«Йогин (СИ)»

Йогин (СИ) (fb2) - Йогин (СИ) 820K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Сергей Барк

Сергей Барк ЙОГИН

Глава первая. СУРЬЯ НАМАСКАРА А и В

— Поверить не могу, что ты меня на это уговорил, — продолжал негодовать Лерка, торопясь за лучшим другом.

— Не ворчи. Тебе понравится, вот увидишь, — отмахнулся Вадик, нисколько не беспокоясь о чужом недовольстве. — Ты же сам говорил, что хочешь похудеть за зиму. У тебя есть отличная возможность.

— Сейчас ноябрь.

— Раньше начнёшь, раньше закончишь, — подмигнул омега, получив в ответ взгляд, метавший молнии.

Лерка действительно пытался похудеть, и не один раз. Бег, танцы, плаванье, велик, даже на единоборства один раз записался. И сходил. Первый и последний раз. Он пришёл в секцию не для того, чтобы развлекать мудаковатых альф своими потугами.

Увы, Лерка, будучи омегой с пышными формами, никак не помещался в жёсткие эталоны красоты, за что ему не раз приходилось краснеть. И ещё чаще хотелось поправить эти самые формы. Лучше бы, конечно, поменять эталоны, но стервозные омеги, извечные обитатели модных обложек и инстаграмных лент, никак не хотели жрать, оставляя Лерку в извечной борьбе с самим собой.

Бой, в котором омега раз за разом проигрывал, шёл, не прекращаясь, последние три года.

Лерка никогда никому не говорил, но всё началось, когда ему стукнуло тринадцать. В тот год папа отправил его в лагерь и тогда, играя с ребятами в бутылочку, один из альф, тот самый, что до чёртиков понравился Лерке, не захотел с ним целоваться, назвав сосиской в тесте.

С тех пор Лерка, казалось, перепробовал всё, но так и не достиг желаемых цифр на весах. В какой-то момент даже отчаялся и забил на оставшееся время абонемента в спортзал, налегая на пирожные.

На помощь пришёл Вадик. Тот самый, что шёл на шаг впереди с цилиндрическим чехлом за плечами и которого Лерка был готов придушить за опоздание. Пусть Вадик позвонил и предупредил о том, что вовремя подъехать не получится, но Лерка, ненавидевший опаздывать, успел перенервничать и трижды собрать и разобрать рюкзак, пока винил друга в расхлябанности и несобранности.

И всё же именно Вадику удалось оборвать череду дней, наполненных высокоуглеводной диетой, от которой Леркины щёки, кажется, округлились ещё больше.

— Держи подарок, — заявил он с порога, явившись к другу неделю назад.

— Что это?

— С Новым годом, — хлопнул Вадик по плечу омеги и прошёл в квартиру.

— До нового года ещё… абонемент на йогу? — фыркнув, уточнил Лерка, вертя в руках крошечный коричневый прямоугольник с десятком пустых белых кружков.

— Ага, — Вадик стаскивал ботинок. — Начинаем в понедельник. Так что завязывай жрать, а то стошнит прямо на коврик.

— Я не пойду.

Тогда Вадик ничего не ответил, не став ввязываться в спор и начинать уговоры, заранее зная, что Лерка пойдёт, даже если не хочет.

На следующий день, злясь на лучшего друга, Лерка прошёл мимо киоска с пирожными, переживая, что Вадик не шутил по поводу коврика.

— Далеко ещё?

— Почти пришли, — бросил через плечо друг, резко свернув в переулок направо.

Лерка, спотыкаясь, торопился следом за длинноногим омегой, на чей один шаг приходилось два его собственных. И чуть не впечатался в его спину, когда тот резко затормозил у решётки одного из закрытых забором дворов, став тут же набирать цифры на домофоне.

Успев бросить взгляд на часы, Лерка понял, что они опоздали всего на пять минут.

Дверь открыли без вопросов, и ребята понеслись во двор. Поворот, и они нырнули на узкую лестницу, ведущую в подвальное помещение.

— А вы всегда вовремя начинаете? — тихо спросил Лерка, стараясь не споткнуться и не полететь головой вниз.

— Смотря как Михаил появится. Он тоже, бывает, приходит в последний момент.

Кто такой Михаил, Лерка спросить не успел. Вадик с силой распахнул дверь, влетая внутрь. Несущийся за ним Лерка из-за спины друга не мог видеть, что на пороге кто-то стоит, и то, что шедший впереди омега всё же успел остановиться, не спасло положение.

— Ай-й!

— Вот же блядь!

— Ох, блин! Прости, Гера, — выполз из-под друга Вадик, помогая Лерке подняться.

— Ослеп, что ли?! — с пола, отряхиваясь, поднялся альфа, раздражённо глядя на пару омег.

— Не увидели, извини, — на ходу говорил Вадик, стягивая обувь и с опаской поглядывая на дверь в глубине небольшой прихожей.

В этот момент Лерка перевёл взгляд на альфу, вперившегося в него требовательным взглядом — Вадик, судя по всему, закончил с извинениями, и растерянно сглотнул, когда в прихожей, где они всё ещё продолжали топтаться, скрипнула дверь. Та самая, на которую всё это время кидал настороженные взгляды Вадик.

— Что здесь происходит? — спросил невысокого роста альфа, появившийся из смежной комнаты, заставляя всех обратить на себя внимание.

Лерка оказался наполовину скрыт спиной альфы, которого Вадик, кажется, назвал Герой, и ему пришлось немного выглянуть, чтобы разглядеть незнакомца.

На вид альфе было чуть за сорок. Он был плотно сложён, налысо обрит, и смотрел на всех троих пронзительным взглядом, внешне оставаясь совершенно спокойным. Но Лерка буквально почувствовал, как воздух вокруг захрустел от мороза.

— Михаил, простите, — первым опомнился Вадик.

— За что?

— За опоздание.

Михаил не шевельнулся и не ответил, переведя взгляд на Геру.

— За опоздание и за то, что помешали практике, — голос альфы звучал очень серьёзно. Лерка был готов поверить, что тот действительно раскаивался.

Такой ответ, кажется, больше удовлетворил Михаила, заставив согласно кивнуть.

— Ты, — посмотрел он на Вадика, — уберёшь за всеми коврики после практики.

— А ты сегодня забираешь у Павла новичков, ясно? — обращался он уже к Гере.

Оба проштрафившихся ученика молча кивнули, даже не пытаясь спорить.

— Новенький? — Михаил обратился к незнакомому светленькому омеге, постриженному под каре. Лерка скомкано поздоровался. — Гера расскажет тебе что и как делать. По всем вопросам обращайся к нему, — кажется, только к нему у этого альфы не было никаких претензий. — А теперь быстро в раздевалку, — поторопил всех Михаил, заставив тройку ребят отмереть.

Вадик тут же нырнул в одну из дверей позади, которую Лерка и вовсе не заметил.

— Чего ждешь? — рыкнул на него Гера, и Лерка поторопился вслед за другом.

— Что это было? — взволнованно спрашивал Лерка, скидывая вещи вслед за Вадиком.

— Михаил — основатель школы. Самый крутой у нас в городе. Он не в восторге, когда мы опаздываем или мешаем практике.

— Всё так серьёзно?

— Ещё не понял? — улыбнулся друг, в секунды натягивая шорты и майку.

Лерка, конечно, знал, что друг серьёзно увлёкся йогой, но представлял себе это немного по-другому. И когда Вадик рассказывал, что с него сходит семь потов и он с трудом доползает до дома, относился к словам скептически. Что такого трудного, в конце концов, могло быть в том, чтобы постоять в позах несколько секунд, а затем посидеть в «лотосе» с прикрытыми глазами, стараясь достичь как там её… нирваны!

— Не бросай меня, — попросил он, судорожно догоняя друга.

— Быстрей давай!

— Это не я опоздал. Чёрт! — выругался Лерка, ещё раз переворачивая содержимое рюкзака.

— Что там?

— Неужели шорты забыл?! Я же несколько раз проверял!

В дверь нетерпеливо постучали.

— Гера торопит.

— Я пойду домой, — расстроившись, выпалил Лерка.

— Не придумывай.

— А что ещё? В трусах заниматься?

— Может, мои попробуешь надеть?

Лерка злобно уставился на друга — в его шорты он никогда не влезет. Вадик был худощавый, длинноногий, с узкими бёдрами и всем остальным. Слишком угловатый, так что недовес и перевес прекрасно существовали друг с другом. До этого самого момента.

— Сейчас, — Вадик метнулся вон из раздевалки, оставляя Лерку жаться на лавочке в расстроенных чувствах. — Вот держи, — друг вернулся через минуту, швырнув Лерке чёрные шорты. — Увидимся в зале.

Лерка ничего не успел спросить, а в дверь снова нетерпеливо стучали, и омеге ничего не оставалось, как надеть раздобытую тряпку — к счастью, она села, пусть и впритык, но всё же не грозя треснуть в самый неподходящий момент.

Омега забросил вещи обратно в рюкзак и вылетел наружу, стараясь не смотреть на альфу, которому они с другом умудрились создать столько проблем.

Тот, видимо, тоже не имел никакого желания общаться.

Дверь раздевалки захлопнулась за ним с невероятной скоростью. Напротив маячила дверь, за которой скрылся Михаил. Топтаться в прихожей было глупо и Лерка осторожно нажал на ручку, проходя внутрь.

Он очутился в небольшой комнате. По размеру она была не больше гостиной его квартиры, но выглядела на удивление уютной. Обитая деревом, светлая, с деревянными резными картинами на одной из стен, оконными рамами с зеркалами, раздвигающими пространство и заставляющими забыть о том, что они находятся под землёй.

В одном из углов Лерка приметил небольшую полочку, где стояла фотография, перед которой горела крошечная свечка. В другом углу висел загадочного вида шкафчик. Не было ничего удивительного в том, что остальное пространство стен занимали постеры с йогическими позами.

— Бери коврик и ложись туда, — Лерка опешил от такого предложения, но, к счастью, не успел возмутиться. За ним стоял Гера, успевший переодеться и теперь взиравший на него сверху вниз, как тогда, в коридоре. Лерка растеряно уставился в ту сторону куда указал альфа. Там висели коврики. Те самые, общественного пользования, как называл их Вадик, обзаведшийся своим собственным около полугода назад.

Омега сгрёб первый попавшийся и пошёл в единственно свободный угол. Там занимались ещё пара молодых людей, так же растеряно оглядывавшихся вокруг. Оба были на вид старше Лерки этак лет на десять. Они старательно слушали другого омегу, который судя по всему объяснял им, что именно нужно делать. Стоило Лерке подойти ближе в сопровождении Геры, как омега-инструктор кивнул альфе, приветствуя, и ушёл в противоположный конец зала, чтобы пристроить свой коврик в образовавшееся пространство.

— Сурья Намаскар А, — негромко произнёс Гера и двое новичков выпрямились по струнке, держа руки по швам.

Лерка уставился на альфу, заговорившего на непонятном языке, впервые обращая внимание на то, как тот выглядит. А выглядел он потрясно.

То, что альфа был на голову выше, Лерка заметил ещё в коридоре, но он и представить не мог, что Гера так невероятно сложён. Жилистый, с длинными упругими мышцами, опоясывающими тело мощными лианами. Приклеившись взглядом к одному из этих извилистых уплотнений, уже невозможно было оторваться, и потому Лерка продолжал скользить глазами сначала вдоль чужих рук к кистям, изучая отчётливо выступавшие вены, затем стал подниматься обратно, рассматривая мощную шею, не похожую на безобразно толстые пеньки качков в спортзалах.

Мышцы поднимались всё выше, прячась под изящным подбородком. Лерка поднял взгляд — и понял, что альфа смотрит прямо на него.

— Если с осмотром закончил, можешь присоединиться к нам.

Щёки, лоб и подбородок стал затапливать румянец. Омега потупил взгляд под тихие смешки других новичков.

— Итак, Сурья Намаскар А. — Гера объяснял позицию стоп, ног, таза, который следовало не выпячивать, а подтянуть вниз. Касался спин, заставляя выпрямиться, отмечал, на каком уровне следует держать подбородок. — Смотрите перед собой на расстояние около полутора метра и не забывайте дышать. Дышим дыханием Уджая. Звучит это так.

Он замолчал, а затем неспешно втянул в себя воздух. Послышалось отчётливое шипение. Именно оно раздавалось в зале, заменяя музыкальное сопровождение.

Лерка немного расслабился, понимая, что ребята в зале намеренно дышали подобным образом, а не пыхтели из последних сил.

— Дыхание поднимается из точки, расположенной на четыре пальца ниже пупка, вот отсюда, — альфа положил четыре пальца ниже пупка Лерки, неизвестно как отысканного под очень просторной майкой. Омега замер. — Дыши.

Под наваждением зелёных глаз Лерка стал послушно вдыхать, чувствуя на животе край указательного пальца, поднимавшийся вверх вместе со вздохом.

— Стоп, — альфа едва касался углубления ключицы, всё так же не разрывая взгляд. — Отсюда начинаем выдыхать, пока снова не опустим дыхание чуть ниже пупка. Постарайтесь сделать это на четыре счёта. Ясно?

Лерка хотел кивнуть, но так и не смог пошевелиться.

— Дышим.

Гера отвернулся, шагнув к другим новичкам, и Лерка сумел выдохнуть. Не совсем на четыре счёта и не очень медленно. Зато очень глубоко.

Сурья Намаскар А или «приветствие солнцу» показалась несложной, но после нужно было сложиться пополам, упасть, отжаться и откатиться назад, удерживаясь на прямых ногах и, в идеале, упереться пятками в пол.

Лерка никак не мог дотянуться пятками первые два раза. На третий к нему подошёл Гера, всё время говоривший и, когда было необходимо, показывавший, что следовало делать.

— Взгляд на пупок, — указал альфа, Лерка изо всех сил вытянул шею, пытаясь разглядеть пупок, но висевшая облаком майка не давала видеть дальше своего носа.

Гера присел у стоявшего в упоре на руках и ногах омеги. Следующее, что почувствовал Лерка, это как его майку кулем собирают на спине и засовывают край за пояс шорт. Тело немедленно обозначилось всевозможными буграми. Лерка растерялся, думая, как вернуть майку на место, когда прозвучала следующая команда:

— Дыши, — и Лерка стал дышать, как показывали, пытаясь успокоить встрепенувшиеся в панике мысли. Продолжая стоять пятой точкой кверху, омега ощутил, как на поясницу надавили чужие уверенные руки, и пятки каким-то чудом всё же дотянулись до пола.

Чувство эйфории тут же заполнило грудь, сбивая дыхание. К счастью, пять положенных вдохов и выдохов были позади и можно было наконец выпрямиться.

— Это первая часть подготовительных упражнений, — произнёс инструктор, глядя на пытающихся отдышаться новичков, по лицам которых тёк пот. — Сурья Намаскар В.

Выполнив второе упражнение, походившее на первое, но с тремя дополнительными отжиманиями, во время которых Лерка просто опускался на пол, а затем ещё после парочки Поз Воина, затерявшихся где-то посередине этого всего, Лерка хотел сдохнуть.

Йога оказалась невыносимо сложной, но ещё печальнее было то, что он не желал выглядеть червяком перед этим альфой.

Неизвестно как, но он выдержал до конца занятия.

— Шавасана, — объявил новый приговор Гера, — поза трупа. Это последняя асана. Кладём ноги по ширине коврика, руки в стороны под углом сорок пять градусов, закрываем глаза и отпускаем дыхание.

Лерка вспомнил о боге и поблагодарил его за то, что тот всё же существует.

— Успокаиваем дыхание, — тихо прошептал альфа, зависнув где-то над Леркой, который не решился открыть глаза и снова столкнуться с этим взглядом. Вместо этого он отдался чужим рукам, придавившим его плечи к полу, помогая омеге блаженно расслабиться. Палец коснулся лба. — Отпускаем каждую мышцу.

Голос баюкал и нежил.

«Так вот для чего всё это», — вдруг понял Лерка всю прелесть йоги.

— После того, как почувствуете, что достаточно расслабились, перевернитесь на правый бок, переведите дыхание и не спеша сядьте. Не торопитесь открывать глаза, позволяя понаблюдать себе за внутренними ощущениями.

Лерке казалась, что не было ничего прекраснее этого момента. Тело, тяжёлое и вязкое, растеклось в разные стороны, пока где-то глубоко внутри трепыхалось крошечное пёрышко дыхания.

— Эй, Лерыч.

Омегу пихнули в бок. Лерка не собирался просыпаться.

— Вставай, давай. Тебя ждём.

— Что? — подскочил омега, как ужаленный, разом припоминая где находится.

— Я уже убрал коврики, да и практика давно закончилась. Иди переодевайся, а я уберу этот, — Вадик вытаскивал из-под друга последний коврик.

— А где все? — Лерка отчётливо помнил, что когда он и двое занимавшихся с ним парней закончили, практика была в разгаре. Остальные знающие последовательность, такие как Вадик, занимались со своей скоростью под присмотром Михаила, помогавшего ученикам отстроить позы, углубить наклоны и прогибы.

— Уже ушли. Мы остались. Ну и Михаил, конечно. Он всё должен закрыть. Иди, я уберу коврик.

Лерка подскочил и, бросив взгляд на друга, орудовавшего над его ковриком с распылителем и тряпкой, вышел в приёмную. За столом над журналом сидел Михаил.

— Понравилось? — улыбнувшись, спросил он.

— Очень, — искренне ответил Лерка. — Простите, что уснул.

— Ничего. Это даже неплохо. Значит, ты сумел расслабиться.

— Не то слово, — пробурчал омега, отступая к раздевалке. Рванул дверь, торопясь поскорее спрятаться, но раздевалка была занята. Спиной к нему стоял Гера. Раздетый, держа в руках штаны. Альфа обернулся.

— Простите, — только и смог выдавить Лерка, резко захлопнув дверь.

— Не успел сказать, что занято, — потянул над журналом Михаил, не обращая внимания на омегу.

Меньше чем через минуту дверь раздевалки приоткрылась.

— Залетай, — кивнул в сторону опустевшей комнаты Гера, слегка сощурив глаза — неужели он подозревал омегу в том, что тот вошёл нарочно?

— Я случайно, — сконфужено выдавил Лерка, чувствуя как горят щёки.

— Конечно, — легко согласился тот, заставляя омегу теряться в сомнениях, говорит альфа серьёзно или нет. — И шорты не забудь вернуть.

— А?

— Шорты, говорю, мои принеси на следующую практику.

Лерка глупо выпучил глаза, понимая, у кого именно Вадик придумал позаимствовать злосчастные шорты. Ему оставалось только кивнуть.

Он влез в шорты незнакомого альфы! И неизвестно, что было ужасней — они пришлись ему по размеру, хотя он был младше и гораздо ниже ростом, или то, что эти шорты принадлежали одному конкретному альфе?

Глава вторая. ПАДАНГУШТХАСАНА

Стоило друзьям покинуть стены школы, как Лерка набросился на друга.

— Ты спятил, брать у него шорты? — сдавленным голосом произнес он.

— А чего здесь такого? И я шмотки забывал, и каждый раз находил что надеть. Не домой же из-за такого пустяка идти?

Лерке оставалось только простонать — в этом был весь Вадик. Непритязательный, неунывающий, непрошибаемый такими мелочами, как чужие шорты. Скорее всего, друг действительно не находил в ситуации ничего особенного. Но Лерке от этого не было легче.

— Этот Гера, он тоже инструктор? — чуть погодя спросил омега, когда они шли через парк.

— Не совсем. Он личный ученик Михаила.

— И что это значит?

— Понимаешь, если ты хочешь действительно чего-то добиться в йоге, тебе стоит найти учителя, который бы согласился позаниматься с тобой углублённо. Ты практикуешь каждый день…

— Что, прямо каждый? — перебил Лерка, не веря, что возможно истязать себя вот так ежедневно.

— Да. Говорят, правда, что шесть практик достаточно, а в воскресенье можно и отдохнуть, но в идеале, ты практикуешь ежедневно.

— Ужас.

— Ничего подобного, — решительно не согласился Вадик. — Это очень здорово и скоро ты сам почувствуешь эффект. Если, конечно, будешь заниматься постоянно.

— Так, и что этот Гера? — Лерка вернул разговор в нужное русло.

— Он занимается каждый день, — в этом омега не сомневался, помня насколько здорово выглядит альфа. — К тому же, учитель часто объясняет ему теоретические вещи. Ещё он помогает на практиках, как сегодня, чтобы глубже понять физическую составляющую йоги. Михаил говорит, что так проще и быстрее.

— То есть, он не собирается работать инструктором по йоге?

Вадик пожал плечами.

— Откуда я знаю. В будущем, наверное, он может решить, нужно ему это или нет. Но сейчас он, насколько я понимаю, просто хочет освоить третью серию.

— Третью серию?

— Да. Йога, на которую мы с тобой ходим, называется Аштанга-виньяса, я тебе уже говорил, — Вадик действительно упоминал что-то подобное, но Лерка не обратил внимание, за что и поплатился на практике. — У неё шесть ступеней. Сегодня ты пробовал начало первой.

— Жесть, — только и выдохнул Лерка, размышляя над тем, как всё это сложно.

Вернувшись домой, он заглянул в сеть, чтобы почитать немного об этой самой йоге. Понял не много — слишком запутано всё это оказалось.

Единственное, к чему он пришёл и что подтвердили некоторые из найденных статей, это то, что направлений в йоге великое множество. От сложных с физической точки зрения комплексов до тех самых сидений и распеваний мантр, на которые и надеялся Лерка, согласившись пойти в йога-школу.

Вторая практика, на которую собирался Лерка, должна была быть в среду.

Лерка ожидал среды с волнением. Выстирал и выгладил злополучные шорты, аккуратно сложил в пакетик и поместил их на дно рюкзака. Заранее приготовил вещи, чтобы не облажаться, как в первый раз. Привёл ногти на руках и ногах в порядок. Предупредил Вадика, чтоб тот не опаздывал, иначе не сносить тому головы.

Занятия в школе пролетели незаметно, Лерке едва удавалось сосредотачиваться на том, что говорили учителя. Все его мысли крутились вокруг небольшой подвальной комнаты, а если быть точнее, вокруг одного альфы.

— Слушай, а Гера это сокращение от какого имени? — стараясь удерживать голос спокойным, спросил Лерка, когда вечером друзья снова шли по направлению к йога-школе.

— Георгий. Но так его никто не называет.

Лерка замолк, повторив про себя имя несколько раз.

— А почему ты спрашиваешь?

Быстро найти ответ у омеги не получилось.

— Надеюсь, ты не запал, — предложил собственную версию Вадик. — По нему все наши омеги сохнут. Только зря время тратят.

— Нет, конечно, — поспешил оправдаться Лерка, радуясь, что идя бок о бок, друг не сможет рассмотреть его порозовевшие щёки. — Просто думал, как к нему обратиться, когда буду шорты возвращать.

— А-а, — протянул друг, кажется, поверив.

— Правда все сохнут? — словно про между прочим уточнил Лерка.

— Ещё бы. Ты же видел, как он выглядит. И лицо гладкое. И вообще красавчик.

— Ты находишь?

Друг фыркнул:

— Мне как-то всё равно, но омеги, не прекращая, обсуждают его в раздевалке и вечно прикидываются тупицами или инвалидами, которым нужна помощь, если Гера ассистирует Михаилу.

— А почему ты сказал, что они зря тратят время?

— Потому что Геру волнует только йога.

Друг замолчал, а Лерка задумался, не решаясь поделиться тем, что крутилось в голове.

В школе было людно. Явившись пораньше, омеги присоединились к остальным готовящимся к практике. И поскольку никто никуда не опаздывал, у Лерки появилась возможность оглядеться получше.

Прихожая, заполненная стрекотавшими омегами и альфами разного возраста, показалась тесноватой. Попадая внутрь, ученики оставляли обувь на двухъярусной железной полке и расходились кто куда. Одни сразу ныряли в раздевалку справа, другие отправлялись в туалет, дверь которого была прямо напротив входа. Третьи проходили вглубь небольшой приёмной, бросая вещи на диване и снимая верхнюю одежду, ожидая, когда смогут попасть в раздевалку, если та была занята противоположным полом.

Лерка оставил ботинки и отправился к дивану за Вадиком, прислушиваясь к разговорам вокруг. Сегодня все шумели про то, что Михаил опаздывает, а ещё о том, будет ли Гера — при упоминании этого имени, говорившие начинали шептаться — заниматься, ассистировать или помогать новичкам.

Слова Вадика об интересе к Гере оказались чистой правдой. Большая половина собравшихся — то есть почти все омеги, обсуждали одну-единственную персону.

Лерка, слушая чужие разговоры, успел оглядеть болтавших. Стройные и подтянутые в своём большинстве, омеги выставляли напоказ оголённые животики и обтянутые лосинами бёдра. Были, конечно же, и такие, как Лерка, но это едва ли утешило приунывшего омегу.

В раздевалке, стоило закрыться двери, омеги продолжили обсуждать Геру, заставляя Лерку хмуриться сильнее.

Омега переоделся очень быстро, не желая демонстрировать собственное несовершенство слишком долго. На нём была всё та же широкая белая футболка и просторные синие шорты до колен.

Очутившись снаружи раньше остальных омег, он наткнулся на виновника разговоров — Гера стоял рядом с незнакомым альфой и о чём-то говорил. Будто почувствовав чужой взгляд на своём лице, альфа отвлёкся.

— Я… шорты принёс, — ответил омега на вопросительный взгляд.

— Заберу после практики, — кивнул альфа и вернулся к прерванному разговору.

Вторая практика стала не менее серьёзным испытанием, чем первая. Но омега не унывал, стараясь изо всех сил, потому что с четырьмя новичками, в число которых входил он сам, снова работал Гера.

От Лерки не укрылось, как альфа подошёл к Михаилу в начале занятия. Гера сказал, что занимаясь, потянул мышцу и хотел бы немного отдохнуть, и если Павел — инструктор-омега, не против, он бы мог его заменить. Павел судя по всему не возражал, и вот альфа снова встал перед своей частью группы.

— Сурья Намаскар А, — скомандовал Гера, заставляя учеников выпрямиться.

Разогревающие упражнения довели Лерку до головокружения, но он напрягался как мог, каждый раз надеясь, что альфа снова поможет ему с правильной позицией. И когда чужие руки ложились на поясницу, толкая назад и позволяя пяткам достать до пола, Лерка радовался отнюдь не достижению. Он ждал, надеялся, снова почувствовать прикосновение, пусть и через материю майки.

— Падангуштхасана, — объявил альфа следующую после разогревающих упражнений позицию. Практикующим следовало встать на ширине плеч и нагнуться вперёд, хватаясь за большие пальцы ног руками.

Сделать это было сложнее, чем казалось на первый взгляд.

Лерка вытянулся изо всех сил, стремясь хотя бы коснуться кончиками вытянутых пальцев до ног.

— Не забывай ровно дышать. Физическое усилие второстепенно, — прозвучал над ухом голос альфы и Лерка расслабился, свешиваясь вниз и глубоко вдыхая. — Молодец. Расслабь шею и попытайся перенести вес ближе к носкам.

Лерка так и сделал, повиснув тряпкой и едва ощутимо заваливаясь вперёд.

— Замечательно, — похвалил его альфа, и Лерка вдруг почувствовал, как чужая рука ложится на его спину в области лопаток, а другая охватывает его ноги под ягодицы — альфа помогал ему углубить складку и, благодаря этому, Лерка без труда дотянулся до пальцев ног!

Правда он не успел этому обрадоваться, чужое объятие — пусть и такое необычное — его занимало куда больше, чем собственные успехи.

Но сам альфа был, кажется, доволен и ещё раз похвалил его старания.

Лерка пережил и вторую практику. И даже не уснул на этот раз. Окончив положенные новичкам упражнения, он отодвинулся в угол, наблюдая за происходящим вокруг. Повод у него был — омега всё равно собирался дождаться Вадика.

Друг демонстрировал успехи, заворачиваясь в узлы и изгибаясь замысловатыми петлями. Лерка даже не знал, что Вадик на такое способен.

Гера, оставив новичков, отправился помогать Михаилу, позволяя беспрепятственно наблюдать за собой из угла.

Альфа был стройным, сухим и поджарым, сильно отличаясь от раскаченных «железом» представителей своего пола. Все его движения наполняла уверенность и спокойствие — он точно знал, что и когда делал.

Он не торопился и действовал осмотрительно, стараясь помочь ученикам добиться желаемого, но при этом не переусердствовать и не надорваться.

Сосредоточенный взгляд был направлен в глубину тела каждого, словно ему было по силам разглядеть затруднение и помочь другому его преодолеть.

А желающих получить помощь хватало с избытком.

Лерка видел, как многие омеги смотрят на Геру с мольбой. Это было неприятно, даже вызывающе. Некоторые и вовсе просили подойти, не стесняясь нарушать царившую в зале тишину.

Залюбовавшись, Лерка положил подбородок на подтянутые к груди колени и глубоко вдохнул. Взгляд альфы неожиданно скользнул по его лицу — омегу застукали за подглядыванием. Лерка хотел опустить глаза, отвернуться, но так и не смог, продолжая глядеть прямо на альфу, пока тот не поджал губы и не повернулся спиной.

Кажется, Гера был недоволен. Лерка спохватился слишком поздно, понимая, что наверное не стоило вот так пялиться, но не смог удержаться, и сожалеть об этом было поздно.

Практика подошла к концу. Омега решил переодеться и подождать Вадика в приёмной на диване, пока тот был в раздевалке. Он уже подал карточку для штампа, отметившего использованное занятие и теперь подстерегал альфу, чтобы вернуть тому шорты.

Михаил, закончивший заполнять журнал, ответил на звонок и вышел. В туалете, за стеной шумела вода, у полки с обувью только что закончил натягивать туфли альфа и, попрощавшись, вышел, оставляя Лерку одного.

Взгляд рассеянно скользил по небольшому шкафу напротив. На самой верхней полке стояли резные скульптуры, изображавшие индийских божеств. Ниже вытянулись в ряд книги с замысловатыми именами авторов и названиями. Несколько сувениров, в той же тематике, украшали оставшееся пространство.

Из зала появился Гера — сегодня он расправлялся с ковриками.

Лерка встал.

— Шорты, — в груди затрепетало.

— Да, давай, — выхватил тот из рук омеги пакет, стараясь не встречаться взглядом. — Знаешь, — заговорил альфа, всё ещё стоя напротив Лерки. — Тебе лучше не ходить сюда. — И поднял свои зелёные глаза на застывшего в оторопи омегу.

— Я готов, — из раздевалки показался Вадик. — Блин, шапку забыл, — он снова нырнул за дверь, но показался спустя несколько секунд, застав Лерку у обувной полки.

— Готов? — поинтересовался друг.

— У-гу, — промычал тот в ответ, низко склонившись над собственным ботинком.

— Пока, Гер, — бросил Вадик, мазнув взглядом по лицу альфы, и оба омеги вышли за дверь.

Глава третья. УТХИТА ТРИКОНАСАНА

Больше на йогу Лерка не ходил, пропустив занятия пятницы, понедельника и следующей среды. Когда Вадик пытался выяснить в чём причина, он просто обрывал разговор на полуслове или клал трубку. В школе же ходил, как в воду опущенный, забив на домашку и не слишком интересуясь происходящим на уроке.

Поздним вечером в среду Вадик снова позвонил Лерке. Омега раздумывал, долгих десять гудков, стоит ли брать трубку, но, отложив ложечку, которой он старательно выскабливал банку с мороженым вот уже час, всё же ответил.

— Привет, — произнёс друг посреди шумной улицы — Лерка знал, откуда в такой час может идти Вадик, и потому нисколько не удивился.

— Привет.

— Я тут звоню сказать, что Гера приглашает тебя позаниматься в эту пятницу.

У Лерки всё внутри подобралось.

— Он так и сказал?

— Ну, не совсем. — Вадик увиливал, пока Лерка не пригрозил повесить трубку, и другу не оставалось ничего другого, как рассказать что случилось. — Честно говоря, это было странно. После занятия Михаил спросил, почему ты больше не приходишь. Сложно тебе там или не интересно. Я не стал сочинять и ответил, что понятия не имею. Ты со мной об этом не разговариваешь и вообще выглядишь неважно. Ведь так и есть, Лерыч, — оправдывался друг, будто ожидая, что омега на другом конце станет спорить.

— И?

— Ну и всё. Я пошёл домой. Меня нагнал Гера. И говорит, что, мол, передай ему, пусть приходит. А я что, Телеграф Телеграфович? Говорю, что ты меня не слушаешь, станешь ты его слушать.

— А он?

— Он говорит, скажи, что я так сказал. Вот и весь разговор. Слушай, Лерка, я чего-то не знаю, может? Что ещё за фокусы?

В трубке повисла тишина. Вадик не торопил, зная за другом такую привычку.

— Зайдёшь? — слабым голосом спросил Лерка.

— Ясное дело. Через двадцать минут буду у тебя. Мороженое нести?

— Я купил.

— Ну тогда жди.

Лерка сам не знал, как пережил эту неделю. Вся его жизнь, такая сложная и тяжёлая из-за проблем с весом и, как результат, самооценкой, показалась до ужаса простой и лёгкой до этого самого момента.

Школа, забиравшая львиную долю внимания, потеряла значение в один миг. И Лерке показалось, что всю его жизнь его будто обманывали, говоря, как важно учиться, как важно думать о будущем. Зачем вообще нужно было это будущее, если получить самое нужное не было никакой возможности.

— Привет ещё раз, — вломился в дверь запыхавшийся Вадик.

Поздоровавшись с Леркиными родителями и согласившись на чай, он прошёл прямиком в комнату друга. — Ну? — потребовал он, усевшись на стул у компьютера и сложив на груди руки.

Лерка сел напротив на диване, не спеша говорить. Да и как тут скажешь?

— Знаешь, я не уверен, — он тёр и заламывал пальцы, — но у этого Геры… У него очень запах… Особенный, в общем.

— И? — Вадику не впервой приходилось слышать о запахах альф, которые нравились другу, и добираясь до Леркиного дома, он уже успел предположить нечто подобное. — Ты ему признался, что ли, а он отшил?

— Не совсем.

— Нагрубил тебе, мудак хренов? — Вадик сжал кулаки.

— Да, нет же, — нахмурился Лерка.

— Что тогда?

— Сказал больше не приходить.

— То есть как это?

Лерка потупил взгляд и пожал плечами.

— Ну и придурок Герыч. А с виду не скажешь. Я, конечно, думал, что он тот ещё хрен, чтобы отколоть фокус, но запрещать тебе ходить на йогу — это перебор. Представляю, что скажет Михаил, когда узнает.

— А как он узнает? — напрягся сжавшийся на краю дивана омега.

— Ясное дело — я скажу.

— Не скажешь.

— Это ещё почему? Кто он вообще такой, этот Гера, чтобы решать, кому и куда ходить? Он, конечно, в приближённом кругу, но в этот раз он слишком много на себя взял. Держу пари, что когда Михаил об этом услышит…

— Он ничего не услышит! — вспыхнул Лерка, поднимаясь на ноги.

— Почему это?

— Потому что я не хочу создавать ему проблемы, понятно? И ты не должен ничего говорить, — с необычной твердостью в голосе заявил омега, заставив Вадика поостыть.

— Ладно, — примирительно сказал лучший друг, не желая ссориться из-за какого-то хрена. — Чего ты взвился? Я просто не понимаю, почему ему должно сойти это с рук? Школа, в конце концов, не его. Это открытое заведение для всех…

— Вадик, ты меня совсем не слышишь, — Лерка снова упал на диван, закрыв лицо руками и заставив друга умолкнуть.

— Так объясни ещё раз! — Вадик пребывал в растерянности, решив, что мир всё же сошёл с ума, раз он за несколько дней разучился понимать друга.

— Я же говорю — запах у него особенный.

Лерка смотрел на Вадика своими прозрачными голубыми глазами, в которых стояли слёзы, готовые вот-вот сорваться с пушистых, почти невидимых ресниц.

Вадик несколько раз моргнул.

— Ты же… — начал он осторожно, — не имеешь в виду «особенный» в этом смысле?

Лерка шмыгнул носом и слёзы скатились по щекам.

— Ты уверен?

Омега растерянно обвёл глазами комнату перед тем, как ответить:

— Уже нет. Иначе почему он сказал не приходить больше?

Вадик задумался. И действительно, концы с концами в этой маленькой истории не сходились.

Во-первых, Гера, хоть и был тем ещё фруктом, но к йоге и своим обязанностям, возложенным на него Михаилом, относился очень серьёзно. Никогда Вадик не слышал ни о каких жалобах. Зачем бы ему запрещать ученику, которого он видел всего дважды, посещать зал?

Если Лерка прав и между ними действительно существовала та самая связь, всё выглядело ещё более странным.

С другой стороны, такая причина была достаточным основанием для неоднозначного поведения альфы. Правда, это не имело смысла… И всё же…

— Или я ошибся, — начал тем временем Лерка таким голосом, словно сам не верил в то, что говорил. — Или я ему настолько не понравился из-за того, что толстый… — на этом слове голос омеги надломился и слёзы снова просочились наружу.

— Не придумывай, — резче чем хотел, оборвал Вадик.

Он не верил, что полнота друга действительно могла стать препятствием, окажись он и Гера… парой. Но Лерка действительно мог заблуждаться, неправильно прочитав запах. Ведь такое можно было испытать только раз, а значит, и сравнить было не с чем.

В детстве он и Лерка частенько обсуждали собственные страхи, что не поймут, что запах тот самый и попросту пройдут мимо…

— Тогда, наверное, я ошибся, — упавшим голосом произнёс друг.

— Или… — нахмурился Вадик невероятной идее.

— Или? — в ожидании посмотрел на него Лерка, думая, что следующие слова друга решат все проблемы.

Вадик видел, на что надеялся друг, но ничего утешающего сказать не мог. Если всё же его странное предположение и было верным, он вряд ли сможет объяснить это Лерке. А между этими двумя, похоже, действительно что-то происходило. Ведь если Лерка и ошибся, преувеличив собственные ощущения, то это никак не объясняло то, что Гера сначала отослал его, а потом, когда услышал, как Вадик говорит о том, что омега неважно себя чувствует, позвал обратно?

За этим что-то должно было крыться.

Теперь для Вадика это стало более очевидно.

Пауза затягивалась.

— …или ты всё же полноват и тебе придётся похудеть, — вынес приговор Вадик, надеясь, что поступает правильно.

— Придурок, — проревел Лерка и расплакался.

— Эй, ну чего ты, — Вадик пересел на диван, поглаживая друга по спине. — Подумай сам, если он не тот самый, то и плакать не о чем. А если тот, то и похудеть неплохо, учитывая, что Гера просто офигительный альфа.

Кажется, это немного подействовало, всхлипы стали затихать.

— Но он же не хочет меня видеть?

— Обратно же позвал. Вот об этом и думай.

— А если он всё же тот самый, а похудеть не получится?

— В этом случае будем надеяться, что он просто привыкнет к тому, что ты вечно крутишься рядом и не захочет тебя отпускать.

Лерка посмотрел на Вадика долгим взглядом.

— Ты лучший друг, — заключил он, заставив омегу напротив фыркнуть.

— Ты только сейчас понял?

— Вадя-я, — примирительно протянул Лерка и бросился другу на шею.

* * *

Вечером накануне пятницы Лерка с другом сходили в спортивный магазин, где купили пару новых футболок. Друг приободрился и Вадик решил дать ему совет, успев всё ещё раз хорошенько обдумать за день:

— Слушай, я сейчас кое-что тебе скажу, но я не уверен, что прав на сто процентов.

— Ты о чём?

— О Гере.

Этого оказалось достаточно, чтобы Лерка весь превратился в слух.

— Помнишь, я тебе уже говорил, что у омег нет ни одного шанса, потому что Геру не волнует ничего кроме йоги? — получив от Лерки утвердительный кивок, Вадик продолжил: — Так вот, мне кажется, чтобы привлечь его внимание, нужно стать хорошим практиком.

— То есть хорошо заниматься?

— Да. Ну так, чтобы получались разные замысловатые асаны.

Лерка задумался.

— Ты имеешь в виду, что мне стоит показывать больше интереса к занятиям, чем к нему самому?

— Возможно. Но я не очень уверен.

Вадик не мог знать о чём именно размышлял омега, а думал Лерка о том, что когда Гера застукал его за подглядыванием, то тут же попросил его оставить зал. А ведь во время практики он ему помогал и хвалил. Неужели всё дело действительно было в йоге?

* * *

Дотянув до вечера пятницы, Лерка чувствовал себя словно на иголках. Они договорились встретиться с Вадиком на остановке.

— Готов? — спросил тот, стоило Лерке приблизиться.

Омега кивнул.

Перед занятием, как обычно, царила суета. Омеги и альфы галдели без умолку. Лерка вошёл за другом в раздевалку и, притиснувшись к стенке, стал не спеша переодеваться. Ему не очень хотелось здесь задерживаться, но ещё больше не хотелось идти в зал.

— Удачи, — шепнул Вадик и первым покинул укрытие.

Перед выходом Лерка ещё раз посмотрел на себя в зеркало. Поправил невидимки, убравшие волосы подальше от лица и, полный неуверенности, отправился в зал.

Всю ночь Лерка думал о том, что сказал Вадик и пришёл к выводу, что тот, должно быть, прав. Пусть у омеги было всего две возможности понаблюдать за альфой, но даже этого хватило, чтобы заметить собранность Геры.

Другие омеги без конца строили ему глазки, но альфу, похоже, это мало трогало. Либо у него кто-то был, о чём Лерке совсем не хотелось думать, либо альфа в действительности был очень серьёзен в отношении йоги.

Лерка в напряжении прошёл сквозь прихожую, не обнаружив Геру поблизости. В зале по обыкновению взял коврик и направился в угол для новичков. Там было сравнительно пусто — всего один омега, кроме него самого.

На часах было тридцать две минуты седьмого, когда вошёл Михаил и начал занятие.

— На кончик коврика, — произнёс он, проходя сквозь ровный ряд практикующих, сложивших на груди руки. — Ванеде-гуру-нам-чаранаре-винде, — и он запел традиционную мантру, благодаря всех предыдущих учителей, которые донесли до нынешнего времени древние знания, пусть и на санскрите.

Нестройные голоса заполнили тесное пространства до краёв.

Лерка, беря пример с остальных, зажмурил глаза и стал напевать следом за учителем, решив, что обязательно выучит мантру и её перевод.

— О-ом, — прозвучал последний звук. — С выдохом открываем глаза, опускаем руки и приступаем к практике.

Открыв глаза, перед собой Лерка увидел Павла.

— Экам-вдох, — произнёс темноволосый коротко стриженный омега, начиная Сурья Намаскара А и не имея ни малейшего понятия, как резко упало настроение одного из воздевших вверх руки новичков.

«Гера не пришёл», — это всё, о чём мог думать омега.

— Утхита Триконасана, — вещал тем временем Павел, — или поза треугольника.

Тренер встал боком, широко расставив ноги, наклонился вправо, всё так же оставаясь боком, ухватился рукой за большой палец ноги, вытягивая противоположную руку вертикально и разворачивая голову к потолку.

Лерка, разочарованный, не слишком вдумывался в то, что происходит вокруг, просто повторяя движения за омегой.

— Дришти на руку, — произнёс знакомый голос за спиной, заставляя дыхание сбиться, но омега всё же послушно перевёл взгляд на руку — именно об этом напомнил неизвестно откуда возникший Гера.

То же самое Лерке пришлось проделать в левую сторону, преодолевая жуткое желание посмотреть на альфу, которому должно быть было прекрасно его видно. И только потом, вернувшись в позу Самасхитихи на кончик коврика, он получил свой шанс, когда альфа тихо произнёс:

— Подвинешь коврик?

Лерка с готовностью бросился выполнять просьбу, радуясь, что в зале яблоку негде было упасть и единственный свободный уголок находился в углу, облюбованном новичками.

— Буду мешать, скажи, — произнес Гера.

Леркино сердце пропустило удар.

— Мешай, — тихо ответил паренёк, подняв на альфу застенчивый взгляд.

В эту практику Лерка старался как никогда.

Глава четвёртая. УТХИТА ПАРШВАКОНАСАНА

Третья практика Лерки стала самой лёгкой. Одуряющий запах летнего грозового неба, исходивший от альфы во время занятия, забивал ноздри и вызывал лёгкое чувство эйфории. Немного привыкнув и слегка опомнившись, омега подумал, слышит ли Гера его запах так же остро и, улучив момент, бросил на альфу вороватый взгляд.

Лицо, отмеченное сосредоточенным взглядом, не подавало никаких признаков волнения. Только мощное шипящее дыхание продолжало мерно вздымать чужую грудь. Но наблюдать за альфой дольше секунды не было никакой возможности — Павел не прекращая вёл их вдоль блоков асан, останавливаясь только для кратких объяснений.

С нетерпением омега ожидал того момента, когда настанет время его любимой Шавасаны — позы трупа, и он сможет полежать рядом с альфой, беспрепятственно наслаждаясь, будто воруя, невероятный запах.

— Шавасана, — произнёс наконец омега-инструктор и Лерка поторопился разлечься на коврике. — Ребят, — шепнул Павел новичкам, — будет здорово если вы немного сдвинетесь, чтобы дать место остальным.

Спорить не представлялось возможным и Лерка, немного помедлив, схватил коврик за край и потащил в указанном направлении, приуныв самую чуточку.

После недолгой релаксации омега не решился ждать Вадика в зале, чтобы снова не начать пялиться на альфу, посчитав за лучшее выйти и не гневить судьбу.

В тот вечер больше не случилось ничего интересного. Когда Вадик закончил заниматься и около половины практикующих потянулось наружу, Геры среди них не было. Не вышел он из зала и когда омеги переступали порог.

— Почему он так долго? — не выдержал Лерка, хватая за руку друга, пока они шли к остановке.

— Я же говорил, что он на третью серию замахивается. Вот и посчитай, сколько нужно времени, чтобы проделать всю последовательность от начала, которое делаешь ты, до самого конца. Часа три, не меньше.

— Три часа?

— Может, меньше.

Лерка был в шоке. В его голове никак не укладывалось, как можно было истязать себя так долго?

Впрочем, это не слишком испортило его приподнятого настроения — пусть ничего особенного не случилось, но Гера всё же обменялся с ним парой слов и даже занимался рядом. И всё-таки позвал обратно, пусть и через друга.

Первый месяц регулярных усилий подходил к концу. Лерка гордился своими результатами. За всё время он не пропустил ни единого занятия, продвинулся в практике на две новые асаны и сбросил два с половиной килограмма. Единственное, что всё больше беспокоило омегу, это то, что за всё это время, Гера ни разу не обмолвился с ним ни одним словом, не считая наставлений, когда приходила его очередь заниматься с новичками. К пущей досаде это случилось всего четырежды, не считая первых двух практик.

Предоставленный самому себе, омега научился подглядывать более незаметно, зная, в какой из асан это делать проще всего. И теперь вся его практика по большому счёту сводилась к созерцательному моменту одного невероятного альфы, на которого пускали слюни почти все омеги зала. Исключение составлял только Вадик.

Не сразу, но Лерка всё же заметил ту же странную одержимость в глазах друга, которую научился примечать на лице своего альфы.

Пожалуй, омега не смог бы сказать этого вслух, но почти сразу же стал считать альфу своим, не понимая, как могло быть иначе.

Приходя в йога-школу, Лерка тут же включал все доступные ему чувства — зрение, слух, обоняние, чтобы отыскать Геру. Если удача ему улыбалась, то он мог постоять где-нибудь недалеко от альфы, пока ждал возможности попасть в раздевалку.

Улучить же место рядом с ковриком Геры представлялось невыполнимой миссией. Когда Гера клал коврик по приходу, то тут же обрастал соседями, следившими за передвижениями альфы не менее зорко, чем сам Лерка. Если же альфа выбирал место, когда половина ковриков была уже расстелена, нужно было идти буквально следом за ним, чтобы тут же упасть где-нибудь неподалёку. Секунда промедления, и места вокруг оказывались заняты, уже не говоря о том, что новички занимались в стороне от основной группы.

В этот вечер, за полчаса до выхода, позвонил Вадик и сказал, что папа попросил посидеть с мелким и потому он не сможет пойти на йогу. Лерка слегка расстроился, но не видел причин пропускать практику, отыскав независимый от друга аргумент для строгого посещения занятий.

Решив не тянуть до последнего, он вышел пораньше.

На улице давно стемнело — пришла зима. Подняв шарф повыше, Лерка не торопясь побрёл к школе. Путь был не самым близким, несмотря на то, что школа, как и его дом, находилась в центре города.

Сначала омеге предстояло пересечь несколько загруженных улиц, затем выйти на прогулочную, где движение было запрещено, дойти до парка и пересечь его поперёк и только после, преодолев расстояние, равнявшееся двум остановкам, дойти до дворика школы.

Идти на йогу с Вадиком было в разы веселее. Обычно вначале добираясь до самого Леркиного дома и выпив чая, оттуда они шли вместе. Когда времени не было, они встречались на остановке недалеко от школы.

Этим вечером Лерке самому предстояло преодолеть весь путь, но он не скучал, прокручивая в голове множество замечательных асан в исполнении Геры. Что ни говори, а он был невероятно хорош.

Как и ожидалось, Лерка пришёл к школе гораздо раньше и, не слишком надеясь, что ему ответят — инструктора приходили не намного раньше учеников, набрал код на домофоне. К его удивлению дверь открылась.

Оказавшись в тёплой прихожей, Лерка стащил вязаную шапку и отряхнул снег с ботинок на коврик.

— Привет, — бросил Гера, показавшийся из зала.

— Привет, — замер Лерка, тут же позабыв о том, что нужно снять верхние вещи пока он не успел вспотеть.

— А Вадик где?

— Не смог прийти. С мелким дома сидит.

— А-а, — протянул Гера, позволив бровям слегка сойтись над переносицей. — Далеко живешь?

Омега так растерялся, получив возможность беспрепятственно глазеть на альфу, раз уж тот с ним разговаривал, что ответил не сразу:

— Не очень. Полчаса до дома, если пешком. Может, больше.

В коридоре неожиданно раздался звонок, Гера подошёл к двери, снял трубку домофона и нажал кнопку, не оставляя свободного пространства между собой и Леркой. Омега уставился наверх, заворожённый неожиданной близостью.

— Подождёшь меня после практики, понял?

Лерка не сразу сообразил, что ему только что сказал альфа, и даже не успел кивнуть, а в дверь за спиной уже ломились.

Всю практику Лерка никак не мог собраться, успев перенервничать из-за всего на свете. Сначала он жутко волновался, что неправильно расслышал альфу, затем — что не успел согласиться, а вдруг Гера решит, что он не станет ждать. После переживал о том, верно ли он догадался о намерениях альфы или тому нужно что-то ещё? А вдруг он снова попросит не ходить в зал? Но тогда зачем спрашивал, где живёт Лерка?

От тревожных мыслей сердце омеги срывалось в галоп, заставляя Павла раз за разом напоминать о важности дыхания.

— Утхита Паршваконасана, — в третий раз повторил он специально для Лерки, когда трое остальных новичков уже шагнули вдоль коврика.

Лерка последовал их примеру. Широкий шаг, затем осесть, вытягиваясь вдоль правой ноги, согнутой на девяносто градусов, и завести вытянутую руку за голову, упираясь второй в пол.

— Дришти за рукой, — напомнил Павел, слегка повернув подбородок Лерки, чтобы тот отыскал правильную точку для взгляда.

И Лерка её отыскал, уткнувшись в нужную макушку за три коврика от себя.

Новички, как водится, закончили быстрее основного Майсор-класса и уже расслаблялись в Шавасане, когда Лерка судорожно пытался решить — полежать ли подольше, чтобы Гера мог позаниматься, или поменьше, чтобы скорее встретиться с альфой? А вдруг Гера, занятый асаной, не заметит, что Лерка вышел? Или он уже и вовсе забыл, что попросил его дождаться?

Весь в тяжёлых раздумьях, Лерка всё же ушёл последним из новичков. После того как переодевание заняло целую вечность, выбрался в приёмную и подал карточку Павлу. Омега записал его имя в журнал и схватился за штамп, чтобы отметить очередное занятие.

В этот момент дверь зала распахнулась и оттуда появился Гера.

— Я сейчас, — бросил он на ходу, направляясь прямиком в раздевалку.

Павел отвлёкся, думая, что обращаются к нему, но за Герой уже захлопнулась дверь. Так и не разобравшись в чём дело, он поставил штамп и вернул карточку Лерке, у которого слегка тряслись руки.

Омега невероятно медленно шнуровал ботинки, а затем застёгивал куртку, уделив особое внимание шарфу. Натянул шапку и застыл.

— Хорошего вечера, — дружелюбно пожелал инструктор, Лерка, сконфуженно улыбнувшись, кивнул:

— И вам, — но выходить не торопился.

— Что-то забыл?

— Готов? — из раздевалки показался Гера.

Лерка кивнул, ломанувшись за дверь. Альфа появился минутой спустя.

— Идём?

— Куда? — спросил омега словно во сне, не веря, что они остались наедине и, кажется, это могло продлиться больше нескольких секунд.

— Домой.

— К кому? — не слишком задумываясь, уточнил замечтавшийся Лерка, заставив альфу сморгнуть.

— Ко мне, конечно. Только в аптеку зайдём. Презервативов куплю.

Глава пятая. ПРАСАРИТА ПАДОТАНАСАНА A-D

Лерка ещё какое-то время пребывал в счастливой прострации, а когда наконец сообразил, что именно ему только что предложил альфа, потерял дар речи. Он открыл рот, а потом захлопнул, так и не решив, что следует сказать, если с одной стороны тебя задели за живое и возмущение стремится вырваться наружу, а с другой…

Гера, устав наблюдать немую картину, покачал головой и пошёл вперёд, оставляя Лерку догонять.

Омега понял, что альфа пошутил, а он не сообразил сразу и теперь, должно быть, выглядел полным идиотом.

— Мы хоть правильно идём? — уточнил альфа.

Сомнений не осталось — Гера его провожал.

— Да, — буркнул Лерка, шагая по левую руку от альфы и не решаясь оторвать взгляд от носков собственных ботинок.

Ему так хотелось поговорить с альфой. Спросить, почему он его провожал, и зачем позвал обратно в школу, и чувствует ли он то же самое, что и Лерка, и как они будут общаться дальше. Но смелость всё никак не отыскивалась, оставляя омегу наедине с собственными метаниями.

Они молчали всю дорогу, и Лерка уже отчаялся обменяться хотя бы словом.

— Вот, здесь я живу, — расстроенно произнёс он у самой двери подъезда.

Гера окинул дом взглядом, кивая.

— Пока, — альфа явно собирался развернуться и уйти.

— Подожди, — не выдержал Лерка — разве можно было вот так не воспользоваться шансом, первой возможностью за целый месяц поговорить с ним?

Гера остановился.

Оба застыли под лампой, освещавшей вход в подъезд.

— Спасибо, что проводил, — поблагодарил Лерка. — И спасибо, что разрешил вернуться в зал.

— До сих пор сомневаюсь, что это была хорошая идея, — мрачно произнёс Гера.

— Ты о чём?

— О твоих занятиях. Тебе же плевать на йогу, так?

Лерка смутился такому повороту. Ещё больше его расстраивал колкий взгляд зелёных глаз.

— Совсем нет, — отчего-то он чувствовал себя провинившимся, но разве он сделал что-то плохое?

Разве он был в чём-то виноват?

— Почему ты так со мной? — он низко опустил подбородок, чтобы альфа не заметил выступивших на глаза слёз.

Гера выдохнул с усилием:

— Прости, если моё поведение кажется странным, но по-другому я не могу. Пока ты не пришёл в зал, всё было идеально. У меня была чёткая цель, которая, впрочем, никуда не исчезла, и я точно знал, как собираюсь добиваться своего. Теперь же я едва могу сосредоточиться, когда ты рядом. И этот твой запах ирисов сводит меня с ума, — произнёс альфа с надрывом, заставив Лерку поднять лицо.

Значит, они действительно были парой. И как бы неприступно не выглядел Гера, он мучился чужим присутствием так же, как и сам Лерка.

— Чего нюни распустил? — спросил альфа, увидев две отчётливые дорожки на круглых щеках. — Это я рыдать должен. Это моя жизнь катится коту под хвост. Пойми, у меня нет времени на ухаживания, встречания, провожания и тому подобную ерунду. Я либо учусь, либо занимаюсь йогой. Ты хоть знаешь, какого сосредоточения требует практика, уже не говоря о том, что я должен соблюдать кучу обетов?

— И поэтому ты пошёл меня провожать? Чтобы сказать об этом? — сдавлено, с обидой, спросил Лерка, чувствуя, как в глазах снова собирается влага.

— Пошёл, потому что не мог иначе! — злобно рыкнул альфа, шибанув кулаком о дверь.

Лерка вздрогнул, позволив новому потоку слёз пролиться наружу.

Альфа выругался:

— Прекрати реветь!

Но Лерка не мог остановиться. Ему было так горько от того, что его альфа совсем не обрадовался их встрече!

Взрослые часто говорили о том, какое это везение и удача — повстречать истинного. Оказывается, на деле всё могло обстоять совсем иначе!

Гера снова выругался, видя, что омега не собирается униматься, а затем сильные руки обхватили омегу за плечи и привлекли к груди.

Уткнувшись лбом в чужое плечо, Лерка задохнулся от невероятного запаха, жадно втягивая воздух и понимая, что это не может длиться вечно. Ещё немного и больше это не повторится никогда.

Он вцепился в куртку альфы и решил, что если Гера не хочет с ним быть, то ему придётся оторвать Лерке руки — сам он его не отпустит. Ни за что. Но альфа не торопился отталкивать, позволяя прохожим качать головой и ругать бесстыжую молодёжь.

— У тебя мобильник звонит, — произнёс Гера, когда телефон омеги залился трелью в четвёртый раз подряд.

— Это родители, — ответил омега, и не думая отстраняться.

— Тебе пора. — Лерка отрицательно покачал головой, не поднимая глаз. — Если не пойдёшь, они больше не отпустят тебя на йогу.

— Без разницы, ты же не хочешь меня там видеть.

Между альфой и омегой повисла тишина.

— Не хочу. Но ты же не дашь мне такой возможности?

Лерка всё же поднял подбородок, чтобы заглянуть в лицо Геры.

— Нет.

— Я так и думал, — вздохнул альфа. — Тогда до среды?

Лерка согласно проурчал, всё так же пристально заглядывая в зелёные глаза напротив.

Мысль ударила в единый миг, и совершенно не раздумывая, что делает, Лерка изо всех сил вытянулся на цыпочках и дотянулся до тёплых губ.

Гера, то ли опешив от такой наглости, то ли просто не ожидав, замер, не торопясь отстраниться.

Секунды взорвались раскатами и Лерка, сам не выдерживая урагана внутри, отпрыгнул в сторону, прижал электронный ключ к двери и, не глядя на альфу, заскочил в подъезд.

* * *

Той ночью Лерка сумел заснуть только под утро. И конечно же, совсем не выспался. Опоздал на первый урок, клевал носом до полудня, и только к четвёртому уроку почувствовал себя достаточно бодрым, чтобы до смерти испугаться своего поступка.

Вернувшись домой и получив выговор от родителей за то, что не брал трубку, Лерка, окрылённый и непозволительно счастливый, упорхнул к себе в комнату. Омега чувствовал себя отчаянно храбрым и дерзким. Что ему только не чудилось теми долгими бессонными часами!

Но немного придя в себя, Лерка подумал совсем о другом. Вдруг Гера разозлился, когда он ушёл и больше не разрешит посещать школу? Ведь он прекрасно разглядел потуги Лерки скрыть интерес, и от него не ускользнули истинные мотивы увлечения йогой.

Или, может, ему не понравился поцелуй? Первый поцелуй Лерки.

Мысли тут же проделали невероятный кульбит и перескочили на размышления о том, сколько поцелуев было у самого Геры.

Альфа был старше на несколько лет, но на сколько именно, Лерка не знал. Вадик не имел ни малейшего понятия, а спросить, не вызывая подозрений и ненужных вопросов, было не у кого.

Вечер среды наступал целую вечность. Наконец часы показали нужный час и Лерка выскочил из дома, собираясь подхватить Вадика на остановке.

— Ты, главное, не дёргайся, понял? — наставлял друг. — Веди себя как обычно. Будь невозмутим. Если будешь вести себя спокойно, то и ему придётся. Не станет же он устраивать сцены и скандалы в школе.

Вадик был уверен в том, что говорит — вызывающее поведение было совсем не в характере альфы. А вот за друга он опасался — расстроиться и расплакаться тому ничего не стоило.

Лерка кивал, приближаясь к нужному дворику.

В разгар недели йога-школа гудела десятками голосов. Лерка старался никого не задеть, стягивая обувь, пока не допрыгал на одной ноге до стола с журналом посещений.

— Лера, — сидевший на стуле Павел вертел в пальцах ручку.

— Здравствуйте.

— Привет, — улыбнулся тот. — Можно тебя спросить?

— Конечно, — ботинок наконец слез.

— Ты встречаешься с Герой?

Вопрос застал врасплох — Лерка застыл.

Вокруг внезапно стало тихо.

— Нет.

Ещё одна вежливая улыбка в ответ.

— Просто вы ушли вместе и я подумал…

— Нет, что вы… Просто так получилось, — закончил вконец сконфуженный омега.

— Что получилось? — за спиной Лерки возник Гера. Альфа только что вошёл в дверь, бросил взгляд на Павла, а затем посмотрел на смущенного и порозовевшего омегу.

— Снова пустая болтовня, — стал отчитывать он Павла, не поведя бровью.

— Ничего подобного, — поджав губы, защищался младший инструктор. — Просто пообщались.

— Лучше бы отправлялись на коврик.

Разговор затих, когда в коридоре показался Михаил.

— Всем доброго вечера, — в ответ послышались приветствия. — Паша, ты сегодня с новичками, — альфа огляделся, пройдя взглядом по головам собравшихся. — Гера, помогаешь мне.

Пока Михаил отдавал распоряжения, Лерка юркнул в раздевалку. Не хотелось сегодня заниматься с Павлом, но другого выбора не было. И поговорить с Герой тоже не получится, когда вокруг было столько чутких ушей.

— Валерий, — окликнул омегу Михаил, когда тот расстилал коврик. — Переходи ближе к нам.

Лерка замешкался, но поспешил перетащить коврик туда, куда указывал альфа. Место было в самом начале — там, где занимался Майсор-класс.

— Вот шпаргалки, — учитель выдал Лерке пару заламинированных листочков, на которых были нарисованы известные ему асаны. — Попробуй сегодня выполнить последовательность самостоятельно. Когда забудешь, подай знак мне или Гере и мы поможем. Попробуешь сам?

Лерка кивнул, отвлекаясь от собственных проблем и немедленно приступая к практике.

Больше никто не контролировал каждое движение омеги. Лерка не спеша начал Сурья Намаскара, ощущая как приятно совершать движения со своей собственной скоростью.

Дышал не торопясь, стараясь упорядочить вдох и выдох, как объяснил однажды Гера. Втягивая воздух, старался направлять дыхание «в спину». Сложно было понять и ещё сложнее выполнить, но Лерка пытался делать, как сказано: не раскрывать ребра, округлять спину, мысленно представлять, как работает диафрагма.

Время от времени, как и ко всем остальным, к Лерке подходили Михаил и Гера, помогая достать пятками до коврика, глубже сложиться, развернуться, напомнить, что в некоторых упорах стопа должна плотно стоять на полу.

Всё это происходило в тишине. Инструкторы не разговаривали, «объясняя собственными руками».

Закончив Утхиту Паршваконасану Лерка вернулся на кончик коврика с выдохом. А уже с новым широко шагнул вправо, положив руки на пояс.

Всё в аштанге подчинено строгому ритму движения и дыхания. Если ты движешься, то дышишь мерно, не торопясь, контролируя себя.

Лерка глубоко вдохнул, слегка выпячивая спину назад, а не грудь, и опустился, упираясь согнутыми в локтях руками в пол посреди широко расставленных ног. Новый вдох, и омега, не поднимаясь, вытянулся параллельно полу, а с выдохом снова пошёл вниз, стараясь дотянуться головой до пола…

Конечно, у Лерки не получилось. До пола был километр, не меньше, но видя, что то же самое делают другие и у третьей части практиков получается, он пытался вдыхать глубже и сильнее вытягивать шею.

Загривка коснулась рука, ведя вверх. Омега понял без слов, что ему следует отвести лопатки назад, а по запаху догадался, кто именно стоит рядом. Второе касание опустилось на плечи и Лерка чуть расслабил руки, вспоминая, что здесь их не следовало напрягать.

Пять дыханий закончились, и он стал поднимать верхнюю часть туловища в вертикальное положение. Наверное, он сделал это слишком быстро. Кровь ударила в голову, перед глазами всё поплыло. Ноги ослабели, заставляя омегу пошатнуться.

Чужие руки вовремя поддержали за пояс, давая время прийти в себя.

— Дыши глубоко и не торопясь.

Лерка безропотно подчинялся.

Голова приятно кружилась, слабость разлилась по телу, требуя, чтобы омега расслабился.

— Вот так же чувствовал себя я, когда ты сбежал, — огладил шёпот слух Лерки.

Глава шестая. УТХИТА ХАСТА ПАДАНГУШТХАСТАНА

Лерка пребывал на седьмом небе от счастья всю дорогу домой, едва слушая, что рассказывал Вадик. И когда обиженный невниманием друг всё же замолк, Лерка заметил не сразу. Очнувшись от грёз наяву, он, разумеется, попросил прощения и поделился тем, что сказал Гера, с плохо скрываемым удовольствием.

Жизнь окрасилась невиданными ранее оттенками. Школа больше не казалась такой скучной, хотя Лерка частенько глядел на часы, отсчитывая время до следующей практики в йога-школе. Домашка и вовсе не раздражала, прекрасно помогая убивать ставшее ненужным время.

И вот наступал важный день и Лерка с нетерпением ожидал вечера.

Омега был рад тому, что может просто наблюдать за альфой, зная, что тот принадлежал только ему. Не какому-нибудь идеальному красавчику, который, конечно, подошёл бы гораздо лучше на эту роль, но ему — Лерке. Самому обычному омеге, да ещё и полненькому к тому же.

А ещё более фантастическим казалось то обстоятельство, что альфа, кажется, чувствовал то же самое, что и сам омега. Конечно, он лучше сохранял на лице безразличие к окружающей суете, но ведь то, что он сказал тогда Лерке на ушко, говорило совсем об обратном.

Как же Лерке снова хотелось услышать от Геры… хоть что-нибудь.

Спустя две практики омега понял, что его мечтам, если и суждено было сбыться, то явно не так скоро, как он надеялся. На занятиях, во время которых альфа единожды помогал новичкам, а потом практиковался сам, Лерку не замечали, удостаивая спокойным приветствием и прощанием в одно слово: привет и пока.

Лерка снова упал духом.

Отчасти он понимал, что, помимо неудобства общения в школе, альфа вообще прямо сказал, что занят для всякой ерунды. И с этим, увы, приходилось мириться. Думать о том, чтобы высказать претензии или закатить истерику омеге и вовсе не приходилось. Он будто чувствовал насколько тонок лёд, по которому он осторожно скользит и потому никогда бы не решился перегнуть палку.

Однако это не значило, что Лерка собирался бездействовать. Омега твёрдо решил, что ему во что бы то ни стало следует раздобыть телефон Геры.

Потратив ещё две практики на то, чтобы подловить альфу и попросить самому, Лерка вконец отчаялся. Вокруг всегда были любопытные уши, и омега так и не набрался храбрости произнести простую просьбу вслух.

Досадуя на себя, других и несправедливую жизнь, Лерка вернулся домой и первым делом направился к ноуту. Неделей ранее он отыскал аккаунт альфы в соцсети, через йога-группу, и теперь подбирал повод или скорее нужные слова, чтобы попросить добавить себя в друзья. На первый взгляд, в просьбе не было ничего особенного, но если подумать, это было второе вторжение Лерки на территорию альфы, если не считать посещений йога-школы. К тому же, страница Геры была закрытой.

Лерка быстро забегал пальцами по клавиатуре, пока не растерял присутствие духа.

«Привет. Я хотел попросить твой телефон, если можно». И к нескольким словам добавил запрос в друзья, который был принят спустя пару минут, заставив сердце в груди колотиться как ненормальное.

Омега напрягся, ожидая ответного сообщения. Но время шло, а Гера всё не отвечал, вводя Лерку в лёгкий невроз. Когда папа спросил, почему тот не идёт ужинать, парень понял, что прождал у экрана целый час, но так и не получил ни единого слова!

Не находя себе места, Лерка чувствовал просто непреодолимую нужду что-нибудь прожевать. И, конечно, закусить всё это десертом. Да, десерт пришёлся бы кстати, ведь альфа мог ответить не скоро.

Активно перемалывая ужин, Лерка чувствовал, как чесались руки пройтись вдоль и поперёк страницы Геры, но он отнюдь не желал, чтобы благодаря изощрённым приложениям альфа понял, что он засунул нос везде, куда дотягивался. Именно так бы он и поступил, если бы решился открыть фото.

После ужина лёд под ногами трещал ещё стремительней, то ли от увеличившегося веса от пары котлеток с рисом и овощным салатом — сдобренным майонезом! — упавшим в бездонную пропасть желудка перед кусочком тортика — а вернее тремя, — то ли от застывшего меню сообщений.

Это было невыносимо.

Лерка расстроился. Расплакался. И пошёл спать.

Объевшись перед сном, омега мучился кошмарами всю ночь. И проснулся на утро с больной головой и полным отсутствием сил. Первое, что он сделал, продрав заплывшие глаза, это подтянул телефон и открыл сеть.

Там висело сообщение.

От Геры.

Присланное в половине пятого утра.

«Я подумаю. Посмотрю, как ты справишься с Утхита Хаста Падангуштхасаной на следующей практике и решу».

Сон как рукой сняло. Лерка гуглил замысловатое название, понятия не имея, какую асану выбрал альфа. А когда наконец отыскал картинку, снова захотел есть.

Утхита Хаста Падангуштхасана была одной из самых сложных асан для Лерки. Мало того что она требовала равновесия в положении стоя на одной ноге, так ещё следовало держать вторую ногу руками! В Леркином случае ляжку, которая весила целую тонну!

— Не унывай, — пытался приободрить Вадик. — Хочешь, приходи ко мне вечером, поработаем над асаной.

— Можно? — с надеждой уставился на друга Лерка.

— Конечно.

Сказано — сделано. Друзья занимались до седьмого пота, убив на растяжки, скручивания и упоры два часа. Лерка был даже немного доволен собой, ощущая, как горит хорошо размятое тело, а значит, завтра у него будет возможность выполнить асану так, чтобы Гере понравилось.

Но следующее утро лишило всякой надежды. Перезанимавшись накануне, Лерка с трудом сполз с кровати, а затем еле разогнулся, ощущая, как ноет каждая мышца. Болело всё: руки, ноги, спина, даже рёбра.

— Перестарались, — хмуро заметил Вадик, глядя с искренним сожалением в полные безнадёги глаза друга.

— Главное — старайся получше. Дыши глубже и быстрее и пытайся напрягаться даже в самых простых положениях. Тогда тело разогреется и снова станет гибким, — Лерка только кивнул последним наставлениям, и ребята спустились вниз по лестнице в зал.

Он плохо соображал, что происходит вокруг. Руки, словно деревянные, отыскивали рукава футболки целый час. Затем ещё столько же омега потратил на то, чтобы надеть шорты. Когда он закончил и вошёл в зал, места почти не оставалось.

Ему пришлось лечь рядом с обогревателями, прикрученными к стене. Вообще-то Лерка старался избегать батарей, считая, что во время занятия и так невыносимо жарко. Но делать было нечего, и омега опустил коврик аккурат напротив одной из панелей, решив, что здесь он и останется. Навсегда.

Практика началась как в тумане. Лерка не запомнил, как они пропели открывающую мантру и как приступили к двум затяжным комплексам Сурья Намаскара. Затем, останавливаясь и глядя в выданную перед занятием шпаргалку, Лерка переходил от одной асаны к другой, не в состоянии удерживать взгляд подальше от Утхита Хаста Падангуштхасаны.

Теперь, по крайней мере, Лерка знал, как визуально выглядит ад.

Присутствие Геры в качестве ассистента только усугубляло состояние. Омега всячески отводил глаза в сторону от Геры, впервые жалея, что альфа находился так близко и мог прекрасно рассмотреть все его неуклюжие попытки выполнить сложный и замысловатый комплекс. Сегодня он бы предпочёл, чтобы Гера не пришёл и вовсе. Но альфа никогда не пропускал практик.

Покончив с Паршвотанасаной, Лерка шагнул на край коврика, возвращаясь в Самасхитихи. Сердце набирало обороты.

Вот он приподнял правую ногу, оставаясь стоять на левой. Схватил себя за большой палец ноги правой рукой и постарался выпрямить ногу параллельно полу.

Еле удерживаясь, чуть дёрнул подбородком вперёд, имитируя складку, в которую он теоретически должен был сложиться, наклонившись туловищем к ноге. Замер и стал отсчитывать пять положенных дыханий. Ни о каких ровных вдохах и выдохах не могло идти речи — омега пыхтел, как паровоз, чувствуя, как по лбу текут ручьи пота. Шею свело, разболелась нога. Но вот закончились пять дыханий и омега выпрямился, удерживая ногу сжав зубы, потому что это был далеко не конец.

Дальше полагалось отвести удерживаемую рукой ногу в сторону.

Лерка собрал все силы и очень осторожно повёл ногу, и только отведя её достаточно далеко, рискнул повернуть голову в противоположную сторону, как того требовала асана.

Выбрать точку удалось не сразу. Лерка заметил, что стоит ему увидеть другого практикующего, как его тут же ведет вбок, и он падает. Смотреть нужно было в пол, и вот он поторопился нащупать взглядом тёмное пятно на ламинате и приклеился к нему вниманием изо всех сил.

Дыхания подошли к концу. Судорожно выдохнув, Лерка вернул ногу в положение перед собой и отпустил. Нога зависла в десяти сантиметрах от пола.

— Тяни ногу в себя, — подсказал проходивший мимо Михаил и приподнял Леркин носок повыше.

Новые потоки пота сошли с лица, пока Лерка чувствовал, как медленно сводит икру вытянутой ноги. Наконец стопа коснулась пола — всё было кончено. Для правой ноги.

Подумав о том, что то же самое ему предстоит сделать с левой ногой, Лерка был готов разреветься и убежать. Но он не мог. Ему во что бы то ни стало хотелось получить возможность поговорить со своим альфой.

Потянув носом и сделав глубокий вдох, Лерка согнул левую ногу и ухватился пальцами. Справиться с выступившими на глаза слезами не получилось — он знал, что не выдержит вторую часть асаны.

Взгляд упёрся в чёрную борцовку, которую носил альфа. Перед ним, словно из-под земли, вырос Гера.

— Давай вместе, — произнёс тот одними губами и помог Лерке выпрямить ногу, которую он просто не смог бы удержать сам.

Рука альфы легла на спину, помогая сделать складку, и Лерка стал дышать, веря в то, что так возможно справиться с накрывавшей истерикой.

— Умница, — похвалил Гера, помогая отвести ногу в сторону, и у Лерки хватило сил выпрямиться.

Взгляд упал за противоположное плечо, омега изо всех сил старался дышать на четыре счёта. Вот нога, легко поддерживаемая сильной рукой, вернулась на место. Ещё немного и Лерка почувствовал под собой твёрдую опору.

Гера кивнул и одобрительно улыбнулся.

В этот момент Лерка почувствовал, как за спиной вырастают крылья. Ему казалось, что он только что совершил невероятный подвиг и теперь ему и горы по плечу.

Остальная практика показалась легче обычного, а Шавасана подарила блаженство.

Покидая порог зала, Лерка вспомнил о более насущных вещах, переживая, не забудет ли Гера дать номер телефона. В раздевалке он как обычно проверил, нет ли пропущенных вызовов. Таких не оказалось, но была одна эсэмэска с незнакомого номера.

«Всю практику хотел тебя поцеловать».

Лерка присел на лавочку, низко склонив голову, решив подождать, пока перестанут дрожать руки и пылать щёки.

Глава седьмая. АРДХА БАНДХА ПАДМОТАНАСАНА

К середине декабря Лерка узнал о Гере немного больше.

Первое же отосланное сообщение с пожеланиями спокойной ночи ушло коту под хвост — альфа уже давно спал, когда Лерка наконец созрел отправить эсэмэску после той практики.

Гера ложился спать в десять, о чём омега был проинформирован следующим утром. День альфы начинался очень рано — в четыре. Гера оказался не просто усердным в практике, он был настоящим фанатом, поднимаясь до зари, чтобы принять омовения, то есть душ, позаниматься йогой, а после провести около часа в медитации.

Дважды Лерка и сам пытался встать так же рано, решив, что было бы здорово, если бы они с альфой делили режим, но это оказалось не просто трудно, а невозможно!

Пролежав в постели минут пять, тщетно уговаривая себя подняться, Лерка поглубже заполз под одеяло и решил, что непременно воспитает себя в будущем.

Благодаря череде других посланий Лерке удалось узнать, что альфа учится на третьем курсе медунивера. Становилось понятным, почему он так бурно отреагировал на появление в его жизни неучтённого элемента. Не только йога, но и, конечно, профессия врача требовала уйму времени.

И всё же Лерка не мог не испытать гордость за то, что его альфа оказался не просто красив и невероятно сложён, но ещё далеко не глуп и действительно серьёзен, не только к собственному увлечению, но и жизненному выбору.

Однако была и обратная сторона у этой ослепительно начищенной медали.

Приходилось признать, что у альфы действительно не было свободного времени.

Однажды, спустя неделю после регулярного эсэмэс-общения, Лерка предложил увидеться в выходные, на что получил недовольный смайлик и напоминание, что, в отличие от некоторых, кто-то очень занят.

Омежка слегка обиделся, но понял, что ему попросту придётся засунуть свою обиду куда подальше и вздыхать в стенах собственной квартиры, проводя выходные над учебниками по химии и биологии. Ведь он, возможно, тоже мог бы поступить на медицинский.

До окончания школы оставалось чуть больше полутора лет. Значит, если бы он поступил в мед, Гера бы к тому времени перешёл на пятый курс. И тогда бы они могли чаще видеться. И, может быть, альфа стал бы уважать его немного, за то, что тот тоже выбрал достойное дело в жизни…

Лерка уже не мог остановить собственное воображение, рисовавшее радужные картины их совместного будущего.

* * *

Снова пребывая в розовом мире иллюзий, Лерка шагал на йогу. Сегодня у него имелся особый повод быть не просто счастливым, но неприлично счастливым — Вадика снова оставили сидеть с мелким. Посожалеть над тем, что друг не смог пойти на практику, Лерка так и не сумел, понимая, что Гера снова пойдёт его провожать, ведь на улице давно стемнело, а домой омега ходил через парк. Тёмный страшный парк.

Подходя к знакомой решётке, Лерка увидел, что через дверь не спеша выходит дедушка, и успел скользнуть внутрь, не набирая номер домофона. Он уже собирался повернуть за угол, огибая здание, как услышал знакомый голос и остановился.

— Зачем ты явился? — злобно шипя, вопрошал Гера невидимку.

— Ты перестал отвечать на мои звонки, вот я и решил лично тебя навестить.

— Я же сказал, что с нашими встречами покончено.

— Вот только ты не уточнил с чего вдруг. Нашёл себе кого-то?

— Моя жизнь тебя не касается.

— У меня немного другое мнение, учитывая, что ты не стеснялся звонить, когда тебе того хотелось, а мой последний вообще свалил, увидев твоё сообщение.

— Надо было лучше смотреть, где бросаешь телефон. К тому же ты мог отшить меня в любое время. Откуда мне было знать, что ты с кем-то съехался?

— А тебе и не надо было знать. Это моё личное дело.

— Отлично. Думаю, мы пришли к согласию, что дела у нас разные. Так что отправляйся домой.

— Вот ещё. Тебя забыл спросить. Забыл, кто привёл тебя сюда? — фыркнул невидимка. — Поговорим после практики, когда ты остынешь.

За углом раздались колющие слух шаги.

— Можешь выходить, — Лерка повернул за угол, замерев рядом с Герой.

— Ты знал, что я здесь?

— Твой запах сложно не заметить. Как много ты услышал?

— Достаточно, наверное.

— Я объясню тебе всё после практики, договорились?

Омега кивнул, избегая смотреть альфе в глаза.

— Где, кстати, Вадик?

— Не смог сегодня прийти.

— Тем более, ждёшь меня, как закончишь, в приёмной на диване, понял?

Омега снова кивнул, поспешив проскользнуть мимо Геры.

В раздевалке Лера не узнал только двоих — оба были омегами. Один сухощавый, немногим старше его самого, с длинным растрёпанным хвостом, болтавшимся из стороны в сторону, задевая всех вокруг; второй — ухоженный брюнет с короткими тёмными кудрями, лет тридцати с хвостиком, но отлично сложённый. Не такой, как Гера, но каждая мышца омеги, казалось, плавно стекала вдоль тела, даря своему обладателю привлекательную глазу форму.

Первый парень выглядел так, словно был погружён в себя, возможно как раз потому, что только что у него состоялся неприятный разговор. Второй выглядел уверенно и невозмутимо, взгляд поблескивал огнём, и Лерка сделал свой выбор, несмотря на то, что омега был значительно старше Геры.

— Впечатляю? — спросил тот, подмигнув.

Лерка буркнул извинения и отвернулся.

Незнакомец покинул раздевалку раньше, а когда Лерка закончил переодеваться и вошёл в зал, места оставались только с левой стороны. Как раз напротив омеги.

Во время открывающей мантры Лерка не удержался, приоткрыв глаза и стрельнув взглядом на чужой коврик.

Омега был очень привлекательным. Не крупный и не высокий, но с прекрасно обозначенным телом, он мог не стесняясь надеть комбинезон для практики — обтягивающее комбо с облегающими штанинами и без рукавов, что тот, собственно, и сделал, демонстрируя бугорок в стратегическом месте. Лерка и раньше видел ребят в комбинезонах, но никогда это не вызывало внутреннего стеснения и стыда.

Михаил знал этого омегу, поздоровавшись с ним по имени перед началом практики. Того звали Артемий и выглядело так, словно они старые знакомые.

В это Лерка с лёгкостью бы поверил, сразу же отметив, с какой грацией омега приступил к выполнению асан. Ни одного лишнего движения, будто всё было отмерено и отработано до мелочей. Оставалось только дышать и менять положения по мере необходимости, что и делал Артемий.

Он не просто практиковал, но был похож на смесь гимнаста и танцора, настолько легко и изящно давалась ему последовательность. Лерке приходилось только молча завидовать, думая, как можно было отказаться от такого омеги в его пользу. Конечно, он был парой Геры, но… но сравнение выглядело настолько вопиющим и невероятным, что Лерка бы меньше удивился, откажись от него Гера ещё в самом начале, ткнув носом в то, как действительно должна выглядеть его половина.

Лерка отставал от омеги напротив всё больше и больше. Артемий уже перешёл к складкам.

— Гер, помоги, — прошептал Михаил, растягивая альфу рядом с Леркой и потому омега услышал.

Альфа вынырнул откуда-то из середины зала и подошёл к Артемию. Обогнул его со спины, пока тот сидел на полу с выпрямленными ногами, наклонившись вперёд и удерживая себя в складке благодаря захвату за стопы. Гера склонился над ним ниже, а затем лёг грудью омеге на спину, придавливая собственным весом. Артемий заёрзал под нажимом и выпрямил ноги сильнее, выдохнув достаточно отчётливо, чтобы Лерка услышал: вот так.

В голове окончательно помутилось.

Заходя в Ардха Бадха Падмотанасану, Лерка уже согнул левую ногу, укладывая стопу на противоположное бедро. Ему предстояло забросить левую руку за пояс и ухватить себя за пальцы согнутой ноги. Впервые он дотянулся до пальчиков ног две практики назад и очень этим гордился, но сейчас ему было не до собственных достижений. Теперь, сохраняя равновесие на правой ноге, ему нужно было склониться с выдохом, что он и попытался сделать, тянясь свободной рукой к полу, чтобы получить вторую опору. Вот только в ушах продолжало звучать: вот так, а то, что при этом рисовало всё то же воображение, было ещё ужасней.

— Расслабь шею и тяни ключицы к пояснице, — коснулся его Михаил, ведя пальцем вдоль шеи, и Лерка почувствовал, как начинает заваливаться, но ничего не мог с этим поделать. — Осторожно! — наставник подхватил омегу под бёдра возвращая на место и помогая выпрямиться.

— Голова закружилась. Я выйду, посижу.

Альфа согласно кивнул и Лерка, уткнувшись себе под ноги, вылетел вон.

Он понял, что не собирается оставаться, стоило очутиться за дверью. Метнулся в раздевалку, наскоро переоделся и шмыгнул обратно в пустующую во время практики приёмную. Стараясь не издавать ни единого звука, он оставил на столе деньги за практику и, сунув ноги в ботинки, сбежал.

Если бы Гера поймал его раньше, что-нибудь могло пойти не так и у альфы наверняка были бы проблемы. Этого омега не хотел, но и оставаться в зале дольше не мог. Он хотел сбежать.

Сбежать от всего.

Незнакомец был невероятно красив и достаточно взрослый, чтобы понять, что они с Герой не ограничились просто поцелуями. И вот альфа касался его на глазах у всех, а тот… тот, кажется, получал немалое удовольствие.

Но самым мерзким было то, что, кажется, на этого Артемия альфа находил время. Зачем же он ставил Лерке в вину собственное существование? Пенял свиданиями, которых ни разу и не было?!

Кроме редких сообщений, приходивших только в ответ, альфа ни разу даже не написал сам! С Артемием всё обстояло по-другому, Лерка прекрасно их расслышал. Гера даже звонил сам.

Придя домой раньше обычного, он заперся у себя в комнате, отказываясь говорить с забеспокоившимся папой. Упал на кровать и уткнулся в подушку. Телефон молчал.

Очевидно, что Гера должен был давно понять, что омега ушёл, да и практика уже подходила к концу. Но телефон продолжал молчать.

Лерка немного поплакал, чувствуя себя самым несчастным в мире. Получить самого потрясающего альфу на свете, а потом понять, что это совсем не важно, если даже будучи парой, тому не было до тебя совершенного никакого дела.

Телефон завибрировал часом позже, когда бедный Лерка уже переоделся в пижаму и смотрел сериал, забив на новую книжку по биологии, купленную в магазине пару дней назад.

Звонил Гера.

Сердце тут же встрепенулось. За какие-то жалкие доли секунд Лерка успел испугаться, разозлиться, обидеться, снова испугаться и всё-таки снять трубку.

— Привет, — как можно безразличней спросил он, вернее, попытался — голос скрипел и дрожал.

— Спускайся.

— Куда?

— Вниз.

Лерка стрельнул взглядом на часы.

— Уже почти десять. Поздно.

— Мне подняться?

— Уже иду! — тут же откликнулся омега, представляя, как будет объяснять явление незнакомого альфы папе и отцу. Легче было сочинить историю о том, как он забыл шорты (тем более это с ним уже случалось), и один из занимающихся, живший, кстати говоря, неподалёку, решил занести вещь. Он уже ждал под подъездом и попросил Лерку спуститься.

Наскоро натянув джинсы (на голые ноги), носки, майку и свитер, Лерка опрометью бросился вон, не забыв прихватить телефон. Он был уверен, что разговор мог затянуться, и папа наверняка станет звонить.

Лерка выглянул за дверь. Гера стоял вплотную. Омега уже хотел выйти, но…

— Куда это ты собрался без куртки? — Гера бесцеремонно подтолкнул омежку обратно и шагнул внутрь сам.

Оказавшись в тепле полутёмного подъезда, Лерка смутился. Они стояли в крошечной нише прямо у двери. Между ними не было и шага.

— Не хочешь сказать, куда исчез посреди практики?

— Домой пошёл.

— Я сказал меня дождаться.

Лерка промолчал.

— Обиделся и сбежал? — спросил Гера после целой минуты молчания. — Даже не выслушал? А если бы я тоже обиделся и, скажем, уехал с Артемием?

Такое Лерке в голову точно не приходило. Он уставился на Геру, будто впервые видел.

— Нет, — голосом, переполненным обидой, ясно произнёс Лерка. — Ты моя пара, — добавил он ещё твёрже.

— Тогда чего ты убежал один? Я решил, что не очень тебе нужен.

— Нужен. Очень-очень, — Лерку переполнял ураган чувств и, не справившись с собой, он шагнул ближе к Гере, не оставляя между ними расстояния.

Гера смотрел сверху вниз так внимательно. Из-за царившей вокруг темени, Лерке показалось, что глаза альфы и вовсе чёрные.

— Лер, — тихо позвал альфа по имени.

— А?

— Между мной и Артемием больше ничего нет. Нет с тех самых пор, когда ты появился в зале. Ты не должен ни о чём волноваться, слышишь?

Лерка всё слышал, и верил альфе. Но…

— Ты сказал, что у тебя нет времени на глупости, — собравшись с духом, произнёс омега. — Но на него ты нашёл время.

— Лер, не знаю, что ты сам себе напридумывал, но между нами был только секс. Мы никогда никуда не ходили. Созванивались по необходимости, вот и всё.

— И долго? — сухо спросил омега.

— Что долго?

— Долго вы созванивались по необходимости?

Альфа ответил не сразу. Лерка бы и вовсе не заметил паузы, если бы не прислушивался так внимательно.

— Пять лет.

Лерку словно оглушило: пять лет!

— Я не собирался ни с кем встречаться, — начал говорить Гера, будто торопясь оправдаться. — Но против природы идти сложно. К тому же в школе, когда всё это началось, я плохо контролировал своё настроение, уже не говоря о желаниях. Артемий оказался подходящим вариантом, чтобы сбросить стресс, но не ввязываться ни во что серьёзное, потому что у меня действительно нет и не было на это времени, Валер. Ему так тоже было удобней. Я был школьником без претензий. Нас обоих всё устраивало. Потом мы оба привыкли к такому порядку вещей.

Ох, Лер, ну что ты из меня душу вытягиваешь? Почему мне должно быть за себя стыдно? Я узнал о твоём существовании чуть больше месяца назад, — альфа кипятился не на шутку, продолжая смотреть на затихшего омегу. — Я же не спрашиваю, кто был у тебя. Давай оставим это в прошлом. Есть до и после. Забудь, что было до.

— У меня никого не было, — печально произнёс Лерка, не поднимая взгляд.

Омега не стал уточнять, что немногие находили его формы привлекательными, не говоря о том, что родители убили бы его за большее чем поцелуй. Отец так и сказал: станешь совершеннолетним — делай что считаешь нужным, но до тех пор, я верю, ты достаточно умный, чтобы избегать взрослых игр.

Лерка собственно и не собирался заходить с кем-нибудь далеко, но после этого разговора понял, что даже если в его жизни появится особенный человек, он потерпит до совершеннолетия.

Но до этого дня оставалось ещё два года! Что ему было делать с парой, которая вот уже пять лет как перешла на новый уровень?

Ничего этого Лерка объяснить не мог, а вот расстроиться ещё больше сумел быстро. И если сначала он волновался только о том, что Гера его обманывал, не желая тратить на такого как он время, то теперь омега не на шутку переживал о том, как они будут дожидаться его совершеннолетия.

— Нам, наверное, лучше расстаться, — тихо пискнул омега, чувствуя, как по щекам скользнули слёзы.

Альфа не спешил отвечать, и Лерка, не находя сил посмотреть тому в глаза, решил, что Гера с ним согласен.

В кармане зазвонил мобильник.

Лерка снял трубку.

— А ну быстро домой! — ревел разъярённый папа. — Не явишься через полминуты, сам за тобой спущусь!

— Мне пора, — сбросив вызов, буркнул омега — слёзы сдавливали горло.

Гера должен был услышать папу, а поскольку Лерка всё сказал, то ничто не мешало ему повернуться к альфе спиной и быстро взлететь вверх по лестнице.

Глава восьмая. УТКАТАСАНА

Лерку оглушил собственный поступок. Он отказал собственной паре! Своему альфе! Гере, самому потрясному альфе, которого только встречал!

Всю ночь омега не мог уснуть. Он не плакал и не метался, путаясь в простынях. Не думал и не корил себя за собственные слова. Почти не вспоминал о мерзком Артемии и не злился на Геру за те пять лет, которые тот провёл, лаская не того омегу. Лерка просто лежал и пялился в потолок, снова и снова спрашивая себя: действительно ли он сказал Гере то, что сказал? Думал об этом и не мог поверить.

Разве он мог такое произнести вслух? Он сам, своим собственным языком послать Геру на все четыре стороны?

Значит ли это, что Лерка не мог простить ему те странные отношения, которые альфа обозначил очень просто — секс, пусть они и длились возмутительно долго? Нет, совсем не значит. И Лерка очень даже мог. Со слезами, скорее всего, а может, истериками и обидами, но мог. Он не представлял, что из-за этого он вдруг расстанется с новообретённой парой. Он вообще не мог представить, что они когда-нибудь расстанутся.

Тогда что?

Неужели он действительно предпочёл порвать ту тонкую ниточку, которая завязалась так недавно, но горела красным цветом судьбы, только потому, что не собирался спать с альфой ещё два года? И зарок, данный отцу, стоил одинокой и точно несчастной жизни без пары? Конечно, люди живут счастливо и без пар, но только не после того, как её обрели! А после? Есть ли жизнь после?

Лерка был уверен, что нет. Он знал, что скорее бы ослушался отца и сделал бы то, что захотел Гера, но ни за что бы не стал жить без своего альфы. Он его. Только его. Его целиком и полностью!

К тому же Гера, может быть, и согласился бы потерпеть немного. Наверное, об этом стоило бы спросить альфу, а не рубануть наотмашь сгоряча.

Как же он догадался до такой невероятной глупости, чтобы послать альфу?

Да, он был расстроен, зол, пылал от ревности и осознания того, что не мог дать альфе то, что тот хотел, но… Но послать его!

К утру Лерку переполнял тихий ужас от собственного поступка, и когда Вадик в сотый раз просил объяснить, что случилось, Лерка только и мог, что блеять в ответ нечто несуразное, почти бессвязное и не имеющее никакого смысла.

За все перемены Вадик наконец уложил все отрывки воедино и выразил собственное мнение, стоило им оказаться во дворике у школы после окончания занятий.

— Ты рехнулся? — искренне спросил друг.

Лерка вытаращился в ответ, получая подтверждение тому, что он всё же по-крупному облажался. Настолько по-крупному, что, казалось, ничего не могло спасти ситуацию. А Вадик тем временем продолжал, мягко говоря, отчитывать несчастного Лерку:

— Ну ты и дебилище! Ты загонял и раньше, конечно, но чтобы так, Лер. И хрен с этим стариком. Ну спал он с ним. А что ты думаешь, делают все альфы его возраста? Да какой там его возраста, на одноклассников наших посмотри.

Лерка без труда понял, о чём говорит друг. Одноклассники-альфы, едва достигнув тринадцати лет, не на шутку озадачились вопросом собственного самоутверждения в роли самцов. И пусть сначала это выглядело нелепо и смехотворно, но сейчас, к концу десятого класса, почти у всех у них уже был на счету сексуальный опыт. У некоторых не один. А ведь те ещё были школьниками.

— А Герке вон уже двадцатник. Он красавчик и в самом расцвете сил. И выглядит он на «уровень бог», — кипятился Вадик. — Я бы не удивился если бы он попортил всех омег в своём универе. А ты про одного трухлявого пня узнал и такое отмочил! Откуда ему было знать, что он истинного встретит, да ещё так скоро? Или, скажи, тебя бы не удивило, если бы он оказался девственником? Ему двадцать, он красавчик — и девственник. Вот это было бы ненормально! — не на шутку завёлся друг.

— Артемий не трухлявый пень, — неуверенно промямлил Лерка, сидя на лавочке и пуская горячие слёзы.

— Ещё бы! Что твоему альфе со стариками делать? Естественно, он должен быть хорош. Но выбрал он тебя. Ты же сам рассказал, как подслушал о том, что Герыч его послал. Чего тебе ещё надо?

Лерка закусил губу. Какой же он идиот!

— И что ты теперь собираешься делать?

— А что тут сделаешь? — всхлипнул он, поднимая на друга заплаканное лицо.

Вадик сморгнул.

— Иди прощение проси.

— Он не простит, — с новыми силами заревел Лерка.

— Простит, конечно. Куда он денется. А если не простит, предложи сделать ему минет.

— Иди на хрен! Друг называется! — Лерка хотел ударить сумкой со сменкой, но промахнулся.

— Ну прости, не удержался, — примирительно подбирался обратно к собственному месту на лавочке Вадик, успев ловко отпрыгнуть в сторону.

— Это нифига не смешно!

— Смешно, естественно, — тут же поспорил Вадик, но поймав злобный взгляд в ответ, поспешил объясниться: — Как можно было придумать послать пару? Да еще такого, как Герка. Тебе же все до конца жизни будут завидовать, что у тебя такой альфа. А ты им раскидываешься, будто мусором.

— Я не хоте-ел, — проревел Лерка и дальше из него хлынуло всё, что он должен был пережить ещё ночью.

Спустя пару часов, подавленный и обессиленный Лерка вернулся домой.

— Почему так поздно, сынок? — послышался вопрос папы из кухни, пока Лерка копошился в прихожей.

— Задержали, — произнёс он, не слишком заботясь о том, чтобы ложь выглядела убедительной — в школе их задерживали не часто (почти никогда). — А потом с Вадиком на лавочке посидели.

— Ты заболел?

Папа наклонился над Леркой, припадая губами ко лбу.

— Холодный, — нахмурился Александр Фёдорович. — С тобой точно всё в порядке?

— Угу, — без всякого интереса к происходящему промычал Лерка и поволок рюкзак в комнату.

* * *

Омега решил не звонить. Гера мог не взять трубку, но даже если бы взял, как объясниться за такой промах вот так, не глядя альфе в глаза? О том, чтобы написать эсэмэс, и речи не шло. Можно было, конечно, попробовать договориться о встрече, но Лерка решил подождать до следующей практики. Может, альфа немного остынет за это время и помириться будет проще?

Вадик согласился с другом и оба договорились встретиться пораньше, чтобы у Лерки было больше шансов поймать Геру.

— Я ушёл! — как обычно крикнул перед выходом из дома Лерка.

— Не так быстро.

Из гостиной вывалился отец. Он был одет, в руках спортивная сумка, с которой он обычно ходил на кроссфит.

— Возьмёшь с собой? — подмигнул он и сразу начал одеваться, видимо, не очень нуждаясь в разрешении сына.

— Ты идешь со мной? — не смог поверить Лерка.

— Почему бы и нет, — пожал плечами высокий крепкий альфа-гроза спортзала.

Ещё в молодости Николай Геннадьевич занимался борьбой. Сначала дзюдо, затем греко-римской. Позже, обзаведясь парочкой травм колена и спины, перекочевал на стадион. Жаловал турники в парках недалеко от дома и, в конце концов, осел в спортзале. Пару лет назад под шум поднявшейся моды на кроссфит, альфа решил попробовать себя на новом поприще. Многофункциональные тренировки быстро пришлись по вкусу, и Николай Геннадьевич остался в небольшом новом зале с мыслью, что никогда не поздно попробовать что-нибудь новенькое.

— Но мы с Вадиком идём, — прожевал слова Лерка, осознавая, что от отца отделаться не получится.

— Я не помешаю. Буду как мышь. Ну, собрался?

Вадик от такой компании тоже выпал в осадок. Пробурчав положенное «здрасьте», омега затих, следуя примеру Лерки. «Мышь» же не умолкала ни на секунду, треща о здоровом питании, регулярных упражнениях, железе, спортклубах, полезном и не очень.

— Ты же говорил, что йога для слабаков? — буркнул упавший духом Лерка, досадуя на злую судьбу — как ещё можно было объяснить то, что отец вдруг воспылал интересом?

— Хочу проверить, был ли я прав, — без запинки ответил Николай Геннадьевич.

В школе было тихо. На месте оказался только Павел и один из постоянно практикующих ребят. Омеги переоделись первыми, затем настала очередь Николая Геннадьевича.

Альфа, попав в новое окружение, не растерялся. Наоборот, впечатлённый необычной атрибутикой, яркими цветами и запахами, он не прекращая крутил головой и задавал Лерке вопросы.

— Что ты вечно мямлишь, — напыжился отец, видя, с какой неохотой отвечает омега. — Я могу подумать, что ты не рад моей компании, — неожиданно схватив Лерку за шею, как часто любил делать в детстве, Николай Геннадьевич взлохматил тому аккуратно приглаженные невидимками волосы.

— Не на-адо, — заныл Лерка, предпринимая слабые попытки оторвать руку от шеи и выпрямиться, но знал, что закончится это, когда отец сам решит. — У меня невидимки, — прибег омега к последнему аргументу, не слыша, как скрипнула входная дверь.

— Добрый вечер, — произнёс знакомый голос.

Отец как раз позволил Лерке извернуться и вырваться. Лерка выпрямился на диванчике и обернулся.

На пороге стоял Гера. Хмурый, как грозовое небо. Сейчас его запах и вид сочетались невероятно и, наверное, эта грозившая буря привела Лерку в лёгкий испуг.

Гера вперился в него тяжёлым взглядом. Под глазами отчётливо проступали мешки. Затем он посмотрел поверх головы омеги и только потом обратился к примостившемуся на стуле Павлу:

— Раздевалка свободна?

От замогильного голоса альфы Лерке стало совсем не по себе. Может, всё-таки не следовало откладывать, а сразу набрать номер альфы?

Получив положительный ответ, Гера скрылся в раздевалке.

— Наркоман какой-то, — тихо шепнул на ухо сыну Николай Генадьевич.

— Ничего подобного, — рассердившись, зашипел Лерка. — Он помощник основателя школы.

— Хотел бы я посмотреть на самого основателя, — с подозрением откликнулся отец.

Но, кажется, Михаил пришёлся по душе Леркиному отцу. Того сразу определили к новичкам и Лерка вздохнул пусть и не слишком, но всё же свободнее.

Омега положил свой коврик в самом дальнем от новичков углу и нервно размышлял, как поступить дальше. С Герой нужно было поговорить во что бы то ни стало — судя по виду альфы промедление могло быть чревато. Чревато чем именно, Лерка не знал, но точно не хотел проверять.

Практика текла привычной чередой последовательности. Только однажды Лерка посмотрел в сторону отца — тот пыхтел и обильно потел, на лице застыло выражение предельной собранности и внимания. Похоже, ему нравилось. Всё остальное время Лерка наблюдал совсем за другим человеком.

Гера действительно не походил на себя самого. Казалось, что он здесь и принимает участие в происходящем, как делает это всегда, и всё же иногда Лерка подмечал, как ускользает в пространство взгляд альфы.

Как же сильно он должно быть корил его за те слова!

Лерка даже подумал о дурацком предложении Вадика, но от этого только смутился и тут же потерял равновесие. К счастью, асана была не сложной, и он удержал себя без труда. Выпрямившись он уставился прямо на Геру. Альфа застыл в шаге напротив, глядя… обвиняюще?

— Сурья Намаскара А, — напомнил он ледяным тоном следующую асану в последовательности, и Лерка послушно сделал вдох, поднимая руки.

Затем выдохнул, прыгнул в чатурангу, напоминавшую низкое отжимание, прокатился вперёд, выполнив собаку мордой вверх, а затем толкнулся назад. Прыжок к рукам и он осел в Уткатасане.

С виду асана казалась невероятно простой. Предстояло замереть на полусогнутых ногах, глядя на сведённые вместе и выпрямленные вверх руки.

Что может быть проще?

На деле асана казалась Лерке одной из самых тяжёлых. Сердце разгонялось как сумасшедшее. Руки и лопатки сводило. Хотелось отставить таз вверх, когда нужно было держать по направлению копчиком вниз.

А рядом продолжал стоять Гера. И смотреть этим ужасным взглядом.

Он не помогал, не касался, чтобы поправить положение, как это происходило всегда. За эту практику он вообще ни разу не дотронулся до Лерки. Омега не мог этого не заметить.

* * *

— Мне о-очень понравилось, — делился впечатлениями Николай Геннадьевич, пока все трое взбирались вверх по лестнице, покидая школу.

Вадик вежливо соглашался и поддакивал, пока Лерка подавленно молчал.

Они уже дошли до железных ворот двери, собираясь покинуть двор, когда их догнали.

— Эй, — не очень воспитанно прозвучал оклик в спину, заставивший всех обернуться. — И что это было? — требовательно уставился Гера на Лерку. — Решил мне отомстить и притащил этого? — кивок полетел в сторону Николая Генадьевича.

— Это не то, что ты думаешь, — не сразу, но всё-таки дошло до расстроенного и потому сбитого с толку Лерки.

— Действительно? И потому от него фонит тобой за несколько метров? — обида переполняла голос альфы.

— Секундочку… — попытался вмешаться Николай Геннадьевич.

— Молчал бы уже, — огрызнулся Гера, шагнув ближе и сжимая кулаки.

Альфы были одного роста и, несмотря на то, что Гера существенно уступал отцу омеги массой, его это, похоже, нисколько не останавливало.

— Ты хоть знаешь, что у него есть пара? А тебя он просто использует, чтобы досадить мне. Так что, если не глупый, не ввязывайся в это.

Николай Геннадьевич замер, и Гера остался доволен произведённым эффектом.

— У кого есть пара? — негромко переспросил Николай Геннадьевич. — У него? — пальцем ткнул он в сына.

Лерку парализовало, кровь отхлынула от лица. Гера не заметил перемены на лице омеги в полутёмном дворике и уверенно кивнул.

— И это, значит, ты?

— Для тех, у кого проблемы со слухом, повторю: я его пара. Так достаточно ясно? — агрессивно закончил Гера.

— Так-то ясно, — неожиданно дружелюбно отозвался старший альфа. — А то мы уже с папой подумали, что ты, — Николай Геннадьевич перевёл взгляд на Лерку, — в секте или наркотики принимаешь. А ты, значит, пару нашёл. И молчишь.

Лерка вообще перестал понимать, что происходит.

— Николай Геннадьевич, — встрял Вадик, — а почему в секте? При чём здесь наркотики?

— Так он же ведёт себя странно уже месяц, — повернулся он к омеге. — То улыбается стене, капая на учебники слюной, то убитый горем ходит и глаза красные. Что мы с папой должны были подумать? — Николай Геннадьевич снова повернулся к сыну. — Мы решили, что может быть, здесь, на йоге, ты попал в плохую компанию. Может, тебе навязывают наркотики или ещё что. Вот я и пошёл сегодня с вами на разведку.

Вот теперь Лерка понял, чем был вызван неожиданный энтузиазм отца сходить вместе на йогу.

— Вы, значит, его отец? — спросил Гера, снова привлекая к себе внимание.

— Николай Геннадьевич, — шагнул тот к молодому альфе, протягивая руку.

— Георгий, — нахмурившись собственному промаху отозвался инструктор, только теперь понимая, почему от взрослого незнакомца пахло его омегой.

— Приятно познакомиться. Ты не наркоман?

— Отец! — Лерка был готов провалиться сквозь землю, но на своего сына Николай Геннадьевич даже не взглянул.

— Прости, если обидел, — обратился он к Гере. — Просто вид у тебя, прямо скажем, неважный.

— Я не наркоман, — мрачно произнёс тот и не стал больше ничего объяснять. За него ответил Вадик:

— Это они с Леркой поругались.

— Вадик! — сдавлено пискнул Лерка, не веря, что всё это происходит на самом деле.

— Во как, — с пониманием протянул Николай Геннадьевич, обладая в свои годы достаточным опытом, чтобы понять остальное. — Ну, надеюсь, увидеть тебя у нас в гостях, как помиритесь.

Лерка настороженно замер, уставившись на Геру и ожидая его реакции. Альфа отрывисто кивнул, и у Лерки отлегло от сердца.

— А пока бывай. Может зайду к вам на йогу ещё. Детвора, — скомандовал Николай Геннадьевич омегам, — домой.

Вадик двинулся прочь со двора, за ним Леркин отец.

— Я догоню вас, — брякнул Лерка.

— У тебя минута, — бросил Николай Геннадьевич сыну.

Подождав пока они с Герой останутся наедине, Лерка нерешительно шагнул вперёд.

Уставился в хмурое лицо напротив и слова застряли в горле. Справившись с дрожью, омега попросил:

— Давай увидимся завтра? Я знаю, что ты занят, но завтра выходной и, может, мы смогли бы встретиться? На часик всего, — голос предательски надломился и омега замолчал в ожидании.

Сердце колотилось так быстро, что Лерка искренне переживал, расслышит ли он слова альфы. Думать о том, что Гера мог отказаться и послать его куда подальше так же, как он сделал это сам накануне, было просто невыносимо.

— Зайду за тобой в четыре, — наконец ответил Гера, развернулся и пошёл обратно к школе.

Глава девятая. БРАХМАЧАРЬЯ

Вечер Лерки был похож на ад.

Стоило Вадику попрощаться и свернуть за угол, как Николай Геннадьевич начал допрос: что, как, где, почему, откуда, как долго, зачем. Ряд бесконечных вопросов обрушился на омегу словно водопад.

Лерка откровенничать с отцом смущался, но ещё печальнее было то, что на большинство вопросов он действительно не знал, что ответить.

О Гере он знал совсем немного. Ему хватило минуты, чтобы выложить всё что ему известно об альфе, а дальше пришлось слушать возмущения отца по поводу попустительского отношения молодежи к собственному будущему. Когда Николай Геннадьевич стал говорить, что у кого-то на уме одни поцелуи, Лерка взмолился о пощаде и отец сдался.

Как оказалось чуть позже, ослабление осады было временным. Лерка предчувствовал беду, когда, залетая в собственную комнату и захлопывая следом дверь, услышал возбуждённый голос отца: «дорогой, у меня важные новости…»

Лерка жутко волновался, как воспримет всё папа, и потому скорее уселся за комп и раскрыл несколько файлов с домашкой. Он ничего не собирался делать кроме как симулировать активную занятость в пятницу вечером, надеясь, что так удастся избежать повторного допроса с ещё большим пристрастием.

Нервы сдавали и Лерка открыл ВК, чтобы врубить любимую музыку. Терзание ушей полной мощностью наушников слегка облегчило положение. Так он хотя бы был уверен, что не сможет расслышать, что происходит за стеной.

Справа внизу, как всегда, с недавних пор, светилось свёрнутое окно Геры. Альфы не было в сети, должно быть, ещё не вернулся домой.

Что Гера должен был подумать о нём, когда сначала Лерка послал его, а потом позвал встретиться?

Омега сложил руки на столе и уронил сверху голову, понимая, как же по-идиотски он поступил, и теперь именно поэтому выглядел в глазах альфы полным придурком.

Гера решил, что в отместку он тоже привёл на йогу взрослого партнёра!

Ужас! Подумать на его отца чёрт знает что!

И кто, спрашивается, был в этом виноват?

Снова Лерка.

Только Лерка.

Завтра Лерка просто обязан загладить свою вину и помириться.

— Тук-тук, — но Лерка не услышал, как папа пробирается к нему в укрытие и дёрнулся от испуга, когда чужая ладонь огладила по голове.

— Па! Напугал, — он стянул наушники, насторожено глядя в лицо родителя и стараясь распознать, как тот воспринял «преприятнейшее известие».

— Извини. Я стучал, — откликнулся Александр Фёдорович. — Иди, сюда на диван, буду тебя поздравлять.

Папа присел на край, прямо рядом с компьютерным креслом, в котором разместился Лерка, протянул руку сыну и тот послушно вложил пальцы, пересаживаясь «под крылышко», как было заведено между ними двумя с детства.

— Я так рад за тебя, сынок, — Александр Фёдорович крепко обнял сына, и Лерка впервые за последнее время немного выдохнул, кажется, веря, что мир не собирается рухнуть прямо ему на голову. — Тебе очень повезло встретить истинного. Ну расскажи, какой он?

Папа заглянул в глаза сына с нетерпением, словно там можно было разглядеть, какого же альфу выбрала судьба для его единственной кровиночки.

— Он замечательный. Красивый очень, зелёные глаза и тёмно-каштановые волосы вьются слегка за ушами. И пострижен модно. Знаешь, сверху шапка волос, а по бокам убрано. Он очень сильный, потому что йогой занимается.

Взрослый омега неожиданно рассмеялся, заставив Лерку замолчать.

— Привлекательная внешность — это здорово. Но что он за человек, Валера? Какой он? Добрый? Ответственный? Как он к тебе относится?

Лерка и сам бы хотел знать.

— Э-э, он серьёзный и собранный. Будущий доктор. И да, он… добрый, — «наверное». — Па, мы так недавно встретились и ещё не успели как следует узнать друг друга, — «если этому вообще суждено случиться».

— Ладно-ладно, я понял, — примирительно сказал папа, видя, что сыну действительно непросто. — Но, Валера, нам всё равно следует с тобой серьёзно поговорить.

— Па, я знаю, о чём ты, — поморщился Лерка, понимая, какую именно тему хочет затронуть папа. — Только до этого ещё как до луны. Давай не будем?

— Валера, — Александр Фёдорович выпрямился. — Встретить пару в таком юном возрасте — необычайная удача, но это не значит, что рожать в шестнадцать будет правильно.

Лерка вспыхнул, как помидор.

— Пап, да ты что…

— Не перебивай меня. Лучше послушай и подумай о том, как тянет тебя к альфе сейчас. А что будет, если вы, скажем, увлечётесь на свидании…

Лерка сник, уронив лицо и молясь, чтобы этот разговор поскорее закончился. Объяснить папе, что воображаемое им свидание уже было бы настоящим чудом, учитывая какую стену представлял из себя Гера, вряд ли было возможным — папа был настроен в лучших традициях воспитательного процесса.

— …или, скажем, у тебя начнётся течка?

— Па-а, пожалуйста, — взвыл Лерка.

— Конечно, теперь мы будем внимательнее за тобой присматривать.

Лерка с ужасом осознал, что «мы» подразумевало и отца в том числе.

Боже, как же было стыдно!

— И всё же нельзя исключать никакую случайность. Даже если так получится и вы… решите попробовать это, — Александр Фёдорович пытался подойти к вопросу дипломатично и пощадить чувства сына, но вряд ли понимал, что в этот миг происходило с Леркой, мечтавшим о внезапной глухоте, — не забудьте предохраняться. Отец ещё побеседует с Георгием об этом, как только ты приведёшь его в гости. И если у тебя будут любые вопросы, не стесняйся обращаться ко мне, хорошо сынок? Валера?

— Угу, — Лерка кивнул, не поднимая сгоревшее дотла от стыда лицо.

— Вот и прекрасно. Я рад, что ты услышал меня, дорогой, — Александр Фёдорович ещё раз обнял сына и оставил одного приходить в сознание.

Одно дело, — думал Лерка, — когда ты сам, в тишине и непроницаемости собственной головы, лёжа в постели, позволяешь себе помечтать немного о том, как бы это было. Гера рядом, оба раздеты… Другое — вести «задушевные» разговоры с родителями о самом интимном. О том, что тебе, собственно, не разрешают смотреть в фильмах и сети.

Немного придя в себя, Лерка решил укладываться спать. Уснуть ему вряд ли удастся скоро, но ничего другого он всё равно не мог делать, пока слова папы «рожать», «увлечься на свидании», «течка», «мы будем внимательны», «предохраняться» продолжали неумолимо раздаваться в ушах.

Пересев за комп, он уже собирался свернуть окна, когда увидел статус «в сети» рядом с Геркиной фоткой. В памяти тут же всплыло хмурое лицо альфы, осуждающий взгляд, когда он решил, что Лерка тискался с кем-то другим.

Значит, альфа его ревновал?

А ещё Лерка подумал о том, что альфа не промолчал. Вылетел вслед за ними, как чёрт, и не побоялся наброситься на мнимого соперника гораздо старше и сильнее себя.

Может, Гере всё же было до него дело? Или Лерка просто старался выдать желаемое за действительность?

А вдруг Гера уже пожалел о том, что согласится встретиться и завтра не придёт?

Лерка заволновался — и не смог себя остановить, быстро набрав короткое сообщение:

«Ты точно завтра придёшь?».

Сообщение зависло непрочитанным.

Как быстро альфа его заметит? Или вход вообще происходил автоматически и он занимался совсем другим? Лерка бросил взгляд на часы, отмечая, что альфа должен был давно лечь. Но зелёная точка по-прежнему горела, оставляя надежду.

«Точно», — пришёл ответ и Лерка подпрыгнул на месте, не заметив, как Гера прочёл его послание.

«Спать ложись», — второе сообщение догнало первое.

«Хорошо. Спокойной ночи», — написал омега, крепко задумавшись, что лучше: спокойной ночи или сладких снов. Второй вариант показался слишком личным, а в чёрном свете проскочившей между ними кошки это, наверное, выглядело бы так, словно бы он подлизывался. И, честно говоря, Лерка был не против, но побоялся оттолкнуть своим заискивающим поведением Геру.

* * *

Ночь действительно выдалась бессонная. Лерка ворочался с боку на бок, вздыхая и размышляя о случившемся. Заснуть удалось только под утро.

— Лер, Лера-а, — будил его папа.

— Ещё минуточку, — не раскрывая глаз, мурлыкнул омега.

— Я не против, конечно. Но там пришёл твой альфа и говорит, что вы договаривались.

Лерке понадобился миг.

— Уже четыре?! — подлетел он, как ошпаренный, выхватывая взглядом задёрнутые в комнате шторы.

— Да. Я решил, что вчера у тебя был трудный день и дал тебе поспать вдоволь. Ты ворочался до шести. Кровать скрипела, — пояснил Александр Фёдорович, словно оправдываясь. — К тому же сегодня суббота. Я же не знал, что у тебя свидание.

Лерка уже слетел с кровати прямо к шкафу, распахнул дверцу, выпучил глаза, судорожно соображая, что надеть.

— Не суетись, сынок. Я всё объяснил Георгию.

— Где он? — натягивая на себя первые попавшиеся вещи, спросил Лерка.

— С отцом в гостиной. Я поставил чайник. Так что отправляйся в ванную, потом причешись как следует и присоединяйся к нам, — Александр Фёдорович уже ретировался к двери, переступил порог, прикрывая створку, а затем всунул голову обратно и добавил уже немного шёпотом: — И он действительно красавчик.

Но Лерке было не до папиных замечаний. Больше всего его волновало то, как собраться в кратчайшие сроки и вызволить Геру из лап отца. Если папа говорил ему вчера такое, что же скажет отец, если оставить тех с глазу на глаз?

В гостиную Лерка влетел, запыхавшись.

— Я готов! — отозвался он, охватывая немую картину взглядом.

Гера — как обычно и любой другой гость в их доме — сидел на диване перед небольшим раскладным столиком. Перед ним стояла одинокая чашка, дымясь кипятком, вокруг возвышались тарелки и блюдца, полные конфет, печенья, мармелада, безе, шоколада — в Леркиной семье любили вкусно поесть. За этими баррикадами расположились отец с папой. И выглядели они странно. Отец хмурился, плотно сжав губы — так он выглядел всегда, когда был сильно недоволен, но не мог высказаться. На лице папы застыла растерянность и непонимание.

Что здесь произошло до Леркиного появления, оставалось только догадываться.

— Идём? — нерешительно спросил Лерка, обращаясь к Гере.

Альфа встал, поблагодарил родителей и попрощался. Отец не пошёл его провожать. В коридор с ними вышел папа.

— Вы надолго, ребята?

Лерка понятия не имел. Он просил Геру погулять часик, но так надеялся, что они смогут провести больше времени с альфой.

— Нет, па. Я позвоню, — уклончиво сказал Лерка, избавляя альфу от необходимости отвечать самому.

— Ну хорошо. Только не задерживайтесь.

Лерка не знал, почувствовал ли облегчение, оказавшись за порогом квартиры.

— Всё точно в порядке?

— Да, — без выражения ответил Гера.

За парой захлопнулась дверь подъезда.

На улице начинался снегопад. Лерка уже собирался раскрыть рот, чтобы предложить побродить по центру, когда предательски заурчал живот, в котором целый день и маковой росинки не было. Ведь день для него начался только час назад.

— Пошли пообедаем, — произнёс Гера, глядя по сторонам в поисках дороги, а затем протянул Лерке руку.

Омега так обрадовался, что совсем растерялся от того, что прежде не пришлось извиниться за сказанное в сердцах тем вечером, а потом с волнением и страхом ожидать, будут ли извинения приняты. Ему словно всё простили авансом. Будто и не было тех ужасных слов, сорвавшихся с языка.

— Так и будем стоять? — произнёс Гера, скосив взгляд на омегу и подглядывая за странным поведением пары.

Лерка улыбнулся так искренне, что сам почувствовал, как затрепетало в груди. Осторожно ухватился за чужие пальцы и неторопливо вложил свою ладонь в чужую. Идеально — сразу же понял он, вдруг снова вспоминая, что именно так чудесно всё и должно быть, ведь они же пара. Два идеально подходящие друг другу существа.

Лерка не шёл рядом, а плыл. И то, что под ногами то и дело скользило и он, неуклюже заваливаясь уточкой, крепче хватался за чужую руку, только всё выше уносило Лерку на седьмое небо.

Омеге было интересно, о чём в этот момент думает альфа. Сам он ловил чужое тепло и гладкость ладони, терпкий запах, сдобренный морозным днём, редкие взгляды в свою сторону. Лерка сам не знал, почему был уверен, что и Гера, как бы тот ни хмурился, чувствовал себя… правильно. Словно всё так и должно было быть.

Так они не спеша добрели до главной прогулочной улочки.

— Где хочешь пообедать?

Лерка посмотрел направо.

— Дальше есть пара булочных. Там домашняя еда, пельмени и колбаски. Потом пиццерия, а за ней, в парке, «Макдональдс», — омега перевёл взгляд налево. — А там есть кондитерская. Даже пара, но мне нравится только «Квартал». Это самые ближайшие места, куда можно сходить.

— Пиццерия, — сделал окончательный выбор Гера, собственнически перехватил руку омеги крепче и, сунув сплетённые пальцы в карман, шагнул в сторону закусочной.

Став в очередь, Лерка притаился за Герой, ни за что не желая выпускать руку.

— Заказывайте, — спросил дружелюбный голос по ту сторону прилавка.

— Мне два с грибами, один с сыром, салатик с курицей, кукурузу и рогалик, пожалуйста, — выпалил Лерка свой обычный набор. — И чай, зелёный, — чуть не забыл он, продолжая блюсти недавно заведённое правило выпивать чашечку горького зелёного чая, чтобы держать фигуру.

Об этом он прочитал на странице любимого онлайн-журнала: «Что съесть, чтобы похудеть». От десерта он целомудренно отказался, не желая выглядеть перед альфой обжорой.

— «Четыре сыра» и добавьте второй чай, — произнёс Гера, заставляя Лерку покраснеть.

Омега закопошился, отыскивая в кармане кошелёк, но Гера достал свой быстрее и расплатился за заказ картой. Лерка хотел сказать, что вернёт, но при одном взгляде на лицо альфы отказался от затеи.

Гера выбрал самый дальний столик в углу, где им никто бы не смог помешать.

Поставив подносы и сев рядом друг с другом, оба замолчали.

— Я хотел… — начал было Лерка, споткнулся, хлебнув воздуха, и замолчал.

— Ты не против, если я начну? — спокойно произнёс Гера, будто отыскав в кармане дополнительное время для подготовки и использовав его незаметно от Лерки.

Омега кивнул.

— Я долго думал о том нашем разговоре, — Гера сидел рядом, но смотрел прямо перед собой. — Ты был абсолютно прав, обидевшись. Знаешь, я и сам давно чувствовал, что пора с этим завязывать, но всё откладывал это решение, попросту идя на поводу у собственных желаний. А когда ты спросил, как долго это продолжалось, я сам понял, что всё это перебор. И оправдывался зря. — Он повернулся и посмотрел прямо Лерке в глаза. — Я виноват. И даже если бы я тебя не встретил, всё равно эта связь была ошибкой.

Лерка сидел, как заворожённый, совсем не ожидав таких слов от Геры.

— Я думал, ты на меня обиделся, — произнёс он.

— Если ты о том, как я вёл себя накануне в зале, то снова прости. В тот вечер я собирался извиниться, но увидел, что ты не один, и от твоего отца, понятно, пахло тобой, и у меня словно в голове что-то помутилось. На миг мне показалось, что… В общем, прости, Валер. Я разозлился, неправильно всё понял. Твои слова насчёт Артемия тут не при чём. Тогда ты был прав, а на правду обижаться глупо. Я будто увидел себя твоими глазами и самому стало противно.

— Всё не так, как ты думаешь, — поспешил вставить Лерка, совсем не желая, чтобы его альфа мучился совестью. — Ты мне совсем не противен.

Гера печально улыбнулся и провёл рукой по волосам Лерки.

— Спасибо. Но так мы это оставить не можем.

Омега непонимающе сморгнул.

— Я должен взять на себя обет, чтобы искупить недостойное поведение.

— Обет? — В словаре Лерки это слово целиком и полностью принадлежало еде и ничему больше. Но, кажется, Гера имел в виду что-то другое.

— Я решил соблюдать Брахмачарья.

— Брахма… что?

— Брахмачарья, — повторил Гера. — Я откажусь от плотских утех в знак раскаяния.

Лерка впал в раздумья, плохо понимая, что происходит. То, что под этим замысловатым словом Гера понимал своеобразный целибат, омега понял, но…

— И надолго? — осторожно спросил он.

— На пять лет.

Глава десятая. НЕ БРАХМАЧАРЬЯ

— Пять ле-ет, — протянул Лерка, пытаясь представить такой долгий срок. За это время можно получить высшее образование. А это почти тоже самое, как ещё раз школу закончить!

Такая мысль Лерке сильно не понравилась, но что он мог сказать?

Конечно же, он рассчитывал на более близкие отношения. Может, не в первые месяцы, может, даже через два года, но точно не позже! А поцелуи?

— И что даже целоваться нельзя? — краснея, уточнил он, пряча глаза.

— Нет.

Эта была катастрофа. И если до сегодняшнего дня Лерка полагал, что хуже быть не может, он глубоко заблуждался.

— Твои родители переживают из-за того что мы пара, но я успокоил их, сообщив о своём решении воздерживаться. Им не о чем волноваться.

«Так вот почему они так странно выглядели», — понял наконец Лерка.

— Только, — продолжил Гера, — твой папа спросил, обсудили ли мы это вместе и согласен ли ты.

Надежда вздрогнула слабыми крылышками в груди.

— Что ты думаешь, Лер? — осторожно спросил Гера, выглядел он неуверенно. Видимо, ему не часто приходилось обсуждать свои решения.

— Думаю, это слишком долго, — Лерка приложил все усилия, чтобы сделать самое несчастное лицо, на которое был способен. Ведь если Гера решит соблюдать свой обет… — Это очень и очень долго. Я и поцеловался впервые совсем недавно и не рассчитывал, что в следующий раз это случится через пять лет! — Лерка сжал кулаки, уставившись под стол. Кажется, он был снова готов расплакаться.

Гера накрыл его руки ладонью, наклонился и поцеловал в щёку. Омега поднял глаза, заглядывая паре в лицо.

— Ты такой милый, что я не удержался, — Гера улыбался. — Правда, ни разу ни с кем не целовался до меня?

Лерка покачал головой, заворожённо глядя в глаза альфы. Тот глубоко выдохнул:

— Да, пять лет я точно не выдержу.

Омега позволил себе робкую улыбку, а затем, снова повинуясь внезапному порыву, как тогда у подъезда, склонился к альфе, утыкаясь носом тому в шею, и быстро заговорил:

— Давай просто забудем об этом и не станем вспоминать, если пообещаешь, что кроме меня больше и смотреть ни на кого не будешь.

— Это слишком легко, — шепнул Гера на ухо, тоже наклонившись ближе к омеге, а затем коснувшись ушка губами.

У Лерки всё задрожало внутри, и он не торопился отстраняться, так неповторимо чудесен был этот момент, в котором он был готов утонуть…

— Мне было бы достаточно.

Гера снова коснулся ушка губами.

— Тогда обещаю, что ты единственный омега, на которого я буду смотреть. Хотя знаешь, — произнёс он ещё тише, — я пообещал это себе, когда ты поцеловал меня тогда. Я бы хотел, чтобы это тоже был мой первый поцелуй.

Сердце Лерки пропустило удар.

— Лер, — позвал Гера спустя пару минут, — или ты ешь, или нас скоро попросят найти более уединённое место.

Он шутил, но Лерка вдруг встрепенулся, вспоминая, где именно они находятся, и смущенно уставился в тарелку.

После обеда они снова гуляли, держась за руки, пройдясь пешком от самой площади до Будённовского проспекта, и когда альфа глянул на часы, было уже половина восьмого.

— Пора домой, — сказал он, и сердце Лерки разочарованно рухнуло в пятки. — Лер, — почти обвиняюще заговорил альфа, — я просто сказал, что на сегодня пора закругляться, тем более ты сам сказал папе, что ненадолго. Я не могу смотреть, когда ты делаешь такое лицо, — серьёзное выражение лица альфы превратилось в ребячески-открытое, будто он позволял омеге видеть то, что он действительно испытывал и о чём думал.

— Просто неизвестно, когда мы теперь увидимся, — пискнул омега, оправдываясь за то, что хотел урвать свой кусочек счастья.

— Конечно, известно. В понедельник на практике.

— Но не так, как сегодня. И на практике мы не можем говорить открыто, — «и обниматься, и смотреть друг на друга так долго, как хочется, и держаться за руки».

Лерка не мог произнести всего этого вслух, но Гера смотрел на него так долго, словно догадывался о чём-то.

— Я сказал тебе тогда, что у меня нет времени. Прости, что обидел. На тебя я найду время, вряд ли столько, сколько бы хотелось тебе или мне, но больше я не буду вести себя как придурок. Ведь, это твои первые поцелуи, свидания и отношения, так?

Лерка кивнул, чувствуя, как тепло согревает щёки.

— Тогда давай ходить на свидания каждые выходные, идёт?

От такой перспективы Лерка даже вздрогнул. Видеться с Герой, как сегодня, каждую неделю — о таком он не мог даже мечтать. Это было даже больше того, на что он рассчитывал уговорить Геру!

— Ты сейчас такой счастливый, — поддел Герка. — Смотри, а то сердце остановится.

Лерке было всё равно — пусть останавливается. И всё же он решил подразнить альфу:

— Ты себя слегка переоцениваешь.

— Даже так, — на губах Геры появилась хитрая улыбка. — Ну, а если я сделаю так?

Внезапно альфа склонился к Лерке и поцеловал. Сначала легко коснулся его губ, как сделал это сам омега однажды вечером. Но губы Пары были такими тёплыми и манящими, что он продолжил изучать новую территорию, пока не коснулся их языком.

Гера почувствовал, как едва заметно вздрогнул омега. И просто не смог удержаться, чтобы не повторить эксперимент. Его язык прошёлся вдоль сомкнутых губ и те доверчиво приоткрылись.

Как бы не велико было искушение, альфа решил остановиться, с сожалением вспоминая, что они на улице. Когда он отстранился, омежка продолжал стоять с прикрытыми глазами, такой невинный и желанный. Гера сгрёб его в охапку и прижал к себе.

— Я бы тебя съел.

— Почему? — спросил счастливый Лерка.

— Потому что ты такой сладкий, — тихо шепнул Гера, заглядывая в глаза пареньку, который так внезапно ворвался в его жизнь, перевернув всё с ног на голову.

Глава одиннадцатая. ВИРАБХАДРАСАНА А и В

Счастливый Лерка впорхнул домой, не заметив, как в коридоре тут же возникли оба родителя. Пришлось вернуться с небес на землю и объяснить папе и отцу, что от воздержания Гера решил отказаться. Папа воспринял известие хорошо, порадовавшись за сына и за то, что они сумели обо всём договориться. Отец же всё продолжал возмущаться, кипя разбуженным вулканом, по поводу пуль в чьей-то нездоровой голове и до напоминаний, что с личными делами спешить не следует, а если это всё же случится…

Что следовало делать, если это всё же случится, Лерка так и не узнал, даже если догадывался. Омега трусливо сбежал в комнату, захлопнув за собой дверь.

Посидев немного в одиночестве и придя в себя, он даже не заметил, как снова растаял в счастливых моментах, припоминая, как здорово они провели с Герой день. Какие приятные глупости говорил ему альфа! Ведь не мог же он со своими формами в самом деле выглядеть аппетитно и желанно? Пусть это и было преувеличение, но в устах Геры всё звучало просто волшебно. И Лерка снова и снова прокручивал ласковые слова в голове. А затем он вспомнил о поцелуе — и почувствовал приятное возбуждение.

В уединении собственной комнаты Лерка мог признаться, что чувствовал томившую тело истому во время всей прогулки.

Да, всё-таки ему повезло.

Лерке так хотелось быть ближе к Гере, снова и снова, и никогда не разлучаясь, что он даже не заметил, как в его руке оказался телефон. Он так хотел позвонить альфе или хотя бы написать. К счастью, сознание вернулось достаточно быстро, чтобы он отказался от собственной затеи.

Сегодня Гера ему уступил. Отказался от мысли о воздержании и пообещал видеться каждые выходные. Не следовало перегибать палку и портить всё самому.

Вместо этого Лерка отыскал заброшенные в угол учебники по химии и биологии. Открыл заложенную страницу и стал читать, зависая временами над строчками дольше необходимого. В эти моменты парень отчётливо представлял собственное будущее в медицинском университете, где он — первокурсник! — был парой самого невероятного старшекурсника — надежды отечественной медицины и…

* * *

Чего омега никак не ожидал, так это столкнуться в раздевалке с незнакомым омегой, от которого вовсю фонило Герой, уже на следующей практике!

Лерка вышел немного пораньше, договорившись с Вадиком встретиться на месте. Окрылённый, он залетел в школу, надеясь увидеться с Герой пораньше, и от неожиданности так и застыл на пороге.

— Здравствуйте, — поздоровался симпатичный парень, стоило открыться двери.

Лерка прошёл к скамейке, едва понимая, что делает. Бросил рюкзачок и стал заторможено стаскивать куртку.

Зазвонил телефон. Парень ответил:

— Да-да, я закончил. Уже выхожу.

Лерка остался один. Переоделся на автомате и поплёлся в зал. Его альфа был там. Вокруг стоял одуряющий запах грозового неба и приторно-сладкой вишни.

— Привет, — улыбнулся Гера, стоило Лерке пересечь порог.

— Привет.

Альфа смотрел ему в лицо несколько долгих мгновений.

— Что-то случилось?

Растерявшись, Лерка ответил не сразу: — Нет, всё в порядке, — обошёл альфу стороной и расстелил коврик в уголке.

— Ну и запах тут от вас, — недовольно скривив нос, произнёс вошедший следом Павел и включил в зале вытяжку. Загудела вентиляция, избавляя помещения от тяжёлых ароматов двух тел. — Просил же включать, — зудел омега, но тут раздался вызов домофона и Павел поспешил наружу.

— Ты поэтому расстроился? — спросил Гера, подойдя ближе.

Лерка дёрнул плечами, не поднимая глаз.

— Лер, это наш постоянный клиент, он часто берёт индивидуальные занятия. Мы просто занимались йогой. Ничего больше. Ты же знаешь, что мы сильно потеем, а он фанат классического подхода.

Благодаря регулярно вспыхивавшим недопониманиям между теми, кому холодно, если работает вентиляция, и теми, кому нечем дышать, если её не включают, Лерка знал, что по канонам аштангой занимаются в закрытом непроветриваемом помещении. Он примирительно кивнул, выдавив из себя кислую улыбку. Естественно, ему это не нравилось, но оставалось только смириться.

Замерев в Вирабхадрасане — позе воина, Лерка пытался удержаться на широко расставленных ногах, сначала опираясь на правую, а затем на левую. Ещё сложнее было смотреть на поднятые вверх руки.

Позади оказался Гера. Положил ладонь омеге на спину, мягко проведя вниз, и Лерка опустил лопатки. Гера шумно и медленно дышал, тем самым призывая омегу замедлить дыхание.

Альфа стоял очень близко, придавая Лерке уверенности и сил, что у него получится.

Закончив пять положенных дыханий на обе стороны, омега опустил руки и развернул торс прямо, не сдвигая ног. Альфа тут же поправил положение, проверив, тянет ли Лерка руки, а затем положил руки на бёдра.

— Копчик вниз. — Лерка растерялся, не очень понимая, что должен сделать, и тогда Гера опустил ладонь тому на ягодицы и слегка толкнул. — Напряги внутренние мышцы таза.

Лерка послушался и в тот же миг ощутил, как удобно стало стоять! Крошечное откровение обрадовало омегу и дальше он старался усерднее, выбросив из головы неприятный случай.

* * *

Как оказалось, ненадолго. Мысли о индивидуальных занятиях не давали Лерке покоя, и однажды, улучив момент, когда Гера скрылся в раздевалке, оставив в прихожей одного Михаила, омега поинтересовался:

— Скажите, на сайте я видел информацию о индивидуальных занятиях, а как они проходят?

— Очень просто, Валера. Ты договариваешься с Павлом или Стёпой. — О другом ассистенте Лерка слышал, но тот помогал на утренних занятиях и они ни разу не встречались. — И вы назначаете время, когда оба свободны и в зале никого нет.

— То есть я могу позаниматься только с Павлом или Степаном? — омега не решался задать следующий вопрос. — А Гера не ведёт дополнительные занятия?

По лицу Михаила расползлась слабая улыбка.

— Иногда люди очень настойчивы и у нас не получается объяснить им, что Гера по сути не работает в зале. Он мой личный ученик. Когда он ведёт занятия со мной, он пытается глубже проникнуть в суть йоги и помогает мне. В его обязанности не входит проведение индивидуальных практик. Но, как я уже сказал, люди настойчивы и потому сложно иногда отказать постоянным клиентам. Гера идёт на уступки и соглашается, — Михаил отложил ручку в сторону. — Валера, Павел и Степан ничем не хуже Георгия. Если захочешь позаниматься индивидуально, рекомендую тебе любого из них.

— Да, конечно. Просто я видел, что он занимался индивидуально, и потому спросил.

Михаил развёл руками.

— Гера — любимчик у наших практиков. Не удивительно. Редко встретишь такую сосредоточенность среди молодых людей.

— Что среди молодых людей? — Гера как раз вышел из раздевалки и услышал конец разговора.

— Редко удаётся встретить сосредоточенных молодых людей, — повторил Михаил. — Так что, Валерий, ты хочешь индивидуальное занятие?

Лерка замер. Он совсем не рассчитывал на такой поворот.

— Я ещё подумаю, если можно, — сконфужено произнёс он, опуская глаза и стараясь спрятать порозовевшее лицо от Геры. Альфа наверняка помнил тот случай, когда Лерка не справился с чувствами и обиделся.

— Конечно. Дай знать заранее, если соберёшься, и мы с Павлом или Стёпой что-нибудь придумаем.

— В этом нет нужды, Михаил. С Лерой я позанимаюсь сам, если он захочет.

Михаил вопросительно приподнял бровь.

— Он моя пара, — спокойно пояснил Гера.

В небольшой приёмной больше никого не было. Большинство уже разошлись, кто-то всё ещё переодевался, Вадик и вовсе застрял в туалете. Но для Лерки наличие даже одного постороннего человека, которого Гера посвятил в их тайну было равнозначно тому, что он прокричал об этом на весь мир!

— Рад за вас! — искренне отозвался Михаил. — Да, Георгий, похоже, жизнь тебя не по годам балует. Чем же ты заработал такое счастье?

Лерка взглянул на своего альфу украдкой, тот как раз подёрнул плечами, но выглядел довольным.

— Тогда Георгий прав. Он может позаниматься с тобой сам. Да и Степана он к тебе вряд ли подпустит, — улыбнулся Михаил и подмигнул Лерке: — Степан — альфа. Кстати, а как ты относишься к тому, что Гера занимается один на один с омегами?

Лерка даже выпрямился, почувствовав острое желание сказать правду. Но разве он может вмешиваться в жизнь своей пары вот так? Он осторожно посмотрел на Геру.

Тот выглядел спокойным и не вмешивался в разговор. Лерка так и не смог понять, о чём думал альфа.

— Говори, что думаешь, — после паузы отозвался он.

Лерка повернулся к Михаилу и признался, как на духу:

— Мне это очень не нравится.

— Могу представить, — понимающе кивнул Михаил и снова улыбнулся. — Георгий, поскольку твоя пара против, то впредь мне придётся отказывать некоторым настырным клиентам.

— Только омегам, — жутко краснея, выдавил Лерка, глядя куда угодно, только не на Михаила, и уже думая, насколько сумел разозлить Геру, встревая куда не следует.

— Только омегам, — согласно произнёс Михаил. — Доволен? — вопрос был адресован Гере.

Лерка рискнул взглянуть на альфу и как раз вовремя — тот кивнул.

Омега очень удивился.

Поговорить у них не получилось. Из раздевалки потянулись последние клиенты, появился Вадик, и Лерке пришлось идти домой переполненным сомнениями, почему Гера не расстроился.

Стоило Лерке оказаться в собственной комнате, как он тут же набрал альфу.

— Привет, не помешал?

— Нет, я же дома.

— Хотел спросить, ты точно не обиделся на то, что я сказал?

— Глупо обижаться на правду, — повторил Гера одну из своих любимых присказок. — К тому же, у меня станет больше времени для собственных занятий, так что я даже рад.

— Правда?

— Само собой.

— Я переживал всю дорогу, что лишил тебя заработка.

Гера хмыкнул:

— В школе я на добровольных началах и, к счастью, не нуждаюсь в деньгах. А вот время — это действительно ценность. Так что спасибо.

Лерка улыбался как весеннее солнце.

— Кстати, когда позанимаемся?

— А?

— Ты же хотел позаниматься отдельно от группы, так?

«Не совсем», но Лерке хватило ума не пропустить возникшую на горизонте возможность.

— Да.

— Прекрасная идея. На выходных?

— Вместо свидания? — забеспокоился Лерка.

В трубке повисла небольшая пауза.

— Можно вместо… или просто выбрать другой день. Но только не на этих выходных, ладно, Лер? Столько домашки и дел всяких.

— Хорошо, — омега очень даже мог быть покладистым, когда того требовали обстоятельства. — Тогда в воскресенье вечером?

— Отлично! У тебя или у меня?

Лерке становилось всё труднее сдерживаться.

— У меня, если ты не против.

— Без проблем. Буду у тебя в пять.

— Договорились, — Лерка едва контролировал себя, вешая трубку и предвкушая воскресную встречу. Особенно принимая во внимание, что родителей не будет дома.

Глава двенадцатая. ДАНДАСАНА

Следующую неделю Лерка снова витал в облаках в ожидании выходных. Иногда учителя просили его вернуться в класс, чтобы ответить на вопрос или выйти к доске. Недовольные тем, что школьник не слушает, они наказывали его, сняв баллы с отличных оценок, но омега всё равно не мог заставить себя расстроиться или собраться.

— Никак пирожок влюбился, — задел его Данил, альфа-одноклассник, на перемене перед химией. Он частенько донимал омегу замечаниями, подколками или идиотскими сарказмами, в которых не было ни капли остроумия или изобретательности.

— А что, это запрещено? — с вызовом ответил Лерка, устав выслушивать всяких придурков молча.

— О? Наконец признался! Прости, пирожок, но я уже занят, — подмигнул одноклассник Лерке, улыбнувшись от уха до уха.

Омега только фыркнул:

— Очень смешно.

— Смешно? Что, я слишком тощий для тебя? — придурок рассмеялся, ему вторили несколько голосов — своим разговором они сумели зацепить внимание остальных.

Лерку всегда коробило, когда шутки касались его внешнего вида, особенно веса. Даже несмотря на то, что он сбросил ещё пару килограмм, никто, похоже, не собирался обращать на это внимание.

— Слишком тупой.

— Значит, твой парень интеллектуал? И сколько же весит его интеллект? Готов поспорить, целую тонну, — Данил заржал, как последняя скотина, видимо, считая, что полные могут встречаться только с себе подобными. — Или он хилый ботан? Вот уж ему сколько счастья привалило, — теперь над Леркой ржал весь класс, и несмотря на то, что издёвки не были в новинку, Лерка вдруг почувствовал, как к горлу подступает ком, а глаза начинает жечь.

— Его парень нереальный красавчик и студент меда, к тому же. Третьекурсник, — вмешался Вадик, искренне не понимая, почему бы Лерке самому не рассказать об этом.

— Ладно заливать-то, — не поверил Данил, севший на край стола и сложив руки на груди. — Фото хоть есть?

Вадик посмотрел на Лерку, но тот не реагировал — видимо, никаких доказательств у того не было.

— Я так и подумал, — кивнул Данил, получив подтверждение, что омега врет.

— Хочешь его увидеть? — Вадик встал со стула, оказываясь прямо напротив Данила.

— Почему нет, — пожал тот плечами, тоже вставая напротив задиры.

— Тогда встретимся завтра вечером без пятнадцати шесть, на Театралке, идёт?

— Вот ещё. Делать мне больше нечего.

— Скис, плейбой? — Вадик знал, что при желании мог достать кого угодно. Данил действительно считался местным плейбоем, поэтому слово «скис» в его отношении звучало плохо для имиджа.

— Ну, а если окажется, что вы врёте, как поступим?

Над этим Вадим, понятное дело, не задумывался. Всё вообще происходило спонтанно.

— Лерка будет всю неделю делать за тебя домашку.

— Месяц! — вдруг оживился Данил.

— Ва-адь, — позвал Лерка, но Вадик был не из тех, кто отступает даже перед асфальтозакаточным катком.

— Идёт. Но если окажется, что парень у Лерки офигительный, ты берешь все наши дежурства до конца школы.

Данил задумался. Существовала ли хотя бы одна возможность, что Лерке могло так повезти?

— Вадик, — твёрже одёрнул омега, и Данил, видя хмурое лицо пирожка, того самого пирожка, о котором ни разу не упомянул в разговоре об омегах ни один даже самый стрёмный альфа, решился:

— По рукам.

— И вот ещё, — добавил Вадик, прищурившись. — Кто победит в споре — решит класс. Ты сделаешь фотку. А то буду я потом слушать, что ты не впечатлился.

Класс, к тому времени собравшийся почти в полном составе и хищно прислушивавшийся к разговору, восторженно встретил предложение. Всем хотелось поглазеть на парня Лерки и, конечно, узнать, кто выиграет спор, а кто встрянет не по-детски.

* * *

Вадик знал, что после уроков Лерка от него не отстанет, пока не выскажет всё, что о нём думает. Оставалось покорно слушать и ждать, когда друг выплеснет своё возмущение и немного остынет.

— Зато представь, как они обломаются, когда увидят Геру. И заткнутся наконец.

— Пусть так, но ведь всё дело в том, что он моя пара, а не потому что такой альфа мог разглядеть меня в этом жиру, — с полной серьёзностью говорил Лерка.

Вадик понимал, что имеет в виду друг и чем он недоволен, но его так достало слушать, как издеваются над Леркой только потому, что его вес немного больше, чем у обычного среднестатистического омеги.

По мнению самого Вадика, Лерка был очень милым. Светлые, почти белоснежные волосы и прозрачные голубые глаза. Да он сам тысячи раз видел, как другие омеги, красясь в блондинов, изводят свой цвет волос, а получают желтоватую неприятность.

Иногда Вадику даже казалось, что именно поэтому некоторые одноклассники, у которых так и не удался эксперимент по превращению в робкое воздушное существо, срывают недовольство на Лерке, в принципе не думающем, какого у него цвета волосы или глаза.

На самом деле Лерка вообще интересовался другим. Много учился, хотел приносить пользу и много работать, как родители. Может быть, если бы его не доставали, он бы и сам не замечал собственной полноты.

Но всё это жутко достало Вадика.

Бедному Лерке некуда было деваться и потому без пятнадцати шесть они поджидали Данила.

— Ну и зачем мне спортивная форма? — недовольно спросил альфа, подойдя к приятелям.

За пару часов до встречи ему в ВК написал Вадик, сказав взять с собой вещи. — Это что, коврик, что ли? — кивнул он в сторону Вадькиного чехла за спиной. — Вы меня, блин, что, на йогу тащите? Я похож на омегу, да?

Увы, многие искренне верили, что йога — занятие для омег. И такому альфа-самцу, как Данил, не пристало заниматься омежьими увлечениями.

— Зато представь, как ты расскажешь, а может, даже заснимешь и покажешь Леркиного ботана, занимающегося йогой среди омег, — подначил его Вадик.

Над такой соблазнительной перспективой Данил задумался, уже представляя, как эта новость станет номером один в школе.

— Ладно, — сдался альфа. Тем более что он уже пришёл.

Данил, с интересом озирающийся вокруг, довольно сильно удивился, когда в зал стали заходить альфы далеко не слабой наружности. Похоже, он даже стал подозревать гадость от одноклассников ещё до начала практики.

Ребята заняли места на ковриках. Вадик и Лерка в одной части зала, Данил в другой — в зоне для новичков.

— Привет, Герыч, — довольно заулыбался Вадик, когда в зал вошёл Гера, и тут же уставился на Данила, следя за его реакцией — он предусмотрительно сообщил, как зовут парня Леры. Данил напрягся, уставившись на альфу, сощурив глаза. Гера тем временем расстелил коврик рядом с зоной новичков, прямо напротив Данила, и направился к Лерке.

— Привет, конфетка, — произнёс он и склонившись к омеге, поцеловал в губы.

Лерка, привлечённый приветствием, задрал голову наверх — и получил контузию от поцелуя, едва сумев промямлить что-то в ответ. Он, в отличие от Вадика, не мог видеть как у Данила отпала челюсть, откатилась в угол, да там и осталась, причем, похоже навсегда.

Ещё Лерка не увидел вытянувшихся лиц остальных омег, которые к тому времени тоже расположились на своих ковриках в ожидании практики.

Лерка пришёл в себя только в Дандасане — позе посоха. Сидя с вытянутыми ногами, он спокойно опирался на руки и дышал, наблюдая, как занимается сам Гера, видимо, освобождённый на сегодня от обязанностей инструктора.

Гера, как всегда, был просто великолепен, скручиваясь в невероятные узлы, удерживаясь в сложнейших стойках и непрерывно переходящий к более и более сложным асанам. Лерка засмотрелся, поймав себя на том, что пять дыханий давно закончились, а он не может отвести глаз.

В это время, точно так же, пусть и стараясь, чтобы его пристальное внимание оставалось незаметным, на Геру глазел Данил. Пыхтящий, обильно потеющий и задыхающийся Данил, так любивший прихвастнуть на турнике во время физры.

После практики оглушённый альфа вспомнил о необходимости сделать снимок, только когда об этом ему напомнил Вадик.

— Да не может быть, — прорычал альфа сквозь зубы, сделав пару фоток из-за двери. — Это розыгрыш. Вы всё это для меня устроили.

— Давай проверим, только придётся дождаться, пока уйдут остальные, — шепнул сердитый Вадик, отступать и не думая.

Двое омег и альфа очень долго копались в коридоре, пока наконец ушли почти все.

— Спроси у Михаила, — Вадик подтолкнул Данилу к хозяину школы, как обычно сидевшему за журналом в конце практики.

Одноклассник уже сообразил, что тот являлся основателем школы, к тому же он был гораздо старше и вряд ли бы стал играть со школьниками, уже не говоря о том, что Вадик никак не мог договориться о чём-то в последний момент, потому что всё время стоял рядом.

— Михаил, простите, — после некоторых сомнений, всё же отважился подойти Данил.

Альфа поднял глаза, готовый слушать. — Это правда, что Валерий встречается с ним? — он кивнул в сторону зала, в котором продолжал заниматься Гера.

— Да, насколько я знаю, — альфа немного растерялся, не ожидав такого вопроса. — А что?

— Ничего, извините. И спасибо. Было интересно.

— На здоровье.

Данил поспешил на выход, не дожидаясь омег.

— Валер, всё в порядке? — всё ещё немного растерянно спросил Михаил.

— Да, простите. Нам пора. Спасибо за практику, — и друзья вывалились наружу.

— Ты всё рассказал Гере?

— Да. А что такого? — напыжился Вадик, готовый защищаться, но Лерка ничего не сказал, повесив нос.

Он бы предпочёл месяц делать за Данила домашку, чем позволить узнать Гере, что в школе у него проблемы из-за полноты. Лерка искренне надеялся, что даже если Данил не поверит и заставит его отрабатывать спор, Гера так и не узнает о дурацкой затее, пока Лерка спокойно отпишет домашку за одного осла.

Глава тринадцатая. ПАШЧИМОТАНАСАНА A-D

В школе Лерка стал звездой. Ровно до четвёртого урока, пока ему не надоел не прекращающийся ни на минуту шёпот и он не сказал, что тот охуительный парень с фото — его пара.

Пересуды поутихли, а после продолжились более спокойно, ведь теперь стала очевидна причина, почему такой, как Лерка, получил такого красавца. И всё же встреча пары была достаточно важным событием, чтобы развязать самые спокойные языки. А также самые завистливые и ядовитые, вопрошавшие за Леркиной спиной достаточно отчётливо, почему пирожку так повезло и где в этой жизни справедливость.

Слушать всё это было малоприятно, но Лерке не оставалось ничего другого. Омега поддерживал себя мыслью, что вечно перемывать одни и те же кости невозможно и нужно просто потерпеть немного.

Неделя незаметно подошла к концу, а Лерка всё ещё не мог разобраться, так ли он рад грядущей встрече с Герой. Конечно, он очень хотел остаться наедине с альфой, тем более позволить ему касаться себя, пусть только и для практики в йоге, но случившееся в школе, особенно то, что Вадик выдал Лерку и его проблемы с потрохами, настраивали на менее романтический лад.

На следующих занятиях Лерка не стал говорить с Герой о неожиданном визите одноклассника — в зале было не до откровений, в соцсетях и телефонных разговорах он тоже обходил тему стороной. Но забыть о случившемся, особенно когда в школе тебе регулярно напоминают о том, что ты везучая сосиска, было непросто.

Гера пришёл вовремя. Спросил, где родители, и Лерка, стесняясь своего коварного плана, ответил, что те у друзей и будут поздно. На самом деле омега не планировал ничего такого, рассчитывая на несколько долгих поцелуев и, может быть, крепких объятий, но отчего-то, когда настал тот самый главный день, он больше не думал о том, чего так хотел.

Ученики начали практику. Омега пытался выбросить из головы ненужные мысли, сконцентрировавшись на дыхании и асанах, пока Гера поправлял его положения и давал нужные наставления: где стоило вытянуть шею, где не выпячивать таз или напрячь руки. Но Лерка то и дело путался, пропускал. Асаны, требующие баланса, и вовсе шли из рук вон, его шатало во все стороны, и Лерка непременно бы упал, если бы его не поддержали в нужный момент.

Закончив с Дандасаной, омега завис, пропустив момент, когда закончились положенные пять дыханий. Здесь он должен был нагнуться и ухватиться руками за большие пальцы ног, сделав «складочку», но вместо этого снова перенёсся в параллельную вселенную, не замечая, как хмурится внимательно наблюдающий за ним Гера.

— Лер, — позвал он омегу минуту спустя.

— Ой, прости, — Лерка поспешил наклониться.

— Давай сделаем перерыв.

Гера опустился рядом с Леркой на коврик и придвинулся вплотную, так, чтобы их ноги соприкасались.

— Не хочешь поделиться?

— Ты о чём?

— О том, что ты постоянно о чём-то думаешь. Что-то случилось?

— Не бери в голову, — Лерка дёрнулся в сторону, отводя взгляд.

— Ле-ер, — снова позвал альфа по имени, перехватив руку омеги и заставляя смотреть на него. — Это из-за того идиотского спора в школе?

Омега подёрнул плечами.

— Ты же понимаешь, что всё это несерьёзно. Мало ли кто и что ляпнул. Зачем обращать внимание на придурков?

— Ты бы заметил меня, если бы мы не были парой? — вдруг спросил Лерка, не ответив на вопрос.

Гера не торопился отвечать, будто прислушиваясь к мыслям омеги и тому, что на самом деле творится в голове его пары.

— Валера, я вообще не смотрел и не смотрю на омег, потому что, по сути, мне это не интересно.

— Но ведь ты был с Артемием.

Подбородок альфы чуть напрягся.

— И? Я же говорил тебе, что это была простая физиология. Меня больше волновал процесс, чем то, с кем именно я это делаю. И ты прекрасно знаешь, что я очень сожалею о своём поведении. Но разве можно вернуть время назад?

— Я не об этом, — Лерка закусил губу. — Меня волнует не Артемий, а то… то… — на лбу омеги залегла складка, Лерке никак не удавалось объясниться. — Если бы ты просто хотел… отношений и мы бы не были парой, ты бы выбрал такого, как я?

— Какого? — альфа хмурился всё больше.

Полного, попытался сказать Лерка твёрдо, но вместо этого пискнул и тут же почувствовал, как начинает жечь глаза.

— Почему нет? — альфа смотрел так пронзительно, что Лерка растерял последнюю уверенность и уже сильно жалел, что вообще начал этот разговор.

— Сам знаешь, — почти с обидой бросил он. Сердце в груди омеги колотилось так быстро. Внутри всё закипало.

Зачем альфа его мучает?

Гера смотрел на него целую вечность.

— Вставай, — вдруг сказал он, заставив Лерку растеряться.

Гера подошёл к компу омеги, нажал клавишу, приводя машину в сознание, одной из незакрытых страниц был ВК. Вышел из Леркиного аккаунта, ввёл свои пароли. Его страничка тут же вспыхнула. Он открыл фото и стал откручивать года назад и, видимо, отыскав то, что хотел, развернул фотографию на весь экран.

Там было несколько ребят, по виду альф и омег. Гера был ещё в школе и Лерка, отсмотрев всю его хронику много недель назад, помнил этот снимок. Но на остальных он едва ли обратил внимание.

— Это Саша, — Гера ткнул пальцем в одного из друзей. — В школе он мне нравился. Можно сказать, моя первая любовь.

Лерка остолбенело уставился на паренька в два раза полнее его самого! Тот был брюнетом с карими глазами и ослепительной улыбкой. О-очень симпатичным. Но таким крупным!

— Я ответил на твой вопрос? — спросил альфа, дав Лерке поглазеть на фото с минуту. Омега кивнул погодя, всё ещё не в силах оторваться от картинки.

— Лер, я знаю, что скажу тебе избитую истину, но нельзя любить только обложку. И раз уж ты сам упомянул Артемия, то знай: несмотря на его вид и то, что мы с ним делим одно увлечение, я никогда не думал, что у нас может что-то получиться. Дело не в разнице возраста. Он не тот, с кем бы я хотел разделить жизнь. Долгое время я вообще думал, что не ввяжусь в серьёзные отношения лет до сорока, если вообще соберусь, но жизнь распорядилась иначе, и я рад, что мне достался ты. К чему искать проблемы, Лер? Давай радоваться тому, что мы нашли друг друга. Но если всё же возникнут сложности, я бы хотел, чтобы ты делился со мной. Мы же вместе, да?

Лерка зачарованно кивнул.

Гера стоял так близко, глядя прямо на него, что омега не смог устоять и потянулся за поцелуем. Альфа ответил с нежностью, так, словно омега был хрустальным и тот боялся ему навредить. Запах, исходивший от Геры, медленно сводил с ума, заставляя хотеть большего.

Омега с лёгкостью пустил чужой язык в рот, позволяя альфе исследовать его изнутри. И был очень за, когда ощутил, как уверенные руки оказались под его майкой.

Кожа горела от прикосновений, Лерка не помнил в какой момент от нежных касаний они перешли к напористым объятьям. И омега совсем не обманулся, понимая, что именно прижимается к низу его живота.

Это было ослепительно, непередаваемо.

Это было…

— Я так и знал, — ворвался голос Николая Геннадьевича, отца Лерки, в комнату.

Они заторможено оторвались друг от друга, плохо соображая, что происходит.

За спиной отца стоял папа и выглядел сконфуженно, будто очень хотел посочувствовать влюбленным, но не мог раскрыть рта.

— Видишь, дорогой, почему я решил вернуться пораньше? — победно произнёс отец.

— Мне, наверное, пора, — сказал Гера, и Лерка увидел, как скулы альфы слегка зарумянились.

— Точно, пора, — строго добавил отец. — И, надеюсь, это больше не повторится.

Гера отрывисто кивнул и, собрав вещи, пошёл в коридор.

Рассказывая об этом Вадику на следующий день, Лерка чувствовал себя так, словно родители застали его повторно. Как же было стыдно!

— В следующий раз идите к нему, — вынес своё заключение друг.

— Не уверен, что следующий раз будет, — буркнул Лерка. — Я попытался объяснить родителям, что мы хотели попрактиковаться в йоге, на что отец сказал: «так это так теперь называется?». И запретил встречаться с Герой наедине. Только гулять вместе или приходить к нам, когда родители дома.

— Ты умрёшь девственником, — не смог подавить улыбку Вадик.

— Отвали.

— А Гера что?

— Сказал в сообщении: хорошо, что пришли родители. Он, видите ли, оказался не готов к таким встречам.

— Что это значит?

Лерка покраснел, припоминая слова тщательно заархивированнового в недрах памяти телефона сообщения: «если бы не твой отец, всё бы было…».

— Ого! — фыркнул догадливый Вадик, глядя на пылающие щёки друга.

Глава четырнадцатая. ПУРВОТАНАСАНА

— Папа, отец, я ушёл, — крикнул Лерка уже из коридора, как только завязал шнурки на ботинках.

Ни один из родителей не успел показаться из зала до того, как захлопнулась входная дверь.

Омега не опаздывал на практику, а просто-напросто прилагал все усилия, чтобы реже встречаться с родителями и не смотреть им в глаза. На лице отца красными буквами светилась надпись: «я слежу за тобой», а папа то и дело меланхолично вздыхал, одаривая Лерку понимающей улыбкой, и омеге почти слышались непроизнесённые вслух слова: «ах, мой мальчик стал таким взрослым!»

Ни то, ни другое Лерке не нравилось, но оказаться подальше от этого всего означало оказаться подальше от собственных родителей, чего было не так-то просто добиться, проживая в одной квартире.

Вадик махнул рукой, завидев Лерку первым, и уже через несколько секунд друзья шагали по направлению к йога-школе.

— Ну что, успокоились предки? — спросил Вадик, радуясь, что не нужно шептаться, как в школе.

— Какой там, — фыркнул Лерка. — Отец смотрит на меня, как наш физрук — с подозрением, а папа пытается нянчиться, будто я вот-вот уеду и, судя по всему, навсегда.

— Весело, наверное.

Лерка послал другу недобрый взгляд.

— На тебя посмотрим, когда окажешься в моей шкуре.

В середине недели — предпоследней недели уходящего года — в школе было людно и шумно. Ровно до того момента, когда Лерка переступил сначала порог зала, а затем раздевалки. И если, разуваясь в коридоре, омега решил, что голоса стихли одновременно с их появлением случайно, то оказавшись в раздевалке, обманываться не пришлось.

Как обычно, пожелав всем доброго вечера, омеги стали переодеваться. В небольшой комнате, где яблоку негде было упасть, стояла абсолютная тишина.

Лерка не решался посмотреть в открытую, но его преследовало стойкое ощущение, что его незаметно разглядывают. От этого было неуютно, и омега торопился покинуть раздевалку, как можно быстрее.

— Лер, — окликнул его омега, имя которого он мог с трудом припомнить, но парень был завсегдатаем зала. — А можно тебя спросить?

— Да? — ответил Лерка, внутренне подбираясь, словно чуя неладное.

— Говорят, вы с Герой встречаетесь, это так? — парень сверлил его любопытным взглядом из-под длинной пушистой чёлки, спадавшей ниже бровей.

Лерка растерялся, понимая, что его застали врасплох. Все омеги застыли, перестав на секунду копошиться в собственных вещах и прислушиваясь.

Отрицать очевидное не имело смысла. Тем более после того, как Гера поцеловал его на одной из прошлых практик на глазах у всех. Но и говорить о личном тоже не очень хотелось, особенно, когда тебя заставляют признаться в чём-то очень личном перед, по сути, малознакомыми людьми, окружившими плотным кольцом и лишним вниманием.

— Это правда, — ответил Лерка и поспешил покинуть раздевалку.

Омеге совсем не хотелось продолжать этот разговор. Ещё меньше ему улыбалось заниматься сегодня, но выбора не оставалось и Лерка, смирившись, расстелил коврик.

Худшие ожидания оправдались — все омеги продолжали разглядывать каждое его движение, каждую асану, в какой бы части зала ни занимались, словно под микроскопом.

Те, кто располагался напротив, и вовсе не брали на себя труд скрывать неуместное и даже вызывающее внимание, пялясь на Лерку оценивающе и с презрением, будто пытались выразить, насколько он неуклюж и возмутителен в собственных стараниях, не раскрывая при этом рта.

Одна из нелюбимых асан Лерки, Пурвотанасана, которую он так часто пропускал — ненамеренно, просто забывал о ней, словно тело само избегало её подсознательно, — сегодня была почти благословением небес.

Стоило парню приземлиться на коврик после Пашчимотанасаны, как он тут же отвёл руки подальше назад и толкнулся ими изо всех сил, замирая натянутой струной, лицом вверх. Так ему не приходилось видеть окружающих целых пять дыханий. Лерка пожалел только о том, что дыхания длились так недолго, и уже очень скоро ему пришлось снова заглядывать во враждебные завистливые лица.

До этого момента Лерка и подумать не мог, что в обладании прекрасной парой есть свои минусы.

Он стрельнул взглядом в альфу, не решаясь сделать это уже целых тридцать шесть минут, если верить настенным часам.

Гера пришёл перед самым началом практики, так что они даже не поздоровались толком. Но альфа, улучив момент, когда их никто не мог видеть, подмигнул Лерке, и сердце омеги радостно отозвалось в ответ.

Ещё Лерка заметил, что Павел почти не подходил к нему на протяжении всего занятия. Была ли эта чистая случайность или всё дело было в том, что омега обижен, за то, что тогда Лерка не признался, что встречается с Герой, пусть на тот момент он действительно так считал, оставалось только догадываться.

Лерка собирался выдержать что угодно, щедро расплачиваясь за своё счастье.

После занятия всё продолжилось в том же духе: непривычная тишина и напряжение повисшее вокруг, словно десятки и даже сотни вопросов, вертевшихся на длинных языках, так и не получили возможности выстрелить в цель.

К счастью для Лерки, Михаил был на своём месте и, сам того не ведая, служил преградой, защищавшей омегу.

Друзья наконец покинули тесный и душный подвал, оказываясь на свежем воздухе.

— Мне показалось… — начал было Вадик.

— Нет.

Вадик затих.

В кармане Лерки завибрировал телефон.

— Гера просит подождать его минуту, так что не жди меня, — произнёс он и попрощался с другом.

Не желая топтаться у ворот, Лерка отошёл ближе к дороге, сообщив Гере, где его искать.

В сторону дверей, выпускавших посетителей зала, он старался не смотреть, и потому слегка вздрогнул, когда его обняли со спины.

— Прости, не удержался, — шепнул знакомый голос, и Лерка тут же обмяк, расслабляясь в чужих объятьях.

— Хотел напугать?

— Хотел… хотел… посмотреть на тебя сегодня ещё разок, — признался Гера мягким голосом (так он разговаривал только с ним).

— Тогда смотри, — улыбнулся Лерка, чуть обернувшись. — Но, кажется, ты имел в виду другое? — проворковал омега, намекая на руки, обхватившие его вокруг и не дававшие пошевелиться.

— Возможно, — протянул Гера, будто всерьёз задумался.

— Точно.

— Пусть будет по-твоему, конфетка.

Это слово с недавних пор всё чаще срывалось с губ альфы и очень нравилось Лерке. Конфетка — это же прекрасно!

Гера наконец ослабил хватку, но ровно настолько, чтобы омега мог развернуться к нему лицом, но альфе при этом не пришлось бы его отпускать от себя хотя бы на шаг. Стоило Лерке это сделать, как его ртом тут же овладел один представитель противоположного племени, не размениваясь больше на сантименты. И Лерка совсем не возражал, тоже чувствуя, как кровь тут же зажглась горячим свинцом.

Сознание уплыло в другую реальность… позже Лерка всерьёз думал, было ли это той самой нирваной — чувство абсолютного совершенства и полного счастья, о которой иногда говорили йоги.

— Значит, это правда, — ворвался чужой голос в недолгое уединение пары.

Гера разорвал поцелуй, но Лерка не сразу пришёл в себя и сумел сфокусировать взгляд.

— Я даже не поверил, когда мне сказали, — насмешливо произнёс Артемий, высунувшись из окна своего авто, остановившегося в метре от парней. — Гер, ну клянусь, не ожидал от тебя такого. Видишь, даже не удержался и лично приехал посмотреть на это чудо.

Лерке достался короткий, полный пренебрежения взгляд.

— Как ты вообще… — начал было омега.

— Проваливай отсюда, — огрызнулся Гера, и Лерка почувствовал, как тело альфы едва заметно напряглось и его прижало теснее.

— Как грубо, — Артемий скорчил кислую гримасу. — Ладно, ты прав — не моё дело. Но теперь-то я всё понял. Мог бы всё прямо сказать. Как наиграешься — позвони, мы с тобой не дети, и я не воспринимаю Это всерьёз. Просто бы сказал, что на жирненьких потянуло.

— Гера! — Лерка вцепился в куртку альфы, останавливая его.

— Чао, ребята, — Артемий уже поднимал окно и жал педаль газа.

— Всё в порядке. Не злись, — Лерка буквально чувствовал исходившие от Геры волны гнева.

— Прости за это, Лер, — сказал тот погодя, когда его дыхание наконец выровнялось. — Он просто придурок. Как я вообще с ним связался, — искренне посетовал альфа. — Забудь. Выкинь из головы. Я вообще-то не просто попросил меня дождаться. Папа приглашает тебя в гости в следующую пятницу. Хочет познакомиться. А потом, попозже, и с родителями твоими. Думает, что если сначала вы увидитесь с глазу на глаз, тебе будет уютней.

Лерка согласно кивнул.

— А твой отец будет?

— Нет. Он вернётся через неделю, его нет в стране. Он врач и участвует в одной международной программе. Мы вообще видим его реже, чем хотелось бы.

— А он знает? — спросил Лерка, подразумевая то, что его сын отыскал пару.

— Конечно. И очень за нас счастлив.

«Почему же не знает Артемий?» — подумал про себя Лерка, но вслух не спросил.

Вместо этого омега получил ещё один страстный поцелуй. Гера снова проводил его до дома, и Лерка радовался, что, кажется, у альфы это входит в привычку. Вот только оставшись с собой наедине, он снова вспомнил обидные слова, брошенные бывшим любовником.

Подняв майку, он разглядывал своё далёкое от совершенства тело, раздумывая над тем, почему толстячком выпало быть именно ему.

Глава пятнадцатая. АРДХА БАДХА ПАДМА ПАШЧИМОТАНАСАНА

Занятия в школе подходили к концу. Оставалось написать несколько контрольных тестов и письменных работ, после чего можно было смело начинать наслаждаться зимними каникулами. Впрочем, большинство Леркиных одноклассников давно расслабились, без конца обсуждая планы на праздники.

Кто-то уезжал с родителями в тёплые страны, другие навещали родственников, третьи без умолку твердили, что будут спать беспробудным сном вплоть до девятого числа с редкими пробудками на обед, сериалы и почитать да початиться в сети. Любители кино собирались смотреть «Елки» и «Звездные войны», модники ждали суперскидок, и только Лерка думал о совсем посторонних вещах.

Омегу, конечно, волновал вопрос празднования Нового Года и когда именно они с Герой сумеют увидеться на следующей неделе, но до этого момента оставалось ещё два немаловажных события.

Одно из них, приводившее Лерку в тихий ужас, было назначено на пятницу. Встреча с Гериным папой требовала подготовки, о чём Лерка непрерывно раздумывал, решая, как следует себя вести, что говорить и когда лучше промолчать.

Второе событие должно было состояться уже этим вечером. Сразу после практики йога-школа, в лице Михаила, приглашала всех желающих на новогоднее чаепитие. Лерка бы с радостью пропустил это мероприятие, понимая, что отношение к нему несколько изменилось, но, видя энтузиазм Геры, понял, что придётся пойти. Позволить кому-то поглазеть на себя было гораздо проще, чем признаться паре, а затем объяснить, почему так отчаянно не хочется появляться на таких вечерах. Конечно, Лерка не обмолвился ни словом о том, что всех омег в йога-школе только и волнует, вместе они или нет. Не говоря уже о том, чтобы обсуждать с альфой, кто и как на него смотрит и по какой «весомой» причине.

* * *

Сжав зубы, Лерка направлялся на практику, собираясь попросту попить чай, сидя тихонько в уголке.

Оживлённость Вадика несколько отвлекала от неприятных дум; чтобы не вызвать подозрения друга, Лерке пришлось слушать его болтовню и отвечать вовремя, иначе бы Вадька стал допытываться, что да почему. Но стоило Лерке пройти через малоприятные процедуры появления в школе, переодевание, ожидание начала практики в зале, где каждый мог пялиться на него без особого стеснения сколько душе угодно, как он погрузился в тишину собственных мыслей и тогда уже никто не мог остановить нараставшее волнение.

Единственное, что согревало сердце, это взгляд альфы; когда бы тот ни оказался рядом, Гера касался его так, словно Лерка был хрустальный.

Поправляя его асаны, Гера всегда наклонялся достаточно близко — ближе, чем к кому бы то ни было. Лерка не сразу заметил, но, кажется, альфа пытался вдохнуть его запах, опуская лицо почти к самой шее. Поймав на этом Геру, Лерка ничего не сказал, позволяя тому делать то, что он хочет, и попутно краснея.

— Сначала приподними колено, поддерживая обеими руками и попытайся притянуть к животу, — объяснял Гера Лерке, как лучше сложиться в Ардха бадха падма пашчимотанасана. — Колено не тянет? Не болит?

— Нет.

— Отлично. Теперь выдыхай и складывайся.

Лерка сделал, что велено, перехватывая большой палец ноги противоположной рукой за спиной, а второй рукой вытянулся вдоль прямой. Гера упёрся ему в спину, низко наклонившись к собранным волосам омеги. Вот Лерка снова уловил присутствие чужого дыхания на коже и залился румянцем, радуясь, что в этой асане ему следовало смотреть вниз, а если кто-то бы и углядел его красные щёки, то мог бы списать всё на физическое напряжение.

После того, как последний практик покинул зал, ребята разложили коврики по кругу, развернули посередине стол и стали накрывать. Каждый принёс угощения, купленные или приготовленные. Заварили пуэр и стали чистить мандарины.

Немного необычно, на вкус Лерки, но это был первый йогический новый год в его жизни.

Он выбрал место в стороне от небольшой группки других омег, успевших расположиться компанией, и пытался удерживать на лице вежливую улыбку, не зная, куда в этот момент деть взгляд.

— Садимся! — скомандовал Павел, вносивший чайник на небольшом подносе, и ребята поспешили окружить стол.

Гера обошёл по кругу и сел позади Лерки так, что омега оказался между его вытянутых ног.

— Мне имбирных печений, — попросил альфа.

Пока Гере предлагали печенье, которое Саша, один из постоянных посетителей зала, испёк сам, Лерка успел заметить целое море сдерживаемых эмоций в их с альфой адрес. Все так старательно делали вид, что ничего особенного не происходит, что Лерка заёрзал и чуть не разлил на себя чай.

— Очень вкусно, — потряс головой Гера, откусив печенье в форме Будды.

— Спасибо, я старался, — тут же зацвёл маковым цветом Сашка.

— Будешь? — предложил Гера печенье Лерке.

Омега послушно взял печеньку, а Гера, обхватив его рукой, оставил ладонь на плече и поцеловал в макушку.

Ребята продолжали угощаться, после того, как Михаил поблагодарил всех за то, что разделили этот вечер в дружной компании, затем Василий провёл что-то вроде психологического теста, где каждому из них предстояло определить важные сферы в жизни и написать, чего бы именно каждый хотел добиться.

Лерка писал на листочке, бросая застенчивые взгляды на альфу, и жутко хотел узнать, что же у того на уме. Улучив момент, он скосил взгляд на чужой лист, где было всего лишь три деления: Лера, йога, профессия врача.

На первое место Гера поставил Лерку. Это было самым важным. Омега немного выдохнул, и незаметно прижался спиной к груди альфы плотнее.

Он точно выдержит всё, если Гера с ним.

— Люблю тебя, — шепнул альфа на ухо так, чтобы слышал только он.

Это было первое признание. Леркино сердце забилось так часто-часто, но сейчас, при всех, он не мог ответить. Он только положил свою ладонь поверх руки Геры и сжал её так крепко, как только сумел, повторяя те же слова у себя в голове. Второй поцелуй, в макушку, сказал, что его признание тоже было услышано.

* * *

Целый день Лерка ходил словно на иголках. К счастью, занятия, те, что ещё оставались, волновали школьников не больше, чем самих учителей. Всё, что требовалось — вести себя тихо, делая вид, что выполняешь задания. Это Лерка мог. Всё равно от волнения он не мог делать ничего, даже предаваться пустой болтовне с Вадиком. Друг был в курсе предстоящей встречи с родителем и не приставал.

— Меня тошнит, — не выдержал Лерка на перемене.

— Слушай, я тут подумал, может успокоительное?

Лерка поднял бледное лицо.

— Думаешь?

— Ну, думаю, от одной-двух таблеток ничего не будет.

Обдумав предложение друга на следующем уроке, Лерка решил всё же съесть таблеточку и по пути домой зашёл в аптеку.

Дома, просмотрев инструкцию, Лерка выпил таблетку. Спустя час лежания на диване бревном, он чувствовал себя ненамного лучше. И выпил ещё одну.

В четыре в дверь раздался звонок. Это был Гера — он обещал заехать за ним. Нервное напряжение, казалось, достигло своего апогея, и Лерка бросился к столу, закинув в рот ещё одну таблетку до того, как выйти к альфе.

— Привет, — поздоровался он, появившись в коридоре минутой позже.

— Привет, — Гера как-то по особенному посмотрел на него, но ничего не сказал. Альфа обменялся несколькими фразами с родителями Лерки, и они ушли.

— С тобой всё нормально? — задал вопрос Гера, стоило им оказаться на открытом воздухе.

— Да.

Гера одарил его ещё одним долгим взглядом, нахмурился, взял за руки и повёл к остановке.

Кажется, таблетка наконец подействовала. Лера чувствовал себя в невесомости, его больше не тревожила не только предстоявшая встреча, но и ничего вокруг.

Уже подойдя к красивой многоэтажке, Гера остановился.

— Валер, ты ведёшь себя странно. Что происходит? — альфа выглядел не на шутку обеспокоенным.

Лерка совсем не хотел никого тревожить.

— Всё хорошо. Просто я принял успокоительное и теперь немного сонный.

— Какое?

Попытка напрячь память и вспомнить название на этикетке не увенчалась успехом. Хорошо, что Лерка забросил пузырёк в рюкзак, и теперь протягивал его Гере.

— Сколько ты принял?

— Три.

— Слишком много, Лер, — альфа запустил пятерню в волосы. — Может, вернёмся к тебе домой и ляжешь спать? Или можешь выспаться у меня. Папе я всё объясню.

— Нет, — спокойно и твёрдо ответил Лерка. — Я сонный, но зато не нервничаю. Только соображаю, по-моему, долго. Пусть лучше так, Гер. Если отложим встречу, я снова спать не смогу.

Альфа выглядел серьёзным и задумчивым.

— Ладно. Но если я решу, что пора заканчивать, ты не станешь спорить и сделаешь всё, что я скажу. Договорились?

— Договорились.

Подумав секунду, Лерка спросил:

— Я веду себя очень странно?

— Для меня да, потому что я знаю, какой ты обычно. Есть небольшая задержка реакции, но папа тебя никогда не видел, так что всё должно пройти нормально, если ты, конечно, не уснёшь на ходу.

— Чувствую себя как после бессонной ночи, но спать не собираюсь. Не переживай.

— Хорошо, — выдохнув, окончательно сдался Гера. — Только помни наш уговор.

Оказавшись у двери квартиры Геры, Лерка ощущал всё то же непоколебимое спокойствие и уверенность, словно не происходило ничего важного.

Дверь открылась. На пороге их встретил моложавый омега с подобранными наверх рыжеватыми волосами и пухлыми губами.

— Наконец-то! — радостно воскликнул он, блестя подведёнными глазами. — Проходите-проходите!

— Пап, знакомься, это Лера.

— Ой, Лерочка! Я так рад тебя видеть! Гера так мало рассказывал. Вечно из него всё клещами приходится вытягивать, — затараторил жалобы омега, обильно жестикулируя.

— Лер, это мой папа, Глеб Викторович.

— Очень приятно.

— Ладно-ладно, чего мы в коридоре топчемся. Лер, ты проходи, а ты, Гера, сходи в магазин. Я забыл сметаны купить. Салат нечем заправить.

Гера только вздохнул, но стал снова застёгивать куртку.

— Хочешь, вместе сходим? — предложил он Лерке, видимо не желая оставлять омегу без поддержки.

— Глупости! — возразил Глеб Викторович. — Лера пусть отдыхает. А ты беги.

— Звони, если что.

— Да что я, съем его что ли? — Глеб Викторович буквально выпихивал сына за дверь. — Лера, не стой как вкопанный, раздевайся.

Лерку буквально обдало вихрем, и вот его уже энергично волокли вдоль коридора, надев на него домашние тапочки.

— Будь как дома. Ничего не стесняйся. Я на кухне. Ещё пятнадцать минут и обед будет готов.

— Я помогу.

— Ой, Лер, ну что ты меня позорить будешь? Чтобы я и заставил гостя, впервые переступившего порог моего дома, трудиться? Нет уж, увольте. Отдыхай. Скучать тебе не придётся. Артемий тебя развлечёт. Правда, Тём?

Лерка очутился в просторной гостиной, залитой искусственным светом люстр. На диване, прямо напротив Лерки, восседал второй гость.

— Конечно, Глеб, — радужно улыбнулся Артемий в ответ.

— Не стесняйся, Лера, — провёл он его к креслу, усаживая. — Тёма старый друг семьи. Можно сказать, её часть. Не скучайте тут. Я скоро буду. — С этими словами Глеб Викторович упорхнул, оставляя Леру один на один с бывшим любовником его пары.

Глава шестнадцатая. ТИРЬЯНГ МУКХАЭКАПАДА ПАШЧИМАТАНАСАНА

Артемий, откинувшись на спинку дивана и закинув ногу за ногу, наблюдал за Леркой целую минуту, сохраняя на губах сладкую до приторности улыбку.

— Ну, привет, Лера. Будем знакомы, хоть и виделись уже не раз.

Лерка промолчал. Он чувствовал отчётливое неприятие и гадливость, но даже несмотря на это, его сердце не сбилось с ровного ритма, позволяя спокойно сидеть в кресле.

— Где же твой принц?

— Гера в магазине.

— О, значит, у нас есть несколько минут пошептаться об омежьем. Не стоит нам упускать такую возможность, — Артемий заговорчески подмигнул, прокрутив одно из золотых колец на пальце. — Ну, как тебе Гера? Я воспитывал его не один год, надеюсь, он и с тобой не ударил в грязь лицом.

Артемий замолчал, видимо, ожидая, что скажет в ответ Лерка, но тот продолжал молча сидеть напротив.

— Не стоит стесняться. В этом нет ничего особенного, когда два омеги обсуждают любовника. Тем более, мне интересно, как мой мальчик показал себя в чужой постели. Кроме меня у него никого раньше не было, знаешь ли. Хотелось бы услышать мнение со стороны.

Между ними снова повисла пауза. Лерка видел пронзительный взгляд, направленный в свою сторону. Успокоительное мешало чётко мыслить, но даже сквозь призму притуплённого сознания омега сообразил, что его пытаются втянуть в неприятный разговор или, может, ссору. Лерка понятия не имел, что должен был делать и точно понимал, что сказать ему этому Артемию было совершенно нечего.

Тем временем, устав ждать ответа, Артемий нетерпеливо перекинул ногу на ногу и фыркнул:

— Что, действительно будешь играть в молчанку? Совсем не ревнуешь? Глеб сказал, что вы пара, но неужели ты правда думаешь, что только по этой причине Гера забудет о тысячах бессонных ночей, проведённых со мной в одной постели? В отличие от твоей неопытности, поверь, мне есть что предложить.

Лерка чувствовал, как в горле образовался ком. Казалось, захоти он ответить, всё равно не смог бы. Он просто продолжал сидеть и слушать, глядя прямо в лицо, не вызывавшее ничего кроме глухого тягучего отвращения.

— Знаешь, — Артемий наклонился вперёд, обхватывая сцепленными пальцами колени. — Ведь это он захотел быть со мной. Я видел, как он жадно меня рассматривал, когда я заходил в гости. Касался меня будто случайно. Он ворвался ко мне во время течки, зелёным подростком, и взял меня грубо, не контролируя своих желаний. Он хотел меня, желал, жаждал.

Взгляд напротив продолжал колоть лицо. Артемий, вдруг откинулся назад, положив руки на спинку дивана, словно расправляя крылья.

— И я не стал отталкивать. В Гере много энергии, знаешь ли. Он ненасытный. Такой горячий, и природой к тому же не обделён. Удовлетворить его непросто. Придётся попотеть, малыш, — бросил он презрительно в сторону Лерки. — Уверен, что справишься? Если нет, не переживай, Гера знает мой номер.

— Замолчите, — произнёс наконец Лерка и сам удивился, как холодно и отстранённо прозвучал его голос.

— Такова жизнь, — словно не услышав, произнёс Артемий. — Нужно удовлетворять альфу, иначе он найдёт другие способы. Не думаешь же ты, что он сможет дрочить вечно? — Артемий сделал паузу. — Удивлён? Я часто бываю в этом доме и сам видел. Ты же понимаешь, о чём это говорит. Кажется, твой альфа, чем-то обделён, — с притворной печалью протянул он. — Если Гера снова постучится ко мне, не думаешь же ты, что я стану отказывать. Мне, в конце концов, жаль затраченных сил. Я воспитывал идеального любовника для себя. И мне плевать, что у него появилась пара…

— Хватит! — в комнате возник Гера. Его глаза, пылающие гневом, выдавали его ярость.

— О, привет, дорогой. Мы заждались, — протянул Артемий.

— Убирайся, — едва сдерживая злость, переполнявшую голос, прошипел Гера.

— И не подумаю. Я пришёл к Глебу. — Артемий поднялся и подошёл к альфе. — Или мне стоит посвятить твоего папу в наш маленький секрет?

Он положил руку на щёку Геры, но тот отмахнулся.

— Тише, горячий мой.

Лерка, видевший, как напряжён Гера, подумал, пусть всего на миг, что альфа не удержится и… Вместо этого Гера развернулся и скрылся в недрах квартиры. Помедлив всего мгновенье, Артемий поспешил следом. Лерка тоже поднялся и пошёл за всеми, не имея ни малейшего понятия, что будет дальше.

— Пап, — услышал Лерка раньше, чем достиг кухни. — Есть разговор.

— Я почти закончил. Дай мне ещё две минуты.

— Пап, — твёрже произнёс альфа, когда Лерка оказался за спиной Артемия. — Я спал с Артемием несколько лет. Мы порвали, но он вмешивается в мои отношения с Валерой и пытается всё испортить. Не мог бы ты попросить его убраться ко всем чертям? На мои просьбы он не реагирует.

Повисла тишина.

Всё ещё топчась в коридоре, Лера не мог видеть Глеба Викторовича, но пауза затягивалась и он ощутил первые признаки волнения.

— О… ну я в шоке, — выдавил наконец Глеб Викторович. — Тём, я попрошу тебя уйти сейчас. Созвонимся вечером, о’кей? И встретимся где-нибудь, потому что сейчас я мало что понимаю.

— Конечно, Глеб, — отозвался Артемий как ни в чём не бывало и, больше не обращая ни на кого внимание, отправился в прихожую. — Провожать не надо, я сам закрою.

Не зная, что следует делать, Лерка продолжал стоять там, где остановился. Гера тоже не двигался. Все они будто прислушивались к шороху, доносившемуся из коридора, и отмерли только тогда, когда захлопнулась дверь.

— Георгий, о чём ты думал! — с чувством произнёс Глеб Викторович, ближе подходя к сыну. — С Артемием? Несколько лет? Зачем тебе вообще эти взрослые проблемы? Ты же всегда говорил, что суета тебя не волнует: только учёба и йога. И как после этого я должен продолжать тебе верить?

Глеб Викторович подошёл к сыну вплотную и только тут заметил Леру.

— Валера, прости, что всё так некрасиво получилось! Ты что, раньше не мог мне обо всём рассказать? — снова набросился Глеб Викторович на сына. — Обязательно было устраивать сцену?

Гера, хмурый будто грозовое небо, молчал. Он только вытянул руку по направлению к Лерке, приглашая того подойти ближе, и тут же заключил омегу в крепкие, почти удушающие объятья.

— Ладно, думаю обед безнадёжно испорчен. Что же делать?

— Давайте смотреть семейные альбомы и пить чай, — тихо предложил Лерка, заставив всех на минуту замолчать.

— Что ж, Гера, хотя бы твой омега имеет голову на плечах. Замечательная идея, Валера. Георгий, неси альбомы, а мы с Лерой приготовим чай. Я хоть и не эксплуатирую гостей, но может, ты составишь мне компанию, Лер? Иначе я точно что-нибудь разобью.

Глеб Викторович возился с чаем, попутно спрашивая, нравится ли Лере учиться и что тот собирается делать в будущем.

— Я ещё серьёзно не думал, но… может быть, буду поступать в медицинский, — скромно отметил Лерка, протирая блюдца.

— Ещё один врач на мою голову, — вздохнул Глеб Викторович. — Лер, только ты не слушай мои причитания. Я так редко вижу мужа, да и Геру не чаще. Когда он запирается в комнате и занимается, всё равно, что на другой планете. Всё надеялся, что Гера хотя бы омегу приведёт и мне будет повеселее. Вот такой я эгоист, — Глеб Викторович улыбнулся Лерке. — Но конечно, профессия медика — это самое достойное, чем можно заниматься в жизни.

Весь вечер Лерка разглядывал семейные фото маленького Геры. Особенно ему понравились фотографии, где альфу наряжали в разные костюмчики: мушкетёр, пират и даже царь. Почти на всех фото Гера выглядел угрюмым.

— Да, фотографироваться наш нарцисс не любил и не любит. Каждое фото мне доставалось с боем, — воинственно заявил Глеб Викторович, посмотрев на сына.

Гера сидел по другую сторону от Леры и почти всё время молчал, но омега чувствовал его непрерывные прикосновения. Даже сейчас, держа в руках чашку, второй рукой он обнимал Лерку за талию, как будто тот мог куда-то деться, отпусти он его хотя бы на миг.

* * *

Приведя Леру домой, Гера не спешил уходить, и они вот уже минуту топтались у подъезда.

— Ты прости, что всё так вышло. Не думал, что Артемий будет упорствовать даже после того, как узнает, что мы пара. Я и представить не мог, что он сегодня явится. Папа с ним общается с института, обмолвился по телефону, что сегодня ждёт нас в гости. Дальше можешь додумать сам.

— Всё нормально.

— Уверен?

Лерка кивнул.

— Должно быть это действие успокоительного, — не поверил Гера.

— Нет. Успокоительное пришлось кстати, когда я слушал Артемия. Но даже если бы всё закончилось моей истерикой, — Лерка слабо улыбнулся — день был долгий и сложный, усталость брала своё, — это всё равно ничего бы не изменило. Только… — он колебался, понимая, что ему отчаянно нужно знать, но как об этом спросить?

— Только?

— Артемий сказал, что видел, как ты… ну, — Лерке стало отчаянно жарко.

— Я?

— Ты сам себя удовлетворяешь, — закончил фразу Лерка потупив взгляд. — Это правда?

Гера тяжело выдохнул:

— Лер, он папин друг и часто заходит. Отец подолгу отсутствует и они с Артемием коротают время вместе. И ведёт он себя у нас как дома. Войти в чужую комнату или ванну без стука ему ничего не стоит. Не думай, пожалуйста, что во мне можно сомневаться. Между нами ничего нет, что бы он тебе ни наговорил.

— Я не сомневаюсь в тебе, я… Тебе ведь хочется, да? — он позволил себе заглянуть в лицо альфы.

— Ты об этом, — Гера свёл брови над переносицей и выглядел смущённым. — Да, Лер, но тебе об этом не стоит волноваться. Я потерплю.

«Как долго?» — подумал про себя Лерка. Слова Артемия, что Гера страстный и ненасытный, могли быть правдой… и сколько тогда мог выдержать альфа?

— Лер, ни о чём не волнуйся, — Гера прижал Лерку к груди.

— Поцелуй меня, — тихонько попросил Лерка и альфа тут же смял его губы поцелуем.

Долгим, горячим, так что когда Лерка вернулся домой, он точно знал, что Артемий сказал правду: его альфа чистый огонь, пусть раньше он и не обращал на это особого внимания.

Сколько же у него было времени до того, как Гера действительно начнёт сходить с ума от отсутствия секса и чем это может закончиться, он представлял плохо.

* * *

Лерка думал, что уснёт, стоит голове коснуться подушки, но шёл второй час ночи, а сна не было ни в одном глазу. От мыслей становилось всё хуже и хуже, поэтому он тихонько включил свет и стал выполнять первую серию аштанги прямо на ковре — собственного коврика у него пока не появилось. Дойдя до Тирьянг Мукхаэкапада Пашчиматанасана Лерка наконец почувствовал, что выбился из сил, поэтому расслабился, сидя прямо в складке с подогнутой ногой.

Он не собирался проигрывать Артемию, потому что и сам мог… и хотел удовлетворить желания Геры. Как и когда именно, он решил обдумать утром. Заполз обратно на кровать и забылся сном.

Глава семнадцатая. ДЖАНУ ШИРШАСАНА А-С

Пятница выдалась насыщенная, так что Лерка не удивился, проснувшись только после одиннадцати. Успокаивало одно — на календаре было тридцатое декабря, начались каникулы.

С чистой совестью Лерка мог забыть обо всём и отдыхать в собственное удовольствие. К тому же, за спиной остались два неприятных события, которые омега и вовсе бы предпочёл проспать, но всё-таки достойно выдержал. Даже пережил монолог Артемия, пусть и благодаря успокоительному.

При воспоминании слов бывшего любовника на свежую голову, у омеги волосы становились дыбом. От отвращения завтрак пошёл не в то горло, и Лерка даже приуныл, не став по обыкновению класть сахар в чай.

— Ты чего, сынок? — взволнованно спросил Александр Фёдорович — Ты же сказал, что встреча прошла хорошо, обманул?

— Нет, па-а, — вздохнув, протянул Лерка, по привычке помешивая чай.

— Тогда почему ты не в настроении?

— Просто.

— Лер, просто даже мухи не летают. Что случилось?

— Ничего, — проканючил тот, отчего-то расстраиваясь всё сильнее.

— Ну раз ничего, тогда я не стану приглашать к нам Георгия на Новый Год.

— Па, нет, пригласи! — Лерка от неожиданности чуть не подпрыгнул.

— Да приглашу, конечно. Не уверен, правда, что он согласится. Наверное, они с папой к родственникам поедут, раз уж отец Георгия за границей.

— Ну всё равно, давай пригласим.

— Я же сказал, что позвоню.

— А когда?

Александр Фёдорович задумался.

— Па-а!

— Звоню-звоню.

Лерка чуть ли не прыгал вокруг, пока папа разговаривал с Герой.

— Ну?

— Поблагодарил, сказал, что передаст папе, но у Глеба Викторовича свои планы. Он сегодня летит к мужу, чтобы вместе встретить Новый Год.

С Леркиного лица уже испарились последние следы едва вспыхнувшей надежды.

— Но Гера будет отмечать в городе с друзьями. И если мы с отцом не против, он приглашает тебя. Правда из разговора я понял, что он не слишком рассчитывает, что твой отец разрешит, поэтому и не позвал раньше.

— Отец точно не разрешит, — пригорюнился Лерка.

— Не унывай, Лер. Я попробую договориться.

— Не отпу-устит.

— Сколько пессимизма, Лера. Уверен, что у меня получится. Вы же будете в компании? И, наверное, не допоздна?

— Хочу допоздна, — не поднимая пристыжённых глаз, произнёс Лерка.

— Лер, отец будет против.

— Я хочу сделать это, па, — продолжал Лерка, пока неожиданный прилив решимости его не оставил. — Сделать Геру своим альфой!

— Отец будет в ярости.

На это Лерке нечего было ответить — папа был прав.

— Ладно, я посмотрю, что можно сделать. Мне тоже, в конце концов, было шестнадцать. Гера ведь твой альфа, так что в итоге всё должно уладиться, верно?

Лерка видел, что своей просьбой заставил папу нервничать, но не представлял, как ещё, а главное — когда получить возможность побыть вместе с Герой достаточно долго, чтобы…

Разговор с отцом начался, как только тот вернулся с продуктами из супермаркета. Твёрдое «нет» Лерка прекрасно расслышал и через стену, но по мере того, как они разговаривали с папой, в родительской спальне воцарилась тишина.

До самого вечера занятые приготовлениями к предстоящему празднику, никто из них не обмолвился и словом. Только перед сном папа заглянул в Леркину комнату.

— Лер, — шёпотом сказал он. — Ты свободен на вечер. До двух. Но до этого времени я планирую привести твоего отца в состояние полного счастья, если ты меня понимаешь. Так что свободен до утра.

— Отец нас убьёт.

— Не должен. Я говорил, что даже если случится то, чего он так боится, это случится с парой, а не с кем попало. И твой отец, кажется, в состоянии это принять. Со временем. Должен. Так что обойдёмся домашним арестом на праздники. Подходит?

— Да, — так же шёпотом ответил Лерка.

За стеной что-то упало.

— Я пошёл. И надень завтра свой зелёный свитер. Ты в нём такой миленький, — напутствовал папа, поняв, что застал Лерку за сборами.

— Спасибо, па. Ты лучший!

Тот подмигнул и скрылся за дверью.

* * *

Лерка жутко нервничал с самого утра. Даже почувствовал искушение принять таблеточку успокоительного, но потом отказался от этой мысли. Мало того, что ему не очень хотелось выглядеть тормозом перед Гериными друзьями, так ещё предстояло всё сделать правильно и соблазнить Геру.

Задача выглядела не слишком сложной, учитывая, как тот отреагировал на него, стоило им остаться наедине в Леркиной спальне, и всё же следовало оставаться в сознании и ничего не испортить.

Вместо успокоительного Лерка решил ещё немного позаниматься йогой. К тому же, упражнения отлично сказывались на схуднувших боках, и если сегодня он действительно собирался сделать то, что собирался, следовало быть во всеоружии. Вечер был очень важным, но на Джану Ширшасанах он сдался, побежав в душ.

— Лера, чтобы к двум был дома, понял?

— Да, — Лерка выслушивал наставления отца, скромненько занимая угол в прихожей.

— Я звонил Георгию, он сказал, что не пьёт. И папе его звонил, тот подтвердил.

Лерка чувствовал себя не в своей тарелке, зная заранее, что уже завтра отец будет разочарован.

— Если что случится, тебя кто-нибудь обидит или просто захочешь домой, сразу звони. Я заберу. Понял?

Лерка кивнул.

Мобильник снова завибрировал.

— Мне пора.

— Беги, сынок, но если что — звони.

— Хорошо, — в десятый раз повторил Лерка, настойчиво выдвигаясь за дверь с рюкзаком на плече.

На улице, как ни странно, никого не было. В отдалении, у дороги просигналила машина. Не сразу, но Лерка всё же пошёл в направлении припаркованного автомобиля с горевшими фарами.

За рулём был Гера, он махал рукой, приглашая Лерку внутрь салона.

— Привет, — нерешительно произнёс тот, усаживаясь на пассажирское сидение.

— Привет, — улыбнулся в ответ Гера и наклонился, чтобы поцеловать омегу. — Я так рад, что тебя отпустили.

— Я тоже. Не знал, что ты водишь.

— Права есть. Папа уехал, и мы можем покататься. Я больше любитель пешком, но чтобы вернуть тебя к двум без приключений, решил сесть за руль. Не уверен, как просто было бы вызвать такси и сколько бы пришлось ждать в новогоднюю ночь.

Получалось, что Лерка обманывал не только отца, но и собственную пару. Не то чтобы обманывал, скорее, утаивал, замышлял и недоговаривал.

Вечеринка должна была состояться в доме у одного из Гериных друзей. Пока они ехали, Лерка немного узнал о тех, с кем ему предстояло провести вечер. По большей части это были ребята из универа — однокурсники Геры и их спутники, плюс несколько общих друзей, которыми обросла компания.

— О, Герыч! — почти прокричал один из альф, распахнувший для них ворота, чтобы припарковать машину.

Им отсалютовали шампанским и кивнули в сторону дома. Стоило войти внутрь, как отовсюду раздались приветствия. У Геры оказалось много друзей среди альф и омег, но всё внимание было приковано к новому лицу.

Лерка не запомнил и половины имён, но надеялся, что они ему не понадобятся. Когда они приехали, вечер был уже в разгаре: гремела музыка, на стойке, разделявшей кухню и гостиную, была батарея бутылок и бокалов. Основная компания расположилась тут же, шумно общаясь и вспоминая какие-то случаи из студенческой жизни. Кто-то уже пританцовывал в такт музыке. Другие постоянно курсировали по дому, исчезая за спиной и появляясь прямо из ниоткуда.

Лерке едва удавалось следить за тем, что происходит вокруг. Вникнуть в суть сбивчивого разговора, постоянно перескакивавшего с одной темы на другую, он даже не пытался.

Здесь на него тоже смотрели с любопытством, но враждебности он не заметил. Правда один из омег уже прилично набрался и покачивался с бокалом в руках на собственной волне, кидая в сторону Геры недвусмысленные взгляды.

— Лер, — позвал его парень, который открыл им ворота. — Идём.

Лерка вынырнул из-под крыла Геры, где грелся всё это время, и пошёл за парнем.

— Не обращай внимания на Лео, он до сих пор пытается свыкнуться с мыслью, что у Герыча пара. Может, порыдает или поистерит, но ты на него не обижайся, он три года по нему сох, а тут такой облом. Вот, — альфа остановился, приведя Лерку на второй этаж. — На ночь комната в вашем распоряжении. Герыч сказал, вы до двух отвалите, но и до этого времени можно заняться много чем интересным.

— Спасибо, — кивнул Лерка, зардевшись.

— Если будут вопросы, я где-то здесь.

Он огляделся. На вид обычная комната: кровать, встроенные шкафы, пара картин на стенах. Ничего особенного и всё же Лерка рассматривал комнату с неожиданным вниманием.

— Эй, — позади из ниоткуда возник Гера. — Ты чего здесь застрял. Идём вниз.

— Хотел рюкзак бросить, чтобы под ногами не мешался.

Неожиданно оба поняли, что рядом больше никого нет. Внутри комнаты было темно — Лерка так и не включил свет, рассматривая обстановку из хорошо освещённого коридора.

Руки Геры легли на Леркину талию, как только он приблизился, но сейчас прикосновение стало осмысленным. Альфа притянул его немного ближе, будто давая возможность сбежать или отстраниться, если бы тот захотел, но Лерке в голову не приходило ничего подобного.

— Может, — начал Лерка, чувствуя, как пересохло в горле, — прикроем дверь?

Гера бросил быстрый взгляд за спину и толкнул дверь, отрезая лишний свет. Его губы тут же нашли губы Лерки, мягкие, тёплые, невинные. Запах омеги в этот момент сводил Геру с ума. Он едва ли отдавал себе отчёт, что его руки давно забрались под чужой, очень милый свитер и теперь бесстыдно оглаживают горячее тело.

В штанах стало узко. Оба они вдруг споткнулись и упали. На кровать.

— Лер, — вспышка просветления на миг привела Геру в чувство.

«У», — протянул омега в чужой рот, не разрывая поцелуй и только теснее прижимаясь к альфе, чувствуя, как тот возбуждён, и сходя с ума от его запаха.

Лерка мог бы поклясться, что понятия не имел, как его руки очутились за границей чужого ремня. Пальцы коснулись того самого, о чём так часто думал омега, рисуя в своём воображении близость с альфой.

— Лер! — Гера отстранился, и Лерке показалось что их буквально разорвало надвое. — Если мы сейчас не остановимся, — хрипло выговорил он, — твой отец оторвёт мне башку. А после и тебе оторвёт.

— Пускай.

— Лер, в тебе говорит… в общем, не здравый смысл и…

— Я хочу тебя, — тихо выдохнул Лерка то, что никогда бы не смог произнести при свете дня, глядя Гере в глаза.

— Я тоже, Лер. Но кажется, мы собирались подождать.

— Мы это не обсуждали.

— Но твой отец…

— Переживёт это рано или поздно.

На щёку Лерки легла чужая ладонь.

— Ты уверен, что этого хочешь?

— Да.

— Тогда собирайся.

— Куда? — не понял Лерка такого поворота.

— Поедем ко мне. Мне всё равно, но наутро тебе будет неприятно видеть понимающие лица моих друзей, которые сделают из этого событие. Не назло, Лер, но они считают мою личную жизнь почти своей собственностью.

Лерка тут же всё понял, он быстренько навел порядок и поправил одежду, и Гера отправил его в машину, велев подождать, пока он разберётся с компанией. Вернулся альфа только минут через двадцать в сопровождении недовольного хозяина дома.

Пока Гера садился за руль, тот постучал в Леркино окно.

— Лера, мы тебе рады, конечно, но если ты всегда будешь так воровать у нас Герыча, мы можем не понять. Ну что, нельзя было потрахаться после вечеринки? Я вам и комнату выделил лучшую. Оставайтесь!

— Сева, пока, — настойчиво протянул Гера, пока выруливал с площадки.

— Ты им сказал? — Лере была не очень приятна такая его откровенность, пусть и с друзьями.

— Нет, конечно. Но Лер, нет другой причины, чтобы свалить с вечеринки, если не случилось какой беды. А завираться я не стал. Зачем людей расстраивать надуманными проблемами. Не переживай, они минут через пять о нас забудут.

Лерка успокоился, но тут же представил, чем уже очень скоро они будут заниматься у Геры, и снова заёрзал.

— Кстати, а твой папа разговаривал с Артемием? — припомнил он обещание Глеба Викторовича встретиться с закадычным другом позже.

— Да. Резюмирую: папа предложил ему выбор — либо он перестаёт вставлять нам палки в колёса, и они остаются друзьями, либо пусть больше ему не звонит.

— И что выбрал Артемий?

— Как я понял, он обещал папе отстать. Папа вернулся нетрезвый и заплаканный. Кажется, они сначала устроили скандал, а затем долго мирились.

— А твой папа надолго уехал? — решил спросить Лерка, переступая порог Гериной квартиры во второй раз.

— Четвёртого вернётся.

Лерка выпрямился, сняв обувь, и увидел, как Гера на него смотрит.

— Лер, — произнёс тот, будто объяснял всё разом, а затем просто смёл его, вжав в стену.

Это было похоже на сумасшествие. Лерка не помнил, как они разделись и как добрались до комнаты, судя по всему, Гериной. Он очнулся, когда рядом вдруг вспыхнул неяркий свет ночника.

— Не надо, — испугался он, пытаясь прикрыться руками, и тут же понимая, насколько жалкими выглядят, должно быть, его попытки со стороны.

— Лер, я хочу тебя видеть.

— Ничего интересного, — запротестовал тот.

— Оч-чень много интересного, — Гера плотнее навалился на омегу, на котором к этому моменту оставались только трусы. — У меня уже фантазию сводит, Лер. Хочу смотреть на тебя.

— Гер, мне неприятно.

— Почему? Если скажешь ещё что-нибудь про вес, поедем обратно на вечеринку.

И откуда только к глазам подступили слёзы? Лерка был буквально готов расплакаться.

— Тебе не понять, Гер. Я не хочу, чтобы ты видел, что я не очень привлекательный.

— Лер, — Гера перехватил руку омеги и опустил на свой пах, на альфе из одежды не осталось ничего. — Если ты такой непривлекательный, то что это? И у меня так каждое утро, день и вечер. У меня крышу рвёт, как я хочу тебя.

— А с виду не скажешь, — чуть спокойнее ответил Лерка, не убирая руку с члена альфы. Стыдно было до ужаса, но от осознания того, что происходит, у Лерки горело всё, что только можно.

Гера фыркнул:

— Ты реально думаешь, что йога и медитация пустая трата времени? Если бы не практики, я думаю, всё случилось бы ещё в первый вечер твоего прихода в зал, — не разрывая взгляд, Гера сильнее вдавил собственное тело в Леркино, отчего у последнего перехватило дыхание.

— Как это? — заикаясь спросил тот, позабыв о ночнике и собственных тревогах.

— Ну я бы попросил тебя задержаться после практики.

— Я бы не стал.

— Стал, — уверенно ответил Гера, гипнотизируя своим взглядом, глаза альфы заволакивала чернота. — Ты ведь тоже сразу меня почувствовал, — Гера не спрашивал, он был уверен.

Лерка сглотнул, ощущая, как альфа трётся своим достоинством о его живот.

— Ты себя контролировал, потому что ни разу не был с альфой. Но если бы я попросил, ты бы всё равно остался.

— И что бы было? — чуть дыша, спросил Лерка.

— Предположим, я попросил бы тебя помочь убрать вместе коврики.

— И?

— И ты бы не стал возражать, если бы я взял тебя прямо там. На одном из ковриков.

— Ты об этом думал в тот первый вечер?

— Ты даже представить не можешь, в скольких асанах я сделал это с тобой в собственном воображении.

Лерка чувствовал, как постыдно промокли трусы, когда Гера стаскивал их по его ногам, оставляя влажную полосу.

— Я так злился потом, что ограничился только воображением. Потом сорвался на тебе пару раз и пару сотен раз в собственной голове. Прости, Лер.

— Проехали. А сегодня мы попробуем сколько асан?

— Пока ты не попросишь пощады. Я могу заниматься йогой около семи часов, — мурлыкнул Гера, и только тут Лерка вспомнил, что иногда за спиной Геру называли Робот аштанги, потому что никто ни разу не видел его уставшим.

— Я новичок, не забывай, — скромно сказал омега, позволяя Гере раздвинуть себе ноги и посмотреть вниз.

— Ох, Лер, ты простишь, если я буду немного резче, чем ты заслуживаешь?

— Прощу… наверное, — полусерьёзно произнёс Лерка, еле контролируя голос.

Взгляд альфы жёг кожу. Было стыдно и так фантастически здорово в одно и то же время.

Больше не в силах сдерживаться, Гера приставил член к влажному розовому колечку и надавил, медленно сжимая ягодицы.

— Расслабься, — мягко произнёс он, и Лерка, привыкший доверять любимому голосу, сделал как велено.

Стало легче. Ощущение внутри себя чего-то инородного смущало всего минуту. Гера продолжал проталкиваться внутрь, растягивая колечко по стволу. В какой-то момент боль отошла на второй план, и омега стал неуклюже стараться прижаться ближе, насадиться глубже.

Гере понадобилась вся выдержка, чтобы дождаться этого момента. Альфа ощущал, с каким запредельным удовольствием о чужие ягодицы бьются звенящие от напряжения яйца. В какой-то момент движения ускорились. Гера пронзал омегу всё быстрее и быстрее, наблюдая как почти фиолетовый от возбуждения член раз за разом исчезает в узком горячем нутре, куда так хотелось выплеснуться. Но альфа был скорее готов откусить себе язык, чем кончить раньше Лерки.

Омега извивался всё сильнее, теряя разум от безумия, в которое погружал его Гера с каждым новым толчком, отрывая и выбрасывая в окно тормоза.

Не в силах удерживаться на краю, Лерка получил разряд и сжался так туго, что утянул за собой и альфу, кончившего следом.

Не сразу он пришёл в себя, чувствуя, как его причинное место сжимает чужая рука. Взмокший Гера вытянулся рядом, его член всё ещё конвульсировал, извергаясь. Следуя примеру, Лерка помог Гере рукой.

— Спасибо, конфетка, — с некоторым облегчением ответил тот.

— Как ты себя контролируешь? — погодя спросил Лерка.

— С огромным усилием, — честно признался Гера.

— И даже в течку?

Гера с любопытством посмотрел на омегу.

— Думаю, да.

— Уверен?

— Это приглашение?

От интимности случившегося и от собственной смелости Лерка покраснел. Оба были влажными от пота и собственных смешанных выделений, от запаха которых внутри продолжало что-то тлеть.

— Пока не знаю.

— Тогда я помогу тебе решить, — ответил альфа. — Ты готов в случае моей неудачи получить метку и, возможно, забеременеть в шестнадцать? — Гера спрашивал шутя, но его взгляд был остр, будто ответ имел значение.

И прежде чем Гера закончил спрашивать, в голове у Лерки прозвучало «да», вслух же он произнёс совсем не то:

— Думаю, рано ещё, — и отвёл глаза.

Пальцы Геры ухватили Лерку за подбородок — альфа заставил смотреть себе в глаза.

— Правильный ответ, конфетка. Только ты не это хотел сказать. Я прав? — Лерка покраснел, понятия не имея, откуда Гера мог знать. — И это тоже правильно, Лер, ты ведь меня любишь?

Лерка кивнул. Альфа склонился ниже и поцеловал. Нежно, ласково. И Лерка знал, что это навсегда, даже если завтра отец оторвёт им обоим башку, он проснётся с меткой или беременный в шестнадцать. Лерка знал, что пока они вместе с Герой, он справится с чем угодно. Полнота была просто мелочью в его новой жизни. Впрочем, о полноте в ту ночь он больше ни разу не вспомнил.

Оглавление

Глава первая. СУРЬЯ НАМАСКАРА А и В

Глава вторая. ПАДАНГУШТХАСАНА

Глава третья. УТХИТА ТРИКОНАСАНА

Глава четвёртая. УТХИТА ПАРШВАКОНАСАНА

Глава пятая. ПРАСАРИТА ПАДОТАНАСАНА A-D

Глава шестая. УТХИТА ХАСТА ПАДАНГУШТХАСТАНА

Глава седьмая. АРДХА БАНДХА ПАДМОТАНАСАНА

Глава восьмая. УТКАТАСАНА

Глава девятая. БРАХМАЧАРЬЯ

Глава десятая. НЕ БРАХМАЧАРЬЯ

Глава одиннадцатая. ВИРАБХАДРАСАНА А и В

Глава двенадцатая. ДАНДАСАНА

Глава тринадцатая. ПАШЧИМОТАНАСАНА A-D

Глава четырнадцатая. ПУРВОТАНАСАНА

Глава пятнадцатая. АРДХА БАДХА ПАДМА ПАШЧИМОТАНАСАНА

Глава шестнадцатая. ТИРЬЯНГ МУКХАЭКАПАДА ПАШЧИМАТАНАСАНА

Глава семнадцатая. ДЖАНУ ШИРШАСАНА А-С Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg