«Нити судьбы»

Нити судьбы (fb2) - Нити судьбы 701K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Наталья Королькова

Нити судьбы Наталья Королькова

АННОТАЦИЯ

Я журналистка и для того чтобы написать очередную разоблачительную статью, мне пришлось сесть за парту, а что в результате? Сенсацию получила, вот только не ту которую хотела, к тому же пришлось отдать ее своему бывшему, и нет бы, на этом успокоиться, так я надумала еще один материал для статьи раздобыть. В итоге: бандиты, озабоченные девицы, странные преподаватели и глава департамента безопасности, который решил стать моей тенью.

ГЛАВА 1

Четверг

— Элеонора, зайди ко мне, — Амалия, моя начальница, чистокровный оборотень, на секунду выглянув из кабинета, тут же в нем скрылась.

— Слушаю вас, — зайдя в кабинет, включила диктофон.

— Поступила информация, что в Межзвездной академии преподаватель всеобщего языка, вымогает со студентов деньги. Если это подтвердится… — Амалия не спускала с меня цепкого взгляда. — Это может стать сенсацией и поднять рейтинг нашего журнала.

— Я могу отказаться? — В последнее время, я возненавидела сенсации.

— Элеонора, что с тобой? Куда делся блеск в глазах? Где жажда к приключениям? Где радость от получения нового задания?

— Простите меня я, наверное, перегорела, — произнесла тихо. Всю последнюю неделю я только и думала о том, что не смогу так жить, что не смогу всю себя без остатка отдать работе. Журналистика мне нравилась и я не собиралась ее бросать, но раз я захотела жить не только работой, значит надо переходить на уровень ниже и тогда у меня появится свободное время.

— Не знаю, что на тебя нашло, но отказаться ты не можешь. — Амалия злилась, я это видела по ее сдвинутым к переносице бровям, прищуренным глазам и плотно сжатым губам.

— Может… — начала было я, решив взять самоотвод.

— Нет, — Амалия повысила голос, что случалось крайне редко, и я заметила, как у нее резко увеличились клыки. — Я уже обо всем договорилась. С завтрашнего дня, ты студентка академии. О том кто ты на самом деле, знает только директор, для всех остальных ты попала в академию переводом. Все подробности, в том числе и легенда, высланы тебе на почту. Элеонора, ты же не хуже меня знаешь, что нам необходимо повысить рейтинг журнала, так что иди, изучай материалы и вживайся в роль. — Амалия махнула рукой, давая понять, что я могу покинуть ее кабинет.

Спорить с Амалией, когда она находилась в таком состоянии, не следовало, поэтому я поспешила ретироваться. Что ж, придется вспомнить прошлое и вновь сесть за парту.

В академию поступали в восемнадцать максимум в двадцать лет. В зависимости от выбранного факультета учились от пяти до семи лет, а после выпускников ждало распределение и от пятнадцати до двадцати лет выпускники Межзвездной академии обязаны были работать по выбранной специальности. Если меня зачислили на последний курс, то я с легкостью смогу затеряться среди студентов.

Вернувшись на свое рабочее место, открыла почту и прочитала короткое письмо.

Твоих родителей перебросили с Карнаса на Миорин, они ученые, а тебя перевели из твоего университета на первый курс по охране и защите флоры и фауны в Межзвездную академию.

— Только не это, — застонала, хватаясь за голову. Не то чтобы я ненавидела животных, отнюдь, я их любила на расстоянии, могла и пожалеть мысленно и даже погладить разок другой одного из питомцев друзей, которыми те безустанно восхищались. Все, на большее меня не хватало. Я предпочитала с животными существовать параллельно, зная о их существовании, но по возможности не пересекаясь с ними. Ко всему прочему меня отправляли на первый курс, там же совсем зеленые юнцы учились, мне же уже двадцать семь.

— Элеонора, — отлепив голову от рук, повернула ее в сторону Амалии, которая вновь вышла из кабинета. — К заданию приступишь завтра. Мне ежедневный отчет, а так же на тебе верстка, реклама и колонка по уходу за телом. Статья о нечистом на руку преподавателе должна быть готова не позднее пятнадцатого числа следующего месяца. На сегодня можешь быть свободна. — Амалия скрылась за дверью, а я, выключив компьютер, направилась к выходу.

В нашем журнале: "Как трудно быть женщиной" печатались статьи о моде, об уходе за собой, о правильном питании, а так же рецепты и советы, но помимо всего этого мы еще коротко писали о ситуации на планете в целом. О том, какие знаменитости к нам прилетают, о светской хронике, а так же о сенсациях. На последнем листе журнала размещались гороскопы на ближайшую неделю.

Наш журнал выпускался двенадцатитысячными тиражами это немного, но в тоже время и немало, учитывая тот факт, что в штате у нас числилось всего лишь десять человек, каждый из которых выполнял работу за троих, а иногда и за четверых.

Более пяти лет нам удавалось лавировать между крупнейшими изданиями и оставаться на плаву и вот над нами стали сгущаться грозовые тучи. Амалия пока ничего не говорила, а что говорить, если и так все ясно. Продажи падали, типография с которой мы многие годы сотрудничали, сообщила, что будет печатать нас еще в течение месяца и за это время нам следует найти себе другую, при этом умолчав какие именно причины побудили их расторгнуть договор с нами. Нас планомерно топили, скорее всего для того, чтобы потом выкупить за бесценок.

Лично мне нравилось работать под руководством Амалии, да и все сотрудники за годы работы успели притереться друг к другу и стали одной большой семьей. Да, иногда у нас случались разногласия, но это нормально, так как в споре рождается истина и в конечном результате мы всегда приходили к консенсусу.

Выйдя на улицу, задумалась о том, в чем завтра пойти на занятия, надеть юбку или брюки?

— Вот ведь, — остановившись, с досады топнула ногой, после чего развернувшись, направилась в другую сторону. В Межзвездной академии все без исключения ходили в сине-белой форме, и так как у меня ее не было, стоило нанести визит директору.

— Добрый день, — поздоровалась входя в кабинет.

— Проходите Элеонора, — Малканская Ламиния рани Уанская осмотрев меня с ног до головы, указала на стул. — Присаживайтесь.

— Спасибо. Мне нужна форма, — сразу же перешла я к делу.

— Зайдите в сто вторую аудиторию, я позвоню и дам распоряжение, будет вам форма.

— Спасибо. — Поблагодарила, поднимаясь со стула.

— Позвольте узнать, как долго вы планируете у нас учиться?

— Полмесяца, максимум три недели.

— Хорошо, — Ламиния, не глядя на меня, кивнула каким-то своим мыслям. — Идите.

Межзвездная академия располагалась на окраине города и занимала достаточно большую территорию. Здесь можно было приобрести специальность по двадцати одному направлению. Педагоги, преподающие в данном заведении, имели наивысшую категорию. Учиться в Межзвездной академии было престижно, студент, закончивший ее и получивший диплом, мог рассчитывать на солидную работу и достойный заработок на многие годы вперед…

Задумавшись, я чуть было не пропустила нужную мне аудиторию.

— Можно? — спросила, постучавшись и приоткрывая дверь.

— Да. Проходите. — Раздался приятный женский голос.

Сделав несколько шагов я оказалась в просторной светлой комнате три четверти которой было уставлено стеллажами.

— Добрый день. — Меня поприветствовала темноволосая кареглазая женщина приблизительно сорока пяти лет, среднего роста и плотного телосложения, одетая в белую рубашку, темно-синий жилет и брюки, обуви из-за стола было не видно. — Мне только что звонила Ламиния Уанская и просила подобрать вам форму. Вы к нам переводом? — полюбопытствовала женщина.

— Да.

— Вам у нас понравится, — улыбнувшись, женщина скрылась в глубине комнаты.

— Надеюсь, — а что я могла еще сказать? Что здесь по заданию редакции и надолго не задержусь? Или же заявить ей, что одного из преподавателей я попытаюсь уличить во взяточничестве? В этом случае формы мне не видать.

— У нас самые лучшие студенты и великолепные преподаватели. — Мне протянули стопку одежды.

— Что это?

— Ваша форма. Парадная, повседневная и для занятий спортом.

— Где можно ее померить? — довольно приличная стопка перекочевала ко мне в руки.

— Дома. — Не часто меня можно было застать врасплох, а еще реже я не знала что ответить, как правило, за словом в карман я не лезла и вот тот исключительный случай, когда я не знала что сказать. Пока я стояла и хлопала глазами, поверх одежды мне положили несколько пар обуви.

— Вы уверены, что это мой размер? — ко мне вернулся дар речи.

— Девонька, я уже более двух десятков лет здесь работаю, и за это время научилась на глаз определять все размеры. Вы носите сорок второй — сорок четвертый, а обувь тридцать восьмого размера, рост метр семьдесят. Пакетов и сумок у меня нет, так что вам придется нести все в руках. Юбку и брюки вам, скорее всего, придется в талии слегка ушить или же носить их с ремнем, но в этом случае ремень не должен выделяться.

— А если не ушивать, а взять, к примеру, размер поменьше?

— Исключено. В этом случае в талии вам брюки будут впору, а в бедрах малы. Сядете вы на стул, а материя не выдержит и лопнет. Хотя если вы решили таким экстравагантным способом привлечь к себе внимание, то…

— Нет, спасибо, я лучше ушью в талии.

Поспешив покинуть сто вторую аудиторию, направилась к выходу. Все же, как хорошо, что я вспомнила о форме именно сегодня. Подходя к ведущей на улицу двери, краем глаза заметила, встроенную в стену огромную плазменную панель. Остановившись, пригляделась. Оказалось, что это расписание факультетов и групп, а также в какой именно аудитории они проходят и кто преподает тот или иной предмет.

Пройдя в самый конец плазменной панели, там, где разместилось расписание первого курса, нашла свой факультет и ухитрилась, не уронив врученных мне вещей и обуви, сфотографировать его.

— Замечательно, — завтра первые две пары у меня по всеобщему, — что ж, посмотрим, что ты за птица — Лиманский Мирослав адмий Арманский.

Выйдя за пределы академии, вызвала такси, тащить кучу вещей через весь город на себе я не собиралась.

Как и предполагала женщина из сто второй аудитории, юбка и брюки в талии оказались слегка великоваты, но легкое заклинание это исправило. Как хорошо, что мне подвластна магия, не знаю, чтобы я без нее делала? Посмотрев на себя в зеркало, вполне удовлетворенная результатом, я отправилась на кухню, решив поужинать.

Остаток вечера и часть ночи пролетели для меня как одно мгновение. Дописав статью о пользе диетического питания, которая уже послезавтра появится в журнале, глянула на часы. Они показывали начало третьего, а ведь мне в шесть тридцать вставать и тащиться через полгорода в академию лишь для того, чтобы все утро и большую часть дня протирать там штаны, после чего бежать в редакцию и доводить "до ума" журнал который должен выйти уже завтра. Времени катастрофически не хватало не для того чтобы написать еще одну статью, ни для полноценного сна.

Решив, что со статьей я завтра что-нибудь придумаю, выключила компьютер и отправилась спать.

* * *

Пятница

Дребезжащий звонок будильника ворвался в сон назойливым перезвоном. По натуре я сова и могу всю ночь напролет корпеть над статьей, а потом полдня отсыпаться. Не знаю, кому как, а лично мне ночами лучше пишется и думается.

Еще толком не проснувшись, проклиная будильник, который поднял меня в такую рань, а вместе с ним помянув Амалию и нечистого на руку педагога, поплелась в ванну, но увы, умывание ледяной водой не помогло прогнать сонное состояние. Выключив воду, зевая, я отправилась на кухню. Есть не хотелось, а ведь кормить меня будут еще нескоро, если вообще накормят.

Сделав себе двойной кофе, соорудила к нему пару бутербродов. Требовалось хоть что-то забросить в желудок. Со своей работой я себе скоро язву желудка заработаю, готовить я не любила, а позаботиться о моем правильном питании было некому. Мама на данный момент жила и работала на другой планете, на которой и связь-то толком не работала. Четыре недели назад, бросив все, она примчалась ко мне на свадьбу, а вот свадьба не состоялась…

Отодвинув в сторону недоеденный бутерброд, сделала несколько глотков обжигающего кофе. Если бы читатели журнала: "Как трудно быть женщиной" знали, чем именно я питаюсь, при этом вопя, чуть ли не на каждой странице о здоровом полноценном питании и калориях…

Глянув на часы, не смогла сдержать сорвавшийся с губ стон. Мне уже пора было выходить, хорошо еще, что не придется тратить время ни на прическу, ни на макияж, мне же целых девять лет скинуть требовалось, ну или хотя бы семь.

Одевшись, я схватила приготовленный вчера рюкзак (необходимо было соответствовать образу), и поспешила на улицу, предварительно глянув на себя в зеркало. Уже и не припомню, когда я в последний раз пренебрегала косметикой. Темные волосы, заплетенные в две косички, создавали образ молоденькой, неискушенной девушки, оставалось только плотоядный блеск в глазах притушить, добавить растерянности, я же новенькая, мне необходимо влиться в коллектив, хотя я и предпочитала одиночество, но работа есть работа, как пойдет. Подмигнув отражению, пожелала себе ни пуха, ни пера.

Нужную мне аудиторию я нашла без проблем и посторонней помощи. Достав планшет, стала наблюдать за студентами. Молоденькие, желторотые, еще неоперившиеся, беззаботные, они разговаривали о такой ерунде, что я им даже позавидовала, при этом почувствовав себя рядом с ними древней старухой, а ведь меня с ними разделяло менее десяти лет.

Мирослав зашел в аудиторию вместе с воем сирены, которая, похоже, означала начало занятий. Высокий, подтянутый, с черными волосами и такими же темными глазами. Оборотень-тигр. Это я поняла сразу и по пластике движений и по хищному все подмечающему взгляду, который пробежавшись по студентам, остановился на мне.

— У нас новенькая?

— Элеонора, — представилась, не сводя глаз с педагога и не вставая с места.

— Вы раньше изучали всеобщий?

— Да, — не стала скрывать. Если бы я в совершенстве не знала всеобщий, то с журналистикой пришлось бы расстаться. Любой уважающий себя журналист должен как минимум знать пять языков, я разговаривала на девяти.

— В таком случае вам будет несложно нас догнать.

— Надеюсь.

— Начнем с домашнего задания, — Мирослав Лиманский потеряв ко мне интерес, переключился на щупленького неказистого светловолосого паренька. Скорее всего вампир, но нечистокровный, определила я.

Несмотря на то, что я годами училась "держать лицо" и ни при каких обстоятельствах старалась не выставлять напоказ своих истинных чувств, постоянно держа маску искренней заинтересованности, услышав, как парень отвечает на вопрос преподавателя, я не удержалась и закатила глаза к потолку.

"Куда я попала? В детский сад? Если в группе все так лопочут на всеобщем, то камера пыток для меня будет наименьшим наказанием, потому что моя психика, три часа к ряду издевательств над собой, точно не выдержит. Амалия, за какие прегрешения ты меня так наказала"?

— Валенсий, сколько раз вы читали текст? — Мирослав Лиманский, похоже, как и я был не в восторге от чтения студента. Будь я на его месте, я бы парню неуд поставила, домашние тексты должны от зубов отскакивать. Пришел учиться учись, а нет, скатертью дорога.

— Пять, — парень сидел за партой опустив плечи и понурив голову, всем своим видом вызывая жалость, только вот мне его было нисколечко не жаль.

— Значит, надо было двадцать пять раз прочитать.

— Да я хоть сорок раз прочитаю, результат будет таким же. Что делать если мне языки не даются? Да и зачем они мне, если я не собираюсь быть лингвистом. Я ученый, сколько себя помню, я всегда мечтал посвятить свою жизнь изучению животных.

— А как вы, позвольте спросить Валенсий собираетесь общаться с коренным населением планеты, на которую вас отправят изучать животных?

— Найму переводчика, — нашелся с ответом парень.

— На переводчика вначале необходимо заработать, да и не факт, что вам удастся найти такого отчаянного переводчика, который согласится отправиться с вами на дальнюю планету на несколько лет.

— Это будет сложно, но думаю, что я смогу найти такого переводчика, — оживился парень.

— Не отрицаю такую возможность, но раз вы поступили в нашу академию, то по ее окончании вы обязаны в совершенстве знать всеобщий, а пока мы поступим так.

Я, как и остальные студенты навострила ушки, боясь пропустить хоть слово, похоже, что неуд нерадивому студенту Мирослав Лиманский ставить не желал. С чего бы это? Решил остаться с Валенсием один на один после занятий и за определенную сумму поставить ему положительный балл? Если я смогу это заснять, то больше мне в эту академию ходить не придется. Ладонь машинально легла на висевший на шее медальон, в который была вмонтирована миниатюрная видеокамера. Неужели мне сегодня так повезет?

— Валенсий, давайте мы с вами поступим так. После окончания занятий, вы поднимаетесь ко мне в аудиторию и мы с вами двадцать раз, а если понадобится сорок раз, читаем тот текст, который я вам сегодня задам. Если вы после этого, прочитаете текст так же отвратительно, как прочитали его только что, то я вам посоветую специалиста, к которому вы сможете обратиться за помощью. Так или иначе, Валенсий, язык вы будете знать.

О-па, вот это поворот. Я должна знать, как именно пройдут эти дополнительные занятия. К сожалению, поставить в аудиторию видеокамеру возможности не представлялось, скверно, но зато я могла услышать весь разговор, у меня как раз с собой миниатюрный микрофончик имелся. Хоть что-то.

Аккуратно достав из рюкзака крошечный микрофон, прикрепила его с внутренней стороны парты. Отлично. Кто знает, может мне повезет, и первый день пребывания в Межзвездной академии станет единственным и мне не придется таскаться сюда еще целых две недели.

Студентов в аудитории оказалось слишком много, учитывая то, что на моем факультете всего семнадцать человек, со мной теперь стало восемнадцать, можно было предположить, что сегодня совместный урок всеобщего с параллельными факультетами.

Пробежавшись глазами по первокурсникам, отметила преобладание среди них оборотней. Здесь были и волки и рыси, а так же медведи, белки, тигры, суслики и даже дракон. Несколько вампиров, друиды, гном, ну и, конечно же, обычные люди.

— Сильвия. — Мирослав переключился на кукольной внешности студентку. — Читайте.

Даже толком не видя лица девушки, я поняла, что та небезразлична к молодому преподавателю. Это было заметно и по ее движениям и по взглядам, которые девушка после каждого предложения бросала на Мирослава, да и голос ее источал мед. Ее чистокровного оборотня можно было понять, перед ней стоял великолепный образчик ее расы, можно сказать потенциальный отец детей. Сильвия чуть ли не из кожи вон лезла, пытаясь обратить на себя внимание Мирослава, а тот слушал текст с каменным выражением лица. Надо сказать, что девушка вполне сносно прочитала текст, который я уже успела выучить и могла рассказать практически дословно. Стало интересно, какой вердикт Мирослав вынесет Сильвии? Может тоже ее после занятий оставит?

— Неплохо, — мужчина кивнул головой, но словно не девушке, а каким-то своим мыслям. — Только на будущее Сильвия не надо делать столь продолжительные паузы между предложениями. — Повернув голову в мою сторону, девушка поджала губы. Обиделась, как же, мужчина должным образом не отреагировал на ее призывы. А здесь не так скучно, как мне вначале показалось.

— Акквен давайте мы теперь послушаем вас.

Парень на одном дыхании прочитал весь текст. Я бы поставила ему отлично, он не запинался и ни разу не ошибся, единственно к чему можно было придраться так это к акценту, который так сразу не уберется.

— Молодец, отлично, — похвалил Акквена Мирослав. — Вот так должны отвечать все. А теперь давайте разберем несколько глаголов.

Перед нами появилась интерактивная доска, на которой высветились несколько глаголов, видоизменяясь по времени. Я смотрела на доску и не верила глазам.

ОШИБКА. Грубейшая ошибка и не одна. Пальцы привычно нажали кнопочку на медальоне, мне необходимо было это запечатлеть. Диплом Лиманский Мирослав адмий Арманский явно купил. Я не преподаватель и досконально грамматику языков не изучала, но даже я не сделаю столь элементарной ошибки. Можно было бы предположить, что педагог описАлся, только вот он раз за разом склонял одно из слов неправильно, а значит, правило склонения для некоторых отличающихся от общей массы слов он не знал. Интересно, как именно ему удалось устроиться преподавателем в Межзвездную академию? Связи? Деньги? А может и то и другое?

Мысленно я уже писАла разгромную статью выводящую Мирослава Лиманского на чистую воду, только вот опубликовать я ее пока не могла, так как у меня кроме домыслов никаких доказательств еще не было. А я никогда и никому не предъявляла голословных обвинений, но я уже не хуже оборотня взяла след, теперь лишь осталось загнать добычу в угол.

— Элеонора, — строгий голос Мирослава заставил мой стеклянный смотрящий сквозь преподавателя взгляд, стать более осмысленным, теперь я смотрела на Мирослава с вопросом, мол, что такое? Я тут сижу никого не трогаю. — Чему вы улыбаетесь?

— Разве? — изображая на лице удивление, поспешно прогнала с него улыбку, которая неизвестно как там оказалась.

— Вы находите грамматику всеобщего смешной? — Мирослав сдвинул брови к переносице, не иначе пытаясь нагнать на меня страх, а мне вот как никогда хотелось улыбаться.

— Что вы, как можно?

— Что вас так забавляет? — Лиманский оказался весьма наблюдательным. — Скажите нам и мы посмеемся вместе с вами.

— Вы ошибаетесь, — солгала, не моргнув глазом. — И с чего вы решили, что мне смешно?

— У вас глаза блестят, как у кошки, которая, заметив мышь, знает, что той от нее никуда не деться. — Надо же, как точно он подметил. А Мирослав не так прост, как кажется, надо быть с ним поосторожней.

— У вас богатое воображение, — я не отводила взгляда от черных глаз Мирослава, в которых невозможно было прочитать ничего, он мастерски скрывал все свои эмоции.

— Хотите сказать, что внимательно меня слушали? — в аудитории царило гробовое молчание.

— Разумеется.

— В таком случае вам не составит труда повторить, то о чем мы только что разговаривали.

— Так мы глаголы разбираем, — пришлось похлопать ресницами, изображая из себя пустоголовую дурочку. Только он мне не поверил, ну и не надо. Программу минимум я сегодня выполнила, внимание на себя обратила.

Оставшуюся часть занятий я не сводила с Мирослава глаз, а тот словно забыв о моем существовании, лишь несколько раз за три часа мазнул по мне взглядом.

Без лишнего хвастовства скажу, что я умею разбираться в людях и в нелюдях, я их чувствую. Пусть не всех и не всегда, но все же. Преподаватель по всеобщему оказался темной лошадкой, глядя на его движения и слушая его речь, я могла поклясться, что он военный, чувствовался в нем несгибаемый стержень и задатки лидера за таким многие пойдут не задумываясь. И вот спрашивается, что он делает здесь среди студентов? Каким ветром его сюда занесло? И как так получилось, что он опустился до взяточничества?

— Элеонора, вы сможете прочитать текст? — как оказалось, меня Мирослав оставил на закуску.

— Попробую. — До окончания занятия оставалось немногим более пяти минут. Пробежавшись глазами по примитивному тексту, уже хотела было его прочитать, да вовремя язык прикусила.

Если я быстро и без ошибок прочитаю текст, да еще и без акцента, на следующее занятие меня Лиманский не пустит и будет прав. Зачем мне посещать сей предмет, если я его знаю в совершенстве?

— Элеонора вам помочь? — облокотившись о край кафедры, Мирослав Лиманский прожигал меня своими черными глазами.

— Нет. — Что же делать? Я еще раз пробежалась глазами по тексту.

— Элеонора, вы заставляете себя ждать. — Мне показалось или в голосе Мирослава послышалась издевка? Что же делать? Мне необходимо продержаться до звонка, до окончания всеобщего оставалось совсем немного. Стоп. А что если я сразу переведу текст?

— Простите. Для того чтобы не опозориться пришлось вначале прочитать текст про себя.

Набрав в легкие воздуха, как перед прыжком в воду, я начала переводить текст, читая его плавно и без пауз, тем самым не давая возможности Мирославу остановить меня. Не один уважающий себя преподаватель никогда намеренно не перебьет того кто отвечает.

— Все, — подняв глаза, попыталась изобразить на лице безмятежность, в то время как внутри меня все ликовало.

— Я просил прочитать текст на всеобщем.

— Простите, — я позволила себе слегка улыбнуться, — но вы просили меня прочитать текст, при этом, не уточняя на каком именно языке.

— Хорошо, теперь я это уточнил. — Поединок наших взглядов разбил громогласный звук сирены. — К следующему занятию пересказ текста на пятьдесят шестой странице, — возвестил преподаватель, после чего студенты потянулись к выходу.

Я особо не торопилась покидать аудиторию, поэтому позволила себе еще пару минут посидеть и только после подняться и неспешно направиться к ведущей в коридор двери.

— Элеонора, как вы понимаете следующее занятие, я начну именно с вас. — Тихий спокойный голос, произнесенный в практически опустевшей аудитории, должен был напугать студентку, только я не студентка и сама в силу своей профессии привыкла наводить страх и панику своими вопросами на собеседника.

— Я это учту и как следует подготовлюсь. Не переживайте, вам не придется за меня краснеть.

— Очень на это надеюсь, — и вот спрашивается, чего он добивался, притягивая своим взглядом мой? Интересно, а как он отреагирует, если я брошусь ему на шею и заявлю, что на все согласна, при этом предварительно включив свою мини камеру. — Вы опять улыбаетесь. О чем вы постоянно думаете?

— О всеобщем, о чем же еще? — теперь я уже улыбалась в открытую.

— Почему я вам не верю?

— А мне откуда знать? — пожав плечами, прервала зрительный контакт. — Всего хорошего, — произнесла, направляясь к двери.

Я чувствовала на себе его заинтересованный взгляд. Хотелось обернуться, но я этого не сделала, поспешно скрывшись в коридоре.

— Он мой, — заявила мне, преграждая путь блондинка. И вот почему я блондинок не люблю всех кроме одной? Моя подруга редкое исключение из правил.

— Кто? — спросила, догадываясь о том, что речь пойдет о Лиманском.

— Мирослав мой, — заявила наглая девчонка, сжимая пальцы в кулаки. Если она решила что я прямо здесь в коридоре начну с ней отношения выяснять, то она глубоко ошибается. Да и было бы из-за кого.

— Раз твой, так забирай, я сегодня не жадная. Тебе насовсем или только на время попользоваться? — мраморное лицо девушки пошло красными пятнами. — Только извини, упаковать не смогу, оберточная бумага закончилась, бантики и ленточки тоже, пойду на склад за ними схожу.

Черты лица девушки заострились, она готова была перекинуться в крысу и наброситься на меня. Ощутимого вреда она мне конечно бы не причинила, но прокусить в нескольких местах кожу могла, а укус у данного вида оборотней ядовитый. Умереть-то я не умру, привита, а вот несколько часов жара, в наихудшем случае мне гарантированы.

И тут я представила рядом крысу и тигра и меня пробрало на ха-ха. Вот не смогла с собой ничего сделать. Стояла, смотрела на девушку и смеялась.

— Простите, это нервы, — запоздало попыталась сгладить ситуацию. — Первый учебный день на новом месте. Еще раз простите.

Я поспешила к лестнице. Мне необходимо было подняться на четвертый этаж, где пройдут занятия по изучению флоры и фауны, благо сегодня в расписании только одно занятие, а не спаренное.

Заняв последнюю парту, я положила на стол планшетник, подумав, что незачем тратить время попусту, решила провести его с пользой и написать статью про новые таблетки для похудения, которые нас попросили прорекламировать. Данная статья-реклама, должна была непременно появиться в завтрашнем номере, в противном случае Амалии придется вернуть предоплату, полученную за размещение рекламы.

— Марлионна, не надо, — зазвенел над ухом звонкий девичий голосок, заставивший меня вскинуть голову и, как оказалось вовремя.

Белобрысая девчонка, та, которая крыса, отрастив у себя на руке когти намеревалась меня поцарапать.

— К последствиям готова? — моим голосом можно было замораживать воду. — Я сюда уже в понедельник вернусь, а тебя вышвырнут из академии, — остудила пыл взорвавшейся студентки. — И в этом случае ты своего возлюбленного больше никогда не увидишь.

— Стерва, — змеей прошипела Марлионна, — Китти пойдем. Было бы об кого руки марать. — Расправив плечи и тряхнув головой так, что белокурые локоны рассыпались по плечам, девушка направилась к первым партам. Китти, девушка с каштановыми волосами засеменила следом за ней.

Вот не было печали.

— Поздравляю и сочувствую одновременно, — передо мной сел рыжеволосый паренек с зелеными в желтую крапинку глазами. Оборотень-гиена. — Я Матвей.

— Элла. По какому поводу сочувствие? — заинтересовалась.

— Марлионна не забудет и не успокоится до тех пор, пока не отомстит.

— Благодарю за предупреждение, буду иметь в виду. Что скажешь о Лионисе Скобенском?

— Вроде как неплохой старик, — парень едва заметно пожал плечами, — но он одержим своим предметом, и если ты не отзываешься с восторгом о птичках и насекомых и если позволишь себе некорректное слово в их адрес, — парень перешел на шепот и прикрыл рот ладонью. Мне пришлось практически лечь на парту, для того чтобы расслышать его. — Лионис воспринимает это как личное оскорбление. У нас тут был парень, который попытался отстоять свое мнение по поводу некоторых видов, так Скобенский за месяц довел его до такого состояния, что парень вынужден был перевестись.

— Так зачем такого преподавателя держат?

— Он неплохой и если ему не перечить, то все не так страшно. Элла, если ты вдруг скажешь что-то, что не понравится Лионису, просто опусти голову и признай свою ошибку, даже если ее и не было, и тогда высокие баллы тебе гарантированы.

— Но это же ненормально, — наверное, мне следует в этой академии задержаться. Чувствую, что здесь материала будет более чем предостаточно и хватит ни на одну статью.

Лионис Скобенский зашел в аудиторию, как и до этого Лиманский со звуком сирены. Рост около ста шестидесяти сантиметров, полноватенький, седовласый с уже образовавшейся на затылке лысиной, которую он тщательно пытался прикрыть волосами. Одетый в синий костюм тройку и белую рубашку в начищенных ботинках, он с улыбкой на лице обвел нашу группу. Его цепкий взгляд серых глаз остановился на мне, и у меня от неприятного ощущения по спине мурашки побежали.

Интересно сколько ему лет? То, что Лионис Скобенский оборотень я поняла сразу, а вот в кого именно он оборачивается я, как ни старалась определить не смогла, и мне это показалось более чем странным, да и реакция тела на этого престарелого оборотня меня удивила. Я почему-то почувствовала себя кроликом, который повстречался с удавом. Ощущение безысходности и незащищенности длились какие-то секунды, но мне захотелось бежать от Лиониса Скобенского без оглядки.

— Как я погляжу у нас новенькая, — голос Лиониса оказался достаточно мелодичным, услышав его, с меня словно спало оцепенение. — К нам переводом?

— Да, — в подтверждение я еще и головой кивнула. Странно, почему у меня на Скобенского такая реакция?

— Представьтесь, пожалуйста, — попросил он меня.

— Элеонора Карская, — потупив взор, уставилась в парту. Скобенский был первым, чей взгляд я не смогла выдержать. Кто же он? Многие журналисты в душе детективы, вот и я, почувствовав загадку, решила ее разгадать. Профессиональный интерес, во что бы-то ни стало докопаться до истины, разросся буйным цветом, и я буду не я, если не выясню, кем именно является преподаватель флоры и фауны, но вначале мне следовало поймать с поличным Мирослава Лиманского, а значит пока надо сидеть серой мышкой. Взгляд тут же остановился на белокурой блондинке, которая почувствовав, что я на нее смотрю, обернулась, пронзив меня полным ненависти взглядом и вот сдался ей этот преподаватель по всеобщему? Он же для нее старый, и если он в здравом уме, то не обратит на девушку внимания. Хотя кто знает, как могут переплестись нити судьбы?

Скобенский уже с упоением рассказывал о плотоядных животных, обитающих на соседней, ближайшей к нам планете. Матвей оказался прав, Лионис обожал свой предмет, это было заметно, а вот меня фауна интересовала только в виде бифштексов и отбивных.

Придвинув к себе планшет и открыв нужную страницу, я стала делать вид, что конспектирую лекцию, в то время как сама набрасывала текст о таблетках для похудения. Подбирая витиеватые слова для статьи, я даже время от времени поднимала голову, глядя сквозь распинающегося преподавателя, и совершенно не слушая его, а какой смысл, если данный предмет мне совершенно не интересен.

Монотонный голос Лиониса Скобенского нисколько не отвлекал и не мешал мне сосредоточиться и досконально отредактировать написанный текст, который пойдет в печать уже сегодня.

Ну вот и все. Отправив Амалии статью, взглянула на часы. Надо же, до звонка еще целых восемь минут осталось. Делать нечего пришлось прислушаться к тому, о чем вещал Скобенский.

Лучше бы я еще раз статью перечитала.

Услышав о ком говорит преподаватель, захотелось встать и покинуть аудиторию. Речь шла о змеях, а я их с самого детства терпеть не могла, у меня к ним отвращение на уровне подсознания. Я их ненавидела, а Лионис как минимум боготворил этих ползающих тварей, он с таким восторгом и воодушевлением про них рассказывал, что даже сбился, глянув на меня, похоже, я не смогла скрыть отвращения к сим созданиям природы.

Скобенский не произнес ни слова, он не упрекнул меня, не поинтересовался, почему я питаю неприязнь к данным существам, Лионис всего лишь наградил меня таким пронзительно-упрекающим взглядом, что у меня мороз по коже побежал и я, передернув плечами, поежилась, а ведь в помещении было достаточно тепло.

— Обедать пойдешь? — Обернулся ко мне Матвей после того как прозвучала сирена.

— Я бы и от завтрака не отказалась, — поднявшись, поспешила к выходу, как-то неуютно мне стало находиться в данной аудитории, даже показалось, что на меня стены давить стали. Бред. Это все от недосыпа. Мне всего лишь-то надо выспаться, только вот сегодня лечь пораньше у меня точно не получится.

— Боюсь, что на завтрак ты уже опоздала, он у нас до начала занятий. Пойдем я тебя провожу. Столовая у нас на первом этаже.

Об этом я знала, хотя и ни разу там не была.

Большая просторная и светлая столовая, порадовала разнообразием блюд, которые каждый студент мог себе брать сколько угодно.

Уставив тарелками поднос, я направилась к свободному столику.

— Ты не возражаешь, если я вместе с тобой пообедаю? — Матвей, не дожидаясь моего разрешения, стал ставить тарелки со своего подноса на стол.

— Располагайся, — не стала я привередничать, к тому же лишняя информация не бывает лишней, а пареньку явно не с кем было пообщаться, и я с радостью предоставила ему свои уши.

— Как тебе у нас?

— Сносно, — поумерила я восторг Матвея, настраиваясь на поглощение пищи и пусть весь мир подождет.

— Это потому что ты с Марлионной поцапалась, вступила в конфликт с Мирославом Лиманским, и за что-то тебя невзлюбил Скобенский, я видел, как он на тебя посмотрел. Мой тебе совет, учи флору и фауну, и готовься к тому, что Лионис тебя завалит.

— В таком случае зачем учить?

— Для того чтобы не нарваться на еще худшие неприятности.

— И что же может быть хуже? — отодвинув в сторону опустевшую тарелку, я придвинула к себе рыбу с овощами.

— Если Лионис увидит, что ты ночи напролет готовилась и досконально изучила его предмет, то он может тебя на первый раз простить, хотя это маловероятно, так или иначе он отправит тебя на пересдачу.

— Откуда такие познания?

— От старшекурсников с которыми я в одной комнате живу, они уверяют, что Скобенский злопамятный, а еще он терпеть не может когда ему перечат. Я вот только одного понять не могу, почему он тебя так невзлюбил, ты вроде как сидела тихо, с места не выкрикивала, и даже конспектировала, — зеленые глаза парня смотрели на меня с сочувствием и любопытством.

— Да кто ж его знает, что в голове у этого Лиониса, и лично я выяснять это к нему не пойду. — Расправившись с рыбой, я принялась за творожную запеканку, давненько я такой не ела. Сама я готовить не любила, а в "Золотом Драконе", в ресторане в котором я в основном питалась, данное блюдо не подавалось.

— Я бы на твоем месте, тоже бы не пошел. Не стоит усугублять ситуацию.

— Что у нас по расписанию следующее? — срочно необходимо было сменить тему.

— Космос, — глаза парня засверкали изумрудами. — Его ведет Люминия, потрясающая девушка. Она здесь первый год, попала в Межзвездную академию по распределению. Ее занятия это нечто, — парень закатил глаза. — Эта самая настоящая сказка.

Глянув на часы, Матвей подскочил с места, как ужаленный.

— Элла быстрее дожевывай, а то мы можем опоздать. — Пока я ускоренно запихивала в себя булочку, Матвей убрал со стола всю нашу посуду, а я бы и не подумала это сделать, уже успела привыкнуть к тому, что в "Золотом Драконе" опустевшие тарелки сами исчезают.

— А что собой представляет педагог по физической подготовке? — полюбопытствовала, пока мы поднимались на нужный этаж.

— Он маг, и вообще отличный преподаватель. Элла, он тебе понравится.

— Посмотрим.

Как только мы зашли в аудиторию, Матвей поспешно занял ближайшее свободное место. Вот это я понимаю джентльмен, мало того что присесть не предложил, так еще и в дверях бросил.

Судя по количеству студентов находящихся в аудитории, лекция про космос у нас совместная с другими группами.

Не без труда, но мне все же удалось отыскать одно-единственное свободное место и, как только я опустилась на стул, в аудитории погас свет и включился круговой проектор, который создал ощущение того, что мы все вместе переместились в открытый космос.

Никогда прежде я не слушала, раскрыв рот и расширив глаза, лекцию, боясь пропустить хотя бы слово. Я с восторгом наблюдала за постоянно меняющимся изображением, даже периодически задерживала дыхание.

Люминия оказалась обычным человеком, на вид ей было примерно столько же лет, сколько и мне. Девушка так увлекательно рассказывала, что я позабыв обо всем — заслушалась. Ее обволакивающий голос звучал то быстро и громко, то певуче и тихо, и я в восхищении полностью погрузилась в мир космоса.

Мы летали, мы узнавали истории планет, совершали открытия и тут в сознание ворвался вой сирены, возвещающий об окончании так быстро и незаметно пролетевшей лекции. У меня из груди вырвался горестный вздох. Судя по стонам разочарования, которые долетали до меня со всех сторон, не я одна поминала недобрым словом треклятую сирену — как же она не вовремя.

— Ну как тебе? — Матвей поджидал меня в коридоре.

— Впечатляюще.

— У нас все любят ее занятия и знаешь, даже читать после ее лекций ничего не надо для того чтобы запомнить материал, все с первого раза само врезается в память.

У меня на сегодня оставалась последняя пара — физическая подготовка, как мне объяснили по пятницам она у нас свободная, не в смысле хочешь иди на нее, а хочешь можешь домой уходить. Нет, идти надо было обязательно, а вот практически два часа разрешалось заниматься чем угодно, то есть можно бегать, можно заниматься на тренажерах, а так же приветствовались любые спортивные игры, а еще можно было плавать в бассейне, в общем, красота и никакого перенапряжения для мышц.

Я не стала упускать такую великолепную возможность слегка размяться, а то уже и забыла когда в последний раз ходила в тренажерный зал, у меня на это, как всегда, времени не хватало.

Неспешно пробежавшись несколько кругов по стадиону и сделав несколько упражнений, я отправилась на тренажеры. Матвей еще в самом начале, махнув мне рукой, убежал в бассейн, к слову он пытался и меня туда затащить, но я тактично отказалась, сказав, что давно хотела побегать.

По окончанию занятий, приняв душ и переодевшись, я расположилась в ближайшем от аудитории всеобщего языка холле и, настроив аппаратуру, стала слушать то, что там происходило.

Моему разочарованию не было предела. Лиманский действительно занимался с Валенсием, вместо того чтобы намекнуть тому, что за определенную сумму можно получить высокий балл.

Я потеряла целый час. Я б сейчас уже была в редакции, я бы уже принялась за верстку, и пораньше бы ушла домой. А вместо этого у меня стучало в висках, потому что раз за разом слушать как по слогам и с ошибками читает текст Валенсий, было невыносимо. А мне пришлось его слушать от начала до самого конца, потому что я втайне надеялась на то, что Лиманский все же намекнет парню, что за деньги можно купить все. Так ведь не намекнул.

После того как аудитория опустела, я зайдя в нее отлепила от парты свой микрофон и покинув академию, отправилась к Амалии с отчетом. Сегодняшняя ночь, впрочем, как и все предыдущие ночи с пятницы на субботу, предстояла быть длинной, долгой и бессонной.

Попав в офис, я с головой ушла в работу, так как к четырем утра чистовой вариант журнала должен был, во чтобы то ни стало, попасть в типографию. А у нас как обычно ни то, что чистовой вариант, еще и черновой был толком до ума не доведен, и все как всегда пришлось доделывать в последние часы.

Отправив журнал в типографию, устало потерла ладонями лицо. Все сделано, журнал выйдет в срок, можно отдыхать. Чувствуя себя разбитой, я вызвала такси и отправилась к себе. Дико хотелось спать и даже семь выпитых за ночь чашек энергетического напитка не смогли избавить меня от сонливости. Только бы в такси не отключиться и доползти до кровати. Даже не верилось, что я сегодня смогу выспаться.

ГЛАВА 2

Суббота

Настойчивый звонок мобильника ворвался в сон и, выдернув меня из него, заставил приоткрыть глаза.

— Кому не спится в ночь глухую? — поинтересовалась сонным голосом, отвечая на звонок, даже не глядя на номер звонившего.

— Эрик, какая ночь? День в самом разгаре, если что, то на часах три часа дня, а не ночи, — надо мной явно издевались.

Эрик это я. Элеонора рани Иллари Карская. Если читать только первые буквы, то получается "Эрик", и это мой псевдоним, под которым я печатаюсь, но об этом знали лишь избранные.

— Ник, говори, что тебе от меня понадобилось, и я лягу досматривать сон.

Ника я знала с самого детства, и воспринимала его как брата, которого у меня никогда не было. К сожалению или к радости я была единственным ребенком в семье. Хотя какая семья? Мама, да я, вот и вся моя семья, правда, есть еще бабушка, но с ней мы видимся очень редко, от силы два раза в год.

Про моего отца мне никто никогда ничего не рассказывал. Бабушка лишь ворчала, что он разбил моей матери жизнь. Сама же мама, когда я ее спросила об отце, сообщила лишь, что у нее с ним случился головокружительный роман, неделя счастья, после которой мой папочка просто-напросто исчез и больше не появлялся.

— Мне нужна твоя помощь, вернее не мне, а одному моему очень хорошему знакомому.

— Ну и? — я лежала на подушке с закрытыми глазами.

— Как я погляжу у тебя бурная, бессонная ночка выдалась, раз ты до сих пор в себя прийти не можешь.

— Бессонная, но не бурная, а плодотворная, хочешь, я в следующий раз тебя с собой прихвачу?

— Не-а. Мне и своих бессонных ночей хватает. Так как поможешь?

— Чем и когда?

— Славке нужна девушка на сегодняшний вечер.

— Ни-ик, — жалобно протянула, прикидывая как бы отказаться.

— Элла, поверь, я бы тебе не позвонил, если бы все не было так серьезно, но похоже, что спасти моего друга можешь только ты.

— Рассказывай, — обреченно вздохнула, садясь и пытаясь прогнать остатки сна. Ник не так часто меня о чем-либо просил.

— Да рассказывать-то особо не о чем у нас сегодня ежегодная встреча с одноклассниками, в общем, у всех уже давно есть девушки, а Славка на эти встречи постоянно в одиночестве приходит. Элла, его заклевали, он вроде как молчит, вида не подает, но я же вижу, как ему несладко приходится, он потом еще неделю как в воду опущенный ходит.

— Хочешь сказать, что и ты на этом вечере будешь?

— Конечно буду, так что если тебе внезапно потребуется моя помощь, то смело можешь на меня рассчитывать.

— Утешил. Что от меня требуется?

— Как что? Блистать, конечно же, и красотой и остроумием. Ты должна затмить всех, а вообще, что я тебе говорю? Присмотрись, прислушайся и действуй по обстоятельствам, ты главное хотя бы изредка поглядывай на Славку влюбленными глазами, за руку его возьми, прошу и даже умоляю, сделай вид, что ты от него без ума и еще предупреждаю, будь поосторожней с Антонио у него какой-то нездоровый интерес к Славке.

— А он часом сам на него не запал?

— Ты что. Он девчонок чуть ли не каждую неделю меняет.

— Это еще ни о чем не говорит.

— Элла, ну его этого Антонио. Я на тебя могу рассчитывать?

— Разумеется. К каким часам я должна быть готова и куда подъезжать?

— В центр к пяти.

— К пяти? Ник пощади, у меня только на приличный макияж около часа уйдет, к тому же надо принять душ, позавтракать и выбрать платье, я уж не говорю о прическе.

— Разрешаю тебе опоздать максимум на полчаса. Элла, я скину тебе Славкин номер, как подъедешь, набери его, он выйдет к тебе, и проводит до кафешки, в которой мы собираемся.

— Хорошо, только если что за последствия я не отвечаю. Раньше надо было меня в известность поставить. Мы бы с твоим Славкой встретились, немного пообщались, опять же легенду придумали бы. А так, ты же понимаешь что у нас где-нибудь, что-нибудь не срастется.

— Что тебя, что его днем с огнем не найти. Кстати Славку я еле уговорил на твое присутствие, он был категорически против, но потом ему позвонил Антонио и Славка скрепя сердце согласился на мое предложение. Так что не подведи.

— Ой, что-то мне все это не нравится. — Запустив пятерню в волосы, взъерошила их. — Значит так. Пусть твой Славка обо мне до поры до времени помалкивает. Может сказать лишь то, что я задерживаюсь, а обо всем остальном он своим бывшим одноклассникам расскажет позже, так я хотя бы буду знать какой версии придерживаться.

— Договорились. Не буду тебя больше отвлекать, просыпайся и собирайся.

— Да я уже твоими молитвами проснулась. Не забудь Славкин номер скинуть.

— А ты не забудь появиться в кафе.

Идти никуда не хотелось, играть роль влюбленной дурочки, которая не может насмотреться на своего ненаглядного, тоже, но раз обещала, значит, я из кожи вон вылезу, а сдержу данное слово, после чего смогу попросить кое-что у Ника. Попался голубчик. Ник уже восемь лет работал в полиции и имел доступ не только к архиву, а нашему журналу так необходимо было заполучить несколько "горячих" новостей…

Выпив пустой кофе, я потратила кучу времени на макияж и выбор платья, как я и говорила Нику, на прическу у меня времени совершенно не осталось. Если бы у меня было в запасе хотя бы полдня, у меня бы было время поэкспериментировать, а так…

Расчесавшись, я критически осмотрела себя в зеркале: темные прямые волосы, каскадом спадали на плечи. Выразительные карие в черную крапинку глаза обрамляли густые длинные ресницы. Черные брови, слегка вздернутый нос и средней припухлости губы. В принципе заурядная внешность. Зато фигура, что надо. Тонкая талия, широкие бедра, грудь, которая соблазнительно выглядывала из глубокого разреза красного короткого облегающего платья. Рост сто семьдесят сантиметров плюс десятисантиметровые каблуки и ноги, визуально удлиняются. Немного украшений: колечко на палец, кулончик на цепочке который расположился в ложбинке между грудей и дорогие часы на запястье.

Достав парик с белокурыми завитыми локонами, закрепила его на голове при помощи магии. Можно было и свои волосы накрутить и за пару секунд осветлить, но я старалась в отношении себя магию не применять, особенно когда дело касалось косметики и волос, поэтому у меня в наличии имелось четырнадцать париков на все случаи жизни. Брызнув на себя несколько капель духов, вызвала такси и, взяв в руки миниатюрную сумочку, вышла из дома.

Я опаздывала на пятьдесят минут. За это время Ник мне звонил уже раз двадцать, последние его звонки я уже игнорировала. Сказала что приеду, значит пусть ждет.

Выйдя из такси, набрала Славин номер.

— Да, — ответил он мне практически сразу же.

— Я вышла из такси и жду вас. Я в коротком красном платье и у меня длинные белые волосы, — дала парню ориентир, чтобы он кого-нибудь вместо меня не прихватил.

— Уже бегу, — и я услышала короткие гудки. Голос Славы мне показался смутно знакомым. Где и при каких обстоятельствах я могла его слышать?

— Элла? — раздалось сзади, и я повернулась.

Первоначальный шок, который продлился несколько секунд, сменился желанием сбежать. Глубоко вдохнув и выдохнув, я пыталась прийти в себя. Кого-кого, а Мирослава Лиманского я не ожидала здесь увидеть, а то, что мне по просьбе Ника теперь придется исполнять роль его девушки…

— Элеонора это вы? — Мирослав тяжело выдохнул. Ну да, косметика творит чудеса, в моем случае, она мне прибавила лет десять.

— Можно просто Элла, и давай сразу перейдем на "ты".

Несмотря на глупейшую ситуацию, в которой мы оба оказались, я сумела взять себя в руки. Мирослав на данный момент являлся моей работой, и мне очень даже выгодно было находиться в непосредственной близости от него, так что от этой встречи я даже выиграю и про Мирослава побольше узнаю и Ник у меня в долгу будет, по моим губам расползлась довольная улыбка.

Мирослав моей радости не разделял и, судя по его сузившимся глазам и плотно сжатым губам, он намеревался со мной распрощаться, причем не в самой мягкой форме.

— Ребята, вы, что здесь застряли и не заходите? — Если бы за нами вышел Ник, Мирослав бы его послал далеко и надолго, но это был не он.

— Антонио, — представился шатен, беря мою руку и целуя ее. — И где же наш молчаливый и вечно угрюмый Мирослав отхватил такую красавицу?

— Антонио вы в таких местах не бываете, — ладонь из цепких пальчиков шатена пришлось выдергивать, так как отпускать мою руку одноклассник Мирослава явно не собирался.

— Вы меня заинтриговали, прекрасная незнакомка.

— Элла, — представилась, — а мы что так и будем стоять здесь посреди улицы? — Глядя на Антонио, взяла под руку Мирослава, а то вдруг надумает сбежать и бросит меня на растерзание этому оборотню-волку в человечьем обличии.

Антонио возвышался надо мной сантиметров на десять, а вот Мирослав оказался слегка пониже своего друга. Хорошо, что я не надела двенадцатисантиметровые каблуки.

— Простите Элла, увидел вас и совершенно растерялся. Прошу вас проходите.

Антонио пошел вперед, а мы с Мирославом последовали следом за ним. Странно. Антонио определенно со мной заигрывал, в таком случае, почему Мирослав молчит и не предпринимает никаких попыток отгородить меня от него?

Огромный светлый зал, в котором расположилось множество круглых столов на шесть и восемь персон, был украшен воздушными шарами цветами и ленточками. Играла тихая спокойная, ненавязчивая мелодия, которая создавала фон и совершенно не мешала общению.

Пройдя в центр зала, мы остановились у одного из столиков. Ник едва заметно мне улыбнулся, не подавая вида, что мы с ним знакомы. Рядом с ним сидела миниатюрная темноволосая девушка, и она явно чувствовала себя здесь не в своей тарелке. По другую сторону от Ника восседала белокурая стерва. Спросите откуда я узнала, о том, что она стерва, так у нее это было крупными буквами на лице написано и, судя по всему, это новая пассия Антонио, теперь понятно, почему он резко на меня переключился. С другой стороны если он хотел отдохнуть и расслабиться, то зачем он свою белокурую подругу с собой сюда притащил? Или же она является частью его туалета без которого невозможно выйти в свет?

Пробежавшись по белокурой, голубоглазой девице взглядом, перевела его на темноволосую парочку. Парень и девушка сидели слишком близко друг к другу. Оба оборотни и у них явно не платонические отношения.

— Присаживайтесь, — Антонио любезно выдвинул передо мной один из свободных стульев.

— Благодарю. — Мирослав поспешно устроился на стуле рядом со мной, а вот Антонио, занимать свое место не торопился.

— Прошу внимания и минуточку тишины, — громкий голос Антонио раскатисто пронесся по огромному залу и гомон голосов значительно поутих. — Мирослав привел к нам свою девушку.

Если Антонио хотел смутить меня, то ему не удалось этого сделать, так как я привыкла находиться на публике, и не только находиться, я могла и даже любила выступать перед ней.

— Наш милый застенчивый Мирослав, наконец-таки образумился и внял нашим словам…

Я отчетливо расслышала скрежет зубов Мирослава и повернулась в его сторону. Серый, злющий, готовый растерзать обидчика, он почему-то сидел, понурив голову и молчал.

— Не переживай, пусть забавляется. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало, — прошептала ему на ухо, после чего взяла его ладонь в свою и тихонечко ее сжала. — Не бойся, прорвемся.

В темно-карих, практически черных глазах, сверкнул робкий лучик надежды. Улыбнувшись, я подмигнула своему "жениху".

— Голубки, вы хотя бы одно слово слышали из того что я только что сказал? — Теперь Антонио обращался к нам, а не к залу и Мирослав вновь напрягся.

— А что должны были? — повернув голову в сторону Антонио, я изогнула бровь, а в зале послышались смешки. — Если вы нас с Мирославом решили пригласить на ваш обряд единения, то мы клятвенно обещаем вам отложить на этот день все свои дела. — Теперь уже смеялись все, кроме самого Антонио, даже Мирослав улыбнулся.

— Так мне еще рано, к тому же я не определился с выбором.

— Ну да, то размер не тот, то цвет волос неподходящий, к тому же в округе так много соблазнов… — я сделала многозначительную паузу, давая стихнуть громогласному смеху в зале.

— Смейтесь, смейтесь, а я вот возьму и определюсь с выбором. Элла как вы смотрите на то чтобы стать моей парой? — такого поворота я, признаться не ожидала. Зал затих в ожидании моего ответа.

— Во-первых, позвольте узнать, чем именно ваша нынешняя девушка вас не устраивает? Во-вторых, мне весьма любопытно, что именно вас привлекло во мне, если после нескольких минут общения, вы внезапно решили распрощаться со своей свободой? Далее, что вы мне можете предложить? Так как я к вам не питаю никаких чувств, то вам придется продемонстрировать мне не только свой счет в банке, а еще и удовлетворить мои амбиции. Вы вот, к примеру, собираетесь баллотироваться в губернаторы?

— Нет.

— Раз нет, то нам с вами дальше и разговаривать не о чем.

— А если собираюсь?

— А если собираетесь, то вам на это дело потребуется огромная куча денег и возникший между нами финансовый мезальянс в отношении меня, как феминистку, совершенно не устраивает. Так что нам, к моей несказанной радости, так или иначе, придется расстаться.

Антонио смотрел на меня, хлопал глазами и явно не знал, что ответить.

— Браво, девушка, вы его сделали, а это, дано не каждому. На моей памяти, признаться, это произошло впервые. Разрешите представиться — Рауль, а мою спутницу зовут — Вивьен.

— Элла, — я добродушно улыбнулась девушке, которая в этой компании чувствовала себя своей.

— Я Ник, а это Лора, — представил Ник свою девушку. — Добро пожаловать в нашу компанию. Рад, что вы до нас все-таки добрались. — Это был камень в мой огород.

— Если бы я знала что здесь все еще трезвые, то я бы еще на пару часиков задержалась и подъехала бы в самый разгар веселья, а то ведь пока большинство присутствующих дойдет до нужной кондиции, я здесь со скуки умру.

— Элла, а как насчет того чтобы самой как следует расслабиться? Зачем ждать остальных? Давайте мы с вами выпьем, и увидите, как мир заиграет новыми красками. — Проигнорировав протянутый к нему пустой бокал своей спутницы, которую Антонио мне так и не представил, местный ловелас до краев наполнил мой бокал вином. — Штрафная за опоздание, так что вам Элла придется выпить все содержимое бокала до дна.

— Я бы вначале закусила, — проигнорировав бокал с вином, я придвинула к себе один из стоящих на столе холодных салатов. — Если вы конечно не возражаете.

— Не возражаю, но вначале вино, это традиция, — уперся Антонио, и ведь никто его приструнивать не собирался. Если я откажусь или пойду на принцип, что не буду пить, мы с ним как минимум поругаемся. А зачем мне портить настроение и себе и окружающим?

— Антонио, признайтесь — за то, что я вначале решила погулять на вашем празднике единения, а после публично отвергла вашу руку и сердце, вы теперь жаждете моей смерти. — Поджав губы и безуспешно пытаясь выдавить из глаз слезу, я, не моргая смотрела на собеседника, пытаясь воззвать к его жалости.

— Элла что вы такое говорите? — Улыбка спала с лица Антонио и на его лице появилась озабоченность.

— Умоляю вас, Антонио, если у вас есть хотя бы капля сострадания и жалости, проявите милость и дайте вкусить хоть что-нибудь из того что здесь так ароматно благоухает и не дайте свалиться к вашим ногам в голодном обмороке. — Слеза из левого глаза у меня все же побежала. Браво мне, расту в собственных глазах, хотя есть действительно хотелось.

— Элла, ешьте, конечно же, — сжалился надо мной Антонио, позабыв о вине, которое я должна была предварительно выпить.

— Спасибо, — оживилась я, хватаясь за вилку. — Просто так получилось, что вчера мне удалось только пообедать, а сегодня в желудок попала лишь чашка кофе.

— Мирослав, куда же ты смотришь? Как ты мог допустить такое?

— Он не виноват, — встала на защиту "возлюбленного", — я сама довела себя до такого состояния. Если я чем-то занимаюсь, то забываю обо всем.

— И чем же позвольте спросить, вы, Эллочка так увлеклись?

— Вас много, а я одна и если мне каждый из присутствующих здесь задаст хотя бы по паре вопросов, на которые я буду вынуждена ответить, вам придется вызывать для меня "скорую". Может я все же вначале поем? — И вновь на лице умоляющий взгляд.

— Сдаюсь. — Антонио поднял обе руки вверх. — Вы своими глазами можете убить наповал любого. Кушайте, вопросы подождут.

Сосредоточившись на еде, я быстренько побросала содержимое тарелки в рот и, отодвинув ее от себя, пододвинула к себе еще один салатик, теперь уже мясной.

Есть, когда тебе заглядывают в рот, то еще удовольствие, но я девушка не стеснительная, ко многому привыкшая и приученная, к тому же еще и не привередливая, всеядная, и в довершении всего еще и голодная.

В считанные минуты, я, расправилась с содержимым четырех тарелок, и решив, что наелась, все же плотоядно пробежалась по столу глазами.

— Эллочка не стесняйтесь, угощайтесь, — подхватив одну из тарелок стоящую с другой стороны стола, Ник поднявшись со стула, водрузил ее передо мной. — Как только откушаете мяса, я вам жаркое из птицы поставлю.

Ник надо мной издевался, а еще друг называется. Ладно-ладно, я ему это еще припомню.

— Благодарю за заботу, — оскалилась я в улыбке. — Вы очень любезны.

— Мы тут все такие.

— Заметно.

— Ник перестань приставать к Элле, а то она испугается нас и сбежит, — встал на мою защиту Рауль и я ему благодарно кивнула.

— Скатертью дорога, лично я по ней слезы лить не буду. — Блондинка, спутница Антонио, высокомерно вздернула вверх свой точеный носик и поджала накачанные губы.

— Правильно не стоит лить по мне слезы, потому что я не уйду, пока на столе осталось хоть что-то из съестного, а то ведь неизвестно еще когда мне в следующий раз доведется поесть.

— Смотри не лопни, — перешла на явные оскорбления девица.

— А ты отойди подальше, чтобы тебя ненароком не забрызгало.

Рауль и Вивьен наблюдая за нами, широко улыбались, Лора потихонечку фыркала себе в кулачок, Ник не смеялся — нет, он ржал на весь зал, привлекая к нашему столику излишнее внимание, а вот Антонио не сводил с меня заинтересованного взгляда, в то время когда Мирослав хмурился, не поддаваясь общему веселью.

— Элла вы неподражаемы, — Рауль мне явно симпатизировал.

— Жрет, как свинья и ведь при этом не толстеет. — Блондинка метнула в мою сторону злобный взгляд.

— Завидуй молча. Я понимаю, что от постоянной голодовки и сидения на различных диетах звереют, но я и не подозревала, что блондинки после этого еще и на людей кидаются.

— На себя посмотри, — кажется, я перегнула палку, девушка была готова наброситься на меня. — Ты такая же блондинка, как и я.

— Это мой ненатуральный цвет, я крашенная. — Это был удар ниже пояса, блондинке было нечем крыть. Она сидела, пыхтела, и мне даже послышался скрип ее мыслей, но только вот видно ничего путного ей в голову не приходило. От натуги и усилий мыслительной деятельности лицо у нее покраснело, на висках появилась испарина, а грудь в ядовито-зеленом облегающем платье ритмично вздымалась и опускалась.

— Антонио, я ухожу, — Взвизгнула она, вскакивая с места. — Проводи меня.

— Прости дорогая, но я намерен остаться. Тебе вызвать такси или сама доберешься? — Я бы после такого об голову Антонио тарелку разбила, и возможно даже не одну, а вот блондиночка, постояла, попыхтела, посопела, посверлила глазками Антонио, после чего виляя бедрами удалилась.

— Как удачно, — Антонио потер ладони. — Эллочка вы с нами и я свободен.

— Антонио, а вы давно были у окулиста, у вас со зрением все в порядке? — проявила я заботу.

— Эллочка, если вы намекаете мне на то, что я не замечаю рядом с вами Мирослава, то я вас разочарую, я его прекрасно вижу. Мирослав ты же не будешь возражать, если я немного поухаживаю за твоей девушкой?

Антонио явно нарывался, Мирослав по-прежнему молчал, а остальные внимательно наблюдали и слушали. И вот в какую игру они играют? Чего добиваются? Может Антонио решил меня проверить, не сбегу ли я при первом удобном случае от Мирослава? Или же он его всего лишь позлить хочет? Впрочем, какими бы ни были причины приставания ко мне Антонио, я не могла понять позиции Мирослава. Почему он молчит? Почему не защищает меня, не помогает отбиваться от нападок друга? Или это боевое крещение, которое я должна пройти самостоятельно? А ведь Ник мог меня предупредить или же хотя бы намекнуть. Ну, ничего, доберусь я до него.

— И что вы мне можете предложить? — Пусть я и не знала правил игры, которую со мной или же ради меня затеяли, я в нее поиграю и пусть победит умнейший или же хитрейший.

— Как что? Свое сердце, конечно же, — сладким голосом пропел Антонио.

— Не хочется вас обижать, но я в мужчине в первую очередь предпочитаю мозги. — Ник сотрясаясь от хохота, практически завалился на стол, и как только в салат лицом не угодил?

— Элла, вы бесподобны, перед обаянием нашего Антонио еще никто не мог устоять, вы первая.

— А он разве обаятельный? — Вопросительно изогнула бровь, критически оглядывая лицо парня. — Безликий паяц, — вынесла вердикт, стараясь сохранить серьезность лица, что было сделать крайне сложно, в то время как многие заразительно смеялись.

— Браво, — воскликнул Рауль, и я ему вновь кивнула.

Мелодия, зазвучавшая из мобильника, возвестила о том, что со мной надумала пообщаться Фелиция, и я поспешила ответить ей.

— Привет.

— Где ты? Я тебя уже целых пятнадцать минут жду, — я и забыла, что мы с ней должны были встретиться.

— Прости, совсем из головы вылетело.

— И вот почему я не удивлена, у тебя же на первом месте работа. Элла, ты отдыхать-то хотя бы иногда планируешь?

— Уже. Я тут со своим парнем и его друзьями в кафе сижу. Так что понимаешь…

— С парнем значит?

— Фелиция это, — вовремя прикусила язык, никто не должен был знать, что жених у меня ненастоящий.

— Твое очередное задание, я все поняла. Диктуй адрес.

— Знаешь, это не самая лучшая идея, — стала я отговаривать подругу, хотя и понимала, что мне не удастся этого сделать.

— Элла у меня в телефоне высвечивается местонахождение того с кем я разговариваю. Ты от меня совсем недалеко. Жди, скоро буду. — Фелиция отключилась.

— Элла что-то случилось? Вы выглядите расстроенной.

— Из-за вас Антонио, я забыла о встрече с подругой.

— Все-таки я не оставил вас равнодушной и заставил ваше трепетное сердечко дрогнуть? — Ухватив мою ладонь, Антонио начал лобызать ее. Вот совсем совести у мужика нет, а Мирослав молчит, словно этот нахал не делает ничего предосудительного. А ведь он и не делал, это я себя накручиваю, потому что мне противно, хотя кому-то действия Антонио могли и понравиться.

— Вы правы, Антонио, сердце мое дрогнуло и усиленно забилось в груди, как только я вас увидела, — глядя в карие глаза оборотня, я забрала из его ладоней свою руку.

— Ваши слова музыка для моих ушей, — расцвел Антонио, улыбаясь и демонстрируя мне свои зубы.

— Мое сердце потребовало возмездия, потому что вы Антонио выпили всю кровь из Мирослава и теперь я не успокоюсь до тех пор, пока в замен не выпью вашу. Обещаю, что отныне ваша жизнь изменится, и я не уверена, что в лучшую сторону.

— Элла, зачем вы так со мной? — Антонио перестал улыбаться. — Впрочем, я готов отдать все, что у меня есть, в том числе и всю свою кровь. — Антонио не хотел мириться с поражением и признавать тот факт, что он мне ни за деньги, ни даром не нужен.

— Веселишься и без меня? А еще подруга называется. — Подойдя сзади, Фелиция положила руки ко мне на плечи. — Всем привет, я Фелиция, — представилась девушка, обходя стол и присаживаясь на последний свободный стул. Выглядела она потрясающе, впрочем, как всегда. Лиф облегал фигуру девушки, словно вторая кожа, а расклешенная юбка заканчивалась у колен бордовой окантовкой, которая шла и по вырезу лифа, платье при движении переливалась и черная ткань мерцала красным отливом.

Длинные блестящие ярко-рыжие волосы Фелиции падали на плечи и спускались к талии. Ресницы и губы слегка подкрашены, а в ее зеленых глазах я заметила предвкушение. Что ж пусть развлекается, отдам ей на растерзание Антонио, а то еще немного и он может вывести меня из себя. Я уже чувствовала к нему раздражение.

— Какое веселье, меня здесь заклевали, — пожаловалась ей надув губы.

— Покажи мне этого смертного, который посмел тебя обидеть, — Фелиция тут же включилась в игру.

— Вот он, — указала я на Антонио. — Он предпринимает одну попытку за другой для того чтобы разлучить меня с Мирославом. — Повернувшись к "возлюбленному", потрепала его по волосам.

— Элла, а тебе не приходила мысль о том, что вот этот вот субъект, — Фелиция указала на Антонио, — положил глаз на твоего Мирослава. А теперь он банально ревнует и бесится из-за того что его парень с тобой, а не с ним.

— Я не его парень, — зло рыкнул Мирослав, пронзая Фелицию взглядом, а вот Антонио не найдя слов лишь беззвучно открывал и закрывал рот, похоже он не ожидал от Фелиции такого коварства. Остальные же, тихонечко посмеиваясь, с интересом наблюдали за нами.

— Элла, поздравляю. Твой парень правильной ориентации, можешь с ним и дальше развлекаться, а как он тебе надоест, скажи мне. — Взяв со стола марлику (красную сладкую сочную ягоду), призывно глядя на Мирослава Фелиция откусила от нее кусочек, после чего облизала языком нижнюю губу. — Я его не обижу.

— Дорогой ты пользуешься популярностью, — глядя на хмурого Мирослава, мне хотелось смеяться.

— Фелиция прости, но я тебе его не отдам. Он мне самой нужен, ты лучше обрати внимание на своего соседа справа — это Антонио. Думаю, что в твоих нежных руках он быстро перевоспитается и станет ручным и послушным.

— Ну, не знаю, не знаю, — Фелиция критически осмотрела Антонио. — Не мой типаж. Скользкий он, из рук есть не будет.

— Так ты его приласкай и все изменится, — предложила.

— Как думаешь, чугунная сковорода для этого подойдет? — вроде как на полном серьезе спросила у меня подруга.

Гогот Ника услышало все кафе. Он смеялся, причем так заразительно, что я глядя на него, сама стала улыбаться. Хотя, что я? Мне палец покажи, и я рассмеюсь, а вот сидевший хмурый и нахохлившийся до этого Мирослав и тот повеселел. Вивьен, Рауль и Лора смеялись взахлеб, но все же до смеха Ника им было далеко.

— Давненько я так не смеялся. — Ник делал глубокие вздохи, пытаясь успокоиться. — Фелиция, я рад, что вы заглянули к нам на огонек. Кстати, я — Ник. Это Лора, Вивьен и Рауль, — представил сидящих за столом Ник, делая вид, что познакомился с Фелицией только что.

— Элла теперь, когда вы поели, может быть, вы расскажете нам когда, где и при каких обстоятельствах вы познакомились с Мирославом? — переключил на меня внимание Антонио.

— Да, мне тоже любопытно было бы об этом узнать, — поддержала Фелиция Антонио.

— Мирослав у меня на курсе преподает всеобщий.

— Да, ладно? — в глазах Фелиции я заметила массу невысказанных вопросов, которые она, зная о моей профессии и о некоторых ее нюансах, не стала задавать при всех, но вот чувствую, что как только мы с ней останемся наедине, меня ожидает допрос с пристрастием.

— Кто бы мог подумать, Мирослав и вдруг педагог, — Антонио усмехнулся, а Мирослав напрягся, скорее всего, Антонио затронул больную тему. — Элла признайтесь, у вас на курсе все студентки влюблены в Мирослава или только какая-то их часть?

— Зачем вам это?

— Всего лишь любопытно.

— Да, ладно вам Элла, неужели это такой большой секрет? — раз Ник заинтересовался данным вопросом, то он не отстанет, пока не получит на него ответ.

— О всех сказать не могу, потому что каждый по-разному проявляет свои чувства, одни о них кричат, а другие молча страдают, надеясь на то, что объект их обожания сам обо всем догадается и ответит взаимностью. Так вот, вчера, на меня налетела одна из моих сокурсниц и заявила о том, что Мирослав принадлежит ей и попросила меня уйти в сторону.

— С кем ты разговаривала? — Мирослава, как и всех проняло любопытство.

— Меньше знаешь, крепче спишь, — произнесла свою излюбленную фразу, поворачивая голову и встречаясь с "возлюбленным" взглядом.

— Я должен это знать.

— Королевская крыса, она так бесилась, и даже покусать меня намеревалась.

— Марлионна? — Мирослав выглядел удивленным.

— Она самая. Так что будь с ней поосторожней.

— Элла, а как вам удалось привлечь к себе внимание Мирослава? — отвечать на вопрос Антонио не хотелось и именно в этот момент, спасая меня, зазвонил мобильный.

— Извините, — мило улыбнувшись Антонио, ответила на звонок. — Привет, Лаура.

— Фелиция с тобой?

— Да.

— Феликс просил вас заглянуть сегодня в "Золотой дракон".

— Я тебе перезвоню, дело в том, что мы с Фелицией не одни, а в компании и нас восемь человек.

— Приезжайте либо одни, либо все вместе, стул для себя я где-нибудь так уж и быть найду. — Лаура отключилась, а я, убрав мобильник задумалась.

Феликс, дядя Лауры, редко о чем-либо меня просил, а если уж просил, то я ему не отказывала. Видимо важные гости остановились в "Золотом драконе".

Лаура — Ланская Аурелия рани Аоская, наполовину дракон наполовину маг, умеет читать чужие мысли, мои так даже на расстоянии. Из-за этой ее способности у нее было много проблем и ни одной подруги. А кому понравится, когда у него в голове постоянно копаются? А вот мне нравилось. Находясь рядом с Лаурой, мне порой даже рта раскрывать не требовалось, для того чтобы с ней пообщаться, а потом мы подружились с Фелицией.

Еще будучи подростками, мы впервые дали представление в "Золотом драконе". Мы выступили инкогнито под псевдонимом Лучезарная.

Наше представление было необычным и имело феноменальный успех. И теперь в "Золотой дракон" прилетают с других планет в надежде на то, что повезет и Лучезарная снизойдет до выступления. Дело в том, что выступали мы от случая к случаю, только тогда, когда у нас возникало желание, и было настроение, приблизительно — один-два раза в месяц, а то и в два месяца и происходило это только по субботам.

В надежде на наше выступление по субботам все столики в ресторане, как правило, были заняты, даже несмотря на то, что цены в нем были заоблачными и попасть в "Золотой дракон" можно только по специальному приглашению. За десять лет выступлений Лучезарной, "Золотой дракон" приобрел галактическую известность.

Вначале мы, давая представления, развлекались, а потом Феликс настоял на том, чтобы мы, а именно: я, Лаура и Фелиция, за каждое наше выступление получали по двадцать пять процентов от прибыли и после этого наши выступления стали нашей работой.

— Элла, кто звонил? — вырвала меня из воспоминаний Фелиция.

— Лаура, пригласила нас на девичник в "Золотой дракон", она заказала столик и ждет нас. Мирослав, — состроила самое жалобное выражение лица. — Ты же понимаешь, что я не могу упустить такую великолепную возможность и пообщаться с подругой. Обещаю сильно не напиваться. — Теперь у меня на лице появилось просящее выражение.

— Эллочка, а как вы смотрите на то, чтобы разбавить ваш девичник мальчишником? — Ник напрашивался, и это понятно, он мне давно намекал на то, что был бы не прочь посетить самый лучший ресторан на Миорине, хотя бы единожды и посмотреть выступление Лучезарной. Он утверждал, что Лаура, как племянница владельца "Золотого дракона" должна знать, когда именно появится в "Золотом драконе" эта таинственная и неуловимая Лучезарная.

— В "Золотом драконе" шести и восьми местные столики. Нас здесь восемь, Лаура девятая, кого предлагаете вырезать?

— Ребята, кто не хочет поужинать в "Золотом драконе"?

— Может, ты останешься? — предложил Нику Антонио.

— Ни за что. Предлагаю кинуть жребий.

— Не надо, — остановила Ника. — Вызывайте такси, все вместе поедем.

— А как же девятый?

— Разберемся на месте. Если Лауре не удастся раздобыть стул, то…

— То я могу и на полу посидеть, — предложил Ник.

— После чего вы сразу же окажетесь за пределами "Золотого дракона" и больше туда не попадете, даже по приглашению.

— Спасибо за предупреждение, в таком случае, я могу Лору к себе на колени посадить. Это не запрещается? — допытывался парень.

— Не запрещается, но и не поощряется.

— А вот и такси, — Ник радостно подскочил с места. — Поехали быстрее пока Элла и Фелиция не передумали.

— Элла, а вы уверенны, что нас пустят в "Золотой дракон"? — усевшись в десятиместное такси, мы уже мчались к ресторану.

Вообще-то "Золотой дракон" это не только ресторан, а многоэтажная гостиница с рестораном, баром, бассейнами и магическими залами.

— Это смотря кто сегодня при входе стоит, если Франсиско, то придется прорываться с боем.

Франсиско работал в "Золотом драконе" уже около пяти лет и всякий раз, когда мы с девчонками заходили не через служебный вход, а через парадный, он приставал к нам, умоляя станцевать для него хотя бы один танец.

Мы все трое уже пятнадцать лет посещали школу танцев (правда, в последнее время мы там практически не появлялись). Именно на занятии по хореографии мы с Лаурой впервые встретились с Фелицией и с Энрике, который, практически сразу же, еще будучи подростком, признался Лауре в любви и ходил повсюду за ней по пятам, превратившись в ее тень. Его не смущало то, что девушка способна читать его мысли, только вот Лаура все чего-то тянула и не приближала к себе парня.

Так вот, мы с девчонками, опять же когда было настроение, не только выступали в "Золотом драконе" инкогнито под именем Лучезарная, но и танцевали в одном из магических залов, оборудованного специально для нас. Это мы уже делали ни от кого не скрываясь и не таясь.

Единожды увидев, как мы танцуем, Франсиско теперь при каждой нашей встрече, умолял, усладить его взор.

— Так что Ник, если при входе стоит Франсиско, вы его держите, а мы в это время пробегаем вовнутрь. — Надо было видеть лицо Ника в этот момент.

— Издеваешься, да?

— Мы разве уже перешли на "ты"? — одна из моих бровей вопросительно изогнулась.

— Даже если и нет, то после посещения "Золотого дракона" обязательно перейдем.

— Приехали, — сообщил Рауль, первым выходя из машины.

— Кого я вижу. Фелиция, Элеонора, — на лице Франсиско засияла улыбка. — Смею ли я надеяться на то, что сегодня вы наконец-то снизойдете и услышите мои мольбы?

— Это смотря о чем они.

"Лаура немедленно спускайся и огради нас от Франсиско", — мысленно закричала.

— Да все о том же. Как насчет эротических танцев?

— Эротических? — Мы с Фелицией переглянулись. — Вначале речь шла только о танцах, теперь вы, Франсиско хотите именно эротические?

— Так это в виде компенсации, за то, что вы постоянно игнорируете мои просьбы. Вот возьму вас и не пущу вовнутрь, пока вы мне не пообещаете станцевать хотя бы два танца.

— Франсиско это шантаж и вымогательство. Насильственное принуждение к чему бы то ни было у нас карается.

— Что здесь происходит? — Лаура, белокурая блондинка в зеленом вечернем платье на высоких каблуках гневно глянула на молоденького швейцара.

— Имейте совесть, я уже устал вас просить, — обиженно произнес Франсиско, отходя в сторону и освобождая дверной проем.

— Будут вам танцы, — пообещала швейцару Лаура.

— Опять когда-нибудь и в обозримом будущем? — проворчал себе под нос Франсиско.

"И кто же посетил нашего Феликса"?

— У нас делегация драконов, — ответила на мой мысленный вопрос Лаура.

— И что с того? — в голосе Франсиско слышалось недовольство. — Между прочим, драконы смогли бы по достоинству оценить ваши танцы и ваши гости тоже, — парень указал на тех с кем мы пришли.

— Фелиция, ты как? Может, действительно станцуем для наших гостей?

— Я не против.

— А я вам полный зал зрителей соберу, — глаза Франсиско засветились предвкушением.

— Франсиско, а кого у дверей поставите, когда представление начнется?

— Младшего брата, он к танцам равнодушен.

— Хорошо, — кивнув Франсиско, Лаура направилась вовнутрь здания и мы все поспешили следом за ней.

— Надо магическую комнату проверить, раз уж у нас сегодня выступление наметилось, — предложила. Франсиско прав, давненько мы уже с девчонками не танцевали.

— Согласна. — Остановившись, Лаура повернулась к нам лицом. — Гостей сразу за столиком разместим или они прогуляются с нами?

— Мы прогуляемся, — ответил за всех Ник. — Когда еще появится возможность прогуляться по "Золотому дракону", да и появится ли она у нас еще раз?

Ник, впрочем, как и все остальные крутил головой, рассматривая вестибюль, в котором мы сейчас стояли. Белоснежные мраморные лестницы вели постояльцев наверх, кто же не хотел подниматься самостоятельно мог воспользоваться одним из восьми лифтов. Магические светильники, кожаные удобные кресла и диваны, но главной достопримечательностью вестибюля являлась огромная в полную величину статуя золотого дракона. Дракон сидел с вытянутой шеей и время от времени расправляя крылья и крутя головой, он извергал из пасти огонь, разумеется магический, а не настоящий. Мы с девчонками до того к нему привыкли, что уже и не замечали ни самой статуи, ни пламени, а вот на тех кто посещал данное заведение впервые, дракон производил неизгладимое впечатление.

— Потрясающе, — восторженно произнесла Лора.

— Он как настоящий, — Вивьен задрав голову, любовалась статуей.

— Согласна и мне не хочется прерывать вашу ознакомительную экскурсию, но нам надо идти, потому что если вдруг что-то вышло из строя, то нам потребуется время и маг, которого среди гостей еще и отыскать надо.

Магическая комната не представляла собой ничего интересного. Большой зал с креслами и сцена для выступления, вот и все.

— Элла попробуй, среагирует ли на тебя система или нам опять придется привязку делать.

Магическая система, которую отдал нам на растерзание Феликс, считалась самой лучшей и даже по моим сегодняшним меркам стоила баснословных денег, которые как я считала, она не оправдывала. Мало того что эта штука привязывалась к одному единственному владельцу, так она еще и не могла полноценно воспроизвести то, что я порой от нее желала получить, возможно я к этой системе излишне придиралась, считая ее для себя примитивной, но за неимением лучшего приходилось работать с тем что было. Главное зрителям нравилось.

Проведя ладонью над плоской поверхностью, я активировала магическую систему, после чего встала посреди сцены и представила, что я нахожусь в лесу и вот я уже иду по проекции леса, мысленный посыл и тишину зала наполняет тихая мелодия.

Теперь я стояла на белом пике горы, и мне в лицо дул холодный ветер, и он действительно подул, да так что я поежилась и сразу же перенеслась в жаркую пустыню, постояв на солнышке, сменила музыку на более ритмичную, после чего представила себя идущей по городу.

— Она в рабочем состоянии, так что все в порядке, можем выступать. — Мысленный приказ и система засыпает. — Пойдемте в зал, Лаура, ты нам что-нибудь заказывала?

— Только напитки, — девушка в задумчивости хлопала себя по губам указательным пальцем. — Подождите здесь немного, мне надо найти мага.

— Зачем? — задала резонный вопрос Фелиция.

— Нас девятеро, а стульев за столиком восемь, и нести стул через зал, когда там сидят посетители нельзя. Так что нам нужен маг, он уменьшит сидения у восьми стульев и втиснет к нам за стол девятый, да так что никто ничего не заметит. Так что ждите, — и Лаура быстрым шагом покинула зал.

— Потрясающая штука, — Антонио указал на сцену. — Я о таких, только слышал, а как она управляется?

— Мыслями управляется, внутри системы расположен иллюзорный камень, — я присела на одно из кресел в зрительном зале. — Музыка тоже силой мысли включается и выключается, но только та, которая заложена в памяти системы.

— А сложно одновременно и музыку и изображение контролировать? — Антонио устроился в кресле рядом со мной.

— Поначалу все сложно, а потом осваиваешься и привыкаешь.

— И давно вы Элла здесь танцуете?

— Давно, но от случая к случаю.

— Мирослав ты слышал?

— Не глухой.

— И ты позволишь Элле здесь работать?

— Антонио, — от парня хотелось отделаться как от назойливой мухи. — Если вы не заметили, то я уже большая девочка и в состоянии сама принимать решения относительно своей жизни, к тому же я даже выйдя замуж, не собираюсь полностью растворяться в семье, я намерена сделать карьеру.

— Звучит многообещающе, а как пойдут дети, возможно, вы не так заговорите, — Антонио улыбался фальшивой улыбкой, а в глазах под маской обаяния промелькнула злость. От этого парня лучше держаться подальше.

— Антонио, давайте продолжим этот разговор, сразу же, как только на свет появятся мои дети. — Я вернула ему его фальшивую улыбку.

— Пойдемте, — позвала нас от дверей Лаура.

— Мне не терпится попасть в зал, — тихо произнесла Вивьен. — Я столько всего слышала об этом месте и мне даже не верится, что я сейчас здесь, в "Золотом драконе".

— А здесь еще и Лучезарная по субботам выступает и если нам повезет, то мы увидим ее выступление, — Лора ухватила Ника за руку, а тот покосился в сторону Лауры.

— Надеюсь, что сегодняшний вечер принесет нам еще много приятных сюрпризов.

— Я невезучая, — произнесла Лора, закусывая нижнюю губу.

— Как это невезучая? — возмутился Ник. — Ты встретилась со мной, а это уже счастье.

— Да уж привалило ей целых девяносто килограммов счастья, — поддел Ника Антонио.

— К сведенью, не девяносто, а восемьдесят восемь, — внес уточнения Ник.

— Худеешь на глазах, тебя, что твоя благоверная не кормит, или же кормит, но ты ее стряпню не ешь? — Вот ведь язва. Надо было его там, в кафе оставить, согласившись на предложение Ника по поводу жребия, я бы смогла незаметно подтасовать результат. А то ведь Антонио себе настроение уже испортил, а теперь и нам старается его к нулю свести. Может, его под каким-нибудь благовидным предлогом попросить покинуть территорию "Золотого дракона"? Надо Франсиско задействовать, пообещаю ему лишние два танца на сцене станцевать и он ради этого выкинет Антонио из здания, при этом действуя только лишь из благих побуждений.

— Элла, можно тебя на минуточку, — Лаура ухватив меня за локоток, отвела в сторону. — Это же глава следственного департамента, а ты его взашей вытолкать жаждешь, — прошептала она мне в самое ухо.

— Да ты что? — у меня от такой новости глаза на лоб полезли.

"Чур меня, чур. Не было у меня раньше таких знакомых и не надо".

— Лаура, а ты уверена?

— Это ты у нас как я погляжу, в небесах летаешь, а вот я все больше ножками хожу и не витаю в облаках. Феликсу несколько раз приходилось с ним сталкиваться, — пояснила подруга. — Скользкий тип.

— Это точно.

— Элла, Лаура, вы где там потерялись? — окликнула нас Фелиция.

— Уже идем. — Мы в несколько шагов нагнали остальных и все вместе вошли в ресторанный зал.

Мраморные колоны, уносящиеся ввысь, терялись в росписи потолка. Огромные окна, натертые до зеркального блеска полы, стеклянные столики, которых было много, но благодаря специальной магической подсветке, казалось, что каждый столик находится в уединении.

— Это наш. — Фелиция, идущая самая первая, указала на единственный все еще свободный столик в зале.

— Нулевой? — усмехнулся Антонио, указывая на светящийся над столом номер.

— Именно отсюда начинается нумерация, пояснила Лаура, выдвигая для себя мягкий удобный стул, которых благодаря магу стало девять.

— Странно, — Антонио небрежно окинул взглядом ближайшие от нас столики.

— В "Золотом драконе", все необычно.

— А этот столик получается, закреплен именно за вами.

— Есть возражения? — глаза Лауры сверкнули, еще бы, будут тут разные всякие указывать, как в собственном доме мебель расставлять.

— Что вы, какие могут быть возражения? Я всего лишь удивлен вот и все.

Перед каждым из нас появилось меню. В свое время Феликс изрядно вложился в ресторан, и теперь здесь не снуют туда-сюда официанты. Выбрав понравившееся блюдо, необходимо всего лишь надавить пальцем на нужную строчку в меню и благодаря магии, заказ тут же отправляется на кухню, а потом появляется на столе клиента. Быстро удобно и никогда не бывает путаницы. Сейчас уже во многих ресторанах можно такое встретить, но впервые магическое обслуживание клиентов появилось именно в "Золотом драконе".

Так как я совсем недавно плотно поела, я заказала себе несколько напитков и сладких орешков. Не прошло и десяти секунд как все то, что я заказала, оказалось передо мной на столе.

Пригубив из бокала красного вина, оглядела зал, и встретилась глазами с Феликсом, он мне едва заметно кивнул, приветствуя, я тоже ему кивнула.

— Элла знакомого встретили?

— Это не знакомый, а друг, — ответила, не поворачивая головы в сторону Антонио, а вот взгляд от Феликса отвела.

— И много у вас таких друзей?

— Друзей много не бывает, — потянувшись за орешком, положила его в рот. Антонио ухитрился занять стул по левую руку от меня, и теперь я буду вынуждена вести с ним задушевные беседы, в то время когда мне с ним разговаривать совершенно не хотелось. И я знала только один способ заставить его замолчать.

— Элла, я хочу выпить за вас, — Антонио поднял бокал, а я, повернувшись к нему, взяла со стола свой. — За вас Элла, и за нашу встречу.

Первая часть тоста мне понравилась, а вот вторая нет. Глядя на Антонио, я приподняла бокал и именно в этот момент решила начать представление. Свет в зале резко погас, погружая присутствующих в кромешную темноту, и по залу пронесся всеобщий радостный вздох предвкушения. Присутствующие замерли, словно перед прыжком с парашюта. Парашют, так парашют, значит полетели…

Инициатором всех наших затей всегда была я, так как у меня буйная фантазия, которая постоянно кружила мне голову и гнала к неизведанному, а подруги, иногда к ним даже присоединялся и Феликс, помогали мне в реализации то одной, то другой идеи. Вот именно так методом проб и ошибок и родилась Лучезарная. Я представляла себе планеты на которых еще не была, Лаура считывая мои мысли, воспроизводила мою мысленную картинку в реальности, а Фелиция пела. Она пела мысленно и ее песни звучали внутри каждого.

Все эти годы нас не могли вычислить только потому, что никто не знал наш принцип работы, конечно же были предположения о том что Лучезарная, это ни кто-то один, а целая группа, но так как не было доказательств… К тому же нас прикрывал Феликс. В "Золотой дракон" нельзя было проносить считывающую магию устройства.

Темнота внезапно исчезла, и вместо нее появились облака и чувство падения. Зазвучала красивая медленная музыка, это Фелиция подключилась к нам с Лаурой. Я никогда не могла понять, как ухитряется Фелиция поймать мое настроение и переложить ее в музыку и слова. Девушка говорила, что у нее дар так проявился. В общем, мы трое не только нашли друг друга, но и помогли друг другу реализоваться.

Мы падали с большой высоты, раскинув руки и наслаждаясь полетом. Ветер, трепал волосы и гладил лицо и это испытывал каждый присутствующий в зале, в данный момент они все были мной и чувствовали лишь то, что чувствовала я.

Мы плавно приземлились на цветочной поляне, на которой сидела девушка и плела венок. К ней подошел парень и как только они посмотрели в глаза друг друга, музыка сменилась песней о любви, а сердца присутствующих наполнились нежностью. Парень и девушка, гуляя по лугу держась за руки, разговаривали и собирали цветы. Они были счастливы.

Несколько громких тревожных аккордов, как стук перепуганного сердца и девушка глядя с холма на свой дом роняет из рук цветы. К ее родителям пришли сваты. Юная красавица приглянулась богатому и могущественному полозу, но девушке он противен и она не желает становиться его парой. Только желания девушки в расчет не берутся. Ее просватали.

Влюбленные не в силах бороться с полозом и противостоять ему, решаются на побег, при этом осознавая, чем для них это закончится. Только им все равно, потому что жизни друг без друга они уже не мыслят.

Зная, что их будут преследовать, влюбленные не имея возможности покинуть планету и затеряться в Галактике, просят помощи у эльфов в лесу, потом у русалок под водой, у гномов, людей, оборотней и вампиров. Под водой, в горах, в песках, в лесах они нигде долго не задерживались, постоянно чувствуя угрозу и преследование.

Те, кто сейчас находился в зале, падая в воду, ощущали ее сырость, холодный воздух высоких гор обжигал им холодом легкие, а жаркая пустыня иссушала кожу, некоторые даже почувствовали ожоги.

Улучив момент, когда девушка в одиночестве плавала в озере, полозу удается выкрасть ее и, воспользовавшись гипнозом, он готовится к обряду единения с ней. Девушка под воздействием чар, не реагирует на своего возлюбленного и с обожанием глядит на полоза, ловя каждое его слово.

Зрители, находящиеся в "Золотом драконе" не только видели объемную картинку, являясь участниками происходящего, они помимо сопереживания героям, чувствовали, то, что чувствовали они, именно этим и отличались выступления Лучезарной. Сейчас, все кто здесь находился, не наблюдали за представлением, они проживали его вместе с героями. Они чувствовали боль героев, их отчаяние, страх и безысходность, которая проходя сквозь кожу, селилась в каждом зрителе и разрасталась в нем.

В отчаянии наш герой отправляется к первозданному огню. Он решается попросить помощи у драконов, которые могли убить его за дерзость, так как он не имел права нарушать территориальные границы, но парень не мыслил жизни без своей возлюбленной, поэтому терять ему было нечего.

Драконы, окружив нашего героя и выслушав его, решили помочь влюбленным соединиться.

Сильные взмахи крыльев и вот мы уже мчимся в родную деревню влюбленных, где приготовления к обряду единения шли полным ходом.

Самый старший дракон планирует вниз и разрывает полоза на части, а потом испепеляет его. Наблюдая данную картину, мне аж легче стало, из груди исчезло сковывающее меня со вчерашнего дня напряжение.

Заменив одного жениха на другого, драконы сами провели обряд единения молодых, что является великой честью.

Я намерено вплела в историю драконов, решив расстараться ради гостей Феликса.

История закончилась, представление подошло к концу, только вот я вместо того чтобы перестать думать и тем самым прервать с Лаурой связь, сделала то, что прежде никогда не делала. В наступившей темноте, одна за другой стали появляться огненные буквы.

В СЛЕДУЮЩУЮ СУББОТУ

СЛАБОНЕРВНЫМ НЕ ПРИХОДИТЬ.

После этого темнота разбилась, превращаясь в мелкие осколки и осыпалась.

В зале ресторана еще какое-то время царила тишина, а после начались бурные обсуждения, слившиеся в один нетихий гомон.

— Надо выпить, у меня все в горле пересохло, — я потянулась за высоким бокалом с соком. — Я так сильно за эту парочку переживала, так сильно кулаки за них держала, что даже сама себя поранила.

— Где? — Мирослав, схватив мою свободную руку, принялся разглядывать поцарапанную ногтями ладонь. — Надо обработать.

— Да, ладно, до свадьбы заживет, — отмахнулась, возвращая руку.

— А когда свадьба? — активировался Антонио.

— Как только, так сразу, — ответила, залпом выпивая содержимое бокала. За влюбленную парочку я нисколечко не переживала, я до такой степени ненавидела полоза, что даже причиненной себе боли не почувствовала. Терпеть не могу пресмыкающихся.

— В таком случае у меня есть шанс, — Антонио пользуясь тем, что я поставила пустой бокал на столик, завладел моей ладонью и, поцеловав ее, начал поглаживать.

— Извините, мне необходимо подготовиться к выступлению. — Надеюсь, мой поспешный уход не напоминал бегство.

В небольшом закуточке, который примыкал к магической комнате, я с разбега рухнула на диван. Достал меня этот Антонио так, что мне даже хотелось вылить ему на голову содержимое второго бокала, для того чтобы охладить его поползновения в мою сторону. А я еще считала, что выдержка у меня отменная, ан нет, похоже, что эмоции начинают брать верх. С чего бы это?

— Элла, ты чего так поспешно сбежала? — в комнату, прикрывая за собой дверь, вошла Фелиция.

— Нервы сдают, — призналась.

— Да ладно у тебя и нервы?

— Представляешь, как оказалось, они у меня тоже в наличии имеются, Антонио меня своими намеками извел и ладно бы если он только говорил, так ведь он то и дело ко мне прикасается, причем совершенно не стесняясь Мирослава, который даже слова ему поперек за весь вечер не сказал. Как хорошо, что я только изображаю его девушку, в противном случае я бы его возненавидела. Привел вроде как познакомиться с друзьями, а сам отдал меня на растерзание этому главе следственного департамента. Фелиция, Мирослав за весь вечер ни разу не оградил меня от назойливых приставаний Антонио, — поднявшись, направилась к бару. — Надо что-нибудь выпить и желательно покрепче, а то меня уже трясти начинает.

— Только сильно не напивайся, а то еще упадешь со сцены, а у нас сегодня аншлаг. Свободных мест в зале нет и более того все проходы заняты, — сообщила зашедшая в комнату Лаура.

— Наши гости где? — спросила, делая несколько глотков горячительного напитка.

— Разместила их в зале на местах для сотрудников.

— Спасибо.

— На сцену-то когда пойдем?

— Минут через двадцать-тридцать, сейчас я немного приду в себя, и начну настраиваться на очередное выступление.

— Какие танцы мы будем сегодня исполнять? — Фелиция облокотилась о спинку дивана.

— Как и обещали Франсиско — эротические.

— Что сразу с них начнем? А как насчет того чтобы разогреться?

— Так я уже в процессе, — указала на недопитый бокал. — Вам налить?

— Нет, — отказалась и одна и вторая.

— Как хотите, мне больше достанется, — и я вцепилась в горлышко бутылки.

— Элла, поставь бутылку на место, — Фелиция смотрела на меня широко открытыми глазами. — Что с тобой происходит?

— Фелиция успокойся, Элла не знает, как допить содержимое своего бокала, куда уж ей справиться с целой бутылкой. — Сев на стул и положив ногу на ногу, Лаура не отводила от меня своих зеленых глаз. Показав ей язык, я сделала еще один глоток горячительного напитка.

— Перестань меня пугать, — упрекнула меня Фелиция, — садясь обратно на диван.

— Зато мне полегчало, — присев рядом с Фелицией, решила обсудить с подругами очередность танцев.

Меня уговорили начать выступление с песен, а не с танца и больше всего уговаривала Фелиция, которая в открытую на публике никогда не пела.

— Элла, мы уже давно не танцевали, и боюсь, что на полноценное выступление нас не хватит, поэтому надо петь. Лучше всего песни перемешивать с танцами, — уговаривала она меня, и я не могла с ней не согласиться.

Первой на сцену вышла Лаура. Сегодня мы решили побыть стервами, такими девушками которые не замечают мужчин, а если и замечают, то раз попользовавшись ими, выбрасывают их из своей жизни за ненадобностью.

…Не подходите ко мне с предложеньями

И красивыми выраженьями.

Да не пытайтесь вы мне так понравиться

Ведь я чудовище, хоть и красавица, — пела Лаура.

Она выступала в роли холеной, избалованной девушки, которая меняла мужчин, как перчатки, а вот я на сцене показалась в широких черных штанах, безразмерной серой футболке и в кепке, под которую спрятала волосы. Мне досталась роль пацанки, которая привыкла драться и защищать себя, не рассчитывая ни на чью помощь, в том числе и мужскую. Фелиция же предстала перед зрителями робкой юной девой и вот однажды наши дороги пересеклись, мы несмотря на то, что такие разные подружились и после этого перешли на танцы. Поначалу это были робкие неумелые движения, которые становились плавней и чувственнее. Постепенно на сцене разгоралась страсть. Мы намеренно дразнили и соблазняли. Благодаря магической системе, одежда на нас менялась чуть ли не каждую песню.

Исполняя очередной танец, мы предстали перед зрителями в воздушном прозрачном одеянии, которое спало с нас, как только мы начали танцевать танец живота, и вместо легкого шелка у нас на бедрах и груди появилось множество маленьких монеток, которые звенели при каждом нашем движении.

Напоследок мы исполнили призывный танец диких племен, где девушки танцуя у костра, возбуждают мужчин, призывают их танцем, и каждым движением показывают, что готовы отдать себя. Иллюзорный огонь, который со стороны выглядел как настоящий, вначале был едва заметен, но постепенно он стал разгораться…

Языки пламени вначале ласкали наши ступни, потом добрались до щиколоток и каждый раз, когда мы на него наступали, ввысь поднимались искры. Мы упивались моментом, нам всегда нравилось ощущать власть над теми, кто приходил на нас посмотреть. Мы управляли их чувствами, мы играли их эмоциями и сами растворялись в них.

Под конец, зрители увидели как мы, упав на пол, сгорели в пламени страсти, а мы же под прикрытием иллюзорного пламени, за которым зрители нас не видели, исчезли со сцены и больше на ней не появлялись, хотя и слышали громкие аплодисменты и крики: "Бис".

Призывный танец до сегодняшнего дня, мы еще ни разу не танцевали на публике

— Судя по крикам, дебют нашего танца прошел с ошеломительным успехом, — Лаура, как и все мы тяжело дышала.

— Предлагаю перебраться в нашу комнату и переждать в ней, когда основной поток гостей разойдется.

Развалившись на огромной кровати, мы с девчонками стали обсуждать оба наших сегодняшних выступления, выявляя плюсы, минусы и технические накладки. Мы всегда так делали.

— Вот вы где, — в дверях появился хозяин данного заведения. Всегда спокойное и безмятежное лицо мужчины выглядело взволнованным. — Элеонора, как это понимать? — набросился он на меня, и в его глазах я заметила всполох пламени.

— Вам что танец, что ли не понравился? — другого объяснения такому поведению Феликса у меня не было. Все вроде как всегда прошло, и почему он сразу на меня набросился, мог бы и со своей племянницы начать.

— Ты что натворила? — дракон по-прежнему испепелял меня взглядом, а я непонимающе хлопала ресницами. — Кто тебя просил написать, что через неделю будет повторная встреча с Лучезарной?

Ну, да, впервые с момента появления в "Золотом Драконе" Лучезарной она сообщила, когда именно собирается дать очередное представление.

А ведь прежде никто этого не знал, не знал того когда именно появится и будет выступать Лучезарная, даже мы не знали, потому что всегда выступали только под настроение (мое настроение), которое у меня бывает не всегда.

Обеспеченные жители Миорина довольно часто заглядывают в ресторан Феликса, в котором они платят не только за еду и напитки, но и за время, которое здесь проводят, в тайне надеясь увидеть выступление Лучезарной.

— Какие-то проблемы? — я никак не могла понять, почему Феликс бесится? — Я не сказала во сколько именно состоится выступление.

— И что с того? — Феликс прожигал меня взглядом, только вот я была одна из немногих, кто был способен выдержать его взгляд, а еще я считала его своим отцом, пусть и неродным. Феликс принял непосредственное участие в моем воспитании, поэтому я даже иногда позволяла себе с ним спорить, впрочем, как и Лаура. Фелиция же не в пример нам, предпочитала отмалчиваться, предоставляя нам с Лаурой утрясать с Феликсом спорные вопросы.

— На следующие выходные не осталось ни одного свободного столика.

— Так это же здорово, — я не понимала в чем проблема.

— Мне уже поступило более двух тысяч заказов от таких клиентов, которым, как правило, не отказывают, и вот что мне, по-твоему, им сказать?

— Обзвоните всех и пообещайте, что попытаетесь все устроить.

— Как ты себе это представляешь?

— В понедельник посетителей всегда мало, предлагаю в этот день закрыться и пригласить магов, пусть расширят верхнее пространство, поставят лоджии для самых почетных гостей и балконы. Я конечно в этом не спец, но мне кажется, что можно было бы не только вширь, но и ввысь расшириться, а там масса места, так что все желающие смогут присутствовать на выступлении Лучезарной, а уж как это преподать и каждому конкретному гостю сообщить, вы уж сами решите.

— Хорошо, — Феликс заметно расслабился и перестал смотреть на меня с укоризной. — Предположим, что с гостями мы определились, на качестве восприятия это не скажется?

— Не должно, — уверенно заявила, — но на всякий случай, загляну к вам в понедельник вечером.

— Договорились, — стоя у стены, Феликс на несколько секунд ушел в себя. — Элеонора помимо всего прочего существует вероятность вашего разоблачения, я более чем уверен, что на представлении будет присутствовать куча журналистов и репортеров, да и не только они, что если?…

— Даже если станет известно кто такая Лучезарная, лично я от вас Феликс, ни за что не уйду и не соглашусь работать ни в каком другом месте, ни за какие деньги. "Золотой Дракон" мой дом.

— Мой тоже.

— И мой, — поддержали меня подруги.

— По отдельности у нас все равно ничего не получится, а "Золотой дракон" часть всех нас и мы выступаем не из-за денег и ни для того чтобы прославиться, мы поем для души и от души, а душа не терпит клеток, рамок и запретов. Так что Феликс, чтобы не случилось, вам придется терпеть нас и наши выходки всю свою оставшуюся жизнь.

— Спасибо. — В глазах дракона промелькнула искренняя благодарность. — Вы молодцы, что додумались спрятаться здесь от зрителей, а то бы вас наши гости разобрали на сувениры. Думаю, что часа через два все успокоится, так что раньше чем через два часа из номера носа не показывать, — приказал он нам строгим голосом, еще и пальцем пригрозил, и нам так страшно стало, что мы дружно расхохотались. — С вами все ясно, переночуете здесь. Дверь я запру. Это всего лишь вынужденная мера предосторожности, поймите меня, я вынужден это сделать, а то вы можете натворить глупостей.

Мы дружно закивали головой, мол, все понимаем, надо так надо. Мы уже давно знали, как выбраться из данного номера, а потом так же незаметно в него вернуться.

— Судя по вашим хитрым глазам и не слыша возмущенных возгласов, смею предположить, что это вас не остановит, — глядя на Феликса мы улыбались и молчали. — Ладно, уговорили, закрывать я вас не буду. Элеонора надеюсь на твою благоразумность.

— А почему чуть что, сразу я? — возмутилась.

— Потому что у тебя у единственной есть голова на плечах, — не мне судить, но лично я бы с этим поспорила.

— Феликс, не хочется вас расстраивать, но свою голову я еще вчера потеряла, но я обещаю вам в ближайшие два часа вести себя благоразумно, — на моих губах расползлась улыбка.

— Я с вами поседею раньше времени, — это была его излюбленная фраза, даже его родная племянница не ведала сколько ее дядюшке лет, в то время как выглядел он лет на тридцать, и вообще я еще ни разу не видела седого дракона. Обведя нас всех взглядом, Феликс собрался нас покинуть.

— Как представление-то, гостям понравилось? — не удержалась я от вопроса.

— Ты о первом или о втором?

— Раз нас хотели разобрать на сувениры, полагаю, что второе наше выступление удалось на славу.

— Первое тоже. Драконы в восторге и благодаря вашим стараниям они задержатся здесь на неделю. Они сняли королевские апартаменты. Весь верхний этаж выкупили.

— Поздравляю.

— Я вас тоже, теперь мне осталось ваше следующее выступление пережить.

— Переживешь Феликс, куда ты денешься. Иди уж. А то тебя там, наверное, заждались, если что, вали все на меня, можешь сказать, что я совсем от рук отбилась. Это сработает, и твои драконы не обидятся на то, что ты их бросил, — подойдя к Феликсу, Лаура на несколько секунд прижалась к нему. — Иди и не беспокойся за нас. Мы уже большие девочки.

— Это меня и пугает.

— Чем займемся? — спросила Лаура, как только Феликс оставил нас, скрывшись за дверью.

— Предлагаю пойти поспать, на дворе уже утро.

— Поддерживаю.

— Присоединяюсь. Давненько мы втроем на одной кровати не спали. Чур, я посерединке, — Лаура втиснулась между мной и Фелицией.

— С годами ничего не меняется, — ухмыльнулась Фелиция.

Ну, да, трехкомнатный номер и еще точно такой же рядом, был уже давно закреплен за мной и Фелицией, Лаура же и вовсе здесь жила, облюбовав номер этажом выше.

— Вот и я о том же. Лаура, что у тебя с Энрике? Сколько ты будешь еще парня мучить?

— Я еще не готова, — заявила подруга, взбивая подушку.

— И когда же ты, наконец, соизволишь созреть? Может ему стоит соблазнить тебя, а после этого ты и на предложение составить ему пару сразу же согласишься? — Подруга молчала. — Лаура, он же тебя любит, что тебе еще надо?

— Я не уверена в том, что у него ко мне остались столь сильные чувства, — Лаура легла на подушку устремив взгляд в потолок, а я, повернувшись на бок и положив голову на ладонь, уставилась на загрустившую подругу.

— Откуда такое пессимистическое настроение?

— Да и вообще, откуда у тебя такие мысли в голове? — Фелиция, лежащая по другую сторону от Лауры, приподнялась на локте.

— Я его больше не слышу и не чувствую.

— Как такое возможно? — удивилась, потому что такого не могло быть. Для Лауры мы трое: я, Фелиция и Энрике, всегда были открыты.

— Как давно? — поинтересовалась Фелиция.

— Уже больше года. И даже когда он прилетал сюда и находился совсем близко от меня, я не могла пробиться сквозь его защиту. Энрике от меня отгородился и это неспроста. Думаю, что у него кто-то появился.

— Что ты такое говоришь? — попыталась утешить подругу, хотя и понимала, что это бесполезно.

— Говорю что думаю. Все хватит, давайте спать.

ГЛАВА 3

Воскресение

Разбудил меня звонок мобильника и вот почему я его вчера не отключила? Потянувшись к нему, отметила, что в номере я одна, девчонки уже куда-то сбежали.

Оказалось, что разбудил меня Мирослав, а день уже перевалил на вторую половину. Ничего себе я поспала.

— Да, — ответила сонным голосом.

— Привет, я тебя что разбудил?

— Да, — я легла на подушку и прикрыла глаза.

— Прости, не хотел, думал, что ты уже проснулась, — стал оправдываться Мирослав.

— Ты что хотел-то? Если у тебя планируется очередная встреча с друзьями, то я пас, вчерашней хватило.

— Хочу пригласить тебя домой и познакомить с родителями, — остатки сна у меня как ветром сдуло.

— Ты хочешь пригласить меня к себе домой? — Сев на кровати, подтянула к себе колени.

— К нам сегодня с утра пораньше заявился Антонио, и он рассказал родителям про то, какая у меня замечательная девушка. Он-то ушел, а родители за несколько часов мне весь мозг вынесли, упрашивая во чтобы то ни стало пригласить тебя в гости. Мама уже и пирогов напекла и салатов нарезала.

— Мирослав, ты же понимаешь что это лишнее, одно дело друзья, и совсем другое — родители. Ты как перед ними потом оправдываться собираешься?

— Как-нибудь. Элла умоляю тебя, выручай.

— Ладно, но раньше чем через два часа не жди. — Согласилась я на эту встречу не просто так. В статье про Мирослава, которую я планировала написать на следующей неделе, для контраста образа нечистого на руку преподавателя, очень даже подойдет описание его семьи.

— Давай я за тобой заеду.

— Я не дома, диктуй адрес.

— Ты все еще в "Золотом драконе"? — в голосе Мирослава послышалось напряжение.

— Много будешь знать, плохо будешь спать. Если не скажешь свой адрес, я ложусь спать дальше. — Мирослав тут же продиктовал куда именно я должна подъехать. Отключившись, я уже мысленно прикидывала в чем именно мне отправиться в гости.

"Золотой дракон" был моим вторым домом, и я даже не знаю, где больше проводила времени здесь или же в квартире матери. Открыв гардероб, и придирчиво оглядев его содержимое, я вытащила на свет темно-синее приталенное и расклешенное к низу платье.

— Как раз то, что надо. Скромненько и со вкусом. — Я планировала произвести неизгладимое впечатление на родителей Мирослава.

Умывшись, причесавшись и переодевшись, я спустилась в ресторан и плотно позавтракала, а заодно и пообедала, после чего вызвав такси, отправилась по адресу.

— Элла, ты меня спасла, — с этими словами Мирослав встретил меня в дверях. — Проходи, сейчас я тебя со всеми познакомлю.

Миновав уютно обставленный коридор, мы оказались в гостиной, в которой расположились трое мужчин.

— Добрый день, — поприветствовал меня самый старший из них.

— Здравствуйте, — поздоровалась.

— Элла, — это мой дедушка — Лиманский Святослав адмий Арманский.

— Можно просто Святослав, — мужчина протянул мне руку.

— Приятно познакомиться, — я ответила на рукопожатие. Белоснежная рубашка и темные брюки, сидели на мужчине идеально. Его темно-карие глаза изучали меня, впрочем, я от него не отставала. Выглядел Святослав от силы лет на пятьдесят. Высокий, темноволосый, видно было, что этот человек привык командовать, в нем чувствовалась сила, да и манера держаться говорила о том, что передо мной военный.

— Я тебе уже говорил о том, что дед у меня бывший военный?

— Бывших военных не бывает, — заявила, уклоняясь от прямого ответа.

— Молодец, девочка. Наш человек. — Вот именно человек, причем единственный из здесь присутствующих. Меня окружали чистокровные оборотни.

— Это отец.

— Ярослав, — представился мужчина, который выглядел чуть старше Мирослава и вполне мог сойти за его брата.

— А я Ростислав, брат Мирослава, — парень лет восемнадцати вклинился между мной и Ярославом.

— Мальчики, вы совсем нашу гостью засмущали.

— Элла знакомься это мама.

— Ранья, и не вздумайте называть меня как-то по-другому, умоляю вас давайте обойдемся без официальности.

— Хорошо, — подарив женщине улыбку, перевела взгляд на Мирослава.

— Пойдем я тебе покажу что у нас где находится, для того чтобы ты смогла ориентироваться, ухватив за руку, Мирослав повел меня через гостиную. — Мы быстро, — сказал он через плечо своим родственникам.

В общей сложности я насчитала шесть комнат, в одной из которых обнаружилась молоденькая девушка — Ранита, сестра Мирослава.

Гостиная плавно переходила в столовую совмещенную вместе с кухней, комната родителей, деда, Раниты и одна на двоих комната у Мирослава и Ростислава. Миленько, уютненько, такое большое теплое семейное гнездышко.

— Пойдемте к столу, — пригласила нас всех Ранья, после того как моя ознакомительная экскурсия по квартире закончилась и мы с Мирославом вернулись в гостиную.

Вот вроде никто из Лиманских ничего особенного не делал, мужчины всего лишь тихонечко переговаривались между собой, а все же чувствовалась какая-то суетливая атмосфера, а у меня дома тишина, покой и уединение. Дожила, рассуждаю, как престарелая матрона.

— Чему вы улыбаетесь? — поинтересовался у меня Ростислав. — Не сочтите за назойливость, просто у вас такое выражение лица было, — парень смотрел на меня и не находя слов крутил в воздухе руками. — Ну, такое…

— Она постоянно так улыбается, а мне так ни разу и не сказала причины, — пожаловался на меня Мирослав.

— Скажу, как-нибудь обязательно скажу, если не забуду. А с другой стороны зачем? — Я бросила лукавый взгляд на Мирослава. — Женщина должна быть загадкой, а мужчина должен пытаться эту загадку разгадать, для остроты ощущений, необходимо поддерживать интригу.

— Вот только интриги мне сейчас для полного счастья и не хват, проворчала, зашедшая в столовую сестра Мирослава.

— Ранита, — Шикнули на девушку родители, хотя она ничего такого и не сказала.

— Пожалуйста, если хотите, то я и молчать могу, — похоже, что младшей Лиманской я не понравилась.

— Прошу вас, проходите к столу, — засуетилась Ранья, жестом приглашая нас занять свои места.

— Да, кушать подано, все самое лучшее для дорогих гостей. Ради меня вы еще ни разу так не старались. — Я сделала вид, что не заметила полетевшие в сторону Раниты упрекающие взгляды. Очевидно, дело вовсе не во мне, девчонка страдает, и эта ее речь, словно крик души, который проигнорировали. Мне бы на ее месте было обидно. Вот и девушка обиделась. Поджав губы, она молча села за стол и схватив вилку, никого не дожидаясь, начала есть. Все намного серьезнее, чем я предполагала, надо бы с ней поговорить с глазу на глаз, только вот согласиться ли она?

Семейство Лиманских проигнорировав поступок своего младшего отпрыска, село за стол.

— Элла, а сколько вам лет? — поинтересовался у меня Ростислав. Дед аж закашлялся. Ну, да вначале ощущалась неловкость за внучку, а теперь за внука. А вот Ранита ухмыльнулась, не отрывая носа от своей тарелки.

— Ростислав, девушкам не задают такие вопросы, — ответила я, поворачивая голову в сторону парня. — Девушке или же женщине столько лет, на сколько она выглядит.

— А что если я, к примеру, ошибусь и припишу вам несколько лет?

— Уверяю тебя, я это переживу, но извлеку урок и буду по другому наносить макияж или же и вовсе предпочту обходиться без косметики, а еще постригусь и покрашу волосы, или же не буду стричься, а заплету косички и сразу же стану выглядеть на несколько лет моложе.

— Может, и в школу опять пойдете? — Я с улыбкой встретила скептический взгляд Раниты.

— А почему бы и нет? Самое беззаботное время.

— Вы учились явно не на Миорине.

— Вначале нет, а потом здесь, и поверь мне, на Миорине преподают замечательные педагоги.

— То-то вы на одного из них глаз положили.

— Ранита, немедленно выйди из-за стола, — суровый взгляд Святослава, зловеще пробежался по внучке.

— Да пожалуйста, не очень-то и хотелось, — схватив со стола печеньку, девушка скрылась в своей комнате.

— Простите, — стала извиняться передо мной Ранья. — У Раниты сложный переходный возраст.

— Возраст тут совершенно не при чем, разве вы не видите, что у нее что-то случилось.

— Любовь у нее случилась, — проворчал Ярослав, с ожесточением разрезая на тарелке кусок сочного мяса.

— Избранник ее отверг, да? — это было очевидно, но я должна была знать наверняка.

— Совершенно верно. — Теперь стало понятно, почему девушка находилась в таком нервозно-депрессивном состоянии.

— И ведь было бы по кому сохнуть и слезы лить, а то ведь… — Ранья махнула рукой.

— Я с ней поговорю, — поднявшись из-за стола, так ни к чему и не притронувшись, направилась к закрытой двери, за которой скрылась девушка.

— Элла не стоит к ней ходить, Ранита сейчас не в состоянии слушать, — попыталась остановить меня Ранья.

— Если у нас не получится диалога, я вернусь.

Подойдя к двери, толкнула ее и прошла вовнутрь, даже предварительно не постучав.

— Зачем пришла? — девушка сидела на кровати и обнимала подушку.

— Хочу поговорить, — облюбовав глубокое кресло, которое стояло напротив кровати, села в него.

— Адресом ошиблась, иди к Мирославу и разговаривай с ним по душам, он может часами слушать чужую болтовню.

— И я умею слушать, но и поговорить иногда тоже люблю.

— Знаешь что, — девушка отбросила подушку в сторону. — Давай катись из моей комнаты. Я тебя сюда не приглашала и не посмотрю на то, что ты гостья. А если сама не уйдешь, вытолкаю тебя за дверь.

— Я тебя понимаю…

— Да что ты можешь понять? Тебя же не бросали, — Ранита соскочила с кровати, и в два прыжка оказавшись возле кресла, угрожающе нависла надо мной.

— Бросали. — В голосе проскользнула обида, а сердце защемило от боли. Нанесенная Виталиком рана еще не затянулась окончательно, но она уже не кровоточила. — Представляешь, вот-вот должен был состояться обряд единения, повсюду гости, а он не пришел.

На глаза навернулись слезы. Я любила Виталика, мы с ним целых два года прожили вместе под одной крышей, прежде чем решились на обряд единения.

— Ты его любила?

— Очень. Более того я его боготворила, пылинки с него сдувала и всегда оправдывала, а в этот раз не смогла. Ранита, я не смогла найти ему оправдания и простить не смогла.

— А он сказал, объяснил, по какой причине не появился на обряде? — присев на корточки, девушка сочувственно пожала мне руку.

— Сказал, объяснил, и я его даже с какой-то стороны понимала, но…

— Ты его все еще любишь?

— Не знаю. После того что произошло, я его видела лишь единожды и у меня после этого случился нервный срыв.

— Это и не удивительно. Расскажи мне подробности, выговоришься, тебе легче станет, — предложила мне Ранита, а ведь это я должна была попытаться вывести ее на откровенный, задушевный разговор.

— Пылкие чувства к Виталику у меня даже если еще окончательно не потухли, то уж точно больше не разгорятся, возможно, они еще немного тлеют, но это ненадолго.

— Ты с Мирославом стала встречаться, для того чтобы Виталика забыть? — в глазах Раниты искрилось любопытство.

— Нет.

— А если тебя Виталик позовет, ты к нему обратно вернешься?

— Он звал и не раз, — смс от него приходили регулярно, — но для меня нет обратного пути.

— А я бы к Сиану вернулась. — Отойдя от меня, девушка присела на край кровати. — Элла он за мной так красиво ухаживал, такие слова говорил, я глядела на него, и у меня сердце замирало от восторга. А он, как только затащил меня в постель, так сразу же потерял ко мне всякий интерес. Ой, — встрепенулась девушка, зажимая ладонью рот. — Ты только маме моей ничего не говори, а то ведь она отцу скажет, а тот пойдет к Сиану на разборки. Элла если это произойдет, то Сиан меня возненавидит и тогда жизнь для меня потеряет всякий смысл.

— Клянусь, что я никому ничего не скажу, и если кто-то что-то узнает, то точно не от меня, — Ранита около минуты всматривалась в мои глаза, ища в них подтверждение моих слов.

— Спасибо, — слегка кивнув головой, девушка опустила ее на руки. — Мне так тяжело. Элла я в отчаянии. Я готова пойти на все ради того чтобы вернуть Сиана.

Раниту надо было спасать, она была явно одержима этим Сианом. Необходимо как можно быстрее убрать или хотя бы ослабить ее зависимость от него. Вопрос как это сделать оставался открытым.

— Что ты сделаешь, если увидишь его с другой? — вопрос я задала неспроста и не из праздного любопытства. Мне нужно было понять, какой силы привязанность Раниты к предмету ее обожания.

— Не знаю, но надеюсь, что этого не произойдет, — в глазах девушки я заметила терзающую ее боль.

— И все же представь, ты идешь по улице, а навстречу с красивой девушкой идет Сиан, они разговаривают, улыбаются друг другу, а после останавливаются и целуются.

Я намеренно мучила Раниту. Для того чтобы излечить болезнь необходимо не только подобрать правильное лекарство но и точно рассчитать его разовую и суточную дозу. Вот если сейчас Ранита скажет, что заливаясь слезами, убежит прочь…

— Я выцарапаю этой стерве глаза, а потом покончу с собой. — Ранита сидела на кровати, словно неживая, с каменным, отрешенным выражением лица. Бедная девочка, первая любовь.

Е-мое, — я мысленно шлепнула себя по лбу. Она же оборотень, а у них даже без любви со временем появляется привязка к партнеру. У всех это происходит по-разному, а вот у Раниты, похоже, наложилось одно на другое. Нужно предпринимать срочные и кардинальные меры и ведь никого из родственников привлекать нельзя.

И тут я вспомнила один из репортажей, который брала у женщины-оборотня примерно полгода назад, она рассказывала, как за две недели избавилась от привязки. Это могло сработать.

— Ранита скажи, ты на все готова для того чтобы вернуть себе Сиана?

— На все. — В глазах девушки непоколебимая решительность. Она действительно была готова на все.

— Я могу тебе помочь его вернуть.

— Элла как? — в какие-то доли секунды девушка оказалась сидящей подле моих ног. Какой же она в сущности еще ребенок и как мне повезло, что у меня есть подруги, которые несмотря на все мои психозы и истерики, после несостоявшейся свадьбы с Виталиком, не отходили от меня ни на минуту. Они не позволяли мне остаться одной, и я им за это благодарна, хотя в те минуты я их ненавидела. Я на них кричала, я их упрекала и прогоняла. Только они не уходили, молча выслушивая обидные слова, летящие в их адрес. А ведь они меня спасли. Нет, о самоубийстве я не думала и не помышляла. Девчонки вернули в мой посеревший мир краски, они напомнили мне о том, что в моей душе есть много красивых и нежных чувств, в том числе и любовь, и привязанность к ним. Они заставили меня вернуться к работе, и спустя десять дней моя жизнь вошла в прежнюю привычную колею, но уже без него.

Мне двадцать семь лет, я журналистка и вот уже два года я работаю в одном из известных журналов. Я очень дорожу своей работой, мне нравится летать в командировки, каждый раз узнавать что-то новое, интересное, захватывающее, а порой даже криминальное. В нашей профессии все такие, другие здесь не выживают, ты либо болеешь журналистикой, либо нет, но такие у нас надолго не задерживаются.

Жениха я себе выбрала тоже из своих, из наших. Мне повезло, или как у нас говорят, я поймала за хвост крупную рыбу. Виталик из тех, кто до мозга костей предан работе, я это знала, принимала и осознавала, с каким именно человеком я собиралась связать свою жизнь. Только вот, если я журналистикой болела в легкой форме, то Виталик целиком растворился в профессии. Он вживался в роль, выслеживал, сидел в засаде, он мог сорваться среди ночи, заслышав о том, что где-то произошла авария или кто-то из воротил бизнеса завел себе очередную любовницу. Виталик всегда стремился быть в центре событий, он как служебная собака выслеживал сенсации, и они сразу же поступали на первую полосу и в прямой эфир.

Я печаталась в женском журнале, а вот Виталик работал в "Вестнике", в самом популярном и самом многотиражном журнале. Его знали если не все, то очень многие, Виталик часто мелькал не только в газетах и журналах, но и на телевидении, он рассказывал о том или ином случае, давал интервью и даже однажды его уговорили поучаствовать в шоу.

Надо ли говорить, что виделись мы с ним редко, иногда в силу занятости того или другого, нам в течение дня даже поговорить некогда было.

Виталика я понимала, многое ему прощала: позабытый мой день рождения, годовщину нашего с ним знакомства, несколько раз он приглашал меня в ресторан, а сам там так и не появлялся, я уж не говорю о знакомстве с моей мамой, с которой он за два года так и не познакомился. Я ему прощала все, при этом как могла, сглаживала углы, но отменившийся обряд единения, я ему простить не смогла. Понимала, что Виталик погнался за очередной сенсацией, но этот его поступок, оказался последней каплей в чаше моего терпения.

Заголовки о том происшествии, из-за которого Виталик не пришел на свой обряд единения, целую неделю не сходили с первых страниц. Виталик даже позвонил и предупредил меня, что, скорее всего, не придет на обряд, потому что он срочно вылетает на другую планету.

В тот момент я впервые не захотела оправдывать Виталика, и я не намеревалась входить в его положение и говорить приглашенным гостям, что у него такая работа и с этим ничего не поделаешь, тоже не стала.

Сдерживая слезы обиды и разочарования, вручив после звонка, который перечеркнул всю мою жизнь, свой свадебный букет Фелиции, попросила Лауру сообщить гостям о том, что свадьбы не будет.

С тех пор прошел месяц.

— Элла, так что мне надо сделать? — вернула меня из воспоминаний Ранита.

— Ты должна будешь беспрекословно выполнять все мои требования, какими бы безумными они тебе на первый взгляд не казались, и как бы тяжело тебе при этом не было. Ты знаешь, что поставлено на кон и каким в конечном результате будет твой выигрыш. Если ты действительно хочешь вернуть Сиана, тебе придется идти до конца.

— Хочу. Я очень сильно хочу вернуть Сиана и поверь мне, я все для этого сделаю. Элла я на все готова и на все согласна, лишь бы он вернулся ко мне, лишь бы он принадлежал только мне одной. Расскажи, что от меня требуется? — в глазах девушки решимость воина идущего в смертельную битву, а еще в них появилась надежда. Хочется верить, что мой план по спасению этой девочки сработает, и она сможет отпустить от себя свою первую любовь.

— Если коротко, то тебе, начиная с завтрашнего дня, придется игнорировать Сиана. Нельзя смотреть в его сторону, улыбаться его шуткам и тем более бросаться к нему на шею и признаваться в своей любви.

— Элла мне что даже и поздороваться с ним при встрече нельзя будет? — девушка смотрела на меня с недоумением.

— Почему нельзя, можно. Сдержано кивни головой и пройди мимо. Можешь сказать привет, но рядом с ним не задерживайся. Ранита, первая неделя самая тяжелая, а потом будет легче, — во всяком случае, я на это очень сильно надеялась.

— Как долго мне придется игнорировать Сиана?

— От двух недель до месяца. — Ранита задумалась и, судя по ее прищуренным глазам, она что-то для себя решала.

— Это не так долго, я смогу продержаться. Это все?

— Нет, — я качнула головой глядя на девушку и понимая, что она от своего не отступится. — Я тебя познакомлю с парнем, и этот месяц он проведет рядом с тобой. Ранита он будет играть роль твоего возлюбленного и тебе тоже придется смотреть на него влюбленными сияющими глазами.

— Неплохо придумано, — оценила мою стратегию Ранита. — Показать Сиану, что у меня пропал к нему всякий интерес и попытаться вызвать его ревность. Думаешь, сработает?

— Должно. Надо начать и посмотреть на его реакцию, и в зависимости от того какой она будет решить, как тебе вести себя с ним дальше, но предупреждаю, что Сиан отреагирует на твою к нему холодность и равнодушие не раньше чем через неделю.

— Ну и ладно. Что такое семь дней по сравнению с вечностью, которую я проведу вместе с ним. Элла что за парень, которого ты мне предлагаешь в ухажеры? — Ранита перешла на деловой тон.

— Мой давний приятель, надеюсь, он согласится на нашу с тобой авантюру.

— Элла, что ты сидишь, давай набирай его и уговаривай, потому что если он откажется нам придется искать кого-то другого, лично среди моих знакомых нет никого, кто бы мог достойно сыграть эту роль.

— Привет Герман, — я позвонила нашему штатному оператору.

— Элла ты что ли? Рад тебя слышать. Что-то тебя давно не видно. Ты где пропадаешь?

— Об этом потом, у меня к тебе дело.

— Я полон внимания. Ты надумала заснять скандальный репортаж, и сегодня ночью мы с тобой будем поджидать неподозревающую о нашем коварстве жертву?

— Нет, на этот раз тебе предстоит более тонкая работа.

— Я не ослышался, именно мне предстоит, а не нам?

— Именно тебе. Мне нужна твоя помощь, вернее она нужна одной моей знакомой, — разговаривая по мобильнику, откинулась на спинку кресла.

— Все интересней и интересней. Ты меня заинтриговала.

— От тебя потребуется изобразить парня одной привлекательной молодой девушки.

— Только и всего? Я разочарован. У нее что, безответная любовь? Или она хочет при помощи меня привлечь к себе его внимание?

— Герман помнишь полгода назад женщину, ну ту, которая давала советы.

— Это та, которой удалось порвать многолетнюю привязку и при этом не только выжить, но и создать другую пару?

— Именно.

— Хочешь сказать, что у малышки все так серьезно?

— Более чем.

— Знаешь, а я согласен, но не бескорыстно.

— Неужели это ты? Герман я тебя не узнаю. Мне кажется, что ты стал меняться и не в лучшую сторону.

— Элла, как не крути, но я потрачу на девчонку свое свободное время и как я понимаю, я буду не свободен недели две, а то и больше. Согласись с тем, что мне полагается хотя бы минимальная компенсация за труды. В конце концов, у нас любая работа оплачивается.

— Ну и? — петь себе дифирамбы Герман мог еще долго.

— В течение месяца забронировать на меня столик на восемь персон в "Золотом драконе".

— Ничего себе, — присвистнула.

— Согласен посещать его ближайший месяц только по выходным. Элла я знаю, что это для тебя не проблема, иначе бы не попросил. Ты же наверняка в курсе того что в субботу там состоится представление Лучезарной.

— Знаю.

— Между прочим, столик на субботу мне самостоятельно не удалось забронировать даже предложив пятикратную цену за него. Элла, мне отказали, сообщив, что желающих попасть в эти выходные в "Золотой дракон" слишком много, что они даже почетным гражданам соседних планет вынуждены отказывать, а не только мне. Элла я тебя умоляю, я твою знакомую на руках целый месяц готов носить и даже могу ночевать возле ее постели, я готов на все ради того чтобы оказаться в эту субботу в "Золотом драконе".

— Как скоро ты сможешь приехать? — я назвала адрес.

— В течение получаса. А как насчет…

— Завтра скажу наверняка, там планируется реконструкция, в связи с резким наплывом посетителей.

— Но ты же постараешься?

— Приложу для этого все свои силы, — пообещала.

— В таком случае, я уже еду, — Герман отключился.

— Он скоро приедет. Вам необходимо поближе познакомиться и разработать план действий хотя бы на ближайшие один два дня. Погуляйте по городу, посидите в кафе, вам надо присмотреться и притереться друг к другу для того чтобы завтра, когда вы будете изображать радость завидев друг друга, для окружающих это выглядело правдоподобно.

— Я все поняла, — кивнула головой, соглашаясь Ранита. — Родителей возьмешь на себя?

— Возьму и более того постараюсь их успокоить, скажу что ты взялась за голову и начала выходить из депрессии.

— А я ведь благодаря тебе действительно начала из нее выходить.

— Рада это слышать.

— Как думаешь, что мне надеть для прогулки? — подойдя к встроенному в стену шкафу, Ранита распахнула разом обе дверцы, критически осматривая, то, что в нем пряталось.

— То в чем удобно и в чем ты чувствуешь себя комфортно.

— В таком случае однозначно брюки.

— Одевайся. Я пока выйду к твоим родным и подготовлю их к твоему уходу.

— Удачи, — пожелала мне девушка, — а то ведь они за мной последние дни как привязанные ходят, боятся одну оставить. Даже не верится, что мне удастся хотя бы на несколько часов освободиться от их опеки.

— Они тебя любят, волнуются и переживают за тебя.

— Элла, я это ценю, но всего должно быть в меру. К тому же они меня не слышат и не хотят или же не желают понимать мои чувства.

— Думаю, что со временем они пересмотрят свое мнение.

— Надеюсь.

— Как она? — стоило зайти в столовую, спросила у меня Ранья. Старшее семейство Лиманских по-прежнему сидело за столом, а вот Ростислав куда-то исчез. Надо ли говорить, что все взгляды устремились в мою сторону.

— Лучше. Ранья вы знаете о том, что клин клином вышибается?

— Конечно, и я не единожды пыталась переключить дочь на других мальчиков, но она и слушать об этом не хочет. У нее на Сиане словно свет клином сошелся.

— Мне удалось уговорить Раниту немного погулять с моим знакомым, поэтому умоляю вас, не препятствуйте этому. Уверяю вас на Германа можно положиться, я его давно знаю, и он себе в отношении Раниты ничего не позволит. Я ему позвонила и попросила развлечь вашу дочь, он должен скоро подъехать.

— Конечно же, мы ее отпустим, — Ранья перевела взгляд с меня на мужа, и тот молча кивнул в знак согласия.

— Если хотите я вам оставлю номер Германа, так на всякий случай для вашего спокойствия.

— Хотим, — изъявила желание Ранья.

— Если Герман не отвечает, значит либо занят, либо не слышит, но в этом случае он обязательно при первой же возможности вам перезвонит.

— Элла, вы так ничего и не поели. Присаживайтесь, кушайте. Мирослав, сынок, ты что застыл? Поухаживай за девушкой.

— Спасибо Ранья, но я не голодна.

— Как не голодна? Неужели вы так ничего и не попробуете? Я так старалась, — судя по потухшему взгляду Раньи, женщина расстроилась.

— Ладно, уговорили, но только чуть-чуть, — уступила.

Трель домофона разрушила повисшую тишину.

— Это ко мне, — Пулей выскочившая из комнаты Ранита, первой оказавшись у домофона. — Я спускаюсь, — произнесла она, отключая видеосигнал, после чего сразу же выскочила за дверь.

— И много у тебя таких знакомых? — Мирослав переплетя на груди руки и опираясь плечом о дверной косяк не спускал с меня потемневших глаз.

Неужели он меня ревнует, или он только делает вид для того чтобы родители поверили? Скорее всего, второе. Мы с Мирославом и знакомы-то совсем ничего, о какой ревности может быть речь? Хотя Герман парень видный. Под два метра ростом, накаченный, симпатичный даже на мой предвзятый вкус и он всегда хорошо одевался. К тому же он никогда не позволял себе появиться на людях в мятой или же грязной рубашке и всегда ходил в до блеска начищенных ботинках. Я его иногда за глаза называла пижоном, но, не смотря на это, он был великолепным коллегой и другом. На него всегда и во всем можно было положиться, и я это ценила.

— Знакомых у меня много, я же общительная девушка.

— Это и настораживает.

— Если ты планируешь в будущем запереть меня в четырех стенах, то будь готов к тому, что я сбегу даже из золотой клетки. — Сделав шаг вперед, встала на цыпочки и дотронулась губами до щеки Мирослава. Уж больно зловещим он выглядел. — Вот что ты на пустом месте сердишься?

Глаза в глаза, нас друг от друга разделял какой-то сантиметр. Я видела, как у Мирослава расширяются зрачки, как трепещут крылья его носа, под потоком выпускаемого из легких воздуха, я даже ощутила жар его тела и бешеное биение сердца.

— Мам я не смогу написать это сочинение, — выйдя из комнаты. Ростислав направился к нам. — Элла вы уже уходите?

— Ранита ушла, а мы все вышли ее проводить. Пойдемте в зал, — засуетилась Ранья, выпроваживая нас из коридора.

— Что за сочинение? — полюбопытствовала. Чувствовала я себя неловко, и мне необходимо было отвлечься.

— О том как я провел последние каникулы и это после того как мы уже два месяца отучились. И ладно бы я учился как Ранита в школе, но я-то уже на втором курсе института. За что мне все это? — Не то проворчал, не то простонал Ростислав.

— И в чем же проблема? — Оказавшись в гостиной, я присела на край дивана, Мирослав сразу же пристроился рядом.

— В том, что написать надо от пяти до десяти печатных листов, да еще и на всеобщем.

— У тебя проблемы с языком?

— У меня проблемы с сочинительством, — Ростислав поставил один из находящихся в гостиной стульев напротив меня, после чего уселся на него. — Все мое сочинение умещается в одном абзаце.

— И что именно ты можешь написать? — Я-то сколько себя помню, любила писать сочинения.

— То, что надеялся поехать на Линаг, хотел покататься на лыжах, а в результате родители затеяли ремонт, который мог еще год и даже два подождать. Из-за этого ремонта я все каникулы провел на Миорине, никуда не выезжая. Можно сказать, находился в четырех стенах. Вот так вот, — хлопнув себя по коленям, Ростислав развел в стороны руки.

— Ничего страшного, — заверила я его, улыбаясь. — Напишем мы с тобой сочинение. Начни его с того, что на каникулы у тебя были грандиозные планы, ты мечтал вместе с семьей слетать на Линаг. Хотел покататься на лыжах, покупаться в море, поплавать с аквалангом, полюбоваться гейзерами, в общем, перечисляешь все то, что ты так мечтал увидеть и чем именно хотел заняться на Линаге. Надеюсь, на это у тебя воображения хватит?

— На это хватит.

— Это у тебя будет как вступление, а дальше ты переходишь к основной части и начать ты ее можешь словами: "Какие ужасные каникулы". Пусть преподаватель услышит крик твоей души. Можешь даже это предложение выделить или же поставить после него несколько восклицательных знаков. Ростислав, ты же не положительный отзыв о каком-то кафе пишешь, это всего лишь сочинение о каникулах и ты можешь выплеснуть на бумагу весь свой негатив, раздражение и разочарование.

— Я все понял, а писать-то что? — парень не сводил с меня заинтересованного взгляда, похоже он привык писать только о хорошем.

— Мои мечты разбились о суровую реальность. Ремонт, как много в этом слове… Вначале у меня допытывались какой именно я хочу видеть свою комнату, а потом стали таскать по магазинам. Зайдя в третий мне было уже все равно какого именно цвета будут мои обои, потолок и пол. Мне хотелось выть в голос и послать всех очень далеко.

— Элла, как вы верно это подметили, — восхитился парень. — Я именно это и чувствовал, и послать всех тоже хотелось и не раз.

— Мне тоже как-то пришлось через это пройти, — призналась. — Так вот, когда мне казалось, что хуже уже не будет и что самое страшное уже позади, когда все уже было выбрано и куплено, и в моей комнате началась генеральная реконструкция, оказалось, что купленные обои не подходят к новому цвету потолка и меня опять потащили в магазин, потому что через экран монитора определить качество и оттенок обоев невозможно. И все началось сначала.

Вначале я не обращала внимания на то, что рядом раздалось покашливание, но когда покашливать стал не один человек, а несколько, я, прервав разговор с Ростиславом, окинула взглядом Лиманских.

Они смеялись, при этом тщетно пытаясь этого не делать.

— Эллочка, вы словно были здесь вместе с нами. Это вам Мирослав о подробностях нашего ремонта рассказал?

— Конечно он, родная, а кто же еще? — Я во все глаза смотрела на чету Лиманских и понимала, что лгать не хочется, а правду говорить нельзя, поэтому разумней было промолчать. Я-то про второй раз купленные обои для красного словца сказала, для того чтобы придать еще большей трагичности сочинению Ростислава, а оказалось, что я чуть ли не провидец. Боясь встретиться взглядом с Мирославом, уставилась стеклянным взглядом на Ростислава.

— Заканчивать-то сочинение как? — своим вопросом парень меня выручил.

— Подожди, еще рано заканчивать, надо еще написать о валяющихся в коридоре коробках, о банках с краской, об инструментах о которые тебе без конца приходилось спотыкаться.

— У нас все это лежало на балконе.

— В таком случае напиши, что тебе негде было подышать свежим воздухом. А теперь скажи мне, произошло ли у тебя за каникулы хоть что-то приятное? Может ты с друзьями куда-то выбирался или с родственниками?

— Ну, да, было раз, — сообщил мне парень, потирая затылок. — К нам с Карнаса океанариум приезжал. Мы в нем с семьей весь день провели.

— Вот, — мой указательный палец взлетел вверх. — После того, ка ты опишешь все "прелести ремонта", перейди к светлому пятну твоих каникул.

— Элла, а можно без этого? — парень покрутил в воздухе рукой.

— Можно и без этого. Цитирую, — глядя на Ростислава, прищурила глаза. — Единственным светлым пятном за время каникул стал поход в океанариум, и после этих слов ты Ростислав описываешь все то, что там видел и то, что тебе понравилось и не понравилось, напиши о том, что тебя удивило, и о том, что больше всего запомнилось и объем сочинения тебе гарантирован.

— Мы еще с ребятами кое-куда выбирались, — вспомнил Ростислав. — Об этом писать?

— Как хочешь. Знаешь что, набросай основной текст, а после решишь, описывать тебе вылазку с друзьями или же нет. Если что, то напишешь, что за каникулы у тебя было два светлых пятна, а не одно. Опять же для объема можно написать, что все друзья-товарищи разъехались, а ты от нечего делать в каникулы развлекался магическими играми.

— Развлекался, развлекался, — подтвердила мои предположения Ранья.

— Лучше бы он книги читал, — проворчал дед.

— Опять заскрипели, — проворчал под нос парень.

— Вот что за поколение растет, вот мы в ваше время…

— Дед, — прервал старика Ростислав, — Давай ты все это расскажешь Элле после того как я уйду из комнаты, я это уже все слышал и не раз, а Элле, возможно, будет интересно. Дед, я тебя умоляю, давай я вначале с сочинением разберусь.

— Эх, — Лиманский-старший обреченно махнул рукой.

— Каким должно быть последнее предложение? — Ростиславу не терпелось оставить нас, это было заметно по тому, как он нетерпеливо стал ерзать на стуле.

— Каникулы не удались, но зато, вечерами лежа на кровати, я любуюсь своей комнатой, в которую теперь не стыдно приглашать друзей или же девушку.

— Лучше друзей, — голова парня резко опустилась, а на щеках появился румянец. — Спасибо, пойду, напишу, а потом покажу. — Парень выскочил из комнаты, как ошпаренный.

— У него еще нет девушки, — пояснила реакцию младшего сына Ранья.

— Всему свое время, — философски заметила я.

— Надо же столь юная особа и такие рассуждения, которые, как правило, не свойственны молодым.

— Так уж и быть, я открою вам тайну, — глядя исключительно на старшего Лиманского, я намеренно понизила голос и сделала паузу для того чтобы присутствующие полностью обратились в слух и сосредоточили все свое внимание исключительно на мне. — Я древняя как мамонт, а молодость лица и тела мне помогает поддерживать специальный крем. А еще ежедневный макияж, на который уходит уйма времени и килограммы косметики. — Я говорила тихо и медленно, словно доверяла Святославу свою самую сокровенную тайну, не глядя и не обращая внимания на остальных. — Я же почему Мирослава у себя ночевать не оставляю? Вот увидит он, как я на ночь отклеиваю ресницы, снимаю парик, после чего соскребаю с лица пудру, выкачиваю гель из губ и груди, вытаскиваю вставную челюсть…

Я перед каждыми перечисленными действиями делала многозначительные паузы для того чтобы Лиманским хватило времени в воображении представить все мои действия и все это время я удерживала взгляд Святослава, в котором уже во всю плясали задорные искорки, а краешки его губ подрагивали.

— Я берегу нежную психику Мирослава, и буду открывать ему свою истинную сущность постепенно, день за днем, скидывая с себя волосок за волоском. Что ты смеешься? — Перестав гипнотизировать Святослава, легонько ткнула под ребра Мирослава. — Разве тебе не страшно?

— Конечно же страшно, — Мирослав растянул улыбку от уха до уха. — А еще я рад, что мы с тобой проведем так много дней вместе, учитывая сколько волос в твоем парике…

— Он у меня не один, — наклонившись, прошептала ему в ухо, но так чтобы меня все услышали.

— Эллочка пощадите, — взмолилась Ранья. — Я больше не могу смеяться.

— Уговорили, вы меня угощаете чаем, а я его пью и молчу. Если вас, конечно, это не затруднит.

— Не затруднит. — Ранья поднялась, а я следом за ней.

— Можно я вам помогу?

— Конечно, так я не пропущу ничего интересного.

— В таком случае нам с вами на кухне следует задержаться, — я заговорщицки подмигнула женщине. — А потом тихонечко сбежать из квартиры и пойти куда-нибудь погулять. Я тут по близости такой потрясающий ночной клуб знаю.

— Элла, — Мирослав поднявшись обнял меня и притянул к себе. — А как же я? Меня с собой возьмешь?

— Прости дорогой, но туда пускают только лишь особей женского пола.

— Мам не ходи с ней она тебя плохому научит, — Мирослав бросил на мать умоляющий взгляд. — А если все же пойдешь, то прихвати меня в своей дамской сумочке.

— Я тебя не дотащу, — под общий смех нам с Раньей все-таки удалось вырваться на кухню.

— Что мне делать? — спросила у хозяйки.

— Стоять и смотреть, — женщина все еще улыбалась. — Спасибо, вам Элла, что вы откликнулись на предложение зайти к нам в гости. Я даже и не припомню когда мы все вместе сидели и разговаривали, да еще и смеялись. — Стоя у окна, я наблюдала за Раньей, которая достав чашку, стала наливать для меня в нее чай. — Элла, я надеюсь вы станете частой гостьей в нашем доме. Как насчет того чтобы заглянуть к нам, к примеру в следующие выходные?

— Вы меня уже прогоняете?

— Что вы, Элла, — Ранья даже в лице переменилась. — Как вы могли такое подумать?

— Это вы меня извините, за неудачную шутку, право я не знала, что вы так расстроитесь. А что касается выходных, то я не могу вам ничего обещать. Мы вот в эти выходные планировали девичник с подружками устроить, посидеть, посплетничать без посторонних ушей, но не получилось.

— Мирослав рассказывал, что вы вчера были в Золотом драконе. Он нам и про представление рассказал, как же вам повезло. — Женщина протянула мне чашку, и я сразу же сделала из нее несколько глотков, замечая печальный взгляд Раньи.

— Вы когда-нибудь бывали в "Золотом драконе"? — спросила, не удержавшись от любопытства.

— Нет. — Вот спрашивается, зачем спросила? Ведь знаю же, что в "Золотом драконе" собираются лишь "сливки общества". Туда без особого приглашения не попасть даже генералам, да и цены там заоблачные.

— Эллочка, что вы стоите? Присаживайтесь, — Ранья поставила на стол кусок пирога, и рукой указала мне на стул.

— Спасибо. — Поблагодарила женщину, присаживаясь и доставая мобильник. — Мне срочно надо сделать пару звонков, нужно было уточнить у Феликса насчет столика для Германа.

— Мне выйти?

— Не надо. Ничего секретного. Простите, это займет всего пару минут, — Разговаривая с Раньей, я уже звонила Феликсу.

— Элеонора? — в голосе Феликса послышалось удивление, еще бы я ему нечасто звонила.

— Добрый вечер. Надеюсь, что не отвлекаю вас. Я бы хотела поговорить насчет столика для моих друзей в субботу…

— Я бы тоже хотел с тобой поговорить о размещении гостей. Я не представляю каким должно быть помещение для того чтобы разместить в нем всех желающих. Элла прошло менее суток, а у меня уже сейчас более сотни желающих на место и я сейчас говорю только о тех, кому невозможно отказать, так что жду тебя у себя завтра в любое время, будем искать способы расположить и твоих и моих гостей.

— Хорошо, — тихо произнесла. Феликс отключился, а я явственно представила себе размер надвигающейся на меня катастрофы.

— Элла у вас неприятности? — Ранья присела на стул напротив меня.

— Хочется надеяться на то, что неприятности обойдут меня стороной, — теперь я уже звонила Герману. — Как ты там?

— Решила проконтролировать?

— Вообще-то я насчет столика в "Золотом драконе", я оставила заявку, но все, как я тебе и говорила решится завтра.

— Элеонора…

— Обещаю, что сделаю все возможное.

— Хорошо, я на тебя рассчитываю, и завтра с нетерпением буду ждать от тебя звонка.

— Пока, — отключив мобильник, положила его рядом с собой на стол.

— Элла, а вы что можете позволить себе заказать столик в "Золотом драконе", — изумилась Ранья.

— Вот и мне это интересно, — к нашему женскому коллективу присоединился Мирослав. — Откуда у студентки возможность посещать такое заведение и насколько я понял ты там частая гостья. Можешь не отрицать, тебя там все знают.

— А я и не отрицаю, — отломив ложечкой кусок от пирога, отправила его в рот. — Вкусно.

— Благодарю, я сама готовила. Если хотите я дам рецепт. Он совсем простой и готовится пирог быстро.

— Верю, но рецепт не возьму, потому что не люблю готовить, — оторвав взгляд от недоеденного пирога, бросила извиняющийся взгляд на Ранью. — Самое большее на что меня хватает, это довести до готовности полуфабрикаты или же соорудить бутерброд.

— Элла, вы с таким рационом язву себе заработаете.

— Не заработает. Она же у нас в "Золотом драконе" питается.

— Мирослав, — Ранья попыталась затушить искры разгорающегося скандала.

— Да питаюсь и довольно часто, и что с того? — Я с вызовом встретила угрожающий взгляд Мирослава. Он мне никто, а значит, не может указывать, где я могу питаться, а где нет.

— Позволь узнать на какие средства?

— Меня приютили, как бедную родственницу и кормят бесплатно, — и ведь ни капли лжи, одна только правда.

— Дети давайте вы успокоитесь. Мирослав, ну что ты завелся? — попыталась утихомирить сына Ранья, в то время как мы с Мирославом прожигали друг друга глазами.

— Мам я спокоен, я всего лишь хочу знать.

— Мирослав не стоит настаивать и наседать на Эллу, если она захочет и сочтет нужным, то она тебе непременно об этом расскажет, — Ранья положила руку на плечо сына, но тот похоже этого даже не заметил.

— Так ты мне скажешь?

— Для тебя это так важно?

— Да.

— Хорошо, — отведя взгляд, я принялась за поедание пирога. — Я никогда не делала из этого тайны. Лаура дочь Феликса, владельца "Золотого дракона".

— И что с того? — мой ответ не удовлетворил Мирослава.

— Мы с Лаурой уже давно дружим, я даже несколько раз ночевала у нее. Работники "Золотого дракона" заменили мне семью, я помню, как этот ресторан открывался.

— Что у тебя с Феликсом? — Мирослав допрашивал меня словно ревнивый супруг, заставший у себя дома постороннего мужчину.

— Я его воспринимаю как отца, которого никогда не знала. По мере нашего с Лаурой взросления, он наставлял нас, давал советы и даже защищал. Я к нему питаю теплые родственные чувства, хотя и не являюсь его кровной родственницей. Еще вопросы будут?

— Ты в субботу будешь там? — Мирослав остыл, хотя я так и не поняла, с чего он вообще завелся.

— Естественно. Разве я могу пропустить выступление Лучезарной? Мне даже столик не нужен, я могу где-нибудь в уголочке постоять.

— Меня с собой возьмешь? Я тоже с тобой в уголочке постою.

— Не знаю-не знаю, — я положила в рот остатки пирога. — Посмотрю на твое поведение. А вообще у нас с девчонками девичник.

— Он у вас вчера был.

— Вчера не считается, так как это был не девичник, а дружеские посиделки.

— Ну и куда вы все пропали? — к нам присоединились отец и дед Мирослава. — Мы вас там ждем-ждем, а вы тут чаи распиваете. Нам же без вас скучно. Мирослава за вами послали, и он тоже пропал, пришлось самим отправляться на ваши поиски.

— Элла, может вы все-таки вернетесь в гостиную, там мы все сможем расположиться более комфортно.

— Вернусь, раз просите, тем более что пирог я уже доела. Ранья большое спасибо, — поблагодарила хозяйку.

— Элла может вам еще кусочек положить?

— Лучше с собой заверните, — пирог был действительно великолепным, он просто таял во рту.

— Хорошо, я вам его весь заверну.

— Как весь, а как же мы? — возмутился Ярослав, с шутливым упреком глядя на жену.

— А мужчинам сладкое вредно, особенно на ночь.

— Элла расскажите нам немного о себе. Кто ваши родители? Чем они занимаются? — Попросил меня Святослав, как только мы расположились в гостиной.

— Мама исследователь, она постоянно в разъездах, и в детстве я много путешествовала, а потом, когда мне исполнилось одиннадцать лет, я заявила маме, что мне надоело постоянно менять школы, преподавателей, и одноклассников. Из-за вечных разъездов у меня не было друзей, и я часто находилась в одиночестве, так как мама большую часть дня пребывала вне дома.

Воспоминания навеяли грусть.

— Не знаю, как бы сложилась моя судьба, не закати я в тот роковой день маме истерику. Я выбежала из квартиры заявив ей, что она может лететь куда угодно, а лично я остаюсь и никуда не полечу. Вся в слезах, я выскочила на улицу и побежала не разбирая дороги куда глаза глядят. Феликс выходя из машины разговаривал по телефону. От столкновения со мной, телефон у него выпал и не пережил падения. Вот так вот мы с ним и познакомились.

— И он сразу предложил тебе поселиться в "Золотом драконе" и заменить отца. — Мирослав злился, а еще явно нарывался на мою грубость. Сидел бы себе тихонечко и молчал, так нет, решил настроение не только себе, но и другим испортить.

— Из машины вышла белокурая девчушка, приблизительно моего возраста, — проигнорировав выпад Мирослава, я продолжила рассказ.

— И вы сразу же с ней подружились. — Захотелось найти кляп и засунуть его Мирославу в рот.

— Сын, какая муха тебе укусила? — Ярослав упрекающе глядел на сына. — Если тебе не интересно, и ты не хочешь слушать, выйди, а если останешься, то больше не смей перебивать Эллу, — грозно произнес Ярослав. — Где твое воспитание? Мне за тебя стыдно.

Несмотря на то, что отчитывали вовсе не меня, мне все равно стало как-то неловко, и даже захотелось попрощаться и уйти.

— Элеонора, продолжайте, Мирослав больше не будет вас перебивать.

— Лаура непростая девушка, — я смотрела на свои переплетенные пальцы рук. — От нее отказались родители. Они сочли внезапно проявившейся дар ребенка проклятием и поспешили избавиться от дочери. Лаура замкнулась в себе и ни с кем не разговаривала. Я сильно переживала из-за разлетевшегося на куски телефона Феликса. Мы тогда не могли себе позволить купить такую дорогую модель. Я представила, как будет ругать и упрекать меня мама, я боялась, что она из-за меня никуда не полетит и потеряет работу, а еще я переживала из-за того, что Феликс мог сообщить о случившемся инциденте в школу.

— Не бойся, Феликс хороший, — сказала мне тогда Лаура, беря за руку.

Вот с тех самых пор я практически поселилась у Лауры и Феликса, который приглядывал за мной всякий раз, когда моя мама улетала в очередную командировку. Я почти сразу привязалась к Лауре у которой, как и у меня на тот момент не было ни одной подруги. С Фелицией мы познакомились чуть позже.

— Элла, простите, а что за дар у вашей подруги? — поинтересовалась Ранья.

— Она читает мысли и способна проникать даже через поставленные блоки. Ей хватает взгляда, для того чтобы узнать о человеке все. Она не приемлет лжи и притворства, ее нельзя обмануть.

— Должно быть сложно находиться рядом с таким человеком?

— Это только в том случае, если есть что скрывать, а мне скрывать было нечего, наоборот, мне было забавно общаться с Лаурой мысленно.

— Получается что Феликс не родной отец Лауры, а приемный?

— Он ее дядя. Мать Лауры его сестра, которой Феликс строго-настрого запретил приближаться к дочери. Как ни крути, мы все выиграли от этой встречи. Феликс в моем лице нашел подругу и одновременно няньку для своей племянницы, и ему теперь не приходилось постоянно держать Лауру при себе, а передо мной с того момента открылись все двери. Лаура благодаря мне, а впоследствии и Фелиции смогла раскрыть весь свой потенциал, так как мы позволяли ей в любое время ковыряться в наших головах.

— Если бы вы этого не сделали, девочка могла бы умереть, — подняв голову, я взглянула на Ярослава. — Я никогда прежде не встречался ни с чем подобным, но читал о том, что на ранних стадиях проявления данного дара, ребенку необходимо по нескольку раз в день беспрепятственно проникать и читать чужие мысли, а если объект в чью голову обладающая даром вторгается проявляет хоть малейшее сопротивление, это пагубно сказывается на психике обладающего даром. Многие сходили с ума, но это происходит лишь в детстве, — успокоил меня Ярослав, после того как изрядно напугал. — Как правило, к совершеннолетию дар входит в полную силу и уже не причиняет тому, кто им владеет вреда. Я бы был не против пообщаться с этой девушкой и если она захочет, могу даже договориться о том, чтобы ее протестировали в лаборатории.

— А что потом? — подставлять подругу не хотелось.

— Если захочет, то она сможет работать у нас в отделе.

— А если не захочет?

— На нет и суда нет, в этом случае мы попробуем уговорить ее работать с нами хотя бы изредка. У нас она сможет развиваться, совершенствоваться и одновременно приносить пользу, да еще и деньги за это получать.

— Я ей скажу, а там пусть сама решает.

— Элла, как я понял у вас нет отца? — Святослав сменил тему разговора, переключившись на меня. — Вы знаете кто он?

— Нет. Я его никогда не видела и думаю, что если мы с ним случайно столкнемся, то я не пойму что это мой отец.

— У вас что ни одной фотографии его нет?

— Увы, — горестно произнесла, разводя в стороны руки. — У мамы случился головокружительный роман с моим отцом. Они всего лишь несколько дней были вместе, после чего он исчез.

— А вы пытались найти его по имени? Из какого он рода?

— Еще при первой встрече он предупредил маму, что в силу обстоятельств вынужден пользоваться чужим именем, так что искать его не имеет смысла. Планета круглая, кто знает, может быть мы с ним когда-нибудь и встретимся?

— Вы осуждаете отца? — Святослав внимательно наблюдал за выражением моего лица. — Как думаете, сможете ли вы его когда-нибудь простить?

— Для того чтобы осуждать или прощать необходимо во всем разобраться. Возможно мой отец военный, отправился на задание с которого не вернулся, а может и вернулся, но не нашел мамы. А возможно он давным-давно нашел себе пару и у него с моей мамой случился всего лишь мимолетный роман, о котором сейчас мой папочка даже и не вспомнит. Какой смысл тыкать пальцем в небо и гадать? До истины мы с вами все равно не докопаемся. Вот когда я встречу его и выслушаю, тогда и подумаю, заслуживает он прощения или же нет, в любом случае я ему благодарна за то, что появилась на свет, но маме я благодарна больше. Она не побоялась трудностей, которые ей пришлось преодолеть с моим появлением.

— Элеонора, я написал сочинение, прочтите, может я что-то упустил? — Ростислав протянул мне планшетник. — А вы вообще с всеобщим дружите?

— Дружу и довольно неплохо. Я свободно на нем разговаривала еще до того, как начала учиться в школе.

— Тогда может и ошибки проверите?

— Ростислав, как тебе не стыдно? — упрекнула Ранья сына. — Элеонора первый раз у нас в доме и уже достаточно тебе помогла.

— Так я же Эллу прошу, а не заставляю. Ведь вы же мне поможете, да? — Ростислав умоляюще посмотрел на меня.

— Конечно, помогу, — согласилась, улыбнувшись парню. — А ты сам на всеобщем писал или пользовался электронным переводчиком?

— Сам. Зачем доверять машине перевод, если я сам хочу выучить язык? — Разговаривая с Ростиславом, я уже бегло просматривала текст. Работая у Амалии еще и не такому научишься. Лично я могла при любых шумовых эффектах кропотливо работать над статьей, совершенно не обращая внимания на шум. Могла что-то кому-то говорить и одновременно делать наброски, а также по нескольку часов разговаривать по телефону и одновременно что-то записывать.

— Вот здесь смотри, — я выделила желтым цветом в тексте слово.

— И что здесь не так?

— Это слово не склоняется. Оно на всеобщем всегда остается неизменным.

— Сейчас я тебе напишу слова которые необходимо запомнить для того чтобы в будущем у тебя было меньше ошибок. Вот смотри их совсем немного, — написав слова, я развернула планшетник к Ростиславу.

— Надо же, — Ростислав почесал затылок. — Никогда бы не подумал.

— М-да, — раздалось сбоку. И я только сейчас сообразила, что одно из написанных мной слов Мирослав склонял на занятии. — Кажется, я понял, почему ты улыбалась на занятии.

— Братец, ошибку, что ли сделал? — Ростислав радовался промаху брата.

— Ростислав, я не подтвердила твою догадку.

— Элла, но вы ее и не опровергли, — парировал он.

— Может я решила сделать это специально и сохранить интригу? Тебе текст-то дальше проверять, или теперь сам с ним разберешься? — указала я на планшетник.

— Проверять, — плоский прямоугольник перекочевал ко мне в руки. — Может, я еще чего-то не знаю. Век живи — век учись.

— Мудрые слова, — изрек Святослав, поглядывая на меня. — Элеонора, а может вам в преподаватели пойти?

— Нет, уж увольте. Я для себя уже выбрала профессию, которую не намеренна менять. Обучение студентов и школьников это не для меня с ними же необходимо терпение, которое у меня периодически исчезает. Держи, — протянула я Ростиславу планшетник. — Сочинение отлично написано, ошибок нет и объем выдержан. Смело можешь рассчитывать на высший бал.

— Элеонора, как давно вы решили посвятить свою жизнь изучению животных? — Я не смогла сдержать кислого выражения лица, и это не осталось незамеченным. Лиманские смотрели на меня и я понимала, что если солгу, то они это поймут и та хрупкая связь что у меня с ними за этот вечер образовалась порвется.

— Элла, вы что, животных совсем-совсем не любите?

— Ну-ну, — протянула. — Это смотря как вы их приготовите и под каким соусом мне их подадите.

Шутку оценили. В голос смеялись все. Ростислав от смеха даже со стула сполз и, держась за живот, направился в сторону миниатюрного дивана, на который и завалился. Дед, от смеха сотрясался всем телом. Ярослав, спрятал лицо в ладонях, а Ранья, смеясь, смахивала со щек слезинки, и даже Мирослав тихонечко посмеивался. Я тоже улыбалась, кажется, выкрутилась.

— Ну, Элла, ну насмешила.

— Я предпочитаю наблюдать за растениями, но так как флора и фауна тесно связаны между собой, приходится наблюдать и за животными.

Взгляд упал на часы, которые показывали, что пора отправляться домой. Пообщалась с родственниками Мирослава, пора и честь знать, тем более что и предлог подходящий имеется.

— Простите, я и не думала что уже так много времени. Засиделась я у вас, а у меня еще ни одно домашнее задание не сделано, — только вот я, то, что мне задали в академии, делать и не собиралась, мне Амалия столько тем для статей выслала, что впору было хвататься за голову.

— Элеонора, подождите минуточку, я вам пирог принесу, — и хозяйка поспешила на кухню.

— Ранья, — окликнула женщину. — Напишите мне, пожалуйста, рецепт пирога, вдруг у меня появится желание и время его испечь.

— Конечно же напишу. А как надумаете печь зовите в помощники Мирослава, он любит готовить и печь у него неплохо получается. — Женщина вышла, оставив меня одну со своими мужчинами.

— Элла вы уж нас не забывайте и заходите в гости без всякого приглашения, — предложил Ярослав, поднимаясь с кресла. — Мы все будем очень рады снова вас повидать.

— Спасибо, буду иметь в виду. — Все, надо бежать отсюда, в тишину своей квартиры и подальше от изучающе-любопытных глаз.

— Вот держите, Ранья вложила мне в руки огромный контейнер.

— Вы все содержимое холодильника мне в него положили? — Угощение оказалось достаточно тяжелым.

— Нет, только половину, — успокоила меня женщина, — больше не могу, а то меня саму съедят. — Женщина пребывала в великолепном настроении, она с обожанием смотрела на меня, а после взглянула на сына и ее глаза увлажнились.

О горе мне, Ранья радовалась за Мирослава, а мы с ним ее нагло обманывали, представляю, как она расстроится, узнав о том, что мы с Мирославом расстались. Хотя мы с ним так и так расстанемся после того как выйдет моя статья. Не надо было мне сюда приходить.

— Я провожу тебя, — Мирослав забрал из моих рук контейнер, а я надеялась на то, что вызвав такси, в одиночестве доберусь до дома. Что такое не везет и как с этим бороться? — Всем пока, — махнув рукой родным, Мирослав стал толкать меня в сторону двери.

— До свидания, — произнесла я, выходя на лестничную площадку.

— У меня к тебе предложение, давай немного погуляем по городу, — жалостливо-умоляющий взгляд черных глаз, проигнорировать не удалось. — Если я сейчас вернусь домой, то родные мня вопросами о тебе закидают. Ты им понравилась. Элла, пожалей меня, давай прогуляемся по вечернему городу, признаться, я так давно не совершал пеших прогулок, что уже забыл, как это делается.

— Ладно, — сдалась, выходя из подъезда, — но, чур, маршрут выбираю я.

— Хорошо, — тут же согласился Мирослав.

Мы долго гуляли вначале по вечерним, а затем и по ночным улицам. Я, найдя свободные уши, безостановочно рассказывала о Миорине, давно увлекаясь историей, я знала о нашей планете все. А еще, мне нравилось рассказывать, только вот слушатели мне редко попадались.

Устав ходить, я уговорила Мирослава подняться на крышу, самого высокого небоскреба и уже оттуда глядя вниз, продолжила свое повествование.

Надо сказать, Мирослав оказался благодарным слушателем и великолепным собеседником, начитанный, образованный и в семье вроде как у него все в порядке, зачем он стал тянуть деньги со студентов? Ведь он не бедствовал. Неужели не понимает, что если попадется, то ему придется навсегда расстаться с профессией.

— Элла, ты загрустила.

— Уже поздно, пора спускаться, завтра, вернее уже сегодня, рано вставать. Выходные закончились, наступают трудовые будни.

— Зачем спускаться, можно сюда на крышу такси вызвать, если уж тебе домой захотелось, я, к примеру, не прочь еще немного погулять.

— А отсыпаться вы, Мирослав Лиманский, за кафедрой собираетесь, предварительно раздав студентам контрольные листы?

— Знаешь, Элла, ты мне подала великолепную идею, — глядя на меня Мирослав улыбнулся.

— Пожалейте, господин преподаватель, я не подготовилась, не выспалась, а значит, у меня не будет шанса получить наивысший балл.

— Я тебе его поставлю, если будешь себя хорошо вести, — после такого признания я навострила ушки.

— Вы Мирослав готовы ради меня пойти на подлог? — глядя на педагога вопросительно изогнула бровь. — И что же вы за это от меня потребуете?

— Придумаю, скажу, — он не сводил с меня своих темно-карих глаз. Мне показалось, что он мне хотел что-то сказать, но так и не решился.

— Мирослав, а почему ты вчера не защитил меня от Антонио, почему ни разу не осадил его? — За весь сегодняшний день, мы ни разу не коснулись темы вчерашнего вечера.

На лице Мирослава отразилась боль. Вместо ответа, он показал мне свое левое запястье, на котором красовалась магическая метка.

— И давно у тебя такая штука?

— Давно, — опустив руку, и отвернувшись от меня, Мирослав достал из кармана мобильник. — Я вызову такси.

Что же эти двое могли пообещать друг другу? — Не прошло и минуты как вызванное такси приземлилось на нашей крыше.

Миорин, расположенный в самом центре Галактики, стал пересечением большинства путей. Вследствие этого многие захотели жить именно здесь, и тогда остро встал вопрос, где же разместить всех кто решил осесть на нашей планете? Именно в те дни началось строительство небоскребов, только этого оказалось недостаточно, и тогда пошла тотальная вырубка деревьев, а на их месте стали появляться уходящие за облака дома.

Теперь возникла новая проблема — транспорт. По дорогам Миорина стало невозможно передвигаться и тогда машины полетели, а те, кто мог позволить роскошь, устанавливали к себе на машины перемещатели, которые за считанные секунды могли доставить хозяина до места назначения. Очень даже удобно, машина сама автоматически могла вернуться на стоянку.

Прежде утопающий в зелени Миорин за каких-то пятнадцать лет, утратил свое очарование, превратившись в сплошной офисный центр, который плавно переходил в спальный район. Деревья и цветы теперь можно было увидеть только в парке, благо его додумались не трогать.

— Элла ты едешь, или мы остаемся, и я отпускаю такси.

— Едем, — распахнув заднюю дверцу, я села в машину, Мирослав сел рядом с водителем. От того места где мы находились, до моего дома лета было минут десять. Прикрыв глаза, положила голову на спинку сидения.

— Элла мы приехали, — до моего лица что-то дотронулось. Открыв глаза, обнаружила, что мы уже стоим возле моего подъезда.

— Кажется, я заснула.

— Да ты храпела на весь салон.

— Раз я от этого не проснулась, значит, храпела я не так уж и громко, — ответила, покидая машину.

— Элла я пошутил.

— Знаю, и благодарю тебя за прекрасный вечер. Дальше провожать меня не надо, дойду сама. Всего хорошего, — махнув Мирославу, направилась к подъезду, спиной чувствуя на себе его взгляд.

Поднимаясь на лифте до нужного этажа, решила, что академия один день может обойтись и без меня, тем более что всеобщего по понедельникам у моей группы не было. А мне еще нужно было написать несколько статей для следующего номера нашего журнала, а так же решить, как расширить ресторанную зону "Золотого дракона", поэтому завалившись в постель, я отключила в телефоне будильник, а потом подумала и вообще телефон выключила. Я должна была выспаться.

ГЛАВА 4

Понедельник

Как ни странно проснулась я рано, глянув на часы, которые показывали девять часов утра, поднялась с кровати и сразу же принялась за разработку макета. Легкое заклинание и вот уже передо мной на полу миниатюрная копия ресторана.

Рассмотрев ресторан со всех сторон, в целях безопасности более чем в два раза я его увеличивать не решилась, так как если это сделать, то магия станет нестабильна и очередное выступление Лучезарной могло закончиться, катастрофой.

Увеличив зал ввысь вдвое, критически осмотрела его, после чего по всему периметру, я создала многоярусные лоджии, и их получилось достаточно много, но все же и этого было мало.

Еще раз осмотрев макет, отправилась на кухню, решив немного подкрепиться, а заодно и подумать, куда именно можно было бы рассадить еще примерно столько же гостей.

На кухне меня ждал сюрприз, а именно пустой холодильник, который сам избавлялся от всего испортившегося и просроченного.

Осмотрев пустые полки тоскливым взглядом, решила попить чая с печеньем. Дожидаясь пока закипит вода, наблюдала за паром и тут меня осенила гениальная идея. Позабыв о чайнике, бросилась обратно к макету. Если у нас машины летают, почему в воздухе не могут парить столики?

Потратив еще несколько часов на макет, отправила объемные проекции Феликсу, Лауре и Фелиции.

— Ну как тебе идея, — я практически сразу же позвонила Лауре.

— Впечатляет, но сколько нам для этого магов понадобится?

— Без понятия, но нам с вами в любом случае после столь существенных изменений необходимо проверить звук и качество создаваемой картинки.

— Так ты сегодня вечером планировала с Феликсом встретиться. Давай я позвоню Фелиции и попрошу ее заглянуть в "Золотой дракон", и мы сегодня же все и проверим.

— Договорились. Лаура прости, у меня кто-то по параллельной линии названивает.

— Да, конечно, давай до вечера, — Лаура отключилась.

— Элла, — оказалось, что я понадобилась Феликсу. — Я посмотрел высланную тобой проекцию, признаться, я бы до такого не додумался, лоджии и летающие друг над другом столики, это что-то невероятное, я в отличие от тебя, думаю плоско, и поэтому за сегодняшнюю ночь всю голову себе сломал прикидывая, как и куда разместить гостей. А у тебя все объемно и в тоже время компактно получилось, а самое важное, в твоей конструкции нет магических перепадов, нагрузка распределена равномерно.

— Феликс, насчет летающих столиков.

— Тебя что-то не устраивает?

— Необходимо вокруг каждого столика поставить прозрачную защиту, представьте, если сверху на кого-то упадет вилка или же нож, в лучшем случае у гостя после посещения "Золотого дракона" останется травма.

— Я тебя понял. Не волнуйся, я за всем прослежу.

— В этом я не сомневаюсь. И еще, Феликс, как только маги закончат перестройку зала, позвоните мне, чтобы я ориентировалась по времени.

— Хорошо. У тебя все?

— Да.

— В таком случае, до вечера.

Еще раз оглядев творение рук своих, поняла, что голодная и что мне необходимо срочно подкрепиться. Одевшись, я отправилась в одно из ближайших кафе, так как в "Золотом драконе" навряд ли сегодня кого-то будут кормить.

Молочная каша, творожная запеканка, какао с булочкой, как же давно я ничего из этого не ела. Вспомнились школьные годы, когда именно такую еду можно было приобрести в столовой. Разбаловалась я, постоянно питаясь в "Золотом драконе".

Перестав разглядывать опустевшую тарелку, пробежалась взглядом по посетителям кафе.

В дальнем углу, боком ко мне сидела Вивьен и что-то ковыряла в тарелке. Она казалась подавленной и расстроенной. Так как мы с ней были мало знакомы, можно было сделать вид, что я ее не заметила, а если и заметила, то не узнала, по сути, она мне никто, так случайная знакомая с которой, возможно, мы больше никогда не увидимся. Но я так не могла, девушке было плохо и вполне вероятно, что ей необходимо выговориться.

— Привет, — подойдя, присела к ней за столик. Похоже, у Вивьен случилось что-то серьезное, на ее щеках я заметила следы от слез.

— Привет, — ответила она, мазнув по мне взглядом, и снова уткнулась в тарелку.

— Что произошло? Я могу тебе чем-нибудь помочь? — проявила участие.

— Не думаю, — Вивьен не глядя на меня покачала головой.

— А что ревешь?

— Уже не реву. Успокоилась, почти, — добавила она после непродолжительной паузы.

— Давай-ка рассказывай, что у тебя случилось, и будем решать твои проблемы, одна голова хорошо, а две лучше.

— Да тут и десять голов не помогут, — Вивьен всхлипнула.

— Отставить хандру, рассказывай, а там посмотрим.

— А что тут рассказывать? Меня Рауль бросил.

— Что поднял и швырнул? — попыталась пошутить, только вот Вивьен шутку не оценила.

— За мной давно один парень увивается, он мне уже много раз предлагал составить ему пару, но я выбрала Рауля. А тут Марио всегда тихий и спокойный, внезапно перешел к активным действиям. Прижав меня к стене, он впился в мои губы. Я вначале растерялась и замерла, не зная, как реагировать на столь откровенное появление чувств парня и тут кто-то захлопал в ладоши. Оказалось, Рауль стал свидетелем нашего с Марио поцелуя. Элла Рауль не стал выяснять отношения и разговаривать со мной он тоже не захотел. Он попросил меня избавить его от подробностей и, сказав, что ему все понятно, ушел.

— Так позвони ему, объясни, — я не понимала в чем проблема.

— Он отключил телефон, дома не появляется, а в офис к нему без специального пропуска попасть невозможно.

— Вивьен, не переживай ты так, рано или поздно он обязательно объявится.

— Элла, ты его не знаешь, он меня не простит.

— Ему не за что тебя прощать.

— Только он этого не знает, а теперь накрутит себя… — Из глаз Вивьен покатились слезы.

— Не плачь, — стала успокаивать ее. — Все образуется.

— Нет, — девушка смахнула слезинки. — Я беременна, как раз хотела Раулю об этом сказать, а тут Марио. Теперь Рауль откажется от меня.

— Подожди, можно же установить отцовство.

— Элла, эту процедуру проводят только после рождения малыша. У Рауля семья строгих правил, женщину с ребенком рожденным до создания пары, пусть даже это и их внук, они не примут, а без установления отцовства Рауль, после того чему стал свидетелем, не сделает мне предложения. Все тупик.

— Знаешь что, хватит здесь сидеть и лить слезы, пойдем-ка мы с тобой прогуляемся.

— Элла, ты иди, а я еще здесь посижу.

— Нет, Вивьен, ты идешь со мной. Тебе необходимо отвлечься. Пошли в парк развлечений, в это время там, как правило, мало народа, к тому же твоему малышу необходим свежий чистый воздух, а здесь, как ты понимаешь, его нет. Пойдем, пойдем, — поднявшись, потянула девушку за руку. — Я тебя приглашаю, так что развлечения за мой счет.

— Элла, — попыталась возразить мне она.

— Возражения не принимаются, я за субботнее выступление неплохо заработала, так что пошли развлекаться. — Вызвав такси, и все еще держа Вивьен за руку, направилась к выходу из кафе.

— Мне понравилось ваше выступление, а ребята, так те глядя на вас, даже слюни пустили. А после того как вы исчезли со сцены и зрители стали расходиться Антонио и Мирослав, пытались пробраться к вам, да только их охрана не пустила. Антонио угрожал охранникам, говорил, что они не знают, с кем связались, требовал вызвать тебя к нему.

— Требовал, говоришь? — И вот спрашивается, что он ко мне прицепился?

— Похоже, что он во чтобы-то ни стало, решил сделать тебя своей. Ему еще ни одна девушка не отказывала и не сбегала от него, ты первая, вот он и завелся.

Такси высадило нас у парка развлечений. Давненько я здесь не была, то времени не хватало, то компании подходящей не было. Накатавшись на аттракционах, мы отправились в тир, а после, надев боксерские перчатки, мы дрались с чудовищами. Забавный аттракцион, никогда не знаешь, кто и откуда выскочит, выползет или вылетит. А мы всех этих монстров еще и стукнуть были должны. Я несколько раз вскрикивала, видя как на меня сверху что-то зубастое летит, а еще когда рядом с моей рукой клацнули чьи-то зубы.

Монстры выглядели как настоящие, но на самом деле это была всего лишь голограмма.

Выйдя из специально оборудованного зала, мы смеялись до слез, вспоминая самые страшные и жуткие моменты.

— Элла спасибо, — мы подходили к одной из крайних точек парка. — Меня кажется, отпустило. Я приняла решение, чтобы не решил Рауль, мой малыш появится на свет.

— Молодец, — я пожала девушке руку. — Вивьен, если тебе вдруг понадобится помощь, или не с кем будет поговорить, звони, причем в любое время.

— Спасибо, — в глазах девушки светилась искренняя благодарность.

— Ты во всем можешь рассчитывать на меня. Скажи, ты уже проходила обследование?

— Нет, — девушка покачала головой.

— С этим не стоит затягивать.

— Я и не собираюсь. Завтра, как только проснусь, пойду в центр.

Не знаю, что меня заставило повернуть голову, может взгляд почувствовала, а может шестое чувство проснулось? Впрочем, какая разница из-за чего именно я обернулась, но то, что я увидела, заставило меня резко сменить траекторию нашего с Вивьен движения.

— Элла мы куда?

— Только не оборачивайся и прибавь шаг, нас нагоняет Антонио, ему для этого минуты три потребуется. Не знаю как ты, а лично я с ним пересекаться не хочу.

— Элла, а ты уверена?

— В том, что Антонио жаждет поздороваться с нами? — быстро шагая по дорожке, Вивьен кивнула. — Более чем, пусть он и находился далеко, но на зрение я еще пока не жалуюсь, к тому же теперь я на себе отчетливо ощущаю его взгляд.

— Элла, я не пойду в лабиринт. — Неожиданно заупрямилась девушка, значительно сбавляя шаг. — Мы как-то шесть часов по нему блуждали, пытаясь выбраться, а потом вызвали спасателей.

— Вивьен, со мной прогулка по лабиринту, покажется тебе мимолетным событием, клянусь что, не успев зайти, мы практически сразу же покинем пределы лабиринта. — Говоря все это, я уже затащила девушку в лабиринт.

— Элла, мы не взяли аварийные сигналки, — ужаснулась Вивьен. — Если мы заблудимся, то нас не найдут.

— Вивьен перестань паниковать, максимум через пятнадцать минут я выведу тебя отсюда. Я здесь все ходы и выходы знаю.

Несколько лет назад на дружеской вечеринке один из парней признался в том, что принимал участие в разработке лабиринта и, будучи уже навеселе, он открыл нам несколько секретов.

— На будущее Вивьен, если тебя вдруг сюда затащат, и ты потеряешься, запомни, что из любой точки этого лабиринта можно выбраться с закрытыми глазами, для этого всего лишь надо левой рукой вести по кустарнику и если он заворачивает, ты заворачиваешь вместе с ним.

— Ты серьезно? — Крепко удерживая руку Вивьен, я быстрым шагом шла по узкой тропинке, петляющей между растущими плотной стеной четырехметровыми кустарниками.

— А вот и первый поворот, — обрадовалась. — Теперь он нас здесь не найдет.

— Лишь бы нас потом отыскали. Элла ты же не держишься за кустарник, — в голосе девушки послышались панические нотки.

— Я знаю другой способ выбраться отсюда, но для этого надо хорошо здесь ориентироваться.

— Намек понят, молчу.

Помимо четырех выходов, из лабиринта, парень нам рассказал об одном, о котором не знал никто кроме проектировщиков. Было в лабиринте одно-единственное место, где кусты не желали срастаться между собой, данный факт списали на аномалию, потому что даже при помощи магии стянуть проход не удалось. Чтобы не переделывать весь комплекс на место дыры поставили дверь, которая на первый взгляд ничем не отличалась от растущего здесь кустарника.

— Пришли, — этим выходом я пользовалась лишь единожды.

— Шутишь или издеваешься? — Вивьен с ужасом оглядывала окружающий нас кустарник.

— Ни то, ни другое, подожди минутку, сама все увидишь. Сейчас только щеколду нащупаю.

За те несколько десятков секунд, что мне понадобились для открытия необычной двери, Вивьен начала паниковать, благо, что в голос не кричала, но зато на лице девушки явственно читался испуг.

— Пошли, — раздвинув в стороны искусственную листву, я протиснулась в образовавшийся проем, а следом за мной и Вивьен. — Подожди, мне надо закрыть дверь.

— Никогда бы не подумала, — девушка тяжело выдохнула, — в лабиринте и дверь.

— Так ее мало того что найти надо, а еще и ухитриться открыть, там тоже свои премудрости имеются. Не знаю, как ты, а лично я проголодалась. Давай пойдем куда-нибудь посидим, поедим?

— Согласна, во мне после стольких переживаний зверский аппетит проснулся.

Облюбовав одно из многочисленных кафе, мы с удовольствием съели по два горячих блюда.

— Вивьен, не сочти за наглость с моей стороны, но не могла бы ты дать мне адрес и номер телефона Рауля.

— Зачем? — напряглась девушка.

— Раз тебя он слушать не хочет, то возможно меня выслушает.

— Элла прошу тебя, не надо. Не надо пытаться обмануть судьбу, возможно, мне на роду написано быть матерью одиночкой.

— А я считаю, что надо попробовать изменить все в лучшую сторону. Хуже-то уже все равно не будет, а если нам повезет, то ребенок вместе с отцом расти будет.

— Элла, нет. И давай закроем эту тему.

— Как знаешь, но если передумаешь, мой номер у тебя теперь есть, так что звони по поводу и без всякого повода. — Мелодия, раздавшаяся из мобильника, заставила екнуть сердце. Феликс. Я про него совсем забыла. Мы с Вивьен около семи часов провели в парке и, окунувшись в проблемы девушки, я совершенно забыла о своих.

Поднеся телефон к уху, я уже готова была произнести слова извинения, но извиняться не пришлось. Я сразу же поняла, что Феликс разговаривает, только вот не со мной. Получалось, что он, набрав мой номер, намеренно хотел, чтобы я услышала чужой разговор.

— …И все же я считаю, что вы не имеете на это никакого права, — возмущался Феликс.

— Смею напомнить, что речь в первую очередь идет о безопасности, поэтому с сегодняшнего дня каждое слово, произнесенное в "Золотом драконе" будет известно нам.

— Поймите, если об этом станет известно, то пострадает моя репутация. — Феликс злился, я это отчетливо слышала по интонации его голоса.

— Что вы, никто ничего не узнает. Воспринимайте это как своеобразную проверку. Если за две недели прослушивания вас и ваших гостей у нас к вам не будет никаких претензий, то мы снимем, всю установленную нами сегодня аппаратуру.

— Видеокамеры в душевых, зачем понадобились?

— Так в таких местах могут говорить о самом интересном. Кстати, дайте мне свой телефон… — послышались короткие гудки, и я поняла, что связь прервалась.

— Элла у тебя неприятности?

— Пока нет, но, похоже, они назревают. Вивьен прости, мне надо идти.

— Да, конечно.

— Обещай мне, что сразу же из кафе поедешь домой, посмотришь телевизор или же почитаешь, после чего ляжешь спать, а утром отправишься в медицинский центр.

— Да, мамочка, я все сделаю именно так, как ты сказала, — Вивьен улыбалась, а это был хороший знак.

— Неужели я за пару часов так постарела?

— Иди уж, тебя ждут, — поторопила меня Вивьен.

— Позвони мне завтра, после того как пройдешь обследование.

— Хорошо, — пообещала девушка.

Прежде чем выйти на улицу, я, подойдя к бару, купила бутылку самого крепкого горячительного напитка. У меня появился план, как можно проверить акустику ресторана так, чтобы никто нас ни в чем не заподозрил.

И вот почему мне кажется, что проверяющие из департамента безопасности не просто так заглянули в "Золотой дракон"? Почему меня не отпускает ощущение причастности к этому Антонио?

"Лаура, — закричала мысленно, как только оказалась на улице. — Позвони мне, если тебе в телефон не поставили прослушивающее устройство и если ты сейчас не в "Золотом драконе", в противном случае, встречаемся через пятнадцать минут в нашем месте".

Подождав минуту и поняв, что Лаура не позвонит, набрала Фелицию.

— Встречаемся через пятнадцать минут на нашем месте. — Фелиция, как правило, в это время находилась у себя в офисе и в отличие от нас с Лаурой одна она никогда не приходила в "Золотой дракон", она приходила туда только по предварительной договоренности с нами, а значит, есть вероятность того, что ее пока еще не прослушивают.

— Что случилось? — когда я подошла, Фелиция уже была на месте.

— Давай подождем Лауру.

— Я уже здесь, можешь рассказывать.

Еще будучи детьми мы как-то гуляя по городу, (не по главным улицам, а по его закоулкам), обнаружили небольшой закуток, который образовался между домами. Он нам так приглянулся, что мы сразу же захотели превратить его в свое тайное убежище. В результате у нас появилась небольшая комната, над которой мы поставили магический купол, потом наложили снаружи заклинание для отвода глаз, а после оборудовали данное место всем необходимым: небольшой диванчик, три стула и крошечный столик, больше в наше убежище ничего не поместилось. Прошли годы, и за это время никто не обнаружил наше укрытие, возможно потому что не искали.

— Какие будут предложения? — спросила у подруг после того как дословно пересказала им услышанный разговор.

— Не нравится мне все это, — Фелиция сидела на диване, а мы с Лаурой расположились на стульях.

— Мне тоже, но, несмотря на это, мы не можем отменить выступление Лучезарной.

— Ты права, представление состоится, чтобы не произошло, только вначале необходимо проверить акустику, причем так, чтобы никто этого не понял, а там теперь повсюду камеры.

— Именно для этого я вас сюда и позвала. У меня есть план…

Лаура и Фелиция отправились в "Золотой дракон", а я должна была подойти туда, минут через десять. Мне предстояло сыграть необычный спектакль. Раскупорив бутылку, вылила из нее большую часть содержимого, после чего, взяв глоток в рот, прополоскала горячительным напитком горло и зубы. Мне предстояло обмануть кого-то из департамента безопасности.

— О. И вы здесь, — я, держа горлышко бутылки в правой руке, неровной походкой, выйдя из такси, зашла в "Золотой дракон".

Франсиско впервые пропустил меня вовнутрь, не проронив ни слова. Вживаясь в роль, миновала вестибюль, помня о том, что я пьяная и обязана идти неровной походкой. Идя под прицелом видеокамер, я старалась не сильно пугать постояльцев гостиницы, и поэтому спотыкалась не очень часто, как хотелось бы. Продолжая пошатываться, я поспешила в ресторан, который сегодня по техническим причинам был закрыт для посетителей.

— Вот вы где, — произнесла заплетающимся языком. Остановившись в дверях, я пробежалась глазами по залу. Рядом с Феликсом за столом сидел седовласый мужчина — гиена, сразу же определила я. Плотный, кареглазый в черном костюме, повернувшись в мою сторону, он пронзил меня колючим ледяным взглядом. Он знал кто я, и я ему, определенно не нравилась, а раз так, я вознамерилась сделать все возможное для того, чтобы он меня возненавидел.

Завидев меня, девчонки поднялись, они как мы и договаривались, заказали себе легкие закуски, под предлогом того, что они проголодались, они и заглянули в ресторан. А еще в дальнем углу зала я заметила Юлиана, штатного мага, услугами которого Феликс пользовался с самого открытия "Золотого дракона", а вот нанятые на сегодняшний день маги, выполнив заказ ушли, по-крайней мере их здесь не было.

— Элла, что с тобой? — спрашивая, Лаура осталась стоять на месте.

— Что со мной?

Пьяным неровным шагом я, двигаясь в сторону девчонок, стала лавировать между столиками. Меня то и дело заносило и я хватаясь за то что первым попадалось под руку, на несколько секунд останавливалась, для того чтобы якобы восстановить равновесие. Сосредоточившись на движении, я ни на кого не обращала внимания.

— Что это такое? Кто ее пустил сюда в таком виде? — взвизгнул мужчина из департамента безопасности. Похоже, что он не любил пьяных.

— Хочешь выпить? — предложила я ему, делая из горлышка крошечный глоток и протягивая ему бутылку.

— Немедленно уберите ее отсюда, — брезгливо глядя в мою сторону, приказал он Феликсу.

— Пейте, — держа впереди себя бутылку, сделала в сторону мужчины несколько шагов.

— Не буду, — рявкнул мужчина.

— Брезгуете?

У меня по лицу пробежала кривая улыбка. А потом я, споткнувшись, стала падать и, ухватившись за мужскую коленку, пролила большую часть содержимого ему на брюки, жаль, что они у него не белого цвета. Мужчина, роняя на пол стул, на котором сидел, отскочил от меня в сторону, а я, стоя на коленях, все еще протягивала бутылку.

— Куда же вы? Тут еще немного осталось, — в подтверждении слов, я потрясла бутылкой.

— Да как ты?… Да как теперь я?… Да ты вообще знаешь?… — Зашипел в мою сторону оборотень, при этом лицо его покраснело.

— Давай поднимайся, — пришел мне на помощь Феликс, подойдя сзади, он подхватив меня за подмышки, помог встать на ноги.

— Он меня обижает, — ткнула пальцем в злющего оборотня. — Феликс прогони его отсюда, он отказался со мной выпить, — капризно попросила я дракона, при этом топнув ногой и не удержав равновесия, стала заваливаться на пол. Благодаря тому, что Феликс все еще меня держал, встречи с полом удалось избежать.

— Родная прости, я не могу этого сделать, — Феликс развернул меня к себе лицом. — Аристарх останется здесь.

— Выпить хочешь? — не стала заострять на Аристархе внимание, впервые обращаясь к Феликсу на "ты".

— Давай, — он забрал из моих рук бутылку и сделал из нее глоток. — Где ты взяла это пойло?

— Тебе еще принести? — Я отодвинулась от Феликса.

— Нет, и тебе я думаю достаточно. — Дракон не стал меня удерживать, когда я неровным шагом, то и дело опираясь о стулья направилась в центр зала.

— Думаешь я пьяная? — спросила, остановившись возле нашего столика, за которым сидели Лаура и Фелиция.

— Думаю, что тебе пора спать.

— Феликс, что вы с ней церемонитесь? Вызовите охрану и выпроводите эту пьяную особу отсюда.

— Аристарх, "Золотой дракон" пока еще принадлежит мне, и я сам решу, кого и когда отсюда выпроводить, — в голосе Феликса послышались угрожающие нотки. — Элеонора, моя сотрудница и вам любой в "Золотом драконе" подтвердит, что она прежде никогда не появлялась на людях в таком состоянии. Возможно, у нее что-то случилось.

— Что у нее могло случиться? Разве что деньги на выпивку закончились. — Вот хорошо, что я от Аристарха далеко стояла, а то бы ненароком что-нибудь на голову уронила, случайно.

— Не говорите о том, о чем не знаете, — осадил Аристарха Феликс. Пора было переходить к финальной части представления, а именно к тестированию акустики помещения.

— Он меня бросил, — сказала тихо, а потом я подняла голову вверх и крикнула во всю мощь легких. — Бро-сил.

Звук, отразившись от купала, облетел зал, давая понять о том, что здесь великолепная акустика, но с конкретно этого места звук шел с искажениями, а значит, наш стол за которым мы всегда с подругами сидели надо передвигать, осталось только понять куда. Подойдя к столику под номером два, остановилась.

— Меня БРО-СИ-ЛИ.

Последнее слово я выкрикнула, и замерла, слушая его отголоски. Направление я выбрала правильное, а вот с местом не угадала. Пришлось отходить еще на несколько шагов в сторону.

— БРО-СИ-ЛИ, — крикнула вверх, место которое я искала, находилось где-то по близости.

— Кто тебя бросил? — осторожно спросила у меня Фелиция.

— Он, — дала я исчерпывающий ответ, отходя от стола рядом с которым стояла вправо. — Вас когда-нибудь бросали? Не-ет? А меня вот да. Да. Да. Да. Да-а, — кричала я, постоянно находясь в движении.

— Да, остановите же вы ее наконец, — не выдержал Аристарх.

— Пусть лучше она здесь кричит, чем в вестибюле "Золотого дракона". Все комнаты, в том числе и этот зал звуконепроницаемы.

— Вы так спокойно к этому относитесь? Вы позволяете простой девчонке вытворять такое… — Аристарх указывая на меня тряс рукой. Он возмущался, негодовал, а потом еще и беситься начал, видя, что Феликс не собирается призывать меня к порядку и осаживать.

— А кто вам сказал, что эта простая девчонка? Отнюдь, она особенная и я ей многое могу простить.

— Ну, знаете ли, — похоже, что у Аристарха закончились все аргументы.

"Лаура, я нашла центр, подойди и начинай уговаривать меня покинуть "Золотой дракон" и отправиться домой, спать. Фелицию с собой прихвати". — Дала я подруге мысленные указания.

— Элла, — девушки одновременно поднялись со стульев и направились ко мне. — А давай мы тебе такси вызовем, и ты поедешь домой, ляжешь спать, а завтра мы с тобой встретимся и поговорим, — стала уговаривать меня Лаура сладким голосом.

— Домой? — Я смотрела на нее мутным взглядом.

— Да, отдохнешь, проспишься.

— Хорошо, — коварная улыбка расползлась по моему лицу. — Но, при одном условии.

— Что ты хочешь?

— Может тебе водички заказать? — Фелиция стоя рядом со мной, успокаивающе поглаживая меня по плечу.

— Не хочу водички.

Резко потряся головой, намеренно завалилась на стол, якобы я потеряла равновесие. Столик под восьмым номером, необходимо было на несколько сантиметров сдвинуть, и я его сдвинула, не обращая внимания на то, что несколько стульев при этом с грохотом упали на пол.

— Почему у вас столы вместо того чтобы стоять двигаются? А? — сдвинув брови, стукнула кулаком по столу. — Где этот маг? Где Юлиан, я вас спрашиваю? — пристала к подругам, видя, как Лаура жестом подзывает к нам мага.

— Что изволите? Вежливо поинтересовался он.

— Почему столы ходят, в то время как они должны стоять? — спросила у него заплетающимся языком.

— Хотите, чтобы я закрепил стол? — спокойно спросил у меня Юлиан.

— Хочу.

— Все, стол больше не двигается, — Юлиан наглядно продемонстрировал, что стол прикреплен к полу и с места больше не сдвинется, а я ведь не доверяя тоже проверила.

— А остальные? — воззрилась я на мага. — Вы и глазом моргнуть не успеете, как они пойдут. Вон, смотрите. Несколько уже шатаются.

— Шатаются не они, а вы, — Юлиан глянул на Лауру, и та ему кивнула.

— А вот это спорный вопрос.

— Элла, по вашему желанию, все столики в зале надежно закреплены и никуда не уйдут. Я могу быть свободен?

— Нет. Залезайте на стол и кричите, что все мужики козлы, — надо было видеть в этот момент потерявшего дар речи мага. Это что-то.

— Элеонора, — одернула меня Лаура. — Так нельзя.

— Как так? Ах, да, — понимающе закивала головой. — Он же тоже мужчина и сам про себя такого сказать не может. В таком случае девчонки, на стол придется лезть вам.

— Но это уже ни в какие ворота не лезет. Феликс, сделайте же что-нибудь, — Аристарх с перекошенным от гнева лицом, подскочил со стула, а Юлиан под шумок, сбежал от нас в самый дальний угол зала.

— Любезный — если вы будете возмущаться и мешать нам, вместо "Все мужики козлы", мы будем кричать: "Аристарх козел", вы же вроде как тоже мужчина, или я ошибаюсь?

Я, конечно, играла с огнем, оскорбление должностного лица, да и еще при исполнении. Слушая звенящую тишину, и видя, как наливается багровым цветом лицо Аристарха, поняла, что перегнула палку, и поспешила хоть немного сгладить углы.

— Я же к вам не прихожу в дом и не указываю, что вы можете делать, а что нет. Я живу в "Золотом драконе", почему вы мне говорите, что у себя дома я не могу кричать? — я возмущалась на повышенных тонах, если что, придется валить все на пьяный бред. — Почему я должна куда-то идти, если я хочу быть здесь? Мне плохо. У меня вырвали и растоптали сердце. Мне плохо, мне хочется кричать и что-нибудь разбить, — обведя зал взглядом, остановила его на Аристархе. — У вас есть что-нибудь, что можно разбить?

Мужчина сел, со злостью глядя на меня, он тяжело и глубоко дышал. Он молчал, при этом расчленяя меня взглядом на части.

— Вот и у меня ничего нет, — разведя руки в стороны, хлопнула ими по бокам. — Значит, будем кричать. Девчонки, что замерли? Давайте, залезайте на стол.

— А на стол — то зачем?

— За надом. Мне оттуда вас будет лучше слышно.

— Давай что ли залезем, может она после этого успокоится и пойдет спать? — скинув с ног туфли, Лаура встала вначале на стул, а после на стол. Фелиция проделала то же самое.

— А теперь кричите что все мужики козлы.

— Элла, а может мы что-нибудь другое крикнем? — взмолилась Лаура глядя на меня жалобным взглядом. Не хотелось ей кричать эту фразу.

— Ну хорошо, — покладисто согласилась я. — Я кричу что все мужики козлы, а вы хором кричите: "Да".

— Это совсем другое дело.

— Сейчас подождите, я настроюсь, — попросила стоящих на столе девчонок в то время когда я стояла на полу, обеими руками держась за стол. — Надо крикнуть от всей души, в противном случае, лучше и вовсе не кричать.

Несколько раз глубоко вздохнув, я тихо сказала: "Все мужики, — а потом выкрикнула: "Коз-лы-ы".

— Да, — так же как и я громко выкрикнули девчонки, после того как утихло эхо моих слов.

— Ой, прямо бальзам на мою израненную душу.

— Мы можем спускаться? — спрашивая, Фелиция уже стояла на стуле.

— Можете, — разрешила.

— Но вот скажите, вы покричали, выплеснули из себя негатив, вам легче стало?

"Лаура, как прошла проверка, место подходит"?

— Да, — сказала девушка, глядя мне в глаза и кивая.

— Вот видите, а вы еще не хотели кричать и сопротивлялись. Где мой столик? — спросила, оглядывая ближайшие столы. — Хочу выпить.

— Элла, тебе уже достаточно.

— Воды для меня пожалела, да? — кинула зловещий взгляд на Лауру. — А еще подруга называется.

— Сколько тебе воды заказать?

— Много. Где мой стол?

— Пойдем, я тебя провожу, — ухватив меня под локоток, Фелиция направилась к нашему нулевому столику, на котором уже появились несколько бокалов с водой. Сев на стул, залпом выпила из одного бокала, и ухватила другой.

— У тебя тоже в горле пересохло? Поделиться? — На мое предложение Аристарх лишь запыхтел. — Не хочешь как хочешь.

Поставив бокал на столик, уставилась на цифру ноль, которая светилась над столиком.

— Это что? — ткнула в нее пальцем. — Ноль? — Все молчали, но ответа мне и не требовалось. — Вы хотите сказать, что я ноль? Что я пустое место? — Подскочив со стула, и не забыв при этом пошатнуться, схватила пустой бокал и разбила его о пол. — Уберите отсюда ноль, — взвизгнула. — Я не хочу, чтобы он висел над моей головой.

— Какую цифру ты желаешь видеть над собой? — Лаура смотрела на меня как на капризную избалованную девчонку, выходки которой ей надоели.

— Надо подумать. — Глядя на мерцающие цифры почесала голову. — О, — воскликнула, тыкая пальцем в один из номеров. — Хочу знак бесконечности.

— Восьмерка что ли приглянулась? — казалось, что Лаура от меня уже устала, и не знает, как от меня отделаться.

— Не восьмерка, а знак бесконечности. Бесконечность лучше, чем ноль.

— Юлиан, — Лаура знаком показа магу, что номера над столами надо поменять и вот уже передо мной красовалась восьмерка.

— А перевернуть? — запривередничала.

— Элла, в таком виде бесконечность гораздо красивее смотрится. Смотри, она устремляется ввысь, — стала уговаривать меня Фелиция, перестать издеваться над цифрой.

— Ну, если ввысь, — задрав голову, стала рассматривать потолок. — Феликс, — закричала, словно искала его там наверху. — Феликс.

— Что ты кричишь, я здесь, — подойдя хозяин "Золотого дракона", положил руку ко мне на талию, пользуясь случаем, развернулась и повисла у него на шее.

— Мне нужен на субботу столик.

— Одного тебе что мало?

— Ну-у, — заканючила, надув губки.

— Хорошо, можешь отдать своим друзьям нулевой столик, который тебе так не понравился, надеюсь, они не будут ничего иметь против этой цифры?

— Не знаю, спрошу, — окончательно обнаглев, я положила голову на плечо Феликса. — Мне нужно будет еще два столика, — прошептала ему на ухо, но так чтобы меня все услышали.

— И кого ты еще надумала пригласить?

— Я тут на днях с одной семьей познакомилась, — тяжелый вздох и мой палец начинает накручивать круги вокруг пуговицы Феликса, той, которая расположилась у него на груди.

— Ну, и?

— Представляешь, они здесь у нас еще ни разу не были, в общем, я им пообещала. Ты же поможешь? — Подняв голову, жалобно посмотрела на Феликса, а тот глядел на меня и молчал. — Ну, пожалуйста, — начала я упрашивать.

— Хорошо, — сдался он после недолгих колебаний. — А третий-то столик для кого?

— Так это для родителей Фелиции.

— Элла, — подала голос со своего места подруга.

— Молчи, — отмахнулась от нее. — Пользуйся тем, что я пьяная, иначе бы ни за что Феликса об этом не попросила.

Решив, что я уже достаточно повисела на своем работодателе, я тихонечко отодвинулась от него.

— Феликс, Фелиция здесь на тебя уже столько лет работает…

— Не работаю, а подрабатываю, — поправила меня подруга.

— Это не имеет значения, — махнула в ее сторону рукой. — Так вот, за все это время ее родители только раз посетили "Золотого дракона". Сама она у тебя за них никогда не попросит, а ты ей этого не предлагаешь, — разведя в стороны руки, пошатнулась и завалилась на стол.

— Во истину говорят, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Если захочешь узнать, что о тебе думают, надо напоить собеседника.

— Феликс, ты же знаешь, как я тебя люблю. И ты меня тоже любишь, хоть и молчишь.

— Кто-то слишком много разговаривает, — беззлобно проворчал Феликс.

— А чтобы я замолчала, ты мне налей, кстати, где моя бутылка? — я стала озираться по сторонам. — Я помню там еще что-то оставалось.

— Могу предложить сока.

— Бе-е, — сморщила лицо, показывая, как я отношусь к соку. — Феликс пойдем баиньки, а? — представление законченно, пора было отсюда выбираться.

— Я тебе уже давно это предлагал. Пойдем, я тебя провожу, — Феликс осторожно подхватил меня под руку.

— Нет, — крикнула, да так что Феликс от меня отшатнулся. — Зачем ты меня тащишь? — с упреком посмотрела на Феликса. — У меня ноги идти отказываются, ты что, разве этого не видишь? Вон, как к полу прилипли и не шевелятся, и если ты меня еще раз дернешь, я упаду. — Я говорила столь жалостливо, что у меня на глаза выступили слезы. — Я не могу идти, — шмыгнув носом, стала утирать рукавом покатившиеся по щекам слезинки.

Подхватив меня на руки, Феликс направился к выходу.

— Я вас жду. Сразу, как только ее уложите, возвращайтесь. — Мысленно я показала Аристарху язык.

Обо мне завтра весь "Золотой дракон" судачить будет, как же пришла в непотребном виде, а после сам Феликс меня на руках в свою комнату отнес. В свою комнату? Я с запозданием поняла, что мы действительно не в моей комнате.

— Мы где? — спросила, отрывая голову от плеча Феликса.

— У меня, где же еще, не узнаешь что ли?

— Узнаю, но мне здесь не нравится, я думала, что мы пойдем ко мне.

— Тебе необходимо поспать, я за тобой пригляжу.

— Хорошо, — я послушно легла на кровать, и даже покрывалом прикрылась. У меня созрел очередной план.

Немного поворочавшись, сделала вид, что заснула. Спокойное ровное дыхание, веки глаз расслаблены. Феликс просидел возле меня около получаса, по-крайней мере мне так показалось. То ли хотел удостовериться в том, что я заснула, а может к Аристарху особо не торопился.

Дожидаясь пока он уйдет, чуть было действительно не заснула, но вот послышались тихие удаляющиеся шаги, а после звук закрывающейся двери.

На тот случай если в комнатах Феликса установили видеокамеры, выждала десять минут, после чего поворочалась и резко села. Надо было срочно отсюда бежать.

Скинув с кровати ноги, я решила закончить игру, поэтому не с первого раза надев туфли, я штормящей походкой, отправилась вниз.

— Вызови мне такси, — попросила я Франсиско. — Меня никто не любит, поеду домой, — произнесла заплетающимся языком, держась двумя руками за дверной косяк.

— Элеонора я вас люблю, — заявил он мне, не иначе решив утешить.

— Говоришь любишь? — смерила его взглядом с головы до ног. — А мы прямо сейчас это и проверим. Раз любишь, поехали ко мне. — Я знала, что Франсиско будет стоять в дверях "Золотого дракона" даже если начнется землетрясение. Он ни за что на свете не покинет свой пост, в противном случае я бы ему такого не предложила.

— Элеонора, вы же знаете, я на посту.

— Что и требовалось доказать, — помахав указательным пальцем у носа Франсиско, я направилась к выходу огороженной территории. — Все вы на словах горазды, а на деле пф-ф. — Сделав несколько неверных шагов, я остановилась. — Франсиско, если не вызовешь такси, я его сама вызову, вот только телефон найду, — говоря я шаг за шагом отходила от Франсиско все дальше и дальше. Особо сильно я не торопилась, эта часть территории отлично просматривалась с видеокамер.

— Любезный, — заглянула я к водителю в окно, вы можете оттранспортировать меня на двести восемьдесят шестую улицу?

— Могу, — усмехнулся он, видимо не впервой было пьяных пассажиров до дома подвозить. — Загружайтесь, доставлю, — указал он мне на заднее сидение.

— Я тебя провожу, — Феликс уселся рядом со мной на заднее сидение.

— Франсиско сказал тебе, что я здесь?

— Это неважно.

— Действительно. Любезный, — обратилась я к водителю, все еще продолжая изображать подвыпившую девушку. — Мы едем или еще кого-то ждем?

Двери закрылись и мы поехали. Такси было не самым лучшим местом для общения, поэтому я, дабы избежать разговора, положила голову на плечо Феликса и закрыла глаза.

Такси остановилось. Приоткрыв один глаз, я глянула в окно и ужаснулась, возле одной из машин стоящих около подъезда я заметила Антонио и Мирослава. О, нет. Если бы Мирослав был один, то я возможно с ним и пообщалась бы, а вот Антонио я видеть не хотела.

— Элла мы приехали, — Феликс тихонько потряс меня за плечо.

— Нет, я хочу спать, — произнесла сонно-пьяным голосом, поудобней устраиваясь на плече дракона.

— Сама дойдешь?

— Куда? Давай спать.

— Ясно, — придерживая мою голову, чтобы та не упала, Феликс осторожно выйдя из машины, подхватил меня на руки.

— Что с ней? — услышала совсем рядом обеспокоенный голос Мирослава. Я же, находясь на руках Феликса, полностью расслабила тело и не шевелилась.

— Ничего страшного, всего лишь немного перебрала. До завтра отоспится и будет как новенькая.

— Феликс, позвольте узнать, а вы с Эллой на всю ночь останетесь или же уложите ее в кровать и сразу же уйдете?

— А вот это уже не ваше дело и отчитываться перед вами я не ненамерен, — грозно произнес Феликс, и я почувствовала, что после вынужденной остановки меня понесли дальше. Ступеньки, лифт и вот мы уже остановились возле моей квартиры, а ключей у Феликса нет и у меня их нет, и давно уже не было, так как я магический замок поставила, и теперь открыть входную дверь могут только те, кому я дала доступ.

— Элла, Элла, — Феликс слегка потряс меня, пытаясь привести в чувство. — Элла, где ключи?

Захотелось повредничать, но потом я вспомнила, о тех двоих, что стояли у подъезда или уже даже находились в подъезде, и они могли прийти на помощь Феликсу и что мне, потом с ними со всеми делать?

Зашевелившись, дотронулась подушечками пальцев до двери и та тут же перед нами распахнулась.

— Я бы не додумался, — перенеся меня через порог и захлопнув дверь, Феликс прислонился к ней спиной и замер. — Элла ты действительно напилась, или это была только лишь игра?

— Феликс если вы сомневаетесь, значит, отыграла я свою роль блистательно, — открыв глаза, улыбнулась дракону.

— В какой-то момент я начал сомневаться в том, что ты играешь, — позволив мне стоять самостоятельно, Феликс все еще удерживал меня. — Что у тебя с Антонио? Элла он опасный, злопамятный и беспощадный, поэтому советую тебе держаться от него подальше, потому что он раздавит тебя без сожаления, а через час об этом даже и не вспомнит. Элла, ты меня слышишь? — Глаза Феликса потемнели и в них замерцали огненные крапинки.

— Не надо меня стращать, я уже большая девочка, — попыталась отстраниться от Феликса, но он мне этого не позволил.

— Вот это вот и пугает, потому что большие девочки, могут совершить большие ошибки.

— Феликс, уверяю вас, я не ищу встреч с Антонио, — как и прежде, перешла в разговоре с ним на "вы". — Более того, как вы успели заметить, я их избегаю.

— Где и при каких обстоятельствах ты с ним познакомилась?

— Это допрос?

— Элеонора, — тон Феликса не предвещал ничего хорошего.

— В эту субботу. Меня один приятель попросил сыграть роль девушки его знакомого. Я согласилась. На вечеринке среди прочих был и Антонио, который похоже поставил своей целью добиться меня.

— Тот второй, который поджидает тебя у подъезда, как я понимаю твой временный жених?

— Да и видеть ни того ни другого в данный момент, мне совершенно не хочется. У меня еще ни одной статьи для субботнего номера не написано. Придется полночи работать, а завтра еще и в академию.

— Лаура, мне говорила о том, что ты работаешь над сенсационной статьей, но не упоминала о том, что ты вновь села за парту.

— Пришлось. Проходите, — пригласила Феликса. — Только угостить мне вас совершенно нечем. Могу предложить кофе, но молока у меня нет.

— А что же у тебя есть? — Феликс наконец-то позволил мне от него отойти.

— Кофе есть и, наверное, чай.

— Тогда мне чай. — Пройдя следом за мной на кухню, Феликс подошел к окну и опустил жалюзи. — Думаю, что сегодня служба безопасности до твоей квартиры не добралась, и у тебя можно пока еще нормально разговаривать, но в ближайшее время ничего важного лучше здесь не обсуждать.

Феликс был прав, лучше перестраховаться, чем недооценить нашу службу безопасности. Если в "Золотом драконе" они не имели права без ведома Феликса ставить записывающие устройства, то меня об этом даже предупредить не сочтут нужным.

— Твой телефон, уже сейчас может прослушиваться. — Сидя за столом, Феликс наблюдал за мной.

— Надо будет попросить кого-нибудь из знакомых приобрести мне новый, пусть лежит на всякий экстренный случай.

— Лишним он точно не будет. Элла ты не возражаешь, если я у тебя сегодня переночую?

Я чувствовала, как мои глаза ошарашенно округляются.

— Элла, если я уйду, то те двое или же кто-то один из них, предпримет попытку напроситься к тебе в гости, — пояснил Феликс, объясняя свое желание провести со мной ночь.

— Пусть предпринимают свои попытки, дверь я им открывать не собираюсь, я как-никак пьяная и могу крепко спать и ничего не слышать.

— Элеонора, если я вернусь в "Золотой дракон", Аристарх меня полночи своими вопросами промучает, а я так надеялся сегодня нормально выспаться, даже телефон оставил в гостинице, — взгляд Феликса стал печальным.

— Так вы намеренно за мной увязались?

— Да для меня звонок Франсиско стал спасением. Бросив на стол мобильный, в котором уже находится прослушивающее устройство, я со всех ног бросился на улицу. Мне повезло, ты к тому моменту еще не уехала.

— Мне тоже повезло, если бы не вы, то я не представляю, как бы мне удалось избавиться от Антонио и Мирослава. Так что мы друг другу помогли.

— Прости, я не должен был просить тебя о ночлеге. Если вдруг твой молодой человек узнает о том, что ты провела ночь под одной крышей с мужчиной, он в лучшем случае потребует объяснений.

— Нет у меня никого. Так что, что-либо объяснять или же оправдываться не придется. — Я поставила перед Феликсом чашку с горячим чаем. — Оставайтесь, я вам постелю в маминой комнате.

— Спасибо, — поблагодарил меня Феликс, делая крошечный глоток из чашки. — Как я понимаю, со столиками ты уже определилась?

— Ну, да, — у меня на губах появилась улыбка. — Те два, которые я сегодня мучила и еще какие-нибудь два, какие не жалко.

— Да мне никакие для тебя не жалко, — Феликс поставил наполовину опустевшую чашку на стол. — Так что давай, выбирай, какие тебе нужны, а я завтра с утра начну обзванивать всех тех, кто оставил мне заявки.

— С самого утра не надо, — улыбка у меня на лице стала коварной.

— Что ты на этот раз задумала? — в темных глазах Феликса появились смешинки.

— Как только появитесь в "Золотом драконе", сразу же позавтракайте, потому что при Аристархе запросто может случиться несварение, — Феликс улыбнулся, соглашаясь со мной. — Дальше, вы занимаетесь текучими делами до тех пор, пока на горизонте не появляется Аристарх. И вот с этого момента, вы начинаете обзванивать всех тех, кто оставил заявку.

— В этом случае Аристарху придется дожидаться меня часа два, если не больше.

— Можно все эти разговоры растянуть и на четыре часа. Перво-наперво обзвоните, самых почетных гостей, сообщите что в связи с изменениями произошедшими в ресторане, вы им можете предложить ложу, или же парящий на втором, третьем, четвертом или же пятом ярусе столик. И пока есть из чего выбирать, дайте своим клиентам сделать это самим. Они это оценят.

— Откуда в тебе столько коварства? — Оборотень не спускал с меня своих черных очей.

— О чем вы Феликс? — Округлив глаза, похлопала ресничками. — Я всего лишь пытаюсь услужить вашим драгоценным клиентам, хочется, чтобы они остались довольны.

— И Аристарх, которому часов пять придется сидеть у меня за спиной, тут совершенно не при чем, да?

— Так работа у него такая, — поставив локти на стол, переплела пальцы и положила на них подбородок. — Если ему что-то не нравится, так вы же его возле себя не держите, так что он может и отлучиться, оставив вас в одиночестве, и в этом случае, — расплетя пальцы, села ровно. — Звонки клиентам следует прекратить, вплоть до его возвращения.

— Элеонора, а ты не забыла о том, что Аристарх из службы безопасности и что он имеет право задавать мне вопросы в любое время.

— Так он сегодня уже задавал вам вопросы, отвлекая от работы. Опять же можно, как только Аристарх начнет качать права, позвонить его руководству, ведь наверняка, кто-то из них оставлял у вас заявку на столик.

— Оставлял и им не один столик нужен.

— Так вот вначале вы рассаживаете начальство Аристарха, при этом говорите, как вам будет приятно видеть их всех у себя в "Золотом драконе". После этого вроде как невзначай сообщаете, что у вас в связи с субботним представлением куча работы, а Аристарх, которого прислала их же служба безопасности, постоянно стоит у вас над душой, тем самым мешая сосредоточиться. В самом конце разговора, сообщите, что у вас теперь повсюду стоят камеры наблюдения. Феликс это надо подать так, что вы вроде как заботитесь о своих посетителях, скажите чтобы они все то время, что будут находиться в "Золотом драконе", следили за тем, что они говорят. А так же, если они вдруг решат воспользоваться бассейном, пусть в душе полностью не обнажаются, а то мало ли где против них это впоследствии могут использовать. И опять же вы тут совершено не причем, так как вы законопослушный житель Миорина и не можете пойти против власти.

— Элеонора, — Феликс отодвинул от себя опустевшую чашку. — Ты хоть понимаешь?

— Завтра же исчезнет все то, что они сегодня повесили, ну или хотя бы большая часть камер исчезнет. И вам и нам дышать станет намного легче.

— Элеонора, а ты опасный противник.

— Вы тоже Феликс, и как хорошо, что мы с вами в приятельских отношениях. Вам еще чай заварить? — поднявшись, я убрала со стола пустую посуду.

— Нет.

— В таком случае, пойдемте, я вам покажу, где вы сможете расположиться.

ГЛАВА 5

Вторник

Звонок мобильника ворвался в спящее сознание.

— Да, — произнесла, не раскрывая глаз.

— Элла, у тебя совесть есть? Скорее всего, она спит, так же как и ты, только вот я извиняться за то, что тебя разбудил не буду, потому что ты обещала мне вчера позвонить, да только вот звонка от тебя я так и не дождался, — затараторил Герман.

— Прости, забыла, — сев на кровати, стала растирать ладонью лицо.

— Элла, ты обещала…

— Да выпросила я для тебя столик, не плачь, более того могу даже предложить тебе на выбор парящий на пятом ярусе столик, или же тот что стоил на полу.

— Над нами еще кто-нибудь будет?

— Если ты о пятом летающем ярусе, то нет.

— Тогда я бы хотел столик именно там, — почему-то я в этом нисколечко не сомневалась, в принципе я именно для Германа так высоко столик и забронировала, зная, что он не против экстрима.

— В таком случае твой столик пятьсот пятый. Герман тебя при входе попросят представиться. Столик забронирован на тебя, так что назовешься, и тебя и тех кто с тобой придет пропустят.

— Элла спасибо.

— Пожалуйста, как у тебя дела с Ранитой?

— Она замечательная девчонка, мне понравилось проводить с ней время, и ты знаешь, конечно, рано еще судить, но мне кажется, она уже не так остро реагирует на своего бывшего парня.

— Надеюсь на это, но ты в любом случае держи меня в курсе.

— В пятницу обязательно позвоню и еще раз уточню насчет столика, заодно и о Раните поговорим.

— Герман, — взвизгнула, соскакивая с кровати. — Время восемь тридцать?

— Ну, да, — спокойно ответил парень. — Хочешь отругать меня за то, что я так рано тебя разбудил?

— Я проспала. Все пока.

Швырнув мобильный на кровать, я стала поспешно приводить себя в порядок.

Я опаздывала. Вчера допоздна просидев над статьей, утром я отключила будильник, намереваясь полежать хотя бы еще одну минуточку. Полежала, но не минуточку, а гораздо больше, а теперь вот решала непростой вопрос, что лучше? Опоздать на первую пару, или и вовсе на нее не ходить? По сути, мне был нужен только всеобщий, а он у меня сегодня по расписанию стоял второй парой, и так как мне требовалось еще и позавтракать, первую пару после недолгих раздумий, я все же решила прогулять.

Мамина комната, в которой сегодня ночевал Феликс, была открыта, но все же прежде чем в нее войти, я вначале постучала, и лишь после этого заглянула вовнутрь. Феликса в комнате не обнаружилось, впрочем, как и во всей квартире, он ушел, захлопнув за собой дверь.

Так как в "Золотом драконе" в ближайшие несколько дней лучше было пока не появляться, я решила позавтракать в одном из круглосуточных ресторанов, который находился недалеко от меня, а потом на такси добраться до академии.

Мне нравилось "У Марлионна" тем, что здесь благодаря магическому порталу любой заказ доставлялся клиенту моментально, так же как и в "Золотом драконе".

Быстро расправившись со всем тем, что я себе заказала, я, откусив воздушный круассан дула на обжигающе горячий кофе и рассматривала немногочисленных посетителей. И тут мой взгляд наткнулся на Рауля, который сидел боком ко мне и разговаривал с зулуйцами.

Судя по напряженной позе, он нервничал, похоже, что он никак не мог договориться с представителями сей достаточно привередливой расы. Зулуйцы довольно капризны, требовательны и принципиальны, а еще дотошны к мелочам и об этом, знали если не все, то многие. Если вдруг, у вас по какой-то причине произошел форс мажор, будьте уверенны, зулуйцы это непременно запомнят и при первой же возможности, ославят вас на всю галактику. После этого с вами ни один уважающий себя зулуец не согласится сотрудничать, а представители других рас десять раз подумают, прежде чем довериться тому, кто уже показал себя неблагонадежным.

Зулуйцы каким-то образом ухитряются в мгновение ока передавать информацию своим соплеменникам, и никто кроме них до сих пор не знает как они это делают, догадки, конечно есть, но требовались факты, которые я не прочь была бы заполучить, потому что из этого могла бы получиться самая настоящая сенсация. Все же журналистская жилка во мне крепко сидит.

Лицо Рауля с каждой минутой серело все больше и больше, похоже, что с зулуйцами у него что-то не заладилось, а значит, Раулю можно было ставить крест на всех своих начинаниях. А если зулуйцы сейчас встанут и уйдут, то на Рауле на протяжении всей его жизни будет стоять клеймо неудачника.

Похожие на людей, только значительно выше ростом, узколицые, с синеватым оттенком кожи, без ушей и с длинными темно-синими волосами, что мужчины, что женщины этой расы носили на себе преимущественно белые одежды.

М-да, Раулю не позавидуешь, похоже, что еще немного и зулуйцы уйдут, и уйдут не тихо, а громко хлопнув дверью. Рауля надо было спасать и, причем срочно. Как он мог пойти навстречу с зулуйцами без переводчика? Рауль же себе практически смертный приговор подписал, к тому же он не накормил их, и это еще одна ошибка с его стороны.

Зная девять языков, в том числе и зулуйский, я поковырялась в закромах памяти, вспоминая все то, что я знала о данных представителях галактики. Зулуйцы могли простить женщине многое, и этим надо было воспользоваться. Необходимо принять удар на себя. Видя, что медлить нельзя, поспешила спасать Рауля.

— Простите меня, — произнесла на зулуйском, сделав самое жалостливое выражение лица, я устремила взгляд на одного из представителей этой расы. — Простите меня, я так подвела вас, себя и Рауля. Мне так стыдно и я знаю, что мне нет оправдания, но все же уповаю на вашу снисходительность и понимание. — Несколько взмахов ресниц и вот уже по щеке покатилась одинокая слезинка. — Мне сегодня с самого утра не везет. Я проспала, вследствие чего сильно торопилась. Я не хотела подводить Рауля, я не хотела, чтобы расстроились вы, а в результате, — шмыгнув носом, выдавила из себя еще одну слезинку. Все же не зря я посещала курсы актерского мастерства.

— Что-то случилось? — зулуйцы забыли о том, что собирались уходить, теперь они сосредоточили внимание на мне, и в их взглядах можно было разглядеть участие, а это хороший знак.

— Я каблук сломала, — произнесла это так, как будто говорила о смерти любимой бабушки. Зулуйцы заулыбались, именно этого я и добивалась, полдела сделано.

— Неужели вы так сильно расстроились из-за каблука? — спросил у меня один из зулуйцев.

— Конечно расстроилась, — я горестно вздохнула, переводя взгляд с одного повеселевшего зулуйца на другого. — Представьте себя на моем месте. Мне доверили вести с вами переговоры, это большая честь и я сильно волновалась. Я всю ночь проворочалась с боку на бок и все не могла решить, на какую экскурсию вас лучше отвести, какую часть нашего города вам показать? Вы же впервые у нас?

— Впервые, закивали они головами.

— Так вот я хотела, чтобы все было идеально, я такое изумительное белое платье себе подобрала, — мечтательно закатила глаза к потолку. — И что в результате? — Из груди вырвался еще один горестный вздох, я уже вошла в образ. — В результате каблук сломался, я упала, платье испачкалось, — стала загибать пальцы.

— Сильно ушиблись?

— Я сильно расстроилась. — Черные глаза зулуйцев находились на одном уровне с моими, только вот я стояла, а они сидели. — Я так давно мечтала пообщаться с представителями вашей расы, — теперь я попыталась изобразить на лице восторг. — Я очень много о вас читала, у вас удивительная культура, своеобразные обычаи. Признаюсь, я несколько из них не поняла, но мы сейчас не об этом. Ваш язык, переливается как песня, я еще в раннем детстве хотела его выучить. Я изучила вашу культуру, ваши интересы, пристрастия, привычки, и хотела в первое наше знакомство блеснуть познаниями, а в результате из-за проклятого каблука, я потеряла все. Я сидела на тротуаре и не знала, что мне делать.

— Надо было идти к нам, — предложил самый молодой зулуец.

— Дохромать до вас в грязном платье? Нет, — покачала головой. — Это исключено. Вы же высокие, а я без каблуков совсем маленькая, я бы бегала между вашими ногами, а вы бы меня не замечали, — зулуйцы опять заулыбались, — да и кому захочется замечать грязнулю? Подумав, что лучше уж опоздать, но все же переодеться, поспешила домой. А там, — я выдержала приличную паузу, тем самым приковывая к себе все внимание зулуйцев. — Я так хотела вам понравиться, и поэтому еще вчера я перемерила все свои платья, но ни одно из них мне не понравилось. Я так расстроилась, что с досады пошвыряла на пол, большую часть своих вещей, и отправилась в магазин. После падения мне пришлось одеть вот это. — Я указала на форму академии: стильные синие, зауженные к низу брюки, белая с большим воротом рубашка и синяя жилетка, довершали мой образ белые босоножки на высоких каблуках, и сумочка, в которой находился планшетник.

— Вы прекрасно выглядите, — напросилась я на комплимент.

— Благодарю, но все же это не платье, и я на много опоздала и мне сильно повезет, если Рауль не уволит меня с работы.

Надо ли говорить, что головы всех присутствующих дружно повернулись в его сторону, а Рауль сидел, не зная, что сказать.

— Я постараюсь все исправить, — стала заверять я его. — Вы же не откажите уделить мне немного вашего времени? — Я умоляюще взглянула на зулуйцев.

— Не откажем, — сказал старший, а у меня аж от сердца отлегло. — Спасибо, вы не пожалеете, заулыбалась я. — Махнув официанту, заказала для зулуйцев, самые лучшие блюда, которые сразу же появились на столе. — Угощайтесь, а нам с Раулем необходимо обсудить буквально пару вопросов, — кивком головы указала Раулю на улицу, и тот тут же поднявшись, направился следом за мной к двери.

— Элла, ну вы даете, — восхищенно произнес Рауль, как только мы оказались на шумной улице. — Я не понял ничего из того что вы говорили, но судя по лицам зулуйцы готовы к переговорам.

— Потом будете мне дифирамбы петь, у нас мало времени, давайте по существу. Зачем они здесь? — глазами указала на окно, через которое зулуйцы за нами наблюдали.

— Они получили разрешение построить на Миорине воздушные мосты, зулуйцы обратились ко мне и предложили в течение недели разработать проект. Мы с ребятами целую неделю этим занимались.

— Дайте посмотреть, — протянула руку.

— Эскизы на столе в папке.

— Вы на зулуйском разговариваете?

— Нет, но кое-какие слова знаю. Нас переводчица из агентства подвела. Она так и не появилась в ресторане.

— Ладно, пойдемте, суть я поняла, а то еще немного и зулуйцы выбегут спасать меня от вас. Кстати, где планируете мосты возводить.

— Так в центре, — сообщил, как что-то само собой разумеющееся, Рауль.

— В центре? — моей фантазии не хватило на то чтобы представить воздушные мосты в центре оживленного города.

— Элла, как вам удалось уговорить их остаться?

— Давайте мы потом об этом поговорим. Как зовут представителей зулуйцев?

— Переговоры уполномочен проводить Луи де Бернас.

— Это тот, который постарше? — уточнила на всякий случай, возвращаясь в ресторан.

— Да.

— Если что, то я ваша сотрудница, — произнесла на грани слышимости, так как мы уже направлялись к своему столику.

Присев на самый краешек стула, я открыла лежащую на столе папку.

— Простите, как к вам можно обращаться?

— Элла, — сообщила, не поворачивая головы в сторону зулуйца и с интересом рассматривая чертежи. К самому мосту у меня никаких претензий не было, изящный, витой и воздушный, он казался эталоном красоты и изящества, но как данная конструкция будет смотреться в центре? Вся эта витиеватая красота и утонченность потеряется в этом месте. Да и поток машин в этом случае через центр придется сокращать, если и вовсе не перекрывать движение, так как в центре все больше летают, а не ездят по земле и воздушный пешеходный мост, станет для летающих машин препятствием, а значит, не исключены аварии и жертвы.

— Элла, вы смогли договориться с Раулем, он вас не уволит? — допытывался Луи де Бернас.

— Я на испытательном сроке, еще один прокол с моей стороны и вот тогда он со мной расстанется, как я полагаю без сожаления. — Оторвавшись от изучения эскизов, заметила, как зулуйцы между собой переглянулись. Прокрутив в голове разговор, поспешила "обелить" Рауля. — Рауль гений и мастер своего дела, он лучший и к нему многие хотят устроиться на работу. Мне повезло, и я попытаюсь оправдать его доверие. Посмотрите, — протянула Луи де Бернасу папку. — Я вот не раз видела ваш будущий мост, и в который раз им залюбовалась, потому что он чудо.

— Действительно хорош.

За столом воцарилось молчание. Зулуйцы изучали эскизы, а Рауль со своим партнером (имени которого я не знала), сидели и молча наблюдали за нами.

"Кому пришла в голову идея по поводу размещения моста в центре"? — написала в планшетнике, который протянула Раулю. Спрашивать вслух побоялась, так как существовала вероятность того, что кто-то из зулуйцев мог знать наш язык.

"Начальство". — Рауль вернул мне планшетник.

"Наше"?

"Разумеется".

Судя по всему, зулуйцы не возражали, против того чтобы их детище разместился в самом центре Миорина, а нашему начальству, как правило никто и никогда не возражает, даже если оно ошибается.

— Надо перенести мост из центра, — произнесла вслух.

— Куда? И кто нам позволит это сделать? — взгляд Рауля впиявился в меня.

— Вы не хотите, чтобы мост разместился в центре Миорина? — один зулуец спросил, а все остальные, подняв голову от чертежа, уставились на меня, а ведь я говорила с Раулем не на зулуйском.

— Ему там не место, — я решила хотя бы попытаться изменить месторасположение будущего моста. — Ваша работа должна не только радовать глаз, но и производить на окружающих неизгладимые впечатления. Туристы со всех концов галактики завидев ваш мост, должны открывать рты от восхищения и изумления. Поймите меня правильно, в центре города данная конструкция потеряется. Она не будет чем-то уникальным, она всего лишь станет частью города, которую впоследствии, возможно и замечать перестанут.

— Элла, что вы хотите нам предложить? — Луи де Бернас, переплетя пальцы рук, внимательно наблюдал за мной.

— А давайте я вам покажу, где ваше искусство может произвести неизгладимое впечатление на тех, кто придет им полюбоваться.

— Мы согласны, — ответил за всех старший.

— Вы не пожалеете. Рауль вызывайте десятиместное такси, мы едем в ботанический сад.

— Элла, вы уверены в том, что это необходимо? — В глазах Рауля тревога и беспокойство, но он пойдет на все лишь бы не отпугнуть от себя зулуйцев.

— Там их мост будет сиять во всей своей красе, по нему будут гулять, им будут любоваться и восхищаться, а в центре, помимо того что мост станет препятствием для машин, он не будет блистать, он потеряется среди высоток и транспорта.

— Даже если я с тобой и согласен, то, как мне об этом доложить начальству?

— Если нам понравится то место, которое вы нам предлагаете посетить, то с вашим начальством поговорим мы, — оказывается, Луи де Бернас не только понимал наш язык, но и, судя по незначительному акценту, довольно-таки прилично умел на нем общаться.

— Тогда, поехали, — махнула я рукой. — Такси нас уже ждет.

Ботанический сад, раскинувшийся на несколько десятков километров, это то единственное место, где на Миорине еще осталась растительность. Огромный ботанический сад был поделен на климатические зоны и по нему могли гулять только пешеходы, любым видам транспорта въезд в сад был запрещен. Ботанический сад стал заповедной зоной и являлся самым популярным местом для прогулок потому что, попав туда, где нет домов и машин, посетители парка, словно на другую планету переносились.

Мы шли по самому настоящему хвойному лесу, гуляя по которому можно было даже найти грибы, только вот рвать их категорически запрещалось. Зеленая полоса леса плавно переходила в огромные цветочные поляны, которые вывели нас по тропинке к одному из семи искусственных озер. Внутри озера, к которому мы подошли, били фонтаны. За озером начинался тропический лес, а слева от озера, возвышалась огромная пологая гора с искусственным снегом на вершине.

В ботаническом саду имелось огромное множество, как узких тропинок, так и широких дорог. Здесь в двух из семи озер можно было купаться в любое время суток. Четвертое озеро создавало волны и постоянно пребывало в движении, а в оставшихся трех можно было наблюдать за рыбками и плавающими по поверхности воды птицами.

— То, что я вам хочу предложить, необычно и я даже не знаю, способны ли вы такое сотворить, — начала я издалека. — Я предлагаю вам создать не один единственный мост, а несколько десятков.

— Элла, но позвольте, у нас договор на возведение одного единственного моста, и это при условии, что чертежи нам сделают на Миорине и они нам понравятся, — Луи де Бернас смотрел на меня с недопониманием. Я и сама еще толком не понимала, что именно хотела, и как все это будет выглядеть, но задумка была потрясающей.

— Давайте я вам в общих чертах расскажу о своем грандиозном замысле, после чего мы расположимся в маленьком и уютном кафе, где сможем обсудить мою идею. Так вот, даже если вы перекинете мост через любое озеро, он будет бросаться в глаза и не останется незамеченным. Он будет привлекать к себе внимание, по нему захотят прогуляться хотя бы потому, что с него откроется великолепный обзор. А вот теперь представьте, что таких мостов много, одни из них короткие и низкие, другие высокие и длинные, и они переплетаются между собой. Там же на мосту, можно поставить смотровые площадки, а потом в будущем, сделать подсветку и по ботаническому саду можно будет гулять и днем и ночью. Сверху же на ботанический сад откроется совершенно другой вид, но тут самое важное не перестараться. Все мосты должны гармонично вписываться в ту местность, в которой вы его поставите.

— Это же огромный объем работ. — Зулуйцы между собой переглянулись. — Элла простите, нам надо пообщаться.

— Конечно, — отходя от Луи де Бернаса, потянула за собой Рауля, и махнула темноволосому мужчине.

— Элла, что происходит, я и половины из того что ты им рассказывала не понял.

— Предложила им не один мост построить, а несколько десятков, но так чтобы они гармонично вписывались в ландшафт.

— Элла, но это не в нашей компетенции. Нам никто не позволит, — Рауль говорил тихо, постоянно косясь в сторону зулуйцев. — То, что зулуйцы согласились построить на Миорине один единственный мост, это уже что-то запредельное.

— Строить мост в центре города, где он совершенно никому не нужен, за пределами моего понимания, удивительно как зулуйцы вообще согласились на это, да еще на то, что проект создавали вы, а не они. Для этого должно было произойти что-то из ряда вон выходящее.

— Когда они к нам пришли, мне показалось, что им безразлично в какую именно контору обращаться.

— Получается, что вы им просто под руку подвернулись. А с переводчиком-то у тебя что случилось? — мы как-то незаметно в общении с Раулем перешли на "ты".

— Понятия не имею, девушка исчезла в самый последний момент. Я пытался по телефону нанять другого переводчика, но мне либо не отвечали, либо бросали трубку.

— Такое ощущение, что тебя подставили, но в конечном итоге, скорее всего, намеревались избавиться от зулуйцев, только вот я никак не могу понять, зачем и кому это понадобилось?

— Элла, а оно тебе надо?

— Как знать, как знать, — произнесла задумчиво, я была бы не прочь распутать этот клубок, после чего написать огромную статью на данную тему.

— Что-то они там долго совещаются, — Рауль беспокойно топтался на месте, то и дело, поглядывая в сторону зулуйцев. — Элла, как думаешь, у нас есть шанс удержать их?

— Думаю, да, в противном случае они бы так долго не дискутировали. Рауль имей совесть, представь мне своего спутника, — попросила шепотом.

— Оландо.

— Разрешите выразить свое восхищение и признательность. Вы словно ангел осветили своим присутствием наше незадавшееся утро.

— Спасибо, — с ангелом меня еще никто не сравнивал.

— Элла, — к нам подошел Луи де Бернас. — Мы согласовали объем работ и нам его утвердили, — произнес он не на своем, а на нашем языке.

— Что? — Оландо и Рауль одновременно задали вопрос, в недоумении глядя на зулуйца.

— Мы не хотели строить мост в центре Миорина, как вы, Элла, верно заметили, он бы там не смотрелся. — Луи превосходно изъяснялся на нашем языке. — Нам предложили найти место которое бы идеально подходило для одного из наших творений, но мы такого не нашли, вернее нам не дали этого сделать. Нам показывали Миорин, но в этой его части мы не были, да и не додумались бы мы возводить здесь мосты. А идея с воздушными мостами нам вообще бы не пришла в голову. Рауль, я должен принести вам свои извинения.

— За что? — удивился тот. Он ни на секунду не отводил взгляда от зулуйца.

— Я не верил в вас. Ваша контора была выбрана нами наугад, но я благодарен вам за великолепный проект и хочу предложить сотрудничество. Возьметесь за разработку еще шести мостов?

— Да, — сразу же ответил Рауль.

— В таком случае ближайший год мы работаем совместно. Отдел под вашим руководством будет проектировать те мосты, которые мы перекинем через озера, а мои ребята займутся всем остальным. Что скажете? — зулуец не скрывал своего великолепного настроения.

— Как вам удалось так быстро все утрясти?

— Связи и идеально подобранное место, которое мы уже и не чаяли отыскать. Элла, у нас есть время, не согласитесь ли вы провести для нас экскурсию по всему ботаническому саду?

— Проведу и с радостью, — согласилась я не раздумывая.

— В таком случае у меня к вам есть еще одна просьба, — в глазах Луи плясали смешинки. — Нам всем необходима практика языка.

— Я вас поняла, экскурсия пройдет на Миоринском, но если что-то вдруг не поймете, не стесняйтесь, спрашивайте, я повторю или же переведу на зулуйский.

Остаток дня пролетел как одно мгновение. Давно я так не смеялась и столько не разговаривала. Обойти весь Ботанический сад нам так и не удалось, примерно четвертая его часть осталась нами не охваченной.

Приблизительно в середине дня, мне позвонила Вивьен и сказала, что она прошла обследование и что с ней и с двойняшками все в порядке. Подбодрив девушку, сообщила ей, что я провожу экскурсию и что перезвоню ей позже.

Уже вечером, поблагодарив меня за великолепный день, зулуйцы вызвали такси и уехали. Оландо, сославшись на срочные дела, распрощался с нами, оставляя меня наедине с Раулем.

— Пойдем в кафе посидим, а то я после сегодняшней продолжительной прогулки уже ног под собой не чувствую, — предложил мне Рауль.

— Пойдем, — мне как раз надо было с ним поговорить.

— Надо же, день так паршиво начавшийся, так великолепно закончился.

— Рауль, а что у тебя с Вивьен? — есть не хотелось, поэтому я заказала себе лишь энергетический напиток.

— Уже ничего, — радостно-возбужденное настроение Рауля, резко упало.

— Что у вас произошло? — я решила выслушать его версию.

— Банальная история, застал ее целующуюся с другим, — Рауль сделал несколько глотков горячительного напитка. — Элла я не хочу вспоминать это, так что давай сменим тему.

— Как только эта себя исчерпает, сменим. Я ни в коем случае не хочу тебя мучить, но представь себе, что я вот сейчас возьму тебя и поцелую, и именно в этот момент в дверь войдет Вивьен. Как думаешь, что она о тебе и о нас подумает?

— Ничего хорошего, — Рауль задумчиво крутил пальцами ножку бокала. — Только вот зачем тебе меня целовать? — печально-задумчивый взгляд Рауля встретился с моим.

— Ты прав, мне незачем, а вот парню, который давно уже преследовал Вивьен, было выгодно, чтобы ты увидел их поцелуй. Он подгадал время, место, после чего применил силу и вот уже Вивьен не с тобой, а одна. Ты в праведном негодовании предпочел сбежать, вместо того чтобы прийти к Вивьен на помощь.

— Она не особо-то сопротивлялась, — зло проворчал Рауль, допивая содержимое бокала и заказывая себе еще один.

— Вивьен растерялась.

— Откуда тебе это знать? — Рауль повысил голос.

— Я вчера с Вивьен практически весь день провела.

— Это она тебя уговорила поговорить со мной? — казалось, что еще немного и ножка бокала, которую Рауль держал в руке, раскрошится под его пальцами.

— Она меня умоляла не встречаться с тобой.

— Передай ей, что я больше близко к ней не подойду, — Рауль вскочил, готовый в любую секунду броситься в бега.

— Она это знает, поэтому решила в одиночку воспитывать ваших с ней детей.

— Каких детей? — Рауль, как подкошенный, рухнул на стул.

— Она беременна. Сегодня Вивьен проходила обследование в центре и ей сообщили, что у нее родится двойня. Она теперь не одна и ей есть ради кого жить, и есть на кого излить всю свою неистраченную любовь и нежность.

— Я не могу поверить, — Рауль смотрел на меня затравленным взглядом.

— Не можешь, не надо. Я всего лишь решила поставить тебя в известность, — сделав глоток энергетического напитка, поставила полупустой бокал обратно на стол. — Вчера Вивьен находилась в отчаянии, она не знала, что делать и как ей жить дальше. Ты сбежал. Она пыталась до тебя дозвониться, но ты проигнорировал все ее звонки. Хорошо, что я вчера на нее наткнулась, а то неизвестно, до чего бы она додумалась. Ее подставили, возлюбленный бросил, а имея на руках детей, о муже можно и не мечтать. Вивьен мне сообщила, что твои родители даже если узнают о том, что дети действительно от тебя, то они все равно не признают незаконнорожденных внуков, так как дети у вас, обязаны рождаться только после обряда единения. Средневековье какое-то.

— У нас испокон веков так принято.

— Я не знаю, как у вас там принято, но лично я буду во всем поддерживать Вивьен, потому что я сама выросла без отца и ничего на жизнь не жалуюсь, хотя иногда и хочется посмотреть ему в глаза.

— Элла, а ты уверенна в том, что у Вивьен с Марио ничего не было?

— И у меня про это спрашивает оборотень? — положив руки на стол, подалась вперед. — А разве не вы по запаху можете определить, сколько партнеров было у девушки и сколько дней или даже лет назад это произошло?

— Откуда ты про это знаешь? — удивился Рауль.

— Из достоверного источника.

— Тебе Мирослав рассказал?

— Рауль, сейчас речь не обо мне, а о тебе. Сможешь ли ты спокойно жить, зная, что у тебя где-то растут двое детей?

— Я не смогу ее простить.

— А Вивьен и не надо прощать, — Теперь уже я повысила голос. Я и не предполагала, что Рауль такой толстокожий. — Она перед тобой ни в чем не виновата. Произошло недоразумение, которое ты превратил в трагедию.

По глазам Рауля я поняла, что мне до него не достучаться. Он считает себя пострадавшей стороной и мне ему не доказать обратное.

— Не знаю, как ты с этим будешь жить, — я решила уйти, потому что если я останусь, то я что-нибудь разобью об голову Рауля.

— Передай Вивьен, пусть избавляется от детей, — ухватив меня за руку, процедил сквозь зубы Рауль, поднимаясь.

— От такого ублюдка действительно лучше не рожать, — я тоже умела цедить слова.

— Что здесь происходит? — Мирослав появился неожиданно, но так вовремя.

— Он соблазнил меня, и теперь, когда узнал о детях, отказывается подарить мне браслеты.

— Да что ты такое говоришь? — от негодования, Рауль выпустил мою руку.

— Мирослав, он только что предлагал мне избавиться от деток, — пришлось добавить в голос плаксивых ноток.

Молниеносный удар Мирослава сбил Рауля с ног и тот, перелетев через стул, завалился на пол.

— Отличный удар, я бы так точно не смогла. Нет, нет нет, — закричала, повиснув на руке Мирослава, видя что тот готовиться нанести Раулю еще один удар. — Прошу тебя не надо об него руки марать. Он свое уже получил.

— Пойдем отсюда, — схватив за руку, Мирослав потащил меня к выходу. — И что ты в нем только нашла? — донеслось до меня.

— Ты знаешь, поначалу он таким приличным казался, тихим, спокойным, кто же мог подумать, что он самое настоящее ничтожество?

— Забудь о нем, — затянув меня в плохо освещаемый закоулок, Мирослав притянул меня к себе и, уткнувшись носом в шею, стал шумно втягивать в себя воздух. — У тебя в течение двух лет был один единственный партнер, но он уже несколько недель к тебе не прикасался.

— Мы с ним расстались, — не знаю зачем сказала.

— Кроме него к тебе больше никто не прикасался и ты не беременна.

— У Вивьен будет двойня, а я вот, наивная, пыталась достучаться до совести Рауля, но у него ее похоже нет.

Мирослав уже не только втягивал в себя мой запах, я почувствовала на своей коже легкие, едва ощутимые поцелуи и не только их, в Мирославе просыпалось желание. Мелкая дрожь в руках, прерывистое дыхание, жар тела, которое за несколько секунд превратилось в раскаленную печку, а еще налился и затвердел тот орган, который до этого был незаметен.

— Мирослав, — уперев руки в мужскую грудь, мне удалось слегка отстраниться от оборотня.

— Прости, — отойдя от меня на несколько шагов, Мирослав прикрыв глаза ладонью, стал часто и глубоко дышать. — Прости, у меня давно никого не было, вот тело на тебя и среагировало. Мне надо отвлечься. Расскажи, что произошло у Вивьен и Рауля?

Пришлось в нескольких словах пересказать вчерашний и сегодняшний день, при этом опуская поход в "Золотой дракон" и то, как я из него вернулась.

— Будь я на месте Рауля, уже стоял бы на коленях с цветами у ног Вивьен и вымаливал бы прощение.

— Но ты не он, — Мирослав успокоившись, вышел вместе со мной на освещенную улицу.

— Да, все мы разные и хочется верить, что Раулю хватит ума принять единственно правильное решение. Элла, дай мне номер Вивьен, я ей позвоню и сообщу, что она в любое время может рассчитывать на мою помощь.

Продиктовав Мирославу номер девушки, я не успела убрать мобильный, как он у меня в руках завибрировал, а после послышалась музыка.

— Да, — звонил Феликс.

— Судя по шуму машин, ты не дома и как полагаю не одна, а значит, буду краток. В "Золотом драконе" все замечательно. Думаю, что Аристарх еще долго ко мне не заглянет, после того, как мы с ним вместе провели большую часть дня, я все же рискнул последовать твоему совету и о, чудо, один единственный звонок решил все мои проблемы. Если надумаешь зайти в гости, я тебе расскажу все в мельчайших подробностях, а если нет, то не забудь, что в субботу ты обещала быть в "Золотом драконе".

— Не сомневайтесь, не забуду.

— Ладно, не буду мешать, развлекайся, — Феликс отключился.

— Что тебя связывает с черным драконом?

— Если ты о Феликсе, то я у него работаю. Не всегда, от случая к случаю, но все же.

— Если бы ты на него всего лишь работала, он бы с тобой так не возился, Элла он бы не заботился о тебе, а он заботится.

— Ну и что с того?

— Элла, — Мирослав развернул меня лицом к себе. — Драконы проявляют заботу только лишь к своим близким, а ты не являешься ни его парой, ни его дочерью, или я чего-то не знаю?

Мирослав всматривался в мои глаза, пытаясь отыскать в них ответ, может ему повезет и он сможет его найти, потому что я и сама прежде не единожды задавалась вопросом, почему Феликс с момента нашего с ним знакомства еще ни разу мне ни в чем не отказал.

Черные драконы считаются нелюдимыми и замкнутыми, чего определенно нельзя сказать о Феликсе. Жестокие и беспощадные к врагам, свою заботу, любовь и нежность они способны излить лишь на тех, кто входит в их ближний круг и я в этот круг входила.

— Мирослав, я не пойму, в чем проблема?

— Ни в чем, — Мирослав попытался сделать вид, что вопрос был задан из праздного любопытства, но я успела заметить, что это не так. — Всего лишь интересно. — Мы возобновили движение. — Феликсу скоро две тысячи лет исполнится, а он до сих пор так и не встретил свою вторую половину.

— Не каждому удается это сделать. Подожди, — остановившись во все глаза уставилась на Мирослава. — Хочешь сказать, что я и есть его вторая половинка? И что именно из-за этого он со мной возится и оберегает? Бред.

— Я бы не был столь категоричным.

— Уверяю тебя, ты ошибаешься. Кстати, передай своим родителям, что для них забронирован в эту субботу столик в "Золотом драконе" на восемь человек. Им всего лишь при входе надо будет назвать свою фамилию, — сменила я тему разговора.

— Спасибо. Я непременно сообщу им об этом и не сомневаюсь в том, что они придут, только для простой сотрудницы Феликс бы столик на восемь персон не выделил. Ты в курсе того сколько желающих хотят попасть в эту субботу в "Золотой дракон"?

— В курсе, — разговор на данную тему начал меня раздражать, а намеки Мирослава по поводу того что Феликс мне симпатизировал и вовсе бесили. — Феликс, мне как отец.

— И все же он таковым не является, а значит, между вами возможны отношения.

— А даже если и так, то что с того? — нервы у меня сдали и я повысила голос. — Вам-то Мирослав Лиманский какое до этого дело? Я свободная девушка, с кем хочу, с тем и встречаюсь, и оправдываться, тем более перед вами я не собираюсь.

— Элла, — Мирослав попытался ухватить меня за руку, — но я не позволила ему этого сделать, отскочив в сторону.

— Провожать меня не надо, дальше я сама доберусь, — развернувшись, я чуть ли не бегом поспешила прочь от Мирослава, который поселил в моей душе сомнения.

Я уже давно замечала, что Феликс в любых спорах принимает мою сторону, он всегда прислушивался к моему мнению, и он исполнял все мои желания и капризы, одним из которых была магическая музыкальная установка, о которой я только заикнулась, а он мне ее уже на следующий день подарил.

Понимая, что все это неспроста, я и предположить не могла того, что Феликс может испытывать ко мне нежные чувства.

— Бред, — потряся головой, попыталась отогнать от себя наваждение. Если бы я являлась парой Феликса, я бы это почувствовала. А если бы даже и нет, то я уже давно совершеннолетняя, а значит, Феликс уже несколько лет назад мог предложить мне браслеты, а раз он этого не сделал…

Зайдя в подъезд, вызвала лифт, пытаясь избавиться от назойливых мыслей и нелепых предположений. Мирослав ошибся. Предположения его бредовые и не имеют под собой никакого основания. Тогда почему я так разнервничалась?

— Надо выкинуть все из головы и вплотную заняться статьей, для нового номера журнала, а то завтра уже среда, а у меня еще толком ничего не готово.

Зайдя в квартиру, отключила телефон и сразу же принялась за работу, которую никто не отменял. Легла я уже с рассветом…

ГЛАВА 6

Среда

Выскочив из подъезда, наткнулась на Антонио. Одетый в темно-серый костюм, он держал в руке букет потрясающих цветов и улыбался.

— Элла, как же я рад вас видеть, — вот только его мне и не хватало, протянутые цветы, пришлось взять. — Это вам.

— Спасибо, — поблагодарила.

— Представляете, я сегодня весь день свободен, предлагаю прогуляться по городу.

— Простите, но у меня занятия и я на них уже опаздываю, — глядя на Антонио, сделала несколько шагов назад.

— Элла подождите, — остановил меня Антонио. — Я знаю кто вы.

— Представляете, я тоже знаю кто я, — улыбнувшись и развернувшись, сделала несколько шагов.

— Вы работаете в журнале и сейчас собираете материал для статьи. — Остановившись, осталась стоять спиной к Антонио. Мерзкий ищейка, все-таки разнюхал. — Я общался с Амалией.

— И что с того? — развернувшись на каблуках, уставилась на Антонио.

— Я с ней договорился, вы можете не писать эту статью, а если захотите, то я ее за вас напишу.

— Сами? — во мне закипала злость, он, что думает, что ему все дозволено и что по щелчку его пальцев перед ним все тут же плясать должны?

— Да вообще-то сам я не очень силен в этом деле, но у меня есть знакомые, которые за вас напишут великолепную статью на любую тему. Как я уже говорил ваша начальница в курсе, и она оставила выбор за вами.

— Вот и отлично, потому что мои статьи за меня никто писать не будет, я не для этого училась и несколько лет проработала в любимой профессии. Или же вы Антонио считаете меня столь бездарной?

— Что вы Элла, я не имел ввиду ничего подобного.

— Если бы не имели, то бы не предлагали, — это был великолепный повод вернуть подаренный букет, что я и сделала, после чего поспешила к давно ожидающему меня такси, сегодня я обязана была появиться в академии вовремя.

Всю дорогу до академии я прикидывала, что именно могла рассказать Амалия сотруднику департамента. Если бы она проговорилась о Мирославе, то Антонио непременно бы мне об этом сказал или же дабы очернить меня в глазах самого Мирослава, сообщил бы ему о моей подлости, но так как он этого не сделал…

А что если Антонио выжидает, поджидая подходящего момента?

Так ни до чего и не додумавшись, решила после занятий пообщаться с Амалией и узнать интересующую меня информацию из первых рук. Разбудить начальницу, позвонив ей прямо сейчас, я не рискнула.

Первой парой у меня стояла магия на которой студенты выполняли простейшие задания, всего-то и надо было, что зажечь светлячка. Это элементарная бытовая магия, я ее еще в двухлетнем возрасте освоила. А тут…

Это даже на начальную группу школы не тянуло, а здесь академия и чтобы сюда поступить в крови каждого поступающего должна быть хотя бы капля магии. И вот, похоже, что самые сильные в моей группе эту самую каплю магии и имели. Они пусть и не с первой попытки, но все же смогли создать по одному крохотному светлячку, которые у них практически сразу же растворились в воздухе, но это студентов не огорчило, они считали себя героям и с превосходством наблюдали за теми, кто и таких светлячков не мог создать.

Сидя в уголочке, я наблюдала за своими временными сокурсниками и не знала, что я здесь делаю, а ведь после этой пары начнется флора и фауна этот предмет, словно издеваясь надо мной, ежедневно стоял в расписании.

Парень с каштановой шевелюрой, уже в течение десяти минут пытался создать магического светлячка. И сам измучился и педагога измучил, а заодно и всех нас. Что говорить магия постепенно уходила с нашей планеты. Сильных магов почти не осталось, да и средних, не так уж и много, поэтому повсеместно был принят закон о том, что сильные маги не могут составлять пару слабым. Поэтому, как только проявлялась магическая сила, а это, как правило, происходило в юношеском возрасте, средних и сильных магов ставили на учет, а после подбирали им пару и работу.

Мама показала себя слабым магом, она не хотела, чтобы за нее решали, что ей делать и, как и с кем жить, скольких детей рожать и кому именно помогать. Она предпочла свободу и малооплачиваемую работу. А ведь она не маг, а самая настоящая потомственная ведьма и она сильная, хотя и утверждает, что я во многом ее превосхожу.

— Эй, новенькая ты что улыбаешься? — подняв взор, обнаружила говорившего им оказался тот самый неудачник, кажется Лунберт. — Сама-то сможешь светлячка зажечь?

Взмах руки и щелчок пальцами и вот уже в специально оборудованной комнате парит семнадцать светлячков. Больше делать побоялась, а то меня прямо отсюда на тестирование отведут.

— Ничего себе.

— Вот это да, — стали раздаваться восхищенные возгласы и только Марлионна недовольно носик морщила.

— У тебя какой уровень? — поинтересовался у меня педагог.

— Всего лишь второй, — именно эта цифра стояла у меня во всех документах, а начиная с третьего уровня, маг считался уже средним.

— В таком случае тебе здесь нечего делать, как видишь, у нас некоторые и до половины уровня не дотягивают.

— Вижу, — глядя на несчастного парня, у меня улыбка сама собой по губам расползлась.

— Приходи на экзамен, а по средам теперь сможешь лишние пару часов поспать.

— Хорошо, — кивнула головой. — Но раз сегодня я уже здесь, можно я тихонечко в уголочке посижу?

— Конечно, — отойдя от меня, педагог вновь отправился мучить Лунберта.

— Элла, а что ты еще умеешь? — Матвей, рыжеволосый парень, подсел ко мне.

— В квартире у меня всегда чистота и порядок, — маленькое заклинание, а так облегчает жизнь, пыли нет, постель всегда чистая и все вещи, даже если их разбросать, возвращаются на свои места.

— Шутишь, — у Матвея глаза в размере увеличились. — На такое заклинание кучу энергии уходит, и его постоянно обновлять и подпитывать надо.

Надо же, а я никогда об этом не задумывалась, и уж точно заклинание на чистоту не подпитывала и не обновляла, как единожды запустила так оно уже много лет и работает.

— Да врет она все, — передо мной, переплетя на груди руки, стояла Марлионна. — Такое заклинание под силу лишь с пятого уровня, а она сама только что сказала, что у нее всего лишь второй.

Уличив меня во лжи Марлионна коварно улыбалась.

— Я не вру, всего лишь слегка преувеличила. Хотела перед Матвеем покрасоваться.

— Вот и красуйся перед ним, а к Мирославу близко не подходи, — зловеще зашипела она на меня, расплетая руки. — Он мой и только мой.

Я выяснять отношения не стала. Марлионна же смерив меня презрительным взглядом, отправилась в центр тренировочного зала, Китти как хвостик последовала за ней.

— Вот же змея, — тихо прошептал Матвей.

— Она крыса, — поправила я его.

— Все равно змея.

На флоре и фауне я, как и в прошлый раз, послушав около пяти минут Скобенского, решила сделать набросок для будущей статьи, при этом старательно делая вид, что тщательнейшем образом конспектирую лекцию педагога, только вот в этот раз для написания статьи, отведенного на занятие времени мне не хватило.

Со звуком сирены, отключив планшетник, я поднялась и вместе со всеми покинула аудиторию, следующим по расписанию у нас стояла добыча ископаемых. Эту дисциплину в высших учебных заведениях ввели недавно и заставили изучать ее поголовно всех. Я себя как журналист спрашивала, зачем? Зачем забивать студентам головы тем, что им не пригодится? У нас эти самые природные ископаемые под ногами не валяются. Из Миорина уже давно выкачали все, что только возможно и теперь уже несколько лет мы осваиваем другие планеты.

Преподаватель, жилистый, седовласый старичок, монотонным голосом стал нам рассказывать, что мы можем найти у себя под ногами. Захотелось его поправить, сообщив что уже более полувека на поверхности Миорина никаких полезных ископаемых не находилось, к тому же Оллион Лисовский, так заунывно рассказывал, что захотелось зевнуть и прикрыть глаза. Окинув беглым взглядом сокурсников, заметила, что в сон потянуло не одну меня.

— Извините, пожалуйста, — поднявшись с места, направилась к замолчавшему преподавателю. — Скажите, а у вас есть иллюзорный камень?

— Есть, — Оллион Лисовский с недоумением смотрел на меня. — За каждым педагогом закрепляют такой камень.

— А можно у вас его попросить?

— Зачем он вам? — насторожился преподаватель.

— Вы будете читать лекцию, а я постараюсь воспроизвести образы того о чем вы говорите.

— А сможете? — в глазах мужчины мелькнуло удивление.

— Если не получится, заберете у меня камень.

Лисовский еще некоторое время колебался, но после все же извлек из недр стола небольшой прозрачный камень и протянул его мне.

— Умеете им пользоваться?

— Да.

Зажав в кулаке иллюзорный камень, глянула на молчаливо стоящего рядом со мной Лисовского.

— Рассказывайте, — попросила я его.

Камень иллюзий настраиваясь на мысли того кто его сжимал, считывал информацию и проецировал ее. Тому, кто пользуется камнем необходимо не только держать мысли под контролем, но и постоянно думать в нужном направлении, потому что в противном случае смазывается картинка или же не имеющие отношения к теме мысли могли стать достоянием окружающих. Из-за этого иллюзорные камни не любили, и пользовались ими с неохотой, но именно этот камень, много лет назад подтолкнул и направил меня в нужную сторону, вследствие чего на свет появилась Лучезарная.

Оллион Лисовский вначале скептически и с явной неохотой вещал о минерале, который когда-то можно было найти на поверхности Миорина, постепенно стал более живо рассказывать материал урока.

Еще учась в старших классах, я уже знала о минералах все, а как не знать, если мама исследует именно их, раз за разом летая в командировки на другие планеты, она искала новые месторождения и всегда привозила домой образцы, которые я под мамины рассказы подолгу рассматривала, поэтому сейчас, я с легкостью проецировала тот или иной минерал. Мы с профессором до такой степени увлеклись, что звук сирены, возвещающей об окончании занятия, прозвучал для нас неожиданно.

— Спасибо, — поблагодарила Оллиона Лисовского, возвращая ему камень.

— Да это я вас благодарить должен, — старик пожал мне руку. — Признаюсь, не ожидал. Надумаете еще раз поработать с иллюзорным камнем, милости прошу.

— Спасибо, — улыбнувшись преподавателю, поспешила покинуть аудиторию.

— Элла я потрясен, — Матвей поджидал меня в коридоре и не только он, большинство сокурсников с интересом и любопытством поглядывали в мою сторону. — Скажи, у тебя же есть иллюзорный камень.

— С чего такая уверенность?

— Да я всего лишь однажды попробовал спроецировать мысли в образ, такой сумбур и кошмар появился, что я больше и не пытался.

— А зря, немного практики и у тебя бы все получилось, — я неспешно двинулась в сторону лестницы.

— Не-е, это не мое, — парень пристроился рядом со мной. — У меня мысли постоянно прыгают с одной на другую, причем на поверхность всплывают самые потаенные, так что я иллюзорные камни в руки зарекся брать.

— Потренируйся когда рядом никого нет, — предложила.

— Для этого необходимо иметь камень в наличии, а его не так-то просто купить.

— А ты хотел бы его иметь?

— Спрашиваешь, конечно хотел бы.

— Но ты же сам только что сказал, что зарекся брать его в руки.

— Так это перед кем-то, а если в одиночестве, то совсем другое дело. Имея иллюзорный камень в наличии у меня бы и престиж, и статус повысился бы.

— Это как? — остановившись, развернулась к парню.

— Так все бы одногруппники и друзья стали бы проситься в гости.

— А что сейчас тебе мешает пригласить их к себе? — в моем понимании друзья, всегда таковыми являются вне зависимости от того что у меня есть и если я их позову, они придут просто посидеть и пообщаться, а не для того чтобы у меня какую-нибудь диковинку посмотреть.

— С гиенами не особо дружат, — потупив взор, признался парень.

— А с крысами значит дружат? — это я про Марлионну и Китти.

— Она же королевская, — у парня была явно занижена самооценка.

— Знаешь что, подарю я тебе небольшой иллюзорный камушек.

— Правда? — Матвей смотрел на меня огромными преданными глазами.

— Правда.

— И тебе его не жалко будет?

— Нисколечко, потому что большой иллюзорный камень останется у меня.

— Спасибо, ты только не забудь, и не передумай, ладно?

— Ладно.

— А можно я с тобой сяду? — попросил Матвей, когда мы с ним уже зашли в аудиторию.

— Садись, — я безразлично пожала плечами. На всеобщем, я статью дописывать не собиралась, поэтому мне было все равно сидеть одной или же с кем-то.

На протяжении всего занятия, я наблюдала за Мирославом, который то и дело бросал в мою сторону взгляды, но к удивлению так ни разу меня и не спросил. А я смотрела на преподавателя, про которого должна была написать статью и понимала, что мне не хочется этого делать. Зря я пошла с ним на сближение, теперь мне намного сложнее будет обливать его грязью и уличать в несоответствии с занимаемой должностью. А еще, пообщавшись с Мирославом, я была практически уверена в том, что он не пойдет на то чтобы брать деньги со студентов, если конечно он не проигрался, и ему срочно не потребовалось погасить долг. Чужая душа потемки.

— Элла, — меня потрясли за плечо. — Ты что заснула что ли?

— Что? — я мутным взглядом обвела полупустую аудиторию.

— Надеюсь, ты не собираешься здесь ночевать? — Матвей еще раз потряс меня за плечо.

— Нет, — покачав головой поднялась. Похоже, что я так глубоко ушла в свои мысли, что даже громогласной сирены не услышала.

— Хочешь, я тебя провожу? — стал набиваться ко мне в провожатые Матвей.

— Нет, я слишком далеко живу, и поэтому вызову такси, до которого ты меня можешь проводить, — смягчила отказ улыбкой.

— Ты только не забудь про иллюзорный камень, — напомнил он мне.

— Не забуду. — Достав мобильник, включила его. — Ничего себе, присвистнула. Мне несколько раз звонила Амалия, а в сообщении, которое она мне прислала, начальница просила меня срочно к ней заехать.

— Что-то случилось?

— Поездка домой отменяется, прежде придется заглянуть в одно место.

— Если хочешь, то я могу поехать с тобой, — предложил Матвей.

— Не в этот раз. Я еду к подруге. — Не говорить же парню про начальницу. — Как понимаешь задушевного разговора, если ты со мной к ней приедешь, у нас не получится.

Выйдя за пределы академии, я в ужасе уставилась на припаркованную машину Антонио, в которой находился и сам ее хозяин.

— Матвей, а ты где живешь?

— В сорока минутах ходьбы отсюда.

— Я тебя подвезу, давай садись в машину, — не попросила, а скорее приказала.

— А если откажусь? — ни с того ни с сего заартачился парень.

— В таком случае мне придется очень долго выяснять отношения с тем, с кем я бы хотела не видеться вовсе, и не факт что в этом случае я попаду к подруге. А ты если согласишься прокатиться со мной, выручишь и спасешь меня от неприятного разговора.

— Если так, то я согласен. — Матвей сел рядом со мной на заднее сидение.

— Спасибо.

— Не за что. Только знаешь Элла, таким образом, ты не убежишь от неприятного разговора, а лишь отсрочишь его.

— Знаю, но на данный момент предпочту убежать, — полуобернувшись, я заметила, что машина Антонио последовала за нами.

— Там в машине твой парень? — поинтересовался Матвей.

— Нет.

— Значит, мне нечего бояться и он не нападет на меня с кулаками, требуя, чтобы я с тобой рядом больше не появлялся? — Я только сейчас поняла, как подставляю Матвея.

— Бить он тебя точно не будет. Прости, что я втянула тебя во все это.

— Да ладно, сочтемся, — и парень подмигнул мне, намекая на иллюзорный камень, который я ему пообещала.

Такси остановилось у одной из многоэтажек и я, проследив за тем, как Матвей заходит в подъезд, попросила отвезти меня в редакцию. Машина Антонио последовала следом за нами.

— Добрый вечер Амалия, — постучавшись, зашла в ее кабинет. Антонио меня не окликнул в тот момент когда я, выйдя из такси, направлялась в здание редакции, и я этому была несказанно рада.

— Элеонора проходи, присаживайся.

— Что-то случилось?

— Да. — Амалия достала графин с настойкой и поставила на стол два бокала.

— Все так серьезно?

— Нас уже почти нет, — плеснув в бокалы настойку, она протянула один из них мне. — Давай выпьем.

Сейчас сидя напротив Амалии, я заметила у нее темные круги под глазами и несколько появившихся морщинок.

— Рассказывайте, — попросила, пригубив крепкую настойку.

— Нас спасет только чудо, — выпив содержимое своего бокала, Амалия налила себе новую порцию.

— А если опубликовать несколько сенсаций? — пусть у меня их и не было, но если потребуется, то я их раздобуду.

— Бесполезно, все бесполезно. В лучшем случае мы продержимся на плаву еще месяц, а потом все равно конец. — Амалия залпом выпила налитую в бокал настойку. Я тоже сделала несколько глотков. Потому что новость убила.

— Может быть есть варианты? — как только я поставила бокал на стол, Амалия подлила мне в него настойки и про себя не забыла.

— Пока еще есть, — женщина невесело усмехнулась. — В течение двух недель, я могу за копейки продать журнал, — "обрадовала" меня Амалия и появившаяся было у меня надежда, потухла.

— Но может все же стоит попытаться?

— Можно, у меня даже на это целых две недели есть. После чего меня попросту раздавят, оставив о журнале лишь воспоминания.

— А если попросить помощи? — я в задумчивости крутила в руках опустевший бокал.

— Я не буду спать с этой гиеной, — Амалия со злостью ударила кулаком по столу. — Потому что это все равно ничего не изменит. — Разлив на двоих остатки настойки, Амалия направилась к бару и извлекла из него литровую бутылку. — Эта тварь, так или иначе, приберет мой журнал. Спрашивается, какой смысл продлевать агонию и идти на унижения?

— Но все же я предлагаю бороться до последнего, — второй бокал на голодный желудок, затуманил мозги, а после четвертого я уже воспринимала реальность обрывками.

ГЛАВА 7

Четверг

— Элеонора вставай, — трясла меня всклокоченная Амалия.

— Я хочу спать, — попыталась отмахнуться я от начальницы.

— В академии выспишься.

— В какой академии? — голова наотрез отказывалась соображать, а глаза так и норовили закрыться.

— В Межзвездной. Ты что забыла? У тебя же задание. Шш-ш, — зашипела она, прикладывая к губам палец. — Нам нужна сенсация. Так что иди.

— А может потом? — я с тоской посмотрела на подушку, на которую как никогда хотелось завалиться.

— Нет. Мы вышли с тобой на тропу войны, и теперь у нас нет пути назад. Так что вставай и приводи себя в порядок. Я для тебя такси вызвала, оно через десять минут приедет.

— Во сколько мы вчера легли? — Растирая лицо руками, попыталась отогнать от себя сон, только вот он, похоже, и не собирался от меня уходить.

— Часа два назад, может три, я не помню, — Амалия села рядом.

— И я не помню.

— Иди, умойся. Станет легче, а может, и память вернется, — посоветовала Амалия, — бесцеремонно сталкивая меня с дивана. — Вечером жду звонка.

Начальница, выгнав меня с дивана, легла на освободившееся место сама. Вот ведь. Слова возмущения, пришлось придержать, так как диван был один, и до этого на нем спала я, так что вполне справедливо, что теперь его занимаю не я, а вот отправлять меня в таком состоянии учиться не следовало. Мне надо было на такси отправляться домой, а я, погрузившись в него, промолчала, благополучно проспав всю дорогу. В общем, выгрузили меня у академии за несколько минут до начала первого занятия.

— Элла, просыпайся, — меня трясли за плечи.

— Так я не сплю, — встрепенувшись, распахнула глаза и не поверила им, в аудитории кроме меня и Матвея больше никого не было, а мы с ним стояли возле первой парты. — А где все? — направила сонный взгляд на Матвея.

— На флору с фауной пошли, так как первая пара уже закончилась.

— Серьезно? — Мне почему-то казалось, что Матвей надо мной издевается.

— Более чем, — поддерживая меня, Матвей направился в коридор. — И если мы с тобой не поторопимся, то опоздаем к Скобенскому, а он не приемлет опозданий.

— Вредный старик, — вырвалось.

— Согласен с тем, что с ним лучше не спорить, — Матвей приобняв меня за талию, помог спуститься с лестницы. — Элла, а ты помнишь на какой паре только что была?

— Нет, — как-то этот момент у меня выпал из памяти. — На каком?

— Раз ты не помнишь, значит для тебя это не столь важно. Ты мне иллюзорный камень-то принесла?

— Прости, — резко развернувшись к парню, заметила, как сильно покачнулся пол. Может землетрясение началось? Тогда чего мы стоим?

— Забыла, да? — Похоже, Матвея тоже шатало, так как он, не желая падать, вцепился в меня мертвой хваткой.

— Нет, — отчаянно закачала головой, отчего пол опять стал ходить ходуном. — Я до дома вчера так и не добралась. Матвей, а почему пол постоянно двигается?

— Потому что кто-то вчера весело провел время, — он меня опять куда-то потащил.

— А вот и не весело, мы плакали, — сообщила Матвею, шмыгнув носом.

— Это не вы плакали, а вино в вас. Элла если ты не умеешь пить, зачем вообще начинать? Голова-то болит?

— Нет, только все почему-то кружится и постоянно хочется спать.

— Элла, мы почти пришли. Соберись и попытайся самостоятельно дойти до парты, а потом за ней не заснуть, — Матвей отпустил меня, впихнув в дверь. Пол у меня под ногами уже практически не прыгал и я, выпрямив спину, сделала несколько шагов и уселась на первое же свободное место. Поставив локоть на парту, положила на ладонь голову.

"Я не засну, не засну, не засну"…

Звук сирены заставил встрепенуться, и открыть закрывшиеся было глаза. Больше я столько пить не буду. А сколько я вчера выпила?

— Элла, ты идешь в столовую? — Матвей поднял меня, подцепив под локоток.

— Иду, у меня со вчерашнего дня во рту ничего не было, — призналась поднимаясь.

— Ну, ты даешь, — парень потащил меня к выходу.

— Подожди, — остановила его вырываясь. — А как же Скобенский?

— Если ты о флоре и фауне, то ты ее проспала, и Лионис это заметил, теперь он точно завалит тебя на экзамене. У него на парах еще никто никогда не спал.

— Кто-то всегда становится первым, — по поводу экзамена я вообще не переживала, так как не собиралась его сдавать.

— Я с тобой поговорю после того как ты протрезвеешь.

— Да я себя великолепно чувствую, — заверила парня. — Я уже почти не хочу спать.

— Эх, Элла, Элла, — Матвей, усадив меня на стул, куда-то убежал.

— Ну, ты даешь, — Марлионна остановилась возле стола, за которым я сидела и злорадная улыбка на ее лице, мне совершенно не понравилась. Я бы с превеликим удовольствием стерла ее с лица девушки, да только вот на столе как назло ничего не было.

— Иди куда шла, — вежливо попросила ее.

— Не пройдет и полугода, как тебя отсюда вышвырнут, — наклонившись, зашипела она. Пришлось поставить ей подножку, а после наблюдать за тем, как девица распласталась у моих ног.

— Не ушиблась? — проявила заботу и участие.

— Ведьма, близко ко мне не подходи, а то я за себя не ручаюсь, — завизжала она.

— Так это ты ко мне постоянно подходишь, лично я с тобой встреч не искала и впредь этого делать не собираюсь.

К Марлионне подбежали, помогли ей подняться, при этом бросая в мою сторону отнюдь не дружелюбные взгляды, а ведь первой не я, а она начала.

— Тебя ни на минуту оставить нельзя. — Матвей поставил передо мной поднос, на котором обнаружился суп, котлета с гарниром, салат и булка с чаем. — Что с Марлионной?

— Упала, — вооружившись вилкой, решила начать обед с салата.

— Сама или ты ей помогла?

— Она споткнулась о мою ногу.

— Элла тебе теперь придется ходить и постоянно оглядываться, потому что Марлионна не простит тебе своего падения. А впредь тебе лучше воздержаться от употребления крепких напитков.

— Так я и не пила, почти. — Отставив от себя пустую тарелку, подцепила вилкой котлету.

— Ну, ну, — парень в отличие от меня начал с супа.

"Надо будет спросить у Амалии, какую дрянь мы с ней вчера пили. Голова не болит и даже вроде как соображает, только вот почему-то все еще хочется спать. Странно, первый раз себя так чувствую. Последний бокал явно был лишним и предпоследний тоже".

Сидя на последней парте, я практически не слушала Мирослава и даже глаза на него ни разу не подняла. Уткнувшись носом в парту, стала размышлять о смысле жизни, который почему-то не находился.

Засунув руку в карман, в поисках мобильника, вместо него нащупала в кармане крошечную пробирку, зажав ее в кулаке, извлекла на свет и сразу же протрезвела. Еще бы, если меня с этой гадостью поймают… В сердце кольнуло, а на спине в районе позвоночника, я ощутила холодный пот. Меня решили подставить.

Поспешно убрав пробирку обратно в карман, стала лихорадочно соображать, что мне теперь делать и кто решил таким вот своеобразным образом от меня избавиться и ведь и выбросить нельзя, потому что на пробирке остались мои отпечатки, которые невозможно убрать даже при помощи магии, а значит, меня по ним найдут. Конец карьере, конец репутации и это в лучшем случае, а в худшем заблокируют магию и лишат свободы. Что же делать?

Мозг лихорадочно пытался найти выход из той ловушки, в которую я угодила.

"Меня подставили", — хотелось закричать в голос, только это вначале доказать надо. Хранение, употребление или даже распространение, мне могут предъявить любое из этих обвинений и лишить свободы передвижения. И ведь за мной могут прийти в любой момент. А я при всем своем желании никому ничего не докажу. Мама. Что же мне делать?

— Элла, ты, что опять заснула? — Матвей слегка ткнул меня в плечо.

— Что? — я подскочила со стула как ужаленная, затравленно озираясь по сторонам. Оказалось, что занятие уже закончилось, и многие студенты уже покинули аудиторию.

— Элла…

— Матвей, со мной все хорошо, чувствую я себя замечательно и уверяю тебя, что смогу самостоятельно добраться до дома, — затараторила. От парня необходимо было избавиться и как можно скорее.

— Элла что происходит? — ухватив меня за руку, Матвей так не вовремя решил проявить заботу и участие, а мне в благодарность хотелось наорать на него.

— А что происходит? — Натянув на лицо улыбку, пожала плечами.

— Ты что разве не чувствуешь, тебя же трясет. — Вот что он ко мне привязался и без него тошно. И как после этого не быть грубой?

— Всего лишь реакция организма, — освободив руку, сделала шаг назад. — Мне с преподавателем надо поговорить, хочу досрочно сдать ему всеобщий, вот меня от волнения слегка и лихорадит. Ты иди. Если Лиманский согласиться принять у меня всеобщий, то я задержусь здесь надолго.

— Но у нас же сейчас физическая подготовка, — рыжеволосый парень в недоумении смотрел на меня, а я не знала, как от него еще можно отделаться. С Лиманским я общаться не собиралась, я лишь сослалась на него, чтобы избавиться от Матвея.

— Матвей иди на занятия, — От голоса Мирослава, который прозвучал совсем рядом, вздрогнула, но взгляда на него не подняла. Еще от одного не успела избавиться, так уже второй рядом нарисовался, им что, возле меня медом, что ли намазано?

— Увидимся, — махнув мне на прощание рукой, Матвей неспешно направился к двери.

— Рассказывай, — тихий спокойный голос Мирослава, заставил меня напрячься.

"Бежать, надо бежать и точно не домой, а потом я решу, что со всем этим делать".

— Элеонора, — Мирослав приподнял мою голову и вынудил встретиться с ним взглядом. — Коротко и по существу.

Не знаю что на меня нашло, вообще-то я не болтливая, а тут можно сказать посторонний мужчина, а я взяла и выболтала ему все, при этом даже не задумываясь о последствиях. Это все из-за шока, потому что другого объяснения у меня не было.

— Мне подбросили глюцирогенный препарат.

— Дай мне его. — Все тот же спокойный голос, хотя в нем и проскальзывали повелительные интонации, и вот уже моя рука лезет в карман и достает из него злополучную пробирку. — Молодец. — Глюцироген перекочевал из моей ладони в руку Мирослава. — А теперь ты поедешь со мной.

— К-куда? — голос предательски дрогнул.

— В департамент безопасности.

— Нет, — у меня словно пелена с глаз спала, и я сбросила с себя оцепенение. — Нет, я никуда с вами не поеду.

Парадокс, я хотела написать о Мирославе разоблачительную статью и лишить его права преподавательства, а теперь в его руках находилась моя судьба, в том числе и право, заниматься журналистикой. Насмешка судьбы, только вот мне было не до смеха.

— Элеонора не глупи. Доверься мне. У меня в департаменте безопасности работает один хороший знакомый, он поможет тебе все вспомнить. Неужели ты не хочешь найти того кто подбросил тебе эту гадость?

Я смотрела в темно-карие глаза Мирослава, и мне хотелось довериться стоящему передо мной мужчине. Хотя скорее не довериться, а переложить свои проблемы на него, что в принципе я уже и начала делать.

— Поехали, — раз появилась возможность докопаться до истины, я ее не упущу.

Идя по коридорам академии рядом с Мирославом, меня вновь стали одолевать сомнения. Что если Лиманский отвезет меня в департамент, и сразу же сдаст? Что если Мирослав всего-навсего пообещав мне помощь и содействие всего лишь добивался того чтобы я самостоятельно следовала за ним? Так и подмогу вызывать не потребовалось, и со мной драться не пришлось, он всего лишь поманил меня пальчиком я и побежала. Наверное, все же лучше самой во всем разобраться.

Я осторожно стала коситься по сторонам, прикидывая какой момент может стать наилучшим для побега. Хороший друг Мирослава на поверку может оказаться не таким уж и хорошим, или же хорошим, но болтливым.

— Элеонора не надо, — мужская рука обхватила мое запястье.

— Что не надо? — мне даже удалось улыбнуться.

— Убегать не надо. Доверься мне. Все будет хорошо.

— Сказал хищник глядя добрыми глазами в лицо жертве.

Мирослав обиделся, а я насупилась, поэтому всю дорогу до департамента мы промолчали, хотя о чем собственно говорить? Чем ближе мы подъезжали, тем отчетливее я ощущала все свои нервные окончания, а когда такси остановилось, я почувствовала, как меня трясет.

— Может мы с твоим приятелем на нейтральной территории пообщаемся? — предложила. Идти туда, откуда я могла не выйти желания не было.

— Элла, Нэйтон отличный парень, пойдем, я тебя с ним сейчас познакомлю.

— Я предпочла бы познакомиться и пообщаться с ним при других обстоятельствах, — делать нечего, похоже, что все пути к отступлению я себе уже перекрыла.

Выходя из такси, я заметила, как к департаменту безопасности подъехала машина Антонио. Он что следит за мной или же приехал на работу и случайно нос к носу столкнулся с нами? Вот не было печали. Хотелось закричать в голос, а потом закрыть глаза и потопать ногами, после чего открыть глаза и оказаться у себя дома в кровати и порадоваться тому, что все, что со мной произошло всего лишь сон. Мечты, мечты…

— Какая неожиданная встреча, — Антонио ухватив мою руку, облобызал ее, после чего растянул губы в добродушной улыбке. — Какими судьбами?

Ища поддержки, бросила взгляд на Мирослава и поняла, что выкручиваться придется самой. Лиманский замкнулся в себе, и напоминал неживую статую, тоже мне защитник называется, вот и доверяйся после этого оборотням.

— У Мирослава здесь друг работает, — объяснила, стараясь скрыть раздражение.

— У него здесь много друзей работает, — слащаво произнес Антонио, все еще продолжая удерживать мою руку. — Так к которому из них вы пришли и зачем он вдруг вам понадобился?

— Антонио, вы решили узнать все мои секреты разом? — я потянула руку на себя, освобождая ее.

— Позвольте, я вас провожу, — все так же улыбаясь, произнес Антонио, и я поняла, что нам от него не избавиться.

Пришлось позволить и пройтись до дверей огромного здания вместе с ним. Меня словно под конвоем вели, один оборотень шагал слева, другой справа, а я как задержанная посередине. От таких мыслей меня бросило в жар и резко стало не хватать кислорода.

— Так к кому же вы направляетесь?

— К тому, кто мне поможет отыскать потерянные сережки, — сказала первое, что пришло в голову.

— Эллочка, но вы же не носите серьги, у вас даже уши не проколоты. — Вот надо было так вляпаться? А в наблюдательности Антонио не откажешь, недаром работает в департаменте безопасности.

— Сережки достались моей маме еще от бабушки, — и это действительно было так. Мы стояли в широком длинном коридоре, мимо нас постоянно кто-то проходил, и многие здоровались с Антонио, а тот не сводил с меня прищура своих глаз. — Я взяла их из дома и положила в карман, хотела показать их оценщику.

— Зачем? Элла у вас, что проблемы с деньгами?

— А вот это вас не касается, — робость и нервозность ушли, я наконец-то взяла себя в руки, чувствуя, как во мне поднимается злость.

— Элла простите, я не хотел вас обидеть, — Антонио резко сменил тактику. — Так что произошло с вашими сережками?

— Потеряла, а может их у меня украли. Мирослав сказал, что здесь работает тот, кто поможет мне вспомнить, только я так и не поняла что именно, но ради того чтобы вернуть серьги, я готова пойти к кому угодно.

— Мирослав, вы что, к Нэйтону направляетесь? — Антонио перестал сверлить меня глазами.

— Да.

— В таком случае не буду вас задерживать. Зайдите ко мне после того как освободитесь, — развернувшись, Антонио быстрым шагом пошел вдоль по коридору, а я смотрела ему вслед и определенно ничего не понимала, почему-то у меня создалось впечатление того, что Антонио сбежал.

— Кто такой Нэйтон? — развернувшись к Мирославу, отметила, что он вновь стал нормальным, а не зомбированным оборотнем, которым он становился всякий раз, когда к нему приближался Антонио. Интересно, что за обещание его с ним связывает? И почему он всякий раз становится сам не свой, когда они встречаются?

— Увидишь. Пойдем.

Надо же, мне даже любопытно стало, кто такой Нэйтон и почему при одном его упоминании Антонио поспешил нас покинуть. М-да, все интересней и интересней.

Зайдя в лифт, мы к моему изумлению стали не подниматься, а опускаться. Ничего себе, похоже, что здесь еще и подвальные этажи имеются, не знала.

Выйдя из лифта, мы очутились в длинном узком и плохо освещенном коридоре, идя по которому, следом за Мирославом, мне стало казаться, что он ведет меня в камеру.

— Проходи, — остановившись, Мирослав распахнул передо мной дверь. Мы оказались в светлом и просторном помещении, которое было поделено на две зоны.

С одной стороны комнаты расположился огромный угловой диван, прозрачный стол и два кресла, а с другой, длинный рабочий стол на котором стоял монитор, и лежало несколько папок. Оторвавшись от монитора, мужчина поднялся с кресла и направился к нам. Скорее всего, темноволосый мужчина был оборотнем, хотя я в этом до конца не была уверенна.

— Мирослав какими судьбами тебя занесло в мою берлогу, и что за чудесное создание ты ко мне привел? Неужели решил меня со своей невестой познакомить, или уже на обряд единения приглашаешь? — Мужчина мне приветливо улыбнулся.

— Нам нужна твоя помощь. Элеоноре в академии подбросили глюцироген, — сразу же перешел к делу Мирослав, и улыбка мгновенно покинула лицо Нэйтона. Мужчины переглянулись. — Элеонора ничего не помнит.

— Что совсем ничего не помнишь? — участливо поинтересовался у меня Нэйтон.

— Как, кто и в какой промежуток времени подбросил мне эту гадость я не знаю. Да и вообще от сегодняшнего утра у меня остались смутные воспоминания. Так получилось, что мы вчера с подругой засиделись допоздна. Нам было плохо, и мы пили, — пришлось покаяться.

— Ничего, бывает, — усмехнулся Нэйтон. — Проходи, присаживайся, сейчас посмотрим, что можно сделать. — Нэйтон указал мне на диван, и когда я на него присела, подвинул кресло и устроился в непосредственной близости от меня. Мирослав же обойдя стол, сел с другой стороны дивана, решил быть поблизости, но в то же время не мешать нашему с Нэйтоном общению.

— Что-то мне как-то не по себе, — произнесла, до этого я сама привыкла задавать вопросы, а сейчас похоже мне придется на них отвечать.

— Не бойся. — Подавшись вперед, Нэйтон взял мои ладони в свои, не иначе как решил успокоить, только вот…

Горячая волна накрыла меня с головой, и я не смогла противостоять притяжению, которое возникло между мной и Нэйтоном, сразу же, как только наши руки соприкоснулись. Где-то на подсознательном уровне мы узнали друг друга, обрадовались встрече, потянулись навстречу, сердце радостно забилось в груди, душа ликовала, а я, дернувшись, вырвала руки и отсела подальше.

Я испугалась, второй раз за сегодняшний день, только на этот раз страха не было, было непонимание того, что именно сейчас со мной произошло. Судя по шокированному выражению лица Нэйтона и его расширенным от удивления глазам, он почувствовал то же самое, что и я.

— Что происходит? — теперь уже забеспокоился Мирослав. Только я не знала ответа на его вопрос.

— Ничего страшного, — Нэйтон не спускал с меня цепкого внимательного взгляда, и тут его зрачки стали расширяться и меня в них стало затягивать. — Элеонора, ты слышишь только мой голос…

Голос-то я слышала, а еще отчетливо видела, как зрачок Нэйтона стал вертикальным. Все змеи в той или иной степени обладали гипнозом, только вот вертикальными зрачки становились лишь у василисков.

— Мирослав, это же василиск, — Поднявшись с дивана, отскочила в сторону так, чтобы между мной и Нэйтоном находился стол. — Куда ты меня привел?

— Элеонора успокойтесь, — Нэйтон говорил мягким вкрадчивым голосом.

— Как только так сразу. У вас есть лицензия на практику? Василиски обязаны стоять на учете. Кто вам позволил вторгаться в мое сознание?

— Вы сами ко мне пришли. — Нэйтон заметно напрягся.

— Значит, мы сами от вас и уйдем, причем немедленно.

— Элеонора, успокойся. — Мирослав, оказавшись позади, ухватил меня за талию и усадив к себе на колени, обнял так, что я даже пошевелиться не могла.

— Немедленно отпусти, — попыталась вырваться, затравленно озираясь по сторонам, тщетно ища того кто мог бы мне помочь, но здесь кроме Мирослава и Нэйтона никого не было.

— Только после того как ты успокоишься.

— Я спокойна, — очередной рывок к свободе, закончился тем, что Мирослав сжал меня в объятьях еще крепче. Еще немного подергавшись и поняв, что мне из объятий Мирослава не вырваться, тяжело вздохнув, затихла. Буду примерной и послушной, а потом все равно сбегу, улучив момент.

— Что ты имеешь против василисков? — спросил у меня Мирослав, после того как мы какое-то время просидели в тишине.

— Ненавижу змей.

— Почему?

— Ненавижу и все. С самого детства их терпеть не могла. А почему, собственно я должна их любить?

— Действительно, почему? — Нэйтон в задумчивости смотрел на меня, а потом взгляд его изменился и у меня появилось стойкое ощущение того что мне пытаются привить любовь ко всем ползающим пресмыкающимся разом.

"Ну, ну, удачи", — мысленно пожелала Нэйтону. Пусть радуется тому, что у меня нет желания растоптать эти ползущие существа, а так же тому, что у меня нет на змей аллергии, и это позволило нам с ним хотя бы парой слов переброситься.

— Не тратьте на меня свои силы, я не поддаюсь гипнозу.

— Я это уже понял, — в глазах Нэйтона я заметила восхищение, только вот я на опыты со своим участием не подписывалась.

— Как я понимаю, вы нам ничем помочь не сможете, поэтому разрешите откланяться и извините за беспокойство. — В этот раз, когда я попыталась подняться с коленей Мирослава, он не стал меня удерживать.

— Подождите, Элеонора. Вы не можете просто так уйти. Мы сейчас вместе что-нибудь обязательно придумаем, — засуетился Нэйтон.

— Что у вас и идеи появились? — я уже стояла в центре комнаты.

— Прошу вас не уходите, дайте себе и мне шанс. Я хочу вам помочь. Скажу больше, того кто распространяет по академии глюцироген, мы уже давно ищем, но пока что безрезультатно. Умоляю вас, не уходите.

Я колебалась, несмотря на неприязнь которую я испытывала к василиску, я отчетливо понимала, что являюсь ниточкой, по которой нам, возможно, удастся выйти на преступника.

— Элеонора подумайте о тех, кто может невинно пострадать, или же подсесть на глюцироген.

— Уговорили, — сдалась. Ко всему прочему мне собственными руками хотелось придушить того кто положил мне в карман злополучную пробирку, а еще я планировала написать об этом статью, в том случае, разумеется, если нам удастся выйти на преступника.

— Элеонора присядьте, пожалуйста, в кресло, — Нэйтон указал мне на то кресло, в котором до этого сидел он сам.

— Пожалуйста, — не стала привередничать.

— Облокотитесь на спинку, закройте глаза и попытайтесь расслабиться, — попросил меня василиск.

— Расслабишься тут с вами, — проворчала, закрывая глаза. — Что за день сплошные потрясения.

— Постарайтесь на время о них забыть, — просил меня все тот же мягкий голос.

— Не знаю получится ли?

Я почувствовала, как мне на голову легли руки, и от них по телу стало распространяться тепло. Во второй раз мое тело не так остро отреагировало на Нэйтона, но, тем не менее, меня к нему потянуло. Захотелось прижаться к нему и обнять. Что со мной происходит? Я как-то неадекватно реагирую на василиска.

— Элеонора вы напряжены, так у нас с вами ничего не получится, — а ведь напряжена была не только я, Нэйтон лишь пытался казаться спокойным, но через его руки, я чувствовала, что в нем бушует масса эмоций и ни о каком спокойствии речи не шло.

— Я так не могу, — запрокинув голову и открыв глаза, посмотрела на Нэйтона. — Он все понял и убрал от меня руки.

— Хорошо, попробуем по-другому. — Нэйтон сел напротив меня. — Закрывайте глаза и попытайтесь расслабиться, после чего надо мысленно вернуться к началу сегодняшнего дня. Вспомните, как вы проснулись дома, как встали…

Я вспомнила, и меня тут же разобрал истерический смех. Я понимала, что организм таким вот своеобразным образом решил избавиться от напряжения. Я даже сделала попытку прекратить смех, но, увы, это оказалось сильнее меня. Надо отдать должное мужчинам, которые молчаливо наблюдали за мной.

— Простите, — все еще продолжая улыбаться, смахнула со щек несколько слезинок. — День не задался уже с самого утра.

— Расскажете? — осторожно поинтересовался у меня Нэйтон.

— Проснулась не на своем диване, вернее меня с него спихнули и отправили в академию, где большую часть занятий я проспала.

— Элеонора, закройте глаза и представьте, что вы уже подъехали к академии. — Глядя на серьезного Нэйтона, остатки смеха в себе пришлось подавить и последовать его советам.

Я вспомнила как поднималась по лестнице, как зашла в аудиторию практически одновременно с воем сирены и не найдя свободного места я уселась на пол облокотившись головой о парту.

Как же стыдно. Мне еще повезло, свет практически сразу же погас, и аудитория превратилась в космическое пространство. Именно поэтому на меня никто не обращал внимания, а сразу же после окончания занятия ко мне подбежал Матвей и помог подняться.

На нас косились, сейчас я видела на губах одногруппников усмешки. Матвей вел меня по коридору. Перед нами расступались и нас обходили стороной.

Я спала, в то время как Скобенский испепелял меня взглядом, я даже сейчас находясь далеко от него поежилась. Одногруппники на меня поглядывают, на лицах некоторых я видела сочувствие, а вот Марлионна радовалась, она то и дело скалилась, бросая в мою сторону победоносные взгляды.

Матвей потащил меня в столовую, посадил на стул и ушел. Подошла Марлионна, я ее толкнула, она упала, к ней подбежали.

— Стоп, — вцепившись в подлокотники кресла, я вернулась слегка назад. — Лунберт, — раскрыв глаза я уставилась на внимательно наблюдающим за мной Нэйтоном. — Лунберт подбросил мне в карман глюцироген.

— Элеонора, вы в этом уверены?

— Да я сама это только что видела, — и только сказав, я поняла, что мне не следовало этого говорить. Следовало, как следует прикусить язык.

— Какой у тебя магический уровень?

— Второй, — я и сама прекрасно понимала, что такая способность может открыться только лишь магу восьмого уровня и никак не меньше.

— Как давно, ты можешь вслепую воспринимать то, что тебя окружает? — продолжал задавать вопросы Нэйтон.

— До этого я никогда не пробовала, — и это действительно было именно так. — Можно я пойду? — Я чувствовала, как закрывается дверь клетки, в которую меня заманили.

— Нет, — Нэйтон едва заметно качнул головой. — А у меня от этого слова все внутренности разом оборвались. И вот зачем только Амалия меня с утра разбудила? Спала бы я сейчас где-нибудь, пусть даже и на полу и не свалилось бы на меня разом столько неприятностей.

— Элеонора, мы должны попытаться поймать его, — слова Нэйтона, ворвавшись в сознание, пролились бальзамом на истерзанную душу, и вырвали из груди вздох облегчения.

— Согласна, что я должна делать? — сразу же оживилась.

— Это может быть опасно, и вы вправе отказаться.

— Ни за что, — Я с легкостью выдержала тяжелый взгляд Нэйтона.

— Если вы согласитесь помочь, то вам придется следовать оговоренной инструкции и беспрекословно выполнять любое последующее от меня указание.

— Договорились, — мне бы только до Лунберта добраться. Я отчетливо представила, как сжимаю пальцами его худенькую и тоненькую шейку.

— Элеонора, притушите зловещий взгляд и уберите с лица плотоядную улыбку.

— А разве она плотоядная? — я решила на время забыть о том, что не перевариваю змей.

— Есть шанс, что парень, который подбросил вам глюцироген, выживет после общения с вами?

— Все зависит от того насколько он окажется разговорчивым и какое именно настроение у меня будет завтра с утра, — Нэйтон ни на секунду не спускал с меня взгляда, словно боялся оторвать его от меня и вот сейчас в этом взгляде промелькнула насмешка.

— Может стоит отстранить вас от операции? — он надо мной издевался, прекрасно понимая, что без меня ему не обойтись.

— Действительно, — я сделала вид что задумалась. — Может мне обойтись без вас? Я и сама в состоянии разобраться с этим мальчишкой.

— Мальчишкой? — Нэйтон явно намекал на возраст, хотя откуда ему знать?

— Он точно не девочка, — нашлась я с ответом.

— Может поставим в известность начальство? — присоединился к нашему разговору Мирослав.

— К Антонио с докладом пойдешь? — на губах Нэйтона появилась усмешка.

— Кстати об Антонио, — перебила я мужчин. — Нэйтон, Антонио обязательно сюда к вам заявится и поинтересуется, чем мы с вами здесь занимались. Значит так, мы искали мои потерянные серьги, я их взяла с собой в академию и потеряла. Серьги принадлежали моей бабушке, в общем, они очень дороги мне и я их хотела найти. Мирослав вошел в положение и привел меня к вам.

— Мирослав? — Одна из бровей Нэйтона поползла вверх. Ну, да, я к нему неофициально обратилось.

— Вас что-то не устраивает? — Я если надо умела ставить на место.

— Да, — и в глубине его глаз что-то сверкнуло. — Вы мне так и не сказали, нашли ли мы сережки вашей бабушки и если нашли, то где?

— Нашли, я их дома оставила. А теперь, если не возражаете, давайте перейдем к делу и обсудим, то, как нам разоблачить распространителя глюцирогена. Может мне ему его же пробирку подбросить, после чего поймать с поличным?

— Нет, это рискованно. К тому же на ней уже есть ваши отпечатки и если он поднимет шум…

— Меня заберут вместе с ним. — Такой вариант меня совершенно не устраивал.

— Попробуйте его разговорить, а я запишу ваш с ним разговор, — предложил Нэйтон.

— Каким образом?

— Вот держите, это вставите в ухо, а это пристроите куда-нибудь на одежду.

— Камера?

— Да. Лучше если у нас будет не только запись голоса, но и изображение. — Нэйтон вложил мне в руку два маленьких черных кружочка.

— А у меня эта штука в ухе не потеряется? — я с подозрением смотрела на две маленькие точки, которые лежали у меня на ладони.

— Нет. Камера надежно крепится к любому участку кожи и выглядит, как родинка. Между прочим, это одна из последних разработок, — похвастался Нэйтон.

— Меня больше интересует, не оглохну ли я, используя вашу последнюю разработку?

— Давайте я вам помогу.

Я и глазом моргнуть не успела, а Нэйтон одним молниеносным движением не только ухитрился забрать у меня из руки чудо-аппаратуру, но и закрепить ее на шее и внутри уха.

— Ну и скорость у вас. Бегаете так же быстро?

— Он даже едущую на полной скорости машину каким-то образом обогнать ухитряется, — ответил вместо Нэйтона Мирослав.

— Элеонора, вы все еще здесь? — Антонио все же рискнул показаться на территории Нэйтона. Увидев его, я стала мысленно искать предлоги покинуть департамент безопасности и желательно без Антонио, но учитывая назойливость мужчины, я понимала, что сделать это будет крайне сложно.

У Нэйтона, который заметил мою реакцию на Антонио, дрогнули уголки губ, а вот Мирослав опять замкнулся, а значит, придется спасаться самостоятельно.

— Как видите, — поднявшись с кресла, я направилась к двери, возле которой и стоял Антонио. — Но мы уже закончили.

— В таком случае, разрешите вас проводить, — Антонио мне даже руку подал, которую я проигнорировала.

— Извините, но у меня остаток дня уже по минутам расписан, а мне еще необходимо отыскать сережки.

— Нэйтон вам помог?

— Да, — закивала головой, глядя на Антонио. Он замечательный специалист.

— Так что же с вашими сережками?

— Я вчера немного перебрала, вот у меня все в голове и перемешалась, приняла желаемое за действительное. Сережки по уверениям Нэйтона все еще у меня дома и они никуда не терялись, я их хотела взять, да так и не взяла с собой.

— И все же позвольте, я вас провожу, а то вы у нас еще заблудитесь. — Вот ведь прицепился ко мне и ведь его даже послать куда-подальше нельзя, так как он при исполнении и на своей территории.

— Нэйтон, проводите меня, пожалуйста, мне не хотелось бы беспокоить по таким пустякам начальника департамента безопасности, к тому же он еще и с Мирославом поговорить хотел. Мне так неудобно, что я вас своими мелкими проблемами отвлекаю от более важных дел.

— Ну что вы Элеонора, — похоже, что Антонио решил без боя не сдаваться.

— Я вас провожу, к тому же у меня к вам, Элеонора осталась еще парочка вопросов.

Подхватив меня под руку, на глазах у изумленного Антонио, Нэйтон вывел меня из кабинета.

— Спасибо, — поблагодарила его, после того как за нами закрылись двери лифта.

— Элеонора, а почему вы попросили меня проводить вас до выхода, а не Мирослава? — облокотившись о стену лифта, Нэйтон в очередной раз изучал мое лицо.

— Потому что вас Антонио то ли недолюбливает, то ли побаивается, поэтому он и не пошел с нами. А Мирослав в присутствии Антонио становится каким-то безвольным, словно Антонио из него разом все соки высасывает. Как думаете, может у него кто-то из родственников был вампиром?

— Сомневаюсь, — пристальный взгляд Нэйтона, немного смущал. Он в открытую любовался мной. — А вы наблюдательны.

— Что есть, то есть, — не выдержав восхищенного взгляда василиска, потупила взор и как только двери лифта открылись, поспешила к выходу из помещения.

— Элеонора, подождите, — Нэйтон ухватил меня за руку, останавливая. Мне показалось, что он сделал это лишь для того чтобы еще раз ощутить нашу с ним связь, которая к моему огорчению никуда не делась и вновь от прикосновения василиска у меня по телу прошлась горячая волна. — Вот возьмите, — он протянул мне свою визитку. — Можете звонить мне в любое время дня и ночи, по поводу и без всякого повода. Я обещаю бросить все и примчаться к вам по первому зову. — Я почувствовала, как Нэйтон сжал мою ладонь в своей, это меня и отрезвило. Выдернув руку и кивнув, показывая, что я его услышала, быстрым шагом направилась к выходу.

Нэйтон не иначе почувствовав мое состояние, не стал догонять, и я была ему за это благодарна.

Заскочив в продуктовый магазин, я отправилась домой, а там, соорудив себе несколько бутербродов и перекусив ими, я стала прикидывать с чего именно лучше начать разговор с Лунбертом.

В который раз прохаживаясь по комнате, мне так лучше думалось, взгляд остановился на маминой коллекции минералов, и я вспомнила про Матвея и свое обещание. Подойдя к шкафу, достала один из иллюзорных камней и положила его в сумку, с которой завтра собиралась отправиться в академию. Учеба по боку, мне необходимо было разоблачить преступника.

Звонок мобильника, прервал разработку очередного плана действий на завтра.

— Я же просила тебя позвонить мне, — в голосе Амалии чувствовалась усталость.

— Да тут со мной такое произошло, — сев на стул и взяв в руки карандаш, стала им нервно стучать по столу. — Вообще-то это не телефонный разговор. Давайте я завтра вечером заеду в редакцию и все подробно вам расскажу.

— Я собственно по поводу завтрашнего дня тебе и позвонила. Можешь не приезжать.

— Как не приезжать? — сердце, пропустив несколько ударов, заколотилось в груди с бешеной скоростью. — В субботу что, журнал уже не выйдет?

— Элеонора, мы пока что еще на плаву, — грусть сквозила в каждом слове Амалии, мне и самой хотелось плакать.

— Тогда почему…

— У нас в закромах накопилось много материалов. Зачем добру пропадать, так что я тут сегодня поковырялась, в общем, субботний номер уже в печати, так что свою сенсацию прибереги для следующего номера.

— У меня пока ее еще нет, — призналась, с горечью осознавая, что субботний номер нашего журнала может стать последним.

— Не грусти, у нас с тобой на это еще будет время, может нам повезет, и мы выплывем.

— Может и повезет, — сказала, хотя мне все меньше в это верилось.

— Так ты завтра не приходи, — произнесла Амалия, после чего отключилась.

— Похоже, что у меня в жизни началась черная полоса. Как бы мне ее перепрыгнуть? — спросила я у своего отражения, но оно молчало.

И вновь зазвонил мобильный.

— Да.

— Элеонора, это Ник, я к тебе с просьбой.

— Хочешь попасть в "Золотой дракон" в субботу? — предположила.

— Очень бы хотелось и не один, а с Лорой. Я, конечно же понимаю, что мест там скорее всего нет и готов тебя умолять как и в прошлый раз расположиться за вашим с девчонками столиком.

— Ник…

— Эллочка, я на все готов. Я выполню любую твою просьбу, — затараторил парень.

— Отлично, в таком случае ты идешь с двумя девушками.

— Ты хочешь, чтобы я и тебя сопровождал? Да без проблем, только скажи, куда и во сколько заехать.

— Заедешь не за мной, а за Вивьен. Помнишь такую?

— Это ты сейчас про девушку Рауля?

— Да.

— Прости, но я понятия не имею, где она живет, и номера ее мобильника у меня тоже нет. Элла, если хочешь, я могу Раулю позвонить, — предложил мне Ник.

— Ни в коем случае, — я даже со стула подскочила на котором сидела. — Вивьен беременна, а Рауль не хочет предлагать девушке браслеты, более того он против рождения детей. Так что я видеть его не желаю, а вот Вивьен стоит развлечься, так что ты идешь вместе с ней.

— А если она откажется?

— Ты бы отказался?

— Хорошо, сбрасывай мне ее номер, но учти, я не намерен уговаривать ее слишком долго.

— Надеюсь, что тебе вообще не придется ее уговаривать. Скажешь при входе, что вас пригласили за нулевой столик.

— А как насчет Мирослава? Мне его приглашать, или ты сама его позовешь?

— Приглашай, но учти, что он последний, а про Антонио мне даже не заикайся, мне общения с ним через край в прошлый раз хватило.

— Элла, не хочется тебя расстраивать, — Ник замялся. — Просто Антонио может и без приглашения заявиться, и ведь его не выгонят, потому что его наглости и напористости порой можно лишь позавидовать, а так как он еще и высокое положение занимает и был тобой приглашен в прошлую субботу…

— Ладно, я все поняла, разберемся, только ты ему все равно не звони.

— Элла, разве я похож на самоубийцу?

— Не знаю, не знаю, ладно, если что звони, встретимся в субботу. — Прервав связь, нашла и сбросила Нику номер Вивьен. Конечно, можно было и самой девушке позвонить, но мне сейчас не хотелось разбираться с чужими проблемами, так как свои навалились.

Уже ближе к ночи я уговорила себя лечь в кровать, и стала пытаться заснуть, но мой мозг постоянно представлял, как и что может произойти завтра и это не способствовало засыпанию. В результате проворочавшись несколько часов и поняв, что не засну, несмотря на то, что предыдущую ночь я почти не спала, приняла снотворное, а заодно и успокоительное, потому что я успела себя накрутить.

ГЛАВА 8

Пятница

Утро наступило слишком быстро. Из-за принятого накануне снотворного, я никак не могла проснуться, но так как сегодня мне ни в коем случае нельзя было опаздывать, пришлось выковыривать себя из кровати.

Уже сидя в такси, прикрыла глаза. Только бы Лунберт не надумал сегодня заболеть.

— Элеонора, — раздался в ухе голос Нэйтона, Я уже успела забыть об установленном на мне передатчике. — Элеонора, — снова раздалось в ухе, но теперь уже чуть громче. Я покосилась в сторону молчаливого водителя, но тот похоже ничего не слышал. — Элеонора.

— Зачем так орать? — произнесла, догадавшись схватить мобильник и поднести его к уху, а то бы водитель подумал, что я сошла с ума, и вместо академии отвез бы меня в другое учреждение. — Я, между прочим, в такси еду, сообщила надумавшему пообщаться со мной василиску.

— Простите, вы не отвечали, я думал что-то со связью. Говорить можете?

— Естественно, у меня же в руках мобильник.

— Сообразительная умничка, — похвалил он меня, и я почувствовала, как у меня от похвалы Нэйтона запылали щеки. Хорошо еще, что он этого не видит.

— Стараюсь, — постаралась, чтобы голос прозвучал сухо.

— Я собственно решил проверить связь, а заодно узнать, где именно вы находитесь и не проспали ли вы.

— Проспать хотелось, но я же понимаю, как важна наша сегодняшняя встреча и не только для вас.

— Элеонора, я вас прошу только об одном, вы только не геройствуйте, — в голосе Нэйтона послышалось беспокойство, или мне это только показалось?

— Ничего не могу обещать, как пойдет. Нэйтон, я уже приехала. — Открыв дверь, вышла из остановившегося возле академии такси. — Мирослав с вами?

— Нет, он уже на месте, кстати, он слышит наш с вами разговор, — пришлось промолчать и не высказаться по поводу того что я по этому поводу думаю. С одной стороны мне вроде как не доверяли, а с другой меня не бросили одну и решили подстраховать. — Элеонора вы меня слышите?

— Да и я вас еще раз убедительно прошу не орать мне в ухо, а если вы не можете этого сделать, то убавьте громкость, в противном случае я рискую к концу сегодняшнего дня оглохнуть.

— Я уже убавил громкость и постараюсь больше громко не разговаривать.

— Элла привет, — Матвей перепрыгивая через две ступеньки, в считанные секунды оказался рядом. — Ты как себя чувствуешь?

— По сравнению со вчерашним днем великолепно, — убрав от уха мобильник, положила его в сумку.

— Сегодня на парах спать не планируешь? А то у Скобенского при виде такого зрелища сердечный приступ случится.

— Матвей, а ты мне подал великолепную идею, если он после сердечного приступа оставит преподавательство, то мне и экзамен сдавать ему не придется.

— Надеюсь, ты пошутила, потому что в противном случае я поставлю на Скобенского, который наверняка и после сердечного приступа вернется в академию.

— Ну, его этого Скобенского, на вот возьми. — Я протянула парню иллюзорный камень. — Вчера я все-таки пусть и к вечеру, но все же добралась до дома.

— Элла это… это… — разглядывая и крутя в руках прозрачный камушек, парень на время потерял дар речи.

— Это то, что я тебе обещала. Теперь камень твой, можешь хоть каждый день с ним работать.

— Элла спасибо. Я надеялся, но думал, что ты мне его не принесешь, все же это такая вещь, — Матвей зажал камень в руке. — Теперь я твой должник.

— Матвей не говори глупостей, ты вчера со мной практически целый день провозился. Кстати, а ты случайно не видел Лунберта, у меня к нему пара вопросиков имеется.

— Я сейчас, — Матвей взлетел вверх по лестнице со скоростью ветра.

— Элеонора, а можно полюбопытствовать, что за камень вы только что отдали парню?

— Иллюзорный.

— Ничего себе, — присвистнул Нэйтон. — Может и со мной поделитесь?

— Нэйтон вы уже большой мальчик, а значит, в состоянии приобрести себе такую игрушку, — В ухе послышался приглушенный смех Мирослава.

— Элеонора, позволить-то себе приобрести иллюзорный камень, как вы правильно заметили, я в состоянии, а вот достать такой камушек даже для меня проблематично, они достаточно редкие и меня удивляет то, что вы так вот просто отдали камень, своему одногруппнику, и ведь он вам даже не возлюбленный.

— А может я влюбилась в него с первого взгляда и при помощи иллюзорного камня решила обратить на себя его внимание.

— Элеонора, я тоже хороший, может вы, и на меня внимание обратите? — жалобно произнес Нэйтон. Понимая, что он шутит, я, поднимаясь по лестнице, улыбнулась, а вот Мирослав внезапно раскашлялся.

— Элла, — Матвей тащил по коридору упирающегося Лунберта. — Идти не хотел.

— А ты ему уже показал, какой камень я тебе подарила? — Все пошло не по плану. Мне необходимо было пообщаться с Лунбертом наедине, без посторонних глаз и ушей.

— Нет, — опешил парень. — А что надо было?

— Покажи, — попросила и Матвей, раскрыв ладонь, продемонстрировал Лунберту иллюзорный камень, но в руки, когда одногруппник потянулся за ним, его не дал.

— Хочешь такой же? — осведомилась у Лунберта.

— Хочу, — и парень дерзко и даже с вызовом посмотрел на меня.

— Пойдем, — движением головы указала ему на лестницу. — Матвей отпусти его.

— Элла, до первого занятия осталось совсем мало времени, — парень заботился обо мне, а мне было совершенно не до занятий.

— Мы постараемся успеть, пошли у нас мало времени, — это я уже Лунберту сказала и, не оглядываясь, выйдя на лестничную площадку, стала подниматься.

— Элеонора, а если он за вами не пойдет? — услышала в ухе тихий голос Нэйтона. — Предупреждаю, если вы отдадите камень Лунберту, то я на вас обижусь, а камень у парня отберу, подкараулю после занятий и отберу.

— Куда мы идем? — Лунберт догнал меня, расчет на жадность оправдал себя, парень купился.

— Надо найти тихий и спокойный закуток.

— Ты не шутила когда говорила о камне? — Шагая рядом, Лунберт покосился в мою сторону.

— У меня будет к тебе одна просьба, — я намеренно не стала отвечать на вопрос.

— Прыгать с крыши не буду даже ради иллюзорного камня, и не проси.

— Если ты спрыгнешь, то камень отдавать будет уже некому. — Мы дошли до небольшого вестибюля, рядом с которым расположились кабинеты преподавателей, которые на данный момент уже находились в аудиториях. Положив ладонь на грудь, покрутила в руках медальон, включая в нем записывающее устройство.

— Так что ты хотела?

— Тебя. — Видя шокированное лицо Лунберта, поняла, что мой ответ прозвучал неоднозначно.

— Я, конечно, польщен, но прости, ты не в моем вкусе, — глядя на меня парень издевательски усмехнулся.

— Ты тоже не в моем. Не льсти себе, ты мне нужен только лишь, как источник информации.

В одно мгновение Лунберт напрягся и готов был сорваться с места, только я его опередила. Ударив парня в солнечное сплетение, заломила ему руку.

— Если я не получу ответы на свои вопросы, то готовься сдохнуть здесь и сейчас. Глюцироген, который ты мне вчера подбросил, если в равных пропорциях перемешать его со снотворным приводит к летальному исходу.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — Лунберт все еще пытался восстановить дыхание после моего удара.

— Ответ неправильный. — Продолжая заламывать парню руку, я достала из кармана шприц и ввела Лунберту под лопатку все его содержимое.

Громогласный вой сирены, оповестил о начале занятий.

— А-а-а, — взвыл парень от боли, но его крик заглушила сирена.

— Если будешь хорошим мальчиком, то я введу тебе противоядие, а нет, то у тебя еще есть время прочитать молитву и покаяться в грехах.

— Элеонора что ты ему ввела? — Забеспокоился Нэйтон, он же как-никак теперь соучастник. — Элеонора.

Вот вроде Нэйтон работает в департаменте безопасности, и наверняка уже не первый год, спрашивается, зачем задавать вопросы, на которые я ему в силу обстоятельств не отвечу и пусть он хоть оборется.

— Отпусти меня, — взмолился Лунберт.

— Обещаю, что отпущу сразу же, как только получу исчерпывающие ответы на свои вопросы. Зачем ты вчера подбросил мне в сумку глюцироген?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Неужели? — я чуть сильнее заломила парню руку. — Надо же, как у тебя память отшибло. Так я тебе ее освежу. Вчера, в столовой, когда ты поспешил оказать помощь Марлионне, ты, оказавшись рядом со мной подбросил мне в карман глюцироген, я это видела, к тому же на колбе остались твои отпечатки.

— Ты ничего не докажешь и ты не могла этого видеть.

— Видела. А доказывать мне ничего не надо, я здесь лишь для того чтобы совершить возмездие. Такие как ты не должны жить. Через час может чуть позже кто-то из учителей обнаружит твой труп, а я уже буду далеко отсюда. Чувствуешь, как у тебя начинают леденеть конечности? Через несколько минут ты их и вовсе ощущать перестанешь.

— Элеонора, что ты творишь? Что ты ему вколола? — Вопросы обеспокоенного Нэйтона в очередной раз проигнорировала.

— Тебя арестуют.

— Для этого вначале необходимо доказать мою вину.

— Матвей подтвердит, что видел нас вместе.

— Матвей будет молчать, думаешь, что он за просто так получил от меня иллюзорный камень. А даже если он и скажет о том, что видел нас, то, что с того? Я этого и отрицать не собираюсь, скажу, что мы с тобой поговорили и разошлись, а после у меня разболелась голова и я поехала домой, а твоя душа, Лунберт, к тому времени уже покинет бренное тело. Приблизительно минут через десять, тебя уже ничего не будет волновать, тревожить и заботить. Так зачем ты мне вчера подсунул глюцироген? — ухватив парня за волосы, оттянула его голову назад. Мышцы у него в теле уже окаменели, так что его можно было не держать, он уже даже ходить не мог, не то, что бегать.

— Это не я, — все еще упирался парень.

— Не ты так не ты. В таком случае, всего хорошего, приятно было пообщаться. — Я отошла от Лунберта на несколько шагов.

— Ты куда? — он даже уже головой пошевелить не мог.

— Домой. Ты через несколько минут уже и говорить не сможешь, так что, какой толк рядом с тобой время терять?

— Подожди, — запаниковал парень. Ну, наконец-то.

— Зачем ты подбросил мне глюцироген?

— Всего лишь хотел отомстить за то, что ты прилюдно унизила Марлионну.

— Никто никого не унижал, она всего лишь упала.

— А еще я ненавижу выскочек, а ты, не успев прийти, стала показывать, что ты лучшая.

— Ну, да, особенно вчера, когда проспала все пары. Ладно, с этим разобрались. Откуда у тебя эта гадость? Где ты ее взял?

— Если скажу, они меня убьют.

— Если не заметил, то ты уже наполовину труп. Говори быстрее, а то я не успею ввести противоядие.

— Я встречаюсь с Теодором по субботам в клубе. — Лунберт назвал адрес.

— Это он заставил тебя распространять глюцироген в академии?

— Он не заставлял, он платил.

— Кто кроме тебя еще этим занимается?

— Не знаю, но как-то раз видел рядом с Теодором низкорослого белобрысого парня, он учится в нашей академии на последнем курсе, — Лунберт говорил все медленней, растягивая слова, похоже, что язык у него уже практически не шевелился.

— Опиши мне Теодора.

— Около сорока, темноволосый, среднего роста, представительный и рядом с ним постоянно находится охрана.

— Что-то особенное?

— Он ходит с тростью. — Лунберт умолк. В принципе я узнала от парня все что хотела, так что можно было уходить, тем более что ближайшее время он ни одного слова произнести не сможет.

— Так бы сразу, а то ничего не знаю, — я отключила свой диктофон, а вместе с ним и запись изображения.

— Что с ним? — Мирослав меня напугал, я даже за сердце схватилась.

— Да ничего страшного, витаминный коктейль неправильно ввела вот у него все мышцы и свело. Не беспокойтесь, уже через несколько минут его мышцы придут в норму и он отправится на занятия.

— А ты?

— А я домой, голова у меня сегодня что-то разболелась. Всего хорошего. — И я поспешно скрылась с места преступления, оставив Лунберта на попечение Мирославу.

— Элеонора, — активировался Нэйтон, давненько его не было слышно, целых пять минут молчал. — Я за последние несколько минут постарел лет на двадцать.

— Так меньше подслушивать надо, и сразу же помолодеете. — Выйдя из здания академии, решила не вызывать такси, а прогуляться по городу, мне необходимо было обдумать дальнейший план действий, но вначале надо было отделаться от Нэйтона.

— Я же не ради себя старался, — нашелся с ответом василиск.

— Так уж и быть, для поддержания вашего здоровья, вколю и вам витаминчиков, могу даже двойную дозу, мне не жалко.

— Мне себя жалко. Элеонора, вы куда сейчас направляетесь? Почему вы не остались на занятиях?

— Нэйтон, как вашу аппаратуру с себя скинуть? — Попытка снять с шеи записывающее устройство успехом не увенчалась. Было ощущение, что маленький черный кругляш сросся с кожей. — Не срезать же мне ее теперь с себя.

— А зачем снимать? Элеонора, мне так приятно с вами общаться.

— У меня есть личная жизнь, в которую я не собираюсь пускать посторонних. Так вы мне скажете или мне к другому специалисту обратиться?

— Скажу, — послышался разочарованный вздох, — но вначале пообещайте мне, что не пойдете в тот клуб, про который говорил Лунберт.

— Нэйтон я вам благодарна за помощь.

— Элеонора, это не шутки вас могут убить, и ваша смерть будет на моей совести.

— Ваша совесть может спать спокойно. Как снять аппаратуру? — Нэйтон молчал, а я почувствовала, как внутри меня начинает клокотать раздражение. Кто он вообще такой, чтобы лезть ко мне со своими советами?

— Можете не отвечать, и без вас разберусь. Прощайте.

Нэйтон молчал, а ведь я до последнего надеялась на то, что в василиске проснется совесть, но я ошиблась, похоже, что у Нэйтона ее нет. К раздражению добавилась злость. Меня совершенно не прельщала перспектива постоянного прослушивания и тотального контроля. С той высокотехнологичной дрянью, которая весела у меня на шее необходимо было что-то сделать.

"А что если намочить эти штуки"? — пришла мне в голову мысль, как правило, техника боится воды.

Найдя решение проблемы, похвалила себя и даже мысленно ладони потерла, как же, я нашла способ переиграть василиска. Настроение заметно улучшилось, и я стала прикидывать, как мне встретиться с Теодором, и не только встретиться, а еще и разговорить его. А вот это вот действительно проблема, потому что Теодор, скорее всего на контакт со мной не пойдет. С какой стати ему перед первой встречной изливать душу? Он же не идиот своими же руками себе могилу рыть, а прижать его к стене не получится, потому что доказательств его вины у меня нет. Так что при самом лучшем раскладе, меня вышвырнут из клуба и больше туда никогда не пустят. Нэйтон прав, не стоит мне влезать в это дело, оно мне не по зубам, но с другой стороны, мне нужна сенсация, благодаря которой мы могли бы повысить рейтинг журнала, а значит, еще какое-то время продержаться на плаву. И так как с Мирославом пока у меня все неопределенно, сюжет с глюцирогеном мог бы с лихвой заменить статью о взяточничестве, а значит, придется рискнуть.

"Лаура, — позвала девушку мысленно. Мы уже ни один раз проверяли, если я мысленно обращалась к подруге, она меня слышала на любом расстоянии. — Нужны твои советы и помощь. Встретимся после обеда на нашем месте. Мне пока не звони, меня прослушивают, постараюсь в ближайшее время с этим разобраться. Позвони Герману, надо будет с ним вечером встретиться, мне на завтра понадобится его помощь. Все до встречи".

Все-таки как удобно вот так вот мысленно общаться, никто не подслушивает, никто ни о чем не догадывается, и если что, то никто ничего не докажет, жаль только, что я мыслей Лауры читать не умею, уж мы бы с ней вдоволь наговорились, и даже встречаться было бы необязательно.

Махнув рукой, остановила проезжающее мимо такси. Мне необходимо было как можно быстрее избавиться от двух маленьких черненьких штучек, которые повесил на меня Нэйтон.

Оказавшись дома, я первым делом отправилась в ванну. Намочив шею и ухо, намылила губку и попыталась при помощи нее избавиться от подарка василиска. Ухо горело, кожа на шее в том месте, где я ее терла, покраснела, а маленькие черные кружочки от меня так и не отлепились, но зато когда я их поливала водой, у них внутри что-то затрещало. Хотелось надеяться на то, что они сломались, но на всякий случай я покапала на аппаратуру спиртом, после чего залила ее маслом и поковырялась внутри каждого кружочка иголкой.

Сидя за столом и неспешно попивая энергетический напиток, задумалась о том, что если в ближайшее время мне не удастся избавиться от "подарка", то, как бы этого не хотелось, мне все же придется пожертвовать двумя малюсенькими кусочками кожи. А пока, я решила успокоиться. В том случае если аппаратура работает, Нэйтон услышав наш с Лаурой разговор, попытается меня остановить и если это произойдет, то я соскребу с себя эти штуки, чего бы мне это не стоило. Успокоившись, я переоделась, накрасилась и отправилась на встречу.

— Можешь ничего не говорить, я уже покопалась у тебя в голове и считаю это безумием.

— Герману звонила?

— Да он придет в кафе под открытым небом, то которое в центре.

— Отлично.

— Элеонора, ты сошла с ума. Оставь это профессионалам.

— Мне нужна сенсационная статья.

— Тебя могут убить, ты это понимаешь?

— Понимаю и буду предельно осторожна.

— Я отказываюсь принимать в этом участие, — взирая на меня, Лаура переплела на груди руки.

— Я тебя и не заставляю. — Устав стоять, опустилась в кресло.

— Элеонора, умоляю тебя, откажись от этой затеи, — попыталась вразумить меня подруга.

— Я все продумала, если Теодор не заглотнет наживку, клянусь, что я оставлю эту затею.

— А если он поведется, то он тебя в живых не оставит, потому что таким как Теодор, свидетели не нужны. — Лаура села в кресло напротив меня. — Элла не хочешь думать о себе, подумай о нас. Если с тобой что-то случится, я же себе этого никогда не прощу, да и Феликс будет постоянно грызть меня, и я промолчу о том, как мне смотреть в глаза твоей матери.

— Не нагнетай, все обойдется.

— Ты у нас, что уже научилась в будущее заглядывать? В таком случае, почему я об этом не знаю?

— Лаура перестань, — мне и без нее тошно было, но ради спасения журнала, я должна была хотя бы попытаться поговорить с Теодором.

— А я еще и не начинала. Это не твое и это опасно.

— Прости, зря я тебя позвала. Можешь мне сколько угодно выносить мозг, только я не отступлюсь и все равно осуществлю то, что задумала, — я поднялась, намереваясь покинуть наш с подругами тайный уголок. На душе скребли кошки, а еще стали прорастать семена сомнений.

— Элла ты сумасшедшая и я сейчас как никогда завидую Фелиции, которая счастлива пребывая в неведении по поводу того что творится у тебя в голове.

— Ты оставайся, а я пойду, поговорю с Германом.

— Он еще нескоро придет. Элла тебе не удастся избавиться от меня и в отличие от других, мне будет известен каждый твой шаг.

— Что ж, придется какое-то время не думать, — по телу разлилось тепло, я была несказанно благодарна Лауре за то, что она не отвернулась от меня, а согласилась, переступив через себя участвовать в моей безумной авантюре.

— Я не смогу бросить тебя на произвол судьбы, к тому же в случае чего я хотя бы смогу позвать на помощь.

— Спасибо, — я порывисто обняла Лауру и уткнулась ей в плечо.

— Мне никогда не нравились твои затеи, а эта особенно. Учти, как только я почувствую, что что-то пошло не так, я сразу же обо всем сообщаю Феликсу, и пусть он тебя вытаскивает. А если у него не получится, то я позвоню в департамент безопасности, и тогда уж подруга ты будешь сама с ними разбираться.

— Надеюсь, до этого не дойдет.

— Я тоже надеюсь.

Потом мы сидели и пили чай с печеньем и практически не разговаривали. Я мысленно разрабатывала план, а Лаура то и дело бросала на меня осуждающие взгляды, всем своим видом показывая, что она по этому поводу думает.

— Привет девчонки, — Герман сел за наш столик. Мы его с Лаурой уже двадцать минут ждали. — Простите, слегка задержался и сразу предупреждаю, что у меня есть полчаса, так что давайте сразу к делу. Зачем я вам завтра понадобился?

— Если я буду снимать через вот это, — я постучала пальцем по-своему медальону, сможешь подключиться и сделать дубль того, что я буду снимать?

— Теоретически да, но только с близкого расстояния. Удаление должно быть не более полукилометра. Что у нас на завтра планируется?

— Зайду в гости к торговцу глюцирогеном, — произнесла тихо, наблюдая за реакцией Германа.

— У тебя должно быть не менее двух путей к отступлению, потому что такие люди шутить не будут. Элла ты сильно рискуешь, но если у тебя эта тема выгорит, да еще и эксклюзивный показ…

— Выгорит, не сомневайся, — заверила я парня.

— Я думала, хотя бы ты ее отговоришь. — Лаура отодвинула от себя чашку с недопитым кофе.

— Элла рассказывай.

— Рассказывать собственно нечего. Я завтра, после того как ты настроишь на меня свою аппаратуру, попытаюсь встретиться с Теодором, после чего предложу ему свои услуги по распространению глюцирогена.

— Он тебя пошлет куда подальше.

— Если пошлет, пойду, а не пошлет, у меня появится на него компромат, после чего можно будет подумать, что с этим делать дальше.

— Рискованно, но в то же время может сработать. Элла он наверняка спросит, как ты на него вышла.

— Скажу как есть, по-другому никак.

— Хорошо, с утра встречаемся у тебя, я принесу все, что нам потребуется, — Герман поднялся, собираясь уходить.

— Ты куда так торопишься?

— Так я с Ранитой договорился сегодня в одно классное местечко сходить.

— С Ранитой значит, — одна из моих бровей поползла вверх.

— Элла, она потрясающая девчонка, еще немного и я в нее влюблюсь.

— Ты-то ладно, а она привязку к своему парню ослабила?

— Приложу все усилия для того, чтобы уже сегодня она ее окончательно порвала.

— Даже так? — Признаться, я не ожидала, что у Германа с Ранитой все так далеко зайдет.

— Если будешь хорошей девочкой, то я подумаю над тем, чтобы пригласить тебя к нам на обряд единения.

У меня глаза, наверное, стали размером с блюдце.

— Элла челюсть подбери, — Герман веселился. — Она у тебя уже на пол упала. Смотри, потеряется или растопчут.

Щелкнув меня по носу, Герман быстрым шагом направился в сторону парковки, а я смотрела ему вслед и все никак не могла прийти в себя.

— Что тебя так удивляет?

— Они знакомы всего ничего, даже неделя еще не прошла, а Ранита уже готова порвать со своим бывшим парнем, к которому у нее между прочим была привязка. И Герман тоже хорош, уже об обряде единения заикается, а раз так, то у них действительно все серьезно.

— Ты не поверишь, но такое иногда случается, более того даже любовь с первого взгляда существует. Вот так вот глянешь на случайного прохожего и поймешь, что он твоя вторая половинка.

— Энрике вот глянул на тебя один раз и пропал, а ты на него уже много лет смотришь, и ничего в твоем сердце не отзывается и вот спрашивается, кому нужна такая любовь? Что она вам принесла? Только боль и страдания. А мне разочарование, потому что нет в жизни совершенства.

— Ты права, я, наверное, слишком долго мучила Энрике и все никак не решалась перевести наши с ним отношения на новый уровень, а теперь мне остается лишь сожалеть об упущенных возможностях.

— Тебе надо с ним поговорить, — предложила подруге.

— Что-то ты не больно торопишься поговорить с Виталиком.

— Это совсем другое, — возразила.

— Да нет, просто ни у тебя, ни у меня не хватает мужества выслушать противоположную сторону. Мы обе с тобой боимся перемен так же, как и возврата к прошлому.

— Может ты и права. Я подумаю об этом, скажем в воскресенье вечером. Как там Феликс, ему удалось всех разместить?

— Судя по тому, что он, как и всегда ходит по "Золотому дракону с серьезным видом, скорее всего да, потому что в противном случае он бы на всех рычал, и в зрачках бы у него полыхали огненные всполохи.

— Да-а, злой или же разгневанный дракон зрелище не для слабонервных. — Я лишь однажды видела, как Феликс потерял над собой контроль и полностью перекинулся в дракона. В разгневанного и разъяренного дракона.

— Да-а, как он нас тогда не растерзал, не знаю.

Нам было по четырнадцать, и мы решили попробовать нырнуть в речку с крутого и высокого обрыва. Я отошла подальше для того чтобы разбежаться…

Я уже прыгнула, оттолкнувшись, ощущая чувство полета, когда драконья лапа, ухватив меня за талию, прервала полет. Феликс вернул меня обратно на обрыв, а после мы с девочками лицезрели выжженную в ближайшей округе землю. Мы стучали зубами от страха, глядя на разъяренного и рычащего Феликса, который периодически извергал из пасти пламя, а его хвост ходил ходуном из стороны в сторону, сметая все то, что попадалось ему на пути. С тех самых пор мы старались не доводить Феликса до такого состояния.

— Элла, если Феликс узнает о том, куда ты завтра собралась, прошлый раз нам с тобой покажется сказкой.

— Будем надеяться на то, что он об этом не узнает.

Вернувшись домой, наткнулась в коридоре на свой мобильник, который я второпях позабыла. Оказалось, что Ник мне уже семнадцать раз звонил и еще один пропущенный вызов от Вивьен обнаружился. Решила вначале позвонить девушке.

— Привет. Ты мне сегодня звонила, да только вот я телефон дома оставила. Ты что-то хотела?

— Да. Мне звонил Ник и пригласил в субботу в "Золотой дракон".

— Ты что не хочешь туда идти?

— Что ты, конечно, хочу, тут просто такое дело… — девушка замялась.

— Ты что с Раулем помирилась?

— Нет. Он ко мне заходил и такую отвратительную сцену устроил, даже вспоминать не хочется. Я с ним несколько лет встречалась, и как оказалось, я его совершенно не знала. Элла, выяснилось, что мы с ним совершенно чужие.

— Ну, его этого Рауля, что у тебя там за дело? О чем ты мне хотела рассказать?

— Понимаешь, Элла, я тут в клинике одного молодого человека встретила. Я к нему случайно попала, двери перепутала.

— Он врач?

— Лаймон консультант, его вызвали на сложные роды, а так он работает в совершенно другом месте. Представляешь, как все совпало…

— Он тебе понравился, и ты хочешь пойти в субботу вместе с ним. Так?

— Да, но я же понимаю, что количество мест в "Золотом драконе" ограничено и их на всех желающих не хватит.

— Можешь приглашать своего Лаймона, будем надеяться на то, что Антонио не появится в ресторане, потому что никто из нас его не приглашал.

— Элла, не хочется тебя расстраивать, но я более чем уверена, что он там окажется раньше нас.

— Вивьен, сядь от него подальше и по возможности старайся с ним не общаться, тебе сейчас вредно волноваться и если что, не принимай его слова близко к сердцу. Антонио наверняка какую-нибудь колкость скажет по поводу того что ты появишься в ресторане не с Раулем.

— Элла, ты за меня не переживай. Я действительно могу пригласить Лаймона?

— Да. — Я устало потерла переносицу.

— А мест за столиком на всех хватит?

— Обещаю обязательно что-нибудь придумать. Не забудь, что ты приглашена за нулевой столик.

— Не забуду.

— Вивьен, если у тебя все, то я отключаюсь, мне кто-то по второй линии звонит.

— Да, конечно и спасибо.

— Элла, ты почему на звонки не отвечаешь? — набросился на меня с обвинениями Ник. — Ты что решила меня игнорировать?

— Торопилась к Лауре и мобильный дома оставила.

— В таком случае, я тебя прощаю. А звоню я тебе по поводу Вивиен.

— Я только что с ней разговаривала. Она доберется до "Золотого дракона" самостоятельно и ей не понадобится твое сопровождение.

— Она все-таки выпросила у тебя еще один пригласительный для своего нового ухажера?

— Она ничего не выпрашивала, я сама ей предложила пригласить в ресторан своего молодого человека.

— Получается, что нас, как и в прошлый раз будет девятеро.

— В тесноте, да не в обиде.

— Согласен. В таком случае до завтра.

— До завтра.

ГЛАВА 9

Суббота

Спала я плохо и это несмотря на то, что вчера перед сном я приняла снотворное.

Выпив двойную порцию энергетика, я стала собираться, чувствуя, как меня немного потряхивает. В моем плане имелось много черных дыр, и это могло привести к провалу операции.

Я вознамерилась играть наглую студентку, которая решила быстро заработать и которая готова пойти на все ради денег.

— Элла еще не поздно дать задний ход, — стала уговаривать меня Лаура, переступив порог моей квартиры. — Не стоит рисковать жизнью ради какой-то статьи.

— Я не собираюсь ничем рисковать, — попыталась внутренне успокоиться, хотя я напрасно старалась, Лаура видела меня насквозь. — Всего лишь зайду, поговорю и выйду.

— У меня есть шанс тебя отговорить? — Лаура не сводила с меня взволнованного взгляда.

— Нет.

— Я вот одного понять не могу, зачем тебе все это? Что острых ощущений захотелось? Хочется адреналин в кровь выпустить? Так у нас сегодня выступление и ты можешь там оторваться по полной.

— Лаура, — я пыталась подобрать в голове нужные слова, чтобы объяснить подруге свое решение.

— Только не надо мне говорить, что все это ты затеяла ради статьи. Я в это не поверю.

— А я и не буду ничего говорить, ты же умеешь читать мои мысли, вот и разбирайся. — Я устало опустилась на стул. День только начался, а я себя уже чувствовала как выжатый лимон.

— Если бы я могла разобраться в той каше, которая сейчас у тебя в голове, то я бы не спрашивала.

Лаура села напротив меня. Она ждала ответа, а я молчала, потому что не знала что ответить. Может меня переклинило? Произошло в голове короткое замыкание, и теперь я не смогу спать спокойно пока распространитель глюцирогена не понесет заслуженное наказание.

— Вероятность того что Теодор понесет наказание равна максимум одному проценту. Элла, с чего ты взяла, что Теодор единожды взглянув в твои глаза, растечется перед тобой лужецей и сразу же расскажет всю свою подноготную? Элла тебе не надо идти в клуб, это безумие.

— Знаю, — сцепив пальцы рук, я смотрела на них и не видела, — и про то, что шансов у меня практически никаких нет, тоже знаю и ты права, статья тут совершенно не причем, она лишь послужит бонусом, в том случае если мне повезет.

— Тогда зачем?

— Не знаю, но чувствую, что должна пойти в клуб. Меня туда тянет.

— Подруга, ты меня пугаешь. Что с тобой происходит? — Лаура разжала мои сцепленные пальцы.

— Такое ощущение, что я на сжатой пружине стою.

— Так спрыгни с нее, пока не улетела.

— Обязательно спрыгну, вот только с Теодором встречусь. Пойдем, нас, наверное, Герман уже заждался.

Следующие несколько часов прошли в нервном напряжении. Записывающее устройство, которое находилось внутри моего медальона, начинало работать только после того, как я на него нажимала, вот я и теребила его. Меня наверняка проверят на предмет записывающих устройств, я даже для отвода глаз два мобильника с собой взяла, один я планировала сдать сразу, а второй у меня должны были найти при досмотре.

Наверняка бы друзья меня не отпустили на столь опасное и рискованное дело одну, если бы не мое кольцо внутри которого был встроен перемещательный камень, нажав на который, я перемещалась на полкилометра на юг. С помощью этого кольца, я могла сбежать из любого помещения, к тому же кольцо было невидимым и его невозможно было с меня снять, только я сама могла это сделать. Кольцо мне подарила мама на день моего совершеннолетия и с тех пор я с ним никогда не расставалась, периодически забывая о его существовании.

Время пролетело незаметно, и настал момент, когда я с бешено бьющимся сердцем отправилась на такси в клуб. По такому случаю я с особенной тщательностью накрасилась, уложила волосы в прическу и надела красное облегающее до колен платье.

В руках красная сумочка, на ногах десятисантиметровые каблуки, бросаю холодно-равнодушный взгляд на охранников и вот я уже в клубе.

В прокуренном помещении нечем было дышать, в горле запершило, и я закашлялась. Громкая музыка била по ушам и под нее в дымном сумраке помещения даже кто-то танцевал, но большинство посетителей сидели за столиками. Несмотря на то, что вечер только начинался, здесь уже практически все столики были заняты. Похоже, данное место пользовалось популярностью. Заказав себе легкого вина, я стала приглядываться.

Теодор должен был быть где-то здесь. Взяв в руки бокал, пригубила вино и поняла, что пить эту гадость невозможно. Глаза в очередной раз пробежались по посетителям клуба, выискивая среди них того ради кого я сюда пришла.

Если до этого время летело, то теперь оно тянулось, давя на нервы и проверяя мою психику на прочность. Глядя как молодые люди дергаются на танцевальной площадке, пригляделась к ним и поняла, что практически все они находились под воздействием глюцирогена. Жуткое зрелище. Неужели никто из них не понимает, что принимая глюцироген, они убивают себя?

— Скучаешь красавица, — ко мне за столик сел парень лет двадцати пяти. Мутный взгляд и глупая улыбка лучше любых слов говорили о том, что парень находится во власти глюцирогена, он завтра даже и не вспомнит сегодняшний вечер и ведь с ним лучше не спорить, потому что в таком состоянии люди не только обидчивы, но еще и агрессивны. Хорошо еще, что парень не оборотень, а обыкновенный человек.

— Нет, я жду своего парня, — попыталась от него отделаться.

— Я за него.

Парень громко рассмеялся собственной шутке, после чего рухнул на соседний стул. Теперь он не уйдет, а значит, уйти придется мне.

— Ты куда? — Парень дернул меня за руку, как только я поднялась, и я чуть было не упала, так как удержать равновесие на высоких каблуках оказалось непросто.

— Мне надо отлучиться в дамскую комнату, — нашлась я с ответом.

— Куда? — захват на моей руке усилился.

— В туалет.

— А-а, — протянул парень, который наконец-таки понял, куда именно я собралась. — Носик припудрить решила?

— Совершенно верно, — кивнула.

— Что? — парень явно тупил.

— Да, говорю, — пришлось крикнуть, так как заиграла очередная громкая музыка.

— Я тебя жду. — Отпустив мою руку, парень схватил мой бокал с вином, а я поспешила прочь от столика с назойливым кавалером.

Лавируя между столами, я дошла до коридора и, остановившись, стала прикидывать, что же мне делать дальше.

Я бы ни за что не опознала в симпатичном импозантном мужчине в дорогом костюме Теодора, если бы не черная трость, которую он держал в правой руке, и только после этого я обратила внимание на двух его телохранителей. Высокие, накаченные оборотни, которые готовы были порвать любого, кто приблизится к их боссу.

Замерев, я стояла, как парализованная не в силах отвести от Теодора глаз. Естественно меня заметили. Сине-серые, как пасмурное небо глаза Теодора, с неподдельным интересом разглядывали меня, а потом мужчина усмехнулся и подошел ближе.

— Неужели именно я повинен в том, что столь юное очаровательное создание при виде меня так перепугалось, что не может сделать и единого шага?

— Разве вы видите на моем лице испуг? — мне удалось взять себя в руки и даже улыбнуться.

— В таком случае, почему у вас такая реакция на меня? И не отрицайте, вы взглянули на меня и замерли. — Мужчина стоял всего лишь в нескольких сантиметрах от меня и его сине-серые глаза не отпускали моего взгляда.

— Залюбовалась. С вашего лица надо портреты писать, — и это действительно было так.

Теодор оказался необычайно красивым. Его красота ослепляла. Услышав мой комплимент, мужчина улыбнулся улыбкой демона искусителя. Вот так вот улыбаясь, Теодор мог обаять любую девушку, и она бы пошла за ним не раздумывая на край света.

— Вы здесь одна? — чарующий бархатный голос, обволакивал сознание.

— Да. Зашла, заказала выпить, а потом ко мне подошел парень и стал приставать. Пришлось спасаться от него бегством и вот я здесь. — Произнесла на одном дыхании глядя в синие омуты глаз. А куда серая дымка подевалась и зачем я ему все рассказала? Неужели гипноз? Если так, то почему я на него реагирую?

— Кто-нибудь знает о том, что вы здесь? — захотелось сознаться во всем, но мне все же пусть и с трудом удалось подавить в себе это желание.

— Нет, — солгала, глядя в глаза Теодора.

— На чем вы сюда приехали?

— На такси.

— Почему выбрали именно наш клуб?

— Поссорилась с парнем, прыгнула в такси и поехала кататься по городу, а потом решила напиться и попросила водителя остановиться у первого попавшегося по дороге клуба и вот я здесь. — Избавившись от воздействия, ложь стала с легкостью слетать с языка.

— Предлагаю вам спрятаться от вашего назойливого поклонника у меня в кабинете, — ну вот зачем он так улыбается? На улыбку Теодора я могла смотреть часами. А что я почувствую, если эти губы прикоснутся к моей коже?

"Элла стоп", — приказала себе, поняв, что мысли побежали не в ту сторону.

Меня потянули за руку, и я пошла. Что же у Теодора за магия такая, что даже я поддалась ее воздействию? От этого мужчины и без глюцирогена голову сносило. Подняв руку, надавила на кулон, активируя записывающее устройство.

— Проходите, располагайтесь, — меня привели в небольшую уютную светлую в коричневых тонах комнату, которая поражала роскошью и богатством интерьера. Оба телохранителя остались в коридоре и не последовали за нами.

— Потрясающе, — не смогла я сдержать восхищения, разглядывая убранство комнаты.

— Мне тоже нравится. — Пока я осматривала комнату, Теодор подошел к бару и достал из него два бокала и бутылку вина. — Предлагаю выпить за наше знакомство, и вы мне наконец-таки скажете свое имя.

— Элла. А вы? — Я вопросительно глянула на мужчину.

— Теодор. — Подойдя, мужчина протянул мне один из бокалов. — За наше случайное знакомство.

Через чур сладкое вино, оставило во рту странное послевкусие. Я никогда не любила сладкие вина.

— Теодор, — в комнату зашел один из двух телохранителей и мужчины переглянулись.

— Я сейчас.

Поставив бокал на столик, Теодор вышел вместе со своим телохранителем в коридор, а я, пользуясь тем, что осталась без присмотра, решила избавиться от остатков вина в бокале. Два шага и под бешеный стук сердца я распахиваю угловую дверь, которая как я и предполагала, вела в туалет. Аккуратно вылив в раковину вино, я поспешила вернуться на прежнее место.

— Не скучали? — хозяин комнаты вернулся в тот момент, когда я еще толком отдышаться не успела, но я радовалась тому, что он не застал меня на месте преступления.

— Не успела, — я, наверное, слишком резко повернулась, и это спровоцировало головокружение. Чтобы не упасть пришлось ухватиться за спинку кресла.

— Что с вами? — Теодор, оказавшись рядом, забрал из моих ослабевших пальцев бокал и помог опуститься в кресло.

— Голова закружилась, — со мной происходило что-то странное. Теперь не только голова кружилась, но еще и пелена перед глазами появилась, и стало жарко и душно.

— Бывает ничего страшного.

— Как-то мне нехорошо. — Тыльной стороной ладони, вытерла со лба пот. — Захотелось выйти на улицу. — Мне нужно на воздух.

— Ни в коем случае. Куда вы пойдете в таком состоянии?

Ощущая, как немеют на руках пальцы, я не паниковала, и даже чувство беспокойства меня не посетило, потому что мне стало хорошо, я чувствовала умиротворение, и я даже блаженно улыбнулась.

— Элла, как вы себя чувствуете? — Теодор присел перед моим креслом на корточки. — Элла.

Я слышала слова, словно через толстый слой ваты. Хотела повернуть голову и сказать что у меня все замечательно, да только вот голова не повернулась, а язык одеревенел и не желал поворачиваться.

— Элла, — Теодор пощелкал у меня перед глазами пальцами. — Элла. Маркус, — крикнул поднимаясь Теодор.

— Звали хозяин?

— Надо девушку отвезти.

— Куда?

— Туда же куда ты и прежде девушек отвозил. В бордель. На такой ухоженной красотке мы неплохо заработаем.

— Как-то на нее странно глюцироген в купе с лекарством подействовал, — голос прозвучал совсем рядом. — Смотрите у нее и глаза открыты.

— Так закрой ей их, — раздраженно произнес Теодор.

— Вы хотите, чтобы я придушил ее прямо здесь в вашем кресле?

— Идиот, — Рано ее убивать, она еще свое не отработала. Или ты желаешь вместо нее место в борделе занять? — прошипел Теодор. — С кем мне приходится работать? — Кто-то все-таки помог мне закрыть глаза. Теперь я могла только слушать.

— Хозяин, — начал было оправдываться Маркус.

— Слушай внимательно. Телефон у Эллы забрать, разбить и выбросить. Ты слышишь меня? Не взять себе, а выбросить.

— Зря, его продать можно.

— Я тебя вместе с ним продам, — судя по голосу, Теодор был в ярости.

— Я же, как лучше хотел. Зачем добром разбрасываться?

— Значит так, девчонку отвезешь, от ее мобильника избавишься и сразу же возвращаешься.

— Хозяин, там партия товара пришла. Требуется ваше присутствие. — Судя по голосу, к нам на огонек еще один мужчина заглянул.

— Оба за мной, — скомандовал Теодор.

— А как же девчонка?

— Ей торопиться некуда, подождет. — Послышались шаги и звук закрывающейся двери.

Все шло не так, как я планировала. На статью материал у меня теперь был, пусть и мало информации я получила, но все же. Теперь передо мной стояла одна единственная проблема "Как сбежать от Теодора"?

Сейчас, когда в комнате никого не было, я попыталась пошевелиться, но тело меня не слушалось, я его вообще не чувствовала, я даже веки поднять не смогла для того чтобы осмотреться, а еще у меня стало замедляться дыхание.

"Если у меня получится выбраться отсюда, я больше никогда не возьмусь за самостоятельные расследования. Зачем я сюда пришла, и какую гадость Теодор подмешал мне в вино? Хорошо еще, что я его лишь немного пригубила. Лаура, — вспомнила я про подругу. — Ты только не беспокойся со мной все в порядке. Не вздумай сюда приходить. Убивать меня не собираются, а значит, моей жизни ничего не угрожает. Меня чем-то опоили и в данное время тело меня не слушается. Если удастся восстановиться до того как меня запрут в борделе, попытаюсь сбежать. Вы только будьте поблизости и подберите меня. Ты знаешь, Лаура, я, наверное, позволю оттранспортировать себя в бордель, он же наверняка подпольный, а если нам удастся его вычислить… В общем, без моей команды ничего не предпринимай. Лаура, — мои затуманенные мозги вспомнили про кольцо с перемещательным камнем. — Я выберусь. Слышишь меня? Я выберусь самостоятельно".

— Поставь пока на стол, — скомандовал кому-то Теодор, его слова звучали приглушенно и словно издалека. — Сейчас сейф открою.

— Хозяин, с девчонкой что-то не так, — меня вроде как потрясли, я ощутила легкое колебание. — Теодор, она не дышит.

"Лаура без паники, — закричала мысленно. — Я не только жива, но еще и в сознании".

— Дай посмотрю. Похоже, двойная порция глюцирогена убила девчонку. Слабенькая оказалась. Жаль, я на ней мог неплохо заработать. Элла сама виновата, зачем она выпила все вино? Сделала бы несколько глотков и пожила бы еще. Что ж, видно не судьба. Значит так, девчонку вынесите через черный вход и отвезете куда угодно, но как можно дальше от клуба. Скинете ее на дороге и возвращаетесь назад, за ночь необходимо весь глюцироген по точкам развести. Телефон у нее не брать и даже не прикасаться к нему. Я ясно выражаюсь?

— Более чем.

— В таком случае, что вы стоите? Избавьте комнату от мусора. Даю вам полчаса.

"Это я-то мусор"? — впору было обидеться.

Судя по тому, что меня стало слегка покачивать, меня понесли или же потащили. Своего тела я все еще не ощущала, осмотреться не могла, только и оставалось что предполагать.

— Смотри, какая штука.

— Если Теодор узнает…

— А кто ему скажет, уж не ты ли? Впрочем, можешь говорить, если тебе жизнь недорога. Мобильник брать запретили, так хоть медальоном разживусь.

"Лаура, я не уверена, но, похоже, они медальон сняли, а значит после того как они меня выгрузят, вы меня можете не найти, но вы все же постарайтесь это сделать. Лаура, я немного посплю, что-то меня укачало".

— Просыпайся. Элла, просыпайся, — услышала сквозь пелену сна. — Сколько можно спать? Давай открывай глаза. — Кто-то бил меня по щекам.

— Не надо меня бить, — вскинув руки, убрала от своего лица чужие.

— Тебя не бить, тебя выпороть надо. — Кого-кого, а вот увидеть возле себя Нэйтона я ожидала меньше всего.

— Нэйтон это у вас такая нереализованная эротическая фантазия?

— Раз остришь, значит живая. — И вот спрашивается, откуда он здесь взялся? Хотя…

— Да вообще-то умирать в мои планы не входило и раз уж вы здесь, будьте так любезны, снимите с меня свой подарок. Не надо за мной больше следить. — Я села. Тело вновь слушалось, и даже голова не болела и не кружилась.

— Если бы я за вами не следил… — В глазах василиска полыхнул гнев.

— Все бы обошлось. У нас все было под контролем, и вас вообще никто ни о чем не просил, — Встав с дивана, я направилась к двери.

— Подожди. Куда ты собралась в таком состоянии?

— Домой, — вырвавшись, сделала еще один шаг.

— Я тебя одну никуда не отпущу, — Нэйтон развернул меня лицом к себе, и я поняла, что он не шутит. Он не отпустит меня, а у меня сегодня выступление.

— Сколько сейчас времени? — сердце предательски кольнуло, я не могла отменить выступление Лучезарной. Я не могла так подвести Феликса.

— Уже поздно и лучше если ты сейчас что-нибудь поешь и ляжешь спать.

— Я не могу, — запаниковала. Я даже перед встречей с Теодором так сильно не нервничала. — Мне срочно надо попасть в "Золотой дракон".

— У тебя там, что встреча назначена? — глаза Нэйтона расширились от удивления.

— Сегодня в "Золотом драконе" выступает Лучезарная, я не могу пропустить ее выступление. — Я надеялась на то, что Нэйтон меня поймет, вызовет для меня такси и отпустит.

— А я не могу оставить тебя без присмотра. И что будем делать?

— Вы едете со мной. — А что я могла сделать, если Нэйтон уперся? Ему ничего не стоило скрутить меня и оставить здесь.

— А меня с тобой пропустят? — Нэйтон в обращении ко мне перешел на "ты".

— Я вам даже место за столиком найду, — мне хотелось как можно быстрее покинуть то место, в котором мы находились.

— В таком случае я согласен.

— Отлично, — я вновь сделала шаг к двери.

— Не так быстро, — Нэйтон ухватил меня за руку. — Мы поедем сразу же, как только ты поешь.

— Может мы прямо там, на месте, все себе закажем? — Бросила на василиска умоляющий взгляд.

— Нет Элеонора, есть мы будем здесь и сейчас, — пришлось уступить.

"Лаура со мной все в порядке, скоро приеду в "Золотой дракон", — мысленно сообщила подруге. А то ведь она наверняка переживает.

— Сколько времени я проспала? — спросила, садясь за стол.

— Около четырех часов.

— Однако, — по ощущениям мне казалось, что проспала я не более получаса.

— Признаюсь Элеонора, ты меня напугала. После того как я тебя более часа безуспешно пытался разбудить, в какой-то момент мне стало казаться, что ты больше не проснешься.

— Где вы меня нашли? — вооружившись вилкой, попробовала овощное рагу с мясом. В принципе, очень даже ничего.

— На обочине дороги. Элеонора ты понимаешь, что могла пострадать. Зачем? Зачем надо было так рисковать?

— Если вы не снимите с меня те штуки которые нацепили для того чтобы шпионить за мной, мне придется вколоть в себя обезболивающее и срезать их. — Для того чтобы дать понять Нэйтону, что я не шучу, пришлось выдержать его разгневанный взгляд. — Не сомневайтесь я именно так и сделаю.

— Если бы я за тобой не следил…

— В этом случае меня бы подобрали Герман и Лаура, кстати, где они? — задавая вопрос, продолжила есть. Мне необходимо было как можно быстрее попасть в "Золотой дракон".

— Я их по домам разогнал. — А вот это уже было интересно.

— Могу я узнать подробности? — отодвинув от себя пустую тарелку, потянулась к чаю.

— Благодаря твоему медальону, мои люди на данный момент отслеживают места, в которые поставляется глюцироген. Машину у твоего приятеля пришлось на какое-то время забрать.

— У меня есть шансы вернуть себе мой медальон? — Если медальон не вернется, плакала моя статья, так как у Германа наверняка все наши записи изымут.

— Считай, что ты со мной расплатилась своим медальоном.

— Понятно, придется приобретать новый. Я все съела, мы можем ехать.

— Элеонора, ты нервничаешь, — Нэйтон похоже и не думал подниматься из-за стола.

— Не хотелось бы опоздать на выступление и если оно начнется до того как мы окажемся в "Золотом драконе", нас могут туда и вовсе не пустить. Если вы хотите остаться, то провожать меня не надо, я уже в отличной форме и сама доберусь.

— Ты предлагаешь мне остаться дома и упустить возможность хотя бы раз собственными глазами увидеть выступление Лучезарной? Ну уж нет. Я с тобой. — Нейтон поднялся и направился к двери.

— Снимите с меня свою аппаратуру, — попросила, Нэйтона когда мы спускались в лифте. Одно маленькое заклинание и я привела свое испачканное платье в порядок, а вместе с ним и прическу.

— При одном условии, — прищурив глаза, василиск смотрел на меня не мигая.

— При каком? Предупреждаю, если оно мне не понравится, то я и без вас решу эту проблему.

— Пригласи меня завтра к себе в гости. — Сказать, что я удивилась, это не сказать ничего.

— Зачем вам это нужно?

— Ко мне ты навряд ли заглянешь, если я тебя приглашу, поэтому я решил что лучше самому напроситься к тебе в гости.

— Зачем? — Выйдя из подъезда, мы направились к такси, которое нас уже ожидало.

— Хочу с тобой пообщаться. Так что, я могу заглянуть к тебе завтра во второй половине дня?

— Заходите, — сейчас я готова была пообещать Нэйтону все что угодно.

После того как мы сели в такси и оно тронулось с места. Нэйтон протянул ко мне руку, от которой я отпрянула, слегка подавшись назад.

— Я хотел снять, — Нэйтон указал на мою шею. А мне стало неловко за свою реакцию. Я-то подумала, что он обниматься лезет.

Едва ощутимое прикосновение и я вновь ощущаю волну тепла, которая начавшись от шеи, покатилась по всему телу. Зря я согласилась завтра принять у себя Нэйтона, как-то странно я на него реагирую.

Теперь Нэйтон провел пальцами по моему уху и практически сразу убрал их.

— Все, — сообщил он, и я проверила, так ли это? — Моя рука пробежалась по шее и уху и не нашла там ничего чужеродного.

— Благодарю, — произнесла глядя в окно на темные улицы.

До "Золотого дракона" мы добирались целых пятнадцать минут и все это время мы провели в тишине. Я не знала о чем разговаривать с Нэйтоном, он тоже молчал.

Франсиско, как всегда стоящий у двери впервые за время нашего с ним знакомства, лишь сдержанно кивнул, раскрывая передо мной дверь. Невероятно. Он не перебросился со мной даже фразой. Меня это сразу же насторожило. Здесь-то что могло произойти?

— Элеонора с вами все в порядке? — в голосе Нэйтона слышалось явное беспокойство. — Что произошло? Вы в лице переменились и стали какая-то напряженная. — Нэйтон в разговоре со мной вновь перешел на официальное обращение.

— Не преувеличивайте, — Мы дошли до середины вестибюля, а василиск не кинул ни одного взгляда на окружающий его интерьер. У меня создалось впечатление, что я его волную и интересую намного больше, чем убранство гостиницы, в которой он до этого по его утверждениям ни разу не был. Данный факт не мог не волновать. Что Нэйтону на самом деле от меня нужно?

— Я скорее преуменьшаю.

И тут мой взгляд зацепился за знакомый силуэт. В принципе в вестибюле никого из гостей кроме него и не было. Все находились в ресторане, ожидая выступления Лучезарной.

Энрике. Он здесь, но почему не предупредил? Все тревоги были забыты. Губы расползлись в улыбке. Как же давно я его не видела и я по нему соскучилась. Захотелось наплевать на все приличия, разбежаться и повиснуть у него на шее.

— Привет. — Я все же не удержалась и на несколько секунд обняла парня.

— Привет, — он тоже меня обнял. — Опаздываешь.

— Не опаздываю, а задерживаюсь. Или ты хочешь сказать, что представление уже началось? — Отстранившись от Энрике, я лукаво посмотрела на парня, который прекрасно знал о том, что без меня, Лауры и Фелиции представление не начнется.

— Если ты о Лучезарной, то она здесь еще не появлялась. — Энрике улыбнулся и у него на щеках появились ямочки. Высокий, плотного телосложения блондин с насыщенными фиолетовыми глазами, да еще и в военной форме, которую он последние годы носил не снимая, мог своим обаянием свести с ума любую и только Лаура, в которую парень влюбился еще будучи подростком, к нему по-прежнему оставалась холодна.

— В таком случае нам повезло. Ты давно здесь?

— Около часа.

— А почему ты здесь в вестибюле, а не за столиком?

— Да я заглянул в ресторан. Представляешь за нашим столиком, который рассчитан на восьмерых, уже сидят восемь гостей и как ни странно, там остался еще один свободный стул, который как я полагаю, оставили явно для тебя, поэтому я здесь, а не там.

— Тебя видели?

— Нет. Элла, я бы хотел переговорить с тобой с глазу на глаз, — Рик перевел взгляд на моего спутника.

— Общайтесь, а я пока пойду на статую дракона полюбуюсь, — и Нэйтон сделал шаг к этой самой статуе.

— Подождите, — окликнула его. — Нулевой столик, там есть свободный стул, предложила я василиску свое место.

— Что вы Элеонора я не могу так с вами поступить…

— Вот вы где, Элла. — Этот голос я узнала даже не оборачиваясь и до последнего надеялась хотя бы сегодня его не услышать, но, увы.

Подойдя, Антонио сразу же подхватил меня под руку.

— Элла пойдемте, как вы не понимаете, представление может начаться с минуты на минуту, — проигнорировав Нэйтона и Энрике, рядом с которыми я стояла, Антонио потащил меня в направлении ресторана. — Там одно единственное место для вас осталось. Весь зал полон.

— Подождите, — произнесла, освобождаясь от захвата.

— Чего ждать? Элла как вы не понимаете, мы можем опоздать на начало. — Начальник департамента безопасности попытался ухватить меня за руку, но я увернулась.

— Антонио, прошу вас, проводите за столик Нэйтона, — это была великолепная идея, я разом избавлялась от обоих.

— Позвольте Эллочка, но за нашим столиком осталось одно единственное свободное место, — начал возмущаться Антонио не собираясь выполнять мою просьбу, тем хуже для него.

— Антонио, столик про который вы говорите, зарезервирован на меня. И только я имею право приглашать за него гостей. — Я говорила медленно, глядя Антонио в глаза и чеканя каждое слово. — Вас я не приглашала и теперь из-за вас, я не могу пригласить за столик своего гостя.

— Позвольте Элла…

— Не позволю, — Лично меня с Антонио ничего не связывало, и поэтому я могла позволить себе разговаривать с ним в таком тоне.

— Между прочим, я при исполнении, — Антонио начинал злиться, глаза у него сузились, а на лбу возле носа появилась складка.

— И что же вы исполняете, заняв мое место? — Антонио меня раздражал, и я бы с радостью вышвырнула его из "Золотого дракона".

— Элла что вы себе позволяете?

— Это я должна у вас спросить? Почему начальник департамента безопасности притесняет простых граждан и, пользуясь своим служебным положением, занимает чужие места? — Я говорила громко, даже не пытаясь себя сдерживать. — Если вы здесь по долгу службы, то о вас должны были позаботиться и предоставить вам свободное место, так что будьте добры освободить от себя мой столик.

— Элеонора, — Антонио побагровел от ярости. Пальцы у него на руках сжались в кулаки, а желваки на скулах ходуном заходили. Если он сейчас на меня набросится или хотя бы замахнется для нанесения удара, то дорога в "Золотой дракон" для него будет закрыта.

— Если вас что-то не устраивает, обратитесь к хозяину заведения.

— Где же я его сейчас найду?

— Это только ваши трудности.

— Я никуда не уйду, — процедил сквозь зубы Антонио.

— А вот это уже злоупотребление служебным положением, и за это вас могут с позором выгнать с занимаемой должности. Вы этого хотите? Мне позвать охрану?

— Элеонора, — Нэйтон дернул меня за рукав, призывая успокоиться. — Я не особо стремился сюда попасть, так что вы идите, а я вас здесь в вестибюле на диванчике подожду.

Нэйтона я понимала, Антонио его непосредственный начальник и ему необходимо было уступить, потому что в противном случае Антонио изведет его.

— Ну, уж нет, — категорично заявила. — Я вас пригласила, так что Антонио проводит вас к нулевому столику. Ведь вы же проводите? — сладкий голос и полный ненависти взгляд, которым я смотрела на Антонио, сделали свое дело. Начальника департамента безопасности передернуло, но он сдержался и промолчал. И правильно сделал, потому что в этом случае я бы его точно вышвырнула отсюда, несмотря на все его чины и звания.

— Хорошо провожу, — выдавил из себя Антонио, испепеляя меня ненавистным взглядом.

— Элеонора, а как же вы? Признаться, я себя так неловко чувствую, — Нэйтон пребывал в растерянности.

— За меня не беспокойтесь, мы с моим другом, раз уж так получилось. Отправимся в ВИП-ложу к Феликсу.

— Но, — начал было Антонио.

— Пару стульев из своей комнаты я туда принесу. — Дабы, не продолжать и закончить разговор, я потянула Рика к лестнице.

— И что это сейчас было? — тихо спросил у меня Энрике, останавливаясь, как только мы скрылись из вида, повернув к лестнице.

— Долгая история, — отмахнулась. — Давай ты на днях заглянешь ко мне, и мы с тобой поговорим в непринужденной обстановке. Ты вообще на сколько прилетел?

— На две недели.

— Вот и отлично, успеем наговориться.

— Родители поставили мне ультиматум, либо я в течение двух недель привожу в дом жену, либо они находят ее для меня сами. Элла я не могу пойти против воли родителей. Как думаешь, у меня есть шанс? — Я без слов поняла все то, что он мне не досказал.

— Помогу чем смогу, но и тебе придется потрудиться, — я решила разжечь в подруге ревность.

— Что я должен делать? — глаза Энрике заблестели.

— Тебе придется петь.

— Элла, я уже несколько лет не пел, — пошел на попятную парень.

— Ничего страшного, не переживай, я тебя одного на растерзание зрителям не отдам. Мне бы еще найти способ, чтобы на время спрятать от Лауры свои мысли, а то наш с тобой замысел будет бессмысленным.

— Вот держи. — Рик протянул мне сделанный из черных тонких пластинок браслет.

— Что это? — протянув руку, приняла подарок.

— Это позволит тебе спрятать свои мысли.

— И как давно ты такой носишь и прячешь от Лауры свои мысли?

— Элла, не будь столь любопытна.

— Намек понят. Тема закрыта. Только как я с этой штукой работать буду? Ведь если Лаура не прочитает мои мысли…

— Элла, на тебя не угодишь, — усмехнулся Рик. — Надевай. Как только придет время, снимешь, а потом, после выступления Лучезарной сразу же наденешь его обратно.

— Энрике, ты гений, — похвалила парня.

— Я всегда это знал, а теперь скажи мне какая у нас программа выступления? О чем мне петь?

— О любви разумеется. О чем же еще?

— А можно поконкретнее?

— Ты выходишь на сцену и поешь о том, что ты после долгого отсутствия вернулся домой. После вспоминаешь свою первую любовь.

— Как я понимаю, ей будешь ты.

— Естественно, так вот, — ткнула я в грудь Энрике пальцем. — Потом ты встречаешься со мной взглядом и с этой секунды ты не отводишь его от меня. Рик, это очень важный момент, ключевой, ты ни при каких обстоятельствах не должен отводить от меня взгляда. Я смотрю в твои глаза, а ты в мои и так продолжается до конца выступления.

— Оригинально.

— Ты можешь петь о чем угодно, но пока ты на сцене мы должны смотреть в глаза друг другу.

— Я все понял, а что потом?

— Не знаю, — пожала плечами, — по ходу разберемся.

— И как всегда импровизируем, работая без четкого сценария?

— Совершенно верно, так намного интереснее. Никогда не знаешь, чем именно все может закончиться.

— Ну что пойдем что ли? — махнула головой в сторону ресторана. — А то нас там уже заждались.

— Подожди, — остановил меня Рик. — Я тут прогулялся немного, — Энрике выдержал паузу, давая мне понять важность того что ему удалось обнаружить.

— Ну, и? — не выдержала я.

— Тут повсюду прослушки и не только.

— Как же так? — опешила, — должны же были все убрать.

— Может и убрали. А потом опять поставили. И у меня сложилось впечатление, что хотят вычислить кто такая Лучезарная.

— Какие предложения? — Судя по хитрющим глазам парня, у Энрике была какая-то идея.

— Есть у меня парочка запасных браслетиков, которые можно разобрать на составляющие.

— Говори что делать? — Не то чтобы я боялась разоблачения, ничего противозаконного мы с девчонками не делали, но пока есть возможность оставить личность Лучезарной в тайне…

Нам повезло в том, что в коридорах и на этажах никого не было, поэтому нам не надо было таиться, ставя глушилки против всех подслушивающих, записывающих и выявляющих выброс силы и магии устройств.

Как мне по ходу проведения диверсионной операции сообщил Рик, пластины, из которых состояли браслеты, если их распределить на одинаковом расстоянии друг от друга по кругу, не только создавали помехи, причем через любые стены, но и после пары часов использования, они выводили из строя любую аппаратуру, в том числе и магическую.

— Где ты такими потрясающими браслетиками разжился? — поинтересовалась у Энрике, когда мы с ним уже спускались в ресторан.

— На одной из далеких планет приобрел, но научился применять данные пластины только через полтора года и даже сейчас я не все знаю о их свойствах. Ты мне лучше скажи, где мы с тобой собираемся приземлиться?

Зайдя в ресторан, я замерла на месте. Пусть я и знала, как именно преобразилась данная часть "Золотого дракона" и все же увиденное стало для меня неожиданностью.

Подсветка, о которой я, показывая свой проект Феликсу, даже и не вспомнила, преобразила весь ресторан. Она была повсюду, где-то поярче, где-то потускнее, а еще ее сделали разноцветной. Я столько раз бывавшая в этом месте, едва узнала наш изменившийся и преобразившийся ресторан.

— Как давно вы сделали перепланировку?

— На этой неделе. — Конкретного числа я не знала. — Не думала, что все так получится.

— Мне нравится, но если бы я смог присесть, то мне понравилось бы еще больше. — Намек был понят и я огляделась. Насколько хватало взора, все чуть ли не впритык поставленные друг к другу столики, оказались заняты. В принципе, я ничего другого и не ожидала.

Взгляд остановился на Феликсе, он восседал в одной из лож и разговаривал со своими гостями. Почувствовав на себе мой взгляд, он вскинул голову и наши взгляды встретились. Я даже на расстоянии заметила в его черных глазах красные всполохи. Дурной знак. Феликс находился на грани. Нужно было срочно начинать выступление, пока он еще в состоянии сдерживать в себе огонь. Что или кто довел его до такого состояния?

Я ему слегка кивнула, вроде, как и поздоровалась и в то же время должна была успокоить Феликса, давая ему понять, что я здесь, а значит, представление состоится и ему можно не нервничать, только вот я похоже добилась совершенно другого результата. Завидев меня, в глазах Феликса сверкнула злость, надеюсь, что он не на меня сердится.

— Ты не заметил Фелиция здесь? — спросила, полуразвернувшись к Энрике.

— Да, и Лаура тоже. Элла, мы что так и простоим здесь всю ночь на проходе?

— Скорее всего, придется, пойдем, — лавируя между столиками, я направилась в ближайший угол и, соорудив при помощи простейшего заклинания полуметровый приступок, залезла на него, после чего махнула Рику, чтобы он ко мне присоединился. Гости расположившиеся за ближайшим от нас столиком недовольно покосились на нас, пришлось извиняюще им улыбнуться, мол, простите свободных мест нет, а посмотреть выступление Лучезарной хочется.

— Не самый плохой вариант, — Рик встал рядом со мной, — может еще и сидения, из стены, для нас сделаешь?

— И чтобы я без тебя делала?

— Ты бы простояла всю ночь, но по мне так лучше плохо сидеть, чем хорошо стоять.

— Не могу не согласиться. — Соорудив два небольших сидения, я позволила себе еще некоторое время понаблюдать за посетителями.

А ты разве не должна быть в центре? — склонясь к самому уху спросил у меня Рик.

— Не знаю, проверим, — у меня на губах появилась проказливая улыбка и я, продолжая смотреть на Рика, стянула с запястья браслет. В ресторане стало темно и тихо. Ну, что ж полетели.

Еще в прошлую субботу, я решила показать, что произойдет с нашей планетой, в том случае если мы не позаботимся о ней. На этот раз героем я представила мужчину средних лет. Показала, как он живет, работа-дом-работа. Замкнутый круг, по которому он ходит и из которого ему не вырваться, но мужчина счастлив, он встречает девушку, создает семью и тут сильнейшее землетрясение сотрясает планету. Молодая семья успевает в числе многих сесть на космический корабль. Они поднимаются, смотрят в иллюминатор и со слезами на глазах наблюдают за тем как гибнет их планета.

Несколько недель полета и вот они вместе с теми, кто уцелел, высаживаются на цветущую пригодную для жилья планету. Начинается глобальное строительство, уничтожаются деревья, загрязняются реки, через чур активная добыча ископаемых истощает планету и уже через десять лет она превращается в безжизненную пустыню.

Мои герои, у которых уже двое детей мальчик и девочка, вынуждены покинуть планету, которая их приютила, так как коренные жители, объявили оккупировавшим их беженцам войну. Видя, как гости загрязняют их дом, устанавливая в нем свои правила и притесняя коренных жителей, местное население стало активно защищать свой дом и у многих в руках появилось оружие. Море крови, душераздирающие крики раненых и последние стоны умирающих.

Дальше, я решила показывать без главных героев. Новая планета, новые разработки. И один единственный взрыв, после которого внутри планеты образуется черная дыра, которая в считанные минуты поглощает планету. Паника ужас и осознание того что гибель неминуема, и всех без исключения поглощает темнота.

И вот в кромешной темноте появляется робкий свет и мы оказываемся на новой планете. Показав ее красоты, мы стоим и наблюдаем за извержением вулкана, и вот река лавы двинулась в нашу сторону. Желание выжить преобладает, и я бегу, бегу что есть мочи, а рядом со мной бегут другие. Дыхание сбивается, силы покидают, меня толкают и я падаю, меня опаляет жар и снова темнота.

Новая планета, совсем не рада нашему присутствию. Ураганы, наводнения, торнадо, выходящие из берегов реки и нам всем раз за разом удается спастись, но рядом с нами десятками гибли люди. Стоны, вопли и крики отчаяния, которые музыка Фелиции не смогла приглушить, раздавались со всех сторон. А музыка помогала сполна ощутить и прочувствовать ту боль, которая витала повсюду и которая коснулась всех без исключения.

Раз за разом спасаясь, нам не удалось обмануть судьбу и жить нам оставалось, совсем немного. Огромная волна, поднявшаяся над океаном, обрушилась на нас. Ни о каком спасении не было речи, поэтому я стояла на месте и смотрела в лицо приближающейся смерти.

А потом я показала, что с нами может сделать магическое оружие. Стоят дома, мосты, корабли, машины, а в округе ничего живого. Мертвые города, мертвая планета, по которой только ветер гуляет. Жуткое зрелище понимать, что никто не выжил, но еще хуже осознавать, что и ты в ближайшее время тоже умрешь, что тебе осталось совсем немного, всего лишь один единственный вздох при снятом скафандре. И снова смерть, и новое пробуждение.

Мы гибли от болезней, нас разрывали дикие звери, нас жалили ядовитые насекомые, на нас падал метеорит, планета сходила с орбиты…

Когда мне надоело умирать, я вернулась к нашим героям и перенесла их на Миорин. Я показала, в каком он состоянии и что еще немного и нам его не спасти.

Пора было заканчивать, и я показала, как дети моего героя бегут по городу, по городу, где не осталось ни одного живого растения. Не было ни деревьев, ни кустарников, ни травы, ни цветов. Дети бежали по переходам, пересекали улицы, огибали дома и, подбежав к мосту, остановились. Мальчик, нагнулся и осторожно взял в руку пригоршню земли, из которой показался маленький зеленый росток, который стал расти у них на глазах, превращаясь в молодое еще неокрепшее деревце. А потом закружили непонятно откуда появившиеся листья и сложились в слова:

ДО СЛЕДУЩЕЙ СУББОТЫ

Подул ветер, разгоняя листья и в ту же секунду видение исчезло, а в ресторане из-за включившейся подсветки стало светло.

Поспешно надев на запястье браслет, позволила себе сделать несколько глубоких вздохов, после чего вопросительно посмотрела на Рика. Мне было важно узнать его мнение.

— Хорошо, что у нас хотя бы надежда осталась. А вообще мощно, даже меня проняло.

Мне было приятно услышать похвалу в свой адрес, тем более от Энрике, на которого было весьма сложно угодить. За этот вечер Фелиция спела лишь несколько грустных, протяжных песен, а в остальное время звучала лишь музыка, то плавная и спокойная, то громкая и тревожная.

— Что ты сидишь? Давай, поднимайся, надо поторопиться, пока все те, кто расположился над нами, не спустились, а то нам, как и в прошлый раз не хватит места в магической комнате, — громким шепотом произнес мужчина, который находился недалеко от нас.

— Ты уже знаешь, с чего начнешь? — спросила у Рика.

— Да, — парень не глядя на меня едва заметно кивнул головой.

— Как думаешь, может нам сцену поставить здесь, в зале? А то ведь в магической комнате и десятой части тех, кто находится сейчас здесь не поместятся. Да и давки хотелось бы избежать.

— Мне все равно. Элла, а ты что сцену и магический проигрыватель самостоятельно переместить в ресторан сможешь? — Наконец-то я целиком и полностью завладела вниманием Рика.

Когда я сегодня показывала представление, я чувствовала, как во мне что-то меняется, что умирая и возрождаясь, я с каждым разом становилась все сильнее, и сейчас мне казалось, что я могу если не все, то многое.

Заблокировав двери, к которым потянулись самые расторопные посетители, я сделала углубление в противоположной от меня стене, туда и перенесла сцену, а еще поставила огромные экраны, которые в увеличенном размере будут показывать то, что происходит на сцене. Как ни странно, у меня получилось это сделать с первой же попытки.

Посетители "Золотого дракона", те, кто поднялся, и покинули свои места, поспешили на них вернуться.

— Иди к двери, я уже наложила на тебя заклинание отвода глаз, тебя никто не увидит, — прошептала на ухо Рику. — Через пять минут начнем. Идешь от двери к сцене, и помни про глаза, — напомнила ему.

Рик направился к выходу, а я только сейчас вспомнила, что совершенно забыла о микрофоне для Рика. Мысленный посыл, короткое заклинание и теперь у Энрике на воротнике должен был появиться микрофон. Немного подумав поставила колонки по всему периметру зала, после чего, разом отключила в огромном помещении всю подсветку, направив сверху на сцену яркий поток света. Теперь мне оставалось лишь сменить себе платье с короткого красного, на длинное с тоненькими бретельками темно-синее. После чего я себе еще и расшитое жемчугом болеро создала.

Зазвучала музыка, и свет от сцены побежал по узкой дорожке, прямиком к двери. Добежав до ног Рика, свет замер, словно приглашая парня пройтись по нему. И Энрике принял приглашение, ступив на светлую дорожку, он начал петь. Его бархатный чарующий голос ласкал слух, пробуждал чувства и звал за собой. Давненько я не слышала, как Рик поет и уже успела позабыть какой у него потрясающий голос.

Энрике пел о том, что по долгу службы был вынужден на несколько лет покинуть родную планету. И вот он вернулся и решил пройтись по знакомым местам. Военная форма шла ему, предавая парню мужественности, а в купе с очарованием и шармом Энрике, который пел о потерянной любви, хотелось бросить все и пойти вслед за ним, в надежде стать его единственной.

Позволив себе послушать две песни, решила, что настал мой выход. Приглушив над Риком яркий свет, направила освещение на себя. Зазвучала музыка и я неспешно, идя между столиками, не глядя на Энрике, направилась в центр зала. Я шла и вспоминала свою первую любовь, которая, увы, больше не вернется. Пела о том, что у меня настал новый жизненный виток, но внезапно накатила ностальгия и я решила прогуляться, по тем местам, где когда-то была счастлива.

Дойдя до края сцены, я стала на нее подниматься. Песня закончилась и я, вскинув голову, встретилась взглядом с Энрике. Какое-то время мы в полной тишине стояли и смотрели друг на друга, а потом Рик стал петь, что рад встрече, что он всегда помнил меня и не забывал. Я вроде как тоже рада ему, но все же держусь на расстоянии.

Несколько песен и вот уже Энрике признается мне в любви, а я объясняю ему, что нет дороги назад, что он ничего не сказав исчез и я устав его ждать и надеяться встретила другого и что уже скоро мы с ним будем парой.

Рик просил у меня прощение за то, что несколько лет он пытался сбежать от своих чувств, что пытался спрятаться от них, но от себя не убежать и что он теперь не мыслит жизни без меня.

Исполняя одну за другой песни, мы смотрели друг другу в глаза. Вначале было сложно, а потом словно все исчезло. Остались только он, я и наши с ним чувства.

Я мучила Рика и мучилась сама, то давая нам с ним надежду, то забирая ее, вспоминая о том, что я уже дала слово другому. Энрике звал меня, умолял, обещал, и клялся в любви. Он был готов бросить к моим ногам весь мир, а я, то подавшись порыву, подходила к нему близко-близко, исполняя песню о том, что все еще люблю его, то вдруг вспоминала о другом, которому дала обещание и которого я тоже любила, пусть и не так сильно и безоглядно как Рика, но все же я не могла обмануть его и предать.

Энрике пел чувственную песню о любви, умоляя меня остаться с ним, оставить все и убежать, убежать туда, где нас никто не знает, и где мы с ним будем счастливы.

Нас разделяло всего лишь несколько сантиметров. В какой-то момент Энрике, положив ко мне на плечо руку, стал медленно стягивать с меня болеро. Он делал это чувственно и медленно, под длинную протяжную песню, постепенно оголяя мое плечо и руку. Слегка поведя вторым плечом, я помогла ему избавиться от ставшей ненужной части одежды. Теперь его рука медленно заскользила вверх по моей обнажившейся руке, задержалась на плече, провела по шее, и на последних аккордах зарылась в волосах, притягивая мою голову так, что наши с ним губы практически соприкоснулись.

Звучит музыка и на моих губах грустная извиняющаяся улыбка, потому что я намерена отказать ему и уже делаю от него шаг назад, и именно в этот момент Энрике опуская руку, выдергивает из моих волос, шпильку, благодаря которой собственно прическа и держалась.

Волосы темной рекой упали на плечи, а я, делая от Энрике еще один шаг запела. Я пела о болезни под названием любовь, пела о любви, которая может поразить любого, и что не каждый решается окунуться в нее с головой, предпочитая душевное спокойствие и обряд единения по соглашению. Я пела так, что у меня самой разрывалась душа на части, между страстью и долгом, я выбрала долг.

Отойдя к самому краю сцены, я замолчала, глядя на Энрике и видя в его глазах боль, почувствовала, как по щеке потекла одинокая слезинка. Решив, что больше не буду петь, я скинула с себя микрофон, тем самым ставя в своем выступлении точку.

Около минуты мы с Энрике глядя друг на друга простояли в тишине, а потом он запел. Он пел так, как никогда прежде, я и до этого с замиранием сердца слушала его медленные песни, но сегодня здесь на сцене он превзошел сам себя. Его душа кричала, глаза молили остаться, и я слышала каждый удар его сердца. С каждой новой песней голос Энрике становился все громче и пронзительней, он пел на разрыв голосовых связок, а по его щекам бежали слезы. Я тоже плакала, кусая губы и до боли сжимая пальцы в кулаки.

Каким бы большим или маленьким ни был актер, он живет и если надо умирает на сцене, раз за разом проживая жизни своих героев. Вот и мы с Энрике здесь и сейчас жили, и в данный момент Рик принадлежал только мне, он был мой, и я его любила, но в силу обстоятельств, мне пришлось затолкать свои чувства к нему глубоко-глубоко, но это не помогло. Душа рвалась на части, сердце тянуло к Рику, а мозг и чувство долга останавливали, не позволяя податься чувствам.

Зазвучала знакомая музыка, одна из тех после окончания которой Энрике бросался с отвесной скалы. Он никогда не знал, окликну ли я его, останавливая от рокового шага, или же дам ему разбиться. Я и сейчас не знала, как лучше поступить, знала лишь то, что эта песня заключительная и поэтому, перевернув перстень с перемещательным камнем в сторону ладони, я приготовилась в любую секунду на него надавить. Я решила вместе с Риком исчезнуть со сцены. Наше выступление заканчивалось, и необходимо было поставить в нем красивую точку.

Магический туман, заклубившись, от пола пополз вверх, он словно пытался удержать Рика за ноги. Благодаря магии, Энрике шел поднимаясь вверх все выше и выше и вот я уже отчетливо увидела отвесную часть скалы, рядом с которой остановился Рик. Он все еще пел и по-прежнему не отводил от меня взгляда. Он пел о том, что не в состоянии меня забыть и не в силах жить, зная, что я для него потеряна и буду принадлежать другому. Жизнь для него после моего отказа потеряла всякий смысл, и что, только уйдя из жизни, он сможет забыть меня.

Казалось, он примирился с самим собой и успокоился.

Песня закончилась. Энрике смотрит на меня, беспокойный ветер треплет его волосы, а на губах парня появляется грустная улыбка. Он понял, что я его не окликну и не остановлю, что я позволю ему сделать последний роковой шаг.

Скинув с себя форменную куртку, Энрике раскинул в стороны руки, порыв ветра усилился и белоснежные края воротника рубашки стали отчаянно бить Рика по лицу, но он словно и не замечал этого. В пронзительной тишине зала Энрике сделал шаг вперед и полетел вниз.

Многочисленная толпа, находившаяся в зале, разом охнула и я, дернувшись от этого звука, бросилась к Рику, и успела до него дотронуться, прежде чем нас поглотил туман.

Мы оба вывалились на тротуар, находящийся позади "Золотого Дракона".

— Элка, я так и не понял, ты меня спасла или же мы на пару разбились? — протянув руку, парень помог мне подняться.

— А я и сама не поняла, — пожала плечами. — Пусть зрители сами решают. Проводишь меня?

— О чем речь, конечно же провожу. Вызвать тебе такси? — и он коварно улыбнулся.

— Какое такси, пошли ножками прогуляемся. Тут идти совсем ничего.

— Ну, да, каких-то полчаса, не больше.

— Как я погляжу, ты на своем корабле совсем заржавел, привык, небось, часами сидеть в кресле и не двигаться.

— Ладно, уговорила, пойдем, прогуляемся. Накинь, а то еще простудишься, на улице прохладно. — Рик протянул мне свою куртку

— Я думала, ты ее скинул и она, как и мое болеро осталась в "Золотом драконе".

— Если бы я ее потерял, начальство бы меня за это по головке не погладило. Элла, спасибо, тебе. — Мы с Энрике неспешно шли по ночному городу.

— За что?

— За то, что уговорила петь. После разговора с родителями во мне словно все винтики до отказа закрутили, и я даже дышать нормально боялся. Один глубокий вздох и резьба на всех винтиках разом могла сорваться. А вот сейчас после выступления, стало значительно легче, сковывающее меня до этого давление ушло.

— Ты сегодня потрясающе выступал.

— А ты меня не окликнула, и позволила упасть, — упрекнул меня парень.

— Ты меня что, этим теперь решил до конца жизни попрекать? Любовь не всегда заканчивается цветами и обрядом единения душ, увы, во имя любви порой проливаются реки крови и финал бывает трагическим.

— Элла не сыпь мне соль на рану, мне и так не сладко. Что-то я стал сомневаться в том, что Лаура согласится составить мне пару, тем более после нашего с тобой выступления, она ведь может подумать, что я с нее переключился на тебя, мы же с ней последний год практически не общались, да и холодность в отношениях стала проскальзывать.

— Ей будет полезно немного поревновать. Лауру необходимо было растормошить, а то она каменеть начала. Рик, да не переживай ты. — Я взяла его ладонь в свою и переплела наши пальцы. — Лауре нужна такого рода встряска и если у нее к тебе остались чувства, то она придет к тебе сегодня.

— Прийти-то придет, скажет, что я подлец, и исчезнет из моей жизни навсегда.

— Пусть она говорит что угодно, а твоя задача не дать ей уйти. Энрике, в конце концов, прояви настойчивость. За любовь надо бороться, — остановившись и встав напротив Рика, ткнула в его грудь пальцем. — Если хочешь быть вместе с Лаурой, то ты должен сегодняшнюю ночь провести вместе с ней. И это не обсуждается, — категорично заявила я, возобновляя движение.

— Ты что предлагаешь мне силой ее взять? Элла я на это никогда не пойду.

— Рик, она тебя любит, возможно, даже сильнее чем ты ее, оттого она и закрылась сведя к минимуму встречи с тобой. За наши с ней годы знакомства, не только она меня изучила, Лаура для меня тоже стала как открытая книга, хотя я и не все в этой книге понимаю.

— Тогда почему она мне ничего не сказала о своих чувствах? Я-то ей не единожды говорил, что люблю и о том, что мечтаю разделить с ней свою жизнь.

— И когда это в последний раз было? — повернув голову, глянула на парня.

— Года два назад, а может и больше. Я уже и не помню.

— Вот ты и ответил на свой вопрос. За это время многое могло измениться. Ты мог устать ее ждать, перегореть и встретить другую, поэтому она и побоялась открыться перед тобой.

— Элла, а если Лаура ко мне сегодня не придет?

— Нашел проблему, сам к ней иди и можешь прямо с порога начать ее целовать. Чем меньше вы будете разговаривать тем лучше, еще успеете наговориться после того как сольетесь в одно целое. Рик, даже если Лаура поначалу будет сопротивляться и отталкивать тебя, не обращай на это внимание, тебе ее необходимо выковырнуть из скорлупы в которой она закупорилась отгородившись от чувств к тебе. Будь настойчивым.

— Надеюсь, что следуя твоим советам, я не усугублю ситуацию и не оттолкну от себя Лауру.

— Рик, по сути, ты ничем не рискуешь. Если моя затея провалится, и ты потерпишь фиаско, то хотя бы будешь знать, что ты сделал все возможное для того чтобы быть счастливым и более спокойно отнесешься к женитьбе на той девушке, которую для тебя выбрали родители. Зато в случае удачи, ты обретешь любовь всей своей жизни. Помни об этом и иди до конца, потому что тебе есть что терять.

— Эл-ла, — голос Рика дрогнул, а его пальцы сжали мои. — У твоего подъезда машина, а рядом с ней Лаура.

Из машины вышел Мирослав, и с силой захлопнув дверцу, устремил взгляд в нашу сторону. Лаура встрепенувшись, замерла, поедая глазами Рика, и если я до этого еще сомневалась в ее чувствах к нему, то теперь у меня отпали всякие сомнения.

— Рик, она тебя любит, не упусти свой шанс. Хватай и тащи ее к себе, — остановившись и встав к Энрике лицом, зашептала ему на ухо. — Ее спутника я беру на себя.

— Я не смогу с ней, как и с тобой спокойно прогуляться по улице, — запаниковал парень, — а если я к ней прикоснусь, то уже не смогу от нее оторваться. Может вызвать такси, но пока оно приедет…

— Элла нам надо поговорить. — Мирослав стоял рядом, не дойдя до нас с Энрике какого-то шага. Напряжение исходившее от него передалось и мне. Если я ему сейчас откажу, то он перекинет меня через плечо, отнесет к себе и заставит себя выслушать.

— Дай мне ключи от машины, — попросила, протягивая руку.

— Зачем? — Мирослав и не подумал исполнять мою просьбу.

— Энрике отвезет Лауру домой, или мы будем разговаривать все вместе?

Несколько секунд томительного ожидания, а мы смотрим в глаза друг друга и я вижу в черных глазах ураган, который того и гляди вырвется наружу. Мирослав злился и, похоже, что мне от него сегодня придется выслушать немало нелицеприятных слов в свой адрес, но ничего, я это переживу, лишь бы у Энрике и Лауры все срослось.

— У меня нет ключей. Машина реагирует исключительно на мой голос.

— В таком случае попроси ее отвести твоих гостей по адресу, а после вернуться за тобой.

— Хорошо, — Развернувшись, Мирослав медленно направился к машине, возле которой бледной тенью стояла Лаура.

— Пойдем, — потянула я Рика к машине, мы с ним все еще держались за руки.

— Поторопитесь, — рявкнул на нас Мирослав, кажется, он находился на грани. — Забери свое и отдай чужое.

Сдернув с моих плеч куртку Рика, Мирослав швырнул ее в машину, а мне в руки вложил мое оставленное в "Золотом драконе" болеро.

— Тебе что, особое приглашение нужно? — Мне показалось, что Мирослав вслед за курткой зашвырнет в машину и ее хозяина, Энрике поняв это, выпустил мои пальцы, и самостоятельно сел в машину. Сообщив Мирославу новый адрес Рика (на данный момент он снимал квартиру), я, обогнув машину, вплотную подошла к Лауре.

— У меня с ним ничего не было и ты это знаешь, он мне всего лишь друг, а вот ты его можешь потерять. Родители Энрике во чтобы-то ни стало решили его женить, — быстро зашептала Лауре на ухо, боясь что Мирослав в любую секунду может прервать наш с ней разговор. — Рик не мыслит жизни без тебя. Не мучай парня и если ты его не любишь, отпусти.

Я со своей стороны сделала все что могла для того чтобы эти двое были вместе. Дальше пусть сами разбираются. Практически затолкав Лауру на пассажирское сидение, я захлопнула дверцу и машина, поднявшись на несколько метров, растворилась в воздухе.

— У меня на всякий случай в машине перемещатели установлены, так что твои друзья уже на месте.

— А-а, — протянула, захлопывая рот и направляясь к подъезду. Мирослав шел следом, практически наступая мне на пятки. Неужели боится, что я перед его носом подъездную дверь захлопну? А ведь я могу, но не буду, потому что просто-напросто уже не успею этого сделать, а вот совершить маневр и попытаться отгородиться от Мирослава дверью своей квартиры, еще можно, наверняка же Нэйтон рассказал ему о моих сегодняшних приключениях, а значит надо готовиться к нагоняю.

Лифт гостеприимно распахнул перед нами свои двери, приглашая заглянуть вовнутрь. Несколько шагов и вот мы уже в маленькой, ярко освещенной кабинке, которая на приличной скорости несется вверх.

Мирослав молчал и это меня нервировало. Я на него не смотрела, а зачем? Я и без того каждой клеточкой ощущала его присутствие, слышала его тяжелое дыхание, чувствовала его нетерпение.

Может сказать, что я устала и хочу спать, после чего умоляюще попросить его перенести разговор на завтра? Хотя какой смысл? Пусть покричит, выпустит пар, раз уж наболело, я его выслушаю, пообещаю, что впредь постараюсь вести себя иначе и на этом мы разойдемся.

Прикосновение к двери и вот мы уже внутри квартиры. Я разворачиваюсь к Мирославу, открываю рот, намереваясь спросить у него, о чем собственно он хотел со мной поговорить, да так ничего и не спрашиваю, потому что Мирослав вместо того чтобы ругать меня начинает целовать, а меня охватывает оцепенение. Признаться, я не ожидала от него такого напора, я вообще не готова была к тому, что Мирослав проявит ко мне нежные чувства, или это не чувства, а всего лишь страсть возникшая после моего сегодняшнего выступления?

Мирослав лихорадочно целовал мое лицо, лоб, глаза, щеки, губы, подбородок, а потом принялся за шею. Его руки блуждали по моей спине, расстегивая на платье молнию, и вот уже его ладони заскользили по моему обнаженному телу. Я чувствовала его влечение, ощущала бедром, как сильно возбудился мужчина, а сама я, стояла, словно неживая не зная, что делать и как реагировать на столь бурное проявление чувств педагога.

Подхватив на руки, Мирослав отнес меня на кровать и, стянув с плеч платье, стал любоваться моей обнажившейся грудью.

Я каждой клеточкой своего тела чувствовала жадный и горячий взгляд Мирослава, а потом ощутила на груди его подрагивающие пальцы, которые пробежавшись по полушариям, стали играть с соском, превращая его в маленькую, темную горошенку.

Прикрыв на несколько секунд глаза, почувствовала, как до левого соска дотронулся язык, и сразу же губы Мирослава втянули его в себя. Надо было все это прекращать и в срочном порядке выпроваживать Лиманского за дверь. Я итак ему уже слишком многое позволила, но в тоже время мне так приятно было ощущать себя желанной, что я решила немного повременить с проводами гостя.

Теплые губы, горячий язык и прерывистое дыхание Мирослава поначалу я воспринимала так, словно целовали не меня, а кого-то другого, а я всего лишь являлась сторонним наблюдателем, но постепенно губы оборотня стали пробивать брешь в моем оцепенении, и я начала оттаивать под его откровенными ласками, чувствуя, как во мне просыпается желание. Внизу живота заныло, напоминая о том, что у меня уже давно никого не было и что роль Снежной королевы мне совершенно не подходит.

Зубы Мирослава слегка прикусили сосок, и мое тело выгнулось, а с губ сорвался тихий стон. Организм требовал разрядки, и я, подчиняясь его требованиям, уже желала получить удовольствие.

— Поцелуй меня, — внезапно попросил Мирослав, склоняясь надо мной. Его просьба застала врасплох, потому что я не могла на это решиться, меня что-то сдерживало. Я словно стояла у точки невозврата и не решалась ее переступить. Одно дело случайный, ни к чему не обязывающий секс, и совсем другое, если между нами возникнет привязанность.

Я не хотела серьезных отношений. Я была еще не готова к ним. После расставания с Виталиком прошло мало времени. Я слишком болезненно пережила разрыв. И пусть я сама стала инициатором нашего с Виталиком расставания, я любила его, может даже, и сейчас все еще люблю.

Накинув на себя покрывало, села.

— Элла, — произнес Мирослав на выдохе и в этом выдохе было столько боли, что у меня от жалости к нему сердце защемило, при этом я ощутила себя последней стервой. Мирослав хотел меня, я чувствовала полыхающую в нем страсть, а мне после слишком эмоционального выступления необходимо было расслабиться, для того чтобы снять напряжение. Спрашивается, какой мне смысл кого-то для этого искать, если мы с Мирославом здесь и сейчас могли удовлетворить друг друга? Он мне нужен, а о последствиях я подумаю после.

— Иди ко мне, — тихо произнесла. Решение было принято, шаг сделан и, потянувшись к Мирославу, я отрезала для себя все пути к отступлению.

Кроме Виталика, у меня больше ни с кем не было близких отношений и мне признаться было как-то не по себе гладить, обнимать и целовать другого мужчину, тем более после столь непродолжительного знакомства. И все же я себя переборола, потому что доводы тела требующего страсти перевесили все доводы разума.

Закрыв глаза, я прикоснулась к губам Мирослава, пробуя их на вкус. То, что Мирослав меня целовал — не в счет. Это был МОЙ первый с ним поцелуй.

Лиманский замерев не шевелился, он, словно боялся меня спугнуть.

Проведя кончиком языка по мужским губам, поцеловала нижнюю, потом обе и вновь вернулась к нижней. Ударившие в голову гормоны, позволили забыть о стыдливости и о рамках приличия. Я хотела получить удовольствие, и я его получу. В конце концов, я свободная девушка и у меня не перед кем на данный момент нет никаких обязательств.

Пальцы проворно стали расстегивать пуговицы мужской рубашки и вот уже они заскользили по гладкой и горячей коже преподавателя, исследуя ее. Говорят, что аппетит приходит во время еды, возможно именно из-за этого мне захотелось большего. Склонившись, я провела губами по гладкой мужской скуле, а после, поцеловав ее, переключилась на шею и плечи Мирослава, который по-прежнему старался не шевелиться.

Тихонечко надавив на Мирослава, жестом попросила его лечь. Он повиновался, растянувшись на кровати.

Мои пальцы, пробежавшись по мужской груди, остановились на сосках, сделав несколько круговых движений, я несильно сжала их, и до меня донесся судорожный вздох Мирослава.

Приподняв голову, встретилась с пламенным взглядом. В темно-карих глазах полыхала безудержная страсть. Мирослав был готов наброситься на меня, но он себя сдерживал, давая мне возможность изучить его тело, а еще свыкнуться с мыслью о том, что вскоре должно было произойти.

Оставив в покое мужские соски, мои пальцы заскользили вниз, и я непроизвольно стала сравнивать Мирослава с Виталиком, который, несмотря на частые посещения тренажерного зала, все же немного уступал оборотню, мускулатура у которого оказалась более развитой. Вот и на прессе кубики, которых у Виталика никогда не было.

Дойдя до паха, пальцы стали спускаться ниже и замерли на значительно увеличившейся и пульсирующей части тела Мирослава, которую я отчетливо ощущала сквозь ткань брюк. Несколько раз проведя ладонью вверх-вниз, я с силой сжала пылающую жаром плоть.

Мирослав дернулся и, соскочив с кровати, поспешно скинул с себя остатки одежды, после чего на несколько секунд замер, позволяя мне полюбоваться его обнаженным телом.

Взгляд остановился на той части тела, которая до этого скрывалась под брюками. Мои глаза словно приклеились к этому месту, и я вновь стала сравнивать Мирослава с Виталиком.

— Прикоснись к нему, — тихо попросил Мирослав, при этом пожирая мою грудь и лицо глазами. Я и сама хотела это сделать, поэтому протянув руку вначале тихонечко, подушечками пальцев пробежалась от гладкой головки по стволу члена к его основанию, видя, как он подрагивает от моего прикосновения. Затем я, обхватив ладонью член, сделала несколько быстрых движений рукой.

— Элла, — прохрипел Мирослав, убирая от себя мою руку, и припадая к моим губам в страстном поцелуе.

Тело Мирослава горело и дрожало, и эта дрожь нетерпения передалась и мне. Руки вспорхнув стали лихорадочно гладить плечи и спину мужчины, губы, раз за разом, страстно отвечали на его поцелуи. Я хотела Мирослава, хотела до умопомрачения и, стремясь получить желаемое, мое тело стало извиваться.

— Сейчас Элла, сейчас. — Мирослав, сняв то немногое, что на мне еще оставалось, стал медленно входить в меня.

"Какой же он большой".

Мне показалось, что Мирослав полностью заполнил меня собой, и во мне не осталось ни единого миллиметра свободного места.

Мирослав замер, давая мне время привыкнуть к нему и только после этого он начал медленно и осторожно двигаться.

Замерев, я прислушалась к ощущениям. Первоначальный дискомфорт прошел и вот уже мои бедра поспешили навстречу Мирославу.

Столкновение тел и в крови начинает полыхать пожар, который с каждым движением разгорался все сильнее. Стало жарко, в горле пересохло, и я уже не видела ничего кроме потемневших от страсти глаз Мирослава. Я смотрела в темные омуты и тонула в них. А потом меня охватило сладостное безумие и, переняв инициативу, я уже сама задавала ритм нашему древнему как мир танцу любви.

Из груди стали вырываться стоны наслаждения. Надо же, а ведь прежде я считала себя более чем сдержанной. В какой-то момент, я перестала себя контролировать. В погоне за оргазмом я вцепилась в Мирослава, одновременно извиваясь под ним, и чувствуя, как внутри начинает зарождаться всепоглощающий ураган приближающегося наслаждения. Мое тело стало двигаться еще быстрее, стараясь приблизить сладкий момент блаженства.

— Подожди, — тяжело дыша произнес Мирослав, замирая и всей массой тела опускаясь на меня, и это была приятная тяжесть. — Не двигайся. Ты еще не готова, а я уже на грани. Элла, я не хочу получить кайф раньше тебя. Так что тебе придется чуть-чуть потерпеть. Сейчас я немного успокоюсь и мы продолжим.

О чем он? Я хотела продолжить уже сейчас. Внизу живота все трепетало и пылало, а неудовлетворенность терзала тело. Не имея возможности двигаться, мои бедра стали производить круговые движения, одновременно сжимая внутренние мышцы.

— Элла, — раздался не то стон отчаяния, не то стон наслаждения и это заставило меня ускорить движения. Хриплое дыхание, бешенный стук сердца, горячая кожа под пальцами рук и черные, как беззвездная ночь глаза, глядя в которые я плавилась.

С шумом выпустив из легких воздух, Мирослав, продолжая всей массой тела лежать на мне, сделал несколько мощных и резких движений, от которых я, затрепетав, замерла, не смея пошевелиться. Пришлось вонзить в мужские плечи ногти, побуждая Мирослава не останавливаться.

Он все понял и сделал еще несколько быстрых движений, после которых мы вместе вскрикнув, взлетели куда-то высоко-высоко. Мне даже показалось, что у меня душа из тела вырвалась и стала парить где-то над домами.

Такого потрясающего любовника у меня еще не было. Хотя мне особо и сравнивать не с кем, так как до этого я была близка только с Виталиком, а он вечно куда-то торопился и поэтому у нас, практически всегда, все происходило быстро, мы с ним ни разу не растягивали удовольствие, как сейчас с Мирославом.

Мне было хорошо, в теле чувствовалась необычайная легкость и я заснула с блаженной улыбкой на устах.

ГЛАВА 10

Воскресение

Разбудил меня звонок мобильного телефона, причем не моего.

— Да, хорошо, скоро буду, — услышала приглушенный голос Милослава и события того что произошло до того как я заснула, замелькали перед глазами красочным картинками.

"Какой кошмар. Я, наверное, после вчерашнего выступления была не в себе. И вот о чем мне сейчас говорить с Лиманским? Как себя вести? Я не имела права заводить близкие отношения с тем про кого собиралась написать разоблачительную статью. Я же себя после этого последней гадиной буду чувствовать. Почему буду? Уже чувствую. Как же мерзко. А еще я не знала, как мне теперь смотреть Мирославу в глаза".

— Элла, — Мирослав провел ладонью по моему лицу и волосам. — Мне надо уйти.

— Хорошо, — произнесла сонно, не открывая глаз. — Дверь захлопывается.

"Повезло. Мирослав уходит и мне не придется ему сейчас ничего говорить, не надо будет ничего объяснять и смотреть ему в глаза тоже не придется".

Его губы едва ощутимо коснулись моих, а меня от этого легкого прикосновения пронзило разрядом тока. Кровь закипела, гормоны заиграли, и захотелось повтора сегодняшней ночи.

— Элла, — прошептал мне Мирослав в губы.

— Что? — я принципиально не открывала глаза.

— Посмотри на меня.

— Я хочу спать, — сообщила, натягивая на себя простынь.

— Можно я приду к тебе вечером? — вот тут-то глаза у меня и распахнулись. В карих глазах вопрос, а в моих паника. — Я все равно приду.

Его губы коснулись моих. Страстный поцелуй обжигал, обещал и манил. Мне следовало оттолкнуть от себя Мирослава и прервать поцелуй, но вместо этого, мои руки помимо воли обняли шею Мирослава, а пальцы зарылись у него в волосах. Я уже готова была притянуть его к себе и никуда не отпускать.

— Прости, я не могу не пойти. — Прервав поцелуй и отстранившись от меня, Мирослав поднялся и вышел из комнаты. Через несколько секунд я услышала, как захлопнулась входная дверь.

— Что же я натворила? — спросила у потолка, который мне не ответил. — И как мне теперь это расхлебывать?

Повалявшись еще какое-то время, отправилась на кухню. Заварив себе крепкого чая, стала думать о том, как я докатилась до такой жизни.

Звонок в дверь ударил по нервам и заставил замереть сердце. Неужели Мирослав так быстро вернулся? Может не подходить к двери? Сделаю вид что ушла. Постоит он возле двери, потопчется, да и уйдет. А если нет? Рано или поздно нам с ним все равно придется объясниться.

Поднявшись, на ватных ногах подошла к входной двери и посмотрела, кто же ко мне пожаловал. Оказалось что это вовсе и не Мирослав, а Нэйтон, о визите которого я совершенно забыла, заявился ко мне с двумя огромными пакетами и цветами, которые у нас выращивались в теплицах и стоили огромных денег и ведь вся эта красота через несколько дней завянет.

— Добрый день, проходите, — распахнув дверь, пригласила гостя. — Я только недавно проснулась, еще и в порядок себя толком не привела, — стала оправдываться за свой внешний вид.

— Элеонора, вы великолепно выглядите, — напросилась я на комплимент. По квартире я практически всегда ходила в топе и коротких шортах. А вот волосы, прежде чем открывать дверь, надо было бы расчесать.

— Проходите на кухню, я как раз собиралась чай пить.

— С удовольствием составлю вам компанию. Это вам, — Нэйтон протянул мне роскошный букет белоснежных цветов.

— Спасибо, — я уже и забыла, когда мне в последний раз цветы дарили.

— Вы живете одна?

— Нэйтон поставил принесенные пакеты на стул, после чего стал из них доставать разного размера коробочки.

— С мамой, но ее нет.

— Неужели она у вас и по выходным работает?

— Она в командировке, на другой планете, — сообщила, не знаю зачем.

— Скучаете?

— Немного, — ставя на стол вторую чашку, я заметила, как Нэйтон втянул в себя воздух и вспомнив, как это делал Мирослав, поспешила отойти от Нэйтона подальше. К лицу подступила краска смущения, так как василиск наверняка теперь в курсе того что я совсем недавно была с Мирославом.

— Как вам вчерашнее представление? — сменил тему Нэйтон, складывая пустые пакеты.

— Если вы о втором, то я не берусь судить.

— Элеонора, примите мое восхищение, уверяю вас, публика была в восторге, — взглянув на василиска, поняла, что зря это сделала, надо было и дальше смотреть куда угодно только не на него. Он хотел прикоснуться ко мне, обнять и поцеловать. Ужас. Надо его как можно быстрее выпроводить из квартиры. Осталось только подходящий предлог найти.

— Элла, ты дома? — Я как никогда была рада приходу Фелиции, у которой был доступ в эту квартиру.

— Да, — крикнула ей. — Я готова была прыгать от радости.

— Добрый день. — Поздоровалась она с Нэйтоном. — Прости, я думала ты одна. Я помешала?

— Что вы, Фелиция, проходите, присаживайтесь.

"А эти двое разве знакомы? Ах, да, — я мысленно стукнула себя ладонью по лбу. — Они же вчера в "Золотом драконе" за одним столиком сидели. Так что чему я удивляюсь"?

Фелиция покосилась в мою сторону. Спрашивая взглядом о том, что здесь делает Нэйтон?

— Разрешите за вами поухаживать, — засуетился Нэйтон, как радушный хозяин, словно это к нему гостья пришла, а не ко мне. Он стал угощать ее пирожными и конфетами, которые стояли на столе, при этом расспрашивая, как давно она со мной знакома, про наше детство, про нашу юность и увлечения. А Фелиция и рада стараться, нашла свободные уши и давай говорить без умолку. Нэйтон лишь изредка ей вопросы задавал, направляя разговор в нужное русло.

Вначале я слушала и даже на некоторых моментах из воспоминаний Фелиции улыбалась, а потом, наливая себе еще одну чашку чая, я под другим углом взглянула на Нэйтона и поняла, что моя подруга не просто так разговорилась и разоткровенничалась, похоже, что Нэйтон применил к моей подруге один из видов гипноза.

— Нэйтон, мне жаль, что приходится прерывать вашу с Фелицией беседу, но думаю вам пора.

— Элеонора, — судя по выражению лица василиска, Нэйтон решил оправдаться.

— Я совсем забыла, нам с Фелицией пора уходить, — глядя в карие глаза Нэйтона, я извиняюще улыбнулась, мысленно прося его освободить помещение.

— Раз так, то я, пожалуй, пойду, — пристальный карий взгляд пытался поработить мое сознание и заставить меня выполнять его приказы. Только вот не на ту напал.

— Вам показать где дверь? — и вновь на губах вежливая улыбка, я же радушная хозяйка.

— Спасибо, не стоит, я прекрасно ориентируюсь. — Взгляд Нэйтона стал печальным. — Жаль, что нам с вами так и не удалось поговорить.

— Ну это смотря что вы считаете разговором, то что происходило с Фелицией больше походило на допрос.

— А при чем тут я? — удивилась подруга, далекая от того что происходило, она спокойно попивала чай.

— Вы ошибаетесь, — попытался разуверить меня Нэйтон.

— Со мной не получилось, так вы решили на нее переключиться? А не проще ли было напрямую задать мне интересующий вас вопрос или вы так не привыкли?

— Ты и это заметила, — Нэйтон улыбнулся, а в его глазах появилось восхищение, — удивительно. Элла ты потрясающая девушка.

— Мы разве с вами перешли на "ты"?

— Так значительно проще общаться.

— Но это кому как. — Поединок взглядов, и Нэйтон улыбаясь, поднимается. — Я, пожалуй, пойду, секретничайте.

— Всего хорошего, — я тоже поднялась, провожая гостя.

— Элеонора, я к тебе загляну на неделе, — я даже дар речи потеряла от такой наглости, я тут Нэйтона выпроваживаю, а он, как ни в чем не бывало, опять в гости напрашивается. Хотя нет, не напрашивается, а ставит меня перед фактом, что придет. — Я хочу тебе кое-что предложить, — подмигнув мне, Нэйтон вышел за дверь.

— Элла, а Нэйтон он кто? — Фелиция отставила от себя чашку с чаем.

— Василиск, — сообщила подруге, садясь за стол напротив нее.

— Не может быть. — Изумилась девушка, неверяще глядя на меня. — Ты же ненавидишь змей, так зачем же одну из них пригрела?

— Никого я не пригревала, — взяв со стола печеньку, разломила ее на две части и меньшую из них засунула в рот. — Сам прицепился.

— Элла ну и что ты замолчала? Я же сгораю от любопытства. Давай рассказывай, где и при каких обстоятельствах ты с ним познакомилась? Зачем он к тебе приходил и почему так поспешно сбежал? Мог бы и посидеть с нами.

— Подожди, — остановила льющийся из Фелиции поток вопросов. — Что ты помнишь? — мне необходимо было это узнать.

— Ты о чем? — подруга непонимающе уставилась на меня.

— Ты зашла ко мне, что было дальше?

— Поздоровалась с Нэйтоном и он сразу же ушел. Элла что-то не так? — забеспокоилась подруга. — Я вам что помешала?

— Да все так, — произнесла в задумчивости, тут было над чем подумать.

— В таком случае рассказывай. Элла, помимо твоей встречи с Нэйтоном, я хочу, услышать все-все о вчерашнем дне. Лаура мне уже кое-что рассказала, так что теперь твоя очередь.

— Хорошо, расскажу, только давай пойдем к тебе, а то здесь нам не дадут поговорить нормально, — я вспомнила о Мирославе который в любой момент мог вернуться.

— Все интересней и интересней, — Фелицию разбирало любопытство.

— Расскажу, но только не здесь, — заявила поднимаясь. — Давай-ка приберись — указала подруге на стол, — а я пока переоденусь.

Остаток дня прошел спокойно. Добравшись до квартиры Фелиции, мы с ней, расположившись на диване, проговорили несколько часов, после чего она меня накормила.

— Элла, может, ты все же включишь мобильный? — за окном был уже глубокий вечер.

— Думаешь, стоит? — я крутила в руках плоский четырехугольник.

— Конечно же. Вдруг Мирослав ждет твоего возвращения под дверью? И так как ты сегодня домой не собираешься возвращаться, твоего преподавателя необходимо предупредить. — Я рассказала Фелиции про нас с Мирославом, но в подробности не вдавалась.

— Ты знаешь мне как-то боязно, да и разговаривать с Мирославом совершенно не хочется.

— Не хочется не разговаривай, но предупредить ты его все же должна. Да ты и сама это понимаешь.

— Понимать-то понимаю. — Я тяжело вздохнула. Разговора с Мирославом все равно не избежать. — Ладно, уговорила.

Мирослав за все то время пока у меня был выключен мобильный, звонил мне сорок семь раз.

— Ничего себе, — присвистнула Фелиция.

Телефон завибрировал, а после зазвучала музыка, от неожиданности я чуть было его не выронила. Звонил Мирослав, а я растерянно глядя на телефон, не решалась принять вызов.

— Давай я с ним поговорю. — Фелиция забрала у меня мобильник. — Слушаю вас. — Она развлекалась, ей весело, а мне вот как-то не по себе было. Я от Виталика никогда не бегала и не пряталась, а тут у меня все с ног на голову перевернулось.

— Элла в ванной, подойти не может… Я Фелиция ее подруга и сегодня она ночует у меня. Что передать Элле?…Всего доброго. — Фелиция вернула мне мобильник.

— Что он сказал?

— Поинтересовался где ты и как скоро вернешься домой.

— И все?

— Да. На вопрос что тебе передать, он сказал ничего, так что можешь спать спокойно. Какие у тебя на завтра планы?

— Не знаю. Может стоит с Амалией встретиться и сказать ей что никакой статьи не будет?

— А ты что про Теодора писать не собираешься?

— У меня нет материала, медальон-то с меня сняли.

— Позвони Герману, может быть ему удалось что-нибудь продублировать? — предложила Фелиция.

— И-то верно, — оживилась я, набирая его номер. — Герман привет.

— Элла. Я уж думал ты зазвездилась и теперь обо мне и не вспомнишь.

— Ты о чем?

— Как о чем? О твоем вчерашнем выступлении в "Золотом драконе". Признаюсь, не ожидал и потрясен. Ты что хотела-то?

— Герман скажи, у тебя случайно копии записи нашей вчерашней вылазки не осталось?

— Вообще-то, меня вчера попросили освободить мою же машину и погулять ножками. Так вот мне ее только пару часов назад вернули.

— Судя по твоему голосу у тебя что-то есть.

— Да, я не так прост и всегда подстраховываюсь.

— Ну, и? — я сгорала от нетерпения.

— У меня же тоже был такой же медальон, как и у тебя, и не один.

— Герман, — Он меня извел, выдавая информацию в час по чайной ложке.

— Элла твои приключения у меня записаны в полном объеме. Я их еще вчера вечером все просмотрел и могу тебе сказать, тут есть за что зацепиться. А вот последний материал, который записывался без меня, я еще до конца не просмотрел, вернее я только проверил его наличие и все.

— Давай я к тебе приеду, вместе посмотрим.

— Не выйдет. У меня сегодня выходной и у меня планы. Давай завтра встретимся.

— Ладно, как скажешь. Как там Ранита? — вспомнила я о девушке.

— Замечательно. Планирую провести с ней ночь.

— Герман ты что? Ты же обещал.

— Никому я ничего не обещал и Ранита мне действительно нравится, а еще это поставит точку в ее привязанности к Сиану.

— Герман, ей и без того пришлось многое пережить…

— Элла, я все понимаю и не собираюсь настаивать на отношениях, если что-то между нами и произойдет, то исключительно по обоюдному согласию. И вообще, я не собираюсь обсуждать с тобой эту тему.

— Ладно, прости и до завтра.

— Пока.

— Можешь ничего не говорить, я все слышала, — заявила Фелиция. — Поздравляю, у тебя будет сенсационный материал и как сказал Герман, сегодня у нас выходной, а значит все, что связано с работой надо выбросить из головы. Пойдем лучше сыграем, я тут себе на днях одну потрясающую магическую игру закачала, в нее между прочим можно и вдвоем играть.

Понедельник

— Герман, привет, ты не спишь? — Я уже стояла возле его дома.

— Уже нет.

— Тогда открывай дверь.

— А если бы я еще спал?

— В таком случае я бы тебя разбудила, и тебе все равно пришлось бы открыть мне дверь.

— Заходи уж.

— Ты знаешь Элла, мне кажется, что от статьи тебе лучше отказаться. Ты ее не потянешь, не твой масштаб. А раз не потянешь…

Мы просмотрели весь отснятый материал. Теодор оказался маленьким камушком, от которого потянулись нити к высокопоставленным оборотням.

— Скорее всего, дело замнут и не придадут огласке. В лучшем случае Теодора отдадут на растерзание. Мой тебе совет, Элла, если хочешь жить, не лезь сюда. Я вот теперь даже жалею, что мне все это удалось записать.

Я и сама понимала что статью о поставке и распространению глюцирогена мне не потянуть, наш журнал и без того балансировал на грани, но и выбросить столь ценный материал и забыть о нем я тоже не могла.

— Давай мы отдадим все это Виталику, у него есть связи и возможности, — другого выхода я не видела.

— Элла, ты в этом уверена?

— Более чем.

— Тогда звони, договаривайся с ним о встрече, — глядя на меня Герман переплел на груди руки. Он знал, что в последнее время мы с Виталиком не общались.

Делать нечего, раз так сложились обстоятельства. К тому же рана которая осталась после того как он не появился на собственном обряде единения уже затягивалась и при воспоминании не болела.

— Привет Элла, рад, что ты позвонила. У тебя что-то срочное? — Вот он всегда так.

— А ты как всегда занят? — поддела его.

— Скажем так не самое удачное время для разговора. Может как-нибудь встретимся?

— У меня есть материалы по глюцирогену поставка и распространение. Виталик это не мой масштаб. Я не потяну. Хочу отдать тебе. Возьмешь?

— Откуда информация?

— В первой части я главная героиня.

— Куда подъехать?

— Давай встретимся в центре, у открытого кафе, минут через двадцать.

— Договорились. — Виталик отключился первым.

— Ты себе копии оставишь? — спросила у Германа, убирая мобильный.

— Уже оставил, но вот использовать их я точно не буду. На вот держи. — Герман положил мне в руку несколько записывающих устройств. — Отдашь все Виталику и не вздумай себе ничего оставлять, а знаешь что, — парень забрал у меня все материалы. — Я тебя отвезу и сам все это ему передам.

— Ты мне что, не доверяешь?

— Я за тебя волнуюсь и переживаю, — так что вставай, поехали. И вот что еще, — Герман надел мне на шею кулон, точно такой же, как и тот, что у меня забрали. — Новенький, как пользоваться знаешь и можешь меня не благодарить.

Мы с Германом были в назначенном месте через восемнадцать минут, Виталик уже сидел за одним из столиков. Надо же, он впервые не только не опоздал, но и пришел заранее.

— Привет, — поздоровался с ним Герман, и мужчины обменялись рукопожатием. — Это тебе. — Герман передал Виталику все материалы и сразу же ушел, оставив меня с моим бывшим женихом наедине.

— Элла, как ты? — банальная фраза и возможно Виталику действительно интересно, как у меня дела, и он даже готов пообщаться со мной несмотря на то, что мысленно он уже просматривает те материалы, которые передал ему Герман. Он всегда был таким. В первую очередь работа и сенсации, разоблачающие материалы и откровенные интервью. Виталик не изменился, он всегда был таким, я это знала, только вот не пожелала быть на вторых ролях.

— У меня к тебе одна просьба.

— Все что в моих силах, — глядя в такие родные серые глаза Виталика, я впервые с момента нашего с ним расставания почувствовала, что меня к нему больше не тянет. Я наконец-то его отпустила.

— Если надумаешь не только писать статью, но и опубликовать видеоматериал, затемни мое лицо. Не хотелось бы прославиться на весь Миорин.

— Я не буду затемнять, я слегка изменю твое лицо, клянусь, что тебя никто не узнает.

— Спасибо. Беги, не буду тебя задерживать.

— Рад, что нам удалось спокойно поговорить. Надеюсь, что ты теперь не будешь сбрасывать мои телефонные звонки?

— Нет, мне же интересно, что ты со всем этим надумаешь делать.

— Ладно, счастливо, еще увидимся, — поцеловав меня на прощание в щеку, Виталик ушел, а я смотрела ему вслед до тех пор, пока он не сел в свою машину.

Идя по улице в сторону дома и думая о том, чем заняться и в какую сторону податься, решила прогуляться до академии. Кто знает, может там еще на какую статью материал удастся раздобыть, да и за Мирославом надо поглядывать не просто же так его решили обвинить во взяточничестве. Для этого должна быть причина, и мне необходимо было выяснить какая.

До окончания второй пары оставалось десять минут. Я неспешно шла по пустым коридорам академии и ноги меня сами привели к той аудитории, где преподавал Мирослав. Подойдя к двери прислушалась.

— Марлионна, — отчетливо услышала голос Мирослава и я, приоткрыв дверь, заглянула в аудиторию. У Марлионны, как и у меня, второй парой стояла флора и фауна, спрашивается, что она забыла на факультете всеобщего?

Марлионна сидя на кафедре, обнимала Мирослава за талию ногами. В то время как ее руки притягивали к себе его голову. Они целовались.

Тихонечко прикрыв за собой дверь, я направилась к выходу. Мозг еще не обработал полученную информацию, он, оцепенев от шока, не позволял мне думать и анализировать увиденное. А вот сердце защемило, оно как раненная птица трепыхалось в груди и чем чаще оно билось, тем становилось больнее. Как он мог? На глаза навернулись непрошенные слезы. Пусть Мирослав мне ничего не обещал, пусть не говорил, как долго мы с ним будем вместе, но как он мог так поступить со мной? Неужели все из-за того что я вчера не отвечала на его звонки? И разве можно одновременно встречаться сразу с двумя?

Разрастающаяся, раздирающая внутренности ноющая боль, пробежалась по венам и тело запылало. Идя по улице навстречу холодному пронизывающему ветру, который сдувал со щек слезинки, мне было жарко. Жарко и больно. Я чувствовала себя обманутой, брошенной и преданной.

Хотя чего я ждала? Я же сама не хотела с ним объясняться, и все что у меня произошло с Мирославом это всего лишь страсть. Так уж получилось, что гормоны вырвались из-под контроля. Тогда почему мне так больно?

И все же он меня предал. Внутри осталась горечь и боль утраты, кажется я и не заметила того момента, когда привязалась к нему. Сейчас, я себя чувствовала так же ужасно, как и тогда, когда отменив обряд единения, я бежала по улице в белом платье.

Я чувствовала, что надо мной надругались, вырвали из груди душу и потоптались по ней. Почему Мирослав не сказал мне о том, что у него есть другая? Я бы все поняла и не питала никаких иллюзий. Хотя какие иллюзии у меня их никогда и не было. Я и встречаться-то с Мирославом не собиралась. И все же где его совесть? Где чувство порядочности, а ведь таким воспитанным казался. Как оказалось внешность обманчива.

— Элла постойте, — выйдя из машины, Антонио нагнал меня.

— Уйдите мне сейчас не до вас, — попросила, не поднимая головы и разглядывая тротуар.

— Эллочка скажите, что произошло? Кто вас обидел? Клянусь, я разберусь с ним, и вы больше никогда не будете плакать.

— Уйдите, — Я находилась в таком состоянии, что мне было не до церемоний. Мне необходимо было побыть одной и зализать раны.

— Элла, — не отставал от меня Антонио.

Пришлось наградить мужчину яростным, наполненным ненавистью взглядом.

Начальник департамента безопасности замер, а потом у него на лице отразился испуг, и он отшатнулся от меня как от прокаженной. Вот и отлично. Мне было безразлично, что именно Антонио увидел в моем взгляде, и почему он от меня отшатнулся, какое мне дело до чужих ран, когда свои кровоточили. Обогнув Антонио, поспешила к себе.

Визг тормозов и ругань водителя, привели в чувство.

— Ты что глаза дома забыла? Смотри куда идешь. Что жить надоело? — кричал он на всю улицу.

Жить мне не надоело. Более того, после того как меня чуть не сбила машина, слезы исчезли, они высохли, а из глубины души вынырнула и пустила корни злость. Я отомщу. Я про Мирослава такую статью напишу, что ему мало не покажется. Так что пусть ищет себе другую работу. Преподавателем ему больше не быть.

Решительным шагом я направилась в сторону дома.

— Я никому не позволю вытирать об себя ноги. Я сильная, я переживу. Вот отомщу, и сразу же забуду о существовании Мирослава. Забуду как о страшном сне, как о кошмаре.

Зайдя в квартиру, сразу же занялась статьей, и каждая написанная мной строчка была пропитана ядом. Я обвиняла Мирослава во взяточничестве, упрекала нерадивого директора академии, под носом которой все это происходило. А потом обращалась к читателям с вопросом, если в самой престижной академии работают такие "специалисты" то, что же творится в других учреждениях? Я предположила в статье, что диплом у Мирослава купленный и привела пример его безграмотного преподавания, свидетелем которого я стала. И вот спрашивается, чему мог научить студентов такой преподаватель?

Написав статью, и дважды перечитав ее, замерла, глядя пустым взглядом сквозь монитор экрана. Я держала в руках бомбу, которая взорвется, как только выйдет журнал и полетят многие головы, в том числе и голова Мирослава, так как он не только плохой преподаватель, делающий грамматические ошибки, он еще и студенток соблазняет. После выхода моей статьи о профессии педагога Мирославу придется забыть, он будет внесен в черный список и в лучшем случае сможет преподавать кому-то на дому.

Первоначальный огонь возмездия поутих, чувство обиды притупилось, но не ушло. Мне оставалось всего лишь отправить статью Амалии, но я медлила.

Глядя на монитор экрана, поняла, что изведу себя мыслями, если останусь дома в одиночестве.

— Фелиция, — простонала я, набрав номер подруги. — Мне паршиво и тошно, а еще хочется напиться, составь компанию, давай встретимся в "Золотом драконе" через двадцать минут.

— Через двадцать не смогу, а вот через сорок, я буду там.

— Спасибо.

Отправив статью о Лиманском в черновик, и прихватив с собой легкую куртку, отправилась к Феликсу. До позднего вечера пятницы, статья могла подождать.

Хотелось на кого-нибудь покричать, чувствовала я себя, хуже не придумаешь. Мне срочно требовалось избавиться от негатива и клокотавшей внутри меня ярости.

"Золотой дракон", который я знала, как свои пять пальцев встретил меня улыбками обслуживающего персонала и непривычно большим количеством гостей топтавшихся в вестибюле.

— Что происходит? — спросила у портье.

— К нам высший демон из министерства пожаловал, вот любопытные и спустились из номеров в надежде на него посмотреть.

— Тоже мне нашли звезду, — оглядев толпившихся в вестибюле зевак, решила подождать Фелицию в ресторане.

— Элеонора, подождите. Феликс просил вас зайти к нему сразу же, как только вы здесь появитесь.

Делать нечего, как бы ни хотелось, а к Феликсу пришлось подняться.

Зайдя в приемную, обнаружила, что Освальд, секретарь Феликса куда-то отлучился.

— Добрый день, — стукнув пару раз в дверь и не дожидаясь разрешения, зашла в кабинет Феликса. Оказалось, что он там не один, а с тем самым демоном, на которого хотели посмотреть постояльцы "Золотого дракона". — Извините, я не знала, что вы заняты. Я к вам позже зайду.

— Элеонора, подожди, — остановил меня Феликс, а я уж было обрадовалась, что разговор с драконом у меня сегодня не состоится. — Проходи.

Я бы предпочла уйти, но пришлось зайти и присесть на краешек кресла, на которое мне указали.

— Познакомься Элла это Урмас. Он прибыл из министерства, и как раз искал встречи с тобой.

Смуглый, одетый в темный костюм, черные начищенные до блеска ботинки и белоснежную накрахмаленную рубашку, при галстуке, Урмас сидел в кресле, как король снизошедший до разговора с рабыней. Его черные длинные прямые волосы, собранные в хвост, спускались чуть ниже плеч. Широкие черные брови, длинные пушистые ресницы, орлиный нос, тонкие сжатые в одну сплошную линию губы и черные глаза, которые оценив мой внешний вид, стали взирать на меня с презрением, словно я какое-то насекомое, которое лишь на мгновение привлекло к себе внимание столь могущественного демона.

— Я пришел за вами, теперь вы будете петь, и выступать в другом месте, — равнодушно холодно заявил он мне.

— А если я не хочу? — мне удалось подавить волну вспыхнувшего внутри меня гнева.

— А вас никто не спрашивает. Вами заинтересовались, вы должны радоваться. А не вопросы задавать.

— Сейчас от радости станцую, — захотелось встать и уйти.

— Ваша ирония не уместна. — На лице демона не дрогнул ни один мускул. Пойдемте в магическую комнату, прежде чем вас сопроводить на новое место вашего проживания, я намерен послушать, как вы поете.

Высший демон из министерства, скептически относящийся к искусству в целом, решил послушать, как я пою? Это что шутка? И куда он намерен меня сопроводить? К какому новому месту проживания?

— А вы не ошиблись адресом?

— Элеонора, — одернул меня Феликс.

— Я никогда не ошибаюсь, но сейчас глядя на вас, я уже не уверен в том, что вы именно та, кто нам подходит.

— Не могу с этим не согласиться.

— Вы не из нашего круга и не воспитаны.

— Совершенно верно, — охотно согласилась я с ним. Пусть я буду кем угодно и какой угодно, лишь бы не менять привычный уклад и больше никогда не видеть столь представительного и со всех сторон положительного и никогда ни в чем не ошибающегося высшего демона. Пусть он думает что хочет, но с ним я никуда не поеду.

Перстень с перемещательным камнем по-прежнему был при мне, а значит не все потеряно, побегаю немного, а там посмотрим…

— В любом случае я намерен послушать, как вы поете.

— Не возражаю, — я даже улыбнулась. — Я ему сейчас так спою…

Спустившись в магическую комнату, я без особого старания спела первую пришедшую на ум песню, после чего взглянула на Урмаса.

— Поете вы не очень, — констатировал он.

— Это для меня не новость, поэтому пою я редко и только под настроение, а если настроения у меня нет, то пою я еще хуже, чем сегодня.

— Куда уж хуже?

— Когда слова в песне становятся похожи на карканье и тогда все кто находятся рядом, затыкают уши. — Я это сказала специально, а все потому, что меня зацепил презрительный взгляд Урмаса.

— А что с вами сегодня произошло? Вы не пели, а выли.

— Парень бросил, променял меня на другую, у меня разбито сердце, вот оно и плачет, — сказала почти правду.

— Оно не плачет, а скулит, так что слушать тошно. Нашли из-за чего переживать. К вашему сведенью вернуть можно все что угодно, было бы желание.

Безразличный тон, с которым он это говорил, задел за живое, во мне поднялось возмущение. Как может тот, который никогда не испытывал любви, не страдал из-за нее, рассуждать о ней?

— А вы можете вернуть мне веру в любовь? — я спустилась со сцены и подошла к Урмасу. — Вы можете склеить разбитое сердце и собрать по кусочкам истерзанную душу?

— Вы еще полюбите и будете счастливы, — равнодушно произнес он, и это оказалось последней каплей.

— Не говорите того, чего не знаете. Вы, равнодушный, неспособный ни на какие чувства, черствый сухарь. Вам не дано понять боль потери и горечь переживания, ваша душа тверда как камень и далека от чувств. А что если в вашем сердце появится искра пламени? Искра, которая сожжет вас изнутри, и тогда вы будете страдать, и мучиться, так же как и все мы.

В этот момент я не отдавала себе отчета в том, что делаю, потому что если бы я не находилась в таком взвинченном состоянии, я бы никогда не сделала того, на что решилась под влиянием момента.

Мне досталась сила матери, о которой я никому никогда не говорила, а Лаура поклялась унести с собой эту тайну в могилу. Моя мать-ведьма, сильная природная ведьма.

Мне всегда без труда удавалось сдерживать в себе ведьму, а вот сейчас она взяла надо мной верх. Мне плохо, а тут он — чертов демон, которому не дано любить, тот, кто никогда не был подвержен эмоциям, чувствам и страстям, по иронии судьбы и в силу своего положения вершит судьбы.

В общем, в порыве гнева и злобы я, дотронувшись ладонью до властного демона, вложила в его сердце искру. Искру страсти и желания, которая разгорится в огромный жаркий всепоглощающий огонь сразу же, как только его взгляд упадет на первую попавшуюся ему на глаза девушку.

Скажете, что я поступила жестоко и будете правы, но видя в глазах Урмаса высокомерие и презрение к проявлениям чувств, я решила что он должен испытать, все то что испытала я и вот тогда мы с ним продолжим наш разговор.

— Элла привет, прости что задержалась, — к нам от двери спешила Фелиция.

— Нет, Фелиция, стой. Немедленно уходи отсюда, — Закричала я во все горло, но было уже поздно. Насмешка судьбы или же проведения. Хотела наказать демона, а испортила жизнь лучшей подруге.

Эти двое застыли глядя друг другу в глаза, и я поняла, что произошло запечатление. Мне оставалось лишь голову пеплом посыпать. Моему поступку не было оправдания.

Стоп. В голове созрел план действий. Фелиция же у нас сирена, пусть и не чистокровная. Ей необходимо спеть и разбить Урмасу сердце, демон покончит с собой, а Фелиция от него освободится.

— Элеонора не надо, — остановил меня Феликс.

— Вы не понимаете, я должна помочь Фелиции, — обогнуть Феликса мне не удалось.

— Ты уже сделала более чем достаточно, так что не усугубляй ситуацию.

— Но я должна исправить… — Неужели Феликс не понимает, что жизнь Фелиции с этим чудовищем превратится в ад.

— Дай им самим во всем разобраться. — Феликс преградил мне дорогу.

— И не подумаю. Это произошло из-за меня, мне и исправлять.

— На этот раз будет по-моему.

Я и взвизгнуть не успела, как оказалась переброшенной через плечо Феликса, и этот предатель потащил меня к выходу.

— Немедленно отпустите меня, — потребовала, стукнув Феликса ладонью по спине.

— Сейчас мы с тобой немного прогуляемся, и я удовлетворю твою просьбу. — Выйдя на лестничную площадку, Феликс начал спускаться.

— Куда вы меня несете? — забеспокоилась, потому что внизу не было жилых помещений.

— Немного терпения, скоро узнаешь, — меня такой ответ не устраивал и я начала вырываться. Проходившие мимо нас посетители "Золотого дракона" останавливались и в недоумении смотрели нам вслед.

— Нет, Феликс. Вы этого не сделаете, — я отчаянно заколотила по спине дракона руками.

— Еще как сделаю. Элла тебе жизненно необходимо охладиться и остыть.

Мой вопль возмущения прервался сразу же, как только я с головой ушла под воду. Феликс все же сбросил меня в один из бассейнов.

— Можно было окунуть меня в водичку и потеплее, — проворчала, выбираясь на кафель и отстукивая зубами дробь. Вода с одежды стекала ручьями. — Зачем надо было кидать меня в ледяную прорубь?

— Какая прорубь? — усмехнулся Феликс, — у нас бассейн.

— Это не меняет сути. — Обняв себя за плечи, я попыталась перестать стучать зубами. — Моя смерть будет на вашей совести.

— Быстро марш под душ, — скомандовал Феликс.

— А вот не пойду, — ни с того ни с сего заупрямилась и Феликс вновь перекинул меня через плечо.

Горячая вода постепенно согревала тело и мышцы. Феликс поставил меня под душ прямо в одежде и стоял рядом до тех пор, пока я не начала согреваться, а потом ушел.

— Элла я принес тебе сухие вещи и полотенце, — крикнул он мне из раздевалки. — Сними мокрую одежду. Дверь я заблокирую, и сюда никто не войдет, но учти, если в течение получаса ты отсюда не выйдешь, то я приду за тобой и оттранспортирую в кровать.

"Почему все так, а не по-другому? За что мне все это? Почему именно на мою долю выпало столько переживаний? Почему мне так не везет? Один вечно изменяет мне с работой, другой крутит романы с молоденькими студентками".

На меня навалилась жалость к самой себе, которая постепенно переросла в апатию. Мне уже ничего не хотелось.

Феликс ждал на выходе из раздевалки и, как только я из нее вышла, он подхватил меня на руки.

— Мне в очередной раз готовиться к заплыву? — поинтересовалась у него, в этот раз и не думая вырываться.

— Нет, я несу тебя в твою комнату, где тебя ожидает кофе с коньяком.

— Думаете, он мне поможет?

— Посмотрим.

Положив голову Феликсу на плечо, прикрыла глаза, чувствуя навалившуюся усталость. Было ощущение, словно меня разом покинули все силы. Побоявшись упасть, обняла Феликса, к тому же так было намного удобней.

— Устраивайся. — Опустив меня на кровать, Феликс взбил подушки, на которые я и откинулась спиной, беря из рук Феликса чашку с кофе и делая из нее несколько глотков. Горячий напиток согревал изнутри возвращая силы и прогоняя навалившуюся апатию.

— Как ты? — сидя рядом со мной на кровати Феликс не спускал с меня внимательного настороженного взгляда, подмечая малейшие изменения, происходящие во мне.

— Определенно лучше. Здесь же не только кофе и коньяк, ведь так?

— Тебе необходимо было восстановить силы. Элеонора я не знаю и знать не хочу, как ты это сделала.

— Феликс, о чем вы? — я глянула на дракона самым невинным взглядом, на который только была способна.

— Ни о чем, но чтобы это было в первый и последний раз. Элеонора, тебе не помогут никакие оправдания. Неужели ты не понимаешь, что никто и ни в чем не будет разбираться, всего лишь заблокируют или же выжгут из тебя магию, которая стала частью тебя и все. Элла, ты это понимаешь?

— Феликс, — я повинно опустила голову, склонившись над чашкой с кофе.

— Надеюсь, все обойдется, — Феликс тяжело вздохнул и сделал несколько глотков из своей чашки. — Вообще-то я должен тебя поблагодарить. Урмас собирался закрыть наш балаган, именно так он выразился, а теперь он этого не сделает. Так что ты меня спасла от разорения.

— Я вас тоже должна поблагодарить.

— В таком случае мы квиты. Ты как согрелась?

— Вроде да. Может мне позвонить Фелиции? — Сердце рвалось на части, переживая за подругу, а еще меня глодало чувство вины.

— Ни в коем случае. Ничего этот демон Фелиции не сделает. Дай им немного времени, а там посмотрим.

— Они здесь?

— Нет, ушли практически сразу же.

— Как думаете, Урмас понял, что все произошло из-за меня?

— Вполне вероятно, но даже если предположить самое худшее, то я Фелиция и ты будем все отрицать, а голословные слова демона можно будет предать сомнению, так что не так страшен черт, как его малюют.

— Спасибо. Можно я немного посплю? Что-то глаза слипаются.

— Конечно же, можно. Ты поспи, а я посижу рядом, — последние слова Феликса я уже слышала сквозь сон.

ГЛАВА 11

Вторник

Проснулась как никогда рано, это и не удивительно проспала-то я практически четырнадцать часов. Глядя в потолок стала думать о том, что делать и в какую сторону сегодня податься? Здесь я не останусь, в академии Мирослав, при воспоминании о котором у меня начинало болезненно трепетать сердце. Так, не буду о нем думать. Не буду и все. Дома делать нечего, а значит у меня одна дорога, пойди с повинной головой к Амалии.

Спустившись в ресторан и позавтракав, отправилась на работу.

— Что ты здесь делаешь, да еще и в такую рань? — Амалия направляясь в свой кабинет остановилась возле моего стола, за которым я сидела уже целых сорок минут невидящим взором глядя в одну точку.

— Работаю, — сообщила, продолжая смотреть на монитор отрешенным взглядом.

— Как я понимаю, статьи не будет?

— Не будет. Я не справилась, можете меня уволить.

— А какой смысл? — Амалия присела на край стола.

— В ближайшее время нас всех уволят и вполне вероятно, что на этой неделе будет последний выпуск журнала.

— Значит надо сделать так, чтобы наш последний номер "Как трудно быть женщиной" стал незабываемым, — предложила отмирая, я уже практически смирилась с тем что совсем скоро стану безработной, но у меня хотя бы есть приработок в "Золотом драконе" и очень даже неплохой приработок.

— Дерзай, я не против.

Амалия скрылась в своем кабинете, а я еще какое-то время пребывала в прострации, после чего стряхнув с себя печаль и хандру, принялась за дело.

На Миорин опускались вечерние сумерки. Я неспешно шагала к дому, решив не вызывать такси и прогуляться пешком. Сегодняшний день оказался весьма плодотворным. Мы с девчонками большую часть журнала проработали, и сделали наброски на то, что нам предстояло сделать завтра. Размышляя о том, каким будет журнал, я старалась не думать о Мирославе, мысли о котором постоянно лезли в голову. Мы с Лиманским провели одну единственную ни к чему не обязывающую ночь. Тогда почему я чувствовала боль утраты? Почему внутри горечь? Почему я не могу о нем забыть?

Как оказалось, мобильник я еще вчера отключила, а сегодня обнаружив это, я не стала его включать, потому что так спокойнее.

Подходя к подъезду, заметила машину Феликса. Раньше, он никогда ко мне не приезжал, мы с ним встречались исключительно на его территории. Может что-то случилось? Только бы с Фелицией все было в порядке. Надо было ей еще с утра позвонить, спросить как она? Может ей моя помощь требуется, а у меня мобильник отключен.

Феликс вышел еще до того как я подошла к его машине.

— Встреча с тобой, Элла, перевернула с ног на голову всю мою жизнь, и это лучшее, что произошло со мной за все мои годы. — Заявил он мне, даже не поздоровавшись.

— А как же Лаура?

— А что Лаура? — Феликс взял мою ладонь в свою. — Она бы не смогла адаптироваться в этом мире без тебя. Ты же знаешь, что от нее даже собственные родители отказались.

— Феликс, — я никак не могла понять, к чему он клонит.

— Элеонора, я давно хотел поговорить с тобой по душам, да вот что-то постоянно не складывалось, то я не решался, то момент оказывался неподходящим, да еще и тебя практически невозможно застать в одиночестве. — Феликс нервничал, и мне это не нравилось, потому что я не знаю, что может заставить дракона нервничать и переживать, и я не хотела этого знать.

— Феликс, может, перенесем разговор по душам, к примеру, на завтра? Согласитесь, улица не самое подходящее место для этого. — Нервное состояние Феликса передалось и мне. Еще не зная причины, я боялась того что он мне скажет, а еще я чувствовала, что не готова к душевным излияниям Феликса.

— Нет, давай мы с тобой сегодня поговорим, я и без того долго откладывал этот разговор.

Феликс держа мою ладонь в своей, усердно сгибал и разгибал мои пальчики, а у меня сердце так сильно стучало, что в любую секунду готово было вырваться из груди.

— Элла, ты так много для меня значишь…

— Не помешал? — Мирослав появился столь внезапно, что я, дернувшись, поспешно высвободила свою ладошку из плена. От голоса Мирослава, у меня перехватило дыхание и все внутри замерло, как перед прыжком в воду. А еще мне впервые в жизни было стыдно, хотя мы с Феликсом ничего предосудительного не делали.

— Помешали, — в голосе Феликса слышалось явное недовольство. — Молодой человек, идите погуляйте немного, мне необходимо поговорить с Элеонорой.

— Мне тоже необходимо с ней поговорить. — Мужчины испепеляли друг друга глазами. Никто из них не желал уступать, казалось еще немного и они подерутся и если они это сделают, то я даже разнять их не смогу. Может взять и разом обидеться на обоих? В этом случае и объясняться ни с кем не придется.

— Элеонора, — обратился ко мне Феликс при этом, не спуская глаз с Мирослава, — как только сможешь, загляни ко мне. — Я заметила, как у Мирослава на скулах заходили желваки. — Лаура сказала, что вы в субботу хотите выступить, в связи с этим надо кое-что обсудить. — Раз Феликс заговорил о выступлении, то значит оно не связанно с Лучезарной, а касалось представления, которое должно состояться после ее выступления, но я об этом с Лаурой не говорила, да у меня и в мыслях не было еще и в эту субботу появляться на сцене.

— Она никуда не пойдет, — проскрежетал Мирослав.

— Я бы с вами поспорил, да не стану. Всего хорошего Элеонора. — Оторвав взгляд от Мирослава, Феликс улыбнулся мне так, как до этого никогда не улыбался. Да я вообще ни разу не видела, чтобы он улыбался, а после, он еще и подмигнул мне, и что-то насвистывая, направился к своей машине. Я смотрела на него, раскрыв рот. И вот что это сейчас было? Феликс улыбается и свистит, наверное, какая-то планета сошла с орбиты.

Только после того как машина Феликса уехала я смогла стряхнуть с себя оцепенение, в котором я находилась все это время и сразу же покосилась в сторону Мирослава. Он ничего не сказал, но его взгляд упрекал меня красноречивей любых слов, только вот я не чувствовала себя виноватой.

— У тебя мобильный уже два дня как отключен. Я не мог до тебя дозвониться.

— Наверное, разрядился, — безразлично пожала плечами. — У вас ко мне что-то срочное? — перешла я на официальный тон. — Если да, говорите, а если нет, то давайте перенесем разговор. Я сегодня устала. Хочется лечь, закрыть глаза и заснуть.

— В квартиру пригласишь, или предпочитаешь прямо здесь на улице отношения выяснять?

— А у меня с вами еще и отношения есть? — я знала, что перегибаю палку, но не могла с собой ничего поделать.

— Так значит? Ладно, сама напросилась, — Подняв меня на руки, Мирослав направился к подъезду.

— Отпусти.

— И не подумаю.

Моя слабая попытка освободиться закончилась тем, что Мирослав прижал меня к себе еще сильнее. Держа меня одной рукой, второй Мирослав взял мою ладонь и приложил к подъездной двери, и та распахнулась.

"А ключи я могла бы спрятать или даже выбросить так чтобы не нашли, а теперь Мирослав таким же образом и квартирную дверь откроет. И как мне его остановить, и хочу ли я этого"?

Пока я размышляла, мы уже поднимались на лифте. Лиманский молчал, все еще крепко прижимая меня к себе. Глядя на его сосредоточенно-напряженное лицо захотелось провести по нему рукой. А затем, забыв про все обиды, положить голову к нему на плечо и обнять.

"Какой кошмар, — почувствовав томление внизу живота, закрыла глаза. — Что со мной происходит? Мы с Мирославом так мало знакомы, почему я на него так остро реагирую? Ведь он мне даже не нравился. А теперь я чувствовала к нему не только влечение. Я хотела его, прямо здесь и сейчас".

Двери лифта распахнулись, и мы вышли на лестничную площадку.

— Сама дверь откроешь или помочь? — голос Мирослава стал низким.

— Сама. Отпусти.

— Не отпущу, — прошептал он тихо, склоняясь к моему уху. — Я не позволю тебе убежать.

Входная дверь гостеприимно распахнулась, приглашая нас войти в квартиру, что собственно мы и сделали.

— А теперь рассказывай, — захлопнув дверь, Мирослав осторожно опустил мои ноги, позволив стоять самостоятельно, но из объятий не выпустил.

— Кажется, это ты хотел со мной поговорить, а не наоборот, — напомнила Мирославу, разглядывая одну из его пуговиц. — Так что я слушаю.

— Почему ты меня избегаешь? Почему прячешься? А еще, почему к тебе приезжал Феликс?

— Откуда мне знать? Ты же не дал нам пообщаться. Так что если хочешь это выяснить, то догони его и спроси. — Скинув туфли, я дернулась в сторону кухни.

— Нет, не надейся, я тебя не отпущу. Сначала ты ответишь на все мои вопросы.

Прижав меня спиной к стене, Мирослав поедал меня взглядом. Казалось, что он едва сдерживается и любое мое движение могло его спровоцировать. Он хотел меня, в этом я нисколечко не сомневалась. Обжигающе жаркий взгляд, глубокое тяжелое дыхание и напряженное тело мужчины, говорило красноречивее любых слов.

Но если это так, то зачем он тогда целовался с Марлионной? Да еще и где? На рабочем месте, где его в любой момент могли застать с поличным.

— Элла не молчи.

— Мирослав, вам лучше уйти, — произнесла, собрав в кулак всю свою волю.

— Действительно, на что я надеялся? — безразлично пожав плечами, Мирослав выпрямился. Не думала я, что он так легко сдастся. Даже обидно стало, а еще больно. — Элла откройся мне.

— И не подумаю. Уходи, — положив руки на грудь Мирослава, попыталась его от себя оттолкнуть.

— И не подумаю, — повторил он мои же слова, после чего притянул к себе и поцеловал страстно и жадно.

От его тела и ладоней исходил жар, и мне захотелось раздеться, скинуть с себя такую ненужную одежду, и почувствовать своей кожей его кожу, провести по ней руками, поцеловать. Это так восхитительно вести кончиками пальцев по обнаженной мужской коже, ощущать ее мягкость и гладкость, чувствовать, как она начинает гореть от моих прикосновений.

— Элла, — прохрипел Мирослав, переключившись с губ на шею.

Сцена, которую я увидела в аудитории, внезапно появилась перед глазами, и это охладило мой пыл. Я попыталась отпихнуть от себя Мирослава.

— Как ты мог? — вырываясь, я стала бить обнимающего меня мужчину. — Как ты мог?

— Элеонора о чем ты? — и смотрит на меня такими честными-честными глазами, вроде как он и ни при чем вовсе. И я бы ему даже поверила, если бы его измену собственными глазами не видела. Быть одной из многих я не собиралась.

— Я видела тебя с Марлионной, так что отнекиваться и оправдываться не имеет смысла.

— Когда ты нас видела и где? — Мирославу даже удалось изобразить на лице удивление.

— У вас Лиманский еще и провалы в памяти случаются? — Уперев ладони в грудную клетку Мирослава, мне удалось отвоевать немного пространства. — Ты целовал ее.

— Не я, а она меня целовала, — Мирослав заметно расслабился и даже улыбнулся — лично я в данной ситуации не видела ничего смешного.

— Не вижу разницы, ты-то не особо сопротивлялся.

— Элла, ты меня что, приревновала? — Улыбка Мирослава стала шире, он радовался, в то время когда мне кричать и даже плакать хотелось.

— Пусти меня. — Я его сейчас выгоню и сделаю все для того чтобы он больше не появлялся в моей жизни.

— Элла, — взяв мое лицо в ладони, Мирослав вынудил смотреть ему в глаза. — Я зашел на кафедру забрать кое-какие вещи, и тут внезапно, посреди занятий появилась Марлионна и стала рассказывать о том, что она ко мне чувствует. После того как я попросил ее оставить меня в покое и покинуть аудиторию, она села на кафедру и стала предлагать мне себя. Я подошел к ней, намереваясь выпроводить, потому что у меня больше не было сил слушать ее похабные предложения, а девушка воспользовалась моментом и, вцепившись в меня, поцеловала. Элла если бы ты зашла несколькими секундами позже, то увидела бы, как я выставляю ее в коридор.

Мне хотелось ему верить, он так складно все рассказал, что даже и придраться было не к чему.

— Элла, учись доверять, потому что без доверия жизнь превратится в кошмар, и это повлечет за собой нервные стрессы, скандалы и в конечном итоге приведет к разрыву отношений. Ты мне веришь?

Я смотрела в темные омуты его глаз и молчала.

— Доверься мне.

Я слабая девушка, хотя иногда и пытаюсь казаться сильной и независимой. Мне не хватает тепла и ласки, а еще мне не хватает плеча, на которое я могла бы опереться и на которое могла бы переложить все свои проблемы. Мне не хватает того с кем я могла бы разделить радости и невзгоды, а еще я вновь хотела ощутить те чувства, которые пробудил во мне Мирослав. Я хотела его. Хотела его почувствовать, хотела ему довериться, но почему-то впервые было страшно. Мне было страшно раствориться в Мирославе без остатка и потерять себя, потому что если он меня бросит, если когда-нибудь он от меня откажется, то я себя уже не соберу. Я уже не смогу восстановиться как после разрыва с Виталиком. И это пугало.

— Элла. — Тихий, чувственный шепот Мирослава, подрагивающие пальцы его рук, которые едва ощутимо касаются шеи, от прикосновения которых хочется мурлыкать. А еще губы, которые скользят по моей щеке и глаза, которые обещают весь мир и смотрят на меня с надеждой и ожиданием, перетянули чашу весов сомнений. Я решила рискнуть.

Прочитав ответ по моим глазам, Мирослав со стоном припал к моим губам и сразу же стал скидывать с меня одежду, последовав его примеру, я тоже стала раздевать его.

В этот раз все произошло быстро. Мы оба слишком сильно хотели слиться друг с другом, мечтая еще раз ощутить полет души над миром. И наши души, как и в прошлый раз, поднялись высоко-высоко, но вскоре вынуждены были опуститься и вот тогда мы стали с Мирославом изучать друг друга не оставляя без внимания ни единого миллиметра тела. Исследования проводились поочередно, пальцами, ладонями, губами и даже языком. Доведя себя ласками до точки кипения, мы с Мирославом вновь слились в единое целое, а после заснули в объятьях друг друга.

Среда

— Доброе утро, — меня разбудили легким поцелуем.

— Сколько времени? — открыв глаза, обняла Мирослава и получила еще один поцелуй.

— Много, мне уже давно пора бежать, а я вот все никак не могу от тебя оторваться, — между словами Мирослав целовал меня, спускаясь по шее все ниже и ниже. Его ладонь, обхватив мою левую грудь, тихонечко сжала ее. — Не могу отделаться от ощущения, что ты опять от меня сбежишь. Вот думаю, может мне тебя к себе привязать? — его губы добрались до моего соска и втянули его в себя, вызывая в теле дрожь.

— Не надорвешься целый день меня на себе носить? — Под неугомонными мужскими губами, разжигающими во мне пламя желания, мне все сложнее удавалось уследить за нитью разговора.

— Нет, — теперь к губам присоединился язык, и я, изогнув спину, блаженно застонала.

— А ты не боишься того, что я, оседлав тебя, начну понукать? — рука Мирослава, спустившись между ног, нашла мой самый чувственный бугорок и стала его тихонечко поглаживать.

— Начни, я может об этом всю жизнь мечтал.

Левая рука Мирослава сжимала мою грудь, в то время как его губы и язык ласкали вторую. Правая же рука преподавателя творила что-то невообразимое. Большой палец теребил клитор, а другой, проникнув в меня, стал двигаться и мои бедра начали двигаться ему навстречу.

Жар опалил тело, дыхание стало глубоким и прерывистым, и я уже готова была вспорхнуть на крыльях блаженства, чувствуя приближение оргазма.

— Только вместе со мной, — хрипло произнес Мирослав, входя в меня и начиная двигаться. — Всегда вместе.

Несколько сильных ударов и я, закинув ноги на талию Мирослава, впиваюсь в его плечи ногтями и кричу, сотрясаясь всем телом. Мирослав тоже кричит все еще продолжая двигаться, а потом замирает, уткнувшись носом мне в шею.

— Умоляю тебя, не исчезай. Не исчезай из моей жизни, потому что я теперь без тебя дышать не смогу. — Мирослав едва ощутимо поцеловал меня в шею, после чего рывком поднялся и стал одеваться. — Я сильно опаздываю и наверняка получу выговор, но я не жалею. Я ни о чем не жалею. — Мирослав встретился со мной взглядом, и я поняла, что если я его позову, он останется со мной и никуда не пойдет. Я значила для него больше чем работа, Я была важнее и мне это польстило.

— Иди, — сказала ему, закутываясь в простыню.

— Ты приглашаешь меня к себе в постель?

— Сразу же после того как ты вернешься.

— Ловлю на слове и уже скучаю.

Казалось, Мирослав не мог отпустить моего взгляда. Он словно приклеился к нему, а еще мне показалось, что он пытался запечатлеть в памяти мой образ.

— Иди уж, и будь поосторожней со студентками.

— Обещаю по возможности обходить их стороной. Элла, ты давай тоже поднимайся, или в очередной раз надумала прогулять занятия?

— А мне сегодня ко второй паре, так что я могу себе позволить еще немного поваляться.

Еще около минуты Мирослав смотрел на меня, а потом, послав мне воздушный поцелуй, ушел, захлопнув за собой дверь.

— Кажется, я влюбилась, — произнесла вслух. Надо было вставать и идти в редакцию, но подниматься из мягкой и теплой кровати не хотелось. Прикрыв глаза, решила еще немного поваляться.

Блаженно потянувшись в кровати, глянула на часы и поняла, что проспала все на свете. Первым делом, позвонив в редакцию, сообщила что задержусь, после чего отправилась на кухню в надежде чем-нибудь подкрепиться.

Мобильник зазвонил, в тот момент, когда я убирала со стола грязную посуду.

— Да, мам, — покинув кухню, направилась в комнату.

— Элеонора, что у тебя случилось?

— Мамочка с чего ты это взяла? — меня всегда поражала мамина интуиция, которая работала даже на расстоянии.

— Я тебе уже несколько раз звонила, а у тебя мобильный постоянно был вне зоны доступа.

— Нашла из-за чего волноваться. В те моменты я, скорее всего, находилась в какой-нибудь аномальной зоне, где совершенно нет связи.

— Ты мне зубы не заговаривай, на Миорине нет таких мест, куда невозможно дозвониться, а значит, я делаю вывод, что ты от кого-то прячешься. Элеонора признавайся, что ты натворила?

— Мама, уверяю тебя, что со мной все в порядке, что я жива, здорова и меня никто не разыскивает.

— Тогда почему у меня сердце не на месте?

— Наверное потому, что несколько дней назад я выпила какую-то дрянь и даже сознание на несколько часов потеряла, но сейчас со мной все хорошо, — заверила маму, потому что если она что-то заподозрит, то бросит все и примчится ко мне.

— Вот чувствую, что ты мне что-то не договариваешь. Ты что с Виталиком встречалась?

— Да, — решила не отрицать сей факт. — Мы с ним даже несколько минут спокойно поговорили.

— Ты после этого плакала?

— Нет. Мам, Виталик это уже прошлое, которое не забыть и не выкинуть, с ним просто надо жить.

— Признавайся, у тебя кто-то появился?

— Ма-ам, — протянула.

— Кто он? Чем занимается? Из какой семьи? — завалила она меня вопросами. — Ты из-за этого телефон отключала? Хотела, чтобы тебе никто не мешал?

— Мам, а ты не находишь, что я уже большая девочка и поэтому меня не надо контролировать. — Обманывать маму я не хотела, да у меня бы и не получилось, так как мама всегда чувствовала, когда я ей лгу, а вот правду я ей говорить пока не собиралась.

— Ладно, не хочешь говорить не надо. Как у тебя дела на работе?

— Плохо, журнал закрывают, и вероятнее всего в эту субботу выйдет наш последний номер, и я даже не знаю каким тиражом.

— Бедная моя девочка. Ты только не переживай, было бы желание, а работа всегда найдется. А как дела у Феликса? — Это мама так всегда интересовалась про выступления Лучезарной.

— Великолепно. Тут Лучезарная у него две недели подряд представление давала, так ему даже расширяться пришлось, чтобы разместить всех желающих.

— А вот это отличная новость, — Ну, да, за одно такое выступление я получала больше чем мама за целых три месяца. — Ладно, моя хорошая, будь на связи, чтобы мамочка не волновалась.

— Хорошо, — пообещала.

Как только я начала зарабатывать, а это произошло, когда я еще училась в школе, мама открыла мне счет и ни разу не просила снять с него что-то для себя. Она всегда говорила, что это только мои деньги, и она не имеет на них никакого права. Я с ней не соглашалась, но переупрямить ее мне так и не удалось. Мама принимала от меня подарки, которые я для нее покупала, но когда я, накопив приличную суму, решила купить ей роскошную квартиру в престижном районе, она наотрез отказалась, заявив, что из своей никуда не уедет. Она еще тогда на меня сильно обиделась, решив, что я ее стесняюсь и именно поэтому решила сделать из нее светскую даму, только вот она не собиралась жить на мои деньги. Себе же я квартиру покупать не стала, а зачем, если у меня есть шикарные апартаменты в "Золотом драконе", где круглый год царит праздник и веселье, и ко всему прочему еще и кормят. А когда у меня не было настроения веселиться, я жила у мамы, в сравнительно небольшой, но уютной квартире.

Вернувшись из воспоминаний, навеянных маминым звонком, решила позвонить Фелиции, так как сама она меня с того злополучного вечера так и не набрала.

Слушая длинные гудки, начала уж было беспокоиться, так как Фелиция обладая потрясающим слухом, всегда отвечала на телефонные звонки.

— Элла привет, если ты звонишь узнать как у меня дела, то сообщаю, что у меня все замечательно.

— А где Урмас? — осторожно поинтересовалась.

— Со мной. Где же ему еще быть? Элла я тебе так благодарна. Я от него в восторге. Представляешь, я ему пела.

— И он все еще жив?

— Он моя вторая половинка и мы с ним хотим в самое ближайшее время обменяться браслетами, помолвка у нас уже состоялась. Как думаешь, Феликс разрешит нам отметить обряд единения в "Золотом драконе"?

— Беру это на себя, — я была искренне рада за подругу, хотя мне все еще не верилось в то, что мой импульсивный поступок, помог Фелиции обрести свое счастье. — Ты только с датой определись.

— Как насчет следующей субботы? Хотя нет, в субботу в "Золотом драконе" больше всего посетителей, Феликс, скорее всего не разрешит мне занять этот день. Может тогда в следующее воскресение?

— Обещаю тебе, что с Феликсом я поговорю.

— Спасибо. Ну, все Элла, пока. Я тебе позвоню через пару дней, меня тут кормить пришли, — и Фелиция отключилась.

Мирослав меня еще ни разу не кормил, надо это в самое ближайшее время исправить, тем более его мама уверяла, что он великолепно готовит, надо бы проверить так ли это?

Звонок в дверь застал меня врасплох. Неужели Мирослав так быстро вернулся, не иначе отпросился. С расползшейся по губам улыбкой, я поспешила к двери, да возле нее и замерла. На лестничной площадке стоял Нэйтон и вот спрашивается, зачем он пришел? Что ему от меня понадобилось? Ведь в прошлую нашу с ним встречу, я его практически выставила за дверь.

— Элеонора открой, я знаю, что ты дома. — Я смотрела на Нэйтона через специальное устройство и думала впускать его, или же сделать вид, что меня нет дома?

Меня разрывало двоякое чувство, и я не знала какому из них податься.

— Мне необходимо с тобой поговорить с глазу на глаз. Это очень важно. И еще мне надо тебе кое в чем признаться, покаяться и сообщить новость, — а вот это уже было интересно. Василиск решивший покаяться, это что-то новенькое. — Ты меня так и будешь держать на площадке? Элеонора, ты хочешь, чтобы весь дом стал свидетелем нашего с тобой разговора?

— Ладно, проходите. — Любопытство во мне пересилило все остальные чувства, даже чувство самосохранения и неприязни ко всем ползающим.

— Спасибо, я постараюсь не отнять у тебя много времени, — заявил Нэйтон, переступая порог. Куда я могу пройти?

— В комнату.

— Что у тебя с Мирославом? — спросил у меня незваный гость, и я обалдела от такой наглости.

— Ничего, — солгала, не моргнув глазам. Я не собиралась обсуждать с Нэйтоном свою личную жизнь.

— А мне показалось…

— Показалось, — я многозначительно посмотрела на василиска.

— А с Феликсом?

— При чем тут Феликс? — удивилась.

— Да тут слухи ходят…

— Какие?

— Видели, как он тебя на руках в свои апартаменты отнес, а ты не только не сопротивлялась, а повисла у него на шее. Вы провели вместе около двух часов.

— А вы что с секундомером у нас под дверью стояли? — сказать, что я разозлилась, это не сказать ничего. — Вы что следите за мной?

— Элла.

— Уходите, — указала мужчине на дверь.

— И не подумаю, мы еще не поговорили, — в глазах василиска решительность, граничащая с упрямством, и значит, он действительно не уйдет.

— Хорошо, оставайтесь. Уйду я. — Поднявшись, направилась к двери.

— Никуда ты не пойдешь. — Нэйтон ухватив меня за руку, прижал к стене. — Твое везенье не может быть бесконечным и рано или поздно о твоем даре узнают. Сила в тебе уже начала прорываться и выплескиваться наружу.

— Я не понимаю, о чем вы говорите?

— Ах, не понимаешь? Высший демон и вдруг влюбляется и это происходит с ним в "Золотом драконе", скажешь совпадение?

— Скажу, что вы бредите.

— Это ведь ты Лучезарная?

— Нэйтон, обратитесь к врачу или же магу, у вас с мозгами явно что-то не в порядке, — я попыталась вырваться из захвата, но мужчина держал крепко, но в тоже время не причиняя боли.

— Тебе надо самой прийти в управление, тебя протестируют и подберут самое оптимальное место работы.

— Работу я себе уже нашла. Услышьте меня, мне нравится моя работа и ничего другого мне не надо.

— Твоя сила растет, и с каждым днем будет лишь приумножаться. Элла она тебя разорвет, если ты не будешь скидывать излишки, и даже ежедневные представления Лучезарной тебе не помогут. Если хочешь, я протестирую тебя в своей лаборатории, клянусь, о результатах никто не узнает, а ты поймешь, на что способна, и надеюсь, примешь правильное решение.

— Вы хотите, чтобы меня заблокировали? — из глаза выбежала предательская слезинка и побежала по щеке.

— Ну что ты, — Нэйтон осторожно вытер слезу. — Я хочу, чтобы ты жила. Хочу, чтобы ты была счастлива, и я сделаю для этого все возможное. Элла, я не раздумывая отдам за тебя жизнь, потому что ты самое дорогое что у меня есть. Знай, что с этого дня я всегда буду рядом, и даже если ты изберешь неправильный путь, я пойду по нему следом за тобой. — Сделав шаг назад, Нэйтон прижал мою голову к себе. — Я никому не позволю причинить тебе боль. — Теперь уже он прижимал меня к себе, крепко обнимая и целуя в волосы. — Мы с тобой вместе обязательно что-нибудь придумаем.

— А если нет?

— Улетим на другую планету. Есть у меня одна на примете… Но протестироваться тебе все же придется. Необходимо определить твой потенциал.

— Тогда может, прямо сейчас и отправимся? — Удивительно, но стоя рядом с Нэйтоном я чувствовала себя защищенной, и мне было спокойно. Хотелось открыться и довериться ему, а еще рассказать все свои тайны и секреты. С чего бы это? Я никогда так быстро ни с кем не сходилась.

Василиск. Его гипноз на меня не подействовал, теперь он притупляет бдительность, внушает доверие, уговаривает открыться ему. Вот ведь. А я наивная уши развесила, и уже через несколько минут общения с ним готова была последовать за Нэйтоном на край света, еще ему и на шею практически повесилась. Разве можно верить змею? Какая же я дура, позволила так себя развести и ведь даже на тесты согласилась.

— Молодец, моя хорошая, — Нэйтон поглаживал меня по спине. — Ты приняла правильное решение. Пойдем. Сейчас у нас в департаменте практически никого нет.

— Я переоденусь, — уперев руки в грудную клетку Нэйтона, сделала шаг назад, он меня не стал удерживать.

— Конечно, я подожду.

Впервые мне было так сложно держать бесстрастное выражение на лице.

— Я быстро, — выскользнув за дверь, прикрывая ее за собой, на цыпочках, стараясь не шуметь, я выскользнула из дома в шортах и топе и опрометью бросилась в сторону "Золотого дракона".

Ноги сами несли меня по многолюдной улице, я постоянно оборачивалась, проверяя не бежит ли за мной Нэйтон, но к счастью, среди толпы безликих прохожих, я его не заметила.

Остановившись для того чтобы отдышаться, спряталась в тени одного из домов. Надо было такси вызвать, хотя по нему меня могли отследить. И тут я поняла, что Нэйтон в первую очередь будет искать меня именно в "Золотом драконе" и значит, мне ни в коем случае нельзя там появляться. Тогда куда идти? Вариантов, где можно было бы отсидеться, у меня было не так уж и много.

— Энрике. — Он живет в квартире одного из своих сослуживцев, так как свою квартиру парень в связи с постоянными командировками сдавал. Энрике моя последняя и единственная надежда.

Еще немного постояв, восстанавливая ровное дыхание, я направилась к другу детства.

— Привет, пустишь?

— Проходи. — Энрике отступив в сторону, пропустил меня в квартиру.

— Элла, привет, — из комнаты, мне навстречу вышла Лаура, признаться, я допускала возможность того, что она здесь и все же надеялась на то, что Энрике будет один. — Проходи, что в дверях застыла? Не переживай, ты не помешала. Рик, приготовь что-нибудь, Элла голодная, да и я тоже.

— Можно я у вас переночую?

— Конечно, можно, — Лаура посадив меня на диван, села рядом. — Рику-то что можно рассказать? — Лаура уже успела считать все мои мысли и переживания.

— Не знаю, — пожала плечами.

— А делать что собираешься?

— Не знаю. — Откинув голову на спинку дивана, я закрыла лицо ладонями. — Я ничего не знаю.

— Элла, а давай в следующий раз, когда Нэйтон нанесет тебе визит, ты позовешь меня, я приеду и осторожно попытаюсь покопаться в голове твоего василиска.

— Он не мой, — Взвилась, убирая от лица руки.

— Может и не твой, но вьется-то он возле тебя, и я вот не могу понять, что его в тебе так привлекло, может он в тебя влюбился? Можешь мне не верить, но любовь с первого взгляда существует.

— Лаура, Нэйтон ученый, и его интересует моя сила, и что я с помощью нее могу сделать. Если ему дать волю он опыты на мне ставить будет, — не в силах больше спокойно сидеть, я встала и стала ходить по комнате.

— Элла, я думаю, что ты преувеличиваешь, но ты права в одном, от Нэйтона лучше держаться подальше. А что Антонио?

— Лаура, зачем спрашиваешь, если ты итак все знаешь? Вчера и сегодня он мне на глаза не попадался.

— К нему тоже следует присмотреться. Темный он какой-то.

— Лаура, с Антонио как раз все понятно, он не привык получать отказов, а тут я его постоянно избегаю и игнорирую, вот его это и задело. Хотя возможно он в силу каких-то причин пытается причинить боль Мирославу, вот и старается отбить меня у него.

— Как я понимаю безрезультатно. — Взгляд Лауры заставил меня покраснеть, до меня только сейчас дошло, что она в курсе того что у меня произошло с Мирославом.

— Элла, я тебе клянусь, что никому ничего не скажу.

— И что же ты никому не скажешь? — в комнате с подносом в руках появился Энрике.

— Это военная тайна и я тебе ее даже под пытками не открою, — заявила Лаура, улыбаясь глядя на Энрике, а тот так на нее посмотрел, что даже я поняла, как именно он собирается пытать Лауру. Теперь настала ее очередь краснеть.

— Так девчонки, давайте к столу, а все ваши тайны подождут, — скомандовал Рик, подталкивая нас в нужном направлении. — Кстати, Элла, ты уже в курсе того что у нас с Лаурой вчера состоялась помолвка?

Какая же я невнимательная, я только сейчас заметила на запястьях друзей браслеты, которыми они должны будут обменяться на обряде единения.

— Поздравляю и рада за вас. Вы уже давным-давно должны были стать парой.

— Согласен, — Энрике кивнул головой. — И если бы некоторые так долго не тянули. То возможно к этому моменту у нас уже и дети были бы.

— Если тебя что-то не устраивает, — Лаура бросила на Рика многозначительный взгляд.

— Меня все устраивает, — пошел на попятную Энрике. — А особенно дата обряда, который состоится уже через десять дней.

— Вы хотите провести обряд единения в следующую субботу? — Переводя взгляд с Энрике на Лауру, я не могла поверить в такое совпадение.

— Поверь мне, в жизни и не такое еще бывает.

— Это вы сейчас о чем? — Заинтересовался Рик.

— О том, что Фелиция собралась проводить обряд единения в тот же день, что и я, а потом перенесла его с субботы на воскресение. Она попросила Эллу, устроить сие событие в "Золотом драконе". Представляешь, как все совпало.

— Так может, тогда мы сразу два обряда проведем? — Энрике не сводил взгляда с Лауры.

— Хорошая идея, я тоже об этом подумала. Сейчас Феликса предупрежу, так что Элла тебе с ним и говорить не придется. Я вместо тебя поговорю с ним. Может, и ты к нам присоединишься за компанию? — Одна из бровей Лауры вопросительно изогнулась.

"Лаура, прикуси язык и не болтай лишнего", — попросила ее мысленно, при этом упрекающе глядя на подругу.

— Как знаешь, но все же имей в виду. Время пока еще у тебя есть.

Пока Лаура разговаривала с Феликсом, который не возражал против двойного обряда, я задумалась над словами подруги. Было бы классно, если бы и я в тот же день что и мои подруги провела обряд единения. Интересно как Мирослав на это отреагирует?

— Он согласится.

— Что? — переспросила, выныривая из своих мыслей.

— Я говорю, он согласится, — оказывается, Лаура уже поговорила с Феликсом.

— Кто он и на что согласится? — Энрике перевел взгляд с Лауры на меня.

— Много будешь знать, плохо будешь спать, — взяв чайную ложечку, Лаура слегка стукнула Рика по носу, а он так на нее посмотрел, что я почувствовала себя здесь лишней. — Не говори глупостей, ты не лишняя.

— Вообще-то я этого не говорила.

— Но ты об этом подумала, — упрекнула меня подруга.

Мы еще долго сидели за столом и разговаривали, сначала Рик рассказал нам о своем новом корабле, на котором он теперь летает, потом он поведал о том, где ему удалось побывать за время службы, а после мы обсудили прошедшее выступление и плавно перешли на обсуждение предстоящего обряда.

Я видела с какой нежностью Рик прикасается к Лауре, какие восхищенно-жадно-собственнические взгляды он на нее бросает, я чувствовала, как их тянет друг другу и понимала, что они вынуждены сдерживать свои чувства из-за меня. Мне было неловко и неудобно, а еще стало тоскливо, захотелось позвонить Мирославу, только вот мой мобильник остался дома, а наизусть его номера я не знала.

Поздним вечером, когда за окном уже было уже темно, я все же ушла от Лауры и Энрике. Они конечно сделали попытку уговорить меня остаться, но я отказалась, понимая, что им необходимо побыть вдвоем, а тут я со своими проблемами.

Идя по ночному городу, я решила переночевать в нашем с подругами укромном месте. Конечно, можно было бы пойти домой, но существовала вероятность того, что Нэйтон все еще находился в моей квартире, а Мирослав не застав меня дома, ушел. В общем, ночевка дома мной не рассматривалась. Еще был вариант пойти на квартиру к Мирославу, но я не нашла в себе смелости и наглости, заявиться в чужой дом на ночь глядя, да еще и без приглашения, все-таки мы с Мирославом не так давно знакомы, да и жил он в квартире не один.

Зайдя в наш укромный уголок, я, разложив диван, растянулась на нем. Можно было заночевать в "Золотом драконе", но в этом случае пришлось бы общаться с Феликсом, а вот на разговор с ним я сегодня была не настроена.

И тут я обнаружила, что у меня с пальца пропал подаренный мамой перстень, тот самый, который кроме меня никто не видел, и не ощущал. Потерять перстень я не могла, это исключено, на нем стояла привязка к хозяину, а значит, его с меня сняли.

— Нэйтон, — прошипела не хуже змеи, — кроме него некому. — Но я не представляла, как и в какой именно момент он мог это проделать. Даже мама, которая знала о существовании перстня, как не старалась, не могла обнаружить его у меня на пальце, а вот Нэйтон не только обнаружил, но и снял его. Мистика и ведь доказать ничего нельзя. Перстень было жалко.

Лежа на диване и глядя в темноту, я решила завтра с самого утра заглянуть в академию и объясниться с Мирославом, а еще встретиться с Ламинией, директором академии. Надо было сообщить ей о том, что я в академии больше не появлюсь, а еще спросить у нее, что мне делать с формой, которую мне выдали.

С этими мыслями я и уснула.

ГЛАВА 12

Четверг

Проведя беспокойную ночь, я, переодевшись (благо было во что), направилась в академию. Так как разбудить меня было некому и нечему, я все же проспала и попала в учебное заведение только к концу второй пары.

Решив не тревожить Мирослава посреди занятия, я направилась к Ламинии.

— Доброе утро, к вам можно? — спросила, постучав и приоткрывая дверь.

— Да, проходите. — Мне указали на стул. — Какие-то проблемы?

— Нет. Я пришла сообщить вам о том, что я у вас больше не учусь.

— Хотите сказать, что уже собрали материал для статьи? — данному известию Ламиния не очень обрадовалась. — Могу я на нее взглянуть, перед тем как вы отправите ее в печать?

— Статьи не будет.

— Что так? — удивилась Ламиния, откладывая в сторону ручку, которой до моего прихода что-то писала.

— Наш журнал перекупают, и что с ним сделает новый владелец никому не известно, как в прочем и то останусь ли я безработной или все же сохраню занимаемую должность, в том случае, разумеется, если нас всех не выгонят.

— Не расстраивайтесь Элеонора и не отчаивайтесь. Все в нашей жизни предопределенно и если на вашу долю выпали такие испытания, вы должны достойно их принять. Кто знает, возможно, ваша черная полоса скоро закончится, и на смену ей придет белая.

— Спасибо за поддержку и понимание, — поблагодарила Ламинию. — Я еще хотела спросить по поводу формы, той которую я у вас получила. Что мне с ней делать?

— Оставьте себе на память, ну или на тот случай если опять решите к нам заглянуть.

— Еще раз спасибо, — поднявшись, я направилась к двери.

— Элеонора, — остановила меня Ламиния, — если вы все же надумаете писать статью…

— Прежде чем отправить ее в печать, я непременно покажу ее вам, — заверила женщину. Всего доброго.

Выйдя в коридор, я вздрогнула от звука сирены, недоумевая, кому в голову пришла идея такого звонка?

— Надо же кто к нам пожаловал, — вот надо мне было столкнуться в коридоре именно с Марлионной.

— Привет, — улыбнулась девушке, огибая ее.

— Думаешь, тебе все позволено? — и эта мерзавка плюнула мне под ноги.

Достала она меня. Разозлившись, бросила в нее полный ненависти взгляд, вспомнив о том, что эта малолетка пыталась соблазнить Мирослава. Секунда, другая и время замирает, а потом я как в калейдоскопе вижу картинки, которые сменяют одна другую.

Марлионне заплатили для того чтобы она соблазнила одного из педагогов, вот она и старалась. Ей необходима была запись, компрометирующая любого из тех, кто преподавал в Межзвездной академии.

— Продажная тварь, — слетело у меня с языка.

— Что? — взвизгнула Марлионна.

— Я умею считывать с памяти, поэтому тебе лучше перевестись отсюда. — Девушка застыла с неверием глядя на меня.

— Ты врешь.

— Сказать сколько тебе перевели на карту в виде предоплаты за то, что ты соблазнишь одного из педагогов или напомнить, кто из них и как тебя вышвыривал из аудитории?

— Стерва, — Девушка готова была наброситься на меня.

— Не усугубляй свою вину. Ты же знаешь, что с тобой будет, если я о тебе расскажу Ламинии. Я-то у тебя только поверхностные воспоминания считала…

Марлионна молча бесилась, ее ненавистный взгляд испепелял меня, сжигая на месте и, если бы мы стояли не в коридоре академии, где нас могли разнять, девушка набросилась бы на меня, а так лишь скрипнув зубами, она, расправив плечи, неспешно направилась к лестнице.

В тот момент, когда Марлионна от меня отвернулась, мой взгляд встретился со взглядом Китти, которая по-прежнему повсюду следовала за Марлионной. Время для меня вновь остановилось, а перед глазами опять замелькали картинки.

Китти в знак своей преданности, решила помочь Марлионне. Именно она отправила нам в редакцию письмо, в котором обвинила Мирослава во взяточничестве. Она умоляла нас приехать и во всем разобраться. Разбирательство сродни скандалу, так что репутация Межзвездной академии была бы запятнана, в принципе Марлионна этого и добивалась. А вот зачем это понадобилось тому, кто решил смешать с грязью самую престижную академию Миорина, оставалось непонятным.

Звук сирены привел меня в чувство и оторвал от размышлений. Придя в себя, обнаружила, что в опустевшем коридоре осталась лишь я одна. Что ж, все же придется Мирослава отвлечь от проведения занятий и на несколько минут, вызвать в коридор для разговора.

Подойдя к нужной двери, постучала в нее, а после дернула на себя. Дверь не поддалась. Она оказалась закрыта. На всякий случай дернула ее посильней.

— Зря стараетесь. Лиманский у нас больше не преподает, — раздалось за спиной.

— Как не преподает? — растерялась. Неужели его из-за Марлионны уволили?

— А вот так, — Скобенский, а именно он шел по коридору, развел руками. — Сбежал.

— Как сбежал? Куда? — я определенно ничего не понимала.

— Мне он об этом не сообщил. Элеонора, да на вас же лица нет, пойдемте-ка со мной.

— Куда? — слабо запротестовала, от полученного известия у меня ноги подкосились, и мне даже пришлось облокотиться о стену, чтобы не упасть.

— Ко мне, вы же на ногах еле стоите, того и гляди в обморок упадете. Пойдемте. — Скобенский подхватив меня под локоток, повел по коридору. Мы куда-то зашли, он посадил меня на стул, после чего вложил в руки бокал.

— Что это? — спросила, разглядывая прозрачную жидкость.

— Вода, пейте. — Ну, я и выпила, после чего вернула Лионису пустую чашку.

— А вы пришли к Лиманскому "хвосты" подтянуть? Признавайтесь Элеонора, сколько раз вы прогуляли его занятия?

— Я не прогуливала, — поднявшись, хотела уйти, потому что общаться с Лионисом мне было неприятно и вообще, как я оказалась у него в кабинете?

Голова резко закружилась и я всей массой тела рухнула обратно на стул.

— Что вы мне подмешали в воду? — Перед глазами поплыл туман, движения замедлились, а в голове стало пусто, а еще все чувства разом притупились.

Дотронувшись рукой до медальона, включила его на запись. Чтобы здесь сейчас не происходило, это нужно было записать.

— Что вы мне подмешали в воду? — повторила вопрос, так как не получила на него ответа.

— Какая разница что, расслабься и получай удовольствие.

Скобенский подошел ко мне сзади, и я почувствовала, как его руки заскользили по моим плечам, потом откинули в сторону волосы и вот я уже ощущаю его губы у себя на шее.

Вместо того чтобы вскочить, начать возмущаться и позвать на помощь, я замерев сидела и более того, я почувствовала как по моему телу стало разливаться тепло.

Дрожащие пальцы преподавателя легли на мою грудь и сжали ее. До меня долетел приглушенный стон Лиониса. Мужские руки осмелели и теперь уже с силой сдавливали мою грудь. Я почувствовала боль, но мне она показалась сладкой.

— Давай я тебя раздену, — услышала я глухой хриплый голос Скобенского. — Не бойся, никто ничего не узнает, мы не помнем твоей одежды.

Мужские пальцы ловко и проворно стали расстегивать пуговицы на моей рубашке, а я слежу за ними, как завороженная и ничего не делаю. Какой-то отдаленный уголок сознания кричит, что я должна это прекратить, но я не могу и не хочу этого делать.

Сняв с меня рубашку, Лионис отошел, и аккуратно повесил ее на стул, и я увидела, что он полностью обнажен, до этого преподаватель стоял у меня за спиной и вот теперь подошел спереди.

Мой взгляд, пробежавшись по мужскому телу, остановился на его огромном, подрагивающем члене.

— Нравится? Можешь его потрогать. — Скобенский подошел ко мне так, что его фаллос оказался напротив моего лица. — Дотронься до него, — попросил он.

Моя рука, поднявшись, заскользила по мужской плоти, а Лионис вздрогнув, прикрыл глаза.

— Сожми его, — дал указание Скобенский и я его выполнила. — Молодец, а теперь лизни. — Наклонившись, я несколько раз лизнула гладкую головку.

Дыхание Лиониса участилось, он подался вперед, в результате чего головка его члена оказалась у меня во рту. Застонав в голос, Скобенский начал двигаться, при этом пытаясь как можно дальше запихнуть свой член ко мне в рот, который там не помещался. Только вот преподаватель этого не замечал, ускоряя темп и врезаясь в мою гортань с неистовой силой, при этом мужчина с такой силой сжимал мои соски, словно намереваясь их оторвать.

Я начала задыхаться. Боль, идущая от сосков, способствовала очищению сознания и я, с паническим ужасом осознав, что происходит, с силой оттолкнула от себя преподавателя по флоре и фауне.

Скобенский не удержав равновесия упал, а я бросилась к двери. Мне было все равно, в каком виде я окажусь в коридоре, я хотела как можно скорее выбраться из этого кошмара.

— Куда собралась?

Добежав до двери, дернула ее, но та не поддавалась. Я ее дернула еще раз, а потом толкнула, но та так и не открылась.

— Зря стараешься, — Дернув за руку, Скобенский размахнулся и ударил меня по лицу.

Резкая боль и я ощущаю во рту вкус крови.

— Плохая девочка.

Молниеносным движением Скобенский ухватил меня за волосы и, намотав их на кулак резко дернул. Взвыв от боли, почувствовала, как по щекам побежали слезы.

— Раз ты не хочешь учиться по-хорошему, значит, придется принимать в отношении тебя радикальные меры.

— Не надо, — взмолилась, не узнавая свой писклявый испуганный голос.

— Надо, — заявил, улыбаясь, преподаватель. — А ты будь прилежной ученицей, иначе накажу, — и он еще раз дернул меня за волосы. — Ты меня поняла?

— Да, — произнесла, глотая слезы, а потом, призвав к себе всю свою силу ведьмы, наслала на Скобенского проклятие, которое должно было за несколько дней свести его в могилу.

— Ах ты маленькая дрянь, — Меня наотмашь ударили по лицу, а потом последовал удар в солнечное сплетение.

Согнувшись пополам, я раз за разом пыталась сделать вздох, но мне этого не удавалось. Стало страшно от того что я умру здесь и вот так. Очередная попытка и вот живительный кислород попадает в легкие и мне удается сделать судорожный вздох, а затем еще один и еще.

— У меня в кабинете стоит магическая защита, тут ни одно заклинание не работает, но ты, мерзкая тварь наслала на меня порчу, единственное от чего я не могу защититься, но я ее чувствую. Чувствую, как она разрастается во мне, и ты за это поплатишься. Ты будешь на коленях умолять меня о прощении, ты будешь ползать у моих ног, ты будешь лизать мои ноги, а я буду раз за разом тебя наказывать. Ты будешь корчиться от боли, ты растворишься в ней, а потом я тебя убью. Я избавлю тебя от боли, а ты в благодарность заберешь свое проклятие назад.

Я смотрела на Лиониса и понимала, что он не в себе, что он сумасшедший с маниакальным взглядом убийцы, а еще я вспомнила, что с такими как он, лучше всего соглашаться, потому что сумасшедшим нельзя перечить.

Вспомнила про перстень, который мог бы меня сейчас спасти и который у меня украли. В груди полыхнула ненависть. Если бы Нэйтон не пришел, если бы я его не впустила, мне бы удалось избежать всего этого. По щекам потекли слезы обиды, а внутри просыпалась жажда жизни. Я не собиралась умирать.

Одно за другим с губ срывались магические заклинания и летели в сторону преподавателя, только вот они не причиняли ему никакого вреда. Скобенский стоял неподвижно и наблюдал за мной с оскалом хищника, загнавшего свою жертву в угол.

Попусту истратив большую часть своего магического резерва, я стала пятиться назад, до тех пор, пока не уперлась в стол.

— Спасибо, ты наполнила мне до отказа практически все накопители. Кто бы мог подумать, что наша Элла такая сильная. Я же тебе говорил, что магия здесь не работает, я же тебя предупреждал, — наблюдая за моим выражением лица, Лионис стал медленно приближаться. — Но ты меня почему-то никогда не слушаешь.

Крик отчаяния, сорвавшись с губ, отразился от стен и затих.

— Помогите. Помогите. ПО-МО-ГИ-ТЕ.

— Кричи Элла, кричи. Меня это возбуждает. Кричи громче, здесь тебя никто не услышит и никто не придет к тебе на помощь. У меня в кабинете нет окон, а в дверь встроен магический замок, который могу открыть только я. Смирись с тем, что ты здесь надолго, и учись слушаться и подчиняться, от этого теперь зависит твоя жизнь.

Лионис наслаждался моей беспомощностью, он упивался моим страхом. Он стоял передо мной обнаженный, с нахальной улыбкой, с безумным взглядом и подрагивающим от возбуждения членом.

— Сейчас мы с тобой начнем первый урок. — Растягивая слова, Лионис неспешно поглаживал свой выросший до огромных размеров фалос. — Элла ты будешь кричать, принимая меня вовнутрь, но не от наслаждения, а от боли. Ты будешь кричать громко, надрывисто, во всю мощь своих легких, потому что меня это заводит и возбуждает. Мне нравится, когда кричат. А если меня не удовлетворит твой крик, то я начну вырезать на твоей коже слова. Ты меня слышишь?

Не доверяя голосу, кивнула, лихорадочно соображая, что можно предпринять для своего освобождения, а заодно ища пути отступления.

— Сними с меня проклятие, — Лионис не мигая смотрел мне в глаза.

— Вы о чем? — я попыталась изобразить на лице недоумение.

— Ведьма, сними проклятье, или пожалеешь, что на свет родилась, — Лионис с каждым шагом сокращал между нами расстояние, а я, отступив в бок, стала обходить стол. Рука коснулась стула и я решила, что именно он станет моим оружием. Бежать все равно было некуда, а значит, придется защищаться.

— Не выводи меня из себя. Делай, что приказываю, — Лионис наступал на меня, гипнотизируя взглядом.

— Как скажешь мой повелитель, — произнесла, делая шаг вперед и дотрагиваясь левой рукой до щеки преподавателя.

Не ожидавший от меня такой покорности Лионис обескураженно замер и именно в этот момент, я со всей силы, на которую только была способна, правой рукой в которой зажала спинку стула, ударила преподавателя по спине. Скобенский взвыл от боли, а я, отскочив от него подальше, схватила еще один стул.

Когда мужчина поднял на меня черный злобный, горящий ненавистью взгляд, я заметила, как заострилось и вытянулось его лицо, как появился длинный чешуйчатый хвост, а вместо ногтей на руках мужчины выросли когти.

— Ящер, — выдохнула. Понимая, что жить мне осталось считанные минуты.

Считалось, что всех ящеров давным-давно истребили. Это была вынужденная мера, так как данный вид оборотней мог из-за одного единственного слова стать агрессивным и неуправляемым. А еще ящеры не успокаиваются, до тех пор, пока не отомстят тому, кто их обидел, как правило, ящеры своих жертв душили хвостом.

— Одумайтесь, — попыталась достучаться до разума Лиониса, — мы же в академии. Куда вы мой труп денете?

— Съем, — Скобенский произнес это с таким спокойствием, что у меня внутри все упало, — но вначале, ты будешь выть от боли, до тех пор, пока не снимешь с меня свое проклятие. Элла, умирать можно долго, мучительно долго. Можно годами страдать от нестерпимой боли, когда каждое мгновение кажется вечностью, а пронзительная боль поглощает все, не оставляя ничего и тогда смерть приходит как спасение. Смерть избавляет от мук и ее не надо бояться, потому что мы все умрем.

— Отпустите м-меня. Я никому ничего не скажу. Клянусь вам, все, что здесь произошло, останется только между нами.

— Ты и так никому ничего не скажешь. Ты умрешь, но перед этим Элла, ты должна расплатиться за все что натворила.

— Я ничего не делала, — я смотрела на бесстрастное лицо ящера и чувствовала, как по моим щекам вновь побежали слезы.

— В том-то и дело что ты ничего не делала. Ты не училась. Ты, находясь в аудитории, не слушала меня, Элла, ты постоянно меня игнорировала, ты что-то писала, в то время когда я рассказывал о змеях и ящерах. Я рассказывал о себе, а ты не слушала, — похоже Лиониса это больше всего задело. — А потом ты и вовсе всю пару проспала, после чего не посетила ни одно мое занятие. Так что ты, Элла, заслуживаешь наказания. Ты даже ублажить меня не смогла, а ведь если бы ты меня не оттолкнула, я бы тебя отпустил. Так что ты сама виновата, — нашел он себе оправдание.

Я готова была согласиться с тем, что виновата, а еще признаться в том, что была не в себе в тот момент, когда перешагнула порог этой комнаты.

— Так уж и быть напоследок я предоставляю тебе выбор. С чего предпочитаешь начать, со снятия с тебя кожи? — В руках Лиониса появился нож. — Я ее медленно, сантиметр за сантиметром буду сдирать с тебя, отрезая кусочек за кусочком. Ты будешь кричать, и молить о пощаде, а я буду продолжать тебя резать. Или же мы начнем с того что ты меня ублажишь?

— Если вы снимете с меня кожу, то навряд ли я после этого смогу подняться.

— Намек понят, последнее твое желание будет исполнено, только учти, что я предпочитаю жесткий секс. На тебе живого места не останется после того как мы закончим.

Страх, паника и ужас всего происходящего, прошлись по нервам волной отчаяния. Второй стул, в который я вцепилась, и которым приготовилась защищаться, ящер вырвал у меня из рук и отшвырнул в сторону, одновременно с этим наваливаясь на меня своим телом и опрокидывая на пол.

Ударившись головой о пол, проигнорировала боль, начав отчаянно сопротивляться, пытаясь сбросить с себя Скобенского.

— Давай, давай, крутись, сопротивляйся, — ящер без усилий удерживал мое трепыхающееся тело. А потом полоснул по плечу когтями.

Прикусив губу, мне удалось не закричать. Я только лишь всхлипнула и закрыла глаза, чувствуя, как из раны потекла кровь.

— Что притихла? Страшно? — Скобенский стал водить когтями по моему лицу. — Сейчас я слегка подправлю твое личико, а потом ты примешь меня в себя и я, с каждым новым вторжением, буду оставлять на твоем теле кровавые отметины.

Я лежала с закрытыми глазами. Я больше не могла видеть лучащиеся превосходством глаза ящера. Ненавижу всех пресмыкающихся.

На посторонний шум, я вначале не обратила никакого внимания, готовясь получить очередную порцию боли.

— Элеонора, ты как? — услышала знакомый голос, и почувствовала, что Скобенский уже не придавливает меня своим телом. Распахнув глаза, увидела склонившегося надо мной Нэйтона.

— Что с ней? — Мирослав, встав на колени, с беспокойством вглядывался в мое лицо.

— Раны несерьезные, отнесем ее в госпиталь, необходимо проверить внутренние повреждения. — Нэйтон поднял меня на руки. — Мирослав, прихвати ящера.

— Я бы его здесь подыхать оставил, — проскрежетал Мирослав, прикрывая верхнюю часть моего тела, моей же рубашкой.

Только сейчас я обратила внимание на то, что он одет в серую служебную форму, защитников правопорядка. Глаза отметили данный факт, а мозг, после пережитого потрясения, не готов был еще обрабатывать полученную информацию.

— Его необходимо изучить, так что давай без глупостей.

Тело внезапно скрутило судорогой и мне стало холодно.

— Поторопись, — услышала и заметила, что мы оказались уже в совершенно другом помещении.

Я все еще находилась на руках у Нэйтона, который осторожно положил меня на кушетку.

— Элеонора, тебя необходимо обследовать, — сообщил он мне.

— Нет, нет, не надо, — я попыталась подняться и, наверное, сделала это слишком уж резко. Голова закружилась, в глазах потемнело, и я потеряла сознание.

— Элла, Эллочка, просыпайся, — услышала у себя над головой тихий голос, после чего мне к носу поднесли какую — то гадость, нюхнув которую я подскочила.

— Ну, вот и славно. Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался у меня Нэйтон, рядом с которым обнаружился и Мирослав.

Осторожно сев, прислушалась к ощущениям, вроде как нигде ничего не болело. Надев на себя рубашку, которой меня прикрывали, стала ее застегивать.

— Элла, у тебя не было серьезных повреждений, а мелкие царапины, мы с твоего тела убрали, — отчитался Нэйтон.

Я, молча ни на кого не глядя, продолжала застегивать пуговицы, чувствуя, как внутри меня начинает бушевать ураган отнюдь не положительных эмоций. Мне уже сейчас хотелось наорать на них обоих, но я сдерживалась, они меня спасли, и я им была за это благодарна, но с другой стороны, всего этого можно было бы избежать, если бы не некоторые…

Стиснув зубы и собрав волосы в хвост, встала. Голова не кружилась, и нигде ничего не болело, хотя мое душевное состояние оставляло желать лучшего.

— Элеонора, куда ты собралась? — Нэйтон преградил мне дорогу, а зря, потому что чаша моего терпения начинала переполняться.

— Мне здесь делать нечего, — сделала шаг в сторону, пытаясь обойти Нэйтона.

— Элеонора, я не могу тебя отпустить в таком состоянии, — Нэйтон ухватил меня за руку. — Ты должна остаться здесь под моим наблюдением.

— Я вам ничего не должна, — крикнула, выдергивая руку и отскакивая от Нэйтона.

— Элеонора.

— Не трогайте меня, — взвизгнула, пятясь от Нэйтона. — Это все из-за вас. Это вы виноваты в том, что меня сегодня чуть было не изнасиловали и не убили.

— Элла, что ты такое говоришь? Нэйтон тебя спас, — вступился за василиска Мирослав.

— Ему бы не пришлось меня спасать, если бы он не забрал у меня кольцо.

— Какое кольцо? — разговаривая со мной, Мирослав стоял на месте, не предпринимая попытки приблизиться и правильно делал, потому что я находилась в таком состоянии, что за себя не отвечала.

— Кольцо с перемещательным камнем, нажала бы я на него и исчезла бы из той злополучной комнаты, или вы скажете, что его не брали? — бросила я обвинительный взгляд на Нэйтона.

— Я не хотел, случайно получилось, — стал оправдываться василиск, только мне не нужны были его оправдания.

— Конечно-конечно, вы все делали лишь мне во благо. Только это чуть было не привело к трагедии. И вообще, если бы не вы… — Я смотрела на Нэйтона и чувствовала, как по щекам катятся слезы обиды. — Если бы вы вчера ко мне не пришли, вот этого всего сегодня со мной бы не произошло, — я уже истерила.

— Элеонора успокойся, — сделав несколько шагов, Мирослав попытался обхватить меня за плечи.

— А я спокойна, — произнесла, уворачиваясь от его руки. — Ты тоже хорош. Говорил о доверии, а сам, — я указала на его форму.

— Элла я тебе сейчас все объясню, — Мирослав замер, поняв, что ко мне сейчас лучше не прикасаться.

— Не надо мне ничего объяснять. Это твоя жизнь и живи, как хочешь, только в моей больше не появляйся, — Я видела, что своими словами причиняю Мирославу боль, только я не могла остановиться.

— Ты тоже меня обманывала, ни разу не обмолвилась о том, что ты никакая не студентка, а журналистка.

— Ну, да я еще и виновата. Одна и во всем. А вы герои, так что оставляю вас на посту, геройствуйте и дальше, а меня отныне прошу не беспокоить.

— Элеонора.

— Элла.

— Не приближайтесь ко мне. Оба, — закричала истошным голосом, выскакивая в коридор.

В груди болело, слезы душили, а в голове образовалась пустота. Выйдя из департамента безопасности (оказалось, что меня переместили именно сюда), глядя под ноги, я шла по улице, не разбирая дороги. Мне было плохо, больно и обидно. Ведь все могло сложиться по-другому.

Слезы постепенно просохли, боль в груди притупилась, да и я немного успокоилась. Остановившись, огляделась. Оказалось, что я практически дошла до редакции.

"Правильно, лучше пойти туда. Дома я все равно не смогу находиться, да и гости в любой момент могли пожаловать. А так поплачусь Амалии, разопьем мы с ней бутылочку, для того чтобы подлечить мои расшатавшиеся нервы, и после этого я подумаю, как мне жить дальше".

Редакция встретила меня непривычной тишиной. Странно, никого из сотрудников на месте не оказалось. И это в разгар рабочего дня. Нехорошие мысли полезли в голову, и стали жужжать как надоедливые насекомые. Идя мимо закрытых кабинетов, я тщетно пыталась отыскать хотя бы одно живое существо, которое должно было здесь находиться, так как входная дверь, через которую я зашла, не заперта.

— Амалия к вам можно? — спросила, уже проходя в кабинет.

— Составишь компанию? — Амалия указала мне на графин с настойкой.

— Составлю, — сказала, садясь в удобное кресло. — Как раз то, что нужно. Паршивый день.

— Ты еще не знаешь насколько. — Амалия поставила рядом со мной фужер. — Нас закрыли и с завтрашнего дня, вот это вот все, — Амалия указала на стены. — Мне больше не принадлежит.

— А как же журнал?

— Нет больше журнала. Больше ничего нет, — Амалия залпом выпила содержимое своего бокала, в то время как я свой отставила.

— Давно пьете?

— Это был первый бокал, но не последний, — Амалия приподняла графин, намереваясь наполнить свой опустевший бокал.

— Подождите, — остановила ее. — Есть идея и если она выгорит, то мы отправимся на встречу, а значит нельзя напиваться.

— Что за идея? — без особого энтузиазма поинтересовалась Амалия.

— Минуточку терпения, — я собиралась позвонить Феликсу и попросить у него помощи, только вот мобильника у меня не было. — Амалия мне надо позвонить, а я свой мобильный дома оставила.

— Держи, — Амалия протянула мне свой и я по памяти набрала номер.

— Слушаю.

— Феликс это Элеонора. Мне нужна ваша помощь. Очень-очень нужна. Вопрос жизни и смерти, — затараторила в трубку.

— Через сколько приедешь?

— Через десять — пятнадцать минут.

— Хорошо, поднимешься в мой рабочий кабинет. Я тебя жду.

— Спасибо, — поблагодарила.

— Да пока еще не за что.

— Собираемся, — скомандовала Амалии.

— Куда и зачем?

— Будем решать твой вопрос на высшем уровне, — Амалия не знала о моем близком знакомстве с драконом и о том, что у меня есть свой личный номер в "Золотом драконе".

— Элла, зря ты все это затеяла, — говоря это, Амалия все же поднялась. — Мне уже никто и ничто не поможет. Так что, какой смысл?

— И все же предлагаю попытаться. Хуже уж все равно не будет.

— Это уж точно.

Закрыв редакцию, мы вызвали такси.

— К "Золотому дракону", — сообщила таксисту.

— Элла, что мы там забыли? — Амалия смотрела на меня с испугом.

— У нас там назначена встреча.

— А ты уверена, что нас с тобой туда пустят? — занервничала Амалия.

— Положитесь на меня.

Выйдя из такси, Амалия взяла себя в руки, хотя до этого сидела, как на иголках. Расправив плечи и приподняв подбородок, она пошла следом за мной.

— У нас срочная и важная встреча с Феликсом, — произнесла, подходя к дверям, возле которых, стоял Франсиско. Он любил задерживать меня на входе и разговаривать, но сейчас мне было не до разговоров. Я действительно торопилась. Мне была не безразлична судьба журнала, и мне надо было уже давно обратиться за помощью к Феликсу.

— Проходите, — Франсиско распахнул перед нами дверь, не став задерживать.

— Ты знаешь куда идти? — шепотом спросила у меня Амалия.

— Да, знаю.

Так как на дорогу у нас ушло около девяти минут, я позволила Амалии немного задержаться в вестибюле и полюбоваться статуей дракона, да и всем прочим интерьером.

— Все, Амалия, время. Неприлично заставлять себя ждать. Мы лучше после разговора с Феликсом, здесь задержимся и даже снимки сделаем.

— Элеонора. Ты так спокойна, — удивилась Амалия, видя мое равнодушие на окружающую нас красоту и роскошь, не говорить же ей, что мене вся эта обстановка приелась и я ее уже давно воспринимаю как должное.

— Я сегодня перенервничала, скорее всего, это своеобразная реакция моего организма на полученный стресс. — Зайдя в лифт, нажала нужный этаж.

— Как думаешь, нас отсюда не выгонят, если мы с тобой после встречи здесь немного задержимся и прогуляемся? — Амалия смотрела через стекло прозрачного лифта.

— Нет, не выгонят, и если захотите, мы можем здесь остаться до ночи.

— Конечно же, захочу. Я так давно мечтала сюда попасть, — лифт остановился, и мы поспешили его покинуть. Идя по петляющим коридорам, меня стали одолевать сомнения: "Сможет ли Феликс нам помочь? Он же далек от всего этого. С другой стороны, мне было больше не к кому обратиться, а у Феликса есть связи в высших кругах"…

— Добрый день, — поприветствовал нас Освальд, секретарь Феликса, поднимаясь из-за стола. — Проходите, вас ожидают.

— Спасибо, — поблагодарила его Амалия, в то время как я уже стучала в дверь.

— Добрый день Феликс тут такое дело, у Амалии отобрали журнал, который на протяжении многих лет приносил прибыль. Он ее детище, часть ее. Феликс у нас надежда только на вас. Прошу помогите нам его вернуть.

Протараторив на одном дыхании, я не сразу обратила внимание, на то, как Феликс смотрел через мое плечо на Амалию. Он напрягся и замер, не моргал и даже, казалось, не дышал. Развернувшись, глянула на Амалию, которая тоже замерла.

— Ничего себе, — вырвалось. Впервые на моих глазах происходило запечатление. Хотя вру уже второй, вспомнила я о Фелиции, а ведь по статистике идеальных пар с каждым годом становилось все меньше и меньше.

— Прошу вас проходите, присаживайтесь, — засуетился Феликс, выходя из-за стола. Выглядел он растерянным и взволнованным.

— Я, пожалуй, пойду, — третий здесь явно лишний, им теперь есть о чем поговорить.

— Элеонора не оставляй меня, — Амалия судорожно вцепилась в мою руку.

— Феликс, вы же не обидите Амалию?

— Ни в коем случае, — он уже стоял возле нас и не спускал взгляда с Амалии.

— Вот и отлично. — Я поспешила выскользнуть в коридор, пусть эти двое сами между собой разбираются.

— Что так быстро? — поинтересовался у меня Освальд. — Элеонора, что произошло? — Секретарь Феликса оказался возле меня, а я стояла, подпирая спиной закрытую дверь, и никак не могла прийти в себя после увиденного.

— Ну и денек у меня сегодня. Одно потрясение за другим.

— Элеонора, что произошло? — Я наконец-то обратила внимание на взволнованного Освальда.

— К Феликсу никого не пускать.

— Но у него на сегодня еще две встречи запланировано.

— Освальд умоляю вас, под любым предлогом отмените все. Все встречи и все переговоры.

— Элеонора, вы можете толком сказать, что случилось? — Освальд нервничал.

— Я не уверена, но кажется, произошло запечатление.

— Феликс отреагировал на вас? Но как же так? Вы же с ним столько раз уже виделись… — изумился Освальд.

— Да не на меня он отреагировал, а на мою спутницу, Амалию. Она чистокровный оборотень.

— Неужели этот великий день настал? — Нижняя губа Освальда затряслась, а в глазах старика появились слезы. — Слава создателю. Как же давно я ждал этого дня. Так чего же мы стоим? Надо быстренько организовать помолвку.

— Но, Освальд, — начала было возмущаться я.

— Элеонора, не смейте мне перечить. Юлиан, — связался он с магом по рации. — Срочно к кабинету Феликса.

— Что случилось? — маг, воспользовавшись перемещательным камнем, в ту же секунду оказался возле нас. — Запечатай с этой стороны дверь.

— Зачем? — судя по выражению лица мага, Юлиан решил, что Освальд сошел с ума.

— Феликс нашел свою вторую половину, мы не можем позволить ей сбежать. — Освальд в порыве эмоций вцепился в лацканы пиджака Юлиана. — Что ты медлишь? Давай же, а то вдруг она испугается и убежит.

— Феликс нас убьет или выгонит и будет прав, потому что мы не имеем никакого права вмешиваться в его личную жизнь. — Со вздохом обреченного Юлиан все же запечатал дверь. — Можно идти подыскивать себе новое место работы, — горестно проворчал старик.

— Отставить хандру, лучше займись оформлением кабинета. — скомандовал Освальд.

— Прежде чем оформлять кабинет, необходимо приобрести браслеты и не абы какие, потому что Феликсу и его спутнице придется их всю свою оставшуюся жизнь носить.

— Я так обрадовался, что о браслетах как-то и не подумал, — Растерялся Освальд.

— А без браслетов, зачем все это? — Юлиан указал на запечатанную дверь.

— Элеонора, — Освальд умоляюще взглянул на меня. — Вы можете связаться с Лаурой?

"Лаура, — закричала мысленно, эмоциональное напряжение давало о себе знать. — Срочно нужны браслеты для Феликса. Бросай все. Жду тебя возле его кабинета".

— Элеонора, вы меня слышите? — в глазах Освальда появилось беспокойство.

— Да слышу, и уже вызвала Лауру, — сообщила секретарю.

— Ну, вот и отлично, — повеселел Освальд. — Вы тут пока приводите все в должный вид, а я соберу всех кого смогу. — Я не успела и рта раскрыть, а Освальд уже выскочил из приемной.

— Элеонора, какие у вас будут соображения? — спросил у меня маг, — а то мне в голову ничего толкового не приходит. Охо-хох, поскорее бы все это закончилось, и желательно без последствий.

А потом начался хаос, в хорошем смысле этого слова. Практически все работники "Золотого дракона собрались возле кабинета Феликса, поэтому приемную, Юлиану пришлось расширить.

Лаура, вручив мне коробочку со свадебными браслетами (оказалось, что Феликс их уже давным-давно приобрел, и они лежали в столе в его комнате), с маниакальным блеском в глазах стала выспрашивать меня про Амалию. Она не успокоилась, пока не выпотрошила из меня всю информацию, после чего критически осмотрев помещение, заявила, что необходимо принести сюда магическую установку, благодаря которой нам удалось превратить приемную в огромное зеленое поле с цветами, которое мы еще и стеной белоснежных гор окружили.

На все про все у нас ушло около получаса, по истечении которого, к великой радости мага, ему было разрешено разблокировать дверь ведущую в кабинет Феликса. А потом мы стали ждать. Слава создателям — недолго. Весь персонал гостиницы находился в возбужденно-взбудораженном состоянии, все они тихонечко перешептывались и улыбались.

Как только дверь кабинета директора "Золотого дракона" открылась, на Амалию и Феликса посыпался дождь из семян, блесток и денег, у их ног появилась красная ковровая дорожка, только вот опешившие Амалия и Феликс стояли как вкопанные возле двери и смотрели на всех нас ошарашенными глазами.

— Поз-драв-ля-ем.

Под общий гомон на свой страх и риск я протянула коробочку с браслетами Феликсу.

— Будьте счастливы.

— Элеонора, а ты не торопишься? — Феликс заметно нервничал. Неужели он не готов сделать предложение или боится, что получит отказ?

— Амалия, — повернулась я к своей, теперь уже бывшей начальнице, со всей этой суетой, она сегодня точно не вспомнит о журнале. — Феликс замечательный, удивительный и самый лучший. Посмотрите, как его любят, все сотрудники пришли посмотреть на его помолвку.

— Кстати, если вы здесь, то кто на рабочих местах? — Феликс беглым взглядом осмотрел всех присутствующих.

— "Золотой дракон", ближайший час обслуживается магически, — сообщил Юлиан. — Пришлось задействовать накопители, простите Феликс, но мы не могли пропустить такое событие.

— Уволить вас всех надо, за самоуправство.

— Амалия обратите внимание, как Феликс рычит, — вроде как по секрету на ушко сказала, а в то же время так, чтобы меня могли услышать. — Ведь согласитесь, что совершенно не страшно. Феликс, — обратилась к дракону. — Открывайте коробочку, что вы в нее вцепились?

Феликс зыркнул на меня так, что даже меня проняло, он боялся и не хотел, чтобы его подгоняли.

— Феликс смелее, мы Амалию уговорим, если она откажется, вон нас сколько, а она одна.

— А я и не собираюсь отказываться, — кокетливый взгляд Амалии остановился на Феликсе.

— Правда? — оторопел тот.

— Коробочку откройте, — попросила Амалия, вместо того чтобы ответить.

— Я их уже давно купил, как увидел, так сразу же понял, что куплю их за любые деньги.

Открыв крышку, Феликс протянул коробочку Амалии, а та замерла в восхищении. Мы тоже все замерли.

— Какая прелесть, — произнесла Амалия. Не отрывая взгляда от находящихся внутри бархатной коробочки браслетов.

— Амалия, Феликс, будьте так любезны, пройдите в центр зала. Мы все так старались. Ну, пожалуйста, — взмолилась, видя, что парочка все еще стоит на месте. — Амалия, этот день должен запомниться вам на века, чтобы вы потом своим потомкам о нем рассказывали.

— Такое ощущение, что я сплю, — Амалия не без труда отвела взгляд от браслетов, на которые мне теперь очень хотелось посмотреть.

— Уверяю вас, что все происходит на самом деле, — Амалию пришлось слегка подтолкнуть, а то бы она еще неизвестно сколько простояла у двери кабинета Феликса, а мне было необходимо чтобы эта парочка оказалась в центре зала.

Амалия наконец-то услышала мою просьбу и неспешно двинулась по красной дорожке, Феликс последовал за ней.

Со всех цветов разом вспорхнули и стали кружиться под музыку, разноцветные бабочки, а потом к ним присоединились птицы.

Как только Амалия и Феликс дошли до середины помещения, стало в два раза светлее, и на нашу парочку стали падать магические лепестки белоснежных цветов. Амалию и Феликса пришлось при помощи воздушного потока поднять, для того чтобы все кто здесь сейчас присутствовал, могли наблюдать за церемонией помолвки.

Музыка стихла и все замерли.

— Амалия, я прошу вас разделить со мной жизнь и стать моей единственной. — Феликс, достал из шкатулки браслет и замер, ожидая ответа Амалии.

— Все это так неожиданно и так быстро, — у меня сердце замерло. Неужели Амалия откажет Феликсу? — Но я почту за честь разделить с вами Феликс жизнь и согласна стать вашей единственной.

Амалия протянула руку, и Феликс надел ей на запястье браслет множество переплетенных между собой листиков с цветочками, внутри которых поблескивали самоцветы.

— Феликс, прошу вас разделить со мной жизнь и стать моим единственным. — Теперь уже Амалия протягивала браслет Феликсу.

— Я согласен, — произнес дракон под оглушительные аплодисменты и крики: "Ура".

А потом мы дружно выпили за Амалию и Феликса. Со всех сторон слышались поздравления, все улыбались и эта атмосфера, вытравила из моей души, все то темное и негативное, что в ней скопилось.

Я, как и все улыбалась, кричала слова поздравлений и радовалась за Феликса и Амалию, а еще я тоже захотела, чтобы у меня на помолвке было много зрителей. Обычно предложение помолвки происходит уединенно, только он и она, а вот потом на церемонию единения приглашают друзей, родственников и знакомых.

Остаток дня и вечер прошел в шумном веселье. Я отодвинула на второй план то, что со мной произошло утром, стараясь об этом не вспоминать. В конечном итоге поздним вечером я добралась до своей комнаты в "Золотом драконе" и сразу же заснула.

ГЛАВА 13

Пятница

Утро пятницы встретило меня тоской и унынием. Проснувшись, я в мельчайших деталях вспомнила все то, что происходило со мной накануне. Мирослава обидела, на Нэйтона накричала, он может и действует в своих интересах, но все же помог мне, не оставил на растерзание Скобенскому. А я на него и на Мирослава накричала "отблагодарив" за свое спасение, и то, что я находилась в невменяемом состоянии, меня не оправдывало. А еще я поймала себя на том, что завидую Амалии, по-хорошему завидую.

— Надо пойти и приобрести себе браслеты, — сообщила потолку, который рассматривала. — Что за дискриминация, почему их должны приобретать только представители мужского населения Миорина? А если мне не понравится браслет? А ведь я теперь хотела, такой же необычный браслет, как у Амалии и Феликса, а не плоскую круглую пластину, как у всех. Цель была поставлена и я, позавтракав, отправилась по магазинам.

Спустя четыре часа, запал у меня пропал, потому что ни в одном ювелирном магазине мне не удалось найти того, что мне хотелось бы увидеть у себя на руке. Однотипные браслеты, которые отличались друг от друга только шириной и количеством вставленных в них камней, уже раздражали.

Выйдя из очередного магазина, я уже смирилась с мыслью, что не женское это дело выбирать свадебные браслеты. И тут мой взгляд остановился на магической лавке, которая расположилась на противоположной стороне улицы и мои ноги сами понесли меня в ее сторону.

— Добрый день. Что желаете? — осведомился у меня темноволосый худощавый мужчина средних лет.

— Желаю браслеты, но не такие, которые продаются в ювелирных магазинах.

— Понимаю, — закивал головой мужчина, хитро прищурив глаза. — У меня кое-что есть. — Мужчина ушел в дальнюю комнату, которая находилась по другую сторону прилавка, а я стала осматриваться. Давненько я уже такие лавки не посещала.

На витрине были разложены разнообразные амулеты: от порчи, от сглаза, на привлечение удачи, на привлечение денег, а вперемешку с ними лежали накопители энергии, одни из них были заряжены, а другие пустые.

— Должен вас предупредить, — хозяин лавки положил на прилавок красную бархатную коробочку. — Если браслеты на вас не отреагируют, то я их, даже если они вам очень понравятся, не продам.

— Хорошо, — согласно кивнула, после чего продавец распахнул передо мной коробочку, и я поняла, что передо мной лежит именно то, что я искала.

— Какая прелесть. — Я не могла отвести взгляда от восхитительного браслета, мой взгляд так и приклеился к нему, а руки потянулись потрогать, а то вдруг это только иллюзорное видение?

Тоненькие изящные разноцветные составляющие браслета переплетались между собой в причудливое плетение, по которому были разбросаны алмазы, рубины и топазы. Как только я взяла в руки один из браслетов, он словно ожил, плетение стало переливаться, казалось, что свет идет изнутри. Алмазы засверкали, заискрились, а топазы и рубины стали переливаться, меняя оттенок своего цвета от светлого к темному.

— Я их беру, — впервые в жизни я была готова пойти на преступление. Если мне не продадут браслеты — украду.

— Не надо красть, браслеты ваши, — обрадовал меня мужчина. — За определенную сумму, разумеется, как вы понимаете эксклюзивная работа.

— Конечно, — я достала из кармана пластиковую карточку.

Сумма, которую затребовал с меня за браслеты продавец лавки, оказалась большой, но не баснословной. Если бы я работала только у Амалии, я бы не смогла себе позволить купить такую прелесть, а так данная покупка не очень сильно ударила по моему карману. Любуясь купленными браслетами, я ни о чем не жалела.

— Эти браслеты еще и как обереги работают, — объяснил продавец. — Как только вы с вашим избранником ими обменяетесь, они будут отводить от вас все дурное.

— Что же вы раньше мне об этом не сказали? — убрав коробочку с браслетами в сумку, сунула ее под мышку, а не повесила на плечо.

— Последний тест, который вы удачно прошли, а если бы стали торговаться и сбивать цену, значит, несмотря на то, что браслет на вас отозвался, вы его не достойны.

— И вы бы мне его не продали?

— Нет, — спокойно заявил мужчина, наблюдая за мной.

— Спасибо за честность и за браслеты, — поблагодарила, собираясь уходить.

— Подождите, — остановил меня мужчина. — Помогите мне зарядить один накопитель.

— Очередной тест?

— Нет, просьба, от которой вы можете отказаться.

— Давайте, попробую, но я вам ничего не обещаю.

Мужчина дал мне прозрачный кристалл, размером чуть меньше моей ладони.

— Сколько сможете.

— А как понять, что он заряжен? — Я прежде не имела дела с накопителями, не было в этом нужды.

— Накопитель поменяет цвет, — объяснил мне продавец. А мне стало интересно, как это происходит.

Обхватив кристалл, стала вливать в него силу. Около минуты я неотрывно смотрела на накопитель, но он как был белого цвета, так и остался таковым.

— Наверно, ничего не получится, — разжав ладонь, протянула кристалл продавцу.

— Попробуйте еще раз. Представьте, как будто вы гора и с вашей головы спускается лавина, она идет по плечу, руке, ваша энергия скользит и обрушивается на кристалл.

— Хорошо, — произнесла без особого энтузиазма, опуская руку вниз, и представляя, как от меня в накопитель падает лавина.

Кристалл, который я удерживала, за несколько секунд мигая, поменял множество цветов, а потом стал кроваво красного цвета, который постепенно перерос в бордовый, а после на моих глазах кристалл стал чернеть.

— Все, достаточно, — мужчина вырвал из моей ладони накопитель. — Как вы себя чувствуете? Голова не кружится?

— Нет, — сказала, прислушиваясь к ощущениям. — А что должна?

— У вас какой уровень магии?

— Второй, — сообщила, только сейчас понимая, что наполнив накопитель, сама себя выдала.

— Второй, значит, — мужчина в задумчивости смотрел на почерневший накопитель.

— Я, пожалуй, пойду. Всего хорошего, — попрощавшись с продавцом, направилась к двери, которая самостоятельно закрылась перед моим носом. — Как это понимать? — пришлось вернуться. Я, конечно, могла заклинанием выбить дверь, но это бы привлекло ко мне излишнее внимание.

— Предлагаю сотрудничать. Как только у вас появятся излишки энергии, а они рано или поздно у вас обязательно появятся, приходите ко мне, у меня в наличии всегда имеется много пустых накопителей.

— Я могу отказаться?

— Разумеется, я ни в коем случае вас не заставляю. Я предлагаю вам работу, за которую готов хорошо платить. К примеру, вы раз в неделю приходите ко мне, заряжаете накопители, а я их продаю, прибыль пополам. Ну, так как?

— Я подумаю, — лишний приработок мне точно не помешает, тем более со свободным графиком.

— Подумайте и примите к сведенью, что ваш уровень не ниже восьмого. Я бы на вашем месте прошел официальное тестирование.

— Как хорошо, что вы не на моем месте, — слова прозвучали грубо. Мужчина всего лишь посоветовал, а я сорвалась, потому что нечего лезть в мою жизнь.

На этот раз дверь даже открывать не пришлось, она при моем приближении сама распахнулась.

Зайдя домой, сразу же направилась к холодильнику, уж больно сильно хотелось есть.

— Добрый день Элеонора.

Сумка у меня выпала, сердце, подскочив к горлу, упало в пятки, а на лбу выступил холодный пот. На несколько секунд замерев от неожиданности и страха, который, словно паук оплел все тело, подскочила к тревожной кнопке (у всех жителей Миорина имелись такие, на случай экстренной помощи).

— Не подходите ко мне, или я ее нажму, — заявила, разворачиваясь к Нэйтону. — Как вы попали в мою квартиру?

— Вчера взял запасные ключи, прежде чем уйти. Ты разве не знала, что твоя дверь универсальная и если уходя ее закрыть на обычный ключ, то в этом случае магический замок не включается.

— Вчера?

— Я ждал тебя, думал ты вернешься…

— Вы провели в моей квартире ночь? Да как вы посмели? Немедленно убирайтесь.

— Элеонора, нам надо поговорить.

— Нам с вами не о чем разговаривать, — я была готова в любую секунду нажать на кнопку. — Лучше уходите по-хорошему.

— Элеонора я твой отец и я не уйду, пока мы с тобой не поговорим.

Вот это вот поворот. Я себе не единожды представляла встречу с отцом, но чтобы вот так…

— Чем докажете? — моя рука все еще лежала на кнопке, но я ее уже не особо хотела нажимать.

— Можем прямо сейчас поехать в лабораторию и сделать экспертизу, — предложил Нэйтон.

— Я никуда с вами не поеду. И не смейте меня уговаривать. В этот раз я не стану убегать, а вызову дежурный наряд и они выставят вас за дверь.

— Элеонора, в первый же день, когда мы с тобой встретились, что ты почувствовала в тот момент, когда наши с тобой пальцы соприкоснулись?

— Тепло и радость узнавания, — вспомнила я те необычные ощущения.

— Твоя кровь отозвалась на мою, признавая во мне родное существо. Со мной произошло то же самое. Я видел по твоей реакции, что ты ничего не поняла, в то время как у меня возникла догадка, я сразу же предположил что ты моя дочь, но мне необходимо было это проверить. Можно я присяду? — Я только сейчас присмотрелась к Нэйтону и отметила, что он выглядит уставшим.

— Да, конечно, — указала ему на стул возле стола. Сама же я села напротив, оставив в покое тревожную кнопку.

— Так вот, мне посчастливилось обнаружить твой выпавший волос. Я снял его с тебя и сразу же после того как вы с Мирославом ушли, провел исследование, которое подтвердило мою догадку. Элеонора ты моя дочь.

Нэйтон замолчал. Его глаза всматривались в мои, пытаясь определить мою реакцию на его слова, а у меня не было никакой реакции.

— Ошибки быть не может?

— Нет, — Нэйтон покачал головой. — Когда я принес тебя к себе без сознания, я не удержался, и взял немного твоей крови на анализ. Когда ты пришла в себя…

— Вы напросились сопровождать меня.

— Потому что ты еле на ногах держалась.

— Возражаю, я чувствовала себя замечательно.

— Готов поспорить, но я в любом случае не хотел тебя отпускать. Мне хотелось познакомиться с тобой поближе, узнать тебя, стать твоим другом, но ты оставила меня и сбежала.

— Как вы смогли отыскать меня в академии? — этот вопрос не давал мне покоя.

— Элеонора понимаешь, — Нэйтон отвел взгляд в сторону.

— Вы на меня очередную шпионскую аппаратуру прицепили, да? А как насчет права личной жизни? — я разозлилась, потому что подробности моей второй ночи проведенной с Мирославом, теперь наверняка известны Нэйтону.

— Элеонора, я могу лишь считывать твои эмоции и все, — стал поспешно оправдываться Нэйтон. — Я не слышу и не вижу, что с тобой происходит.

— Но как же тогда?…

— Я почувствовал твою боль, испуг, отчаяние. А потом обреченность и безысходность именно поэтому я решил вмешаться и переместился к тебе.

— А Мирослав?

— Мы были вместе с ним, когда я почувствовал, что ты нуждаешься в помощи и поддержке. Мирослав увидев, что я собрался перемещаться, вцепился в меня, поэтому мы появились в том кабинете у Скобенского вместе, и надо сказать вовремя появились.

Нэйтон полез в карман и, достав из него мой перстень с перемещательным камнем, положил его на стол.

— Прости, я не хотел его у тебя забирать, я даже не почувствовал как это произошло.

— Разве такое возможно? — удивилась.

— Дело в том, Элеонора, что это мой перстень. Я его подарил Оливии, твоей маме, на второй день нашего с ней знакомства. Я сам его сделал, вот он и перепрыгнул ко мне на руку. Извини, но я его только спустя сутки у себя на пальце обнаружил. Возьми его он твой. — Нэйтон пододвинул перстень ко мне.

Взяв перстень, надела его на средний палец и перстень сразу же стал невидимым и практически неощущаемым.

— И он всегда будет так прыгать?

— Нет, я перенастроил его на тебя, так что теперь он от тебя не сбежит.

— Нэйтон, а почему вы расстались с мамой?

— Я военный, а значит подневольный, подчиняюсь приказам.

— Это вас не оправдывает.

— Меня отправили на одну из воюющих планет с секретной миссией и шансы на то, что я вернусь обратно, были минимальны. Элеонора у меня никого нет, вернее не было до недавнего времени, — взгляд Нэйтона стал печальным. — Я знал, что моя миссия продлиться более двадцати лет, и поэтому я не мог ничего обещать Оливии. А еще я не думал что полюблю.

— Хотите сказать, что у вас до сих пор нет пары? — мне в это не верилось.

— Никогда не было, и нет.

— А разве вам не нашли пару и не принудили обзавестись потомством для улучшения генофонда?

— Хотели, — Нэйтон расправил плечи и улыбнулся, — но я нашел способ как этого избежать.

— И как? — заинтересовалась.

— Предоставил комиссии результаты анализов, которые показывали, что я бесплоден и не могу иметь детей.

— Не верю, анализы должны были перепроверить и не единожды.

— Так и проверяли и не раз и не два, но у меня есть чудесный эликсир, один глоток которого обеспечивал месячное бесплодие. Если бы я и согласился составить кому пару, так только твоей маме, но так как это было невозможно, я предпочел остаться одиночкой. Вернувшись на Миорин я искал Оливию, но так и не нашел ее.

— Мама в силу своей профессии не сидит на одном месте и постоянно в разъездах, а прежнюю однокомнатную квартиру, мама продала и купила вот эту вот двушку.

— Как скоро она вернется?

— Как получится, — пожала плечами. — Но не раньше чем через месяц. Как вы смотрите на то чтобы что-нибудь поесть?

— Положительно смотрю. Я с самого утра еще ничего не ел.

— В таком случае помогайте, потому что я не люблю готовить и занимаюсь этим крайне редко.

— И кто же, позволь спросить, тебе готовит?

— Повара и не надо на меня так смотреть. Да, Нэйтон, я привыкла питаться в "Золотом драконе", — призналась, вытаскивая из холодильника все то, что там было.

— Неужели ты так много зарабатываешь? Или тут что-то другое?

— Другое, но не то, что ты мог подумать, — перешла на "ты", и это не ускользнуло от Нэйтона.

— Да неужели? Даже самому интересно, что я мог такого подумать?

— Феликс, заменил мне тебя, — после моего признания, улыбка сползла с лица Нэйтона. — Я подружилась с Лаурой, и мы много времени проводили вместе. Феликс воспитывал, ее, а заодно и меня, к тому же мама часто улетала в командировки, и так уж получилось, что я оставалась на попечении Феликса и на время маминых командировок я жила в "Золотом драконе". Нэйтон, у меня там есть своя комната, и весь персонал меня знает, так что все работники "Золотого дракона" моя вторая семья.

— Тебе повезло, — я не видела лица Нэйтона, но по интонации голоса, поняла, что он завидует Феликсу.

— Не спорю, а скажи мне, почему я испытываю неприязнь, а порой и отвращение к змеям? Как-то это не логично учитывая тот факт, что змеиная кровь течет и в моих жилах.

— Я не уверен, но скорее всего тебе еще с младенчества привили или же внушили неприязнь к пресмыкающимся и я надеюсь на то, что это сделала не Оливия, потому что если это сделала она, то у меня не будет ни единого шанса вымолить у нее прощение. Но даже если она меня не простит, я ей все равно благодарен за то, что она позволила тебе появиться на свет. Элеонора, вам тяжело было?

— Поначалу очень. Мне мама рассказывала, что бывали дни, когда она не знала чем меня накормить и тогда мы шли к бабушке, к ее маме. Она нас кормила, но при этом постоянно ворчала, упрекая маму. Бабушка совсем недавно чуть поспокойнее стала, возможно из-за того что перебралась на постоянное место жительства на другую планету. Теперь она гораздо меньше ворчит, но все равно постоянно чем-то недовольна. Характер у нее такой, и с этим ничего не поделаешь, но я к этому уже привыкла.

— Элеонора, а не могла твоя бабушка, зная о том, что я василиск, внушить тебе неприязнь к пресмыкающимся?

— Бабуля-то? Запросто. Она заочно ненавидит тебя, называя развратником и соблазнителем. Она уверенна в том, что ты сломал жизнь ее единственной дочери.

— По-сути так оно и есть.

Нарезав холодную закуску и разогрев полуфабрикаты, мы с Нэйтоном уселись за стол, и на какое-то время на кухне стало тихо.

— Элеонора, ты, конечно, можешь сказать, чтобы я не лез не в свое дело… — отставив от себя опустевшую тарелку, Нэйтон бросил в мою сторону нерешительный взгляд.

— Говори, раз уж начал.

— У тебя с Мирославом серьезно или он тебе был нужен всего лишь на пару ночей?

— Почему на пару? — я даже есть перестала. Откуда Нэйтон мог знать то, что я с Мирославом провела две ночи?

— На тебе его запах, оборотни это очень хорошо чувствуют, так что если надумаешь от него гулять имей это ввиду.

— Зачем и почему ты меня об этом спросил?

— Дело в том, что Мирослав со вчерашнего дня сам не свой, — Нэйтон не отпускал моего взгляда.

— Мало ли какие у него неприятности на работе? — предположила.

— Да, нет, дело не в работе, она тут совершенно не при чем. Элеонора, он сохнет, как сорванное растение, увядая на глазах. Когда я его сегодня увидел, не узнал. Элеонора прошу тебя, не мучай парня. Если он тебе не нужен, отпусти.

— А если нужен.

— А если нужен, не отталкивай его от себя. Элеонора он примчится к тебе по первому твоему зову.

— Нэйтон ты в этом уверен? — у меня в голове созрел грандиозный план.

— Более чем. Я видел, как он на тебя смотрел, видел, как он переживал за тебя и как расстроился, когда ты его вчера от себя оттолкнула. Мне бы не хотелось тебя торопить, но тебе лучше сегодня же разобраться с Мирославом.

— Отчего такая спешка?

— Боюсь, он не доживет до понедельника. — Нэйтон не шутил, я видела это по его глазам, по выражению его лица и по напряженной позе, в которой он застыл.

— У тебя есть предположения, потому что я не верю в то, что от любви можно так быстро сгореть.

— Твое чувство к Мирославу только просыпается, в то время как его уже пылает, но ты права, с Мирославом что-то не так. В нем словно включился механизм обратного отсчета, поэтому я и прошу тебя поторопиться. Если я не прав, то будем искать другие пути его спасения.

— Надо, так надо, — кивнула, чувствуя, как в меня пробралось беспокойство. — Я сейчас кое-кому позвоню и сразу едем.

— Привет, — Герман ответил практически сразу.

— Есть срочное дело. Бери камеру и свое удостоверение и на всякий случай можешь еще что-нибудь прихватить. Жду тебя через пятнадцать минут у департамента безопасности.

— Элка, ты что задумала?

— Увидишь. Так я могу на тебя рассчитывать или мне кого-то другого искать?

— Можешь, я уже бегу собираться.

— Элеонора, что ты задумала? — в голосе Нэйтона слышалось беспокойство.

— Увидишь, если надумаешь пойти вместе со мной, а если нет, то можешь остаться здесь, — я направилась в комнату намереваясь переодеться.

— Я с тобой, чтобы ты ни задумала. Только хотелось бы узнать, на какую именно авантюру я только что подписался?

— Увидишь, всему свое время, — коварно улыбнувшись, я закрылась в комнате.

Когда мы с Нэйтоном подъехали к департаменту безопасности, Герман нас там уже поджидал.

— Элла, ты потрясающе выглядишь, — Герман, не удержавшись, сделал несколько моих снимков. — По какому поводу праздник? Ты бы хотя бы предупредила, я бы тоже переоделся согласно случаю.

— Не забивай голову, тебе можно и так.

— Все интересней и интересней, — глаза Германа заблестели. — Мы еще кого-то ждем или все уже в сборе? — Герман мазнул взглядом по Нэйтону.

— Мы идем втроем и у меня к вам обоим просьба, — я перевела взгляд с одного мужчины на другого. — Чтобы вы не услышали из моих уст, сохраняйте молчание и ни в коем случае не останавливайте меня и не говорите, что я сошла с ума, хотя это и не далеко от истины, потому что в противном случае меня бы здесь не было.

— Элеонора, ты меня пугаешь.

— Нэйтон, если тебе страшно, то ты можешь остаться.

— И пропустить самое интересное? Ну, уж нет. Пошли, раз уж пришли.

Я надела на себя свое самое лучшее платье, длинное, облегающее темно-синее, расклешенное книзу. Оно переливалось при каждом моем шаге. На лице легкий макияж, волосы распущенны, в руках маленькая сумочка, а на ногах туфли на высоком каблуке.

— Герман постарайся, чтобы я постоянно была в кадре, — попросила оператора, заходя в помещение. Никогда прежде мне не было так страшно.

— Вы к кому? — дорогу нам преградила охрана.

— Добрый день, нам необходимо попасть вовнутрь.

— На вас выписан пропуск?

— Нет. Позовите начальство, — потребовала.

— Никого я звать не собираюсь, и пропускать вас тоже. Выписывайте пропуск, а потом уж…

Я развернулась лицом к камере.

— Мы ведем свой репортаж из департамента безопасности. Как вы могли только что наблюдать, дальше проходной нас не пустили, в то время как за ней скрывается преступник. Один из сотрудников данного учреждения обвиняется в воровстве.

— У-у, — застонал стоящий рядом со мной Нэйтон.

— Мы требуем выдачи преступника. Жители Миорина вправе знать о том, что происходит в стенах данного департамента.

— Да что вы такое говорите? — один из охранников даже побагровел от злости.

— Этого не может быть, — заявил второй.

— У меня есть факты и неопровержимые доказательства. Так вы нас пропустите?

— Что здесь происходит? — По другую сторону турникета появился Антонио.

— Да вот журналистка уверяет, что один из наших вор, говорит, что у нее есть доказательства и требует пропустить?

— Добрый вечер Элла, — поздоровался со мной Антонио, не скрывая того, что мы с ним знакомы. — Кому вы хотите предъявить обвинения?

— Лиманскому Мирославу.

— Даже так? — Мне показалось или Антонио действительно обрадовался? — Пропустите, я лично сопровожу наших гостей до нужного кабинета, а то еще заблудятся.

Турникет мигнул зеленым светом, сообщая о том, что мы можем пройти через него.

— Я никогда не поверю в то, что Лиманский вор, — заявил один из охранников.

— Так пойдемте с нами и сами в этом убедитесь, — предложила, мне хотелось, чтобы зрителей было побольше.

— А я пойду, и если ваши обвинения будут ложными, то я самолично вышвырну вас на улицу. — От накаченного оборотня исходила угроза, почувствовав которую Нэйтон встал между мной и охранником.

Мы шли по длинному и широкому коридору. Благодаря охраннику, который изъявил желание прогуляться с нами, к кабинету Мирослава подошло около двадцати любопытствующих. Охранник шел и не только громко возмущался, но и приглашал всех без исключения кто попадался нам по дороге полюбоваться на наглых клеветников, то есть на меня и Германа.

Антонио, остановился у одной из дверей.

— Прошу вас, проходите Элеонора, — начальник службы безопасности, услужливо распахнул передо мной дверь.

— Благодарю.

Перешагнув порог просторного и светлого кабинета, направилась к столу, за которым сидел и что-то просматривал Мирослав. Я его даже сначала не узнала. Он сильно похудел, осунулся и даже постарел. Нэйтон не преувеличивал о его физическом состоянии, с ним явно происходило что-то неладное.

— Чем обязан? — поднявшись, Мирослав не спускал с меня своего взгляда.

— Эта особа утверждает, что вы вор, — сообщил вместо меня Мирославу охранник. — У нее даже хватило наглости утверждать о имеющихся доказательствах вашей виновности.

— И что же я украл? — Мирослав не смотрел ни на кого кроме меня, и в этом взгляде я видела свет, тепло, а еще любовь.

— А вы что разве не знаете? — перешла на официальный тон.

— Нет.

— Подумайте, чистосердечное признание смягчит ваш приговор, — я не могла отвести от Мирослава взгляда.

— Любезная, — в наш разговор с Мирославом вклинился охранник. — Давайте либо предъявляйте обвинение, либо соблаговолите покинуть здание.

— Минуточку терпения. Герман, — окликнула я оператора, не поворачиваясь в его сторону, — мы в кадре оба?

— Да.

— Отлично. В таком случае перейдем к сути вопроса.

— Давно пора, — судя по голосу, это был все тот же охранник.

— Мирослав, — я сделала шаг вперед, и теперь меня с возлюбленным разделял лишь стол. — Я прошу вас вернуть мне то, что вы у меня забрали.

— Элла, я ничего у тебя не брал, — мы по-прежнему смотрели в глаза друг друга.

— Ошибаешься, ты кое-что у меня похитил, но похоже этого даже и не заметил.

— Да не мог Лиманский у вас ничего взять, — на гневные слова охранника я не обратила никакого внимания.

— Ты похитил мое сердце, верни мне его, — а вот теперь в комнате наступила тишина. Если до этого собравшиеся между собой переговаривались, кто-то громче, а кто-то тише, то после моих слов все разом замолчали.

— И не подумаю, я даже готов пойти еще дальше и лишить тебя свободы, — заявил Мирослав.

— Отлично, — я на ощупь достала из сумки коробочку и положила ее на стол. — В таком случае надевай, — открыв коробочку с браслетами, я протянула ему руку.

— Ты делаешь мне предложение? — изумился Мирослав.

Он смотрел на меня, и казалось, не верил происходящему. А что если он сейчас откажется? Мало того что это разобьет мне сердце, так я еще и посмешищем стану. Схватив один из браслетов, я, обойдя стол надела его на руку Мирослава и как только браслет оказался на запястье Лиманского, в тишине комнаты послышалось шипение, а потом раздался громкий хлопок. Мирослав приподняв руку, стал ее рассматривать.

— Магическая метка исчезла.

— Я это уже по шипению и хлопку поняла.

Мне хотелось как следует встряхнуть Мирослава, для того чтобы он избавился от заторможенного состояния, в котором находился. Он мне как вообще собирается браслет на руку надевать или нет? Навязываться Мирославу я не собиралась. И все же было обидно, я, нарушив все устоявшиеся традиции, приобрела браслеты, прилюдно сделала Мирославу предложение, а все должно было быть в точности наоборот, и что я получила взамен? Вместо того чтобы признаться мне в любви и надеть на руку браслет, Мирослав стоит и свою руку рассматривает. Я, конечно, тоже хороша, не следовало вокруг этого шумиху поднимать.

— Я согласен провести рядом с тобой всю свою жизнь, любить тебя, заботиться о тебе и наших детях, а еще я постараюсь никогда тебя не огорчать, — Мирослав все же смилостивился и надел мне на руку браслет.

— В таком случае наша с тобой церемония единения состоится в следующую субботу в "Золотом драконе", — и пусть только попробует не согласиться.

— Ну, Мирослав ты попал.

— Такая спутница спуску не даст.

— Слова поперек не скажешь, — послышались смешки.

— Нас-то на обряд единения пригласишь?

— Всех приглашу, — пообещал Мирослав, склоняясь к моим губам. Ну, наконец-то.

Теплые мягкие, нежные мужские губы коснулись моих и в этот миг, для меня весь мир перестал существовать. Обняв Мирослава, я прижалось к нему, чувствуя, как по телу проходит волна тепла, а еще я ощущала, что мы с ним две половинки единого целого.

Поцелуй явно затянулся, но никто из нас не желал его прерывать.

Вначале послышался смех, потом свист и одобрительные возгласы, а после все дружно стали нам аплодировать, а мы с Мирославом все никак не могли прервать поцелуй и оторваться друг от друга.

— Мирослав, имей совесть, перестань целовать Эллу, а то многим завидно, к тому же мне с ней поговорить надо, — я узнала голос Ника.

— Так говори, я тебе не мешаю, — оторвавшись от моих губ, Мирослав прислонил свой лоб к моему лбу.

— Элла, я Лоре уже сделал предложение, как ты смотришь на то, чтобы объединить наши обряды? — Расчет был верный, сейчас я неспособна была никому отказать. А уж тем более своему давнему другу.

— Одной парой больше, одной меньше, — развернувшись в объятьях Мирослава, я с улыбкой взглянула на Ника. — Феликс, Лаура, Фелиция, я, а потом уже ты пройдешь обряд единения, если тебя это устраивает?…

— Меня все устраивает, — поспешно заверил меня Ник. — Провести обряд в "Золотом драконе", об этом я и не мечтал, пойду Лору обрадую. — И Ник продираясь сквозь столпившихся, направился к двери.

— Элла, а можно и я тоже, — Герман опустил камеру и устремил на меня умоляющий взгляд.

— И кто твоя избранница? — и вот почему я сразу подумала о сестре Мирослава?

— Ранита.

— Кто? — это уже Мирослав проснулся.

— Я хочу соединить жизнь с твоей сестрой, — заявил Герман, выдержав взгляд Мирослава.

— Она-то об этом знает?

— Знает, и я ей сегодня надену браслет на руку.

— Если я узнаю о том, что Ранита дала согласие по принуждению, — голосом Мирослава можно было металл резать.

— Я люблю ее, — заявил Герман.

— Если Ранита согласится, то пусть готовится к церемонии, — поспешила сказать пока мужчины не стали выяснять отношения. — Мирослав, твоя сестра уже достигла того возраста когда можно выбирать себе пару и к тому же подумай об альтернативе.

— Я с ней все равно поговорю.

— Конечно же, поговоришь, а заодно и с моим отцом.

— С твоим отцом? — Мирослав наконец-то переключил внимание с Германа на меня.

— Он совсем недавно узнал о моем существовании. Поехали ко мне домой, я тебя с ним познакомлю, и мы все вместе отпразднуем в тесном семейном кругу такое событие. У тебя рабочий день во сколько заканчивается?

— Я уже переработал, так что полностью перехожу в твое распоряжение. — Воспользовавшись моментом, Мирослав склонился и поцеловал мои губы.

— Поздравляем.

— Поздравляем, — посыпалось со всех сторон.

— Все кто меня слышит, — а для того чтобы меня действительно услышали все кто здесь присутствовал, пришлось повысить голос. — Вы приглашены в следующую субботу в "Золотой дракон" и не забудьте прихватить с собой свою пару, разумеется те, у кого таковая имеется.

Послышались крики одобрения и заверения, что все непременно придут. Поняв, что из кабинета никого не выгнать, решила покинуть его первой. Расчет оказался правильным. Вслед за мной из кабинета вышел Мирослав, потом Герман и Нэйтон, за которым потянулись и все остальные.

— Элла, признаю, что вы оказались правы, — пока освобождался кабинет, ко мне подошел охранник, тот самый который не хотел меня впускать, — но согласитесь, от такого воровства у нас никто не застрахован.

— Согласна, — тепло улыбнулась мужчине.

— Вы заставили меня понервничать, я уже и не помню, когда в последний раз так волновался.

— Все, пойдем, — Мирослав потянул меня за руку, переплетя свои пальцы с моими.

— Элла, я тебе еще нужен? — спросил у меня Герман, когда мы вышли на улицу.

— Нет, но я желаю получить копию того что ты сегодня отснял.

— Обещаю подарить тебе ее в следующую субботу, после обряда единения. Так что придется недельку подождать, — коварно улыбаясь, Герман махнул рукой проезжающему мимо такси.

— Ты на машине? — спросила у Мирослава.

— Да, вон она, — указал он, направляясь к своему транспортному средству. — Нэйтон, а ты куда?

— Он с нами, у него есть для тебя кое-какая важная информация.

— А подождать эта информация никак не может? — Мирославу не терпелось остаться со мной наедине.

— Я вас надолго не задержу, к тому же я у Элеоноры кое-что оставил, — сообщил Нэйтон, давая понять, что теперь Мирославу от него не отделаться.

— Элла, а ты можешь мне объяснить, что Нэйтон делал в твоей квартире? Зачем ты его к себе пригласила?

— Да я его и не приглашала, он сам ко мне заявился.

— И что он у тебя забыл? — Мирослав напрягся, глядя на Нэйтона цепким, колючим взглядом.

— Садись в машину, у меня дома поговорим, так как улица не самое подходящее для этого место, — указала на тех кто наблюдал за нами.

Однако Мирослав не сдвинулся с места, так что пришлось подтолкнуть его к машине, сев в которую, он вопреки моим ожиданиям, не поехал, а переместился к моему подъезду.

— Мне не терпится узнать подробности, — заявил он мне, выходя из машины.

— Мне кстати тоже, хотелось бы узнать о твоей магической метке.

— Я тебе чуть позже о ней расскажу.

— Хорошо, — не стала настаивать, заходя в подъезд.

— Ну и? Я жду объяснений, — Мирослав развернулся к Нэйтону, как только мы переступили порог моей квартиры.

— Мирослав познакомься, это мой отец, — я указала на Нэйтона и пожалела, что не взяла у Германа камеру, надо было запечатлеть, как у Мирослава от удивления вытягивается лицо.

— Элеонора, о чьем отце идет речь? — теперь уже у меня от удивления лицо вытянулось, я никак не ожидала, что мама окажется дома. — Нэйтон?

Мама побледнев пошатнулась.

— Оливия, тебе лучше присесть, — Нэйтон среагировал быстрее нас всех и, подхватив маму под локоток, повел ее в комнату.

— Мам ты же говорила мне, что вернешься не раньше чем через месяц, — я следом за мамой и Нэйтоном направилась в комнату.

— Элеонора, у тебя совесть есть? — развернувшись, мама встала напротив меня. — Ты не отвечала на звонки. Последнее время я тебе как не позвоню, у тебя телефон постоянно отключен. Ты знаешь, что я себе напридумывала пока на Миорин летела? Я же тебя уже похоронить успела.

— Мама прости, — обняв мать, уткнулась ей носом в плечо. — Тут столько всего произошло, что про телефон я совершенно забыла.

— И как давно ты стала на память жаловаться? Раньше я за тобой такого не замечала.

— Мамочка все когда-то происходит впервые, — перестав обнимать мать, выпрямилась. — Мам познакомься, это Мирослав, Мирослав это моя мама Оливия.

— Очень приятно. И пользуясь случаем, разрешите пригласить вас на наш с Элеонорой обряд единения, который состоится в следующую субботу в "Золотом драконе".

— Что опять? — обомлела мать, переводя взгляд с Мирослава на меня. — Элла, как долго ты с ним знакома? Или ты это таким своеобразным способом надумала Виталику отомстить?

— Кто такой Виталик и почему опять? — Мирослав обняв меня за талию притянул к себе, словно боясь что я от него сбегу.

— Мам, — попыталась остановить я ее, только где там, мамочка, похоже решила выговориться.

— Что мам? Почему твой избранник ничего не знает о Виталике, с которым ты прожила целых два года, а до этого вы еще около года встречались.

— Мама давай мы с тобой об этом после поговорим, — попыталась я утихомирить мать.

— А зачем тянуть? Здесь вроде как все свои. Из огня да в полымя решила прыгнуть? А плакать и сожалеть потом о своем поспешном поступке не будешь?

— Не буду.

— Хорошо если так, — мама смотрела на меня с упреком. — Скажи мне, почему я обо всем узнаю последней? Ты вообще собиралась меня на обряд приглашать?

— Да, я хотела тебе сегодня позвонить, но…

— Но ты понятия не имеешь где твой телефон, да и разговор с матерью займет ни одну минуту, а ты у нас такая занятая, у тебя же каждая секунда на счету, — мама обиделась, причем не на шутку.

Подойдя к креслу, она села, уставившись в пол.

— Мам прости, — присев на корточки, я накрыла мамину ладонь своей. — Я только сегодня менее часа назад сделала Мирославу предложение.

— Ты сделала предложение? — Вскинув голову, мама посмотрела на меня как на сумасшедшую.

— А что в этом такого?

— Куда катится Миорин?

— Он к прогрессу катится, — отойдя от матери, направилась к двери, попутно хватая за руку Мирослава. — Пойдем, ты завтра нанесешь маме официальный визит, сегодня она что-то не в духе, долгий перелет, нервное перенапряжение.

— Элеонора. — По интонации поняла, что мама хочет, чтобы я осталась.

— Тебе с Нэйтоном надо поговорить с глазу на глаз, так что мы с Мирославом пойдем, прогуляемся.

— Только недолго, — мама заметно нервничала.

— Нам с Мирославом надо еще заглянуть к его родителям и там мы можем задержаться надолго.

— Идите, — стал подгонять нас к двери Нэйтон. — Только телефоны не забудьте включить, для того чтобы быть на связи. Элеонора, я в первую очередь к тебе обращаюсь, пожалей мать.

— Еще один на мою голову, — проворчала, отправляясь на поиски телефона. — Только не вздумай меня воспитывать.

— А мне можно? — поинтересовался Мирослав, наблюдая за тем, как я включаю телефон.

— Можно, только осторожно, но учти, я в долгу не останусь.

— А я готов воспитываться.

Убрав телефон, взглянула на Мирослава и замерла, не в силах отвести от него взгляда. Он смотрел на меня так, как будто я одна во всей Вселенной, а еще я видела, как в темных глазах возлюбленного полыхает пламя и мне захотелось сгореть в этом пламени, растворяясь в нем, и я потянулась к Мирославу.

— Дети мои, не здесь и не сейчас. — Между нами вклинился Нэйтон. — все понимаю и даже чуть-чуть завидую. Мы когда-то с Оливией тоже так друг на друга смотрели. — Нэйтон тяжело вздохнул. — Раз вы собрались идти к родителям Мирослава, идите, а все остальное потом.

— Вообще-то им позвонить можно, — Мирослав хотел со мной уединиться, я тоже этого хотела, но Нэйтон прав, вначале надо родителям Мирослава о предстоящем торжестве сообщить.

— Да, ладно тебе заскочим на минутку, расскажем новости и уйдем, — я не понимала в чем проблема.

— Элла, ты же моих видела. Нам сильно повезет, если мы через час от них сбежать сумеем.

— Не сгущай краски.

— Элеонора, бери своего спутника, и идите на улицу выяснять, как долго вы пробудете с родителями Мирослава. Нам с Оливией необходимо поговорить, а вас все никак не выгонишь. Элеонора, если твоя мать от меня сбежит, то виновата в этом будешь только ты.

— Мама, ты это видела? Он собственную дочь на улицу выгоняет.

— Элеонора не передергивай. — И Нэйтон таки выставил нас на лестничную площадку.

— Ничего себе папочку я приобрела, — проворчала, поглядывая на закрытую дверь.

— Ты не только его приобрела, а еще и меня. — Я и опомниться не успела, как оказалась прижатой к стене, — и я требую внимания.

Губы Мирослава склонились к моим, и я почувствовала, как весь мир перевернулся, сконцентрировавшись на нас с Мирославом. Вскинув руки, обняла своего оборотня и, встав на мысочки, пылко ответила на поцелуй, чувствуя, как внутри разгорается желание, и не у меня одной.

— Элеонора, еще чуть — чуть и все произойдет здесь и сейчас. Останови меня.

— И как мне это сделать? — вместо того чтобы отстраниться от Мирослава, я положив руку ему на ширинку и тихонечко сдавила то что стало выпирать.

— Элеонора, — простонал Мирослав, склоняясь к моей шее и целуя ее. — Не искушай меня. Я так долго ждал этого дня. — Вдохнув мой запах, Мирослав на несколько секунд замер, а потом с такой силой сжал, что даже дышать нечем стало. — Никому тебя не отдам и сбежать не позволю. Пойдем к моим, чем быстрее мы с этим разберемся, тем лучше.

Подхватив меня на руки, Мирослав направился к лифту.

— Элеонора, ты в какой гостинице предпочтешь остановиться?

— А почему вдруг гостиница? — обняв одной рукой Мирослава, второй я гладила его щеку.

— Потому что у тебя дома мама с отцом, которым необходимо после стольких лет разлуки поговорить, а значит им нельзя мешать, а у меня нам спокойно не дадут пообщаться, поэтому остается гостиница, уж там ни мы никому мешать не будем, и нам мешать не будут.

— В таком случае едем в "Золотой дракон", у меня там есть комната.

— Я сейчас на все согласен. — Машина Мирослава услужливо раскрыла перед нами дверь и меня усадили на переднее сидение.

— Мне пристегиваться?

— Не надо. Мы не поедем. Мы переместимся. Я сейчас не в состоянии вести машину.

ГЛАВА 14

— Мам привет, смотри кого я привел, — Мирослав по хозяйски обнял меня за талию.

— Элеонора, как же я рада вас видеть. Проходите, что вы в дверях стоите? Голодные небось?

— Сильно голодные, — Мирослав подтолкнул меня в сторону кухни. — И мы готовы съесть все.

— Сейчас, сейчас, — засуетилась Ранья. — Может вам в столовой накрыть?

— Мам, какая столовая, мы здесь на кухне по-быстренькому поедим и сразу же уходим, так как у нас с Эллой еще кои-какие неотложные дела остались. — При этом Мирослав так многозначительно на меня посмотрел, давая понять какие именно дела он имел ввиду, что я почувствовала, как у меня начинают пылать щеки и кончики ушей.

— Элла, хотела вас поблагодарить, — ставя передо мной тарелку с горячей пастой под грибным соусом, Ранья замерла глядя на меня.

— За что?

— За приглашение в "Золотой дракон" на выступление Лучезарной. Я ничего подобного раньше не видела. Мне казалось, что я героиня, что это я раз за разом умираю, а потом вновь воскресаю. У меня столько эмоций было… Это не передать словами, это надо прочувствовать, пережить.

Мне было приятно выслушивать такие признания.

— Значит вам понравилось?

— Понравилось не то слово, я в восторге, конечно немного трагично, но все равно.

— Ранья не забудьте, что завтра еще одно выступление Лучезарной, вы же на него придете?

— Конечно приду, но нас вроде как не приглашали. — Ранья не спускала с меня взволнованного взгляда.

— Тот столик, за которым вы в прошлую субботу сидели, в эту субботу так же закреплен за вами. Если хотите, я позвоню Феликсу и на всякий случай уточню, так ли это?

— Элла я была бы вам очень благодарна, — глядя на меня с волнением, Ранья присела на свободный стул.

— Феликс, это Элла, я бы хотела у вас кое-что уточнить. Столики, за которыми в прошлую субботу сидели мои знакомые, в эту субботу так же останутся за ними?

— Останутся, но Элеонора у меня здесь такой кошмар творится, что ни о какой личной жизни не может быть и речи, — в голосе Феликса проскочил упрек.

— Что так много желающих?

— Заявок в несколько сотен раз больше чем в прошлый раз. И вот что мне прикажешь с этим делать? Элла меня упрашивают, меня умоляют, мне предлагают в десять раз больше за столик лишь бы попасть на выступление Лучезарной. Мне даже угрожали.

— А что если в холле на каждом этаже показывать трансляцию того, что происходит непосредственно в ресторане?

— Но в этом случае эффект будет не таким, да и эмоции Лучезарной зрители сидящие в холле не смогут прочувствовать.

— Я это предложила как вариант. Цену для тех, кто будет находиться в холле, можно снизить до минимума, при этом предупредив, каким именно будет изображение. Феликс, оставьте выбор посетителям. Если они согласятся рискнуть, то могут выиграть на цене и получить тот же самый эффект, но могут и прогадать получив за умеренную плату лишь изображение того что происходит. В любом случае надо сослаться на то, что вы делаете все возможное, и так как все происходит впервые, могут возникнуть технические неполадки. Обо всем этом нужно предупреждать заранее для того, чтобы впоследствии избежать разбирательств.

— Хорошо, ты меня убедила, но как, и когда в холлах обустраивать зрительные места? Я уж не говорю о том, что Юлиан этого не потянет и я не знаю того кому бы это было под силу.

— Я помогу, но нам так или иначе необходимо нанять магов по одному на каждый этаж, где будет проходить трансляция, это так на всякий случай, для подстраховки. Неважно какого уровня маги, но они необходимы для того чтобы следить за мелочами.

— Нанять слабых магов не проблема и это я беру на себя. Элла, а ты уверена, что справишься со всем остальным?

— Думаю, что да.

— Думает она, а если нет? Значит так давай сейчас же ко мне.

— Сейчас не могу, в лучшем случае через час.

— Договорились, жду, — и Феликс отключился.

— Элеонора, у вас проблемы? — обеспокоенно спросила Ранья. — Если это из-за нас, то не нужен нам никакой столик. Раз сходили на выступление Лучезарной и достаточно, мне и без того уже все соседи завидуют.

— Ранья, ваш столик закреплен за вами и так как Мирослав завтра будет находиться со мной, а Ранита с Германом, вы можете на свободные места пригласить кого-то из родственников.

— Мама, у Эллы уже все остыло. Посмотри, я все съел, а у нее все еще полная тарелка.

— А при чем тут мама? Встала я на защиту Раньи, это я сама виновата, то с одним разговариваю, то с другим.

— А теперь давай молча ешь, — скомандовал Мирослав. — Насколько я понял из разговора, ты собралась чем-то помочь Феликсу, и чтобы это ни было на это понадобятся силы, так что ешь.

— Да ем я, ем, разве не видишь? — Я демонстративно запихнула пасту в рот.

— Мам, Ранита дома?

— Нет, ей Герман позвонил и она убежала. Слава создателю, она больше не убивается по своему Сиану. Она его в последнее время даже и не вспоминает. Эллочка, чтобы мы без вас делали?

— Мам не начинай, — попросил Мирослав. — Вообще-то мы с Эллой зашли сообщить тебе одну новость.

— Какую?

— Мам ты только не волнуйся, — Мирослав дождался, пока я положу в рот остатки пасты.

— Сын, не томи, — Ранья положила ладонь на грудь.

— Дело в том, — Мирослав поднял руку и показал матери свой браслет.

— Какой красивый. Я так рада за вас дети мои, — подойдя ко мне, женщина поцеловала меня в затылок. — Благословен тот день, когда ты Элла встретилась с Мирославом.

Мне сразу же вспомнилась пятница две недели назад, когда я, переступив порог академии, наблюдала за тем, как Мирослав преподает всеобщий.

— Ты мне еще должен кое-что рассказать.

— Я был направлен в Межзвездную академию для того чтобы выяснить кто именно распространяет в ней глюцироген и по возможности выйти на поставщика. После того, как виновные были задержаны, я вернулся в департамент безопасности.

— Ярослав, — крикнула в открытую дверь Ранья. — Срочно иди на кухню.

— Зачем же надо было так кричать? — проворчал Святослав, заходя к нам.

— Вообще-то я звала мужа.

— В таком случае надо было зайти к себе в комнату и позвать его, а раз я уже здесь, то никуда не уйду. — Святослав кивнув мне, опустился на стул, на котором, до этого сидела Ранья.

— Что происходит? — Ростислав сонными глазами обвел кухню. — Элла, привет. Представляешь только прилег, глаза прикрыл, и тут вдруг мама кричит. Думал пожар или наводнение какое.

— Тебя никто не звал, зачем пришел?

— Так интересно же, ты не каждый день на всю квартиру кричишь. Что случилось-то?

— У нас с Элеонорой сегодня была помолвка, так что мы готовы принять от вас поздравления.

— Ничего себе, — присвистнул Ростислав. — Поздравляю, а когда планируете обряд провести?

— В следующую субботу в "Золотом драконе".

— Круто.

— Ярослав, — крикнула Ранья, глядя на меня.

— И вот что ты раскричалась? Что может быть такого срочного? Я между прочим статью из-за тебя не дочитал.

— Сегодня состоялась помолвка Мирослава и Эллы, а уже в следующую субботу они планируют пройти обряд единения и не где-нибудь, а в "Золотом драконе".

— Я все понял, сколько нужно денег? — вот это я понимаю деловой подход.

— Ничего не нужно, — сказала я поднимаясь. — Вы только придите нас поддержать.

— Э, нет, Элеонора, так дело не пойдет…

— Ярослав, в следующую субботу у Феликса, владельца "Золотого дракона", состоится обряд единения, так же как и у его племянницы, Лауры, а еще у моей подруги Фелиции. Мы с Мирославом будем одними из многих. Все организационные вопросы Феликс берет на себя, так что от вас требуется только ваше присутствие и список гостей, причем, чем быстрее, тем лучше.

— А если этот список будет длинным?

— Ничего страшного, с моей стороны практически никого нет. Отец, да мама, возможно еще бабушка прилетит, вот собственно и все.

— Элеонора, вы сказали отец? — Святослав вопросительно изогнул бровь.

— Совершенно верно я его нашла, вернее это он меня нашел, при этом ухитрившись перепугать до смерти, я чуть было тревожную кнопку не нажала. Представляете Нэйтон, мой отец, работает вместе с Мирославом.

— Элеонора, вам впору садиться роман писать.

— Я над этим подумаю, а пока прошу извинить нас с Мирославом, нам необходимо срочно повидаться с Феликсом. Я ему обещала помочь с оформлением нескольких холлов, — и я бочком стала пробираться к выходу.

— Раз обещала, конечно же, поезжайте. Вы домой-то сегодня вернетесь? — приятно было слышать, что меня уже приняли в семью.

— Мама мы ничего не обещаем, как получится. И вот что еще, — Мирослав, обведя родственников взглядом, выдержал многозначительную паузу. — Вполне возможно, что Ранита с Германом пройдут обряд единения в тот же день что и мы. Так что когда она появится, вы уточните у нее этот вопрос.

Пока Лиманские приходили в себя от последней новости, мы с Мирославом выскользнули за дверь.

— Когда же мы с тобой наконец-то останемся вдвоем и сможем подобающим образом отметить нашу помолвку? — Мирослав, обняв меня, притянул к себе.

— Мы вроде и сейчас вдвоем, — улыбнувшись, обняла Мирослава за шею.

— Да только подъезд не самое лучшее место для празднества и к тому же, нас ждет Феликс, — поцеловав меня, Мирослав вызвал лифт. — Элла, постарайся управиться побыстрее и не забудь, что ты во всем можешь на меня рассчитывать.

К "Золотому дракону" мы с Мирославом переместились за считанные секунды, а потом началось что-то кошмарное.

Холл на первом этаже мы с Феликсом решили оставить без изменений, а вот все последующие этажи пришлось полностью переоборудовать.

По всему периметру холла решено было поставить огромные зеркала. Зеркальные стены, двери, потолок и даже пол, а столы и стулья я установила такие же, как и в ресторане. Так как высота холла позволяла, сделала еще и два парящих в воздухе яруса.

— Вот как-то так, — обвела рукой результаты своих трудов.

— Элла все замечательно, нам бы еще проверить качество изображения, — Феликс многозначительно посмотрел на меня.

— Элеонора Лучезарная это что ты? — Спросил Мирослав, не веря в свое предположение.

— Вообще-то нас трое и если кого-то исключить, то Лучезарная исчезнет.

— Ничего себе, — Мирослав нервно провел ладонью по волосам.

— Феликс надо Лауру и Фелицию вызвать, а я пока займусь остальными холлами и когда я их переделаю, мы все вместе подумаем, как провести тестирование.

— Надеюсь, у нас все получится.

— Я тоже на это надеюсь, — судя по голосу Феликса, он в это ни сколечко не верил.

У нас все получилось. Я, Лаура и Фелиция, сидели за своим столиком в ресторане и на радость тем немногочисленным посетителям, которые спустились из своих номеров поужинать, провели мини-выступление Лучезарной. С промежутком в несколько минут, мы исполнили пять композиций, в то время как Феликс, Энрике, Мирослав и Амалия, которая согласилась нам помочь, взяли на себя проверку холлов, после чего они спустились к нам в ресторан. Этот момент был обговорен заранее. Если бы мы с девчонками покинули ресторан сразу же после выступления Лучезарной, это могло бы вызвать ненужные подозрения, поэтому было решено, что Амалия, Феликс, Мирослав и Энрике, присоединятся к нам, а заодно и поужинают.

Восприятие выступления Лучезарной в холлах, по уверению мужчин, практически ничем не уступало, нашим выступлениям непосредственно в ресторане. Феликс довольно потирал руки, мысленно прикидывая выручку от завтрашнего вечера, даже я не умеющая читать ничьи мысли это поняла и, судя по смешку и кивку Лауры, так оно и было.

Посидев в ресторане еще около двадцати минут и обсудив кое-какие моменты предстоящего торжества единения (Феликсу было все равно, сколько именно пар я уже пригласила и еще приглашу), мы разошлись. У Феликса забот было выше крыши, Лаура с Энрике, решили прогуляться по вечернему Миорину, а Фелиция поспешила к своему демону. Мы же с Мирославом наконец-то уединились в моих апартаментах.

— Как давно я ждал этой минуты, — как только мы зашли в номер и за нами закрылась дверь, Мирослав притянув меня к себе, впился в мои губы жадным поцелуем. — Любимая, теперь я могу тебя так называть. Теперь я могу рассказать тебе о своих чувствах, сказать, что еще там, на уроке всеобщего, у меня произошло запечатление.

— Я этого не заметила, — призналась, после того как Мирослав прервал наш очередной поцелуй.

— И хорошо, что не заметила, иначе бы мне было еще больней. — Мирослав с силой прижал меня к себе.

— Это как-то связанно с магической меткой?

— Элла, давай мы об этом чуть позже поговорим, а сейчас займемся более приятным занятием. — Мирослав потерся своим пахом о мое бедро, давая мне возможность ощутить силу его желания.

— Только не думай, что я забуду, — моя рука легла поверх брюк на вздымающуюся плоть Мирослава и ощутимо сжала ее.

— Искусительница, — хрипло простонал Лиманский, подхватывая меня на руки. — Я исполню все твои желания.

Опустив меня на постель, Мирослав, не сводя с меня горящего взгляда, разделся, после чего стал медленно раздевать меня, целуя каждый сантиметр появляющегося тела.

— Какая же ты красивая. Я никак не могу тобой налюбоваться. Ты богиня, моя богиня. Ты принадлежишь мне. Элла ты слышишь? — обнажив и раздвинув мои ноги, Мирослав навис надо мной. — Элеонора, ты только моя.

Мирослав вошел в меня резко и даже жестко, но так как я уже давно готова была его принять, не ощутила никакого дискомфорта. Я соскучилась по Мирославу и так сильно хотела его, что приподняв бедра, стала двигаться в таком же бешеном ритме, что и он. Вцепившись в его плечи и отвечая на поцелуи, я уже вскоре стала ощущать приближение оргазма. Тело просило насыщения, и я задвигалась еще быстрее, впиваясь ногтями в кожу Мирослава и слыша его учащенное дыхание.

— Элеонора, — простонал Мирослав. Сотрясаясь всем телом, он все еще продолжал двигаться. Сжав внутренние мышцы, я напряглась и замерла умирая, а когда воскресла и открыла глаза, поняла, что весь мир перевернулся и что теперь он никогда не будет прежним.

— Ты как? — Мирослав, прижав меня к себе, поцеловал в висок.

— Лучше всех.

— Прости за то, что набросился на тебя как изголодавшийся дикий зверь, — Мирослав, приподнявшись, стал покрывать мое лицо поцелуями. — Я не напугал тебя?

— Нет, — взяв лицо Мирослава в ладони, поцеловала возлюбленного. — Я сама была подобна дикой кошке, наверняка у тебя следы на плечах от моих ногтей остались. Тебе не больно?

— Нет, — Мирослав лег, прижимая меня к себе.

— Тогда рассказывай.

— Что прямо сейчас?

— Да. И не увиливай, а то обижусь, — надула я губы.

— Этого я допустить никак не могу. Раз так хочешь узнать, слушай. Мы с Антонио учились вместе на одном факультете, и вот как-то еще учась на первом курсе, мы с ним поспорили. Хотя вначале это был и не спор вовсе. В общем, разговор у нас зашел о девушках. Ну и я похвастался, что по мне чуть ли не каждая девушка на нашем потоке страдает, что я с легкостью могу соблазнить любую.

— Так ты был ловеласом?

— Вот именно что был. Антонио тогда спросил, сможет ли хоть кто-нибудь из девушек подарить мне браслет, и я самонадеянно ответил, что сможет. Каким же глупцом я был.

— И что случилось потом? Как ты поставил на себе магическую метку?

— Это не я, это Антонио. Он заявил, что если мне девушка подарит браслет, то он бросит академию, а если к тому времени он ее уже закончит, то уступит мне свое место начальника департамента.

— Подожди, — я подняла на руке голову. — Антонио, что еще учась, знал, что станет начальником департамента безопасности?

— Прежде отец Антонио занимал эту должность, а дед занимал не последний пост в министерстве. Как только Антонио отучился, его дед занял еще более высокий пост, освободив свое место для сына, а Антонио сразу же после получения диплома стал начальником департамента безопасности.

— Но это же не справедливо.

— Элеонора, в жизни много несправедливости и не всегда с этим можно бороться.

— Насчет Антонио я поняла, что дальше-то было?

— То, что начиналось простым разговором и бахвальством, переросло благодаря Антонио в магическую клятву. Поначалу я не очень-то стремился заполучить браслеты. Во-первых, я был еще молод, а во-вторых, я хотел, чтобы Антонио вступил в должность. Посуди сама, какой мне прок от того, что Антонио бросил бы академию? А вот потом… — тяжело вздохнув, Мирослав закрыл лицо ладонями.

Я видела, как нелегко дается Мирославу это признание, как болезненно вспоминается прошлое и поэтому я его не торопила. Опустив голову на подушку, я стала ждать.

— После того как мы закончили академию, я стал активно искать ту, от которой хотел бы получить свадебный браслет, но я стал словно прокаженный, девушки от меня шарахались в разные стороны и в какой-то момент мне стало все равно кто именно подарит мне браслет, лишь бы хоть кто-нибудь подарил. Я был в отчаянии.

— А ты не находишь, что то, что происходило с тобой ненормально?

— Я это понял только после того как решился предложить одной из легкодоступных девушек сделку. Вот видишь, до чего я докатился.

Лежа на спине Мирослав смотрел в потолок, а я не знала как его утешить, не знала какие подобрать слова для того чтобы уменьшить его боль.

— Каково же было мое удивление, когда я не смог по поводу браслетов и обряда единения произнести ни слова. А дальше — хуже. С теми немногими девушками, с которыми я еще мог встречаться, я не мог говорить о любви.

— Возможно это из-за того что ее не было? — предположила.

— Возможно, но помимо этого, у меня язык немел всякий раз, как только я хотел произнести хотя бы одно ласковое слово.

— А ты не пытался поговорить с Антонио на эту тему?

— Лучше бы не говорил, — губы Мирослава искривила горестная усмешка. — После того разговора у меня пропала всякая надежда на то, что у меня вообще когда-нибудь будет семья.

— И что он тебе сказал? — спросила, не выдержав затянувшейся паузы.

— В тот раз, за несколько секунд до того как наши с Антонио запястья опутала магическая метка, Антонио успел прошептать себе под нос несколько фраз, которые впоследствии перевернули всю мою жизнь. Я ни с кем не мог обсуждать обряд единения, не мог в разговоре упоминать браслеты, а так же мне были недоступны ласковые слова, но это еще полбеды, как оказалось, я ни в чем не могу отказать Антонио. Это было так унизительно, так кошмарно.

Повернувшись на бок, Мирослав обнял меня и зарылся лицом в мои волосы.

— Помню я вашу встречу выпускников, — я стала утешающе поглаживать Мирослава по спине. — Хорошо, что я тогда к тебе ничего не испытывала, а то бы вылив на тебя что-нибудь сладкое, я бы сбежала с первым встречным. Это ж надо было пригласить девушку, а потом сидеть и с кислым лицом наблюдать как к ней "клеится", твой приятель.

— Я не с кислым лицом сидел, я злился, но так как я все равно не мог ничего сделать, изо всех сил старался не показывать как мне плохо, — стал оправдываться Мирослав.

— Тебе великолепно удалось изображать безразличие.

— Элла, если бы ты только знала, как я радовался тому, что ты с первого взгляда не влюбилась в Антонио, что осталась равнодушна к его чарам. А еще, я восхищался тем, как ты с ним разговаривала. Элла я злорадствовал, видя, как бесится Антонио. Представляешь, он стал следить за мной и как только я знакомился с какой-нибудь девушкой, появлялся Антонио, который якобы мимо проходил. А дальше он улыбался, делая девушке комплименты и та теряла ко мне всякий интерес.

— Тебе, наверное, было обидно?

— Какое-то время я злился на Антонио, а потом разочаровался во всех девушках разом.

— Зря. Все мы разные. Просто тебе постоянно не те девушки попадались.

— Главное, что ты мне попалась. — Мирослав притянул меня к себе. — Представляешь, Антонио приходил ко мне в кабинет и в мельчайших подробностях рассказывал, как он соблазнял понравившуюся мне девушку.

— Какой кошмар. — Я теснее прижалась к Мирославу. Мне было искренне жаль его, столько всего пережить из-за собственной глупости.

— Я когда тебя возле кафе увидел, у меня сердце упало, я уже любил тебя. Элеонора, до тебя я не любил никого, — слегка отстранившись, Мирослав взял мое лицо в свои ладони и стал всматриваться в него. — Да, какие-то девушки мне нравились, какими-то я даже был увлечен, но я не любил ни одну из них.

— Я тебе верю, — сказала, видя, что Мирославу необходимо было услышать это признание.

Мирослав всматривался в мои глаза, ища в них ответы на незаданные вопросы, а потом стал меня лихорадочно целовать, спускаясь от лица по шее к груди.

— Мирослав, — выдохнула, почувствовав его губы и язык на своем соске. — Мы не договорили.

— Потом, я хочу почувствовать себя в тебе, хочу, чтобы мы принадлежали друг другу. Хочу слиться с тобой в единое целое. Хочу ощущать тебя под собой. Хочу слышать твои стоны, слышать как ты, находясь на пике блаженства, выкрикиваешь мое имя. Хочу чувствовать, как ты в порыве страсти вонзаешь в меня свои ногти.

— Ты что до сих пор не можешь поверить в то, что я принадлежу тебе, а ты мне?

— Ты моя, — заявил он вместо ответа, скидывая с моих ног простынку, которой я накрылась. — Моя.

Вот теперь Мирослав действительно набросился на меня как дикий голодный зверь. Властные поцелуи, минимум ласки и вот он уже входит в меня одним мощным движением.

— Моя, моя, моя, — Повторял Мирослав как заклинание, вторгаясь и заполняя меня до предела. Такой дикий варвар на завоеванной территории.

Решив ему подыграть, стала сопротивляться и сразу же почувствовала, как меня захватывает этот процесс, как нарастает возбуждение, как обостряются чувства. Я еще никогда прежде не ощущала себя в роли жертвы, как ни странно мне это понравилось, и я стала вырываться более активно.

Мои слабые попытки вырваться Мирослав прервал на корню, он захватил мои руки своими, и стал вторгаться в меня более резко, вминая меня своими мощными ударами в кровать.

Извиваясь всем телом, якобы вырываясь, я, чувствуя приближение оргазма, стала бить пятками по ягодицам Мирослава.

Сильнейший оргазм, накрывший меня со скоростью лавины, чуть было не лишил чувств. Я что-то кричала, в то время как тело сотрясала дрожь блаженства и наслаждения.

— Элеонора, Элеонора, — Мирослав целовал мои щеки и шею. — Милая моя, маленькая моя. Прости, у меня в голове столько демонов. Я не сильно тебя напугал? Как ты? Элеонора не молчи. Можешь поругать меня и даже побить, только не молчи. — Мирослав склонился надо мной. — Я тебя сильно напугал?

— Совсем не напугал, — обняв Мирослава за шею, притянула его лицо к себе и поцеловала. — Мне понравилось, а по поводу демонов в голове… — я взъерошила Мирославу волосы. — Так у меня их тоже достаточно.

— Слава создателю, ты не взаправду вырывалась.

— А ты разве этого не понял? — удивилась.

— И понял и чувствовал, но должен был знать наверняка. Я не хочу, чтобы тебе со мной было плохо.

— Мне с тобой хорошо, — завалившись сверху на Мирослава, поцеловала его в уголок губ. — Давай рассказывай дальше про Антонио.

— Я надеялся на то, что ты про него забудешь.

— Про него я уже давно забыла, а вот про наш разговор о нем, нет.

— Ты ведь не отстанешь?

— Нет, — покачав головой, погладила Мирослава по щеке. — Я должна знать про тебя все.

— Хорошо, на чем мы остановились?

— Мы остановились на том, что Антонио козел, что он тебе юность и молодость испортил, ты в этом, конечно тоже виноват, но он больше.

— Мне нравится, когда ты меня защищаешь. — Опрокинув меня на спину, Мирослав подмял меня под себя.

— Антонио преследовал меня, только из-за того чтобы я не досталась тебе? — все же решила я уточнить.

— Ты оказалась ему не по зубам. — Подарив мне легкий поцелуй, Мирослав сел. — Вечером в этот понедельник, он вызвал меня к себе, и когда я пришел, Антонио стал кричать, чего прежде с ним никогда не случалось, ему достаточно было лишь сверкнуть своими глазами и все перед ним сразу же на задние лапы становились. А тут он кричал, ругался, но я так и не понял на кого именно был направлен его гнев, ведь кроме меня в его кабинете больше никого не было, а злился он явно не на меня. Ты знаешь Элла, я видел, как несколько раз он пытался что-то сказать, но так и не сказал, Антонио лишь краснел от натуги и бессилия, я еще подумал, что за змея его укусила?

— Это я.

— Что ты? — Мирослав не сводил с меня пристального взгляда.

— Змея, которая укусила в понедельник Антонио, это я. — призналась, потупив взор. Я только сейчас поняла, что натворила.

— Элла, объяснись. Я должен знать что именно произошло, для того чтобы иметь возможность защитить тебя.

— В принципе я и сама могу за себя постоять, но думаю, что ты должен знать. — Сев, я притянула к себе колени и обняла их. — Моя мама сильная природная ведьма, об этом никто не знает.

— От меня об этом тоже никто не узнает, — ладонь Мирослава легла мне на плечо и тихонечко сжала его.

— Спасибо, но я сейчас не об этом. Я намного сильнее своей матери и теперь понимаю почему. Я впитала в себя еще и силу отца. В понедельник, я застала тебя целующимся с Марлионной. Покинув академию, я не разбирая дороги, шла по улице, а тут Антонио. Я по-хорошему попросила его оставить меня в покое, а потом у меня включился защитный механизм. Мне никогда не нравился Антонио. В общем, в тот момент я находилась в таком состоянии… Я практически не контролировала себя. Я его, кажется, прокляла.

— Как прокляла? — Мирослав, ухватив мою голову за подбородок, вынудил посмотреть на него. — Как такое возможно? Подожди, — Мирослав не сводил с меня своих темно-карих глаз. — Тот педагог, Скобенский, тот который напал на тебя. Элла, он сидел на стуле и отвечал на вопросы, а потом он внезапно схватился за горло, почернел и осыпался на пол пеплом. От него только одежда осталась.

— Если ты ждешь от меня раскаяния, его не будет, — вскочив с кровати, я обмотала вокруг себя простынь. — Через него прошли сотни студенток. Если бы только видел, что он с ними вытворял.

— Тогда почему ни одна из девушек на него не пожаловалась?

— Он стирал им память, вернее он вводил их в транс и пока девушки находились в таком состоянии, он насиловал их. Скобенский заботился о своей репутации. Он делал все для того чтобы его никто ни в чем не заподозрил, хотя ему хотелось чтобы о нем говорили с содроганием и с ужасом. Мирослав, Скобенский садист и извращенец. И я не жалею о том что он исчез.

— Иди сюда, — Мирослав обнял меня, и я только сейчас почувствовала, как меня трясет.

— Многие из тех девочек покончили с собой, — у меня по щекам покатились слезы. — Этот извращенец выбирал себе в основном только девственниц. Представляешь, ты с любимым, а выясняется, что ты у него и не первая, и ведь после Скобенского на девочках даже запаха никакого не оставалось и они сами ничего не помнили и не могли ничего объяснить.

— Для тех, кто действительно любит, отсутствие девственности не станет причиной для разрыва.

— Не всем так везет, — всхлипнув, я сильнее прижалась к Мирославу.

— Не всем. Что ты сотворила с Антонио? Он что тоже превратится в пепел? — Я почувствовала, как мышцы Мирослава напряглись.

— Нет, — отстранившись, утерла с лица слезы.

— Он всего лишь без моего мысленного разрешения не сможет ко мне приблизиться, ну и говорить с кем-то обо мне тоже не сможет. В общем, если я захочу с ним встретиться, то мы встретимся, а если он, то нет.

— Ничего себе присвистнул Мирослав. Это ж сколько в тебе силы?

— Я не знаю. Нэйтон предлагал мне посетить его лабораторию, но тогда я еще не знала, что он мой отец и я от него сбежала.

— А теперь что думаешь?

— Теперь, можно и протестироваться. Только о результатах, чур, никому из посторонних до нашего с тобой обряда единения не говорить, — я постучала по груди Мирослава указательным пальцем.

— А мне и не надо никому ничего говорить, думаю, что через неделю я сам стану начальником департамента безопасности.

— Антонио может не захотеть так быстро расстаться с занимаемой должностью.

— В таком случае он подпишет себе смертный приговор. Я тебе не сказал, это у меня в запасе была целая жизнь для того чтобы отыскать ту, кто подарит мне браслет, а вот у Антонио в отличие от меня стоят жесткие сроки.

— И сколько? — полюбопытствовала.

— Две недели.

— Как хорошо, что он теперь на наш обряд единения напроситься не сможет.

— Действительно хорошо, а то мне его лицо созерцать за последние годы порядком надоело.

— Мирослав, а тебе не страшно будет жить с ведьмой? — как бы я не страшилась услышать ответ на заданный вопрос, но лучше уж знать горькую правду, чем пребывать в счастливом неведении.

— А тебе будет не страшно жить с оборотнем? У меня тоже есть характер и иногда я рычу, и даже когти выпускаю.

— Пока, когти выпускаю лишь я, — я осторожно провела по красным полоскам на плече Мирослава, которые остались после моих ногтей.

— Кем бы ты ни была, ты моя. Ты только моя и я от тебя не откажусь.

ГЛАВА 15

Суббота

Проснулись мы поздно, так как легли практически с рассветом, все никак не могли насытиться друг другом. Вот и с утра, еще не успев открыть глаза, я почувствовала на плече легкие поцелуи, а еще ощутила как подушечки пальцев Мирослава, едва ощутимо скользят по моей коже. Это было так чудесно, и приятно, что я практически замурлыкала.

— Элла, ты как настоящая кошка. Уверена, что у тебя в роду таковых не было?

— Наверняка утверждать не могу, — улыбнувшись, подставила губы для поцелуя. И именно в этот момент зазвонил мобильник.

— И кто же тебе в выходной день в такую рань названивает? — Мирослав, лежа на кровати, наблюдал за тем, как я поднялась и направилась к своей сумке, из которой и раздавался трезвон мобильника. Из одежды на мне ничего не было, я даже в простыню заматываться не стала. Решила посмотреть на то, как поведет себя Мирослав. Я надеялась на то, что смогу его соблазнить.

— Посмотри в окно, на улице уже давным-давно полдень наступил, скоро обед, а у тебя почему-то раннее утро. А кто мне названивает, мы сейчас посмотрим. Надо же, — произнесла, увидев, что пообщаться со мной решил Ник, а я вот почему-то думала, что это Феликс мне названивает из-за того что у него опять возникли какие-то проблемы с размещением гостей.

— Привет Ник, — поздоровалась с парнем, глядя на Мирослава, а у того одна из бровей стала вопросительно приподниматься.

— Привет, Элла, я по делу.

— Если ты насчет обряда единения, то не беспокойся, я вчера разговаривала с Феликсом, он дал добро. Так что можешь приглашать гостей. Ник, но не больше сотни с каждой стороны, а то нам остальных гостей рассаживать негде будет.

— Спасибо, но я вообще-то хотел поговорить с тобой не об этом.

— Ты что передумал?

— И не надейся. Элла, ты что? Грех упускать такой великолепный шанс. Подумаешь, мы с Лорой на несколько месяцев раньше обряд пройдем, но зато сэкономим на банкете, как я понимаю, Феликс за все платит? К тому же престиж. Вряд ли кто-то из наших сможет позволить себе провести обряд единения в "Золотом драконе". И еще, о нас наверняка напишут, и мы ко всему прочему еще и знаменитыми станем. Так что мы с Лорой в следующую субботу непременно будем.

— Ник я не знала, что ты такой корыстный.

— Я не корыстный, я расчетливый. Согласись, глупо было бы отказываться от такого предложения.

— Вообще-то ты сам мне это предложил, а не я тебе, — напомнила Нику.

Мирослав, поднявшись с кровати, медленно направился в мою сторону. Грациозный и пластичный, он передвигался плавно и бесшумно, а еще он, как и я был обнажен, и я видела, как у Мирослава под кожей при каждом движении перекатываются мышцы.

— Я устал тебя ждать, — тихо произнес он, опускаясь передо мной на колени и целуя живот.

— Элла, Элла. Ты меня слышишь? — кажется, я, залюбовавшись Мирославом на несколько секунд выпала из разговора.

— Ник, давай коротко и по существу, — попросила приятеля. — Ты выбрал для разговора не самый подходящий момент.

— Да я собственно всего лишь хотел уточнить, мы с Лорой, ведь можем сегодня, как и в прошлые два раза расположиться за нулевым столиком?

— Можете, — ответила, прерывая разговор. Больше бы я с Ником не смогла разговаривать потому что Мирослав изловчившись, стал играть языком с моим самым чувствительным местом.

— Мирослав, — выдохнула, почувствовав, что его язык стал более настойчивым.

— Я постоянно хочу к тебе прикасаться… Хочу чувствовать тебя… Хочу ощущать и целовать, — между откровенными ласками шептал мне возлюбленный.

Его язык вытворял такое, что я, замерев и вцепившись в плечи оборотня, не смела пошевелиться, чтобы не спугнуть то неописуемое чувство, которое во мне разгоралось.

— Мирослав, — выдохнула, закрывая глаза и сильнее сжимая его плечи. — Мирослав.

Давление языка на клитор увеличилось, да и его движения ускорились. Вцепившись в Мирослава, я уже готова была уплыть на волнах оргазма.

— Мы это сделаем вместе. — Хрипло произнес Мирослав, подхватывая меня на руки, а с моих губ сорвался вздох разочарования. — Потерпи немножко.

Положив меня на кровать Мирослав вместо того чтобы быстренько закончить начатое, стал изощренно меня мучить. Он вошел в меня медленно, погружаясь в мое лоно миллиметр за миллиметром, а затем так же медленно и неторопливо стал двигаться, разжигая во мне всепоглощающее пламя, которое хотело вырваться наружу, но ему не позволяли этого сделать.

В какой-то момент, мое тело, не выдержав долгого ожидания, стало извиваться в поисках кульминации, которая должна была уже вот-вот наступить.

— Элла, — прохрипел Мирослав. — Подожди. — Только я уже не хотела ждать, я хотела парить.

Несколько секунд страстного танца и мир исчезает, разлетаясь на тысячу осколков. По телу разливается нега и совершенно не хочется шевелиться.

— Элла, Эллочка, Элеонора, — шепчет Мирослав, нежно целуя мое плечо. — Не думал что такое возможно. Я не знал, что может быть так хорошо. Так чудесно. Ты мое сокровище.

— Твое сокровище умирает от голода, — произнесла, открывая глаза. Я готова была весь день провести вместе с Мирославом в постели, но организм уже не просил, а требовал накормить его. — Я готова сразу позавтракать, пообедать и поужинать.

— В таком случае, поднимайся.

— Мирослав, а ты знаешь что Марлионна, не просто так тебя соблазняла, а с умыслом. — Мы сидели в ресторане и уже перешли к десерту. Насытившийся организм теперь не отвлекал на себя внимание, и меня потянуло на разговоры.

— Хочешь сказать, что она готова была, как и ты подарить мне браслет? — Мирослав неспешно попивал горячий кофе.

— Не знаю, не знаю, как-то я забыла у нее об этом спросить, но при случае обязательно поинтересуюсь. Кстати, а почему ты ее поползновения проигнорировал?

— Я был при исполнении.

— То есть, если бы ты с ней столкнулся на улице, у вас бы мог закрутиться роман? — в груди что-то защемило, а потом стало сдавливать грудную клетку. Неужели я ревную?

— Вполне возможно, но к счастью этого не произошло. — Отставив от себя чашку с недопитым кофе, Мирослав поднес к губам мою ладонь и стал один за другим целовать на ней пальцы. — Не надо меня ревновать. Я больше ни на кого кроме тебя не взгляну.

— И чему ты так загадочно улыбаешься? — поинтересовалась.

— Раз ты меня ревнуешь, значит, любишь, ну или, по крайней мере, я тебе не безразличен.

— Если бы я к тебе ничего не испытывала, то не заявилась бы к тебе в департамент и наша с тобой помолвка не состоялась бы. Вот так вот.

— И все же, — глядя на меня, Мирослав поглаживал мою ладошку.

— Я тебя люблю. Ты это хотел услышать? — сейчас я жалела о том, что мы не заказали обед в номер, а решили спуститься в ресторан. А если бы мы были в номере, то можно было бы пересесть к Мирославу на колени и поцеловать его.

— Да, я очень хотел это услышать и мне жаль, что мы сейчас находимся здесь, а не у тебя в номере.

— А что нам мешает туда подняться?

— Действительно.

Мы смотрели в глаза друг другу и, несмотря на тихий монотонный гул голосов тех, кто находился рядом с нами, было ощущение, что мы с Мирославом остались одни, и вокруг нас нет ни единой души, только он и я.

Я чувствовала, как меня тянет к нему, и уже сейчас ощущала зависимость от него.

Трезвон телефона вернул меня в действительность.

— Да, мам.

— Ты где?

— В "Золотом драконе".

— Приходи вечером, посидим, поговорим, пообщаемся.

— Прости, не получится. — И тут я вспомнила, что мама еще ни разу не видела выступления Лучезарной. — Мам, Нэйтон с тобой? — Я уже свыклась с тем, что Нэйтон мой отец, но вот назову ли я его когда-нибудь папой? Не знаю, время покажет.

— Да, он рядом. Ты хочешь с ним поговорить?

— Да, — зная маму, я была более чем уверена, что она откажется, если я ее приглашу на выступление Лучезарной.

— Элеонора, — раздалось в телефоне.

— Нэйтон у меня к тебе огромная просьба и я очень сильно на тебя рассчитываю.

— Все что в моих силах. Что-то случилось? — в голосе Нэйтона послышалось беспокойство.

— Уговори маму посетить сегодня "Золотой дракон". Предупреждаю, она найдет тысячу причин, лишь бы не ходить туда. А мне очень важно чтобы она сегодня была здесь. Я могу на тебя рассчитывать?

— Да. Не сомневайся, мы придем. Даже если Оливия будет сопротивляться, то я ее туда на руках донесу.

— Спасибо, у вас нулевой столик, кстати, Ник с Лорой с вами за одним столиком сидят.

— А ты? Ты к нам присоединишься?

— Мы с Мирославом, скорее всего, устроимся над вами, так как за нулевым столом все места уже заняты.

— А ты сегодня будешь выступать?

— Еще не знаю, надо с Лаурой и Фелицией пообщаться, но скорее всего да.

— В таком случае у Оливии не будет ни единого шанса отказаться, она обязана увидеть выступление дочери.

— А как же насчет того, чтобы на руках ее донести?

— Это мы оставим на самый крайний случай. Ты лучше скажи к каким часам нам приходить, для того чтобы ни на что не опоздать?

— К восьми. И поесть успеете и пообщаться и на выступление Лучезарной не опоздаете, она, как правило, раньше десяти не начинает, но в тоже время лучше прийти заранее, мало ли что?

— Хорошо мы будем.

— Отлично, — положив рядом с собой телефон, довольно потерла ладони.

— Насколько я понял, ты пригласила маму и Нэйтона и нам теперь с тобой придется искать другое место, потому что здесь за столом все будет занято.

— Совершенно верно. Сейчас я сделаю парочку звонков, — схватив телефон, набрала Феликса.

— Привет, у нас кто-то еще собрался в следующую субботу вместе с нами пройти обряд единения? — Феликс явно надо мной издевался.

— А вы с какой целью интересуетесь? Боитесь, что для ваших гостей не хватит столиков?

— С твоими умениями и способностями, думаю, что с этим проблем не возникнет.

— Тогда…

— Да я тут поспорил, — в голосе Феликса послышались непривычные нотки смущения.

— Не может этого быть.

— Сам в шоке, но это уже факт.

— Ну и? — я сгорала от любопытства и нетерпения.

— После того как Лаура и Фелиция надумали устроить торжество в один день, мы с Амалией тоже решили к ним присоединиться. Так вот, один из многоуважаемых драконов, предложил мне поспорить. Суть нашего спора заключается в следующем: Если в следующую субботу вместе со мной и Амалией пройдет обряд единения еще как минимум шесть пар, мне подарят рядом стоящее здание, и я смогу расшириться.

— Помимо вас с Амалией, у нас пять пар, — посчитала я счастливчиков.

— Мне нужна как минимум еще одна пара.

— Тоже мне нашли проблему, да стоит только свиснуть…

— В том-то и дело, что со стороны брать никого нельзя. Нужен кто-то свой и близкий и более того если одна из пар окажется не истинной, я проиграю.

— А что поставили на кон вы?

— Выступления Лучезарной в другом заведении. — У меня не было слов от возмущения. — Элла это было единственное условие дракона. Он на нем настоял. А еще я был уверен в том, что ты тоже захочешь присоединиться к своим подружкам, а вслед за тобой потянется кто-то из твоих знакомых. В принципе так оно и получилось. Элла, ты сможешь за неделю найти еще одну пару?

— Есть у меня одна на примете, попробую их уговорить, — и почему я сразу же подумала о маме с Нэйтоном.

— Элла…

— Но вы мне обещаете больше таких ставок не делать.

— Элеонора каюсь, соблазнился великолепным зданием, что стоит позади нас. Ты видела, какая у них там территория?

— Видела, и все же надо было вначале посоветоваться с нами, — проворчала.

— Элла если количество пар достигнет десяти, и все они окажутся истинными, то я еще кое-что получу.

— Феликс имейте совесть. Вам дай палец, так вы готовы всю руку откусить.

— Элла, пусть не десять пар, пусть семь, мне лишь бы теперь не проиграть.

— В этом я с вами согласна. Ладно, я подумаю, но признаться у меня на примете кроме одной единственной пары больше никого нет, надо Лауру с Фелицией к поискам приобщить. Кстати, в маминой коллекции есть один камушек, который определяет истинная пара или нет, так что мы можем заранее это определить.

— И ты все это время молчала?

— Вы у меня не спрашивали.

— Когда можно будет к тебе приехать?

— Лучше всего завтра собрать всех, где-нибудь после обеда, — предложила.

— Отлично. А ты зачем мне вообще звонила?

— Мне нужен один маленький столик на двоих.

— Элеонора, я видел, что ты умеешь делать. Так неужели ты не способна создать для себя столик и разместить его где-нибудь в зале, немного потеснив остальных?

— Прежде я должна была вас предупредить.

— Предупредила, можешь дерзать. Разрешаю. Элла, а вы выступать сегодня будете?

— А что надо?

— Очень-очень надо. Меня о вас сегодня уже спрашивали, так что вы уж хоть что-нибудь на сцене изобразите.

— Раз надо, изобразим.

— Если у тебя все, то до связи.

— Кажется, до номера мы с тобой сегодня доберемся еще не скоро, если вообще доберемся. — Пока я разговаривала, Мирослав успел допить кофе и расправиться с десертом.

— Ну, ты же понимаешь, — я смотрела на любимого чувствуя себя самой счастливой.

— Понимаю. Кстати, что там с Марлионной, которая судя по твоим словам, неспроста решила затащить меня к себе в постель. Она что, хотела от меня забеременеть?

— Ее купили. Она должна была спровоцировать тебя или же любого другого преподавателя.

— Откуда у тебя такая информация?

— Считала с ее воспоминаний.

— И это произошло в четверг, так?

— Да, перед тем как я столкнулась со Скобенским, — до меня донесся зубовный скрежет, и от с силой выдуваемого воздуха у Мирослава затрепетали крылья носа.

— Давай мы больше никогда не будем его вспоминать, — попросил Мирослав. — А что касается Марлионны, то она после твоего считывания заявилась к нам в департамент с признательными показаниями. Я этим делом не занимался, не до того было, но я знаю, что нашим ребятам вчера удалось выйти на заказчика, которым оказался директор еще одной академии — Енискас. Он уже многие годы пытался сделать все возможное и невозможное для того чтобы Ламиния, директор межзвездной Академии покинула занимаемую должность, вот он и пошел на подлость.

— Но зачем? Ламиния директор, Енискас директор, что они не поделили?

— Межзвездная академия вот уже многие годы подряд имеет статус лучшей.

— Все ясно, банальная зависть.

— Да, а пострадали бы студенты.

— Ламиния про Енискаса знает? — интересно, как бы я отреагировала, если бы оказалась на месте Ламинии? А вообще из этого шикарная статья могла бы получиться, можно даже про академии не упоминать, а написать, что в одном из учебных заведений…

— Элла, — позвал Мирослав, оторвав меня от мысленного написания статьи.

— Да, — пришлось сосредоточить взгляд на Мирославе.

— Тебе дальше рассказывать?

— Конечно. Енискаса арестовали?

— Нет и более того, дело замяли, но Енискасу пришлось уволиться.

— Хоть что-то.

Достав телефон, позвонила Лауре и Фелиции, которые согласились выступить сегодня на сцене, хотя у меня до сих пор в голове не было ни единой идеи по поводу нашего выступления, причем ни первого, ни второго.

После того как я со всеми переговорила, создала над нашим столиком маленький зеркальный столик и два стула, закрепив их так, чтобы никто не смог сдвинуть, в то время как остальные столики дожидаясь выступления Лучезарной, плавно перемещались, паря по залу. После этого нам с Мирославом на несколько часов все-таки удалось уединиться в номере.

В этот вечер я решила особо не выделяться, поэтому надела короткое черное платье, скрутила на затылке волосы, и нанесла на лицо легкий макияж. Надев туфли на высоком каблуке, я была готова спуститься в ресторан.

Мирослав тоже переоделся. Мы ему заказали серый костюм — белую рубашку и галстук, которые нам доставили прямо в номер. Жарко ему, наверное, будет, но ничего, красота требовала жертв.

— Давай спустимся по лестнице, — попросила Мирослава, проще было бы спуститься на первый этаж на лифте, но мне захотелось немного прогуляться, перед тем как нам придется достаточно долго сидеть.

— Покрасоваться хочешь? — Мирослав повел меня к лестнице.

— Может, я не сама хочу покрасоваться, а тебя всем показать.

— Да на меня никто и не взглянет, завидев рядом со мной такую красотку. А вообще мне что-то подсказывает, что ты неспроста решила на таких огромных каблуках прогуляться. Хочешь еще раз полюбоваться тем, что ты вчера на каждом этаже сделала?

— И все-то ты знаешь. Как я с тобой жить буду?

— Счастливо, а еще долго и у нас с тобой будет много-много детишек.

— И скольких ты планируешь? — я покосилась в сторону Мирослава.

— Как минимум пятерых. Я понимаю, что ты не бросишь журналистику, и здесь, скорее всего тоже будешь время от времени появляться.

— Ты прав, — остановившись, развернулась к своему любимому оборотню. — Журналистику я не брошу, и здесь тоже буду появляться.

— Только и на нас время оставляй, ладно? — жалостливо произнес Мирослав и так на меня посмотрел, что у меня закрались нехорошие подозрения.

— На нас это на кого? — вкрадчиво поинтересовалась.

— Так на меня и на детей, — теперь уже Мирослав улыбался, явно сбивая меня с нужной мысли.

— Там видно будет.

В общей сложности, мы с Мирославом преодолели десять этажей, девять из которых до отказа были заполнены посетителями, (я все-таки не удержалась и сунула свой нос везде). А вот в холле первого этажа, как всегда по субботам было тихо и не наблюдалось ни одной живой души.

— Может там уже все началось, и мы опоздали? — тоже мне остряк. — Если так предлагаю вернуться обратно в номер и начать с того момента, на котором мы с тобой закончили, — Мирослав многозначительно посмотрел на меня и я почувствовала, как у меня запылали щеки. — Не смущайся, тебе же понравилось.

Чувствуя, как полыхают не только щеки, но уже и все лицо, готова была наступить каблуком на ботинок Мирослава.

— Элла, умоляю, умерь свою кровожадность, — стараясь быть серьезным, Мирослав тщетно пытался сдержать рвущийся из него смех.

Вместо того чтобы наступить Мирославу на ногу, я поцеловала его.

— Будешь плохо себя вести, покусаю, — пригрозила.

— Хочешь, покажу где именно?

Оттолкнув от себя Мирослава, направилась к входу в ресторан.

— Элла подожди, ты меня забыла, — Мирослав пристроился рядом и мы вместе с ним зашли в зал ресторана, который уже был до отказа заполнен посетителями.

— Элла, как ты планируешь добраться до своего столика?

— Как и все, — я направилась к посадочной площадке.

— Добрый вечер, — поприветствовал меня один из сотрудников.

— Приветствую вас, — кивнул нам с Мирославом головой Юлиан, то и дело, бросая беспокойные взгляды в зал.

— Добрый вечер, — поприветствовала я обоих. — Что-то не так? — беспокойство мага передалось и мне.

— Элеонора, все в порядке, — поспешил заверить меня старик. — Просто я на своей памяти не припомню чтобы "Золотой дракон" принимал столько посетителей. Из-за этого и излишне взволнован. Как я понимаю тот единственный столик на двоих, который появился сегодня днем ваш?

— Наш, — кивнула, подтверждая.

— И теперь вы думаете, как до него добраться?

— Совершенно верно.

— Ничем не могу помочь, — Юлиан развел в стороны руки. — Он мне не подчиняется.

— Позвольте я сама, — встав на посадочную площадку, переместила на нее наш с Мирославом столик.

— Впечатлен, — Юлиан учтиво склонил передо мной голову.

— Юлиан не смейте принижать свои возможности и таланты. Феликс без вас как без рук. Вы незаменимы. — Наш столик начал плавно подниматься.

— Рад это слышать, — донесся снизу голос старика. В ответ я ему лишь улыбнулась.

Поднявшись до нужной высоты, мы вклинились в общий поток и медленно поплыли.

— Впечатляюще.

— Мне тоже нравится.

Заказав по бокалу красного вина, я наблюдала за посетителями, одни из которых оживленно разговаривали, другие, как и я, крутили головой из стороны в сторону и пытались запечатлеть в памяти все то, что они сейчас видели. Кто-то ел, кто-то сидел в задумчивости и все ждали, ждали того момента когда начнется выступление.

Мы с Мирославом остановились, зависнув над нулевым столиком.

"Лаура я на месте, планирую немного подкрепиться, перед тем как начать представление. Признаться, я даже не знаю, о чем оно сегодня будет, в голове пусто".

Мне показалось или до меня действительно донесся снизу смешок Лауры.

— И долго мы здесь еще будем сидеть? — склонившись к моему уху, тихо спросил Мирослав, после чего лизнул мочку. — У меня на сегодняшнюю ночь есть грандиозные планы. — От голоса, прикосновения и взгляда Мирослава, у меня внутри все затрепетало и захотелось сбежать и остаться с ним наедине, но я не могла себе это позволить.

Мы с Мирославом находились в ресторане уже минут сорок. За это время, мы успели насытиться, успели покрутить головами и даже обсудить некоторых гостей "Золотого дракона". Перед нами на столике стояло лишь по бокалу с вином, и давно уже можно было начинать представление, но я все медлила, не зная, что именно показать огромному количеству зрителей. Мне не хотелось никого из них разочаровывать.

Взгляд упал вниз, и я заметила, с какой нежностью Нэйтон смотрит на маму, а его рука лежала поверх маминой ладони и тихонечко поглаживала ее. Глядя на них, в голове всплыла четкая картинка сюжета.

— Ты мне только не мешай, ладно, — бросила на Мирослава умоляющий взгляд.

— Элла, ты что? И в мыслях не было.

— Не прикасайся ко мне, — попросила. — Я слишком остро на тебя реагирую. Могу сбиться.

— Как скажешь, — Мирослав отвел от меня взгляд и поудобней устроился на стуле, а я, сосредоточившись, на несколько секунд прикрыла глаза и сразу же услышала наступившую в ресторане тишину.

Я решила показать две истории любви, которые произошли ни где-нибудь, а на нашей планете. И вот наш город, небоскребы, машины, все куда-то спешат, мчатся никого, и ничего вокруг себя не замечая.

Мои герои встречаются случайно. Девушка спешит в университет, она торопится, парень тоже торопится и они сталкиваются. Одно прикосновение, один взгляд и весь их мир меняется. Шумный суетливый город отступает и теперь весь мир вращается только вокруг влюбленных.

Все кто присутствовал в "Золотом драконе" не просто наблюдали за влюбленными, они были ими. Они любили, они парили, и они наслаждались каждой секундой, проведенной рядом с возлюбленным.

От чувственных песен Фелиции, душа взлетала в небеса, и парила там, но ее оттуда скинули и втоптали в грязь.

Родители девушки оказались богатыми и влиятельными, и они запретили дочери встречаться с парнем, семья которого относилась к обслуживающему персоналу.

Теперь влюбленным приходилось встречаться тайком. Они решаются бежать, но родители девушки, предвидя данный исход, силой увозят дочь на другую планету.

Сердце и у одного и у другого разбито. Проникновенные песни Фелиции вызывают на глазах слезы, но даже они не могут излечить израненную душу. Я позволила себе выплеснуть на зрителей те чувства, которые испытала, когда увидела Мирослава целующимся с другой. Боль, обида и жалость к себе, все то, что переполняло меня тогда, почувствовали все, кто сейчас находился в "Золотом драконе".

Девушка узнает о том что беременна и наотрез отказывается избавляться от ребенка и тогда родители вынуждают ее провести обряд единения с нелюбимым, для того чтобы скрыть от родных и друзей ее позор. Под напором и давлением, девушка соглашается.

Прикрыв глаза, смахнула с ресниц слезинки.

И вот перед нами другие влюбленные, которые не мыслят жизни друг без друга. Они счастливы, но счастье их, как и предыдущей пары оказалось скоротечным.

Происходит знакомство с родителями (это наша предыдущая пара) и выясняется, что наши влюбленные не могут быть вместе, так как они кровные брат с сестрой.

У первой нашей девушки родился сын, а у парня дочь, которые впоследствии и встретились. Теперь все зрители ощущали себя в роли вторых влюбленных.

Крушение любви и надежд, страдания, боль, а еще обреченность. Мир рухнул, и не осталось ничего. Девушка понимая, что ей не дано быть радом с возлюбленным, поднимается на крышу небоскреба. Она не мыслит жизни без своего любимого, жизнь для нее потеряла всякий смысл. Она подходит к краю и смотрит вниз. Ветер бьет ей в лицо.

Перед тем как сделать последний шаг, она вспоминает, все моменты проведенные наедине с любимым. Глубокий вздох, и девушка, закрыв глаза, разводит руки в стороны. Совсем скоро ее ничего не будет волновать. Ее тело наклоняется вперед…

И тут я почувствовала, как рука Мирослава ухватила мою руку, и я дернулась. Моя героиня тоже.

— Не смей. Больше никогда не смей, — слышу его слова и не только я. — Чтобы не случилось, мы все преодолеем вместе.

Я чувствую, как крепко он держит мою руку, чувствую, как он взволнован и знаю, что он меня не отпустит. Я не одна в этом жестоком мире.

Зрители видят, как героиня порывисто обнимает своего возлюбленного, который успел спасти ее и не позволил сделать роковой шаг. Героиня плачет на плече любимого, он тоже плачет, радуясь тому, что успел спасти свою единственную. Он готов встать против целого мира, против родителей и он не боится осуждений. Он будет бороться за свое счастье, которое так доверчиво к нему прижимается.

Впоследствии выясняется, что наши вторые герои не брат с сестрой. Первый герой прошел обряд единения с девушкой, которая уже носила под сердцем ребенка, но об этом она тогда никому не сказала. Она решилась раскрыть тайну только теперь, видя страдания дочери.

В завершение я показала обряд единения, который соединил молодых возлюбленных, к сожалению, наша первая пара, под воздействием времени растеряла свои чувства, к тому же у них появились обязательства перед другими.

Фелиция пела немного грустную песню о надежде, которая живет в каждом из нас.

Повинуясь порыву, я переместила всех в космос. В бескрайний и бесконечный космос, и создала рядом с каждым посетителем цветок, который никогда не увянет.

Фелиция умолкла, космос исчез, и все мы вновь оказались в "Золотом драконе". Мирослав все еще крепко сжимал мою руку. Я почему-то боялась встретиться с ним взглядом. Протянув руку, взяла созданный мной цветок и машинально его понюхала.

"Надо же, мне удалось даже его аромат передать".

— Ты бы прыгнула, да? — очень тихо спросил он у меня. В зале уже все начали перешептываться и обсуждать увиденное.

— Я уже падала, когда ты меня схватил, — я все же осмелилась поднять взгляд на Мирослава.

— У меня сердце в тот момент остановилось. Я готов был последовать следом за тобой.

— Это всего лишь выступление, не надо принимать все так близко к сердцу, — попросила, высвобождая руку.

— Еще одно такое выступление и я поседею раньше времени или же начну заикаться.

— В таком случае придется оставлять тебя дома.

— Это я тебя там запру. Неужели нельзя выбрать более спокойный сюжет?

— Именно сильными эмоциями и привлекательны выступления Лучезарной. Именно по этой причине зрители раз за разом пытаются попасть на ее выступления, а иначе она станет неинтересна.

— В таком случае мне придется перед каждым выступлением Лучезарной принимать успокоительное. — Мирослав залпом допил вино, которое находилось у него в бокале.

— Элла, — раздалось снизу.

— Что? — спросила у Лауры, опустив голову вниз.

— Если будем выступать, то надо сделать объявление.

— Минуточку внимания, — громко сказала я, усиливая голос так, чтобы меня услышали все и не только в ресторане. — Примерно через полчаса вас ожидает еще одно представление, менее фееричное, но не менее захватывающее.

— Молодец, — похвалила меня Лаура. — Лучше не придумаешь — спускаться-то думаешь? Нам перед выступлением еще кое-что обсудить надо.

— Дай мне две минуты, я подумаю как это лучше сделать.

Оглядевшись, поняла, что данного момента я не учла. Сейчас столики не двигались и достаточно близко стояли друг к другу. Наш столик к посадочной площадке через них не доберется. Оставалось только прыгать.

— Давай я спрыгну вниз и поймаю тебя, — предложил Мирослав, словно прочтя мои мысли.

— Уж лучше мы слевитируем, только предупреждаю, я этим прежде никогда не занималась, так что посадка может быть жесткой.

— В таком случае я тебя подстрахую. — Поднявшись, Мирослав поднял меня на руки. — Теперь можешь начинать спускаться, если что, то ты упадешь на меня, а значит, не сильно ушибешься.

Несмотря на то, что я до этого никогда прежде не занималась левитацией, мы вопреки моим опасениям, плавно спустились вниз.

— Мам, как тебе выступление Лучезарной? — поинтересовалась у матери.

— Я до сих пор в себя прийти не могу. У меня было такое ощущение, что это я стояла на краю крыши, хорошо, что Нэйтон ухватил меня за руку, а то бы свалилась. — Мы с Мирославом переглянулись, надо же, как совпало.

— Присаживайтесь, — Лаура поднялась, указывая Мирославу на свой освободившийся стул. — Элла, ты что замерла? Где сцена и все остальное? Где экраны? И еще надо для нас хотя бы маленькую комнатку за сценой соорудить.

На нас уже стали обращать внимание, но меня это особо не волновало, я занялась созданием сцены.

— Кажется все, — произнесла крутя головой и любуясь огромными двусторонними экранами, которые зависли в воздухе между лоджиями и столиками.

— Элла, мы сегодня петь или танцевать будем? — Фелиция поднялась из-за стола.

— И то и другое. Эрик, — взглянула на парня. — Мне будет нужна твоя помощь.

— Элла пожалей, я уже тысячу лет не танцевал.

— В прошлый раз ты тысячу лет не пел, и ничего, это не помешало тебе великолепно выступить. Рик не упрямься, мне без тебя не обойтись.

— И что же ты задумала? — поинтересовался он поднимаясь.

— Подожди немного и я тебе все расскажу.

— Элла, — окликнул меня Мирослав. — Постарайся сделать так, чтобы я не выскочил на сцену и не подрался из-за тебя с Эриком.

— Если вы Мирослав это сделаете, то мне придется вам выцарапать глаза, потому что я никому не позволю обижать моего Рика, — заявила Лаура.

— Нэйтон присмотри, пожалуйста, за Мирославом, — попросила папочку.

— Постараюсь, но ничего не обещаю.

Настроение у меня сегодня действительно оказалось каким-то кровожадным, мне хотелось крови и трагедии и раз мне не дали спрыгнуть с крыши… по моим губам пробежалась коварная улыбка. Сегодняшнее наше выступление запомнят надолго.

Услышав мою задумку, Фелиция радовалась больше всех, так как ей отводилась второстепенная роль, Рик же, закатив глаза к потолку, дал нам всем понять, что именно он по этому поводу думает.

Началось наше выступление с танца. Я Лаура и Фелиция танцевали довольно быстрый легкий танец, потом один танец сменился другим, третьим, а после на сцене появился Энрике. Он прошел мимо Лауры и Фелиции, словно не замечая их, и остановился рядом со мной.

Новый танец, новые чувства. Если до этого было непринужденное общение и веселие, то теперь мы с Энрике станцевали два танца, один медленный и чувственный, а второй быстрый и страстный. А потом мы пели. Пели, конечно же, о любви. Все это время, Лаура и Фелиция стоя в сторонке, наблюдали за нами.

И вот в какой-то момент запела Лаура. Она вышла из своего уголка, давая понять зрителем, что ей понравился Энрике и что она не прочь его у меня отбить, ей тоже хотелось быть любимой. Лаура соблазняла Рика, манила его, обещая ему райское блаженство и Рик повелся. Он станцевал с Лаурой страстный танец, под конец которого поцеловал ее. Они так смотрели друг на друга, что от них невозможно было оторвать взгляда, но вот Рик сделал осторожный шаг назад и покачал головой, песней объясняя, что он и меня тоже любит и не знает, что теперь делать.

А потом мы опять танцевали, теперь уже втроем. Рик постоянно метался между мной и Лаурой, не зная кого же из нас ему выбрать. Под конец танца, Рик подбежал к стене и, падая на колени, закрыл руками лицо, а мы с Лаурой остались один на один. В полной тишине мы, стояли напротив друг друга. Две некогда лучшие подруги, которые теперь превратились в соперниц.

Лаура первой начала танец смерти, поединок, после которого в живых останется только кто-то один из нас а тот, кто победит, получит Эрика. Мы с Лаурой то сходились, то расходились в разные стороны, подвластные такту музыки. Мы ненавидели друг друга, мечтая навсегда избавиться от соперницы.

В руках Лауры блеснул кинжал. Стремительное приближение, удар и я замираю, обхватив грудь, из которой торчала рукоять кинжала. Отведя руку от раны, глядя на окровавленную ладонь, я медленно осела на пол.

Лаура начинает двигаться в победоносном танце, в то время как мое тело покрывает туман, благодаря которому я и уползла со сцены.

Оказавшись в маленькой комнатке за сценой, я сразу же привела себя в порядок.

— Элла, — Фелиция пристально всматривалась в мое чистейшее и недырявое платье, и даже ладонью провела по тому месту, откуда у меня совсем недавно торчал нож.

— Со мной все в порядке, — заверила подругу. — На мне ни царапины. Это всего лишь представление.

— Вы с ней должны были подраться, о том, что ты планируешь умереть на сцене, ты не единым словом не обмолвилась, — упрекнула меня подруга. — Если даже я подумала, что Лаура тебя покалечила, то я представляю что испытали те, кто находится в зале.

Дверь, слетев с петель, упала куда-то на сцену, а перед моими глазами предстал всклокоченный Мирослав.

— Прости, — вырвалось. Я только сейчас поняла, что мне следовало его предупредить. А ведь в зале еще и мама.

— Пусти, — мне не удалось проскочить мимо Мирослава на сцену.

— Живая, — выдохнул он мне в ухо, крепко прижимая к себе. — Выпорю и привяжу к себе и больше ни на шаг не отпущу.

— Там мама, я должна сказать ей, что жива и здорова.

— Элла, ты меня больше так не пугай, пожалей, могла бы хотя бы предупредить.

— Мне эта идея пришла в голову в процессе танца, и я мысленно попросила Лауру именно так его закончить, и кинжал у нее был ненастоящий.

— Но я-то этого не знал, — объятия Мирослава стали еще крепче.

— Эл-ла, — раздался сбоку дрожащий голос матери.

— Мама, это всего лишь представление, — мне удалось отстраниться от Мирослава.

— Ты доченька только не обижайся. Но я сюда больше не приду, — в глазах матери стояли слезы.

— Прости, я не хотела тебя расстроить, — порывисто обняв мать, тоже расплакалась. — Я всего лишь решила поэффектней закончить наше выступление.

— Уверяю тебя Элеонора, что это твое выступление запомнят надолго. А теперь давай-ка быстренько утирай слезы и спасай свою подругу, которую из-за тебя зрители готовы порвать на кусочки.

Поспешив на сцену, заметила, как Лаура безуспешно пытается утихомирить разъяренных зрителей, некоторые из которых уже начали атаковать сцену.

— Со мной все в порядке, — мой голос, перекрывая гомон толпы, усиленный магией пронесся по залу. — Это было всего лишь представление. — Я выдержала небольшую паузу, во время которой подошла к самому краю сцены. — Я опечалена тем, как вы себя повели, но с другой стороны, ваша реакция лучшее доказательство того, что все мы замечательно отыграли свои роли. Мне не хочется, чтобы вы ушли отсюда с осадком горечи, поэтому я в заключение нашего вечера спою несколько песен.

— Ты теперь долго, очень долго будешь меня успокаивать, — воспользовавшись запасным выходом, мы с Мирославом на лифте, поднимались к себе в номер. — Я весь напряжен, чувствую себя как сжатая пружина, готовый в любую секунду броситься на твое спасение.

— Искуплю и исправлюсь, — поклялась, прикидывая в голове, как именно можно это сделать. — Хочешь, я привяжу тебя к кровати и буду до утра заглаживать свою вину?

— Лучше я тебя привяжу, — в глазах Мирослава заплясали бесята. — Ты меня весь вечер мучила и изводила, теперь моя очередь.

— Пожалуй, я спущусь и еще немного посижу в ресторане. Подожду, пока ты остынешь.

— Ну, уж нет. — Лифт остановился и Мирослав, подхватив меня на руки, понес в номер.

ГЛАВА 16

Воскресение

— Элла прости, если разбудил, но мы вчера договаривались с тобой насчет камня и проверки на истинность пары. — Феликс меня действительно разбудил. Сколько же мы с Мирославом проспали?

— Хорошо, давайте встретимся через два часа, — мне еще требовалось окончательно проснуться, привести себя в порядок и что-нибудь закинуть в рот.

— Называй адрес.

— У вас в кабинете. Легче маму с камнем сюда доставить, чем тащить всех к нам.

— Согласен. Через два часа у меня и чтобы без опозданий.

— Слушаюсь босс. — Телефон выпал из ослабевшей руки, глаза закрылись, и я собралась еще часочек вздремнуть.

— Я все слышал, — сообщил мне Мирослав.

— Поздравляю, — сказала сонно.

— Не спи, — Мирослав стал тихонечко меня толкать.

— И чем предлагаешь заняться?

Через два часа мы все собрались у Феликса. Мама, под воздействием Нэйтона, тоже приехала. Мы с Мирославом первые решили опробовать на себе камень предсказаний. Ни я, ни он не сомневались в том, что мы истинная пара. А даже если это не так я особо не расстроюсь и уж точно из-за такого пустяка я не собиралась расставаться с Мирославом. Какая, по сути, разница, истинная у нас пара или нет? Важно, что мы любим друг друга, но сердце у меня все-таки дрогнуло, когда мы с Мирославом с разных сторон ухватились за камень, который сразу же окрасился в ярко красный цвет, что свидетельствовало о том, что мы с Мирославом действительно истинная пара.

Через десять минут, благодаря камню, мы узнали о том, что все шесть пар, которые решили пройти обряд единения уже меньше чем через неделю — истинные.

— Потрясающе, — озвучил общее мнение Феликс. — Где бы нам хотя бы еще одну пару найти?

— Нэйтон, ты как смотришь на то, чтобы сделать моей маме предложение? — Конечно, мне не следовало при всех спрашивать его об этом, но раз уж так сложились обстоятельства.

— Так я уже, — Нэйтон приподняв манжет рубашки, продемонстрировал мне свой браслет.

— Элеонора, ты не возражаешь? — в глазах матери я заметила беспокойство. Она нервничала.

— С чего это вдруг я должна возражать? — Подойдя к матери, взяла ее за руки. — Ты имеешь право на счастье и если тебе так важно, то мне твой избранник по душе, к тому же он по совместительству является и моим отцом. Благодаря Нэйтону, я перестала испытывать к змеям острую антипатию, наверное, потому что осознала, что сама наполовину змея.

— Держись Мирослав, — хохотнул Ник, — обовьется Элка вокруг твоей шеи и станет планомерно душить.

— Нэйтон, Оливия, — Феликс вложил в руки моих родителей камень предсказаний, и я как завороженная наблюдала за тем, как он становится кроваво-красного цвета. — Умоляю вас, давайте вы пройдете обряд в эту субботу вместе со всеми нами.

— Мамочка, соглашайся, — решила я поддержать Феликса. Зная маму, она бы провела обряд тихо и скромно без лишней помпезности.

— Я право не знаю, не люблю я всю эту шумиху.

— Мам, раз ты уж все равно дала согласие Нэйтону, давай мы с тобой в один день будем отмечать этот праздник. Ну, пожалуйста, не отказывайся. Ты будешь одна из многих, а значит, не привлечешь к себе слишком много внимания. К тому же будет что вспомнить.

— Да уж, твое вчерашнее выступление я запомню на всю оставшуюся жизнь.

— Мам не отвлекайся от темы и давай быстрее соглашайся. Нэйтон, ты же не против? — спросила у отца.

— Нет. По мне, чем быстрее, тем лучше, мы итак с Оливией столько лет потеряли. Я тут на днях узнавал, очередь на проведение обряда растянулась на четыре месяца, так что перспектива пройти обряд уже на этой неделе меня более чем устраивает.

— Вот и отлично. Мамочка, теперь только слово за тобой осталось.

— Я согласна, — произнесла она глядя на Нэйтона.

— Отлично. Отлично, — Феликс чуть ли не прыгал от радости. — Не смею вас больше задерживать, но только попробуйте не прийти в субботу на церемонию, — Феликс пригрозил нам всем пальцем. — Попрошу охрану, и они вас всех сюда доставят, и церемонию вы все равно все пройдете. Так что если что, то я вас предупредил. Элла, ты не могла бы задержаться, мне необходимо с тобой поговорить.

— В моем присутствии, — Мирослав обнял меня за талию.

— Я бы хотел поговорить с Элеонорой с глазу на глаз, — судя по тону, и взгляду Феликс был недоволен тем, что Мирослав не захотел оставить меня с ним наедине, а вот Амалия ушла, вместе с остальными.

— Элла все равно мне все расскажет, а так мы сэкономим время и мои нервы.

— Хорошо, — сказал Феликс после недолгих раздумий, указывая Мирославу на дальний угол в котором стояло кресло. — Если я от вас услышу хоть один звук, без всяких церемоний вышвырну за дверь.

Подойдя к бару, Феликс достал из нее графин и два бокала.

— Элла присаживайся, — Феликс указал мне на один из двух стульев стоящих возле стола. Разговор у нас с тобой предстоит долгий.

— Феликс, вы меня не пугайте, что такого могло произойти за то недолгое время, что мы с вами не виделись?

— Произошло Элла, произошло, — наполнив оба бокала, Феликс протянул один из них мне. — Только не за последние дни, а много-много раньше. То, что ты для меня сделала Элла, — Феликс, опустив голову, тяжело вздохнул, он подбирал нужные слова, но, похоже, впервые они у него не находились.

— То, что я для вас сделала, перекрывает все те неприятности, которые я вам доставила, за все время нашего с вами знакомства? — пришла ему на помощь.

— С лихвой перекрывает, — Феликс поднял на меня взгляд. — Я ведь не собирался брать на воспитание Лауру, хотя и уговаривал сестру не отказываться от дочери, только она и слушать ничего не хотела, она считала свою дочь прокаженной. — Феликс залпом выпил содержимое своего бокала.

— В тот вечер я впервые напился чуть ли не до беспамятства. У меня так душа болела… — Феликс крутил в руке пустой бокал. Разговор давался ему нелегко. — Словами этого не передать и испытать такого никому не пожелаю. Так вот, мне было плохо… Я не знаю, как оказался в комнате предсказаний.

— Неужели? — не смогла сдержать удивления.

— Удивлена? — вскинув голову, Феликс встретился со мной взглядом.

— Более чем. На вас это совершенно не похоже.

— Ну, да не похоже. Наверное звезды так сошлись, а может сама судьба сделала все для того чтобы я именно в тот вечер попал туда. Больше я там не появлялся, хотя признаюсь, несколько раз хотелось заглянуть.

— Лично я не желаю видеть будущее. Страшно, да и неинтересно жить будет, если все наперед знаешь, а еще осознание того что за тебя уже давно кто-то все решил не способствует душевному спокойствию. Я бы даже наверное специально все наоборот делала, для того чтобы выбраться из колеи в которую меня затолкали. Лично я не стала бы, сложа руки, плыть по течению.

— Именно поэтому таким людям как ты ничего не предсказывают.

Слышала я о таких индивидуумах, даже однажды, еще учась в академии, брала у одного интервью. Как он мне тогда объяснил, что сильная личность может менять свою судьбу и не раз, а еще существуют такие люди, которых называют узловыми. И вот от такого человечка-узелка зависят судьбы многих от десяти до многих тысяч живых существ. Люди-узелки даже если захотят не получат предсказания, потому что они сами являются вершителями судеб.

— Элла, ты можешь мне не верить, я и сам не верил, пока предсказания не стали сбываться.

— Так чему я не должна верить? И что вам такого показали?

— Предсказательница показала мне тебя, и сказала, что я связан с тобой, что только от тебя зависит не только мое счастье, но и моя жизнь. Она сказала, что если я не возьму опеку над Лаурой, то никогда с тобой не встречусь, а даже если и встречусь, то у меня не будет повода с тобой общаться.

Брать ответственность за племянницу не хотелось, и я медлил до последнего.

— Но все-таки вы решились забрать к себе Лауру.

— Я не только забрал ее к себе, я взял ее под опеку и благодаря этому я все еще жив.

Феликс даже Лауре об этом не рассказывал, иначе бы я знала. Каким-то непостижимым образом дракону удалось скрыть данный факт от своей умеющей читать чужие мысли племянницы.

Разговор Феликсу давался тяжело, я видела, как дракон постоянно подбирал слова и как те нехотя слетали с его языка. Налив себе еще настойки, Феликс не стал пить ее как до этого залпом, сейчас он лишь слегка пригубил крепкий напиток.

— Подразделение, в котором я в те времена служил, отправили на Ланмарт.

— Это когда произошел взрыв и все кто на тот момент находился на планете, погибли от отравляющего газа?

— Да, — Сделав глоток, Феликс невидящим взором смотрел на рубиновую жидкость в бокале.

— Вас оставили на Миорине из-за Лауры?

— Да, — кивнул головой Феликс. — Меня оставили здесь, потому что у девочки кроме меня никого не было, сестра сразу же отказалась от каких либо прав на свою дочь. Именно после этого я поверил в то, что мне предсказали, а уж когда мы с тобой столкнулись и Лаура, выйдя из машины, предложила тебе свою помощь…

— Вам и этот момент показали?

— Да. Понимаешь, как оказалось, мы с тобой связаны, — взгляд Феликса остановился на мне. — Я должен был выполнять все твои желания и даже требования, но ты никогда у меня ничего не просила. Даже о школе танцев и вокала, в которой ты хотела бы заниматься, ты лишь единожды упомянула и то не мне, а Лауре. Хорошо, что племянница мне об этом рассказала и я смог вас обеих туда устроить.

— И уже на следующий день, мы с Лаурой отправились на первое занятие.

— Я должен был попытаться заменить тебе отца, а ты меня постоянно сторонилась, хотя я и предпринимал несколько попыток к сближению.

— Слабо предпринимали, я ничего не заметила и не поняла, — пожурила Феликса.

— Я боялся тебя спугнуть, предпочитая видеть тебя хотя бы на расстоянии. Элла, ты помнишь тот день, когда вы отправились к обрыву?

— Разве такое забудешь? Каюсь, была не права. Подождите, — я заметила, с какой силой пальцы Феликса сжали ножку бокала, как напрягся сидевший напротив меня мужчина и как его голова слегка опустилась. — Хотите сказать, что я там тогда должна была разбиться? — Феликс не глядя на меня кивнул.

По телу пробежался холодок. Я бы умерла, если бы не Феликс.

— Спасибо.

— Да я тогда не тебя, себя спасал, потому что мое счастье могло прийти ко мне только через тебя. Я сильно перенервничал. Ты же помнишь, что я сделал? — Я кивнула, давая понять, что помню. Когда я увидел, что ты прыгнула… Я боялся, что не успею тебя подхватить, а потом чтобы не сорваться на тебе я стал крушить все то, до чего мог дотянуться.

— Зрелище было впечатляющим.

— Зато после этого вы какое-то время вели себя как мышки, да и потом особо не шалили.

— И успокоились окончательно, когда в "Золотом драконе" появилась Лучезарная.

— Кстати о ней. Решив воплотить в жизнь вашу задумку, я и не предполагал, что смогу зарабатывать на вас огромные деньги.

— А почему вы нам позволили в своем ресторане вытворять такое? Мы же запросто могли всех ваших клиентов распугать.

— Это была первая просьба, с которой ты ко мне обратилась, пусть и вместе с Фелицией и Лаурой. Как я тебе говорил, я не мог тебе отказать. Я думал, что уже после первого выступления, на котором вы с треском провалитесь, вы откажетесь от данной затеи, а видишь, как все получилось.

— По субботним вечерам в "Золотом драконе" появлялось от силы человек десять, а теперь именно в субботу в ресторан практически невозможно попасть.

— Это потому что у вас троих не только есть дар, а вы еще умеете работать совместно, вы чувствуете друг друга и даете ощутить свои чувства другим. Ваши выступления непредсказуемы и фантастичны. Они затягивают зрителей в другой мир, позволяя в этот краткий миг почувствовать себя кем-то другим. Я до сих пор не понимаю, как вам удается передавать зрителям не только картинку, но и эмоции? Я не единожды плакал на ваших представлениях, благо было темно, и моих слез никто не видел. И я прекрасно понимаю желание посетителей не пропустить не единого вашего выступления, и ради этого многие готовы приходить в "Золотой дракон" каждую субботу. Я бы тоже приходил, потому что после ваших выступлений, словно заново рождаешься и уже по-другому смотришь на мир.

— Все Феликс, умоляю, перестаньте нас хвалить. Посмотрите, вы уже вогнали меня в краску, вот я как возгоржусь и потребую увеличить сумму гонорара.

— На три процента каждой из вас запросто.

— А почему только на три?

— Решила меня разорить пока я добрый? — На губах Феликса появилась едва заметная улыбка.

— Ни в коем случае и поэтому мы оставим все как есть. Я жду продолжения. — Поставив локти на стол, я положила голову на кулаки и приготовилась слушать. — Что вам еще напророчили? — Меня съедало любопытство.

— Я видел твою встречу с Теодором.

— Что? — я всем корпусом подалась вперед. Это казалось невероятным.

— Встреча с ним это один из ключевых, я бы даже сказал переломных моментов в твоей жизни, да и в моей тоже.

— Я ничего не понимаю. Но если бы у меня была голова на плечах, то я бы послушала Лауру и не искала бы встреч с Теодором. И ничего бы не произошло.

— Прошло много лет, а у меня до сих пор мелькают перед глазами те картинки. — Откинувшись на спинку кресла, Феликс стал крутить в руке бокал с остатками настойки. — Если бы ты не встретилась с Теодором, Лаура бы погибла, попав под машину. — Приподняв голову, Феликс встретился со мной взглядом и из его груди вырвался тяжелый вздох. — После этого вся моя жизнь покатилась бы под откос. Ведь ты бы в день похорон Лауры не привела бы ко мне Амалию, в общем, мы бы с ней не встретились. Прекратились бы выступления Лучезарной и "Золотой дракон" остался бы без посетителей. Как бы я ни старался и чтобы не делал, но только благодаря вам "Золотой дракон" процветает. Прости, я отвлекся. Сложно сразу рассказать обо всем, при этом, не перепрыгивая с одного эпизода на другой.

— До какого момента. Вам показали другое развитие событий?

— До самого последнего. Меня не стало бы примерно спустя год после смерти Лауры. — Допив настойку, Феликс поставил на стол пустой бокал, покрутил его немного в руке, а потом снова наполнил. — Как ни парадоксально, зная об этом, я был не в курсе того, что вы затеяли с Лаурой и Германом. Вы даже не сочли нужным поставить меня в известность.

— Вы бы нас остановили.

— Не в тот раз, но я бы тебя подстраховал. — Взгляд Феликса упрекал и я, опустив голову, откинулась на спинку стула.

— Но я же этого не знала.

— А как насчет того что одна голова хорошо, а две лучше? Я уже не говорю о доверии, которого я, по всей видимости, не заслужил.

— Я всего лишь хотела, чтобы меня не отговаривали. А вы могли бы без всяких разговоров запереть меня здесь в "Золотом драконе" в одной из комнат. А меня непреодолимо тянуло в клуб к Теодору, и я не могла и не хотела этому противиться, подсознательно понимая, что это важно.

— Мне и про него показали. Если бы не ты, Теодор подмял бы под себя многих и практически полностью захватил бы власть на Миорине, раз за разом подавляя мелкие очаги сопротивления. — Ты молодец, — на губах Феликса появилась едва заметная улыбка. — Но если бы я был на твоем месте, и даже если бы меня куда-то тянуло, я бы ни за что туда не пошел. Так вот, ты отправилась на встречу и так как Лаура согласилась тебя прикрывать, она не пострадала и в этот же день, вернее уже на следующий она соединилась с Энрике. Это было чуть позже, а сразу же после того как тебя забрал Нэйтон, она прибежала ко мне и обо всем рассказала. Я возликовал. Мне хотелось обнять весь мир, но мне не позволили этого сделать. Ко мне заявился Антонио и сообщил, что намерен выяснить кто такая Лучезарная, для него это как для начальника департамента безопасности, вопрос чести. Моя радость тут же сменилась тревогой и волнением. Я не хотел, чтобы вас раскрыли. Хотел, чтобы Лучезарная, как и прежде пребывала в ореоле загадок и тайн, но я ничего не мог сделать. Антонио буквально скрутил меня по рукам и ногам и не оставлял меня в одиночестве ни на секунду, поэтому я тебя даже предупредить не мог.

— Можно было бы мысленно обратиться к племяннице, а она бы в свою очередь позвонила бы мне, — я бы именно так и сделала.

— Элла, я уже давно закрылся от Лауры, она, бесспорно, могла бы сломать мою защиту, но понимаешь, нам обоим было так намного спокойнее.

— Все с вами ясно. Вы именно из-за этого в тот вечер так злились?

— А как тут остаться спокойным?

— Феликс не надо нервничать, все обошлось и ладно, — попыталась я успокоить дракона. Давайте лучше вернемся к предсказаниям.

— К предсказаниям, так к предсказаниям, — не стал упрямиться Феликс. — Мне сообщили, что свою единственную, я найду только после того как устроит свою судьбу моя племянница, а Лаура как назло много лет подряд игнорировала Энрике. Элла, когда ты с ним в прошлую субботу пела, у меня сердце разрывалось на части от боли. Ты знаешь, вы с ним так пели и так друг на друга смотрели… В общем, заставила ты меня понервничать. Я решил, что вы любите друг друга и страдаете из-за того что не можете быть вместе. Мне вас было жаль и Лауру тоже, потому что она проворонила свое счастье, а вместе с ней и я оставался ни с чем. А еще эта концовка, когда ты бросаешься к падающему Энрике и вы исчезаете. Даже у меня при виде вашего падения сердце оборвалось. Надо ли говорить в каком состоянии посетители выходили из зала? Мне, между прочим, пришлось сбежать и отключить телефон.

— Энрике потрясающе поет.

— Ты тоже была на высоте, — похвалил меня Феликс, а мне почему-то вспомнился демон, и то, что он говорил о моем голосе.

— Элла у него совершенно нет вкуса, — произнес Феликс, словно читая мои мысли.

— Возражаю, а как же Фелиция?

— Но мы-то с тобой знаем, кому он своим счастьем обязан, — мы с Феликсом заговорщицки переглянулись.

— Все хорошо, что хорошо заканчивается. Феликс все ваши предсказания сбылись?

— Да. Они как раз заканчивались моментом, когда мы с тобой сидим за столом и разговариваем.

— За новыми предсказаниями пойдете.

— Нет, но ты не надейся, я тебя от себя не отпущу.

— Да я и сама не уйду. Где меня еще так вкусно и сытно покормят, да еще и бесплатно?

— Я ей душу раскрываю, все чувства на изнанку выворачиваю, а оказывается, что я тебе нужен лишь для того чтобы сытно покушать. Элеонора я в тебе разочаровался. — Феликс сделал вид что обиделся и сразу таким милым стал, что я им даже залюбовалась.

— Элла немедленно прекрати на него так смотреть, а то я тебя к Феликсу уже ревновать начинаю. Ты на меня еще ни разу так не смотрела. — Мирослав подошел к нам.

— Как я на тебя еще не смотрела?

— Ты им любуешься, а мной нет. — Подняв меня на руки, Мирослав сел на стул и посадил меня к себе на колени.

— Мне кажется, что кто-то обещал сидеть тихо-тихо и в разговор не вмешиваться.

— Так я и не вмешиваюсь, — Мирослав уткнулся мне носом в шею и, втянув в себя воздух, прижал к себе. — Общайтесь. Я тут тихонечко посижу.

— Да мы собственно практически закончили. — Феликс допил остатки того что у него еще оставалось в бокале. — Элла я уже давно хотел с тобой поговорить, да вот видишь, только сегодня получилось это сделать.

— Как же, как же, помню. Приезжаю я к своей любимой девушке, а рядом с ней стоит дракон и так на нее смотрит. Феликс у вас во взгляде было столько обожания, что мне сразу же захотелось выяснить с вами отношения и объяснить, что Элеонора моя и что неприлично так смотреть на чужую возлюбленную.

— Ты что хотел подраться с Феликсом? — развернувшись в объятьях, поймала виноватый взгляд Мирослава. — Да Феликс бы тебя одной своей лапой раздавил бы или бы хвостом отшвырнул, чтобы ты у него под ногами не мешался.

— Элла немедленно прекрати расхваливать Феликса.

— А я его разве расхваливаю?

— Еще как, — пожаловался Мирослав. — Я уже весь обзавидовался.

Пришлось обнять Мирослава за шею и поцеловать в уголок губ.

— Если бы я собственными глазами не видел, какими глазами Феликс смотрит на Амалию ни за чтобы не поверил в то, что вы с Феликсом всего лишь друзья.

— А мы больше чем друзья, — призналась, наблюдая за выражением лица Мирослава, на котором одна эмоция сменяла другую.

— И не надейся, я тебя ему не отдам ни первой, ни второй женой, потому что ты моя и только моя и перестань меня провоцировать.

— Феликс и Лаура стали для меня второй семьей, так что с появлением в моей жизни Нэйтона у меня теперь стало два отца, благодаря одному я появилась на свет, а второй меня вырастил, периодически пытаясь воспитывать.

— Теперь я тебя буду воспитывать.

Я утонула во взгляде Мирослава, только сейчас понимая, что именно он является центром моей Вселенной, что только с ним я буду счастлива, и что только от него я хочу иметь детей. А ведь вполне вероятно, что внутри меня уже кто-то растет.

— Элла, что случилось? — Мирослав беспокойно вглядывался в мое лицо, а Феликс сидел и чему-то улыбался, а ведь…

— Феликс, — Соскочив с коленей Мирослава, я во все глаза уставилась на дракона, который теперь уже усмехался. — Феликс вы же знаете… — я замолчала, не зная как лучше выразить свою мысль словами.

— Да я знаю и Мирослав, между прочим, тоже. Ты думаешь, почему он от тебя ни на шаг не отходит и пылинки с тебя сдувает.

— Мирослав, — развернулась к коварному оборотню, который не счел нужным поставить меня в известность.

— Я не знал, как ты отреагируешь на это известие и поэтому решил сообщить тебе эту новость в день нашего с тобой обряда единения.

— После церемонии, да?

Скорее всего, во мне взыграли гормоны, а еще немного обиды и возмущения. В общем, я набросилась на Мирослава с кулаками, только вот ударить мне удалось его только дважды, после чего он дернул меня на себя и, сжав в объятьях, поцеловал. Несколько первых секунд я еще пыталась вырваться и оттолкнуть от себя, а потом обвила его шею руками и стала прижимать к себе коварного оборотня, отвечая на каждый его поцелуй.

Поглощенные друг другом мы и не заметили, в какой именно момент Феликс покинул нас, плотно прикрыв за собой дверь.

ЭПИЛОГ

Свадьбу мы праздновали целых три дня. Гостей, желающих нас поздравить, оказалось так много, что нам пришлось делать перепланировку всего здания, для того чтобы их всех разместить. Ну и, конечно же, не обошлось без выступления "Лучезарной", она на радость гостям три дня подряд в "Золотом драконе" выступала.

Антонио, к нашей всеобщей радости, перебрался на другую планету, а Мирослав занял его место в департаменте безопасности. Нэйтон стал его правой рукой, Ник левой, ну а я согласилась играть роль шеи, которая поворачивала голову Мирослава в нужную сторону.

И я, и Лаура в силу своих возможностей стали помогать Мирославу расследовать преступления, а вот ни на одной из операций по обезвреживанию преступников нам с ней присутствовать так и не разрешили, хотя я несколько раз хотела не присутствовать, а непосредственно участвовать. Обижаться на Мирослава было бесполезно, он ухитрялся вывернуть все таким образом, что его и упрекать, вроде как было не за что, так как он исключительно только обо мне заботился.

Вивьен родила двойню, двух чудесных мальчуганов, отец которых так и не пожелал их признавать. Вивьен, сразу же после рождения детей, предоставила Раулю возможность признать их, да только он отказался, на радость Лаймону, который взял заботу о чужих детях и самой Вивьен на себя.

Не было бы счастья, да несчастье помогло. Если бы Вивьен в тот день, после разговора со мной, не отправилась бы в клинику на обследование, она бы не встретились с Лайманом и если бы не тот злополучнуй поцелуй, из-за которого она рассталась с Раулем, Вивьен не повстречала бы свою истинную пару. Вот так вот.

Мама у меня теперь по командировкам не разъезжает, да и куда ей? У нее скоро еще одна дочка родится, а еще и внук появится, так что скучать не придется.

Лучезарная, как и прежде время от времени продолжает свои выступления в "Золотом драконе". Феликс и Амалия, тоже вскоре собираются стать родителями, впрочем, как и Лаура с Энрике. Одна Ранита заявила, что ей еще рано становиться матерью и что вначале им с Германом необходимо пожить для себя, а уж после окунаться в заботу о потомстве.

Уступив квартиру родителям, мы с Мирославом поселились в "Золотом драконе". Давно мне нужно было это сделать. Удобно, да и всегда все под рукой.

На днях мне Нэйтон по секрету сказал, что после рождения ребенка, моя сила может в разы увеличиться и что мне надо подумать о том куда можно будет скидывать излишки магии, так как если в департаменте безопасности, кто-то не из своих узнает о том, что я сильная ведьма… В общем мало мне не покажется. Нэйтон спросил, есть ли у меня по поводу этого какие-нибудь соображения, и я рассказала ему о магической лавке, в которой приобрела браслеты.

Уже на следующий день Нэйтон с Мирославом нанесли визит хозяину магической лавки, после чего разрешили мне с ним сотрудничать.

Феликсу удалось вернуть Амалии наш журнал: "Как трудно быть женщиной" и я пусть и не всегда, но зато с душой, пишу и отправляю в него свои статьи и наброски. Амалия взяла на мое место другую девушку, да и вместо себя оставила управляющего, лишь изредка появляясь в редакции и больше руководя сотрудниками по телефону.

Совсем скоро у многих из нас, с рождением детей, начнется новый жизненный виток, но это уже совсем другая история.

Сентябрь-декабрь 2017 года.

Оглавление

Нити судьбы Наталья Королькова

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

ГЛАВА 11

ГЛАВА 12

ГЛАВА 13

ГЛАВА 14

ГЛАВА 15

ГЛАВА 16

ЭПИЛОГ Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg