«Меня обещали Дракону»

Меня обещали Дракону (fb2) - Меня обещали Дракону 1598K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Анастасия Третьякова

Анастасия Третьякова Меня обещали Дракону

© Третьякова А., 2018

© «СУПЕР Издательство», 2018

Пролог

Каждую ночь мне снятся странные сны. То я взмываю в небо, словно птица. То вижу саму суть смерти и забираю жизни. Но чаще всего мне снится дракон. Он огромен и сияет в моих снах. И почти каждую ночь я бегу к нему сломя голову, а он остается на месте. Величественный, прекрасный. Он ждет меня, и в его глазах вся мудрость мира. Я чувствую его любовь, она словно патока, теплая, сладкая. Наконец я оказываюсь около него, его мощные крылья смыкаются за моей спиной, и ко мне приходит покой. Я чувствую, что рядом с ним мое место, что все правильно, так и должно быть! Только в эти моменты я могу дышать полной грудью, будто из воды выбралась. Но затем… я просыпаюсь. И это невыносимое чувство утраты, мои руки шарят по кровати в поисках… кого? А сердце… Оно сжимается так сильно, что эта боль невыносима. И я не понимаю, что со мной.

Глава 1

Тебя ждала я, жаль, нет крыльев за спиной. Тебя ждала я, полетела б за тобой. Тебя ждала я, помнят камни и вода. Тебя ждала я, но осталась здесь одна. Мельница

Земля

Ненавижу свою жизнь! Я стояла на балконе и вдыхала ночной воздух. Уже минут двадцать я пыталась успокоиться и вернуться к гостям, каждую минуту повторяла «еще немного постою, и пойду» и стояла, стояла, стояла.

Чтобы вы понимали, моя семья из высшего общества, хотя какое оно высшее – скорее, самые помои города собрались. С детства не перевариваю эту знать. Все они напыщенные индюки, из которых льется тонна пафоса и цистерна презрения к окружающим. Помои, одним словом. Мой отец работает в крупной фирме генеральным директором. Мать, конечно, попроще – она работала в музее искусствоведом, и когда мой отец, любитель живописи, заглянул туда и увидел ее, то, как говорится, грянул гром, и они влюбились. Но высшее общество не приняло такую простушку – к счастью, моя мать не сильно огорчилась и продолжала заниматься любимым делом, лишь изредка сопровождая моего отца на приемы – а их, по моему мнению, слишком много, лучше бы они работали столько, сколько на приемы ходят.

Со мной дело обстоит немного иначе: красотой я пошла в маму, но характер папин. Из-за этого, судя по внешности, меня часто недооценивают, правда, недолго. У меня черные прямые волосы до пояса и зеленые глаза – отец говорит, они цвета весенней листвы, – кожа смуглая, полные губы, тонкая талия и высокая грудь. Вся эта миловидная мишура не один раз портила мне жизнь – лучше бы я была пострашнее. Поклонники преследовали меня лет с пятнадцати, то ли из-за богатого отца, то ли из-за того, что у меня у первой в классе выросла грудь. Оба этих факта невероятно бесили меня, я старалась одеваться в бесформенные вещи и убирала волосы в хвост. Это наложило отпечаток на мой вкус: я до сих пор люблю рваные джинсы и растянутые свитера. Мама ворчит, а папа рад: не одна я устала отваживать излишне настойчивых ухажеров. Впрочем, избавляться от них довольно просто, мне даже делать ничего не приходится, за меня все делает мой характер, доставшийся от отца. Я грубая, несдержанная, всегда говорю что думаю и обладаю излишне развитым чувством справедливости. И если человек мне неприятен, я сразу об этом сообщаю. Поэтому больше, чем на одно свидание, со мной никто не ходит. И я этому очень рада.

Больше всего меня огорчает, что за всей этой красотой и богатством не видно настоящей меня! И, по-моему, никто даже и не пытается разглядеть: смазливая мордашка и богатый папочка – что еще надо? А мне хочется выть от тоски и очередному альфонсу закричать в лицо: «А как же я? Ты вообще меня видишь? У меня есть мысли, чувства! Я не какая-нибудь дорогая кукла!»

Руки вцепились в перила, и я задышала глубже. Ненавижу! Как же я все это ненавижу! Надоело все, хочется родственную душу! А вокруг бездумные лица, бездушные куклы, у которых вместо сердца – кошелек. Я взглянула на небо, и мне захотелось крикнуть в ночь: «Где ты?». Кто? Не знаю. Суженый, наверное. В небе пронеслась умирающая звезда, и я, зажмурившись, прошептала, чувствуя, как сильно я хочу, чтобы желание сбылось. «Хочу встретить Его». После этого поправила платье и прическу, надела на лицо маску безразличия и вернулась в зал.

Огненный мир

– Нет, ты женишься на ней!!! – битый час орал мой папаша. От ярости у него даже чешуя вылезла, а зрачки приняли вертикальную форму. Еще немного – и огнем плеваться начнет. Я тоже не мог сдержаться: красная пелена давно застилала глаза, а руки сжаты в кулаки. Почему?! Ну почему я должен жениться на какой-то человечке? Чего ради? Я еще раз взглянул на портрет. Нет, она, конечно, довольно красива, но, скорей всего, это все. Обычно такие девушки в девяноста восьми случаях из ста оказываются не умнее пробки. Ну и зачем, спрашивается, мне такая жена? Не хочу! НЕ ХОЧУ!!!

– А я в сотый раз говорю: я не стану жениться на этой кукле! Гхарн! Почему я вообще должен это делать? Мне всего лишь триста лет, я еще слишком молод, чтобы жениться!..

Наш спор протекал уже не один час и не один день. Все, что можно было сжечь или разбить, мы уже и сожгли, и разбили. Слуги попрятались по углам и боялись нос показать. Но за эти дни мы так и не договорились. Мой отец упорно утверждал, что я обязан, – я же из принципа отказывался от навязанной мне невесты. В конце концов отец устало сел в кресло (и как мы его еще в щепки не разнесли, ума не приложу) и положил голову на ладони.

– Сын. Я понимаю, что тебе этот брак как копье в горле. Но я прошу тебя не из прихоти и не для того, чтобы увеличить семейный бюджет. Наш род тесно переплетен с этой семьей. Век назад от нас ушла сестра (не кровная, разумеется, а член клана) и осталась на Земле. Сейчас твоя очередь. Раз в сто лет один из нас должен выбрать пару из этой семьи, будь то мужчина или женщина. В прошлый раз родился мальчик, в этот раз – девочка. Основатель этой ветви был могущественным магом, он спас наш клан от вымирания, но взамен обязал каждый век брать в жены или мужья человека из этой семьи. Мы не можем нарушить эту клятву, сын. И ты знаешь, что обряд Варравах нерушим.

Я стоял и боялся пошевелиться. Неужели это правда? Я бы поднял отца на смех, если бы не тот факт, что в нашем клане брак с людьми, действительно, не редкость. И теперь я, кажется, понимаю, почему.

– Почему?.. – прошептал я. Горло пересохло. – Почему ты раньше не говорил?

– Это хранится в тайне и открывается лишь будущему партнеру. Я не заставляю тебя дарить ей бессмертие и обращать в полукровку, если она тебе будет так неприятна. Человеческая жизнь невероятно коротка. Проживешь с ней ее цикл, она подарит тебе наследников – и все, ты свободен как ветер, и сможешь выбрать себе ту, на которую тебе укажет Зов.

Вот теперь я понял, как попал! Варравах – старинный обряд крови. На человеческий лад – нерушимая клятва на крови, обещанная главой клана над ритуальным кругом. Мы физически не можем нарушить Варравах, в противном случае дракона ждет позорное изгнание из клана, а потом – или смерть, или развоплощение. На мой взгляд, первое лучше, ведь при втором ты теряешь свою настоящую ипостась, навсегда заперт в человеческом теле, один, без шанса подняться в небо. Хуже участи и придумать нельзя. Неудивительно, что эту клятву никто не нарушает, а если и находится идиот, то он долго не живет. Я набрал в легкие воздуха и собрался с духом.

– Хорошо. Я согласен.

– Вот и хорошо, сын. Завтра я телепортирую тебя на Землю.

Ха! Как будто у меня есть выбор. Ненавижу свою жизнь!!!

Земля

Я сидела на лекции и откровенно скучала. День тянулся невыносимо долго, и с утра меня не покидало дурное предчувствие. Будто должно случиться что-то плохое. Нет, не так. Будто мне подложат невероятных размеров свинью.

Преподаватель вещал о фольклоре древних викингов, я смотрела в окно и даже не притворялась, что слушаю его. Все равно я эту тему изучила еще неделю назад и знаю ее не хуже препода. Леонид Георгиевич знал мои способности и делал вид, что не замечает моего отрешенного вида. А сердце тем временем все сжималось и сжималось. Как же хочется куда-нибудь уехать! Учебы остался месяц, дальше сессия и – ура! Каникулы! Эта мысль заставила меня улыбнуться. Я стала думать о том, куда отправлюсь на этот раз. Может, в ущелья на скалолазание, или в бескрайние пустыни, погонять на квадроциклах? Или на море? Или на мое любимое место, где есть база и можно прыгать с парашютом? Или взять самолет в аренду и полетать…

Как жаль, что люди не умеют летать. До десяти лет я просила у Деда Мороза крылья. Но он дарил только кукол и наряды. Когда я стала старше, то решила брать инициативу в свои руки: в Деда Мороза я уже не верила, зато поверила в волшебство денег, которые могут открыть любые двери. В моем случае это были двери летной школы. Нет ничего прекрасней полета – то чувство, когда сердце в районе глотки, и нет ни одной мысли в голове, лишь ветер. И небо. Больше всего я люблю летать на рассвете. Сердце заходится от этой красоты. К двадцати годам я перепробовала все: и прыжки с тарзанкой, и парашютный спорт, и планеры, но мое сердце всегда принадлежало самолетам. Хотя с парашютом прыгаю до сих пор, каждые выходные. Это уже традиция. Но мама всегда ворчит и говорит, что я не доживу до своего замужества. Хотя какое, к черту, замужество? У меня даже парня нет. Эти вечные подхалимы, ошивающиеся вокруг меня, не в счет, я их за парней не считаю. Вечно все прилизанно, вечно все в обтяжечку или перекачано до такой степени, что подойти страшно – вдруг лопнет? Как ни крути, а в свои двадцать с небольшим я была сама невинность. И в прямом и в переносном смысле. Мать с детства научила держать достоинство – иногда мне кажется, что она из другого века, порой у нее проскакивают такие аристократичные манеры, что кажется, она ошиблась столетием. Но ее воспитание не прошло даром, и я стала разборчивой. Очень, очень разборчивой! Многие даже говорят – придирчивой.

За своими мыслями я не заметила, как пролетело время, и раздался звонок. Все еще в мечтах я собрала учебники и пошла на выход. Завтра выходные, а значит, уже утром я буду на аэродроме. Я уже чувствовала в носу запах машинного масла, горячего асфальта и шин. Комбинезон обтягивает тело, как вторая кожа, ты садишься в кабину, закрываешь люк, и весь мир для тебя исчезает. И остается небо! Бескрайнее небо. Только во время полета я чувствую себя свободной.

Выйдя из универа, я отправилась на стоянку. И настроение упало до нуля. Возле моего мотоцикла стоял очередной ухажер! Весь прилизанный, надушенный, с цветочками. Тьфу! Я напустила на себя грозный вид и закинула рюкзак за спину. С парнем произошла метаморфоза, лицо его пошло судорогой, одна бровь взлетела вверх, губы съехали в сторону, и он облокотился на мою малышку. МОЮ МАЛЫШКУ!!! ОБЛОКОТИЛСЯ?! Ну, все! Ты труп! Никто не смеет трогать мою красавицу! Мою гордость! Я сама чищу двигатель, сама перебираю проводку и заливаю масло! Это мое детище! И нечего своей тощей задницей на нее садиться, не лавочка!

– Задницу оторвал! – рявкаю я и, не дожидаясь пока он ответит, спихиваю его, чтобы добраться до моей красотки. С пассажирского сиденья я снимаю сетку и беру шлем – он черно-красный, и на нем нарисована пасть дракона. Там, где у шлема козырек для глаз, пасть расходится, и на лбу и подбородке красуются внушительных размеров клыки. Парень от такой наглости опешил, но потом собрался, и его харю опять сковала судорога. Кого же он мне напоминает? А! «Рапунцель» все смотрели? Вот там такой же нарисован, она его еще сковородкой шибанула. Мне, что ли, его шибануть? Жаль только сковородки нет, а шлем жалко – его мой старинный друг вручную расписывал. И лыбится он так же, как тот, в мультике.

Пока я сравнивала этих двух персонажей и схожесть их лицевого паралича, которую девушки именуют «сексуальной улыбкой», объект отмер, собрал серое вещество в кучу и томно заговорил:

– Привет, детка! Может, сходим куда-нибудь? Это тебе! – И сунул мне под нос букет лилий! Фу! Мерзость какая! Мой уровень бешенства дошел до высшей точки. Сначала задницей своей полирует мою малышку, морды тут корчит, так еще и веник в лицо тычет! Ну кто тут не взбесится? Я ответила соответствующе:

– Привет, детка. Да, можешь сходить куда-нибудь, желательно к невропатологу, проверить лицевые нервы и мышцы. А веник свой на кладбище отнеси, лилии покойникам дарят. А если еще раз твоя задница коснется моего мотоцикла, то эту задницу потом найдут в разных пакетах за городом, под елочкой какой-нибудь! Уяснил?! Свободен! – Я надела шлем, завела свою Бетти, выжала сцепление и, обдав этого психа газами из выхлопной трубы, укатила в закат. Странно, вроде бы уже никто из универа не пытается за мной приударить, потому что еще на первом курсе я прославилась жутко стервозным характером. А мне просто надоело вежливо отказывать, ибо эти олухи вежливость не воспринимают и все равно лезут. Приходится включать стерву, по-другому не отстанут. Если я вижу, что парень нормальный и вместо глаз у него не сверкают два бакса, то я спокойно ему объясняю, что я не та девушка, а он не тот парень. А таких вот, как этот экспонат, я на дух не переношу. Обычный павлин, за хвостом которого – обыкновенная куриная жопа. И жалеть таких не надо – он не видит во мне человека, так почему я должна присматриваться?

Риари лэр Навитор

Я стоял и не мог поверить своим глазам. И вот на этом мне предлагают жениться? Парня было не очень жаль, сразу видно – слизняк. Обзор у меня был хороший, и я успел насладиться этой милой беседой. Парень даже трех слов не успел сказать, как его облили тонной дерьма и укатили неизвестно куда. Хотя признаю, это было забавно. У девочки явно есть зубки! Плохо, что я больше чем уверен: я не раз на них напорюсь.

Парень тем временем швырнул букет на землю и, прорычав: «сука», ушел прочь. Кажись, отмываться пошел. Что ж, ну хоть она не тупая кукла. А стерву сломать нетрудно. Это они только на первый взгляд непробиваемы, а на самом деле – обычные девушки, глупые и легкомысленные. Я смотрел ей вслед и почему-то подумал, что она не такая.

Актавия

Дома меня ждала та самая огромная свинья. И скажу честно, размеры ее я, мягко говоря, недооценила. Потому что, как только я вошла в кабинет отца, осознала: мне крышка. Отец не подвел. Огорошил сразу.

– Ави, ты выходишь замуж.

Шлем покатился по полу, моя челюсть, кажется, тоже…

Глава 2

Лиха не ведала, глаз от беды не прятала Быть тебе, девица, нашей, сама виноватая. Над поляною хмарь, там змеиный ждет царь, За него ты просватана…

– Ты сейчас пошутил? – спросила я и поняла: не шутит. В груди что-то сжалось. Не ожидала от него. Отец смотрел строго, но в глазах плескалась печаль.

– Нет, дочка, к сожалению, не шучу. Я не могу объяснить тебе всего, но это решение окончательное и обжалованию не подлежит.

Я не верила. Он не может со мной так поступить. Бизнес есть бизнес, понимаю, но это не повод расплачиваться мной, как очередным пакетом акций. Я села в кресло и посмотрела на него, как на предателя. Отец взгляд понял и виновато потупился.

– За что? – тихо спросила я. Я понимала: спорить и кричать бесполезно. Если отец так сказал, значит, так надо. Я всегда была его опорой и понимала, что каждое свое решение он обдумывает тысячу раз. Но легче от этого не стало. Неужели мне суждено выйти за человека, которого даже не знаю? Эта мысль приводила в ужас. Зная папиных знакомых, максимум, что мне светит, – это экспонат, которого я только что отшила на стоянке. Мажорчик! Или, еще хуже, один из папиных партнеров??? Старый, жирный и жестокий мужик? Да я выпью яду прямо во время знакомства! Все это время я отшивала и бегала от навязчивых поклонников. Этот же не навязывался – он всего-навсего женится на мне. У богатых детей мало свободы, и редко мы решаем, кого любить, а за кого выходить замуж. Но я до последнего надеялась, что меня это не коснется. Что за каменный век?!!

– Так нужно. Поверь, – голос отца был хриплым, под глазами залегли морщинки, видно, это решение тоже далось ему нелегко: не я одна гоняла ухажеров.

– Ты знаешь его? – мой голос дрожит, родные стены превратились в клетку. А отец – в торгаша… больно. Как же больно!!!

– Я знаю его семью. Этого вполне достаточно, чтобы я не переживал. Мы тесно связаны с этой семьей, сейчас не могу рассказать всего, это должен сделать твой жених. Он приедет сегодня к ужину. Свадьба через месяц. Жить будет у нас. Он… не местный.

Я готова была уронить челюсть повторно. Вот тебе и на! Через месяц! Все мои планы и мечты рухнули. Я лишь тяжело вздохнула и встала. Отец схватил меня за руку и заглянул в глаза, и столько мольбы было в его взгляде, что сердце разлетелось на кусочки.

– Поверь, если бы я что-то мог сделать, хоть что-нибудь! А ты знаешь, что я на многое способен… Но от этого я уберечь тебя не в силах. В одном уверен: рано или поздно, но ты будешь с ним счастлива. Просто ничего не бойся. Это тот, кто тебе нужен. Я люблю тебя, дочка, и желаю только добра тебе.

Я отрывисто кивнула, не веря ему насчет своего счастья. Я никогда не была свободной, и теперь не стану. Ну, раз отец так говорит, я не могу его подвести. Другой вопрос – если жених не выдержит моего ужа-а-а-асного характера и сбежит еще до свадьбы – я же тут ни при чем? Верно? Это у него нервы слабые. Я закрыла дверь и плотоядно улыбнулась. Ну что ж, женишок, я устрою тебе краш-тест.

Отец сказал, что женишок припрется к ужину, вот к нему я тщательно и готовилась, точнее, не готовилась. Прилетела мама, почему-то она была в восторге от этой бредовой ситуации и была за меня невероятно рада. Как оказалось, этот жених – из очень знатной семьи и является моей маме кем-то вроде племянника, не родного конечно, но с семьей его она была близка, пока не вышла замуж за папу и не уехала. Я сидела на кровати и слушала ее, пока она рылась в моем шкафу в поисках чего-нибудь приличного.

– Актавия, вот скажи, как можно с таким красивым, благородным и старинным именем выглядеть, как пацан? Ну почему у тебя нет приличных платьев на вечер? – раскалялась мама, с упорством единорога вышвыривая вещи из комода. – Что это за бесформенные майки, рваные джинсы, что это за цвет болота? Почему тебе нравятся вещи, которые похожи на половые тряпки?

Все, мама завелась. Она может часами говорить о моем стиле, сетуя на нерадивую дочь, и о том, как она мечтала, что мы вместе будем ходить по магазинам и выбирать изысканные вещи, а тут я выросла, и от парня меня отличает лишь грудь – единственное, что я не могу спрятать.

Через несколько часов мама сдалась и убежала в магазин за чем-то «ослепительным»! Мне же наказала отмокнуть в ванной с ароматными маслами, а через полчаса она пришлет ко мне ее личного парикмахера. Мой зубовный скрежет был заглушен хлопнувшей дверью. Первой мыслью было пойти в спортзал и хорошенько пропотеть. Но фи! Даже мне это показалось лишним. Сидеть и вонять? В программу развлечений на сегодняшний вечер вписаны его страдания, а не мои.

Швырнув в стену расческу, я начала мерить шагами комнату. Мне казалось, что мои родители сошли с ума, и все это похоже на один большой розыгрыш или на очень идиотскую мыльную оперу! Хотелось кричать и швырять вещи, хотелось забиться в угол и как в детстве закричать: «Стоп! Я больше не играю!». Я не могла поверить, что мои милые, любящие родители выдают меня замуж за незнакомого человека! Неужели они не понимают? Я должна буду жить с ним. Я должна буду спать с ним! А это для меня неприемлемо! Я не хочу так! Впервые я почувствовала себя птицей в клетке. Птицей, которая даже не может с достоинством уйти, сложив крылья и камнем рухнув вниз. Покидавшись еще мелкими вещами и выпустив пар, я слегка успокоилась. Я знала своих родителей, они очень добрые и любят меня. Ни за что на свете мой отец не подвергнет мою жизнь опасности и не отдаст в руки мерзавцу. Значит, я могу быть уверена, что мой будущий муж (это мы еще посмотрим) – не кретин. Хотя я и святого сумею довести. Отец об этом тоже знает, а значит тут два варианта: или он тоже рассчитывает на мой характер, или положение вещей настолько хреновое, что даже мой хваленый характер мне не поможет. Я очень надеялась на первый вариант.

Пока я лежала в ванне, пришел стилист. Мне он нравился, и я называла его про себя «Цинна». Да, я читала «Голодные игры», и да, я восхищаюсь Китнисс и очень хочу быть похожа на нее: ей никто не был нужен, она одна отлично справлялась, вот и мне тоже никто не нужен. Я никогда не влюблялась и не горю желанием. Стилист, конечно, ничем не был похож на моего любимого персонажа из книги, разве что обладал таким же спокойным характером и хорошим вкусом. Уж ему я доверяла – он не сделает из меня куклу и будет уважать мой выбор. Я села в кресло, нахохлившись, как сова. Влад сразу почувствовал мое настроение и вздохнул. Я ждала, пока он разложит инструмент.

– Я сразу не поверил, что ты выходишь замуж. Я знаю тебя с детства, детка, и меньше бы удивился, если бы узнал, что ты идешь в армию. Но замуж? Ты?! Ох, малышка. Я тебе сочувствую. Хотя, может, все не так плохо? В конце концов, твои родители – умные люди.

– Да уж. Я тоже так считала, – пробурчала я и посильнее закуталась в халат. Влад тем временем подрезал мне волосы, высушил их, и они легли красивой волной. – Послушай, я не знаю, что просила сделать моя мама, но ты можешь просто заплести косу? Она за это не убьет тебя?

Влад улыбнулся, его пальцы запорхали по моей голове, и я расслабленно откинулась на спинку кресла. Обожаю, когда у меня копаются в волосах. Я сделаю все, что угодно, лишь бы продолжали. Мой отец, зная эту привычку, нагло ей пользовался. Так, он мог прийти с расческой, усадить меня и подолгу чесать, как кошку. Я же закрывала глаза и балдела. Знала, конечно, что после этого последует фраза вроде «К нам приезжает мой друг, не можешь составить компанию его дочери?», хотя дочурка могла любую змею за пояс заткнуть по количеству яда. И я соглашалась. Странно, что в этот раз он так не сделал, хотя понимаю почему: хоть ты меня два дня чеши, я бы не согласилась. А так – поставил перед фактом. Я почувствовала, как начинаю заводиться. Ладно, этот… (ну нет у меня для будущего мужа цензурных слов!) наверняка сейчас ждет красотку, а про птицу обломинго он явно не слышал, вот и познакомим!

Влад закончил, мама впорхнула в комнату с чем-то невероятным в руках, и мои глаза от ужаса вылезли на лоб. Она что, решила меня сразу в свадебное платье запихнуть и не мучиться? Все, что я видела, это ткань, белую, – и ее было очень много. Мама сказала, что оно в греческом стиле, и восхитилась прической – коса у Влада получилась мудреная, я в жизни так не заплету, казалось, что там не одна, а две косы, причудливым образом соединившиеся.

Наконец, после вздыханий и оханий все ушли, и дверь неприятно хлопнула – такой звук бывает, наверное, когда заколачивают крышку гроба. В моем случае под этой крышкой окажется моя свобода. Слезы навернулись на глаза. Я никогда не смогу полюбить. Никогда. Вытерла слезы. Ну, я вроде и не собиралась. Платье затолкала под кровать, скажу – собака сожрала, а собаку потом куплю. Достала из шкафа свободные черные штаны, в которых я занимаюсь йогой, и белую майку. Хрен ему, а не невеста в облаке вместо платья. Краситься я не стала. Пусть привыкает ко мне домашней, раз ему так приспичило жениться. Это его идея, и я не собираюсь разукрашиваться и выглядеть хорошо, было б для кого!

Постучался служащий и объявил, что все собрались и ждут одну меня в столовой. По его глазам я видела, что он готов отдать половину своего оклада за место в первом ряду. С прислугой у меня всегда были хорошие отношения, так что я лукаво улыбнулась и сказала, что с кухни будет отличный вид. Стряхнула пылинки и пошла.

Столовая наша расположена так, что из нее видно лестницу на второй этаж, где располагаются спальни, так что мой выход будет фееричный. Ноги немного дрожали. Потом я одернула себя и выдохнула. Пусть все будет как обычно. Это обычный семейный ужин, и никаких важных гостей у нас нет. Есть один нежеланный гость, но он надолго не задержится. Я представила, как этот идиот с воплем вылетает из окна – брюки на заднице в подпалинах, и сам он немного пожеванный. Улыбнулась. Подошла к лестнице, снизу доносились разговоры, в основном говорила мама, ей отвечал тихий, но очень волнующий голос, я прислушалась – это напоминало утробное рычание двигателя в дорогой машине. Тихое, мощное, уверенное. Так, стоп! Собралась.

Я начала спускаться. Как только мама взглянула на меня, ее вилка выпала из рук, разговоры стихли. Я же неотрывно смотрела в глаза ему. Ну, справедливости ради, могу сказать, что он красив. Очень. Волосы темные и пострижены как-то странно… Затем я заметила, что они собраны в недлинную косу. Ха! Под Бекхэма косишь? Ну-ну. Глаза, и вообще лицо, выглядели как-то странно, по-хищному, что ли. Первая мысль при взгляде на него: «Змей». Искуситель такой. И морда наглая. Он тоже в упор смотрел на меня. Шла я медленно, специально показывая, что знакомиться я не спешу. Хищный разрез глаз – цвета они были не менее странного, я готова была поклясться, что они желтые! Да! Ярко-желтые! Он еще и линзы напялил? Вот показушник! Одет просто. Белая рубашка свободного покроя не облегает, он не выставляет тело напоказ, как большинство, а как будто пытается скрыть, чтобы противник его недооценивал. Широкая рубашка не смогла полностью скрыть мужественные плечи и мощную грудную клетку. Мда, на такой и не поспишь, она ж, небось, твердая, как гранит. Низ пока не видела, но скорей всего либо джинсы, либо брюки, ну не шотландку же он напялил, в самом деле?

Спустившись по лестнице и так же неотрывно глядя на него, пошла к столу. Все эти действия не заняли и минуты, но казалось, что я иду час, настолько отчетливо каждое мгновение впечаталось в память. Наконец время ускорилось, звуки вернулись, мы «скрестили шпаги», присмотрелись друг к другу, оценили противника и отступили. Пока. Я поцеловала отца, чмокнула мать. Итак, отец сидел спиной к лестнице, во главе стола, гость с противоположной стороны, мать по правую руку от него, а я, получается, должна была сесть по левую руку от женишка. Я же взяла свой стул и с омерзительным скрипом потащила его к середине стола. Дальше, не торопясь, взяла свою тарелку и приборы и перенесла их на место, все это сопровождалось гробовой тишиной. Мама глазами метала молнии, гость наблюдал с интересом, отец жевал салат: он знает свою дочь и уже ничему не удивляется. Села я некрасиво, но зато так, как сижу с детства. Одну ногу согнула в колене так, что коленка торчит и видна из-за стола, сутулюсь, и она упирается мне в плечо, вторую ногу под себя, а-ля по-турецки.

С воодушевлением стала накладывать себе салат, мясо и картошку. Накладывала много, дабы показать, что я не из тех девушек, что вечно на диете. Пусть задумается: а я ему нужна, такая прожорливая? Наконец мама пришла в себя и попыталась дотянуться до меня ногой под столом, но, во-первых, я сидела ровно посередине, во-вторых, ноги я подобрала под себя! Именно эта ее привычка пинать меня под столом и приучила меня так сидеть.

– Актавия, сядь, пожалуйста, как подобает! – прошипела она. Я же как будто только сейчас заметила всех собравшихся и рассеянно и чуть удивленно улыбнулась.

– Зачем? Я у себя дома, у нас семейный ужин, сижу как мне удобно. Мы не в ресторане. А от твоего этикета меня уже тошнит! – зашипела я змеей. Даже зубки оскалила для правдоподобия. Если этот хмырь из высшего общества, он должен быть в ужасе уже сейчас. Я мысленно потерла злорадно лапки и гаденько ухмыльнулась. То ли еще будет!

Гость прыснул, но попытался скрыть смешок за кашлем. Получалось у него хреново. Я метнула на него взгляд, острый, как копье, но он рассыпался о щит желтых глаз.

– Прошу прощения, я немного простыл.

– Надеюсь, это смертельно? – с участием спросила я. Желтые глаза заледенели. Мне на секунду стало жутко. Было такое чувство, что я медведю под задницу петарду положила, а вот отбежать подальше не успела. Ладно, это уже перебор. Я опустила взгляд, признавая поражение. Парень мягко улыбнулся. Понимающе так. В груди что-то екнуло.

– Актавия! – повысила голос моя мама.

– Пусть сидит как хочет! – оборвал ее отец, и голос у него был таким, что не терпел препирательств. Мама явно обиделась. Они любят друг друга, очень, но спустя столько лет посуда до сих пор частенько летает по дому, когда они ссорятся. Я не против, пусть лучше орут друг на друга и бурно мирятся, чем холодное равнодушие и молчание за столом. Так, значит, генерал операции «свадьба» все-таки мама, а не отец. Ну, что ж, перетащить его на мою сторону и сделать союзником стало в разы легче. Не нужно будет идти на шантаж.

– Если ей нравиться сидеть как обезьянка, это ее проблемы, – закончил отец уже более мягким тоном. Мама фыркнула и улыбнулась гостю. Он же все это время жевал салфетку – видимо, чтобы не заржать. Я мысленно пожелала ему подавиться! Если бы не тот факт, что меня хотят насильно выдать за него замуж, то можно было бы поржать вдвоем. Но мы по разные стороны баррикад! Ела я так же некрасиво, как и сидела. Не как свинья, конечно, достоинство у меня все же есть, но и не как благообразная леди. Я все же с учебы приехала и не обедала. Так что аппетит у меня был хороший. Судя по взгляду мамы, она явно хотела зашить мне рот или затолкать салфетками. Минут через пять отец наконец встал. Пришло время знакомства.

– Актавия. Познакомься… – слова ему давались с явным трудом. – Это Риар… твой жених. – Последнее слово прозвучало совсем тихо, как приговор. Отец не пытался показать, что он рад этот встрече, так что к моему убийственному добавился еще и тяжелый взгляд отца. – Риар, познакомься, – продолжил отец. – Это Актавия. Прошу любить… и не… жаловаться, – отец фыркнул. И сел. Кажется, сегодня за ужином самое вкусное блюдо – это салфетки. А имечко у него странное, хотя мне ли судить! Меня тоже не Машей назвали, хотя отец и говорил, что ему больше нравилось имя Соня, но мама настояла – она хотела бойкое, кричащее имя, желательно древнегреческое. Ну, вот и получила бойкую, вечно орущую и с характером редкостной с… Ну, не будем давить на больную мозоль. Не раз еще мама сетовала, что не послушалась отца и не дала мне спокойное имя. Хотя я не очень верю, что с именем Соня я стала бы спокойней, наоборот, еще злее бы была, потому что ко всему остальному прибавилась бы и ненависть к имени. В общем, я считала, что мое имя идеально мне подходит. Хотя «колючка», наверно, больше бы подошло. Так что Риар так Риар.

Жених поднялся из-за стола. Поднял бокал. И с очаровательной улыбкой произнес.

– Я очень рад с тобой познакомиться. Надеюсь, мы подружимся. – Он говорит, а глазенки хитрые – ни одному слову не верю. Сожрет и не подавится, окаянный! Я с полным ртом еды улыбнулась и промычала:

– Это вряд ли! – и выпила вино залпом. А затем поставила бокал так, что он случайно разбился. На этой звенящей ноте я встала из-за стола.

– Мам, пап, я наелась! Я, пожалуй, пойду, – прошептала я и стала подниматься. Слезы душили. Но я не позволяла себе расплакаться сейчас.

– Но, милая, еще десерт, и вы даже не поговорили, – защебетала мама. Я кинула отчаянный взгляд на отца. Он все понял.

– Пусть идет! Успеют еще… наобщаться, – проворчал папа. – Ри, твоя спальня наверху, дворецкий покажет. Я тоже сыт. – Наверное, он хотел добавить «по горло», но молча встал и ушел. Я последовала его примеру.

Риари лэр Навитор (до знакомства с Актавией)

Добрался я до дома сам не свой. После того, как я подглядел за этой девочкой через магическую завесу, я даже боялся представить, как пройдет наше знакомство. Она явно грубиянка, невоспитанная, а значит лицемерная, самовлюбленная и глупая, как пробка. Отлично! Просто идеальная жена! Только Хаши (аналог гадюки в Огненном мире) мне в доме не хватало. Успокоившись, я собрал вещи, попрощался с отцом и шагнул в телепорт. Меня встретили: в лесу, на опушке, куда я переместился, стояла женщина. Я давно ее не видел. Она изменилась не сильно, лишь черты лица заострились, и кожа уже была не такая мягкая. Она стояла неподвижно, не выказывала страха или неуважения. Я подошел, мы молча обнялись. Лаэрлу я знал с детства. В этом мире ее зовут Лаура – она мать девочки, которая мне предназначена. Мы дошли до черной блестящей машины, сели, и только тогда она заговорила. Голос у нее был спокойный и собранный.

– Девчонка не подарок, а целый кактус. С норовом. Ее отец тоже не в восторге от сделки, но сделать ничего нельзя, так что со временем она перебесится. У меня только одна просьба: не ломай ее. Не превращай в очередную игрушку. Я знаю, кто ты и какая о тебе молва, и меня не радует, что выбрали именно тебя, хотя… с другой стороны, другой бы на твоем месте и недели не продержался. Так что желаю тебе удачи. Рассказывать о ней я ничего не буду, ты сам должен узнать ее. Помощи также не жди. Вы поженитесь в любом случае, но взаимности ты должен добиться сам. У тебя на это целых сто лет. Потом она либо состарится и умрет, либо ты сделаешь ее полукровкой. – Лаэрла вела машину довольно быстро, и за время этого монолога мы уже оказались у ее дома.

Я молча выслушал ее и поразился ее храбрости. Другая бы промолчала, и я начинаю понимать, в кого у девчушки такой характер. Но еще больше меня бесил ее возраст! Я ж не педофил – с детьми спать. Ей же только двадцать один! У нас это считается младенчеством. Но люди стареют иначе, у них это «самый сок», но для меня, трехсотлетнего мужчины, она была девочкой, и для себя я принял нерушимое решение: я не заставлю ее с собой спать, если что – то во дворце есть наложницы.

За тяжелыми мыслями о том, что меня заставляют жениться на какой-то кнопке, мы и вошли в дом. Меня сразу проводили в комнату на второй этаж, я принял душ, облачился в одежду этого мира и уже собирался выходить, как почувствовал это! За стеной, в соседней комнате, кто-то был. И от этого кого-то исходил такой калейдоскоп эмоций, что я невольно сравнил со штормом: темно-фиолетовые тучи, такие плотные, что птица не проскочит, тихие раскаты грома, не предвещающие ничего хорошего, и короткие вспышки молний, озаряющие все вокруг. Там, за стеной, метался зверь в клетке. Он рвал и метал, грыз прутья, рычал и кидался, но выбраться не мог. Гнев. Отчаянье. Снова гнев. Страх. И все это волнами, и невероятно мощными! Меня, эмпата среднего уровня, накрыло по полной. Хотелось застрелиться, повеситься, расплакаться, и почему-то еще хотелось мороженого. Я метнулся в душ и сунул голову под холодную воду. Вот уж не ожидал, что кто-то тут так умеет проецировать свои эмоции. Этот кто-то мог стать хорошим воином в нашем мире – враги разбегались бы в страхе от него.

Чтобы было понятней: у нас в мире есть те, кто чувствует эмоции, а есть те, кто проецирует их. То есть любое разумное существо или зверь может почувствовать эмоции человека, который их проецирует, причем дальность поражения бывает разная, и, судя по всему, этот кто-то очень силен, раз в мире без магии да еще и на такие расстояния ему удается такое. Я невольно проникся уважением к незнакомцу. Интересные люди живут в этом доме. Может, это кто-то из охраны? Ну да ладно.

Пришел слуга, сказал, что меня ожидают. Проходя по коридору, я мельком глянул на дверь соседа и потянулся к нему мысленно – там был штиль. Шторм улегся. И это меня удивило. Да кто же это? Ладно, у меня месяц есть на то, чтобы узнать, а потом, если он не будет против, заберу его к себе в команду – у меня как раз в последней вылазке прицир помер. Хороший был малый.

Я спустился по лестнице, мне предложили место во главе стола, я не отказался. Отец девочки не пылал добродушием, но мы обменялись рукопожатием. Все расселись. Девочки не было. Мы посидели несколько минут… Потом еще немного. Я уже начинал закипать. Наконец Лауре это надоело, и она послала за дочерью. Я все еще ждал. Женщины легкомысленные и самовлюбленные существа, наверняка она крутится перед зеркалом, дабы предстать в лучшем виде. Так что я не удивился ее опозданию, эти создания вообще не умеют приходить вовремя.

Но того, что произошло дальше, я никак не ожидал. Тот шторм, который я чувствовал в комнате, сейчас спускался по лестнице. И это было невероятно! Неукротимый, неистовый ураган, который может разнести в щепки, стереть с лица земли за секунду. Волосы у меня на руках стали дыбом. Перехватило дыхание. По лестнице спускалась она. Одета по-домашнему, волосы до пояса заплетены в красивую косу, белая майка облегает соблазнительное тело, подчеркивает тонкую талию и упругую грудь. Это тело обещает наслаждение, оно дразнит и манит, гибкий стан, тонкая шея, женственные бедра, каждый шаг как танец… Все мое существо вопило: «Мое!». Я смотрел на нее, очарованный ее красотой, она же холодно смотрела мне в глаза. Без страха. Без смущения. Ни тени улыбки. А в глазах – казни Египетские. (Да, я знаком с мифологией этого мира.) Ее взгляд прошивал насквозь, она меня изучала. Не как будущего мужа. Нет. Как врага на арене. Я ответил тем же. Мы продолжали свой зрительный бой, пока она шла к столу. Казалось, что время замедлилось. Но вот она наклонилась – по моему телу прошла волна жара (ну, я все-таки мужчина, и взгляд сам упал в вырез ее майки) – и поцеловала отца. Эти пухлые губки, наверное, на вкус очень сладкие… Так, стоп! О чем я думаю?! Она еще совсем ребенок! И в следующий момент она это показала, не стесняясь. Поздоровавшись с родителями, она бросила на меня презрительный взгляд и… схватив свой стул, с жутким скрежетом потащила его по полу, подальше от меня! Мой обостренный слух этого не выдержал, и я закрыл уши руками. Ничуть не смущаясь, в гробовой тишине эта кнопка взяла столовые приборы, так же перетащила все на середину стола (нет-нет, что ты, мы никуда не спешим!) и плюхнулась на стул. Села она как-то странно. У нас так даже дети не сидят. Да что там дети – дикарки и те более грациозно сидят за столом. Я оценил.

А вот аппетит ее мне понравился: не люблю тощих вобл, которые потом падают в обмороки от голода. С такой же рядом даже лечь страшно – вдруг сломается несчастная! А эта ничего, ест себе за обе щеки и не вспоминает о нас. Лишь когда мать ее одернула, она недоуменно обвела гостей взглядом, стрельнула в мою сторону глазками и, что-то промычав, стала есть дальше. Лаэрла не успокоилась, но тут вмешался отец. Действительно, мы же не на приеме, скоро породнимся, пусть сидит как хочет.

Так мы и ели. Я жевал салфетку, чтобы не рассмеяться, мать изящно клевала еду с тарелки, отец и дочь угрюмо жрали. Девочка лишь изредка кидала на меня возмущенные взгляды. Да, права была Лаура: другой бы на моем месте под стол бы уполз, но прости, девочка, выбора у меня нет, так что своими хорошенькими глазками ты меня не напугаешь.

После того как первый голод был утолен, нас решили представить друг другу. Девушку зовут Актавия. При упоминании моего имени ее брови взлетели вверх, но эта искра любопытства быстро погасла. Что ж творится в твоей головке? С удивлением я заметил, что не могу считывать ее эмоции – то есть она умеет не только проецировать свои эмоции, но и скрывать их? Странно. Кто же научил тебя этому? Или это врожденный дар? Ведь ее мать раньше состояла в сильном клане, а значит одарена? Ну да ладно, разберемся. Я решил сделать пробный шаг. Встал, улыбнулся и провозгласил тост.

– Я очень рад с тобой познакомиться. Надеюсь, мы подружимся. – Черт, что я только что ляпнул, мы же не в детском саду! Судя по ее глазам, она тоже об этом подумала. Но детсадовское поведение все же не оставила. Хотя она еще кроха, ей прощается. С набитым ртом, она улыбнулась и прошипела: «Это вряд ли».

Выпила залпом вино и разбила бокал о стол. О как! Значит, дело не только в характере, она в бешенстве от перспективы выйти за меня? Очень интересно. Ну, я не я, если не смогу соблазнить эту глупышку.

Актавия встала – эмоций не слышно – и, пробормотав, что она наелась, вылетела из-за стола. Мда… вот и познакомились. Лаура бросила извиняющийся взгляд и пошла за дочерью. Ел я в одиночестве. От увиденного и услышанного я пришел в бешенство. Вилка в моих руках сломалась пополам. Судя по всему, девочку к замужеству не готовили, ей даже не сказали, за кого она выходит замуж, и о моем существовании она узнала лишь сегодня днем. Ну просто отличный расклад получился. Вместо того, чтобы подготовить девочку с детства, ее кинули в омут с головой. Наверняка она не знает наших обычаев и вообще, должно быть, считает нас персонажами сказок! Я в ужасе смотрел на лестницу. Она ничего не знает! Ничего! Ну и задачку мне дали. Вместо подготовленной к замужеству покладистой жены мне достается озлобленная девушка, которая, похоже, чувствует себя кобылой на ярмарке. Я могу понять ее настроение. Вот только отказаться от брака я не в силах! Нет у меня таких полномочий – нарушить клятву, иначе меня ждет смерть. Я быстрым шагом направился в свою комнату. Подошел к зеркалу и, кинув на него простенькое заклятье, стал ждать. Через минуту зеркало покрылось рябью, и вместо моего отражения показался лик отца. Он молча взирал на меня, я же просто кипел от негодования.

– Она ничего не знает! Как это понимать? Судя по всему, она даже не в курсе, кто я такой! Ты мне ничего рассказать не хочешь? – шипел я. Я, конечно, мог схватить за такое обращение к главе клана нехилую затрещину, но сейчас меня это не волновало. Перед глазами была девочка, которая рехнется от страха, увидев мою настоящую сущность. И увидит она ее через месяц! Как, шерт[1] вас дери, мне ее к этому подготовить? Отец посмотрел на меня, вздохнул.

– Будущая невеста не имеет права знать о нашем существовании вплоть до замужества. На знакомство отводится месяц, за месяц член клана подготавливает почву, и не ранее, чем за месяц до свадьбы парень или девушка из человеческой семьи могут узнать о своей участи. Так вот, сынок. Это один из пунктов договора. Я не знаю, как Шертиец Загрын Зац[2] составлял этот шертов договор, но нарушить его мы не имеем права. Те, кто пытался это сделать, поплатились очень дорого, детей даже знакомить раньше нельзя! Иначе человеческое дитя умрет. Так что извини, сын, но расхлебывать это тебе, и помогать тебе никто не станет, вернее не сможет. Объясниться перед невестой должен ты сам.

Я взмахнул руками, бешенство накрыло меня до такой степени, что вылезла чешуя, а зрачок заострился.

– И как ты себе это представляешь? Привет, Актавия, я рад, что мы женимся, и знаешь, у меня есть небольшой сюрприз: я Дракон! Да-да, и пока ты вызываешь санитаров, может, я покатаю тебя на спине, и тогда санитары приедут не за мной, а за тобой? Да?!

Отец подавил улыбку и принял грозный вид.

– Да хоть так и объясняй. Это твои проблемы. Она должна дать потомство. А в каком она будет состоянии, безумной или нет, это не важно.

Все! Хвост шибанул по тумбочке, и она разлетелась в щепки.

– Она не свиноматка! – заорал я. Но зеркало уже погасло. И в нем отражался только я. Один. Успокоившись, сел на кровать, снял полог тишины и зарылся руками в волосы. Понимания от супруги мне не ждать. Я для нее враг. И вряд ли это изменится. Она не полюбит меня. Никогда. Я буду один.

С этими мыслями я отключился.

Актавия

– Это просто неприлично!!! – вопила на меня мать вот уже который час. Я же в долгу не оставалась и тоже орала во всю мощь голосовых связок.

– А это прилично? Выдавать меня за невесть кого?! Мы же не в Средневековье! И я не кусок мяса, чтобы мной так распоряжались! Это, по-твоему, прилично?!

Мама не сдавалась. А у меня из аргументов уже остались лишь нецензурные.

– Он из очень хорошей семьи. Ну, просто поверь ты мне наконец, что ты будешь с ним счастлива! Почему ты такая упертая?! – В таком состоянии я маму еще никогда не видела. Внезапно с моим зрением что-то случилось: мне показалось, что у мамы вертикальные зрачки и зубы, скорее похожие на клыки! Я растерянно заморгала: что, уже галюны мучать стали на нервной почве? Мама отвернулась и уже тихо сказала:

– Ави, – так она меня звала в детстве, до того, как мы отдалились друг от друга. – Мы не можем изменить решение, я не могу объяснить тебе всего. Не могу рассказать тебе и доли того, что должна, и от этого очень больно. Все объяснения лежат на плечах Ри. Я могу сказать тебе только… Крепись. Он хороший… человек. Он не обидит тебя и не принудит. И эта женитьба – такая же кость в горле у него, как и у тебя. Он так же о тебе узнал лишь вчера. Наши семьи… очень давно знакомы, и я… тоже, как и ты, вышла замуж… Я не знала твоего отца, не знала, что он за человек, но, как видишь, мы счастливы и у нас прекрасная дочь. – Она подошла и нежно коснулась щеки, а потом обняла меня. Я не могла и слова вымолвить. – Помни, что мы очень любим тебя. Вы можете стать друзьями и попытаться полюбить друг друга, а можете стать врагами и видеться только по праздникам, но отменить свадьбу ни ты, ни он не можете. Для него последствия будут… ужасны. Не ломай парню жизнь, он такой же заложник, как и ты. У него тоже не было выбора. Постарайся хоть раз в жизни подпустить человека к себе, узнать его. Может, он тебе понравится? Никто не ждет, что ты в первую брачную ночь ляжешь к нему в постель, мы понимаем всю сложность твоего положения, но сделать ничего не можем. Ты потом поймешь, почему. Сейчас я не могу тебе ничего объяснить. Прости меня, моя дорогая девочка, – прошептала мама и тихо закрыла за собой дверь.

Вот так расклад. Оказывается, Ри тоже не в восторге от этой свадьбы. И что значат мамины слова о «невозможности разорвать свадьбу»? Какие последствия будут ждать Ри? Ну, не убьют же его, в самом деле! А если он не хочет, может, мы сможем договориться?

Я без сил рухнула на кровать в чем была и забылась сном. А снился мне… дракон. Он был огромный, от него веяло силой и мощью. Он неотрывно смотрел на меня, а я на него. Страха я не испытывала, он не внушал ужас. В его желтых глазах плескалось понимание. Я всхлипнула и побежала к нему. Он всегда мне снился, когда мне было тяжело. Его крылья, как обычно, укутали меня, я прижалась к его шкуре и разрыдалась.

– Кнопка, что с тобой? – нежно спросил дракон.

Мне было так больно, так страшно и очень одиноко. Я хотела навсегда остаться в своем сне. Именно его душу я искала наяву, я знала, что Он существует. И теперь моя надежда рухнула, я никогда Его не найду. Боль была невыносимой, я кричала и кричала, прижимаясь к дракону. Он не шевелился. Я чувствовала его растерянность.

Глава 3

Если жизнь повернулась к тебе задом, От души пни эту сучку!

Меня разбудили солнечные зайчики. Сразу захотелось улыбаться. Я потянулась и повернулась на бок. Сегодня выходной. Весна-а-а. Сегодня я отправлюсь в летную школу. Эх… хор-р-рошо-о-о! Но память шибанула меня по голове так, что я вскочила с постели как ошпаренная. Риар! Вечер! Свадьба! Ой, мамочки! А я думала, мне это приснилось. Хотя нет… мне ведь снился мой дракон. Сердце привычно сжалось в груди. Настроение упало, но я ему приказала отжаться и встать. Как сказала вчера мама, ему эта свадьба тоже не нужна. Значит можно договориться. Выхода нет только из гроба. А значит, разберемся.

С такими мыслями я потопала в ванную. После холодного душа мозги стали работать лучше. Отказываться от своих планов я не собиралась. Составлять компанию Ри – тем более. Не маленький, а я в няньки не нанималась. Так что через час я уже натягивала черные плотные штаны – они обтянули ноги, как вторая кожа, – теплую водолазку и жилет. Волосы в косу. Сколько раз я хотела обрезать волосы, но жа-а-алко.

Собравшись, я пошла на завтрак, но как только открыла дверь, захотелось ее захлопнуть. Из соседней двери вышел Ри. Мы уставились друг на друга, как бараны на новые ворота.

– Ты!

– Ты?!

Мда. Вот тебе и доброе утро. Первым опомнился Ри. Ах, вы сама галантность. Тьфу!

– Привет. Как спалось? – улыбнулся он. Его глаза блеснули. Желтые. Я на минуту зависла.

– Эм… на удивление нормально. Спасибо. – Думаю, не обязательно быть всегда гадюкой, раз он в таком же положении, как и я? Кстати!..

– Слушай, я так понимаю, тебе эта свадьба тоже не особо по душе? Ну так может ты потеряешься где-нибудь – случайно? И мы разойдемся, как в море корабли? – как я надеялась, что эта проблема так легко разрешится! Но его черты заострились, он весь как-то собрался, словно от пощечины. Но затем успокоился и выдал спокойным, но не требующим возражений тоном:

– Прости, кнопка, но, боюсь, это невозможно. Мне очень жаль. – А я опять зависла. Чувство дежавю меня уже не то что преследовало – оно несколько раз переехало меня!

– Как ты меня назвал? – прохрипела я. Он же промычал что-то неразборчивое и пошел вниз. Постояв еще минут пять, я последовала за ним. Что-то со мной явно не так: вчера глюки с мамой, сейчас глюки с Ри. Странно. Витаминчики для мозгов, что ли, попить?

Все мое семейство собралось за завтраком, Риар тоже сидел и мазал тост с таким видом, будто размазывал по нему не масло, а одну вредную особу. Ну да ладно, какое мне дело до его фантазий? Хотя… нет. Он хоть и красавчик, но нет. Я за стол не села, а пошла на кухню. Там сейчас завтракал обслуживающий персонал, а значит, Макс тоже там.

Макс – мой старинный друг. Его отец работал у нас садовником и жил в нашем доме, как теперь – его сын. Мы подружились в первый же день. У отца был очередной гость, а я составляла компанию очередной девице. Та кривлялась и прямо плевалась презрением, что меня невероятно бесило. И вот, когда мы были в саду, она увидела, как садовник разговаривает с мальчиком примерно моего возраста. Одет он был очень просто, спутанная грива светлых волос… Как я помнила, матери у него не было, только отец. А они устроились только недавно, и я не успела с ними познакомиться. И вот эта… Как ее, не помню имени… скривила свои пухлые губки и пропищала:

– Фи, какой уродец. Он что, из лесу вышел? Если он выродок обслуги, то почему ему разрешают выходить на улицу?

Парень явно это услышал и повернулся к нам. Его глаза (Бэмби отдыхает) были темно-карие и такие огромные, такие чистые и невинные, что я не задумываясь оттаскала за косы эту гадину и позвала мальчика есть мороженое.

Девочка нажаловалась отцу, а мой отец лишь сказал: «Я не буду наказывать дочь за то, что она научила эту мерзавку хорошим манерам». Эта фраза стоила ему нехилого контракта, но он не сильно расстроился: отец этой бестии был не лучше, а папа не любил с такими водить дела. Так что трепки я благополучно избежала и обзавелась «хвостиком» в лице этого парнишки.

Отец еще тогда сказал: «Положение человека и его статус в обществе никак не показывают его человечность. Самый богатый и вылизанный дочиста может быть хуже свиньи, а ободранный бездомный будет иметь чистую и открытую душу. Запомни это, девочка». И я запомнила. С Максом мы дружим до сих пор, он продолжил работать у нас, когда его отец состарился, папа обеспечил садовника безбедной старостью, купив небольшой домик у моря. Макс был ему безмерно благодарен и работал на совесть. Никакой романтики в наших отношениях не было. Он научил меня кататься на мотоцикле, я же описывала ему расфуфыренных дамочек, с которыми мне время от времени приходится иметь дело. Он заливался смехом и просил подробности.

Со временем этот мальчик с глазами Бэмби вырос настоящим красавцем – пепельные волосы, загорелая кожа и темные глаза свели с ума не одну соседку, сколько раз они хотели его переманить, обещая огромные гонорары, но он отказывался. Хотя монахом не был: сколько девушек он затащил в постель, не счесть. Хорошо, что он живет в отдельном маленьком домике, иначе неловких встреч было бы в разы больше.

Я влетела на кухню и попала в крепкие объятия, от него пахло землей и солнцем. Запах детства. Широкие плечи, сильные руки, не парень – мечта! Потискав меня еще немного, Макс отпустил, усадил за столик, я со всеми поздоровалась, в ответ множество ласковых улыбок – я была любимицей, а они были моей семьей, а не просто служащими в доме, я часто приходила к ним по утрам. Родители уже привыкли, что я завтракаю отдельно от них. Мама давно смирилась, папа поощрял.

Риар проводил меня недоуменным взглядом. Жутко хотелось показать ему язык. Отвернувшись, я уселась как вчера (ну, удобно мне так, что я сделаю) и стала уплетать бекон, хлебцы с сыром и запивать это все кофе. Макс рассказывал, как очередная дамочка попыталась пролезть через забор, дабы добраться до него, но ее планам не было суждено сбыться, ибо возле забора появились милые собачки доберманы, и, оставив приличный кусок платья на заборе, дама вынуждена была удалиться. А Макс всю эту картину наблюдал из окна. Я брызгала кофе во все стороны от смеха и вытирала слезы. Представляю эту Джульетту недоделанную! Ой, не могу! Насмеявшись и наевшись, я попрощалась с ним и пошла за курткой. Меня остановил голос мамы.

– Милая, ты куда?..

Как будто она не знает, куда я. Вот уже который год я каждые выходные иду в одно и то же место. Я недоуменно посмотрела на нее – для склероза вроде рановато. Ах да! Намекает, чтобы я взяла с собой Ри. На минуту захотелось, честно, посмотреть на него, когда он будет прыгать с парашютом, но в последний момент я передумала. Он все-таки тоже заложник. Черт, мне постоянно приходится напоминать себе об этом. Риар смотрел на меня в ожидании. Спокойный такой взгляд. Нет. Не хочу. Это место принадлежит мне. Нечего ему там делать!

– Ты знаешь, куда я, – прорычала я. Надела куртку и наколенники, взяла шлем. – Буду к обеду.

Дверью хлопать я не собиралась, честно. Просто ветер. На воздухе стало легче.

Риари

Я решил подготовить девочку при помощи снов. Энергии, конечно, это забирает много, плюс этот мир не предназначен для магии, и любое заклинание тут дается труднее, ну да ладно. И каково же было мое удивление, когда я без трудностей проник в ее сон, будто делал это постоянно! Даже настраиваться не пришлось! Но больше всего меня поразило, что она меня будто узнала! Я стоял в истинном облике и смотрел на нее. Она же, всхлипнув, как маленький ребенок, раскрыв ручки, побежала ко мне. Мое сердце разрывалось от жалости и боли. Она выглядела такой слабой, беззащитной. Припав к моей чешуе, она попыталась обхватить мою шею, я закутал ее в свои крылья, и этот жест был таким естественным, будто я делал это тысячу раз! Она рыдала. Я чувствовал исходящий от нее шквал эмоций, который поражал, оглушал, и это было хуже любой пытки. Обида. Боль. Отчаяние. Любовь ко мне. Последнее я не мог понять, хоть ты убей. Она будто прощалась со мной. Но как же так? Мы же только встретились, а она ведет себя так, будто я самый важный мужчина в ее жизни. Она жаловалась мне… на меня же? Что ее выдают за нелюбимого, что она теперь не сможет меня найти, хотя она столько раз пыталась. Просила прощения. Я же стоял, как громом пораженный, и ни хрена не понимал!!! Что здесь происходит! Я чувствовал ее запах, и он был мне знако́м!! Как такое может быть?! Более того, я сходил с ума от страсти к этой девочке. Моя суть, мой дракон желал обладать ей. Нет. Он считал, что уже обладает ей. Ее тело, ее запах… Хотелось перевоплотиться и взять ее, со всей возможной страстью. Подмять под себя, сжать в объятиях и насладиться ее телом, слушать ее стоны. Я задрожал. Да что со мной?! Я схожу с ума?

И все-таки ее запах. Он пьянил. Такой сладкий… Проснувшись, я все еще чувствовал его. В сердце щемило. Я шарил руками по простыням и не находил ее. Как жалко, хотелось ее тепла… Девочка из сна и та, которую я видел вчера за ужином, отличались друг от друга, как небо и земля. Та, что была во сне, сияла светом, теплом и любовью ко мне, а та, что была наяву, была сплошь покрыта шипами. Что ж, непросто будет добраться до ее света в реальности. Приняв душ, я вышел из комнаты и был удивлен.

– Ты!

– Ты?!

Возле соседней двери стояла она. Мужское эго тут же подняло голову. На ней были обтягивающие брюки, которые так обхватывали ее стройные ножки и мягкие бедра, что руки зачесались; волосы заплетены в косу, хотелось подойти, прижать и запустить руки в эту шевелюру. Зеленые глаза на миг остановились на мне, но потом она надела свои «шипы».

– Привет. Как спалось? – мой взгляд блуждал по ее телу, и постоянно приходилось напоминать себе, что она еще ребенок. Я прямо видел, как она хотела сказать гадость, но что-то изменилось. Она уже не так враждебно ко мне относилась, я видел эту борьбу. Ответила предельно вежливо:

– Эм… На удивление нормально.

И тут она понесла какой-то бред про то, что я должен где-то потеряться и что наш будущий брак мне как кость в горле. Вообще-то отчасти она права: я такой же заложник, как она, но вот вырываться из плена я не спешил. Мне хотелось узнать ее, а дракон внутри меня во всю глотку кричал: «Мое!!!». Вся моя сущность воспротивилась ее словам! Но, взяв себя в руки, я ответил с грустью в голосе:

– Прости, кнопка, но, боюсь, это невозможно. Мне очень жаль. – Я специально назвал ее так же, как называл во сне. Девочка растерянно моргнула, переспросила, как я ее назвал, но объяснять я пока ничего не стал. Рано еще, я сам еще ничего не понимаю. Но я приятно удивлен, что она что-то помнит. Обычно при помощи снов мы влияем на подсознание, и если она что-то помнит, то ее сознание очень и очень сильное. Это хорошо. Хотя и не объясняет ее поведения во сне. Ладно, попробую опять сегодня ночью. Хоть это и сожрет много энергии. В своей первой сущности я могу пользоваться магией без преград, а вот у человеческого тела ограничения есть.

Завтрак прошел спокойно, наверное, благодаря тому, что Актавия завтракала со слугами. Меня это удивило. В ней не было ни капли снобизма. Она общалась с садовником, и как я понял по исходящим от них эмоциям, они давние друзья. Это хорошо. Парень на нее не претендует, а значит, я спокоен. Делить ее с кем-то совсем не хочется, плюс, если она не влюблена, расположить ее к себе будет проще.

Девочка явно куда-то собиралась, и Лаэрла тонко намекнула на мою компанию. Она посмотрела на меня, и я опять увидел эту борьбу в ее глазах. Место, куда она собиралась, было для нее важным, она хотела открыться, но в конце победили «шипы». Прорычав что-то, она ушла, громко хлопнув дверью. Я не обиделся. Конечно, она не хочет пускать меня в свою жизнь. Это нормально. Все придет со временем. Лаэрла хотела извиниться, но я прервал ее, сказав, что все в порядке.

Нам предстоял разговор с отцом девочки. Никита Сергеевич, конечно, знал, кто его жена и, соответственно, кто я. Женились они так же, как предстоит нам. И я хотел узнать у него, как мне лучше всего преподнести малышке информацию о моей истинной сущности. Ну и, конечно, как сказать ей о том, что после свадьбы она отправится в мой мир. Разговор обещал быть долгим, так что будущий тесть сразу достал бутылку коньяка, и мы устроились поудобней. Он описывал, как все представила его жена. Лаура, кстати, тоже присутствовала при разговоре, и они заливались смехом, когда рассказывали. Их любовь была видна невооруженным глазом, ее можно было потрогать. Надеюсь, что у нас с Актавией будет хотя бы приблизительно так же.

– Я на тот момент была еще совсем юна. Каких-то триста лет. И когда я узнала, что меня отправляют в антимагический мир, да еще и замуж выдают, я была в бешенстве. Да и нравился мне тогда совсем другой дракон.

– А я и не думал жениться, ведь я как раз открыл свой бизнес. И он только пошел в гору, – засмеялся Никита. Они обнялись.

– Но мы познакомились, и поверь, ваша встреча прошла еще мирно. Я запустила в него тарелкой, – засмеялась Лаура.

– И ладно пустой, так нет же. С кашей! Очень горячей! Которая попала мне на штаны! – продолжил Никита.

– Ой, что тогда началось! Мы много гадостей друг другу наговорили, я думала, что приму боевую форму и зажарю наглого мальчишку, но обошлось. Мы понемногу привыкли друг к другу, и за два дня до свадьбы я обернулась при нем.

– Я думал, меня инфаркт хватит. Идем мы по лесу, разговариваем, тут она скидывает с себя платье, у меня аж в глазах потемнело. И бац! Передо мной не красивая женщина, а ящерица-переросток!

– Значит, я ящерица?! – вскинулась супруга. Но муж только засмеялся.

В этой беседе и прошел наш день. А коньяк был хороший, между прочим…

Актавия

Вволю налетавшись, я возвращалась домой окрыленная. В небе все проблемы показались незначительными. Ну, выйду я замуж, и что? Риар симпатичный, вроде не мерзавец и производит впечатление спокойного и умного мужчины. Думаю, кидаться на меня он тоже не будет. Распишемся и будем жить своей жизнью. Я буду дальше учиться и заниматься любимыми вещами. Разве что жить буду с ним, а не с родными, хотя это тоже не обязательно. Может, наш брак вообще будет фиктивным. Сколько народу так живет. Не конец света все же.

Вернулась я только к ужину. Мое семейство сидело у отца в кабинете и явно наслаждалось вечером. Из-за двери доносился смех, и мне стало любопытно, но как только я зашла, голоса оборвались. Мама сидела у папы на коленях, Риар сидел в кресле напротив и улыбался. Я аж залюбовалась, честно. Ну вот что я выделываюсь, когда тут такой мужик, спрашивается? Он посмотрел на меня и улыбнулся – спокойный и ни в одном глазу, хотя я вижу, что на столе три початые бутылки конька. Любопытно. Я подошла, налила себе и села в свободное кресло. Обвела всех взглядом. Вот правда, что они так смотрят, будто я динамитом обвешана? Я в хорошем настроении, кусать не буду.

– А почему меня на вечеринку не пригласили? – улыбнулась я. И все разом выдохнули. Мне стало стыдно. Что ж я за зверь такой, что меня родные боятся?

Вечеринка продолжилась, но обстановка была накалена. От меня явно что-то умалчивали. Я не настаивала. Захотят – расскажут. Мама рассказала Ри, где я учусь, но про полеты под моим строгим взглядом даже не заикнулась. Этого я пока раскрывать не хотела. Не знала почему, но пока не время. Мама промолчала. И на том спасибо.

Через пару часов вечеринка затухла. Мама пошла смотреть свои любимые картины и готовить их к аукциону, отец зарылся в бумаги, я отправилась к себе в комнату и ждала ужина, маясь от безделья. В дверь постучали. Открывать не хотелось – я знала, кто стоял за дверью. И вот странность, то ли коньяк шибанул по мозгам, то ли весна, но внезапно Риари показался мне невероятно сексуальным, от него веяло чем-то животным, необузданным.

«Вот это мужик!» – подумалось мне, когда я открыла дверь. А он стоял весь такой красивый, в свободных джинсах и черной футболке с треугольным вырезом. Футболка обтягивала мужественную фигуру, так и хотелось засунуть сто баксов ему в штаны. Воздуха стало мало. Мы стояли и таращились друг на друга. Опомнилась я минут через пять.

– Хочешь войти? – пропищала я.

– А можно? – удивился он. Совсем мужика запугала. Ну не съем я тебя! Не съем! Я отошла, давая возможность пройти. Он зашел и стал разглядывать мою комнату. Прошелся возле книжных полок, коснулся пальцами корешков книг, посмотрел фотографии – прям как инспекция, честное слово! Комната как комната. Обычная. Ничего лишнего. Никогда не любила захламлять свое пространство ненужным барахлом. Тут было по-военному чисто. Плакатов на стене не было, висела лишь одна картина с ночным городом. Белый шкаф, белый стол, на котором стоит одинокий ноут. Широкая белая кровать, мягкий ковер, в котором утопают ноги, и моя гордость – большое панорамное окно. Люблю, когда в комнате много света.

Я стояла и не знала, что мне делать. Просто в моей комнате никогда не было мужчин. Что говорить, я тоже не знала.

– Ри… М-м-м, слушай, я, честно говоря, не знаю, как вести себя в подобных ситуациях, – тихо прошептала я. Он повернулся ко мне лицом, подошел, взял за руку и подвел к окну. Я не сопротивлялась. Почему-то опять возникло чувство дежавю, от него веяло чем-то большим и теплым, с ним было спокойно. Но когда я могла испытывать похожие эмоции – хоть убей, не вспомню. Он внимательно смотрел на меня, не мигая. И заговорил.

– Я не жду от тебя чего-то сверхъестественного. Я не жду, что ты с радостью бросишься мне на шею. Я готов ждать, пока мы привыкнем друг к другу. Торопить тебя не буду. И лезть в твой мир без разрешения тоже. Ты откроешься, когда будешь готова к этому. Так что не бойся меня и не воспринимай как врага. Я не враг тебе. Я хочу стать для тебя хотя бы другом.

Он говорил, а я молчала. И на душе стало почему-то тепло. Захотелось обнять, уткнуться в эту большущую грудь и зареветь. Я не понимала своего порыва, так что поспешила отвести глаза. Мы помолчали, но в этом молчании не было неловкости. Он не ждал, что я буду его развлекать или разговаривать. Он просто был. Давал возможность привыкнуть к его существованию, осознать его присутствие. Так мы стояли и любовались, как умирает день, пока родители не позвали на ужин.

А ночью… Ночью в голову дала весна. И я горела. Его руки бесстыдно блуждали по моему телу, его губы ставили клеймо на моей коже, и я купалась в этом чувстве, мне было мало, мне хотелось еще! Мои руки гладили, обнимали, сжимали, и мне было мало. Я кричала и извивалась от этой томной пытки. Казалось, если он хоть на минуту остановится, я умру! По телу пробежала дрожь, и, выгнувшись дугой от наслаждения, я… проснулась. Рухнув на постель, я долго глотала ртом ночной воздух, мне казалось, что у меня что-то отняли. Что-то важное, без чего я не смогу! Мне хотелось выбежать из комнаты и открыть соседнюю дверь – и там будет он. Он подойдет, обнимет, и сон станет явью. Тело задрожало от возбуждения, я сглотнула и встала с кровати.

Да что это со мной? Мы знакомы два дня, а мне снятся эротические сны с его участием?! Что за бред? Никогда такого не было. Но этот сон казался таким реальным, я провела руками по телу… Да. Мне не хватало его рук. Жара его тела. Его губ. Так! Всё!!! В душ! В ледяной! Ненормальная!

Под ледяной водой я стояла долго и никак не могла успокоиться. Соски затвердели, и я провела по ним рукой, с губ сорвался стон. Я сжала их сильнее и слегка потянула. Внизу живота стало жарко. Я прижалась лбом к плитке. Наверное, я не успокоюсь, придется помочь себе. А что? Я живая. И гормоны у меня тоже играют. И отсутствие сексуального опыта не значит, что у меня не возникает желание. Но никакое желание не заставит меня спать с кем попало, вот и приходилось выкручиваться… Рука скользнула по животу, вниз. Лоно было горячим и удивительно влажным. Я настроила воду потеплей, чтобы не замерзнуть. Коснулась пальцем клитора и выгнулась от удовольствия – я была так сильно возбуждена, что вожделение накатывало волнами, и от любого прикосновения я ловила удовольствие. Провела еще раз, надавила и чуть вошла пальцем внутрь, стон стал глубже и чувственней. Хорошо, что шумит вода, и никто не слышит. Но я не могу стереть из памяти его руки. Хотелось Его! Пальцы заработали быстрее, второй рукой я сжала грудь, дыхание участилось, но мне было мало.

– Пожалуйста. Пожалуйста! Пожалуйста!!! – шептала я, ускоряясь, перед глазами стоял образ Риари. Как он ласкает мое тело, как обхватывает руками мои бедра, я чувствую его член… Он входит в меня!

– А-а-а-ах-х-ха! – вскрик подавить не удалось. Кончила я бурно, тело дрожало и сотрясалось от судорог оргазма, в глазах потемнело, и я не сразу услышала стук в дверь. Кое-как собравшись, надела халат и поплелась открывать. За дверью оказался – угадайте кто?

Риари стоял в проходе и смотрел на меня, я же не знала, куда себя деть. Похоже, молча пялиться друг на друга у нас войдет в привычку.

– Я слышал, ты кричала, – тихо начал он. По телу пробежала дрожь. Во сне он так же шептал мое имя.

– Да… я была в душе… и… упала. Я… я упала в душе. Поскользнулась. – Даже мне это показалось неубедительным. Если он меня слышал, то понимал, что этот крик был наполнен не болью от падения, а наслаждением, мольбой, зовом к нему. Я покраснела. Надеюсь, в темноте не видно, как пылают мои щеки. Ри коснулся моих влажных волос, от его тела исходил пленительный аромат, и я никак не могла понять – то ли это одеколон, то ли так пахнет его кожа. Он явно не дурак, и почему-то мне казалось, что он в курсе, что мне снилось и что было потом. Хотя… это уже абсурд. Это же он мне приснился, а не я ему.

– Тебе не больно? – спросил он. И мне захотелось закричать: «Да! Мне больно! Мое тело горит и жаждет тебя!». Но я промолчала. Это же бред полный. Этот человек вот-вот станет моим мужем, и я не в восторге от этого, а точнее, в бешенстве, и я не понимаю, почему мне это приснилось.

– Н…нет. Мне не больно. Я не ушиблась, просто поскользнулась, – шептала я, мысли разбегались стайками, а внутри все рвалось и кричало: «Зайди! Зайди! Зайди!». Но я не могла придумать причину, чтобы пригласить его, даже для себя не могла придумать. О чем нам говорить? Что делать? Пожелать спокойной ночи? Закрыть дверь? Я смотрела на него и не хотела, чтобы он уходил. Так мы и молчали. Он явно о чем-то думал, такое сосредоточенное лицо у него было, будто решает про себя задачу по квантовой физике. Странно.

– Ну, я пошла?

«Скажи – нет! Напросись или просто ворвись в эту чертову комнату! Я так устала быть одна!»

– Да. Спокойной ночи.

Я закрыла дверь и поплелась спать.

Риари

Вечером я решил проверить свою теорию, и как только все разошлись и улеглись, я уселся на кресло и постарался расслабиться. Дождался, пока она заснет, и мысленно потянулся к ней. В такие моменты стена, что отделяла нас, была мне не страшна – я видел Актавию, я видел всю ее комнату, я видел, как она лежит на кровати, видно, как от жары она раскрылась и простынь обмоталась вокруг ее ноги. Спала она в коротенькой пижаме, ее аппетитная грудь так и манила, а стройные ноги обещали наслаждение. Она мирно посапывала. Я проник в ее сон. Специально настроил так, чтобы он казался как можно реальней, то есть ей снилась ее комната и я. Она видела меня, как я подхожу к ней, как ложусь рядом, но я внушил ей, что это обычное действо и волноваться не стоит. Она расслабилась.

– Привет, кнопка, – я провел кончиками пальцев по ее ножке, и ее кожа показалась обжигающей. Вообще я планировал лишь пару поцелуев и милый разговор, чтобы в реальности расположить к себе и заслужить доверие, но то, что произошло дальше, я не предвидел. Ее эмоции накрыли меня, я чувствовал их наяву даже в состоянии транса. Желание. Неистовое. Долго сдерживала она внутреннего зверя! Она потянулась ко мне, обхватила руками и прижалась. Такое ощущение, что она изголодалась по мужчине. Хотя иллюзий я не питаю и знаю, какие нравы в этом мире, ее поведение я объяснить не мог. Она хотела, она желала! Но ее действия были не действиями женщины, а поступками девочки, она не знала, как вести себя с мужчиной, не умела управлять своим телом. Ее движения были отрывисты и неуверенны. Я решил взять инициативу на себя. Раз ты так хочешь, милая… Желание охватило и меня. Я хотел ее. Сняв ненужные тряпки, я залюбовался ей. Стройное, гибкое тело, смуглая кожа контрастирует на белых простынях, жар ее тела. Я обезумел. Волосы ее разметались по подушкам, пухлые губки приоткрылись, дыхание прерывистое…

Я пил ее и не мог насытиться. Мои руки блуждали по ее телу, я провел ладонями по ее груди – она упругая, тяжелая, – коснулся пальцем коричневого соска, он моментом затвердел. Ко второму я приник губами и начал ласкать языком. Запах ее тела пьянил сильнее, чем самое крепкое вино. Она стонала, я убрал руку с груди и коснулся ее киски. Она вся дернулась, как от выстрела, там было горячо и влажно, это не женщина, это какой-то дикий огонь. Моя! Станет моя! Я все для этого сделаю.

Я начал ее ласкать, ее тело выгнулось дугой, она обхватила мои плечи руками и молила не останавливаться. Конечно, милая, я ж не самоубийца, я еще не насладился тобой. Один палец вошел внутрь и неожиданно во что-то уперся. Меня как холодной водой окатили. Она девственница?! Приятный сюрприз. Уже более нежно и осторожно стал ласкать ее там, чтобы не причинить боли, то целовал ее губы, то осыпал поцелуями эту тонкую шейку, то возвращался к ее груди… Я пропал. А она пела мне. Ее стоны становились все громче и чаще, ногти впились в плечи. Давай, моя хорошая, сделай это. В момент оргазма произошел самый настоящий эманационный выброс, мои мозги заклинило, она извивалась в оргазме, а я шептал ее имя, пораженный тем, какой спектр эмоций получил от нее, да таких, что кончил сам, хотя она даже не коснулась меня!..

Тут сон прервался. Она проснулась. Видать, кончила по-настоящему. Тут накрыло по второму разу. Только если во сне это была чистая радость, желание, наслаждение, то сейчас – горе, утрата и одиночество. А еще желание. Животное. Сильное. Я вцепился в кресло, заставляя себя оставаться на месте и матеря себя, на чем свет стоит. Что я сделал?! Как посмел?! Она же ребенок! Да еще и девственница к тому же. Хотя проблеск самодовольства погасить не удалось. Я буду первым мужчиной у нее, и это для меня важно. Наверное, любой мужчина поймет, как сладко пить невинную. Ты чувствуешь, что она целиком и полностью твоя, что до тебя ее не касался другой, а значит, она чиста. Это трудно объяснить, но многие поймут меня.

Колдовство еще не кончилось, и я видел ее стоящей под холодной водой, ее била дрожь. Неужели испугалась? И тут я увидел, как ее рука сначала один, затем второй раз провела по соску, с губ сорвался стон. Я смотрел не отрываясь, боясь пошевелиться. Закусив губу, она сжала, потянула, стала ласкать свою грудь. Вторая рука направилась вниз, она стояла под водой и прикоснулась лбом к плитке, но я видел ее лицо, это все равно, как если бы она стояла прямо передо мной. Я видел, как она пальчиком неуверенно коснулась клитора, тело ее изогнулось, и я не сдержал стон, как и она. Затем она задвигалась быстрее, тело сжалось в пружину, и она стала шептать: «Пожалуйста. Пожалуйста!! Пожалуйста!!! А-а-а-ах-х-х-х… Риари!». Она выкрикнула мое имя. Всю ее сотрясала дрожь, а капли воды стекали по ее божественному телу. Я же опомнился только возле ее двери – и то когда постучал. Нет, ну какой мужик это выдержит! Сейчас ворвусь и отымею ее. Она открыла дверь в большом белом халате и была похожа на пушистого котенка с глазами цвета весенней листвы, и это привело в чувство.

– Ты кричала.

– Я… упала. В душе… – она снова принялась нести какой-то бред. Ну, конечно, будто я не слышал и не видел ничего. Ну, я ж не признаюсь, что, как последний извращенец, подглядывал за ней. Ее глаза пылали, как два изумруда в закатном солнце, и больше всего на свете мне сейчас хотелось зайти и сорвать с нее этот ненужный халат, насладиться ей. Упиваться ее стонами ночь напролет. Все мое самообладание уходило лишь на то, чтобы не сделать шаг. Но рука сама коснулась ее шелковистых волос. Ее губы манили, а запах возбужденного тела сводил с ума. Кое-как я собрал остатки разума и, пожелав ей спокойной ночи, ушел. На этот раз в душ шел я.

Глава 4

Полные голода очи-золото в пол-лица Он зовет меня вниз: «Родная, спустись, Обниму в тридцать три кольца!»

Солнце лилось в мои окна, а я все лежала и смотрела в потолок. Я пыталась найти ответ на мучивший меня вопрос. Какого черта он мне приснился?! Я не понимала. Какой-то странный сон. Выходить из комнаты было страшно. Я знала, что за завтраком увижу его. Но что сказать? «Привет. Ты мне сегодня снился, и мы во сне не пазлы собирали»? Я искала ответ и не находила. В конечном итоге я выползла из комнаты в пижаме и побрела на кухню, молясь не столкнуться с ним в столовой. Зря. Он сидел за столом, и при виде меня его лицо вытянулось. И только сейчас я вспомнила, что на мне очень коротенькая пижама. Стало стыдно. Ну, не побегу же я переодеваться?! Я у себя дома, в конце концов! Так что, сделав невозмутимую моську, села напротив и налила себе кофе.

– Доброе утро, – пробурчала я и подобрала под себя ноги. Сварганив бутерброд, стала жадно есть. Странно, обычно у меня с утра не такой аппетит. Ри только коротко промычал:

– Доброе.

Так мы и ели в тишине. Родителей не было, взглянув на часы, поняла, что они уже на работе, значит, мы одни. Осознав эту мысль, метнула на него испуганный взгляд. Он ответил недоуменным.

– Ты чего? – спросил он. Я лишь мотнула головой и продолжила есть. Но он не отставал. – Какие планы?

А правда, какие? Сегодня воскресенье, нужно подготовиться к учебе, что я и озвучила, на все про все уйдет час или два. А дальше что делать, пока не решила.

– Может тогда сходим куда-нибудь? – предложил он. Ответом был полный недоумения взгляд. – Ну, раз мы оказались в такой ситуации, то почему бы не узнать друг друга?

Наверное, он прав. Попытка не пытка, в конце концов. И я согласилась. Закончив завтрак, я удалилась в свою комнату и принялась за уроки. В голову лезли мысли о будущем свидании. О чем мне с ним говорить? Куда мы пойдем? Ну да ладно. Закончив, стала одеваться, волосы распустила, надоели косы. Надела удобные джинсы и майку. Наверх черную облегающую курточку, сегодня было тепло.

Не успела подойти к двери, как раздался стук. Открыла. На пороге стоял Ри. В классических джинсах и бежевом свитере. Волосы блестят после душа и смешно торчат в разные стороны. Я улыбнулась. Все-таки он хорош.

– Готова? – спросил он с улыбкой.

– Куда пойдем? – спросила я. В ответ немного растерянный взгляд.

– Ну, я раньше не был в вашем городе, так что полагаюсь на тебя, если ты не против.

Так даже лучше.

– Хорошо, но поедем на моем мотоцикле! – заявила я. Не люблю машины. На это Ри только кивнул. Вниз спустились в молчании. Я достала ему второй шлем, и мы пошли в гараж. Прошла к своей красавице, провела ладонью по пластику, вставила ключ и повернула. Бетти зарычала. Я села и посмотрела на Ри. Он смотрел на меня. Честно, эта традиция начинает раздражать.

– Садишься или так и будешь стоять? – немного резче, чем хотела, произнесла я. Риар нахмурился, но сел. Под его весом мотоцикл немного осел, я немного подождала, привыкая к его весу, достала пульт и нажала кнопку. Дверь гаража поехала вверх. Выжала сцепление, включила передачу и, плавно отпуская сцепление, добавляю газ. Привычные действия успокоили, но тут руки Ри легли на мою талию, и я вздрогнула. Эти руки были мне знакомы. Неужели мой сон был реальностью? Бетти дернулась и заглохла.

– Что-то не так? – тут же спросил Риари. Я разозлилась. Что не так, что не так! Заладил он.

– Все нормально! – прошипела я и повторила действия. Так, соберись. Выжала сцепление, включила передачу, плавно отпускаю. Пла-а-авно.

Мотоцикл поехал. Никогда еще я не была так сосредоточена на дороге. Вес Риари мешал входить в повороты, от этого я казалась себе неуклюжей, но через пару минут я привыкла и повела уверенней. Мы ехали по городу, и я спиной чувствовала, как Ри вертит головой влево-вправо. Мда, действительно не был тут раньше. Я сбавила скорость, чтобы ему было лучше видно. В итоге до парка мы добрались не за десять минут, а за полчаса. Впервые я соблюдала скоростной режим. А его руки чувствовала даже через куртку. Они были горячими! И так хотелось снова ощутить их на коже!.. Я резко затормозила, да так, что Риари чуть не врезался в меня.

– Приехали, – пробурчала я и слезла. Сняла шлем. Ри повторил.

– Красиво, – протянул он и посмотрел на небо. Я тоже подняла голову. Да, красиво. Хотелось полета. Но до следующего ждать еще целую неделю. Мы не торопясь пошли по парку. Вопросы были стандартные, он спрашивал про мое детство, что я люблю читать, какую музыку слушаю, нравится ли моя учеба, я рассказывала не таясь – все равно узнает. Но за всем этим диалогом я почти ничего не вытянула из него. Ответы были скомканными, о семье отзывался туманно и постоянно отводил взгляд. Странно. Зато когда я рассказала, что обожаю летать, его как подменили.

– Правда? Не врешь? – его глаза засияли странным светом. Я, вспомнив вчерашний полет, улыбнулась и стала в красках описывать свою страсть.

Устав гулять, мы присели, а я все говорила и говорила, почему-то с ним я не чувствовала себя белой вороной. Я рассказала ему, что вчера уходила в летную школу, и он почему-то обиделся.

– Жаль, ты не захотела взять меня с собой, – как-то по детски надул он губы. Я же залилась смехом. На его удивленный взгляд объяснила, что обычно беру с собой тех, кого хочу отшить, до смерти напугав. Прыгнуть с парашютом не каждый осмелится, и обычно после такого свидания мне никто не звонит. Риари тоже засмеялся – даже не так, он заржал.

– Ну, от меня этого не жди, – вытирал слезы он и по новой начинал хохотать. – Я что-то вроде аса в полетах. – И снова приступ смеха. В какой именно области он ас, так и не сказал. Промычал что-то про свободное падение и снова зашелся смехом. Я, ничего не понимая, таращилась на него.

– Обещай мне одну вещь, – попросил он, отсмеявшись. – В следующую субботу возьми меня с собой. Думаю, тебе понравится то, что ты увидишь.

Он меня заинтриговал. Наше свидание протекало на удивление легко. Мы нашли много тем для разговора, ему очень понравилось, что я люблю фэнтези, хотя когда я объявила об этом, то жутко покраснела.

– Я не считаю твое увлечение постыдным, – не понял он моей реакции. Я же, поборов смущение, попыталась объяснить:

– Да нет же. Просто мне всегда казалось, что фэнтези читают только дети. А мне уже двадцать один. Уже поздновато верить в эльфов и драконов.

Риари как-то странно посмотрел на меня и обронил:

– Боюсь, придется поверить.

Что он имел в виду, я тогда так и не поняла. Проголодавшись, мы зашли в кафе и отлично пообедали, каждый был занят содержимым тарелки, так что чавкали мы синхронно. Ближе к вечеру я предложила сходить в кино, но там ничего интересного не оказалось, и мы решили поехать домой и посмотреть что-нибудь дома. Я не могла поверить, что Ри не смотрел «Хоббита» или «Властелина колец». И даже «Гарри Поттера» и «Звездные Войны». Я смотрела на него в недоумении.

– Ты с какой планеты вообще? – ошалела я от такого заявления. На что Ри как-то смутился и ткнул носком ботинка в землю.

– С огненной, – пробубнил он. Я опять ничего не поняла.

– Ладно, будем восполнять этот ужасный пробел в твоем образовании! – вздохнула я и, взяв за руку, потащила к мотоциклу. Но он меня остановил и притянул к себе. Мы встретились глазами. Я забыла, как дышать.

– Можно я тебя поцелую? – прошептал он. И не дожидаясь ответа, припал к моим губам. Это был осторожный поцелуй, будто он боялся, что я его укушу, но как я смею?.. Его губы были восхитительны. В голове все поплыло, коленки подогнулись. Он сильнее обхватил меня, и поцелуй стал настойчивей. С моих губ сорвался стон. И… поцелуй прервался. Я стояла и глотала воздух, как только что спасенный утопающий. Ри стоял чуть в стороне с плотно сжатыми губами.

– Думаю, нам пора ехать, – хрипло прошептал он. Вот и как мне за руль садиться?

– Сейчас, минутку, – попросила я, на что он, улыбнувшись, коснулся моих волос.

До дома мы доехали быстро. А я всю дорогу молилась, чтобы он мне сегодня не приснился.

Добравшись до дома, мы не отказались от идеи посмотреть фильмы и, набрав с собой всякой вкуснятины, потопали к домашнему кинотеатру. Мне Риар начинал нравиться: он обаятельный, умный и веселый. С ним мне было спокойно, хотя иногда я все же приходила в себя и понимала, что за этого человека я должна буду выйти замуж через месяц, и тогда становилось страшно. Но как только он смотрел на меня, его лицо озаряла улыбка, и мне казалось, что мы знакомы не два дня, а тысячу лет, и лучшего человека мне не найти. Он как будто был создан именно для меня. Разве такое бывает? Я успокаивала себя, что это будет только через месяц, что еще есть время, и позволила себе расслабиться. С Ри это было не трудно.

– С чего начнем? – Я с разбегу плюхнулась на огромный мягкий диван и взяла пульт.

– Я, честно говоря, не знаю. А о чем эти фильмы?

Я лишь недоуменно покачала головой и принялась рассказывать.

– Ну, «Гарри Потер» – он про волшебников, мальчик в одиннадцать лет попадает в мир волшебства. Ему приходит письмо из Хогвартса… – и дальше подробное описание всех частей. С каждой минутой лицо Риари вытягивалось все больше и больше. Когда я начала описывать битву Гарри и Волан-де-Морта на кладбище, он нетерпеливо воскликнул:

– Смотрим!

Я засмеялась и рассказала про «Хоббита» и «Властелина колец». После подробного описания у него так загорелись глаза, что у меня язык не повернулся сказать «нет». Мы начали с «Хоббита». Первый фильм он смотрел, открыв рот, и на только ему понятных моментах откровенно ржал. Он, похоже, оказался истинным фанатом фэнтези и вовсю критиковал художников и сценаристов.

– Нет, ну вы подумайте, ну разве орки так выглядят? Что курил автор, когда рисовал его? Ну, не бывает у них альбиносов! Ну не бывает!

Или:

– Да что это за маг такой, который обычный пульсар сделать не в состоянии? – это уже неподдельное возмущение. Я больше смотрела не фильм, а на Ри. Он радовался, как ребенок, и столько счастья было в его глазах! На очередной схватке он аж подпрыгивал и вовсю давал советы! Он словно жил в этом фильме! Давно я не видела, чтобы так смотрели! Обычно люди смотрят как-то отрешенно и лишь комментируют спецэффекты. А Риари верил! Он реагировал так, будто это все происходило на самом деле! Сколько восторга! Я была поражена!

Второй фильм он уже смотрел спокойней, мы ели вкусняшки и обсуждали действия героев. Мне было жаль гнома, который влюбился в эльфочку. А Ри было жаль – подумайте только – дракона! Когда появился дракон, он аж рот открыл.

К тому времени, как Хоббит нашел Аркенстон, я уже полулежала на Риари, его рука покоилась на моем плече, и мне было очень уютно.

– Как настоящий! – шептал он, очарованный. Восхищению его не было предела, но он почему-то обиделся, что дракона нарисовали таким злобным. Он с пеной у рта доказывал, что они не такие! Я лишь рассмеялась. Третью часть смотрели уже полулежа. От всего съеденного и пережитого меня жутко клонило в сон. Ри смотрел не отрываясь, поэтому я сползла к нему на колени, удобно устроив голову, ноги вытянула вдоль дивана. Руки Ри непроизвольно обняли меня – одна за плечо, согревая, вторая стала гладить волосы. Все. Тут я растаяла. Причем видно было, что делает он это бессознательно, ведь я видела: он целиком поглощен фильмом. Когда убили дракона, он возмущенно заорал:

– Сволочи! Гады! – и так вцепился в мои волосы, что я взвыла. На это раздалось совершенно искреннее: «Прости! Прости! Прости!», и столько паники было в его голосе, будто не за волосы дернул, а руку сломал. Я даже растерялась. Я приподнялась на локтях, чтобы пришить его взглядом, а он стал приглаживать мои волосы руками и поцеловал в нос. Моя челюсть упала. Нет, что он о себе думает?! Я хотела возмутиться, но он снова стал гладить волосы и вел себя уже значительно тише. От его ласковых прикосновений я расслаблялась все больше и в конце концов задремала. Но даже сквозь сон я чувствовала, как он гладит меня. Это было так естественно – быть с ним, так правильно, что казалось, наша женитьба была самым логичным поступком, который можно было придумать. Более-менее я очнулась, когда он нес меня на руках в мою комнату. Мне было так уютно, что, когда он положил меня в кровать, я схватила за руку его и сонно пробурчала:

– Не уходи… – Ответом мне был вздох. Я услышала шуршание сбрасываемой одежды и почувствовала жар его тела рядом. По телу прошла приятная дрожь, но я так устала, что думала только о сне.

– Ты будешь спать в одежде?..

Мое невнятное мычание в ответ, и снова тяжелый вздох. Я почувствовала его пальцы у себя на бедрах и моментально распахнула глаза! Руки вцепились в его пальцы, я вся замерла, как пружина. Он тоже. Мы смотрим в глаза друг другу, и он встает.

– Я не хотел, чтобы ты спала одетой, не пойми неправильно… я… пожалуй, пой…

– Нет! – это не просьба. Это приказ. – Не уходи. Не хочу спать одна.

Я вспомнила прошлую ночь, как мне до боли не хватало его рядом с собой, казалось, от меня вырвали кусок плоти и оставили так. Жуткое чувство одиночества. Холодная постель. Завтра я придумаю оправдание для своего поведения, а сейчас я не хочу, чтобы он уходил. И плевать почему. Просто… Пусть останется. Я быстро метнулась в ванную, надела целомудренную пижаму – длинные широкие штаны и растянутую футболку. И легла в кровать. Ри постоял немного и потом сдался – видать, тоже не хотел уходить. Вот только что за борьба была у него внутри? Я так и не поняла. Как только он лег, я потянулась, легла к нему на живот, и он перестал дышать.

– Погладь еще. Мне так нравится. – Я была похожа на капризного ребенка. Очень нежно его пальцы заскользили по моим волосам, и я откровенно балдела.

– Сегодня ты не кусаешься, – тихо, чтобы не портить момент, прошептал он. Я улыбнулась.

– Не хочу кусаться. Это вынужденная мера. К тому же, буду я беситься или нет, ситуация не изменится, так что почему бы не попытаться узнать друг друга? Я просто расслабилась. Пусть идет как идет, – прошептала я и отключилась.

Риари

Этот котенок уснул. Титры бежали по экрану, а я был счастлив. Во-первых, эти земляне рисуют классные картинки, или как там Ави сказала? Фильмы? Да, это нечто. Явно кто-то пробрался в наш мир и подсмотрел. Во-вторых, мое желание исполнилось: я мог запустить пальцы в эту гриву.

– Крас-с-сифо-о-о… – змеиный язык скользнул между губами. Я взял девушку на руки и понес в ее комнату. И каково же было мое удивление, когда сквозь сон она схватила меня за руку и попросила не уходить! Конечно, моя хорошая! Я не уйду, стоит только попросить. Настроившись на ее эмоции, я застыдился: мда, вчера я так перестарался, что девочка испугалась повтора. А именно проснуться в холодной постели, одной, когда твое тело жаждет прикосновений. Просит хотя бы присутствия, а в ответ ничего. Ты один. Поэтому так опасно играть со снами – человек может не выдержать, очень уж реалистичными они кажутся.

Я разделся и лег к ней, эта кнопка уже вовсю сопела. Одетая. Да уж, дилемма. Ну не оставлять же ее спать в этих странных штанах. Как только мои руки коснулись застежки ее брюк, она вцепилась мне в руки, и столько стали было в ее взгляде! Вот если б в живот кто-нибудь ударил, не так больно было бы. Я ж не насильник…

Она напряжена, как пружина. А я понимаю всю абсурдность ситуации. Встал, попытался объясниться и уйти, но как же не хочется! И – о чудо! – она тоже не хочет, чтобы я уходил. В итоге она быстренько сбегала в ванную и вернулась в ужасных лохмотьях, вчерашняя пижамка мне нравилась больше, но так даже лучше, я же не хочу снова наслать ей сон и, не сдержавшись, наброситься на нее вживую? Так что спасибо тебе, бесформенный мешок, ты поможешь продержаться мне до утра. А эта заразка мелкая не придумала ничего умней, как, скользнув в постель, положить голову мне на живот. У меня аж дыханье сперло. Ну вот что я должен был подумать? И вовсе я не извращенец, а здоровый мужчина с внушительным сексуальным опытом. Она же, сама невинность, попросила меня погладить ей волосы, а я и рад. Мне нравятся ее волосы, длинные, шелковистые, мягкие, и пахнут вкусно.

– Ты сегодня не кусаешься, – заметил я.

– Надоело, – ответила она. И пустилась в объяснение: раз она не в силах предотвратить, то постарается хотя бы узнать меня. В эту ночь я дал себе слово, что в лепешку расшибусь, но сделаю эту смешную девочку счастливой.

Полночи я пролежал без сна, потом вспомнил про свои обязанности и вторгся в ее сон.

Глава 5

Актавия

Мне снова снился дракон, он обжигал своим теплом. Кажется, мы летали. Я смеялась и, когда он поднимался достаточно высоко, прыгала вниз, весело хохоча и срываясь на восторженный визг. В первый раз он испугался, но потом подхватил мою игру и ловил на лету без проблем.

Проснувшись, я почувствовала, что щеки мои болят от улыбки. А еще – что меня обнимают. Крепко так, уткнувшись носом в волосы. К своему стыду, лежала я на боку, откровенно прижавшись всем телом, а главное – филейной частью, к… хм… Риару. И мне он, ну, скажем так, отвечал взаимностью. Когда до меня дошло, что я в одних трусиках и футболке, подскочила, как ошпаренная. Ри сонно повернулся на спину, что-то пробубнил и притянул к себе. Так, если вспомнить вчерашнее, я штаны надевала, но куда же они делись? Ух, какой он горячий! Наверное, мне стало жарко, и я сама стянула с себя пижаму. Мне сразу стало легче. Взглянув на часы, поняла, что пора выбираться из-под этого медведя и собираться на учебу. Но куда там! Он стиснул меня еще сильнее и пробубнил:

– Нет! – еще и ногу сверху закинул. Мне стало трудно дышать.

– Ри! – пытаюсь выбраться. – Ри! – «Ох, что это мне в спину упирается?! Мамочки!!!» – РИ!!! – заорала я и стала пинаться. Он проснулся.

– А? – заметался взглядом по комнате. – Что?! – уже на меня.

– Мне на учебу пора, а ты не пускаешь, – улыбаюсь я. В ответ он пробубнил: «А-а-а-а-а» и снова сграбастал! Но уже в шутку. Я завизжала.

– Ри, пусти. Я опоздаю. – Уворачиваюсь от прытких пальцев. Щекотно! Он улыбается в ответ.

– Тебе обязательно идти? – спрашивает с тоской.

– Да, – твердо отвечаю я, хотя так хочется поваляться. Он наклоняется и целует меня. Мда. Лучше бы он этого не делал. Электричество прошило меня от макушки до пят, я жадно ответила на поцелуй и прильнула к нему всем телом. Он тоже затормозить не успел, его рука властно накрыла мои бедра, вторая забралась под футболку и стиснула талию. И какой же жаркий поцелуй! Столько власти он имел. Я поплыла. Куда я собиралась? Не помню. Мне мало, хочу еще, ближе, сильнее! Это нужно как воздух. Когда он стал целовать мне шею, я уже дышала через раз. Я пыталась себе напомнить, что он враг, что это абсурд – на третий день себя так вести. Но тело! Ему не объяснишь.

– Малышка моя, красавица моя, – шептал он, спускаясь ниже. Я и не думала сопротивляться. Это было сильнее меня. Я лишь рванула на себе футболку и швырнула ее на пол. Риар не останавливался. Все было как в том сне, только ярче! Ощущения как будто удвоились, стали глубже. С моих губ срывается стон. И столько истомы в нем…

– Знаю, моя хорошая, я сейчас, – шепчет он, целуя мою грудь и спускаясь к животу. Когда его пальцы коснулись края трусиков, я схватила его руки и посмотрела в глаза – стало страшно. Он посмотрел на меня, и столько нежности было, что я отпустила его руки.

– Не бойся, мы не зайдем так далеко. Расслабься. – И я послушалась. Он снял с меня белье и стал целовать ноги, я откинулась на подушки. – Только не сдерживайся, прошу тебя. Дома никого нет, клянусь. Я хочу слышать твои стоны, – умоляет он и вновь начинает целовать низ живота, я дергаюсь, мне и приятно, и щекотно. И тут случается нечто. Я чувствую его язык ТАМ! Я выгибаюсь, мои глаза распахиваются.

– А-а-а-ах!? – я привыкаю к новым ощущениям. Его пальцы сжимают мои бедра, а язык совершает чувственный танец. Он ласкает и доводит до исступления; сама не замечая этого, начинаю метаться по кровати, то хватаясь за волосы и выкрикивая его имя, то начинаю ласкать свою грудь, когда его ласки становятся менее интенсивны. Удовольствие накрывает меня, он чувствует это и проводит по киске пальцем, очень аккуратно вводит его внутрь, я не дышу, но тут он начинает двигать им и языком одновременно, и мир вокруг меня рассыпается… Я снова горю, я не в силах сдержать стоны, срывающиеся с моих губ, я не в силах остановиться, я пропала! Оргазм накрывает мощной волной, меня сотрясает дрожь, и только сильные руки держат за бедра. Последний толчок – и я падаю на простынь без сил. Никогда еще я не чувствовала ничего подобного. Я смотрю на него, он целует меня в лоб и ложится рядом. Я лезу к нему под мышку – ну ее, эту учебу.

Так мы лежим некоторое время, в голову лезут разные мысли, как плохие, так и хорошие. С одной стороны, то, что случилось между нами, произошло как-то… само собой, и мне понравилось, но мне было не по себе оттого, что мы знакомы только пару дней, а он уже в моей постели, в моих мыслях, снах. Он как-то внезапно и очень нагло заполонил все мое пространство, и это пугало. Причем делал он это так естественно и без особого напряга… Он не давил, не принуждал, он просто был и всем своим видом показывал, что никуда уходить не собирается. Я же… меня как будто стало двое. Одна тянулась к нему навстречу и кричала о том, что это «он! тот самый!», и другого для меня никогда не было, как будто я была создана именно для него. Вторая была полна страха и недоверия. Мой опыт общения с мужчинами показал, что всегда есть подвох, что он что-то скрывает, и это – не девичья фамилия матери. И я не могу ему доверять, меня, в конце концов, выдают за него замуж против воли! Хотя после сегодняшней ночи я уже была не так против. Мы определенно друг другу подходим, и быть вместе так же правильно, как дышать, но что-то мешало мне расслабиться и довериться полностью. «Слишком рано! Осторожно!» – вопила интуиция. Я успокаивала себя тем, что рано или поздно я обо всем узнаю.

Пока я лежала и обзаводилась раздвоением личности, Риар гладил мои волосы.

– Это так странно… – начала я. Посмотрела на него, положив подбородок на его торс. Вся нежность мира была в его глазах. Его взгляд ошарашил. Даже мой отец так не смотрел на маму. Ри моргнул, и странное чувство, будто заглянул в глаза вечности, пропало. Он ласково улыбнулся.

– Что именно? – голос как у довольного кота. А улыбка такая красивая! Ну как в такого не влюбиться?

– Я вроде должна тебя ненавидеть, – вожу пальцами по его коже. – Меня ведь собираются выдать за тебя без моего согласия. Но у меня не получается испытать к тебе хотя бы раздражение. Это странно. – Как же трудно объяснить свои чувства. Но он все понял. Кажется, он понимает меня лучше, чем я сама. Поддавшись порыву, я его укусила. Риар засмеялся и покрепче обнял.

– Я рад, что ты не возненавидела меня. В первый же день, как я увидел тебя, понял, что ты моя. Я не мог оторвать глаз, когда ты спускалась по лестнице и смотрела на меня. Мой маленький храбрый котенок, – шептал он, покрывая мое тело поцелуями. Я задрожала. Рассмеявшись, пустилась в объяснения.

– Я тогда была в бешенстве, мама притащила платье и собиралась вырядить меня, как куклу. Я же хотела предстать в как можно более непрезентабельном виде. Показаться пугалом огородным. Чтобы у тебя отпало всякое желание на мне жениться. Весь ужин я вела себя ужасно, чтобы ты разорвал помолвку и убежал от меня как можно дальше, – вытирая слезы, смеялась я. Риар ласкал мое тело, его желтые глаза пылали страстью.

– Даже нацепив на себя мешок из-под картошки, ты будешь прекрасна. Для меня нет в этом мире никого прекрасней тебя. Я твой. – Ри поклонился мне. Он приник губами к моей шее, я закрыла глаза от удовольствия. Точно! Его глаза!

– Кстати, у тебя линзы? – спросила я. Риар остановился. И посмотрел на меня.

– Нет, – просто ответил он. А внутри – борьба. Он поднялся и натянул брюки, я скользила взглядом по его торсу, узкой талии, мышцы на груди перекатывались под бронзовой кожей. Это все?! Я, пораженная его реакцией, молча смотрела, как он одевается.

– Ри… ты чего? – спросила я. Он нервным движением взъерошил волосы. Было видно, как ему тяжело. Он что-то хотел мне сказать, но лишь открывал и закрывал рот, не зная, как начать. Я его не торопила.

– Давай мы обсудим это позже.

Я уже открыла рот, чтобы возразить, но тут зазвонил телефон. Звонила староста и бурно возмущалась моим отсутствием, а также поведала, что меня искал Леонид Георгиевич. Странно, и зачем я ему понадобилась? Пока я пыталась отделаться от назойливой старосты, дверь в мою комнату захлопнулась. Я стояла посреди комнаты с телефоном в руке. Помните, в фильме «Служебный роман» была такая дама – Шурочка? «Симпатичная, но, к сожалению, активная. Когда-то ее выдвинули на общественную работу и с тех пор никак не могут задвинуть обратно» – вот это про нашу старосту! И главное! В самый неподходящий момент!

Я было хотела пойти следом за Риари, но потом остановилась. Вытаскивать клещами из него информацию мне не хотелось. Портить утро тоже. Захочет – расскажет. Вздохнув, я последовала его примеру. Стала одеваться. Хорошо бы душ принять, но я и так опаздываю. В голове роились сотни мыслей, я явно попала в какой-то переплет. Ни родители, ни Ри ничего внятно не объясняют. Свадьба эта – явно из той же кучи. Мысли о свадьбе неприятно кольнули сердце. Ри, конечно, шикарный мужчина, и я чувствую, как меня тянет к нему, но! Все слишком быстро! Ох, как же все сложно! И самое главное – очень обидно! Обидно, когда твое тело тебя предает. Теперь я понимаю героинь книг и фильмов, которые без памяти влюблялись в злодеев, наплевав на все. Во мне будто две личности: одна, холодная и расчетливая, шипела только от слова «свадьба», другая – уже шнуровала валенки, чтобы бежать на ромашковое поле и отдаться во власть гормонов.

Так, за своими нелегкими думами я оделась. Расчесала волосы и завязала высокий хвост. Побросала в сумку тетради, даже не взглянув, какие, и пошла на выход. Может, это и хорошо, что утро вот так началось, мне явно следует остыть и подумать. Где скрывается Риари, я не знала, но пока добиралась до Бетти, его не видела.

До универа я добралась довольно быстро. Поставила мотоцикл на стоянку и бодренько прошествовала до дверей, как раз у них меня и поймала староста. Я настолько погрузилась в свои мысли, что заметила ее, когда она больно вцепилась в мою руку и зашипела на ухо:

– Актавия! Ты с-с-совс-сем офонарела! Мне за тебя нагоняй получить пришлось! Ты чего пары прогуливаешь?!

Меня это почему-то разозлило. У меня такое в жизни происходит, а она тут с парами пристала! Я грубо стряхнула ее руку и процедила:

– А то, что у тебя половина группы прогуливает, это ничего? А как я один раз прогуляла две пары, так это трагедия! – Нет, ну что за несправедливость?!

– Эти идиоты не идут на красный диплом, и их отсутствие никто не заметит, но ты! Другое дело!

Мое терпение уже подходило к концу, и я хотела уже хорошенько ее послать, но тут она, видимо, опомнилась.

– Иди к Лёве.

Леонид Григорьевич в простонародье был Лёвой, потому что его зубодробильное отчество к третьему курсу у всех в печенках сидело. Перваки еще держались, но ко второму плевали на всё и переходили на Лёву.

Я послушно поплелась в его кабинет, предварительно оставив в раздевалке куртку и шлем. Его кабинет находился на втором этаже, перемена была в самом разгаре, и студенты облепили высокие подоконники. Кто-то учил конспекты, кто-то уткнулся в телефоны, стайка девушек бурно обсуждала очередную сплетню. И только я не вписывалась в этот беззаботный мир. Всегда. Сколько себя помню. Слишком мрачная, слишком грубая, слишком, слишком, слишком! Ну да ладно. Я выдохнула и постучалась в дверь.

– Войдите.

Кабинет у Лёвы был внушительный, хотя и не такой, как в фильмах. Стол не дубовый, а из ДСП, завален всяким хламом. Компьютер еле виднелся в горах книг, листиков и папочек. Перед столом два кресла, большое окно закрыто обычными шторами. Единственное, что выделялось и бросалось в глаза, это огромный книжный шкаф за его спиной. Книги! Их было много, и все такие красивые, в странных переплетах, даже отсюда я видела, что на вид они довольно тяжелые. Я привычно облизнулась: «Вот бы почитать».

Леонид Григорьевич смотрел на меня с укором. И тут я вспомнила: первой парой был как раз его предмет. И обычно я его уроки не пропускала. Стало неловко. Ведь именно он мой куратор по курсовой. Я мялась около двери, надеясь, что разговор не займет много времени. Хоть я и любила фольклор, но почему-то жутко не любила Лёву. Хотя нет, не так. Я его скорее недолюбливала. Было в нем что-то… странное. Он рассказывал о своем предмете не как о фольклоре, а как о реальных исторических событиях. Некоторых это веселило, некоторых злило, меня же настораживало. Ну не люблю я помешанных.

– Почему тебя не было? – не стал тянуть резину он.

– Семейные проблемы, – ровно отрапортовала я. Брови мужчины поползли вверх.

– У тебя?! – Я мысленно закатила глаза: ну, конечно, разве у богатенькой куколки могут быть проблемы? Папаша не купил новую игрушку? А вот фиг вам! Лучше бы это…

– Это так удивляет?! – добавила я холодности в голос, непрозрачно намекая: «Тебя это не касается». Он сдался.

– Ладно. Перепишешь потом у кого-нибудь лекцию. Учти, через две пары зачет.

Я лишь фыркнула. К зачету по викингам я давно готова. Еще с прошлой недели. Результат вялотекущей личной жизни. Хотя сейчас мне грех жаловаться. Теперь эта личная жизнь, будь она неладна, решила восполнить пробелы за прошлые годы и потопила меня с головой. Преподаватель еще какое-то время разглядывал меня, убедился, что мысленно я не с ним, и отпустил.

На обед я уже не успевала, так что пошла сразу в класс. До конца дня оставалось три пары, и мне предстояло их как-то пережить. Надеюсь, что я хоть что-то запомню. Не желая ни с кем разговаривать, я уселась за последнюю парту у окна, не потрудившись достать из сумки тетрадь или хотя бы ручку.

Солнышко уже вовсю сияло. А в душе у меня сгущались тучи. Ощущение дежавю было не то что сильным, а скорее мощным! Казалось, что дома меня ожидает большая свинья, но почему-то на этот раз не такая грязная, как пару дней назад. Студенты расселись по своим местам, сытые и довольные жизнью. Последним влетела преподаватель. Вот скажите мне, на кой филологам экономика? Я могу еще понять диалектологию, могу простить риторику, даже древнерусский примерно представляю зачем. Но экономика? С цифрами я с детства не дружу. Вот книгу за ночь прочитать – это да. Я честно пыталась вникнуть в смысл написанного на доске. Но проще разобраться в эктограмме, чем в этом бреде. Судя по выражению лиц сокурсников, они разделяли мое мнение.

Кое-как отмаявшись, я дожила до второй (четвертой) пары. Литературу я любила. Хотя кто на филфаке ее не любит? Но ближе всего мне была античная литература, которую сейчас мы и проходили. Не без удовольствия я слушала материал, и даже что-то отложилось в памяти. Сорок минут показались отдыхом, я полностью погрузилась в мир Геродота, Горация и Плутарха. Последней парой на сегодня стояла философия. Отлично! Высплюсь наконец!

Всю дорогу домой я обдумывала, как расположить Ри к разговору. И в тоже время было стойкое ощущение, что после этого разговора все изменится. Будто на пороге стоишь – стоит тебе открыть дверь, и тебя затянет череда событий, удивительных, непредсказуемых! Но сделать последний шаг за эту дверь очень страшно, потому что за твоей спиной она захлопнется, и привычный мирок, в котором ты жила всю жизнь, навсегда исчезнет. Я не могла дать объяснения своим ощущениям. Если начинала рассуждать логически, то получался полнейший бред. Но интуиция никогда не подводила меня раньше. И сейчас буквально вопила: «Все изменится!».

Когда я поднималась в свою комнату, я так и не придумала, с чего начать. Дома мне никто не встретился, скорей всего, все разбежались по своим таинственным делам. Злость полыхнула в груди! Нет, ну что за гадство?! Похоже на идиотскую шутку, когда у тебя вся спина белая, и ты не понимаешь, почему люди на тебя так пялятся и смеются. И чувствуешь себя полным идиотом. Вот только мне кажется, что у меня не белая спина, а здоровенный хвост сзади вырос! А я о нем и понятия не имею.

Раздевшись, пошла в душ. Теплая вода немного успокоила, а запах шампуня дал уверенность, что я пока еще реальна. Как только я вышла из душа, в дверь кто-то постучал.

Глава 6

Забирай, забирай. Приходи, прилетай! На века отдана, дева юная.

– Войдите! – крикнула я, натягивая майку и шорты. Дверь открылась, это был Риари. С подносом в руках.

– Я подумал, что после учебы ты будешь голодна, – начал он издалека. Я улыбнулась.

– Очень мило с твоей стороны. – Я стала выкладывать учебники на стол. – Составишь мне компанию? – спросила я. Он улыбнулся. Ну вот и долго мы будем лыбиться, как два идиота? Нам же обоим понятно, зачем он сюда пришел, вот только начать разговор первым никто не решался. Может, после ужина повезет?

– Ты не возражаешь, если я во время еды уроками займусь? – спросила я.

– Конечно. Я тебе не помешаю?

Сама галантность! Думаешь, так легко улизнуть? Ага! Разбежался.

– Нет, что ты. Тут всего пара лекций. – У меня уже скулы болели от этой сахарной улыбочки.

Ели в тишине. Я просматривала материал на завтра, Ри пытался взглядом прожечь во мне дыру. Забегала мама, но, увидев, что мы не пытаемся друг друга убить, а мило беседуем, испарилась. Думаю, хотела к ужину позвать. Они с папой немного пошептались в коридоре (Ха! Будто я их не слышу) и ушли. Наконец с ужином было покончено, с лекциями тоже. Мы сидели в креслах, друг напротив друга. Тянуть было больше некуда. Вся напускная веселость слетела с нас, как шелуха.

– Я слушаю, – начала я первой. Ри скривился, будто лимон съел.

– Я чувствую себя полным идиотом. Как в сопливом романе, – признался он. Я лишь вопросительно изогнула бровь. Наконец он сдался.

– Я очень хочу рассказать тебе, кто я такой и откуда свалился на твою хорошенькую головку. Но я очень боюсь напугать тебя. Я боюсь, что ты отвернешься от меня. А мне так хорошо с тобой! – в порыве он сел у моих ног. Я ничего не понимала. Он что, наркобарон? Чего он так боится?

– Хотя бы попытайся, – попросила я. Провела ладонью по его щеке. Какой же он красивый. Он долго смотрел мне в глаза, не знаю, что он там увидел, но это придало ему сил.

– Что если я скажу, что мир не такой, как ты думаешь? Что если существуют все персонажи из книг, которые ты так любишь? Что если я скажу, что являюсь одним из этих персонажей? – говорил он предельно серьезно. Мои мозги заклинило. Что он имеет в виду? Какие персонажи? Какие книги?

– Как же тебе объяснить, чтобы не напугать… – Его взгляд стал блуждать по моей комнате. А я выпалила первое что пришло в голову:

– Ты вампир? – Последнюю книгу я читала именно про них. Ри рассмеялся, мне стало стыдно. Я отвернулась к окну в надежде скрыть пылающие щеки.

– Нет, малышка, я не вампир. Я нечто иное… – И снова замолчал. Я смотрела на него и понимала: он прав. На обычного человека он не тянет, слишком много животного в его повадках.

– Оборотень? – И вновь пальцем в небо.

– Нет. Я… Актавия, я из другого мира. Понимаешь? – Он внимательно наблюдает за моей реакцией. Я же смотрю на него. Понимаю, что должна испытать шок или хотя бы страх. Или покрутить пальцем у виска. Но я ему верю и почему-то спокойна. Может, это реакция на стресс? Его поведение начинает принимать какой-то смысл. Он никогда не был в нашем городе и ведет себя так, словно с луны свалился, фильмы смотрит так, как будто до этого телек не разу не видел. Приехал он явно не на машине, хотя богатенькие мальчики на поездах не ездят. О семье отзывается туманно. О себе вообще ничего не говорил. И родители ведут себя как-то странно… кроме мамы. Догадка кольнула прямо в сердце. Когда я увидела маму с Ри вместе, то подумала, что они родственники. Мама же говорила – и про замужество, и про то, что она уехала…

– Мама из твоего мира? – спросила я. Риар выдохнул. Он явно ожидал бурной реакции.

– Да.

Мы молчим. Я пытаюсь переварить сказанное. Ри мне не мешает. Поэтому я и удивилась нашей внезапной свадьбе. У нас браки между родственниками – дикость, но, может, в его мире норма?

– А что за мир? – второй вопрос. Ри удивленно смотрит на меня.

– Тебе не страшно? – в недоумении спрашивает он. Я мотаю головой. Чтение фэнтези все-таки дало отпечаток, и разве я не мечтала об эльфах и магии? Не мечтала оказаться в одной из обожаемых мною книг? Сколько раз я грезила в детстве полетать на драконе. Сколько раз мне снился мой… Дракон? ДРАКОН?!! Я дернулась и уставилась на него.

– Ри? – я смотрела ему в глаза. Желтые глаза! Я видела их во сне! Вот только во сне они принадлежали не человеку. – Т… ты этот? Д… д… д… – начала заикаться я. Лицо стало суровым. Он словно нависал надо мной.

– Кто?! – он требует ответа.

– Дракон! – с благоговением шепчу я. Я помнила свои сны. Я все помнила! Он снился мне не один раз! В детстве, давно еще, да и сейчас, я летала каждую ночь. И каждое утро я просыпалась в слезах. Каждое утро я звала Его! Всю свою жизнь я искала Его! В книгах! В людях. В небе! Я коснулась его щеки рукой, и слезы потекли по лицу. Меня трясло. Я всегда знала, что он настоящий!

– Ты! Это был ты! – уже вовсю реву я. Риар сильно напуган. Он не знает, что со мной и почему я плачу. А я плачу от счастья, что нашла! Всю жизнь мне казалось, что я родилась не цельной, будто при рождении мое сердце разломили пополам, и мне досталась лишь половина. Поэтому я и не могла ни с кем сблизиться, поэтому так злилась. Все это время неосознанно, почти интуитивно я искала, звала Его. Но он не слышал. И сейчас я понимаю почему. Он был в другом мире.

– Милая, если я напугал тебя, я уйду. Сейчас же, только не плачь, пожалуйста! – умоляет он и трясет за плечи. А я смеюсь. Залезаю на колени, и мы оба валимся на пол. Обхватываю ногами его талию, мне хочется как можно ближе оказаться к нему. Целую его. Лоб, глаза, губы, щеки. Глажу его, пытаюсь убедиться, что он настоящий, что я не сошла с ума. С жадностью вдыхаю его запах. Ведь сон не может всего передать. Теперь мне все ясно! Поэтому практически с самого начала мне казалось правильным быть с ним. Поэтому мое тело не отвергало его, а наоборот, каждой клеточкой тянулось к нему!

– Нашла! Нашла! – шепчу я и прижимаюсь к нему. Наверное, так обнимают на вокзалах и в аэропорту тех, кого очень любят и не видели долгие годы. Тех, без кого жизнь кажется неполной и серой. Наконец, через пару минут я успокаиваюсь и, как завороженная, смотрю на него. Я вижу в нем дракона. Моего Дракона. Улыбка сияет на моем лице.

– Ты мне снился, – шепчу я и вновь и вновь глажу его по щеке. – Все это время! Всегда! – слезы текут, я не могу их остановить. Ри в ступоре.

– Я не… понимаю, – шепчет он, но его вдруг накрывает. Кажется, только сейчас он увидел меня по-настоящему! Его глаза изменились, зрачок вытянулся, как у змеи, губы приоткрылись, из груди вырвался свист.

– В детстве я слышала… твой Зов!

Он поражен. И в этот момент что-то происходит с нами. Воздух будто стал плотнее и засветился тысячами звезд – даже я поняла, что вокруг нас магия! И она живая! И мы пропали. Я не знаю, что с нами произошло, но в мозгах что-то заклинило. И чувство было такое, будто я впервые прыгаю с парашютом. Скорость невероятная, сердце не бьется, единственное, что тогда я смогла выдохнуть, это – «Мама». Сейчас я прошептала: «Риари».

Мы смотрели друг на друга, нам не нужны слова. Мы одно целое. Я всегда принадлежала ему. А он мне. Это сложно объяснить, будто взяли кусок глины, разорвали пополам и слепили двух разных человечков, хотя должен был быть один, и вот сейчас эта глина приняла правильную форму, она снова стала цельной. Я коснулась его, и произошел взрыв. Он повалил меня на кровать (понятия не имею, как мы успели добраться до нее) и стал целовать так страстно, будто умирает. Здесь. Сейчас. Я умирала вместе с ним. Тело горело невероятно, я должна была слиться с ним. Сейчас! Немедленно!!! Иначе я просто исчезну. Рассыплюсь в прах. Ри не сдерживался. Но перед глазами как будто пелена. Будто это не мы. Словно нами управляют!

Я испугалась. Я лежала обнаженная на простынях, надо мной нависал мужчина, хотя нет, сейчас это был настоящий зверь! Без мыслей. Он накинулся, я же пыталась собрать последние остатки разума, но ох как это тяжело! Низ живота пылал. Сердце неистово билось, а от поцелуев кожа горела и, казалось, там оставались ожоги.

– Ри! – прохрипела я, пытаясь достучаться до его разума. Куда там! До своего достучаться бы! Я чувствую тяжесть его тела, чувствую его плоть, которая уже напряжена до предела. И я хочу его! Хочу стать единой с ним! Его пальцы касаются сокровенного, и я выгибаюсь дугой от наслаждения. Я понимала, что мы под какой-то магией. Что-то вроде сильнейшего афродизиака. Я пыталась бороться, хотя это были какие-то вялые попытки. Один его палец вошел в меня, и я задохнулась. Внутри стало жарко, и все мое тело задрожало. Ри стал целовать мою грудь, посасывать, покусывать сосок. Второй. Мне стало больно.

– Ри!!! – кричу я. Он не слышит. Тут мне действительно стало страшно. Очень. Очень страшно! Я стала вырываться. Большой палец коснулся клитора, и я забыла, кто я и зачем вырываюсь, волна наслаждения накрыла с головой. Я издала протяжный стон. Воздух, казалось, гудел от напряжения. Я увидела, как мерцает его и моя кожа, словно сверху посыпали бриллиантовой крошкой.

Он вводит пальцы глубже, голова идет кругом, давление на клитор усиливается, он начинает двигаться, но не медленно, а грубо, напористо. Волны наслаждения топят меня, но боль сильнее. Я вижу, как у Риари на скулах проявилась бурая чешуя, уши заострились, и язык… Господи!!! Змеиный!!! Невероятно длинный змеиный язык! Он обвился вокруг соска, а кончик вошел внутрь. Я закричала. Это было уже слишком, его пальцы, его поцелуи, его язык… Когда до оргазма оставалось совсем чуть-чуть, он опустился между ног, и большой палец заменил раздвоенный язык, а мои руки крепко держала свободная рука. Слезы потекли по щекам. Это какое-то насилие, но в извращенном виде. Жертва не должна умирать от наслаждения. Трудно бороться, когда хочется сдаться. Но я не хочу, чтобы наш первый раз был таким! Чтобы Риар бездумно, без мыслей просто взял меня, как животное. Я хотела видеть в его глазах любовь. А сейчас его глаза с вертикальным зрачком не отражают ничего. Впрочем, кажется, его слюна выделяет какой-то фермент, потому что от удовольствия я не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть.

– А… ах… – мое тело сотрясает судорога мощнейшего оргазма, я чувствую, как простыни подо мной стали влажными. Ри поднялся, я чувствую его член, он трется об меня. Ну все! Я бью его по лицу со всей силы.

– Риари! Ты не изнасилуешь меня!!! – и снова удар, пощечина получилась хлесткая. Звонкая. Он замер. Уставился на меня. Я видела, как он борется, то он замирал, то его член начинал давить сильнее, пытаясь проникнуть внутрь меня, то снова борьба. Все это время я лежала под ним и плакала. Так не должно быть! Я звала его. Хлестала по лицу и пыталась вырваться. Руки болели. Но все было бесполезно. Внутри боль была сильнее. Чувство предательства – вот что я ощущала. Не так все должно было быть! Я думала, дракон из сна меня любит, но я ошибалась. Это дикий зверь, и он не может любить. Он может только владеть!

Вначале пропала чешуя, затем язык. И лишь когда его глаза обрели нормальную форму, а головка члена уже проникла внутрь… Черт, какой же он большой! Я уже была уверена, что не дозовусь, и лишь тихо лежала, зажмурив глаза. Наверное, я достигла пика, внутри что-то надломилось, и – клянусь! Я видела, как из моей груди что-то полыхнуло, черное, еле осязаемое, как дым. Разум отключился, осталась лишь боль, которая выплескивалась наружу. Дракона отшвырнуло от меня, и он впечатался в стену. Но это я отметила лишь краем сознания…

Внутри все горело. Смесь ужасных чувств, боль, обида, гнев, омерзение, ярость. Как он посмел?! Я почувствовала, как мое тело поднимается над кроватью, как я, словно в невесомости, выгибаюсь, стараясь вытолкнуть всю ту грязь, что была во мне, я чувствовала, как она волнами расходится по комнате. Разум… С ним что-то случилось, меня будто не было, глаза заволокло туманом.

Я услышала крик. Мужчина сидел на полу и кричал, сжимая голову руками. Мне почему-то было не все равно от того, что ему больно. Но как помочь, я не знала. Ведь мне самой так плохо. Так плохо! Мои чувства были похожи на горную реку или на сель… Бурный поток воды смывал все на своем пути, но вскоре река превратилась в ручей, и все стихло. Внутри стало холодно и пусто. Тело опустилось на кровать. Меня не было. Я ничего не чувствовала. Лишь опустошенность и дикую усталость. Наконец я провалилась в сон.

* * *

Сколько прошло времени, я не знала. Но почувствовала, что просыпаюсь. В глаза будто песка насыпали. И такая дикая усталость, все тело болит. Странно. С чего бы? Голова отказывалась работать. Что произошло? Пытаюсь вспомнить. Мы с Ри в комнате, разговариваем. Он признается мне, что он – Дракон. Счастье. Радость. Я целую его. Потом что-то идет не так. Вспышка. Страх. Боль. Все какими-то урывками. Я вижу его глаза с вертикальным зрачком, в них нет ни тени эмоций или мыслей.

Пытаюсь пошевелиться, но все тело болит. Ноги запутались в простыне. Оглядываюсь. В комнате будто ураган прошел. Картины на полу, вещи валяются в беспорядке. И едва ощутимый запах гари. Застонав, пытаюсь подняться. Но получается только сесть на кровать. И почему я голая?! Заворачиваюсь в простыню. И тут я вижу свои руки! Они все в каких-то синяках и ожогах. На плече синие следы от пальцев. Становится жутко. Тут я замечаю Риари. Он сидит на полу, одежда в беспорядке, голова опущена на колени. А с ним-то что?

– Ри. – Из горла вырывается хрип. Когда я успела голос сорвать?! Он смотрит на меня, и в его глазах плещется боль. И какая! Будто горит живьем. Я же ничего не понимаю. Тяну к нему руки в растерянности. Хочется, чтобы он был рядом. Он поднимается, но походка, движения… Как у изломанной куклы. Рубашка на груди порвана. Волосы в беспорядке. Он садится у моих ног. Кажется, именно с этого начинался наш разговор.

– Что-о… – я пытаюсь говорить, но горло саднит. Он аккуратно берет мои ладони в свои руки. В его глазах слезы. Он смотрит на синяки, ожоги и ссадины на моих руках. Опускает голову на мои колени, я слышу глухие рыдания. Да что случилось?

– Прости. Прости меня, – шепчет он как обезумевший. Память понемногу возвращается, и я вспоминаю, как отчаянно пыталась вырваться, а он не слышал. Но еще я отчетливо помню магию вокруг нас. Мощную. Древнюю. Осознание приходит не сразу.

– Это не твоя вина. – Глажу его шелковистые волосы. Больше всего меня пугает не он, а то, что было со мной после. Я не могу подобрать слов, объяснить самой себе, что со мной произошло. Он смотрит на меня, а в глазах слезы.

– Я ненавижу себя за это! Посмотри, что я сделал с тобой! – говорит он.

Он застонал, как раненый, и грохнулся на пол. Рыдания вырвались из его груди. Это неправильно! Это не он! Ри смотрит на меня в ужасе.

– Как я мог так поступить?! – в ужасе шепчет он. Так говорит тот, кто совершил святотатство. Я всхлипываю. Он хватает простынь и дергает. Мое тело покрыто маленькими синяками там, где касались его губы. Кожа поцарапана там, где он касался чешуей. Я дрожу. Ожоги выглядят хуже всего. На внутренней стороне бедер они размером с ладонь.

– Господи, – шепчет он. Мы оба не можем оторвать глаз. Он не дотрагивается до меня. Наверное, боится напугать. Я заворачиваюсь в простынь. Сажусь рядом с ним на пол. Он в ужасе отшатывается. Его губы что-то шепчут, но я не слышу. Глаза безумные. Я же спокойна. Я верю, что он не хотел. Я верю, что он не нарочно – просто зверь в нем был сильнее. Нужно разобраться, что это была за магия. О том, что произошло со мной, я не хочу думать. Слишком страшно.

– Ри… успокойся. Ри! – зову я. Он смотрит на меня, но не видит. В его глазах он монстр, который посягнул на святое, в его глазах ему нет оправданий. С удивлением понимаю, что каким-то образом воспринимаю его чувства.

– Посмотри на меня, – прошу я. Он поднимает глаза. Нас двоих трясет после пережитого. – Это был не ты. Тут была магия. Я видела ее. Ри! Я не боюсь тебя. – Тут я немного слукавила. Было жутко вспоминать его бездумный взгляд. – Просто скажи, что это было?

Понемногу он успокаивается, дыхание становится ровнее. Я оглядываюсь и вижу, что кровать как огнеметом жгли – она вся в подпалинах. Так вот что это было за сияние! Мы были в огне!

– Это был Зов, – шепчет он. – И ты откликнулась на него. А дальше… – он зажмуривается, кулаки его сжимаются. Я требую, чтобы он продолжал.

– Когда два дракона находят друг друга, это называется Зов. Две души встречаются и сливаются воедино, они становятся одним целым. И все условности и преграды рушатся. Мы древние существа и по сравнению с людьми более дикие. Так что, когда случается Зов, двоих охватывает пламя, и… они не могут сопротивляться. Это как наваждение, – шепчет он. – Но как ты смогла противиться ему? – почти с обидой шепчет он. Я двигаюсь ближе, он аккуратно обнимает за плечи.

– Я не знаю, я просто почувствовала магию, а потом увидела твое лицо и испугалась, на нем не было эмоций… человеческих. Я не хотела, чтобы ты не запомнил мой первый раз, – улыбаюсь я.

Риар смотрит на ожоги на моих запястьях. Я чувствую, как ему больно.

– Очень больно? Сильно испугалась? Мне нет оправданий!..

Я тянусь к нему. Я не могу видеть его страдания.

– Нет. Я была так же ослеплена, как и ты, – улыбаюсь я. Риар смотрит на меня и не понимает.

– Ты не злишься? – он, похоже, в шоке.

– Нет, наверное. Я понимаю, ты был в трансе. Ну-ка… помоги… ох! – я, кряхтя, как столетняя старуха, поднимаюсь на дрожащие ноги. Ри подхватывает на руки и держит. Я командую нести меня в ванну. Пока жду, когда наберется вода, жую бутерброды, что принес Ри. Да-а-а, голод после этого Зова – ужас, я готова корову сожрать. Ри сидит рядом и смотрит на меня как на святую. Я же спокойна. От пережитого ужаса не осталось и следа, а вот адреналин по крови еще гуляет – странно. Я понимаю, что должна испытывать какие-то эмоции, но их нет. Будто пропали. Вспоминаю тот приступ, может, так оно и есть? Самое странное, что мы физически не можем находиться вдали друг от друга. Пока я ем, Ри держит меня за руку, очень аккуратно. Мне же хочется прильнуть к нему всем телом, но сейчас все так болит, что я даже боюсь сделать лишнее движение. Он, кажется, это понимает.

– Сокровище мое, – шепчет Ри, и его глаза меняются. Сейчас, когда я узнала его секрет, он уже не таится, хотя как можно утаить что-то от своей половины? Ты же не пытаешься что-то скрыть от самого себя? И я чувствую, как он счастлив. Ужас от содеянного прошел, и он наслаждается моментом. Нас обоих наполняет любовь, радость, что все обошлось, и что-то невероятное внутри сияет!

– Странно, – хмурю брови я и цепляю еще один бутерброд.

– Что именно, милая? – Ри тоже берет бутерброд и отправляет его в рот. Целиком! Блеснули клыки. Я смотрю на него в шоке. Красиво! Ри так же неотрывно смотрит на меня.

– Мне кажется, я чувствую тебя. Понимаешь? – я и сама себя не понимаю. Но Ри улыбается и, прожевав, вновь огорошивает:

– Я теперь твой Эрисдар.

И вновь раздается чавканье. Я поперхнулась.

– Что ты сказал? – не поняла я.

– Это что-то вроде избранник на вашем языке. Но у нас это более объемное значение. Не знаю, как еще объяснить. Мы связаны сильнейшей ментальной связью. Теперь я всегда знаю, где ты. И наоборот. Ты можешь улавливать отголоски моих эмоций, как и я твои.

– Хорошо, но почему я чувствую все твои эмоции так, будто они мои? – смотрю на него в ожидании объяснений. Он просит описать, что я почувствовала, и я перечислила все эмоции. Челюсть у него упала. Он придвинулся ближе ко мне.

– Милая, я понимаю, это будет трудно, но попробуй… как бы это объяснить… вытолкнуть какую-нибудь эмоцию из себя. Понимаешь?

Я лишь хлопаю глазами. Что сделать? Ри хмурится.

– Постарайся повторить то, что буквально недавно помогло остановить меня.

Я вспоминаю тот кошмар и морщусь. Ну, надо так надо.

Я закрыла глаза и стала перебирать в уме, что бы такое выбрать. Так, Ри мучает чувство вины, нужно дать ему понять, что я не злюсь. Нежность наполняет мое тело, любовь к моему Дракону, я вспомнила его прикосновения, поцелуи, как мне было хорошо. Желание опалило мое тело жаром, я вспомнила утро. И чего я вырывалась? Руки сорвали с меня халат, губы впились жадным поцелуем, я открыла глаза, и как будто воздух вышел из комнаты. Риари смотрел на меня и не видел. Ой, мама! Его, похоже, опять накрыло. Я попыталась внушить ему спокойствие, пожар в глазах потух. Мой Дракон (черт, как мне это нравится!) моргнул и посмотрел на меня.

– Ты чего накинулся? – спросила я.

– А? – приходит в себя Ри.

– Я говорю – чего прервал? – машу перед его глазами рукой. Он же смотрит на меня как-то странно.

– Невероятно! – шепчет он и тащит к зеркалу. Я наблюдаю, как он что-то шепчет, плюет, растирает возле несчастного зеркала, становится возле меня. Мы, как два дебила, стоим и смотрим на свои отражения. Я выгляжу точно как после драки.

– А что мы делаем? – спрашиваю я шепотом. Похоже, дракоша свихнулся.

– Хочу познакомить тебя с моим отцом.

Я дергаюсь. Что?! К знакомству с родителями я не готова. Я в халате, на голове гнездо, и к тому же вся в синяках и порезах, хорошо хоть большинство ожогов скрывает ткань. Но на скуле видны волдыри. Я пытаюсь вырваться, но Ри держит крепко. И тут происходит метаморфоза. По зеркалу проходит рябь, как по воде, и в нем уже отражается не моя разгромленная комната, а высокий мужчина с проседью на висках. Глаза такие же желтые, как у Риара, только цвет – как жидкое золото, мерцает и движется. Жуть.

– Что происходит… – шепчу я. Ри держится спокойно. Он властно обнимает меня за талию, как муж обнимает свою жену. И смотрит в глаза этому мужчине.

– Фавнир, познакомься. Это Актавия. Она откликнулась на мой Зов. – А в голосе металл. Не так сын общается с любимым отцом. Столько холода в голосе любимого. Мужик из зеркала теряет челюсть и смотрит на меня. Я махаю ему ручкой.

– Здрас-сте…

Нет, ну а что я ему еще скажу?

– Еще в детстве… – добавляет Ри, и глаза дяденьки лезут на лоб, он начинает напоминать персонажа из мультика. Я краснею. Ну вот что он уставился на меня, как на экспонат в музее. У меня ж не две головы! – Она эмпат высшей категории. – Мой Дракон, похоже, решил довести мужика до инфаркта, я представила, как тот падает со стула, и в зеркало видна только его нога – в тапке и нервно подергивающаяся. Не сдержавшись, я прыснула. Видать, эмоции вышли наружу, потому что Ри как будто остолбенел и весь дрожит, пытаясь сдержать хохот. В итоге мы сдаемся и ржем на пару. Мужик таращится на нас, как на идиотов. От его растерянного вида заливаемся еще сильней.

– Я потом… А-ха-ха… Потом перезвоню, – и новый взрыв хохота.

Зеркало гаснет, и вновь отражается моя комната. Мы ползем в ванную, вода уже набралась. И когда я скидываю халат, Ри мрачнеет. Не стесняясь своей наготы, я подхожу к нему и обнимаю. Стараюсь успокоить. Ри расслабляется. Шепчет «сейчас» и выходит из ванной. В зеркало специально не смотрю – не хочу видеть синяки. Не сейчас, когда мне так хорошо. Вода теплая, и я забираюсь. Царапины щиплет, но я держусь. Входит Риар и, видя мое выражение лица, моментом оказывается возле меня.

– Ты чего не подождала? Я же сказал, сейчас, – ругается он. Милый мой, беспокоится. Он достает какой-то пузырек с синей жидкостью и выливает в воду.

– Вайзе Хаиль, – шипит он. Жидкость, как живая, тянется ко мне и обволакивает тело.

– О! – боль уходит, я чувствую легкое покалывание, через пару минут синее облачко растворяется, и никаких синяков и царапин на коже нет.

– Ни хрена себе! – вырывается у меня. Я ощупываю кожу, даже в воде она как бархат. Да за такие пузыречки в нашем мире косметологи бы руки оторвали! То ли чтобы иметь у себя такой пузыречек, то ли ее создателю, который придумал такую штуку и отобрал у них работу. Невероятно!

– Умойся. – Я послушно умываюсь водой и чувствую, как боль уходит. Ри смеется, берет губку и гель для душа и нежно начинает водить ею по коже.

– Ты решил меня помыть? – спрашиваю я.

– Ш-ш-ш… – раздвоенный язык касается плеча. – Не лиш-ш-ша-а-ай меня удовольс-с-ствия-я, – шипит мой Змей, и я закрываю глаза. Он играется со мной, как с куклой. Вымыв меня, он принимается за волосы, я откидываю голову назад и сажусь к нему спиной, чтобы ему было удобней. Кажется, он тоже забрался в ванну. Хорошо, что она у меня широкая, как джакузи. Он моет мне голову, намыливает шампунем, смывает, наносит бальзам, его пальцы гладят волосы, и я таю. Снова смывает. Вода теплая, и меня начинает клонить в сон. Ри чувствует мое состояние. Мы быстро споласкиваемся под душем, он совмещает водные процедуры с поцелуями и ласками моего тела. Но скоро все заканчивается, и мне становиться жаль. Зайдя в комнату, понимаю, что все, что можно было опрокинуть и разбить, опрокинуто и разбито.

– Это я сделала? – шепчу я. Верится с трудом. Ри обнимает сзади. Голос серьезен.

– Ты очень сильная.

Я не хочу поднимать эту тему.

– Сегодня спим у тебя? – оборачиваясь, спрашиваю я. Риари улыбается. Хватает меня на руки и уносит из комнаты.

* * *

Утро, можно сказать, удалось. Мы нежились в постели с Ри. Просыпаться с ним одно удовольствие, всю ночь мы проспали в обнимку и проснулись в весьма забавной позе. Лицом друг к другу, моя голова чуть выше, его склонена к моей груди, а нос упирается в ложбинку, одна рука обнимает талию, притягивая ближе к себе, вторая держит спину, мое тело слегка выгибается, мои бедра обхватили его ногу и плотно прижимаются к нему, пальцы запутались в его волосах. Я оглядела всю эту конструкцию и впечатлилась. И как мы могли так спать! Ри тоже открыл глаза и сонно мне улыбается. Его рука скользит по моему бедру, прижимается ко мне, и на губах расцветает поцелуй.

– Доброе утро, – голос хриплый и такой сексуальный.

– Доброе, – улыбаюсь я. Смотрю на часы и хмурюсь.

– Что такое? – спрашивает он.

– Мне пора на учебу, – оправдываюсь я. Теперь хмурится он. Не дав ему опомниться, вскакиваю с кровати и иду в душ. А то знаю его, соблазнит – и все, опять пропущу пары. Но так легко мне не дали отделаться. Он пошел за мной. Наши комнаты похожи, как две капли воды, есть лишь маленькие исключения. Но ванна у него такая же. Я стою под струями воды. Ри быстро раздевается, я слышу, как шуршит одежда, но нарочно не открываю глаза: от вида его обнаженного тела я потеряю контроль.

Каким-то чудом обе его ладони касаются моей груди, я делаю вид, что не замечаю. Надо держаться!

– Искуситель чешуйчатый! – шепчу я. Его язык ласкает мочку уха, мои ноги начинают дрожать. Дыхание становится прерывистым. Его пальцы уже ласкают возбужденные соски. Теплая вода струится по моему телу, и я вижу, как ему это нравится. Я проиграла без боя. Ягодицами чувствую его возбужденную плоть, кожа на головке нежная, и он аккуратно проводит ею по клитору и половым губам. Эта ласка возбуждает только сильней. Я молчу. Но нить эмоций все же кинула ему: продолжай! Он понимает, и прикосновения становятся чувственней, но очень, очень осторожные. Новая мысль, обличенная в эмоции: не сдерживайся! Я скорее требую, чем прошу. Его осторожность раздражает, ведь я так возбуждена, неужели это изощренная пытка? Он придвигается ближе, его рука приподнимает мою ногу и ставит на бортик ванной. Одна рука мучает сосок, вторая сводит с ума снизу, я очень быстро становлюсь влажной, запрокидываю голову и упираюсь затылком ему в плечо. Открываю глаза – он неотрывно смотрит на меня, я на него. Жидкое золото его зрачков затягивает меня, и я не в силах, не хочу вырываться. Новое ощущение: все хорош-ш-шо-о-о. Он вводит пальцы внутрь и смотрит на меня, с моих губ срывается стон, грудь ласкают умелые, нежные пальцы. Скольких женщин они довели до сумасшествия? Эта мысль неприятна. Меня одолевает ревность, и я понимаю, что Ри это чувствует, ибо накрывает меня сильно. Это не человеческое чувство, для человека оно слишком сильное.

– Ш-ш-ш… успокойся. Я твой. Только твой, – шепчет он, и вновь движение руки, и я забываю, о чем думала. Удовольствие. Я купаюсь в нем. Невероятно, что только каких-то несколько дней назад я стояла тут одна и мечтала о его руках. И вот мы здесь вдвоем, и его руки бесстыже ласкают мое тело. Я начинаю двигаться в такт с ним, не стесняясь проецируя свои эмоции на Ри. От этого его пальцы проникают чуть глубже, но так нежно, что я не чувствую дискомфорта – лишь удовольствие. Я хочу, чтобы он тоже почувствовал, как мне хорошо. Я начинаю стонать громче, потому что Ри сходит с ума. Его глаза горят от наслаждения. Моя рука находит его член, он ужасно твердый, и мне становится стыдно. Раз за разом он доводил меня до пика, а в ответ ничего. Я начинаю нежно водить по нему рукой. С его губ слетает тихий стон, он с жадностью приникает к моим мокрым от воды губам. И я возбуждаюсь еще больше. Мне хочется доставить ему удовольствие, я хочу, чтобы он закатывал глаза от наслаждения!

– С-с-сначала ты-ы, – Риар не сдерживается, он ускоряет темп и слегка наклоняет меня, я опираюсь руками о стену. Я чувствую его руку на своей груди, я чувствую его пальцы внутри меня, его губы касаются моей поясницы, и я резко выгибаюсь, запрокинув голову. Крик! Не стон, а дикий крик срывается с моих губ. На секунду мы замираем, ошарашенные моей реакцией, но Ри не дает мне пощады. Вооружившись новым знанием, он осыпает мою спину поцелуями. Мое тело начинает дрожать, и я опускаюсь на колени ванной, Ри опускается со мной, не прерывая ласк, лишь крепче прижимает к себе. Я долго не выдержу! Мне кажется, я умираю. Я умру! Не может быть так хорошо! Мой разум просто не выдержит такого! Внутри все сжимается, как пружина, Ри это чувствует, и его грудь прижимается к моей спине, ягодицами я чувствую, как его член пульсирует от напряжения, и, не стесняясь, выливаю весь спектр своих чувств на него. Его хриплый стон сливается с моим, мое тело сотрясается, он же крепко прижимает меня к своей груди, так мы и стоим пару секунд. Ри все еще не кончил. Что ж, мы это сейчас исправим. Я прихожу в себя и поворачиваюсь к нему. Коленки немного болят, я приказываю ему сесть на бортик ванной, сама опускаюсь на колени и беру его член в руки. Смотрю ему в глаза, он в смятении. Я не даю ему шанса решить. Провожу языком по нему снизу вверх, рука на моем плече сжимается, смотрю на Ри – голова запрокинута, губы приоткрыты. Довольная собой, я провожу уверенней, касаюсь губами, веду сверху вниз, наконец мои губы касаются его головки, она мягкая, нежная, горячая. Мои губы раскрываются, мой Дракон издает судорожный стон и подается моим губам навстречу, я не сопротивляюсь, закрываю глаза и стараюсь взять как можно глубже, но он такой большой, что вмещается лишь наполовину, я пытаюсь взять глубже, но в животе происходит спазм. Ри хватает за волосы и шепчет: «Не надо, не заставляй себя, мне и так хорошо». Я немного расстроена, что не могу принять его всего. Поэтому освобождаю его и начинаю работать языком по всей длине. Помогаю рукой. Стоны все чаще. Мускулистая грудь прерывисто вздымается. Ри сходит с ума. Наверное, у него давно не было женщины, но несколько минут моих стараний – и на языке я чувствую нечто густое и сладкое. Ри содрогается. Проглотив, я смотрю ему в глаза. Он ошарашен. Гладит по голове и шепчет:

– Я люблю тебя.

В глазах столько нежности!

– Я люблю тебя, – отвечаю я.

Наконец мы выходим из ванной. Одевались мы долго. Трудно одеться, когда губы тянутся за поцелуем, а кожа горит от ласк. Трудно натянуть одежду, когда больше всего хочется ее сорвать. Я бы так и провалялась целый день, если бы не учеба.

Завтрак прошел приятно. Но все хорошее когда-нибудь кончается. Я отправилась на учебу. День тянулся долго и муторно. Все предметы слились в одно пятно. Теперь я не понимала влюбленных девушек. Как у них вообще находятся силы на учебу? Я тосковала по своему Дракону, разлука с ним была невыносимой. После обеда мне уже хотелось выть, но я заставляла себя высидеть пары. Окружающих я вообще не воспринимала. Пару раз ко мне подходили девушки, но, видя кислую мину, они сами прекращали разговор. Конечно, я чувствовала эмоции Риара, его любовь и то, что он тоже скучает. От этого становилось легче. По дороге домой я в два раза превысила скоростной режим.

Не успела открыть дверь, как меня заключили в объятия, мои ноги сами обвили мужскую талию, а губы накрыли поцелуем. Он был полон страсти. Меня прижали к стене, сильные руки легли на ягодицы, судорожно переместились на талию, прошлись по груди. Я сорвала с себя куртку и обхватила его шею. Сердце ликовало. Такое чувство, будто я весь день обходилась без воздуха, а сейчас вдыхала полной грудью.

– Не хочу, чтобы ты куда-то ходила без меня! Это невыносимо, – жалуется он. Я трусь носом об его шею. Попутно замечаю, что меня куда-то несут.

– Будь моя воля, я бы тебя, девочка моя, из спальни не выпускал! – ворчит он. Я же размышляю о том, что такой способ перемещения вполне удобен, хоть и напоминаю себе немного обезьянку. Риари, похоже, совсем не трудно нести меня. Мне кажется, он бы пару километров со мной так пробежал и не запыхался бы.

В моей комнате навели порядок. Постельное белье заменили, осколки собрали, и вообще ничего больше не напоминало о том дне. Только когда дверь моей комнаты закрылась, меня отпустили. Дракон разлегся на кровати. Я хотела прилечь с ним, но, вспомнив утро, покраснела. Немного пугало, что мы не могли сдерживать свою страсть. Так и до секс-рабыни недалеко. Я переоделась во что-то невзрачное. Растянутая футболка и спортивные штаны. Нужно дать передышку моему телу. Ри понимающе улыбнулся. А в глазах дикий голод. Даже сквозь футболку я чувствовала его взгляд. Этой тряпкой его не обманешь.

Мы валялись на диване и смотрели следующую часть «Властелина колец». Ри, не стесняясь, описывал мелкие недочеты и сравнивал персонажей со своим миром. Я слушала с большим интересом.

Тихо, мирно прошел вечер. Вернулись родители. Заходила мама, судя по ее глазам, днем она видела комнату. Она внимательно посмотрела на Ри, строго так. Но моя счастливая улыбка накрепко заклеила ей рот. Отец не понимал произошедших со мной перемен, но говорить тоже ничего не стал. Досмотрев третью часть, мы направились в столовую на ужин, бурно обсуждая фильм. Ри утверждал, что колец власти не бывает, и автор извратил само понятие магии, я же пыталась доказать, что фильм обалденный и нечего к нему придираться – это же полет фантазии, а не историческая хроника. Сидели мы так, как должны были сидеть в вечер нашего знакомства. Мужчины напротив друг друга на разных концах стола, мама рядом с папой, а я рядом с Ри. Его рука покоится на моей ноге, которую я подобрала под себя. Семейная идиллия. Родители довольны, что военные действия с моей стороны закончились и мы нашли общий язык.

– Могла бы и рассказать мне, – я смотрю с укором на маму. Она ласково улыбается мне.

– Прости, милая, но нет. Не могла. Это запрещено. О нас ты могла узнать только от Риари.

Я бросаю на него возмущенный взгляд, он пожимает плечами.

– Я рассказал. – И… краснеет. Я тоже. Мы молчим, а мама смотрит на нас.

– Я так понимаю, случился отклик на Зов? – спокойно так говорит мама и бросает убийственный взгляд на Риари. Ее нож неприятно скрипнул по тарелке.

Мой Дракон спокойно встретил ее взгляд. Я, кажется, поняла, почему она так злится. Она думает, мы… Я отчаянно краснею. Хотя, вообще-то, что между нами уже всё было, хотя не до конца, конечно. И мысль о его ласках прогоняет волну жара по телу. Может, это случится сегодня ночью? Тугой узел поселяется где-то внизу живота. Ладони становятся влажными. Я хорошо помнила, как мне было больно, когда только головка его члена вошла в меня. Что же будет, когда он полностью в меня войдет?! Учитывая его-то размеры! Становится не по себе. Я в ужасе смотрю на Ри. Он в ответ на меня – вопрошающе, мол, что такое? Я лишь качаю головой. Потом поговорим.

– Я так понимаю… – начинает строго мама, ее брови хмурятся, она знает, что случается с мужчинами во время Зова.

– Нет, – твердо отвечает мой Дракон (никак не перестану его так называть про себя!). – Ничего не было. – Небольшая заминка. – До этого… не дошло, – заканчивает он хрипло и смотрит на меня. И столько нежности в его глазах. Папа тоже понимает, о чем речь, но он молчит – мне все-таки двадцать один, и рано или поздно это должно случиться. Должно быть, он до конца не в курсе, как проходит ритуал Зова и каковы его последствия.

– Как?! – мама в шоке.

– Ваша дочь – очень сильный прицир. Сильнее всех, кого я знаю. Она подавила магию Зова и привела меня в чувство. Иначе женились бы мы уже сегодня вечером, – закончил Ри и ну о-о-о-очень виновато посмотрел на меня.

– Это почему это? – Нет, теперь я, конечно, была не против нашей свадьбы, а только за, но почему сегодня? Мама расхохоталась. Вытирая слезы, она выдавила из себя:

– Потому, милая, что уже к вечеру ты была бы беременна, – и новый взрыв хохота.

– Что смешного?! – ору я, вскакивая со стула. Мама затихает, Ри хватает меня за руку, пытаясь успокоить. Ничего себе! Получается, если бы я ему не двинула по морде и не остановила, этот змееныш обрюхатил бы меня?! Желание воткнуть вилку в чью-то руку так сильно, что мои ногти впиваются мне в ладони. Видать, эмоции вышли из-под контроля, потому что Ри побледнел. Я моментом успокаиваюсь, он же не виноват, это все магия. Дракон выдыхает. Сделав глубокий вдох, сажусь обратно на свое место. Слишком много событий за несколько дней для одной меня.

Ужин продолжается в мирной обстановке. Наевшись до отвала, я чувствую, как начинают закрываться глаза, так что я клюю носом над тарелкой. Риар берет меня за руку и уводит наверх. Мысли текут вяло, Ри кладет меня на постель, раздевает и ложится рядом. Не идет и речи о том, где ему спать. Кажется, мы не можем оторваться друг от друга – это как земное притяжение. Обнимает и целует в плечо. Мысль вспыхивает и тут же гаснет, я что-то хотела, но сон накрывает меня. Я прижимаюсь к Риари потеснее, чувствую, как напрягается его естество, и он смеется.

– Спи, кошка ненасытная. Я никуда не денусь. – Я повинуюсь и ускользаю в мир снов. Последняя мысль: «Он те-е-еплый, как солнышко…»

Риари

Утро было восхитительным, во сне мы летали, и малышка резвилась вовсю, сон казался таким реальным, что, когда она прыгнула с моей спины вниз, я чуть не поседел. Не помня себя, сложил крылья и ринулся за ней, и лишь когда подхватил ее, успокоился, вспомнив, что это сон. Надо же. А она и не боится, заливается себе смехом и просит еще. Ну хорошо, моя милая, еще так еще. Когда она проснулась, я крепко обнимал ее. Во сне она стянула эти ужасные штаны, и ее оголенные ножки сводили с ума. До нее, похоже, не сразу дошло, почему она в одних трусиках – красивые, кстати, как из паутинки, надо будет с собой захватить ей побольше этой красоты, когда будем отправляться в мой мир.

Девочка начала вырываться. «Так не пойдет», – пробормотал я и, повернувшись на спину, притянул к себе, так что она оказалась сверху. Она стала вырываться сильнее. Нет! Не пущу! Ну чего ты, козявка мелкая, выбиваешься? Так спали хорошо. Вспоминая наши вчерашние ласки в ванной, захотел большего. Я бы наслаждался ею ночи напролет, она там такая горячая и узкая… Я представил, как мы занимаемся любовью. Как я вхожу в нее, медленно и аккуратно. Как она шепчет мое имя! Зверь внутри мечется, требуя взять ее сейчас же. Ведь нас уже ничто не останавливает. Она охотно поддается моим ласкам. Но воспоминание о Зове болью отдается в груди. Никогда себе этого не прощу. Чувство омерзения к самому себе горит в груди огнем.

Актавия смотрит на меня. И столько нежности и любви в глазах. Сокровище мое. Я не заслуживаю твоего прощения. Но сделаю все, чтобы никогда больше не причинить вреда. Не сделать больно. Я полон решимости.

– Мне на учебу пора, а ты не пускаешь. – Лежит и улыбается, зараза мелкая! Я лишь промычал и прижал к себе. Я не хочу! Третий день без нее я не выдержу. Да и зачем ей туда? Ведь совсем скоро мы отсюда уйдем. В моем мире она будет изучать совсем другие науки. Я найму ей отличных преподавателей. Потом. Когда наконец смогу насладиться ей сполна.

– Не хочу, чтобы ты уходила. Не хочу оставаться один, не могу отпустить тебя даже на минуту от себя. – Стал щекотать ее ребрышки, мне так нравится, как она смеется, словно колокольчик заливается. Во сне всего не передашь, и я хотел услышать ее смех наяву.

– Тебе обязательно идти? – спрашиваю я, а в глазах мольба: «останься».

– Да. – Звучит как приговор. – Завтра выходной, так что надо еще один день потерпеть. – Ну, это мы еще посмотрим! Я заставлю тебя остаться!!!

Я наклоняюсь и целую ее. Ее губы восхитительны на вкус. Такие мягкие и сладкие. Поцелуй пьянил. Я не хотел далеко заходить, но все случилось как в навеянном мною сне. Мощная волна чужих эмоций шибанула по мне. Желание. Страсть. Вожделение. Меня переклинило. Это же как афродизиак! Как красная тряпка для быка! Разве нельзя не откликнуться на такую мольбу?! Шальная мысль пролетает в голове: «Разве у нас когда-нибудь может начаться утро без этого?», но тут же гаснет. Она обвила ногами мое тело и прижалась ко мне, желая сократить расстояние. Я пытался решить, как поступить. Я не хотел заниматься полноценной любовью именно сейчас. Я накрыл ее бедро рукой, вторая забралась под футболку. Ее бархатная кожа, ее хотелось трогать часами, осыпать поцелуями, вдыхать ее запах! Я стал целовать ее шею. Шепчу какие-то глупости и целенаправленно спускаюсь ниже, девочка рванула на себе футболку и выкинула ненужную тряпку. Ее глаза горели огнем. Она горела! Она желала! Я исполню любую твою прихоть, девочка моя. Я весь твой.

– Знаю, моя хорошая, я сейчас, – шепчу я, – я утолю твой голод.

Начинаю ласкать языком ее грудь. Я обожаю ее грудь! Она произведение искусства! Я готов любоваться ею часами. Но у меня сейчас другая задача, я спустился к ее животу, она смешно задергалась – щекотно, наверное. Зверь внутри метался и вопил: «Моя! Целиком! Только моя!». Член болел от возбуждения, все мое существо хотело проникнуть в нее сейчас, такую горячую и влажную. Я как раз хорошо подготовил ее тело, сейчас было бы идеально, но я не даю себе шанса уцепиться за эту мысль, ее глаза сияют таким счастьем, таким светом, что я не смею посягнуть на святое. На этот раз она не дает закончить. С воплем «Опять опоздаю!» она вырывается и бежит в ванну. Я разорвал подушку когтями. Желание было столь велико, что я еле сдержался. На сколько еще меня хватит? Девочка, ты играешь с огнем.

Глава 7

Актавия

В это утро он отпустил меня на учебу, правда, пришлось попинать его, но не страшно. Когда я приехала в универ, то сильно призадумалась: а не вырос ли у меня хвост или рога? Потому что ВСЕ в открытую пялились на меня. Я осмотрела свою одежду – да нет, вроде все на месте, штаны не забыла. Странности продолжались. Когда я вошла в аудиторию, вся группа стихла. Это начинает раздражать.

– Всем привет, – поздоровалась я. Шепот пролетел, как стайка маленьких птичек. Может, я что-то пропустила, пока эти два дня витала в облаках? Или Риари где-то засос поставил? Ко мне за парту подсела Веда, моя подруга. Мы подружились еще на первом курсе.

– Ты чего лыбишься? – почти шепотом спрашивает она. И как только я это услышала, у меня заболели щеки. Я стала растирать их, пытаясь стереть глупую улыбку. Вот почему на меня так пялились – я ж на чеширского кота похожа!

– Что с тобой эти дни творится?

– Так получилось, – развожу я руками, вспомнив, что было утром, и как мой Дракон разорвал подушку, когда я убежала от него. Нет, третье утро подряд начинать с оргазма – это уже слишком. Сумасшедшая улыбка вновь прыгнула на губы. Веда засмеялась и в шутку прикрылась от меня рукой.

– Ты как прожектор сияешь! – начинает она. А мне хочется ей рассказать о том, как я счастлива! О том, что больше не одна. Захотелось на минуту стать идиоткой и, как в фильмах, взявшись с подругой за руки, попрыгать и поорать: «Я выхожу замуж!!!». Теперь замужество не казалось мне чем-то страшным, я не боялась, что мы останемся чужими людьми или у нас будет непонимание или полное равнодушие. Я не боялась, что мы не уживемся или что, наигравшись, он начнет смотреть на других. Это был мой Дракон, и я была частью его, я была уверена, что все будет хорошо. В ответ мне пришли его эмоции. Я тоже тебя люблю. С каждым днем и с каждой проведенной рядом с ним ночью наша связь становилась все крепче.

– Ведочка, – обняла я подругу, она такого от меня, конечно, не ожидала: раньше я была словно льдинка. – Я замуж выхожу-у-у-у, – протянула – и захотелось выпить. Или устроить девичник, например. – Может, отметим это дело?

А Веда тем временем была в астрале. Как рыбка, закрывала и открывала рот. А потом расхохоталась.

– Ну ты даешь! – новый взрыв хохота. – Я почти поверила! – утирает она слезы. С каменным лицом я протягиваю правую руку, где на безымянном пальце сидит колечко. Ну, как, это его люди так видят – красивое такое, с камнем. А как мне объяснил Ри, любой из магического мира, увидев это кольцо, поймет, что я эллира Дракона и обижать меня не стоит. И не стоит потому, что если кто-то захочет причинить мне вред, то это самое колечко выпускает защитное поле, и мой недруг отлетает в кустики подумать о смысле жизни. Если ему мало и он пытается еще, то уже не попытается, потому что после второй попытки открывается телепорт – его, кстати, тоже колечко открывает, – и тут уже на сцену выходит Дракон. И уже на его усмотрение, что дальше делать с этим самоубийцей. А ты стой себе, песни напевай. Удобная штучка, да? Это кольцо мне подарил Ри сегодня утром, объяснив, что так ему будет спокойней, да и чтобы не приставал никто. Я была не против, только за. Так что на моем пальчике теперь красовалось обручальное кольцо. Веда чуть палец мне не сломала, рассматривая его.

Постепенно подтянулись остальные, кто-то поздравлял, кто-то не верил. Лариска, главная сплетница курса и крыса по совместительству, не смогла удержаться от язвительной шпильки.

– Смотри-ка, то отшивала всех кого ни попадя, то замуж сразу собралась! Что-то не верится, врешь ты все, Айка, ой врешь! (Из-за моего длинного имени каждый его коверкал в меру своей фантазии, я уже давно привыкла к этому, но «Айка» бесило больше всего – похоже на собачью кличку.)

Я улыбнулась и спорить не стала.

– Может, и вру, – обронила я и отвернулась. Лариска вызверилась еще больше.

– Ты ж у нас мисс недотрога, от твоей кислой мины цветы вянут! Где ж ты такого самоубийцу откопала, который решил на тебе жениться? У него что, девять жизней? – Ого, сколько яда в ее словах, хотя отчасти она права.

– Там, где откопала, больше нету! – засмеялась я. Вошел преподаватель, и все расселись по своим местам. Уже после первой пары новость облетела весь универ. Я решила сразу сбросить бомбу, чтобы не было никаких сплетен, ведь я не удивлюсь, если Ри придет сюда как-нибудь. Удивительно, что он до сих пор этого не сделал. Плюс моя помолвка раз и навсегда пресечет эти глупые попытки со мной познакомиться.

После первой пары новость разлетелась быстрее пожара. Лариска умеет работать языком быстрее, чем мозгами. Новость для универа стала шокирующей, они быстрее бы поверили, если б сказали, что сессию придется сдавать голыми. Так что девушки гадали, что ж это за ненормальный, а парни провожали свирепыми взглядами. С Ведой на обеде мы обычно сидим у окна, но когда мы увидели, кто там сидит, я чуть не споткнулась о собственные ноги. А за столиком сидел мой Дракон. Накаркала-таки! Причем сидел с таким видом, будто лиса в курятник зашла, и такая: «Сидите, сидите, я на минутку». Видеть его в нашей столовке было очень странно. Но вот когда я разглядела всю картину, аж в глазах потемнело. Веда, видя мою реакцию, шепнула на ушко:

– Твой, что ли?

Я же смотрю, как к нему гроздьями липнут барышни. Ну куда? Ну вот куда ты сиськи вывалила? Я ж там ем! Одна глазки строит, вторая чулочки поправляет! Р-р-р-р-р-р!!! Захотелось кинуться в этих… подносом и немного подправить их моськи!

– Мой, что ли… – вышло как-то злобно. Ну разве он виноват, что он такой крас-с-си-и-и-ивый!? Или что он единственный мужчина в радиусе километра? Наши мальчики смотрели на гостя исподлобья. Так мы и стоим. Я смотрю, как пытаются охмурить моего Риара. Барышни смотрят на него и пачкают мой обеденный стол слюнками, парни смотрят и… смотрят. А вы бы решились бы такому морду набить? Правильно! Вот и не решайтесь.

Вначале я подумала подойти и грохнуть поднос об стол – всем сразу станет ясно, кто, кем и кому является. Но я выставлю себя ревнивой дурой. Подойти и сесть на коленочки? Счас! Разбежались. Поломав голову пару минут, я решила идти на контрмеры. Закрыла глаза и представила, как от меня по полу ползет густой туман, который состоит из животного ужаса и желания выбежать в окно. От такой концентрации страха волосы на бровях встанут дыбом – не то что на их хорошеньких головках. Медленно-медленно он подползал к этим сорокам. И вот что странно, чем ближе туман был к барышням, тем сильнее я их ощущала на каком-то ментальном уровне. Одна дергала ножкой под столом и пыталась этой самой ножкой дотянуться до Ри. У-у-у-у! Сломала бы эту ножку! Вторая крутит локон и улыбается, как идиотка. Третья вообще облокотилась о стол и чуть ли не носом бедного мужика тычет в декольте. Туман приблизился, вот лизнул ножки стола, я добавила немного паники в эту смесь, такое неприятное ощущение, будто кто-то ужасный стоит за спиной и сверлит тебе затылок, а ты знаешь, что, как только обернешься, он накинется. Такое бывает, если посмотреть ужастик в полночь в наушниках.

Туман добрался до их каблучков и пополз вверх по ногам и спине. Я почувствовала, как разговоры и улыбки тут же потухли. Я всем своим существом чувствовала, как они сжимаются от страха, а глаза их, наоборот, теряются в районе челки. Через секунду я утопила их в этом тумане, и, кажется, я перестаралась – две с душераздирающими воплями пронеслись мимо меня… А вторая все-таки решила, что окно ближе. Мда. Неудобно получилось. Я виновато посмотрела на Ри – он идет ко мне и улыбается. И улыбка эта сияет на его лице – туман не коснулся моего Дракона. Разогнать туман было трудно, поэтому я просто пустила его в вентиляционную трубу.

– Развлекаешься? – хихикает он и у всех на глазах обнимает и целует. Я таю… – Я соскучился, – добивает он, и по столовой пробегает слаженный девичий вздох. Я улыбаюсь в ответ.

– Познакомься, это Веда. Моя подруга, – показываю на нее. Веда хлопает глазами и ничего не понимает. Но, собрав мозги в кучу, все-таки протягивает лапку и смущенно улыбается. В ее глазах ни тени кокетства. Она скорее испытывает страх, нежели интерес. Ри тоже странно себя ведет. Как только он коснулся ее руки, улыбка дрогнула, а глаза так и впились в нее. Веда в тот момент показалась мне совсем маленькой, как птичка перед королевской коброй. Она пискнула:

– Привет.

Обед прошел вполне спокойно, если вы, конечно, можете есть, когда вас то и дело обнимает и целует самый красивый мужчина на свете, к тому же под пристальным взглядом всего универа.

– Веда, ты дырку в нем просверлишь. Ну потыкай ты в него уже вилкой, чего уж там, – смеюсь я. Она же смотрит на глаза. Переводит растерянный взгляд на меня. Ри улыбается. Сцена ревности как бальзам на его сердце – ему понравился мой трюк, попросил дома повторить. А я что, мне не трудно.

– Когда ты заканчиваешь? – шепчет мне на ухо. А я смотрю на Веду и не понимаю, почему она вся сжимается, когда он прикасается или целует меня, будто за столом сидит не мой жених, а гризли.

– Ну, у меня осталась одна пара. Подождешь?

Ри гладит мою щеку и целует в нос.

– Конечно. Ешь.

Я почти не притронулась к еде. Я беру вилку и бурчу:

– Как тут можно есть, когда на тебя все пялятся?

Ри медленно оборачивается и обводит столовую злым взглядом. Ме-едленно так. Все отворачиваются, и я могу выдохнуть.

Риари ушел на улицу, сказал, там подождет, а я пошла на занятие. Веда как-то дергалась, а потом и вовсе выдала: «Я в туалет», – и умчалась прочь. Странная она какая-то. Нет, она всегда была «того» – кто ж со мной в здравом уме дружить-то будет? Но сегодня она побила свой рекорд. Может, я ее туманом задела?

Во дворе

– Я знаю, кто ты, Змей! Зачем ты явился сюда?! – шипит девушка.

Мужчина стоит и спокойно смотрит в глаза хранительнице.

– Я пришел за своим. – Голос как сталь. Показывает запястье. – И ты не имеешь права мне препятствовать.

– Я знаю, что такое Варравах! – злится та. – Сколько еще ты тут пробудешь?

Мужчина вздыхает.

– Я пробуду тут недолго. Лишь заберу свою эллиру, и мы уйдем. Я не причиню никому вреда, обещаю.

– Твои слова ничего не стоят!

– Думай, с кем разговариваешь!!! – меж губ скользит раздвоенный язык.

Актавия

После шоу в столовой день стал тянуться, как резина. Где бы я ни была, все пялились, и если до обеда еще были неверующие, то после обеда их не осталось. Даже преподаватели, завидев меня, начинали шептаться, как девчонки. Это начинало бесить. С трудом высидев оставшуюся пару, я бегом ринулась на парковку. Возле Бетти стоял Риари, чувство дежавю кольнуло в сердце. Вот только он не опирался на мою красотку и не держал в руках веник. Он стоял и улыбался. Я тоже не могла сдержать улыбки. Как только я подошла, он улыбнулся и, обвив мою талию руками, поцеловал. От этого поцелуя закружилась голова. В который раз промелькнула мысль: «Может, это произойдет сегодня?». Лишь через пару секунд мы вспомнили, где находимся.

– Какие планы на вечер? – спросил Ри. Я надела шлем и пожала плечами. Планов у меня не было, и я собиралась поваляться перед экраном и посмотреть какой-нибудь ужастик. По хитрой улыбке моего Дракона я поняла, что вряд ли у меня это получится. Лишь когда я села на мотоцикл, осознала одну маленькую проблемку. Второго шлема для Ри у меня с собой не было.

– Как ты добрался сюда? – спросила я. И его хитрая улыбка превратилась в оскал чеширского кота.

– Ты поезжай… я тебя догоню, – улыбнулся он и… ушел. Да! Вот так! Взял и ушел! Ну не зараза?! Зависнув на пару минут, я решила не ломать голову над его поведением и вставила ключ.

Ехать от дома до универа было далековато, но с моей крошкой это было дело двадцати минут. Стоя на очередном светофоре, я то и дело барабанила пальцами по баку. Из соседней машины пялились двое парней, у одного из них даже хватило наглости достать телефон. За день под пристальными взглядами я немного озверела, так что эти двое стали последней каплей. Когда камера оказалась нацелена на меня, я показала средний палец, закрывая лицо. Я, конечно, понимаю, что девушка на спортивном мотоцикле – это экзотика, но если на каждом светофоре на протяжении четырех лет на тебя пялятся, как на инопланетянку, это начинает доставать. Парни, видимо, поняли, но не осознали.

– Эй, крошка! Может, прокатишь меня?! – вылез из окна парень. Ты бы лучше прыщи подавил, что ли. Я подняла стекло шлема.

– Я тебе что, маршрутка? – грубо ответила я.

– А мы могли бы… – парень не договорил – прямо возле меня затормозил офигительный байк! Расстояние было настолько мизерным, что для меня до сих пор осталось загадкой, как он туда пролез. Ювелир, блин. Парень из машины завизжал. Кажется, ему что-то придавили. Мотоциклист был в черной экипировке, шлем черный, матовый, даже стекло шлема затонировано. Призрак какой-то. Но я отчетливо чувствовала его взгляд. Он обжигал. Мне стало не по себе. Я опустила стекло шлема и выжала сцепление. Наконец-то зеленый. Какой-то светофор знакомств.

Байкер не отставал, и это начинало раздражать. Он открыто заигрывал, то обгоняя меня прямо передо мной, то ехал рядом впритык. Меня так и подмывало его пнуть, я бы посмотрела, как он полетит в кювет. Но было жалко технику. Байк у него был что надо. Yamaha R1! Может выжимать триста километров в час! Разгон за четыре секунды! Не байк – мечта! Именно это меня и останавливало от покушения на выпендрежника. На какое-то время мне стало весело – это было похоже на догонялки. Я стала подыгрывать. Когда поток машин стал меньше, мы стали выполнять сложные трюки. Совместная восьмерка – очень сложный элемент, когда два гонщика поочередно обгоняют друг друга в опасной близости друг от друга. К моему удивлению, когда я свернула к моему дому, он продолжил ехать за мной. Смутное подозрение закралось в душе. И оно оказалось правдой, как только таинственный байкер снял шлем. Риари стоял и по-мальчишески улыбался. Задорно так! Я же смотрела во все глаза, а потом не выдержала и рассмеялась.

– Ты где его взял? – изумилась я, показывая на байк.

– Взял в аренду, – честно ответил Ри. – Я подумал, раз ты так любишь байки, можно составить тебе компанию.

Я лишь ошарашенно качала головой.

– Я так понимаю, это не все сюрпризы за сегодня?

– Нет.

Ри взял меня за руку и повел в дом. Как только мы вошли в столовую, я ахнула. По обе стороны зала в ряд стояли огромные вазы с цветами. Их было так много, что рябило в глазах. А запах! Я вдохнула полной грудью. Как в цветочном магазине! Черт! Да у меня сейчас в доме и находится цветочный магазин. Я в цветах не очень разбираюсь, из названий угадаю лишь розы да ромашки. Остальные цветы я не знала. В каждой вазе находился сложный букет. И гамма красок! Они не ослепляли и не сбивали с толку, каждый букет был так прекрасен и так продуман, что хотелось смотреть и смотреть, не отрываясь.

– Ничего себе, – выдохнула я, рассматривая всю эту красоту.

– Я не знал, какие тебе нравятся. – Ри стоял сзади и целовал меня в плечо. Я перебирала прядь волос.

– И решил скупить все? – не удержалась от колкости я. Ри засмеялся мне в волосы.

– Ну, должен же я правильно поухаживать за своей возлюбленной!

– Ну… спасибо. – Я не знала, что еще сказать. Я была тронута его подарком, но его размеры пугали. Поистине драконий размах.

– Ты ко мне в комнату ювелирный магазин не приволок случаем? – насторожилась я. Так, на всякий случай! Вдруг он, пока я была на учебе, обчитался женских журналов? Взгляд зацепился за стопку в углу. Риари покраснел. Я же прыснула. Ну не умею я адекватно реагировать на ухаживания мужчин! Я смущаюсь. Мой Дракон, кажется, обиделся, но виду не подал. А мне стало стыдно. Он старался, ужас этот читал. А я тут смеюсь над ним. Я приподнялась на цыпочки и поцеловала его.

– Спасибо. Я тронута.

– Я не стану дарить эти стекляшки тебе. Это даже драгоценностями трудно назвать! – фыркнул Ри. – Вот у нас! Я покажу тебе нашу сокровищницу, и ты выберешь себе все, что душе угодно!

Я уже поднималась по лестнице.

– Так какие у нас планы на вечер? – спрашиваю я его. Открываю дверь, а на моей кровати лежит потрясающее платье алого цвета. Ри неслышно подошел ко мне и обнял за талию.

– Мы идем в ресторан. Хочу попробовать вашу кухню. Составишь мне компанию?

Я улыбнулась. Это платье настолько отличалось от того, в которое так хотела запихнуть меня мама. То было белым и шептало о нежности и невинности. Это же было ярким, вызывающим, оно напоминало пламя.

– Конечно, милый.

Я закрыла дверь и стала раздеваться. Риари стоял возле стены и не мешал. Я же чувствовала его взгляд и смущалась. Достав белье из комода, пошла в ванну. Быстро приняв душ и надев комбинацию, замерла. Что мне сделать? Выйти так? Или завернуться в полотенце? Решив не рисковать, выбрала второе. Открыв дверь, подошла к платью. Скинув полотенце, стала надевать платье. Сильные руки оказались рядом. Помогли с подолом, застегнули молнию, воздушная ткань легла на плечи, корсет подчеркнул высокую грудь, вырез был далеко не скромным…

Я чувствовала, как его пальцы порхают по спине, аккуратно затягивая корсет. Низ платья струился легкой алой тканью, напоминая языки пламени. Ри усадил меня на стул и взял расческу. Неторопливо расчесал волосы и заплел косу. Я нанесла легкий макияж, лишь чуть-чуть подчеркнув глаза. Никогда не любила ярко краситься. Пока я накладывала макияж, Риари удалился в свою комнату. Но как только я закончила, дверь распахнулась, и вошел та-а-акой мужчина! Черный костюм определенно ему шел! Он облегал его фигуру, пиджак подчеркнул широкие плечи, белая рубашка сияла на смуглой коже. Желтые глаза горели дьявольским огнем. Я залюбовалась этой хищной красотой. Весь его облик кричал о силе и мужественности. И неужели вся эта совершенная красота принадлежит мне?! Я подумала о десятках пар восхищенных глаз, которые будут направлены на моего мужчину этим вечером, и во мне вспыхнула ревность.

– Вау! – воскликнула я, подошла ближе и положила руки на его могучую грудь. Ри лишь улыбнулся. Я поцеловала его. Хотелось, чтобы этот поцелуй длился дольше, но мой Дракон развернул меня к себе спиной, и на мою грудь легло ожерелье. Оно было безусловно красиво. Тонкое, как паутинка, сверкало тысячами камней. Но, к сожалению, в украшениях я разбираюсь еще хуже, чем в цветах. Я не знала, как оно правильно называется и что за камни сияют так красиво. Я, наверное, сильнее бы обрадовалась кулону из дерева на кожаном шнурке, чем такой дорогой побрякушке.

– Тебе не нравится, – констатировал факт любимый. Я виновато улыбнулась.

– Мне нравится, правда. Просто я не любитель таких дорогих подарков. За этими дорогими камнями не видно ни души одаривающего, ни мыслей. Я не знаю, что ты хотел сказать этим подарком, вот и все, – я коснулась его щеки. Я искренне не понимала, что с ним, это было чересчур! Всего чересчур! – Что происходит? Зачем это все?! – я спрашивала спокойно, а у Ри в глазах поселилась тоска. Он обнял меня, прижал так сильно, что я вздохнуть не могла.

– Я так виноват перед тобой! – в отчаянии шептал он. – Из-за меня… Нет, не так. За меня тебя выдают замуж против воли, я чуть не изнасиловал тебя, и я не заслуживаю ту нежность, с которой ты смотришь на меня. Я не стою тебя. Не заслужил. Другие пары постепенно приходят к этому решению, а я лишил тебя этого прекрасного времени ухаживаний, я просто пришел и заявил свои права на тебя, на твое тело и душу. Это неправильно, это извращение! Я хочу, чтобы ты знала! Чтоб ты была уверена, что я люблю тебя! Для меня нет никого драгоценнее, чем ты. И я докажу тебе, что ты будешь счастлива со мной. Я не позволю волосу упасть с твоей головы! Я буду ухаживать столько, сколько нужно. Мне нравится одаривать тебя подарками. Я хочу, чтобы ты чувствовала, что выходишь замуж не против воли и не по принуждению, а за чело… за дракона, который навеки станет твоим, который будет любить тебя, оберегать и защищать. Понимаешь? – всю эту пламенную речь он прошептал, покрывая поцелуями мою шею, плечи и руки. На некоторых моментах хотелось возразить или засмеяться, но я лишь стояла и слушала, не желая сморозить очередную глупость в такой момент. Так, собери мозги в кучу и скажи что-нибудь романтичное! Пожалуйста! Только не гадость, только не гадость!

– Мы предназначены друг другу. И я уже давно не считаю, что выхожу замуж насильно. Мне нравится мой Дракон. То, что я испытываю к тебе, больше, чем любовь к мужчине… дракону… или ящерице! – я не удержалась и прыснула. Стала хихикать в его плечо. Испугалась, что он обидится, и стала обнимать за шею и целовать линию подбородка. – Прости, милый, прости. Ты тут романтику – а я про ящериц. Ну, не умею я быть как мадамы из романов, прости. С детства не приучили. Риари, дракоша ты мой, давай договоримся, что ты умеришь свой пыл. Не дари мне больше цветочных магазинов и драгоценных камней – я не та девушка, которую это впечатлит. Мне намного приятней проводить с тобой время, кататься на байках, и, поверь, если ты подаришь мне что-то, что для тебя имеет особый смысл, а не особую цену, этот подарок придется мне больше по душе. Хорошо? – Ри стоял и смотрел на меня как завороженный. Да нет, такое чувство, что его мешком по голове тюкнули. Я взяла его за руку и потащила к выходу.

– Мы сегодня есть пойдем или нет?

Внезапно сильные руки подхватили меня, и уже через секунду мы оказались у входа в гараж. Ого, как быстро он умеет передвигаться! Я засмеялась.

– Машину ты тоже умеешь водить? – спрашиваю я. Ри растерянно качает головой. – Ну и ладненько.

Я беру домашний телефон и набираю номер водителя.

– Жень, привет, не разбудила? О, здорово. Ты мне нужен на сегодняшний вечер. Спускайся, мы уже в гараже. – Я повесила трубку и посмотрела на Ри. – Что? Я тоже выпить хочу!

Мой Дракон улыбнулся и стал целовать меня. М-м-м…а парфюм у него вкус-с-сный.

Риари

Мое сокровище сидела на своем байке и хлопала глазами. Ну я это, я! Она не могла поверить, что тот, с кем она только что ехала, оказался ее Дракон. Может, начать ревновать? Ну да ладно. Пока она была на учебе, я решил плотно заняться одной проблемкой. Мне не давала покоя мысль, что моя радость досталась мне так легко: у нас за драконицами принято ухаживать очень долго и терпеливо, ведь норов у этих красавиц тот еще. Но тут дело в нашей культуре. Наших женщин осталось так мало, что, если бы не помощь мага, мы бы давно вымерли. Детей рождалось все меньше и меньше, и мы почти отчаялись. Но затем, как я уже знаю, пришел маг и заключил с кланом нерушимый договор. Неудобство заключалось в том, что у наших миров разный поток времени. Маг поставил условие, что каждые сто лет один из наших должен взять в пару человека из этой семьи. Но сложность заключалась именно в разных потоках времени. Пока здесь пройдет сто лет, в нашем мире проходит четыреста.

Но сейчас не об этом – меня напрягают мысли, что я не ухаживаю за своей женщиной должным образом. У нас драконица сама выбирает мужа, если, конечно, не происходит Зов. А претендентов очень много, и это уже становится настоящим состязанием: каждый дракон хочет показать, что если она выберет его, то будет счастлива, под защитой, окруженная лаской и любовью. Именно для этого и нужны такие долгие ухаживания. А Актавия досталась мне так легко, будто я украл ее, будто она вещь! Будто она для меня ничего не значит, и я ее не ценю. Хотя это совершенно не так.

Сегодня я решил исправить это упущение. Мы прошли в дом, и она замерла – повсюду были цветы, я надеялся произвести впечатление. Сегодня намечена целая программа, так что любоваться подарком долго не стали. Когда мы добрались до ее комнаты, я решил не мешать – пусть спокойно соберется, и мы отправимся в ресторан, где я забронировал столик. Цветами я не ограничился, так что на кровати ее ждало платье, которое я выбирал. Я чуть с ума не сошел, пока искал подходящее. После десятка платьев я понял, что пропал. Каждое платье я представлял на ней – как я срываю его с нее, как бархат касается ее кожи, как атлас струится у ее стройных ног, как шелк ласкает обнаженную грудь… В итоге я выбрал красное. Цвет страсти. Неплохо. Но когда я увидел это платье на ней! Боги, дайте провести этот вечер спокойно и не овладеть ею, как дикарь, прямо на столе. Каждое движение колыхало юбки платья, а высокая грудь и тонкая талия, затянутая в корсет, сводили с ума.

Но мои подарки на этом не кончились. Я надел на нее ожерелье, которое также выбирал лично. Оно идеально легло на ее стройную шейку. Но я видел, что все это не произвело на нее должного впечатления. Ей, безусловно, было приятно, но я не видел восторга в глазах, как писали в этих тоненьких женских книжечках. Сегодня я прочитал около дюжины таких. Я обнял ее и стал целовать – мне хотелось выжечь на ее коже свои права на эту женщину, чтобы никто не посмел подойти к ней. Чтобы все знали, что эта невероятно сексуальная женщина – МОЯ! Я нес какую-то чушь, пытаясь оправдаться за эти подарки, пытаясь достучаться до нее, объяснить, зачем я это делаю и что хочу сказать ими. В ответ она рассмеялась и объяснила, что ей не нужно этого всего, что она и так выходит за меня по согласию, и ей нравятся более скромные знаки внимания. Вот что за наказание – Дракону, истинному ценителю золота и драгоценных камней, достается в жены та, которая топаз от рубина отличить не сможет! Ну не смешно ли? Хорошо, моя маленькая, будет все, как ты скажешь.

Через час мы уже ехали по ночному городу, огни улиц и встречных машин проносились мимо нас, а я сидел и смотрел на нее. В темноте ее кожа казалась бархатной, она как будто сияла изнутри. Ее зеленые глаза вспыхивали от фар встречных машин. Я не мог оторваться от нее, запах ее тела сводил с ума, шелковистая кожа так и притягивала мои губы, а вырез платья откровенно соблазнял и притягивал взгляд. Мои руки непроизвольно скользнули под ее платье, Актавия положила ноги мне на колени, и я стал ласкать их, нежно проводя пальцами по внутренней стороне ее бедра. Ее глаза загораются, дыхание становится прерывистым. Я поднимаюсь выше, и дыхание уже спирает у меня. Она без трусиков! Когда успела?! Я точно видел тот миленький комплект, что она надела. Маленькая проказница! Я смотрю на нее в изумлении, она же в ответ широко улыбается, и столько коварства в ее глазах.

Шофер, уловив наше настроение, поехал медленнее, а перегородка, разделяющая нас, стала подниматься вверх. Словно утопающий, я жадно стал целовать ее губы, она издала полный страсти приглушенный стон, и волна ее эмоций прокатилась по мне – томное возбуждение, желание, нежность, любовь. Когда мы уединились, насколько это было возможно, я стал действовать увереннее. Мои пальцы коснулись ее разгоряченного лона, она была влажная, и я стал нежно ласкать ее клитор. В ответ она выгнулась и шире раздвинула ноги, я жадно поцеловал ее губы, осыпал маленькими поцелуями линию подбородка… Когда добрался до шеи, мой палец проник внутрь нее, она застонала, и ее руки вцепились в мои плечи. Помня о том, какая она хрупкая и невинная, я аккуратно ласкал ее, стараясь не входить глубоко и не повредить ее плеву. Ее лоно было такое узкое и горячее!

На секунду я представил, как вхожу в нее, как ощущаю жар ее тела, как размеренными толчками погружаюсь в нее все глубже, как я заполняю мою женщину, а она извивается от наслаждения и шепчет мое имя. Издав протяжный стон, я уткнулся в вырез платья и глубоко вдохнул ее запах. Она кусала губы от наслаждения, я ускорил темп. Ехать нам с такой скоростью еще минут двадцать, так что я успею. Я опустился на колени и руками обхватил ее бедра – не успела она опомниться или запротестовать, как мой язык уже танцевал на ее самом сокровенном. Новая волна эмоций ударила в меня, и я не смог устоять. Мои пальцы проникли в нее и стали двигаться, язык ласкал ее клитор, а свободная рука крепко удерживала ее бедра.

– Ри… Ри! – шептала она, приближаясь к оргазму, я решил рискнуть и ввел пальцы глубже, она же в ответ выгнулась и, прикусив губу до крови, бурно кончила. Пока ее тело сотрясалось от оргазма, я обнимал ее и целовал ее бедра. Когда мое сокровище затихло, я вытащил пальцы, опустил подол платья и посмотрел на нее. Она тяжело дышала, но ее глаза горели, как два костра. Губы распухли от поцелуев, а щеки покрыл румянец. Я пригладил ее волосы, нежно поцеловал и сел рядом. Она положила голову мне на грудь и закрыла глаза.

– Не бывает же так хорошо? – вопрошает она. – Это все какой-то очень долгий сон.

Я улыбаюсь. Запах ее удовольствия, ее страсти наполнил кабину машины, и я не могу надышаться им.

– Я докажу, что это не сон.

– Приехали, – объявил водитель.

Я первым вышел из машины и открыл дверь перед любимой. Вначале показалась ее ножка, а затем уже вся она. Слух у драконов очень хороший, так что я четко расслышал вздох мужчин позади нас. Чувство гордости заполнило меня, она была ослепительна, она была желанна! Она была моей! Я властно обхватил ее талию и по очереди заглянул в глаза каждому из мужчин. Они быстренько отвернулись.

Ресторан, на мой вкус, был не очень, хотя мне сказали, что он лучший в городе. В нашем мире архитектура более величественна и красива, в этом же мире строители не пытаются поразить или приковать взгляд к своему детищу. Они стараются успеть как можно быстрее построить, налепить повыше, побольше, и их творения ничем не отличаются друг от друга, у них нет души – сплошной сгусток стекла и бетона. Впрочем, внутри было уютно, свет был приглушен, играла приятная музыка, но настроение мое испортилось, как только подошел официант. Этот прохвост так и пожирал взглядом мою любимую. Когда его взгляд приклеился к вырезу ее платья, я пожалел, что не выбрал мешок. В нашем мире никто и не подумает так разглядывать супругу дракона – они ж не самоубийцы. А этот стоит себе и слюни пускает.

– Добрый вечер, у вас забронировано?

– Да, – я буравил его взглядом, пока тот не попятился. – Нам с невестой нужно тихое и комфортное место, чтобы никто не мешал. – Я специально выделил это слово, чтобы пареньку не лезли грязные мысли.

– Конечно, прошу за мной, – он бросил взгляд на Актавию и повернулся к нам спиной.

– Ревнивец, – прошептала на ухо моя эллира.

– Я не виню его, ведь ты само совершенство. – Я обнимаю ее и щекочу носом ее шейку.

Официант подводит нас к столику, который скрыт от глаз окружающих ширмой. Стол красиво сервирован, на нем стоит небольшая лампа, и это единственное освещение. Мы садимся друг напротив друга, хотя мне хочется, чтобы мы сидели ближе, я бы даже не возражал, если бы она села ко мне на колени. Но – правила приличия, черт бы их побрал! Нам принесли меню. Я доверил выбор Актавии. Она быстренько перечислила блюда и заказала вино. Официант забрал меню, и его взгляд опять задержался на декольте моей женщины. У меня покраснело в глазах. Я хотел вышвырнуть этого нахала вон из ресторана. Но моя милая, нежная, хрупкая Актавия справилась сама.

– Молодой человек, если я еще раз замечу, что вы пялитесь на мою грудь, или если посмеете и дальше выказывать неуважение к моему будущему мужу, то я буду вынуждена позвать вашего администратора и написать на вас жалобу. Так что не забывайте, что вы на работе, и ведите себя прилично. Я бы не хотела портить вам жизнь, так что не портите нам вечер, – отчеканила она ледяным тоном, глаза ее сверкали, а спина – прямая, как струна. Мне даже жаль парня стало – он как будто уменьшился, что-то пискнул и ушел. Но когда она повернулась ко мне, ее взгляд потеплел, и она улыбнулась.

– Я могу и сам защитить свою женщину, – начал я, ничуть не жалея о ее маленькой шалости. Это было забавно.

– Я не хотела, чтобы ты зажарил его, у тебя зрачки стали вертикальными, – рассмеялась она. Я заслушался. Она так красиво смеется, словно кто-то играет на неизвестном мне инструменте…

Дальше ужин протекал спокойно, нам принесли заказ, на этот раз парень смотрел исключительно в пол и то и дело краснел. Я решил сжалиться и отобрал у него бутылку, сказав, что дальше мы сами справимся. Еда оказалась вкусной, хотя и немного непривычной на вкус. После первого бокала вина у Актавии загорелись глаза, и шальная улыбка поселилась на ее губах. Она стала смелее себя вести, то и дело смеялась и шутила, даже заигрывала со мной.

– Мне понравилось то, что ты делал в машине, – улыбнулась она. – Может, после ресторана продолжим? А то мне уже снова стыдно – всё мне одной достается.

У меня перехватило дыхание. Безусловно, я хотел ее! Нет. Я желал ее! Но нужно было уладить одну маленькую проблемку.

– Несомненно. Но я хотел с тобой обсудить кое-что. – Мой извиняющийся взгляд она восприняла как угрозу. Улыбка ушла, она села ровно. Ни капли кокетства.

– О чем? – прищурила она глазки.

– Видишь ли. Я не знаю, догадалась ты уже или нет, но я должен тебе это сказать. Во-первых, нужно обсудить свадьбу. Во-вторых – то, где ты будешь жить после нее.

Актавия вздохнула и откинулась на спинку стула. Отпила немного вина и стала в задумчивости крутить ножку бокала.

– Нам обязательно устраивать свадьбу?

Я уже хотел что-то возразить. Разве совсем недавно она не говорила, что принадлежит мне? Но не успела моя паника возрасти до катастрофы, как моя милая эллира подняла руку, успокаивая.

– Ты не понял. Я имею в виду, нам обязательно устраивать торжество? – я выдохнул. Хвала Безликой[3]. Она об этом.

– Ну, жениться мы будем в моем мире. У нас это происходит несколько иначе, чем у вас, людей. Это произойдет в храме Первородной[4] богини, мы встанем перед алтарем и произнесем ритуальные слова, затем нам на руки нанесут татуировки в виде браслетов, они золотого цвета и очень красивые, за всю жизнь они не потускнеют, только после смерти одного из пары. Много гостей можно не приглашать, но прием все же будет. Я наследник главы клана, и от этого отвертеться не получится, но тебе ни о чем беспокоиться не нужно: твои мерки я уже давно отослал нашим портным, и о твоем вкусе не забыл упомянуть, так что можешь ни о чем не волноваться – все будет сделано к нашему прибытию.

Актавия сидела и в упор смотрела на меня. Она не решалась задать свой последний вопрос. Ее губы слегка дрожали, а ножка бокала крутилась все быстрей. Я не торопил ее. Терпеливо сидел и ждал.

– Риари… – почти шепотом. – Я должна буду покинуть этот мир? – еле слышно.

– Да, – даже мне показалось, что мой голос прозвучал как приговор. Она нервно сглотнула.

– Навсегда? – а в глазах мольба. Прости, моя хорошая, я не могу отказаться от тебя. Без тебя я умру. И ты тоже… ведь ты откликнулась на Зов.

– Да. – Ножка бокала не выдержала и хрустнула, красное вино растеклось по белоснежной скатерти, капли крови упали на алое платье. Актавия смотрела на меня, и в глазах ее стояли слезы. А я ничем не мог ей помочь. Даже не знал, что еще я могу сказать. Я понимал, как ей больно. Наши женщины, уходя из нашего мира, хоть это и случалось раз в тысячелетие, переносили уход из мира как собственную смерть. Это тяжело. Ты больше никогда не увидишь своих родных, привычный ход жизни для тебя исчезнет, и тебя будет окружать неизвестный и совершенно чужой мир. И единственным утешением может стать твоя половина – а если вы еще и не ладите? Полное одиночество. Но у нас же будет по-другому! Я люблю ее! Да, она будет жить в моем мире, но он не ужасен. Я уверен, ей понравится.

– Актавия, ты пойми, у нас нет другого выбора, к тому же там не так плохо, как ты думаешь. Техники, конечно, там нет, но зато там есть магия! Там столько всего удивительного, что ты не будешь скучать! Обещаю! Мы будем жить в замке. Там огромный сад, и мы будем летать! Я научу тебя использовать магию, мы будем странствовать! Я клянусь, что ты будешь счастлива!

– Я больше не увижу своих родителей? – прервала она меня. И голос такой детский… Она хотела, чтобы я ей соврал.

– Скорей всего, нет. Но, полагаю, мы что-нибудь придумаем, ведь мой отец глава клана, и, возможно, он даст добро и откроет портал. – Я говорил и сам себе не верил. Порталы открываются очень редко. Они забирают очень много энергии и крайне нестабильны, но что еще я мог сказать? Я не могу видеть ее страдания и сделаю все, лишь бы не видеть эту тоску в глазах.

Актавия опустила голову на ладони и шумно выдохнула. Так неподвижно она просидела несколько минут. А я не знал, как успокоить любимую. В сердце бился страх: «Не покидай меня! Только не сбеги!», хотя по ее эмоциям я чувствовал, что она пытается подавить порыв вскочить и убежать. В ней боролись противоречивые эмоции, она не хотела меня покидать, но новость о том, что ей придется покинуть ее мир… Это было слишком. Она понимала: оттого, что она сейчас уйдет, проблема не решится, и ей все равно придется выйти за меня. Она снова почувствовала себя запертой в клетке, без права выбора. И мне было больно смотреть на это. Я не хотел, чтобы она так себя чувствовала.

– Прости, – шепчу я. Вечер испорчен. Ни подарки, ни ужин, ни красивое платье не сгладят боль потери. Молчание затягивалось. Я не торопил любимую. Пусть свыкнется с мыслью, пусть кричит на меня, пусть разобьет что-нибудь, лишь бы не уходила. Я готов обнять ее и держать, пока она будет выкрикивать проклятия в мою сторону, я готов вновь пережить ее эманационный выброс, который выжигает сознание от боли, – лишь бы осталась со мной. Мы сидим и смотрим друг другу в глаза. Она глубоко вздыхает и берет бутылку вина. Шторм миновал. Воздух снова наполнился звуками и запахами, любимая налила полный бокал вина и осушила его в считанные секунды.

– Я догадывалась. Раз мама осталась тут, то я наверняка должна буду оказаться там, – начала вслух рассуждать она, заедая салатом. – Есть и плюсы. В понедельник я заеду в универ и заберу документы. А полеты останутся же, так чего расстраиваться, – бормочет она. Потом на минуту замирает, ее губы подрагивают. Но тут ударяет приборами о стол и кричит: – Мой мотоцикл! Черт! Я же смогу взять его с собой?! – и столько мольбы в ее голосе. Я печально улыбнулся и покачал головой.

– Прости, милая, но через телепорт его не протащишь, магия просто не распознает такой материал. Мне жаль.

– Вот дерьмо! – ругается она и залпом выпивает третий бокал. Я ей не мешаю. Пусть лучше напьется и начнет буянить, чем сидит молча. Почему-то ее молчание пугало больше всего. – А пошли танцевать?! – В глазах безумный блеск. Я послушно встаю и беру ее за руку. Музыка играет спокойная, и мы начинаем танцевать. Она кладет голову мне на грудь, одной рукой я обнимаю ее за талию, второй нежно глажу по голове.

– Я не хочу уходить, – всхлипывает она. Я глажу ее волосы. Мы в одиночестве танцуем возле столика. Остальные гости там, за ширмой. Так что я не боюсь, что нас кто-то услышит. Но на всякий случаю опускаю полог тишины от прослушки.

– Знаю, девочка моя. Знаю. Но так нужно. Ты же знаешь, что я не обижу тебя и никогда не причиню боли. Так ведь? Тебе хорошо со мной? – я беру ее за подбородок, заставляя посмотреть на меня.

– С тобой я чувствую себя живой, – говорит она.

– Так какая разница, где мы будем, если мы будем вместе? – я целую ее, она вновь кладет голову мне на грудь и начинает шептать:

– Я могу за тобой идти По чащобам и перелазам, По пескам, без дорог почти, По горам, по любому пути, Где и черт не бывал ни разу!..

Я слушаю ее, и мне становится хорошо. Я не знаю, чем ее заслужил, каким благодеянием, но, боги, я благодарен вам за эту девочку. Я благодарен вам за то, что мне выпало жениться на ней. Я вздохнул запах ее волос, и у меня закружилась голова.

Домой мы ехали в молчании. Я не знал, почему она молчит. Вечер прошел великолепно, я рассказывал о нашем мире и том, что ее там ждет. Постепенно идея перехода в мой мир показалась ей весьма заманчивой. Вопросы сыпались один за другим, и я с охотой утолял ее любопытство. Когда мы оказались дома, она взяла меня за руку и повела в свою комнату. Свет она не включала. Прижалась ко мне и зашептала:

– Я хочу тебя. Хочу насладиться тобой и дарить наслаждение. Будь со мной этой ночью. – Она заглянула мне в глаза. И было столько решимости в ее взгляде. Последняя преграда рухнула. Тайн не осталось.

– Хорошо, – прошептал я. У нее дрожали руки. Я повернул ее к себе спиной и стал развязывать корсет. Откинул волосы и поцеловал ее плечо. Актавия была напряжена. Никогда еще я так не нервничал. У меня дрожали пальцы. Она казалась такой хрупкой, как стекло. Тот инцидент с Зовом напугал меня, я боялся снова потерять контроль и причинить ей боль.

– Хорошая моя. – Покрываю поцелуями ее кожу. – Нежная моя. – Платье скользит на пол. – Любимая моя. – Беру ее на руки и несу на постель. Нежно целую ее. Она все еще напряжена. Не знает, что ей делать. – Не беспокойся, моя девочка, я помогу тебе. – Снимаю с нее белье и задыхаюсь. Совершенство ее тела, гибкие черты и смуглая кожа. Она прекрасна. Я целую ее грудь, медленно языком провожу по соску, ее пальцы путаются у меня в волосах. Это мы уже проходили, и она расслабляется. Я ласкаю ее, покрываю ее тело поцелуями, шепчу нежности на ушко. Приглушенные стоны. Когда она становится влажной, ее тело уже дрожит от возбуждения. Я нависаю над ней, она смотрит в глаза, и в них страх.

– Не волнуйся, будет немного больно, но обещаю, потом будет хорошо. – ее губы дрожат, но она кивает. Я аккуратно развожу в стороны ее ноги. Ногти впиваются в мои плечи. – Расслабься, – умоляю я и целую ее. Я чувствую ее лоно своим членом и начинаю понемногу, аккуратно и очень медленно входить в нее. Она такая узкая и горячая, что стон наслаждения срывается с моих губ. Я контролирую каждое движение, слежу за ней, чтобы не причинить боли, она смотрит мне в глаза.

– Больно? – спрашиваю я. Она качает головой. Я припадаю к ее губам и вхожу глубже, чувствуя, как натягивается плева. Актавия стонет, и я совершаю последний толчок. Плева рвется, она вскрикивает, ее ногти впиваются мне в спину. Я чувствую запах ее крови. Зверь внутри ликует, теперь она целиком и полностью принадлежит мне. Я ощущаю ее боль и разделяю с ней это мгновение. Еще немного потерпи, моя радость.

– Все. Все, моя хорошая. Больше не будет больно, клянусь. – Я целую ее глаза, ее подбородок, ее губы. Пока не двигаюсь, чтобы ее тело привыкло ко мне. Как только она достаточно рассалбляется, делаю первый аккуратный толчок.

– А-а-ах! – стонет Актавия, и я тут же останавливаюсь, смотрю на нее.

– Н-нет-нет, все в порядке, мне не больно! Продолжай, – шепчет она и обнимает меня. Я прижимаю ее тело к себе, одну руку под спину, второй обхватываю ее попку и начинаю плавно двигать бедрами, нежно, неторопливо. Волна наслаждения накрывает меня, я утыкаюсь лицом в ее шею, зарываюсь в волосы. Великая Мать, как не сойти с ума? Как не потерять контроль, когда ТАК хорошо? Ни с одной женщиной я не испытывал подобное. Это не описать словами. Ее стоны всё громче, и я чувствую, как она становится более влажной. Это невыносимо. Чистый экстаз, который плавит мозги, и нет мыслей, лишь чувства. Будто ты становишься чем-то бо́льшим, чем был до этого, ты становишь цельным, и весь мир наконец-то начинает казаться правильным. Я ускоряю темп, наслаждение просто невероятное, я горю в нем. Будто вновь перерождаюсь в первобытном огне. Сажусь на колени и обхватываю руками ее бедра, в моих движениях все меньше нежности, руки дрожат. Но Актавия кажется такой хрупкой, что я боюсь причинить ей вред. Я постоянно держу в памяти, что нужно быть осторожным. Я обхватил груди Актавии, ее соски затвердели, она выгнулась мне навстречу. Ее желание было таким же сильным. Она шептала мое имя… Не в силах сопротивляться, я приник к ее губам. Пристально наблюдая за ней, я попробовал войти максимально глубоко, Актавия застонала, и ее ногти впились мне в плечи.

– Не больно? – спрашиваю я. Она смотрит на меня, как на безумца, и целует меня. Сквозь поцелуи шепчет:

– Мне не больно, сделай так снова и снова. Не осторожничай, мне нравится.

После ее слов я не сдерживался. Глубокими толчками я заполнял ее всю, она же в ответ кричала от наслаждения. Я больше не мог сдерживаться и ускорил темп. Я стал ласкать ее клитор, и она задрожала. Ее эмоции накрывают меня с головой.

– Давай, моя девочка. Сделай это для меня, – шепчу я и продолжаю свои пытки, я чувствую, как она внутри сжимается, и еле терплю, чтобы не кончить в нее. Актавия выгибается, и ее тело сотрясают волны оргазма. Ее киска пульсирует и стала такая узкая, что я больше не могу сдерживаться. Горячие капли падают ей на живот. Через секунду я ложусь рядом. Наше дыхание неровное, но я счастлив. Приподнимаюсь и начинаю целовать ее, она теперь все для меня. Нет и не будет никого важней, чем она, эта женщина, моя душа, сама моя суть.

– Я люблю тебя, – я целую ее волосы, ее глаза, ее губы. Я не могу остановиться. Актавия лежит и смотрит на меня, в ее глазах удивление.

– Я не могу поверить, что ты мой. Будто я украла чей-то лотерейный билет, и он оказался выигрышным. И я боюсь, что вот-вот придет владелец. – Она гладит меня по щеке. Я смеюсь.

– Я твой. Никто не трогает мое сердце и на сотую долю от того, как это делаешь ты. Я безмерно благодарен и Первородной, и Безликой, что нашел тебя. – Я целую ее в лоб и встаю. Иду к комоду и беру маленькое полотенце. Возвращаюсь к ней и вытираю свою сперму с ее живота. Она с интересом за мной наблюдает.

– Ну вот, а в романах пишут, что герой бурно кончает в героиню, – смеется она. Я улыбаюсь. Какая же она все-таки еще малышка. Я глажу ее волосы.

– Я могу в тебя кончить, если ты хочешь завести детей. Только в романах героини чудесным образом не залетают. Мы же в реальном мире…

– …Где существуют реальные драконы, параллельные миры, но можно забеременеть, если мой Дракон в меня кончит, – смеется она и кидается в меня подушкой. Я хватаю ее и, забросив на плечо, иду в душ. Вид ее попки на моем плече невероятно привлекателен, и, не удержавшись, я звонко шлепаю ее.

Глава 8

Актавия

Вот уже какое утро я просыпаюсь с мыслью, что мне все приснилось. Я так счастлива, что боюсь в это счастье поверить. Я сладко потягиваюсь, тело болит, но приятной, незнакомой до этого болью. Под простыней я полностью обнаженная, Ри сопит рядом. Я обнимаю его за плечи и вдыхаю его запах полной грудью. Наконец-то это произошло. Я стала женщиной. Воспоминание о ночи прошибает волной экстаза. Сильные руки тут же обхватывают и притягивают к себе, подминая под могучее тело. Я смеюсь и пытаюсь выкарабкаться из-под него. Он осыпает меня нежными поцелуями. Это так трогательно и странно… Все его видят грозным мужчиной, от его сильного тела, каменной груди, широких плеч и желтых глаз исходит угроза, его руки могут согнуть металл… Но вот он, этот сильный мужчина, лежит в моей постели, похожий на ласкового котенка. Руки, которые с легкостью могут переломить человека пополам, так нежны со мной; глаза, желтые, как у зверя, с вертикальным змеиным зрачком, глаза, которые вызывают ужас у врагов, – с такой любовью смотрят на меня. Наверное, так же странно и мило выглядит амурский тигр, который играет с котенком.

Странные мысли лезут в голову с утра. Воспоминания прошлой ночи, образы теснятся в сознании, и я смущенно краснею. Риар тоже голый, и я чувствую, как напрягся его член. Я беру его в ладонь – он гладкий, теплый, начинаю медленно ласкать его. Целую подбородок своего мужчины, он охотно подставляет мне губы. Я хочу еще и еще! Как же мы остановимся? Теперь я понимаю его фразу «не выпускать из спальни несколько дней». Он говорил серьезно.

– Малышка, может, мы подождем? Тебе сейчас может быть больно. – В его голосе явная тревога за меня. Я для него самая хрупкая драгоценность, кажется, будто неосторожным движением он разобьет меня. С любым другим меня бы это взбесило. Но с Ри, с моим Драконом, нет, это невероятно приятно – чувствовать себя чем-то хрупким, когда тебя лелеют и оберегают.

Мне мало. Мне его мало! Я не знаю, как насытиться им, если мое тело горит под его пальцами и требует еще, если его губы так сладки, что я не могу оторваться от них, если он доставляет такое наслаждение, что я скоро стану наркоманкой… Найдутся ли у меня силы оторваться от него когда-нибудь хоть на час? Это же ненормально, так любить. Так желать! Мое человеческое сердце просто не выдержит. Хочется раствориться в нем, нежиться в его объятиях, забыв про все на свете. Стать его заложницей, не выходить из спальни.

После того, что между нами произошло ночью, я… даже не знаю, я наконец поверила, что он мой, что никто не придет и не украдет его у меня. Поверила, что это желтоглазое чудо любит меня. Это невероятно. Я трусь щекой о грудь Риари, как кошка, а он гладит мои волосы и смеется. В его глазах тоже неверие. Мне хочется выплеснуть на него всю нежность, всю любовь, все волшебство этого утра. Я целую его грудь, спускаюсь ниже, мой язык проходится по его рельефному торсу, он напрягается, мои руки гладят его накачанные бедра, я провожу по ним коготками, руки Риара зарываются в мои волосы…

Снова беру в руку его член, он горячий и твердый, как камень. Начинаю ласкать языком. Мной движет такая страсть, что я чувствую, как намокаю, каждый стон наслаждения Ри отзывается истомой внизу живота, я тоже получаю удовольствие, мне хочется, чтобы он кричал… Мои губы скользят по его члену, я помогаю рукой, язык ласкает головку, я вижу, как его мощная грудь прерывисто вздрагивает, пытаюсь взять как можно глубже, и Ри запрокидывает голову в верх, его руки непроизвольно обхватывают мою голову, а бедра двигаются навстречу, я чувствую, как его член упирается мне в горло, но я не останавливаюсь. Я справлюсь. Мои ласки все неистовей, темп все быстрей. Я ласкаю, сосу, облизываю, прикусываю, и все это в быстром темпе. Его тело дрожит. Мне нравится какой властью я сейчас обладаю. Его пальцы тянут за мои волосы, но я не желаю отстраняться.

– Я сейчас кончу! – хрипит он. Я усиливаю темп, помогая рукой – губы уже болят от напряжения, затем аккуратно берусь за его… ммм… слегка потягиваю, провожу по ним языком – и Риари задыхается. Его стоны – музыка для меня. Я продолжаю свои ласки, мой язык скользит вдоль его ствола, и я вновь резко заглатываю его, крепко держа за бедра. Риари не выдерживает, он обхватывает мою голову и непроизвольно приподнимается так, что почти сидит, его тело дрожит, я чувствую горячую влагу и, не давая себе шанса задуматься, глотаю ее всю. Когда я заканчиваю, Ри обессиленно падает на подушки, в его глазах восхищение, я лежу и улыбаюсь, хотя немного смущена своим развратным порывом. Просто ночью мне было так хорошо, что сердце казалось переполненным сосудом нежности и любви, и я захотела, чтобы Ри было так же хорошо. Он гладит мои волосы.

– Если бы прошлой ночью сам не убедился, не поверил бы, что ты девственница. Ты просто нечто.

– Хочешь сказать, что у меня талант? – смеюсь я. Мне не оставляют шанса, сильные руки подмяли под себя. Как же приятно чувствовать тяжесть его тела. Жар его кожи обжигает внутреннюю сторону бедра.

– Моя очередь, – шепчет он. Проверяет пальцами, насколько я влажная, и затем нежно, аккуратно входит в меня. Я задыхаюсь, чувствую, как он заполняет меня. Немного больно, но я не обращаю на это внимания. Он обхватывает мое тело и с глухим стоном поднимается со мной на руках и прижимает спиной к стене. Мои ноги оплетают его поясницу, пальцы впиваются в предплечья. В зеркало я вижу наше отражение, его могучую спину, то, как мышцы перекатываются под загорелой кожей, как мускулистые руки обхватывают мое тело, как он наклоняется и начинает ласкать мою грудь, а упругие бедра совершают чувственные толчки один за другим. Я заворожена этим зрелищем. Но когда он теряет контроль, и входит все быстрее и быстрей, я забываю обо всем на свете, внутри все горит от наслаждения. Его стоны сливаются с моими, кожа покрывается испариной, и мы двигаемся все чаще и чаще.

– Да… да! – кричу я. Ри уже сжимает меня так что я сама не могу пошевелится, даже дышать с трудом получается. Но мне нравиться, мне хочется вплавиться в его кожу.

– Я сейчас кончу! – хрипит он. Я тоже уже на пике, но мне не хочется что бы он выходил из меня. Подумав, что в аптеке можно купить «волшебные» таблетки, я принимаю решение.

– Не останавливайся, кончи в меня. Я хочу это почувствовать. – Он на секунду замирает.

– А как же… – начинает он, но я начинаю сама двигаться.

– Просто доверься мне. – как только я это говорю он перестает сдерживаться, еще несколько минут мощных, почти грубых толчков, и мы оба утопаем в экстазе. Я чувствую, как внутри меня стало горячо, и это почему то добавляет удовольствия. Ри все еще держит меня на руках.

– В душ? – спрашиваю я. Кажется, скоро мы в нем поселимся.

Ри смотрит с непониманием. Я одеваюсь, хотя по его взгляду, я должна была бы вернуться в постель. Его глаза горят страстью. Равно как и мои. Но нет. Я так в нимфоманку превращусь. Душ принимаем вместе. И снова нет сил сдержаться. Будто и не было только что страсного секса.

– Я не могу тобой насытиться… – нежно хрипит любимый. И все продолжается. Кажется, сегодня мы никуда не пойдем. Занятное воскресенье получается…

Только к ужину мы выходим из комнаты. Родители молчат. Думаю, это и к лучшему. Хотя все равно немного стыдно. Ночь так же наполнена страстью, и кажется, нет ни одного места на моем теле, где не побывали его губы. Почти засыпая, осознаю, как сильно завтра будет все болеть. Риар прижимает меня к себе, обессилевшую от его ласк. Он счастлив. Я чувствую это. Так, купаясь в его чувствах, я проваливаюсь в сон.

Глава 9

Утро понедельника.

– Нам нужно заехать в универ и забрать мои документы. – Я поворачиваюсь к Ри, он кивает. – Я не хочу последние две недели на Земле провести за партой. Да-а-а-альше… – Я нахожу свои джинсы. – Нужно обсудить, что я могу взять с собой, то есть что из одежды пройдет через портал, и закупиться: я не хочу ходить в дурацких платьях. Извини, Ри, но эти сарафаны не по мне. Ну, и раз у нас будет немного свободного времени, можем сгонять в летную школу. Ты же наверняка ни разу не прыгал с парашютом. Я имею в виду – не летал в человеческом облике.

Ри впечатлился моими наполеоновскими планами и тоже стал одеваться. Позавтракав на скорую руку, мы сели на байки и поколесили в сторону универа. На душе был праздник. На улице светило солнце, пахло весной, и вообще все было так здорово! И за что мне все это? Университет стоял нахохлившись, студенты заправлялись кофе и болтали на улице, собравшись кучками, но как только мы подъехали, все головы разом повернулись в нашу сторону. Мне их даже жалко стало. Бедные. Им еще сессию сдавать. А я теперь свободна! Да еще как! Я вообще сваливаю из этого мира! Уверенным шагом я направилась к декану. Он у нас мужик умный, сцены устраивать не будет. Открываю дверь в его кабинет.

– Добрый день.

– Добрый день. – Мужчина отрывается от своих бумаг. – Что вас привело ко мне?

– Я забираю документы. Ответ «нет» не принимается. Можете отчислить меня прямо сейчас. – Я стою и смотрю ему прямо в глаза. Для Михаила Андреевича это шок. Я прилежная студентка, и со мной никогда не было проблем, так что мое решение стало для него, мягко говоря, неожиданным.

– Могу я узнать причину? – спокойно спрашивает пожилой мужчина. Я пожимаю плечами.

– Я выхожу замуж и уезжаю в другую страну, роспись через месяц, так что я не вижу смысла тратить ваше и свое время. Документы можете выкинуть, мне они больше не понадобятся.

Мужчина рассмеялся. Не понимаю, что тут смешного? Ри тенью стоит за моей спиной. Хмурится.

– Как скажете. Надеюсь вы не пожалеете о своем выборе? – он пристально смотрит на меня. Неприятный мужик. Хоть и умный, но скользкий какой-то, мутный. Никогда его не любила.

– Нет.

– Тогда – желаю счастья в личной жизни. Всего хорошего.

Я прощаюсь с ним и ухожу. Вся процедура не заняла и пяти минут. Чем дальше я отхожу от двери декана, тем сильнее ощущаю, как за спиной словно вырастают крылья. Ри идет следом. Вид у него почему-то хмурый.

– Ри, ты чего? – спрашиваю я.

– Не нравится он мне. Странный какой-то, – хмурится мой Дракон. Я обнимаю его и улыбаюсь во весь рот.

– А давай поедем в лес или на поле, туда, где никого не будет. Сможешь мне показать свой маленький трюк? – Я смотрю на него с мольбой в глазах. Ри расслабляется и смеется.

– Маленький? Малышка, смотри в штаны не наделай, когда увидишь мой истинный облик.

В кабинете

– Мы нашли их! – в голосе говорящего фанатичные нотки, его чуть ли не трясет от радости. – Я всегда подозревал эту тварь и их семейку, вот только добраться до ее мамаши не мог. А вот ее женишок – это другое дело. Если нам удастся захватить девчонку, Дракон сам придет к нам: они очень трясутся за своих женщин.

– Хорошо. Вот только есть одно условие. Девчонка моя! Я здорово развлекусь с этой шлюхой, прежде чем придет дракон.

– Да зачем она тебе, ты хоть представляешь, сколько мы заработаем?! Этот дракон стоит миллиарды! Понимаешь?! А, ты, наверное, еще очень молод, ну хорошо, можешь оттрахать ее как следует, но добычу делим шестьдесят на сорок.

– Хорошо. Она ответит за мои унижения. – шипит второй голос в телефонную трубку.

Мы ехали почти час, уходя все дальше и дальше, прочь от цивилизации. Наконец-то я могла не соблюдать скоростной режим и насладиться скоростью. Ри не отставал. Когда мы убедились, что людей поблизости нет в радиусе около десяти километров, остановились. Мы оказались на поляне, глубоко в лесу, чуть вдалеке находилось озеро. Я вздохнула. Жаль, еще слишком холодно для купания. Ри заметил мою грустную мордашку.

– Милая, что не так?

– Хочу купаться! – по-детски заканючила я. Риар вопросительно поднял брови.

– Так в чем проблема?

Я надула губки.

– Еще слишком холодно. – На это Риари засмеялся и пообещал, что решит эту проблему. Я не поняла как. Наколдует, что ли? Кстати…

– Скажи, а как ты можешь колдовать в нашем мире? Ты же говорил, что он не магический.

Риар задумался и сел на траву. Я плюхнулась рядом и положила голову ему на колени, подставляя волосы под руку. Ри понял и стал мягко поглаживать меня.

– Ну, это не совсем так. Толика магии тут есть, просто для меня она не совсем привычна. Ну вот представь, человек всю жизнь живет на берегу моря и каждый день видит эти бескрайние просторы воды. А тут его привозят в город, где из воды есть всего-то одна речушка, и та глубиной по пояс. Вашим магам этого резерва хватает, но мне кажется, что его очень мало, потому что я привык к другим масштабам. Понимаешь? – Он опустил голову и посмотрел на меня. Я закивала, как китайский болванчик. – В облике дракона я могу использовать магию беспрепятственно, потому что моя сущность и есть чистая магия. А вот в облике человека у меня возникают небольшие трудности. Тело у меня человеческое, а значит и резерв тоже человеческий. И если ваши маги привыкли тянуть магию по ручейку, то я так не умею – я сразу ведрами черпаю. А значит, моего резерва хватает лишь на пару боевых заклинаний. – Он тяжело вздохнул. – Непросто обходиться без магии. Это как перестать говорить на несколько дней. Хочется, а не можется.

– А в своем мире у тебя тоже проблемы с магией, когда ты человек? – спрашиваю я. Так приятно, когда он вот так гладит меня, и мы нежимся на солнышке.

– Нет, там магический фон больше, и я могу без препятствий черпать магию, без страха, что она закончится.

– А сколько еще рас живут в вашем мире? – Эта тема была мне интересна больше всего: ведь если есть драконы, значит есть и эльфы? Улыбка прыгает на губы Ри.

– У нас много рас, есть подземные жители, их великое множество, нечисти полно, нежити тоже достаточно, люди есть, конечно, драконы, как ты сама убедилась, эльфы, дриады… Да кого там только нет! Даже оборотни есть. Они единственные, с кем мы тесно контактируем, – перечисляет он.

– Как же вы уживаетесь? – удивляюсь я. – У нас из-за цвета кожи убить готовы, а другой вид – это ж вообще! – Мой Дракон задумался.

– Ну, раньше было много войн, но сейчас, последние пару тысяч лет, мир держится благодаря магам и драконам. Мы что-то вроде вашей полиции. Маги вмешиваются в менее обширные стычки, драконы – если назревает война. Трудновато воевать, если твое войско выжгли дотла за пару минут. Последний раз была великая война за территории. Мы чуть все не погибли в этой войне, но потом, когда ресурсы закончились, почти у всех наступил голод, а нежить с нечистью расплодились, как кролики, – вот тогда мы и поняли, что у нас есть враг посерьезнее, чем мы сами. Объединившись, мы провели чистку по территориям, а на полях бок о бок трудились все расы. И не было разницы, кто вспахивает землю, человек или эльф: есть хотели все одинаково. Когда с основными трудностями закончили, то представители от каждой расы собрались в нашей столице и подписали мирный договор. С этих пор у нас в столицах каждой страны открылись магические школы, куда принимали представителей всех расы, отличие составляли лишь уровни магии. Те, у кого самый маленький резерв, учились на теоретиков, а потом могут работать консультантами в подразделениях стражей. Те, у кого запас побольше, идут на алхимиков, целителей, провидцев и травников – в зависимости от того, какие способности развиваются. Те, у кого самый сильный дар, попадают в элитные школы, которые находятся в Рейтанге, столице моей страны. Они учатся на артефакторов, боевых магов, некромантов, стихийников, да много на кого еще, специальностей вагон и маленькая тележка. Школы создали, чтобы искоренить безграмотность и чтобы люди могли справляться с наплывом нечисти. Обычно даже в самой захудалой деревеньке находится два-три человека с магическим даром. Драконов же обязали патрулировать окрестности и следить за миром. Утомительная работа, но и почетная – и нам ее доверили, так как мы самые древние существа волшебного мира. Так, если зарвавшийся князь хочет расширить свои владения, подвинув владения другого князя, или подмести под себя барона, или – еще хуже – король сошел с ума и собирается идти войной на другое государство, то тут вмешиваемся мы. С нами трудно спорить. Расизм в нашем мире не приветствуется: последняя война показала, что все расы одинаково равны перед богами. Вот так-то, милая моя.

Я сидела и слушала, открыв рот. Его мир казался идеальным и таким правильным, что мне захотелось в один момент покидать вещички в чемодан и прыгнуть в телепорт.

– Как жаль, что я не буду магом! – вздохнула я. Мне бы так хотелось творить волшебство – да хоть самую малость уметь колдовать.

– Почему? У тебя уже сейчас проявляются недюжинные способности в эмпатии. Ты могла бы обучиться и быть отличным дипломатом. Если мысленно можно соврать, то чувства не врут никогда. Также ты можешь учиться в боевом направлении – вселять ужас в сердца противников ты уже умеешь, а если освоишь телепатию да боевые навыки получишь, то это будет нечто.

Мне захотелось петь от замаячивших вдруг передо мной перспектив.

– Кстати. Я тебя просил, но ты, наверное, забыла. Сейчас есть время, так что можем немного потренироваться. Помнишь, что ты сделала с теми девушками в столовой?

Ревность прошила меня острой иголкой.

– Это с теми курицами, в чьи декольте ты заглядывал? – небрежно протянула я, поднимаясь. Риар схватил меня за плечо и повалил обратно.

– Ты же прекрасно знаешь, что мне до них и дела нет. Ты у меня единственная, и благодаря Зову я никогда не взгляну на другую.

– Почему, интересно? – Нет, я была рада, конечно, но мужчины по природе своей полигамны, и я хотела знать, что этот самый Зов делает с мужским мозгом, что он больше никого кроме своей жены не замечает? Вот бы и на Земле так было – стало бы в разы больше счастливых браков и меньше разбитых сердец.

– Зов – это когда встречаются две части души, которые были созданы из одной и той же энергии, как близнецы, понимаешь? – Я кивнула. – И когда ты находишь своего близнеца, то это… я не знаю, как объяснить. Ну, ты же любишь свою маму, несмотря ни на что… И даже если ругаешься с ней, то не идешь искать новую, потому что эта тебя не устраивает? Приземленное объяснение, конечно, но я не знаю, как точнее объяснить. Это любовь на всю жизнь. Считается, что брак с партнером, который откликнулся на Зов, идеальный и никогда не распадается. Единственное, что я не могу понять, – почему Ты откликнулась на него, да еще и противостоять смогла в момент слияния душ и тел? Ведь ты с Земли, в тебе, конечно, течет кровь дракона, но не настолько же? Ладно, прибудем в мой мир – и я займусь этим вопросом. Все, не отвлекайся. Давай попробуем повторить. Ты помнишь, что ты тогда делала?

– Да, я представила туман. Но я не хочу насылать на тебя ужас.

– И не надо. Давай подберем какой-нибудь другой элемент. Попробуй счастье или смех. Закрой глаза и сконцентрируйся, ощути это место, почувствуй, как ты растворяешься в нем…

– О-о-ом-м-м-м…. – замычала я, как буддийские монахи, и засмеялась. Это так по-дурацки звучало! Ри шикнул на меня, и я сосредоточилась. Так, в прошлый раз мне виделся темно-фиолетовый и темно-синий туман. А какого цвета счастье? Я стала перебирать в уме, как это чувство ассоциируется у меня с цветом. На ум пришел золотой. Я представила, как этот золотой, переливающийся ярким светом туман проходит сквозь меня. Вот только он был больше похож на дым и двигался быстрее; он был легкий, игривый, как солнечный зайчик. Он рвался сразу во все стороны, прыгал и скакал. Удерживать его было труднее; как река, он хотел разлиться по всей поляне, я не заметила тот момент, когда внутренним зрением стала чувствовать местность… Я сидела с закрытыми глазами, но видела все, что у меня за спиной, видела Ри, сидящего напротив, видела, как солнце играет у него в волосах, и не раздумывая отпустила туман прямо на него.

Вот только я забыла, что туман шустрее моих мыслей. Тараном он шибанул по Риару, окутал его с головы до ног, у бедняги закатились глаза, с идиотской улыбкой он рухнул на траву и стал кататься по ней – подобное я видела, когда из любопытства дала коту валерьянки. Истерический смех заставил меня открыть глаза, и вот что странно: я видела туман и сейчас, значит, мне не обязательно так сильно сосредотачиваться? Ха! Ладно, с этим потом разберемся, нужно как-то успокоить Ри, пока он не стал скакать вприпрыжку по лужайке и цветочки собирать. Хотя я бы на это посмотрела. Хихикнув в кулак, я стала оттягивать золотой туман, но он не хотел уходить – ему нравилось играть с Ри, будто туман был живой. Погрозив кулачком, я поманила его пальцем. Немного помявшись, туман все же двинулся ко мне. Так, а дальше его куда девать? Я не хочу скакать рядышком с этой лесной феей, в которую превратился Ри! Взмахнув руками, я приказала ему расплескаться по всей поляне. Он взлетел и рассыпался тысячью искр, и тут произошло кое-что странное. Трава как будто стала зеленее, проросли цветы, и стало в разы теплее – я даже куртку сняла. Риар еще немного покатался по траве и замолк. Я ждала, когда его наконец отпустит. Мда, местные наркоши мне поклонялись бы как богине Кайфа… Черт знает что такое. Ри осторожно сел, глаза у него были по пять рублей.

– Невероятно! – прошептал он. Я поводила рукой перед его глазами.

– Отошел? Эх, жаль на камеру не сняла.

Ри сел на корточки и пристально посмотрел на меня.

– Актавия, а ты вообще уверена, что ты человек? – Я замолкла.

– До встречи с тобой у меня такого не было, – задумчиво протянула я. – А что ты чувствовал?

– Безграничное счастье. Мне никогда не было так хорошо. Будто наркотиков нанюхался.

– А что, у вас в вашем мире они тоже есть? – спросила я.

– Ну, у нас растут некоторые травы, запах которых дурманит голову, но такого эффекта, как ты, не производят.

– Ну, здорово! – Значит, я буду местной наркотой, и драконы будут толпами меня поджидать, чтобы словить кайф! Начинаю злиться.

– Да нет же, ты не понимаешь. Эмпата такой силы в нашем мире уже давно не было. Ты можешь творить удивительные вещи. Ты можешь стать целителем и наживую делать операции, наслав на пациента вот такой дурман, – он даже не почувствует, если ты ему ногу голыми руками оторвешь. Ты можешь успокоить беснующуюся толпу, или поднять дух отчаявшимся. Понимаешь?

– Кажется, да. – Но это мне показалось скучным. – А что ты про телепатию говорил?

– Ну, может я неправильно выразился, но ты можешь овладеть телекинезом.

– То есть двигать вещи силой мысли?! – восхитилась я. А вот это уже круто!

– Сейчас я не уверен, что ты сможешь его использовать, ведь ты пока человек… – задумчиво пробормотал Ри.

– Стоп! Что значит – пока? – я подозрительно прищурилась. Ри смотрит на меня долгим взглядом.

– Как думаешь, сколько мне лет? – тихо спрашивает он. Я замолкаю. А правда, сколько?

– Лет двадцать семь? – тыкаю пальцем в небо.

– Триста, – отрезает от.

– Ну ни хрена себе! – выпаливаю я. – Это что получается, я делала минет трехсотлетнему старику?! – я в шоке. Вскакиваю и начинаю кружить по поляне. Новость ошеломила. – Господи! Да я тебе даже в правнучки не гожусь! Дожили! Я извращенка, с уклоном на «постарше»…

Ри, услышав меня, начинает хохотать, как подкошенный. Пытается что-то сказать, но новый взрыв хохота – и у него не получается. Вытирая слезы, он обнимает меня.

– Актавия, солнышко мое, драконы живут в тысячу раз дольше, чем люди, и практически не стареют. Так что если перенести мой возраст в твои временные масштабы, то мне примерно двадцать семь и выходит. Так что нет, ты не извращенка. А теперь послушай: ты думаешь, я позволю своей возлюбленной, той, которая предназначена мне богиней, прожить лишь одно столетие? Конечно нет!

– Но как это возможно? – недоумеваю я.

– На обряде, когда мы поженимся, ты выпьешь мою кровь и отречешься от своего старого имени и сущности. Отречешься перед ликом Первородной Богини, и она дарует тебе новую сущность. У тебя будут глаза как у меня, возможности почти как у меня, и жить ты будешь столько же, сколько и я.

– А в дракона смогу превращаться? – Это было бы для меня пределом мечтаний!

– Нет. Богиня может изменить твою сущность, но тело останется человеческим. Хотя некоторые изменения могут быть, в зависимости от характера. Но становиться полноценным драконом ты, увы, не сможешь.

– Жа-а-а-алко, – разочарованно тяну я. Хотя перспектива пожить пару тысяч лет пока и так радует. – Ты обещал показать свой облик! – вдруг вспоминаю я.

– Вот мы и добрались до самого главного, – улыбается Ри и встает. Он проходит в центр поляны, становится возле озера, снимает рубашку. Солнце играет на его смуглой коже, глаза закрыты. И тут он начинает мерцать! Я смотрю во все глаза! Смотрю и не могу поверить. Золотистая дымка, которая так похожа на ту, что я наслала на Риари, поднимается все выше, увеличиваясь в размерах, его самого уже не видно в волшебном тумане… Через пару секунд я вижу проступающие очертания и затыкаю себе рот ладонью, чтобы не закричать… Хоть я и храбрилась, хоть я и знаю, кто передо мной, но все же я не была готова к такому. Одно дело – увидеть дракона во сне, и совсем другое – наяву! У меня перехватывает дыхание. Он огромный! Нет, не так. Он, черт возьми, ОГРОМНЫЙ!!! Голова возвышается на уровне деревьев, бурая чешуя переливается странными цветами, мощные лапы, острые, с мою руку, когти. Туловище чуть удлиненное, мощная грудь, длинный тяжелый хвост; на зубы я даже смотреть не решалась.

– Актавия! – раздалось у меня в голове, и я вздрогнула. Голос принадлежал Риару, и он ни капли не изменился. Он говорил со мной ласково, будто боялся, что я убегу. – Подойди ко мне, не бойся. Это я, – уговаривал он. Он не понимал: я не боюсь его. Я поражена. Я ослеплена! Он восхитителен. И пошевелиться я не могу не от страха, а от восхищения. Я аккуратненько, тоненькой струйкой послала ему свои эмоции, и он успокоился. Я поднялась на ноги и подошла к Ри, я еле доставала ему до пояса – такой он был громадный. Провела рукой по чешуе. Мой сон. Сон, который снился мне столько раз, наконец стал явью. Я стала гладить его, щупать, трогать… Ри не двигался. Вконец обнаглев, облапав его крылья и оценив их размер, я по ним влезла на спину Ри. Вдоль его позвоночника располагались длинные шипы, а по бокам головы – рога, так что села я вполне удобно, ухватившись за них руками. Для меня это было так естественно, ведь мы летали вместе уже много раз – во сне. Я знала, как сесть, куда поставить ноги, как нагнуться при полете. Наверное, за это я любила мотоциклы – посадка на них похожая. Ри понял мои намерения и расправил крылья. Сердце быстро-быстро застучало в груди, рискуя выбить мне ребра. Ладони вспотели, и живот свело. Это же не сон. И я без парашюта. Стало страшно. Наверное, я бессознательно обратилась к Риари, так как эмоции мои он уловил.

– Не волнуйся, вспомни, как мы летали, а ты прыгала с моей спины. Я всегда тебя ловил. Разве сейчас не так?

Я выдохнула. Действительно. Тогда я прыгала с огромной высоты и на бешеной скорости, но Риар ловил меня без напряга, даже шутя. Когда он хотел, он мог передвигаться очень быстро. Скорость звука он преодолевает на раз. А все потому, что небо воспринимало его как своего, сам ветер ложился под его крылья, ну и магия, конечно. Я улыбнулась.

Осторожно, чтобы не напугать меня, он сделал пробный взмах крыльями. Я следила за своими ощущениями. Удивительно, но тело и сознание не восприняли эту ситуацию как что-то новое или неправильное. Я была спокойна, будто проделывала это тысячу раз. Я доверяю своему телу. Когда ты то и дело гоняешь на байке, летаешь на самолете и прыгаешь с парашютом, учишься слушать свое тело. Так что если паники нет, то я справлюсь, значит ничего нового. Риари тем временем поднимался все выше. Мы уже поднялись выше вековых сосен, дух захватило от красоты. Солнце освещало лес, вдалеке виднелась автострада, по которой мы сюда приехали, и маленькая деревенька.

– А нас не увидят? Ты же таких размеров, что трудно не заметить.

– Не волнуйся моя хорошая, я накинул на нас морок. Так что обычные люди ничего не увидят.

Я расслабилась и стала наслаждаться полетом. Ри плавно рассекал воздух, мощные крылья раскинулись на несколько метров; если бы они не были такими тонкими на концах, я бы даже рискнула пройтись по ним. Через минут десять такого полета мне стало скучно. Хотелось скорости, виражей и адреналина.

– Ри, мне же не пять лет, а ты словно маленькую девочку на каруселях катаешь. Давай! Доведи меня до проседи в волосах! – кричу я. Ри смеется и поднимается выше, угол такой, что если бы не широкий костяной шип, образующий сиденье, – я бы свалилась с дракона. Закралось смутное подозрение, и я попробовала наклониться в бок, но уперлась в невидимую стену.

– Ри, а что ты сделал? – с любопытством спрашиваю я. Он оборачивается и смотрит на меня своими змеиными глазищами. Да, Смауг по сравнению с Ри – просто ящерка.

– Ты думаешь, что я без защиты, вот так просто посажу себе на закорки мою эллиру? Ты моя спутница по Зову. Так что твоя безопасность для меня не пустой звук. Когда я в таком обличии, то могу спокойно пользоваться большим объемом магии, потому что ее источник – в моей крови. Так что я создал определенного рода защиту, чтобы ты не свалилась с меня.

– А-а-а-а, – протянула я. – Круто, невидимые ремни безопасности! – Я окончательно перестала осторожничать, когда почувствовала, что все мое тело не может пошевелиться в стороны – единственное, что я могла, это вертеть головой и двигать руками. Меня будто приклеили к дракону. А он продолжал набирать высоту. Стало заметно прохладнее. Даже через мотоциклетную «черепаху» и кожаный комбез я это чувствовала. Стоило мне глянуть вниз, как, мое сердце сделало кульбит: мы были очень высоко!

– Класс!!! – Дыхание перехватило так сильно, что дышать получалось урывками. Никогда не боялась высоты, но то, что я сейчас чувствовала… это не поддается описанию, это смесь животного страха, детского восторга и сумасшедшего адреналина!

Дракон выровнял полет, и мы стали парить, весь мир был как на ладони, наш город казался крошечным, а за ним – бесконечные леса! Словно мы одни в этом мире. Мне всегда было интересно, почему города строят так далеко друг от друга? Что бы один не поглотил другой? Я расправила руки и завопила, мне было так хорошо! Я была с Ним, я парила в небесах, я была свободна!

– Ты готова? – прошелестел Ри у меня в голове. Я покрепче вцепилась в гребень, хотя в этом не было нужды – невидимые ремни пригвоздили меня к спине дракона.

– Готова! – кричу я, а в глазах огонь. Тело Ри изгибается, будто он наткнулся на воздушную горку, и ныряет вниз, сложив крылья! Даже несмотря на ментальный щит, меня тряхнуло, из глаз брызнули слезы, а волосы взлетели, как парашют.

– Ма-а-а-амочки-и-и!!! – ору я во все горло. Скорость невероятная, а земля все ближе! Я не знаю, где сейчас мое сердце: в пятках, в животе или болтается на кончиках волос. Это лучше чем мотоциклы, это лучше чем самолеты, это лучше чем секс! Это просто невероятно!

Когда земля приблизилась настолько, что я могла разглядеть свой шлем на траве, Риар резко распахнул крылья, и я больно стукнулась копчиком.

– Прос-с-с-сти…. – шипит он, а я заливаюсь смехом. Он садится, защита исчезает, и я скатываюсь вниз, как с горки. Ноги затекли, спина ломит, сердце неистовствует. Я развалилась на траве, и смотрю в небо – туда, откуда мы только что рухнули.

– Это было круто! Ничего подобного я в жизни не испытывала! – говорю я. Адреналин гуляет по крови, и я не могу усидеть на месте. Руки немного подрагивают, и я не знаю, как успокоиться. Взгляд падает на озеро. А что, неплохая идея. Вода поможет успокоиться.

– Ри, ты говорил, что решишь проблему с водичкой? – Мой голос такой жа-а-алобный… Мне срочно нужно искупаться, выплеснуть излишки! Его золотые глаза смеются, он подходит к воде, протягивает руку, и я вижу, как удлиняются его клыки.

– Бриссингр! – шипит он. Над водой поднимается пар. Я всерьез забеспокоилась об обитателях озера. Но, потрогав пальцем водичку, убедилась, что она не превратилась в кипяток.

– Не волнуйся, я прогрел лишь верхние слои. Вся живность сейчас на дно ушла. Они чувствуют меня, – говорит мой Дракон, его взгляд блуждает по воде. Мое сердце неистово колотится от его неземной красоты. – Ты купаться будешь или нет? – возмущается он. Я начинаю раздеваться. Экипировка мотоциклиста – это очень серьезно. Пока все это снимешь… проще прямо в одежде в воду прыгнуть! Все равно она кожаная и непромокаемая.

Раздевшись до белья, я на цыпочках пошла к воде, на ходу распуская волосы. Я кожей чувствовала, как жадный взгляд моего мужчины скользит по пышной груди, тонкой талии, стройным бедрам и ягодицам. Аж мурашки побежали. С недавних пор я открыла тот ящик комода, который раньше меня совсем не интересовал. А именно – ящик с красивым нижним бельем. Тогда я не понимала, зачем оно такое, его же никто не увидит. Теперь я могла минут десять стоять, раздумывая, какой комплект мне надеть. Сейчас на мне был миленький комплектик бордового цвета, весь в каких-то ремешках, ткани как таковой не было, только на стратегически важных местах. Соски закрывали две широкие ленты, перетянутые между собой крест-накрест. Дальше шли одни ремешки, которые чудным образом переплетались, делая мою и так немаленькую грудь еще аппетитней. Трусики – это вообще стыд и срам. Махонький кусочек ткани прикрывает только низ лобка, дальше та же картина с ремешками, и – самое интересное – на бедрах вместо подвязок крепятся два кожаных ремня, как на чулках, а в середине у них по металлическому сердцу. Когда я впервые увидела себя в зеркале в нем, у меня дух перехватило от этой первобытной сексуальности, я напоминала себе дикарку из тропиков. На смуглой коже бордовый цвет смотрелся идеально. И вот мои труды не прошли даром (а вы попробуйте разобраться во всех этих ремешках!), и мой Дракон даже не шевелился, лишь глаза шарили по моему телу. Я оборачиваюсь и пытаюсь выглядеть соблазнительной.

– Ты составишь мне компанию? – почти мурлыкаю я. Ри еще минуту собирается с мыслями.

– Лучше беги в воду, девочка, пока я не разорвал это великолепие прямо на тебе и не взял силой прямо на этой поляне. – Голос охрипший, и я чувствую, что он еле сдерживается. Самолюбие ликует и скачет с двумя помпонами! Мне нравится эффект. И заканчиваю я его, подойдя к воде, медленно-медленно захожу в воду, намеренно волнующе двигая бедрами.

За спиной слышу судорожный вздох, когда я замираю в воде и она еле-еле касается попы. Знаю, что Риару понравится эта картинка. Длинные волосы водопадом струятся по спине. Руки в воде, спина прямая. Но как только я вижу перемену в нем, вижу, что он сдался и кому-то сейчас не поздоровится, ныряю в воду. Рев дикого зверя слышу уже через толщу воды. Под водой стараюсь отплыть подальше от берега, насколько хватит воздуха. Но и он кончается. Выныриваю, отфыркиваюсь. Совсем не сексуально. А водичка – как парное молоко, одно удовольствие купаться, будто не конец апреля, а середина июля! Ри сидит на берегу, и его звериные глаза прошивают меня насквозь. Взгляд полон такой страсти, что у меня сердце екает.

– Ты долго там стоять будешь? – кричу я. Подплываю поближе, чтобы можно было достать дно. Странно, но оно песчаное, я думала, будет ил. Или этот змееныш приколдовал? Из воды видна грудь, соски набухли. Намеренно это показываю, чтобы он сдался. Его глаза полны страдания.

– Зачем ты так со мной? – его губы кривятся. – Ты беспощадная женщина. Тебя нужно принимать в качестве пытки. И мужчины умрут от желания к тебе, – бормочет он, но уже стягивает с себя одежду. Проходится вдоль края берега, высматривая место поглубже, и ныряет рыбкой. Я пугаюсь – а вдруг там коряги?! Родители всегда учили не нырять вниз головой в неизвестных водоемах: вначале обследуй дно, убедись, что глубины достаточно, а потом хоть попой кверху, хоть ласточкой. Не успела я всерьез забеспокоиться, как чьи-то ладони грубо схватились за мою попу. Ри вынырнул и прижал спиной к себе. Руки уже властно шарят по телу. Внизу живота становится жарко.

– Вот что ты с бедным драконом творишь? Ты не человек, ты суккуб или сирена, – шипит он мне в ухо. Пальцы ласкают клитор через тонкую полоску ткани. Это возбуждает. Сжимают мои груди, приподнимая их и царапая ногтями соски. Я уже начинаю дрожать от возбуждения. Он прижимает мои бедра плотнее, так сильно, что приходится изгибаться, и я чувствую его каменный член. Он проводит им по моим ягодицам, скользит вдоль киски, руки сжимают талию. А губы уже ласкают шею. Он знает мои слабые стороны. С губ срывается стон.

– Думаешь, со мной можно вот так безнаказанно играть? – шепчет он, и его пальцы скользят внутрь. Я, влажная, охотно принимаю их в себя. Кажется, мне не простят мою маленькую игру. Невероятно быстро одна его рука приподнимает меня за талию, другая снимает трусики.

– Мы же не хотим порвать такую красоту, – язык касается моего ушка. Его голос невероятно сексуален. – Положи руки мне на шею, – властно командует он. Я повинуюсь. Он берет меня за бедра и поднимает! Я охаю от неожиданности. Поза такая эротичная, что становится немного стыдно. Мои ноги широко раздвинуты, меня крепко держит мужчина, и все мое тело сейчас выставлено напоказ… Его член трется о мой клитор. Я представляю, как мы выглядим со стороны, и возбуждаюсь еще больше. Я не боюсь, что он меня уронит, я чувствую прикосновения магии к телу, будто меня держит кто-то невидимый.

– Сейчас ты ответишь за этот маленький спектакль, девочка, – почти злобно шипит дракон и грубо входит в меня. Я выгибаюсь от неожиданности. Тело с трудом принимает его, так резко он входит. Заполняет меня всю без остатка. Моя голова у него на плече, руки обхватывают шею, мои губы он сминает поцелуем. Сейчас он не любящий мужчина, который оберегает меня. Нет. Сейчас это животная страсть. Я заигралась. Мощные, почти болезненные толчки, он входит в меня полностью, все мое тело вздрагивает от таких сильных толчков. Стоны еле вырываются из вмиг пересохшего горла. Удовольствие прошивает с каждым толчком новой и новой молнией. Я чувствую его мускулистую грудь, его жаркое дыхание на своей шее. Он не церемонится со мной. Сейчас он грубо трахает! И эта грубость, то, с каким неистовством, с какой жадностью он врывается в меня, чертовски заводит.

Уже через пару минут я начинаю дрожать в предвкушении оргазма. Внутри все сжимается, и Ри издает глухой стон наслаждения.

– Милая, ты так сжимаешь его! – хрипит он. Я же молю, чтобы он не останавливался!

– Еще! Еще! – это не просьба, не приказ. Я отчаянно умоляю его. Клитор будто огнем горит. Даже я чувствую, как влажно все внутри. Риар ускоряется, слышны шлепки наших тел. И тут происходит взрыв. Я громко кричу, Ри крепко прижимает к себе, пока я содрогаюсь в мощном оргазме, но и он не выдерживает, я чувствую, как горячая жидкость вливается в меня, и это усиливает наслаждение. Еще пару секунд меня сотрясают волны удовольствия. Мы оба пытаемся перевести дух. Наконец Ри отпускает меня. В глазах поселилась нежность. Я пытаюсь отдышаться.

– Это было невероятно! – говорю я. Ноги дрожат даже в воде, лоно слегка ноет от такого бешеного темпа, ягодицы покраснели. Риари обнимает меня.

– Я был груб, – кается он. – Потерял контроль. Не ожидал, что какие-то тряпочки так на меня подействуют. Надеюсь, я не причинил тебе боли? – он осматривает мое тело на наличие синяков.

– Шутишь? – восклицаю я. – Мне чертовски понравилось! Это было… – я не могу подобрать слов, чтобы описать всю дикость, всю огненную страсть нашего секса. Ри улыбается. Поплавав еще немного, мы выходим из воды.

Риар ложится на траву, и я кладу голову ему на грудь, его руки обнимают меня, притягивая ближе. Мне уютно в его руках, он молчит, а я слушаю его сердце… Его запах такой чарующий, что мне кажется, нет в мире лучше духов. Солнышко стало припекать, а в теле появилась странная тяжесть. Незаметно для себя я уснула в его руках…

Риари

Она спала, как маленький котенок, слегка посапывая. Прогулка в воздухе утомила ее, конечно, я чуть не оглох от ее визгов. Да я и после утомил ее. Но я не смог сдержаться, так горяча она была в этом странном белье. Но, кажется, ей понравилось. Я лежал и боялся пошевелиться – очень не хотелось ее будить. А это ее посапывание… Я улыбнулся. Это не девушка, это просто какой-то драгоценный камень, о котором я ни разу не слышал. И со страстью артефактора я изучаю ее, восхищаюсь ее красотой, внутренним светом и теми приятными сюрпризами, которые она мне всякий раз преподносит. Одни ее способности чего стоят!

Мои пальцы сами начали перебирать ее волосы, после купания они перестали быть прямыми и слегка вились, мне нравится. Я погладил ее по волосам, Актавия нежно потерлась щекой о мою грудь, закинула ногу мне на бедро и теснее прижалась. У-у-у-у. Кошка дикая! Как же я рад. Как же я счастлив, что встретил тебя.

Я жадно шарил взглядом по ее телу. Эти длинные стройные ноги… моя ладонь скользит по ее бедру. Эта мягкая нежная попка… я глажу ее ягодицы, затянутые в плотные брюки, облегающие ее стан, как вторая кожа. Эта тонкая талия, которую всякий раз хочется обхватить руками… я вспомнил, как держал ее, когда мы занимались любовью, как ее божественное тело извивалось, а волосы, словно черные плети, хлестали ее спину, как я тогда обхватывал ее талию двумя руками, проникая в нее все глубже.

Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох. От всех этих мыслей член напрягся, а руки блуждали по ее телу, желая сорвать эту странную одежду и насладиться бархатом ее кожи, прелестью высокой груди, смять ее в своих ладонях, почувствовать сладость ее губ и жар ее лона… Издав тихий стон, я закрыл глаза и плотно сжал губы. Что она со мной делает? Я как безумный! Ни одна самая горячая танцовщица моего мира не разжигала такой огонь в груди. А она просто лежит рядом, такая милая, мягкая, теплая, сопит тихонечко, так и хочется потискать! Никогда еще я не испытывал ничего подобного ни к одной женщине, за все триста лет. Хотя монахом я не был, уж поверьте. Когда ты наследник главы клана, то желающих завязать с тобой дружбу очень много. Кого я только не повидал: и искусных соблазнительниц, и жадных интриганок, и сумасшедших, одержимых своей надуманной ко мне любовью… Не скажу, что я бегал от них, но в душе не было даже толики тепла, которое дает мне эта девочка. Словно внутри нее спрятано целое солнце! Меня очень интересовал наш союз, который образовал Зов. По идее, только драконица может откликнуться на него, но никак не человек. Такое не случалось никогда, этот случай беспрецедентен.

Нужно связаться с отцом. Я закрыл глаза и погрузился в транс. Высвободил свое астральное тело. Когда ты в таком состоянии, то можешь проходить в любое пространство и время – если, конечно, сил хватит и ты не развоплотишься при переходе. Отец мгновенно откликнулся. Мы стояли у него в кабинете, друг напротив друга.

– Наконец-то. А раньше ты явиться не мог? – улыбнулся отец, усаживаясь в кресло.

– Я тоже рад тебя видеть, – отношения у нас, конечно, не ахти, но с натяжкой их можно назвать дружескими.

– Рассказывай, – посерьезнел он, – что у тебя там происходит.

Я откинулся на спинку кресла и нахмурился.

– Ну, в жены мне достался настоящий бриллиант. Мало того что она эмпат высшего уровня… – глаза отца полезли на лоб, – так она еще и на Зов откликнулась.

– Ихштыыр Загрын зац! – выругался папаша. – Ничего себе девочка! А она точно человек?

– Точно, я ее ауру уже вдоль и поперек изучил, уже с закрытыми глазами ее плетение энергетических нитей могу нарисовать.

– Тогда откуда у нее такая сила? – удивился старый дракон.

– У меня есть два предположения. Первое: мы уже столько браков заключили с этой семьей, что там такого понамешано – черт ногу сломит. Либо… – второй вариант меня откровенно пугал, и я сглотнул. – Либо Актавия – это что-то вроде реинкарнации Великого мага.

Папаша сидел с открытым ртом.

– Сынок, это невозможно. Реинкарнация – это полное повторение не только души, но и тела. Актавия не может быть реинкарнацией Великого мага.

– Да, я понимаю, но я имею в виду – что если она наследница дара? Ведь великий маг был человеком, а таких способностей не было больше ни у одного человеческого мага, будь он в нашем мире или на Земле. Не верю я, что старый плут ушел вот так, не оставив завещание.

– Но почему она? Через столько тысяч лет!

– Может, было какое-нибудь условие? Склад ума, определенный настрой ауры, код, в конце концов… И когда идеальный претендент нашелся, сила перешла к нему. – Я строил безумные теории, а у самого волосы становились дыбом. Это что ж, получается, что Актавия у нас полубогиня? Ведь у Великого мага явно в роду были боги. Иметь такую силу страшно, потому что контролировать ее очень трудно. Но с ее помощью в нашем мире можно творить настоящее волшебство. Вот только я не хочу, чтобы моя жена стала национальным достоянием – она не диковинка в музее! Она моя!

– Я думаю, о нашем разговоре никто не должен знать, – хмуро сказал я.

– Конечно, сын. Но я хочу тебя предупредить: Актавия сейчас как часовая бомба, Сила проснулась очень резко, и она не умеет ею управлять, а значит, Сила может подчинить ее себе. Оберегай ее, потому что если она будет пребывать в гневе или сильно испугается, то Сила будет защищать своего носителя и мало не покажется никому, потому что для магии нет разницы, кого убивать, – ей проще уничтожить все в районе сотен метров.

– Магический выброс? – шепчу я, и волосы становятся дыбом. Сердце на мгновение замирает. Это страшно. Еще одна причина, почему в Огненном мире так много школ – чтобы не допустить подобное. Необходимо выявлять магически одаренных как можно раньше, пока они в малом возрасте, чтобы не случилось беды. Потому что маг-недоучка – это целая катастрофа.

Я видел собственными глазами, что из этого получается. Мы тогда поздно прилетели, кучка некромантов похитила для обряда девушку, ведьму из глухой деревни, в надежде, что нам до такого и дела не будет. Они думали, что резерв у нее маленький, а значит, бояться нечего, ведь не будет же могущественная ведьма жить на отшибе и зелья варить: лишь с малым даром остаются в деревнях. Но они ошиблись, девушка и сама не знала своих способностей, в академию она сама не пошла, а значит, проверки способностей не было. И вот, когда ее поместили на алтарь и до нее дошло, что смерть близка, тут-то и началось… В момент гибели человек испытывает самые сильные эмоции. Она поддалась панике и взывала о помощи чего угодно, лишь бы спастись. Ее сила откликнулась вся, и в результате она стала эпицентром магического выброса. Представьте самый страшный ураган или смерч невиданной силы, сметающий все вокруг. От хижины, где были некроманты, и щепки не осталось, от леса, кстати, тоже… Воронка была поистине огромной, сами убийцы развоплотились на ментальном уровне, то есть от них ничего не осталось, совсем, они сгинули без права на перерождение, магия просто стерла их с мирового пространства.

Девушка умерла. Когда я увидел ее, она напоминала мумию. Жуткое зрелище. Магия уничтожила ее врагов, но вышла вся, вместе с жизнью, выпив ее досуха. После того инцидента магической проверке подвергаются все жители Огненного мира, чтобы не повторить ошибок.

Я представил, что на том алтаре лежит Актавия. Мертвая. И полмира уничтожено ее силой. Но мне плевать на мир, я смотрю на нее – и не узнаю, смотрю на ее тело, на этот высохший труп… Меня передергивает, и видение пропадает. Я не допущу этого. Тогда мы опоздали, потому что не почувствовали магические колебания. Она же моя эллира, я почувствую ее на другом конце света, даже если она пальчик порежет. А значит, смогу вовремя явиться и остановить ее.

– Давай прощаться, – сказал отец. Мы встали и пожали друг другу руки. – Береги ее. Остался месяц до вашей свадьбы, и она будет в безопасности. Я рад, что твоя жена так сильна, достойная эллира будущего наследника. – Отец улыбается, его радует, что в клане будет такой прицир. До кончиков ногтей он глава, всегда во всем видит выгоду. Но я не обижаюсь: это его обязанность. Начинаю постепенно выходить из транса.

И как только я пришел в себя, почувствовал на поляне чужое присутствие. Распахнул глаза. Актавия по-прежнему спит, наша беседа с отцом заняла час или два, солнце по-прежнему высоко в небе, я магически согрел землю и воздух, чтобы милая не замерзла. Обратился в слух. Кто-то шел сюда. Даже не так. Этот кто-то ломился, как стадо быков. Очень-очень злых быков. Я в мгновение ока поднялся, но так, чтобы любимая не проснулась, и накрыл ее пологом тишины, как одеялом. Сам принял боевую форму. Кожу покрыла чешуя, на руках – острые, как бритва, когти, между губ скользнул раздвоенный язык, мир стал глубже, цвета стали ярче, а запахи сильнее. Я слышал того, кто к нам пробирался. И выражался этот кто-то, мягко говоря, нецензурно. Где-то я уже видел эту ауру. На поляну выскочила Веда. Растрепанная, злющая, зацепившись за какую-то корягу, она грохнулась на траву.

– Да что б вас всех черти драли! – в сердцах завопила она и пнула дерево. Я ошалело смотрел на нее и не понимал, что она тут делает. От города мы удалились на приличное расстояние, так что на дорогу она потратила явно пару часов, и добрее она от этого не стала. Когда она увидела меня, ее глаза загорелись.

– Ты! – зашипела она, приближаясь ко мне и тыча в меня пальцем. – Ящерица недоделанная! Ты что творишь?! – кричала она. Ее взгляд упал на Актавию, которая свернулась клубочком на земле и с довольной миной посапывала.

– Не понял? – Я не собирался выходить из боевого облика; Веда, конечно, подруга Актавии, но она из рода хранителей, а от этих фанатиков можно ждать чего угодно.

– Ты какого хрена тут разлетался?! Не понял он. Ты мне что говорил? Заберешь свою суженую и свалишь – а на деле что? Да от вас двоих такие магические всплески идут, что в городе электричество клинит! Как мне теперь отчитываться перед старейшинами?! Я тебя спрашиваю!

Не сдержавшись, я заржал. Громко так. Веда этого явно не ожидала. Я принял нормально обличие и сел рядом с возлюбленной.

– Актавия попросила покатать, – просто объяснил я. Пусть орет сколько влезет, мне-то что? Желание любимой для меня закон.

– Покатать она просила. А про последствия ты знаешь? Тебя могли заметить! Идиот! – нахмурилась она. – Учти, попадете в передрягу, потом не беги ко мне, я спасать не буду. Я тебе не Рэмбо. – Она тоже уселась рядом, достала из сумки бутерброд и начала жевать. Я же смотрел на нее и не понимал, о чем она говорит.

– Поясни, в какую передрягу.

– Фадолпалась я заз исхать, – пробормотала она с набитым ртом. Проглотив кусок, серьезно посмотрела на меня.

– Ри, это тебе не Огненный мир, где ты всемогущественный дракон и все подчиняются законам. Тут психов полно, и психи эти знают о вашем существовании, ты думаешь, почему мы так рьяно охраняем наш мир от таких, как ты? Чтобы вы не стали подопытными кроликами на столе у безумного ученого. Если эти люди получат могущество драконов, то такого тут наворотят, мама не горюй! Понимаешь?

Я самоуверенно улыбнулся.

– Да что они мне сделают? Эти люди мне на один зуб. К тому же это ты умеешь чувствовать магию, не все ж такие.

– Наивный. Люди изобрели такие технологии, что любой магический всплеск теперь могут засечь, и скажи-ка мне, непобедимый ты наш, что ты будешь делать, если они придут за ней?! – Веда кивнула в сторону Актавии. Она по-прежнему сладко спит. Я похолодел.

– Она не такая могущественная, как ты. И если ее похитят, то ты сам придешь к ним в лапы как миленький. И вот что я тебе скажу: вас уже заметили. Пока я ехала, по дороге видела две машины, и эти ребята явно не по грибы собрались.

– Нам нужно уходить? – спрашиваю я. Веда достает второй бутерброд.

– Не, я накинула на них морок, и они свернули не туда. Но это чистой воды везение. Если бы я не успела, вас бы уже упаковали.

– Если бы они сюда явились, я бы превратил их в кучку пепла, – скалюсь я. Веда внимательно смотрит на меня.

– Верю. Но в городе ты так сделать не сможешь. Так что я прошу тебя, не подвергай мою подругу опасности. Вам нужно уходить из этого мира как можно скорее.

– Я понял тебя, хранительница. Спасибо за помощь, дальше мы сами.

– Ну уж нет. Обратно я так же пилить не буду. Открывай телепорт, чешуйчатый, – смеется Веда. А она забавная. Я принимаю боевую форму и открываю телепорт возле дома Актавии. Веда встает.

– Может, с нами махнешь? – предлагаю я. Сам не знаю, почему я это сказал. Может, захотел, чтобы у Ави был кто-то близкий в Огненном мире… Веда улыбается.

– Не вопрос. Пойду вещи паковать, а то достали меня эти хранители. Сообщишь, когда уходить, – говорит она и шагает в телепорт.

Я еще пару минут стою и обдумываю ситуацию. Моя жена, возможно, наделена даром Великого мага и опасна, как часовая бомба, ее подруга из древнего рода хранителей, и вдобавок ко всему за нами охотится горстка безумных ученых! Очешуеть можно! Жил же я спокойно до всей этой чепухи со свадьбой!

Глава 10

Актавия

Меня разбудил Риари. Я сонно потянулась и открыла глаза. Вначале я не поняла, где я нахожусь и почему лежу на земле, но вскоре мозг включился, и я вспомнила. Улыбка сама собой заиграла на губах. Я бросилась к нему на шею и стала целовать. Хороший мой! Нежность просто за края выливалась, так я была счастлива. Весь мир казался сияющим и волшебным. Любимый обнимал меня, вдыхал запах моих волос, но что-то было не так. Его руки напряжены, а в глазах скрывалась какая-то тайна. Я пытаюсь рассмотреть, но он прячет свои эмоции от меня. Я хмурюсь. Мне это не нравится.

– Милый, что такое? – в моем голосе нескрываемая тревога. Его пальцы сильнее сжимаются вокруг талии. Что случилось, пока я спала?

Минуту он молчит, собираясь с мыслями, потом все же решается сказать. У таких, как мы, нет тайн друг от друга, мы физически не можем что-то скрыть от половинки.

– Нам придется раньше покинуть твой мир. – Он смотрит на меня очень внимательно. Зрачки вертикальные. Намеренно это сделал, чтобы я воспринимала все серьезно.

– Почему? – спрашиваю я. Понимаю, что должна быть очень веская причина, иначе он не лишил бы меня двух недель пребывания с родителями.

– Я говорил с отцом. Твоя сила очень велика, милая. Это становится опасным для тебя и для окружающих. Нужно место, в котором твои магические способности будут чувствовать себя как дома. Этот мир не предназначен для таких магов, как ты. Я очень боюсь, что может произойти выброс силы, и ты пострадаешь, – он говорит спокойно, но в глазах паника. Я хмурюсь. Жалко покидать свой дом так скоро. Вздыхаю и приникаю к его груди. Там будет только Риар. Больше никого близкого. Я никого там не знаю. Он будет днями пропадать на своих государственных делах, а мне что делать? Гобелены вышивать? Сердце наполнилось тоской. Когда нужно уходить, больше всего хочется остаться.

– Надо значит надо, – говорю я. Поднимаюсь, начинаю паковать вещи. Байк на солнце сильно нагрелся. Ри так же молча собирается. Хочет дать мне время все обдумать. Перед тем, как надеть шлем, спрашиваю у него:

– Когда уходим?

Он долго смотрит мне в глаза.

– Сегодня ночью.

Внутри что-то ухает вниз. Не ожидала, что так скоро. Нужно провести это время с семьей. Честно, будто не замуж выхожу, а помирать собираюсь! Выше нос!

Дорога домой кажется бесконечной. Тело после таких перегрузок и сна немного болит, и сидеть на байке неудобно. Спина безнадежно затекла. По дороге я вспоминаю детство. Юность. Вспоминаю школу, наши каникулы с мамой и папой. Это так странно – знать, что ты никогда больше не увидишь родных мест, не вдохнешь любимый запах разогретых шин на асфальте. Именно сейчас мне стала так дорога каждая мелочь! Ведь там будет все чужое! Захотелось выкопать березку и переправиться вместе с ней. Мда. Не ожидала я от себя таких сантиментов. Хотя, лукавить не буду, свой город я люблю. Я же тут всю жизнь прожила и, хоть бывала на самых дорогих курортах мира, всегда с радостью возвращалась домой. Тут даже воздух особенный!

Наконец город. Впервые я не спешу добраться до дома побыстрей. Стараюсь запомнить очертания города. Витрины. Аллеи. Любимый театр, от красоты которого захватывает дух. На ум приходят строчки «…это все мое, родное». Улыбаюсь. Прощай, мой любимый. Ты двадцать лет был мне домом. Пропетляв среди машин еще какое-то время, мы оказываемся на месте. На часах около шести вечера. Быстро мы, оказывается! Бегу домой, срывая шлем.

– Мам! Пап! – кричу я. Но в доме тихо. Странно. Дом большой, может, не слышат? На обеденном столе вижу записку. «Ушли с папой ужинать. Не скучайте. Мама».

– Блин! Как не вовремя! – с ужасом понимаю, что все это время надо было не в постели забавляться, а проводить вечера с родными. Я же их больше никогда не увижу. Ощущаю себя какой-то скотиной! Становится тошно. Ри чувствует мои эмоции.

– Если бы я мог что-то сделать, милая. Но твоя безопасность для меня важнее. Прости, – шепчет он и обнимает. Я трусь носом о его шею.

– Я понимаю. Понимаю, родной. Мне тут больше не место.

Даже дом теперь кажется огромным и чужим. Становится страшно, что я не успею обнять маму с папой перед уходом. Слезы наворачиваются на глаза. Как мало, оказывается, я уделяла им времени. Всегда находились дела поважней. И казалось, что у тебя еще вагон времени и ты успеешь сказать, как любишь их. Но вот, пожалуйста! Иду в комнату собирать вещи. Ри идет следом.

– Что я могу взять с собой? – спрашиваю я.

– Одежду портал пропустит любую, это же ткань, как ни крути, просто там, где был дермантин, будет натуральная кожа. Синтетику заменит хлопок. Так что бери все что угодно. С техникой сложнее: портал не может понять суть вещи и ее предназначение, распознать пластик. И в итоге просто не пускает непонятную ему вещь в другой мир.

Я стою пару минут в задумчивости. Что бы взять? Начинаю носиться по дому, как на пожаре. Что хватать первым? Любимые джинсы, вряд ли там такое есть. Шампунь, косметика, расческа. Как же это все глупо и тривиально. Но я пока не готова расстаться с этим. Любимые духи. Да. Даже такая пацанка, как я, любит хороший парфюм. Парочка украшений. Большинство места занимают фотографии и книги. Жаль, ноутбук не могу с собой взять.

Ри подходит и смущенно просит взять побольше комплектов белья. Мол, ему очень понравилось. Мне не жалко: благодаря маме у меня тут мини-магазин дизайнерского белья. Кладу все. Если что забуду, доложу. В памяти вспыхивают два маленьких милых щеночка. Это было давно, и щеночки вымахали уже, но мне жаль с ними расставаться. В задумчивости тереблю волосы. А собак пропустят? Спрашиваю у любимого. Он улыбается.

– Думаю, да.

Мы вместе идем за моими питомцами.

– Кобальт! Медик! – кричу я на весь двор. Слышу лай, ко мне бегут два здоровенных добермана. Сажусь на колени и некоторое время позволяю прыгать им вокруг себя, они поскуливают и лижут лицо. Фу!

– Сидеть, – командую я. Собаки послушно замирают. Я сосредотачиваюсь и посылаю им эмоции. Спокойно. Мы скоро покинем это место, но не на машине. Вы последуете за мной. Защищать. Оберегать.

Собаки отлично все понимают. Я чувствую их любовь ко мне. Обнимаю их за шеи. Хоть кто-то будет со мной. На душе тяжело. Трудно вот так взять и все оставить.

– Чуть не забыл! Дай мне свой телефон! – говорит Ри. Не понимаю, зачем он ему. Он улыбается и подмигивает. Что-то там химичит. Прикладывает трубку к уху. Может, маме звонит?

– Веда? Собирайся и тащи свой зад к Ави домой. Сегодня ночью мы уходим.

Я смотрю во все глаза. Это что еще такое?! Даже ревность проскакивает. Я лишь открываю и закрываю рот.

– Что… Как… Зачем… ты?! – ни одного внятного вопроса не получается, все пытаются вылезти сразу.

– Твоя подруга идет с тобой! Сюрприз! – улыбается он. Но я все еще не понимаю. Она же ничего не знает! Или знает? Я вспомнила ее поведение тогда в столовой. Несмотря на то, что все девушки слюни по Ри пускали, она вздрагивала и морщилась, когда он обнимал или целовал меня. Будто не с человеком целуюсь… а с ящерицей. Черт возьми!

– Она знает?! – сказать, что я в шоке, ничего не сказать. Это как понимать вообще? Получается, я не знаю собственную подругу?! Ри садится на корточки.

– Я подумал, тебе будет не так одиноко, если она будет на нашей свадьбе и сможет поддерживать тебя. Когда меня не будет рядом.

Я кидаюсь ему на шею.

– Спасибо. Лучшего подарка и придумать нельзя. – Я крепко обнимаю своего пронырливого змееныша. Но тут звонит телефон. На мониторе высвечивается: «Деканат».

– Наверное, это по поводу документов, – вздыхаю я. – Алло?

– Добрый вечер. Ваши документы готовы. Вам удобно забрать их сегодня? – спрашивает приятный женский голос секретарши. Тьфу! Бумажки эти! Зачем они мне теперь? Но нельзя послать все к черту. Если я скажу: «Сожгите их», начнутся ненужные вопросы. А оно мне надо?

– Да, конечно, я могу подъехать. Буду через полчаса, вы подождете?..

Поднимаюсь и иду к гаражам. Ри следом. Собаки тоже.

– Конечно. Мы бы позвонили раньше, но бумаги подписали только сейчас.

– Я все понимаю. У декана много дел.

Словно отключившись, смотрю на Ри.

– Я сейчас быстро смотаюсь, заберу документы и вернусь.

– Я с тобой, – в глазах тревога. И у меня какое-то щемящее чувство в груди.

– Нет. Ты должен дождаться Веду. И свяжись с отцом, телепортируй вещи и собак сейчас, чтобы потом не тащить это на себе. – Я примерно представляла, сколько сил нужно, чтобы перетащить человека из одного мира в другой. А если три человека? Да еще и с чемоданами и собаками? Нет уж. Я не хочу, чтобы меня выкинуло невесть где. Я столько фэнтези перечитала, что хватило мозгов на такие расчеты! Ри согласно кивнул.

– Попробуй дозвониться до родителей. Не хотелось бы уйти вот так. Не попрощавшись.

Быстренько целую его и сажусь на байк. Как же не хочется ехать! Кто бы знал! До универа стараюсь добраться как можно быстрее. На стоянке почти нет машин, кроме машины преподавателей и какого-то фургона. Взлетаю по ступенькам, быстрым шагом иду в нужный кабинет. Открываю двери, забыв постучать. Все происходит слишком быстро. Я лишь замечаю, что помимо декана в кабинете находиться Леонид Григорьевич и тот прыщ, который пытался втюхать мне лилии. «А он-то что тут делает?» – проносится в голове. Но тут кто-то выходит со спины, и в лицо прыскают странную жидкость. Я даже не успеваю мысленно позвать Ри. Отключаюсь моментом. Какого черта тут творится?!

Глава 11

Все как будто в тумане, я блуждаю в нем, не разбирая дороги. Где я? Зачем я здесь? Сердце тревожно бьется в груди.

– Актавия!!! – истошно кричит кто-то. Я оборачиваюсь. Пытаюсь увидеть того, кто звал меня. А меня ли? Голос знакомый, и в нем столько боли… Почему он так кричит? Я всматриваюсь в туман до боли в глазах, но ничего не вижу. Холодно. Как же холодно.

В себя прихожу с трудом. Руки почему-то затекли. Голова раскалывается. Вроде ж не пила. Память не хочет помочь, и все всплывает как-то обрывками… Что я… Пытаюсь разлепить веки, но получается плохо. Хочу потянуться, тело долго было в одной позе и затекло, но и это у меня не получается. И тут я чувствую металл на запястьях. Какого?! Дергаю руками один раз, другой, но тщетно! Глаза моментом распахиваются.

Последние события воскресают. Я в кабинете декана, мне позвонили, чтобы я приехала забрать документы. Но в кабинете есть еще люди: Лёва и этот парень, что клеился на стоянке. И еще кто-то. Потом пустота. Паника накатывает волной, когда я вспоминаю тот странный фургон. Определенно, я не видела его раньше. Страх окатывает липким холодом. Пытаюсь осмотреться. Мои руки прикованы над головой. Сама я лежу то ли на столе, то ли на глыбе какой-то. Мне холодно. И тут самое поразительное! Я голая! Это уже слишком!!! Лишь простыня закрывает тело.

– Твою мать… – шепчу я. Из света в помещении лишь лампочка в потолке, и та горит еле-еле, неприятно мигая. Так, спокойно! Похоже, меня похитили. Истеричный смешок срывается с губ. Вот время нашли! Лихорадочно пытаюсь придумать выход. Вспоминаю про кольцо, которое дал мне Дракон. Почему оно не сработало? На пальце я не ощущаю его. Сняли? Когда успели? Выворачиваю голову. Окон нигде не видно. Это плохо. Значит, это какое-то нестандартное здание, или я нахожусь в подвале. Становится страшно. Мне еще никогда не было так страшно! Сердце заходится, и я начинаю задыхаться. Дыши. Просто дыши! Я не позволяю себе паниковать. Убить не убили – и на том спасибо. Но что им нужно? И, самое главное, почему я голая? В обычную картину похищения это не вписывается. Так! Соберись! Закрываю глаза, делаю глубокий вдох. Ри говорил, что у нас очень сильная связь, и он почувствует меня даже на другом конце света. Мысленно представляю его. Его глаза, его волосы, его руки и то, какая любовь исходит от него.

– РИАРИ!!! – что есть мочи кричу я про себя.

Лампочка замигала быстрее. И тут я слышу шаги. Сюда кто-то идет!!! Через пару минут входят двое. Их я хорошо знаю, но одеты они непривычно. Черные мантии, как у профессоров Хогвартса. Леонид Григорьевич и мелкий пацан, оба смотрят на меня с любопытством. Тоже мне, профессор Люпин с аспирантом недоделанные.

– Что вам нужно? – требую я ответа. В голосе металл. Я не позволяю себе показать, насколько мне страшно.

– О-о-о-о, нам нужно очень многое, и в тоже время самую малость, милая! – гаденько улыбается директор. – Позови своего дракона. И все, – говорит он.

– Вы что, обкурились тут? – включаю я дурочку. – Какого дракона?

Глаза наполняются злобой. Недаром я не любила этого гада.

– Не ври мне, девочка. Это бесполезно. Просто позови его! Не заставляй резать твое хорошенькое тельце, чтобы он это почувствовал. У нас на тебя другие планы. Я бы сразу тебя убил, но тут с тобой хотят поразвлечься, так что будь благодарна своему спасителю.

Я перевожу взгляд на парня. Он мерзко ухмыляется. Фу! Ну и рожа. Тошнота зарождается в желудке от одной мысли, что этот хмырь прикоснется ко мне. А он не теряет времени даром. Подходит к столу и сдергивает простынь.

– Зови дракона! – требует Леонид. Но я молчу. В голове сотни вопросов. Я ничего не понимаю! Становится нехорошо. Раз они смогли так легко меня заломать и притащить сюда, то что они сделают с Ри? И я своими же руками затащу его в ловушку, позвав его не раздумывая! Нет! Нет, нет, нет!!! Я не позволю. Я могу сама выбраться. Должен же быть какой-то выход!

– Можно позвать и по-другому. Если он уже трахал тебя, то не позволит прикасаться к тебе другим мужчинам. Это, конечно, более гуманный способ, – ворковал Леонид, обшаривая мое тело взглядом. Я непроизвольно пытаюсь съежиться. Но ноги тоже прикованы, и достаточно широко. Его рука больно сжимает мою грудь, и я морщусь от отвращения. Чувство, будто по тебе таракан ползет. Огромный. Мерзкий! Таракан!!! Машинально пытаюсь докричаться до Ри, но одергиваю себя. Зачем он им? Явно не для беседы! А в книгах всегда описывалось одно и то же. Драконы очень ценны. Чешуя, глаза, кости, кровь! Их тело – это чистая магия! Они хотят его убить! Мысль поднимает волну гнева.

– Не дождетесь! Я не буду никого звать! – шиплю я змеей, на что парень лишь ухмыляется.

– Я очень рассчитываю на твою упертость! – и улыбочка эта склизкая. Вторая рука шарит по моему телу, пока первая нещадно тискает груди. Синяки останутся точно. Мне противно! До чего же мне противно.

– Ну что же ты. Тогда ты была такая смелая! С грязью меня смешала! – рычит этот парень. Его пальцы грубо входят в меня на всю длину, ногти царапают нежную кожу. Мне кажется, меня сейчас вырвет. – А? Потаскуха? Чем я тебе не приглянулся? – Пальцы двигаются внутри, но смазки нет, и я чувствую лишь боль. Звонкая пощечина обрушивается на меня. Аж дыхание сбивается. Удивительно, но раньше меня никто не бил. А сейчас…

– Да лучше режьте, чем вот этот слизняк будет меня лапать! – в исступлении кричу я. И следующий удар разбивает мне губы. Ярость! Я чувствую ярость! Как ты посмел меня ударить!

– Слизняк… – шиплю я. Пацан уже в бешенстве.

– Погоди, – говорит мой бывший преподаватель, и этот прыщ останавливается. Но в глазах его столько похоти… – У нас еще есть время. Будем надеяться на ее благоразумие. Полежит тут пару часиков, глядишь и одумается, – бормочет он себе под нос, занимаясь своими делами. Достает пробирочки, скляночки какие-то. Химик хренов!

Еще немного покопавшись, они уходят из комнаты, за их спинами захлопывается широкая железная дверь. Я вздрагиваю от этого звука. Ощущение нереальности происходящего не отпускает. С губ срывается смешок. Я не верю! Это все какой-то идиотский розыгрыш или полный бред. Так не бывает! Людей не похищают средь бела дня. Я лежу в одиночестве, холод от той глыбы, на которой я лежу, проникает в тело. Ерзаю, пытаясь найти более удобное положение. Руки затекли, и я морщусь. Господи, о чем я думаю? Сколько они дали мне времени? Час? Два? Сколько я была в отключке? Явно достаточно, чтобы притащить меня сюда. Риар уже забил тревогу, и я даже не сомневаюсь, что он методично прочесывает город в поисках меня. Но вот вопрос! Если эти люди знают о магии, может, у них тут есть телепорты? Я, конечно, не уверена, что они будут тут работать, но все же! А вдруг? И тогда?! Я, получается, могу быть в любой точке мира! А вот это действительно хреново! Правду говорят, лучший палач – это наше воображение. С другой стороны, рассуждала я, им нужен Ри. И им невыгодно увозить меня слишком далеко. Ведь они хотят, чтобы он пришел как можно скорее. Я окончательно запуталась. Меня начало потряхивать от холода. Я внимательно осмотрела запястья, чуть шею себе не свернула, пока разглядывала, чем мне руки сковали. Постарались на славу! Скоты! Руки были в очень прочных наручниках, припаянных! Припаянных к этому идиотскому столу! Вырвать их у меня не получится. Если только, как волк, отгрызу себе лапы. Я приуныла.

«Попала лапа в капкан. И ничего не остается, Отдать на растерзание клыкам. Таков вердикт, И так придется, и пусть охотник перебьется…»

Я лежала уже, по моим подсчетам, часа три. Задница, извиняюсь, уже напрочь отмерзла. А в голову по-прежнему ничего не лезло. Кричать бесполезно. Судя по массивной двери, шумоизоляция тут отменная. Окна слишком высоко! Даже если я каким то чудом выберусь из этих наручников, то не корми меня хоть неделю – я не смогу допрыгнуть и тем более пролезть в это чертово окно! Сколько сейчас времени, я тоже не могу определить. Потому что оно затонировано напрочь! Вот, спрашивается, нахрена оно такое?! Не открыть, не дотянуться – ничегошеньки с ним не сделаешь. Будь проклят проектировщик этого сарая! Я бесилась. Но в тоже время понимала, что единственный выход – это дверь. Но ее надо сначала открыть. Выломать? Ха! Я не Шварценеггер.

Часа через два своего лежания я полностью прониклась торжественностью момента и осознала, что я, мать его, в полной власти этих выродков. И единственный выход – позвать Ри. Но! Этот престарелый хмырь четко дал понять, что оба мы живыми отсюда не выйдем. И какой смысл тогда обрекать любимого на смерть? Он сможет уйти в свой мир. А я останусь тут. Стало горько. Мы так мало пробыли вместе. Так мало счастья мне досталось. Сейчас каждый момент с ним был для меня равноценен любым драгоценностям мира. Я уже не пыталась угадать, сколько здесь торчу. Голова отказывалась работать. И я погрузилась в приятные воспоминания. Какая же я была дура, брыкаясь и отбиваясь от Риара в первые дни знакомства. Надо было ценить каждый момент! Но все хорошее когда-нибудь заканчивается.

Дверь открылась, вырывая меня из дремы, в которой я находилась. Вошел этот мелкий урод. Лицо гаденькое. Так и светится.

– Ну и что ты лыбишься? – бурчу я. Ой, лучше б я молчала. Язык мой – враг мой.

– О! Мы с тобой повеселимся, детка, – пыхтит он, влезая на этот чертов алтарь. Фу! Божечки, какой же он мерзкий.

– Вы б хоть подстелили чего, а то промерзла вся, – пытаюсь я оттянуть момент. А этот козел только гаденько ухмыляется. Достает какой-то ремешок и крепит возле моей шеи – оказывается, тут еще застежки есть! Отлично, раньше я хоть голову могла приподнять. Теперь я окончательно обездвижена. От этого паника поднимается в сердце. Руки дрожат. А этот урод уже вовсю лапает меня. Я не буду кричать! Закусываю губу и не издаю ни звука. Ни когда он слюнявит мое тело, ни когда пихает свои пальцы куда не надо. И все это время приговаривает: «Сейчас тебе будет хорошо!» Вот ей-богу, пыхтит, как мопс! И слюней от него, как от французского бульдога. Он раздвигает мне ноги. Мысленно готовлюсь к худшему. Я где-то читала, что если не сопротивляться и вообще не подавать никаких признаков жизни, то насильнику это надоест. Ведь вся соль в сопротивлении. Я честно пыталась не дергаться. Но отвращение было сильнее. И когда он лег на меня и стал пыхтеть в ухо, я не смогла не повернуться и не плюнуть в его мерзкую харю! Минут пять слюну копила! Хорошо получилось! Ну, чего и следовало ожидать – его это взбесило. В лицо полетел кулак. Скула расцвела алым цветком боли. В глазах потемнело.

– Тварь! Неблагодарная тварь! Ты еще жива только благодаря мне! Если бы не я, тебя бы уже на ленточки порезали! А ты так! – Пощечина, удар, пощечина, удар. Он грубо берет меня за подбородок и заставляет смотреть на него. Я закрываю глаза.

– Посмотри на меня! – орет он. И снова удар. Приходится подчиниться. Я открываю глаза, но столько презрения во взгляде. И я смотрю на него. Смотрю, даже когда этот выродок начинает насиловать меня. Пока он там дрыгается и сопит, я смотрю на него. И ничего не чувствую. Спасибо. Я благодарна своему телу, что оно сейчас ничего не чувствует. Лишь в конце я ощущаю, как он кончил в меня. Это омерзительно. Я чувствую себя испорченной и оскверненной. Лицо болит. А разум до сих пор не может поверить, что все это происходит со мной. Сил уже нет. Я опустошена.

Он встает и уходит, а я провожаю его взглядом до тех пор, пока не закрывается дверь. Как только это происходит, меня выворачивает. Я пытаюсь сдержать рвотные позывы. Слава богу, это удается. Еще не хватало лежать в собственной блевотине. Разум сжалился надо мной, и я наконец-то засыпаю… Но это странный сон. Я опять в каком-то тумане. И вновь я блуждаю в нем. И вновь меня кто-то зовет. Но теперь я знаю: нельзя отзываться. Нельзя идти на голос. Иначе кто-то, кто дорог мне, пострадает. Сердце разрывается от тоски, ведь столько боли, столько отчаяния в этом голосе. Я слышу, как он рвет горло в этом истошном, паническом крике. Я сижу на земле, обхватив голову руками, и все, на что хватает моих сил, это не отзываться. Хотя все мое существо рвется к обладателю этого голоса.

Прошло еще пару часов. Не знаю, день ли сейчас или новая ночь. Но мне дали выспаться. И на том спасибо. У меня прибавилось проблем. Я жутко хотела есть. Это раз. Я очень хотела в туалет. Это два! И три! Как мне, черт побери, выбраться отсюда?! Воспоминания обжигают, стягивая грудь огненным обручем. Я не позволяю себе плакать. Отчаяние. Вот что я чувствую. Проведя тут ночь, я осознала, что впереди не будет ничего хорошего. Полежав еще немного (спину, кстати говоря, я уже не чувствую), я вспомнила. Мозги, конечно, работают слабо. Но все же! Я же магически одарена! Почему я не использую магию?! Идиотка! Трижды идиотка! Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда. О! А вот и гости! Сегодня их двое. Даже не знаю, радоваться или бояться.

– Ты нас разочаровываешь, девочка! – хмурится Леонид. Я лишь безразлично гляжу в потолок. Свое решение я приняла уже давно. Я не стану обрекать своего Дракона на смерть. У него будет будущее. Он отправится в свой мир и сможет жить дальше. – Придется принять меры. Я просил парня быть поделикатнее, но ты не оставила нам выбора. – И на лице такая добрая улыбочка. Будто сейчас из кармана конфетку достанет. Я лишь пожимаю плечами.

– Вчера этот слизняк уже облизал меня всю. Что может быть отвратительнее? – Мои губы презрительно кривятся. Прыщ аж краснеет от злобы. Глаза метают молнии.

– Сейчас я тебя отымею, тварь! Как последнюю подзаборную девку! И это не будет приятно! Ты будешь вопить от боли! Сегодня в твоей дырке побывает все, хоть немного напоминающее член! – ревет он. И дергает за рычаг. Стол, на котором я столько времени провалялась, поднимается, и я оказываюсь в вертикальном положении, а то, на чем я лежала, исчезло в отверстии в полу. Я буквально повисла в воздухе. В запястья впились цепи. Больно. Эта мразь снимает ремень и обходит меня сзади. Первый удар самый неожиданный. Полоса боли расцветает на коже. Крик против воли слетает с губ. Я сжимаю челюсти. Ничего. Спина от холода онемела, так что я вытерплю. Скорее бы уже они меня прибили. В груди что-то зашевелилось. Я чувствую жар. Становится не по себе. Это еще что за хрень?

– Ну как? Нравится? – орет он. Похоже, он свихнулся. Я молча терплю, пока он хлестает меня ремнем что есть мочи: по спине, по ногам, по ягодицам. Господи, как больно. Никогда бы не подумала, что я такая неженка. Чувствую, как что-то теплое побежало по спине. Этот урод мне кожу рассек? Вот гад! И опять его руки шарят по телу, тянут за соски, сминают грудь, ягодицы. Его язык лижет мне шею. Зловонное дыхание касается моей кожи. Меня выворачивает. А эта тварь смеется. Вчера я смогла сдержаться, но сегодня… Это выше моих сил. Очень жаль, что они это видят. Видят, как я слаба.

– А давай-ка засунем в тебя это?! – шипит он мне на ухо, вертя перед лицом черным фаллосом. Бьет по лицу им. Мерзость какая. Его рука разводит мои бедра. Я мысленно готовлюсь к новой пытке. Вижу, как сел на колени для лучшего обзора. Глаза блестят, как у крысы. Секунда – и снова боль. Я чувствую, как он с силой вводит в меня это.

– Нехило он раздрочил твою дырку, что в тебя такое влезает. – смеется он. Я же закусываю губу до крови. Он не услышит от меня ни звука. Я не доставлю ему такой радости. На смену ярости приходит бешенство. И тут я вновь вспоминаю, о чем думала до прихода этих двоих. Магия! Я маг! Пытаюсь вытолкнуть хоть одну эмоцию, но ничего не выходит. Я словно заперта в собственном теле! Они что, опоили меня хренью какой-то? Когда успели? Нет, они не могли. Я тут примерно сутки. Тем более, меня только что рвало. Значит, что-то другое. И тут я замечаю письмена на стенах. Они немного светятся, когда я пытаюсь дотянуться до магии. В груди нарастает огненный шар злобы, боли и отвращения к этой паскуде, которое сопит мне прямо в ногу. Кажется, ему надоело играться с неинтересной куклой. Слышу, как расстегивается ширинка.

– Сейчас я тебя вые…. – бормочет он.

– Вряд ли я почувствую твой стручок после такого агрегата, – равнодушно бросаю я. Мне опять прилетает ремнем. Но лучше это, чем опять чувствовать его огрызок в себе. Я хочу вывести его из себя, чтобы он избил меня до потери сознания. Тогда я не буду чувствовать его руки на своем теле. Я закрываю глаза и пытаюсь вспомнить лицо Риари. С его образом мне становится легче. Я вспоминаю, как его волшебные желтые глаза лучатся любовью и теплом. Я все стерплю, любимый. Я вынесу эти муки, но не приведу тебя сюда.

– Достаточно, – прерывает своего подельника Леонид. Он тоже смотрит на все это с толикой отвращения. – Пусть повисит немного. Подумает. Я надеюсь, Актавия, что на этот раз ты будешь хорошей девочкой и позовешь дракона. Тогда я сам убью тебя.

Сейчас это высшая награда для меня. Но я молчу. Прыщ разочарованно рычит, но ослушаться не смеет. Они вновь уходят. Спина нещадно жжется. Руки уже посинели. Я устало закрываю глаза. Как хочется отключиться. Нет! Думай. Ты уже в вертикальном положении. Уже что-то. Может, сейчас что-нибудь получиться. Ри говорил, что я могу двигать вещи. Поднимаю голову, пялюсь на свои оковы. Пытаюсь мысленно отвинтить хоть один болтик – я никогда и ничего так сильно не желала. Мысленно, визуально представляю, как один, самый ближний ко мне, начинает двигаться. Но в реальности ничего не происходит. Я не могу сдержать стон разочарования. …Что ж это за мазня на стенах такая?! Закрываю глаза и всей душой взываю к своей силе. Представляю, как она мечется, словно дикий зверь в клетке.

– Помоги мне! – кричу я ей. И зверь бросается на прутья. Пытаюсь представить, как эти прутья плавятся. Мы оба хотим свободы. Давай же! Давай!!! Я надеялась, что мне дадут больше времени! Думала, я успею. Но, увы и ах! Мои мучители вернулись.

– Что, опять будешь свою макаронину в меня пихать? – насмешливо говорю я. Бывший преподаватель внимательно смотрит на стены. Я проследила за его взглядом. Парочка рисунков, что прямо напротив меня, как-то странно потекли, словно краска была свежая, и рисунок растекся.

– А ты сильнее, чем я думал, – бормочет он. Пытка начинается по новой. От голода я чувствую слабость. Удивительно, как мало прошло времени, а тело уже подводит. Чувствую обиду.

– А я тебя в задницу трахну! – улыбается он. – Как я слышал, до этого ублюдка у тебя не было никого? Вот сейчас и посмотрим, какая у тебя попка.

Он вновь слюнявит мне лицо и шею. Тискает и сминает кожу. Один его палец входит внутрь. Это уже слишком для меня. Третий раз я не выдержу. Я вновь представляю свою силу внутри меня. Все барьеры. Все преграды. Они только в нашей голове. Я взрываю эти чертовы прутья!!! Ты свободна!!!

Глаза заволакивает черной пеленой. Я больше не могу себя контролировать. Что-то внутри меня ломается, и я не сопротивляюсь. Хоть бы получилось как тогда с Ри! Пожалуйста! Мне нужна моя Сила! Помоги-и-и!!! Я мысленно кричу что есть мочи! Я чувствую, как он пытается проникнуть в меня, и мне тошно. Все. Даже сейчас я понимаю, что мои глаза полностью черны. Запахи стали острее. Я слышу, как бьется сердце у этого щенка. Ты заплатишь за все, говнюк! Я представляю, как освобождаю свою силу, как она штормом закручивается вокруг меня. Мои ноги уже не касаются бетонного пола. Тело выгибается. Волосы, словно плети, вздымаются вверх! Отдаленно слышу, как второй что-то кричит. Он бросает все и бежит к нам. В руках у него нож. Ну уж нет.

– Защити меня! Сокруши моих врагов! – говорю я ледяным голосом. И парня отшвыривает от меня. Хотя не так быстро, как хотелось бы, – я чувствую, как у меня все болит. Чувствую кровь, стекающую по спине. Раны все еще ноют. Цепи слетают с рук и превращаются в пепел. Леонид уже близко, даже успеет замахнуться, но, кажется, я освоила телекинез раньше. Моя голова поворачивается в его сторону. Его глаза расширены от ужаса. Я швыряю его через всю комнату, и он теряет сознание. Поворачиваюсь к своему насильнику. Он скулит возле стенки, на ноге открытый перелом, кость мерзко торчит наружу. Медленно подплываю к нему. В ушах стоит гул от той силы, что скопилась здесь. В теле удивительная легкость. Разум расширился. Подмечаю краем глаза, что все надписи, что были на стенах, вспыхнули огнем и осыпались пеплом, который тут же подхватил ветер. Слышу, как бьется сердце у мужчины, что сейчас без сознания. Чувствую, что там, наверху, еще кто-то. И он стремится сюда. Я ощущаю его панику. Он боится не успеть. Но все это я воспринимаю буквально за долю секунды. Сейчас у меня более важное занятие. Отомстить. Я гляжу на своего обидчика. На своего палача. Кажется, он обмочился. В глазах дикий ужас! Но у меня же больше нет эмоций. И, кажется, меня самой тоже скоро не станет. На мое место пришел кто-то другой. Кто-то более древний и могущественный, чем я сама.

– Что-то ты уже не такой смелый, – говорю я и поднимаю руку. Он начинает вопить, как резаный! Слой за слоем, медленно, я сдираю с него кожу. Вначале на руках. Мысленно приказываю ему не терять сознание. Он орет так, что уши закладывает. Одежду на нем я сожгла.

– Ты за все заплатишь! – говорю я. В голосе ни тени эмоций. С его ног тоже сдирается кожа, я рву ее тонкими лентами, шириной с его ремень. Подхожу ближе и вижу его член. Он в крови. В моей или его? Опускаю взгляд на ногу – бедра измазаны кровью. Порвал что-то? Вскидываю бровь.

– И этим ты собрался меня иметь? Брось! Хоть в ухо это пихай, все равно не почувствую, – говорю я и маню пальчиком. Его огрызок натягивается в мою сторону, глаза парня закатываются от боли, голос давно охрип от истошных криков. Я надавила сильнее. По коже пошли трещины, засочилась кровь. Мерзко выглядит, на самом деле. Наконец, этот жалкий комок падает у моих ног. Парень бьется в конвульсиях. Мысленно привожу его в чувства. Опять. Слабоват паренек.

– Нет-нет, дорогой. Мы только начали.

Следом вырываю ему руки и ноги. И тоже без спешки. От крови уже стать некуда – весь пол залила. Я взлетаю над полом, совсем чуть-чуть, чтобы не испачкаться.

В том убожестве, что сейчас лежит на полу и выхаркивает свою кровь вперемешку с блевотиной, не узнать моего насильника. Но это ничего. Я призываю огонь. Он поглощает тело, но так же медленно, не убивая сразу. Тело вопит и орет, но куда там. Огонь беспощаден. Запахло жареным мясом. Собакам его своим, что ли, скормить? Хотя нет. Отравятся. К моему великому сожалению, он затихает. Мне все еще мало. Сила разгулялась не на шутку, вся мебель в доме превратилась в щепки.

За дверью слышатся глухие удары, кто-то настойчиво ломится в этот ад. Я не знаю, что мне делать. Я не могу успокоить этот шторм, что так безрассудно высвободила. Ведь я и есть эпицентр! Дверь слетает с петель, и появляется мужчина. Его кожа покрыта чешуей. Глаза желтые, как жидкое золото. Зрачок, как у змеи. Он пытается сделать шаг, но его швыряет обратно. Я задыхаюсь. Он так красив! Его аура сияет чистым светом. Но это не имеет значения.

– Не подходи! – кричу я. Довольно с меня мужчин. Злоба. Черная и вязкая. Я тону в ней. И мой разум тонет. За его спиной маячит девушка. Странно: эти двое явно знакомы мне. Но откуда я их знаю, хоть убей не вспомню. Она что-то кричит, но рев бури так оглушителен, что я не слышу. Наконец мужчина что-то достает из-под рубашки, и на меня обрушивается ослепительно яркий свет. Наши силы вступают в борьбу. Мой ураган из гнева, злости и боли, и его – наполненный миром и спокойствием. Этот свет пытается подмять под себя, спеленать. Успокоить. Он обещает и манит. Зовет к себе, призывая успокоиться.

– Нет, – рычу я. Слишком долго я была в путах! Каким-то чудом вижу, что у нас прибавление. Еще двое. Женщина и мужчина. Но они постарше. У мужчины бледнеет лицо при виде меня. Наверное, жуткое зрелище. Волосы, словно змеи, шевелятся вокруг меня, глаза черные, кожа светится, и я вся в крови. Лицо разбито, грудь и руки покрывают уродливые синяки. Женщина кидается ко мне на встречу.

– Актавия! – кричит она, срывая голос. Кто? Я не понимаю. Кого она зовет?

– Очнись, милая! – орет она и шаг за шагом идет ко мне. Странно, но моя сила пропускает ее почти без вреда. Я чувствую, что не могу причинить ей вред. Она неприкосновенна. Тот, что с чешуей, сидит на коленях, что-то сжимая в руках. Лицо белое, как полотно. Из носа течет кровь. Я пытаюсь расслышать, что он говорит. Напрягаю слух.

– Ты не уйдешь! Ты не оставишь меня! Актавия, нет! Приди в себя, черт тебя дери!!! – В голосе столько боли… Я помню этот голос. Именно от него я пряталась в тумане. И я почему-то тоже чувствую эту боль. Мне небезразличны эти люди – это я точно знаю. А значит, не могу им причинить вред. Я позволяю его силе победить. Я больше не удерживаю свою. Но это тяжело. Договориться со своей силой. Она не хочет отпускать. Она хочет разрушить, сжечь и развеять по ветру все, что встанет на пути. Я сопротивляюсь. Кто из нас главный?!

– Я хозяин! Я контролирую тебя! – сквозь зубы рычу я. Это как со зверем: нужно показать, что ты сильней, иначе он сожрет тебя. – Я сильнее-е-е!!! – кричу я. И все стихает. Падаю на пол бесформенной куклой. Волосы угодили прямо в лужу крови. Вижу, как они все бегут ко мне. И у них у всех в глазах тревога за меня. Я вспоминаю этих людей. И мне становится стыдно. Это же мама с папой. А я в таком виде. На плечи тут же падает рубашка, закрывая измученное тело. Руки. Такие знакомые и родные руки тянутся ко мне, но боятся прикоснуться. Боятся причинить новую боль. В его глазах слезы.

– Прости! Прости меня!

– Я знаю тебя. Я знаю! Риари! Мой Дракон! Нашли… – шепчу я, и перед глазами все темнеет.

Сноски

1

Шерт – ругательство из Огненного мира, обозначает мелкую нечисть.

(обратно)

2

Шертиец Загрын Зац – очень неприличное ругательство из Огненного мира.

(обратно)

3

Безликая – богиня смерти, темная богиня в Огненном мире.

(обратно)

4

Первородная – богиня жизни, светлая богиня.

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg