«Не все леди хотят замуж. Игра Шарлотты»

Не все леди хотят замуж. Игра Шарлотты (fb2) - Не все леди хотят замуж. Игра Шарлотты [publisher: ИДДК] 1486K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Ирина Дмитриевна Субач (Диана Соул)

Диана Соул Не все леди хотят замуж Игра Шарлотты

Пролог

– Знаменитая Шарлотта де Вуар. – Голос мужчины прозвучал преступно близко. Так близко, что его дыхание коснулось моего уха. – Наслышан столь о многом, что даже не поверил, увидев вас здесь.

Я попыталась обернуться, но парапет балкона спереди и мужская фигура, слишком плотно прижавшаяся ко мне сзади, сделать это не позволили.

– Немедленно отойдите, – прошипела я. – Иначе я буду кричать.

– Неужели? – Голос стал еще ближе, теперь даже губы мужчины коснулись мочки, а я терпела из последних сил. – Я бы послушал, как вы кричите, но только уже подо мной. Как-то довелось со стороны, и все никак не могу выкинуть ваш голосок из памяти…

Я вспыхнула.

Невиданное оскорбление! Но этот мужлан сам нарвался.

– Последнее предупреждение, – медленно произнесла я, сосредотачиваясь и продумывая, как отобью детородные органы этому типу. – Я главная фрейлина принцессы Клары, вхожу в состав дипломатической миссии, и если вы немедленно не уйдете…

– То что?! – В голосе послышалась усмешка.

Вместо ответа я прикрыла глаза, а в следующий миг с силой оттолкнулась руками от парапета, толкая назад фигуру за собой. Развернулась и без малейшего промедления ударила ногой туда, где у мужчины должны были находиться яйца.

На все ушли секунды, потому что я умела за себя постоять, иначе не была бы Шарлоттой де Вуар!

Но засранец успел отскочить.

– Неожиданно! – усмехнулся мужчина, снимая с себя полумаску и являя свое лицо.

А для меня это было еще более неожиданно.

Напротив стоял кронпринц Себастьян, будущий муж той, кого я привезла к нему же на помолвку, – принцессы Клары.

– До скорой встречи, графиня, – усмехнулся он, возвращая маску обратно, при этом немного взъерошивая свои черные как смоль волосы. – А сейчас, простите меня, вынужден удалиться. Кажется, скоро объявят последний танец.

Он непринужденно развернулся и вышел с балкона. Я же осталась сжимать кулаки и успокаивать свое негодование.

Я и раньше знала, что принц тот еще засранец, но одно дело знать, другое – в этом убедиться.

Хотя смущала одна деталь: я не помнила, чтобы мы с ним встречались до сего момента раньше.

Глава 1

Шпионов не учат в академиях, шпионами становятся по призванию. В моем случае – сразу рождаются.

Моя мать, будучи беременной, мечтала, что у нее родится прекрасная златовласая девочка. Голубоглазый ангелочек, которого она будет наряжать в воздушные платья. Мы будем вышивать вместе бисером и камнями заколки, вечерами читать стихи Шоурена, а после я буду играть ей на клавесине.

Отец же мечтал о сыне – продолжателе рода, воине, гордости фамилии.

Частично я выполнила желания обоих родителей.

Знакомьтесь, Шарлотта де Вуар – графиня Лестрейдская, двадцати пяти лет от роду, недурна собой, умна, хитра и очень проницательна.

Но в иных кругах меня зовут миледи.

* * *

Мечты моей матери всегда были слишком традиционны. Как и все леди из высшего света, она с десятилетнего возраста мечтала о выгодном замужестве и в шестнадцать повстречала моего отца. С ним ей однозначно повезло. Мне, впрочем, тоже.

Поэтому, когда мне исполнилось одиннадцать, мать впервые завела разговор о поиске подходящего кандидата в будущие мужья для дочери. Помню, как меня это ужаснуло. Отца – тоже.

Он уже тогда видел во мне таланты, которые нельзя было похоронить в скучной семейной жизни приличной матроны. Я умела вышивать, но ненавидела это дело. Зато я вслепую заряжала арбалет и могла попасть в яблоко за триста ярдов.

Мать же даже слушать ничего не хотела о таких глупостях, как ее дочь в мужском седле. Старшая леди де Вуар мечтала о внуках и как можно быстрее. Например, в мои шестнадцать-восемнадцать ее бы вполне это устроило.

А меня нет.

И однажды отец предложил выход.

Хорошо помню тот разговор.

– Шарлотта, в жизни тебе не повезло только один раз, – произнес он. – Родиться девочкой. В нашем обществе это равносильно пожизненной принадлежности мужчине, за которого тебя выдадут замуж.

Понурив голову, я слушала, боясь, что разговор окончится новостями о скорой свадьбе.

А отец продолжал:

– Мужья распоряжаются приданым жены, могут содержать на него любовниц, спускать на ветер, а ты им даже слова не скажешь. Но выход есть. Даже в таких условиях есть способы стать свободной.

Я подняла голову и взглянула на своего отца. Он уже был немолод: седина занимала всю голову, а лицо давно покрылось морщинами. И я понимала, почему он так сильно цеплялся за меня. Других детей у него уже никогда не будет, и я оставалась его единственной надеждой…

– И что за способ? – спросила я.

– У меня есть друг, очень давний. Так сложилось, что у него нет и никогда не было ни жены, ни детей. Он богат, стар, одинок и очень болен…

– Что-о-о? – ужаснулась я. Ведь я была неглупой девочкой, и такие слова от родного отца привели меня в ужас. Неужели он хочет, чтобы я вышла замуж за старого…

– Не спеши и выслушай, – строго одернул папа. – Графу Лестрейдскому осталось недолго. Несколько недель, быть может, и того меньше. И поверь, меньше всего на смертном одре его интересует твое приданое, прелести и невинность. А вот нажитое богатство ему оставить некому, собственно, поэтому он и согласился нам помочь. Точнее, мы поможем ему, а он тебе.

В тот вечер отец очень долго рассказывал о своем плане, и чем больше я его слушала, тем больше понимала – он прав.

В мире, где правят мужчины, свободу женщине можно получить либо обладая большими деньгами, либо став вдовой. А лучше и то и другое сразу.

– Но выбор за тобой, – закончил отец. – Выйти замуж за графа или продолжать жить дальше, как есть сейчас. Быть может, тебе посчастливится встретить хорошего молодого мужчину и выйти за него, а после родить ему детей.

Но меня аж передергивало от мысли, что придется посвящать жизнь домашнему хозяйству, погрязнуть в этой бытовой рутине, буквально похоронить себя в замужестве. И решение было принято молниеносно.

– Я согласна, отец. Я приму предложение графа.

Ох, как же гневалась мать, когда узнала, что я выхожу замуж и внуков ей не видать. Но я уже сделала выбор.

Своего мужа в итоге я видела только два раза.

В день свадьбы и в день его похорон на кладбище. Два события были разделены между собой по времени лишь несколькими днями, и все же я искренне скорбела по человеку, который дал мне фамилию и которого совершенно не знала.

По всей видимости, он был хорошим и добрым мужчиной, раз не посягнул на меня ни в одном из значений.

Зато после его смерти я стала независимой. У меня были деньги мужа, приданое от отца, новый титул, и – что самое главное – свобода в глазах общества.

Так я стала миледи.

* * *

И все же одного замужества было мало для того, чтобы заслужить в обществе вес и уважение. Это понимали и я, и мой отец.

Мы начинали с малого: с первых выходов в свет, где отец всюду брал меня с собой, знакомил с нужными людьми, обучал всему – от умения врать в лицо до тонкостей игры в кости и, что лукавить, немного шулерству в картах.

Я ездила на охоту наравне с мужчинами, могла позволить себе смех в обществе любого из них, когда сама захочу, а не когда этого требовал этикет. Меня мечтали заполучить в любовницы, но я раз за разом отвечала отказом.

Мужчины вокруг вообще не привлекали меня. Возможно, виной было то, что я знала о них порой даже больше, чем их собственные жены – ведь каких только слухов не узнаешь за игральным столом, когда лорды ставят целые состояния на кон.

Я была в курсе имен их любовниц, их жен, их слуг и запоминала – просто так, на будущее. Мало ли – пригодится.

В какой-то момент я стала вхожа даже во дворец короля.

Уже немолодой Леопольд Третий был страсть как увлечен шахматами, вторым его увлечением была жена – королева Маргарет. Он был одним из немногих мужчин, кто действительно любил супругу, и за это я его особенно уважала.

А потому сумела завладеть доверием монарха сразу по двум этим пунктам. Очень быстро я стала одной из приближенных к королеве фрейлин, а еще иногда составляла королю партию в шахматы.

– С тобой интересно играть, – сказал однажды монарх. – Ты не поддаешься.

– Так меня научил отец.

– Кстати, о твоем отце – он ведь болен. Ты ведь знаешь, что он подал личное ходатайство, чтобы после его смерти все состояние перешло к тебе.

Я кивнула и “забрала” подвернувшуюся на поле ладью.

– Не буду делать вид, что удивлена. У моего отца больше нет наследников. Поэтому наша семья надеется на вашу милость. Шах.

Леопольд хмуро проследил, как срубленная фигура покидает поле, открывая линию обороны шахматного короля.

– По закону, – начал он, делая рокировку с оставшейся ладьей и пряча короля, – ты являешься вдовой графа Лестрейдского и получила свое состояние от мужа, став частью его семьи и одновременно с этим потеряв право наследования от родного отца. Поэтому корона имеет право забрать имущество де Вуаров сразу после смерти обоих твоих родителей.

Я тяжело вздохнула. Возможно, со стороны это выглядело наигранно, и тем не менее я была вполне искренна. Состояние отца оказалось под угрозой: закон есть закон, и без личного одобрения короля я не унаследую ни медяка.

– Мы надеемся на вашу милость, ваше величество, – произнесла я, “съедая” и вторую ладью и при этом ставя новый шах. – Все в ваших руках.

– И я готов эту милость оказать, – обманчиво улыбнулся Леопольд, напомнив хитрого лиса. – Пусть случай и беспрецедентный. Ведь тогда ты станешь самой богатой женщиной страны. Но все же я готов специальным указом вернуть тебе фамилию родителей и при этом оставить титул покойного мужа. Однако взамен хотел бы кое-что получить.

Я напряглась. Во-первых, монарх срубил моего ферзя, во-вторых, любое “взамен” предполагало под собой что-то не всегда приятное.

– И что же? – спросила я.

– Преданность. Не только государству, но и моей семье в частности. Я давно слежу за тобой, Шарлотта. Ты не похожа на многих других женщин, и я не буду лукавить: не отказался бы от такого сына, как ты. Однако Господь Бог послал мне дочь куда менее сообразительную.

– Ну что вы, принцесса Клара прекрасная и умная девушка. – Тут я откровенно польстила монарху.

Прекрасная – может быть, но крайне недалекая и избалованная девица. Однако об этом стоило промолчать.

– Мы сейчас не о Кларе, а о тебе. – Леопольд откинулся на спинку своего резного кресла, оглядывая издалека шахматную доску и заодно меня. – Ты умна, хитра, красива. Вхожа в любой дом высшего света и не только. Я ведь не ошибусь, если скажу, что ты получала предложения посетить другие страны.

Я кивнула.

Я вообще получала много предложений что-либо посетить: страны, клубы, дома, постели. В последнем случае всегда отказывала, хотя отец давал советы все же пустить слух, что у меня появился постоянный любовник.

– И что вы хотите от меня, ваше величество?

– Чтобы ты соглашалась. – Монарх передвинул очередную фигуру на доске. – Разумеется, когда этого будут требовать обстоятельства. Я не вижу ничего плохого в том, что ты иногда будешь посещать ту или иную страну. Заводить друзей среди мужчин и женщин, узнавать интересные новости, делиться ими со мной.

– Хотите, чтобы я шпионила? – Мне удалось съесть белого офицера.

– Можешь называть это как угодно. Причем что-то подсказывает мне: это занятие даже придется тебе по вкусу.

Я улыбнулась лишь уголками губ. Зачем лукавить? Он был прав. Более того, это предложение мне даже в чем-то льстило, но я не обманывалась. Преданность кому-то – это тоже форма лишения свободы, пусть и названная другим словом.

– Мне нужно подумать над вашим предложением, – ответила я.

Взгляд мой еще раз скользнул по шахматной доске. Исход партии был уже ясен.

– Мат, – изрек король. – Но о моих словах подумай.

Тем же вечером я советовалась с отцом. Он хмурился, но и выбора другого не видел:

– Ты должна согласиться, но придумай, как обеспечить себе пути отхода. Жизнь иногда поворачивается по-всякому. Не обещай королю слишком многого.

И на следующий день я передала свой ответ Леопольду через его жену. Подойдя сразу после утреннего туалета к королеве, которая, разумеется, уже была в курсе тонкостей вчерашней партии игры в шахматы, я произнесла:

– Для меня большая честь быть преданной вашей семье, моя королева. Но я хочу быть уверенной, что в случае если однажды решу завести семью или уйти на отдых, то получу обратно свою свободу.

– О, милая Шарлотта. – Королева Маргарита потрепала меня по щеке. – Разумеется, семья – это ведь самое святое, что есть в нашем обществе. Никто не станет тебя неволить.

– Тогда я согласна на условия вашего мужа.

– Прекрасный выбор, дорогая, – игриво махнув веером, ответила она. – Добро пожаловать в высшую лигу, графиня Шарлотта де Вуар-Лестрейдская. Жду не дождусь увидеть лица этих напыщенных индюков-лордов, когда Леопольд объявит об этом официально! Вот это будет поворот!

Именно в этот момент моя жизнь пошла новым, совершенно иным для меня чередом. Более насыщенная, яркая – именно та, о которой я всегда мечтала.

Глава 2

Несколько лет спустя

– Утренняя корреспонденция, госпожа, – доложил мажордом, появляясь в дверях кабинета.

Я подняла на него взгляд, отвлекаясь от чтения записок, которые вчера вечером мне передали на балу. Их было около десятка, в основном все с ничего не значащими сплетнями. Ерунда, да и только, ничего интересного. И все же я не пренебрегала даже такой информацией. Кто знает, когда могут понадобиться знания, что содержанка герцога Роршера спит с его братом?

– Что там, Чарльз? – спросила, заметив в руках слуги кроме конвертов еще и деревянный ларец.

– Не могу знать, миледи. – Мажордом прошел вперед к моему столу и положил ношу на самый край. – Но это принес утром личный лакей посла Персиции. Похоже, вчера на балу вы блистали.

Я закатила глаза к потолку. Посол не давал мне прохода весь последний месяц, все зазывал погостить в его родную страну, посетить родовой дворец, окунуться в истинную восточную роскошь. Называл меня сладким рахат-лукумом…

Ножом для писем я поддела тонкую пряжку замочка, инкрустированного камнями, а после приподняла крышку шкатулки.

– Ах, какая прелесть, – не сдерживая сарказма, выдала я, глядя на алую бархатную подушечку с лежащим на ней огромным перстнем. – Неужели это то, что я думаю?

Рядышком нашелся и конвертик.

“Мой сладкий персик, услада глаз моих, Шарлотта! Не могу и минуты провести без мыслей о вас, рахат-лукум губ моих. Не представляю, как моя жизнь будет проходить вдали от вашей красоты. Смилуйтесь же над моими чувствами, графиня, и примите мое предложение руки и сердца. Я осыплю вас золотом, подарю дворец, сотни слуг будут лежать у ваших ног. Дарую безопасность, особенно в той нестабильной обстановке, которая сейчас сложилась с Англиканией. Я сделаю вас главной женой…”

Дальше я не читала, закрыла конверт и аккуратно вернула в шкатулку. Ишь ты, безопасность он дарует!

По колечку мазнула вполне равнодушным взглядом – дорогое, наверняка стоит целое состояние, но зачем мне оно? Всего лишь очередная безделушка, пусть и сделанная из драгоценностей.

– Отправь шкатулку обратно, – отдала распоряжение Чарльзу.

– А ответ? Вы напишете что-нибудь послу?

Понимая, что просто так отказы подобного уровня столь важные мужчины принимать не любят, я придвинула к себе стопку бумаги и аккуратно вывела на верхнем листе:

“Амир, свет очей моих. Ваше предложение столь лестно, что я разрыдалась от счастья, едва прочла его. Но мои слезы тут же сменились слезами горя, потому что я не могу принять ни вашу руку, ни ваше сердце. Я недостойна такого мужчины, как вы, и тем более его органов. Ваш народ также не сможет принять такую избранницу. Вы слишком идеальны для меня, и моя душа скорбит от понимания того, что мы никогда не сможем быть вместе.

С надеждой на понимание и дружбу, ваша Шарлотта”.

– Как-то так, – подвела я итог, передавая послание Чарльзу. – В меру легкомысленно, в меру вежливо. Надеюсь, он не слишком расстроится.

– Сомневаюсь, миледи. – Мажордом подхватил шкатулку со стола. – В прошлом месяце два лорда стрелялись из-за вас. Один до сих пор наблюдается у докторов. Посол же еще более несдержанный мужчина.

– В таком случае разбираться с ним придется лично королю, – подвигая к себе другие послания, ответила я. – В конце концов, я подданная Франциссии.

Добавлять, что я не просто подданная, но еще и шпионка в интересах родной державы, не стала. Дворецкому об этом знать не нужно было. Хватит и того, что он уверен, будто я главная сплетница страны и вечно собираю слухи, чтобы потом обмусоливать их на балах, встречах или за игральным столом в клубе.

Хотя были у меня и другие подозрения, например, что иногда мажордом Чарльз кляузничал на меня тому же Леопольду, возможно, через посредников. Но король всегда был в курсе дел моего дома.

Кстати, о короле! Я вытащила из вороха писем сероватый конверт из плотной бумаги. На первый взгляд ничем не примечательный, но только я уже по фактуре определяла, от кого пришло то или иное послание.

“D4. сегодня после ужина в библиотеке. Твой ход?”

Ни подписи, ни расшифровки. Впрочем, мне они не были нужны. Король описал начало шахматной партии, свой первый ход, как именно он передвинул пешку.

“D5”, – написала в ответ я.

Монарху этого будет достаточно. В назначенное время я приду в назначенное место, и фигуры уже будут расставлены по своим местам.

В принципе я догадывалась, о чем хочет поговорить Леопольд. В последние годы он никогда не вызывал меня поиграть в шахматы просто так, ради удовольствия. Всегда по делу, чтобы сообщить, куда именно я скоро поеду или что мне нужно будет разведать.

Обычно задания никогда не вызывали во мне особого протеста, но сегодня что-то неприятное кольнуло в грудь. Да и письмо от посла не настраивало на позитивный лад.

Очень не хотелось, чтобы король приказал не просто съездить в гости к персийцам, но и еще, не дай бог, выйти за посла замуж.

Время до вечерней поездки во дворец я провела в своих делах. Разобрала деловые бумаги, подписала несколько купчих, изучила отчеты по текущим сделкам. После смерти отца многие вещи свалились исключительно на меня, хотя в наследство и досталось с десяток толковых помощников.

Маменьке же и дела не было до финансов, и куда чаще она писала мне письма, чтобы я наконец взялась за ум и подарила ей внуков, ибо не дело это – в двадцать пять лет не иметь детей. Ведь скоро стукнет тридцать, а это самая настоящая старость!

На такие письма я обычно отвечала вежливо и сдержанно. Ругаться с родительницей не хотелось, но и объяснять, что дети в мою жизнь пока не вписываются, тоже.

В назначенный час я прибыла во дворец. Там меня уже ждали. Видимо, король заранее отдал приказ. Буквально с порога меня проводили в библиотеку, где, как я и предполагала, все было подготовлено: два кресла, обитых фиолетовым велюром, столик с шахматной доской и треск только что разведенного камина.

Сам Леопольда пока не пришел.

В ожидании я обошла несколько шкафов, заметила, что с прошлого раза в библиотеке появился еще один стеллаж, сплошь заставленный бульварными романами. Кажется, это новое увлечение принцессы Клары.

Ведь уже и не девочка давно, а все в сказки верит, всего на два месяца меня младше – замуж пора…

Я даже усмехнулась этой мысли: как легко мысленно отправила наследницу под венец, хотя сама туда бы не пошла ни под какими предлогами. Все же мне повезло стать вдовой, и теперь я могла выбирать, воротить ли мне нос или соглашаться, и вообще решать сама, чего хочу. У принцессы же такого раздолья точно не было и не будет. Я сомневалась, что Леопольд так глупо распорядится столь ценным ресурсом, как пусть и избалованная, но достаточно симпатичная дочь.

– Вы уже здесь, Шарлотта! – окликнул меня голос монарха.

Я обернулась и присела в вежливом реверансе.

– Приветствую вас, ваше величество!

– Прекрасно выглядите, графиня. Наслышан о вас на вчерашнем балу. Столько разбитых сердец!

– Ну что вы, – смутилась я.

– Однако как минимум об одном восточном сердце мне уже точно доложили, – лукаво прищурился мужчина, направляясь к шахматному столику и садясь в кресло. – Отправить кольцо обратно послу Персиции… Рискованный шаг.

Я напряглась.

– А вы хотели, чтобы я приняла его предложение?

– Вот еще. – Леопольд совсем по-простому фыркнул и жестом указал мне присаживаться напротив. – Отдать одного из лучших агентов потенциальному врагу в гарем? Никогда.

Фух. Я мысленно выдохнула. Уже легче.

– Так уж и лучшего? – спросила я, усевшись. – Иногда задаюсь вопросом, зачем я вам вообще нужна, если вы и без меня все знаете. Как про посла например.

– Такая у меня слабость – все обо всех знать. – Король окинул доску взглядом. – Так, на чем мы остановились? D5?

Мужчина передвинул фигуру.

И некоторое время мы действительно просто играли в шахматы. Леопольд поставил мне мат, а после мы начали еще одну партию, только в этот раз белыми играла я.

– Ты ведь в курсе о ситуации с Англиканией? – неожиданно произнес он.

Вот, кажется, мы и подошли к сути встречи.

Я кивнула.

– Вы о новых землях, богатых месторождениями?

– О них самых. Спорные территории – сразу пять стран претендуют на них: мы, Индирия, Япувония и твоя “любимая” Персиция. Англикане подсуетились раньше, сумели себе урвать заветные кусочки – не подступиться. Теперь все зависит от того, кого они выберут себе в соседи.

– Самый очевидный выбор – это мы, – предположила я. – Наши страны уже много веков существуют рядом. Отношения вполне нейтральны.

– Если бы. А конфликт в прошлом году? – напомнил Леопольд. – Вооруженный. Наши люди едва не убили младшего брата кронпринца.

– Это была случайность, – воскресила я в памяти те события. – Англикане признали это и даже не требовали возмещения ущерба: все же младший Роберт и без того не жилец из-за болезни.

– И тем не менее отношения испорчены, и все об этом знают. Остальные страны уже предприняли первые шаги, чтобы переманить англикан на свою сторону.

– Что за шаги?

– Брак. В мире политики многие вопросы решаются через семейные узы. Кронпринц Себастьян вскоре будет коронован, а претенденток на роль королевы слишком много, так что он будет выбирать.

– Хотите сосватать за него Клару, – догадалась я, замечая, что за разговором мы отвлеклись от шахмат.

– Именно, – воскликнул король. – Себастьян – лакомый кусок и идеальный вариант для моей дочери и страны в целом. Правда, так не считают в других странах. Япувонцы и персицийцы уже выразили желание предложить принцу в пару особ своих королевских кровей и даже готовят делегации для знакомства. Индирийцы пока молчат, но, думаю, они тоже вступят в игру. По слухам, их принцесса Ганна умна и весьма недурна собой.

Я не поверила своим ушам. Мне довелось многое слышать о принцессах этих стран. Столько слухов, один другого краше.

– Неужели куш так высок, что столь знатных особ собираются отправить в другую страну на смотрины, как коров на ярмарку?

Леопольд недобро сощурился, так что его глаза стали похожи на узкие щелки.

– Поаккуратнее с выражениями, Шарлотта. Свою Клару я тоже планирую туда отправить.

Я осеклась и отвела взгляд. Не каждый день называешь принцессу коровой.

– Простите, ваше величество.

– Прощаю и надеюсь, ты отработаешь мое прощение.

Судя по тону, разговор с королем наконец вступил в мою нелюбимую фазу, а именно – мне дадут очередное задание, которое, скорее всего, меня в чем-то ограничит.

– Что мне нужно будет сделать? – спросила я, поднимая взгляд.

– Поедешь вместе с Кларой в качестве фрейлины, охранника и компаньонки. Ты вдова, поэтому твой статус вполне позволит это сделать. А дальше, не знаю как, но в бараний рог согнись и сделай так, чтобы Себастьян выбрал в жены Клару. Хочешь – устрани конкуренток, хочешь – подкупай, я даю тебе карт-бланш в действиях. Потому что моя дочь слишком глупа, чтобы справиться самой.

Ох-ох, тон Леопольда становился все жестче, намекая, что цель оправдывает любые средства.

– А в случае неудачи? – робко поинтересовалась я, хотя ответ уже в принципе знала.

– Неудачи быть не должно. У нашей страны сейчас тяжелое положение! Союз с англиканами необходим, а еще больше нужны их деньги, – четко припечатал король. – В общем, ты меня поняла, Шарлотта. Послезавтра вы выезжаете в Англиканию.

Глава 3

Что берут с собою в дорогу принцессы?

Я хмуро оглядывала три повозки, полные коробок, тюков, ящиков – и все это с одеждой, платьями, шляпками.

– Матильда, надеюсь, это все? – спросила я у личной камеристки принцессы.

Худая женщина пятидесяти лет стояла в паре метров от меня и лично руководила сборкой багажа.

– Боюсь, нет, миледи. – Она сделала небольшой книксен в знак уважения. – Сейчас прибудет еще одна повозка, в нее погрузят обувь.

Я закатила глаза к небу, но высказывать свое мнение не стала.

– Хорошо, продолжайте, – произнесла, отворачиваясь от повозок и направляясь по утоптанной дорожке в сторону дворца.

С одной стороны, мешать принцессе в сборах в мои планы не входило – пусть берет что хочет. Я же по своему опыту путешествий и посещения светских мероприятий за границей могла сказать уже сейчас – сколько нарядов ни возьми, все равно придется шить новые.

Стоит только Кларе увидеть наряды других претенденток, и начнется самая настоящая борьба швей, которых просто завалят заказами пошить платье лучше, чем у “этой”. Именно поэтому повозка с моими вещами, можно сказать, отличалась мужским аскетизмом: три платья на первое время, костюм для верховой езды и охоты, две шляпки, обувь, дорожный плащ. Еще был ларец с украшениями, но его я собиралась везти лично сама в карете.

Что же касается остальных вещей, ими я предпочитала обзавестись на месте. Для этого было нужно не так много – деньги и связи.

Первым меня снабдил король, выдав увесистый кошель с золотыми.

– Это на первое время. Здесь ровно та сумма, которая не вызовет лишних подозрений. Все остальное получишь через поверенного. Он сам выйдет с тобой на связь в Англикании.

– Я могу хотя бы узнать его имя? – пряча кошелек, спросила я, при этом абсолютно не удивляясь, что у Леопольда есть свои лазутчики во дворце англикан.

– Он сам вам его скажет, если посчитает нужным.

Конечно же, я поблагодарила короля за оказываемую помощь, но только на нее одну полагаться было бы глупо. Поэтому еще до отъезда я написала несколько писем своим людям, помощь которых могла бы понадобиться.

И вот ранним утром, едва солнце только показалось на горизонте, я стояла собранная и готовая к дальней дороге у золоченой кареты и ожидала, пока ее высочество Клара соблаговолит выйти из дворца и направиться в путь.

Кроме нашей кареты здесь была еще повозка для слуг, отряд охраны и, как я уже говорила, пять возов с одеждой. Не хватало только принцессы.

Клара появилась через пятнадцать минут, заспанная и недовольная жизнью. Над ней хлопотала ее матушка королева Маргарита, смахивая слезу со щек и напутствуя свою девочку.

– Будь умницей, моя дорогая. Помни, ты неотразима, и у принца нет шансов устоять перед тобой. И слушайся миледи де Вуар. Шарлотта желает тебе только добра.

– Знаю, – буркнула Клара, бросая на меня ненавистный взгляд.

Королева еще раз облобызала щеки дочурке, прежде чем та уселась в карету.

Я тоже собиралась последовать за наследницей, тем более что мы уже опаздывали на пятнадцать минут, а меж тем в порту нас ждал корабль. Но королева ухватила меня за руку и отвела в сторонку.

– Ваше величество, – начала я, – как уже говорилось, мы опаздываем, нужно поспешить.

– Знаю, – оборвала она тоном, далеким от тех сюсюканий, которые только что доставались Кларе. – Я к тебе с особым поручением.

– Слушаю. – Я мгновенно настроилась на серьезный лад.

Королева сунула мне в руки запечатанную сургучом записку и тут же накрыла сверху ладонью, чтобы никто не заметил:

– Найдешь способ передать это главному советнику короля Англикании лорду Энболду.

Я округлила глаза. То, о чем просила королева, попахивало государственной изменой.

– Ваше величество…

– Не спорь… – В ее глазах мелькнули недобрые огоньки. – И еще кое-что. За Клару головой отвечаешь. Если хоть один волосок с ее головы упадет…

Я быстро кивнула, показывая, что все понимаю, и спрятала записку в лиф платья. Только тогда королева отпустила меня к карете.

– Гони, – бросила я вознице и заскочила внутрь. Там уже сидела принцесса.

Девушка смерила меня еще одним не самым дружелюбным взглядом и, поджав губы, отвернулась к окну.

– Вечно ты за главную, – пробормотала она. – Даже здесь.

– Не понимаю, о чем речь, ваше высочество, – достаточно миролюбиво прощебетала я.

– Не притворяйся. Я знаю, зачем тебя послали со мной. Как няньку. Отец думает, что я сама не в силах справиться с каким-то там принцем. – Клара раздраженно фыркнула, сморщив аккуратный носик. – Да будет ему известно – весь двор от меня без ума! И какие-то там восточные принцесски мне не конкурентки.

– Ваш отец ни капли не преуменьшает ваших достоинств, – все так же вежливо ответила я. – Мое же присутствие – лишь дань традициям и безопасности. Молодая леди, дабы сохранить свою добродетель, обязана путешествовать в сопровождении замужней или вдовствующей женщины, чья репутация…

Клара фыркнула.

– О вашей репутации многие наслышаны, графиня. А ваших мужчин даже пальцев не хватит пересчитать!

Несмотря на обвинения, я явственно услышала в голосе принцессы зависть. И улыбнулась, не собираясь ни отрицать, ни тем более подтверждать.

Некоторые слухи вокруг своей личности мне приходилось подделывать особенно тщательно. Все же в моем возрасте, да еще и после замужества оставаться девственницей было странно, поэтому иногда я инсценировала некоторые вещи.

– О моих мужчинах вам не стоит беспокоиться, принцесса. Куда больше вас сейчас должно волновать будущее знакомство с принцем. Эта партия весьма важна для вас и будущего Франциссии, поэтому сосредоточьтесь на этом. Ваш отец оставил четкие указания…

– Мой отец… – Клара нервно дернула плечиком. – Плевать ему на меня. Он только и думает, что о политике, своих шахматах и моем браке.

– Кронпринц Себастьян не самая плохая партия, – заметила я. – Недурен собой, богат. О его достоинствах слагают песни.

Принцесса опять зыркнула на меня.

– Вот и выходила бы сама за него, – неожиданно выдала она. – Отец всегда жалел, что его дочь я, а не ты.

И тут же прикусила язык, понимая, что ляпнула лишнее. Впрочем, король и сам иногда говорил мне об этом, но слова – всего лишь слова, не больше.

– И тем не менее, – парировала я, – это вы едете в Англиканию на официальные смотрины, а я всего лишь ваша компаньонка и ни на что не претендую. Так что соберитесь, ваше высочество. Борьба за сердце принца не будет столь легкой, как вам кажется. Особенно с теми, кого вы назвали “принцессками”.

Глава 4

На корабле у Клары началась морская болезнь. До этого дня принцесса никогда не плавала по большой воде, да и вообще дворец покидала редко. И вот сегодня выяснилось, что ее высочество совершенно не выносит качки.

Корабельный доктор лишь руками развел, сказав, что его компетенции не хватает, чтобы лечить особ голубых кровей; я же понимала, что старый эскулап побаивается дать принцессе что-нибудь не то и сделать еще хуже.

В любом случае до берегов Англикании плыть оставалось недолго, дальше еще полдня пути в экипаже – и здравствуй, Ландон и королевский дворец, где нас должны были поселить.

– Ваше высочество, как себя чувствуете? – поинтересовалась я, стоя у запертых дверей каюты.

– Отвратительно! Кхе-кхе, – отозвалась Клара. – Уйди!

Послышалась возня.

И через секунду из-за двери выглянула камеристка Матильда.

Вид у нее был скорбный и усталый.

– Бедняжка совсем плоха, – пожаловалась почтенная леди. – Быть может, вы сделаете что-нибудь для нее, графиня?

Я с сомнением подняла бровь. Максимум я могла бы распорядиться принести еще воды в каюту к принцессе.

– Пусть найдет целителя! – раздался голос Клары из глубины каюты.

– Боюсь, посреди пролива это невозможно, – достаточно ровно констатировала я. – Да и на суше тоже. Может быть, тысячу лет назад маги и водились на каждом шагу…

Договорить не успела – судя по раздавшимся звукам, принцессе опять стало плохо. Испуганная камеристка вновь скрылась в каюте, плотно закрывая за собой дверь, я же поняла, что моя миссия томной точно не будет. Не с Кларой.

Да и принца стало заранее жаль. Если выполню задание короля, а я это сделаю, то Себастьяну достанется та еще жена.

* * *

Уже перед самым берегом принцессе наконец стало легче. Да еще настолько, что, приведя себя в порядок, она вышла на верхнюю палубу в одном из своих нарядных платьев, чем вызвала немалое удивление среди матросов.

Те едва шеи не свернули, чтобы посмотреть на хорошенькую наследницу короля. Еще бы! Полюбоваться действительно было на что: тонкая фигурка, выдающийся бюст, золотые локоны до талии. И личико – загляденье: фарфоровая кожа, пухлые губки, точеный носик и большие голубые глаза. Клара унаследовала все самые лучшие черты от матери. Жаль только, ума от отца не досталось.

– Ой! Дельфинчики! – донесся до меня ее радостный визг. – А давайте их покормим? Что, кстати, едят дельфины? Они же рыбы? Червей, наверное. У нас есть черви?!

Червей, слава богу, на борту не оказалось, зато нашелся бочонок с рыбой, который матросы, дабы угодить ее высочеству, и скормили стае. Один раз наследница даже сама брезгливо подержала в руках одну из рыбин, а после отбросила в море.

Но в целом Клара развлечением осталась довольна, разве что ветер в какой-то момент сорвал ее шляпку и унес в неизвестном направлении.

Я же смотрела на приближающийся берег и буквально считала минуты до схода на твердую землю.

– Графиня де Вуар, – отвлек меня мужской голос позади.

Я обернулась и увидела капитана корабля. Старого прожженного морского волка. На вид ему было уже далеко за шестьдесят, но, зная суровый быт моряков, строить догадки о возрасте было бы крайне опрометчиво. Он вполне мог бы оказаться лишь на десяток лет старше меня. Просто жизнь выдалась тяжелая.

– Капитан Джексон? Что-то случилось?

– Возможно, – неуверенно сказал он, протягивая мне подзорную трубу. – Взгляните на берег.

Я взяла прибор, и, настроив окуляры, посмотрела туда, куда указывал капитан.

Несколько мгновений ушло на оценку обстановки.

– Не люблю, когда меняются планы, – пробормотала я.

– Именно поэтому я решил, что вас нужно предупредить.

– Правильно сделали, – ответила я, отдавая трубу обратно. – Сколько у нас времени до прибытия на пристань?

– Меньше четверти часа, но, если необходимо, судно сбавит ход, и мы выиграем еще десять минут.

– Не нужно, – покачала головой я. – Пусть все идет своим чередом. Я сообщу принцессе.

Капитан ушел, я двинулась к Кларе.

Заметив мое приближение, принцесса мгновенно скривилась, но тут же вновь вернула себе на лицо милое выражение.

– Если вы будете так себя вести, ваше высочество, – подходя ближе и едва слышно, чтобы различила только наследница, произнесла я, – то принца вам точно не видать. Я же на вашей стороне.

– Конечно, на моей, – улыбаясь, ответила она. – Ты же выслуживаешься перед моим папочкой.

Будь сейчас моя воля, принцесса уже полетела бы вниз с палубы. Потом бы ее, конечно, выловили, высушили, привели в порядок… но на это просто не оставалось времени. Поэтому я всего лишь улыбнулась и процедила:

– Мое задание – выдать вас замуж. И для этого ваш отец разрешил пользоваться любыми средствами. Поэтому если ради вашего усмирения мне придется нанять отдельный корабль, плавающий по Темрзе, и посадить вас в трюм на несколько дней – я сделаю это. И плевать мне будет на вашу морскую болезнь и прочие недомогания.

– Я напишу матушке! – прошипела Клара.

– Пишите. Как только сойдете на берег, можете начинать. Но вначале, – я кивком указала на пристань, – будьте любезны достойно предстать перед кронпринцем Себастьяном.

– Что?! – Лицо Клары вытянулось, а сама она вцепилась в перила, приваливаясь ближе. Будто так ей видно лучше!

– Что слышали. Наследник англиканской короны сейчас на берегу вместе с братом Робертом и многочисленной свитой. И они явно готовятся к вашей встрече.

– О Господи! – Принцесса испуганно прижала руки к щекам. – Я же выгляжу ужасно. Ветер растрепал волосы…

Стоило ей озвучить эту мысль, как она мгновенно подобралась и в считанные секунды под моим бдительным взглядом сбежала в свою каюту. Камеристка, все это время стоявшая в стороне, умчалась следом.

– Быть может, все же замедлить судно? – Рядом вновь возник капитан Джексон.

– Нет необходимости. Успеваем, – ответила я, задумчиво глядя на берег. – Можно ли вас вновь попросить дать мне подзорную трубу, капитан?

Без долгих раздумий мужчина просто протянул прибор, и я еще раз внимательно рассмотрела причал.

Ошибки быть не могло.

Нас действительно ждали. Кронпринца Себастьяна я узнала сразу, по ранее увиденному портрету. Так же как и его брата Роберта.

Пусть портреты второго никто никогда и не рассылал по чужим странам, но перепутать его с кем-либо было невозможно. Просто потому, что только он сидел в кресле с двумя деревянными колесами и по правую руку от брата. Слишком очевидное внешнее сходство даже со столь большого расстояния выдавало в них родственников. Оба черноволосые, с крупными подбородками и острыми чертами лица.

Отличие казалось только в одном. Старший брат мог ходить, а младший потерял эту способность много лет назад.

Но одно я могла сказать точно: Кларе действительно оказывали великую честь, раз встречали сразу два представителя королевского дома. А это уже был хороший знак.

– Вы очень помогли, капитан, – складывая трубу и отдавая ее, произнесла я. – Благодарю.

– Всегда рад услужить, миледи, – поклонился он и уже собирался уходить, но, кое о чем подумав, я его притормозила.

– За хорошую службу, – улыбнулась я ему, доставая из небольшого кошелька на поясе несколько золотых.

Джексон на мгновение замер, явно не ожидая, но монеты в итоге все равно спрятал.

Я же думала о том, что преданность всегда должна быть награждена, тем более что никогда не помешает иметь благодарного капитана в порту. Мало ли когда может пригодиться.

Глава 5

В момент схода с трапа мне впервые подумалось, что было бы неплохо, чтобы нас сопровождал кто-нибудь из высокопоставленных мужчин. Вот как раз для таких случаев, как эта неожиданная встреча с принцами.

Все же мир вокруг донельзя патриархален, и их высочества могут даже оскорбиться, увидев перед собой исключительно женщин. Конечно же, у нас еще была охрана, но они лишь солдафоны. Что с них возьмешь.

И все же, несмотря на всю уверенность, я немного волновалась, так же как и Клара, которая наконец вышла из каюты, сияющая от бледности, пудры и белладонны, закапанной в глаза. Средство несколько лет уже пользовалось популярностью у францисских красавиц, однако я, пару раз воспользовавшись, решила, что больше не стану. После него начинали болеть глаза.

– А это еще что? – спросила я у Клары, глядя на огромную родинку над губой, которой еще десять минут назад не было.

– Это мушка! – с чувством превосходства заявила она. – Последнее веяние моды в Англикании. Я заранее выяснила.

– Выглядит болезненно, – выразила я свое мнение.

Но Клара мое замечание проигнорировала. Впрочем, красоту принцессы было сложно испортить хоть чем-то. Это даже я как женщина признавала.

– Выходить будем одновременно, – дала последнее наставление я, когда трап уже был спущен и нам оставалось с него только сойти.

Принцесса и тут скривилась, но ничего не сказала, видимо, вспомнив о моей угрозе нанять корабль и запереть ее в трюме.

Одновременный выход нес несколько смыслов для тех, кто нас встречал.

Во-первых, будь с нами мужчина и выходи он первым – сразу становилось ясно, что он тут главный.

В нашем же с Кларой случае я не могла сойти раньше нее, иначе оскорбила бы ее высочество. Для окружающих это бы выглядело, как если бы я поставила себя выше принцессы.

И выпустить ее вперед я тоже не могла. Вот и пришлось идти буквально рука об руку.

Клара, как должно потенциальной невесте, сияла и завораживала. Будь я мужчиной, то обязательно бы обольстилась столь утонченной красотой.

Я же на фоне Клары специально не блистала. Мой костюм выглядел скромным донельзя – темное дорожное платье, сшитое пусть и из дорогого, но внешне простого материала. На нем не было вышивок, камней, а к украшениям можно было причислить только пояс с золотистой пряжкой и гравировкой герба моего графства да брошь с символом дома де Вуар – сова, душащая змею.

Нас уже ждали…

Говорят, в далеком холодном Рузском императорстве принято встречать гостей хлебом-солью, у англикан же не было подобных традиций.

Королевская свита просто стояла перед кораблем, и возглавлял ее кронпринц. Он же и сделал первый шаг, едва мы с принцессой коснулись туфлями берега.

– Его королевское высочество принц Себастьян Первый, единственный наследник короны и оплот Великой Англикании, – объявил глашатай, тут же переключаясь на нашу сторону. – Ее высочество принцесса Клара, дочь короля Леопольда III, властителя Франциссии и смиренных с его правлением территорий.

Я немного подтолкнула принцессу вперед, и Клара, все так же лучезарно улыбаясь, прошла чуть ближе к Себастьяну.

Уважительный поклон будущему королю, не столь глубокий, как это делают слуги, но достаточный для того, чтобы показать свое уважение. Манеры и поведение Клары для таких случаев были отточены до мелочей. Все это она делала обворожительно, с блестящим взглядом и чуть подрагивающими от ложной скромности ресницами.

– Великая честь видеть вас, ваше королевское высочество, – почти пропела она своим мелодичным голоском.

– Для меня это не меньшая честь, принцесса, – глубоким баритоном отозвался Себастьян, подходя ближе.

Принцесса игриво протянула ему ручку, к которой он немедля прикоснулся губами.

“Что ж, начало положено, – подумалось мне. – Все идет почти идеально”.

– Представите нам свою спутницу, ваше высочество? – тем временем поинтересовался принц.

Если Клару и раздосадовал этот вопрос, то виду она не подала. Скорее наоборот, на лице отразилась едва ли не вселенская любовь ко мне.

– Разумеется. Это моя компаньонка – миледи де Вуар, она же графиня Лестрейдская. Подойдите, Шарлотта, – елейно мило как бы дозволила она, я же за этим разглядела шпильку в свою сторону.

Клара все же воспользовалась моментом пусть и немного, но указать мне, что я ниже нее по социальному статусу. Вот же глупый ребенок, будто это могло меня задеть.

И все же я улыбнулась, расправила плечи и сделала шаг вперед.

Мой поклон был куда глубже, чем тот, что сделала принцесса, но и выпрямиться я себе позволила быстрее.

– Ваше королевское высочество, – произнесла я, обращаясь к кронпринцу. – Польщена нашим знакомством.

Я взглянула на Себастьяна, тот в ответ разглядывал мою персону. И от меня не укрылся тот факт, что целое мгновение он изучал взглядом всех, кто еще оставался за моей спиной, стоя на трапе. Кронпринц явно искал взглядом хотя бы одного мужчину, с кем можно было вести привычный разговор, но кроме слуг и стражи никого не находил.

По всей очевидности, беседовать ему оставалось только со мной и с принцессой.

– Премного удивлен столь необычному составу вашей делегации, и тем не менее, наслышан о вас, миледи де Вуар, и очарован вашими заслугами. – Очередная улыбка принца теперь досталась мне, так же как и легкий поцелуй его губ моей ладони.

Все очень церемонно, в рамках приличий и светского этикета. Я бы сказала – идеально. Лишь скрип деревянных колес по неровным доскам пристани заставил отвлечься от мыслей.

– Позвольте представить вам моего брата Роберта, леди, – произнес кронпринц, даже не оборачиваясь, когда из-за его спины показалось инвалидное кресло. – Роберт не так часто покидает королевский дворец из-за своей болезни. Но сегодняшнее событие пропустить не мог.

На лице Клары тут же отразилась вся гамма сочувствия к несчастному.

– Рада нашему знакомству, ваше высочество, – подходя ближе к младшему принцу, произнесла она. – Мой отец просил передать вам, что поиски магов-целителей, способных излечить ваш недуг, неустанно ведутся по всей Франциссии. И вся наша семья желает вам скорейшего выздоровления.

– Благодарю вас, принцесса. – Голос Роберта был тише и медленнее, чем у брата. – Вашими молитвами, возможно, когда-нибудь мне удастся найти исцеление.

– Разумеется, я ни мгновения не сомневаюсь, что однажды вы будете здоровы, – все так же скорбно отозвалась Клара.

Речь ее звучала так искренне, что мне захотелось наградить аплодисментами тех учителей, кто научил принцессу так врать. Насколько я знала, никаких поисков целителей не велось, да и все вокруг давно знали – принц Роберт неизлечим и все способы давно испробованы: и законные, и незаконные.

Вблизи я хорошо разглядела тонкий шрам, который очерчивал его лицо от виска к подбородку – давний след несчастного случая, сделавшего принца инвалидом. Когда ему было семь, во время королевской охоты смирная доселе лошадь взбесилась и понесла. Она не просто скинула мальчика с седла, но и нанесла несколько ударов копытами, сломав позвоночник, несколько костей и изуродовав лицо.

Роберта было безумно жаль, потому что на нем уже давно поставили крест – родители, свита, подданные и даже гостья Клара, не подавшая ладонь для поцелуя в дань элементарного признания в собеседнике мужчины, пусть и неполноценного. Но что-то подсказывало мне: жалостью к себе принц был сыт уже по горло, поэтому, подойдя к нему, я в свою очередь поклонилась перед ним так же, как и перед его братом, и произнесла:

– Рада нашему знакомству, ваше высочество. Это великая честь, что вы решили выбраться из дворца ради этой встречи. – Я еще раз склонила голову в знак уважения.

Брови младшего принца на мгновение приподнялись вверх, но он тут же вернул себе прежнее самообладание.

– Признателен вам за эти слова, миледи, – произнес он, с явным любопытством ожидая моего следующего шага.

И я протянула вперед руку.

Теплые пальцы Роберта тронули мою ладонь, а после и губы мимолетным касанием обожгли кожу.

Но в следующий момент произошло незапланированное. Сильный спазм прошил тело принца, и в одно мгновение все его мышцы свело судорогой. Пальцы, державшие мою ладонь, сжались так сильно, что я услышала хруст своих суставов и едва сдержала вскрик от боли.

Роберт захрипел, рядом взвизгнула Клара.

– Лекаря! – бросил в толпу Себастьян совершенно спокойным тоном.

Роберт все еще держал мою руку, когда кронпринц с силой разорвал эту связь, а из толпы выбежал пожилой мужчина с эмблемой доктора на предплечье.

– Что с ним? – испуганно выдавила я, понимая, что произошедшее несколько выбило меня из равновесия, аж сердце заходилось в груди. – Простите меня, я ничего не сделала.

– Знаю, графиня. И это я вынужден принести вам извинения за своего брата. – Голос Себастьяна был ровен и спокоен, будто ничего ужасающего не произошло и это не его брату сейчас разжимали сведенные зубы, чтобы тот не захлебнулся пеной изо рта. – Обычный приступ. Такие случаются довольно часто, мы просто не рассчитывали, что он повторится так скоро после предыдущего. Еще раз приношу свои извинения.

Дальнейшие события смазались, и тем не менее, раз официальная часть сама по себе закончилась, нужно было приступать к делам.

Поручив принцессу ее камеристке и охране, я занялась разгрузкой наших вещей с корабля и составлением всего в новые обозы.

На всю эту суету ушло несколько часов, за которые температура на улице поднялась удивительно высоко для Англикании. Мне даже пришлось снять верхнюю часть от платья-амазонки, оставшись в тонкой белой рубахе с вышитым воротом и юбке. Подданные его высочества Себастьяна косились на меня с огромнейшим удивлением.

Я же за годы привыкла не придавать этому значения. Во Франциссии все уже давно смирились с моим совершенно не свойственным дамам поведением, местным же пока это было в новинку.

Когда все наконец было готово к отправлению, я выяснила, что кронпринц со своими людьми собирался ехать впереди на лошадях, указывая нам дорогу. И лишь одну карету приставили ехать ближе к нашей с Кларой – ту, в которой везли Роберта.

– Доктор сказал, что младшему принцу уже лучше, – сообщила я принцессе, когда сама наконец заняла свое место.

Мне подумалось, что ей будет интересно об этом узнать.

Клара мазнула по мне быстрым взглядом и принялась интенсивнее обмахиваться веером.

– Помер бы уж лучше, – сказала она. – Только мучается зря.

– Не вздумайте сказать что-нибудь подобное во дворце, – нахмурилась я. – В чужом доме даже у стен могут быть уши. Если кронпринцу передадут ваши слова, это может испортить все наши планы.

– Можно подумать, он сам иного мнения о брате, – фыркнула Клара. – Ты же видела, с каким равнодушием он отреагировал на его приступ. Даже я испугалась. Так что я действительно считаю, что смерть стала бы освобождением бедняги от страданий.

– Не нам решать такие вещи, – покачала головой я. – Одному Богу известно, кому жить, а кому умереть.

– Не знала, что вы набожная, миледи, – отозвалась Клара и отвернулась к окну.

– Я предусмотрительная, ваше высочество.

На этом разговор был окончен, и путь продолжился в полном молчании. Клара читала очередной роман, я разглядывала пейзажи за окном.

В Англикании до этого дня я была дважды и оба раза буквально мельком, завершая все дела в портах и не углубляясь внутрь острова. А ведь тут было что посмотреть, хотя бы в историческом плане.

Тысячу лет назад именно здесь располагалась цитадель ордена Серых Пастырей. Сейчас от нее остались лишь руины. Мы как раз проезжали мимо, когда я опознала в развалинах на краю утеса этот исторический памятник. В детстве я читала об этом месте в книгах и старалась запомнить буквально каждую черточку в схематичных картинках. Подумать только! Тут жили сотни магов – буквально в одном месте. Не то что сейчас – единицы на миллион, и те шарлатаны.

Дальше наш путь лежал мимо города Карингтон. За городские стены мы не заезжали, цепляя лишь окраину, но я знала, что где-то внутри города остались руины другого памятника – настоящей Академии Магии. Когда-то там учились ведьмы, некроманты, травологи, пока тысячу лет назад в одно мгновение все не изменилось. Чудесная сила этих людей исчезла из нашего мира, сделав его обыкновенным и серым. По крайней мере, так писали в моих учебниках.

Неожиданно Клара захихикала над своей книгой.

– Так занимательно? – полюбопытствовала я.

Принцесса подняла на меня недовольный взгляд.

– Да, – и тут же вновь опустила глаза в книгу и почему-то зарделась.

– А если не секрет, про что пишут, ваше высочество? – не унималась я.

В конце концов, мне наверняка было положено знать, что же заставляет Клару хихикать, будто двенадцатилетнюю дурочку.

– Вряд ли это вас заинтересует, графиня, – принцесса ревностно прижала книгу к груди, и я прочла название на обложке.

– Во власти некроманта. Запретная страсть? – озвучила я и, кажется, была готова сама присоединиться к хохоту принцессы. Потому что это в самом деле было смешно. – И как? Сильно запретная страсть?

– О-очень, – с придыханием и уже более доверительно произнесла наследница. – В книге принцесса попадает в другой мир к дохинай-некроманту. Тот хочет вначале ее принести в жертву, но потом влюбляется. И она в него влюбляется. А потом они… – Тут щеки Клары опять запунцовели.

– Насколько я помню из учебников, дохинай – это монстры, желавшие уничтожить наш мир, и некромантов среди них никогда не было, – вспомнив матчасть, заумно произнесла я. – Некроманты воевали на нашей стороне, пока магия не ушла.

– Как вы занудны, графиня, – опять пробурчала Клара. – Это же книга о любви, а не про какую-то там историю. Вот посмотрите, когда принц узнает меня получше, я так же, как и героиня этой книги, приручу его. Себастьян будет из рук моих есть.

На этом разговор обрел окончательную точку. Я в очередной раз убедилась, что между мной и принцессой буквально пропасть.

Хотя, быть может, оно и к лучшему. У Клары не было амбиций пробиться повыше в мире мужчин, завоевать положение в обществе. Ее вполне устраивала роль принцессы и те блага, которые оказывались ей доступны. Как и положено молодой леди, она жаждала любви и романтики, умела, если нужно, красиво подать себя, танцевала сотни придворных танцев, в совершенстве знала этикет, но при этом смотрела на мир сквозь искажающую реальность призму наивности и избалованности.

Она уже присвоила себе кронпринца, напрочь откинув конкуренток, некоторые из которых уже тоже прибыли во дворец. И более того, совершенно не брала в расчет самого Себастьяна.

Конечно, из Клары наверняка выйдет идеальная королева – красивая, ведомая и достаточно выгодная в плане родства. Но при этом я не исключала, что Себастьян мог соблазниться и более интересными экзотическими вариантами. Например, япувонкой.

Судя по доносам, она прибыла в Англиканию еще два дня назад с сотней человек свиты и охраны. Селиться во дворце делегация из восточной страны напрочь отказалась, запросив, с дозволения кронпринца, лишь несколько сотен метров в королевском парке. Там за несколько часов был возведен огромный шатер, где, собственно, и разместились все, включая япувонскую принцессу Юрико. Вот такая природная скромность и непритязательность.

Против этих качеств Кларе предоставить было нечего. Я была уверена, что Себастьян уже наверняка наслышан, что больше всего на свете моя подопечная любит бриллианты и желательно в тяжелой золотой оправе.

Про остальных претенденток пока ничего слышно не было, но я не обольщалась, что они выбыли из гонки. Внутри меня жила четкая уверенность, что и персийская, и индирийская принцессы наверняка где-то на подходе. И если про принцессу Ганну я хоть немного знала и примерно понимала, что ожидать, то о персийке вообще никогда не слышала до недавнего времени. Конечно, это не было удивительным, ведь в восточной стране было принято прятать женщин, и все же даже слухов не просачивалось…

Зрела догадка, что у персийцев и вовсе никогда не было принцессы, но ради такого куша какой-нибудь из богатых шахов вполне мог отправить на выданье заграничному принцу одну из своих дочерей. Но без доказательств это были всего лишь мысли.

Солнце уже клонилось к закату, когда мы въехали на обширную территорию королевского замка.

Еще около десяти минут пришлось трястись в карете, разглядывая богатые угодья – обширный сад с протекающей рекой, многочисленные фонтаны, конюшни, псарни и многое другое. Проезжая мимо, я даже смогла увидеть тот самый шатер япувонцев. Как временное строение, сам из себя ничего выдающегося он не представлял, разве что белый материал, из которого он был сделан, красиво отсвечивал в закатных лучах.

Зато возле входа в шатер на вытоптанной площадке тренировались японские воины с мечами. Их медленные и плавные движения и перетекающие из одной в другую стойки завораживали.

– Ух ты… – протянула пораженная Клара, глядя на зрелище. – Это же настоящие самураи.

– Настоящие, – подтвердила я. – Но это не повод на них так пялиться, принцесса. Помните, за вами постоянно следят. Одно неправильное слово, взгляд или жест, и его обязательно используют против вас.

Девушка насупилась.

– Ощущение, будто я не на смотринах, а на войне.

– Именно так, – согласилась я. – И на кону слишком многое. Вашему отцу очень нужны те острова, которые достались Англикании. И поверьте, он будет весьма доволен, если вы, ваше высочество, сумеете их добыть.

– Да знаю я, – отмахнулась Клара, закрывая занавеской свое окно, чтобы даже соблазна не было любоваться красивыми япувонцами.

Я же мысленно сделала для себя пометку следить за принцессой еще интенсивнее. Ее романтичность могла сослужить плохую службу, а кое-кто из конкурентов вполне мог этим воспользоваться. Потому что нет ничего более легкого, чем задурить голову той, кто желает быть обманутой.

Наконец наша карета остановилась у центрального входа во дворец, но прежде чем из нее выбраться, я еще раз взглянула на принцессу и выдала последнее наставление:

– Помните, что мы в одной лодке, ваше высочество, – глядя ей в глаза, произнесла я. – Давайте же не будем ее раскачивать.

Глава 6

Этой ночью я так и не легла спать. Нужно было проконтролировать все: от места размещения принцессы и разгрузки вещей до графика смены охраны у покоев нашей делегации. В моем понимании такие важные вопросы нельзя было оставлять без внимания, тем более находясь на чужой территории.

Принцесса уже наверняка видела десятый сон, когда я еще носилась по комнатам выделенного нам крыла вместе с начальником охраны и проверяла безопасность.

Мы простукивали стены, ходили с зажженной лучиной и проверяли, нет ли за книжными полками тайного хода или ниши для подслушивания.

– Эту комнату мы выделим под столовую, – раздавала я указания. – Сообщите поварам, что принцесса будет завтракать тут… В этих комнатах может поселиться охрана. А в этих горничные. Также нужно проконтролировать, чтобы в покои ее высочества и мои допускались только наши люди. Никого постороннего.

Начальник охраны кивал и тут же передавал распоряжения на выполнение.

Под утро я валилась с ног, но так и не добралась до кровати в выделенной мне спальне. Зато за час до завтрака люди кронпринца принесли мне расписание мероприятий на день.

Пробежавшись взглядом по строчкам, я поняла, что сегодня так и не лягу.

Во-первых, как я и предполагала, через пару часов ожидалось прибытие делегаций из Персиции и Индирии.

Во-вторых, вечером объявили бал в честь прибывших гостей.

И, разумеется, ни одно из мероприятий пропустить было нельзя, а выглядеть нужно было достойно.

Об этом я и сказала за завтраком свежей и выспавшейся Кларе.

– Бал?! Обожаю балы! – радостно ответила она полным энтузиазма голосом. – Нужно хорошенько подготовиться. Я должна выглядеть лучше всех.

– Меня радует ваш оптимизм, ваше высочество, – более мрачно отозвалась я. – Но до вечера у нас еще встреча делегаций, на которой обязательно требуется ваше присутствие.

– А вы не можете пойти вместо меня? – поинтересовалась Клара. – Как мой официальный представитель. Все же времени до вечернего приема так мало, а нужно сделать так много. Боюсь, если я потеряю несколько часов, стоя под палящим солнцем в ожидании каких-то там персиек, это плохо скажется на цвете моего лица. Так что я не хочу.

– Я не спрашивала у вас, хотите вы идти на встречу или нет. Я сказала, что вы туда обязаны идти, – ощущая, как у меня очень быстро портится настроение, я еще раз четко обозначила свою позицию. – А цвет лица, если понадобится, исправит пудра.

В этот раз принцесса спорить не стала, лишь сверкнула взглядом, а после молча поднялась из-за стола и направилась в свою комнату.

– Через час вы должны быть готовы, – бросила я ей в спину.

– Вы тоже, – отозвалась она с неожиданно появившимся ехидством. – Надеюсь, вы успеете, графиня. А то со вчерашнего дня даже платья не меняли.

Я с чувством отложила вилку, которой ела, в сторону и хотела развернуться к принцессе, чтобы ответить, но той уже и след простыл.

Неблагодарная! Впрочем, глупо было ожидать от Клары понимания, и гораздо умнее было принять ее слова за правду: вдохнуть-выдохнуть и идти приводить себя в порядок.

Пусть и не в первых рядах, но мне тоже предстояло находиться на церемонии встречи.

В моей комнате меня уже ждала ванна с горячей водой – я заранее дала распоряжение ее приготовить. Времени разлеживаться у меня не было, лишь смыть с тела следы усталости. Затем с помощью одной из служанок я быстро переоделась в подходящее по случаю платье. Пока девушка ловко шнуровала мне на спине корсет, я подбирала украшения из шкатулки и думала, что сделать с не до конца высушенными волосами.

– Умеешь плести косы? – спросила я у служанки.

– Да, миледи.

– Вот и отлично, заплети, пожалуйста, – попросила я, а когда служанка закончила, то достала из шкатулки с украшениями бисерную сеточку с перламутровым жемчугом, купленную в Итальнии.

Украшение набросила на голову и, спрятав под него косу, затянула лентами. В таком варианте максимум, что я могла заработать, это не косые взгляды за мокрую голову, а простуду.

Вскоре я уже ожидала принцессу у дверей ее комнаты, и, слава богу, Клара не заставила себя ждать.

Надо отдать должное камеристке и самой принцессе, но выглядела ее высочество прекрасно. Шелковое пышное платье на фижмах, изящное украшение из золота на шее, серьги из того же гарнитура. И опять белладонна в глазах.

– Перестали бы вы пользоваться этим средством, ваше высочество, – порекомендовала я, вспоминая, как у меня болели глаза.

– Разве не красиво? – удивилась она.

– Да, но…

– Тогда и разговоров нет. Раствор делает мой взгляд сияющим, разве могут быть против этого какие-то возражения? – Принцесса даже игриво стрельнула глазками, будто тренируясь и показывая мне, что белладонна незаменима в борьбе за принца.

Выдохнув, я согласилась…

Спустя четверть часа мы заняли свои места у центрального входа во дворец.

Казалось, вокруг, как и положено при встрече важных гостей, выстроились все обитатели дворца – от кронпринца до последней служки. Но на самом деле этот эффект был обманчив. Здесь собралось человек сто, не больше.

В первом ряду стоял сам Себастьян, по правую руку от него незнакомый мне, уже в достаточном возрасте, импозантный мужчина. Я решила, что это и есть тот самый советник, о котором мне говорила королева Маргарита, но, пока не было официального представления, выводы делать не стала.

Чуть поодаль от кронпринца поставили три кресла. На одно усадили Клару, среднее пока оставалось пустым, а последнее заняла принцесса Япувонии – Юрико.

Ей было лет восемнадцать от силы, вся тоненькая и маленькая, будто тростиночка. Передвигалась девушка мелкими шагами на высоких деревянных башмаках, которые даже на вид выглядели ужасно неудобными. Да еще и стягивающее кимоно явно ограничивало девушку в движениях. Удивлял и макияж. Лицо Юрико выбелили белой краской, а губы сделали алыми и в форме сердечка. И даже бамбуковый зонтик дополнял восточный образ красавицы…

Ее с любопытством разглядывали подданные принца, да и сам Себастьян периодически бросал взгляды на япувонку. Клара это тоже заметила, и, судя по невольно сжатым на юбке платья пальцам, принцессе это не нравилось.

Мне же досталось место с неплохим обзором: во втором ряду и сразу за Кларой.

– Доброго утра, графиня, – поздоровались со мной из-за спины. – Приятная встреча.

Обернувшись, я даже сразу и не поняла, что не столкнулась ни с кем взглядом. Лишь через мгновение догадалась опустить голову.

Передо мной в своем кресле сидел принц Роберт. На церемонию его вывез мужчина в форме лакея, он же, оставив младшего принца рядом со мной, удалился в толпу к другим слугам.

– Доброго утра, ваше высочество. – Я совершила легкий поклон, параллельно думая, что пустое кресло, наверное, предназначалось для принца. Тогда странно, что его сразу не пересадили. – Как ваше самочувствие?

– Гораздо лучше, чем вчера. Я рад, что вы спросили, – улыбнулся в ответ мужчина, я же испытала неловкость от этой улыбки.

До сих пор я не могла отделаться от ощущения, что вчерашний приступ произошел по моей вине и это я спровоцировала такую реакцию…

Но додумать эту мысль мне не дали, толпа на мгновение стихла и разомкнула свои ряды, пропуская кого-то.

Вперед вышла женщина – лет сорока, с надменным взглядом, острыми чертами лица, напоминающими орлиные, и короной на голове. Вдовствующая королева-мать Лизавета – догадалась я и склонилась вместе со всеми в почтительном поклоне.

Королева кивнула старшему сыну в знак приветствия, напрочь проигнорировав младшего, и прошла к креслу между двух принцесс. Усевшись в нем, она полностью загородила весь обзор сидящему позади нее Роберту.

Такое поведение меня удивило. Неужели Клара была права, и на младшем принце давно поставили клеймо безнадежного, что даже родная мать научилась его игнорировать?

У самого же Роберта на лице не осталось улыбки. Лишь каменное выражение, совершенно безучастное, и прямой взгляд куда-то в затылок матери.

– Давайте, я вам помогу, – предложила я, без тени сомнения берясь за ручки инвалидного кресла и сдвигая его немного в сторону. – Вот так будет лучше, ваше высочество.

Младший принц в очередной раз взглянул на меня с сомнением, но в этот раз в его глазах я усмотрела еще и подозрительность в смеси с недоверием. Наверняка он подумал, что мой вполне бескорыстный поступок совершен с целью выиграть для Клары немного благосклонности кронпринца, для которого случившееся тоже не осталось незамеченным.

Себастьян смотрел в нашу сторону, и лишь кареты, въезжающие во двор, заставили его отвлечься.

Три королевские кареты, каждая со своим гербом.

Я ничего не понимала. Как же так? По всем данным, на смотрины ехало только четыре принцессы – от Франциссии, Япувонии, Персиции и Индирии. Откуда пятая и кто?

Ответ не заставил себя ждать.

Одна из дверей кареты резко распахнулась, едва не срываясь с петель, и на подножку выступила она. Нет, не так – ОНА! Девушка, столь мощная по фигуре и необъятная в плечах и груди.

Она была одета в платье по последней моде Европии, пожалуй, даже более дорогое, чем у Клары. В ярком макияже барышни читался вызов обществу, а в необъятном и выдающемся декольте – едва ли не оскорбление. Казалось, между ее грудей можно было упрятать всю казну Франциссии и еще осталось бы место для пары монет.

Под весом девушки карета накренилась набок, и только когда столь выдающаяся особа сделала первый шаг на землю, рессоры со скрипом выпрямились.

Даже глашатай, который должен был объявлять гостей, был растерян и не понимал, что ему делать, пока с кареты не спрыгнул возница и, подбежав к несчастному, не зашептал ему что-то на ухо.

– Ее высочество, – начал глашатай, явно дублируя слова кучера, – наипрекраснейшая и наидостойнейшая, выдающаяся из выдающихся – Гертруда Ольденбургская, дочь великого короля Прузии Фридриха Первого.

В возникшей тишине было слышно, как лошади переступают с ноги на ногу.

Гертруда же, светясь нереальным счастьем, делала шаги к опешившему кронпринцу.

Похоже, не только наша разведка дала промах, но даже англиканская не знала о неожиданной немецкой принцессе.

Тем временем Гертруда добралась до Себастьяна и, сграбастывая его в мощные объятия, с придыханием выдала:

– Приветствую вас, мой принц. – И столько надежды и любви было вложено в эту фразу, что я даже позавидовала самоотверженности девицы.

А Себастьяну посочувствовала. Мне даже показалось, я слышала хруст его костей.

Едва слышно кронпринц выдавил какие-то слова приветствия, и только тогда Гертруда его отпустила. По рядам свиты пронесся выдох облегчения, похоже, многие успели подумать, что немецкая принцесса собирается придушить наследника на глазах у всех.

– Я приехала побороться за ваши руку и сердце, – громко и во всеуслышание заявила выдающаяся формами красавица, глядя на Себастьяна. – Так не откажите же мне в этой чести.

Рядом закашлялась япувонская принцесса. Клара же, округлив глаза, обернулась на меня и всем своим видом спрашивала: “Что происходит?”

Даже королева привстала со своего места и недоуменно оглядывалась по сторонам, а в одной из карет дернулась занавеска, и я успела увидеть в окошке мелькнувшее девичье личико.

– Это настолько неожиданное заявление, уважаемая принцесса, – наконец нашелся кронпринц, – и достаточно нетрадиционное.

– Ерунда. – Гертруда втянула побольше воздуха, при этом колыхнув необъятными грудями. – Я докажу, что достойна вас больше всех остальных. Умеют ли другие претендентки стрелять из арбалета? Ковать наконечники для стрел? Разжигать костер? Варить пиво, наконец?!

Гертруда говорила обо всем этом с таким вызовом и без капли стеснения, что даже я невольно проникалась к ней уважением.

– А мои бедра? – Немецкая принцесса обвела руками необъятного размера юбку платья, и что-то подсказывало мне, что фижм под низом не было. – Только эти бедра способны выносить здорового наследника и не одного!!!

– Я понял вас, принцесса. – Себастьян выдавил одну из своих улыбок и, погладив принцессу по ладони, продолжил: – Вы, без сомнения, выдающаяся девушка, и для Англикании честь принимать вас на своих берегах. И я уверен, вам представится возможность проявить себя.

Гертруда гордо вздернула подбородок и обвела взглядом Клару и япувонку. В глазах немки уже сейчас светилась победа. А ведь за ее спиной было еще две претендентки.

Причем если немецкая принцесса прибыла к королевскому двору едва ли не инкогнито – без каких-либо многочисленных повозок, вещей и прочего, – то свиты остальных девушек уже стояли многочисленными повозками на въезде во дворец.

И кронпринц это прекрасно видел.

– Принесите кто-нибудь дополнительное кресло, – бросила в толпу позади себя королева. – Принцессе необходимо занять свое место среди гостей.

Сразу же засуетились слуги. Дополнительные кресла вынесли – правда, только два. Похоже, третьего заранее предусмотрено не было.

– Видится мне, назревает скандал, – озвучил мои мысли находящийся рядом Роберт, особенно когда Гертруда с готовностью села в кресло и то скрипнуло под ее весом.

Либо персийке, либо индирийке места теперь точно не хватало – разве что кто-то из других принцесс уступил бы свое, но что-то мне подсказывало: ни одна с места не сдвинется ради другой.

Все в ожидании уставились на оставшиеся кареты, в какой-то миг мне даже показалось, что сейчас может начаться драка, но ничего не произошло. По крайней мере, дверца открылась только одна – и из нее вначале вышел мужчина в белых одеяниях, в чалме и с орденом из драгоценных камней на груди.

“Индириец”, – поняла я.

– Намасте, ваше королевское высочество, – на чистом англиканском произнес он. – От лица королевства Индирии приветствую вас.

– Намасте, уважаемый посол Аджид Асну, – ответил принц. – Рад приветствовать вас под крышей этого дома.

– Благодарим за гостеприимство, – отозвался мужчина, делая легкий поклон. – С вашего позволения, я бы хотел представить жемчужину своей страны – принцессу Ганну.

Дождавшись от принца церемониального кивка, посол вновь подошел к карете и помог выйти оттуда девушке.

Ее белое сари было расшито золотом, руки украшали многочисленные браслеты, а в темную косу кто-то заботливый вплел десятки украшений. Голову принцесса покрыла полупрозрачным платком, за счет которого ее вид становился еще более таинственным. Ганна степенно шла вперед, опустив взгляд в землю, но ее прямая осанка и грация заставляли любоваться ею.

– Намасте, ваше королевское величество, – сложив руки перед собой, пропела она тихим мелодичным голоском и при этом с ужасающим акцентом.

Все вокруг сделали вид, что не заметили ошибки принцессы в титуле, который заранее короновал Себастьяна.

Разве что посол с легкой улыбкой якобы оправдался:

– Принцесса только начала изучение англиканского языка, но она весьма и весьма прилежная ученица.

– Это похвально. – Мне почудилось, что Себастьяну понравилась лесть такого плана.

Он даже лично проводил принцессу к оставшемуся свободным креслу и усадил ее туда.

Роберт же смотрел на действия брата с явным неодобрением. И я понимала причины. В последней карете оставалась еще одна девушка. Как бы не разразился международный скандал из-за сущего пустяка…

Это заставляло волноваться. И я вдвойне распереживалась, когда из кареты вышел не кто-нибудь, а Амир Махди. Да-да, тот самый посол Персиции, который так активно зазывал меня в свой гарем главной женой.

И находиться в Англикании сейчас он не должен просто по той причине, что я видела его несколько дней назад на приеме и он собирался уезжать на родину. Что же теперь выяснилось? Никуда он не поехал. Точнее поехал – но не в Персицию, а сюда.

Не люблю обманщиков. Сама такая.

– Ваш знакомый, графиня? – послышался вопрос от Роберта.

– Почему вы так решили? – поинтересовалась я, будучи уверенной, что при взгляде на Амира у меня ни один мускул не дрогнул. И все же добавила: – Но вы правы. Дженаб-е[1] Махди выступал послом своей страны в Франциссии, я видела его несколько раз на торжествах.

– Просто он тоже на вас сейчас посмотрел, – ответил Роберт.

Тем временем кронпринц обменялся с послом приветствиями, и все уже ждали, когда из кареты выйдет принцесса – но не тут-то было.

Махди щелкнул пальцами, и с места, где остановились оставшиеся члены делегаций, отделилось нечто.

Издалека не сразу стало понятно, что это небольшой закрытый шатер, который несли на своих плечах четверо полуголых рабов.

Процессия двигалась медленно. Еще больше притормаживали ее шедшие впереди девушки в полностью закрытой одежде, осыпавшие дорогу лепестками роз. Еще с десяток таких же укутанных в ткани рабынь шли позади и пели нечто восточное и незнакомое.

Когда же шатер наконец донесли до дворца и поставили на землю, рабы, тащившие столь тяжкую ношу, выстроили своими спинами импровизированную лестницу – именно на нее и ступили ноги пятой принцессы. Такой же закутанной с ног до головы в бесформенные одежды, разве что в отличие от платьев рабынь материал был ало-красным и явно более дорогим.

Двигалась принцесса медленно, делая каждый шаг с достоинством будущей королевы. Ее лица, скрытого плотным платком, никто не видел. Зато в общей тишине было прекрасно слышно, как от каждого даже мимолетного движения звенят многочисленные украшения, спрятанные под одеждой.

– Ваше королевское высочество, – нарушил молчание Амир Махди. – Позвольте вам представить дочь нашего падишаха – Латифу Абдулазиз Аль-Карим. Бриллиант Персиции, услада глаз, подарок, посланный пророком.

Себастьян смотрел на принцессу и даже поприветствовал ее, но не получил в ответ ни звука.

Ситуацию прояснил посол:

– Согласно нашим законам, принцессе запрещено говорить с мужчинами до замужества. Исключение – лишь евнухи из ее личной охраны и те, кому сам падишах дал полномочия оберегать принцессу ценой своей жизни. Также она не может раскрывать свое лицо или оголять части тела перед чужаками. Но вы, ваше королевское высочество, получите такую возможность сразу после свадьбы с Латифой Аль-Карим.

Вот же восточный плут! Посол с ходу ставил кронпринца в неловкое положение, когда и отказать, и согласиться нельзя.

И пока Себастьян подбирал слова, в игру вступила королева-мать.

Откашлявшись, совершенно неожиданно для меня и многих других она встала со своего места и громко произнесла:

– Я рада приветствовать столь многих почетных гостей в этом доме, – начала она хорошо поставленным голосом. – Великая честь для меня и моей семьи, что сразу столько юных и прекрасных дев обратили свой взор на моего сына. Понимаю, насколько это нетрадиционно, ведь обычно мужчины соревнуются за женское сердце. Но сложившаяся ситуация слишком необычна, чтобы ее игнорировать, и было бы непозволительно сделать ошибку в выборе будущей королевы столь великой державы, как Англикания. Поэтому я как регент до официальной коронации Себастьяна приняла решение провести ряд испытаний для почтенных принцесс, дабы самая достойная смогла занять место рядом с моим сыном.

По рядам знати пронесся шепот. Даже сами конкурирующие принцессы переглянулись между собой.

– Но позвольте, ваше величество, это ведь невиданное оскорбление! – первой подала голос моя Клара, и я прокляла ее за дурость.

Ну неужели нельзя было помолчать и подождать, пока начнут возмущаться другие! Индирийка-то молчит!

– Ни в коем случае наши испытания не несут цели оскорбить вас, дорогая, – крайне вежливо парировала королева. – Но если вы не желаете проходить отбор, то можете покинуть его до начала. В таком случае для нас это несколько упростит и облегчит процедуру выбора.

Клара открыла было рот, чтобы ответить, но я как можно незаметнее пнула ножку ее кресла сзади, и только тогда принцесса после недолгой паузы выдала:

– Еще никогда французийцы не сходили так легко с дистанции. Разумеется, я с радостью приму участие!

– А я считаю – правильно! – бесцеремонно встряла в разговор Гертруда. – Поддерживаю такое мудрое решение, ваше величество. Только самая сильная, умелая и закаленная сможет пройти все испытания. Участвую.

– Что скажут представители Япувонии, Индирии и Персиции? – задала вопрос королева, оглядывая всех вышеназванных.

Первой ответила Юрико. Встав со своего места, она выпрямилась и со всем достоинством ответила:

– Я с гордостью представлю свою страну.

Индирийцы же пока сомневались.

Вместо принцессы отвечал посол Аджи Асну:

– Мы просим несколько часов на принятие решения, ваше величество. Возможно ли это?

– Разумеется, – отозвалась королева. – Ответ можете сообщить вечером на балу. Мы примем любой. А что скажете вы, дженаб-е Махди?

Посол Персиции стоял рядом со своей принцессой и на мое удивление имел весьма уверенный вид.

– Мы принимаем этот вызов.

– Хотела бы предостеречь, – очень осторожно произнесла королева, – некоторые испытания могут быть неприемлемы для ваших традиций и культуры.

– Наш бог мудр и милостив, – отозвался Амир, – и Латифа Аль-Карим выдержит все испытания, ниспосланные ей судьбой.

– В таком случае, – королева еще раз обвела взглядом девушек, – могу пожелать всем удачи. И да победит достойнейшая!

Свита зааплодировала, я же вяло похлопала вместе со всеми, изображая энтузиазм.

Все пошло не так, как я ожидала.

Мне виделось, что придется обороняться от козней конкуренток и строить свои в ответ, а выходило, что самую главную пакость припасла для нас королевская семейка.

Судя по лицу Клары, она тоже думала примерно в том же направлении, нервно обмахиваясь веером.

Ну ничего. И не из таких передряг выходили.

– У вас очень воинственный вид, графиня! – опять выдрал из мыслей Роберт. – Словно это вам проходить все эти испытания.

Младший принц удивленным не выглядел, из чего я сделала свои выводы.

– Так вы знали заранее?

– Разумеется. И если вам интересно – выступал на голосовании против. Слишком противоречивая затея. Но меня никто и не послушал.

– Тогда остается надеяться, что вы окажетесь неправы и ничего страшного из этой затеи не выйдет, – ответила я, хотя внутренне полностью поддерживала опасения принца.

Глава 7

Уже через полчаса, находясь в спальне Клары, я выслушивала негодование принцессы:

– Подумать только! Соревнования! Будто мы скаковые лошади! Или, того хуже, породистые борзые, загоняющие кролика!

Сравнение мне понравилось, разве что Себастьян на кролика никак не был похож.

– Я должна написать письмо отцу! – продолжала Клара.

– Лучше обойтись без этого, – покачала головой я.

– Но отец должен знать!

– И он обязательно узнает, – заверила я принцессу, присаживаясь в свободное кресло. – Потому что мысленно я уже составляю для его величества письмо со всей необходимой информацией. И поверьте, я найду каналы, по которым можно будет безопасно передать любую корреспонденцию.

– Пишите что хотите, графиня, но я тоже должна высказать отцу и матушке все, что думаю.

– Да-да, – весьма саркастично согласилась я. – Именно этого от вас и ждут: что вы начнете беситься, нервничать и творить глупости.

Я без прикрас рассказала принцессе, как выглядит ее поведение со стороны, потому что мне порядком надоело, что Клара вела себя, будто великовозрастный ребенок, а для дальнейшей работы мне нужен был хотя бы подросток с минимальными зачатками взрослого разума.

– Вас с детства учили самообладанию, принцесса, – продолжала я. – Так проявите же его. Понимаю, вы в смятении. И могу заверить, я тоже. Но разве по мне скажешь?

Клара промолчала.

– Нужно сделать вид, что нас все устраивает, что вам все нравится, и пройти испытания, которые уготовили для вас англикане во главе с королевой-матерью. И тогда… – я загадочно понизила голос.

– Что тогда? – таким же полушепотом спросила Клара, явно заинтересовавшись.

– Тогда вы сами станете королевой. Разве не очевидно?

Клара задумчиво пожевала губы, отчего они сделались алыми, будто от ягодного сока.

– А если я не смогу? Вдруг они захотят от меня невыполнимого? Что, если я не справлюсь?

– Для этого здесь есть я, – пришлось ободряюще улыбнуться. – Чтобы вы справились, каких бы усилий это ни стоило.

Я понадеялась, что мои слова вселят в принцессу веру в победу. Однако одной веры было маловато.

В уме я уже выстраивала всевозможные варианты, как найти в англиканском дворе союзников, обойти конкурентов и параллельно не нажить врагов.

Чертовы англикане!

Со своим отбором они будто специально стравливали пять государств друг против друга. Как бы не дошло до войны…

А все из-за одного принца и несметно богатых земель.

– Готовьтесь к вечернему балу, ваше высочество, – напомнила я Кларе и направилась к выходу. – Мне же нужно попасть в город.

– Вы оставите меня одну во дворце? – возмутилась принцесса. – И зачем, позвольте спросить?

– Не одну, а с охраной, – напомнила я. – Что касается второго вопроса, я не уполномочена на него отвечать. Считайте это делом государственной важности для Франциссии.

Клара тяжело вздохнула, но спорить не стала.

Я вышла из ее спальни и направилась к начальнику охраны, где отдала распоряжение не спускать с принцессы глаз, а для меня приготовить карету.

В своей комнате я переоделась в дорожный костюм, взяла сотню золотых – половину из личных запасов, половину из денег короля. После чего покинула дворец.

Принцессе я соврала. Хоть дела и были связаны с объявленным отбором, но к государственным имели лишь частичное отношение. Мне элементарно было нечего надеть.

Нет, не на сегодняшний бал. Туда как раз было припасено очень достойное платье, а вот для дальнейших событий мне нужны были особые наряды…

Поэтому за следующие несколько часов я объездила с десяток швейных лавок, мастерских готового платья и других мелких магазинчиков, где оставляла с виду ничем не связанные между собой заказы.

Отрез черного шелка, набор игл, причудливая брошь из индийской лавки, пара безвкусных браслетов из арабской, там же взяла масляные духи. Мужская шляпа, набор красок и кистей, несколько серых платьев, как у простолюдинок, и еще с десяток мелочей.

Все это я просила доставить на адрес одного моего хорошего знакомого, уже много лет жившего в Ландоне. Он был одним из тех, кому я писала письма перед отплытием из Франциссии, и в его помощи я была уверена.

Когда вещи будут собраны в одном месте, он найдет способ доставить все это во дворец для меня.

Также я заглянула в одно очень приличное ателье, где с меня сняли мерки и где я оставила крупный заказ на костюм для верховой езды, выходные платья и несколько комплектов нижнего белья.

В самом конце маршрута я заехала в аптекарскую лавку. Ничего необычного не взяла, лишь лекарство от бессонницы и средство от женских болей. Не могла же я вернуться во дворец совсем с пустыми руками.

Когда с вопросами моего материального обеспечения было более-менее покончено, я принялась думать о других составляющих плана.

Помощники во дворце.

Мне были нужны глаза и уши рядом с королевской семьей. Идеально, если ими окажутся приближенные фрейлины, фавориты или фаворитки. Я не верила в то, что Себастьян вел целомудренный образ жизни до сего момента.

Но среди этой братии вряд ли найдутся дураки, которых можно купить. Если только найти на них нечто грязное и шантажировать.

Другие же слуги были слишком мелкими по положению, и сомнительно, что могли мне помочь.

Пока я думала, где найти слабое звено во всей этой цепи, уже добралась до дворца. Там у начала королевского сада распорядилась, чтобы лошадей отвели на конюшню, а сама решила дойти пешком.

Оставшись одна, несколько мгновений я стояла, любуясь дворцом со стороны, лишь только потом пошла к нему по дорожке, окруженной идеально подстриженными кустами.

Вокруг пели птицы, а я думала, что проще всего добиться желаемого через мужчину. Быть может, стоило вновь начать заигрывать с Амиром Махди, чтобы тот обронил пару важных деталей в разговоре?

Но эту идею я тут же отшвырнула в сторону. Персиец был себе на уме.

Вдобавок он мне никогда не нравился.

– Миледи! Не ожидал увидеть вас здесь. Второй раз за день – это кажется судьбой.

Я обернулась на голос и увидела Роберта. Он сидел метрах в пятидесяти от меня у пруда и кормил уток.

Чуть в стороне стоял лакей, который, по видимости, и привез принца сюда.

– Ваше высочество, – отозвалась я, меняя маршрут и направляясь к небольшой деревянной пристани, – уверена, два раза в день – это далеко не предел. Ведь впереди еще бал!

Голос мой вышел слишком игривым, будто флиртующим, и внутри меня все перевернулось от моего же поведения.

“Шарлотта. Он же инвалид, нельзя использовать младшего принца в своих целях”, – заныла совесть.

“А какие еще есть варианты? – отозвался цинизм. – Вот оно, слабое звено, которое мы искали. Надо пользоваться. Король приказал выполнить задание любыми путями. А тут что может быть проще? Приблизить, обогреть, обласкать, влюбить”.

“Ну, не такой же ценой!” – не унималась зануда-совесть, и я согласилась с ней.

По крайней мере, пока не испробованы остальные варианты, пудрить мозги Роберту мне не хотелось. Было в этом что-то преступно неправильное и гадкое – хладнокровно вскружить голову и без того сломленному человеку, воспользоваться, а после бросить, как игрушку, когда спектакль с отбором закончится.

– Вы куда-то ездили, миледи? – буднично поинтересовался Роберт, отрывая мелкие кусочки от хлеба, но пока придерживая его в ладонях. – Вам что-то не предоставили во дворце? Только скажите, и я передам людям, чтобы они немедленно разобрались с любыми проблемами.

Горсть кусочков хлеба все же была сброшена в воду.

Утки такому угощению оказались рады. У берега уже набралось с десяток птиц, и все они достаточно мирно делили еду между собой. Но краем глаза я уже приметила, как с другого края пруда в нашу сторону плыли два лебедя, и что-то подсказывало мне: более крупные игроки быстро разгонят мелкую шушеру.

– Никакого неудобства, ваше высочество. Всего лишь поездка по лавкам. Я бы не простила себе, если бы не совершила визит к местным швеям, которые славятся своими платьями далеко за пределами Англикании. Тем более, раз уже стало понятно, что мы с принцессой тут надолго, то как приличная леди я обязана иметь при себе соответствующий гардероб.

– Ну, если вспомнить, сколько повозок составляли вещи, с которыми вы прибыли… – Роберт улыбнулся куда-то в пустоту. – Мне кажется, там хватило бы приодеть десяток приличных леди.

– А вы наблюдательны, ваше высочество.

– А что мне еще остается в моем положении? – отозвался он, бросая остатки хлеба приплывшим лебедям, которые с шипением распугали уток.

– Ваше высочество… – протянула я.

Принц скривился.

– Можно просто по имени. Какой смысл в титуле, если и так очевидно, что им меня называют исключительно, чтобы соответствовать этикету?

– Я так не считаю, – покачала я головой. – Титулы даются либо по праву рождения, либо по заслугам. Такие вещи нельзя игнорировать.

– Отбросьте лесть, графиня. Все это шелуха… Впрочем, я наслышан, как именно вам достался ваш титул и земли. Достаточно громкая история, ушедшая далеко за границы вашей родины.

– Если вы о моем почившем муже, – я смахнула несуществующую слезинку, – он был достойнейшим человеком. Но возраст взял свое…

Пока говорила, лебеди окончательно прогнали уток подальше от берега. Тут же я приметила, что у одного из лебедей что-то не так с крылом.

– Если вас не затруднит, миледи, – попросил принц, резко меняя тему разговора. – Позади кресла приделан карман, там лежит еще одна голова хлеба. Поможете достать?

Не видя смысла отказывать, я выполнила столь небольшую просьбу и передала каравай принцу. Тот разломил булку надвое и отдал половину мне.

– Тот, что с черным переломом на крыле, – он указал на одну из птиц, – самец. Вторая соответственно самка. Я кормлю их каждый день из года в год, пока они не улетают на юг. Правда, в этом году, скорее всего, обе птицы погибнут от морозов. Либо самка улетит одна.

– Так жаль… – произнесла я, инстинктивно отрывая хлеб и бросая его именно поближе к самцу.

Рядом громко рассмеялся Роберт, тогда как я ощутила некую аллюзию, которую он провел, и поняла, как хитро меня подловили на сравнении.

– Я разгадал ваш план, графиня, едва вы сошли на берег, – неожиданно изменившимся и сухим тоном произнес мужчина. – Стоит, конечно, отдать должное, вы быстро соображаете и находите, куда надавить, чтобы добиться желаемого. Особенно впечатляет это показушное внимание, улыбки, будто принимаете меня на равных.

– Не понимаю, о чем вы?

– Прекрасно понимаете. Вы всего в этой жизни добились с помощью нужных и удобных для вас мужчин и их покровительства, – неотрывно глядя мне в глаза, произнес Роберт. – Я наслышан о вас, о том, кто вы и что делаете для вашего короля. Поэтому не составляет труда догадаться, зачем именно он послал вас сюда вместе с принцессой.

– Я здесь для присмотра за ее высочеством принцессой Кларой, – озвучила я официальную версию, осознавая, что Роберт не так прост, как казалось раньше. Инвалид не значит идиот.

– Вы здесь, чтобы выдать ее за моего брата, и считаете, что для этого любые средства хороши. Конечно, мне льстит, что именно меня вы решили выбрать в качестве “мужчины для повышенного внимания” и подкормить, так сказать, “хлебом”.

– Да как вы только могли такое подумать? – оскорбилась я. – У меня даже мысли не было.

Я не дала голосу предательски дрогнуть, просто потому, что, конечно же, врала. Ведь именно об этом я и думала не далее как пять минут назад.

– Теперь таких мыслей гарантированно точно не будет. – Принц положил остатки хлеба себе на колени и взялся за колеса коляски, чтобы немного отъехать назад. – Поэтому, если вы надеялись с моей помощью узнать об отборе, сразу говорю: вы не по адресу, графиня.

Я гордо вздернула нос, чувствуя себя оскорбленной и при этом бессильной дать отпор.

Ощущение оказалось странным – будто меня избил калека, и если я дам сдачу, то как это будет выглядеть? Словно лежачего еще больше травмирую?

– Вы можете думать что угодно, ваше высочество, – наконец высказалась я. – Но я была искренней, совершая свои поступки, и даже тогда, когда говорила, что уважаю ваш титул, не желая пренебрегать им. Меньше всего я хотела вас оскорбить. Поэтому мне вдвойне жаль, что вы сразу подумали обо мне самое ужасное.

– И все же я останусь при своем мнении. – Принц поманил к себе лакея. – Ничего не имею против принцессы Клары в женах у брата, но и использовать себя не позволю. А теперь прошу прощения, миледи. Разрешите вас покинуть.

По приказу принца подошедший лакей повез инвалидную коляску дальше от пристани. Я же осталась стоять на берегу. А после, когда Роберт окончательно скрылся в аллее королевского сада, я остервенело раскрошила хлеб и выбросила в воду лебедям.

Внутри меня кипели странные чувства. С одной стороны, меня будто поймали на горячем.

И в этом не было ничего удивительного. Я ведь действительно собиралась провернуть нечто подобное с Робертом.

С другой стороны, я даже не начинала флирта или чего-то подобного, а потому было по-женски обидно: ведь оскорбили меня буквально ни за что.

И в то же время я могла поставить себя на место младшего принца. Если мое поведение так разительно отличалось от того, к которому он привык, то чему удивляться, что он насторожился? Наверняка были и до меня девицы, которые пытались добиться своего, пользуясь лояльностью несчастного.

Я отряхнула руки, круто развернулась и тоже двинулась в сторону дворца.

Слова Роберта что-то задели внутри. Будто меня вызвали на дуэль, и теперь надо доказывать, что я действительно не собиралась совершать ничего крамольного по отношению к принцу…

Вот только зачем мне это делать?

И вдвойне непонятно, зачем эта провокация самому Роберту?

Глава 8

Время до вечера пролетело незаметно, казалось, мелькнуло каких-то полчаса, а уже прошел обед, ужин и даже сборы с прихорашиваниями. Я как раз завершала наносить румяна на щеки, когда в двери постучались.

– Кто там?

– Ваша светлость, простите за беспокойство, – раздался с той стороны голос камеристки Клары.

Я поднялась со стула, чтобы отпереть двери.

– Что-то случилось?

– Нет, миледи. Я просто пришла доложить, что принцесса готова.

– Хорошая новость, – удовлетворенно заметила я, радуясь, что не придется ждать ее высочество. – Через пять минут выходим.

Закрыв двери, я вернулась к зеркалу и достала шкатулку с украшениями. Последний штрих, так сказать.

Отперев ларец, я скользнула равнодушным взглядом по гарнитуру с опалами, сдвинула верхнюю подложку в сторону и точно так же мазнула по золотому комплекту рилских мастеров. В отличие от большинства женщин, я всегда была равнодушна к золоту, серебру и драгоценным камням.

Украшения я любила за другое.

Щелкнув потайной кнопкой, спрятанной под подушечкой с гранатовым браслетом, я вытащила наружу секретное отделение. Собственно, то самое, ради которого я всюду и таскала с собой все это барахло.

Тут же вспомнились слова отца, которые он произнес еще десять лет назад:

– Женщинам прощают многие слабости, но у тебя их быть не должно. Выбери сама несколько и тщательно формируй мнение о них. Сделай слабость своей сильной стороной.

В тот день он подарил мне кольцо, под камнем которого скрывался снотворный порошок. Через несколько лет я заменила содержимое одним из редких ядов. Так, на всякий случай.

Но сегодня меня интересовало ожерелье с кварцевыми подвесками.

В мире драгоценной роскоши его могли посчитать дешевой безвкусицей, я же знала истинную цену каждого камушка кварца в оправе из белого золота. Баснословно дорого – особенно за молчание ювелира, сделавшего в каждом кристалле выемку для особых снадобий. Здесь было все, что могло понадобиться при случае: отравы, вызывающие легкое недомогание, смертельный яд, противоядия и мое самое любимое – снотворное с амнезирующим эффектом. Им я пользовалась бесчисленное количество раз.

Застегнув украшение на шее, я дополнила комплект браслетом из камней, похожих на кварц. На деле же каждая бусина была быстрорастворимой солью. Стоило бросить такую в алкоголь, и у выпившего можно было узнать много чего интересного. Минус у такого средства был один – эффект длился недолго.

Теперь, когда я была готова к выходу, тщательно заперла ларец, положила его в сундук и только после этого вышла из комнаты. Оба ключа спрятала в незаметный карман в складках платья – такие важные вещи я предпочитала носить с собой.

Клара меня уже ждала. Оценив ее внешний вид, я осталась довольна, разве что с прической, на мой взгляд, принцесса перемудрила – уж слишком высокой показалась мне композиция из белого напудренного парика и вплетенных в него причудливых украшений.

– Входит в моду, – пояснила принцесса, кокетливо улыбаясь и обмахиваясь веером. – Так же как и мушки.

– Только не переусердствуйте, – не стала спорить я. – В любом случае важно помнить, что сегодня будет лишь приветственный бал. Считайте это разведкой, ваше высочество.

– А на разведке можно танцевать и веселиться?

– Нужно, – разрешила я. – Главное – с умом.

Клара томно вздохнула, мечтая, видимо, о чем-то своем, далеком от ума, и, пока мы шли по коридорам в сопровождении охраны, щебетала о сущей ерунде. Скорее всего, так она пыталась скрыть свое волнение, поэтому слушала я ее всего лишь вполуха, но в одно из мгновений все же насторожилась.

– А когда вы уезжали сегодня, миледи, я случайно услышала разговоры слуг. По двору бродят сплетни, будто у Себастьяна уже есть фаворитка, по крайней мере, полгода назад он уже заявлял королеве-матери, что встретил некую чужестранку и хотел пригласить ее ко двору, чтоб рассмотреть в качестве супруги. Поэтому весь этот отбор – только чтобы тактично отказать другим странам.

– Уверена, это всего лишь слухи, – поспешила я убедить принцессу, а себе сделала заметку выяснить, правду ли говорит Клара. – До нашей с вами поездки сюда я внимательно изучила все официальные визиты кронпринца в другие страны за несколько лет. Ни с одной из принцесс он ранее не встречался. Поэтому можете быть спокойны.

– Хотелось бы верить в вашу осведомленность, миледи. Иначе весь этот фарс выглядит плевком в лицо. Если об этом узнает мой отец, он точно объявит войну.

– Мы постараемся обойтись без этого, – мягко ответила я, думая, что это не самая подходящая тема для разговора буквально на пороге королевского зала. Тем более что впереди уже звучала музыка, раздавался смех и нужно было настраиваться на иной лад.

– Первый танец Себастьян, скорее всего, будет танцевать со своей матерью, но второй – было бы неплохо, если бы компанию ему составили вы, ваше высочество.

– Постараюсь сделать все, что в моих силах.

Двери в залу оказались распахнуты, поэтому, беспрепятственно войдя внутрь, я сразу же огляделась по сторонам.

Неожиданно, но мы стали последними прибывшими. Все остальные делегации уже были тут, даже индирийцы. И, судя по беззаботному поведению их посла, беседующего с одним из япувонцев, из игры на самом старте они решили не выбывать.

– Что ж, было бы глупо надеяться, что все окажется так легко, – пробормотала я себе под нос, тайком разглядывая принцессу Ганну.

Та сменила свое бело-золотое сари на ярко-красное и даже сняла вуаль с лица, поэтому теперь ловила на себе взгляды многих мужчин. Ловила, краснела, опускала глаза, а после снова ловила.

Чуть в стороне в окружении многочисленной охраны стояла япувонка. В ее одеянии, казалось, ничего не изменилось, разве что прическа и макияж стали другими.

Огромным черным пятном выделялись персийцы. Точнее, девушки в черных одеждах и паранджах. Понять, кто из них принцесса, было сложно, особенно издалека. Я лишь предположила, что та, которая ближе к послу Амиру.

Я надеялась, что выбить из игры эту делегацию будет легче всего, не зря королева акцентировала, что некоторые испытания придутся строгому по нраву народу не по вкусу. Одно знала точно – Латифа Аль-Карим точно не сможет танцевать с Себастьяном – ей приличия не позволяют.

Проходящие мимо официанты с напитками немного отвлекли от мыслей. Мне и принцессе вручили по бокалу шампанского, и, пока я сомневалась, пить или нет, ее высочество уже пригубила напиток.

– Вас разве не учили не употреблять в чужих домах непроверенные напитки? – тихо поинтересовалась я.

– Не считайте меня совсем уж идиоткой, графиня, – отозвалась Клара. – Матушка снабдила меня несколькими редкими снадобьями и антидотами и приказала пить каждый раз перед любыми приемами пищи. На всякий случай.

– Похвально, – оценила я предусмотрительность королевы. – И все же будьте бдительны, не на все есть противоядия.

– Не думаю, что меня захотят отравить в первый же вечер, – возразила Клара.

– Однако в качестве страховки позвольте попросить вас не налегать на напитки. – Я мягко вытащила бокал из рук принцессы и вместе со своим отдала пробегающему мимо слуге.

Тем временем объявили первый танец. Как я и предсказывала, Себастьян вывел в центр залы свою мать. Медленная степенная музыка дала начало их такому же неторопливому и помпезному танцу. Толпа вокруг внимательно следила за матерью и сыном, я же взглядом нашла в скоплении людей третьего члена королевской семьи.

Кресло Роберта вместе с самим младшим принцем обнаружилось в тени одной из колонн, а позади находился все тот же лакей, что и утром.

– Интересно, будет ли кто-то танцевать с калекой? – явно проследив за моим взглядом, поинтересовалась Клара.

Я повернулась и недоуменно уставилась на нее.

– Вы серьезно считаете, что Роберт захочет с кем-то танцевать?

– Захочет или нет, – принцесса пожала плечами, – разве это важно для лиц королевской крови? Стандарты обязывают нас следовать правилам, и, если на следующий танец его кто-то пригласит, ему нельзя отказываться.

– Уверена, таких не найдется. Такой поступок могут приравнять к прилюдному унижению принца.

– Зато это наверняка понравится королеве-матери, – поделилась своими мыслями Клара. – Вы ведь тоже заметили ее отношение к младшему сыну? Поговаривают, она его ненавидит.

– Ваше высочество, не стоит верить всему, о чем поговаривают, – возразила я. – Особенно если сведения не проверены. Лучше сосредоточьтесь на Себастьяне, музыка заканчивается.

Оркестр как раз доигрывал последние ноты, а я уже приметила остальных принцесс, готовых к штурму цели. Каждая уже выглядывала со своей точки, готовая подойти первой. Разве что персийки не было видно.

На великое счастье, нам с Кларой благоволила судьба. Свой танец будущий король и его мать заканчивали буквально в трех метрах от места, где стояла я с принцессой, а значит, добраться до принца мы тоже могли раньше.

– Блестящий танец, ваше величество, – проворковала Клара, когда мы подступили к королеве и синхронно присели в поклоне. – Вы были великолепны.

– Спасибо, милая, – королева подарила мимолетную улыбку. – Но моей заслуги тут нет. Главное – это верно подобранный партнер.

Принцесса сделала еще один поклон в сторону принца.

– В данном случае можно только позавидовать такому, как ваш.

– Зачем же завидовать, если можно просто потанцевать, – мягко произнес Себастьян. – Не откажите мне в удовольствии, принцесса, танцевать с вами следующий танец.

Разумеется, она согласилась и вручила свою ладонь принцу. Будто по команде зазвучала музыка.

Я с превеликим удовлетворением отступила на шаг назад, а после, обернувшись, поймала злобный взгляд япувонки. И куда только подевалась та милая девочка?

Впрочем, самообладание тут же к ней вернулось.

Тем временем Клара кружила в центре зала с Себастьяном, я праздновала первую, пусть и крошечную, победу, а остальные придворные медленно заполняли парами пространство вокруг.

Почти все принцессы нашли себе пару на этот танец, разве что пышногрудая Гертруда так и осталась стоять в стороне. Мне даже становилось ее жаль, но, судя по воинственному виду, немка не унывала, а мысленно составляла список всех тех, кого она голыми руками сотрет в порошок, едва заполучит Себастьяна.

И первым номером явно шла Клара. Поэтому, когда прозвучали последние аккорды, я уже была рядом с принцессой. Оставлять ее без минимального прикрытия даже на несколько мгновений мне не хотелось.

– Я, кажется, влюбилась, – мечтательно промурлыкала подопечная, когда Себастьян, поблагодарив ее за танец, поцеловал ладонь, а после ушел дарить свое внимание остальным. – Он такой замеча-а-ательный.

– Что ж, это уже половина дела, – обойдя принцессу кругом, я подхватила ее за локоть и повела обратно в сторону, где находилась наша охрана. – Рада, что теперь у вас появилась еще одна мотивация к победе. Ой!

Внезапно что-то острое впилось мне в бок. Предчувствуя нехорошее, я ускорила шаг и буквально затолкала Клару в середину отряда охраны.

– Что случилось? – не поняла принцесса.

В ответ я вытащила из собственного бока тонкую иглу-дротик.

– Это возмутительно! Нужно немедленно высказать королеве-матери все, что мы думаем о безопасности в замке… – тут же громко начала Клара, но я зашипела в ответ.

– Ничего мы не будем высказывать. Вы немедленно покинете бал. Скажем, что вам стало плохо. Потому что целились явно в вас, а значит, злоумышленники наверняка хотят спровоцировать скандал.

Ведь если бы я не обошла принцессу, игла сейчас торчала бы из Клары.

– А как же вы, миледи? – Глаза Клары излучали ужас.

Она еще раз посмотрела на иглу с небольшим оперением на конце.

– А я справлюсь. Будь это что-то опасное, я была бы уже трупом, – ответила я и тут же повернулась к начальнику охраны. – Уведите принцессу.

Клару увели в считанные мгновения. В следующий час по залу блуждали шепотки и переглядывания, я же внимательно следила за реакциями людей вокруг, попутно гадая, кто именно и какой гадостью смазал дротик.

Вряд ли он безобиден, но мне нужно было знать, какое именно противоядие пить, поэтому я ждала первых симптомом недомогания.

Но времени прошло достаточно, а симптомов не появлялось, зато раздался скрип подъезжающих колес.

– Принцесса Клара так быстро покинула нас! – Лакей подвез Роберта ко мне. – Что-то не так?

– Пустяки, ваше высочество. Моя подопечная всего лишь разволновалась от счастья совместного танца с Себастьяном. Клара очень трепетная и нежная натура, все принимает слишком близко к сердцу.

– Я смотрю, все собравшиеся принцессы нежные и трепетные натуры, ну разве что Гертруда Ольденбургская выделяется монументальностью. – Роберт кивнул на немку. – Даже жаль, что у нее нет шансов.

– Намекаете на то, что результат отбора уже заранее известен? – сощурилась я, при этом чувствуя, как накатывает тошнота.

Круг отрав начинал резко сужаться. Если еще начнется головокружение и резь в глазах, все станет на свои места. Это янтарный яд – всего лишь смесь, чтобы выбить принцессу из игры на пару часов.

– Как вы могли такое подумать, графиня! – принц поправил чуть сползшее покрывало. – Просто я знаю вкусы Себастьяна. Такая, как она, никогда не победит.

– А зачем вы об этом говорите мне? – задала я вопрос, ощущая вкус металла на языке.

Так, все куда хуже, чем я думала: яд оказался более серьезным. Если не выпить антидот в ближайшие пару минут, я могу слечь на несколько дней… Сколько, интересно, у меня еще времени?

– Решил дать подсказку в обмен на услугу.

– Какую именно, ваше высочество? – К металлическому привкусу добавилось еще и першение в горле.

– Матушка настаивает, чтобы я танцевал этим вечером. Заключительный танец вместе со всеми. Как вы догадываетесь, никто не составляет мне компанию. Кроме вас. Если согласитесь. Вам нужно всего лишь походить вокруг коляски под музыку.

Роберт выжидательно уставился на меня, я же поняла: если сейчас не сбегу, то никакого танца точно не будет. Потому что меня стошнит прямо здесь.

– Я вернусь, – не успевая ему что-либо ответить, буркнула я и буквально бросилась к ближайшим дверям.

Где-то за моей спиной распорядитель бала объявил танец в масках – как правило, предпоследний перед финалом. Но я уже бежала по коридору, а дальше еще в какую-то дверь.

Свежий воздух буквально обжег своей прохладой. Оглянувшись, поняла, что нахожусь одна на небольшом балконе. То, что нужно. Торопясь, отсчитала нужный кристалл на ожерелье, свинтила его с подвески и залпом опрокинула содержимое в рот.

До ужаса кислый антидот буквально выкрутил мне язык узлом, и тем не менее, облегчение не заставило себя ждать. Тошнота медленно уходила, но голова все еще продолжала кружиться.

Я оперлась на парапет балкона, медленно вдыхая воздух, и обещала сама себе, что когда узнаю, кто именно выпустил в меня иглу, то лично засуну ему такую же куда поглубже.

– Знаменитая Шарлотта де Вуар, – неожиданный мужской голос прозвучал преступно близко. Так близко, что его дыхание коснулось моего уха. – Наслышан столь многое, что даже не поверил, увидев вас здесь.

Кого это еще сюда принесло?

Я попыталась обернуться, но парапет балкона спереди и мужская фигура, слишком плотно прижавшаяся ко мне сзади, не позволяли этого сделать.

– Немедленно отойдите, – прошипела я. – Иначе я буду кричать.

Глава 9

– До скорой встречи, графиня, – усмехнулся Себастьян, возвращая маску обратно, при этом немного взъерошивая свои черные, как смоль, волосы. – А сейчас простите меня, вынужден удалиться. Кажется, скоро объявят последний танец.

Он непринужденно развернулся и вышел с балкона. Я же осталась сжимать кулаки и успокаивать свое негодование.

Я и раньше знала, что принц тот еще засранец, но одно дело знать, другое – в этом убедиться.

Хотя смущало другое: я не помнила, чтобы мы с ним встречались раньше.

Его слова о том, что он где-то мог слышать мои стоны, так и крутились в подкорке.

Да нигде он не мог их слышать, а где мог – так его даже близко не было. Только если кронпринц совершал некоторые визиты инкогнито и никто не знал о том, что будущий король Англикании бродит буквально под носом.

Я перемотала в памяти все те разы, когда завлекала в свои сети удобного для себя мужчину, хорошенько опаивала его алкоголем со снотворным, а потом, когда он крепко засыпал, погромче имитировала те самые вещи, о которых в приличном обществе не принято говорить, а незамужним барышням – даже думать.

Утром я рассказывала горе-самцу, каким он был удивительным и неутомимым любовником, а после забывала о нашей связи по возможности навсегда. Для слухов этого хватало.

Итак, где меня мог услышать кронпринц?

Италиния? Тарция? Или он успел побывать в самой Франциссии, и никто его даже не заметил. Верилось мне в такое с трудом, но все же…

Пока думала, грянули аккорды.

– Вот же ж! – Я едва сдержала ругань и бросилась обратно в замок. – Последний танец.

Со старшим принцем я могла разобраться потом, а вот оскорбить младшего… Мое исчезновение без объяснения причин наверняка и так макнуло его лицом в грязь, и теперь я была обязана реабилитироваться.

В залу вернулась примерно на середине вальса, когда, казалось, было уже совсем поздно.

Если Клара поделилась со мной правдивыми слухами и королева-мать действительно не любит младшего сына так сильно, что буквально желает его унизить любыми способами, то наверняка сейчас она ликовала.

Я поискала взглядом коляску Роберта подле колонн, где он мог бы находиться, но не нашла.

Неужели выехал в зал в одиночку?

Представив это, я застыдилась. Будто я подвела человека, который решил на меня положиться.

Конечно, и до этого случались ситуации, когда не выходило выполнять свое слово – а тут, вроде бы ничего и не обещала, а все равно чувство вины душит.

Танцующих было много, но в какой-то момент я все же умудрилась разглядеть Роберта посередине зала. Вопреки моим опасениям, он нашел кого ангажировать на этот танец. Гертруда Ольденбургская казалась вдвое массивнее принца и ровно настолько же выше. Но зато она танцевала с ним, гордо взирая в лицо всем присутствующим, а заодно наступала на ноги тем, кто осмеливался подступиться к ней чуть ближе, чем на полметра.

Немного дальше обнаружился Себастьян и не с кем-нибудь, а с принцессой Ганной. Девушка явно заранее позаботилась об изучении придворных танцев, потому что выглядела весьма и весьма достойно и грациозно, и все же нет-нет, но мимолетные ошибки случались.

– О, услада моих очей, графиня де Вуар, – пропел сбоку знакомый до колик голос.

Натянув очаровательнейшую из улыбок, я обернулась.

– Господин посол, рада нашей встрече.

Амир Махди стоял передо мной в традиционных белых одеждах и специальном мужском платке, удерживаемом на голове тонким обручем. Казалось, все его одеяние навевало мысли о скромности, но только до тех пор, пока взгляд не падал на унизанные кольцами руки персийца.

– Ах, как я рад, персик моих желаний… – Махди схватил меня за ладонь и тут же облобызал едва ли не каждый пальчик. – Едва увидел вас утром, так хотел тут же взбежать по лестнице и укрыть вас от глаз всех остальных мужчин… Завернуть в шелка и одарить золотом, а после увести в свой замок…

Я принялась игриво обмахиваться веером.

– Вы привезли с собой жар Востока, дженаб-е Махди, – забирая ладонь, томно отозвалась я. – Ваши речи… право, я смущена…

– Так не откажите же мне в этом танце, – жарко зашептал араб. – За весь вечер я так и не увидел вас в центре зала, хотя вы способны затмить…

– Ну что вы, Амир… – Я захлопала ресницами. – Музыка уже подходит к концу, и я не смогу подарить вам весь танец. Быть может, в следующий раз.

Глаза араба сузились, и я четко поняла – гуляю по тонкой грани лезвия. Это сейчас он мил и воркует со мной, а в следующий миг пылкий нрав мужчины может сыграть дурную шутку.

– Вы уже оскорбили меня один раз отказом, так не заставляйте же… – Тон Амира приобрел морозные оттенки, и я приняла волевое решение – не усугублять.

– Господин посол, ну что вы! Не принимайте мои слова превратно, я же всего лишь глупая женщина. – Иногда таким, как Махди, нужно сказать то, что они хотят услышать. – Конечно же, я подарю этот танец вам.

“Благо длиться он будет недолго”, – добавила про себя я, тайком надеясь, что пылкий араб все же не потащит меня в центр залы и мы обойдемся несколькими пируэтами с края.

Но нет же. Махди явно хотел показать, что своенравная графиня наконец досталась ему.

Он не просто вывел меня вглубь залы – мы вальсировали буквально на расстоянии вытянутых рук от пары Себастьяна с Ганной и в нескольких метрах от Роберта с Гертрудой.

Я ощущала взгляды обоих принцев своей спиной, и хоть пока еще не знала, что на уме у Себастьяна, но точно догадывалась, что думал обо мне Роберт. В его глазах я опустилась еще на парочку ступенек вниз. Мало того, что сбежала, когда он приглашал на танец, так еще и вышла потом на этот же танец с другим. Вот где невиданное оскорбление чести и достоинства!

Благо все длилось недолго. Музыка наконец стихла, и распорядитель объявил слово королевы-матери.

В зале повисла тишина.

Королева Лизавета стояла на одном из балконов залы, возвышаясь над всеми, и милостиво оглядывала гостей и подданных.

– Мое почтение всем собравшимся в этом зале и тем, кто не смог посетить нас. Сегодня великий день в истории Англикании, пожалуй, последний раз нечто подобное по масштабу происходило лишь тысячу лет назад, когда исчезла магия. Сегодня в этом зале будет положено начало тому, что может вновь изменить если не мир, то судьбы многих стран. Сразу пять великих королевских домов претендуют на союз с нами, однако, как бы ни закончился этот отбор, властью данной мне, уже сейчас хочу заявить, что Англикания желает лишь мира и процветания всем союзникам.

Я внимательно ловила каждое слово Лизаветы. Королева-мать откровенно лукавила. Как же, мира они желают. Я слишком хорошо изучала историю, чтобы не знать, как именно после исчезновения магии Великая Ритания восстанавливала былую мощь.

Вначале страна распалась на множество мелких уделов, затем было смутное время, когда правил хаос, а междоусобные войны насквозь пропитали землю кровью. Не сказать, что в других странах все происходило иначе, но в итоге все равно выжили сильнейшие и крупнейшие.

Причем англикане всегда были особенно расчетливы и кровожадны в своих завоеваниях, поэтому в “добрую” речь королевы мне верилось слабо.

– И сейчас мне бы хотелось объявить первое испытание для принцесс. Не самое сложное из всех будущих заданий, но весьма важное для определения будущей королевы.

В зале воцарилась тишина.

– Все пять принцесс согласились с условиями, поэтому я прошу выйти каждую сюда. – Королева жестом указала на постамент под балконом, на который тут же с покорностью и в ожидании встали четыре девушки.

Лизавета нахмурилась.

– Где же ее высочество Клара? Она решила выбыть из отбора?

Все взгляды устремились на меня, поэтому пришлось сделать шаг вперед и совершить еще один низкий поклон для королевы.

– Ваше величество, прошу простить нас. Но принцесса Клара покинула бал из-за недомогания. Никто не сообщил нам, что необходимо присутствие до самого конца.

– В таком случае ничего страшного. – Лизавета тут же потеряла ко мне интерес. – Принцессу Клару приведут сразу на место испытания из ее покоев.

Я неуютно поежилась, пытаясь понять, что бы это значило. Не собирается ли королева силой вытащить мою подопечную из спальни и куда-то притащить?

Пока эта мысль только оформлялась в моей голове, королева продолжала:

– Прямо сейчас всех принцесс отведут в специально отведенные для них комнаты, где они два дня и две ночи будут в одиночку работать над проектом, который мог бы принести пользу обеим странам. Это может быть идея дома, архитектурный план, сценарий спектакля. Что угодно, что проявит качества, достойные будущей правительницы. Ведь как говорят в известной англиканской пословице, голова дана королеве не только чтобы носить корону.

Знала я эту поговорку, слышала в порту от моряков, только речь шла о навыках куда более приземленных и связанных скорее с женским ртом, нежели с умом.

– Но позвольте, ваше величество, – заговорил стоящий рядом со мной Амир Махди, – что означает, принцессу отведут и она будет одна работать? Латифа Аль-Карим не может оставаться в одиночестве и без охраны.

– Именно поэтому я и предупредила вас, господин посол, что некоторые испытания могут быть неприемлемы для вас, – ответила королева. – По нашим условиям двое суток девушки должны оставаться абсолютно одни, чтобы ничто не отвлекало их от задания. Общаться или помогать им запрещено. Единственное исключение – передача еды. Мы ведь не собираемся морить наших гостей голодом.

Королева умолкла, и в зале воцарилась тишина. Япувонка и индирийка переглянулись между собой. Завернутая в черный балахон и паранджу Латифа стояла, будто статуя, не шевелясь и боясь даже поднять взгляд. И только Гертруда смотрела прямо и улыбалась. Ее такое испытание ни капли не смутило.

– Мне нужно предупредить принцессу. – Сложив веер, я принялась отступать к выходу в попытке добраться до покоев Клары раньше людей ее величества.

– Любое общение с принцессами с этого момента до завершения испытания, – догнал меня голос королевы-матери, – считается нарушением и ведет за собой выбывание из отбора.

“Стерва!” – выругалась про себя я.

– Поэтому я даю принцессам и их представителям последний шанс отказаться сейчас, пока не поздно. – Королева еще раз обвела взглядом ряды собравшихся.

Я молчала, все остальные тоже.

– В таком случае да начнется испытание! – громко объявила Лизавета, и кто-то ударил в невидимый гонг.

Глава 10

В крыло, отведенное нашей делегации, я спешила на всех парах и все равно понимала, что, скорее всего, не успею.

Увидеть в равной степени я могла две картины: Клару, которая отправила восвояси пришедших за ней людей, потому что это был бы верх безрассудства поверить непонятно кому и пойти вместе с ними неизвестно куда.

Либо пустую спальню, потому что Клара – это Клара. Принцесса могла собраться и уйти на испытание вопреки здравому смыслу.

И если честно, я впервые в жизни хотела, чтобы Клара была до конца собой и выбрала второй вариант.

В спальне принцессы меня встречала ее камеристка. Матильда как раз собирала в сундук какие-то вещи, бегая по комнате и суетясь.

– Где Клара? – без предисловия спросила я.

– Так увели, ваше сиятельство. На конкурс, – всплеснула руками женщина. – Вы бы слышали, как была возмущена ее высочество, говорила, что никуда без вас не пойдет!

– Но все же пошла, – прищурившись, констатировала я.

– Пошла, конечно, ей объяснили, что это для испытания. Принцесса выслушала, взяла с собой отряд охраны и пошла, а мне наказала вещи собирать, которые могут нам понадобиться на два дня жизни.

Я покачала головой.

– Боюсь, принцесса не до конца поняла условия. Жить она будет одна. Без вас.

– Да как же это? – На лице Матильды отразился священный ужас. – Кто тогда подаст ее высочеству халат с утра и вымоет ноги перед сном? А кто принесет воды или молока…

Я молча просверлила взглядом камеристку, чтобы та сама додумалась до ответа на свой вопрос. Изнеженной с самого детства Кларе предстояло двое суток не только одиночества, но и самостоятельной жизни. И интуиция подсказывала мне: суть испытания – проверить не столько ум принцесс, сколько их поведение в стрессовых ситуациях.

– Куда именно ее повели? – задала я последний вопрос.

– Сказали, что в южную башню замка. – Камеристка выглядела теперь совсем растерянной, особенно оглядывая полусобранный сундук. – А с этим теперь что делать?

– Разберите, – распорядилась я и вышла из спальни.

Через десять минут я уже поднималась по лестнице на самую вершину Южной башни.

Как и я ожидала, Клару, словно в сказках, которые так любила принцесса, заперли на последнем этаже. Правда, вместо дракона приставили отряд королевской охраны англикан, но тут же рядом бдели и наши воины.

– Мы так не договаривались! – раздавались гневные вопли из-за дубовой двери. Клара явно била по ней чем-то тяжелым. – Я буду жаловаться отцу! Вы не имеете права меня запирать! Где графиня Лестрейдская?!

– Ваше высочество! – Рядом с дверью стоял незнакомый старик, похожий на бульдога. На его груди красовался орден младшего советника королевы, и почтенный вельможа уговаривал Клару не буянить. – По правилам отбора вы согласились на прохождение всех испытаний. В этой комнате вы будете находиться двое суток, а затем должны представить проект…

Дальше он заученно повторял то, что я уже и так знала, но Клара продолжала биться в дверь и проситься на волю.

– Мой отец – король Франциссии! И если он узнает, то объявит войну!

– Ваш отец, – продолжал говорить старик все тем же тоном, – сегодня утром получил условия испытания скоростным вороном и дал свое согласие. Однако если вы считаете, что не справитесь, то можете попросить прекратить испытание в любой момент и покинете отбор.

Клара умолкла… За дверью послышались возня и пыхтение, а затем тихие всхлипы.

Даже мне стало жалко принцессу. Потому что именно в этот миг я отчетливо увидела, от какой доли в свое время уберег меня мой отец.

Леопольд использовал Клару. Это было очевидно. Король ни в грош не ставил чувства и желания дочери. Ведь Франциссии нужны были англиканские земли. Но беспокоило другое: Клара попросту могла не выдержать подобного обращения с собой.

– Господин, – шепотом позвала я советника, не зная его имени.

Он обернулся ко мне и нахмурился.

– Вас не должно тут быть, миледи. Это противоречит условиям испытания.

– Протестую, – возразила я на манер стряпчего. – Мне запрещено говорить с принцессой, но не с вами. Так я могу узнать ваше имя, сэр?

– Лорд Гарфилд, – с англиканской чопорностью ответил старик, поджимая губы. – Ответственный за проведение испытания у принцессы Клары.

– В таком случае для меня честь познакомиться с вами, лорд Гарфилд, – улыбнулась я, потихоньку наращивая тон голоса. Пусть Клара услышит и хоть немного успокоится.

– Зачем же вы сюда явились, графиня?

– Убедиться в безопасности принцессы, только и всего. Мне важно знать, что в эти два дня у нее будет все, что нужно королевской особе, и ее высочество не будет ни в чем стеснена.

– Тогда вам придется довольствоваться только моими словами. – Вид лорда Гарфилда сделался еще более недовольным и бульдожьим. – В комнате есть свежая вода, сменная одежда, кровать, письменный стол и бумага с принадлежностями. Ровно то, что необходимо для работы.

– Но ведь ее высочество прежде всего девушка, – возразила я. – Кроме вышеперечисленного существует еще ряд предметов, жизненно ей необходимых.

– Например?

– Зеркало, расческа, личная камеристка, в конце концов. – Я несла сущую околесицу, но понимала: Клара слушает, потому что из-за двери не раздавалось ни звука.

– Запрещено. Внутрь можно передавать только еду, и то перед этим я буду осматривать любое блюдо, чтобы ничего лишнего не попало в комнату.

Я тяжело и притворно вздохнула. Конечно же, я и не верила, что все окажется слишком легко.

– И даже Библию нельзя? Принцесса Клара очень набожна и не может уснуть без молитвы.

Лорд призадумался, я же прикидывала, как можно незаметно на полях оставить послание для принцессы.

– Библию можно. Так и быть, пожертвую для принцессы экземпляром из своей личной библиотеки, – наконец выдал “бульдог”. – А теперь будьте добры, графиня, покиньте башню. Иначе я точно засчитаю нарушение правил принцессой Кларой, и ей придется покинуть отбор по вашей вине.

Мне оставалось только скрипнуть зубами.

Что ж, не получилось прорваться через дверь – всегда есть окна. Ну или другие окольные пути.

* * *

Разумеется, той ночью я никуда не полезла.

Во-первых, если учесть, что я не спала больше суток – это было дурной идеей, во-вторых, после отравления, да еще и не разведав обстановку, – любые активные действия выглядели сущим безумием.

Поэтому, окончательно убедившись, что принцесса в безопасности, я с чистой совестью ушла спать.

А следующим днем в полдень отправилась в сад на прогулку. С зонтом, камеристкой принцессы в качестве хоть какой-то собеседницы и намерениями изучить местность вокруг башни.

– Что говорят слуги? – поинтересовалась я у почтенной женщины.

– Не могу знать, миледи. – Матильда сделала такое лицо, будто никогда и никого не подслушивала.

Ну-ну.

– А если я еще раз задам этот же вопрос? – все тем же тоном произнесла я. – Поверьте, я знаю о любимом развлечении принцессы греть уши на чужих разговорах и уж тем более догадываюсь, кто ей помогает. Так что говорят слуги?

– Ничего особенного, ваше сиятельство, по крайней мере, про испытания принцесс новостей нет, а вот про то, что вчера после бала ее величество королева Лизавета была не в духе, разговоры были.

– И что же стало причиной недовольства королевы?

– Младший сын, – без малейших сомнений выдала камеристка. – Говорят, после бала они ругались в его покоях.

– Интересно, из-за чего? – продолжала я опрос, сама при этом параллельно изучая отвесную стену южной башни.

Даже зацепиться не за что, разве что использовать несколько бойниц, оставшихся со времен последней магической войны.

Я задрала голову еще выше, посмотрела туда, где заманчиво блестели стекла комнат, в которых держали Клару. Появилась идея выложить ей какие-нибудь подсказки прямо на земле, чтобы принцесса увидела сверху. Но эту мысль я тут же отмела. Слишком заметно для посторонних глаз.

– Причину их ссоры не могу знать, графиня, но если хотите, постараюсь выяснить, – тем временем ответила Матильда, и я кивнула, давая согласие.

Слуги – камеристки, лакеи, горничные, повара, кастелянши и многие другие – это кровь и уши дворца. Они знают все и одновременно – ничего.

Конечно, никто при них не обсуждал ничего важного, их никто и никогда не посвящал в страшные тайны своих хозяев, но иногда эти незаметные люди слышали куда больше, чем им полагалось знать, а после разносили слухами и небылицы среди своих.

Моя же задача была отсеять зерна от плевел.

В то, что королева могла ругаться с Робертом, я верила, но вот причины мне были очень любопытны. Почему родная мать терпеть не может сына? Инвалидность, конечно, важный аспект, но не повод для ненависти, которая буквально сочится наружу.

Тем временем прогулка по саду продолжилась. Задерживаться надолго напротив Южной башни мне не хотелось, ведь даже такая мелочь могла вызвать подозрения. Плюс ради интереса хотелось взглянуть и на места обитания других претенденток.

Кстати, о них.

Если о приезде Гертруды никто заранее не знал, то и комнат ей заранее подготовить тоже не могли.

А раз башен в замке было ровно четыре, то из этого я сделала вывод, что пятую принцессу поселили не в самых подготовленных покоях, а значит, и охранять могли меньше.

Сделав себе мысленную зарубку узнать, где содержат немецкую принцессу, я отвлеклась на шум, шедший спереди.

Лязг металла за деревьями и недвусмысленные звуки говорили о драке.

– Миледи! – Схватив меня за предплечье, Матильда испуганно притормозила. – Не надо туда идти, вдруг там кого-то убивают.

– Вздор! – Я выдернула руку из захвата и осторожно прошла вперед, выглянув из-за кустов. – Не при дневном же свете. В полдень даже дуэли не устраивают.

Как я и предположила, никто никого не убивал. Все было куда банальнее. Себастьян тренировался сразу с тремя воинами из гвардии.

Принцу было жарко, поэтому его рубашка покоилась на руках верного лакея, стоящего в стороне. Да и мускулистое тело сверкало на солнце бисеринками пота… Завораживающе.

Не то чтобы я залюбовалась, но оценила.

Драться кронпринц умел красиво, я бы даже сказала, академически правильно. Наверняка именно так его учили фехтовать многочисленные учителя, но одно маленькое “но” ощущалось сразу – в реальном бою Себастьян никогда не участвовал. Во-первых, шпаги были ученическими, настоящие воины считали оскорблением использовать такие.

Во-вторых, слишком расслаблены были мышцы спины у кронпринца, слишком выдавали уверенность, с которой он отражал удары троих соперников, постоянно держа их в поле зрения. Но я знала, что ситуация может перемениться в любую из сторон, если в бой вмешается кто-то еще…

В реальном бою не расслабляются.

– А-ап-чхи! – громко заявила я о своем присутствии, и принц отвлекся, так же как и двое воинов.

Сущая ерунда, но сбивает настрой.

А вот третий уже делал выпад, лишь в последнюю секунду Себастьян увернулся от острия шпаги.

– На сегодня все, господа, – выпрямляясь, произнес принц воинам. – Жду вас завтра в это же время.

Судя по недовольному тону, тренировку принцу я подпортила.

– Ваше высочество, прошу простить, – пролепетала я, склоняясь вместе с камеристкой в реверансе. – Моя аллергия на королевские лилии сыграла дурную шутку. Не хотела вам помешать.

– Ничего страшного. – Себастьян подошел к лакею и забрал рубашку. – Мы уже и так заканчивали. Другое дело, что не ожидал увидеть вас в это время здесь в саду.

– Почему же? – удивилась я. – Полдень – отличный час для прогулок.

– Ах да, совершенно запамятовал, что во Франциссии нет такого сильного культа чая, как в нашей стране. Обычно в двенадцать моя матушка устраивает свои скучные чаепития, с которых я стараюсь сбежать, – надев рубашку, закончил принц, а я словила тот самый шкодливый взгляд, которым мужчина одарил меня вчера. – Хотите, покажу вам сад, графиня?

“Разумеется, хочу, – мысленно возликовала я, потому что именно за этим и вмешивалась в тренировку. – Мне ведь по прежнему нужен помощник. Так почему бы и не кронпринц”.

Но вслух сказала другое:

– Как будет угодно вашему высочеству.

Через несколько минут мы уже прогуливались по саду вдвоем на расстоянии полуметра друг от друга, как и предписывал этикет, а где-то позади нас плелись камеристка и лакей. Впрочем, я была уверена: нашего разговора с принцем они не слышат.

– Я догадывался, что после вчерашнего вы подойдете сами, – наконец произнес Себастьян.

– Не понимаю, о чем вы, ваше высочество. Как я уже говорила, моя встреча с вами в саду – чистая случайность.

– Лукавства вам не занимать, Шарлотта. – Принц назвал меня по имени явно намеренно, нарушая правила приличия. – И все же… Думаю, я вчера доходчиво выразил свои желания относительно вас.

– А я доходчиво ответила, что являюсь приближенной к принцессе Кларе… и ваше предложение il est impossible[2]. – Я развернула веер и принялась обмахиваться, делая вид, что мне очень жарко и от волнения я даже слова путаю.

– Ах, милая! Мне, право, нравится ваше кокетство, но буду с вами откровенен. – Принц остановился и развернулся ко мне лицом, оказываясь неожиданно ближе, чем того позволяли нормы. Я должна была бы сделать шаг назад, но не сделала его. Себастьян же продолжал недвусмысленно разглядывать мое декольте, хотя я постоянно мельтешила перед его взглядом своей рукой с веером. – Я и вы, как и многие другие в этом дворе, понимают, что весь этот отбор – фикция, графиня. Победит та девушка, которая будет выгодна Англикании. В моих силах сделать так, чтобы ею оказалась Клара, но для этого я должен получить что-то взамен…

– Король Леопольд, – продолжая прикидываться идиоткой, начала я, – в качестве приданого предлагает пятьсот тысяч золотых…

– Япувонцы пообещали миллион, персийцы и того больше. Все это ничто по сравнению с тем, что каждая из стран хочет получить взамен. Мерлиндоровы острова богаты и принесут в десять раз больше тому, кто вступит с нами в союз. – По всей видимости, Себастьян решил не расшаркиваться, а говорить напрямую. – Вопрос моей свадьбы не вопрос денег. На текущий момент мне плевать, кого из пяти девиц через месяц я назову женой.

Я поджала губы и все же произнесла:

– Тогда чего вы хотите?

– Разве не очевидно? Вас, Шарлотта, – принц провокационно улыбнулся. – Все можно будет сделать очень быстро и красиво. Клара выиграет отбор. Вы останетесь вместе с ней при дворе, вначале как фрейлина, затем я выгодно выдам вас замуж. Скажем, за своего брата Роберта. Вам ведь не впервые выходить за безнадежных, которые дают вам повышение статуса. Пустим слух, что доктора совершили чудо и теперь мой брат состоятелен как мужчина.

Мои щеки вспыхнули. Принц, возможно, думал, что щедро осыпает меня благами, но я была оскорблена. И все же слушала, пока он продолжал:

– Станете моей любовницей и родите детей. Роберт их признает своими, что узаконит их статус. Если брак с Кларой не удастся, или она будет рожать девочек, то, возможно, один из ваших сыновей даже унаследует корону. Весьма выгодное предложение, поверьте, графиня, я не раздаю такие каждой встречной… Что скажете?

Признаться, даже я после таких слов стояла и не могла найти ответа.

Была готова услышать, что меня хотят на одну ночь, возможно, на две. И даже предложение стать фавориткой не так смущало, как детали… Замужество за Робертом, дети… наследование…

– Вы в своем уме? – наконец выдохнула я. – Возможно, слишком активное солнце помутило вам рассудок.

Кривая усмешка растянулась на лице кронпринца. Она не сделала его красивее, скорее, за милой маской проступили черты истинного лица.

– Не забывайтесь, графиня, с кем вы разговариваете, – осадил мужчина.

– Ваше высочество, – тут же снизила я тон. – Просто я имела в виду, что ваше предложение звучит слишком странно. Разумеется, я знаю себе цену и чего именно достойна, но то, что вы предлагаете… Вы ставите на одну чашу весов мое согласие стать вашей любовницей, а на другую – Мерлиндоровы острова. Не велика ли плата за обладание простой женщиной?

На мгновение повисла тишина.

Себастьян с прищуром меня разглядывал, будто бы еще раз заново изучая. Смотрел пристально, так что даже я, привыкшая к вниманию, стала окончательно ощущать себя неловко. Что он пытался увидеть на моем лице?

– Так вы не знаете… – наконец протянул он, отступая на шаг и начиная улыбаться еще шире. – Вот это поворот…

– Не знаю о чем? – нахмурилась я, борясь с желанием ухватить кронпринца за руку и вернуть его ближе, чтобы никто не слышал продолжение этого разговора.

– Уже неважно. – Себастьян возвратил лицу самое милое выражение. – Впрочем, это не отменяет моего предложения. И чтобы доказать силу своих намерений, я готов вам кое в чем помочь.

Я молчала, думала и не понимала.

– Вы ведь не просто гуляли под окнами южной башни, миледи? Так сильно хотите попасть к Кларе? – Себастьян вновь двинулся вперед по саду, и мне пришлось поспешить за ним.

Буквально физически я ощущала, как он поманил меня “сахарком”, а я, как послушная лошадь, повелась на лакомство. Сравнение не понравилось, но моя гордость была придушена рациональностью. Нужно было помнить о долге…

– Я проведу вас к принцессе, – небрежно обронил принц.

– А взамен? – сглотнув, произнесла я, понимая, что мой рот абсолютно сух.

– Пока ничего, это ведь только первое испытание. А моя помощь может понадобиться на всех этапах… – Мы подошли к одной из дверей, ведущих в замок. – В полночь я буду ждать вас в королевской библиотеке, Шарлотта. Надеюсь, вы не опоздаете.

Не дожидаясь ответа, Себастьян поманил рукой лакея, который все это время находился где-то позади, а после, откланявшись, ушел.

– Вы бледны, миледи, – раздался голос подошедшей Матильды. – Вам плохо?

– Ерунда, – отмахнулась я от камеристки. – Возможно, солнце напекло. Пойдемте лучше в замок, сегодня еще много дел и у вас, и у меня.

Говоря об этом, я понятия не имела, какие могут быть дела у Матильды в отсутствии хозяйки, а вот о своих делах я знала точно: мне нужно было выбраться в город к “своему” человеку. И для начала выяснить, где именно Себастьян мог видеть меня до нашего официального знакомства, возможно, это бы пролило свет на причину его загадочного предложения “стать любовницей” и на то, что именно “я не знала”.

Глава 11

С Идой Рейн я познакомилась пять лет назад. В ту пору она похоронила двух мужей, ее возраст перевалил за сорок, и жила она во Франциссии, где активно пользовалась популярностью среди высшей знати. Это был как раз тот случай, когда они тащили ей свои секреты добровольно и под покровом ночи, а после излагали чистосердечно и просили советов.

Ида Рейн была гадалкой, магичкой, потомственной ведьмой, астрологом и еще бог весть кем, но мне хватило лишь мимолетного взгляда на нее, чтобы вынести вердикт – обманщица и шарлатанка.

Помню, матушка устроила прием в загородном имении, пригласив всех своих подруг и выписав из столицы в гости Иду для тайного спиритического сеанса. Матушка так и заявила, что желает вызывать дух моего покойного отца, чтобы тот убедил меня наконец выйти замуж повторно и родить ей наконец внуков.

В тот вечер Ида была в ударе. Она явилась в дом в абсолютно черном одеянии, обвешанная немыслимыми украшениями в виде черепов и каких-то трав, и с видом таинственным и загробным. Подруги матери пищали от восторга, когда гадалка раскладывала перед ними карты и выдавала таинственные предсказания будущего. Я же стояла в стороне, скрестив на груди руки, и хмуро наблюдала, а после подошла ближе и пригрозила: если мисс Рейн только вздумает проворачивать свои фокусы с именем моего отца на устах, сдам королю.

Леопольд же терпеть не мог обманщиков такого рода, а за шарлатанство с магией была положена казнь через повешение.

И Ида притихла, а после оправдывалась перед моей матерью, что Марс сегодня не в том доме, а значит, умерших лучше не тревожить.

В следующий раз наши пути с Идой пересеклись через год: я повстречала ее в очередном салоне, где та крупно проигралась в карты.

Парадоксально, но гадалка совершенно не умела играть в покер, поэтому ничего удивительного, что я наткнулась на нее, рыдающую в одной из комнат хозяйского дома. Там-то дамочка и раскололась, что в долгах она, как в шелках, и платить ей нечем.

У меня же денег было вдоволь.

И я предложила выкупить ее долг взамен на услуги в будущем – мало ли, пригодятся, а еще посоветовала убираться из Франциссии. По слухам Леопольд как раз планировал очередную чистку столицы от таких любителей поморочить голову людям, как госпожа Рейн. Не имея выбора, она согласилась.

Тогда-то она и переехала в Ландон, и здесь у нее неожиданно дела пошли в гору.

Ныне покойному англиканскому королю и дела не было до всей этой якобы “волшебной” шушеры, точнее поиски истинных магов всегда велись, но и за шарлатанство никто головы не рубил. На столь благодатной почве Ида быстро сообразила, как стоит вести свои дела, ведь главное в ее деле – слушать и не болтать лишнее, и тогда старания обязательно принесут плоды.

Я же следила за карьерой гадалки дистанционно.

Госпожа Рейн начала выстраивание клиентуры с самых низов, а точнее – со служанок и горничных в богатых домах. Молоденькие девушки с удовольствием выкладывали прожженной Иде свои и чужие тайны и переживания, та же оставляла абстрактные советы, которые иногда даже помогали.

А дальше по нарастающей. Уже через год к Иде пошла знать, а через два на сеансы даже образовалась очередь.

Поэтому теперь я сидела в карете напротив входа в ее столичный дом, и подумывала о том, что, кажется, гадалке пора отдавать долги.

О своем визите я не предупреждала, рассчитывая сделать “ведьме” сюрприз. В конце концов, как старая должница, она должна была ожидать моего визита едва ли не каждый день, ведь узы долга иногда намного крепче уз любви. По крайней мере, я в это верила.

После моего стука двери открыл лакей. Вышколенный, подтянутый суховатенький старичок с надменным выражением лица.

– Доброго дня, – смерив меня взглядом, поздоровался он. – Вам назначено?

– Мне всегда назначено. – Без особых церемоний я боком протиснулась в двери, а дальше в коридор, после чего отдала дворецкому перчатки. – Передайте своей госпоже, что к ней графиня Лестрейдская.

– Мадам… – Дворецкий явно пребывал в шоке от моей бесцеремонности, оттого с перепугу назвал меня замужней, но после собрался. – У госпожи Рейн сейчас прием, я вынужден попросить вас покинуть дом.

– Ничего страшного, – проигнорировала я вторую часть его речи. – Прием пусть отменит. Доложите ей о моем прибытии.

Видя, что препираться со мной бесполезно, старик удалился вглубь дома и буквально через пару минут вернулся, уже совершенно с другим выражением лица и куда более милым тоном голоса:

– Я могу предложить вам чай, ваше сиятельство?

– Благодарю, не откажусь, – милостиво позволила я, хотя и не собиралась даже касаться губами напитка, сделанного в этом доме.

Тем временем из глубины комнат послышались приближающиеся голоса. Уже знакомый – Иды и незнакомый – молоденькой девушки в достаточно простом, но все же хорошем платье.

Гадалка лично провожала клиентку до дверей, попутно принося извинения и давая полезные советы:

– И передайте своей госпоже, что все ее проблемы пренепременно решатся сами. Ей совершенно не о чем беспокоиться. Карты благоволят ей, и удача будет сопутствовать во всем.

– Благодарю, – тихонечко произнесла девушка, косясь на меня.

Я улыбнулась ей: в конце концов, я с самого начала знала, что скрывать такой визит будет бесполезно, впрочем, и не собиралась этого делать. У Иды была репутация гадалки, а значит, и приехала я к ней за соответствующими услугами.

Стоило двери закрыться за посетительницей, госпожа Рейн театрально возвела руки к потолку, закатила глаза и загробным голосом выдала:

– Я знала! Карты говорили со мной, они предупреждали о вашем визите!

За годы, что мы не виделись, женщина ощутимо постарела, это видно было по новым морщинам на лице и поплывшей фигуре, а вот фокусы остались прежними.

– И вам доброго дня, о всеведущая, – подыграла я, подходя к массивному трюмо в коридоре, где еще при входе приметила листок ландонской газеты. – Карты, говорите? Впрочем, какая, в сущности, разница, кто через них говорит: провидение или журналисты.

Я помахала перед Идой газетой, где на единственной полосе напечатали новость о приехавших принцессах и их сопровождении.

Гадалка поджала губы, вернула взгляду нормальный вид, а после уже гораздо более буднично заявила:

– Да будет вам известно, я больше не играю в покер.

– Вам больше и не надо, – парировала я. – Долги-то остались. Так что давайте пройдем в ваш кабинет, всеведущая. Хочу попросить у вас магическую консультацию по одному очень щекотливому делу.

Гадалка недоуменно вскинула бровь, вновь покосилась на листок газеты, делая какой-то свой вывод о моем визите, и указала, куда следовать.

В местах, подобных этому, я бывала не часто – поэтому с любопытством погрузилась в антураж. Госпожа Рейн явно постаралась с магическим реквизитом, облачив всю комнату для гаданий в темный бархат, обкурив благовониями и украсив свечами. Дышать тут было нечем, но я решила потерпеть.

На массивном столе для раскладки карт кроме стеклянного шара обнаружился еще и огромный черный кот. Тот дремал, полусвесившись с мебели, и лишь глаз приоткрыл при нашем приближении.

Приоткрыл, встрепенулся, а после, выгнув спину, зашипел на меня.

– Кыш отсюда, кошара неблагодарная! – прогнала его ладонью Ида, садясь в свое кресло и предлагая мне жестом место напротив. – Ты на кого шипеть вздумал?!

Кот ответить не мог, лишь скрылся где-то под многочисленными шторами.

– Обычно он не ведет себя так, ваше сиятельство, – извинилась за животное гадалка.

– Не имеет значения. – Поведение животного меня мало волновало. – Давайте лучше к делу.

– Вы, наверное, хотите магической помощи для вашей подопечной, ваше сиятельство, – Ида опять попыталась пустить в ход свою якобы “магию”.

Но мимо.

– Нет, о “всеведущая”, – уже со всем сарказмом выдала я. – Я хочу знать все, что вы знаете о принце Себастьяне и его брате Роберте. И я сейчас говорю не об общеизвестных фактах, а о тех сведениях, которые приносят ваши клиенты.

Глаза гадалки округлились.

– Откуда же мне знать сведения о таких особах? – удивилась она. – Право, графиня, вы преувеличиваете мою осведомленность. Я знаю не больше вашего.

– Мне кажется, что даже преуменьшаю, – все так же выжидающе глядя на госпожу Рейн, ответила я.

В этот момент в кабинет постучали и старичок лакей принес поднос с чаем: одну чашку подал мне, вторую – своей хозяйке. И пока Ида немного отвлеклась на своего слугу, я незаметно оторвала одну из бусин от своего браслета с сюрпризом, теперь оставалось только забросить “подарочек” в чашку к гадалке.

Делая вид, что подношу свой напиток к губам, я еще раз повторила просьбу.

– Просто расскажите мне о них, что знаете.

– Я уже и так сказала. Ничего такого, что могло бы показаться необычным, – с неохотой начала женщина, но я по глазам видела – недоговаривает. – Были у меня клиентки из дворцовой знати. Несколько молодых девушек, кто в разное время хотел приворожить кронпринца. Приходили, просили сделать им расклад на удачу, но ничего более.

– И что говорили карты? Многим девушкам повезло? – Я отставила свою чашку обратно на стол.

– Их постигла неудача, – выдала и так очевидный факт гадалка. – Карты были глухи к их мольбам.

– Разумеется, у них же нет ушей, а вы шарлатанка, без капли дара, – больно стукнула я по самолюбию Иды.

Щеки женщины вспыхнули.

– Ну, знаете ли, миледи! Вы можете сколько угодно не верить, и, возможно, не всегда мои пасьянсы сходятся, но в них есть сила!

– Докажите! – с вызовом произнесла. – Сделайте расклад на успех принцессы Клары.

Ида гордо вздернула голову и норовисто фыркнула.

– Можно подумать, вы поверите гаданию. Скорее, лишь заполучите очередной повод для издевок.

– Но в ваших силах доказать, что я не права, – проигнорировав ее тон, достаточно миролюбиво ответила я. – Готова даже заплатить.

– Весьма странное заявление, особенно если учесть ту сумму, которую я вам должна.

И все же Ида поднялась со своего кресла, прошла к комоду у стены, и из его верхнего ящика достала колоду карт.

Пока она занималась всем этим, бусина “правды” улетела в чай гадалке, где за несколько секунд с шипением растворилась.

Госпожа Рейн тем временем вернулась за стол, провела ладонью по черному сукну, перемешала колоду карт и протянула мне:

– Снимите и подумайте при этом о своей подопечной.

Ткнув пальцем в колоду, я без особого интереса пронаблюдала, как Ида раскладывает разноцветные картинки по столу в причудливую фигуру.

В то, что куски картона действительно могут предсказать будущее, я не верила – отец с детства приучал меня к мысли, что мы сами кузнецы своей судьбы, а высшие силы если и были, то сгинули в неизвестность тысячу лет назад вместе с магией.

– Вижу препятствия, – выдала женщина. – Великие испытания, которые предстоит пройти…

Я едва сдержала смех. Ничего не скажешь, великое предсказание, стопроцентно сбывающееся уже сейчас.

– Много людей будет стоять на пути к успеху, чинить вред, но в конце!.. – Ида ткнула в карту с изображением солнца, и ее голос взвился до театрально-торжественного. – Восход будет завершением всего!

Я даже поаплодировала.

– Блестяще! Ничего не скажешь!

Лицо гадалки озарилось недовольством, и она принялась торопливо складывать карты обратно. В этот же момент на стол опять запрыгнул кот. И откуда только взялся, паршивец!

В этот раз на меня он не шипел. Зато принялся закапывать карты лапой на манер песка в лотке для кошачьих гадостей. Часть картинок тут же разлетелась в разные стороны: какие на пол, а одна мне в руки.

– Ах ты, паразит! – завопила гадалка, на этот раз отвешивая животному толчок под хвост. – Да что с тобой сегодня такое?

Кот гневно сверкнул глазами и вновь сбежал куда-то за портьеры.

Я же разглядывала карту, которая осталась у меня в руках – маг.

– А это что значит? – протягивая карту обратно гадалке, спросила я.

– Это значит, – она мазнула по картинке раздраженным взглядом, – что у меня бессовестный кот, который не ценит руку, которая его кормит.

Сложив колоду, женщина пересчитала карты, убедилась, что все на месте, а после отложила в сторону, и ее рука сама потянулась за чаем. Выпив несколько глотков, она выжидательно уставилась на меня.

– Надеюсь, я удовлетворила ваше любопытство, миледи? – спросила она.

– Не совсем, – коварно улыбнулась я, помня, что соль действует быстро и недолго. – Так что вы знаете о принцах, госпожа Рейн?

– Какая же вы доставучая, миледи, – выдала все, что думает обо мне, гадалка, и я мысленно потерла руки – значит, зелье уже подействовало. – Ну, приезжали они ко мне однажды. Сами. Оба их высочества. Я еще первый год в Ландоне работала, и кто-то доложил им, что в столице появился новый маг.

Ида скривилась и неуютно поежилась, было видно, что воспоминания ей не очень нравятся.

– А дальше? – подначила я.

– Младший Роберт болен, и для него постоянно ищут целителей. Вот и ко мне заглянули, скорее, на всякий случай. Я уверила, что мой дар к врачеванию отношения не имеет, предложила погадать, но они отказались. Кстати, помнится, кот тогда тоже на них шипел. – Ида мучительно потерла виски, будто те начали болеть.

Для меня это был первый знак, что пора торопиться. Скоро бусина прекратит действовать.

– Еще о чем-нибудь говорили? – торопясь вытянуть максимально все сведения, спросила я.

– Спрашивали, где училась магии. Ответила, что по книге, доставшейся от предков. Что-то почерпнула оттуда, что-то додумала сама.

– Что за книга? – заинтересовалась я.

– Трактат одной ведьмы, написанный тысячу лет назад. Ничего особенного.

– Покажи, – настаивала я.

И Ида, пусть и с неохотой, но двинулась куда-то в угол комнаты.

Действие бусины уже проходило, и гадалка начинала сопротивляться, но все же пока выполняла мои просьбы. Женщина отодвинула одну из тяжелых портьер, нажала на доску, за которой прятался тайник, и вытащила оттуда небольшой томик, чуть больше ладони.

– Вот, – подойдя, она протянула его мне. – Семейная реликвия. Досталась мне от бабки, а ей от ее бабки. Я ведь действительно из рода ведьм.

Книга оказалась неожиданно тяжелой и теплой. Обтянутая настоящей кожей, и, казалось, отпечатанная буквально вчера, потому что выглядела словно новая. Вот что значит – вещи истинных магов, даже через тысячу лет на них нет следа времени.

Открыв первую страницу, я прочла: “Тысяча и одна магическая трава” под авторством магистра травологии Хельтруды Сомн. Рядом светилась печать “Собственность библиотеки Карингтонской академии магии”. Пролистав мельком оглавление, поняла, что сведения в книге безнадежно устарели. Все описанные травы уже давно вымерли. Исчезла магия – пропали и они, а значит, знаний в книге по сути ноль – всего лишь буквы.

– Бесполезно, – выдала я вердикт.

– Вот и кронпринц так же сказал, – отозвалась Ида и еще раз потерла вначале виски, а потом глаза. Будто пелену с них сняла: – Какого черта?!

Госпожа Рейн оглядывалась по сторонам, волком смотрела на меня и явно не понимала, как именно она рассказала мне все, о чем знала, да еще и редкую книгу в руки выдала.

– Чем вы меня опоили? – мгновенно поменяла она тон, догадываясь, как именно я вытянула из нее сведения.

– Ничем страшным, – успокоила я. – Никаких побочных действий, кроме головной боли в следующие пару часов.

– Вы! – возмущенно выдала гадалка и тут же вновь сменила тон, глядя на фолиант. – Верните, пожалуйста. Это реликвия.

– Держите. – Я протянула книгу обратно и поднялась со стула. – Хотя разумнее было бы забрать у вас ее в счет долга. Думаю, ее стоимость как раз бы покрыла сумму.

– Нет, – испуганно выдохнула Ида, прижимая свое сокровище к груди. – Не надо.

– Именно: не надо, – согласилась я. – Предпочту, чтобы вы остались мне должны. А сейчас, простите, вынуждена покинуть ваш гостеприимный дом. Буду надеяться, что вы мне очень помогли.

Какие выводы я сделала из общения с Идой? В целом ничего полезного.

В том, что оба принца поехали к гадалке, ничего удивительного не было – возможно, они просто хотели посмотреть на диковинку-магичку. Роберт – в надежде на исцеление, Себастьян – из сущего любопытства. Да и какой будущий правитель откажется иметь на своей территории постоянно проживающего мага?

Другое дело, что они явно сразу раскусили шарлатанку, раз даже гадать не стали. Вот этот момент меня немного смущал. Неужели им не стало хоть капельку любопытно и не захотелось хоть одним глазом посмотреть на настоящую магию?

Со слов госпожи Рейн складывалось ощущение, что куда больший интерес у высочеств вызвало то, как именно гадалка овладела своим даром.

– Бесполезно, – еще раз пробормотала я себе под нос, садясь в карету. Не зря ведь наши мысли с Себастьяном совпали.

Я мысленно смоделировала ситуацию: что, если бы в книге нашлись знания не о травах, а о чем-нибудь другом, что до сих пор можно было бы применять? Хотя бы теоретически.

Например, какие-нибудь заклинания, врачевательские методики или способы создания артефактов… Пожалуй, такую литературу я бы точно забрала у Иды, просто в надежде на то, что однажды мне посчастливится встретить истинного мага и он с помощью книги сможет творить чудеса…

Прикусив губы, я задумчиво уставилась в окно, бездумно глядя на мелькавшие там городские улицы и просто нутром чуя, что нащупала важную нить… Что-то связанное с магией.

Да еще карта вспомнилась, которую так заботливо скинул мне в руки кот. “Маг”. Быть может, стоило воспринимать эту случайность буквальным знаком? И у англикан где-то есть настоящий маг, а вот как его обучить, они не знают. Учебных пособий ведь не сохранилось. Только такие единичные, как у Иды Рейн, – реликвии, которые берегли как зеницу ока. Большинству же экземпляров книг никакая магия на страницах не помогла уцелеть.

Тем временем карета довезла меня до замка, дворцовая охрана пропустила внутрь, и, когда я въехала на длинную центральную аллею, услышала внезапное “мяу”.

– Не поняла, – вслух удивилась я.

Еще одно “мяу” послужило ответом.

Пришлось немного склониться, чтобы заглянуть под соседнее сидение, откуда шел звук. Там обнаружился кот. Тот самый – черный, пушистый, наглый, с глазами круглыми, как блюдца.

– Ты что тут делаешь? – спросила я у этого безбилетника. – Обратно не повезу.

Кот зашипел.

– Ах так, вот и сиди там! – выдала я, выпрямляясь и теряя интерес к животному.

Ну залез и залез, в конце концов, это проблемы Иды Рейн, что у нее сбежал питомец. У меня и других дел полно.

Кот тем временем высунул голову из-под лавки, оглянулся и совершенно без зазрения совести запрыгнул на сиденье напротив. Принялся умываться как ни в чем не бывало.

– Вот наглый, – подвела я итог его поведению.

Стоило это произнести, как карета остановилась. Выглянув в окно, я убедилась, что до замка еще с километр пути, и спросила у возничего:

– Почему встали?

– Так проезд дальше закрыт, ваше сиятельство, – извиняющимся голосом ответил тот. – Меры безопасности в связи с приездом гостей.

Приоткрыв дверцу, я убедилась, что путь действительно перегородили грубо сколоченными конструкциями. Решив, что не расклеюсь, вышла из кареты и, поблагодарив возницу, пошла пешком. Опять мимо сада, озера и того самого причала, где вчера встретила Роберта.

Собственно, он и сейчас здесь был – кормил лебедей в десяти метрах от меня.

Решив, что не очень хочу смотреть принцу в глаза и уж тем более оправдываться за вчерашнее поведение на балу – почему сбежала от него, а после танцевала с другим, – я скользнула за кусты, будучи уверенной, что меня не заметили.

Тем более сидящий ко мне спиной Роберт явно не мог меня видеть.

Но…

– Говорят, что у подобных мне людей обостряются чувства, – донесся до меня голос младшего принца. – У вас очень шуршит платье, миледи. Вдобавок я видел, как вы вышли из кареты.

“Черт”, – ругнулась я мысленно, понимая, в какую неловкую ситуацию сама себя поставила.

Со стороны мое поведение выглядело говорящим не в мою пользу.

Оглядевшись по сторонам в поисках хоть каких-то причин, с помощью которых я могла бы найти оправдание – узрела кота. Вот шустрый хлыщ! Он сидел буквально в метре от меня, по всей видимости, выскочив за мной из кареты.

– А ну иди сюда, кис-кис, – позвала я и протянула к нему руку, будучи уверенной, что меня прямо сейчас исполосуют когтями. – Рыбы дам столько, сколько сможешь сожрать.

И мне повезло. Сверкнув глазами, кот пошел в руки – лениво, вальяжно, но подошел.

– Умничка, мальчик, – погладила я живность между ушей. – Я же надеюсь, ты мальчик…

“Мальчик” не ответил, смиренно устроился на руках.

Поэтому из-за кустов я вышла с обаятельной улыбкой, котом и полным отсутствием раскаяния за вынужденное вранье.

– Ваше высочество, – поклонилась я. – Прошу простить меня за столь странное поведение, но это точно не то, о чем вы подумали. Просто мой кот… сбежал, а я ловила.

Роберт удивленно вскинул брови, оглядывая меня, черного кота, потом снова меня.

– Кот? – почему-то переспросил он. – Вы приехали в замок с животным?

– А разве это запрещено? – удивилась я. – Лошади ведь тоже звери, и с ними можно приезжать в замок. А здесь кот.

– Видимо, вы очень любите своего питомца, раз не смогли оставить его во Франциссии. И как же его зовут?

– И дня без него прожить не могу, – все глубже погрязала я в пучине вранья, на ходу выдумывая детали. – Миньон де Кардинал.

Будто понимая это, даже кот в моих руках напрягся и как-то очень странно посмотрел. По ходу оценивал важность своего нового имени.

– Весьма оригинально, – усмехнулся Роберт, почему-то пристально разглядывая кота. Даже с некоторой опаской, я бы сказала. – Породистый?

– Самых что ни на есть голубых кровей, ваше высочество. Хотите погладить? – Я шагнула к Роберту, подсовывая свеженазванного Кардинала ближе.

– Нет-нет, пожалуй, воздержусь. – Принц сам откатил свою коляску чуть дальше. – Аллергия.

– Простите, ваше высочество! – испуганно выдала я, мысленно радуясь поводу сбежать – Я не знала. Тогда, пожалуй, с вашего позволения пойду. Не хотелось бы усугублять состояние вашего здоровья.

– Идите, – отпустил младший принц.

И я, покрепче прижимая кота к груди, – не дай бог сбежит, – поспешила уйти.

– Миледи, – донеслось в спину. – А вы уверены, что это все же ваш кот?

– Конечно уверена, – оскорбившись, отозвалась я и даже чмокнула кота в макушку, надеясь, что та более-менее чистая. – С чего такие вопросы?

– Мне кажется, я видел его раньше у одной особы, живущей в Ландоне, – словно бы вспоминая какие-то обстоятельства, ответил Роберт. – Кажется, она гадалка…

У меня аж челюсти свело от наигранности своей улыбки в этот момент.

– Уверена, это лишь совпадение, – все же выдавила я. – Мало ли на свете похожих котов. А сейчас прошу простить меня. Кардинал наверняка хочет кушать, а я не могу позволить своему мальчику голодать.

Будто соглашаясь с ходом моих мыслей, кот довольно заурчал, отдаваясь неожиданно сильной вибрацией мне по рукам. Я даже удивленно взглянула ему в морду. Тот лишь лениво приоткрыл веки, сверкнул фиолетовыми глазами, а после моргнул – и зрачки вновь сделались классически зелеными.

Чушь какая-то – потрясла я головой. Показалось, наверное.

Стоило оказаться в своих покоях, я громко захлопнула двери, и вместе с этим с моих рук спрыгнул кот, будто только и ждал, когда я занесу его в помещение.

Он деловито огляделся по сторонам, принялся обнюхивать все углы, выставил хвост трубой и в конце концов запрыгнул на мою кровать и лег на подушку.

– Эй, я, между прочим, там головой сплю! – возмутилась я.

Но коту было плевать. Он лениво поднял на меня морду, оттопырил заднюю лапу и принялся вылизывать… это самое – кошачье достоинство.

– Ну точно, мальчик, – вынесла вердикт я, радуясь хотя бы тому, что, раз животное ко мне приблудилось, оно не притащит дополнительного сюрприза в виде выводка котят.

Позвав слуг, я распорядилась принести рыбы, когда же наказ был исполнен и перед новоявленным Кардиналом выстроили миски с двумя видами рыбьих голов, кот брезгливо закопал их лапой.

Отказался он и от принесенного молока, мяса и вообще всего, что обычно едят усатые.

– Знаешь ли, ты не на курорте, – наконец разозлившись, выдала я. – Либо ешь что даю, либо голодай.

Кардинал остался равнодушен к этой угрозе и, отвернувшись от меня, уснул на кровати.

Тем временем близилось время ужина, а за ним и встреча в библиотеке с Себастьяном.

Идти или нет – вопроса не стояло. Я должна была это сделать – проникнуть к Кларе и помочь ей с проектом, даже если придется работать всю ночь до утра.

Гулять в своих дорогих платьях по замку в столь позднее время я не рискнула. Раздобыла простое платье служанки, в него и обрядилась, а волосы спрятала под белым чепцом. В таком виде покинула комнату, заперев внутри кота и спрятав ключ в переднике.

Между девятью и десятью часами было идеальное время для хождения по замку в роли горничной. Все слуги как раз расходились по своим покоям, поэтому на меня никто внимания не обращал даже тогда, когда я скользнула внутрь библиотеки.

Там было пусто и темно, горело лишь несколько свечей у самого входа, и только тени стеллажей уходили вглубь комнаты.

Взяв в руки один из канделябров, из чистого любопытства я пошла вперед. Было интересно узнать, какая литература в почете у англикан: так же как у Леопольда – обширные собрания научной литературы или художественная – стихи, пьесы…

Но едва я прошла метра три, меня постигло разочарование: библиотека оказалась до неприличия мала. Хоть в темноте и создавалось ощущение, будто стеллажей много, на деле же их было всего несколько штук. Да и книги в большинстве своем оказались учебниками. Возможно, в свое время их читали принцы.

Скрип двери немного отвлек меня, и, обернувшись, я увидела Себастьяна. Его высочество стоял в проеме, и в полумраке его лицо было неразличимо.

Зато меня ему было видно намного лучше.

– Вам идет роль горничной, миледи, – выдал он комплимент сомнительного качества. – Часто гуляете в таком виде?

– Впервые, – соврала я. – Но отчаянные времена требуют отчаянных мер.

– Даже так… – протянул Себастьян, отлипая от косяка и подходя ко мне ближе. – Мне нравятся такие меры. Когда вы согласитесь на мое предложение, я бы поиграл с вами, пожалуй, в эту игру еще раз.

Последнее он договаривал, уже едва ли не шепча мне на ухо, отчего хотелось неуютно поежиться и отстраниться подальше. Но я сдержалась. Показывать свою неприязнь принцу было бы сейчас слишком опрометчиво и невыгодно.

– Вы обещали провести меня к принцессе, – напомнила я.

– Обещал – значит проведу. Но, быть может, договоримся на аванс? – Себастьян закинул руку на стеллаж, отчего я оказалась зажата между принцем и книгами.

– Нет, – категорически отказала я. – Утром вы обещали помочь просто так.

– Что ж, попытка не пытка. – Руку кронпринц убрал и тут же подал ладонь. – Хотите попасть к принцессе – придется как минимум до меня дотронуться.

Не видя в этом ничего жуткого, я вложила свои пальцы в мужские, и Себастьян потянул меня вперед. Но не к выходу в коридор, а в глухую стену напрямую.

– Что вы делаете… – только и вымолвила я, но кронпринц лишь сильнее сжал мою руку и сначала провалился в сплошную кладку сам, а затем втянул за собой и меня.

Ощущение было странным: будто я проходила сквозь вязкую субстанцию, напоминающую трясину. Но буквально через несколько шагов все закончилось. Стена осталась позади, а впереди стоял усмехающийся Себастьян и самодовольно разглядывал меня.

– Ваше лицо бесценно, графиня. Вы бы его видели!

– Считаете это смешным, ваше высочество? – я обернулась назад и принялась ощупывать каменную кладку.

Твердая – такую только молотом или взрывчаткой пробивать.

– Это что, магия? – догадалась я. – Но как?

– Замок – одно из немногих зданий, уцелевших с того времени. И хоть волшебной силы в людях не осталось, но стены хранят ее уже тысячу лет. Почти весь замок опутан системой тайных ходов, мало кто о них знает.

Я округлила глаза.

– Мало – это сколько, конкретнее? Выходит, любой может гулять по замку скрытно от глаз?

– Любой не может, – прояснил Себастьян. – Только лица королевской крови, именно поэтому я держал вас за руку. Династия моего отца идет напрямую от Вероники Фенир, а эти ходы, судя по записям, зачаровывала лично она. Думаю, не стоит вам напоминать, кем именно она была.

– Я не так сильна в истории Англикании, чтобы знать, – извинилась я. – К сожалению, не могу припомнить.

– Ну как же! Та самая дочь инкуба Гордона Фенира и чистокровной суккубы с изнанки. Казалось бы, невозможный союз, и тем не менее. Она была последней королевой Великой Ритании до исчезновения магии.

Только сейчас я что-то припомнила. Кажется, учитель истории рассказывал мне об этой женщине и ее брате, но за давностью лет я попросту все позабыла.

– Спасибо за экскурс, ваше высочество, – искренне поблагодарила я. – А теперь можно ли направиться к принцессе?

– Разумеется, – согласился Себастьян, и мы двинулись.

Идя по длинному коридору, я то и дело ловила себя на странных ощущениях. Словно тут все пронизано чудом, даже воздух. На стенах не было факелов с огнем, зато путь освещали круглые пульсирующие светом камни. Я рискнула дотронуться до одного из них, буквально мимолетно, боясь обжечься, но тот оказался холодным.

– Светлячки, – опять пояснил Себастьян. – Тоже наследство от пра-пра-пра-пра… работают до сих пор.

– Невероятно, – совершенно искренне восхитилась я.

Как бы то ни было, но я впервые так близко соприкасалась с настоящей магией. До этого была лишь пара случаев в моей жизни, где я видела старые работающие артефакты и двух настоящих магов. Первый – умирающий на востоке страны старец – жил всю жизнь отшельником, лишь перед смертью вышел к людям. А вторая – женщина в Турчанской империи. Ее берегли похлеще любого сокровища, хотя вся ее магия заключалась лишь в слабеньком даре предсказателя погоды на неделю вперед. За сорок лет жизни она ни разу не ошиблась…

Наконец коридоры закончились, появилась лестница, по которой пришлось долго взбираться вверх, пока принц не сказал:

– Пришли. Я вытолкну вас наружу, в комнату к принцессе, а сам останусь здесь. Когда наступит время уходить, постучите в кладку, и я вытащу вас обратно.

– Спасибо вам за помощь, ваше высочество, – поблагодарила я.

– Одного спасибо будет в последующем маловато, – напомнил Себастьян, вновь беря меня за руку и подводя к стене.

Он положил обе мои ладони на кладку, а после с пошляцким смешком подошел сзади, прижался всем телом так, что я испытала сильнейшее желание развернуться и залепить этому бесстыднику пощечину.

Но принц действительно лишь выполнял обещание – протолкнул меня через вкладку, да так, что я буквально кубарем вывалилась с той стороны на пол и ударилась коленями.

– Графиня?! – раздался удивленный голос Клары.

– Чшш, – зашипела я, помня об охране за дверями. – Говорите тише.

Оглянувшись, я осмотрела комнату. Поистине аскетические условия – кровать, стол, умывальник и маленькое зеркало на стене. И что самое удивительное – Клара… сидевшая, точно как и я, на полу, только в окружении десятков листов бумаги.

– Что вы делаете, ваше высочество? – шепотом спросила я.

– А разве не видно? – огрызнулась она в ответ – мое появление ее особо не удивило. – Работаю! Или вы считали меня совсем ни на что не способной идиоткой?

– Нет, но… – запнулась я. – Но все же пришла помочь.

– Не нужно! – Принцесса гордо вздернула нос. – И без вас отлично справляюсь.

Клара подтянула к себе несколько листов, словно пряча от моих глаз.

– Могу ли я хотя бы взглянуть?! – спросила я, бросая взгляд на ближайший ко мне лист, где красовался косой-кривой рисунок, похожий на здание.

– Только если не станете лезть с советами. Раз уж это моя идея, значит, и делать буду я, – упрямо выдала принцесса, и в этот момент я испытала приступ гордости за нее.

Ведь в моем представлении Клара билась в истерике одна в комнате, но по факту – она действительно пыталась что-то делать. Как умела.

– Это библиотека! – рассказала она, протянув мне листы.

– Эмн… – озадачилась я. – Думаете, в Англикании нет библиотек?

– Таких нигде нет, – уверенно ответила принцесса. – Это библиотека с веселыми развлекательными книгами. Романами о любви, приключениями, сказками для детей. А не то, к чему мы привыкли. Это книги для простых людей. Им ведь не нужны скучные трактаты!

Клара принялась увлеченно показывать мне тот рисунок, который я посчитала кривым:

– А тут будут учить детей читать, а вот здесь будет комната со сказками – взрослые будут устраивать чтения историй для детей вслух. А в этом зале кукольный театр. На втором этаже будут содержать литературу для более старшего возраста.

– А тут? – Я ткнула в единственную и самую высокую башню.

– Особая секция. – Даже при свете свечей было видно, как принцесса зарделась. – Только по спецпропускам. Эротическая литература для взрослых.

В этот момент я отчетливо поняла, что принцесса и без меня блещет идеями, а значит, можно спокойно умыть руки.

– Благое начинание, ваше высочество, – похвалила я. – Разве что особую секцию лучше все же в подвал перенести. А в башне устроить смотровую площадку на город – уверена, детям будет тогда еще интереснее посещать вашу библиотеку.

– Я же просила без советов! – возмутилась Клара, но все же записала что-то пером на лежащем рядом листе.

– Выходит, моя помощь не требуется? – на всякий случай уточнила я.

– Нет, – категорически заявила принцесса и тут же, прищурившись, поинтересовалась. – А как вы вообще сюда попали, миледи? Там тайный ход? Пустота?

Она покосилась на стену, из которой я выпала, и явно собралась подойти к ней и обстучать.

– Шпионская тайна, – поспешила уверить я высочество и сама метнулась к кладке.

Еще не хватало, чтоб, услышав стук, принц вытащил отсюда Клару.

Вроде само по себе ничего страшного, но на вопросы, которые родились бы после, мне отвечать не хотелось.

– Я, пожалуй, пойду, – пробурчала я, пока принцесса не опомнилась, и постучала в стену.

Оттуда тут же высунулась мужская рука, схватив которую, я сама принялась протискиваться в стену – да поскорее.

– Так быстро? – удивился Себастьян, когда я оказалась на другой стороне. – Был уверен, что придется ждать вас минимум несколько часов.

– Помощь не понадобилась, – переводя дух, отозвалась я. – Принцесса и без меня отлично справляется, поэтому мы можем идти обратно.

– Как пожелает дама, – отозвался кронпринц.

Надо признаться, я ожидала подвоха. Что начнет приставать, что будет требовать ответных действий прямо сейчас. В конце концов, он мог бы даже оставить меня в этих коридорах, если я не соглашусь…

Но мы шли обратно в тишине, и я медленно успокаивалась.

Как оказалось – рано.

– Мне кажется, мы должны уже были вернуться в библиотеку, – осторожно заметила я, когда за очередным поворотом начался новый коридор.

– Библиотеку мы прошли еще сто метров назад, – как ни в чем не бывало ответил принц.

– Тогда куда мы идем?

– В вашу спальню, разумеется. – Себастьян даже обернулся, и я увидела, как нагло сверкнула его белозубая улыбка. – В столь поздний час мне правила приличия не позволяют не проводить даму до покоев.

В этот момент я несколько иначе осмыслила фразу принца о том, что тайные ходы есть в некоторых частях замка, и решение япувонцев жить отдельно в саду перестало выглядеть таким глупым.

– То бишь вы сейчас спокойно говорите мне, что можете в любой момент дня и ночи просто так вломиться в любую комнату? – Я не стала сдерживать свое возмущение, потому что кронпринц в этот момент решил меня вдобавок еще и обнять за талию.

– В любую комнату в своем, попрошу заметить, доме, – шепнул он мне на ухо. – И как хозяин этого дома я хожу где хочу и когда хочу.

– А если ваши гости против такого хождения, ваше высочество? – Я попыталась выскользнуть из его рук, но Себастьян притянул меня обратно.

– Тогда они очень быстро перестают быть моими гостями. – Его губы даже коснулись мочки моего уха, отчего по спине пробежали не самые приятные мурашки. – Поводов для этого можно найти массу…

– Вы же обещали, – припомнила утренние слова Себастьяна, – что ничего не станете требовать от меня сегодня.

– Я ничего и не требую. – Его голос почему-то напомнил в этот момент нетерпеливое рычание. – Лишь смиренно жду вашего согласия, но отказ не приемлю в любом из вариантов.

После этих слов он разжал свои руки, а я невольно выдохнула. Потому что до этого даже дышать перестала.

Наверное, все короли одинаковы – что будущие, как Себастьян, что нынешние, как Леопольд. И задачи они ставили мне столь неприемлемые, что внутри все аж сжималось от брезгливости, лишь бы не выполнять. Потому что король Франциссии хотел выдать Клару за Себастьяна, а кронпринц был почти согласен, только с условием – если я пойду с принцессой в придачу. Только мне за что такое счастье?

– Я же уже говорила, ваше высочество, – оправив несуществующие складки на платье, произнесла я. – Мне необходимо обдумать ваше предложение. Вы ведь должны понимать: на родине у меня земли, свое дело, люди, которые от меня зависят – целое графство. Мне непозволительно просто так все это бросить и переехать сюда.

– Позволительно, – с легкостью ответил принц, продолжая путь дальше и заставляя меня поспешить за ним. – Там графство – тут будет герцогство. Вместе с моим братом получите новый титул, а там, глядишь, и вновь овдовеете.

– Я не столь меркантильна, как вам кажется, ваше высочество, – все же я нашла в себе силы ответить честно. – Уж простите. Да и вам, наверное, следовало бы вначале спросить мнение у вашего брата. С огромной долей вероятности он не желает связывать себя узами брака.

– Это пока… – протянул Себастьян. – Когда я стану королем, у него не будет выбора. Мое слово станет законом.

Он говорил об этом так уверенно, словно предложенный им расклад был чем-то абсолютно естественным.

– Неужели вы совсем не уважаете Роберта? – я озвучила вслух вопрос, который, возможно, не следовало бы задавать вовсе.

Но Себастьян лишь мимолетно обернулся.

– Не уважал бы – Роберт не дожил бы до своих лет. Многие страны практикуют подобное, когда в королевской семье рождается сразу два мальчика, – туманно произнес он. – Опасно, знаете ли, держать рядом с собой потенциального конкурента. Но мой брат предан короне и своей стране – за это Англикания обеспечивает ему поиски исцеления от его недуга.

– Опасные рассуждения перед подданной другой страны… Я ведь могу сделать из этого свои выводы.

– Например, какие?

– Пожалуй, оставлю их при себе, – спустя паузу ответила я, думая о том, что по логике Себастьяна весьма выгодно иметь в стране запасного наследника и при этом держать его в состоянии инвалида.

На престол притязаний не имеет, но в случае, например, случайной смерти кронпринца – займет.

В таком свете я бы даже не удивилась, что от Роберта специально утаивают магов и лекарей, способных помочь. Шутка ли, почти двадцать лет колесить по миру и искать целителей и не найти ни одного. Понимаю, маги – редкость, но все же… при деньгах и возможностях королевской семьи – это было странно. Неужели никто не смог помочь?

– Вот и пришли, миледи. – Себастьян остановился напротив одной из стен, на вид ничем не отличающейся от других. – Ваша комната.

– Как вы это определили? – поинтересовалась я. – Тут даже нет никаких пометок.

– Королевский секрет, – загадочно прошептал мужчина. – Когда-нибудь расскажу вам на ушко, лежа в одной постели, когда уверюсь, что вы от меня никуда не сбежите.

Тревожный колокольчик зазвенел на уровне интуиции. Сбежать от кронпринца, конечно, хотелось, но то, что пряталось за словами будущего короля, носило явно более радикальный характер, чем просто дележ постели…

– И все же, что вам от меня нужно, ваше высочество? – прямо спросила я.

– Я уже говорил: наследник.

– Бастард, – поправила я.

– История знавала немало случаев, когда бастарды занимали престол. Почему бы и не еще раз? – Он взял меня за руку и подвел к нужной стене, готовясь отправить в комнату. – Так что вы подумайте, Шарлотта. Я, можно сказать, откровенен с вами, как никто в вашей жизни. Ни как король, ни как мать, ни как отец…

Последнее больно резануло слух, так больно, что я обернулась:

– О чем вы? При чем тут мой отец?

– Вы же умная, талантливая. Догадайтесь сами, не зря же вы такая особенная. – Голос принца прозвучал так преступно близко, что я буквально окаменела, слушая его. – А сейчас спокойной ночи, графиня.

Казалось, эти слова еще продолжали звучать в моих ушах, когда я оказалась в своей спальне. Обернулась, чтобы увидеть наглое лицо Себастьяна, но позади была лишь стена с гобеленом.

Глава 12

Всю ночь я думала о словах кронпринца. Он мне намекал, но на что? К чему были те слова про отца, мать, короля?

Поблизости даже не было тех, с кем я могла бы посоветоваться.

Сон сморил меня лишь под утро, и то когда под бок лег кот. Вначале хотела прогнать его, но потом передумала. Кардинал был теплым, удивительно ласковым и тихо мурчал от поглаживаний, навевая сновидения.

Когда я проснулась утром, не отправляясь завтракать, села за стол и составила письмо матери.

Я все же вычленила в словах принца кое-что важное. Он намекал на мою особенность, на что-то, что отличало от других девушек и женщин в плане наследственности – иначе зачем ему наследник именно от меня.

Конечно, можно было бы гордо заявить, что я, самая красивая и милая из всех, вскружила голову самому кронпринцу, но… Льстить себе нужно скромно, имея голову на плечах и реальное восприятие действительности. Красоток и кроме меня хватало.

Выделяло из ряда других особ женского пола меня всегда другое – отношение отца. Он не видел во мне просто девочку, он воспитывал меня как преемницу. Матери это никогда не нравилось, но ее никто и не слушал…

Вот только было это тоже не всегда. Свое раннее детство я помнила смутно.

В памяти почему-то всплывал загородный домик у озера, где мать проводила большинство времени. Как и положено в знатных семьях, она не докучала мужу своим обществом, пока отец занимался важными мужскими делами в столице. В тот период ему и до меня не было особого дела. Впрочем, разве это удивительно: мне ведь было всего ничего.

Все переменилось, когда мне исполнилось шесть. Отец приехал навестить нас, и, кажется, я напросилась, чтобы он покатал меня на лодке. Помню, он не очень хотел, смотрел как-то странно, но я уговорила. А потом так радовалась, что умудрилась даже в воду свалиться. Лодка в тот момент была на середине озера, и, пожалуй, все, что я помню о том событии – как красиво смотрелись в воде кружева детского платья. Я даже не успела наглотаться воды.

Отец лично вытащил меня и, похоже, испугался так, что тем же вечером заявил матери, что увозит меня в столицу, потому что здесь, в имении, рядом с водой опасно.

А потом он плотно занялся моим обучением. С этого, пожалуй, и началась моя “необычность” в воспитании, которое так сильно отличалось от отношения к другим девочкам из аристократических семей…

“Дорогая матушка, – начала я. – Как вы поживаете? Давно не справлялась о вашем здоровье.

Все ли в порядке? Хватает ли денежного довольствия на все нужды?

Пишу вам с весьма странным вопросом, возможно, он удивит вас или заставит усомниться в моем рассудке, однако спешу вас успокоить и заявить, что все в порядке.

По секрету спешу признаться. Тут, в Англикании, я встретила мужчину, который заинтересован в моей персоне в качестве супруги, однако его волнуют вопросы, связанные с моей наследственностью, ответить на которые способны только вы, моя дорогая маменька.

Потому интересуюсь, было ли в моем детстве что-то необычное? Какие-то болезни, о которых я не помню? Или, наоборот, – необычные таланты, которые заставляли бы задуматься о моей уникальности?

Я все вспоминаю папеньку и никак не могу понять, что же заставило его заняться таким необычным для девушки воспитанием, как мое?

Но спросить его я не могу по разумеющимся причинам, поэтому обращаюсь к вам, моя любимая маменька, как к персоне, заинтересованной во внуках даже больше моего.

С надеждой на искренность, ваша дочь Шарлотта”.

Я подула на чернила и перечитала послание еще раз, испытав укол совести за то, что даю матери ложные надежды, да еще и давлю на больную тему. Но иначе было никак. Не у короля же ответы спрашивать: почему кронпринц соседней страны жаждет получить от меня детей?

Письмо запечатала своей личной печатью, решив как можно скорее отправить его во Франциссию…

Пока это делала, вспомнила о другом послании, которое до сих пор было со мной, – от королевы советнику англикан…

Достала эту небольшую записку, перевязанную нитью и залитую сургучом. Печати не было, и все же я смотрела на эту бумагу, словно на кобру…

Королева ничего не говорила о сроках, в которые полагалось передать записку, а значит – не срочно. Собственно, потому я и не спешила отправлять послание адресату.

Меня вообще терзали сомнения: стоит ли это делать? По-хорошему, послание следовало бы вскрыть, прочесть и только потом размышлять о дальнейшем.

Но я металась… Слишком сложный выбор…

Вскрывать или нет?..

Рука сама потянулась к свече. Там над пламенем я нагрела тонкий кончик шпильки, чтобы очень аккуратно, из-под низа оплавить сургуч, не повредив при этом нить, туго опоясывающую записку. Ковырялась я долго, но как и любой труд, мой тоже был вознагражден.

Очень аккуратно я стянула нить с записки-трубочки, а после развернула бумагу:

“Лорд Энболд, пишет вам ваша Маргарита, – прочла я первые строки, и брови мои полезли вверх. – Когда-то вы были дружны с моей матерью, и она всегда отзывалась о вас, как о надежном человеке, который нянчил меня в раннем детстве. Пишу вам с просьбой о помощи, которая будет и в ваших интересах в частности.

Моя дочь еще не готова к суровым реалиям королевской жизни, однако мой муж считает иначе. Мой долг как матери – оберегать свое дитя, поэтому прошу вас, милорд, сделать все, чтобы Клара не подошла кронпринцу на роль жены. Уверяю вас, она с ней и не справится.

С надеждой на помощь, Марго”.

Во рту все пересохло.

Трижды перечитала я послание, прежде чем сделать единственное, что было разумным – сжечь. Поднесла бумагу к огню и убедилась, что тот сожрал все. Уничтожая улики, я расплавила даже сургуч, чтобы ничего не осталось…

Внутри кипели странные чувства. Неужели королева – изменница, осмелившаяся идти против воли мужа? И не просто идти, а еще едва не подставившая меня.

От мысли, что я действительно могла передать эту записку советнику англикан, становилось дурно. Во-первых, даже если бы он усомнился в ее подлинности, репутации Клары был бы нанесен непоправимый ущерб. Во-вторых, я бы, словно дурочка, продолжала добиваться победы принцессы, а получив поражение, так и не узнала причин.

Думать о том, что со мной потом сделал бы Леопольд, тоже не хотелось. Явно ничего хорошего…

– Спасибо вам, Маргарита, – пробормотала я себе под нос. – Еще одной загадкой стало больше.

Теперь нужно было понять, за что королева решила оказать принцессе такую услугу.

Час от часу не легче.

В итоге завтрак я пропустила – ходила к начальнику охраны, дабы снарядил гонца к берегам Франциссии. Отправлять письмо матери я собиралась официально, даже если кто-то вскроет, ни о чем криминальном я внутри не писала.

После обеда в замок привезли мой заказ, тот самый из кучи нарядов, что я оставляла в городе несколько дней назад. А вот заветного сундучка от моего “друга” с куда более полезными вещами пока не было.

Видимо, господин Велье так и не нашел способов незаметно переправить все необходимое в замок. Что ж, я была готова ждать, хоть и недолго…

В целом остаток вечера я провела несколько бесцельно. За принцессу в башне я была относительно спокойна, кронпринц вниманием тоже не докучал – я вообще не видела сегодня никого из королевской четы… А вот котик Кардинал меня беспокоил. За день он так ничего и не поел, и, если учесть вчерашнюю голодовку, я начинала переживать за животное. Хотя несчастным он не выглядел – целый день валялся на кровати и спал.

Я как раз смотрела на то, как наглец дрыхнет пузом кверху, когда кот неожиданно встрепенулся. Уши встопорщились, глаза округлились, и он в одно мгновение метнулся к двери, начав скрести когтями о ее деревянную поверхность и голося так, будто его режут.

Тут до меня дошло, что даже я иногда могу быть удивительной идиоткой. Кот не только сутки не ел, но и в туалет не ходил. Лотком же я не озаботилась.

– Только не нагадь на меня, – подхватывая кота под брюхо, произнесла я и поспешила из комнаты.

Один из выходов в сад был как раз недалеко, и пока я к нему спешила, размышляла: является ли оскорблением тот факт, что беспородный кошак обгадит любимые лилии королевы?

Кардинал тем временем притих, и я уже не на шутку была обеспокоена тем фактом, что он может оставить на моем платье лужу – но благо все обошлось.

Кот дотерпел, и стоило только опустить его на землю, как он тут же принялся искать место, где же ему сотворить грязное дело. Только хвост в кустах мелькнул.

– Черт, – выругалась я, понимая, что рискую потерять “любимого питомца, без которого и дня прожить не могу”.

Пришлось лезть за ним в кусты.

Кардинал же явно решил, будто я играю с ним в догонялки, и рванул вглубь сада. Если бы сейчас кто-то из подданных моего графства увидел меня, графиню де Вуар, бегающую по кустам в сумерках, – глазам бы не поверил.

Кардинал же, почуяв дух свободы и свежего воздуха, который задурил ему голову, мчал вперед, выставив трубой хвост. Пока в какой-то момент я просто не потеряла его из виду.

– Черт! – еще раз куда более эмоционально выразилась я, понимая, что искать в ночи кота в огромном саду – бестолковая идея.

Нужно было идти обратно к замку, надеясь, что у животного есть зачатки разума и он сам вернется.

Внезапно какой-то треск сбоку заставил меня напрячься. Кто-то шел точно так же, как и я, по кустам и делал это не очень тихо. Даже я пробиралась за котом куда более аккуратно…

Всмотревшись в сумерки, я увидела лишь силуэт, мелькнувший и тут же исчезнувший в двадцати метрах от меня. Женский.

Разумеется, я последовала за ним.

Кто бы ни шел впереди, было заметно, что он старается не шуметь, но это выходило не очень, словно с непривычки. Наконец фигура выбралась на открытую площадку у пруда, давая разглядеть ее лучше. Небольшого роста, в просторной одежде и с капюшоном на голове – по крайней мере, так казалось издалека.

Девушка обернулась по сторонам и поспешила к причалу, на котором так любил днем сидеть Роберт. Я выждала немного и тоже последовала за ней.

Идти по открытой местности берега было опасно, поэтому я старалась держаться чуть дальше, а после и вовсе юркнула под укромную, как мне показалось, беседку-перголу, увитую плющом.

До причала девушка так и не дошла – откуда-то со стороны к ней вышел мужчина…

Луна выглянула из-за туч и осветила двоих. И если девушка стояла ко мне спиной, то мужчину я узнала сразу. Посол Индирии.

– А вы, смотрю, как всегда, не упускаете случая побыть в центре событий, графиня? – раздался шепот где-то в метре от меня.

Я едва не подскочила от неожиданности и обернулась. В этой же беседке, только глубже, в темноте сидел на коляске Роберт и так же, как и я, поглядывал через листья на двоих на причале.

– Не буду спрашивать, как вы тут оказались, миледи, – все так же тихо произнес он. – Наверное, опять котика ловили?

– Именно так, ловила, – шепотом ответила я. – Но что здесь делаете вы, ваше высочество?

– Готовлюсь свидетельствовать о нарушении правил отбора, – пожав плечами, ответил он.

В этот момент, как по команде, из кустов на набережную высыпало с десяток стражей, которые, по всей видимости, до этого таились в ожидании.

Посол Индирии начал возмущенно и громко говорить о чем-то на своем языке, девушка запищала и попыталась сбежать, но ее ловко подхватили под руки два стража, сдернув при этом платок, который я вначале приняла за капюшон.

Лицо принцессы Ганны было испуганным и смертельно-бледным!

Вот это поворот! И как только она выбралась?

– Кажется, мой выход, – уже в полный голос произнес Роберт. – Вы не поможете мне с коляской, графиня? К сожалению, из-за секретности операции пришлось оставить лакея в покоях и сидеть здесь несколько часов в одиночестве. Но раз вы здесь…

– Разумеется, помогу, – отозвалась я, видя в этом неплохую возможность восстановить отношения с младшим принцем, а заодно и разузнать, что тут вообще происходит.

Луна тем временем вновь скрылась за тучами, погружая пространство у озера в почти кромешный мрак. Несколько стражников зажгли принесенные с собой факелы.

Не без труда выкатив коляску на набережную, я заработала немало удивленных взглядов в свою сторону. Во-первых, от стражей, во-вторых, от индирийского посла и принцессы, застигнутых врасплох.

– Доброго вечера, посол Асну, – поздоровался Роберт.

– Почему нас схватили? – уже по-англикански заговорил мужчина в чалме. – Что происходит? Немедленно отпустите.

Роберт кивнул стражам, и те разомкнули хватку.

– Думаю, на вопрос “почему” вы и так знаете ответ. Но озвучу: вас застали за нарушением правил отбора. – Младший принц перевел взгляд на принцессу Ганну. – Ваше высочество, вынужден сообщить, что вы дисквалифицированы. Очень жаль, что так вышло.

Принцесса открыла рот от возмущения, или мне показалось в темноте, что она это сделала.

– Вы не понимать! – начала она на ломаном языке. – Я не наруш правил, моей проект готовый! Можете убедиться сам, ваш высочеств. Мой разработка в бешен! Наверху! Я не сделаль ничого плохо.

– Да-да, вы совершенно ничего не сделали, все самое сложное сделал за вас посол, – поддакнул Роберт. – Усыпил отряд стражи, подкупив повариху, чтобы та подсыпала снотворное им в еду. Вам лишь оставалось вскрыть отмычкой дверной замок и выбраться из комнаты – это же “ничего плохого”. И все ради чего? Из-за содержимого свертка?

Один из стражников подал принцу предмет в белой ткани, которую Роберт тут же развернул. Внутри оказался длинный бутылек с чем-то зеленым и светящимся в темноте, наподобие тех самых светляков, которых я видела в магическом коридоре.

– Интересно… – Роберт вскинул голову на задержанных. – И что тут? Любовное зелье? Решили приворожить моего брата?

– Нет-нет! – запричитала Ганна. – Это льекарства! Мне!

Роберт перевел взгляд на посла.

– А вы что скажете, господин посол?

– Принцесса не врет. Это действительно лекарство, которое ее высочество принимает уже несколько лет. Без него… – Тут он осекся и умолк.

– Так что там без него?

В этот момент опять выглянула луна, озарив всех серым светом, я бы даже не придала этому значения, если бы не реакция принцессы, которая принялась запахиваться в платок от жемчужного сияния, падающего ей на кожу и лицо.

– Принцесса, что с вами? – обеспокоенно спросила я, замечая не совсем естественную гримасу боли на красивой мордашке. И в следующий миг лицо девушки поплыло, меняя форму и приобретая совершенно чуждые ей черты. Череп вытянулся, а кожа покрылась чешуей. Раздалось змеиное шипение…

– Оборотень! – испуганно вскрикнул кто-то из стражей. Забряцало оружие. – Защищайте принца!

А я смотрела большими глазами на принцессу, которая все еще пыталась спрятать свое лицо, превратившееся в огромную змеиную морду.

Посол пытался прикрыть подопечную от посторонних глаз, заслоняя своей фигурой, но куда там! На такое чудо все смотрели во все глаза… да еще и обороняться от него собрались.

Первым опомнился Роберт. Он протянул бутылку со снадобьем господину Асну, и тот без промедления подлетел вначале к принцу, а затем к Ганне, чтобы напоить ее зельем. Теперь становилась более понятна фраза про “лекарства” принцессе.

Вот уж точно – “болезнь”. Я вообще не слышала о живых оборотнях в наше время, всегда считала, что это просто сказки…

– Нам очень жаль, что вы стали свидетелями этого досадного инцидента, ваше высочество, – все еще пытался сохранить лицо посол. – Мы бы не хотели, чтобы слухи о нем вышли за пределы вашего дворца…

– Не уверен, что это возможно, – протянул Роберт, внимательно наблюдая за тем, как меняется обратно лицо Ганны. – Могу ли я узнать, что именно с принцессой? Она обладает магией? Умеет меняться?

В голосе принца возник неподдельный интерес. Такой явный, что он даже его не скрывал.

– Нет-нет, – посол замотал головой. – Это проклятье, родовое. Совершенно безобидное, если принимать зелье. Ваше испытание просто застало Ганну врасплох… Поэтому прошу вас войти в положение и разрешить принцессе и дальше продолжать испытания.

Индириец выжидательно уставился на Роберта, а заодно злобно покосился на меня. Интересно, о чем он думал в этот момент? Каким образом объяснял мое появление вместе с принцем?

– Ничем не могу помочь, господин посол, – голос Роберта был ровен и невозмутим. – Условия конкурса нарушены. Вы могли бы официально подать ходатайство королеве и передать лекарства через распорядителей отбора, но решили пойти окольным путем. Поэтому принцесса Ганна исключена. Мне очень жаль, однако со своей стороны попробую сделать так, чтобы новости о недуге вашей госпожи не расползлись слухами. Однако ничего не могу обещать.

Я покосилась на стражников, коих тут было немало, и поняла – уже завтра вся столица, а послезавтра и весь мир будет знать, что индирийцы пытались выдать за Себастьяна настоящую змеюку.

– Но ваше высочество! – попытался возразить Роберту посол. – Вы не можете принимать такие решения, у вас нет прав. Вы не кронпринц, и тем более не королева…

В этот момент мне стало особенно обидно за мужчину в коляске. Даже представители чужих стран, дипломаты, вменяли ему собственную неполноценность.

– Вы правы, – на удивление легко согласился привычный к этому принц. – У меня нет прав, и это решение принимал не я, а моя мать и брат. Или вы думали, что я случайно оказался в саду со стражей? Наша тайная полиция не зря ест свой хлеб. Начальник разведки доставил сведения о вашей встрече с принцессой еще утром, а пополудни мой брат и мать приняли решение, что делать, если вы все же исполните свой план. У вас было время передумать, господин Асну… Но вы этого не сделали, оттого я и озвучиваю вердикт матери и брата. Не более того.

Даже без света луны было видно, как посол побагровел от ярости.

– Если все, как вы говорите, тогда что она, – мужчина ткнул пальцем в меня, – здесь делает?

Роберт обернулся в мою сторону, будто забыл, что я вообще тут нахожусь, мимолетно взглянул в мое лицо, а после снова повернулся к послу.

– Миледи де Вуар? Понятия не имею, но заявила, что ловила кота, – абсолютно искренне ответил Роберт. – О, кстати. Вот и он. Миледи, это же ваш Миньон де Кардинал?

Младший принц указал мне на причал, где у самой кромки воды, действительно, сидел мой кот, задумчиво смотря на водную гладь и нализывая лапу.

Пришлось оставить Роберта и идти забирать “любимого” питомца. Пока шла к причалу, ломала голову, каким непостижимым образом этот кот умудряется появляться в нужном месте и в нужное время?

– Кис-кис-кис, – позвала я, останавливаясь в полуметре от животного.

Кардинал медленно повернул ко мне голову. Его глаза в свете луны неестественно светились фиолетовым, да и форма была явно больше той, что раньше. Круглые, больше золотой монеты раза в два.

– А ты сам-то – кот вообще? – спросила я у живности, на что тот склонил голову набок, смерив меня надменным взглядом, а после, моргнув, вновь изменил цвет глаз на привычный зеленый.

Нет, мне не могло показаться – с Кардиналом что-то определенно было не так. По крайней мере, обычные коты цвет глаз по желанию не меняют. Да и у меня уже не впервые складывалось впечатление, будто он понимает обращенную к нему речь.

– Домой пойдешь? – спросила я, проверяя гипотезу.

Кот мотнул хвостом, а после безропотно запрыгнул мне на руки.

Сделав себе мысленную пометку порыться в книгах о животных с фиолетовыми глазами (вдруг передо мной тоже оборотень), я вернулась обратно в компанию Роберта.

Принцесса Ганна и посол уже ушли в сопровождении отряда стражей, я видела лишь их спины. А вот младший принц остался на причале в одиночестве.

Получается, меня ждал…

– Ваше высочество…

– Роберт, просто Роберт, мы, кажется, уже говорили на тему титулов, – произнес он, поднимая взгляд и внимательно изучая то мое лицо, то морду кота.

– Хорошо, Роберт, – согласилась я. – Вам, наверное, теперь необходима моя помощь, чтобы добраться до замка?

– Не то чтобы… – протянул он. – Я не настолько беспомощен. Руки у меня вполне рабочие, но вот от небольшой беседы с вами я бы не отказался.

– Тогда с удовольствием составлю вам компанию, – улыбнулась я. – Тем более что последнее наше общение оставило после себя некую недосказанность и, кажется, мы не до конца поняли друг друга.

– Да-да, – согласился Роберт, кладя ладони на ободья колес коляски и толкая ее вперед. – Вы вначале прятались от меня по кустам, а потом сбежали, прикрываясь котом.

– Но я же уже говорила: это мой питомец… – протянула я, поглаживая Кардинала между ушей.

– Бросьте, я же не идиот. Неспособность ходить не влияет на мои способности мыслить. В порту с вами не было никакого кота, я тому свидетель, – напомнил мне Роберт про обстоятельства нашей первой встречи. – Животным вы обзавелись уже здесь.

Но я не собиралась так легко сдаваться.

– Если бы Кардинал умел говорить, он бы сказал вам, что я не вру, – все так же уверенно ответила я. – Что же касается причин наших с вами разногласий, которые начались на балу… То вы, наверное, решили, что я специально проигнорировала ваше приглашение на танец. Но это не так. Мне стало плохо, и я выбежала в коридор, а после на балкон, где и провела достаточно долгое время, пока переводила дух. Если не верите, можете спросить у кронпринца. Он видел меня там.

Говорила я совершенно искренне, но тут же преследовала и свои цели: мне было необходимо понять, в курсе ли Роберт планов брата на меня, а заодно и на самого Роберта.

Если младший принц что-то и знал, то виду не подал. Он все так же продолжал катить коляску вперед, не снижая скорости, пока я налегке шла с котом на руках.

– Мне нет никакого резона спрашивать о чем-либо у Себастьяна. В конце концов, мы же с вами не муж и жена, миледи, чтобы я осведомлялся о каждом вашем шаге?

Что это за вопрос? Он пытается меня подначить? Так я тоже в долгу не останусь.

– Нет, – все так же мило ответила я. – Пока нет, Роберт.

Коляска неожиданно остановилась, будто уткнулась в невидимую стену. Я же не без удовольствия заглянула в лицо младшего принца. Пусть оно и продолжало быть все таким же невозмутимым, но взгляд заметался. Кажется, он все же ничего не знал про свою будущую женитьбу.

– Что-то не так? – поинтересовалась я.

– Ничего. – Принц попытался вновь крутануть колесо, но не вышло. – Кажется, камень.

Мне пришлось склониться и вытащить круглый булыжник размером с ладонь, попавший прямо под обод. Сам бы принц не достал.

– А знаете, Роберт, я себя очень неуютно ощущаю, когда мы беседуем с вами именно так, – призналась я. – Раз мы общаемся не по титулам, тогда лучше подержите кота.

Я буквально насильно всунула в руки мужчине Кардинала.

– Нет, заберите. Я же говорил, у меня аллергия! – начал сопротивляться принц, отставляя животное от себя подальше, едва ли не на вытянутых руках, будто оно заразное.

Но я парировала:

– Вы видели, что я была без кота на причале, а я заметила, что за все время, что мы находимся рядом, вы ни разу не чихнули, – не без удовольствия произнесла я, обходя коляску кругом и берясь за ручки. – Поэтому не бойтесь, Роберт, Кардинал – милейший котик, он вас даже не поцарапает. Тем более смотрите, как вы ему нравитесь.

Черный наглец и в правду повел себя очень странно. Если у меня он сидел спокойно, то о принца принялся тереться с такой силой, что я даже увидела несколько искр, мелькнувших между шерстью и одеждой. Складывалось ощущение, что Роберт для кота – личный сорт валерианы. А закончилось все тем, что абсолютно бесцеремонный Кардинал залез мужчине на плечи и улегся там вместо воротника, свесив лапы и хвост. Только фиолетовое свечение из-под закрытых век пробивалось…

Хорошо, что у Роберта не было глаз на затылке, иначе бы точно кота спихнул куда подальше.

Я же окончательно убедилась, что животинка ко мне приблудилась крайне необычная и боится ее Роберт тоже неспроста… В памяти всплыли слова Иды Рейн, что кот в свое время обшипел не только меня, но и принцев, чего обычно не случалось…

– Так что вы там сказали про “пока нет”, миледи? – вернулся к теме мужчина. – К чему были ваши слова?

– Какие слова? Да я уже и не помню, что говорила, к слову, наверное, пришлись.

– К слову, говорите, – протянул Роберт. – А я уж было подумал, что вы так завуалированно приглашаете позвать вас замуж.

– Ну что вы, я же не настолько прямолинейна! – оскорбилась я.

– А жаль, – вернув себе все ту же ровную невозмутимость, произнес Роберт. – Я бы рассмотрел возможность взять вас в жены, это бы утерло нос многим при дворе…

Его слова как удар под дых. Ощущение, что мы играем в кошки-мышки, только роли постоянно меняются.

– Это предложение? – наконец собравшись с мыслями, поинтересовалась я.

– Нет, разумеется. Какой же нормальный мужчина будет делать предложение женщине, которая катит его коляску и даже не смотрит в глаза. Просто мыслю вслух, миледи. Да и в целом – как-то к слову пришлось…

Если бы мы сейчас играли в шахматы, то разговор бы походил на обычный обмен пешками в начале игры, предвещая интересную партию. Но нас прервали.

Навстречу из замка шел лакей Ричарда.

– Ваше высочество, – низко склонившись, произнес он. – Все уже вернулись, но вас все не было, и я осмелился отправиться за вами.

– Спасибо, Генри, – поблагодарил принц и обратился ко мне. – Миледи, и вам спасибо за компанию. Было приятно пообщаться.

Он снял с шеи и передал мне кота, который, похоже, вообще никуда не собирался уходить и при желании вечность бы провел на Роберте.

– Ваш любимец, Шарлотта.

Кардинал же был недоволен, но и выбора я ему особо не оставила, крепко ухватив в цепкие объятия.

– Благодарю вас, ваше высочество, – присела я в легком поклоне.

– Спокойной ночи, миледи, – произнес Роберт, и лакей укатил его коляску в замок.

Я еще немного постояла, дыша свежим воздухом, а после тоже отправилась к себе.

Было о чем поразмыслить…

Глава 13

Утром я проспала завтрак.

Такое случалось со мной нечасто, обычно лишь тогда, когда я не спала всю ночь. И вот сегодня произошло исключение из правил.

О том, что все поели еще час назад, я узнала от пришедшей горничной, а заодно разжилась свежей порцией сплетен.

Утром на завтрак к королевской чете заходил посол Индирии и приносил извинения: из-за каких-то проблем в стране принцессе Ганне срочно потребовалось вернуться на родину. Аджи Асну жалел, что так получается, но дела государственные – штука, мол, тонкая.

– И что ответила королева? – полюбопытствовала я, знающая истинные причины отъезда делегации.

По всей видимости, Аджи Асну решил сделать все, чтобы окончательно не ударить лицом в грязь и не дискредитировать еще больше несчастную змееподобную деву, а англикане пошли ему навстречу.

– Ее величество Лизавета, разумеется, отпустила девушку. Полчаса назад принцесса Ганна вышла из башни и уже готовится к отъезду. Правда, на кухне я слышала, что она оборотень и вчера полночи выла на луну. Представляете, ваша светлость. Настоящий оборотень!

– Думаю, это слухи. Впрочем, это хорошо, что индирийка выбыла, – отреагировала я ровно так, как от меня и ожидали. – Одной конкуренткой для нашей Клары меньше.

Наскоро перекусив, я выбрала максимально удобное для долгих прогулок и поездок платье, собираясь сегодня посетить Ландонскую городскую библиотеку, а заодно по возможности добиться посещения каких-нибудь закрытых архивов. Уж очень мне хотелось раскрыть тайну своего кота, который и не кот наверняка вовсе.

Всю ночь глаза Кардинала светились, причем, даже пока он спал, фиолетовое сияние пробивалось сквозь веки. Это было странно, и я собиралась докопаться до сути.

Однако начать решила с королевской библиотеки в замке. Хотя я там уже была и сомневалась, что в той небольшой комнатке могла найтись нужная книга… но почему бы и не рискнуть.

Сегодня у дверей стояла охрана. Немало удивившись, я все же решила подойти к ним.

– Могу ли я попасть внутрь? – поинтересовалась я, гадая, кого же принесло в обиталище книг, кроме меня.

Стражники осмотрели меня беглым взглядом и, видимо сочтя меня неопасной, кивнули. Похоже, их хозяин не оставлял никаких распоряжений по поводу случайных гостей.

Я вошла внутрь и осмотрелась.

За столом у окна спиной ко мне сидел мужчина. По фигуре и одежде точно не принц, да и волосы седые…

– Прошу прощения, милорд, – тихо произнесла я. – Если я мешаю, то могу уйти.

Мужчина обернулся, являя лицо. Советник королевы – лорд Энболд. Неожиданная встреча.

Он осмотрел меня беглым взглядом, явно узнав. Тем не менее, официально мы до сих пор не были представлены, да и не официально я бы не хотела с ним пересекаться, помня о сожженном послании. Но судьба сама столкнула…

– Графиня Лестрейдская. – Он поднялся со стула и подошел ближе. – Рад знакомству. Лорд Энболд.

Я уважительно склонила голову и подала руку для поцелуя. Пусть все тонкости будут соблюдены.

Лорду было за шестьдесят, а может, и больше. На первый взгляд он производил очень даже приятное впечатление: умные глаза, мягкие черты лица, при этом жесткая осанка. Он чем-то напоминал моего отца, но это было лишь мимолетное сходство…

– Рада знакомству, милорд, – повторила за ним я.

– Вы ко мне? – немного склонив голову, спросил он. – По какому-то вопросу или в библиотеку?

Вопрос был скользким. Официально у меня не могло быть никаких дел с советником королевы, а вот неофициально… Про послание от королевы Марго он знать ничего не должен, значит, и мне надо было до конца не подавать вида.

– В библиотеку, хотела что-нибудь почитать. Но вижу, вы здесь заняты, – я скользнула взглядом по столу, за которым недавно сидел мужчина.

Там было раскрыто несколько томов, и их все одновременно изучал советник.

– Если хотите, я уйду, – дополнила я. – Съезжу в город, зайду в общественную.

– Не нужно утруждаться, миледи, – достаточно спокойно ответил Энболд. – Я не занимался ничем серьезно. Обычное чтение не самой занимательной литературы. Вам такая вряд ли интересна.

– Быть может, – согласилась я. – Тогда могу ли я осмотреться?

– Разумеется. – Препятствовать мне он явно не собирался. – Если скажете, о чем конкретно хотели почитать, возможно, даже сумею помочь. За годы я прочел здесь большинство книг.

Решив, что ничего криминального не ищу, достаточно абстрактно обрисовала:

– Мне бы что-нибудь про необычных животных. Экзотических, – начала я… – Мифологию, например.

Советник прищурился.

– Вы не умеете врать, миледи, – как-то по-доброму заметил он. – Так бы сразу и сказали, что в курсе слухов о принцессе Ганне. Хотя я сразу сказал, что скрывать такое при десятке свидетелей-простолюдинов бесполезно. Весь двор уже шепчется, что принцесса нага.

Советник подошел к одному из стеллажей и достал совершенно неприметную с виду книгу, которую протянул мне:

– Вот держите. Тут, вероятно, будет то, что вас интересует.

Я прочла название: “Энциклопедия безобидной нечисти и ее описание” под редакцией Виктора Фенира.

– Нечисти? – переспросила я.

Кажется, советник решил, что я просто пришла выяснить природу “недуга” принцессы, особенно после вчерашнего. В одном он точно был прав: скрыть правду индирийцам уже точно не удастся, как ни старайся.

– В книге много описаний разных тварей, живших в эпоху магии, – пояснил советник. – К слову, это не оригинал. Покойный король очень любил эту книгу, частенько читал принцам, поэтому и попросил писцов сделать несколько копий.

– Благодарю вас, лорд Энболд. Я обязательно прочту.

– Можете даже с собой взять, главное, потом верните, – пожал плечами советник, возвращаясь к столу со своими книгами. – Тут, если что, есть еще несколько экземпляров, но что-то мне подсказывает, уже к вечеру их разберут другие любопытные.

Мужчина усмехнулся себе под нос одному ему известным мыслям.

Я же на всякий случай решила подыграть легенде.

– Так вы думаете, лорд Энболд, что принцесса Ганна – настоящая нечисть? – таинственным шепотом поинтересовалась я.

– Я думаю, что про нечисть описано в книге, которую я вам дал, а про принцессу – глупые сплетни. Надеюсь, прочитав энциклопедию, вы тоже в этом убедитесь.

Покинув библиотеку, я отправилась к себе в комнату.

Мыслей о том, что кот может оказаться нечистью, раньше я не допускала. Официально все магические существа вымерли, не сразу, конечно, но за тысячу лет в мире, где нет магии, им просто оказалось нечего делать. Существа, основу жизни которых составляли чудесные силы, просто выродились.

Раньше я читала о человекоподобных представителях – инкубах, суккубах, которые вполне себе смешивались с людьми, но так сложилось, что к моменту исчезновения магии даже полукровок почти не осталось. Орден инквизиторов несколько сотен лет до этого очень тщательно следил, чтобы нечисть не плодилась, а подобные связи оказывались под запретом. По крайней мере, так было до войны с дохинай. В это время были пересмотрены многие законы.

Да что далеко ходить! Кронпринц Себастьян открыто признавался и гордился, что его пра-пра-прабабка была полусуккубой.

Поэтому прочитать книгу с описаниями существ было особенно интересно.

Устроившись поудобнее на кровати, я с интересом открыла энциклопедию.

“Посвящается моей жене Элизабет”, – прочла я в самом начале и умилилась нежности автора.

Впрочем, дальше, судя по слогу, оказалось, что Виктор Фенир был любителем занудностей.

Всю нечисть он делил на несколько классов – бытовую, человекоподобную и энергетическую. Дальше шли подклассы, виды и так далее. Каждую отдельную тварь господин Фенир описывал с особенной тщательностью, вплоть до длины шерсти на пальцах ног. Отдельной строкой он указывал, чью сторону “на войне” занял тот или иной вид.

Но в целом все это было познавательно.

За следующие несколько часов я узнала, что все суккубы, например, воевали против дохинай на нашей стороне, а вот инкубы разделились, причем большинство присоединилось к врагам.

– Мужчины, – пробормотала себе под нос я. – Кто куда…

Еще были одри, орки, козогрызы, банши и куча других существ, правда, почти везде автор энциклопедии уточнял, что существа истреблены еще при нем, в живых оставались лишь смески с магами, причем некоторых так и не удалось обнаружить.

Например, мерроу – прекрасные девы-русалки, заводящие связи с человеческими мужчинами, заманивая их чарующим голосом, а после подкидывающие своих детей к людским поселениям. Смески-девочки были очень красивы лицом и сложением тела, зачастую имели жабры или перепонки на ногах, однако иногда ничем и не отличались от других людей – что затруднило обнаружение вида. А вот мужчины-русалки, наоборот, оказались уродливы и старались не показываться.

– Хорошо скрывались, – усмехнулась я. – Так что и не нашли никого.

Дальше шел раздел о бытовой нечисти – я кратенько ознакомилась с природой домовых, пикси и брауни. Ничего особенного. Хотя мысли о том, что я бы не отказалась от домашнего невидимого помощника, посетили. В отличие от оставшегося во Франциссии дворецкого Чарльза, нечисть отличалась умением молчать и не продавать сведения о своем хозяине за деньги.

Так я добралась до последней категории – энергетической нечисти. И тут же на букве “А” меня ожидал сюрприз.

– Альраун, – задумчиво прочла я, разглядывая схематичный рисунок кота с остро заточенными ушами. – Простейший энергетический вампир. Предпочитает селиться с одинокими женщинами под видом домашнего кота. Питается энергией хозяина и в течение долгого совместного проживания может сократить жизнь своего донора на несколько лет. Симптомы: усталость, тревожность, тремор, снижение зрения (особенно после 45 лет). Обладает подобием интеллекта, способностями к маскировке, в истинном виде вдвое крупнее обычного кота, зубы и когти удлиненные, глаза фиолетовые, меняют интенсивность свечения в зависимости от сытости существа. Обычной едой не питается. Срок жизни не определен.

Вид считается исчезнувшим, возраст единственного обнаруженного альрауна на момент ведения записей предположительно около ста лет…

Я покосилась на Кардинала.

Тот спал у изножья кровати, где я лежала, и при этом водил ухом из стороны в сторону.

– Альраун! – позвала я.

Ухо дернулось, кот поднял голову, посмотрел на меня и сменил позу, подставляя мне под взор свою филейную часть. То бишь – попу.

– Издеваешься, да? Вампиришь меня, значит? – нахмурилась я, не припоминая, чтобы мне было плохо после тесного общения с котом, и вновь погрузилась в чтение.

“За время исследования выяснено, что негативные последствия оказывает исключительно на людей или магов без примесей нечистой крови.

Альраун дружелюбен к другим видам нечисти или смескам, оказывает положительное и даже лечебное влияние на эмоциональный фон, взамен активно подпитываясь их силой, не нанося при этом негативных последствий. Симптомы: улучшение сна и самочувствия, хорошее настроение, снятие усталости и негатива.

Согласно проведенным измерениям, подопытный альраун предпочитает питаться энергией человекоподобной нечисти либо их смесков, считая такую пищу более питательной”.

Тут я невольно напряглась. Перечитала несколько раз все абзацы, еще раз покосилась на кота, чьи глаза днем уже не светились подобно фиолетовым лампам, вспомнила, при каких обстоятельствах они зажглись, и тревожные мурашки пробежали на спине….

Если Кардинал действительно альраун, подобный тому, что описан в книге, то вчера он наглым образом отвампирил Роберта, чья прапрапрабабка когда-то была суккубой… А значит, оба принца в том или ином смысле – носители пусть капли, но все же нечистой крови.

– А ко мне ты тогда зачем прицепился? – спросила я у животного. – Решил, что из меня можно просто так высосать пару лет жизни?

Кардинал мотнул хвостом, еще больше отклячив задницу.

– Выгоню! – пригрозила я. – Пока я в Англикании, так и быть уж, оставайся. Думаю, много не насосешь за месяц. Но потом учти – пойдешь искать новый дом.

Пусть странная, но угроза подействовала.

Встормошившись, кот медленно поднялся, потянулся, выгнув спину, а после принялся лезть ко мне под бок и мурчать, словно вымаливая прощение.

– И не проси, – пробурчала я, откладывая книгу в сторону. – В лучшем случае переподарю тебя принцу. Будешь ему сон улучшать и эмоциональное состояние. Хотя мне другое интересно: как ты выжил? И сколько тебе лет вообще, а Кардинал?

Животное молчало, оставляя лишь догадки.

Если кот действительно альраун, то вполне мог многие годы скитаться по одиноким женщинам, вампирить их, воруя годы, за счет этого и жить не одну сотню лет.

Зато одной проблемой стало меньше. Наконец я поняла, почему кот толком ничего не ел из нормальной еды.

Теперь, когда одной тайной, казалось бы, стало меньше, дышать тоже чуть-чуть стало легче. Я еще немного полистала книгу про нечисть, а после отнесла в библиотеку.

Лорда Энболда там уже не было, поэтому я просто поставила энциклопедию на одну из полок и вернулась обратно в свои покои.

А вечером мне принесли официальную записку от распорядителя отбора: завтра ранним утром, перед завтраком, принцесса Клара покинет башню и уже вечером официально представит свой проект на презентации перед королевской семьей – Себастьяном и королевой-матерью. Хм, а они никого не забыли?

Впрочем, в остальном новость была несомненно хорошей, как минимум это означало, что у Клары будет время привести себя в порядок, а у меня – как следует ее расспросить, что она еще навыдумывала в свою библиотеку.

В любом случае я распорядилась заранее все приготовить к возвращению принцессы. Ах, как радовалась ее камеристка, которая даже призналась, что начала с ума сходить от скуки без работы. В подобную радость я не слишком верила, но как галочку – выслужиться – засчитала.

Глава 14

А утром жизнь заиграла новыми красками.

Принцесса Вернулась!

Именно так – с большой буквы. Словно героиню войны, я встречала ее у выхода из заточительной комнаты. Со мной была ее свита. С ней – стопка исписанных бумаг, которые тут же изъял лорд Гарфилд – ответственный за проведение конкурса.

Клара выглядела бледной, измученной, но продолжала кокетливо улыбаться, при этом не забывая гордо держать подбородок.

Слуги ее поздравляли, особенно старалась Матильда:

– Великое испытание, не представляю, ваше высочество, как вы только его вынесли. Это же так безумно сложно справиться со всем одной.

– Ничего страшного не произошло, – отвечала помпезно Клара. – Как дочь своего отца, я должна была достойно пройти этот этап.

Игру на публику я, безусловно, оценила. Кажется, за три дня принцесса не только собралась с мыслями, но и кое-что для себя полезное вынесла – например, не кричать и не истерить, топая ногами, пока на нее наведено слишком много чужих взглядов.

Зато когда она оказалась в выделенном нашей делегации крыле – началось.

– Мне нужна ванная! – заявила она. – Срочно! Немедленно! И служанок ко мне, я требую, чтобы мне наконец вычесали волосы…

Она принялась нервно дергать то подобие кос, которые пыталась плести сама.

К ней тут же во главе с камердинершей налетели горничные и увели в спальню, а я прошествовала за ними.

– Графиня, как я выглядела, когда вышла из комнаты? Это было сильно ужасно? Я уже опозорена? – спросила Клара, когда с нее в несколько рук снимали платье трехдневной давности. – О господи! Мне кажется, я воняю!

– Не преувеличивайте, ваше высочество! Уверена, что члены королевской семьи специально оставили встречу со всеми девушками на вечер, чтобы не смущать королевское достоинство, – попыталась успокоить я самым что ни на есть спокойным тоном. – Тем более у других принцесс, я убеждена, те же самые проблемы, что и у вас. Вам не о чем переживать.

– Тебе легко говорить, – проскрежетала зубами Клара, легко переходя на неофициальный тон. – Ты-то небось все три дня тут развлекалась и гуляла! А я… Хотя спасибо, что не бросила меня…

Я округлила глаза. Учитывая, сколько было вокруг служанок, обмениваться информацией о том, что я все же пробралась в башню, было лишним. Поэтому я поспешила сменить тему.

– Принцесса Индирии выбыла из испытания.

– Да-а?.. – удивленно и заинтересованно протянула Клара. – Как удачно! Что ж, значит, не зря я все эти дни сидела в той башне. Новости, что кто-то из конкурентов сошел с дистанции, утешают лучше всего.

Тут мне пришлось быстро спустить Клару с небес на землю.

– Постарайтесь не сильно радоваться раньше времени. Вечером вам еще предстоит рассказать о своем проекте, и при этом необходимо затмить остальных.

– О, это сущая ерунда! – отмахнулась Клара, которую раздели догола и наконец подвели к огромной бадье, наполненной горячей водой. – О своем проекте я знаю все, можете быть спокойны, миледи.

– И все же, – возразила я. – Моя помощь могла бы пригодиться.

– Я сама, – с нажимом скорее рявкнула, чем ответила Клара. – А сейчас оставьте меня, Шарлотта. Я хочу отдохнуть и расслабиться.

Она махнула в сторону двери, и мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться.

Хотя будь мы только вдвоем, без слуг, – я бы, бесспорно, поставила принцессу на место. Сейчас же не хотелось давать повод сплетням…

Хочет сама – пусть делает сама!

Глава 15

Это был провал!

Не совсем капитальный, но ощущение, что выступление Клары оказалось самым ущербным среди четырех оставшихся принцесс, посетило, похоже, каждого находящегося в зале.

Испортило еще то, что Клара была первой.

Она уверенно вышла на небольшой подмосток, который специально соорудили для этого дела, и принялась вещать. Листы с проектом при этом находились в руках у королевы Лизаветы, она перелистывала их, хмурилась, иногда задавала Кларе какие-то вопросы в духе:

– Как вы планируете осуществлять безопасность книжного хранилища? Я не вижу графы “охрана” в проекте. Что, если книги станут воровать?

– Поставим охрану, – пыталась на месте сориентироваться принцесса.

– Но здесь об этом ни слова, – мило улыбаясь, отвечала королева-мать, перелистывала следующий лист и снова спрашивала: – А что значит, “эротическое содержание”? Вы собираетесь устроить в библиотеке бордель для растления?

– Ни в коем разе. – Клара от вопросов начинала теряться, опускать взгляд, краснеть и нести околесицу. – Там же книги, ничего страшного! Книги не могут научить плохому!

В итоге из всего проекта королеве понравилась только обзорная площадка с видом на город, куда можно было бы пускать туристов за пару монет. И идея хранить “запрещенные” книги в подвале, только не для чтения, а чтобы это непотребство “крысы съели”. Лизавета так и выразилась.

Кронпринц Себастьян в этом диалоге участия не принимал, лишь пару раз скользнул по проекту Клары равнодушным взглядом.

Дальше выступала япувонка с идеей общественных купален. И тут было все: схемы подвода воды, идея обогрева природными источниками от вулканов, естественная очистка пепельными фильтрами…

– Прекрасно, – похвалила ее королева. – Одна беда: в Англикании нет термальных источников в необходимом количестве. Но ваш проект прекрасен. Спасибо.

Персийка Латифа Аль-Карим выступала через посла Амира. Так как говорить напрямую ей религия запрещала, вначале она что-то шептала Махди на ухо, а затем тот озвучивал.

– Проект водосборных штолен, – пафосно объявил он. – Регион применения – засушливые острова и колонии.

“Ах, хитрая бестия”, – подумалось мне. Сразу было понятно, на что намекали персийцы.

И все же я находила это не совсем честным, однако то, что проект сдавали еще утром, лично меня немного утешало. По крайней мере – даже если посол добавлял что-то от себя в речи, в записи дополнить уже точно ничего не смог бы.

И тут началось самое интересное. Королева озадаченно вертела бумаги, иногда крутила их вверх ногами и, судя по лицу, ни черта не понимала.

– Королевского строителя мне, немедленно! – приказала она.

Из толпы вышел старенький, начинающий лысеть мужичонка, с десятком поклонов подбежал к королеве, и та позволила ему заглянуть в проект персийки.

Тот тоже нахмурился, подозвал из зала еще кого-то. Как выяснилось, помощника. По толпе тем временем уже бегали настороженные шепотки.

– Это гениально! – наконец воскликнул архитектор. – Я готов еще раз проверить все расчеты и немедленно осуществить первое строительство!

Именно в этот момент стало понятно, что библиотека Клары, мягко скажем, проигрывает.

Добила ситуацию Гертруда Ольденбургская.

Проект пивоварни был от нее предсказуем, и тем не менее она идеально описала технологию и даже план обучения местного населения варке пива. Расписала экономическую выгоду для страны и даже предложила схему налогообложения для тех, кто планирует заниматься пивоварением.

– Таким образом, выгода королевской казне составит полмиллиона золотых ежегодно, – заключила Гертруда и победно обвела взглядом толпу.

В итоге, когда Себастьян с матерью удалились на совещание по итогам конкурса, оставив при этом одинокого Роберта в зале, я уже представляла будущий расклад сил – и не ошиблась.

Первое место отдали Латифе, второе – Гертруде, третье – япувонке Юрико и последнее – Кларе… Думаю, дальше продолжать было не нужно – и так понятно. Я уже сейчас видела по напрягшемуся личику принцессы, которая вот-вот собиралась разрыдаться: едва мы вернемся в наше крыло – меня ждет истерика.

– Еще раз поздравляю принцесс с пройденным испытанием, – говорил тем временем кронпринц. – Мы знаем, это испытание далось вам нелегко. Но уже завтра вас ждет следующее. В этот раз никаких сюрпризов. Принцессы должны показать свое умение охотиться и выживать в природе.

Кажется, даже на моем лице появилось недоумение, что уж говорить о Кларе. У нее даже рот открылся.

Слово взяла королева-мать.

– Прежде чем я услышу возмущения, мне хотелось бы поведать одну историю, – начала Лизавета. – Еще в бытность моей молодости, сразу после свадьбы с королем, я ехала в карете в сопровождении охраны на юг страны, и на нас напали разбойники. Мне чудом удалось сбежать с одним из своих охранников в лес. Несколько дней мы бродили среди зарослей и деревьев – охотились на дичь, ели даже мелких животных, пили воду из ручья, – пока не вышли к замку одного из королевских вассалов. Если бы не навыки выживания того отважного мужчины – я бы умерла. И тогда я сделала вывод, что королева должна уметь выживать в любой ситуации. Поэтому завтра вы, наши отважные принцессы, будете отправлены в лес без еды, воды и оружия сроком на один день и одну ночь. Ваша задача выйти к королевскому замку до следующего заката. Если не получится, то вы выбываете из испытания.

В этот раз Клара молчала. Никакого возмущения – просто переваривала. Зато заговорила Юрико:

– А если не выйдем? Что тогда? И вы ведь были не одна, ваше величество. Разве честно отпускать девушек одних в лес?

– Верное замечание, принцесса, – совершенно не смутившись, ответила Лизавета, и все та же ехидная улыбка коснулась ее губ. – Если кто-то не вернется в замок, будут объявлены поиски. Поверьте, любую из вас найдут. Что же касается помощников – то они у вас будут. Один из членов вашей свиты, выбранный случайным образом. Вам, ваше высочество, позволяется предложить три кандидатуры, кому вы доверяете свою жизнь.

По щелчку королевы-матери в зал вошли четыре служанки с подносами в руках, на которых лежали перо, бумага и черный мешочек из бархата.

– Напишите три имени на бумагах, сверните в записки и бросьте в мешок. Распорядитель пройдет и соберет имена кандидатов, – произнес уже кронпринц. – После чего я вытащу из мешков имена тех, кто будет сопровождать вас, милые принцессы.

Я не видела имен, которые написала Клара. Но очень надеялась, что она не сглупит и не внесет свою камеристку в список…

Поэтому когда Себастьян вытащил из мешка мое имя и почетно объявил: “Графиня Шарлотта де Вуар”, – я почувствовала облегчение. По крайней мере, была уверена, что сделаю все, чтобы Клара добралась до замка.

Юрико тоже повезло – Себастьян объявил, что с ней идет начальник ее охраны.

С Латифой предсказуемо отправился Амир Махди.

А вот Гертруда отличилась. Когда Себастьян тянул листок из мешка немецкой принцессы, вначале он озадачился, а зачем явил залу бумагу, где стоял жирный прочерк.

– Тут пусто, ваше высочество, – недоуменно произнес он. – Быть может, вы не поняли условий?

На что Гертруда, гордо выпятив грудь вперед, отчего та стала выглядеть еще более внушительно, заявила:

– Чтобы завоевать вас, мой принц, мне не нужны помощники. Вот увидите, я справлюсь сама!

И я поверила.

Немка точно выйдет! Не удивлюсь, если даже самой первой.

– А она опасная, – услышала я шепот Клары.

– Согласна, – подтвердила я и тут же поблагодарила: – Спасибо, что доверили вашу жизнь мне.

– А здесь больше и некому, – отозвалась Клара. – Разве что начальнику нашей охраны, но он достаточно стар для вылазок в лес. Поэтому я написала на всех трех записках ваше имя.

Глава 16

Этой ночью я предпочла хорошенько выспаться, то же порекомендовала и Кларе. Возможно, завтра нам предстоит не спать всю ночь, поэтому я уже сейчас прикидывала, как максимально эффективно распределить ресурсы.

Во-первых, я заранее приказала слугам приготовить на завтрак что-нибудь поплотнее, во-вторых, распорядилась начальнику охраны приготовить мне на выбор несколько ножей и хорошенько их заточить.

Оставалось только решить проблему, что делать с котом. Так и оставить одного в комнате, пока меня не будет, или выпустить, доверив на время кому-то из слуг. Что-то подсказывало: Кардинал далеко не убежит, а если и убежит, то вернется.

В итоге над этим вопросом я решила подумать с утра, тем более что сейчас предположительный альраун так близко лежал рядом и мурлыкал, что сон навалился на меня столь быстро и сладко, что грех прогонять было.

И все же спала я чутко. В какой-то момент показалось, что кровать рядом прогнулась и кто-то лег по соседству… Решив сквозь сон, что это Кардинал перекладывается на другой бок, я даже глаза не стала открывать, но когда чья-то рука скользнула по бедру…

Вскочила мгновенно, тут же нашаривая рукой тяжелый канделябр с комода. Половина свечей на нем тут же потухла, оставшаяся зачадила и закапала воском на пол.

– Доброй ночи, Шарлотта, – произнес Себастьян, лежащий на второй половине моей кровати.

Я вытаращила на него глаза и зашипела от возмущения:

– Что вы здесь делаете, ваше высочество?

Будущий король был одет лишь в черные брюки и тонкую рубаху с развязанными на груди шнурками. Но столь непристойный внешний вид его, похоже, ни капли не смущал, проник ко мне в спальню он явно не для светской беседы.

– Подумал, что вам будет холодно и одиноко этой ночью. – Насмешка просто сквозила из каждого произнесенного им слова.

– Уходите, – попросила я, косясь на стены.

Из которой он вышел? Наверняка ведь воспользовался тайными ходами. Только от одной мысли, что теперь ко мне в комнату могут беспрепятственно проникнуть, по спине бежали неуютные мурашки.

Себастьян привстал на локте и еще раз смерил взглядом мою фигуру в ночной рубашке. Его взор ненадолго задержался на канделябре, и усмешка стала еще шире.

– Не дурите, миледи. Ваше набивание цены, конечно, выглядит забавно, но мы ведь с вами уже общались начистоту, – куда более серьезно произнес он. – Я ведь вас провел в прошлый раз к Кларе – вы убедились, что я могу помогать в испытаниях. Завтра еще одно. Неужели вы не хотите протекций?

– Не хочу, – твердо произнесла я, немного опуская канделябр. – Сами справимся.

Все же отбиваться от кронпринца подсвечником идея пусть и здравая, но ничем хорошим она завершиться не может. Стоит только царапину сотворить на этом холеном лице, и меня могут повесить.

– А если подумать? Я ведь могу сделать так, что у вас окажется с собой карта лесов или что-то более существенное, чем обычный нож. Уж не говорю о месте, где вас оставят. – Принц откинулся на подушку, закинул за голову обе руки и, глядя в потолок, рассуждал вслух так, будто бы даже не со мной говорил. – Могут за пять миль от замка отвезти, а могут и за двадцать пять. Интересно, какое расстояние сможет пройти принцесса пешком? Что-то подсказывает – немного.

Я поджала губы. Стервец.

– Что вы хотите?

– Вас, – вновь поворачиваясь, ответил мужчина и слез с кровати, принимаясь обходить ее по кругу и приближаясь ко мне. – Может, вы мое наваждение. И я ночей не сплю, представляя, как буду обладать вами.

Мужчина подошел вплотную, хоть я и отступила на шаг. Ему, похоже, надоело играть в игры.

Широкая рука легла мне на талию и с силой притянула ближе, вторая же потянулась к завязке на вороте ночной рубашки и потянула за шнурок.

– Прекратите! – Я пыталась упираться руками и шипеть: – Я стану кричать.

– Ничего вы не станете, – выдохнул Себастьян мне в лицо. – За стенкой спит принцесса. Да и если меня тут застанут, будет скандал. Впрочем, мне ничего не грозит, а вам припишут желание увести у Клары жениха. Так что мы будем очень тихими.

– Нет! – я добавила в голос еще больше решимости. – Вы же не насильник.

– Да и вы не девственница, чтобы ломаться, будто маленькая. О вашей блудливой натуре знают многие, – с явным раздражением в голосе парировал мужчина. – Хватит игр, Шарлотта. Я вас хочу, готов помогать и, если понадобится, дам многое взамен, лишь бы оказаться у вас между ног. Или я недостаточно хорош? Или что еще вы о себе возомнили, если можете отказывать мне?

Я буквально задохнулась от напора, с которым он задавал эти вопросы. Может, и хорош. Может, и правильным было бы отдаться ему здесь и сейчас. Красивый мужчина, будущий король. Стать его фавориткой – огромная удача. Только почему внутри все переворачивается от мысли, что мне надо с ним переспать? Откуда во мне эта брезгливость и чистоплюйство?

Никогда не было, а вот сейчас есть.

– Да не могу я! – с отчаянием в голосе и глядя в глаза принцу, выдала я, найдя ту единственную лазейку, которая существовала. И даже слеза скатилась по моей щеке. – У меня женские дни.

Всхлипнула и продолжила:

– Зачем вы унижаете меня, заставляя признаваться в этом? – спросила все так же, смотря в глаза и при этом поджимая дрожащие губы. – Не в вас дело, а во мне. Сегодня никак, и всю неделю – тоже.

Судя по лицу Себастьяна, до него начало доходить, хватка разжалась, но не отпустила меня далеко.

– Это значит – да, но позже? – мгновенно сориентировался в ситуации он, хитро щуря глаза.

Возможно, он понял, что я лгу, но и лезть мне под подол и проверять тоже не собирался.

– Это значит, что не надо врываться ко мне без приглашения, – соскальзывая с вопроса, ответила я. – Когда будет можно, я приглашу вас сама!

Мысленно же добавила: “В идеале – никогда”.

– Но мы ведь можем договориться на что-то другое, – кронпринц провел пальцем по моим губам, намекая на очередное непотребство.

– Кому нужна половина удовольствия, если нельзя получить оставшуюся половину? – переводя дыхание, философски заметила я. – Ожидание добавляет наслаждения от достижения цели.

– Тогда хотя бы поцелуй, – продолжал настаивать принц. – Один. Или вы и тут найдете причину отказать?

Искала, но не нашла. Ни одной здравой, которая могла бы устроить его высочество и заставить подождать.

Его губы коснулись моих, и я сделала все, как умела. Заученно и без чувств. Где-то в глубине надеялась, что хоть что-то екнет в груди, но нет. Ни-че-го!

А Себастьяну, похоже, понравилось.

Я ощутила, как в его штанах все воспрянуло духом и уперлось мне в живот, но, как и любая другая игра, эта тоже должна была закончиться. Я испустила лживый, но очень сладкий стон удовольствия, а после, будто бы с неохотой, отстранилась.

И даже свое сбившееся дыхание симулировала очень правдоподобно.

Кронпринц явно остался доволен, потому что уходил с улыбкой, но обещал вернуться – когда позову.

Глава 17

– Мр-р-р, – издал потершийся о ногу Кардинал.

Я взглянула на кота и недовольно отодвинула его мыском подальше.

– Неблагодарный, – выдала ему. – Мог бы хотя бы разбудить, когда этот тип явился.

– Мяу? – не совсем понял мою претензию кот.

Но я и не собиралась объяснять. У него своя кошачья логика, у меня своя – женская, которая имела право найти крайнего, пусть даже это возможный альраун.

А утром я проснулась разбитая, хотелось еще валяться, никуда не вставать, но долг звал. Нужно было взять с собой как можно больше всего необходимого – причем так, чтобы никто этого не понял.

Я достала из сундука выходное платье с пышной юбкой – золотистая ткань, много шелка, кружев и шнурков.

– Пусть лучше думают, что я идиотка – зато идиотка с навесом над головой, – пробормотала себе под нос я и надела мужскую рубашку, брюки, хорошие сапоги, сверху не без помощи двух горничных затянула чертово платье, а на него теплый жакет.

Из зеркала на меня смотрела все та же я, но по ощущениям прибавившая несколько лишних килограммов.

Будем верить, что никто не заметит. А если и заметит, то в целом никаких правил я ведь не нарушала. Предписаний по поводу одежды никто не объявлял.

Дышать, правда, было нечем, но я обнадеживала себе тем, что это ненадолго. До леса. Там я собиралась пустить наряд на составляющие – ткань, шнуровку и так далее. Когда я вышла из комнаты и за завтраком меня встретила принцесса, то ее удивленный взгляд было сложно передать словами.

Она тоже где-то раздобыла весьма неплохой и теплый на вид костюм для верховой езды, а удобные туфли сменила на высокие кожаные сапоги.

– Графиня? – Клара вопросительно уставилась на меня. – А вы точно помните, куда именно мы отправляемся?

– Разумеется, ваше высочество, – ответила я, ни капли не смущаясь. – В любой обстановке, куда бы мы ни отправились, важно ощущать себя уверенно и красиво. Даже если это лес, а вокруг будет много волков.

– Я вас не понимаю, намекаете, что мне тоже надо переодеться в платье?

– Ни в коем разе, – покачала головой я. – Намекаю, что в случае, если наша вылазка будет неудачной, то меня из-за платья волки поймают и съедят первой, а у вас будет фора сбежать подальше, ваше высочество.

В этот момент Клара, кажется, поняла, что я изволю шутки шутить. Недовольно скривилась и вернулась к завтраку, правда, уже перед самым окончанием произнесла:

– Отец прислал мне письмо. – Она достала из внутреннего кармана конверт и зачем-то протянула мне. – Только оно почему-то больше для вас.

Я удивленно вскинула бровь, но послание взяла. Леопольд мог бы и сам мне написать, но если письмо пришло принцессе, значит, его отправляли по открытым каналам и ничего секретного быть внутри не могло. Но тогда опять же – зачем писать письмо Кларе, которое адресовано мне?

Немного покрутив послание, прежде чем читать, я несколько раз убедилась, что печать на нем подлинная, гербовая, а сама бумага похожа на ту, что я неоднократно видела на столе у короля.

“Дочь моя, Клара, – начиналось письмо. – Когда ты прочтешь эти строки, первое испытание для тебя, скорее всего, уже будет завершено. Я верю, что ты с достоинством прошла его и не посрамила имя своего рода. Мама тобой гордится.

Также у меня небольшое сообщение для твоей компаньонки – графини де Вуар.

Дай ей прочитать это письмо, так как это касается ее владений.

Не далее как вчера королевский казначей доложил мне, что графство Лестрейдское уже более нескольких лет не платит налоги. Задолженность крайне приличная, и я был удивлен такой сумме – ведь никогда до этого графиня де Вуар не позволяла такой запущенности в делах своих подданных.

Я отдал приказ перепроверить все вновь, быть может, в отчеты закралась досадная ошибка, либо налоги все же поступали в казну, но записи об этом не попали в ведомость. В любом случае дело находится на моем контроле, и пока я не желаю давать ему ход. По крайней мере, до вашего возвращения, графиня”.

Я нахмурилась, еще раз взглянула на печать на письме, даже понюхала бумагу. Быть может, подделка? Но письмо даже пахло туалетной водой короля, так что не оставалось никаких сомнений – писал именно он. Тогда что за игры? Подданные графства и моего отца всегда платили налоги. Я лично отправляла сундук с податями за прошлый год в столицу! И за позапрошлый тоже.

Пришлось вновь открыть письмо и продолжить чтение:

“Однако вынужден предупредить: в случае неуплаты долга (если факт его наличия подтвердится), королевству придется конфисковать часть ваших земель в качестве компенсации. Закон одинаков для всех, и даже я, король, не всегда могу менять его по собственному желанию.

Но в знак нашей долгой дружбы я все же готов пойти на некоторые временные уступки для разрешения проблем. Пока вы в Англикании, ваше имущество вне опасности.

Если же вы все же испытываете материальные трудности, прошу сообщить мне об этом в ответном письме. Возможно, я сумел бы помочь советом для их решения или подобрать знатного мужа, который взял бы долг на себя. В крайнем варианте вы и сама можете найти себе достойного вашей кандидатуры супруга, тем более сейчас в Англикании наблюдается редкое скопление богатых и родовитых господ, некоторые из которых, по слухам, проявляют к вам незавидный интерес, что весьма удачно для вдовствующей женщины в сложном положении.

С надеждой на лучший исход событий для Вас и победу моей дочери на отборе, ваш друг Леопольд”.

Кажется, скрип моих зубов слышали даже в соседней комнате.

Мне оставалось только гадать, откуда король Франциссии в курсе всего, что происходит от него в сотнях миль. Иначе как еще можно было растолковать угрозы отнять у меня часть графства и тонкий намек выйти замуж за кого-то из англикан.

Голову посетила дурацкая идея, что это Себастьян написал Леопольду о своем желании заполучить меня, взамен взяв Клару замуж. Я даже несколько мгновений обдумывала этот вариант, прежде чем понять, что мысль не настолько уж и дурацкая.

С Себастьяна бы сталось, а с Леопольда тем более – он вообще при таком раскладе оставался в огромном выигрыше.

Я разменная монета – меня не шибко жалко, еще и графство можно забрать под шумок. Вдобавок Клара пристроена и заветные острова получены. Одни плюсы, никаких минусов.

И теперь понятно, почему письмо шло по открытым каналам. Леопольду будет только на руку, если это послание прочтут, а после передадут кронпринцу. Что-то подсказывало: напор Себастьяна только усилится, если он узнает о моих неприятностях на родине.

– Графиня, – выдернула меня из мыслей Клара. – Так про налоги – это правда? У вас долги перед короной?

– Уверена, это ошибка. – Я вернула себе невозмутимое выражение лица. – Я лично контролировала все выплаты, поэтому волноваться не о чем. Тем более у нас сейчас есть более насущные проблемы.

Стоило только это произнести, как в двери столовой постучали. Внутрь вошел один из распорядителей игр – лорд Гарфилд. Вредный лысоватый старикашка.

– Пора, ваше высочество, – пафосно объявил он Кларе и протянул две повязки на глаза. Одну мне, другую принцессе. – Я должен надеть их на вас, чтобы ни одна не видела, куда вас отвезут.

– Хорошо, – кивнула Клара, позволяя лорду затянуть на ее глазах непроницаемый платок.

Затем очередь дошла до меня.

Лорд Гарфилд уже собирался закрыть обзор и мне, но в этот момент одна из горничных вбежала в столовую, держа в руках конверт.

– Письмо графине от ее матери, – объявила девушка.

Обернувшись к Гарфилду, я вопросительно взглянула на него и спросила:

– Могу ли я прочесть письмо сейчас, лорд?

– Простите, миледи, но времени на это нет, – недовольно цокнув языком, ответил мужчина. – Но вы можете забрать послание с собой. В лесу прочтете. Вряд ли там что-то срочное.

Я так не считала – для меня сейчас любые новости с берега Франциссии были срочными, но и спорить не стала, забрала письмо у служанки и спрятала во внутренний карман камзола, после чего позволила завязать себе глаза.

– Нам еще необходимо забрать оружие у начальника охраны, – напомнила я распорядителю.

– Правила немного изменились, – голос вредного лорда Гарфилда звучал с легкой ехидцей, – королева распорядилась выдать всем клинки из королевской оружейни. Всем четырем принцессам одинаковые – чтобы уравнять шансы. Все нашли это решение справедливым.

В этот раз скрип зубов я сдержала, но мысленно была зла. Даже тут, пусть в мелочах, но ставились палки в колеса.

“Надеюсь, нож будет хотя бы заточен”, – подумала я, а вслух произнесла:

– Королева-мать – самая справедливая женщина на свете. Поблагодарим же ее за заботу.

Глава 18

Нас везли в карете неведомо куда. Трясло нещадно, а соблазн сдвинуть повязку с глаз останавливался только здравым смыслом. Кроме меня и принцессы, в экипаже еще сидел и сам распорядитель. Лорд Гарфилд лично контролировал соблюдение всех этапов испытания.

Ехали долго, куда-то поворачивали и не один раз, я пыталась слушать окружающие звуки, чтобы хоть примерно понимать, куда именно нас везут. Шума города не заметила – значит, как и было обещано, нас сразу повезли в лес – в те самые королевские угодья, которые начинались за замком.

Вначале дорога была ровной, а затем карету стало безобразно трясти, и постоянно казалось, что она вот-вот развалится, но обошлось.

После нас и вовсе попросили выйти и долго куда-то вели – надо сказать, бережно придерживая под руки и постоянно подбадривая:

– Вот тут кочка, ваше высочество. – Голос Гарфилда раздавался чуть впереди от меня – судя по всему, он вел Клару лично. – Аккуратнее переступайте. Ножку выше.

Мне же помогал какой-то солдафон. То и дело я слышала, как он бурчал себе под нос, что я думала каким-то другим местом, нежели головой, когда надевала в лес платье.

При этом гораздо громче и более вежливо он не забывал добавлять:

– Веточка, миледи… Пригнитесь, ваше сиятельство.

Я пыталась выполнять, но даже с моими стараниями то и дело мне прилетало по щекам той самой “веточкой”.

При этом я просто кожей ощущала, что солдафону мелкие “неприятности”, испытываемые мною, нравятся. Еще бы, когда еще простолюдину удастся бросить в лесу принцессу и графиню – и ничего ему за это не будет. Мы даже лица его никогда не узнаем.

Наконец наша процессия остановилась.

– Вам запрещено снимать повязки еще некоторое время, – произнес Гарфилд. – Конечно, вы можете нарушить это правило, но поверьте, когда я отойду на достаточное расстояние и взгляну на вас издалека, то хотел бы убедиться, что вы все еще ничего не видите. В противном случае я могу заподозрить вас в желании нарушить правила и посмотреть, откуда именно вас привели.

Признаться, у меня была такая мысль, но это было бы слишком просто. Мои опасения тут же подтвердил лорд.

– Следовать по нашим следам тоже не советую. Вас специально везли кругами, маршрут петлял, и, кто знает, куда вас может завести такая глупость, как попытка выйти к дороге. Поверьте, найти путь к замку напрямую будет быстрее. Тут всего десять миль.

Рядом неуверенно засопела Клара, похоже, информация о расстоянии ее не обрадовала. Меня тоже. Неужели Себастьян все же решил повредничать и выполнить свое обещание – завести нас к черту на кулички?

– Все ли ясно, благородные леди?

– Спасибо, лорд Гарфилд, – ответила за меня Клара. – Весьма доходчиво.

– Сержант, вручите миледи де Вуар нож, – произнес наконец мужчина, и ко мне приблизился тот самый вояка.

Не спрашивая разрешения, он взял мою руку и вложил в него холодную рукоять. Я крепко взялась за оружие, взвешивая его на весу, проверяя баланс. Смещен, рукоятка была явно тяжелее лезвия, да и остроту самого клинка я попыталась на ощупь проверить второй рукой.

– Эй, полегче, – опасливо произнес вояка. – Не размахивайте так, ваше сиятельство!

Простолюдин – сделала я окончательный вывод. Причем не очень образованный и явно думающий, что женщина с ножом способна существовать только на кухне.

– А вы не стойте так близко, а то еще пораню ненароком, отрежу что-нибудь длинное за хамство. Язык, я имею в виду.

Похоже, только сейчас понявший, что сморозил лишнее, солдат принялся оправдываться, нижайше извиняясь.

– Простите, миледи, не хотел обидеть. Просто к слову пришлось…

– Сержант, хватит, – прикрикнул на него Гарфилд. – Нам пора идти.

– Еще раз простите, – донеслось от солдафона, а после шаги мужчин стали отдаляться.

Несколько минут мы сидели с Кларой в тишине, точнее в звуках леса, который жил по своим правилам. Было слышно пение птиц, шелест деревьев, ощущались даже легкие касания солнца сквозь листву на коже щек.

– Долго нам еще так сидеть? – первая нарушила молчание принцесса. – Думаю, уже можно снять повязки.

– Еще немного, ваше высочество. Успеем.

Я слушала.

По правую руку, где-то вдалеке, слышался плеск воды – это уже было хорошим знаком, по левую ушел Гарфилд с воякой. Оттуда же, как мне показалось, донеслось ржание лошади. Значит, влево нам однозначно не стоило идти.

– Можно снимать, – спустя еще какое-то время разрешила я и первая потянула повязку.

Свет тут же с болью взорвался в рецепторах, и я зашипела от рези в глазах. Рядом точно так же реагировала Клара. Лишь спустя некоторое время, когда глаза привыкли, я сумела нормально разглядеть поляну, где мы оказались.

Высокие ветвистые деревья, несколько незнакомых кустарников, усыпанных ягодами, которые я бы не стала есть, муравейник у одной из сосен и много-много мха – он буквально бесконечным ковром уходил во все стороны от поляны, теряясь в глубине леса.

Теперь стало еще чуть более явно, почему именно такое место выбрали, чтобы оставить нас в лесу. Мох тщательно скрыл все следы, которые могли бы оставить лорд и солдат. Конечно, опытный следопыт мог бы что-то обнаружить, но даже я не следопыт – увы.

– Поляны, где оставлять принцесс, явно подбирались заранее и очень тщательно, – сделала я вывод вслух. – Скорее всего, расчет был на то, что даже если мы не справимся и никуда не пойдем, а решим остаться тут – то точно не умрем с голода. Где-то рядом есть ручей, а ягоды, скорее всего, съедобные. Но есть мы их не станем, потому что я не знаю этот вид.

Принцесса подошла к кустарнику и с опаской склонилась к одной из веток.

– Пахнет вкусно, – произнесла она. – Но соглашусь с вами, миледи, лучше не рисковать.

– Тогда не будем терять времени, ваше высочество. Вы сможете мне помочь снять платье? – Я повернулась к Кларе спиной. – Необходимо распустить шнуровку.

Совершенно без возражений Клара подошла ближе и пусть неловко, но принялась развязывать узлы. Было видно, что такое занятие ей непривычно, и все же она старалась.

– Давайте хотя бы здесь без титулов, Шарлотта, – предложила она, наконец справившись с завязками. – Мы знаем друг друга столько лет, так что можно просто – Клара.

– Спасибо, Клара, – выдохнула я, мгновенно принимая новые правила и с облегчением делая полный вдох грудью.

Даже голова закружилась от такой свободы.

Оказавшись без платья, но уже в гораздо более уместном костюме, я почувствовала себя уверенно, а уж когда принялась кромсать наряд на составляющие – даже виды на холодную ночь в лесу уже не показались такими ужасающими.

– Вы страшная женщина, Шарлотта, – произнесла принцесса, видя, как я варварски разрываю купол юбки. – Неужели вам не жалко такую красоту?

– Было бы жалко, я бы ее сюда не взяла, – не отвлекаясь, ответила я. – Ткань плотная, от дождя, может, и не защитит, но все лучше, чем ничего.

Пригодился и шнур, с его помощь я сделала импровизированный мешок, куда и сложила то, что можно было назвать пожитками. Оставшуюся половину наряда так и пришлось бросить на поляне, когда мы с Кларой двинулись в сторону ручья.

– Нож, кстати, отвратительный, – поделилась я соображениями с принцессой. – Лезвие хоть и заточено, но слабое. Может сломаться от больших нагрузок, и рукоять неудобная.

Добавлять про то, что если на нас и в самом деле нападут волки или кто-то похуже, защититься таким оружием я вряд ли сумею – не стала. Зачем пугать Клару еще больше?

Хотя принцесса и так держалась. Я даже начинала вновь испытывать за нее гордость, потому что Клара шла в том же темпе, что и я, не жаловалась, не ныла – разве что кривилась, опасливо смотря по сторонам, но пока и слова лишнего не сказала.

Но стоило только об этом подумать, как шедшая позади девушка заголосила:

– Змея!

Я резко обернулась назад и увидела, как принцесса уставилась на что-то под своими ногами, что есть мочи визжа на весь лес.

Это “что-то” отбросило хвост и теперь улепетывало на четырех лапах подальше.

– Змея!!! – продолжала голосить Клара, пока я не заткнула ей рот ладонью.

– Тиш-ше! Какая змея? – прошипела я. – Это просто ящерица. Зачем так орать? Она же не орала, хотя вы ей хвост оторвали?

– З-з-зме… – пыталась отвечать девушка, но была, похоже, так перепугана, что даже язык ее не слушался.

Клару трясло, и я сменила тактику.

– Спокойнее, – заговорила уже куда более ласково, пытаясь успокоить. – Это была ящерица! Мы ведь идем к ручью, сейчас еще и лягушки, наверное, появятся. Не надо так орать на каждую.

Темп нашей ходьбы заметно снизился, зато Клара в ближайшие полчаса узнала от меня, что не все, что с чешуей в лесу – змеи.

– Я, конечно же, знала это и раньше, – будто оправдывалась принцесса спустя некоторое время. – Просто когда наступила, а оно пошевелилось подо мной…

В итоге, когда добрались до ручья, я поняла, что на невероятно короткий путь мы потратили непозволительно много времени. Такими темпами ни о каких десяти милях до финиша и говорить было нельзя.

– Судя по солнцу, замок находится на юге, так что будем идти вниз по течению. Оно как раз совпадает с основным направлением, – постановила я. – Рано или поздно выберемся к реке или озеру. А если повезет, то сразу к дворцу.

– В королевских садах есть пруд, – вспомнила Клара. – Возможно, его питают эти воды.

– Возможно, – согласилась я. – Так что необходимо ускориться, иначе мы точно не вернемся к назначенному часу.

Но вопреки моим словам, Клара все равно шла гораздо медленнее, чем хотелось. Теперь она постоянно смотрела под ноги, боялась на кого-то наступить и временами жаловалась, что натерла мозоли. Я же больше оглядывалась по сторонам.

Конечно, было замечательно, что вопрос с питьевой водой оказался решенным, но через пару часов было бы неплохо и поесть.

В одном месте я узрела кусты дикой малины, там, пусть и ненадолго, устроили привал. И пока Клара обдирала красные ягоды и пачкалась соком, я решила прочесть письмо от матери.

Сев чуть в сторонке прямо на землю, я вскрыла конверт и погрузилась в строки.

“Дорогая Шарлотта, как же я рада, что ты наконец-то взялась за ум и решила осчастливить меня внуками, – начиналось письмо. – Мне не терпится узнать имя человека, который смог заставить твое сердце стучать чаще”.

Я скривилась. Мать, как и всегда, восприняла все по-своему и уже нафантазировала все наперед, и даже великую любовь мне приписала. Не удивлюсь, если и имена внукам придумала.

“Уверена, это достойный аристократ из высшей знати, на другого бы ты и не посмотрела. А раз так, то можешь уверить его в чистоте своей крови и полном здоровье.

Мой род, как и род твоего отца, всегда гордился тем, что наши предки еще во времена Великой Магии не имели связей с нечистью и простолюдинами. Только благородная кровь. Хотя я и понимаю, что сейчас таким уже никто не кичится, скорее наоборот, в наше время все стараются приписать своим дальним предкам магические таланты, поэтому ты можешь немного приукрасить, если это добавит твоему избраннику уверенности в твоей кандидатуре. В конце концов, поговаривают, что даже у нашего короля в роду были эльфы: то ли гномы, то ли фавны. Народ разное болтает. Так что теперь ты найдешь что ответить будущему мужу, доченька.

Касательно твоего вопроса о детских болезнях, мне помнится, ты всегда была крепенькой малышкой. Правда, о твоем первом годе жизни я ничего не могу сказать – в ту пору мы были разлучены из-за моей болезни. Роды, знаешь ли, были тяжелыми: у меня развилась горячка, и я почти неделю не приходила в себя. Но, слава Господу, обошлось. Твой отец сделал все, чтобы меня спасти, нанял лучших докторов, а после отправил меня в поместье за город восстанавливаться. Тебя же привезли из столицы спустя год, до этого тобой занималась кормилица – ее после рассчитал твой отец. Если честно, даже не помню ее имени. Но если хочешь, попытаюсь ее разыскать и выясню подробности.

Но в любом случае я уверена: все с тобой было в порядке, а значит, и твоему будущему мужу волноваться не о чем.

С любовью и надеждой на скорый праздник, твоя мать”.

Я свернула письмо и сунула обратно в конверт.

В целом ничего нового оттуда я и не узнала. Разве только о том, что первый год я росла в столице и без матери – эта информация немного удивила.

Впрочем, ничего удивительного в этом не было, так поступали все аристократы – спихивали вечно кричащих, капризных младенцев на слуг и кормилиц.

Даже удивительно, что меня вернули к матери под опеку так рано – аж в год. Обычно родители предпочитали знакомиться со своими детьми поближе к трем, так сказать, в более сознательном возрасте.

Впрочем, свою мать я все равно любила со всеми ее недостатками и достоинствами. Тем более и причина у нее была уважительная. Родовая горячка – страшная вещь. Не одна сотня молодых девушек отправилась из-за нее на тот свет…

Рядом со мной присела Клара, в руках у нее на пышном листе лопуха была собрана горстка ягод, которую она совершенно неожиданно предложила мне.

– Вот, я сама нашла, – с неподдельной гордостью выдала девушка. – Это вам, Шарлотта.

Я даже немного растерялась.

– С-спасибо, – пробормотала в ответ. – Не стоило.

Клара вяло улыбнулась и тут же скривилась, будто от боли.

– Мозоль, – простонала она.

– Дайте посмотрю, – обеспокоилась я, понимая, что мы только в начале пути, а идти еще долго.

Стянув с ноги Клары сапог, с ужасом увидела, что та додумалась выбрать обувь с достаточно жестким голенищем и при этом под низ надеть один тонкий чулок. Неудивительно, что на мизинце и пятке теперь красовались натертости, пока еще без волдырей.

– Нужно промыть, – безапелляционно заявила я, стаскивая чулок с ноги принцессы. – Иначе может быть заражение. Благо у нас есть ткань, и мы можем плотно замотать раны.

Хоть и старалась быть аккуратной, но пока снимала тонкое плетение с ранок, Клара все равно зашипела от боли и дернула ногой на себя, задирая лодыжку повыше, так, что стало видно пятку.

Я увидела и нахмурилась. По спине прошелся очень нехороший холодок. Жутковатый – скажем так.

Даже сердце стало биться реже.

– Это что? – указала я на круглое темное пятно прямо на пятке, по форме напоминающее ячменное зерно.

– Где? – удивилась принцесса. – Ах, это? Родимое пятно – оно не заразно. Не обращайте внимания.

– Знаю, что пятна не заразны, – я честно пыталась сделать так, чтобы мое дыхание казалось прежним, а лицо все таким же невозмутимым, поэтому повторила: – Нам надо промыть раны. Сидите здесь, я принесу воды.

Как сомнамбула, я двинулась к ручью, понимая, что все же сморозила глупость. У меня не оказалось даже фляги для жидкости – не в ладонях же ее нести. Но мне было необходимо отойти от Клары подальше: выдохнуть-вдохнуть, умыться ледяной водой.

Потому что меня начинало трясти так же, как ее, когда она увидела змею.

Только я узрела кое-что похуже – родимое пятно, точную копию того, что было и у меня на той же самой ноге и в том же месте.

Дойдя до ручья, я умылась – плескала себе в лицо водой, соображала. И мыслей вертелось в голове миллион.

О моем родимом пятне мои родители никогда не говорили. Мать отмахивалась, легкомысленно заявляя, что бывает и страшнее, для девочки пятка не главное – лишь бы не на лице. К отцу я и вовсе не лезла с такими глупостями. Мало ли от каких предков мне могло достаться такое наследство.

Теперь же все представлялось в несколько ином свете.

Я не верила в совпадения, тем более такие, и у меня оказалось достаточно мозгов, чтобы составить сведения, которые я знала в одну картину – пусть и с пробелами.

Клара – первая и единственная дочь короля Леопольда и его супруги Маргариты. Светловолосая, с правильными чертами лица, безусловно, красивая, но глуповатая. Я была старше ее на несколько месяцев. Ровесницы – как ни крути.

Мысленно я начала пытаться соотнести наши с ней черты лица. Одинаковые – голубые глаза, светлые волосы. Я всегда считала, что свою внешность принцесса унаследовала от матери-королевы – они, безусловно, были похожи. Впрочем, внешность моей матери тоже подпадала под большинство этих признаков. А вот рост, манеры, характер, в конце концов, – все со мной разное. Непохожа я была и на Маргариту…

У Клары точно были пухлые губы королевы, а у меня чьи? У Клары аккуратный курносый носик, у меня же прямой, будто высеченный скульптором из мрамора. Мои скулы были острыми, у принцессы черты лица, наоборот, казались мягкими и более плавными…

– Мы не можем быть сестрами, – пыталась убедить я себя вслух, продолжая мысленно сравнивать наших матерей, напрочь игнорируя очевидное – в зачатии ребенка обычно фигурируют и отцы.

У короля голубые глаза – у моего отца были карие. Волосы Леопольда светлые, в то время как отец в молодости звался вороным брюнетом.

Нехорошие мысли, ой нехорошие.

“Я всегда хотел такую дочь, как ты”, – отозвались в памяти слова его величества.

“Тебя же привезли из столицы спустя год, до этого тобой занималась кормилица”. – Я вновь развернула письмо от матери, чтобы вчитаться в эти строки.

И моя жизнь стала представляться под совершенно другим углом. Многое сделалось более объяснимым. Многое, но не все…

Королева Марго еще ходила беременной, когда моя мать родила меня и слегла с родовой горячкой. Младенец остался в столице, роженицу с осложнениями и в лихорадке отправили в дальнее поместье.

И тут же гадкая мысль кольнула тонкой иглой в самый центр сознания.

“Роды были тяжелыми”, а значит, младенец мог и не выжить… Тогда-то и появилась на сцене третья девочка. Я.

Мой отец лорд де Вуар всегда говорил, что у него не будет других наследников, кроме меня. Откуда такая странная уверенность? Ведь в первые годы после моего рождения он вполне мог зачать еще одного ребенка, главное, чтобы мать сумела выносить. Так что ему мешало?

Ответ очевидный – я, и верность чему-то или кому-то большему, чем семья и род… Королю?

Третья девочка жила в столице до года, и только потом ее показали матери. Зачем? Вполне очевидно, чтобы скрыть настоящий возраст ребенка – ведь вряд ли он родился в ту же ночь, что и настоящая Шарлотта… Разбег в несколько месяцев был возможен.

А дальше история моей жизни раскладывалась, будто по полочкам.

До шести лет отец совершенно не интересовался мной. Потому что знал, что я не его дочь. А после что-то изменилось, может, тот случай повлиял, когда я едва не утонула. Лорд де Вуар мог испугаться гнева его величества и забрать меня в столицу под личный контроль.

Тогда же стало явно, что раз других наследников не будет, наследника нужно сделать из меня. Началось обучение.

Мать настаивала на браке, отец был категорически против. А в шестнадцать лет “совершенно случайно” подвернулся граф Лестрейдский. Умирающий старик, без родственников, который очень удачно согласился буквально “подарить” мне все свое состояние. Просто так.

Господи, какая же я была идиотка!

Все тогда закрыли глаза на столь очевидную аферу, никто не просил свидетельств о консуммации брака – хотя это обязательное условие. Но всем было плевать!

Мне подарили имя, деньги и статус вдовы.

А после точно так же подарили наследство лорда де Вуара.

Король Леопольд выставил все так, будто пошел на огромное одолжение для меня и моего отца, попросив взамен безоговорочную преданность и нацепив мне на шею короткий поводок.

“Лучшая шпионка”, – говорил Леопольд, передвигая фигуры по шахматной доске.

“Бастард, которого не убили в младенчестве, а решили вырастить и пригреть, дали имя, деньги и титулы – мало ли где понадобится”, – ответила мысленно я.

А еще поняла, что королева Марго не знает обо мне правды. Иначе бы убила, ведь я угроза ее любимой Кларе, которую она всегда опекала. И пусть принцесса законнорожденная, но старшей, выходит, была я”.

– Шарлотта, – оклик ее высочества раздался с берега. – Почему так долго? Сколько мне еще так сидеть?

Резко, будто очнувшись ото сна, я дернулась и едва не упала на задницу, потому что все это время, как оказалось, сидела на корточках, опустив руки в ледяную воду ручья, будто провалившись в транс.

– Иду, – бросила в ответ, поворачиваясь из стороны в сторону в поисках, в чем же нести злосчастную воду принцессе.

Нашлись все те же огромные лопухи. Чтобы не выглядеть окончательной дурой, понесла, сколько сумела, в листе, хотя куда разумнее было бы довести саму Клару к ручью и промыть ей ногу под проточной водой.

– Холодно, – пожаловалась принцесса, когда я осторожно промывала мозоль.

– Нужно терпеть, – ответила я, видимо, от стресса совершенно не ощущая температуру воды, и очень аккуратно перевела тему в нужное мне русло: – И все же очень интересное пятно. Будучи фрейлиной вашей матери, я не единожды помогала ей с обувью, но никогда не видела родинки у нее.

– Так это и не от матери. – Клара поежилась, будто холодной водой я поливала ей все тело, а не пару сантиметров ноги. – У отца такое же. Говорят, в нашем роду до исчезновения магии были фавны. Представляете, Шарлотта, настоящие магические фавны. А у тех были копыта, которые потом превратились в ступни, и только родимые пятна остались в форме следа.

– По мне больше на зернышко похоже, чем на копыто, – вслух заметила я.

– Копыто престижнее. – Клара вздернула нос повыше. – Признак королевской крови и остатков магии, которая в ней когда-то была.

Я рассеянно кивнула, перемотала принцессе ногу отрезом ткани, помогла натянуть сапоги.

Копыта – признак крови… Или признак козлячьей натуры моего настоящего отца, который прислал мне письмо с угрозами и требованиями залезть в постель к Себастьяну ради Клары.

Если я права в своих выводах, то Леопольд был просто “изумителен” в своем желании обустроить судьбу дочерей. Официальную Клару выдать за кронпринца, бастардку предложить любовницей, а заодно обвенчать с Робертом. Пусть младший, но все же принц.

Идеально. Будь такая схема в учебнике по теории интриг, ею можно было бы восторгаться.

Внутри меня поднималось негодование. Пожалуй, еще никогда в жизни я не была так зла, как сейчас.

– Хватит рассиживаться. Нам пора идти, – едва сдерживая эмоции, заявила я Кларе.

Та нехотя, но все же поднялась.

Я же бросила на нее короткий взгляд, а после, отвернувшись, пошагала вперед.

В душе все кипело, взрывалось, но только я не могла понять, от чего больше. От обиды?

Рациональность заявляла, что обижаться глупо. Король сделал для меня все, что мог. Я богата, образованна, знатна. Почти свободна.

От того, что меня обманывали?

Так это было логичным. Правда могла бы сделать из меня в одно мгновение труп.

За свою мать? Леди де Вуар?

Но она такая же жертва обмана, как и я. Растила всю жизнь не своего ребенка. Воспитывала как умела. Любила, и я ее тоже любила – но как-то своеобразно, будто в полсилы, словно инстинктивно ощущая подмену. Но разве так бывает?

И кто в таком случае моя настоящая мать?

С кем согрешил “верный” своей жене Леопольд? И как вообще вышло, что о моем настоящем происхождении знает Себастьян, кронпринц чужой страны?

Ведь иначе его слова растолковать не получалось: “Я, можно сказать, откровенен с вами, как никто в вашей жизни. Ни как король, ни как мать, ни как отец…”

Он точно знал, кем я являюсь.

Не сходилась лишь одна деталь. Почему все же я? Пусть я миллион раз бастард короля Франциссии, это не давало мне никаких преимуществ при выборе между мной и Кларой. Почему у Себастьяна навязчивое желание получить ребенка именно от меня?

– Ой, горячие источники! – воскликнула позади Клара. – Шарлотта, посмотрите!

Раздраженно обернувшись, я нашла взглядом порядком отставшую Клару. Метров на тридцать.

Принцесса с любопытством разглядывала бурлящую лужу, оставшуюся после разлива ручья. Из воды валил пар, а грязь по краям булькала пузырями.

– Тут нет никаких горячих источников, – крикнула я Кларе. – Вспомните слова королевы на отборе, она сама сообщила об этом япувонке, когда изучала ее проект купален.

– А это тогда что? – упрямилась принцесса. – Кипит же.

– Понятия не имею, возможно, скопление болотного газа, – пришлось вернуться за девицей, чтобы оттащить ее за руку от дурацкой лужи подальше. – Нам нужно спешить, а не разглядывать окрестности. В конце концов, такие штуки могут быть опасными. Не нужно задерживаться возле каждой лужи.

Глава 19

Самое страшное в походах по лесу, где вся местность кажется одинаковой и меняется только освещение от солнца – это понять, что идешь не туда.

Я уверенно шла вперед еще несколько часов, но меня все больше одолевали сомнения, хотелось найти хоть какие-то свидетельства, что маршрут вдоль ручья верный.

Вдобавок начинало смеркаться, различать дорогу становилось все сложнее, и целые полчища комаров вылезли неизвестно откуда, чтобы атаковать меня и Клару.

– Может, остановимся? – уже не впервые начинала ныть принцесса.

– Позже, – обещала я ей и продолжала идти вперед.

И вскоре нам, можно сказать, повезло. Я буквально облегченно выдохнула, когда наткнулась у ручья на остатки старого кострища. Значит, здесь бывали люди – а это хороший знак.

– Остановимся здесь, – указала я Кларе на находку. – Нужно развести огонь, пока солнце окончательно не скрылось.

Стоило только это произнести, и принцесса упала наземь как подкошенная, причитая об усталости.

– Нам нужно собрать хворост, – укоризненно произнесла я, глядя на новоявленную сестрицу, которая всем своим видом показывала, что вот-вот умрет. Прямо здесь и сейчас.

– Что такое хворост? – сквозь стон промычала она, и я поняла, что помощи ждать не приходится.

– Отдыхайте, принцесса, – бросила я, принимаясь за сбор всего того, что могло гореть.

Ветки, прутья, сухой мох…

И вновь меня стали одолевать мысли о моем отце и обнаруженном родстве. Всю дорогу, пока шла, я гнала их из головы, но сейчас, когда остановились на привал, мысли догнали…

– Дура, – шептала я себе под нос. – Жалко себя стало, что ли? Не на что тебе обижаться, или хотела быть принцессой? А?

Я задавала себе эти вопросы вслух, тут же слышала, как возится вдалеке и жалуется на жизнь Клара, и понимала – нет, принцессой я бы быть не хотела.

Выросла бы такой же… Что может быть хуже?

Или не выросла бы вообще?

От бастардов предпочитают избавляться – они опасны. Бывают, конечно, исключения, иногда бастардов-мальчиков даже признавали отцы, если не было других вариантов с наследниками.

Но это явно не мой случай.

В теорию о том, что Леопольд так сильно любил мою настоящую и неизвестную мать, что решил оставить плод любви из чистой сентиментальности, – я не верила. Слишком хорошо знала короля. Его величество никогда ничего не делал просто так.

Сейчас я, безусловно, приношу пользу Франциссии, будучи шпионкой, но двадцать пять лет назад король точно не мог спрогнозировать, кем я вырасту.

Ведь с воспитанием от леди де Вуар я вполне могла бы обожать стихи, вышивку и при этом бояться взять в руки нож и сесть даже на самую смирную лошадь.

К слову, о ноже: я вытащила оружие из голенища сапога и направилась к ближайшей ели. Нужно было нарезать веток, чтобы кинуть в костер. Я знала, что дым от хвои хорошо прогоняет комаров. Но справиться удалось буквально только с двумя не самыми толстыми ветками, на третьей оружие жалобно скрипнуло, и нож буквально развалился в моих руках. Лезвие выпало из рукояти.

– Да за что же мне? – выпалила я в сердцах, принимаясь искать на земле упавшее лезвие.

Злосчастная рукоятка так и осталась в ладони. От досады хотелось ее выбросить куда подальше, но внутри дерева что-то застучало. Чтобы убедиться в этом, я еще раз поднесла рукоять к уху и потрясла. Внутри определенно что-то было, жаль, не хватало света, чтобы разглядеть получше.

Благо выглянула луна, и потерянное лезвие сверкнуло в траве. Подняв его, я принялась за дальнейшее изучение рукоятки.

Обычный нож, такими укомплектованы все стражи замка, но… меня еще днем смутил отвратительный баланс. Неужели всем воинам давали столь ужасное оружие?

Я еще раз повертела в руках ставший бесполезным кусок дерева и увидела… Ну точно. Как же я раньше не заметила!

Вначале мне показалось, что рукоять выточена из цельного куска дерева, но сейчас я увидела узкую полоску другой породы, будто клин, вдолбленную вдоль всего предмета.

Я взяла лезвие и очень аккуратно принялась ковырять ручку. Если это тайник, то я точно его вскрою.

Пусть с неохотой, но дерево поддалось – скрипнуло и распалось в моих руках на части. Наружу выпало кресало[3] и туго свернутая бумага, которую я тут же развернула.

Листок с пол-ладони оказался запиской, написанной неизвестным почерком:

“Вниз по течению, вдоль ручья. И удачи, миледи”.

Сердце пропустило удар.

Потом еще один.

Что это? Привет от Себастьяна? Который, даже не получив ничего, решил расщедриться на помощь?

Я повертела в руках кресало. Хорошее, добротное и совершенно точно недавно из кузни. Наверняка дорогое, таких не водится у простых солдат, которые часто разводят огонь сами.

Ну точно, кронпринц, больше некому.

– И все же стану думать, что это тот хамоватый солдат был таким добрым и щедрым. Надеюсь, вы ему щедро заплатили! – пробормотала я вслух, представляя, что говорю это в лицо Себастьяну. – А вы, если думаете, что я раздвину ноги за огниво, ошибаетесь.

Глупая, но гордая девушка сейчас бы обязательно выбросила этот непрошеный подарок куда подальше. Но я была практичной и умеющей затыкать свою гордость, потому очень радостно возвестила Кларе:

– Кажется, нам повезло, посмотрите, что я нашла в кустах. Наверное, кто-то потерял! Теперь не придется высекать искры голыми камнями.

Через некоторое время я сидела около потрескивающего костра, грелась в его тепле и думала о том, что буду делать, когда вернусь во дворец.

Теперь я была точно уверена, что вернусь. Записка, лежавшая сейчас в моем кармане, не могла ошибаться. Маршрут верный.

Нож, правда, было жалко. Починить его самой оказалось очень сложно, но я как смогла запихнула лезвие до середины в распавшуюся рукоять, а после обмотала его шнуром от платья. Держало пусть и не очень надежно, но лучше, чем вообще никак.

Делая это, я почувствовала странное: будто я не нож собирала, а свою жизнь. Вот она я – лезвие; криво прилаженная рукоять – моя ненастоящая семья, а щепка, которая все держала, – ложь. Еще есть шнур от дорогущего платья – единственная сила, которая не позволяет развалиться всей конструкции.

Она – моя сдержанность, потому что только это сейчас останавливает меня от необдуманных поступков, позволяет выждать время, чтобы добраться до “оружейника” и переобуть лезвие в “правильную” оправу – не из лжи, а из такой же стали, что и сам нож.

Я всегда отчаянно хотела быть свободной, и сейчас это желание достигло своего апогея. Пожалуй, еще никогда в своей жизни я не ощущала себя настолько запутавшейся и связанной по рукам и ногам. И с этим я собиралась разобраться.

– Все же тут есть горячие источники, – Клара опять вырвала меня из глубины мыслей. – Королева точно ошиблась.

Я подняла голову, чтобы проследить за взглядом принцессы.

От освещенного костром участка ручья поднимался пар, по крайней мере, так выглядело с нашего расстояния.

– Странно, должно быть объяснение, – не поверила увиденному я, поднимаясь с места и подходя ближе, чтобы пощупать воду, но когда добралась, руки ощутили лишь ледяную прохладу. – Наверное, вам показалось. Скорее всего, дым от костра просто стелился по земле.

– Ах, – с сожалением вздохнула принцесса. – Даже жаль, а я уж подумала, приму природную ванную…

– Уверена, завтра во дворце нас всех ожидает теплая ванна. Не переживайте.

Как засыпала – не помню, разве что долго мучилась с растягиванием остатков платья на ветках дерева, чтобы сделать хоть какой-то навес.

А после я закрыла глаза и, кажется, сразу их открыла.

Точнее не так: я все еще спала, когда мне приснился сон, будто мое лицо облизывает здоровенный пес. Вначале меня ничего не смутило. Ну пес и пес, лижет и пусть лижет.

Но когда в подкорке сознания мелькнуло, что я все еще нахожусь в лесу, я проснулась мгновенно. Села рывком, распахнула глаза и уставилась на два других глаза, смотрящих прямо в душу.

– Мяу, – поздоровался Кардинал и принялся вновь тыкаться в меня мордой с таким остервенелым мурчанием, будто котов было минимум десять, а не он один.

– Ты что тут делаешь? – растерянно потрясла головой я, оборачиваясь по сторонам и соображая.

Кот был во дворце – и вот он тут.

Мурлычет, лезет за лаской, и глаза его такие фиолетовые, будто он минимум неделю вампирил всех наследных принцев Англикании.

– Ты сбежал из замка? Он далеко? Ты можешь провести? – Я задавала идиотские вопросы коту, на что получала новые тычки его морды в мое лицо. Хотелось начать отплевываться от шерсти, которой он меня наградил, но Кардинал казался таким искренним в своей ласке.

– Клара, принцесса! Вставайте, – принялась расталкивать я подопечную. – Мы, кажется, близко к замку. Нам нужно встать и идти.

– Я хочу спа-а-ать, – проныла принцесса.

– Уже рассвет. Поднимайтесь.

Но я пихала ее в бок безрезультатно.

Сколько мы вчера прошли? Вполне могли и все десять миль, ну, может, восемь. Я была настолько увлечена копаниями в себе, что позабыла о расстоянии. А Клара просто упрямо следовала за мной.

– А хотите стать первой вернувшейся? – добавила я мотивации. – Вам нужно первое место после последнего провала с проектом!

Моя фраза волшебным образом добавила ее высочеству энергии. Клара подняла голову, тряхнула ею, сняла налипший лист осины со щеки и, щурясь, уставилась на меня и кота.

– Это кто? – ткнула она в животное тонким пальцем.

– Мой кот.

– У вас нет кота.

– Есть, и он выведет нас к замку. – Я поднялась на ноги и опустила Кардинала на землю. – Так, милый, постарайся. Беги туда, откуда пришел, а мы за тобой. Ну же.

Засранец даже не шелохнулся, широко зевнул, являя огромные клыки, и помотал хвостом из стороны в сторону.

– Накормлю, – пообещала я. – Или отведу к тому, кто накормит.

Если кот – альраун, то человеческую речь он более чем понимал и к Роберту ему ой как хотелось.

Обещание награды сработало, Миньон де Кардинал потянулся, развернулся, вытягивая хвост трубой, и пошел.

– Быстрее за ним! – помогая подняться Кларе и отряхивая ее от налипшей грязи, крикнула я.

Свой путь альраун построил по самой гуще леса, оставив ручей по правую руку от нас. Он уверенно несся вперед, а я старалась не отставать ни на шаг, помня, как легко Альраун умеет теряться.

Клару я тащила за собой, она то и дело спотыкалась о ветки и кочки, один раз упала, но я каждый раз поднимала, и мы продолжали бежать дальше.

– Вы сумасшедшая, графиня, – запыхаясь, причитала она.

– Мы скоро будем в замке, – обещала я, – помните о горячей ванной.

Минут через десять я увидела просвет и отдаленно просматривающийся силуэт замка. Ровно в этот же момент путеводный альраун куда-то исчез, затерявшись в многочисленных кустах, но я был уверена – уже этим вечером он явится за обещанной наградой.

– Нам туда, – указала я. – Мы почти пришли!

У Клары будто второе дыхание включилось от моей радости, и оставшиеся метры мы преодолели на безумном подъеме. Было лишь чуточку обидно, что вчера мы остановились буквально за шаг до финиша.

Стоило выбраться на открытую местность, как на замковых стенах о нашем появлении возвестили горны. Нас заметили!

Клара прошла еще буквально метров десять и рухнула на землю, напрочь отказавшись вставать.

Но это было и не нужно – к нам уже спешили люди. В приближающейся толпе лиц я разглядела нашего начальника стражи, камердинершу принцессы и распорядителя игр лорда Гарфилда – чтобы ему пусто было.

Он же и подошел к нам первым.

Я сидела на земле, переводила дух, когда его грузная фигура нависла надо мной и Кларой сверху.

– Поздравляю! – пафосно произнес он. – Вы успешно справились с этим заданием. Никто не верил, что две хрупкие девушки сумеют выйти из леса, да еще и вторыми.

Я округлила глаза, Клара приподнялась на локтях и недоверчиво просверлила взглядом Гарфилда.

Про “хрупких” мы пропустили мимо ушей, а вот остальное…

– Что значит – вторые? – В хриплых нотках я узнала свой голос.

– Первыми были дженаб-е Амир Махди и принцесса Латифа Абдулазиз Аль-Карим. Они выбрались несколькими часами раньше, – все так же невозмутимо ответил Гарфилд.

Я же бессильно сжала кулаки. Вот же ж!

Как только сумели? Персийцы в наших лесах ведь отроду не ходили.

Было очень досадно. Пожалуй, вторыми становиться даже обиднее, чем последними. Особенно если учесть, что если бы не остановка – на месте дженаб-е могла быть я.

Глава 20

Оказавшись в замке, после многочисленных поздравлений мы с принцессой буквально разбежались по своим покоям. Она требовала горячей ванны, еды и сна, я же ограничилась только просьбами о воде.

Долго отмокала в глубокой лохани, лежала с закрытыми глазами и пыталась думать о том, что буду делать дальше и какие цели перед собой поставлю.

Мой идеал выглядел так: Клара выходит за Себастьяна, я уезжаю на родину, где выражаю Леопольду желание о прекращении своей работы на него – я ведь специально для этого оставляла себе крошечную лазейку.

Хочет выдать меня замуж? Отлично. Найму актера на эту роль, составлю с ним контракт – пусть будет моим мужем за денежное жалование. Чем не план?

Попутно разберусь с долгами по налогам, а дальше как карты лягут.

Почему-то теперь, когда я знала правду, мне и вовсе хотелось уехать из страны подальше, бросить все, но… совесть не позволяла. В конце концов, лорд де Вуар не для того старался и взращивал меня, вкладывая свои знания, чтобы я так бездарно все потеряла, бросив его наследие на произвол судьбы.

Вот за отца мне было обидно и за настоящую Шарлотту, чье место я заняла.

– Мур-рк, – раздалось на ухом, и я открыла глаза.

Кардинал уже находился в комнате, стоял на задних лапах у лохани, заглядывая мне в лицо, и явно ожидал обещанной награды.

– Вот ты мне скажи, – почесала я ему за ухом мокрой рукой, отчего кот недовольно дернул головой. – Как ты вообще попал в покои? Двери, между прочим, заперты. Щелей нет, окна на замках. В чем секрет?

Кот посмотрел в глухую стену, и ответ сразу стал ясен.

– Так ты видишь проходы, о которых говорил принц, и умеешь по ним ходить, – догадалась я.

– Му-у-урк, – вновь издал кот, точнее альраун, теперь я в этом даже не сомневалась.

Зато появились новые интересные вопросы: если кот умел, так же как и Себастьян, гулять по тайным коридорам, то, может, он мог меня по ним и провести?

Гипотеза была интересной, и ее стоило бы проверить, но вначале я должна накормить кота… принцем, как и обещала.

Для этого пришлось вылезти из теплой воды, вытереться, переодеться в новое платье, заплести волосы, подкрасить губы и немного глаза – в общем, привести себя в порядок для выхода в сад.

Альраун все это время терпеливо ждал меня у двери, помахивая хвостом. Лишь когда последняя заколка оказалась в моих волосах, он принялся точить когти о дверной косяк, будто поторапливая: давай же быстрее, сколько можно прихорашиваться!

– Он должен быть у пруда, – подхватывая кота под брюшко, тихо произнесла я. – В это время младший принц обычно уже кормит своих лебедей.

Но у пруда на пристани никого не оказалось, возможно, час был еще слишком ранним, а может, Роберт просто опаздывал.

В любом случае утки уже крутились в воде у берега, ожидая лакомство, а пара лебедей маячила вдалеке у противоположного берега.

– Давай подождем, – предложила я альрауну, спуская того на деревянный настил.

Кот почесал задней лапой затылок, а после просто сел на краю, сверля глазами жирненьких уточек.

– Ты же не ешь мяса, – укоризненно усмехнулась я, доставая куски хлеба, которые взяла у поварихи перед выходом из замка.

Это, конечно, не целые караваи, которые скармливал птицам принц, но тоже хорошо.

Я как раз крошила последний кусок, когда за моей спиной раздался знакомый скрип колес. Почему-то я улыбнулась.

– Меня ждете, миледи? – без приветствий спросил принц.

– Да, – я наконец обернулась, – вас.

Принца, как и всегда, на причал привез его личный лакей. Роберт жестом попросил удалиться слугу в сторону и последние метры по пристани до меня преодолел сам.

– Признаться, я удивлен, – произнес мужчина, поравнявшись со мной. – Был уверен, что вы сейчас отдыхаете в своих покоях после тяжелой ночи.

– Отдых мне лишь снится, ваше высочество.

– Кажется, мы договаривались – без титулов, – скривился он.

Я подошла ближе, не спрашивая разрешения, достала из заднего кармана коляски оковалок хлеба и передала Роберту. Наверняка это должен был делать лакей, но раз уж слуга был отправлен восвояси, мне было несложно помочь.

– Девичья память, – пожаловалась я, наблюдая за тем, как кот-наглец смерил взглядом хлеб в руках Роберта, а после бесцеремонно запрыгнул в объятия принца, всем видом показывая, что он лучше любой булки.

Принц попытался спихнуть альрауна, но где там. Проще было сдаться.

– Ваш кот удивительно нагл, – беззлобно заметил Роберт, и я заметила на его губах легкую усмешку. – Так зачем вы пришли сюда, миледи?

– Ответ “покормить животных” подойдет? – я показала на уток и последний кусочек хлеба, который все еще оставался в моих руках.

Про кота-вампира, разумеется, умолчала. В конце концов, у принца ведь нечисть в крови, а значит, бояться ему нечего, а Кардиналу хорошо и сытно.

– Пойдет, – согласился с моим ответом принц.

Я даже немного удивилась этому, была уверена, что не поверит, будет задавать каверзные вопросы.

– Поздравляю с успешно пройденным испытанием, – вместо этого произнес мужчина. – Мало кто верил в ваш с принцессой Кларой тандем.

– Даже обидно, – поджав губы, ответила я. – Интересно, чем же мы вызывали такую неуверенность окружающих? Неужели только тем, что мы девушки?

– О-о-о, нежный пол ни при чем, – протянул Роберт, с усмешкой закатывая глаза к небу. – Поговаривают, что придворные организовали тотализатор, принимают ставки на каждое состязание. Еще вчера в лидерах была принцесса Ольденбургская, а вот ваш странный выбор наряда для прогулок в лес порядком понизил коэффициенты.

Я фыркнула.

– Тогда я даже рада, что подпортила кому-то желание нажиться на моем несчастье. Кстати, о других принцессах. Кто-нибудь еще вышел из леса?

За время, что прошло с моего возвращения в замок, я и вправду еще ни разу не слышала звук горна или просто не заметила этого.

– Никого, – подтвердил мои мысли Роберт. – Только принцессы Латифа и Клара.

– Кстати, вот еще одна загадка, – подумала я вслух. – Как дженаб-е Амиру удалось так легко и быстро вывести девушку не в самой удобной одежде из незнакомого леса?

– И вправду – загадка, – согласился Роберт, и я уловила едва заметную складку у него меж бровей, которая тут же разгладилась, будто и не бывало. – Кстати о загадках, миледи. Вы не подскажете, как давно знакомы с королевским художником Анри Велье?

Вопрос пришелся очень неожиданно, хотя бы уже потому, что я не ожидала услышать имя своего столичного знакомого – здесь и сейчас. И тем более от Роберта.

Я выпрямилась и очень осторожно спросила в ответ:

– А что-то случилось? Разве это запрещено?

Младший принц покачал головой:

– Разумеется, нет. Просто было крайне неожиданно узнать, что господин Велье, мастер, рисующий пейзажи и посмертные изображения монархов, собирается приехать завтра в замок, чтобы нарисовать Шарлотту де Вуар. Не находите ли это странным?

– Ничуть, – улыбнулась я. – Иногда даже Велье делает исключения.

– А королеве-матери когда-то отказал, – как бы в пустоту ответил Роберт. – Как же она была недовольна! Впрочем, она недовольна большую часть своей жизни.

Пришлось прикусить губу. Намек, что я, ничего не делая, попала в немилость Лизаветы, не порадовал.

Впрочем, причины для радости тоже появились.

Если завтра приедет Анри Велье, значит, он все же нашел способ доставить мне мои тайные покупки в замок. И завтра я их получу.

Глава 21

Завтра настало даже быстрее, чем мне думалось. Торжественный ужин по окончании второго испытания отменили по той простой причине, что япувонка так и не вернулась к назначенному времени.

Гертруда вышла, а вот Юрико со своим отважным самураем-охранником как сквозь землю провалилась. На их поиски были тут же отправлены прочесывать лес стражники замка.

– А конкуренток все меньше, – поделилась со мной мнением Клара перед самым сном. Вид принцесса имела крайне довольный. – Такими темпами я точно выиграю.

– Я бы не сильно радовалась на данном этапе, – охладила я ее пыл. – Если, не приведи случай, с япувонкой случилось что-то страшное, разразится международный скандал. Ее отец может объявить войну Англикании, и тогда выиграть супружество с Себастьяном – это сомнительное везение.

– Ерунда, – отмахнулась принцесса. – У англикан огромный флот, у моего отца тоже. Никакие япувошки к нам не полезут.

– Возможно, – с сомнением протянула я, помня о традиции япувонцев мстить врагам за своего хозяина. На этом наш разговор был окончен.

А утром я проснулась с полным предвкушением встречи с Велье.

Когда я видела его в последний раз? На похоронах отца – лорда де Вуара. Анри Велье был его другом, а после еще и должником. Отец рассказывал, что как-то Велье попал в крупные неприятности при дворе Леопольда и мастеру пришлось срочно покинуть Франциссию. Впрочем, никакой опалы со стороны короля не последовало, но на родину Велье возвращаться не захотел, лишь изредка навещал очень пожилую мать.

На похоронах отца художник подошел ко мне и сказал, что не успел отдать ему долг, но теперь обязательно поможет мне. И я знала, что так и будет, Велье внушал доверие даже моей подозрительной натуре. Хотя при жизни отец всегда говорил, что мастер кистей – личность очень творческая, иногда даже чересчур не от мира нашего.

А в нынешних условиях, когда даже родному королю я доверять не могла, старый художник казался куда более верным соратником, чем мифический связной, который работал во дворце англикан, но которого я так ни разу и не увидела.

В общем, пополудни увидев Велье с тремя помощниками, я была несказанно рада.

За годы, что мы не встречались, казалось, он ни капли не постарел, разве что на глазах появились очки в тонкой оправе.

– Графиня Лестрейдская, – поприветствовал он, делая легкий поклон в мою сторону. – Вы все краше и краше!

– Господин Велье, – улыбнулась я, наблюдая краем глаза, как в комнату, где я обосновалась, один за другим вносят сундуки.

– Аккуратнее, бестолочи! – прикрикнул на одного из слуг мастер. – Внутри материалы для работы. Если что-то повредите, останетесь без жалования.

Три сундука опустились на пушистый ковер, а вот открыл Велье только один, достал оттуда складной мольберт, небольшой холст и грифель для наброска.

– Не будем же тянуть, – произнес он, кивая мне на окно. – Приступим к работе. Встаньте ближе к занавесям, ваша светлость.

Велье сощурился, примеряясь к только одному ему известным параметрам, и кивнул, а затем нежно погладил уголок холста и коснулся грифелем бумаги…

Казалось, в его руках предмет запел тихую шуршащую песню, похожую на колыбельную сверчка.

Первые полчаса я мужественно позировала, честно старалась не шевелиться и если честно, то не очень понимала, зачем Велье меня и в самом деле рисует. Конечно, логично, что он попал во дворец по выдуманному поводу, и тем не менее сейчас в комнате кроме нас двоих никого не оставалось, а для отвода глаз было бы достаточно и простого карандашного наброска.

– Я хотела спросить… – заговорила через какое-то время я, но Анри хмуро взглянул на меня из-за холста.

– Потом, не шевелитесь. И голову выше, чтобы свет падал лучше.

И опять я притихла, вторая попытка случилась через час.

– Зачем вы меня рисуете? – все же озвучила я интересовавший вопрос. – Это ведь ни к чему.

Брови художника поднялись вверх.

– Разве? – ответил он вопросом на вопрос.

– Должно быть, я неверно сформулировала. – Я чуть пожевала губы, подбирая слова. – Понимаете ли, господин Велье, ваше стремление нарисовать мой портрет привлекло ненужное внимание со стороны очень знатных господ. Как-никак раньше вы славились портретами мертвецов и принципами, отказывали живым. И вот вы рисуете меня…

– Вас? – Анри отложил грифель на подставку мольберта. – Подойдите ближе, хочу, чтобы вы убедились: я никогда не изменяю своим правилам.

Неприятный холодок пробежался по коже. Будь я умнее, наверное, выпрыгнула бы в окно со страху, потому что фразу художника проще всего было воспринимать угрозой. Но я двинулась к мольберту.

– Все мужчины в роду Велье были художниками, вот уже на протяжении тысячи лет мы рисуем умерших людей, будто живых. Так, что не отличишь, – тихо произнес он. – Это дар, доставшийся мне от моего пра-пра-пра… К слову, меня даже назвали в его честь. Анри Велье.

До холста, возле которого замер мужчина, оставалось несколько метров, но преодолеть их было слишком сложно – будто незримая сила удерживала от взгляда на полотно. И все же я сделала последние шаги.

– Я долго не знал, под каким предлогом попасть во дворец не просто к кому-то, а именно к вам, ваша светлость. Пока меня не осенило, будто знамение свыше: я должен нарисовать Шарлотту де Вуар… – договорил он. – Это желание было сильнее меня.

Перед Велье на выбеленном холсте красовался портрет, точнее, набросок, но уже слишком отчетливый, чтобы понять – девушка на рисунке не была мной. С черными волосами и темными глазами, более угловатой фигурой и низкими плечами. Она стояла у окна в том же платье, в котором сейчас была я, но лицо…

– Это не я… – Мой голос раздался хрипло и болезненно.

– Это Шарлотта де Вуар, – задумчиво произнес Велье. – Такая, какой она могла бы быть сейчас…

Я резко обернулась и уставилась в лицо художника, в его пронизывающие до самой глубины души глаза. И даже очки не скрывали той странной силы, будто видящей мою суть, которая таилась внутри.

– Вы маг?! – ужаснулась я догадке.

– Тсс! – Велье поднес к губам палец. – Не нужно об этом так громко кричать. А почему, вы думали, мне пришлось уехать из Францисии, пока об этом не узнал король? Он не любит таких, как я…

– Король не любит шарлатанов, – поправила я.

– Слишком тонка грань слабого дара – и обманщика, – улыбнулся Велье. – Я был уже немолод, когда проснулся дар, и предпочел не рисковать. В моем возрасте ценишь тишину, покой и пыль на бумаге. А в Англикании необычная, вкусно пахнущая пыль.

– Но зачем вы все это мне рассказываете? – понизив голос до едва слышного шепота, спросила я, все еще нервно косясь на девушку на портрете.

Как живая… Она даже смотрела на меня таким глубоким взглядом, будто обвиняла, что я украла ее жизнь. Но я ведь и сама до вчерашнего дня ничего не подозревала…

Тогда откуда эти гадкие мурашки по спине и чувство вины?

– Я говорю это потому, что помню тебя совсем маленькой девочкой, видел, как твой отец воспитывал тебя и знаю, что Грем тебя очень любил.

Имя моего отца резануло слух: лорда де Вуара редко кто называл по имени.

– Я не знаю, кто подменил вас в самом детстве, – продолжил Велье и ткнул в бумагу. – Но сейчас я нутром чую, что Шарлотта де Вуар умерла двадцать пять лет назад, а ты взяла ее имя, позже став графиней Лестрейдской… И ты другая, чем-то похожая на меня.

– Что значит другая? Что вы имеете в виду? – пыталась понять я, и мой голос прозвучал громче, чем нужно.

Велье вздрогнул, а после схватил меня за предплечья и, придвинув к себе, в самое лицо торопливо зашептал:

– Не возвращайся во Франциссию. Это опасно. Останься в Англикании, тут безопасно для таких, как мы. Грем бы не хотел подвергать тебя опасности!

– Откуда вы знаете? – Дернувшись, я попыталась освободиться, но руки старого художника оказались неожиданно сильными. – Да и не мой он отец. Вы же сами догадались про это, раз смерть Шарлотты для вас очевидный факт.

– Он любил тебя и вырастил. Тебя, а не ее, – с нажимом произнес Велье и ткнул в холст. – И я не прощу себе, если хотя бы не попытаюсь предупредить тебя.

– Предупредить о чем?

– О даре. Неужели ты не ощущаешь его? – Он еще раз тряхнул меня за плечи и тут же выпустил, отступая на шаг назад.

Велье только что назвал меня магом, а я стояла и смотрела на него – будто передо мной только что взорвалась бомба, которая оглушила и контузила. Все было похоже на глупую шутку, хотя бы уже потому, что я в себе не ощущала ничего нового. Никакого дара.

Может, художник просто сошел с ума и бредит?

Но я видела своими глазами портрет Шарлотты и не могла не верить его словам… Все сходилось.

Неожиданно раздался стук в дверь, створки распахнулись и, не дожидаясь разрешения, в комнату вошла королева-мать Лизавета, собственной персоной и со свитой.

Все, что я успела, это загородила портрет Шарлотты де Вуар спиной.

– Ваше величество… – Я и Велье склонились перед королевой.

Лизавета обвела меня взглядом, чуть морща нос (плохой знак), и уставилась на мастера.

– Господин Велье, – с небрежностью обронила она. – Мне доложили, что вы в замке…

– Да, ваше величество, – ответил он.

Отрицать очевидный факт было глупо.

– И вы рисуете ее светлость графиню Лестрейдскую, – продолжила королева. – Может, поясните, с чего бы такое исключение?

Я сжала челюсти и опустила глаза. Королева говорила так, будто я не стояла от нее в нескольких метрах – видимо, факт написания моего портрета оскорбил ее до глубины души.

– Ваше величество, – начал Велье, мельком взглянув на меня и прося подыграть. – Этот портрет – предсмертное желание отца миледи. Как известно, при жизни он был моим другом, и я обещал ему. Однако по политическим причинам мне пришлось покинуть родину, и я не сумел сразу выполнить обязательства…

– Не продолжайте, – остановила жестом королева. – Не хочу слышать оправданий. Если вы нарисовали одного живого человека, хочу, чтобы и ради моего портрета сделали исключение. Отказы не принимаются.

– Но… – попытался возразить Велье.

Однако Лизавета даже слышать ничего не желала, зато решительно сделала шаг вперед.

– Покажите, я хочу взглянуть на портрет девушки, – заявила она, и мы с Велье синхронно, не сговариваясь, сомкнули плечи, загораживая ей обзор.

– Ваше величество, – заговорила я, нутром ощущая, что не мое лицо на портрете вызовет вопросы. – Если позволите сказать… но набросок не получился.

– Графиня права, – закивал Анри. – Мое зрение стало слабым, и я допустил оплошности…

– Ерунда, отойдите. – Наше поведение явно раздражало королеву-мать, а открыто не повиноваться ей было попросту опасно.

Пришлось сделать шаг в сторону и зажмуриться…

– И вправду… отвратительно! – нахмурившись, произнесла англиканка, склонясь впритык к холсту и требовательно протягивая ладонь кому-то из свиты. – Мое пенсне!

Ей тут же вложили окуляры, которые королева водрузила на нос и принялась придирчиво осматривать работу.

– Господин Велье, я была уверена, что вы работаете аккуратнее, – наконец выпрямляясь, заявила она и отдала очки обратно слугам. – Поставить такое пятно…

– Я… – начал художник и только после этого сам взглянул на холст.

Собственно, я тоже разглядывала его с удивлением. От наброска остались лишь смутные разводы. Угольные линии потекли и размазались, словно на них вылили стакан воды – особенно в районе лица нарисованной Шарлотты. Различимыми оставались лишь некоторые элементы платья и пейзаж за окном.

– Я же говорил, – на ходу ища оправдания, горестно заявил Анри. – Портреты живых – не моя сильная сторона. Теперь вы сами можете в этом убедиться, ваше величество.

– Мм-м, – сжала губы в тонкую полоску монархиня. – Пожалуй, я откажусь от портрета…

Весь вид ее излучал крайнюю разочарованность, а мой – озадаченность, потому что я не понимала, откуда взялось водяное пятно. Наверное, Велье это сделал магией, никак иначе.

Когда королева ушла, я буквально подлетела к другу отца.

– Как вы это сделали?

– Я?! – удивился он. – Нет, милая. Я ничего не делал, мой дар рисовать, а не портить изображения… Это сделала ты, то бишь вы, графиня. Что-то связанное с водой, подумайте об этом.

Вода… вода… при этом слове у меня не возникало никаких ассоциаций, кроме моря, кораблей, путешествий. Ну разве что одна деталь смутно всплывала в памяти – прогулка на лодке с отцом, мое падение в озеро и красиво расплывающиеся воланы платья…

– У меня болит голова, простите. – Я потерла и вправду начинающие ломить виски и села в свободное кресло.

Велье пристально посмотрел на меня, подошел к мольберту и снял с него испорченный холст.

– Тогда я должен уйти.

Художник сложил все свои вещи в один из сундуков, вызвал слугу из коридора и покинул мою комнату.

Еще два ящика, принесенные им, так и остались стоять нетронутыми, но даже это меня не радовало… Теперь все мои мысли занимала новая загадка.

Глава 22

Около часа я провела в комнате в одиночестве, которое нарушила бесцеремонно ворвавшаяся Клара. Я приподнялась с кресла и попыталась сесть ровно, но силы будто покинули меня.

“Сестрица” же, наоборот, была возбуждена и напрочь забыла о том, что во дворце мы вновь общаемся по этикету.

– Вы уже слышали? – буквально выкрикнула она, закрывая за собой двери. – Япувонку нашли!

Новость меня встряхнула.

– С ней все в порядке? – озаботилась я.

– Да… ну почти. Жива, в общем. А вот ее охранник пострадал больше, но тоже ничего страшного – небольшие ожоги, обезвоживание. Ерунда – одним словом.

Я не поверила своим ушам.

– Как это? Что случилось?

Вспомнив крепкого самурая из свиты Юрико, я с трудом представляла, что с таким могло что-то произойти. В лесу, откуда грузная Гертруда вышла самостоятельно. Да что греха таить, даже я и Клара отделались лишь легкой ломотой в теле.

– Горячие источники! – выпалила принцесса, плюхаясь на мою кровать. – Вы мне не верили, а они есть. Точнее, болота с горячей жижей. Гвардейцы нашли Юрико и ее охранника, увязших в одной из этих топей.

– И откуда вы только все это знаете, ваше высочество? – с прищуром поинтересовалась я.

– Горничная рассказала, а ей кухарка, а той стражник из гвардии, а ему друг, который сам был на розысках…

– Источники, достойные доверия…

Клара только отмахнулась:

– Но не это самое интересное. Гвардеец сказал, что раньше ни болот, ни горячих источников в лесу не было. Никак само провидение помогает мне выиграть отбор. – Клара даже в ладоши захлопала. – Осталось только избавиться от персийки! Эта гадина идет на первом месте!

– А как же принцесса Ольденбургская? – напомнила я о существовании немки.

Принцесса поморщилась и непринужденно улыбнулась.

– Она не конкурент. Вы же видели ее, миледи. Выбор Себастьяна между мной и ею совершенно очевиден!

“Угу, – согласилась мысленно я с выводами принцессы. – Совершенно очевиден – это я! И наш папаша король об этом знает!”

Хотелось бы мне поговорить с Леопольдом начистоту с глазу на глаз, но что-то подсказывало: “папочка” не обрадуется моим новым знаниям. Если бы он хотел раскрыть правду – давно бы уже это сделал. Королю же нравилось использовать меня вслепую.

– Шарлотта, – громко позвала Клара, и я опомнилась. – Графиня, вы здесь?

– Да, – рассеянно отозвалась я.

– Нужно, чтобы вы убрали с нашего пути персийку, – решительно заявила принцесса, вставая с кровати и принимаясь расхаживать из стороны в сторону. – Конечно, еще остались испытания, но мне нужно быть уверенной в победе. И пока эта Латифа лидирует…

– Что вы подразумеваете под словом убрать, ваше высочество? – склонив голову набок, поинтересовалась я.

Признаться, сейчас Клара меня удивила. Не своей “хотелкой” выбиться в лидеры, а попыткой плести интригу. За все годы, что я ее знала, с принцессой такое было впервые.

Взрослеет. Да и наследственность проявляется. Все же при всей ее избалованности, должно же Кларе было достаться от папочки хоть что-то, кроме родимого пятна на полпятки.

– Понятия не имею. – Клара пожала плечами и опять перешла на “ты”. – Отец же за этим тебя со мной и послал. Устрани, отрави… ой, ну не знаю я. Это ты у нас самая умная.

– За комплимент спасибо, – обронила я и покосилась на сундуки, оставленные Велье. – И именно потому, что я умная, не советую пока открыто кого-то “устранять”. Будет только хуже. Впереди еще столько испытаний, возможно, все произойдет само. Не может же Латифа быть идеальной во всем.

Клара надула губы, но промолчала…

А уже через несколько дней, сразу после очередного испытания, я усомнилась в своих словах.

В этот раз королева-мать решила проверить кулинарные таланты принцесс – ума не приложу, зачем ей это понадобилось. Ведь я была уверена, что сама Лизавета в своей жизни ничего тяжелее вилки не держала, не то что половник или скалку.

Разумеется, конкурс Клара с треском провалила – готовка у всех на виду оказалась больше похожа на прилюдное унижение. Немного утешало, что и Гертруда не блистала.

– Я могу выковать доспехи, сварить эль и пиво, если понадобится, – заявила она, демонстрируя сгоревший пирог. – А вот эти все крендельки оставьте кондитерам!

В целом я была с ней полностью согласна, и, если бы Латифа тоже провалилась, все стало бы отлично.

Но вместо этого на глазах у всех персийская принцесса испекла какое-то мудреное восточное лакомство, умело украсила его самодельным рахат-лукумом и даже щербет с орехами сотворила.

– Наши восточные женщины, – светясь от чувства собственной важности, вещал при этом Амир Махди, – воспитаны делать любую работу, чтобы муж мог гордиться ими, а его друзья – завидовать такому богатству.

“То-то ты мне кольца слал”, – думала я, наблюдая за тем, как умело Латифа Абдулазиз Аль-Карим сервирует поднос с выпечкой и подносит его королеве и Себастьяну на дегустацию.

– Мм-м-м! – Кажется, у Лизаветы даже слов не нашлось, когда она попробовала лакомства. У нее аж глаза от удовольствия закатились.

Да и Себастьян явно остался неравнодушен.

– Это блюдо достойно будущей королевы, – вслух восхитился он, зыркнув при этом в мою сторону на второй этаж, словно намекая: “Ты же помнишь о моих условиях – Клара взамен на твою постель”.

И я спрятала лицо за широким веером, чтобы никто не видел, как я злюсь от бессилия. Не хочу я вот так!

Впрочем, тут, на балконе второго этажа, стоя в одиночестве за колонной, я была никому не интересна, кроме кронпринца.

– Она идеальна… – раздался рядом ровный голос, и я вздрогнула. Не столько от того, что Роберт на коляске умудрился приехать бесшумно, сколько от его слов.

– Что? – не поверила я.

– Латифа Абдулазиз идеальна, – повторил он, хмуро глядя на то, как его мать пробует уже второй кусок пирога. – Не находите это подозрительным?

Он повернул голову, и я встретилась с его взглядом. Странным, потемневшим.

– Вы решили узнать мое мнение? – удивилась я.

– Скорее, пообщаться с опытным в интригах человеком, – ответил он, отводя глаза. – Иногда требуется мнение со стороны, а я по натуре подозрителен, чтобы советоваться абы с кем.

– Я заметила, – вспомнила я один из первых наших разговоров с Робертом.

Кажется, тогда он сказал держаться от него подальше, зато сейчас меня, выходит, повысили до “не абы кого”.

– И что думаете, Шарлотта? Как опытная и расчетливая женщина?

Я вскинула бровь: к чему эти характеристики?

А после все же перевела взгляд на Латифу, как и в первый день приезда в Англиканию закутанную с ног до головы в восточные одежды. И только кисти рук, унизанные браслетами и кольцами, торчали наружу.

– Если я озвучу свои мысли вслух, то вы решите, что как опытная и расчетливая женщина, я просто завидую успехам принцессы.

– И все же я бы послушал.

– Принцесса Индирии пыталась скрыть свой косметический дефект, – напомнила я принцу ту ночь на причале. – Быть может, и здесь все не так гладко? Никто же не видел, что скрывается под паранджой…

– Значит, мы пришли к одним выводам, – спустя короткую паузу, с каким-то странным выражением произнес Роберт. Будто принц сожалел, что и он, и я думаем одинаково.

– Скажете об этом кронпринцу, чтобы был настороже?

Казалось, вопрос был простым, но я буквально ощутила ту странную перемену, что произошла с младшим принцем. Его плечи напряглись, а взгляд с почти нейтрального стал колючим…

– Вы и сами можете ему об этом сказать, – холодно произнес он, при этом едва заметно кривя губы. – Я в курсе ваших с ним договоренностей, графиня. Себастьян сообщил мне вчера насчет себя, меня и вас. Так что со скорой помолвкой нас, моя будущая невеста.

Я отшатнулась от Роберта. Не ожидала услышать об этом настолько в лоб, учитывая все полунамеки, которые мы отпускали друг другу раньше. Да я была уверена, что сам младший принц выступит против свадьбы!

– И вы так спокойно мне об этом говорите? – не поверила я. – Вот так просто? Оп – и невеста?

Он прищурился, глядя на меня снизу вверх, но при этом с чувством полного превосходства.

– А есть какие-то другие варианты? Для вас так точно это идеальный расклад, – уголок его губ дрогнул. – Даже забавно наблюдать, как вы возмущаетесь, что придется выйти замуж за калеку. Впрочем, поверьте, на официальной церемонии я попрошу вашей руки, как и подобает этикету. Зная ваше честолюбие, уверен, проблем не будет.

– Вы ничего не знаете, – зло фыркнула я. – Вот совершенно ничего! И никаких договоренностей с вашим братом у меня нет!

Выпалила и сама осеклась от того, что сказала. Непростительный прокол для меня.

Но Роберт даже в лице не изменился. Не поверил.

Ну и к черту!

– Простите, мне нужно идти, – бросила я, складывая веер с противным щелчком застежки. – Пора поспешить к Кларе, она наверняка нуждается в утешении после конкурса. Было приятно пообщаться… с умным и расчетливым человеком!

– И мне! – донеслось в спину, но я даже не обернулась.

Внутри опять все кипело и клокотало от злости. Даже не знаю, почему так сильно зацепила вся эта ситуация. Почему я отреагировала столь резко, вместо того чтобы подыграть? Что стоило мне сказать: “Я стану вашей женой, Роберт. Кажется, вы и сами были не против, говоря раньше, что супружество утерло бы нос многим придворным”.

Но вместо этого я вспылила по той простой причине, что всю жизнь считала себя свободной или почти свободной, а теперь выяснилось, что я марионетка, за которую все уже решили. А я была с этим не согласна. И точка!

Юркнув в узкую нишу коридора, я прижалась спиной к холодной стене и закрыла глаза.

– Если я и вправду маг, – прошептала я, будто молясь, – то, пожалуйста, магия, или что ты там такое. Сделай уже что-нибудь. Помоги выбраться из этой передряги и при этом остаться собой. Пусть Кларе достанется кронпринц, у Роберта заработают ноги и над ним перестанут насмехаться. И чтобы жена для него хорошая нашлась. А я уеду во Франциссию заниматься своим графством и жить, как раньше жила. Ну пожалуйста!

Никто мне, разумеется, не ответил – волшебных искр тоже не случилось. Да я и не уверена была, что магия работала именно так. Для чудес наверняка нужны были какие-то заклинания и навыки, а не просто просьба, сказанная в пустоту.

– Ладно, я поняла, – все так же тихо пробормотала я. – Помощи от таинственных сил ждать не приходится, а рассчитывать надо только на себя.

С этими словами я привела дыхание в порядок, вытерла не пойми откуда взявшиеся слезинки в уголках глаз и вышла из своего укрытия.

Хватит прятаться. Надо решать проблемы радикально.

Если у Клары не будет конкурентов и она останется одна, то Себастьяну придется взять ее в жены – хочет он того или нет.

Я же выйду сухой из воды, потому что принимать помощь кронпринца или тем более соглашаться на его щедрые условия я не собиралась.

Пусть Клара ему детей рожает.

* * *

Альраун лежал на кровати, лениво вылизывал лапу и надменно наблюдал за моими сборами.

Я же стояла около зеркала, добавляя буквально последние штрихи в образ…

– Ну как? – звякнув браслетами под черной одеждой, спросила я у отражения.

Зеркальная Шарлотта лишь сверкнула глазами.

То, что в персийской делегации оказалось так много одинаково одетых девушек, лишь играло мне на пользу: будет легче пробраться в тыл стратегического врага и затеряться среди служанок. Главное, ни с кем не разговаривать: я плохо знала их язык, и это могло меня выдать. Впрочем, я надеялась, что говорить и не понадобится. У персийцев в почете кроткость и молчание, главное, ниже опускать глаза и не забывать кланяться.

Да и цель у меня была не самая опасная – всего лишь увидеть принцессу Латифу без паранджи. Я собиралась выяснить, скрывает ли она что-нибудь.

– Так, Кардинал, твой выход, – сказала я коту, и тот недоуменно поднял голову, мол, что тебе надо. – Поднимай свои лапы и хвост и веди меня. Или ты думаешь, что я в таком виде открыто пойду по дворцу?

Кот даже не шелохнулся.

– Кормить не буду, – пригрозила я. – Ты ведь меня и принца вампиришь. На диету посажу!

Как ни странно, но угроза подействовала. Альраун лениво поднялся, потянулся, выгнув спину, даже поточил немного когти о подушку, а после, спрыгнув на пол, пошел к стене, призывно маня хвостом.

– Дай хоть за ухо подержаться, – поспешила я за ним, помня, что Себастьяну требовался физический контакт, чтобы провести меня сквозь стену. – Ты же не хочешь, чтобы я застряла?

Кардинал, по-видимому, плевать хотел, потому что просто вошел в стену, не дожидаясь меня.

– Эй! Так не пойдет, – окликнула я его, подходя к кладке и прикладывая к ней руку.

Ожидала встретить холод, но вместо этого пальцы провалились в пустоту.

– Хм… – озадаченно выдохнула я, хмуря брови.

Мысли посетили разные: то ли принц меня обманывал, чтобы прощупать, то ли магия у кота работала иначе. Но моя рука по локоть вошла в стену и так же спокойно вышла.

Внутри меня вскипел азарт. Риск остаться в кладке, конечно, присутствовал, но я решила попытать счастья и шагнула вперед.

В этот раз двигаться было куда легче, чем в первый раз – я буквально через несколько шагов очутилась в магическом коридоре, полном волшебных светлячков. Альраун оказался тут же. Он терпеливо ждал меня с этой стороны.

– Тебе меня что, совсем не жалко? – упрекнула я его, но Кардинал лишь дернул ухом и повернулся филейной частью. – Ладно, веди к персийцам. Уверена, ты в курсе, как к ним добраться…

Разумная нечисть неодобрительно мяукнула, но повела вперед, то петляя, то спускаясь по коридорам и лестницам. Конечно, были опасения, что альраун может завести не туда, но если вспомнить, что именно кот вывел меня в прошлый раз на набережную, где с поличным поймали индирийскую принцессу Ганну, то сомневаться не приходилось. Кот шастал где ему вздумается, знал многое и явно прекрасно ориентировался во дворце – будто у себя дома. Впрочем, на то он и кот…

Вскоре мы остановились у одной из стен, которая, как мне показалась, ничем не отличалась от других, но Кардинал смотрел сквозь нее, явно показывая: пришли. Он даже потерся о мою ногу, подталкивая меня идти.

На наружную сторону я выходила осторожно, не зная заранее, где окажусь. Вначале осторожно высунула голову, огляделась и только потом спокойно выбралась в небольшое помещение, сплошь заставленное провизией. Похоже на кладовую с едой и, судя по экзотическому содержанию фруктов, вяленого мяса и восточных сладостей, кладовую именно персийцев.

Единственная дверь отсюда вела на кухню. Заглянув туда, я тут же прикрыла дверь за собой. Снаружи суетилось с пяток служанок, погруженных в работу и перебрасывающихся друг с другом фразами на незнакомом языке. Понимала из сказанного ими я мало, а потому не хотелось попадаться им на глаза. Тем более что, находясь на своей территории, ни одна из женщин паранджи не носила – только платок.

Найдя взглядом поднос с огромным окороком, я подхватила его, украсив тут же нашедшимися ветвями с виноградом, и вместе с этой ношей выглянула наружу.

Блюдо было огромным, поэтому, неся его перед собой, я вполне могла за ним спрятаться. Но ступить удалось лишь пару шагов: увеличившийся гомон за спиной сразу же дал понять – что-то пошло не так. Пришлось остановиться, но оборачиваться я не спешила.

Какая-то дородная женщина обежала меня, размахивая руками и явно ругаясь. Я опустила голову, помня главное правило – быть кроткой и степенной, словно по жизни виноватой, что родилась девочкой.

Женщина же продолжала на меня ругаться, а я ни черта не понимала. Так себе оправдание для шпиона моего уровня, но “кухарке”, а я так ее прозвала, надоело наконец голосить, и, выдернув у меня из рук блюдо, она, не обращая внимания на немалый вес, водрузила его мне на голову, чуть не проломив череп. Я едва успела придержать поднос руками.

Теперь, чтобы удержать ношу, пришлось выпрямиться, иначе я могла сломать себе шею…

Кухарка же, оставшись довольной тем, каким образом я теперь несла блюдо, еще раз выругалась:

– Хадэм!

Бестолочью, наверное, обозвала и подтолкнула к выходу, благословляя нести блюдо господам. Знать бы еще – куда, но я сориентировалась на месте. Попав в крыло, которое напоминало то, где жила наша делегация, я двинулась туда, где стояли два чернокожих охранника-истукана, каждый на голову выше меня ростом и вдвое шире…

Одно из двух: либо это была комната принцессы, куда я и собиралась попасть под видом служанки, либо Амира Махди, с последним как раз встречаться не хотелось…

Внутрь меня пропустили без проблем и даже двери распахнули, вот только меня ожидал сюрприз. Вместо покоев принцессы или посла я наткнулась на мужчин, которые сидели в углу комнаты у окна на плетеных ковриках и, склонившись вниз, читали молитву. Я успела насчитать десятерых…

Вот же ж! Мало того, что я, похоже, попала в комнату, где жила охрана, так еще и помешала вечерней молитве.

Черт!

Их суровые взгляды скрестились на мне, и я поспешила опустить взгляд вниз, попутно ища, куда поставить тяжеленную ношу. Пусть думают, что я принесла еду им… Вот только отчего сердце бьется так, будто я уже попалась и сделала что-то не так?

Как назло, никакого столика не находилось, разве только одинокая тумба возле застеленных матрасов для сна. Туда я и поспешила, чтобы разгрузить поднос, а после как можно скорее сбежать.

Но едва я попала в коридор, как чья-то сильная рука ухватила за предплечье, крепко сжав мертвой хваткой. В тот же момент с меня сдернули платок, обнажая белые волосы…

– Джäвасис! – раздались мужские голоса, и меня грубо дернули, так что я упала на пол.

Мужчину, возвышающегося надо мной, я только что видела молящимся в комнате. И если полминуты назад он выглядел умиротворенным, то сейчас в его глазах читалась такая ненависть и злоба, что я начала опасаться за свою жизнь. Такой перережет мне глотку не задумываясь…

– Джäвасис! – еще раз припечатал он, пожалуй, одним из немногих слов, чей перевод я знала. – Шпионка!

Я попыталась высвободиться и лягнуть обидчика, но тот умело выкрутил мне руки назад, и я взвыла от боли. Еще немного, и он мог попросту выломать суставы.

Меня куда-то потащили, грубо волоча и особо не церемонясь, впрочем, у персийцев со шпионами всегда был короткий разговор.

Двери, к которым он меня привел, не охранялись, но рядом с ними в моем захватчике что-то изменилось. Чувствовалось раболепие: вначале он словно засомневался, стучать или нет, и лишь взглянув на меня еще раз, сделал это, но удивительно робко для человека его комплекции.

С той стороны ответили не сразу, но все же открыли.

Дверь распахнул лично Амир Махди, он стоял в дверном проеме в халате на обнаженное тело, перегораживая обзор на комнату за спиной. Вначале он брезгливо взглянул на моего захватчика, бросил ему что-то и уже собирался закрыть двери, но тут его взгляд упал на меня…

– Графиня? – произнес он на понятном мне языке.

– Джäвасис! – еще раз обозвал меня поймавший и принялся, кланяясь, говорить о чем-то, в чем я ни слова не разобрала.

– Что вы здесь делаете, Шарлотта? – отмахнувшись от охранника, будто от назойливой мухи, спросил дженаб-е Амир, внимательно разглядывая меня, будто я была бабочкой под лупой. – Шпионили?

Признаться, так едко он на меня еще никогда не смотрел. Раньше во взгляде всегда читалось обожание, интерес, а сейчас… скорее, острое любопытство и толика яда…

Похоже, мне действительно стоило быть с ним раньше чуть ласковее, но кто же знал, что так обернется.

И все же я попыталась ухватиться за шанс на спасение.

– Нет, милый Амир, – залепетала я, как можно невиннее махая ресницами. – Как вы только могли такое подумать? Я пришла к вам, разве это не очевидно? Подумала, что вам, может быть, скучно и одиноко…

Посол скривился, но жестом приказал слуге испариться.

– Ко мне, значит? – прищурился он, подавая мне руку и помогая пройти в комнату. – Очень любопытно. Что ж, проходите, Шарлотта… Побеседуем.

И куда только подевались “свет моих очей”, “услада глаз” и прочие комплименты?

Стоило пройти в комнату, как двери за мной захлопнулись, словно мышеловка, в которую я угодила.

Я замерла посередине комнаты, внимательно оглядывая ее в поисках спасения.

Рабочий стол, заваленный бумагами, кубок с водой, огромная кровать… Что ж, с этим можно работать. Я сделала вид, что потираю ушибленные запястья, сама же незаметно сняла одну из волшебных бусин браслета с сонным зельем.

План был прост: напоить Амира, уложить в кровать и сбежать. Возможно, придется его перед этим даже поцеловать, но что поделать…

Тем временем посол обошел меня по кругу, все так же разглядывая, будто я невиданная диковинка, но приближаться не стал. Двинулся к столу, поблуждал взглядом по бумагам и вновь поднял глаза на меня.

– Вы удивительно не вовремя, – обронил он с некой досадой в голосе. – Так что вы тут забыли, миледи?

– Я уже ответила, – с придыханием сообщила я и шагнула к мужчине. – Вас…

Несколько шагов, и я буквально повисла на Амире Махди, стараясь как можно плотнее прижаться к нему грудью, потереться щекой, шумно вдохнуть запах его кожи… Обычно мужчины обожали, когда я так делала, теряя контроль, что давало мне возможность забросить сонное зелье в их кубки.

Обычно, но не сейчас.

Рука Махди мягко перехватила мое запястье ровно в тот момент, когда я проносила руку над водой.

– Нет-нет, милая, – улыбнулся мне в лицо Амир, глядя, как я испуганно тушуюсь и отстраняюсь. – Не сегодня. Предпочитаю спать своим сном.

Он поднял мою руку с зажатой в ней бусиной и с не меньшим любопытством изучил уже ее.

– Наслышан о них, – усмехнулся посол. – Редкая штука… Так что там обо мне было? Вы еще не передумали меня обольщать, Шарлотта?

Я отступила на шаг назад, Амир же усмехнулся. Впрочем, ловить меня не стал, и в этом что-то было не так. Прежде посол не упускал случая меня полапать. Да и никогда он не общался со мной так.

Я знала персийца достаточно долго, чтобы убедиться: он не был способен на ехидство. Только почему сейчас Махди смотрит с такой наглой усмешкой, что мне хочется провалиться сквозь землю и сбежать подальше, а по коже бегут странные мурашки то ли возбуждения, то ли страха…

И я отступила еще на шаг, пугаясь уже этого ощущения.

Махди же резко поморщился, словно от головной боли, потер виски и посмотрел на часы над камином.

– Как же не вовремя, – еще раз пробормотал он, опираясь двумя руками на стол и с шумом выдыхая, будто действительно сдерживал боль. – Уходите, миледи!

– Что? – не поняла я, решив, что слышу желаемое, а не действительное.

– Уходите! – неожиданно рявкнул на меня Амир, и я подпрыгнула. – Нужно повторять дважды?

– Нет, но…

– Быстрее, пока я не передумал! Или вам дорогу показать… Впрочем, как-то же вы сюда попали!

Я не верила такому счастью, но принялась торопливо кутаться в черный платок, чтобы обратно стать девушкой, у которой видны только одни глаза.

Перед самой дверью еще раз взглянула на Махди, который все так же стоял у стола, упираясь в него кулаками, и буквально кожей ощутила – что-то не так, только разбираться времени нет.

Посол был прав: дважды повторять не надо, и я вылетела в коридор. Мимо страшной комнаты с охраной удалось прошмыгнуть незаметно, а затем я припустила в сторону кухни к подсобке.

Там-то я и встретила альрауна, лениво лежащего на столе между фруктов и кромсающего когтями здоровенный ананас.

– Ненормальное животное, – прокомментировала я, бросаясь к стене, откуда пришла. – Пошли, нам нужно убираться отсюда.

Альраун с готовностью спрыгнул со столешницы и вошел к стену, увлекая меня за собой, и лишь оказавшись в тайных коридорах, я облегченно выдохнула… Но ощущение, что я только что прошла по краю лезвия, никуда не исчезло, будто рано еще было расслабляться. Потому что уже за следующим поворотом я услышала голоса…

Я замерла, боясь шелохнуться. Даже альраун застыл, занеся одну из лап для следующего шага, но не спеша его делать. Его уши встопорщились, а я прижалась к стене и прислушалась.

Глава 23

Голоса были мужскими, искаженные эхом и, вероятно, здешней магией, так что сложно было опознать говоривших сразу, но слова я разбирала.

– Бесполезный ублюдок! – шипел первый голос. – Если бы не отец… Сам не знаю, зачем только мы с матерью тебя терпим?

– Может, потому, что ничего не можете со мной сделать? – Второй голос, в отличие от первого, был куда более спокоен.

– Как и ты с нами! – уже чуть спокойнее ответил первый, раздались шаги и тут же смолкли, как если бы кто-то решил идти, а после передумал. – Что ты узнал?

Пауза.

Молчание.

– Ничего. Не успел, мне помешала графиня де Вуар.

– Что?! Что там делала эта идиотка?

Я вздрогнула, услышав свое имя. Там что – посол? Но с кем? Да и почему в этом коридоре, куда просто так не попасть?

Я медленно двинулась к повороту, чтобы заглянуть за угол и увидеть говорящих.

– Возможно, то же самое, что и я, – второй голос был все так же невозмутим. – Но она попалась, и ее привела стража, пришлось отпустить, и править послу память. Это заняло слишком много времени.

– Идиот, – прошипел первый. – Ты должен был разобраться в его бумагах, узнать, что они скрывают… А не спасать эту дуру.

– Хочу напомнить, – впервые у второго голоса прорезались какие-то эмоции. – Ты собираешься завести от этой идиотки детей. Если бы я оставил ее у персийцев, завтра в пруду мы нашли бы ее труп!

– Ерунда, ты прекрасно знаешь, что такая, как она, не утонет! Да и без магии выкрутилась бы. В крайнем случае, раздвинула бы ноги перед дженаб-е. Он давно ее хочет!

Я брезгливо скривилась. Разговор все больше и больше мне не нравился, потому что я уже понимала, кого увижу за углом. По крайней мере, первый обладатель голоса вычислялся легко…

Выглянув за угол, я лишь убедилась, что Себастьян – редкостный козел, хоть и миллион раз будущий король Великой Англикании. И мои руки невольно сжались в кулаки… Захотелось выцарапать ему глаза.

А вот второго говорившего видно не было. Магические светлячки освещали коридор слишком неравномерно, и голос его был по-прежнему искажен.

– Ты ничего не знаешь о нравах персийцев. Ее бы не отпустили живой.

Себастьян резко развернулся и уставился в темный угол, тыча туда длинным изящным пальцем:

– Лучше так и скажи, что она тебе нравится. Признайся уже. Я видел, как ты на нее смотришь.

– Ерунда! – резко отсек голос.

Слишком резко, так что даже я усомнилась в этом.

– Не скажи… – Голос Себастьяна стал ниже и подозрительнее. Кронпринц сделал шаг ближе к темноте. – Учти, Шарлотта моя…

– А она сама-то этого хочет? – Таинственный голос прозвучал тише.

– А ты сомневаешься? Да и она слишком редкая птичка, чтобы я позволил себе ее упустить. Тем более Леопольд уже дал согласие.

– Прекрасный отец… – В голосе второго мужчины послышался неприкрытый сарказм, и я вдруг невольно прониклась к незнакомцу симпатией.

– Так же, как и наш, заставивший меня и мать принести клятву и оставить тебя в живых! – Себастьян прямо сочился злобой. – Иначе ты бы уже давно гнил в земле, бастард!

Я вздрогнула и с усилием всмотрелась в пустоту… И лишь знакомая тональность скрипа колес выдала второго…

– Ты всегда мне завидовал, Себ. – Роберт выкатил коляску на свет, и я прикрыла рот рукой, чтобы не выдать себя неконтролируемым возгласом. – Но отец считал справедливым – у тебя трон, у меня дар.

– У меня тоже есть дар! Пусть слабее, но есть, – прорычал Себастьян. – Отец не просто так много лет искал способ вернуть магов в наш мир! И Леопольд, повторивший его опыт, прямое тому доказательство! Франциссийцу просто не удалось провернуть аферу со своей королевой, сделав вид, что она носит двойню! Шарлотта родилась на несколько месяцев раньше! Ему пришлось импровизировать.

– Подговорить акушерку убить здорового младенца, а безутешному отцу отдать на воспитание другую девочку – так себе импровизация. – Я видела, как по лицу Роберта прошла судорога, а сама едва справилась с накатившей тошнотой.

Портрет, нарисованный Велье, стоял перед глазами, как и девочка-младенец, которую я никогда не видела. Придушили, чтобы я жила… Противно!

– Впрочем, – продолжал Роберт, явно не подозревая, что у этого разговора есть свидетели. – Возможно, именно потому, что Шарлотта росла вдали от королевской семьи, из нее никто не делал инвалида.

– Сколько раз тебе говорить! Моя мать не причастна к тому случаю. Лошадь сама понесла.

Роберт поднял глаза на брата и саркастично хмыкнул. Я бы на его месте сделала точно так же просто уже по той причине, что Себастьян ровно несколько минут назад заявлял, что мертвый брат устраивал бы его куда больше.

– У отца было свое мнение на этот счет, у меня – тоже. И когда-нибудь…

– И когда-нибудь ты ничего не сделаешь, – перебил его кронпринц. – Даже если докажешь обратное. Ты поклялся отцу служить мне и выполнять все, что я скажу!

– Я поклялся служить королю, – прищурившись, внес небольшую поправку младший. – А ты пока не король.

Казалось бы, небольшое замечание, но оно привело Себастьяна в ярость. Лицо кронпринца побагровело и, резко развернувшись, он схватил брата за горло, буквально одним движением разворачивая коляску вместе с ним и вдавливая Роберта затылком в стену.

– И все из-за тебя… – глядя в лицо брата, прошипел он. – Это ты нашел тот идиотский закон тысячелетней давности, согласно которому у меня должна быть супруга, прежде чем я вступлю на престол. Ищешь для себя отсрочек? Так вот, в этот раз их не будет! Через месяц я возьму одну из этих куриц в жены, и меня коронуют, а тогда…

– И тогда ты, как и прежде, тоже ничего мне не сделаешь. Ты поклялся отцу… – багровея от нехватки воздуха, но все же произнес Роб. – Тебе нужен мой дар. Без него ты ничего не можешь. И даже Мерлиндоровы острова никогда не стали бы англиканскими, не проведи я почти месяц в чужом теле и не узнай об их существовании.

Пусть и с неохотой, но мужчина отпустил горло брата…

А я спряталась за стену, боясь, что меня могут заметить.

– Бастард, – еще раз выплюнул Себастьян, а после совершенно явственно я услышала злую насмешку в его голосе… Такую яркую, что буквально видела тот оскал, с которым кронпринц это произносил: – Впрочем, ты неправ насчет того, что я ничего не могу… Кое-что я могу лучше тебя… В отличие от твоего, мой член стоит, и я трахну графиню Лестрейдскую. Пожалуй, сделаю это в вашу первую брачную ночь, сразу после вашего венчания. Кто-то же должен удовлетворять твою жену!

– Сукин сын! – раздался голос Роберта, и что-то хлопнуло.

Светлячки мигнули и на мгновение погасли…

А я поняла, что, кажется, это лучший момент, чтобы бежать и куда подальше. Да и судя по тому, с какой скоростью мчал по коридору альраун, Кардинал был со мной полностью солидарен…

Сегодня я услышала слишком много не предназначенного для моих ушей.

Глава 24

– Вы не в настроении, графиня, – не спросила, а констатировала Клара, глядя, как я пью уже вторую чашку чая и все это – молча.

– Бессонница, ваше высочество, – механически отозвалась я, пребывая где-то в глубине мыслей.

Разумеется, после вчерашнего я полночи не могла уснуть. Не проходило ощущение, будто бы я приоткрыла двери в сокровищницу тайн и знаний, но вместо блеска золота увидела пыточную.

Роберт и Себастьян – маги, причем младший сильнее старшего и умеет перемещаться между телами. И оба свой дар никогда не афишировали…

Что ж, логично, будь я магом, тоже держала бы это в тайне…

Подумала и прикусила губу. Ах да, меня ведь тоже оба считают магом, причем связанным с водой…

“Такая, как она, не утонет”, – отозвались в памяти слова. И если их прибавить к испорченному холсту, странному поведению вскипающей воды в лесу, да и альрауну, который явно во мне что-то разглядел, вывод напрашивался сам собой.

Есть во мне нечто странное, только пользоваться этим я не умею.

– Когда назначено следующее испытание? – опять заговорила Клара.

Я подняла на нее взгляд, смерила им как всегда прекрасно выглядящую принцессу и вновь призадумалась, почему она Себастьяна в качестве потенциальной матери для наследника не устраивает.

– Миледи де Вуар, – нахмурилась принцесса. – Вы меня слышите? С вами все в порядке? Быть может, вызвать лекаря?

– Не надо лекаря, – наконец ответила я. – Испытание завтра. Только пока неизвестно, какое именно.

– Надо бы разузнать, – нетерпеливо постучав пальцами по столешнице, намекнула ее высочество. – Не хотелось бы, как вчера с чертовым пирогом, попасть в неловкую ситуацию. Вы сможете что-нибудь сделать, графиня?

Я пожала плечами:

– “Что-нибудь” – понятие сильно размытое, под него подходит даже выпитая мною чашка чая.

Клара сверкнула очами, на секунду напомнив своего отца. То бишь нашего отца.

– Так вы сможете узнать? – повторила она.

– Попробую, но не обещаю, – неопределенно ответила я, продолжая размышлять о своем.

Наверное, все дело в родословной… Как у собак или у лошадей. Два породистых пса непременно дадут породистых щенков. Но иногда собаководы пытаются закрепить определенные признаки у животных, например, длинные уши или короткий хвост. Тогда они подбирают кобеля и суку с такими ушами и сводят вместе, и так порой несколько поколений до окончательного результата.

И прошлый король англикан явно сумел найти способ вернуть магию в собственных сыновей. Вначале Себастьян, затем Роберт… причем младшего родила явно не королева.

Я встала из-за стола и, попрощавшись с Кларой, направилась в библиотеку. Нужная информация должна была найтись там. В родовой книге, где отслеживались ветви большинства крупных королевских родов.

В небольшой библиотеке было пусто… Впрочем, мне это только на руку. Первым делом я нашла книгу о нечисти под редакцией Виктора Фенира, а спустя долгое время поисков – “Родовую летопись. Том первый” – книгу, в которой последние страницы пусты и которая пополняется время от времени новыми данными.

Например, когда Себастьян женится, тут обязательно появится имя одной из принцесс… А после их детей и детей их детей… Теоретически процесс будет длиться до начала второго тома.

Здесь содержалась история самых видных семейств Европии. Даже род де Вуаров был. Но меня сейчас интересовали другие две ветви – королевы Маргариты и Лизаветы… Что в них было общего и что различалось…

Я на несколько часов нырнула в чтение, кропотливо сравнивая и погружаясь в дебри поколений, дойдя аж до тысячелетней давности… Вот тут-то и забрезжил колокольчик интуиции.

Маргарита была испанийской инфантой, чей род произошел от некогда могущественного рода чистокровных магов. Все они потеряли силу после исчезновения магии.

А вот предки Лизаветы внезапно оказались ирлинскими гномами, сидящими на золотых копях. Причем, судя по всему, именно после катастрофы этот род и выбился в правящую верхушку за счет богатства, потому что до этого упоминаний о ее семье в книге не было.

Хм… Гномы – человекоподобная нечисть.

Я начинала прослеживать некую связь. В роду Себастьяна была могущественная суккуба, в роду Леопольда – фавны.

Придвинув к себе энциклопедию о существах, я лишь убедилась в своих догадках. Виктор Фенир указывал, что все человекоподобные существа с легкостью скрещивались с обычными людьми и их смески зачастую наследовали весьма любопытную магию. Хотя у гномов она была почти неприметна, выражалась скорее в твердолобости характера, упертости и – внимание! – в умении видеть сквозь толщу обычного камня, чтобы обнаруживать залежи драгоценных камней.

– Ну очень похоже на кронпринца, – пробормотала я себе под нос, вспоминая о той легкости, с которой Себастьян ориентировался в магическом коридоре.

Выходит, он просто умеет видеть стены насквозь. Мысль была неуютной, я даже поежилась… Теперь складывалось ощущение, что он может даже сейчас наблюдать за мной, а я не узнаю.

Читая дальше, я погрустнела еще больше.

Во-первых, похоже, я нашла вид своей потенциальной матери, во-вторых – не нашла ничего подпадающего под переселение в чужое тело, как у Роберта.

Тысячу лет назад Виктор Фенир такой нечисти не знал, зато прекрасно ориентировался в русалках мерроу. Тех самых, которые выплывали на берег, соблазняли мужчин, а через десять месяцев подкидывали им младенца на воспитание. А еще они скрывались столь грамотно, что обнаружить их даже тысячу лет назад составляло немало проблем. Способностей у мерроу, как у гномов, было мало – воду нагреть да заморозить. Скромненько…

Впрочем, это вполне подходило под наблюдения, которые я успела составить.

Выходило, что Леопольду все же удалось найти русалку, ну, или она сама к нему выплыла, а после сдала меня на руки папаше…

Так себе мать.

На краю сознания даже мелькнула мысль, что, возможно, мое нежелание заводить семью лежит именно в этом – в дурной наследственности.

Но мысль эту я отогнала, меня вело вперед любопытство и желание выяснить, какая же нечисть могла подарить способности Роберту. Если найду, то смело могу сказать, что разгадала теорию “выведения магов” – найти человекоподобную нечисть и переспать с ней, а там, глядишь, ни много ни мало – и магия у получившегося ребенка проснется.

Одно в этой схеме смущало – за десять веков наверняка таких союзов была тьма, тогда почему именно сейчас все началось?

Я вновь погрузилась в книгу, но, изучив ее вдоль и поперек, осталась разочарована. Теория не сошлась: среди свободно скрещивающейся с людьми нечисти не нашлось ни одного “подселенца в тело”. А лишь частично похожий дар обнаружился у фей ростом в два дюйма, причисленным к бытовой нечисти.

Я еще раз с сомнением взглянула на безобразное существо с крыльями и головой осы, зато с женским телом. Тварюшка была существом с подвохом: любила подсаживаться в тела повитух, и если роды были сложными, спасала жизнь матери, но взамен воровала новорожденного. Фенир писал, что детей феи уносили в другой мир, на Изнанку, и больше тех никто не видел.

– Два дюйма, – я скептически посмотрела на свой указательный палец, который был явно больше. Представила мужское естество, пусть даже самого крошечного размера, и поняла, что ну никак покойный король англикан не мог переспать с феей и уж тем более та не выносила бы младенца. – Ладно, ищем дальше…

– Кого ищете? – раздался голос советника Энболда. – Может, смогу чем-то помочь?

Я обернулась и увидела стоящего в дверях мужчину. Как и в прошлый раз – улыбчивого и явно желающего оказать даме услугу.

Весьма вовремя, к советнику у меня тоже имелись вопросы.

– Доброго дня, лорд Энболд, – поздоровалась я. – Быть может, и сумеете. Кто, как не вы, располагает нужными сведениями.

– Даже любопытно. – Мужчина вошел в библиотеку, подойдя к одному из стеллажей. – И что же это?

– Да вот искала в библиотеке информацию о других отборах, подобных текущему. Наверняка в истории уже были прецеденты, ведь ничто не ново под луной.

Лорд вскинул вверх бровь.

– Вы как-то слишком легко говорите о том, что пытаетесь обойти правила для принцессы Клары, миледи. Что это значит?

– Поиск информации ни в коем случае не нарушает правил, – улыбнулась я. – В изучении книг нет ничего преступного, а вот в том, что вы давно знаете мать Клары – королеву Маргариту, которую нянчили, и были дружны еще с ее матерью…

На лице советника отразилось недоумение…

– На что это вы намекаете? Какой-то сомнительный повод для шантажа.

– Шантаж? Что вы? – удивилась уже я. – Так случилось, что королева Маргарита собиралась передать через меня вам послание с просьбой о помощи для Клары, но мне пришлось уничтожить записку. Я боялась, что ее могут случайно обнаружить, когда во время одного из испытаний мне пришлось покинуть дворец…

– Вы вскрыли письмо? – возмутился советник. – Это недопустимо.

Я пожала плечами.

– У меня не было выбора, но королева Марго умоляла о помощи, упоминая ваше давнее знакомство, а также теплые отношения с ее семьей. Сейчас Кларе, как никогда, требуется поддержка извне, а вы как главный советник должны располагать сведениями о следующем испытании. Моя принцесса на последнем месте – помогите же. Всего пара слов…

Энболд смерил меня взглядом. Сухим и колючим. Кажется, он пожалел, что когда-то достаточно неплохо ко мне отнесся.

Мне же было жаль портить о себе впечатление, и все же… ситуация сильнее меня. Пришлось надавить, причем, скорее, наугад. Королева Маргарита никогда не была дурочкой и, если упомянула о связи Энболда со своей матерью, значит, речь шла не просто о дружеских отношениях… А, скорее, о чем-то более порочащем – не обязательно даже любовном.

– Будет неприятно, если англикане узнают о ваших связях с испанийским двором. Пусть и очень давних.

– Хватит! – отсек Энболд. – Я вас понял, но помочь не могу. Еще вчера планировалось другое испытание – королевская охота, выезд на лошадях. Но сегодня после завтрака с кронпринцем королева сообщила советникам, что испытание изменят.

– И что это будет?

– Не имею понятия. Со слов ее величества, что-то связанное с длительными физическими ограничениями. Возможно, голодание.

Я округлила глаза.

– Зачем? Было мало суток в лесу?

– Довольно, – понизив голос, прошипел Энболд. – Вы задаете вопросы, на которые у меня нет ответов. А сейчас давайте прекратим этот разговор. Я клянусь, что сказал все, чем располагаю.

– И за это я вам благодарна, – честно ответила я, понимая, что, по сути, знаний не прибавилось…

Повисла пауза…

По-хорошему, одному из нас нужно было уйти из библиотеки, но возле меня на столе по-прежнему лежали книги, которые могли вызвать у Энболда новые вопросы: зачем мне истории домов и при чем тут нечисть? Поэтому первой уходить я не собиралась.

Советник же только пришел и, наверное, тоже хотел заняться чтением, но… я мешалась.

– Пожалуй, зайду в другой раз, – поняв мои намерения остаться, произнес лорд.

Продолжать скользкую беседу со мной ему явно не хотелось.

Стоило же мне остаться одной, как я тут же бросилась относить книги на место. Правда, успела спрятать только родовую, с томиком Фенира вышла заминка, потому что опять раздался скрип двери.

– Вы что-то забыли, лорд Энболд? – спросила я, пряча энциклопедию на первую попавшуюся полку.

– Миледи? – раздался недоуменный голос, и я узнала Роберта. – А я еще гадал, что же так испугало старика-советника в библиотеке? Не поделитесь, почему он выскочил отсюда, будто ошпаренный?

Я осторожно вышла из-за стеллажа:

– Возможно, лорд-советник просто не нашел нужную кни… – Договорить не смогла, осеклась на полуслове, встретившись взглядом с Робертом. На его правой щеке пылал огромный красно-фиолетовый синяк, наплывая краем на глаз. – Что с вами?

– Это? – совершенно равнодушно отозвался принц. – Ерунда. Вчера был очередной приступ, и я неудачно упал с коляски.

“Или это Себастьян сделал? – вспомнила я вчерашний разговор братьев и громкие взрывы-хлопки в коридоре. – Это ведь из-за меня…”

– Здесь рассечение, – подходя ближе к Роберту и разглядывая поврежденную скулу с запекшейся кровью, заметила я, и мое сердце сжалось. – Почему никто не обработал? Где ваш лакей?

– Я же сказал: ерунда!

– Не согласна, – воспротивилась я, ловя себя на мысли, что, как правило, мне плевать на мужскую кровь и раны. Но, видимо, тут не тот случай.

Мое сердце болезненно сжималось от чувства, что это я виновата, а значит, и исправлять мне.

– Нужно обработать, – припечатала я, решительно обходя коляску и берясь за ручки, чтобы выкатить Роберта в коридор. И мысленно добавила: – “Заодно прекрасный повод уйти из библиотеки”.

– Миледи, вы с ума сошли? – Кажется, принц не верил в то, что я действительно сейчас делаю. – С каких пор вы стали сестрой милосердия? Что за дурацкие шутки?

– Никаких шуток, – улыбнулась я, направляясь к коридору, где жила. – Дадим окружающим прекрасный повод посплетничать о нас с вами. Уверена, злые языки не упустят возможности.

– Хотите вызвать у Себастьяна ревность? – задал вопрос Роберт, и хоть я не видела в этот момент его лица, но почувствовала гримасу, с которой эта фраза была произнесена.

Пришлось склониться ближе к принцу и, тепло дыша ему в затылок, прошептать, чтобы проходящие мимо с квадратными глазами придворные не услышали:

– Если вы еще не поняли, что мне глубоко плевать на кронпринца, мне вас искренне жаль, – после чего выпрямилась и поздоровалась с начальником охраны нашего крыла – он как раз выставлял дневной караул. – Доброго дня, капитан.

Тот рассеянно кивнул, теряя дар речи от удивления, я же невозмутимо прокатила коляску мимо него прямиком в свои покои.

– У меня есть нужные мази, – пояснила не менее шокированному моими действиями Роберту, закрывая за собой двери.

– Миледи! Вы точно ненормальная! – выдохнул он. – Привести днем в свою комнату мужчину!

– Моя репутация сомнительна и уже вряд ли пострадает, – пожала я плечами, направляясь к одной из шкатулок, стоящих на столике у зеркала, сама же в отражении наблюдала за Робертом.

Принц озирался по сторонам с явным любопытством, скользил взглядом по мебели, обстановке, сундукам, кровати.

– А где ваш кот?

– Альраун? – спросила я, нарочно называя нечисть настоящим именем.

Взгляд Роберта застыл на месте, после чего принц медленно повернул ко мне голову и посмотрел в глаза через зеркало.

Я же улыбалась. Было интересно узнать, о чем думает младший принц, ведь я ясно дала понять, что в курсе истинной природы котика.

– Мне казалось, у него другая кличка, – медленно произнес мужчина.

– Кличка другая. Альраун – это, скорее, порода. – Я ненадолго отвлеклась от разглядывания принца в отражении и достала из шкатулки склянку с мазью. – Как обнаружилось не так давно – очень редкая и древняя.

Роберт промолчал, лишь настороженно пронаблюдал, как я приблизилась к нему и склонилась над лицом, разглядывая рану ближе.

Ссадиной это было сложно назвать – достаточно глубокая рана, будто приложили чем-то тяжелым и тупым. Не знаю, чем именно ударил брата Себастьян, но мне захотелось убить гаденыша. Кем надо быть, чтобы замахнуться на беспомощного человека? От этих мыслей я начинала злиться, вместе с этим понимая, что стеклянная баночка в моих руках подозрительно нагревается…

– Не шевелитесь, – попросила я, пытаясь успокоиться, и, отвернув крышечку снадобья, макнула несколько пальцев в обеззараживающую мазь. – Будет щипать.

Зачем-то я набрала полную грудь воздуха, когда дотронулась до кожи Роберта. Будто не то что касанием, но даже дыханием могу причинить ему боль. А мне бы не хотелось.

Мужчина замер. Казалось, он тоже не дышит. Даже руки на подлокотниках кресла побелели в костяшках, и лишь глаза цепко смотрели мне в лицо, словно пытаясь прочесть мысли.

– Зачем вы это делаете, Шарлотта? – тихо спросил он.

Мне хотелось ответить правду: потому что благодарна ему за вчерашнее. Ведь это Роберт был в теле Амира, когда меня поймали. Роберт высвободил меня, а после … можно сказать, защищал перед Себастьяном.

Пусть мне и не нужна была эта защита, но стало приятно.

– Ответ “просто так” подойдет? – вопросом ответила я.

– Нет. – Роберт сделал попытку покачать головой, и мои пальцы чуть дрогнули, цепляя рану. Принц скривился. – В этой жизни ничего не бывает просто так. Оттого я постоянно вижу второе дно у ваших поступков, миледи: что вы пытаетесь узнать об испытаниях, хотите втереться ко мне в доверие, использовать, чтобы наладить мосты между вами и Себастьяном… но…

Мои пальцы замерли у края почти обработанной раны. Еще несколькими движениями я могла бы все завершить, но мои пальцы будто сковало льдом только от упоминания кронпринца. И я тянула, лишь глядя в глаза Роберта, спросила:

– И какое дно у этого поступка?

– В том-то и проблема, что я не знаю. – Дыхание мужчины коснулось моей щеки. – Вы могли узнать все об испытаниях от Себастьяна, но почему-то не сделали этого. К брату даже не надо было бы втираться в доверие – он сам бы все выдал, помани вы лишь пальцем. Так зачем я здесь? Почему?

– Может, потому, что я не хочу потерять саму себя?

Я продолжала смотреть на Роберта, скользить по чертам его лица, по шраму на виске, оставшемуся от рокового дня, по разбитой скуле, по тонкому носу, по внимательным синим глазам, которые точно так же смотрели на меня.

На мое лицо, особенно на губы… будто пытаясь поймать мое дыхание.

– Значит, издевка… – Роберт сделал попытку отстраниться, но я решила иначе.

– Никаких издевок, – выдохнула, склоняясь ближе, и коснулась губами других губ, прикрыв глаза, чтобы четче поймать это ощущение. Потому что впервые в жизни мне стало страшно и сладко одновременно. В груди что-то болезненно сжалось, да так сильно, что я ощутила себя смертельно больной – ведь это ненормально, когда сердце бьется с такой бешеной скоростью.

А ведь я просто коснулась губ Роберта, прижалась к ним, так целомудренно, как этого не делала, пожалуй, ни в один из своих поцелуев. И ждала реакции, потому что она оказалась мне важна…

Роб мог меня просто оттолкнуть, но вместо этого его губы прижались ко мне сильнее, а ладонь скользнула с подлокотника выше на мою ладонь, переплетая пальцы и опаляя жаром огненных мурашек, пробежавших по телу…

Впервые в жизни мне захотелось податься вперед, прижаться к груди мужчины, почувствовать биение чужого сердца, но дурацкая поза, в которой мы с принцем находились, словно стена, мешала мне сделать это…

Разрушил все внезапный грохот, раздавшийся в комнате, от которого и я, и Роберт вздрогнули, разрывая наш робкий поцелуй.

Часть стены, разделявшая мою и соседнюю комнаты принцессы Клары, обвалилась.

И лишь медленно оседающая пыль давала с трудом разглядеть разлом с половину человеческого роста.

Я недоуменно обернулась на Роберта, который с очень хмурым выражением лица смотрел на зияющую дыру, через которую уже можно было разглядеть мебель соседней комнаты, кажется, там жили горничные…

Вот только меня беспокоил другой вопрос: именно в эту стену я входила, чтобы попасть в тайные коридоры внутри замка. Пришлось даже подойти ближе, аккуратно переступая через обломки, чтобы убедиться – между комнатами был только один слой камня и никакого потайного хода шириной в полтора метра.

– Но как? – вслух прошептала я.

Позади раздался скрип колес – это Роберт подъехал ближе, так же, как и я, внимательно рассматривая пролом.

– Как она сломалась? – неправильно расценил он мой вопрос. – Хотелось бы думать, что случайно, но интуиция подсказывает – это не так.

– О чем вы? – Я даже ощупала проход.

– Пока не знаю, но надеюсь, ошибаюсь, – ответил он и резко крутанул колеса назад. – Мне пора, миледи. Прошу простить меня.

– Но…

– Могу ли я попросить вас открыть двери? – голос Роберта прозвучал сухо, так, будто никакого поцелуя между нами не было.

И я прикусила язык, чтобы не спросить у принца, а не от меня ли он бежит сейчас?

– Конечно, ваше высочество, – вместо этого подражая ему в сухой интонации, отозвалась я, подходя к двери и открывая ее.

В коридоре уже столпилась толпа: слуги, стража и даже Клара выглянула из своей спальни.

– Что случилось? Мы слышали грохот?

Роберт им ничего не ответил, молча проехал по коридору, и все перед ним расступилась.

– Стена обвалилась, – глядя в спину принца, ответила я. – Должно быть, от старости. Нужно, чтобы кто-нибудь убрал завалы, и вызовите кого-нибудь ответственного за состояние замка – пусть осмотрят повреждения.

Глава 25

Меня переселили в другую комнату, которая оказалась самой дальней в выделенном нам коридоре. Теперь меня и Клару отделяло аж пять спален, что не очень мне нравилось, еще больше мне не нравилась догадка, почему стена рухнула.

Шестое чувство подсказывало – у моего поцелуя с Робертом могли быть свидетели.

Чья-то гномья кровь взыграла?

Другой вопрос, куда подевался коридор между стен, который я точно видела раньше?

– Мур-р-рк! – раздалось из угла.

И я уставилась в дальнюю стену новой спальни, куда почти не попадал свет, зато оттуда вынырнул альраун, который был уже в курсе нашего с ним переезда.

– Значит, коридор все же есть, и в то же время его нет, – произнесла я вслух, наблюдая за тем, как легко и непринужденно кошачья нечисть пользуется лазом. – Магия… черти бы ее побрали.

Я слишком мало о ней знала, чтобы так легко разобраться, как именно работают все эти чудеса. Наверняка где-то даже сохранились необходимые мне книги, только их поиск привлечет ненужное внимание – по крайней мере, пока я в гостях у англикан.

Кардинал подошел ближе и поластился мордой о ладонь. Притянув кота к себе, я принялась гладить его меж ушей – у того от удовольствия даже искры по шерсти побежали.

– Приятного аппетита, – пожелала я, глядя, как глаза зверя наполняются сиянием. Почти как тогда, когда альраун лежал на руках Роберта. – Выходит, по тебе можно измерять уровень магии, Кардинал. И моя, судя по твоей довольной морде, очень активно просыпается.

Кот отозвался мурчанием.

– Еще бы ты говорить умел, – посетовала я. – Вообще бы цены не было! Может, рассказал бы о чем-нибудь полезном? Например, как мы вообще дошли до жизни такой?

Альраун лениво приоткрыл глаз, тяжело вздохнул, будто человек, и заурчал еще громче. На разговор нечисть явно была не настроена.

Внезапно раздался стук. Настойчиво, требовательно – слуги так никогда не делали.

Я спустила кота с рук и подошла к двери, чуть приоткрывая.

На пороге стоял не кто иной, как лорд Гарфилд – тот самый вредный лысоватый старикашка. Он-то что здесь забыл?

– Ваша светлость, – почти приветливо произнес он. – Я пришел к вам от лица ее величества королевы-матери принести извинения за инцидент со стеной.

Мм-м, я бы почти поверила, если бы час назад передо мной с точно такими же словами не расшаркивался распорядитель замка, принося всевозможные извинения и тому прочее. Правда, не от лица достопочтенной Лизаветы, а от своего собственного…

– Спасибо, лорд Гарфилд. Весьма приятно, что ее величество решила не оставаться безучастной, – ровно произнесла я. – Извинения приняты, а теперь прошу прощения, я бы хотела отдохнуть. Завтра тяжелый день и новое испытание.

Я поспешила закрыть двери прямо перед вредным лордом, но тот ловко подставил носок туфли, мешая это сделать.

Подняв на мужчину недоуменный взгляд, я будто бы ничего не заметила и попыталась силой закрыть дверь, наверняка больно зажав ногу вредного старикашки.

– Позвольте мне войти, графиня! Всего на несколько слов. – Улыбка Гарфилда стала до безобразия приторной, и, понимая, что так просто он не отвяжется, пришлось распахнуть двери. Глазами при этом нашарила двух стражников, стоящих в коридоре. Просто так, на всякий случай.

– Так что вам надо? – спросила, едва лорд вошел, а я прикрыла за ним двери.

Улыбка тут же исчезла с лица распорядителя, и он молча достал из рукава камзола спрятанное там и свернутое письмо.

– Срочное послание! От его величества.

С сомнением я взглянула сначала на Гарфилда, после на измятый конверт с целой печатью короля Леопольда. Проигнорировать такое послание я попросту не могла. Еще раз с сомнением посмотрев на лорда, я забрала письмо и, отойдя к окну, сломала печать.

“Дорогая Шарлотта, – писал Леопольд. – Вынужден отправить тебе это письмо, ведь до меня дошли опасные слухи, что ты проигнорировала мою предыдущую просьбу обратить внимание на одну особу мужского пола, чье расположение весьма важно для твоей страны.

Возможно, ты не поняла всю серьезность положения, но вопрос твоего будущего уже решен, ведь так сталось, что от него зависит и судьба нашей страны. Я не собирался раскрывать перед тобой карты, но казна Франциссии переживает не самые лучшие времена. Так сталось, что спасти страну может только союз с англиканами, а также разработка золотых месторождений на полученных островах.

Знаю: ты строптива по натуре, и твой отец господин де Вуар всегда оберегал тебя от участи замужней дамы, считая, что ты не создана для этого, однако теперь это твоя обязанность во благо страны.

Склоняя тебя к такому шагу, я прекрасно отдаю отчет, что младший принц англикан не сумеет дать тебе всего, чего ты достойна, но его старший брат согласен одарить тебя всем необходимым. Глупо сопротивляться и играть в целомудрие, которое давно потеряно”.

Я задохнулась от возмущения. “Одарить” – как красиво выразился мой папочка! А еще про потерянную честь заикнулся.

Да откуда ж Леопольду знать правду!

Письмо тут же захотелось растерзать в клочья и сжечь, но, глядя на лорда Гарфилда, который все еще был в комнате и внимательно за мной следил, я продолжила читать.

“Будь законы чуть менее требовательны к королевским бракам, я бы без сомнения постарался выдать тебя за Себастьяна официально, но даже с твоим положением в нашем обществе это стало бы смехотворным мезальянсом. Вдовствующих графинь не берут в королевы. Однако роль фаворитки не менее почетна и привилегированна.

Ты всегда была рассудительна, моя дорогая Шарлотта, и должна понять важность этой миссии.

Место королевы будет за Кларой, а принц подарит тебе свое сердце”.

От “умиления” я стиснула зубы так сильно, что показалось – раскрошу. В том, что у кронпринца есть сердце, я сомневалась, так же как и в наличии совести у Леопольда. Потому что даже сейчас он продолжал мне врать, а точнее, недоговаривать правду о нашем родстве.

“Помни о своем долге, Шарлотта. И тогда твой народ будет тебе благодарен. Спаси страну от разорения”, – прочла я очередную строчку, и чернила принялись плыть от непонятно откуда взявшейся воды.

Я опять умудрилась призвать ее непонятно откуда.

Спрятав лист за спину, пока лорд Гарфилд ничего не заметил, я уставилась на мужчину, требовательно спросив:

– Как это письмо у вас оказалось?

Тот недовольно, но все же ответил:

– А разве не очевидно? Уверен, его величество король Леопольд рассказывал вам о связном во дворце.

– Вы? – не поверила я, вспоминая гадкое поведение младшего советника королевы, а заодно и распорядителя игр… – Уж на кого бы никогда не подумала, так на вас.

– В этом вся суть, – отозвался Гарфилд. – Быть незаметным и не вызывать подозрений. Если бы не это послание, я бы никогда не пришел к вам. Принести извинения за обрушившуюся стену мог кто угодно.

– Но вы бы могли хоть раз помочь Кларе на испытаниях, – обронила я, хоть прекрасно понимала, что на месте Гарфилда вела бы себя точно так же – как “последняя сволочь”.

– А я мало помогал? – удивился он. – Вам достался самый легкий маршрут в лесу, я даже закрыл глаза на то нелепое платье, которое вы нацепили, хотя подвох был очевиден. Впрочем, благодарностей я и не ожидал. А сейчас разрешите откланяться.

Если он рассчитывал, что мне станет стыдно, то ошибся. Стыдно мне не было, я достаточно равнодушно пронаблюдала, как Гарфилд направился к двери.

– Может, раз вы уже здесь, то расскажете, что ждет Клару завтра? – окликнула я его у самых дверей.

Мужчина обернулся…

– Если бы знал, то обязательно сообщил бы, – ответил он. – Утром испытание изменили. Теперь все подробности держатся в тайне, даже от распорядителей.

И опять ничего нового, все то же, что сказал Энболд. Впрочем, я еще раз помяла в руках намокшее письмо.

Отчего-то мне вдруг стало плевать, как завтра закончится испытание. Может, и отлично, если Клара вылетит по не зависящим от меня причинам. Вон даже распорядитель и советник королевы не знают, что ожидает принцессу.

Я же не всесильная – чтобы вытаскивать все испытания на себе!

А когда дверь за лордом Гарфилдом закрылась, неожиданно для самой себя я расхохоталась. Причем так громко, неадекватно, истерически. Потому что мне вдруг стало до колик смешно и любопытно, что же будут делать Себастьян и Леопольд, когда Клара вылетит, а я, как самый ценный лот, уплыву вместе с ней обратно к родным берегам.

Отсмеявшись, я вновь развернула недочитанное письмо, чтобы ознакомиться с последними строками, которые будто издевались над моими планами:

“P. S. И помни, сбежать не удастся. Даже если Клара проиграет и Себастьяну достанется другая невеста, вопрос о твоем замужестве решен.

К слову, недавно ко двору приезжала твоя мать, слухи о невыплаченных налогах дошли и до нее. Она ходатайствовала о прощении долга, но мне пришлось отказать. Так что будь благоразумна и подумай о ее больном сердце. Ведь кроме матери у тебя никого не осталось. Шах и мат, дорогая Шарлотта”.

– Сволочь! – выплюнула я, комкая письмо и выбрасывая его на пол. – Вот только не дождешься, игра еще не закончена, папочка!

Глава 26

Утром за завтраком я заставила Клару хорошенько поесть, хоть той и кусок в горло не лез.

– Я всю ночь не спала, – жаловалась она. – После случая с вашей комнатой мне постоянно чудилось, что на меня вот-вот рухнет потолок.

– Ваши покои лично проверил главный королевский строитель, – попыталась успокоить ее я. – А сейчас, ваше высочество, постарайтесь сосредоточиться на будущем испытании и поесть.

Клара погрустнела, но честно пыталась следовать моему совету. Слова лорда Энболда о длительных физических ограничениях можно было растолковать сотней разных способов, но я предпочитала перестраховаться хоть в чем-то.

Ровно в полдень все участники отбора вместе со свитой собрались в тронном зале. Королевы Лизаветы все еще не было, так же как и Себастьяна, однако я заметила Роберта, уже привычно в стороне от основной массы англикан и в сопровождении верного лакея. Издалека было сложно разглядеть, как сегодня выглядит его рана, но показалось, что чуть лучше, чем вчера. Почему-то меня это радовало.

– Приветствуем королеву! – объявил распорядитель зала.

Распахнулись двери, зал притих, и под легкое эхо шагов вошла Лизавета в сопровождении сына.

И почти сразу же послышались едва слышные шепотки, потому что обсуждать было что. На лице Себастьяна, а точнее, на самом его достойном и выдающемся месте – носу – красовался заметнейший кровоподтек. Причем несвежий, потому что синева уже успела расплыться на оба глаза, делая их опухшими и болезненными.

– Что с ним? – зашептала мне на ухо Клара. – Он с кем-то подрался?

Я покосилась на Роберта, после опять на Себастьяна, вспомнила тот самый грохот, который помог мне сбежать из коридора позавчера, и отчего-то улыбнулась…

Похоже, даже инвалид сумел дать брату сдачи, скорее всего, магической – и тем не менее неприятной.

– Возможно, это случайность, – ответила я принцессе. – Чего только не случается на тренировках!

– Он стал похож на свинью, – поделилась мнением Клара, и я едва сдержала улыбку, потому что определение показалось весьма точным во всех смыслах.

– Прошу вас тише, принцесса, нас могут услышать.

Тем временем королева добралась до трона и, усевшись, позволительно махнула распорядителю продолжать.

Церемониальные расшаркивания – это, конечно, прекрасно, но меня больше беспокоило, какое испытание уготовано на сегодня.

– Приветствую всех собравшихся в этом зале, – наконец заговорила Лизавета. – Как вы знаете, у нас осталось три претендентки на сердце моего сына Себастьяна, что весьма неожиданно для нас. Ведь когда мы планировали испытания, были уверены, что до финала доберутся все – и лишь количество очков определит победительницу. Однако сейчас ситуация сложилась таким образом, что из-за малого числа оставшихся принцесс мы решили поменять этапы между собой и провести испытание, которое планировалось последним, сегодня. Это и не испытание вовсе – скорее, проверка здоровья девушек на их способность выносить наследника, а также на чистоту души и намерений. Пригласите королевского доктора.

Я не ослышалась? Испытания не будет, принцесс всего лишь осмотрит доктор, чтобы убедиться, девственницы они или нет? Где подвох?

К подножию королевского трона вышел сухонький старичок в очках и со значком врачевателя на камзоле. Кажется, я его даже видела в порту, когда нашу делегацию встречали оба принца и Роберту стало плохо.

– Это достопочтенный господин Валентайн – лучший специалист во всей Англикании. Сейчас все конкурсантки пройдут в специально подготовленные для этого покои, где доктор осмотрит их, а затем сообщит свой вердикт!

Фух! Ерунда какая! Значит, под долгим физическим ограничением подразумевалось сохраненное целомудрие? Я буквально выдохнула от облегчения.

– Ваше величество! – раздался голос Амира Махди. – Это испытание – неслыханное оскорбление для госпожи Латифа Абдулазиз Аль-Карим. Вы ведь прекрасно осведомлены, что согласно нашим законам…

Но королева не дала ему договорить:

– Наши дипломаты достаточно хорошо изучили законы, чтобы выяснить: данная процедура ничем не нарушает привычный вашему народу уклад. Осмотры докторов – обычное дело для ваших женщин перед свадьбами, главное условие – чтобы не было видно лица женщины и присутствовал представитель семьи невесты, дабы убедиться, что над девушкой не совершено надругательство!

– Это возмутительно! – возразил Амир. – И как вы это представляете? Согласно нашим правилам, доктор должен принять нашу веру!

– Тогда вам действительно повезло. Господин Валентайн проходил обучение у лучших врачевателей Востока, там же он познал ваши законы и принял религию, – невозмутимо пояснила королева. – Так же мы подготовили комнату с ширмой, поэтому лицо Латифы останется в тайне. Впрочем, сам фасон одежды ее высочества не дает даже возможности на нее взглянуть.

По залу опять прошелся шепоток, на этот раз насмешливый. Понятное дело, что приятного в процедуре было немного, и все же ничего страшного в этом я не видела. Клара с легкостью пройдет этот этап.

Я посмотрела на бледную принцессу и даже осмелилась ободряюще взять ее за руку. Ну право же, такие осмотры проводились среди знатных девушек на выданье почти каждый год. За свои годы Клара могла бы уже и не удивляться.

Гертруда вот – я нашла взглядом дочь короля Прузии – просто светилась от радости и готовилась хоть прямо здесь доказать свою чистоту во всех смыслах слова!

– А сейчас прошу всех принцесс пройти с одним сопровождающим за доктором, – объявила Лизавета.

Клара отчего-то даже не шелохнулась, пока я буквально не потянула ее за всеми.

Впереди шла Гертруда, прямо-таки пробивая своим телом дорогу, за ней не очень уверенным шагом следовала персийка с Амиром Махди.

Даже неопытным взглядом сразу читалось: что-то у этих людей идет не так. Девушка рассеянно оглядывалась на посла, хлопая длинными черными ресницами, все так же звенела браслетами под черным одеянием, но, казалось, даже их музыкальный тон стал ниже и минорнее.

Последними, с заметным отставанием, шли я и Клара, и чем ближе мы подходили к комнате, куда только что зашла Гертруда, тем медленнее двигалась принцесса.

Очень неприятное ощущение кольнуло меня в грудь, такое, что я резко обернулась и посмотрела девушке в глаза.

– Только не говори мне, что… – прошептала я, но заканчивать не стала.

Клара нервно сглотнула, и в глазах ее сверкнули слезы паники.

– Я… я… оно случайно!

– Вот же ж! – вырывалось у меня, и я нервно покосилась на Амира Махди с Латифой, которым сейчас и дела не было до нас – они о чем-то переговаривались между собой.

А еще нервировал отряд охраны, стоящий на другом конце коридора, отсекая пути к бегству.

– Что нам делать? – едва ли не всхлипывая, спросила Клара.

– Нам? – удивилась я. – Вам, принцесса!

– Отец убьет меня!

– Не сомневаюсь, – мрачно согласилась я, представляя реакцию Леопольда. – То бишь он не знает?

– Конечно, только мама. Но она пообещала, что разберется с проблемой. Договорится с кем-нибудь. Решить.

– Боюсь, что даже самая талантливая швея не сможет решить вашу проблему, – еще более мрачно ответила я.

Наконец мне стало ясно, зачем мать Клары написала то идиотское письмо советнику Энболду. Маргарита знала, что рано или поздно наступит время проверки, и решила, что самый безболезненный способ для дочери не опозориться – это проиграть раньше.

– Что же делать? – Глядя на меня глазами трепетной лани, принцесса буквально взмолилась: – Миледи, спасите! Придумайте же что-нибудь! Я знаю, вы можете!

– Легко сказать, – буркнула я. – У меня даже нет с собой золота, чтобы подкупить доктора.

– Мне конец… – обреченно выдохнула Клара, и я с ней согласилась.

И ей конец, и мне! Потому что даже если принцесса сейчас вылетит, то Леопольд свою позицию насчет меня четко обозначил.

– Помогите, миледи!

– Заткнитесь! – прошипела я, забывая о такте и манерах. – Я думаю!

Думалось же крайне плохо, вдобавок еще двери злосчастной комнаты распахнулись и оттуда буквально выплыла Гертруда – довольная донельзя. Будто не у доктора на осмотре была, а на ярмарке выпечки и пивоварения.

– Рад сообщить, – объявил господин Валентайн, – что Гертруда Ольденбургская чиста и здорова. Ее бедра широки, и она сумеет выносить достаточно здоровых наследников, если его королевское высочество выберет ее!

– Блестяще! – раздался голос королевы, и я вздрогнула, увидев, как Лизавета вместе с Себастьяном спешит к нам. – Превосходные новости!

Я же была абсолютно другого мнения, потому что близость Себастьяна, пусть даже в нескольких метрах от меня, страшно нервировала. Куда уж тут соображать быстрее!

– И кто же следующий? – поинтересовалась Лизавета, переводя взгляд с Латифы на Клару и останавливаясь на последней. – Быть может, вы, ваше высочество, покажете пример нашей восточной гостье? В конце концов, вы наверняка уже не раз проходили нечто подобное.

– А может, не надо? – робко пискнула принцесса, так тихо, что королева вряд ли ее расслышала, зато я вполне.

– Что вы сказали, милая? – поинтересовалась королева-мать.

– Простите, ваше величество, – вместо Клары отозвалась я. – Принцесса просто волнуется. Мы уже идем!

Взяв несчастную за руку, я буквально подвела ее под этот “эшафот”. Кожа девушки похолодела, и казалось, она рухнет в обморок прямо здесь и сейчас. Когда же доктор закрыл за нами двери, принцесса и вовсе затряслась, как осиновый лист на ветру.

– Проходите за ширму, – без предисловий произнес доктор, указывая на странную четырехметровую перегородку, разделяющую комнату надвое, при этом с разрезом посередине, откуда торчало изножье кровати.

– Это зачем? – не сразу поняла я.

– Это ради восточной гостьи, дабы не смущать ее, – пояснил доктор, глядя на Клару. – Поэтому вы тоже можете не смущаться и не бояться, ваше высочество. Просто просуньте ноги в эту часть комнаты – и будет достаточно. Я же пока подготовлю чистую простыню для осмотра.

– Да-да, – прозаикалась Клара. – С-спасибо.

Я же понимала, что у меня появилась возможность спасти эту дуреху от позора. И пусть все во мне твердило, что самое правильное будет дать Кларе проиграть, но отчего-то особенно болезненно отдались вчерашние слова Леопольда из письма.

Кроме матери, у меня никого не осталось.

А вот и нет, еще у меня был сволочь-отец, и пусть сводная, но сестра! И помочь ей я оказалась в силах!

– Пройдемте, ваше высочество, – затянула я Клару за ширму, и, стоило нам спрятаться от глаз доктора, зажала ей рот, шепча одними губами: – А сейчас молчите! Молчите, если хотите, чтобы никто ничего не понял!

Глаза принцессы округлились, она захлопала ресницами, будто крыльями бабочки, и в ее взгляде отразилось столько надежды.

– Вы долго, – поторопил доктор.

– Простите, – отозвалась я. – Ее высочество снимает туфли, и у нас небольшие проблемы с юбкой.

Сделав страшное лицо, я приказала Кларе быстро скинуть обувь, сама в это время приподняла свое платье выше, чтоб ни одна оборка не пролезла к доктору на обозрение.

– Но вы же не девст… – прошептала Клара, начиная понимать, что я собираюсь делать, когда я обула ее туфли.

Я лишь злобно зыркнула, ничего не говоря, и полезла на кровать для осмотра. Мне, в отличие от “сестренки”, скрывать оказалось нечего!

Глава 27

– Рад сообщить, – голос доктора Валентайна звучал, словно фанфары, меня же до сих пор потряхивало от волнения, – что принцесса Клара Францисская чиста. Ее женскому здоровью можно лишь позавидовать. Уверен, она сумеет подарить его королевскому высочеству много умных и красивых наследников!

“Ага, черта с два я ему буду кого-то дарить! – подумалось мне. – Дальше проблемы Клары. Теперь я точно сделала все, что в моих силах”.

Стоящая рядом Клара выглядела рассеянно, постоянно косилась на меня, но молчала и смущенно хмурила лоб, то ли пытаясь играть “осмотренную”, то ли из-за того, что до сих пор стояла в моих туфлях, порядком меньше привычных ей по размеру.

Чего не скажешь о ее обуви на мне – в ней я утонула и теперь боялась ее потерять при ходьбе. Но сейчас, когда самое страшное было позади, это казалось такой ерундой…

Куда больше меня пугал взгляд Себастьяна. Меж бровей залегла складка, губы поджаты, и такой едкий прищур, что хочется сбежать от него обратно в комнату к доктору.

Неужели этот подонок подсматривал сквозь стену? Вот только этого мне не хватало.

– У нас уже две финалистки! – не скрывая радости, объявила королева. – Это прекрасно, когда есть выбор! Дженаб-е Амир, настала очередь вашей подопечной.

Посол оглядел всех собравшихся и, уверенно расправив плечи, подтолкнул Латифу к комнате.

– Может, она тоже не девственница? – едва слышно спросила на ухо Клара.

– Зная нравы их народа, вряд ли, – усомнилась я, отходя вместе с ней подальше от королевской четы к окну. – Ее забили бы камнями. Дело в чем-то другом.

Доктор с хлопком закрыл двери в покои, и коридор погрузился в гнетущую тишину. Молчала королева, хмурился и Себастьян, будто бы невзначай разглядывая пустую стену…

“Ой, нехорошо. Очень нехорошо”. – Холодок пробежался по моей коже, рождая на обнаженных предплечьях мурашки.

Внезапный грохот, раздавшийся из-за двери, заставил всех вздрогнуть. Послышались крики. Мужские. Ругань, звон бьющегося стекла.

Кричал доктор, посол Амир и еще кто-то…

А в следующий миг Себастьян резко дернулся к матери, закрывая ее собой и оттаскивая к стене.

Я ничего не успела понять, когда двери распахнулись и оттуда вылетел абсолютно незнакомый полуголый мужчина, увешанный браслетами, кольцами и с ножом в руках.

За ним дженаб-е Махди, а следом согнувшийся пополам доктор, зажимающий рану на животе.

И никакой Латифы Абдулазиз Аль-Карим.

– Ловите его, – прохрипел Валентайн. – Они пытались меня подкупить!

Подсадной мужчина прорычал что-то на персийском и, бегло осмотрев коридор, выставил перед собой нож.

Амир Махди пытался что-то ему говорить, но человек не слушал. Куда больше его беспокоила надвигающаяся охрана, отрезавшая путь к бегству.

Я же смотрела в лицо незнакомца и понимала: не такой уж он и незнакомец. Мне уже доводилось его видеть – один из тех мужчин, которые молились, когда я вошла к ним в комнату с подносом. Только сейчас его глаза были густо накрашены, а на руках женские украшения…

В какой-то краткий миг наши взгляды пересеклись, и, будто разъяренный бык, лже-Латифа двинулся на нас с Кларой.

Я едва успела отпихнуть принцессу, роняя ее на пол, и уже ожидала, как получу удар ножом в бок, но вместо этого нападающий грубо отшвырнул меня в противоположную сторону. Сам бросился к окну, которое находилось за нашими спинами. Раздался звон стекла, и сотни осколков брызнули на пол, осыпая меня и Клару сверху…

Но принцесса, кажется, даже не обратила внимания на то, как стекло оказывается у нее в волосах, на платье, на руках – она смотрела на мои пятки. Неотрывно, не моргая… Падая, я потеряла туфли, и теперь они лежали в полуметре от меня, а Клара разглядывала проклятую родинку.

– Я не понимаю… – только и успела произнести она, но, кроме меня, ее никто не услышал, потому что раздались новые крики. На этот раз королевы.

– Дженаб-е Амир Махди, – от явного волнения Лизавета говорила слишком громко. – Потрудитесь объяснить, что все это значит? Принцесса Латифа – мужчина?

– Ваше величество! – начал он, опасливо отстраняясь от стражи, которая сомкнулась вокруг. – Я все поясню, это не то, чем кажется. Латифа существует, мы просто ее прятали!

– Прятали? – Голос Лизаветы взвился, и я впервые понимала ее эмоции. – То бишь, по-вашему, в этих полотнищах она была не до конца скрыта?

– И кто проходил испытания? – задал самый главный вопрос Себастьян, выступая вперед. – Принцесса или этот мужчина? Или даже не один мужчина? Скольких еще вы сумели спрятать под этими одеяниями?

Глазки посла забегали – ответ становился очевидным.

У персийцев явно был свой человек, приближенный к королеве и сообщавший заранее о тонкостях испытаний. Так и родился универсальный рецепт прохождения конкурсов. Спрятать архитектора под платком, когда речь зашла о проектах. Взять опытного воина с собой в лес и вернуться раньше всех. Завернуть повариху в паранджу, чтобы испекла лучшее лакомство.

Но в этот раз что-то пошло не так – испытание заменили, держа все в тайне, лишь оговорившись парой фраз о долгих физических ограничениях. Вот Амир Махди и взял с собой воина…

– Уведите посла в его покои, – распорядилась королева. – Всех членов делегации не выпускать до выяснения обстоятельств. Сбежавшего найти! Господину Валентайну привести доктора!

Я рассеянно обернулась на раненого эскулапа, о котором совершенно забыла. Тот, по-прежнему притихший, сидел у дверей комнаты, зажимая рану. К нему уже спешила помощь, так же как и ко мне с Кларой.

Набежавшие слуги подняли потерянную туфельку, мне помогли подняться, отряхнули от стекол – но это все происходило будто во сне, потому что сейчас я смотрела только на Клару, с которой по соседству проделывали то же самое.

Принцесса покачивалась из стороны в сторону, требовала убрать от нее руки и постоянно бросала на меня злые взгляды. Нет, даже не взгляды, а молнии.

– Да уйдите же вы, наконец!!! – с несвойственной ей агрессией в голосе рявкнула она на слуг, а после, зыркнув на меня, выплюнула: – Графиня Лестрейдская, нам необходимо поговорить!

Глава 28

Мы были одни в спальне принцессы.

Я сидела на свободном кресле. Клара расхаживала из стороны в сторону, пока молча. Но весь ее вид говорил о том, что она мучительно думает. Принцесса заламывала руки, хваталась за голову, мельтешила из стороны в сторону, тяжело дышала…

– Так о чем хотите поговорить? – не выдержала я, и так прекрасно зная ответ.

Клара остановилась, резко повернув на меня голову и буквально втыкась взглядом.

– Откуда у вас эта родинка? – задала она нелепейший вопрос.

– Приклеила, – огрызнулась я, не видя смысла расшаркиваться и скрывать ставший очевидным факт.

– Возмутительно!

– Не то слово, – согласилась я. – Выскажите это своему отцу! Я тоже не в восторге, если хотите знать мое мнение.

– Серьезно? – Брови Клары взметнулись вверх, похоже, она ни капли мне не поверила. – Вы сейчас издеваетесь надо мной? Не в восторге от того, что…

Договаривать она не стала. Осеклась и нервно посмотрела на запертые двери – за ними, с огромной долей вероятности, мог притаиться кто-то из слуг и подслушивать.

– Правильно, – кивнула я. – Говорите тише, ваше высочество. Есть вещи, о которых лучше никому не знать.

Клара вновь схватилась за голову и принялась наматывать новые круги по комнате.

– Какая же я дура! – бормотала она себе под нос. – Отец всегда говорил, что мечтал о такой дочери, как вы. Последние пять лет я только и слышала: будь такой же умной, как Шарлотта, бери пример с графини Лестрейдской. Посмотри, как умело она ведет дела графства… Мать еще голову ломала, почему отец с такой легкостью поддался на уговоры лорда де Вуара… Думала, что это ради меня, чтобы создать прецедент для передачи власти женщине, если король скоропостижно умрет, не оставив наследников мужского пола… А теперь что выходит? Меня, значит, замуж за Себастьяна, а тебя на трон? А я еще думаю, чего ты так стараешься, чтобы я прошла все испытания. Хочешь убрать меня со своего пути?

Тут она остановилась и вперилась в меня новым взглядом, я же торопливо замотала головой.

– С ума сошли? – Не выдержав, я встала с кресла и подошла к Кларе, чтобы посмотреть ей в глаза. – О каком троне речь? Даже в самом страшном сне я не могу на него претендовать! Как вы себе это вообще представляете?

Принцесса пожала плечами.

– Не знаю, – буркнула она. – Но папенька придумает – как. Я уверена! Напишет очередную бумагу!

– Не мелите чушь! – Я схватила Клару за плечи и хорошенько тряхнула. – Я такая же разменная фигура в руках Леопольда, как и вы.

– Не верю! Вы наверняка все знали!

– Ни черта я не знала до леса. Вспомните, где я впервые увидела вашу родинку. В лесу!

Клара поморщилась, пытаясь воскресить в подробностях события тех дней.

– Это ничего не доказывает! – пусть уже и не так уверенно, но все же заявила она.

И в этот момент я прочла в ее глазах неуверенность и метания. Возможно, это был мой шанс перетащить принцессу на свою сторону.

Ее никто не ценил как игрока в этой шахматной партии, даже родной отец. Да что говорить, даже я еще несколько недель назад воспринимала ее как глупую идиотку – избалованную, недалекую, взбалмошную.

Но сейчас у меня появился шанс, представилась возможность сделать из Клары союзника – и не дай бог мне ошибиться в своем выборе! Иначе я рискую оказаться на виселице.

– А это? – Я достала письмо от Леопольда, то самое, которое притащил Гарфилд. – Прочтите. Быть может, оно убедит вас, что я не хочу претендовать на ваше место – ни в каком из смыслов.

– Что это за измятый лист? – Клара с недоумением посмотрела на истерзанную бумагу.

– Я была не в духе, когда читала, – пояснила я. – Это послание нужно было сжечь сразу после прочтения, но я оставила. Читайте, принцесса!

Клара скользнула взглядом по строкам, и чем дальше читала, тем больше хмурилась. Она бледнела с каждым мгновением, а ее челюсти все сильнее сжимались, грозя стать каменными:

– …Младший принц англикан не сумеет дать тебе всего, чего ты достойна, но его старший брат согласен одарить тебя всем необходимым. Глупо сопротивляться и играть в целомудрие, которое давно потеряно, – шептала она губами, и костяшки ее пальцев белели. – …выдать тебя за Себастьяна официально… Место королевы будет за Кларой, а принц подарит тебе свое сердце… Шах и мат, дорогая Шарлотта.

Девушка вскинула на меня потерянный взгляд.

– Что это? Ч-что… – прозаикалась она.

– Письмо от вашего отца мне. Прямое доказательство того, что он считает меня, как и вас, игрушкой в своих руках. Как видите, он не называет меня своей дочерью, зато легко подкладывает под Себастьяна, попутно желая выдать замуж за Роберта, и шантажирует долгами и матерью…

Я выложила Кларе все! Точнее, почти все – про магию я не обмолвилась ни словом.

Рассказала, что Себастьян хочет получить меня в любовницы и ему плевать на мои желания. Плевать на них и Леопольду. Король готов пожертвовать и Кларой, и мною – лишь бы получить острова с месторождениями.

Клара слушала молча. Сидела на кровати с потерянным видом: сейчас вокруг нее рушатся воздушные замки, возведенные когда-то ею самой.

– Мне очень жаль, что так вышло, – закончила я. – Но я вам не враг и никогда не желала зла. Никогда не завидовала и тем более никогда не хотела занять ваше место, принцесса. Мне и на своем тошно.

Девушка устало посмотрела на меня и спросила:

– Если все так, как вы рассказали, тогда зачем вы мне помогали во всех этих испытаниях? Могли бы просто дать мне вылететь…

Стоило бы солгать Кларе, дабы не обжигать ее нежных чувств, но я решила: раз откровенничаю, то нужно идти до конца.

– Мне хотелось это сделать! Но я не смогла, особенно сегодня. Если вы действительно моя сестра, то я предпочла спасти вас от позора…

– Но я не понимаю как, – развела руками девушка. – О вас ходило столько грязных слухов…

– То же самое я могу сказать и вам: что не понимаю, как, постоянно находясь под контролем и охраной, вы умудрились потерять честь. Дуэнья, фрейлины королевы, гувернантки… Вы всегда были окружены людьми. Где? С кем? Когда?

Клара залилась румянцем и потупила взор…

– Разве для этого нужно много времени? – тихо прошептала она. – Мне было восемнадцать, и я влюбилась в одного молодого гвардейца из охраны.

– Восемнадцать?! – вырвалось у меня. – Но как же все эти годы вы умудрялись проходить осмотр?

– Матушка прикрывала. Когда она узнала, рвала и метала, ну а после у нее не было выбора, кроме как помочь мне. Подкупить доктора не так уж и тяжело.

– А дальше? Что вы собрались делать дальше? Рано или поздно вас бы выдали замуж, обман бы раскрылся?

Клара легкомысленно пожала плечами.

– Полно девиц, выходящих замуж обесчещенными. Способов обмануть жениха великое множество. Впрочем, маменька всегда считала, что я должна занять трон после отца, ведь других наследников нет… Конечно, будет нелегко, но ведь я буду не первой женщиной у власти. Вон, Лизавета правит уже несколько лет, да и вы, миледи, успешно управляете графством. Ваше слово будет весомым, если речь зайдет о моей коронации…

Я с сомнением глянула на принцессу, пытаясь представить ее у руля государства. Не очень получалось, хотя Клара и быстро училась. Впрочем, через несколько лет она вполне могла бы попытаться освоиться с властью… Если захотела бы.

А по Кларе было видно – она очень хочет на трон…

– А на что рассчитывает Леопольд? – задала резонный вопрос я, понимая, что король не готовил себе официальных преемников.

– На внуков. Что я выйду за Себастьяна, рожу ему сыновей… И не одного.

“Или я рожу ему сыновей…” – мысленно добавила я и поморщилась.

– Только я теперь не хочу за принца, – продолжила принцесса, косясь на письмо. – Мне одна мысль об этом уже противна. Пусть его забирает Гертруда!

Я покачала головой.

– Не торопитесь разбрасываться принцами. Если вернетесь домой проигравшей, Леопольд рано или поздно начнет искать вам нового мужа. Причем, скорее всего – рано, ведь в вашем возрасте…

– Мне двадцать пять! Как и вам, миледи!

– Но я вдова, – напомнила я Кларе.

Принцесса прищурилась…

– Боюсь, этот факт ничем нам не поможет.

Я смерила взглядом принцессу и ухватилась за это самое “нам”.

– Ничем, и хуже того, у меня пока даже нет плана, как поступать дальше. Но одно я знаю точно – не хочу становиться подстилкой для Себастьяна! Я хочу свободы, которой мне никогда не даст Леопольд. Не даст он ее и вам, Клара.

– И что вы предлагаете?

– Объединиться? – больше спросила, чем ответила я. – В вас никто не верит, Клара, но готова поверить я. И если вы так сильно хотите на трон, мне нужно подумать, как это осуществить…

– Это заговор… – выдохнула принцесса. – Против моего отца!

– Это выживание, – покачала головой я. – В конце концов, вы ничего не теряете. В худшем случае выйдете замуж, родите Леопольду внуков.

– А в лучшем?

– Я найду способ посадить вас на трон Франциссии, – тихо произнесла я. – Но взамен вы дадите мне свободу и не только мне – но и освободите графство Лестрейдское от податей.

– А как же мой отец? – Клара прижала ладони к щекам.

– Наш отец, – поправила я, мысленно прикидывая, насколько сильно я преувеличиваю свои возможности государственного переворота.

Шансов у меня не было – глупая авантюрная идея, которая могла выгореть лишь только потому, что никто не ожидал такого безумия… Да я даже не представляла, как собираюсь это провернуть. Убить короля?

Представила и поняла – не сумею. Ни сама, ни нанять убийц… Внутри меня еще жила некая сентиментальность на его счет, хоть Леопольд этого и не заслужил…

Тогда как я собиралась посадить Клару на трон? Поднять народную смуту? Подкупить чиновников? Бередить народ?

– Нет, я так не могу! – вскакивая с кровати, нервно заявила Клара. – Это слишком для меня! Слишком неправильно!

“Струсила!” – поняла я.

– Лучше выйти за Себастьяна. Тогда хоть что-то… и острова будут нашими, – продолжала принцесса.

– Выходит, я в вас ошиблась, – с сожалением произнесла я и от нервов прикусила собственную губу до крови. – И что теперь? Выдадите меня отцу? За предыдущие слова мне грозит виселица.

Клара нервно дернула плечом и неуютно провела пальцами по своей шее – будто на ней только что затянулась петля.

– Нет. Я буду молчать, – тихо пообещала принцесса. – И вы молчите, миледи. Просто бегите после того, как я выиграю отбор и выйду за Себастьяна. Буду править Англиканией, а вы исчезнете! Тогда мне не придется ревновать к вам короля, а вы не выйдете замуж за калеку Роберта. Просто бегите. Мир большой, вас никто не найдет!

Клара так увлеченно об этом говорила, что мои руки опустились…

Зря, все зря…

Как была принцесса дурой, так и осталась.

– Я услышала вас, ваше высочество, – вставая, произнесла я. – Значит, так и поступлю. Спасибо за мудрый совет.

– Да-да, – торопливо закивала “сестра”. – Это будет моя благодарность за сегодняшнюю помощь.

Вместо ответа я изобразила легкий поклон и ушла в свою новую комнату в конце коридора.

Стоило только туда попасть, поняла, что сильно сглупила, доверившись принцессе, а потому первым делом написала письмо матери. Она должна была меня послушать и уезжать из Франциссии немедленно – оставаться там было опасно. Пусть уезжает, забирает деньги, драгоценности, а я сумею ее потом найти…

Ночью не спалось. Я вертелась в кровати, пыталась забыться сном и боролась с ощущением, что мне прямо сейчас необходимо собрать вещи и бежать из дворца.

С опаской посмотрела на дверь и успокоила себя, что это все паранойя. Пожалела, что чертов долг не позволяет мне поступить так и надо задержаться буквально на одно испытание – помочь Кларе выиграть, а дальше будь что будет.

Я сбегу – она станет королевой. Себастьяну придется поделиться островами с Леопольдом… и гори оно все синим пламенем!

Альраун рядом резко проснулся. Вскинул голову, выпустил когти и зашипел, глядя в глухую стену…

Оттуда вышел Себастьян, с бутылкой в руках и вусмерть пьяный.

Глава 29

– Знаменитая Шарлотта де Вуар, – произнес мужчина, прикладываясь к бутылке. – Шпионка, внебрачная дочь короля Франциссии и самая талантливая обманщица, которую я когда-либо знал…

Я подтянула одеяло повыше, пока еще издалека наблюдая за принцем.

– Сомнительный комплимент. Вынуждена просить вас уйти, ваше высочество, – как можно спокойнее произнесла я. А в это время под подушкой на всякий случай нашарила короткий нож. С некоторых пор я старалась спать с оружием поблизости.

– Никуда я не уйду. – Себастьян отошел от стены и неровной походкой добрался до кресла у туалетного столика, куда с размаху упал. – Знаете, где я впервые вас встретил, Шарлотта? Где слышал ваш чудесный голосок и почти сразу понял, что вы именно та, кто мне нужен?

– Понятия не имею. Уходите. Я буду вынуждена позвать на помощь.

– Мы это уже проходили, – оскалился принц. – Впрочем, кричите. В этот раз никто не услышит. Гарантирую…

Я не сразу поняла, о чем он, но по стенам весьма заметно расплылась синеватая рябь. Альраун зашипел.

– Что это?

– Гномья магия, – с гордостью произнес принц. – Предкам моей матери приходилось часто делать подрывы в горах, и, чтобы не провоцировать лавины и обрушения, их природная магия позволяла заглушать звуки и вибрации. Впрочем, вы ведь не идиотка, наверняка уже и сами обо всем узнали… Так вот, вернемся к нашей первой встрече. Османийская империя… Тогда вы уединились в одной комнате с пашой Абдуллой. Я же был в тайной поездке… по своим делам. И вот беда: любят в восточных странах все завешивать коврами, особенно стены, а эти тряпочки порядком мешают обзору. Поэтому пришлось довольствоваться лишь звуком вашего голоса… И я почувствовал в нем кое-что особое. Магию сирин.

Воспоминания тех дней вспыхнули в памяти. Абдуллу пришлось споить сразу две бусины со снотворным – он никак не хотел засыпать. А после я рылась в документах и искала сведения для Леопольда, попутно издавая не самые приличные звуки – для правдоподобности.

Альраун спрыгнул на пол, занимая положение между мной и Себастьяном. Поведение кота мне не нравилось уже просто потому, что ощущающая эмоции нечисть могла служить достоверным детектором опасности.

– Мне кажется, вы пьяны, ваше высочество. Уверена, этот разговор лучше продолжить завтра.

– Завтра будет поздно, моя дорогая. – Себастьян еще раз приложился к бутылке. – Вы ведь знаете, зачем мне нужны? Ради чего это все?

Он обвел рукой комнату, и та вновь пошла магической рябью.

– Если хотите похвастаться силой, то я тоже кое-что могу, – произнесла я, осознавая, что блефую.

Себастьян, в отличие от меня, умел пользоваться магией, я же… покосилась на стакан с водой на столике за спиной принца. Ну же! Взлети! Вскипи! Взорвись!

Все без толку.

Себастьян расхохотался.

– Хорошая попытка – но нет. У меня ушли десятилетия, чтобы овладеть даром. Научиться его ощущать у других… Хотя с вами было нелегко – пришлось приказать Роберту проверить отдельно, – принц скрипнул зубами при упоминании брата. – Впрочем, не будем о нем. Я должен быть уверен в вашем согласии быть со мной, Шарлотта.

– Нет! – возмущенно ответила я.

– Храните себя для кого-то другого? – вскинул брови Себастьян и усмехнулся. – Да-да, вы меня сегодня удивили на осмотре. Какая же вы чертовка! Не поверите, каким был соблазн выдать ваш с Кларой обман! Но ради вас я промолчал.

– Я не поддамся на шантаж, – твердо заявила я. – Тем более когда вы так бесчестно узнали правду. Можете гордиться своими знаниями, а теперь уходите.

– А если я не хочу? – Себастьян подался вперед, но пока еще не встал с кресла. – Если хочу сорвать ваш цветок?

– Хотите где-нибудь в другом месте и цветы рвите в другом саду, – огрызнулась я, крепче сжимая нож под подушкой. – Меня вы не получите!

Кронпринц расхохотался и выпустил бутылку из рук. Та громко ударилась об пол, разливаясь остатками пойла.

– Примерно то же самое я услышал от братца пару часов назад! Эта неблагодарная тварь придумала, как дать вам свободу. – Мужчина резко вскинулся с кресла, бросаясь к кровати. – Но я не дам ему такой возможности! Придется сделать вас своей сегодня самому!

Последние слова Себастьян почти шипел, не спуская с меня взгляда. Поэтому когда на него кинулся альраун, принц даже не заметил. Нечисть вцепилась мужчине в грудь, вгрызаясь в тело когтями, которые оставляли кровавые пятна на рубахе, и что есть сил рыча. Тело Кардинала при этом менялось, становилось больше и мощнее, лапы и уши вытягивались, а шерсть отрастала буквально на глазах…

– Тварь! – выкрикнул Себастьян, отрывая от себя могучей рукой альрауна и с нереальной силой швыряя его в стену. Аль с грохотом стукнулся о кладку и беспомощно сполз вниз. – Надо было прибить его еще у гадалки, когда он был не опасен. Роберт еще хотел его забрать, хоть я и приказал не прикасаться. А сейчас, смотри-ка, так насосался сил, что даже на трансформацию хватило.

Я вскочила с кровати, все так же сжимая нож, и бросилась к коту.

– Что ты с ним сделал?

– Я не разрешал называть меня на “ты”, – рявкнул мне в спину принц и в следующий миг набросился сзади, выбивая из рук нож и скручивая руки. – Для тебя я – ваше величество! Привыкай называть меня так!

– Не рановато ли вы себя короновали?! – огрызнулась я, с силой лягая эту сволочь пяткой в колено.

Себастьян взвыл.

Короткой заминки хватило, чтобы выбраться из захвата и вновь броситься к ножу, а потом сразу к двери. Бежать! В коридор! Этот гад не посмеет следовать за мной туда!

Но до двери я не добежала буквально несколько шагов, наткнувшись на невидимую стену. Попыталась достать дверную ручку, но она так и оставалась недосягаемой всего в паре сантиметров от кончиков пальцев.

– Куда-то собралась? – раздался насмешливый голос.

Я резко обернулась, выставляя вперед нож.

– Вы говорили, что не тронете меня, если я сама не захочу! Такое оно, слово будущего короля?

– Король – дал, король – взял, – легко парировал кронпринц, надвигаясь ближе. – А ты моя. Или Леопольд не сообщил тебе этого? Папу надо слушаться, Шарлотта!

Нож в моих руках его нисколько не напрягал…

– В гробу я вас двоих видела! – прошипела я, готовясь обороняться.

И неважно, что это кронпринц! Лучше виселица, чем стать подстилкой!

Себастьян остановился в метре, наконец смерил нож взглядом и, криво улыбнувшись, выдал:

– Вот ты и попалась. Железо – тоже руда.

Он всего лишь щелкнул пальцами, и металлическая рукоять в моих руках рассыпалась пылью.

Я тряхнула рукой, понимая, что осталась безоружна, и бросилась в сторону, к зеркалу… Разбить, вооружиться осколками! Стекло не должно подчиняться магии гномов!

Но даже пьяный, но удобно одетый, принц был быстрее и проворнее, чем трезвая я, в нелепой ночнушке до пят. Он поймал меня за предплечье, больно стискивая до синяков, и тут же оттащил назад. Швырнул на кровать лицом вниз, без промедления приминая сверху своим телом. Стало нечем дышать, мое лицо оказалось уткнутым в скомканное одеяло. Я попыталась оттолкнуться, приподняться, но насильник решил, что не даст мне ни шанса…

– Не сопротивляйся – и будет не больно, – пообещал мужчина, заламывая мне руки за спину до хруста в лопатках. – Мне нужен наследник-маг! Понимаешь, ты, идиотка, или нет?! А ну не брыкайся!

Я пыталась вывернуться и еще раз ударить урода хоть куда-нибудь, но вместо этого лишь чувствовала его руки, задирающие ночнушку вверх, и гулкие удары сердца в своей груди.

– Столько злости! Неужели я так противен… Роберта ты целовала без вот этих фокусов.

– Сволочь! – выплюнула я, повернув голову. – Лучше бы он был королем, а не ты!

В следующую секунду мои руки отпустили, но вместо этого тут же схватили за волосы, оттягивая их назад с такой силой, что слезы брызнули из глаз, а дыхание сперло в неестественно выгнутой шее.

– Еще раз я услышу нечто подобное – и ты…

Звук глухого удара прервал его слова, а в следующий миг тело Себастьяна опало на меня грузным мешком, придавливая еще сильнее. Я задергалась, пытаясь встать…

И помощь пришла, кто-то грубо стащил с меня кронпринца, помог мне перевернуться и захлопал по щекам…

– Ты в порядке? Цела? – прозвучал голос Роберта рядом с моим лицом, и я решила, что это галлюцинация. Потому что перед глазами все плыло, а младший принц должен был стоять передо мной, раз я могла видеть его так близко.

– Нам нужно бежать! – произнес он, помогая мне встать.

Я еще раз моргнула, избавляясь от пелены в глазах и еще раз убеждаясь, что вижу все наяву.

Роберт стоял… На двух ногах! Здоровый! Рядом на полу валялась дубовая дубинка, которой, по всей видимости, он и оглушил Себастьяна.

– Ты ходишь, – выдохнула я. – Но как?

– Все вопросы потом, – буркнул Роберт. – Он скоро очнется, и тогда нам двоим лучше оказаться подальше от этого места. Хотя нет, троим.

Я проследила за взглядом принца в угол комнаты, туда, где сидел альраун, неестественно поджимая под себя переднюю лапу…

– У него сломана нога, но каким-то образом он умудрился даже в таком состоянии добраться до моей спальни… И мне пришлось решать: раскрыть себя или спасти тебя.

Глава 30

Спеша по коридорам за Робертом, я поймала себя на странной мысли, что еще никогда в своей жизни не бежала. Никогда и ни от кого.

Но все когда-то случается в первый раз.

На сборы в комнате я потратила лишь пару минут: достала мужской дорожный костюм из сундука и, наплевав на стеснение, облачилась в него прямо перед Робертом. Волосы скрыла под капюшоном.

И теперь, кутаясь в теплый дорожный плащ, я прижимала к себе раненого альрауна, в кошеле на бедре звенели монеты, за плечами была лишь тишина магического коридора, а впереди – спина младшего принца.

Я до сих пор не могла поверить, что он ходит. Более того – даже бегает. Хотелось задать ему много вопросов, но я знала – не время…

– Себастьян поймет, что проникнуть кроме него в комнату мог только я, – говорил на ходу принц. – Поэтому чем быстрее мы скроемся, тем лучше. Нужно попасть в город, а дальше добраться до моря.

Он на полном серьезе рассуждал о побеге за пределы Англикании, а я все еще оборачивалась назад, думая о том, что в замке осталась Клара. Как она без меня?

И может, не стоило бы бежать?

В конце концов, Себастьян не видел, кто его ударил, и Роберту ничто не мешает вернуться обратно в коляску.

А с другой стороны – когда кронпринц очнется, виноватой останусь я, а у кронпринца появится повод посадить меня на цепь. Куда-нибудь подальше в темницу. Туда, откуда точно не сбегу.

Я даже представила скорбное лицо Леопольда, который навестит меня в камере и посетует, мол, сама виновата. А могла бы стать любовницей и жить в шелках-мехах! А теперь сиди вот тут, в казематах! Может, станешь посговорчивее!

Нет уж, мне однозначно надо было убираться из замка.

– Вы знаете, куда нам идти? – спросила я, когда мы выбрались наружу у западных ворот замка. Судя по разбитой дороге и следам повозок, через этот вход поставляли провизию. – У вас есть знакомые в Ландоне? Кому можно доверять?

– А у вас? – Роберт обернулся и склонил голову набок. – Я, если не заметили, был несколько ограничен в познании окружающего мира и наведении мостов с другими людьми…

Я призадумалась.

Можно направиться к Велье, но это было бы так предсказуемо.

– Если есть деньги, найдутся и друзья, – я похлопала себя по кошельку. – Вам тоже нужно раздобыть новую одежду, Роберт.

На принце были дорогие брюки, сапоги из числа тех, что никогда не знали пыли, и белая шелковая рубашка… Слишком приметно для побега. Да и лицо младшего сына короля могли узнать случайные люди.

К счастью, ночное время играло нам на пользу. Выезжающая из замка телега, едва миновав ворота, остановилась. Возничий принялся кричать на и без того дохлую клячонку:

– А ну пошла, проклятая! На мясо пущу!

Удар хлыста – и лошадь издала жалобный звук, лишь отдаленно напоминающий всхрап. Альраун в моих руках завозился, а я жестом показала Роберту, что нужно делать. Он первым скользнул к телеге, ныряя под укрывную парусину. Я последовала за ним.

Крестьянин продолжал ругаться на лошадь еще пару минут, и только после десятого удара хлыстом кляча неохотно двинулась вперед.

В телеге оказались пустые корзины, дурно пахнущие рыбой и занимающие почти все свободное пространство. Чтобы не выдать себя, мне пришлось сильно прижаться к Роберту, буквально уткнувшись носом в его грудь, сжаться в комочек и притихнуть. Где-то между нами тихонечко возился альраун. Он вернулся в свой привычно кошачий вид, и теперь пытался зализывать больную лапу. Правда, его глаза при этом горели столь ярко, что если нас с Робертом и могло что-то выдать, то именно это свечение…

Но хозяин телеги, по всей видимости даже не подозревая о случайных пассажирах, подгонял лошадь, ругался на ужасную дорогу и зажравшихся дворян, которые тянут налоги, но не могут починить мостовую…

– Мы, наверное, въехали в город, – шепнула я, когда звук колес изменился.

– Похоже на то. Нужно выбираться из телеги, – согласился Роберт. – Скоро начнут просыпаться горожане, и мы сможем затеряться среди них.

– А если вселиться в возничего? – предложила я, теснее прижимаясь к мужчине. От него приятно пахло, в отличие от рыбной вони вокруг. – Пусть он отвезет нас подальше.

Подбородок Роберта утыкался мне в макушку, и, судя по всему, принц и сам дышал моими волосами. Осознание этого оказалось неожиданно приятным и будоражащим.

– Моя магия так не работает, – шепнул он. – Нужно коснуться человека. Да и вмешательства всегда оставляют след. Себастьян почувствует, если захочет нас найти. А он, поверь, очень сильно этого захочет.

– Тогда выбираемся, – согласилась я, аккуратно оставляя кота на руках у Роберта и отстраняясь, чтобы выглянуть из-под сукна.

Снаружи начинало светать, улица все еще была безлюдна, но первые лучи уже касались домов, намекая, что пройдет еще каких-то пара десятков минут – и город оживет.

– Пора, – произнесла и первая соскользнула с телеги.

* * *

После путешествия в компании рыбной вони и грязи Роберт уже не выглядел принцем. Точнее, весь его вид говорил о том, что этот человек скорее обокрал кого-то очень знатного и надел его одежду, а после долго ночевал в доках с сельдью в обнимку.

Потому что от мужчины, как и от меня, знатно разило. Рубашка потеряла вид, зато обрела масляные пятна, брюки же получили массу зацепок. Пожалуй, только сапоги выглядели неплохо, но и их вскоре постигла неудача.

Принц вступил в лошадиную лепешку.

Свой плащ мне пришлось отдать Роберту, чтобы скрыл лицо и кота, которого нес, сама же я прятала лицо под шляпой. Из-за запаха от нас шарахались прохожие.

– Нужно найти лошадей и уехать из города. Доберемся до порта, там я найду корабль, который нас вывезет, – говорила я.

Роберт кивал соглашаясь. Но уже вскоре начались первые проблемы – все чаще на глаза стали попадаться стражи. Они останавливали прохожих, задавали вопросы.

Один из них подошел к нам, но лишь наш запах достиг его ноздрей, он передумал о чем-либо с нами разговаривать.

Ближе к привычному времени завтрака до нас дошли первые слухи… Мы с Робертом как раз плутали по одному из рынков, когда решили ненадолго разделиться: я – в поисках еды, он – лошадей.

– Злоумышленники пробрались во дворец! – услышала я шушуканье торговок. – И выкрали баронессу.

– Не баронессу, а герцогиню, – поправила ее вторая. – Или графиню!

– И младшенького принца тоже выкрали! Бедняжка, он ведь и так калека.

– Говорят, кронпринц защищал брата! Даже получил травму! Похитители ударили его по голове! – Судя по трагическому выражению в голосе, сей факт приводил торговку в ужас.

Я же едва сдержала зубовный скрежет, а после, купив у одной из торговок свежую булку, заработала брезгливый взгляд в свою сторону…

– Поздравляю, – доложила я, когда Роберт вернулся в обозначенное для встречи место. – Официально мы похищены, и теперь стража ищет не нас, а наших похитителей!

– Еще бы, – усмехнулся младший принц. – Себастьян не хочет бросать тень на свое имя и королевскую семью. Да и терять мага в моем лице не собирается. Все еще планирует меня приструнить!

Я подала мужчине половину хлеба, сама же без особого смущения откусила кусок от своей.

Роберт странно посмотрел на меня, после так же по-простому начал жевать булку.

– Никогда не думал, что стану есть хлеб вот так, – поделился он вслух.

– Еще бы, – усмехнулась я. – Обычно вы привыкли крошить его целыми караваями лебедям. Что с лошадьми?

– Плохо. Королевским приказом с сегодняшнего дня дан запрет на продажу без соответствующего разрешения, получить которое можно только у начальника стражи во дворце.

Я проследила за взглядом принца в ту сторону, где стояли скучающие торговцы с лошадьми в загонах.

– Глупо со стороны Себастьяна. Будто это что-то решит.

Я отлипла от стены, где стояла, и двинулась к купцам. Выбрала, на мой взгляд, самого ушлого и недовольного сложившейся ситуацией.

– Почем кляча? – спросила я, разглядывая самую дохлую лошаденку.

– Не продается, – хмуро буркнул торговец. – Указ короля.

– Так подарите, – пожала плечами я. – Она выглядит ужасно, за такую стыдно брать монеты!

Мужчина смерил долгим взглядом меня, мою одежду, до него дошел запах, и он поморщился.

– Шла бы ты прочь, бродяжка.

– Я серьезно, – подмигнула купцу, не сдвигаясь с места. – Подарите. А я вам монет подарю.

Кажется, до него начало доходить, о чем я толкую.

– А больше тебе ничего не подарить? – с сомнением поинтересовался он почему-то шепотом и бросил взгляд на своих соседей-торговцев.

В общем, в итоге мы договорились. Торговец подарил мне ту жалкую клячонку, а заодно двух хороших лошадей.

– Эй! Ты что, о приказе короля ничего не слышал? – шикнул на него сосед, глядя, как купец отвязывает лошадей и передает поводья мне.

– Так-то дочь моего шурина, – отбрехался мужик. – Ничего не нарушаю. Даже денег не беру!

Впрочем, последнее было наглой ложью. Монеты, втридорога от настоящей цены, перекочевали в ладони купца ровно в тот же момент, когда я проверила седла и забрала последнюю лошадку… Не самые хорошие кони, но лучше, чем вообще никаких.

Так и вышла с рынка, краем глаза поглядывая, что Роберт следует за мной метрах в двадцати, не отставая…

Спустя два квартала, убедившись, что слежки нет, я отпустила жалкую клячонку, просто оставив ее на дороге. Что-то подсказывало, даже такое “добро” не останется долго без нового “хозяина”. Уведут только так!

– На этих доберемся до ближайшего города, – пояснила я Роберту, когда принц догнал меня. – Там сменим лошадей…

Дополнительно пришлось купить корзинку, куда посадили альрауна, и, хорошенько закрепив ее, двинулись в путь…

Но уже у выезда на королевский тракт от ехавших навстречу людей мы услышали вторую неприятную новость – дорога впереди перекрыта. Королевская охрана останавливала путников, даже одиночек, и досматривала всех без исключений.

– Представляете, ищут кота! – со смехом рассказывал один крестьянин в телеге с сеном другому. – Совсем эти столичные одурели! Котов им, что ли, мало? Я им могу десять штук из дому привезти! Им уже мышей не хватает!

Мы с Робертом переглянулись.

Себастьян явно решил сменить тактику… Поймать мужчину и женщину, умеющих скрываться, не так легко. Зато он понял другую вещь – альрауна мы не бросим. Искать проще тех, кто везет животное.

– Поедем через лес, – принял решение принц, сворачивая с основной дороги.

Я потянула поводья и направила свою лошадь следом.

– А раз дорога будет долгой, – произнесла я, догоняя и равняясь с мужчиной, – то самое время рассказать, где вы научились ездить в седле? А заодно и почему вообще ходите?

Глава 31

– Отец всегда любил нас. По-настоящему. Насколько это было вообще позволительно человеку его положения. Расстраивало его лишь одно – мы с Себастьяном всегда дрались. Точнее, брат начинал первым на правах старшего, мне же оставалось обороняться. Себ обожал отбирать мои игрушки, а после дразнить, когда у меня не выходило их отвоевать обратно. Королева же всегда вставала на его сторону, что бы ни происходило. Только спустя десять лет после рождения я узнал, что она мне не родная мать.

– Как вообще так вышло? – спросила я у Роберта, нагибаясь, чтобы проехать под одной из веток.

Мы уже порядком углубились в лес, и теперь, ориентируясь по солнцу, следовали к югу.

– Наверное, я не с того начал, – тяжело вздохнул младший принц. – Начать стоило со свадьбы короля и королевы и ее не самой легкой беременности. Я знаю об этом только со слов отца. Почти весь срок Лизавета не могла даже встать с кровати – доктора были уверены, что роды она не перенесет. Но когда начались схватки, ко двору пришла женщина, представившаяся повитухой. Ее бы прогнали, но она заявила, что в силах спасти королеву и ребенка, если ее пустят во дворец прямо к королю. Терять было нечего, доктора разводили руками. Лизавета не могла разрешиться от бремени, и только эта неизвестная обещала помощь. Взамен на услугу.

– Что за услуга?

– Женщина хотела ребенка от короля.

Я вытаращила глаза на принца, но тот невозмутимо продолжал:

– И не просто ребенка. Она требовала клятву от королевы, что та признает бастарда своим. Вначале, разумеется, ее выгнали прочь. Непонятная женщина, требующая невозможного, – ее приняли за сумасшедшую. Но когда стало понятно – либо королева умрет, либо есть шанс на спасение, – повитуху привели обратно и поклялись выполнить условия. И случилось чудо – в ее руках Лизавета легко родила здорового младенца, Себастьяна. Незнакомка передала его на руки отцу и сказала, что ребенок родился магом. Слабым, но все же с даром. Собственно, потому женщина и пришла к королю. Пообещала, что способна подарить моему отцу второго сына, куда более сильного. Ведь тысяча лет минула со дня Великого Исхода магии, и древняя кровь вот-вот начнет пробуждаться – прежде всего у тех, кто был потомком нечисти… Как, например, в Лизавете. Ты не знала, что королева-мать с детства умела отличать фальшивые камни от настоящих?

– Нет, откуда? – удивилась я.

– А вот… никто даже не догадывался, что это отголоски просыпающейся магии. По какой-то причине силы передаются лишь по женской линии.

– Подожди, речь же шла о повитухе? – вернула я разговор на предыдущую тему. – Откуда она все это знала? Кто она вообще такая?

– Фея, – коротко ответил Роберт. – Последняя из выживших.

Я пришпорила коня и догнала чуть вырвавшегося вперед принца.

– Но они же крошечные? – Я показала пальцами размер в несколько сантиметров, вспомнив сведения из энциклопедии.

– А еще они умели переселяться в людские тела, – невозмутимо ответил принц. – Фея были нечистью-сущностью. Когда магия исчезла, некоторые из них остались в женских телах. Остальные погибли. Прошла тысяча лет, и осталась только одна, сменившая множество тел. Древняя, но все помнящая. И когда магия начала возвращаться, она это ощутила, а еще скорое собственное угасание… Тысяча лет для такого существа – это немало.

– И тогда она решила попробовать передать свою магию ребенку, – догадалась я. – И выбрала в отцы того, в ком точно течет кровь нечисти. Короля.

Роберт кивнул.

– Тем более когда магия пробудилась в первенце. Фея была уверена в успехе, и, когда попытки зачать удались, королеве Лизавете пришлось некоторое время притворяться вновь беременной, пока другая женщина носила меня.

– И куда она делась потом? У нее хоть имя было?

– Марьяна. Сразу после родов она исчезла, долгое время скиталась по миру, потом осела во Франциссии и пару лет не появлялась при дворе вообще. Не считала нужным.

– Бросила, значит. – Я предпочитала называть вещи своими именами. – А дальше?

– Мы росли с Себастьяном, росли. Дар проявился достаточно рано. У него – видеть сквозь стены, у меня – к перемещению между телами. Мне было три, и тогда я не понимал, почему мать, а я считал Лизавету родной, меня недолюбливает. Думал – сделал что-то плохое. Однажды нарвал в саду цветов и решил сделать ей сюрприз, бросился к ней, обнял, а она оттолкнула. Тогда-то и случился перенос. Это позже я научился делать это незаметно для второго человека. А в первый раз мое сознание оказалось в одной голове с Лизаветой, а детское тело просто рухнуло рядом в обмороке. Тогда перепугались все. Отец больше всего, а Лизавета поклялась, что даже пальцем теперь до меня не дотронется.

С возрастом стало еще сложнее. Отец тратил большие силы, чтобы сохранить наш с братом дар в секрете: считал, что это отличное преимущество во многих делах. В мечтах отца из Себастьяна вышел бы отличный король, буквально видящий насквозь стены врагов. А из меня – идеальная правая рука короля. Лучший, а главное, совершенно незаметный шпион в интересах Англикании. Я мог вселиться почти в любого, за исключением людей с даром магии – в противном случае всегда наступали последствия – обмороки, приступы, судороги.

– Значит, тогда в порту, когда вам стало плохо…

– Я пытался влезть к вам в голову. По приказу Себастьяна – он хотел убедиться, что в вас есть сила.

– Не понимаю, зачем вы его вообще слушались, – вспылила я.

– К этому мы еще придем… Вы же хотите узнать все по порядку, Шарлотта?

Я кивнула, принц продолжил:

– Король прилагал много усилий, чтобы обучить нас. Постоянно искал книги о магических знаниях, но, увы – этого не всегда хватало. В любом случае мне все знания и практики давались легче, чем Себастьяну. И это бесило брата и его мать. В какой-то момент Лизавета ультимативно попросила отца удалить меня от двора. Увезти в другую страну и забыть, сделать что угодно – лишь бы меня не было рядом. Потому что здоровый младший брат – это угроза престолонаследнику. Лизавета всегда боялась, что я отниму трон у ее сына. Придумаю, как избавиться от Себастьяна, и займу его место.

Отец в такой исход не верил. Тем более мне было всего шесть. Куда больше в том возрасте меня интересовали животные и книги. Тогда-то и произошел несчастный случай с лошадью. Думаю, дальше вы знаете – я оказался парализован.

– Но вы ходите! – указала я на очевидный факт.

– Не ходил два года, – добавил информации Роберт. – Все это время отец искал целителей и смотрел, как радуется моему горю королева. Как калека я устраивал ее гораздо больше. Теперь я почти не представлял угрозы Себастьяну. Я не ощущал ничего ниже пояса, соответственно, даже на моем гипотетическом потомстве был поставлен крест. Но король нашел доктора-мага на Востоке и отвез меня туда. Несколько месяцев я учился жить и ходить заново, а перед возвращением отец попросил меня вновь сесть в коляску.

– Зачем? – ужаснулась я.

– Ради моей безопасности. Болезнь была гарантией того, что ни Лизавета, ни Себастьян не увидят во мне угрозы. Кроме мага-доктора, отца и моего лакея никто не знал правды.

Я вспомнила угрюмого и всегда молчаливого слугу, который катал Роберта по коридорам и на прогулках.

– Это достойная уважения преданность – хранить такой секрет годами. И что, никто даже не подозревал об обмане?

– Пришлось научиться скрываться. А этому быстро учишься – когда понимаешь, что от этого зависит твоя жизнь. Я был ограничен в тренировках, находясь в замке, зато мог ходить по своей комнате. Отец разрешил обшить стены в ней деревом, чтобы Себастьян не мог случайно что-нибудь заметить. Правда, когда в четырнадцать Себастьян обнаружил магические коридоры, одну из стен пришлось вернуть в первоначальный вид и завесить ковром – чтобы иметь возможность передвигаться по замку секретными ходами. Несколько раз по подростковой дурости я даже сбегал по ним на своих двоих в город, мне хотелось свободы и приключений. – Почему-то Роберт в этот момент покосился на меня и как-то странно отвел взгляд. – К счастью, в одну из вылазок меня поймал отец – до сих пор помню ту взбучку. А через несколько лет он заболел. Вы же знаете, что мой отец умер достаточно молодым.

– Ему едва исполнилось сорок пять, – припомнила я.

– Он ушел быстро, но перед этим в одной из книг нашел формулу магической клятвы и заставил меня и Себастьяна принести ее. Мы пообещали не покушаться на жизнь друг друга. Что бы ни случилось, я был обязан хранить верность королю Англикании и выполнять приказания претендента на престол, за исключением тех, которые могут привести к моей гибели или которые невозможно исполнить.

– Что-то не стыкуется, – перебила я. – Вы же ударили Себастьяна по голове.

– Но я же не собирался его убивать. Всего лишь оглушил. Формулировки в клятвах такого типа следует воспринимать крайне буквально. Себастьян ведь приказал мне попытаться вселиться в вас, зная, что после меня ждет сильнейший припадок.

– А как же его желание заставить вас на мне жениться? Оно вполне выполнимо, и от женитьбы не умирают, – напомнила я. – Себастьян сказал, что вы придумали, как обойти правила.

Роберт скривился, видимо, я заставила вспомнить его о чем-то не очень приятном.

– Не совсем. Я придумал, как сделать его невозможным для выполнения. Нанес бы вам прилюдные оскорбления, такие, которые не вынесет ни одна женщина. В желании убраться из Англикании вас поддержала бы даже сама Лизавета. И вам было бы столь неприятно, что вы смело смогли бы отвесить мне пощечину.

– Я не бью калек.

Роберт закатил глаза вверх.

– О-о-о, поверьте. Ваш отец лично бы приехал из Франциссии плюнуть мне в лицо за то, что я посмел нарушить его планы. Ведь он так рассчитывает на Мерлиндоровы острова, и ради этого был готов на все условия Себастьяна.

– Стоп! – Я даже подогнала свою лошадь, чтобы объехать мужчину и перегородить ему путь. – С этого места я хочу знать все. Откуда англиканам вообще стало известно о том, что я дочь Леопольда? Ведь я сама об этом узнала лишь несколько дней назад…

Стоило задать этот вопрос, и лицо принца окаменело.

– Не думаю, что вам будет приятно знать ответ, Шарлотта, – мрачно произнес он.

– Я настаиваю.

– Тогда лучше сделать привал. Ведь то, что в истории вашего рождения виновата моя мать, вам особенно не понравится.

Дыхание перехватило.

– Только не говорите мне…

– Нет… – Роберт спрыгнул с лошади. – Я не ваш брат. Но именно моя мать убила ту, чье место вы заняли, а после вернулась в Англиканию и рассказала моему отцу о младенце-девочке с даром, которую подложила в дворянскую семью по приказу Леопольда. Марьяна считала, что когда вы повзрослеете, то сможете принести много потомственных магов.

Глава 32

Мы развели костер, жарили на нем остатки хлеба, достали немного сыра из запасов, купленных в городе, воду пили из протекающего мимо ручья. Я слушала такой долгий рассказ Роберта, и мне становилось все гаже и гаже.

– Мир скоро изменится, – говорил он. – Так считала моя настоящая мать. Она пообещала отцу, что через одно-два поколения магия вернется. Вначале к потомкам нечисти, кто не запятнал свою кровь по женской линии, затем и к простым людям. Начнутся войны, времена новых порядков. Простые люди без дара не сумеют удерживать престол. Именно поэтому Марьяна и сделала королю великий дар – дала возможность воспитать сразу двух сыновей-магов, которые смогут преувеличить дар в своих детях, если найдут подходящих матерей – что будет непросто. После смерти отца Себастьян пытался найти подходящих женщин. Шутка ли! Мы даже ездили к гадалке-шарлатанке Иде в надежде, что у нее есть хоть капля дара. Но ничего! Нам всегда попадались пустышки.

Зато мы всегда помнили историю, которую нам пересказал отец и которую ему поведала одна фея. Как одной ночью на пороге ее дома появился сам король Франциссии с месячным младенцем на руках. Приказ был короток и ясен: найти роженицу из дворян, чьего ребенка можно подменить этой девочкой. Марьяна сразу почуяла в ребенке магию русалок. Но на вопрос, где король нашел живую мерроу, Леопольд ответил, что это не ума повитухи дело.

Кроме того, возраст ребенка не давал возможности просто так поменять одного младенца на другого. Об этом моя мать тоже сообщила королю, но тот отдал четкий приказ, а этот вопрос он сам решит. Ее дело найти роженицу! И так случилось, что через пару часов повитуху вызвали в дом лорда Де Вуара. Его жена не могла разродиться уже больше суток.

– И маленькую Шарлотту убили. – Я попыталась сглотнуть слюну, ставшую вязкой, но в горле предательски пересохло, а перед глазами стоял портрет, нарисованный Велье.

Девушка, которая не выросла.

– Марьяна сказала, что девочка была слабой. Шансов, что выживет, не было, и фея посчитала смерть милосердием. А после в дом безутешного от горя отца пришел король Леопольд с тобой. Марьяна не слышала разговор, но поняла, что де Вуар согласился выдать младенца за своего.

– Но где моя мать? – я задала Роберту вопрос, на который он явно не мог знать ответа. – Настоящая?

– Могу только предположить, что мертва. У Леопольда всегда были шпионы в соседних странах, и мой отец считал, что король Франциссии в курсе нашего с братом магического дара. Ходили слухи, что для Леопольда стало идеей фикс обзавестись ребенком с магией и он вел долгие поиски. Поговаривали, что из восточных вод ему привезли живую русалку – из потомков тех, кто скрывался и выжил. Но это лишь слухи…

– Или нет, – покачала я головой. – Это вполне в его духе. Наверное, он был сильно разочарован, когда магия во мне никак себя не проявила. Уверена, он ждал свершений от юной Шарлотты де Вуар.

В моем голосе прорезалась злость.

– Тише, – осадил меня Роберт, показывая на ручей, откуда начал подниматься пар. – Вода реагирует на твои эмоции. Ты должна научиться контролировать силы.

Он так незаметно для меня перешел на “ты”, впрочем, я оказалась не против.

– Понять бы еще – как? – пробормотала неуверенно, потому что кроме злости и раздражения ничего больше не испытывала. Возможно, именно эти чувства послужили причиной, из-за которой дар проснулся. – Вскипятила бы Себастьяну голову. Я ведь никаких клятв не давала.

Роберт расхохотался. Откидываясь назад прямо на землю и закладывая руки за спину, посмотрел в небо.

– Даже не стану мешать. Просто отвернусь. Хотя предпочту больше никогда не видеть своего братца. Пусть становится королем и правит. Я же буду держаться от него как можно дальше, выполняя свою часть клятвы: пока я не слышу его приказов, мне не нужно их выполнять. Вот она – свобода!

– Тогда почему не сбежали раньше? – Я неотрывно смотрела на то, как Роберт вдыхает полной грудью лесной воздух, а на его грязную от пыли и земли руку приземляется бабочка.

– Мотивации не было. – Младший принц с интересом покосился на насекомое, которое тут же улетело. – Скажем так: меня просто взбесил факт, что все в этой жизни достается Себастьяну, а я должен наблюдать со стороны. В общем, отец был бы недоволен моим поступком!

Роберт вновь посмотрел на меня, а я отвернулась, смутившись и почему-то покраснев.

Тонкий намек почему, а точнее из-за кого сбежал принц, был мне понятен и, что греха таить – приятен.

– Нужно ехать! – слишком резво вскочила я на ноги. – Чем больше преодолеем пути за ночь, тем быстрее окажемся к порту…

Весь остаток светового дня мы пробирались по лесу. Временами, когда земля становилась особенно непригодной для езды, приходилось слезать с лошадей и вести их под уздцы.

К закату и я, и Роберт оказались порядком вымотанными. А еще хоть я никогда не отличалась особой брезгливостью, но меня убивал собственный запах. Точнее рыбная вонь, которая никуда не делась. Даже альраун при попытках высунуться из своей корзины брезгливо морщил нос, стоило только мне или Роберту протянуть к нему руки.

Поэтому, когда на закате мы вышли к небольшой лесной заводи, я бескомпромиссно выдала:

– Заночуем здесь.

Взглянув на сумеречное небо, на мгновение я даже пожалела, что в этот раз в лес не удалось взять хорошее выходное платье – из него вышел бы прекрасный навес.

– О чем задумались? – спросил Роберт, вытаптывая место под костер.

– О том, что в прошлый свой поход в лес я была более подготовлена, – честно ответила я.

– Серьезно? – В голосе принца проскользнуло неподдельное удивление. – Не сказал бы. В этот раз хотя бы есть еда и ваше платье не цепляется за каждый куст.

Я повернулась, чтобы попытаться взглянуть ему в лицо, но в темноте ничего так и не удалось разглядеть.

– Что вы сказали? Откуда вы вообще про кусты знаете?

Послышался смешок. В меру наглый, в меру знакомый – точно такой же, как от того слишком разговорчивого стражника.

– Вы… Это ведь были вы!

– Не благодарите за нож, – все так же задорно отозвался принц. – Надеюсь, пригодился.

– Если не считать, что он развалился у меня в руках, – припомнила я. – Но за огниво – спасибо.

Так вот кто был тем благодетелем! Я еще в добросердечие Себастьяна поверила, а оказывается, позаботился обо мне его брат.

И где только была моя интуиция?

– Пойду наберу воды, – пробормотала я, ощущая несвойственное мне смущение.

– Займусь костром, – послышалось в ответ.

Сняв с лошади сумку со снедью и флягами, я двинулась к ручью.

На берегу веяло сыростью и прохладой, но несмотря на холод, умывшись ледяной водой, я почувствовала себя лучше. Еще бы одежду выстирать и волосы вымыть…

Я покосилась на заводь и с сомнением покачала головой. Холодно. Было бы полным безумием лезть в такую воду ночью. Чревато последствиями, но моя фантазия уже бежала впереди меня…

Ведь мне уже удавалось нагреть достаточные объемы, тогда в лесу с Кларой – япувонцы застряли в целом горячем болоте. Почему бы не попробовать снова?

Нужно лишь как следует разозлиться.

Поэтому когда я опустила у берега руки по локоть в воду и закрыла глаза, то старательно стала думать о Себастьяне и Леопольде. О том, как сильно ненавижу обоих: первого за желание обладать мною против воли, а второго – за планы угодить первому.

И вода под моими пальцами стала теплеть, понемногу, по чуть-чуть, а после рукам стало жарко, и рядом забурлили потоки, готовясь вот-вот превратиться в кипяток.

От радости я распахнула глаза и мгновенно сбилась с настроя.

От заводи все еще валил пар, но бурление уже прекратилось.

Позади раздались хлопки. Обернувшись, я уставилась на Роберта. Он сидел на берегу и, глядя на меня, аплодировал в ладоши. За его спиной горел костер, точнее догорал… судя по количеству углей.

– Ты сидела тут минимум час, – произнес принц. – Не хотел тебя сбивать.

– Час? – переспросила я, потому что для меня все показалось мгновением.

Роберт поднялся с травы, подошел к краю берега и опустил руки в воду.

– Комфортная. Ты быстро учишься.

Он опять говорил со мной на ты… И пока я молчала, принц принялся раздеваться.

Несколько мгновений я озадаченно за ним наблюдала, пока он не остался в одном исподнем и не зашел в воду по пояс.

– Было бы глупо не воспользоваться моментом, – бросил он мне, и только тогда я отмерла.

Что же со мной такое? Я ведь именно затем и пыталась нагреть заводь, а теперь вместо того чтобы окунуться и прополоскать одежду, стою и, как дура, пялюсь на полуголого мужчину. Будто он первый в моей жизни, кого я вижу в таком виде.

Словно и не было до него десятков персон различной степени важности, с которыми приходилось оставаться в покоях наедине.

Впрочем, Роберт был тем единственным, кого я видела в свете костра и взошедшей луны…

Сбежав за ближайшие кусты, я распустила волосы, сбросила с себя грязную одежду, замочив ее у берега, и оставила на себе лишь нижнюю рубаху. Она тоже была не самой чистой, но, решив, что плавать нагишом перед принцем тоже не лучшая идея, я нырнула в воду. Проплыла несколько метров, перевернулась на спину и в несколько плавных гребков оказалась на середине заводи… Ощущения были странными. Почему-то казалось, что если я и вправду потомок русалок-мерроу, то должна чувствовать некое единение с родной стихией, спокойствие. Но вода оставалась просто водой. Приятной, теплой, с легким привкусом тины – я попробовала на кончик языка – и ничего мистического.

– Шарлотта! – окликнул Роберт.

Я обернулась на его голос. Принц все так же стоял по пояс в воде и вглядывался в темноту, ища меня взглядом.

– Я здесь. Плывите сюда, – отозвалась я, вновь переворачиваясь, уже на живот.

– Не могу, – принц несколько нелепо развел руками, – в этом стыдно признаться, но я не умею плавать!

Вначале я хотела удивиться, а после просто улыбнулась сама себе и поплыла к Роберту.

– Хотите научу? – приближаясь до расстояния нескольких метров, спросила я.

Роберт с опаской посмотрел в мою сторону.

– Опасный вопрос от той, чья мать была русалкой.

– Почему же? – не поняла я, ощущая некий азарт от происходящего.

Хотелось смеяться, а еще взять Роберта за руку и увлечь за собой в воду.

– Поговаривают, морские мерроу частенько топили моряков, и последнее, что видели несчастные, – это прекрасные лица дев.

Я улыбнулась и протянула руку.

– Вздор. Если бы это оказалось правдой, никто бы никогда не узнал, чьи лица видели те самые утопленники. Мертвые не рассказывают историй. Ну же, смелее, Роберт! Я не собираюсь вас топить.

Мужчина подал руку и последовал за мной. Я же отплывала все дальше, пока Роберт не остановился, оказавшись по грудь в воде. Только тогда я осмелилась подплыть к нему еще ближе…

– Вода сама держит нас, – прошептала я. – Ее не нужно бояться. Только набрать больше воздуха, расслабиться и раскинуть руки. Вот так. Не бойтесь, если что, я вас удержу. Вряд ли вы поплывете сами на нашем первом уроке, но со временем…

– Вы и вправду похожи на русалку, – не отрывая от меня взгляда, произнес принц. – Ваши волосы…

Он поймал один из моих локонов под водой и пропустил между пальцами, второй рукой коснулся щеки, провел пальцем сверху вниз, остановившись на уголке губ.

Я замерла перед ним в воде, посмотрела в глаза и затаила дыхание, словно ждала, что будет дальше. Он вообще слушал, что я говорила?

– Пожалуй, я не хочу учиться плавать, – произнес принц.

– А что хотите?

– Поцеловать вас…

– Так поцелуйте.

Я коснулась плеч Роберта, прильнула к нему ближе и позволила коснуться моих губ. Провести по ним языком, развести створки, перехватить мое дыхание…

Руками обвила плечи, будто в самом деле пожелала утянуть его за собой на дно, потому что желание соединиться с этим мужчиной в одно мгновение вспыхнуло в моем сознании. Здесь и сейчас. В этой бурлящей вокруг нас воде, чтобы его руки скользили по моему телу, избавили от лишней ткани одежды… А я впивалась руками в его спину и шептала имя…

– Шарлотта! – Роберт выстонал мое имя, покрывая шею поцелуями. – Это все магия мерроу! Ты не должна! Не так!

Я распахнула глаза, в мгновение осознав, что бесстыже трусь о принца, обвив его тело ногами, а сердце стучит так гулко. И сам Роберт нежно обнимает меня, прижимая к себе, при этом шепча:

– Вспомни, что делали мерроу! Остановись! Еще немного, и я не смогу противиться тебе!

Завлекали мужчин с даром, и после отдавали им получившихся детей…

С неимоверным усилием я разжала руки, выпуская Роберта из хватки…

Отплыла подальше, а он сделал несколько шагов назад к берегу… Мне казалось, сейчас он бросится от меня подальше, но принц медлил. А потом протянул руку.

– Нужно выходить, – произнес он. – Поплавали – и хватит!

– А если повторится? – Теперь уже я смотрела на него с опаской.

Тело все еще горело. Вода вокруг продолжала бурлить, а душа буквально изнывала, прося ласки и чего-то большего.

– Не повторится, – твердо пообещал принц. – Только если вы сами решитесь на это без вмешательства вашей стихии, находясь двумя ногами на земле, а на вашей руке будет мое обручальное кольцо. Считайте меня приверженцем древних обычаев.

Я отплыла еще дальше. Кажется, меня оглушили.

– И как понимать ваши слова?

Роберт не ответил. Лишь еще более настойчиво протянул мне руку.

– Ну же, Шарлотта. Не собираетесь же вы плавать здесь всю ночь. Выходите. Смелее. Я жду вас.

Глава 33

Мы шли по лесу весь следующий день и вечер, лишь под самую ночь выбрались к дороге недалеко от городка Карингтон – достаточно далекого от столицы и по пути к порту. Здесь решили остановиться на ночлег в одном из придорожных трактиров, послушать, о чем говорят местные, какие новости и сплетни ходят. А утром отправиться дальше.

Лошадей мы бросили у леса, утром собираясь найти новых, поэтому, когда подходили к придорожной таверне в достаточно поздний час, были весьма удивлены оживлением вокруг нее.

Как оказалось, через Карингтон в столицу следовал обоз с заморскими тканями. И все купцы решили заночевать именно здесь.

– Нам повезло, – несказанно обрадовалась я сему факту. – Чем больше людей, тем меньше шансов, что нас запомнят местные.

Мой расчет оправдался. Торговцев оказалось много. Большинство из них – со своими сумками и котомками, которые никто не собирался оставлять при обозе. Они требовали комнат с хорошими кроватями и ужина, поэтому, когда я и Роберт подошли к стойке, где усталая хозяйка таверны раздавала номера, на нашу котомку с альрауном она даже не взглянула. Приняла монеты, выдала ключи и переключилась на следующего купца, стоящего позади.

Однако сразу в покои мы тоже не пошли, двинулись следом за всеми туда, где играла музыка и сновали подавальщицы.

После долгой дороги купцы желали не только отдыха, но и бурного веселья… чем жарче, тем лучше – поэтому то и дело некоторые подавальщицы удалялись с мужчинами куда-то в более приватную обстановку.

Мы же с Робертом расположились за одним из дальних уголков, спрятав корзину с альрауном под стол. Сам Кардинал оттуда даже носа не показывал.

За время путешествия его нога прилично зажила и уже не казалась сломанной, по всей видимости, регенерация шла удивительными темпами, пока я и Роберт находились рядом. Но наступать на больную конечность, а тем более бегать кот пока не осмеливался.

Минут через двадцать молоденькая подавальщица принесла заказанный пирог с тыквой. Девушка пыталась строить Роберту глазки, но видя, что тот остается равнодушным, быстро сгинула восвояси. Да и мой тяжелый взгляд она не могла не заметить.

– Я все думаю, – тихо произнесла я, ковыряя свою порцию. – А куда мы бежим? Что дальше?

Роберт мимолетно пожал плечами.

– Ты поверишь, если я отвечу, что даже не думал об этом? Мир вокруг большой, он открыт во все стороны.

– Так легко? – удивилась я. – Все бросить и исчезнуть?

– А ты сама разве не этого хочешь? Отец говорил мне, что нет никого более свободного, чем простой человек, и более плененного, чем король и знать вокруг него. Мы можем сбежать от всего этого.

Я глубоко вздохнула. Я понимала, почему Роберт рассуждает именно так. У него не было привязанностей, а вот у меня оставалась ответственность…

– У меня есть графство и земли, оставшиеся от де Вуара. Много людей – я не могу просто так их всех бросить. И мать. Перед тем как мы сбежали, я отправила ей письмо, чтобы она убиралась из Франциссии, потому что Леопольд угрожал мне через нее. Я не знаю, получила ли она послание и где она сейчас.

– Понимаю. – Роберт протянул мне руку и, взяв мою ладонь в свою, нежно погладил по большому пальцу. – Ты хочешь вернуться на родину? Рискнуть?

– Не знаю, – рассеянно произнесла я. – Пока Леопольд на троне – это опасно, но и просто смотреть со стороны, как он рушит все, что создавал мой отец ради меня, я тоже не хочу. Мне нужно подумать над этим!

Моя последняя фраза потонула в неожиданном радостном реве со стороны.

Соседняя компания торговцев радостно проскандировала:

– За будущих короля и королеву! За великую свадьбу! УРА!

Мы с Робертом недоуменно переглянулись. Кажется, пока мы находились в лесу, кое-что изменилось…

Жестом подозвав подавальщицу, Роберт со свойственным ему обаянием улыбнулся девице и попросил утренний газетный листок. Просьбу подкрепил серебряной монетой.

Через пару минут мы уже читали “радостные” вести.

– Кронпринц Себастьян выбрал будущую королеву. Принцесса Клара Францисская станет будущей королевой Англикании. Свадьба назначена через два дня, – мрачно прочла я. – К этой дате как раз ожидается визит отца невесты – короля Леопольда, который привезет для дочери лучшее подвенечное платье… А как же последнее испытание? И Гертруда?

Я подняла взгляд на Роберта, который вытащил из моих рук газету и принялся читать сам:

– Такое решение было принято после похищения неизвестными младшего брата кронпринца – Роберта, а также лучшей подруги и компаньонки принцессы – графини Лестрейдской. Заявляется, что подозреваемой проходит одна из участниц отбора, кому больше всего сыграло на руку подавленное состояние принцессы Клары. Однако сейчас будущая королева уже пришла в себя и активно готовится к свадьбе!

– Прелестно! Они еще и Гертруду вмешали, – прокомментировала я. – Неужели Себастьян не боится мести короля Прузии?

– Прузия ослаблена и бедна после нескольких войн. Если им чего и не занимать, то это гордости, – ответил Роберт. – Скорее всего, Гертруду в итоге просто вернут обратно, снарядив несколькими сундуками золота и официальными извинениями. В конце-то концов, Шарлотта, неужели ты и вправду верила, что Себастьян может жениться на Ольденбургской? Для этого он слишком себя любит.

Полноватую принцессу в один миг стало жалко. Если кто-то и заслужил справедливой победы в отборе, так это она. Другое дело, что приз из Себастьяна – весьма и весьма сомнительный.

– Смотри, – неожиданно ткнул Роберт на обратную сторону газетного листа. – А вот это любопытнее.

– Принцесса Клара забраковала наряды! Кто сошьет лучшее платье для королевы? – прочла я. – Любовь между кронпринцем и будущей королевой Кларой вспыхнула мгновенно. Желая закрепить свои чувства, вчера на закате в главном соборе столицы пара почти свершила задуманный ими план. Но подвенечное платье Клары оказалось испорчено! Сотни швей столицы бросились на подмогу, однако принцесса отказалась от представленных нарядов, заявив, что все они недостойны…

Я вновь перевернула листок на центральную статью, где буквально в несколько слов было описано, что новое платье привезет лично Леопольд, – и все встало на свои места.

– Клара тянет время всеми способами, которые ей доступны. Леопольд же решил лично приехать и убедить дочь быть умной девочкой. Но к чему такая спешка? – Я вновь посмотрела на Роберта. – С чего бы Себастьяну так жаждать быстрее вступить в брак?

– Все дело в законе, – пояснил младший принц. – Еще одна причина, по которой меня так сильно невзлюбил брат. Его должны были короновать сразу после смерти отца, но мне пришлось хорошенько покопаться в библиотеке, чтобы найти свод древних правил. Королем не может стать человек без жены. Причем супруга должна принадлежать к одному из древних королевских родов! И я зацепился за это правило. Как ты сама понимаешь, мне не хотелось терять остатки своей независимости от Себастьяна. А после началась эта канитель с островами! Теперь же, когда брат женится, уверен, его сразу же и коронуют.

Роберт все еще говорил, а я не могла выбросить из головы идиотское ощущение, что оставила Клару на растерзание Себастьяну.

Она ведь не хотела выходить за него замуж. Правда, потом испугалась… Но это ведь Клара – у нее семь пятниц на неделе. И если она сейчас тянет время, значит, точно не хочет. Вот только стоит приехать Леопольду, и ее волю точно сломят…

– Мы должны расстроить свадьбу, – неожиданно даже для самой себя выдала я.

Брови Роберта полезли наверх. Вопрос, не сошла ли я с ума, четко читался на лице принца. Даже корзинка с котом под моими ногами возмущенно заходила ходуном.

– У меня, наверное, слуховые галлюцинации, – произнес младший принц.

– Нет, – покачала головой я. – Клара тянет время, и мы должны ее вызволить. Нет моей сестры – нет свадьбы. Остальных принцесс Себастьян прогнал. Гертруда теперь оскорблена и скорее проломит череп твоему брату голыми руками, чем выйдет за него замуж по доброй воле.

– А я тебе обрисую другой вариант, – скептически заявил Роб. – В газете утка, чтобы выманить тебя, надавив на жалость и чувство долга перед Кларой. Заявимся в столицу – и попадем в ловушку.

В рассуждениях принца звучало здравое зерно.

Быть может, он прав, и я действительно мыслю слишком эмоционально. В конце-то концов, рано или поздно Кларе, возможно, даже понравится быть королевой целой страны. Она же хотела править Франциссией, мечтала о троне.

Вот только была крошечная разница между тем, чтобы править самой и быть придатком к королю, рожая ему детей… И еще не факт, что Клару не постигнет участь королевы-матери Лизаветы – не подсунут чужого бастарда с приказом выдать за своего.

Интуиция подсказывала мне, что даже если Себастьян упустит меня, то ни за что не остановится в поисках – будет вести их ночью и днем, пока не найдет очередную девушку с даром.

– Надо подумать, – кивнула я, решив, что утро вечера мудренее. – Сейчас мы слишком устали, чтобы принимать здравые решения.

– Вот это правильно, – согласился принц, вытаскивая из-под стола корзину. – Отдохнем, а дальше решим.

Роб уже разворачивался к комнате, когда я ухватила его за локоть и спросила, посмотрев прямо в синие глаза:

– Мне важно знать. Что бы я ни решила, ты – со мной?

Секундная заминка и короткий кивок.

– С тобой. У двух магов есть шансы против одного…

Глава 34

Кровать в номере оказалась узкой, но даже это не смущало. Мы просто упали на нее не раздеваясь, сбросив лишь сапоги. Роберт обнимал меня сзади, а я смотрела в окно, и, казалось, не сумею даже глаз сомкнуть, но уже через мгновение спала…

Пока не проснулась от звука двери, впечатывающейся в стену.

Мы с Робертом одновременно вскочили на ноги.

Но в комнату уже ворвались стражи, окружая нас.

– Приказом короля вы арестованы! – громко огласил капитан отряда.

– В Англикании нет короля, – бросил ему в ответ Роберт.

Повисла пауза, в тишине которой из коридора послышалась тяжелая поступь. Будто стрелки часов, отсчитывающие время до ключевого момента.

На пороге появился Себастьян – собственной персоной. В черном дорожном костюме и с видом победителя.

– У Англикании есть король, – усмехнулся он. – И это я!

– Но свадьба… – прошептала я.

– Была тайная церемония в тот же день, когда вы сбежали! – Усмешка Себастьяна напомнила оскал. – Так же как и коронация!

– Нет! Клара была против! – все еще не хотела в это верить я.

– А у нее был выбор? – Король издевательски ухмыльнулся. – В отличие от тебя, сестра оказалась умнее. А сейчас, стража, схватить!

Сразу трое мужчин накинулись на меня, скручивая по рукам и ногам и не давая даже шевельнуться.

К Роберту метнулись пятеро, но не успели даже коснуться, потому что Себастьян жестом приказал остановиться.

– Его не надо. Все же это мой брат, – поддельно ласково улыбнулся король. – Он пойдет САМ! Ведь правда, Роберт? Ты пойдешь сам? Потому что я приказываю!

Я видела то мучение, с которым младший брат хотел отказать старшему, но все же опустил голову.

– Вот и прекрасно! – хлопнул в ладоши Себастьян. – На официальной церемонии бракосочетания и коронации подданным будет за великую радость узнать, что ты исцелился! Уверен, они воспримут это счастливым знамением во славу моей власти! А сейчас – вперед! Пора возвращаться домой!

Себастьян уже разворачивался, когда, будто что-то забыв, обернулся.

– Ах да, у них с собой был кот! Он должен быть где-то здесь! Найдите и сверните шею!

Я бросила взгляд на корзинку, где в последний раз видела альрауна. Та оказалась пустой. Не без облегчения я улыбнулась сама себе. Исчез. Пусть хоть кому-то из нашей компании удастся сбежать от короля.

– Но что будет с Шарлоттой? – выкрикнул Роберт в спину удаляющегося брата.

– То же, что и раньше, только хуже. Не хотела быть фавориткой, будет пленницей!

Глава 35

Я ожидала, что меня поместят в темницу. Представлялись жуткие сырые подвалы, но я не угадала.

Меня отвели в башню. Не в ту, где Клара проходила первое испытание, а в соседнюю – на самую ее вершину.

Будто окончательно издеваясь, Себастьян решил лично убедиться, что я никуда не денусь. Зашел в комнатушку вместе со мной, проверил решетки на окнах, замок на дверях и, уходя, напоследок бросил:

– Эту башню достраивали век назад. Так что никаких тайных коридоров в стенах здесь нет. Роберта можешь не ждать. – Он поиграл ключами и запер дверь.

Я услышала только повороты замков. А после обвела взглядом комнату – вполне неплохая кровать, умывальник, стул, стол. Ни бумаги, ни чернил, зато нашлись пустой кубок и тарелка. Я заглянула в умывальник и убедилась – воды там нет.

Видимо, Себастьян решил перестраховаться, лишив меня доступа к “родной” стихии.

– Интересно, а кормить пленницу ты планируешь? – громко крикнула я в направлении двери. – Или решили заморить голодом, ваше величество?

Последнее произнесла с неприкрытой издевкой – была уверена, что далеко Себастьян не ушел и наверняка все слышит.

Конечно же, ответа не последовало.

И время потянулось бесконечными километрами. Я измерила комнату шагами, изучила каждый камень в стене, каждый сантиметр мебели. Вздрагивала от каждого шороха, потому что казалось: вот-вот вернется Себастьян.

А еще хотелось есть и пить. Когда солнце клонилось к закату, я окончательно решила, что про меня попросту забыли… Или специально испытывают мои возможности, ждут, пока начну просить о помощи.

Пару раз я пыталась призвать магию: злилась на Себастьяна и продуцировала эти эмоции на пустой кубок. Вспоминала момент, когда умудрилась испортить портрет Велье, хотя тогда воды поблизости не было, но в этот раз потерпела неудачу. Возможно, в тот день воздух был более влажным. Здесь же, на вершине башни, у меня горло сводило от сухости.

В попытке уснуть я скрутилась калачиком на кровати и притихла. Сон не шел, зато я услышала тихий стук откуда-то снизу.

Прислушалась.

И вправду, кто-то стучал в пол. Спрыгнув с кровати, я приложила ухо к сухим доскам – кажется, голос был женским, но плохо разбирался. Тогда я использовала кубок в качестве слуховой трубки.

– Эй! – донеслось снизу. – Вы меня слышите? Я тут!

Гертруда!

Не знаю, что больше: обрадовалась ли я компании или огорчилась тому, что немка тоже здесь.

– Слышу, – сложив руки лодочкой, крикнула в пол. – Это графиня Лестрейдская. – Принцесса, вы слышите меня?

Немка слышала. В следующие минуты я выслушивала в красках все, что она думает о своем бывшем возлюбленном – Себастьяне!

Внимать принцессе в той позе, в которой я находилась, было не очень удобно, но я все равно, можно сказать, наслаждалась компанией приятельницы по несчастью.

– Я хотела подарить ему детей! Много маленьких Себастьянофф! – Видимо, от возмущения она даже стала коверкать слова. – Неслыханное оскорбление! Запереть меня! И обвинить в похищений вас! Тогда почему меня не выпускать отсюда, раз вы нашелся?!

– Видимо, есть причины, – отвечала я. – Возможно, он все же опасается скандала, который вы можете устроить.

– Да я его убить! Мой арбалет прошить ему сердце! Как дикий ангел прошил мое любовью к нему.

В общем, Гертруда буйствовала. И я вполне понимала, почему Себастьян до сих пор держит эту медведицу взаперти – она была более чем разъярена. Гертруда пребывала в бешенстве.

– Но куда вы тогда исчезли? – наконец, чуть успокоившись, поинтересовалась она. – Кто вас похитил? А младший принц? Что с ним?

– Роберт? С ним все в порядке, – отозвалась я, не видя смысла скрывать что-либо в моем положении. – И даже ходит.

– Ходит? – Даже сквозь пол было различимо, что от удивления у Гертруды изменился тон голоса. – Так он здоров?

– Можно и так сказать. – Я мрачно бросила взгляд в окно, где виднелся кусок неба с выглянувшей луной.

Интересно, где сейчас Роберт? Что с ним сделал Себастьян? Запер? Или просто ограничился сотней приказаний, которые младший принц вынужден выполнять, подчиняясь клятве?

– Так это же зер гуд! – выдала Гертруда. – Сама судьба благоволит нам. Нужно лишь выбраться, отомстить и убить кронпринца! Еще один здоровый наследник трона – что может быть прекраснее?!

Я горько усмехнулась. Гонимая местью, немка была явно не в курсе, что Себастьян уже успел себя короновать – пусть и тайно. Да и Клара теперь в статусе королевы – убей мы ее мужа, вряд ли она захочет просто так уступить трон Роберту.

– Боюсь, все несколько сложнее, чем мы это представляем, – ответила я.

– Ерунда! – Гертруда вновь бушевала и продолжала строить воинственные планы. – Роберт должен вызывать брата на поединок за трон!.. Так поступают все мужчины в моей стране!

Дальше я не слушала. Выпрямилась, поставила кубок обратно на стол и легла на кровать. А после, глядя в потолок, думала. Что-то в словах принцессы Ольденбургской все же было…

Вопрос лишь в том, насколько я готова пожертвовать собой, чтобы избавить Англиканию от такого короля, как Себастьян?

* * *

– Девочка моя! – Двери моей комнаты-клетки распахнулись, и внутрь, громко стуча сапогами, прошел Леопольд. – Заставила же ты меня поволноваться!

Я зажмурила глаза от дневного света, села на кровать и посмотрела на короля Франциссии собственной персоной, стоящего передо мной. В парадном камзоле с золотой вышивкой, тростью из красного дерева, надушенного дорогими духами… И в целом превосходно выглядящего.

В дверях маячил Себастьян, по всей видимости, он и открыл отцу двери.

– Доброго утра, ваше величество! – мрачно поздоровалась я и, не утруждая себя даже вежливым поклоном, так и осталась сидеть на кровати.

Леопольд скривился, но, вытащив одинокий стул из-за стола, сел на него и уставился на меня:

– Ты вынудила меня покинуть родную страну и ехать сюда, чтобы серьезно с тобой поговорить.

Я покосилась на Себастьяна, тот молча вошел в комнату, прикрыв за собой двери, и теперь с насмешкой наблюдал, стоя у стены. Точнее подслушивал.

– И о чем же разговор? – поинтересовалась я.

– О благоразумии! – Леопольд произнес эти слова так пафосно. – О чести и долге! Шарлотта, я всегда знал, что ты не простая девушка!

– Да, конечно. Не простая, как тут недавно выяснилось, я – ваша дочь. Не хотите ли взглянуть на мою пяточку, ваше величество?

Леопольд вновь скривился.

– Твою пятку я видел двадцать пять лет назад! И ты должна быть мне благодарна за жизнь, которую я тебе дал. За имя, образование, состояние. Целое графство – одной тебе! Я постоянно прикрывал глаза на твои капризы и игру в независимость! Приблизил к себе…

– Чтобы контролировать, – закончила за него я. – Даже дворецкий в моем доме докладывал вам о каждом шаге, который я совершала.

– Считай это отеческой заботой. Без меня ты была бы никем, – легко парировал Леопольд.

– Да неужели? – удивилась я. – Возможно, плавала бы в море, махала плавниками… Кстати, как там моя мать? Я про настоящую? Вы убили ее?

Мне казалось, Леопольд воспримет мои обвинения агрессивно, по крайней мере, я ожидала от него другой реакции, нежели удивления.

– Что за вздор? Да будет тебе известно, твою мать я видел всего дважды за свою жизнь. Вечером, когда гулял у королевского пруда в Ренесале, и ночью через десять месяцев – когда она выплыла на берег и вручила мне орущего младенца-девочку с родимым пятном на пятке… Не знаю, какие ужасы ты себе навоображала, но я всегда любил свою жену Маргариту и не собирался ей изменять с какой-то русалкой. Это все чертова магия мерроу! По-хорошему нужно было бы избавиться и от тебя, но я не идиот. К тому времени уже многое успел выяснить, чтобы не потерять так глупо потенциальную магичку.

– Допустим. И ты сам не искал русалок? И магичек?

– Нет. Зачем мне потенциальная угроза в королевстве, которую сложно контролировать? И ты этому, к слову, прямое доказательство!

– Неважно. В любом случае, после ты отдал меня де Вуару и стал ждать, когда я себя проявлю. Но разочаровался.

– Кроме сообразительности и тяги к знаниям, никаких других талантов ты не проявляла. До недавнего времени. А когда тобой заинтересовался сам принц Себастьян, я был счастлив такому раскладу! Тебе предлагалось так много, а в ответ ты проявила полную неблагодарность и безрассудство. Сбежала. Напала перед этим на будущего короля!

Я покосилась на самого Себастьяна, все еще подпирающего стену.

– И сделала бы это еще раз, – без тени угрызений совести сообщила я Леопольду. – Когда я обещала вам свою верность, ваше величество, я оговорила один нюанс, что желаю получить свободу тогда, когда решу сама завести семью. А не когда мне ее навяжут. Замечаете некоторое противоречие? Я вообще-то человек, а не вещь!

Леопольд раздраженно стукнул тростью об пол.

– Замолчи! Ты этими идиотскими мыслями даже Кларе задурила голову. Из нее вышла бы прекрасная покорная королева, а теперь я должен расхлебывать и эти проблемы. А все почему? Потому что твоя сестра…

– Что моя сестра?! – настороженно поинтересовалась я.

– Грозится сорвать официальную церемонию свадьбы и коронации, – вместо Леопольда ответил Себастьян. – Если вас не выпустят! А точнее, вовсе не отпустят восвояси. Потому что кое-кто рассказал ей о моих планах получить мага-наследника.

– Какая жалость, – притворно посочувствовала я. – Быть может, послушаетесь свою жену? Наверное, она все же вправе требовать от вас супружеской верности?

– Она глупая девчонка! – огрызнулся Леопольд. – Такая же, как и ты. Ты позабыла, что у тебя осталось целое графство на родине? О леди де Вуар, которая тебя воспитала? Ты о ней подумала? О своих людях? О стране? О том, что в казне почти нет денег и они не возьмутся из ниоткуда, если… – Тут Леопольд осекся и посмотрел на Себастьяна.

– А кто в этом виноват, что казна пуста? – задала встречный вопрос я. – Возможно, стоило бы поумерить аппетиты, ваше величество. Поменьше глобальных строек, приемов, войн с соседями, побольше дипломатии словом, а не телами дочерей.

Стоило произнести последнюю фразу, как горячая оплеуха обожгла мою щеку.

Я охнула и прижала к саднящей коже холодную ладонь.

– А сейчас заткнись и слушай, – прошипел Леопольд. – Мне надоела эта демагогия и софистика. Король Себастьян дает тебе последнюю возможность сделать все по-хорошему и добровольно. Видит Господь, я долго упрашивал его дать тебе еще один шанс! Поэтому сейчас ты выйдешь из этой комнаты, переоденешься в свое самое красивое платье. А после мы отведем тебя к Кларе. Там, в присутствии ее мужа, ты уговоришь эту идиотку не истерить и спокойно провести церемонию бракосочетания. А после пообещаешь, что уедешь обратно во Франциссию к матери! Я подтвержу честность твоих слов.

Кожа все еще пылала, а в моей душе разрасталась злость.

– А на самом деле? – как можно спокойнее полюбопытствовала я.

– Тебя ждет дом на территории королевских охотничьих угодий – в окружении слуг и охраны. Иногда король будет тебя там навещать.

Я скрипнула зубами.

– А взамен? Что я получу взамен?

– Боюсь, ничего. – Леопольд развел руками. – Земли твоего отца будут переданы короне, так же как и графство Лестрейдское. Могу лишь гарантировать ежемесячное пособие твоей матери до конца ее жизни. Этого хватит на достойное существование. Слово короля.

Мои кулаки сжались, где-то я уже слышала такие щедрые обещания. Вот только их не выполнили. И я гневно перевела взгляд на Себастьяна.

– А вы, ваше величество, что пообещаете? Помнится, раньше вы озвучивали весьма щедрые условия.

Новоявленный король покачал головой.

– Их срок годности истек. Но я могу пообещать вам сохранить Роберту жизнь. Вам ведь дорог мой брат?

– Вы и так ничего ему не сделаете. Клятва не позволит.

– Неужели?! Если она не помешала ему ударить меня по голове, то что мне помешает, например, отрубить ему ноги? Чтобы в этот раз точно не вставал со своего кресла! Ну так что, миледи? Вы согласны на новое предложение?

Я сжала челюсти и кивнула.

– Вот и отлично. – Себастьян наконец отлип от стены и приблизился ко мне, доставая из кармана камзола что-то металлическое и блестящее. – Тогда у меня для вас подарок, дорогая Шарлотта! Небольшая гарантия того, что вы не будете дурить. Цепочка из чистой стали с золотым напылением.

Мужчина подошел ближе, без церемоний откинул мои волосы с плеч, провел пальцами по коже, а после сомкнул украшение вокруг шеи, с силой сводя два края цепочки вместе.

Холодный металл впился в кожу, заставляя меня попытаться тут же стащить этот ошейник и вдохнуть больше воздуха.

– Снять ошейник смогу только я, – произнес мужчина. – Попытаетесь применить против меня магию – и я сломаю вам шею.

Глава 36

Мы шли по коридорам замка странной процессией: я посередине, а два короля с каждой стороны. Еще были два гвардейца, но они казались такой ерундой по сравнению с врагами посерьезнее.

– А королева Маргарита тоже приехала? – как бы невзначай поинтересовалась я.

– Нет, – ответил Леопольд. – Кто-то должен был остаться во Франциссии.

Я раздосадованно промолчала. Была надежда, что королева могла бы стать союзником – если не моим, то хотя бы Клары! Что-то подсказывало: правда о планах Себастьяна не обрадовала бы его тещу. Да и сам факт того, что у Леопольда обнаружилась внебрачная дочь, привел бы Маргариту в бешенство.

Эта буря могла бы выиграть для меня время…

Но пока все события развивались не в мою пользу. Хоть наручников на мне и не было, но я ощущала себя пленницей, даже когда опытные камеристки помогали мне надеть красивое платье, а надсмотрщики стояли в это время за дверями и ждали.

Меня даже посетила мысль сбежать в окно третьего этажа, но, к сожалению, я умела плавать, а не летать.

И теперь, когда я стояла у дверей, за которыми скрывалась Клара, у меня оставалась лишь одна надежда, что принцесса сумеет проявить чуть-чуть сообразительности и все поймет.

Себастьян уже заносил руку для стука, когда я его остановила:

– Я желаю видеть Роберта, – твердо заявила ему. – Пока не увижу вашего брата в целости и сохранности, ничего обещать Кларе не стану!

– Ты забыла, кто здесь диктует условия? – заломив бровь, спросил он.

Я равнодушно провела рукой по металлическому колье-ошейнику и пожала плечами.

– Себя мне не жалко. Поверьте, смерть куда более привлекательна, чем постель с вами. Я желаю видеть Роберта! И освободите уже наконец принцессу Ольденбургскую! Неужели вам так необходимы дипломатические проблемы в самом начале правления?

Себастьян, пусть недовольно, но все же кивнул и сделал знак одному из гвардейцев.

– Прикажите моему брату явиться сюда. Принцессу отведите в ее покои и проследите, чтобы Гертруду привели в порядок – я чуть позже поговорю с ней лично. Она должна быть на коронации, чтобы подданные убедились, что инцидент исчерпан.

Гвардеец со вторым охранником ушли, а Себастьян наконец постучал в двери. Открыла ему незнакомая женщина, которую тотчас же попросили удалиться…

Сразу же стало понятно, что это фрейлина самой королевы, потому что, судя по всему, это были покои Лизаветы. Именно королева-мать сейчас сидела в компании Клары, пила чай и расписывала невестке все прелести брака с ее сыном.

– Вы еще слишком молоды, Клара, – уловила я часть ее фразы, – и не понимаете, как сильно вам повезло. Что же касается той девушки, то я полностью солидарна с вашим мнением. И никогда не поддерживала сына в этом стремлении.

– Та девушка, – отвечала Клара, – моя сестра…

В этот момент она повернула голову и увидела нас.

– Шарлотта! – вскрикнула принцесса, то бишь уже королева, поднимаясь со своего стула и бросаясь ко мне. – Я знала, что мои требования будут услышаны и тебя освободят!

– Вы слишком импульсивны, – сделала ей замечание королева, но Клара уже висела у меня на шее, и даже я немного растерялась. Уж слишком неожиданно теплой оказалась встреча.

Мне пришлось обнять Клару, она же и вовсе сжимала меня в объятиях так крепко, будто не видела несколько лет.

– Мне пообещали, что тебе даруют свободу! – громко заявила она, все еще не отпуская, и тут же едва слышно добавила: – Я передумала насчет твоего предложения.

Признаться, такое заявление меня одновременно шокировало и обрадовало, но я виду не подала.

– Ваш отец весьма великодушно согласился на мое возвращение на родину.

Клара перевела взгляд на Леопольда.

– Это правда?

– Разумеется, – кивнул король Франциссии. – Я не стал бы лгать, когда дело касается благополучия целой провинции моей страны. У графини накопилось много дел в графстве, никто кроме нее не справится.

– Я так рада! – пискнула Клара, наконец выпуская меня из объятий, но тут же хватая за руку и волоча к столику королевы. – Значит, завтра вы уезжаете, миледи? Да? И больше я вас никогда не увижу?

Я покосилась на Себастьяна, на королеву, на Леопольда. Все подозрительно замерли.

– Да, ваше величество, – ответила я. – Совершенно верно. Ваш муж пошел на уступки, чтобы выполнить ваши требования.

– А финансовые проблемы Франциссии? – совершенно неожиданно спросила Клара. – Какие договоренности по ним? Их удалось сохранить?

Она посмотрела на Леопольда, тот – на Себастьяна.

– Завтра будет подписан договор, – ответил новоявленный король Англикании. – После моей официальной коронации.

Клара покачала головой.

– Сейчас, – неожиданно заявила она. – Я хочу точно удостовериться, что все в порядке.

– Не много ли ты на себя берешь, дорогая супруга? – ласково проворковал Себастьян таким тоном, что захотелось вжать голову в плечи.

– На правах королевы… – произнесла Клара, но осеклась.

Раздался стук в дверь, и внутрь влетел гвардеец. Тот самый, которого посылали привести Роберта и Гертруду.

– Ваше Величество! Принцесса Ольденбургская…

– Что с ней? – резко обернулся Себастьян.

– У нее приступ! Мы сопровождали ее высочество в покои, когда она упала на пол без чувств! Прямо в коридоре!

– Какого черта! – взревел бывший кронпринц. – Только этого не хватало? Ты вызывал лекарей?

– Разумеется, мой король! Доктора уже спешат к ней.

– Какой ужас! – воскликнула Клара, прижимая ладони к щекам. – Бедняжка Гертруда! Вы что, морили ее голодом?

– Себастьян, – опомнилась королева. – Нужно выяснить, что с принцессой. Не хватает только новых неприятностей с Прузией.

– Сейчас, – бросил всем король, резко стремясь к выходу, а по пути спрашивая у гвардейца: – И где мой брат? Вы должны были его привести.

Солдат вытянулся в струну, когда на него смотрел король, а после неожиданно резко повернул голову в мою сторону.

– У тебя несколько минут, Шарлотта! – крикнул он, хватаясь за оружие и обнажая шпагу.

И гвардеец бросился на Себастьяна!

Рядом завизжала Клара, запричитала королева.

– Роберт! – выдохнула я, глядя на то, с какой легкостью Себастьян отшвыривает гвардейца прочь, но тот не сдается и встает на ноги.

– Ах ты, мразь! – шипел король, наступая на солдата. – Я же приказал тебе защищать мою жизнь! Как ты обошел клятву?

Тот обтер разбитую губу и ухмыльнулся!

– А если мне срать на твои приказы? – будто передразнил Себастьяна в манере говорить гвардеец и вновь крикнул мне: – Графиня!

– Только попробуй, – крикнул уже мне Себастьян. – Придушу!

Колье на моей шее начало медленно сжиматься, и я вцепилась руками в злополучный ошейник, пытаясь сломать, изогнуть, ведь внешне он не казался крепким. Но сзади тут же сграбастали чужие руки.

– Не дури! – голос Леопольда раздался над самым ухом. – У тебя нет шансов! Будь покорной! Подумай о своей стране!

– Отпустите, – прохрипела я, судорожно пытаясь освободиться.

Мой взгляд нашарил чайник и полные чашки на столике королевы, и я потянулась к ним магией, когда ощутила, что колье сжалось еще сильнее.

– Идиотка! – вторил Леопольд.

– Сам такой! – неожиданно раздался голос Клары совсем рядом, а следом звук глухого размашистого удара.

Сдерживающая меня хватка ослабла, давая отскочить чуть вперед и обернуться.

Ошейник все еще душил меня, в глазах все плыло, но я все равно различила стоящую рядом Клару с вазой в руках. Именно ее она и опустила на голову отца.

– У тебя же есть план? – крикнула мне сестра. – Ну же, скажи, что ты все продумала!

Но я даже ответить ей не могла. Задыхалась, пыталась подцепить пальцами цепочку и лишь краем глаза видела, как Себастьян закалывает ножом гвардейца.

– Роберт! – прохрипела я.

– Он мертв! – усмехнулся англиканин, вытирая эфес шпаги о камзол поверженного солдата. – Выходит, клятва никогда не работала… Даже забавно. Или она не действует на чужие тела?

Он задал этот вопрос вслух, а я хватала губами воздух и терзалась той же мыслью. Что значит – мертв? Мертво чужое тело? Или разум Роберта вместе с ним?

– Шарлотта, сделай же что-нибудь, – крикнула мне Клара, когда Себастьян двинулся на нас.

И в моей в душе вскипела такая злость и такая жажда воздаяния… Пожалуй, настолько сильные, что даже я ужаснулась этим чувствам. Но все же всеми фибрами пожелала Себастьяну смерти!

– Убьешь меня, и я утащу тебя за собой, – прошипела я, совершенно не замечая, как с моей шеи опадает мгновенно проржавевшее колье.

Кажется, впервые Себастьян воспринял мои слова и угрозы серьезно.

Потому что воздух вокруг меня заклубился паром, вода в чашках и чайнике закипела, а Клара испуганно забилась в угол комнаты. Куда подевалась королева, я даже не видела, но это было неважно.

Сейчас я смотрела на Себастьяна и ненавидела его.

– Прекрати. Что ты делаешь? Шарлотта! – крикнул он, а я смотрела, как его кожа становится багровой, а на руках появляются ожоги. – Перестань!

– Я говорила тебе все эти слова, но ты меня не слышал. Просила оставить меня в покое. Помнишь? – прошипела я. – Вот и сейчас я буду глуха.

– Нет! Не трогай его! – раздался всхлип королевы-матери. – Это же мой сын! Он не хотел ничего такого!

Я медленно повернула голову в ее сторону и посмотрела в лицо Лизаветы. По сути – несчастной женщины, если разобраться.

– Нужно было лучше воспитывать сына, – произнесла я и сжала кулаки!

Вырвавшийся из груди Себастьяна крик был недолог. Все закончилось быстро! Пусть я и была зла, но никогда не была сторонником пыток.

Стоило королю испустить последний вздох, как я и сама опустилась на колени, будто надломленная. Села на пол, посмотрела на свои трясущиеся от напряжения руки. Меня колотило, будто на жутком морозе.

Где-то попискивала Клара. Я перевела на нее взгляд, и сестра испуганно вжалась в угол. Кажется, подобного не ожидала даже она…

Королева выла! Именно выла, плачем этот звук назвать было сложно.

Но все это казалось фоном, потому что я смотрела на тело гвардейца. Мне вдруг почудилось, что оно едва заметно шевельнулось. Это придало мне силы, я подползла к мужчине, взглянула в незнакомые черты лица. На губах кровь, веки едва подрагивают. А на теле в районе сердца – рана.

– Роберт! – прошептала я, касаясь небритой щеки.

Чужие губы дрогнули, едва заметно улыбаясь.

– Не Роберт, – я едва расслышала эти слова.

– Ты бредишь! – Я гладила незнакомца по волосам и шептала: – Возвращайся в свое тело. Оно же здоровое, а это мы вылечим – сейчас позову лекарей.

– Не нужно, я все равно не смогу. Это было мое последнее перемещение: тысяча лет – немалый срок. Иссякла. – Гвардеец закашлялся, в его груди что-то булькало. – Я не Роберт – Гертруда. Марианна… И еще сотни других имен.

– Что? – Мне показалось, я ослышалась. – Мать Роберта?

Губы мужчины озарила улыбка, он попытался приподняться, сильно хватая меня за запястья, чтобы я помогла ему сесть.

– Я не знаю, что ты слышала обо мне. Но ты должна передать моему сыну, – прохрипел солдат. – Я всегда любила его, даже когда бросила сразу после рождения. Знала, что рано или поздно наступит момент, когда два мальчика-мага не поделят трон. Знала, что не смогут найти нужную женщину для продолжения рода. И тогда я сделала все сама. Подготовила будущее для своего мальчика. Нашла подходящего мужчину из королевского рода. – Гвардеец закашлялся, но все же указал взглядом на лежащего без чувств Леопольда. – Заключила сделку с мерроу, чтобы она переспала с ним! Поверь – это дорого мне обошлось! А когда родилась ты, сообщила отцу Роберта, что где-то растет малышка для моего сына.

– Я? – Мой голос сорвался.

– Ты, – кивнул мужчина. – И я знала, что рано или поздно настанет тот момент, когда два принца не поделят женщину. Потому и явилась на отбор в теле Гертруды. Хотела победить! Подобраться ближе, занять место королевы, а после устранить Себастьяна, чтобы освободить место Роберту. Отомстить за сломанные ноги моего сына – это ведь Себастьян подстроил то буйство лошади. Не королева, а этот гаденыш!

– И вы не знали, что Роберт уже здоров? – Я вспомнила вчерашний разговор с принцессой. То, как она удивилась и обрадовалась, что младший сын умеет ходить.

– У меня был план, как его вылечить. – Гвардеец вновь закашлялся, харкая кровью. – Остались связи с целителями в этом мире. Но сейчас уже неважно… Это тело умирает, и я вместе с ним.

– Нет. – Я принялась зажимать рану, будто это могло чем-то помочь. – Просто вернитесь в тело Гертруды. Если далеко, займите мое!

– Не могу! – гвардеец поднял окровавленную руку и коснулся моей щеки. – Ты ведь маг! А это табу для таких, как я и Роберт. А сейчас иди к нему! Он ведь и вправду был обязан защищать Себастьяна из-за клятвы, если бы его успели сюда привести. Мне пришлось напасть на собственного сына! Поспеши… Он будет хорошим королем.

Мужчина произнес последние слова, захрипел и застыл на последнем выдохе. Его тело обмякло, а руки упали на пол.

Мне казалось, я смотрела еще целую вечность на тело незнакомого мужчины и в какой-то миг увидела крохотную светящуюся тень не больше двух сантиметров. Она сорвалась с его губ и растаяла в воздухе, рассыпавшись на тысячу мельчайших искорок… Только тогда я подняла голову, посмотрела вначале на Клару, которая уже успела подняться, а после на запертые двери, отделяющие меня от коридора…

Где-то там за пределами этих покоев меня ждал Роберт… Оставалось решить лишь несколько вопросов.

– Клара, – произнесла я и встала на ноги, выпрямляясь в полный рост. – Ты еще не передумала становиться королевой Франциссии?

Сестра посмотрела на меня все еще перепуганно, но заинтересованно:

– Нет.

– Тогда готовься сесть на трон, – ответила я ей. – Только вначале нужно найти нового короля Англикании, который подпишет с тобой финансовый договор. И да, поздравляю. Ты теперь – вдова. Свободная женщина – можешь жить как хочешь!

– А как же отец?

Я бросила на Клару хмурый взгляд. Сама догадается или как?

– Ну да, связать, – порадовала меня выводами сестра.

Глава 37

В зале совета я была впервые. Не самое большое помещение с круглым столом, креслами с высокими спинками и одним троном – сейчас пустым.

Собравшуюся здесь компанию можно было назвать странной.

Я, облюбовавшая одно из кресел, и Клара, сидевшая рядом.

Королева Лизавета – ее притащили сюда силком и усадили, чтобы держать под присмотром, хотя она рвалась к мертвому сыну, а теперь волком смотрела на меня и Роберта.

Младший принц стоял у окна, глядя на то, как возле озера устанавливают праздничный шатер – простые обитатели замка все еще готовились к пышной свадьбе короля и королевы, не зная последних новостей.

Также советники – Гарфилд и Энболд. Оба расхаживали по комнате и нарезали круг за кругом.

– … Это государственный переворот! Вы – убийца! – обвинил меня Энболд, кипя праведным гневом. – И теперь хотите, чтобы я закрыл глаза на смерть короля и признал нового правителя? Вы думаете, простые люди – идиоты и не поймут, что произошло?

– Поймут, – согласилась я. – Но разве это впервые в истории? Король умер. Да здравствует новый король!

Энболд умолк, зато вылез с веским словом Гарфилд. На меня он смотрел воинственно и поджимал губы, но все же выдал:

– Вы предали своего короля, миледи! Это измена! Ваше место на виселице!

– Ваше тоже, лорд-советник, – равнодушно парировала я. – Сколько лет вы проработали на Леопольда, выдавая ему тайны англикан?

– ЧТО?! – гневно оживилась королева, но тут же замолкла под моим тяжелым взглядом.

Проглотил язык и Гарфилд.

– Да-да, – продолжила я. – Если кто-то еще не в курсе, то лорд Гарфилд работал на Леопольда. А лорд Энболд состоял, а может, и до сих пор состоит в связях с испанийским двором, что может подтвердить мать Клары. А точнее мать ее величества королевы францисской КЛАРЫ!

Последнее я произнесла с особым нажимом, чтобы всем сразу стало ясно, какую позицию поддерживаю.

– Но король Леопольд жив! – все еще пытался противостоять Энболд.

– И будет жить, но под стражей, – ответила вместо меня Клара. – За преступления перед народом Франциссии, за внешние долги, за опустошение королевской казны я приговорила его к пожизненному заключению. Теперь судьба страны, как у единственной наследницы трона, в моих руках, и мне придется расхлебывать все экономические проблемы.

Клара выжидательно посмотрела на Роберта, тот же по-прежнему смотрел в окно, не оборачиваясь. Повисла тишина, которую нарушил истерический смех королевы-матери.

– Дура! – хохотала она, глядя на Клару. – И на что ты надеешься? На этого бастарда? Он не станет королем! Никогда! Не сможет подписать договор с тобой. Для этого ему надо жениться.

Лизавета повернулась к Роберту, и ее смех превратился во всхлипы, но она все же продолжала:

– Ты рыл яму брату. Нашел то идиотское правило о коронации – лишь женатый на принцессе из определенных родов может принять корону. Но теперь сам поплатишься за это. Нет теперь тех принцесс, которые согласятся выйти за тебя!

Роберт резко обернулся, посмотрев на приемную мать, затем на Клару. Та вжалась в спинку кресла.

– На меня не смотрите. Я вдова вашего брата, пусть и тайная. И вообще, если вы хотите взять меня в жены, то я против, – заявила она. – Меня не интересует трон англикан, у меня своя страна! Кстати, еще есть Гертруда.

При мысли, что Роберту придется жениться на немке, меня передернуло. То бишь как это? Да и сама немка вряд ли согласится на этот шаг.

Когда я нашла ее в коридоре, принцесса Ольденбургская уже пришла в себя и совершенно не понимала, где находится.

Она не помнила, как попала в Англиканию, впервые слышала об отборе, и в целом была перепугана до смерти.

Видимо, все то время, когда фея подавляла ее разум, не прошло бесследно, оставив после себя пустоту в памяти девушки.

– Я о вас и не думаю, Клара. – Роберт перевел взгляд на меня, а после на Энболда. – Нужно взглянуть на свод правил из библиотеки. Если мне не изменяет память, формулировка требований была несколько иной. И это не мои проблемы, что Себастьян понял их иначе. Советник, вам не составит труда принести книгу?

Пусть и с неохотой, но Энбод кивнул, я же проводила его долгим взглядом, догнав напоследок фразой:

– И без глупостей, пожалуйста!

Сводом оказался вековой фолиант, затянутый в кожу с ветхими страницами. Его даже держать в руках казалось страшным, вдруг рассыплется.

Но Роберт без опаски перелистывал страницы, пока не ткнул в середину одной:

– Королем не может стать человек без жены. Супруга должна принадлежать к одному из древних королевских родов по крови! – прочел он. – Что ж, тогда я вообще не вижу проблем.

– Что ты задумал? – прошипела королева.

Но Роберт на нее даже не взглянул, он смотрел на меня.

– Шарлотта, ты выйдешь за меня замуж?

– Я? – Даже обернулась по сторонам, вдруг рядом со мной появилась еще одна Шарлотта, но рядом сидела только Клара. – Я ведь…

И осеклась.

– Ты же моя сестра, – улыбнулась Клара. – И пусть неофициально, но тоже принадлежишь к древнему королевскому роду по крови. Условия не нарушены. Станешь королевой, и Роберт подпишет договор со мной!

– Так нельзя! – продолжала шипеть Лизавета. – Она ведь вдова! Не девственница! Шлюха, в конце концов! Она не может сесть на трон!

– Вот и Леопольд мне ответил то же самое. – Я вспомнила письмо от отца и улыбнулась: – Графини не становятся королевами. Обожаю нарушать правила.

– Это значит – да? – переспросил Роберт.

Я встала с кресла и подошла к нему. Захлопнула фолиант и произнесла:

– Да.

В конце концов, стать королевой – это тоже отличный вариант получить свободу, а если кто-то будет спорить, я покажу им свою магию.

Эпилог

– Ваше величество, первый платеж по кредиту из Франциссии прибыл. – Передо мной стоял один из офицеров гвардии, который и сопровождал груз.

Несколько сундуков с золотыми монетам внесли в кабинет, а мне передали документы, подписанные сестрой.

– Благодарю, – произнесла я, скользнув взглядом по закладным и запечатанному письму, которое прилагалось. – Можете быть свободны.

Офицер ушел, я же неуклюже привстала со своего кресла и потянулась к столу – мешал выросший живот. Королевский доктор утверждал, что он слишком большой для моего срока и выказывал некоторые беспокойства по этому поводу, но я лишь отмахивалась.

Что ему вообще знать о беременности полурусалок?

Лично я была совершенно спокойна, а интуиция меня еще никогда не подводила. Пожалуй, единственный дискомфорт мне доставляла неповоротливость.

Я взяла со стола нож для писем и вскрыла конверт.

Клара была, как всегда, в своем репертуаре – многословна, эмоциональна, но совершенно не так, как год назад. В каждой строчке письма читалось, что сестра повзрослела.

Королева Франциссии писала, что к ней сватаются несколько принцев, но она всем отказывает, не видя смысла в замужестве на данном этапе своей жизни.

Я невольно улыбнулась от странного ощущения, будто мы поменялись с ней местами…

Как и обещала, свою просьбу я выполнила – сестра села на престол, заручившись денежной поддержкой со стороны Англикании и привезя на родину долгожданное соглашение о Мерлиндоровых островах.

Разумеется, были и ограничения: просто так спонсировать восхождение Клары на престол Роберт не стал – речь шла о долгосрочном кредите, и тем не менее первая выплата пришла вовремя. Значит, сестра вполне успешно справлялась с возложенными на нее обязательствами.

Хотя проблемы все же возникли. Ее мать – королева Маргарита – первое время называла меня гнусной интриганкой, которая обвела всех вокруг пальца, а Леопольда – не менее гнусным изменником. Но с течением времени ненависть к мужу перевесила обиду на меня, и Маргарита перестала дурно высказываться, да и глупо это – кусать руку, которая кормит.

А вот с матерью Себастьяна оказалось сложнее. После коронации Роберта вначале она пыталась неудачно покончить жизнь самоубийством, а потом потребовала отпустить ее в монастырь. Отказывать ей не стали, но и без присмотра не оставили. Монашескую обитель, которую выбрала Лизавета, теперь охраняли едва ли не как дворец…

На всякий случай.

Живот заходил ходуном, еще не родившийся ребенок брыкался и бузил.

– Кардинал! – прикрикнула я. – Куда ты вечно исчезаешь, когда нужен? Кис-кис-кис!

Наглая альрауновская морда вылезла из стены и, сверкнув фиолетовыми глазами, направилась ко мне. За последний год кот окончательно восстановил свои силы рядом с двумя магами и теперь, совершенно не скрываясь, шастал в своем истинном виде по замку и угодьям, рождая в простых смертных вселенский страх.

Я откинулась на спинку кресла, позволяя альрауну прыгнуть мне на колени и свернуться клубком у живота. Внутри все тотчас же притихло и затаилось. Погладив кота между ушей, я ласково пробормотала:

– Хоть кто-то может его успокоить. Что-то подсказывает, хлебнем мы с Робертом горюшка, когда родится ребенок.

Предполагать пол я пока побаивалась, хотя по народным приметам многие предсказывали мальчика – уж больно форма живота у меня была острая. Лишь одно я знала точно: кем бы ни родился – магия у него будет. И это не только оттого, что так предположила одна фея много лет назад, а потому, что сразу после свадьбы Роберт отдал по всей стране приказ – найти потерянного альрауна за огромное вознаграждение.

Почти четыре месяца солдаты и простые люди искали одного скрытного кота, но тот словно в воду канул. Исчез бесследно, а после появился совершенно из ниоткуда.

Одним ранним утром в королевской кровати – между мною и Робертом.

Кардинал со всей присущей ему наглостью просто лежал, урчал и терся мордой мне о живот. Принялся даже облизывать ночную рубашку, пока не получил щелчок по носу.

Где он пропадал столько времени, так и осталось тайной, но главное, что нога его успела зажить, а самоуверенности стало еще больше. Все следующие несколько дней кот никуда от меня не отходил, шипел, если ко мне подходили даже проверенные слуги. В общем, охранял.

А когда Роберт предположил о причинах… и их подтвердил королевский доктор, осталось только удивляться, каким образом альраун ощутил мою беременность раньше всех.

В тот миг я почувствовала такую жуткую панику. Я и материнство казались мне вещами несовместимыми… Конечно, чуть позже страх прошел, но сомнения глодали меня до сих пор.

А справлюсь ли я? Мерроу ведь никогда не были хорошими матерями… Да и мой отец не являлся образцом семейной любви.

И только Роберт утверждал, что все это глупости, вспоминая свою мать-фею, чья забота носила пусть и странную форму, но все же оправдала себя в полной степени.

Неожиданно в дверь постучали.

– Войдите!

Я повернула голову, увидела мужа и улыбнулась.

Роб подошел ближе и, склонившись рядом, поцеловал в губы.

– Как ты? – шепотом спросил он, а я покосилась на мужчину, который проследовал в мой кабинет за королем.

Старец в восточном одеянии и чалме.

– Хорошо, – ответила мужу. – Кто это?

– Это – Мелах ибн Арзам. – Роберт выпрямился и пригласил старца подойти ближе. – Целитель, когда-то поставивший меня на ноги. Было непросто, но мне удалось его найти.

Я попыталась встать с кресла, чтобы выразить почтение и благодарность этому человеку, но едва не потеряла равновесие и чуть не упала.

За глупость на меня зашипел альраун.

– Не надо, ваше величество! Не вставайте. – Целитель, похоже, испугался даже больше моего. – Ваш супруг беспокоится о вашем здоровье. Затем и послал за мной.

Я хмуро посмотрел на Роба. Мы уже не один раз говорили о том, что все в порядке, но король предпочел перестраховаться.

– Не стоило беспокоиться, – пробормотала я, устраиваясь поудобнее.

– Он только посмотрит, – то ли констатировал, то ли попросил Роберт. – Шарлотта…

Понимая, что убегать от заботы бесполезно, я согласилась.

– Позвольте, ваше величество. – Старец подошел ближе, протягивая руку к животу. Альраун проследил за этим движением, но вполне спокойно позволил мужчине коснуться меня.

Мелах прикрыл глаза, а я ощутила тепло, исходящее от его ладони…

– Слышу два сердца, – неожиданно произнес он. – Двойня. Мальчик и девочка. Абсолютно здоровые и сильные. Поздравляю вас, ваше величество.

Мне показалось, я ослышалась. К такому меня жизнь не готовила. Как? Сразу двойня?

На моих глазах даже возникли слезы – то ли счастья, то ли растерянности.

– Ты плачешь? – произнес Роберт, приседая рядом и стирая со щек соленые дорожки. – От чего?

– Двое… – прошептала я. – Это так неожиданно, а вдруг мы не справимся. Вдруг я не справлюсь?

Муж улыбнулся.

– Справимся, – пообещал он. – И ты справишься, Шарлотта. Ты разобралась с графством, с двумя странами, с моим братом и даже заставила одного инвалида встать с коляски. Так чего тебе бояться, железная миледи? Двух детей?

На губах Роберта цвела такая улыбка, такая теплая и родная, что я тоже улыбнулась.

– Не называй меня так. Я не железная.

– Хорошо, – кивнул он. – Моя любимая, моя самая любимая королева.

Конец

Примечания

1

Вежливое обращение.

(обратно)

2

Это невозможно (франц.).

(обратно)

3

Стальная пластинка для высекания огня из кремня; огниво.

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg