«Однажды в далекой-далекой галактике»

Однажды в далекой-далекой галактике (fb2) - Однажды в далекой-далекой галактике 242K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Веста Вилке

Веста Вилке Однажды в далекой-далекой галактике

АННОТАЦИЯ

Однажды в далекой-далекой галактике Тобаяс встретил Амбер. И понеслось: космические пираты, возглавляемые безумным ученым, неизвестные технологии, смертельный газ и истинная пара, которая нашла друг друга. Смогут ли они выбраться из этой передряги живыми?

ПРОЛОГ

Гигантский тяжеловооруженный межпланетный крейсер "Последний герой" стремительно рассекал космическое пространство, между планетарными системами Рея и Гратен. Он был похож на огромного летающего кита, охотящегося в бескрайней ночи. Сходство придавал еще и тот факт, что "Последний герой" вот уже неделю по времяисчислению планетарной системы Рея, которую они еще не покинули, тоже охотился. Правда, совершенно безрезультатно.

Стоя на мостике, капитан Бойд Лиланд пристально следил за россыпью разноцветных огоньков на приборных панелях, полукольцом охватывающих переднюю часть отсека. Больше глазу зацепиться было не за что, ведь панорамная стена, изготовленная из полимера, покрытого снаружи специальным составом, который не дает увидеть, что творится внутри отсека, но позволяет в подробностях рассмотреть то, что находится снаружи, сейчас открывала взору лишь холодную и мрачную темноту дальнего космоса. И темноте этой не было ни конца, ни края.

Лиланд никогда так отчетливо не осознавал всю свою слабость и никчемность, как во время этих дальних перелетов, когда знаешь, что жизнь от смерти отделяет только корпус обшивки. Твою жизнь от твоей смерти. Здесь в космосе все ощущается острее. В том числе и опасность.

Капитан Лиланд нутром чуял, что смерть подбирается к нему, что она уже занесла над ним свою косу, но не мог понять, откуда это ощущение. Ничего вокруг не нарушало тихого покоя обычного перелета. Все было обыденно до скрипа зубов, и именно это спокойствие и обыденность нагнетали обстановку еще больше, играя как на музыкальном инструменте на нервах всех, кто был осведомлен об истинной миссии этого перелета.

Внезапно его коммуникатор ожил, подав сигнал о сообщении, и эсгер, нахмурив свои пышные брови, в которых, как и в волосах, была видна первая седина, бросил взгляд на экран. Изучив сообщение, он кивнул вахтенному офицеру Арбогасту, и тот, получив это молчаливое разрешение, наклонился над плечом Лиланда и прочел: "Обстановка без изменений. Разведпатрули и зонды не обнаружили следов кораблекрушения".

— До сих пол нет следов? — изумился офицер Арбогаст. — Но ведь они узе пръесесаи боее обсылный яйон, сем сектол возмозного обнаюзения объемков.

Его псевдоброви взволнованно задергались, и офицер затараторил, из-за чего его, как и у всех других гворов, невнятная речь, стала еще невнятнее:

— Мне это не нлавится, капитан. В одном и том зе месте пъеизосъи два совелсенно необъяснимых иссезновения — снасяла "Насели", потом "Кэльява"… И оба колабля — за один месяс. Пусть от них не осталось ни единой спасательной слюпки, но хотя бы объемок миклосхемы или колпуса дойзен бый найтись. Если хотите знать мое мнение — мне это совсем не нъявится, капитан. Одна авалия может быть слусяйносью, но две… — из суеверия он не закончил фразу, боясь, что накличет на свой корабль судьбу тех двух.

— А на третий раз это уже становится закономерным, — закончил его мысль менее суеверный капитан, и вернулся к делу: — Меня больше всего тревожит внезапность катастрофы. Ведь ни один из пассажирских лайнеров даже не послал сигнала бедствия. О чем речь. От них даже простых технических сообщений не поступало, из тех, которые искусственный разум, управляющий кораблем, отправляет автоматически: о насыщение помещений дыхательной смесью, о расходе топлива или о состоянии продуктовых запасов. Их управляющие комплексы просто переставали выдавать координаты и все, — раздраженный Лиланд задумчиво потер подбородок, пытаясь найти логическое объяснение: — Впрочем, нападение могло быть столь внезапным, что они не успевали отреагировать, ведь у них не было ни наших следящих мониторов, ни зондов, ни нашего вооружения. Сейчас, судя по докладам с наблюдательных постов, мы в чистом пространстве. То же самое говорят и аванпосты Флота эсгеров и Корпуса следопытов. Но будь я проклят, если стану им доверять — любому из этих подслеповатых лодырей от Менесса до самого Атриума.

Лиланд большую часть своей сознательной жизни воевал с обращенными. За это время он твердо уверовал, что этих тварей нельзя недооценивать и мер безопасности не бывает слишком много, а разведка может ошибаться, и частенько это делает. Он сурово взглянул на вахтенного.

— Вы получили новые указания?

Арбогаст привычно вытянулся, докладывая:

— Лазумеется, капитан. Задействованы все следяссие монитолы и тли линии бальелных экланов, эмиттелы полностью укомплектованы лассетами. Не сситая охланников из сисла эсгелов, в нашем ласполязении полностью воолузенный отъяд следопытов, котолый в любой момент мозет быть поднят по тъевоге. Любой обналузенный нами объект будет немедъенно идентифисилован, каждый звездолет в этой местности — пъедупъезден об опасности и усилит мелы безопасности. Пли любом пъизнаке опасности будет автоматисески послан сигнал тъевоги. Любой летаюсий объект, любого класса, пытаюсийся пелесесь контъейную зону и не подающий опознаватейных сигналов, попадет под огонь наших олудий.

— Все правильно, — одобрительно кивнул капитан Лиланд и в нем вновь заговорил бывалый солдат, не способный смириться с тем, что его сослали вести полугражданское существование. — Так должно быть всегда, а не только во время периодических нападений космических пиратов. Обращенных изгнали из этого сектора всего двенадцать лет назад, а все уже расслабились и начали забывать о мерах безопасности.

— Ну, — усмехнулся Арбогаст. — Уситывая, какие слухи ходят вокъюг этих нападений, на секу будут дазе контъябандисты из Менесса, хотя эти лебъята безумны и отсяянны, словно самоубийсы. И я совсем не удивъюсь, если в слухах об этих происсествиях оказется немалая доя истины.

— С чего вы это взяли? — фыркнул капитан Лиланд, покосившись на своего офицера. — Вы их вообще слышали? Пираты на сверхсветовых крейсерах? Субсветовые лучи? Безинерционные манипуляции в поле тяготения? Да это же не просто смешно. Это звучит как сюжет из какой-нибудь голографической картины, — его кустистые брови неодобрительно сошлись на переносице. — Если в этом секторе и творится разбои — что, к сожалению, похоже на правду — средства у мерзавцев поскромнее, уж поверьте мне. И никому из них не выстоять против наших мультиплексных бластерных батарей, прикрытых тремя барьерными щитами. Этого хватит на любого врага — пиратов, контрабандистов, обращенных или другую нечистую силу. И если они попробуют взяться за "Последний герой", мы попросту сотрем их в порошок. Да что там порошок. Это будут настолько мелкие частицы, что им еще не придумали названия.

Отдав салют, вахтенный Арбогаст отправился на обход крейсера. Он был рад поскорее убраться с глаз раздраженного начальства. В Лиланде жил боевой дух, желание бить, уничтожать врага. Желание, которое вот уже полтора года не находило выхода. С тех самых пор как его перевели служить подальше от линии боя, на "Последний герой" — крейсер, приписанный к планетарной системе "Рея". Если бы не появление этих пиратов, да не загадочное исчезновение двух пассажирских лайнеров, Лиланду больше не пришлось бы покинуть ее. Безопасная старость — это награда за преданную службу главе клана Сабиан, правящего эсгерами в галактике Аструм.

Но Лиланд хотел не безопасного порта, он желал броситься навстречу буре. Смерть в своей кровати казалась ему чем-то противоестественным. Он привык действовать. Бойд Лиланд — это старый пес, которому уже не изучить новых трюков. Почти всю жизнь он учился выискивать врагов, молниеносно нападать, одерживать победу настолько малыми потерями, насколько это возможно и разрабатывать планы сражений и уничтожать обращенных. Что ему делать с этими навыками на гражданском судне?

К сожалению, новый глава клана Сабиан решил, что Лиланд стал уже достаточно старым псом для того, чтобы бегать за палкой. Его со всем должным уважением и почетом посадили на цепь в очень хорошей конуре.

Сейчас у Лиланда была неплохая жизнь, спокойная, можно даже сказать размеренная, лишенная тревог и неуверенности в завтрашнем дне. Но каждый день просыпаясь он мечтал только об одном — снова ринуться в бой. Ну, или хотя бы получить боевое задание.

И судьба, наконец, дала ему такую возможность.

Шесть больших мониторов дальнего слежения, в темную глубину которых напряженно всматривались дежурные пилоты, спокойно мерцали, их чувствительные ультрасенситивные детекторы ничего не обнаруживали — пространство было чистым на тысячи и тысячи миль. Сигнальные лампочки на панели пилота не мигали, сигналы тревоги на коммуникаторах молчали, искусственный разум Пагода не видел ничего необычного ни в поведении пассажиров корабля, ни в том, как вела себя техника. Яркая светящаяся точка находилась прямо в центре микрометрической сетки, в пересечении направляющих линий; значит, гигантский крейсер шел точно по проложенному Пагодой курсу. Все было в порядке, ведь управляющий комплекс корабля функционировал с обычной стопроцентной надежностью.

Завершив обход, вахтенный так и доложил капитану Лиланду: "Все в порядке, капитан". Тем не менее это было далеко от истины. Угроза для их крейсера существовала, но она подкралась не с той стороны.

Источник смертельной опасности уже находился на самом корабле.

В закрытом и хорошо защищенном отсеке, глубоко в стальном чреве "Последнего героя", мерно гудел большой климатизатор, разгоняя по обитаемым палубам потоки дыхательной смеси — адаптированного состава, которым могут дышать разные расы, находящиеся на корабле. В этот момент над его трубопроводом — главной артерией судна — согнулась массивная фигура в неуклюжем, явно слишком малом для такого большого тела, защитном костюме. Незнакомец склонялся все ниже и ниже. Широкие плечи время от времени подрагивали, когда лазерная дрель в его руках, натыкалась на препятствие. Однако с таким мощным инструментом, как у него, любое препятствие могло лишь слегка задержать, но не остановить. Вскоре сверло ожидаемо прошло насквозь, и в отверстие был вставлен гибкий и плотно пригнанный шланг, на конце которого находился тяжелый металлический цилиндрик с хрупкой стеклянной ампулой внутри. Роугг стоял в напряженной позе, глядя на коммуникатор, прикрепленный с помощью манжеты на левое запястье. Его правая рука сжимала цилиндр, большой палец лежал на торце, поглаживая едва заметный выступ. Сквозь прозрачное забрало шлема была видна ухмылка, игравшая на губах роугга. Он дождался точно высчитанного момента, когда его палец, надавив на кнопку, освободил содержимое хрупкого сосуда, и оно медленно растеклось по отсекам огромного корабля.

Лиланд не знал и не мог знать, что в этот момент решилась судьба "Последнего героя".

ГЛАВА 1

На верхней палубе крейсера, в большом салоне, были в разгаре ежевечерние танцы. Их устраивали с позволения капитана Лиланда, и сейчас, чтобы без причины не пугать не военный персонал и гражданских лиц на корабле, не стали отменять. Капитан, несмотря на то, что считал меры безопасности недостаточными, все же сознавал разницу между готовностью отразить нападение и паническое ожидание этого самого нападения. Тревога заставляет видеть опасность там, где она есть, и там, где ее нет. А Лиланд предпочитал руководить подчиненными с ясным умом.

Сегодняшний вечер был одним из самых многолюдных за все время путешествия. Недостатка в партнершах не было, ведь в поход обычно брали и не военных — специалистов по обслуживанию вычислительной техники, ученых или обслуживающий персонал, среди которых преобладали женщины, в большинстве своем молодые и хорошенькие, помогавшие скрасить томительную скуку долгих перелетов.

К тому же, в команде крейсера имелись и женщины-военные.

В зале прозвучали последние аккорды модного в планетарной системе "Рея" зажигательного танца, и запыхавшаяся Амбер де Сантис, по общему мнению мужского состава, самая роскошная красавица этой поездки, предложила своему партнеру прогуляться к одному из наблюдательных мониторов. Ее не должно было быть на борту этого корабля. Дочь сенатора обычно путешествует на личных звездолетах своего отца. Но получилось так, что ее отцу по какой-то срочной причине потребовалось увидеть дочь, поэтому их крейсеру приказали доставить молодую госпожу де Сантис в планетарную систему Гратен, а уже там она пересядет на его личный звездолет, который домчит девушку за несколько дней.

— О, Нео Блу больше не видно, — с легким разочарованием воскликнула она. — Как жаль. Мне полюбилась эта планета. Не понимаю, зачем отцу было дергать меня так срочно? Подождал бы пару недель и в систему "Рея" прибыл бы его звездолет. К чему такая спешка?

— Вам не нравится полет? — спросил сопровождавший ее молодой офицер эсгер. Лицо мужчины выглядело равнодушным, но напряженная поза выдавала то, насколько его задели эти вскользь брошенные слова.

— Что вы, — поздно поняла, что невольно задела его чувства Амбер. — Я говорила не о "Последнем герое". Я говорила о той жизни, что мне пришлось бросить на Нео Блу, о моих друзьях, об учебе…

Амбер оглянулась на своего спутника и буквально утонула в его черных глазах. Их выражение было неизменным. Никто вокруг не мог прочитать эмоции этого эсгера, возвышающегося над нею на полторы головы. Но ей, с самого первого дня знакомства чудилось, что она может. И сейчас Амбер казалось, что она читает в них желание. Или это лишь отражение ее собственного влечения к нему?

Поспешно отведя глаза, она спросила, просто, чтобы занять образовавшуюся паузу:

— Куда направлен этот монитор, командор Суини?

Тобаяс Суини, рослый молодой эсгер, мускулистый, но при этом выглядящий подвижным, не просто так заслужил место старшего офицера на "Последнем герое". Благодаря силе, которой обладают все эсгеры, и врожденной ловкости, которую не ожидаешь от таких рослых мужчин, он был непобедим в бою, а благодаря гибкому уму умел прекрасно оценивать риски и никогда не упускал возможность. Решимость и смелость никогда не подводили Тобаяса.

До этого случая.

Стоящая перед ним красавица пленила эсгера с первой встречи. Тобаяс мог смотреть только на нее, думать, только о ней. Где бы не находился, чем бы не занимался — его всегда непреодолимо влекло к прекрасной вэйли с раскосыми серыми глазами и притягательными полными губами сливового цвета. Это становилось похожим на одержимость. Желание обладать ею было столь сильным, будто он умирал, а она была единственным лекарством. Ни с одной женщиной прежде он не испытывал ничего похожего. И совершенно себя не узнавал. Амбер де Сантис буквально околдовала его.

Тобаяс готов был ради нее на все. Конкретно сейчас он коснулся руками экрана и увеличил изображение.

— Этот направлен назад, на Нео Блу, а этот смотрит вперед, на пункт нашего назначения, главную планету системы Гратен — Сэншнл, — показывая, он наклонился вперед, и теперь их с Амбер лица разделяло чисто символическое расстояние. Тобаяс смотрел на нее, она на него с немым призывом во взгляде и у него не хватило воли остановиться. Медленно, чтобы не спугнуть свою добычу, Тобаяс наклонился к ее губам. Тут он замешкался, давая ей шанс передумать. Но девушка неожиданно стала на цыпочки, и сама его поцеловала, обвив руками крепкую мускулистую шею.

Амбер мечтала об этом мгновенье с самой первой их встречи. Она вэйли представительница генетически модифицированной расы, которую размножали, холили и лелеяли только для одного — для сексуальных утех. Она генетически запрограммирована быть сногсшибательно красивой, сексуальной и чувственной. А Тобаяс Суини заставлял ее либидо просто с ума сходить. И в тот момент, когда Амбер уже надеялась, что они хотя бы поцелуются, он замешкался. Не удержавшись, вэйли сама его поцеловала. На мгновение эсгер замер, заставив ее испугаться: вдруг, своим напором она испугала его, или напомнила про трудовую дисциплину? Неужели на этом все и закончится, и ей снова придется довольствоваться самоудовлетворением и игрушками у себя в каюте? Но затем Тобаяс обнял ее с такой силой, которую она никак не ожидала, и ответил на поцелуй.

О, вселенная. Этот эсгер знал, что делать.

Его поцелуй был полон страсти и желания. Амбер не была невинной девой, несмотря на свой довольно молодой возраст. Вэйли — чувственная раса. Они любят секс и удовольствия. Такова их природа. Но еще ни один любовник не целовал Амбер так, как Тобаяс Суини. И если до этого она надеялась, что они смогут обойтись просто поцелуем, то сейчас ей нужен был он весь.

Желание горячей волной растекалось по телу. Амбер казалось, что все ее ощущения обострились, и все ощущалось в разы сильнее: ароматы, прикосновения, жар плоти, жадность его губ. Этот поцелуй заставил ее всю, до кончиков пальцев, обмякнуть, стать податливой глиной в умелых мужских руках. Тобаяс, кажется, также лишился контроля. Он сжал сильными руками ее зад, впрочем, не причинив вреда или боли, и поднял легкую как перышко девушку, прижимая к стене. Амбер не только не сопротивлялась, но и закинула свои ноги ему на талию, сцепив позади щиколотки. Ох, как же она хотела продолжения.

Эсгер с мучительным стоном оторвался от нее, прижавшись своим лбом к ее. Он тяжело дышал, словно только что в одиночку толкал звездолет или передвигался по планете с увеличенной гравитацией.

— Останови меня сейчас и я отступлю, — умоляюще попросил он, громким шепотом. — Если мы это сделаем — назад дороги не будет, девочка.

— Ни за что, — так же тяжело дышала Амбер. — Я хочу все, что ты можешь мне дать.

— Это безумие… — прошептал Тобаяс. — Ты дочь сенатора.

— Я женщина, — с достоинством возразила она и тут же голосом, полным соблазнительной хрипотцы, спросила: — Разве я не красива? Разве ты меня не хочешь?

— С первой нашей встречи я могу думать только о тебе, — заверил ее Тобаяс. — Я хочу тебя больше всего на свете…

— А я тебя, — пылко воскликнула Амбер. — Так почему нам не утолить жажду друг друга?

— Я боюсь, что один раз попробовав тебя, не смогу остановиться… — честно признался Тобаяс.

Амбер улыбнулась ему самой обворожительной из своих улыбок и заверила:

— С тех пор, как я узнала, что ты тоже меня хочешь, у тебя не осталось выбора. Мы будем вместе, так или иначе. Так что лучше перестань тратить время на разговоры и займись уже делом.

Тобаяс улыбнулся. Он уже давно понял, что у этой хрупкой на вид вэйли характер настоящего эсгера. Но ему все же пришлось еще ненадолго отвлечься. Ровно на столько, сколько потребовалось бы для того, чтобы с помощью своего коммуникатора отключить камеры слежения в комнате наблюдения, и заблокировать вход. Меньше всего ему хотелось, чтобы весь крейсер видел, чем они тут занимались.

Быстро закончив с мерами безопасности, Тобаяс снова припал к слегка опухшим губам прекрасной вэйли в своих объятиях. Он хотел ее так сильно, что все тело болело. И все же ему приходилось сдерживаться. Эсгеры — страстные, неутомимые любовники. Чтобы Амбер там не говорила, но напор с его стороны мог напугать ее. Тогда этот раз станет для них первым и единственным. А Тобаяс не собирался останавливаться. Он целовал вэйли, и ему было мало поцелуев, ласкал ее полную грудь, пока только через платье, и этого также было мало. Вдыхал аромат ее возбуждения и еще сильнее распалялся, понимая, что она хочет его так же сильно, как и он ее. Наверное, Тобаяс никогда не сможет насытиться ею. Рядом с Амбер де Сантис он начал понимать непреодолимую жажду, мучающую обращенных.

Его руки скользнули по бедрам Амбер, едва прикрытым задравшимся легким летним платьем, и это прикосновение послало сладкую дрожь по всему телу девушки. Никогда она не испытывала такого первобытного возбуждения. Желая поскорее ощутить его в себе, Амбер прогнула спину и сильнее прижалась к нему всем своим тонким, точеным телом. Заложенное генетически желание получать удовольствие распаляло ее все сильнее: тело горело, и терпеть эту сладкую пытку не было сил. Она принялась лихорадочно расстегивать ремень на его форменных штанах.

Тобаяс не церемонился, и просто разорвал надетое на ней белье. Затем его руки скользнули под платье, к полной груди, так хорошо легшей ему в руки. Тобаяс чувствовал, как в голове тяжелыми ударами пульсировала кровь. Все его тело наполнилось желанием и нетерпением. Вэйли закрыла глаза и застонала, когда он начал ласкать грудь, кончиками пальцев потирая соски в рваном ритме и пощипывая их. Страсть и нетерпение скользили в каждом его движении. Тобаяс хотел от вэйли сразу все: хотел целовать, ласкать, быть в ней. Хотел, чтобы она в экстазе выкрикивала его имя. Его и только его.

Тобаяс — эсгер, а эсгеры своим не делятся.

Эта мысль поразила его, как гром среди ясного неба. СВОИМ? Но тут вэйли справилась с застежкой на его брюках, и ему пришлось слегка отстраниться, чтобы они вместе с трусами сползли по ногам.

— Святая турбулентность, — воскликнула вэйли, глядя на его гордо восставший член, от головки которого по всей длине, тянулась пульсирующая вена. — Природа тебя щедро одарила, эсгер.

Он уже успел постареть на несколько лет от страха, что Амбер испугается и оттолкнет его, но вэйли впилась в его губы полным страсти поцелуем и, оторвавшись от него, на выдохе попросила:

— Надеюсь, наша с тобой близость будет не нежной. Умираю, как хочу почувствовать тебя в себе.

— Я могу спасти тебе жизнь, — сказал Тобаяс, — столькими способами, что тебе даже представить трудно.

Амбер рассмеялась:

— Ах, эсгер, ты забываешь, что я вэйли. Меня трудно удивить.

— Посмотрим, — многообещающе улыбнулся он, и, подхватив ее, пересадил на голографический стол. Амбер весело взвизгнула, ощутив голой задницей холод стола. Позади нее вспыхнула какая-то голограмма, и, выругавшись сквозь зубы, Тобаяс отключил сраный стол. Этот стол не отвечает за что-то очень важное. Никто не умрет, если не сможет наблюдать за Нео Блу с часик. А Тобаяс мог умереть, если не получит Амбер прямо сейчас.

Он хотел вэйли до боли. И если еще что-то или кто-то ему помешает, то прольется кровь… масло… посыплются механизмы… Тут Амбер приглашающе раздвинула перед ним ноги, и Тобаяс потерял нить размышлений.

Его губы нашли ее в страстном поцелуе, пока руки начали снимать с Амбер платье. На несколько секунд им пришлось прерваться, чтобы вэйли могла поднять руки, помогая освободить себя от мешающей дизайнерской тряпки. Затем их губы снова слились в первобытном, чувственном танце.

Руки Тобаяса жадно исследовали стройное, гибкое и мягкое тело вэйли, лаская нежную кожу, разжигая страсть. Амбер не отставала от него, нежно поглаживая сильные руки, гладкую грудь, словно отлитую из металла и обтянутую кожей. Тобаяс прижимался к ней все сильнее, раздвигая ей ноги все шире. Амбер ощутила упирающийся в ее бедро и слегка подрагивающий член эсгера и не удержалась от стона. Все эти дни, лаская себя в своей каюте, на кровати, в душе или даже в общем туалете, она мечтала об этом члене, представляла, каково это будет, чувствовать его в себе, каким он будет на вкус. И сейчас могла кончить, просто вспоминая те фантазии, предвкушая момент, когда они станут реальностью.

Правая рука Тобаяса, наконец, поднялась вверх по талии, и обхватила грудь Амбер, вырывая очередной стон из ее губ. Она с наслаждением скользнула руками по мужской груди, легко погладила шею и запустила пальцы в черные волосы на голове эсгера. Как же упоительно чудесно было ощущать то, как они струятся сквозь пальцы. Рука эсгера сильнее сжала ее грудь, и Амбер застонала еще громче. Страдая от пульсирующей боли между бедер, она раздвинула ноги шире, надеясь, что эсгер придвинется еще ближе и перейдет, наконец, к делу.

Будто услышав ее мысленные призывы, или повинуясь той же жажде, от которой страдала и Амбер, эсгер с глухим рычанием потерся бедрами о ее киску, превращая кровь, текущую в жилах вэйли, в жидкую лаву. Амбер не могла припомнить, чтобы когда-либо хотела мужчину сильнее, чем сейчас.

Тобаяс начал ритмично покачивать бедрами, потирая клитор своим членом. Амбер исступленно застонала ему в губы, желая только одного — чтобы он не останавливался.

Оставив грудь девушки, эсгер отодвинулся от нее, освобождая больше места для своей руки, скользнувшей между их животами. Амбер попыталась притянуть эсгера ближе, обхватив ногами, но он не двинулся с места. Тогда вэйли, решив, что хватит с нее ласк и подготовки, пошла на хитрость: продолжая удерживать руками его голову, а ногами — бедра, упираясь пятками в его ноги, девушка, не прерывая поцелуй, начала наклоняться назад. Тобаяс последовал за нею, пока Амбер спиной не легла на рабочий стол.

Навалившись на Амбер сверху, эсгер удерживал ее своим телом, фактически обездвижив. С полным знанием дела Тобаяс опустил руку между их телами, и когда пальцы нашли клитор, стал потирать его круговыми движениями. Амбер сдавленно то ли застонала, то ли взвыла. От ласки эсгера ее клитор начал пульсировать еще сильнее, и горячий жар расплылся по низу живота, наполнив его томительным теплом. Тобаяс немного изменил положение руки, и теперь большой палец потирал клитор, средний проник во влажное лоно, двигаясь в нем. Задыхаясь от полноты ощущений, Амбер начала двигаться, буквально насаживаясь на этот палец. Тобаяс наклонился к груди вэйли и его губы нашли в ласке сжавшийся до размеров горошинки сливовый сосок. Этого было почти достаточно, чтобы она кончила. Почти…

И тогда, словно в ответ на немой призыв с ее стороны, Тобаяс добавил еще один палец.

Амбер накрыло волной удовольствия, сметающей все на своем пути, и ее тело затряслось от мелкой дрожи. Эсгер почувствовал момент, когда его ласки вознесли вэйли к небесам, но не перестал двигать пальцами, пока спазмы блаженного удовольствия не прошли. Амбер даже не поняла, когда именно Тобаяс убрал руку, и толстая головка члена вжалась в гладкий вход ее киски.

Она начала осознавать, что с нею происходит только после того, как эсгер начал двигаться, проникая в нее короткими частыми толчками. Дыхание Амбер сбилось от невероятных ощущений. Член Тобаяса был восхитительно твердым, и ощущать, как он наполняет и растягивает ее, было просто невероятно.

В какой-то момент ей показалось, что больше в нее не войдет. Но тут эсгер с рыком, одним мощным толчком вошел в нее до конца. Амбер сама хотела, чтобы их секс был не нежным. Но она не предполагала, что ощутит такую резкую боль, словно ее разорвали пополам.

Амбер уперлась руками в мощные плечи, пытаясь сдвинуть как будто ставшего еще большим эсгера. С таким же успехом можно было пытаться сдвинуть гору. Тобаяс не только не сдвинулся с места, но и не остановился. Немного передвинув бедра вэйли, чтобы ему было удобнее проникать, эсгер снова начал ласкать ее клитор рукой и двигаться медленными, глубокими толчками.

Поначалу Амбер не ощущала ничего, кроме боли. Но вскоре желание снова проснулось и к боли примешалось удовольствие. Этот контраст — боли и удовольствия — помогал ощущать все острее и ярче. Вскоре эсгер начал двигаться быстрее, вколачивая себя в вэйли все сильнее, и она ощутила приближение нового оргазма. И когда ее в этот раз накрыло волной чистого, первобытного блаженства, Амбер осознала, что эсгер испортил ее для других мужчин. С этим ничего не сравниться.

Тобаяс кончил так сильно, как никогда прежде. И даже не успев подумать о том, что делает, он наклонился и укусил Амбер в то место, где шея переходит в плече, клеймя ее, как свою пару. Все происходило слишком быстро. Тобаяс действовал, а не думал. Инстинкты взяли верх над разумом.

Первой связной мыслью Тобаяса было: "Во имя вселенной, что я наделал? Амбер испугается и прогонит меня. А я без нее не смогу…" Но, вопреки страхам, Амбер лишь сильнее прижимала к своей шее голову эсгера, принимая на себя вес его большого сильного тела. Тобаяс застонал, содрогаясь так сильно, что под ними пошатнулся стол. Его клыки втянулись и он, тихо чертыхаясь, облизывал место укуса горячим языком, продолжая изливать свое мужское семя в ее гостеприимное тело. Тепло разлилось внутри киски, чуть не спровоцировав третий оргазм.

Ошеломленная, Амбер тяжело дышала, чувствуя слабость во всем теле. Она открыла глаза, когда эсгер слегка приподнялся, и видела лишь его лицо и невероятные завладевшие ею черные глаза. Страсть и удовлетворение — эти два чувства она распознала во взгляде, в котором никто больше ничего не мог рассмотреть.

А, может, это было лишь отражение ее собственных эмоций? Не важно.

Эсгер вышел из нее и стал, помогая ей подняться. Амбер с благодарностью приняла эту помощь, ведь лежать на операционном столе не так уж и удобно, а встать сама она не смогла бы еще минут пятнадцать, это точно. Тело еще дрожало от пережитых оргазмов, руки и ноги были похожи на вату. Но Амбер не жаловалась. Наоборот — ей хотелось кричать на весь мир о том, как же ей сейчас хорошо.

Тут она вспомнила, что он только что ее укусил. Эсгеры так делают, чтобы соединиться в пару. Или не только? Может это у них такое проявление страсти?

Амбер только собралась спросить его об этом:

— Тобаяс, ты… — как внезапно ощутила, что задыхается и по телу разлилась горячая и безудержная волна жуткой боли. Ее голос оборвался, а ладонь судорожно вцепилась в запястье эсгера и тут же обмякла, потому что силы вдруг покинули вэйли. Глаза начало застилать от боли, а легкие горели от невозможности вдохнуть. Словно что-то душило ее изнутри, одновременно пытаясь вывернуть внутренности и выкрутить конечности.

Тобаяс недоуменно уставился на медленно синеющую девушку. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что с нею происходит. Ее большие раскосые глаза еще сильнее расширились и лихорадочно блестели. В них даже не будучи телепатом можно было прочитать ужас; теряя сознание, она пошатнулась и начала падать, но Тобаяс подхватил ее за талию.

Сжав губы, затаив дыхание, он быстро нажал несколько кнопок у себя на коммуникаторе, отправляя послание:

— Мостик, — выдохнул он, и все динамики крейсера повторили хриплый шепот, вырвавшийся из его горла вместе с остатками воздуха. — Атака газом Барк-Иол. Задержать дыхание.

Корчась в отчаянной попытке сдержать вдох, с безжизненным телом девушки на сгибе левой руки, Тобаяс бросился к тамбуру ближайшей спасательной шлюпки. В этот момент оркестранты безвольно выронили свои инструменты, танцующие пары мягко осели на пол, и в наступившей тишине молодой эсгер, перед глазами которого уже вращались огненные круги, справился с входным люком шлюпки. Он рванулся через крохотную рубку к воздушным вентилям автономного климатизатора, открыл их на полную мощность и приник ртом к живительному потоку, наконец-то позволив своим измученным легким сделать первый вдох. Едва придя в себя, он снова задержал дыхание, вскрыл шкафчик слева от пульта и натянул один из хранившихся там аварийных защитных костюмов; он широко открыл клапан на его воздушном баллоне, чтобы очистить защитный костюм от остатков смертельного газа.

Затем он повернулся к лежавшей без сознания девушке. Быстро захлопнув люк, он пустил ей в лицо струю дыхательной смеси.

— Давай, Амбер, — отчаянно шептал он — дыши, любовь моя… не умирай… мне без тебя не жить…

Через несколько секунд вэйли закашлялась, сделав первый судорожный вдох, и Тобаяс едва не заплакал от облегчения. Когда девушка открыла глаза, он быстро проговорил:

— Держись за эту стойку и не отводи лицо от потока, пока я не надену на тебя защитный костюм. Ты все поняла?

Амбер слабо кивнула. Убедившись, что она может стоять без его поддержки, эсгер облачил ее в защитный костюм — двухминутное дело при его то опыте. Затем, когда она в изнеможении упала в пилотское кресло, Суини вызвал по коммуникатору мостик. Там, над приборными панелями, по-прежнему невозмутимо сиявшими россыпью цветных огней, склонились одетые в защитные костюмы фигуры.

— На корабле лазутчик, — сейчас Тобаяс позволил себе говорить со своим капитаном без соблюдения должной субординации, как часто бывало во Флоте эсгеров в экстремальных случаях. — Скорее всего, отравляющий газ попал в главный воздухопровод. Не исключено, что таким же способом были захвачены и два предыдущих судна. Это пираты. Или пассажир, или подброшенное на корабль автоматическое устройство. Но я склоняюсь к тому, что это дело рук лазутчика. Это сделал кто-то, у кого есть доступ в отсек климатизатора, — на мгновенье он сделал паузу, пытаясь вычислить того, кто мог это сделать, и, пересмотрев в голове все кандидатуры, задумчиво поделился своими соображениями: — Только Финли мог отключить контрольный щит большого климатизатора… Я ближе к климатизатору, чем вы. С вашего разрешения, я проверю, что там произошло, затем поднимусь к вам наверх. В случае чего, держим связь через секретный канал.

Капитан Лиланд одобрительно кивнул:

— Выждите немного времени, чтобы газ хоть чуть-чуть осел. Тогда если ваш костюм будет поврежден, у вас будет шанс найти убежище или дождаться помощи.

— Есть, — по-военному четко ответил Тобаяс.

— Удачи, командор Суини, — пожелал ему капитан Лиланд и первым отключил связь.

Тобаяс повернулся к Амбер. Она все еще лежала в кресле и выглядела тяжело больной или страдающей от лихорадки.

— Что это было? — спросила потрясенная вэйли.

Тобаяс не ответил. Он только сейчас по-настоящему осознал, что Амбер едва не умерла. Это не было обмороком или болезнью, не было и ранением. Девушка была при смерти. Болезнь или ранение — это временное состояние, которое может длиться долго, может быстро пройти, и Тобаяс знал бы, что в этом случае делать. Но смерть… смерть — это ненадолго, смерть — это навсегда. Как бы он жил, если бы Амбер не стало? Как бы встречал каждый новый день? Как бы спал, дышал, существовал?

Ему пришлось сжать кулаки, чтобы сдержать боевую трансформацию. Рядом нет такого врага, с которым можно было бы справиться с помощью физической расправы. Была лишь вэйли, которую его ярость может испугать до смерти. В этой ситуации Тобаяс должен был использовать не мускулы, а мозги. Употребив всю свою силу воли, эсгер постарался взять себя в руки.

Амбер, кажется, не заметила его внутренней борьбы. Девушка пребывала в состоянии стресса и постоянно говорила, наверное, даже не осознавая, что большую часть мыслей произносит вслух:

— Это было ужасно. Мне вдруг стало нечем дышать… Даже не так. Я просто не могла вдохнуть и все. Секунду назад я занималась восхитительным сексом, а потом раз. И я умираю. Тобаяс, я была совершенно беспомощна. Ужасное ощущение… Меня как будто что-то выкручивало изнутри, выдавливало мою жизнь из тела…

Девушка всхлипнула, и ее речь стала более осмысленной:

— Мне кажется, ты сказал Барк-Иол. Но как это может быть? Все знают, что это газ запрещен и давно не производится. Папа говорил, что во всех шести галактиках не осталось оборудования для его производства, все осталось на территориях обращенных…

Амбер побледнела и судорожно вздохнула, прежде чем испугано спросить:

— На нас напали обращенные, да?

Тобаяс покачал головой:

— Нет, они не нападают так… осмысленно. Они атакуют в лоб, и стараются задавить числом. Нет. Скорее это кто-то, кому попали в руки старые запасы этого газа.

Он сел рядом с Амбер и обнял ее:

— Не бойся. Все будет хорошо.

Некоторое время они так и сидели. Амбер пыталась восстановить душевное равновесие и прийти в себя. В силе и спокойствии эсгера, вэйли пыталась обрести и свой покой. А Тобаяс рассматривал мониторы, изучая состояние корабля. Он не мог ничего сделать, пока не убедится, что лазутчик всего один и за углом не ждет засада. К тому же, имело смысл подождать, пока концентрация газа хотя бы немного не уменьшится. Но сосредоточиться на задании было чрезвычайно тяжело. Все его мысли были с Амбер. Он все никак не мог успокоиться. Мысль о том, что, едва обретя свою пару, Тобаяс чуть не потерял ее, сводила с ума. Он бросил на нее очередной взгляд, и увидел, что вэйли нервно потирает свои плечи, и никак не может успокоиться. Ему было хорошо известно, что она ощущает сейчас: страх, ужас от пережитого, желание вновь ощутить себя живой. Тело на взводе, и никак не может сбросить напряжение. Такое бывает с новенькими солдатами, после первого боя.

Ей нужно было сбросить напряжение, расслабиться, чтобы быстрее успокоиться.

Что ж, это он мог устроить. Проверив помещение на безопасность, он запустил диагностику корабля и, повернувшись к своей прекрасной паре, частично снял свой костюм. Амбер очень удивилась, увидев это, но не стала сопротивляться, когда Тобаяс проделал то же и с нею. Он хотел поцеловать ее, а она хотела быть поцелованной. Почему бы этому не случиться? Если им суждено умереть, то смерть в объятиях командора Тобаяса Суини будет далеко не самой худшей смертью.

Его поцелуй был попыткой утешить, но Амбер быстро перехватила инициативу, отдавшись поцелую со всей страстью, на которую была способна. Она не хотела нежности, не хотела деликатности. Ей нужен был дикий зверь, с которым она была на мостике. И Тобаяс дал своей паре то, в чем она так нуждалась, со стоном прижав Амбер к себе, чтобы насладиться ее вкусом. Страсть между ними была физически ощутима, как молния, как пламя, как плазменный заряд.

Он развернул Амбер и прижал к дивану, лихорадочно снимая ее костюм. Им двигало отчаянное желание прикоснуться к теплой нежной коже, почувствовать жар любимого тела и убедиться, что вэйли здесь, что она его не покинет никаким способом. Его рука начала ласкать самую красивую грудь из виденных им, и Амбер застонала. Тобаяс поцеловал ее, полностью поглотив стоны и вместе с тем, наконец, освободив себе достаточно места, чтобы рука могла беспрепятственно протиснуться в ее штаны, чтобы коснуться вэйли там, где она нуждалась в этом больше всего. Амбер уже была влажной и готовой, для него и его пальцы легко коснулись клитора, подразнивая, и глубоко проникли в нее. Амбер с силой прикусила нижнюю губу, но он не разорвал контакта и, двигая пальцами и поглаживая клитор, подталкивал ее к вершине, хотя она изгибалась и стонала под ним.

— Отдайся мне, Амбер, — потребовал Тобаяс, сгибая пальцы, чтобы найти то самое местечко, касаясь которого он заставлял ее стонать громче всего. Он не останавливался, пока вэйли не забилась в экстазе.

Тобаяс заглушил ее крики и стоны поцелуем, борясь с желанием снова оказаться в желанном и податливом теле своей пары. Это удовольствие было только для нее, чтобы помочь забыть тот ужас, что она пережила. Его пальцы ненадолго остались внутри Амбер, пока она успокаивалась, а он поцелуем убрал единственную слезинку, покатившуюся по ее щеке, и бормотал на ухо глупую чепуху. Он целовал свою пару, обнимал, и Амбер полностью расслабилась в его руках, доверив ему свое тело, сердце и душу.

Какое-то время они так и лежали. Но когда удовольствие отступило, реальность взяла свое. Поправляя свой костюм, Амбер вспомнила, что на корабле были не только они вдвоем:

— Тобаяс, а как же другие пассажиры? Что сталось с ними?

Тяжело вздохнув, эсгер прижал не сопротивляющуюся девушку покрепче к себе — как будто так мог защитить ее от суровой и страшной реальности — и только после этого рассказал:

— Ты уже знаешь, что на "Последний герой" напали, воспользовавшись смертельно опасным газом Барк-Иол. Он запрещен во всех шести галактиках, входящих в содружество. И он действительно запрещен, еще с тех времен, когда обращенных не существовало. Тогда им пользовались контрабандисты, пираты и прочие разбойничьи шайки. Сама знаешь, в открытом космосе всякого сброда хватает. Но с тех пор, как земли, на которых производят этот газ оказались в руках обращенных, о нем никто слыхом не слыхивал. Я знаю об этом газе лишь по учебникам.

Тобаяс искоса бросил взгляд на бледное лицо девушки, и отстранился. Ему хотелось бы вечно держать ее в объятиях. Но у него были и другие обязанности. К тому же опасность еще ни для кого не миновала.

— Не бойся этого газа, Амбер. Пока ты со мной тебе ничего не грозит. И не мучай себя страхами и сожалениями насчет остальных пассажиров. Я бы не успел привести их в чувство. Их слишком много и все они были на значительном расстоянии от нас. У меня не было шансов добраться хотя бы до кого-то из них. Я и с тобой чуть не опоздал… еще на пару секунд дольше… — Тобаяс не смог заставить себя закончить предложение. Эсгер старательно гнал от себя мысли о том, что могло случиться, если бы он не успел. Чтобы не дать себе снова впасть в ярость и боевой транс, он подошел к небольшому рабочему столу и начал выводить изображения с зондов, расположенных в разных комнатах на экран.

— Неужели мы не можем ничего сделать для остальных? — всхлипнула Амбер, явно не осознавая в какой опасности сама находится. Кто-то напал на крейсер, и смог превратить тяжеловооруженный крейсер, в легкую добычу для любого. Если сейчас сюда высадится хорошо подготовленный десант, то отбить эту атаку будет очень и очень трудно, если не невозможно. Амбер не понимает, что в этом случае ей лучше надеяться на то, что ее убьют. Точнее не так. Тобаяс не позволит, чтобы она досталась врагу живой. Он позаботиться о своей паре, любой ценой. И от этой мысли все внутри замирало. Не может так быть, чтобы она нашел свою пару в такой огромной вселенной только для того, чтобы убить своими руками.

Тобаяс решил подумать над этим позже. Пока ему нужно успокоить свою пару.

— "Последний герой" — это боевой галактический крейсер. Здесь всегда хранится запас антидотов для всех известных смертельных ядов. С этим проблем не будет, но вот что может произойти после…

Его речь прервалась так внезапно, что Амбер невольно испуганно сжалась. Мужчина резко выпрямился и руками поднял изображение выше, из плоского превратив его в голограмму. Увеличив картинку в несколько раз и приблизив левый угол, он издал удовлетворенный возглас. Амбер придвинулась поближе, стараясь рассмотреть, что его так взволновало. На экране застыла фигурка в слишком тесном костюме высокой защиты; блики света играли на лицевом щитке, не позволяя разглядеть, кто именно находился перед ними.

В первое мгновенье Амбер показалось, что она поняла, что так обрадовало эсгера:

— Еще один выживший.

Но командор Суини покачал головой и в радостном возбуждении ответил:

— Это не выживший, это лазутчик, который совершил эту террористическую атаку. Я так и думал, что найду его в воздушном отсеке. Присмотрись Амбер, кого он тебе напоминает?

Девушка передвинулась так, чтобы как можно лучше рассмотреть того, кого ее спутник принял за лазутчика, и вслух предположила:

— Главный инженер Финли?

Тобаяс удовлетворенно кивнул и объяснил:

— Он в защитном костюме главного инженера, но это не Финли. Посмотри, как на нем сидит защитный костюм. Наш Финли — тщедушный делфиец. На нем даже самый маленький костюм защиты висел, как на ребенке. А на этом мужчине едва-едва по швам не расходится. Это фигура тренированного нойта или роугга.

— Почему не делфийца или иштарийца? — увлеклась происходящим Амбер.

Тобаяс улыбнулся, довольный тем, что смог отвлечь вэйли от грустных мыслей, и охотно объяснил:

— Корпус следопытов в большинстве своем состоит из роуггов и нойтов потому, что эти ребята рослые и сильные. Фактически их тела — одни сплошные мышцы. Иштарийцы или делфийцы тоже бывают и сильными, и рослыми. Но их фигуре не хватает той мощи, которой обладают нойты, роугги и эсгеры. Делфийцы и иштарийцы не хищники. Даже сэйтоу не дотягивают до роуггов во внешнем облике, хотя по силе не уступают.

— Откуда тогда у него этот костюм? — спросила Амбер и попыталась встать. Голова все еще кружилась, но с помощью эсгера можно было стоять.

Тобаяс охотно прижал к себе вэйли, наслаждаясь тем, насколько мягким и теплым было ее тело. Если бы не эта атака, то он сейчас перегнул бы Амбер через стол и трахал до тех пор, пока она не сорвала бы голос от крика. Чтобы весь крейсер, вся галактика слышала, кому она принадлежит. Тело мгновенно отреагировало на его грешные мысли, и, чтобы заставить своего дружка снова задремать, Тобаяс сосредоточился на вопросе своей прекрасной второй половинки:

— Вероятно, кто-то из гражданского или технического персонала застал врасплох беднягу Финли, забрал его защитный костюм, коммуникатор и пропуск. Ну, а дальнейшее дело техники — пользуясь пропуском главного инженера, он беспрепятственно попал к трубопроводу и сделал там дыру. Затем пустил газ в систему, генерирующую и посылающую по всему кораблю дыхательную смесь, и вывел экипаж из строя.

Он умышленно умолчал о том, что для того, чтобы попасть в отсек с большим климатизатором нужно преодолеть трехступенчатую систему защиты: нужен пропуск, отпечаток пальца и сканирование сетчатки глаза. Если бедняге Финли повезло, то когда пират все это отрезал, он уже был мертв.

— Почему ты так уверен в том, что все было именно так? — в его устах все звучало логично и просто, но Амбер как не старалась, не могла понять уследить за тем, из каких звеньев он построил эту логическую цепочку.

— Если бы мне нужно было бы вывести такой большой корабль из строя и сделать его легкой мишенью, я бы поступил точно так же, — пожал плечами в ответ Тобаяс, и Амбер впервые задумалась о том, что этот обходительный и сексуальный мужчина — тренированный и опасный убийца.

Несколько минут назад он превозносил достоинства нойтов и роуггов. А о достоинствах эсгеров умолчал. А ведь эти ребята настолько хороши, что могут не только сдерживать натиск обращенных у границ своих земель полагаясь лишь на собственные силы, и не обращаясь за помощью к Флоту следопытов, но и отвоевывают свои земли у обращенных назад. Тобаяс Суини не просто эсгер, он командор, первый помощник капитана, на военном крейсере. Скольких же он убил, чтобы дослужиться до этой должности?

Ее размышления прервал его хищный возглас:

— Вот ты где.

Амбер посмотрела на экран. Фигура в защитном костюме находилась возле терминала связи, похожего на тот, возле которого они только что занимались сексом.

Тобаяс бережно усадил Амбер в кресло и приказал:

— Чтобы не случилось — не выходи из этой капсулы. Если я не вернусь, запускай программу эвакуации…

— Тобаяс, не ходи туда, — взмолилась Амбер. Меньше всего на свете она хотела остаться сама в минуты опасности на таком большом крейсере. Может Тобаяс Суини и жестокий тренированный убийца, но это ее жестокий тренированный убийца, и безопаснее места, чем у него за спиной в этом мире не существует.

Пытаясь удержать его, она попыталась привести логические доводы:

— Защитный костюм пирата намного прочнее, чем твой аварийный. Одно попадание из оружия, и ты надышишься смертельным газом. Я более чем уверенна, что даже если этот бандит попал на крейсер без оружия, то он не преминул возможностью присвоить себе какое-нибудь оружие уже тут.

Тобаяс решительно перебил Амбер, пока та сама себя не запугала до обморочного состояния:

— Амбер, я не могу позволить, чтобы на борту крейсера разгуливал живой пират. К тому же, если его не остановить сейчас, то он свяжется со своими приятелями, которые не замедлят объявиться, и тогда корабль нам уже не отвоевать.

Видя, что его слова не убедили девушку, Тобаяс поцеловал ее и мягко заверил:

— Не беспокойся обо мне, у этого недоумка нет ни малейшего шанса. Я возьму бластер и сотру его в порошок. Но ты должна следить за экраном, и, если что-то пойдет не так — тут же эвакуироваться. Я должен быть уверен, что с тобой все будет в порядке.

Амбер заставила себя кивнуть, хотя всем естеством было против этого. И все же она сознавала, что в таком деле будет ему обузой. С тяжелым сердцем ей пришлось отпустить его.

Тобаяс сунул девушке в руки оружие, и, пока Амбер рассматривала его, пытаясь вспомнить, как из него стрелять, тяжелая дверь спасательной шлюпки мягко закрылась за ним.

— Прошу, возвращайся, — прошептала она ему вслед. И пересела так, чтобы следить за ним по мониторам.

ГЛАВА 2

Тобаяс шагал через салон, в котором не так давно танцевал с Амбер, стараясь не обращать внимания на распростертые на полу безжизненные тела. Он торопился попасть в оружейный отсек. Ему необходимо было вооружиться.

Следопыты в основном летают на кораблях построенных холдингом Нолти или консалтингом Тьери. К счастью, "Последний герой" был простроен эсгерами. Как и все тяжелые боевые корабли, крейсер был спроектирован так, чтобы при необходимости в оружейный отсек можно было попасть с любой точки корабля в кратчайшие сроки. Машинное отделение, лазарет и хранилище оружия — это сердце боевого корабля.

Миновав несколько коридоров, заполненных телами тех, с кем еще час назад он здоровался, отдавал приказы и смеялся над свежими и не очень анекдотами, Тобаяс подошел к двери оружейного отсека и, положив ладонь на сканер, произнес:

— Командор Тобаяс Суини. Офицер первого ранга. Открыть дверь.

Несколько секунд ушло на проверку его личности, затем дверь бесшумно отъехала в сторону, и он вошел в хранилище оружия для личного состава. Здесь было оборонительное и штурмовое оружие. Тобаяс всегда предпочитал второе, ведь по его глубокому убеждению нет лучшей обороны, чем нападение.

Первым делом он достал два бластера и спрятал их за пояс. После этого, на всякий случай рассовал по карманам две дезинтегрирующие гранаты, предварительно переключив их в режим поражения только живой материи. Не хватало еще во время боя повредить климатизатор.

Только после этого Тобаяс взял в руки джинклэс — наиболее мощное лучевое оружие, которым располагали Флот эсгеров и Корпус следопытов. Это массивный автоматический бластер, оснащенный тремя стволами для разного типа оружия, расположенными горизонтально друг над другом и также горизонтально расположены магазины с боеприпасами и зарядными устройствами. Эсгеры и следопыты, у которых на вооружении стояла эта переносная машина убийства, ласково называли его "миротворец", потому, что обычно при виде этого оружия желание воевать отпадало начисто.

Сгибаясь под тяжестью джинклэса, Тобаяс уверенно двинулся лабиринтом знакомых коридоров. Это его территория, его охотничьи угодья. Он мог бы до сантиметра рассказать, что будет за каким поворотом, куда нужно сворачивать и кого обычно можно здесь встретить. Никакой пират не смог бы одолеть его тут, если бы только не напал подло, исподтишка, как и поступил этот ходячий мертвец в защитном костюме.

Тобаяс вошел в лифт и спустился на несколько уровней вниз. Разумнее было бы использовать лестницу. Но в этой части корабля ее не было, а делать лишний крюк и терять драгоценное время, значило бы сыграть на руку вражескому лазутчику. Каждая секунда дорога, на кону стояло много жизней, так что Тобаяс понадеялся на удачу. Пока что она была ему надежным союзником.

Наконец, он подошел к отсеку главного климатизатора и многообещающе усмехнулся, заметив зеленоватую дымку, затягивающую входную дверь. Это защитный барьер. Значит, пират все еще был внутри, продолжая отравлять ядовитой мерзостью палубы "Последнего героя". Что ж, ему же хуже.

Тобаяс поставил "миротворца" на палубу корабля, переключил в режим плазменного огня и блаженно улыбаясь, нажал на спуск. Как же давно он мечтал воспользоваться именно этим видом оружия, но не было повода. Почти все время Тобаяс проводил на корабле, а тут нет цели, которую можно было бы поразить из плазменного орудия, не повредив при этом обшивку корабля. Но если верить и ждать, вселенная вознаграждает за терпение. Вот и ему подвернулась просто удивительно подходящая для этого цель — защитный барьер.

Тусклый красный луч огромной пробивной силы, ударил по защитному экрану. Когда-то Тобаяс видел удивительную вещь: два океана, воды которых были разного цвета, в одной точке встретились и смешались. Линия разграничения была настолько четко видна, словно один океан поедал другой. Попадание плазменного луча в барьер очень напомнило ему эту линию разграничения.

Силовой барьер не продержался и нескольких секунд — зеленоватое свечение раздалось под превосходящей мощью "миротворца". Оставалась еще одна преграда — сделанные из сверхпрочного металла входные двери. Все двери на крейсере были сделаны из этого металла, чтобы в случае атаки или разгерметизации, у экипажа была возможность локализировать угрозу. Раньше Тобаяс считал это преимуществом. Сейчас, глядя на то, как плазменный луч с отрицательным успехом пытается пробить эту дверь, его мнение по этому поводу сильно изменилось.

В тот момент, когда Тобаяс уже начал думать, что удача ему изменила, металл двери, сначала изменил окраску, пробежал всю гамму спектра — от красного через желтый, зеленый и голубой до ослепительно белого, а затем взорвался и потек, напоминая лаву.

— Так тебя, — обрадовался Тобаяс, забыв на несколько секунд, что так радостно громит свой же собственный корабль.

Теперь за уничтоженной дверью командор Суини увидел роугга в защитном костюме главного инженера Финли. Этот защитный костюм выдерживал огонь обычного оружия, и мог некоторое время противостоять даже лучам "миротворца". К тому же лазутчик тоже был неплохо вооружен — Тобаяс, откатываясь в сторону, чтобы уйти с линии огня, успел увидеть, как тот выстрелил из бластера. Он даже сумел рассмотреть модель бластера и увиденное его не обрадовало. РТ2487 — мощное оружие, поражающее цель лучами из экзотических частиц. Тобаясу нужно быть осторожнее, ведь если такой луч попадет в него с такого короткого расстояния, то его попросту разнесет на атомы и молекулы. Вряд ли пират рискнет врубать его на полную мощность, ведь им можно пробить обшивку корабля. Не для того они приложили столько усилий, чтобы его захватить. Скорее всего, РТ2487 стоит в режиме оглушения. Тобаяс был хорошо знаком с особенностями этого оружия, ведь его изготавливал для корпуса следопытов консалтинг Тьери. Как оно попало в руки пиратов?

РТ2487 — серьезное оружие. Но не настолько, чтобы заставить Тобаяса отступить. Командору Суини случалось вступать в бой и с меньшими шансами на успех.

А сейчас у него в руках был "миротворец".

Решив больше не деликатничать, Тобаяс переключил свое оружие в режим огня на подавление и поражение. В этом режиме джинклэс стрелял самонаводящимися разрывными пулями. Пока пират был в защитном костюме, эти пули не смогут ему навредить. Но они не дадут ему продолжать вести огонь по Тобаясу.

Выиграв, таким образом, время, Тобаяс достал из-за пояса дезинтегрирующую гранату и бросил ее к ногам пирата. Тело лазутчика превратилось в туман, когда импульсный снаряд взорвался, пробив его защитный костюм. Суини выключил джинклэс, огляделся готовый отражать нападение, если пират был не один, и только убедившись, что непосредственной опасности нет, шагнул в отсек, осторожно переступая расплавленный металл. Подойдя к климатизатору, Тобаяс перекрыл вентиль, через который подавался отравленный газ и вырвал из воздухопровода шланг. Лишь убедившись, что климатизатору — легким крейсера — не нанесено никаких серьезных повреждений во время нешуточного боя, он позволил себе немного расслабиться.

Разобрав джинклэс, он дотащил его до оружейного склада и оставил там для большей сохранности. Носить его за собой сейчас было и тяжело, и бессмысленно. Это оружие не для ближнего боя. Рифл или бластер здесь больше подойдут.

После этого он направился к шлюпке, и Амбер с облегчением бросилась к нему в объятия, увидев его живым и невредимым.

Тобаяс позволил себе поцеловать свою пару — страстно, отчаянно, с жадностью. Как же он хотел уложить красавицу вэйли на эту кушетку и снова почувствовать, как ее мягкое, нежное, идеальное тело обхватывает его член.

Но сейчас это было непозволительной роскошью. Их жизни были в опасности. Нужно было добраться до капитана Лиланда. Поэтому прервав поцелуй, пока еще мог сопротивляться соблазну, Тобаяс проверил защитный костюм Амбер, закрыл забрало шлема и повел ее за собой на мостик.

— О, Тобаяс, я так боялась, что с тобой что-нибудь случится. Конечно, я не сомневалась, что ты его убьешь… — попыталась потешить его эго Амбер.

— Ну, разумеется, — не удержался от усмешки Тобаяс, и спросил: — Как ты себя чувствуешь?

— Мне кажется, я в порядке, — ответила вэйли, стараясь говорить беззаботно, но отдышка, с которой она шла и разговаривала, свидетельствовала об обратном. — За исключением, пожалуй, того, что перепугалась до смерти. Я не представляю, чем могу помочь тебе, но сделаю все, что в моих силах.

Тобаяс понял, что она пытается быть полезной и не быть обузой. Он решил, что сможет найти для нее несложную работенку, гарантирующую, что Амбер будет подальше от потенциальной опасности.

Немного поразмыслив, Тобаяс нашел подходящий вариант:

— На корабле будет много пострадавших, которым пригодится твоя помощь.

Амбер обрадовано улыбнулась:

— Я не подведу.

Тобаяс лишь сдержанно кивнул в ответ. У него в голове сейчас была полная каша из мыслей желаний и потребностей. Он разрывался между необходимостью защитить вэйли и затащить ее в постель. А еще нужно было устранить угрозу, которой были пираты. Скоро начнется бойня, это точно. Как ему уберечь Амбер? Военный крейсер слишком опасное место для кого-то настолько маленького и хрупкого, как его пара.

— Как ты догадался про газ? — прервала затянувшееся молчание Амбер.

Тобаяс мысленно вздохнул. Все это время пока длился полет, он старался быть с нею обходительным, внимательным, галантным и обаятельным. Но все это время он оставался самим собой — эсгером, воином, убийцей. И ему не хотелось, чтобы Амбер увидела эту его сторону. Но сегодня у него не было возможности уберечь ее от этого. С мрачной решимостью Тобаяс рассказал:

— Увидел по твоим глазам и по реакции тела. Для получения звания высшего офицера, мы проходим спецподготовку. Включая наглядный пример того, как действуют различные смертельно опасные яды. Некоторые в слабых концентрациях испытываем на себе. Умереть от этого нельзя, но ощутить все прелести того, как яд убивает можно. Барк-Иол все еще входит в перечень газов, которые мы испытываем на себе.

У Амбер мурашки по телу пробежались от услышанного. Но любопытство было сильнее ужаса, и она спросила:

— Но как получилось, что мы успели спастись, а другие нет?

Тобаяс был рад тому, что она больше не просила рассказывать про то, как испытывали яды. Ему не хотелось рассказывать о том, что те яды, которые нельзя более или менее безопасно испытать на себе, испытывали на обращенных, или на осужденных на смерть преступниках. И смерть этих чудовищ не была легкой. Если бы он верил в жизнь после смерти, то мог бы сказать, что такая чудовищная смерть, которой они зачастую подвергались, искупала большинство грехов, совершенных ими при жизни, и давала билет на прямой рейс в рай.

— Инженеры в нижних отсеках первыми получили дозу, так как находились ближе всего к климатизатору, — Тобаяс ответил на вопрос Амбер, бесстрастно, словно раздавал инструкции техническому персоналу, и, стараясь избегать разговоров о том, сколько шансов было выжить у тех или иных пассажиров, — затем газ проник в салон и на смотровую площадку, где по твоей реакции я понял о том, что случилось, и успел передать сигнал тревоги в отсеки, расположенные выше, пока не стало слишком поздно вообще для всех.

Он намеренно не рассказывал о подробностях того, как действует газ. Инженеры с нижних отсеков умирали хоть и быстро, но очень мучительно. Амбер еще слишком молода, еще не сталкивалась с настоящими ужасами этой жизни. Пусть думает, что смерть — это просто, это легко, это безболезненно.

Амбер спросила:

— Интересно, как много пассажиров услышали твое предупреждение?

Тобаяс ответил осторожно и по возможности обтекаемо:

— Сейчас мы встретимся со всеми, кто успел надеть костюмы на мостике. Тех, кто успел укрыться в других безопасных местах, мы найдем позже. Сейчас главное найти всех пиратов, и выяснить какой у них план.

— Я тут поняла, что благодаря нам корабль спасен, — кокетливо рассмеявшись, сказала Амбер. Смех ее был еще хрипловатым, но звучал задорно. — И ты, как истинный герой заслужил награду. Как же может бедная вэйли отблагодарить тебя?

— О, я уверен, что ты что-нибудь придумаешь, — в тон ей ответил Тобаяс.

Они уже почти дошли до мостика. В защитном костюме много не придумаешь, но мысль о "благодарности" заставила кровь Тобаяса буквально кипеть. Если он не получит обещанную награду, то просто взорвется. Оглянувшись вокруг, он увидел двери в лабораторию. Там есть стерильный бокс.

— Сюда, — он взял Амбер за руку и практически бегом побежал искать помещение, в котором можно было бы уединиться. По пути он запустил процесс очистки и стерилизации. Когда они зайдут внутрь — там будет уже очищенная и пригодная для дыхания атмосфера.

Он едва дождался пока двери откроются, чтобы войти, и пока они закроются, чтобы снять, наконец, этот дурацкий защитный костюм. Амбер, видя его нетерпение просто рассмеялась.

— Командор Суини, вы просто ненасытны, — подразнила она лихорадочно раздевающегося эсгера. Покончив со своим костюмом, он взялся за костюм вэйли, попутно ответив:

— Ничего не могу с этим поделать. Ты самый желанный наркотик. Я не могу жить без тебя.

Амбер так нужно было услышать это от него. Он много раз своими поступками и отношением к ней доказывал, что она ему очень важна. Но пока слова не произнесены вслух, знание не может считаться истиной. Даже не думая над тем, как это будет выглядеть со стороны, Амбер бросилась целовать его с таким остервенением, словно боялась, что без этого умрет. Мир вокруг будто покачнулся. Здесь с Тобаясом все было правильно и все можно. Амбер вложила в поцелуй всю себя и пришла в восторг, когда Тобаяс ответил с такой же страстью.

Прервав поцелуй Амбер сказала:

— Тобаяс Суини, ты мой герой и заслужил награду.

— Я весь в твоем распоряжении, — развел он руками, предоставляя ей полный карт-бланш и его слова вызвали у Амбер улыбку.

— Еще немного отойди назад, — попросила она.

Сейчас на них из одежды были только защитные костюмы, к счастью непрозрачные. Амбер сняла свой костюм так быстро, словно всю жизнь тренировалась. Ей очень хотелось показать Тобаясу, насколько он для нее важен, чтобы он понимал, что ее чувства возникли не от того, насколько близко к порогу смерти она сегодня оказалась. Просто ей еще не встречался такой поразительный во всех отношениях мужчина. Как можно было не влюбиться?

Будучи абсолютно голой, Амбер подняла взгляд и подошла к Тобаясу. От возбуждения эсгер часто дышал, а стоящий член заметно подрагивал. Его черные глаза снова поймали в плен ее, лишая воли, мыслей, любых желаний, кроме одного. Именно в этот момент Амбер поняла, что уже не видит своей жизни без этого потрясающего мужчины.

Тобаяс уже был таким же голым, как и она. Амбер знала, что у них очень мало времени, что все должно пройти по-быстрому, но не удержалась и припала губами к его соску. Она же вэйли и знала, как доставить удовольствие мужчине. Ее на это генетически запрограммировали, и еще никогда Амбер не была этому так рада, как сейчас. Ее рука легла на его член, поглаживая по всей длине.

— Медленнее, — прохрипел Тобаяс, положив свою руку поверх ее. — А то все закончится слишком быстро.

Амбер самодовольно улыбнулась — хоть вы бравый командор и не привыкли получать ласки от женщины, но они вам явно по нраву — и снова приникнув к соску, начала посасывать сильнее, слегка прикусывая, когда он сжался до бусинки. Тобаяс тяжело дышал, и постанывал от удовольствия.

Проложив дорожку из поцелуев от сосков вниз по животу, Амбер медленно стала на колени и снова погладила его член. Она подняла взгляд, чтобы насладиться видом снизу. Вэйли обожала этот момент с другими мужчинами, когда они уже понимали, что всецело в ее власти. А с Тобаясом все было по-другому. Это было не подчинение кого-то своей воле или "ты мне, а я тебе". Она хотела сделать его счастливым.

Тобаяс напряженно смотрел на нее прищуренными глазами и раскраснелся от возбуждения. Из-за участившегося дыхания его грудь быстро вздымалась и опадала. Не отводя взгляда, Амбер приоткрыла рот и провела языком по губам.

— Амбер, ты просто восхитительная женщина, — хриплым голосом, почти благоговейно сказал.

Еще раз облизав губы, Амбер медленно придвинулась ближе. Лизнув головку, она обвела ее языком и услышала, как Тобаяс сипло вздохнул. Командор, командор. Кажется вам такие ласки более чем по нраву. Амбер едва сдержала улыбку и обхватила его губами.

Она сжала член, но осторожно, чтобы не задеть зубами, и медленно приняла его на несколько дюймов. Легкое поддразнивание, небольшая прелюдия, чтобы Тобаяс почувствовал, что его ждет.

— Амбер, — простонал Тобаяс. — Ты меня просто убиваешь.

Одной рукой Тобаяс гладил ее по плечу, но так мягко и нежно, словно боялся коснуться, а второй зарылся в ее волосы, словно ища опору. С каждым разом, когда Амбер брала в рот очень жесткий член, посасывая его и дразня, дыхание Тобаяса менялось, превращаясь в резкие выдохи. Она принимала его все глубже, пока головка не вошла до самого горла, угрожая задушить. Поворачивая голову, Амбер сосала член под разными углами, не забывая уделять внимание головке, ведь каждый раз, когда она ее облизывала или слегка покусывала, его тело практически током прошибало от удовольствия, выгибая дугой и вырывая стоны. Как будто не осознавая, что делает, Тобаяс намотал ее волосы на руку и теперь мягкими, но уверенными движениями направлял Амбер, давая понять чего хочет, когда ему нужно чтобы она ускорилась, а когда замедлилась, чтобы растянуть удовольствие. Наконец Тобаяс сжал ее плечо, и она поняла, что он близок к оргазму. Амбер ускорилась и свободной рукой сжала мускулистую ягодицу, чтобы удержать Тобаяса на случай, если он в последнюю секунду попытается отстраниться. Она задвигалась немного грубее.

— Амбер, — зарычал Тобаяс, осторожно пытаясь отодвинуться.

Крепче сжав ягодицу, она предупреждающе впилась в нее ногтями, и тогда он кончил. Большое тело задрожало, и сладкая сперма хлынула в рот. Амбер глотала каждый выплеск, губами и языком удерживая член во рту, после чего замедлилась, чтобы медленно посасывать его до конца оргазма. Осторожно выпустив Тобаяса, она облизала губы и, разжав руки, ухватилась за его бедра. Подтянувшись по его телу, Амбер поднялась на ноги.

Он стоял с закрытыми глазами, уронив голову на грудь, и задыхался. Его тело блестело от пота, как после пробежки. Амбер была горда собой. Она достойно вознаградила этого мужчину за то, что он такой потрясающий. И надеялась в ближайшее время это повторить.

— Наверное, я тоже к тебе пристрастилась, — сказала она ему, когда Тобаяс открыл глаза и посмотрел на нее.

Корабль тряхнуло, возвратив их в реальность. Тобаяс мгновенно превратился в собранного воина:

— Что-то происходит… Мы должны идти.

Чудное мгновение было разрушено суровой действительностью. Амбер молча оделась, затолкав глубоко в себя глухое разочарование. Для обид не время и не место, и все же она была расстроена, что им помешали.

Тобаяс каким-то образом умудрился справиться со своим костюмом быстрее нее и теперь помогал ей. Перед тем, как закрыть шлем, он крепко поцеловал Амбер и пообещал: "Все будет хорошо. У нас еще будет время". Его слова немного успокоили ее, как и поцелуй. Она готова была доверить собственную жизнь своему командору. Она в него верила, и если Тобаяс что-то пообещал, то так оно и будет.

Он вышел в коридор первым, проверяя насколько это было безопасно для Амбер. Проведя ее еще несколькими коридорами, Тобаяс в итоге вывел их на главный мостик. Здесь напряжение, которое не покидало их с самого начала, немного отпустило ведь тут уже находилось двенадцать вооруженных и одетых в защитные костюмы мужчин; они спокойно, хотя и с заметным внутренним напряжением, следили за показаниями приборов. Им крупно повезло, что командор Суини — несмотря на свою молодость, опытный боевой офицер — оказался в момент газовой атаки на смотровой палубе; повезло, что он был знаком с воздействием этого запрещенного, неощутимого по цвету и запаху газа; повезло, что у него хватило присутствия духа и запаса воздуха передать сигнал тревоги.

Капитан Лиланд, вахтенный офицер и несколько других членов команды "Последнего героя", находившихся в своих отсеках или в офицерской кают-компании. Все они — закаленные ветераны космоса, с честью выдержавшие не одно опасное приключение. Полная опасностей жизнь научила их не ставить под сомнение тревожные сигналы, а реагировать на них, прежде чем задавать вопросы. Поэтому они мгновенно и без раздумий подчинились переданному динамиками предупреждению. Задержав дыхание при словах Барк-Иол, они успели натянуть защитные костюмы и продуть их дыхательной смесью.

Суини усадил Амбер на свободное кресло, сменил аварийный костюм, который все еще был на нем надет, на настоящий защитный костюм, и подошел к капитану Лиланду.

— Что-нибудь заметно, сэр? — спросил он, отдав честь. — По логике пираты должны были начать действовать одновременно с диверсией со стороны лазутчика.

Лиланд выглядел раздраженным сверх меры и то и дело поглядывал искоса на сидящую в кресле Амбер, что-то прикидывая в уме. Наконец, он поделился своими соображениями:

— Они-то и начали действовать, будь я проклят. Но наши приборы не могут их обнаружить. У нас самое современное и самое передовое оборудование во всех трех галактиках. Но мы слепы, что те новорожденные котята. Общий сигнал тревоги по сектору передать тоже не удалось — не знаю, как, но пираты глушат нашу волну. Они глушат вообще все возможные каналы связи.

Лиланд неравно поправил усы, и после этого продолжил:

— Все это дурно пахнет и может закончиться не лучше. Взгляни.

Проследив за взглядом капитана, командор Суини повернулся к экрану, за которым склонилась облаченная в защитный костюм фигура оператора. С экрана, вместо трехмерной объемной картины, бил пылающий ослепительной белизной сноп света; из динамиков, вместо обрывков радиопереговоров, доносился визг и скрежет помех.

— Невероятно, — возмущенно пробормотал Лиланд. — Сквозь барьерную защиту, если судить по показаниям приборов, не проникло ни крошки металла, не говоря уже про полноценный корабль. Но, чтобы наводить такие помехи, они должны находиться где-то у нас под боком. Я не знаю, как все это объяснить. Какие у тебя соображения, Суини?

Лиланд, командир "Последний героя", закаленный в боях с обращенными, космический вояка, был просто каноничным эсгером, консервативным сторонником старой школы и обычно возражений не терпел. Оба его родителя были эсгерами, отсюда и такой характер.

Тобаяс бросил быстрый взгляд на Амбер и ободряюще ей улыбнулся. Интересно, какими были бы их дети? Мысленно дав себе подзатыльник — нашел время мечтать, — он снова обратил все свое внимание на капитана.

Лиланд столкнулся с ситуацией, в которой не представлял, что делать, и сейчас казался разгневанным, сбитым с толку, разозленным на себя самого и на всех остальных. Практически, впервые в жизни он встретился с невидимым врагом, которого не могли обнаружить радары его крейсера. Ресурсов, которые у него имелись, было недостаточно, чтобы что-то обнаружить, время тоже было на исходе. Скоро ситуация минует точку невозврата, после которой как-то повлиять на ход событий будет не в силах эсгеров, даже если они поймут, с чем имеют дело. Столкнувшись с этим неприятным фактом, капитан Лиланд, похоже, готов был выслушать мнение своего молодого подчиненного — весьма нехарактерная для него терпимость.

— У пирата, которого я убил возле климатизатора, был РТ2487. Это одна из последних разработок консалтинга Тьери. Как она попала им в руки даже раньше, чем дошла до нас? Обычно новое оружие сначала получает Корпус следопытов, потом мы и Империя селифов. Если пираты опередили нас с этим бластером, то можно предположить, что они опередили нас и с какой-то совершенно новой разработкой. С ее-то помощью они и глушат наши сигналы.

— Если ты прав, то Рейф Тьери пытается усидеть на нескольких стульях сразу, продавая оружие и Корпусу следопытов, и эсгерам, и пиратам, и страшно подумать кому еще.

— Очень надеюсь, что ошибаюсь, но боюсь, сэр, что шанс проверить мое предположение представится нам слишком быстро, а мы к этому не готовы.

Проницательность не подвела Тобаяса. Никто не успел ответить ему — внешний барьерный экран вспыхнул ослепительным белым светом под излучением ужасающей мощи, и в тот же момент на одном из следящих мониторов возникло изображение пиратского крейсера, уступающего в размерах "Последнему герою" но вооруженному по-другому и явно лучше. Плазменные пушки незнакомого судна ударили по их кораблю, и команда едва успела среагировать, открыв ответный огонь. Но "Последний герой" был в худшей позиции, чем враги. Из корабельных орудий в сторону неприятельского судна были повернуты лишь бластеры. Лучи, посланные ими, белесыми точками впивались в защитный барьер незнакомого судна, расплываясь, будто круги на воде.

Воспользовавшись выигранным временем, команда "Последнего героя" смогла развернуться к врагу импульсными пушками. Здесь больше подошли бы плазменные орудия, но пока они развернулись бы нужным боком, им успели бы нанести непоправимый ущерб. Поэтому им пришлось играть с теми картами, что достались при раздаче. Тяжелые орудия послали серию импульсных снарядов; отдача залпа была столь сильна, что гигантский корпус крейсера вздрогнул и завибрировал. Но капитан пиратского судна, видимо, имел полное представление о вооружении "Последнего героя" и знал, что его защита окажется бессильной перед огневой мощью пиратских батарей.

Действительно, силовой барьер черного корабля успешно противостоял залпам "Последнего героя"; снаряды взрывались, не достигая внешней брони. Неожиданно вражеский крейсер выпустил тонкий, как спица, сверкающий луч. Он прорезал пространство между кораблями, его не остановили ни мощные защитные экраны, ни сверхпрочный металл обшивки крейсера. Силовая защита "Последний героя" была прорвана, и он сразу же начал терять ускорение.

— Поражен энергетический отсек, — простонал Лиланд. — Мы идем теперь на аварийном ходу, лучевое оружие бездействует, а наши снаряды не долетают до вражеского корабля.

В следующий миг страшный разрушительный луч ударил прямо в централь управления, и в зияющем проломе исчезли и пилот, и орудийные расчеты, и операторы защитных установок — все дееспособные члены экипажа "Последний героя". Кроме чудом уцелевших троих роуггов, чьи защитные костюмы раздулись как тугие мячи, когда в отсеке резко упало давление.

Суини подтолкнул капитана Лиланда к противоположной стене рубки и, схватив за руку полубесчувственную от ужаса Амбер, прыгнул в том же направлении.

— Выбираемся отсюда, живо, — заорал он, и миниатюрные радиоприемники в шлемах, вступившие в строй вместо отключившихся в вакууме звуковых дисков, донесли эти слова до его спутников. — Они не могут нас видеть — силовой заслон еще действует, и их сканирующие лучи еще не могут проникнуть сквозь него. Им прекрасно известна конструкция нашего крейсера, и мостик будет следующей целью.

Троица метнулась к двери, превратившейся теперь во внешний люк воздушного шлюза, и луч пиратского корабля прошил то место, на котором они только что стояли. Дверь закрылась за ними, как бы отрезая их от поля боя, и внезапная тишина резала слух сильнее, чем грохот во время боя.

ГЛАВА 3

Лиланд и Тобаяс бегом преодолевали коридоры, практически не задумываясь над тем, какой дорогой бежать. Амбер не поспевала за ними, и в какой-то момент Тобаяс просто подхватил ее на руки. Их путь лежал через шлюз, вниз по коридорам, к спасательной шлюпке. Это их единственное убежище и единственный шанс спастись.

Едва они успели нырнуть в это убежище, как почувствовали резкое увеличение гравитации. Все большая и большая сила сдавливала практически беззащитный крейсер, толкая его вперед до тех пор, пока он не стал двигаться с нормальным ускорением.

— Что вы думаете об этом, Суини? — спросил Лиланд. — Что это за притягивающие лучи? Не может быть, чтобы у этих проходимцев были такие технологии на вооружении.

Тобаяс устроил дрожащую от ужаса Амбер в кресле и тщательно пристегнул, проверив ремни на прочность несколько раз. Ему не хотелось пугать ее еще сильнее, но ситуация не оставляла ему места для маневра.

— И все же, похоже на то, — ответил он капитану. — Эти сволочи заарканили нас и тащат куда-то. Я постараюсь раздобыть нам хотя бы один джинклэс и еще один защитный костюм — оборона будет непростым делом. А вы оставайтесь здесь, следите за обстановкой и присмотрите за Амбер.

От Лиланда не укрылся этот переход от " госпожа де Сантис" до "Амбер". Так же, как и то, что его первый помощник заботится о вэйли и оберегает, постоянно держит возле себя, и что не спускает глаз. Он, наверное, даже не заметил, что на капитанском мостике зарычал на одного из техников, подошедшего к ней слишком близко. По всему выходит, Тобаяс Суини нашел свою пару. Хорошие новости для него, плохие для Лиланда. Командор Суини, безусловно, самый одаренный, расторопный и талантливый первый помощник из тех, что у него когда-то были. Они служили вместе на "Последнем герое" всего год. До этого Суини, как и капитан служил на боевом корабле. За какие "заслуги" этого прекрасного офицера и опытного воина сослали на этот корабль, узнать так и не удалось. Однако Лиланд не жаловался, и вовсю пользовался ценным ресурсом, попавшим в руки.

Но если командор нашел свою пару, и ею оказалась не кто-нибудь, а дочь сенатора де Сантиса, то недолго ему ходить в первых помощниках. Скоро его назначат капитаном какого-нибудь крейсера. По правде, он давно это заслужил. Но Лиланду жаль будет расставаться с ним. Да и кем его заменят? Очередным бездарем, который устав знает наизусть, а с какого боку за бластер взяться и не представляет?

Сейчас обстоятельства вынуждают Тобаяса оставить девушку на попечении Лиланда. Интересно, это было актом доверия с его стороны или актом отчаянья?

Когда Тобаяс ушел за оружием, Лиланд обдумал эту мысль. Эсгеру тяжело оставить пару сразу после обретения. Ему должно быть невыносимо находиться вдали от нее. Так почему же он ушел? Доверяет своему капитану и верит, что тот будет защищать его пару, ценой собственной жизни и не позарится на чужое? Скорее, он оставил вэйли здесь от отчаянья, потому, что верит, что никто кроме него не защитит ее. Но для этого ему нужно оружие. Один он сможет пробраться в оружейный отсек. А вдвоем с испуганной вэйли, которая перестрелки могла видеть только на голографических картинах? Вряд ли.

Лиланд не строил иллюзий. Если командору придется выбирать между Амбер де Сантис, хотя теперь, наверное, правильнее будет называть ее Суини, и между своим капитаном, то он, конечно, выберет свою пару.

Тобаяса не было около часа. По началу вэйли пыталась завести с Лиландом душевную беседу, но старый эсгер пресек ее попытки в зародыше, сказав, что нужно соблюдать тишину, чтобы не привлечь внимание врага. Так он смог пощадить ее гордость и свою челюсть. Не то чтобы в ней было что-то очень уж примечательное, но она ему была дорога, и вряд ли выдержала бы силу удара, озверевшего от ревности эсгера. Да что там силу удара. Эта челюсть вряд ли на месте осталась бы.

Наконец, командор вернулся с оружием. Он едва донес до их убежища два джинклэса и еще кое-какое оружие за поясом. Лиланд помог ему положить их на пол при входе в рубку. Затем, давая своему первому помощнику хоть немного отдохнуть, сам перенес и установил их так, чтобы держать единственный вход в шлюпку под полным контролем.

Немного восстановив силы, Тобаяс отправился за защитным костюмом для своей пары. Девушка не хотела его опускать и устроила по этому поводу целую истерику. В какой-то момент Лиланд решил, что командор согласится на уговоры. Но Тобаяс проявил силу воли и завидую выдержу, отправившись в опасную вылазку.

Этот рейд был более длительным. Однако, вернувшись, Тобаяс принес защитный костюм и платье для своей пары. Лиланд даже не знал, как на это реагировать. Ему и в голову не приходило, что вэйли может быть голой. Даже более того — капитан запоздало понял, за каким занятием эту парочку застала атака пиратов.

Словно не замечая возникшей неловкости, Тобаяс передал Амбер костюм. Внешне он напоминал те защитные костюмы, что были надеты на мужчинах, но выглядел значительно менее громоздким. Наверное, это один из костюмов для лаборанток из исследовательской части корабля. К счастью, любовь не совсем запудрила мозги Суини, и вместе с костюмом бравый командор смог раздобыть еще оружия — хаб и рифл. Хаб идеально подошел Лиланду — мощное шестиствольное оружие с огромной скорострельностью. Конечно, не самое точное оружие. Но к чему точность, если при таком количестве выстрелов, как делает эта крошка, любая цель прекращается в решето самое большее за минуту? Рифл он передал вэйли. Небольшой самозарядный пистолет был великоват для ее ручек, но теперь она могла хотя бы попытаться защитить себя, если рядом не будет эсгеров.

Тобаяс коротко показал, как им пользоваться:

— Вот этот переключатель это своего рода предохранитель. В таком положении как сейчас пистолет выключен, и ты не сможешь выстрелить. Если бы предохранителя не было, рифл бы быстро перегревался, так как в самозарядном оружие постоянно скапливается заряд. Перед стрельбой ты должна переставить переключатель в режим "оглушение" или "смертельное поражение". В первом режиме у тебя будет экономнее расходоваться заряд и быстрее восстанавливаться. Поэтому старайся не переключать рифл в режим поражения. Все поняла?

Амбер слабо кивнула в ответ. Девушка выглядела подавленной и потерянной. Держать в руках оружие было тяжело. Не физически. Это давило на нее психологически. Как будто руки оттягивал не вес рифла, а вес смерти.

Тобаяс прекрасно понимал, что она ощущала, впервые столкнувшись со смертью и необходимостью убивать. Но у него было мало времени на то, чтобы подыскать нужные слова. Да и услышала бы она их? Любые слова сейчас звучали бы фальшиво. Что сказать? Что все будет хорошо? Все под контролем? Амбер не дура, сама понимает, что ничего не под контролем, и опасность настолько велика, что они могут не пережить следующий час. Пообещать защитить ее? Это будет трудно сделать, если его убьют.

Поэтому Тобаяс выбрал самый быстрый и самый действенный метод в данных обстоятельствах — просто обнял ее.

Казалось бы, что такого в этом простом движении? Но эти объятия подействовали на нее лучше, чем успокоительная таблетка. Амбер будто укуталась в его спокойствие и уверенность, в его внутреннюю силу, и непобедимую мощь. Постепенно беспокойство ушло. Амбер доверилась Тобаясу, во всем положившись на него.

Как бы ему хотелось провести вечность, просто обнимая свою пару, но где-то там был враг, и каждая секунда была на счету. Поэтому, мягко отстранив вэйли от себя, Тобаяс сказал:

— Амбер, ты должна надеть этот защитный костюм, — вместе с костюмом он переложил ей на руку платье, чтобы она оделась. — Аварийные костюмы не всегда могут защитить в сражении, а я должен быть уверен, что ты в порядке. Иначе я просто не смогу полностью сосредоточится на бое. Сделай это для меня.

— Я сделаю все, что нужно, — пообещала вэйли, воодушевившись. Слова Тобаяса звучали так, словно он уже что-то придумал. И раз у них есть шанс выпутаться из этой передряги живыми и по возможности здоровыми, то она сделает все от нее зависящее, чтобы внести свой вклад в дело общего спасения. А еще Амбер ощущала благодарность за то, что Тобаяс подумал об одежде. Из-за всех этих переживаний она сама забыла о том, что под костюмом на ней ничего нет. Его забота была приятной.

Тобаяс сосредоточенно кивнул:

— И еще одно: когда будешь переодеваться, пожалуйста, вставь это устройство себе в ухо, а это положи на зуб и сильно сожми челюсти. Дальше оно само все сделает, — он протянул девушке горсть блестящих предметов, и, видя, что она колеблется, пояснил: — Это специальные переговорные устройства, используемые Флотом эсгеров и Корпусом следопытов во время проведения спецопераций.

Амбер нерешительно закусила губу. Тобаяс продолжил убеждать:

— С таким снаряжением, — он взвесил на ладони свои дары, — ты всегда сможешь связаться с нами, ведь мы оба носим такие же устройства.

Ему было неприятно, что собственная пара сомневается в его словах. У эсгеров так не бывает. Пара, как бы парадоксально это не звучало — это единое целое. Между ними не бывает обмана или недоверия. Хоть Тобаяс и делал скидку на то, что его избранница не эсгер, но не мог смириться с этим недоверием.

— А это не больно? — задала, наконец, мучивший ее вопрос вэйли.

— Это не больно и совершенно безвредно, — облегченно улыбнулся Тобаяс и подтолкнул свою пару к небольшому шкафчику, за дверью которого она могла уединиться. В один момент на душе стало радостно и легко. Амбер верила и доверяла ему, просто боялась боли.

— Спасибо, Тобаяс. Я сделаю все так, как ты велел, — с благодарностью ответила Амбер и отправилась к предоставленному укрытию.

Прошло немного времени, и вэйли с надеждой спросила:

— Я припоминаю, что мы посылали сигнал бедствия. Может нужно спрятаться и подождать пока нас найдут и спасут какие-нибудь корабли флота?

— Боюсь, сигнал так и не был отправлен. Вражеский корабль заблокировал все передачи с нашей стороны, — ответил за своего помощника Лиланд. — Ни один корабль флота не знает, что мы в беде.

Амбер не сдавалась:

— Но не могут же они не заметить, что целый военный крейсер исчез. Да еще и с дочерью сенатора на борту.

— Мы должны были послать контрольное сообщение с нашими координатами только через тридцать два часа, — не стал приукрашивать ситуацию, в которой они оказались капитан. В его представлении лучше пусть девушка понимает весь масштаб проблем и будет готова к непростым решениям, чтобы выжить, чем пребывает в блаженном неведенье. Его первый помощник, судя по бросаемым в его сторону неодобрительным взглядам, был с ними не согласен. И точно, как только, Лиланд умолк, Тобаяс взял слово и заверил Амбер:

— Наше положение не настолько ужасно, как тебе кажется. Если нам удастся отбиться от пиратов и скрыться в открытом космосе, то нужно будет лишь подождать. Эта часть космоса хорошо освоена и здесь есть множество маршрутов торговых крейсеров и пассажирских лайнеров. Они подберут нас и доставят в безопасное место.

Он замолчал, так как из-за шкафчика показалась Амбер — ни дать ни взять маленький офицер Флота эсгеров. Костюм был ей довольно велик, и девушка с трудом передвигалась в нем. Но в случае опасности это никак не отразилось бы на защитных свойствах, поэтому Тобаяс остался доволен.

Амбер в новом наряде ощущала себя слегка нелепо, а когда Тобаяс захлопнул забрало защитного костюма и поцеловал стекло, как бы собираясь поцеловать ее в губы, так и вовсе расхохоталась. Никто не атаковал их шлюпку, их жизни ничего не угрожало. Страх и напряжение отпустили Амбер. Когда минута опасности сменилась покоем, жизнерадостный нрав взял свое, и сейчас она позволила себе минуту веселья с любимым мужчиной. Кто знает, что ждет их впереди? Возможно это их последние мгновенья вместе?

Будто подслушав ее мысли, пол под ними дрогнул, и Тобаяс едва успел прижать к себе Амбер и упереться в стену, чтобы не упасть. По увеличившемуся ускорению они поняли, что корабль совершает пологий наклонный разворот.

— Что происходит? — испуганно пискнула Амбер.

— Не к добру это, — пробормотал капитан Лиланд. — Эти подлецы что-то затеяли, а мы не знаем что.

— А можно как-нибудь узнать что именно? — спросила вэйли.

— Можно, если использовать радар, — задумчиво и рассеяно пробормотал Тобаяс, будто взвешивая все "за" и "против" в своей голове, при этом успокаивающе поглаживая спину Амбер.

— Радар может нас выдать, — возразил капитан. Ему не нравилось, что командор не может полностью сосредоточиться на происходящем. В каждом его жесте, взгляде и в каждой его мысли, так или иначе, присутствует, так не вовремя оказавшаяся его парой, вэйли. Теперь, принимая решения, Суини думает о ней. Для Лиланда это большая проблема: риск, на который пойдет эсгер и риск, на который пойдет эсгер, у которого за спиной стоит его женщина — это разные вещи.

— Думаю, стоит все же рискнуть, — сложил руки на груди Тобаяс. — А что если нас сейчас затягивает в какое-то закрытое пространство, из которого уже не выбраться на шлюпке? Это может быть нашей последней возможностью сбежать.

Немного посомневавшись, капитан Лиланд все же согласился с тем, что в рассуждениях командора есть разумное звено и включил радар. Оперируя лучом минимальной мощности, он осторожно направил его вниз, в направлении, как они предполагали, противоположном тому, где находился корабль пиратов. Все трое впились глазами в монитор, но он отражал лишь бесконечную пустоту.

Капитан начал осторожно поворачивать радар, меняя угол обзора. Слева экран затягивала дымка. Постепенно она начала рассеиваться, и троица увидела слабо светящуюся голубым огромную сферу, настолько гигантскую и так близко расположенную, что они, казалось, падали на нее. Крейсер замер на месте, предметы потеряли свою тяжесть, затем мягко отъехала в сторону массивная дверь, и их корабль потянуло вверх через шлюз и понесло в воздухе над небольшим аккуратным и ярко освещенным городком со строениями из металла и полимера. Вскоре "Последний герой" был осторожно опущен на поверхность и застыл в объятиях посадочного комплекса.

Тобаяс оказался совершенно прав и насчет того, что их должно быть затягивает в закрытое пространство, и насчет того, что они возможно упускают последнюю возможность сбежать.

— Ну что ж, куда бы нас ни транспортировали, но мы на месте, — зловеще усмехнулся капитан Лиланд.

— С минуты на минуту начнется торжественный прием в нашу честь, — добавил Тобаяс, бросив вопросительный взгляд на Амбер. В этом взгляде было много не высказанного: и желание защитить ее, и страх за жизнь возлюбленной, и в случае, если начнется бой, и если это будет необходимо, то готовность сложить оружие и сдаться. Стоит ей приказать, и он сделает все.

— Не думайте обо мне, — мужественно заявила Амбер обоим эсгерам. — Может мы и не переживем сегодняшний день, но многие из наших врагов тоже не вернуться домой. Мы дорого продадим наши жизни и отомстим за убитых товарищей.

— Отлично сказано, малышка, — похвалил капитан Лиланд. — У тебя душа эсгера.

Тобаяс вместо похвалы открыл забрало своего защитного костюма и немного повозившись, открыл и забрало костюма Амбер, чтобы поцеловать ее. Ему это было необходимо больше чем ей — ощутить вкус, запах своей пары, снова быть с нею единым, хотя бы ненадолго.

Корабль снова тряхнуло, возвращая его к действительности. Неохотно оторвавшись от губ своей пары, Тобаяс снова закрыл забрала своего и ее защитных костюмов, приняв меры безопасности. Затем присоединился к Лиланду и оба мужчины залегли под защитой силовых стен, вооружившись джинклэсами и хабами. Амбер пристроилась позади них со своим рифлом.

Все замерли в ожидании. Какое-то время ничего не происходило. Но в этот раз обманчивое чувство спокойствия не пришло к Амбер. И Тобаяс, и капитан Лиланд были настолько напряжены, что это состояние волею или неволею передавалось и ей, порождая страх и неуверенность. Это спокойствие было затишьем перед бурей. И понимание того, как скоро Сидя на корточках позади эсгеров, она шепотом повторяла про себя, что нужно делать, чтобы стрелять и убивать. Словно механическая зубрежка может заменить ей годы тренировок и учебы прицельного попадания по мишеням.

Она настолько сосредоточилась на заучивании порядка действий, что не сразу поняла, почему оживились эсгеры. Заглянув Тобаясу за спину Амбер увидела, что на пороге небольшого отсека перед спасательной шлюпкой стоят два нойта, сэйтоу и роугг. Их прически и одежда отличались от тех, какие носили эсгеры на корабле или в недавно покинутой ею планетарной системе Рея. Однако на этом отличия не заканчивались. Было в этих незнакомцах что-то еще, что-то странное, чего она никак не могла понять. Это были не только жесты или мимика. Что-то неуловимое отличало вновь прибывших мужчин от всех виденных Амбер. Так мертвец отличается от спящего.

Лиланд и Тобаяс не стали рассматривать их или пытаться пойти на контакт — они сразу же направили на незнакомцев стволы своих орудий. Концентрированный двойной луч, несущий уничтожение всему живому, ударил через дверной проем, но не достиг цели. Вражеских солдат окружал непроницаемый для излучения их оружия защитный экран. Тобаяс быстро поменял орудие и ударил по ним из плазменной пушки, но это так же не возымело никакого эффекта. Неизвестный эсгерам, но чрезвычайно эффективный щит защищал незнакомцев от любого вида оружия. Встретив на пути силовой барьер, снаряды просто исчезли — без взрыва, не оставив ни малейшего следа своего существования. Вот почему они явились невооруженными.

Тобаяс вскочил на ноги, но прежде, чем он успел броситься в рукопашную атаку, перед ним разверзся широкий туннель — какая-то сила, разворотила весь корпус крейсера. И трое пленников почувствовали, как их сжали невидимые объятия силовых полей, чтобы против воли потащить по этому коридору. Все, что Тобаяс смог — это прижать к себе Амбер, чтобы хотя бы успокоить.

Будь на месте эсгеров кто-то менее подготовленный, то все происходящее могло бы показаться им магией или волшебством. То есть тем, чему невозможно противостоять. Это было одним из методов воздействия на пленников с целью сломить их дух. Но командор и капитан имели представление о том, что с ними происходит, и это понимание помогало не опускать руки и не поддаваться панике. На них всего лишь используют неизвестное устройство, работающее с силовыми полями. Это не делает врагов непобедимыми и не лишает их возможности выбраться из этой передряги живыми-здоровыми. Нужно лишь проявить терпение и использовать все возможности для побега, которые подвернуться под руки.

Спокойствие, с которым капитан Лиланд и Тобаяс встретили опасность, вселили в Амбер уверенность, что у них есть план и все будет хорошо. Наверное, они уже сталкивались с таким оружием и с такими противниками. Они же эсгеры. Одни из самых сильных и умелых воинов во вселенной. Им и не такие опасности по плечу. И не просто эсгеры. Они дослужились до рангов капитана и командора. А во Флоте эсгеров случайно такое не происходит. Тут даже родственные связи не помогают, только личные качества и боевые заслуги.

Поэтому Амбер прижалась к Тобаясу сильнее, вверяя ему свою судьбу.

Четверка, с которой они столкнулись в отсеке, летела с ними на одинаковом расстоянии, из чего Амбер сначала сделала вывод, что именно они контролировали устройство. Но на поворотах они ничего не делали руками и не использовали устройств, чтобы заставить пленников сменить направление движения, и она решила, что для работы устройства нужно, чтобы они просто были поблизости или самим устройством управляет кто-то другой, а четверка нужна лишь для охраны… Хотя тоже непонятно. Их же просто тащат этими силовыми полями. Тут не то что сбежать, просто пошевелиться трудно.

За очередным поворотом, ничем не отличающимся от нескольких предыдущих, обнаружилась дверь. И в этом опять же не было ничего особенного. Все происходящее было очень обыденным. Не было ни криков, ни ругани, ни попыток избить пленников. Все было не так, как на голографических картинах или в книгах. Амбер даже испытала некое разочарование. Один из сопровождающих провел ладонью вдоль сенсорной панели, и массивная добротная дверь отъехала в сторону.

Не удержавшись, Амбер подалась вперед, желая рассмотреть сырую, холодную, темную камеру, призванную сломить их дух. У нее даже под кожей засвербело от любопытства и страха перед тем, что там предстояло увидеть — пыточные орудия, препараты, подавляющие волю, или чего похуже. На голографических картинах такие места изображались с потеками крови на полу и на стенах. Особенно эффектно смотрелась голубая или серебристая кровь.

Но к ее большому разочарованию, похитители снова обманули Амбер во всех ожиданиях: они оказались в комнате, которая могла бы служить офисом бизнесмену, генералу или политику. Такой же огромный рабочий операционный стол-компьютер стоял в кабинете у отца Амбер и у ректора академии, в которой она училась. Поэтому она хорошо знала их возможности: с их помощью можно было составлять отчеты, наблюдать за объектами через камеры слежения и зонды, проводить сравнительный анализ на основе введенных данных или проверять возможные сценарии развития событий. Это самое сложное. А из чего попроще, так работа с разного уровня сложности программами, играть в игры или просматривать голограммы. К такому мощному устройству можно было даже подселить искусственный разум, обладающий личностью и индивидуальностью в заданных пределах. Поговаривают, что у Роя Нолти есть стол, с помощью которого он управляет целым фамильным астероидом. Часть знакомых Амбер считала, что это враки. Но она склонна была этому верить. Если у кого и есть такие технологии, то только у кого-то вроде Роя Нолти. Он же почти что самостоятельно владеет целой галактикой.

Кроме монументального стола, полностью завладевающего вниманием, взгляд волей-неволей останавливался и на огромной голографической стене, на которой красовалась незнакомая Амбер карта заселения планет. Она могла понять кое-какие обозначения. Например, в каких планетарных системах, какие расы преобладают, или какова плотность расселения этих самых рас. Ей даже удалось понять одно из названий — Эддор.

Возле стола стояли два несоразмерно больших кресла для посетителей. Это и все, что успела рассмотреть Амбер, пока ее внимание не привлек владелец кабинета. Как только взор вэйли обратился к нему, все остальное утратило интерес. Это был мужчина, роугг, скорее всего, средних лет. Но он выглядел до крайности необычно. Во-первых, даже как для роугга он выглядел слишком массивно. Но эта массивность была неравномерной. Как будто руки ему накачали, а про шею, к примеру, и грудную клетку забыли. Да и про пальцы, если уж на то пошло. Но больше всего ее поразила его кожа. У роуггов она обычно карамельная, а у этого незнакомца почему-то светло-серая, почти голубая. И по рукам, и по шее, и вокруг лица, струился замысловатый узор из черных капилляров. Он был одет во все серое, чем лишь подчеркивал неестественный оттенок кожи. Его густые волосы, которые у роуггов обычно черные, тоже были неестественного пепельного оттенка, и лишь глаза оставались истинно роугговскими — густого черного цвета.

Этот мужчина выглядел неправильно, инородно, пугающе. Как бластер в детских руках: смотришь и переживаешь, как бы в тебя случайно не выстрелили. И чувствовался так же опасно.

Когда они влетели в кабинет, роугг как раз с кем-то разговаривал. Его голос звучал тихо, отчетливо, и, кажется, без эмоций. Но в нем ощущалось раздражение и даже гнев:

— Эмилия. Эмилия. Эмилия. Сколько можно? Твое помешательство уже переходит все разумные пределы. Выполняй приказ, и не смей самовольничать. Она путешествует на звездолете императора селифов. Мы не должны вступать с ним в открытое противостояние. Сейчас нам такая рыбка еще не по зубам.

Кто-то попытался возразить ему, но серый роугг осадил его:

— Я все сказал. Выполняй приказ, — и разорвал связь.

Мужчина поднял глаза от коммуникатора, и теперь все его внимание было обращено на троих пленников. От этого взгляда Амбер захотелось съежиться стать меньше или хотя бы спрятаться за Тобаяса. Но она, призвав все свое мужество и волю, заставила себя стоять неподвижно. Роугг как будто увидел всю ее внутреннюю борьбу, потому, что его губы на мгновенье дрогнули в подобие улыбки, прежде чем он обратился к пленникам:

— Капитан Лиланд, командор Суини, госпожа де Сантис. Я не предполагал, что вы останетесь в живых. Раньше мы не допускали таких промашек. Что ж, впредь мы будем внимательнее.

Никто ему не ответил, поэтому серый роугг снова заговорил:

— Теперь вы можете снять защитные костюмы.

Снова никто не пошевелился. Тобаяс сжал руку Амбер и сильнее прижал ее к себе, Лиланд не сводил пристального взгляда с роугга. Словно пытался прочитать его мысли.

— Я не привык повторять свои указания, — спокойно произнес роугг, но в его голосе, по-прежнему ровном и бесстрастном, угадывалась скрытая угроза. — Однако у вас есть выбор: снять защитные костюмы или быть похороненными в них.

Тут его внимание привлекло сообщение, появившееся на рабочем столе. Амбер со своего места могла его видеть, и если бы знала этот язык, то смогла бы и прочитать. И ей стало по-настоящему страшно. Если этот странный серый роугг не прячет своего лица, не скрывает информацию и ведет себя в их присутствии так свободно, значит, уверен, что им не выбраться из его цитадели.

Бегло просмотрев сообщение, роугг закатил глаза и мученически пробормотал: "Что за космический дурак". Тобаяс и Лиланд быстро переглянулись. Пока что к ним не применили насилие или пытки, можно сказать, даже обращались вежливо. Но если испортить и без того испорченное настроение этого необычного индивида, то чем это для них обернется? К тому же у них еще были козыри в рукавах, и это был шанс воспользоваться ими.

Молчаливо решив повиноваться, чтобы не вызывать к себе слишком пристального внимания, Лиланд начал снимать свой защитный костюм. Тобаяс подошел к Амбер и помог ей освободиться от ее костюма. Затем самостоятельно снял свой. У него ушло на это так мало времени, словно он всю жизнь только этим и занимался.

Роугг снова отвлекся на вновь прибывшее сообщение, и эсгеры поняли, что пришло время "туза в рукаве". Обменявшись молниеносными взглядами, оба офицера одновременно достали из костюмов, которые все еще держали в руках, по заранее припрятанному там рифлу, и выстрелили в серого роугга. Эффект был такой же, как от выстрелов по четырем незнакомцам на пороге отсека. Чрезвычайно эффективный барьер поглотил все выстрелы, и в комнате даже ветерок не поднялся.

Все произошло так быстро, что Амбер не успела как-либо отреагировать. Она немного испугалась и выронила костюм, который держала в руках, но ведомая инстинктами подхватила его, не дав упасть на пол.

Окруженный невидимым и непробиваемым заслоном роугг, только снисходительно улыбнулся. Суини, взбешенный неудачей и этой улыбочкой, свирепо рванулся вперед, но прозрачная стена отбросила его назад. Как будто этого было мало, в следующий момент силовой луч швырнул командора влево, потом вправо, вырвав при этом оружие из рук. То же самое произошло и с капитаном Лиландом. Амбер не причинили вреда, но невидимая сила, подняла ее и переставила в центр, подтолкнув к ней эсгеров. Так трое пленников уже разоруженные, снова оказались на прежнем месте.

— Я позволил вам пронести сюда оружие и предпринять попытку нападения, чтобы наглядно продемонстрировать всю бесполезность сопротивления, — сказал странный серый роугг, в бесстрастном голосе которого прорезались стальные ноты, — но больше не пытайтесь провернуть что-то подобное. Вам не понравятся последствия непослушания мне.

Он выглядел чрезвычайно довольным собой и даже позволил себе небольшую иронию:

— Но, где же мои манеры? Я так и не представился. Меня зовут Келман. Не думаю, что вы слышали что-либо обо мне; мало кто из ваших шести галактик может похвастать подобной информацией. Будете ли вы двое жить, — сейчас он обращался только к мужчинам, — зависит исключительно от вас самих; но поскольку я в свое время уделил немало внимания изучению характера и склада ума эсгеров, боюсь, что проживете вы очень недолго. Хотя вы оба, способные к адаптации личности, обладающие большими внутренними резервами. Вы обучены и получили немалый боевой опыт. Особенно вы, капитан Лиланд. В определенных кругах ваше имя — легенда. Вы могли бы оказаться весьма полезными для меня. Что же касается вас, госпожа де Сантис, — черные глаза холодно уставились на девушку, — то я пока не смог сделать выбор между двумя вариантами; каждый из них может принести мне немалую пользу, но, к сожалению, они взаимоисключающи. С одной стороны, ваш отец будет счастлив выкупить свою единственную дочь за астрономическую сумму или предоставить мне любую информацию в качестве выкупа; с другой, я могу попытаться использовать вас в исследованиях.

— Что вы имеете в виду? — Амбер держалась великолепно, и по ней нельзя было заметить, что девушка находится в смертельной опасности: надменно вздернутый подбородок, пылающие презрением дерзкие глаза, вызывающе выпрямленная фигурка — она, как могла, старалась не проявлять слабости и не давать себя запугать. — О каких исследованиях идет речь?

Роугг на мгновенье посмотрел вверх, словно прикидывая где можно ее использовать, затем ответил:

— Я не мог не заметить, что недавно у вас был секс с командором Суини…

— Это не ваше дело, — взорвался Тобаяс, и одновременно с ним возмутилась и Амбер:

— Вас это не касается.

— Я потрясен. Какая бурная реакция. Уж не пара ли вы? — глаза Келмана испытующее посмотрели сначала на Тобаяса, но тот ответил взглядом "Пошел в жопу, мудак", затем на Амбер и, вот она, не выдержав, вздрогнула и отвела взгляд. — Впрочем, сам секс, первобытный и примитивный, меня не интересует. Меня больше интересуют результаты. Процесс размножения — удивительная вещь, знаете ли. И я собираюсь взять его под свой контроль.

Его глаза вдохновенно вспыхнули, и он сообщил:

— Вы меня убедили. Я оставлю вас для опытов. Я еще не пытался оплодотворить вэйли. В ДНК вашего вида тысячелетиями вмешивались на генном уровне, изменяя ее и селективно отбирая индивидов, обладающих определенными характеристиками. Благодаря этому, госпожа де Сантис, ваша ДНК очень пластична, вы подходите в партнеры для размножения практически всем расам даже больше, чем, например, делфы или сэйтоу, и из этого действительно что-то может получиться.

Келман нажал на кнопку, и в кабинете появилась миловидная сэйтоу высокого роста, без каких-либо признаков возраста.

— Покажите госпоже де Сантис ее апартаменты, — приказал роугг, и вошедшая женщина, мягко, но, твердо взяв Амбер под локоток, вывела ее из кабинета.

— Тобаяс, — воскликнула вэйли, постоянно оглядываясь назад, пока двери за нею не закрылись, отрезав эсгеров от мира вне кабинета.

Немного побарабанив пальцами по столу, словно решая, что же делать с двумя другими пленниками, Келман собрался было что-то нажать у себя на столе, но тут в кабинет вошел тот самый нойт, которого они видели, в отсеке.

— Разгрузка закончена, сэр, — с немалым почтением, доложил вошедший. — Обнаружены две мужские особи и пять женских — они доставлены в госпиталь.

— Прекрасно. От остальных избавитесь обычным способом, — подчиненный вышел, а Келман продолжал своим бесстрастным тоном: — Капитан, командор, я хочу чтобы вы поняли: абсолютно все, что попадает мне в руки, я превращаю в ресурс. И вы, как бы вам это не нравилось, тоже послужите ресурсом для достижения моей цели. Живыми вы будете или мертвыми — не важно.

— Да что вам нужно, в конце концов? Зачем все это? — спросил Тобаяс, пытаясь понять, с кем имеет дело. — Я слышал о маньяках, пытавшихся поработить содружество, и о безумных гениях, считавших, что они способны сотворить новую расу или повернуть время вспять, и это полностью оправдывает все совершенные для высшей цели злодеяния. А вы кто? Почему вы убиваете невинных? Что движет вами? Жажда наживы? — он поджал губы и продолжил, рассуждать: — Нет. Это банально. Да и слишком замысловатая схема выбрана вами для этого. Нет, те, кто ищет обогащения обычно идут к цели более легким путем. Тогда что вы хотите? Славы? В таком случае вы бы не прикладывали столько усилий, чтобы держаться в тени. Власти? Это более вероятно, но я пока не вижу, как бы вы ее получили… Впрочем, мне пока многое не известно. Может вы просто сумасшедший? Может, в ваших действиях нет никакой системы или плана, а корабли вы уничтожаете просто так, забавы ради или из любви к искусству, так сказать?

— Кем бы вы ни были, — вступил в разговор капитан Лиланд, — зарубите себе на носу — вы не останетесь безнаказанным.

Прежде чем ответить, роугг наклонился вперед и оперся руками о стол, сцепив их в замок:

— Я не чудовище и не маньяк, — его бесцветный голос снова перестал выдавать эмоции владельца. — Я — ученый и под моим началом находится множество таких же ученых, как и я. Не стоит приписывать мне то, чего нет. Я не проявлял жестокости ни к вам, ни к тем, кто умер на корабле. Их смерть была быстрой, и насколько это было возможно — безболезненной. Вы считаете меня сумасшедшим? С вашей точки зрения я могу таким казаться. Наверное, вы обратили внимание на некоторые особенности этого места? Насколько оно технологически отличается от всего, что вы раньше видели.

От Тобаяса не укрылось, как Келман старательно подбирает слова, будто пытается младенцу объяснить принцип работы квантового поля или как работает звездолет. Иронично изогнув бровь, командор дал понять собеседнику, что ничего из увиденного его не удивило и не привело в замешательство:

— Да, я обратил внимание на искусственную гравитацию, контролируемую вами, и эти защитные экраны. Обычный силовой заслон непрозрачен в одном направлении и не является преградой для материи; ваши же экраны прозрачны с обеих сторон и обладают защитными свойствами большими, чем просто непроницаемость. Каким образом вы этого добились?

Роугг усмехнулся, но не стал выкладывать все карты на стол:

— Вам такие технологии пока недоступны, даже если бы я и попытался объяснить. Вы обратили внимание на два самых незначительных наших достижения; поверьте, их гораздо больше, — в том, как он это произносил, ощущаясь не гордость, а скорее мальчишеское желание похвастаться. — Мы пользуемся такими технологиями, которые вам и не снились. Вы спрашивали, чего я хочу? Что мною движет? Все просто. Вы правы, в том, что я хочу власти. Она у меня уже есть. Но власть, как наркотик. Всегда нужна очередная доза. Однако есть и то, чего я хочу больше — мне нужны бессмертие и потомство.

— Зачем вам наследники, если вы планируете жить вечно? — спросил Лиланд.

— Кто говорил о наследниках? — тонко улыбнулся Келман. — Я говорил о потомстве. О миллионах таких же сильных, умных и выносливых созданий, как и я. Улучшенная, усовершенствованная версия того, что создала вселенная.

Тобаяс ничего не ответил. Он лишь покачал головой. Значит, еще один сумасшедший ученый на его голову. Интересно, откуда у них всегда столько денег? Нет, ну этот награбил. А другие? Сколько бы Тобаясу их не встречались, то всегда при дорогом оборудовании, самом современном и передовом; к его услугам любые материалы, даже если их крупицы во вселенной и лучшие специалисты в любых отраслях. Твори-вытворяй, пока не затошнит от большого количества возможностей. Когда-то от такой безнаказанности и вседозволенности миллиарды живых существ превратились в озверевших мутантов, которые хотели только жрать и размножаться. Если один обращенный оказывался на корабле, то заразу в итоге подхватывали почти все. Самые сильные выживали, а остальные были либо съедены, либо затраханы насмерть. Безумие, которое выжившие особи приобретали вместе с вирусом, было неизлечимо.

Келман следил за его реакцией на свои слова, и она ему не понравилась. Но он неправильно истолковал ее:

— Вы думаете, что это невозможно? Что я просто сошел с ума и все мои желания — просто горячечный бред? И все же, у меня есть необходимые знания и ресурсы, чтобы добиться желаемого. Оглянитесь вокруг. Эта станция — своего рода совершенство. Вся эта конструкция разработана мной и построена под моим руководством. Она защищена от метеоритов и от любого другого внешнего воздействия непреодолимыми силами, послушными только мне. Это сооружение невидимо и практически не обнаружимо — световые волны огибают ее без возмущения и искривления. Я взял то, что создала природа и то, что придумали другие ученые до меня, и усовершенствовал. Один раз мне удалось сделать так, чтобы отлично работающий механизм, функционировал намного лучше. И я смогу это сделать со своими генами. Я уже в некотором роде добился этого. При рождении вселенная дала мне совершенно другое тело и отмеряла совсем другое время жизни. Но вот он я перед вами, проживший столько жизней, что вам и во сне не представить. В моих руках практически безграничная власть, и, как я уже говорил ранее, при желании вы могли бы стать моими помощниками.

— А что вы можете предложить эсгеру, чтобы склонить его к участию в ваших начинаниях? — ядовито осведомился командор Суини. — Понятно, что на вечную жизнь нам рассчитывать не придется. Думаю, не ошибусь, если предположу, что это благо достанется лишь вашему "потомству".

— Многое, — голос Келмана по-прежнему не выдавал ни каких-либо эмоций, ни того, что он различает едва скрытое презрение в тоне офицера. — Под моим управлением трудится немало подчиненных, и я отдаю себе отчет, сколь различны их нужды, стремления и страсти. Однако я могу удовлетворить практически любое их желание. Желания большинства мужчин не заходят дальше общества молодых красивых женщин, выпивки, денег. Эти работники делают для меня простую работу или работают охранниками.

Тут взгляд роугга переместился к капитану Лиланду. Тобаяс с удивлением осознал, что капитан ему более интересен. Очень интересно.

— Однако существует и масса других мотивов, благодаря которым пополняются ряды моих сторонников. Алчность, жажда славы, стремление к власти и тому подобное — это куда более действенные мотиваторы. Я не исключаю и тех, рычагов воздействия, которые обычно классифицируют как "благородные", — он снова посмотрел на Тобаяса, — хотите работать на меня ради обеспечения безопасности и неприкосновенности своей пары? Буду рад предоставить вам такую возможность.

Командор сжал кулаки. Этот говнюк попросту шантажировал его, зная, что ради своей пары нойт, эсгер или роугг пойдет на все. Да даже не будь Амбер парой Тобаяса, то честь эсгера не дала бы ему бросить ее в беде.

Келман легко усмехнулся ему, давая понять, что знает, какие чувства вызвали его слова у командора, и снова обратился к капитану Лиланду:

— Все, что я обещаю — выполняется в полном объеме. В сделке со мной нет двойного или тройного дна. Женщины, деньги, власть — что попросите, то ваше. Взамен я прошу лишь лояльности — и то лишь в определенных вопросах и на определенный промежуток времени, относительно короткий. Во всем остальном мои люди вольны делать то, что хотят. Исходя из всего сказанного, вы можете выбирать теперь между службой у меня — и альтернативным исходом.

Лиланд сложил руки на груди, будто раздумывая, и спросил:

— Уточните, что именно является альтернативой?

К общему удивлению, Келман впервые не стал отвечать на прямой вопрос:

— Думаю, что сейчас нет смысла вдаваться в подробности. Достаточно сказать, что это связано с некоторыми исследованиями, которые пока проходят не совсем удовлетворительно. Вы будете расходным материалом, поэтому в ходе экспериментов гарантировано погибнете. Сожалею, но ваша смерть не будет ни слишком быстрой, ни очень легкой.

Капитан Лиланд не стал отвечать на предложение Келмана. Пусть думает что хочет. А пока роугг лелеет мечты на положительный ответ, он придумает, как сбежать.

Вместо него заговорил командор Суини:

— Скажите, что будет с госпожой де Сантис?

Келман отмахнулся от него, как от назойливой мухи:

— Ее судьба совершенно не относится к теме нашей беседы. Госпожа де Сантис мне не важна. Она лишь инструмент, с помощью которого я достигну цели, если вы решите упорствовать дальше. Как я и говорил ранее — для каждого можно подобрать свой стимул. У вашего стимула серые глаза и каштановые волосы.

— Вы самый мерзкий подлый беспринципный тип из всех, когда-либо мною встреченных, — взорвался Тобаяс. Лишь понимание того, насколько бесполезными будут попытки напасть, удерживали его рукоприкладства. Если бы только у него была возможность подержаться за эту серую шею.

Келман улыбнулся:

— Учитывая ваш послужной список, это можно даже считать комплиментом, — все еще сохраняя благодушный вид, роугг спросил у капитана: — Каким будет ваш ответ?

— Боюсь, я буду солидарен со своим первым помощником в вашей оценке, — вздохнул Лиланд. — Поэтому не стану принимать ваше предложение, каким бы заманчивым оно ни было.

Вопреки ожиданиям, Келман не разозлился за этот отказ, и даже наоборот был им удовлетворен:

— Очень хорошо. Я был бы разочарован, если бы вы ответили по-другому, — роугг наклонился вперед и добавил: — Но я дам вам шанс передумать, капитан Лиланд. Я нуждаюсь в таких помощниках, как вы.

Келман нажал на две кнопки, и в кабинет буквально вплыли два странного вида создания. Эсгеры даже не смогли понять к какой расе они могут относиться. Если с не самым гостеприимным хозяином этого затерянного в космосе убежища злого гения можно было без сомнений определить, что свой жизненный путь он начинал, как роугг, то попытка построить предположения о том, кем могли быть эти создания, похожие на червей внутри полимерной банки, передвигающиеся на колесиках (даже не на антигравах, на колесиках) было чревато вывихом головного мозга.

— Поместите этих двоих в отдельные помещения на третьем этаже, — приказал он. — Тщательно обыщите: не все их вооружение могло находиться в защитных костюмах. Проверьте замки на дверях и установите специальную охрану, непосредственно связанную с моим кабинетом.

Странного вида сопровождающие не казались сколь-нибудь значимыми охранниками. Сбежать от них не составило бы труда. Поэтому то, что их приставили к ним, казалось, глупостью несусветной. Но Келмана нельзя было отнести к разряду недальновидных глупцов. Тобаяс был уверен, что в этих охранников скрыто больше возможностей, чем видит глаз. И интуиция его не подвела.

Пока эсгеры шли по коридору, можно было даже не думать о попытке побега. Их сопровождали несколько зондов, и на каждом углу висели камеры. Тобаяс не сомневался, что стоило бы сделать хоть один шаг в сторону и их бы конвоировали до места заключения тем же способом, что и доставили к Келману в кабинет. Лиланд казалось, был погружен в какие-то свои размышления. Он механически сворачивал в нужном направлении, выполнял все указания и не реагировал на взгляды и покашливания командора. Тобаяс не мог отделаться от мысли, что этот старый вояка знал больше, чем говорил. Или о чем-то догадался, но пока держит свои соображения при себе.

Мысли Тобаяса постепенно перетекли к Амбер. Куда ее забрали? Как она там? Не причинили ли ей боль?

И самое главное: если сбежать не получится, то, что будет сильнее — любовь Тобаяса к своей родине и чувство долга, или любовь к своей паре?

Пока он думал об этом, автоматически подмечая детали и запоминая повороты, чтобы при необходимости отыскать дорогу назад, их привели к месту назначения. Следуя указаниям Келмана, эсгеров не стали держать вместе, разделив и поместив в отдельные камеры. Вот тут-то и выяснилось, что догадки Тобаяса насчет охранников были правильны. Когда пришло время обыскивать пленников, из колбы показались длинные, гибкие и сильные щупальца, которые то увеличивались, то уменьшались. Вопрос: "Как такое вообще возможно? Откуда берется и куда девается мышечная масса? Где этот организм берет белки для столь стремительного роста?" отпал сам собой, когда Тобаяс понял, что этими отростками становится то, что ранее он принял за червячков внутри колбы.

Эти необычные и омерзительные создания тщательно обыскали его, но не нашли ни оружия, ни чего-либо, имевшего отношение к устройствам связи. Наверное, они не так уж и сильно старались, потому, что их предводитель был уверен в том, что, если бы что-нибудь подобное было у его пленников, он сразу же смог это обнаружить, с помощью своего более чем передового оборудования. Ему и в голову не приходило, что устройство связи — это не обязательно коммуникатор, планшет или манжета на руке, что оно может быть микроскопического размера и потреблять ничтожно малое количество энергии. У него был один большой минус — оно работало на субэфирном уровне, поэтому не подходило для связи на больших расстояниях. Речь шла даже не о связи между планетами или разными городами на одной планете. С помощью этого устройства нельзя было бы связаться даже с наземной станцией с корабля, находящегося на орбите над нею. Но на небольших расстояниях устройства были чрезвычайно эффективны, так как во время сеанса связи не вызывали вибрации электромагнитного поля. Так что если бы только специально не искали, то засечь их работу не смогли бы. Идеальное устройство в сложившихся обстоятельствах.

Хотя в остальном эти существа проявили похвальную дотошность. У Тобаяса забрали все личные вещи: коммуникатор, талисман, знаки отличия и даже запонки с формы.

Вот так и получилось, что, когда за капитаном и командором, с тихим шипением закрылись двери камер, средства связи остались при них. А значит, и возможность сбежать из этого проклятого места подальше от Келмана с его безумными идеями и экспериментами.

Тобаяс переживал, что средство связи могут найти у Амбер. Она не проходила спецподготовку, поэтому могла разволноваться и невольно выдать себя. Но как потом оказалось — эти тревоги были напрасны. Ее даже не обыскивали. Просто проверили сканером, нет ли при ней оружия, и на этом все закончилось.

Беспечность и тщеславие — вот две лопаты, которыми Келман сам вырыл себе могилу.

ГЛАВА 4

Проходя через холл, Амбер, сопровождаемая своим безмолвным стражем, старалась как можно незаметнее поглядывать по сторонам в поисках хоть какой-нибудь лазейки для побега. Но с каждым мгновеньем надежда обрести свободу становилась все призрачнее и призрачнее. Надзор за нею был сильнее, чем показалось в первые минуты: сэйтоу, зонды, размещенный в разных углах (ну, или то, что было очень похоже на зонды), попадающиеся периодически стражники.

В один момент она зазевалась и споткнулась, но не упала — внезапно локти оказались сжатыми как в железных тисках.

Сопровождающая ее сэйтоу, видимо, решила, что это какой-то хитрый трюк для побега, а не простая случайность.

— Бесполезно. Ты не сможешь ни убежать, ни сделать что-либо, противоречащее желаниям Келмана, — бесцветным голосом проинформировала Амбер спутница и сделала несколько манипуляций на своей манжете, освободив тем самым руки пленницы.

— Любое его желание — закон, — продолжала сэйтоу, проходя далее по коридору. — Чем раньше ты поймешь, что необходимо выполнять его указания в точности так, как он приказал и как можно быстрее, тем проще и длиннее будет твоя жизнь.

— Воображаешь, что испугала меня? — вспылила Амбер. — Думаешь, раз пригрозила мне пытками или смертью, так я сразу взяла и описалась от испуга?

Сэйтоу даже не посмотрела на нее, отвечая:

— Очень скоро ты убедишься, что в моих словах не был попыток запугать, я просто рассказала о твоем будущем, — монотонно продолжало это бесстрастное создание. — Если же будешь продолжать упорствовать, то вызовешь гнев Келмана — и тогда ты будешь молить о смерти как о благе. Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Мне не повезло однажды оказаться на твоем месте. Меня отдал Келману мой бывший хозяин. Он очень щепетильный нойт и не терпит тех, кто совершает ошибки. Я совершила серьезный промах, позволила обвести себя вокруг пальца и пострадали его интересы. За это мой хозяин отдал меня Келману в качестве расходного материала для его опытов. Это было… — сэйтоу конвульсивно дернулась, что-то вспомнив, и черты ее действительно красивого лица исказились от ужаса и страха, а в глазах появилось безумие: — Думаешь, что смерть — самое страшное, что может с тобой произойти в этих стенах? Однажды ты будешь умолять Келмана закончить твои муки, но не получишь желаемого освобождения, пока не станешь для него совершенно бесполезной. Он не оставит тебя в покое, пока ты еще будешь способна к зачатию и рождению детей. Мне повезло — мою матку пришлось удалить. Ее буквально разорвало. Теперь я служанка и, если нужно удовлетворяю тех, кто служит моему новому хозяину. Я позволяю делать со своим телом все что угодно. Лишь бы не огорчить его.

К горлу Амбер подкатила тошнота. Захотелось убежать подальше отсюда, куда-то, где не будет ощущения, что даже дыхательная смесь пытается тебя убить. Не удержавшись, она бросила несколько быстрых взглядов по сторонам, в поисках пути к спасению.

— Не надейся сбежать, — губы сэйтоу растянулись в безумной улыбке. — Я скорее умру, чем позволю тебе это. А вот и твоя комната. Ты будешь оставаться здесь до тех пор, пока Келман не даст дальнейших указаний.

Сэйтоу приложила руку к сенсорной панели и когда дверь открылась, молча и спокойно наблюдала, как Амбер, порядком-таки перепуганная ее рассказом, хоть и старавшаяся не показывать этого, проскользнула в роскошно обставленные апартаменты. Дверь за нею бесшумно закрылась. А может и шумно, но в этот момент эхо того, как грохотало в груди сердце, звучало у нее в ушах, и Амбер ничего не слышала.

Пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.

Абсолютная тишина окутала Амбер плотным покрывалом, словно она вдруг попала в другую вселенную. Тишина действительно была невероятной — не поддающееся объяснению полное отсутствие каких-либо звуков. В этой жуткой тишине Амбер стояла посреди великолепных покоев — неподвижная, напряженная, отчаявшаяся… и боролась с почти непреодолимым желанием закричать. Вдруг она услышала доносившийся как будто прямо из стены голос Келмана и подпрыгнула от неожиданности и испуга.

— Вы сильно переутомлены, госпожа де Сантис. В таком состоянии вы совершенно бесполезны для моих целей. Настоятельно рекомендую вам отдохнуть; а чтобы наилучшим образом обеспечить этот отдых, вы можете включить на панели, вмонтированной в стену слева от вас, режим блокировки и он установит вокруг этой комнаты силовой заслон, сквозь который не проникнет даже мой голос.

Голос действительно исчез, когда Амбер практически ударила по панели, чтобы избавиться от своего мучителя. Что такого было в этом ужасном голосе? Что позволяло ему буквально забираться к ней под кожу? Она бросилась на диван, захлебываясь судорожными рыданиями. Несколько часов назад она стала парой сексуального, умного и сильного эсгера. А еще через несколько часов ее отдадут на пользование тому, кого сочтет нужным этот ублюдок Келман. И, если верить сэйтоу, то это будет не самая плохая участь.

В тот момент, когда она уже совершенно отчаялась, Амбер снова услышала голос. Но не извне: голос звучал, словно в ней самой, в каждой клеточке ее тела; он был скорее ощутимым, чем слышимым.

— Амбер? — позвал мужской голос. — Не говори пока ничего…

— Тобаяс, — выдохнула она с невероятным облегчением; все ее существо наполнила новая надежда при едва слышных звуках этого знакомого — и теперь такого родного — голоса Тобаяса Суини.

— Молчи, — нетерпеливо прервал ее эсгер. — Не показывай вида, что слышишь меня. Возможно, твоя комната непрерывно прослушивается. Меня он слышать не может, а вот тебя — вполне.

— Келман установил вокруг моей комнаты силовой барьер, чтобы я отдохнула. Уставшая я не подхожу для его исследований. Поэтому за мной никто не может наблюдать или подслушивать, даже он сам, — покачала головой Амбер, словно эсгер мог видеть этот жест. Слезы на ее лице мгновенно высохли без следа. Надежда на спасение вернула ей силы, преумножив их и подкрепив желанием действовать и готовностью пойти на что угодно. — Никогда не слышала ни о чем подобном, хотя не отказалась бы во время сессии. Способность никого не слышать, когда учишь конспект — просто неоценимое благо.

Тобаяс не поддержал ее попытку пошутить:

— Не стоит слишком доверять этой защите — ведь Келман со своего пульта может отключить ее в любое время. Сейчас к нам подключится капитан Лиланд, — и, понимая, что вэйли нуждается в поддержке и ободрении, (дьявол, да он сам в этом нуждался не меньше нее самой), Тобаяс нежно добавил: — Амбер, любовь моя, я хочу, чтобы ты успокоилась и поняла — наше положение не так уж безнадежно. Мы сможем выбраться отсюда.

От этих слов, даже не от самих слов, а от того, каким тоном они были сказаны, Амбер почувствовала себя так, словно он ее обнял и укутал теплым одеялом из своей силы. Так хотелось, чтобы он сейчас каким-то образом оказался рядом, чтобы весь этот кошмар закончился.

— Ты уверен, Тобаяс? — тревожно спросила она.

Голос эсгера звучал приободренно и абсолютно уверенно:

— Вполне. Мы пришли в гости не с пустыми руками. Тебе я дал только средства связи. Но при себе у меня неплохой сюрприз для этого заносчивого подонка Келмана. И он этого не ждет.

— Как же так получилось, что у вас их не забрали? — Ам бер села поудобнее, подтянув под себя ноги.

В разговор вклинился капитан Лиланд:

— То, что им не удалось обнаружить наши штучки, меня не удивило. Они замаскированы под самые обычные вещи. Но я до сих пор не могу понять, почему нас не связали или не обездвижили как-то по-другому. Это же первое, что делают с пленником. Если бы такую оплошность допустили служащие моего крейсера, то были бы разжалованы и выгнаны взашей за несоответствие занимаемой должности. Такая халатность попросту недопустима.

— Я думаю, что причина такого недосмотра не в халатности, — живо поддержал знакомую и понятную тему военного устава командор. — Учитывайте тот факт, что ими руководит не военный, а ученный. Он много попросту не понимает. А те его сотрудники, кто имеет опыт — военные, наемники, охрана — не особенно проявляют инициативу, так как работают не за идею, а за зарплату. Или другие блага. Отсюда и эти дыры в системе.

— Мы можем ими воспользоваться, чтобы незаметно сбежать? — с надеждой спросила Амбер.

Ответ Тобаяса не обрадовал вэйли:

— Для начала нужно понять, какая тут система охраны, затем составить план, как ее обойти, найти транспорт и тогда мы сбежим.

Амбер тяжело вздохнула:

— Звучит слишком… невыполнимо.

Тобаяс поспешил успокоить свою пару:

— Это только кажется сложным. На деле, когда проработан хоть один этап, все остальные даются все легче и легче. Я вызволю нас отсюда, вот увидишь. Только наберись терпения…

— Легко тебе говорить о терпении, — воскликнула в отчаянье Амбер. — Тебя не отдадут на потеху солдатам, и не будут использовать как инкубатор.

— Амбер… — попытался успокоить ее Тобаяс, но девушка воскликнула:

— Знаешь, что мне рассказала та бедная сэйтоу, которая меня проводила сюда? Что ей повезло, что ее матка буквально взорвалась во время эксперимента. Ты слышишь, Тобаяс? Я не хочу, чтобы со мной случилось подобное. Не хочу, чтобы меня довели до такого состояния, что я буду этому радоваться…

Капитан Лиланд снова взял себе слово:

— Амбер, пока мы живы, этого не случится, — и добавил, прежде чем она продолжила сама себя запугивать баснями, рассказанными сэйтоу: — Вы должны отбросить эмоции и сосредоточится на деле. Наберитесь терпения и сил. Мы уже работаем над планом.

— Но… — предприняла попытку удариться в слезы вэйли.

— Никаких "но", — бесцеремонно и авторитетно перебил ее капитан. — Возможность для побега может появиться в любой момент, и вы должны быть готовы.

— Я буду, — голос Амбер все еще дрожал от напряжения, безысходности и страха, хоть она и пыталась придать ему уверенности. — Вы можете мне верить.

Тобаясу не нравилось, что серый роугг смог так запугать его пару, поэтому он решил немного притушить ореол вокруг него:

— Амбер, ты не должна верить всему, что тебе рассказала сэйтоу. Она вражеский агент и это ее задача — напугать тебя, дезориентировать и сломить волю к сопротивлению. Ради этого она и не такое могла бы сочинить, как взорвавшаяся матка. Я бы не удивился, если бы при следующей встрече она бы рассказала тебе, что их заставляют есть младенцев.

— Это было бы жестоко, — уже не так трагично, скорее более задумчиво, сказала Амбер. Ей и в голову не приходило, что не представившаяся сэйтоу не жертва, а просто талантливая актриса. Сейчас, прокручивая в голове ее жуткую историю, вэйли находила массу деталей, которые казались совершенно неправдоподобными: нойт, настолько жестокий, что смог отдать свою служащую на опыты этому животному всего за одну ошибку? Взорвавшаяся матка? Что вообще нужно делать с женщиной, чтобы у нее взорвалась матка?

Она так увлеклась своими размышлениями, что не сразу поняла, что Тобаяс продолжает говорить:

— Мне кажется, наш друг Келман пытается ввести нас в заблуждение. Без сомнения, в его руках сосредоточены очень большие ресурсы и много технологий, которых мы пока даже приблизительно не понимаем. Но до того всемогущества, которое он себе присвоил и столь красочно описал нам, ему весьма далеко. Излишняя самоуверенность до добра не доводит… Мы найдем лазейку, о которой наш доктор Зло даже не подумал, и улизнем у него прямо из-под носа. Верь мне Амбер. Все будет хорошо.

Неслышимый голос исчез, и Амбер вновь осталась одна в своей темнице. Одиночество накатило с удвоенной силой. Она не сомневалась в Тобаясе. Если он будет жив, то обязательно придет за нею. Никакие стены его не удержат. Командор Тобаяс Суини не допустит, чтобы с его парой сотворили что-то ужасное.

Если будет жив…

Тобаяс отключил связь не только с Амбер, но и с капитаном. Ему нужно было по возможности расширить зону действия устройства связи. К счастью, у него не забрали обувь. Пока ходил за защитным костюмом для Амбер, командор успел заглянуть в оружейную комнату и там переобуться. Сейчас на нем была не стандартная обувь, в которую обуваются солдаты Флота эсгеров, а специально созданные для проведения диверсий ботинки. В них под видом заклепок или других деталей было спрятано спецоборудование, которое Тобаяс сейчас использовал. В уединении своей камеры, он осторожно, чтобы не привлекать внимание, собрал небольшой мобильный инвизор, с помощью которого в данный момент изучал строение базы и размещение блок постов. Он считал количество охранников, и время от времени натыкался на серые бесформенные скопления. Прошло довольно много времени, прежде чем Тобаяс понял, что это те самые создания в полимерных колбах на колесиках, которые провели их в камеры. По некоторому рассуждению, он решил, что их лучше избегать.

Собрав всю необходимую информацию, Тобаяс связался с капитаном Лиландом и Амбер:

— Я получил сейчас весьма ценную информацию. Мне удалось выяснить, где они прячут наши защитные костюмы, а также обнаружить все основные пульты, посты управления и силовые генераторы. Вокруг нас нет барьеров, но каждая дверь прикрыта щитом, а за ними стоят охранники — по одному на каждого. Кроме охранников есть еще и те создания… со щупальцами… которые конвоировали нас с капитаном сюда. Я еще не понял живые они или это какая-то разновидность биомеханических роботов. И это осложняет дело.

— Мне кажется, что лучше избегать встреч с ними, пока мы не придумаем, как с ними бороться, — внес разумное предложение капитан Лиланд.

— Полностью с вами согласен, — одобрил эту идею командор, так как и сам придерживался этого же мнения. И добавил: — В одном у меня нет сомнений — вся система охраны напрямую связана с кабинетом Келмана и сигнал тревоги сработает при первом же намеке на что-либо подозрительное.

— А если сработает тревога, то нас тут же упекут назад либо создания со щупальцами, либо с помощью устройства управляющего силовыми полями, — мрачно вздохнул капитан Лиланд. Амбер лишь всхлипнула, а перед мысленным взором пронеслись отвратительные картины ближайшего будущего, связанные по большей части с ужасной лабораторией, в которой Келман ставит на ней эксперименты, а за дверью будет ждать очередь из желающих оплодотворить ее. Живо вспомнился рассказ сэйтоу, и захотелось разрыдаться. Лучше бы Амбер просто убили.

Тобаяс был настроен более оптимистично и решительно. Он видел одну возможность сбежать, и хотел ею воспользоваться.

— Не думаю, что эти устройства управления силовыми полями работают автоматически, — живо возразил ему Тобаяс. — Скорее всего, Келман управляет ими вручную. А значит, если устроить побег тогда, когда его не будет возле пульта, у нас будет шанс…

Капитан Лиланд покачал головой, словно кто-то мог видеть этот жест и опасливо возразил:

— Келман не дурак. Думаю, он предусмотрел такую возможность и принял меры. К тому же, я думаю, что мы не единственные пленники, которые догадались до такого плана побега. Вы не думали, что это лазейка для побега оставлена специально, чтобы проверить нас или спровоцировать на необдуманные действия?

— Например, зачем? — не понял Тобаяс.

— Например, чтобы узнать, не остался ли у нас какой туз в рукаве? — тут же нашелся капитан. — Может он хочет, чтобы мы себя выдали и обнаружили те устройства, которые они не нашли во время досмотра? А может они специально оставили нам и устройства, и средства связи, и лазейку для побега, чтобы протестировать свою систему охраны?

Тобаяс был не согласен:

— Во-первых, наш пока еще гостеприимный хозяин, чтобы он там не говорил, и как бы не превозносил свою гениальность, не может быть везде и думать обо всем. Какие-то детали и мелочи и он мог упустить. И нам грех ими не воспользоваться. Во-вторых, Келман сам сказал, что прежде они не ошибались, и в живых никого не оставалось. Значит, и в плен брать было некого. По крайней мере, с таким складом ума, навыками и знаниями, как у военного офицера точно, ведь до этого они нападали только на гражданские корабли.

Лиланд раздумывал около минуты. Амбер тоже понадобилось время, чтобы обдумать их положение, но она приняла решение быстрее, чем капитан:

— Тобаяс, я пойду за тобой, куда бы ты ни пошел. Лучше я умру, пытаясь сбежать, чем позволю ставить на себе опыты.

— Что ж, — вздохнул капитан, — мнение большинства и все такое… Я согласен, давайте попытаем счастье.

— Решено, — обрадовался Тобаяс. — Мы начнем действовать, когда Келман покинет свой пульт. Капитан, видите черную панель чуть ниже шнура-переключателя справа от вашей двери? Это крышка трубопровода. Когда я подам сигнал, сорвите ее. Вы увидите там толстый жгут проводов. Постарайтесь ничего не повредить, так как один из них соединен с системой тревоги. С этим я пока не совсем разобрался. Но конструкция таких дверей, в общем, не сильно отличается от тех, что были установлены на "Последнем герое". Снова привет Рейфу Тьери. Я думаю, что под крышкой будет толстый кабель в красной оболочке из материала на основе углеводородов. Если в процессе переделки или усовершенствования конструкцию не сильно изменили, то именно он питает генератор щита вашей двери. Перережьте его чем-нибудь и освободите меня.

— Ну и чем мне его перерезать? — немного раздраженно огрызнулся капитан Лиланд.

— Да хоть зубами перегрызите, капитан, — не выдержал Тобаяс. Оба они прекрасно знали, что и у Лиланда во время обыска забрали не все оружие. Так что справиться с поставленной задачей не составит труда. Сейчас не время обижаться на то, что его мнение выслушали, но решили делать по-своему. К тому же капитан привык быть первым, привык, что это он генерирует идеи. И его недовольство по поводу того, что нужно передать командование собственному подчиненному тоже проснулось крайне не вовремя. И все же Тобаяс сознавал, что говорит со своим капитаном, поэтому решил сбавить обороты. — У нас есть только эта возможность. Вы должны перерезать кабель и выпустить меня из камеры.

Лиланд принял это своеобразное извинение, тем более что сам понимал, что сейчас не до его честолюбия, и деловито спросил:

— Как будем действовать после этого?

В обсуждении плана и его деталей прошло около часа. Эсгеры то и дело вспоминали обстоятельства, которые могли им помешать и придумывали что делать, если это произойдет, а также находили слабые места в плане. Но вот даже последняя мелочь была оговорена, а удобного случая действовать все не представлялось.

Тобаяс уже начинал терять терпение из-за вынужденного бездействия. Нервозность возрастала и из-за разлуки с Амбер. Ему физически нужно было оказаться рядом со своей парой, ощутить ее запах, почувствовать тепло и мягкость стройного и подтянутого тела, чтобы успокоиться. Но этот серый роугг не собирался давать влюбленным возможность увидеться. Он как будто прирос задом к своему креслу.

Когда Тобаясу уже начало казаться, что еще немного, и он начнет кидаться на стены, его терпение было вознаграждено.

— Капитан. Наконец-то. Келман встает из-за стола, — обрадовался командор, сдержавшись, и не вскочив на ноги. Шум и излишняя активность могли привлечь к нему внимание охранников слишком рано. — Теперь, как только мы узнаем, куда именно он направляется, мы сможем приступить…

Тобаяс замолчал так резко, что Лиланд даже засомневался в исправности оборудования. Но его сомнения развеял командор, изменившимся практически до неузнаваемости голосом, прорычав:

— Келман идет к Амбер, говнюк. Нельзя этого допустить, Лиланд, — Тобаяс яростно выругался и снова зарычал. Лиланд понял, что его первый помощник сейчас в шаге от того, чтобы потерять голову и начать боевую трансформацию просто у себя в камере. Нужно было срочно как-то его образумить и заставить взять себя в руки, чтобы мыслить здраво, насколько это возможно в данных обстоятельствах:

— Тобаяс, я понимаю, что это прямая угроза вашей паре, но прошу не терять голову. Так вы ей не поможете. Соберитесь. Вы нужны нам в здравом уме. Придерживаемся плана. Сейчас выбираемся из своих камер, и уже потом решаем, как спасать госпожу де Сантис. Келмана наверняка сопровождают те создания на колесиках. Как нам с ними справиться?

Прошло долгих несколько секунд, прежде чем Тобаяс все же смог совладать с собой.

— Что-нибудь придумаем, — свирепо прорычал он голосом, так и не вернувшимся в норму, но уже значительно более спокойным. — Если Келман прикоснется к Амбер хотя бы пальцем, я порву его на ленточки. Я уничтожу его. Пусть для этого мне придется взорвать к чертовой матери весь этот шарик вместе с нами.

— Не нужно, Тобаяс, — услышали оба заговорщика низкий бархатный голос Амбер, немного дрожащий, но все-таки спокойный. — Келман покинул кабинет и дал вам шанс — действуйте по своему плану и не думайте обо мне. Кто знает, может, он только хочет поговорить…

— Очень сомневаюсь. Я видел, как этот говнюк смотрел на тебя, — прорычал командор. Капитан взял руководство побегом в свои руки:

— Амбер, ты права, и нам пора начинать действовать. У нас есть много средств, которые помогут нам устроить несколько диверсий для отвлечения внимания. Я не думаю, что в кризисной ситуации этот Келман быстро соображает, — он кашлянул в кулак, и продолжил более уверенно: — По крайней мере, мне так показалось.

— Но Амбер… — принялся протестовать Тобаяс, однако Лиланд стоял на своем:

— Когда мы примемся за дело, Келману станет не до нее, Тобаяс, — и обратился уже к вэйли: — Скажи, малышка, ты могла бы задержать его в своей комнате? Минут на пятнадцать, не больше.

— Капитан, — взревел Тобаяс. — Не заставляйте ее подвергаться опасности. Амбер, я тебе запрещаю.

— О, Тобаяс, неужели ты не понимаешь, что я готова на все, чтобы помочь нам выбраться отсюда? — горячо возразила вэйли. — И что ты думаешь, он мне сделает за пятнадцать минут? Уверена, что мне удастся… — ее голос замолк в тот момент, когда Келман отключил силовой барьер, и вошел к ней в комнату. Колючий, цепкий взгляд его черных глаз нашел Амбер сидящей на диване. У нее раскраснелись щеки, опухли глаза и нос. Выглядела она так, словно сильно простудилась, или пережила большое эмоциональное потрясение. То есть — соответственно ситуации. Поэтому ее вид не удивил, не рассердил и не вызвал подозрений.

Свернувшись клубочком, вэйли глядела на своего тюремщика широко распахнутыми, полными ужаса глазами, но в глубине их таилась отвага и решимость. Она собиралась делать то, чему научилась на занятиях, когда нужно было отвечать на вопрос преподавателя, а в голову ни одна мысль не приходила — тянуть время.

Тобаяс понял, чем было вызвано внезапное молчание, и отключил Амбер от связи, чтобы она могла сосредоточиться на Келмане, не отвлекаясь на происходящее с эсгерами.

— Готовьтесь, Лиланд, — коротко сказал командор. — Он включил силовой щит вокруг комнаты Амбер. Итак, если произойдет что-нибудь существенное, его немедленно известят, но зря беспокоить в этих апартаментах вряд ли осмелятся. Я из своей комнаты выбраться не могу, так что вам придется выбраться из своей камеры и разобраться со своим и моим охранником. Это всего лишь нойты, проблем у вас возникнуть не должно.

Лиланд коротко отрапортовал:

— Понял, — и взялся решетку, чтобы добраться до кабеля. Он действовал быстро, в точности выполняя инструкции. К счастью, Тобаяс не ошибся, и капитан действительно нашел красный кабель, питающий щит двери. Как только Лиланд перерезал провод, дверь тут же распахнулась. Молниеносно преодолев расстояние от себя, до растерявшегося нойта, эсгер в несколько ударов отправил его в нокаут.

— Я выбрался, — коротко сообщил он. — Что дальше?

— Откроете мою дверь, — велел Тобаяс. — Переключатель щита будет с правой стороны от двери.

Тобаяс прислушался. Прошло совсем немного времени, и он услышал шум за дверью. Разобрать что-то не смог даже его острый слух, но ему и без того было понятно, что там дерутся. Проследив на экране за своим охранником и капитаном, Тобаяс смог увидеть, когда нойта вырубили и уложили на пол. Через несколько мгновений дверь отъехала в сторону.

Капитан втащил охранника внутрь, чтобы тело без сознания не привлекало лишнего внимания, разоружил, и вопросительно посмотрел на своего помощника, передавая ему только что конфискованный бластер. У него самого уже красовался за поясом отобранный в первой схватке рифл. Пока Тобаяс сканировал пространство, чтобы понять не привлекли ли они ненужного внимания, капитан перетащил ранее вырубленного охранника в комнату ко второму и тут их и запер, чтобы не подняли тревогу раньше времени, когда очнуться.

Лиланд сознательно отдал Тобаясу в руки бразды управления побегом, чтобы ему было на чем сосредоточится кроме мыслей о своей паре. Беднягу уже била мелкая дрожь, в каждом жесте была резкость, нервозность, дерганость. Эсгеру приходилось бороться со своими инстинктами, со своим естеством за контроль.

— Теперь нужно идти за защитными костюмами и оружием, — голос Тобаяса был неестественно резким, и Лиланду стало понятно, что тот балансирует на краю. Еще немного и он начнет терять контроль. Так что действовать нужно быстро.

— Нужно выбрать такой путь, который поможет обойти охрану, — внес свое предложение Лиланд. — Не так опасны нойты и другие, как те колесники.

— Я должен быть с Амбер, — разум Тобаяса боролся с инстинктом. Лиланд его понимал, но план нельзя было менять по одной простой причине:

— Без оружия и костюмов мы ей не поможем, командор. Хватит терять время. Ты видел план здания и знаешь, где находятся охранники. Веди нас, Тобаяс, пока никто не заметил, что мы сбежали.

Взяв своего первого помощника за плечи, капитан хорошенько тряхнул его, заставляя сосредоточиться на своих словах:

— Мы спасем твою пару. Но мы не можем выставить против вооруженной охраны только свой собственный голый зад. Нам нужны защитные костюмы, оружие и возможность вырубить силовое поле в здании, чтобы Келман не смог оказать нам сопротивление.

Тобаяс медленно покачал головой. С тех пор как они обсуждали план, многое изменилось.

— Я не уверен, что смогу себя контролировать достаточно долго, чтобы не сорвать побег, — его голос звучал натужно, словно произнести каждое слово стоило неимоверных усилий.

Эсгеру трудно признавать свои слабости и Лиланд с уважением отнесся к тому, что Тобаяс все-таки решился на это. Видимо, все серьезнее, чем он думал.

Кивнув, Лиланд похлопал командора по плечу и приказал:

— Я в тебя верю. Направляй нас. Сначала защитные костюмы и оружие, затем энергоцентр и твоя пара.

******

Амбер ощущала себя сильной, практически всемогущей, когда чувствовала поддержку Тобаяса. Но когда его голос в наушнике затих, уверенность в своих силах мгновенно оставила ее.

— Чего вы хотите? — устало и опустошенно спросила она.

Келман прошелся по комнате и сел на одно из пустующих кресел, прежде чем ответить:

— Я планировал исследовать вас, затем оплодотворить своей спермой, и понаблюдать, как будет развиваться плод. Если, конечно, вы забеременеете, — его голос был бесстрастным, лишенным всякого чувства, присущего живому созданию, и от этого становилось все более жутко, ведь таким голосом не врут, так жутко может звучать только правда: — Исследователь внутри меня жаждет поставить эксперименты на вэйли ведь несмотря на мой обширный исследовательский опыт, мне еще не доводилось работать с вашей расой. Но другая моя половина жаждет сначала попробовать вас как женщину. Моей второй половине интересно, такие ли вэйли профессиональные любовники, как о них говорят. Что скажете, госпожа де Сантис?

Взгляд его красных глаз, до этого блуждавший по комнате, рассеяно скользя по мебели и разным мелочам, расставленным то тут, то там, остановился на Амбер, и ей захотелось перестать быть цельным сложным организмом, превратившись в мельчайшие атомы, недоступные власти этого жестокого потустороннего существа. И все же, памятуя, что этого монстра нужно задержать так долго, как получится, Амбер заставила себя ответить ему:

— Все зависит от того, с кем мы оказываемся в постели, — она облизала пересохшие губы. — Мы действительно так хороши только с теми, к кому испытываем сильные чувства. Если же это случайная связь, то вряд ли мы покажемся кому-то лучше или хуже, чем умелый любовник любой другой расы.

— Надо же, как интересно, — Келман заметно оживился, и с чисто академическим интересом спросил: — О каких чувствах вы говорите?

— Любовь, конечно, — Амбер не сдержалась и отодвинулась от серого роугга немного. Его ужасная, подавляющая аура просто удушала.

Келман закатил глаза:

— Какая чушь. Любовь, — он презрительно фыркнул. — Я провел множество опытов и пришел к выводу, что любовь — это лишь гормональная реакция в мозгу живого создания, заставляющая его искать себе достойную пару для продолжения рода.

— Все не так, — попыталась опровергнуть его слова Амбер, но уверенность Келмана было не пошатнуть:

— Все именно так. Ваш бравый командор обратил на вас внимание, только потому, что почувствовал в вас свою пару. Почему именно вы стали его парой? Потому, что в генетическом плане идеально ему подходите. Механизм размножения, который был заложен в роуггах или нойтах самой природой, эсгеры оставили в своих генах и развили, потому, что это способствовало улучшению генетического разнообразия расы. Если бы командор Суини раньше встретил какую-нибудь сэйтоу с подходящей комбинацией генов, то его парой стала бы она, а не вы.

— Вы говорите ужасные и циничные вещи, — Амбер захотелось зажать уши руками.

— И, тем не менее, я прав, — торжествующе заметил Келман. — Вся эта ваша любовь ломаного гроша не стоит. Если я изменю ваш генетический код — а я могу это сделать — то ваш ненаглядный возлюбленный командор забудет о вас в тот же миг. Любовь пройдет, останется лишь разочарование.

Тут Амбер по-настоящему разозлилась:

— Если вы и правда настолько правы, как считаете, то почему у вас до сих пор нет детей? — едко спросила она. — Не потому ли, что, несмотря на все ваши ухищрения вы все еще роугг, который так и не встретил свою пару?

Все хорошее настроение Келмана в момент испарилось, и он приказал:

— Замолчите.

Но Амбер продолжала гнуть свою линию:

— Вы ставите опыты, пытаете женщин и издеваетесь над другими, пытаясь понять почему у вас не получается сделать потомство, но даже не подумали том, что для того, чтобы хоть что-то получилось, вам нужна не сухая наука, а простая, отвергнутая вами любовь. Без любви детей не будет…

Келман вскочил с кресла и бросился на Амбер. Та едва успела отскочить и закричать:

— Тобаяс. Помоги мне, Тобаяс. Спаси-и-ите-е-е-е.

ГЛАВА 5

Тобаясу было трудно сосредоточиться на плане, зная, что Амбер сейчас один на один с Келманом, поэтому он постарался абстрагироваться от этих мыслей. Сейчас комната, в которой держали красавицу вэйли — просто стратегический объект. Так же, как и рубка, к которой направлялись они с капитаном. Ничего личного. Нужно выполнить задание, а наградой ему будет Амбер. Вот так успокаивая себя, Тобаяс и капитан преодолели несколько уровней вниз, попутно обсуждая то, что будут делать после того, как справятся с этим этапом плана:

— Когда закончим тут, нужно будет подняться на пять уровней вверх, капитан. На этом уровне кольцевая планировка: все двери выходят в один закольцованный коридор. Тут нам нужна будет четвертая дверь направо от выхода на уровень. При выходе на уровень нужно будет проявить особенную осторожность — его патрулируют колесники, — термин, придуманный капитаном на ходу, мгновенно был принят его первым помощником.

— Какие соображения на этот счет? — капитан не мог видеть того, что видел командор Суини, поэтому положился на его суждения и опыт.

— Думаю, лучше будет выйти уровнем выше. Там в охране только роугги и нойты. Вырубим кого-то и позаимствуем одежду. Колесники вряд ли станут проверять своих.

— На крайний случай сошлемся на то, что пленники хотят поговорить с Келманом, — дополнил Лиланд. — С важными сведеньями пропускают всех и всегда.

Через некоторое время Тобаяс остановился возле развилки, из-за чего капитан едва не врезался ему в спину, и тихим шепотом отрапортовал:

— Мы на месте. Рубка прямо за тем поворотом — он кивнул влево. — Ее охраняют два нойта и два колесника. Сейчас узнаем, действует ли на них оружие.

— Нойты мои, колесники твои, — отдал последнее распоряжение Лиланд. Он распределил противников не случайно. Колесники — неизвестный противник, а у Тобаяса оружие большей поражающей силы. Правда капитан, вступая в бой с неизвестным противником, для верности предпочел бы иметь под рукой миротворец или плазмоган, но пока приходилось обходиться тем, что есть.

Перед началом боя Лиланд бросил на командора быстрый взгляд, оценивая его состояние. Ему и так трудно удерживать контроль, а во время боя последние мало-мальски закрученные винтики могут слететь, и тогда побегу можно будет помахать вслед рукой. Из этой цитадели не выберется живым ни один из пленников. Оружие в руках не полностью контролирующего себя эсгера — это более опасная и разрушительная вещь, чем черная дыра. По-хорошему командора и с его избранницей следовало бы на неделю запереть в каюте, чтобы эта парочка устанавливала между собою прочную связь, не отвлекаясь на мир вокруг. А им пришлось расстаться в первые же часы после того, как Тобаяс пометил Амбер.

Что поделать, в данных обстоятельствах выбора не было.

Лиланд подал командору знак и, стараясь не шуметь и не привлекать лишнего внимания, эсгеры перешли в состояние частичной боевой трансформации — нарастили мышечную массу, чтобы действовать быстрее и быть сильнее для схватки. С нойтами проблем они не ждали. Но вот колесники были для них абсолютно неизвестным противником. Лучше перестраховаться.

Капитан пальцами дал отсчет — раз, два, три — и они выскочили из укрытия, надеясь на элемент неожиданности. Нойты успели вытащить свое оружие — одного из них был себетс, а у второго шестиствольный хаб — но эсгеры не дали шанса ими воспользоваться. Лиланд меткими выстрелами из бластера уложил их на месте. А вот у Тобаяса возникли проблемы. Бластер не мог пробить толстую полимерную оболочку. Урон колесникам удавалось нанести, только отстреливая их щупальца. Но этот небольшой успех невозможно было закрепить — они тут же отрастали вновь.

Лиланд оценил ситуацию. Командор пока сдерживал колесников, но скоро враг придумает, как его обойти. Действовать нужно было быстро.

Открыв огонь на подавление, капитан бросился к брошенному убитым нойтом хабу. Один из колесников разгадал его замысел и попытался схватить за ногу, но прицельная стрельба командора Суини быстро пресекла эти попытки. Двигаясь так быстро, как только мог, Лиланд пробежал оставшееся расстояние до хаба, перепрыгнул через щупальце одного из колесников, перекатился, одновременно схватив хаб и, сев вполоборота, тоже открыл огонь по колесникам. Шестиствольный хаб — это вам не бластер или рифл. Открыв огонь одновременно из всех шести стволов можно без труда расстрелять небольшую толпу обращенных. И все же первые несколько секунд Лиланду казалось, что и это оружие будет бесполезно против колесников. Полимер, из которого изготовлены колбы этих тварей, держался до последнего. Но даже этот невероятно прочный материал дал трещину, а затем снаряды хаба по очереди разорвали обоих монстров.

Эсгеры не знали, успели ли колесники передать сигнал тревоги, поэтому не дали себе и секунды передышки. Три защитных костюма Флота эсгеров были заперты в рубке, которую изначально не получилось открыть.

— Да что такое, — разозлился Лиланд. — Неужели у них на каждой двери пароль установлен?

— Не думаю… — задумчиво покачал головой Тобаяс. — Это было бы слишком сложно и слишком легко одновременно.

Видя, что капитан ничего не понял из его ответа, командор Суини снизошел до объяснений:

— Келман считает себя чрезвычайно умным, нет, прямо-таки гениальным, — отвечая, он внимательно осматривал тела убитых, что-то выискивая взглядом. — Он посчитает оскорбительным для себя растрачивать свое время и потенциал на создание системы паролей. Не говоря уже о том, чтобы заниматься воплощением ее в жизнь. К тому же не забывайте — Келман был уверен, что его никто никогда не найдет. Поэтому система доступа не должна быть слишком сложной.

— Думаю, ты прав, — капитан даже не подумал о тонкостях психологии Келмана.

— Я уверен, что прав, — ответил Тобаяс, не отрываясь от своего занятия. — И если я найду… Ага.

С торжествующим видом он снял у одного из нойтов с руки манжету с экраном. Только сейчас Лиланд обратил внимание, что у каждого охранника их было по две.

— Что это? — нахмурившись, спросил Лиланд.

— Панель управления системой, — объяснил Тобаяс, закрепляя трофей на руке. — Как я и подозревал, Келман не стал делать сложную систему с меняющимися кодами доступа к общей сети и к своей антигравитационной установке, с помощью которой нас сюда транспортировали.

Лиланд хмуро слушал командора. Его первый помощник оказался полон сюрпризов. Даже он не догадался что нужно искать. Откуда Суини знал?

У него в голове начали формироваться подозрения. Уж слишком подкованным был командор Суини. И это не могло быть случайностью.

Пока Лиланд размышлял над происходящим, Тобаяс проверил колесников, но их манжеты, как и манжета второго нойта были сломаны.

— Попробуем раздобыть вам такую же по пути, — пообещал Суини, открывая дверь рубки. — А пока давайте поскорее переоденемся в наши защитные костюмы и вооружимся по-взрослому. С этим бластером я ощущаю себя почти голым.

Капитан улыбнулся, оценив шутку Тобаяса. Он чувствовал себя практически также, пока у него в руках был только рифл. С хабом ситуация мгновенно стала лучше.

Найти костюмы и снаряжение в рубке не составило труда. Уже через несколько минут они были полностью экипированы и готовы к бою.

— Ну вот, теперь я снова чувствую себя эсгером, — с облегчением вздохнул Лиланд, ощущая привычную тяжесть костюма. — Рукопашная схватка хороша, когда встречаешь одного-двух противников, но боюсь, что местный энергоцентр нашпигован стражей под самую завязку… вряд ли нам удалось бы справиться без защитных костюмов и собственного оружия. Защитный костюм Амбер мы возьмем с собой — оставим у энергетического отсека и захватим на обратном пути.

Тобаяс молча кивнул.

Теперь, когда охрана была уже не так страшна, хорошо вооруженные эсгеры быстро направились прямо к источнику энергии, находящемуся в самом центре космической цитадели. Некоторые из встречавшихся им охранников безуспешно пытались подать сигнал тревоги своему хозяину, единственному, кто мог пустить в ход всю мощь и все разрушительные силы планетоида. Но большинство настолько привыкло к тому, что вокруг ничего не происходит, что не слишком бдительно охраняли доверенный им участок, из-за чего, замечали эсгеров лишь в последний момент, тогда, когда что-то изменить уже было поздно. Судьба и тех, и других была одинаковой: их бластеры были бессильны против силовых экранов, окружавших защитные костюмы эсгеров, а два хаба в руках командора и капитана, мгновенно пожирали своих жертв.

Лиланд отвлекал командора разговорами на тему слабых мест в обороне планетоида и радовался тому, что все идет хорошо. Тобаяс проявлял чудеса самоконтроля и упрямо шел вперед к энергоцентру. Капитан не был уверен, что смог бы держать себя в руках так долго, окажись он в подобной ситуации. К счастью или нет, но свою пару он пока не встретил. Лиланд как раз внутренне радовался тому, что на штурм энергоцентра они пойдут вдвоем, когда в наушниках раздался пронзительный крик:

— Тобаяс. Помоги мне, Тобаяс. Спаси-и-ите-е-е-е.

Капитан даже ругаться не стал, глядя на то, как командор повернулся и бросился в сторону лифта, перемещающего между этажами. Сейчас его не то, что доводами рассудка, сейчас Тобаяса даже титановыми цепями не удержат. Его пара была в опасности, нуждалась в нем, и любой эсгер поступил бы точно так же. Если Келман религиозен, то ему нужно бы начинать молиться. Только вмешательство высшей силы может спасти его от справедливой кары в лице эсгера, чью пару он посмел обидеть словом или делом. Сам же он решил действовать по первоначальному плану и, проверив оружие, двинулся дальше в сторону энергоцентра. Если ему удастся его вырубить, то у них у всех будет шанс выбраться живыми из этой адской ловушки.

******

Амбер — дочь сенатора, поэтому привыкла к тому, что может говорить, что вздумается и поступать, как считает нужным, не задумываясь о последствиях. Так и сейчас: она сначала высказалась, и лишь потом поняла, что, как минимум погорячилась. Келман, казалось, озверел от ярости. Между ними был только диванчик, на которым она до этого сидела, и роугг без труда отшвырнул его с пути. Теперь, из-за своей беспечности и недальновидности Амбер оказалась один на один с разъяренным чудовищем.

Не давая ей времени что-то придумать, Келман бросил к ней и, схватив за горло, больно дарил о стену, вышибая дух. Он повторил этот удар еще несколько раз, и его рука разжалась. Амбер упала на пол не в силах подняться. Она отчаянно пыталась вдохнуть, но легкие немилосердно жгло. Наконец, ей удалось перевернуться на живот, затем стать на четвереньки и, пошатываясь, подняться.

Келман уже пришел в себя и в этот момент занимался тем, что смешивал какой-то коктейль. Заметив, что Амбер уже не валяется на полу, а, опираясь на стену, поднимается с колен, он иронично заметил:

— Вы казались мне умной женщиной, но я очень ошибся. Умная женщина не стала бы провоцировать меня, не умея защищаться.

— Настоящий МУЖЧИНА не стал бы бить женщину, — не смогла удержаться и огрызнулась Амбер, стоя на дрожащих ногах, и прижимаясь спиной к стене, чтобы иметь дополнительную опору. Она все еще тяжело дышала, восстанавливая дыхание, и внутренности болели.

Брови Келмана иронично изогнулись:

— Бить? Вы разочаровываете меня все больше и больше, госпожа де Сантис, — его стальной голос пробирался под кожу, вызывая желание содрать ее или облиться кислотой, в общем сделать что угодно, лишь бы избавиться от этого ощущения. — Ваш уровень интеллекта стремительно скатывается в моих глазах все ниже и ниже, вызывая сомнения в том, действительно ли я хочу, чтобы вы вынашивали мое потомство. Я вас не бил, лишь слегка поставил на место. Сбил спесь, если хотите.

Он, наконец, закончил с коктейлем и сделал несколько глотков. Амбер не сводила с него глаз, не зная чего от этого маньяка ждать. Но его последние слова подбросили ей мысль:

— Я не единственная вэйли на шесть галактик, — она старалась говорить рассудительно, логично, потому, что, этот роугг, судя по всему, лучше всего воспринимает именно доводы рассудка. — Вы сами только что заметили, что не уверенны, что я вам подойду. Почему бы вам не вернуть меня отцу за вознаграждение, и не найти себе кого-то красивее, умнее, и одареннее меня?

Роугг ухмыльнулся, и его черные глаза буквально пронизывали Амбер насквозь, когда он заговорил, с каждым словом вбивая гвоздь в крышку гроба надежды выбраться из этого чертового места живой:

— Вы не так уж безнадежны, как мне показалось, — Келман сделал глоток коктейля. — Но вынашивать мое потомство я вам не доверю. Ваш генофонд и уровень развития не подходят. Но вы сгодитесь для проведения опытов, и, — тут он окинул ее фигуру оценивающим взглядом, — для практики.

— Какой практики? — сиплым голосом спросила Амбер, отказываясь понимать его слова.

Келман ответил совершенно бесстрастно, и от этого его слова звучали еще ужаснее:

— Я исследую ваш организм, узнаю, можете ли вы вынашивать потомство, и как это происходит. Затем я использую вас по прямому назначению. То есть для сексуальных утех. Вашу расу ведь для этого выводили? Доставлять удовольствие другим.

— Вы хотите, чтобы я доставляла вам удовольствие? — в ужасе переспросила Амбер.

Роугг кивнул:

— Я тоже мужчина, и мне порой нужно удовлетворять естественные потребности, чтобы сперма сохраняла подвижность и способность к оплодотворению, и гормональный уровень тела в целом не изменялся.

Амбер ощутила, что не может дышать, и стоило ей представить себя и Келмана в кровати, как к горлу подкатила тошнота.

— Я не могу… — выдавила она из себя, даже не глядя на роугга, — я не хочу… я люблю Тобаяса…

Келман лишь глаза закатил:

— Пожалуйста, замолчите. Я не хочу слушать всю эту романтическую чушь. Мне не нужны ваши любовь, одобрение или ваше разрешение. Я поставил вас в известность.

Амбер не могла поверить в то, что слышала. Ей хотелось закрыть уши руками, забиться в угол и зажмуриться. И сидеть там так до тех пор, пока Тобаяс или папа не спасут ее.

— Собственно, — его холодный голос ворвался в ее мысли, — я решил немного поменять порядок. Сначала секс, потом исследования. Раздевайтесь, госпожа де Сантис.

— Нет, — покачала головой Амбер, вжимаясь в стену, — нет, нет, нет.

Вместо слов роугг подошел к ней и ударил с такой силой, что она отлетела в сторону и упала на пол. Не давай ей опомниться, Келман подошел, сел сверху и разорвал платье. Амбер попыталась сопротивляться, но получила еще одну затрещину, от которой потемнело в глазах.

— Тобая-а-ас, — в отчаянье снова простонала она, и заплакала, боясь, что эсгер ее не слышит, боясь, что уже некому приходить ей на выручку.

******

Лиланд знал лишь направление, в котором ему нужно двигаться, поэтому не мог оценить расстояние до энергоотсека. Он методично продвигался вперед, прореживая ряды защитников планетоида, и совершенно не ожидал, что массивная дверь генераторного отсека возникнет прямо перед ним буквально через несколько поворотов. Получается, командор все бросил и убежал, когда они были уже практически у самой цели?

— Это похоже на чью-то злую шутку, — удрученно вздохнул Лиланд, и это было его последней поблажкой себе.

Выставив мощность хаба на максимум, капитан получше уперся ногами и выстрелил. Хоть он и был полностью готов к отдаче, его все же немного отодвинуло назад. Впрочем, на конечном результате это никак не сказалось.

Пришлось повторить эти выстрелы еще раз десять. Все же хаб это не джинклэс. Но в итоге дверь генераторного отсека постепенно исчезла, расплавленная огненными лучами. В огромном зале, открывшемся за ней, хаб Лиланда мог действовать в любом направлении с максимальной мощностью — и два смертоносных веера развернулись с энергией стальной пружины, уничтожая все, что попадало под удар обжигающих молний.

Если бы оборону столь важного места организовывал не гражданский, возомнивший себя экспертом в любом вопросе, а опытный военный, то у охранников, патрулирующих комнату изнутри, были бы не бластеры, а как минимум рифлы и хабы. Тогда у Лиланда не было бы шансов. Но к счастью для капитана у охранников были именно бластеры, и когда их касались смертоносные лучи хаба, выпускаемые из шести стволов, они превращались в убийственно опасную взрывчатку.

Когда держать оборону было больше некому, Лиланд сосредоточил огонь на управляющих терминалах и другом оборудовании в помещении: пульты управления плавились и растворялись в воздухе; высоковольтные разряды шипели, искрились и угасали, оставляя резкий запах озона; расплавленный металл тек ручьями на пути яростной силы, ненасытно выискивающей очередную жертву.

Когда с грохотом взорвался последний генератор, Лиланд внезапно ощутил, как сквозь тело прошел толчок, а затем наступила невесомость, и ему пришлось схватиться за скобы в стенах, чтобы не уйти в неконтролируемый полет.

Лиланд выполнил свою часть плана и теперь мог поторопиться на выручку Тобаяса и Амбер, если эта парочка доживет до этого.

******

Страхи Амбер были закономерными в тех обстоятельствах, в которых она оказалась. К счастью для нее, они были напрасными, ведь командор слышал крик и мчался на выручку так быстро, как только мог. Его поразили не столько слова Амбер, сколько тон, в котором смешались смертельный ужас, боль, отчаянье и безысходность. Тобаяс понимал, что с его парой творилось что-то страшное. Беззаботная жизнерадостная девушка, дочь сенатора, вчерашняя выпускница, перед которой лежала целая вселенная, оказалась заперта за силовыми стенами с маньяком, с монстром, который ставил себя вне совести, закона и морали, не признавал никаких авторитетов — никого и ничего, кроме своих желаний и страстей. У Амбер был характер и Тобаяс легко мог представить, как она боролась с ним, собрав все свои силы. Но судя по голосу бедной вэйли, вряд ли ей хватило сил и опыта, чтобы справиться с безжалостным и злобным существом, именовавшего себя Келманом. Этот серый роугг был намного сильнее Амбер, преимущество было на его стороне. И сейчас ему, видимо надоело играть в игры. Зачем бы он ни пошел к Амбер, он желал это получить.

Тобаяс не видел, как ужасное серовато-смуглое лицо склонилось над вэйли, как жуткие холодные черные глаза словно пронизали ее насквозь и как, выдохнув, выкрикнув отчаянный призыв о помощи, она собрала остатки сил, и, действуя, скорее инстинктивно, чем обдумано и разумно, вцепилась ногтями в эту отвратительную физиономию, стараясь попасть в глаза. Он лишь слышал ее боль, страх и отчаянье, подгонявшие его вперед, и рычал в микрофон голосом, от которого самому было страшно:

— Продержись еще минуту, Амбер. Я иду за тобой, малышка.

На пути встречались охранники, но Тобаяс расправлялся с ними практически автоматически: либо расстреливал из оружия, либо убивал в рукопашную, если какая-либо фигура возникала перед глазами совершенно неожиданно. Проблемы возникали только с колесниками, но командор решал эти проблемы с помощью хаба у себя в руках. Наконец, он оказался на этаже, где Келман держал Амбер.

Он как раз бежал в сторону каюты, когда через все его тело прошелся толчок, и воцарилась невесомость. Это было так неожиданно, что Тобаяс буквально завис посредине коридора. Выругавшись, он достал свое оружие и выстрелил в пол, придав себе импульс и ускорение. Долетев до ближайшей стены, он уцепился за небольшой декоративный выступ и, придав своему хаотическому движению направление, поплыл вперед. Теперь его передвижение замедлилось, и это было одновременно и хорошей, и плохой новостью. Плохой, потому, что из-за невесомости расстояние до Амбер как будто стало больше. Хорошей, потому, что Келману будет трудно причинить ей вред в таких условиях.

Тут он вспомнил про силовой барьер и внутри все похолодело. Раз Келман экранировал эту комнату, чтобы его не беспокоили, то гравитация внутри может сохраняться еще какое-то время.

Тобаяс попытался двигаться быстрее. Стреляя из хаба, он преодолевал приличные расстояния, но, в конце концов, от этого способа передвижения пришлось отказаться. Если пробить обшивку, то погибнут все.

К счастью он был уже рядом с комнатой.

— Амбер. Амбер, я здесь. Амбер, отзовись.

Амбер ничего не отвечала, и у Тобаяса в голове начали появляться самые страшные предположения. Он прицелился из хаба и выстрелил в дверь. Но силовое поле вокруг комнаты поглощало лучи, не давая им даже приблизиться к полотну двери. Наверное, именно из-за него сигнал искажался и пропадал.

Нужен был другой план. Как заставить Келмана отключить силовое поле? После нескольких мучительно долгих секунд раздумий, Тобаяс сообразил:

— Капитан. Капитан, вы слышите меня?

— Да, — после короткой паузы ответил знакомый голос.

Тобаяс никогда не был так рад его слышать.

— Капитан, срочно нужна диверсия, чтобы привлечь внимание Келмана, — быстро заговорил командор. — Взорвите что-нибудь, устройте разгерметизацию… В общем, придумайте что-нибудь. И поторопитесь к нам. Я убью Келмана, и после этого нам нужно будет спешно покинуть планетоид.

— Не проблема, — сквозь зубы ответил Лиланд, отстреливающийся от окружающих его колесников. Его загнали в ловушку в небольшом коридоре, не давая добраться ни до одного выхода, ни до другого, и если быстро что-то не придумать, то единственное, что ему останется — это взорвать себя с этими проклятыми тварями и устроить Тобаясу такую нужную ему диверсию. Лиланд на мгновенье отвлекся и посмотрел, что у него есть из вооружения. Колесники очень быстро передвигаются, и быстро отращивают новые конечности. Если бросить в них бомбу, то ничего не помешает им перехватить ее и бросить ему назад. Так, по крайней мере, поступил бы он сам, если бы имел такое возможности, как эти твари. И невесомость им, кажется, вообще была не помехой. Нужно что-то придумать, чтобы обездвижить их, хотя бы ненадолго.

— Думай, Лиланд, думай… — уговаривал он себя в полголоса. Должно же быть и у этих колесников слабое место…

Вдруг его как током ударило. Ведь Тобаяс уже подсказал ему верную идею.

Взяв в руки рифл и хабл, Лиланд начал палить в стену за колесниками, молясь, чтобы те не поняли его замысла до того, как все сработает. Первое время все по инерции продолжали палить в него. Но вдруг все прекратилось, и Лиланд услышал оживленное движение. Выглянув из своего убежища, он увидел, что колесники суетливо пытаются добраться до ближайшего выхода. Значит, кто-то из них уже догадался, что у него на уме. Улыбнувшись, капитан выхватил небольшую гранату и бросил им под ноги, не прекращая стрелять из хабла. Стена уже опасно вздулась. У него было секунды три, чтобы спастись и Лиалнд ими воспользовался. Выбежав из убежища, он быстро бросился к выходу, на ходу отстреливая из обеих рук щупальца, пытающиеся его перехватить и остановить. Чтобы преодолеть последние несколько шагов, пришлось буквально прыгать по головам колесников. Прыгнув в открытую кем-то из колесников дверь, он в полете закрыл ее с помощью манжеты и, перекатившись, занял позицию для стрельбы по колесникам, которые уже были по эту сторону двери. К счастью, их оказалось всего лишь трое. С этим количеством противников он худо-бедно мог справиться. Рифлом капитан старался отстреливать щупальца, из хабла палил по корпусам колесников. Ему повезло, что у тех были с собой только бластеры. Видимо, это стандартное вооружение на планетоиде. Защита его костюма справлялась с этими снарядами. А вот полимерные колбы колесников со снарядами хабла не очень.

У Лиланда в этом бою было преимущество — он знал, когда рванет. Поэтому в нужный момент сорвался и бросился в укрытие. Когда раздался ужасающий грохот, а за ним страшный скрежет покореженного метала, колесников подбросило и тряхнуло. Лиланд же, благодаря тому, что еще раньше перешел в частичную боевую трансформацию, смог удержаться за выступы вдоль корпуса. Он в душе не понимал, зачем эти выступы вообще нужны, но был благодарен вселенной за них. Как только тряска прекратилась, капитан снова схватился за оружие и практически беспрепятственно расстрелял колесников.

Не успел он перевести дух, как из-за поворота показались несколько нойтов и два колесника.

— Да вы издеваетесь, — выругался он, и схватился за оружие. Выбора не было — выход был за спинами этого подкрепления. К Тобаясу и Амбер ему придется прорываться с боем.

Тут он вспомнил, что костюм для госпожи де Сантис остался в комнате с колесниками, и вместе с ними же и взорвался. Для Флота эсгеров делают очень хорошие защитные костюмы, но даже им не пережить такого взрыва.

Оценив всю ситуацию, Лиланд принял единственно правильное решение в данной ситуации — с помощью манжеты открыл двери, за которыми теперь был только космос и все, что было в комнате, включая его самого, утащило в черное пространство, лишенное воздуха. К счастью для него, защитный костюм мог обеспечить дыхательной смесью и защитой от агрессивной среды снаружи где-то на час. К несчастью, его отнесло от планетоида на приличное расстояние.

Кто-то другой на месте Лиланда мог бы и запаниковать. Но он не дослужился бы до капитанского поста, если бы не умел быстро соображать. Вытащив из карманов оружие, он начал поочередно стрелять из него, чтобы получить импульс и приблизиться к кораблю. Не к базе, а именно к небольшому кораблю, пришвартованному на значительном расстоянии от него. Это был один из кораблей Келмана и Лиланд очень надеялся, что сможет разобраться с его управлением.

Тобаяс прождал с минуту, не меньше, прежде чем весь планетоид тряхнуло от взрыва. Не заметить подобное просто невозможно. Тобаяс прицелился и сделал несколько пробных выстрелов. Силовое поле еще действовало. Прошло еще несколько секунд, прежде чем в эфир ворвался голос Амбер. Она ничего не говорила, просто рыдала, но Тобаясу и этого хватило.

— Я уже иду, Амбер. Держись, девочка.

Прицелившись из хабла, он начал стрелять и не остановился до тех пор, пока не разнес дверь к черту.

Едва только пламя слегка стихло, Тобаяс ворвался в комнату, готовый растерзать Келмана голыми руками. Если словом ворвался можно описать то, как он вплыл, интенсивно размахивая руками и ногами, чтобы хоть как-то ускориться.

— Амбер, — позвал он. — Амбер.

— Я здесь, — откликнулась вэйли, и когда Тобаяс нашел ее глазами, то едва не расхохотался от радости и облегчения. Из-за невесомости она висела вверх тормашками, и единственное, что не давало ей подняться еще выше — это спинка дивана, за которую она ухватилась с такой силой, что даже костяшки пальцев побледнели. Видимо у нее совершенно не было опыта пребывания в невесомости, поэтому она даже не сообразила, что можно использовать массу своего тела, чтобы сменить положение на нормальное.

Тобаяс подплыл к ней так быстро, как только мог и, взяв за руки, потянул на себя, возвращая телу нормальное положение. И только сейчас он заметил, в каком состоянии ее одежда, разбитую губу и синяки на лице.

— Что это животное с тобой сделало, — вне себя от ярости прорычал Тобаяс.

— Ничего, — поспешила заверить его Амбер, одновременно пытаясь и собрать на груди разорванное платье, и держаться за костюм командора из страха, что если этого не делать, то она точно улетит к потолку. Видя, что эсгер ей не верит, Амбер постаралась как можно спокойнее рассказать о том, что случилось: — Он пытался… но не успел. Сначала я сопротивлялась, даже расцарапала ему глаза. Тогда Келман меня сильно ударил так, что я чуть не потеряла сознание, и пока приходила в чувство, что-то себе вколол. Я такого никогда не видела, но все его раны мгновенно зажили. А потом что-то громыхнуло, нас тряхнуло вместе с кораблем, и Келман отключил силовое поле, чтобы узнать что происходит. Тут нас обоих начало поднимать вверх без гравитации. Я ухватилась за спинку дивана, а ему не за что было ухватиться, так что вот он…

Она подняла пальчик вверх, и Тобаяс взглядом проследил, куда он указывает. На космических станциях, в отличие от обжитых планет, потолки всегда невысокие. Здесь также для экономии пространства потолки делали очень низко. Оскалившись во многообещающей улыбке, Тобаяс подошел к тому месту, где висел в воздухе и болтал руками и ногами как обезумевший серый роугг. Никто не смеет обижать пару эсгера, а пару командора Тобаяса Суини так точно. Чтобы отомстить обидчику за страдания Амбер, нужно было лишь вытянуть руку и схватить его за шиворот. Но когда Тобаяс попытался это сделать, то наткнулся на силовое поле. Келман злорадно расхохотался.

— Да чтоб тебя со всеми твоими технологиями, — разозлился Тобаяс. — А если я тебя за борт выкину, силовое поле обеспечит тебя дыхательной смесью?

Лицо роугга из злорадного стало озабоченным.

— Командор, не делайте этого, заклинаю, — воскликнул по общей связи капитан. — Я уже недалеко от вас. Используйте его как щит и сможете пробраться ко мне.

— Не понял? — нахмурился Тобаяс и переглянулся с Амбер.

— Костюм госпожи де Сантис уничтожен, — коротко поведал обо всем Лиланд. — Но я сумел захватить вражеское судно, на котором мы можем убежать. Я буду ждать вас возле грузового отсека, там, где нас забрали после аварии. Ближе добраться не смогу. Используйте Келмана как живой щит и пробирайтесь ко мне.

— Я вас понял, — безрадостно ответил Тобаяс. Он всем естеством желал ощутить, как пальцы сжимают горло этого серого подонка, как жизнь покидает его генетически модифицированное тело. И ему трудно было втолковать инстинктам, что сейчас не получится это сделать, потому, что этот говнюк нужен для спасения.

— Ничего, — в голос проговорил он, успокаивая себя и обращаясь к своему теперь уже личному врагу. — Космос не настолько велик, чтобы ты смог от меня спрятаться. Я доберусь до тебя, где бы ты ни был, Келман.

Физиономия роугга презрительно скривилась. Тобаяс выстрелил по нему из хаба, затем еще раз и еще раз. Выстрелы мягко поглощались силовыми полем, не принося никакого ущерба. Келман было расхохотался, но когда почувствовал что плывет в сторону, веселье снова сменилось озабоченностью.

— Что ты делаешь? — спросила Амбер, обеспокоенно глядя на то, что делает Тобаяс. — Выстрелы ведь не навредят ему…

— К сожалению, вредить Келману сейчас не в наших интересах, — вздохнул командор, продолжая стрелять. — Нам лишь нужно заставить его двигаться вперед.

И действительно чем больше он стрелял, тем быстрее и дальше двигалось силовое поле. Когда у того установилась более или менее устойчивая динамика движения, Тобаяс взял Амбер за руку и повел за собой, высматривая возможных противников. Впереди он никого не боялся — прямо перед ними плыл болтающийся со стороны в сторону Келман, в которого не будут стрелять, да и если выстрелят, то силовое поле примет удар на себя. Так что он следил за тылом, чтобы не пропустить чью-то неожиданную атаку, попутно приговаривая:

— Ты была очень храброй Амбер… но я больше не позволю тебе так рисковать… Скоро все закончится… Скоро мы отсюда улетим…

Так, периодически отстреливаясь от пытавшихся организовать погоню охранников, они добрались до лифта. Амбер потянулась было, чтобы нажать кнопку, но Тобаяс удержал ее:

— Мы не поедем на лифте, — сказал он, и, дав ей в руки хаб, который девушка непривычная к его тяжести едва не выронила, и принялся открывать руками шахту лифта: — Силовое поле не протолкнуть в кабину. Но в шахту лифта очень даже.

— Но мы же упадем, — ужаснулась Амбер.

— Упали бы, не будь вокруг невесомость, — усмехнулся Тобаяс, справившись, наконец, с дверями лифта. Забрав у Амбер оружие, он отошел на несколько шагов и принялся стрелять по силовому полю, окружающему Келмана. Постепенно его удалось затолкать в шахту лифта, а дальше, повинуясь небольшому ветру, гуляющему там, роугга понесло вверх.

— За ним, — подхватив Амбер, он прыгнул в шахту, не давая своей паре времени на раздумья. Да, в любой момент могут снова включить гравитацию и тогда, скорее всего, никто не переживет это падение. Но если ничего не делать, то их быстро убьют там же, на уровне. Если стоять и искать в себе мужество для прыжка, то их не так быстро, но все же тоже убьют там же. Или возьмут в плен, если заряд в хабе закончится, что будет значительно хуже. Поэтому Тобаяс решил все за них двоих.

Их тут же подхватил поток и понес вверх, как и Келмана. Правда, они вдвоем почему-то двигались куда быстрее, чем роугг в своем шарике с силовым полем. Тобаясу то и дело приходилось притормаживать, хватаясь за стенки лифта, чтобы не удариться о силовое поле. Тобаяса это заинтересовало. Келман явно очень тяжелый. У него что кости из металла? Или он весь из металла, микросхем и других неорганических составляющих?

Наконец их вынесло под купол планетоида, и тут Тобаяс вздохнул с облегчением. Здесь они были в безопасности.

Придерживаясь за стену, Суини отыскал взглядом определенную точку на величественном куполе искусственного планетоида и несколькими меткими выстрелами направил к ней тело Келмана. Затем держа Амбер за руку, он оттолкнулся и прыгнул следом. Поравнявшись с роуггом, Тобаяс осмотрелся и взглядом нашел небольшой разведывательный шаттл, причаливший к грузовому порту, но так и не заглушивший двигатели.

— Вижу вас, капитан, — обрадовано доложил Тобаяс. — Приготовьтесь принять нас на борт.

— Наконец-то, — не меньше его обрадовался Лиланд. — Поторопитесь.

Тобаяс повернулся к Амбер и рукой указал на шаттл:

— Видишь его? Там нас ждет капитан. Это наш шанс улететь отсюда.

— Почему не на нашем крейсере? — Амбер сильно смутили маленькие размеры корабля. — За нами ведь вышлют погоню, а у "Последнего героя" вооружение лучше.

— Полуразрушенный "Последний герой" и его спасательные шлюпки сейчас нам недоступны, — покачал головой Тобаяс и начал стрелять, подталкивая Келмана в нужном направлении. — Нам не удалось бы пройти через огромные ворота главного шлюза без боя, а других вариантов добраться до нашего корабля, нет.

Они скользили вперед. Суини по-прежнему держал под прицелом медленно вращающееся тело Келмана, время от времени направляя его вперед прицельными выстрелами из хаба. Его сильно беспокоило то, что скоро энергия в оружие закончится. И если они до того момента не успеют добраться до той точки, в которой капитан их подберет, то быть беде.

Амбер постоянно нервно оглядывалась по сторонам, особенно часто поглядывая вниз, и, наконец, снова тревожно спросила:

— А что, если им все-таки удастся восстановить нормальную гравитацию? Или они начнут по нам стрелять и лучами, и снарядами…

— Это уже можно было бы сделать, — тщательно подбирая слова, ответил Тобаяс. — На таком огромном планетоиде наверняка есть запасные генераторы. Но тогда Келману, как и нам, будет не сладко. Кому понравится рухнуть с такой высоты? Значит, его команде нужно как-то достать своего босса, прежде чем открывать огонь или врубать гравитацию. Но они прекрасно понимают, что мы расстреляем любой предмет или любое тело, двигающиеся в нашу сторону. Из обычных бластеров нас уже не достать, а тяжелая установка пробьет дыру в куполе. Так что для беспокойства, нет особых причин. Мы нигде на этом планетоиде не будем в такой безопасности, как здесь, под куполом.

— Но что ты собираешься делать с этим… этим… — Амбер махнула рукой на плывущее впереди тело Келмана. От Тобаяса не укрылось, что руки вэйли дрожат от пережитого ужаса. Сжав зубы он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, чтобы голос звучал поспокойнее, прежде чем ответить:

— Он — наш заложник и проводник до люка корабля пилотируемого капитаном. Потом придется его бросить, хоть у меня и есть очень большое желание прихватить этого мерзавца с собой, — мрачно ответил Тобаяс. — Но пока действует это его защитное поле, мы не можем его обыскать, а, не обыскав, не можем быть уверенными, что на нем нет какого-нибудь маячка или другого устройства, по которому нас могут выследить до того, как мы попадем в безопасную зону.

Тут они достигли той точки, откуда их мог забрать шаттл и Тобаяс обратился к Лиланду:

— Капитан, мы на месте. Забирайте нас.

Шаттл мягко стартовал и в считанные секунда оказался возле них. Дверь грузового отсека открылась, и командор сначала втолкнул туда Амбер, затем влетел сам. Как только они оказались внутри, двери закрылись и шаттл снова пришел в движение. Тобаяс встал на ноги и помог своей паре встать на ноги.

— Тобаяс… — простонала она, согнувшись пополам. — Что-то мне нехорошо…

Ее мгновенно вырвало.

— Ничего, скоро тебе полегчает, — принялся успокаивать ее командор. — Это последствия пребывания в невесомости.

— А почему тебе не плохо? — спросила она, пытаясь отдышаться.

— Я тренированный офицер Флота эсгеров, который половину жизни провел в космосе, а ты маленькая хрупкая вэйли, которая в условиях невесомости, наверное, даже ради развлечения ни разу не бывала, — мягко и ласково, словно с ребенком говорил, объяснил Тобаяс, поглаживая свою пару по волосам. — К тому же ты преодолела все это без защитного костюма.

Как только Амбер стало немного легче, он помог ей встать и повел за собой в отсек управления. Во-первых, нужно разведать обстановку, во-вторых, таким шаттлом сподручнее управлять вдвоем.

— Останься здесь, отдохни, — предложил он Амбер.

— Нет, я с тобой, — упрямо вцепилась в его руку она.

— Хорошо, — не стал отговаривать ее командор, и повел за собой. По пути он подхватил какую-то куртку большого размера, больше подходящую ему, и дал ее Амбер. Вэйли без слов сняла то, что осталось от платья надела куртку. Она оказалась настолько велика, что доставала колен Амбер, и Тобаясу пришлось найти какой-то шнурок, чтобы подвязать обновку в поясе. Но это было лучше, чем разорванное платье.

ГЛАВА 6

Когда они зашли в рубку управления, Лиланд просматривал какие-то отчеты на экране.

— Что у нас? — напряженно спросил Тобаяс.

— Мы покинули зону тяготения планетоида и скоро покинем зону действия их радара, — по-солдатски четко отрапортовал Лиланд, хотя по званию командор был ниже. Но в нынешних обстоятельствах было не до соблюдения воинской дисциплины. — Погони пока не видно, но я уверен, что они либо уже стартовали и просто удачно маскируются, либо вот-вот стартуют. Поэтому, как только мы покинем зону действия их радаров, я несколько раз сменю курс. Затем можно будет связаться с нашим флотом.

— А потом? — с замиранием сердца спросила Амбер. — Они прилетят за нами? Нас спасут?

Лиланд пожал плечами:

— Все зависит от того, как далеко от торговых маршрутов мы оказались…

— Капитан хотел сказать, — перебил его Тобаяс, — что за нами, конечно же, прилетят, ведь эсгеры своих не бросают. Но пока не свяжемся с флотом, мы не можем прогнозировать, как быстро это произойдет.

И сел в кресло второго пилота. Пока Лиланд задавал курс и контролировал пространство, чтобы ни во что не врезаться, Тобаяс изучил данные о запасах еды воды и топлива.

— Если ничего не случиться, то мы сможем продержаться на этой посудине пару недель точно, — сказал он. — Но с оружием все плохо. Судя по всему, этот корабль побывал в бою и его не успели укомплектовать боеприпасами. Если погоня настигнет нас, то мы будем практически беззащитными.

— Что ж, будем надеяться на наш флот и на удачу, — вздохнул Лиланд, и приказал: — Командор, отправляйтесь со своей парой в каюту капитана и отдохните немного. Пока мы не уйдем из зоны действия радаров, вы тут ничем не поможете.

— Есть, капитан, — живо вскочил с кресла командор и, схватив Амбер за руку, увлек за собой.

— Куда мы? — поразилась она такой прыти эсгера.

— У нас есть немного времени, чтобы отдохнуть, — ответил Тобаяс, и, найдя нужную дверь, открыл ее. Там оказалась небольшая, практически крошечная каюта с односпальной кроватью. — И если это будет мой последний отдых, то я собираюсь отдохнуть так, чтобы потом не обидно было умирать.

Не давая Амбер времени одуматься, Тобаяс втащил ее в каюту, раздел и практически бросил на кровать. В рекордно короткие сроки командор освободился от одежды, чем вызвал короткий смешок у своей пары.

— Как же я по тебе соскучился, — сказал он, мягко опускаясь на нее сверху.

Не давая Амбер времени одуматься, Тобаяс втащил ее в каюту, раздел и практически бросил на кровать. В рекордно короткие сроки командор освободился от одежды, чем вызвал короткий смешок у своей пары.

— Как же я по тебе соскучился, — сказал он, мягко опускаясь на нее сверху.

— Я боялась, что этот момент уже никогда не наступит, — призналась Амбер, взяв его лицо в свои руки.

— В некоторые моменты мне и самому начинало так казаться, — отвел глаза Тобаяс. Но тут же решительно посмотрел на нее: — Но я не мог сдаться, не мог опустить руки. Я знал, что там, на этом планетоиде есть ты, знал, что ты во мне нуждаешься и если бы пришлось, то своими руками разворотил каждую стену, чтобы добраться до тебя.

— Я знала, что если будешь жив, то ты меня найдешь, — от переизбытка эмоций Амбер начала произносить слова сиплым шепотом, сдерживаюсь, чтобы не заплакать.

— Я всегда приду за тобой, — хрипло пообещал Тобаяс. — Даже если между нами будут все обращенные мира. Я всегда приду за тобой, Амбер. Без тебя меня просто нет. Ты моя жизнь, ты каждый мой вдох, ты в каждой моей мысли. Мне ничего не ценно и не важно настолько, насколько нужна и важна ты. Если бы я мог, то не допустил бы всего того, через что тебе пришлось пройти. Не было бы пиратов, "Барк-Иола", Келмана… Дай мне шанс, и я окружу тебя всем самым лучшим. Ты будешь в безопасности, окруженная теплом и заботой…

— Мне ничего не нужно, — проглатывая слезы, заверила его Амбер. — Только ты… Я твоя, без условий и сомнений. Люби меня, Тобаяс.

— Моя, — прохрипел он.

Он сполз немного вниз, поцеловав ее грудь, затем прошелся дорожкой из поцелуев по животу, и, наконец, взялся за колени девушки и мягко развел их в сторону, чтобы получить доступ к ее лону. Все, чего ему хотелось просто сейчас — любить свою пару. Все остальное не имело значения. Он так изголодался по Амбер, переволновался из-за всего произошедшего, и из-за того, что мог сделать с его парой Келман, что Тобаяса буквально трясло от необходимости оказаться внутри Амбер, пометить ее своим запахом, своим семенем, своими зубами. Ему нужно было еще раз подтвердить всему миру и прежде всего самому себе, что это его женщина, его пара. Чтобы никто не подошел к ней и близко. Чтобы все знали, как он сходит с ума от стройного роскошного тела, от лучезарной улыбки, острого ума и сильного характера Амбер.

— Как же ты нужна мне, Амбер, — нетерпение было в каждом его движении: в том, как он обхватил ее ноги, удерживая их раздвинутыми, как опустил голову и Амбер ощутила, как горячее дыхание не коснулось ее лона. — Я никогда не перестану хотеть тебя.

Тобаяс провел языком по ее клитору, отчего Амбер вцепилась в одеяло.

— Ох, Тобаяс, — простонала Амбер.

Тобаяс не стал действовать мягко и медленно. Его голодный рот почти отчаянно набросился на небольшую жемчужинку, ставшую самым чувствительным местом на теле вэйли, стремительно облизывая и рычанием добавляя легкую вибрацию к наслаждению, которое дарил. Она резко повела бедрами, но Тобаяс крепко держал их, прижимая зад Амбер к кровати. Ничто не могло остановить его сейчас — ни пираты, ни мировое бедствие, ни нашествие обращенных. Они бы, скорее всего, приняли бы его за одного их своих — настолько сильный голод по своей паре испытывал Тобаяс.

В какой-то момент он сам испугался силы своего желания. Но этот страх быстро прошел, так как эсгер решил положиться на свой инстинкт. Тот самый инстинкт, который не даст ему навредить своей паре, тот самый инстинкт, который заставляет его думать о ее удовольствии прежде, чем о своем, думать о ее счастье и благополучие, забывая о себе. Амбер застонала, и Тобаяс понял, что она близко. Желая как можно скорее подарить ей оргазм, он уделил внимание тому самому местечку, на которое она реагировала наиболее чутко. Амбер выгнулась и сдвинула бы ноги из-за слишком интенсивных ощущений, но Тобаяс не позволил, его сильные руки удерживали ее.

Амбер не могла ни говорить, ни думать когда его шероховатый язык в бешеном темпе скользил то вверх, то вниз по самому чувствительному местечку ее тела. Она металась на кровати, царапая матрас и задыхаясь.

Ей хотелось кончить, и она знала, что скоро это произойдет.

Тело напряглось, каждая мышца сжалась. Амбер выгнула спину, когда удовольствие стало почти болезненным. Еще немного и она могла бы умереть, забыв, что должна дышать. И это была бы мучительно сладкая смерть. Но внезапно Тобаяс остановился, и Амбер протестующе вскрикнула. Оргазм был так близок. Она даже успела испугаться того, что на этом все и закончится.

Но оказалось, эсгер с нею еще не закончил. Его язык скользнул ниже и погрузился в лоно Амбер, и вэйли словно пронзила молния. Тобаяс не шутил, когда говорил, что ему есть чем ее удивить. Еще ни один парень не трахал Амбер ртом. Скользнув языком чуть глубже, Тобаяс медленно двигал им внутрь и наружу, пока его пальцы умело играли с ее клитором.

В какой-то момент Амбер показалось, что больше ей не выдержать, но Тобаяс был беспощаден, несмотря на огромную интенсивность происходящего. Казалось, что все ее мышцы натянулись в единую струну.

Наконец, Тобаяс смиловался над нею, давая то, в чем так нуждалось ее тело. Вытащив язык из лона, эсгер сомкнул губы на клиторе, и слегка прикусил. Затем снова начал посасывать.

Чередование ощущений, свели Амбер с ума. Это было слишком хорошо, слишком интенсивно и она не могла выдержать. Никто бы не смог.

Амбер металась по подушке, хныкала и стонала. Удовольствия было так много, что она не выдержала и, выкрикнув его имя, распалась на куски, наслаждаясь каждой сокрушительной волной экстаза, сотрясающей ее тело. Продлевая этот невероятный оргазм, Тобаяс снова начал толкаться в ее лоно языком. Все прекратилось только тогда, когда Тобаяс оторвал свой рот от нее. Несколько секунд Амбер просто лежала, пытаясь заново научиться дышать, перед тем, как смогла открыть глаза и взглянуть на него.

Тобаяс поднялся и его сильное тело снова накрыло ее. Амбер только что пережила сильнейший оргазм в своей жизни и готова была позволить ему все, чтобы он не захотел делать с ее телом. Нужно иметь особенный талант, чтобы так умело доставлять женщине удовольствие.

Он поднял ее руки над головой, сжав пальцами запястья, а другой рукой обхватил лицо Амбер.

— Я никогда не отпущу тебя. Скорее умру. И я должен взять тебя прямо сейчас.

Он вошел в нее одним плавным, медленным движением, и Амбер ахнула от ощущения растянутости и заполненности. В какой-то момент она, испуганно зажмурилась, ощутив Тобаяса глубоко в себе. Амбер боялась болезненных ощущений, как те, что она испытывала в первый раз.

— Посмотри на меня, — потребовал Тобаяс.

Не имея ни сил, ни воли, чтобы сопротивляться этому глубокому хриплому голосу, Амбер открыла глаза и нашла взглядом любовника. Его восхитительные черные глаза захватили в плен ее серые. Это был их момент, момент единения, который они разделили вместе, когда он медленно приподнял бедра, почти выходя из нее, затем замер и вошел снова, глубже. Боли не было, только удовольствие, от которого у нее перехватило дыхание, тело еще не восстановилось после оргазма.

— Прими меня, Амбер. Позволь мне любить тебя.

В этот момент она готова была сделать для него что угодно. Он продолжил двигаться, медленно отстраняясь, почти покидая ее тело, а затем резко подаваясь вперед, пробуждая каждое нервное окончание внутри. Видя, что его движения не причиняют ей боли, он постепенно начал двигаться все быстрее.

Амбер видела в его глазах, как он теряет над собою контроль, быстрее двигая бедрами и врезаясь в нее так сильно, что кровать тряслась, и изголовье ударялось об стену. Чувствовать его было так восхитительно, так блаженно, что Амбер совсем лишилась способности мыслить. Она могла лишь исступленно стонать.

Эсгер не замедлился, не остановился, и ее мышцы сжались в предвкушении надвигающегося оргазма. Тобаяс погружался в нее снова и снова, быстро, жестко, глубоко. Он слегка изменил угол проникновения, задевая головкой члена место, от которого перед глазами заплясали молнии, и он, казалось, знал это. Тобаяс продолжал ударять по этой точке, пока тело Амбер не затряслось от очередного оргазма.

Рот приоткрылся, и она едва заметила, что закричала.

Разум едва отметил, когда руки Тобаяса отпустили ее, и одна скользнула под попку, а другая обернулась вокруг бедра. Все происходило будто не здесь и не с нею. У Амбер даже не было сил удивиться, когда он перевернул ее на живот. Она была словно сторонним наблюдателем в этом эротическом марафоне. Окутанным маревом блаженства и удовольствия наблюдателем.

Как во сне она ощутила, что Тобаяс, схватив ее руками за бедра, притянул ближе к себе. Тело все еще покалывало от удовольствия, двух пережитых оргазмов, поэтому Амбер было плевать, зачем он это делает.

Тобаяс поднялся с кровати и подтянул Амбер к краю матраса так, чтобы ступни уперлись в пол, а тело оставалось на нем. И даже в этот момент Амбер не стала даже пытаться что-то сделать. Тобаяс дважды сделал ее самой счастливой женщиной в мире, и она молча радовалась тому, что не умерла. Не хотелось стать первой в мире женщиной, которая умерла от множественных оргазмов.

Используя свои ноги как рычаги, раздвинул ее ноги. Только сейчас Амбер вдруг поняла что он собирается продолжить их марафон и заставить ее кончить в третий раз. Но как это возможно? Неужели у него еще остались силы? Головка его члена прижалась к входу в ее лоно, лишая всяких сомнений, касательно его намерений. Что ж, ему придется постараться, потому, что тело Амбер было пресыщено удовольствием, и вряд ли у него что-то получится.

Но вскоре она поняла, как ошиблась, когда его толстый ствол медленно начал проникать в нее сзади. Удовольствие буквально прострелило через все тело, когда она почувствовала, как растягиваются стенки ее влагалища. Тобаяс толкнулся глубже, продвигаясь настолько медленно, что это больше походило на пытку.

Тобаяс немного отстранился, и медленно начал двигаться внутрь и наружу. Это было просто невыносимо. Амбер хотела большего. Словно прочитав ее мысли Тобаяс приглушенно зарычал, и, казалось, прекратил сдерживаться.

Он вошел глубже, с каждым разом ударяясь бедрами о ее попку. Ощущения заполнили Амбер, она ощущала каждый толчок всем своим телом. Не было больше ни космоса, ни корабля, ни времени, ни пространства. Были только они двое, и удивительные ощущения, которые он ей дарил. Толчки Тобаяса были глубокими и быстрыми, но он не двигался каждый раз одинаково. Изобретательный эсгер постоянно менял угол движения и глубину толчков, и когда нашел одну точку, в которой ему удавалось вырывать у Амбер особенно громкие стоны, сосредоточил свое внимание на ней. И хотя вэйли казалось, что она больше не способна ощутить оргазм, ее тело начали омывать одна за другой горячие волны, и тело задрожало в преддверии очередного оргазма. Ей нужно было еще немножко… совсем чуть-чуть, чтобы, наконец, кончить.

Внезапно Амбер ощутила, что Тобаяс сделал особенно глубокий и сильный толчок, прижимаясь к ней, и острые зубы прикусили кожу на плече. И хоть это казалось уже невозможным, но оргазм буквально расцвел внутри, белой пеленой застилая глаза и лишая возможности не то что думать, но и просто дышать. Где-то на периферии мозга она услышала рев Тобаяса, когда он кончил, и ощутила, как горячее семя наполняет ее изнутри. Но все это отступало на задний план перед блаженством, которое она испытывала.

Она не могла пошевелиться, настолько ослабевшая после пережитого, что собственное тело было больше похоже на желе. Тело Тобаяса помогло Амбер не соскользнуть с кровати и не плюхнуться на пол безвольной кучей, так как ноги уж точно не удержали бы ее.

Амбер и Тобаяс задыхались, острые зубы отпустили ее плечо, и кожу обдало горячим дыханием, пока они оба приходили в себя. Способность думать вернулась к Амбер, а вот способность двигаться нет. Тобаяс вышел из нее, поднялся на ноги, и, взяв ее на руки, переложил на кровать.

— Я не сделал тебе больно? — обеспокоенно спросил он.

— Тобаяс, — пробормотала Амбер, ощущая, что проваливается в сон. — Это было невероятно… Мне еще никогда не было так хорошо.

— Точно? — не мог успокоиться он и слегка потормошил за плечо засыпающую вэйли.

— Я хочу от тебя детей… — пробормотала она и уснула.

*******

Амбер не знала, сколько спала, но проснувшись не чувствовала себя отдохнувшей. А еще ей было холодно, хотя она помнила, что засыпала в объятиях очень даже горячего эсгера. На полу у изголовья стояла тарелка с крекерами и стакан с коричневой жижей, похожей на чай. Вид у этой еды был не самый аппетитный, а на вкус оказалось еще хуже. И все же Амбер съела все. Она очень изголодалась после всего пережитого. К тому же тем, кто потерялся в космосе, выбирать не приходится. На небольшом стуле, стоящем у стены напротив, Амбер увидела оставленную для нее одежду и чуть не прослезилась. Тобаяс подумал и об этом. Правда штаны оказались ей велики, так что она оставила их и надела лишь рубаху. Кто бы ее ни носил до этого, но у него просто огромный рост. Рубаха сидела на ней как платье. Использовав пояс из брюк, чтобы подвязать свой новый наряд, вэйли вышла из каюты и отправилась искать своих спутников. Благо кораблик у них был небольшой и, чтобы потеряться в таком маленьком и замкнутом пространстве, нужен особый талант, которым Амбер не обладала.

Эсгеры нашлись в управляющем отсеке. Она уже собралась поздороваться, но услышав, чем заняты мужчины, не стала отвлекать.

— Сколько еще до установления связи? — спросил капитан Лиланд.

— Еще пару мгновений… — рассеяно ответил Тобаяс, внимательно следя за показаниями на приборной панели, похожей на миниатюрный рабочий стол. Вдруг его напряженное лицо просияло, и он радостно доложил: — Мы в эфире, можно передать сигнал бедствия.

— А нас не засекут? — с сомнением в голосе спросил капитан.

— Нет, мы используем ту же частоту, что и на планетоиде Келмана, — заверил его Тобаяс. И добавил: — Это и плюс, и минус одновременно. Нас смогут услышать только эсгеры и только наш флот, потому, что никто больше не использует этот тип связи. Минус в том, что потенциальные спасители — селифы, торговые суда, пассажирские судна — которые могут быть совсем рядом с нами, тоже не услышат наш призыв.

— Возможно это и к лучшему, — вздохнул Лиланд. — Если бы нас подобрало гражданское судно, то оно тоже оказалось бы в смертельной опасности. Настройся на частоту и попробуй найти хоть какой-нибудь корабль.

Тобаяс повиновался, и работа в его руках буквально закипела. Он вызывал на экран то одну голограмму, то другую, изучая показатели. Наконец, он нашел то, что его, кажется, удовлетворило.

— Это выглядит многообещающе, — и показал находку капитану. Амбер не понимала в навигации, поэтому, не удержавшись, спросила:

— Что там?

Мужчины оглянулись на нее, и Тобаяс, взяв Амбер за руку и потянув на себя, вынудил сесть к нему на колени ответил:

— Мы сейчас находимся здесь, — он уменьшил одну из голограмм и показал ей маленькую точку на экране. — Вот это пятно, — он указал на большое светлое пятно, — или наши преследователи, или спасители.

Капитан Лиланд тем временем отключил от внешней линии связи переговорные устройства своих товарищей по несчастью, чтобы не создавали помехи, и начал крутить верньеры передатчика. Амбер ничего не понимала. Все технологии, которые использовались вокруг, были ей совершенно незнакомыми, потому, что до этого путешествия она никак не сталкивалась с такой техникой.

— Он ищет совпадение по частоте, — пояснил его действия Тобаяс. — Когда сигналы совпадут, мы будем точно знать что это наши и сможем с ними связаться.

— Есть, — резко произнес капитан, и командор с его спутницей напряглись. Несколько секунд прошли в молчанье, затем Лиланд заговорил: — Капитан Флота эсгеров третьего ранга Бойд Лиланд. Личный код: три, девять, три, единица. Повторяю: личный код три, девять, три, единица.

— Личность подтверждена, — заверил его приятный женский голос по ту сторону эфира и Тобаяс с Амбер счастливо обнялись, а Лиланд радостно сжал кулаки, прежде чем заговорить снова: — Назовите свой корабль, имя капитана и миссию.

— С вами на связи боевой крейсер "Рассвет" класса "стрела", — четко отрапортовал все тот же голос. — Главный офицер — Кристиан Флейтри. Миссия…

— Главный офицер? — перебил ее капитан. — А где ваш капитан?

— Капитан принял командование боевым крейсером "Далинда", — сохраняя субординацию, ответил тот же женский голос, хотя по тону было ясно, что ей не понравилось, что ее перебили.

— Как же вас отправили на задание без капитана? — удивился Лиланд.

— Я как раз рассказывала вам, — не без сарказма заметил женский голос, — что миссия нашего крейсера — поиск и спасение "Последнего героя" и его экипажа, так как на борту находится старший офицер командор Суини, назначенный на должность нашего капитана.

Лиланд и Амбер изумленно посмотрели на Тобаяса, но тот лишь руками развел, ведь и сам впервые об этом слышал.

— Суини здесь, со мной, — сказал Лиланд. И коротко, не вдаваясь в детали рассказал: — На крейсер "Последний герой" напали с применением газа Барк-Иол. Почти вся команда и пассажиры умерли сразу же. Оставшиеся передали сигнал бедствия и приняли бой, но не устояли перед превосходящими силами противника. На данный момент мне известно лишь о троих выживших: я, командор Суини и его пара, Амбер де Сантис. Все трое здесь, на шаттле. Как быстро вы сможете нас забрать?

— Мы вас запеленговали, — ответила так и не назвавшаяся женщина. — Помощь прибудет в течение суток.

— Вы также должны знать, что мониторы дальнего слежения бесполезны, — вмешался в разговор Суини. — Используйте другие средства например ультраволновые деекторы или субэфирные передатчики.

— Принято, — бесстрастно ответила женщина. — Конец связи.

Амбер первой заметила еще одно пятно на экране и указала на него:

— Что это?

Капитан и командор несколько секунд изучали данные, связанные с этим скоплением кораблей, и затем Тобаяс безрадостно сказал:

— А это уже совершенно точно наши преследователи.

— А они ближе или дальше, чем Флот эсгеров? — напряженно спросила Амбер.

— Трудно сказать, — вздохнул командор. — Расстояние приблизительно одинаковое, но я не знаком с теми двигателями, которые установлены на вражеских кораблях. Не зная максимальную скорость их ускорения, нельзя спрогнозировать то, кто быстрее до нас доберется.

— Нам остается только ждать, — откинувшись на спинку кресла, капитан устало потянулся. — Все военные корабли в семи секторах, все патрульные суда уже мчатся к нам. У Флота хватит и ультраволновых детекторов, и операторов, пользующихся субэфирными передатчиками, чтобы обнаружить этот распроклятый планетоид. Ну, а когда они его засекут, то сообщат координаты всем боевым крейсерам.

— Лишь бы только Келман не решил сбежать от греха подальше, — мрачно сказал Тобаяс. Он воспринимал серого роугга, как личного врага и планировал приложить все свои силы для его уничтожения. — С него станется взорвать планетоид, чтобы замести следы и тогда нам его вовек не сыскать.

— Но что же будет с пленниками Келмана? С пассажирами ограбленных лайнеров, которые томятся на планетоиде? Или с теми, кого Келман использует для опытов? — спросила Амбер. — Ведь пираты не пощадят их…

— Трудно сказать, — Суини пожал плечами. — Все зависит от того, как пойдет дело. Мы и сами, между прочим, еще далеко не в безопасности.

— Да, — согласился Лиланд, — сейчас наши шансы беспокоят меня больше всего. Вероятно, погоня уже выслана.

— Не сомневаюсь. И корабли у них помощнее, чем эта скорлупка. Наша судьба зависит от того, кто быстрее долетит. Пока же нам остается только ждать — мы сделали все, что могли.

Наступила тишина. Лиланд еще раз потянулся и встал:

— Все, теперь моя очередь отдохнуть, — немного размяв уставшие руки и ноги, он ушел искать себе место для отдыха.

— Амбер, я должен… мы… ты… — Тобаяс пытался что-то сказать, но все никак не решался.

— Да? — попыталась подтолкнуть его к откровенности Амбер.

Тобаяс Суини, офицер Флота эсгеров, на чей острый ум и мужество можно было положиться в любых испытаниях, профессионал высочайшего класса, не единожды доказавший на деле, что его невозможно сбить ни с ног, ни со следа, способный найти выход из самой отчаянной ситуации, не мог найти в себе мужества сказать то, о чем думал все то время, пока Амбер спала. Упрямо поджав губы, он сказал:

— Теперь ты знаешь обо мне все… все, что я чувствую… Я люблю тебя так, как никого не любил никогда в жизни. Ты мой свет и моя тьма, воздух, которым я дышу. Келман сказал, что нужно будет предать родину, чтобы быть с тобой и уберечь от беды. И… я бы предал. Я бы все для тебя сделал. Для меня нет большего счастья, чем находиться рядом с тобой. Ни одна женщина не значила для меня больше, чем ты и никогда уже не будет значить. С тобой все вокруг обретает смысл. В тебе я нахожу вдохновение и силы.

Его лицо помрачнело, и он отвернулся, прежде чем закончить:

— Однако я понимаю, что ты не эсгер и не можешь ответить на мои чувства взаимностью в той же мере. Я не хотел бы удерживать тебя против воли, чтобы ты была рядом из чувства благодарности или потому, что ощущаешь себя моей должницей…

— Не говори глупостей, Тобаяс, — закатила глаза Амбер, снова показав свой характер. — Я не из тех, кто терзается чувством долга или из благодарности делает что-то больше, чем шлет пирог. Я с тобой потому, что хочу быть с тобой. Я люблю тебя, и ты любишь меня. Почему бы нам не быть вместе? Ничего не может стать между нами.

— Хотел бы я, чтобы это было так, — горько усмехнувшись, ответил Суини. — Но ты не представляешь, о чем говоришь. Кто ты, и кто я — подумай. Амбер Де Сантис, дочь сенатора Кэртиса де Сантиса. Где ты была и что видела в свои девятнадцать лет? Хоть ты и уверена в обратном. Да и кто я такой, чтобы его любила прекрасная вэйли? Бродяга, бездомная космическая гончая, которая сидит в конуре не больше трех недель в году. Ты идеализируешь меня, потому, что видела только с лучшей стороны. Но на самом деле я спец по аварийным ситуациям, драчун — не только по долгу службы, но и по натуре, наверное. Ты ведь совсем меня не знаешь, девочка, и многого не узнаешь никогда, я не смогу тебе этого рассказать или показать. Если у тебя есть сомнения, то давай расстанемся сейчас. Потому, что если ты останешься, я не смогу тебя отпустить. Это будет навсегда. Не на год, два или десятилетие. Навсегда. Так что если сомневаешься, то уходи…

Амбер взяла его лицо в свои руки и заставила посмотреть на себя, прежде чем сказать:

— Но, Тобаяс, я уже не могу этого сделать, — глаза девушки сияли чудесным ласковым светом, хотя ему казалось, что это настоящее пожарище в котором горит его душа. — Слишком поздно, милый. Пока мы танцевали на корабле — это было еще совсем другое чувство. Но с тех пор… Тебе не кажется, что мы несколько лучше узнали друг друга? Все, что случилось, наши чувства — это необратимо. И даже если б мы могли что-то изменить, мы бы не сделали этого, правда? — она коротко, взволнованно вздохнула. — Я знаю, ты пытался бороться с собой, со своими чувствами, Тобаяс… но стоит ли? Нам так хорошо вдвоем.

— А как же твой отец? Как твое положение в обществе? — буркнул Суини.

— О, Тобаяс, — закатила глаза Амбер. — Папинька отослал меня учиться в другую галактику. Ты не задумывался почему? У него никогда не получалось совладать с моим характером. Так что если ты явишься к нему и скажешь, что готов жениться на его непутевой дочурке, то он упадет тебе в ноги и со слезами на глазах будет руки расцеловывать.

— Ты преувеличиваешь, — не удержался от улыбки он.

— А вторую твою руку будет целовать моя мачеха, — Амбер действительно так думала, ведь выйдя замуж, она лишалась права наследовать добрую долю отцовского состояния, расчистив мачехе дорогу. — Только она еще и будет подвывать во весь голос: "Спаситель ты наш".

Тобаяс хохотнул, представив себе эту картину, а Амбер продолжила закреплять успех:

— Конечно, ты тверд, — ее голос звучал рассудительно, а слова обдуманно и взвешено. — Может быть, даже жесток. Но, знаешь, мне никогда не нравились мягкие мужчины. Что еще? Ты драчун? Мне показалось, что ты вступаешь в схватку только тогда, когда нет другого выхода. Ты уверен в себе, так как хорошо знаешь свои преимущества и недостатки, и справедлив ко всем вокруг, воздавая каждому то, чего он заслуживает. Рядом с тобой я ничего не боюсь — даже если нас поймают, мы с тобой все равно будем вместе — до самого конца.

— К сожалению, ты права, — мрачно согласился Суини, — я не верю, что на самом деле дал бы тебе уйти, хотя и понимаю, что это было бы самым разумным… — и их пальцы сплелись еще теснее. — Ты будешь моей парой, Амбер де Сантис, с этого момента и до последнего вдоха?

Вопрос казался пустой формальностью, ведь даже капитан признал их парой. Но и Тобаяс и Амбер ощущали, что слова должны быть произнесены, так же, как и ответ на этот вопрос. Как будто без этих слов их единение не будет настоящим.

— Да, — счастливо улыбнулась она и Тобаяс ее поцеловал. Барьер из недомолвок, недопонимания и страхов, который до этого незримой чертой разделял их — рухнул. Им хотелось быть ближе, чем раньше.

Поэтому они много часов к ряду проговорили, пока к ним не присоединился выспавшийся капитан.

— Есть новости, командор? — спросил он.

— Трудно сказать, — нахмурился Тобаяс. — Наш флот еще далеко — пройдет не меньше часа, пока корабль окажется в зоне их наблюдения.

Командор позволил Амбер встать с колен и сесть в пустующее кресло позади кресел пилотов, и склонился к экрану. Легким движением руки он увеличил одну из голограмм:

— Посмотрим, может, мне удастся обнаружить какой-нибудь из преследующих нас крейсеров. Не хотелось бы попасть под лучевой удар… Хотя наш друг Келман имеет, вероятно, большое желание увидеть нас живыми. Надеется предъявить счет на пару миллиардов — за разгром своей базы и попранное достоинство… наверно, уже и веревку намылил…

— Тобаяс, ты сделаешь то, о чем я попрошу? — лицо Амбер побелело от ужаса при мысли о новой встрече с ужасным серым роуггом. — Пожалуйста, дай мне рифл ли бластер. Я не хочу больше попасться в руки этому монстру. По крайней мере, не живой…

— Этого не будет, — зловеще прищурив глаза и сжав кулаки, заверил ее Суини. — Но оружие я тебе не дам. У тебя нет опыта боевых операций, поэтому ты можешь неверно оценить ситуацию, занервничать и пустить его в ход раньше времени. Я сам о тебе позабочусь в последний момент, девочка. Потому что, если мы опять попадем к нему в руки, второго шанса исчезнуть у нас не будет.

В молчании текли минуты. Тобаяс зондировал пространство — локатором и своим инвизором. Неожиданно брови его полезли вверх, и он расхохотался. Остальные с немым изумлением уставились на него

— Нет, я не сошел с ума, — улыбаясь, воскликнул командор. — Просто вспомнил, что силовые экраны Келмана делают невидимыми все его суда… в том числе, и нашу скорлупку. Правда, я их засек — при помощи ультраволнового сканера… а они нас — нет. Я знал, что погоня где-то близко, и вот нашел всю банду — их корабли только что прошли мимо. И знаете, куда они направляются? — глаза Тобаяса Суини сверкнули торжеством. — Они идут как раз навстречу нашему Флоту. Представьте, какой сюрприз их ждет.

Оглавление

АННОТАЦИЯ

ПРОЛОГ

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg