«Приключения в междумирье. Наперегонки со смертью»

Приключения в междумирье. Наперегонки со смертью (fb2) - Приключения в междумирье. Наперегонки со смертью (Приключения в междумирье - 2) 866K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Валентина Ильинична Елисеева

Глава 1. Переполох в парколе

Брести в озаренном солнечными зайчиками и золотистыми искорками тумане было бы увлекательно и приятно, если бы не похоронное настроение Веры. Землянка самой себе удивлялась: ее, средних лет бабушку-москвичку (вторая молодость не в счет) с вечно неустроенной личной жизнью, ведут знакомиться с прекрасным женихом, а она рада бы сбежать куда подальше. Почему? Потому, что ведет тот самый, с которым ей хотелось бы остаться? Не принц, не красавец, не первой молодости, но самый лучший из всех, что встречались на ее пути? Почему она готова притираться к тяжелому характеру Квазика, но заранее настроена против красавца-ильмира? Вдруг Тан окажется ее ожившей мечтой, они с первого взгляда воспылают друг к другу любовью… э-э-э, м-да, с любовью тут туговато… ну, хорошо – воспылают страстью, земля поплывет под их ногами (или этот чертов серый туман поплывет), уважение зародится, темпераменты и интересы идеально совпадут, характеры совместятся и будет у них крепкая ячейка общества с десятком хвостатеньких детей. В перспективе – хвостатеньких, а в первые годы – прекрасных, как ангелочки.

Вера горько вздохнула и побрела дальше, держась за теплую руку шагающего рядом Квазика, чтобы не потеряться опять в этом тумане, который начинал ее бесить. Злило Веру и белое платье, в которое ее утром вырядил хранитель – теперь она была уверена, что он заранее продумал одеть ее, как невесту. А вот нетушки – она оденется в соответствии с собственным настроением! Небольшое усилие воображения – и Верино платье окрасилось в черный цвет, делая ее больше похожей на вдову, чем на невесту. Квазик глянул мельком, но высказываться не стал.

Золотой свет становился все ярче и ярче, и внезапно стена тумана расступилась, явив взорам Веры высоченные ворота. Квазик прикоснулся к ним ладонью, и тяжелые золотые створки бесшумно распахнулись, а нежный женский голос произнес:

– Добро пожаловать, Амирелоноделисталиэль, глава рода хранителей миров Атарантидесонисов. Вход сопровождаемого лица разрешен.

Вера скривилась: ее вечно будут именовать «сопровождаемым лицом»? Что нужно сделать и чему обучиться, чтобы заслужить право на имя собственное в этом мире? Впрочем, сперва надо решить более насущные проблемы – скажем, с ильмиром познакомиться.

Паркол – это не Элеор! Таким был первый вывод Веры при виде большого, поразительно красивого здания, гармонично вписывающегося в созданный вокруг него ландшафт. Уже внешний облик этого замка буквально кричал о том, что и внутри все будет идеально гармонично, без малейших признаков того научно-творческого беспорядка и захламленности, что царил в Элеоре, без той беспорядочности и бестолковщины в расстановке виртуалов, архивных стоек-хранилищ, энергетических столпов, что в главном управлении хранителей миров. И «милые» вериколы тут точно не будут бродить, где вздумается, и нарушать степенный покой этого места.

Здание паркола имело вид подковы, внутри которой был разбит сквер с зелеными газонами, обнесенными резными бордюрами и каймой из мелких белых и розовых цветочков. Посреди сквера был каменный каскадный фонтан, мелодично журчавший и искривший струями в рассеянных золотистых лучах, которые лились сверху из серой мути, имевшей здесь голубоватый оттенок неба. Дорожка, на которую выводили ворота, была посыпана разноцветной галькой и вела вокруг фонтана к величественным каменным широким ступеням парадного входа.

– Готова спорить, что воображали это место не хранители: у вас фонтан ютился бы где-то сбоку, загороженный от взоров всем, чем попало, а вместо газонов была бы каменная площадка с расчерченной на ней картой звездного неба, – сказала Вера, осматриваясь вокруг.

– В создании паркола нам оказала дружескую поддержку раса сильфид, – подтвердил Квазик, и между ними снова воцарилось тяжелое молчание.

Внутренне убранство здания паркола было гармоничным и благородно-лаконичным, прекрасным без аляповатости, роскошным без помпезности, как говорилось в пушкинские времена: du comme il faut. В высоком зеркале Вера осмотрела себя критическим взором, удлинила свое черное платье, убрала рукава, оставив широкий вырез «лодочкой», расширила книзу юбку, соорудила себе жемчужный гарнитур и жемчужного цвета перчатки до локтей. Маленькая сумочка того же жемчужного цвета, но более темного оттенка, – и Вера сочла свой вид достаточно благопристойным. Может, сильфиды и нашли бы, к чему придраться, но Вера самой себе понравилась, а это было главное: в ее подавленно-настороженном состоянии хотелось бы уверенности хоть в достойном внешнем виде.

Квазик осмотрел ее горящим черным взором, по лицу его прошла короткая судорога и он отвернулся.

– Скоро большая перемена, – глухо сказал он, – пойдем, проведу тебе небольшую экскурсию по первому этажу.

Экскурсия – это было слишком громкое название для их прогулки по широкому коридору, с двух сторон которого тянулся ряд закрытых дверей, которые ни в коем случае нельзя было приоткрывать для того, чтобы заглянуть внутрь. Впрочем, приоткрывать и не хотелось: за дверьми слышался тяжелый лязг металла, гулкие удары, противный визг и скрежет, из-под некоторых дверей в коридор просачивались струйки дыма самых ядовитых цветов. Стоило просочиться очередной струйке, как на стенах оживали баллоны, похожие на огнетушители, направляли на струйку длинные трубки с раструбами на конце и поливали дымок нейтрализаторами (пояснение от Квазика), закупоривая заодно и отверстие, из которого струйка показалась. Через некоторое время струйка просачивалась в другом месте и история с нейтрализацией повторялась. Уворачиваясь и от струек и от нейтрализаторов, Вера прислушивалась к частым взрывам с двух сторон и с трудом удерживалась от падения на частенько сотрясающемся полу.

– Больше похоже на военный полигон, чем на школу, – заметила она, в очередной раз вцепляясь в своего демона-хранителя.

– На первом этаже практические лаборатории. На втором и третьем этаже тише и спокойнее – там лекционные залы, архив, библиотека, учебные классы, планетарий, огромный зал виртуальной реальности, рекреационные помещения. Пройдем в галерею – сейчас будет звонок на перемену.

Галереей Квазик назвал большое квадратное помещение, сквозь которое шел их коридор: здесь вдоль стен стояли скамейки с мягкими сиденьями, а на стенах висели подвижные трехмерные изображения преподавателей паркола с подписями на универсальном языке. Вера прошлась вдоль ряда портретов, отмечая, что хранителей уровня эль тут не было, большинство были в званиях ист и али.

Раздался гулкий «БУМ!», от которого содрогнулось все здание паркола, и завизжал тонкий сигнал, срываясь то в ультразвук, то на низкие басистые ноты. Раздались крики и в коридоры повалили ученики.

– Что это?! Пожарная сигнализация? Срочная эвакуация?! Квазик, бежим! – закричала Вера, дергая хранителя за руку, но тот стоял столбом и не двигался.

Его парализовало?! Пустили нервно-паралитический газ?! Уже хвостатые и пока еще бесхвостые ученики паркола проносились мимо Веры с дикими воплями, спасая свои жизни, а ее хранитель уперся ногами в пол и крепко держал ее, не давая метнуться к выходу.

Сигнализация смолкла, и Вера услышала слова Квазика:

– Не дергайся – это большая перемена началась.

Ась? Это у них такой звонок с урока?! Так же помереть с перепугу можно!

– На практических занятиях очень шумно – сама слышала, что за дверьми творится, другого звонка никто не услышит, – разъяснил Квазик, и Вера поняла, что последнюю мысль она высказала вслух.

Выдохнув и приготовившись к новым неожиданностям, Вера прижалась к своему надежному, как скала, спутнику и стала заинтересованно рассматривать пробегающих мимо молодых хранителей. Ее интерес не остался односторонним – молодые хранители притормаживали, заметив человеческую девушку, осматривали ее с ног до головы и увлеченно перешептывались между собой, тыкая в сторону Веры пальчиками и кисточками хвостов (у кого хвосты имелись в наличии).

– Да, это та самая… Помнишь, пела на астероиде… Подопечная рода Атарантидесонисов (при этих словах молодые хранители не забывали вежливо поклониться Квазику и снова переводили на Веру заинтригованные глазки). За хвост таскала Ксанирелонодела (сдавленные смешки), дом Амирелоноделисталиэля жутко переделала (смешки становятся громче, Квазик хмурится и хихиканье притихает).

По разговорам это были сущие дети-подростки, но физически все молодые хранители выглядели как крепкие двадцатилетние человеческие парни и девушки.

– Пойдем в гостевую залу, – проворчал Квазик и потянул Веру в коридор и на лестницу на второй этаж.

Вверх и вниз по лестнице двигались ученики постарше. У самых взрослых лица уже были покрыты черными полосами и при виде низшей человечки они наспех создавали личины, но потом бросали взгляд на Квазика и возвращали истинный облик, впиваясь глазами в Веру в ожидании бурной реакции.

«Оскалиться, что ли, и порычать? – злилась Вера. – Ну, чтоб не разочаровывать отсутствием реакции!»

Однако, памятуя о своем пристойном виде, элегантном платье и жемчугах, Вера сдерживала низменные порывы и дефилировала дальше с гордо поднятой головой и прямой осанкой, вцепившись в свою сумочку.

– Черная кожа и сапоги на ней круче смотрелись, – донесся шепоток, и гордо поднятая голова Вера вскинулась еще выше.

– Ага. Рожки с хвостиком тоже прикольные были. – И осанка Вера становится еще прямее, а шаг чеканнее.

– Хранителей не боится, на кронтов охотится, – сказано с уважением, кем-то за спиной.

– Церемонию воды прошла в Таисхали – так там до сих пор виртуал чинят! – хихикнули сбоку.

«Боже, скорей бы дойти до гостевого зала – надеюсь, там ученики табунами не ходят!» – взмолилась Вера, щеки которой заливал жаркий румянец при мысли, что весь паркол наблюдал ее вчерашнее шоу и в курсе всех ее оплошек.

В гостевой зале молодых хранителей, к великому облегчению Веры, не было. Но не успела она перевести дух, как в воздухе замерцал перламутровый кокон, распался лепестками и из него вышли двое хранителей миров – точнее, хранитель и хранительница. Остатки кокона растаяли, а пара поклонилась Квазику и настороженно уставилась на Веру.

– Вера, позволь представить тебе родителей твоего ильмира, – сказал Квазик и назвал два труднопроизносимых имени, в которых Вера запомнила только окончание: эти представители рода имели уровень дел.

– Здравствуйте, – кивнула Вера, и ей кивнули в ответ.

Родители Тана волосы имели каштановые, а глаза были сине-черные у женщины и темно-серые у мужчины. Рога и хвосты в комплекте, а печать большого ума еще не изменила лица: их черты были точеными, клыки малозаметными, полосок на лице мало, черными узорами больше покрыты руки.

– Извини, что мы без личин, но глава рода сказал, что ты предпочитаешь видеть истинные облики, – сказала женщина, явно чувствующая себя неудобно с ничем не прикрытым лицом.

– О, если вам самим комфортнее в личине, то я совсем не против, – смущенно заверила Вера, чувствуя себя тираном, лишившим даму законного права на косметику.

– Спасибо, – бледно улыбнулась хранительница и обзавелась не родным, но прекрасным, большеглазым личиком, лишившись при этом хвоста и рогов.

«Какая болезненная зависимость от чужого мнения о прекрасном, – подивилась Вера. – Они же отдельная раса, так зачем маскируются под людей? По идее, им следовало бы гордиться своими ярко выраженными доказательствами ума и образованности. У них щелкнуть крепким хвостом – это как у нас махнуть красным дипломом, так зачем его прятать?»

– Ты действительно планируешь остаться с Таном… на длительное время? – спросил мужчина, сохранивший свое истинное лицо.

– Для начала я планирую с ним познакомиться, – сдержано улыбнулась Вера.

– Тогда не обнадеживай его, пока не будешь абсолютно уверена, – попросил мужчина.

– О, он хороший мальчик, я убеждена – вы с ним отлично поладите и сойдетесь характерами, как мы с мужем, – затараторила хранительница и кивнула супругу. Тот сделал пасс руками и в гостевой зале появился тот самый юноша, которого видела (как казалось – давным-давно, хоть в реальности прошло лишь несколько циклов) в стерео-трансляции Вера.

Молодой синеглазый красавец из ее видения на Земле восторженно посмотрел на Веру, воодушевленно воскликнул: «Как я рад тебя видеть!», бросился к ней, подхватил ее на руки и в эйфории закружил по залу.

Ой-ей-ей! Вот только не говорите, что ее пустые, злые размышления о страсти с первого взгляда вдруг реализовались, да еще и в одностороннем порядке: у нее этот красавчик никакого восторга не вызывал, и радости от встречи она отнюдь не испытывала!

Ошеломленная натиском Вера забилась в его крепких руках, пискнула «Квазик!», но никто не отозвался. Прекрасный принц носил ее на руках, а единственное, о чем думала несчастная жертва межмировых договоров – как избавиться от такого «счастья». Беглый осмотр местности подтвердил мрачнейшие предположения Веры – все другие хранители коварно бросили ее наедине с незнакомым ильмиром.

Глава 2. Принц для бабушки

– Пусти! – буркнула Вера, и ее поставили на пол.

Верин ильмир хвоста и рогов не имел и был в точности таким, как она запомнила: неправдоподобно прекрасен, каштановые локоны (как у родителей), чистые синие огромные глаза (наверняка, как были в молодости у матери), идеальное лицо (не искаженное интеллектом). Наибольшие подозрения у Веры вызвали глаза: такой светлый, простодушный и бесхитростный взгляд она видела либо у младенцев, либо у самых отпетых мошенников, которых по Москве гуляет немало, и в бухгалтерский бизнес они наведываются часто (пожалуй, именно таким мог бы быть взгляд Остапа Бендера). Ясно, что оба варианта мало годились на роль отца и мужа.

– Ты мой ильмир? – прямо и членораздельно спросила Вера, коря себя за то, что ни разу не задала этот простейший прямой вопрос Квазику – скольких неясностей она могла бы тогда избежать! Пора ей перестать изображать из себя великого отгадчика значений всех слов хранителей, а спрашивать их обо всем четко и прямо. И не полагаться впредь на свои «очевидные» предположения и выводы!

– Да, – просиял белозубой улыбкой парень. – Меня зовут Тан.

Клыков у него во рту не было, но этот факт почему-то не обрадовал Веру, а напротив – еще сильнее насторожил.

Чем страшнее – тем умнее, а чем прекрасней – тем…?

Напрашивающаяся рифма «дурнее» Вере совсем не нравилась.

– А ты меня не запомнила? Я тебя сразу запомнил – ты стояла с двумя пакетами и смотрела на меня совершенно круглыми глазами. Я тогда еще удивился – зачем сильфиде пакеты, почему у нее такой старый вид и куда делись крылья? – зачастил Тан. – А потом глава рода сообщил, что мне досталась низшая человечка, и я вначале расстроился, но ребята сказали, что это ничего, может и лучше, что не сильфида, сильфид-то еще много будет. – Тут Тан запнулся, ему хватило совести немного покраснеть и виновато покоситься на Веру, но чувство неловкости быстро покинуло парня, и он продолжил: – Ты хорошо лицо омолодила, мелкие складочки на нем выглядели странно, а теперь – все красиво. А почему ты не в том наряде, что по стерео вчера показывали? Тот прикид круче, знаешь, как все ребята в группе завидовали, что мне такая клёвая низшая человечка досталась! Веселая, главу моего рода не боится, а его, вообще-то, даже я побаиваюсь, хоть я и племянник. Слушай, с кем ты вчера в открытом космосе в догонялки играла? Сама этот круглый мячик вообразила? Он такой увертливый был потому, что полуразумный? А как ты сумела его полуразумным сделать, если ты не творец миров? Про творцов миров у нас еще лекций не было. Так что это за шарик у тебя был?

– Это была Мими в скафандре, – чудом выдавила из себя внятный ответ потрясенная Вера. Что за странные речи?!

– Мими?! Настоящая Мими?! – Тан закрутил руками, показывая нечто круглое.

– Настоящая. Серая, пушистая, с золотистыми глазками, – ответила Вера, стараясь спокойно во всем разобраться. Вот сейчас она все поймет. Еще миг – и все станет нормально и понятно…

– Круто! – выдохнул Тан и восхищенно уставился на Веру, как фанат на рок-звезду, хлопая длинными черными ресницами, оттенявшими дивный глубокий цвет его прекрасных глаз.

– Слушай, Тан, а в парколе как учатся? Сколько лет?

– Что значит лет? – пожал плечами Тан. – Каждая группа занимается четыре арта, а потом переходит на следующий этап.

Вера тряхнула лингвой и перевела так: в каждом классе хранители учатся два человеческих года. Лингва сообщила, что всего в парколе двадцать этапов, то есть учатся в этой школе примерно сорок земных лет. Потом идут индивидуальные факультативы и различные специализации, это уже типа нашего института.

– А с какого возраста берут в паркол?

– С возраста ста пятидесяти артов, как только закончится физическое развитие.

– То есть, с семидесяти пяти лет, – вслух подсчитала Вера.

В переводе на земную человеческую жизнь это где-то четырнадцать лет должно быть. Гм-м, физическое развитие в этом возрасте закончится, а умственное только начнется? Хотя лингва сообщает, что до паркола юные хранители учатся в обычной школе, где получают основные сведения о Вселенной, учатся читать, писать, изучают общие науки, а в парколе уже начинают приобретать знания и умения, необходимые им как хранителям миров, то есть паркол – это скорее не школа, а профессиональное училище.

– А у тебя где занятия проходят? Я не заметила тебя на первом этаже, мы стояли там возле лабораторий…

– Нам еще нельзя в лаборатории, мы на третьем этаже в правом крыле занимаемся – там самые безопасные помещения, – покачал головой Тан.

– И в каком же ты классе? Я хочу спросить – ты на каком этапе обучения? – вкрадчиво спросила Вера.

– На третьем. Мы пока не сдавали экзамен на первую ступень, поэтому я еще красивый. Ну что, я тебе нравлюсь? – потормошил Веру ильмир.

Боженьки, ее действительно сватают за паренька-малолетку?!! Это для него изначальная материя Веру выбрала?? Дурища их изначальная материя, вот кто! Разумности в ней ни на грош нет, в этой изначальной материи!

– Угу, – на автомате откликнулась впавшая в ступор Вера. Что там насчет договора? Если не выполнишь – рассыплешься на кванты? Другие варианты есть?! Потому что такой ильмир – вообще не вариант, Вера Ивановна Птичкина педофилией никогда не страдала. – Сколько тебе лет? Артов?

– Сто шестьдесят артов. По-твоему получается – восемьдесят лет, я верно понял? Мне пять последних артов ильмиру выбрать не могли – изначальная материя не отвечала на запросы главы.

Этому пареньку восемьдесят земных лет? Н-да, ребенком его не назовешь, но для него это всего шестая часть жизни, даже меньше, то есть как она и прикидывала раньше: пятнадцать-шестнадцать земных лет. Верно она тогда прикидывала, где-то на такой возраст он себя и ведет сейчас. Максимум, сколько ему можно дать – семнадцать, как учащимся первых курсов профессиональных училищ на Земле.

– А тебе сколько лет? – полюбопытствовал Верин ильмир.

– Это смотря с какой стороны посмотреть, – пробормотала Вера, чувствовавшая себя сейчас самой настоящей старенькой бабушкой, даже более старой, чем чувствовала в тот момент, когда Ванечка впервые назвал ее «ба».

– Я узнал, что у тебя на планете жизнь людей короткая, ты, наверное, взрослая была – там, у себя?

– Пожалуй, что так, – вздохнула Вера.

– А почему ты вздыхаешь? Ты можешь еще моложе стать, и в свой мир вернешься такой же молодой и красивой – считай, у тебя будет вторая жизнь, это же здорово!

«Мне и с первой жизнью никак не разобраться, а он про вторую толкует», – усмехнулась Вера.

Она смотрела на удивительно красивого и довольного жизнью паренька и решительно не знала, о чем с ним разговаривать. Он же фактически младше ее дочери! Чем интересовалась Люда три года тому назад?

– Чем ты занимаешься в свободное от учебы время? – спросила Вера.

– Учеба оставляет очень мало свободного времени, – недовольно фыркнул Тан. – Нам домашнего задания задают – ого-го! Все вечера в учебных классах просиживаем.

По мере рассказа Тана Вера узнала, что в парколе молодые хранители живут, как в интернате: десять циклов находятся в нем постоянно, ночуют тут, у каждой группы свои помещения, а домой их отпускают только на три цикла, после чего они снова возвращаются в паркол, а длительные каникулы лишь после окончания очередного этапа обучения.

– Так что я к тебе только завтра на три цикла приеду, а потом опять придется в парколе сидеть, – приуныл Тан. – Жаль, что во время каникул ты не вызвалась – было бы здоровски. Ты подумай, куда слетать хочешь: можем в космосе в догонялки поиграть, я ребят позову – им понравилась эта идея, мы уже классный пояс астероидов в соседнем секторе присмотрели. Можем в высший мир какой слетать, если тебе интересно, но предупреждаю сразу – там скукота смертная, тем более, ты уже была в Таисхали с дядей, а все высшие миры похожи друг на друга, как близнецы. Лучше в низший мир сгонять на какую-нибудь драку. Ух, как мы с парнями на Сарим воевать летали – сотворили личины местных аборигенов и круто махались с соседним племенем, причем все по-честному – дрались только местным оружием!

Вера слушала, как Тан с юношеским энтузиазмом рассказывает о событиях той «военной эскапады» в низшем мире, и ей казалось, что она вернулась в свой бухгалтерский кабинет в земную школу, а под дверьми ее кабинета парень-одиннадцатиклассник хвастается перед друзьями тем, как он побеждал орков в компьютерной игре: то же воодушевление при рассказе, столько же непонятных слов и терминов, и главное слово – круто! Иногда Тан делал паузы в своем повествовании и вопросительно смотрел на Веру, и тогда Вера кивала головой и подтверждала – да, это нереально круто. Тан довольно улыбался и рассказывал, как его команда заняла второе место на соревнованиях по плаванию в детерминировано-ограниченных водоемах (Вера не стала уточнять в лингве, что это такое), что Кинт классно играет на гитаре (это был перевод лингвы, но наглядный образ этого музыкального инструмента, выданный лингвой, мало напоминал настоящую гитару), а Иля хорошо поет, и они собираются сочинить хит, который взорвет вселенский эфир.

– Слушай, а давай я тебя с ребятами познакомлю? – воскликнул Тан и Вера покорно кивнула: с ребятами, так с ребятами, ей, похоже, уже все равно.

Взяв Веру за руку, ильмир повел ее на третий этаж. Количество народа на лестнице сильно уменьшилось, и Вера понадеялась, что это связано с приближением звонка на урок. На нее также бросали заинтересованные взгляды, перешучивались с Таном, насмешливо спрашивая, догонит ли он свою ильмиру, если та решит сбежать от него в открытый космос, и будет ли его храбрая ильмира участвовать в ближайших черных гонках.

– Как же я забыл про черные гонки! – воскликнул Тан, с горящими глазами поворачиваясь к Вере. – Знаешь, что это такое? Нет?!! Ну, главный смысл в том, чтоб облететь несколько кругов вокруг черной дыры и прийти первым, а загвоздка в том, что чем ближе к черной дыре ты будешь держаться, тем больше будет твоя скорость и больше шансы на победу, но если чуток не рассчитаешь – тебя засосет в дыру и все – ты проиграл! Надо очень внимательно следить за хаотическими изменениями параметров мощнейшего гравитационного поля дыры, подходить ближе, когда это возможно, и быстро отлетать при флуктуации…

Дальнейшая терминология поклонника гонок возле черных дыр была слишком трудна для понимания землянки, но один момент ее поразил:

– Как – засосет в черную дыру?! Вам позволяют играть в игры с возможным смертельным исходом?!

Взрослые хранители совсем с ума посходили?! Куда Элеор смотрит?!

Тан расхохотался:

– Ты что, нет, конечно, хоть без страховки черные гонки были бы еще круче! Не волнуйся, родовые заклинания выдернут тебя откуда угодно, даже из недр черной дыры, главы родов лично контролируют их установку на участников, без разрешения главы никто не допустит тебя до участия в соревнованиях. Ты хочешь участвовать? Я могу записаться на двухместный скарт – многие хранители своих девушек катают. Тебе и делать ничего не придется – лети и получай удовольствие. Ну, согласна? Давай, полетим со мной!

Тан с пылким азартом смотрел на Веру, но осторожная землянка уточнила:

– Тебя-то родовые заклинания выдернут из чрева черной дыры, а меня?

– Как только наш договор перейдет в статус выполняющегося, – Тан ткнул пальцем в свое запястье с синей печатью, как у Веры и Квазика, – ты станешь законным членом рода на все время действия договора, так что заклинания вытащат и тебя.

– А как он перейдет в статус выполняющегося? – спросила наивная Вера, от великой растерянности забывшая для чего, собственно, заключался пресловутый договор.

В синих глазах Тана загорелись яркие огоньки, он обнял Веру и прошептал тихо, разгорячено:

– Я завтра ночью тебе покажу. – И добавил с мурлыкающими интонациями: – Ты мне о-о-очень нравишься, Вера!

Кто бы неделю назад сказал Вере, что у нее заведется молодой, обалденно красивый, спортивно подтянутый поклонник, пылающий к ней искренней страстью – она бы не поверила. А если бы добавили, что в его страстных объятиях она будет испытывать лишь одно чувство – дикую панику – не поверила бы тем более. Увернувшись от горячих губ ильмира, Вера пискнула:

– Так где твои ребята? Перемена скоро кончится!

Тан обиженно посмотрел на нее, но потом просветлел лицом и потащил ее дальше – в большую аудиторию, за столами которой сидело человек двадцать молодых хранителей, столь же наивно прекрасных, как сам Тан. Появление Веры вызвало бурю восторга – ее вчерашнее шоу с песнями на обломках астероида и утоплением крылышек сильфиды в геенне огненной видели все. Одногруппники Тана столпились вокруг них, а Тан покровительственно обнял Веру за плечи, крепко прижав ее спиной к своей твердой груди.

Юноши стали бурно обсуждать грядущие гонки и уговаривать Веру в них поучаствовать, а девушки завалили Веру вопросами, зачем она надела такой скучный наряд, что вот так ей было бы лучше – и наряд Веры начинал меняться, показывая наглядно, как было бы лучше. У каждой хранительницы было собственное мнение, как лучше, так что наряд Веры менялся быстро и беспорядочно, мелькая то короткой юбкой, то топиком, то облегающим боди… Вера натянуто улыбалась и ждала спасительного звонка на урок, но когда девушки дошли до местного аналога макияжа и стали примерять на нее разные личины, она начала вскипать.

– Хватит! – решительно заявила она, отстраняясь от Тана и возвращая себе натуральный вид.

– Ой, извини, мы не хотели тебя обидеть, просто помочь хотели, – искренне смутились девушки, – хотели подружиться – ты замечательная, теплая, веселая, никогда раньше мы такой низшей не видели. А эта внешность – твой врожденный облик, да?

– Да, я же человек, – раздраженно ответила Вера. Где же этот чертов звонок?!

– А зачем ты вчера рога и хвост себе вообразила, если у тебя такой приятный истинный облик? – подивились девушки и юноши тоже примолкли и прислушались.

Вера вспомнила смятение матери Тана, вынужденной стоять в общественном месте без личины, вспомнила нескольких Людиных подруг, которые считали немыслимым выйти даже в магазин без толстого слоя макияжа, и в ней проснулось желание немного смягчить этот странный мир, где все живут без любви и стремятся не походить на самих себя.

– Рога и хвост показались мне весьма гармоничным дополнением к моему наряду, – сказала она.

– Рога и хвост некрасивы, они жутко портят облик! – замахали на нее руками девушки, а вот юноши задумчиво прищурились, видимо, вспоминая хвостатую Веру.

Та решила им немного помочь – вообразила себе красный комбинезон из тонкой мягкой кожи с приличным декольте, а потом отрастила черные рожки и длинный черный хвост с темно-красной пушистой кисточкой. Крутнулась, махнула хвостиком.

– Юноши, вам нравится? – томно спросила она, уже видя ответ в горящих глазах молодежи.

– Очень! – прохрипел Тан и потянул ее к себе, намереваясь впиться губами и не отпускать очень-очень долго.

«Не порть мне педагогический прием, мальчик, – отстранилась Вера. – Реакцию вы показали верную, пусть девочки подумают, стоит ли им в будущем бескрылыми сильфидами прикидываться».

– Вам в самом деле нравится? – недоверчиво протянули девушки, обращаясь к свои парням. – Нравятся рога и хвост?!

Юноши дружно кивнули, не отводя взглядов от кокетливо крутящейся красной кисточки.

– Ой, девочки, попробуйте – вам и самим понравится! – заверила Вера и широко улыбнулась: какие же они милые, эти юные хранители и хранительницы.

И понеслось…

Какие только рога и хвостики не воображали себе девушки под поощрительную воркотню парней. Шум в аудитории стоял такой, что оглушительный рев звонка на урок показался тихим и внимания на него не обратили.

А вот проигнорировать учителя не получилось.

– Почему не на своих местах?! – раздался грозный рык и все юные хранители вихрями (в прямом смысле слова) разлетелись по аудитории, замерев у своих столов.

Взрослый хранитель, раскрашенный черными полосами и украшенный шикарнейшими рогами и хвостом, потрясенно оглядел таких же рогатых и хвостатых юных учениц. Девушки испуганно замерли в ожидании негативной реакции взрослого представителя их расы на такой «не канонический» внешний вид молодого поколения.

«Если этот рогатый учитель сейчас брезгливо скривится, я упрошу Квазика спилить ему рога, а потом самолично вырву хвост», – напряглась Вера, не желавшая, чтобы ее усилия по изменению эстетического мировоззрения молодого поколения пошли прахом из-за глупого любителя сильфид.

Учитель откашлялся, а потом его черные глаза сверкнули гневом и он заорал:

– Убрать рога и хвосты! Не заслужили вы еще таких отличий! Ишь, украсились они тут – лучше бы учебники читали, глядишь – и настоящие рога быстрее выросли бы! Немедленно убрать! Еще раз увижу – потребую издать приказ о запрещении незаслуженных атрибутов внешности!

Вера от радости чуть в ладоши не захлопала. Молодец этот рогатый, лучше и ей придумать бы не удалось. Вера готова была спорить, что теперь первое, что сделают девушки, выскользнув из-под бдительного учительского ока – это сотворят себе рога и хвост. А уж если и в самом деле запрещающий указ выйдет – то рога и хвосты станут писком моды в парколе, и, дай Бог, не только в парколе.

Тут учительский взгляд остановился на Вере и с недоумением осмотрел ее. Потом на лице хранителя мелькнуло узнавание, а Тан (в отличие от остальных не метнувшийся на свое место) вновь прижал к себе Веру и гордо представил ее:

– Это Вера, моя ильмира.

– Наслышан, наслышан, – закивал учитель, – вы же человек – вам-то зачем рога и хвост?!

– Так красивее, – кокетливо ответила Вера, помахала хвостиком и признательно улыбнулась учителю: хоть и не намеренно, но он успешно закрепил ее «педагогический прием».

Учитель покраснел под ее нежным взглядом, сконфузился и отвернулся, а на лицах девушек отразилось железное намерение обзавестись законными хвостами и рогами, которые никто не сможет запретить. Кажется, успеваемость в этой группе сильно возрастет.

– Можно, Вера со мной на уроке посидит? – умоляюще попросил Тан учителя.

– О, нет, извини, мне кое-что надо сделать, – встрепенулась Вера. Ага, в первую очередь – привести в порядок собственные мысли.

Тан тяжело вздохнул, но настаивать не стал. Он прижал к себе Веру, крепко поцеловал ее в губы и отпустил с многозначительными словами:

– До встречи, Вера. Завтра утром я буду дома.

Вера выскользнула за дверь аудитории в пустынный кабинет и прижалась горящим лбом к холодной стене. Когда-то давно, в десятом классе, она также трещала с девчонками о нарядах, менялась с ними косметикой, пробуя новые цвета туши и помады, ее так же крепко, у всех на глазах целовал Олег, и ей это жутко нравилось. Для той юной девочки Тан был бы самым настоящим прекрасным принцем. Если бы она попала в этот чертов договор двадцать лет назад, то сейчас умирала бы от восторга: такой красивый синеглазый бойфренд, любитель гонок, песен под гитару и спортивных игр, ее так тепло приняли его друзья и подруги, его родители будут только счастливы, если их связь будет долгой, и никто не бросит ее одну с будущим ребенком на руках – напротив, о ребенке будут нежно заботиться, и о ней тоже будут заботиться, если она решит остаться. Квазик и отец Тана недаром просили не обнадеживать ильмира, если она не уверена в том, что задержится здесь, недаром ей объясняли, что молодые хранители могут сильно привязаться к своим ильмирам, – она и сама видит, что Тан уже к ней немного привязан. Да, видит – она уже не маленькая и мужской интерес с его стороны очевиден. Вот именно – она не маленькая, хоть внешность ей и отредактировали, а вот он – совсем еще молодой.

«Ничего не умеющий молодой субъект. Сами вырастите себе достойного мужа», – предлагала ей сваха Аделаида, она тогда отказалась, но опять столкнулась с тем же вариантом. У судьбы препаршивое чувство юмора! И принцы у нее слишком юные и несовершеннолетние!

Пожалуй, если вам немного за тридцать, то стоит мечтать о папе-короле. Оно и с точки зрения закона безопаснее…

Глава 3. Замужем за принцем: первая ночь

Усевшись прямо на полу пустого коридора, Вера разгребала полный бардак в своих мыслях. То, что она сразу не поняла очевидного – дело десятое, вопрос – как ей жить в этом очевидном. Господи, неужели мечты о взрослом, разумном мужчине так нереальны, что даже изначальная материя не может во всей Вселенной найти такой вариант?! Еще горше становилось от мыслей о Квазике – она-то, наивная, думала, что нравится ему, что у них наладилось некое взаимопонимание, а оказывается – даром она ему не нужна, только мешалась в его размеренной жизни, так что он легко скинул ее на руки другому парню и исчез не попрощавшись. Гад! Она ему утром про всю свою жизнь рассказала, излила душу, так сказать, а он предательски в эту душу наплевал! Она же прямо сказала – развращение детей не входит в список ее хобби, но он ни на миг не усомнился, что Тан ей понравится, что поразит ее своей красотой и она расплывется у ног ильмира, как влюбленная и очарованная дурочка. Нет, Тан действительно неплохой паренек, такого бы в ее школу – все девчонки с ума бы по нему сходили, тут и к гадалке не ходи. Был бы кумиром молодежи! Но ему по уровню развития шестнадцать лет, максимум – семнадцать, хоть внешность и на двадцать лет потянуть может, а ей-то уже тридцать восемь стукнуло! Что делать? Омолодиться до шестнадцати лет и жить, как в юности: песни, гонки на мотоцикле (на скарте), вечеринки с девочками и так далее? Тело омолодить можно, а вот кто омолодит душу?

Опять подступила к горлу удушливая горечь. Чертов Квазик, профессор хвостатый, на отдельную спальню ей все намекал… Мог бы сразу рявкнуть, что она чужая ильмира и пусть держится подальше от него, что ему нет дела до презренной низшей человечки, что он – глава рода и только поэтому вынужден обихаживать ее до момента освобождения от уроков законного ильмира. Конечно, где темная человечка из отдаленного мирка и где он – уважаемый хранитель высшего уровня эль. И договор этот выглядел все бредовее и противоестественнее. От материнского инстинкта они избавляют, видите ли! Юных мальчиков отцами стать обязывают, видите ли! Теперь поняла она изумление Ортеля по поводу ее готовности стать ильмирой. Да-а, тут либо совсем бездушной человечкой надо быть, либо сумасшедшей.

Вот зачем Тану ребенок, если он сам еще ребенок?! То-то в договоре оговаривалось, что ответственность за ребенка несет глава рода, а не сам ильмир! Жаль, что она сразу не разделила эти понятия, когда договор читала. Неудивительно теперь, что Квазик с самого начала относился к ней презрительно – адекватный взрослый человек на такой договор «продления рода» согласиться никак не мог! Вот сильфида – вполне, а нормальный человек – точно нет.

Черт, а договор-то еще и нерасторжимый!!!

Мысли кончились, осталась только дикая злость на судьбу-злодейку и себя – дурочку наивную. Скрипнув зубами, Вера поднялась и побрела по пустому коридору. Ничего, жизнь не раз ее била, бывало и похуже, чем сейчас, сейчас у нее хотя бы нет на руках маленького ребенка, который полностью зависит от нее и ради которого она обязана держаться и выживать. И не будет нового ребенка, пусть подавится изначальная материя своим чертовым договором!

– Я смотрю, первое знакомство вышло бурным и успешным? – проскрежетал, как когтем по стеклу, знакомый мрачный голос.

Перед Верой стоял Квазик, негодующе рассматривая ее красный облегающий комбинезон, рожки, верткий хвостик и раздраженно хлеща себя по ногам собственным мощным хвостом.

– Не стоит делать выводов о поступках и намерениях низших человечек тому, кто ни бельмеса в низших человечках не понимает, – меланхолично отозвалась Вера, зло рассматривая главу рода и размышляя над вопросом: бить или не бить?

– Что тут понимать – и так все очевидно: ишь, как принарядилась ради красавца-ильмира! Тан впечатлен?

– Не твое дело, – скрипнула зубами Вера.

– Вижу, с друзьями тебя познакомил. Теперь жалеешь, что не оставила себе восемнадцатилетний возраст?

От зверского избиения главу рода Атарантидесонисов спасли родители Тана, материализовавшиеся посреди коридора. Хранительница потрясенно пискнула при виде наряда Веры, но быстро взяла себя в руки и принужденно заулыбалась, а хранитель тихонько присвистнул.

– Поедем домой, Вера, я помогу тебе удобно устроиться и создать все необходимое, – приветливо сказала мать Тана и хотела взять Веру за руку, но землянка оперативно отшатнулась в сторону и предусмотрительно ухватила Квазика за многострадальный хвост.

Квазик зашипел, а мстительная Вера сжала хвост сильнее: ты у меня еще долго шипеть будешь, растлитель малолетних!

– Спасибо за приглашение, но мне нужно поговорить с Ква… с главой вашего рода и собрать кое-какие вещи, – ответила Вера.

– Зачем собирать вещи, если проще создать новые? – озадаченно спросила мать Тана, но настаивать не стала. В ответ на согласный кивок Квазика родители Тана попрощались и исчезли.

– О чем ты хочешь со мной поговорить? У тебя теперь ильмир для разговоров имеется, – зло буркнул Квазик.

– И об этом мы тоже поговорим, – прищурилась Вера. – Поехали домой, Квазик, не зли меня еще больше, а то паркол может и не пережить моего гнева, а о новом здании ты теперь с сильфидами не договоришься – они отлучили тебя от их расы, помнишь?

В мрачном молчании Веру подхватили и утащили в золотистый туннель, и спустя миг неласково сгрузили на недавно созданный диван в заново обустроенной гостиной.

– Что не так? Разве ильмир не является воплощением твоих мечтаний? – с кислым выражением лица спросил Квазик, нервно стегая себя хвостом по ногам. – Он отвечает всем твоим требованиям, и ты сама говорила, что согласна на отсутствие любви в отношениях.

– Отвечает всем требованиям? Ты шутишь или издеваешься?! Да, я согласна на отсутствие любви (хм, почему эта фраза звучит не так убежденно, как раньше?), но не на связь с ребенком!

– Он не ребенок, он физически взрослый!

– Я мечтала об уважении – забыл?!

– Не вижу, в чем проблема – Тан очень хороший мальчик, воспитан в уважении к старшим, так что тут все как ты хотела!

– В уважении к старшим?! Как я хотела?! – крик Веры сорвался на тоненький визг и перешел в ультразвук. – Я не мечтала о мальчике, я мечтала о мужчине – самостоятельном, разумном…

– Он вырастет! Ты же сама хотела остаться! Через тридцать-сорок лет он станет умнее и самостоятельнее!

– Да чтоб вас всех…!!! Сговорились, что ли?! Сваха Аделаида – пророк изначальной материи, что ли?! Холостых взрослых мужиков, готовых жениться не на «сильфиде», во Вселенной нет, берите, бабушки, что дают?! – проорала озверевшая Вера и швырнула в Квазика диванную подушку.

Подушка исчезла на подлете, но вообразить новую труда не составило, и в демона-хранителя полетел целый рой подушек. Увы, все они не долетали.

– Ты решила устроить мне практикум по дематериализации? – ворчал Квазик, рассеивая все новые и новые снаряды. – Я уже давно закончил паркол, в тренировках такого рода не нуждаюсь.

– Вот именно – ты закончил паркол, а Тан еще нет! Боженьки, у большинства рас во Вселенной совершеннолетие только в сто лет наступает, а ему всего восемьдесят, он несовершеннолетний, слышишь, ты, дурень-хранитель?!!

– И что?! В твоей собственной стране совершеннолетие наступает в восемнадцать лет, а в брак вступать с четырнадцати можно! Я все проверил!!! – проорал разозлившийся Квазик.

– Трижды дурень! Проверил он! То, что кучка законотворцов приняла такой закон, еще не значит, что все четырнадцатилетние массово побежали в ЗАГС, тем более – с соседскими бабушками! – взвилась Вера.

– Тан по всем показателям старше ваших четырнадцатилетних и большинства шестнадцатилетних тоже! – высказался Квазик и еще раз выслушал мнение землянки о своих невеликих умственных способностях.

В разгар нового подушечного наступления Квазик раздраженно рыкнул и сам исчез, а Вера утерла пот со лба и увидела за подлокотником дивана круглые ошеломленные глазки Мими.

– Сбежал, – пожаловалась Вера своей единственной подруге в этом междумирье. – Какой кошмар творится в расе хранителей, Мими! Пойдем, садоводством позанимаемся – мне нужно успокоиться и выплеснуть излишек энергии.

Излишек энергии преобразовался в запланированную ранее беседку, березку, увеличенное количество сосен в бору и подобие голубого неба над головой. Вера сидела в беседке, гладила сидящую на коленях Мими и любовалась на белые ромашки. Потом вернулась в дом, пообедала сотворенной едой и вообразила себе отдельную спальню, с выходом в гостиную с противоположной стороны от двери в комнаты Квазика. Сам Квазик не появлялся до позднего вечера, потом молчаливо разделил с Верой ужин и так же молча ушел к себе, а Вера в самых растрепанных чувствах уединилась в своей отдельной спальне. Что ей делать завтра, когда за ней явится ильмир, Вера решительно не знала, про идиотский договор думалось неохотно.

Настроение было – мрачнее некуда. Лежа без сна в кровати, желая отвлечься от огромных сложностей в личной жизни, самое время подумать о той задаче, что она утром самонадеянно пообещала помочь решить: проблеме большого числа новорожденных кадавров, которых неизвестно кто породил. Какие можно сделать предположения на этот счет? Например, что кадавров на отдаленной планетке плодит злобный высший, предатель своей расы. Это Квазик со Старейшим не готовы рассматривать такой вариант, но она-то не страдает предубеждениями, заставляющими с ходу отринуть столь логичное предположение. В самом деле, почему бы нет? Разрешение требуется только на работу с изначальной материей, а совсем необязательно мастерить монстриков вроде кронтов из серого тумана (как после дикарского самогона сотворила их она сама), вполне можно делать их из подручных материалов. Квазик же создал мотылька из листика лианы, так почему бы кронта из дерева не сотворить? На Земле каждый год бесследно исчезают сотни гектаров леса, так может их не браконьеры вырубают, а злобный высший на нежить переводит? Потом вооружает своих кадавров и отправляет на войну с хранителями миров, поскольку люто ненавидит всех хранителей. Почему ненавидит? Ну, мало ли! Допустим, когда-то его невеста влюбилась в демона…

Вера горестно вздохнула и перевернулась на другой бок.

Что еще предположить можно? Группа мирных полуразумных созданий попала под действие радиоактивного излучения, мутировала, приобрела повышенные злобность и плодовитость и теперь терроризирует всю Вселенную. Тут нестыковка в том, что в отчете было указано много разновидностей кадавров, а не одна-единственная. Мутация была разноплановой, вывелись новые виды?

Как назло, в голову приходили только самые примитивные гипотезы, которые умные, ученые хранители миров за много лет уже точно проверили.

В комнате было темно. Подушка под головой казалась Вере слишком мягкой и большой, но при любом изменении становилась еще менее удобной, казавшейся то излишне жесткой, то маленькой, то комковатой. Одеяло тоже не хотело становиться комфортным: то сползало, как очень гладкое, то кололось, как очень шершавое. Вера вздыхала и крутилась, волей-неволей прокручивая в памяти сведения из лингвы как избавиться от ильмира, но о договорах данных не было, а строить планы и предположения на своих догадках Вера не хотела – настроилась уже.

В тишине и мраке спальни раздался тихий хлопок и рядом с кроватью шевельнулся кто-то живой. Желание завопить Вера подавила, памятуя о вериколах, фатисеях и прочих «милых существах», появление которых в ее спальне могло быть вполне обычным делом, о котором «всем известно», – ей не хотелось в очередной раз услышать снисходительные поучения от Квазика с просьбами упорядочить лингву. Кстати, о лингве – ее и в самом деле стоит упорядочить.

– Это я, – раздался шепот в темноте. – Глупо торчать в парколе после знакомства с ильмирой, верно? Мне ребята помогли сбежать. Подвинься.

Под одеяло к Вере скользнуло молодое и горячее тело, но одинокую, средних лет землянку обдало отнюдь не жаром страсти. Наоборот, Вере не только стало страшно и муторно, но еще и галлюцинации в темноте померещились – строгий голос, с расстановкой зачитывающий статью о совращении несовершеннолетних и сама призрачная Вера под конвоем, лепечущая невнятное: «Не виноватая я, он сам пришел!».

Пулей вылетев из кровати, Вера сотворила торшер и халат до пят, посмотрела, как морщится от внезапного света Тан, и со всей суровостью бухгалтера, информирующего о привычном «Денег нет!», заявила:

– Все мальчики возвращаются в школу! Давай-ка, трансгрессируй в обратном направлении.

– Чего это? – обиделся ильмир. – Какой смысл до завтра ждать? Ты мне страшно нравишься, у нас договор, так в чем проблема? Если в доме главы рода не хочешь – ко мне полетели, у меня в спальне и кровать побольше этой. – Увидев, что Вера отрицательно качает головой, Тан обиделся еще больше. – Слушай, ты же говорила, что в своем мире взрослая была, так чего ерепенишься?!

М-да, этому юному совратителю низших человечек еще долго правила вежливого обращения с дамами изучать придется. После таких высказываний хочется не совратиться, а надавать подзатыльников в воспитательных целях.

Тан сообразил, что оскорбительную чепуху сморозил, но сдаваться не собирался: призывно откинув одеяло, он разложил свое полуобнаженное тело на белоснежной простыне, подперев голову рукой, поигрывая невеликим юношескими мускулами и посверкивая горящими синими очами.

– Ве-е-ера, иди ко мне, – томно протянул он, как герой-любовник мексиканских сериалов.

Вера подавилась смехом, сдерживая его изо всех сил, чтобы не смутить мальчишку. Вот разразится она сейчас хохотом, а у того психологическая травма на всю жизнь останется, так что удерживаем на лице самое серьезное выражение. Как с таким договорные отношения осуществлять, скажите на милость? Ну ни единой искорки жара он в ней не вызывает, так только – симпатию, как к нормальному мальчишке. Да, он красивый мальчик, но все-таки именно мальчик, а Вере-то уже под сорок, и никаким омолаживанием тела этого факта не изменишь. Потому и нравятся ей взрослые, сумрачные мужики, спокойно сворачивающие ловчие сети в пространственный карман, сносящие головы не игрушечным кронтам, корпящие над формулой универсального растворителя и статистическим отчетом по вверенному им сектору Вселенной.

Вера замерла, честно признавшись самой себе: ей слишком сильно нравится Квазик, причем – настолько страстно нравится, что это одна из главных причин, почему отношения с кем-либо другим невозможны в принципе. А жить с этим пареньком, растить его ребенка и безнадежно засматриваться на его дядю – это и вовсе невыносимый вариант существования.

Недовольный медлительностью ильмиры, Тан решил усилить натиск и бросился к Вере, обхватывая ее сильными руками, стягивая с нее халат и покрывая поцелуями плечи. Миг – и одежда Веры исчезла, как и не была, а широкие мужские ладони скользнули по спине.

– Пусти! – дернулась Вера, но красивый мальчик держал крепко.

«Я напрасно не подумала о том, что возбужденные сильные подростки могут быть не только забавны, но и весьма опасны», – начала паниковать вырывающаяся из рук Тана Вера. Она вообразила себе новый халат – он снова исчез без следа. Вообразила – исчез. Вообразила – исчез.

– Перестань, – проворчал настойчивый ильмир.

– А, чтоб тебя, – пропыхтела Вера, сотворила под потолком ведро с холодной водой и опрокинула его на голову ильмира.

Тан ругался и отряхивался, а Вера рванула за дверь и понеслась в комнату Квазика. Ворвавшись вихрем и захлопнув за собой дверь, она запрыгнула на кровать и забилась под одеяло, схоронившись за широкой спиной демона-хранителя.

– Что происходит? – сонно проворчал Квазик, отрывая рогатую голову от подушки и прислушиваясь к топоту ног в коридоре.

Топот смолк у его двери и голос Тана произнес:

– Дядя, отдай ильмиру.

Квазик тряхнул головой, сонливость ушла из его глаз, а лицо мучительно исказилось, как от внезапной боли. Он вопросительно посмотрел на Веру, а та в ответ состроила страшную гримасу и прошипела:

– Никаких «отдаваний»! Я с тобой спать буду!

– Почему? Твой ильмир – Тан. Чего сбежала? – хмуро спросил Квазик, старательно отводя глаза от ее наспех подвязанного халата.

– От того, что он дурак! – зло высказалась Вера.

– По твоему мнению и я дурак, так в чем между нами разница? – пожал широкими полосатыми плечами Квазик.

– Разница в том, что ты – взрослый дурак, – проворчала Вера, подтягивая к себе край подушки Квазика.

Глава рода хранителей тяжело вздохнул и сказал громко:

– Тан, возвращайся в паркол. Мне не нужны очередные жалобы в Элеор, теперь уже – от вашего ректора. Три свободных цикла у тебя начинаются с завтрашнего утра, вот и приходи завтра. – Он помолчал немного и пригрозил: – Тан, трансгрессирую принудительно!

За дверью раздался тихий хлопок – здание освободилось от присутствия настойчивых ильмиров.

– К тебе в дом кто угодно заявиться может? – недовольно спросила Вера. – А лингва утверждает, что попасть сюда можно лишь по твоему личному приглашению.

– Членам рода и посланникам Элеора личные приглашения не нужны, но я могу установить персональный запрет на перемещения Тана.

– Не надо, я лучше у тебя посплю. – Повернувшись спиной к мужчине своих мечтаний, Вера натянуло повыше одеяло. В постели Квазика и подушка и одеяло были почему-то максимально комфортными.

За ее спиной раздался тяжкий стон.

– Вера, тебе никогда не приходило в голову, что я тоже мужчина? – горько спросил «взрослый дурак». – Или моя жуткая внешность заставляет тебя уверенно относить меня к существам среднего пола?

Сердце Веры на миг сладко замерло, а потом забилось с удвоенной силой. Он правда это сказал?! Или у нее звуковые галлюцинации? Путаясь в одеяле и тем стаскивая его с шикарного тела хранителя, Вера развернулась к нему лицом, судорожно думая, что сказать и сделать.

Пробовать объяснить на словах, что ни о каком среднем поле и речи нет, что она очень даже замечает, что пол у него далеко не средний? Или махнуть рукой на попытки объясниться устно, а сразу наброситься с поцелуями, дабы объясниться письменно, расписавшись в своей страсти губами по телу?

Определиться Вера не успела: перед кроватью засветился золотистый огонек, произнесший визгливым голосом:

– Амирелоноделисталиэль, глава рода Атарантидесонисов, вы вызываетесь к ректору паркола на разбор дела о нарушении режима, распорядка и правил обучения в парколе членом вашего рода Таном Атарантидесонисом, самовольно отлучившимся в неуставное время с территории паркола.

С видимым облегчением вылетев из постели, Квазик облачился в уже знакомую странную хламиду черного цвета с множеством ярких полосок на рукавах, предназначенную для официальных встреч, и исчез из спальни.

– Тьфу на тебя, Тан, – раздраженно хлопнула по подушке Вера, – эту ночь ты все-таки умудрился испоганить! Вот только явись завтра – я скажу тебе пару ласковых! Неужели нельзя было незаметно в свои комнаты проскользнуть? Почему обязательно попасться надо было?! И почему именно сейчас?!!!

Глава 4. Страшная и ужасная Мими

Утро Вера встретила в одиночестве. То ли рассмотрение дела о самоволке затянулось, то ли Квазик ночевал в другом месте (тогда оч-ч-чень хотелось бы знать, где именно!). На завтрак Вера испекла шарлотку с яблоками, которую Мими одобрила не меньше блинов, так что пришлось печь вторую порцию и со строгим лицом прятать ее в шкаф под укоризненным взглядом пушистой подружки.

– Я не жадина, но не хотелось бы весь день у плиты стоять, – оправдалась Вера, выпила кофе и в ожидании Квазика вышла на полянку перед домом.

В ней пузырьками шампанского бурлило предчувствие встречи. Ночью Вера старательно припомнила все разговоры с ее демоном-хранителем, вспомнила, как он говорил о том, что его дом без Веры опустеет, что хранители привязываются к тем, кто одаривает их душевным теплом, хоть таких дарителей встречается немного. Лингва подкинула нужных сведений: хранители бездушны и не могут излучать душевное тепло. В буквальном смысле – излучать. Все в мире есть вещество и энергия, причем вещество может превращаться в энергию и наоборот. Виды энергии существуют самые разные, а душевная энергия – одна из самых важных и ценимых во Вселенной. Хранители не способны сами излучать, но способны почувствовать душевное тепло, однако этим теплом никто с ними безответно не делится. Для высших, видимо, столь же странно душевно привязаться к представителю нейтральной расы, как для Веры – воспылать страстью и любовью к винчестеру своего компьютера. Или так же нелепо, как начать сердечно дружить с программой электронного документооборота, сколь бы полезной и «продвинутой» та ни была. Что ж, она не высшая, и она утопит Квазика в своем душевном тепле, за этим дело не станет – нерастраченной женской нежности в ней целый океан за сорок лет скопился. Неясно только одно – можно ли в договоре о продлении рода заменить одного хранителя на другого. Хотя, почему «заменить»?! Имя Тана в договоре вообще не указано! Они с Квазиком точно что-нибудь придумают.

Преисполненная самых радужных надежд, Вера гуляла в созданном ею сосновом лесочке и смотрела, как в отдалении прыгает по поляне Мими, пригибая к земле белые головки непокорных ромашек.

Раздался негромкий хлопок. С радостной улыбкой на лице Вера обернулась к прибывшему и приглушенно пискнула от страха при виде очередного чудовища. Это еще кто?! Ей нужно срочно упорядочить лингву, а при визите на Землю запастись персеном или другим мощным успокоительным средством. Или валерьянки в литровых упаковках закупить! Что за чудо явилось в гости к Квазику? Размером с молодого бычка, с акульей мордой и шестью толстыми лапами. Чудовище угрожающе басисто зарычало при виде Веры и распахнуло зубастую пасть с тремя рядами острых клыков.

Не желая повторять прошлых ошибок и припомнив совет Квазика сдерживать паническую реакцию при появлении особей неизвестных видов (а они тут все неизвестные, лингва – ты зараза ленивая!), землянка настроилась быть максимально доброжелательной. Вдруг это президент какой-то сверхразумной расы? А вдруг за ним невидимый оператор с камерой следует и транслирует визит в общемировой эфир?! Вере новые конфузы совершенно не нужны, пора доказать, что землянки могут быть адекватными и воспитанными дамами, знающими хоть простейшие основы этикета.

– Доброго вам утра! – поспешила воскликнуть Вера, надеясь, что говорит на универсальном и ее понимают. – Ква… э-э-э… хозяин в отлучке, но он скоро придет. Проходите, чувствуйте себя как дома. Чаю, кофе, минералки?

Вера улыбалась до спазмов мышц лица, но видимо, недостаточно гостеприимно, так как гость направился прямо к ней, многозначительно щелкая клыками и периодически облизываясь. Хм, это иномирный способ выражения симпатии? Может, Вере тоже оскалиться и облизнуться? Так, сегодняшний день посвящаем этикету, а также тренируемся быстро извлекать из лингвы нужные сведения! Будущая ильмира хранителя уровня эль (мечты сбываются, если приложить усилия, не только у Газпрома) должна уметь правильно встречать гостей спутника жизни.

Тут шестилапый гость припал к земле и кинулся на Веру, оскалив пасть. Над поляной разнесся его грозный рык.

– Ай! – Вера метнулась в сторону, успела отскочить и упала на траву, ошеломленно смотря, как «гость» разворачивается к ней с явным намерением напасть снова. – Это что за хамское поведение?! – грозно закричала Вера, а в сознании забрезжило подозрение, что этот посетитель явился отнюдь не с визитом вежливости.

Мамочки, он действительно намерен ее съесть?! Ему что – изначальной материи мало?! Сотвори хоть мамонта и жуй на здоровье! Ой-ей, он реально хочет ее съесть!!!

Мимо Веры промелькнул серый шарик…

– Мими, беги!!! – закричала Вера, видя, как пушистая подружка встает между ней и человекоядным монстром.

Но Мими не побежала. Встав на пути приготовившегося к прыжку чудовища, она стала раздуваться и раздуваться в размерах, превращаясь в огромный серый шар. Шестилапая тварь с акульей пастью попыталась попятиться, но Мими распахнула свой жуткий ротик, похожий на шлюз в открытый космос, и тварь засосало смерчем в ненасытную утробу Мими. Рот Мими захлопнулся, пушинки на ее гигантских боках растопорщились и затрещали, но не тихо и умиротворенно, как при поедании блинчиков, а резко и недовольно, словно мерзкая тварь пришлась пушистику не по вкусу. И Вера могла ее понять: румяные блинчики, сдобренные сливочным маслицем и посыпанные сахарком, и на вид были куда аппетитнее этой твари, а про вкус лучше и не думать.

Но, постойте, если Мими способна слопать такое огромное чудовище, то сколько же ей надо блинчиков, чтобы насытиться?!

– Не о том думаешь, Вера, – пробормотала себе под нос перепуганная землянка.

Тем временем недовольное трещание Мими прекратилось, она стала уменьшаться в объеме и ее громкое «Ик!» стало единственной эпитафией почившей мерзкой твари. Приняв привычный размер футбольного мяча, Мими резво покатилась в сторону Веры и та опять с трудом удержала вопль ужаса: мамочки, что за жуткий монстр числится в ее подружках?! Теперь ясно, почему Квазик смотрел на Веру, как на умалишенную, когда она ворковала с Мими, уговаривая ее не бояться и подойти поближе. Похоже, это Вере следовало бояться Мими, причем – бояться сильно!

«Это Мими и она не милашка!» – вспомнила Вера слова Квазика и в этот момент полностью с ними согласилась.

Но что делать? Мими спасла ей жизнь, защитила от неизвестной твари, а друзей не бросают лишь потому, что они оказались инопланетными монстрами неизвестной природы. Друзей нужно ценить и беречь независимо от их внешнего вида и кошмарных способностей, их нельзя обижать испуганными воплями и шараханьем в сторону, так что Вера протянула к Мими трясущиеся руки, подхватила ее и прижала к себе. Поглаживая довольную Мими дрожащей рукой, землянка пыталась понять, кого слопала ее прожорливая подружка, но во взбудораженных мозгах лингва сбоила и упорядочиваться не хотела, что порождало целый спектр новых опасений.

– Мими, ты уверена, что мы не съели кого-то важного и полезного, а? – пискнула Вера, припомнившая и загубленную личину и «отмытые» тарелки с заклинаниями. – Квазик точно ругаться на нас не будет?

Мими поморгала, заверяя, что не будет.

– Слушай, а ты эту тварь шестилапую обратно выплюнуть сможешь, если что? – боязливо поежилась недоверчивая Вера.

«Нет», – отморгала Мими и посмотрела с недоумением.

– То есть, ты его окончательно съела и восстановлению индивид не подлежит?

«Да». Мими гордо раздула пушинки.

– Будем надеяться, что съеденное пугало не было чьим-то любимым домашним питомцем, – вздохнула Вера, поднялась на ослабевшие подгибающиеся ноги и побрела в дом. – Ты, Мими, не глотай впредь всех подряд, а то, во-первых, несварение будет, а во-вторых, все гости повыведутся, скучно жить будет. Знаешь, когда я жила на Земле, мне частенько казалось, что жизнь у меня слишком размеренная, пресная, малонасыщенная событиями, а теперь она кажется чересчур этими событиями пересыщенной. Я переоценивала прелесть приключений, Мими. О приключениях хорошо только в книгах читать, да по телевизору на перипетии чужой жизни смотреть занятно, когда лежишь на диване в московской квартире со всеми удобствами. А когда бредешь в гуще изначальной материи с другом-монстриком на руках и знаешь, что на тебя в любой момент могут накинуться космические твари – это далеко не так весело и увлекательно, как кажется по телевизору. Я кроткий, смирный, не боевой человек, Мими, отныне и присно предел моих мечтаний – за спиной Квазика стоять, блинчики и отчеты стряпать.

Бредущую от входной двери к своей спальне Веру напугал еще один хлопок за спиной. Бедная землянка с диким воплем развернулась, машинально спрятала за своей спиной Мими и выставила вперед руки в защитном жесте, а ее богатое воображение наконец спохватилось и бросилось на помощь хозяйке, вооружив руки Веры тяжеленной штуковиной, сильно похожей на автомат.

– Стоп! Не вздумай воображать кронтов и прочих кадавров, не порть интерьер, дом мне нравится в нынешнем виде! – рявкнул вернувшийся домой Квазик. – До чего агрессивны все низшие – только бы подраться с кем! Ты можешь хоть один цикл спокойно дома посидеть?! То на гостей моих с растворителями личин нападаешь, то на дикарей кидаешься, то на кронтов, то в меня подушками бросаешься, то Мими по космическому кластеру гоняешь, никакого покоя нет!

– Покоя точно нет, но причем тут я?! Я мирный бухгалтер, невозмутимость и спокойствие – мой девиз по жизни! – Несправедливо обвиненная Вера грозно потрясла автоматом.

– Заметно, – с непередаваемой иронией высказался Квазик, махнул хвостом и автомат испарился из рук Веры. – Проходи, Тан, будь как дома.

Только при этих словах Вера заметила, что Квазик вернулся не один, а в компании внучатого племянника, который с восторгом смотрел на взмыленную, раскрасневшуюся землянку, замершую в оборонной стойке, как бывалый спецназовец. Под взглядом паренька Вера побагровела и постаралась принять вид заправской бабушки-москвички, которая никогда иного оружия в руках не держала, окромя половника и сковороды. Елки-палки, не стоит укреплять в Тане мнение, что она – разбитная молодка, подходящая ему по всем статьям.

Господи, где ее флегматичность и профессиональное занудство – нужно срочно продемонстрировать их ильмиру, пусть не обольщается на ее счет и не строит напрасных иллюзий!

– Похоже, приглашения заходить, как к себе домой, ты направо и налево раздаешь, – высказала претензию Вера, – поэтому всякие монстры на огонек забегают. О, извини, Тан, это я не о тебе! На меня какой-то акулистый бычок напал, пока я по двору гуляла.

– Не видел во дворе никакого бычка, – пожал плечами Квазик.

– Эм-м-м, конечно не видел, он… эм-м-м… его Мими скушала. А я так и не поняла, кто это был.

На Веру воззрились две пары потрясенных глаз: длинные черные и круглые синие. На гостиную пуховым облаком обрушилось молчание, тишина была столь полной, что Вере показалось – она временно оглохла. Квазик откашлялся и уточнил:

– Ты теперь Мими бычками вместо блинов кормишь? А нас с Таном угостишь или жаркого уже не осталось? И почему он на тебя напал? Тебе хотелось поохотиться на бычка? О, понял – ты любишь корриду, да? В земном словаре есть такой термин.

Вера села на диван и потрясла головой: ее впервые в жизни заподозрили в стремлении стать тореадором, и это выбивало из колеи. Могла ли она подумать когда-либо, что могучий демон будет обвинять ее, тихую Веру Ивановну Птичкину, в излишней агрессивности и боевитости?!

– Я не воображала бычка, он сам появился – с зубастой пастью, на шести лапах – и напал на меня, съесть хотел, а Мими за меня вступилась и проглотила его, – объяснила, как могла, Вера.

Брови Квазика взмыли на лоб, а Тан удивленно воскликнул:

– Вера, тут никто сам собой появиться не мог! Это же дом хранителя миров, да еще и главы рода! Тебе померещилось нападение.

А вот Квазик опровергать слова Веры не спешил. Он нахмурился, задумался, попросил:

– Позови Мими, если можешь.

Удивившись такой просьбе (а сам он не может, что ли?!), Вера крикнула своей подружке:

– Мими, появись, пожалуйста!

Пушистик выкатилась из-за дивана, а Квазик очень вежливо к ней обратился:

– Покажи, что произошло, пожалуйста.

Над Мими развернулся в воздухе полупрозрачный экран, и на нем замелькала стерео запись событий на поляне. Звука не было, но запись не поэтому показалась Вере странной: она будто снималась на камеру со стороны, вернее – с нескольких сторон сразу. Как могла Мими видеть себя с обратной стороны?! Она же показывает свои воспоминания, значит, события должны происходить так, будто видны ее глазами, разве нет? Или Мими способна видеть всеми своими пушинками? Веру ничто уже удивить не могло.

Запись нападения твари и ее гибели хранители просмотрели молча, их ничуть не удивило преображение Мими в сферу-пожиратель. Как только показ подошел к концу и экран растаял, заговорил Тан:

– Каким образом к твоему дому перенесся сверкл, дядя? Это же невозможно!

– В последнее время стало происходить слишком много «невозможного», – ответил Квазик и пристально посмотрел на Веру, будто обвиняя в этом ее. – Посмотрим, в каком статусе зарегистрирован сверкл в списке посетителей.

Взмах руки – и перед Квазиком завис еще один голубой экран, по которому побежал список имен и идентификационных номеров. Вера соскочила с дивана и подошла ближе. Напротив каждого имени в графе «статус» сиял кружочек: золотой, зеленый или синий. Лингва милостиво известила, что синий обозначал гостя, запросившего разрешение на вход и получившего его (либо прибывшего вместе с хозяином), зеленый обозначал члена рода, а золотой…

Напротив последней пустой строчки (без номера и имени) сиял именно золотой кружочек.

– Посланец Элеора! – дружно выдохнули оба хранителя. – Сверкл был посланцем Элеора!

«Ой-ей-ей! Точно в местный Азкабан посадят! – ужаснулась Вера. – Вот это подстава! Ну, Мими, «неважного гостя» она слопала, называется! Ах, прожорливая моя, – посланца Элеора сжевать, это ж надо!»

Вера зажмурилась. Она должна была бы впасть в шок при мысли, что у нее на глазах съели разумное существо, но шока не было. Эта тварь пыталась ее убить, так чем она лучше кронта?! Есть же закон о допустимой самообороне, но в уголовном кодексе Вера не разбиралась, тем более – во вселенском уголовном кодексе.

– Квазик, что тут у вас с презумпцией невиновности и превышением пределов допустимой самообороны? Мими меня защищала, это я во всем виновата, пусть меня в тюрьму и сажают, – тихонько попросила Вера, оседая на пол и обхватывая себя руками. – Или у вас сразу казнят? За посланцев Элеора… Меня, как и любую землянку, совсем не удивит закон, разрешающий «высшим» расам употреблять на завтрак «низших человечек», но при этом запрещающий съедать их самих.

– Дядя, ты ее понимаешь? Какая-то бессмыслица, – недоуменно сказал Тан. – И кто такой Квазик?

– Квазик – это я. Мне тоже раньше казалось, что Вера вечно лопочет чепуху, но на самом деле это не так. Она не произносит бессмыслиц, а тщетно пытается перенести понятия своего мирка на расширенную реальность Универсума. Ее просто надо понять и тогда можно будет успокоить, а в спокойном состоянии Вера очень разумный человек, – ответил Квазик, и у Веры потеплело на сердце, особенно когда он присел перед ней на корточки, взял в ладони ее ручки и спросил, пытливо заглядывая в глаза: – В чем ты считаешь себя виноватой?

– В смерти посланца Элеора. Тебя же не накажут вместе со мной? – проснулся в Вере новый страх. Квазик же вечно за нее ответственный!

Демон-хранитель озадаченно смотрел на нее, а потом вдруг просветлел лицом и воскликнул:

– Я понял! Вера, на самом деле сверкл никак не мог быть посланцем Элеора. Сверкл – это полуразумное одичавшее творение одного из создателей миров, крайне агрессивное и опасное, почти как кронты. Сверклов давно и повсеместно уничтожают хранители миров. Теперь я понимаю твое странное поведение при появлении сверкла, почему ты не побежала сразу, не вообразила себе оружие для защиты, а стояла и улыбалась. Как ты умудрилась принять кадавра за представителя высшей расы?!! Вера, крепко запомни на будущее: главная и обязательная черта любого высшего – это миролюбие! Представители высшей расы скорее себя принесут в жертву, чем навредят другому разумному существу! Да, бывают отщепенцы и среди высших рас, но тюрем у нас нет, всех, кто не готов жить по вселенским законам, отправляют в ссылку в низшие миры и все.

– В ссылку в низшие миры? О, тогда и ты запомни на будущее: я требую отправить меня в ссылку на Землю! Ну… в случае чего…

Добрая улыбка преобразила лицо хранителя и сделала его почти прекрасным.

– Я запомню, – пообещал Квазик и выпустил Верины ладошки. – А сейчас обучающий спецкурс!

На телевизоре загорелся экран с надписью: «Основные расы сектора… (шел набор значков)».

– Тан, помочь в изучении и проверить степень усвоения! Лингва должна была закачать ей справочник по расам, но данные нужно срочно перенести в ее оперативную память. Вернусь и проверю!

Отдав распоряжение, Квазик хмуро осмотрел устроившуюся перед телевизором парочку и явно хотел что-то еще добавить, но сжал клыки и исчез молча.

«Мне кажется или он ревнует? Вчера как он возмущался красным комбинезоном – гораздо сильнее, чем более скандальным кожаным кружевным нарядом, в котором я перед ним позавчера крутилась. Если ревнует, то почему наедине с Таном оставил? Дает фору молодежи? Не уверен в собственной привлекательности? Эх, не вовремя вчера Тан охране в парколе попался, а то уверенности я бы добавила», – размышляла Вера, пока ильмир не потребовал сосредоточиться на изучении разумных рас.

Глава 5. Взгляд со стороны

Спустя пару часов у Веры рябило в глазах от разнообразных ушей, хвостов, глаз, крыльев и крылышек, ног и щупалец, но сведения из лингвы в самом деле стали возникать в памяти быстро, без лишних напоминаний и попыток сосредоточиться.

– Хорошо, – одобрил Тан результат Вериного обучения, когда она без запинки назвала тридцать разумных рас по картинкам на экране и перечислила ключевые особенности их общественного строя и охарактеризовала физические параметры их мест обитания, которые варьировались от кипящих морей и жарких пустынь до вечного холода и мрака отдаленных от звезд планет. Кстати говоря, у высших рас действительно были в моде жертвенность и миссионерство, они частенько добровольно селились в низших мирах и бескорыстно помогали их обитателям. – Если увидишь особь, не относящуюся к известному тебе виду, то точно знай – это или животное, или кадавр, то есть, одичавшее полуразумное создание творцов миров, которое может быть опасным.

– Или существо из другого сектора Вселенной.

– Расы во всех уголках мира похожи друг на друга, они могут отличаться по цвету волос и кожи, по числу конечностей и форме скелета, но все равно ты легко их идентифицируешь, так что не переживай, больше ты сверкла и прочих кадавров за высшую расу не примешь.

– А если появится представитель низшей расы, то его и убить не грех? – с сарказмом поинтересовалась Вера.

– Что ты! – замахал на нее руками Тан. – Никто не убивает разумных, нам даже в низших мирах никого убивать и избивать нельзя, мы только оглушаем соперников, когда уходим с ребятами повеселиться на войне, а чаще – спасаем жителей миров от смерти, защищаем их от агрессивных обитателей их же миров. Это только в низших мирах процветает насилие, а в высших его нет, и в междумирье нет. Представитель низшей расы может появиться в доме хранителя только в качестве ильмира, но он не выйдет за пределы дома без сопровождения.

– А если представители низшей расы сами до междумирья на космических кораблях долетят?

– Это невозможно! Чтобы покинуть пределы собственной планетарной системы расе необходимо развиться и перейти в стадию высшей расы, у которой дружелюбие, кротость, доброжелательность являются основополагающими чертами каждого (!) ее представителя. «Злобный высший» – это такой же оксюморон, как «соленый сахар». Путь к звездам открывают только любовь и миролюбие, дорога в космос доступна только добродетельным, это всем известно. Вера, если бы было иначе, то Вселенная давно захлебнулась бы в потоках крови воюющих всесильных рас!

Юный хранитель смотрел на взрослую тридцативосьмилетнюю землянку, как на малого младенца, спрашивающего, почему днем светло, а ночью ничего не видно, и Вера впервые ощутила себя самой настоящей «низшей человечкой». Для нее настолько привычной была мысль, что всегда побеждает самый сильный и беспринципный, что речи Тана казались утопией вселенского масштаба. Впрочем, не следует слепо доверять словам молодого идеалиста, наверняка все не так радужно, как он описывает. Качнув головой, Вера задала более важный сейчас вопрос:

– К какой расе относится Мими? Ее нет в справочнике, и лингва объяснений не дает.

– Мими? Мими ни к какой расе не относится. Мими – это просто Мими, она вне рас, – развел руками Тан, явно не понимая вопроса.

Уточнить Вера не успела – раздался хлопок и в гостиной появилась мать Тана, все в той же большеглазой личине.

– Добрый день! Меня Амирелоноделисталиэль попросил составить вам компанию и помочь Вере разобраться в видах разумных рас во Вселенной.

Тан недовольно скривился, а Вера усмехнулась про себя:

«Как же, помочь! Присмотреть за нами послал, точно ревнует. Зачем вообще к другому ильмиру меня отправлял? Чтобы потом вот так дергаться? Странный он у меня, но мы обязательно во всем разберемся».

– Мы все уже изучили, – проворчал Тан. – Вера, тебе ребята большой привет передают, просят в гости заглядывать. Девчонки вовсю щеголяют хвостами и рогами, старшие на них рычат, что не по уму они себе новые конечности отрастили, но новая мода в парколе однозначно завелась. Все учителя и родители в глубоком шоке.

Вера довольно улыбнулась: лед тронулся! Замечательно.

– Это очень полезная мода, – улыбнулась она и нежно похлопала Тана по руке. – В гости загляну, если Квазик отпустит.

Тан довольно прижмурился, как кот на солнце. Подхватил руку Веры и потерся щекой о ее ладонь.

– Прия-а-атно. Какая ты теплая! Это все ребята заметили. Учитель Парелоноделист после твоего ухода несколько раз повторил, что в ильмиры избираются люди, не способные излучать душевное тепло, но он так и не смог сказать, какой же вид энергии ты тогда излучаешь.

Настороженное выражение лица матери Тана встряхнуло Веру, и она выдернула свою руку из его ладоней. Нельзя обнадеживать паренька, он все неверно воспринимает, чего доброго – опять ночью к ней заявится.

– Я пирог с яблоками испекла, пойдемте, чаем вас напою, а лучше – кофе: настоящим, из обжаренных зерен, с потрясающим ароматом, – засуетилась Вера и повела гостей на кухню.

– Ты сделала дом главы очень уютным, – заметила мать Тана, а Вера безуспешно попыталась вспомнить, как ее зовут.

Разговор за столом крутился вокруг паркола, самоволки Тана, приближающихся черных гонок, странного появления сверкла у дома хранителя. Тан несколько раз заводил речь о переезде в его дом, но Вера решительно отказалась, заявив, что у нее остались тут дела, а потом показала в синем шаре своих родных, которые прогуливались по дорожкам парка.

– Это моя дочь – Люда, это ее муж, а это мой внучок – Ванечка, – говорила Вера, посматривая на ильмира и желая донести до него тот факт, что она действительно очень взрослая особа.

Кажется, донесла: он нахмурился и задумался, а когда мать нерешительно предложила ему отправиться домой, протестовать не стал.

Посмотрев на опустевший стул Тана, Вера обернулась к его матери:

– Так о чем вы хотели со мной поговорить? – спросила она.

Хранительница заметно смутилась, спрятала лицо за кофейной чашкой, спросила тихо:

– Почему ты думаешь, что я хотела спросить о чем-то особенном?

– Потому что вы давно нервно перекладываете печенье из тарелки в тарелку и намекаете сыну, что его ждут друзья, а в мою сторону бросаете настороженные взгляды. Вас волнует мое отношение к Тану? Вам не стоит переживать – у меня нет намерения обнадежить его, а потом бросить, наоборот – я стараюсь не разжигать в нем интерес к своей персоне.

– Собственно говоря, я хотела поговорить не о сыне. С ним вы связаны нерасторжимым договором, так что тут обсуждать пока нечего.

«Это мы еще посмотрим, насколько договор нерасторжим, – хмыкнула про себя Вера, – и в какой степени он связан с Таном».

– Я хотела поговорить о…, – женщина замялась и отвела глаза.

Вера вздохнула и попросила извиняющимся тоном:

– Простите меня, пожалуйста, но я не запомнила ваше имя – была слишком взволнована встречей с ильмиром, когда вас представлял Ква… глава рода.

– Мое имя Карелонодела.

– Очень приятно! Можете смело говорить, чем вы обеспокоены, обещаю – я сохраню в тайне наш разговор, если вы этого хотите.

– Да, пожалуйста! Эту тему уже поднял мой сын – девочки стали создавать себе хвосты и рога, это странно, они же еще так юны и прекрасны, а не ценят свою красоту, которая и без лишних стараний скоро увянет! Мои подруги пытаются переубедить своих дочерей, но тебе удалось внушить им удивительно сильное стремление обзавестись хвостом и рогами.

– Мне это стремление кажется вполне естественным – это же атрибуты ума и взрослого возраста у вашей расы, – осторожно заметила Вера.

– Вот именно, что ума, а чем хранительница умнее, тем она безобразнее на вид! Это вечный ужас наших женщин, мало кто из нас рискует продолжать обучение после паркола, а хвосты и рога мы прячем под личиной, а не выставляем на вид!

– И зря, – холодно ответила Вера, – умом и образованием нужно гордиться, а не прятать их стыдливо под личиной. Не морочьте девочкам головы – хвосты и рога вполне симпатичны, уж поверьте непредвзятому взгляду со стороны! И юношам они нравятся, в этом легко убедиться.

– Нравятся… что ж они тогда по сильфидам бегают? – с горечью спросила Карелонодела, и Вера поняла, что речь идет отнюдь не о парнях из паркола.

Поняла и искренне посочувствовала – ей и самой эти крылатые красотки спокойно жить мешали, как Квазик не дома – первая мысль, не у сильфид ли он прохлаждается. Далеко не так все радужно во Вселенной, как рассказывал ильмир.

– Да-а, сильфид надо как-то ограничить, – согласилась Вера. – Расскажите, как у вас семейные пары живут, а я своим негативным опытом поделюсь – на Земле измены тоже не редкость, у нас своих «сильфид» местного разлива пруд пруди, у меня муж почти сразу после свадьбы к другой женщине ушел.

Женская солидарность – страшная сила, объединяющая любые расы. А уж если эта солидарность подкреплена нелюбовью к одним и тем же соперницам, то она быстро перерастает в приятельские отношения и дружбу. Карелонодела поахала над трудной молодостью Веры, а потом безотрадно повествовала о своей семейной жизни (такой же, как у всех хранительниц), повергая землянку в крайнее изумление своим рассказом.

– Как, вы и дома в личине ходите? – поражалась Вера. – Только в отсутствие мужа истинный облик принимаете, а как только он на порог – вы сразу под личину?! Как, вы и в супружескую постель в личине ложитесь?! Неужели – всегда? Исключение – только зачатие наследников?!! Но ведь хвост и заклинания, закрепленные на теле, вам для дела понадобиться могут… Стараетесь, чтобы муж не видел? И что, так всю жизнь в прятки с мужем и играете?

Потрясенная Вера пыталась понять, насколько же нужно ненавидеть собственное лицо и насколько не ценить себя, чтобы вот так всю жизнь бескрылой сильфидой притворяться и под чужие каноны красоты подстраиваться. И ведь ВСЕ семейные хранительницы так живут! Неудивительно, что мужчины-хранители из дома убегают – посмотришь, как жена своего лица стесняется и под сильфиду мимикрирует, и сам своего такого же лица стесняться начнешь. Так комплексы и множатся, да из поколения в поколение кочуют.

– Карелонодела, заранее извините за резкость высказывания, но сколько бы вы ни притворялись сильфидой, вы ею не станете, а следовательно – будете в заведомо проигрышном положении, потому что оригинал в любом случае привлекательней подделки. А главное – и не надо становиться сильфидой! Вы с мужем вместе учились в парколе, он видел, как постепенно меняется ваше лицо, зачем же вы его прятать начали? Вам нужно было с гордым видом носить все заслуженные нелегким трудом отличия! Чтоб ни одна сильфида не могла вам конкуренцию составить!

– Что ты, Вера, о чем ты говоришь? – смешалась хранительница. – О какой конкуренции может идти речь при такой-то истинной внешности?! Лучше в личине ходить – она у меня качественная.

– Нет, с вашими фобиями надо срочно что-то делать, – схватилась за голову Вера, – человек, настолько ненавидящий собственное лицо, интересен только психиатру! Так, пошли в гостиную, сейчас мы что-нибудь придумаем. Музыку послушаем (Вера включила музыкальный канал на универсальном телевизоре Квазика), свет приглушенным сделаем. Карелонодела, можете вообразить какие-нибудь напитки, расслабляющие и веселящие демонов?

– Может, травяную настойку для аутотренинга? – робко предложила хранительница и Вера одобрила эту идею: травяная настойка здоровью не повредит, а делу поможет. – А что ты хочешь сделать?

– Промывание мозгов, – решительно заявила Вера и мать Тана попятилась, но была схвачена за руку. – Стоп, никаких побегов! Пейте вашу настойку и скидывайте все: и одежду и личину. Ну, еще настоечки и вперед! Не дрейфьте, хуже, чем сейчас, ваша личная жизнь быть уже не может, так что любое изменение – это только к лучшему. Эй, телевизор, озвучь-ка нам что-нибудь ритмичное! Карелонодела, у вас бесподобный хвостик, глупо прятать такую прелесть, вообразите-ка и мне нечто подобное! А я тряхну фантазией и создам нам подходящую для полного релакса атмосферу. Эх, демонесска, у тебя еще вся жизнь впереди – научись ценить себя и тебя начнут ценить другие.

По гостиной поплыл фосфоресцирующий загадочный туман, замигали огни светомузыки, жизнеутверждающие и лихие ритмы побуждали отринуть все горести, махнуть рукой на все, что не сложилось, и поверить в вечно существующий второй шанс.

– Верь в лучшее, не опускай хвост, и все наладится, – убеждала Вера новую подругу. – У тебя есть муж, есть сын, это уже немало, поверь женщине, которая двадцать лет провела в поиске спутника жизни. Долой депрессию, да здравствует капремонт семейной жизни! Так, синий телевизор, выборку фильмов для взрослых по разделу «демонический косплей» сделать можешь? О, Япония и Тайланд первые в результатах поиска? Хм, кто бы сомневался!

Выборку супертелевизор сделал что надо, причем, как заподозрила Вера, не только из фильмов но и, так сказать, из «натурных сцен» жизни кварталов «красных фонарей». Да-а-а, на родной планете есть много мест, где демоница и без всякой личины будет нарасхват.

– Разве население вашей планеты состоит не только из людей? – пропищала зардевшаяся Карелонодела, в шоке созерцая сцены из разряда «оргия в преисподней», где хвостов, рогов и жутких морд было с избытком.

– О, это люди, – небрежно отмахнулась Вера, разливая по третьему стаканчику настойки.

– А почему они такие?!

– У каждого свое представление о прекрасном, я ж о том и толкую, – пожала плечами Вера, а сама мысленно скалила зубки в Мефистофелевской усмешке и довольно потирала ручки. Не только сильфиды востребованы народом, не только! – Короче, подруга, если не устраивает муж, то его есть на кого сменить, и в личине ходить не надо будет!

– Нет, он меня устраивает, – заволновалась демоница, – наоборот – я хочу, чтобы он только мой был, понимаешь?

– Понимаю, еще как понимаю! – расхохоталась Вера. Святая простота эти хранители! – Это совершенно нормальное женское желание, способствующее превращению одичалых самцов в добропорядочных отцов семейства. Желание, двигающее эволюцию вверх!

– Хотелось бы понять, как осуществить это желание, – печально вздохнула хранительница миров.

– О, здесь, как и во всей дикой природе, действует принцип «око за око, зуб за зуб»: для начала надо заронить в самце горячее желание, чтоб и он у тебя был единственным, а тогда уже и условия эксклюзивности выдвигать можно.

– Да на меня никто и не засматривается без личины-то, – пригорюнилась наивная демоница.

– Вот с этого и начнем! Эй, моя буйная фантазия, помоги гостье нашей: изобрази что-нибудь из модной коллекции сексшопа!

Фантазия с жаром откликнулась на призыв, Карелонодела побагровела и задохнулась, потом присмотрелась и воодушевилась, а под конец, подхваченная под руку такой же разодетой Верой, вздернула хвост вверх и пошла в пляс под разудалые песни, кричавшие в динамики, что все будет хорошо.

В разгар веселья, когда землянка с демоницей, дружно ругаясь на сильфид и на мужиков, которые все коты мартовские и ходоки налево, не ценящие доставшиеся им сокровища в виде таких роскошных жен, под грохочущие ритмы рока с хохотом опрыскивали друг друга ароматической водой, раздался хлопок и посреди гостиной появился отец Тана. При виде жены в эротическом наряде, с черным бантом на хвосте и позолоченными рогами, он лишился дара членораздельной речи и что-то невнятно промычал, а в ответ на кокетливое подмигивание схватил жену в охапку и трансгрессировал по-английски, в смысле – не попрощавшись.

– Счастья вам, детишечки, и долгих лет жизни, – пробормотала Вера, взмахом руки отменила музыку и рухнула на диван, со стоном стряхивая неудобную обувь и переодеваясь в мягкое домашнее платье. – Какой безумный день! Хорошо, что в демонской настойке нет ни капли алкоголя, а то меня можно было бы смело увозить в ближайший вытрезвитель. Боженьки, как же я устала!

Глава 6. Развод с отягчающими обстоятельствами

Мечты об отдыхе не сбылись: не успела Вера очистить гостиную от клубов мерцающего тумана и крутящегося под потолком диско шара, как на импровизированном танцполе появился Тан. Он был в костюме, при галстуке, при бутылке шампанского и букете цветов, а выражение лица у него было самое серьезное.

– Ух, ты, здорово! – одобрил Тан новое оформление гостиной, превращенной в дискотеку, потом спохватился, снова сделал серьезное лицо, создал перед диваном изящный столик и водрузил на него шампанское. – Это тебе! – Он протянул Вере букет.

– Спасибо. Что это с тобой? – удивленно осмотрела паренька Вера и поставила букет в вазу с водой. Букет благоухал, так что скорее всего был настоящим, не воображенным.

– На Землю твою летал, посмотрел, как там у вас мужчины за женщинами ухаживают. Я понял, в чем проблема, Вера: ты реально взрослая и тебе нравятся взрослые мужчины, поэтому я буду вести себя по-взрослому, и все у нас наладится.

Тан степенно кивнул, сотворил два бокала, встряхнул бутылку шампанского, выстрелил пробкой в потолок и наполнил бокалы пенящимся игристым вином.

– Эм-м-м…, – протянула Вера, не зная, смеяться ей или плакать. Он будет вести себя по-взрослому и все наладится? Если бы все было так просто.

Вручив Вере один бокал, ильмир уселся рядом с ней на диван и завел «взрослый» разговор:

– Как прошел день? Как пообщалась с моей мамой? Вам удалось найти общий язык?

– День, увы, еще не прошел. С мамой мы пообщались замечательно, я бы даже сказала – замечательно спелись. Язык у вас общий для всех – универсальный. Слушай, Тан…

И в этот самый момент в мерцающем тумане в мигающем разноцветном свете, разумеется, появился Квазик. При виде парочки на диване и преобразившейся гостиной его перекосило, как от лимона с солью, Вере так и захотелось текилы ему налить. Нет, а что даром мучиться?

– Тан, у тебя собственной жилплощади нет? Обязательно в МОЕМ доме свидания устраивать? – прошипел глава рода неразумному племяннику. – Интересный способ расы изучать! Это что за раствор в бутыли – зелье для улучшения памяти? Сомневаюсь!

Яд так и сочился из всех слов хозяина дома, а смертельно уставшая Вера глотнула шампанского, почувствовала, как забурлили в ней веселые пузырьки (Еще бы, сколько она сегодня съела? Один кусочек шарлотки?), и пропела про себя, любуясь Квазиком, у которого узкие глаза превратились в злющие горящие черные щелочки: «А я не знаю почему, но ты мне нравишься! А ты мне нравишься!»

– Тан уже уходит, – громко сказала Вера, а в ответ на несогласную гримасу ильмира похлопала его по руке и напомнила: – Зайчик, ты обещал вести себя как взрослый, вот и дай взрослым поговорить.

Паренек откровенно растерялся, несколько раз перевел взгляд с нервно дергающего хвостом дяди на предвкушающе улыбающуюся ильмиру и решил, что предложение уйти весьма своевременно.

Тан исчез, а слегка покачивающаяся от усталости и единственного бокала шампанского Вера двинулась к мужчине своей мечты. Мужчина мечты грозно хмурился и яростно сверкал глазенками, но Веру это не смущало. Какой же он у нее… умный!

– Ты где был, Квазик? Советую отвечать быстро и правдиво, иначе за последствия не отвечаю!

– Я пытался выяснить, каким образом сверкл приобрел статус посланца Элеора и прошел в изначальную материю, – процедил Квазик, – а ты, я смотрю, гораздо веселее время провела!

– Не без этого, – кивнула головой Вера, – в хорошей компании время действительно пролетает незаметно. Но! Я сейчас не о Тане говорю, я имею в виду Карелоноделу. Слушай, ты же глава рода – приструни ее муженька, чтобы по сильфидам не шатался, а? Впрочем, я, возможно, и без твоей помощи этот вопрос уладить смогу.

– Не понял. Сильфиды… не шатался… сама уладишь… Ты о чем?

– О пятидесяти оттенках демонического, Квазик. – Вера приблизилась к мужчине и смело обхватила его за талию, едва удерживаясь на дрожащих от усталости ногах, полдня оттанцевавших на высоких шпильках. – Но обо всех оттенках я потом тебе поведаю, а сейчас я хочу обсудить наш договор!

– Опять?!!

– Не опять, а снова! Ильмира поменять можно?

Квазик застыл, обнимая прижавшуюся к нему девушку.

– Тебе настолько неприятен Тан? – хрипло спросил он. – Вера, договор заключен на рождение наследника, а Тан единственный в роду хранитель достаточно взрослого возраста, у которого еще нет наследника.

– В тексте договора его имя не указано, – упорствовала Вера.

– Не важно, что дословно написано в договоре, важно – для кого тебя предназначила изначальная материя, для кого ты изначально вызывалась. Ты вызывалась мной для Тана. Ты не можешь просто сменить ильмира, тебе нужно сперва аннулировать текущий договор.

– Это возможно?

– Если в самом деле произошла ошибка – а в этом убеждены сейчас практически все – то возможно, наверное. Раньше такого просто не случалось. Но ради кого ты хочешь так рискнуть, Вера? Если договор не аннулируется, то ты умрешь, в соответствии с последним пунктом этого договора!

– Ради кого? А ты угадай! Я намекну: я совсем не считаю тебя существом среднего пола… Если честно, я с самого начала думала, что мой ильмир – это ты.

Вера ласково улыбнулась и прижалась щекой к бурно вздымающейся мужской груди. Ну же, Квазик, признай очевидное, пусть для тебя оно и невероятное!

– Считала меня своим ильмиром?! И не умерла от ужаса?! – выдавил из себя потрясенный хранитель, а руки его бессознательно сжались, прижимая к мощному торсу тонкое женское тело. – Ты была согласна стать моей ильмирой?!

«Ага, догадливость нам не чужда, что радует!» – улыбнулась Вера, слушая, как бешено стучит мужское сердце.

– Не дай мне поверить в невозможное, Вера, – хрипло прошептали ей на ушко. – Я не могу тебе нравиться, я безобразен! – отрекся от своих безумных надежд демон-хранитель.

– Ты умён, – поправила Вера.

– Я стар!

– Ты взрослый мужчина, – снова поправила Вера.

– Я бездушное орудие для уничтожения агрессивных кадавров!

– Ты воин-защитник Вселенной.

– Я не способен любить, – тихо добавил демон.

– Ты способен защищать и заботиться, а это главное! – Вера подняла голову, увидела в черных глазах целую бурю чувств и еле слышно спросила: – Поцелуешь?

Словно под действием неумолимого притяжения рогатая голова стала склоняться к Вере. Женская головка пошла кругом (даром, что сорокалетие скоро грядёт, от страстного влечения и оно не избавляет!), губы стало покалывать от предчувствия нежной ласки, ноги сами приподнялись на цыпочки…

Но вредный Квазик в последний момент остановился и прижался лбом ко лбу.

– Это невозможно! Ты – ильмира Тана!

– Тьфу на тебя, такое настроение испортил! – возмутилась Вера и отстранилась. – Вот верна русская пословица, что утро вечера мудренее, а я от тебя заразилась привычкой перед сном важные разговоры начинать.

Возбуждение схлынуло, и усталость навалилась на Веру бетонной плитой. Едва передвигая ноги, она двинулась, позевывая, в сторону спальни.

– Вера, твоя спальня с другой стороны, – надтреснутым голосом произнес демон-хранитель, но землянка только зло отмахнулась.

– Фиг тебе, а не отдельная спальня, – проворчала Вера. – Мало ли, кто ко мне ночью заявиться вздумает – нежеланные ильмиры или голодные бычки, – я лучше у тебя посплю.

В ответ на ее слова позади раздался громкий треск. Вера молниеносно обернулась и увидела, как закладывается кирпичом и крепко цементируется дверь в ее новую спальню. Ого, тут не только сознательно, но и бессознательно чудеса творить можно?

– Это неправильно, – скрипел клыками и полыхал огненными взорами напряженный Квазик, пока Вера без тени смущения заваливалась в его постель.

– Квазик, ты напрасно переживаешь, – зевнула землянка. – Я так умоталась за день, что приставать точно не буду. Слушай, скажи честно, я тебе нравлюсь?

– Более чем…

– Так в чем проблема? Мы оба взрослые, свободные люди, которые нравятся друг другу, так почему бы нам не спать в одной постели?

– Ты не свободна, ты – ильмира моего племянника!

– Не-е, ильмира менять будем, – сонно отозвалась Вера, закутываясь в одеяло.

Хорошо, уютно, и Квазику она нравится, что еще женщине нужно? Лично Вере – ничего!

– Этот вряд ли возможно, изначальная материя не ошибается…

– В последнее время происходит много невозможного – сам говорил, – пробормотала Вера. – Спи!

– Ты чужая ильмира…

– О, Господи, да отменяю я этот договор, отказываюсь я его исполнять, ясно? Эй, материя изначальная, я выхожу из договора, слышишь?! Ай!

От резкой боли Вера подскочила на кровати и уставилась на левое запястье. Печать почернела. Рядом охнул ее демон, ухватил за руку и с полной безнадежностью выдал порцию малопонятных ругательств.

– Согласись на выполнение договора, и я немедленно перенесу тебя к Тану! – рявкнул Квазик.

– Я рассыплюсь на кванты? – заворожено уставившись на черное клеймо, спросила Вера, в теле которой усталость не давала проснуться панике.

– Через цикл, – сипло ответил Квазик. – Ты медленно угаснешь и умрешь, а твое тело растворится в изначальной материи.

– О, значит, обойдемся без фейерверка. – Вера нервно хихикнула, не в силах осознать скорую свою кончину. – Даже жаль, всегда хотела умереть красиво. Ладно, раз уж моя высокотехнологичная смерть методом бурного рассыпания на кванты временно откладывается, то до утра не будить!

– Мы трансгрессируем к Тану!

– Нет! – выкрикнула Вера и добавила, вспомнив местные законы: – Ты не можешь действовать вопреки моему желанию, а я повторяю: я не буду ильмирой Тана! Все, точка! Мне с самого начала этот чертов договор казался подозрительным, а теперь он и вовсе для меня невыполним. Квазик, я страшно устала, давай спать.

Большое жаркое тело прижалось к Вере. Она всхлипнула и уткнулась носом в кисточку хвоста. Руки демона дрогнули и прижали ее крепче.

– Ты правда осталась бы со мной? – прошептал хранитель.

– Угу.

– Надолго?

– Навсегда. Спи.

– Шутишь?! Женщина моей мечты согласна разделить со мной мое существование, а я буду спать вместо того, чтобы бороться за нее?! Надо продумать план действий, что можно предпринять…

– Я – женщина твоей мечты?! И давно ты это понял? – подскочила на кровати Вера.

– Когда увидел, как лихо ты разделалась с моим отчетом, – усмехнулся Квазик, осторожно укладывая ее назад и поправляя одеяло. – Ты необычайная женщина, Вера, я и не знал, что такие существуют на свете – теплые, нежные, бесшабашные, веселые.

– Что, женщины низших миров имеют ряд преимуществ перед высшими? – хмыкнула Вера.

Квазик промолчал, и землянку затянуло в сон.

Вера давно уже спала, а хранитель миров все не мог оторвать взгляда от ее лица и, едва касаясь, проводил по ее волосам, очерчивал линию скул, дотрагиваясь до девушки чуть дыша, боясь задеть ее когтем. Как умудрилась она так запутать его размеренную жизнь, в которой все было расписано на века вперед? Как смогла перевернуть с ног на голову его простой и понятный мир? И он ведь с первой встречи почувствовал, что эта ильмира не будет такой, как другие, он ведь сразу заподозрил, что произошла страшная ошибка, но гнал от себя сомнения, а в результате – Вера умирает… Амирелоноделисталиэль зажмурился от вспышки боли. Что это? Ах, это сжалось сердце? Вера не может умереть, она должна жить, она не виновата в чужой ошибке, из-за которой попала в невыполнимый для нее договор!

Она спасется, если убедить ее стать ильмирой Тана…

При этой мысли Амирелоноделисталиэля затопило жаркой яростью и желанием схватить Веру в охапку, спрятать ото всех и рычать «Моя!» всем возможным претендентам на ее внимание. Что за незнакомые чувства переполняют его сейчас? И не только сейчас – в последнее время они терзали его при каждом упоминании племянника. Из земного словаря выплыло слово «ревность». Ревность – проявление инстинкта собственника… Ему тошно от мысли, что чужие руки прикоснутся к ЕГО женщине. Но его ли? Почерневшая печать договора – явный знак, что Вера предназначена Тану, что и так понятно: у самого Амирелоноделисталиэля ильмира уже была и наследник уже есть, но почему он никак не может согласиться с собственными логическими выводами? Когда он отправлял Веру в паркол, то не мучился так исступленно, была лишь глухая боль от бессилия, что возжелал недостижимого, невозможного для него. А она считала тогда ильмиром его и была согласна! Как такое могло быть: он же показывал ей лицо Тана? А как она могла предпочесть его племяннику – и вовсе неразрешимая загадка. Но сейчас надо сосредоточиться на другой загадке – как спасти Веру. Вселенная существует очень-очень долго, в ней все когда-то было и где-то точно есть сведения, как исправить произошедшую ошибку.

Глава 7. Последствия черной печати и проблемы второй молодости

Привычный уже рассеянный свет пробежался по сомкнутым векам Веры, прогоняя сон. Очередной день в междумирье. Каким будет этот цикл?

«Последний цикл», – вспомнила Вера и поежилась от страха. Вчера вечером она засыпала на ходу и ее инстинкт самосохранения, видимо, тоже подремывал, а вот сейчас накрыло осознанием неотвратимости скорой смерти. Сказка о бабушке в междумирье внезапно перестала быть забавной.

Подняться с кровати оказалось сложнее, чем обычно, – тело было вялым, по нему разливалась слабость, все движения выходили медленными, заторможенными. Не удержавшись на ногах, Вера бессильно повалилась обратно на постель. Это она уже угасает?! И ее ближайшее будущее – поползать еще немного бледной немочью по дому и до свидания, не поминайте лихом? Вот уж нет, последний день жизни нужно прожить ярко, так чтоб и после смерти приятно вспомнить было! Мало ли, вдруг существуют не только иные миры, но и загробная жизнь. Спросят там Веру: как последний день прошел? А она что скажет? Прошел, как у великомученицы, томно угасала, смирившись со злой судьбинушкой? Или еще есть шанс прищуриться с ностальгией и протянуть: «Эх, чертяки, есть что вспомнить, да неприлично рассказать!»

А что тут вспомнишь, если Квазик опять незнамо где? Куда его унесло с утра пораньше, в такой знаменательный день?! Лучше бы пышные поминки организовывал, чтобы весело, с зажигательными плясками до утра, чтоб, опять-таки, было что вспомнить, и в гроб ложиться с мыслью: «Хорошо, что померла, хоть отдохну по-человечески».

Покрутив головой по сторонам, Вера не обнаружила демона, но увидела золотистый шарик, висящий в аккурат у нее над головой. Это для нее он тут подвешен?

Решив, что без пяти минут покойнице уже поздновато волноваться о степени опасности своих поступков (какая разница, от чего помирать?), Вера ткнула в шарик пальчиком. Шарик мигнул и заговорил голосом Квазика:

– Никого не бойся – я установил на тебя сигнальное защитное заклинание, если на тебя нападут или твоей жизни будет угрожать другая опасность, то я сразу появлюсь рядом. Я в Элеоре, пытаюсь добиться собрания Верховного Суда. Если увидишь Мими, попроси ее появиться в Элеоре. Твой Амирелоноделисталиэль.

«Ух, ты, – уже мой!», – с нежностью подумала Вера и смахнула слезинку. Почему так несправедлива жизнь – идеальный мужчина признался ей в искренней симпатии и готовности разделить с ней жизнь за один день до ее смерти! А раньше он никак найтись не мог, пока она годами его разыскивала?

Чем заняться напоследок? Стоит ли просить Квазика о переносе ее к родным, чтобы попрощаться с ними и умереть на Земле, или им будет проще, если она просто без вести пропадет? Пожалуй, вариант бесследно исчезнуть – лучше. Тогда что ей делать? Думать надо быстро, пока не кончился отмеренный ей срок.

– Вера, ты где?! – послышался полный паники крик Тана.

– Здесь! – поспешно откликнулась землянка, воображая на себе одежду. Успела одеться она в последний момент – дверь спальни распахнулась, и на пороге появился явно нервничающий и перепуганный парень.

Тан обвел ее недоуменным взглядом и растеряно спросил:

– Почему ты спишь в дядиной постели?

«Вопрос на тысячу долларов! Впервые в своей долгой жизни попадаю в ситуацию, когда мой «официальный» (пока еще, он ведь не знает о расторжении договора) мужчина застает меня в постели соперника. Ощущаю себя бабушкой-развратницей, даже смешно. Так, будем переводить стрелки».

– Что случилось, Тан, чего такой взволнованный? – спокойно спросила Вера, поднимаясь с постели как ни в чем не бывало и сдерживая дрожь в слабых ногах.

– У меня печать договора бледнеть начала! А с твоей что?

Тан подскочил к Вере, схватил ее за руку и перевернул запястьем вверх. Из его горла вырвался тихий потрясенный хрип.

– Наш договор аннулирован, извини, так получилось, – скороговоркой выпалила Вера.

– Он не аннулирован, он разорван! Разорван тобой! – Тан посмотрел на Веру круглыми от ужаса глазами: – Ты умираешь! Где дядя?!

– Он в Элеоре, собирает какой-то Верховный Суд. Тан, а тебе разрыв договора ничем не грозит? – заволновалась Вера.

– Мне – ничем, не я же отказываюсь его выполнять, – мрачно ответил Тан. – Так ужасно вступить в короткую связь с бездушным демоном, что легче умереть? Мне казалось, я тебе нравлюсь, от тебя такое тепло ко мне шло, а все обман. Никто не одаривает демонов душевной привязанностью, верно это все говорят!

Паренек неприязненно насупился, как Мими при виде спрятанных блинов, и угрюмо исподлобья глянул на Веру.

– Глупости! – резко возразила та. Коснувшись щеки юноши, она ласково провела по ней рукой, взъерошила волосы. – Ты и сейчас чувствуешь тепло, верно? Ты мне в самом деле нравишься, нравишься как младший брат или, – Вера на миг запнулась и продолжила: – как племянник. Но не как ильмир, которому нужно родить ребенка. Извини, но мне нравится другой мужчина, и я никак не могу согласиться на отношения с тобой. Ты тут совершенно не причем, ты замечательный и еще встретишь свою настоящую привязанность.

– К концу третьего этапа появятся первые полосы, мое лицо начнет меняться, и я никому не буду нужен в истинном виде, – хмуро проворчал Тан. – А ты вообще умрешь, понимаешь?! И не ври, что кто-то другой нравится – если бы у тебя была сильная привязанность к кому-то, то тебя не выбрали бы в договор!

– Истинный вид совсем не плох, надо просто отказаться от чужих, навязанных вам стандартов привлекательности! А привязанность у меня появилась после заключения договора, – проворчала Вера, смущенно отворачиваясь. Квазик не будет против, если она обнародует факт их симпатии друг к другу?

– Ой, Вера, ну кого ты видела после заключения договора?! Дикарей и кронтов?

– Твоего дядю.

– Причем тут дядя? – обескуражено пожал плечами Тан.

М-да, обнародовать факт симпатии не удалось, по причине полного недоумения народа.

– Я так понимаю, Суд глава рода собирает для доказательства ошибочности твоего выбора в качестве ильмиры и обращения к изначальной материи, чтобы убедить ее аннулировать договор? – продолжил юный хранитель.

– Наверное. А это может сработать? – воодушевилась Вера.

– Не знаю, но дядя умный, он кого угодно и в чем угодно убедить может. Значит, ты перестала быть моей ильмирой. Вернешься на Землю?

– Эм-м-м, надеюсь, что нет.

– А что тогда делать будешь? – заинтересовался юный хранитель.

– Если честно, то сейчас обдумывала, как бы повеселее провести последний день своей жизни…

– Повеселее… последний день?!! – Огромные глаза Тана распахнулись на пол-лица. – Вера, может, не так плохо быть моей ильмирой, а? Я веселый!

Вера расхохоталась. Ноги дрожать перестали, тело будто очнулось от спячки, вспомнило о своей второй молодости и забурлило жаждой деятельности. Раз ее спасение взял в свои руки Квазик, то праздничными поминками придется заниматься самой. Так, на всякий случай, чтобы было что вспомнить, если спасение не удастся.

– Когда у тебя черные гонки? – поинтересовалась она.

– Завтра. Придешь посмотреть?

– Если не растворюсь в изначальной материи – обязательно! Ты уже завтракал?

Нет, взбудораженный и напуганный обесцветившейся печатью Тан и не помышлял о еде, так что они с Верой дружно двинулись на кухню. Обнаружить в доме Мими не удалось, и передать ей просьбу Квазика не получилось.

За завтраком на Веру опять нахлынули усталость и апатия, даже две кружки кофе эспрессо не помогли, пришлось срочно сосредоточиться хоть на каком-то деле. А какое у Веры было незавершенное дело? Верно – выяснить, кто мог бы кучу кронтов наплодить! А поскольку лингва предлагала лишь один вариант, то стоило задуматься, такие ли праведники и святоши все эти высшие, как о них думают хранители миров? Вот Вере всякие Ортели совсем доверия не внушали, хоть Квазик и утверждал не раз, что представители высшей расы скорее себя принесут в жертву, чем навредят другому разумному существу.

Покрутив в руках кружку с остатками эспрессо, Вера вкрадчиво спросила:

– Тан, могут ли творцы миров лгать?

– Нет, что ты, – явно поразился паренек. – Высшие вообще не лгут, а уж творцы миров – это и вовсе лучшие из лучших!

Так, политика партии ясна, подозревать высшие расы в темных намерениях хранители миров не могут даже чисто теоретически, поэтому и в расследовании убийства того юноши из Таисхали Квазик не рассматривал гипотезу, что к его смерти приложил руку кто-то из своих же, и Старейший лишь отмахнулся от такого предположения.

– А творцов как-то контролируют? – продолжала гнуть свою линию Вера. – На профессиональную пригодность проверяют, на детекторе лжи тестируют? Может, у кого-то развилась мания величия и стремление захватить Вселенную?

– Ты говоришь странные глупости – невозможно захватить бесконечность! – закатил глаза Тан.

– Ну, ты меня понял. Расскажи, если знаешь: как-то следят за тем, что творят творцы? Извини за тавтологию.

– Ну, насколько я слышал, есть программы, которые регистрируют изменения в поведении, словах, действиях творцов. Вообще-то, деградация высшего существа проявляет себя ярко, и если кто-то из высших (необязательно из творцов) вдруг начинает откатываться в своем развитии назад, впадая в эгоизм, гнев, зависть, то об этом сразу всем становится известно. Такие случае крайне редко, но бывают.

Ага, уже теплее! Квазик упоминал, что бывают отщепенцы и среди высших рас, которых принудительно отправляют в ссылку в низшие миры. И кто знает, чем они там занимаются?

– Но такие опустившиеся высшие теряют все свои способности и ничем не отличаются от представителей низших рас, – разбил зародившуюся теорию Веры Тан.

– А если какой-нибудь творец миров живет уединенно, на самостоятельно созданной без разрешения планете? Творит всякую нежить из лучших побуждений, а та дичает и расползается по Вселенной? – сходу придумала Вера еще один вариант.

– Невозможно тайком создать планету, Вера! Системы регистрируют все новые возникающие миры, и если кто-то вдруг решит без разрешения создать новый мир (такого никогда не бывало, впрочем), то такого творца тут же выявят и навсегда отстранят от работ с изначальной материей.

Хм, либо юный Тан чего-то не знает, либо она идет по неверному пути. Попробуем прояснить еще один момент:

– Творцы могут родиться среди низших агрессивных рас?

– Нет. – Это молодой хранитель произнес с железобетонной уверенностью. – Творцы миров – это редчайший венец развития любого высшего существа и только высшего существа.

Вот так… Парадокс получается: специально агрессивных кадавров может создать только злобное существо – это раз, кадавров в принципе могут создать только самые светлые, добрые и благородные высшие – это два, но эти «раз» и «два» противоречат друг другу!

Так откуда берётся в таком количестве нежить?! Мистика…

Собственная неспособность дать вразумительный ответ на этот вопрос привела к тому, что усиленные действием чертовой печати, в голову полезли непрошенные мысли о собственной глупости, алогичности, необразованности по космическим меркам, так что приглашение Тана заглянуть в гости к его друзьям было воспринято с благодарностью и энтузиазмом. Что угодно, лишь бы не впадать в уныние! Если уж ей суждено умереть и угаснуть, то пусть это будет не вялое, бессильное тление унылого пепелища, а яркий, искрометный пожар! Пусть ее кончина запомнится этому сектору Вселенной почище песен на астероиде и дизайнерских изысков в доме Квазика.

– С тобой многие хотят познакомиться. Я обещал, что загляну с тобой в наш клуб, – признался Тан. – Ты не против?

– Двумя руками «за»! – вдохновлено закивала Вера. – А ты сможешь меня трансгрессировать?

– Конечно! Я не хранитель уровня эль, но элементарные вещи с детства умею делать, – слегка обиделся парень.

Золотистый туннель вывел их из серой мглы изначальной материи к сказочной планете, планете-мечте, на которой царило вечное лето под ласкающими лучами розового солнца. Клубом юных хранителей была вся эта планета! Именно так: планета – клуб, подаренный дружественными творцами миров, воплотившими на ней самые разнообразные и заветные мечты детей и подростков. Многочисленные пляжи, усыпанные белым песком, мириады островов посреди теплых морей, все подводные обитатели которых были дружелюбны, как дельфины, и с удовольствием играли с детьми в голубых волнах. Животные суши тоже охотно выходили пообщаться, птицы садились на руки, стоило их только протянуть, даже ветерок был теплым и приветливым. Для детей постарше тут были скоростные трассы для болидов и скартов, горы с нетающими снегами и лыжными трассами, леса и подземные пещеры с лабиринтами каменных ходов. Все здания на планете были изящными, как китайские пагоды, и представляли собой кружки по интересам: где-то играли в настольные игры, где-то танцевали, где-то пели, вокруг иных домов на широких террасах сидели художники, чертившие что-то на полупрозрачных экранах и или по старинке покрывая красками холсты.

Тан потащил Веру в небольшой амфитеатр, из которого доносилась громкая музыка. Встретили их приветственными криками, и скоро Вера забыла об апатии и усталости, ошеломленная гамом, шумом, музыкальным многоголосием, лившимся со всех сторон. Ей что-то толковали про струнные и клавишные инструменты, спрашивали о музыке ее мира, какие песни у них поют и о чем поют, ее тянули посмотреть на репетиции, настойчиво просили ее оценок, а попытки Веры объяснить, что она всего лишь бухгалтер, которому медведь на ухо наступил, понимания не встречали. Ситуация напоминала игру с Ванечкой в песочнице, когда малыш увлеченно печет «куличики» и украшает их камешками и стеклышками, попутно ревниво следя за тем, чтобы бабушка не отвлекалась от творческого процесса и активно в нем участвовала.

«Никогда не думала, что так трудно второй раз быть молодой!» – вздыхала про себя Вера, тоскливо посматривая на манящие к себе волны. Поплавать бы, на солнышке полежать… но нет: ее тянули в разные стороны энергичные и полные радужных планов демонята, закручивая в круговерть юной активной жизни.

Вызывающе помахивая хвостиками, к ней подошли девушки, знакомые по визиту в паркол, и несколько девиц и молодых хранителей постарше, в личинах и без них. Одобрительно улыбнувшись натуральному внешнему виду, Вера вопросительно подняла бровь.

– Вот видите, она нормально реагирует на истинный облик, – довольно заметила одна из знакомых девушек. – На вашей планете все так спокойно воспринимают внешнее уродство?

«Так, срочно пробуждаем в себе таланты психолога-практика, вдруг они где-то завалялись», – настроилась на серьезный лад Вера. Куй железо, пока горячо, а мировоззрение – пока молодо.

– Я не вижу в хранителях никакого уродства, – дружелюбно ответила Вера. – Откуда вообще взялись такие мысли – сильфиды напели? Так не слушайте.

– А кого нам слушать? – враждебно спросил один из старших ребят, резким жестом снимая с себя личину и демонстрируя лицо с явными признаками интеллекта. – Для высших мы – бездушные сущности, типа кадавров, а все остальные гуманоиды с воплями разбегаются в стороны при виде нас.

– Не все – я не убегаю, а кроме того – обязательно ли апеллировать к мнению другой расы?

– Ты не убегаешь? – язвительно протянула незнакомая девушка с красивеньким ненатуральным личиком. – А это что?! – Она дернула Веру за руку, поворачивая ее черной печатью вверх. – Стоило откопать в себе остатки душевности и все – договор разорван, лучше смерть, чем жизнь с хранителем?!

Глава 8. Спешные сборы

Настроения молодежи резко изменились при виде Вериной «черной метки». Многие товарищи Тана вернули себе бесхвостый облик, что постарше – оделись в личины. Со всех сторон Веру обдавало холодом заледеневших, недоверчивых взглядов, заставляя ее почувствовать себя так, словно она круглыми днями рекламирует кошачий корм и ласкает доверчивых котят, но как только режиссер командует стоп – брезгливо отбрасывает их в сторону и требует утопить в канаве. Вспомнилась социальный педагог из школы…

– Я прониклась очень нежными чувствами к другому мужчине и не могу обманывать Тана, – без околичностей, прямолинейно ответила Вера, спокойно выдерживая неприязненные взгляды.

– О, не терпится узнать, кого вы предпочли нашему красавчику! – ядовито усмехнулась девица. – На первом этапе паркола ильмира приглядеть успели? Кто-то из высших проявил интерес? Прекрасный эльф упал к вашим ногам и пообещал без последствий аннулировать неудачный договор? Так что за мужчина, поделитесь с нами секретом!

– Амирелоноделисталиэль, – по слогам произнесла Вера, молясь про себя, чтоб не перепутать звания-суффиксы и не оскорбить (не дай Боже!) рода. Уф, кажется, верно сказала! Спасибо тебе, хорошая память, натренированная постоянной работой с различной информацией. Название рода своего демона-хранителя Вера вспоминать и не пробовала, горячо надеясь, что хранителей уровня эль не так много, ее и без того поймут.

Рука Веры выпала из разжавшихся пальчиков язвительной девицы. Потрясенное молчание накрыло амфитеатр, замолчали инструменты, брошенные музыкантами, умолкли песенки, напевавшиеся исполнителями. Несколько десятков молодых хранителей смотрели на Веру с таким недоверием, будто она объявила, что собралась замуж за Годзиллу, но временно поживет с Кракеном из фильма «Пираты Карибского моря». Теперь большинство взглядов были недоверчивыми.

– Так вот почему ты спала в его постели! А я-то не понял, что ты мне про дядю толкуешь! – гневно завопил Тан.

От крика бывшего Вериного ильмира хрупкое стекло неверия лопнуло, и друзья Тана вышли из ступора, загомонив все разом. Тан злился и пыхтел, другие ошеломленно разводили руками.

– Глава рода Атарантидесонисов?! – воскликнул один из старших ребят, весь покрытый черными полосами, и Вера поспешно, несколько раз повторила про себя «фамилию» Квазика. – Но он же…, – неопределенный пасс руками у лица, и Вера гордо подтвердила:

– Да, он у меня профессор!

«Похоже, мне удалось завоевать доверие молодежи и мои слова они воспринимают теперь более серьезно, – выдохнула Вера, смотря, как сбрасывают личины все столпившиеся вокруг нее хранители. – И правильно делают – я настолько привыкла к их полосатым мордашкам и рогам, что они мне кажутся очень миленькими, прям как полосатые бело-черные тигрята. Если уж я смогла к их облику привыкнуть, то они-то друг к другу тем более привыкнут и перестанут прятаться под иллюзиями Мэрилин Монро и Алена Делона».

– От тебя идет поток очень приятного тепла, – зажмурились, как настоящие тигрята на солнышке, юные хранители. – Почему?

– Наверное потому, что вы мне очень симпатичны, – откровенно призналась Вера. – Я не ощущаю, что излучаю какое-то особенное тепло, и мне трудно судить от чего оно происходит.

– А у тебя на планете все низшие человечки такие? – Этот вопрос в различных вариациях высказали почти все.

– На моей планете все разные. Земля – дифференцированный мир, так говорит Квази… хм, глава рода. И вам не стоит использовать при личном общении эпитет «низшие», он звучит уничижительно и обидно.

– Почему? Это официальный термин, – пожали плечами хранители, но обещали учесть пожелания своей гостьи.

Общение продолжилось в дружеской обстановке и ничто не предвещало неприятностей, пока не обнаружилось, что кто-то решил быстренько слетать на Землю и самостоятельно посмотреть, найдутся ли там еще человечки, спокойно воспринимающие рогатых демонов. Выяснилось это, когда в толпу галдящих хранителей влетел золотистый шарик и заорал:

– Вытащите нас отсюда, мы не можем трансгрессировать, а местные очень, очень агрессивно настроены! Больше получаса нам не продержаться…

Шарик растаял в воздухе, а на его месте засветились какие-то значки.

– Стабилизируйте их координаты, открывайте туннель! – заорали кругом, значки мигнули и застыли в воздухе, сделавшись яркими и четкими, вокруг них замерцало золотистое марево, уже знакомое Вере по путешествию в трансгрессионных туннелях.

И не миновать бы жителям какого-то городка массовых инфарктов от внезапного нашествия демонят, если бы своевременно не вмешалась Вера.

– Стоять! – рявкнула она на окутавшихся золотистой дымкой формирующихся трансгрессионных туннелей хранителей. – Куда рванули без присмотра взрослых?! А если выкинет вас посреди военных учений и жахнут по вам из всех орудий, кто отвечать будет – я?! Вначале думаем, потом летим! Земля – это не высший миролюбивый мир, а вы еще не хранители уровней али и эль! Зовите старших демонов, чертенята!

Юные хранители смутились и опустили глазки вниз. Вера призвала к ответу Тана, и тут-то выяснилось, что в низшие миры они с ребятами летают тайком от взрослых, которые категорически запрещают такие экстремальные развлечения не умеющим толком колдовать и защищаться демонятам. Посещать без специального разрешения можно только мирные высшие миры, где ни один житель и комара нарочно не обидит, а вот в низшие миры можно наведаться только в сопровождении взрослого или учащегося самых старших этапов паркола. А поскольку застрявшая на Земле троица улетела самовольно, то… Одним словом, детишечки не хотели обращаться за помощью к своим строгим предкам.

– Мы сами справимся, – убеждали они Веру, – у нас три хранителя уже на пятом этапе – вот: Ири, Каст и Лари, они легко вытащат ребят, а мы только одним глазочком на Землю глянем. Ну и поможем, конечно!

Вера осмотрела десяток умоляющих глаз и почувствовала себя, как согласившаяся помочь учительнице мамочка, которая пришла сопроводить в музей класс своего ребенка и внезапно узнала, что учительница заболела, так что сопровождать весь класс придется ей самой, в одиночку. Нет, можно отказаться, но тогда все двадцать одноклассников ее сына будут вечно помнить, как трусливо дезертировала мама Вани Иванова, лишив весь класс законного удовольствия попроказничать в музее.

– Вера, ты же сама говорила, что взрослая, – давай, ты нас и сопроводишь? – выдал «гениальную» идею Тан. – Так все по правилам будет.

После слов товарища юные хранители еще более удивленно посмотрели на землянку.

– А сколько вам лет? – робко поинтересовались они, дружно перейдя на «вы».

– Много, у меня и внук уже имеется, – вздохнула Вера, обрезая себе пути к отступлению.

Наличие внука сильно впечатлило юных хранителей, и вопрос старшинства был решён единогласно. Все желающие посетить Землю сгрудились вокруг Веры в ожидании указаний и сигнала о старте, а она окончательно почувствовала себя учительницей, выезжающей с классом на экскурсию в музей.

– Меня на Земле слушаться безоговорочно, как аборигена-старожила, иначе экспедиции не будет! – строго потребовала Вера. – Будете самовольничать – в Элеор пожалуюсь, что низшие миры тайком посещаете и проживающие там расы до смерти запугиваете. Так, проблема первая – нас всех на Земле понимать будут, потому что говорим мы на универсальном, а вот мы никого понимать не будем (если они попали не в Россию, то и я переводчиком не буду), а это сильно затруднит переговоры с местными.

Ири вытащила из пространственного кармана универсальные приборы-переводчики в виде маленьких кубиков на клейкой основе, которые все быстро вставили в уши.

– А вторая проблема какая? – поинтересовался полосатый и рогатый Лари с пятого этапа паркола.

– А это мы выясним на месте. Так, не стоит соваться в самое пекло, надо переместиться невдалеке от ваших застрявших на Земле друзей, где-нибудь в укромном уголке, и разведать обстановку. Полетели, а то спасать будет некого. – Тан обхватил Веру за плечи, и тронулись в путь. По дороге Вера грозно повторила: – Помним: вы все моментально выполняете мои приказы! Моментально и в точности, договорились?!

– Да-а-а! – эхом прокатилось по золотистому туннелю.

Вера пересчитала окружающих: ей предстояло нести ответственность за жизнь и здоровье семнадцати особей нейтральной расы, а если прибавить неизвестное количество спасаемых, то и того больше. Боженька, сделай так, чтоб в результате экскурсии на Землю ни один демоненок не пострадал!

Переживать за землян Вере и в голову не приходило – что Земле пара десятков демонов при таком-то живучем и агрессивном местном населении, готовым к любым неожиданностям: от роста инфляции до случайного пуска пьяным прапорщиком ядерной боеголовки!

Вторая проблема обозначилась сразу при приземлении: судя по крикам: «Бей снежков, нечего по нашему кварталу шастать!», произнесенным на английском языке, попали они в Америку, а точнее – в какой-то крупный город, в район проживания афроамериканцев. Гарлем на Манхеттене?

Крики доносились с расстояния метров в двести, и толпа там виднелась приличная, причем состоящая исключительно из огромных мускулистых афроамериканцев (Вера даже в мыслях старалась быть политкорректной, чтобы не усложнять и без того непростую ситуацию). Похоже, переместились юные хранители в красивых белокожих личинах, за что и пострадали. Группа их спасателей выскочила из трансгрессионного туннеля в тихом закутке, и пока оставалась не замеченной.

– О, Боже, они не умрут от побоев?! – перепугалась Вера при виде мелькающих в воздухе над толпой большущих черных кулаков.

– Нет, у нас отличная регенерация, от побоев не умрут, – заверил Лари, – главное, чтоб им головы не отрезали.

Вера сглотнула.

– Не отрежут! Двадцать первый век – это век толерантности, – начала она, но ее прервали крики: «Вали снежков! Ишь, прыткие какие! Наподдай им по первое число!».

Похоже, о толерантности и незаконности расизма слышали не все… Осмотрев своих молодых спутников, не отличающихся особо выразительными физическими формами, да еще и состоящих наполовину из изящного женского пола, Вера несколько запоздало уточнила:

– А что умеем, юные спасатели?

Как выяснилось, умели демонята немного: они умели трансгрессировать, но в месте драки была некая аномалия, не позволявшая развернуться трансгрессионному туннелю (похоже, аномалию создавал местный телецентр с высоченной телебашней, украшенной множеством антенн и перевязанной высокочастотными кабелями, у высокой ограды которого и толпился народ), умели смешивать различные растворители и нейтрализаторы (очень полезное сейчас умение, в отсутствие лаборатории-то!), умели создавать пространственные карманы и прятать в них неживые объекты (жаль, что живых туда спрятать было невозможно!).

– Ловчие сети создавать умеем? – припомнила Вера виденные способности Квазика. – Защитные сферы формировать? Вихри воздушные закручивать? Предметы левитировать? Парализующие заклинания плести? Как – ничего не умеете? Боевые умения изучаются только с седьмого этапа??!! Энергетические щиты и дубинки создать хоть можете? Только железные и деревянные?! А какого…. вы сюда полетели, детишечки?!

Глава 9. Демоны в Гарлеме

«Это не школьная экскурсия в музей, это триллер «Детский сад в горячей точке», вот действительно – только деревянных мечей и не хватает! – ужаснулась Вера, которую в очередной раз подвело увлечение книгами фэнтези, где демонам приписывались самые невероятные сверхспособности. Нет, у взрослых демонов эти способности есть, но у учащихся третьих-пятых этапов паркола – увы, нету. – Сейчас эта, не на шутку разошедшаяся банда развернется в нашу сторону, увидит эти милые белые личики, лишь у некоторых немного прикрытые черными полосками интеллекта, и будет всем нам конец, полный и окончательный, нас без всякого вмешательства изначальной материи разберут на кванты и квантики. Стоит признать, что сражаться мы не можем, так что надо замаскироваться и не отсвечивать. Или наоборот: замаскироваться и отсвечивать?».

План спасения слабо забрезжил в голове перепуганной Веры. Так, главное – отвлечь толпу и увести спасаемых юных хранителей миров из зоны действия экранирующего поля телебашни.

– Всем скинуть личины! Кто недоучился до собственных рогов и хвостов – живо отрастить и то и другое, а все тело перекрасить в черный цвет! Одежда – минимальная: девочкам короткие юбки и топики, мальчикам – шорты и жилетки на голое тело. Черное тело, я сказала! Не красиво?! Не злите меня, детки, или я лично обработаю ВСЕ ваши личины стеклоочистителем! Не знаете, что это такое? О, узнаете – Амирелоноделисталиэль до сих пор новую личину сотворить себе не может. Да-да, сам Амирелоноделисталиэль не может, вот такой универсальный растворитель изобрели земляне!

Одна минута злобного Вериного шипения и ее же разъяренных взглядов – и вот перед ней стоят семнадцать миленьких негритят-тинейджеров демонической наружности.

– Нет мечей – возьмите бубен, – сказала самой себе Вера, но хранители восприняли ее размышления, как указания к действию, и стали похожи на труппу странствующих артистов-папуасов. – Молодцы! А теперь хвосты вверх, поем и пляшем, идем спасать ваших незадачливых собратьев.

Когда дружно грянули семнадцать бубнов, а по асфальту дробно застучали каблучки, сборище злых афроамериканцев синхронно подпрыгнуло на месте и обернулось. Глаза их изумленно округлились, лица вытянулись, рты ошеломленно раскрылись.

– Виват, господа! Студенты нашего колледжа приветствуют своих первых зрителей! Подготовку к Хэллоуину начинаем уже сейчас! Делу время – потехе час! Присоединяйтесь, господа, присоединяйтесь! Танцуем, девочки, танцуем! – кричала Вера на универсальном и местные ее понимали.

Чернокожие парни мигом забыли о забредших на их территорию бледнолицых пареньках и обступили полукругом группу демонических спасателей. Демоницы вызвали у сильного пола явный интерес и целый океан комплиментов своим хвостикам и рожкам.

– До чего современные технологии дошли – ты смотри, как живые хвосты вертятся! Вот это да! – пораженные жители Гарлема глаз не могли отвести от лихо пританцовывающих под ритмичные звоны бубнов демониц. – Девочки, а с нами станцуете? А тут площадь рядом – пойдемте с нами! – сманивали курчавые парни юных хранительниц, завлекающее посверкивая черными глазами и оттесняя в сторону хранителей мужского пола.

– Пойдемте, пойдемте – на площади плясать сподручней, – пропела довольная Вера, подмигивая Тану, чтобы спасаемых быстренько прикрыли и «перекрасили» под местных, пока девочки мужчин отвлекать будут, но чернокожие парни наградили ее недовольными взглядами:

– А чего это белая рожа нашими девочками командует?! – агрессивно подступили они к Вере.

«Елки-палки, вот это прокол, надо быть внимательней к деталям!» – ахнула про себя не загримированная Вера и начала импровизировать:

– Неужто я виновата, что мне с мамой-папой не повезло?! – заголосила она, аки сирота Казанская. – Ну и что, что тело белое, главное – душа черна! Эх!

Как ни странно – дело выгорело. Лица афроамериканцев подобрели. То ли правда прониклись жалостью к неудавшейся негритянке, то ли решили не обращать внимания на одну белую бабенку, когда есть столько достойных чернокожих девушек. За их спинами к процессии присоединились еще три «афроамериканца» в жилетках и с бубнами в руках. Оглянувшиеся назад исконные жители Гарлема не обнаружили белокожих вторженцев и сплюнули на землю со словами: «Снежки сбежали. Да и черт с ними!»

Народу на площади оказалось много, причем народу заводного, полупьяного и готового петь и развлекаться по мере оставшихся сил. Тут и рогатых, хвостатых юношей не обошли вниманием – к ним подступила толпа поклонниц демонов и маскарадных нарядов, громко восхищаясь всеми атрибутами демонического облика. В общем, демоны нашли своих фанатов и воздыхателей, а вот Вера поеживалась от холодных взглядов и шепотков:

– Не люблю снежков! Больше снежков не люблю только русских!

Вера нервно сглатывала и делала самое «нерусское» лицо. Протолкавшись в сборище танцующих, она разыскала Тана:

– Отсюда можно трансгрессировать? – прошептала она парню на ухо.

– Да, отсюда можно, – закивал тот.

– Так чего ждем?!

– А куда спешить? – заюлил Тан, обалдевший от обилия внимания противоположного пола и совсем не желающий с этим вниманием расставаться. – Попляшем немного, потом трансгрессируем. Смотри, Вера, они действительно демонов во взрослом истинном виде не боятся!

Вера окинула взглядом всех других хранителей и поняла – увести их отсюда можно только силой, утаскивая за волосы рыдающих демонят, протягивающих руки к своим верным поклонникам.

«Ау, Квазик, ты где?! Моих сил на депортацию двадцати глупых рогатых голов точно не хватит! Чтоб еще хоть раз я повела детей на экскурсию – да ни в жисть!» – причитала про себя Вера, всеми чакрами ощущая грядущие неприятности.

Местные парни все активнее заигрывали с демоницами, а демонам это не слишком нравилось. Особенно это не нравилось Лари, официальной девушкой которого была Ири, и Мику, девушкой которого была Така… Похоже, парней сдерживал лишь закон, строго запрещающий наносить увечья низшим. А если закон в итоге их не удержит?! Сорвутся юные хранители и набросятся с кулаками на американцев – их потом из паркола не исключат? Как же их в кучу всех собрать, а? Они обещали слушаться – но до них сейчас просто не докричаться сквозь толпу! Так, отставляем панику и обходим всех по кругу…

Следующие полчаса Вера отыскивала всех своих подопечных, страшным голосом предупреждая – ровно в девять часов вечера по местному времени (над площадью висели большие круглые часы) они должны выйти в небольшой тихий сквер с противоположной от телебашни стороны и все вместе трансгрессировать в междумирье, а если кто-то не появится, то… Дальше шли угрозы переговорить с родителями, сообщить в паркол и нажаловаться в Элеор, а также напустить на непослушных главу рода Атарантидесонисов.

Увы, мирно дожить до указанного времени не удалось: один чернокожий абориген ухватил упирающуюся Ири за локоть и поволок в кусты, на него набросился Лари, толпа расступилась, но никто не кинулся на помощь: все стали делать ставки, кто с кого шкуру спустит. Остальные хранители спешили к месту происшествия, но явно запаздывали, а Вера воочию представила, как за злостное нарушение закона о ненападении на низших из паркола исключают Лари, а она смотрит в обвиняющие глаза его родителей. Не доглядела!

– Стой! – завопила на всю площадь Вера, подлетая к Лари и удерживая его занесенный кулак. – Не бей низшую расу!

Лари очнулся и отступил. Демоны быстро скучковались за спиной Веры, а море озверевших темнокожих лиц уставилось на единственную бледнолицую:

– Это кто здесь низшая раса?!! – хором взревела вся площадь.

– Мамочки! – пискнула Вера и проорала: – Трансгрессируйте!!!

Хлопки за ее спиной и исчезновение двух десятков демонов прошло незаметно для агрессивно наступающей толпы – лишь кое-кто удивленно протер глаза и снова сфокусировал их на неразумной белой даме, орущей в центре Гарлема о низших расах.

А в мозг Веры с сильным опозданием явилась разумная мысль:

«А я-то трансгрессировать не умею!»

– Твое последнее слово, снежинка, – прошипел в лицо Веры небритый детина.

«Что сказать? Мамочки, что сказать?!! Надо что-то объединяющее, зажигательное такое… А-а-а!!!»

– Бей врагов, спасай Россию! – пискнула попаданка и зажмурилась.

«Ой-ей! Не там я это сказала, ох, не та-а-ам! Упокоюсь с миром», – успела подумать Вера до того, как афроамериканцы сомкнули ряды.

Вдруг полыхнуло ярким светом. Толпу разметало по сторонам. Перед слепо моргающей от вспышки Верой возник Квазик в боевом облике. Все как помнилось: огненные волосики стоят дыбом и плюются сгустками пламени в окружающих, кожа покрылась панцирем, как у броненосца-переростка, длинные глазки заалели, клыки увеличились в числе и размере. Настоящий демон из ада, не удивительно, что все вокруг стонут от ужаса и истово крестятся. Квазик предупреждающе рыкнул и площадь мигом опустела. Вот тебе и любители комиксов – поклонники призрачного гонщика и прочих супергероев отнюдь не стремятся с ними познакомиться в реальной жизни.

– К-к-к-ва-а-азик-к! Ик! Ты очень вовремя! – вырвалось у Веры, и она прижалась к своему чудовищу, не обращая внимания на царапающиеся защитные выступы на его теле, на пылающую шевелюру и жуткие глазенки. От избытка адреналина Веру потряхивало, голова кружилась от нахлынувшего чувства облегчения. Уф, и дети спаслись, и она еще поживет.

– Вера, как?! Как, Вера?! Объясни мне, как ты умудрилась?! – трепал ее Квазик, как Тузик грелку, а она могла только испугано икать. – Кто переместил тебя на Землю?! Зачем ты опять влезла в драку?! Я летаю по всей Вселенной, пытаюсь тебя спасти, а ты чем занимаешься?! Ты можешь спокойно дома посидеть, я тебя спрашиваю?! За что мне такое наказание, изначальная материя? Хорошо, что сигналку установил, тебя же чуть не убили! Ты понимаешь или нет?!

Вера поспешно закивала, показывая, что она все понимает. Язык еще не слушался, онемев от пережитого страха. Вокруг нее зазолотился знакомый кокон, и Земля стала быстро удаляться, сменившись звездной чернотой космического пространства. Боевая трансформация Квазика сменилась привычным истинным обликом, и Вера приникла к своему демону теснее, время от времени тихонько икая. От мужского тела шел жар, согревая перепуганную закоченевшую женщину, лететь среди звезд в надежных объятиях было удивительно уютно и чудесно, поблескивающие далекие звезды создавали атмосферу романтики и уединения, и Вере хотелось бы лететь так вечно…

– Скажи, в твоем русском языке «бухгалтер» это неформальный синоним слов «дебошир» и «забияка»? – хмуро обратился к Вере Квазик. – Я никак не могу увязать в единое целое все твои слова и поступки. Мне всегда казалось, что для кропотливой работы с базами данных желательны такие черты характера как выдержка, усидчивость, сдержанность, невозмутимость и даже флегматичность, а не вечное стремление найти приключения на свою голову и самоубиться.

– Не поверишь, но мне тоже всегда так казалось! Я не стремлюсь найти приключения – они меня сами находят! Точнее – начали находить в твоем междумирье, похоже – они давненько прятались в этой серой мгле и меня поджидали, а теперь торжественно встречают всем скопом, – объяснилась Вера. – Мы домой летим?

Обнимающие Веру руки сжались крепче, черные глаза пытливо заглянули в ее лицо:

– Ты в самом деле считаешь домом не Землю, а мое пристанище в изначальной материи?

– Угу. По первости еще ощущала себя ежиком в тумане, но потом привыкла, – кивнула Вера. Икота отпустила, а сердце перестало биться, как сумасшедшее. – Так мы домой?

– Пока нет. – Когтистый палец осторожно очертил контур девичьего лица. – Ты и боевой трансформации не боишься? Так радостно ко мне кинулась там, на Земле…

– Еще бы мне не кинуться, – хрипло прошептала Вера, понимая, что ее сердечко не перестало изображать из себя спринтера, а просто сделало короткую передышку, что уже подошла к концу, – ты нормально относишься к белым и русским.

– Опять не понимаю, о чем ты, – горящие черные глаза заслонили от Веры звезды, да и Бог с ними, со звездами.

«Наклонись чуть ниже, Квазик…»

– Ты такая теплая… и ты сводишь меня с ума, – прошелестел тихий голос демона, его губы прикоснулись к губам Веры, и Вселенная взорвалась и утонула в жарком мареве.

БАБАХ!!!

С громким треском, как от разорвавшегося снаряда, целующаяся пара вывалилась из трансгрессионного туннеля, и только отличная реакция Квазика спасла их от позорного падения из-под высокого потолка на пол. Пол был устелен не паркетом, а мраморными плитами, так что приземлились они действительно не дома.

Глава 10. Право на имя

Отпрянув от своего мужчины, Вера осмотрелась: они прибыли в какой-то небольшой зал перед удивленные очи Старейшего хранителя и еще нескольких незнакомых гуманоидов. Судя по знакомой беспорядочности в расстановке приборов и мебели, это был один из залов Элеора.

– Зачем вкладывать столько энергии в простой туннель? – недоуменно спросил Старейший.

Квазик заметно покраснел и вымолвил, стараясь не смотреть в сторону Веры:

– Вливание энергии произошло случайно.

«Ах, это теперь так называется, – позабавилась Вера. – В этом странном междумирье и впрямь страстный поцелуй почище динамита будет. А с какой целью мы пожаловали в Элеор, хотелось бы знать?»

– Интересная особь низшей разновидности людей, – выдал один из неизвестных гуманоидов с длинными ушами.

Ого, вот и эльфа увидеть довелось: не зря Вера расы как следует изучила. Вежливостью, правда, и эльфы тут не отличались. Еще два ушастых и один нормальноухий индивид рассматривали Веру, делая пассы руками и посылая в ее сторону какие-то радужные прозрачные кольца и нити, видимо, безопасные для низших человечек, так как Квазик стоял спокойно, обнимая Веру одной рукой за плечи.

– Очень любопытно. – Первый заговоривший эльф приблизился к Вере и протянул к ней руку: – Позволите взглянуть на печать?

– Да, пожалуйста. К слову сказать, меня зовут Вера Ивановна Птичкина, я с планеты Земля галактики Млечный путь. Извините, но номер галактики и планеты в вашем реестре я не помню, – сухо улыбнулась Вера, протягивая руку запястьем вверх.

– Спорные утверждения, – рассеянно ответил тот, просвечивая печать голубым светом и вертя руку Веры в разные стороны.

Вера растерялась. Какое из ее утверждений спорно?!

– Все утверждения спорны, – столь же рассеянно ответил эльф. Он читает мысли?! Или она вслух это спросила? – Вера – это общемировое понятие и в качестве имени собственного при официальных встречах может использоваться только с разрешения Совета Сектора или Коллегии Верховного Суда, что же касается других имен – в данный момент вы Атарантидесонисова. Вы не с планеты, в настоящий момент вы постоянно проживаете в изначальной материи. Учетный номер вашей прежней галактики и планетки вы вряд ли знали, поэтому не можете «не помнить».

Ей нужно чье-то там разрешение на собственное имя?! Ну, знаете ли! Зато теперь ясно, почему Квазик в мире Таисхали по имени ее не представил – у нее не было разрешения на свое родное имя!!! Вот о чем они с Ортелем тогда промолчали: глава Таисхали хотел знать, есть ли у нее дозволение именоваться «Верой», а Квазик тогда отрицательно покачал головой!

– Не спорь, – умоляюще шепнул Квазик, почувствовавший, как напряглись плечи девушки под его рукой и распрямилась спина. – Официальные встречи бывают редко, а у тебя сейчас мало шансов дожить до следующей – с черной печатью долго не живут! – И он уважительно обратился к эльфу: – Какими будут ваши выводы, почтенный Элистэль?

– Удивительно, что она еще жива, – ответили ему, выпуская руку Веры.

– Удивительно, – поддакнули другие неизвестные и не представившиеся гуманоиды.

– Расскажите, как вы провели цикл? – яркими зелеными глазами уставился на Веру стоящий рядом эльф по имени «почтенный Элистэль».

– Проснулась, съездила в гости, вернулась, – кратко перечислила Вера, не желая рассказывать об эскападе учащихся паркола и навлекать на друзей Тана гнев родителей и ректора.

– Хм… Какие чувства вы испытывали в течение того, как просыпались, ездили в гости и возвращались? Сильные эмоции были?

– Были, с лихвой, – согласилась Вера, вспоминая панику, злость, волнение, страх и горячую страсть напоследок.

– Еще бы им не быть – ее собственные сопланетники убить собирались, когда я прилетел, она всю дорогу икала от страха, – вмешался Квазик. И кто его просил высказываться?!

– Это хорошо, это было очень грамотное решение – подвергнуть свою жизнь смертельному риску: инстинкт самосохранения позволяет переживать самые бурные эмоции страха, – закивал эльф. – Теперь ясно, почему вы еще живы: действие черной печати замедляется при сильных эмоциях, но стоит вам поддаться унынию и апатии, как время вашей жизни быстро утечет. Если, конечно, вы не согласитесь на выполнение договора.

– Не соглашусь, – твердо ответила Вера. – Если бы знала заранее, что за договор мне предлагают, и с кем мне род продлять – никогда бы не согласилась, даже под угрозой смерти! И сейчас меня смертью не запугать! Тан – еще ребенок, а я – взрослый человек, и не смейте называть это утверждение спорным!

– Не смею, – усмехнулся эльф. – Полностью осознанный этический выбор способен сделать только взрослый разум, собственно, именно так совершеннолетие любой особи и определяется. Давайте-ка посмотрим архивную запись вашего вступления в договор с родом Атарантидесонисов.

Посреди зала возникло трехмерное голографическое изображение подмосковного поля, стоящей у обочины машины и перепуганной Веры. Раздавался грохот грома и треск электрических разрядов молний. Был слышен вскрик Веры, когда невдалеке ударила молния в землю, и виден ужас на ее лице, когда вокруг нее засветился золотистый столб канала связи с междумирьем. Фраза «даже смерть не избавляет от хамов» тоже была слышна.

– Действительно: вы думали, что выбираете между договором и смертью от удара молнией, – прокомментировал Старейший. – Скажите, Элистэль, такая убежденность не приравнивается к принудительному вовлечению особи в договор?

– То, что молния ударила рядом в землю, – это чистой воды случайность, – поглаживая подбородок, отозвался эльф.

– Я бы сказала, что это была весьма своевременная случайность, – запальчиво вмешалась в дискуссию Вера, – случайность, сильно смахивающая на запугивание!

– Кому и зачем понадобилось бы вас запугивать? – хмыкнул эльф. – Но факт остается фактом: вы полагали, что вам угрожают смертью, а значит – договор заключен без вашего добровольного согласия. Это нонсенс, такое попросту невозможно… Вы позволите заглянуть в вашу память?

– Зачем? – невольно попятилась Вера.

– О, не волнуйтесь – я просто внимательно просмотрю ваши мысли до того момента, как вы дали согласие на договор: мне нужно убедиться, что вы на самом деле верили, что в случае отказа умрете.

– А-а, тогда смотрите. Вы только эти минуты просмотрите?

– Только эти, – успокоил эльф, – мне знакомы понятия вежливости и этичности поступков.

– Неужели? – не удержалась Вера от сарказма, смотря в яркие зеленые глаза, а на лице эльфа вдруг расцвела добрая улыбка, и он поклонился, представившись:

– Элистэль, один из судей Верховного Суда. Позвольте познакомить вас с другими, – и он церемонно представил двух других эльфов и одного человека.

Эльфы кланялись, Вера по мере своих способностей тоже отвешивала поклоны, надеясь, что ее неумелое кивание верхней частью тела сойдет за таковые.

– Так что – будете смотреть мои воспоминания? – спросила она, распрямившись в третий раз.

– Уже посмотрел, пока вы ехидно улыбались и тянули свое «неужели», – ответил эльф, – и подтверждаю: вы согласились на договор под иллюзией силового давления. Кроме того, совершенно очевидно, что вы изначально не годились в ильмиры хранителя миров, слишком много в вас чистых чувств и душевных порывов. Полагаю, завтра Верховный Суд в полном составе вынесет решение о расторжении ваших договорных отношений с родом Атарантидесонисов. Остается надеяться, что изначальная материя прислушается к решению Общегалактического Верховного Суда, и с вашей руки исчезнет черная метка печати.

«Черная метка – звучит по-пиратски», – вспомнились Вере детские книжки.

– А изначальная материя может не прислушаться? – уточнила она.

Эльф развел руками:

– Суд отвечает за разрешение юридического казуса, что приключился с вами, а не за поступки изначальной материи, которые к этому казусу привели. Это первый в мировой истории случай, когда Верховному Суду предстоит признать ошибочность действий самой праматери миров, и никто ничего вам обещать не может. И да, еще одно: мне искренне жаль, что собрать моментально всех моих коллег невозможно, поэтому постарайтесь не умереть до завтрашнего заседания. Помните: вам необходимы сильные переживания, ощущение полноты жизни, переполненность души яркими впечатлениями!

– Да, я постараюсь не помереть от уныния и не лишить вас уникальной возможности призвать к ответу за ошибку саму изначальную материю, – насмешливо ответила Вера. – Буду верить в торжество вселенской справедливости!

– Ах, да, спасибо, что напомнили!

Разговорчивый эльф повернулся к своим товарищам и спросил их:

– Коллеги, вы не против?

Те заверили, что совсем не против, и эльф торжественно сообщил:

– Вера, Малой Коллегией Верховного Суда вам дозволяется использовать понятие «вера» в качестве имени собственного. Верьте, Вера, и увидимся завтра!

Высшие исчезли. Вера пожала плечами и решила не рефлексировать на тему имени. Очередной суматошный цикл подходил к концу. Поспать бы… А можно?

– Квазик, а спать мне можно? Я не могу впасть в уныние во сне? Мало ли, что мне приснится…

– Отдохнуть тебе надо, – встревожено ответил Квазик, – ты бледная совсем. Я сделаю так, что тебе ничего не будет сниться.

Оговорить не срочность отхода ко сну Вера не успела: один щелчок хвоста – и она уплыла в страну сновидений.

Глава 11. Виды антидепрессантов

Просыпаться не хотелось. Хотелось расслабленно валяться в постели под мягким пуховым одеялом и размышлять о том, что жизнь определенно не задалась. Вернее, задалась в ее жизни только замечательная дочка, подарившая ей внука, а вот все остальное… Что изменится с ее смертью? Кто погорюет о ней, кроме Людочки? Школа найдет себе нового бухгалтера, частные клиенты и подавно о ней горевать не станут, а в опустевшей квартире не останется даже кота. Так и не сбылись ее мечты о большой любви, остались в памяти лишь разрозненные эпизоды недолгих связей с привкусом разочарования и предательства. Зачем она к этой свахе ездила, ведь давно уже поняла, что чудес не бывает. Нет, сегодня Вере совсем-совсем не хотелось просыпаться. Ради чего вставать с постели? Ради кого?

– Очнись! Немедленно открой глаза, у тебя сердцебиение замедлилось и дыхание еле слышным стало! Вера, вставай!

Кто орет над ухом и мешает ей тихо тонуть в жалости к себе? Раз в жизни она может бесцельно поваляться в постели?! Надоело быть вечно собранной, вечно занятой! Зачем так сильно ее трясти?!

– Открой глаза! – рявкнули так громко, что глаза распахнулись рефлекторно.

– А-А-а-А!!! – завопила Вера, увидев перед собой чудовищную клыкастую морду с витыми рогами надо лбом.

«Съест!» – промелькнула паническая мысль, и побудила яростно отбиваться подушкой от удерживающего ее монстра.

– Не ешь меня, я невкусная!

Веру отпустили. Монстр смотрел на нее в явном замешательстве и, округлив длинные черные глаза, наблюдал за тем, как она отползает к изголовью кровати, испуганно прикрываясь подушкой. Как-то смутно знаком этот монстр…

– Вера, я опять тебя не понимаю. Кофе будешь? Я принес такой, как ты любишь.

Перед Верой возникла чашка с пышной кофейной пенкой. Надо же, какой заботливый монстр…

«Вам нужны яркие эмоции», – прозвучала в памяти фраза, и Вера вспомнила все. Спасибо Квазику за внушенный ей ужас – он всколыхнул лучше кофе. Вера взяла чашку со слезами на глазах – как она могла забыть, что у нее теперь есть Квазик?! У, чертова печать!

– Ты все-таки меня боишься, – холодно заметил ее демон, отодвигаясь в сторону. Его лицо застыло маской, спрятав все чувства.

– Не выдумывай, – вздохнула Вера, отрываясь от кофе, – я просто все забыла во сне, стала уходить в депрессию, в подавленное состояние духа, а тут вдруг – крик, тряска, твой фирменный оскал, вот и закричала. И хорошо, что испугалась спросонья – мне нельзя впадать в хандру. Мне нужны бурные эмоции – помнишь?

Квазик помедлил с ответом, всматриваясь в женское личико, потом усмехнулся:

– Помню. Мне уже страшно за Вселенную. Может, сегодня дома посидишь?

– А компанию составишь? – провокационно понизив голос до интимной хрипотцы, спросила Вера, отбрасывая в сторону подушку и отставляя допитую чашку кофе. Надо срочно реализовать бонус от судьбы в виде желанного и дорогого мужчины, неизвестно, как на Суде дело повернется, вдруг – это ее последний шанс упасть в объятия Квазика?!

– Нет, мне надо уйти, я и так всю ночь переправлял вызовы на других хранителей, твой сон сторожил, боялся, что вот так, не проснувшись, и уйдешь за грань. – Голос Квазика охрип и дрогнул, он осторожно протянул к Вере руку, которую та подхватила и нежно прижала к щеке. – Могу на Землю тебя отправить, с родными повидаться, это добавит тебе ярких эмоций?

– Пока не решился вопрос с моей грядущей кончиной, к родным лучше не надо, – покачала головой Вера. – О, если можешь слетать на Землю – два оставшихся пакета с бытхимией в школу завези! Надо вернуть казенное имущество, только очень прошу – без записок, ладно?

– Нашла ты время про казенное имущество думать, – проворчал Квазик. – Карелонодела с тобой встретиться хочет, поддержать тебя. Обещала выяснить, как на Земле эмоции подогревают, и явиться с подручными средствами.

– Ты рассказал ей о совете Элистэля?

– Зачем рассказывать – собрание малой Коллегии Верховного Суда и так весь сектор видел.

Вера подскочила на кровати:

– Весь сектор видел?! Опять трансляция шла? Без моего ведома?!!

– Почему без ведома? Абсолютно все встречи официальных лиц проходят в прямом эфире и записываются для архива, это повсеместная практика, на всех планетах высших тоже так. Разве у вас заседания правительств и все-все личные встречи глав государств не транслируются на всю планету?

– Что ты! Выложить в эфир приватную беседу Путина с Трампом может только героический хакер-камикадзе, решивший так высокотехнологично совершить свое самоубийство! У нас очень многое «остается за кадром».

– Доверие базируется на полной открытости, – удивленно пояснил Квазик, – наша с тобой встреча с Ортелем в Таисхали также была доступна для всеобщего просмотра. То, что все встречи в Элеоре или просто встречи где угодно, но с лицами при исполнении служебных обязанностей, в обязательном порядке транслируются на весь сектор Вселенной – это всем известно.

Так вот почему он говорил в Таисхали, что их разговор с Ортелем секретным быть в принципе не может!

Вера закрыла глаза и сосчитала до десяти.

– Квазик, если я доживу до конца этого цикла, знаешь, чем мы займемся следующей ночью? – с многообещающей улыбкой спросила она.

– Чем? – загорелись черные глаза и склонилась к Вере рогатая голова.

– Будем писать длинный список того, что ВСЕМ ИЗВЕСТНО!!!

– Это вряд ли, – невозмутимо ответил ей Квазик… и поцеловал.

Когда Элистэль советовал ощущать полноту жизни и переполнять душу яркими впечатлениями, он явно имел в виду такие поцелуи! Сладкие, нежные, упоительные, когда жизненно необходимые (в прямом смысле слова!) эмоции хлещут через край, рождая невероятное счастье сбывшейся мечты. Вот он, мой мужчина, нашелся, наконец! Ни одной сильфиде не отдам, на зло крылатым выживу и не рассыплюсь на кванты изначальной материи!

– Если будешь так целовать, то я и с черной печатью проживу вечность, – прошептала Вера.

– Это хорошо, я без тебя не проживу и цикла…

– Тебе пора идти – уже три шарика над головой зависли и зло посверкивают золотистыми искорками…

– Да, пора. Очень прошу – постарайся не умереть до вечера! А я приложу все усилия, чтобы решение Суда было в нашу пользу. – Квазик поднял голову к потолку, сморщился, кивнул, и из глубины дома донесся громкий хлопок. – Твоя группа поддержки прибыла, – сообщил он. – Я дал разрешение на вход, но умоляю – не увлекайся!

– Зачем Карелоноделе разрешение – она же член твоего рода?

– Она – да, а куча ее подружек – нет. Тан тоже прибыл, – сумрачно добавил Квазик, – у тебя еще есть шанс передумать и не рисковать.

– Дурень, – зло выдохнула Вера. Она тут вся в мечтах, рисует себе счастливое будущее со своим рогатиком, а он все к молодому и безрогому ее сосватать хочет?! Сам-то не помрет потом от ревности?

– Нет, он просто юн еще…

– А я не о Тане! Хоть бы полосок своих черных постыдился – при столь явных признаках ума такие глупости болтать! Давай, иди уже, ты свою меру сильных эмоций мне уже отвесил!

Квазик посмотрел строго, сказал: «До вечера самоубийств не предпринимать!», и исчез вместе с золотистыми шариками. Вера метнулась в душ, вообразила себе самое нарядное платье и пошла встречать гостей.

Н-да, реалии российской жизни демоницы точно изучили: десять рогатых полосатых дамочек с Карелоноделой во главе стояли посреди гостиной, и каждая со сноровкой бывалого жонглёра балансировала бутылкой русской водки на ладони одной руки и тяжелой банкой соленых огурцов на другой.

– Привет, Вера! Смотри – русский реанимационный набор! Мы в вашем интернете пожаловались, что подруга умирает от тоски и уныния, и этот комплект предлагаемых антидепрессантов лидирует с огромным численным перевесом голосов! Нам все подтвердили, что гарантия избавления от апатии – сто процентов! Ну, будешь пробовать или что другое принести? Вторым номером идет какой-то коньяк с ломтиком лимона, нужен? Ты токмо скажи – мы мигом к вам в Москву слетаем, там демоницам без личины все даром отдают, что попросишь, стоит только у накрытого стола объявиться. Даже денег ваших не просят, только приговаривают: это ж надо до чертей упиться! Кто такие черти, Вера?

– Черти – это мелкие демоны, – расплываясь в улыбке во весь рот, ответила Вера. Как это мило со стороны Карелоноделы – в земной интернет выйти, в Москву слетать, подруг привести. – Вы присаживайтесь, мы сейчас столик побольше изобразим, пуфики вокруг поставим. Тан, а ты чего в стороне жмешься?

– Я книжки ваши почитал, узнал, какие вещества способствуют радостному настроению, – смущенно ответил Тан и протянул Вере большущую плитку молочного шоколада с орешками.

«Наивно, но тоже приятно! Мне кажется, или в этом междумирье друзья у меня в самом деле завелись?» – Вера пожимала руки новым знакомым, старательно запоминала все имена, тихонько спрашивала у Тана, не аукнулась ли его друзьям поездочка на Землю и можно ли рассказать о ней Квазику – это у него вчера не было возможности ее расспросить, но потом он точно поинтересуется, кто это Веру на родную планету трансгрессировал.

Разгонять грусть-тоску при помощи водки Вера категорически отказалась, боясь объявиться перед Верховным Судом в виде, порочащем достоинство всех низших человечек во Вселенной.

– Карелонодела, ты хочешь, чтобы я на коленях в зал Суда вползла, в эротическом наряде и с крылышками за спиной? А потом принялась бы отлавливать ушастых судей и топить их в геенне огненной, пока они договор не расторгнут? Ты же видела, как на меня спиртное влияет, весь сектор видел! Этот антидепрессант оставим на самый крайний случай, пока у меня и так настрой боевой. Расскажи, какие в твоей жизни новости.

Новостей было много, большая их часть касалась заметных изменений к лучшему в семейной жизни, в связи с чем высказывалась просьба помочь и другим горемычным хранительницам. Другие хранительницы кивали рогатыми головами и просили советов, как отлучить мужей от сильфид.

– Милые мои, дайте вашим мужьям то, чего ни одна сильфида дать не в состоянии – возможность быть самими собой и не прятать истинное лицо под чужой маской! Установите хоть дома запрет на личины, не отводите глаза от полосатого лица супруга, не шарахайтесь от его хвоста и свой не прячьте! Это же так просто. Сейчас передо мной вы сидите в истинном облике, так почему бы у себя дома не поступать также?

Смотря на закручинившихся демониц, Вера призналась себе, что одним мудрым словом вековую привычку прятаться не перешибешь, что ее новые подруги нуждаются в активном толчке. Хм, а чего это отличная водка пропадать будет?

– Карелонодела, как демоны реагируют на спиртное? – вполголоса спросила Вера.

– Не знаю.

– Не отравитесь?

– Это можно проверить. – Поколдовав над бутылкой, Карелонодела постановила: – Не отравимся точно, а что?

– Разливай! На всех! Слушай, нас же сейчас не снимает скрытая камера?!

– Нет, конечно!

– Вот и ладненько…

На демониц водка не подействовала так сокрушающе, как иногда действует на людей, – она лишь слегка повысила их самооценку, собственные лица перестали казаться им такими уж кошмарными, а еще – их потянуло на приключения. В общем, эффект знакомый и предсказуемый, но без особых негативных последствий. Если не считать таковыми тягу к приключениям…

С улыбкой посматривая на демониц, Вера прислушивалась к их рассказам о своей жизни, которые с робких жалоб на неверность мужей давно перешли к воспоминаниям о своем боевом прошлом и настоящем. Хранительницы в один голос говорили о том, что в последнее десятилетие заметно участились случаи появления крайне агрессивных полуразумных кадавров, причем никто из творцов миров ответственности за их создание на себя не берет. Откуда же берутся эти полчища кронтов, сверклов и прочих существ, вооруженных и умело пользующихся своим вооружением?! Откуда у них берется это самое вооружение, если высшие миры не производят ничего подобного, а низшие и в принципе производить не могут?

– Вот у вас, Вера, какое оружие самое мощное? – спрашивали хранительницы.

– Водородная бомба, – не очень уверенно отвечала Вера. Лучше бы спросили, какие виды годовой отчетности следует сдавать индивидуальным предпринимателям!

– А, это та, что имитирует процессы, происходящие в недрах молодых звезд. Мощное оружие, но его легко пассивизировать методом Лаймитена или Арбиэля, аннигилировать в пространственном кармане, а высвободившуюся энергию рассеять в межзвездном пространстве. Кроме того, оно легко завлекается в дематериализующие сети, и высшим мирам никак угрожать не может – любой ребенок способен сделать так, чтобы ядерный заряд просто не взорвался вблизи атмосферного слоя планеты. Кадавры появляются с более хитрым оружием, использующим энергию окружающего мира напрямую, не требующим сложной оболочки, а потому трудно диагностируемым. На их оружие ни один датчик не реагирует, легко пропуская их в населенные миры!

– Почему же высшие сами не борются с кадаврами? Дематериализовали бы их, и дело с концом.

– Высшим нельзя, у них запрещено уничтожать живые разумные и полуразумные существа, кем бы они ни были.

– А вам можно? – хмыкнула Вера. Хорошо устроились высшие расы, ничего не скажешь – чужими руками своих врагов уничтожать и проблемы решать.

– А мы для того и созданы, – развели руками демоницы. – Мы же бездушные, не способные к любви и состраданию, так что без всяких угрызений совести дематериализуем любого кадавра.

«Давнее предание, но в последнее время мне верится в него с трудом, – задумалась Вера. – Ну какие же они бездушные?! Страдают, ревностью мучаются, детей своих берегут и заботятся о них. По меркам Вселенной раса хранителей миров еще очень молода – они появились меньше полумиллиона лет назад, тогда как старейшие высшие расы существуют уже до миллиарда лет, успев сменить не одну планету своего обитания и даже самостоятельно создав себе много прекрасных миров. Возможно, изначально хранители и были суровыми, бесчувственными демонами, но за прошедшее время почему бы им не эволюционировать, как и прочим расам? Они-то не полуразумные, как кадавры, а абсолютно разумные существа! Порожденные той же изначальной материей, что и весь остальной универсум. Несправедливая ситуация. И не могу я воспринимать Квазика, как робота или бездушную нежить! Он у меня милый, ласковый и замечательный, а до мнения всяких высших мне и дела нет!».

Вера смотрела на колышущуюся за границей зеленой полянки серую муть, и ее мысли медленно перетекали в другое русло: долго ли Квазик будет таким же милым, готов ли он хранить ей верность или очень скоро продолжит бегать по сильфидам. Его с ней никакой договор не связывает, обещаний он ей тоже не давал, а фраза «не смогу без тебя жить» – это наверняка праздное пустословие, на которое так щедры мужчины в первые дни романа, и которое быстро выветривается из их головы, когда страсть схлынет. Вера не раз проходила все эти этапы развития отношений с сильным полом:

Пункт первый: «Ах, люблю безумно, давай жить вместе до самой смерти!»

Пункт второй: «Ах, люблю, но давай поживем раздельно, а не то «быт заест»!

Пункт третий: «Ах, все еще люблю, но мне встретилась другая, она такая необыкновенная!»

И быстро следующий пункт заключительный: «Ой, истеричка, что я вообще в тебе нашел?!»

С чего Вера взяла, что демон отличается в этом плане от простых земных мужчин? Судя по Карелоноделе и ее подругам – совсем не отличается. Поиграется с Верой, как с небывалой игрушкой, и вернется к привычной жизни, в которой нет места для постоянной спутницы. И что тогда останется Вере? Очередное разочарование? На ее долю их уже выпало предостаточно… Вера всхлипнула и оттерла с щеки скупую слезу одинокой самодостаточной женщины. В голову полезли совсем уж банальные пошлости вроде того, что все мужики одинаковы, всем им только одно надо, что полигамия – их врожденное природное свойство… Пульс ее становился все медленнее и слабее, скоро ей станет очень-очень хорошо… Все тревоги утихнут, ничье предательство не затронет струн души…

Но угаснуть в приступе меланхолии Вере помешали.

Проблемы опять начались из-за Тана. Ему строго-настрого запретили распивать спиртное (мал еще!), но, подобно многим подросткам, он выпил его втихаря, после чего красочно расписал матери вчерашнее путешествие на Землю. Судя по словам юного хранителя, Земля была раем обетованным для демонов всех мастей, причем чем страшнее демон, тем сильнее ему там рады. Вместо того чтобы отчитать сына за противозаконный визит в низший мир, Карелонодела преисполнилась завистью к его приключению и желанием немедленно совершить такой же вояж (посещения московских застолий в поисках водки и огурцов особых впечатлений демонице не дали). Конечно, ее порыв разделили все подруги, коих, как уже упоминалось, неудержимо потянуло на приключения. Абсолютно трезвая Вера, подносившая свою стопку к губам только для вида, вынырнула из пропасти апатии и попробовала вмешаться, но ее заверили, что, во-первых, взрослые хранительницы миров справятся в низшем мире с кем угодно и с чем угодно, так что их спасать не надо будет, а во-вторых, что Амирелоноделисталиэль сам дал им разрешение посещать свой низший мир – Землю, и велел обеспечивать ей сильные эмоции.

«Мамочки, и точно – сильные эмоции! Эк меня в депрессию затянуло – чуть не умерла сейчас! – очнулась от смертельного уныния Вера. – Надо внимательнее следить за собственным состоянием! Мне же совсем не свойственны такие упаднические настроения, я давно не мучаюсь «дурными предчувствиями», а решаю проблемы по мере их реального возникновения. А сейчас какая реальная проблема? Меня затягивает омут пессимизма, медленно, но неуклонно лишая жизненных сил… Ну, уж нет, я еще побрыкаюсь, уважаемая изначальная материя, я еще с вами посужусь, и не надейтесь от меня легко избавиться! Ишь, как печать все мозги наизнанку выворачивает, почище свахи Аделаиды Романовны. Сильные эмоции, говорите? Держись, Земля, мы идем к тебе!»

Злость и желание выжить судьбе назло словно прояснили мир перед глазами Веры, и он заиграл радужными красками любви и надежды. Хм, любви? Ну, может, и не любви… хотя, какой смысл обманывать саму себя? Так, отставляем в сторону несвоевременные душевные метания и воспоминания о всевселенской уверенности в том, что хранители любить не могут. Ничего, были бы верность на всю жизнь, нежность и забота! А главное – была бы эта жизнь, господа! Вот за последнее и поборемся.

– Так, подруги мои разлюбезные, какие боевые умения есть в наличии? Демонстрируем сейчас, я теперь воробей пуганый, горьким опытом наученный сомневаться во всемогуществе демонов, – встряхнулась землянка и взялась «руководить парадом».

Дорогие читатели, запомните на будущее: если вам когда-нибудь взбредет в голову поинтересоваться возможностями демонов, задумайтесь прежде о том, на ком они эти самые возможности будут демонстрировать. Может, на интересующемся?

– Ой! Уй! Ай-яй-яй! – пищала Вера, которую спеленали сетями, окружили мерцающими сферами, выпихнули в этих сферах в космическое пространство, закуклили в безвременье (жуткая процедура, Вера по необразованности сочла ее впадением в анабиоз, но демоницы потом просветили свою новую подругу) и помотали над полостью Роша голубого гиганта, угрожая аккрецией (то бишь увеличением массы звезды на массу одной неразумной Веры).

– Только не дематериализуйте и не аннигилируйте! – вопила Вера, у которой проснувшийся инстинкт самосохранения впал в панику и разбудил школьные знания по физике. – Все-все, я поняла: вы несокрушимые воительницы, военно-морские и наземные силы всех стран вам не страшны!

Но вызванный алкоголем кураж угомонить не просто: демоницы жаждали блеснуть перед человечкой своей ученостью.

– Давай, Вера, не бойся, – мы со всем справимся! – подзуживали они недоумевающую подругу.

– Что давать-то?!

– Как – что? Водородную бомбу давай, сама же говорила, что у вас это мощнейшее оружие! Мы ее пассивизируем, а потом распылим!

Вера гулко сглотнула. Стоит ли лететь на Землю? Раскопают эти хвостатые бестии ядерные запасы родной страны, пассивизируют все, что можно, а другие державы мигом активируются и что? Тогда никакие нити конгруэнтности напора не выдержат. Где ты, где ты, милая апатия?! Хандра, откликнись! Елки-палки, бухгалтеру однозначно противопоказаны бурные эмоции, помереть как-то проще. Ну, это всегда успеется.

– Обойдемся без бомб, – строго сказала Вера, прям один в один, как на совещании по бюджету школы на следующий год. – Рассмотрим менее затратные варианты.

– Да не бойся, давай небольшенькую бомбочку, на сотню мегатонн в вашем тротиловом эквиваленте!

Демоницы нетерпеливо смотрели на Веру, нервно подергивая хвостами и напряженно пульсируя разноцветными лучами.

– Да где я ее возьму-то?! Хищение государственного имущества – это статья, а хищение ядерного государственного имущества – это пожизненная статья или даже расстрельная – ради такого случая мораторий на смертную казнь временно отменят.

– Зачем похищать чужие бомбы? – поразились демоницы. – Свою создай, как вас в детстве учили?

Вера окончательно запуталась в предложении подруг, а хранительницы миров страшно разочаровались, когда уразумели, что на Земле даже самые простейшие водородные бомбочки производятся только на специальных заводах силами множества людей, а отдельные жители планеты одним взмахом хвоста (или руки) создать ее не могут. Даже в первоначальной материи вообразить ее не могут, поскольку и не видали никогда, и результат ее действия не представляют толком, а о принципах работы сто раз забыть успели после школьных лет!

– Как же вы все время воевать умудряетесь? – удивлялись демоницы. – Вот нападут на вас агрессивные кадавры, а вам за ближайшей бомбой несколько часов лететь!

– Кадавров у нас нет, – пожала плечами Вера, а демоницы заулыбались и в один голос пропели:

– Можешь не благодарить!

– А… эгм, кх-м, м-да-а…, – оторопела Вера, потом прокашлялась и заключила: – Все равно спасибо. От всех землян!

Итак, вопрос с возможностями был решен, остался вопрос с местом экскурсионной поездки. Все коренные жители междумирья с надеждой уставились на низшую человечку, которая с обреченным вздохом напомнила себе про жизненную необходимость сильных эмоций и попросила чудо-телевизор Квазика показать Землю и найти на ней что-нибудь демоническое.

На этот раз первой в строке найденных вариантов высветилась Россия-матушка, сильно заинтриговав Веру. Что это? Дурное влияние соседей с востока? Принят новый закон о налоговой амнистии для демонов, по причине чего все массово обзавелись хвостами и рогами? Или всем хвостатым раздают бесплатные гектары в Краснодарском крае с правом на строительство?

Активировав предложенный вариант, Вера узрела поляну в густом сумеречном лесу. Поляну, усыпанную красно-оранжевыми осенними листьями, среди которых мелькало много зеленых собратьев, а еще – стояли по кругу высокие камни со скошенным передним краем, на которых были намалеваны косые черные кресты. Что это в центре поляны: пентаграмма? Вера приблизила изображение и по спине ее пробежала дрожь: в углах пентаграммы стояли человеческие черепа, которые были до жути похожи на настоящие, как те, что она видела на саркофагах дикарей другой планеты. В центре пятиугольника возвышался плоский камень с гранитной плитой на нем. На плите было написано: «Здесь покоится… Годы жизни… Темная память». Постойте, это надгробие?! И почему память – темная?

– Тут нет демонов, Вера, – разочарованно протянули за ее спиной хранительницы миров. – Тут одни деревья. Давай дальше посмотрим.

– Нет. Летим сюда – уверена, демоны тут сейчас появятся, причем – самые настоящие, – угрюмо отозвалась Вера.

– Настоящие – это мы, – помахали хвостиками демоницы.

– Нет, девочки, вы – милая прелесть и святая простота, а истинных демонов сейчас рассмотрим повнимательней и помешаем их сатанинским мерзостям, – постановила Вера. Недаром это стереоизображение леса шло первым в списке демонического сценария на Земле, недаром.

Глава 12. Демоны против маньяков

Не успела Вера отвести взгляд от лесной поляны в шаре, как ее худшие подозрения начали оправдываться: в кадре появились фигуры в черных балахонах с красными перевернутыми крестами на спине, чьи лица были закрыты зловещими масками скалящихся чертей и большими капюшонами. Сквозь прорези в капюшонах пробивались рога (уж неизвестно, как они к головам крепились). Фигур было шесть и шли они молча, волоча за веревку связанную девушку с кляпом во рту и обезумевшими от ужаса глазами в пол-лица. Девушка вначале переставляла ноги кое-как, потом споткнулась и рухнула на землю, и тогда ее потянули волоком по земле, по пестрым листьям. Девушка мычала сквозь тряпку во рту, заливалась слезами и извивалась ужом, но тянущая ее фигура продолжала мерно шагать.

– Это ваши земные демоны? – полюбопытствовали хранительницы миров, оттеснили Веру от телевизора, стали посылать в него сиреневые и зеленые лучи и со всех сторон крутить картинку на экране.

– Это люди, – хрипло ответила Вера.

Боженьки, эту несчастную девушку хотят принести в жертву на этом псевдо-алтаре?! А до Земли еще лететь и лететь в трансгрессионном туннеле! Господи, пусть мерзостный ритуал этих маньяков будет долгим, и они успеют прийти на помощь!

– Да, мы видим, что люди. Какие интересные у них наряды! И рога, и маски забавные. А девушку зачем связали – это такая игра, да?

Игра?! Вера бросила беглый взгляд на экран: девушку действительно прикрутили веревками к надгробной плите, два человека в балахонах вдоль линий пентаграммы рассыпали какой-то порошок, еще двое заунывными голосами бормотали какую-то рифмованную чертовщину, а центральная фигура рядом с девушкой стала выкладывать на надгробную плиту множество каких-то предметов, среди которых был огромный, блеснувший в лучах заходящего солнца нож.

– Скорее переносимся на эту поляну! Девушку хотят убить! – не своим голосом заорала Вера.

– О, ее надо спасать?! Ой, девочки, быстрее, а не то опоздаем! Быстрее, быстрее!

Демоницы мигом открыли трансгрессионный туннель на Землю, подхватили Веру и понеслись. Перед глазами землянки вихрем закрутились звезды и звездные скопления, калейдоскопом промелькнули величественные картины открытого космоса и вот уже с невероятной скоростью приближается, разрастаясь в размерах, знакомый бело-сине-зеленый шарик. Похоже, на этот раз Вера прокатилась на экспресс доставке, поскольку в прошлые разы перелет за Землю занимал заметно больше времени.

Одиннадцать демонов и одна низшая человечка десантировались на поляну. Взрослые хранительницы миров и юный хранитель приземлились легко и изящно, а вот Вера точно свалилась бы, как куль картошки, если бы ее вовремя не поддержал Тан.

Рогатые демоницы ровным строем выдвинулись вперед и приготовились драться по всем правилам, принятым у хранителей миров. Бр-р-р! Хорошо, что Вера уже ко всему привычная! У адептов сатанинского культа раскрылись рты под масками, они рухнули на колени и в страхе закрестились. Тихонько заскулив от ужаса, маньяки в молитвенном жесте сложили перед собой руки, смертельно испугавшись покрывшихся боевой броней огненноволосых демониц.

Верин страх сменился омерзением, она протолкалась мимо новых подруг и сказала брезгливо:

– Что ж не рады жителям ада? Вы так верно им служили, а теперь кому-то это молиться вздумали, а? ОН вас уже не услышит, приспешники дьявола!

Сатанисты невнятно что-то проблеяли, креститься перестали. Жертва на надгробии судорожно задергалась при виде настоящих демонических чудовищ, ее лицо побелело, как мел, глаза выпучились больше, чем раньше, и добрая Карелонодела решила успокоить несчастную:

– Не крутись, мы тебя сейчас заберем отсюда! – сказала она на универсальном привязанной девушке и широко улыбнулась.

В ответ девушка закатила глаза и потеряла сознание. Демоница озадачилась:

– Что это с ней?

– Дорогая, ты в боевой трансформации, – вздохнула Вера, – у тебя оскал, как у радостной акулы при внезапном обнаружении беззащитного аквалангиста. Да, и выбор слов для утешения не совсем удачен, но у вас с Квазиком это явно семейное.

Пока Вера общалась с подругой, а другие хранительницы прислушивались к ним, маньяки в балахонах и масках решили сбежать от своих «кумиров». Кто-то по-пластунски, кто-то на коленях попробовали ушмыгнуть в кусты, но скрыться от демониц не удалось: вслед фигурам в балахонах полетели голубые нити, миг – и все шестеро негодяев пришпилены к стволам деревьев и распяты на них невидимой силой в метре от земли. Сатанисты впали в панику, яростно завращали глазами (единственным, чем они были в состоянии вращать), с пеной у рта на чистом русском языке раскричались, что их одурманили, силой и шантажом втянули в это дело, и так далее и тому подобное, но их вопли интереса не вызвали, так что к невидимым путам добавилось и заклятие молчания. Жертву на надгробии хранительницы развязали, изучили зелеными лучами и признали здоровой, хоть и бессознательной. С момента высадки на Землю прошло всего несколько минут.

– Она скоро очнется, – заверил демонский десант. – Что с негодяями в масках делать будем?

– Передадим в руки полиции, – ответила Вера, раздумывая, в какой регион России их занесло и как искать ближайший город, – то есть в руки представителей местных правоохранительных органов.

– Этих, что ли? – спросили Веру.

– Каких – этих? – не поняла та.

Дружный щелчок хвостами – и из кустов со всех сторон, матерясь на чем свет стоит, кубарем выкатились плечистые мужики в камуфляже и масках, с автоматами наперевес. Радужные сферы, сыгравшие роль транспортных средств, выволокли солдат на центр поляны и растаяли. Цветистые фигуры родной речи вызвали у Веры легкий приступ ностальгии, притупивший первый взрыв невероятного удивления: откуда взялись тут эти бойцы?! Это же явно военные или спецназ, Вера таких только в кино и видела. Изумленно пронаблюдав, как мужественные люди в черных масках, при взгляде на которых вспоминалось древнее выражение «косая сажень в плечах», берут их в оцепление, крепко сжимая в руках оружие, Вера протерла глаза и, убедившись, что военные ей не померещились, поинтересовалась:

– А вы кто?

Страха она не испытывала, автоматов не боялась. Что ей группа спецназа при десятке демонов за спиной! А гордость за нацию в душе всколыхнулась: не убоялись русские парни неведомых чудовищ: на колени не пали, оружие в руках хоть и подрагивает, но не опускается.

– Скорее, это мне следует спросить, кто вы? – отважно выступил вперед один из мужчин. – Мы проводили тут задержание группы опаснейших преступников, маньяков, приверженцев культа дьявола, а вы вмешались в операцию, улики потоптали и попортили!

– Извините, – растерялась Вера, быстро отступая от псевдо-алтаря и подпорченных улик, – мы не знали, что это чужие маньяки! Думали так, ничейные по лесу бродят… без присмотра… – Спохватившись, что лопочет что-то несуразное, она поспешно добавила: – Да вы не стесняйтесь, забирайте ваших преступников, нам они не нужны, мы и хотели их полиции отдать. Вы же из полиции? – Мужчина кивнул, и Вера скомандовала: – Девочки, сдайте задержанных правоохранительным органам!

С деревьев к ногам мужчины, как спелые желуди, посыпались маньяки и сложились вяло копошащейся горкой.

– И все-таки мы первые жертву спасли и злодеев задержали, – хвастливо высказались демоницы за спиной Веры, – не успели эти аборигены нам экскурсию испортить!

Вера застыла на месте, осененная внезапным озарением: не успели испортить? Так хвостатые сразу увидели группу захвата? Еще в доме Квазика? Это их: «Ой, девочки, быстрее, а не то опоздаем!» – относилось не к спасению девушки, а к желанию опередить других спасателей?! Они переживали, что спецназ выскочит из кустов раньше, чем они, и не даст им «повеселиться вволю»?! Ну, знаете ли…!!!

Побагровев от гнева, Вера обернулась и окинула подруг о-о-очень выразительным взглядом. Демоницы виновато потупили глазки, свили хвосты в колечки и спрятали их за спины.

– Еще раз извините, – сдержавшись и не разоравшись на хвостатых, обратилась Вера к командиру отряда спецназовцев, – кажется, о вашем присутствии на месте действия не знала только я. Это все моя вина – не подумала, что от русской водки они могут впасть в такое детство. Вообще-то, они серьезные и разумные дамы, хранительницы миров, но вот сегодня немного расслабились…

– Понимаю, – кивнул командир, и было видно: он-то точно все понимает и искренне Вере сочувствует, – бывает! Наша водка эффект дает самый непредсказуемый. – И приказал своей группе: – Оружие опустить! – после чего представился: – Майор Соболев, спецподразделение полиции, командир группы захвата.

– Вера Ивановна Птичкина, бухгалтер, присматриваю за демоницами, решившими посетить Землю. Видите ли, я тоже русская, с Земли, так что мне за ними и присматривать…

Вера тяжко вздохнула, а командир группы захвата заинтересованно осмотрел хранительниц миров и что-то хотел спросить, но тут у него заработала рация:

– Первый, доложите обстановку. Что у вас происходит? Почему все ваши маячки сосредоточились в одной точке, а не по периметру поляны?

– Задание выполнено, банда преступников нейтрализована, пострадавших нет, – откликнулся майор Соболев. – Жертва жива, но без сознания.

– Хорошо. Ждите вертолеты для эвакуации в квадрате А4. Да, и заберите с собой основные улики, следователи позже на место подъедут, тут такой бурелом в тайге после вчерашней бури, похоже, придется и их вертолетом забрасывать.

– Есть!

Бойцы принялись вязать маньяков, настороженно посматривая на демониц, которые вернули себе истинный облик и скучающе осматривались по сторонам. Боясь, что не выветрившаяся тяга к приключениям побудит их еще что-нибудь «полезное» предпринять, Вера вкрадчиво заметила:

– Вот видите, не так-то вас и боятся, даже в боевой трансформации особого ужаса у нормальных людей вы не вызываете. – И предложила: – Может, домой полетите, пока мужья не заскучали?

Обнадеженные отсутствием панической реакции на свой истинный облик у земных мужчин, демоницы оживились, засветили трансгрессионный туннель и хотели умчаться вместе с Верой, но та попросила на минутку ее оставить: очень хотелось Вере на родной планете немного побыть, новости разузнать, попробовать все-таки весточку родным передать.

– Меня Тан домой доставит, да? Ты не против? – спросила Вера паренька и тот заверил, что совсем не против.

Карелонодела велела сыну глаз не спускать с Веры, затем грозно посмотрела на командира отряда и предупредила, что если ее подруге скажут хоть одно обидное слово, то она весь его отряд пожизненно пассивизирует и в безвременье закуклит, так что ни один земной специалист им помочь не сможет, и спокойно исчезла вместе с другими демоницами. Впечатленный угрозой майор решил самолично охранять важную гостью и ходил за Верой, как привязанный, а его подчиненные занялись своими делами.

Тан внимательно следил, как по пакетам раскладывают улики и фотографируют место преступления, а Вера помогала привести в чувство несостоявшуюся жертву сатанистов и успокаивала ее, гладя по спине и волосам, да приговаривая, что все уже хорошо, что ее спасли доблестные служители правопорядка, а демоны ей померещились с большого перепуга.

– А на самом деле, что это были за создания? – прошептал ей на ухо майор Соболев. – Это инопланетная раса, да? А как вы с ними связаны, если сами – с Земли? «Бухгалтер» – это у вас в другом мире должность у военных чинов такая, обозначающая умного специалиста, командующего примитивной убойной силой? А молодой человек – действительно сын той демоницы? А почему на мать совсем не похож?

Хорошо, что подруги не слышат, как их примитивной убойной силой обозвали!

– Это все военная тайна, майор, – сделав серьезное лицо и стараясь не рассмеяться, ответила Вера. Нет, а что ей отвечать? Рассказывать правду слишком долго, да и зачем? – Вот я же не прошу вас снять маску и представить по именам и званиям всех ваших восьмерых человек.

– У меня семь бойцов, – нахмурился командир и обернулся к своей группе. Мужчин было восемь. – Среди нас подставной! – рявкнул майор, вскидывая оружие и напряженно всматриваясь в фигуры в масках, которые рассыпались полукругом, по очереди выкрикивая свои позывные.

Крайняя фигура вдруг окуталась голубым маревом, в сторону Веры полетели ослепительно белые лучи, но с их траектории ее оттолкнул командир группы захвата, повалив на землю и прикрыв своим телом.

– Кадавр! – закричал Тан, окружил Веру с майором радужной защитной сферой, потом разделил этот шар на две части, выхватив Веру из-под майора и затолкнув ее себе за спину. – Уходим! Ему нужна ты!

В один миг с лже-спецназовца слетела личина, явив похожую на змею белую тварь с зубастой пастью и раздвоенным хвостом, на который она опиралась при вертикальной ходьбе. Впрочем, тварь предпочла упасть и застелиться лентой по земле, помогая себе короткими жилистыми передними конечностями с тремя длинными пальцами, вооруженными кинжалоподобными когтями. Кадавр действительно нацелился на Веру и быстро приближался к ней, не обращая внимания на отлетающие от его шкуры многочисленные пули, выпущенные из автоматов. Майор матерился, его подчиненные тоже, спасенная девушка снова рухнула в обморок. Спецназовцы не решались применить гранаты из риска задеть «гражданские лица без бронежилетов».

– Ваше оружие ему нипочем, – крикнул Тан, увлекая Веру в трансгрессионный туннель, – но не волнуйтесь – он уйдет за нами!

Земля осталась далеко, сквозь пелену своей радужной защитной пленки Вера видела, как неумело Тан пытается отбиться от белой твари, которая в самом деле влетела в их туннель и неуклонно приближалась все ближе и ближе, бомбардируя юного хранителя белыми и голубыми лучами. Эх, если бы кадавр набросился бы на нее, то мигом сработала бы сигналка Квазика и он прискакал бы, одним взмахом хвоста освободив туннель от незапланированных пассажиров! Вера пыталась обойти Тана, объяснить ему свою гениальную идею, но юноша в азарте боя не слышал никаких слов и честно собирался защищать ее до последней капли крови, что решительно не устраивало Веру. Защитная сфера Тана трещала по всем швам (хоть швов на ней и не было). Выбросить из трансгрессионного туннеля вцепившегося в них врага сил демоненку явно не хватало. Как же его усилить?! Как?!

Бах!!!

Это лопнул радужный шар Тана, и кадавр злорадно оскалился.

«Ах ты, бестия иномирная!» – в бессильной ярости подумала Вера, сжимая кулачки. И пусть умение вести рукопашную схватку с бронированным полуразумным змеем в хрупком золотистом канале межгалактического туннеля не числилось среди стандартных умений московских бухгалтеров, она справится с этой задачей! Она обязана спасти Тана, иначе и в жизни иной она не сможет смотреть в глаза Карелоноделе.

Треск рассыпающейся и вокруг нее защитной сферы напомнил Вере эффект от поцелуя с Квазиком в таком же туннеле, и она схватила Тана за руку, стараясь передать в виде неведомой энергии всю свою симпатию к нему, всю зародившуюся дружескую привязанность к нему, к его матери, ко всем знакомым хранителям миров.

«Давай же, где ты там, душевное тепло?! Просыпайся и работай, душа, спасай вверенное твоему попечению тело!»

БАБАХ!!!

Этот грохот был куда громче предыдущего. Тварь впечатало в золотистую стенку канала, та вытянулась, как жидкое стекло на трубке стеклодува, появилась перемычка, отделившая кадавра от остального пространства туннеля. Звонкий «чпок!» – и растянутый отросток лопается, а враг отлетает, кружась, к далеким звездам.

– Круто! – выдохнул Тан, поворачиваясь к Вере и взбудоражено сверкая синими очами. – Спасибо за помощь! Здорово мы его, да?

Он расхохотался и закружил ее в туннеле. У Веры от накатившего облегчения подогнулись ноги, и она бессильно повисла на руках счастливого Тана, а благодарность к юному хранителю, отважно противостоявшему злобной твари, непроизвольно перелилась очередной порцией энергии в этого самого хранителя. Оглушительный треск возвестил, что неосмотрительный перелив произошел в самом конце пути, из-за чего их с силой вышвырнуло из туннеля на пол гостиной. Тан не обладал сноровкой своего дяди, так что приложились они знатно, причем Вера, по извечному закону подлости, оказалась снизу. Навалившееся на нее тяжелое тело выбило дух, перед глазами замельтешили круги.

– Тан, – прохрипела Вера, упираясь дрожащими руками в плечи парня. – Хоть один вдох сделать дай!

– Зачем же вкладывать столько энергии в простой туннель? – с мрачнейшим сарказмом повторил давешний вопрос Старейшего знакомый глубокий голос. Перед глазами Веры возникли черные сапоги. – Вижу, ты сделала разумный выбор и решила не рисковать. Я, собственно, хотел сообщить, что Верховный Суд соберется в Элеоре через четыре часа, но если в нем уже нет необходимости – можете просто не появляться.

Хлопок – и сапоги этого чертова мнительного Квазика исчезли из поля зрения Веры, а она еще отдышаться не успела и хоть слово вымолвить! Вот что он себе навоображал, а?! Тан ее от смерти спас, храбро сражался с кадавром, хоть в парколе боевые искусства они еще не изучали, доставил ее по месту жительства целой и невредимой, ему спасибо сказать надо, а не психовать и исчезать! До чего все мужчины нервные и поспешливые в выводах! То-то Шекспировский «Отелло» более четырехсот лет с успехом идет в театрах Земли. Хорошо, что Квазик повел себя сдержаннее известного мавра и не удушил их в космической пустоте. Женщины все-таки разумнее… наверное… Хотя, скажем честно: если бы Квазик завалился домой в объятиях с сильфидой, то Вера тоже ничего хорошего не подумала бы. И не факт, что просто удалилась бы… совсем не факт!

– Жаль, что дядя так быстро по делам убежал. Я ему об очередном нападении сообщить не успел, – расстроился Тан, не знакомый с понятием ревности и не заподозривший неладного в словах и поведении главы роды. – Ничего, я его на черных гонках через час увижу, он установку защитных заклинаний проконтролировать должен. Ты до начала суда дома посидишь? Сюда теперь чужой не проскочит – дядя дополнительную защиту установил и даже добился запрета на визиты посланцев Элеора без согласования с ним, так что прийти в дом могут только единокровные с ним хранители миров и ты, больше – никто! Тот казус, когда кадавр прошел по метке посланца Элеора, еще расследуется. Только ты за порог не суйся, на всю изначальную материю защиту растянуть невозможно, она на доме сконцентрирована, понятно?

Вера кивнула. Про защиту понятно, но несколько часов в одиночестве она может не продержаться: страх и злость схлынули, раздражение на Квазика тоже поутихло, так как собственная рассудительность признавала правомочность его подозрений – в самом деле, оснований полагать, что они с Таном целовались в этом чертовом туннеле, у него предостаточно. И что ей делать? Связаться с Квазиком и объясниться с ним ей умений не хватает, сидеть дома и переживать по этому поводу она может, конечно, но это слишком опасное занятие: мигом в тоску-печаль впадешь, и Элистэлю не удастся посудиться с самой изначальной материей. Ей необходимо быть там, где через край хлещут сильные эмоции, ей нужно продержаться еще четыре часа, и пусть она навечно выжжет в себе скромные запасы бухгалтерского адреналина, но выживет! Черные гонки, говорите? Держитесь, все участники, мы идем к вам!

– Ты обещал взять меня на гонки, помнишь? – обернулась Вера к Тану.

– Да, но тогда я полагал, что ты будешь моей ильмирой и членом рода! А ты договор разорвала, на тебя родовые заклинания не подействуют, так что в скарт я тебя не возьму, и не рассчитывай! – открестился Тан от такой напарницы.

– А есть разница, от чего помирать: от черной печати или черной дыры? – зло спросила Вера. – Мне нужны сильные эмоции, а пустой дом мне их не обеспечит! Четыре часа я не продержусь, верно тебе говорю! Давай, хоть за тебя «поболею», ты же говорил, что гонки – это очень зрелищно и волнительно, так?

– Так, – согласился Тан. – Ты права: в толпе болельщиков уныние тебе точно не грозит!

«Вот и отлично! И Квазика увижу, поговорю с ним обязательно, чтобы не накручивал себя понапрасну, и на невиданном шоу побываю», – облегченно выдохнула Вера, по примеру Тана облачилась в герметичный черный комбинезон с шлемом и закрытой прозрачной маской на лице, посмотрела, как юный хранитель, хмурясь и тихонько сопя от напряжения, навешивает на нее все известные ему защитные заклинания, ухватила Тана за руку и отлетела с ним на гонки.

Боженьки, покой нам только снится, да и то не часто!

Почему она на Земле не увлекалась экстремальным спортом и молодыми парнями?! Почему ее вечно тянуло тихонько посидеть в углу с книжкой и заглядеться на взрослых, хмурых мужиков?! Будь она другой, насколько проще ей было бы сейчас! Как умудрилась изначальная материя (!!!) так промахнуться с выбором ильмиры?!! Ну всем же очевидно, что не создана она для «ильмирной» жизни! Можно же было без всяких хитрых затей просто обручить ее навечно с Квазиком и все?! Или скромной московской бабушке такой роскошный демон, как Амирелоноделисталиэль, в принципе мог достаться только по ошибке? Что ж, у нее есть шанс дожить до суда и все наладить, как надо, и не будь она Верой Ивановной Птичкиной, если этот шанс упустит!

Глава 13. Прелюбопытнейший экземпляр низшей человечки

Бархатно-бриллиантовая роскошь открытого космоса уже не раз восхищала Веру своим великолепием, также как расположенные ближе к трансгрессионным туннелям звезды – ярчайшими огненными коронами и вспышками протуберанцев. Но вид на черную дыру превзошел все, виденное землянкой ранее. Вера вполуха слушала комментарии Тана, что для гонок выбирают самые молодые и небольшие черные дыры, что масса этой (в переводе лингвы на понятную землянке терминологию, которая не точно, но наглядно поясняла слова хранителя миров) равна примерно пяти массам Солнца, а ее горизонт событий имеет средний радиус в двадцать километров. Так как эта черная дыра молода и находится в достаточно пустом космическом кластере, то аккреционный диск невелик и не сильно затрудняет движение вокруг нее. Да, перевод не сильно облегчил Вере понимание физической природы происходящих явлений, поэтому она сосредоточилась на их красочной картине, выбросив из головы вопрос: «А почему все происходит именно так, а не иначе?».

А картина в самом деле была исключительной: жемчужные переливы сияющего широкого вращающегося кольца вокруг чернильно-черного круглого шара, полупрозрачные мерцающие струи, испускаемые этой чернотой перпендикулярно плоскости кольца, призрачное свечение, пронизывающее все пространство вокруг дыры, доходящее и до смотровой площадки, созданной искусственно на расстоянии наилучшего видения всех событий. Черная дыра оказалась «одетой» в радужные пышные одежды, слепившие глаз и поражавшие даже самый придирчивый и искушенный взгляд. В светлых переливах аккреционного диска (то есть, вращающегося жемчужного кольца) неслись разноцветные точки, которые на огромнейшем, необъятном голографическом экране смотровой площадки выглядели пульсирующими кружочками, снабженными сверху длинной строчкой идентификационного кода. При приближении к дыре эти кружочки начинали вытягиваться в овалы, приобретать багровый оттенок и иногда вдруг резко замедлялись, после чего вспыхивали и исчезали с экрана.

– Все, задели горизонт событий и эвакуировались, – с видом знатока пояснял Тан. – Смотри, Вера, чем ближе к дыре, тем больше скорость, но вот тут видимая скорость начинает резко падать, а излучение уходит в инфракрасный диапазон и объект перестает обнаруживаться невооруженным взглядом – это эффект замедления времени и смещения…

Дальше Вера ничего не поняла, кроме того, что такая кажущаяся остановка тела очень опасна и на самом деле означает, что оно начинает необратимо падать в черную дыру. Точнее, это скарт начинает падать в нее, а участник соревнований спокойно перемещается на смотровую площадку. Вера повернулась в сторону таких эвакуировавшихся и мысленно поправила себя: нет, не спокойно, а в очень раздраженном и расстроенном состоянии, но живые и невредимые. Сейчас, по объяснениям Тана, шли разминочные заезды перед первым стартом. Гонки открывали самые титулованные и известные скартисты, показывая молодежи высший пилотаж, который те впоследствии пытались повторить и превзойти прежних призеров. Вере трудно было оценить, насколько сложны с технической стороны такие соревнования, насколько трудно лавировать в сияющем хаотическом смешении разнокалиберных и продолжающих разваливаться на мелкие части обломков, из которых состоял жемчужный диск, но с точки зрения стороннего наблюдателя все было просто: побеждал тот, кто совершал три оборота вокруг черной дыры за наименьшее время. Тан пространно рассуждал о том, как влияют мощные гравитационные силы бывшей звезды, сколлапсировавшей в черную дыру, на кружащиеся вокруг нее тела, как разрывают все объекты некие приливные силы, сколько непредсказуемости вносит это в расчетные параметры движения скарта, как флуктурирует… Вера опять отвлеклась от попытки вникнуть в глобальные астрофизические процессы, разворачивающиеся на ее глазах, и перенесла внимание на более понятных разумных существ, курсировавших вокруг нее в различных направлениях.

Кого тут только не было! Все три десятка изученных Верой рас в самых невообразимых своих разновидностях. Мелкие и крупные особи, гуманоидного и совершенно непривычного вида, хранители без всяких личин, эльфы и прочие высшие, без привычной задумчивости и отстраненности, а горящие азартом и энтузиазмом. То ли тут собрались самые молодые, то ли перед гонками все возраста равны. Ах, кое-кого все-таки не было: не было представителей расы сильфид, видно такое множество непохожих на них монстров было невыносимо для нежных и возвышенных крылатых созданий.

А Вере в этой толпе все нравилось, все вызывало жаркий интерес, и она чувствовала себя ребенком, впервые пришедшим в цирк. Эмоции в ней бурлили самые разные: детский восторг и восхищение, а еще – паника и ужас, вызванные то внезапно шевельнувшейся рядом колонной, в которой она не сразу признала индивида из расы неторопливых слоттеров, то приземлившимся на ее руку фатисеем (противным жуком, а на самом деле – великим представителем высшей расы), которого она чуть не прибила ладонью. А следовало бы крепко помнить, что такой «посадкой» он выразил ей свой интерес и симпатию! Пришлось долго привирать, что она просто хотела его погладить, так как никогда не видела такого красивого существа. К счастью, фатисей поверил ее словам, сменил гнев на милость и распушил свои жуткие крылышки цвета и вида серой плесени и позволил провести по ним пальчиком. Как ни удивительно, но Веру узнавали: ее выступление в эротико-демоническом наряде в доме Квазика и вчерашнее громкое появление на Малой Коллегии Верховного Суда с сенсационной черной печатью, в самом деле, видели многие. И теперь эти многие подходили поздороваться, представлялись и заверяли, что Верховной Суд обязательно признает ее договор недействительным и изначальная материя его аннулирует, а Вера все больше и больше верила в хорошее завершение ее истории – ведь столько высших одновременно ошибаться не могут? Подошли к Вере и приятели Тана, которых после поездочки на Землю можно было смело считать и ее друзьями тоже. В гонках планировали участвовать Лари (вместе с Ири), Каст и Мика.

Сейчас Вера с Таном и товарищами стояли на самой большой, но далеко не единственной смотровой площадке: такие искусственные островки с нормальной гравитацией и развитой инфраструктурой тянулись по всему периметру аккреционного диска, на оптимальном расстоянии от него, позволявшем наблюдать картину гонок без телескопов. Тут были пищеблоки, предлагавшие все виды еды, что употреблялась всевозможными расами Вселенной; мини-отели, где любой представитель разумной расы мог отдохнуть в комфортной для себя среде, будь то кипящий лавой вулкан или замерзшие глыбы углекислоты; бары с голографическими визорами, демонстрировавшими гонки в прямом эфире; базы для скартов; центры, в которых новички и любители могли арендовать себе скарт и попробовать полетать на нем в перерывах между заездами (или вернее говорить – залетами?), при наличии родовых страховочных заклинаний.

– Ой, Тан, тебе же надо к Ква… к главе рода! А то тебя до соревнований не допустят! – спохватилась Вера.

– Да-да, надо. Айчерный Центр вон там – видишь золотой шар над крышей?

Она видела: и золотой шар, и надпись на универсальном языке, которую приближенно можно было перевести так: центр контроля, регистрации и безопасности, что складывалось в краткую аббревиатуру, звучавшую на универсальном, как центр АйЧеР, с ударением на первый звук.

– Там сидят официальные наблюдатели, судейство и лица, лично ответственные за безопасность участников, – вводил ее в курс дела Тан. – В нашей расе за безопасность отвечают главы родов. Ничего, если я тебя в Айчерном Центре оставлю? Рядом с дядей не заскучаешь? – Тан покосился на Веру, а их друзья, посвященные в тайну нежных отношений бывшей ильмиры с главой рода Атарантидесонисов, насмешливо хмыкнули.

– Не переживай, если заскучаю – к тебе в скарт тайно проберусь и обеспечу себе незабываемые эмоции!

– О, спасибо, что предупредила – я его теперь хорошенько проверю перед стартом и твердой рукой выкину за борт всех «зайцев».

Перешучиваясь, они оставили друзей, которые уже обзавелись защитой и зарегистрировались, и перенеслись к зданию Центра, которое не поражало убранством и архитектурными изысками: сразу бросалось в глаза, что строение временное, возведенное исключительно на время гонок с определенной целью. Здесь была создана подходящая для гуманоидных рас атмосфера, и шлем можно было снять, что Вера мигом и сделала. Народу в Центре было значительно меньше, чем на смотровых площадках, и народ этот двигался куда организованней: вот в вестибюле небольшая очередь эльфов к очень старому ушастому, который машет рукой над их макушками и отправляет в зал, над которым светится надпись на универсальном языке: «Зал регистрации участников», вот парочка баскхи у стены сверяет номера гонщиков на большущем экране с данными планшетов в их щупальцах, а еще один похожий на осьминога представитель их расы ползет к ним с целой кучей черных гладких пластинок во всех многочисленных своих конечностях. Проверяющие прикладывают эти пластинки к своим планшетам и те исчезают, лишь коснувшись поверхности, а на экране бегут новые и новые строки. Все вокруг были собраны и деловиты, каждый четко, без суеты, выполнял свои обязанности, и эта аура строго порядка заставляла Веру выпрямлять спину, разводить плечи и стремиться соответствовать. Почувствовав, что пытается растопорщить уши, как у эльфов, и вытянуть губы трубочкой, как серьезно обсуждающие что-то на певучем незнакомом диалекте гуманоиды у голографической проекции черной дыры, Вера рассмеялась и пошла вслед за Таном в дверь, над которой светилось название: «Штаб служб безопасности».

За дверью обнаружилась небольшая комната, в которой сидело семеро хранителей миров, производивших непонятные Вере манипуляции над приборами столь же неясного назначения. Среди них был и пасмурный, как московское осеннее небо, Квазик.

Вошедший в дверь Тан низко поклонился всем присутствовавшим, и произнес краткую речь, выражавшую его искреннее почтение к хранителям уровня эль.

«Ого, целых семь хранителей высшего уровня в одной комнатке! – поразилась Вера и на всякий случай тоже поклонилась. – Вот это концентрация интеллекта! Ух, какие страшненькие, прям посмотреть приятно! Ой, а ведь в этой фразе нет логической ошибки – мне в самом деле приятно видеть их умные лица! Как настороженно они на меня уставились, только Квазик сильно сморщился, демонстративно отвернулся и молча занялся защитой Тана».

– Здравствуйте, Вера, – проявил вежливость один из незнакомых демонов высокого уровня. – Значит, вы согласились стать ильмирой и консумировали договор с Таном, раз пришли участвовать в гонках?

Ах, вот как восприняли ее появление в этом штабе!

– Нет, не соглашалась и жду суда, а пришла посмотреть на гонки и поболеть за друзей, – возразила Вера и шагнула к Квазику, который с несколько просветлевшим лицом изучал бледную, едва заметную печать Тана. – Ты защитные заклинания на племянника наложил? – с заметной усмешкой спросила Вера у своего «Отелло». Есть и польза от этих печатей – не надо кучу доказательств своей верности приводить, всё и так по запястью видно.

– Да, – глухо отозвался демон, – его заезд скоро, до суда еще успеете…

– …тебя образумить, – строго оборвала Вера. – Тан, регистрируйся и к друзьям иди, я сама Амирелоноделисталиэлю о нападении кадавра расскажу.

Вера решила, что не стоит звать домашним прозвищем своего ненаглядного перед коллегами – могут превратно истолковать, у них же длинное имя главы – это гордость всего рода.

– О нападении кадавра? Где, когда? За последние часы таких сообщений из миров нашего сектора не было, – нахмурились все хранители.

– Опять напали на тебя? – вскинул голову Квазик, встревожено окутав Веру зелеными лучами. – Когда? Почему моя сигналка не сработала?!

– Тогда, когда мы с Таном в трансгрессионном туннеле были, еле отбились от этой твари, а не то так и влетели бы в гостиную с кадавром на хвосте и тебе не пришлось бы спрашивать, зачем мы столько энергии в простой туннель вложили, – с вновь проснувшейся обидой известила Вера. – А твое заклинание не сработало, потому что добраться до меня кадавр не успел, так, наверное.

Вопросы посыпались, как из рога изобилия, из уст всех семи хранителей. Веру тормошили, ощупывали и расспрашивали, потом (спросив разрешения, конечно) визуализировали ее воспоминания с конца вояжа на Землю, с момента отлета демониц. Пронаблюдали бросок бронированной змеюки и просмотрели стереозапись всего случившегося вплоть до приземления Веры с Таном на пол гостиной. (Ага, не только Мими умеет такую штуку с воспоминаниями проворачивать, отличие было только в точке обзора: воспоминания Веры воспроизвелись так, как она сама видела, а не со всех сторон, как было у Мими.) Выяснили, что лишний «боец» в группе захвата появился в самом конце, и неясно, откуда именно.

– А каким образом вам удалось так усилить последний удар Тана? – хором поинтересовались шесть хранителей, а Квазик молча впился в Веру взглядом. – Вливание энергии было спонтанным или осознанным? Вы извините нашу навязчивость, но это новое, уникальное явление, которое требует подробнейшего изучения!

– Почему новое? Все в один голос говорят, что это обычная душевная энергия, хорошо всем знакомая, – пожала плечами Вера. – Просто я почему-то могу передавать ее хранителям.

– Вера, чтобы передать душевную энергию, необходимо испытывать душевную же привязанность к объекту передачи энергии, это всем известно и давно доказано! – как маленькой, растолковали научную проблему хранители. Квазик молчал. – А к бездушным демонам никто не привязывается сердцем, не испытывает к ним достаточно сильных чувств, понимаете? Совершенно непостижимо, каким образом произошла передача энергии, да еще и в таком количестве!

– Никакой тайны за семью печатями в этом нет, – с легким раздражением отмахнулась Вера. Квазик так и будет молчать?! – Не ведаю, с чего вы взяли, что нельзя испытывать к вашей расе душевную привязанность, если я совершенно точно ее испытываю, к Тану – в том числе.

– Удивительнейший экземпляр низшей человечки, – сообщили друг другу хранители миров и снова развернулись к Вере: – Но если вы испытываете душевную привязанность к Тану, то почему разорвали договор?!

Нет, ну честное слово – словно дети малые, что хранительницы (у тех хоть оправдание для впадения в детство было – легкое опьянение), что хранители.

– Привязанность бывает разная! К Тану у меня дружеское расположение, а договор продления рода подразумевает наличие несколько иных чувств, – развела руками Вера. – Собственно говоря, этот договор предполагает полное отсутствие каких бы то ни было нормальных чувств. Кто додумался естественную привязанность к своим детям в матерях убивать?! Я никогда на такое вмешательство не соглашусь и своих детей сама растить буду! Одного ребенка воспитала и других воспитаю не хуже.

– МЫ воспитаем, – весомо поправил Квазик, вставая за ее спиной и обвивая руками и хвостом. – НАШИХ детей!

Надо было видеть лица остальных хранителей при этом показательном выступлении Квазика! Уж лучше бы и дальше молчал, право слово. Ошеломление друзей Тана при новости, что Вера собралась жить с хранителем уровня эль, не шло ни в какое сравнение с той бурей скепсиса и смятения, что отразилась на взрослых полосатых лицах. Юные умы легче воспринимают новое, в них проще пускают корни революционные идеи, а личностям с давно сформировавшимся мировоззрением трудно переосмыслить основы основ своей жизненной философии.

– Не боишься пройти по тернистому пути Старейшего, Амирелоноделисталиэль? – обратился к Квазику один из хранителей. – В твоем случае боль от предательства будет куда горше!

– Не боюсь, – крепче прижав к себе Веру, ответил на непонятное предостережение ее мужчина. – Мне поздно бояться, обратного пути для меня уже нет.

– Ты о чем? – шепнула Вера, разворачиваясь к демону, в короткий срок ставшему для нее близким и родным.

– О том, что человек не может искренне и на всю жизнь привязаться к хранителю. О том, что рано или поздно он откажется от своей привязанности в угоду высшим целям или настоящей любви. О том, что хранителю крайне сложно будет пережить эту потерю. О том, что я уже сейчас ее не переживу.

– Тебе и не придется ее переживать! – горячо заверила Вера. Квазик усмехнулся, а его черные глаза остались грустными и безнадежными. Ну, нет, она его уверит в своей верности и сделает это прямо сейчас!

Обхватив рогатую голову, Вера смело притянула ее к своему лицу и жарко поцеловала, и без разницы, что за ними наблюдают заинтересованные свидетели. Квазику не хватило силы воли, чтобы противостоять пламенному напору, и он ответил со всем пылом страсти, разогретой недавней жгучей ревностью и страхом скорой потери. Упоительный поцелуй подернул дымкой женское сознание, унес его в страну грез и не обещал вернуть обратно. И если бы не треск разряда над головой, землянка так и не увидела бы черные гонки…

Подскочив на месте от рычания любимого демона, Вера рискнула высунуть любопытный нос из-под прикрывающих ее широких мускулистых рук. Оглушительный треск, потихоньку сходящий на нет, издавала подвешенная над их головами прозрачная дугообразная трубка, соединенная белыми светящимися нитями с каким-то громоздким прибором, которого раньше тут не наблюдалось. Не наблюдалось ранее и множества других приспособлений и агрегатов, что теперь занимали все пространство комнатки и демонстрировали на своих экранах и экранчиках зигзагообразные линии, пики и диаграммы. Высунув нос чуть дальше, Вера испугалась маниакального выражения увлеченных исследователей на лицах шестерых хранителей миров, которые обступили их парочку, потрясая тонкими планшетами, черными приборчиками с поблескивающими стереокамерами и снопами разноцветных лучей в руках.

Оказывается, Вера всю жизнь боялась не тех: бандиты, воры и убийцы – это ерунда, ученые – вот настоящий ночной кошмар! Не верите? Вам просто очень повезло ни разу не оказаться в роли любопытнейшего экземпляра…

– Вы почему остановились?! – дружно и гневно завопили хранители, смотря на их парочку, как на врагов всей мировой науки. – Продолжайте сию же секунду! Так, давайте сперва медленно и непрерывно, в режиме пассивации, а после команды пойдете по нарастающей. Такой эффект! Коэффициенты нелинейных преобразований зашкаливают, треки элементарных частиц выходят за пределы невырожденного пространства…

Один миг – и взбудораженные ученые со своими приборами исчезли, а вместо них перед Верой возникла комната, показавшаяся знакомой. Ах, тут когда-то прихорашивался Квазик перед важной встречей, и хвост в штаны прятал!

Глава 14. Концепция семейной жизни

– И где это мы? – насупилась Вера, окидывая неприязненным взглядом небольшое помещение, в котором кроме отделенного знакомой полосой душа, большой кровати и зеркала больше ничего не было, причем дверей и окон не было тоже.

– В виртуальном пространстве, вроде того, в котором ты побывала в мире Таисхали. Тут не очень удобно жить на постоянной основе, а ты и вовсе в одиночестве жить бы здесь не смогла, но иногда сподручней отдохнуть в этом месте, чем лететь домой. Переход в виртуальность не требует временных затрат, в отличие от линейной трансгрессии в реальном пространстве. Извини нетактичное поведение моих коллег. Боррелоноделисталиэль курирует большинство экспериментальных исследований, проводящихся Элеором, и он никак не мог пройти мимо такого феномена, как ты. Честно говоря, на их месте я бы тоже с приборами на нас накинулся.

– Ничуть в этом не сомневаюсь, – посмеялась Вера над таким признанием сконфуженного демона. – Слушай, Квазик, предупреждаю сразу: если увижу в этом гнездышке хоть одно крыло – на помилование не рассчитывай!

– Какое крыло? – недоуменно спросил хранитель.

– Сильфидное!

Недоумение на полосатом лице усилилось, но хранители уровня эль не зря славились своим умом: в черных длинных глазах промелькнуло понимание, а потом откровенное довольство.

– Это то, что называют «ревность», Вера? – промурлыкал Квазик.

– Это то, что называют «смертельный номер»! – зло прищурилась Вера. – Если не хочешь, чтобы я навечно сбежала на Землю, предварительно пообломав тебе рога и оторвав хвост, – никаких сильфид! И никаких прочих дам, кроме меня!

– Это единственное условие, при котором ты на всю жизнь останешься со мной? – подозрительно поспешно уточнил Квазик.

– Условие верности – условие обязательное и взаимное, – строго подчеркнула Вера главнейший момент их будущего совместного проживания. – Ну и дальше по мелочи: не хамить, не командовать, без моего согласия важных решений, касающихся нашей жизни, не принимать, а если еще какие твои действия меня будут не устраивать – озвучу по мере их совершения. Не хлопай глазками, Квазик, привыкай, что ты теперь не одинок!

– А если мы опять неправильно поймем друг друга и ты примешь мои слова за оскорбление, хоть они и не будут им являться? Помнишь, как в случае внешности, не несущей смысловой нагрузки? Это же была простая констатация факта, но ты тогда обиделась! – напомнил предусмотрительный демон.

– Не волнуйся, я всегда предоставлю тебе возможность объясниться и оправдаться, но и ты мне тоже ее предоставляй. А то будет, как час назад: «Зачем же вкладывать столько энергии в простой туннель? Вижу, ты сделала разумный выбор и решила не рисковать». Это то, что называют «ревность», да?

– Да, – вздохнул хранитель уровня эль. – Отвратительное чувство, век бы его не испытывать.

– Давай жить так, чтоб и не пришлось, – рассудительно предложила Вера.

– Вера, я готов жить как угодно, если ты будешь рядом! Но мне очень трудно поверить, что ты не сбежишь от меня в ближайшем будущем: попытки душевного общения высших особей с представителями нейтральных рас не заканчиваются благополучно!

– Я не высшая! – воскликнула Вера и впервые загордилась этим обстоятельством. – Расскажи, что имели в виду твои коллеги, когда напоминали о «тернистом пути Старейшего».

Квазик рассказал.

Самого древнего и умного из демонов, приблизившегося к порогу своего пятисотлетия, звали Зуфрелоноделисталиэль, но история эта началась, когда его звали короче: Зуфрел, и он был учащимся паркола, очень юным, почти как Тан сейчас. И дружил с человеком из высшего мира. Как они умудрились близко познакомиться и подружиться – дело десятое, но парни были приятелями не разлей вода: шебутной демонёнок (Вера хорошо представляла себе юного Старейшего после тесного общения с друзьями Тана) и мечтательный, меланхоличный и вдумчивый, как все высшие, Сайкор. Друзья не слушали предостережения мудрых взрослых, молодости свойственно верить в лучшее и в собственную уникальность. Они общались, спорили, вместе посещали низшие миры, не всерьез ссорились и быстро мирились, в общем, вели себя как все прочие друзья во Вселенной. Зуфрел постепенно удлинял свое имя, и учеба давалась ему проще, чем остальным, ведь лучший друг щедро делился с ним своим теплом. Прошли годы, десятилетия, столетия. Зуфрел достиг уровня али и стал работать в Элеоре, продолжая научные изыскания и надеясь скоро стать хранителем уровня «эль». В Элеоре он отвечал за равномерное распределение энергетических потоков во Вселенной и связанные с этими потоками нити конгруэнтности, он контролировал деятельность других хранителей и имел полномочия временно перенаправить потоки. Сайкор тоже добился успеха в карьере – он стал известным творцом миров. Ничто не омрачало их дружбы, и многие хранители поверили в то, что к ним может прикипеть сердцем обладающее душой существо. У Сайкора появилась семья, жена и дети, а Зуфрел (уже Зуфрелоноделистали) не спешил обзаводиться ни женой, ни ильмирой – он возмечтал, что если удостоен дружбой, то может встретить и любовь…

Однажды (все печальные истории включают в себя это слово) приключилась беда с одним дифференцированным нижним миром – его население развязало войну, которая в итоге привела к разрушению их планеты и гибели почти всего населения. Почти всего – потому что Сайкор успел вмешаться, привлек к себе все чистые сердца того гибнущего от собственных противоречий мира, и перенес несколько десятков тысяч человек на сотворенную им планету. Эту планету можно было смело назвать раем, она создавалась специально для тех людей, как награда за все перенесенные ими страдания в родном почившем мире. Сайкор был одним из самых молодых творцов миров и наивно надеялся, что в идеальном мире, в котором можно жить без забот, где земля сама, без всякого труда, прокормит и напоит, где звери покорны слову человека, а деревья и почва родят вкуснейшие плоды, эти чистые душой и сердцем люди быстро разовьются в высшую расу и будут жить в гармонии с универсумом. Он, конечно же, ошибался. Отсутствие необходимости добывать себе хлеб насущный и противостоять агрессии окружающего мира толкнуло людей не к прогрессу, а к быстрому регрессу, который стал очевиден уже в третьем поколении переселенцев. Сайкор ужаснулся. Помочь спасенным в сохранении их душ стало его главной жизненной задачей, он готов был пожертвовать собой, но помочь этим людям встать на верный путь.

– Подожди, – остановила рассказчика Вера, – но у него же была любимая жена, дети – как же он решил пожертвовать собой и оставить их? Как не подумал о чувствах любимых людей?!

– Не о том сейчас речь, – пожал плечами демон и продолжил рассказ…

Сайкор придумал способ моментальной эволюции того малого сообщества людей в высшую расу, но основой его метода была энергия, огромное количество душевной энергии! А где же ее взять, как не у хранителей, верно? И Сайкор пришел в Элеор к своему другу и запомнил все сложнейшие пароли, что защищали систему от чужого вторжения. Более того – он усыпил его, так как система безопасности требовала присутствия ответственного хранителя на рабочем месте. Он и присутствовал – в бессознательном виде – пока Сайкор перенаправлял от его лица все нити конгруэнтности к своей планете и вливал весь необъятный запас энергии в один-единственный мир, став проводником и якорем этого потока. Тогда содрогнулся весь сектор Вселенной… Сайкор выгорел дотла, у ног Старейшего остался лишь его прах, самого Старейшего затаскали по Судам за грубейшее нарушение всех норм и правил, но люди на планете Сайкора действительно стали высшей расой. Этот уникальный опыт много десятилетий спустя пытались повторить, но безуспешно, он так по сей день и назывался «феноменом Сайкора». Представитель высшей расы пожертвовал собой ради других, что никого не удивило, но нейтральные расы перестали верить в дружбу с высшими. Поступок Сайкора они расценили как предательство. Правда, в этом мнении нейтральные расы были одиноки, остальные говорили о великой жертве.

– Знаешь, впредь можешь называть меня низшей человечкой, я не обижусь, – всхлипнула Вера. – Как говорят друзья Тана – это официальный термин, не унижающий достоинство человека. Квазик, у меня нет и не будет достаточно великой цели, ради которой я могла бы отречься от тебя и причинить тебе боль.

Обсуждение своих отношений пришлось отложить до более спокойных времен – золотистый посланец нашел их даже в виртуальности, сообщив, что главу рода Атарантидесонисов ожидают в штабе – пришли новые участники гонок из числа его подопечных.

Вернувшись в Айчерный Центр, Квазик потребовал убрать избыточное для штаба безопасности экспериментальное оборудование и измерительные приборы, а его человечку оставить в покое. В ответ на резонное возражение, что если этой человечке не снимут черную печать, то она очень скоро помрет и экспериментировать будет не с кем, Амирелоноделисталиэль ответил яростным рычанием и дискуссия прекратилась, толком и не начавшись.

Зато начались пресловутые черные гонки.

–-

Из единственного окна штаба служб безопасности был виден лишь небольшой кусочек жемчужного диска – охране не полагалось отвлекаться на зрелище, им надо было заботиться о сохранении жизни и здоровья всех присутствовавших. По той же причине Квазик вынужденно оставался пока при штабе, а на Веру нацепил шлем и вывел ее на смотровую площадку, взяв клятвенное обещание не отходить от порога дальше, чем на десять шагов, без его личного на то позволения:

– Осталась пара часов до Суда, посмотри спокойно шоу. Не заставляй приковывать тебя к моему хвосту! – втолковывал он женщине своей мечты. Очень беспокойной мечты, как выяснилось.

– О, к хвосту приковаться я не против! – Вера ухватилась на названную конечность: – Как давно я тебя не тискала, моя ты прелесть! Пушистенькая, мягонькая моя…

– Хвост демона – это мощное оружие, Вера, – рыкнул хранитель уровня эль, тщетно пытаясь выдернуть свой «арсенал» из цепких ручек под ошарашенными взглядами окружающих.

– Не бойся, не поврежу твой боекомплект, – фыркнула любительница всего пушистого. – Что-то Мими давно не видать, я по ней соскучиться успела.

Народ вокруг почему-то напрягся и попятился. Неужели Мими и тут кого-то проглотить успела?

– Ты очень странная, – вздохнул Квазик, – но я начинаю к этому привыкать… Вера, отпусти, я не могу явиться в штаб бесхвостым! Стой тут и никуда – слышишь: никуда! – не уходи! А если заскучаешь – возвращайся ко мне в штаб, но больше – никуда!

Она и не ушла. Вот еще – уходить от такого мужчины! Не дождется. Это у высших дамочек, видно, нормальных взрослых мужиков навалом, а русские женщины внезапно обретенными возлюбленными не разбрасываются.

Вначале гонок было шоу. И шоу было грандиозным! Оно охватывало все пространство вокруг, включая смотровые площадки, которые оказались в центре пульсирующего света, где рождались объемные прозрачные и красочные образы великих скартистов прошлого, проносившиеся на своих болидах сквозь толпу и взмывающие над ней, делающие круг почета вокруг черной дыры и рассыпающиеся искрами фейерверка. Сопровождающая это «лазерное шоу» музыка звучала, казалось, из всех точек космической пустоты одновременно и обволакивала слушателей со всех сторон. Пламенной лентой вокруг черного шара пошел список нынешних участников, тонкие нити ткали в пустоте голографические изображения их лиц и скартов, звучали мотивы разных миров и рас. Оглушенная и ошеломленная Вера замерла в восхищении на смотровой площадке у входа в Айчерный Центр в толпе таких же восторженных зрителей.

Это невозможно было передать словами, это можно было только услышать и увидеть. Замирающие последние искорки финального фейерверка, выстроившиеся в ряд скарты первого заезда, оглушительный и ослепительный взрыв, возвестивший начало гонок (любят эти высшие и нейтральные расы громкие звоночки), нырнувшие в жемчужный диск светящиеся точки, спешащие набрать энергию и скорость, приблизившись к максимальному пределу. Эти точки летели по кругу, то приближаясь к черной дыре, то отлетая от нее, то вытягиваясь в овал, то возвращая себе круглую форму. Постепенно они скрылись из виду, обогнув черный шар, и теперь следить за ними можно было только на экране, транслировавшим вид с обратной стороны черной дыры.

Большинство болельщиков с тихими хлопками исчезли, переместившись на противоположную сторону смотрового периметра, чтобы продолжить прямое наблюдение за участниками. Кто-то переместился в бары, где собирались в группы поклонники разных скартистов, заключая пари, чей кумир придет первым. Пространство вокруг обезлюдело, участников первого заезда Вера не знала, а «болеть» за случайную точку на экране было как-то глупо, она и на Земле не была заядлой поклонницей спортивных соревнований и завсегдатаем стадионов. Ни Тана, ни друзей его Вера не видела, они наверняка готовились к собственным заездам или горячо «болели» на другой стороне смотрового периметра. Величественная картина сколлапсировавшей звезды вдруг вызвала слезы на глазах, как Тадж-Махал, который при всем своем великолепии является в первую очередь мавзолеем и сердце его – две гробницы. Возбуждение схлынуло, и как прилив неумолимо сменяется отливом, так и радужное настроение Веры стало быстро окрашиваться в серые тона.

«Это невозможно! – простонала про себя Вера. – Моя нервная система не привыкла к таким глобальным колебаниям эмоционального фона, мое настроение всегда было ровным, комфортным для меня самой и окружающих, меня не бросало из крайности в крайность. Повеселилась, понервничала чуток – и снова все спокойно, а теперь чертова печать насильно уводит меня далеко за грань уравновешенности! Чувствую себя так, будто меня затягивают в море накатывающие волны, и вариант бездействия приведет к тому, что они меня утащат в бездну, а выход только один – всеми силами уползать от них, двигаясь вперед, выбрасывая себя из трясины рывками сильных эмоций. А где их взять – сильные эмоции?! Адреналин весь вышел, собственный организм наотрез отказывается его вырабатывать, а внешний мир безысходно доброжелателен и надежен, ни одного кадавра в поле видимости, готового встряхнуть унылую землянку. Слишком хорошо хранители стерегут периметр, тут никакой опасности для жизни нет, в черную дыру и то не бросишься – охранные заклинания все смотровые площадки прикрывают, мне это сразу Квазик сказал, чтоб не волновалась. А я вот переживаю по прямо противоположному поводу! Непредусмотрительно я повела себя сегодня, недооценила размер собственных проблем, в итоге и водку всю на демониц израсходовала, и сатаниста для себя не припасла. А так было бы сейчас весело: убийце-садисту – нож, мне – глоточек для задора, и бегали бы тут, места-то много! Элистэль же прямо сказал, инстинкт самосохранения – мой лучший помощник в деле выживания. Интересно, дал бы мне майор Соболев одного маньяка для личных нужд? В качестве налаживания связей со всекосмической общественностью? Эх, порой это полезнейшая вещь – маньяки! И редкая: отсюда до ближайшего низшего мирка с такими экземплярами лететь и лететь. Пойду к Квазику, у него друзья колоритные, дай им Бог здоровья, может, шуганут меня до смерти своими экспериментами. Депрессия, господа, – это когда сам сдаешься демонам на опыты».

Глава 15. Внеплановые учения для демонов

В штабе служб безопасности коллеги Квазика наличествовали в полном составе, а вот его самого не было.

– Где? – подняла брови Вера и ее поняли с полуслова.

– Его по поводу Общегалактического Верховного Суда срочно вызвали. Вероятно, для дачи показаний.

– Разве свидетельские показания озвучиваются не во время суда? – немного удивилась Вера, припоминая отечественные фильмы и западный сериал про Перри Мейсона.

– Нет, конечно, что за нелепая идея? – пожали плечами хранители. – Эдак Суд очень долго тянуться будет.

– А-а-а, – безразлично протянула Вера, не имея ни малейшего желания расспрашивать о том, как именно ведутся расследования и проходят заседания суда у высших рас. Не до того ей сейчас было!

Горло Веры перехватывало судорожными спазмами, ощущение неотвратимой беды наваливалось на плечи, как стотонный мешок, и завязывалось в животе ледяным узлом. «Тяжелые предчувствия теснили грудь», как любили писать в сентиментальных романах земные литераторы. Впервые Вера в полной мере прочувствовала это теснение, вызывающее беспричинные слезы, порыв срочно куда-то бежать и спасаться, сменяющийся еще более опасным желанием сесть и смириться. Складывалось впечатление, что все ее эмоции просто выключают, щелкая невидимыми тумблерочками, оставляя лишь самые пассивные: тоску и удрученность.

Попросить хранителей связать ее с Квазиком? Зачем?

Присесть на освободившееся седьмое кресло? Зачем, если можно сползти на пол по стеночке прямо у двери? Так трудно сделать даже шаг, а до кресла еще… сколько шагов до кресла? А зачем считать? Это так утомительно и сложно…

– Что с вами? – раздался над ухом Веры незнакомый бас, она подняла голову и с воплем рванула в сторону от страшного монстра с клыками, рогами и жуткими черными шрамами через все лицо.

Сердце забилось, получив жизненно необходимую дозу сильных эмоций, а разум на миг прояснился, позволив осознать всю смертельную опасность своего состояния. К сожалению, тот же разум напомнил, что хранители совершенно безопасны, и успокоенный инстинкт самосохранения опять отправился на покой. Ну, нет, его срочно нужно взбодрить!

– А говорили, что демонов в истинном виде не боится, – разочарованно рыкнул склонившийся над Верой хранитель, отошел в сторону и пренебрежительно бросил: – Извините, что напугал.

Вера несколько растерялась: что делать? Сказать: это очень хорошо, что напугали, давайте так и будете попугивать через каждые пять минут? Я тут тихонько посижу, мешать не буду, только стращайте меня почаще и, желательно, поизобретательней? Вера нервно хихикнула, припомнив подруг Карелоноделы и их способность запугать кого угодно, продемонстрированную ей перед экскурсией на Землю, а ведь у них уровень всего лишь дел! Представив, какие американские горки ей могли бы устроить эти хранители, Вера еще разок нервно хихикнула. На нее покосились с опаской полосатые лица, и веселость Веры возросла. Кстати, а чего она зациклилась на страхе? Радость – тоже яркая эмоция, и гораздо более приятная в применении. Попробуем не напугаться, а развеселиться! Для начала отлепляемся от стенки, делаем шаг, еще шаг, отгоняем прочь навязанную извне тоску и делаем еще шаг!

На пяти шагах до кресла Веру осенила спасительная мысль: что, если можно бороться не с самим унынием, а с его проявлениями? Ушло желание двигаться – двигайся наперекор, напала неодолимая лень – срочно займись делом! Решив проверить эту рабочую гипотезу, Вера четко замаршировала обратно: от кресла к двери. Развернулась и опять пошла назад. О, бодрость тела и впрямь приводит к бодрости духа! Помнится, на плакате фитнесс клуба, который несколько лет посещала Вера, было написано, что физические упражнения приносят чувство радости и помогают в борьбе с депрессией лучше всяких стимуляторов, водки и шоколада. Не на тех сайтах демоницы совета спрашивали, ох, не на тех! Так, помашем руками, помашем ногами, наклоны вправо-влево и вперед-назад…

Вспомнился прочитанный в далеком детстве рассказ то ли про лису, то ли про койота, который съел подброшенное людьми отравленное мясо, слег на землю и умер бы, если б на него не выскочили охотничьи собаки. Испуганный зверь, ведомый инстинктом, бросился бежать из последних сил, подволакивая онемевшие задние лапы. Он бежал и бежал, и все легче и легче был его бег. Заработали все лапы, ровно забилось сердце, организм преодолел действие яда, и зверь остался жив. Жив благодаря движению…

Так, машем выше и интенсивней!!!

Хранители уровня эль скучковались у противоположной стены, все опасливей и настороженней посматривая на Веру. До нее доносились обрывки фраз:

«Неосознанная активность… низший разум… эти судороги конечностей – инстинктивная реакция на сильный испуг?… Может, эта темная человечка не знает, как выйти, ей надо дверь открыть, и она привлекает жестами наше внимание к своей проблеме?… Ты видел стереотрансляции с ее участием? Вот и я не видел, только слышал, что Амирелоноделисталиэль о расторжении договора хлопочет… А кто из нас видел? Жаль, что никто не видел – мало данных для выводов… А если самим протестировать?»

То ли физические упражнения себя оправдали, то ли рассуждения умнейших хранителей так позабавили, но к приседаниям Вера перешла, давясь от смеха. Группа великих ученых нейтральной расы смотрела на нее с неутоленной жаждой к познанию неизвестного, сдерживаемая только одним:

– Эх, с Амирелоноделисталиэлем связываться не охота! А можно было бы исследовать ее реакции на кластрен и ассимиряцию, ей это не повредило бы никоим образом.

– Вот и мне с ним ссориться не охота. Он за свою человечку три шкуры с нас спустит, и неважно – повредили мы ее или нет.

И демоны уровня эль смотрели на приседающую Веру, чуть ли не облизываясь на нее, как коты на хозяйскую сметану, которую на столе оставили, но есть строго-настрого запретили. Вере становилось все смешнее и смешнее. Один из хранителей, Боррелоноделисталиэль, окрещенный Верой просто Бором (не видела она смысла самой себе все его звания каждый раз проговаривать), заговорил в черную пластинку:

– Низшая человечка, идентификационный номер… Первый день эксперимента, поведение в отсутствие доверенного хранителя особи. Душевная теплота не излучается, мышечный тонус и активность повышены, присутствуют спонтанные нервные проявления – беспричинный смех. На представителей нашей расы заметной реакции нет, что весьма странно: либо от первоначального испуга она впала в ступор, либо мозг низшей темной человечки не способен производить несколько действий одновременно: контролировать сложный комплекс движений и параллельно с этим еще и нас бояться.

«Беспричинный» смех усилился, а Бор оторвался от пластинки, которую все гордо именовали «журнал эксперимента», и душераздирающе вздохнул:

– Хоть бы уровень физических возможностей организма оценить…

Хранители заговорщицки переглянулись, перемигнулись, и в сторону Веры полетел мячик. Наивная Вера от спортивного снаряда не отказалась, подхватила его на лету и тут же с визгом рухнула на пол вслед за мячиком, по счастью, не отдавив себе руки и ноги: весила эта игрушечка минимум полтонны.

– Мускульный уровень серьезно занижен, – забормотал в пластинку Бор.

Умные хвостатые дяденьки сделали запрос в свою общегалактическую сеть по низшим человечкам, и следующий мячик был вполне пригоден для гимнастических упражнений. Вере было весело, ощущать себя подопытной обезьянкой оказалось неожиданно потешно, и она не мешала ученым развлекаться, благо, что и они развлекали ее ничуть не меньше, а ей яркие эмоции и физические нагрузки были жизненно необходимы. Пронаблюдав, как Вера бегает по созданной для нее движущейся дорожке, скачет на скакалке и метает в мишень на стене тяжелые дротики, хранители пришли к печальному для них выводу, что ее физические показатели соответствуют среднестатистическим данным ее вида, так что удивительная способность одаривать демонов душевным теплом, скорее всего, связана не с ними.

Мини спортзал с оборудованием исчез, и Вере кинули странную штуку, четко сказав: «Это коловрот».

– И что? – нарушила свое длительное молчание землянка, удивившись непонятному переводу лингвы и крутя в руках тяжелую несимметричную болванку.

– Коловращай, – нетерпеливо «подсказали» хранители.

– Как? – недоуменно спросила Вера.

Штуковина в ее руках вдруг раскалилась, зажужжала, и девушка с истошным воплем бросила ее назад в рогатых:

– Ай!

– Интеллектуальный уровень тоже занижен, – забормотал в пластинку Бор, а Вера всерьез обиделась.

Ах, так?! Значит, так у вас эксперименты проводят? Интеллектуальный уровень занижен?! Вы даже не представляете, как сильно он занижен, господа! Она же решила: попробуем не напугаться, а развеселиться? Вот и повеселимся! Главное, чтобы хранители уровня эль действительно оказались всемогущими и уберегли народ от последствий ее развлечений…

Затаив обиду, но тщательно лелея ее в своей душе (обида – тоже сильная эмоция, а Вера готова была и за соломинку уцепиться), землянка покорно уселась перед большим голографическим голубым экраном, с которого убрали вид гоняющихся вокруг черной дыры скартов, и запустили взамен программу тестирования умственных способностей разумного индивида.

– Ты читать умеешь? – спросили Веру, и та подавила желание отрицательно покачать головой: вдруг, тогда они окончательно в ней разочаруются и перестанут так уморительно ее изучать? А ей жить хочется!

В общем, Вера согласно кивнула.

– Это хорошо, – с удовлетворением заметил Сирелоноделисталиэль, бывший тут за большого специалиста по программированию (Вера вспомнила, что о нем рассказывал Старейший, и что Си требуется помощник для работы со статистическими программами), – не совсем темная, значит, текст на универсальном будешь понимать. Смотри: вот тут будет вопрос, тут поясняющая его схема или картинка, а здесь ты должна выбрать ответ. Выбрать легко – просто ткни пальчиком в вариант, кажущийся тебе верным, или в пустую белую клетку, если выбрать затрудняешься. Не переживай, если вопросы покажутся сначала слишком простыми – программа сама перейдет на более сложный уровень при наличии верных ответов. Тебе все понятно или объяснить еще раз?

– Еще раз, – Вера состроила личико недалекой блондиночки и поморгала ресничками. Как удачно, что она омолодилась, – на родном, почти сорокалетнем лице такое выражение сотворить было бы невозможно.

Ей объяснили еще раз, потом еще раз, а Вера, якобы для лучшего понимания, старательно тыкала в экран пальчиком, выключая программу (вроде как случайно) и рассматривая, что еще в этом местном компьютере найти можно. А найти можно было многое! Елки-палки, похоже, это головной компьютер их служб безопасности! Ух, ты, они и базу своей службы не запаролили! Еще тут прямой доступ к изначальной материи открыт, и ее трансгрессия не заблокирована, и вообще «защита от дурака» по большому счету отсутствует… Нет, ясно, что среди высших дураков и хулиганов нет, но возникает резонный вопрос:

А они хорошо подумали, когда посадили ее за этот суперагрегат???

– Теперь-то все ясно?! – раздраженно спросил Си, и Вера поспешила согласиться, что да – теперь все ясно. Вот совсем-совсем все ясно, господа!

Перед ней возникло объемное изображение какой-то разноцветной спирали, похожей на нить ДНК, и вопрос: «Выберите симметричное тензорное поле, соответствующее данному гладкому многообразию».

– Математический аппарат теста только на семьдесят восемь процентов соответствует Земному, но больший уровень корреляции задать не удалось, – извиняющимся тоном сообщил Си, а Бор добавил: – Но общий принцип сохранен, если что-то нужно пояснить – спрашивай.

«Они издеваются? – еще больше обиделась Вера. – Нет, ну хуже Квазика, честное слово! Даже представить боюсь их «пояснения»! Интеллект определяется не только и не столько математическими познаниями человека, сколько умением изучать новое!»

И пусть ее обида была детской и совсем неподобающей взрослой, разумной, рассудительной женщине! Это была очень полезная обида, поскольку добавляла ей много яркий эмоций, а главное – планов на еще более интенсивные переживания. Она обязательно искренне извинится потом перед коллегами Квазика, но сейчас ее первостепенная задача – выжить.

Хмуро смотря на объемную картинку, Вера ткнула пальчиком в белую клетку, и программа противно пропищала, что уровень опроса снижен. Обида возросла, а апатия и уныние отступили еще дальше. Вот и замечательно!

– Вы мне мешаете сосредоточиться, – заявила она маячащим за ее спиной демонам. – Пожалуйста, отойдите дальше и не подсматривайте! Да, и звук из этой штуки уберите, – ткнула она пальцем в голографический экран.

Хранители миров огорченно вернулись на свои места, Бор небрежным движением хвоста задвинул тестирующуюся Веру в дальний угол, программа перестала пищать, а стала сообщать о понижении уровня опроса письменно. Продолжая с перерывами на «обдумывание» нажимать на белую клетку, не вглядываясь и не вчитываясь в вопросы на экране, Вера осторожно выглянула из-за голубого монитора и увидела, как повернувшийся к ней спиной Си заглядывает через плечо Бора в его большой планшет, на котором некая кривая стремительно ползёт вниз.

– Возможно, ее способность душевно привязываться берет свое начало именно из низкого интеллектуального уровня? – зашептал этим двоим третий хранитель. – Повышенной душевностью в низших мирах часто обладают юродивые, сущеглупые, блаженные, а еще – маленькие дети.

– Очень правдоподобная гипотеза, – дружно согласились все, а Вера скрипнула зубами, снова нажала на белую кнопку и свернула окно программы, быстро выгружая на экран схему безопасности Айчерного Центра.

Как удачно, что она закачала лингву и что в ее двадцати одном проценте есть все необходимые знания для работы на местных продвинутых аналогах компьютеров и баз данных. Ее скромные познания в компьютерных программах лингва хорошо развила и расширила, она теперь о-ч-чень продвинутый пользователь! Стоит признать, что хранители хорошо постарались, создавая защиту Центра, много интересного придумали, но почему так плохо предохранили свои разработки от чужого вторжения?! Они свято веруют в бытующие тут повсеместно догмы, что ни один высший не позволит себе испортить результаты чужого труда, что кадавры недостаточно разумны, чтобы внедриться в головной компьютер и напортачить в нем, а низшие особи и вовсе сущеглупые, как они выразились, и без присмотра хранителей ни на миг не остаются?

Время от времени открывая окно теста и щелкая, не глядя, на белый квадратик внизу, Вера спешно вела свою подрывную деятельность. План был прост, как все гениальное. Основных эмоций у человека не так много, причем главные из них – любовь и счастье – придется отложить до возвращения Квазика, в текущих условиях их слишком трудно перевести в бурную фазу. Что остается? Страх и смех, удивление, гнев и печаль. Печаль в ее случае опасна, гнев уже заменили на обиду, значит – сосредоточимся на оставшихся вариантах. Со страхом важно не переборщить – убегая от жуткого чудовища, рискуешь догнать собственный инфаркт. Удивить ее тоже ныне шибко сложно – если бы глаза могли двигаться вверх, то они б уже неделю вольготно жили на затылке. Ничего, ей главное час продержаться…

Хранители дружно вздрогнули, когда в вестибюле внезапно завыла сирена, а механический голос равнодушно сообщил:

– Просьба всем покинуть здание Айчерного Центра в связи с плановыми учениями служб безопасности.

И снова сирена, и снова требование покинуть Центр.

На выведенных на монитор камерах обзора Вера увидела, как все посетители спокойно и без единого вопроса исчезают из поля зрения всех камер, переносясь в другое место у черной дыры, где никто не проводит учений. Да, высшие расы и впрямь исключительно дисциплинированный народ! А еще – чересчур доверчивый. Итак, эвакуация прошла без паники, во всем здании кроме шести хранителей остался только один старый ушастый эльф, с недовольным выражением лица отправляющий кому-то золотистый шарик.

– Плановые учения?! – оглянулся на коллег Бор. – Это что за чепуха?!

– Никогда не слышал такого сочетания понятий, – развел руками Си.

– Проблема не в понятиях, коллеги! Почему НАША система безопасности сообщает о чем-то без нашего ведома?!

Вера одним движением закрыла всё, кроме программы теста, снова щелкнула на белую кнопку и в последний момент заметила исчезнувший вопрос. Мамочки, она дошла до таблицы умножения?! Пожалуй, стоило хоть где-то ответить правильно.

Но было поздно. Хранители окружили ее радужной сферой, трое из них выбежали в дверь из штаба, еще два исчезли, а оставшийся окутался объемной сеткой изображения Центра и заскользил по ней разноцветными лучами.

«Так я все веселье пропущу!» – возмутилась Вера и, как белка в колесе, покатилась в своем шаре прочь из комнаты, стараясь не шуметь и не отвлекать на свою особу оставшегося хранителя.

По вестибюлю носилась мелкая нежить: круглые зубастики, бросавшиеся на все движущиеся объекты. Что примечательно: они взрывались при любом прикосновении к ним. Вот старый эльф отбрасывает зубастика воздушной волной, и тот лопается, забрызгивая зеленой вонючей жижей большой экран с видом на несущиеся скарты, и эльф горестно бормочет:

– Такой беспорядок в Айчерном Центре! Кому понадобились эти несвоевременные учения? И что за учения вообще?!

Вылетевшие в вестибюль хранители закидывали мелких зубастиков сетями, из-за чего взрывов и вонючей жижи становилось кратно больше, а Си при виде выкатившейся из дверей Веры закричал:

– Замри, человечка! Они реагируют на движение!

– Знаю, знаю, у тебя это в описании указано, – тихонько пропыхтела себе под нос Вера, быстрей раскручивая свою радужную сферу. – Я же догадывалась, что без защиты вы меня не оставите, а эти шарики запрограммированы на уничтожение любых защит, для того они и созданы, чтобы набрасываться на все движущееся и прогрызать (в прямом смысле слова) все охранные пленки. Я только их взрывоопасность на двадцать уровней подняла и жижу в них добавила. Ну… чтобы повеселее было.

Сферу Веры атаковали сразу три зубастика, и она со знакомым звоном лопнула, освободив землянку.

– Замри, человечка! – заорали все хранители.

– Ага, счас, – Вера ловко уклонилась от новой защитной радужной пленки, брошенной в ее сторону, и спряталась за спиной эльфа.

– В Айчерном Центре, в Айчерном Центре! – гневно продолжал причитать тот, и его длинные уши ажно тряслись от возмущения.

– Что ж ты такая глупая, человечка! – заголосили хранители и дружно попытались дематериализовать зубастые шарики.

Не тут-то было! Как только заклинания дематериализации разнеслись по вестибюлю, зубастой нежити стало в десятки раз больше!

– Что за ерунда?! – взвыли хранители. – Они не распылились на кванты, а размножились!

– Это не ерунда, это моя новейшая разработка: реверсивное обращение заклинаний! – откликнулся один их демонов уровня эль. – Срабатывает в случае внешних угроз и приводит в замешательство врагов, меняя действие их заклинаний на противоположное!

– Тинрелоноделисталиэль, отмени действие своей разработки!

– Не могу, сделано всё на совесть, так просто не отменишь! Но вы просто учитывайте это: если хотите раскалить предмет, то посылайте замораживающее заклинание и наоборот.

– Пока так и действуйте! – откликнулся Си. – А я попробую перезагрузить защитную систему: она почему-то считает врагами и кадаврами нас!

Сирелоноделисталиэль исчез, но его место заняли два других демона, вернувшихся с облета территорий.

– На периметре все чисто, дым коромыслом только здесь, – отрапортовали они. – Очень многие недовольны временным закрытием Центра на учения, в Элеор поступает куча жалоб. – И прибывшие послали в нежить ловчие сети и заклинания аннигиляции.

Боженьки, сколько прибавилось вонючей жижи и новых зубастиков! Бор и Тин растолковывали вновь прибывшим суть проблемы, а старый эльф уныло взирал на заляпанную от постамента до вершины голографическую проекцию черной дыры и стенал, взмахивая руками и очищая это украшение вестибюля:

– В Айчерном Центре, в Айчерном Центре!

– Чисто Аркадий Райкин на сцене, – весело хмыкнула Вера и с подражанием оригиналу процитировала: – «В греческом зале, в греческом зале!» Ну и что, что в Айчерном Центре? Диверсии могут происходить где угодно и когда угодно, а это и не диверсия вовсе, а самые настоящие учения, только что внеплановые. Так, мне уже весело, пора переходить к ужасу: где мой главный монстрик?! Сейчас хвостатый перезагрузит систему, уберет все мои нововведения – и все, никакого страха! Покойся с миром, Вера Ивановна!

– У-у-Рррр, – басовито разнеслось по вестибюлю и в него вползло ЭТО.

– Мамочки! – ахнула Вера и шарахнулась за постамент с проекцией. – Ой, зря я попросила изначальную материю воссоздать мой самый жуткий подсознательный кошмар! Хоть бы глянула для начала, что там получилось, но нет, мне же хотелось неожиданности!

М-да, по полу угрожающе неторопливо в сторону Веры перемещался двухголовый дракон, причем обе головы у него были женские: одна невероятно похожая на директора школы, в которой работала Вера, а вторая – на ее постоянного гинеколога.

– Где отчет по списанию матер-р-риальных активов? – рычала первая голова. – Р-р-расчет субсидии на выполнение госзадания?

– Когда ты последний раз была на приеме, Вер-р-ра? Ты не молождееш-ш-шь, надо следить за гормональным ф-ф-фоном, – шипела вторая.

Да, бойтесь своего подсознания – настоящие монстры водятся именно там. Монстры, способные мигом выклевать ваш мозг.

Бабах!

В вестибюле материализовался Квазик в боевой трансформации и взорвал жуткое порождение Вериных бессознательных страхов. О, ему точно сообщили об «учениях» и он мигом поспешил на помощь, даже Верховный Суд его не удержал! И, похоже, Сирелоноделисталиэль все-таки перезагрузил систему, заклинания действуют как надо. Вот и зубастики исчезли, и вестибюль отмылся, и эльф причитать перестал.

– Квазик! – радостно завопила Вера, бросаясь на шею своему ненаглядному. Довольно с нее негативных эмоций страха и ужаса, да здравствуют любовь и счастье!

Огромный, покрытый броней огненноволосый демон подхватил хрупкую фигурку и прижал к себе. Шесть хранителей уровня эль в великом изумлении взирали на то, как не убоявшаяся жуткого вида своего монстра человечка зацеловывает его страшное лицо.

Бор универсальным движением хвоста убрал с пола последние зеленые потеки, утер холодный пот со лба и записал в журнал эксперимента:

– Разума в ней нет ни капли, но Амирелоноделисталиэля она обожает до безумия!

Его коллеги полностью с этим выводом согласились и посмотрели на своего товарища с редко встречающейся смесью глубокого сочувствия и одновременно – отчаянной зависти к его судьбе.

Глава 16. Обман

– Уф, столько эмоций, даже ноги дрожат, – пожаловалась Вера, когда Квазик отпустил ее со своих рук и принял истинный облик. – Сколько времени до суда осталось?!

– Немного. Сейчас начнется заезд Тана, нас ждут сразу после него.

– Это хорошо, что немного, у меня уже весь адреналин закончился и фантазия окончательно истощилась. – Припомнив, как Квазик взорвал порожденного ею монстра, Вера задумчиво спросила: – А почему ты кронтов на той планете так лихо не убил? Бабах – и все, никаких кронтов? Зачем с энергетическим мечом за ними бегал?

– Я, если помнишь, собирался образец для исследований взять, – усмехнулся Квазик, – для создания наилучшего растворителя их брони, который можно было бы использовать в автоматических охранных системах.

– Хм, надеюсь, этот кадавр тебе в качестве образца не требовался, – сконфуженно отозвалась Вера.

– Не требовался, но хотелось бы знать, откуда он тут взялся. Как его сложнейшая система защиты пропустила?!

– В системе кто-то знатно покопался, – мрачно, с досадой сказал Сирелоноделисталиэль, стоя в дверях штаба служб безопасности. – Ключевые настройки сбиты, из изначальной материи создано это (широкий жест в сторону бывшего местопребывания двуглавого дракона), а свойства прежних объектов защиты изменены. Кто-то взломал наш головной системный блок.

Шестеро хранителей раздраженно загомонили, строя самые фантастические предположения о личности вредителя, и только старый мудрый эльф и Квазик, сложив руки на груди, смотрели в верном направлении, а Вера под их сверлящими взглядами скромно опустила глазки в пол и поводила перед собой по полу носочком изящного ботиночка.

Левый глаз Квазика нервно дернулся.

– А расскажи-ка, звезда моя, чем ты занималась перед началом всей этой катавасии? – ехидно осведомился он, а его коллеги перестали обсуждать свои гипотезы и развернулись к Вере.

– Тестировалась на уровень интеллектуальных способностей, – тихонько прошептала Вера и постаралась слиться с окружающей обстановкой. Стать совершенно незаметной и ма-а-аленькой человечкой. Очень-очень глупенькой человечкой…

– Та-а-ак… На головном компьютере тестировалась-то?

– Угу…

Квазик обвел тяжелым, грозным взглядом шестерых растерянных демонов.

– И кто же догадался посадить ее за главный системник? – насмешливо спросил он. – О, и дайте угадаю: результаты теста были не впечатляющи, да? Зато какое шоу! Всей Вселенной на смех! Вас развели, как младенцев! К слову сказать, Сирелоноделисталиэль, Вера давно просила передать тебе, что твои статистические программы жутко неудобные!

Растерянность хранителей высшего уровня возросла в разы.

– Простите! – пискнула Вера, вспомнив свое железное намерение извиниться перед хранителями, и жалобно захлопала ресничками. – Честное слово – это были вынужденные меры! И «учения» никто вне Центра не видел – я перекрыла все каналы трансляции, зуб даю!

– И в связи с чем эти вынужденные меры? – сурово вопросил Квазик, не купившись на невинный вид и обещанные зубы.

– Печать, дорогой, всего лишь черная печать. Мне нужны сильные эмоции, помнишь? – вздохнула Вера.

– Помню. – Демон задумчиво провел рукой по подбородку. Нахмурился.

Сопоставив все факты и просмотрев историю последних действий в своем главном компьютере (Вера, как начинающий хакер, позабыла «замести следы»), хранители признали, что сами допустили зловредную особь до своих программ. Квазик с иронией просветил коллег, что его человечка прекрасно разбирается во всевозможных базах данных и что лингва закачала ей весь необходимый для этого словарь. Объяснил и причину, по которой Вера устроила эти «плановые учения», и совет Элистэля.

В глазах всех хранителей дело приняло совершенно другой оборот.

– Все настолько плохо с этой черной печатью? – с сочувствием спросили демоны, по очереди рассматривая метку на запястье девушки.

– Уже нет, – беспечно пожала плечиками Вера. – В данный момент дефицита эмоций не наблюдается.

Шесть коллег Квазика возмущенно фыркнули. Раздраженно, но уважительно посмотрев на землянку, Тин посоветовал Бору:

– Измени последнюю запись в журнале эксперимента – она в корне неверна! Человек, способный так нестандартно, творчески и с таким размахом подойти к проблеме возбуждения своих эмоций, далеко не глуп! Человек из низшего мира, добровольно подключивший себя к лингве – не только не глуп, но и силен духом! Да, и фразу про беспричинный смех тоже удали. Похоже, причина для веселья была, и были этой причиной мы.

– Наверное, нам стоит извиниться перед Верой, – смущенно признал Бор, а вредительница штабов безопасности фыркнула:

– О, что вы, не утруждайтесь!

Квазик хохотнул: не только ему пришлось услышать эту ядовитую фразу.

По залам Айчерного Центра снова бродили посетители, а Вера сидела, прижавшись к плечу Квазика, и внимательно смотрела в его голубой экран, на котором разворачивались длинные таблицы с данными об участниках третьего заезда и результаты соответствия всех заявленных характеристик реальным.

– Номер №…, у вас критическое значение суммарной массы седоков скарта, – заговорил рядом Тин, а на его экране Вера увидела пару грузных баскхи, сидящих в двухместной повозке, похожей на лодку, накрытую прозрачным колпаком. Хранитель говорил будто бы в пустоту, но перед этими высшими завис в воздухе полупрозрачный объемный образ головы демона-хранителя и зашевелил губами, повторяя слова Тина. – Или повысьте емкость защитных заклинаний экстренной эвакуации, или уменьшите число пассажиров.

Сидящий впереди большеротый лупоглазый осьминог поспешно замахал щупальцами, на мониторе Тина замигали какие-то значки, сменив оранжевый цвет на зеленый, и перед скартом баскхи замерцала голубым цветом постепенно расширяющаяся воронка, похожая на памятный портал в виртуальном мире на Таисхали.

– Что это? – ткнула любопытный пальчик в монитор Вера, Тин дернулся в сторону, его хвост угрожающе нацелился в низшую человечку, но землянка хвоста не убоялась.

– Это скарт, а в нем представители расы баскхи, – с другой стороны рокотнул над ее ухом голос Квазика.

– Это и без тебя известно. Что за воронка крутится?

– Стабильный переход на трассу. Обычные трансгрессионные туннели в непосредственной близости к черной дыре ненадежны, она слишком сильно и непредсказуемо искажает пространство-время вблизи горизонта событий.

Тут на мониторе самого Квазика что-то мигнуло красным, испущенный демоном веер лучей быстро изменил пару кривых на графике, и снова пошли ровные светло-зеленые картинки. Вокруг Веры другие хранители что-то кому-то говорили, куда-то исчезали, вокруг нее носились золотистые шарики-вестники, сверкали разноцветные лучи, раздавались щелканья хвостов. Словом, подготовка к заезду шла полным ходом, и сидеть в этой атмосфере сплоченности и деловитости было исключительно приятно и интересно. Время от времени Квазик отрывался от монитора, вспыхивающих вокруг него прозрачных сеток и шариков, и одаривал Веру теплой улыбкой, добавляя ей позитивных эмоций.

– Как настроение? В апатию не впадаешь? – шепотом уточнил он.

– Нет, все хорошо.

– Может, тебе заняться чем-нибудь? – Это говорит Квазик, озабоченно.

– Может, лучше не надо?! – Это его коллеги, крайне нервно.

Смотря, как вспомнившие о предосторожности хранители поспешно накладывают на всю окружающую их технику уровень доступа «эль», как в результате их действий появляется пружинящая пленка, подобная такой же в кабинете Квазика, и отодвигает ее на метр от голубого экрана, Вера поняла, что здесь ей ничем заняться не дадут и даже не потестируют.

– Пойду на смотровую площадку, за Тана поболею, – встала она со своего места, – не буду вас от работы отвлекать.

– Давай, я перенесу тебя в его ангар, пожелаешь ему удачи, – предложил Квазик. Заходившие желваки на скулах и сузившиеся до щелок длинные глаза продемонстрировали борьбу ревности со здравым смыслом, но разум победил: – Тебе же нужно поддерживать эмоциональный накал, в одиночку «болеть» не так увлекательно, как в компании друзей, а его приятели стартуют только в следующем заезде. На тебе на крайний случай моя сигналка стоит, хоть тут и самое безопасное место этого кластера сектора.

– Накал поддерживать надо, главное – не перегореть… Бег наперегонки со смертью продолжается, марафон сильных эмоций идет в режиме нон-стоп, – согласилась с его словами Вера. – Где мне Тана искать – на карте покажи.

– О, нет! Я тебя самолично к нему доставлю, Тинрелоноделисталиэль меня подменит на минутку.

На голову Веры опустился шлем, на плечи – тяжелые руки Квазика, под ногами образовалась фиолетовая лента, оторвала ее от пола и понесла вон из Центра, мимо смотровой площадки к ангарам, похожим на выстроившиеся в ряд полупрозрачные теплицы из поликарбоната. Здесь материал явно был другой, устойчивый к суровым условиям открытого космоса, но внешний вид стоянки скартов очень напоминал распродажу парников перед дачным сезоном.

Вместе с гоночным средством Тана тут размещался еще один скарт, под управлением эльфа. Высшие ушастики, пришедшие пожелать удачи своему соплеменнику, стояли в одном углу ангара, а юные хранители миров – в противоположном ему углу.

«В шлеме только я – остальные не хуже Квазика приспособлены к проживанию в космосе, – первым делом отметила Вера. Что ж, высшие расы – они не зря высшие расы. – Воздух тут накачан больше для удобства общения, но этим удобством не больно-то пользуются – опять ощущается холодность во взаимоотношениях высших и нейтральных рас, – недовольно думала Вера, чувствующая, как уязвляет ее такое демонстративное равнодушие к ее друзьям и мужчине. – С Квазиком поздоровались уважительно, но ни тебе улыбки, ни рукопожатия. На меня смотрят с недоумением и нахмурясь. Немудрено, что хранители уровня эль с таким изумлением меня изучали, как неведомую зверюшку, и все пытались понять, из-за какой «мутации» у меня теплые чувства к демону проклюнулись. В мою разумность и полную вменяемость они так до конца и не поверили».

Размышления Веры прервали восторженные приветственные крики Тана и его друзей. Квазик крепко обнял ее на прощание, тихо попросил ни на единый шаг с этого места без его дозволения не сдвигаться, пообещал самолично перенести ее на смотровую площадку, как только стартует его племянник, а до того следить за ней из центра, не спуская глаз, и исчез. На руке Веры тут же повисла Ири, а Тан вовсю расхвастался своим гоночным болидом с улучшенными параметрами обтекаемости, устойчивости к действию разрывных сил и прочими новомодными премудростями. Лари, Каст и Мика перебивали товарища сообщениями, что их скарты еще круче, и двигатели на гравитонах мощнее, и управляемость более легкая.

– Тан, а почему у тебя двухместный скарт? – спросила Вера.

– Так я же делал запрос на участие в гонках с учетом тебя, даже все твои параметры, сообщенные мне дядей, в заявку заранее внес, сразу после нашего знакомства. Я ж не думал, что все так повернется… Потом предыдущие два цикла еще надеялся, тренировался на этой модели, а после решил – зачем в последний момент что-то менять? На скорость и маневренность размер никак не влияет.

Прогудел низкий звон, отозвавшись эхом в стенах ангара, – это дали первый предупредительный сигнал перед стартом. Скоро последует второй сигнал – и все участники должны выйти на трассу, а третьим будет тот оглушительный взрыв, что возвещал начало каждого заезда. Перед обоими скартами в ангаре закрутилась переливающаяся, мерцающая голубая воронка перехода к трассе.

Тан засуетился: нацепил на голову гарнитуру из переплетенных витков прозрачной проволоки, уселся на переднее сиденье скарта, прилепил датчики гарнитуры к панели скарта перед собой, защелкал пальцами по разноцветным кружочкам на ней. Гоночный агрегат заурчал тихо и басовито, как довольный кот.

Юные хранители в последний раз пожелали товарищу удачи. Когда скарт Тана накрылся куполом и изолировал его от внешнего мира, демонята отправились на смотровую площадку.

– Вера, пошли с нами! – потянули они за собой девушку.

– Не могу, я обещала стоять здесь, – растерянно отказалась Вера. Глупо, конечно, торчать в пустом ангаре в ожидании Квазика, но давши слово – держись. Лишнюю минуту она спокойно простоит тут, пока он не появится, как обещал. Любимый демон и так скоро поседеет из-за нее, пусть хоть уверен будет, что ее слову можно доверять и лишний раз не волноваться.

Друзья удивились и стали настаивать, что следует пойти с ними, тянули ее к дверям, а Вера неловко отнекивалась и упиралась.

– Человек четко выразил свое нежелание идти с вами, молодые хранители миров, – голосом, леденящим, как арктический ветер, сказал один из эльфов, провожавший в путь второго скартиста этого ангара. – Неприлично настаивать на своем при столь явном отказе от общения.

Вера озадаченно развернулась к группе эльфов, укоризненно взиравших на ее друзей:

– Я не отказываюсь от общения, с чего вы взяли? – спросила раздраженно.

– Она сама, добровольно дружит с нами, – синхронно с ней запальчиво воскликнули демонята, – правда, Вера?

– Правда, – подтвердила Вера. – Дружу с огромным удовольствием!

– Вы искренне дружите с представителями нейтральной расы?! – поразились эльфы. – Как вам это удается?! Постойте, но вы же та самая человечка, что разорвала договор на продление рода, та, которую явно ошибочно выбрали ильмирой? И вы с ними дружите? Вы же полноценный человек, даже церемонию воды прошли в мире Таисхали, нам это известно.

– Ну, церемонию я прошла случайно, по незнанию, а вот с хранителями дружу вполне осознанно, и вам бы тоже стоило относиться к ним дружелюбнее, – холодно ответила Вера. – Или боитесь запасами душевного тепла поиздержаться?

– Душевное тепло исчезает только в том случае, если им не делиться ни с кем, – покачали головами эльфы, – хранители как раз и не способны к такому душевному обмену.

– Я знакома с этой официальной версией, но для меня она звучит неубедительно. – Отвернувшись от высших, Вера обратилась к друзьям: – Я обещала Амирелоноделисталиэлю стоять здесь, идите без меня. Тут не Земля, так что мои помощь и защита вам точно не понадобятся, – пошутила она с улыбкой.

Лари, Ири, Каст и Мика солнечно улыбнулись ей в ответ, потом, гордо вздернув носы, промаршировали мимо эльфов и, исчезая за дверью ангара, помахали Вере на прощанье.

– Парадоксально… Люди в низших мирах ради выживания готовы на что угодно, они почти все поголовно – крайние эгоисты, а вы тепло относитесь к расе, из-за представителей которой сейчас умираете, – указывая на скрытое герметичным костюмом запястье Веры, сказали эльфы. – Так проявляется ваше стремление к жертвенности?

– Ни о какой жертве с моей стороны и речи нет, – потихоньку начала вскипать Вера. – Я не высшая, жертвенность – не мой конек! Я простая низшая человечка, я не способна подвергать своего ребенка жутким испытаниям, не способна предать друга ради великой цели, не способна обменять счастье моих близких на благо всего человечества, и даже соглашусь с вами, что в этом проявляется мой несомненный эгоизм. Я дружу с хранителями просто потому, что дружу, потому что они заслуживают уважения, а следовательно – и дружбы.

Вера вызывающе посмотрела на эльфов.

Высшие… улыбались. Открытыми, светлыми, добрыми, сияющими улыбками! Они смотрели на нее, как смотрит учитель на любимого ученика, давшего верный ответ на очень трудный вопрос.

Да-а… и это ей все твердят о странности! Кто точно странный – так это высшие. Она еще в Таисхали в этом убедилась.

Вот-вот должны были дать второй сигнал. Эльфы ушли, крепко пожав Вере руку и заверив, что будут с большим волнением следить за скорым заседанием Общегалактического Верховного Суда и желать ей удачи и долгих лет счастливой жизни.

Если она доживет до этого суда, то ее шансы на долгую жизнь и впрямь возрастут. Так, главное – не впадать в апатию и уныние. Сколько будет длиться этот заезд? Чем бы эмоционально разогревающим заняться?

– Вера! – окликнул ее приглушенный голос. Обернулась: в нескольких шагах от нее, у скарта Тана стоял Квазик. – Думаю, тебе нужно принять участие в гонке – тебе же так нужны сильные эмоции!

– Но я не член рода, – недоуменно напомнила Вера; у нее не было железной уверенности, что Тан удержится на трассе и их не засосет в черную дыру, откуда могут вызволить только пресловутые сильнейшие родовые заклинания, накладываемые главами в Айчерном Центре. – Стоит ли так рисковать?!

– Ты рискуешь, ничего не делая, – стоя на одном месте, резонно возразил Квазик, – Суд перенесли на два часа! А защитой я тебя и так обеспечу.

В сторону Веры понеслись яркие лучи, окутали ее с головы до ног и растаяли.

– Поспеши! С секунды на секунду дадут второй сигнал!

Квазик исчез.

Два часа? Эти наплывы уныния, желания тихо помереть и не мучиться, этот подкатывающий к горлу комок и слезы разочарования в своей жизни будут преследовать ее еще семь тысяч двести секунд?! Мамочки!

Напуганная двухчасовой задержкой, Вера метнулась к скарту Тана и застучала по капоту.

– Что случилось? – откинулся прозрачный купол, и высунулась взлохмаченная голова Тана.

– Квазик наложил защиту, я с тобой, – ответила Вера и уселась на второе сиденье. – Как тут пристегиваются?

Недоверчивый Тан, не заметивший кратковременного возвращения главы рода, поводил над головой Веры руками:

– Да, на тебе есть какое-то сильное дядино заклинание. Хм, обычно накладывают стандартные родовые, но дяде виднее, чем их заменить, раз уж ты пока не входишь официально в нашу семью.

– То есть, меня выдернет из черной дыры, если что?

– Ну, строго говоря, из самой черной дыры ничто уже не выдернет – заклинания срабатывают при критическом приближении к горизонту событий, но защитный смысл тот же: тебя перенесет на смотровую площадку до того, как щупальца черной дыры затянут навеки в ее недра.

Прозвучал второй сигнал, воронка вспыхнула ослепительно голубым светом.

– Поехали! – крикнул Тан, опуская верх болида. – Не волнуйся, ты пристегнута, а твоя масса с самого начала учтена в настройках скарта! Удачи нам!

Глава 17. Мрачное озарение

Как там говорили юные хранители: черные гонки – это круто? Вера силилась подобрать другой синоним, но, похоже, демонята выбрали самое верное слово – это было нереально круто, и никак иначе. Давным-давно Олег затащил шестнадцатилетнюю Веру на американские горки, и она надолго запомнила ощущение полета в пропасть, когда прощаешься с жизнью и мысль: «Прости меня, мама, неумную дочку», – единственная, крутящаяся в голове. К счастью, сойдя на землю живой, Вера простилась только с завтраком и съеденным перед поездкой пирожком. Позже, лет в двадцать пять, был опыт прыжка на тарзанке, когда головой вниз летишь на автостраду с высоченного моста, инстинкт самосохранения сходит с ума, в голове набатом стучит прилившая кровь, безветрие вдруг сменяется плотной стеной летящего в лицо воздушного шквала. Каждая клеточка дрожит от страха, в жилах стынет кровь, сердце замирает и, кажется, в следующий миг разорвется в стесненной груди. Рассудительная Вера, привыкшая все в своей жизни раскладывать по полочкам и свято хранившая в памяти аналог личного архива, после возвращения из полета, стоя на том треклятом мосту, записала все такие «развлечения» в графу «Большие глупости» и поставила гриф «Никогда не повторять!».

Что сказать? Гриф был стерт, а черные гонки многократно превзошли все ранее изведанное. Вся трасса – это непрерывное падение, когда нет скорой остановки и осознания: все позади, можно расслабиться до нового прыжка или ныряния вниз с горки. На орбите у черной дыры все эмоции участника растянуты во времени, как линии спектра электромагнитных волн для стороннего наблюдателя. Тело тоже будто растягивают, и защитный костюм тихо трещит, подтверждая, что это ощущение отнюдь не иллюзорно. В прозрачном куполе вдруг исчезает одна картина звездного неба, и возникает совершенно другая, с новыми светящимися точками и чернотой на месте прежних светил, тогда как на мониторе перед Таном медленно поворачивается все та же карта сектора, которую Вера видела на смотровой площадке и на постаменте в Айчерном Центре. Вопросов Вера не задает, по причине комка в горле и перехваченного дыхания. Вот где самый настоящий смертный ужас! Боженьки, за последние циклы она изучила все оттенки страха.

– Все, до финиша мы потеряны для всех миров, – весело, с дрожащими нотками азартного возбуждения, зазвучал в динамиках шлема голос Тана. – Вблизи горизонта событий и за ним действуют только те системы, что были запущены еще до перехода на трассу, теперь бесполезно что-то менять и отправлять какие бы то ни было сигналы – они дойдут до адресата так нескоро, что даже демон до этого момента не доживет. Поэтому так внимательно контролируют участников на старте. Как впечатления?

Не в силах вымолвить хоть словечко, Вера протянула перед собой трясущуюся руку в перчатке и подняла вверх большой палец.

«Да, Квазик, как и всегда, был абсолютно прав, отправляя меня прокатиться на скарте: этого запаса невероятных эмоций ужаса и восторга мне хватит и до Суда продержаться, и все время разбирательства выстоять. Ой-ей, как живот подводит и скручивает от страха! Руки и ноги холодеют, а голова горит огнем… Если бы тогда, на Земле, я услышала бы во время прыжка с моста звук лопнувшей веревки, и успела осознать, что не остановлюсь, а врежусь головой в нагретый солнцем и шинами асфальт, то мои ощущения были бы примерно такими же, как сейчас, если усилить их раз в десять. Хорошо, что мой демон – это не ненадежная веревка, а хранитель высшего уровня, его заклинания – самый прочный страховочный трос во вселенной. Скованный он был, когда разрешение на этот полет давал: опять ревновал к Тану? Не подошел ко мне, на расстоянии указания дал, лучами сверкнул – и исчез. И что-то еще мне показалось странным… Что? Свет в ангаре уже потух, сияла только голубая воронка за его спиной… За спиной… За его спиной был свет, этот свет ровным конусом ложился на пол, моих ног касалась тень от скарта, а Квазик… он НЕ ОТБРАСЫВАЛ ТЕНИ! Тень от скарта была, а от Квазика – не было! Это нормально?! Это тоже всем известно?!»

– Идем на второй виток! Мы пятые в своей группе! Держись, поднажмем! – проорал в уши срывающийся от переизбытка эмоций голос Тана.

«Черт, черт, черт! По какой причине мой демон не отбрасывал тени?! А раньше у него тень была? В какой-то сказке писалось, что черт тени не имеет… Ааа-а-а, при чем тут сказки, если вокруг – самая реальная быль?!»

– Тан, а вы, демоны, тень отбрасываете? – пискнула Вера, не в силах в состоянии ужаса и полета вспомнить такую деталь из прошлых путешествий с Квазиком.

– Ты странная, Вера, – само собой, отбрасываем, мы же материальные объекты, и если не освещены рассеянным светом со всех сторон сразу… Ай, не отвлекай!!! Правее берем, правее… Пересчитать гравитационный потенциал! Ох, зараза, что ж ты такой завышенный, а?! Правее…

Вера замерла. Частота ее сердцебиения поразила бы любого земного кардиолога. Росло ощущение подставы и понимание, что она опять во что-то сдуру вляпалась.

Тан грязно выругался. Хм, знает ли Карелонодела о развитом лексиконе ее сыночка?

– Зацепаем горизонт событий, не выправить! Ух, уже третий виток начинается, ну же, чуть-чуть…

Хлопок. Он показался Вере оглушительным.

Тан исчез из скарта. Переднее сиденье перед ней сиротливо отражало разноцветные огоньки панели, посылая радужные блики по куполу.

Тан исчез. Вера осталась. И напоследок к ней пришло гениальное прозрение: в ангаре с ней говорил не Квазик.

Поздновато осенило ее это озарение!

Черная дыра на мониторе вдруг резко стала сужаться, превращаясь из шара в стремительно вращающуюся воронку. Все звезды и в куполе, и на экране исчезли, как и не бывали.

––

По лицу Амирелоноделисталиэля блуждала улыбка, которую он, как ни силился, не мог согнать. Его смешило бурчание товарищей, негодовавших на подведшую их прозорливость в отношении низшей человечки, их нервное отслеживание на мониторах каждого движения зеленого кружочка с ее идентификационным номером (у каждого, чем бы он ни был занят, в уголке экрана светилась миниатюрная схема ангара номер № 37, в котором он ненадолго оставил свою женщину). Свою женщину… У этих двух слов, стоящих рядышком, был щемящее нежный, упоительный вкус с оттенком недоверчивого изумления: у него, демона-хранителя уровня эль, вечного одиночки с ужасным лицом, давно расставшегося с мечтой о собственной семье, есть спутница жизни. И какая спутница! Теплая, душевная, понимающая, умная и забавная в одно и то же время. Очень дорогое для него существо… Она точно не боится его внешнего вида – ни боевой трансформации, ни истинного облика. Пожалуй, напрасно он потратил силы и время на новую комплексную личину. Амирелоноделисталиэль припомнил выдвинутый ему ультиматум относительно общения с сильфидами и хмыкнул: слово «пожалуй» в рассуждении о личине излишне – точно зря. Увидит его Вера в распрекрасном виде – такого ему жара задаст, что он забудет, какими заклинаниями личину формируют.

Мысли Амирелоноделисталиэля потекли по новому руслу: раз Вера приняла его истинный вид, то и впрямь дети пойти могут! Когда она заговорила о воспитании ребенка, он не смог не подчеркнуть своей будущей причастности к его появлению на свет, но сама идея казалась чисто гипотетической. У него был один взрослый родной сын, рожденный, как и положено, в юном возрасте от ильмиры. Ильмирой у него была сильфида, и никаких сложностей и неясностей между ними никогда не возникало. Сын создал семью с хранительницей и подарил ему двух внуков и внучку, так что вопрос самоличного продления рода Атарантидесонисов перед Амирелоноделисталиэлем давно не стоял. Родить ребенка не из долга перед миром, а для себя, от дорогой ему женщины, вместе растить его, вместе радоваться первым шагам – это было также волшебно, как ощущать тепло душевной привязанности Веры. В лингве высших миров есть такое понятие – счастье… Понятие, которое никогда ранее его не интересовало, так как не имело никакого отношения к его жизни. Удовлетворение от хорошо проделанной работы – это да, радость открытия – тоже, но счастье – это что-то далекое от междумирья и демонов. Но, может, в последние дни именно счастье подкралось к нему незаметно?

– Зачем Элеор открыл канал голографической связи с ангаром № 37? – недоуменно спросил Тин. – Что они в нем забыли? Твоя человечка ничего начудить там не успела, я отслеживаю этот момент.

Амирелоноделисталиэль вынырнул из омута мечтаний, испуганно глянул на метку Веры – та спокойно пульсировала зеленым цветом, показывая, что все жизненные показатели в норме. Вот точка сместилась в сторону скарта… Последние пожелания удачи? Обязательно так близко к его племяннику стоять, будто внутрь уселась?!

На экране вспыхнул сигнал старта. Почему Вера по-прежнему стоит так близко? В сердце демона впились ледяные иглы… Не может быть, она же разумное существо!

– Запретить вылет из ангара! – рявкнул Амирелоноделисталиэль, бросаясь блокировать переход на трассу, направляя все силы и скорости на закрытие воронки перехода.

Не успел: воронка схлопнулась за улетевшим скартом. Метка Веры исчезла с мониторов.

– И все-таки она сумасшедшая, – вздохнул Бор. – Жаль! Почему системы не сообщили о незапланированном увеличении массы болида Тана? – обратился он к Тину.

– Он подавал заявку на двухместный скарт и вносил параметры человечки. Но она же не член рода, она разорвала договор и на ней нет защитной страховки! Нет достаточно мощных заклинаний на случай необратимого ухода в сингулярность! А сейчас она уже недоступна для воздействий, ничего изменить нельзя, невозможно даже Тана предупредить и потребовать его немедленного ухода с трассы. Остается уповать на лучшее.

На плечо Амирелоноделисталиэля опустились тяжелые руки товарищей:

– Надежда есть, – тихо сказали хранители, – они могут не задеть горизонт событий. Не терзайся, ничего уже не изменишь… Заклинаний на ней уже нет…

– Одно заклинание есть, – глухо ответил Амирелоноделисталиэль, неотрывно следя за точкой на трассе – самой важной точкой в его долгой жизни. – Сигнальное заклинание угрозы жизни.

Хранители, столпившиеся вокруг него, замерли.

– Ты должен обрезать эту нить! Если ее затянет в черную дыру, то тебя перенесет к ней… – прошептал Си. – Это же путь в один конец для вас обоих!

– Да, для обоих, – согласился Амирелоноделисталиэль, не отводя глаз от монитора: болид Тана пошел на второй виток. – Обоих. Зачем Элеор открывал канал связи с Верой?

Хранитель Вицрелоноделисталиэль, нахмурив брови, ответил на вопрос:

– Я сделал запрос: в Элеоре утверждают, что голографической или иной связи с площадкой проведения гонок не осуществляли. Похоже, от их лица опять действовал кто-то другой.

– И что-то критичное сказал твоей человечке, – дополнил Бор. – Критичное настолько, что она прыгнула в скарт. Мы можем восстановить их диалог?

Амирелоноделисталиэль не участвовал в расследовании: последствия интересовали его гораздо больше причин, но Си и Тину удалось быстро воссоздать последнюю минуту перед стартом.

– Это был ты, – сказали они, – точнее – твой объемный образ. Вера не заметила подмены, и тем более не поняла, что веер осыпавших ее лучей не нес в себе никаких заклинаний. Она испугалась, что не выдержит еще два часа.

– Ей остался последний виток…

– Уходит к грани! Затягивает!

– Двигатели не выдержат такой перегрузки, слишком близко!

– Всё. Горизонт.

Точка скарта замерла на месте. На карте смотровой площадки вспыхнула зеленая метка Тана. Миг – и метка заметалась по площадке, понеслась к Айчерному Центру. Из штаба безопасности Центра исчез Амирелоноделисталиэль.

– Почему он ушел вместе с ней? – сдавленно выговорил Бор.

– Нам этого не понять. Наверное, нам повезло.

– А может – повезло ему… Повезло понять.

Глава 18. В смертельных объятиях черной дыры

«Как-то надоело мне прощаться с жизнью, – горько думала Вера, следя за цветными бликами на потолке. Смотреть в черную воронку было слишком страшно. – Потрещит мой защитный костюм еще немного, а потом? Скарт уже вибрирует, скорее всего – развалится на куски, Тан же говорил что-то о разрывающих силах. Звезд нигде не видно, потому что их свет до меня уже добраться не может? И никто не может».

Как в замедленной съемке вытянулся передний капот болида, сминая панель приборов. Блики погасли. Под Верой стало медленно сплющиваться кресло, на тело наваливалась неимоверная тяжесть. Перед слезящимися глазами вдруг вспыхнули искры.

«Все, финиш?» – пронеслась мысль.

Вера сморгнула. Тело внезапно стало легким, вылетело из развалившегося кресла, окуталось поблескивающей дымкой.

– Что это? – вслух удивилась Вера.

– Защита от тяготения, но надолго ее не хватит. Нам уже не вернуться, дорогая.

Квазик?! Поспешно сморгнув слезы, Вера уставилась в знакомое чудовищное лицо, испещренное черными полосами. Ее прижимали к мощному торсу сильные руки, талию обвивал родной хвост с пушистой кисточкой.

– Ты прилетел попрощаться, да? Не стоило, тут очень опасно! – воскликнула Вера. Квазик усмехнулся, и она ощутила абсурдность своего предупреждения: демону в миллион раз лучше известно, насколько здесь опасно. Но не добавить не смогла: – Улетай скорее!

– Это невозможно, – последовал спокойный ответ.

Поперхнувшись криком, Вера всмотрелась в лицо своего демона и все поняла без пояснений лингвы: он мог бы остаться в Центре, но предпочел последовать за ней.

«Мы в ответе за тех, кого приручили».

Хранитель миров уровня эль, воин-ученый, не говорил раньше и не сказал бы ей в будущем красивых слов о любви, не окружил бы ее цветами и не пел бы ей серенад под окном. (Вера представила на миг эту картину: Квазик с мандолиной, хриплый бас, неумело тянущий высокую ноту, и Мими, съежившаяся и прижавшая к бокам все свои пушинки.) Он никогда не клялся бы ей на коленях в вечной преданности. Он всего один раз небрежно обронил, что не проживет без нее и цикла, а она легкомысленно приняла эти слова за банальный комплимент. Оказалось – это признание было правдой, как и все, что говорил ее любимый демон, которому не было свойственно усложнять свою речь цветистыми лицемерными оборотами, который всегда говорил единственно то, что думал. Короче говоря, Квазик не страдал пустословием, и сейчас пришел погибнуть вместе с ней.

Вокруг них разваливался на части скарт. По лицу Квазика разлилось напряжение, по щеке стекла капелька пота: он тратил последние силы на удержание ее защиты, даря несколько лишних секунд жизни.

Нет! Ад и все дьяволы – нет! «Любовь – единственное в природе, где даже сила воображения не находит дна и не видит предела!» Говоришь, уйти невозможно?

– В последнее время происходит много невозможного, – натужно прохрипела Вера, еле шевеля отяжелевшим, будто налившимся свинцом, языком. – Давай, пробуй вытолкнуть нас из этой воронки! Теоретически есть хоть малейшая возможность вернуться?

– Теоретически – есть, квантовые принципы никто не отменял, но для увеличения вероятности выхода за горизонт событий нужно либо затратить запредельно огромное количество энергии, либо провести в этой сингулярности нереально большой период времени, в триллионы раз превышающий срок наших жизней. А моих сил на защиту хватит не больше, чем на несколько сотен секунд.

– Энергию я передам всю, что смогу, – пообещала Вера.

– Дорогая моя, этого в любом случае будет мало, – ласково коснулся прозрачного щитка ее шлема когтистый палец, – но спасибо за предложение. Ты удивительно храбрая, моя маленькая человечка!

– Спасибо скажешь после того, как мы попытаемся отсюда выбраться, – пропыхтела Вера, уже не чувствующая онемевших каменных ног, словно замурованных в бетон. – Давай, одновременно! Сейчас же!

Приникнув к своему демону-хранителю, она позволила перелиться через край души всей своей любви к нему, всем надеждам на счастье. Вспомнила дочь, внука – и новая горячая волна прошла по сердцу: ей так хотелось увидеть их еще разочек! Они так ей дороги! Было бы здорово познакомить их с Квазиком, вместе посидеть за столом, погулять по Александровскому парку. Перед мысленным взором Веры замаячил Ванечка, бегающий наперегонки с удивительно прекрасным малышом, с черными глазенками и непослушными жесткими завитками темных волос. Как кто-то из ильмир мог отказаться от такого чуда?! И от такой любви – необъятной и всеобъемлющей, как ее чувство к своему демону.

В ушах шумело, кожа горела, будто опаленная южным полуденным солнцем, губы пересохли, глаза ничего не видели, но ярче всех прочих было ощущение, что ее вытягивают в макаронину и вот-вот оторвутся ноги.

Кажется, попытка уйти из смертельных объятий черной дыры провалилась.

– Люблю, – беззвучно прошептала Вера.

––

Вопрос: «Умерла я или пока нет?», что-то слишком часто стал возникать в голове Веры. Дурная примета, не иначе!

Если умерла, то почему вокруг так шумно? Ангелы крыльями хлопают или черти чугунными сковородками стучат? Ай, куда ее тащат?!

Вера распахнула глаза и громко закричала бы, если смогла. Но в горле было сухо, как в пустыне, и тихий писк – единственное, что соизволило его покинуть. Стража райских врат праведницей ее, видать, не признали: рядом суетились демоны. Целая орава рогатых и хвостатых жителей преисподней: они махали над ней руками, осыпали разноцветными искрами и дергали ее во все стороны, пока не сговорились промеж собой и не сбросили слаженно на некую твердую поверхность. Интересно, за какие свои «великие грехи» она удостоена такой массовой встречи в аду? Что-то не припоминает…

«А главный демон очень даже ничего, – подумалось Вере. – Глаза блестящие, как черные агаты, волосы красиво огибают витые рога и телосложение оч-ч-чень впечатляющее. И смотрит ласково… Будь я чуть самоуверенней, сказала бы: нежно и заинтересованно смотрит… Скончавшись, я переродилась длинноногой блондинкой модельной внешности?»

А еще подумалось: раз при жизни личная жизнь не задалась, то есть шанс, что после смерти все наладится? Пусть самый скромный и маленький, но шанс?

Покрытая черными выпуклыми шрамами рука осторожно коснулась ее щеки и участливо погладила. Свои мизерные шансы Вера мысленно увеличила в два раза.

– Ты жива, – выдохнул главный демон, склонился и коснулся горячими твердыми губами ее губ.

Шансы росли стремительно, как курс евро перед кризисом. И что значит – жива? Постойте, постойте, если среди чертей водятся такие экземпляры, то она решительно отказывается от реанимационных действий и покаяния! Как говорится: померла, так померла, смело хороните, оркестр – урежьте марш!

– Моя бесценная, отчаянная человечка, – шевельнулись твердые губы, на миг отвлекаясь от поцелуя, и Вера резко пришла в себя.

– К-к-кваз-ик! Ик! – выдавила она и залилась слезами, обхватывая шею демона руками. – Мы спаслись?!

– Спаслись. Не совсем сами – мы смогли вынырнуть только за грань горизонта событий, и нас чуть было не затянуло обратно, но мои коллеги предусмотрительно отслеживали весь периметр и держали наготове эвакуационные сети, в которые нас и поймали. Ты заставила поверить в невероятное всех хранителей уровня эль этого сектора, Вера!

– Да-да, мы дружно решили, что такой парадокс, как вы, Вера, должен обладать феноменальной живучестью, гораздо большей, чем другие индивидуумы. Кроме того, само ваше имя собственное побуждало нас верить в фантастическое спасение: ведь недаром вас назвали Верой, а Коллегия Верховного Суда утвердила это имя, – гордо поглядывая на толпящийся в штабе безопасности всевозможный высший люд, подтвердил Бор. – Уважаемые господа, все вы были свидетелями уникальнейшего события! Прорыва в общемировой науке! Я всегда говорил, что значительные, эпохальные открытия чаще всего совершаются случайно!

Вера в очередной раз решила не углубляться в тему своего имени, которое на Земле было вполне обычным, а тут требовало специального высочайшего разрешения на использование, да еще и наделялось мистическими свойствами. Куда больше имени ее волновали ноги: вспомнилось, как сильно их тянуло и сдавливало, будто вырывая из суставов.

– Квазик, мои ноги целы? – тихо, испуганно спросила она, не решаясь шевельнуться и определить это самостоятельно.

– Ты в полном порядке, не переживай, – заверили ее.

– А чего о ногах переживать? – фыркнул неугомонный, всё слышащий Бор. – Их за один час вырастить можно: любой формы, цвета и размера, в любом количестве.

В любом количестве?!

Вера резко села, судорожно ощупывая и пересчитывая свои ноги. Фух, две! Привычной формы и размера.

– Зеркало создать можешь? – нервно обратилась она к Квазику: вдруг у нее глаз теперь больше нормы или что-то еще этими хранителями «усовершенствованно».

Зеркал вокруг нее возникло с десяток штук – столь предупредительны оказались все окружающие высшие. Квазик раздраженно хмыкнул, а Вера успокоилась – во множестве зеркал отражалось ее собственное, родное лицо.

– Почему на меня так смотрят? – прошептала она на ушко своему демону-хранителю, поеживаясь под пытливыми, задумчивыми и восторженными взглядами самых разных глаз.

– Ты теперь самая знаменитая низшая человечка этого сектора Вселенной! И не только этого, – пафосно возвестил Си, а Вера впервые не обиделась на определение «низшая». В сущности, она начала гордиться тем, что «низшая». – Последний заезд этих гонок сдвинули на целый час, чтобы все могли убедиться, что с тобой все в порядке.

С мелодичным звоном над головой Квазика возник крупный алый шарик, рассыпая лучистые искорки, как от бенгальских огней. Спросить, с чего вдруг этот вестник не желто-золотистый, как остальные, Вера не успела:

– Вызов на заседание Верховного Суда, – пояснил Квазик. – Тан, ты с нами.

Бледный взъерошенный демонёнок, негодующе посматривающий на Веру и настороженно-виновато – на своего дядю, встал рядом с ними. Все недолгую дорогу в золотом трансгрессионном туннеле он бурчал о безмозглости некоторых, не способных отличить живого демона от его голографической проекции, о том, что будь он сам человеком – уже помер бы от разрыва сердца, не обнаружив ее рядом с собой на смотровой площадке после экстренной эвакуации с трассы. Вера покаянно вздыхала, крепко прижимаясь к мощной груди своего любимого демона и едва не урча довольно от ласковых движений его ладоней по спине и плечам. Горячие мужские руки несли с собой тепло и умиротворение, только черная печать покалывала запястье ледяными иголочками. Ничего, скоро ее снимут! Квазик нашептывал последние инструкции: Суд точно признает договор на продление рода незаконным и даст разрешение на призыв изначальной материи, которая этот договор окончательно аннулирует. Из его объяснений следовало, что для официального призыва и затевается вся эта катавасия с Судом, поскольку он является практически единственной инстанцией, приглашение которой разумная праматерь всего материального проигнорировать не может.

– Да, я помню, что даже творцам миров нужно специальное разрешение на работу с изначальной материей и понимаю, что на зов низшей человечки ее величество и изначальшество так просто не пожалует, – кивнула Вера. Ей было несколько боязно представлять себе эпическое вползание серого тумана в зал Суда и свои жалкие потуги пообщаться с этой аморфной массой. Как вообще можно разговаривать с туманом?! Очень трудно представить себе, что нечто столь бесформенное и беспредельное может быть мыслящим существом с даром речи.

Глава 19. Сплошные неожиданности

Здание Общегалактического Верховного Суда парило прямо в открытом космосе и было похоже на огромный римский амфитеатр, накрытый сферической прозрачной крышей, излучавшей приятный, мягкий, голубоватый свет. Центральная круглая арена, на которой стояла Вера со своими спутниками, была небольшой, ее ступенями опоясывали возвышающиеся ряды сидений, и каждый ряд, идущий кругом, был все большего и большего диаметра. Эти места для зрителей поднимались ввысь, под самый купол, и были заполнены все, до отказа. Более того, приглядевшись внимательней, Вера заметила, что сверху вырастают из пустоты все новые и новые сиденья, на которых материализуются новые и новые представители всех разумных рас Вселенной. Не успела она обеспокоиться сохранностью купола, удерживающего в здании суда пригодную для дыхания атмосферу (уж очень сильно напирали посетители на кажущееся хрупким основание крыши), как все ряды подернулись белесой мглой, заколебались и словно сплющились, а поверх крайнего яруса возникла тьма дополнительных кругов сидений.

У Веры изумленно приоткрылся рот, а Квазик объяснил, видя ее изумление:

– Конверсивное сжатие пространства. Совершенно безопасное преобразование, позволяющее существенно увеличить плотность заполнения объема.

– Зачем? Откуда их столько?!

Вера ошеломленно помахала рукой Карелоноделе и знакомым взрослым демоницам, которые широко улыбались ей с первого ряда и тоже махали руками и хвостами, привлекая ее внимание к их горячей поддержке. На хранительниц в истинном виде шокировано косились исключительно красивые девушки на других рядах. Вот парочка из них неуверенно взмахнула ладошками – и стайка расположившихся рядом сильфид с визгом покинула почтенное собрание. Вера широко улыбнулась, ее подруги поощрительно оскалили зубки – и сотня человеческих красоток сменилась сотней очаровательных демониц.

– Твое влияние на мою расу просто поразительно, – пробормотал себе под нос Квазик.

– Это эффект домино, дорогой: я лишь дала первый толчок, а дальше ключевую роль сыграл тот факт, что всем хранителям миров уже давно осточертело робко прятаться под личинами и только ложные соображения о необходимости такого мимикрирования удерживали вас от решительного сбрасывания масок.

В непосредственной близости к арене сидела еще вся группа Тана и те из ребят постарше, что успели сдружиться с Верой за время экскурсии на Землю. Эта орава демонят в прямом смысле слова искрила от напряжения, а с другой стороны от них обнаружились все шесть хранителей из Айчерного Центра и тот старый эльф, что быстрее других определил личность вредителя, устроившего «плановые учения». На небольшом постаменте перед Верой сидели в креслах семь существ, четверо из которых составляли ту Малую Коллегию Верховного Суда, что дала ей официальное разрешение на собственное имя. При воспоминании об этом Вера скептически хмыкнула и перевела взгляд на трех других: одного баскхи и двух страшенных, но разумных ящеров разных подвидов. Упорядоченная лингва добросовестно выдала описание их мест обитания и особенности устройства общества.

«Хорошо, когда все знаешь и все понимаешь», – довольно подумала Вера.

К своим тридцати восьми годам она привыкла жить в досконально изученном мире, не предполагающем внезапного появления неведомых чудовищ и невообразимых обстоятельств, и последние циклы измаяли ее невозможностью быстро разобраться в складывающихся (и постоянно меняющихся) ситуациях. Теперь же она перестала ощущать себя Алисой в Стране Чудес, когда все вокруг вызывает смятение и требует объяснений от исконных обитателей. Причем и объяснения эти, как правило, ничего не объясняют, а только больше все запутывают: вечные беседы, когда ни один из собеседников не в силах уразуметь слова другого, реально утомили.

Пока землянка предавалась своему несколько необоснованному (хоть и очень приятному) оптимизму и иллюзии «всепонимания», здание Общегалактического Верховного Суда содрогнулось от основания до вершины.

«Не стоит думать, что в нас врезался астероид, – это наверняка очередной «звоночек»», – удержалась от панической реакции Вера и в кои-то веки оказалась совершенно права: началось заседание Суда.

Никакой помпезности и китайских церемоний: эльф Элистэль взлетел над своим постаментом и кратко громогласно озвучил основные причины, приведшие, как он выразился, к юридическо-правовому казусу. В конце выступления он резюмировал:

– Все желающие могут ознакомиться в архивах Суда и Элеора с теми показаниями, на основании коих я делаю окончательный вывод: женская человеческая особь с планеты Земля и по имени Вера действительно думала, что выбирает между смертью и браком с незнакомым, но взрослым мужчиной. Этот выбор укладывается в нормы мировой морали. То, что Вера изначально не подходила на роль ильмиры – тоже доказанный факт, после последних событий не вызывающий сомнений ни у кого во Вселенной. Вердикт Суда: низшая человечка Вера имеет право требовать от изначальной материи расторжения незаконно заключенного договора и уж точно не заслуживает медленной мучительной смерти.

Вера сглотнула – «приятно» слышать, что твоя возможная смерть будет не только медленной, но и мучительной.

Элистэль изящно спланировал на свое прежнее место. Под светящимся куполом повисла тишина. Мириады взглядов устремились на Веру.

Тишина. Прерываемая только чьими-то тревожными вздохами и трепетаниями больших и маленьких крыльев. Все выжидательно взирали на Веру. В спину ей прилетел легкий тычок от Квазика. Что он ей говорил: надо пообщаться с изначальной материей? А как? Есть установленный протокол такого обращения?! И где она найдет этот серый туман – в амфитеатр ничего не вплыло!

– Я согласна требовать расторжения договора, – сказала Вера.

Все дружно кивнули и продолжили смотреть на нее с нетерпеливым ожиданием в глазах. Вере стало неуютно, она переступила с ноги на ногу, протянула за спину руку и дернула Квазика за рукав:

– Слушай, интуиция настойчиво шепчет мне, что я опять не знаю того, что «всем известно». Чего все ждут?!

– Ждут, когда ты обратишься к изначальной материи.

– А как к ней обратиться?

Вмешался Элистэль: он снисходительно улыбнулся и пояснил:

– Просто попросите изначальную материю отменить договор.

А-а, чтоб вас с вашими «гениальными пояснениями»!

– Прошу отменить! – громко пропищала Вера.

По рядам прокатились сдержанные смешки.

– Вначале призови ее! Потом проси! – очень «информативно» прошипел за спиной Квазик.

Призови??? Перед мысленным взором Веры мелькнула пентаграмма в осеннем лесу, но вместо сатанистов в центре в бесформенном балахоне стояла на коленях она сама, окропляя алтарь самогоном из черепушки дикарского вождя и взывая утробным голосом: «Явись, праматерь всего сущего!»

Хм, вряд ли это верный образец обращения к разумному туману…

– Я не знаю, как призывать! – рыкнула, разворачиваясь к своему ненаглядному, Вера. Почему по пути сюда, в туннеле, не рассказал ей подробно, как это делается?!

Ненаглядный закатил глаза и потряс рогатой головой. Под свирепым взглядом на его губах замерла фраза «Это всем известно» и поспешно проглотилась с первым звуком «Э», после чего пошла опять-таки не слишком вразумительная речь:

– Можешь просто краткое имя крикнуть. Вера, у тебя же получалось раньше, я помню! В чем теперь проблема?

Взметнувшееся волной раздражение рассеяли его растерянные, откровенно непонимающие черные глаза. Напомнив себе, что Квазик всегда имеет в виду именно то, что говорит, и не вкладывает в слова двойного и тройного смысла, Вера озадачилась еще больше: когда это она изначальную материю призывала? Когда лужайку возле дома воображала? Нет, там все само собой получилась. Может, и теперь нужно просто вообразить, как из-под купола выползает серая муть? Но Квазик советует имя крикнуть! У изначальной материи есть имя? И как она его угадает?!

– Какое имя крикнуть, Ква… э-э-э… Амирелоноделисталиэль? – прямо спросила Вера.

Пусть весь сектор считает, что она темень космическая, – избавиться от черной печати сейчас важнее, чем сохранить репутацию неглупого человека.

Квазик моргнул и осторожно напомнил как малому ребенку, забывшему имя своего родителя:

– Мими. Позови Мими. Как раньше – просто крикни.

– Ты в своем уме? – жарко зашептала ему на ухо Вера. – Если я позову Мими, то и прилетит моя Мими – моя пушистая золотоглазая подружка, любительница блинов, ромашек и песен на обломках астероида. То-то все посмеются над такой изначальной материей!

Отодвинув ее от себя, Квазик задумчиво всмотрелся в Верино лицо и сказал:

– «Твоя» Мими – это и есть изначальная материя. Точнее: Материя Изначальная Многофункциональный Интерфейс. В таком приближенном переводе на твой родной язык сохраняется та же аббревиатура, что в универсальном: МИМИ.

Слова у Веры кончились. Мысли тоже ушли на долгий перекур. Ее Мими??!! Маленькая, миленькая, пушистенькая Мимишечка – самое могущественное существо во Вселенной??!! Не смешите!

– Погоди! – завопила Вера, припомнившая свою первую беседу с Квазиком. – Ты же сам говорил в первый же день, что Мими – просто дикий зверёк!

Собрание в амфитеатре заволновалось перешептываниями и вскриками изумления, Элистэль и кто-то еще откровенно расхохотались, а Квазик растерялся сильнее, чем прежде:

– Ничего подобного я не говорил! Ты спросила: «Мими – это твой домашний питомец?». Я ответил: «Нет. Наоборот».

– Вот именно – наоборот! Раз не домашний, значит – дикий зверек!

Смеха на ярусах стало больше. Хорошо, что она не обидчивая: выражение многих лиц можно было смело трактовать, как: «Ужас, до чего бестолковая!».

Но Квазик смотрел нежно и озадаченно.

– Дорогая, извини, но ты неправильно формируешь обратные высказывания, – нагнувшись к лицу Веры, тихо оправдался ее демон-хранитель. – «Наоборот» – значит, это меня можно назвать домашним питомцем Мими: ведь я создан ею, живу в сотворенном ею доме, питаюсь пищей, что она мне создает, и служу тем целям, что она передо мной ставит. Многие высшие так и называют хранителей – питомцы изначальной материи.

– Но Мими маленькая, а изначальная материя беспредельна! – упорствовала в своем непонимании Вера. И как она могла думать, что теперь-то ей все известно и совершенно ясно?!

– И что? Мировой океан вашей планеты не так уж мал, но каждая мизерная капля – его полноценное отражение.

Сравнение с океаном только больше запутало. Полноценное отражение?

– Мими – полномочный посол изначальной материи? – постаралась разобраться Вера.

– Нет! Мими и есть сама изначальная материя! Без всяких послов!

– Все равно в этом есть некая условность: Мими живая и разумная, а…

– А изначальная материя тоже живая и разумная, и она-то и есть Мими. Вера, в верованиях твоего мира есть понятие «многоликости», вот и тут также! Изначальная материя принимает форму известной тебе Мими, но этот серый шарик продолжает быть единым целым со всей материей, таких шариков в одно и то же время может быть бесконечно много, так достаточно внятно объясняю?

– Бесконечно много? Ко мне каждый раз прилетала новая Мими?!!

– Нет! Мими одна и та же! Вера, изначальная материя одна на весь универсум! Все понятно?

– Не совсем. Мими согласилась быть моей подругой – это что же, я дружу с необъятной разумной туманной мглой?!

– Очень на это надеюсь, – серьезно ответил Квазик, а изумленные голоса под куполом эхом повторяли последние слова Веры.

А той вспомнилось, как она уговаривала Мими не бояться ее и подойти ближе, как удивленно смотрел на нее при этом Квазик, как остальные нервно пятились при упоминании имени пушистика. О Господи, она переживала, что причинит вред бессмертной и вечной изначальной материи, если посильнее сожмет ее в руках или перекормит блинами?! Пришло осознание собственной, из ряда вон выходящей недогадливости. Но, с другой стороны, а кто бы догадался на ее месте?! Выдернули с родного Подмосковья, зашвырнули в междумирье, где всемогущие праматери всего сущего прикидываются беспомощными голодными зверюшками, а благородные хранители миров – злобными демонами. Где все прячутся под личинами, что без стеклоочистителя не снимешь!

Вера потерла занывшие виски и усилием воли отодвинула прочь мешающие думать эмоции. Выявился самый важный момент: весь это сыр-бор с Верховным Судом и Общегалактическим сборищем разномастных высших вип-персон был затеян с одним единственным намерением – дать ей официальное разрешение позвать свою пушистую прожорливую подружку! Мамочки, они тут все с ума посходили?! Дома на кухне она никак ее позвать не могла?! Зачем было этот цирк устраивать, ждать Суда, два цикла жить на адреналиновой наркотической игле, ходя по граням разумного и опасаясь отвлечься и слететь в невозвратный омут уныния, если достаточно было поговорить с ЕЁ Мими?!! Очень странные эти высшие, просто невообразимо странные! И Квазик хорош – он-то мог сказать ей сразу: «Живо зови Мими, пусть уберет свою печать»? Ах, да, он был уверен, что ей и так все известно и совершенно понятно… Впрочем, он же просил ее пригласить Мими в Элеор, если та объявится дома, в том оставленном ей сообщении просил, вот только Мими пока не появлялась, а Вере в голову не пришло, что ее надо срочно звать, что ее пушистик имеет прямое отношение к этому глупому договору. Хм, а в первую их встречу Мими явилась для того, чтобы проконтролировать заключение договора, так что ли? Ведь в тот первый раз ее возникновение не удивило Квазика, он воспринял его как нечто закономерное. Как там многократно говорилось: договор на продление рода заключается при посредничестве изначальной материи? Так это Мими ей так удружила и в ильмиры ее выбрала?! Ну, пушистик, дождешься ты у меня пирогов да пряников печатных!

Так, спокойно, в ситуации есть несомненный жирный плюс: изначальная материя, которую нужно уговорить аннулировать договор, – это просто Мими, моя Мими, мой преданный друг! Друг, спасший меня не раз, друг, к которому я протягивала дрожащие после пожирания сверкла руки, в смятении думая, какого монстра пригрела на своей кухне. Если бы не этот договор, я не встретила бы Квазика! И это хорошо, что Мими будет единолично определять, снимать печать или нет, это колоссальное везение, что такое судьбоносное решение зависит от ее верной подруги и только от нее! Сейчас весь этот кошмар с нелепым договором прекратится.

И Вера пронзительно крикнула:

– Мими!

Голос рокотом прокатился по всему амфитеатру, отдаваясь звоном в собственных ушах. Ее милый пушистик слетела вниз из-под вершины купола, зависла в воздухе и замигала золотистыми глазками. Вера протянула подрагивающую руку и Мими уселась на ладони, довольно распушившись. Да, это ее подружка, а не кто-то другой, величественный и страшный! Поглаживая живой серый мячик, привычно упруго пенившийся под рукой, Вера усмехалась и спрашивала:

– Скажи-ка, Мимишечка, те молнии, что перед заключением договора на Земле вокруг меня сверкали – твоих пушинок дело?

«Да», – призналась Мими, моргнув один раз и пристыжено прижав к бокам пушинки.

– Во-о-от, а почтенный Элистэль недоумевал, кому это меня запугивать вздумалось! Тем странным туманом на дороге тоже была ты, так?

«Да». И пушинки виновато тренькнули, пока Мими смущенно крутнулась пару раз на ладони.

– Даже спрашивать не буду, зачем ты это все затеяла. Собственно говоря, я тебе благодарна, что перенесла меня сюда. Но теперь возникла одна проблема: печать почернела. Мими, я не протяну долго с этой пиратской черной меткой, она вытягивает из меня все эмоции, заменяя их одним желанием – скорее помереть. Жаль, что ты не видела, что я тут два цикла творила, чтобы выжить…

Мими поежилась под ласкающей рукой и Вера насторожилась:

– Или видела?!

«Да».

Золотистые глазки проказливо замигали, мешая пушистой мордочке принять достаточно убедительное покаянное выражение.

– Рада, что повеселила тебя, – буркнула обиженная Вера. Она так боялась, так мучилась, а это вредное создание любовалось на ее метания и хихикало в сторонке. – А я, между прочим, несколько раз оказалась на самом краю могилы по твоей милости, Мими! Снимай печать, подружка! Аннулируй мой договор с родом Атарантидесонисов!

С серой мордашки исчезло дурашливое выражение. Мими взмыла вверх, увеличиваясь в размерах. Теперь тихий рокот ее пушинок был грозен, как шелест океанских волн перед бурей, заполняя собой пространство примолкнувшего амфитеатра. Это мерцающее величественное туманное создание никто не принял бы за одинокую и беспомощную зверюшку!

Разверзся рот, сверкнув яркими звездами и космической мглой. И Мими сказала только одно слово. Не просто сказала – ее решение вылетело сияющей лентой букв, сложившихся под куполом здания Суда в единственное слово на универсальном языке. Слово, отголосок которого все продолжал пульсировать, эхом отражаясь от всех поверхностей в зале:

– НЕТ.

Слово осталось висеть над ареной, постепенно рассеиваясь в теплом влажном воздухе, а Мими исчезла.

Глава 20. Любовь и догадливость

Вера словно ослепла и оглохла. Или укуталась в толстое пуховое одеяло, не пропускающее к ее органам чувств звуки, вспышки и прочие внешние раздражители. Может, высшие расы и узрели в решении Мими какой-то сакраментальный, высочайший смысл, но Вера понимала только одно: ей подписали смертный приговор. И подписал его не враг, не злобный неведомый монстр, не подкупленный судья. Да, теперь Вера воочию убедилась в том, что изначальная материя – разумное существо. Животное предать не может, оно хранит верность в силу инстинктов (а, может, в силу чистой совести и отсутствия корысти в своих привязанностях). Умение предавать – это прерогатива разумных созданий. Это их главная отличительная особенность. Даже более отличительная, чем способность к абстрактному мышлению.

Горько сознавать, что после долгой и нелегкой жизни ты осталась такой же наивной дурочкой, как в далекой юности… Где высшие расы и где ты, низшая человечка. Что значит твоя жалкая жизнь в контексте всего универсума?

Сквозь пелену слез Вера смутно различала родное полосатое лицо, видела встревоженные глаза, движущиеся губы, окликающие ее по имени. В голове крутилась только одна мысль, одно воспоминание из пояснительных речей ее демона-хранителя: ни Верховный Суд, ни Элеор не может отменить окончательное решение изначальной материи. Напрасно она думала, что дружит с ней. Она ошиблась, как когда-то Старейший, полагавший, что дружит с творцом миров.

Сказала Квазику:

– Пойдем домой.

Наверное, сказала. Может, только подумала или шевельнула губами. Главное, что демон ее понял.

Засветился золотой туннель. Надежные руки прижимали ее к широкой груди, дарующей благословенное тепло. Молчание между ними не было тяжелым – просто печальным и безнадежным. К чему все это было? Этот договор, выживание, новый мир и новые надежды? Больше всего жаль было не себя, а Квазика. Она-то просто умрет, а он останется жить с ощущением страшной потери…

– Мы дома. Ты устала? – тихо прозвучало у самого уха.

Они приземлились в своей спальне. Той, которою делили на двоих столько ночей.

Вот и замечательно. Ее маленький кусочек счастья… напоследок.

Руки Веры скользнули по мощной груди и рукам. Слишком много одежды, но тут же достаточно лишь вообразить, верно?

– Что ты делаешь? – голос у уха охрип и упал до самых низких рычащих ноток. – Ты не осознаешь… ты сейчас не в себе…

Контрастом к словам налились силой, стиснулись и потяжелели обнимающие Веру руки. В противовес благородной попытке удержаться от необдуманных поступков, спровоцированных состоянием аффекта, двинулись в путешествие твердые губы, сминая мягкую женскую кожу, прикусывая и поглаживая.

– Я все осознаю, – заверила Вера. – Это ты всегда сбегал, не я.

– Ве-е-е-р-рр-а-а…

Все смешалось в яркий хоровод чувств и прикосновений. Хриплое дыхание, сверкающие в полумгле черные глаза, игривый хвост, обвивающий и щекочущий, горячие губы, руки, иногда чуть царапающие когти… Хотелось вжаться в своего демона, проникнуть в него, слиться навечно в единое целое – и ничто и никто не мешал Вере исполнить это желание. Наоборот – ее стремление всячески поддерживали, ни на миг не выпуская из тесного кольца объятий. Это была долгая и упоительная ночь, не оставившая места сожалениям и разочарованиям. Ради этой единственной ночи стоило ставить на кон свою жизнь. Определенно стоило!

Утро пришло внезапно со свечением потолка. Квазик недовольно рыкнул на автоматику, и темнота вернулась, но сон уже сбежал. Да и зачем тратить на него время, которого, скорее всего, не так много осталось?! Правда, прислушавшись к себе, никаких признаков амнезии или апатии Вера не обнаружила. Напротив, память была ясна, как никогда, сердце радостно пело, тело сладко нежилось в руках ее любимого демона, в душе поселилось ожидание чуда.

Веру перевернули на спину, снова зажегся приглушенный утренний свет.

– Как ты себя чувствуешь? – встревожено спросил Квазик.

– Отлично! – бодро откликнулась Вера и потянулась к его лицу, ласково проводя пальчиком по полоскам-заклинаниям. – Можешь смело продолжать целовать!

На ее игривый призыв не откликнулись. Черные глаза ошеломленно распахнулись, женская рука была схвачена и перевернута запястьем вверх.

Что его так поразило? Ой, а печать-то поменяла цвет!

– И что это значит? – Вертя рукой, Вера любовалась искрами, рассыпаемыми золотой меткой. Черного цвета не осталось и в помине.

– Что договор перешел в статус исполняющегося, – неприятно проскрежетал голос ее демона, словно когтем по стеклу.

Квазик дико посмотрел на Веру, отшвырнул ее руку, как мерзкую тварь, и отшатнулся на противоположный край кровати.

– И когда это вы с Таном успели? – ядовито процедил он сквозь зубы. – Неудивительно, что изначальная материя не расторгла договор! А ко мне зачем в постель залезла?! Хотела сравнить?! Узнать, каково это – провести ночь с монстром?! Решить, стоит ли оставаться с ильмиром до самой старости?!

О чем он говорит?! Боженьки… Алый туман ярости застил взор Веры. Он смел подумать, что она могла… могла…??!!

Сжимая и разжимая кулачки, Вера, задыхаясь, смотрела на этого идиота-хранителя, парой слов смешавшего с грязью ее любовь, страсть их совместной ночи.

И как ей на этот бред реагировать?!

Гордо развернуться, хлопнуть дверью и уйти – это, конечно, вариант, но это вариант для девочки восемнадцати лет, а к сорока годам надо терпимее относиться к мужским недостаткам и терпеливее переносить кратковременные припадки помутнения в мозгах, свойственные и лучшим из мужчин. И лучшим из женщин тоже, чего греха скрывать.

– А ты сам подумай – когда же мы успели? – с не меньшей долей яда в интонациях протянула Вера. – Пока тебя в штабе безопасности не было – мы с ним по просьбе твоих коллег в качестве эксперимента условия договора выполнили? Когда в ангаре с ребятами и эльфами стояли? Ой, нет – когда нас в черную дыру затягивало! Очень подходящий момент был! Может, при тебе, пока в Суд летели? Не припомнишь – ты там отворачивался пару раз, аль нет?

Во взгляд Квазика вернулась рассудительность. Он забегал по спальне, злобно щелкая хвостом и раздраженно потирая ладонями рога. (Похоже, этот жест у демонов – аналог русского чесания в затылке.) Неизвестно, сколько бы он еще бегал и колдовал над своей собственной печатью (тоже перекрасившейся в золотой цвет), если бы не прилетел вестник от племянника.

Возникший посреди спальни шарик заговорил сразу, как только в него нервно ткнули когтем. Всхлипывающий и прерывающийся на рыдания голос Тана сказал:

– Так жаль, что Вера умерла, она была… (хлюп, хлюп)… необыкновенной! Тебе сейчас хуже, чем мне, я знаю… Мать тоже плачет: она увидела, что моя печать исчезла. Очень… жаль… сочувствую…

Шарик исчез на последнем душераздирающем рваном вздохе.

Квазик смущено замер. Вера сурово сложила руки на груди и непримиримо свела брови и поджала губы. Хвост демона робко потянулся к ней, но отдернулся и виновато свернулся колечком.

– Э-э-ээ… Э-эммм… Нет, а что я должен был подумать?!

– Что-нибудь более умное! Не боишься, что рога с хвостом отвалятся и полоски под душем смоются, как… ах, да: как незаслуженные атрибуты внешности? Так у вас в парколе говорят.

Хранитель миров понял, что оплошал. Не оправдал доверие. Плюнул в светлую душу. Перечеркнул та-а-акую ночь! Не сдержал обещания всегда давать возможность объясниться и высказать слово в свою защиту. Словом, до Квазика дошло, что он смертельно обидел свою женщину, и рогатый прозорливо догадался, что это выйдет ему боком. Учитывая полное отсутствие опыта душевно-близких, постоянных отношений с женщинами, его сообразительность была, вероятно, инстинктивной, доставшейся в наследство от многих поколений мужских особей во всех мирах.

Та же генетическая память всего мужского рода подсказала ему и линию дальнейшего поведения: робко улыбнуться, сделать умильные глазки невинного щенка, подлезть с поцелуями и насупиться в ответ на решительный отпор. Умчаться на кухню и вернуться с чашечкой капучино, на коричневатой пене которого красовалось белейшее сердечко с кучерявым ободком из кокосовой стружки. После чего снова умчаться на кухню и начать греметь там посудой, то затихая, то снова оглушая стуками.

«Не иначе, настоящий завтрак затеял готовить. – Вера сумрачно взирала на сердечко в кокосе. – Как он это украшение изобразил? Впрочем, для демона его уровня сие не сложно, а вот идею точно на Земле подглядел. – Вера тяжко вздохнула и глотнула кофе. Представилось, как рогатый демонюга следит за влюбленной парочкой в московском кафе, а потом шпионит за баристо. На сердце чуть полегчало. – Надо перестать так сильно злиться, на самом деле я вовсе не хочу вернуться к своему одиночеству на Земле, не хочу расставаться с Квазиком. Это он меня любить не может (и то не уверена, кстати), а я-то его точно люблю. Что ж поделать, если беда у моего демона с причинно-следственными связями, он сразу хватается за самое «очевидное», «научно обоснованное» объяснение наблюдаемому явлению. А то, что эти «научные» причины никак не укладываются в этические рамки – так это проблема причин, а не Квазика. Так, хватит хандрить, вспоминаем, что ночь была потрясающей, и не стоит продолжать портить утро, которое может быть не хуже ночи. Очень может быть! Да и Карелоноделе, Тану, другим хранителям, и даже Элистэлю надо сообщить, что я жива и здорова, нахожусь в уме и твердой памяти и готова служить подопытным кроликом в их экспериментах. Интересно, что там Квазик готовит?»

Но спешить не стоило. Пусть прочувствует свой недостойный поступок, поймет, что впредь надо быть сдержанней в речах и суждениях, больше доверять своей половинке.

Вера неторопливо сходила в душ, сотворила себе новое платье, раз десять поменяла его фасон перед зеркалом и двинулась на линию баррикад, то есть пошла на кухню, откуда уже тянуло вкусным и очень знакомым ароматом. Неужели ее ждет обожаемая творожная запеканка с цукатами?! Как догадался-то?

Обоняние не подвело: в центре стола возвышалась стеклянная форма для запекания с вожделенным фруктово-творожным содержимым, на которое гордо смотрел Квазик. Также на столе наличествовали: букет алых роз – одна штука, бутылка шампанского – одна штука, бокалы хрустальные – две штуки, апельсины – семь штук, конфеты в виде сердечек – целая коробка.

– Твой любимый завтрак! – торжественно известил хранитель миров, ловко отодвинул перед Верой стул и усадил ее.

– Мой завтрак не включает в себя шампанское, я не аристократка, – фыркнула Вера.

Бутылка с серебристой оберткой вокруг горлышка испарилась вместе с бокалами, а вместо нее у тарелки возникла кружка из шкафа – та, что с древними заклинаниями.

– Вообрази, что хочешь.

Не выдержав, Вера расхохоталась:

– Да-а, мужской практицизм быстро потеснил галантность! Не нравится то, что сделал я, – сотвори сама, оно надежней будет. Запеканка-то съедобная?

– Она строго по рецепту сделана, я только термическую обработку ускорил. А съедобность отдельно потом проверил – еда совершенно безопасна для тебя. Вера, прости меня, я был не прав! И пойми: я привык жить практически без эмоций, сейчас мне очень трудно в океане новых незнакомых чувств, они туманят разум и побуждают к самым нелепым выводам! Полагаю, это снова ревность.

Квазик недовольно сморщился. Вера кивнула:

– Верно полагаешь. А еще – это невероятное свинство! Бросать мне в лицо гнусные обвинения, явно показывающие, как низко ты меня оцениваешь и совсем мне не доверяешь!

– Я доверяю! – взвыл демон. – И оцениваю высоко!

Смотря на заметавшегося по кухне Квазика, Вера поняла, что уже сама чувствует себя виноватой. Он вчера добровольно явился к ней в скарт, чтобы умереть вместе! Собрал весь этот Верховный Суд, всячески старался спасти ее и не предавал никогда! Ну, вырвались у него от неожиданного потрясения гадкие слова, так ясно же, что их продиктовали ревность и вековая неуверенность в собственной привлекательности.

Вскочив, Вера подлетела к своему демону и крепко обняла. Квазик замер, нерешительно прижимая ее к себе, обвивая ее ноги хвостом, утыкаясь носом в макушку.

– Больше ничего такого не говори и даже думать не смей! – рыкнула Вера.

Ей горячо пообещали глупостей не говорить и не думать, а в ответ получили милостивейшее прощение и примирительный поцелуй. Совместный завтрак получился теплым, романтичным и очень вкусным. Неприятная утренняя беседа была безжалостно отправлена в утиль Вериной памяти и похоронена там навечно.

– Открывай тайну: как узнал, что я творожную запеканку люблю, причем именно такую? Запеканок много всяких разных бывает, – допытывалась Вера, попивая новый капучино с сердечком.

Квазик замялся, попробовал перевести разговор на другую тему, а в голове Веры забрезжила догадка. Вытащив синий шар, она настроилась на дочь.

Люда сидела на кровати, закутавшись в длинный махровый халат, а Игорь лежал рядом под одеялом, обнимая ее за талию одной рукой, и сонно бормотал, уткнувшись в подушку:

– Котёнок, середина ночи, ну какой еще странный сон?!

– Про маму сон!

Игорь зевнул и оторвался от подушки:

– Про маму? Ты только что говорила, что про жуткого демона.

– Вот именно! Я и сейчас о том же говорю! – раздраженно отмахнулась Люда, а в ответ на недоумение мужа, озадаченно потирающего лоб и не способного понять очевидные взаимосвязи в ее рассказе, еще более раздраженно пояснила:

– Мне приснился страшный рогатый и хвостатый демон, который спрашивал про маму!

– М-да, женская логика. – Игорь понял, что спокойно заснуть ему не дадут, снова зевнул и облокотился на спинку кровати. – Это все записка та дурная виновата. До сих пор удивляюсь, что за нелепое чувство юмора у маньяков! Будь мои друзья моложе, решил бы, что кто-то из них так жестоко подшутил. Котёнок, твоя мама обязательно найдется!

Люда запальчиво всплеснула руками:

– Ты дослушай! Сон был очень реалистичный, будто и не сон вовсе, понимаешь? Мне кажется, что этот демон по-настоящему к нам в спальню заявился, разбудил меня, а потом снова усыпил, будто ничего и не было! Я очень четко все помню, даже твой храп за спиной помню!

– Я не храплю! – как обычно возмутился Игорь, но жене сейчас явно было не до храпа или отсутствия оного. – Демон что сказал-то? Если то, что Вера Ивановна к ним в преисподнюю попала, – так это наглая ложь, твою маму ждут только Небеса, да и то не скоро, а когда правнуков дождется.

– В том и странность – он спрашивал, что мама любит есть на завтрак! Я испугалась и опешила, ответила без раздумий: «Запеканку творожную». А он помолчал секунду и говорит: «У вас на планете есть двести семьдесят три рецепта творожных запеканок. Какую именно любит Вера?» Я отвечаю: «С цукатами». Он спрашивает: «Ты рецепт наизусть помнишь? Можно, я его из твоей памяти скачаю?» Я чисто автоматически кивнула, он послал в меня зеленый луч и исчез, а я заснула, но ненадолго. А теперь думаю: был демон или не был?

Муж Люды был мужчиной приземленным, толкованием сновидений не увлекался, он в третий раз зевнул и сказал:

– А что тут думать? В аду гастрономическими пристрастиями своих постояльцев точно не интересуются, так что демона не было. Ложись спать.

Не успела Люда лечь, а Вера – оторваться от шара, как в спальне дочери зазвонил мобильный. В один миг с Игоря слетела вся сонливость, он рявкнул в телефон:

– Здравия желаю, товарищ полковник! Капитан Богорадский слушает!

– Доброй ночи, капитан, – донесся из телефона рокочущий бас, – я по личному вопросу тебя разбудил: мой давний товарищ, майор Соболев, служит в спецподразделении полиции. Так вот: они вчера вернулись из тайги, где поселение сатанистов зачищали, и он утверждает, что видел там твою тещу, что в розыск объявлена.

– Мама!!! – завопила Люда и выхватила мобильный из рук мужа. – Она жива?!!

– Еще как жива, но это не телефонный разговор. Майор завтра утром улетает в Санкт-Петербург, так что если хотите с ним пообщаться – приглашайте в гости прямо сейчас. Чудные вещи он про вашу матушку рассказывает, девушка! Если бы не верил ему, как самому себе, не сидел бы с ним когда-то под чеченскими пулями – ни за что бы не поверил. И у него есть свидетели: все ребята из его группы, а среди них тоже лгунов нет. В официальный доклад эта информация никогда не попадет, так что очень советую лично поговорить с Соболевым.

– Да-да, пожалуйста, пусть приезжает! Мы ждем! – взволнованно прокричала Люда.

– Я дам ему ваш адрес и вызову такси. Скоро будет.

Мобильный телефон замолк, Люда бросилась одеваться, Игорь почесал в затылке и тоже стал вставать.

Вера поежилась и сжала до малых размеров синий шар. Ей совершенно не хотелось слушать рассказ майора! У нее других дел полно!

Глава 21. Давняя ошибка демона

– Хочешь родных навестить? – настороженно спросил Квазик.

Он пытливо всматривался в ее лицо, откровенно пытаясь понять по его выражению, в каком настроении сейчас Вера.

– Нет, пока точно не хочу, – отказалась от предложения нерадивая мать перепуганной дочери. – Ты сообщи Тану, что я жива, пусть не переживают зря.

– Давно сообщил.

В рассеянной задумчивости Вера взялась прибираться на кухне, вообразила изящную вазочку под оставшиеся апельсины и только развернувшись к столу заметила, что на нем уже ничего нет.

– О, ты все дематериализовал? И апельсины? – пожалела Вера настоящие ароматные фрукты, принесенные с Земли вместе с шампанским и конфетами.

– Я убрал их в холодильник.

– Зачем апельсины в холодильнике хранить? – удивилась Вера.

– Затем, что в космосе они замерзнут намертво, а из пространственного кармана ты не сможешь их самостоятельно достать.

– Обстоятельный ты мой, все продумал, – покачала головой Вера и переложила апельсины в вазочку на столе. – Пусть тут стоят – испортиться не успеют и теплыми будут. Какие твои дальнейшие планы на сегодня?

– Планы НАШИ! Мы отправляемся в Элеор – надо закрыть вопрос с их псевдо-гонцами и псевдо-посланиями.

– Согласна, но мне нужно буквально пять минут на одно дело. – В ответ на вопросительный взгляд Вера неохотно пояснила: – С Мими поговорить хочу. На суде я повела себя излишне нервно и самонадеянно, мне стоило бы прояснить этот момент сразу… памятуя о том количестве ошибок, что я совершила раньше, пытаясь жить в междумирье с оглядкой на земной опыт.

Проигнорировав вопросительное выражение на лице своего любимого демона, Вера вышла на порог, пересекла выращенную ею ромашковую полянку и смело вступила в серые мерцающие клубы тумана. Квазик шагал рядом, крепко обвив ее хвостом за талию.

Сразу за гранью стабилизированного мирка нахлынула дезориентирующая невесомость, но стоило пожелать – и под ногами сформировалась устойчивая поверхность, верх снова стал верхом, а низ – низом. Изначальная материя, не тронутая еще потугами творцов, окружила человека и хранителя миров бесформенным свинцовым киселем и гулкой тишиной. Вера прокашлялась, но туман безответно поглотил эти звуки, никак не отреагировав на явление гостей. Говорить в пустоту было бы слишком странно…

– Мими! – позвала Вера.

Откликнется или нет?

От общей колышущейся массы отделился более плотный серый шарик и замигал золотистыми глазками. Облегченно выдохнув, Вера протянула руку. Мими села на ладонь, но смотрела укоризненно.

– Печать сменила цвет, – сообщила Вера, не зная, как начать разговор.

«Да», – ответила Мими. Можно было поклясться, что ее мигание было насмешливым.

– Ах, да, это тебе и так известно, исполнение договора ты и отслеживаешь! У Тана печать пропала – получается, договор теперь двухсторонний, между мной и Квазиком.

«Да». Этот ответ сопровождался закатыванием золотистых глазок на макушку, словно Мими сочла вопрос совершенно риторическим.

– Я – ильмира Квазика? – Наученная горьким опытом, землянка была полна решимости задавать простые, конкретные вопросы, не допускающие обтекаемых многозначных ответов, которые можно превратно истолковать.

Мими комично изобразила пожатие пушинками.

– Не совсем, – высказался демон. – Договор хранителя миров с ильмирой заключается только раз в жизни, и мой был почти две сотни лет назад. Сейчас на наших руках печать не такая, на ней совершенно уникальное плетение.

– Это ладно, вопрос в другом – Мими, зачем ты изначально включила в договор Тана?! – воскликнула Вера.

Пушистик нахохлился, гневно посверкал глазками на Квазика, крутнулся на ладони и потрещал пушинками, высказывая свое неодобрение. Видя, что ее не понимают, Мими, наконец, изволила открыть ротик.

– Не я. Амирелоноделисталиэль.

– ЧТО??!!!

Вера живо развернулась к своему демону за разъяснениями. Тот выглядел ошеломленным. Потерев рога, Квазик сказал:

– Я призывал ильмиру для Тана, при заключении соглашения ты видела Тана и согласилась на договор с ним. Ты прилетела уже с печатью, подтверждающей твое согласие стать его ильмирой! Его, а не моей! Меня ты тогда и в глаза еще не видела! Увидев печать согласия, я просто доплел нить договора!

Глазки Мими снова укатились на макушку, а Вера стала в очередной раз перетряхивать воспоминания о своем первом прибытии в междумирье и знакомстве с Квазиком. Боженьки, знать бы заранее, что тогда каждый миг, каждое слово имели ключевое значение для ее судьбы! Что-то было неправильно в последних словах ее демона, но что?!

Прижав свободную от Мими руку к своей многострадальной голове, Вера силилась вспомнить все. Квазик хотел что-то еще сказать, но она на него зашипела и замахала рукой.

Вот оно – несоответствие слов и реальности! Нашла!

– Я прилетела без печати! – выпалила Вера. – Она появилась после того, как я увидела тебя! Увидела и примирилась с мыслью, что второй стороной договора будешь ты.

Квазик застыл на месте. Потом заорал:

– Почему сразу не сказала?!

Боже, и мужчины еще смеются над женской логикой! Их-то логика где?!

– Ты шутишь?! Ты не спрашивал! Откуда я знала, когда эта печать появиться должна и какое значение имеет момент ее появления?! Я тогда перепугана до смерти была! Потом присмотрелась к тебе, решила, что ничего – к внешности привыкнуть можно, тут-то печать и появилась.

Левый глаз демона нервно дернулся.

– Так это и был момент твоего согласия – согласия на договор со мной! – прорычал Квазик. – Но мне в голову не могло прийти, что ты МЕНЯ в качестве ильмира рассматривать можешь!

– Да я тебе на следующий же день после знакомства с Таном внятно сказала, что с самого начала считала ильмиром тебя! Это давным-давно уже было!

Отношения выясняли пылко и долго, а Мими висела рядом и насмешливо трещала пушинками. В результате долгих разбирательств Вера сделала верный вывод:

– Это ты все запутал! Мими прекрасно понимала, что нормальной ильмиры для юного хранителя из меня не выйдет, потому и предназначила меня тебе, а ты все с ног на голову перевернул. Тоже мне, хранитель уровня эль! Договор с самого начала был заключен с тобой! Мог бы и сообразить, когда после отказа не посещать сильфид твоя печать почернела!

В пух и прах отруганный Квазик в последний раз тихонько пробурчал, что если бы он знал, когда эта самая печать возникла, то конечно бы сразу же все понял. Вера (тоже в последний раз) гневно фыркнула и снова развернулась к пушистой подружке:

– Ты могла бы все-таки снять почерневшую печать, ты же понимала, что я не в курсе, какой именно договор разрываю! Я не знала, что отказываюсь от договора с Квазиком!

Мими вновь открыла свой устрашающий ротик:

– Зачем снимать? Чтобы вы следующие десять лет вокруг да около ходили и друг в друге сомневались? Так быстрее все сложилось.

М-да, трудно спорить с разумной вечной материей.

Вера взглянула на серый шарик, гордо раздувший пушистые бока и невероятно довольный своей предприимчивостью и дальновидностью. Подкатил смех. Нет, ну не может она воспринимать свою Мими, как грозную и ужасную праматерь всех миров! Особенно теперь, когда стало ясно, что подружка и не думала ее предавать, а лишь в очередной раз «ненавязчиво подтолкнула в верном направлении», как с теми молниями на Земле. Может, низший разум землянки не способен объять все безмерное величие этого забавного пушистика, может, к Вере у Мими особое отношение, но воспринимать ее как нечто всесильное и высокоинтеллектуальное не получалось. Разум твердил Вере одно, но сердце упорно видело одинокую малышку, нуждающуюся в ласковом слове и тарелке блинов на завтрак. Или на ужин…

– Вечером блины жарить буду: большие, тоненькие, с сахарком. Заглянешь? – с показной небрежностью спросила Вера. Вдруг, Мими, как в суде, раздуется в важную даму и перестанет с ней общаться, раз своего уже добилась и все неясные моменты прояснила?

Чпок! – отпружинила от ее ладони Мими, радостно мигая глазками. Чпок!

«Да, да, да», – счастливо просигнализировала она. Серый туман вокруг неожиданно замерцал золотыми искорками, из которых сложились слова: «Блины – это прекрасно!».

У Веры отлегло от сердца. Ей совершенно не хотелось разувериться в дружбе пушистика! Они ведь по-прежнему дружат? Или все-таки нет? Как-никак изначальная материя…

«Дружим», – зажурчал в ушах Веры серебристый смех. Именно так – серебристый, словно искрящийся в лунном свете горный родник.

Вера осмотрелась: Мими все еще довольно скачет, Квазик пребывает в глубочайшей задумчивости и явно ничего не слышит, так как временно отрешился от действительности. О чем он так сосредоточенно размышляет с таким же суровым видом, как перед попыткой вырваться из смертельной ловушки черной дыры? И главный вопрос: с ней говорит этот серый туман?!

«Да, это говорю я, хоть и невежливо именовать меня туманом». – Снова смех.

Вот как…

«По поводу вежливости и не только: а если бы я умерла от уныния с этой черной печатью?!» – запальчиво спросила Вера.

«Этого я бы не допустила, – строго ответили ей. – А вот отменить законы мироздания и предотвратить последствия глупых человеческих поступков не может даже изначальная материя! Я умолчу об эскападах на Земле, но влезть в черную дыру!!! Мне очень часто хотелось вслед за Амирелоноделисталиэлем завопить: как ты умудрилась, Вера?!!»

Вера мысленно покаялась и не смогла удержаться от вопроса, который постеснялась задать раньше при внимательно слушающем Квазике:

«Почему я? Ты выбрала меня случайно, как в лотерее? Я такая же обычная, как миллионы других женщин на Земле».

«Вижу, этот вопрос тебе до конца жизни не даст покоя, лучше сразу на него ответить. Нет, Вера, это не случайность и не ошибка. Низшие миры с высоким уровнем научно-технического развития и дифференциации населения даже для всей Вселенной являются редкостью. Дикарка из неразвитого мира никогда не переборола бы свой страх перед демоном-хранителем, тогда как ты довольно легко приняла Амирелоноделисталиэля, и уж точно не убоялась его до смерти. Ты в первые же минуты больше дерзила, чем боялась! С твоим земным образованием ты без проблем найдешь себе занятие по душе в междумирье, собственно – ты уже его нашла. Да, если ты подумаешь сейчас, что твоя весьма подходящая профессия повлияла на мой выбор, то тоже не ошибёшься, но самое существенное: разумных, душевных, отзывчивых женщин, готовых любить искренне и самозабвенно без ответного взаимного чувства, и на вашей Земле мало! Хранители миров – мои создания, а каждой матери хочется, чтобы ее детей не только уважали, как прекрасных специалистов и полезных членов разумного сообщества Вселенной, но и испытывали бы к ним душевную привязанность и искреннюю симпатию, а мои неразумные детки закрылись от общества высших, как моллюски в раковине, и высунуться боятся. Хранители не единственный вид нейтральных рас, но лишь в них проснулась страстная тяга к душевной близости. И что мне оставалось делать в сложившейся ситуации, как не обратиться к низшим мирам? Очень многие в низших мирах убеждают себя, что согласны на отношения без любви, но подсознательно мечтают о том, что их принц в конечном итоге в них влюбится, и заживут они в любви и согласии. Это вечная сказка и тайная мечта многих женщин ваших миров: пусть он бездушный монстр, пусть негодяй, пусть подлец и эгоист до мозга костей, пусть у него десяток любовниц на стороне, но он скоро исправится и осознает, что всю жизнь любил только вас! Ты же не верила в эту сказку, ты давно не ждала чудес и любви, ты была глубоко убеждена, что тебе достаточно взаимного уважения и совместимости характеров, и только поэтому я смогла выбрать тебя в пару демону, предположительно к любви не способному. Вера, ты была единственной абсолютно свободной от близких отношений женщиной подходящего опыта, ума и возраста, искренне отказавшейся от поиска любви! Только у тебя не было тайных надежд, которые я могла бы обмануть, втянув тебя в договор с хранителем миров. И я сознательно вызвала тебя в ответ на запрос об ильмире, надеясь, что Амирелоноделисталиэль не почувствует подвоха и не сразу сообразит, что ты совсем не соответствуешь общепринятым критериям отбора ильмиры, а следовательно – не успеет эмоционально закрыться от тебя».

Эмоционально закрыться… Вера вспомнила каменное выражение лица Квазика в Таисхали и при всяком прочем общении с высшими и поежилась: да уж, если бы Квазик знал с самого начала, что она не бездушна, как тут выражаются, то возвел бы такой барьер между ними, сквозь который очень трудно было бы пробиться. Вера представила, как вежливо и отстраненно общался бы с ней демон-хранитель в этом случае… Мими права – лучше ему было не знать, что Вера – не совсем стандартная ильмира.

«У тебя есть еще вопросы?» – спросила изначальная материя.

Да, вопрос есть!

«Предположительно к любви не способному», – процитировала Вера прозвучавшие слова. – Предположительно?»

«О, это вопрос не ко мне! – зажурчал смех. – Со способностью любить сами разбирайтесь!»

Голос исчез. Мими проказливо мигнула золотистыми глазками, совершила финальный подскок и также растворилась в тумане.

Квазик пребывал все в той же тотальной задумчивости: невидящим взором упирался в собственные ноги, методично тер рога и хлестал хвостом по бедрам. Ему доказательство теоремы Ферма в голову ударило? О чем он так упорно размышляет?!

– Эй, у тебя все в порядке? – Ухватив юркую кисточку хвоста, робко спросила Вера. Мало ли, что ее демону в голову взбредет – мужчины порой такие непредсказуемые и неадекватные!

– А? – Квазик поднял голову и перевел взгляд на Веру. Его лицо приобрело напряженное, хищное выражение голодного тигра перед прыжком на зазевавшуюся лань.

Вера сделала шаг назад.

– Ты чего? – пискнула она.

Демон наступал. Низшая человечка пятилась. Так они прошли весь обратный путь: через поляну, сминая невинные ромашки, через порог, спотыкаясь на ступеньках, через всю гостиную вплоть до кровати в спальне. Молча, грозно, во все возрастающей нервозности и раскаляющейся атмосфере.

Споткнувшись о край постели, Вера рухнула на нее, а сверху сразу расположилось тяжелое мужское тело со сверкающими черными звездами в глазах.

– Ты чего? – хрипло повторила Вера, тщетно пытаясь дозваться до своего спятившего от неведомых раздумий демона.

– Я заново провел анализ ситуации в свете новых вскрывшихся фактов, – утробно промурчал Квазик, довольно расправляя на подушке волосы Веры, поглаживая ее ноги хвостом и вжимая мощным телом в мягкое одеяло.

– Боюсь спросить о выводах, что ты сделал, – сглотнула Вера. О чем он?! Какие еще новые факты? Это хорошо или плохо, что он что-то там проанализировал?!

– В самом начале ты обмолвилась, что считала договор брачным. Потом не раз упоминала, что планируешь длительные отношения с ильмиром, то есть опять-таки стремилась к подобию брачных отношений. А теперь ясно, что второй стороной этих отношений ты с самого начала видела меня, и после встречи с Таном ничего не изменилось, так?

– Так, – осторожно согласилась Вера. К чему он речь ведет?

– Из всего вышесказанного я делаю вывод, что ты согласна на брачный договор со мной! Так?

…!!!

Нет, вот настоящий… Квазик!

И что ей отвечать посоветуете?! Ну кто так спрашивает?! Хочешь сделать предложение руки и сердца (или хотя бы только руки) – так предлагай по-человечески! Он-то хочет заключить брак или нет?! Начинать-то надо с этого! Она уже предостаточно натворила нелепых предположений, теперь она ярая поборница конкретики в отношениях! Вот пусть первым четко скажет, что хочет стать ее законным мужем!

В общем, в ответ на вопрос Квазика Вера повела себя несерьезно: фыркнула, покраснела и отвернулась. Она чувствовала, как пылают ярким огнем ее щеки, и ощущение было не из приятных. Мягкое прикосновение к руке – хвост демона развернул ее запястьем вверх – и Квазик довольно заурчал. Очень довольно заурчал, что крайне подозрительно!

Приоткрыв один глаз, Вера покосилась на запястье. Елки-палки и все астероиды кластера! Печать опять сменила цвет! Теперь она переливалась ярко-алым. Вот краски вспыхнули ослепительно – и будто впитались в кожу, оставив на ней малозаметный, тонкий витой рисунок красного цвета.

– Ой! – В ужасе Вера уставилась на демона – он же не превратится второй раз за цикл в ревнивого Отелло?! Что значит это покраснение? Может, пора звать Мими на помощь?

Черт, где список того, что всем известно?! Никак без списка!

А демон объясняться не желал – он желал страстно целоваться и более того. Ну нет, Вере нужна определенность в отношениях!

Упершись в широкую грудь, она проворчала максимально внушительно:

– Что это значит?!

– Договор заключен, – тягучим, как патока, и невероятно ублаготворенным голосом ответил Квазик, – не отвлекайся.

И опять полез с ласками и поцелуями. Нет, вот что за человек… то есть, демон!

– Какой еще договор?! – завопила Вера, активно отбиваясь от вездесущих рук и хвоста демона. Активность, правда, быстро сходила на нет, но ее хватило, чтобы Квазик со вздохом отстранился и объяснил:

– Брачный договор. Отныне и навечно ты – моя жена!

– Уже??!!

– Само собой. Я спросил, ты согласилась, изначальная материя препятствий не нашла – это всё.

– Я не соглашалась! – воскликнула Вера.

Наглющий демон только усмехнулся.

– В моем доме достаточно мысленно пожелать, помнишь? А ты определенно пожелала согласиться.

О как! Вера потерла лоб, провела пальчиком по линиям печати и выдавила с трудом:

– Лихо! Организаторы свадеб вам точно не нужны, вы их разорите.

– У тебя закончились вопросы? – нетерпеливо уточнил Квазик. – Ты перестанешь отвлекаться?

Обескураженная моментальным бракосочетанием, Вера озадаченно размышляла с изрядной долей обиды: а предложение приличное, полноценное он так и не сделал! А где гости, цветы, белое платье?! Нет, не то чтобы это было принципиально важно, но повредничать захотелось, и она спросила:

– Отвлекаться от чего?

– От брачной ночи!

– Еще день не кончился!

– Поверь, ты не заметишь, когда он закончится… Вкус шоколада вообрази, звездочка моя, он мучил меня долгими ночами, когда ты так простодушно и доверчиво прижималась ко мне…

Хранители миров высочайшего уровня держат свое слово – она правда не заметила, как миновали день и ночь. Блины пришлось перенести на утро, что крайне раздосадовало Мими. Что ж, сама утвердила брачный договор – сама и виновата в одиноком и «безблинном» вечере.

Глава 22. Мир с нулевой кинастарцией

Мирный семейный завтрак прервало появление шарика-вестника, который при прикосновении разразился взбудораженной речью:

– Мы выяснили, от чьего лица был отправлен сверкл к твоему дому и открыт канал связи с ангаром у черной дыры! Это Старейший! Немедленно являйся в Элеор!

Говорил шарик голосом Сирелоноделисталиэля. Квазик вскочил, Вера дальновидно ухватила мужа за хвост и возмущенно воскликнула:

– Не сметь исчезать без меня! «Муж и жена – одна сатана», «Куда иголочка, туда и ниточка», – слышал такие поговорки? Сам же хотел, чтобы я помогла вам с нашествием кадавров и прочими проблемами разобраться, так и бери меня с собой в Элеор, буду вашим внештатным специалистом по… по статистическим отчетам, вот! Не мечтай, что я циклы напролет дома без дела сидеть буду, меня сама изначальная материя выбирала с дальним прицелом, как полезного для междумирья профессионала! Мне вообще есть, что сказать, после вчерашнего общения с Мими – я успела кое-какие ее слова осмыслить и к определенным выводам прийти.

Находящийся в самом благостном настроении после дивной брачной ночи и вкуснейшего завтрака, Квазик не имел желания спорить со своей восхитительной и удивительной молодой женой (или это память предков нашёптывала ему, что с женой и вовсе спорить никогда не стоит). Окутав Веру сияющей сеткой защитных заклинаний (право слово, будто они не в Элеор, а на войну миров собираются), которая сверкнула и стала невидимой и неосязаемой на ощупь, Квазик засветил трансгрессионный туннель.

– Добро пожаловать, Амирелоноделисталиэль, глава рода хранителей миров Атарантидесонисов. Добро пожаловать, Вера Атарантидесонисова, супруга главы рода, – произнес прежний механический голос.

Ого, в Элеоре уже знают об их браке? И Веру наконец-то назвали по имени, перестав нейтрально именовать «сопровождаемым лицом»! Свершилось – ее удостоили чести иметь собственное имя!

Оказалось, в Элеоре не знали об их бракосочетании, просто сведения обо всех заключенных договорах автоматически вносятся в базу данных через посредство изначальной материи, а на имя собственное Вере уже дала официальное разрешение Малая Коллегия Верховного Суда под предводительством Элистэля при последнем ее визите в Элеор. Громкое же объявление при появлении супругов произвело фурор среди всех собравшихся хранителей миров: к Вере и Квазику подскочили все демоны, потрясенно рассматривая их печати и сыпя вопросами. В стороне стоял только Старейший…

Самый пожилой хранитель миров держал спину по-прежнему прямо, сохранял на лице самое невозмутимое выражение, но в длинных багрово-черных глазах его нет-нет, да и проскакивало смятение. На нем отсвечивали какие-то заклинания, видные даже непросвещенному взгляду землянки, вероятнее всего – что-то вроде пут или кандалов, но Старейший носил их с достоинством и гордо откинутой головой, как королевские регалии. Не был он похож на преступника. Да и зачем бы ему добиваться уничтожения низшей человечки?

– Здравствуйте, Старейший, – уважительно поклонилась Вера и с радостью увидела, что муж сделал то же самое. Значит, мысли у них сходятся. И не только у них: все остальные хранители миров смотрели на своего главу с неизменным уважением.

– Рад видеть вас, – кивнул в ответ Старейший. – Неужели изначальная материя с самого начала выбрала Веру для тебя, Амирелоноделисталиэль?

Сразу видно, кто здесь самый умнейший хранитель! Вмиг догадался!

Пока муж смущенно признавался в собственных просчетах, а его коллеги слушали и изумлялись, Вера вспоминала все, что когда-то говорили ей Квазик, Тан и Мими. И старалась сделать выводы, но получалось только вспоминать.

– Извините, что именно от моего имени к вам были отосланы лже-посланцы, пытавшиеся вас погубить, – обратился к Вере Старейший. – Я искренне недоумеваю, как такое могло произойти, – никто из живых не знает мои пароли и допуски к системе, а я сам никого к вам не отправлял, хоть и не ведаю, как это доказать теперь.

Вере резануло слух словосочетание «никто из живых»: точно, в далекой молодости у Старейшего был друг, который, несомненно, знал все эти заветные пароли. Тот самый Сайкор, автор неповторимого «феномена Сайкора», которого все высшие считали святым и гением, а хранители миров – предателем.

– Подождите, вы что же – не сменили тогда все пароли?! – удивилась Вера. – Я имею в виду, после смерти вашего друга…

– Честно говоря, мне тогда не до того было, а потом – какой смысл? Сайкор погиб, все кодовые комбинации завязаны на мои биометрические данные, изменять которые сложно и долго, ведь каждый элемент внешности хранителя высоко уровня несет важную смысловую нагрузку. И как ни относиться к поступку моего приятеля, нельзя не признать, что он был честным высшим и никому не мог разгласить секретную информацию. Использовать ее для спасения мира – мог, но сообщить кому-то – никак не мог.

После всего пережитого, увиденного и обдуманного, Вере уже не казалось столь странным слепое доверие хранителей миров к благородству и доброжелательности представителей высших рас. Слова Тана, что путь к звездам открывают только любовь и миролюбие, были непреложной аксимой Универсума. Поэтому и Квазик после визита в Таисхали назвал ее подозрения относительно высших причудливыми и невозможными. А при вспоминании о добрых улыбках эльфов после резкого разговора в ангаре перед гонками и вчерашних слов Мими, в голове у Веры легко сформировался единственный логичный вывод:

– Это не высшие расы отказываются от общения с хранителями миров, это вы сами сторонитесь их, боитесь дружески привязаться, а потом мучиться от возможной потери близкого человека! Вы так страшитесь будущей гипотетической боли, что добровольно замуровываете свою расу в коконе одиночества, не решаясь открыть сердца другим разумным существам. Я не говорю пока о близких семейных отношениях, но дружбу высшие вам однозначно предложить готовы! Не готовы вы – вы боитесь! А высшие просто принимают для себя ваш свободный выбор, потому и держатся отстраненно, уважая заявленное вами право на одиночество. Одиночество, которое не нужно ни вам, ни им!!!

Вера гневно прищурилась и обвела всех хранителей миров возмущенным, крайне неодобрительным взглядом. Хвосты демонов нервно метались из стороны в сторону и то и дело свивались виноватыми колечками, но тут же упрямо распрямлялись и начинали хлестать хозяев по бокам.

– И не вздумайте уверять меня, что я что-то не так поняла своим темным, низшим умишком – я все поняла верно! Мне чуть ли не прямым текстом вчера это Мими сказала, только я не сразу вникла в ее слова про «моллюсков в раковине». Случаев дружбы представителей нейтральных и высших рас наверняка было не так уж мало в прошлом, но вы упорно помнили лишь те, что закончились трагедией и болью, и все ширили и ширили пропасть между собой и высшими. Да, вы можете осуждать их повышенную склонность к жертвенности (я и сама от нее в шоке), но дружбе это мешать не должно – невозможно отыскать человека, в котором ты будешь одобрять абсолютно всё, для дружбы достаточно уважать его и иметь какие-то общие интересы. А общих интересов у вас пруд пруди: научные, общественные, рабочие, связанные с вопросами охраны миров и прочие. Хватит предостерегать свою молодежь от контактов с другими расами, демонята всем сердцем тянутся к душевным отношениям, я это вижу по их отношению ко мне самой! И не только демонята: у меня за короткий срок появилось столько настоящих подруг среди хранительниц, сколько я за тридцать восемь лет на Земле среди людей не приобрела.

Демоны сумрачно молчали, но не спорили. Правоту Веры признавали все, особенно теперь, видя на ее запястье красную брачную печать, доказывавшую глубину и искренность ее чувств к одному из них.

– Содружество с другими расами возможно и необходимо, – подвела итог Вера, – полезно и для вас, и для них. Вы же все видели, как усиливает мощь демона душевная привязанность! Боженьки, да любовь способна из недр черной дыры выдернуть, а вы… вы – боитесь!!!

Хранители миров что-то забормотали, но Вера не слышала – ее уволок в уголочек Квазик с комичным выражением на лице: необычайной смесью огромного счастья и великой укоризны.

– Что такое? – заволновалась Вера.

– Обязательно признаваться в любви посреди главного зала Элеора? Ночью совсем времени не нашлось? – зашептал ее демон, обвивая всеми конечностями и страстно приникая к губам.

– Ум-м…, эм-м…, – промычала Вера и побагровела, только сейчас сообразив, как прозвучали ее последние слова, сказанные хранителям. Совершенно верно прозвучали, чего уж там.

– Если бы я имел душу, то любил бы тебя со всем пылом своей души, – заверил Квазик, отрываясь на миг от ее губ. – Души у демонов нет, но есть сердце – и я обожаю тебя всем сердцем.

– О-о-о, – протянула Вера, у которой не нашлось слов для достойного ответа. Как говорила Мими: с вопросом способности любить сами разбирайтесь? Похоже, она уже разобралась – если кто и любит ее в этой Вселенной, то это родные и Квазик. Точно любит, даже если сам в это еще не верит.

Но сказала Вера совсем другое:

– Квазик, мы в Элеор для чего примчались? Целоваться мы и дома могли, без свидетелей!

Бурная встреча закончилась, все сотрудники Элеора удобно устроились у мониторов компьютеров и виртуальных хранилищ данных, и наконец-то занялись работой.

– Я что, собственно, хотела сказать, – первой начала Вера, чувствуя, что демоны еще долго будут молча таращиться на них с Квазиком, – покушения на меня скорее всего организовал тот, кому невыгодно усиление хранителей за счет душевной энергии других рас. Ведь если бы меня убили или мы вместе с Амирелоноделисталиэлем сгинули бы в черной дыре, то демоны еще больше увеличили бы дистанцию в общении с высшими расами, на века продлили бы свое гордое одиночество, так? Новую страшную предостерегающую историю о том, как опасно привязываться к существу с чувствующей живой душой, передавали бы из поколения в поколение. А кому выгодно, чтобы хранители миров были слабее, чем могли бы быть при сотрудничестве с высшими? Ясно, что самим высшим это не на руку, им наоборот – сильные защитники от кадавров нужны, да и сняла я уже подозрения с этих великих святош. Тогда кому это выгодно?

– Я смотрю, у нас продолжилась игра в неожиданные вопросы, – улыбнулся Старейший, напоминая прошлую попытку Веры изобразить доктора Ватсона. – Я бы сказал, что это никому не выгодно.

– А я бы сказал, что выгодно самим кадаврам, но это слишком бредово звучит, – отозвался Бор. Рядом обнаружились и все другие знакомцы Веры по Айчерному Центру.

– Вот и хорошо, не бредовые версии вы уже давно проверили, верно? – ободряюще улыбнулась Вера. – Предлагаю сегодня рассмотреть самые безумные гипотезы. Вдруг, это в самом деле сами кадавры? Первое покушение на меня произошло после того, как мы сражались с кронтами, и я лечила Квазика. Если напавшие на нас шестилапые чудовища действовали под чьим-то чутким приглядом, то этот неведомый сторонний наблюдатель мог быстрее моего уважаемого супруга сообразить, что излучаю я именно душевное тепло, и именно оно усиливает регенерацию хранителя. Потом он мог сделать логичный вывод о дальнейшем развитии наших с Амирелоноделисталиэлем отношений, о том, что и другие хранители заведут близкие отношения, усилив при этом свои способности, и принять превентивные меры – попытаться убрать меня.

– Забавная гипотеза, не лишенная здравого смысла, – озвучил общее мнение Си. – А почему убивали молодежь из высших, если ни у кого из погибших не было душевных отношений с хранителями миров?

– Подождите, давайте решать задачи последовательно, – запротестовала Вера. – Возможно, эти случаи вообще не связаны. Извините, я понимаю, что еще мало знаю обо всех нападениях, в отличие от вас я не изучала эти проблемы десятки лет, но может как раз и необходим свежий взгляд со стороны?

– Помнится, Амирелоноделисталиэль говорил, что вашему свежему взгляду не понравились мои программы учета и сортировки статистических данных, – проворчал Си и скептически спросил: – Можете предложить что-то оригинальное и более действенное?

Квазик опустил тяжелую ладонь на плечо коллеги и примирительно произнес:

– Поверь, Вера в самом деле разбирается в этих программах, она была специалистом по работе с базами данных в своем мире, а лингва сделала эти ее профессиональные умения универсальными.

– О, в огромных способностях твоей жены покопаться в программах никто из нас со времён черных гонок не сомневается, – хором заверили все хранители. – Мы просто опасаемся за целостность Элеора.

Шутки шутками, но за главный компьютер Веру допустили. Си пустился расписывать все достоинства своих программ, прочие – вкрапляли замечания об их недостатках. Вера старательно слушала и тех и других, и выискивала те мелочи, что могли проскользнуть мимо профессионального взгляда многих хранителей уровня эль. Это должно было быть что-нибудь из разряда «всем известно», то, что ни один местный ученый и проверять бы не стал… Увы, Вера до сих пор не ведала, что же тут всем известно, но сознательно не вникала в сложности, выискивая самые очевидные просчеты в программах, типа как в привычных российских базах данных, где случайно занесенная дата рождения человека 2997 год программу не удивит, но много интересного к кадровым отчетам добавит.

Вот, интересный момент всплыл: система учета отслеживает только текущие изменения, но не конечный результат. Конечные результаты обрабатывает другая программа.

– А если изменение мгновенное? – насторожилась Вера. – Первая статистика никак на него не отреагирует, поскольку рассматривает лишь процессы, имеющие хоть какую-то длительность, а вторая программа всего лишь прибавит галочку в одном учёте и отнимет в другом, что заметить на фоне триллионов других галочек будет невозможно.

– Мгновенных изменений не бывает, это известный научный факт, – ответили ей. – Даже феномен Сайкора имел небольшую протяженность во времени.

– Вот именно, господа, вот именно! – истово закивала головой Вера. – Напоминаю: мы рассматриваем самые абсурдные идеи. Все научно-обоснованное вы и без того две сотни лет рассматривали! Вы отслеживаете и сразу замечаете начинающиеся регрессионные процессы, но вдруг кто-то из высших в один миг проснулся злобным монстром? Вы же никак не сможете это заметить при нынешних статистиках!

Си поворчал (при поддержке Бора и Тина), но быстро сварганил программку, способную дать ответ на единственный вопрос: были ли во Вселенной за последнее тысячелетие мгновенные изменения? Огромный системный блок долго жужжал и выдал на выходе нулевой ответ.

– Что и требовалось доказать, – с удовлетворением резюмировал главный айтишник Элеора.

– А мне нравится, что мы в кои-то веки не перепроверяем по сотому кругу старые версии, а вносим в систему новые вопросы, – высказался Вицрелоноделисталиэль (или просто Виц, если не сокращать этого имени вслух, нанося оскорбление роду).

– А можно мне ознакомиться, хоть поверхностно, с этими старыми версиями? – заинтересовалась Вера. – Кроме быстрого роста численности и отсутствии признанного творца, что еще необычного в этих расплодившихся кадаврах?

Необычного набралось предостаточно. Начать с того, что ранее вся полуразумная нежить творилась с определенной целью и, по крайней мере в первое время, приносила пользу окружающим: применение кадавров во всевселенском быту было более широким, чем использование роботизированной техники на Земле. Далеко ходить за примерами не надо – те же вериколы (лохматые собако-крокодилы, бродящие по Элеору) по происхождению были кадаврами. Иногда эти создания дичали, порою – быстро дичали, но все-таки изначально все были созданы для мирных целей, были полезными и добродушными созданиями. А кто и когда видел полезного и добродушного кронта или сверкла?! Никто и никогда! Досконально изучивший эти виды Бор утверждал, что строение их скелета и все функции организма максимально благоприятны именно что не для мирных целей, а для боевых. То есть, если раньше агрессивная нежить была похожа на результат ошибки, то сейчас смахивает на злодейский умысел. За последние два столетия появилось семнадцать (!) крайне агрессивных видов с неизвестной родословной. Причем тот же Бор заверил, что действующих репродуктивных органов у них нет и естественным путем они размножаться не могут. Так отпала еще одна версия Веры.

Далее – наличие у нежити оружия. Да, раньше бывали проблемы с кадаврами, которые плевались кислотой, воспламеняли взглядами и так далее, но это были их врожденные способности, заданные творцами, а не специальное вооружение. Вопрос: откуда берется это оружие? Его производят только низшие миры, где нет представителей высших рас, которые не утратили бы своих способностей или не являлись бы мирными миссионерами. То есть, в низших мирах есть оружие, но там не могут производиться кадавры и нет выхода к другим мирам, а в высших мирах могут творить кадавров и летать по всей Вселенной, но никогда не сделают оружия. Симбиоз двух миров? Кто из высших пойдет на это? Ясно, что никто, идею причастности к этому беспределу высших Вера уже отринула: деградация любого высшего существа проявляет себя слишком ярко, такой всплеск невозможно не заметить, он обязательно проявил бы себя во множестве статистик. Может, кадавры сами производят это оружие?

– А интеллектуальные способности у кадавров на каком уровне? – задумалась Вера.

– На минимальном, мы тестировали, – отмахнулся Бор.

– Меня вы тоже тестировали, – хмыкнула Вера, за ее спиной расхохотался Квазик, а его коллеги сумрачно нахмурились.

Снова углубившись в статистические программы, Вера заметила еще один нюанс: четко отслеживались тенденции развития миров – их переход с низшего уровня на высший и обратный регресс, а вот нулевая отметка опять терялась в сонме кинастарционных кривых.

В ответ на это замечание Веры все дружно пожали плечами: движение жизни остановить невозможно, все движется либо вверх, либо вниз по склону эволюции. Если и есть моменты стационарности, то они настолько коротки, что нет смысла обращать на них внимание.

– Давайте проверим нулевой коэффициент роста, – настаивала Вера.

– Идея, что какой-то из миров на двести лет абсолютно замер в своем развитии, еще более нелепа, чем идея про кадавров, превентивно уничтожающих необычных ильмир, – фыркнул Бор.

– Боррелоноделисталиэль, все очевидное, грамотное и научно обоснованное мы уже многократно отследили и ничего не нашли, – напомнил Квазик коллеге по работе.

– Да, – вынужденно согласился тот.

– Значит, не мешайте моей жене выдвигать и проверять самые безумные гипотезы. Я уже убедился, что иногда самое невероятное предположение может быть истиной. – И Квазик нежно улыбнулся своей человечке.

Внесли коррективы, задали главному системному блоку новый вопрос. В этот раз сердце Веры билось, как сумасшедшее, губы пересохли от волнующего предчувствия, что в этот раз она наткнулась на что-то значимое. Пока совершенно не ясно, что именно, но точно – важное и неожиданное.

Компьютер тренькнул и на мониторе высветился результат поиска. Он не был нулевым!

Хранители миров хором ахнули: один мир замер на графике горизонтальной линией с нулевой общей кинастарцией. Абсолютно нулевой – ни малейших отклонений ни на одном временном промежутке за последние двести лет, то есть – почти что с самого момента своего сотворения из изначальной материи! Почти что – потому как перед остановкой был очень сильный короткий рывок…

Это был мир, спасенный когда-то Сайкором, другом Старейшего.

Глава 23. Долгожданная встреча

«Бюрократические проволочки свойственны даже междумирью! – возмущалась Вера, раздраженно ворочая котлеты на сковороде. – Ой, мы не можем обсуждать вопросы высшего мира без представителей Союза Галактик! Я такое открытие им сделала, а они сразу все исследования заморозили и принялись вызывать группу посторонних высших в Элеор. Зачем? Видите ли, так по закону положено! А главное – все эти Верховные Суды, Коллегии, Союзы Галактик собираются чертовски долго, минимум – цикл. Вот и отложили все до завтрашнего утра, а мне не терпится дорешать эту задачку!»

– Не сердись, звезда моя, – ласково обняли плечи руки мужа. – Один цикл ничего не решает в проблеме кадавров, которой уже двести лет. Зато ты теперь официально принята в штат сотрудников Элеора, как специалист по работе со статистикой.

– Я должна этому радоваться? Меня твой Сирелоноделисталиэль мигом до злобной трясучки доведёт, а он теперь – мой непосредственный начальник!

– Умные люди всегда сработаются, – безмятежно ответил Квазик, попробовал умыкнуть котлетку со сковороды и был нещадно бит по наглому хвосту:

– Не порть аппетит перед обедом, – рыкнула Вера. – Это Старейшему еще целый цикл в кандалах ходить!

– Это не кандалы, а всего лишь блокировка доступа к рабочим системам Элеора, он сам на ней настоял, – возразил Квазик и мурлыкнул в ушко жены: – Чем займемся после обеда?

– Делом!

Раз не дали вволю поработать, то Вера собиралась навестить дочь на Земле. Собиралась долго: вначале воображала всевозможные презенты для родных и подарки для внука, писала письмо родителям в Петербург, чтобы отправить его почтой из Хабаровска, если дозвониться до них не удастся. Но главная загвоздка была в ее новой внешности.

– Дочь меня не узнает, – мрачно предрекала Вера, рассматривая свое молодое лицо, – я выгляжу ее ровесницей! Квазик, ты помнишь, как я выглядела в день нашего знакомства?

– Само собой разумеется – у хранителей миров абсолютная память на лица.

Демон-хранитель сидел в кресле в их спальне, наблюдая за вздыхающей у зеркала женой.

– Раз возраст мой реально увеличить нельзя, то личину мне сделай, ладно? Чтобы я выглядела, как раньше, – попросила Вера.

Спустя миг:

– Ай, ты что натворил?! Я не была морщинистой, как шарпей! Ты зачем меня до семидесяти лет состарил?!

– Верочка, ты выглядишь на свой прежний возраст, – оторопело попытался оправдаться демон, который честно вернул все, как было.

«Неужели я и правда выглядела настолько старой и уставшей?! – ужасалась Вера, всматриваясь в зеркало. – Да ну, быть не может, я же помню, что нормальная у меня внешность была! Вот этих гусиных лапок у глаз точно не было, и складки такие глубокие от носа ко рту не шли. Ой, и в уголках рта мелкие складочки, и над переносицей пересекает лоб длинная вертикальная морщинка…»

– Нет, было не так! – убежденно заявила Вера. – Верни в точности, как было!

Она гневно уставилась на мужа, который страдальчески поморщился и вяло шевельнул кисточкой хвоста:

– Так лучше?

Теперь отражающееся в зеркале женское лицо приобрело молодой румянец, синеватые тени под глазами исчезли, контур лица стал более четким. Вера потерла пальцем вертикальную морщинку и упрямо заявила:

– Этой складки тут не было!

Вздох за ее спиной – и кожа на лбу стала идеально гладкой. Рассмотрев себя со всех сторон, Вера пришла к горькому выводу:

– Так я слишком юно выгляжу! Дочь меня не узнает! Ты сделаешь как надо или нет?!

Требовательно уперев руки в бока, она оглянулась на Квазика. Ее демонический муж с видом великомученика тёр свои массивные рога. При виде грозно насупившейся супруги, он закатил глаза и раздраженно ответил на претензию:

– Ты хочешь выглядеть молодо или как раньше? Определись, пожалуйста!

– Как раньше, – смиренно ответила Вера и постаралась привыкнуть к своему прежнему, уже подзабытому виду. – Ты уверен, что я выглядела именно так? – все-таки немножко усомнилась Вера, потирая проклятую глубокую морщинку.

– Дорогая, хватит! – взмолился Квазик. – Уверяю, это твоя точная прежняя внешность! – При виде печальной гримаски на женском лице сердце демона сострадательно сжалось, и тут его осенило: – Ты мне очень нравишься в любом виде, – горячо заверил он, – очень-очень нравишься!

Вера улыбнулась, а ее муж облегченно выдохнул: трудная это штука – семейная жизнь! Даже самое простое дело может обернуться морем неожиданных проблем. Его жена – умная женщина (в большинстве случаев), но в конце концов она всего лишь женщина. И мудрому демону надо это учитывать.

Перед отбытием из междумирья, Вера предусмотрительно провела разведку местности, вытащив свой заветный синий шарик-транслятор.

В синем шаре обнаружилась одиноко моющая посуда Люда – больше в квартире никого не было. Вера собралась с духом, максимально уменьшила шар и положила его в карман. В трансгрессионном туннеле Квазик перенес ее на родную планету и высадил на площадке третьего этажа в многоэтажном доме военного городка под Хабаровском. Строго предупредил, что ровно через три часа по местному времени он ее заберет, и выдал наручные часы с таймером обратного отсчета.

– Следи за временем и в момент открытия трансгрессионного канала у всех на виду не стой! – таким было последнее напутствие.

Дрожащей рукой вернувшаяся бабушка нажала на звонок.

Дверь открылась. Вера сделала решительный шаг вперед и захлопнула ее за собой.

– Мама! – истерично заверещала Людочка и набросилась на Веру.

Она обнимала ее, поливала слезами и трясла изо всех сил. И кричала на всю квартиру:

– Мама, что происходит?! Ты там какими демоницами командуешь?! Где ты нашла, вообще, такую пакость?! Ты никогда раньше не связывалась с темными личностями! Что за демоны по ночам тобой интересуются?! Что у тебя за военные тайны??!! Ты подпольно служишь в ФСБ? Ты – засекреченный агент внешней разведки? Почему я ничего не знала?! С какими кадаврами ты борешься?! И где ты с ними борешься?! Как давно это продолжается, мама, и почему я ничего не знала?! Как ты могла НИЧЕГО мне не сказать??!!

Вера расцеловала заплаканную дочь. Как же она по ней соскучилась! Потом отвела свое чадо в ванную и, как в далеком детстве, умыла ее зареванное лицо и дала воды запить икоту. После чего принялась вносить ясность:

– Эти хвостатые бестии – не темные, а очень светлые личности! Чистейшего сердца и удивительного благородства создания, – строго втолковывала она дочери. – Защитницы Вселенной! Хранительницы миров! Да-да, миров во Вселенной много и Земля отнюдь не на вершине рейтинга самых развитых цивилизаций, скорее – наоборот. Демоны-хранители – это… гм-м… нечто вроде космической полиции, а кадавры – злобные и почти безмозглые маргиналы универсума, подлежащие уничтожению. Хочешь, покажу высшие миры?

Люда поперхнулась и боязливо попятилась от родной матери. Вера вздохнула, покачала укоризненно головой (самой себе напомнив Квазика в первые дни их знакомства), достала маленький синий шарик. Ее дочь расширившимися от потрясения глазами смотрела, как под ладонями матери растет синий шар, как в нем крутятся спирали галактик. Замелькали кадры: важно сидящие перед голографическими экранами баскхи, обнимающиеся с тиграми эльфийские детки, гоняющий сверкла юный хранитель на полевой практике в парколе и рычащий на него учитель, зло дергающий внушительным хвостом. Удачные закладки муж сделал – очень показательный фильм получился.

Закончив пояснения к просмотренным картинам и видя, с каким скепсисом Люда осторожно крутит во все стороны синий шар, Вера предложила:

– Хочешь на Игоря посмотреть?

– Ты и его записать успела? Где? На улице? – хмыкнула недоверчивая дочь, явно пришедшая к выводу, что ей обычный мультик прокрутили, совершенно никак с реальностью не связанный. – Странный круглый телевизор… японский?

– Нет. Так, чем мой зять занимается…

В шарике отразился Игорь, с сосредоточенным нахмуренным лицом сидевший за круглым столом в окружении столь же мрачных и внимательных людей в форме. Пожилой мужчина с генеральскими погонами на плечах грозно говорил:

– Это секретнейшая информация из раздела «перед прочтением сжечь»! Никакой утечки данных быть не может!

– Ой! – пискнула Вера. – Лучше посмотрим на Ванечку!

Ее внук гулял по двору детского садика, держа за руку молоденькую воспитательницу. Насупленное личико Ванечки яснее всяких слов говорило о том, что такое удерживание рядом является карательно-воспитательной мерой за какой-то проступок.

Люда твердой рукой взялась за телефон и смотрела, как у молодой воспитательницы в шаре зазвонил мобильный.

– Здравствуйте, Людмила Олеговна! – заговорил женский голос в телефоне Люды, копируя слова воспитательницы в шаре. – Что-то случилось?

– Здравствуйте. Нет, ничего не случилось, хотела спросить, как там мой сын себя ведет, – ответила Люда.

– В целом хорошо, вот только сейчас на прогулке принялся обсыпать песком ребят в песочнице, так теперь мы с ним за ручку по двору гуляем.

– Понятно. Спасибо. Я приду за ним как обычно.

Люда отложила телефон и уставилась на мать.

Разговор был долгим. Очень долгим. Но Вера, как бывалый партизан, «раскололась» не до конца. Согласно ее упрощенной версии, ей случайно встретились люди из другого мира и предложили сменить место работы: теперь она специалист по статистическим исследованиям в их аналитическом центре, помогает отслеживать и отлавливать кадавров.

– Нормальные бабушки по домам с внуками сидят, а не носятся по галактикам в поисках кадавров, – посетовала дочь, поверившая, наконец, словам матери. – Шарик этот синий никому на Земле не показывай! Узнают спецслужбы, что у тебя такой универсальный подслушивающий прибор имеется – никакие демоницы не спасут! Мам, а людей ты на своей новой работе видишь или там только другие расы обитают?

– И людей вижу, и других тоже. Мне не скучно, честное слово!

– А зарплату хорошую платят? – Люда подошла к вопросу с практической стороны.

– А… эм… Зарплата у меня… гм-м… честно говоря, какая захочется! Буду вам помогать материально.

– Спасибо, сами справимся! Мама, вопрос материальной помощи мы с тобой давно обсудили и закрыли. Я не буду сидеть на твоей шее! Не обижай нас с Игорем!

– Хорошо, хорошо, – торопливо согласилась Вера. И зачем ей тогда зарплата? Тем более та, которой по-настоящему и нет. Понятно, что денег ей Квазик сколько хочешь хвостом намашет, но зачем они ей в междумирье?

– А теперь в полицию пойдем. – Люда поднялась, пошла одеваться.

– Зачем?!

– Заявление о пропаже забирать – ты же нашлась! Надо предъявить тебя правоохранительным органам. Майор Соболев никому, кроме нас, не сообщил об эпической встрече с тобой в тайге у сатанистов.

Под насмешливым взглядом дочери Вера покраснела и безропотно пошла в полицию – заявление забирать. Как удачно, что Людочка слетала в Москву, когда заводили дело о пропаже, и забрала с собой все Верины документы, брошенные в машине на поле в Подмосковье. Ох, и стыдно потом вспоминать было, как изощренно пришлось врать усталому пожилому полицейскому: мол, встретила по дороге друзей, так обрадовалась, что машину с частью пакетов бросила, а потом – пила, гуляла, веселилась, просит извинить и обещает больше так не делать, родных не нервировать.

– Вы подтверждаете личность вашей матери? – спросил дежурный офицер у Люды.

– Подтверждаю, – вздохнула дочь и расписалась на куче листов, что просит прекратить дело по розыску ее без вести пропавшей матери.

Дело было быстро закрыто в связи с отсутствием состава преступления.

– Какие разудалые и безответственные бабушки в Москве пошли, – бурчал полицейский, убирая в сейф закрытое дело, – угомону на них нет, хуже подростков, честное слово!

А у порога отделения полиции Вера торопливо прощалась с дочерью:

– Меня заберут через две минуты, до дома дойти не успеем, так что, чтобы не шокировать землян, спрячемся за теми густыми кустами.

– А как тебя заберут?

– Как обычно. Хм-м… Ты только не пугайся и в меня не вцепляйся! Столб золотого света – это не молния, это портал, ясно? Так, это письмо отправишь бабушке с дедушкой в Петербург, чтобы они не волновались. Вике позвони, сообщи, что я жива-здорова, обязательно ее проведаю. Телефон тети Вики помнишь? Вот и хорошо. Скоро снова навещу, не скучайте!

Люда ошеломленно посмотрела на улетевшую в световом коконе мать. По дороге домой она зашла в супермаркет и купила самую большую бутылку коньяка. Через час дочь Веры заплетающимся голосом просила мужа забрать Ванечку из яслей и не беспокоиться о ее маме: та нашлась, всем довольна, будет в гости приезжать, а подробности – подробности при личной встрече, дорогой!

Глава 24. Секрет феномена Сайкора

Вера рассматривала ящероподобного делегата от Союза Галактик и размышляла о том, что его предки (или он сам – неизвестно, сколько дядечке веков) наведывались в древний Китай – так сильно он был похож на изящного, гибкого, яркого китайского дракона. В Китае дракон был символом доброго начала (в отличие от своего собрата – дракона европейского), и эта культурная традиция вполне могла быть вызвана проживанием на Земле вблизи горы Тяньцзышань какого-нибудь драконистого высшего.

Делегация Союза Галактик была велика и весьма разнородна по составу, в нее входили представители всех тридцати разумных рас Вселенной. Большинство относились к гуманоидному типу, но были и исключения вроде баскхи, фатисеев и таких вот ящеров. С учётом полного комплекта хранителей уровня эль, в совещательный зал Элеора набилось более пятидесяти человек… э-э-э… существ. В честь такого нашествия из зала были убраны почти все приборы, захламлявшие ранее его просторы, были отправлены в вольеры вериколы, а в центре поставлен круглый стол с таинственно поблескивающими голографическими экранами – мониторами компьютеров, связанных в единую сеть.

Чинно усевшись рядом с Квазиком, Вера наблюдала за первой частью совещания: Си продемонстрировал обнаруженную у мира Сайкора стагнацию развития, затем – подтверждение текущего статуса мира: мир был высшим.

Делегаты загомонили. Как объяснил вчера Квазик, неразвивающийся высший мир был столь же странен для Вселенной, как неподвижное сердце для живого человека. «Этого не может быть, потому что не может быть никогда», – внушительно заявил Верин муж. Высшие реально были двигателем для всех рас, а отказ хоть одной шестеренки в отлаженном механизме мог привести к необратимым последствиям.

Перешли к просмотру архивных записей: мир после заселения людьми, плавное скольжение вниз кривой их развития, а спустя некоторое время – резкий скачок вверх, переход на уровень высшего мира: феномен Сайкора. И остановка. Остановка, которую заметили только спустя двести лет.

– Почему этот мир перестали проверять после смерти его творца? – шепотом спросила Вера у мужа и взвизгнула от неожиданности, когда ее голос гулко разнесся по всему залу, заглушив речи всех остальных. – Почему меня так громко слышно?!

«Слышно… слышно…» – эхом отдалось в коридорах Элеора.

– Ваши вопросы внесены в систему совещания как ключевые, – любезно пояснил глава делегации Союза Галактик, к слову молвить – самый обычный высший человек. – Их должны слышать все, поскольку именно ваш взгляд на проблему не замутнен традиционной наукой и привычкой слепо полагаться на всем известные аксиомы.

«Гм-м… устами глупца и неуча глаголет истина, так что ли? Ладно, мудрые люди на правду не обижаются, – решила Вера. – С точки зрения этих древних маститых ученых я и впрямь наивный птенец».

Тут ей в голову пришла еще одна неприятная мысль. Вера испуганно-вопросительно покосилась на Квазика, и муж понял ее без слов, подтвердив предположения:

– Да, трансляция заседания идет в прямом эфире во всех секторах Вселенной. – К счастью, его голос не разносился трубным гласом по всему зданию.

Ой-ёй-ёй! Вера выпрямила спину и постаралась создать на лице самое глубокомысленное выражение. Неизвестно, что в итоге создалось, так как тем временем продолжали отвечать на ее вопросы:

– Мы не проверяли мир Сайкора, так как его жители попросили их не тревожить и никак не вмешиваться в их жизнь.

– И этой просьбы оказалось достаточно?! – недоверчиво воскликнула Вера, забыв про трансляцию и глубокомысленное выражение лица. Все высшие удивленно посмотрели на нее и синхронно кивнули, будто она задала совсем уж пустой вопрос. – Ого, какая удобная привилегия у высших миров: попросил не проверять, не посещать, не наблюдать – и тебя никто не беспокоит! И много таких, уклоняющихся от всяческих контактов?

– Да, закуклившихся высших миров довольно много, но их полная автономия не мешает развитию – они, как и все, транслируют душевную энергию в просторы Универсума. А вот из мира Сайкора такого притока две сотни лет нет… Это давно следовало бы заметить.

Вера прищурилась и глянула в сторону мрачного Сирелоноделисталиэля, сидевшего рядом с ней (напарник и коллега, как никак). Беззвучно шевеля губами, она выдала фразу, которую сама ненавидела в бытность бухгалтером на Земле: «Неинформативная статистика!», на что ее новый начальник раздраженно взмахнул хвостом и многообещающе погрозил когтистым пальцем.

Вслух же Вера заметила:

– То есть, если мир закрылся, как моллюск в раковине, то это не является трагедией. Собственно, примерно так же вели себя и хранители миров в последние века.

– Да, мы опасались подобного исхода с расой хранителей, – согласился глава делегации Союза Галактик.

– Больше не опасайтесь: вчера в Элеоре принято решение всячески развивать и углублять душевные связи с представителями высших рас, – нахально известила Вера, игнорируя возмущенные шипения коллег ее супруга. И хорошо, что ее слышат во всех уголках Вселенной! Хватит прятаться под собственный хвост!

Высшие расцвели добрыми улыбками и закивали, как китайские болванчики. Вот и договорились. Старики могут упрямиться, если таково их желание, но молодежи теперь дан зеленый свет. Один положительный результат у сегодняшней встречи уже есть!

– Я слышала, что вы долго изучали феномен Сайкора, – вернулась к прежней теме Вера. – Как же вы делали это, не посещая его мир?

– Изучая архивные записи перехода мира на принципиально новый уровень, собирая все косвенные данные, пытаясь смоделировать его эксперимент. Сам же новый мир на первый взгляд ничем не отличался от бесконечного множества других высших миров и особого научного интереса не вызывал, – объяснил седой эльф, сидящий по правую лапу от «китайского дракона». – Воссоздать успешный опыт Сайкора не удалось, так что он по сей день носит название «феномена».

– А можно объяснить мне, почему не удалось?

Эльф стал объяснять, что самым важным моментом в задумке Сайкора была идея наполнить мир душевной энергией, которую он похитил в Элеоре. И он в самом деле его наполнил, но до сих пор не ясно как, поскольку перекачивать мегаватты концентрированной энергии в низший мир – это все равно что пытаться перелить всю воду из большой бочки в маленькую кружку: излишки бесполезно перельются через край. Недоумение вызывало и отсутствие этих самых излишков в феномене Сайкора: его мир поглотил всё и полностью растратил дарованную энергию. На что растратил? На переход на новый уровень? Теоретически оценить такие затраты возможным не представлялось, поскольку сам такой переход не укладывался в рамки существующей науки.

– Совершенно верно, – пробубнил необъятных размеров баскхи, шушукавшийся с Вицрелоноделисталиэлем. Как пояснил Квазик – эти двое давно знакомы, так как оба являются крупнейшими учеными последнего столетия, и оба занимаются естественными науками.

Вороша скудные школьные познания в физике, Вера силилась вспомнить: что такое энергия и с чем ее едят, то есть – как ее можно потратить. Вроде как, энергию можно потратить на совершение работы… или наоборот: совершение работы ведет к накоплению энергии в системе? Мысли – ни умные, ни глупые – в голову не приходили совершенно. Физикой надо было заниматься в школе и математикой, а не гонять на мотоцикле с предателем Олегом! На нее вся Вселенная сейчас смотрит, а ей рот открыть стыдно из-за боязни посрамить все земное человечество своим невежеством!

Громко тренькнул звоночек на мониторе Си, и хранитель изумленно присвистнул, причем так, что и без специального усиления услышали все. Быстро пробежав пальцами по виртуальной сетке, Си удовлетворенно сказал:

– Есть результат, не бесплодно ночь прошла. Уважаемые коллеги, делегаты Союза, попрошу вашего внимания. Сейчас вы видите на мониторах места нападений кадавров неизвестного происхождения в нашем секторе.

На голографическом экране перед Верой зависла трехмерная картинка открытого космоса со спиралями галактик и одиночными звездами, пестрившая беспорядочным хаосом ярких красных точек. Си перешел к демонстрации следующего сектора и следующего – везде одна и та же беспорядочность точек атаки.

– Специально для Веры оговорюсь, – ехидно усмехнулся Си, косясь на свою соседку, – что видимая нами картина сильно зависит от заданного местоположения наблюдателя. В обычном трехмерном пространстве параллакс тоже искажает зрительный образ предметов и их взаимное расположение, но в релятивистском пространстве-времени это искажение еще глобальней. То есть, ключевой момент при рассмотрении статистических данных заключается в выборе фокуса наблюдения – выборе места, где стоит гипотетический наблюдатель. Если не задано иное, то системы автоматически смещают фокус в координаты Элеора. Вера, тебе пока все ясно?

– Да, – надменно кивнула Вера, скрестив за спиной пальцы. Ну, не так уж сильно она и приврала, что-то в самом деле было ясно.

– Перенос фокуса наблюдения в другую точку Вселенной требует сложных математических расчетов и быстро выполнить его невозможно. Тем более невозможно пересмотреть картинки со всех точек необъятной Вселенной. Вчера я задал координаты мира Сайкора. Вот что получилось…

И картинка на мониторах разительно переменилась: никакого хаоса в расположении точек не было и в помине, все красные огонёчки расположились вокруг синей планетки ровными концентрическими сферами, уходящими все дальше и дальше в просторы Вселенной.

Зал Элеора взорвался возгласами. Слова: «правило Эйсмера», «орбитали трансгрессии», «центр переходов» и прочие – совершенно ни о чем не говорили Вере. Пришлось дернуть за хвост возмущенно пыхтящего мужа, который точно всё-всё понял.

– Вера, на твоей планете известно правило Тициуса-Боде, тут примерно то же самое с оптимальными орбитами трансгрессионных переходов, – ответил Квазик. Вера зло прищурилась, не желая громогласно оповещать всю Вселенную, что ей неизвестны достижения даже родной земной науки, и Квазик продолжил объяснять: – Про электроны в атоме слышала? – Рядом весело хмыкнул Си, и Вера мысленно пообещала припомнить ему этот хмык. – Так вот, электроны могут располагаться только на определенных расстояниях вокруг атома, между уровнями они «зависать» не могут. Когда совершаются самые простейшие трансгрессионные переходы, то они тоже ограничены этим правилом: перенестись можно только на определенное расстояние от точки старта и далее смещаться строго с орбиты на орбиту. Все дети с этого начинают.

– Объяснить подробнее? – медовым голоском осведомился Си, а Вера еле подавила желание дернуть и его за хвост. Он до скончания веков будет мелко мстить ей за Айчерный Центр?!

Рыкнул Квазик, и новоявленный высокоучёный начальник Веры отвернулся к своему монитору с видом ребенка, у которого отобрали любимую игрушку.

– Можно считать доказанным, что новые виды агрессивной нежити плодятся в мире Сайкора? – спросила Вера.

Ее голос опять рокотом раскатился по залу, и все одновременно кивнули.

– А убийства молодых высших укладываются в эту схему? – обернулась Вера к Си. Он, конечно, та еще ехидна, но дело знает не в пример лучше ее.

Сирелоноделисталиэль торопливо защелкал по монитору и к красным точкам добавились ярко-оранжевые, покорно улегшись на те же сферы.

– Один ум хорошо, а полтора лучше! – протянул Си, насмешливо посмотрев на Веру.

Не может он без подколки! Гад! И ведь уволиться нельзя, перевестись некуда – Элеор создан в единственном экземпляре. И устраивать прилюдное состязание в язвительности не солидно.

Ограничившись раздраженным взглядом, Вера вернулась к обсуждению насущных вопросов:

– Раз мир Сайкора виновен в убийствах и специальном создании вредоносных кадавров, то его никак нельзя причислять к высшим мирам, так? – спросила она.

– Вы совершенно правы, – тяжело вздохнул глава делегации Союза Галактик. – Не могу понять, почему все системы упорно подтверждают у этой планеты статус высшего мира. Сирелоноделисталиэль, это может быть программным сбоем?

– Просто сбоем – нет. Тут что-то более серьезное, но никак не разберусь – что.

Над залом повисло молчание, слышалось только потрескивание мониторов: большинство присутствовавших что-то писали, считали, проверяли, выводили формулы и раздраженно стирали их. Кто-то чертил схемы и алгоритмы, кто-то рисовал абстракции (во всяком случае, так это виделось Вере), кто-то задумчиво созерцал некие компьютерные программы, сильно смахивающие на расчет статистик.

– Нет, это по всем параметрам не высший мир, – сказал «китайский дракон», – я все пересчитал. Но в момент времени сразу после феномена Сайкора он был высшим!

– Регресс?

– Почему кинастарция регресса не показывает? При обратном переходе должно было сработать множество сигналок-оповещений! Мир не может незаметно перейти на другой уровень бытия!

Опять повисла напряженная тишина. Вера лихорадочно обдумывала все факты: низший мир, потом противоестественный скачок – и без труда, без хлопот люди переходят на новый виток эволюции. Так не бывает, ничто в мире не даётся даром, даже родившиеся в высших мирах дети проходят тяжелый путь развития, она это точно знает, собственными глазами видела. Тут какой-то хитрый фокус, обманный трюк, приведший к губительным последствиям… А затеял этот трюк Сайкор – творец миров.

«Сайкор точно умер?» – написала Вера сообщение мужу.

Вопрос высветился на мониторе Квазика, и он ответил уверенным кивком, написав в ответ: «Точно. В этом вопросе ошибиться невозможно: смерть своего собрата высшие расы ощущают всем миром».

Всем миром – это как? Что вообще она знает о творцах, кроме того, что они – вершина развития любого высшего? Кстати, а если высший, стремящийся стать творцом, так им и не станет, не получит нужных разрешений, он что – без профессии останется? А вообще, творец – это профессия?

– Творец миров – это профессия? – озвучила Вера свой вопрос.

– Нет, это скорее призвание, – ответили ей.

– А по профессии кем был Сайкор?

– Крупным ученым-физиком, как и все творцы, – ответил хранитель миров Вицрелоноделисталиэль, попросту окрещенный Верой Вицем. – Невозможно творить миры, не зная законов физики.

Он был физиком! Это уже ближе к теме. Вера чувствовала, что это чертовски важно – Сайкор был физиком. Чего только эти физики не изобретают! Итак, имеем: низшая раса, которая должна плавно развиваться в высшую. Постепенно, с течением времени, развиваться… Через несколько столетий (или тысячелетий, кто знает) раса должна была бы стать высшей, но она становится высшей сразу… сразу, словно перескакивая весь долгий путь… перескакивая через столетия… Полный бред или озарение?

– А в какой области физики специализировался Сайкор? – спросила Вера замирающим голосом.

Некоторое время никто не реагировал. Глава делегации крутил в пальцах штуковину, сильно похожую на памятный коловрот, приятель Вица баскхи бессмысленно вращал фасеточными глазами, а сам Виц пристально смотрел на Веру. Потом глаза его расширились.

– Четвертое измерение, временной скачок! – хриплым шепотом сказал он.

Зал Элеора взорвался криками. На мониторах побежали формулы, на которые землянке и смотреть-то было страшно. А другие ничего – смотрели, еще и считали что-то, и кричали, невежливо перебивая друг друга. Вера поняла одно: ее гипотеза оказалась верной – Сайкор был специалистом по теории времени. И всеобщая идея сейчас сводилась к тому, что группа спасенных им людей имела все шансы со временем переродиться в высшую расу, но Сайкор ждать не пожелал, он направил всю мощь энергии Элеора на то, чтобы сразу перенести их в светлое будущее, в самом прямом смысле этого слова. Хитрый фокус с четвертым измерением, море энергии, затраченной на временной скачок (вот куда она ушла!), – и родилась высшая раса. Вроде наркоза при операции: никаких негативных ощущений на тернистом пути к качественной эволюции, открыл глаза – а время прошло незаметно, и ты уже высший. Исполнение мечты неразумного ребенка: не хочу учиться, хочу сразу стать взрослым и жениться!

Надо отдать должное гениальности Сайкора: до текущего момента перемещения во времени считались невозможными. А сейчас бурно писались новые тезисы и постулаты, опровергающие древнюю аксиому. Перескок в будущее обосновывался теоретически…

– Должен быть откат. Должна идти обратная волна, – толковал возбужденный баскхи, размахивая виртуальным блокнотом. – Вначале бросок – потом откат назад, движение вспять во времени. Но мы-то живем в прямом режиме хода времени, для нас и всех систем уход в прошлое будет выглядеть, как замершая на месте точка! Не развивающаяся точка! Точка, остановившаяся во времени! Как скарт на горизонте событий черной дыры. Поэтому программа учета позиционирует мир, как высший, и не видит его регресса – с точки зрения программ этот регресс был в прошедшем времени, а не в текущем!

Вера мало что поняла, но главное – все другие поняли. Второй положительный результат у сегодняшней встречи тоже есть!

Глава 25. Шпионские планы

Одним собранием дело не решилось. После прихода к выводу, что феномен Сайкора был связан не с духовным развитием расы, а с временным скачком, ученые из разных миров разлетелись с горящими глазами по своим кабинетам-лабораториям. Мир Сайкора опутали сетями, блокирующими всевозможные виды перемещений, дополнительно выставили кордон из молодых хранителей миров и примкнувшим к ним юным высшим, также желающим поучаствовать в спасении Вселенной от убийц и кадавров. Теперь с этой планетки не могла бы убежать и космическая мышка, а телекоммуникационная, голографическая и прочие виды связи были наглухо перекрыты. Си смог выяснить, по какому каналу под паролями Старейшего был осуществлен удаленный вход в системы Элеора, и решительно перекрыл этот канал, также ведущий в мир Сайкора. Дел хватало всем: и хранителям, и ученым, и Союзу Галактик, и даже у Веры не было ни одной свободной минутки.

Но за ворохом забот все ждали вердикта ученых.

И дождались.

Второй раз собрались в Элеоре малым кругом: хранители, ученые и всего два официальных лица, призванных законодательно утвердить все решения собрания. Первыми выступили ученые. Выступление было красочным: свивающиеся прямо в воздухе разноцветные спирали, унизанные поясняющими формулами, как ветвь облепихи – ягодами. Каждый резкий излом, каждый плавный изгиб на кривых несли на себе громоздкое уравнение, долженствующее «популярно интерпретировать данный участок». Причем доступность изложения докладчики, все как один, проверяли, разумеется, на… Вере. Чтоб им икалось еще очень долго!

– Мы специально излагаем при помощи математической символики вашей планеты, насколько это возможно, конечно. Вам все понятно? – озабоченно спрашивали они, нетерпеливо склоняясь к Вере и сверкая глазами самых разных форм и размеров: и вертикальные зрачки «драконов», и сферические мозаики фасеточных глаз баскхи – все горели неуемным желанием изложить свои гениальные догадки так, чтобы и низшая человечка их поняла и по достоинству оценила.

– Да-да, вы оч-ч-чень интересно рассказываете, не отвлекайтесь, – важно кивала Вера.

Боженьки, если ее спросят, что означает хоть один из этих символов, ей придется срочно изобразить припадок мигрени, которую не способен вылечить даже муж уровня «эль в квадрате»! Если в некоторых крючочках она еще смогла опознать интегралы, хоть и были они понапиханы по две-три штуки подряд, а некоторые обзавелись круглым пояском (в институте они изучали что-то подобное, но было это давно и успело выветриться из памяти), то вот многое другое, увы, было совершенно не опознаваемо. Веру терзало сомнение, что она смогла бы всё понять, обучайся ранее хоть в профильном земном математическом ВУЗе. Идея что-то уточнить не приходила Вере в голову, поскольку ответ был бы как в школьном анекдоте, в котором маленький сынишка спрашивает у отца: «Папа, я не помню, как пишется восьмерка. Подскажи!», а отец отвечает: «Просто, сынок, просто: знак бесконечности поверни на угол пи пополам в любую сторону». Нет, спрашивать – это последнее дело, ей и «популярных» объяснений Квазика с первой встречи хватило! Похоже, вторую молодость ей придётся потратить на местный физико-математический факультет ВУЗа всекосмического значения, иначе Си ей житья не даст, а во время таких вот встреч с трансляцией во вселенский эфир она так и будет обливаться холодным потом, в страхе ожидая, что ей вот-вот зададут конкретный «простейший» вопрос, на который она не то, что ответа знать не будет, а даже не поймет, что вопрос уже задан!

К счастью, ученые с таким упоением вещали о своих гениальных открытиях, что вполне удовлетворялись кивками рыжеватой женской головки и ничуть не собирались тестировать землянку на знание высшей математики. И понять Вера что-то всё-таки смогла.

Прежде всего, подтвердилась гипотеза друга Вица о прыжке во времени: Сайкор в самом деле перенес своих подопечных прямо в светлое будущее, в котором они уже были высшей расой. Единственное, чего, по всей видимости, не учел Сайкор: это последствий такого прыжка. А следовало бы вспомнить о том, что от брошенного в воду камня обязательно пойдут круги по воде. Поверхность воды двумерна и круги разойдутся на все триста шестьдесят градусов, а вот время одномерно и движение волны по нему возможно только в двух направлениях: либо вперед, либо назад. Согласно расчетам ученых мужей, обратная волна должна быть куда более мощной, чем та, что пойдет вперед. И в этом месте рассуждений Вера не удержалась от вопроса, радуясь, что сегодня ее голос не разносится по залу, как сирена.

– Подождите, так мир Сайкора движется вперед во времени или назад?

– Мир в целом и его коренное население определенно движутся вспять во времени. Нет, они не ходят задом наперед, как при перемотке видеоизображения, не рождаются стариками и не молодеют с возрастом, но их историческое развитие идет вспять, как если бы у вас на планете научно-технический прогресс стал бы медленно, но верно, сменяться невежеством Средних веков, и обратить этот процесс было бы невозможно. Раса будет вынуждена прожить в обратном порядке весь цикл своего развития, и только дойдя до точки переброса, она сможет опять развиваться, как обычный мир. Низший мир. Вероятно, Сайкор рассчитывал, что раса людей сможет, так сказать, сесть в скорый поезд, едущий вперед – ведь эффект ускоренной эволюции тоже должен присутствовать, как мы только что доказали: всегда есть небольшая волна, идущая вперед. Тут действует механизм, похожий на закон сохранения импульса: при выстреле ружьё испытывает отдачу, но появляется маленькая пуля, летящая вперед.

– И кто же в мире Сайкора стал этой пулей? – спросила Вера, обводя собрание недоумевающим взглядом.

Ученые пожали плечами, хранители вздохнули, официальные лица поморщились.

– Погодите… вы считаете, что эволюционировать стали кадавры?! – сообразила Вера. – Та нежить, которую сразу наплодила новая высшая раса? Изначально эти кадавры не могли быть разумными, поскольку полноценные творцы миров в мире Сайкора возникнуть не успели, но в процессе ускоренного развития…

– Они могли приобрести определенные интеллектуальные способности. Это самое логичное предположение, которое, само собой, нуждается в проверке, – подтвердил Квазик. – Если изначально созданные новой высшей расой существа стали очень быстро развиваться, пока их творцы незаметно для Вселенной деградировали и уходили в прошлое, то они вполне могли придумать способы искусственного саморазмножения.

– Да, но остается неясным, зачем они покидали свою планету и нападали на другие миры, – заметил Старейший, и все с ним согласились, что это и впрямь загадочный эффект.

Все, кроме Веры. В этом вопросе землянка почувствовала почву под ногами.

– У меня есть версия. Они мечтали захватить себе еще один мир, и возможно – не один мир. Поскольку я здесь единственный коренной житель не высшего мира, то могу заверить, что у нас любая сильная нация в итоге заболевает идеей мирового господства и развязывает войну с соседними государствами.

Представители высших рас недовольно поджали губы:

– Мы предполагаем, что кадавры развились интеллектуально, а следовательно – должны понимать невозможность захвата высших миров, – дружно возразили Вере.

– Вы хотите сказать – возможность захвата, – усмехнулась Вера. – Извините, но если один злой, голодный волк вздумает напасть на целую отару овец, то лично я поставлю на победу волка.

Пока высшие переживали столь вольное сравнение их с неразумными животными, Вера продолжила:

– Высшие миры опутаны сетями пассивной защиты, но сражаться активно вы не готовы. А если в драке одна сторона лишь защищается, а другая готова без раздумий убивать противников, то победят в итоге те, кто будет физически уничтожать врагов. Единственная преграда между вами и агрессией дорвавшихся до космоса низших – это хранители миров. Кадавры тоже отлично это понимают, потому и испугались усиления хранителей за счет душевной привязанности других рас и попытались меня убрать.

Видя сомнения на лицах (мордах, рыльцах) высших, Вера настойчиво спросила:

– Если на вас нападёт существо, которое вы признаёте разумным существом, вы сможете его убить, уничтожить, распылить на кванты?

– Нет, – признали все, – жизнь священна.

– Тогда вы проиграете в этой войне, – заключила Вера, – ведь кадавры уже доказали свою готовность шагать по головам. Они эволюционируют еще немного, поснимают все ваши защиты и поселятся в ваших чистеньких добреньких мирах.

– Хранители миров такого не допустят. – На плечо Веры опустилась тяжелая рука мужа. – Мир Сайкора изолирован от остального универсума, его жители никому уже не навредят. Высшие миры тоже прогрессируют в научно-техническом плане и «поснимать защиту» отнюдь не просто.

Вера припомнила темпы роста кинастарции в высших мирах, но промолчала. Она сказала, что хотела, – ее услышали.

– Ваша жена во многом права, Амирелоноделисталиэль, – заметил «китайский дракон». – Мы впервые столкнулись с ситуацией, когда меж мирами могут перемещаться разумные агрессивные низшие виды. Расчеты показывают, что темпы развития в небольшой фронтальной временной волне, образовавшейся после «скачка Сайкора» (ага, феномен переименовали!), в тысячу раз превышают нормальные.

Что?! То, что люди на Земле изучили за последнюю тысячу лет, эта нежить освоит за один год?!

– Во что же могли развиться кадавры при таком форсаже эволюции? – спросила Вера и поёжилась. – Они подчинили себе целый мир с человеческим населением, умудряются плодить весьма разумных кадавров в невероятном количестве, хоть и не имеют доступа к изначальной материи и не являются творцами миров, и они зачем-то убивают молодых представителей высших рас, распыляя их тела на атомы в открытом космосе. Боженьки, я не хочу даже задумываться над теми выводами, что следуют из всех этих фактов!

– Однако именно это нам и предстоит выяснить, – решительно сказали официальные лица.

– Известные особи кронтов, сверклов и прочих не отличались особым умом и объёмами мозга, – высказался Бор. – Думаю, всё не так критично, как представляется сейчас Вере.

– Не так критично? Нежить, способная общаться и договариваться друг с другом, способная пользоваться огнестрельным оружием – это не так критично?! Я вообще думаю, что все эти кронты и прочие были примитивной убойной силой, как говорит майор Соболев, а за ними стоят ещё более разумные особи, которые ими командуют, – парировала Вера.

– Что за майор?! – прорычал ей на ухо Квазик. – Почему ты цитируешь его слова?! Ты так высоко его оцениваешь?!

О, ревность – это наше всё! Коли вышли замуж за демона, то помните: чужие мужские имена в его присутствии упоминать не стоит, особенно в положительном аспекте. Чревато последствиями, так сказать. Для тех, кому эти имена принадлежат.

Пока Вера шепотом напоминала взбешенному супругу, где и когда она случайно познакомилась с Соболевым, которого с тех пор в глаза не видела и не увидит, все остальные разрабатывали план разведывательной вылазки в стан врага. Планировалось посетить планету и вступить в контакт с аборигенами, поскольку детальный осмотр поверхности с околопланетной орбиты ничего диковинного и несообразного не выявил.

На мониторах замелькали кадры спутниковой съемки, позволявшие в подробностях рассмотреть всё, вплоть до орнамента национальных узоров на одеждах. Картины разрушенных каменных зданий, металлических вышек, похожих на антенны, сложных конструкций, занесенных мусором и пылью дорог, сменялись видами поселений с деревянными домами, крытыми соломой, и людей с простейшими инструментами в руках. Дрались дети, кричали женщины, охотились на зверей мужчины. На краткий миг Вера испугалась, что видит родную Землю после третьей мировой войны: ржавеющие, осыпающиеся останки высокоразвитой цивилизации и дикарскую жизнь выжившего человечества. Если хоть кто-то из высших мог бы нарушить наложенный миром Сайкора запрет на постороннее вмешательство, и глянул бы хоть одним глазом, что там творится – давно бы стало ясно, что с этим «высшим» миром не все чисто. Но ничего экстраординарного, ничего похожего на марширующие отряды кадавров на мониторах не было. Никаких кадавров там не было вообще, ни одну особь на поверхности планеты обнаружить не удалось.

Неужели произошла ошибка и в нашествии нежити виноват другой мир? А мир Сайкора просто «попал под раздачу» или его грамотно подставили? Да нет, вряд ли: среди демонов уровня эль и высших дураков нет. Где же они прячут этих кадавров? И кто их прячет? Эти дикари никакого отношения к сложнейшему оружию и трансгрессионным переходам точно не имеют.

– Нет! Я против! – взревел над ухом Веры ее муж, и она вздрогнула от неожиданности. О чем речь? Она так углубилась в размышления, что выпала из разговора.

– Амирелоноделисталиэль, вашу супругу будет защищать мощь всех высших миров Вселенной, с ней абсолютно ничего не случится! Вы же не хуже меня понимаете, что никто из нас или вас не сойдет за представителя низшего мира! Под любой личиной демона-хранителя или высшего сразу опознают те, кто прячется сейчас от нашего взгляда. Вера – идеальный вариант разведчика-диверсанта, любой простейший анализатор сразу подтвердит, что она не из высших и не из хранительниц. Скажите, вы согласны посетить мир Сайкора? – обратился к Вере официальный представитель Союза Галактик.

– Согласна.

Другого ответа под прицелами взглядов со всех концов необъятного космоса Вера дать не могла: честь земного человечества дороже жизни. Пусть знают, что самоотверженные люди есть и в низших мирах! Кстати, кто в курсе: на что она подписалась?!

Высший разглагольствовал о том, что ее будут защищать лучшие умы Вселенной, что всю силу Элеора и высших миров направят на обеспечение ее безопасности, но Веру эти обещания не сильно успокаивали: сколько ее соотечественников погибло, слыша заверения, что за ними – вся мощь Советского Союза или иной державы? Вера обернулась к мужу.

– Ни на шаг от тебя не отойду, – железно пообещал Квазик в ответ на ее вопросительный взгляд, и она облегченно заулыбалась. Вот это настоящая гарантия всяческой безопасности!

– М-да-а, – протянул официальный представитель Союза Галактик, – я-то мучаюсь с увещеваниями, а достаточно пообещать мужа за спиной!

Вера только плечами пожала: лучше и не скажешь. Надежный муж – основа основ женского спокойствия.

Глава 26. Разведчица под прикрытием

Веер радужных пленок, сетей и нитей окутывал Веру под встревоженным и сосредоточенным взглядом мужа, то и дело добавлявшим что-то еще к ее усиленной высокотехнологичной защите. Время от времени прилетало нечто искристое со стороны высших, придирчиво инспектировалось Квазиком и с одобрительным ворчанием вплеталось в общую канву.

– Если я буду сверкать, как новогодняя ёлка, то жители мира Сайкора точно заподозрят неладное, – рискнула заметить Вера и попыталась прощупать почву на предмет той миссии, которую пообещала выполнить, не вникнув в суть дела: – Вы отправляете меня в качестве неприметного шпиона или мстителя-терминатора?

– В неприметном шпионе смысла нет, – ответил Старейший от лица всех. – Таких шпионов за последний цикл в мире Сайкора уже тысячи штук побывали и ничего не нашли. И хранитель миров, и представитель высшей расы легко обходят системы слежения, установленные на поверхности планеты, но это ничего не даёт: опасных объектов нигде не обнаружено. А надо выйти на тех, кто установил эти сложные системы опознавания объектов, для того и отправляем вас. Прочесывать всю планету – это искать иголку в стоге сена. Кадавры и их создатели заметили оцепление и затаились. Они могут скрываться веками, а могут взять в заложники население планеты, что приведет ко многим новым жертвам. Злодеев надо обнаружить как можно скорее, но так, чтобы сразу их не спугнуть открытыми поисками и не вынудить защищаться с оружием в руках. Необходимо пробраться в стан врагов с черного хода, так сказать. Вы понимаете, Вера?

Вера понимала смутно, в чем честно и призналась, а Старейший продолжил:

– Сигнальная сеть планеты определит в вас обычного жителя низшего мира и спокойно пропустит к поселению людей, не попытавшись ликвидировать и не предупредив своих хозяев о появлении опасного для них разумного существа. Людей же ваше появление, наоборот, должно заинтриговать настолько, чтобы они решились отвести вас к тем старшим, что наверняка за ними приглядывают и управляют этой планеткой. Это шанс быстро выйти на истинных руководителей этого мира и ухватить гадину за голову, теперь понимаете задачу?

Вера согласно кивнула, а Квазик добавил:

– Сверкать ты не будешь, это всё сейчас скроется от посторонних глаз.

В самом деле: радужные переливы словно впитались в тело Веры, а одежда сменилась на женский традиционный наряд мира Сайкора: плотное блёкло-серое платье длиной до пят из холщовой ткани и удобные туфли на широком приземистом каблучке. Напоследок изменили лицо: омолодили лет до семнадцати, волосы выбелили и завили кудрями, глаза удлинили и перекрасили в синий цвет, как у большинства людей в исследуемом мире. Получилась юная симпатичная девчушка, в которой ни один кадавр не опознал бы ту женщину, что числилась у них в списках «найти и уничтожить».

Встречай, нежить, заваривай свежий чай – мы идем к тебе!

В мире Сайкора круглый год царило лето. Приземление на планету прошло в штатном режиме: укрытый от сигнальных систем трансгрессионный туннель высадил десять пассажиров в густых кустах и рассеялся. Проблема состояла в том, что вслед за туннелем исчезли и девять спутников Веры, в том числе и муж, обещавший не отходить ни на шаг! Он стал невидимым? Старейший же говорил о том, что открыто появляться на поверхности планеты высшим и демонам нельзя, их сразу обнаружат охранные системы.

Испуганная Вера пошарила вокруг руками и убедилась, что ни за спиной, ни рядом никого нет: ни видимых, ни невидимых. Куда подевались три демона и шесть высших? Ей предстоит идти одной к этим дикарям для пущей достоверности спектакля?! Наверчено всяких заклинаний на нее масса, но кто знает, как они сработают в случае опасности – вдруг, никак не сработают? Тут же сложные охранные системы…

«Я не трус, но я боюсь, – начала паниковать Вера. – Так, срочно успокаиваемся, помним о том, для выполнения какого важного задания меня сюда перенесли. Квазик меня в беде не бросит… Если только он не исчез из-за того, что попал в смертельную ловушку сигнальных сетей этой подозрительной планеты!»

– У тебя почему так сердце колотится? Тебе плохо?! – прорычал над ухом голос мужа, и Вера завизжала от неожиданности и шарахнулась прочь из кустов на открытую поляну. – Ты нас оглушила, звезда моя! Чего кричишь?

– Т-ты здесь?

– А где еще мне быть?

– Я т-тебя не вижу и не ч-чувствую рядом!

– Это нормально, – невозмутимо ответил муж. – Не пытайся искать меня и говорить со мной, ты тут одна – не забывай!

И вокруг опять воцарилась тишина, нарушаемая лишь щебетом маленьких юрких птичек.

– Это нормально, – повторила Вера и перевела дух. – Это нормально… Можно было бы и предупредить, но ведь всем наверняка известно, что не ощущать руками массивный материальный объект – это нормально, особенно если объект – твой законный муж. В самом деле, зачем его ощущать? Помните, господа: если у вас за спиной абсолютно пусто, вы никого не видите, не слышите, не можете пощупать, то это еще не значит, что там никого нет: там вполне может стоять ваш собственный демон-хранитель с кучей товарищей. Хорошо, что я не суеверна и не имею привычки трижды плевать через левое плечо.

Осторожно двинувшись вперед, к видневшемуся за опушкой леса полю, на котором сгибались и разбирались фигурки работающих селян, Вера настраивалась на шпионский лад, приговаривая про себя:

«Итак, оценим ситуацию. Имеем: грамотно охраняемую низшую человечку и кучку дикарей, которых требуется поразить до глубины души, чтобы к своим начальникам отвели. А как заинтересовать дикаря? Танец с бубном мне так лихо, как демонятам, не сплясать. Песню тоже не исполнить, мне медведь не только наступил на ухо, но еще и хорошенько там потоптался. Поорать на осколках астероида – предел моих возможностей, но и для того мне требуется крепко выпить. Предложить им услуги бухгалтерского аудита? Пересчитать всех овец в селе и поставить на балансовый учет?»

Полет скромной женской фантазии прервала вылетевшая из зарослей петля, обвившаяся вокруг груди. Вера завизжала – ей показалось, что напала змея. Но нет, это была всего лишь веревка, конец которой держал в руках полуголый бородатый мужик самого зверского вида. Мужик дернул за веревку, и Вера приготовилась к падению на землю, но готовилась зря: петля на ее груди даже не сжалась и рывка она не ощутила. О, ее охрана бдит! Не зря столько телохранителей на хвосте висит.

Дикарь озадаченно поскреб нечесаную голову, подтянул на поясе тряпку, служившую набедренной повязкой, и сам шагнул вперед, прорычав что-то на незнакомом Вере языке.

Местные не знают универсального языка?! И как она с ними общаться будет? Они-то ее поймут, а она их – нет! Это высшие по-крупному прокололись, что знание языка ей не закачали или не наложили заклинание, дающее временную способность понимать кого угодно. Когда она планировала с демонятами на Землю лететь, то побеспокоилась о подобной проблеме и Ири выдала всем приборы-переводчики, а сегодня она не задумалась об этом, полагая, что у такого количества ученых мужей все под контролем! Верна поговорка, что у семи нянек дитё без глаза, а в ее случае – без языка. Наверное, стоит притвориться немой.

Полуголый дикарь опять требовательно порычал ей в лицо, а Вера в ответ развела руками, постаралась мило улыбнуться и сокрушенно покачала головой, стараясь жестами показать, что ничего не понимает и сказать в ответ ничего не может. К первому аборигену присоединилась группа его сотоварищей, что-то рычащих, тыкающих в Веру пальцами, осматривающих ее, как товар на прилавке. Чьи-то бесцеремонные руки стащили с женской головки цветастый платок, и белокурые локоны рассыпались по плечам, вызвав серию восторженных вздохов. Мужик, держащий Веру на веревке, горделиво выпятил грудь, стукнул по ней кулаком и радостно что-то пророкотал.

«Ой, кажется, я их как-то не так заинтересовала, – заволновалась Вера, верно оценивая сальные взгляды со всех сторон и похотливый блеск в глазках бугая, держащего ее на привязи, – высшие явно имели в виду несколько иной интерес!»

Разговоры аборигенов она по-прежнему не понимала, но смысл их речей и без переводчика был ясен: первый удачливый охотник планировал забрать непутёвую лазутчицу себе со вполне определенными намерениями. «Пустота» за спиной Веры буквально пульсировала яростью (Квазик-то все слова понимал!), но ощущала это скапливающееся напряжение только она, поняв, что восемь дополнительных телохранителей были отправлены с ней исключительно для того, чтобы удерживать первого и основного защитника от необдуманных поступков. Поступков, способных сорвать тщательную конспирацию.

«Да, неудобно быть высшим, – рассуждала про себя Вера, быстро двигая ногами, пока ее волокли на веревке в сторону села. Ну, волокли – это сильно сказано, Вера не ощущала ни давления, ни рывков, которые гасились сразу, не достигая тела, чем вызывали удивление у тащившего ее на буксире дикаря. – У нас на Земле взяли бы десяток «языков» из местных и «раскололи» бы их на все явки и пароли для связи с командованием, а вот высшие обязаны действовать гуманно и осторожно. И охранять меня бережно».

Женщины, работавшие в поле, подошли было посмотреть на чужачку, но мужики зло прикрикнули, и все покорно вернулись к серпам и снопам. Батрачил в поле только слабый пол под присмотром нескольких стариков: в процессе деградации в мир Сайкора явно вернулся дремучий патриархат.

Поселение аборигенов раскинулось вдоль берега большого озера: соломенные лачуги, очаги на улице с кипящими над огнем котлами, и ярким диссонансом – металлическая стрела какой-то вышки на краю леса, уходящая в голубое небо, мотки проволоки и ржавый остов крылатого аппарата, похожего на небольшой самолет. И бункер (другое название для этого приземистого здания из кирпича, стали и бетона подобрать было сложно) посреди села, к которому и подтащили Веру.

Изнутри бункер больше походил на шатер турецкого султана: море ковров на полу и стенах, мягкие лежанки, столы с закусками и бутылями, содержавшими явно не сок и воду. У дальней стены было сооружено что-то вроде кафедры: тумба с ведущими к ней тремя ступенями и большим креслом для оратора. Оратором, по-видимому, обычно выступал толстый, обрюзгший дикарь, наряженный в длинный халат из блестящего материала – это был единственный обитатель бункера, встретивший их, лежа на широкой оттоманке. Все набившиеся в бункер дикари низко поклонились толстяку, что-то пролопотали и выставили вперед Веру.

Щелочки узеньких глаз лениво оглядели «засланную казачку», рыхлое тело неохотно сползло со спального места и потопало к «кафедре». Порылось за тумбой, вылезло назад с железной цепью в руках и гаркнуло что-то в полный голос. В ответ на его крик с левой стены зашевелился один из ковров, отодвинулся в сторону и в центральный зал бункера выскочили шесть женщин, пав ниц перед своим хозяином. Повелительный жест пухлой руки – и забитые, худые, запуганные женщины с тяжелыми цепями на шеях выстроились вдоль дальней стены и уныло затянули протяжную песню. У Веры возникло неприятное ощущение, что ее решили отпеть перед казнью, так тихо и плаксиво голосили женщины, опустив головы и сложив руки в молитвенном жесте. Поймавший Веру дикарь снял с нее веревку и дернул за руку в центр помещения.

За спиной заискрило. Муж заскрежетал зубами?

В этот момент заговорил толстяк:

– Верные слуги бога, сегодня мы собрались в святом доме, дабы вручить жизнь этой женщины нашему собрату по вере, Хасиилу. Каким именем ты желаешь наречь эту немую чужачку, Хасиил?

– Аариша, – отозвался дикарь, оглядываясь на Веру и облизываясь.

Вера возмутилась про себя: «Что за новая мода: запрещать мне называться собственным именем?! То высшие, то дикари усердно меня переименовывают в «сопровождаемое лицо», «ильмиру рода», Ааришу».

– Аариша вступит в твой дом… А какой по счету женой она вступит, Хасиил?

Дикарь произнес очередное слово на своем тарабарском наречии, и жрец продолжил речь:

– Аариша вступит в твой дом пятой женой и подарит тебе здоровых детей и будет заботиться о потребностях твоих и выполнять все пожелания твои, – без тени сомнения бубнил толстяк, видимо – местный жрец.

«Он реально так плохо знает женщин или круто свою паству в заблуждение вводит? – поразилась Вера заверениям жреца. – Да от меня даже Квазик не требовал все его пожелания исполнять! Кстати, это еще раз доказывает несомненный ум моего супруга».

Тут до ошарашенной Веры с запозданием дошел тот факт, что она понимает всё, что говорит местный священнослужитель, поскольку лопочет он на универсальном языке. Ура!

Следом нагрянуло осознание, что ее не отпевают, а замуж выдают! Ну уж нет, пусть лучше отпевают, мужа ей и одного за глаза хватает! Боженьки, то двадцать лет ни одного супруга не найти, то за короткий срок двое объявились. И что характерно: сразу под венец тащат! Похоже, только на Земле приняты длинные церемонии ухаживания и вступления в брак, во всех прочих мирах и междумирьях не утруждаются долгими ритуалами: Квазик ей тоже предложения не делал, а свадьбу и вовсе за одну секунду с молчаливого согласия при попустительстве Мими провернул.

Подоспело третье озарение: мамочки, Квазик-то слышит, как ее вторично замуж выдают! Ой, что сейчас будет!!! Надо срочно спасать положение, а то и восемь супербойцов её джигита не удержат!

Жрец двинулся к Вере с цепью в руках, планируя надеть ей на шею эти вериги, игравшие здесь роль брачных оков в самом прямом смысле. Неудачливая разведчица рванулась прочь от него, выдернула руку из захвата бородатого дикаря и завопила во все горло:

– Я не согласна быть женой!

Вокруг нее вновь раздался треск статических разрядов. «Пустота» за спиной закрутилась невидимой воронкой: похоже, там образовалась куча мала из хранителей и высших. Высшие пока побеждали, поскольку дикари кроме треска ничего не услышали. Ах, нет – они услышали ее слова!

– Ты говоришь на языке бога! – завопил жрец на универсальном, а дикари отшатнулись и бросились перед Верой на колени, стуча лбами об пол.

– Да, типа того, – облегченно выдохнула Вера. – Хорошо, что и вы на нём говорите.

Вертевшийся на кончике языка логичный вопрос: «А кто у нас бог, не напомните? Может, и адресок проживания черкнёте?», она задавила в зародыше и стала ждать развития событий.

Но события вновь развернулись не фасадной стороной!

– Значит, ты прислана богом для меня! – сделал вывод толстый жрец и его сальные глазки аж засверкали от возбуждения.

За спиной Веры опять заискрило и закрутило «пустоту» воронкой.

Дикарь, честно поймавший себе женщину, также попробовал пискнуть что-то перечащее постановлению жреца, но его мигом задавили авторитетом и Веру начали выдавать замуж в третий раз за неделю. Утомили, честное слово!

– А у вас что, жён мало? – невежливо перебила Вера новую брачную церемонию.

– Седьмой будешь, – махнул жрец в сторону шестерых монотонно подвывающих у стены женщин (так это его жёны!) и решил «подсластить пилюлю»: – но ты станешь главной!

– Не стану, – раздраженно ответила Вера. Её с миссией спасения Вселенной сюда прислали, а она глупости всякие выслушивать должна! И не удержалась от поучений: – Жена вообще одна должна быть, ясно, темень дикарская? Приятно ли твоим женщинам постоянно своих соперниц в доме видеть? Может, ты и за свадебный стол всех жён пригласишь?

Реакция на ее отповедь последовала странная: жрец довольно закудахтал, дикари радостно заулюлюкали и захлопали в ладоши. Их так восхитила женская солидарность? А почему женщины у стены взвыли, залились слезами и рухнули на пол, заламывая руки?

– Приглашу, приглашу, тигрица моя ревнивая, – расплылся в мерзкой улыбочке толстяк. – Рад, что моя новая главная жена чтит обычаи племени и сама требует прежних жён к столу. Ты в каком виде предпочитаешь моих старых жен на нашем свадебном столе увидеть: в жареном, вареном, запечённом в травах?

Как?!!

Пока Веру мутило от представшей перед ее мысленным взором картины, этот жрец-маньяк-каннибал протянул к ней пухлые ручки с тяжеленной цепью, приговаривая:

– Но пир будет только после брачной ночи. Все вон, а ты раздевайся, красотулечка моя страстная!

«Всё, каюк толстяку, – флегматично подумала Вера, смотря на то, как невидимая сила подняла жреца к бетонному потолку, крепко сдавливая за горло. Жрец хрипел, синел и задыхался, вокруг него закручивались воздушные вихри, тряся и кидая из стороны в сторону. – Про «раздевайся» он зря заикнулся. Не удержали высшие товарищи моего Отелло, сорвался муженёк. Да-а, вот что мне точно в жизни не грозит, так это многомужие…»

Дикари бились на полу в припадке суеверного ужаса, их «священнослужитель» пищал от вспыхивающих вокруг него молний и бился в стягивающих силках. Золотистые нити вспыхнули вдруг вокруг шеи жреца и попытались разомкнуть голубые воздушные удавки, но куда там! К молниям добавился рокочущий гром, толстяка тряхнуло так, что полы халата взлетели выше головы, и золотистые нити растаяли, как и не бывали. М-да, когда в мире Таисхали шла речь о том, что хранитель уровня эль способен прикончить и высшего, это явно не было шуткой! Интересно, Тинрелоноделисталиэль и Боррелоноделисталиэль сейчас Квазику помогают придушить этого слизняка или пособляют высшим оттащить от него мужа? И что будет, если жреца таки придушат? Кстати – совершенно справедливо придушат, каннибал это заслужил!

«Всё во Вселенной должно происходить только по взаимному согласию сторон. Заключаешь брак – спроси согласия женщины, а не то карма планеты тебя накажет, – говорила сама с собою Вера, придирчиво осматривая свои аккуратно подпиленные ноготочки, чтобы не смотреть по сторонам: слепили разряды и раздражало мельтешение в воздухе жреца. – Но тебя, гадёныш, этой истине не обучили, вот и болтает тебя по бункеру, швыряя об стены, как пассажира бешеной московской маршрутки. Квазик еще долго будет свое мнение по поводу второго мужа высказывать? Мы пришли не для того, чтобы с высшими в волейбол поиграть!»

Жрец рухнул на пол в полубессознательном состоянии прямо под ноги Веры. Пнуть мерзавца каннибала или лежачего не бьют? Дикари за спиной тихо скулили, прижавшись к полу и не рискуя поднять голов. Жёны попрятались за коврами. Повисшее в воздухе напряжение ощутимо пульсировало и постреливало искрами, но постепенно рассеялось и ушло. Толстяк застонал и открыл глаза. При виде брезгливо смотрящей на него сверху вниз чужачки, он прошептал:

– Что это было?!

Равнодушно пожав плечами, Вера невозмутимо пояснила:

– Легкий намёк от бога, что он не одобряет наш брак. А вы что подумали?

– Ничего. Я не успел подумать, – прокряхтел жрец, с трудом поднимаясь на трясущиеся ноги. – Странно, раньше бог никак не вмешивался в брачные церемонии. Что же мне с тобой делать?

Толстяк с недоумением уставился на Веру.

«Отсталый мир! – вздохнула та. – Вариант, что делать с женщиной, всего один – замуж выдать! Не верится, что в этом первобытном мире существуют высокие технологии, позволяющие кадавров плодить и снабжать их оружием, способным ранить хранителя миров, какое было у тех кронтов из эльфийского мира Маэль. Надо ускорять свои шпионские поиски, долгие дни среди дикарей куковать совсем не хочется. Попробую пойти ва-банк, чем чёрт не шутит!»

– Так давайте у бога и спросим, что со мной делать, – жизнерадостно предложила она.

Жрец испуганно шарахнулся в сторону, отрицательно затряс головой, и Вера по внезапному наитию разочаровано протянула:

– Что, у Сайкора сегодня не приёмный день?

Имя Сайкора произвело эффект разорвавшейся бомбы. Дикари заголосили, как пожарная сигнализация, и повалили прочь из бункера, крича и толкаясь в дверях. За коврами раздался стук упавших тел – это жёны в обморок грохнулись? Жрец выпучил глаза и завопил дурным голосом:

– Ты назвала бога по имени! Нечестивица! Ты не вестница бога, ты посланница дьявола! Смерть демонице!

Глава 27. Техподдержка по-демонически

«Никогда не думала, что способна так быстро и глубоко заинтересовать сразу две сотни брутальных, злющих, вооруженных ножами и копьями, бородатых мужиков, – ужасалась Вера, взирая на беснующуюся толпу, встретившую её при выходе из бункера. Сзади напирал жрец, многозначительно подталкивая ее в спину копьём. – Только, боюсь, я их опять как-то не так заинтересовала! У, жрец, женишок фиктивный: от свадьбы до казни – один шаг, так что ли?! Ой, я же сама несколько минут назад выразила желание, чтобы меня отпели и казнили вместо свадьбы! Как-то быстро Судьба отреагировала на мою просьбу: на режим экспресс обслуживания всех заявок перешла? А отменить пожелание можно или аннуляция не предусмотрена договором? И где моя охрана, ёлки-палки?! Ушла на ланч?!»

За спиной Веры было по-настоящему пусто: ни искорки, ни напряжения – ничего. В голову закрались страшные подозрения: эти высшие её Квазика связали?! Принудительно трансгрессировали с поверхности планеты за попытку придушить жреца?!

Подавляя страх и панику, Вера успокаивала себя, что пока она сама находится здесь, ее любимого демона с этой захудалой планетки вся мощь Галактического Союза выдернуть не сможет. Раз муж обещал, что ни на шаг не отойдет от нее, значит, так и будет: Квазик всегда держит данное слово, уж в этом она многократно убедилась. А то, что она совсем перестала его ощущать, даже на интуитивном уровне – так это нормально… наверное… Так, отставляем пустые рассуждения, верим в мужа и смело идем вперед с гордо поднятой головой: кучка дикарей ничего не может противопоставить хранителю уровня эль, как заверял когда-то Квазик.

То, что не стоило упоминать имя Сайкора всуе, Вера поняла быстро. Что за такой грех ее планируют нещадно утопить в озере – поняла тоже: об этом очень долго и красочно рассуждал на берегу толстый жрец под одобрительный рев толпы. И сейчас ее настойчиво пихали в сторону этого озера, прямо на мостки, уводящие далеко от берега. Женщины, полоскавшие с деревянного настила бельё, торопливо уступили место безбожнице, конвоируемой целым отрядом.

Что обидно: «бог», так бурно выразивший протест против брака, сейчас совсем не возражал против ее утопления в озере и вообще никак не проявлялся! Квазик, любимый, ты где?! Мне камень к ногам уже привязывают, а я…

– Я не умею плавать! – завопила Вера, чтобы все ее защитнички поняли, что пора (давно пора!!!) вмешаться в творящееся безобразие.

Дикари одарили ее недоуменными взглядами, перевели их на огромный камень, намертво прикрученный к женским ножкам, и пожали плечами. Ну да, с таким валуном и Ихтиандр не поплавает, но мало ли, что там думают эти высшие! Для них она и кричит, вот только ответа нет как нет.

Темная вода тихо плескалась об опоры мостков. Надрывно кричали птицы, похожие на чаек. Веру снова подтолкнули в спину. Нет, сомнения в могуществе демона не закрадывались в голову его супруги, но, знаете ли, страшновато смотреть на омут под ногами, да и зверские физиономии дикарей пейзаж не украшали и светлых надежд не навевали. Яснее ясного, что если муж по каким-либо причинам отсутствует, то в одиночку она с этой свирепой ордой не справится. С другой стороны, что ей остаётся? Просить жреца о милосердии? Жреца, готового накормить паству собственными жёнами?!

Веру пихнули еще раз, и теперь она нависала над краем мостков, чудом балансируя на самом краю. За спиной по-прежнему было совершенно пусто.

«А, черти бородатые, не дождетесь вы от меня ни мольбы, ни криков! Гвардия умирает, но не сдаётся! Не знаю, куда вы моего мужа дели, уважаемые высшие, но Квазик обязательно вернется и даже со дна озера меня достанет и с того света выдернет. Но кто бы знал, как мне умирать надоело! Это который раз за последний месяц я с жизнью прощаюсь, а? Всем известно, что жизнь отнимает у человека чертовски много времени, а в моем случае можно добавить, что и смерть немало».

Сильный толчок – и Вера полетела в воду. Полетела молча, как настоящий партизан.

Плюх! Это упал камень.

Плюх! Это достигла поверхности озера Вера, и вода приняла ее в свои мягкие объятия.

Побаюкала, как дитя, и плавно вынесла назад на поверхность.

Вера судорожно вдохнула воздух, приподнялась. Под руками была вода, мягко пружинившая, как водяной матрас, но вполне себе устойчивая. Вера встала в полный рост, посмотрела на плавающий рядом камень (чудная картинка, на которую и дикари немо таращились), на стайку рыбок, накинувшихся разом на удерживающую валун веревку. Несколько мгновений – и перегрызенная рыбками веревка вместе с камнем ушла под воду. А вот Вера осталась стоять, как ни в чем не бывало. Беспокоил только сильно прикушенный во время молчаливого полета в озеро язык: он распух и ныл. Вера потопала ногами, попробовала ходить – вода держала не хуже асфальта.

«Гулять по воде, гулять по воде…» Не так это и сложно с личным демоном за спиной, даже молиться не надо.

И что дальше? С тяжелым вздохом, подобрав подол намокшего платья, Вера двинулась обратно к мосткам.

Не ясно, что больше ошарашило дикарей: ее изящная походка «от бедра» по волнам озера или возвращение к ним.

«Полагали, я брошусь убегать с воплями? Ха, не на ту напали! Мне вас еще поражать и поражать по уговору с высшими. Эй, чего пихаетесь?! Вам места на деревянных досках жалко? Ой, да не утопну я, не видите, что ли: вода меня поглощать не хочет! Да, камни ваши и товарища вашего вполне охотно в своих недрах приютит (ан, нет: выплыл дикарь), а вот я непотопляема, как… да просто непотопляема, и всё, некогда мне сравнения придумывать! Ведите меня уже к своему богу, пока муж не устал воду твердой дорогой обращать. Ай, не пускаете на мостки и ладно, по воде до берега дойду».

По воде не получилось: стоило Вере отвернуться от толпы дикарей, ощетинившихся копьями и не пускающих ее в свою дружную компанию, как воды озера перед ней расступились, и побрела она по сухому песчаному дну, усыпанному ракушками, чувствуя себя одиноким Моисеем, которого бросили все евреи. Квазик Ветхого Завета обчитался или сам такой на идеи плодовитый?

На берегу представление продолжилось: Веру пихнули в большой горящий костёр, в котором она деловито посушила мокрое платье и вышла с фразой: «Теперь коня давайте, на скаку останавливать буду».

Коня не дали (какие жадные дикари!), зато пару раз бросили в пропасть, откуда она вылетала пробкой.

– Восходящие воздушные потоки, – пожала плечиками Вера, вознесясь обратно в третий раз, и мстительно предложила жрецу: – Не хотите сами испытать?

Дикари нехорошо оживились, поглядывая на своего пастыря, а жрец попятился и зло прицыкнул на Веру.

– Я отведу тебя в последний путь, откуда нет возврата, – со злорадным предвкушением сказал он, выделив интонацией слова о последнем пути.

Судя по отразившемуся на лицах дикарей смертельному испугу, от этого обещания у них кровь в жилах застыла, напугав несчастных сильнее, чем вода, огонь и каменная бездна. А вот сердечко Веры забилось в предчувствии, что она, наконец-то, заинтересовала дикарей достаточно сильно, чтобы ей показали что-то действительно стоящее, избрали для нее не самый примитивный метод казни. Захотелось поторопить жреца и подтолкнуть его в направлении этого «последнего пути». В самом деле, уже вечер скоро, а она не обедала, не ужинала и по мужу соскучиться успела: Квазик хоть и рядом, однако невидимый, неслышимый и неощущаемый муж – это вариант, прямо скажем, на большого любителя. Лично Вера предпочитала чувствовать и тяжесть тела, и силу гладких мускулов, и бугристость шрамов-заклинаний под рукой, видеть горящие черные глаза. Да и послушать супруга иногда занятно.

Обещанный последний путь привел в горы. Ряды сопровождающих разведчицу дикарей сильно поредели: из прежних двух сотен осталось не больше десятка мужчин во главе с толстым жрецом. Все поголовно тряслись от страха и покрывались холодным потом, даже жреца колотило крупной дрожью. Все долго пробирались под развесистыми ветками низких колючих кустов, петляли по горным серпантинам. Спустились в мрачное, темное ущелье, дно которого затеняли нависшие со всех сторон известняковые наросты на скалах и каменные уступы.

Вера шла и ухмылялась, пока не увидела под одним широким каменным «козырьком» железную дверцу с красочным, фосфоресцирующим в тени символом… Поспешно всколыхнулась лингва, напомнив аналог из родного мира, и Вера вбила каблуки в тонкий слой горной почвы, отказываясь двигаться дальше. Шпионский долг шпионским долгом, но некоторые моменты стоило бы обсудить отдельно! Вопрос даже не в ней, а в молодых высших за ее плечом, в Тине и Боре, что еще не женаты и вполне могут задуматься в будущем о полноценной семье и детях, и в Квазике, который точно намерен род продлять.

– Двигай! – рявкнул жрец и больно ткнул ее между лопаток.

«Пустота» за спиной Веры зло колыхнулась, и мимолетная боль тут же ушла, а разведчица поспешила высказаться:

– Хотелось бы напомнить всем присутствующим, что этот милый значок обозначает зону повышенной радиации, а радиация, как всем известно, обладает отличным стерилизующим действием. Если кто заинтересован в потомстве, то за дверцу заходить не стоит.

– Тебе уже поздно беспокоиться о потомстве, – зашипел жрец и потащил ее к входу в скалу.

Вера упиралась всеми силами и быстро тараторила:

– Слой свинца толщиной в два сантиметра ослабляет действие гамма-излучения всего в два раза!

Удивительно, как освежает школьные знания по ОБЖ знак радиационной опасности! Особенно, когда на тебе нет освинцованного костюмчика, а вот муж есть и желание завести детей также присутствует.

– Бесполезно бормотать свои гнусные непонятные заклинания, демоница, – злобно оскалился жрец.

– У нас разные представления о полезном, – возразила Вера. – Кому надо – тот меня услышал!

И чуть не ткнулась носом в железную дверь от очередного толчка.

– Оцени мою последнюю милость, – сказал жрец, доставая из-под полы халата бутыль и большую чарку. Удобно иметь живот таких внушительных размеров – можно целый самогонный аппарат спрятать! – Я дам тебе умиротворение перед вступлением на последний путь, хоть ты и не воин моего племени.

Ага, запишем в память для отчета перед высшим командованием: сюда время от времени отправляют мужчин. Зачем? По пять жён на всех не хватает, а меньшее количество женщин в доме держать неприлично?

– Пей!

Под нос Веры сунули чарку с запахом очень крепкого алкоголя. Наставленные ей прямо в глаза копья варианта не пить не оставляли, да и не то, чтобы она была сильно против, – смелость, конечно, нужно воспитывать в себе с детства, но если вдруг она не очень воспиталась, то альтернативные методы отвергать не стоит. Не судьба ей увидеть кронтов в трезвом состоянии, не судьба.

Рьяно ухватив предложенную пол-литровую рюмашку, Вера собралась залихватски проглотить ее содержимое. В последний момент янтарная жидкость в чарке подернулась рябью, колыхнулась и стала чистой и прозрачной, аки слеза младенца, полностью утратив спиртной запах. Вода?! Она что – мало в озере ее нахлебалась?! Какой у нее муж вредный, и память у него слишком хорошая! Боится, что опять жалобы от высших в Элеор пойдут?

– Квазик, ты перепутал мифы! – тихо прорычала Вера, лишенная заслуженного успокоительного. И ведь нарушением договора с пунктом о благоприятных условиях его теперь не припугнешь: неведомо, есть ли в брачном договоре такой пункт. Эх, лучше бы ильмирой осталась! – Никуда не годное из тебя божество получилось! Богу положено воду превращать в вино, а не наоборот!

«Пустота» нравоучительно промолчала. Вера, сморщившись, выпила пол-литра пресной воды и разочарованно вернула чарку жрецу, не заподозрившему подлой подмены в обряде.

На железной двери не было замка и запоров, она представляла собой монолитную плиту. Как же ее открывать будут? Скажут заветное слово?

Жрец приложил к значку радиационной опасности свою ладонь. Знак мигнул и сменил окрас с желтого на зеленый. Жрец прижался к нему широко распахнутыми глазами, и зеленые лучи посветили в его заплывшие глазенки. Это что – сканирование сетчатки?! А Вера сомневалась, что тут отыщутся высокие технологии!

Дверь зажужжала и… растворилась в воздухе. Ошеломленную разведчицу ткнули в спину, и она влетела в темный коридор. За ней тут же возникла новая дверь, перекрыв выход на волю. М-да, она явно нашла то, что искала. Теперь главный вопрос:

– Квазик, ты успел проскочить?!

– Я не божество, но для выполнения простейших задач вполне пригоден, – прошуршало рядом недовольным тоном.

– А радиация вам всем не повредит? – заволновалась Вера.

– Для решения задач продления рода мы все еще тоже сгодимся, не переживай, – глубоким, бархатным голосом с еле уловимой усмешкой ответил муж. – Иди вперед и не забывай – ты одна!

– Я ничего не вижу!

– Тогда стой, за тобой уже идут. И молчи!

«Вот и очевидные минусы поспешного брака без контракта, предварительных договоренностей и заранее забронированных билетов к морю: стоишь в подземелье, в холщовом рубище, в ожидании полчищ агрессивной нежити. Скажем прямо – я несколько иначе представляла себе медовый месяц!»

От размышлений Веру отвлекли шуршащие шаги.

Глава 28. Глупая человечка с хорошей памятью

Узреть кронтов взглядом, не затуманенным алкогольными парами, Вере все-таки удалось: шелестящий, крадущийся звук издавали именно они. Два коричневых круглоголовых таракана скользили по каменному полу на всех шести лапах, а их длинные четырехметровые тела легко огибали изломы горного коридора. На головах кадавров крепились яркие фонари, освещавшие путь. Первая тварь обошла Веру с тыла и ткнула под колени, а вторая предупреждающе оскалилась и выбросила липкую, противную паутину, облепившую Веру с ног до головы, после чего потянула за конец крепкой нити, собираясь волочить за собой девушку, как куль с картошкой.

Твари поползли вперед, а Вера шагала следом, мелко семеня ногами и каким-то чудом (а вернее всего – благодаря заботам мужа) удерживаясь от падения. И зачем кронты так грубо с ней обращаются? Она бы и сама охотно пошла следом, ее намерения в том и состоят. Интересно, понимают ли кронты универсальный язык и еще интереснее – стоит ли это проверять? Вспомнив реакцию дикарей на ее проверку, Вера решила воздержаться от скоропалительных решений и придержать пока язык за зубами: шпиону не к лицу болтливость.

Перешагнув вслед за кронтом через порог длинной комнаты, Вера на миг подумала, что у мужа сдали нервы и он перенес ее в безопасный Элеор, – такой знакомой показалась бестолковщина в расстановке фантастических приборов и голографических мониторов. Присмотревший внимательней, Вера сообразила, что приборы сплошь незнакомые (в Элеоре ей такие точно не встречались), и лингва пояснений тоже не даёт. Зато тут, как в музее, были подписи над всеми экспонатами: перегонный куб (большой закрытый чан с ворохом подведенных к нему трубок), трансмутационная камера: кронты (загороженное металлическими щитами отдельное помещение), возгонка стимуляторов роста (куча колбочек в держателях высоченного штатива с булькающим и воняющим содержимым) и далее в том же духе – приспособления неясного назначения. Хотелось надеяться, что демонам и высшим, в отличие от нее самой, все ясно и скоро можно будет трансгрессировать до дому, до хаты.

Кронты сняли с нее липкие путы и застыли рядом каменными изваяниями, явно ожидая своего командира. Ну, где тут главный злодей? Или хотя бы столовая – сколько можно голодом мориться? С первого дня знакомства с Квазиком регулярно возникают проблемы с режимом питания, так и до язвы недалеко!

– Женщина? Молодая, здоровая и половозрелая? Это что за нарушение предписаний? – проскрипел, как наждачкой по стеклу, новый голос. – Из какого округа ее прислали? Триста семнадцатого? Надо менять там жреца, этот совсем ополоумел. И прямо нарушил приказ пока никого вообще к нам не приводить!!!

Над Верой возвышалось существо, описание которого отсутствовало в лингве. Видимо, это был кадавр, но удивительно неглупый кадавр: прямоходящий, связно разговаривающий на универсальном языке и манипулирующий рычагами на панели громоздкого прибора, из-за которого он и появился. Кадавр был похож на кронта, но лап у него было не три, а четыре пары, причем лапы были разные: шесть верхних были тонкими и имели по пять гибких пальцев на кистях (этими конечностями он и двигал рычаги), а две нижние были массивными, по форме похожими на ноги. Голова же была раз в пять больше, чем у любого кронта, – складывалось впечатление, что ее надули изнутри. Самое нелепое – этот мега-таракан был одет в белый лабораторный халат и тапочки на резиновой подошве!

– Так, эту самку вернуть на поверхность, заселить в пятьдесят третий округ, – распорядился мега-таракан.

Назад к новым дикарям? Которых ей опять «поражать» придется?!

– Не хочу!!! – взвыла Вера, не успев подумать о разумности своих действий.

Мега-таракан шарахнулся от нее, грозно зашипел и опутал веером зеленых лучей из продолговатой штуковины. Судя по тому, что муж не вмешался, лучи опасности не представляли.

– Хм-м… простая человечка, не из высших и не из хранительниц, – убрав штуковину на полку, сказал мега-таракан. – Почему говоришь на универсальном языке?

– А-а-а… э-эм-ммм… ну-у-уу…, – очень информативно ответила Вера, с ужасом осознавая, что крупно прокололась и чуть было не провалила всю секретную миссию. И всё ещё может провалить: надо срочно придумать неподозрительный ответ на вопрос!

– Откуда этот язык знаешь, спрашиваю? – рявкнул мега-таракан.

– Муж на нём говорил часто, – застрекотала Вера, – жрец наш. А у меня память хорошая!

Толстяк хотел быть ее мужем? Хотел! Вот пусть почислится немного супругом. Так, а теперь вспоминаем про вторую молодость, распахиваем синие глазки, падаем на колени, заломив руки, наполняем очи горючими слезами, всхлипываем и истово надеемся, что мужик-таракан не слишком кардинально отличается от обычного мужика в плане понимания женщин, а Квазик догадается, что вмешиваться сейчас не стоит.

– Не хочу-у-у в другой окру-у-уг! – заныла Вера, шмыгая носом и утирая его рукавом.

– Почему? – Мега-таракан, кажется, растерялся. Знать, впервые столкнулся с нежеланием жертвы вернуться к людям на поверхность.

– Я там никого не знаю-у-у! – выдала Вера убойный аргумент.

– Ты что – совсем дура? – озадачился мега-таракан.

Разведчица часто закивала головой и с лицом блаженной юродивой радостно подтвердила:

– Да!

– Человек, способный осознать, что он глуп, совсем уж дураком быть не может, – насторожился её собеседник. Подумать только: таракан-философ выискался! – С чего ты взяла, что дура?

Вера вновь шмыгнула носом, распахнула глазища, склонилась в сторону таракана и сказала свистящим шепотом, словно сообщает большой-большой секрет:

– Муж сказал!

Мега-таракан закашлялся. Во взгляде выпуклых круглых глаз возникла заинтересованность.

– Значит, приславший тебя жрец был твоим мужем? Это многое объясняет, хоть и не даёт ему права нарушать предписания и приказы. Для быстрого роста популяции достаточно иметь одного мужчину на десяток женщин, но истребление молодых самок – это серьезный удар по демографии! Что же такого плохого ты мужу сделала?

«Про истребление – тоже запомним! – поставила мысленную галочку шпионка. – Чистую правду о причинах, по которым меня сюда приволокли, говорить нельзя: этот умник сразу сообразит, что по воде ходить и в огне не гореть можно только с высшей помощью. Придется импровизировать и дурость свою доказывать. Расскажем таракану старую сказку на новый лад!»

– Ой, ничего худого не делала! – принялась «каяться» Вера, не забывая подпускать слезу, всхлипывать и удерживать на лице выражение самой бестолковой бабы на свете. – Всё, как муж велел, говорила:

Пришла к нам позавчерась соседка, скамейку попросила – гостей посадить некуда. Я дала, а муж осерчал: «Зачем добро по соседям раздаешь?! В следующий раз говори, что скамейка долго на солнце стояла, вся рассохлась, все четыре ножки у нее отвалились, мы и бросили ее в костёр!»

Вчерась поутру другая соседка пришла, кота просит – мышей в погребе половить. Я ей отвечаю, как муж велел, – у меня ж память хорошая! – «Кот вчера долго на солнце лежал, весь рассохся, все четыре ножки у него отвалились, мы и бросили его в костёр!»

Муж услышал, о чём я соседке во дворе рассказываю, опять осерчал: «Не так говоришь, дура! Говори, что кот вчера валерьяны опился, всю ночь самок драл и орал благим матом, только к утру угомонился и дрыхнет сейчас в навозной куче – не добудишься».

А сегодня поутру пришли мужа на поминки звать, так я им и сказала (память-то у меня хорошая!): «Жрец вчера валерьяны опился, всю ночь самок драл и орал благим матом, только к утру угомонился и дрыхнет сейчас в навозной куче – не добудишься».

Закончив рассказ и переведя дух, Вера уставилась на мега-таракана преданным взглядом и похлопала ресничками. Поверит?

– Да-а, жреца стоит помиловать, – сморщил таракан безгубый рот. – С другой стороны – полная идиотка тоже может рожать детей. Если не хочешь стать кадавром наподобие тех, что тебя сюда привели, то назад вернешься, новые человеческие особи плодить будешь.

Скрывая прошедший по коже озноб, Вера глупо вытаращилась и наивно сказала:

– Человек не может превратиться в таракана, это даже я знаю!

– Может, смотри.

Ухватив ее за плечо и вздернув на ноги, мега-таракан поволок свою жертву за металлические щиты под надписью «Трансмутационная камера: кронты». Там в большом прозрачном резервуаре плавало… человеческое тело. Уже частично человеческое: голова была покрыта крепким хитиновым покровом, как у кронтов, позвоночник вытягивался прямо на глазах, из боков торчали зародыши дополнительных лап, руки и ноги также постепенно трансформировались в конечности кронтов.

Дальше Вера не видела: ноги подогнулись и рухнули на колени, её натужно рвало на каменный пол, сознание туманилось. Сквозь пелену ужаса и шока она слышала ругань мега-таракана, недовольного грязью в лаборатории, чувствовала, как ее омывают волны успокаивающего тепла, идущего от мужа, как эти волны освежают рот и просветляют разум. Вместе с ясностью сознания пришла ярость: из этого логова треклятых фашистов она уйдет только после того, как плюнет на их мерзкие трупы! Понятно, почему созданные в мире Сайкора кадавры отличались повышенной разумностью – их делали ИЗ ЛЮДЕЙ! Сохраняя человеческий разум в новых, мутировавших телах. Квазик объяснял, что только демон высокого уровня или творец миров способен творить живое из неживого, а вот живое из живого сделать может и кадавр, только нужно быть безумным маньяком, чтобы додуматься до такого варианта!

Шутки кончились – этих тварей надо удавить в черной дыре или сжечь напалмом. Сделать всё возможное, но обязательно найти их главный штаб с теми мразями, что придумали весь этот завод по производству нежити из живых людей.

Под напором ярости отступил даже страх.

– Почему так задержался? – Скрипучий механический голос донесся из динамика под потолком.

– Молодую самку доставили. Такую глупую, что это даже забавно, – ответил мега-таракан. – Один плюс: память у нее хорошая!

– Самку вернуть, отправившего – наказать: нам нужно большое поголовье людишек! Но сперва притащи ко мне эту самку – я давным-давно не видел женщин, хочу глянуть на нее своими глазами.

Говоривший странно выделил два последних слова и мерзко хихикнул.

– Иди за мной, – членораздельно и громко велел мега-таракан Вере, видимо, окончательно приписав ей умственные способности на уровне домашней собачки.

Округлив в «паническом испуге» глаза, разведчица кивнула, поднялась на дрожащие ноги и побрела вслед за нелюдем по длинным коридорам вглубь скалы. Трансмутационных камер, где создавали нежить, встречалось много, но Вера шла мимо, обращая внимание на висевшие на щитах аккуратные таблички с надписями на универсальном: «Кронт», «Сверкл», «Вершель», и так далее. Вера не считала, сколько всего названий встретилось на ее пути, но не сомневалась, что в итоге здесь найдутся все виды, творцов которых определить не удалось. Надписи «Оружейная» объясняли, откуда у нежити оружие. Тут наверняка и тренировочные полигоны имеются. А тесты на интеллект Бору надо выкинуть и придумать что-то принципиально новое! Такими тестами только детей смешить!

Дорога вела всё ниже, уводя глубоко в подземелье. Мега-тараканы в халатах попадались на пути все чаще, двери с табличками «Лаборатория №…» мелькали с обеих сторон коридоров. Вера горячо надеялась, что сейчас ее ведут к самому главному гаду и скоро эта жуткая шпионская миссия завершится.

Зал, в который ее привели, был небольшим и сплошь уставленным голографическими экранами, на которых бежали колонки данных, стерео трансляции из лабораторий, мелькали формулы и расчеты. Создавалось впечатление, что на десятке компьютеров работают невидимки – ведь никаких живых существ в зале не было. Дистанционное управление? Для чего оно здесь нужно? Неужели управляющие этого завода ужасов находятся не здесь?! Но кто-то же хотел ее увидеть собственными глазами! Кто?

– Довольно симпатичная особь на человеческий вкус, – раздалось со всех сторон зала.

Вера заозиралась: звук шел из динамиков, это ясно, но кто произнес слова? В центре зала стоял высокий, до потолка, прозрачный цилиндр, наполовину заполненный светло-серым содержимым. Масса в сосуде мерно колыхалась и была похожа на студень с ребристой поверхностью. На внешней стенке цилиндра крепились стерео камеры, которые в данный момент были повернуты в сторону Веры. Цилиндр искрил импульсами, направленными к экранам. На глазах у Веры пучок красных лучей протянулся от него к динамикам и прозвучал приказ:

– Повернись вокруг оси.

«Дистанционное управление осуществляет эта колонна со студнем! – думала разведчица, выполняя указание. – Это она работает на всех компьютерах и следит за всеми работами. Как бы задать вопрос о ее функциях так, чтобы не разрушить удачно созданный образ глупой человечки?»

Завершив оборот, Вера встала лицом к цилиндру и звонко спросила, ткнув в него пальчиком:

– Дрожжевая закваска для теста?

– Идиотка! – задребезжали динамики от злобного рёва. – Я – супермозг! Я – разум в чистом виде! Я – бог этого мира!

«О, злодея понесло… А я-то грешным делом думала, что только в фильмах главный негодяй в финале долго похваляется своими злодействами», – думала Вера и внимательно вслушивалась в крики, вылетающие из динамиков. Эта серая куча и впрямь то, что они ищут, или маскировка для отвода глаз?

– Мозг этой человечки будет жить в теле самой противной твари, – прорычал студень в цилиндре, яростно вращая стерео камерами, – и ему найдется достойное применение! Мозг человека – уникальнейшее творение природы, которое может всё, но людишки его не ценят! Говоришь, память у этой самки хорошая? Тогда запомни, человечка: мозг – совершенный и уникальный прибор!

– Запомнила, – покорно сказала Вера. – Мозг – это совершенный прибор. И проблемы у него бывают только с пользователями…

– Ха-ха, – жутко заскрежетало в динамиках. – Действительно – забавная. Высшие расы слишком много думают о душе, тогда как следовало бы сосредоточиться на мозге! Душа, душевность – это все глупости. Мозг – вот вместилище всего ценного в человеке! А раз они пренебрегают этим вместилищем, то мы имеем полное право его забрать! Я – квинтэссенция разума, состою из мозговых клеток представителей высших рас, мне досталась вся их память, все знания! Я – бог! Ты веришь в бога, человечка?

«Да, эта жуткая муть – последнее звено в цепочке», – поняла Вера и решительно сказала:

– Я верю в демона! Такого вполне конкретного демона.

Ее слова стали сигнальной ракетой, после которой зал опутался разноцветными нитями всяческих заклинаний, засиял трансгрессионными туннелями и вмиг заполнился мрачными хранителями миров и суровыми высшими с непривычно злыми выражениями лиц.

Глава 29. Новая работа Веры

В совещательном зале Элеора было шумно и многолюдно (хоть конкретно людей и было тут немного). Дрожащая Вера, одетая в джинсы и теплый свитер, сидела на коленях у мужа, водившего по ней подсвеченными заклинанием руками в тщетной попытке согреть.

– Эт-т-то н-нервн-ная д-дрож-жь, – клацая зубами, объясняла Вера, – с-с-сейчас п-пройдёт.

Однако долгожданное «сейчас» всё никак не наступало. Картины увиденного в подземелье под скалой неотвязно стояли перед глазами, которые давно выплакали все слезы. Расследование еще продолжалось, но основные моменты уже были ясны.

Вкратце дело обстояло так: для перекачивания душевной энергии из нитей конгруэнтности Элеора Сайкору необходим был якорь в созданном им мире – живой якорь. Таким проводником согласился стать лидер переселенцев, и пострадал этот лидер почти также сильно, как и творец миров – после завершения скачка во времени его сильно обгоревшее тело нашли перенёсшиеся на верхнюю ступеньку развития соотечественники. Спасти тело им не удалось, а вот мозг в питательном растворе продолжил функционировать, выполняя и далее функции лидера, благодаря вмиг развившимся технологиям. Голова профессора Доуэля в сильно усеченном варианте, так сказать. Присвоив себе имя творца, создавшего их мир, этот мозг начал управлять населением планеты. К несчастью, вместе с энергией Сайкор передал человеку-якорю значительную часть своей памяти, содержавшую и научные сведения, и сведения о расах Вселенной, и пароли Старейшего к системам Элеора. Так зародилась идея того, что мозг можно использовать отдельно от его носителя, сохранив при этом знания и воспоминания, тогда как личность бывшего владельца исчезала полностью. В «экспресс-поезд эволюции» после временного скачка действительно сели сотворенные новыми высшими людьми кадавры, а как только люди ушли в своем развитии вспять во времени, эволюционировавшая нежить начала свое искусственное воспроизводство. Что таким методом начали делать кадавров из людей, Вера уже знала, а вот то, что юных высших заманивали в ловушки и убивали ради их мозговых клеток, которые обновляли содержание «супер-мозга», ей сообщили только что, подтвердив те слова, что орало в динамики главное чудовище мира Сайкора, придумавшее собственный метод «развития» за чужой счёт. Тела жертв распыляли в космосе, чтобы никто не заметил важной недостачи в этих телах. Выманивали молодых высших, проживающих вне родных миров, самым простым способом: отправляли универсальный сигнал о помощи, который никто из жителей низшего мира услышать не мог, а в точке переноса организовывали смертельную ловушку. Похищали самых молодых, которые не обладали достаточными умениями, чтобы защититься от чего угодно.

– Я надеюсь, этот жуткий сосуд с чужими мозгами вы не признаете мыслящим существом, чья жизнь священна?! – грозно сверкая горячими от слез глазами, воскликнула Вера, обращаясь к главе Союза Галактик.

– Не признаем. Монстр будет уничтожен так же, как и все сотворенные им создания, утратившие в процессе мутации свою личность и изначальную человечность и превратившиеся в бездушных чудовищ, способных лишь выполнять приказы своего командования. Люди в этих мутантах погибли сразу, их уже не вернуть, а осталась только видоизмененная телесная оболочка и минимальная разумность, позволявшая этой нежити общаться, пользоваться оружием и действовать сообща. Мир Сайкора будет полностью очищен от этой скверны, а Вселенная – от жуткой агрессивной нежити, – заверил Веру высший.

– Подумать только: весь этот ужас – последствия благого желания облегчить жизнь людям, помочь им без усилий, труда и пота эволюционировать в великую расу. Высшим следовало бы знать, что только тяжелый труд и саморазвитие делают из обезьяны человека, а легкий путь – опасный путь, – не смогла промолчать Вера.

– Мы это знаем. Сайкор был очень молод для творца, при всей его несомненной талантливости в нем было много юношеского идеализма. Подобное не повторится – уже издан запрет на все возможные методы искусственного ускорения эволюции миров. Поддерживать низшие миры душевным теплом и советом – можно, вмешиваться в естественный ход событий – нельзя.

– Это верное решение, а то эволюционируют новые фашисты и кадавры. Отправляясь в мир Сайкора, я понимала, что ничего доброго из научно-технического прогресса нежити выйти не может, но не догадывалась, что всё настолько гадко и мерзко!

– Всё позади, звезда моя, моя отважная человечка, – гладя Веру по волосам, сказал её муж. – Ты великолепно справилась с ролью разведчицы в тылу врага, но впредь… впредь будешь дома на кухне сидеть!!! Я сто раз поседел за последний цикл!

– Ты мой защитник, – нежно отозвалась Вера, ласково прикасаясь кончиками пальцев к хмурым морщинкам на лбу мужа и стараясь разгладить их, – я всё время боялась, что другие телохранители не удержат тебя от несвоевременной зверской расправы над врагами.

Квазик негодующе фыркнул, а Вера обернулась к остальным своим охранникам:

– Спасибо всем! Мне почти не было страшно.

– Пожалуйста, – улыбнулись ей в ответ. – Уберечь вас от всяческих опасностей – это была задача всекосмического значения: мы же понимали, что упади с вашей головы хоть волос – высшим расам тысячелетиями пришлось бы дожидаться нового шанса наладить близкие отношения с хранителями миров. Погибни вы с мужем в этом мире – и ваши имена стали бы именами нарицательными, как Ромео и Джульетта на Земле, служа предостережением следующим поколениям хранителей миров.

– Польщена, что вы поинтересовались культурным наследием моей родной планеты, – смущенно ответила Вера, а все высшие вокруг рассмеялись, словно она произнесла веселую шутку.

– Планетой, которая вчера в один момент приобрела шестерых новых хранителей уровня эль не заинтересовались только самые ленивые обитатели этого сектора Вселенной! – объяснил Вере Старейший.

– Шесть новых… уровня эль?!

Вера ошарашено оглянулась на коллег мужа (ставшими недавно и ее коллегами тоже). Си, Тин, Бор, Виц, Лор, Урс – все пожали плечами и сделали вид, что речь идет не о них.

– Удивлена, что и ты решился поддержать мою родину, Сирелоноделисталиэль, – молвила Вера.

– Я привык ценить своих сотрудников, какими бы они ни были, – у меня их не так много, – съехидничал в ответ Си, но все равно был награжден сияющей благодарной улыбкой. У Земли теперь было девять хранителей! И каких: лучших из лучших!

Веру затопило жаркой волной благодарности к демонам-хранителям, Квазик проворчал, что она утопит его товарищей в лавине дружеской душевной симпатии к ним, а Си продолжил разглагольствовать:

– Великолепная стратегия – прикинуться безнадежно глупенькой человечкой! Тебе стоит ее запатентовать, как авторскую методику. Правда, я сомневаюсь, что кто-то из высших сможет повторить такой фокус со столь же сокрушительным эффектом, но мне теперь не обидно, что и нас провели таким же образом в штабе Айчерного Центра. Ты действительно талантливая актриса. Эту твою байку про хорошую память и фразу про дрожжевую закваску я запомню на всю жизнь!

– О, да, поразительно глубокое знание психологии низших рас! – вскричал «китайский дракон» под согласный гомон других высших. – Как ловко и быстро вы довели до белого каления вождя-жреца! Мы полагали, что вам несколько артов придется прожить в мире Сайкора, пока вас до тайн племени допустят.

Вера онемела: несколько артов?! Они полагали, что она проживет среди дикарей пару лет, но и не заикнулись об этом громадном сроке?! Она-то с самого начала рассчитывала вернуться к обеду, максимум – к ужину, а высшие собирались ждать результатов годами?

Вера выдохнула и подумала о том, что для тысячелетнего высшего пара лет – как для землянина пара часов, так что не стоит на них злиться.

– И вы были совершенно правы насчет мирового господства, – пропищал над ухом учёный фатисей. – Действительно – поразительное знание психологии низших. Нам бы и в голову такое антинаучное предположение не пришло: Вселенную захватить невозможно! А оказывается, низшие игнорируют этот всем известный факт.

Смущенная восторгами ученых (которые не считала заслуженными – ничего особенного и выдающегося она не сделала), Вера прижалась теснее к мужу. Квазик восхищения не выражал, изумленно её не разглядывал, зато обещал научить ее простейшим вещам – как по воде ходить и в огне не гореть, не рассчитывая на чужую помощь.

– Я хотела бы в парколе поучиться или в местном институте каком, если есть такая возможность, – призналась ему Вера.

Квазик согласно кивнул и тут же сурово, весомо произнес:

– Нет!

«Не поняла: он согласен или нет?» – запуталась Вера.

– Нет! – повторил муж.

– Я еще ничего не сказал, – улыбнулся глава делегации Союза Галактик.

А, так это «нет» Квазик говорил ему!

– Мне и так ясно, что Союз не пропустит мимо такую уникальнейшую редкость, как низшая человечка, которая является женой хранителя миров и сотрудницей Элеора. И столько комплиментов уму и сообразительности моей жены вы тоже не зря расточали.

– Вы слишком подозрительны, Амирелоноделисталиэль. Я не планирую превращать вашу жену в специального агента нашей разведки, но в качестве знатока низших рас она незаменима. Это единственная человечка, которая родилась, воспитывалась и взрослела в низшем мире, а теперь обитает в междумирье и уже хорошо знает жизнь универсума в целом! Всего лишь консультативная работа… иногда… когда возникнет крайняя необходимость…

– Вы ещё Мими к уговорам подключите!

– Уже, дорогой мой Амирелоноделисталиэль! Уже!

Да-а, высшие никогда не лгут – дома супругов встретила Мими. Пришлось Квазику смириться с тем, что на кухне жена будет сидеть не часто. Дружба с изначальной материей – она обязывает, знаете ли…

Спустя год, в лаборатории Квазика.

– Лоррелоноделисталиэль, где отчет по твоему сектору за последний арт? – требовательно спрашивала Вера у голографической проекции хранителя миров. Демон виновато морщился и свивал хвост колечком. – Сам будешь объяснять Сирелоноделисталиэлю, почему твоих данных нет в итоговых сводках. Квазик, будешь так ухмыляться – я перестану отдуваться за тебя на формировании твоих отчетов. Моя задача – только обобщение сделать, а не выполнять за других их непосредственные обязанности. Привыкли, что более ответственная половина хранителей честно работает со статистикой, а вторая половина бездельничает за чужой счет. Теперь всё будет наоборот!

Муж Веры тихонько хмыкнул и заметил:

– Дорогая, ты опять неверно формируешь обратные высказывания.

Вера не отозвалась: отключив сеанс связи с Лором, она сосредоточенно корпела над созданием шарика-вестника. Обучение в университете Галактического Союза уже давало заметные результаты, а принцип закрепления знаний через практику был ведущим принципом обучения во Вселенной. Сплетя основу и внеся в нее все требующие передачи данные, Вера активировала двигатель трансгрессии, но золотистый шарик остался висеть перед ее носом. Снизу тихомолком вплелась яркая синяя ниточка, и шарик благополучно отправился к адресату.

– Не надо мне помогать, я сама справилась бы! – возмутилась Вера, заметившая вмешательство мужа.

– Не сомневаюсь, – умиротворяющее заулыбался муж, – но это заняло бы определенное время, а давно пора обедать.

– Ладно, еще научусь. Благо, что Си не видел, как я ему вестника отправляю с твоей помощью – долго смеялся бы. И хорошо, что современные технологии позволяют как можно реже лицезреть своего непосредственного начальника. Кстати, по какому поводу он тебе сообщение прислал?

Квазик замялся, попробовал увильнуть от ответа, но Вера грозно насупилась и муж признался:

– В Элеор поступила декларация от сильфид, в которой заявляется, что мне официально возвращен статус грата во всех их мирах. В знак благодарности за участие в операции по выявлению гнезда кадавров, терроризировавших и их миры в том числе.

– Долго они изъявления благодарности писали! А мне в знак признательности крылатые ничего не передали? – прищурилась Вера.

Квазик пожал плечами. Без слов было ясно, что особой любовью Вера у сильфид не пользуется: после того, как хранители миров начали дружить с высшими и перестали прятаться под личинами, количество «возлюбленных», проживающих в изначальной материи, у сильфид резко сократилось. Теперь их приглашали в дома хранителей в качестве дизайнеров интерьеров и приусадебных участков, но, конечно же, работать в обмен на возможность изменить свою внешность не так приятно, как отдыхать в компании красавчиков.

– Не волнуйся, мне даром не нужны сильфиды, – нежно обнимая жену, заметил демон-хранитель.

Вера насмешливо фыркнула:

– Ты что-то путаешь: это не мне волноваться надо. Забыл, что я теперь имею прямой доступ к системам контроля и слежения Элеора? Что я официальный консультант Союза Галактик? Ты ведь не хочешь остаться без хвоста, милый?

Ухватив хвост мужа, Вера многозначительно покрутила пушистую кисточку. Квазик поворчал, а его пятая конечность любовно обвилась вокруг руки супруги.

Глава 30. Аисты и капуста

Спустя еще полгода, на Земле.

В центре большой комнаты в квартире Богорадских засветился золотистый столб света. Миг – и из него вышла мать хозяйки квартиры и любимая теща хозяина.

– Привет, мама! Твое появление как всегда эффектно. – Люда отвлеклась от сервировки стола и обняла мать. – Игорь с Ванечкой придут с минуты на минуту, муж отпросился на полдня с работы и уж час назад отправился сына из садика пораньше забирать. Думаю, их задержали сугробы, в которые непременно нужно влезть и налепить снежков и снеговиков.

– Ничего, именинник должен садиться за праздничный стол в радостном настроении, а ничто не поднимает настроение лучше, чем возня с отцом в снегу. – Вера подошла к окну и с ностальгией посмотрела на заметенный двор и плавно слетающие с неба огромные снежинки. – Давай я выйду их встретить – когда мне еще доведется снег увидеть.

– Возвращайся на Землю и будешь видеть его минимум четыре месяца в году, – проворчала Люда. – А одной по дворам бродить не стоит – сама мне все детство и юность об этом твердила! Уже темнеет, чай не лето, мало ли какие криминальные элементы могут в подворотнях прятаться!

– О чем, о чем, а о бандитах мне теперь точно беспокоиться не стоит, – усмехнулась Вера, помня, сколько всевозможных защитных заклинаний как обычно навертел на нее муж. И помогут они не только против преступников – она готова была биться об заклад, что среди охранных плетений найдутся и те, что отводят от нее мужские взгляды, и те, что призовут шаровые молнии на любого коснувшегося ее мужчину – не родственника. Квазик, конечно, заверял, что накладывает лишь стандартную защиту, но его ревнивый и злорадный взгляд вызывал серьезные сомнения в правдивости этих заверений.

– Да уж, ты ведь у меня – межгалактический спецагент. У тебя взвод демониц по первому свистку прибывает, – недовольно нахмурилась Люда. – Почему ты ничего не рассказываешь о том, где живешь и с кем живешь?!

– Людочка, я рассказала тебе все самое важное: у меня новая работа, но не в Москве, а в междумирье, где-то совсем недалеко – примерно в тысяче световых лет от Земли. Но делаю я то же, что и раньше: обрабатываю статистические данные, пишу отчеты, отслеживаю кинастарционную сходимость… э-э-э… словом – ничего не поменялось, кроме места жительства. И к вам долетаю куда быстрее, чем могла бы из Москвы, да еще и совершенно бесплатно. А с демоницами просто дружу.

– А люди вокруг тебя точно есть? Или только инопланетяне?

– Все есть, Людочка, не беспокойся.

Очередной допрос с пристрастием прервал приход именинника Ванечки, которому сегодня исполнилось ровно три года. По этому поводу семья и собралась узким кругом за праздничным обеденным столом в рабочий день, тогда как многочисленные гости были приглашены на субботу. Вера вручила внуку подарки (во избежание опасных казусов и расспросов купленные заранее в центральном универмаге Хабаровска), расцеловала в круглые румяные щечки и повела мыть ручки. Переодевая внука и вешая на батарею его промокшие вещи, она слушала баритон Игоря, убеждающего Люду в том, что ее мать – взрослый человек, имеющий право на неразглашение своей личной жизни. Потом зять солидно вещал про военную тайну, а напоследок посоветовал радоваться, что Вера Ивановна так часто приходит к ним в гости – если бы она осталась жить в Москве, то виделись бы они не чаще раза в год. Люда возражала, что в Москву она хотя бы каждый день звонить могла, а так случись что с мамой – они и не знают, где искать ее!

Эти разговоры затевались дочерью всякий раз, как Вера появлялась в их квартире, она уже привыкла и особого внимания не обращала, а планировала выбрать подходящий момент и познакомить родных со своим новым мужем. Честно молвить – уже не совсем новым, полтора года уж прошло, но Квазик страшно боялся перепугать своим обликом близких жены, а против появления в личине решительно протестовала сама Вера. С целью подготовки почвы для знакомства Вера частенько говорила о том, что когда-то приснившийся Люде демон – это не злобное порождение преисподней, а рыцарь-защитник всех населенных миров, в том числе – их матушки-Земли. Приносила с собой голографические изображения хранителей миров, поясняя, что полоски – это шрамы-заклинания, что хвост и рога – это особо опасное оружие и показатель уровня образованности демона. Ванечке также разрешалось смотреть на эти стереоизображения, чтобы к внешности нового дедушки заранее привыкал. Стоит отметить, что Ванечка привык быстрее всех и понял все правильно, что доказывал недавно состоявшийся диалог:

– А почему дядя на картинке хвостатый? – чуть картавя, поинтересовался внук.

– Потому, Ванечка, что дядя живет в волшебной стране, где хвост – обязательный признак большого ума. Там все умные люди с хвостами ходят.

– Ты тоже в той стране теперь живешь?

– Да.

Ванечка посмотрел на Веру с великим сочувствием, жалостливо погладил ее по руке и сказал со вздохом, сделав свой вывод из слов бабушки:

– А тебе хвоста не дали… Не расстраивайся, ба, я тебя и глупую люблю!

Вспоминая сейчас тот разговор, Вера улыбнулась, с гордостью смотря на внука: как он вырос за эти полтора года, как хорошо разговаривать начал. Ванечке было неважно, где живет бабушка, главное – часто к нему приходит.

За столом разговаривали обо всем: о делах семейных, о знакомых и друзьях, о работе Игоря, учебе Люды, положении в мире (в русских семьях застолья редко обходятся без политических дебатов). Вера раздумывала, в какой бы подходящий момент упомянуть о своем статусе замужней женщины (так, чтобы сразу сообщить и о том, что пышной свадьбы не было и даже росписи в загсе не было, а не то родные на всю жизнь обидятся, что их не пригласили). Вполне возможно, что удачное для откровенности время она изыскивала бы еще долго (пару лет или более), но тут в дело вмешалась запеченная рыба, которую Люда торжественно достала из духовки и водрузила на стол. Стоило развернуть серебристую фольгу, в которой запекался дальневосточный лосось, как насыщенный великолепный аромат заставил Веру подскочить и понестись в уборную.

Люде уже доводилось мучиться токсикозом, так что причину острой реакции матери на запахи она угадала сразу.

– МАМА!!! – зазвенел крик и эхом отразился от потолка и стен. – Ты беременна!!! Как это произошло?! Как вообще такое могло произойти?!

Вера отдышалась, умылась, осознала случившееся с ней великое событие и насмешливо ответила на вопрос дочери:

– Как могло произойти? Людочка, ты сама родила сына, мне уже поздновато рассказывать тебе об аистах и капусте…

– Мама, я отлично понимаю, что нужны по крайней мере два аиста, чтобы снести полноценную капусту! В связи с чем вопрос: кто второй?!

– Извини, что не сказала сразу, но дело в том, что я давно замужем, – призналась Вера. – За тем самым демоном, что когда-то узнавал у тебя рецепт творожной запеканки.

После долгой немой сцены родные потребовали предъявить им того, кто помог их маме вновь заняться разведением капусты. Вера согласилась, договорившись, что прибудут они через несколько часов: ей еще мужа в известность поставить надо!

– Ты ждешь ребенка? Ты ждешь ребенка?! Ты ждешь ребенка!!! – носился по спальне невменяемый Квазик.

Верткий хвост зажил своей отдельной жизнью, щелкая направо и налево, непроизвольно творя то пелёнки, то погремушки, то крохотные носочки и распашоночки. Через пару минут сидящей на кровати Вере начало казаться, что она случайно перенеслась в детский мир, отделение малютки. Когда муж сотворил пятую по счету детскую кроватку, Вера поняла, что пора вмешаться.

– Стоп! – скомандовала она. Квазик замер, смотря на нее преданно и растерянно, как новобранец на полководца. – Чего суетишься? Квазик, у тебя уже есть сын, которого ты сам воспитывал, есть внуки, ты призывал двух ильмир для членов рода до меня и в воспитании их детей также принимал участие, – напомнила Вера, стараясь говорить максимально успокаивающим тоном. – У нас целый арт впереди, чтобы вообразить все необходимое, причем начать я предлагаю с детской комнаты. И одной кроватки будет вполне достаточно.

Демон оглянулся вокруг с таким недоумением, словно и не он открыл в спальне отделение магазина для новорожденных. Под строгим командованием жены он ликвидировал избыточную продукцию. Кроватка осталась в единственном экземпляре, зато доверху набитая вещами для младенца, которые Квазик категорически отказался дематериализовывать.

– Сейчас сделаю комнату, шкафчик, пеленальный столик и все разложу по местам, – клятвенно заверил он. – А ты отдыхай, тебе теперь больше лежать надо!

– Лежание мы позже обсудим, а сейчас никаких комнат, я обещала родным, что познакомлю их с мужем. Собирайся и поехали.

– Сейчас?!

– А когда? Поздновато откладывать, дочь уже в курсе моей беременности и очень хочет познакомиться с папой своего будущего брата или сестры. Квазик, ты полтора года отлыниваешь от знакомства с моей дочерью! Я договорилась, что мы к ужину вместе явимся, а это через час.

– Через час?! Знакомиться с твоими родными я должен через час?!

«Знала бы, что муж у меня такой нервный – валерьянкой бы в Хабаровске запаслась, – удивленно следила Вера за метаниями супруга. – Когда мы в черной дыре погибали без шансов на спасение, он был куда спокойнее! И с кронтами невозмутимо дрался, и в мире Сайкора меня хладнокровно защищал, только пару раз вспылил. Да он вообще у меня сдержанный и надежный, как скала, во всех критических ситуациях! А тут по такому будничному поводу распереживался».

– Я не закатывала истерик, когда мы ездили знакомиться с семьей твоего сына, – с укоризной сказала Вера. – И с двумя твоими приятелями быстро общий язык нашла, как только они заверили, что по сильфидам тебя больше не потащат.

– Ты знала, как выглядит мой сын и мои товарищи, и уже привыкла к внешности хранителей миров!

– Моим родным тоже известно, как ты выглядишь – я им голограммы возила и по стерео демонов показывала, сам знаешь.

– Это не то же самое, что увидеть демона воочию! – заводился Квазик.

– Верно замечено, потому и веду тебя знакомиться.

– Твоя дочь упадет в обморок от ужаса, когда меня увидит!

– Не упадет. Крепкие нервы – это у нас семейное.

Весь час Вера потратила на то, чтобы успокоить мужа, и в итоге он смирился с неизбежностью, хоть ворчал и дергался всю дорогу.

Перед высадкой в квартире Вера поцеловала своего хмурого демона, развернулась, поправила волосы и изобразила на лице голливудскую улыбку. Квазик своими переживаниями и ее нервничать заставил!

Подхватив супруга под руку, она явилась в квартиру дочери. При виде округлившихся глаз родных (Чему они так удивляются, предупреждала же, что замужем за демоном!), она развернулась к мужу и возмущенно запыхтела: Квазик в последний момент нацепил личину! Ту самую, с бархатистыми очами, идеальным молодым лицом и римским носом. Видно, нервы все-таки сдали у храброго защитника Вселенной. Ну, Ален Делон липовый, я тебе припомню этот маскарад!

– Мама, ты вышла замуж за этого сногсшибательного юнца?! – дернув к себе Веру, зашипела ей на ухо дочь. – Он на сколько лет моложе тебя?! Это что за мезальянс? Ты нашла альфонса на свою новую великую зарплату?! А демона своего куда девала?

– Подожди, сейчас всё проясним, – пообещала разозленная Вера. Сколько можно комплексами страдать?! Все хранители давно ходят без личин, хранительницы дружно занялись продолжением своего образования, хвосты и рога повсеместно в моде, а он ее родных в заблуждение ввести вздумал?!

Ухватив супруга за руку, она потащила его в ванну. Люда с Игорем, держа на коленях Ванечку, прислушивались к странным речам за закрытыми дверями:

– Всё с себя снимай! Всё, я сказала!!!

Люда нервно дернулась:

– Мам, может не надо всё снимать?!

– Дочь, не вмешивайся! Всё с себя снимай! Показывай, чем природа одарила, а наука добавила, чтобы все видели, каков ты на самом деле!

– Мам, не надо!

«Мать сошла с ума или у них там, в космосе, принято представлять мужей в голом виде?!» – распереживалась Люда.

– Всё с себя снимай!

– Мам, может не надо всё снимать?! Тут Ваня!

– Ребенка пока унеси, ему вредны сильные впечатления перед сном! Снимай всё, я сказала! Квазик, не зли меня, растворителей тут много, Domestos почище стеклоочистителя сработает!

В общем и целом, представление супруга родным прошло нормально. Ванечка тоже вернулся из своей комнаты, подивился на рога и хвост, залез к новому дедушке на колени, чтобы попробовать отчистить на его лице «грязные» полоски, а Люда вздохнула с облегчением, поняв, что мать выбрала себе ровесника – умного, работящего и очень ответственного.

Эпилог

Спустя еще один цикл, в междумирье.

– Я никогда тебя не отпущу!

– Да я и не прошу… – оторопела Вера от экспрессивного напора.

И что так разошелся? Эльф просто по делу заглянул! Вообще ни о чем личном речь не шла, они только последний отчет по сектору обсуждали. Ну, брякнул он перед исчезновением, что Вера – удивительно умная и душевная для низшей человечки, так что с того?

– Я никому тебя не отдам, слышишь?! Ни высшим, ни низшим – никому!

– Да слышу, слышу, не нервничай…

Не способен любить он, значит. Ну-ну. При виде взволнованно бегающего по гостиной Квазика, Веру начало потряхивать от смеха.

– Ты моя жена, высшие не имеют права забрать тебя к себе, хоть в тебе и бездна душевного тепла! И ребенок будущий – наш! Совместный!

– Угу.

Почувствовав, что не в силах удержать рвущийся наружу смех, Вера поспешно зажала рот рукой, задавив неуместное сейчас хи-хи. Вон как супруг распереживался, а при виде ее смешливой реакции и вовсе распалился, руками и хвостом размахивать начал.

– Я дам тебе все, что захочешь, хоть звезду рядом с домом поселю, но ты будешь жить здесь, со мной. Навсегда! Ясно?! – кричал он.

– Да ясно, ясно…

– Почему ты смеешься?! Что такого я говорю?! Да, у меня нет души, я никогда не смогу полюбить тебя, но всё остальное я тебе дам, всё, что захочешь! Вот что ты хохочешь, а?!

– Ой, ты такой забавный, Квазик!

Вера утирала слезы смеха и счастья. Да, гормоны дают о себе знать. Наверное, не стоит говорить о том, что его слова сейчас – это самое милое признание в любви, что ей когда-либо встречалось в книгах или фильмах. Ну, принято у хранителей верить в собственную бездушность – и пусть, а ей-то яснее ясного, что он ее любит. Так что она будет с полным основанием верить в то, что все у них сложится замечательно.

КОНЕЦ.

Оглавление

Глава 1. Переполох в парколе

Глава 2. Принц для бабушки

Глава 3. Замужем за принцем: первая ночь

Глава 4. Страшная и ужасная Мими

Глава 5. Взгляд со стороны

Глава 6. Развод с отягчающими обстоятельствами

Глава 7. Последствия черной печати и проблемы второй молодости

Глава 8. Спешные сборы

Глава 9. Демоны в Гарлеме

Глава 10. Право на имя

Глава 11. Виды антидепрессантов

Глава 12. Демоны против маньяков

Глава 13. Прелюбопытнейший экземпляр низшей человечки

Глава 14. Концепция семейной жизни

Глава 15. Внеплановые учения для демонов

Глава 16. Обман

Глава 17. Мрачное озарение

Глава 18. В смертельных объятиях черной дыры

Глава 19. Сплошные неожиданности

Глава 20. Любовь и догадливость

Глава 21. Давняя ошибка демона

Глава 22. Мир с нулевой кинастарцией

Глава 23. Долгожданная встреча

Глава 24. Секрет феномена Сайкора

Глава 25. Шпионские планы

Глава 26. Разведчица под прикрытием

Глава 27. Техподдержка по-демонически

Глава 28. Глупая человечка с хорошей памятью

Глава 29. Новая работа Веры

Глава 30. Аисты и капуста

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg