«Ласточка и дракон (СИ)»

A. Achell и Delani Lamin ЛАСТОЧКА И ДРАКОН

— Ласточка и дракон, — отозвалась девушка, — два неотъемлемых символа семьи Эсгоз. Хоть я неоднократно жалела о том, что оставила тебя позади, но никогда не забывала. Здешние модницы совершенно не подозревают, почему ныне символом стиля является именно этот знак, и отчего всевозможные жилеты… так часто возвращаются в моду, — Биара позволила себе легкую улыбку. — Пока что я не готова оставить то, над чем столь упорно трудилась все эти годы, но одной возможности на сей раз точно не упущу. — Сказав последнюю фразу, она стремительно приблизилась к нему, заключив в объятия. Все его возражения были прерваны длительным поцелуем.

Поначалу оторопев, Хьюго настороженно перебегал взглядом по ее глазам. В них читалась решимость и уверенность в своих действиях. Несмело кладя руки на запястья женщины, он пытается отстраниться.

— Биара…

— Я слишком долго ждала этого, — с некоторой тоской и мольбой в глазах произносит она. И снова тянется к его губам.

В этот раз дракон не сопротивляется, позволяя той углубить поцелуй. Ее ладони неспешно проводят по сильным рукам, продвигаясь выше, к шее. Она хочет быть ближе, гораздо ближе.

Момент, когда сомнения останавливали его, успешно упущен, и потому Хьюго с нежностью прижимает к себе Биару, гладя ее по спине правой рукой, в то время как пальцы левой заправляют темно-русые волосы за ухо. Постепенно прикосновения любимой делают свое, и он уже сам берет бразды правления, несильно надавливая на ее затылок.

Поцелуй, что сначала был ненавязчивым, с нежного переходит в страстный. Разносившиеся по студии звуки соединяющихся губ чередуются с учащенным дыханием двух людей. На краткое мгновение Биара прервала поцелуй, внимательно изучая его лицо, что все держала в руках, нежно поглаживая пальцами. Она будто желала убедиться в том, что это происходит на самом деле, запомнить каждый шрам, каждую морщинку на его лице, а также этот завораживающий, внимательный взгляд светло-зеленых глаз.

Передышка оказалась недолгой: не в силах более сдерживать страсть, женщина снова прильнула к нему. В пальто становилось ужасно жарко, потому оно вскоре оказалось на полу.

Он молча следил за каждым движением вздрагивающих ресниц. Она прерывисто дышала, сердце заходилось в учащенном ритме, на что его с радостью откликалось.

Кто знает, сколько прошло времени, пока они стояли соприкасаясь лбами, смотря друг другу в глаза.

— Я скучал по тебе, — шепот сорвался с его губ.

— Как и я, — ответила Биара, проходясь руками по покрытому щетиной подбородку Хьюго.

Они снова сливаются в чувственном поцелуе. Лорафим подталкивает мужчину к дивану, по пути распахивая рубашку на его груди. Когда они подошли вплотную к мебели, женщина настойчиво давит на плечо, заставляя дракона сесть, а сама оказывается сверху.

— Ты прекрасен, — просто говорит она, вновь проведя ладонью вдоль его лица, любовно разглядывая.

Хьюго ловит ее руку и медленно целует кончики пальцев, иногда касаясь запястья. «Ты прекрасна» — эту фразу он часто говорил ей в прошлом. Занятно то, как она переняла ее — даже несмотря на то, что почти не помнит их совместного прошлого.

Не давая ему много времени для раздумий, Биара проводит ладонями по торсу, очерчивая пальцами каждый изгиб. Хьюго не остается в долгу, пробираясь руками под мягкий шерстяной свитер, немного намекая на лишний предмет одежды, в ответ на что глаза Лорафим загораются вожделенным огнем. Теплое одеяние отлетает в сторону, представляя вниманию мужчины шелковый бра бордового цвета. В прошлом она также предпочитала носить белье в подобных, благородных тонах, что были привилегией знати.

— Ты не изменяешь своим вкусам, — говорит он, на что получает самодовольную улыбку в ответ.

Его взгляд опускается ниже и цепляется за шрам, находящийся в нижней части живота. Неровные рваные линии, наспех залеченные магией. Былое желание отступает, страсть сменяется тревогой, и Биара не может этого не заметить.

Он догадывался, откуда было увечье. Перед глазами замелькали образы из прошлого: Северные Врата, хмурый ярл и записка со словами: «На гостя было совершено нападение». Его не было рядом, когда клинок наемника ударил по ней, едва не лишив жизни. Хьюго оставалось лишь догадываться, через что ей пришлось тогда пройти: совершенно одной, раненой, преследуемой… Он никогда не перестанет винить себя за то, что отпустил ее тогда совершенно одну.

Пальцы неуверенно провели вдоль неровного шрама. Заметив сожаление в его глазах, Биара раздраженно нахмурилась.

— Это все не имеет значения, — прошептала она, запустив руки в его волосы и притянув к себе, чтобы снова увлечь затяжным поцелуем.

Дракон подался ближе, бережно обхватив руками ее горячую, обнаженную кожу, вызывая жгучий трепет в груди. Ей кажется, что в эмоциях утопает лишь она одна: Хьюго действует с должной осторожностью и тактом, так присущими ему, и не торопится отвечать с тем же рвением. Воспоминания прошлого ненадолго выдернули их из реальности, но каким же теплом разливается чувство счастья в груди, когда Лорафим замечает огоньки желания в его расширенных зрачках.

— Иногда я всерьез верил в то, что больше не увижу тебя, — он отстраняется лишь затем, чтобы снова взглянуть в ее карие глаза. Их легкий вишневый оттенок, уже ставший родным, будоражит. Мысль о том, что дракон мог их более не встретить, наконец рассеивается. На ее место приходит потребность защищать, оберегать и никуда не отпускать.

Биара улыбается, прикасаясь к его щеке. Не слишком заметный румянец покрывает кожу ее лица, ускоренное дыхание вкупе со стучащим сердцем только подгоняет к дальнейшим действиям. Она опускается к его шее, исследуя губами каждый сантиметр кожи. Мужские ладони поглаживают бедра, сжимают тонкую талию, изредка поднимаясь к лопаткам.

Неровные тени пляшут по стенам, копируя своих создателей под приглушенным светом ламп. Биара пламенно целует плечи, шею и ключицы, жадно вдыхая запах кожи, пока пальцы нежно перебирают его волосы.

Казалось, будто она никак не может им насытиться. Ее движения становились все более нетерпеливыми, а руки то и дело невзначай касались края брюк. Впрочем, через несколько минут они уже смело легли на пуговицу, расстегивая ту вместе с ширинкой.

Она неспешно опускается вниз, наслаждаясь каждым мгновением и тем взволнованным взглядом, с которым он ее провожает.

По мере того, как штаны опускаются все ниже и ниже, Биара осыпает его неистовыми поцелуями, опаляя кожу горячим, прерывистым дыханием. Хьюго не может сдержать беспомощного стона, его руки с силой сжимают мягкое покрытие мебели. Ласки не утихают, становясь все настойчивей. Каждое касание ее губ напряженной плоти вырывает у него хриплый вдох, заставляя тело сотрясаться страстной дрожью.

Он так давно ее не видел, не чувствовал и не прикасался. Чем бы для них не были эти мгновения, одно он знал наверняка: слишком долгим было его ожидание, слишком болезненным оно оказалось, а потому сейчас он хотел видеть ее перед собой. Любоваться ею, чувствовать пальцами разгоряченную кожу, что раньше пахла ягодами и травами, а теперь носит оттенок штучного парфюма, в котором — как ни странно — тоже угадываются легкие отголоски леса и диких растений. А потому он мягко, но уверенно взял ее за плечи, притянув к себе. Взгляд Биары был самую малость растерянным, но вместе с тем в нем преобладало любопытство.

Он обхватил рукой напряженную грудь и провел языком по ложбинке. Лямки ткани опускаются, более ничего не скрывая. Его пальцы неторопливо прошлись вдоль ключиц, на мгновение задержавшись у небольшой впадинки от старого белого шрама под левой ключицей, и вновь возвращаются к упругой груди. Губы Хьюго смыкаются на затвердевшем соске, пока ладонь несильно сжимает вторую грудь, заставляя Биару непроизвольно выгнуться. Его ласки не стихают, становясь все интенсивней и настойчивей, заставляя ее с трудом глотать воздух. Похоже, из своей прошлой жизни в ней сохранилась не только любовь к бордовому цвету, раз он по-прежнему умел безошибочно распознавать язык ее тела и то, чего оно в данный момент желает.

Не в силах более терпеть этой томительной пытки, желая поскорей перейти к более внушительным действиям, Биара настойчиво прижимается к нему, без стеснения протянув руки к самому вожделенному. Он перехватил ее кисти, не желая так скоро прекращать ласки. Их взгляды на миг пересеклись, в воздухе повисло немое напряжение. Желая настоять на своем, дракон слегка прикусил кожу чуть выше груди, на что женщина беззвучно шикнула. Он вновь поднял на нее глаза, но вместо прежней страсти заметил в них что-то еще — что-то новое, чего прежде никогда не видел. Вишневые глаза Лорафим властно загорелись, а ее губы искривились в самоуверенной ухмылке.

Она резко оттолкнула его, без труда повалив на спину, обратно в объятия мягкого дивана. Биара оказалась сверху, крепко стиснув его бедрами и победоносно глядя свысока. На мгновение Хьюго показалось, что он видит краткий огненный отблеск в ее глазах. Вдоволь насладившись одержанным превосходством, она на мгновение приподнялась только затем, чтобы наконец сбросить сапоги, стянуть с себя брюки и нижнее белье. Когда женщина вновь опустилась, он почувствовал разряд молний вдоль тела, когда мягкие волоски на лобке коснулись его живота.

Биара налегла на него всем телом, мокрой дорожкой поцелуев двигаясь от ключиц к губам. Мужские руки обхватывают ягодицы, требовательно сжимая их. Пальцы касаются влажной, горячей женской плоти, вызывая дрожь вдоль тела. Лорафим пытается сильнее свести ноги, инстинктивно подаваясь назад, как бы прося не медлить.

Хьюго слушается, вводя пару пальцев внутрь, вслед за чем ощущает судорожный вздох на шее. Ее обнаженное тело трепетно прижимается к нему с немой мольбой не останавливаться. Он чувствует вздрагивание губ у своей шеи, негромкие стоны Биары обжигают кожу. Дракон желает чуточку дольше насладиться этим мгновением, ее близостью и страстью, ведь он так давно не прикасался к ней, не мог вдохнуть запах ягод и трав, блуждающий в ее волосах, крепко сжимая в объятиях. До этого дня Хьюго и не смел рассчитывать на то, что вновь сумеет воссоединиться со своей возлюбленной.

Не выдержав, Биара решила взять ситуацию в свои руки. Плавно отстранившись, она на ощупь находит край ткани — последнего, что отделяет их от желаемого. Когда твердый орган касается кожи, от чувств будто сносит крышу.

Возлюбленная не сразу опускается на член. Биара желает, чтобы все было постепенно — давнее отсутствие связи дает о себе знать, от чего она слегка закусывает губу. Заметив это, Хьюго любовно оглаживает ее бедра, его глаза жадно следят за каждым ее движением.

Последний резкий рывок, и он полностью погружается в женское лоно, вызывая у обоих глухой стон.

Поначалу мерные, слабые движения помогают ей привыкнуть к давно забытому ощущению — когда жар волнами растекается по телу, беря свое начало от низа живота и доходя до кончиков пальцев, когда кажется, что в мире нет никого, кроме них двоих.

Через несколько минут помещение наполняет скрип кожаного дивана, пока стоны становятся все громче, эхом отражаясь от стен. Биаре этого мало, в полутьме она ищет его губы, чтобы впиться в них страстным поцелуем. Дракон отвечает с не меньшим рвением. Теперь он и сам помогает ей движением бедер.

В определенный момент ему надоедает быть снизу и, воспользовавшись краткой заминкой, он крепко обхватывает одной рукой ее спину и резким движением переворачивает Лорафим, оказавшись сверху. От неожиданности она издает тихий вздох, и на краткий миг в глазах ее отражается едва ли не детская растерянность. Он слегка наваливается на нее, нежно проведя рукой вдоль щеки, наслаждаясь мимолетным мгновением, во время которого она выглядит столь уязвимой и беззащитной. Но вот, растерянность сменяется прежним страстным, хищным взглядом, намного более соответствующему той, кем она стала, попав в Эльванор.

Немного отстранившись, Хьюго наслаждается эйфорией, что отражается на лице возлюбленной. Она прикрывает глаза от каждого толчка, что становятся все резче и сильнее. В определенный момент ей приходится сильно прикусить кулак, только бы приглушить свои громкие стоны. Свободной рукой она хватается за край его распахнутой рубашки, натягивая и едва ли не разрывая темно-синюю ткань.

Желая растянуть мгновения удовольствия, Хьюго с трудом замедляется. Его руки нежно проводят вдоль изогнутых в сладостной истоме ног, лаская их. Отстранившись, он начинает осыпать их неторопливыми поцелуями, ощущая легкий цветочный запах на ее горячей коже.

Биара издает нетерпеливый стон, за что тут же получает дерзкий укус на внутренней части бедра. Точно так же, как и она поначалу, он дразнит ее чувственными поцелуями, легкими щипками и покусываниями, пока руки нежно поглаживают грудь и живот. Губы неспешно движутся все дальше, все ближе к заветному, вызывая напряженную дрожь вдоль всего женского тела. Он чувствует, как ее крепкие мышцы ног напряжены до предела. В следующий миг Биара издает громкий стон, который не способен заглушить ни прикушенный кулак, ни хрупкие стены квартиры.

Хьюго продолжает ласкать ее, то становясь настойчивее, то отступая. Женщина извивается в его руках, совершенно обезоруженная, полностью покорная ему в этот миг. Вдоволь насладившись той страстью, что всецело источает ее тело, он поднялся, сорвав с губ Биары долгий, влажный поцелуй. Почувствовав на щеке опаляющее кожу дыхание, Хьюго отпрянул, заглянув в глаза возлюбленной. Вначале ее взгляд источал мольбу, которую следом вытеснил неудержимый, дикий огонек страсти и желания.

Понимая, что медлить дальше только себе дороже, дракон резким движением переворачивает Лорафим на живот, отчего та издает негромкий удивленный возглас. Видимо, он исчерпал всю свою выдержку, потому как его движения почти сразу переходят на ускоренный ритм, а с губ то и дело срывается нежное «Биара…». Она немного приподнимает бедра, позволяя проникнуть глубже, а несдержанные стоны и вовсе не волнуют.

Ощущая, что их воссоединение близится к концу, она хриплым голосом просит его остановиться. Хьюго несколько раз непонимающе моргает, прогоняя туманную пелену перед глазами, и нехотя замедляется.

— Я хочу видеть тебя… — произносит она кротко.

Осознавая, чего хочет Биара, он отодвигается и дает ей перевернуться.

В который раз они прижимаются друг к другу, соединяются в опьяняющем, жгучем поцелуе, вырывая у Судьбы эти мгновения счастья. Оба не могут быть уверены в том, что эта ночь сможет повториться.

Биара знает, что, покинув его постель, будет вынуждена вернуться к роли «Феникса» — держать в кулаке подчиненных, пытаться предугадать следующий шаг Аалналор и продолжать самоотверженно следить за раскопками, молясь небесам о том, чтобы их не обнаружила Веннейро — и все это только затем, чтобы отыскать старый свиток и после днями напролет просиживать за ним и пыльными книгами, ломая голову над тем, как пустить время вспять, исправив все ошибки прошлого.

Хьюго также не тешил себя иллюзиями. Он не собирался помогать Биаре, какую бы благородную цель она не преследовала в итоге. Она слишком изменилась, что не могло не причинять ему боль, а те редкие проблески ее прежней сущности скорее ранили, нежели приносили радость. Сейчас, впервые за бесконечно долгие года разлуки, они вновь были вместе, но Хьюго понимал, что долго этому не бывать. Что ж, если так надо, он готов еще обождать — не вмешиваясь, а наблюдая. Возможно — лишь возможно — ему удастся на сей раз спасти любимую.

Уже трижды она ускользала от него навстречу своей гибели. Первый раз ради того, чтобы защитить самого Хьюго. Второй раз — из-за страха и недопониманий между ними. Третий — от чувства боли и вины, принесенного гибелью ее друзей. Сможет ли он спасти ее хотя бы на этот раз? Дракон не мог знать.

А потому в этот миг они были полностью счастливы — воссоединенные возлюбленные с долгой, тяжелой историей за плечами, сумевшие пронести через все невзгоды беззаветную любовь друг к другу. Сколько всего их однажды роднило, столько же теперь их разделяет. Биара не помнила своего прошлого, и это ее изводило, а Хьюго не мог до конца понять кем она стала и чего на самом деле желает. Но то все были одни из множества проблем, терзающих их души, и все они были сейчас не важны.

Последние резкие рывки — и мир озаряется россыпью звезд. Судорожный оргазм накрывает возлюбленных, а шумные вздохи наполняют комнату. Похоже, воздух вокруг повысился на несколько градусов. Биара удовлетворенно поглаживает лицо Хьюго, смахивая несколько капель пота. Он любовно оглядывает ее, проводит линию по подбородку и гладит по разметавшимся темно-русым волосам, через несколько секунд ложась рядом и доставая легкое покрывало.

Они лежали в умиротворенном молчании — слова были лишними. Биара отдыхала на его плече, пока он задумчиво поглаживал ее рукой вдоль талии. Хьюго прислушивался к ее тихому дыханию, стараясь запомнить каждую деталь и то умиротворение, что ненадолго воцарилось в его сердце. В определенный миг ему показалось, что женщина уснула, но он ошибся. Биара слабо завозилась, судорожно вдохнув, будто набираясь решимости, чтобы что-то сказать.

— Я совершила столько ошибок, — прошептала она. Он расслышал в ее голосе искренний страх. — Множество непростительных глупостей, за которые пришлось расплачиваться остальным. Я бежала, бежала от себя и своих тревог, ни разу не остановившись. Чем дольше это длилось, тем больше чужих страданий было за моими плечами, а я все шла и шла вперед, не в силах остановиться, потому что понимала, что если сделаю это, то буду вынуждена обернуться на все то, что оставила позади. На тех, кто был обречен на гибель, а может и нечто похуже — и все по вине меня одной. И вот, впервые за семь… нет, десять лет, я остановилась. — Биара подняла на него взгляд. В ее глазах стояли слезы, но голос оставался тихим, ровным. Она продолжила: — Я наконец нашла в себе смелость остановиться — ради тебя. Нет слов, способных искупить мою вину. Это страшно, но это правда. Я не способна вообразить даже долю того, каково тебе пришлось, мой милый Хьюго. Не знаю даже, сможешь ли ты когда-либо простить меня за все.

— Я уже тебя простил, — мягко произнес он. — С самого первого поцелуя.

Биара покачала головой, но разгадать значение жеста он не смог. Она проникновенно смотрела на него, без тени той маски, что была на ней ранее. Ее голос был тихим, но мелодичным, он слегка подрагивал, потому как женщина говорила от всего сердца то, что ранее никогда не могла сказать вслух. Ни тени превосходства, угрозы и хладнокровной расчетливости — она опустила все свое оружие, всю броню, что приобрела в отчаянной попытке защититься от угроз, преследовавших ее везде, куда бы она не шла. Хьюго понял, что Биара полностью раскрылась перед ним, будто бы ее душа говорила с ним напрямую. Внимательный, но не отстраненный взгляд, искренняя грусть в голосе и беззаветная любовь, что затаилась в глубине ее израненного сознания. Он понял вдруг, что Она действительно говорит с ним — та самая Биара, которую он однажды полюбил и более никогда не смог оставить. Осознание этого заставило его вздрогнуть.

— Теперь, когда я остановилась, — продолжила она, — я еще отчетливей вижу страшные последствия всех моих действий. Мертвые друзья и помощники, но ни перед кем из них я не виновата так сильно, как перед тобой, — вдоль ее лица потекли слезы. Хьюго попытался заботливо их смахнуть, но Биара мягко его отстранила его руку, сжав ее в ладонях. — Мне не следовало так поступать с тобой, не следовало сбегать и пытаться что-то доказать. Я была слишком растеряна, не способная отличить собственные чувства от воспоминаний, столь сосредоточенная на том, что утратила, совершенно упуская при этом очевидное. Я совершила ошибку, позволив страху взять верх над остальными чувствами. Все, что я видела перед собой, это опасность. Вначале она исходила от Малисьерры, следом от Нуусакхана. Я чувствовала себя загнанным зверем, став таковым по итогу только потому, что отдалась чувству страха. Он затмил для меня все остальное, даже вещи столь очевидные, как любовь к тебе или здравый рассудок. Вместо этого я думала только о себе, а потребность выжить стала моей главное целью, отчего я не способна была видеть ничего вокруг. Быть может, скажи я это еще тогда, во время нашего пути к Сивилии, или во дворце, после первой встречи с Нуусакханом, все сложилось бы иначе. Но я слишком боялась — быть пойманной, уязвимой, отвергнутой тобой…

— Отвергнутой? — пораженно переспросил Хьюго, тронутый той искренностью, с которой она говорила. — Биара, я бы никогда тебя не отверг. Я думал, ты знаешь это. Неужели ты и вправду сомневалась в том, что я тебя люблю?

Она не отвела взгляд, ответив грустной улыбкой. Точно так же, как и в прежние времена. Не в силах более смотреть на нее вот так, он нежно притянул ее к себе, укрыв в объятиях. Так, как это следовало сделать уже давно. Кто знает, сколько всего могло измениться, догадайся он до этого раньше? Биара покорно склонила голову, уткнувшись в него лицом, негромко ответив:

— Я была испугана, чувствовала себя одинокой и растерянной: утерянные воспоминания, способность управлять пламенем, излишняя самоуверенность и демон — это все оказалось слишком тяжелой ношей. Мне всем сердцем хотелось верить в то, что ты по-прежнему любишь меня, но я не могла быть ни в чем уверена. Моей храбрости хватило на то, чтобы отправиться совершенно одной в опасный путь, когда за мной охотился демон, но ее оказалось недостаточно для того, чтобы задать тебе один простой вопрос.

— О, Биара… — сокрушенно прошептал он, крепче прижав ее к себе, уткнувшись носом в ее мягкие волосы. — Неужели ты не знала, что драконы любят на протяжении всей своей жизни?

Она прерывисто вздохнула, еще сильней обхватив его руками.

— Тогда получается, что дриады любят на протяжении как минимум двух жизней, — совсем тихо усмехнулась женщина каким-то собственным мыслям.

Хьюго хоть и не понял значения ее слов, но все равно проникновенно поцеловал ее лоб, чувствуя огромное счастье от того, что вновь слышит этот искренний смех — тот самый, которым она смеялась над своими шутками, пускай даже теми, которых не понимал никто иной. Он пожелал, чтобы это мгновение длилось вечность.

— Я люблю тебя, Хьюго, — прошептала Биара, блаженно прикрыв глаза, будто бы желая целиком и полностью раствориться в моменте. — Всегда любила…

— Мы все еще можем уйти, — тихо сказал он. — Одно твое слово, и мы вернемся в Дауэрт — вместе. После можем отправиться туда, куда только пожелаешь, и жить так, как захочешь.

Она отстранилась, вновь посмотрев в его глаза. В ее взгляде все еще присутствовала умиротворенность и та мягкость, что всегда была ей присуща — тогда, как она по-настоящему была собой. Это придало ему надежду. Он видел проскользнувшее сомнение, видел, как она размышляет над его предложением, и не смел торопить, боясь отвлечь и отпугнуть. Стоило огромных трудов позволить ей раскрыться и стать тем, кем она всегда была, освободив от темницы страха, вины и сомнений. Один неосторожный шаг мог нарушить тот временный покой, что воцарился в душе Биары.

— Я… — неуверенно произнесла она, но после запнулась.

Неподалеку раздалось настойчивое гудение телефона. Женщина сощурилась, взглядом пытаясь отыскать свою сумку. Та лежала неподалеку от входа.

— Прости, я должна ответить, — произнесла она, поднимаясь с постели.

Хьюго попытался легким движением удержать ее, но Биара высвободилась, ответив извиняющейся улыбкой. Первые шаги навстречу жужжащей сумке были неуверенными, но чем дальше она шла, тем резче становилась ее поступь.

— Что тебе нужно, Сибио? — осведомилась она, приняв вызов. — Сегодня? — женщина раздраженно выглянула в окно, на темную улицу, освещенную лишь парой фонарей.

Видя, как к ее взгляду возвращается отчуждение, а прежняя мягкость голоса вытесняется снисходительностью, внутри Хьюго все рухнуло в пропасть. Заботы затянули Биару Лорафим обратно, заставив ее заново вооружиться приобретенным хладнокровием, тем самым отобрав у него ту, которую он любил. Одна неосторожная деталь сумела разрушить все, чего он сумел достичь, так же быстро утратив.

Он печально наблюдал за тем, как она мерит комнату шагами, как четко отдает распоряжения и как в ней не осталось и следа от той искренности и уязвимости, которые ему посчастливилось увидеть ранее. Но Хьюго не позволил себе уйти с головой в беспросветную тоску. Ему удалось увидеть то, о чем он прежде не мог и мечтать — теперь дракон знал, что Биара сумела сохранить отголоски той, кем была когда-то, даже несмотря на потерю прошлого и те испытания, что выпали на ее долю. А значит, было место и для надежды.

Лорафим закончила разговор. Отложив телефон, она некоторое время сосредоточенно смотрела перед собой, над чем-то размышляя. Наконец, женщина повернулась к нему, отстраненно ответив:

— Прости меня, Хьюго. Мне пора. Боюсь, пока ответ мой не изменится: я должна попытаться исправить то, что натворила. Слишком многие пострадали, чтобы я пришла к этому. Попытаться довести дело до конца — меньшее, чем я могу им отплатить.

Он кивнул, показывая, что принимает ее слова. В тяжелом молчании они принялись одеваться…

— Если бы ты знал еще тогда о том, как все обернется и сколько лет тебе придется провести в мучительном одиночестве — стал бы соглашаться на поручение? — спросила Биара, натягивая бежевый свитер и небрежно накинув на плечи пальто у самого выхода.

— О чем ты? — не понял ее Хьюго, приближаясь.

— Ты сказал однажды, у скал Совета, что мы познакомились когда тебе было поручено сопроводить меня до Хрустального Пика. Если бы ты уже тогда узнал обо всей этой истории и тому, как долго тебе придется ждать меня и кем я по итогу стану — пошел бы намеренно на этот шаг?

Он ответил не сразу, поднимая со стола тот самый черновик «Обелиска». Взгляд его остановился на символе издания.

— Как бы не было тяжело, я все еще верю в то, что ты сделаешь правильный выбор, — произнес наконец Хьюго. — И что у этой истории может быть хороший исход, но даже если нет… — он хмыкнул. — Поверь, все то прекрасное время, что мы пробыли вместе, перечеркивает ту боль, что наступила после. Я не намерен сдаваться, тем более, раз ты сама ищешь путь обратно, пускай и несколько… искаженным способом. — Он осторожно прикоснулся к ее щеке. — Надеюсь, что на этот раз мне удастся вовремя тебя спасти.