?
Он бросил беременную, оставил дитя? Но лорд Сирисский не похож на безответственного наглеца-ловеласа. Он совсем не эгоист! И все же… У него есть ребенок, и это навсегда. Навряд ли «гость» лгал. Он был слишком возбужден, недоволен.
Как бы Вальд ко мне не относился, как бы он не менялся с годами, у него была с другой женщиной связь. Была или есть? Встречались ли они в Раниндаре? То-то Вальд был сам на себя не похож. Взбудораженный, грубоватый и в то же время… голодный. И эта тоска в глазах за обедом. И настроение… Все указывало на проблемы, и я это подсознательно знала.
А что мне делать теперь? Смогу ли я такого Вальда принять?
И вскрикиваю от неожиданности, когда передо мной распахиваются тяжелые двери. Вальд уже на пороге, заслонил собой весь проход. Немигающий пристальный взгляд немного пугает. Легкий страх сковывает, но быстро растворяется, как только я беру власть над эмоциями.
Я-то при чем? Это прошлое Вальда и ему с ним разбираться. Так уж случилось, что я невольно узнала о происходящем, но в чем моя вина? В том, что оказалась не в том месте и в ненужное время? Хотя это еще как сказать. Мне как раз повезло. Долго Вальд собирался скрывать от меня то, что у него есть ребенок?
Распрямляю плечи, вскидывая подбородок. Теперь бы в себе разобраться, а заодно выяснить, кто такой Вальд Сирисский и можно ли ему доверять?
— Так-так, Евлина, — тихо произносит дракон, глядя на меня снизу вверх. — Ты подслушивала, да?
— Я вернулась от ювелира и пришла показать сапфириты. Дверь была приоткрыта.
Отпираться не стала. В конце концов, хочешь что-то утаить — закрывайся получше. Еще хотела сказать, что мне жаль, а потом передумала. Ничего мне не жаль, скорее, я даже рада.
— Так покажи мне их, — с угрюмой усмешкой говорит Вальд и показывает на кресло. — Проходи, присаживайся. Давай, поговорим.
С высоко поднятой головой захожу в кабинет и ставлю шкатулку на стол. Открываю замочек, чтобы показать то, над чем так старался Марл. В очередной раз поразилась тонкой аккуратной работе. И все же…
Раздосадованный вид дракона, разглядывающего подарок для мамы, мне совершенно не нравится. Неужели Вальд намеревался скрывать от меня прошлое, раз ему так неприятно?
— Ты не в настроении, Еви? Ведь украшения получились прекрасными!
— Украшения — да.
— Что тогда не так?
Мне немного не по себе от такого вопроса. Что он хочет услышать? Раньше Вальд был более чутким. Неужели его так изменила новость о сыне, что он вдруг очерствел?
— У вас есть ребенок.
— Возможно. И что с того?
— Вам безразлична его судьба и судьба его матери?
— Его мать — редкостная легкомысленная драконица. Я же в ту ночь перебрал.
— Разве ребенок виноват в том, что потом появился на свет?
— Евлина…
Мягкий голос Каменного дракона проникает в самое сердце. Вальд приближается, а потом и приобнимает легонько. Чуть наклоняется так, что я слышу его прерывистое дыхание, чувствую резкий, но приятный запах крепкой рекосты.
— Что тебе до ребенка из другого мира? Зачем забиваешь головку мыслями о моем прошлом? Мое прошлое в прошлом. Забудь. Ты же важнее. Гораздо. Я выбираю тебя.
Он серьезно сейчас? Чуть отстраняюсь, смотрю на Вальда так, будто его вижу впервые. А как же ответственность? А что если ребенок страдает? Нуждается в отце, деньгах, воспитании?
Хочется освободиться из крепких объятий, что неосознанно делаю. Разочарование медленно заполняет, не оставляя шансов на радость. О, Небеса! Похоже, я снова ошиблась, позволив этому мужчине занять часть моей души. Как же больно, когда разбивается сердце…
— Евлина! Мне не нравится твой взгляд!
Волнение Вальда от меня не укрылось. Но что мне до него? Моя жизнь снова рушится на мелкие острые части.
— Ты о чем сейчас думаешь, милая?
— Кажется, я совершила ошибку, — говорю почти шепотом и отступаю к двери.
Одно лишь желание. Я испытываю одно лишь желание. Надо бежать! Бежать вон из дворца! Правильно Вальд когда-то сказал, что все драконы — собственники и эгоисты. Заполучил игрушку, теперь пытается с ней играть. Ничем не отличается от Дамиана. Такой же, а, может, даже страшнее. Под маской друга так долго скрывался…
Заметив, что я отдаляюсь, Вальд вдруг рассмеялся. Его невеселый смех наполнен горечью с долей злорадства. А, может, мне показалось? И там не циничность, а страх?
— Ошибку? — воскликнул он. — Ошибку совершил я! А теперь не знаю, как поступить. Я еще не решил, — и с жаром продолжил: — Я не верю Лирине. Она могла и солгать, а результаты экспертизы подделать. Семья бедная. Они знают, чем разживутся, если я признаю мальчишку.
Его слова останавливают уже на пороге. Так хочется, чтобы происходящее оказалось неправдой! Но снова оказаться в иллюзиях я не хочу. Слишком хорошо помню, как это бывает. Давлю в себе эмоции, хотя уже хочется плакать. Держусь, изо всех сил держусь, чтобы казаться спокойной.
— Почему вы раньше мне не рассказали?
— Как ты себе представляешь? Привет, любимая. У меня, оказывается, давно есть ребенок? Но я сам недавно узнал!
— Думала, вы мне доверяете…
— Доверяю. И боюсь потерять. Настолько, что хочется стиснуть тебя в объятьях, никуда не отпускать, быть все время рядом. Жить тобой, дышать тобой, видеть твои глаза и улыбку…
Волнение дракона захватило и меня. Его слова, наполненные страстью и горечью, жгучий взгляд с зелеными, желтыми всполохами, решительность мучают, не отпускают. И все же… Делать выводы рано. Только слышу, как сердце колотится, а что делать не знаю.
Когда руки Вальда касаются моих, вздрагиваю, но ладони не убираю. Я чувствую скованность, недоговоренность, тоску. Так вот что я ощущала недавно! Будто над нами, над нашими отношениями нависли грозовые тучи, темные, черные и очень-очень тяжелые.
Казалось, радоваться бы и наслаждаться тем, что я любима, люблю, но, видать, не судьба.
— Евлина, девочка моя, — горячо шепчет мне Вальд. — Дай мне время. Прошу. Мне сейчас тяжело. Ты не представляешь насколько. Под ударом моя репутация, что-то надо решать, найти выход из этой проблемы. Я люблю тебя, слышишь? От всех готов отказаться, лишь бы тебя не терять. Я подумал… Может, ты против ребенка? Он ведь от другой… Драконицы.
— Мне жаль, что вы так могли подумать обо мне, милорд, — сухо ему отвечаю. — Любовь способна прощать многое, равно как и принимать. Предательство, ложь, безответственность… Вот, что ее убивает…
Грустно, если не сказать — горько. Внутри будто режет ножами.
— Мне нужна твоя поддержка. Разве я ее не заслуживаю? Евлина, ответь?
Молча смотрю на дракона, пытаясь увидеть в нем благородство, великодушие, силу, что меня привлекла. А, может, это я малодушна? При первых трудностях готова Вальда предать, оставить, потому что он не идеал? Может, это я его принять не могу? Любой имеет право быть слабым. Даже дракон. Даже Вальд Каменный. Доверяю ли я ему? Сама же сейчас сказала, что любовь многое может принять. Ровным счетом ничего еще не произошло, а Вальд от сына не отказался.
— Я останусь с вами и помогу, если нужно, — отвечаю уверенно.
Широченная улыбка, исполненная благодарности, счастья тут же вселяет надежду. Любой может растеряться в такой ситуации. Вальд притягивает меня к себе, пытаясь поцеловать, но я все-таки уворачиваюсь. Носом утыкаюсь в плечо. На мгновение, чтобы почувствовать силу, вспомнить наши минуты, проведенные наедине.
— Через четыре дня праздник урожая начнется…
— Хорошо. Повеселимся.
— Вы обещали отвезти меня к родителям.
— Раз обещал, отвезу, — ласково вторит мне Вальд. — Очень хочу познакомиться с ними и спросить, как у них получилась такая чудесная дочь.
Хмыкаю от недвусмысленного комплимента и зардеваюсь. Щеки огнем полыхают, но я не стесняюсь ни капельки. Уж такая, какая есть. Сдержанно отстраняюсь от Вальда.
— Мне надо идти, — говорю. — Кажется, нам нужно время. Мне нужно в себе разобраться.
Вальд кивает, а когда я уже на пороге вдруг просит:
— Ты не могла бы присмотреть за каменоломнями эти несколько дней? Намечаются крупные поставки, боюсь, за всем уследить не успею.
— Конечно.
Улыбнувшись Вальду, сбегаю за дверь. Уже в коридоре прикладываю руки к щекам, пытаясь их охладить. Хоть бы… Хоть бы все мои опасения оказались беспочвенными! Надеюсь, Вальд соберется и сам поймет, что с ним происходит, а потом все разрешит. О, Небеса! Так не хочется вновь ошибиться!
Небольшая пауза в общении нам точно не помешает. Хорошо будет, если мы поедем вместе к родителям. У них больше жизненного опыта, они точно мне зла не желают, посмотрят на Вальда, оценят, все скажут. А просьба о каменоломнях для меня сейчас просто подарок! Отвлекусь в работе, верну уверенность, обо всем не спеша поразмыслю.
Не откладывая на завтрашний день, вновь спешу к Рипа Жади. Управляющий точно должен знать, с кем заключены договора на поставки новой плитки, вытесанной из малахита. Новые залежи были обнаружены совсем недавно. Вальд предупреждал, что следующий пласт будет дорого стоить на рынке. А какой он красивый!
Я видела первые партии. Тонкая, как стекло с рисунком по контуру, полупрозрачная плитка пришлась по вкусу богатой знати. Отовсюду посыпались заказы, мощностей не хватало.
Осмотрев склады в сопровождении управляющего, приступила к расспросам.
— Кто наши заказчики?
— Заказали Горг Пятый, Велисетта Шестая, Лоиф Десятый, — будничным тоном перечисляет Жади очередь из королевских семей. — Вы не переживайте так, леди. Я сделаю все, что потребуется. Первая партия уедет уже этой ночью.
— Об охране побеспокоились?
— А как вы думаете? — ощетинился Рипа.
— Предоплата получена?
— В полном размере. Вам казначей еще не доложил? Взяли девяносто процентов.
— Транспортировка должна быть аккуратной. Плитка очень хрупка.
— Все новые фургоны с рессорами. Закрытые. Надежные, — высокомерно перечисляет Жади.
Не обращаю внимание на его выпады. Надо быть выше таких людей, ситуаций. Перед нами задача, надо ее выполнить, порадовать себя, Вальда.
— Завтра вечером пришлю гонца. Он отчитается. Привезет вам накладные.
— А страховка? Груз застраховали?
— Конечно, леди. И груз застраховали.
Хорошо. Вроде все учтено. Теперь можно и выдохнуть. Кивнула Фабию, чтобы развернул экипаж. Возвращаемся. Сажусь в карету и слышу:
— Леди Евлина, — с издевкой в голосе обращается Рипа Жади, — скоро праздник. На каменоломнях ждут, что их здесь тоже порадуют.
Ох! Ну, конечно! Как я могла забыть? Укол совести неприятен, но с Вальдом встречаться не хочется. По крайней мере, не завтра. Мне очень нужна передышка.
— Поговорите с милордом об этом.
— Мяса бы, пива, рекосты.
— Поговорите с милордом.
Уезжаю с каменоломни с неприятным осадком в душе из-за снисходительной усмешки Жади. Он будто подтвердил им все неприятное, что наговорил раньше.
Глупо было забыть о том, что здесь работают люди, не предусмотреть раньше в сметах. Ведь мы с леди Диан подумали о дворцовой прислуге, о страже, о работающих на рудниках!
Не верю, что все работяги надо мной насмехаются, следует быть выше слухов. А даже если и так — я лично не слышала и знать не знаю.
Во дворец я вернулась вечером в сопровождении магических шаров. В свете голубых сфер деревья, кустарники, ровная дорога в темноте превратились в волшебную аллею, согревая и убаюкивая. Почти уснула, но нашла в себе силы подняться в покои. В гостиной комнатке принюхалась. Сладкий, приятный аромат защекотал нос. Показался он мне чуть знакомым. Улыбнулась, прошла в спальню и плюхнулась на кровать. Спать-спать-спать! Глаза просто слипались.
Но проснулась я среди ночи от того, что стало трудно дышать. Приторно-сладкий, удушающий запах проникал повсюду, лез в нос, глаза, заставлял чесаться. Меня тошнило, кружилась голова. Не спрыгнула, а скорее свалилась с кровати, пробираясь к выходу из темной спальни, где столкнулась с удушающим ароматом цветов. Именно их и увидела на столике возле комода. Ярко-красные бутоны на изумрудных стеблях раскрылись в темноте и благоухали так, что хотелось провалиться сквозь землю.
Демирры!
Схватила вазу и вытащила ее в коридор. Вернулась. И окон здесь нет! Живу я в неприступной скале. Запах, кажется, концентрировался возле меня, постепенно сжимая виски. Схватила накидку и выскочила из покоев, с твердым решением укрыться от навязчивого аромата в какой-нибудь из гостиных, но в ближайшей меня ждал новый кошмар. Снова цветы! И в следующей комнате тоже. Кожа чесалась, из глаз лились жгучие слезы. Я закрыла тканью нос, рот и побежала в крыло для прислуги. Остановилась у дверей леди Диан.
— Кто там? — сонно послышалось.
— Мелисса! Это Евлина. Откройте.
Спустя пару секунд я зашла в комнату к леди.
— Небеса! На кого ты стала похожа? Что произошло?
— Цветы! Все из-за цветов!
— Ох! — вскрикнула леди Диан. — Сиди здесь. Я скоро вернусь.
И уже через несколько десятков минут я пила какой-то горячий взвар, морщась от горького вкуса. Какие-то лесные травы и мед. Точно мед! Послевкусие сладкое, терпкое.
— Пей! Зелье снимет симптомы, — заботливо ворковала Мелисса. — Кто же мог подумать, что клеастры ты не переносишь? Кто знал?
— Откуда они?
— Милорд распорядился. Захотел тебя порадовать. Сказал, что хочет перед тобой извиниться. Приказал не жалеть золота и украсить дворец.
— Неожиданно.
— Да, — согласилась Мелисса. — Милорд был чем-то обеспокоен, спрашивал, куда ты уехала. Переживал, что назад не вернешься. Сказал, что виноват. А в чем он виноват?
— Это не моя тайна, — тихо произнесла и взглянула на леди Диан. — Милорд сам все расскажет, если захочет.
— Ну, хорошо. Смотрю, пятна стали бледнее. Ложись-ка, девочка спать. А я пока распоряжусь выкинуть цветы из дворца и хорошенько все здесь проветрить.
С благодарностью улыбнулась Мелиссе, а затем свернулась калачиком. Теплое покрывало показалось мягким, пушистым. Глаза слипались, волнами накатывала усталость и расслабляла.
— Вот и отлично, — услышала уже сквозь дремоту. — Тебе надо выспаться, девочка. А зелье подлечит.
Чувствуя себя в безопасности, я крепко без сновидений уснула. Утром взглянула в зеркало, и… зрелище впечатлило, заставив удрученно вздохнуть. Опухшие красные глаза и лицо, покрытое красными пятнами, выглядели просто кошмарно.
— Ну и вид, — говорю себе и качаю головой. — Ты, Ев-ев, просто «красавица». Глазки маленькие, зато губы — ого!
Сегодня снова ехать на каменоломни, общаться с людьми… А тут в зеркале… несуразность какая-то. Хоть накидку и вуаль цепляй, чтобы людей не пугать. Может, лечебный взвар снимет к обеду отеки?
Надев одно из платьев, предусмотрительно принесенных одной из служанок, я решила позавтракать. Спускаясь по лестнице, втайне надеялась, что меня никто не увидит, но, как назло, мне встретился Вальд. Он стоял на пролете, как всегда безупречно одетый, и, будто нарочно, ждал, и, конечно, сначала поморщился. Быстро взял себя в руки, вгляделся обеспокоенно, подался вперед.
— Евлина! Что произошло?
— Цветы. Всего лишь цветы, — ответила очень спокойно. — Реакция на аромат.
— Демирры! Так хотел тебя порадовать утром!
Разочарованный с горечью взгляд, виноватая улыбка на лице не оставили меня равнодушной. Откуда было Вальду знать, что у меня непереносимость клеастр? Я сама не знала, что проблема от них. В прошлый раз, когда заболела голова и случилась беда, в моей комнате были не только клеастры, но и розы, канели.
— В моей спальне есть окна. Почему ты не пришла сразу ко мне?
— Не хотела вас беспокоить.
— Непростительно, что тебе навредил. Чем я могу загладить вину?
— Больше не дарить эти цветы, — улыбнулась в ответ под пытливым взглядом дракона. — Если позволите, я хотела позавтракать. Вчера поздно вернулась, осталась без ужина.
— Конечно, любимая, — согласился Вальд и посторонился. — Как съездила на каменоломни?
— Все хорошо. Груз должны были отправить ночью. Рипа Жади вечером пришлет гонца.
— Прекрасно! Не буду тебя задерживать, Лина.
Вальд кивнул и ушел, предоставив мне больше свободы. После завтрака я вернулась к бухгалтерским томам, чтобы проверить балансы, и умудрилась просидеть с ними дольше, чем запланировала утром.
Что-то было не так. Совсем не так, как неделю назад. Спустя несколько часов я нашла ошибки там, где их не должно было быть. Кто-то весьма аккуратно подправил часть цифр, создав жуткий беспорядок. Доходы в последней книге… Они сократились, зато резко выросли затраты, превратив бухгалтерию Вальда в набор бесполезных чисел и лжи. Пришлось перерыть счета и закупки, провести новую сверку.
Как только все вернулось к порядку, а на руках появились доказательства, отправилась к казначею. Лис сидел в кабинете, что-то упорно считал и казался крайне задумчивым.
— Освальд!
Захожу в комнатку и протягиваю Лису бумаги.
— Как это все понимать? Решили, что Вам сойдет с рук?
— Что сойдет с рук, миледи?
Лис прищурился, а потом погрузился в работу. Спустя несколько долгих минут ожидания Освальд стал покрываться пятнами. Они поползли по шее, лицу. Сомнения, непонимание заставили меня усомниться в том, что это Лис виноват. Он словно все видел впервые.
— Не было спешки. Может быть, Крис? Но, позвольте, Крис был в деревне вчера. И позавчера. Я отправил его с поручением… Нет. Этого не может быть! Госпожа… Не понимаю.
— Серьезно?
Задаю вопрос, но сознаю, что Освальд ошарашен не меньше меня. Я разобралась с ошибками, но на каменоломни, увы, не попала. Близится вечер. Еще чуть-чуть и станет темнеть. Опять провести время в дороге? В животе чуть заурчало. Еще и пообедать забыла! А еще вот-вот должен приехать гонец! В какой-то момент поняла, что устала и перенервничала за день и не готова дела продолжать.
— Мне пока нечего Вам ответить, миледи…
Освальд пожал плечами и улыбнулся устало. Ну что ж… Придется сообщить Вальду. Развернулась, чтобы уйти, но не успела. На пороге появился гонец. Его сразу узнала по дорожной одежде, покрытой грязью и пылью.
— Леди Евлина! Наконец-то я вас нашел. У меня для вас сообщение!
Оглянулась на Лиса.
— Говорите же.
— Груз. Отправленный ночью. До короля не дошел. Его кто-то испортил.
— Что? Как такое могло случиться?
— Фургоны остановились, чтобы сменить лошадей, отдохнуть в придорожном трактире. Вернулись, продолжили следование к заказчику, но у короля нас поджидал неприятный сюрприз.
— Говорите же!
— Вся плитка переломалась. Как это произошло — непонятно.
— Где была стража в ту ночь, когда остановились фургоны?
— На месте, — ответил гонец и потупил глаза. — Они охраняли груз.
Глядя на молодого мальчишку, которому на вид не больше семнадцати, стало понятно, что он, как минимум, что-то недоговаривает. Но делать выводы рано, в моей голове роились вопросы. Их следовало дозадать.
— Как вас зовут?
— Лимар Венье, к вашим услугам.
— Вы сопровождали груз?
— Да. Я был в числе кураторов.
— Говорите, стража все время была на месте?
— Ну… — немного замялся Венье. — Они ужинали в трактире по очереди. Часть охраняла фургоны.
— Плитку нельзя бесшумно переломать, — терпеливо пояснила я, — они должны были слышать шум, что-то подозрительное. Тем более ночью!
— Они… говорят, было тихо. Говорят, ничего не слышали и не видели…
— Страховщиков вызвали на место происшествия?
— Еще нет. Мне сказал мастер Жади, сначала доложить вам, как главной.
Усмехнулась в ответ на последнюю фразу. Ай да, молодец Рипа Жади! Неудивительно, почему он до сих пор управляющий. Но отставлю эмоции в сторону. О происшествии доложили. Чудесно. Определенно, имело место диверсия. Кто-то намеренно хотел навредить Вальду, потому все провернул. Но где найти инициатора? Кому это нужно? Где соучастники? Хоть какие-нибудь следы?
— Следователей тоже не вызвали?
— Нет. При мне никто их не вызывал.
Любой страховщик, задав несколько верных вопросов, сделает вывод о том, что раз стража не услышала шум, и не было драки, на груз никто не покушался. Может, охранники спали, а фургонщики везли плитку неаккуратно. Чтобы не платить деньги, будут искать любой повод обвинить в халатности нас. Если у них это получится, никто страховку не выплатит.
Но если Лимар не лжет? Если товар везли аккуратно, охрана бдительно стерегла фургоны, но плитка вся переломалась? Тогда не обошлось без магии. Но как это вообще доказать? Кто сможет определить ее использование, кроме самих драконов?
На рынках продается множество магических товаров, но люди не способны определить следы волшебства.
Придется идти к Вальду и все ему рассказать. И это после его просьбы о помощи. Желудок снова напомнил о себе голодным мучительным позывом.
— Идите, Венье. Скажите Фабию, пусть запрягает карету и ждите.
Оглянулась на Лиса, он же торжествующе улыбнулся. Похоже, я ему тоже не нравлюсь.
— Радуетесь? — просто спросила.
— Как можно, леди? Как можно?
Казначей беспомощно всплеснул руками, придав лицу горестное выражение, но потом опять улыбнулся и добавил:
— Но что-то явно пошло не так?
Ничего ему не ответила, развернулась и вышла из комнаты. Демирры! Проблемы сыпались как из ковша изобилия одна за другой. Но… Нельзя потакать эмоциям, хотя хочется плакать и психовать. Я должна собраться и… нормально поесть. Еда придаст бодрости, сил. Буду себя чувствовать лучше, тем более впереди, возможно, длинная ночь.
Вальда нашла в оружейной. Комната, в которой собирались подарки из мечей, клинков и прочих смертоносных изделий из разных миров, выглядела холодной и мрачной. Здесь бывать я не любила, старательно обходя ее стороной.
— Хорошо, что я вас нашла, — говорю, пытливо наблюдая за Вальдом. — У меня не очень хорошие новости.
— Неплохая коллекция, да? — вместо ожидаемого интереса произнес он и развернулся.
Широкоплечий и статный он чуть прищурился и широко улыбнулся. Рад встрече, в хорошем настроении, а мне придется сейчас все испортить. Ах, как жаль! Но, делать нечего, иначе зачем пришла?
— Ты выглядишь гораздо лучше, чем утром!
— Помогает взвар. Он снял красноту и отеки.
— Так с чем ты пришла? Что за нехорошие новости?
— Груз с каменоломни оказался испорчен по дороге к заказчику. Обнаружили уже у короля. Фургоны останавливались ночью один раз в придорожном трактире. Охрана ничего не видела и не слышала. Скорей всего, порча груза произошла с помощью магии. Но я никак не смогу это без вас доказать. Страховщики… Они откажутся выплачивать компенсацию. И я не знаю, кому это нужно было, — развожу руками, — вам так вредить.
Вальд внимательно слушает, но по его лицу нельзя что-то понять. Беспристрастный, немного задумчивый дракон пристально смотрит на меня, вводя в растерянность. Ему все равно, что случилось? Не хочет меня беспокоить?
— Нам грозит штраф?
— Да, — с горечью поясняю. — В договоре есть пункты о штрафе.
— Транспортировка других партий товара срывается?
— К сожалению, будут задержки.
— Моя деловая репутация, — чуть раздраженно говорит Вальд. — Она будет подорвана.
— Будем делать все, чтобы этого не случилось.
— Ты виновата, Евлина. Я попросил тебя присмотреть за моими делами. И что же получается? В бухгалтерских томах беспорядок. Груз не пришел к королю. Товар просто оказался испорчен! Ты понимаешь это, любимая? — Вальд чуть повысил голос.
Крайне недовольный дракон действовал на меня угнетающе. В душе разлилась тяжесть. Любимая… Это слово прозвучало пощечиной, обжигая хлестким ударом.
Вальд еще и про бухгалтерию откуда-то выяснил. Неужели Лис пришел с повинной и все ему рассказал, чтобы избежать наказания? Опередил меня, пока я утоляла свой голод. Неудивительно, что Освальд не понравился мне еще с первого взгляда. Но… Откуда я знаю, что казначей был у Вальда? Снова домыслы? Они рождают иллюзии и ни к ему хорошему не приведут.
— Моей вины нет, — твердо отвечаю дракону. — Вчера я сделала все, что от меня зависело. Карета уже готова. Поеду на место, где все произошло вместе с Фабием и Жади. Мы выясним, что случилось. Вызовем следствие, будем разбираться, искать доказательства. Не буду терять время, если позволите.
Разворачиваюсь, чтобы уйти, но останавливаюсь от оклика.
— Евлина, постой! Как же ты проверишь, что магии не было?
Вальд слишком быстро оказался за моей спиной, обхватил руками предплечья, сжал их так крепко, что пришлось показать недовольство. Поморщилась, пытаясь сбросить оковы, но не получилось. Он ослабил давление, но не отошел.
— Кажется, я начинаю уставать от плохих новостей, — произнес он. — Ты, похоже, права. Кто-то хочет мне, нам навредить…
Его объяснения… Они не слишком отозвались в моем сердце. Нужно решать проблемы, а не впадать в беспокойство, срываясь на близких людях.
— Если мы не докажем диверсию, вам грозят убытки. Большие убытки, Вальд.
— Поезжай пока с Фабием, — отвечает Вальд тихо. — Я вас догоню. И сам проверю пространство на наличие магии. Время еще позволяет.
Кивнула, почувствовав на шее касание мужских губ, закрыла глаза. Несмотря на то, что Вальд вернул самообладание, стал мягок и ласков, осадок от разговора остался. Но почему? Что было не так? Я пока не понимала.
Вернулась в покои за меховой накидкой, а спустя короткое время карета отъехала от дворца. Предстояло многое выяснить. Прислонилась головой к стенке кареты, закрыла глаза. Нельзя не видеть то, что вокруг нас происходит что-то ужасное. Моя реальность менялась, и я уже не знала, что будет лучше — остаться во дворце Каменного или вернуться домой. Пожалуй, теперь я больше хотела к родителям…
Глава 15
Сначала я поехала на каменоломни. Если и начинать расследование, то с места, откуда уехал к королю заказ. Только вместо встречи с Жади, я решила расспросить людей, работающих на погрузке. Не поленилась, обошла несколько бригад, пытаясь прочувствовать, выяснить, что здесь происходит.
— Потерять мне глаза, если лгу! — с жаром отвечает низкорослый, коренастый Пити. — Я лично грузил плитку в фургоны. Она вся была целая. Камень один к одному.
— Леди, поверьте! Не найти злее пса, чем Жади, — вторит ему рядом стоящий мужчина. — Он сказал так: «Испортите мне груз, будете отвечать зарплатой и премией!» А у нас жены и дети.
— Подозрительного ничего не видели?
— Никак нет. Все было обычно. Только вот… — стушевался Пити.
— Только вот что?
— Брасельс напился вчера. Больше обычного.
— Кто он такой?
— Работает грузчиком здесь. Ему изменила подружка.
Кивнув на объяснения, не имевшие к делу никакого отношения, вернулась к карете. Значит, груз покинул склады в целости и сохранности. На каменоломнях все было по-прежнему. Управляющий не лжет, работников что-нибудь выдало бы. Бегающие глаза, попытки юлить, запинались бы, путались в показаниях, но все рабочие были предельно открыты и говорили одно и то же, снимая с себя подозрения.
Добралась и до управляющего чуть позже.
— Сколько было охранников?
— По двое на каждый фургон, — сухо отвечает Жади.
— Не мало охраны?
— Как обычно, когда ценный груз.
Рипа пожимает плечами, и я понимаю, что здесь ничего не найду. Все-таки груз был испорчен в пути. Но что произошло?
— Следуем дорогой, по которой направлялись фургоны, — прошу Венье, усаживаясь обратно в карету. — Остановка в придорожном трактире.
Хочу проделать весь путь от начала до конца, закончив его там, где все произошло. Там же встречусь и с Вальдом. По дороге пытаюсь вздремнуть, прислушиваясь к топоту копыт и переговорам мужчин. Фабий правит каретой, рядом следуют Жади и Венье. И просыпаюсь от остановки.
— Мы на месте, леди Евлина, — извещает Фабий и открывает дверцу кареты.
Прохладный воздух ударяет по рукам и лицу, заставляя поплотнее запахнуться в накидку. Осматриваюсь. Каменистая дорога, каких много, поблизости огни городка, поле, а совсем рядом строение. Трактир раскинулся по обе стороны, как мифический зверь, с покатой крышей и полукруглыми флигелями.
— Здесь и остановились фургоны, — рассказал Венье, показав на площадку с пожухлой, прибитой травой.
Следы от колес отчетливо виднелись в свете магических сфер, как и отсутствие поблизости людей, лошадей и скота. Растерянно посмотрела на Лимара, тот развел руками.
— Все было так же тихо, как и сейчас.
— Поговорим с трактирщиком, — распорядилась и направилась к постоялому двору.
Если предположения верные, в этом трактире есть гостиничные номера, и в них живут постояльцы. Может, они что-то слышали, видели и помогут раскрыть темные пятна в истории с разломанной плиткой.
Трактирщиком оказался уже немолодой мужчина с красным одутловатым лицом. Его жена, довольно миловидная женщина, сразу произвела впечатление, что всем хозяйством заправляет она. Настороженность в прищуренных глазах, услужливая улыбка и при этом стальные нотки в голосе подсказали, что она не так проста, как могло показаться сначала.
— Вчера возле трактира случилось происшествие, — начала я после знакомства с супругами Фико. — Хотела поговорить. Может, вам что-нибудь известно о произошедшем?
Трактирщик многозначительно улыбнулся, пригладил волосы и важно хмыкнул.
— Как-будто что-то громыхало всю ночь. Я слышал шум за стенкой, но не придал этому никакого значения.
— Да что ты там слышал? — возмутилась жена. — Ты же напился и спал! Тебя бы и Пустошь не разбудила. Не слушайте, леди. Точно вам говорю. Он пьет, потом так громко храпит, что стены трактира трясутся.
— Но кто-то здесь был еще? Ваши постояльцы? Могу я с ними поговорить?
— Постояльцы разъехались утром, — отрешенно пояснила хозяйка. — К нам приходят лишь переночевать. Никто долго у нас не живет. Еще утром разъехались все.
— А охранники, что сопровождали фургоны? Они же ужинали у вас. От стражников города и короля их можно отличить по одежде.
— Такие были. Много. Менялись. Одни сидели ужинали, потом уходили и приходили другие.
И это похоже на правду. Ту, что говорил Лимар Венье. Похоже, часть стражи находилась при фургонах и стерегла плитку.
— А вы, госпожа Фико? Что-нибудь слышали?
— Я выходила ночью во двор, проверить скотину. Было как всегда тихо.
Мое расследование зашло в тупик. Груз кто-то испортил, но никто не знал, где и как это случилось. Остался единственный вариант, дождаться Вальда и выяснить, была ли замешана магия.
— Могу я предложить вам чашечку горячего взвара? — спросила и мягко улыбнулась хозяйка. — Ночь холодная, а вы как будто замерзли.
— Не откажусь, — с радостью соглашаюсь. — Дождусь милорда у вас.
В теплом помещении занимаю место неподалеку от двери, но так, чтобы видеть входящих. В полутемном углу легче всего быть незаметной для запоздалых гостей. Пью взвар, следя за тем, как ужинают Жади и Лимар. Аппетита нет, мысли крутятся вокруг последних событий. Думаю о родителях, которых совсем скоро увижу, о Вальде и его сыне, о той драконице, о ломаной плитке, проблемах. Ну почему так все сложно? Радовало лишь одно. У меня хорошо получалось справляться с эмоциями, несмотря на то, что внутри иногда все кипело. Способность быть собой, принять свои слабости, освободила меня от цепей доказывать свою идеальность.
Входные двери распахнулись, когда я допивала вторую чашку, и в трактире появился дракон. Будто порыв холодного ветра ворвался, мгновенно создав тяжелую, гнетущую атмосферу. Немногочисленные гости неосознанно втягивали головы в плечи и отодвигались подальше под недобрым, но цепким прищуром. Разговоры стихли, почему-то замолкла и музыка.
И вот Вальд увидел меня. В наступившей тишине слышалось, как постукивают ставни за окнами.
— Евлина! Моя девочка! Ты здесь?
Широкая улыбка и разведенные руки не оставили выбора. Поднимаюсь со стула и подхожу к Вальду, на краткий миг погружаясь в объятья. Аромат мужских духов смешался с запахами лошади, пыли, какой-то неизвестной травы. Вдохнула и отстранилась. Захотелось больше свободы.
— Я вас ждала. Нам нужно поговорить.
Дракон громко щелкнул пальцами, привлекая внимание. И у него получилось, бесспорно. Все посетители, как один, внимательно посмотрели на нас.
— Отдельную комнату. Быстро! — хлестко приказал, а затем ласково пояснил: — Нам никто там не помешает. Верно, ведь?
Ничего не успела ответить, потому что рядом появился хозяин. Высоко подняв голову и чуть подбоченясь, он усмехнулся.
— Господин мой хороший, — чуть приглушенно сказал, — у нас нет свободных спален. Поздно уже. Заняты все постояльцами.
Я затаила дыхание. Над трактиром сгустились тучи. Милорд уже давно не в настроении из-за проблем. Насколько хватит у него выдержки, чтобы вежливо настоять на своем или спокойно ответить? Откровенно испугалась за Фико. Дракон же… Запросто здесь все разнесет! Не поворачивая головы, Вальд произнес:
— Ненадолго.
— Но, я сожалею… Все занято гостями. Разве можно их выгонять?
— Заплачу золотом. Не пожалеешь.
— Стеба! — рявкнула жена трактирщика из-за его спины. — С ума сошел? Ты не видишь, с кем говоришь? И кому отказываешь? С каких пор ты не разбираешься в статусе наших гостей?
Хозяин недовольно поморщился, но слова жены все-таки задели его за живое, потому что красные полные щеки раскраснелись сильнее.
— Но у нас комнат нет… Ни одной…
— Извинись! — попросила трактирщица. — Милорд! Прошу прощения за него. Много пьет. Очень много! Могу предложить нашу спальню. Заменю постель сию же минуту. Да, Стеба? — А мы… Мы переночуем в хлеву.
На лице Вальда появилась улыбка. Снисходительная и даже беззлобная.
— Приятно иметь дело с умным человеком, — только и произнес. — А пока принесите мне горячего вина с травами. Такое есть?
Трактирщик тут же рассыпался в комплиментах, в рассказах о том, что только здесь можно найти лучший глинтвейн. Вскоре он ретировался, чтобы вновь появиться с кривоватой глиняной чашкой. Вальд взял в руки напиток, но осмотрел с интересом посуду.
— Пахнет прекрасно, но посмотри на этот кошмар! Определенно ее ваял безрукий, слепой гончар!
— Не всем чашкам быть идеальными, — усмехнулась я в ответ на внезапную критику. — В этой есть особенный шарм. Она не так красива, но если чуть-чуть присмотреться, в ней видна душа. Ее лепили с удовольствием и очень старались. Посмотрите, как ее шлифовали, какой интересный рельеф.
— Хм…
Вальд смерил меня задумчивым взглядом, а потом улыбнулся.
— Ну… Может, ты и права.
— У вас хорошее настроение, милорд?
— Просто рад видеть тебя, — ответил Вальд и взял меня за руку. — Мы не очень хорошо расстались. Это меня беспокоит, и я соскучился.
— Зачем понадобилась отдельная комната? — спросила тихо. — Можно поговорить здесь.
— Хочу остаться с тобой наедине. Не хочу посторонних глаз и ушей.
Пытливый взгляд Вальда, его признания и нежные поглаживания вызывали в душе беспокойство. Мне совершенно не хотелось оставаться с ним в чужой спальне, пусть даже спальне хозяев трактира. К чему это все? Пусть Фабий устал, а Жади и Лимар тоже еще не спали, но оставаться здесь я не намерена. Вся ситуация напоминала какой-то неудачный спектакль.
— Мы ничего не нашли и не узнали, — срывается с моих губ. — Неизвестно, где была испорчена плитка. С каменоломни груз уехал в сохранности. Охрана не отлучалась от фургонов, но никто шума не слышал. Трактирщик и его жена не нашли во вчерашней ночи ничего подозрительного.
С каждым произнесенным словом вижу, как мрачнеет Вальд, но меня не остановить.
— Единственная надежда хоть как-то получить страховку и оправдаться перед заказчиками, снизить степень конфликта, проверить местность на магическое вмешательство. Вы обещали помочь. Лучше не терять время. Еще не так поздно и можно вернуться домой.
Вальд не ответил. Резко, с шумом поднялся, снова привлекая внимание. Кивнул мне, чтобы я шла за ним. Ничего не оставалось, кроме как идти за драконом. Впрочем, своего я добилась. Мы направлялись во двор, где когда-то стояли фургоны. Расследование будет продолжено.
За постоялым двором Вальд остановился. Не стала к нему подходить, замерла неподалеку, наблюдая за всем сзади. Дракон раскинул руки, и от его ног по полю заструилась серебристая дымка. Она медленно, как волшебный туман, растекалась в пространстве, заполняя собой неровности, накапливалась в пустотах, чтобы вскоре подняться образами фургонов, людей, лошадей.
Как завороженная смотрю на происходящее и напряженно жду. Вот охранники поменялись. А вот один подошел к фургону и заглянул в него. Когда недалеко от стоянки появилась рыжая тень, я насторожилась. Что это? Колдовство Каменного или то, что происходило вчера? Рыжая тень приобрела очертания человека, полупрозрачного и, похоже, невидимого остальным. Мужчина спокойно приблизился к одному из фургонов, заглянул в него. Что-то бросил внутрь, какой-то маленький огненный шарик, то же самое произошло и возле второго фургона. Третьего…
После тень испарилась, а я окончательно все поняла. Магия. Незнакомец использовал магию и ей же товар повредил. Вальд развернулся. Кинулась к нему, чтобы обо всем расспросить.
— Кто это был? Человек?
— Никто из людей не способен превратиться в фантом.
— А кто способен?
Вальд усмехнулся. Он молчал, вглядываясь в темноту. Туда, где только что перед нами показались события прошлого. От зловещей улыбки дракона кровь леденела в жилах, заставляя усиленно размышлять, кто или что стало причиной диверсии.
— Мои худшие опасения подтвердились, — спокойно произнес он. — Это Огненный.
— Что?
Все внутри ухнуло от его слов, и сердце бросилось вскачь, дыхание перехватило.
— Здесь следы Дамиана.
— Как же так? Вы сами говорили, что он куда-то пропал!
— Но кто-нибудь видел его мертвым? — ослепительно улыбнулся Вальд. — Тело так и не нашли.
— Выходит, Дамиан выжил в огне?
— А разве огонь не его родная стихия?
— Она вышла из-под контроля. Пустошь разве не поэтому появилась?
— Как вышла, так и обратно вернулась…
Вальд пожал плечами. Казалось, он погрузился в себя. Я же… Задавая вопросы, начала успокаиваться. Пока еще ничего не произошло, а я под защитой. Уверенность в том, что Каменный сделает все, чтобы не дать меня в обиду стремительно набирала силу, превращаясь в дополнительный стержень. Этот стержень даст мне способность выстоять в любой ситуации. Улыбаясь, вспомнила важное, что до сих пор ускользало.
— Значит, Огненный дракон полюбил?
— Кто его знает? — спросил Вальд, посмотрев на меня, а потом рассмеялся. Добавил: — Тебя это беспокоит, Евлина?
— Нет, — ответила с кривой усмешкой. — Совсем нет.
— А я, вот, задумался, — говорит Вальд. — Ты не похожа на бездушную особу. Разве Огненный не занимал значительную часть твоей жизни? До встречи со мной? И ревности нет?
— Какая ревность? — задаю вопрос, не скрывая усмешки. — Во-первых, Огненный ничего мне не обещал. Во-вторых, общение с ним напоминало дешевый фарс. Уж вам ли об этом не знать?
Испытующе смотрю на дракона и ловлю мрачную ухмылку. Хочется закончить красиво:
— Это был короткий период, о котором лучше не помнить. К счастью, вы и Арден сделали для меня очень много.
Вальд кивнул и прищурился.
— Ты все, что хотела, узнала?
— Да. Использование магии мы не докажем, даже если поручителем станете вы, — говорю мягче, чтобы не расценил как наглость. — Могут посчитать за давление. Страховщики не выплатят ни единой монеты за груз. Значит, убытки. Нельзя, милорд, допускать подобных ошибок. Дамиан, определенно, затаил на вас зло. Только что доказать хочет? Не знаю… Может, причина и я?
— Ты?
— Вы же меня приютили. Помогли на многое раскрыть глаза.
— Не думаю, что Дамиан будет так мелочиться.
— По-вашему, я — мелочь?
— Для него — да.
— Отлично, если так, — довольно заключаю с самой обаятельной из улыбок. — Если позволите, позову Фабия. Пора возвращаться обратно. Думаю, во дворце, под защитой из каменных стен, я буду в безопасности. Сопроводите карету до дома?
— Иди уже, Евлина.
Вальд показал рукой на трактир. Мужественное, четко очерченное, будто из камня, лицо дракона казалось непроницаемым. Я не понимала, что он чувствует, о чем думает и могла исключительно полагаться на чувства. Мой внутренний голос подсказывал, что все будет в полном порядке. И на ночь в трактире лучше не оставаться. Незачем стеснять людей, не нужно становиться мишенью.
* * *
Утром он снова был в городе. Бросив усталую, почти изможденную долгим пробегом лошадь на одном из постоялых дворов, Дамиан отправился на рынок, плотнее закутываясь в плащ. Глубокий капюшон не оставил ни единого шанса зевакам увидеть его лицо. Ни к чему ему быть узнанным кем-то. После разрушения части Леврии большая группа выживших сбежала именно на эти земли под приветливое крылышко Вальда. Демократичное крылышко… Так бы назвали режим правления на Земле. Хороший мир… Когда-нибудь он обязательно вернется на Землю.
Медленно шагая между рядов с различной живностью, Дамиан выбирал. Подарок должен быть необычным, интересным, заставить сердце забиться чаще, а еще лучше выпрыгнуть из груди. Такой, чтобы перехватило дыхание, а память надолго бы сохранила мельчайшие моменты, выуживая их в ночных снах.
— Сколько?
— Двадцать монет, господин.
— Дохлый какой-то.
— Посмотрите на шерсть. Она лоснится. Зубы белые, все на месте. А взгляд!
Здоровый и сытый зверь, может, и прекрасный выбор, но… И Дамиан шел дальше, неустанно заглядывая в каждую клетку. Не то. Не так. Не годится… Евлина заслуживает самого лучшего. Точно!
А Вальд все же старый дурак. Решил спрятать Евлину, зачистил ей память в надежде, что она будет хранить ему преданность и благодарность? Простой дракон, как крестьянская песня, разливающаяся по утрам над полями. Вроде бы красиво звучит, а никакого изящества и глубины. Евлина принадлежит ему — Огненному дракону Тарийскому. Так было сначала, так останется навсегда. А Каменному станет уроком и назиданием остальным.
— Сколько монет?
— Да почти даром, мой господин, — пояснил продавец. — Десять золотом.
— По-твоему, это даром?
— Если не хотите брать за десять, тогда — двенадцать.
Дамиан, не сдерживаясь, весело рассмеялся. Парень знает толк не только в товаре, но и в торговле.
— Сам ловил?
— А как же! И выдерживал тоже сам. Семь дней без малого.
— Прекрасно, — тихо произнес Дамиан. — Моей любимой понравится. Но я хочу сделать сюрприз!
— Как пожелаете, господин. У меня есть куда это спрятать. Замок и ключ прилагается еще за два золотых.
— Пересаживай, — согласился он с продавцом и отсыпал монеты. — И угомони ее так, чтобы не привлекала внимание. Доставишь во дворец Каменного. Понял? Передашь в руки леди Евлине. Только ей. И записку.
— Письмо?
— Да. Послание. Сейчас напишу.
Вытащил из-под полы небольшую цветную открытку и размашистым почерком вывел: «Милой, обаятельной и любимой. Наслаждайся малышкой. Твой Вальд». Чернила впечатывались черными строками в белый плотный картон, превращаясь в затейливую, аккуратную вязь.
— Доставишь сегодня же. Понял?
— Конечно, понял.
— Я прослежу. Не выполнишь, — на секунду закрыл глаза и продолжил: — Солью с тебя кровь и скормлю ее псам.
— Господин. Не стоит меня пугать. Я сделаю все, как нужно. Ваша дамочка будет довольна.
Ничего больше ему не сказал. Развернулся на месте и покинул городской рынок.
Ну что же, Евлина. Очередной ход сделан. Игра продолжается. Посмотрим, что ты на это ответишь.
Глава 16
Весь оставшийся путь до дворца Вальд сопровождал меня, находясь неподалеку. Я видела в окне силуэт всадника, развевающийся плащ. Гордая, прямая посадка, величественный профиль отчетливо проявлялись в прорезающемся рассвете на горизонте. Я любовалась драконом. Да! Я им любовалась и вспоминала Тарийского. Дамиан, наверное, красивее Вальда. У него более тонкие, нежные черты лица, меняющиеся от настроения. Что ни говори, но Дамиан по праву заслужил называться Огненным. Он, действительно, похож на огонь. Горячий, обжигающий и очень опасный. Крайне опасный. И неизвестно, можно ли его укротить. Если честно… затушить бы хотелось…
Возле парадного подъезда я выхожу из кареты и останавливаюсь.
— Хочу пожелать вам доброй ночи, Вальд, — мягко произношу, прощаясь с драконом. — Благодарю. С вами я чувствовала себя в безопасности.
Быстрое приближение Вальда, оковы объятий и теплое дыхание на волосах. Кажется, и поцелуй… Легкое, почти незаметное касание губами, будто крыльев бабочки взмах.
— Ты больше не злишься на меня? — тихий голос. — Мне не следовало отправлять тебя в ночь… Одну…
— Я была с Фабием, Жади, Лимаром.
— Ты не ответила.
— Нет. Больше не злюсь. Я все понимаю. Слишком много проблем…
Пауза. Молчание звенит тишиной. Я говорю искренне. К чему мне лгать? Каменный дракон не при чем. Лишь стечение обстоятельств, дурацкое, заставляющее переживать, беспокоиться и даже бояться будущего и неизвестности. Что ж поделать теперь? Со временем разберемся.
— Твои слова. Они сладкие, как сэльский мед, теплые, как лучи Леи. Согревает твоя любовь.
— Это вы заботитесь обо мне. Такой… чуткий, внимательный…
— Ты правда так думаешь?
— Конечно.
— Так соскучился по твоим поцелуям, — произносит Вальд и наклоняется ниже.
Его губы совсем рядом, вижу россыпь мелких морщинок вокруг серых глаз. Целую его нежно в щеку и отступаю на шаг. Ровно на такой, как позволяют объятья. Смотрю на него пристальным, изучающим взглядом.
— Так устала в дороге. Валюсь с ног. Спать хочется. И Лея вот-вот поднимется над горой…
— Ну, конечно, моя дорогая, — нехотя отвечает дракон и разжимает объятья. — Увидимся позже?
— Даже не сомневайтесь.
С дружелюбной и нежной улыбкой я убегаю. Поднимаюсь по каменной лестнице, про себя считая ступени. Широкие, вытесанные из светлого мрамора с прожилками малахита, переливающиеся в свете магических светильников. Двадцать пять. Их ровно двадцать пять. И еще два коридора, и лестница на сорок ступеней.
Главное, не отвлекаться. Считать их и не оглядываться. Ни в коем случае.
Я спала почти до обеда, как невинное малое дитя. Долгая дорога в карете, пыль и тряска, топот копыт, разговоры, расследование превратили меня в безвольное усталое создание, обрадовавшееся мягкой кровати. И вот потягиваюсь с удовольствием, глядя на потолок с барельефами. На нем диковинные цветы и узоры, каждый день они меняются, радуя всякий раз новыми картинками. Будет что вспоминать, если останусь с родителями, и рассказывать братьям.
Но лежала недолго — и так полдня проспала. Бурчанием напомнил о себе голодный желудок, приказав побыстрее вставать. Привела себя в порядок, надела свежее платье, взглянула в зеркало и выскользнула в коридор. Вне сомнений, идти надо на кухню. Там наверняка для меня что-нибудь найдется поесть, чтобы быстро и без лишних расшаркиваний. Дальше дело за малым, еще раз проверить готовность к празднику урожая. Осталось не много, ни мало — два дня.
Поедая сладкую ватрушку с горячим напитком, я слушаю леди Мелиссу.
— Мы закупили вина, ягод для приготовления взвара.
— А украшения для наших столов и телег?
— Гирлянды сделали. Решили в этот раз использовать сухие травы, овощи, фрукты. Ими же корзины наполним. И хлеб напечем, булочки, пряники. Подкопченное мясо, рыба готовы.
— У нас будет лучшая витрина из всех, — заключаю с улыбкой. — Вальд очень щедрый дракон.
— Он лучший из всех мужчин. Поверь, девочка, я видела в жизни немало.
Я с леди Диан согласна, но молча жую ватрушку. Перебираю в уме список оставшихся дел. Неплохо будет снова съездить на каменоломню и переговорить с Жади. Мы договорились вчера написать письма заказчикам, приостановить отгрузку плитки на несколько дней в связи с грядущими праздниками. Договор предусматривал непредвиденные обстоятельства, и этим я хотела воспользоваться.
— Вам посылка, леди! — слышится голос слуги. — Посыльный принес.
— Посылка? Из города?
Поворачиваюсь на голос, чтобы встретиться с голубыми глазами парня, держащего в руках небольшой кованый сундучок.
— Но я ничего не жду!
— Посылка с посланием, леди.
Посыльный уверенно входит на кухню и ставит на скамью ящик с глухим, отрывистым стуком. Выуживает из кармана цветную открытку и кладет на поверхность стола.
— Мне бы монету. За доставку.
— А что там?
— Не велено говорить. Это сюрприз.
Открываю послание и читаю каллиграфически красивые строки. «Милой. Обаятельной. Любимой. Наслаждайся малышкой…» Что находится в ящике?
— Никак не знаю. Вот еще ключи от замка. Мне бы монету.
Монету… Но у меня совершенно нет денег. Откуда им взяться? Беспомощно взираю на леди Диан, та отвечает улыбкой.
— Идем за мной, — приказывает мальчишке, — дам тебе монету за радость.
Они уходят, я остаюсь с подарком наедине. Касаюсь ладонью кованого ребра, пытаясь угадать, что спрятал Вальд для меня. Безусловно, приятно внимание. Прислушиваюсь к негромкому шуршанию, задумчиво перебирая ключи.
В ящике какая-то живность. Котенок? Щенок? Кто-то еще? Замок, надежно запечатывающий то, что находится внутри, толстые стенки. Радость под оковами для безопасности? Странно все это. Как бы не было любопытно, я не тороплюсь. Тренирую терпение. Может, дождаться дарителя подарка и с ним вместе сундук открыть?
Прошел час. Вальд, как назло, отсутствовал, а живое существо понемногу становилось активнее. Оно весело шуршало за стенками, царапалось и при этом тоненьким голоском настойчиво просилось наружу.
— Есть, наверное, хочешь, — предположила, — или мучает жажда? А я держу тебя взаперти.
Жалость к живому существу нахлынула и переборола осторожность. Я вставила ключ в замок и провернула до звучного щелчка. Обошла сундучок, чтобы открыть его сзади и сверху взглянуть на то, что просилось наружу. Пружинящим движением крышка откинулась, и я замерла.
На меня уставились два больших желтых глаза в обрамлении золотистой шерстки. Длинные уши, торчащие по обе стороны головы, смешная, остроугольная мордочка и волнистый гребень вдоль спинки. Милое существо поднялось, тоненькими лапками взявшись за край сундучка.
— Привет, — только и произнесла. — А ты кто?
Резкий писк и мордочка исказилась мгновенно, сморщилась как от неприязни, а я даже не поняла почему.
Отпрыгиваю и очень вовремя. Кожистый гребень превращается в широкие крылья, в пасти — острые зубки. Стремительный бросок и острые когти на лапках раздирают мою юбку на части. Ткань раскраивается, словно от лезвий, но существо и не думает спрыгивать. Оно цепляется за меня с каким-то тихим утробным рычанием, продираясь глубже и выше. Просто чувствую, как оно стремится добраться до плоти. Агрессивно, настойчиво. Но зачем?
— Помогите! — кричу, но почему-то получается шепот.
Я в панике. Горячая волна поднимается и захлестывает. Что делать не знаю. Хватаюсь за крылья, чтобы тварь отодрать, и…
— Ой, мамочки!
Ладони будто обкалывает миллионами игл. На глазах растут волдыри, как после ожога, если нечаянно схватился за горячую сковородку. Только вот крылья у дряни холодные, покрытые чем-то влажным и липким.
— Мамочки, мамочки… — лихорадочно приговариваю, пытаясь вылезти из пышных юбок, пока тварь не добралась и до ног. — Что ж такое-то? Что же ты такое?
Корсета сзади что-то касается, быстро разрезая шнуровку. Стало свободней дышать. Движение и вылетаю из платья, как из тесных оков. Сбрасываю ткань на злую тварь, чтобы получше запуталась, а еще лучше и сдохла. Вдруг задохнется? Очень об этом мечтаю!
Разворачиваюсь и вижу Мелиссу.
— Вы!
— Что?
— Вернулись!
— Ты в порядке? Что случилось?
— В сундуке… Это… Это… — срываюсь в рыдания, с надрывом кричу. — Надо! Это! Убрать! Бежать!
На шум сбежались слуги, а спустя несколько долгих мгновений копошащийся клубок ткани вынесли подальше из кухни. Куда? Не все ли равно? Лишь бы подальше отсюда! Показываю руки — они обожжены и горят так, что нет сил терпеть.
— Быстрее! Надо яд смыть водой! — советует одна из служанок. — Я такое видела! Иначе разъест до кости.
Новый кошмар! Побежала в подсобку, где стояли раковины, ведра, тазы. Поток прохлады быстро притушил ощущения, избавив от боли. Всхлипываю, чувствуя эмоциональный откат. Руки мелко дрожат, а ног не чувствую. Ватные и тяжелые, будто не мои. Двигаться не хочу, не могу.
С трудом добираюсь до ближайшей скамьи и смотрю на пустой сундучок. Вокруг меня слуги, Мелисса.
— Что это такое?
— Мой брат охотится на таких, — отвечает востроносая девчушка с пепельными волосами. — Это кайнары. Мерзкие твари. Когда голодные, становятся очень опасными. Питаются кровью, нападая на всех подряд. Еще и ядовитые жутко. Но если сытые, то вполне себе ласковые и милые. Можно погладить, даже потискать.
— И мне это прислал Вальд? — ужасаюсь. — Кайнара?
— Успокойся, девочка, — леди Диан прерывает мои вопросы. — Вальд ни за что бы не стал ставить под угрозу твою жизнь.
Сунула мне в руки чашку с каким-то вкусно-пахнущим душистым напитком.
— Выпей.
Пригубила. В нос ударили нотки свежести. Сладкий, теплый.
— Кто-то хотел тебя напугать. Тот, кому ты мешаешь. Кто не любит тебя. Кому ты так досадила?
Не удержалась, хихикнула. Глупая, Евлинка! Раньше могла б догадаться! Это происки Дамиана, который хочет, во что бы то ни стало испортить мне жизнь. Он издевался надо мной раньше, похоже, хочет отыграться сейчас.
— Что с тобой? Перенервничала? — всполошилась Мелисса.
— Все в порядке, леди, — ответила ей. — Время покажет.
После происшествия я не знала, что делать. Казалось, меня везде подстерегает опасность. Уйду в спальню, вылезет кто-нибудь из-под кровати, «заботливо» припрятанный раньше кем-нибудь из недоброжелателей. Своими проверками я досадила многим, с нужной подачи Огненного они с удовольствием на мне отыграются. Пойду гулять по дворцу или тоннелям горы, неизвестно, кто и там будет прятаться. Ходить в сопровождении слуги, стражника или леди Диан — то еще развлечение. Я люблю одиночество, а вынужденное общение будет не только меня утомлять, но и всех, кто окажется рядом. И все же… Нужно поговорить с Вальдом об усилении безопасности.
Попытка отвлечься работой, сидя над бухгалтерскими отчетами, почти удалась. Я погрузилась в цифры и чуть-чуть успокоилась. Плана еще не было, но исчезли приступы удушающей паники при мыслях о Дамиане.
Борьба с Огненным представлялась войной с непобедимым монстром, из которой не выбраться простой наивной девушке вроде меня. Дракон шел на несколько шагов впереди, прекрасно зная, в какой момент надавить, чтобы доставить страдания.
С кайнаром я вновь допустила ошибку, когда позволила чувствам взять верх над разумом и осторожностью. Ничему и никому нельзя верить, особенно сейчас, когда снова сгустились тучи. Сомнений развеялись окончательно и стало ясно, что Тарийский вернулся мстить. Или играть. Так у него называются издевательства над людьми, вне зависимости от того, позволяют они ему это или пресекают попытки.
* * *
Управляющий каменоломни производил неоднозначное впечатление. Такие как он, любят деньги, власть, могут предать и стараются выходить сухими из передряг. При этом трусливы и преклоняются перед теми, кто сильнее, богаче, наглее.
— Леди Евлина? — удивился он. — Рад видеть вас. А где же ваша карета? Сломалась? Или забрал в гневе дракон?
И хохотнул от собственной шутки, пропуская внутрь каморки. Ведь домом эту постройку с трудом можно назвать.
— Хочу, чтобы ты сделал кое-что.
Рипа Жади ухмыльнулся от такого ответа вместо приветствия, но все же продолжил с ехидцей:
— Всегда к услугам милорда. И вашим, конечно же, тоже. Пока вас «любит» дракон.
Управляющий внимательно следил за тем, как он прошел внутрь каморки и устроился на главном месте. Не узнал… Эликсир преображения прекрасно работал. Кресло Жади хрустнуло под его тяжестью, но все-таки выстояло. Звук вызвал легкое недоумение на лице Рипы, но, к счастью, тот промолчал. Дамиан расправил складки пышного платья, как это делают женщины, сложил руки лодочкой перед собой, задумчиво глядя на человечка. Человечек, тем не менее, устроился на близлежащем стуле, не спросив разрешения. Не смогла Евлинка внушить к себе уважение, да и Вальд, похоже, всех расповадил.
— Рассказывай ты.
Снисходительная улыбочка на мужском лице заставила немного прищуриться. Интересно, если он сейчас возьмет Жади за кадык и вытянет стрункой, тот будет еще улыбаться? Что-то все-таки мелькнуло в его взгляде, потому что усмешка мгновенно покинула губы Жади.
— Дела продвигаются, — сглотнул он, будто почуяв неладное. — Новые партии плитки уже готовы к отгрузке. Мы постарались вдвойне и можем закрыть обязательства с небольшой задержкой по срокам.
— Прекрасная новость!
— Да, леди. Люди старались. Они надеются, что их работа не останется незамеченной и будет вознаграждена по заслугам.
Дамиан наклонил голову. Молчание, которым он отметил озвученное желание, несколько затянулось. И неудивительно. Под пристальным взглядом, пронизывающим, как острое кинжальное лезвие, Рипа Жади медленно начал бледнеть. Так любопытно иногда ничего не говорить в ответ, но выдерживать многозначительную паузу, чтобы вызвать эмоции. Людишки всегда ведутся. Иной раз обхохочешься. Вот и управляющий пошел пятнами, несмотря на то, что сидел перед девкой.
— Но я не успел поговорить с лордом вчера. Он был все время с вами…
— Я могу все решить.
— Значит, мясо, пиво, рекосту нам привезут?
Улыбнулся помягче.
— Что-то еще?
— Они хотят получить выходной.
— Не слишком ли щедрый подарок?
— Праздник урожая такое важное событие, — с нажимом произнес Рипа Жади. — Как бы бунт не устроили. Все-таки груз погиб не по их вине, а они все старались, работали.
— Сегодня утром поступил еще один крупный заказ, — Дамиан уклонился от продолжения темы. — Друг Вальда. Мы не можем его подвести. Это меня очень расстроит, а, может, и разозлит. Последствия, если я расскажу все дракону… Они могут быть непредсказуемы. Не советую рисковать.
Металлические нотки в голосе, строгий ледяной взгляд произвели впечатление. Жади тут же вскочил, сломленный королевской надменностью.
— Ох, леди! Зачем же вы так?
Управляющий вскочил, заламывая руки.
— Люди, конечно, устали. Но я могу назначить бригады. Дежурство. Пусть они работают. Кто-то из них будет рад выложиться перед господином и ему угодить. Не беспокойтесь. Я позабочусь об этом. Работа не остановится. Пусть и не в таком объеме. Но это лишь один день. Вернее, сутки. Всего лишь сутки.
— Ты очень много болтаешь, — лениво произнес Дамиан и недовольно поморщился. — Пусть так и будет.
— Даже не переживайте, леди. Так и будет. Ручаюсь.
Тарийский улыбнулся и встал. Все, что нужно, случилось. Никто не сможет докопаться до правды, когда произойдет то, что он задумал. Направился к выходу, на миг оглянулся.
— В какой шахте они будут работать?
— В пятой, леди. Отправлю их в пятую. Там камень идет легче всего. Он там самый лучший.
— Вот и прекрасно. Прекрасно!
Вышел из хибары, запрыгнул на лошадь, тронул ее, заставляя тотчас сорваться в галоп. Недолго осталось, и партия будет доиграна.
* * *
Вальд нашел меня раскачивающейся в кресле-качалке.
— Евлина! — ворвался он в кабинет с встревоженным лицом. — Мне слуги доложили о кайнаре. Он сильно тебя напугал?
— Ну что вы! Милое создание, — не удержавшись, съязвила. — Зря, наверное, приказала слугам избавиться от зверюшки.
Дракон смотрел на меня сверху вниз и выглядел несколько озадаченным, будто пытался понять, что последует дальше. Я прищурилась, пытаясь разглядеть в Вальде то, что могло ускользать.
— Жаль, рядом не было вас, — произнесла. — Вы бы подсказали, как с ним обращаться.
— Я видел записку. Кайнар — не мой подарок.
— Конечно, — кивнула. — Мелисса так же сказала.
Вальд протянул мне руки, предлагая встать с кресла, но я не откликнулась. Смотрела на Каменного, но сквозь него. Не хотелось объятий. Впрочем, ничего не хотелось, кроме, пожалуй, желания кое-что прояснить.
Тогда Каменный сел в кресло напротив, небрежно закинув ногу на ногу, и приготовился слушать. Развалился, как зверь в своем логове. Так, по крайней мере, на миг показалось.
— Здесь стало небезопасно. Особенно, когда вас нет рядом. Проблемы сыпятся одна за другой.
— Но здесь безопаснее всего.
— Не говоря уже о Дамиане, — продолжаю мысль. — Что если он доберется до меня во дворце? Проникнет сюда и… одним только Небесам известно, что будет дальше.
— Дамиан? — переспросил Вальд и рассмеялся. — Не уверен, что он решится проникнуть сюда. Он же не самоубийца, Евлина! Здесь магическая защита, верные люди.
— Но кайнара уже принесли. Кто знает, на что способна фантазия больного на голову дракона?
— Больного дракона? — снова переспросил Каменный и помрачнел. — Драконы не сходят с ума, Евлина. Но Дамиана можно понять. Предательство любимой, друзей, постоянные оглядки на взбесившийся дар, что только и ждет момента разорвать на клочки. Что Тарийскому еще делать, как не развлекаться, украшая свое одиночество?
— Всего-то нужно принять ответственность за свои поступки и смириться с тем, что неизбежно и недостижимо. Вы сами этому учили. Неужели Тарийский не способен это понять?
— Может, для него игра — смысл жизни?
— Игра выше дружбы, любви? Дамиан — циник, Вальд. Бездушный, жестокий. Не сравнить с вами. Лучше вас я ни мужчины, ни дракона не видела.
Едва уловимая усмешка скользнула по мужским губам, оттенив не слишком радостное настроение Вальда. Дракон сидел в кресле и был похож на грозный, неприступный вулкан. Спящий, но таящий в глубинных недрах темное, смертоносное пламя.
Невозможно предположить, какую реакцию вызвала наша вполне безобидная беседа. Навряд ли ему вообще могло понравиться сравнение.
— Вы мрачны, мой милорд. Что вас гнетет?
— Ты не видишь во мне недостатков?
— Вижу. Но ваши мне легче принять.
— Не настолько, видимо, — говорит Вальд, чуть подавшись вперед. — Ты сторонишься меня. Постоянно убегаешь. Что-то не так… Я понять не могу. После моего возвращения все изменилось. Ты разлюбила меня? Или боишься?
Прищуренный острый взгляд, серьезность сказанных слов поднимают душевную бурю. Кажется, прошлое внезапно вернулось, погрузив эмоции в хаос. Стоит усилий вернуть самообладание, не выдав ничем своих чувств. Ни к чему показывать слабость. Не время, не место. Встала и приблизилась к Вальду.
— Разве я не рядом с вами? — пытливо смотрю на дракона.
— Рядом, согласен. Но близости нет.
Вальд резко поднимается с кресла, заполняя собой все пространство. Отойти не успеваю, его руки уже на талии, губы возле моих. Уверенность, исходящая от дракона, именно сейчас кажется не очень уместной. Я не в силах отстраниться от Вальда. Разве бабочка справится с ветром? Намерения дракона уже очевидны, они пугают порывистостью и поднимаемыми на поверхность инстинктами.
— Вы сами утверждали, что физическая близость не главное, когда говорили о чувствах. А чувства остались, и, думаю, они настоящие. И хотели познакомиться с родителями, чтобы я позже решила остаться с вами или вернуться домой.
— Хочешь, поедем к твоим родным прямо сейчас? — предлагает Вальд.
— На праздник. Вы сказали, что мы поедем поздравить их. Завтра.
— Ну, хорошо. Пусть будет завтра.
Изучающий взгляд дракона, будто пламя сжигающее наносное, вызывающее дрожь в коленях, руках. Он так глубоко проникает, что хочется раскрыться, признаться в том, что страшит и порождает сомнения, выплеснуть все из себя.
— Я люблю тебя, Еви. Ты слышишь?
— Рипа Жади. Он к вам обращался?
— Что?
Недоумение на лице Каменного от внезапного вопроса показалось искренним. Забавная непредсказуемость! Она, пожалуй, мне может понравиться. Аккуратно высвобождаюсь из собственнического захвата и отхожу к столу, чтобы поднять желтый потрепанный лист. На нем нет ничего, кроме пары коротких строчек.
— Рипа Жади беспокоится о рабочих. Хотел порадовать их мясом, вином. Вы же не против?
— Нет. Я не против.
— Прекрасно. Скажу леди Диан, чтобы часть провианта выделили из наших запасов и вывезли на каменоломню. Сегодня же.
— Подойди ко мне, девочка…
Вдруг слышу ласковое и вижу протянутую ладонь.
— Я соскучился.
— Мне нужно ехать к Жади. Это срочно. Необходимо обсудить детали, о которых договорились вчера.
— Не нужно никуда ехать. Я сегодня все уладил.
— Вы?
— Чему ты удивляешься, милая? Я был на каменоломне, разговаривал со своим управляющим.
— Простите, милорд.
Потупила глаза, вспыхнула от неудобства. Излишняя самоуверенность, граничащая с наглостью, девушек вовсе не красит. В последнее время я и так много себе позволяю, хожу по грани, не страшась больно упасть.
— Поужинаешь сегодня со мной? — с улыбкой задает вопрос Вальд.
— Ну, конечно, милорд, — с благодарностью отзываюсь. — С удовольствием! Во сколько ужин?
— Буду ждать в семь. Заказал и музыкантов.
— Прекрасно! — восхищаюсь задумкой. — Ах, как романтично!
— Все для тебя. Как всегда.
Глава 17
Ну, конечно. Ближе к семи часам у меня случилась мигрень. Я сидела возле ведра и держала ладонь возле губ. Тошнило, мутило. Чувствовала себя очень плохо.
В комнату вбежала Мелисса.
— Девочка моя! Что такое? Неужели яд кайнара так действует?
— Может быть. Что-то проникло под кожу…
— Чем же тебе помочь?
— Боюсь, ничем, — отвечаю и виновато улыбаюсь. — Хочется спать, навалилась усталость. Вы не могли бы милорду обо всем рассказать? Извиниться… Ужина сегодня не будет. Не получится.
— Что ты говоришь, милая! Конечно, я все ему передам. Сейчас же отправлю за лекарем!
— Лекарь… Может быть, утром, если сон не поможет? Я сегодня пораньше лягу в кровать. Так не хочется, чтобы меня кто-то будил.
— Я тебя не оставлю! Скажу милорду, что ты заболела и проведу ночь с тобой!
— Я буду вам так благодарна!
Сложив руки перед собой как в молитве, я искренне улыбнулась. Присутствие леди Диан совершенно не помешает. Скорее, наоборот, с Мелиссой будет спокойнее.
— Совсем забыла сказать… — произнесла, вспомнив о разговоре с драконом. — На каменоломни необходимо отвезти мяса, пива, вина. Праздник общий. Людей и там нужно порадовать.
— Конечно, Евлина. Сделаю все дела и вернусь.
Улыбнулась ей с благодарностью. Как только леди вышла из туалетной комнаты, я поднялась, умылась прохладной водой, надеясь смыть с себя тяготы дня. О напавшей твари я больше не думала. Какой смысл себя мучить страшилками? О болезни не переживала и, наверное, даже обрадовалась, что дракон избавил меня от поездки на каменоломню. Усталость, нервное напряжение сказывались, заставляя ждать скорейшей развязки. Была уверена, что вот-вот произойдут перемены.
Уснула быстро, спала беспокойно. Мне снился пожар — неуемный, несущий погибель всему живому с чем соприкоснется, а в пылающих языках багрового огня я видела лицо Дамиана. Он смотрел мне в глаза с хитрой и ядовитой ухмылкой.
— Евли-и-ина…
Услышала шепот в ушах и… соскочила с кровати, прижимая руки к груди. Сердце колотилось так, будто хотело выпрыгнуть из грудной клетки, обуял жуткий беспричинный страх.
Оглянулась на спящую леди Диан. Она калачиком свернулась на широком уютном диванчике, укрывшись одним из одеял, и сладко, как ребенок, посапывала. Подошла к дверям спальни, выглянула из покоев. Тихо…
Только вот… Что-то не так! Внутри знакомое предчувствие новой беды. Не к добру сон, Огненный что-то задумал.
— Евлина! Что с тобой?
За спиной появилась Мелисса. Обошла меня и прищурилась.
— Ты в порядке? Лекаря надо позвать?
— Нет… — задумчиво отвечаю. — Лекарь не нужен. Я выздоровела.
Нахмуренные брови и скептическая улыбка леди Диан почему-то напомнили маменькины. Она всегда так сердилась, когда беспокоилась сильно. Тоска уколола иголкой и растеклась горькой патокой, заполняя настроение, мысли. Родители, братья, сестричка… Когда же я их увижу?
— А ну-ка, дай посмотрю!
Потрогав лоб, Мелисса заглянула в лицо, оттянула веки, заставила покрутиться и, только убедившись, что я в порядке, отступила.
— Очень бледная, круги под глазами, — качая головой, произнесла. — Тебе надо срочно поесть!
— С удовольствием.
Аппетита нет, но соглашаюсь с леди Диан. Не хочу зря ее волновать и о ночном сне тоже не буду рассказывать. Вдруг наваждение после вчерашних событий? Мелисса и так провела со мной ночь, всю неделю занималась подготовкой к празднику, и сегодня ожидаются хлопоты.
Уже в столовой вяло ковыряясь в салате, размышляю, как сложится день. Не помешает съездить в город к родителям, посмотреть на праздник, развеяться. Еда кажется безвкусной, внутри меня непрерывно что-то зудит, превращаясь в витую пружину. С каждым движением вилки пружина становится напряженнее, круче.
Раз… Два… Три…
И словно разрядка — тяжелый топот и крики из глубины коридора. Женщина там голосит. Бросаю еду, вскакивая из-за стола, не иду, бегу к выходу, исполненная дурного предчувствия. Снова воздуха не хватает, я часто дышу, пытаясь с собой совладать. Хватаюсь за ручку, дергаю, распахивая двери, и в проеме вижу Мелиссу.
Перекошенное лицо кажется застывшей маской, за леди Диан появляются Фабий, Венье. Где-то женщина плачет… Лимар приехал с вестями? Но с какими вестями, если все они бледны и встревожены?
— Девочка… — выдыхает Мелисса. — Ты только не переживай.
— Что?
— Леди Евлина, — включается тут же Венье, — на каменоломне беда.
— Беда? Какая беда?
Страх и волнение заполняют столовую. Неумолимо, стремительно быстро. Неожиданно для себя слышу, как вокруг рассыпается смех. Я глупо и нервно смеюсь, не веря в происходящее. И резко замолкаю под пристальным взглядом Лимара. Коротким кивком прошу его продолжать.
— Под утро случился обвал. Там, где работали люди… Потом пожар. Там звали на помощь… Крики слышали те, кто пришел сменить ночную бригаду…
— Кого-то спасли? Кто-нибудь выжил?
— Неизвестно. Вскоре все стихло.
— Фабий. Карету!
— Уже запрягли лошадей.
— Евлина. Я еду с тобой.
Опустив взгляд на руки Мелиссы, вижу меховую накидку.
— Это твоя. Я чувствовала, что она пригодится.
— А дракону? — спохватываюсь. — Милорду кто-нибудь рассказал?
— Милорд утром куда-то уехал, — отвечает леди Диан. — Ему Пелия готовила завтрак.
— Не будем время терять.
Мне не терпится попасть на каменоломню, чтобы лично все увидеть, убедиться, что произошедшее не дурацкий розыгрыш. Страшно, если случилась трагедия. Разве шутят таким? В карете считаю минуты, прислушиваясь к топоту копыт и крикам Фабия, подгоняющего лошадей. «Быстрее! Быстрее!» — мои пальцы в такт перестуку торопливо стучат по сиденью.
Несмотря на праздник на каменоломне много людей. Они кучкуются и что-то горячо обсуждают, но при виде кареты вдруг замолкают и разворачиваются, провожая нас странными взглядами. Кто-то показывает пальцем, кто-то сплевывает нам вслед, оставляя неприятный осадок. Похоже, они винят во всем Вальда. Дракон был на каменоломне вчера, что-то улаживал. Что именно?
Возле места трагедии рабочих больше всего. И не только рабочих. Вижу рыдающих женщин, подростков. Над шахтой клубится пыль, дым, вокруг суета, крики, попытки разобрать каменную насыпь, завалившую вход. Будто злой великан постарался, разрушив скалу до основания, специально, чтобы уничтожить здесь все.
Недалеко от толпы стоит и Рипа Жади. Я выхожу из кареты, прямиком направляясь к нему. Крайне важно услышать последние новости.
— Ах, леди Евлина! — приветствует управляющий с ехидной полуулыбкой. — Приехали посмотреть? Любопытно?
— Там остались люди? — спрашиваю у Жади, показывая на гору камней. — Кто-нибудь спасся?
— Думаю, живых там нет, — зло ухмыляется Рипа. — Сгорели еще ночью. Пытаемся достать тела, ведем перекличку.
Ужасно. Нет слов, чтобы выразить боль. Горе случилось, погибли люди, у них остались семьи. Стою, как каменное изваяние, глядя вперед на скалу. Хуже всего то, что я догадываюсь, кто устроил весь этот кошмар.
— Вальд был у вас вчера?
— Нет. Милорда здесь не было.
Жади ухмыляется снова, осматривая меня с ног до головы придирчивым, насмешливым взглядом. Становится не по себе от пренебрежения, скользнувшего по его лицу, от злости в глазах.
— Если бы вы не гнались за деньгами, леди, и отпустили людей на праздник, — почти ласково он говорит, — уверен, беды можно было избежать. Ребята слишком устали, но все равно пошли добывать эту гадкую плитку.
— Причем здесь я?
— Леди Евлина! Вам не пора ли проснуться?
Молчу, чуть прищурившись. Люди вокруг замолчали, прислушиваясь к нашей беседе. Обступили нас полукругом. Мои пальцы, спрятанные в складках юбки, медленно сжимаются в кулаки. Что за нахальство? От происходящих событий у Жади разум помутился от страха? Боится, что на него возложат ответственность, привлекут к наказанию?
— Ребята выполняли ваш приказ, леди.
— Мой?
— Вы его отдали вчера, отправив бригаду за плиткой. И даже спросили, в какой шахте они будут работать.
Громкий, язвящий голос Рипы похож на молоток, вбивающий гвозди-слова. Еще не понимаю, но чувствую, как нагнетается напряжение. На людских лицах мелькают недоумение, страх и растерянность. Уже хочется, чтобы Жади замолчал, но его будто что-то подгоняет во всеуслышание заявлять то, о чем я не знаю.
— Может, пожар и обвал — это ваша затея?
Недовольный тихий гул прокатился вокруг нас и замер, как только я спросила в ответ. Спросила с иронией, сохраняя спокойствие:
— И зачем же мне это?
— Наши покупатели негодуют, поставки плитки срываются. Штрафы. Убытки. И праздник. На каменоломне затишье. Вы решили воспользоваться удачным моментом, устроить здесь стихийное бедствие, потянуть время. Я угадал? Леди Евлина?
— Вы несете бред, — тихо произношу. — В договоре мы можем воспользоваться чрезвычайными обстоятельствами. Бой плитки, праздники как раз подходят. Но гибель людей это слишком…
— Ну почему же? Как раз очень подходит. Плюс вы меня недолюбливаете. Прекрасный способ избавиться и от меня. Лорд Сирисский уже в курсе, что здесь ночью случилось? Или вы втихаря заявились, чтобы разведать обстановку, а потом ему доложить? Так как выгодно вам?
— Что ты себе позволяешь, Рипа! — рявкнула леди Диан. — Следи за языком!
Но ее слова утонули в новой волне голосов, поднявшейся убийственным ветром.
— Драконья подстилка! — выкрик. — Рипа не виноват! Он нам лекарства возил, премии давал! Всегда нам помогал!
— Так вот кто здесь все устроил!
— А кто ей помогал?
— Сам дракон и помог!
— Деньги для них все. Что им люди? Они даже на праздник нам ни премий не выдали, ни вина не привезли! Что с них взять? — вразнобой раздались голоса.
— Как эта девка появилась, так сразу все ухудшилось. И вот! Убили людей!
— А у Малика дети остались…
— Не только у Малика, — огрызнулись неподалеку. — У Паты болеет жена. Паты больше нет, скоро помрет сама.
— Подстилка…
— Сжечь ее! — женский злой выкрик. — На костер мерзавку!
Это требование будто разрезало гул, остановив на миг возмущения. Вдруг стало тихо… очень и очень тихо.
— И правильно! — кто-то ее поддержал. — Будет знать, как отправлять на смерть наших мужей!
Разворачиваюсь, чтобы увидеть тех, кто предложил убить меня, но лица сливаются. Кажется, на моих глазах слезы. Выступили сами собой.
Глубокий вдох. Выдох. Это всего лишь эмоции.
— Подождите! — хочу остановить безумие, но попытка тонет в море людских голосов.
Мало того, кто-то хватает меня за юбку и дергает с силой к себе. Еле устояв на ногах, я пытаюсь выбраться из омута цепляющихся рук, озлобленных лиц. В глазах толпы горит огонь, ищущий расправы с виновником. Или виновницей? Леди Диан оттягивает меня от рабочих, обезумевших от горя женщин, как можно ближе к карете, буквально впихивает в нее, закрывая плотнее дверцу.
— Во дворец! — командует громко.
Фабий с места срывает в галоп лошадей. В полнейшем оцепенении я смотрю в окошко на пыль, что вьется по обе стороны, на небо с серыми тучами, предвещающими затяжную грозу. Вальд… Мне очень сейчас нужен Вальд, его мудрость, поддержка.
Люди в бешенстве, пытаются найти того, кто понесет наказание. Главное, повод им дать. Рипа Жади! Вот гаденыш! Он же сделал все, чтобы подставить меня под удар, вызвать гнев толпы, заставить их бесноваться. А Рипа Жади это был?
Сжала руками виски, закопалась пальцами в волосах. Людская молва растечется, как вино из продырявленной бочки в считанные часы. Обо всем узнают родители. Лишь бы с ними все было в порядке.
— Вальд со всем разберется, — вторит моим мыслям Мелисса. — Он тебя в обиду не даст.
— Я знаю, — шепчу. — Знаю.
Во дворце не задерживаюсь, сразу ухожу по тоннелю в любимое укромное место. Небольшое теплое озеро, уютный скалистый грот, стук капель по воде в голубом свечении магических сфер придадут силы и вернут способность трезво оценивать происходящее. Милый сердцу грот, в котором я встретилась с Вальдом… Этот день по праву оставил лучшие воспоминания в жизни. Его сильные руки, нежные объятья и проницательный взгляд, милые сердцу черты лица с внутренней уравновешенностью…
Смотрю на воду, но вижу не скалистые выщерблены на дне, а Вальда, вспоминаю нашу встречу до мелочей. Он не мог так сильно измениться за те несколько дней, что мы не виделись. Неизвестно, есть ли у дракона ребенок, была ли связь с женщиной, но тот Вальд, в котором уверена я, никогда не убежит от проблем.
Следовало раньше отбросить последние сомнения и расставить все по местам. Мешала усталость, навалившиеся трудности, эмоции, хоть я и старалась их держать под контролем.
Когда возникло подозрение, что под личиной Вальда — Тарийский?
В первые дни я оправдывала плохое настроение милорда, свалившимися на него новостями. Любой человек или дракон имеют право на слабость.
Сколько дней прошло, как во дворец Каменного заявился Дамиан? Сегодня четвертый… Совсем немного, но сколько плохого Огненный совершил?
Первая мысль, что Вальд — не Вальд, появилась в ту ночь, когда дракон с помощью магии искал преступников, испортивших плитку. Будто по наитию я подключилась к игре, ведя себя так, как должна была вести с Дамианом. Интуитивно играя с огнем, провоцировала дракона, пытаясь вывести его на эмоции. Хотела полностью убедиться в собственной правоте, не поднимать раньше времени панику.
А что же вчера? Дракон был милым, покладистым, беспокоился обо мне, хотел встречи с родителями… На каменоломни меня не пустил! И я отравилась чем-то. Или меня отравили… Будто намеренно вывели из игры, чтобы совершить все, что задумали.
Кто же знал, что жажда мести может зайти так далеко? Дамиан — жестокий, циничный ублюдок, от действий которого погибли невинные люди… Оставшиеся требуют наказать виноватых, а виноватой Тарийский сделал меня.
На глазах выступили горькие слезы. Рукой нащупала подаренный Вальдом кулон. Сняв его, сжала покрепче, коснулась гладкой скалы.
«Дамиан во дворце» — царапаю тонкие буквы на коричнево-рыжей поверхности, расшитой по бокам мхом. Слова тут же вспыхнули измурадно-зеленым светом и растворились в камнях. Исчезли сами собой, будто ничего не писала.
А спустя несколько долгих мгновений проступили тусклые знаки:
«Ничего…» и тут же пропали.
«Игра…» и снова не смогла прочитать.
«Л…»
Я не смогла прочесть ответ Вальда, но рассмеялась сквозь слезы. Получив весточку от лорда Сирисского, мне стало чуть легче. Я оказалась права — Вальда нет во дворце! К счастью, он предупрежден, если только… Мой смех резко прервался, эхом застрял где-то под сводами грота… Если только он смог увидеть послание. А что он мне ответил?
Вальд как-то говорил, что его дворец, гора окружены магической защитой. Каким образом сквозь этот барьер смог пройти Дамиан? Если у него получилось, может, поэтому я не могу прочесть послание Вальда. Следует поспешить и вне пределов горы написать предупреждение милорду.
Но на выходе из дворца дорогу мне преградила стража. Они просто закрыли проход, не выпуская. Неприступные, на вид равнодушные лица показались мне каменными.
— Леди Евлина. Вам следует остаться во дворце.
Внутри похолодело от дурного предчувствия. История повторялась чуть ли не с точностью до мелочей.
— Почему?
— Распоряжение лорда Сирисского. Он строго-настрого запретил вас выпускать.
— Объяснение этому есть?
— Нет. Мы выполняем приказ.
Отшагнув назад от увесистых блестящих секир, улыбнулась. Вне зависимости от причин моего заточения здесь, ничего выпрашивать у «Вальда» не буду. Если настоящий Вальд получил послание, (а он его получил, раз что-то ответил!) уверена, дракон обратит внимание на призыв. Дамиан хочет игры, придется с ним согласиться, как бы внутри все не противилось этому.
Возвращаюсь во дворец с надеждой найти леди Диан. Хочу ее предупредить, попросить быть осторожнее, а еще, уверена, с ней рядом будет спокойнее.
Напоминаю себе ребенка, который хочет спрятаться за мамину юбку, но бороться с собой не намерена. Мне очень нужна поддержка, а воспоминания о проведенных днях во дворце Дамиана уже давали знать. Из памяти всплывали лица, обрывки диалогов, ситуации, в которых я ошибалась, издевательства Тарийского, его манипуляции. Страх пытался заполнить мой разум, взять верх над чувствами, порабощая эмоции. Неизвестность, отсутствие Вальда, циничность и жестокость врага давили, создавая в душе напряжение.
Сил давали мысли о Еве. Она же справилась! У нее получилось выстоять в схватке с драконом, благодаря самоконтролю. Она не додумывала за дракона, опиралась на факты, действовала, принимая ответственность. Похоже, и мне предстоит пройти этот путь, все равно, что экзамен. Справлюсь ли? Получится?
Задаю себе беспрестанно вопросы, а сама ищу леди Диан, как надежную гавань, в которой хочу укрыться от шторма, спрятаться от неизбежности, хотя бы на какое-то время. Скорее по наитию иду мимо кухни и мастерских в сторону продуктовых складов. Спрашиваю у пробегающих слуг, где может быть леди Диан, и нахожу ее возле винных погребов. Рядом с ней Освальд, незнакомый мужчина в форме следователя тайных дел и еще один, неприметный. В сером сюртуке, застегнутом наглухо, и такой же серой рубашке он показался безликим.
— Вино, рекоста, мясо и хлеб, — рассказывает им леди Диан.
— Вот все документы, — произносит Лис, показывая им кипу бумаг. — Я все посчитал, выписал разрешения.
Внутри тут же зародилось предчувствие. Смутное, нехорошее, наполненное горьким осадком. Если поблизости Дамиан, жди очередные проблемы. Что на этот раз произошло? Отравил людей или груз не доехал до каменоломни?
Заметив мое приближение, Мелисса кивнула.
— Иди к нам, Евлина. Господа Диваж и Ранол занимаются расследованием вчерашних событий. Есть еще неприятные новости.
— Что-то случилось?
— Случилось, — вздохнула леди Диан. — Телеги, отправленные на каменоломни, исчезли.
— Что значит исчезли?
Внутри похолодело. Мало разыгравшейся трагедии, еще и рабочие остались без подарков на день урожая! Наверняка, Огненный дракон постарался.
— Они так и не прибыли. Рипа Жади их не видел, — в голосе леди Диан прозвучала тоска. — А ведь все погрузили. Я лично проверяла. Погрузили и повезли.
— Возможно, разбойное нападение, — сухо произнес Ранол. — Мы проверим.
— Но если это разбойники, — произношу и вспоминаю дорогу до каменоломни. — Должны были остаться следы.
— Мы проверим, — с легким нажимом завершил мои предположения следователь. — Леди? Вы позволите задать вам вопросы касательно ночного пожара?
— Конечно, господин Диваж.
Отказываться от допроса не стала. Не видела смысла. Я могла бы сходить за советом к милорду и потянуть время, но вместо Вальда Тарийский. Предположу, Огненный сделает все, чтобы ухудшить положение дел.
Проследовав за мужчинами до ближайшей комнаты, я села на один из любезно подставленных стульев. Сложила руки на юбке и приготовилась.
— Где вы вчера были, леди? — спросил мистер Ранол.
— Во дворце.
— Все время?
— Я не отлучалась.
— Вас видели на каменоломне, — усмехнулся Диваж. — Рипа Жади подтвердил. Подтвердили и другие рабочие.
— В какое время я там была?
— Это мы у вас хотели спросить.
— Как я могу ответить? — с сожалением произнесла. — Вы мне не верите.
— Расскажите, чем вы занимались весь вчерашний день.
— До обеда спала после бессонной ночи. Выезжала на расследование. Груз для короля кем-то был уничтожен. В обед принесли подарок. Какую-то злобную тварь. Она меня чуть не покусала. Вот, видите, обожжены руки, — показываю им следы, оставшиеся на ладонях. — Потом я разговаривала с лордом Сирисским. А вечером мне стало плохо, и я провела в спальне всю ночь. Со мной была леди Диан.
— Мы проверим, — кивнул Ранол. — Скажите, леди Евлина. Зачем вы спросили у Рипа Жади, в какой шахте будут заготавливать плитку? Кто вам помогал устроить поджог?
— А следы на ваших руках — это ведь тоже ожоги? — уточнил Диваж. — Вы пострадали, когда готовили диверсию на каменоломне?
Закрываю на мгновенье глаза, понимая, что эти люди настроены против меня. Они думают, что я лгу, пытаясь уйти от наказания. Для них Евлина Рамидас — преступница. Как им что-то объяснить, если они верят свидетелям? Надо отметить, не без оснований.
— Мне хотят навредить, — решаюсь рассказать то, в чем уверена наверняка. — Это происки тех, кто меня ненавидит. Уничтожен груз, подарена опасная тварь, поджог на каменоломне и мое «присутствие» за день до этого. Кто-то воспользовался магическим зельем, чтобы на время стать мной.
— Это все очень туманно, но не лишено логики, леди. И кто же ваш враг? — посерьезнел господин Диваж. — Вы его знаете?
— Да… Думаю, да.
— И кто же он?
Пауза возникла сама собой. Мой язык словно окостенел, не решаясь произнести имя.
— Смелее, леди. Нам будет легче призвать к ответу виновного. Ну же!
«Это лорд Дамиан Тарийский. Дракон Огненный».
«Что?»
Перед глазами проносится недоумение на лицах мужчин, взгляды, как на умалишенную, смех. Пустоши больше нет, дворец дракона разрушен, больше его никто не видел с тех пор. Все считают Тарийского мертвым. Об этом объявили драконы, когда наводили порядок. Мои слова… Они любому покажутся бредом, ведь видели на каменоломне меня.
А если они даже поверят, что дракон жив!
«Вы серьезно?»
«Вы полагаете, что дракону Тарийскому есть дело до человеческой девушки? Ему больше заняться нечем?»
И смех. Заливистый смех. Ну, правда, кто я такая, чтобы быть Дамиану врагом? Откуда им знать, на какие изощренные игры способен милорд Тарийский?
— Ну же, леди Евлина! Кто же вам так досаждает?
— Я боюсь ошибиться, — ухожу от ответа. — Надеюсь, вы сможете найти недоброжелателя сами.
— Милая леди Евлина, — с ехидцей произносит Диваж, — вы всерьез полагаете, что ваши слова и стечение обстоятельств помогут избежать наказания? Вам лучше выдать пособника и во всем чистосердечно признаться. Лучше нам, чем тем, кто собрался возле горы. Они хотят мести. Хотят вас сжечь, как поганую ведьму. Это гораздо хуже, чем просто повиснуть в петле.
— Пови. С. Нуть в петле? — еле выговариваю.
— Все против вас. Мы говорили с милордом. Он подтверждает, что вас вчера утром не было во дворце. Тем утром вы говорили с Жади.
— А милорд… — от волнения в горле пересохло. — Что он сказал еще?
— Сказал, что виновные должны ответить.
Закрываю лицо руками и… Смеюсь. Истеричный смех рвется наружу, сдерживать его не хочу. Пусть думают, что я тронулась умом от перспективы казни. Пусть думают, что хотят. Конечно, от мысли о виселице или костре меня бросает в холодный пот, хочется громко рыдать. Смешно сознавать, что воевать с лордом Тарийским глупая, плохая идея. Куда мне тягаться с драконом? Его интриги, как паучья сеть, из которой не выбраться. Слишком хитер, силен и циничен. Жесток.
Диваж и Ранол переглядываются. Приподнятые брови, усмешки, неприязненный прищур и самодовольство сквозит на их лицах. Но, кажется, я нашла ту зацепку, которая мне поможет бороться! Отчаиваться рано. Не время еще.
— Мне собираться?
Простой вопрос, завершивший мой выбор, стал для них неожиданностью. Да-да. Я хочу покинуть дворец. Пусть даже местом ближайшего назначения станет городская тюрьма. Так будет больше шансов попробовать связаться с Вальдом, выбраться из-под влияния Дамиана.
— Я поеду с вами?
— К сожалению, мы не можем это сделать сейчас. Мы должны кое-что еще проверить. Но милорд сказал, что позаботится о том, чтобы вы никуда не сбежали.
— Вы уверены, господа?
— Оставайтесь во дворце, леди.
Ранол и Диваж откланялись, и я снова осталась одна, размышляя над очередной неудачей.
Часть 3. Ловушка
Глава 18
Тарийский оказался хитрее. Стража не выпускает, и следователи уверены, что из дворца не сбежать. Мне грозит казнь за то, что я не совершала, и Огненный только порадуется вне зависимости от того, повесят меня или сожгут.
Вальд говорил, драконы жуткие собственники. Из чего следует вывод, что Дамиан так просто не сдастся и доведет начатое до конца.
Жестокая игра и ставки в ней очень высокие. Подумаешь, люди гибнут ради достижения цели? А трагедия на каменоломне? Представить страшно, что чувствуют овдовевшие жены и осиротевшие дети.
Вспомнила отца и заплакала, осознавая меру драконьей жестокости. Плачущей застал меня «Вальд». Явился, как зло во плоти, оценивающе улыбнулся:
— Что с тобой, Евлина? Ты плачешь?
— Жаль погибших, — честно призналась. — Они ни в чем не виноваты. У них остались семьи.
Дамиану незачем знать, что я обо всем догадалась. Ему не нужно знать, что я пыталась связаться с Вальдом. Осталось только надеяться, что лорд Сирисский скоро появится и поможет мне выбраться из навалившихся проблем.
— Милая, добрая Евлина, — с иронией произнес «Вальд». — Думаешь о других? А когда подумаешь о себе?
О себе? Милорд, никак, насмехается? Я молчу, выжидаю, потупив глаза в пол. Слезы катятся по мокрым щекам, но мне безразлично, что подумает о моих чувствах дракон.
— Ничего не хочешь спросить? — ждать ему надоедает.
— Скажите, милорд. Что я плохого вам сделала? Разве чем-то обидела?
— Евлина, о чем ты?
— Мы не виделись вчера до обеда, но следователям вы сообщили, что меня с утра не было во дворце.
— Стража пропустила тебя через врата буквально через пару часов после возвращения.
— Вот как? — спросила с усмешкой. — Что, если покинула дворец не я?
— Кто же тогда? — добродушно уточнил «Вальд». — Ты полагаешь, кто-то воспользовался магическим зельем? Магия преображения, чтобы тебе навредить? Но кто бы это мог сделать?
В серых глазах дракона вспыхнули зеленые пятна, перебиваемые оранжевыми всполохами. «Вальд» подошел еще ближе и вдруг присел возле стула так, чтобы смотреть на меня снизу вверх. Пытливый взгляд выдавал обеспокоенность, как и улыбка.
— Девочка моя! Неужели у тебя есть враги во дворце?
Глядя в глаза дракона, поняла, что попала в ловушку. В очередную. Вне зависимости от ответа дела мои лучше не станут. Если нет врагов, значит, я уезжала из дворца. Если враги есть, придется признаться, что знаю, кто скрывается под личиной Вальда. Наговаривать на кого-то другого, однозначно подставлять невинных людей. Предполагать их участие, будет тоже не сладко. Я помню, что устроил Дамиан, когда искал Лиссандру, рассказавшую о «невестах» Тарийского.
— Я не уверена. Но дворец вчера не покидала. Неужели вы не доверяете мне?
— Доверяю, малышка. Конечно, я тебе доверяю.
— Вы же можете остановить весь этот кошмар!
— Могу. Конечно, могу.
— Я не хочу умирать из-за того, что не совершала!
— Но Ев, — вкрадчиво говорит «Вальд». — Видели тебя. И стража видела, и люди на каменоломне. Может, ты просто признаешься, что убила людей? Обещаю. Я никому никогда… Это останется нашей маленькой тайной.
— Я не убивала, — стою на своем. — Может, это происки Дамиана?
— Ты хочешь сказать, что Дамиан во дворце? — воскликнул «Вальд». — Ты серьезно, Евлина?
— Не знаю, — приходится сделать вид, что я не понимаю, что происходит. — Я запуталась.
— И умирать не хочешь.
Еще как не хочу! При мысли о том, что я здесь одна в обществе жестокого мерзавца, по спине побежали мурашки. Он продолжает играть, прикидываясь моим возлюбленным. В одном нельзя сомневаться, Дамиан хочет лишить меня уверенности в собственных силах, контроля над эмоциями и разрушить все чувства к Вальду. И насладившись победой, уничтожить, как досадное недоразумение.
— Не хочу. Вы же не допустите моей смерти?
Дракон резко поднимается с корточек. Теперь он надо мной как гора. Неприступная и очень опасная, несущая разрушения многим. На его лице самодовольство, граничащее с пренебрежением.
— Попроси меня об этом, Евлина.
— Я прошу вас, милорд, — выдавила из себя. — Прекратите этот кошмар.
— На коленях проси. Мне придется поступиться принципами и тоже солгать, — прищурив глаза объявляет «Вальд» и добавляет: — Ты ведь так и не доказала, что не покидала дворец.
На моих губах медленно появилась улыбка. Не доказала? Но я не собираюсь ничего никому доказывать. Тарийский хочет меня сломать. Бесполезно распинаться в оправданиях перед врагом, а близкие и без доказательств поверят.
— Забудьте о моей просьбе, милорд. Пусть будет так, как будет.
Встаю с места, сбрасывая с себя наваждение. У кого что хотела просить? У того, у кого никогда не было сердца? Зверю чужды милосердие и сострадание. Он погряз в эгоизме и жажде вечно играть. Не доставлю ему удовольствие насладиться моментом.
Прямым уверенным взглядом встречаю ироничный прищур, и плечи расправляются сами. Довольно страха, сомнений. Дамиана не изменить, да и не нужно. Иногда наступают моменты, когда лучше довериться судьбе и течению. Пусть будет так, как будет.
— Тебя скоро казнят.
Да. Казнь станет моей реальностью, если не вмешается Вальд. Конечно, я хочу и верю, надеюсь, что лорд Сирисский вмешается, что все происходящее развеется как дурной, иллюзорный мираж, исчезнет, как ночной кошмар с утренними лучами Леи. И все же… Реальность кричит об обратном. Вальда нет. Рядом со мной Дамиан.
— Если позволите, вернусь к себе в комнату.
Дамиан кивает, и я направляюсь к дверям. Удивительное спокойствие медленно заполняет каждую клеточку в теле, разливаясь теплом. Приходит смирение перед лицом неизбежного. К сожалению, я — маленькая марионетка, но даже сейчас могу встретить поражение с достоинством.
Валяться в ногах у дракона? Умолять его смилостивиться, чтобы прожить на какое-то количество лет дольше, чем это возможно? Слабые становятся сильными, если перестают сопротивляться давлению. Нас делает слабыми страх, лишает уверенности, но он лишь средство выжить. Сейчас, когда будущее предрешено, больше нет смысла бояться.
Ухожу с удовлетворенной улыбкой. Не знаю, чего добивался Тарийский, важнее, что я сейчас чувствую.
— Евлина! — строгий окрик сзади заставляет остановиться.
Ну что еще ему нужно?
— Да, милорд? — спрашиваю, не поворачиваясь.
В голосе нет ни капельки дрожи. Вопрос прозвучал сухо, уверенно, ровно так, как хотелось бы, чтобы Огненный его услышал.
— Я знаю, как избежать смерти.
Полуоткрытая дверь закрывается сильным нажатием, выход для меня заблокирован. За спиной нависает дракон. Он в облике любимого мужчины, но перед закрытыми глазами не Вальд. Отчетливо представляю рафинированные черты Дамиана. Его ровные губы, прямой нос и хищность в глазах с огненно-красным блеском.
Вдруг понимаю, что лорд Тарийский игру прекращать не спешит. Да, мне следует поблагодарить Огненного за уроки! Я стала намного сильнее. Невольная усмешка срывается с губ, я жду, что последует дальше.
— Почему ты молчишь?
— Что, если мне ваш вариант не понравится?
— Он — единственный.
— Вы хотите, чтобы у меня вновь появилась надежда?
— Если ты станешь бессмертной, тогда сможешь с легкостью пересекать границы миров. Мы уйдем из Леврии и больше нас никто не потревожит. Навсегда вместе. Только ты и я.
— Бессмертие? Взамен на что?
— Мне нужна твоя любовь, Евлина. Не хочу терять такую сильную, храбрую женщину.
— И как же я обрету этот дар?
— Инициация. Ты выпьешь кровь дракона с вином.
Конечно! И сдохну, мучаясь в судорогах на каменном полу в ногах у Тарийского! Чего уж там, план прекрасен! Боится, что меня не казнят? Хочет быть на сто процентов уверенным, что Евлина Рамидас исчезнет?
Или Дамиан подозревает, что я обо всем догадалась и пытается вытянуть правду? Наводящие вопросы, зацепки, специально оставляемые на поверхности и, как кульминация, ягодка на ядовитом пирожном. Согласие на инициацию — признак моего доверия, глупости и слепоты. Отказ от нее — последуют вопросы, давление.
— Развернись, милая, — просит «Вальд», заставляя сделать движение. Еще одно, чтобы встретиться взглядами. — Ты согласна, Евлина, пройти инициацию кровью?
— Нет.
— Ты уверена?
— Я не уверена в ваших чувствах, милорд.
Громкий, одобрительный смех дракона раскатился по комнате и внезапно стих. Под немигающим, но при этом выразительным взглядом я начинаю краснеть. Это сейчас что я такое сказала? Чего хочу добиться? Доказательств любви Дамиана, а, может, свидания с ним? Наверняка, Тарийский воспользуется этой возможностью, чтобы лишить меня повода для отказа. Все, чего добьюсь — лишь потяну время до казни и… получу в избытке общество ненавистного дракона и его домогательства.
Увы, но Огненный явно думал о том же, потому что на губах «Вальда» расцвела хитрая полуулыбка.
— Ты заигрываешь со мной, дорогая?
— Кокетничать перед скорой казнью? По-вашему, мне больше нечем заняться? — строго ему отвечаю. — Я найду занятия более милые сердцу.
— Например?
Голос Огненного стал немного тише и вкрадчивее.
— Пойдешь в наш уютный грот искупаться? Заглянешь в одну из пещер?
— Что? — замираю от замешательства.
— Только аккуратнее плавай, — чуть раздраженнее произнес «Вальд». — Еще, к дракхам, утонешь!
Не знаю, что и ответить. Мне становится не по себе. В то, что передо мной настоящий Вальд, поверит только Наивность. Больше этот трюк не сработает.
Откуда Дамиан может знать о моментах, проведенных наедине с Вальдом? Присутствовать там он не мог. Кто ему рассказал? Арден, копавшийся в моей голове? Сам Вальд, признавая право Огненного на собственность? Почему Тарийский здесь управляет всем безнаказанно, а Каменного по-прежнему нет? Кажется, мои дела хуже, чем можно представить. Настроение портится, но оно не влияет на решение, принятое чуть раньше.
— Я хочу уйти, — даже зло произнесла, глядя в драконьи глаза. — Ваше общество мне не интересно.
— Уйти?
Ироничная усмешка срывается с мужских губ, серые с зеленью глаза медленно начинают рыжеть. В них все больше коричневого, кроваво-красного и очень-очень знакомого. Черты лица размываются, видоизменяются, становятся более тонкими. Плечи становятся уже, сам дракон выше ростом. И вот передо мной Дамиан. Сам лорд Тарийский. Живой, невредимый.
— Я тебя не отпущу.
Нет! Зрелище меня не пугает. Как может испугать то, о чем догадалась недавно? Всего лишь подтверждение собственной прозорливости и интуиции.
— Чего вы хотите? Поиздеваться надо мной перед казнью? — отрывисто говорю. — Еще не наигрались? Ну так, давайте же! Продолжайте. Может, счастливее станете?
Пристальный взгляд Дамиана, на лице нет даже полуулыбки. Таким серьезным, не злым, я не видела его никогда. Я увидела боль и тоску. Да! Мне не показалось. Тарийский как-то вдруг изменился, словно театральная маска слетела с актера, обнажив его душу и чувства.
— Совсем не боишься меня.
— Вы еще сомневаетесь?
— Нет. Уже не сомневаюсь, — задумчиво произнес Дамиан. — А ты изменилась. Стала совсем другой.
— В этом есть и ваша заслуга.
— Ты какое-то чудо, Еви. Принимай мое восхищение.
Засмеялась с иронией. Неожиданно все. Что теперь он задумал? Мой смех оборвался, когда Дамиан чуть приблизился. Отступила лишь на шажочек и уперлась в закрытую дверь. Расстояние слишком краткое, чтобы вырваться, слишком мало места для любого маневра. Дамиан не оставил возможностей, стал немыслимой, гнетущей преградой.
Вот я. Вот дракон. Я слышу его дыхание, чувствую запах лердены, на его лице вижу морщинки. Глаза… На темно-коричневой радужке вспыхивают оранжево-красные искры, сливаясь в огненный танец. Дамиан будто хочет прочитать все мои тайные мысли, познать чувства, исполнить желания.
— Я не ошибся, когда вернулся к тебе, — произнес он.
— Вернулись ко мне?
Откуда только силы взялись, несмотря на ослабевшие ноги? Обжигающе-горячая волна накрыла, полыхнув застарелой обидой. Обида смешалась с ненавистью, растеклась по жилам с кровью. Злопамятный, жестокий мерзавец!
— И зачем же вернулись? — зло произнесла.
— Тебя забрать. Ты — моя, Еви. И навсегда ей останешься.
— Лучше сдохнуть в веревке.
— Зря, — с усмешкой произнес Дамиан. — Я всегда тебя любил. Только понял недавно.
Услышав признание, вновь не удержалась от смеха. Ну что за бред он несет? Дамиан опять что-то задумал, хочет продолжить игру. Понял, что его раскусила, не поддаюсь на манипуляции, выбрала достоинство, смерть. И что я слышу? Лорд Огненный любит? Он мне уже лгал!
— Не веришь?
— Конечно, нет. Сделайте милость, отойдите от меня. Мне трудно дышать.
Тарийский разочарованно хмыкнул, но не сдвинулся с места.
Как стоял, так и стоит, удерживая руки по обе стороны от моей головы. Я в тисках и не выбраться. Даже уши закрыть не могу, уверена, он найдет способ до меня достучаться. Лучше не провоцировать.
— Я знаю, что с тобой будет трудно. Но ты выслушаешь меня. Прямо сейчас.
— Не хочу!
— Хочешь. Я же слышу, как бьется твое маленькое сердечко. Вижу, как вздымается грудь, как блестят твои глаза. Столько времени прошло, а ты по-прежнему моя маленькая нежная девочка.
— Замолчите. Я не ваша давно.
— Моя. И навсегда ей останешься. И будешь жить вместе со мной.
От планов Тарийского становится дурно. Вдруг вспомнила монстра, во дворце которого так долго существовала, с каким трудом сбежала, кого хотела убить. Ко мне вернулся беспросветный кошмар и этот кошмар вознамерился превратить мое будущее в адово пекло, обменяв проблемы на жизнь.
Голова кружится непроизвольно, я переступаю с ноги на ногу и оседаю на пол. Но… Конечно же, не получается! Дамиан подхватывает меня, поднимает и аккуратно перемещает на близстоящий диванчик. Садится так, чтобы быть очень рядом, берет безвольную руку в ладонь. Она у него просто пылает. Подносит мои пальцы к губам, но не целует их, будто обнюхивает. Его тонкие красивые ноздри трепещут. Он напоминает мне зверя. Дикого, опасного зверя, который сейчас на охоте.
Я молчу, покоряясь судьбе. Выслушать, пока лишь выслушать, потом придумать что-то… Ведь наверняка получится урвать миг, чтобы освободиться. А там… например, найдется кинжал…
— Я влюбился в тебя с первой минуты, когда увидел на улице. Ты едва не попала под копыта моего жеребца, такая нежная, испуганная, с огненной искоркой. В тебе спал огонь, и вот он проснулся.
Хмурюсь. Куда он клонит?
— И словно сошел с ума. От желания тобой обладать. Моя стихия — огонь. Понимаешь? Безудержное, сжигающее пламя. Но кто научится им управлять, получит огромную силу. Огонь — это любовь, страсть, желание. Настоящая, живая стихия. Евлина. Теперь эта стихия твоя.
— Вы насиловали меня.
— Неправда. Ты сама хотела близости не меньше, чем я. Кому сейчас хочешь солгать? Мне? Не получится. Руна раскрывает тайные желания, не больше. Она не подавляет волю, как ты думала, не навязывает свою.
— Вы издевались надо мной.
— Всего лишь хотел разбудить. Если бы я издевался, поверь, все было бы гораздо страшнее. Тебя я берег, как сокровище. Но, соглашусь, иногда был слишком холодным. И этому есть объяснения.
— Какие же? — спрашиваю с сарказмом.
— Я испугался. Не за тебя. За себя. Впервые в жизни я испытал странные, очень странные чувства. Ты должна понять, постарайся быть снисходительнее. Я — один из сильнейших драконов, живущих в мире жестоких. И тут… Нежность, наивность, преданность первой любви. Я испугался, Евлина. Иногда я боялся настолько, что пытался бороться с собой. И с тобой. И мне за это стыдно… Очень стыдно, Евлина.
Дамиан наклоняется ниже, медленно приближаясь к губам. Его откровения очень пугают, заставляют переосмысливать прошлое, в груди что-то противно зудит. Он… ведет себя странно. И это мягко сказано! Дамиана таким я не видела никогда. Да… Я повторяюсь мыслями, но это жуткая правда. Как ее понять, как принять, надо ли?
В последний момент отворачиваюсь, закрывая лицо руками. Неужели он полагает, что я жду его поцелуй? Дамиан отстраняется, хмурит брови. На его лице сожаление и пронзительная, острая боль. Будто не поцелуя лишился, будто в спину воткнули нож.
— Я больше не то чудовище, которое ты знала когда-то, — с горечью говорит. — Поверь! У меня было достаточно времени, чтобы все осознать. Да! Я никогда не буду котенком с другими, но ты… Ты меняешь меня. С тобой я чище и лучше.
— О да! Обвал на каменоломне, пожар, гибель десятков людей, я уж молчу о потерянном грузе… Вы, лорд Тарийский, себя превзошли.
— Я ревновал. Я сгорал от ревности, Еви! Ты все это время, пока я пытался вернуться к тебе, принимала ухаживания от другого мужчины. От дракона! Как ты могла?
— Что?!
— Сначала я был просто в ярости. Выманил Вальда из дворца, проник через защиту дворца. Хотел увидеть тебя, понять, какие чувства ты испытываешь к Сирисскому. Все делалось для того, чтобы создать проблемы ему. Ему, Евлина. Поверь.
— И придумали Вальду сына?
— Придумал? Сына?
Дамиан как будто задумался, но потом рассмеялся.
— Нет! Сын у него есть. Я сидел в кабинете, когда явился с претензией этот глупый дракончик. Откуда ему было знать о подмене? Он все выдал как на духу.
— Надеюсь, вам стало понятно, что я люблю Вальда Сирисского? — спросила у Дамиана, испытав огромное желание уколоть его побольнее. Не смогла себе отказать в этой возможности, раз уж он откровенничает.
— Любишь Вальда? — переспросил Дамиан и тут же ответил: — Это не так. Любовь — это страсть, это трепет и радость. Огонь в твоих жилах течет только когда рядом я. Ты испытываешь к Каменному благодарность. Не больше. И путаешь чувства.
Нечего на это ответить, хотя, наверное, могла бы. Конечно, Тарийский прав. Благодарность к лорду Сирисскому нельзя не испытывать. Вальд вытащил меня из кошмаров, благодаря тишине и спокойствию я в себе разобралась, навела в чувствах и мыслях порядок. Вернулась самоуверенность. Я стала гораздо сильнее благодаря и лорду Сирисскому. Конечно, я ему благодарна! Никогда этого не скрывала.
— Пока мы были в разлуке, я мечтал тебя отогреть, — продолжил Дамиан. — Мечтал встретиться с тобой, утешить, иссушить слезы поцелуями и все объяснить. Прости меня, девочка…
— Я не верю вам, — шепчу и качаю отрицательно головой. — Не верю.
— Дай мне шанс, Еви.
— Шанс?
Не могу больше смотреть Дамиану в глаза. Спрыгиваю с дивана, все равно что пугливая лань, и отхожу от дракона подальше. Смотрю на дверь, за которой меня ждет свобода от Огненного и одиночество, и понимаю, что сбежать не получится.
Он не отпустит, разговор продолжается. Да и хочу ли я в очередной раз выказать слабость, показать дракону, что меня задели слова? Можно лгать кому угодно, но я обязана быть честной с собой. Честность, как острый нож, спасает от глупых иллюзий, несущих любому страдания и боль неудач.
Объяснения Дамиана, признание в любви, попытки оправдаться причиняют острую боль. Меня задели его слова, будто вернули в прошлое, заставляя все вспомнить. Они меня вернули туда, откуда сбежала, к тем чувствам «старой» Евлины — той девушки, что когда-то влюбилась. Глупой, наивной, доверяющей силе, словам.
— Кайнара ведь вы подарили?
— Кайнара?
Дамиан подался вперед, но замер. Его остановила ладонь, вытянутая в запрещающем жесте. Я так хотела дистанции и, к счастью, дракон ее подарил.
— Кайнар… — тихо произнес Дамиан. — Я хотел уничтожить себя, когда понял, что натворил… Как будто очнулся… Увидел… Напугал тебя, подставил под удар, желая задеть. И этот день стал переломным моментом.
Молчу, глядя сквозь Дамиана. Смотрю на него и вперед на каменную стену дворца, расписанную прожилками сапфиритов.
— Тебе не нужно бояться меня. Не нужно бояться быть слабой, — попросил Дамиан и поднялся. — Поверь. Больше я не обижу. Я хочу тебя защищать.
— Точно так же, как защитили и Еву? — задаю ему новый вопрос.
Смотрю ему пытливо в глаза, показывая, что знаю гораздо больше, чем он может представить. Невеста Ледяного дракона — настоящий козырь и, кажется, я угадала. На лице Дамиана играют желваки и тяжелеет взгляд. Вот теперь я его узнаю. Самое время проснуться от наваждения, скинуть новую маску. Какой Дамиан настоящий? Ощущение, что не знает он сам.
Но… Огненный отступает. Он подавлен и не скрывает эмоций. Слишком много ошибок, слишком много зла совершил…
— Она напомнила тебя. Я ее встретил. Перепутал. На тебя сильно злился. Мне казалось, что ты предала. Это позже я понял, что своими же действиями растоптал твои чувства. А тогда… Мне захотелось игры. Невеста Ледяного явилась ко мне, чтобы соединить со стихией. Но откуда ей было знать, что я уже искал возможность вернуться в Леврию и выжить после обряда?
Дамиан разводит руками. Он мрачен и довольно спокоен.
— Разве Ева сравнится с тобой? Она — холодная, ты — страстная, нежная, ласковая. Я не хочу тебя потерять. Тебя, Еви. Тебя. Все золото миров, свою любовь готов сложить к твоим ногам. Одарить бессмертием, спрятать от невзгод и любить. Хочу тебя видеть счастливой.
— Вы можете сделать меня счастливой, — глухо произношу. — Оставьте меня.
— Без тебя я умру. Ты знаешь, чувствуешь это. Я не шучу.
С горечью сказанные слова, взгляд полный боли, надежды, поникшие на мгновение плечи… Мое сердце внезапно дрогнуло, предавая настрой. Но не успев шевельнуться, я оказалась в объятьях. Тесных, обжигающих, страстных.
— Еви… — зашептал Дамиан. — Просто поверь.
Хочу увернуться от настойчивых губ, покрывающих лоб, щеки, глаза, и вырваться из оков. Но борьба не на равных, я слабею с каждой минутой.
— Ты же любишь меня. Твое сердце не лжет. Я же слышу, как пульсирует кровь. Не будь горделивой, трусихой. Я же тебя изучил. Тебе нужен сильный мужчина, тот, кому ты подчинишься. Тот, кто будет тебя защищать.
Замираю, не в силах брыкаться. Тарийский очень силен. Пальцы дракона касаются моего подбородка, Дамиан запрокидывает мне голову и накрывает губы своими. Настойчивый, нежный, затяжной поцелуй не оставляет ни шанса. Сначала я не отвечаю, надеясь, что у Огненного закончится быстро терпение. Потом пытаюсь его оттолкнуть. А потом… я покоряюсь страсти, силе, напору и просто сдаюсь. Я сдаюсь на милость победителя, испытывая множество чувств. Уверенности нет, но нет и боли из прошлого, есть надежда на лучшее. Пусть будет, как будет.
— Еви, моя девочка, Еви, — шепчет Дамиан, отрываясь от моих губ. — Я так рад. Не представляешь. Ты веришь мне?
— Вам? Я хочу вам поверить…
— Больше не сомневайся. Я сделаю все для тебя.
— Но дальше что?
— Дальше? Чего ты сейчас хочешь, Евлина?
Обвожу взглядом небольшую комнатку возле складов, где оказалась случайно. Поднимаю глаза на дракона. Сосредоточенный и очень серьезный Дамиан ждет решения. Он терпелив.
— Я не могу здесь остаться.
— И в город тебе нельзя.
— Не нужно досаждать Вальду, — произношу то, что должна. — Между нами ничего не было. Он вел себя очень галантно и уважительно.
— Я постараюсь поверить, — прохладно согласился Тарийский. — Ты только моя, Еви. Слышишь? Одна мысль, что ты с другим, приводит меня в исступление.
— Но я с вами. И вас боюсь…
— Я знаю, что должен сделать. Ты должна выпить крови, чтобы стать неуязвимой. Ты сможешь перемещаться в мирах, быть рядом со мной. Путешествовать, наслаждаться жизнью. Хочешь?
— Да, — киваю ему. — Кажется, я хочу. Но я ведь могу умереть?
— Исключено. Мой дар… Огонь инактивирует кровь. Она не сможет тебя убить, но подарит бессмертие. Я прочел об этом в древнем трактате, который нашел у Сирисского. Слышала что-нибудь о перерожденной крови, Евлина?
— Нет.
— Вот и я удивился. Вальд — старый пройдоха! Надежно спрятал такую ценность от лишних глаз. И где спрятал? В Леврии! В какой-то вшивой горе! — возмутился Тарийский. — Так ты со мной, милая?
— Да, Дамиан. Я с тобой. Только вот…
— Что?
— Я хочу провести обряд на плато. С северной части горы. Так мне будет спокойнее…
— Ты не доверяешь мне, — огорчился Тарийский. — Но я принимаю твой выбор.
И я расплываюсь в улыбке, когда Дамиан протягивает руку. Берусь его за ладонь, чувствуя, как внутри все расцветает от радости. Совсем скоро изменится все и закончится, и начнется новая жизнь. Она-то уж точно станет счастливее!
Глава 19
Иногда мы допускаем ошибки, иногда делаем правильный выбор. С каждым шагом наверх, с каждым взглядом, бросаемым на дракона, я убеждалась, что в этот раз не ошиблась. Хмурый, сосредоточенный Дамиан вел меня по широким ступеням или вела его я. Мы поднимались на плато, где исполнится мое заветное желание обрести спокойствие, счастье.
На горе холодно. Штормовой порыв ветра захватил мое платье, закрутил, облепил тканью ноги, продирая стужей до самых костей. Темно-серые тучи на небе предвещают близкую бурю. Я замерзла практически сразу, но уверенно иду по площадке.
— Холодно!
— Потерпи, — будничным тоном сказал Дамиан. — Все скоро изменится.
Мы остановились почти на краю. Перед глазами до самого горизонта расстилался покров из тяжелых облаков, накрывший городок и деревни. Плотный, как вата, он казался твердой поверхностью, до которой можно дотронуться, пойти по ней без боязни упасть.
Огненный улыбнулся, а затем закатал рукав своей светлой рубашки. Показалось, что коготь сверкнул, рассекая кожу запястья. Сначала ничего не произошло, но чуть позже хлынула кровь. Темно-красная, густая, напоминающая чем-то вино.
Дыхание перехватило от понимания, что наступает важный момент. Незнакомые слова заклятья сорвались с губ дракона, и кровь заполыхала, превращаясь в жуткий костер. Завораживающее магическое зрелище на мужской руке притянуло внимание, мешало о чем-либо думать, кроме как о происходящем. Кровь дракона горела, словно не жидкость в его жилах текла, а самая настоящая лава. Творилось что-то невообразимое, не поддающееся простым объяснениям.
— Нравится? — с неприкрытым самодовольством спросил Дамиан и попросил: — Подойди ко мне, Еви. Ты не должна бояться пламени. Тогда оно не обожжет.
— Нравится, — ответила ему, глядя в глаза. — Я не боюсь.
— Что ты задумал, Тарийский? — вопрос подобно разряду грома раздался из-за спины. — Может, достаточно фокусов?
— Ну, конечно! Я предполагал, что ты рано или поздно появишься! — спокойно парировал Дамиан и наигранно поклонился.
Вальд! Я развернулась. Широкоплечий дракон, спокойный, как камень, теперь передо мной настоящий. При этом чужой, отстраненный, со стальным блеском в глазах. Резкие черты лица, казалось, еще обострились, придав лицу суровость и только… Непонятно, о чем думает Каменный, что чувствует, что будет делать.
— Отпусти девчонку. Зачем она тебе?
Дамиан оценивающе посмотрел на меня и прищурился.
— Это ты мне сказала, — холодно произнес, — что хочешь сюда подняться.
Неприкрытая угроза, исходящая от дракона, мне не понравилась сразу. Огонь с его запястья быстро сместился к ладони, перекинулся на тело, стремительно спускаясь к ногам. Мелко задрожала скала, сопротивляясь огненной магии, но пламя оказалось быстрее. Не успела выдохнуть, как вокруг нас вырос огненный купол, вмиг отсекая от Вальда.
— Ты очень хитрая, Еви. Но неужели ты думаешь, что так просто отсюда уйдешь?
— Я не собиралась, — голос предательски дрогнул. — Я поверила тебе, Дамиан. Слышишь? Потому что люблю и любила.
— Дамиан, — сквозь кольцо из огня донесся отчетливый голос Сирисского. — Твоя подозрительность весьма похвальна, но не сваливай все на девчонку. Я давно присматривал за тобой. Только ты не замечал, пока развлекался с Евлиной.
— Выгораживаешь ее? Как это мило! — приторно-ласково произнес Дамиан. — Какой острый интересный момент! Представить только, какая случится трагедия, если огонь станет жарким! Может, девчонку поджарить?
— Дамиан! — вскрикнула, не веря ушам. — Ты не сделаешь это! Ты должен мне верить!
Огненный лишь улыбнулся. Кольцо огня стало плотнее, подбираясь к ногам. Еще не обжигающее, но стало гораздо теплее. В душу медленно вползал отравляющий страх. Ну не может все так закончиться!
— Чего ты хочешь, Дамиан? — спросил Вальд.
— Ты любишь Евлину, дракончик?
— Что за идиотский вопрос!
Недоумение в словах Вальда мне не послышалось.
Я понимала, что любое недоразумение или ошибка приведут к непоправимому. Пламя превратится в убийцу, а я стану эпицентром пожара. В горле вдруг пересохло, и я сделала шаг к Дамиану, выдержав тяжелый взгляд. Стихия сузилась больше. Вернуться к огню не решилась. Дорога была одна — идти за спину дракона, туда, где обрывалась скала.
Теперь я не знала, что делать. Тарийский мне угрожал. Предложил сжечь меня, как ненужное платье. Он мне не доверяет, а это уже очень плохо.
— Полагаешь, — небрежно продолжил Каменный, — мне нужна девчонка с переломанной психикой?
— Ты же любишь всех утешать! И так ценишь людишек.
— Снова разгребать твое дерьмо?
Сначала Вальд рассмеялся, отрывисто и даже цинично, а когда смех затих, жестким тоном добавил:
— Ответь, Дамиан. Тебе понравилось, когда чужое присваивают?
Тарийский молчал, угрюмо играя желваками.
— Заявился ко мне во дворец, надел чужую личину, устроил веселый цирк. С чего ты вообще решил, что порченая пугливая девка может меня как-то увлечь? Я остаюсь верен Миле.
— Она давно умерла.
— Это не так важно сейчас. Ты лучше верни артефакт, который нагло украл.
И пламя внезапно стихло, открывая узкий проход. Тогда я снова увидела Вальда. Каменный скользнул по мне равнодушным, циничным взглядом. Пренебрежение, отвращение — эти чувства явственно прочитались на мужском лице и… испортили мне настроение. Хотя и так хуже некуда! Ситуация вышла из-под контроля, превращаясь в явный кошмар.
Два дракона выясняли отношения, откровенно и мерзко, сравнивая артефакт и меня. Они делили собственность, будто я вещь, не имеющая право на выбор.
— Да нет его у меня, — лениво парирует Огненный. — Его Ридерик уничтожил.
— Ты его разбил! — чеканя слова, неподалеку раздался знакомый голос. — Не знал, что у тебя провалы в памяти!
— А вот и Рид! — цокнул Тарийский. — Куда ж без тебя? Как там Ева поживает? Здорова? Может, давно пожалела, что выбрала не меня?
— Побереги свой длинный язык, — процедил Ледяной. — Ты за прошлое еще ответишь.
— Напугал-то как! — съязвил Огненный. — Боюсь жутко.
Дамиан рассмеялся, а потом словно из ниоткуда на нас обрушилась бездна воды. Она прибила пламя, но лишь на миг. С новой силой стена поднялась, превращаясь в ту же преграду.
— Арден! Лучше бы ты к дракхам явился! — выругался Дамиан. — Что ты хотел доказать? Как можешь справиться с пламенем? Получилось?
Нет. Не получилось. Я стояла за спиной Дамиана, всеми фибрами души ощущая бездонную пропасть. Никогда еще дыхание смерти не было настолько мучительно близким. Меня чудом не смыло водой. С остальных трех сторон — стена огня, за которой три разных дракона. Ледяной, Каменный, Водный пришли за ответом и явно жаждали мести. Они Огненного не отпустят, пока тот по счетам не заплатит.
— Я тебе подарок принес, — сухо произнес Арден. — Взять не хочешь?
— Нет. Обойдусь.
Атмосфера вокруг нас накалялась практически с каждым мгновением. Водному дракону есть что предъявить. В игре Дамиана он чуть не лишился жизни, его Ольга пострадала не меньше. Ледяной тоже зол за разбитое черное зеркало. Ева чуть не погибла из-за схватки «друзей». Каменный… Вальду нужен его артефакт. Осталось добавить суммарную ярость из-за того, что Дамиан сбежал в другой мир без объяснений, оставив друзей со своей сумасшедшей стихией.
Я медленно отступаю от пламени, мне становится не по себе. В голове роятся вопросы. Что будет дальше? На что способен колдун, если его прижать к стенке? Такой зверь, как Тарийский, выживший в стихии огня и сумевший ее укротить?
Не уверена, что хочу видеть схватку. Только бежать некуда, позади смертельная яма.
Сначала еле слышный подземный гул набирает обороты, усиливается, пока не происходит удар. Горы дрожат, уходя из-под ног, и заставляют упасть прямо на камни. Рядом появляется трещина. Тонкая, как небольшая змея, она становится шире и шире, становясь неодолимой преградой. Держусь изо всех сил за скалу, цепляясь, как маленький зверек, пока плато удаляется в сторону. Я над пропастью, на твердом уступе, остаюсь совершенно одна. Боюсь дышать, сливаюсь с камнями, наблюдая за происходящим.
На другой половине разрастается яркий огонь, превращаясь в огненный шар. Но шар вмиг разбивает вода, распыляя пламя на части. Искры разлетаются в стороны, но больше вверх, чтобы пролиться дождем. Огненным, страшным, расплавляющим черные камни. Скала медленно, как свеча, начинает течь вместе с драконами. И вдруг замирает, сковываясь под толщей льда.
Цепенею от дикого ужаса, сердце пропускает удары, и я закрываю глаза. Не хочу видеть! Не хочу наблюдать! Не хочу! Не хочу! И плавно куда-то сдвигаюсь, но крик Вальда выводит из мрака.
— Евлина!
Каменный стоит на краю, за ним воюют стихии. Языки пламени сбивает вода, превращаясь в кристальный лед, который почему-то сгорает. Пристальный пронзительный взгляд Вальда прожигает сердце и душу. Раздается новый удар, и я соскальзываю прямо в расщелину.
— Не-е-ет! — кричу от страха.
Опора внезапно исчезла, мокрая скала быстро становится склоном. Ее поверхность превращается в лед. Я лечу вниз, ускоряясь, ведь невозможно за лед зацепиться. Скользко, холодно, страшно… Но рельеф мгновенно меняется, снова расстилаясь плато.
Здесь гораздо теплее, наверху слышен шум. Я пытаюсь унять мелкую дрожь. Бьюсь в истерике, даже не верится, что нахожусь в безопасности. Смеюсь, плачу, снова смеюсь, поглаживая зеленую травку.
Тихо-тихо, я гораздо ниже войны. Хочу встать, убежать, но ноги совершенно не слушаются. Я сама себе кажусь безвольной тряпкой и смеюсь, когда получается сесть. И замолкаю, следя за тем, как ко мне направляется Вальд. Уверенной, твердой походкой.
— Евлина, — говорит он. — Вставай. Нам пора.
— Все закончилось, да?
Вальд наклоняется и помогает мне встать. На его щеке кровь, губы тоже разбиты. Рубашка разодрана в клочья, висит на теле лохмотьями, обнажая местами руки и грудь. Дракон выглядит немного усталым, но при этом очень довольным.
— Где Дамиан?
— С ним Рид и Арден сейчас.
Сирисский что-то шепчет, рисует в воздухе знаки, открывая полупрозрачный портал. Голубоватый дымчатый круг спиралью расходится в стороны, открывая проход в неизвестность. Передо мной серая мгла, напоминающая предрассветный туман.
— Идем.
— Что там?!
Нет желания куда-то идти. Хочется остаться на травке, смотреть на темное небо, наслаждаться тишиной и покоем…
— Безопасное место.
— Вальд! Давай, отдохнем.
— Мы теряем время. Стихии смешиваются. Если соединятся, лучше здесь не находиться.
И я кидаюсь к дракону в объятья, снимая с руки черный браслет. Блестящий, как смола, тонкий и плоский, он напоминает змею. Его оставила Ольга в тот день, когда гостила у Вальда.
«Этот чудо-браслет умеет ограничивать дар», — прошептала сестра Евы, вкладывая в руку браслет: «Никому его не показывай».
«Зачем он мне?»
«Вдруг пригодится?» — она улыбнулась: «Это что-то вроде баллончика с газом от тех, кто слишком магичит».
«Баллончика с газом?»
«Всего лишь самозащита. Используй его в трудный момент».
Лучшего момента не будет. Звенья браслета раздвигаются, оседая на мускулистой руке, и мягко защелкиваются, запечатывая наглухо дар. Магия дракона блокирована.
— Евлина! Что это?
— Мой любимый не должен погибнуть, — отвечаю ему, глядя в глаза. — Я никуда не пойду.
— Что это за дрянь?
Вальд пытается разъединить кольца замка, но браслет не поддается усилиям. Если бы все было так просто, какой смысл от артефакта? Я чуть улыбнулась, довольная.
— Всего лишь защита.
— Сними сейчас же!
— Нет… Давай, дождемся Рида и Ардена.
Глухой сердитый рык становится четким ответом. Каменный ждать не намерен. Вальд хватает меня под руку и буквально тащит к порталу. Сопротивляться бессмысленно, но внимание привлекает кулон. Камень очень горячий, он жжется, будто на шее висит раскаленная головешка. Умудряюсь сорвать его с шеи, и бросаю прямо под ноги.
— Дракхова девка! Евлина! — ругается Вальд, глядя на то, как меняется наша реальность. — Что ты творишь?
Портал вынес нас на плато. Серые скалы и те же тяжелые тучи, леденящий ветер и любимый мужчина, сидящий возле скалы. Сердце от беспокойства зашлось, при виде дракона в окровавленной рваной одежде. И я бросаюсь к нему.
— Евлина, стой! — Вальд пытается меня остановить, но его больше беспокоит браслет. — Р'акшам! Евлина!
Ни Рида, ни Ардена на плато нет.
— Как ты? — спрашиваю у Дамиана. — Чем тебе помочь?
— Сам справлюсь, — отвечает он. — Девочка моя. Тебе лучше отсюда убраться.
Нежность во взгляде дракона не кажется сейчас неуместной. Уверенность и спокойствие, которым меня одаряют, открывает второе дыхание.
— На нем браслет… Он потерял дар.
— Похоже, нет, — мрачно отвечает любимый.
Я оглядываюсь и замираю. Вокруг «Вальда» клубится дым, прорываются языки пламени. Облако огня разрастается, выбрасывая из пекла крыло.
— Уходи! — рявкает «Дамиан», вкладывая в руку портальный шарик. — Сейчас же.
Каменный дракон поднимается, оставляя меня возле скалы, и идет прямо к пожару, по дороге превращаясь в «змею». Огромную, с кожистыми крыльями, сложенными по бокам, когтистыми лапами и внушительной пастью, усеянной рядами зубов. Темно-серый костяной гребень раскинулся от головы до хвоста, гладкая чешуя светится зеркальным графитом. Я засмотрелась на мощь, залюбовалась боевой ипостасью, не в силах оторваться от магии…
Раздался удар. Скалы разверзлись под пламенем, открывая кольцевую воронку. Дракон высвободил второе крыло, чтобы в нее не свалиться. Огонь вокруг ямы закрутился, поднимая Тарийского выше.
— Уйдет, — прошептала, чувствуя, как сыпятся скалы.
Но с неба падает тень, сбивая пламя потоком воды, утягивая Дамиана в воронку.
— Дракхи, — тихо выругалась, теряя опору.
Вот тогда стало понятно, что я совершила ошибку. Ландшафт менялся стихиями. Взмахнула руками, бросая портальный шарик, но потеряла баланс. Шарик полетел в пропасть, за ним в пропасть рухнула я. Успела выдохнуть, набрать воздуха в грудь и потеряла сознание.
* * *
Реальность возвращалась урывками. Медленно выплывая из сна, я снова в него погружалась, несмотря на то, что мечтала проснуться. Как будто что-то мешало, поддерживая в теле расслабленность. Может быть, запах травы, неназойливый, но очень приятный, а, может, усталость и страх. Я боялась очнуться и снова оказаться на плато в эпицентре стихий.
— Как она?
Слышу голос любимого. Он звучит издалека.
— Скоро проснется, — (кажется), говорит Арден. — Сильное напряжение наложило свой отпечаток.
— Неудивительно. После того, что случилось.
— Ей несказанно повезло.
С небольшой хрипотцой голос Ледяного дракона нельзя спутать ни с чьим.
— Я твой должник, Рид, — за что-то благодарит его Вальд.
— Ей просто повезло, что я возвращался с гряды и вовремя ее подхватил.
— Признайся, ты представил на миг, что Ева вместо Евлины?
— Дракхова шутка, Лидосский, — сердито парировал Рид. — Ни та, ни другая не заслужили таких испытаний. Мы все это прекрасно знаем. «Подвиги» Дамиана навсегда останутся на нашей совести.
— Никто из нас не знал, к чему его игра приведет, — снова заговорил Вальд. — Противник был хитер и силен. Наконец его игры закончились.
Мои глаза открылись, и я отчетливо вспомнила все.
Дамиан признавался в любви, а я мечтала сбежать. Хотела себя убить, если он решится на кражу. Рядом с Огненным жизнь быстро превратится в кошмар, и я как никто это знала.
В минуту отчаяния, когда спокойствие меня покидало, я увидела на стене письмена. Сапфиритовые прожилки расплылись, превращаясь в яркие строки. Камни вспыхивали и пропадали, я еле успевала читать.
«Выведи его на плато. Не бойся, Ев-ев. Я с тобой».
Тогда я и задумала план, заставить Дамиана поверить в мои чувства, болезненную тягу к нему. Конечно, пришлось подыграть, несмотря на отвращение, страх. Смело пошла с ним на скалы, где и встретилась с Вальдом…
Легко встав с кровати, стянула с нее покрывало и завернулась, как в кокон. Слабости не было, но захотелось подойти к распахнутому окну и посмотреть, где нахожусь.
В глаза бросились хвойный лес и спокойная река, протекающая неподалеку, чуть дальше поля и постройки. Незнакомое место, здесь я никогда не была.
— Евлина…
Разворачиваюсь на голос Вальда и вижу его. Он застыл в дверях, будто не решаясь войти. В серо-зеленых глазах безграничная нежность и радость. Как я могла ошибаться, гадать, если любовь видно во взгляде?
Не могу скрыть счастливой улыбки и делаю маленький шаг, но Вальд гораздо быстрее. Подхватывает меня, крепко прижимает к себе и аккуратно ставит на пол. Всматривается в глаза, улыбается.
— Голодная?
— Нет. Наверное, нет. Где мы?
— Дворец Ридерика. Он любезно его предоставил.
— Как я здесь оказалась? Не помню.
— Он тебя поймал, можно сказать, вынес на крыльях.
— Следует его поблагодарить за спасение.
— Как пожелаешь, — соглашается Вальд и тут же хмурится: — Меня не отпускает вопрос. Как ты догадалась на поляне, что к тебе пришел Дамиан?
— Это было легко, — ответила и усмехнулась. — Рубашка разодрана, на руке татуировка. Она не изменилась, несмотря на обличие.
— Печать дракона можно и спрятать, но у него явно не было времени, — добавляет Вальд, обдумав мои слова.
Это позже Вальд рассказал, что во время драки, они остались наедине, окруженные дымной завесой. Тарийский предполагал, что с тремя драконами рано или поздно не справится, поэтому предусмотрел прекрасную возможность сбежать.
На рынках Леврии можно найти не только зелье, одевающее в любую личину, но и зелье обратного действия. Свой образ можно и «подарить». Тарийский воспользовался задумкой, вколов эликсиры в кровь. Вальду. Себе. На Земле у него было много возможностей создать собственную лабораторию, там он и добился успехов.
Ридерик, Арден с новыми силами накинулись уже на Вальда, а Дамиан, пользуясь удачным моментом, отправился меня искать. Он тоже видел, как каменная магия снесла меня в сторону от разбирательств.
Но Огненному не повезло, я догадалась быстрее. В подаренном Вальде кулоне прятался маленький портальный шарик. Им и воспользовалась, чтобы Дамиана вернуть.
В мыслях пронеслись последние минуты боя. Крылья Тарийского в бешеном пламени, раскрывающиеся над воронкой, блестящую серую чешую Вальда, его длинный хвост. И глаза у него были зелеными… Малахитовыми, очень красивыми.
— Где он сейчас?
Тогда Вальд меня развернул, чтобы показать гору. Черная, одинокая гора с белоснежным пиком находилась посреди пустоты, поднималась к самому небу. Но несмотря на снег, от горы испарялась вода, создавая серые тучи.
— На горе?
Сердце предательски застучало от страха.
— В горе, — поправил Вальд. — Там его запечатали.
— Как он преодолел защиту и попал во дворец?
— Надел полог спокойствия. Я был в Раниндаре, дом казался спокойным, пока не случился пожар на каменоломне. Там защиту Дамиан не поставил.
— А дальше?
— Я кинулся в Леврию, но Арден мне помешал. Ридерик тоже был против. Мне пришлось согласиться, но я искал любую возможность, чтобы тебя поддержать.
— Слишком все быстро случилось.
— Огненный торопился. Он надеялся на реванш.
— Зачем он все это делал? Столько погибло людей! А как же леди Диан? Слуги? Лис, который Освальд? — спохватилась.
— Они в порядке. Не переживай.
— Дамиан не сможет выбраться? — с опаской произнесла, глазами вернувшись к вулкану.
— Пока он бесится в горе, лишь крепче себя запечатывает. Через гору протекает река, охлаждаясь снежными залежами. Камни только крепчают от большого огня, превращаясь в надежную сталь.
Смотрю на туман, облака, окутывающие черную гору, и… Мне не жаль! Нисколько не жаль! Отмечаю злорадство.
Не может быть наказания лучше, чем остаться в одиночестве без возможности поиграть. Разве что с собственным хвостом, если будет ему интересно. Смерть для Тарийского была бы слишком проста и легка. Заточение, пока дракон не сдохнет от старости, может принести много полезного… Например, все переосмыслить и что-то понять.
— Жестоко, — произношу в заключение.
— Драконы, такие драконы, — с усмешкой парирует Вальд. — Особенно те, что влюбились.
В теплых объятьях спокойно, не хочется ни о чем говорить. Но кое-что меня волнует особенно.
— А как же ваш сын? Вы о нем знаете?
— Сын?
Недоумение мне не послышалось.
— От драконицы Лирины. Ее брат появлялся с вестями, разговаривал с Дамианом. И сказал, что у Лирины есть сын.
— Я безумно рад за Лирину, — совершенно серьезно говорит Вальд. — Но первый раз слышу о ней. Навряд ли я с ней знаком.
— Значит, Огненный лгал… Он так хотел все испортить, но у него не получилось.
— Ты не представляешь, как я этому рад.
После этих слов Вальд меня поцеловал. Проникновенно и жадно, нежно приобнимая за талию. Его губы, освежающий вкус лейма и мяты, опьяняли и дарили уверенность. Поцелуй взволновал, заставив потянуться к мужчине. Захотелось большего, быть вместе с драконом, подарить ему больше ласки.
Влечение становилось сильнее, перерастая в жгучую страсть, прикосновения Вальда настойчивее. Покрывало упало к ногам. Мне оно слишком мешало.
Я прильнула к любимому, наслаждаясь его крепким телом. Обхватила ладонями голову, закопалась в его волосах. Поцелуи Вальда сместились к шее, губы мягко коснулись ключиц. Тихонько всхлипнула, требуя продолжать. Не хочу останавливаться. Учащенно задышала, чувствуя, как разливается тяжесть. Приятная тяжесть, вызывающая больший накал.
— Погоди, Ев-ев, не спеши, — вдруг Вальд от меня оторвался. — Не здесь. Не сейчас.
Разочарованно всхлипнула, почему-то вспомнив о Милии. Неужели все это правда? И Вальд хочет от меня отказаться… Ведь на плато он сказал, что будет помнить ее. Ту, что когда-то погибла, ту, что всегда любил.
Порченая пугливая девка, конечно, не ровня дракону. Дамиан надо мной насмехался, вот и Каменный слова подтвердил.
Я ему не подхожу. Только бы не расплакаться. Хоть язык себе откуси, но достоинство сохраняй! Я способна вынести многое, даже этот отказ. Любой имеет право на выбор.
Отступила на шаг от милорда, подняла покрывало, прикрылась.
Обеспокоенный взгляд Вальда сменился странным прищуром, а потом дракон вдруг рассмеялся. Его смех был мне непонятен, неприятен до слез. Но я держалась, прикусывая до боли губу. Вытерплю, обязательно вытерплю…
— Девочка моя, — только и произнес Вальд, после того, как чуть успокоился. — Если ты уже окрепла, завтра поедем к родителям. Отвезу тебя к ним.
— Как скажете, милорд, — с покорностью приняла его выбор.
Настоящая любовь умеет смиряться, умеет и отпускать. Я хочу, чтобы Вальд был счастливым и постараюсь стать счастливой сама. Пусть без него, но я справлюсь.
Вальд сделал шаг, приближаясь. Сам сократил расстояние.
— Как думаешь, милая Ев? — заговорщически спросил, и в серо-зеленых глазах разгорелись смешинки. — Они согласятся на такого зятя, как я?
— Что?
— Выйдешь за меня замуж, Евлина?
Мои щеки начинают краснеть.
Ну когда же, когда я уже научусь не додумывать, а опираться на факты?
Эпилог
Древний трактат открытым лежал на столе. На потрепанном развороте виднелись аккуратные строки: «Любой человек станет бессмертным, выпив драконьей крови. Но не всякая сгодится кровь, а только кровь перерожденного. Не всякий дракон перерожденный, а только тот, кто справился с собственной стихией, не научившись любить…»
Эти строки она знала уже наизусть, повторяя их раз за разом, как и множество давних легенд. О кольце из четырех драконов и Леврии, о схватке, что изменила ландшафт, о девушках-двойниках. Пустошь и страхи давным-давно канули в Лету, на месте выжженной пустыни растут леса и сады.
Задумавшись, подошла к зеркалу, поправила темные волосы. Нашла и поймала седой. Похоже, второй по счету.
Время… Оно бессовестно утекало сквозь пальцы, таяли шансы на сделку. Решения до сих пор не было, но очень хотелось найти.
Тогда она вышла из хижины и скользнула в вечерний лес. Заветная гора совсем близко и вскоре, раздвинув кусты, открыла взгляду корявые черные скалы. Они как будто испарялись от жара, но, конечно, все было не так. Всего лишь бесплотный мираж, поддерживающий видение-иллюзию.
Приблизившись к теплым камням, она положила на них тонкие изящные ручки. Приложила ухо к преграде, чтобы услышать рычание. Глухой, утробный звук, продирающий до мурашек, до жара. Вне сомнений, он по-прежнему там, запечатанный в скалистой толще.
— Дамиа-ан, — тихо произнесла и добавила: — Мы обязательно встретимся.
* * *
Дракон услышал призыв, и его пасть самодовольно ощерилась. Она вернулась еще раз. Значит, он все сделал правильно, когда и этот вариант рассчитал.
Комментарии к книге «Сердце Зверя. Любимая для колдуна», Елена Болотонь
Всего 0 комментариев