«Долг чести, или Верность чужому мужу»

Долг чести, или Верность чужому мужу (fb2) - Долг чести, или Верность чужому мужу (Ожерелье Яниры - 3) 861K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Рина Полевая

Полевая Рина Долг чести, или Верность чужому мужу

Вместо пролога

«Бежать… Бежать… Бежать…» Пульс зашкаливает. Ноги устали, и колет в боку. В легких поселился огненный клубок — с каждым шагом, с каждым вдохом он разрастается, причиняя боль. Что-то гонит меня, не позволяет остановиться ни на минуту.

«Быстрее… Еще быстрее… Ещё один шаг… Ещё…» Не хватает дыхания, не хватает сил двигаться дальше, я не бегу — бреду, спотыкаясь о камни и ветки под ногами. Приходит понимание: ни убежать, ни скрыться, не спастись. Цель так близка, но так недостижима. Отчаянье накрывает с головой, но тело продолжает двигаться: идти, ползти на четвереньках, цепляться за ветки кустарников и траву, раздирать руки об острые камни.

Меня настигают у самого края обрыва над рекой. Из-за пелены перед глазами я не вижу, кто он — мой загонщик, мой убийца. Я делаю последний рывок и бросаюсь вниз сама, не дожидаясь последнего удара в спину. Разгоряченное тело падает плашмя в ледяную воду горной реки. Сердце заходится в бешеном ритме…

…Вырваться из сна получилось не сразу. Каким-то непостижимым образом я всегда помнила, что происходящее нереально. На обычный сон было мало похоже: я ощущала радость и предвкушение, боль и холод, запах цветов, молодой травы и земли, отчаянье тоже казалось моим. Последнее и не удивительно, в жизни подобное чувство я испытала совсем недавно.

Мокрая от пота пижама неприятно липла к телу. Болели пальцы, спина, затылок — болело всё тело, как будто пережила падение наяву. Но я прекрасно знала, что стоит только подняться и сделать несколько шагов и это уйдет. Как много раз до этого.

Встала с постели и поплелась из спальни. Ещё ночь, но заснуть сегодня больше не смогу. Ни переодеваться, ни включать свет в комнате не стала. Добралась до кухни, наощупь зажгла плиту и поставила чайник, открыла окно и прикурила сигарету. Непонятное послевкусие от пережитого во сне не проходило и заставляло задуматься.

Сны начались около двух месяцев назад. Все разные и такие же реалистичные, как сегодняшний. Снились фантастические пейзажи и невообразимо красивое ночное небо: незнакомые созвездия, два ночных светила — белое и красное, слишком яркое солнце Мракеш и голубые облака, рассветы и закаты раскрашенные во все цвета радуги. Невероятные ароматы и вкусы. Странно, но названия растений, предметов, местного дневного светила и спутников всплывали в памяти, как будто я их знала всегда, и они не были плодом моей фантазии. И одновременно понимала, что не являюсь сторонним наблюдателем, я была в центре происходящего, его основой, главным действующим лицом.

Ещё я видела во снах обрывки чужой жизни со всеми подробностями. Помнила я их не полностью, нечетко, смазано, словно через грязное стекло или сквозь неплотный туман: очертания предметов растекались, цвета теряли насыщенность, звуки приглушались. Но всё равно всегда это были позитивные и радостные картинки: учеба и общение с ровесницами, примерки туалетов и выбор аксессуаров, балы, приемы, пикники. Чужая и абсолютно беззаботная жизнь юной девушки. Светлые, легкие сны. Яркие и живые эмоции. От них всегда оставалось приятное впечатление: хотелось жить дальше и радоваться каждому дню, совершать безумные поступки. Они не позволяли хандре и депрессии разрастись, давали возможность дышать свободно. Так было в первые часы после пробуждения. Ближе к вечеру хандра возвращалась и очередной ночи я ждала с нетерпением. Желание окунуться снова в сказку было непреодолимым. Реальный мир тяготил и казался серой тюремной камерой.

Даже сегодняшний сон, несмотря на весь страх, боль и отчаянье, навязанные мне в нем, показывал стремление к жизни и вселял надежду на спасение незнакомки. Пусть это всего лишь плод моего воображения, фантазии или подсознания. Пусть…

Чайник зашумел хриплым свистком. Отвлекая на себя внимание. Сигарета сотлела в руке незаметно, ровные цилиндрики пепла упали на подоконник: успела сделать всего пару затяжек и забыла о ней. Я переживала заново последние мгновения сна, пыталась задержаться в тех эмоциях, что он разбудил — в реальной жизни мне их не хватало: сильных, ярких, будоражащих. Падая в ледяную воду, почувствовала не страх — торжество победителя. Этого не было в моей реальной жизни. Я проиграла почти все, выгорела эмоционально и последние два года не жила — влачила жалкое существование. Одинокая, раздавленная предательством мужа и родных, отгородившаяся от всего мира.

Тяжелые роды, развод, два года судебных заседаний — всё это меня не сломало — сделало сильнее, злее, циничнее. Я перестала общаться с родными, друзьями и знакомыми. Приятелей и так почти не осталось после развода, но и с теми, кто не отвернулся, сама не стремилась поддерживать отношений. Я держалась, крепилась и не сдавалась до последнего. Сломалась только, когда услышала, как мой сын называет мамой Светлану — новую жену моего бывшего мужа.

Воспоминания наслоились друг на друга, смешались с увиденным во сне… Потрясла головой отгоняя их — ни к чему они не приведут: я или разозлюсь до бешенства и начну крушить всё вокруг, или расплачусь от бессилия и остановиться сама уже не смогу. Я стала неуравновешенной, резкие перепады настроения были почти нормой, пока… не пришли эти сны.

Руки сами, без участия мозга, достали пакетики с травяными сборами; по несколько щепоток из каждого насыпала в большую чашку и залила кипятком; оставила на столе настаиваться и включила ноутбук. Работать не хотелось, но заказы никто за меня не выполнит. Сейчас на волне подъема настроения как раз можно разделаться с ними побыстрее.

Несколько часов за переводом текста пролетели незаметно. Еще минут двадцать потратила на детальное описание сна в дневнике — его я завела после третьего по счёту ночного приключения. Зачем? Сама не знаю. Но так захотелось…

За окном забрезжили первые лучи солнца, укатавшись в плед и захватив с собой чашку, перешла на балкон. Я вспомнила, что очень давно не просыпалась в хорошем настроении, и мне впервые за очень долгое время захотелось полюбоваться рассветом. Ранняя весна и снег ещё не стаял. На балконе сыро и промозгло, а мне всё равно уютно и спокойно. Несколько глотков остывшего травяного чая, яркие краски на горизонте, нет звуков проезжающих под окнами машин и воя сработавших сигнализаций — я оценила прелесть жизни на окраине.

Меня опять потянуло в сон. Но я не решилась лечь в постель и направилась к дивану в гостиной. Включила телевизор и под его гудение заснула.

…Хрупкая тоненькая блондинка в длинном платье с интересом рассматривает меня: лицо, фигуру, одежду. Недовольно морщит хорошенький носик и с легким презрением кривит губы. Ну да, рядом с ней я выгляжу простоватой и совсем непрезентабельной. Куда уж мне тягаться с хрупкой утонченной аристократкой? Ни мой высокий рост, ни набранные после родов килограммы, ни хлопковая пижама не могли впечатлить. Сама себе я нравилась безусловно: грудь третьего размера, округлый животик и подтянутая попа — тренажер лишние килограммы полностью убрать не смог, но распределил красиво и в нужных местах превратил жирок в мышцы, добавил округлостей. Но утонченную аристократку мой вид не впечатлит, определенно.

Легкая брезгливость на лице незнакомки сменилась маской безразличия. Опаньки! А чего это мы закрываемся и кого хотим обмануть? Сама удивилась проснувшейся язвительности и прорезавшейся стервозности. С чего это вдруг мы очнулись и встрепенулись?

— Ты хотела бы начать все с начала? — Вопрос был задан скучающим голосом, но по тому как напряглись руки девушки я поняла — ответ ей очень важен.

— Нет, — и это было правдой. Начинать с начала ничего не хотелось. Я и правда поняла, что не жалела ни об одной прожитой минуте. Стало смешно от того, как не понравился мой ответ незнакомке: плечи девушки напряглись, губы раздраженно поджались, глаза зло засверкали — передо мной стоял капризный ребенок, хитрость которого разгадали. Но сдаваться она не стала.

— Возможно, ты хотела бы что-то изменить в своей жизни? — Не знаю, чего хочет добиться девушка, продолжая задавать мне вопросы, но отвечать решила и дальше правдиво. Её раздражение веселило.

— Нет, — тут тоже думала не долго. Менять ничего не хотелось, а вернее — с некоторых пор я боялась любых перемен. Вот и внезапно вынырнувшие из небытия собственные чувства скорее напугали, чем обрадовали.

В этот раз молчание затянулось надолго. Мне ничего не оставалось, как осмотреться вокруг: туман закрыл всё вокруг плотной пеленой, не пропускал звуков, спрятал краски и запахи. Нерадостно в этот раз здесь, не чувствуется тела, нет ощущений, нет ярких и светлых эмоций.

— Тебе не нравится здесь сегодня?

— Нет, — не лукавлю — мне все равно что творится вокруг.

— А хотела бы чтобы ТАМ всё изменилось и стало как прежде?

— Да, — хотелось бы. Наверное, хотелось бы… Не уверена…

Проснулась я уже не в своей квартире, в незнакомом мире и в чужом теле.

…Озноб и выжигающий всё жар сменяли друг друга. Боль скручивала тело и не давала сосредоточиться. Волосы мокрыми сосульками облепили лицо, лезли в рот и глаза, но сил поднять руки и убрать раздражитель не было. Невыносимо хотелось пить, но попросить не смогла — из горла вырвалось сипение и тихие стоны. Чьи‑то руки сделали все за меня: убрали мешающие волосы, протерли влажной тканью лицо, приподняли, надавили на нижнюю челюсть и тонкими струйками вливали вязкую жидкость в рот. Сил не было сопротивляться, их не осталось даже для того, чтобы открыть глаза и посмотреть, кто помогает мне.

— Потерпите, миледи. Сейчас настойка начнет действовать и вам станет легче, — голос совсем молодой и певучий. Вернее, певучим был язык, на котором говорила девушка. Звук удаляющихся быстрых шагов и открывающейся двери слился криком. — Несси, скорее позови метсера Рейнсноу. Миледи пришла в себя!

«Надо же. Кого‑то назвали таким холодным именем. Дождь со снегом», — мысль промелькнула и пропала под напором голосов, радостных восклицаний, звуком множества бегущих ног и хлопающих дверей.

Легче стало, но не на много. Слабость никуда не делась.

— Слава Мракешу, вы пришли в себя. Теперь выздоровление пойдет намного быстрее, и вы встанете на ноги через несколько дней. Мы уже отчаялись, миледи. Вы напугали всех, — надо мной склонилась невысокая худощавая женщина. Я Несси, миледи, ваша рабыня, — наверное она заметила мои растерянность, страх и недоумение и поспешила развеять их. — Вы сильно ударились, когда упали в ледяную воду. Вас нашли на берегу среди камней и привезли домой. Вы могли потерять часть воспоминаний, но это со временем пройдет, намек на потерю памяти прозвучал очень явно. — Не беспокойтесь, миледи. Я помогу вам.

Глава 1

Бартрейн Клиффор

Как только я появился на пороге приемной, секретарь поднялся и скрылся в кабинете. Ожидание не затянулось и спустя пару минут дверь вновь открылась. Меня пригласили пройти внутрь. Зарождающийся ропот посетителей был остановлен одним взглядом помощника Советника, тем самым подтвердив в моих глазах слухи, которые ходили о нём в городе — верен только графу, крайне злопамятен и мстителен, дорогу такому лучше не переходить.

Граф Трейтор, ещё довольно молодой мужчина, всего на пару десятков лет старше меня, что совсем мало для магов, выглядел неважно: углубившиеся складки вокруг рта, серый цвет лица и мешки под глазами. Определенно, горячо любимая единственная дочь опять доставила ему неприятности. Информация о том, что первый советник императора не раз и не два пользовался своим влиянием, чтобы замять разгоравшиеся по её вине скандалы, подтверждалась шпионами Гильдии во дворце. По гостиным и будуарам высшей аристократии шептались, что виконтесса Лариния Трейтор снова вышла на охоту за неприятностями. В этот раз волочилась (смешно говорить так о молоденькой девушке) за самым завидным женихом этого сезона, а значит — забот у этого аристократа прибавилось. Имя жертвы никто не знал, оно не озвучивалось и на прямые вопросы сплетники только закатывали глаза и многозначительно молчали. Интригующе, но не настолько, чтобы самому копаться в этой куче дерьма.

Интересно и для чего он к себе пригласил представителя наемников? Никогда раньше граф не прибегал к услугам Гильдии и предсказать для чего ему наши услуги было сложно.

— Лорд Клиффор присаживайтесь. Я искренне рад, что прислали именно вас и мы можем поговорить без посредников. Разговор будет долгим и, я надеюсь, вы не откажетесь от моего предложения, — сказанное графом было неожиданно, но объясняло всё — Первый советник устал от выходок дочери и решил, что опекун‑телохранитель сможет обуздать её и не дать опозориться окончательно. То, что на встречу с ним пришел я было скорее исключением, чем правилом: заключать контракты мы оставляли на усмотрение руководства или поверенных. Но так получилось, что свободных наемников моего ранга не было в столице, а отправлять на встречу со вторым по влиянию лицом в государстве кого‑то ниже было бы моветоном.

Специализация опекун‑телохранитель появилась относительно недавно, всего каких‑то двадцать лет назад, когда боги простили нас и вернули связь между четырьмя мирами, восстановили порталы между ними, а магия перестала утекать сквозь прорехи. За многие века разрыва отношений наши миры отдалились друг от друга, мы забыли об особенностях других рас, изменились обычаи и законы. И если в общении между мужчинами легко можно было решить недоразумения — грубой силой или за бокалом алкоголя, — то с женщинами всё обстояло намного сложнее: истинные пары оборотней, единственные вампиров, наложницы и многочисленные жены орков не хотели терпеть посягательств на своих мужчин чужачек. Для того, чтобы женщины нашего мира не попадали по глупости или незнанию в щекотливые или опасные ситуации к ним приставляли телохранителей или опекунов. Гильдия наемников оказалась дальновидной: объединилась в единую Гильдию наёмников всего ожерелья и выделила группу телохранителей, которые прошли обучение у наставников из числа наемников всех шести миров, изучили законы, обычаи и особенности всех миров и рас. Я был в числе первых и самым перспективным. Ещё через пять лет к прежним четырем боги сумели добавить ещё два. К ожерелью Яниры присоединились один за другим мир Таррако и Центральный (назвать Притоном родной мир богини не позволяли приличия, хотя и звучал перевод именно так), и нам добавилось работы.

Новая специализация оказалась востребованной, а я удачливым и полезным гильдии — отец меня признал и этим поступком открыл двери в высший свет. Мне доверяли своих воспитанниц, жен, невест и дочерей отцы семейств из высших кругов аристократии Карноса, когда намечались поездки в другие миры или при встрече с представителями иных рас. Нанимать обычных людей и зависеть от них герцоги, маркизы и графы брезговали, а их дочери не считали нужным следовать приказам безродных. Совсем другое дело, когда опекой занимался сын дворянина, пусть и бастард.

…Вот и разрешился вопрос с самым завидным женихом сезона и открытой охоты на него виконтессой. Скоро уже ко мне потянуться желающие узнать всё из первых рук. Мне придется опять нырнуть в эту помойку, отбиваться от взяток и терпеть презрительные взгляды молодых дворян. А еще брезгливо‑завистливые и откровенно призывные молодых или не очень аристократок. Последнее заставляло предвкушающе облизываться — флирт и игра на грани мне нравилась всегда, и моральные качества будущих жертв меня интересовали мало.

— Я не прошу, чтобы ты вытаскивал её из кроватей любовников, — советник устало потер переносицу и попытался изогнул губы в улыбке. Получилось откровенно плохо: злой оскал и тщательно контролируемая ярость прорывалась наружу. — Я не настолько наивен, чтобы считать её невинным ребенком. Для меня главное, чтобы она не лезла к императорской чете и гостям из сопредельных миров. Всё остальное — на ваше усмотрение.

Работа предстоит интересная и отказываться от неё будет глупостью с моей стороны. И для Гильдии новости из первых рук и не требующие дополнительных проверок будут не лишними. Только факт заключения контракта напрямую без посредников немного смущал: может начаться эмоциональная привязка. Паршивое наследство от матушки, в чьей крови текла неразбуженная сила менталистов и ведьм. Латентный маг, латентная ведьма. Не пустышка, но и не одаренная, она оставила мне сомнительное наследство. И теперь любая клятва, подтвержденная мною лично, создавала определенную проблему. Прикинул шанс оказаться зависимым от подопечной и решил рискнуть. Но прежде уточнил:

— Только императорской четы? Или есть список лиц, с которыми ей не стоит общаться?

— Списка нет. Я надеюсь на ваше чутье и профессионализм. Если возникнут какие-то вопросы, мы всегда сможем это обсудить.

На уточнение деталей найма и внесение дополнений в стандартный договор, заключение магического контракта и принесение мной клятвы ушло больше двух часов. За это время нас ни разу никто не побеспокоил. Напоследок я решил задать вопрос, который волновал меня с первой минуты встречи:

— Почему именно сейчас вы решили нанять опекуна? Не раньше, не через месяц, а именно сейчас? — Информация будет полезной не только мне, но и Гильдии и терять момент, чтобы уточнить такую «мелочь», я не стал. Граф был настроен более доброжелательно, чем в первые минуты встречи, и отказывать в развернутом ответе мне не стал:

— В начале лета состоится встреча представителей шести миров, первая за прошедшие годы со дня объединения в расширенном составе на Карносе. Точная дата ещё не назначена, есть несколько месяцев на уточнение деталей и утверждение состава делегаций. Необходимо, чтобы всё прошло идеально и без накладок, а моя дочь может доставить немало хлопот. В прошлом году на приеме в честь миледи Аркадии Мален Лариния вбила себе в голову, что она — истинная пара супруга миледи, лорда Мун. Два года назад — что единственная лордов Брамса и Морана. Скандалы удалось замять, но в этот раз Император не будет снисходителен к ней, — голос советника звучал устало (ритуал вытянул из него больше сил, чем из меня), и мне стало его немного жаль. На таком посту иметь проблемную дочь — преступление перед Империей. Виконтесса будет не первой моей подопечной, а я специализируюсь на охране аристократок на время сезона балов и приемов во дворце или на сопровождении дам в путешествиях по ожерелью Яниры — объединенным мирам, — очень давно. Будет не первой, но, предполагаю, самой проблемной.

******

Знакомство с виконтессой прошло… ожидаемо. Наблюдать за диалогом Первого советника и его дочери было местами забавно и познавательно, но в целом — привычно и скучно. Ещё ни одна из женщин не приняла своего надсмотрщика с радостью.

— Ты не можешь со мной так поступить!

— Или будешь находиться в столице под опекой лорда Клиффора, или отправляешься в северное имение на пару лет… в его сопровождении. Компаньонки не могут тебе ни в чём отказать, потакают твоим сумасбродствам, не выполняют своих прямых обязанностей. Выбирай между столицей и имением. Вопрос с твоим окружением и сопровождением окончательный. Это моё решение не обсуждается, — виконтесса не произнесла в ответ ни слова. Граф выглядел удовлетворенным молчанием дочери, но я уже имел дело с такими как она и понимал, что девица так просто не покорилась и мне ещё придется не раз пожалеть о заключенном контракте.

Жаль, что компаньонку виконтессы граф не сменил — уволить свою дальнюю родственницу не позволила графиня Трейтор. И эта интриганка… смогла меня переиграть. Почти смогла.

…Зима подходила к концу, и круговерть из балов и приёмов, чаепитий и клубных встреч заканчивалась. Виконтесса Лариния Трейтор не пропустила ни одного из этих сборищ, и мне как верному псу пришлось сопровождать её повсюду. Меня сознательно унижали, низводя до мальчика на побегушках.

Но я совсем не жалел о «потерянном времени»: соблазнял очередную красотку в паре шагов от её чопорной компаньонки и не позволял наделать глупостей Ларинии, а через час очаровывал уже молодых вдовушек, которые стояли на страже чести своих подопечных — игра на грани разоблачения. На балах ловил призывные взгляды и получал записки с приглашениями от их матерей, пробирался ночью к ним в альковы, дарил откровенные ласки и… слушал, слушал, слушал. Поразительно, как много нужного слышат жены и дочери сановников и как мало в этом понимают. Из бесконечного бессмысленного щебета выуживал капельки, имеющие хоть какой‑то смысл, из вороха откровенного вранья добывал крохи правды, передавал в Гильдию новости и делал собственные выводы.

Я чувствовал — что-то назревает, что-то вот‑вот произойдет. Уловить, что именно, пока не удавалось.

Как не удавалось и подобраться к неприступной маркизе Блисс. Она единственная, кто мог знать о происходящем больше других — маркиз Блисс тайный советник Императора, близкий друг Аркадии Мален, и всё семейство маркиза — частые гости во дворце. Но, казалось, что Хейллин от меня оберегает сама Лаяна — богиня домашнего очага, а маркиз Блисс стережет её от всех остальных и охраняет похлеще, чем сокровищницу Императора Славлена и честь фрейлин Императрицы Оргины.

— Не понимаю, как тебе такое удается? — Сам не понимаю, как, но делиться с приятелем своими мыслями не собираюсь. — Барт, ты понимаешь, как сильно рискуешь? А если хоть одна из них проговорится?

— Не проговорятся, и не рискую. Не преувеличивай, Орг, — баронет Оргрес Палмир мой единственный приятель во дворце. Единственный, кому я доверю собственную спину, жизнь и кошелёк. Хотя нет, последнее ему точно доверять не стоит — спустит всё на красоток в салоне метсис Люпьен. — Никто не захочет испачкать свою репутацию связью с наёмником.

— Не наёмником, а единственным наследником графа Клиффор, — приятель ударил по больному. У отца и его молодой жены недавно родилась девочка и наследницей она быть не могла. До этого я был единственным ребёнком. Подозреваю, что и признал он меня только отчаявшись иметь законного наследника. Хорошо, что не стал вмешиваться в мою жизнь и настаивать на отказе от работы на Гильдию.

В комнату заглянула сама метсис Люпьен, следом за ней впорхнули девушки с подносами, призывно стреляя в нас глазками. Верно оценив наше желание поговорить без свидетелей, она отозвала служанок, сама сервировала стол и с улыбкой вышла, оставив нас одних. Ни я, ни Орг не проронили ни слова за это время — содержательница элитного борделя (сама она предпочитала называть свое заведение клубом для отдыха достойных мужчин) была слишком умна и замечала малейшие изменения интонаций разговора, читая между строк и по обрывкам безошибочно угадывая суть.

Едва за ней зарылась дверь, как Орг не выдержал и задал вопрос, давно вертевшийся у него на языке:

— Тебя так зацепила сама маркиза или это нужно для Гильдии, — отвечать не хотелось, но этот засранец не остановится и… во что выльется его любопытство в этот раз не предскажут даже боги.

— И то, и другое, Орг. Но я тебе этого не говорил, — надеюсь моего ответа ему хватит, чтобы не наделать глупостей.

О молоденькой маркизе ходили противоречивые слухи. Одни говорили о её многочисленных любовных похождениях, несмотря на усиленную охрану и опеку, другие — о непроходимой глупости и крайней взбалмошности, третьи — о снобизме и ханжестве. Опровергнуть или подтвердить слухи никто не мог — чета не останавливалась в своих апартаментах во дворце не дольше, чем на пару дней, предпочитая собственный дом в столице. Часто проводили приемы, балы и званые обеды у себя. Я слышал в адрес четы Блисс злобное шипение Ларинии и несдержанную ругань графини Трейтор. Чем это было вызвано, пока не разобрался. А создать своё мнение о молоденькой аристократке не сложилось, приблизиться к маркизе или её супругу тоже, и это только подстегивало азарт. Распаляло фантазию и зарождало внутри глухое недовольство собой. Единственное в чем сходились все — Хейллин маркиза Блисс была невероятно хороша собой, входила в Императорский список невест. Невозможность насладиться ещё одной победой — вызов моим умениям и сильный удар по самолюбию.

— Есть только один способ встретиться с маркизой, и это получить приглашение на прием в её дворце. С этим я тебе помогу, но есть одно существенное «но». Семейство графа Трейтор на него не попадет без присутствия самого Первого советника. Не знаю, что произошло в прошлом — об этом не говорят, — вот так приятель решил мне помочь. Предвкушение и огонек интереса в глазах Орга предупредили, что простой благодарностью я о него не отделаюсь. — А сейчас давай отложим разговоры и дела и насладимся твоим свободным временем. Твоя виконтесса не успеет прыгнуть в койку принцам за это время, а у тебя от пресных аристократок скоро мозг прокиснет. И не только мозг.

Я наконец смог расслабиться и насладиться свободным вечером и алкоголем в приятной компании.

А через несколько дней из Гильдии принесли новость — маркиз Блисс исчез из поля зрения наблюдателей, на маркизу было совершено покушение.

Глава 2

Хейллин маркиза Блисс

Бейти раздвинула тяжелые шторы, впуская свет в спальню. Яркие лучи местного солнца Мракеш заполнил собой все пространство. Хотелось остановить горничную, словно это могло отсрочить наступление нового дня. В гостиной уже были открыты стеклянные двери, ведущие в сад, и оттуда по всем комнатам стелился аромат цветов и разнотравья. Как хорошо, что сад расположен с другой стороны здания, а ветер‑шалун растерял по дороге большую часть ароматов и донес сюда всего лишь легкий, едва уловимы флер.

В этот мир я попала двадцать дней назад. Десять из них провела в бреду и борьбе за жизнь в прямом смысле этого слова: молодое и сильное тело отторгало чужую и чуждую ему душу, отказывалось впускать в себя, сопротивлялось, корчась от боли и передавая весь спектр страданий захватчику. Но в какой‑то момент сдалось. Наверное, это произошло в тот момент, когда нити, связывающие его с душой Хейллин полностью разорвались.

Еще столько же понадобилось на полное выздоровление тела, на осознание себя, привыкание к новому облику и принятию произошедших изменений в моей жизни. Хорошо, что не пришлось сразу вливаться в активную жизнь — я бы с этим точно не справилась.

Жаль, но отсиживаться дальше в своём крыле не получится, пора показаться домочадцам: не в характере молодой маркизы долгое затворничество и нежелание общаться с окружающими. Ни болезнь, ни тревога о муже не смогут послужить оправданием долгому затворничеству, когда дом полон гостей. Тем более, что в беспокойство о муже не поверит никто из окружающих.

Между леди Хейллин, младшей дочерью герцога Виндау, и маркизом Нортоном Блисс около восьми месяцев назад был заключен обычный договорной брак. Брак первой степени по прямому приказу Императора, брак между магами, брак ради рождения наследника состояния и силы тайного советника Императора и магианы из древнего рода — этим всё сказано.

Большая разница в возрасте и наличие у маркиза дочери — почти ровесницы молодой жены, — рожденной в браке с любимой женщиной, но полностью лишенной магии, совсем не способствовали развитию теплых чувств. Но Хейллин все же уважала мужа. Пусть не любила, но и этого было немало. Немало, но всё равно недостаточно, чтобы переживать и пренебрегать обязанностями хозяйки дома, когда он полон гостей.

Всё это всплыло в памяти само собой, без всяких усилий с моей стороны. Я не спешила верить в эти всплывающие осколки чужих мыслей и эмоций — предпочитаю составлять собственное мнение о людях и событиях, тем более, что мысли и эмоции мне так настойчиво навязывали, не раскрывая подоплеки, не сопровождая фактами.

— Леди Мерианна слишком настойчиво пытается попасть в ваше крыло. Её несколько раз замечали недалеко от кабинета милорда и лаборатории, несмотря на то, что управляющий донес ваш запрет до всех. Не к добру это, миледи. Раньше за ней такой настойчивости не замечали. Не сильно она интересовалась делами пока был жив маркиз и не беспокоилась вашим здоровьем, — в голосе Несси явно чувствовалось неодобрение такого поведения со стороны падчерицы. Совсем некстати подумала о том, что распоряжения отдавала прежняя Хейллин, и я совсем не знаю какие ещё приказы были ею озвучены. Эмоции Несси, показанные так демонстративно, я пропустила мимо. Хотя делать этого и не стоило. Меня не задело ни ее неодобрение поведением Мерианны, ни уверенность в смерти маркиза, отчетливо прозвучавшие в голосе Несси — не до того сейчас.

Пока важнее не позволить себе наделать ошибок и нечаянно не раскрыть подмену перед Мерианной, а разобраться со всем остальным можно и потом. Слуги не так категорично настроены против молодой хозяйки (меня!), чтобы выискивать несоответствия в поведении. И даже если заметят — пошепчутся, посплетничают, спишут все на неудачное падение и болезнь, и на этом всё. А вот падчерица… Она точно будет искать любую возможность уколоть, ужалить или обвинить, не важно в чем, лишь бы привлечь внимание и оскандалить. Тем более что маркиза рядом нет, и ей не придется лицемерить и прятать свою ненависть ко мне.

Верить во внезапно проснувшиеся родственные чувства Мерианны не спешили ни Бейти — горничная, ни Несси — рабыня, продавшая свою свободу добровольно и принесшая магическую клятву верности десять лет назад. Не мне — маркизе.

Мерианна с первого дня «болезни» маркизы вела себя странно: уезжала из дома в сопровождении всего лишь одного охранника, нарушая распоряжения отца, запретила горничным входить в спальню и кабинет в свое отсутствие и часто выплескивала на слуг плохое настроение. Обо всем этом мне рассказала Бейти — большая любительница послушать сплетни, а Несси подтвердила и дополнила сказанное.

…Бейти вышла из комнаты с охапкой постельного белья, а Несси занялась моей прической. Женщина приводила в порядок мои волосы, разбирала их на пряди, долго расчесывала каждую отдельно и время от времени поглядывала на меня, не решаясь заговорить.

— Если хочешь, что‑то сказать, Несси, то говори, — прическа была готова, и я сама подтолкнула рабыню к разговору, который она не решалась начать.

— Я рада, что ты выжила, девочка. Кем бы ты не была, из какого бы мира ты ни пришла — все это не имеет значения. Я благодарна тебе за то, что ты заменила Хейллин. И страшусь того, что ты не успела дать безоговорочное согласие на обмен — мне пришлось связывать ваши судьбы. Как живет одна — так живет и вторая, — сказанное Несси стало для меня неожиданностью. Я подозревала, что Несси может подозревать про обмен душами, но не ожидала, что она знает о нем наверняка. И, тем более, принимала участие во всем. — Сейчас ты назовешь свое настоящее имя, и я передам тебе свою свободу. Предыдущая клятва не действует, в этом мире Хейллин больше нет. Ты выкупишь у меня её по всем правилам. Тебе больше некому доверять в этом мире. — Переход с уважительного обращения к фамильярному «ты» мне не понравился, а последние фразы прозвучали и вовсе категорично.

********

— Никому не верь. Слышишь? Никому! — Девушка во сне трясла меня за плечи и заглядывала в глаза. Та самая девушка, чью жизнь я наблюдала весь месяц. Я была в собственном теле и не ощущала ни запахов, ни боли, ни эмоций. Безразличное спокойствие и безропотное подчинение девушке меня не настораживали, происходящее казалось правильным и логичным после того, как ответила «Да».

— Слышу. Не верить.

— Доверяй только своему разуму, моему телу и своей интуиции. Даже магическая клятва не дает гарантий абсолютной верности, — своему разуму я бы тоже поостереглась доверять. В последнее время он меня подводит постоянно. Взять хотя бы этот сон. В нём подсознание разгулялось не на шутку.

— Если ты так хочешь лишиться вновь обретенной свободы, то я куплю тебя, — я старалась произнести фразу высокомерно и вести себя, как вела себя с ней настоящая Хейллин. Это я помнила из снов. Видимо напрасно старалась: на мои слова Несси только сверкнула глазами. Миловидное лицо приобрело хищное выражение, а между темно‑каштановыми прядями пробежали искорки. Невысокая женщина разом преобразилась: гордо поднятый подбородок и прямая спина, упрямо сжатые губы и злой взгляд карих глаз — передо мной была не рабыня, а оскорбленная королева. Пугаться и идти на поводу у неё я не собиралась. Я — не Хейллин маркиза Блисс, я — Елена Мстиславская. Со своими привычками и сложившимся характером, если она хочет служить мне, пусть привыкает к этому с самого первого дня — все равно перестроиться полностью я никогда не сумею, а циничность и изменившийся за последние годы характер вылезут наружу.

Женщина прошла к двери, выглянула из комнаты, а потом закрыла её на ключ, плотно задвинула шторы и вернулась, прихватив с бюро небольшой нож. Встала передо мной на колени: несколько фраз на незнакомом языке, надрез на ладони, порыв ветра в комнате и все закончилось. Глядя на неё невольно передернула плечами — видеть, как привычно и безразлично человек полосует себя до крови, было непривычно и откровенно страшно. А ведь я выдам себя, в такие моменты как этот тяжело контролировать собственные эмоции. Мне придется научиться не реагировать на непонятные поступки окружающих.

На всё ушло не больше десяти минут, но между нами что-то неуловимо изменилось.

Несси протянула ко мне окровавленную руку:

— Рассчитайся с мной и назови свое настоящее имя.

— Елена Мстиславская, — из шкатулки достала ожерелье из белого метала и рубинов и протянула ей. Несси спрятала его в карман, не проявив к нему никакого интереса, — Надеюсь этого хватит? Встань, Несси, и рассказывай.

— Мы сделаем по‑другому, миледи. Я запущу восстановление знаний, которые вложили в вас перед переносом, — вернулось назад уважительное «вы», и на мой недоуменный взгляд Несси ответила мягкой улыбкой. — Вам должны были сниться сны. Вы ведь не думали, что Хейллин оставит вас беспомощной и не позаботится о том, чтобы облегчить начало вашей жизни здесь?

Именно так я и думала, и не испытывала ни капли желания прибегать к помощи Несси в восстановлении знаний. Надежнее было найти независимого мага и попросить его об этом. «Не доверяй никому!» — эти слова молоденькой аристократки приобрели смысл после того, как я очнулась в мире Карнос. А ведь ей я тоже не доверяла и ждала подвоха. И все равно попалась. В памяти всплыли первые минуты в новом теле, в новом мире, в новой жизни, но я отмахнулась от них, как от назойливой мухи.

— Миледи, думаю вам стоит согласиться на моё предложение. Вы вправе и дальше не доверять мне, но я принесла вам клятву. Теперь я не смогу навредить, предать или умолчать о чем-то, что может нанести вам любой ущерб. Я могла обойтись стандартной формой и не скреплять клятву кровью, — Несси замолчала и подошла к кровати, нажала на завитушки в изголовье, провела рукой над ними и достала большую шкатулку из открывшегося тайника. — Но вы должны знать всё. Клятва на крови нерасторжима и обойти её невозможно. Как только мы пробудим вашу память, вы сами это поймете.

«Даже магическая клятва не дает гарантий абсолютной верности», — ты была права Хейллин, твоя рабыня смогла тебя предать и присягнуть на верность мне.

В этот день я осталась у себя и отложила знакомство с обитателями дома ещё на некоторое время — я согласилась на предложение Несси.

Мы попытались с ней разбудить во мне память прежней хозяйки тела. Не только те её кусочки, которые вкладывались во сне, но и те, что остались закрытыми от меня самой Хейллин специально с помощью блоков или завес.

Пытались, но пока ничего не получалось из этого. Несси говорила, что нужен толчок, один единственный и совсем не обязательно сильный, и память откроется полностью и сразу.

Я прекрасно её понимала, проведя аналогию с лэптопом. Память — это клетки мозга, а он совершенно не поврежден, это значит и память на месте, но запаролена и закрыта от просмотра. Вернее, мне оставили доступ всего к нескольким папкам, а всё остальное скрыли от просмотра. Душа — это резервная копия документа, сохраненная на независимом от тела диске. Примитивное объяснение, детское и какое-то совсем нелогичное. Но мне хватило и такой аналогии, чтобы успокоиться и собраться, принять окончательно свое переселение и благодарить местных богов за то, что они не отформатировали мою резервную копию.

‍​Ещё я поняла, что Несси не так и проста: не открылась Хейллин полностью, не показала ей и десятой части своих умений и возможностей. И эти её скачки с уважительного «вы» на фамильярное «ты» …

Почему доверилась мне?

Не знаю. Пока не время задавать ей вопросы: боюсь оттолкнуть её и остаться один на один с незнакомым миром. И пусть я не доверяю ей полностью, но и остаться совсе без поддержки в незнакомом мире страшно.

— Несси, кто-то из магов сможет помочь мне? — Этот вопрос меня волновал сейчас больше тайн моей добровольной рабыни. — Я уверена, что менталистам было бы под силу снять блоки с памяти, — что-то мне подсказывало, что в этом я права.

— Я бы не стала доверять посторонним магам, миледи. Особенно сейчас, когда маркиз Блисс пропал, — ну вот, уже не умер, а пропал. Несси задумалась ненадолго и уже с большим энтузиазмом добавила. — Можно обратиться в Гильдию. Среди них есть такие умельцы, да и секреты хранить они умеют. Нам нужно только подождать, когда съедутся приглашенные девочкой наемники, — Несси перестала называть свою прежнюю хозяйку по имени и в разговорах между нами теперь употребляла обезличенные слова: она, деточка, девочка.

— Наемники? И для чего она их пригласила? — Очень неожиданный поворот. Я уже знала, что здесь есть большой отряд охраны и подчинялся он управляющему, мне и Мерианне. Но в памяти вспыхнуло — нанять не меньше десятка воинов из Гильдии и телохранителя-опекуна.

— А вот этого я не знаю, — женщина задумалась и нахмурилась. Похоже и ей было известно далеко не всё, что задумала её прежняя хозяйка. — Но я подумаю над этим и может быть что-то смогу вспомнить или понять. Поспрашиваю у слуг, — её растерянность пропала так же быстро, как прозвучали следующие слова, ставшие для меня заклинанием. — Не беспокойтесь, миледи. Всё будет хорошо.

— Елена. Когда мы одни зови меня по имени, — мы с этой женщиной оказались в сложной ситуации, и она сумела за такой короткий срок завоевать моё… нет, не любовь или дружбу, для этого ещё слишком рано, но уважение и доверие — безусловно. Строить из себя хозяйку я больше не хотела. И зачем тогда соблюдать дистанцию?

Но как же подозрительно быстро у меня поменялось мнение о Несси.

— Тогда лучше будет Линн, — Несси сдержанно улыбнулась мне. И я поняла — мы точно станем подругами — не сейчас, но позже у нас это получится. Она передала одним намеком на улыбку, интонацией и взглядом мне столько тепла и поддержки, успокоила и обнадежила. — Это звучит не так необычно и непривычно, — она пояснила мне свой выбор с той же мягкой интонацией.

‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌Хотя в том, что она простой человек, я уже сомневалась.

Мы не смогли с ней ни пробиться в закрытые уголки памяти, ни открыть шкатулку, которую достали из тайника. А в ней, по словам Несси, был дневник прежней ее хозяйки.​‌

Глава 3

Бартрейн Клиффор

— Лорд Трейтор, неужели вы всерьез верите в то, что я собирался претендовать на роль вашего зятя? — Нелегко спрятать злость и казаться абсолютно бесстрастным в разговоре с Советником. Внутри все скручивалось от ярости, контролировать эмоции было тяжело. Месть Лариния спланировала умело. Кто бы мог подумать, что ударит так быстро и так грамотно. — Виконтесса Трейтор находится в Императорском списке невест: не только сам брак, но и его степень, продолжительность и нерушимость определяет исключительно Император, — не стал уточнять, что это совсем не та причина почему я не рисковал бы своей репутацией, а тем более, жизнью.

Лариния Трейтор — высокомерная, циничная и беспринципная дрянь. Её не оправдывает то, что я и сам — не образец для подражания. Всё что я испытывал к ней можно уместить в два слова — презрение и брезгливость. Шлюхи из салона метсис Люпьен достойны большего уважения, и я скорее связал бы свою жизнь с одной из них, чем с дочерью лорда Трейтора.

— Вы думаете я идиот, который не понимает, что вместо храма я попаду на плаху после того как попытаюсь заявить на неё права? Я всего лишь признанный бастард, а не законный сын графа Клиффора, — не стал уточнять, что пока единственный наследник. Для Императора это не аргумент. Как не стал говорить и о том, что его дочь сама пыталась забраться в мою постель, чтобы добиться моего подчинения. Шантажировать она умела, как умела и создавать ситуации для шантажа.

— Бартрейн, ты должен меня понять — заявление Ларинии об домогательствах со стороны опекуна и телохранителя так просто я оставить не могу. Даже если ты не простой наёмник, а сын графа. Она поступала под твою опеку не невинной, но доказать твою незаинтересованность в ней и непричастность ко всему не получится. С кем бы она не состояла в любовной связи, уже не столь важно. Если слухи дойдут до Императрицы, то скандал неизбежен. Любые слухи. Сам знаешь, как обстоят дела во дворце на самом деле, — примирительно подняв руки, граф объяснял мне свое отношение к произошедшему, как будто я не понимал во что мне выльется очередная выходка его дочери.

Захотелось выругаться вслух, но я только плотнее сжал губы. Из‑за одной избалованной дряни летело к демонам всё чего я смог достичь при дворе. Моя репутация надежного телохранителя оказалась под угрозой, а сам я мог запросто оказаться на плахе.

— С кем еще успела поделиться своим «несчастьем» виконтесса? — Мне необходимо знать, как быстро слухи разойдутся по дворцу и успею ли я заключить новый контракт и покинуть столицу.

— Больше ни с кем. Даже матери она не стала ничего говорить, прибежала сразу ко мне. Я пригрозил запереть её в имении и подобрать кандидата в женихи как можно скорее, — угроза действенная и я надеялся, что рот эта дрянь не откроет. Лучше бы граф и правда отправил её подальше от дворца. Советник глазами показал, что мой сарказм не прошел мимо его внимания. — Сам понимаешь, что договор я с тобой расторгну, обязательства ты всё-таки не выполнил и при дворе тебе пока не стоит светиться, — граф достал вскрытый конверт из секретера и протянул его мне. — От управляющего маркиза Блисс пришло письмо с просьбой подобрать и проверить кандидатуру телохранителя. Для жены или для дочери маркиза — не знаю, но тебе было бы неплохо его принять, — все‑таки графа нельзя упрекнуть в отсутствии здравомыслия.

Свою дочь он знал не хуже меня и поступал со мной справедливо, предложив выход из ситуации. Да и ссориться с Гильдией ему не с руки. А кто предполагаемый любовник Ларинии — уже не тайна для графа.

Возможность подобраться так близко к маркизу и его жене как подарок Мракеша. Единственный плюс во всей этой истории — я смогу выполнить задание Гильдии. Пусть не так как планировал, но всё-таки войду в близкий круг семьи Блисс.

— Благодарю вас, граф Трейтор, — не смог удержаться и добавил, — мой вам совет, граф. Не идите на поводу своей жены и уберите из окружения виконтессы всех родственниц графини. Они не просто потакают капризам вашей дочери, они — подрывают ваш авторитет. Думаю, даже мстят вашей семье. За что и почему? Не знаю, но первые шаги уже давно сделаны и дальше будет только хуже — они почувствовали свою безнаказанность, — я постарался донести до графа всю глубину ямы, в которую позволил себя посадить, потакая жене. Как он распорядится советом — не моё дело. Первый советник — мужчина умный, и не мне учить его решать проблемы с родственниками. И императорским семейством.

Взяв письмо, я покинул кабинет лорда Тейтора и отправился в покои подопечной. По‑хорошему мне не стоило там появляться, а мои вещи могли собрать и отправить их в хранилище Гильдии и горничные. Но посмотреть в глаза виконтессе, сказать ей пару слов и проверить свою реакцию на неё хотелось.

Через двадцать минут подошёл к апартаментам Ларинии Трейтор, толкнул дверь и вошёл в первую гостиную, служившую одновременно и приемной. Лариния была не одна, но повинуясь моему жесту молоденькие аристократки быстро попрощались и покинули нас.

— Ты больше не имеешь права находиться здесь, Бартрейн. Тем более распоряжаться, — надо же, не дрогнуло ни единой мышцы на лице — дворцовые премудрости она впитала быстро и вовсю пользовалась ими. Несмотря на её внешнее спокойствие, я прекрасно видел, что девушка была встревожена и испугана — наверняка не ожидала меня больше увидеть.

— Леди, перестаньте вести себя как подросток. Не стоит проверять границы дозволенного с людьми, которые намного сильнее и умнее вас. Со мной это может ещё пройти, но не с Императором и его сыновьями. А тем более с вашим отцом — я не собирался воспитывать её, но всё во мне пока ещё стремилось защитить её.

‌‌‍

Демоновы последствия клятвы, которую я приносил, подписывая договор с её отцом. Привязка всё же начала образовываться, несмотря на все мои усилия. Оставаться бесстрастным и не испытывать к ней эмоций — задача оказалась невыполнимой. И совсем неважно какие эмоции — раздражение, злость и даже ненависть, — они просто были. А это плохо. Очень‑очень плохо.

Раньше мне прекрасно помогали многочисленные интрижки, заключение договоров через третьи руки, но в этот раз я рискнул и проиграл. Я ошибся, когда посчитал риск оказаться привязанным эмоционально к подопечной минимальным. Боюсь представить, чем меня опаивали её компаньонки и подруги чтобы ослабить. Я обязательно разберусь откуда они узнали о моей слабости.

Слава Мракешу, от клятвы меня граф освободил вовремя, но неконтролируемые выплески эмоций в будущем еще не раз могли напомнить о себе, останься я при дворе и общайся дальше с Ларинией. Теперь же зарождающаяся нить истончится и иссякнет сама, и её не придется рвать, разрушая энергетику и оставляя прорехи в ауре.

— Вы зря думаете, что смогли бы вызвать ревность в вашем любовнике. В следующий раз вспомните, что случилось с его последней фавориткой. Леди Фелиссию застали флиртующей с казначеем, — в глазах виконтессы отразился испуг, но капризно поджатые губы говорили — она не хотела ничего понимать и принимать. Ну что ж, это уже дело следующего наемника — спасать подопечную от гнева Императрицы, козней официальной фаворитки и собственной глупости. Конечно, если только Советнику удастся уговорить кого‑то из коллег работать на него после моего ухода. — Кстати, казначею ваш любовник не высказал даже неудовольствия, а вот леди была отправлена в дальнее имение восполнять пробелы в воспитании и рожать наследников одному из обнищавших дворян.

Далеко за вещами идти не пришлось — одна из дверей проходной гостиной вела в мою комнату. Быстро собрал только необходимое в пути в седельную сумку, попросил горничную сложить в сундуки оставшиеся придворные и тренировочные костюмы (сам не заметил, как оброс огромным гардеробом) и отправить их в хранилище гильдии. Налегке я быстрее доберусь до загородных владений маркиза Блисс. Если смогу заключить контракт, то вещи перешлют мне, а если нет — не придется тащить обратно весь багаж.

Уже через час покидал территорию Императорского дворца, а через два — выезжал на тракт, ведущий в сторону загородного дворца маркиза Блисса. Мне даже в голову не пришло писать письмо и отправлять его управляющему магической почтой, чтобы предупредить о своем приезде.

Как оказалось, зря — на это место претендовал не я один.

…Ожидание ответа от заказчика затянулось почти на две недели. Нам не позволили остановиться в доме маркиза Блисс и пришлось снимать комнату в ближайшем городке.

Больше десятка наемников собралось на единственном постоялом дворе: телохранители, убийцы, простые воины. Хотя… с последним я погорячился — простых среди нас не было, в имении собирали элиту наемников всех мастей. Кто‑то после отказа управляющего поселить их на территории имения разворачивался и уезжал, кто‑то оставался. Не у всех хватило терпения дождаться приглашения от метсера Батлерга — задержались самые выдержанные, любопытные, отчаянные или такие, как я: те, кому нечего было терять или те, для кого этот найм был последним шансом задержаться в элите Гильдии Наемников.

О том, что маркиз Блисс пропал из поля зрения Гильдии, было известно всем, его искали, а слухи ходили — противоречивые и неправдоподобные. Нам всем было интересно для чего собирают маленькую армию в его имении. Эту тему наемники обсуждали между собой, выдвигали версии одна другой сомнительнее.

Но действительность оказалась еще более невероятной, чем самые смелые предположения — собственный отряд собирала Хейллин маркиза Блисс.

Глава 4

Хейллин маркиза Блисс

Несси наклонилась к уху и на грани слышимости прошептала:

— Метсер Батлерг велел доложить, что все наемники, которых вы пригласили прибыли. Спрашивает, когда вы их сможете принять и где их разместить? — Лучшего повода покинуть гостиную и вернуться в свое крыло и представить невозможно. В обществе незнакомых людей я чувствовала себя неуютно, играть роль радушной хозяйки было тяжело и приезд наёмников был как нельзя кстати.

— Я приму их прямо сейчас. Попроси проводить их в гостевое крыло, в большую приемную на первом этаже, — так же тихо ответила женщине. — Лорды, леди, вынуждена вас покинуть. Я слишком долго не уделяла времени делам, — куски воспоминаний, вложенные в меня Хейллин, стали существенным подспорьем.

Все последние дни они здорово меня выручали: мне не пришлось срочно изучать этикет, штудировать историю и законодательство, обучаться основам магии и заново знакомиться с людьми. Если не получится добраться до памяти, то эти знания и дальше будут моим костылем в новой жизни, помогут быстрее освоиться и возможно прожить счастливо чужую жизнь. Когда-нибудь я отброшу эти костыли, а пока мне оставалось научиться доверять памяти тела, и, как было все эти дни, оно меня не подведёт.

У меня получилось изящно встать со стула и, непринужденно кивнув присутствующим, я направилась к выходу. Всё-таки непонятно что делают здесь все эти люди: от столицы слишком далеко, развлечений особых нет, а озвучивать причины визита никто из них не тропился. Создавалось впечатление, что все замерли в предвкушении чего‑то интересного, наблюдали и выжидали. Пока нет достойного повода отправить их всех подальше, иначе никого из них уже сегодня к вечеру не было бы во дворце. Но этикет, этикет!

Да‑да, дом оказался огромным дворцом — помпезным, роскошным и… холодным. Вокруг него — огромный парковый массив, ухоженный и разбавленный вкраплениями цветущих клумб. Но даже сочные и яркие пятна цветов не могли добавить мне ощущения дома и уюта. Мне не было комфортно ни в доме, ни в саду за ним — по‑весеннему ярком и цветущем. Гости же себя чувствовали замечательно и выливали восхищение окружающей их роскошью на меня.

Но у меня создавалось ощущение, что это место не было домом и для Хейллин, что здесь она была такой же чужачкой, как и я.

И если с гостями всё было не понятно, то наёмников пригласила Хейллин. Пригласила до того, как на неё покушались. Мне предстояло сделать нелёгкий выбор, и тут не поможет ни мой опыт из земной жизни, ни те скудные знания, которыми меня снабдили.

Один из наёмников станет моим телохранителем, моей тенью на долгое, очень долгое время. Это было уже моё решение, полностью одобренное Несси.

Я боялась умереть. Умереть по-настоящему, не зная кого или чего мне опасаться, с какой стороны меня ждет опасность и как от неё защититься.

Один из приехавших станет телохранителем, из остальных предстояло сформировать отряд и держать его существование в относительной тайне. Хотя какая тут может быть тайна, если все они разместились и живут в городке неподалёку?

Жаль, что разбудить полностью память у Несси пока не получилось и мне не понятно, для чего этот отряд был нужен. Но она мне обещала, что всё будет хорошо.

Обещала помочь с обретением недостающих знаний.

Обещала не менять ничего в воспоминаниях, если всё же получится к ним пробиться.

Обещала. А я ей почему-то безоговорочно верила.

…Я шла на встречу с наёмниками. Стратегию поведения мне навязывало подсознания, и я пока не сопротивлялась ему. Ноги сами, без участия мозга, несли меня по незнакомым коридорам, сворачивая в нужных местах и спускаясь по лестницам.

Я много думала все дни после принятия клятвы от Несси, думала, когда заново знакомилась с обитателями дома, думала во время общения окружающими. Наверняка выглядела со стороны пришибленной или заторможенной. Но все равно каждую минуту упорно искала в осколках памяти намёки или подсказки, и не могла понять поступков Хейллин.

‍​Она создала образ легкомысленной и взбалмошной аристократки и поддерживала его, хотя такой не была. Это я знала со слов Несси и не было повода не верить ей. Пока всё, что она делала не шло вразрез ни с моими принципами, ни с моими желаниями.

Я остановилась у одного из зеркал в холле и поправила декольте, оголяя грудь еще больше, почти до самой грани приличий; вытащила пару локонов из прически, сделала её совсем игривой, завершая образ кокетки.

Из зеркала на меня смотрела куколка: невысокий рост, полная грудь, тонкая талия — точёная фигурка девушки в самом начале расцвета женской красоты. Белокурые (а я точно помнила, что во снах они были русыми!) волосы ниже попы сейчас собраны в сложную прическу. Маленький аккуратный носик, по — детски припухлые губы и огромные голубые глаза на фарфоровом личике. Глаза из снов тоже помнила другими — темно — серыми с тонким васильковым ободком и редкими синими вкраплениями.

Скрытая и неразбуженная чувственность ощущались в плавном изгибе шеи и покатых открытых плечах, в капризном изломе контрастно‑темных бровей, в том, как трепещут густые ресницы. Я любовалась отражением, как красивой картиной или иллюстрацией к какому — то историческому роману.

Сколько бы раз до этого не смотрела на себя новую в зеркало, не могла привыкнуть к тому, что в нем отражается. Не могла соединить внутреннюю себя и то что видели глаза, и не переставала завидовать этой молодой женщине с внешностью ангела. С внешностью, способной как пробудить всё самое темное в человеке, так и вызвать желание защитить и оградить от невзгод этот хрупкий цветок и, к сожалению, не располагающая к тому, чтобы относиться к ней серьезно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍‌​‌‌‌​‌‌​А еще я ненавидела эту кукольную красоту. Не люто, не до зубовного скрежета, не до красных пятен перед глазами, а тихо и вдумчиво. Ненавилела с самого первого дня, но осознала только сейчас.

Понимала, что нельзя поддаваться этим чувствам, но ничего поделать с собой не могла.

***********

Я смотрела на свое отражение и видела совсем другую женщину, которая была точной копией Хейллин. Настолько похожие внешне и манерой поведения, что я невольно спроецировала своё отношение к Светлане, теперь уже Мстиславской, на маркизу Блисс, а с нею и на себя.

Из-за этой ненависти я до сих пор воспринимала тело как нечто чуждое, как очень красивую, но жутко неудобную одежду. И эта одежда жмёт и натирает в самых неожиданных местах. Хотя за пару недель и наметились изменения в ней — со стороны казалось, что тело повзрослело на пару лет и припухлые щёки немного ввалились после болезни. Я стала выглядеть немного старше, или мне просто хотелось так думать? Не хотелось быть копией виновницы моих бед?

Только мой взгляд выбивался из общего образа: слишком взрослый, слишком умный, слишком непримиримый… в нём всего было слишком для прежней маркизы Блисс. Актерского мастерства мне не хватало и в прежней жизни, не говоря о том, что новым телом полностью владеть я не научилась — для этого прошло ещё слишком мало времени или было много подсознательного неприятия его мной.

Глубоко вдохнула, наблюдая за собой. Увиденное заставило поморщиться: грудь приподнялась, выражение лица сразу стало наивным, невинным и растерянным, а взгляд все так же оставался серьезным и взрослым. Опять не получилось его спрятать, хотя можно попробовать не смотреть собеседникам в глаза?

Осталось только войти, сыграть подсказанную (или навязанную?) роль, посмотреть на реакцию мужчин и сделать хоть какой‑то выбор.

— Миледи, поторопитесь, — взволнованная Несси ждала меня возле дверей в приемную. На мой незаданный вопрос она махнула рукой в сторону одной из дверей. Я мысленно улыбнулась на то как это выглядело со стороны. — Нам надо поговорить до того, как вы встретитесь с наёмниками.

— Что случилось? — Пока Несси собиралась с мыслями я успела разнервничаться и растерять решимость провести «собеседование» самой.

— Вы правильно решили сами встретиться с ними. Среди претендентов — Бартрейн Клиффор. Я узнала его, этот наёмник владеет знаниями, которые нам нужны. Метсер Батлерг отказал бы ему, — на мой вопросительный взгляд она только отмахнула. — Потом объясню. Нам с вами повезло, — это «нам» прошлось мягким перышком по всем чувствам и успокоило меня. — Вам необходимо заставить или уговорить его подписать договор с вами лично, а не с метсером Батлергом. Это сложно, это почти невозможно, но это жизненно важно, — на расспросы у меня не оставалось времени, но всё же не спросить я не могла:

— Они были знакомы? — С кем именно уточнять не стала. Мы обе знали, о ком идёт речь, а свободных и охочих до сплетен ушей в этой части дворца было много.

— Не были представлены и не знакомы лично, но определенно друг о друге знали много. Думаю, лорд Клиффор знает о вас гораздо больше остальных. Поэтому кроме контракта нужна ещё клятва, аналогичная той что принесла вам я. Но на это он добровольно не пойдет.

— Спасибо, Несси, я что-нибудь придумаю. Ты пока найди мне что — то накинуть на плечи, — пришлось немного изменить планы и первое знакомство пройдет не по сценарию Хейллин. — Принесешь так, чтобы тебя никто не видел.

Даже если кто-то из мужчин и знал маркизу Блисс по слухам или сплетням, ему придется иметь дело не с ней. Буду менять о себе мнение с первых же минут личного знакомства. Впервые за все время я не боялась ошибиться.

…Я впорхнула в приемную, как и планировала с самого начала, легкомысленной бабочкой. И кто из нас был больше ошарашен и удивлен я или мужчины — ещё вопрос. Совсем не так я представляла наемников.

Где кожаные жилеты и куча оружия? Где обветренная и задубевшая кожа и шрамы на лицах? Где грубые и некрасивые мужланы? Разрыв шаблонов налицо.

​В комнате собрались молодые и красивые мужчины. Одеты были все по последней дворцовой (!) моде — помимо этикета знания о модных новинках тоже оказались доступны для меня. Мысленно плюнула и выругалась, как будто знания об одежде для меня были жизненно необходимыми. Не могла «она» вместо этого оставить доступ к другой информации? Ну почему мне всё чаще кажется, что «она» стремилась не облегчить, а усложнить мне жизнь?

— Приветствую вас, метсеры, — как бы сильно я не была растеряна, но роль отыгрывать нужно. Хлопнула ресничками и приподняла подол платья немного выше допустимого — лодыжка обнажилась и привлекла к ногам внимание всех мужчин. — Это так чудесно, что вы смогли дождаться моего выздоровления. Еще несколько минут и я приму вас. По очереди. Всех.

Всё. Дальше стреляла глазками, улыбалась и неспешно пробиралась к кабинету. Больше десятка мужчин в приёмной — это всё же перебор. Особенно таких высоких и мощных… самцов. С теми, кто гостил во дворце даже сравнивать не хотелось: тоже высокие, тоже красавцы, но не чувствовалось от них такой мощной харизмы. А здесь её было слишком много для меня одной. Это выбивало из колеи, пугало, возбуждало — всё одновременно.

— Метсер Батлерг, пригласите первыми рыжего, смуглого брюнета и мужчину со шрамом. За ними — Бартрейна Клиффора. Остальных — в произвольном порядке, — как только закрыла за собой дверь, я поторопилась отдать распоряжение управляющему.

С ним я уже встречалась, и он пока ничем не показывал своего удивления моим преображением. Списать его можно было на пережитое покушение и нахождение на грани — близость смерти меняет даже самый стойких, а я всего лишь молодая и слабая женщина.

От «неё» я отличалась и сейчас показала все отличия открыто. Моим видом и поведением мужчина был удивлён, но быстро взял себя в руки и только кивнул в ответ на услышанное.

— Пока подождем Несси, а потом зовите, — хорошо, что у меня есть ещё немного времени, чтобы прийти в себя. — И не вмешивайтесь, пока я вам не задам вопрос или сама не обращусь за разъяснениями. Даже если вам что-то покажется странным, держите все при себе до конца разговора. Моя жизнь мне дороже ваших вопросов, — ну вот и всё. На лице понимающая улыбка, готовность помочь или не мешать, и… он услышал меня и сам себе уже всё объяснил.

Я плохо знала собственный гардероб, но выбор Несси оказался очень удачным: строгий жакет с простыми пуговицами почти под горло, он менял меня кардинально даже с игривой прической. Я отмахнулась от женщины, когда она предложила подобрать локоны вверх — я знала, что не стоило оттягивать момент начала.

Начала игры или начала моей новой жизни?

— Метсер, присаживайтесь, — мужчина с огненной шевелюрой пребывал в шоке от увиденного и застыл у дверей. Я его понимала, но времени было мало, а наемников больше десятка.

— Это метсер Корд. Воин, входит в сотню лучших наемников Гильдии. Слабый маг воздушной специализации, прекрасные познания в магии крови, отличный поисковик. Возможно один из лучших в мире Карнос. До этой весны имел прекрасные рекомендации, но совершил ошибку при выполнении последнего найма: подросток погиб раньше, чем был найден, — метсер Батлерг правильно понял меня и ответил на немой вопрос. Наверное, так было принято при общении с состоящими в Гильдии наёмниками, и он не дал мне совершить ошибку. Золотой человек! — Ошибка не метсера Корда, а родственников мальчишки. Опущу детали, если будет необходимо, я расскажу подробнее, — мужчина вопросительно посмотрел на меня. Я жестом попросила его продолжить. — Контракт был заключен лично метсером Кордом без участия посредника и не исполнен. Этот найм — его последний шанс восстановить репутацию.

— Я готова предложить вам бессрочный контракт с испытательным сроком в три месяца. Без определения обязанностей. Работа не разовая и возможно не по специальности, — мне советовали верить своей интуиции, а сейчас она просто кричала, что этот маг мне нужен. А ещё мне пригодилось умение вести деловые переговоры в моём мире. Я никогда не была бесполезным придатком своего богатого мужа. Отмахнулась от ненужных сейчас воспоминаний и сосредоточилась на разговоре.

— Я не заключаю бессрочных контрактов, тем более без уточнения деталей, — полный удивления голос отозвался внутри чем-то непонятным. Уверенность в том, что именно этот мужчина должен быть всегда рядом, окончательно окрепла во мне. Я едва сдержала себя, чтобы не озвучить свои мысли вслух.

​— Я — ваш последний шанс, — надеюсь, очень надеюсь, что голосом сумела донести до него важность положительного ответа. Не для меня, а для него самого. Надеюсь, что не выдала себя. Мне он нужен не меньше, чем я ему. — У вас есть время на принятие решения. За той дверью, — я показала на тот выход, через который входила Несси, — вы можете всё обдумать. Решите для себя, пока ждете в гостиной, что для вас важнее. Но если вы покинете мой дом — предложение аннулируется.

Мужчина вышел за дверь, напоследок окинув меня очень задумчивым взглядом. Он не попрощался со мной, и оставалось надеяться, что решение примет верное. Необходимое мне.

В том же ключе прошел разговор с брюнетом и мужчиной со шрамом. Лескот и Мессой так же пребывали в замешательстве и не ответили сразу согласием на предложение заключить бессрочный контракт. Управляющий ободряюще мне улыбнулся, когда за последним закрылась дверь. И я успокоилась — не эти так другие согласятся.

— Они примут ваше предложение. Все трое, — вопросов он не задавал. Они читались в его взгляде и позе, мимике и жестах, ненавязчиво давая понять — интерес к происходящему не праздный, и ему тоже есть что мне сказать.

— Всё потом, метсер Батлерг, — наверное придется придумать какое‑то объяснение для него. — Приглашайте метсера Клиффора.

Глава 5

Бартрейн Клиффор

Странно. Я всегда думал, что к её возрасту все изменения в «одаренных Янирой» завершаются, а после заключения брака закрепляются и остаются неизменными до рождения ребенка.

А она изменилась внешне. Прошло чуть больше месяца, когда я видел её последний раз. Пусть наблюдал за ней издалека, но глаза не могли меня обмануть: её волосы стали ещё светлее, и теперь не было сильного контраста между светлыми и русыми прядями, глаза стали темными, синими почти до черноты.

Когда она впорхнула в комнату, я даже не узнал её — такие разительные перемены произошли с девушкой за относительно небольшой срок.

— Приветствую вас, метсеры, — а ведь она нарочно играет, и лодыжка в ажурном чулке прекрасно отвлекла внимание от её лица.

Товарищи по гильдии не могли не отреагировать на такую неожиданную провокацию. Да и не удивительно, никто из присутствующих не жил при дворе так долго как я и, тем более, не имел такой возможности близко общаться с аристократками.

— Это так чудесно, что вы смогли дождаться моего выздоровления. Еще несколько минут и я приму вас всех. По очереди, — попробовал поймать её взгляд и… не получилось.

Стоило за маркизой закрыться двери кабинета как вокруг раздались смешки, тихий свист и восхищенные комментарии. А на меня со всех сторон посыпались шуточки.

— Барт, ты это видел? Не повезло тебе, дружище. Быть рядом и не сметь прикоснуться к такой лапочке.

— Старик, ты же не станешь присматривать за ней слишком пристально?

— Я кажется передумал подписывать контракт. Барт, я устраняюсь и отдаю первенство тебе совершенно добровольно. Но ты пару раз отвернешься в сторону…

Казалось, что от долгого ожидания и безделья у них отказала способность думать и анализировать, и то что маркиза осталась в кабинете, куда первым направился Корд, насторожило только меня.

— Думаете, как всегда, не той головой, — мои слова вызвали взрыв хохота. Совсем забыли где находятся. — Зачем, молоденькой маркизе оставаться и самой присутствовать при разговоре с нами? — Смех стих почти сразу.

До всех начала доходить нелогичность ситуации: легкомысленная кокетка, управляющий делами маркиза Блисс и наемники в одном кабинете при разговоре.

— Что ты думаешь обо всём этом Бартрейн?

— Я не думаю, — мысль оформилась быстро, и я встал и в абсолютной тишине подошёл к двери и приоткрыл её, нарушая контур магической защиты. Надеюсь, что сделал это достаточно тихо и незаметно.

— Они примут ваше предложение. Все трое, — слова управляющего звучали тихо, но мы прекрасно услышали его.

— Всё потом, метсер Батлерг. Приглашайте метсера Клиффора.

— Позвольте мне сказать, миледи. Вам не стоит заключать контракт с телохранителем лично. Я могу это сделать в качестве посредника.

— От моего имени или от имени маркиза Блисс?

— От имени вашего мужа.

— И полностью контролировать действия этого человека, отдавать ему распоряжения от имени моего мужа, от моего имени, а от чьего ещё? Кто помимо вас сможет распоряжаться им? Любой мужчина кровный родственник маркиза, если его не найдут? Не так ли? — В голосе маркизы отчетливо звучало раздражение и недовольство. — До этого момента вы вели себя безупречно, метсер Батлерг. Не заставляйте менять мнение о вас. И кстати, подготовьте отчеты о проведенном расследовании покушения на меня. Вы передадите их моему телохранителю сразу же.

— Лорд Клиффор откажется от вашего предложения.

— Я предпочитаю услышать это от самого метсера Клиффора, маркиза сделала ударение на слово метсер.

Что она хотела показать этим? Посмотрим.

Дальше слушать необходимости не видел, а вот выдать себя мог. Так же тихо прикрыл дверь. При всей серьезности услышанного, хотелось рассмеяться — удивленные и задумчивые лица оставшихся в комнате веселили. Расслабились, повелись на внешность и ошиблись.

Снова рискнуть и заключить контракт с маркизой или настаивать на заключении через управляющего вместо посредника? Или развернуться и уйти: работать по любой из специализаций гильдии смогу и дальше. За десятилетия работы в Гильдии наемников я приобрел не один навык. А можно просто пожить при дворе в своем законном статусе.

Через несколько минут я вошел в кабинет, так и не решив для себя ничего.

**********

— Метсер Батлерг, принесите документы, о которых я вам говорила, — было понятно, что маркиза хочет остаться со мной наедине и нашла предлог, чтобы удалить управляющего. Значит, предложит что-то, что не вписывается в обычные рамки. — И сами подготовьте контракты, впишите в них те условия, которые выдвигаю. Не привлекайте к этому помощников — я не хочу, чтобы через час дом гудел от слухов.

Дождалась пока недовольный и раздраженный мужчина выйдет за дверь и заговорила:

— Опекун — телохранитель мне пока не нужен. Поэтому предлагать вам контракт по специальности я не стану. У меня к вам другое предложение, — я сумел не показать своей заинтересованности, наоборот изобразил полное безразличие к её словам. У меня промелькнула мысль, что юная маркиза сама пока не знает зачем нанимает нас. — Я хочу, чтобы вы подписали такой же контракт, как я предложила вашим товарищам. Бессрочный и без четко оговоренных обязанностей.

— Мне не интересно ваше предложение, — пожалуй стоит немного поиграть с ней в те игры, в которых я опытнее миледи Блисс.

— Тем не менее, вы всё ещё сидите здесь, а не направляетесь к выходу.

— Я жду, когда вы озвучите все, что хотели. Ведь ЭТО ещё не всё, что вы хотели сказать.

— Вы тоже не расскажете мне, почему находитесь здесь, а не во дворце выполняете контракт по опеке дочери графа Трейтора, — никто не мог сообщить ей об проваленном контракте. Только… если специально отправляли запрос в Гильдию.

Или ударила она наугад, а попала точно в цель? Ни для кого не было тайной, на кого я работал последние месяцы.

Разговор маркиза вела совсем не как молоденькая девушка, скорее, как имеющий опыт делец. И это несоответствие в поведении, внезапные перемены от интуитивного до профессионального, заставляло не думая бежать как можно дальше от этого контракта, от самой миледи Блисс, от задания Гильдии и от тех чувств, которые будила во мне внешность девушки.

Естественные для любого мужчины, но не для наемника моего уровня.

— Что вас пугает, метсер Клиффор? — Вопрос оказался неожиданным. Никто и никогда не мог обвинить меня в трусости. На манипуляцию тоже было не похоже.

— Мне нужно время обдумать ваше предложение.

— Метсер Батлерг принесет все, что касается нападения на меня и моего супруга. Хочу попросить вас, не принимать решения до того, как просмотрите эти бумаги, — было в голосе и взгляде девушки что-то такое, от чего захотелось наперекор всему согласится на любое её предложение.

Но с меня хватило одной ошибки. Нить эмоциональной привязки к Ларинии должна была давно истончится или хотя бы оборваться. Но… она только крепла каждым днем все сильнее. Я пропустил тот момент, когда ещё мог оборвать её без посторонней помощи.

Тем не правильнее и не логичнее выглядело желание защитить и оберегать именно эту женщину. Если я заключу контракт с Хейллин маркизой Блисс, то это может обернуться еще большей катастрофой.

Контракт через посредника мог бы мне помочь ослабить и наконец разорвать эту неестественную связь. Но контракт лично с маркизой просто перебросит её на новый объект.

Терять любую возможность приблизиться к этому семейству не хотелось. Как не хотелось и попадать в полную зависимость от ещё одной манипуляторши.

Маркиза встала и отошла к окну, давая мне возможность собраться с мыслями.

— Если вы всё-таки откажетесь заключать контракт на моих условиях, то я хотела бы попросить вас о разовом контракте. Или озвучить приемлемые для вас условия, но на долгий срок. Там вы можете обсудить с коллегами и обдумать с комфортом, — она кивком указала на дверь.

— Что происходит, Барт? — Ну и кто бы сомневался, что Мессой заметит меньше меня?

— Думаю, что ничего хорошего, — Корд опередил меня с ответом.

— А что тут думать? Расследовать покушение на миледи Его императорское величество Славлен не торопится, так же как и искать пропавшего маркиза, — Лескот потянулся в кресле как сытый кот и предвкушающе улыбнулся. — Думаю, что именно этим мы и займемся. Вы как хотите, а я не могу пропустить такое развлечение. Да и при дворе мне бывать не доводилось. Надо расширять горизонты.

— Тебе репутацию спасать надо, а не лезть в очередную задницу, — Мессой, как обычно, не постеснялся в выражениях, но это всё равно было мягче того, что сказал бы я. Брань вертелась на языке, готовая сорваться в любой момент.

Еще один маг вышел из кабинета маркизы. Его появление сняло напряжение, царившее в комнате после моего появления в ней. На лице любимчика женщин и неунывающего балагура отражалось такое удивление и недоумение, каких мы не видели никогда.

— Ну и как тебе лапочка? Всё ещё желаешь, чтобы Барт отвернулся? — Мессой не мог не поддеть Ольвейга.

— Ты не готов покорять эту вершину, друг? — Даже всегда серьезный Лескот не остался в стороне от общего веселья. Он очертил руками воображаемые округлости в районе груди и рассмеялся.

В комнату вошла служанка с подносом. Расставила принесенные закуски и напитки на столике, развернулась и вышла.

Я узнал её сразу, несмотря на долгие годы, что не видел её и на разительные перемены во внешности.

Когда она глазами показала следовать за ней я не смог устоять. Едва за ней закрылась дверь, как я решительно встал и пошел к выходу.

— Барт, ты куда? — Я отмахнулся от вопроса Мессоя, сейчас было важно убедиться, что память меня не подвела и я не ошибся, а женщина действительно меня позвала за собой.

Несколько десятков шагов по коридору я преодолел так быстро, как мог. Не бежал за ней, чтобы не привлечь внимания снующих по коридору слуг, хотя очень хотелось ускориться. Серо‑коричневое платье мелькнуло за дверью одной из комнат. Я шагнул туда, куда меня недвусмысленно приглашали.

И да, я не ошибся.

— Прекрасно спряталась, Ранессия ар Рраини. Здесь действительно не станут искать, — я прекрасно понимал, что проживи в доме у маркиза недели или даже месяцы, не смог бы её увидеть, если бы она сама не захотела этого. — Ведь никому и в голову не придёт, что третья и самая любимая жена Повелителя степей, прославленного вождя ар Рраина, мать его единственного сына, добровольно станет личной рабыней у аристократки в мире магов.

Женщина ехидно улыбнулась и ударила в ответ:

— Кто бы мог подумать, что лучший ученик не менее прославленного ар Рраими попадется, как сосунок, и позволит опоить себя и нацепить поводок. И как ощущения, лорд Клиффор? Нигде не давит? — Всё такая же ядовитая и такая же умная зараза, какой была четырнадцать лет назад. — Тебе давно уже не десять лет, а ты попался как неоперенный птенец в силки. Я разочарована.

‌— Я разочарован не меньше, Ранни.

— Ранни билась в агонии в тот момент, когда её господин поверил, что мать может захотеть убить собственного сына, наёмник. Ранессия ар Рраини умерла в муках, когда её любимый поверил наветам завистливой чужачки и велел изгнать жену не только из дворца, но из родных степей. Лишил возможности видеть сына и оберегать его, — она хлестала словами, выплескивая на меня гнев и обиду. Сильные эмоции, которые только окрепли с годами, отзывались во мне таким же гневом. Но теперь уже на орка.

Ещё одно свидетельство крепнущей привязки. Я не должен так реагировать на посторонних женщин, но реагирую.

Я знал всё, что было известно Гильдии о тех событиях. Это были только отголоски слухов, доносившихся до нас — правители не любят, когда их секреты становятся достоянием простых людей. В Гильдии знали гораздо больше, но всё равно этого было мало, чтобы видеть всю картину событий целиком. Ранессия не была для меня посторонней, она была дочерью одного из моих наставников.

Привязку надо рвать, выкорчевывать из себя любым доступным способом. Иначе… быть беде.

Зря сюда приехал, как телохранитель я пока абсолютно бесполезен. Да и как мужчина…

— Оставим наши выпады на потом. Сейчас слишком мало времени состязаться в остроумии, Барт, и вспоминать прошлое. Теперь я Несси — рабыня, и никак иначе.

— Но ты понимаешь, что тебя разыскивают до сих пор. Что Повелитель не отменил заказ Гильдии на поиск жены и сына? — Что-то внутри противилось сказанному, но есть кодекс наёмников и я пока могу сопротивляться внутренним порывам. — Вас разыскивают по всем мирам.

— Ты не сообщишь в Гильдию обо мне. Ты заключишь контракт с Хейллин. И ты будешь рядом с ней так долго, как это будет нужно, — мне не понравилась категоричность её тона. Мне не понравилось, что она пытается мне приказывать, как будто имеет на это право. Мне не понравилась уверенность, звучавшая в её словах.

— Ты так уверена в этом?

— У всего есть своя цена, Барт, — Несси стояла до этого с гордо вздернутым подбородком и идеально ровной спиной. После сказанного плечи её опустились, как будто из неё вытянули все силы одной только фразой, и она уселась в кресло напротив меня. — И у твоего молчания тоже она есть. Я готова её заплатить.

— Не представляю, что ты можешь мне предложить?

— Поверь, то что я предложу тебе стоит немало, — Ра… Несси вскинулась в ответ на мою ухмылку. Я не скрывал недоверия к тому, что она говорила. Нет такой цены, которую могут заплатить за моё молчание и пусть и косвенное, но нарушения кодекса наемника. — Например, убрать безболезненно и без ущерба то, что сидит в тебе. Во сколько ты это оценишь? А мою поддержку и дружбу? Сколько стоят они?

— С каких пор честью и репутацией Гильдии стали торговать?

— Мне нужна капля твоей крови, — прежняя Ранессия не желала мне зла, и я не задумываясь сделал бы то, о чем она просила. Нынешнюю Несси я совершенно не знал, поэтому не торопился выполнить её просьбу. — Я только хочу убедиться в своей правоте. А после я расскажу тебе о том, чем тебя опоили. — я ещё колебался, но следующие слова перевесили подозрительность. — Никто на Карносе не сможет тебе помочь — просто не знают, что искать.

‌Я протянул руку Ра… Несси. Она полоснула по запястью, слизнула каплю крови из раны и довольно улыбнулась.

— Тебе повезло, Барт. Ритуал провели не в то время, а значит всё пройдет легче, чем я думала. Это зелье — изобретение магов мира Ланьяры. Его создали для образования истинных пар оборотней и магиан. Ты ведь знаешь, как маги относятся к оборотням в том мире? Помнишь о том, как ненавидят они друг друга?

Прекрасно помню. Как и о том, что Янира так и не простила магов Ланьяры. Что это единственный мир, в котором по-настоящему опасно находиться даже в сопровождении большого отряда. Помню, что самые коварные заклинания и зелья изобрели именно там.

— Я согласен принять твоё предложение, Несси. Но ты ещё и поделишься со мной частью своих сил. А ещё расскажешь о цене, которую заплатила богине за помощь, — женщина только задорно улыбнулась в ответ.

— Придешь на закате ко мне в комнату. Я всё приготовлю для ритуала.

Я вернулся к товарищам оглушенный и опустошенный. Мне с большим трудом удалось скрыть от них то, что творилось внутри.

На не высказанный вопрос товарищей ответил:

— Я принимаю все условия контракта миледи Блисс. Надеюсь, что и вы поступите так же.​​

Глава 6

Хейллин маркиза Блисс‌‌

‍Освещение в библиотеке начало меняться, становилось более ярким и комфортным. Моего присутствия здесь было достаточно, чтобы запустить артефакт, подстраивавший всё под мои потребности и желания.

После общения с наёмниками и управляющим я словно проснулась от длительной спячки и смогла посмотреть на себя со стороны.

Увидела инфантильное нечто вместо решительной и деятельной в прошлом женщины. Вместо подозрительной и просчитывающей все шаги наперед меня появилась инертная особа, которой все равно что творится вокруг и достаточно слов «не беспокойтесь», чтобы переложить решение проблем на посторонних людей.

Мне это не нравилось. Вернее, совсем не нравилось, что поняла это только сегодня.

На столике лежал томик с Законом о «брачном праве» Империи, я решила освежить знания Хейллин. Прочесть самой и посмотреть на всё с другой стороны было правильным решением: пришло время брать себя в руки и не бояться жить здесь и сейчас. Не страшиться идти наперекор заложенной в меня программой, принимать хоть какие-то решения самой и не бояться ошибиться.

Оказалось, что всё не так уж и плохо складывалось для меня. Брак первой степени можно расторгнуть. По закону Империи всё, чем владела Хейллин Виндау до брака, принадлежало ей лично и после «свадьбы». И даже приданое перейдёт к ней при разводе. Не в полном объеме, но большая его часть, будет передана после обряда расторжения брака лично Хейллин, а не вернется семье, отцу или опекуну.

А вот брак третьей степени расторгнуть не могли даже боги. Углубляться в эту тему не стала: мне было достаточно знать, что я имею пространство для маневров. Если с маркизом Стевергом Блисс не получится договориться, то я могла попытаться расторгнуть брак. Но я с улыбкой оставила такие мысли на «потом».

Сейчас это “потом” звучало уже иначе, чем вчера или месяц назад.

Солнце Мракеш опустилось к горизонту, раскрашивая небо в яркие цвета. Темнота ночи обрушивалась здесь сразу, без таких привычных нам сумерек и полумрака. Скоро зажгутся звезды, а тонкий белый серпик Лаяны и немного надкушенное красное яблоко Яниры появятся только через несколько часов.

День прошёл незаметно и очень результативно.

Во-первых, я наконец добралась до библиотеки, освежила и расширила свои знания о Гильдии и местных законах.

Во-вторых, согласились подписать контракт всего девять наёмников и двоим из них отказал уже сам мой телохранитель, хотя нет, начальник небольшого личного отряда. Про себя я назвала его «отрядом быстрого реагирования», ведь они действительно будут не совсем охранниками и реагировать им придется быстро.

Я рассчитывала на большее количество людей, но Бартрейн Клиффор сумел убедить меня, что с таким отрядом можно смело ввязываться в любую заварушку — все они специалисты «широкого профиля и с почти неограниченными возможностями».

Не знаю, что именно повлияло на решение мага, но условия контракта он согласился принять все до одного, не добавил от себя ничего, хотя ожидала от него другого. Я же расширила его полномочия до почти «неограниченно», если это касается сохранения моей жизни.

Внешне он не сильно отличался от остальных наемников: высокий, мощный и достаточно молодой. Но вот глаза выдавали его настоящий возраст и богатый жизненный опыт. Лорд Клиффор был скорее всего ровесником моего “мужа”, а тот, если я правильно помню, был старше Хейллин почти на пятьдесят лет.

Он странно смотрел на меня во время разговора: настороженно, изучающе, словно выискивал во мне что-то известное только ему. Не находил, и это его раздражало, а меня откровенно пугало.

Ещё меня смущало — он пока не подписал контракт, но свои обязанности начал выполнять сразу же как ответил согласием. Попросил сделать уступку только в том, что отложил принесение клятвы на несколько дней.

И что мне оставалось делать? Поверить в очередной раз Несси? Конечно, я согласилась.

Был еще вариант написать в Гильдию и сделать разовый заказ, но переписка заняла бы много времени и велась через метсера Батлерга. А я просто устала быть слепым котенком, мне надоело быть ведомой и зависимой от решений незнакомцев. И если совсем быть честной перед собой, начала раздражаться от отговорок Несси.

Ещё одна проблема… Несси…

Она не рассказывала мне о мире, не пыталась восполнить пробелы в знаниях, ловко уходила от прямых ответов на вопросы. Её «всё будет хорошо, миледи» звучало как кодовое слово, после которого я забывала о своей подозрительности, о… Забывала обо всём.

Вопросов с каждым днём становилось всё больше, а ответов на них всё меньше, но доверие к Несси от этого не пропадало.

…Почему Хейллин решилась на обмен душ, хотя ей не понравилось ни мое тело, ни мир, в котором ей придется жить? Здесь она обладает молодостью, магией и влиянием, и, судя по тому что я помню и понимаю в местном менталитете, ещё и удачно вышла замуж.

От чего или от кого она так стремилась спрятаться?

Что значат эти стремительные перемены в моем облике? Светлеют волосы, меняют цвет глаза — это же тоже что-то значит?

Ещё помню, что Хейллин очень переживала, когда попала в «Императорский список невест». Интуитивно понимаю, что помнить этого не должна. Этот «файл» тоже был скрыт от меня, но страх прежней владелицы тела настолько силён, что пробивается сквозь блоки и давит на меня. Давит какой-то непонятной обреченностью.

Упоминаний про этот список я не встретила ни в одном из законов. А значит либо его там не было, либо закон был принят совсем недавно.

Младшая дочь герцога Виндау боялась этого списка настолько, что готова была расстаться со всем к чему привыкла или умереть.

Не это ли ответ на вопрос от чего бежала Хейллин? Всё дело в этом списке?

Тогда почему она закрыла свою память от меня?

И совсем уж некстати выплыл вопрос: а как здесь относятся к переселению душ и к тем, кто попал на Карнос в своем теле? Может всё не так уж и плохо? И скрываться не имеет смысла?

Да, это я вовремя я очнулась от «спячки».

В комнату вошла Бейти с напитками и закусками, деловито расставила всё передо мной и сказала:

— Миледи, Несси просила передать, что хочет немного отдохнуть, и чтобы вы её сегодня не ждали, — прозвучало так обыденно, как будто это в порядке вещей, что рабыня вот так оповещает о своих желаниях хозяину. — Она не покинет дом и будет находиться в своей комнате до утра.

Ещё вчера я просто махнула бы рукой и не обратила внимания на это. Но не сейчас, когда вопросы роились в моей голове так сильно, а интуиция требовала получить ответы немедленно.

Скоро совсем стемнеет и как всегда в этом мире ночь упадет на землю внезапно. Я решила не ждать до утра и подняться на этаж, где жила вся прислуга. Почему-то мысль о том, что можно послать за ней Бейти, не пришла мне в голову. Казалось правильным подняться к Несси самой и поговорить с ней не на своей территории.

Мне не пришлось долго плутать по коридорам. Стоило расслабиться и довериться памяти тела и интуиции (или подсознанию) как ноги опять сами вынесли меня спустя каких-то десять минут к нужной двери.

Я толкнула её… и вошла не постучав.

Глава 7

Бартрейн Клиффор

— Рассказывай, Несси. Ты озвучила цену — я её заплатил, — в комнате Несси было не развернуться, хотя она и больше обычных комнат для слуг.

Здесь стоял густой и терпкий запах степных трав и магии шаманов. Магическое освещение погашено и везде расставлены обычные свечи. Шторы задвинуты. Всё в целом создавало приятный и интимный полумрак. Но я к такому был готов — передача сил ведьмы дело интимное и не терпит ни суеты, ни небрежности в мелочах. Так же, как и магия шаманов.

Несси молча протянула мне бокал, жестом показав, что это надо выпить. Пока я проталкивал в себя горькую густую жидкость, она на оркском пропела заклинание. Каждое его слово совпадало с моим очередным глотком и точно попадало в ритм моего сердца.

Не думал, что наступит момент, когда тяжело будет сдерживать себя. Уже тяжело, и совсем не до разговоров. Тем более, если перед тобой красивая женщина, а разрядки не было давно. Кажется, такой день наступил: сердце забилось быстрее, в паху потяжелело, желание накрыло неожиданно сильно и все мысли сосредоточились на тонкой сорочке Несси и как бы её побыстрее снять.

Что это было — магия шаманов, запах трав или действие приворота — казалось уже неважным.

— Не время для разговоров, Барт. Сначала снимем приворот, в процессе я отдам тебе часть накопленной силы. Ровно столько, сколько сможешь удержать, и ни каплей больше, — смысл слов до меня доходил туго. — Давно женщины не было? — Я слышал сочувствие в её голосе и легкую насмешку. Но она меня совсем не задевала.

— Давно, — буквально вытолкнул из себя признание.

Женщины действительно не было давно. Когда почувствовал неладное, постарался перестраховаться и не посещал ни спален аристократок, ни салон мадам Люпьен. Сдерживал себя, и не сказал бы что это было непосильно.

— Это хорошо, что не было никого, — перед глазами уже встала багровая пелена, а по венам покатился огненный поток. Сдерживать приходилось не только желание и похоть, но и силу, что пыталась выплеснуться наружу.

— Я все должна сделать сама, постарайся не сорваться, — я уже почувствовал насколько это тяжело.

Помнил, как помогал Несси снимать с себя одежду, и скорее всего не снимал её, а срывал с себя, как едва не сбил чаши со стола возле узкой кровати и смех женщины. Не помнил, как падал на кровать, но точно падал от игривого толчка Несси. Дальше — все мысли были только о сочных губах женщины, о том, как правильно смотрится её грудь в моих руках и как наслаждение от быстрых толчков ней разливается по телу. От того, что наши силы выплескивались, переплетались, смешивались и вливались в меня обратно полной рекой, накрыла эйфория и я потерялся в этих ощущениях.

Во мне натягивалась и трещала толстая и очень прочная нить привязки. С каждым движением Несси на мне она поддавалась всё больше и больше. И наконец лопнула и болью прошлась по всему телу. Но эту боль смыло очередной волной магии, которой щедро одаривала меня женщина.

Ни я, ни Несси не слышали, как открылась дверь, но сработали рефлексы, и я перевернулся, закрывая женщину собой от того. Прозвучавшие дальше слова вторглись в сознание и обрушились на меня действительностью, разрушая и обрывая ритуал на самом пике.

Обрыв ритуала рикошетом ударил по мне одному, я успел блокировать его, закрывая собою Несси. Волна магии прошлась огненным шквалом по всему телу, заставляя закипать кровь, разрывая мышцы и калеча ауру. Боль в паху была такой, что на мгновение потемнело в глазах. За скрипом собственных зубов я едва расслышал говорившего.

— Лорд Клиффор, потрудитесь одеться и покинуть комнату моей рабыни. Утром жду вас в своем кабинете, — ледяной тон маркизы и гневные всполохи в синих глазах немного привели в себя. Дверь тихо закрылась, отгораживая нас с Несси от неё. Я расслышал тихие удаляющиеся шаги, хотя всё ещё был оглушен сорвавшейся магией.

Несси протянула мне одну из чаш, я выпил содержимое залпом. Боль медленно начала отступать и я смог втать с постели.

Хотелось выругаться вслух — желание сошло на нет, ритуал оборвали, не дав завершить его, а магии во мне было меньше, чем я мог получить. Да и разорванная на Несси сорочка говорила сама за себя — я не удержал себя и мог навредить ей. Впечатление не из приятных само по себе, а на фоне появившейся так не вовремя маркизы еще и заиграло другими красками.

Да наплевать на то, что подумает обо мне очередная аристократка!

— Ну а теперь можно и поговорить, Барт, — Несси встала с кровати как ни в чем не бывало. Потянулась сытой кошкой и улыбнулась открыто и весело.

Совсем не так я представлял себе эту ночь и этот ритуал. Особенно его окончание. Во мне зрела неприязнь к миледи Блисс, злость на Ларинию и недовольство собой.

— Рассказывай, — коротко бросил любовнице.

Ехидная мысль посетила в этот момент: «Моей любовницей стала одна из жен самого ар Рраини и мне за это ничего не грозит». Хотя я сильно сомневался, что подобное мне получится повторить ещё раз. Не та это женщина и не в той ситуации я оказался, чтобы надеяться на продолжение.

— Что тебе рассказать, дорогой? — Тонкая насмешка Несси, вывала улыбку.

— Всё, дорогая, — я не мог не поддержать её тона. Тем более, что мы все равно не могли ничего изменить.

— Тогда начну с главного для тебя — с привязки и приворота. Ты и сам знаешь, что мы её разорвали, но полностью выжечь магию приворота не успели. В этом есть огромный плюс — на тебя не повлияет больше никогда ни один приворот и, несмотря на твою особенность, привязок больше не образуется. Только естественные, — женщина загадочно улыбалась, все время после того, как нас прервала её хозяйка. — Не знаю плохо это для тебя или хорошо, но и дети у тебя появятся только в законном браке.

— Что тогда пойдет в минус?

— Любой брачный обряд станет браком третьей степени, Барт. Но это тебе решать в плюс или в минус занести этот факт.

— Пока не решил.

— Благодари богов, Барт, что тот, кто тебя опаивал, совершил так много ошибок. Выпей ты его в полную Яниру и было бы всё намного страшнее. Не разорви мы эту связь и любой контракт навсегда связал бы тебя с женщиной в красное полнолуние. Мы успели вовремя, до полной красной луны всего две недели, а контракт заключать уже завтра.

— Не могу сказать тебе спасибо за это, Ранни. Ведь ты не просто так настаивала на контракте со своей хозяйкой, — сейчас, когда перестали давить эмоции, я понял, что продешевил. И интуиция меня не подвела, когда мне хотелось сбежать отсюда.

— Не просто так. Эту цену мне назначили в обмен на жизнь моего сына. Его закрыла своей милостью богиня, а мне помогла скрыться от глаз шаманов и поисковиков.

— И что за цена? Несси, ты заставляешь меня вытягивать из себя всё по слову, — в моём голосе добавилось металла, я начал раздражаться от нежелания женщины рассказать подробности.

Был уговор, а выполнять до конца его она не стремилась. Злости не было, только внутри появилась обреченность.

— Ты что-то видела в будущем, Несси?

— Янира отняла навсегда возможность предвидеть будущее и пророчествовать. Ты знаешь не хуже меня, как давно это произошло, — меня не обманывал её нарочито безразличный тон. — Если бы я могла так далеко видеть, то предусмотрела и

Провидица может и не увидела бы будущее, но не внучка шамана. Ни один из богов не сможет заставить молчать духов предков, а шаманов лишить возможности спрашивать у них. Ранессия была внучкой и дочерью великих шаманов ар Рраими, и я сомневался, что она не воспользовалась своими возможностями.

Злость, начавшая затухать, снова начала разгораться во мне:

— Лаяна никогда не назвала бы непосильную цену, а Мракеш и вовсе не стал бы её назначать — возмездие и справедливость для него превыше всего, — да, наши боги не совершенны, но богиня домашнего очага никогда не оставила бы без своей помощи, а бог справедливости возмездия действует быстро и всегда справедливо.

— На мою просьбу о помощи Лаяна не откликнулась. Не знаю, чем прогневила её, но ни помощи, ни ответа от неё не получила. А вот Янира помогла, закрыть нас от поисков шаманов. Мракеш тоже в стороне не остался. Теперь у вождя рождаются только дочери, и ему некого назвать наследником.

— К тебе пришла сама Янира? — Не может такого быть! Богиня похоти и покровительница наёмников, самая противоречивая из этой троицы.

Она поклялась, что больше никогда не станет вмешиваться в жизнь жителей Карноса, как бы её об этом не умоляли и оставила этот мир под надзор одного из своих мужей.

Правда перед этим отходила кнутом самого Императора Славлена на глазах всего двора. За что она на него разозлилась никто не знал, но поговаривали, что Славлен пытался насильно расторгнуть брак старшей дочери герцога Малена и оборотня графа Мун.

Глупость и самоуверенность Императора стали пусть не роковой, но ошибкой с его стороны. Мы тогда только с помощью миледи Аркадии Мален смогли вымолить у богов и миров прощение, открылись первые порталы между мирами, а он решил насильно выдать замуж женщину, которая совершила невозможное.

Справилась там, где многие поколения магичек не преуспели: одна, без капли магической силы прошла по всем четырем мирам, не потеряла возможность слышать зов миров и разложила портальные камни в подходящих местах. Вошла в семью сестрой самого ар Рраини, вождя и мужа Ранессии через обряд, спасла единственную вампира, теперь уже Правителя мира Герода и стала женой простого наёмника волка‑оборотня.

Конечно она не шла по мирам совсем одна, её сопровождали наёмники из местных Гильдий. Но разыскивала и находила нужных людей, вампиров, орков и оборотней она сама. Ведь перемещаться по зову через пространство могла только она одна. С ней до сих пор связан магический зверь Ррарг и повсюду сопровождает её.

И только благодаря этой женщине Янира осталась до сих пор покровительницей всех наёмников и не оставляла нас без своей помощи. Фактически Гильдия наёмников была государством, растянутым на все шесть миров. Миледи Аркадия Мален графиня Мун — посредник между нами и богиней, независимая ни от кого из правителей во всех шести мирах женщина.

Самое главное — она пришла к нам на призыв герцога Мален из неизвестного мира, стала его приёмной дочерью и по старшинству крови заменила собой Римайлину Мален, тогда совсем юную и необученную магиану, вошедшую в пятерку избранных миром.

Это наше прошлое. Всего двадцать лет отделяет нас от него, но столько изменений случилось с нами за эти годы. Интуиция подсказывала, что это прошлое сейчас напомнило о себе.

— Не пришла, только указала путь к спасению. Но цену она мне уже озвучила сама, когда я пряталась в одном из храмов. Мне нужно было оказать всю помощь, которую смогу дождаться женщине из другого мира.

— Девушка тут причем? Хотя постой… Только не говори, что эта девушка Хейллин.

— Да, это не Хейллин маркиза Блисс, и совершенно точно она — не дочь герцога Виндау.

— Ты хоть понимаешь, во что ты меня втянула? За ней начнется охота. Её захочет использовать каждый маг в Империи. И не только маг, — я перешел на шипение, мне стало не все равно что кто-то мог услышать меня. Хотя злость грозила вылиться уже потоками магии и приходилось опять контролировать себя, я старался не повышать голос. — Даже Гильдия захочет забрать её себе. И это несмотря на то что она определенно под защитой самой Яниры.

— А ты не позволишь с ней всему этому случится.

Мной опять поиграли и ещё одной женщине удалось обвести меня вокруг пальца.

Я злился на Ларинию за то, что она опоила меня приворотом.

Я злился на Несси за то, что ей удалось предложить мне сделку, от которой я не смог отказаться.

Я злился на себя за то, что попался и в первый, и во второй раз. Злился за то, что позволил собой манипулировать. За то, что не смог заметить и распознать в маркизе…, наверное, иномирянку. Чувствовал в ней что-то неправильное и наигранное, но всё равно — не выяснил, не проверил, не сопоставил…

Я злился на маркизу или ту женщину, что пребывала в её теле. Злился за то, что она ворвалась так не вовремя, прервала ритуал и не дала мне получить оплату сполна. За то, что мне всё равно придется отдавать свой долг, кем бы она не была.

Я злился на Хейллин маркизу Блисс, решившую сбежать из собственного тела.

Я злился на богиню, которой поклонялся.

Все мои неприятности от этих четырех женщин, которые непостижимым образом оказались соединены событиями прошлого.

Ещё через час я уходил от Несси злой, неудовлетворенный, и… свободный от привязки.

Глава 8

Хейллин маркиза Блисс

В этот раз я пригласила Бартрейна Клиффора в кабинет в своем крыле. Я не решалась начать разговор с этим… лордом. Боялась, что не сдержусь и произнесу слова, которые со вчерашнего вечера крутились у меня на языке. Вместо этого я рассматривала его и уже не стремилась спрятать взгляд — было всё равно, если он что-то рассмотрит в нём или поймёт.

Красивый мужчина. Не смазливый и не лощеный хлыщ, а… просто красивый настоящей мужской красотой. Короткие темные волосы, жесткие и непослушные — видно по тому как топорщатся ежиком на висках, волевой подбородок с маленькой ямочкой, прямой «породистый» нос, не пухлые, но и не тонкие, губы, пронзительные глубокие серые глаза — никакой сладости и приторности в такой внешности нет. Возраст, каким бы он ни был (а я уже точно знала, что он немногим младше моего мужа), не оставил следов ни сединой в волосах, ни морщинами на лице, ни излишеством веса на теле — сама в этом убедилась. Успела за несколко минут рассмотреть и упругость ягодиц, и ширину плеч без одежды, и как перекатываются мышцы на руках. Сильный мужчина в самом расцвете лет.

Это все я отметила ещё вчера днём, но только сейчас осознала его внешнюю привлекательность. И тем сильнее было моё негодование и непонимание его поступка.

Зачем такому мужчине принуждать рабыню?

Служанок всех рангов и мастей в это доме более, чем достаточно, свободных и готовых на многое за пару медных или серебряных монет.

Да и любая из находящихся в доме аристократок с радостью с ним переспит. Во время завтрака я видела, что леди чуть не выпрыгивали из декольте, пытаясь привлечь его внимание.

Не понимаю…

Совсем не понимаю. Он воспользовался зависимым положением Несси, тем что она не могла ему отказать, как гостю в моем доме. Негодование, утихшее за ночь, вернулось и трансформировалось в злость.

Я спрятала руки под стол, чтобы Клиффор не увидел, как они непроизвольно сжались от злости в кулаки. Жаль, я не умела контролировать мимику, да и красные пятна на лице выдавали мои эмоции.

Как? Как скажите можно доверять человеку, если он так поступает с бесправной и беззащитной женщиной?

К негодованию добавились стыд и сожаление.

Сожаление о том, что не могла вмешаться и наказать наглеца, как этого хотелось. Вчера я ушла и оставила все как есть, поступила, как должна была поступить настоящая маркиза Блисс. Местный этикет… местный менталитет…

Это слово скоро станет для меня ругательством и матом!

Стыд — он тоже был. Жгучий и не менее сильный, чем злость. Было совестно перед Несси за то, что не подумала об опасности для неё, когда впустила наёмников в свой дом, не защитила. Я забрала её свободу, ее право самой решать, когда и кому отказать и на что согласиться. А сама не дала ничего взамен, кроме куска металла и камней.

Теперь мне жить с этим чувством вины.

Еще мне было страшно. Ведь доверять теперь ему я не могла.

И не имела возможности отказаться от помощи человека, которого презираю и ненавижу. Вот так…

Ненавижу. Ненавижу его за свою злость. Ненавижу за то чувство стыда и вины перед Несси, что поселилось во мне надолго. За собственный страх и вынужденную зависимость от него. Меня немного потряхивало от такого жуткого коктейля бурливших внутри чувств. Что ни говори, но стрессов за этот месяц я испытала достаточно.

Несколько минут напряженной тишины, и так не начавшийся разговор (я не знала, как его начать, а лорд Клиффор не торопился мне помогать с этим) прервал стук в дверь.

Не дожидаясь ответа, в кабинет вошла Бейти. В этот раз она даже не пыталась замаскировать свой внезапный приход ни принесёнными напитками, ни вопросами о том, что неободимо сделать, и была крайне взволнована.

— Миледи, прибыл гонец из императорского дворца. Метсер Батлерг не велел вам докладывать, — стало понятно её волнение и раскрасившиеся румянцем смущения щеки.

Вчера она так же смущалась и волновалась, когда обслуживала прибывших мужчин, не забывая при это стрелять в них глазками. Что только подтверждало мои мысли по поводу поступка мужчины.

Непонятный приказ управляющего и чувство долга передо мной заставляли делать нелегкий выбор, и это расстраивало Бейти.

Лорд Клиффор отреагировал практически моментально.

— Выйди! — Хотелось возмутиться и поставить наглеца на место, но мне не позволили этого сделать. Он очень быстр оказался возле стола, взял тот же нож, что когда — то брала Несси, уколол себе палец и приложил ко всем трем экземплярам контракта. — Быстро называй свое настоящее имя и идём к управляющему.

Наверное, из-за шока я выпалила настоящее имя, а Клиффор проделал манипуляции с кровью и договором, выдернул меня из-за стола и практически потащил за собой в гостевое крыло к кабинету, где я вчера принимала наёмников. Со стороны это выглядело безобразно.

Опомнилась почти у самой двери и попыталась выдернуть руку из захвата наглого мужлана, но на меня посмотрели так, что сопротивляться резко расхотелось.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​— Как ты там называла нас? Отряд быстрого реагирования? Так вот я и реагирую быстро и заметь в твоих же интересах и полностью в рамках контракта, — я не помнила, чтобы проговаривала это название вслух.

Несси говорила, что он обладает ментальными способностями, вот тебе ещё один бесчестный поступок — он просто покопался в моей голове. Додумать мысль я не успела.

— Молчи, когда я буду говорить, и попробуй довериться мне.

Довериться? Доверять после того, что он сделал Несси? После того, как без разрешения подсмотрел мои мысли? После того, как практически сам принял решение и подписал за меня контракт?

Настолько наивной я не была. Доверять ему точно не стану. Пока мне и самой было интересно разобраться в поступках метсера Батлерга. Ведь императорский гонец прибыл скорее всего ко мне, но послания я бы не получила. Моя интуиция буквально вопила об этом.

Странно, что несколько минут назад, в кабинете, она молчала.

— Злишься? Вот и хорошо. Умница. А теперь мы направим твою злость на того, кто её действительно заслужил, — с этими словами он открыл дверь и практически втолкнул меня в кабинет.

Дальше события понеслись с бешенной скоростью, закружились, как в плохом водевиле, в котором я принимала участие и не принимала одновременно. Как декорация, которую перемещают время от времени по сцене с места на место.

Впрочем, меня это абсолютно устраивало — мне не хватало ни знаний, ни понимания, что вообще происходит, и оставалось прислушаться к интуиции, довериться профессионалу и наблюдать со стороны.

Довериться… Смешно и неудобно.

— Метсер Батлерг, потрудитесь объяснить, что здесь происходит, — мы с Клиффором вломились в кабинет в самый разгар спора управляющего и гонца. В отличие от меня наемник быстро сориентировался в обстановке. — Письмо передайте мне, — он протянул руку к пакету. Видимо, именно последний и послужил предметом спора между метсером Батлергом и молодым человеком, который его привез.

— Приказано передать лично в руки маркизе Блисс, — как бы ни молодо выглядел гонец, но держался он уверенно, без страха и не спешил отдавать письмо ни управляющему, ни Клиффору. Он посмотрел на меня вопросительно, а я не стала тянуть и кивнула в сторону Клиффора.

— Отдайте моему сопровождающему и, если требуется ответ, то ожидайте в комнате. Вас проводят и накормят, — он не стал спорить, коротко кивнул и передал письмо наемнику. Потом с видимым облегчением покинул нас.

Едва за ним закрылась дверь, как метсер Батлерг с недовольством выпалил:

— На каком основании вы вмешиваетесь в дела миледи? Контракт еще не заключен, и боюсь после такого и не будет подписан никогда.

— Наверное потому что мне позволили вмешаться. Или может быть ей захотелось, чтобы я смел многое? — двусмысленность сказанного не понравился ни мне, ни метсеру Батлергу. Последний с осуждением и плохо скрываемым презрением смотрел на меня, как будто это я, а не он попался на чем-то предосудительном.

‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌Я надолго онемела от возмущения. Вот так поворот.

Дальше совсем перестала понимать происходящее. Фразы с двух сторон сыпались одна за другой, и все что я вынесла из словесной дуэли — ничем другим назвать эту пикировку я не могла, — это то, что магическая почта из столицы до меня не доходила и расследование проведено не было. От слова совсем.

Управляющий юлил, выражался туманно и все время пытался надавить на незаключенный контракт.

— А зачем мне заключать контракт? Мы с ней и без него прекрасно поладили, — игривый взгляд в мою сторону, ироничный тон и такой явный намек на близость заставила меня задохнуться от негодования.

Вдохнула и выдохнула, чтобы взять себя в руки и не выпалить все, что думаю о нем. Опять одни ругательства вертелись на языке. Но не успела даже слова сказать в ответ на его заявление.

— К сожалению, уволить маркиза вас не может. Но до сведения её супруга и Императора будет доведено, что вы покрываете убийцу.

Вся моя злость на наглеца разом пропала. На что бы он не намекал прежде, после последних слов я постаралась забыть на время своей неприязни. Уже другие мысли роились в голове.

Тот, кто покушался на Хейллин, из — за кого я оказалась здесь, находился где — то в этом доме, совсем рядом со мной. И этот кто-то в любой момент мог добраться до меня. Пусть наёмник пока говорит и делает все, что посчитает нужным, только бы разобрался и помог выжить. Нет, я не оставлю просто так его намеки, издевки и мою испорченную в глазах Батлерга репутацию.

Лицо управляющего покрылось красными пятнами, а вместо слов из рта вырывались то ли хрипы, то ли сипение. Не сказав больше ни слова, он поклонился и вышел из кабинета. Дверь за собой прикрыл очень осторожно.

Клиффор протянул мне письмо, из — за которого мы и оказались здесь так быстро.

— Вскрой печать. Не представляю, как планировал его прочитать Батлерг, но я рисковать не стану, — в тоне мужчины не добавилось ни капли уважения, не было и сожаления о том, что он говорил. Плохо, что тех знаний по магии, что оставила доступными мне Хейллин, было недостаточно ни для чего.

Хотелось швырнуть какой-нибудь молнией в него, или обездвижить и попинать ногами. Теперь, когда мы остались наедине и нам не мешал управляющий, я готова была высказать все, что давно хотелось. Страх лишь больше подстегнул меня.

— Как ты посмел копаться в моей голове? Кто тебе позволил в нее влезть? — Возможно, начинать надо было с другого, но слова уже вырвались.

— Я не копался ни в твоей памяти, ни в твоей голове, — не смотря на серьезность, с какой он говорил и смотрел мне в глаза, я не верила ему. — Применять ментальные способности без особого разрешения запрещено законом. Карается блокировкой магии сроком от пяти до двадцати лет. Я не стал бы рисковать своей жизнью ради сомнительного удовольствия узнать мысли девчонки.

— А мы перешли с вами на «ты»? Что-то не припомню такого, — я пропустила его ответ мимо сознания, меня несло. Я выплескивала на него все, что долго копилось во мне. Не давая ему вставить больше ни слова. — Ты не мог по-другому узнать, как я называю вас. Ты не имел права пользоваться беззащитностью и бесправностью Несси, — я замолчала, чтобы набрать воздуха в легкие и продолжить, но мне не дал этого его смех.

Вот так. Просто рассмеялся в ответ на все сказанное мной.

— Значит тебя задел мой интерес к рабыне, — в его словах и тоне опять появилась издевка. Лёгкая и такая… знакомая. — Ты позавидовала ей. Наверное, посчитала, что мне следовало прийти к тебе.

— В моем доме ты больше не посмеешь никого и ни к чему принуждать. Ни ты сам, ни твои товарищи, — я всё-таки смогла договорить. Его язвительный тон не задели меня.

— Значит вне твоего дома я могу принуждать. И этот дом точно не твой, а маркиза Блисс. А ты, — он намеренно сделал ударение на словах «твоего» и «ты», чтобы дать мне понять, что ему наплевать на мое мнение, — не маркиза.

Вот так. Меня указали на место. Я — не маркиза.

Но уже через несколько мгновений он продолжил без издевки:

— Перед ужином я зайду к вам, и мы обсудим все пункты контракта еще раз. Постарайтесь до этого не выходить из своих комнат. Для всех — я ваш гость. Это в ваших же интересах, чтобы о контракте со мной пока не знали. Батлерг покрывает человека из вашего близкого окружения. Но ведь вы не для этого нас нанимали. Не так ли, миледи? — Что я могла ему ответить на этот вопрос? Ничего.

Абсолютно ничего. Мне еще придется с ним договариваться о помощи с памятью Хейллин. А выводы не утешительные — неприязнь между нами взаимная.

Да. Обвинения я мужчине высказала, но это не принесло мне облегчения. Я прекрасно поняла, что своими словами не добилась от наёмника ровным счетом ничего. Разве только вернула немного уважения при обращении ко мне.

Перед уходом я вскрыла письмо и, не читая, передала его Клиффору. За дверью меня уже ждал один из отряда. Я не вспомнила его имени, хотя раньше такой невнимательностью не страдала.

‌Только отправилась я не в свое крыло и не заперлась в комнатах, как это сказал сделать Клиффор, а пошла искать управляющего.

Мне необходимо было узнать более подробно о тех семерых наемниках, которые теперь будут рядом со мной. Вместе с Клиффором их всего восемь человек, и я подозревала, что у метсера Батлерга есть полное досье на каждого из них. То немногое, что управляющий рассказывал, представляя их мне, было именно что «немного». Почему он не хотел, чтобы я нанимала Клиффора я уже поняла из перепалки в кабинете, и теперь встал вопрос: почему он сам не предоставил «досье» на остальных?

— Хорикейн, входить со мной не стоит, — я наконец вспомнила, как зовут этого сероглазого шатена. Мы подошли к комнате, на которую указал один из слуг, когда я спросила где найти управляющего. — Я не думаю, что мне грозит что-то страшнее недовольно поджатых губ и ядовитого тона. Но это не смертельно, поэтому ты подождешь меня здесь.

— Клиффор приказал не спускать с вас глаз. Проверять на себе степень недовольства командира я не рискну, — все это он произнес с улыбкой, смягчая ею свои слова. Вообще все семеро после подписания контракта немного расслабились и вели себя более свободно. — Поэтому мы войдем вместе.

Не хотелось бы показывать наемникам, что я интересуюсь ими, но что мне оставалось делать? Не скандалить же в конце концов на глазах слуг, которых здесь оказалось на удивление много.

Дверь вела еще в один кабинет. Оказалось, что, имея свой управляющий обосновался в кабинете моего мужа и вовсю пользовался его отсутствием. Хорикейн только пожал плечами на мой невысказанный вопрос, но во мне прочно укрепилось подозрение — управляющий точно знал, что хозяина долго не будет, а возможно — никогда. Он определенно знал намного больше всех нас вместе взятых.

В этот момент я еще больше разозлилась на Хейллин: она позволила с собой не считаться слугам, создала репутацию инертной и безвольной особы, внушила мне необходимость поддерживать эту репутацию.

Не знаю, как у неё получилось, но я не могла никак вырваться из созданного ею образа. И раз за разом поступала, как это делала бы она сама. Иногда это было оправдано, но в такие моменты как сегодня — преступно.

​​До памятного разговора с Несси я еще надеялась, что раз Хейллин так озабочена моим поведением, то у меня будет возможность вернуться назад. Потом эта надежда пошатнулась, но не покинула меня окончательно. Ведь для чего‑то ей было нужно, чтобы все шло, как и прежде, чтобы я действовала по её плану.

Но теперь… надежда испарилась. Я никогда не увлекалась историей, не читала книг о прошлых временах и детективов. Они мне были попросту неинтересны, я жила в современном мире и погружена была только в свои проблемы. Теперь я жалела об этом — иметь хоть какое-то представление об интригах и играх при дворе (даже слуги в этом доме участвовали в них) мне не помешало бы.

— Вы же понимаете, что я не мог поступить иначе, миледи. У маркиза не осталось наследника и полноправной хозяйкой скоро здесь будете не вы, — управляющий успел взять себя в руки и сам затронул тему недошедшей до меня корреспонденции.

Он перебирал листки из стопки и откладывал нужные мне — их оказалось не так много, как хотелось бы. Я видела, как подрагивают руки уверенного до этого мужчины, как вместо красных пятен гнева по лицу разливается бледность и как нехороший огонек загорается в его глазах. Все это видела не только я, от наемника простоявшего все время за моим креслом повеяло силой.

К явному проявлению магии я оказалась не готовой, но постаралась ничем не показать своего удивления и страха. Вот еще один момент, о котором я уже думала во время ритуала Несси — я не знала, как отреагирую на непонятные мне поступки окружающих.

Все это прошло бы мимо меня, если бы я не наблюдала за ним, как проходило мимо все время общения. Пришло понимание, что нужно уезжать отсюда как можно скорее. Но куда?

Как же мне не хватало знаний и памяти Хейллин!

День прошел не впустую — я досконально изучила все о наемниках. Еще раз перечитала законы Гильдии, те из них, которые затрагивали конкретно меня. Радовало, что перекупить их никто не сможет. Нанявшись ко мне на неопределенный срок и без четко расписанных обязанностей, они фактически на все время контракта выходили из-под юрисдикции Гильдии. В любом другом случае отработав они могли быть наняты уже магом или человеком, чтобы навредить мне.

Хейллин хорошо подготовилась и вложила в меня на уровне подсознания необходимость заключить именно такие контракты. Было чистым везением, что мужчины на них согласились. Или не везением, но мне было безразлично, что их подтолкнуло на это, главное — отряд был сформирован.

Вечером, как и обещал, ко мне зашел Клиффор. Чем он занимался весь день мне никто не говорил, Бейти на мои вопросы о том, где он находится и почему не появилась Несси, отвечала неохотно и уклончиво. С утра его поведение разительно изменилось, в голосе звучала некоторая толика почтения, но это было скорее уважение не как к человеку, а как к нанимателю. Меня это полностью устраивало, доказывать что-то ему у меня не было ни сил, ни желания.

​— За покушением на вас может стоять три человека. Ничего конкретного узнать не получится, все следы за месяц успели убрать и подчистить. Могу сказать с уверенностью только одно — Гильдия не принимала заказов на ваше устранение и на похищение вашего мужа, — Клиффор замолчал, обдумывая дальнейшие слова. Хотелось услышать конкретные имена, но вместо продолжения отчета я услышала вопрос. — Так для чего вы всё-таки наняли нас?

‌Глава 9

Хейллин маркиза Блисс.​‌‌

‍Тяжело было начать рассказ, ведь моё отношение к нему за сутки не изменилось. Разве только подтвердились мои худшие предположения и стало сложнее контролировать себя.

Потом же из меня, как из прорвавшего крана, хлынул поток слов складываясь в довольно связный рассказ.

Нет, ничего из своей прошлой жизни я ему не рассказала, кроме того, что видела странные сны. Я излагала факты и только факты, без грамма эмоций и своих предположений.

Подозреваю, что без магического вмешательства не обошлось, но злиться на него не получалось. Я понимала, что без толчка из вне так бы и продолжала дальше молчать. Даже с Несси, не смотря на испытываемое доверие, я не была откровенна и не рассказывала о своей земной жизни.

Вместе с рассказом с меня как будто падала пелена и пришло понимание: скоропалительное и безоговорочное доверие к рабыне, понимание необходимости чётко следовать подсказкам подсознания (с последним я и сама пыталась бороться, с переменным успехом, но всё же), страх быть раскрытой — все это не моё. Неприязнь же к наёмнику никуда не делась, а значит сильно не вмешивался.

— Перемещение в наших мирах не такое редкое явление. На Карносе правда с этим сталкивались редко, но в мире Таррако ещё совсем недавно блуждающие порталы и появление из них переселенцев было обыденным явлением. Там все законы защищают права иномирцев. Но с вами всё намного сложнее, — пока говорил Клиффор с интересом рассматривал меня. — Всего несколько случаев переселения душ и… во всех — память теряли именно переселившиеся. Память прежних хозяев тел была сохранена полностью, а вот к таким как вы возвращалась редко и не в полном объеме.

— Мне надо вспомнить всё, что помнила Хейллин, — надеюсь, что в голосе не отразилось ни капли того отчаянья и облегчения, которые я испытала в этот момент. — Думаю, что и вам будет проще.

— Думаю, что проще мне не будет. Сейчас я занимаюсь только вашей безопасностью и поисками убийц. Вспомни вы всё и проблем станет намного больше, — он опять насмехался надо мной.

— Вы отказываетесь?

— Нет. Контракт мне не позволит этого сделать, — он счел нужным пояснить свой ответ, хоть я и не ожидала от него. Ответ меня полностью удовлетворил. Хорошо, что уже пояснять свои действия начал и перестал строить из себя хозяина положения. — Память вернется к вам не сразу. Насколько я знаю, это занимает от нескольких дней до двух или трех месяцев. Сейчас мы займемся вашей памятью, а завтра на рассвете покинем этот дом.

Что же, хоть в этом мы с ним были солидарны. Покинуть место, где мне грозит реальная опасность стало навязчивой идеей за последние часы. Да и интуиция меня пока еще ни разу не подвела, а она подгоняла.

Я ожидала очередного ритуала, но Клиффор просто встал за моей спиной, приказал расслабиться и положил руки мне на лоб и затылок. Потом переместил их на виски. После этого голову сдавило как в тисках, пронзило тонкими иголками боли и… всё.

Все закончилось так быстро, что я даже немного растерялась.

— У вас не получилось?

— Все прошло хорошо. Могу только добавить, что блоки на памяти возникли не самостоятельно и не в результате неудачного перемещения, их поставила сама маркиза Блисс.

Он так и не вышел из-за спины, и его руки находились в опасной близости от моих плеч и шеи, а сам он подался немного вперед. Это я увидела обернувшись. Невольно передернула плечами от такой интимности нашей позы. Стало неприятно от мысли, что он еще раз притронется ко мне.

Странно, что раньше этих мыслей у меня не возникло, когда я позволила ему стать за моей спиной, и он прикасался к моей голове. Мое невольное движение не осталось незамеченным, но он только неопределенно хмыкнул.

— Не забудьте приказать слугам приготовить вас в дорогу и не выходите сегодня к ужину, — все это он говорил, направляясь к двери. Открыв дверь, он обернулся и напомнил: — Не забывайте, что для всех — я ваш гость, а не телохранитель. Чем позже окружающие узнают правду, тем быстрее я смогу определить, кто из трех предполагаемых кандидатур причастен к нападению.

За пару часов общения мы ни разу не укололи друг друга, не попытались задеть или оскорбить, мне даже давали пояснения своим действиям — прогресс в общении на лицо. Возможно мы сможем плодотворно сотрудничать и после того, как память откроется мне полностью.

Если на ужин мне идти не стоило, значит вечер перед отъездом можно было посвятить тому, чтобы разобраться еще с одним незаконченным делом.

Я достала из тайника шкатулку, которую не смогла открыть. Оставлять её здесь я и так не планировала, но попытаться открыть её мне никто не мешал. Да и слова Несси о том, что нужно всего лишь подтолкнуть и всё вернется, я помнила. Почему не сейчас, когда наемник поработал с блоками?

Шкатулка была обернута в ткань. Перенесла ее к столу и уселась на стул, и, наверное, только это спасло меня от падения. Стоило мне развернуть ткань и прикоснуться к шкатулке голой рукой, как на меня обрушились воспоминания.

…Комната во дворце была разгромлена полностью: одежда изрезана, и ее обрывки вперемешку с раздавленной косметикой валялись на полу, с фиалов с зельями сорваны этикетки, флаконы с духами разбиты. Насыщенный запах или даже вонь смешавшихся между собой прежде приятных ароматов выбивала слезу и заставляла дышать через рот.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌Я не стала открывать окна, чтобы впустить свежий воздух в комнату, а вместо этого прикрыла нижнюю часть лица сложенным в несколько слоев куском шелковой ткани, бывшей когда-то шлейфом бального платья.

Кто-то пытался замаскировать погромом пропажу определенных вещей так, чтобы это не бросалось в глаза и сразу невозможно было определить, что именно пропало из комнаты. И этот кто-то очень сильно просчитался: на них стояли маячки, которые простым погромом не снимешь и не обезвредишь. Я вычислила пропавшие вещи моментально: шкатулка и самое страшное — записи из семейных архивов.

Те самые записи, которые могли послужить предметом торга с моим женихом. Они были бесценны сами по себе. Отдавать их в руки кому-либо было безумным расточительством, но за гарантию своей свободы и защиту от внимания императора мне было не жалко с ними расстаться.

Из списка «невест» меня это сейчас не исключит, но хотя бы поможет не попасть в него снова после развода. Да и развод можно отсрочить на неопределенный срок, а к замужним женщинам совсем другое отношение.

Нити ауры повеселившегося вандала и похитителя затерты были из рук вон плохо. Тонкие обрывки угадывались хоть и с трудом, но были вполне узнаваемы. Не знаю на что рассчитывала моя теперь уже бывшая подруга, но её я вычислила моментально.

Её ошибкой было прийти сюда самой и не уничтожить нити заклинай на стенах комнаты. Она всегда была небрежна в мелочах, что сейчас мне было только на руку. Сняв отпечатки следов и законсервировав их (уроков в Академии я не пропускала, и училась всегда очень прилежно), я посмотрела на артефакт из мира Таррако.

Действовать одной рукой было неудобно, но и идти самой в другой конец дворца не было желания. Впрочем, видеть бывшую подругу тоже. Но лучше через артефакт, чем смотреть ей в глаза и не иметь возможности предпринять ничего.

Активировав одно из заклинаний на артефакте, я бросила в изменившуюся поверхность стены:

— У тебя есть час, чтобы вернуть пропавшее.

— Что случилось, Хейллин? — Неискреннее беспокойство и наигранное участие вывели из равновесия окончательно.

— Верни то, что взяла, дрянь!

— Во-первых, я не знаю, что произошло в твоей комнате. Во-вторых, сваливать вину на меня без доказательств не стоит, вспомни кто ты, а кто я. И, в-третьих, выливать на меня плохое настроение — дурной тон. Если у тебя пропали какие-то вещи — вызови дворцовую охрану, и это… переспи наконец со Стевергом — это улучшает настроение и поднимет твою самооценку. Да вообще любой мужчина в твоей постели сможет помочь в этом. И не смей на меня орать! Я тебе не Несси.

К разговору Лариния подготовилась основательно. Простыми словами её не прошибить.

​— Ты жива еще только потому, что еще утром я считала тебя своей подругой. Если через час пропавшее не будет на месте — ты не выживешь, — лицо в зеркале перекосилось от страха. Она прекрасно знала, что своих слов я на ветер не бросала и никогда не обещала того, что не собиралась делать.

Лариния и не подумала признаваться в сделанном. Несмотря на свой страх, она продолжила:

— Истеричка! Я пожалуюсь Императору! — Какая прелесть! Мне не надо даже руки марать об эту мразь: ни Славлен, ни его жена не заинтересованы в такой невестке, а она метила в жены одному из принцев. Доказательств её вины у меня предостаточно. Пусть топит жалобами себя сама.

— Время пошло. И да… Ты можешь выбрать, кто за тобой придет: я или Императрица, — Славлен конечно будет не рад произошедшему, ссориться со своим Первым советником не захочет.

Но и я не просто дочь герцога, я еще и невеста его лучшего друга. Императрица Оргина вообще не страдала всепрощением, и если на шалости сыновей смотрела сквозь пальцы, то на девушек, покусившихся на её мужчину, это не распространялось. А Лариния заигрывала не только с принцами…

Шкатулка выпала из моих рук и грохотом падения вырвала меня из воспоминаний. Не заметила, как прижала её к себе, а потом уронила от нахлынувших ощущений.

Вставать пока не пыталась, колени дрожали и в теле поселилась неприятная слабость. Казалось, что из меня выжали все силы.

Паника от только что пережитых эмоций и полного погружения в чужую жизнь грозила вырваться наружу слезами и истерикой. Я испугалась, что если все воспоминания буду пропускать через себя, то запросто могу сойти с ума. Постаралась погасить в себе панику и страх, так же как гасила до этого ненависть к телу, в котором находилась. Совсем некстати вспомнилось, что утром, глядя в зеркало на себя, я не испытала прежнего отторжения.

Эта мысль немного помогла собраться. Необходимо было посоветоваться с Клиффором, но я решила не искать его — нарваться на еще одну пикантную сцену с участием этого мужчины…

Тьфу, тьфу, тьфу!

Мысленно махнула рукой: ну их эти эмоциональные качели. Поговорю утром при первой же возможности.

Ночью я снова видела сон, именно так мне начала открываться память. Только в отличие от снов на Земле, этот был более красочным и в нём я слышала каждую реплику, каждый вздох и видела каждое движение, жест, лица и выражение глаз говоривших. Эта ночь окончательно сняла все воздействия, которые оказывали на меня и Хейллин, и Несси, и доктор с холодным именем Рейнсноу.

‌Намерения последнего еще можно было понять, он притуплял мои воспоминания о нападении, желая только добра, Хейллин и Несси я понимать отказывалась.

Моя паника вчерашняя казалась уже нелепой, я зря боялась сойти с ума — эмоций во сне, как было и прежде, я не испытывала. Но вспомнила я достаточно, чтобы понимать происходящее вокруг меня. Пока еще не все улеглось в хронологическом порядке, для этого необходимо было время, но минимальное представление уже было. Знай все я раньше и…

Не знаю, как повела бы себя, но точно бездействовать столько времени не стала и предприняла попытки хоть что-то изменить. Удивлялась, что управляющий не пригласил мужчин раньше на встречу со мной. Меня смущало, что Бейти и слова не сказала о них, хотя и знала, что вообще осмелилась проговориться мне о прибывшем гонце. И думаю, что говорила о нём не мне, а Клиффору, который находился у меня в тот момент.

До отъезда поговорить с наёмником не получилось. Когда я до завтрака послала за ним Бейти, та, раскрасневшаяся от распирающих ее новостей, сообщила о том, что он не ночевал в своей комнате. Ну конечно, наша любительница подслушать и подсмотреть и пройдет мимо такой интересной сплетни?

Я повела себя не так, как она от меня ожидала. Не стала спрашивать где и с кем провел эту ночь мужчина, не продолжила молча слушать её болтовню, просто остановила и взглядом дала понять, что мне неинтересно.

Девушка обиженно поджала губы, а мне было смешно смотреть на неё. Впервые за всё время мне было легко и главное — понятно происходящее. Это молоденькая Хейллин не смогла рассмотреть в ней умелую манипуляторшу, а мне ночной сон явно пошел на пользу.

— Бейти, ты остаешься здесь. Со мной поедет только Несси, — реакция на мои слова была именно та, которую я и предполагала: непонимание и растерянность отразились на её лице, потом из глаз девушки полились слезы и последовали просьбы взять её с собой.

Иметь возле себя человека, который случайно может проговориться и пусть не из злого умысла расстроить мои планы? Нет, такое могла сделать только неопытная девушка (именно неопытная — наивной Хейллин не была), поэтому я оставила её лить слёзы, а сама отправилась на завтрак. Кстати, к завтраку Клиффор тоже не появился.

Вот и как это понимать? Нам выезжать сразу после завтрака, а дать хоть какие-то объяснения он не планировал? Кто-то самоуверенно думает, что я и дальше буду безропотно молчать?

К завтраку я вышла одетой в дорожное платье, и было забавно наблюдать за недоумением на лицах «гостей». Никто не ожидал, что хозяйка дома уедет так внезапно и поставит всех в неловкое положение.

Этих «гостей» Хейллин действительно не приглашала, и мне было наплевать на то, как воспримут мой отъезд приехавшие за очередным скандалом аристократы. Мерианна покинула дом сразу, как я начала выходить из комнаты и так получилось, что мы ни разу с ней не столкнулись и не пересеклись. Подозреваю, что и она не звала никого из окружающих.

Оставаться в доме без приглашения хозяев — дурной тон, а все намёки во время завтрака я пропускала мимо ушей и никак на них не реагировала, только посмеивалась про себя. Хейллин точно позволила бы им остаться, а я… точно не она.

​Было бы забавно понаблюдать, как они будут выкручиваться, но меня ждала карета, двое суток пути, к которому я была морально не готова, и наглец без грамма уважения к женщинам.

К тому времени, как я спустилась, возле кареты собрался отряд из местной охраны, Несси сидела уже на лошади, а из семерых наёмников было всего двое — Лескот и Хорикейн. Ни пятерых оставшихся, ни самого Клиффора поблизости не наблюдалось, но спросить, что происходит и где остальные не успела: мой телохранитель появился с одной из гостий, та прилипла к мужчине и явно не собиралась отпускать его локоть.

— Бартрейн, зачем вам покидать нас и так спешить? Вы только приехали. Мы могли бы продолжить наше знакомство и хорошо провести вместе время, — не помню, как её зовут, но её не остановило то, что я всё прекрасно слышу. Понять, в чьей постели провёл ночь Клиффор не составило большого труда и без рассказа Бейти: за неё говорила расслабленная походка мужчины, удовлетворение на его лице и томные взгляды спутницы.

Поразительно, но последнюю не смущал ни мой отъезд, ни то, что я не предлагала ей остаться в доме, ни раздражение Клиффора, уже появившееся на его лице и в глазах.

— Всего доброго, леди. Я думаю, вам стоит тоже отправиться в путь. Не стоит ставить себя в смешное или неловкое положение ещё больше, — голос Бартрейна звучал холодно и безразлично. — Миледи Блисс попросила составить ей компанию в дороге, и я не смел ей отказать.

Он даже не пытался быть хоть немного вежливым с женщиной, с которой провел ночь, грубо намекнул на то, что её поведение неприлично. Но сегодня меня это уже не волновало, я снова была собой — расчетливой, трезво мыслящей и немного циничной. Вокруг все взрослые люди, и не мне их осуждать. Главное, чтобы со мной он не переходил черту.

Чувство вины перед Несси тоже потеряло свою остроту. Не ушло и не стерлось совсем, а стало немного приглушенным и всего лишь неприятно царапало изнутри.

Клиффор помог мне забраться в карету и забрался следом за мной, а я поймала на себе злой взгляд молодой женщины. Ну вот и ещё один враг появился, но мне было не до козней обиженной на моего подчинённого женщины. Предстоял сложный разговор с Клиффором.

​Он состоялся, когда дом были далеко позади, а я расслабленно откинулась на подушки и пыталась разобраться с тем, что успела «вспомнить». И начала его как ни странно не я, а наёмник.

— Вы вспомнили что-то очень важное, — Клиффор не спрашивал, он был абсолютно уверен в этом. — Поделитесь?

— После того, как услышу, что было в письмах, которые перехватил управляющий.

— В том, что доставил гонец, было приглашение на приём в честь делегации от шести миров. Дата уже назначена и состоится он через два месяца. Не понимаю пока, зачем ему это было нужно.

— Мне нельзя появляться на этом приёме.

— Сожалею, но отказаться не получится. Хотелось бы услышать объяснения. — Я промолчала в ответ на последнюю реплику. Мне тоже много хотелось бы.

Объяснять, что мои посветлевшие волосы и посиневшие окончательно глаза заметят при дворе все, не стала. Как не стала и говорить о том, как опасно меня сейчас выставлять изменения во внешности перед всем двором: я осталась без защиты отца и мужа, практически в полной власти Императора.

«Императорский список невест» только звучит очень красиво. На самом деле это список девушек, которые потеряли право быть свободными навсегда.

— Что было в остальных письмах?

— Нашли только два письма. Подозреваю, что остальные передали вашей падчерице. Но те, что нашли, были отправлены принцем Богартом с просьбой о встрече. Зачем маркиза собирала отряд? Его она начала собирать еще до покушения. Мне почему-то кажется, что вы не станете дальше придерживаться составленного ею плана.

— Она собиралась сбежать с Карноса. Отряд ей нужен был для сопровождения и охраны. Думаю, она подозревала, что с маркизом что-то должно случиться и собиралась подстраховаться и исчезнуть из поля зрения Императора.

— Расскажите подробнее, — в тоне мужчины звучал приказ, не подразумевавший отказа. Я не торопилась ему следовать. Понимала, конечно, что от ответа может зависеть многое, но стоило показать, что не стану безоговорочно следовать его приказам.

— Этого пока достаточно. Для начала мне нужно попасть во дворец и встретиться с принцем Богартом, выяснить о том, где мой муж, — при слове «муж» губы мужчины насмешливо изогнулись, но он не сказал ни слова, выразив свой скепсис улыбкой. Пусть думает, что хочет, а я перевела разговор на другое.

— Вчера я начала вспоминать, едва дотронулась до одной из вещей Хейллин. Я пережила столько эмоций, что едва выдержала их. Мне не хотелось бы сойти от них с ума.

— Это только в первый раз так остро. Потом память будет открываться постепенно, эмоции сгладятся. Скорее всего, вы будете видеть всё как будто бы со стороны, не принимая участия в них. Скажите мне, если будет иначе, и я помогу справиться с этим, — Бартрейн поддержал моё желание сменить тему, но взглядом дал понять, что этот разговор не окончен и мы его продолжим. Дальше мы ехали в молчании, и я смогла наконец спокойно вернуться мысленно к «списку невест».

​Глава 10

Бартрейн Клиффор‌​

Всё время при общении с Хейллин я действовал грубо, иногда нарушая рамки приличий. Хотел проверить насколько хватит терпения у женщины, что заняла место дочери герцога Виндау и когда она проявит свой настоящий характер. Всего один раз она вспылила, когда защищала рабыню, но в остальном вела себя… осторожно.

За ней присматривали даже в её комнатах, развесив несколько заклинаний. А Бейти — её горничная — оказалась на редкость говорливой особой.

Ольвейгу не пришлось прилагать никаких усилий, чтобы разговорить её: пара комплиментов, восхищенный взгляд и несколько незначительных замечаний — и все события последнего месяца были выложены с такими подробностями, какие знают только очень близкие и доверенные люди.

Она рассказала, как сильно изменилась её госпожа после покушения, какой тихой и неуверенной она стала. Поделилась тем, что Мерианна — падчерица миледи — была расстроена выздоровлением маркизы и покинула поместье сразу же, как только та стала выходить из комнат.

Эту девушку надо убирать из окружения подопечной незамедлительно. Для нас она стала ценным источником сведений, но для других тоже. Хоть принимать все её слова за правду и не стоило, но обезопасить хозяйку мы были обязаны. Удивляло только то, что сама маркиза не подозревала, что представляет собой Бейти. Хорошо, что Ольвейг не поддается влиянию извне и мог распознать правду и вовремя почувствовать очень тонкий ментальный посыл — доверять.

Умелая шпионка со слабенькими ментальными способностями в окружении Хейллин Блисс появилась ещё до замужества и с самого первого дня находилась с ней постоянно. Незаметно для всех стала практически незаменимой.

Почему Несси не предупредила о ней сразу?

И на кого работает эта Бейти? В Гильдии она не состоит, иначе сообщила бы нам об этом сама.

С большой вероятностью она могла быть связана как с отцом маркизы — герцогом Виндау, так и с Императором Славленом или его супругой — Оргиной. Тут варианты были, и хорошо бы она шпионила для герцога.

Ведь, работай она на Оргину, и тогда за жизнь маркизы не дашь и медной монеты. Неважно, чем ей не угодила молоденькая аристократка и какое положение занимает её семья, участи миледи не позавидуешь. Она могла отправить в ссылку за взгляд в сторону одного из сыновей, а за лёгкий флирт с Императором — на встречу с богами. Горничную нужно было убирать из окружения, даже если сама Хейллин будет против этого.

‌‍Но делать мне самому ничего не пришлось. За ночь женщину — девушкой назвать сегодня маркизу не поворачивался язык — как будто подменили: не осталось ни следа от прежней неуверенности и осторожности, решительный и смелый взгляд на окружающих и никаких претензий или упреков. От Бейти она избавилась сама.

Мою выходку на грани приличий с баронессой она восприняла абсолютно бесстрастно. Успел только поймать легкое презрение и брезгливость к моей спутнице, и понял — вот она настоящая. А моё невежливое обращение с баронессой вообще оставила без внимания, как будто ей было наплевать на это.

С такой Хейллин работать будет и проще, и тяжелее. Хотя нет, не с Хейллин — с Еленой, непонятной женщиной из не магического мира. Хорикейн успел мне рассказать, как она вздрогнула, почувствовав потоки силы, направленные на управляющего. Значит не сталкивалась прежде с проявлением магии и не умеет ею пользоваться.

Маркиза Блисс была сильной магианой, отлично училась в Академии, несмотря на молодость пользовалась уважением благодаря своим способностям. В этой же женщине своей магии ощущалось совсем немного, на самом донышке резерва. Можно было списать все на последствия пережитого, но после слов товарища я сомневался, что магия вернется в это тело.

Уже в карете она сказала, что Хейллин собиралась скрыться с Карноса. Больше никаких подробностей, объяснений или уточнений не последовало. В этот момент внутри поднялось раздражение: кто она такая вообще и какое имеет право игнорировать мои вопросы? То, что я её подчиненный, не значит, что стоит меня низводить до уровня обычного слуги.

Когда она заговорила о маркизе Блисс и назвала его своим мужем, я разозлился окончательно. Хотелось спросить, как долго она продержится при дворе и не поддастся на обольщение очередного придворного ловеласа? А ведь охота на неё откроется при первом же посещении дворца. Свой скепсис прятать не стал, но вот злость пока придержал, не дал вылиться язвительным словам. Между нами и так слишком много неприязни, а скоро мне нужна адекватная и здравомыслящая подопечная.

Корд появился раньше, чем я его ждал. Он выехал навстречу кортежу и мне пришлось останавливать карету, привлекая к себе внимание охраны маркизы. Если Корд появился раньше, значит произошло что — то совсем неординарное. Было поздно что-то менять, хотя…

Решение действовать прямо сейчас пришло быстро. Отвязал свою лошадь от одной из повозок, попросил растерянную женщину выйти из кареты и не объясняя ничего посадил её перед собой. Несси оказалась готова к такому повороту, сумка с вещами лежала с самого верха. Её она передала Хорикейну без подсказок и лишних приказов.

— Вы продолжите свой путь до столицы самостоятельно. Ожидайте миледи в городском доме, — распоряжение отдал быстро, пресекая любую возможность возразить, и мы впятером свернули с главной дороги и через поле направились к лесу.

Хейллин не стала задавать вопросов и возмущаться моими действиями. Возможно, понимала, что не время для разговоров, но я ей был искренне благодарен за это. Было бы намного хуже, если бы пришлось выслушивать её возмущение или пресекать истерику.

Я был готов ко всему, но не к такой покорности подопечной.

Невольно закралась мысль, что она может оказаться непохожей на тех аристократок, с которыми я привык иметь дело: капризных, избалованных, требующих к себе постоянного внимания и отдающих распоряжения, не понимая, что могут только навредить себе.

Корд отстал от нас: теперь мы встретимся только в столице. Он успел сообщить, что нас уже ждали возле одного из гостевых домов. Ожидаемо. Теперь же ему предстояло отследить, кто из отряда охраны поедет за нами.

Известие о наёмниках, которые появились в доме, сразу же ушло к заказчику. Это понял бы даже самый неопытный из нас. Я правильно посчитал, что задерживаться не стоило — давать время на подготовку еще одно покушение глупо. А вот спровоцировать нападение по дороге в столицу было правильным решением. Нам будет кого допросить.

— Я не требую объяснений у вас, лорд Клиффор. Но о встрече в городском доме маркиза Блисс вы зря сказали. Я не собиралась там останавливаться.

— И куда по-вашему нам направляться? Я сомневаюсь, что во дворце вам позволят поселить собственный отряд.

— На окраине у меня есть небольшой дом. Места там мало, но разместить вас хватит. Об этом доме не знает никто, кроме Несси, — Хейллин или Елена (я так и не смог определиться, как называть эту женщину) задумчиво помолчала, а потом продолжила, — возможно еще отец. Но это не точно. — Она хотела добавить что-то еще, но не стала.

Два дня пути до столицы растянулись почти на неделю. Мы петляли по дорогам, сворачивали без всякой системы, ночевали в селах, минуя постоялые дворы и гостевые дома. Маркиза держалась стойко и не роптала. Другая на её месте уже закатила скандал или потребовала соблюдения приличий, но не она. Мои товарищи посматривали на неё в первый день с сомнением, пытались сказать мне, что она не выдержит такого темпа, ноя обрубал их.

— Хочет выжить? Значит выдержит.

— Тебе виднее. Но это жестоко.

Конечно я был не прав. Мы могли остановиться где-нибудь и просто переждать несколько дней, а потом продолжить путь.

Но я был зол на неё. Она так больше ничего и не рассказала мне о том, что вспомнила. Было видно, что вспомнила очень много. Она становилась все более задумчивой, постоянно хмурилась и молчала. Разговорить или вовлечь в беседу ни у кого из нас её не получилось.

К столице мы выехали только к вечеру седьмого дня. В доме, о котором говорила маркиза, нас уже ждали: Несси и остатки отряда расположились в нем и привели в порядок к нашему приезду. Клод пока не появился, но за него я не переживал — значит пришлось дольше проводиться с предателями.

— Завтра я отправлюсь во дворец на встречу с принцем Богартом. Кто меня будет сопровождать?

Заявление маркизы было неожиданным для всех, я уже успел забыть о письмах. Вернее, надеялся, что она посоветуется со мной прежде, чем что-то предпринимать, но не посчитала нужным это сделать.

Мне оставалось только принять её решение и надеяться — она понимает, что делает.

— Я сам буду сопровождать во дворец. В качестве вашего друга, — я намеренно сделал ударение слове друга, помня с какой неприязнью она на меня смотрела всю эту неделю, когда думала, что я на нее не обращаю внимание.

— Почему именно вы?

— Потому что я лучше остальных знаком с нравами и порядками во дворце. У меня есть опыт выживания там.

Хейллин дальше протестовать не стала, только окинула меня внимательным взглядом. Я раздражал и злил её не меньше, чем она меня, и не видел причины для её злости.

Понимал, что до конца ещё не верю в полное освобождение от эмоциональных привязок. Помнил, чем может обернуться моя злость на подопечную, но изменить ничего не мог. Она меня раздражала одним своим присутствием, и этого я и не понимал.

Оставалось надеяться на правдивость слов Несси и на то, что найду причины свое злости, потому что винить в своем зависимом положении иномирянку уже не получалось.

Глава 11

Хейллин маркиза Блисс

Прошла всего неделя, как я покинула имение и помпезный холодный дворец, но по ощущениям — не меньше месяца. За это время я успела прочувствовать на себе все «прелести» магического мира: неровные дороги и карета с неудобными сиденьями, ноющие спина и ноги, отбитая филейная часть от долгой езды верхом, еда всухомятку и невозможность хорошо вымыться в конце дня.

Может быть тело Хейллин и привыкло к таким встряскам, но я пока отказывалась принимать их как должное. Самое смешное, что я знала — совсем необязательно было так петлять и всё время перемещаться. Да, я подслушала разговор наёмников. И меня почему-то совсем не удивило поведение Клиффора и его отношение ко мне.

Насколько же уютным и теплым мне показался домик Хейллин, который она приобрела, учась в Академии магии. Почти необжитой и не обставленный полностью. Всего в два этажа и с небольшим, но уютным двориком без цветастых клумб — он был тем неменее наполнен тем теплом, которого не хватало роскошному дому в столице.

Собраться во дворец мне помогла Несси — ни слуг, ни горничных в доме не было. Чувство вины перед этой женщиной отступило, я уже понимала, что не все так однозначно и очевидно, но все равно начинать разговор об увиденном я не торопилась. Под её изучающими взглядами мне становилось неловко и неуютно, и приходилось постоянно одергивать себя и не начинать оправдываться или извиняться.

В конечном итоге я разозлилась на себя и заставила составить несколько схем разговора с принцем Богартом, как я не раз делала прежде перед важной встречей. Мне ни в коем случае нельзя допустить ошибку и вызвать подозрение у этого мужчины. Близкий друг Хейллин запросто заметит малейшие изменения, но их можно списать на пережитое, а вот незнание некоторых подробностей прошлого значительно осложнит мне жизнь. Хватит и того, что он увидит изменившийся цвет глаз.

Прическу мне Несси сделала строгую, выпустила из неё самые темные пряди и помогла одеть шляпку. Мы спрятали под ней основную массу посветлевших волос. Мне не пришлось просить её об этом: не только я понимала, что не стоит показывать всему двору насколько усилилась моя кровь.

За неделю я многое успела вспомнить. Как и обещал Клиффор, воспоминания возвращались постепенно, не причиняя мне никакого дискомфорта. Я как будто смотрела сериал. Плохо было, что очередность просмотра серий не соблюдалась и большинство из них были пропущены. Но стоило мне увидеть человека или вещь, которые играли значимую роль в жизни девушки, как пробелы заполнялись.

Именно поэтому я и решила как можно скорее пообщаться с другом Хейллин — принцем Богартом. Да и само посещение дворца могло подстегнуть память.

— Хейллин, ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь. Год назад я готов был сам жениться на тебе, но против прямого приказа отца пойти не мог, — всё же были у Хейллин не только завистники и враги, но и друзья. Один из них сейчас сидел напротив и виновато смотрел на меня. Выглядел он отнюдь не наивным мальчиком: уверенный в себе молодой мужчина, знающий себе цену и, насколько я уже знала, пользующийся своим положением принца напропалую. Но все это не мешало ему чувствовать себя виноватым передо мной и показывать это открыто. — Мне искренне жаль, что твоя затея с побегом не увенчалась успехом, — последнее он добавил с сожалением. Но вот в этом я уже усомнилась. Нет, принц не играл, но было что — то такое в его поведении, что заставило встрепенуться мою интуицию.

— Мне не позволили воплотить её в жизнь, опередили. На меня было совершено покушение, и я как раз хотела узнать у тебя как продвигается расследование. Именно по этой причине я и прибыла в столицу сама, — я осторожно произнесла заранее заготовленную фразу. Очень надеялась, что того немногого, что я успела вспомнить хватит, чтобы не вызвать подозрений у его высочества.

— Мы получили отчет о проведенном расследовании от метсера Батлерга. Его результаты нас полностью удовлетворили, и мы не видим причин продолжать его, — этого не может быть!

Императора устраивает, что я осталась жива, но он не хочет наказывать виновного или виновных в покушении? Я рассчитывала на большее, ведь и я сама, и мой «муж» представляли огромную «ценность» для Империи.

— Как обстоят дела с розыском моего мужа? — Постаралась сохранить спокойствие и продолжила таким же ровным голосом, как говорила раньше. Чем меньше эмоций я покажу, тем меньше шанс вызвать подозрения.

— Не лезь в это, Хейллин. Как друг тебя прошу — не лезь! Забудь о том, что ты была замужем. Прими предложение отца и через пять лет ты будешь свободной от обязательств вдовой.

— Но…

— Никаких «но», Хейллин. Отец не изменит своего решения — Стеверга никто не будет искать, и ты знаешь почему, — всё это знала Хейллин и понимала, что так и будет. Теперь в этом убедилась и я сама.

— Ты ведь знаешь, что произойдет со мной дальше, Богарт.

— У тебя появится время, Хейллин. Время, за которое может многое измениться, — мы оба понимали, что времени у меня не будет. Сейчас я думала так же как Хейллин, полностью слившись с её памятью и чувствуя то же отчаянье что когда-то испытывала и она.

Императору, который считал, что достаточно знать формулу и порядок активации заклинания портала, больше не нужен был маркиз Блисс. Но нужна была его жена — свободная и способная поделиться своей силой со следующим в списке претендентом на роль мужа. Увеличить резерв очередного мага в разы и поднять его над остальными. Родить мужчине ребенка с утерянными способностями, передав ему большую часть своих сил.

Для этого достаточно её еще раз выдать замуж за мага, чью силу надо увеличить — читай наградить за заслуги перед Империей и Императором.

Никто не позволит мне ждать пять лет, чтобы считаться вдовой. Скорее всего, найдут какой-нибудь закон, чтобы признать брак с маркизом недействительным и внести меня снова в список невест. И сколько раз произойдет это до того, как я потеряю всё — силу, молодость, способность рожать? До того как стану “бесполезной”?

Хейллин не успела сбежать с Карноса, попала в ловушку нападавших, но смогла из неё выбраться. Она была уверена, что второго шанса на побег у неё не будет.

Поэтому она и решила скрыться в моем теле на Земле, проведя ритуал обмена душ. Несси помогла его закончить, когда сама Хейллин почти умирала. Напоследок она заблокировала свою память — скрыла знания и таким образом отомстила этому миру, императору — всем, кого считала виноватыми в своей участи.

О порталах она знала намного больше, чем любой маг в этом мире. И те записи, что хранились в её тайниках — совсем не дневники. Эти записи из семейных архивов герцога Виндау имели цену, несопоставимую ни с чем в мире Карнос. Да и в других мирах тоже. Утерянные знания о порталах, перемещениях и расчеты предков.

Но месть была не главной причиной поступка аристократки. Единственно важным для Хейллин было скрыться от той участи, что ей уготовил Император Славлен, и заставить принять эту участь меня. Ведь не вспомни я всего, не сбрось пелену доверия, и пошла бы, как овца, на заклание. Смирилась бы с неизбежным и делилась силой с теми, кому отдаст меня Император. Хотя подозреваю, что он нашел бы способ «подзарядиться» и самому.

О последнем Хейллин могла не знать, но мне кажется, что такое вполне возможно.

— Как у тебя обстоят дела с виконтессой Трейтор? — Ещё одна заготовка пошла в дело. Чтобы не выдать себя, пришлось перевести тему на более нейтральную и волнующую принца Богарта. Мне больше не о чем было говорить с ним, но заканчивать разговор на такой ноте не стоило.

— После того как исчез твой муж, она предприняла уже не одну попытку вернуть меня, — мягко улыбнулся и продолжил, — но тебя рядом не было, чтобы отбивать её атаки. Ты так и не простила её? — Никакого упрека или сожаления в его словах и тоне не было. Он, хоть и был другом, но интересы отца и страны для него всегда будут на первом месте.

Дальше он уже продолжил абсолютно серьезным и официальным тоном:

— Мы рады будем видеть вас миледи на всех празднествах, посвященных очередной встрече представителей Шести миров. До этого вы можете удалиться в любое из поместий. Запрета на выезд за пределы Империи не подписан, но мы надеемся на ваш здравый смысл, — и уже когда я открыла дверь, он сказал, — уезжай из столицы Хейллин.

Задерживаться и отвечать я не стала, вышла к ожидавшему меня Клиффору и попросила:

— Нам всем необходимо поговорить, но сначала я заберу кое-какие записи из тайника. Проведите меня в мою комнату, — он только сдержанно кивнул в ответ на просьбу.

Но спокойно дойти мне было не суждено. Клиффор задержался, приветствуя кого-то из знакомых, а я столкнулась с виконтессой Ларинией Трейтор. Ещё несколько вспышек воспоминаний появился в моей голове. Но мне не дали и минуты, чтобы переварить их и осмыслить.

— Хейллин, какая приятная встреча. Очень неожиданно видеть тебя во дворце одну, без охраны твоего верного пса, — как похоже на неё: почувствовав свою, безнаказанность ударить побольнее и радоваться твоей боли.

Она рассматривала меня с удовольствием вивисектора и улыбалась. Послышался звук приближающихся шагов за моей спиной, и её взгляд переместился.

— Ты… Тебя не должно быть здесь, — улыбка бывшей подруги превратилась в оскал. А после… Я не поверила своим ушам, когда она проворковала, — а тем более с ней. Барт…

— Не тебе решать где и с кем мне должно быть, Лариния, — ледяной тон Клиффора привел меня в замешательство. Что‑то неприятное и злое было в его голосе, пугающее и отталкивающее.

Глава 12

— Ты… Тебя не должно быть здесь, — Лариния не ожидала, что я так скоро окажусь во дворце? Или наоборот, как раз и надеялась, что я не выдержу и примчусь к ней? — А тем более с ней. Барт…

— Не тебе решать, где и с кем мне должно быть, Лариния, — я не позволил ей продолжить. Во мне поднялась волна презрения и гадливости, густо замешанные на ненависти к этой женщине. Не появись снова в моей жизни Ранессии, и я оказался бы привязан к Ларинии навсегда.

Сейчас я был как никогда близок к тому, чтобы дать выход своей злости. Выплесни я её на Ларинию и разразится скандал, привлекая к нам ненужное внимание.

Проведя во дворце всего пару часов в ожидании Хейллин, я успел встретиться со знакомыми и обменяться новостями. Дворец затаился в ожидании приёмов в честь Красного полнолуния и, сопровождавших их, новых сплетен и скандалов. Судя по всему, ждали очередной выходки от виконтессы Трейтор. Её появление и встреча с маркизой Блисс показались мне подозрительными.

Я уже жалел о том, как вел себя с этой молодой женщиной. Встреча же с Ларинией как будто встряхнула меня и заставила посмотреть на себя со стороны. Неприглядное зрелище!

Хейллин Блисс я обвинил во всех своих бедах и вылил своё недовольство на девушку, которая оказалась в тот момент под рукой. Раньше я не позволял себе унижать и нападать на слабых противников, а тут сделал врагом женщину, которая и сама оказалась игрушкой в чужих руках. Я сам себе был противен. Особенно сейчас, когда виновница оказалась рядом.

Взял руку Хейллин и почувствовал, как мелкая дрожь сотрясает её, насколько холодными были ее пальцы. Положил её ладонь на сгиб локтя и прикрыл своей, чтобы немного согреть девушку и придать ей уверенности.

Не стоило большого труда понять — ей открылись очередные воспоминания, и они были слишком неприятными для моей подопечной. Захотелось закрыть Хейллин от них, от Ларинии, от всего, что могло доставить ей хоть малейшую неприятность.

Я сам поразился своим мыслям. Как быстро изменилось мнение о Хейллин, стоило только увидеть рядом двух этих женщин — невинную жертву чужой игры и опытную интриганку, привыкшую играть чужими жизнями. Мне захотелось свернуть шею Ларинии.

Наверное, что-то отразилось в моих глазах, когда я снова посмотрел на неё. Она молча отошла в сторону и так же молча смотрела нам вслед, когда я уводил маркизу Блисс по коридору. Её взгляд я чувствовал спиной: обжигающий и полный ненависти. Так она смотрела на меня, когда не получилось уложить в свою постель. Наверняка она еще не понимает, что привязка разорвана и приворот с меня снят, и думает, что я ещё под воздействием.

Всю дорогу до комнат я не отпускал руку Хейллин. Она и не отнимала её у меня. Стало интересно, что так сильно в воспоминаниях поразило её, раз она переступила свою неприязнь и позволила к себе притронуться.

Войдя в апартаменты маркиза Блисс, мы оказались в маленькой гостиной, удобно расположились в креслах напротив друг друга. Хейллин хотела забрать отсюда бумаги, но я решил не торопить её. Было видно, что она еще не успела прийти в себя, но она сама заговорила:

— Думаю, что нам не стоит откладывать разговор. Могу ли я рассчитывать на вашу помощь, Бартрейн? — Услышать своё имя вместо привычного лорд или метсер было неожиданно, но я не стал язвить по этому поводу, как сделал бы это еще пару часов назад. Не хотелось разрушать атмосферу призрачного доверия, которая возникла между нами.

— Все зависит от того, к кому вы сейчас обращаетесь, миледи. Если к лорду Клиффору, то не стоит, если к наёмнику метсеру Клиффору — можете, но в пределах оговоренного в контракте, — я не стал больше играть с этой женщиной и сказал ей правду, без прикрас и уверток.

Заметив, что она не понимает, о чём идёт речь, решил немного рассказать о нашем кодексе и тех законах, которые не совпадают с имперскими. Я видел, как в имении она держала томик Законов Гильдии в руках, но думаю, что мало что поняла в нём. Рано или поздно она вспомнит различия, и тогда тяжелее будет расположить её к себе. Лучше сделать это сейчас, когда появилась возможность поговорить без прежней натянутости и неприязни.

— Гильдия наёмников — фактически отдельное государство. Все члены гильдии являются подданными одновременно шести миров и тем не менее не подчиняются законам ни одного из них. Только законам самой Гильдии, они не противоречат между собой, но различия все же есть. То есть мы считаемся гражданами Гильдии наёмников, полностью находимся под её юрисдикцией и защитой. Не надо этому удивляться, Хей… Елена, — я решил, что в этом разговоре мне следует называть её настоящим именем.

Хотя какое из этих двух теперь её настоящее, она и сама наверняка не понимает. Я не сказал ей самого главного о переселении, не желая пугать раньше времени: память Хейллин начнет на неё влиять, и она изменится. Как сильно и как скоро это произойдет не знает никто. Всё зависит только от самой Елены.

— В мире Ланьяра существует огромная территория, на которую не посмеет напасть ни одно государство ни одного из миров, потому что наёмники всех шести миров встанут на его защиту. Ни один наёмник не променяет верность Гильдии на обещание Императоров, Владык и Повелителей.

Ни один из нас не станет скрывать от Гильдии то, что может принести пользу нашему государству или послужить в будущем на благо всем нам. Поэтому подумайте: всё, что вы мне скажете может стать известно Совету Гильдии.

Вам удалось нас связать контрактом без ограничений своих действий, а это значит, что на время контракта мы полностью в вашем распоряжении и наше молчание гарантировано. По его окончании мы обязаны будем доложить все нашему руководству.

— Контракт бессрочный.

— В вашем отряде находятся только самые лучшие. Элита. Следующей ступенькой для любого из нас было бы преподавание в Академии или места в Совете Гильдии. Поэтому мы все приложим усилия освободиться от него как можно быстрее.

— И у всех вас оказался не такой безупречный послужной список, раз вы подписали невыгодный контракт, — этой фразой она ещё раз напомнила мне о собственной беспечности и самонадеянности, которая едва не стоила мне свободы.

Я не стал говорить Елене о том, что каждый из нас должен гильдии. Нет, не должен, от нас требовалась только верность и преданность. Мы сами себя обязали. Гильдия предложила нам самое дорогое — свободу.

Да, эта свобода относительна, как и всё в этом мире, как во всех существующих мирах. Но Гильдия единственное государство, где ценят не за чистоту крови и законность твоего рождения, а только за личные заслуги. Место, где ни один полукровка или бастард не чувствовал себя ущербным. Чего нельзя сказать о четырех первых мирах Ожерелья Яниры. Исключением были только миры Таррако и Пристанище (звучало это несколько иначе, но ни один наёмник не назовет родной мир богини-покровительницы Притоном или Борделем).

Захотелось расспросить Елену о её родном мире. Но я не дал этой мысли завладеть мною — не время сейчас сравнивать наши миры. Возможно, когда-нибудь потом у нас появится повод заговорить о нём.

— Мне нужно подумать о ваших словах, Бартрейн. Это не займет много времени. В этих комнатах я в полной безопасности, вы можете заняться своими делами или подождать здесь.

Мне тоже стоило подумать о том, что можно уже сейчас рассказать в Гильдии и не нарушить при этом контракт. За время моего отсутствия накопилось много новостей, которые стоило проверить и связать с тем, что происходит вокруг четы Блисс.

Елена ушла в одну из комнат смежных с гостиной и быстро вернулась оттуда со стопкой старых тетрадей. Кроме них в руках она держала лист бумаги, оказавшийся её брачным договором с маркизом Блисс. Его мне она отдала в руки первым, а тетради положила себе на колени, усевшись в кресло.

— Внимательно посмотрите на этот договор. Это копия маркиза Блисс, — я сперва не понял, для чего она его мне дала.

Стандартные формулировки в договоре — он ничем не отличался от большинства тех, что подписывают, заключая брак первой степени, все аристократы.

Единственное, что бросилось мне в глаза — подпись маркиза была блеклой, даже выцветшей, как будто её ставил не маг, а обычный человек. Такое могло случиться только если маг выгорал или его магия была заблокирована.

— Маркиза Блисс не будут разыскивать. Если за него потребуют выкуп или начнут шантажировать его жизнью Императора — Славлен не станет торговаться. Маркиз Блисс потерял свою ценность для Империи, — она могла и не говорить об этом вслух. Для Империи маркиз стал действительно бесполезным как маг, для Гильдии наёмников… Его исследования в области портальной магии интересовали не только Гильдию, но и Императора. А это значит, что Славлен уже получил желаемое…

Как же плохо, что я не могу сообщить об этом немедленно. Но наш разговор еще не закончен, Хейллин могла знать о порталах или приблизительно представляла чего добился в исследованиях супруг. И есть вероятность того, что Елена вспомнила что‑то о порталах и планах Славлена.

— И что вас беспокоит в этом, Елена? Вы не были его женой, не привязаны к нему и не испытываете никаких теплых чувств. Вас признают вдовой через положенных пять лет. В этом нет ничего страшного, таковы реалии нашего мира, Елена, — в ответ на мои слова она только гневно свела брови и сжала руки на тетрадях так сильно, что стало видно, как побелели от напряжения тонкие пальчики. Взгляд зацепился именно за её руки. Не для того, чтобы рассмотреть их. Мне не хотелось смотреть ей в лицо и невольно выдать себя.

Я никогда не был трусом, но посмотреть в глаза этой иномирянки сейчас не решался. Боялся.

Боялся увидеть в них осуждение или отчаянье. Не знал, как отреагирую на любой её взгляд. Интересы гильдии для меня были в приоритете и пойти на поводу собственных эмоций в очередной раз я не имел права. Раньше такая мысль даже не посетила бы меня.

— Вы прекрасно поняли, о чем я пыталась вам сказать, метсер Клиффор, — её холодный тон и официальное «метсер» заставили досадливо поморщиться. Атмосфера доверия была нарушена и виноват в этом был я сам. — Никто не станет ждать пять лет, и вам это прекрасно известно.

— Елена, мне необходимо точно знать, что именно вас беспокоит. Что именно вы вспомнили? — Судя по тому, что она еще больше разозлилась, я опять сказал что-то не так. С ней не срабатывали слова, которые успокоили любую другую на ее месте, и я поспешил исправить промах. — Не делайте преждевременных выводов и не додумывайте за меня. Я только озвучил общеизвестные факты, — я старался не показывать свою досаду и говорить так же ровно, как говорил до этого. Но добился только ещё одного гневного выпада.

— А то что Император сам пользуется разведенками и вдовами прежде, чем отдать на разведение очередному «жениху» тоже общепризнанный факт? — Непривычные и откровенно грубые слова сорвались с губ женщины злым шипением и больно царапнули слух. Наверное, даже не тон и слова, а их значение поразили меня.

До меня дошел весь цинизм ситуации, и я не нашел, что ответить на слова Елены. Всё-таки я не ошибался, когда считал Хейллин ещё одной высокородной сукой. Хейллин мало чем отличалась от своей бывшей подруги Ларинии.

Но ведь Елена не Хейллин? Остается только надеяться, что они не похожи.

‍​Глава 13

Хейллин маркиза Блисс‌

Какое мне может быть дело до того, что делает с аристократками Император? Я многое уже вспомнила и знала насколько свободными были нравы при дворе, и участь «императорский невест» никого не возмущала. Виконтессу Ларинию Трейтор её положение вполне устраивало, она выпячивала свою «одаренность» и гордилась ею неимоверно.

Или может быть дело совершенно не в этом? Может дело в словах наёмника и в той досаде, которая всего на несколько мгновений появилась на его лице? Я не заметила бы её, если бы так сильно не ждала реакцию на свои слова. Не заметила бы огонька интереса в его глазах при упоминании маркиза Блисс.

Злость выплеснулась едкими словами и отступила, оставляя за собой опустошение. Я опять ощутила то, что испугало меня в очередных воспоминаниях Хейллин — усталость, обреченность. Так много обреченности, что хотелось вернуться на неделю назад и отменить все договоренности с Клиффором — оставаться в неведении теперь было благом для меня. Не знаешь — не боишься, не боишься…

Отогнала последнюю мысль подальше — трусливо прятаться от проблем никогда не было правилом для меня. Я привыкла бороться. Даже зная, что всё равно проиграю, шла до конца.

Я не могла не оценить честность мужчины. Он правильно расставил акценты на том, с кем я хочу договариваться — с лордом или с наёмником.

Доверять аристократу не стоило. Я уже убедилась (не я, а Хейллин), что никакие соглашения и обещания не имеют значения в мире Карнос, если они не подкреплены клятвой на крови. Приказ Императора и любая договоренность теряет силу.

Доверять наёмнику можно, но с оглядкой на их законы и условия, оговоренные контрактом. Мне можно рассчитывать на преданность любого из отряда полностью и безоговорочно только пока этот контракт не закрыт. Это не мало, но все равно недостаточно, чтобы чувствовать себя полностью защищенной.

Если мне удастся придумать как выбраться из ловушки, в которую угодила, то и как себя обезопасить в будущем тоже соображу. Для этого у меня есть время, а может быть память подбросит мне еще что-нибудь полезное, как это было с записями о порталах. Пока же стоило сосредоточиться на покушениях.

— Продолжим разговор вечером. Сейчас мне надо посетить ещё несколько мест, — я заберу записи из всех тайников и вернусь к этому разговору. Для первого раза откровений достаточно.

— Вы так и не сказали, что вас так напугало, Хейллин.

— Не напугало, Бартрейн, — называть его по имени было непривычно. — Меня разозлила виконтесса Трейтор.

— Так разозлила, что вы дрожали? — Легкая насмешка, прозвучавшая в голосе мужчины, опять разозлила меня. Не стоило ему насмехаться надо мной.

Только теперь моя злость была направлена не на Императора или аристократов, не на ситуацию в целом, а на конкретного мужчину. Он опять разозлил меня. Захотелось стереть насмешку с его лица и заставить почувствовать то же, что чувствовала я.

— Что вас так удивляет, Бартрейн? Вам ли не знать, какой на самом деле бывает Лариния? — Наверное я задела его сильнее, чем рассчитывала, хотя спросила наобум. Захотелось спрятаться от потяжелевшего взгляда мужчины, но не забрать слова обратно.

Я знала, что последней подопечной Клиффора была Лариния. И если до этого не находила причин, по которым он принял моё предложение и подписал невыгодный для себя контракт, то реакция мужчины показала — она и здесь приложила свою руку.

‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​Еще понимала, что разговор мы перенесем даже не на вечер, а как минимум до утра — разговаривать с разъяренным мужчиной не имело смысла.

В том, что мужчина разъярен, я не сомневалась — от него расходились волны силы. Меня они не задевали, мягко огибали и растворялись в защите комнаты, но чувствовала я их так же хорошо, как перед этим силу Хорикейна.

— Нам надо заехать в городской дом маркиза и в дом моего отца, — я набралась смелости и заговорила с ним, правильно рассудив, навредить мне он не сможет — не позволит контракт. Интуиция же подсказывала, что забрать записи из тайников необходимо как можно скорее и настроение мужчины не должно этому помешать.

Я замерла, не решаясь произнести следующую фразу. Теперь уже запаниковала не на шутку — я с такой легкостью назвала герцога Виндау отцом. Если, называя маркиза мужем, я четко понимала, что он чужой мужчина, то с герцогом произошло нечто другое: как будто он и правда был моим родным отцом, и я испытывала к нему настоящую привязанность.

Но это не я, а Хейллин любила отца и безоговорочно ему доверяла! И я не должна испытывать ничего подобного!

Или кое-кто намеренно не сообщил мне об этих вывертах сознания, или я плохо разбираюсь в мужчинах.

Резко поднялась из кресла, забыв о тетрадях, которые так остались лежать на моих коленях во время разговора. Шлепки кожаных переплетов о пол заставили вздрогнуть — оказалось, что замера от этих слов не только я, но и Бартрейн. Наверняка понал, что зря не сказал мне о такой возможности.

— Я постараюсь всё вам объяснить позже, Линн, — наёмник назвал меня сокращенным именем. Тем, которым меня называла только Несси, и это окончательно привело меня в себя. Я сама подняла тетради с пола, не дав прикоснуться к ним наклонившемуся мужчине.

​— Буду ждать с нетерпением, лорд Клиффор, — постаралась выразить всю степень своего негодования, добавив язвительности в слова и назвав его лордом. Мужчина ничего не ответил мне, а на его лице опять промелькнула тень досады, только теперь уже приправленной злостью.

…Поездка в карете по городу до дома маркиза совершенно мне не запомнилась. Клиффор хранил молчание, да и я не стремилась к разговору. Полностью погрузилась в воспоминания Хейллин, тщательно отгоняя от себя панику и одергивая себя каждый раз, когда начинала думать о ней как о себе.

Около пятнадцати лет назад получилось завершить пророчество и вернуть себе расположение богов. Четыре мира — Карнос, Герода, Балия и Ланьяра — снова объединились. Не так, как было до гнева богов и полной изоляции миров друг от друга, но магические потоки и порталы были отлажены, частично связь между мирами была восстановлена. Пока частично.

Из пятерых избранных аристократок (в тот раз выбор богов пал на пятерых старших дочерей герцогов) смогла завершить эту связь только одна — иномирянка Аркадия, приемная дочь герцога Малена. Откуда и как она появилась осталось тайной для всех, но то, что она по старшинству крови заменила собой Римайлину Мален в списке избранных — это факт. Как и то, что она помогла вернуться домой старшей сестре Хейллин, Клод Виндау.

Было бы хорошо, если бы не Император Славлен. Что именно тогда произошло, достоверно не знает никто, но богиня разгневалась на него. С чувством юмора у этой богини точно всё в полном порядке — её гнев вылился в «одарённость» молоденьких аристократок. У невинных девочек начали светлеть пряди волос и меняться цвет глаз — они становились похожи на богиню.

Изменения в девушках были не только внешними. Очень быстро заметили, что они могли накапливать в себе силу не зависимо от размера собственного резерва и передавать её своим мужчинам: больше — мужьям, меньше — просто половым партнерам. В первом случае резервы увеличивались и уже не возвращались к привычному, во втором — увеличение сил было временным.

Местные учёные не считали зазорным проводить эксперименты над магами, пусть даже те и были аристократами. Приказ Императора разобраться в происходящем был воспринят ими буквально, и этим приказом закрывали рты самым недовольным.

Звучало всё как-то не очень красиво, но общество не было патриархальным, и чистоту и невинность девушки не хранили до замужества. И вообще, при их долголетии рано выдавать замуж магиан было не принято, а потребности тела есть у всех. Договорные браки были нормой, но и браки по любви тоже приветствовались.

Магам потребовалось всего пару лет, чтобы увидеть закономерность между внешностью девушек и увеличением резервов их избранников, еще столько же чтобы родились первые дети в браках. Дети, магические способности которых уже с рождения отличались от способностей родителей и считались утерянными навсегда.

Вот тогда и появился первый «список императорских невест». А отец Хейллин герцог Виндау, занимавший пост Первого советника Императора Славлена, обозвал последнего недальновидным идиотом.

Странно, но на Карносе блондинок не существовало никогда, как не было и голубоглазых или синеглазых людей. Ещё более странным было то, что эту информацию Хейллин тоже посчитала необходимым скрыть от меня. Неужели она не понимала, что рано или поздно я задамся вопросом — почему?

Восемь лет назад первые изменения коснулись и саму Хейллин: появилась голубая окантовка радужки глаз и несколько пепельных прядей в русых волосах. Герцогиня Виндау не скрывала своей радости, а герцог…

Герцог Виндау со скандалом покинул свой пост, развелся с женой и посвятил себя исследованиям. Поддержала его в этом только Клод. Её слова Хейллин тогда не поняла, но запомнила навсегда: «Богиня Янира имеет изощренное чувство юмора. То, что Славлен принимает сегодня как подарок и использует лично для себя, завтра станет его проклятьем и обернется катастрофой для всех нас».

Мой приезд в городской дом маркизов прошел без всяких эксцессов. За все время мы с Клиффором обменялись всего несколькими фразами. Если я раньше и хотела показать расположение тайников в доме, то это желание умерло, когда я поняла, что мне не все рассказали о возращении памяти. Поэтому я оставила его внизу и поднялась в комнату Хейллин одна. Комната показалась мне такой же чужой, как загородный дом, из которого я уехала неделю назад. Ничего не дрогнуло внутри, никаких новых воспоминаний не появилось.

Еще пара тетрадей пополнила мою коллекцию, а интуиция немного успокоилась. С этими записями определенно было что-то не так, но память пока ничего мне не подсказывала, кроме того, что это записи о порталах. Бесценные записи, не принесшие своей хозяйке ничего кроме ещё больших проблем.

Мы опять вдвоем с Клиффором в карете, и опять храним молчание. Мы оба уже успокоились, но заговаривать не торопились. Я была благодарна ему за эти часы тишины, я смогла разобраться спокойно с тем, что вспомнила во дворце.

Ещё одна шутка богини Яниры — вернув в мир Карнос возможность использовать магию для построения порталов, любые знания о них пропали из всех библиотек, закрытых хранилищ и семейных архивов благородных семейств. Пропали отовсюду, кроме архивов семьи Виндау. Да и обнаружила их Хейллин недавно и совершенно случайно, уже будучи помолвленной с маркизом Блисс.

​Многие ученые пытались скопировать схемы порталов между мирами, экспериментировали с плетениями, изучали амулеты переноса из мира Таррако, кстати они не работали больше нигде тоько в родном мире. Но результатов за более чем десять лет так и не добились.

Теперь эти знания были в моих руках и, как полагал Император Славлен, в его полном распоряжении.

Нет, Хейллин не была наивной. Слабой, уставшей, отчаявшейся, разочарованной — да, может быть. Но отнюдь не наивной. Детство, проведенное во дворце в компании принцев, не прошло для неё даром. И пусть она мало что понимала в политике, но держать рот на замке она научилась.

Да и дружба с Ларинией оставила свой отпечаток на характере: интриговать Хейллин так и не научилась, но воспользоваться чужой доверчивостью или беспечностью не преминула бы. Чего стоит только один ритуал переноса душ между мирами.

Кстати, о последнем я тоже вспомнила почти всё.

Герцог Виндау не желал смириться с тем, что Император не пошёл ему навстречу, не учел заслуги его лично и Клод перед Империей, и внёс Хейллин в «список невест». Герцог искал способ уберечь Хейллин от той участи, которую ей уготовил Славлен.

Именно от отца девушка узнала, что случается с теми, кто попадает в “список невест” и о том, чем грозит такое внимание к ней со стороны Императора. Императрица Оргина…

Вот и первая кандидатка в «подозреваемые» на покушение. Вполне логично. Императрица никогда никому ничего не прощала, а тут такой интерес со стороны её благоверного к молоденькой “одаренной”.

— Бартрейн, мне придется встретиться с отцом… Хейллин. Я хочу, чтобы вы присутствовали при нашей встрече, — наёмник молча кивнул, бросив на меня заинтересованный взгляд. Ну конечно, я же опять вернулась к доверительной манере общения. — Забудьте о том, что вы лорд. Давайте договоримся, что с этой минуты вы больше ничего не станете утаивать. Естественно, только если это касается меня напрямую — тайны вашей Гильдии меня не интересуют. На мой взгляд, всё это время вы вели со мной очень непрофессионально. Я могла бы расторгнуть контракт, но хочу дать вам ещё один шанс, — Клиффор попытался что‑то сказать, но я остановила его. — Не стоит отрицать очевидного, я права. Мне известно и то, что вы лучший в своем деле. Чтобы вы понимали, что произойдет дальше, скажу — герцог Виндау сразу же поймет, что я не Хейллин. Он лично вносил изменения в ритуал «Замены» под параметры дочери.

‌Мы вместе поднялись по ступенькам особняка. Войдя в просторный холл во мне вновь проснулись воспоминания. Но в отличие от тех, что были во дворце — эти были теплыми и светлыми. Мне было… уютно. Здесь я чувствовала себя дома. Паники, как ни странно, я больше не испытывала, несмотря на то, что я опять отождествляла себя с Хейллин.

Нас сразу провели к кабинету герцога — оказалось нас уже ждали и предупредили о возможном приезде.

— Здравствуй Хейллин, — как только мы вошли, герцог впился в меня пытливым взглядом.

Он рассматривал мое лицо тщательно, не пропуская ни одной черточки. Под этим взглядом мне было некомфортно, но приходилось терпеть. Ещё я поняла, что совсем не представляю, как вести себя с ним и как он воспримет меня в теле Хейллин. Вполне возможно, что я зря возлагала надежды на эту встречу.

​Глава 14

Бартрейн Клиффор‌‌

‍С герцогом Виндау я познакомился давно. Ещё в самом начале моей карьеры наёмником я выполнял для Первого советника заказы — мелкие, не требующие особых навыков.

Позже нам не приходилось близко сталкиваться, но пятнадцать лет назад я был в числе тех, кто первый встретил его старшую дочь, сопровождал и охранял её. Не как опекун, тогда не было ещё в них необходимости, а как простой телохранитель. Недолго и не в одиночку, нас был целый отряд, нанятый Императором Славленом. Но тогда и Гильдия имела другой статус.

Всё повторяется, пусть с некоторыми отличиями: я снова охраняю его дочь, но работаю уже не на правителя, а на саму маркизу.

— Я рад, что Хейллин воспользовалась моим советом и обратилась в Гильдию. Тем более, что ей удалось заполучить в опекуны тебя, Бартрейн, — мы расселись вокруг стола, когда с приветствиями было покончено. Герцог ничем не показал, что перед ним не Хейллин.

Линн же была напряжена и напоминала натянутую тетиву или взведенный болт арбалета — тронь ненароком — пронзит выстрелом, не раздумывая ни минуты.

Похоже, что она совсем не знает, как себя вести в присутствии герцога, а наше с ним знакомство только добавило ей сомнений. Женщина так и держала при себе стопку тетрадей, которые забрала из дворца и собственного дома. Ни в карете по дороге к дому маркизов, ни входя в этот дом она не выпускала их из рук, как будто в них что-то самое дорогое.

Я наблюдал за её мимикой и реакцией на всё — на слова, жесты, взгляды окружающих, на мелькающие за окном кареты дома и улочки. При разговоре во дворце я допустил несколько ошибок, не учел того, что она может воспринять мои слова совсем не так, как наши леди.

Меня раздражало, что с ней я не могу применить прежний опыт общения с женщинами и постоянно забываю, что она может быть другой: по воспитанию, по положению в обществе, по образованию — всему тому, что определят поведение.

Меня злило, что я — опытный наёмник, совершал с ней одну ошибку за другой. Нам предстояло как‑то сосуществовать друг с другом, а значит мне необходимо наблюдать, сопоставлять, учиться распознавать и предугадывать её поступки. Учиться заново быть опекуном, но уже одной конкретной женщины — воспринимать молоденькой девушкой её тоже не получалось.

Сомневалась она недолго: решительно сняла с себя шляпку, скрывавшую её волосы, и спросила у мужчины, смело глядя тому в глаза:

— Почему? Почему именно я? — Вопрос был задан абсолютно спокойно и без истерики. Её напряжение выдавала только идеально ровная спина, сжатые на тетрадях изящные маленькие руки и взгляд невероятно синих глаз.

— Потому что ты единственная из всех найденных нами женщин кто не была сломленной, — на лице Линн отразилось изумление и непонимание.

— Вы ошиблись. Я была сломлена и раздавлена, — в её словах проскользнула горечь, но напряжение покинуло её. — Хейллин не понравилось то, что она увидела.

— Теперь это уже не имеет значения. Я рад, что ритуал удалось провести и что у меня появилась еще одна дочь, — слова герцога ошеломили не только маркизу, но и меня.

Я до конца не верил, что он примет Линн. Сомневался в разумности её приезда сюда, но бывшему советнику удалось меня удивить: этот прожжённый интриган и циник вполне искренне принял иномирянку в семью.

— Это принадлежит вам, — Линн положила тетради на стол перед герцогом, но он на них едва взглянул. — Мне не стоит их хранить при себе, а вы сумеете ими распорядиться, — она пояснила свой поступок, но герцог только отрицательно покачал головой.

— Ты ехала сюда не для разговора со мной, а забрать оставшиеся записи? Значит так и поступим. Надеюсь, что тебе удастся то, что не получилось сделать Хейллин. А нам с лордом Клиффором есть что обсудить, пока ты ходишь за ними.

Едва за Линн закрылась дверь (тетради так и остались лежать перед нами на столе), я решил сразу ограничить круг вопросов, которые герцог захочет мне задать:

— Я не имею права ничего вам сообщать, не получив разрешения маркизы. Контракт заключен без посредника и лично с ней, — мы прекрасно понимали друг друга и раньше, чего не скажешь о других нанимателях.

Герцог прекрасно знал все нюансы нашей работы, ничем не выдал своего изумления, но на предупреждение ответил:

— Значит я буду не спрашивать, а говорить, — мужчина достал и стола папки и передал мне. — Здесь всё, что касается покушений на мою дочь. Отмечу, что наказать виновных я мог бы и сам., но не стал. Как поступить с ними пусть решает эта девочка, — он практически сделал всю работу за нас. Ещё неизвестно, как долго пришлось бы искать доказательства — прошло больше месяца и ниточек, ведущих к заказчикам, почти не осталось. А дальше он ответил на тот вопрос, который я никогда не осмелился бы ему задать.

— Мою старшую дочь вернула домой иномирянка, сняла с неё рабский ошейник. И отказалась принять за это благодарность. Вторая дочь оказалась настолько слабой, что не захотела решать проблемы сама, хотя у неё было всё для этого. Хейллин предпочла сбежать при первом удобном случае, воспользовавшись непроверенным ритуалом. Помочь этой девочке — мой долг перед ней и перед богами.

— Никогда не поверю, что причина только в этом, — бывший советник никогда и ничего не делал просто так, даже долги отдавал в том виде, каком считал необходимым сам. Особенно долг перед Императором и Империей.

Пожалуй, он единственный кто открыто выражал свое недовольство действиями Славлена и не поддерживал его политику по отношению к другим мирам. Но Императору нечего было предъявить герцогу Виндау, даже если своими высказываниями или действиями он подрывал авторитет правителя — прежнего влияния он не утратил и в заговорах участия не принимал. А за всё остальное наказать аристократа можно только штрафами.

— Конечно, не только в долге. Дело в том, что Славлен еще не понял — Янира не любит, когда её слова перевирают и пожелания не выполняют. Я был единственным свидетелем кроме Императрицы, когда богиня недвусмысленно намекнула на скорейшее принятие общих законов для всех миров. Боюсь, что появление «одаренных» девушек — ещё одно испытание для нас, и мы его успешно провалили, благодаря политике Славлена и Оргины. Законы принимаются медленно и не принципиальные, тормозится ввоз товаров и обмен знаниями.

— Какое отношение к этому всему имеет ваша дочь и иномирянка?

— На этот вопрос я тебе не могу ответить. Прошу только об одном, сохрани её жизнь, и чтобы она не предприняла и не решила — не мешай ей, — взгляд герцога буквально пригвоздил меня, обещая все кары богов, если я не прислушаюсь к его словам. Но я смело встретил этот взгляд: герцог не требовал больше того, что сказано в контракте.

Похоже не всё так спокойно на Карносе как кажется, раз герцог Виндау так печется об этой иномирянке.

Линн вернулась в кабинет, и герцог взглядом показал, что разговор при ней продолжать не стоит.

— Я знаю, где вы остановились. Карету оставите здесь. От дворца скорее всего за вами следят, а выдавать где вы остановились не разумно. Покушений скорее всего в ближайшее время не будет, но рисковать не стоит. Мои люди помогут вам незаметно покинуть дом, — расслабившаяся было женщина опять насторожилась и с подозрением слушала, что говорит герцог.

Слава Мракешу, спрашивать или протестовать не стала. Не понимаю её. Лариния или любая другая аристократка уже засыпала бы меня десятком вопросов или замечаний, а эта только молчала и поджимала недовольно полные губы. Сомневаюсь, что её безропотному молчанию послужило присутствие герцога, здесь было что‑то другое.

Дом мы покинули через один из выходов для слуг. Линн опять прикрыла волосы шляпкой и не отказалась накинуть капюшон легкого плаща, выданного секретарем герцога. Пришлось долго петлять по улочкам города, но ни слова упрёка или недовольства я от неё так и не услышал, хоть и было заметно — много ходить ей раньше не доводилось.

Тетради, сложенные в простую сумку вместе с папками, посомневавшись немного, она все же доверила мне — весили они прилично.

Но мысли о них, о результатах расследования и поведении женщины я отодвинул пока. Гораздо больше меня волновали слова герцога, и что я могу полностью все это сообщить в Гильдию. Казалось, что он не сказал мне ничего нового, но намеков и по‑иному расставленных акцентов было достаточно, чтобы сделать определенные выводы.

Например, закон о защите переселенцев и их обеспечении так и не был принят до сих пор. Этот закон действовал уже несколько лет во всех мирах кроме Карноса. Тоже ничего нового, но если посмотреть на это со стороны моей подопечной и условий контракта…

Получалось, что узнай кто‑то о том, что Елена переселенка — и она окажется совершенно беззащитна перед Императором, учеными или даже рабом. А это гораздо худшая участь, чем участь маркизы Блисс — последнюю хоть немного защищало положение её отца и мужа.

Я все это знал и раньше. Всё-таки мозг мой после общения с Ларинией и привязки к ней работал плохо, раз я не подумал об опасности для подопечной и, привезя её в столицу, не предупредил о последствиях посещения дворца и общения со знакомыми Хейллин. Знал же, что воспоминания в ней полностью не открылись.

Девушку срочно необходимо увозить из столицы, а еще лучше вообще с Карноса.

Как теперь преподнести ей всё это? Ещё и об изменениях в сознании не сказал, идиот. Её слова о последнем шансе после встречи с герцогом я воспринимал всерьез — она не побоится расторгнуть мой контракт и остаться без телохранителя. Остаться рядом с ней хотелось уже не только ради спасения репутации и выполнения долга перед Ранессией.

К дому на окраине мы подошли уже в сумерках. Линн, как и я, усиленно размышляла всю дорогу. Не представляю до чего она додумалась и что решила, но поужинав достала папки из сумки и отдала их мне:

— Подумайте, как вы можете меня от неё обезопасить, — она не могла знать точно, что в них находится, но было видно — абсолютно уверена в своих словах. — Завтра я дам первое задание. Что, кто и как будет делать — меня не интересует, лимита на расходы нет. Мне нужен результат в кратчайшие сроки, — после этого встала и устало поднялась по лестнице к себе.

Герцог Виндау сказал не мешать ей? Его слова приобрели совсем другой оттенок и предупреждение оказалось своевременным — Линн оказалась скорой на принятие решений.

‍​Попробую поверить своему опыту и словам бывшего советника.

Глава 15

Хейллин маркиза Блисс‌​​

‌День оказался богатым на воспоминания, эмоции, события, встречи и открытия. Не все из них были приятными и ожидаемыми. Необычайно насыщенный день на фоне прошедшего месяца. Да наверняка и на фоне всего последнего года.

Пожалуй, самым непредсказуемым оказался результат встречи с герцогом Виндау. Я понимала, что он не станет открыто отказываться от меня как от дочери, не будет демонстрировать всем свою антипатию или неприязнь. Но чтобы вот так сразу принять меня в семью? Без всяких условий или оговорок?

Нет, я не верю в его щедрость и бескорыстную доброту. Хотя и подвоха пока тоже не вижу. Тот герцог Виндау, которого я вспомнила, был политиком, циником и принципиальным мужчиной. Правда принципы его по отношению к семье отличались от отношения ко всем остальным.

Дочерей он безусловно любил и расстался с женой, когда та не приняла его отставку с поста Первого советника и открыто выразила возможность выгодно продать Императору Хейллин и Клод. Полностью разорвал с ней отношения и запретил приближаться к обеим дочерям под страхом лишения содержания. Это только то, что знала Хейллин. А сколько было того, что скрывалось от неё?

Поэтому я и не торопилась радоваться принятию меня в семью. Кстати, помощи в защите от Императора он мне так и не предложил. Скорее всего и не предложит. Но за то, что расследование провел, виновных нашел, сократив на это время и затраты с моей стороны, я была ему благодарна.

Длительная прогулка по городу дала дополнительное время на раздумья. Уже подходя к дому я знала, что буду делать дальше.

Нападавших наняла всё-таки Лариния Трейтор и привлекла к этому Мерианну. Обе ещё не знали в тот момент, что маркиз Блисс был похищен. Да, и это я тоже вспомнила. Он успел сообщить Хейллин, что не исключает такой провокации со стороны противников политики Славлена.

‍Никогда бы не поверила, но Хейллин знала о предстоящей встрече и о том, что планирует Славлен, больше любого из министров. Порталы, способность «одаренных Янирой» девушек и маркиз Блисс, с его возросшими магическими силами, должны были послужить способом давления на представителей оставшихся миров. Маркиз Блисс похищен, а вот от своих планов Славлен не отказался. Получить еще одного такого мага в свои руки — дело нескольких месяцев, максимум — года, стоит только выдать меня замуж за любого.

Почему именно Хейллин? Тут тоже всё просто: месть герцогу Виндау. Да, банальная месть за подрыв своего авторитета и отказа поддержать его. В чем именно я не знала, в этом месте в памяти было огромное белое пятно (память хоть и открывалась, но таких пятен было еще немало).

Был ещё один момент, о котором знали очень немногие. Янира отхлестала кнутом Императора Славлена собственноручно на глазах у герцога и нескольких аристократов, а своего унижения правители не прощают.

До Яниры Императору не добраться — всё же богиня, а не служанка, а вот аристократов наказать он сумел. Положение герцога не позволяло открыто расправится с ним, но унизить его через дочь Император сумел — внёс в «список невест». И если некоторым было позволено заключать нерасторжимые браки, то в случае с Хейллин (а она была не самой светлой и не самой сильной из «невест») он запретил такой брак.

Мне уже не было обидно, что герцог не стал предлагать свою помощь. Понятно, что тут он умнее и дальновиднее, просчитал, что эта помощь только настроит против меня Славлена еще больше, раззадорит его. И во что всё выльется в будущем — неизвестно.

С местью Славлен немного не рассчитал. Маркиз Блисс — муж Хейллин, которого я не знала, а суждениям Хейллин обо всём перестала верить почти с первого дня, оказался сговорчивым мужчиной. И тут опять возникают порталы и записи из тетрадей. Хейллин практически купила защиту маркиза за бесценные знания из архивов.

Между собой они сумели договориться. Вот тут еще один пробел в памяти. Существенный пробел, мешающий внятно увидеть полную картину. Раздражающий неимоверно и заставляющий строить догадки. Я знала только суть договора — архивные записи в обмен на защиту. Суть помню, деталей — нет. Знаю, что у них был разработан последовательный план… и всё.

Но умная девочка, не все архивы отдала в руки маркиза. По этим записям и проводились исследования мага, но они были не закончены и не опробованы в действии. Хейллин была уверена — без того, что она утаила, не будут доведены до конца ещё очень долго.

Получается, что с мужем Хейллин расплатилась, а вот тот своих обязательств не выполнил — Хейллин оказалась беззащитна перед Императором. Эта мысль так поразила меня, что я решила её додумать в одиночестве.

— Подумайте, как вы можете меня от неё обезопасить, — я отдала папки с отчетом наёмникам, не заглядывая внутрь. Кто покушался — я уже знала, а детали мне были не интересны. — Завтра я дам первое задание. Что, кто и как будет делать — меня не интересует, лимита на расходы нет. Мне нужен результат в кратчайшие сроки, — прежде, чем выдавать приказы мне надо было поговорить с Несси.

Пожалуй, она единственная, кто знал Хейллин лучше всех и посоветоваться с ней, зная о чём спрашивать и какие вопросы задавать, не помешает. Странно, воздействия на меня больше не оказывалось, но верить и доверять я ей не перестала. Не так, как это было в первое время, но всё же доверяла.

Я прошла в свою комнату, оставив мужчин внизу. Им необходимо всё переварить и обсудить, а мне просто отдохнуть.

Несси сидела в моей комнате и занималась шитьем. Я впервые видела её с иголкой в руках, тем более вышивающей тонкое белье. Обычно — это работа белошвейки или служанки. Возле неё стояли склянки с травяными настоями, от которых расходился немного резковатый, но не неприятный, запах. Она настолько была увлечена своим занятием, что не заметила моего прихода. А я не стала её отвлекать, решив понаблюдать за ней немного.

Время от времени рабыня меняла иголки с нитями. Прежде, чем приступить к вышивке очередного оттенка, она опускала нить в одну из склянок, щедро смачивала в растворе и напевно произносила какие‑то слова на орочьем. Теперь я уже могла распознать язык, на котором она периодически заговаривала и принесла мне клятву на крови.

Как же много от меня скрыла Хейллин. И как не оправдано много времени я из‑за этого потеряла.

Наконец женщина сделала последние стежки и заметила меня.

— Линн, вас долго не было. Я начала волноваться, что Император не выпустит тебя из дворца, — значит, я была права, и такая вероятность всё же существовала. Мне, наверное, повезло, что я успела уйти оттуда вовремя. Или Богарт решил ещё раз подыграть своей подруге детства и не сообщил о моем приезде отцу.

— Что помешало тебе меня предупредить заранее? — Я не осуждала её, но спросить посчитала нужным.

— Всё должно идти своим чередом, Линн. Эта поездка в любом случае состоялась бы. Тебе нужны воспоминания и ответы, а где как не во дворце искать их. Ты встретилась с принцем, съездила к герцогу и многое уже понимаешь, — вот так логично и всё просто — встречу с Богартом ни отменить, ни отложить я не смогла бы.

— Почему герцог сказал, что я была единственной подходящей для обмена? — Не скажу, что мне было это так важно знать, но проснулось любопытство. Захотелось узнать что‑то просто так, без всякой подоплеки. Тем более, что раньше я не интересовалась ничем что окружало меня, довольствовалась наблюдением. Да и привыкла, что на вопросы мне отвечали неохотно или вообще не отвечали.

— Потому что так и было. Она несколько раз проводила подготовку ритуала, и все они заканчивались неудачей. Девушки были неготовыми выдержать переселение и приять изменения в своей жизни.

— Герцог сказал сломленными.

— Именно сломленными они и были. А девочка сама была слабой и неспособной на поступки. Переселение, пожалуй, самый смелый поступок в её жизни.

— А как же муж и договор с ним о защите?

— Она даже это не сумела довести до конца. Но ты ведь уже всё решила? Не бойся, я не стану тебя ни переубеждать, ни отговаривать — теперь это твоя жизнь и только тебе решать в какую сторону идти дальше.

— Искать маркиза для начала. Он мне задолжал.

Несси рассмеялась, а я поймала себя на том, что опять думаю о себе, как о Хейллин. Раздражение на Бартрейна опять поднялось внутри — мне опять ничего не объяснили.

— Что ты знаешь о последствиях обмена душами? — Несси удивленно посмотрела на меня и немного замялась прежде чем ответить. Но я не намерена была отступать от своего вопроса. — Несси, отвечай прямо и без твоих обычных отговорок.

— Две памяти накладываются друг на друга и сливаются в одну. Только от тебя зависит, кем ты будешь себя считать — прежней Еленой или Хейллин. Или кем‑то новым, похожим на них обеих. Думаю, в случае с тобой получится новая личность, — но тут же поспешила добавить, — это не плохо. Подумай сама и ты поймешь, что в любом случае тебе придется измениться, чтобы жить здесь.

Она была права — меняться придется. Еще пару недель назад готова была отстаивать себя прошлую, свой характер и свои убеждения. Но характер же не изменится просто так? Не знаю, что должно произойти, чтобы сильно меня изменить или сделать похожей на Хейллин.

Женщина аккуратно сложила вышитое белье на полки в моем шкафу, собрала склянки и нитки. — Всё проделала быстро, выдавая сноровку в этом. Видно было, насколько привычно было ей обращаться с зельями.

— Кто ты, Несси?

— Твоя рабыня, Линн. Теперь только твоя рабыня и больше никто.

Она ушла, забрав с собой свидетельства своей работы. Мне показалось или в её голосе я услышала горечь и усталость? Скорее всего не послышалось. Но раз она не захотела ответить мне, значит не стоит думать ещё и об этой её загадке. По крайней мере пока не стоит, а потом может быть она сама захочет рассказать мне о себе.

Утро я встретила в боевом настроении. Решение я приняла еще вчера и наступило время его озвучить. Все восемь наёмников ожидали меня внизу в небольшой гостиной во главе с Бартрейном Клиффором. Они встретили меня настороженными взглядами, и я прекрасно их понимала — чего можно ждать от аристократки после всего, что они узнали из папок с отчетом?

Я же уже озвучила своё желание разобраться с заказчицей нападения как можно скорее и приступить к очередному заданию.

— Метсеры, вам предстоит разыскать моего мужа — лорда Блисс. Где бы он ни находился, в каком мире ни оказался — разыскать и вернуть на Карнос. Сроки — до завершения визита представителей шести миров. Расходы — не ограничены. Если потребуется — подкупайте, шантажируйте, соблазняйте, убивайте. Мой муж должен быть рядом со мной живым, невредимым — как получится. Вы уже знаете, что он лишен магии, и может оказаться беспомощным и искалеченным.

Я действительно всё это произнесла вслух. Мне по большому счету наплевать что произошло с мужем Хейллин, кто и зачем его похитил и лишил магии. Но он — единственный, кто стоит между мной и Императором Славленом. Пока я замужем за маркизом Блисс — в список меня внести не посмеют. На развод я не соглашусь однозначно. Признать меня вдовой, если маркиза не найдут — а Славлен его искать не станет — несомненно попробуют, а я буду тянуть с решением столько, сколько смогу. Это даст мне дополнительное время. Не очень много, но и его может хватить.

Кто станет запрещать мне провести поиски самой? Кто подумает, что я решилась пойти против пожелания Императора?

Не будь маркиз Блисс так необходим мне, и кто знает, стала ли бы я разыскивать его и вытаскивать из передряги, в которую он попал.

Нужно изобразить убитую горем женщину? Сделаю. Необходимо соблюдать верность? Запросто. Я готова шантажировать, подкупать, играть любую роль и идти к цели любым путем.

Жестоко?

Может быть.

Цинично?

Бесспорно.

Но меня никто не спрашивал, когда точно так же использовал в своих целях. Так почему я должна поступать по‑другому?

Глава 16

Хейллин маркиза Блисс

Наёмники давно разошлись, а я сидела оглушенная собственным поступком. Не могла до конца поверить в то, что изменила принятое ночью решение буквально в последний момент и неожиданно даже для себя озвучила самую безумную и авантюрную идею из двух, пришедших мне в голову.

Первой была — воспользоваться детально продуманным планом Хейллин и сбежать в мир Таррако, в самый развитый из всех шести миров. В нём меня не смог бы достать никто и никогда — законы в Таррако защищают переселенок.

Именно для этой цели Хейллин и начала собирать отряд охраны. Кстати, нанимать телохранителя‑опекуна она даже не планировала. Не собиралась она и отпускать наёмников, привязав бессрочным контрактом к себе. Не учла только одного: она не переселенка, не иномирянка, а жительница Ожерелья Яниры, поэтому и под защиту законов Таррако не попадала. Или всё-таки учла и перестраховалась, придумав ход с контрактами наёмников?

Но разговор с Богартом расставил всё на свои места — меня не выпустят с Карноса. Просто не позволят приблизиться ни к одному из порталов между мирами. Да даже если и выпустят, то обяжут принести такую клятву, что не замечу, как окажусь привязанной пожизненно к этому миру. Это я поняла в самый последний момент, когда собиралась озвучить план с побегом и попросить помощи (не приказать!) у наёмников.

Найти маркиза и вернуть его — у Хейллин всего раз мелькнула такая мысль, дальше в памяти шел провал, белое пятно, которое ещё не восстановилось. Но мне и не нужно было его заполнять: Хейллин не из тех, кто бросится сломя голову на помощь ближнему. Да и не знала она, что мужа не будут искать. Скорее, исключала саму вероятность предательства Императора из‑за тех же порталов и силы маркиза.

Вот поэтому я ни не стала рассказывать Клиффору о том, куда именно собиралась отправиться Хейллин. Не стоило настраивать против себя его ещё больше. Подумает ещё, что и я собираюсь держать их возле себя всю оставшуюся жизнь. И неизвестно во что тогда выльется наше противостояние.

— Вы твёрдо уверенны, что собираетесь заняться поисками маркиза, миледи? — Не заметила, как Клиффор вернулся в комнату, и его вопрос застал меня врасплох.

— Не уверена, но мой муж единственный, кто стоит между мной и «списком невест», — ответила честно. При слове «муж» он снова окинул меня саркастическим взглядом, совсем как во дворце. Говорить ничего не стал, но его недоверие меня разозлило. — Вас что‑то смущает?

— Я ожидал, что вы прикажете вывести вас с Карноса.

— А я ожидала, что вы будете последовательным в своих действиях. Помогли снять блоки и восстановили память, но забыли сообщить, что меня ожидает после, — возникшее раздражение выплеснулось на мужчину едкими словами.

Не понимаю, почему каждый раз его присутствие выводит меня из равновесия. Вроде и повода для раздражения больше не дает: к Несси не приближается, ведет себя учтиво и не позволяет грубых слов, а взгляды и мысли окружающих перестали меня волновать ещё в прошлой жизни. Но… раздражает.

— Я обещал вам всё рассказать и объяснить, — опять заметила досаду и недовольство мужчины.

Чем вызваны они были в этот раз? Отмахнулась от вопроса, мне совершенно не интересны мотивы для такой перемены в настроении мужчины. Как успела заметить, с ним это часто происходит.

— Спасибо, но уже Несси успела мне рассказать достаточно, чтобы разобраться самой с этой «проблемой», — с проблемой я не разобралась, но у меня были и другие вопросы к нему.

Хейллин была очень сильным магом, Академию закончила с отличием и специализировалась на лечении. С ментальной магией ей не приходилось работать — не было способностей, но блоки поставить она всё же сумела.

Мне не было интересно, как у неё получилось — это дело прошлое, но вот то что я не чувствовала в себе никаких магических сил, ни чего‑то необычного — это было интересным. Пока я пыталась сформулировать и правильно задать вопрос, меня опередил мужчина:

— Собственно я пришел просить разрешения доложить в Гильдию о полученном задании, — заметив, как я нахмурилась и готовлюсь запретить ему, он продолжил. — Не торопитесь отказывать мне прежде, чем я всё объясню.

— Ещё одно объяснение? — Мне захотелось сказать что‑то вроде «валяйте, объясняйте», но остановила себя, я уже привыкла следить за собственной речью и почти полностью вжилась в роль аристократки. Но этот порыв обрадовал меня и заставил мысленно улыбнуться — мы ещё посмотрим, что там получится со слиянием и влиянием посторонней личности на меня. — Хорошо, говорите.

— Собственно за этим я пришел к вам. Гильдия тоже занимается поисками маркиза Блисс. Имея огромные ресурсы и возможности, но не получив заказа на поиски, у Гильдии связаны руки — действовать приходится на территории другой страны в своих интересах. Если вы позволите доложить в Гильдию о нашем задании, то совместными усилиями мы справимся гораздо быстрее, сократим ваши расходы и…, — разозлившись, договорить я ему не дала:

— И поставить меня в зависимое положение от Гильдии, — по последовавшему тяжелому молчанию мужчины я поняла, что попала в точку. Я давала ему время на размышления и последний шанс. Всего за сутки я успела разобраться в тонкостях контрактов и некоторых законов, спасибо памяти Хейллин, и ждала, когда он попробует обойти его. — Поздравляю, вы упустили свой шанс. Не думайте, что я отпущу вас, расторгну контракт в ближайшем будущем и дам вам свободу действий. Возможно этого не произойдет никогда, ведь верить, как оказалось, нельзя не только лордам, но и наёмникам, — мои последние слова разозлили Бартрейна, не меньше, чем разозлилась я сама.

Наверное, только этой злостью и можно объяснить то, что он говорил дальше. Говорил громко, прочувствованно и… откровенно. Моя интуиция подсказывала, что в его словах в этот раз не было ни капли недомолвок. Он действительно думал всё то, что говорил в запале, раскрываясь и позволяя увидеть настоящие чувства и мотивы поступков.

— Ты слишком самоуверенна, раз считаешь, что можешь безнаказанно бросаться угрозами и шантажировать меня контрактом. Поверь, я сумею найти способ освободиться от него и никакая клятва или обещание не остановят меня. Но тогда ты пожалеешь о том, что посмела мне угрожать, — теперь в его словах отчетливо звучала ненависть. Причину этой ненависти понять с его слов не сложно — кто‑то или что‑то вынудило подписать контракт со мной, поставив

Этой ненавистью он успел окатить меня в первый же день, ещё не подписав контракт. Потом я чувствовала только легкую неприязнь. А вчера во дворце понадеялась, что мне всё только показалось. Я ошиблась — её спрятали или приглушили из каких‑то своих соображений.

— Прекрасно. Только не нужно на меня сваливать собственные проблемы. Позволь заметить, что не я их тебе создала. Я не заставляла тебя ничего подписывать, если помнишь, — я сама не заметила, как тоже перешла на «ты». — И ты сам мне вчера сказал, что могу рассчитывать на вас, и тут же попытался обойти договоренность, пользуясь пробелами в знаниях, — не успела себя остановить и подпустила нотку обиды в голос. Вот уж действительно обидно: получить надежду и тут же понять, что она призрачная и ничем необоснованная. Ждать, что он не заметит мою обиду было глупостью.

— Всего неделю, как ты начала по-настоящему узнавать этот мир. Никакая память или знания Хейллин не помогут тебе разобраться в хитросплетениях местных реалий — с этим надо родиться, это надо впитывать с молоком матери, как магию родного мира. Ты думаешь, что наняла нас, заплатила и мы полностью в твоих руках? — Злости в нем больше не чувствовалось, и продолжал выговаривать мне уже скорее по инерции.

Между нами повисла непонятная тишина. Я рассматривала убогую обстановку комнаты: чистые, но выгоревшие тёмно‑зеленые шторы, потертую обивку кресел и дивана, шоколадного цвета столешницу в мелких царапинах, протоптанный ковер в тон шторам и давно устаревшие и местами затертые обои на стенах. Вчера я не обратила внимания на такие детали, но сегодня откровенно недоумевала — не представляла Хейллин в такой обстановке. Я помнила брезгливое выражение личика девушки, когда она рассматривала меня саму и обстановку гостиной, в которой я заснула.

На мужчину старалась не смотреть — было немного неловко и стыдно за свои необдуманные слова и шантаж. Ведь не собиралась же этого делать. Не собиралась, но сделала, спровоцировав безобразный скандал.

— Я был не прав, Линн. Не хотел срываться на вас, но ваши слова разозлили меня, — на мужчину я всё так же старательно не смотрела. Просить прощения в ответ не собиралась, я не из тех, кто долго мучается чувством вины или стыда. — Наше сотрудничество с самого начала было неправильным. Давайте попробуем пересмотреть его.

— Что изменилось за несколько минут? Ты больше не собираешься на меня кричать и тыкать меня носом в мою неосведомленность? — Облегчать задачу мужчине в налаживании со мной диалога я не стремилась. Если хочет исправить положение, пусть теперь сам старается. Хотя вспылили мы оба, наорали друг на друга, но признать себя неправой мне не позволяло какое‑то упрямое «нехочу».

— Я впервые не знаю, как разговаривать с подопечной, чтобы выполнить свою работу хорошо, — в словах я уловила некоторую долю растерянности и с интересом посмотрела на мужчину. Он опять был недоволен, но теперь я поняла подоплеку этого недовольства — собой. Но посочувствовать ему опять же не получалось.

— Хочешь сказать, что тебе отказывает опыт общения с женщинами? — Я откровенно злорадствовала, что и не пыталась скрывать от него. — Так женщины разные, не все такие как баронесса или Лариния.

— Невозможно тебя просчитать, а это бьет по моей самооценке как профессионала, — мужчина уже улыбался.

— И ты вот так запросто мне в этом признаешься?

— Зато мы перешли на «ты», отбросили формальности и можем наконец откровенно поговорить, — и добавил уже полностью расслабленно, — а баронесса иногда работает на Гильдию и в доме маркиза оказалась как раз по заданию. Она должна была проверить причастность к похищению маркиза управляющего имением и Мерианны Блисс.

— И как? Проверила? — Внутри неприятно царапнуло при упоминании грудастой баронессы, имени которой я так и не вспомнила.

Зато перед глазами встала сцена её прощания с наёмником и ненависть ко мне в глазах женщины. Неприкрытая и не наигранная — это я теперь понимала. Наёмница она или нет, прежде всего она — женщина. Обиженная Клиффором на глазах у соперницы женщина. Тогда я почувствовала в ней врага и скорее всего не ошиблась. Меня баронесса восприняла не как работодателя, а как соперницу.

— Давай мы с тобой сейчас договоримся — не делать поспешных выводов ни при каких обстоятельствах. Я не смогу тебе навредить при любом раскладе, но недопонимания между нами создают слишком много конфликтов.

В этот момент раздался звук открывающейся двери и крик от двери:

— Барт, какого Мракеша ты позвал меня в эту лачугу. Неужели нельзя было встретиться в салоне метсис Люпьен и обсудить дела в приятной обстановке? — С этими словами в гостиную ворвался молодой аристократ. Я сидела немного в стороне и первым, кого увидел мужчина был Бартрейн. — Расскажи дружище, чем вызвана такая срочность и что ты сделал, что сумел сильно разозлить мою сестру? Она только что молниями не швыряла, когда вернулась в столицу. И что это за шутки с контрактом? — Выпалив на всё одном дыхании, он буквально застыл на месте, когда, повернулся и увидел меня, сидящую в кресле. Совсем неаристократично присвистнул. — Вот это номер! Я слышал, что маркиза Блисс вернулась в столицу, но не ожидал, что ты Барт окажешься таким быстрым.

Я молчала, ожидая от Барта объяснений. Конечно, мне не понравилось, что он пригласил в дом постороннего человека, аристократа, в то время, когда приходилось скрываться ото всех. Но решила, что всё может подождать, и не стала разрушать сомнениями ту атмосферу доверия, которую только‑только сумели создать за последние минуты.

— Позвольте представить вам, миледи, ещё одного будущего члена нашего отряда, — Барт не вставая представил мне вошедшего. — Баронет Палмир Оргрес специализируется на проверке достоверности информации, шпионаже и посредничестве между Гильдией и представителями знати. Имеет связи при дворах правителей почти всех миров. Наёмник. Имеет двойное гражданство. Карнос — не его родной мир, поэтому лояльностью к Императору не страдает, — последние слова он произносил с изрядной долей иронии. — Я взял на себя смелость предложить ему от вашего имени такой же контракт, который подписали все члены отряда.

Глава 17

Бартрейн Клиффор

— Барт, какого Мракеша ты позвал меня в эту лачугу? Неужели нельзя было встретиться в салоне метсис Люпьен и обсудить дела в приятной обстановке? — Хлопок двери известил о прибытии Орга. Я ждал его прихода несколько позже и надеялся успеть поговорить с Линн без свидетелей. Но разговор ещё в самом начале свернул в сторону, и мы банально разругались, забыв о приличиях, нормах поведения и этикете.

— Расскажи дружище, чем вызвана такая срочность и что ты сделал, что сумел так сильно разозлить мою сестру? Она только что молниями не швыряла, когда вернулась в столицу, — упоминание баронессы Палмир добавило недовольства собой. Впрочем, эта непосредственность в личном общении, граничащая порой с бесцеремонностью и откровенной грубостью, никогда не мешала ему быть одновременно любимцем женщин, приятелем высокопоставленных чинов и серьезным профессионалом‑наёмником. — И что это за шутки с контрактом? — Но поток его вопросов разом иссяк, как только он заметил маркизу, сидящую в кресле.

— Вот это номер! Я слышал, что маркиза Блисс вернулась в столицу. Но не ожидал, что ты Барт окажешься таким быстрым, — стоило его пригласить сюда только ради того, чтобы увидеть на лице пройдохи всю гамму чувств от ошеломления, удивления до почти детской обиды — в письме, отправленном магической почтой, я не сообщил ему о личности заказчика, вернее — заказчице.

Жаль, что о поставке из Таррако артефактов, позволяющих запечатлеть картинки из реальной жизни, так и не смогли договориться, а те, что привозили контрабандой, отказывались работать в Империи. Мне никто не поверит на слово, без доказательств, что Орг мог быть чем‑то удивлён и обескуражен.

— Позвольте представить вам, миледи, ещё одного будущего члена нашего отряда, — заметив, какой напряженной стала Линн, я поспешил представить приятеля. Терять ту кроху доверия, что она продемонстрировала, совершенно не хотелось. Она может отрицать сколько угодно долго, что это не правда, но даже наша ссора на повышенных тонах — показательна. — Баронет Палмир Оргрес специализируется на проверке достоверности информации, шпионаже и посредничестве между Гильдией и представителями знати. Имеет связи при дворах правителей почти всех миров. Наёмник. Имеет двойное гражданство. Карнос — не его родной мир, поэтому лояльностью к Императору не страдает, — попытался пошутить, чтобы немного снять напряжение и отвлечь женщину. — Я взял на себя смелость предложить ему от вашего имени такой же контракт, который подписали все члены вашего отряда.

Копию договора я отправил магической почтой приятелю всего пару часов назад, но он уже здесь и готов к обсуждению деталей. Баронет успел получить рекомендации от Гильдии — стопка папок в руках приятеля с эмблемами на корешках подтверждала этот факт. А вот браться за это задание или нет — решать он должен был сам.

Я не сомневался, что Орг возьмется за заказ, и не мешало бы дать ему хоть каплю информации перед подписанием контракта, но… что‑то внутри сопротивлялось этому, останавливало и не давало произнести ни слова.

— Что с ответами на мои вопросы, Барт? — Товарищ ещё пытался сохранить неформальный стиль общения.

Он прошел к столу, стоящему сбоку от маркизы, сгрузил на него увесистую стопку папок, верхнюю прихватил с собой. Немного подвинул кресло и уселся. Так Орг мог наблюдать за мной и за маркизой, оставаясь в стороне. Чтобы видеть его лицо, Линн пришлось бы повернуться, но она даже не подумала этого сделать, игнорируя неудобное для себя положение.

— После подписания контракта, лорд, вы получите всю информацию. Не раньше. Я надеюсь, вас успокоит тот факт, что метсер Клиффор заключал контракт так же, не имея на руках никакой информации? — Спокойным и ровным тоном Линн ответила Оргу, опередив меня и так и не повернувшись к мужчине.

Я больше не чувствовал от неё недовольства, напряжение, возникшее с приходом Орга, ушло. Контраст между девушкой, ещё минуту назад хрупкой и невинной, и собранной женщиной с направленным на меня хищным прищуром синих глаз получился ещё более сильным, чем неделю назад в имении. Меня он не удивил, а вот приятеля заставил напрячься и оставить игривость.

— Всё настолько серьезно? — И, не услышав от нас ответа, достал три копии контракта из папки. Подписи баронета Палмир на них уже стояли, оставалось вписать имя маркизы и заверить кровью.

Линн смотрела на меня и улыбалась одним уголком губ. Я поймал себя на том, что рассматриваю их и оцениваю, насколько сладкими они могут быть. Сам не заметил, как мысли свернули в опасное русло, несмотря на присутствие приятеля и невозможность никаких близких отношений с заказчицей.

Теперь уже идея Орга встретиться с ним в салоне метсис Люпьен не казалась мне такой плохой — после ритуала, проведенного Ранессией, прошло больше недели, а полноценной близости с женщиной не было очень‑очень давно. И вместо того, чтобы настроиться на серьезный разговор с Оргом, подписанном контракте и убеждении Линн в необходимости работы с Гильдией, думал о её губах.

— Мы не закончили разговор, но обязательно к нему вернемся, — Линн заверила контракт кровью и встала. — Метсер Палмир, вас есть кому ввести в курс дел и озвучить задачи. Вы поступаете в распоряжение метсера Клиффора, — прихватила с собой экземпляр и направилась к лестнице наверх. Прежде чем подняться, она обернулась и сказала: — Надеюсь, что в этот раз не забудете поставить меня в известность о об всём, метсер Клиффор, — хотелось улыбнуться на язвительный выпад и ответить ей тем же, но тогда моё состояние станет очевидным для Орга. А он не преминет воспользоваться и отыграется за все прежние подколки.

— А теперь рассказывай, Барт, о том, как ты оказался в полной заднице. Кстати, это не мои слова, это вопрос, который волнует твоего начальника, — я даже не сомневался, что в Гильдии заинтересуются этим фактом.

Одна из копий контракта обязательно направляется в архив, по этим копиям всегда можно узнать где и какой заказ выполняет наёмник. Репутации Гильдии ничего так не угрожает, как взятие двух взаимоисключающих друг друга заказов. Да и знать, кто из нас свободен, где находится и насколько качественно сделана работа по ним можно отследить.

Детальный рассказ о событиях, произошедших со дня нашей последней встречи, занял больше часа. Орг периодически задавал уточняющие вопросы, не высказывал мнения и не зубоскалил, как сделал бы это раньше. С каждой минутой он мрачнел всё больше и больше.

В своем рассказе я не упомянул о том, кто помог мне снять приворот и оборвать привязку. Всё же заказ Повелителя степей до сих пор не выполнен, а сводить ниточки приятель умеет как никто другой. Не хотелось бы, привлекать внимание Гильдии к Несси.

Рано или поздно он задаст неудобные вопросы, но я успею предупредить Линн и научу, как сформулировать приказ о молчании. Сейчас же Орга интересовало другое:

— Тебе известно, что за зелье использовала виконтесса?

— Какая‑то из разработок магов с Ланьяры. Оно привязано по времени к Красному полнолунию и должно действовать только на пару, в которой привязанный — оборотень, — я об этом очень много думал. Предполагал, что не всё так просто с моей особенностью — привязкой. Орг о ней ничего не знал, но высказал догадку очень близкую к моей: кто‑то из моих очень дальних предков мог быть оборотнем. — Наверное, только благодаря тому, что меня опоили раньше срока, я пока ещё не валяюсь у ног виконтессы.

— За такие зелья маги Ланьяры не берут оплаты деньгами, значит Лариния предложила им что‑то такое от чего они не смогли отказаться, — к этой мысли я пришёл и сам, но высказанная приятелем, выглядела совсем неприглядно.

Пока я выполнял роль её опекуна, она сумела найти контакт и напрямую договориться с магами Ланьяры практически у меня под носом. Или эти контакты были налажены раньше? Кажется, граф Трейтор тоже просмотрел связь дочери с магами Ланьяры, иначе… Или всё‑таки знал и молчал? Но я ещё раньше отбросил эту мысль и возвращаться к ней не собирался. Умалчивать он бы не стал, зная свою дочь лучше меня, и обратил бы моё внимание на это.

Хорош профессионал! Пропустил всё, что только можно! Меня не оправдывает даже то, что граф Трейтор не вменял мне в обязанности следить за любовными похождениями дочери: скорее всего именно так она всё и замаскировала. Зелья, приготовленные за пределами Империи и Карноса, очень быстро теряют свои свойства. А меня опаивали свежими.

— Жаль, что тебе придется оставить её безнаказанной. Она нарушила закон, но Первый советник не позволит судить свою дочь, — баронет высказал то, заставляло злиться меня ещё сутки назад. Я действительно не мог ничего предъявить графу Трейтору и Ларинии, наказать её, не раскрыв при этом свои слабости и не нарушив некоторые законы Гильдии. Как не мог и доверить всё рассказанное бумаге, но наведаться в Гильдию не было времени.

Но вчерашний разговор с герцогом Виндау, нечетко озвученное задание от Линн и контракт без ограничений открывали мне широкий простор для действий.

— У нас есть контракт с маркизой.

— Причём тут миледи, Барт?

— А вот тут и начинается самое интересное для нас, Орг. Помнишь, мы обсуждали покушение на маркизу Блисс и предшествовавшее ему исчезновение маркиза? Так вот, все факты указывают на то, что в покушении замешана как раз виконтесса Трейтор. Через одну из своих компаньонок она нашла людей и, заметь, в Гильдию не обращалась.

Дальше я уже рассказывал о задании и контракте. Про герцога пока ничего не говорил, интересно сам спросит или придется намекать? Достал из секретера папку, которую мне передал герцог Виндау — её я успел изучить ночью, обсудить с Клодом и Мессойем и наметить черновой план действий. Цель — обезопасить маркизу.

Конечно мы могли её уберечь, тем более что никто не знает, где она остановилась. Но ни один из нас не был уверен, что Лариния Трейтор не предпримет попыток доделать то что не получилось в первый раз.

Товарищи с утра отправились улаживать дела, наводить справки, распространять слухи. Я не сомневался — Императора и Советнику уже доложили об нанятом отряде, поэтому слухи о том, что, выполнив задание (маркизу доставили в столицу живой и невредимой), отряд распущен.

Многим надо забрать снаряжение из хранилищ Гильдии — не все из нас возят при себе весь арсенал артефактов и амулетов. Кому‑то необходимо расслабиться перед заданием и переходами между мирами.

Несси в сопровождении Ольвейга отправилась собрать одежду и личные вещи маркизы, отправить их в ближайший к нам гостиный дом, а по дороге обратно пополнить съестные припасы.

Быстро пробежав по написанному, Орг восхищенно присвистнул:

— Вот это скорость. Вы же всего неделю, как над этим работаете. Или постой… Вы не сами провели расследование. Кто вам помог и сколько это стоило маркизе? Заказов в Гильдию не поступало.

— Герцог Виндау.

— Теперь я понимаю, что происходит.

— А что происходит?

Мне не нужен был ответ, я сам уже догадался: Славлен или граф Трейтор порекомендовали Гильдии не вмешиваться в это дело. Хотелось уточнить только — кто из этих двоих, и Орг меня не разочаровал.

— А происходит то, что сегодня утром принц Богарт настоятельно рекомендовал не принимать заказы на поиски маркиза и нападавших на миледи. Он прибыл в представительство и передал рекомендацию устно при личной беседе с главой нашего отделения. Официально запретить они нам не могут, сам понимаешь — фактически мы другое государство, но изрядно потрепать нервы и усложнить работу всем запросто. Контракт с маркизой без оговоренных условий — это просто подарок для Гильдии, с такой стороны раньше его не рассматривали.

— А теперь озвучь, во что обойдется маркизе содержимое этих папок, — я кивнул на стопку на столе.

Я сразу понял, что именно принес с собой приятель и мне не терпелось в них заглянуть. Но меня отвлекли от них: сперва непонятно откуда возникшие и несвоевременные чувства к Линн, потом разговор с Оргом.

— Это жест доброй воли, — мне не понравилась предвкушающая интонация в голосе Ога и азартный огонек в глазах. Казалось, он забыл о серьезности предыдущего разговора, о том, что теперь он мой подчиненный.

— Не забывай, ты связан контрактом, — услышав о контракте, он поморщился, как будто хлебнул кислого вина.

— Гильдия потеряла следы маркиза, как только его вывезли за пределы Карноса. Несколько отрядов прошлись по мирам — никаких следов не обнаружили. Без участия его жены дальнейшие поиски не дадут результатов. Поэтому тут взаимовыгодный интерес: Гильдия предоставляет ей защиту, маркиза — кровь или слепок с ауры для дальнейших поисков.

— И откуда такая уверенность в том, что защита Линн понадобится? Она наняла целый отряд, — я поймал себя на том, что всё же проговорился. Мысленно поморщился от собственной беспечности — моя оговорка не осталась незамеченной Оргом, но заострять на ней внимание он не стал. Пока не стал.

— Лессия успела передать отчет в Гильдию. Вы же с ней столкнулись в имении маркиза Блисс, — хитро улыбнулся и продолжил, — и ты успел её разозлить.

— Ничего не изменилось, Орг. Она не слышит слова «нет», а ты потакаешь ей и даешь понять, что одобряешь её выбор, — деловой разговор перешел на личный. Так всегда было, когда Орг упоминает в разговоре Лессию. — Чтобы не было для тебя неожиданностью, мне пришлось указать на нарушение правил этикета.

Улыбка осталась на губах баронета, но в глазах появился злой огонек, а тон стал жестким:

— Ты говоришь о моей сестре, Барт.

— В первую очередь я говорю об агенте, который срывает выполнение моих заданий. Ещё одна выходка в таком же духе, как это было при дворе, и я вынужден буду сообщить об этом в Гильдию. Не забывай, она пока ещё на испытательном сроке.

— Только не говори, что несколько не состоявшихся свиданий могли сорвать задание Гильдии, — ехидная улыбка так и не сошла с его лица, и мне захотелось стереть её.

Профессионал? Не в этом случае — сестра была его слабостью. Хотя мы все не замечаем ошибок самых близких. Может я и понял бы его желание оправдать сестру и защитить её, но не в этом случае. Слава Мракешу, у меня не было настолько близких существ, чтобы моё будущее зависело от них.

— Несколько сорванных свиданий с теперь уже бывшими информаторами. Бывшими по вине твоей сестры, — мне не хотелось преподносить другу в таком свете промахи Лессии.

Да какие промахи? Это уже открытая охота на меня и устранение «конкуренток», ставящее под угрозу конкретно это задание. Сорванные встречи не стали фатальными, но они изрядно мешали работать. А что случится, если она начнет вмешиваться во время этого контракта? Последнюю мысль я произнес вслух.

Кажется, у меня получилось донести до него мысль, что в этот раз всё может закончится плачевно.

— Ты заключил контракт и не имеешь права ни при каких условиях разглашать любую информацию, полученную с минуты его подписания. Это во‑первых. Во‑вторых, безопасность маркизы Блисс — это не только условие контракта, но и задание Гильдии, — я не преувеличивал и не нагнетал обстановку. Мне не было необходимости делать это, в политике Гильдии Орг разбирался намного лучше меня. — В‑третьих, в Гильдию отчеты отправлять после одобрения мной или миледи. Последнее не обсуждается.

За окном всё так же светло, мы изрядно засиделись за разговорами и обсуждениями. Скоро темнота обрушиться на столицу, и только магические фонари на улицах будут разгонять её своим светом. Мы оба молчали. Казалось, что все точки расставлены и Оргу пора было уходить, но он не торопился.

Скоро должны вернуться наёмники, а с Линн хотелось пообщаться до их прихода. Вновь стукнула дверь, а за ним последовал дробный стук женских каблуков.

Не ожидал такого от Орга. Я разозлился и готов был наорать на него, но можно и посмотреть, как он будет выкручиваться, после моих приказов.

— Здравствуй Барт, — в комнату вплыла баронесса Палмир, принеся с собой сладковатый фруктовый запах… и неприятности.

Глава 18

Хейллин маркиза Блисс

Я пробыла в комнате несколько часов, давая Бартрейну возможность ввести в дела баронета Палмира, а себе — самостоятельно разобраться с тем, о чём не успела спросить у наёмника. С магией или её отсутствием во мне. И если бы кто-нибудь в это время зашел в комнату, то застал бы девушку с отсутствующим взглядом, застывшую в расслабленной позе в кресле.

В то, что у меня совершенно нет магии, я больше не верила. Хейллин попросту не смогла бы вытащить меня в этот мир. Не имей я хоть каплю магии — моя душа не смогла бы закрепиться в нём и прижиться в теле. Эта мысль возникла из ниоткуда, одновременно заполняя еще одно белое пятно в памяти.

Магия — это свойство души, а не тела. Тело всего лишь хранилище души и магии. Проводник. Именно такое определение давалось в одном из учебников.

Я настолько погрузилась в эти воспоминания Хейллин, перебирая знания, полученные ею в Академии, что забыла обо всём: о сидящих внизу мужчинах, о том, что мне может грозить опасность, о том, что в любой момент могут вернуться Несси и наёмники. Интуиция подсказывала — мне не помешают, не побеспокоят, позволят довести задуманное до конца. Я уже научилась доверять внутреннему чутью — оно сейчас молчало.

И я нырнула ещё глубже. Изучая себя заново, разыскивая новое, неизвестное раньше, пытаясь найти хоть каплю магии.

Там, где Хейллин чувствовала биение силы — живой клубок аккуратными витками смотанных нитей всех существующих оттенков, разной толщины и длины — я не находила ничего хоть отдаленно похожего на этот клубок. Только жалкие обрывки нитей. Слишком блеклые, чтобы угадать их цвет. Слишком тонкие и короткие, чтобы разобрать и смотать их в клубок.

Я вытащила из памяти, как справлялась с этим девушка, вернее, маленькая русоволосая девчушка.

Она бережно перебирала тонкие ниточки. Яркие и прочные, они тянулись от неё во внешний мир. Девочка мысленно гладила их напитывая своей радостью. Хейллин только что впервые увидела их и помнила (Клод рассказывала ей вместо сказки на ночь) — надо обязательно напитать нити своей радостью и счастьем, и тогда она станет сильной, такой как старшая сестра.

Яркие и прочные. У меня же эти нити были блеклые, тонкие и никуда не тянулись. Где взять радость, чтобы напитать их? Где найти хотя бы капельку счастья, чтобы их поддержать и дать окрепнуть?

Я подавила в себе возникшую было злость на Хейллин — не стоило убивать ею едва возникшую надежду. Чувствовала — ещё не всё потеряно, ещё можно попытаться хоть что‑то исправить. Внутри осталось только сожаление — я потеряла много времени. Продолжила перебирать появившуюся информацию и снова разозлилась.

Одаренное или проклятое тело. Одной из особенностей «одаренных» было накапливать магию и отдавать её вовне — мужчинам. Сила поступала в нас извне, накапливалась в теле и крови, фильтровалась, преобразовывалась и становилась универсальной — бесцветной и питательной для всех существ. Без исключения.

Это я уже знала. Но то, что отдавать её необходимо постоянно — это стало для меня неприятным сюрпризом. Будь маркиз Блисс рядом, и по нитям связавшего нас брака я смогла бы передавать ему излишки. Это и делала Хейллин в редкие встречи в постели с мужем. Но маркиз Блисс был далеко, и передать ему излишки магии в теле не представлялось возможным.

Хейллин знала об этом и скрыла, как и всё остальное. Вероятно, надеялась, что переполнившая тело магия послужит дополнительной гарантией для неё, толкнет меня на необдуманные поступки или ускорит принятие «правильных» решений. Она перестраховалась со всех сторон, загоняя меня в немыслимые рамки. Оградила от всего, что могло мне помочь.

Понимание того, что я сама обратилась бы с просьбой забрать магию к Императору, накрыло запоздалой паникой. А ведь другим разведенным «одаренным» и вдовам из списка не оставалось ничего иного. Механизм передачи магии посторонним мужчинам никому не был известен. Никому, кроме императорской семьи. Умереть или отдаться правителю, или одному из его сыновей — предсказуемый выбор. Даже не сомневалась, что именно так всё и происходило.

Я в очередной раз порадовалась, что рядом оказалась Несси, и впервые — что не пошла на поводу у собственной неприязни и обратилась за помощью к Клиффору. Оставалось надеяться, что он поможет мне подтолкнуть память — в ней точно есть необходимые знания. Я была в этом уверена.

…Я стояла на верхней ступеньке и не верила своим глазам: в дом вошла баронесса, принеся с собой запах фруктов, бесцеремонности и… игры. Тонкой, азартной и очень опасной. Игры не для меня — для мужчины, на которого я решила положиться. Я не могла на таком расстоянии почувствовать запах, но воображаемый навязчивый аромат моментально заполнил собой всё вокруг, обволакивая собой и заставляя бесноваться интуицию.

Я помнила, с каким пренебрежением и раздражением отчитывал её Бартрейн на глазах у окружающих и ненавидящий взгляд в мою сторону. Тогда ещё подумала, что нажила себе врага. Этого врага в мой дом привел баронет Палмир, добиваясь какой‑то одной понятной ему цели. Хотя…

Если лорд собирался таким способом заставить меня разозлиться и расторгнуть с ним контракт, то он категорически ошибся, полагаясь на мою глупость, неопытность или наивность.

Не наивная и далеко не глупая. С неопытной он, пожалуй, тоже просчитался. Может быть, Хейллин мало понимала в политике и интригах, и прав был Бартрейн — я не знала о местных реалиях ничего, но разгадать, что мной пытаются манипулировать — сумела сразу. Всё-таки я намного старше, чем думали окружающие.

Ещё я была уверена — Бартрейн не стал рассказывать приятелю о моем иномирном происхождении. Как и не верила, что это он мог пригласить эту девушку сюда. Интуиция или что‑то другое глубоко внутри говорили, что и в этом ему можно довериться.

Девушка прошла в комнату, не потрудившись закрыть за собой дверь, но все равно я могла разобрать только невнятные звуки, отдельные слова и обрывки фраз. Чтобы услышать, о чем говорят, мне пришлось бы спуститься вниз.

Надо ли мне слышать их разговор? Наверное, всё же нет. Я не настолько любопытна, чтобы интересоваться личными отношениями нанятых мною людей. Другое дело, если бы это касалось меня или моей безопасности.

Некоторое время я стояла на месте, не решаясь ни вернуться в комнату, ни спуститься вниз. Не могла для себя решить, что будет правильным. Если я обозначу свое присутствие в доме для баронессы, то как это отразиться на планах Бартрейна по моей защите? Навредит мне или наоборот — поможет?

В который раз назвав наёмника в мыслях по имени, усмехнулась — после нашей перепалки я окончательно отбросила «лорда» и «метсера» в обращении к нему.

Ещё не друг, но и к категории врагов я его не причисляла. Скорее соратник, оказавшийся таким же заложником чужой игры, как и я сама. Удивительно, как быстро меняется моё мнение об окружающих, стоит только открыться очередному куску памяти. И как же хорошо, что я научилась бороться с собственными эмоциями ещё на Земле.

Единственное, что не изменилось — это злость на Хейллин и ненависть к Императору Славлену.

Я все же спустилась вниз, остановившись на последней ступеньке. Меня не было видно из комнаты из-за сплошных деревянных перил, но я уже могла отчетливо разобрать всё, что происходило в комнате и разговор, большую часть которого я пропустила.

— Чья это была идея? — Я не видела лица Бартрейна, а распознать интонации в голосе чужого и непонятного человека не так просто. Хотелось верить, что ледяные нотки мне не показались и он действительно зол. Зол так же, как была я.

— Лессия, помолчи. Ты уже наговорила и натворила более, чем достаточно, — а вот в голосе Оргреса раздражение слышалось отчетливо. — Бартрейн, прошу тебя не торопиться. Всё не так плохо, как выглядит.

— Могу обрадовать, Орг, своим поступком ты добился прямо противоположного результата, — не знаю, о каком поступке говорил Бартрейн, но очень правильное замечание если это касается приглашения баронессы в мой дом.

Интересно, как он догадался, что с баронетом Палмир я церемониться не стану? Или он имел в виду что‑то другое?

— Я хорошо всё продумала…

— Замолчи, Лессия. Ты только навредишь себе, если не остановишься.

— Нет, пусть продолжает, Орг. Мне очень интересно, что в ещё придумала твоя сестра, — а вот мне совершенно не было интересно слушать дальше. — Раз ты сам не в состоянии оценить её поступков, то логичным будет мне самому разобраться.

— Бартрейн, она ничего не знает.

Я решила все же вмешаться. Похоже, эта леди, появившись в моем доме без приглашения, создала проблемы моему наёмнику, а значит и лично мне.

Знала бы чем обернется моё появление в комнате, наверное, …

Нет. Всё равно поступила бы так же.

Глава 19

Бартрейн Клиффор

Баронесса Лессия Палмир ещё не понимала, что её планам не суждено сбыться. Любым планам, какими бы они ни были.

Если она надеялась, что Орг каким‑то образом поможет ей повлиять на меня, переубедить или заставить сделать что‑то против моего желания, то она ошибалась.

Очень сильно ошибалась, рассчитывая на то, что в присутствии друга поведу себя как аристократ: не нарушу норм поведения, предсказуемо промолчу в неловких моментах, стараясь не расстроить невинную девушку, а она воспользуется этим и поставит меня в безвыходное положение.

Она не учла, что обязательства перед Гильдией иногда имеют большее значение, чем любые правила или семейные и дружеские узы. Хорошо, что Орг начал осознавать, чем может закончиться очередная выходка его любимой сестры. На меня не стоило давить, и он это знал, как никто другой.

И выходка ли это была? Больше похоже на тонкую игру, в которую Лессия решила сыграть, используя слепую братскую любовь.

Ещё один вопрос. И не один — целы ворох вопросов. Её ли была это игра? Для чего на самом деле баронессе я понадобился? И почему она активировалась именно сейчас? А точнее чуть больше месяца назад, когда события закрутились вокруг семейства Блисс?

Немного поразмыслив решил — игра всё же не её. Но и на марионетку, которую используют втемную, Лессия похожа не была — не настолько глупа она, как показывала.

Все вопросы, которые возникли у меня (только сейчас!), заставили посмотреть уже с другой стороны на её настойчивость. Я никогда не воспринимал всерьез её влюбленность, в отличие от Орга понимал — нет в ней ничего по‑настоящему крепкого или цельного. Сиюминутный каприз.

Правда каприз, который затянулся на несколько месяцев. Я списывал его на азарт или желание добиться очередной игрушки.

С момента появления Лессии в этом доме, я наблюдал за ней. Ничего не обычного ни в поведении, ни в мимике — все тот же легкий флирт, благосклонные взгляды, легкое осуждение моей холодности и никакой суеты или лишних движений. Всё, как всегда. Но в глазах мимолетно проскакивали нетерпение, предвкушение и торжество. Проскакивали, но тут же прятались за опущенными ресницами, выдавая её игру всего на несколько мгновений, теперь уже очевидную мне и определенно рассчитанную на нас обоих.

— Я хорошо всё продумала…

Орг снова не дал Лессии договорить. В ответ она недовольно прищурилась, но подавила в себе нетерпение или даже раздражение, в очередной раз умело скрыв эмоции.

— Нет, пусть продолжает, Орг. Мне очень интересно, что ещё придумала твоя сестра. Раз ты сам не в состоянии оценить её поступков, то логичным будет мне самому во всём разобраться.

Лессия не ожидала от меня такой откровенной и открытой неприязни, и она вызвала в Лессии недоумение. В имении маркизы Блисс был разыгран спектакль для слуг и управляющего, и она на него охотно согласилась, сейчас же я не играл, и её недоумение было не наигранным и искренним.

Теперь я видел то, на что раньше попросту не обращал внимание. Всё же Орг плохо знал свою сестру, да и я, оказывается, тоже. Она все время играла во влюбленность и передо мной, и перед собственным братом.

И эту игру мы оба не сумели вовремя распознать.

Кажется, Орг понял то же что и я или с самого начала знал гораздо больше, но почему‑то молчал: обращенный на Лессию взгляд друга разом потяжелел и стал холодны, изучающим. Так он прежде рассматривал только тех, кто вызвал его гнев или стал «заказом от Гильдии».

— Надеюсь, вы решили все личные вопросы?

Появление маркизы оказалось неожиданным не только для меня. Мы так увлеклись, что не услышали её приближения, хотя дверь в комнату и оставалась открытой.

— Да, миледи. Лессия уже уходит, — Орг послал красноречивый взгляд сестре, но та оставила без ответа скрытый посыл брата и осталась сидеть, нарушая все правила этикета.

Намеренно или нет, гадать теперь уже не имело смысла, она проигнорировала не только Орга, но и саму маркизу, явно провоцируя на что‑то. Понять бы ещё на что? И хотя присутствие в доме Линн она предусмотреть не могла, но я понял — скандал ей был для чего‑то нужен. Удивительно, как быстро Лессия смогла сориентироваться и воспользоваться моментом.

— Пожалуй, задержусь ещё ненадолго. Я вам не помешаю, а брат все равно не держит от меня ничего в секрете. Тем более, что он нарушил договор и вы не станете его удерживать контрактом. Барт, ты же не будешь против проводить меня после того, как маркиза Блисс оплатит услуги Оргреса?

Я чуть было не вмешался и не выдал себя, сославшись на собственный контракт, но вовремя себя одернул. Друг оказался не на столько беспечным, и Лессия не знала о моей работе на миледи. А теперь и мотивы её провокации стали почти понятными — освободить баронета Палмир от контракта и от запрета на разглашение.

Зачем и почему? Кто мог кроме наёмников знать о предстоящем заказе Палмира?

И всё ли учел баронет, создавая такую неоднозначную ситуацию? Похоже, что не всё, он не учел свою сестру и её собственных мотивов.

— Я бы на вашем месте не торопилась, баронесса Палмир, принимать решения за меня. И правы только в одном, пока вы останетесь в этом доме. Моём доме, — в тоне Линн проскользнула легкая насмешка или… издевка? Я не сомневался ни на минуту — она тоже разгадала маневр баронессы, и желание оградить женщину от скандала отступило, сменившись предвкушением.

Я поймал себя на мысли, что эта женщина начинает мне нравиться, несмотря на наши прежние разногласия и недопонимание. Линн продолжила, уже не обращая внимания на баронессу Палмир и обращаясь к Оргу:

— Метсер, направьте мои претензии в ведомство Его Высочества принца Богарта. Они не справляются со своей работой, давая разрешение на проживание на территории Империи непроверенным людям. Меня преследует баронесса Палмир: вламывается в имения, проникает обманом в мои дома и пытается шантажом вынудить на определенные действия. По последнему пункту распишите размыто, без уточнений. Добавьте, что все объяснения я дам при личной беседе, если это будет необходимо, — при такой формулировке Лессию выдворят из мира Карнос без права на возвращение в ближайшее время, а об постоянном проживании в Империи она может забыть навсегда.

Это было бы не так страшно, тем более для Лессии — разбираются в таких жалобах долго и нудно, баронесса Палмир — сестра обласканного двором баронета Палмира, и процесс вовсе не запустили бы, — но…

— Ваши претензии ничего не значат, — Лессия восприняла слова маркизы Блисс, как пустую угрозу. Гримаса презрения исказила её красивое личико, а я в очередной раз задумался над своей слепотой. — Меня не посмеют выслать из Империи, а если и сделают это, то не так скоро, как вам бы хотелось. Можете не рассчитывать на связи вашего мужа, — последнее Лессия буквально выплюнула маркизе со злорадством и вложив в слово «муж» как можно больше яда. Но Линн отреагировала на выпад баронессы безразличием и спокойно продолжила, не удостоив ту даже взглядом:

— Барт, сообщи моему отцу всё то же, но с небольшим уточнением — есть прямая угроза моей жизни со стороны баронессы, — легкая улыбка Линн, предназначенная мне, не коснулась её глаз. Женщине не так легко далось спокойствие, но она справлялась с происходящим с достоинством, заслуживающим восхищения и уважения. Линн не позволила вовлечь себя в скандал и е опустилась до оскорблений.

И ещё она ничем не выдала нас, проявив догадливость или интуитивно, но я был рад этому. Ограниченный круг тех, кто знал правду, давал мне и ей определенную свободу в поступках и словах. Умная женщина — моя подопечная, и это сильно упростит мою работу.

Я взял бумагу и быстро набросал несколько строчек герцогу Виндау. Тут же, в одно из отделений секретера была встроена шкатулка для магической почты, поэтому мне не пришлось никуда уходить из комнаты и оставлять миледи наедине с Оргом и его сестрой.

— Барт? Ты ничего не хочешь мне объяснить? — Я не ожидал, что Лессия обратится именно ко мне, но похоже — она настроена сегодня удивлять меня. Неприятно удивлять. И не только меня.

— Лессия, ты заигралась, — вместо меня опять ответил Орг. — Миледи, я приношу извинения за поведение своей сестры и прошу…

— Это был приказ, метсер Палмир. Ваша сестра не в первый раз вламывается в мою жизнь и в мой дом. На протяжении последнего года она неоднократно пыталась влиять на меня и на моего мужа. И не всегда это была манипуляция и выглядело безобидно. Чаще применялась ментальная магия и были предотвращены попытки опоить незнакомыми составами моего мужа. Кстати, вы можете поинтересоваться у сестры, как она помогла виконтессе Трейтор и чем та с ней рассчиталась.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — Лессия врала, и это заметил не только я. Орг не стал больше тянуть время и занялся посланием для принца Богарта, а я ждал ответа на мою записку от герцога. Я постарался отогнать от себя мысль, что Лариния меня опоила зельем с подачи Лессии.

Ответ от секретаря герцога пришел очень быстро, не прошло и нескольких минут, как непримечательная внешне шкатулка разразилась громкой переливчатой трелью. Прочитав записку, я порадовался, что кто‑то всё‑таки держит своё обещание и помощь оказывает сразу и не вдаваясь в подробности.

— Герцог Виндау отправил к нам своих людей, — скорее всего он перестраховался и разместил дополнительную охрану где‑то неподалеку. Последнее я не стал озвучивать при Орге.

Я еще не решил, как относиться к нему после всего, что узнал за последний час о его сестре. Совсем забыл тот факт, что родным миром баронета Палмир была Ланьяра, что оба они маги из государства, находящегося в изоляции от всех миров волей богов, и знают о разработках своего мира больше, чем я когда-либо узнаю.

Я привык доверять ему, как доверял бы любому члену Гильдии, но выпустил из виду, что Лессия не была в неё принята.

Ещё и абсолютная уверенность Линн в собственных словах, когда она говорила о знакомстве Лессии и Ларинии. Не просто знакомстве, а о сотрудничестве.

Значит, женщина еще что‑то вспомнила, но спрашивать об этом при посторонних не стоило. Кажется, я уже определился в отношении баронета Палмир — он всё ещё оставался моим другом. И сегодня у него потрясений гораздо больше, чем у меня.

Я не ждал никого из нашего отряда раньше утра, все-таки закончить собственные дела, распространить слухи и подготовиться к путешествию по мирам — дело не одного дня, поэтому несколько магов из окружения герцога, прибывших за баронессой Лессией Палмир, оказались как нельзя кстати. Один из них останется поблизости от дома, чтобы исключить визиты нежданных и незваных гостей.

Она не сопротивлялась им, но покидая дом окатила миледи взглядом полным ненависти, а брата — презрения. На меня она даже не взглянула, а за все время больше не произнесла ни слова.

Мы достаточно долго сидели в тишине втроем, не нарушая её, не пытаясь объясниться и переживая собственные потрясения. Эта тишина не была ни гнетущей, ни натянутой, а Линн вписалась в нашу с Оргом компанию гармонично разбавляя её.

Темнота обрушилась, как всегда, в один момент, и только магическое освещение, сработавшее в комнате, напомнило нам о времени. Но мы не расходились, никто из нас не хотел оставаться один на один с собственными мыслями.

— Я чувствую себя глупцом, Барт, — Орг заговорил первым. — Мне тяжело осознавать, что в твоих неприятностях виновата моя сестра. Я думал, что вы — прекрасная пара и будете счастливы вместе. Как только ты перестанешь упрямиться и рассмотришь в Лессии прекрасную женщину, я смогу тебе доверить её. А оказалось, что прав был ты.

— Оргрес, давай отложим этот разговор на будущее. Сейчас надо подумать, как оградить миледи от мести баронессы Палмир и виконтессы Трейтор. Герцог Виндау мне голову снесет, узнай о сегодняшнем все в подробностях.

— Я что‑то не то сегодня сделала, лорды. Моя интуиция заходится в предчувствии беды.

— Лессия никогда не оставляет безнаказанными своих обидчиков, а её враги долго не живут, — Орг немного криво улыбнулся, что совсем было на него не похоже. — Так было всегда, но в последние годы она изменилась. Как оказалось, это была только игра. Остается надеяться, что никто из вас никогда не отправитесь в королевство Радияра в мире Ланьяра. Меня она не тронет. Но не потому что я её брат, а потому что меня можно выгодно использовать.

— Будем надеяться, что я туда никогда не попаду, — Линн с немного усталой улыбкой ответила баронету. — Пожалуй, я пойду отдыхать. Несси я уже не дождусь. Бартрейн, я надеюсь на вашу память, — она погрозила мне пальчиком, как ребенку и, встав с кресла, вышла из комнаты.

Орг молчал, а я с сожалением подумал, что никогда раньше не настаивал на откровенных разговорах и не пытался выяснить прошлое своего друга. Полагал, что он, как и я, вправе рассчитывать на доверие, не открывая всех тайн. Нам было достаточно того, что могли доверить спину только друг другу.

Сегодня я убедился в этом в очередной раз.

А то, что так получилось с Лессией Палмир? Лучше уж сейчас, чем тогда, когда не откуда будет ждать помощи. И интуицию Линн необходимо принимать во внимание, она никогда еще не подводила хозяйку.

Но это всё могло подождать до завтра, когда Орг встретится с принцем Богартом, а люди герцога Виндау проследит за отправкой баронессы Лессии Палмир в её родной мир.

Глава 20

Бартрейн Клиффор

Уже неделю мы находились в небольшом охотничьем домике в одном из дальних владений герцога Виндау. Ближайшим нашим соседом была миледи Аркадия Мален, до её имения — всего пара часов пути. Но именно эти её владения были недоступны для свободного проезда. Маги нескольких миров возвели и укрепили магическую защиту по границе вокруг него, отсекая незваных гостей.

Ходили слухи, что в имении Аркадии Мален есть портал, ведущий одновременно во все известные миры. Но верить в них никто не торопился — наличие таких порталов не описывалось ни в одной из хроник, а ученые считали их существование невозможным — слишком сложно в построении и слишком энергоемко, даже богам не под силу напитать такой портал силой. Проникнуть же в имение без приглашения не получалось ни у кого, а побывавшие в нём только посмеивались и молчали.

Больше месяца мы провели в постоянных переездах с места на место, от одного городка к другому. Не задерживались нигде дольше, чем на несколько дней для отдыха и обмена письмами с герцогом, баронетом Палмир, Несси и отрядом. Перемещались без всякой системы по землям семьи Виндау.

Так предложил поступить герцог, чтобы сбить со следа соглядатаев императорской семьи, не дать возможности Ларинии организовать очередное покушение и немного выиграть время для команды на поиски маркиза. И только недавно нам предложили приехать сюда и дождаться окончания поисков.

Из всего нанятого отряда с миледи остался только я. Остальные разделились и отправились через порталы в три разных мира — Таррако и мир богини мы исключили из поисков. В первый слишком сложно проникнуть без приглашения не только похитителям, великолепно отлаженная система защиты портала не пропустит никого, второй и вовсе закрыт от любого перемещения.

Вместо них герцог выделил пятерку магов из собственной гвардии, но они мне не подчинялись и выполняли только роль охраны при маркизе. Не доверять бывшему советнику не было никаких причин, он уже принял Линн в семью, а своих он берег. Удивляло, почему он не оградил дочь от планов Императора раньше.

Все семеро уехавших владели навыками поисковиков, но лучшим несомненно был Клод с его знаниями ритуальной магии и магии крови. Знания о последнее было почти утерянным и мало практиковалось в Империи до объединения миров. Но ему удалось перекупить чьи‑то семейные архивы, изучить их и, пожив в Героде несколько лет, отточить владение этим видом магии.

Огромным подспорьем для них было то, что все наёмники отряда могли прибегнуть к услугам местных отделений Гильдии: сопроводительные письма, подписанные главой, нестандартный контракт и никаких ограничений в затратах. Единственное, что им усложняло выполнение задания — соблюдение секретности. Полной, абсолютной, безоговорочной.

Несси и Хорикейн осталась в столице в том самом домике на окраине. Тайным убежищем этот домик уже не был — многие видели выходящую из него баронессу Лессию Палмир в сопровождении магов со знаками гвардии герцога Виндау на одежде. А разразившийся позже дипломатический скандал облетел всю столицу за несколько часов — баронессу Лессию Палмир переправили через портал в Ничейные земли в мире Ланьяра.

Многим было известно, что маркиза Блисс не любит обходиться без своей рабыни, и охрана в лице наёмника только подтверждала её ценность для хозяйки. Ещё один способ создать впечатление о том, что Хейллин маркиза Блисс обязательно вернется в столицу и произойдет это достаточно скоро — к приезду делегации. До неё осталось немногим меньше месяца.

Баронет Палмир остался в столице и отслеживал настроения в Империи и по своим каналам собирал слухи и сплетни со всех миров. Я не знал, как это у него получалось: не покидая Карноса, Орг был в курсе событий при всех дворах всех миров. И почти закрытый мир Таррако не был исключением.

В его последнем письме проскочила тревога. Всего лишь пара фраз, но они заставили насторожиться и ждать неприятностей. Весь мой предыдущий опыт телохранителя оказался бесполезным, я не настолько был силен в политике и не понимал к чему относилось беспокойство Орга — к безопасности Линн, поискам маркиза или происходящему при дворе.

Но сам факт, что баронет Оргрес Палмир обеспокоен, говорил сам за себя — Император Славлен что‑то готовит. И это что‑то произойдет на встрече представителей шести миров.

С Оргом мы всё же поговорили перед самым отъездом из столицы. Встретились в салоне метсис Люпьен и поговорили начистоту, не опасаясь быть подслушанными и прерванными неожиданным появлением посторонних. Репутацией метсис дорожила не меньше, чем наёмники.

К тому времени Орг успел переварить предательство сестры и пусть не принять его, но отнестись со свойственным ему цинизмом.

— Я потерял не близкого человека, а исключил последнее слабое звено из своего окружения, — никакого разочарования или сожаления он не проявил, а лезть с расспросами о личном у нас не принято. — Теперь я прекрасно понимаю тебя, Барт, и твое нежелание сближаться с кем‑то. Кстати, баронесса покинула Независимые территории и направилась на юг. Её следы потерялись где‑то в людских землях в Ланьяре.

Тогда же мне он и рассказал о любви сестры к экспериментам с травами и магией в детстве и юности, о том, что она пользовалась положением самого Орга в Гильдии и часто перемещалась в последние месяцы в мир Ланьяра, но дальше Ничейных земель никуда не ездила, с посторонними не встречалась, поэтому и подозрений не вызывала.

А её стремление стать членом Гильдии, отлично выполненные поручения и задания оказались игрой, хорошо продуманной и безукоризненно исполненной. Жены и мужья членов Гильдии находятся под защитой и неприкосновенны, но не сестры и не братья. Им приходится доказывать свою лояльность поступками. Очередная шпионка магов Радияра в Гильдии, и я в качестве её мужа… Прекрасный план.

Это смог выяснить герцог Виндау за достаточно короткий срок — всего пара дней на допросы Лессии и проверку её слов по своим каналам.

Поражали связи и возможности бывшего советника. И ещё больше удивляло то, что собственной дочери он помочь не смог.

Если я до этого не понимал зачем Лариния Трейтор меня пыталась привязать к себе с помощью приворота, то после разговора с другом и герцогом не осталось никаких сомнений — она была знакома с Лессией Палмир, а той удалось снабдить виконтессу зельем и убедить в его применении. Лессии оставалось только подождать Красного полнолуния и самой соблазнить меня.

Сорванные свидания были попытками не допустить мою привязку к другой женщине, а о том, что это будет не виконтесса Лариния Трейтор она знала и так. Никаких личных отношений с подопечными у опекуна или простого телохранителя быть не могло — это не прописывалось в контрактах, но было вписано в законы Гильдии еще до того, как миры объединились.

У нарушивших на ауре появлялась печать нарушившего закон. Появлялась сама, ни снять, ни спрятать её не было никакой возможности, а о работе дальше телохранителем или карьере в Гильдии можно было забыть. Это даже страшнее, чем проваленный контракт, это как быть изгоем среди изгоев.

Вывести меня на эмоции, затеять скандал — всего лишь ещё одна попытка привлечь моё внимание и удержать его достаточно долго, чтобы действие зелья не ослабело. Вот и объяснение тому, откуда о моей особенности было известно виконтессе Трейтор, Лессия могла узнать о ней в Гильдии — от неё сильно не таились и принимали как свою, а могла и подслушать один из наших разговоров с Оргом.

Не порви Несси привязку и не выведи приворот из моего организма, и ей прекрасно бы всё удалось — я не железный, а эмоции, раскачанные Ларинией и приворотом, не давали мне логически мыслить.

Да и её попытки проникнуть в дом маркизов тоже вполне объяснимы, порталы Радияру и Легоре необходимы больше, чем всем вместе взятым мирам — богиня не активировала ни одного портала на их территории, хотя и в Ничейных землях полукровок, и в оркских степях, и в землях оборотней — государстве Грар — они были. Магам и людям в мире Ланьяра приходилось идти на поклон к своим давним и заклятым врагам — оркам, оборотням и полукровкам, и строить планы по завоеванию этих стран.

Внизу громко звякнула почтовая шкатулка, оповещая об пришедшем очередном письме. Пришлось спуститься самому и прочитать почту, в последнюю неделю Линн перестала пользоваться магическими артефактами — они выходили из строя, стоило ей только притронуться к ним. Ещё одна странность среди остальных, которые я заметил, общаясь с нею на протяжении всего месяца.

Она часто нервничала и злилась, но объяснять происходящее не спешила.

Даже при первой встрече у меня не получалось назвать её девушкой. Теперь же она выглядела лет на пять старше своего возраста, русых прядей не осталось совсем, кончики волос время от времени приобретали цвета нитей силы, а в глазах вспыхивали золотистые искры.

Взгляд синих глаз уже полностью соответствовал внешности: взрослой женщины. Несоответствие взгляда и молоденького наивного личика — наверное, это и вызвало мой интерес и настороженность к ней при первом разговоре. Теперь оно было совсем незаметным, но появились эти необычные искры.

Встреть я её сейчас впервые, и у меня и мысли не возникло бы сравнивать эту женщину и Ларинию Трейтор, обвинять её или подозревать в двуличности, присущей большинству аристократок. От нынешней Линн, Хейллин маркизы Блисс, никто и никогда не стал бы ожидать подлости: она излучала какую‑то внутреннюю силу и благородство души, не способной на предательство.

Иногда казалось, что ей известна цена такому предательству, но задавать ей личных вопросов я не рисковал. Может быть, боялся услышать ответы, а может быть, привязаться к ней сильнее, чем к подопечной.

Мне она уже нравилась, от неприязни не осталось ничего, а поступки и поведение вызывали только уважение.

Вот с кем не удалось поговорить за весь месяц, так это с ней. Линн всячески избегала вспоминать встречу с баронессой Лессией Палмир и мастерски уходила от объяснений.

Что это было — прежнее недоверие или обычный женский каприз?

Хотя и на каприз похоже не было, скорее на попытку скрыть что‑то что выплыло в её воспоминаниях.

Я спустился вниз, где меня уже ждала Линн. Она прохаживалась по комнате и с несвойственной её нетерпеливостью посматривала на шкатулку, которая звенела непрерывно, раздражая слух слишком громким для небольшого помещения звуком. В волосах женщины, как это часто бывало в последнее время, вспыхивали разноцветные искры.

— Вы волнуетесь, миледи. Не скажете с чем это связано? — Мне приходилось часто одергивать себя, чтобы не обратиться к ней по имени — вокруг слишком много посторонних. Пусть они и люди герцога, но это не значит, что им стоит доверять.

— Немного позже. Давайте для начала проверим, кто нам написал. Возможно, моя интуиция успокоится, как только вы откроете шкатулку. Так уже случалось, — уверенности в её ответе не было, но пришлось принять его.

Я достал из шкатулки сразу несколько писем, быстро пробежал глазами по строчкам. Два отложил в сторону, они были адресованы магам из сопровождения. Скорее всего очередные указания от герцога, почерк его секретаря я помнил.

— Следы маркиза Блисс ведут в мире Ланьяра. Точно пока не известно, но есть предположение — в государство магов. Корд пишет, что для дальнейшего поиска необходимо ваше присутствие.

— Что значит присутствие? Вы говорили, что нужны только моя кровь и слепки с ауры.

— Объяснения вы сможете получить уже через несколько дней. Отряд возвращается в Империю.

— Что пишут герцог и Несси?

— Его светлость герцог Виндау направляется сюда сам, с ним едут баронет Палмир и Несси.

— Никаких подробностей и объяснений в письме конечно же нет, — я различил в голосе Линн разочарование. Волосы, заплетенные в замысловатую косу, вспыхнули всеми оттенками. Несколько искр упали на плечи маркизы, ненадолго задержались на них и потухли.

— Вы тоже не торопитесь их давать, — Линн неожиданно смутилась и отвернулась от меня, а я решил уточнить. — Ваша интуиция успокоилась?

— Нет. Стало ещё тревожнее.

— Давайте попробуем разобраться вместе. Я — ваш телохранитель. Мы договаривались быть более откровенными друг с другом, а вы отказываетесь говорить со мной, — мне не хотелось давить на неё.

Но золотистые всполохи магии в глазах Линн, волны магии, которые выплеснулись из неё после моих слов, и предчувствия женщины вынуждали меня это делать.

Шкатулка снова звякнула, оповещая об ещё одном послании, а в комнату вошел Милконт — начальник охраны герцога. Увидев состояние женщины, он выругался на оркском сквозь зубы и прошипел:

— Куда вы смотрели, Клиффор и почему не сказали мне об этом раньше? — Я не понял, о чём он говорит, а молоденькая женщина ещё больше смутилась. — Миледи, ну вы то сами должны были понимать, чем вам грозит воздержание.

Линн спрятала пылающее лицо в ладонях, а я начал понимать, что… ничего не понимаю в происходящем.

— Миледи, присаживайтесь. Сейчас мы с вами попробуем снять напряжение.

— Звучит несколько двусмысленно. Вы не находите, лорд Милконт? — Мужчина задорно подмигнул Линн, вызвав во мне раздражение. Женщина всё же уселась на стул возле окна, а маг снял с пояса небольшую флягу и отстегнул немного кривоватый нож.

Он появился у мага только когда мы приехали сюда, как и у остальных магов из отряда. Пока мы были в дороге ни этих фляг, ни ритуальных ножей я не видел ни у одного из них.

— Миледи Виндау, неужели вы думаете, что ваш отец не предусмотрел такое развитие событий? — Маг сноровисто открутил крышку фляги. На меня он не смотрел, сосредоточившись полностью на Линн, так же сноровисто расстегнул и закатал рукав её платья, и сделал надрез на запястье. — Клиффор придержи руку миледи и проследи за её самочувствием, пока я буду проводить ритуал.

То, что происходило дальше на моих глазах, я видел всего лишь раз. Это было в мире Герода, когда одному из аристократов самому пришлось расплачиваться за переход через портал — запасы крови у нас закончились, а резервы оказались истощены предыдущим нападением.

Ритуалы отъема магии через кровь были известны только высшим вампирам Героды и нескольким доверенным лицам, охраняющим порталы между мирами. Никто из них не станет делиться своими секретами даже с соплеменниками, не говоря уже об чужаках.

Пока я строил догадки, откуда у Милконта такие знания, он закончил читать заклинание и собирал капли, которые очень медленно и выкатывались из раны (выглядело это именно так, как будто их вытягивали именно по одной) и сами скатывались в подставленную флягу.

Каждая капля была окружена золотистой пленкой, и эта пленка сдерживала магию невероятной силы, что находилась в каждой из этих капель. Я успел насчитать двадцать таких золотистых капель, когда маг залечил рану и встал с колен. Было видно, насколько тяжело дался ему этот ритуал и как сильно он вымотан.

Милконт не ушел из комнаты сразу, наверное, понял — объяснений не избежать, и решил дать их сейчас, не оттягивая момента. Он тяжело уселся на стул, стоящий рядом.

— Хочу предупредить, что ритуал — временная мера. И не смотрите на меня с таким подозрением, лорд Клиффор, я не враг нашей общей подопечной. Герцог Виндау взял с меня клятву на крови о неразглашении, а вот вы поступили необдуманно, когда скрывали состояние миледи от всех.

Я не стал говорить ему, что я не подозревал о том, что у Линн проблемы с магией. Списывал все странности на перепады настроения и иномирное происхождение.

Под моей опекой побывала всего две девушки из «списка императорских невест», Линн стала третьей. Одна из них — совсем ещё ребенок и только‑только начинала набирать силы, вторая — виконтесса Лариния Трейтор. У последней не наблюдалось недостатка в любовниках. Кстати, о них граф Трейтор меня предупреждал — не препятствовать, теперь я понимал почему.

Но это всё не объясняло, как маг смог узнать, что творилось с силой Линн, если она прятала волосы в дороге под капюшоном, а здесь, за редким исключением, находилась в комнате наверху и почти не общалась с отрядом. Маг понял меня без слов, и пояснил:

— Я был свидетелем смерти одной из женщин от переизбытка силы. Это было очень давно. Герцог Виндау искал способ обезопасить дочь и нашел временное решение. Мы все прошли обучение у вампиров. Вот это, — маг покачал в воздухе флягой, — оплата за наше обучение. — Он пристегнул флягу к поясу и продолжил говорить. — Пусть это только отсрочка, но хоть что‑то. Ритуал можно будет провести ещё раз или два и не раньше, чем через пару месяцев. Боюсь, что остальные маги не вытянут и половины той энергии, что я смог вытянуть из крови сегодня. Будем надеяться, что маркиза Блисс удастся найти и вернуть в Империю к тому времени, как ситуация станет критической.

— Его следы уже обнаружили.

— И они ведут на Ланьяру, — маг не спрашивал, как будто был уверен в своей правоте, забрал письма и направился к выходу.

— Мне придется отправиться туда самой, — заявление Линн заставило остановиться Милконта, а меня мысленно выругаться.

— Давайте хотя бы дождемся герцога и возвращения отряда. Мы не знаем подробностей, а без них строить паны преждевременно.

— Миледи, позвольте дать вам совет, — Милконт дождался неуверенного кивка от женщины. — Соглашайтесь на развод, это даст нам несколько месяцев, чтобы вывезти вас в один из миров. Да и проблемы с передачей магии у вас больше не возникнет, — Линн на слова мужчины только плотнее сжала губы и спрятала злость за опущенными веками. Я уже научился угадывать её настроение, но сейчас только моя наблюдательность помогла рассмотреть вспышку злости и упрямую решимость.

— Спасибо, лорд Милконт. Я подумаю над вашими словами.

Когда за магом закрылась дверь, женщина перестала себя сдерживать, вскочила со стула и заметалась по комнате. Она сквозь зубы произносила фразы, значение которых я не понимал. Скорее всего — ругалась на родном языке. Впервые за весь месяц Линн открыто показывала свои чувства, не скрывала их от меня, не стеснялась и бурно их проявляла. Не удивился бы, если бы стул полетел вслед магу, но как раз этого и не произошло — она быстро взяла себя в руки.

— Никто не даст мне времени на раздумья. Вернее, как раз это время мне дали, и оно на исходе, — Линн больше не шипела и не ругалась, только зло щурилась и терла лицо руками. Этот жест у неё появился совсем недавно, и явно был из той, прежней жизни — ни одна из аристократок не позволит себе такого даже наедине с собой. — Мне надо дать ответ Славлену перед приемом, и я сразу попаду в «список невест». И в его постель.

Ну что ж, вот и долгожданные объяснения. Только удовлетворения от того, что они наконец последуют, я не испытывал. Вернулось раздражение и злость, которые ушли во время проведения ритуала.

Я давно научился подавлять в себе любые эмоции, понимая, чем могут они для меня обернуться. А тут в который раз за короткий срок я не справлялся с ними. И на действие зелья или возникшей новой привязки списать не получалось — Несси не стала бы мне лгать.

Она что‑то говорила об естественных привязках. Верить в то, что я привязываюсь к подопечной не хотелось, но других объяснений у меня не было.

Линн мне действительно очень нравилась. О большем я запретил себе думать.

Глава 21

Хейллин маркиза Блисс

С приездом герцога и баронета дом стал похож на разворошенный муравейник. Обоих сопровождали маги, совсем небольшие отряды, но вместе их оказалось много для небольшого дома. И единственным местом, где я могла остаться наедине со своими мыслями была комната наверху, которую мне пришлось делить с приехавшей Несси.

За последние годы я научилась долгому ожиданию и терпению, позволяла профессионалам делать свою работу, не вмешивалась и не требовала отчетов постоянно. Хейллин же не доверяла никому и никогда, действовала сразу, не полагаясь на удачу, просчитывала варианты и меняла планы, перестраивая и перекраивая их на ходу. Справляться с противоречиями внутри с себя — это не то что можно делать, находясь постоянно на виду.

Месяц скитаний по Империи я воспринимала как подарок и была благодарна герцогу за тот маршрут, который он составил для меня. В него не внесли ни одного городка или поселения, в которых была хоть раз его дочь, а значит и воспоминаний о них у меня не было. Это давало небольшую передышку. Я могла не опасаться, что эти воспоминания повлияют на меня и составить собственное представление о мире, в котором оказалась.

Карнос же мне понравился. Безоговорочно и безусловно. Его законы, добровольное рабство и расизм не вызывали отторжения.

Да, расизм здесь тоже был. Именно здесь, далеко от столицы и больших городов, люди продолжали бояться и ненавидеть вампиров и оборотней, презирать полукровок и детей рожденных вне брака. До сих пор считали, что Красное полнолуние превращает вампиров и оборотней в безумных животных, жаждущих одного — крови и секса.

Оказалось, что прошедших пятнадцати лет после объединения мало для того, чтобы искоренить страх перед другими расами. И где‑то глубоко внутри свербело и царапало — никто и не стремился переубедить в обратном простых жителей, объяснить им то, как сильно они заблуждаются.

Несмотря на всё это я хотела бы остаться жить в этом мире. Если бы только не моё зависимое положение. Не во дворце Императора, не в огромном доме или в имении маркизов Блисс, не в столице, а в одном из таких городков: спокойном, зеленом и с доброжелательными жителями — магами и людьми. Доброжелательными к представителям своей расы.

Но, но, но… Я была заложницей своего нового тела и знаний Хейллин.

Не знаю, чего хотел добиться герцог Виндау составляя такой маршрут, одного он достиг точно — проблему с дорогами и дальними расстояниями в Империи я осознала. Огромный материк, и две трети его принадлежали Империи. Ещё два материка, на которых жили маги и люди.

Порталы — это то, что нужно этому миру и этой стране. И я готова была оправдать поступки Императора Славлена, если бы не одно «но». Он не собирался делать порталы общедоступными и делиться моими знаниями со всеми в ближайшие десятилетия. Умение строить порталы — это очередной способ давления — на соседей по материку, на соседей по Ожерелью Яниры, на своих собственных подданных, не согласных с политикой Славлена, на «проклятых» Янирой женщин.

Накапливающаяся во мне магия для меня стала проблемой номер один. И помощь Милконта оказалась очень кстати — сила бурлила во мне, рождая такое знакомое томление и желание, кожа стала очень чувствительной. Мои сны приобрели эротическую окраску, и я всё чаще посматривала на своего спутника с интересом. Умом понимало, что это неправильно — для полного счастья мне не хватало только переспать с собственным телохранителем. А там и до влюбленности не далеко, себя я могла в этом не обманывать.

В дороге Клиффор мне открылся с новой стороны. Пропал лощеный придворный, а вместо него появился серьезный, немногословный и вполне приятный мужчина, внимательный к деталям и обладающий потрясающей харизмой. Он перестал на меня давить и в те редкие дни, когда я решалась на разговор — не задавал неудобных вопросов. Часто я ловила на себе его изучающий взгляд. Иногда казалось, что в нем проскальзывал мужской интерес, иногда — простое любопытство. Такой Клиффор мне определенно нравился.

Вполне возможно, что всё это мне только казалось под действием так некстати проснувшейся чувственности или под напором распирающей меня силы. Силы, которая в любой момент могла выйти из-под контроля и убить меня.

Вот и сейчас, когда лорд Палмир и герцог приводили доводы «за» и «против» моего желания самой принять участие в поисках, он отмалчивался, не принимая участия в споре и рассматривал меня, изучал, оценивал всё, что я говорила.

— Вы не понимаете во что ввязываетесь, миледи, — баронет Палмир с надеждой посмотрел на герцога Виндау. Разговор длился уже несколько часов, переходя от составления планов до споров по поводу моего участия. — Ваше светлость, объясните своей дочери, чем грозит ей такое путешествие.

— Я не стану этого делать. Она замужняя самостоятельная женщина и в состоянии отвечать за свои решения, — я была искренне благодарна мужчине за поддержку. За последние дни я не раз и не два слушала уговоры от баронета не делать глупостей и довериться нанятым магам. — Она под охраной лорда Клиффора, а у него прекрасная репутация телохранителя‑опекуна и несколько десятков поездок по мирам за плечами. Вы ставите под сомнение его профессионализм или есть что‑то, о чем мы не знаем?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​Мне надели эти споры и попытки баронета повлиять на меня. Как бы это ни было, но уговаривал меня только он. Решение я уже приняла и менять его не собиралась, поэтому перевела тему на то, что волновало меня больше всего.

— Лучше подумайте, как мы пройдем через портал. Мне кажется, что покинуть Карнос так просто мне не дадут, — моя интуиция успокоилась после того, как я сказала, что готова покинуть Карнос и отправиться вместе с наёмниками. Я не задумывалась, как поступила бы на моем месте Хейллин, но влияние её личности я не чувствовала, а значит и беспокоится пока не стоило.

Это совсем не значило, что поводов для волнения не было. Наоборот, их должно было стать намного больше, но… интуиция замолчала и больше не проявляла себя.

— Я уже отправил запрос, — ответ Орга меня удивил. Вот только что взывал к моему благоразумию, и тут же говорит, что уже организовывает мой проход через порталы. — Ждем ответа от миледи Мален. Если она даст разрешение пройти через её личную арку, то мы сможем переместиться сразу на территорию Нейтральных земель в Ланьяре.

— А если нет?

— Значит будем искать другой способ увести тебя с Карноса, — ответ Бартрейна прозвучал уверенно и спокойно, как будто не видел проблемы с моим отъездом, больше похожем на побег. Наёмник был единственным, кто с самого начала не пытался внушить мне, что моё участие в поисках неприемлемо. В самом начале даже герцог отнесся к этому с большой долей скепсиса.

— Вы не ответили на вопрос, лорд Палмир. Почему вы так не хотите, чтобы я оказалась в Ланьяре, — любопытство вылезло наружу неожиданно, и я не успела остановить сорвавшийся с языка вопрос. Ответил мне не Орг, а Бартрейн:

— Потому что Лариния Трейтор должна была рассчитаться с Лессией Палмир вами, миледи. Нападение на вас было организовано с целью похищения и отправки в мир Ланьяра, — я не совсем поняла о чём говорит Бартрейн. Вернее, я прекрасно помнила то, как на меня напали, свое падение в реку с обрыва, и кто был виновен в этом.

…Меня настигают у самого края обрыва над рекой. Из-за пелены перед глазами я не вижу, кто он — мой загонщик, мой убийца.

Откидывается капюшон и открывается лицо. Понимание накрывает с головой — она всё‑таки решилась и отправила своих охранников убить меня.

​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌Бывшая подруга, а в настоящем — неудачливая соперница. Умная, расчётливая и… такая дура. Моя смерть ничего ей не даст. Ничего кроме осуществившейся мести.

Я делаю последний рывок и бросаюсь вниз сама, не дожидаясь последнего удара в спину. Разгоряченное тело падает плашмя в ледяную воду горной реки. Сердце заходится в бешеном ритме…

— Меня пытались убить, — и почти убили. Этого говорить я не стала, ведь именно на берегу реки Хейллин начала читать заклинание обмена. Уже в имении Несси довершила начатое хозяйкой.

— Вас пытались похитить. Убийство не входило в планы нанятых полукровок, а вот о планах самой Ларинии мы узнали только после допроса. Один из охранников должен был незаметно отравить вас сразу после переноса в мир Ланьяра.

То, что Ларинию Трейтор допрашивали, стало приятной неожиданностью. Всего лишь небольшим бонусом, но это знание ничего не объяснило мне. Я всё так же не понимала, в чем же состояла опасность для меня. Бартрейн, как будто прочитав мои мысли, продолжил говорить:

— Это значит только то, что, если вас опознают, то откроют охоту. Вы станете помехой, а не помощницей в поисках маркиза Блисс. Но и без вас найти его будет почти невозможно, — наёмник сделал акцент на слове почти, и уставился на меня, ожидая реакции. Сердце сжалось буквально на одно мгновение и вновь забилось ровно, будто бы ничего и не было. Всего мгновение, но мужчина всё заметил. — Поэтому, миледи, обдумайте еще раз — стоит ли искать вашего мужа? Может проще скрыться в одном из миров и расторгнуть брак с маркизом?

Мне было неприятно за свою невольную реакцию и пусть мимолетные — но всё же они были — слабость и малодушие. Неприятно было и разочаровываться в этом воине и мужчине. Мужчине, который начал мне нравиться. Мне казалось, что он должен был уже узнать меня лучше. А тут предлагает отступиться. Наверное, все мои эмоции он сумел прочесть в том взгляде, которым я его наградила: сожаление, разочарование и упрямая вера в правильность того, что я делаю. Потому что в ответном взгляде я увидела одобрение и поддержку, что совсем не соответствовало его словам. Всё же я совсем не понимаю ни его самого, ни его поступков.

Наши переглядывания происходили на виду у герцога и Орга, от этого стало неловко и неуютно. Возникло ощущение, что я обнажилась в присутствии совершенно посторонних людей. Чтобы сгладить неловкость и закрыть тему я ответила:

— Опознать меня смогут только те, кто знаком со мной лично. Насколько я помню, в Нейтральных землях блондины не редкость. Так что и опознать во мне мага с Карноса будет непросто, — такими знаниями с Хейллин поделилась Клод.

Она долгое время провела в мире Ланьяра и как раз на территории Нейтральных земель, о чём рассказывала много. А вот о своем путешествии по королевствам людей и магов рассказывала скупо и без подробностей. Хейллин всегда списывала это на вредность сестры, а мне казалось, что там с Клод происходило что‑то такое, о чем не стоит знать маленькой и неискушенной девочке, какой была тогда Хейллин.

​‌— Значит будем готовиться к походу.

— Да поможет нам всем Янира и Мракеш, — то с какой верой и надеждой проговорил эти слова герцог Виндау в очередной раз заставило задуматься о богах этого мира. Я пока не готова была принять факт их существования.

…Наемники начали прибывать только через несколько дней. Последними приехали Мессой и Лескот. Оказалось, что ждать Корда и Гроулена пока не стоит — им нечем было рассчитаться за переход. Опустошенные поисками резервы не успели восстановиться и их кровь не подошла для оплаты перехода.

Меня уже успели просветить о системе оплаты за переходы. Этот вопрос был одним из тех, которые обсуждался очень активно и волновал всех наёмников, ведь все расходы я брала на себя. Рассчитывались всегда за переход и при входе в портал, и на выходе из него — двойная оплата никого не смущала. Так было принято с самого первого дня и закреплено в договорах всех шести миров.

Воспользуйся мы порталом миледи Мален в Нейтральные земли и вопрос оплаты не стоял бы так остро — деньги или драгоценные камни приняли бы охотно обе стороны.

А вот в Героде плату взымали кровью донора‑мага.

У наёмников никогда не было проблем с оплатой — один маг рассчитывался за весь отряд (и тут тоже были ограничения — десять наемников для одного отряда и не больше), а потом донор нескольких дней восстанавливал резерв и оставался под защитой на территории портала. Как и почему в этот раз наёмникам пришлось платить каждому за себя — непонятно. Но планы приходилось корректировать на ходу. Без этих двух магов крови обойтись мы могли, просто заключив контракт с кем‑то другим из Гильдии. Потеряем немного времени и только. В правильности такого поступка меня пытались убедить уже все: и герцог Виндау, и баронет Палмир, и Клиффор.

Вот тут уже я была категорически против. Это были мои люди, они выполняли моё задание. Получалось, что я нарушу контракт, не обеспечив им то что обещала — все накладные расходы. Не ударило бы по мне рикошетом не исполнение контракта.

— Клод единственный, у кого получилось найти маркиза Блисс. Он сильнейший поисковик в Гильдии — вы сами об этом мне говорили. Поэтому я не стану нанимать кого‑то другого и полагаться на непроверенного мага, — не скажу, что это было сказано мной только для того, чтобы убедить остальных. Я и вправду так думала.

Ну да, циничная и практичная. Ничего другого я от себя и не ожидала. Откуда во мне появилась уверенность в своей правоте — не знаю.

— Ты всё правильно делаешь, Линн, — меня поддержала только Несси. Она старалась как можно меньше появляться среди наемников и магов из окружения герцога и баронета, поэтому узнавала все новости от меня. — Не позволяй кому‑то решать за себя.

Точно так всегда и поступала Хейллин — решала и действовала сама. Это было так похоже и одновременно не похоже на меня прежнюю, что становилось страшно.

Страшно потерять себя, страшно раствориться в чужой памяти и личности. Оставалось надеяться, что я просто вспомнила себя ту, которая еще умела не бояться.

Успокаивало только то, что Хейллин никогда не стала бы выручать нанятых ею магов.

​Глава 22

Хейллин маркиза Блисс​​‌

‌Герода встретила нас неласково: пронизывающий ветер сбивал с ног, тяжелые низкие тучи не пропускали свет Мракеша, погрузив окружающее в давящую темноту (на Карносе в это время вовсю светило солнце), осыпали крупными редкими каплями воды. Казалось — минута‑другая громыхнет гром, засверкают молнии, а тучи исторгнут из себя стену воды.

Света едва хватало, чтобы осмотреться вокруг и понять — арка перехода расположена на достаточно большой площадке, уходящей прямо в недра скалы, в широкий туннель. Именно из него и шел свет, разгоняющий темноту, превращая её в полумрак.

Подойти к краю и посмотреть, как высоко мы находимся, я побоялась. Здравый смысл задавил вспыхнувшее было любопытство и подсказал, что лучше не отходить от Клиффора ни на шаг.

Я ухватилась за протянутую мне руку мужчины и стояла так, пока наши спутники не закончили переход сами и не провели через портал всех лошадей. Когда арка помутнела и проход обратно был закрыт, из туннеля к нам навстречу вышли трое. Я впервые видела вампиров вживую, хотя во дворце Императора они появлялись часто. Особенно в последнее время.

В памяти Хейллин не нашлось ни одной, даже случайной встречи, с представителями этой расы неживых. Или может быть немертвых? Стоило только подумать в таком ключе, как захотелось передернуть плечами и спрятаться за широкими спинами наемников. Перед глазами всплывали кадры из фильмов, просмотренных на Земле.

Мне пришлось приложить усилие, чтобы остаться на месте и не поддаться панике, которая нахлынула на меня с приближением этих мужчин. Умом понимала, что они не представляли для меня никакой опасности, что рядом со мной есть те, кто могут защитить, но инстинкт самосохранения проснулся и заставлял поддаться этой панике: спрятаться, скрыться, сбежать.

Пугающее и незнакомое раньше мне чувство опасности исходило от приблизившихся к нам существ.

Наверное, я всё же сильно накрутила себя или стереотипы из прошлой жизни — неприветливая погода, скалы, темнота и мир вампиров — сыграли со мной злую шутку, раз я так остро реагировала на всё происходящее.

‍Небольшая заминка перед приветствием дала возможность мне поближе рассмотреть подошедших — они выглядели обычными людьми. Все трое одеты в ставшую уже привычной одежду (мужская мода не сильно отличалась в Карносе и Героде), никаких кровавых всполохов в глазах, удлиненных клыков или острых кончиков ушей я не увидела.

Может быть только более светлая кожа без намека на загар, немного тоньше и выше фигуры, чем у окружавших меня в последнее время мужчин. Всё что я смогла рассмотреть при таком освещении — темноглазые и темноволосые, не красавцы, но с приятными правильными чертами лица. И только.

Если бы я не знала о том, что они принадлежат к расе «кровопийц» — тут я мысленно поморщилась от навязанного памятью Хейллин определения, — то приняла бы их за обычных людей или магов.

Тем не менее, паника меня не отпускала. Возможно, поэтому я еще крепче ухватилась за локоть Бартрейна, а возможно и потому что меня рассматривали все трое подошедших. Их интерес мне был не понятен — я не первая, кто пришел через портал с Карноса. Но последнего они знать наверняка не могли — портал мог перенести нас из любого из пяти миров. Или четырех, но это не важно.

— Мастер Тайдеш Никер, приветствую вас, — Милтон вышел немного вперед, закрывая меня от изучающих взглядов вампиров. Наверняка он заметил и мой страх, и моё желание скрыть его от окружающих и, выйдя вперед, дал мне возможность взять себя в руки. — Позвольте представить вам леди Хейллин Виндау и её телохранителя‑опекуна лорда Клиффора.

Пока лорд Милтон представлял нас, включая весь отряд, я наконец смогла подавить навязанную панику и мысли. В последнее время мне все легче получалось разделять свое и навязанное, и в этот раз только страх и возбуждение от перехода не позволили это сделать сразу.

Кстати, спутников лорда Никера мне так и не представили, а факт того, что меня сопровождает опекун, у вампиров вызвал удивление. Неприятное удивление и раздражение.

Не знаю каким образом, но понимание этого пришло ко мне вместе с вернувшимся внезапно томлением, ожиданием чего‑то прекрасного и желанием. Эта жаркая волна накрыла меня с головой, заставила сжаться мышцам живота и судорожно сглатывать внезапно пересохшим горлом.

Всё закончилось так же быстро и внезапно, как и началось, оставив после себя налет горечи и разочарования от потери. И непонимания… Потери чего?

Я чувствовала, как загораются мои щеки от смущения под понимающим и предвкушающим взглядом незнакомого лорда. И чем дольше он на меня смотрел, тем больше я краснела… и злилась. Происходило что‑то пока непонятное мне.

Я совсем не разбиралась в местном этикете, правилах поведения в мире Герода и решила прояснить этот вопрос на будущее, как только останусь наедине с Бартрейном. Раньше у нас на не нашлось времени на детальный инструктаж, и я почти жалела, что поддалась настойчивости Несси, и провела ночь за сборами в дорогу и разговорами с ней. Сейчас мне казалось, что ничего важного или примечательного она мне так и не сказала.

— Зачем леди опекун? Все, проходящие через личную арку миледи, находятся под негласной защитой Мастера Коргана. Вы не доверяете слову Мастера? — Удивление Мастера Никера показалось мне искренним, но только до того, как Бартрейн не заговорил:

— Я заявляю протест. Ваш человек только что попытались воздействовать на леди расовым обаянием, тем самым опровергая ваши слова. Лорд Никер, вы нарушили пункт из закона о перемещении аристократов и их сопровождающих, — странно было слышать от Бартрейна слово «человек» по отношению к вампиру. — Мы вправе требовать компенсации.

— Предлагаю, метсер Клиффор, обсудить это в моём замке, — как бы вампир не скрывал торжества, но его заметила не только я. Но что стало его причиной?

— Мы не станем отступать от правил и остановимся на территории портальной площади, — Палмир включился в разговор, но ему не дал договорить Мастер Никер.

— Насколько я знаю, решать не вам, а леди Виндау, — и снова появилось тоскливое чувство потери чего‑то важного и вспыхнуло желание вернуть это.

Но теперь я уже знала, что на меня опять пытались воздействовать. Если воздействие Несси я приняла и даже оправдывала, то со стороны вампиров оно было неприемлемым — меня подталкивали к совершению необдуманных поступков.

Каких именно, зачем и почему именно меня? Ведь определить во мне одну из светловолосых «одаренных» из мира Карнос не представлялось возможным: плотный оркский хабжах, расшитый Несси орнаментом, скрывал мои волосы и большую часть лица и тела, а в темноте тяжело было определить цвет глаз.

Да и сама я старалась не смотреть вампирам в глаза. Когда все же решилась заговорить, опустила взгляд и смотрела себе под ноги, как это сделала бы на моём месте любая жительница мира Балия.

— Лорд Палмир — мой друг, а лорд Клиффор — опекун в этом путешествии, — я намеренно упомянула титул Бартрейна, поднимая его на ступеньку выше над остальными наёмниками. А баронета выдала за друга уже по настоятельной просьбе самого Орга, которую он озвучил прежде, чем шагнуть в портал. — Я полностью полагаюсь на их опыт и знания. Мы не станем нарушать правил и остановимся там, где положено.

Стоило мне только закончить фразу, сразу же все вокруг изменилось, как будто ждали только моей отмашки: стоявшие за нашими спинами наемники зашевелились, а вампиры молча развернулись и направились в туннель, показывая нам дорогу. Но скорее, контролируя, чтобы мы не свернули в один из боковых переходов или не отстали. Локоть Бартрейна я так и не отпустила, хотя уже не нуждалась в его поддержке — паника отступила под действием других чувств и эмоций.

По самому краю сознания скользнула легкая тень досады от всех троих сопровождающих, а я задумалась над своей устойчивостью к воздействию магии и умению улавливать их эмоции. Всего лишь отголоски, но и их было достаточно.

То, что я не надевала никаких украшений, полностью исключало наличие на мне артефакта. А вот одежда, заказанная специально для этой поездки и расшитое растительными узорами белье, могли служить мне скрытой защитой. Ничем другим объяснить произошедшее не получалось.

Я с самого начала подозревала, что Несси не совсем обычная женщина, и встреча с вампирами и их магией доказывали — в выводах я не ошибалась. Как не ошибалась и в том, что Бартрейн и Несси были знакомы ещё до того, как встретились в имении. Лукавый взгляд Несси в сторону мужчины при отъезде из столицы, интерес со стороны Барта к ней при встрече через месяц, и задаваемые ими мне вопросы — всё это наводило на определенные мысли..

Ночь перед отъездом, проведенная в обществе Несси, перестала казаться потраченной зря. Наверное, стоило бы расспросить о ней Бартрейна, наверняка он смог бы многое мне рассказать о способностях рабыни но внутри, как и раньше, что‑то противилось этому.

Память подкинула увиденную в комнате рабыни картину: голые широкие плечи Барта, совсем не узкая, но не заплывшая талия, тонкие струйки пота, стекающие по виску и между лопаток, и мощные сильные движения бедер между белыми раскинутыми ногами Несси. И в ответ на эту картинку внутри вновь зашевелилось раздражение, мне неприятно было вспоминать этот момент.

Я уже не обманывала себя — я ревновала Барта к собственной рабыне. Ревновала все время, с самого первого дня. Негодовала и злилась и на Несси, и на него. И из‑за этого избегала общения с ними обоими.

Я ревновала его и не понимала собственных чувств. Гнала мысли, возникшие и неуместные прямо здесь и сейчас, пыталась сосредоточиться на окружающем меня антураже. Мы шли не слишком быстро, и никто не пытался со мной заговорить.

Шли мы достаточно долго. У одного из боковых ответвлений Милтон остановился и попросил подождать. Он вернулся быстро, но выглядел уставшим, опустошенным, с тенями под глазами и каким‑то разом постаревшим. Я догадалась — он рассчитался за переход. И судя по кивку в ответ на вопросительный взгляд Бартрейна — в этот раз никаких накладок не произошло, препон не возникло, и мы можем спокойно следовать дальше.

Туннель плавно забирал влево и вниз, и вывел нас к самому подножию скалы. Я успела устать от монотонной серости стен и холода, исходящего от них и пробиравшего до самого нутра несмотря на все слои одежды, от яркого, но искусственного освещения, от напряженного молчания спутников и маячащих впереди спин вампиров.

От них время от времени ко мне протягивались невидимы щупальца чужеродной магии. С каждым разом я могла определить такие моменты отчетливее, а воздействие соскальзывало с меня быстрее, чем я успевала прочувствовать на себе очередную волну желания и тоски.

Бартрейн, который так и не позволил мне отстраниться и сам поддерживал меня под локоть, становился угрюмее и злее после каждого воздействия на меня.

Как он его определял или улавливал? И всех ли подопечных чувствовал так же как меня? И что это — личная особенность или обычная ментальная магия?

— Всё в порядке, леди? — Меня посвятили не во все детали «операции», но я не была против — зачем мешать профессионалам делать их работу?

Одной из таких деталей было представить меня старым девичьим именем, никак не связанным с именем известного мага и моего мужа. Ещё одна попытка сбить со следа преследователей и ищеек Императора и возможно магов с Ланьяры. Мне уже объяснили, как сильно я изменилась не только внешне: изменился запах, аура, резерв, полярность магии и состав крови. Теперь найти меня не сможет никто из тех, кто знал Хейллин прежде. Но не те, кто встречался со мной.

— Ты же знаешь, что нет, — немного помедлила, но всё же ответила правдиво. Мне не было нужно смотреть ему в лицо, чтобы понять — он и вправду чувствует меня. Барт всего на мгновение сжал мой локоть, но и этого было достаточно — его не обрадовала моя наблюдательность и догадливость.

Весь оставшийся путь мы молчали, я только иногда ловила на себе нечитаемые взгляды Бартрейна. Как и предполагала, из туннеля мы вышли у самого подножия и, судя по погоде, с другой стороны горной гряды или массива. Много солнца и теплый легкий ветерок, зеленое море под ногами и спокойные кроны деревьев — так и не скажешь, что где‑то совсем рядом разгулялась непогода и вот‑вот хлынет дождь.

— Мы проведем вас на портальную площадь и подождем, пока леди устроится и сможет уделить нам время, — один из вампиров остановился и дождался, когда мы поравняемся с ним, но обращался не ко мне — а Бартрейну.

Я уже знала, что теперь моя безопасность зависит не только от его знания мира Герода, законов, правил поведения, но и от того, как точно я буду следовать советам Бартрейна, его приказам. Сейчас мне нужно молчать и прислушиваться: не только к его словам, но и к собственной интуиции.

— Всё зависит только от пожеланий леди Виндау. Ожидание может затянуться. Двое из людей леди ожидают нас здесь. Пока леди не поговорит с ними, встреча с вами не состоится. А вот счет, который она захочет вам предъявить может возрасти, — вампир напрягся и сразу подобрался, готовясь что‑то возразить. Но бросив взгляд вперед на лорда Никера, только согласно кивнул. — Я надеюсь, что не придется увеличивать этот счет, — я впервые слышала такой холод и открытую угрозу от наёмника.

Противный озноб прошелся по телу, и я только порадовалась, что угроза относилась не ко мне — настолько сильным и мощным был посыл. Его рука накрыла мою ладонь, всё так же лежащую на его локте, ее мягкие поглаживания совсем не вязались с тоном, но подействовали на меня успокаивающе.

Не широкая тропа позволяла идти вдвоем, она вилась среди деревьев, изгибалась так, что, оглянувшись, я не видела всего отряда. Казалось, что и протоптана она была именно так — не видеть всю картину в целом. Но и эта тропа, как туннель, забирала вниз, закручиваясь то влево, то вправо.

Наконец, за очередным поворотом перед нашим взглядом предстала огромная площадь: до нее нужно было пройти еще немного, и снова спускаясь вниз. Свободное от деревьев пространство позволяло рассмотреть четыре каменные арки, расположенные полукругом на самом краю, и несколько улочек расходящихся веером от этой площади. Двух и трехэтажные дома, много зелени и деревьев вокруг них, суетящиеся мужчины и женщины — вполне себе мирная картина.

Такой сильный контраст между тем, что я наблюдала сейчас, и тем, как нас встретила Герода, выбивал из колеи. Так же, как и разница в подходе к организации переходов в Карносе и в Героде.

Между портальными арками в Империи пролегли огромные расстояния — дни и даже недели пути, чтобы добраться до любой из них. Здесь они собраны были в одном месте, и, казалось, жители этого мира не боялись ни нападений прошедших через них отрядов, ни внезапных появлений представителей других рас.

Расстояния в горах обманчивы, и наверняка предстоит еще очень долгий спуск к этой площади.

Глава 23

Хейллин маркиза Блисс

Мы спустились на несколько этажей вниз. Скорее всего это были уже замковые подвалы: серые каменные стены источали сырость и холод, магическое освещение было тусклым и создавало загадочную атмосферу, а сами ступени стали значительно выше. Приноравливаясь под них мне пришлось сильнее ухватиться за перила и нащупывать каждую прежде, чем ставить на нее ногу.

Все это изрядно замедляло нас, но спуск наконец закончился, и мы свернули в один из боковых проходов от лестницы — вниз шли еще ступеньки. Хорошо, что ещё ниже спускаться не пришлось — мне казалось, что дальше находится то, что моя неподготовленная человеческая психика просто не выдержит. Палмир и Клиффор предупреждали меня об этом, я только порадовалась, что оба идут следом.

Лорд Никер распахнул первую дверь в коротком темном коридоре, и мы очутились в небольшой комнатке из которой вели еще две. Одна была приоткрыта и оттуда доносились характерные звуки. Меня это не смутило и не остановило: Бартрейн успел рассказать, что многие слабые вампиры питаются и вытягивают магические силы во время секса. Когда маг расслаблен, он не может контролировать себя, сила требует выхода и остановить её отток почти невозможно.

Я распахнула дверь, и картина, открывшаяся мне, заставила задохнуться от возмущения: руки мужчины, прикованные к столбикам кровати, были стерты до крови, на его бедрах танцевала полуобнаженная вампирша, а вторая в это время слизывала кровь из прокушенной вены на согнутой в колене ноге. Тем временем, из горла мужчины вырвался полустон‑полурык.

На стон наслаждения издаваемые Кордом звуки были похожи мало, скорее на звук злости, отчаянья или боли. Я видела, как сжались в кулаки его прикованных руки и как напряглись вены на шее от напряжения.

Ни одна из женщин не обратила внимания ни на протест наёмника, ни на нас, продолжая кровавую вакханалию. Казалось, что стон мужчины лишь подстегнул их обеих: белые бедра блондинки задвигались быстрее и яростнее, шлепки влажного тела стали громче, а брюнетка поспешно стягивала с себя белье.

— И как это понимать, лорд Никер? — Всю свою злость и возмущение от происходящего я вложила в одну эту фразу.

Еще час назад вампир утверждал, что заключенному ничего не грозит, кроме того, что положено по закону: один забор крови в несколько дней одним вампиром из высших. Ни обескровливать, ни выпивать полностью магически его не собирались. Здесь же две вампирши одновременно питались напрямую от мага, явно нацелившись высосать его досуха.

Меня так настойчиво уговаривали не травмировать свою нежную психику видом серых подвалов, что я здраво решила проверить всё сама. Теперь уже не сомневалась ни в том, что лорд знал о нарушениях, лгал мне в лицо о том, что пленника будут щадить. Сомневаюсь, что увиденное стало и для него неожиданностью.

Из горла вампира вырвался свист, больно ударив по ушам. Вампирш как ветром отнесло от кровати и распластало по полу. Я прочитала во взглядах, что они бросали на вампира, непонимание и укор — их оторвали и прервали на самом пике.

В меня же метали совсем другие взгляды — презрение и ненависть. Ну конечно, ведь это я оказалась здесь лишней, а за день до этого отказалась отдать им своих людей.

Меня поразил взгляд, которым наградил маг вампирш: ненависть и желание убивать.

На меня он старался не смотреть.

Дальше все события начали развиваться настолько стремительно, что, наблюдая за ними, мне казалось — я просматриваю кинопленку на ускоренной скорости. Очень ускоренной.

Сама не заметила, как оказалась за широкой спиной Бартрейна. Он меня отгородил меня от всего и ото всех собой. Но ничто не могло помешать мне выглянуть из‑за спины мужчины, мне было и страшно, и любопытно.

Наверное, зря я так поступила — мне еще долго потом снились кошмары. Но увидеть все это мне хотелось своими глазами, чтобы не сомневаться ни сейчас, ни потом — я поступила хоть опрометчиво, но совершенно правильно. Я не поступилась собой, не поддалась собственному страху и вызволила из беды человека, который работал на меня. И пострадал по сути тоже из‑за заключенного со мною контракта.

Звякали снимаемые Палмиром с рук мага кандалы: необычные, с рунным узором по окружности и сильно испачканные в крови Корда.

В этот момент нападения на баронета никто из нас не ожидал. Оно было стремительным, невероятно быстрым для моего восприятия, и я могла различить лишь смазанные тени женщин, набросившихся на обоих магов. Но таким же стремительным был и бросок лорда Милтон. Все что я рассмотрела — это ошметки тел, разлетающиеся во все стороны, и бьющие струи крови.

Её солоноватый приторный запах просачивался через плотное полотно хабжаха, забивал ноздри и не давал вдохнуть полной грудью. От вида комнаты мутило и подташнивало, и я крепко обхватила Бартрейна за талию, уткнулась лицом в его спину, и старалась разогнать серую муть, которая заволакивала сознание.

Я прекрасно понимала, что мешаю ему, что сковываю его движения, и в случае повторного нападения мы рискуем погибнуть из‑за моей слабости, но…

Ничего с собой поделать не могла. Мне просто необходимо было спрятаться сейчас за чьей‑то сильной и широкой спиной, побыть немного слабой женщиной, и обдумать тот кошмар, в который я ввязалась.

Нет, в который меня швырнули, как щенка — выплыва сам как знаешь.

Если раньше думала, что пусть не увеселительная, но не такая уж и опасная поездка предстоит, то теперь — насколько тяжело мне будет выжить.

А ведь этот мир мне начинал уже нравиться. Но нет, я никогда и ни за что не соглашусь жить в мире Герода.

Еда и источник силы — вот участь магов и людей в этом красивом и ужасном мире.

— Леди, пойдемте, все закончилось. Мы успели, — Бартрейн, мягко отнял от себя мои руки, развернул к себе лицом, закрывая собой комнату, не позволяя мне вновь окунуться в пережитый кошмар. Неловко обнял за плечи и проговорил в макушку: — И… спасибо, Хейллин.

Поднималась наверх я значительно медленнее, чем обескровленный и обессиленный Корд. Казалось, что подвалы этого замка не хотят меня отпускать, впиваются в меня холодом стен. Вытягивают энергию, довольно урча и торопясь ухватить как можно больше.

В какой‑то момент я оказалась не способна сделать ни шагу вверх по ступенькам. Начала оседать, но меня подхватили крепкие руки наемника. И весь путь до выхода из замка я провела на руках Бартрейна.

Я никогда в жизни еще так не радовалась солнечному свету. И впервые после месяцев безуспешных попыток почувствовать нити магии они сами потянулись ко мне, напитали собой жалкие обрывки внутри и, пусть пока очень тонкие и короткие, но живые и наполненные цветами переплелись между собой.

Встать на ноги Бартрейн мне не позволил, как и ехать самой на лошади: усадил перед собой и передал в руки магов только, когда мы подъехали к таверне, в которой остановились четыре дня назад.

С этой таверны все и началось.

Глава 24

Бартрейн Клиффор

Новости, нас ждали далеко не радостные. Пока мы добирались до Героды — всего‑то сутки прошли от момента получения сообщения и до нашего перехода в мир вампиров — Корда успели арестовать. Смехотворное обвинение в нападении на одну из молодых вампирш, грозило совсем нешуточным наказанием.

Обвинить члена Гильдии в нападении, который находится на контракте — это уму не постижимо! Тем более одного из известнейших поисковиков во всех мирах, одного из элиты Гильдии Наемников, что приравнивалось к высшей знати, во время проведения встречи представителей шести миров — это развязать политический скандал межмирового масштаба.

Не стоило сомневаться, что и задержание их обоих здесь вело именно к этому обвинению. Не знаю, кто и не знаю зачем это делал, но выручить Корда будет довольно непросто. Хорошо, что Орг отправился с нами и его связи достаточно обширны, чтобы организовать необходимые встречи в короткие сроки. А дальше…

Дальше полагаться только на удачу: заявление протеста от Гильдии, бумажная волокита и обязательное присутствие представителя от Гильдии родного мира. За это время вампиры изрядно его потреплют. На полное опустошение резерва и убийство не пойдут, но искалечить и вывести из строя надолго могут.

Есть только один нюанс во всем этом, и, наверное, единственное быстрое решение: наниматель может сам заявить протест в присутствии членов гильдии — одного из элиты — и забрать своего человека, заплатив за него штраф или начав разбирательство сразу.

Но привлекать внимание к Линн и подвергать её такой опасности не хотелось.

Да и какое ей дело до нас?

Любая аристократка на ее месте поступила бы так же — раз виноват, значит должен ответить по закону. Мы просто наёмники и привыкли рисковать собой и умирать за нанимателей. Это наш долг и наше решение.

В очередной раз ошибся, хотя и объяснение своему поступку. Она не постеснялась в словах, когда выговаривала Гроулену.

— Гроулен, в чем обвиняют Корда? — Нас нелегко смутить, но наёмник запнулся, подбирая слова. Рассказывать в присутствии леди о своих похождениях было неприлично и непривычно, а тут приказ и не выполнить его невозможно.

Оказалось, что они оба действительно были с почти пустыми резервами, но это совсем не объясняло того, что оплачивать проход через портал пришлось каждому, а не за отряд. Но только не в этот раз.

Это была явно собственная инициатива Мастера Никера — лорд Корган всегда был гарантом соблюдения законов и соглашений, принятых между мирами и не допустил бы такого явного пренебрежения договоренностями. Хотя и желание Никера воспользоваться отсутствием главы рода и подняться на ступеньку выше в иерархии я тоже не мог исключить.

Для восстановления резервов Клоду и Гроулену потребовалось бы всего несколько дней, все настойки у них были при себе. Но… они оба попали на глаза молодым вампиршам — не местным, не опытным или наоборот, кем‑то очень хорошо проинструктированным. Оба бывалые воины и опытные маги, но перед направленным воздействием оказались беспомощными и оказались в объятьях не тех женщин.

— Бартрейн, ты же знаешь, как плохо контролируют свое обаяние молодые вампиры. От них невозможно прикрыться ни щитами, ни амулетами — все сносит напрочь и устоять практически невозможно. Особенно, когда и сам не прочь покувыркаться, — Гроулен забылся и перестал следить за своей речью. Я попытался было остановить его, но наткнулся на внимательный взгляд миледи и не стал прерывать рассказ товарища. — А тут две и одновременно. Теперь я уже понимаю, что это была провокация, но тогда мозги снесло напрочь. Осталось одно желание — задрать юбку и поиметь прямо там, на столе в общем зале. Как дошли до комнат не помню. Очнулся, когда одна из них начала визжать, правда на ультразвук не переходила. Ворвались в комнату быстро, как будто караулили под дверью. Корда скрутили сразу — он сумел освободиться от воздействия раньше и не дал себя кусать, а вот из меня уже начала тянуть силу. Дальше — предъявили обвинение и перевели до разбирательств в замок лорда Никера. Я тут поспрашивал — вампирши появились пару недель назад, обе молодые представительницы какой‑то совсем захудалой ветви аристократии и обе в возрасте, когда должны уметь сдерживать себя. До нашего приезд ни в чем замечены не были. Все свободные гильдийцы остались здесь и готовы работать без контрактов — они и помогли собрать сведения о женщинах.

Значит все же провокация, и ждали именно наш отряд. Но ведь никому не было известно через какой из миров будут возвращаться наемники. Только если кто‑то из Гильдии сознательно пошел на предательство.

— Что еще можешь добавить?

— Корда в живых не оставят, — с этим я был не согласен. Но и исключить такое развитие событий полностью не мог.

Захотелось выругаться вслух, но сделал это мысленно — в отличие от Гроулена я не забывал о присутствии миледи. Мы ничем не могли помочь Корду. Сообщение в Гильдию Гроулен отправил, и я надеялся, что те не опоздают.

— Мне абсолютно всё равно где, с кем и как вы проводите свое свободное время. Но если в следующий раз вы не сможете удержать себя или из — за не вовремя вставшего члена не в состоянии будете выполнять мои приказы, то сама лично укорочу ваше желание. И это не шутка, — хабжах она все еще не сняла и волос не было видно. Готов спорить на что угодно — по ним опять прошла волна всех оттенков и сыпало искрами. Только по золотистым всполохам в синих глазах, которыми она обводила всех нас, можно было судить о её гневе и о том, что переход плохо сказался на магии в крови Линн. Сила опять начинала бурлить в ней и грозила неконтролируемо вырваться наружу. — И это относится ко всем вам, метсеры, — никто из нас не мог поверить, что молоденькая девушка способна не стушеваться от откровений Гроулена, не смутится и не станет подбирать слова, отчитывая нас. — Мне нужны знания и умения метсера Корда. Вы приложите все усилия, чтобы обеспечить его дальнейшее участие в путешествии. Хоть выкрадите из-под стражи или где он там находится, но он должен продолжить путь с нами. Это приказ и обсуждению не подлежит.

Обескураженным ее словами оказался не только я — все мы немного растерялись от такого напора и приказа. Смысл слов доходил до нас медленно, и лишь лорд Милкот прятал улыбку, прикрыв рот сжатой в кулак рукой.

— Какое наказание ему грозит за нападение на аристократку?

— В зависимости от того, что решит глава пострадавшего рода. Он в праве требовать платы кровью за нанесенный вред. Но подтвердить претензии и вынести окончательный вердикт может только лорд Корган.

— Или тот, кто его замещает.

— Значит приговор уже вынесен и утвержден, — я в этом был абсолютно уверен. Стала понятной реакции его людей на мои слова об увеличении счета от леди Виндау.

— Что мы можем предпринять?

Она совсем ничего не знала о местных законах и в этом виноват был только я. Мне стоило позаботиться еще во время путешествия по Империи о том, чтобы подготовить Линн к тому, то ожидает её в каждом из миров. Было и время, и возможности, но я этого не сделал.

Мое отстраненное поведение, желание не поддаваться очарованию молодой девушки сыграло свою роль — Линн не была готова к путешествию. Мне казалось, что я могу перебороть зарождающуюся симпатию и не позволял себе испытывать к ней ничего. «Естественной привязки» хотелось избежать любой ценой, а с Линн она возникла бы наверняка.

Использовать последнюю ночь для заполнения пробелов в знаниях тоже не мог, гораздо важнее было её общение с Несси. Одна из седельных сумок была заполнена теми тетрадями Линн, которые она забирала из тайников, набором различных настоек и зелий, смесей трав, инструкциями к п применению и расшитой особыми узорами одеждой. К сожалению, мы не могли взять Несси с собой — ей до сих пор было опасно покидать Карнос. Она осталась в поместье миледи Мален до возвращения Линн, встретила там давних знакомых.

Её знания и возможности нам пригодились бы в Героде — орки единственные, кто мог противостоять вампирам. Как? Почему? Не знает никто. Но такова особенность этой расы. Если прибавить к этому ее возможности сильной ведьмы, то она была бы просто незаменима в путешествии, но заставлять или уговаривать ее я не имел никакого права.

Отвечать на вопрос Линн самому не пришлось — Орг сам объяснил все нюансы местных законов, и она…

Она согласилась с ним полностью. Не испугалась и не отступилась. Признала, что это разумно — посетить замок лорда Никера и потребовать полного отчета от него.

Я же молчал и завидовал маркизу Блисс. Ему повезло настолько, насколько вообще могло повезти на его месте: похитили, оставили без помощи, отдали на откуп политическим интересам. Женщина, которая должна была бороться за него, сбежала, но на ее место пришла другая — сильная, принципиальная и готовая на все, лишь бы его вернуть. Не любит и даже не знакома с ним, но знает, что такое честь и верность. Не верность мужчине — верность себе и своим принципам.

Чем бы она ни обосновывала вслух свое желание вытащить из передряги Корда, я понимал — это объяснение только для нас. Для нее было привычным отстаивать тех, кого посчитала своим, а весь наш отряд она по какой‑то непонятной логике уже считала своим. Чувствовал это.

Внутри разливалась теплом благодарность к иномирянке за помощь, и легкая горечь поражения — я не смогу устоять перед ней и рано или поздно «естественная привязка» образуется, окрепнет за время пути и разорвать ее будет невозможно.

Как невозможно надеяться на ответ с её стороны — честь и верность. Такие, как она знают, что такое честь. Не предают и не ударят в спину.

Откуда такая уверенность в собственных выводах? Та самая зарождающаяся привязка и ее последствия: я не могу читать ее мысли, но весь спектр её эмоции я ощущаю так же ясно, как и свой собственный. И она догадалась об этом сама.

Сожаление о том, что она из «списка», и мне никогда не приблизиться к ней настолько, чтобы иметь право на нее претендовать. Даже в случае развода с маркизом Блисс.

Мне необходимо было думать о том, как вызволить Корда, о том, что в первую следует знать Линн при следующей встрече с вампирами, а я искал способы отговорить её от поисков мужа. Убедить её в необходимости побега в мир Таррако.

И понимал, что она не согласится.

…Три дня на переговоры с лордом Никером, активную переписку Орга со всеми, кто имел хоть какое‑то влияние в Героде, удовлетворение претензий леди Виндау к вампирам и планирование беседы с вампиром.

Линн за эти дни играючи отбила несколько попыток перекупить контракты на магов из отряда двумя молодыми вампиршами. Как оказалось, именно они и спровоцировали Корда и Гроулена. Внимательно слушала всё, что я пытался ей рассказать, и общалась с местным населением. Ей тут нравилось, и этого она ни от кого не скрывала.

Поездка в замок лорда Никера — он был в нескольких часах пути от портальной площади — удалась. Линн держалась так, что любая аристократка ей могла позавидовать: твердо и уверенно отстаивала свое право на посещение своего наемника, флиртовала где это было уместно и отбивала попытки Никера соблазнить её. Мы с Палмиром не вмешивались, но и не выпускали ее из виду ни на минуту — я боялся, что защита Несси может дать сбой и Линн поддастся чарам Мастера.

И ревновал.

Ревновал её к лорду Никеру, ревновал к Оргу, ревновал ко всем, кому она улыбалась в замке вампира. Понимал насколько сильно я попал и ничего не пытался с этим делать.

Просто не хотел.

Она великолепно держалась пока спускались в подземелья и стены замка пробовали ее силу на вкус. Ни один маг добровольно не станет приближаться к артефактам, которые были вмурованы в фундамент этого замка: древние и напитанные кровью и силой тысяч магов, они имели свою волю и желания.

Стоило им распробовать силу и войти во вкус, и они уже не выпускали свою жертву — высасывали ее досуха за считанные минуты.

Нападение вампирш на Орга выбило Линн из колеи, заставило испытывать сильные эмоции и открыло её для артефактов. Я поздно почувствовал это и не моя в этом вина — опыта распознать воздействие артефактов у меня не было, но оправдывать себя я даже не пытался — обязан был все предусмотреть.

Весь путь вверх по лестнице из подвалов замка я держал Линн на руках, прикрывал её собой и пытался укутать своей силой, отгородить собой от воздействия артефактов, перетянуть их интерес на себя. Получалось откровенно плохо, но я делал все что было в моих силах.

Не выпустил ее до выхода из замка и не позволил ей ехать самой — не хотел выпускать из рук.

Эгоистичное и неправильное со всех сторон желание — не отпускать её — не пытался даже анализировать, страх испытанный за неё внизу еще не прошел, и я не отказал себе в том, чтобы продлить немного близость. Пусть и такую невинную.

Когда мы вернулись в таверну, пришлось передать её на руки подоспевшему Хорикейну. Мне легко было признаться самому себе, что делал я это с большой неохотой.

— Что с леди? Как все прошло?

— Артефакты отъема силы в фундаменте, — Хорикейн тихо выругался и забрал Линн у меня. — Корда забрали, но надо действовать быстро пока не опомнились. К переходу готовы?

— Все собраны. Переход отряда в Ланьяру уже оплачен.

— Уходим, — арка перехода ведет в Ничейные земли в мире Ланьяра. Государство наемников нас не выдаст при любом исходе разбирательств.

Но что — то мне подсказывало, что их и не будет — может разразиться дипломатический скандал.

А вот дорога в Героду для Линн теперь навсегда закрыта — силу её крови скрыть нам не удалось. Вампиры пойдут на все, чтобы получить её — не остановят ни законы, ни правила, ни вмешательство Правителей.

Она лакомый кусочек для любого из них.

Глава 25

Хейллин маркиза Блисс

Очередной переход между мирами я проделала на руках у Бартрейна. Неловкость и смущение, которые я испытывала при этом, перемежались с радостью и эйфорией от того, что магия во мне может возродиться.

Мне так хотелось почувствовать все те эмоции и чувства Хейллин, что хранили её память и тело. Казалось, что я скучала по этим чувствам, хотя этого и не могло быть.

Личность Хейллин тенью следовала за мной, выжидала момента и пыталась опять взять верх надо мной, подмять и стать главной в нашем дуэте. Это уже не душа, а лишь её фантомная тень, но все равно было тяжело сопротивляться ей. Особенно сейчас.

Желание вернуть себе магию было не моим, но таким соблазнительным. Таким сильным и таким поглощающим, что бороться с ним у меня просто не хватало сил.

Мир Ланьяра принял нас совсем не так, как Герода: не пугал грозовыми тучами, не грозил поглотить или уничтожить. Ланьяра соблазняла: море зелени и солнечного света вокруг, невероятной красоты небо и атмосфера спокойного блаженства. Она манила немыслимой силы магическими потоками, предлагала взять её себе, обещала могущество и власть над этой силой.

Впитать эту силу мне не позволил Барт: возвел вокруг меня щиты и обволакивал своей аурой, не отпускал и не давал сделать ни единого шага самостоятельно. Я попыталась воспротивиться этому, но услышала шепот над собой:

— Миледи, не мешайте мне делать свою работу, — я не поняла, о чем он говорит, и выразила свое недоумение взглядом. Я опасалась, что голос выдаст мои чувства ещё больше. Хотя куда уж больше? Он и так читает меня, как открытую книгу. Надеялась, что в той мешанине эмоций, моя симпатия к нему затерялась и он ее просто не заметит. Но симпатия, это слабое слово, я влюблялась в него. — Я опекун‑телохранитель, это моя специализация в Гильдии и именно для этого меня обычно нанимают. То, что я еще и командир отряда — приятное дополнение, не больше.

Мне хотелось расспросить его подробнее, но еще не все наемники перешили в Ланьяру. Вокруг суетились местные жители, встречая перешедших через арку портала, многие приветствовали моих людей по именам и улыбались.

К нам с Бартрейном не приближались и меня открыто рассматривали со стороны и сыпали шутками, совсем не стесняясь меня. Скорее наоборот, пытаясь задеть и, наверное, даже унизить.

— Хорикейн, здравствуй бродяга. Еще одна аристократочка решила полюбоваться на полукровок и поискать острых ощущений в постели с оборотнями?

— Ольвейг, вы разве не объяснили дамочке, что с Бартом такие уловки не проходят?

— Бедный Барт. Ему опять досталось самое трудное — вытаскивать очередную леди из‑под оборотней, — слово леди незнакомец произнес с брезгливостью. — Мессой, подотри слюни. Ничего, Барт запросто может сбежать от леди на часик к Маришше. Она как раз вернулась в поселок. Не теряйся и не упусти момент, пока Барт будет занят Маришшей и леди не распробовала одного из нас. Распробует, и тебе нечего не достанется.

Гогот мужчин из толпы, хохотки женщин, скаберзные подробности, как все будет происходить — все это шло фоном к звукам магии, которая пыталась влиться в меня.

Меня не задевали ни эти шуточки за гранью приличий от незнакомцев, ни молчание со стороны своих наемников — мнение окружающих давно не имело для меня никакого значения. Есть я, есть мои близкие, а все остальные — это как шелест листьев или шорох травы, они просто есть, они неизбежны.

Попыталась выкрутиться из рук Бартрейна, и встать на ноги, но не из‑за того, что мне было дело до того, как меня воспринимают незнакомцы. Мне просто хотелось почувствовать силу Ланьяры, впитать ее в себя, а Бартрейн этого не позволял. И это тоже не осталось незамеченным окружающими.

Вокруг нас собралась уже достаточно большая толпа из мужчин и женщин. Кто‑то просто улыбался (таких было немного), наблюдая за нашей парой, кто‑то — в основном это были женщины, одетые как воины — пренебрежительно кривился, а кто‑то зло сплевывал и продолжал подшучивать и сыпать советами.

— Заткнись, Вейл. Я обязан жизнью этой леди, — Корд все еще шатался, но через арку прошел одним из последних. Мужчина произнес фразу тихо, но его услышали почти все, кто нас окружал. Вокруг воцарилась тишина. А взгляды, обращенные на меня, стали заинтересованными и более доброжелательными.

Я помнила, что на Ланьяре обитают оборотни и орки, но ведь Нейтральные земли — это не их государство?

Это же государство полукровок и изгоев?

…Уже через час нас разместили в «гостином доме», который находился на окраине большого поселения или маленького городка. Интересное название “гостиный дом”, но полностью отражало суть — нас приняли как гостей и поселили в нем весь отряд, предоставили отдельную служанку и конюха, обеспечили продуктами, уточнили насколько мы планируем в нем провести время и… все. Мы остались одни.

— Здесь есть и таверны, и трактиры, и обычные гостиницы — поселок довольно большой и развивается не только за счет портальной площади. Он стоит на пересечении нескольких дорог, ведущих из королевства людей Леоры и королевства магов Радияры, — Бартрейн так и не отпустил меня на землю, нес на руках до «гостиного дома», а по дороге успевал объяснять все, что происходило вокруг, и знакомить с географией мира. — Гостиные дворы пришли сюда из соседнего герцогства от оборотней. Там принято расселять аристократов и воинов не по домам в поселках, где нет гостиниц, а содержать отдельный дом или несколько. Они территориальные собственники и многие из них не приемлют посторонних запахов в жилищах. Но это, конечно, не для всех — только для аристократии и их приближенных.

— Ты мог бы меня отпустить на землю? — Чувствовать себя защищенной им было хорошо и хотелось продлить ощущения, но попробовать местную магию «на вкус» хотелось все же больше.

— Нет, миледи, не мог бы, — посмотрела на Барта, и не стала с ним спорить. Серьезный и сосредоточенный взгляд, скупая улыбка и капельки пота вокруг губ выдавали его напряжение. — Я опекун, леди. Будь на вашем месте настоящая Хейллин, она знала бы, как опасен мир Ланьяра для магов из других миров.

Много было еще непонятного и неясного — не вся память Хейллин открылась мне и, конечно, о магии я знала только в теории. Поэтому предпочла и в этом случае положиться на него, а Барт не переставал удивлять меня. За полчаса он произнес больше слов, чем я услышала от него за всю последнюю неделю.

Объединение миров — это не прихоть, не желание завоевать или освоить новые территории. Порталы между мирами нужны не столько для сообщения и взаимодействия между расами, сколько для циркуляции магии между мирами.

После разрыва связей много поколений назад магия стала медленно покидать миры и стекаться в Ланьяру, грозя разорвать ее, уничтожить и окончательно уйти, обрекая на медленное угасание и вымирание все магические расы. Маги Ланьяры вроде бы должны были стать могущественнее, искуснее, оборотни — сильнее, а орки — больше, но этого не происходило. По какой-то прихоти самих миров (да, как оказалось — они живые) магия Ланьяры не поддавалась местным магам.

Все это мне рассказывал Бартрейн вечером, когда мы полностью обустроились. Сумку, собранную для меня Несси, он ни на минуту не выпустил из виду и внес ее в мою комнату вместе со мной. Сам занял комнату напротив, но в ней не задержался. Он оставлял меня наедине с собой всего несколько раз, отдавая распоряжения отряду.

— В мои обязанности, как опекуна, входит еще и контроль за вашей магией. Вы могли не справиться с потоками — здесь они намного сильнее — и либо выгореть в одно мгновение, либо искалечить окружающих, — от его слов стало страшно. Нет не за себя, за себя после Героды я перестала бояться, а за миры. Ведь, не зная и не понимая истинной подоплеки, я могла сотворить непоправимое — лишить миры возможности строить дополнительные порталы и ускорить “излечение миров от болезни”, как назвал этот процесс Бартрейн. Именно так и поступила Хейллин, сбежав и заблокировав память от меня.

А вот как планировал поступить Император Славлен?

Вот только теперь я окончательно поняла и приняла то, что маркиз Блисс не сможет меня защитить ни от чего и ни от кого во всех мирах.

Какая же я все‑таки наивная!

Довериться Бартрейну Клиффору до конца или нет?

Сможет ли Гильдия спрятать меня или хотя бы не выдавать в мир Карнос?

Не станет ли Гильдия еще большей проблемой?

— Что вас тревожит, Линн? — Я совсем забыла о его способности чувствовать меня.

— Сделайте что‑нибудь, чтобы нас не смогли подслушать, — во всех мирах было двое, кому я могла доверять безоговорочно — рабыня Несси и герцог Виндау. Бартрейн сам ограничил и дал понять еще во дворце, что ему как лорду Клиффору доверять не стоило.

Но ведь я могу попробовать доверять метсеру Клиффору? Ведь у меня уже получалось?

— В каком случае Гильдия может предоставить защиту и неприкосновенность существу? И не стать его тюремщиком при этом? — Как только Бартрейн показал, что от прослушивания мы защищены, из меня посыпались вопросы. К сожалению, того, что вычитала в маленьком томике Законов Гильдии из библиотеки в имении, было категорически мало. Мало для того, чтобы быть уверенной в помощи. У Гильдии были свои секреты и даже внутренние правила, о которых знали даже не все члены гильдии.

— Вы говорите о себе, миледи Блисс?

— Да, метсер Клиффор. И заметьте, я обращаюсь к вам, как к представителю элиты Гильдии.

— В таком случае, я задам встречный вопрос, и вы на него ответите мне откровенно. Вы обращаетесь ко мне как иномирянка Елена Мстиславская или как маркиза Блисс? — Я не ожидала от Бартрейна, что он запомнил мое настоящее имя, впрочем, как и такого вопроса.

— Ответ будет зависеть от того, кто его вам задает? — Я насторожилась и разволновалась — мне казалось, что нет никакой разницы в том, каким именем я буду представляться, если у меня будет что предложить совету Гильдии. Кажется, именно так называется правительство этого государства? Иномирное происхождение, конечно, имело значение, но какое именно я не представляла.

— Нет, ответ от этого зависеть не будет, — я даже не пыталась скрыть своего облегчения. Смысл скрывать хоть что‑то от того, кто чувствует тебя так сильно? — Но от этого будет зависеть ваше будущее. У нас особое отношение к иномирянам, но не настолько чтобы делать для них какие‑то исключения.

— Вы просто оттягиваете время, Бартрейн, — мне стало обидно, что мужчина не хочет ответить прямо на мой вопрос и намеренно отвлекает меня. Я нахожусь на грани истерики, а он опять пытается играть в какие‑то свои игры!

— Полную и безусловную защиту имеют только члены семьи гильдийца. Не мать и отец, не брат и сестра — они не семья, они считаются родственниками, но под защитой только если изначально являлись членами Гильдии. Но вы же имеете ввиду, тех кто вступил в Гильдию будучи взрослым? Семьей считаются жены, мужья и дети. Они попадают под юрисдикцию Гильдии в момент вступления в брак или в момент рождения.

— Еще есть варианты или исключения?

— Нет. Дальше только заслужить доверие, добиться своими силами права вступить в Гильдию и попасть под её юрисдикцию.

Ответ Бартрейна разочаровал меня. Я очень надеялась, что у меня есть что предложить Гильдии. Но, как и для Стеверга Блисс и Императора Славлена, я окажусь всего лишь выгодным приобретением, а не полноценным партнером.

— Что с иномирянами? Что значит особое отношение? — Может хоть на этом можно будет сыграть? Хоть немного? Хоть самую малость?

— Для вас в этом теле знание о иномирном происхождении вашей души только усугубит ситуацию, Линн, — за время разговора в голосе Барта впервые проскользнуло сочувствие ко мне и легкая грусть. — Вы поняли что‑то после моего рассказа о магии и ее потоках между мирами. Что‑то такое, что привело вас в ужас и вы решили, что вы не готовы продолжить поиски и спасение маркиза, — такой понимающий взгляд и ни капли осуждения. Но его предположение о том, что мужа Хейллин я искать больше не стану, что остановлюсь на середине пути и собственную безопасность поставлю в приоритет меня обидели.

Нет! Оскорбили!

Возможно я и не на столько смелая и сильная, чтобы без страха идти до конца, но и от собственных слов и решений я отказываться не собиралась. Неужели после всего, что случилось в Героде можно было сомневаться в последовательности моих поступков?

Хорошего же мнения они все обо мне.

— Почему ко мне так отнеслись на портальной площади? Что значили все эти намеки? — Не то чтобы мне это было интересно, но пока Барт говорит, у меня будет немного времени, чтобы решиться или не решиться на дальнейшие откровения.

Я все еще не была уверена, что стоит ему рассказать о тетрадях и о своей причастности к построению порталов. О своей значимости для Империи и мира Карнос. Хотя не о своей. Здесь я лукавлю — значимости знаний Хейллин.

— У вас совсем нет знаний по истории мира Ланьяра?

— Откуда бы они могли появиться?

— Но предполагалось, что в Академии, где обучалась миледи, должны были проводить ознакомление, — недоумение Барта мне было непонятно. Неужели он не знает насколько мало дают знаний по мирам во всех учебных заведениях Карноса?

— Никакого информирования не ведется, Бартрейн. По крайней мере в памяти Хейллин нет таких знаний, а все, что касается обучения в Академии, мне уже доступно, — пока говорила я перебирала варианты дальнейшего развития разговора. Успокоиться я не успокоилась, но и не смирилась пока еще с его словами.

— В мире Ланьяра есть несколько государств, населенных только магами и людьми — королевства, герцогства, княжества. Маги и люди в этом мире до сих пор считают остальные расы чуть не животными и пытаются подмять под себя оборотней и орков. Самые жестокие и подлые — маги. Самые беспринципные — магианы. В ход идет все — зелья, запретные ритуалы, привороты, ментальное вмешательство и игра на мужских инстинктах. У оборотней они развиты намного сильнее, и из‑за этого они больше всего подвергаются провокациям со стороны магиан. Женщин магов ненавидят и презирают в Ничейных землях и в землях оборотней настолько, что находиться без опекуна здесь вам очень опасно.

— Я поняла вас, Бартрейн, — ничего нового. На Карносе я уже столкнулась с предвзятым отношением к представителям иных рас, но там они были ничем не обоснованы. Здесь же совсем другой случай.

— Вы решили скрыться в мире Таррако, Линн? — Вопрос застал меня врасплох, но я не успела на него ответить. Бартрейн продолжил говорить, и я не услышала ни одного слова осуждение. Казалось, он пытался убедить не только меня, но и себя в правильности собственных слов. — Если маркиз Блисс согласится поделиться с знаниями о порталах с Гильдией, если поможет своей силой в их построении, то он автоматически станет ее членом. А вы, как его жена, будете находиться уже под нашей защитой.

Я опять уловила грусть в его голосе, но посмотреть в глаза не решилась. Я боялась увидеть там не то, о чем иногда мечтала и на что надеялась где‑то очень глубоко внутри. Неужели ему не хочется, чтобы я оставалась женой маркиза Блисс? Или его настроение относится не ко мне?

Если я правильно поняла, мне только что предложили продолжить поиски, попытаться убедить маркиза поделиться сведениями с Гильдией и остаться женой этого человека.

Но Бартрейн не знал маркиза так хорошо, как его знала Хейллин. И порталы…

Раз они так важны для Гильдии, то за них я могу купить их защиту.

— Вы можете гарантировать членство в Гильдии любому, кто предложит вам эти знания?

— Не только знания, но и помощь в построении. Сами знания очень важны, но никто кроме вашего мужа не обладает возможностью напитать их силой.

— У него тоже нет такой возможности. Ему доступны только порталы в пределах Империи и не дальше, — мои слова вызвали интерес у Бартрейна, и он кивком дал понять, что услышал правильно и ждет продолжения от меня.

Я мысленно выдохнула и решилась на последний шаг. Встала и, вытряхнув на кровать содержимое сумки, собрала все тетради и подала их Бартрейну.

— Да, метсер Клиффор, это именно те записи, которые мы забирали из тайников. Знаниями о порталах владел и владеет не Стеверг Блисс, а Хейллин Виндау, теперь еще и я. Я помню каждую строчку из этих записей. Две тетради находятся у Императора Славлена, там записаны формулы порталов только в пределах мира Карнос. Всё остальное — здесь и в моей голове. Но эти записи ничего не значат в руках несведущих. И да, я сумею построить любой портал, в любом мире, в любой местности. Но вот напитывать его силой должен кто‑то другой.

— И вы…

— Да, Бартрейн. Я пока единственная, кто может дать такую силу. Не сразу, не за один раз, но любому магу, любому существу.

Вот и все — я доверилась ему. И назад дороги уже не будет. Теперь только от этого наемника зависит моя дальнейшая судьба.

Глава 26

Бартрейн Клиффор

— Да, метсер Клиффор, это именно те записи, которые мы забирали из тайников. Знаниями о порталах владел и владеет не Стеверг Блисс, а Хейллин Виндау, теперь еще и я. Я помню каждую строчку из этих записей. Две тетради находятся у Императора Славлена, там записаны формулы порталов только в пределах мира Карнос. Всё остальное — здесь и в моей голове, — я слушал Линн, затаив дыхание, боялся перебить ее и спугнуть. — Но эти записи ничего не значат для несведущих. И да, я сумею построить любой портал, в любом мире, в любой местности. Но вот напитывать его силой должен кто‑то другой, — она не понимала, перед каким выбором поставила меня. Долг перед Гильдией и заключенный между нами контракт, репутация наемника и синие газа, смотрящие на меня с надеждой и выворачивающие душу.

Мог ли я подарить ей эту надежду?

Определенно нет.

Имел ли право лишать её этой надежды?

Тоже нет.

— И вы…

— Да, Бартрейн. Я пока единственная, кто может дать такую силу. Не сразу, не за один раз, но любому магу, любому существу.

Еще до гнева богов и разрыва магических потоков между мирами такими знаниями владели многие аристократические семьи Карноса и не только они. В каждой семье хранились записи, бережно оберегались в надежде, что когда‑нибудь сила вернется и появится возможность воспользоваться ими. Но к этому времени, когда между мирами сама богиня Янира создала несколько порталов, отменяя наказание Мракеша, от этих знаний не осталось ничего, кроме жалких остатков — разрозненных и бесполезных.

Моим заданием от Гильдии было приблизиться к маркизу Блисс и проверить правдивость сведений о возможности построения порталов. Он не единственный, кто работал над исследованиями, но был самым перспективным или самый удачливым из магов — одна из «списка невест» стала его женой, он имел доступ ко всем архивам и библиотекам, пользовался благосклонностью Императора и его поддержкой. Несколько месяцев назад начали расползаться слухи, что ему удалось вернуть утраченные знания.

Но никто и не подозревал, что знаниями владеет его молодая жена. Мы просто не могли подумать, что вчерашняя студентка — не самая сильная магиана — смогла восстановить и систематизировать обрывки знаний. Сделать то, что не сумели сильнейшие маги мира. Почти ребенок по нашим меркам сотворил чудо.

Хейллин подарила это чудо миру, и получила соответствующее «вознаграждение» от Императора.

Не удивлен этому и удивлен тому, как легко нам удалось уйти с Карноса. Поражен тому, что герцог Виндау так же легко отказался от этих знаний, от власти, имея козырь в виде особенностей младшей дочери. На него это было совершенно не похоже.

— Вы молчите, Бартрейн, — я впервые оказался в такой ситуации, когда от моего решения ничего не зависит. Или зависит абсолютно все.

Что я мог ответить этой женщине? Что ее втянули в игры богов? Что какое бы решение я не принял, оно в любом случае не понравится ни ей, ни мне самому? Что я в полном смятении, потому что любой мой ответ будет ложью?

До этой минуты я не видел логики в поступках герцога Виндау. А ведь старый интриган знал и понимал, что происходит — одну дочь он уже отдал на откуп мирам и благополучию Карноса.

— Линн, дайте мне немного времени подумать, — мне действительно необходимо подумать и расставить приоритеты. Она не понимала, перед каким выбором поставила меня своими признаниями. — Мне надо очень хорошо подумать.

Наверное, я слишком долго молчал. Я видел, как гаснет надежда в глазах Линн, как опускаются ее плечи. Чувствовал, как меркнут все эмоции внутри неё, как становятся блеклыми её чувства. Как гаснут и бледнеют нити магии в ней, растворяются и становятся прежними — серыми тонкими обрывками. Как между нами истончается связь, которая только‑только образовалась и была еще очень слабой.

Связь, образованию которой я так противился совсем недавно, грозила оборваться в любой момент. Мне бы радоваться этому, но я уже не мог. Не мог потерять её доверия и отказаться от собственных чувств.

— Линн, не торопитесь с выводами, пожалуйста, — я не знал какими словами успокоить её, и на то чтобы их найти тоже необходимо время.

Одарила нас женщинами Янира или наказала? Тут нет однозначного ответа. Скорее уж подбросила нам всем испытание, с которым Карнос не справился и которое мы не прошли. Не оправдали ее надежд.

Очередная мысль промелькнула и заставила задуматься основательно. Если Хейллин получила знания о порталах, то боюсь даже предположить, какой подарок от богов получила Лариния Трейтор и остальные девушки из «списка императорских невест».

А сколько знаний потеряли со смертью «одаренных» женщин и по милости Славлена?

Остается надеяться, что это проверка одной конкретной женщины. И эта женщина сдалась и сбежала, сбросив все трудности на плечи очередной иномирянки.

Неужели ни одна из наших женщин не способна пройти испытания, раз Янира предвидела появление Елены и обязала Несси помочь ей? Или не предвидела, а сама перенесла ее в наш мир?

И почему именно я оказался рядом с ними — и с Ларинией, и с Хейллин‑Еленой — в решающий момент?

Впервые за всю мою карьеру наемника в голове царил хаос, в чувствах и эмоциях сумбур, а мне не хотелось разбираться и принимать решения самому.

— Линн, ложитесь отдыхать. Сегодня мне придётся побыть с вами в комнате, контролировать вашу магию на расстоянии у меня не получится, — нам действительно следует отдохнуть, а ей после встречи с вампирами и артефактом это просто необходимо. Да и мне её восстановление будет даваться намного проще, когда Линн будет спать. Эта ночь даст немного времени, чтобы подумать. Нам обоим. — Первые сутки в этом мире всегда самые тяжелые для неподготовленных магов. С каждым следующим разом переход будет даваться легче, но для женщин это всегда очень непросто.

Я встал и подошел к кровати, на которую Линн вывалила вещи из сумки. Они неаккуратной горкой лежали поверх шерстяного покрывала и привлекли мое внимание. Мысль о том, что Несси была единственной, кто справился с испытанием, неприятно царапнула сознание. Рабыня очень хорошо позаботилась о безопасности Линн в Империи, не оставила ее без своей поддержки и во время поездки: маленькие полотняные мешочки со сборами трав и прикрепленные к ним свернутые в трубочку листки, несколько фиалов с зельями, напоенными ее силой, согнутый пополам лист с посланием. Но это скорее всего просто памятка к снадобьям и сборам — личное послание к Линн она бы запечатала.

Хабжах и верхнюю одежду на Линн я уже рассмотрел, но не смог понять от чего кроме вампирского обаяния и воздействия магией крови она защищает. А вот нижнее белье среди вещей, расшитое оркскими орнаментами и защитными рунами, привело в замешательство и… разбудило дремавшую фантазию. Никакие трудности и проблемы не могли окончательно погасить во мне желание обладать Линн и только один взгляд на целомудренные тряпочки заставил вспомнить, как хорошо я чувствовал ее тело в своих руках.

Сколько я раздевал женщин за всю свою жизнь? Снимал с них корсетов, чулок и подвязок — соблазнительных, кружевных, призванных воспламенять и разжигать желание? Но чтобы вот так, просто увидев кусочки ткани, захотеть обладать кем‑то? Не припомню.

— На вас одето такое же? — Линн, проследила за моим взглядом и покраснела. От ее обреченности не осталось и следа, вместо них я почувствовал смущение и злость.

— Нет, — ответ последовал незамедлительно, и от этого она сама еще больше смутилась и разозлилась. Это намного лучше того безразличия, которое появилось после её признания и моего долгого молчания.

— Оденьте. Вам пригодится дополнительная защита, пока одежду будут приводить в порядок.

— Защита от чего?

— От всего, чем грозит посещение Ланьяры молодой женщине, особенно женщине‑магу.

— Но…

— Линн, вы уже доверились мне в самом главном, постарайтесь и дальше видеть во мне защитника, а не врага, — мне очень хотелось приободрить ее. Но что я мог предложить Линн, если и сам нахожусь в положении ничем не лучше её?

Только себя в качестве телохранителя и опекуна в ближайшие дни, в лучшем случае — недели.

— В городе мы задержимся на несколько дней, возможно больше, всё зависит от того, когда восстановится Корд. Маришша поставит его на ноги, но как быстро она справится с этим не знает никто.

От меня не укрылось, как Линн вздрогнула при упоминании ведьмы. И вспомнил, что говорили наемники, встречая нас у портала. Оказалось, что их слова все‑таки задели её, хоть она и держалась достойно. В тот момент я не чувствовал от нее никакой реакции на подначки и откровенные высказывания окружающих, поэтому и не посчитал необходимым пресечь их.

Сейчас мне было неловко за свою невнимательность. Тогда же главным было удержать ее магию под контролем. И не выпускать ее из своих рук, упиваться собственными ощущениями и до окружающих мне не было никакого дела.

Решение о том, как поступить дальше пришло неожиданно и на удивление не вызвало отторжения. Она грозила однажды тем, что может никогда не расторгнуть контракты с нами, привела меня этим в бешенство и в тот момент я готов был доказать ей, насколько она не права.

— Линн, не расторгайте со мной контракт ни при каких условиях. Как бы на вас ни давили, чем бы ни соблазняли и ни подкупали, какую бы защиту ни обещали — не расторгайте его как можно дольше, — я подошел к ней и встал рядом, недопустимо близко по правилам этикета и приобнял за плечи.

Я ожидал от неё сопротивления или негодования, всего чего угодно, но никак не того, что она прильнет ко мне и обнимет за талию. Захотелось стянуть с её головы плотную ткань, освободить от неё белокурые волосы и зарыться в них пальцами. Но я не имел права так поступить, и впервые в жизни пожалел о наших правилах и запретах.

Но решение мной уже принято, и эта женщина никогда не останется без моей защиты.

Мне оставалось только надеяться, что всё получится и она увидит во мне не наемника, не опекуна, а мужчину.

Глава 27

Бартрейн Клиффор

Да, определенно стоило отпустить себя, смириться с тем, что медленно зарождалось все недели общения с Линн, крепло и прорастало во мне, а сегодня чуть было не оборвалось. Причем так нелепо, по собственной глупости и недальновидности.

Я мог лишиться крошечной надежды попробовать завоевать ее.

Одно только то, что Линн сама шагнула мне навстречу — со страхом и смущением, но все же… Не оттолкнула, а приняла то, что он готов был ей дать здесь и сейчас: помощь, опору, поддержку. Пусть пока это проявление минутной слабости с её стороны, но это только начало.

Начало чего, я не мог предугадать или предположить: с моей стороны все было предельно ясно, а вот Линн…

Она вела себя со всеми ровно, не проявляла интереса ни к одному из отряда, вообще ни к кому из окружающих мужчин. Не флиртовала ни с кем за все то время, что я провел рядом с ней.

— Ты очень сильно рискуешь, Барт, находясь так близко к подопечной, — я не сомневался, что Вейн захочет поговорить со мной еще до наступления утра и ждал его немного раньше. Оборотень бы одним из тех, кому были известны детали наших контрактов и поисков маркиза. Он сам помогал найти следы пребывания мага здесь в Ланьяре и был одним из наблюдателей и связных от Гильдии, когда возникали проблемы с магической почтой. Знал мое прежнее отношение к женщинам и проблеме с привязкой и теперь недоумевал. — Отойти от нее можешь?

Я подошел к приоткрытой двери, оглянулся на спящую девушку и кивком показал на дверь напротив:

— Подожди там, мне надо несколько минут, — я проследил как оборотень входит в мою комнату и вернулся к столу.

Решился бы я отправить запрос в Гильдию на свое дальнейшее участие в жизни семьи Блисс? Не знаю. Наверное, все же нет.

Но то, как Вейн рассматривал спящую женщину, как загорелись глаза оборотня при виде белокурых волос и его интерес к ней, поставили точку в моих сомнениях. Я положил лист с посланием в шкатулку магической почты и активировал её.

— Рассказывай, что там Корд плел об этой вашей леди‑спасительнице, — Вейн уселся на единственный стул в комнате и мне пришлось стоять перед ним. Он никогда не скрывал своего отношения к магианам, ненавидел их, не зависимо от места их рождения и проживания. — Ладно Корд, но ты, Барт? Я тебя не узнаю. Мне не нравится то, что я вижу, слышу и чувствую, — он демонстративно повел носом в мою сторону, скорчил брезгливую гримасу и уставился на меня в ожидании ответа. — Как ты планируешь потом рвать привязку, если она уже вросла в тебя?

— Вейн, это не твоё дело.

— Не моё, ты прав. Но это может сказаться на выполнении задания и затрагивает интересы Гильдии. Я говорю с тобой сейчас не как твой приятель, а как ее представитель.

— Тебе стоит дождаться утра, чтоб заводить со мной разговор от имени Совета Гильдии. Обстоятельства изменились, Вейн.

Дураком оборотень не был и понял, что за пару часов произошло что‑то, что может изменить наши планы. Я в нем не сомневался, когда просил для сопровождения по Ланьяре выделить именно его отряд — небольшой, всего в пять существ, — но состоящий исключительно из тех, кто хорошо знает и королевство людей, и государство магов. И каждый из них способен моментально отреагировать на любую ситуацию, проанализировать и найти наилучший способ решения проблемы.

С поиском и охраной миледи мы могли справиться прекрасно и сами, а вот знатоков местности и нюансов общения с местным населением среди нас не было. Не приходилось пока ходить на юго‑восток от Нейтральных земель. Не будь с нами Линн, и это не было бы проблемой: женщины в отряде наемников не так уж редки, но не такие хрупкие и не такие приметные. Хабжах ей придется снять, да и оркской вышивкой светить в государстве магов не стоило — там это только привлечет ненужное внимание. И тут дело даже не в цвете волос (блондинки среди местных магиан обычное дело), а в её манерах, поведении и отношении ко всему и всем.

— Кто она, Барт? Никто из твоих не хочет называть ее имени и отвечать на вопросы. — Я знал, что ему можно доверять полностью, что могу ответить прямо, не нарушив контракт, но не торопился отвечать. Формально, я получил от Линн разрешение донести до Гильдии ее желание вручить свою судьбу в их руки. Но не представлял пока, как лучше это сделать, чтобы выиграть для себя немного времени. Времени, которое я хочу потратить на…, — Значит, я не ошибся и миледи Блисс здесь собственной персоной. Ты же понимаешь, как мы все рискуем, Барт?

Я представлял это гораздо лучше, чем любой в этом и других мирах. И готов был рисковать.

— Лучше расскажи, что вам удалось узнать о нахождении маркиза. Направление отработали? — Я понимал, что времени прошло мало, но раз Вейн с отрядом находились рядом с порталом и встречали нас на выходе, значит они успели выяснить хотя бы приблизительное место, где могут укрывать мага.

— Мы нашли, его следы на границе между оркскими степями, Лиорой и Радияром. Но ты сам представляешь какая это площадь и сколько там всего находится: пересечение трех торговых путей, несколько рудников, рынки живого товара и лагеря торговцев, беженцев и рабов. Корду и Гроулену придется потрудиться, чтобы найти среди этого бедлама одного единственного человека. Я ведь правильно понял, что маркиза здесь для продолжения поисков?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Правильно.

— Ну тогда я тебя совсем не понимаю. Раз между ними такая любовь и леди готова рисковать ради нее, на что надеешься ты? Тебе же в любом случае ничего не перепадет. Во‑первых не позволит контракт, во‑вторых — не подпустит сама женщина, — ни объяснять, ни разубеждать Вейна я не стал: пусть лучше думает, что Линн без ума от собственного мужа, чем начинает строить собственные планы по соблазнению.

— Давай ближе к делу, — я достал из своих вещей карту этого материка Ланьяры и раскатал ее на столе. Придавил ее края кружками и магическими светильниками и настроился на то, что Вейн включится в работу и оставит попытки разговорить меня. Я пока не был готов ни с кем обсуждать свое отношение к Линн. — Показывай, где именно были обнаружены следы мага.

Вейн быстро сориентировался и обвел область на карте, заставив крякнуть от удивления, территория действительно была не маленькая и не из самых легких для поисков: невысокие горы, покрытые лесами, а между ними и границей с орками — степи. Только в одном месте граница проходила по горной гряде, и нам очень сильно повезет, если не придется уходить к порталу на территории орков именно в том месте.

— Сколько по времени займет переход до этого участка?

— Если женщина выдержит наш темп, то около двух недель.

— Значит возьмем с запасом — три недели. Что сказала Маришша о состоянии Корда? — Восстановить магический резерв он мог и в дороге, тем более что здесь это происходит намного быстрее, чем в других мирах. Но возможность пользоваться магией крови зависит еще и от физического состояния. Никакая регенерация не спасает от воздействия вампиров. Возможно он сможет сесть в седло не так скоро, как хотелось бы.

— Она сказала, что подождет внизу. Спустись к ней и сам спроси, — в голосе оборотня отчетливо сквозило ехидство.

Ни спускаться, ни общаться с Маришшей сегодня я не планировал. Мне хотелось отложить до утра все встречи, дождаться ответов и только потом общаться с окружающими. Единственный с кем я готов говорить сидит в моей комнате и откровенно потешается надо мной.

Между мной и Маришшей не было ничего кроме нескольких совместных ночей, когда я появлялся в Ланьяре. Бывал я здесь достаточно редко.

Но каждый раз она словно знала в какой момент я перейду через портал и ждала меня в этом городке. Не всегда наши встречи проходили в постели, но было и так, что из комнаты мы не выходили по нескольку дней. Я никогда и ничего не обещал Маришше, также как и она мне не хранила верность — не в правилах ведьм мира Ланьяра довольствоваться моногамными отношениями.

Это она мне рассказала о способе передачи магической силы от ведьмы магу, объяснила все последствия такой передачи лично для меня и как рвать с наименьшими потерями привязки. А позже она же и научила как избегать её возникновения и противостоять своей слабости. До знакомства с ней, я считал себя выродком.

Меня никогда не тяготили встречи с ведьмой, но сегодня я чувствовал лишь раздражение от её появления и недовольство собой. Недовольство своим раздражением, которого не ожидал от себя — Маришша была одной из тех немногих, кому я мог доверять.

Но мне не хотелось давать ни одного повода для расстройства Линн, а одно только упоминание о встрече с Маришшей может отбросить нас в самые первые дни знакомства.

И ведь никто не станет скрывать от неё нашу встречу: не будут болтать специально, а просто обмолвятся или попытаются подколоть меня. Особенно насмешник Мессой любит пройтись по похождениям по женщинам, не стесняясь никого. Линн они уже считали своей и не раз шутили на грани в ее присутствии.

Только я пропустил: как и когда случилось так, что она стала своей для отряда? Возле неё долгое время кроме меня и людей герцога не было никого, все наемники были в отъезде и провели с нею в лучшем случае чуть больше недели. Этого времени оказалось более чем достаточно, а спасение Корда лишь укрепило ее положение в отряде — своя.

Нет, к Маришше я определенно спускаться не стану: мне не хотелось сейчас разбираться с собственным прошлым и обижать одну неплохую женщину своим отказом, а вторую — терять раньше, чем назвал своей.

— Передай Маришше, что я встречусь с ней завтра утром.

— Я уже здесь, Бартрейн и не намерен ждать до утра, — в комнату вошла Маришша и не стала закрывать за собой дверь. Она была раздражена и чем‑то обеспокоена, и от этого казалась намного старше, чем была. — Сейчас ты отведешь меня к своей женщине, Барт. Мне необходимо поговорить с ней до вашего отъезда.

— Она спит, Маришша.

— Уже нет. И если мы не поторопимся, она может так никогда и не стать твоей. Ты идиот, Бартрейн, — теплая и слегка насмешливая улыбка смягчила её слова, но пропала так же быстро, как и появилась. — Пойдем, ты познакомишь меня с ней, а потом продолжишь разговор с этим мохнатым прохвостом.

Мне передалось беспокойство Маришши. Спрашивать у женщины, чем оно вызвано было бесполезно, поэтому я просто указал на дверь напротив и пригласил войти. Линн действительно уже не спала и встретила нас одетой в тот костюм, что сняла с себя перед сном.

Мне не понравилось, что служанка не потрудилась забрать её и почистить, хотя ей и было приказано проследить в первую очередь за удобством моей подопечной. Видимо и здесь сыграло свою роль отношение к магианам и слуги выразили таким образом свой протест против ее присутствия.

Скорее всего новички в городке и не понимают за счет чего им придется выживать, ведь если порталов станет больше, то и поток перемещений возрастет. Естественно оплату они получат сполна, но репутацию себе подпортили. Не дальновидный поступок.

Эти мысли просто шли фоном к злости, которая проснулась во мне от того, что кто‑то посмел отнестись с пренебрежением к Линн. Я понимал, что еще не раз столкнусь таким отношением, что мне придется наблюдать за неприязнью на территории Независимых земель, что мне придется контролировать и не выдать себя. Умом понимал, но уже не мог смириться с этим.

— Здравствуй, милая. Меня зовут Маришша и нам с тобой есть что обсудить, — Маришша пристально рассматривала Линн, не проявляя ни капли ревности или неприязни. Наоборот. Казалось, что с каждым мгновением, что она проводила рядом с маркизой ее раздражение и обеспокоенность уходили, а вместо них появился интерес и доброжелательность. На «свою» женщину я старался не смотреть.

— Не беспокойся, Барт, с леди ничего дурного не случится. Иди, тебя ждет Вейн, а я осмотрю леди. Мне надо понять, чем можно помочь ей в дороге, — она не позволила мне пройти в комнату и начала закрывать передо мной дверь. Потом словно опомнилась и сказала: — Завтра к вечеру Корд будет уже в состоянии отправиться в дорогу. У меня слишком мало времени осталось, как и у тебя, Барт. Не затягивайте с отъездом.

— Маришша, проследи, пожалуйста, за тем, чтобы одежду миледи почистили и не испортили, — я попросил ведьму позаботится о Линн. — Спасибо, Маришша, — я действительно был благодарен ей, хотя и не мог понять откуда она опять так много знает.

— Молись Янире, Барт. Только она поможет теперь вам двоим. Вы оба выбрали не самый простой путь, — женщина не стала договаривать и закрыла наконец дверь, а я вернулся к оборотню.

Мне оставалось только надеяться, что ответ из Совета не заставит нас задержаться здесь надолго: в дороге мало возможностей обмениваться почтой и необходимо согласовать с ними, что предлагать маркизу Блисс после освобождения.

Глава 28

Хейллин маркиза Блисс

Я не смогла поприветствовать как следует вошедшую женщину, какая‑то абсурдная и нелепая ситуация: бывшая или вовсе настоящая женщина Бартрейна пришла ко мне среди ночи и заявила, что нам стоит с ней поговорить. Непривычная для меня ситуация в этом мире, и до боли знакомая по прежней жизни.

Кстати, ничем хорошим для меня встреча со Светланой — бывшей, как я думала, и, как оказалось на самом деле, настоящей любовницей — не закончилась. После нее я уехала в роддом на три недели раньше срока, мне попытались подсунуть на подпись документы сразу после родов пока я была в легкой эйфории и не совсем понимала что происходит.

А вот для Хейллин ситуация вполне обычная: во дворце ей приходилось и встречаться, и разговаривать с пассиями собственного мужа, и поддерживать с ними общение. Да, этикет обязывал.

Встреча с двумя любовницами маркиза Блисс для меня лично нельзя было назвать удачными: меня проверяли на прочность, пытались втянуть в конфликт, спровоцировать, использовать.

Интересно, знали ли они о том, что обе спят с маркизом? Или были уверены в собственной исключительности?

Для Хейллин не были секретом все похождения мужа, она прекрасно знала обо всем и абсолютно не была против существования любовниц. Единственное что ее смущало и нервировало так это личности этих самых дам.

Когда этот участок памяти стал для меня доступен, я поразилась выдержке молодой девушки. Поразилась и восхитилась. Столько времени терпеть завуалированные унижения?

Нет, я точно не смогла бы.

— Ты выглядишь почти полной копией нашей богини Яниры: белокурая, невысокая, синеглазая. Не сомневаюсь, что и характер у тебя такой же, как у неё. Хотелось бы увидеть тебя в момент, когда ты будешь в самом расцвете сил, — голос Маришши вырвал меня из воспоминаний. Она говорила с легкой грустью, и мне не хотелось перебивать её. Казалось, что для неё сейчас не существует ни меня, ни окружающего мира. И это давало мне время собраться и не выглядеть дурой хотя бы в своих собственных глазах. — Подумать только, одаренные богиней из мира Карнос — молоденькие потенциальные ведьмы с неизвестными способностями.

Ведьма? Этого не может быть. Просто не может быть. Хейллин была магианой — молодой, сильной и обученной. Магианы не становились ведьмами. Ведьмы рождались только в смешанных браках, от ведьмы и мужчины любой расы, и были полукровками.

Герцог Виндау, и его супруга, мать Хейллин, оба были магами. Это факт.

Такой же факт, как все одаренные девушки рождались только среди аристократов, в браках между двумя магами, и никогда в семьях, где родителями были маг и человек.

То, что я не смогла восстановить магический резерв, ещё ничего не значило. Я смогла убедиться в Героде, что если выкачать всю силу «одаренной» из меня, то магия вполне себе может восстановиться.

— Я не могу быть ведьмой, — я была благодарна Маришше за короткую передышку. Её фраза о ведьмах вывела меня их ступора и позволила избавиться от чувства неловкости, которое я испытывала. — Я магиана.

— Я очень редко не ошибаюсь.

— Таких, как я, очень много.

Но ведьма мне не дала договорить, рассмеялась и сказала:

— Таких больше нет. Вам не дают дорасти и раскрыться. Первая инициация ведьмы проходит в момент обрезания пуповины. Мир сам наделяет её теми силами и возможностями, которые ему нужны для процветания. Именно мир решает, что ему нужно здесь и сейчас: будь то проклятия, предвидения или кровавые ритуалы. Отсюда и существование множества различных видов ведьм. Карнос решил, что вы должны быть похожи на Яниру: внешность, характер, умение наделять избранников силой без ритуалов. А характер ведьмы формируется уже в процессе жизни с этими способностями. Ни одна ведьма не может причинить вред миру своими действиями. НИКОГДА. Но есть несколько черт характера, которые присущи всем нам. Мы собственницы. Ни одна из нас не выпустит из ручек то, что хоть раз в них попало. Мы мстительны: если покусились на наше или причинили вред тем, кого мы взяли под свою опеку, отмстите обязательно. Отомстим в силу своих возможностей и в размере, превышающем вред в разы, — Маришша говорила, а я не могла поверить в реальность происходящего.

— Жизнь ведьм в Ланьяре полностью опровергает твои слова — вы не выходите замуж, как же тогда твои слова о собственницах? Каждая из рожденных «одаренных Янирой» изначально рождается магом.

— Больше мужчин, значит больше потенциальных защитников. В королевстве людей или магов ты не встретишь ни одной ведьмы. А здесь в Нейтральных землях, ведьмы единственные лекари. Но мы отвлеклись. В Карносе ведьмам не позволяют пройти достойно третью инициацию. Вас должны любить, а не просто иметь, — здесь тоже были не состыковки, но Перебивать Маришшу я не стала, решила, что дам ей рассказать и только потом укажу на ошибки. Память Хейллин поможет мне их найти. — Вторая инициация, это первая женская кровь. Вот здесь уже идут первые изменения во внешности и отношении окружающих. Ведьмочка повзрослела и её нужны сильные защитники. Красота — вот та сила, которую мы начинаем использовать для защиты. Но это играет и в обратную сторону. Мужчины на нас готовы молиться, а женщины начинают ненавидеть. Зависть к красоте и силе, к знаниям и умениям, совсем не важно, что питает эту ненависть. Она просто есть. Ни у одной из нас нет подруг. А если они и были, то становятся нашими врагами первыми.

Это подводит нас к третьей инициации и, пожалуй, самой важной. В наших мирах это проходит по-разному: где‑то необходимо насилие, где-то, наоборот — любовь. И время инициации тоже разное, кто-то проводит сразу после первых женских дней, как в Балии у орков, кому‑то приходится ждать дольше. Сам мир подталкивает ведьму в нужный момент. До этого ведьма учится ладить с миром, договариваться с ним. Но вас привязывают к определенному мужчине брачным ритуалом и выкачивают силу, не давая развиваться и расти. Да и инициация проходит не по любви, не по вашему желанию.

— Откуда ты все это знаешь?

— Я далеко не так молода, как выгляжу, а Янира — наша покровительница. Она многое дает нам, но много и просит взамен. Сейчас она в ярости от того, что происходит на Карносе: её подарком распорядились очень неумно, а девушек калечат с детства. Твой отец единственный, кто сумел помочь, а не навредить. Это по его просьбе я сейчас с тобой разговариваю.

…Этот разговор состоялся больше недели назад, из него я узнала о ведьмах все, что знала Маришша. Рассказала Мне о богах и о том, чем грозит мне путешествие по Ланьяре, о том, как маги используют ведьм и как привязывают их к себе. О том, что отнять силу у местных не так просто, а вот я уязвима — достаточно только привязать меня к мужчине ритуалом.

О том, что развести меня может не только Император, но и любой служитель храма Яниры, да и сам брак первой степени браком перед богами не является — это разновидность или даже комбинация ритуалов помолвки и отнятия силы у ведьмы, а развод — разрыв привязки.

У меня не укладывалось в голове, как такое не заметили маги Империи и почему семьи девушек не сопротивлялись?

Маришша оказалась на редкость приятным человеком, и уже через полчаса общения я забыла о том, кем она была для Барта в прошлом. Не в настоящем. Может было наивным с моей стороны на это надеяться, но не могла я настолько ошибиться в ней.

На прощание она мне сказала: «Мы никогда не претендуем на то, что принадлежит одной из нас». Эту фразу я прокручивала в голове не один раз, но понять, что она имела в виду, не получалось.

Так же как не получалось понять и изменившегося отношения ко мне Бартрейна и всех наемников. Даже Вейн смотрел на меня более доброжелательно и покровительственно, как будто я была ребенком или младшей родственницей, а не хозяйкой.

Через пару часов мы будем переходить в Радияру — королевство магов, на его пересечение Вейн отвел всего двое суток. Объяснили это тем, что на вампиршу, оборотницу или полукровку я не похожа, а других блондинок кроме как прибывшей через портал магианы, на территории Независимых земель быть не может. Я могу привлечь излишнее внимание магов Радияры, и чем это закончится — неизвестно.

Мои волосы снова были спрятаны, а глаза я и так уже привыкла не поднимать. Хотя голубые и синие здесь не были редкостью, но золотистый ободок в них мог появиться в любой момент.

Только из‑за меня отряд отставал от графика на пару суток, делали незапланированные остановки или заезжали на ночевки в поселения, а не разбивали лагерь в лесу, хоть это и замедляло нас еще больше. Вот и сейчас Бартрейн объявил внеочередной привал, отмахнулся от возмущенного оборотня и направился к Палмиру.

Я повернулась и посмотрела на баронета. Сейчас он ничем не напоминал того беззаботного придворного хлыща и дамского угодника, с которым познакомилась совсем недавно лично. Он не пытался со мной заигрывать или соблазнять, как я того ожидала, развлекал разговорами и подменял Бартрейна, когда тому приходилось отлучаться.

— Орг, проинструктируй миледи еще раз, — на каждом привале меня заваливали сведениями о магах этого мира, о правилах поведения в разных странах, об обычаях и законах магов и людей.

Казалось, что меня готовят не к марш-броску через самый узкий участок страны, а как минимум году постоянного проживания в самом густонаселенном месте. Наверное, допустив ошибку с Геродой и вампирами, Бартрейн перестраховывался и пытался предугадать абсолютно все здесь в Ланьяре.

Я была закутана множеством щитов. От меня отсекали любого, кто проявлял малейшее внимание во время ночевок, не позволяя общаться ни с кем, кроме наемников из отряда. На удивление это не вызывало во мне никаких отрицательных эмоций, хотя и должно было: память Хейллин на меня после произошедшего в мире вампиров больше не влияла, а я сама не любила, когда меня загоняли в рамки или ограничивали свободу.

В отличие от Героды, где мне позволяли общаться со всеми, здесь такой возможности мне не дали.

А мне было интересно всё. Абсолютно всё: жители, такие похожие на людей и магов в Карносе и на Героде, но совсем с другим отношением к пришельцам из соседних миров, обустройство быта, которое отличалось своей добротностью и практичностью, отношения между расами и даже дома. Основательные и массивные, они вполне соответствовали своим хозяевам. Все это мне позволяли наблюдать со стороны, давали развернутые ответы на вопросы, но не позволяли приблизиться ни на шаг ни к кому самой.

Я не стремилась больше поговорить с Бартрейном до отъезда: боялась услышать в ответ, что Гильдия не может дать мне защиту. Но записи он отправил с отрядом наемников в столицу Независимых земель перед отъездом, получил несколько писем от Совета, а все флакончики и мешочки из моей сумки перекочевали к нему.

Кстати, к моей охране, состоящей из восьми человек, присоединились еще четверо. Насколько я поняла, все они кроме Вейна были полукровками, а вот лорд Милтон нас так и не догнал.

Как оказалось, артефакт в замке вампиров, вытянув силу и едва не убив, изрядно облегчил мне дальнейшее существование, и присутствие в отряде лорда больше не требовалось. По словам Маришши восстанавливаться после воздействия мне придется намного дольше, чем обычно, если только не случится чего‑то непредвиденного.

Что такое непредвиденной могло произойти, я не представляла, но ее слова о влюбленности или любви заставляли задуматься. Ведь не просто так еще в Карносе в моей крови сила скапливалась гораздо быстрее, чем я видела в памяти Хейллин. Значит, моя влюбленность в Бартрейна уже свершившийся факт.

Орг в этот раз долго меня не мучал, только уточнил, что дальше привалов не будет до самой ночи. Сказал, что если устану, то надо предупредить и меня пересадят к одному из охранников, но специально останавливаться не будут.

Пересекли границу на удивление легко: со стороны Независимых земель не задавали никаких вопросов, но это скорее из‑за присутствия в отряде Вейна, а со стороны Радияра на все вопросы отвечал Бартрейн.

Дальше время остановилось: бешеная скачка на пределе, несколько остановок для смены лошадей (оказалось, что Вейн заранее позаботился об этом, и несколько наемников уже пару недель дежурили в определенных местах), ночевка в лесу.

Я впервые ночевала в не обустроенном заранее лагере. До этого если и останавливались где‑то в лесу в Империи, то разбивали палатки и собирали для меня нечто вроде раскладушек. Как и где спали мои сопровождающие я не интересовалась, здесь же я рухнула на расстеленный возле костра плащ и заснула, не дождавшись ужина.

Сквозь сон я слышала тихие разговоры мужчин, чувствовала, как меня перенесли куда‑то и уложили на что‑то мягкое и… всю ночь обнимали со спины. Нежный шепот и легкие поцелуи в висок скорее всего мне уже приснились.

Утром я проснулась в одиночестве и на достаточно высокой и мягкой подстилке в стороне от того места, где расположился остальной отряд. Вставала с нереальной болью во всем теле и мыслью, что первое наше совместное путешествие с Бартрейном не было издевательством надо мной, а всего лишь тренировкой перед такими переходами. А подслушанные мною слова: «Хочет выжить? Значит выдержит» полностью соответствовали действительности. Я не просто хотела выжить — я хотела жить свободной, а значит выдержу столько сколько необходимо.

Второй дневной переход дался мне намного тяжелее, и границу между королевством магов и людей я пересекала сидя на лошади перед Бартрейном. Мне не было стыдно за свою слабость и желание проделать весь оставшийся путь в таком положении: я испытывала такое же чувство защищенности и полной безопасности, как и на руках у Бартрейна, когда он выносил меня из замка вампиров.

Дальше было несколько часов такой же безумной скачки при свете Лаяны и Яниры по широкому тракту. Пару раз мы меняли направление и сворачивали в лес на узкие тропинки, по которым могли проехать только шагом, но проехав через лес, возвращались на тракт. Тот же это был тракт или уже другой я не знала, да и мне было откровенно всё равно — я безумно устала.

Глава 29

Бартрейн Клиффор

Десять дней (ровно столько потребовалось нам, чтобы пересечь почти всё королевство людей — Легору, и добраться до местности откуда можно было начинать поиски маркиза) я приучал Линн к своему постоянному присутствию. Но и сам привыкал и привязывался к ней настолько сильно, что становилось страшно за неё и за себя.

Легкие прикосновения к её рукам и плечам стали для меня необходимостью, без которой я не представлял себе уже ни одного дня. Я обнимал её за талию при малейшей возможности, делая это непринужденно и как бы мимоходом. Поправлял выбившиеся из‑под хабжаха прядки волос и с радостью наблюдал, как она реагирует — легкий румянец и робкие улыбки в ответ на каждое из них говорили о том, что она не оставалась безучастной.

И как бы тщательно она не давила в себе эмоции, как бы сильно не стремилась скрыть их от меня, но я ловил отголоски удовольствия, робкой надежды и зародившейся симпатии, спрятанные за страхом и усталостью.

И ночи. Все свои ночи я проводил возле своей женщины. Ложился к ней, когда она засыпала, обнимал её и целовал, пока она спала. Вставал раньше, чтобы не спугнуть зародившиеся в ней чувства. Мучился от нереализованных фантазий, но отказаться от этого не мог.

Среди наемников не нашлось ни одного, от кого бы укрылось изменение моего отношение к Линн и ночевки с ней, но никто из товарищей не посмел напомнить мне о нарушении контракта или отпустить пошлую шуточку, как это бывало раньше. Иногда казалось, что все, затаив дыхание (или сделав ставки, что скорее всего), наблюдают за нами.

А возможно, все приняли мои ухаживания за очередное задание Гильдии. Репутация среди своих у меня сложилась давно, для присутствующих не был тайной и род моих занятий при дворе, так что никто не был бы удивлен, если бы Линн стала моим очередным заданием.

Но она не была им. Ни в коем случаем Линн не была моим заданием. Ответ от Гильдии был однозначным — сохранить ей жизнь, вытащить маркиза и предоставить их обоих Совету по окончанию спасательной экспедиции. Никто не принял к сведению ни мои рекомендации, ни совет Маришши предоставить отдельную защиту для каждого из семейной четы по отдельности.

Всё же я ловил время от времени в глазах товарищей осуждение и непонимание, что не стало неожиданностью для меня. Я уже давно понял, что Линн для них стала своей. Еще не как член Гильдии, но как одна из тех, кто достоин уважения без видимых для всех причин.

Всего один раз ко мне на очередной ночевке подошел Орг и попробовал завести разговор, но я просто послал его заниматься собственными делами и не лезть ко мне. Грубо и так не похоже на меня прежнего. Обсуждать Линн я не готов был ни с кем.

* * *

— Смотрите, миледи. Смотрите и прочувствуйте всё, что вас ожидает на примере этой женщины, в случае, если вы совершите хоть одну ошибку. Если у вас и после этого останется желание продолжить авантюру, мы обсудим всё ещё раз, — я не дал ей возможности спрятаться за своей спиной, намеренно заслонил собой вход в таверну, чтобы она не смогла уйти и досмотрела развернувшуюся сцену до конца.

Возможно, что после увиденного в ней поубавится решимости самой идти в лагерь рабов возле шахты, и нам придется искать другой способ, чтобы убедить маркиза Блисс поверить нам и быстро решиться на побег. Это будет намного сложнее и одновременно проще: мне не придется думать ежеминутно о том, как не допустить ошибку самому, предусмотреть все нюансы и не подвергнуть её ещё большей опасности, но безоговорочно принять и поверить постороннему человеку маг, прошедший через рабство и дрессировку надзирателей, не сможет.

Во мне сейчас боролись противоречивые чувства. С одной стороны, мне хотелось схватить ее в охапку и увезти подальше из этой убогой страны, с другой — без ее супруга связь между ними оборвать не получится. За это не возьмется ни один служитель храма, особенно если эту связь создавали в другом мире.

Как я и предполагал, действие во дворе разворачивалось по самому плохому сценарию: молодая женщина, высокомерно вздернув подбородок, замахнулась и отвесила пощечину одному из мужчин, которые окружили ее и отпускали похабные шутки, потом потребовала принести извинения за нанесенное ей оскорбление. Огромная, несусветная глупость в этой части Легоры, нужно было промолчать и дать разобраться со всем своим спутникам.

Большей глупостью было только появление в мире Ланьяра без опекуна‑телохранителя. И как результат — мгновенно вспыхнувший бой, скрученные охранники, рабские ошейники на всех выживших и показательная порка для леди, которая, впрочем, так и не состоялась.

Я не дал отвернуться Хейллин ни на мгновение. Она должна была почувствовать запах крови и нечистот после боя, увидеть каждый удар плетью по оголенной спине женщины, услышать каждый крик или стон несчастной. Единственное, что я не предусмотрел — это насилие.

Женщину не стали уродовать или калечить кнутом: не церемонясь разорвали на ней одежду, только не на спине, как я ожидал, а спереди. Ощупали её на виду у всех и затащили в конюшню. Оттуда доносились крики и плачь несчастной, а Линн замерла, словно окаменела.

Мне пришлось поднимать ее на руки и нести в комнату наверху. Она не сопротивлялась, обняла крепко за шею и спрятала бледное лицо у меня на плече. Пока я поднимался по лестнице, она не произнесла ни слова.

В комнате нас уже ждали все, представление во дворе ни для кого не осталось незамеченным — крики женщины были слышны даже здесь.

Я не сомневался в благоразумии Линн, и теперь нам оставалось принять окончательное решение: кто наденет на себя рабские ошейники‑блокаторы, а кто будет играть роль сопровождающих.

— Корд, вы смогли определить более точное место нахождение маркиза? — Едва я усадил Линн на скамью, как она перестала напоминать сломанную игрушку.

Поразительная выдержка и моментальное преображение: еще несколько минут назад она была на грани истерики, и вот перед нами настоящая леди, хладнокровно задает вопросы и готова идти дальше, несмотря ни на что.

Вопрос не был праздным: пока мы ходили по поселку, Корд и Гроулен должны были провести ритуал поиска на крови. К сожалению, крови дочери маркиза нам найти не удалось, но для такого сильного мага крови как Корд достаточно было и крови маркизы: брачные узы и связь между ними давали такой же результат.

— Нет, миледи. В этот раз ничего не получилось. Необходимо идти по нити брачной связи, — мне захотелось задушить Гроулена собственными руками. Спустись он вниз и скажи об этом раньше, и я не позволил бы Линн наблюдать за неприглядной сценой во дворе. Я надеялся, что в этот раз ритуал пройдет более удачно и присутствия женщины на месте не понадобится, а поведение местных служителей закона заставит её отступить. Теперь же она, оказавшись незаменимой, точно откажется остаться в стороне от операции.

Я молча достал из сумки приготовленные Несси сборы, сам смешал в нужных пропорциях травы, добавил во все это немного вина, а Линн привычно сдвинула рукав и позволила сделать очередной надрез на запястье.

О том, какой силой обладает кровь этой женщины уже ни для кого не было секретом: за последние двое суток ей пришлось не раз давать свою кровь для ритуала поиска и для зелья восстановления магам‑поисковикам.

В первый раз, когда это произошло на глазах у отряда, удивлены были все кроме Корда и Гроулена. Они уже применяли её кровь для поисков, когда были в Ланьяре в прошлый раз. Только благодаря тому, что магия в крови была достаточно сильна, они и смогли отыскать так быстро следы мага в мире Ланьяра. А вот остальные, в том числе и оборотни, впервые столкнулись с таким явлением.

— Почему, Корд?

— Потому что зоне поиска находится рынок рабов и шахты по добыче драгоценных камней. Отсюда далеко — двое суток пути, но между ними не большое расстояние, всего пара часов на лошадях. Из‑за того что они находятся на одной линии — невозможно ничего точно сказать, — на вопрос женщины опять ответил не Корд, а Гроулен. Наш главные поисковик был пока не в состоянии говорить. Сейчас в него вольем настойку с каплей магии Линн, и через пару часов он будет полон сил и готов снова продолжить поиск.

— Но мы можем попробовать еще раз. Для этого нам нужно переместиться немного в сторону от основных дорог.

— Бартрейн, Вейн, это уже по вашей части. Но с маркизом в любом случае необходимо говорить мне, — упрямая женщина, так и не отказалась от своего решения.

— Миледи, вам не стоит так рисковать, — я снова попытался разубедить её, но в этот раз она не отмахнулась.

— Бартрейн, вы не знаете Стеверга так, как знаю его я. Он не поддается на ментальные приказы и ваши способности не помогут.

— Она права, Барт, — в разговор вмешался Орг, и я был этому совсем не рад. — Если маркиз находится в шахтах, то все твои силы и умения в ментальной магии потребуются, чтобы выбраться оттуда. На уговоры и обработку маркиза у тебя попросту не останется ни сил, ни времени, даже если на нем не будет рунного блокатора.

— В шахтах находятся заключенные маги и расположены лаборатории для исследований? — Вейн задумчиво рассматривал карту, что‑то отметил у себя в записях и вопросительно посмотрел на товарища. Орг выдержал его взгляд и кивком подтвердил догадку оборотня:

— Они могут быть теми самыми шахтами, а могут и не быть. Сперва меня содержали на севере в пещерах, но за три года несколько раз перемещали. Дважды с караваном среди рабов и один раз с осужденными в шахты по добыче рубинов.

Мне не понравились переглядывания и недомолвки товарищей, и я потребовал объяснений.

— Что это значит и почему мне раньше ничего не сказали?

— Потому и не рассказали, что нет полной уверенности ни в чём. Ходили только слухи, и они противоречивы. Проверить любой из них не представлялось возможным, — оборотень помолчал не много, а потом обратился к Линн: — Миледи, вы тоже не были до конца откровенны с нами. Я не стану спрашивать, чем ценен ваш супруг, но вот какими способностями он обладает мне очень интересно. Мог ли он сопротивляться сканированию? Какие клятвы давал?

— Если бы вы больше знали об Империи, то не стали бы задавать подобных вопросов. Конечно же он давал клятвы Императору, — она хотела продолжить, но я остановил её.

— Миледи, вам нет необходимости отвечать, — дальше я уже обратился к Вейну. — Ты ушел от ответа, Вейн.

— Ходят слухи, что шахты и лагеря рабов используют для содержания неугодных магов и ценных заложников. Тех, кого необходимо хорошо спрятать, оставить живыми и при этом использовать по максимуму. Одних подвергают сканированию, на других испытывают новые разработки, третьи просто отрабатывают свое содержание, добывая камни.

— Почему не проверили сразу эти шахты? Орг, почему сразу не рассказал о них?

— Потому и не рассказывал, что не был до конца уверен.

— А сейчас?

— Есть вероятность, что я ошибаюсь.

— Есть вероятность, что ты прав.

— С рынка его будет намного труднее вытащить, чем из бараков на шахте. Там по крайней мере не подключают ошейники к охранным контурам и надеются на количество надсмотрщиков и на природные особенности рельефа, — Орг говорил спокойно и уверенно, пытаясь успокоить меня и убедить всех в собственных словах. — Поверь, я знаю, о чем говорю. Сбежать мне удалось именно из шахт.

Я мало знал о том периоде в жизни друга, мы никогда не затрагивали больные темы и старались не пускать в свое прошлое никого. Но то, что он провел несколько лет в ошейнике‑блокираторе тайной не было.

Историю его скитаний по Ланьяре и то как он попал в Независимые земли больше двадцати лет назад я узнал совершенно случайно. Он был слишком пьян, чтобы контролировать себя, а я не задавал лишних вопросов, чтобы вникнуть в детали.

Сейчас же он готов был поделиться своими знаниями.

— Давайте уберемся из этой убогой таверны и поговорим уже после того, как точно выясним, где содержат маркиза.

Собрались мы довольно быстро, но пришлось основательно запастись водой. Оборотням не удалось обнаружить поблизости источников или колодцев, они не чувствовали воду в радиусе дневного перехода. Всё‑таки без знания местности или надежного проводника дальше двигаться было не разумно. Но здесь не было никого, кому можно было доверять.

Не совсем раннее утро, начавшееся так неудачно, завершилось нашим поспешным отъездом. Старый трактирщик не был удивлен и с пониманием отнесся к тому, что мы уехали сразу после представления. Видимо не в первый раз представители местного закона вели себя как разбойники с большой дороги. Он терял клиентов, но несмотря на это предложил вернуть деньги, заплаченные вперед. Надеюсь, что он понял намек Орга на молчание о том, в каком направлении мы уехали.

Проехав около часа по направлению к границе с оркскими степями, мы свернули с основной дороги к ближайшей роще. К сожалению лесные массивы начнутся дальше, когда мы приблизимся к горам. Эти горы были видны на горизонте, но как всегда на больших открытых пространствах расстояния обманчивы: до них не меньше двух суток пути, хотя кажется, что еще немного и мы их достигнем.

Сейчас же нам придется передвигаться по открытой местности и надеяться на то, что нам никто не повстречается.

Абсолютно пустынная местность с выгоревшей травой и терпкими ароматами. Изредка мы видели зеленые островки, окружавшие старые развалившиеся лачуги. Все говорило о том, что здесь не всегда было так безлюдно.

То, что мы приняли за рощу, оказалось заброшенным поселкам и подходило для нас идеально. Здесь мы решили остановиться и провести ритуал поиска еще раз.

И буквально через час, когда пара домов было расчищено от завалов и камней, а Корд и Гроулен подготовили все для ритуала, Линн в который раз за день закатала рукав и подставила запястье под мой нож.

Глава 30

Хейллин маркиза Блисс

Мы несколько дней прожили в заброшенной деревеньке. Наверное, правильны было назвать её поселком: деревянных частей в ней были только несколько перекошенных ставней, пару расщепленных дверей и сады вокруг каждого дома.

Я удивлялась тому, как могли сохраниться зелеными участки вокруг развалин, но все оказалось до боли простым: подведенные из засыпанных колодцев дренажные системы, которые работали на магии. Здесь амулеты и артефакты еще не разрядились, поэтому и участки без присмотра чувствовали себя прекрасно.

На мой вопрос, почему здесь никто не живет, ответил один из оборотней:

— Эти земли лет тридцать назад принадлежали оркам, и граница проходила не по горам, а приблизительно там, где сейчас находятся торговые пути. Их вытеснили с исконных земель, которые никому не были нужны, — обычно территории захватывали и заселяли, а тут совсем непонятно для чего. Не дожидаясь моего вопроса, мужчина хмуро продолжил. — Ненависть людей и магов к представителям других рас на Ланьяре очень сильна, а залежи мрамора и драгоценных камней полностью оправдывают их в собственных поступках. В Граре — княжестве оборотней, нет гор и почти нет рудников. Только далеко на севере, где нет больших поселений. Но это не останавливает ни магов, ни людей от постоянных попыток захватить нас. После открытия порталов пятнадцать лет назад ситуация немного изменилась. Но это только затишье. Ни люди, ни маги не изменили своих планов.

Мне стало совсем нехорошо от плохих мыслей. Нет, интуиция давно молчала и ничего не говорило о том, что мне что‑то грозит. Но было неприятно осознавать, оборотень прав. Даже в Карносе, относительно благополучном мире, никто не торопился хоть немного изменить мнение простых обывателей, и воспитанные на страшных сказках и историях они искренне считали, что только люди и маги достойны жить.

— Миледи, скажите, зачем вам все это? — Оборотень обвел руками вокруг, явно намекая на моё нахождение здесь и сейчас, на то, как я стремлюсь освободить маркиза. Задав этот вопрос, он вступил на опасную почву. Никто из наемников раньше не осмеливался интересоваться мотивами моих поступков. — Вы не любите своего мужа. Вокруг вас с Бартом искрит от напряжения и явно разит желанием, когда вы находитесь рядом. Я не хочу ни оскорбить вас, ни обидеть: вы достойная девушка. И вы магиана, но ведете себя нетипично. Я вас не понимаю.

— Стеверг мой единственный защитник, моя надежда на хоть какую‑то свободу, — я рассчитывала, что такого ответа ему будет достаточно, и мы оставим неприятную и неудобную для меня тему. Но мужчина лишь оскалился и ехидно заметил:

— Единственным настоящим защитником для вас является Барт. Вы прекрасно об этом знаете, но упорно отрицаете, — наглый и упрямы наемник не понял моего намека или не захотел щадить мои чувства.

Я и сама, поговорив с Маришшей и не услышав внятного ответа от Бартрейна, понимала, что никто мне не сможет помочь. Единственным правильным поступком было забыть про Стеверга Блисс и с отрядом попробовать уйти в мир Таррако, где меня охраняли бы законы о переселенцах. Но оставить без помощи аристократа почему‑то не хотелось.

Какой бы сволочью он ни был, как бы дурно не поступал с Хейллин, но бросить его поиски я себе не позволила. Я была единственной, кроме Гильдии наемников, кто решился на его поиски. Даже горячо любимая и любящая дочь оставила его, уехав из поместья в неизвестном направлении она просто подписала ему смертный приговор. А ведь всего несколько капель её крови, контракт с наёмниками, оплаченный из средств отца, и маркиз был бы уже дома.

— Есть такое понятие как честь и верность. Я могу переспать с десятком мужчин, но остаться верной. Верной себе, верной семье. Как только я предам свои принципы, от меня и моей чести не останется ничего. До развода или смерти маркиза я являюсь его женой, а значит просто обязана отстаивать его интересы и вытащить из неприятностей. Что будет потом, это уже не важно, — получилось путанно и возможно не совсем понятно, но именно эти слова пришли мне в голову. Я понимала, что говорю правду.

Вернее, права была Маришша, я начала меняться с первого дня пребывания в этом теле. На мои изменения влияла не только память Хейллин, но и то что я превращалась в ведьму.

Маркиза я считала своим с самого первого дня. Не важно кем или чем, но своим и точка. Как ни странно, но Бартрейна с самой первой встречи то же захотела присвоить. И мотивы своих поступков я увидела с другой стороны.

Я не могла понять фразу Маришши, но в эту минуту её смысл стал для меня откровением. Ни одна из нас не станет претендовать на то, что уже принадлежит другой ведьме.

Про честь и верность я тоже не соврала, именно так я сейчас думала.

— Мы освободим Стеверга, а что будет дальше — посмотрим.

Еще одна мысль меня поразила и стала неприятным открытием: за месяцы, проведенные в теле Хейллин, я не вспоминала о прежней жизни. Не думала о бывшем муже и собственном сыне, не пыталась в очередной раз разгадать, почему родная мать поддержала Мстиславского при разводе. Я забыла обо всём, что занимало мои мысли последние пару лет и ввергало меня в очередную депрессию.

В первые дни я ещё цеплялась за остатки прежней себя и жалела о той, оставленной жизни, надеялась найти способ вернуться домой. Но после того как Несси произнесла клятву и скрепила её кровью, я как будто вычеркнула свое прошлое и смирилась.

Этот оборотень расспросами разбередил то, от чего я отмахивалась, то, что я спрятала и к чему не хотела возвращаться. Гораздо безопаснее для меня казалось открывать куски памяти Хейллин, не дать себя использовать и, как это ни странно, не дать изменить этим воспоминаниям меня. Но оказалось, что я уже изменилась.

— Мы надолго останемся здесь?

— Скорее всего на пару недель придется задержаться. Разведка и планирование — дело не быстрое, — оборотень так и остался сидеть возле меня, а я не ожидала, что его слова так обрадуют меня. — Мы уже начали расчищать один из колодцев

Нет, я не старалась отложить или затянуть с походом к шахте, просто мне хотелось побыть еще хоть немного в неведении. Трусливая политика, я знаю. Но потом всё изменится и ещё неизвестно в какую сторону.

Никогда не думала, что неустроенная походная жизнь будет казаться мне более привлекательной, чем жизнь в комфорте. Мне, городскому жителю, никогда не приходило в голову, что рай действительно может быть и в шалаше. Или как в данном случае в полуразрушенном поселке без воды и нормальной пищи.

Компания наемников мне нравилась гораздо больше, чем все знакомые Хейллин аристократы. Не знала, что я буду скучать не по удобству земной жизни, а по общению с подругами, которых потеряла из‑за собственной глупости, и по обществу язвительной Несси.

…Две недели пролетели быстро и почти незаметно. Мне не давали заскучать Хорикейн и тот самый оборотень, который так беспардонно высказался. Оборотень, имени которого я так и не вспомнила. Иногда мои охранники менялись, но ни разу со мной не остался Бартрейн или баронет Палмир.

Мне очень подробно рассказывали о мире Балия, об орках и их законах. Меня готовили так же, как готовили к путешествию по миру Ланьяра. Единственное, что я не смогла осилить — владение хоть каким-то видом оружия. Я оказалась необучаемой: не могла держать в руках меч, не хватало силы натянуть тетиву лука или меткости, чтобы попасть в цель из арбалета.

Остальные наемники уезжали и возвращались, отсутствовали по несколько дней. Они уезжали по двое, по трое или по одиночке, иногда всем отрядом одновременно. Возвращались не всегда в том составе, что был в начале, и не всегда целыми и невредимыми. Часто с опустошенными резервами. Заготовленные Несси зелья и травы подходили к концу, но вместо них мне привозили новые, незнакомые, о которых я ничего не знала.

Я наловчилась сама смешивать и напитывать своей силой зелья, каждый раз сверяясь с записями на маленьких листках. Научилась обращаться с огромными ножами, когда приходилось добавлять свою кровь мне удавалось делать надрезы не слишком глубокими.

Наконец наступил день, когда все наемники собрались и я поняла, что время ожидания и подготовки закончилось. Ничего странного или непредвиденного, время на подготовку мужчины обозначили еще в самом начале.

Непонятным было только одно: меня не посвящали в детали и замолкали, как только я начинала прислушиваться к разговорам или задавала вопросы. Меня просто отстранили от этого, как будто я не должна была участвовать или мне отводилась роль молчаливой рабыни.

Я не была против такого: после демонстрации возле трактира, я вполне понимала опасность для женщины и боялась допустить ошибку или подвести своих спутников. Но знать хоть что‑то мне всё‑таки было необходимо.

Какое‑то время я молчала и не протестовала, но ближе к вечеру не выдержала и подошла к Бартрейну за ответами. Происходило что — то такое чему у меня не было объяснений, одни подозрения и ничего больше. Ощущение, что меня пытаются отстранить от участия, крепло с каждой минутой.

Он попросил меня подождать еще немного, и я сдалась: не стала требовать или приказывать отчитаться. Не потому, что успокоилась, просто не смогла проигнорировать его просительный тон и взгляд, который перевернул во мне все. Я боялась того, что увидела в его глазах, или может быть боялась ошибиться?

К тому, что темнота в мирах Ожерелья Яниры наступает быстро, я привыкла еще в Карносе. Мне нравилось наблюдать как это происходит в степи, когда горизонт не закрывают деревья. Я ушла на самую окраину, чтобы ещё раз полюбоваться небом, раскрашивающимся в разные цвета и оттенки лучами заходящего Мракеша. Лаяна и Янира появятся гораздо позже, но я их уже не увижу — в это время я уже сплю. Да и зрелище это не настолько увлекательное.

Я всего несколько раз заставала рассвет, но последние несколько недель выматывалась так, что насладиться встречей всех трех светил мне не удавалось. И было безумно жаль, что мне не с кем поделиться этой красотой. Местные жители давно к ней привыкли, а для меня каждый раз это было чудом.

Барт нашел меня в полной темноте, когда я уже решила, что разговор так и не состоится. Он сел напротив меня и поставил сбоку магический светильник — один из тех, что мы прихватили с Карноса. Таких здесь не делают.

Молчание затягивалось, и мы оба не торопились разрушать атмосферу умиротворения. Не знаю, чем я думала, когда потянулась рукой к его лицу и притронулась пальцами к губам.

А Барт… Барт смотрел мне в глаза, словно пытался что — то найти в них. Я ловила малейшее проявление эмоций в этом взгляде и видела, как безразличное спокойствие меняется на отчаянную бесприютную тоску, а затем — на не менее отчаянную решимость.

С растрёпанной косой и в мужской пропыленной одежде под этим взглядом Барта я чувствовала себя женщиной больше, чем после нескольких часов, проведенных за подготовкой к балу или приему. Желанной красивой женщиной, а не неухоженной и подурневшей за время пути блондинкой.

Меня притянули к себе и поцеловали с такой жаждой и таким наслаждением, что я потерялась и забыла обо всем.

Я растворилась под легкими прикосновениями рук и жадными, ненасытными губами. Меня ласкали, нежили и баловали, а я таяла и теряла себя.

… а утром проснулась в одиночестве. Со мною в поселке остались только Хорикейн и оборотень Вейн.

Глава 31

Бартрейн Клиффор

Мог ли я подвергать опасности свою подопечную? Хотел ли я, чтобы Линн оказалась в шахтах среди заключенных? Или наблюдать за тем, как на ней сомкнется пусть и не полностью действующий рунный блокатор? Конечно нет.

Кроме того, что я опекун и телохранитель, и мой контракт не предполагает такого развития, она еще и моя женщина. Какой нормальный маг или наемник Гильдии позволит своим близким рисковать? А если это ещё и любимый или любимая, то мы скорее подставим свою спину и шею, чем позволим им пострадать.

Поэтому я просто сделал вид, что смирился с её желанием, а сам взялся организовывать операцию без её участия.

Когда мы нашли заброшенный поселок, в первую же ночь собрал всех и поставил перед фактом, что Линн задействовать нельзя ни при каких обстоятельствах. О том, что в теле аристократки живет душа иномирянки до той ночи знали всего трое, после — на одиннадцать человек больше. Но я не жалел о том, что выдал её тайну: все вопросы о несоответствии в поведении Линн и незнаний некоторых моментов сразу отпали. А защитников увеличилось ровно на одиннадцать.

Я не боялся, что знание о её иномирном происхождении, станет общедоступным или кто‑то нечаянно проговорится: мы все прекрасно понимали, что Линн не оставят в покое ни Гильдия, ни Империя, ни любой из магов. Корд очень быстро сообразил и скрепил кровью клятву, подстраховался сам и перестраховал остальных. Даже после окончания контракта об этом факте рассказать или доложить Совету не сможет ни один из нас. Даже под пытками или при ментальном сканировании эта тайна останется тайной.

Осталось только связаться с учителем в мире Балия и организовать развод этой супружеской пары. Для орков не было такого понятия как «брак первой степени», все браки заключались один раз и на всю жизнь, а привязку Линн к маркизу может разорвать любой шаман. Кстати и Несси могла запросто это сделать ещё в Империи. И причины, почему она этого не сделала: защитить подопечную и отработать долг перед Янирой.

Кстати, о том, что в семье шаманов ар Рраими появилось пополнение в лице названой сестры любимой дочери Ранессии, мне сообщать не пришлось. Старый пройдоха об этом уже знал, и мне оставалось сетовать, что я не видел его довольного лица. Жаль, что магическая почта не может передавать интонации, а новинки из мира Таррако в Ланьяру не поставляли.

Но у меня будет прекрасная возможность познакомить их, когда мы перейдем через портал.

Интересно, как так получилось, что Несси сумела провести ритуал, а Линн об этом ничего не знала? И только Корд сумел проследить очень тонкую нить, проводя ритуал поиска. Не сразу, но понял, куда она ведет и что значит и сразу рассказал о ней мне. Прекрасная новость и замечательный выход из положения для меня.

Я прокручивал десятки вариантов, искал выход и составлял планы побега, пока мы путешествовали по Ланьяре. Но только после того, как маг крови рассказал мне о связи Несси и Линн, все детали сложились и план вырисовался в голове полностью. Осталось только добраться до маркиза, а потом покинуть этот негостеприимный и убогий мир.

Мой план наемники из отряда и даже Вейн приняли безоговорочно. Разведка и подготовка путей отхода достались оборотням, но один из них всегда находился по близости от Линн. Я не мог оставить её без присмотра, так же как и находиться рядом с ней и не терять голову от желания. Голова мне нужна была трезвая и думающая, поэтому все две недели я находился где угодно, но только не в поселке. Я боялся, что не выдержу, потороплюсь и испорчу всё своей несдержанностью.

Где‑то глубоко внутри я чувствовал, что она не из тех, кто допустит близость будучи в браке. А мне уже недостаточно прикосновений и метка изгоя не была таким уж сильным наказанием.

Я приезжал в поселок ночью, когда в небе появлялись Лаяна и Янира, а Линн спала, и покидал его задолго до того, как затухали на небе звезды и наступало утро.

Но эта наблюдательная и очень настырная женщина заметила наши приготовления и стала настаивать на ответах. А я…

Я просто не устоял перед соблазном. Да и кто бы на моём месте устоял? Когда на тебя смотрят самые синие во всех мирах глаза, а маленький язычок то и дело облизывает самые желанные губы, остановиться и не поцеловать их невозможно.

Оргу удалось добыть документы и договориться о сопровождении. Как и было распланировано, я, Мессой и Орг были переданы наемникам, сопровождающим караван до шахты. Именно этот караван мы были вынуждены ждать две недели, а спектакль перед ними разыгрывали Вейн и оставшаяся компания.

Длительный пеший переход через степь. Не те два часа на лошадях, а больше суток к самым отдаленным штольням. О них узнали совсем случайно, но как раз это и обрадовало Орга больше всего. Всего несколько глотков воды за все время перехода, ночевка под действием сонных чар (а сопротивляться было нельзя) и в подключенном к охранному контуру ошейнике. Несколько неприглядных ночных сцен: среди нас оказались и женщины. И радость от того, что рядом нет моей женщины.

Наверное, только воспоминания о её губах, маленьких руках, обнимающих меня за плечи и за шею, золотистых искрах в синих глазах и радужных прядях в белокурой косе позволили продержаться под кнутами надсмотрщиков в караване.

Каждый раз при этом представлял, что кнут опускается не на мою спину, а на худенькие плечики моей любимой или в темноте смеются и стонут надсмотрщики, насилуя мою женщину. Я вставал. Держался и упорно продолжал начатое. У моих спутников такого стимула не было.

Уже попав в бараки и определившись на месте мы нашли, где содержат маркиза Блисс. Связаться с ним появилась возможность только через несколько дней, когда наши группы объединили и отправили на нижний уровень. Орг на это и рассчитывал.

Дальше было и легко, и тяжело одновременно: Стеверга Блисс убедить в том, что мы прибыли для его спасения, оказалось на удивление просто, но вот уходить с нами в одиночку он отказался. Он решил, что несколько его товарищей по бараку необходимо прихватить с собой. Пришлось нам провести этот день в забое, а в план побега вносить изменения и назначить его на эту ночь.

И каково же было наше изумление, когда к месту встречи он привел с собой женщину!

Дальше всё прошло как будто сам Мракеш нас благословил и проследил, чтобы не было накладок. Орг за несколько дней, проведенных среди каторжан, сумел узнать, где ночует один из управляющих шахтой, и кто из надсмотрщиков полностью знает карты расположения штолен и забоев. Нас интересовали закрытые или заброшенные из тех, что имели выходы наружу.

Несколько полузасыпанных выходов обнаружил Вейн и его оборотни несколько в стороне от тех, что разрабатывались сейчас. Но до них необходимо было еще добраться и сделать это, пройдя по лабиринту под землей.

Ольвейг тоже оказался расторопным и сумел разобраться с рунами на ошейниках. Когда пришло время их снимать, он вскрыл одну из свежих ран на теле и достал из нее маленький пузырек с кровью. Я даже не сомневался, чья кровь была в этом пузырьке.

— Миледи была очень щедрой, — он подмигнул Стевергу, но тот так и не понял на кого намекает наёмник.

С маркиза и его спутницы снять ошейники у Ольвейга не получилось, он смог только разорвать связь с охранным контуром, которую активировали на шахте не часто, и с помощью крови Линн заглушить встроенные маячки. С остальным мы решили разбираться уже на свободе. А вот с нас ошейники снялись легко.

Взять под контроль надсмотрщика и позаимствовать несколько карт нижних уровней шахты тоже получилось легко. Нас ждало разочарование: судя по карте, под землей нам придется провести почти сутки, а запастись водой или едой у нас уже не было времени.

Но откладывать побег ещё на сутки я не стал.

…Линн сидела на застеленном плащом поваленном дереве, а маркиз Блисс стоял рядом, нависая над ней. Мне хотелось оттолкнуть его, закрыть собой и не позволить обидеть женщину, которая столько сделала для его освобождения. Не дать давить на нее темной аурой, которую в отличии от магии невозможно было заблокировать. Я пришёл вовремя и застал начало разговора и со своего места отчётливо слышал каждое сказанное ими слово.

— Ты повзрослела, Хейллин, — в голосе маркиза сквозили холод и безразличие, как будто он говорил не с своей женой, а с совершенно посторонним для него человеком. Во мне поднималась волна гнева и неприязни. Эту женщину я уже считал своей, но пока не мог заявить об этом открыто. — Ты стала старше и умнее. Наверное, это и к лучшему. Может быть сейчас передача силы для тебя не будет неприятной обязанностью.

— А ты уверен, что я соглашусь её передавать тебе, Стеверг? — Линн выглядела спокойной. Она не подала и виду насколько унизительно для неё было присутствие женщины возле маркиза Блисс. А то что она чувствовала себя униженной, я видел по ее резкому изменению её эмоций.

Я чувствовал Линн всегда, как бы далеко она не находилась от меня, как бы ни старалась отгородиться. И она совсем не была спокойна так, как хотела показать своему мужу. Гнев, боль, разочарование и сожаление — они витали вокруг Линн, заполняя собою пространство и будили во мне желание спрятать и оградить.

Маркиз не был её мужем, и эти эмоции не могли быть вызваны им. Скорее всего в прошлом Лены происходило нечто подобное. Поведение аристократа заставило её пережить прошлые воспоминания.

— Ты не посмеешь мне отказать, Хейллин, — мужчина разозлился и в голосе появилась угроза. Я надеялся, что он не станет выливать гнев на Линн, иначе я снова не смогу сдержаться. — Между нами заключен брачный контракт, и ты обязана ему следовать.

— Ты ошибаешься, Стеверг. Я уже отказываю тебе, — я почувствовал небольшую толику злорадства в эмоциях, но в голосе оно не отразилось. — Во мне просто нет этой силы — я не успела восстановиться от посещения Героды, — Линн лгала. Она сознательно отказывала мужу в ласках. Отказывалась поделиться силой. Отказывалась от маркиза. Дарила мне надежду. Я подошел ближе, оставаясь незамеченным.

— Ты рисковала, Хейллин, посещая Героду. Неужели твой цепной пес не объяснил всю опасность пребывания рядом с вампирами? — Легкая брезгливость, ставшая для меня привычной за последние десятилетия, отчетливо читались не только в интонациях, но и во всей позе маркиза.

Я по‑прежнему не видел выражения лица мужчины, да мне это и без надобности — там присутствует тоже что и в его словах. Я никогда не думал о своем положении бастарда с сожалением или завистью, мне вполне хватало уважения окружающих наемников.

Но прямо сейчас понимал: мне почти нечего предложить этой женщине, и слова её мужа полностью отражает отношения всей аристократии к таким как я. Но отказываться от разработанного плана я не собирался, как не собирался и отказываться от этой женщины. Она хотела быть независимой от чужих решений, и я готов был дать ей свободу.

— Так же как рисковал и ты, делая своими постоянными любовницами Ларинию Трейтор и Лессию Палмир.

— Ты о них знаешь, Хейллин? Значит мне не придется ничего тебе объяснять, когда мы вернемся в Империю.

От меня ускользнул смысл последних фраз. Или я раньше не придавал значения всему, что происходило в жизни семьи Блисс?

Но Линн я чувствовал, она не отстранялась и не закрывалась от меня. Впитывал всё, что она позволяла мне взять здесь и сейчас. Как, впрочем, все последние дни. Она щедро дарила себя, ничего не требуя взамен, и каким‑то непонятным образом делилась силой.

— Ты не оставил распоряжений управляющему и мне пришлось из собственных средств оплатить счета твоих любовниц, Стеверг. Кстати, Олейва Глоссер почему‑то тоже оказалась на моем содержании. Ты не находишь это странным, муж мой? — Эта женщина не перестала меня удивлять и восхищать: легкая ирония сквозила в каждом её слове, не переходя грани и не скатываясь в скандал она сумела поставить маркиза в неловкое положение. Так больно ударила по мужскому самолюбию маркиза. И он не смог сразу найти, что ответить на её выпад.

— А ты стала жестокой, Хейллин, — это всё, что он сумел выдавить из себя.

— Не более, чем ты Стеверг. Не более.

— Я сейчас же разорву контракт с твоим телохранителем и тогда мы посмотрим, как ты запоешь.

В ответ на это Линн только рассмеялась.

— Нет, Стеверг. Ты просто не можешь этого сделать.

— И кто мне помешает?

— Никто. Просто все контракты с наемниками заключены мной без посредников, — Линн хрипло рассмеялась, и этот смех отдавал горечью разочарования. — Поэтому все свои планы на меня ты можешь оставить при себе, муж мой.

— Этого не может быть. В отряде только элита, и ни один из них не пошел бы на подписание контракта добровольно. Ты лжешь, Хейллин. Скорее всего Славлен не сообщил тебе всего, отправляя за мной.

— О, ты так уверен в своем несравненном Императоре? — В тоне Линн проскользнули издевательские нотки. — Он как раз таки и поставил ультиматум Гильдии — не брать заказы на твои поиски. И не смотрите на меня так недоверчиво, маркиз Блисс. Неужели вы думали, что он не найдет вам замену? В списке моих женихов на момент отъезда было не меньше десятка претендентов. Двое делили между собой, кто станет первым моим хозяином, милорд, — последние слова она буквально выплюнула из себя и замолчала.

Я не мог поверить в то, что она говорила, но её эмоции подтверждали её слова. Но почему ещё в Карносе она мне ничего не сказала? Почему молчала все эти недели и месяцы, что мы провели рядом? Я думал все это время, что ей предстоит всего лишь другой брак и место фаворитки Императора, а не целая вереница мужчин.

— Мы поговорим об этом позже, Хейллин, — маркиз Блисс стремительно покинул место разговора, направляясь к месту, где разбили лагерь и уже вовсю горел костер. Мне пришлось отойти немного в сторону и спрятаться, чтобы остаться незамеченным. Но как только он отошел достаточно далеко, я приблизился к миледи.

Линн. Маленькая и сильная иномирянка, которая с честью выстояла в этом противостоянии. Чувствовалось, что ей не впервой выдерживать давление мужчин, давать им отпор. Но она ни разу не заговорила о своей прошлой жизни.

— Миледи, — я тихо обозначил свое присутствие и встал за её спиной, занял привычное для себя место. Не только на время контракта, на всю оставшуюся жизнь. Я не позволю его расторгнуть. Я готов закрывать её собою всю оставшуюся жизнь, подставлять руку и локоть, подхватывать и не давать упасть, а если придется, то и умереть за неё.

— Ты ведь всё слышал, Барт, — она не спрашивала меня. — А ведь я не сказала ему главного, Барт. Я не сказала ему, что он теперь абсолютно бесполезен для Императора. Представляю, как он будет орать на меня.

— Я не позволю Линн. На тебя никто и никогда не посмеет больше давить, — я был честен с ней, не лгал в эту минуту и не сомневался в себе. Скоро, очень‑очень скоро я смогу назвать её своей и тогда уже больше никто не будет иметь власти над ней. — Может всё же последуешь совету герцога, и мы поможем тебе перейти в мир Таррако?

— Маркиза Блисс надо вернуть в Империю.

— Но не обязательно, чтобы ты его туда сопровождала. Да и у Гильдии найдется что предложить ему за наполнение порталов силой, — женщина посмотрела на меня через плечо и как‑то совсем невесело улыбнулась.

— Порталы? Не уверена, что он сможет вам в этом помочь в ближайшее время, — голос её звучал глухо и я совсем запутался в том клубке эмоций, который вспыхнул в ней. А она попросила меня на грани слышимости:

— Обними меня пожалуйста, Барт, — и я просто не смог ей отказать.

Я так и остался за ее спиной, опустился на колени и прислонил спиной к своей груди. Не мог позволить себе ничего большего: только легкие касания пальцев к рукам и плечам, мимолетные поцелуи в макушку и шею. Почти целомудренно, почти невесомо, но так сладко и так горько.

Одновременно проклинал контракт и благодарил за него Яниру, Лаяну и Мракеша. Проклинал его за невозможность любить её так как хочу здесь и сейчас! Благодарил за то, что он позволил встретить её и быть рядом! Мне мало было одной ночи, наполненной ласками и поцелуями! Мне хотелось большего и для неё, и для себя. В эту минуту я опять был готов принять метку изгоя на ауре, плюнуть на маркиза и увезти её туда, где мы сможем быть вместе.

Но как же не справедливо по отношению к этой женщине поступили боги!

Испытание, всего лишь очередное испытание миров!

И такая маленькая женщина одна против всех.

Против Императора Славлена и против памяти прежней хозяйки, против всех женщин своего «мужа» маркиза, против Карноса и против Героды, не пожелавшей отпускать её, против Ланьяры, которая жаждала её силы. Против самого маркиза Блисс, который никогда не оставит её в покое.

Одна против всех.

И пусть другая иномирянка — миледи Аркадия Мален — уже проделала этот путь когда‑то. Она была не моей Линн.

Мы обязательно попадем в Балию. А там готовы нас принять и помочь.

Глава 32

Хейллин маркиза Блисс

Я не думала, что мне может быть настолько стыдно. Стыдно перед собственными работниками.

Нет, не так. Стыдно перед мужчинами, с которыми провела несколько месяцев, которых уважала и чье мнение для меня стало важным. Давно такого не было, мне было всегда откровенно наплевать, на всё, что говорили обо мне. Я учитывала только мнение тех немногих людей, которые остались со мной рядом после развода. А сейчас было стыдно и неловко.

Стыдно не за себя — за поведение мужчины, ради которого и была затеяна спасательная экспедиция.

Настолько униженной и оплеванной я не чувствовала себя еще никогда. Даже Мстиславский в той, ещё земной жизни, не позволял никому трепать моё имя или выставлять напоказ свои отношения со Светланой (а может и не только с ней) до развода.

Да и в памяти Хейллин ничего похожего не находила. Маркиз Блисс вёл себя гораздо сдержаннее в Карносе: о его любовных похождениях не было известно никому в высшем свете, а если и было, то об этом боялись говорить вслух.

После разговора в лесу, сразу после его освобождения, он перестал считаться со мной. Не знаю, чего он пытался добиться, демонстрируя нежное отношение к баронессе Олейве Глоссир, которую освободили вместе с «моим мужем».

Мне приходилось терпеть её насмешливые взгляды и заигрывания с Бартрейном те несколько дней, пока мы добирались до небольшого городка на границе.

Я уже знала, что это последний пункт остановки перед переходом границы с орками, но почему выбрали именно его не представляла. Бартрейн и Вейн просто сказали, что так нужно, а я, как стало уже привычным, полностью доверилась их решению. Хотя, наверное, больше доверяла своей интуиции, чем этим двоим.

Не скажу, что я не была обижена на них за мое отстранение от участия в операции. Было безумно приятно, что меня так оберегают, но Бартрейн, подарил мне чудесную ночь и просто сбежал, так и не рассказав ничего мне о планах.

Обидно и немного неловко под понимающими взглядами Хорикейна и оборотня.

Мы не переступили черту, не занялись с Бартом любовью. Но его ласки и поцелуи… я потерялась в них и забыла обо всем на свете. Я готова была отдать ему себя всю там, на ковре из травы и под яркими лунами этого мира.

И только его выдержка и ласковый шепот остановили меня: «Всё скоро будет. Не торопись, моя любовь. Моя жизнь. Мое дыхание».

Я поверила в его «скоро».

…Городок оказался скорее форпостом или чем‑то подобным, я не сильна была в определениях. Но то, что он был обнесен каменной стеной и нас пропускали в него через ворота, стало неожиданным и неприятным открытием. Я почувствовала себя загнанной в ловушку, едва мы пересекли их. Моя интуиция проснулась, но в этот раз она не кричала и не предупреждала, она предвкушала.

Оборотни во главе с Вейном вошли в город на день раньше нас и должны были подготовить для нас одежду и место для преображения: снять несколько комнат маленькой группе, не привлекая внимания, гораздо проще, чем огромным отряду. Нас с Олейвой должны были проводить в гостиный дом Бартрейн и Стеверг.

А вот дальше… Дальше пришлось менять планы на ходу. Баронесса нечаянно привлекла к нам внимание местной стражи, а оборотни за сутки смогли узнать, что в городе присутствует баронесса Лессия Палмир.

Как и зачем она появилась именно в этом городке меня абсолютно не беспокоило, а вот Бартрейн и Оргрес заволновались. Но тем не менее, позволили совершить непростительную глупость баронессе Глоссер.

Не знаю, чем думала Олейва, когда заявила, что одежда ей совершенно не подходит?

Чем думал Стеверг, когда согласился с её капризом и обязал меня позаботиться о её нуждах?

И где была голова Бартрейна, когда он позволил нам сделать всё, как требовала эта женщина?

Где было моё здравомыслие, когда я просто не предотвратила приказом глупый поход в торговые ряды?

На последний вопрос ответ я знала: я просто потерялась в своей обиде от унижения, которому меня подвергли в очередной раз.

…Облава — осмотр трактиров, таверн и гостиных домов, ночные патрули и прочесывание улиц — не закончились и с наступлением темноты. Город закрыли полностью и не выпускали никого. Единственным местом, где еще не побывали стражи, был Храм Всех богов.

Тут мы чувствовали себя в относительной безопасности до утра. Местные служители храма придерживались правил, принятых во всех мирах.

Едва увидев нас в общем зале, один из них увел нас всех сперва в сад, закрытый от посещения, а после провел в комнату, расположенный под храмом.

По её немаленькому размеру, множеству кресел и стульев, по нескольким складным кроватям, аккуратно составленным у стены, я поняла, что мы не первые беглецы, которых укрывают в своих стенах служители.

Это успокаивало и давало надежду, что есть вероятность выбраться из города без существенных потерь.

Смешно и неудобно: пройти через враждебную Героду и освободить из подземелий от вампиров Корда, пройти незамеченными и остаться целыми во враждебных Радияре и Легоре, выкрасть из самой охраняемой шахты Стеверга и попасть в неприятности из‑за глупости маркиза.

Мы все молча переваривали каждый свои мысли, не делясь ими друг с другом. Казалось, что вкруг меня образовался вакуум, никто не решался заговорить со мной. И только Олейва не осознавала опасности положения и как ни в чем не бывало щебетала, усевшись между Стевергом и Бартрейном.

Я тщетно пыталась подавить в себе удушливую волну ревности и злости, которые накатывали на меня. Мне хотелось орать и топать ногами, но ведь леди так не поступают. Этикет не позволяет.

Последние дни только соблюдение этого пресловутого этикета, гордость и чувство собственного достоинства помогли мне пережить и стыд, и унижение, и обиду. А тут готова была наорать на… Бартрейна.

От последнего меня удержало появление служителя, иначе точно сорвалась бы. Он не стал выяснять кто мы и что натворили, а сразу перешел к делу.

— Из города вы без моей помощи выбраться не сможете, так же, как и покинуть храм без сопровождения одного из служителей. На вас открыли охоту и за поимку назначили очень высокую плату. Из города выпускают без досмотра только тех, кто прибыл сюда для проведения церемонии погребения или соединения судеб. Или тех, за кого поручился градоправитель или жрец одного из храмов, — я уловила в словах несколько противоречий, но перебивать его не стала. Наемники сами разберутся, что в сказанном не так и обратят на это внимание. Но мне не нравится хитрый прищур и выражение лица этого старика. — Я смогу подтвердить страже на выезде, что вы прибыли для посещения храма Всех Богов. Мое влияние в городе велико и вас пропустят. Только есть одно условие, я не могу лгать, — жрец отогнул рукав серо‑бурой хламиды и показал выцветшую татуировку рунной звезды. Пять зароков и один из них закреплен и обведен красным. — Я ничего не стану вам предлагать, но намекну — среди вас есть незамужняя аристократка, репутация которой загублена, — мужчина обвел нас всех осуждающим взглядом, как будто это мы были виноваты в произошедшем.

У наемников всё было написано на лицах: они не понимали в чём подвох и чем они могут помочь незамужней аристократке. А мне было просто смешно — старый мошенник решил поиграть судьбами и выступить этаким спасителем «невинной девы».

Но другого выхода не было, только воспользоваться его предложением. Интуиция на въезде в город меня не подвела: мы оказали в ловушке, выбраться из которой почти невозможно. Но причем здесь предвкушение или ожидание чего‑то хорошего?

Что может быть хорошего в нашем появлении в храме?

Из города не выпускали никого, кто не мог предъявить знак градоправителя или не имел достаточно связей, чтобы доказать свою личность. Мало того — уходить нам придется, оставив лошадей и большую часть вещей — я мысленно порадовалась, что о записях позаботилась и их при мне нет. Из‑за всего этого добираться до границы и портальной арки нам придется намного дольше, а это существенно повышает шансы быть пойманными.

Я обводила взглядом всю нашу немаленькую компанию. Встречалась с мужчинами глазами и видела в них тревогу и ожидание — здесь и сейчас всё зависело только от моего слова и принятого мною решения. Впервые Бартрейн не торопился мне помочь и взять всю ответственность на себя.

Вот почему он не думал об этом утром, когда позволил Стевергу и Олейве командовать?

И мне не было обидно — он действительно не имел права решать. Всего лишь наемник, всего лишь мой телохранитель и опекун, пусть и командир отряда.

Корд и Гроулен — маги крови, оба рыжие и оба очень приметные. Если допустить, просто допустить, что о них в розыск не объявляли и могут не опознать, то им стоило попробовать уйти отдельно ото всех. Возможно они даже сумели бы пересечь границу оркских земель и, добравшись до портальной площади сообщить о нас. Но… Это только если допустить.

Лескот и Мессой — боевик и рунный маг, эти наемники очень сильно наследили и точно выбраться из города не смогут. Оба сильны в защите и нападении, но также оба могут быть опознаны, как и мы со Стевергом.

Ольвейг и Хорикейн — эти сами не захотят нас оставить. Как бы сильно они ни были настроены против маркиза, но понятие долга и чести у них гипертрофировано: для них, как я успела узнать, долг перед Гильдией и честь наемника превыше всего. Разорви я с ними контракты прямо сейчас, и они оба пойдут за нами из собственных соображений.

Баронет Оргрес Палмир и сам оказался под ударом, Лессия хоть и сестра Орга, но отомстить ему не преминет. Орга давно разыскивают маги Радияра, за него назначена немыслимая по величине награда и он точно в таком же положении, как и мы с маркизом Блисс — даже мысленно назвать его собственным мужем я перестала после разговора в лесу.

Бартрейн Клиффор, вот с ним я расстаться была не готова. Я не стала поддаваться искушению и смотреть ему в глаза. Боялась выдать себя перед Стевергом, хотя прекрасно знала — Бартрейн знает какое смятение и сумбур сейчас у меня внутри. Но он сам поймал мой взгляд: и в нем я прочитала и нежность, и решимость, и поддержку.

Олейва. За эту женщину я совсем не переживала, и её судьба меня мало волновала. Эта выкрутится везде и в любой ситуации окажется в выигрыше. Пойдет она с нами дальше или останется в городе — мне было абсолютно все равно. Вернее, было бы…

Я наблюдала за ней сейчас и поражалась её поведению — женщину совершенно не заботило, что по её вине мы все подвергаемся опасности. Она услышала только то, что захотела — сейчас она может обрести мужа и подняться по социальной лестнице вверх, перешагнув несколько пролетов.

— Ну что же. Насколько я поняла, другого выхода у нас действительно нет. Кто из вас готов спасти репутацию молодой леди?

Олейва стреляла глазками в сторону Барта и закусывала губу. Лицо её не было скрыто оркским хабжахом и на нем можно было прочитать беспрепятственно все эмоции. Их было много, и то что я видела, мне не нравилось еще больше, чем сказанное жрецом. Она определенно ждала ответа именно от Барта.

Я тоже, затаив дыхание, ждала его слов, его ответа, его решения. И они последовали, но совсем не те, что ожидала Олейва и чего так сильно боялась я сама.

— Это — не выход. Предлагай другой вариант, жрец, — я мысленно выдохнула, обрадовавшись его словам.

Да, я знала, что выслушаю при случае от этой вздорной девицы. Помнила о том, что сама замужем и возле себя держу ещё одного мужчину. Пусть только контрактом. Но проведенная вместе ночь говорила, что не только им.

Отчитываться перед ней не собиралась. От сломанной Елены во мне не осталось ничего, а от слабой Хейллин я постаралась избавиться. На тонкую спицу характера Хейллин нанизались стальные обломки моего опыта и прежнего характера, оплавились в огне испытаний, спаялись и закалились во время путешествия, отполировались сущностью ведьмы. Я поняла, что давно не являюсь ни Еленой, ни Хейллин. И Несси была права, называя меня Линн.

Хитрая и умная женщина была во многом права, и мы с ней определенно подружимся.

— Я согласна на брак, — брюнетка не осталась в стороне и опять нарушила приказ (единственный приказ, который я отдала ей за все время, хотя и имела на это полное право) — молчать и не влезать. Вот только овцу жертвенную строить из себя ей не стоило, я и так злилась на неё. И не я одна.

— Ну раз согласна, то брак первой степени с бароном Палмиром вы сможете расторгнуть через год. Это если мы доберемся до Карноса живыми, — мои слова заставили мужчину передернуть плечами и посмотреть на меня с укоризной. Оказывается, он и так умел.

В другой ситуации я умилилась бы и поаплодировала его актерским талантам, которые он в последнее время почти не применял. Но не сегодня. Отказаться выполнить мой прямой приказ он не мог — контракт еще никто обойти не сумел.

Я до этого всего пару раз пользовалась своим правом приказать и всегда это были критические ситуации, сегодня, как и в Героде в самом начале нашего пути, была как раз такая. Руководил всем и всегда Бартрейн, а я не вмешивалась в то в чём совсем не разбиралась.

— Ты не поняла меня. Я согласна на брак с тем, кого выберу сама и это будет союз второй или третьей степени, — вот сука! Нерасторжимый брак захотела, и я даже не сомневалась, что на роль мужа она выбрала Клиффора.

Этот брак поднимет с колен весь её захудалый род, сотрет позор рабства, даст пропуск в высший свет и обеспечит на всю жизнь. И верность — абсолютная верность — супругов друг другу.

Любовь к другой? Зачем волноваться об этом, если изменить всё равно не смогут?

Ненависть? Зачем об этом беспокоиться, если ты для него единственная и на всю жизнь?

— Это ты не поняла меня, Олейва. Тебе было сказано не создавать проблем и помалкивать. Только на таких условиях я согласилась забрать тебя с нами и помочь добраться до родных. Не смотри на меня коровьими глазами, я не мужчина и на взгляды не поведусь, — про взгляды я сказала намеренно. Я могла запросто осыпаться горсткой пепла под её взглядом, и лишь присутствие не одного, а нескольких магов, да рабский ошейник‑блокиратор останавливал её от последнего шага. — Ты нарушила правила, не выполнила ни одного приказа, подставила под удар весь отряд и выполнение миссии. И именно по твоей вине мы попали в безвыходное положение.

— Хейллин, сейчас не время для женских обид и истерик, — Стеверг попытался остановить меня, и вывернул мой протест, представив его как обычную истерику ревнивой женщины. Он полагал, что наемники его поддержат? Или своим поведением заслужил уважение среди достойных мужчин?

Всё, что копилось во мне за месяцы, проведенные в поисках и попытках его освободить, выплескивалось наружу потоком слов. Но я не сказала ни одного слова неправды.

— Не время поддаваться на манипуляции этой девицы. Для меня не имеет значения, что Олейва жила с тобой в одном бараке, — я хотела сказать о способе, которым эта девица отрабатывала его поддержку и защиту, но не стала — я достаточно ему наедине.

Во мне зрел протест и негодование. Вот как можно унижать человека, который пришел к тебе на помощь? Как можно законную жену выставлять на посмешище перед посторонними?

А ведь наемники — подчиненные мне мужчины, они видят моё унижение. Мне было стыдно смотреть им в глаза. Мне было стыдно за то, что они были свидетелями моего унижения. Но и брезгливые и неодобрительные взгляды в сторону Олейвы и Стеверга от меня не укрылись.

— Я проделала тяжелый путь не для того, чтобы попасть самой в рабскую петлю из‑за той, что не умеет ценить помощь, — я переключилась на мужа. — Ты можешь сам жениться на ней. Вчера был ровно год, как между нами заключен брак. Наследника я не родила, я не беременна, а значит любой жрец с лёгкостью разорвет брак между нами, — я сама удивилась, как быстро нашлось решение и насколько просто всё было. Ведь это же был выход? Я обратилась к жрецу: — Ритуал расторжения брака и снятия нити привязанности тоже является тем, что не позволит вам нарушить обет?

— Вы абсолютно правы, миледи, — на Бартрейна и Стеверга я старалась не смотреть. Вполне обоснованно боялась злости, даже ярости, во взгляде маркиза. Неоправданной и незаслуженной. Виноватой я себя не чувствовала совершенно. И боялась, что разочаруюсь в Бартрейне, не увидев… Чего? Я и сама пока не знала, что именно хотела увидеть во взгляде Бартрейна. — Этого будет вполне достаточно. Но вы же будете тогда совсем беззащитны. Любой одаренный увидит, что вы ничья, — этот храмовик просто не знал еще, что среди моих наемников есть опекун. Да и искренне считал, что главный среди нас маркиз Стеверг Блисс, а я не стала его переубеждать в этом. Видела его непонимание и удивление, когда наемники ждали решения от меня, а не от маркиза.

— А вот это уже мои проблемы, — как‑то совсем не думала в этот момент о том, что меня не бросят из‑за контракта или кодекса наемников. Отряд наемников за плечами сможет меня защитить от любого в этом негостеприимном для чужаков мире. Мы столько прошли и пережили вместе, что могли считать друг друга почти семьей, а наемники своих не бросают. — Я знаю, что в храмах никогда не хватает свободных рук для решения бытовых проблем и хочу подарить вам рабыню, — тащить с собой дальше неблагодарную дрянь и ждать от неё предательства или удара в спину я не желала. Очень хорошо, что снимать окончательно ошейник с неё не стали, и Мессой просто перевел управление им на меня, как на хозяйку. Смешно сказать, но храмовик даже не рассматривал такой вариант, что она — рабыня аристократки. И сообщить об этом на родине — самый идеальный способ спасти репутацию баронессе.

Впереди у нас не самый легкий переход до очередного портала и думать о безопасности приходилось мне, раз мужчины не могли сами определиться в отношении Олейвы. Вот я и решала: как научилась у наёмников — жёстко, как могу, пользуясь своей властью, как понимаю эту безопасность я — своих сберечь любой ценой, даже ценой чужой жизни.

Да и не велика эта цена: барону Глоссир весточку о том, где искать дочь я передам, а храм — самое безопасное для неё место. Захотят за ней ехать в такую даль сами, наймут кого — то, если решат оставить всё как есть — это тоже не мои проблемы.

— Ты стала жестокой, Хейллин, — Стеверг попытался что‑то ещё сказать, но я его оборвала взглядом. Продолжать настаивать на разговоре он не стал.

— Приступай, жрец. У нас не так много времени до рассвета, — нам действительно лучше покинуть город, как только откроют ворота. Неизвестно, какие меры предпримет градоправитель, чтобы найти беглецов. Пока у него нет портретов и описаний, мы сможем воспользоваться оставшейся лазейкой и уехать даже верхом.

Но нам стоило поторопиться.

Как‑то странно повела себя память Хейллин: до начала обряда я помнила то, каким образом соединяли Хейллин и Стеверга, но как только жрец заговорил — эти воспоминания стали недоступны для меня, превратились в белый чистый лист.

Моя интуиция говорила, что они больше никогда ко мне не вернутся. Я постоянно чувствовала на себе яростные выплески магии маркиза, но они не достигали цели, обтекали меня, не причиняли вреда. Я мысленно благодарила Бартрейна за такую заботу и защиту. Только он чувствовал меня, понимал насколько сильно зол и неадекватен был аристократ, теряющий влияние и все права на меня.

Когда закончился обряд, и я на законном основании могла называться маркизой Хейллин Виндау, он бросил в мою сторону:

— Этот развод ничего не даст тебе, Хейллин. Император не подтвердит его. В отличии от тебя, я получу больше, чем потерял. Пусть ты теперь свободна и можешь отдавать свою силу любому, но, как и прежде, забирать её буду только я, — меня поразила уверенность этого мужчины в собственных словах. Я не хотела верить, что он так просто признается в готовности брать меня силой. — Теперь я не скован рамками брачного договора и не ограничусь одним актом раз в несколько недель, — все это он говори тихо, так чтобы услышать его могла только я.

Неприятно осознавать, что человек, который должен быть мне благодарен за собственное освобождение, угрожает мне. Что понятие чести ему совершенно не знакомо, а я всего лишь удобное дополнение к обретенной силе.

Нет, я не сожалела о своем решении найти и освободить его. И нет, я не боялась его угроз — есть Бартрейн, есть отряд наемников.

И есть моё нежелание продолжать этот путь вместе.

Глава 33

Бартрейн Клиффор

Решение о том, чтобы не снимать блокиратор с шеи маркиза Блисс, мы приняли всем отрядом. В первые сутки после побега у Ольвейга просто не хватило бы сил, а после встречи супругов — желания. Я или Линн могли отдать ему приказ, и он не стал бы противиться или оспаривать его. Но такой приказ отдавать никто не торопился: Линн забыла, а решил перестраховаться.

Как оказалось, не зря.

Маги и оборотни все время удивлялись, насколько легко и просто мы проходим огромные расстояния, а я боялся спугнуть нашу удачу. Но стоило вспомнить рассказы учителя о путешествии миледи Аркадии Мален (ей оно далось намного тяжелее, а миры подкидывали испытание за испытанием) и сравнить всё, что слышал когда‑то и мог наблюдать сам, как понял — миры ведут нас. Ведут и помогают Линн преодолеть препятствия без потерь и потрясений.

Вот тогда мне стало страшно за себя и свою женщину: скорее всего, испытание ждет нас обоих впереди. И чем легче нам сейчас, тем тяжелее может прийтись в будущем.

Было ли это испытанием или нет, но в городке на границе нас ждали первые серьезные неприятности: расслабились от того, как легко и просто нам всё дается, допустили ошибку и оказались заперты в храме без возможности безопасно выйти из него.

Я поразился тому, как быстро сориентировалась Олейва Глоссир и смогла очаровать и покорить храмовика, а тот сыграл ей на руку и предложил сочетать браком любого из нас. Он так ловко обосновал все, что не было возможности уличить его в лукавстве. Но…

Да, я сознательно нарушил запрет на чтение и ментальное вмешательство — не до соблюдения законов в той стране, где их в принципе нарушают все, кто может себе это позволить. И судя по тому, что я увидел в его мыслях, поступил абсолютно правильно: сочетать браком первой степени у него в планах не было. Только браком третьей степени и только из желания почувствовать собственную власть. Он упивался значимостью и властью и принимать в расчёт желания никого из нас не собирался.

Невероятно, но он пытался нарушить заповеди богини Лаяны и не боялся получить от неё наказание. А вот с зароками он не лгал, но и не договаривал: это были совсем другие зароки и обеты, и они никак не могли быть теми, что он озвучил. Удивительно, что при таком раскладе, служитель не сдал нас стражам сразу же.

Служитель не подозревал, что среди нас может найтись рунный маг или знаток. Но у меня были достойные учителя, а я прилежным учеником. Как и все собравшиеся здесь наемники.

Соглашаться на расторжение брака супругов Блисс служитель даже не собирался. Он хотел настоять на том, чтобы провести нерасторжимый ритуал, и мне пришлось подтолкнуть его к правильному решению. Мягко и незаметно внушить мужчине нужную мне мысль стоило изрядной части резерва, но я верил — Линн восполнит его, стоит только прикоснуться к ней.

Как и когда такое произошло, для меня так и осталось загадкой, но Линн и вправду могла одним прикосновением передать немного силы мне. Я почувствовал это в лесу, когда обнимал её и успокаивал после разговора с маркизом. Порадовался тогда, что угрозы перенасыщения силой и гибели Линн можно избежать. А эта угроза появилась бы, если бы мы не успели с разводом — Линн уже искрилась и сыпала радужными нитями, как несколько недель назад в Империи.

О том, что ей придется уступить маркизу, я предпочитал не думать.

Сообщить о нарушении служителем храма божественных законов и заповедей придется, и я видел по лицам товарищей — тут справятся уже без меня. Мои манипуляции не остались незаметными для них, так же, как и оговорки храмовика. Передо мной же стояли другие задачи.

… Стоило нам удалиться от города, как я пересадил Линн на лошадь перед собой. Мне было глубоко наплевать на все угрозы маркиза: пока на нём блокиратор, ни мне, ни товарищам он ничего не сможет сделать.

Да, я осознавал, что встал на пути у самого сильного мага всех шести миров Ожерелья Яниры и в его лице получил страшного врага.

Да, я понимал, что зря демонстрирую свои намерения и с этим можно было подождать до портальной арки. Но ждать я больше был не намерен.

Зря он угрожал Линн, у оборотней достаточно тонкий слух, чтобы разобрать его слова и понять степень опасности для неё. Теперь его дорога в Карнос окажется намного тяжелее, а ошейник снимать будут либо по решению Совета Гильдии, либо за очень большие деньги. А Император Славлен не сможет ему сейчас ничем помочь и надавить на Гильдию во время встречи представителей шести миров у него не получится. Он растерял все козыри для шантажа и манипуляций, как только семья маркизов ускользнула от него.

Боюсь представить себе, как сильно исказит руны Ольвейг при очередной «неудачной попытке» снять ошейник с маркиза. Наемники никогда не позволяют безнаказанно обижать или угрожать своим. Линн своя, и этим всё сказано.

Пройти через посты на границе получилось достаточно легко. Мой учитель и отец Несси внимательно отнесся к моей просьбе. Отряд полукровок орков с одеждой для Линн и сопроводительными документами встретил нас со стороны королевства людей.

Линн пересекала границу в плотном хабжахе и одежде, расшитой защитными рунами. Те, что для нее расшивала Несси, давно износились, истрепались и потеряли защитные свойства, а дочери, хоть и приемной, уважаемого орка семьи ар Рраими не пристало ездить в отрепьях.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пару часов от границы до портала перехода в Балию Линн проспала у меня на руках. Не хотелось её будить, но пришло время прощаться с отрядом и расторгать наши контракты. Свой я давно решил не расторгать ни при каких условиях и обстоятельствах, а вот товарищей пора отпускать.

Да и Гильдии не помешают те сведения, что мы получили от Линн и во время путешествия.

А пока Совет сообразит и сможет связаться со мной, я успею закончить всё намеченное в Балии.

Линн не стала спрашивать ни о чем, и расторгнув контракты с наемниками, смело шагнула со мной в портал. Она не видела с каким предвкушением скалятся эти «достойные мужчины».

Да, да. Прощаясь она так и сказала, что была рада познакомится и пообщаться с «достойными и прекрасными» во всех смыслах представителями Гильдии. Не стал её разубеждать, ведь мы и правда вели себя в её присутствии достойно. Не всем выпала такая честь видеть нас только с хорошей стороны, особенно во время похода.

В Балии нас уже встречали. А не далеко от портала был разбит лагерь, к которому мы сразу же направились.

— Не боишься связывать свою жизнь с ведьмой, Бартрейн? — Старый ар Рраими, как всегда, был не сдержан в словах и вместо обычного приветствия начал с неудобных вопросов. Немного напрягшаяся Линн подтвердила и слова учителя, и мои собственные догадки — она и вправду была ведьмой.

Не удивительно. Несси не стала бы называть сестрой магиану или человечку, а Маришша не приняла бы во внимание чувства и желания женщины любой другой расы, и это без вариантов. Только с сестрой по силе и дару эти две женщины считали достойными их усилий и потраченного времени. Единственным исключением для Маришши стала Аркадия, но это было больше пятнадцати лет назад.

— Не боюсь, учитель. Все в силе? Нам никто не помешает?

— Не помешает, но мне придется исправить несколько ошибок, которые допустила моя дочь. Это не займет много времени и с этим справятся мои ученики, а мы пока поговорим.

Я волновался за Линн, пока она не появилась в шатре у старого пройдохи. Боялся, что она воспримет прямоту и честность орков за наглость или желание оскорбить и обидеть. Да, орки славились своей прямотой, граничащей с откровенной наглостью и хамством. Но такими они были: честными и открытыми для тех, кого приняли, и хитрыми и изворотливыми с теми, кто не достоин уважения.

Но Линн была спокойной и удовлетворенной, я бы сказал, что умиротворенной.

— Просто разорвали связь с судьбой и жизнью прежней хозяйки тела. Моя дочь их привязала друг к другу, а это ничем хорошим не закончилось бы, — ар Рраими ответил на мой невысказанный вопрос и обратился уже к Линн. — Тебе, девочка, больше ничего не грозит. Иногда будут сниться сны о твоей прежней жизни, но ты ведьма и это нормально. Поживешь в степи пару месяцев и окончательно все изменится. А вот искалеченную магию лечить придется долго, и лучшим местом для этого будет мир похожий на твой родной. Попробуйте перейти в Таррако.

Несколько часов прошли за подготовкой ритуала. Я не стал спрашивать у Линн согласия на него, чувствовал её готовность принять меня и идти до конца. Единственное, что волновало меня, окажутся ли мои догадки верными и не проявится ли печать изгнанника сразу после соединения с любимой. Но учитель успокоил меня, задав вопрос:

— Неужели ты веришь, что ваши законы действуют на земле орков? — Я верил в обратное. Но ведь в Балии жили маги и люди, было отделении Гильдии, и я не исключал возможность собственной ошибки. Не хотелось обрекать любимую женщину на жизнь рядом с изгоем.

Пятеро учеников ар Рраими начали обряд, когда Мракеш покинул небо и над степью загорелись первые звезды. Линн нервно сжимала мою руку, и я понимал её — всех деталей предстоящего ритуала ей никто не рассказал, иначе она бы билась в панике и могла не согласиться на его проведение.

Я сам протянул ей бокал с зельем, от которого лишь пригубил. Мне сейчас, как никогда, нужна концентрация и собранность, поэтому дурманить голову зельями не стал Уже когда ритуал входил в завершающую стадию, почувствовал, как содрогается земля под копытами лошадей.

Повелитель степей и муж Ранессии опоздал и уже ничем не мог нам помешать.

* * *

— Барт, — Линн выдохнула мне губы хриплый стон, заставляя меня вздрогнуть. Когда женщина произносит твоё имя вот так — хрипло, едва слышно, на выдохе — она может рассчитывать на полную капитуляцию с твоей стороны.

И становится уже не важно, что эта ночь навеки свяжет тебя с ней, что на выходе из шатра тебя могут ждать желающие твоей смерти, что Повелитель степей завтра может выставить на бой против тебя самого сильного воина, чтобы сделать вдовой эту женщину, что, если выживешь — тебе придется всю оставшуюся жизнь оглядываться и прикрывать спину.

Неважным становиться всё кроме этой женщины. Ты встретишь любую опасность со счастливой улыбкой на губах.

Мои руки уже расстегнули последний крючок на её белье и расплетали растрепанную косу. Волосы пепельной волной обняли её плечи и сыпали искрами силы вокруг нас.

Мракеш, как же она прекрасна!

Линн обняла меня за плечи, полностью сдаваясь под напором моих губ. Я застонал, не в силах больше сдерживаться, и приподнял её над землей. Маленькие ладони прошлись по моим плечам, опустились на грудь едва касаясь, но каждое прикосновение обжигало сквозь ткань рубашки.

Мало. Как же мне мало этих прикосновений. Хотелось почувствовать её руки на коже. Я рванул с себя рубашку. Она треснула, и отбросил от себя обрывки. Мешают.

Линн тихонько хныкнула мне в губы и расстегнула на мне штаны, стянула их. Я опустил любимую на шкуры в центре шатра.

Боги, я не в силах оторваться от неё, разжать объятья, даже если сейчас все орки племени ворвутся и потребуют остановить обряд.

Мои руки блуждали по её телу: приподнимали полную высокую грудь, теребили крупные розовые соски, оглаживали крутые бедра, проходились по тонким изящным щиколоткам.

Какая нежная, бархатная кожа.

Мало. Мне этого мало.

Я не отрывал взгляд от Линн — глаза в глаза. Не отпуская её ни на одно мгновение, не давая закрыть их.

За стенами шатра обряд вступил в завершающую фазу: шаман закончил камлание и послышался размеренный стук в барабаны. Гулкие первые удары ладоней по коже заставили остановиться на мгновение сердце, а потом снова забиться, но уже в древнем ритме, задаваемом невидимыми музыкантами.

Еще одним поцелуем я заставил исчезнуть страх, которым ощутимо повеяло от Линн при первых ударах барабанов. Её эмоции я чувствовал, как свои — настолько сильно она открылась и доверилась.

Ритм барабанов наращивал темп, закручивая все эмоции в тугую спираль, натягивая между нашими сердцами и душами пока еще тонкую нить, заставляя течь кровь быстрее. Желание пронеслось по венам огненным потоком, стирая мысли, оголяя нервы, превращая нас в пылающие факелы.

Удар барабана. Нить крепнет и становится неразрывной.

Удар барабана. Удар сердца. Один на двоих.

Удар барабана. Удар желания в пах.

Я сосал, лизал, прикусывал её соски. Ласкал губами тонкую кожу на шее.

Запах её желания дразнил обоняние и разрывал мозг. Я дотронулся до набухших складочек, и меня затрясло. Линн выгнулась навстречу моим пальцам, подалась вперед, потерлась о ласкавшую её ладонь. А потом обхватила мой член, погладила головку и задвигала рукой.

Вверх. Вниз. Снова. И снова.

Сильно. Нежно. Невыносимо.

Янира, как же тяжело сдержать себя, не поддаться искушению, не ворваться в неё раньше времени.

Ввел в неё один палец и зашипел сквозь зубы.

Горячая, влажная, тесная.

— Барт, — еще один хриплый стон.

Не выдержу, точно сорвусь. Барабаны замолчали одновременно. Остался последний удар, надо дождаться его.

Я отстранил от себя руку любимой, раздвинул коленом её бедра, провёл головкой между складок и вошел в неё одним движением бёдер. В этот момент все барабаны грянули одним мощным ударом.

Крепко обхватил за плечи, спеленав Линн своими объятьями, не давая опомниться и воспротивиться тому, что произойдет дальше. Пусть на неё ещё действовало зелье и дым сожженных в костре трав, но рисковать я не хотел.

Почти невозможно сдерживаться и не поддаваться желанию двигаться.

Полог отодвинули и в шатер вошли шаман и Повелитель — они стали свидетелями свершившегося брака. Последний гневно сверкнул на меня глазами, а шаман бесстрастно произнёс:

— Соединение судеб завершено. Свидетельствую перед живыми и перед духами предков.

— Свидетельствую, — орк действительно опоздал и признал это своим ответом. Оба вышли из шатра так же стремительно, как и вошли. А я ликовал.

Моя! Моя жена… Моя любовь… Моя жизнь…

Хочу. Всю. Мою. До одури. До изнеможения.

И пусть все миры подождут.

Я неистово целовал её глаза, губы, шею. Дышал ею.

Радовался, что свидетельство шамана прошло мимо её сознания, что за пеленой желания она не заметила вошедших в шатер, что Повелитель не пошёл против законов собственного народа.

Забыл о Повелителе и о шамане.

И двигался. Двигался. Двигался.

Глубоко, неистово, нереально.

Ловил каждый её стон, каждое ответное движение навстречу.

Наслаждался. Брал. Терял рассудок, терял себя, находил и снова терялся, растворялся в ней.

Сладкая, хмельная. Моя.

Никогда ещё так не было. Никогда. Никогда так.

Ещё удар сердца. Ещё одно движение.

— Барт! — И вместе с оргазмом Линн стремительно ворвался поток её силы, выжигая метку изгоя и обрывая все нити клятв. Очищая меня. Я потерял связь с миром. Потерял связь с реальностью. Не мог остановиться, продолжая двигаться в ней, продлевая удовольствие. Напитываясь силой, которую она так щедро и мягко отдавала мне.

Никогда так не было! Никто не рассказывал, что сила может так спокойно впитываться, и её не надо сдерживать, обуздывать, контролировать.

Я не помнил о силе, когда настаивал на полном ритуале. Я забыл о ней, когда брал свою женщину. Я не ожидал такого подарка от Линн.

Эпилог

Три месяца спустя. Мир Таррако

Елена

Приятный сумрак опускался на долину. На небе зажигались звезды и уже скоро появится серпик местного ночного светила. Единственного и такого похожего на земную Луну. Здесь, как и в моем родном мире, вечер наступал постепенно, а ночь и темнота не обрушивались внезапно и неотвратимо.

Мы перешли в мир Таррако несколько дней назад, а я всё не могла надышаться забытыми запахами деревьев и трав, и налюбоваться знакомым видом растений, цветов и животных. Бартрейн впервые за много месяцев оставил меня одну, ему пришлось уехать за почтой к портальной арке в соседнюю долину.

Вместе с почтой он обещал привезти мне что‑то помимо писем. Что‑то или кого‑то?

Скорее всего, ко мне приедет Несси. В одном из писем отец Хейллин пообещал помочь ей переправиться к нам. Она должна была стать моей наставницей, но я ожидала её как подругу. Если бы не её помощь, я не смогла бы выжить в первые дни в Империи.

Я уже знала, что герцог Виндау позаботился обо мне, и все деньги Хейллин были переведены в местные банки. Его поверенный в этом мире сегодня утром привез мне бумаги для подписи и металлическую пластину — местную банковскую карту. На моё имя — графиня Елена Клиффор — был куплен небольшой дом в столице, оплачено полное обучение в одной из Академий, а местные власти и ученые ждали нас с Клиффором для разговора.

Невероятный мир и удивительно гостеприимное королевство. Здесь действительно законы полностью защищали переселенцев, пришедших из других миров, а всё население следило за соблюдением этих законов. В ответ переселенцам достаточно было поделиться знаниями того мира, откуда они пришли. Поэтому я уже не удивлялась немногому оборудованию в доме: поразительное сочетание техники и магии.

Я вспомнила об одной из них, находящейся во дворце в комнате Хейллин. Воспоминание о разговоре с Ларинией Трейтор через панель связи отдалось раздражением, но тут же сменилось злорадством.

Встреча представителей шести миров в столице Империи в Карносе уже закончилась. И закончилась неожиданно для всех. Пару недель назад в Балию к нам переместился Орг и рассказал о том, что произошло на этой встрече: очередное явление богини Яниры в самый разгар совещания между представителями всех шести миров.

После её ухода Богарт занял место своего отца, многие аристократы лишились магии, а по всей империи служители храмов спешно расторгали браки первой степени девушек из «списка невест». Лариния Трейтор уже не могла похвастать своей шевелюрой — она стала обычного русого цвета, а её отец так и остался на месте первого Советника, но уже при Императоре Богарте.

Самым неожиданным оказалось то, что маркиз Стеверг Блисс свою магию сохранил, но вот блокиратор снять с него так и не смогли. Не знаю, что с ним начудил Ольвейг, но по словам баронета Палмир, но ни один рунный маг не смог разобраться в плетении.

Всего несколько месяцев, а столько уже изменилось.

Изменилось в моей жизни, изменилось в Империи, изменилось в мирах Ожерелья. А для этого всего то надо было пройтись по ним, спасти одного спесивого мага и полюбить наёмника.

Как сказал мне отец Несси, иногда для того, чтобы дать толчок развитию событий, хватит и малого.

Не надо спасать весь мир, достаточно не дать погибнуть одному человеку. Таким человеком был маркиз Блисс. Проведи он еще несколько месяцев в руках магов, и скорее всего надзиратели смогли бы добиться от него согласия работать на Радияру и Легору. Знания о порталах в руках расистов — это страшно.

Нет необходимости отдавать свою силу многим. Достаточно дарить её одному любящему человеку, и он сможет ради тебя измениться сам, изменить законы и изменить целые миры. Бартрейн не менял ничего, он просто любил меня, и мне было этого достаточно.

Месяцы, проведенные в степи под неусыпным контролем учеников отца Несси, помогли справиться с ростом магии в крови и научиться управлять ею. Окончательно расти сила прекратит во время четвертой инициации, но до этого осталось всего шесть месяцев. Ночь обряда оказалась… результативной.

Была ли я счастлива?

Рядом со мной надежный и верный мужчина, который безумно меня любит и которого так же люблю я.

Поэтому я могу ответить на этот вопрос однозначно.

Безусловно и безоговорочно счастлива.

…Красивый и знакомый вид деревьев и трав радовал глаз. Насыщенный аромат осенних цветов дразнил обоняние. Ветер трепал шоколадные короткие волосы, шаловливо играл с подолом летнего голубого платья. Меленькие детские ручки крепко обнимали за шею, а маленькая щечка прижалась к щеке женщины. За её спиной, приобняв за талию, стоял незнакомый мужчина. Он был выше женщины всего на несколько сантиметров, но всё равно выглядел очень внушительно.

Не было никаких сомнений в том, что это одна семья. Счастливая и любящая.

Я наблюдала за ними со стороны затаив дыхание. Точная копия меня прежней повернулась лицом, давая хорошо рассмотреть себя и малыша на руках. Мой сын, мой мальчик.

— Ты хотела бы начать всё с начала? — Мне захотелось немного подразнить эту женщину, и я говорила со всей серьезностью, которую только могла изобразить. Но я не смогла вынести ужаса, отразившегося на её лице, и произнесла, успокаивая её улыбкой. — Спасибо тебе, Хейллин. И береги себя!

В ответ она только улыбнулась, махнула мне рукой и…

* * *

Шесть лет спустя.

Мир Таррако. Бартрейн Клиффор

Большая часть лужайки вокруг дома сегодня напоминала разворошённый улей. Суетились слуги выполняя множество поручений Ранессии, дети всех возрастов, расцветок и рас путались у них под ногами, а взрослые разделились на группы.

Мужчины, бурно жестикулируя, что‑то обсуждали, а пять женских разномастных головок склонились над столом с разложенными бумагами. Оттуда доносился едва различимый шепот. Опять эти неугомонные пытаются что‑то провернуть за спинами своих мужей. Впрочем, и за моей спиной тоже.

Кстати, мужчин было намного больше, чем женщин. Но да, все они были мужьями присутствующих здесь женщин.

Я только вернулся с Балии, где по заданию Гильдии создавал и напитывал силой очередной портал, и сразу попал на очередную встречу наших семей — традиция, которую ввела миледи Зорина много лет назад. В этот раз собрались в нашем поместье в долине, что изрядно облегчило мне переход.

В Балии я в очередной раз встретился с Повелителем степей ар Рраими. Гордая Ранессия ещё не оттаяла и не готова была его простить, но сына с отцом познакомить позволила. Я пока ещё передавал послания (упрямцы отказывались писать друг другу, подозреваю — делали это намеренно), но чувствовал, что скоро орк не выдержит и сам появится у нас в гостях.

Правда, зная его, мог предположить, чем закончится первая же встреча этих двух упрямых существа: орк перебросит нашу ведьму через плечо и унесёт в степь проводить тот же обряд, что провел для нас отец Несси, шаман из рода ар Рраини.

Я раздумывал, как уговорить Лену поселиться ненадолго в столице. Она не очень любила дом, который купил ей герцог, и считала слишком помпезным и неуютным. Но я просто не мог позволить своей жене графине Клиффор, дочери герцога Виндау, опять попасть под град насмешек при дворе. Хватит и того, что она в прошлый раз отказалась следовать местной моде и регламенту и появилась в Департаменте в штанах.

Через несколько недель по заказу Его величества Аркена Первого мне придется создавать еще один, который соединит столицы Империи и королевства Греллор. Королевства, где мы сейчас живем и которое так гостеприимно распахнуло для нас свои двери.

Осенью через портал в этот мир придут учиться первые белокурые девушки с Карноса, а в Имперскую Военную Академию отсюда уйдут оборотни и маги. Пока только они, но это уже немало.

Лене придется взять на себя присмотр за ними в первое время, и её присутствие в столице обязательно.

Из‑за угла дома вылетел маленький беловолосый ураган в коротеньких испачканных штанишках. За ним следом неслись два комка шерсти на толстых лапах — белый котенок и черный волчонок. Алёнка маленькой обезьянкой забралась на меня, не дожидаясь пока я подхвачу её на руки. Она гордо показала язык своим преследователям, обхватила ладошками мое лицо и зашептала:

— Папа, а мама с тётей Янирой не захотели меня взять с собой, — моя маленькая кокетка считала себя уже взрослой ведьмой и засовывала свой нос всюду, где было, по её мнению, интересно.

— Маленькая предательница, — Лена подошла к нам и обняла меня за талию. — Нас просто пригласили в гости в закрытый мир. И туда мы перейдем все вместе.

Думал ли я шесть назад, что мой поход в Храм Всех Богов в Ланьяре и обращение к покровительнице наёмников Янире закончится дружбой между ней и моей женой?

Нет. За все мои сто тридцать лет она ни разу не ответила на мои молитвы.

Думал ли, что приворот и практически проваленный контракт во дворце позволит встретить свою любовь? Я в неё просто не верил.

Мои самые любимые девочки рядом и счастливы.

Был ли счастлив я сам?

Всепоглощающе и безоговорочно.

И это правда.

КОНЕЦ

Оглавление

Вместо пролога

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

‌Глава 9

​Глава 10

Глава 11

Глава 12

‍​Глава 13

​Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

​Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg