«Долг (СИ)»

Долг (СИ) (fb2) - Долг (СИ) (Долг - 1) 4834K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Виктория Викторовна Бурнашова

Виктория Бурнашова ДОЛГ

1 глава

Сон никак не шёл. Я смотрела в потолок уже пару часов. Голова что-то болела. Быть может, не стоило так долго бегать сегодня? Погода стояла пасмурная, могла и простудиться. Я перевернулась на бок. Всю спину уже отлежала! Перина эта ещё… раза три взбивала её вместе с первой подушкой, а толку? Мне всё мешало!

Я зажгла свечу и уселась, тупо смотря перед собой. Надо к лекарю было с утра сходить и взять у него снотворного. Давненько я к нему начала захаживать. Последнее время сон вообще никак не идёт. Может, нервы или гормоны штурмуют моё тело, не знаю, но сплю я очень мало и урывками. Мучают страшные кошмары, порой я даже путаю реальность и сон. Мерещится всякая чепуха. Даже в церковь ходила. Я не особо люблю там находиться: скрюченные старухи, плачущие женщины и изуродованные горожане, жалующиеся на свою судьбу. От этого мои кошмары только усилились. Священник, который не внушал мне доверия, поводил над моей головой крестом, прочитал молитву и отправил восвояси. Стоит ли упоминать, что от едкого запаха ладана голова у меня только ещё сильнее разболелась? Да и не особо я верующая… Нет, Бог есть, но вот наша церковь — это совершенно другое. Не знаю, откуда у людей возникло желание поклоняться неизвестному мужчине (Богу) всякий раз, когда им плохо? На этом, разумеется, решили заработать. Думаю, так всё и было. Церковь стала чем-то вроде культа. Чуть что — сразу крестятся и бегут ставить свечку. Чушь! Убедилась я в этом, когда увидела, как наш старший священник зажимает какого-то пацана за обычной городской грязной таверной. Недвусмысленная поза дала ясно мне понять, чем они там занимаются. И этот человек втолковывает нам про веру и душевную красоту?! И да, им всё позволено. Попробуй слово поперёк сказать, сразу на площадь выволокут и плетью так отходят, что поверишь не только в Бога, но и в Бабу Ягу, в слезливые рассказы куртизанок и слову чиновника. Так дела идут, сколько я себя помню. Ничего не меняется. Да, можно было бы воспротивиться, но… нет. Я не из того числа глупцов, кто встаёт на табурет и выкрикивает слова о чести, справедливости и надежде. Я скорее та, кто плывёт по течению, старательно огибая все препятствия. Та самая серая масса, кои большинство. Я за свою жизнь цепляюсь, поэтому подчиняюсь.

Я поддёрнула полы ночнушки. Чего мне тут делать-то? Просто лежать и ждать непонятно чего? Нет уж. Сейчас около двенадцати часов, поэтому можно смело наведаться к папаше.

Стянула через голову тонкую ткань, чепец с головы упал сам. Быстро отрыла на дне сундука свои штаны для верховой езды и натянула их. Сверху накинула свободную рубаху и застегнула несколько пуговиц. Волосы пришлось стягивать в тугую косу на затылке, потому что они, как семена одуванчика, летели в разные стороны! Обрежу! Но сразу же вспомнилось данное матери обещание. Волосы не трогать. Они уже ниже середины спины вымахали! Расчёсывание — это жуть, а про мытьё вообще молчу. Могу весь день провозиться! Но… я же девушка — мне положено.

Злобно бурча себе под нос проклятья в адрес тех, кто решил-таки дать определение леди, зашла в ванную комнату. Обошла большую бадью, несколько стульев и за ворохом мочалок и веников (адское изобретение) нащупала углубление. Засунула туда два пальца и сильно надавила. Щелчок, и потайной лаз явил мне себя. Небольшой, всего метр в высоту и примерно столько же в ширину, но я в него пролезала совершенно спокойно. Там было очень темно и тянуло затхлостью и сыростью, но я уверенно встала на четвереньки и полезла внутрь.

Свечи я с собой не взяла, ибо смотреть мне там всё равно не на что. С женщинами никогда не делились проблемами и важными новостями. За успокоением приходили и всё. Меня это оскорбляло до глубины души! Значит, Авдею всё, а мне кукиш с маслом?! Нет уж, я такой же член семьи, как и он! Отец у меня градоначальник этого города. Самый серьёзный «дядя» во всей округе. Злой, мелочный, алчный. Я его почти не знала. Когда была жива мама, то он иногда общался со мной, а после её кончины я видела его урывками. Он пропадал в своём кабинете или разъезжал по соседним городам, а я была одна. Авдей — мой брат, лет до шестнадцати любил со мной водиться, пока его интерес не перешёл на других девочек. Перепортил всех служанок, кухарок и добрался до городских. Перечить ему, конечно же, никто не смел, а отец, скорее всего, одобрил бы увлечения единственного сына. Зато я, кажется, с самого рождения была обещана какому-то заморскому лорду, с которым отец давно хотел наладить связи. Там, где выгода, там и мой папа. Больше своей жизни он любил золото. Словно заворожённый любил начищать до блеска подаренный каким-то богатым феодалом набор золотых столовых приборов. Мог часами пересчитывать деньги, никакого казначея не надо было. Нет, я его любила, как отца, но больше ничего не было. Даже омерзение лёгкое. Сейчас мне семнадцать лет, и я абсолютно точно понимаю, как ведутся дела и чем дышит наш город. В основном из-за того, что подслушиваю. Давно нашла потайные ходы во всём нашем немалом доме. Они были спрятаны, но скучное детство сыграло свою роль. Одно вышивание! Это утомительное и никому ненужное занятие! Но… увы и ах, я же леди. Лучше бы родилась в другой семье. Голод, холод, страшные болезни — минус, но безграничная свобода — плюс, перевешивающий всё!

Кабинет отца находился на этаж ниже, буквально в соседней комнате. То есть, ползать мне долго не надо было. Первое время шаркалась тут только со свечой, ибо боялась, а потом привыкла. Лазы тут были очень простыми. Нужно было просто знать дом и всё. Никаких потайных комнат тут не было, скелетов нигде не висело и ловушек не стояло. Я даже задумывалась, что это старая заброшенная вентиляция, так как часто чувствовала дуновение ветра на лице. Поначалу крестилась, приняв этот сквозняк за призрак.

Я осторожно полезла в первое углубление в полу. Это так называемая лестница вниз. Аккуратно спустившись, я поцарапала локоть об угол. Чёрт! Дальше путь шёл с уклоном вниз. Ползая, я думала о своей жизни. Неужели меня действительно ждёт лорд? Неужели я уеду из этого зловонного и прогнившего города? Даже не верится. Я очень хочу вырваться отсюда и наконец-то увидеть что-то новое. Наверное, это желание первый раз подстегнуло меня смыться из дома. Мне было тринадцать. Год прошёл после смерти матери. Помню, тряслась, как трусливый зайчишка, выползая в город. Много раз видела, какими путями смывается Авдей, вот и запомнила. Теперь настала моя очередь вылезать из пелёнок. И что, вы думаете, случилось? Меня побила местная шпана! Я ведь оделась в пацана, дворового такого. Они признали во мне сопливого чужака и наехали. У меня тогда чуть сердце из груди не выпрыгнуло от ужаса. Меня успели только толкнуть, а я успела упасть и разбить себе оба локтя разом. После этого я так сквозанула домой, что меня не догнали бы самые лучшие гончие! Полдня проревела. Потом долго оправдывалась перед няньками. Сказала, что рухнула с кровати. Они мне поверили. Знали, что если им придётся докладывать о моих травмах, то кто-то очень сильно пострадает, поскольку не усмотрели за резкой мною. Да и няньки эти были ни туда, ни сюда. Покормят, оденут, всучат пяльце, ворох тряпок и корзину цветных ниток, а потом забывают до обеда. Потом снова кормят и уходят. Помогают мыться. Да и всё. У меня была бы очень одинокая и скучная жизнь, если бы не эти частые вылазки в город. Особенно нравится тереться около пекарни. Там такие запахи!.. Ну и, конечно же, у таверн. Девка — не девка, а поглядеть, что там и как, хочется и мне. Краснею до сих пор, видя целующиеся парочки на улицах. Как мужчины зажимают дам, те стонут от удовольствия и ещё сильнее вцепляются в своего партнёра. Меня это сильно возмущало. Слюни… чужого мужика… Фу! Аж передёрнулась. А потом… один раз видела, как мужчина за конюшней «любил» пышнотелую захмелевшую барышню. Ужасное зрелище! Волосатый, толстый зад полного мужика ходил туда-сюда, выбивая из женщины стоны. Меня тогда чуть от омерзения не вырвало. Фу! Как же так можно?!.. Потом подумала об Авдее. Он ведь тоже этим занимается! Какой кошмар!..

— …нет, пусть обойдутся! — послышался вскрик отца. — Чтобы ноги не было в этом городе этих попрошаек!

— Они говорят, что бегут из города… — раздался еле слышимый голос какого-то мужчины. — Им нужно пристанище. Они готовы работать.

Ага, почти приползла. Ещё пара метров, и я нащупала справа маленькую ручку. Взялась за неё и осторожно потянула в сторону. Десять круглых маленьких дырочек тут же разогнали тьму в лазе и наполнили её звуками, исходящими из кабинета. Я вполне свободно легла на спину и вздохнула. Теперь буду просто слушать. Только бы не уснуть. Иначе бедные няньки опять потеряют меня.

Я находилась почти под потолком. Этих дырок не видно вообще, там паутиной всё поросло. Потолки-то у папы в кабинете высокие, метра три, поэтому никто и не убирает. Зато я тут обосновалась знатно. Даже, где-то подальше, оставляла свечи на всякий случай. А что мне ещё делать? Ночью в город идти? Я вроде как на самоубийцу не похожа. Хотя иногда проскальзывали моменты, когда хотелось покончить с этой несправедливой жизнью.

— Отбери самых здоровых, остальных выгони, — решил папа. — Распредели по городу, пусть помогают мусор убирать да сточные канавы чистить.

— Слушаюсь, — коротко бросил мужчина, и послышался хлопок двери.

Дальше всё было нудно. Какие-то поставки продуктов задерживались, потом папе рассказали слухи, бродящие по городу и, конечно же, о доходах. Мне было неинтересно, но ничего другого я придумать не могла. Альтернатива была — спать. Но куда там?! Я лежала, закрыв глаза, и ощущала обычный прилив сил. Словно проснулась недавно. Почему сон меня избегает?!

Вспомнилась мама. Она была очень женственной, а как она меня любила?.. Единственная девочка, младшенькая. Она чуть ли все дни и ночи проводила рядом со мной. Она обожала расчёсывать мои волосы и заплетать забавные косички, которые мне нравились до ужаса.

— Никогда даже не думай обрезать волосы, — смеялась мама, видя, как я пытаюсь развязать резинку на косе. — Они — твоя гордость.

— Мам! — простонала я. — Ну, зачем они мне?! Скажи! Одна морока! Я во сне задыхаюсь!

— Надевай чепец, — резонно предложила она, улыбаясь. — Со временем ты поймёшь, что ты — истинная леди. Твои волосы должны вызывать благоговение и трепет. Ты же будущая мать, Дана, ты должна выглядеть великолепно.

— Ну, давай чуточку обрежем! — стонала я, глядя на себя в зеркало. — Хотя бы по плечи!

— Потом ещё благодарить меня будешь, — подходя ко мне, засмеялась она. — Женихи проходу давать не будут.

— Ну их всех! — насупилась я, глядя, как мама легко справляется с резинкой. — Я буду жить всегда с тобой!

— Я тебе ещё надоесть успею.

— Не успеешь, заберу тебя за моря, и мы будем выращивать виноград! — уверенно забубнила я. — Может, Авдея возьмём, но это неточно.

— А как же папа? — смешно прищурилась она.

— Он с нами не поедет, — почесала нос. — Будет приезжать на выходные…

— Тут ты права, папа свой город никогда и ни за что не променяет, — вздохнула мама и в её голосе почувствовалась грусть. — Так, стой смирно или опять будет больно!

Она так любила возиться с моей головой… Всякие ленточки придумывала, мазала мои волосы мёдом и поливала отварами. А потом её свалила с ног болезнь. Она упала. Случайно оступилась на лестнице и повредила локоть. Никому ничего не сказала, ведь это была просто царапина… Отец тогда вернулся с охоты и приволок в дом медведя. Сказал, что он был бешеным и сам напал на их отряд. Есть мясо было нельзя, но вот шкура… Её он приказал снять. Весь двор был в медвежьей крови. Как так случилось, что мама подхватила этот недуг, непонятно. Отец приказал вырвать один клык у зверя и хорошенькое его отмыть, дабы хозяин смог носить его, как трофей. Наверное, отец плохо вымыл руки и полез к маме, или она сама где-то подхватила… Это уже не столько важно. Мама через пару дней начала температурить. Пропал аппетит, она всё реже проводила со мной время, и я сильно за неё беспокоилась. Потом, конечно, около недели мама более-менее пришла в себя, и мы даже сумели прогуляться по саду. Но после этого… она свалилась. Несколько дней мучилась от озноба и лихорадки. Рвота и понос не оставляли её ни на миг. Меня к маме пускали редко и близко подходить запрещали. Отец, конечно же, волновался. Присылал всё новых лекарей, потом даже священника вызвал, чтобы тот помог ей силой Божьей. Но всё было тщетно. Помню, она испустила дух у меня на глазах. Я как всегда пришла к ней в обед, села почти у самой двери и начала читать книжку. Она ничего не говорила, но я знала, что ей одиноко. Поэтому я развлекала её рассказами и своим неумелым чтением. А потом… страшная картина встала перед глазами. Мама и так дышала порывисто, но вдруг её как-то затрясло, и обессиленная женщина схватилась руками за горло. Служанки пытались ей помочь, сажали, открывали рот, чтобы та могла свободно вздохнуть, но… её полные ужаса и боли глаза замерли на моей фигуре. Я стояла и обливалась слезами, молясь всем существующим Богам, чтобы моя мать поправилась. Умоляла забрать меня, а не её… Губы что-то прошептали, но я ничего не услышала. Последний сиплый, еле слышимый вдох, и прелестные зелёные глаза матери замерли. Остекленели. Я не сразу поняла, что с ней. Служанки тут же заохали и побежали на выход. Взгляд потускнел, рот так и остался приоткрыт… на ней был глупый голубой чепец, но капли пота всё равно виднелись на её бледном измученном лице.

Не заметила, как по вискам побежали слёзы. Я улыбнулась и смахнула их. Мама… самый любимый человек на всей земле… и она покинула меня. После этого отец стал ещё хуже, а я росла сиротой при живом отце. Хорошая жизнь, нечего сказать. Вдруг отдёрнула себя. Дура! Другие люди мечтают оказаться на моём месте! Подбирают последние крошки, костями гремят и моются раз в год! Не ценю, конечно, то, что имею. Неблагодарная, а что ещё мне остаётся?

Порой я подумывала смыться насовсем. Но как-то… стимула не было нужного, понимаете? Тут тепло, уютно, еда вкусная, одежды много. Никто не пилит и не заставляет делать что-то нереальное. Вышивай, умей держаться на людях, молчи, не чавкай, локти на стол не ставь. Просто. Наверное поэтому я всё ещё здесь. Но мечты… Они уносят меня в таинственный и неизведанный мир. Уехать далеко-далеко и осесть в какой-нибудь лесной деревне, где жители будут знать друг друга. Дружба и родство. Может быть, разведу какую-нибудь скотинку домашнюю. У меня сотня книг прочитана про приключения! Из них я и знаю почти всё. А редкие вылазки в город подкрепляют полученные знания. Конечно, книги отличаются от реальности, но не всегда в худшую сторону.

— О, Лорин, друг мой, какими судьбами? — вдруг раздался голос отца.

Был слышен страх, раздражение и растерянность. О, только не это!

Тут же приподнялась и навострила свои уши. Если это тот самый Лорин, то папе крышка.

— Доброй ночи, Прохор, — раздался его спокойный и серьёзный голос. — Думаю, ты знаешь, зачем я пришёл.

Приплыли. Не заметив, я затеребила крестик на шее. Это же… Быть того не может. Это же чёртов ликантроп! Неужели уже прошло два года?!

Мой страх был вполне понятен. Это то самое зло, что водится за пределами города. Долгое время ходили мифы о Северном лесе. Его называли ещё Тёмным или Мрачным. Туда никто и никогда не ходил. Он был в трёх днях от нашего города. Я даже не знаю приблизительных границ этого логова зла. Помню, один раз туда даже смертников отправили, и они не вернулись. Может, нашли выход, но это вряд ли. Скорее всего, сожрали гримы, бадзула или леший. Там водится вся самая поганая нечисть! Страх, даже сейчас, сковал меня своими цепями.

И как вы думаете, папа познакомился с… Этим? Пошёл на охоту, как обычно! Но он был далеко не в Тёмном лесу, что интересно. Он облюбовал восточную сторону, там, якобы, животных водится больше. Отправился он со своими друзьями — местными чиновниками. Прихватили с собой девах из таверны и ушли в лес на неделю. Разумеется, пили и развлекались. Об охоте никто особо не думал… Пока на папу не совершили покушение. Свои же. Дождались удобного момента и атаковали. Пятеро стражников и два чиновника были замешаны. Отца бы убили, так или иначе. Но папаше «повезло». Неподалёку разбили свой лагерь ликантропы. Мерзкие существа, превращающиеся в зверей, но имея человеческий облик. Церковь открещивалась от них и говорила, что святая вода всегда поможет в борьбе с истинным злом. Один раз даже устроили «святое» шествие к Северному лесу. Окрестили его, подымили ладаном и ушли. Разумеется, это ничего не изменило, только помогло успокоить особо верующих.

И этот Лорин просто спас папашу. Как, я не знаю. Но после этого отец чуть ли от церкви не отрёкся. Чудовище спасло человека! Отец с ним не то чтобы подружился… Скорее, наладил отношения. Отблагодарил это существо и даже какое-то время покупал у Северного леса меха…, а потом вдруг занял денег. Быстро он, да? Тот его спас, и по идее должны были ему. Но меня шокировало больше, что он дал в долг! Градоначальник должен монстру из Тёмного леса. Замечательно! Священники, которые в основном слушали голос моего родителя, нежели Божий, объявили ликантропов прощёнными! Якобы хорошим поступком они очистили свою душу. Тогда-то я окончательно перестала верить во всё. Дурость! Но надо было как-то оправдать присутствие этих существ в нашем городе. Я их в глаза не видела ни разу. И, честно говоря, не жалею об этом. Ходят слухи, что они прячут хвосты под штанами… Бррр!

И сейчас прошло два долгих года. Я всё это знаю исключительно по слухам и сплетням. Ну и Авдея часто расспрашивала. Он вообще парень простой был. Отвечал сразу, но выловить его было гораздо сложней. Этот любитель дамских прелестей обожал бороздить леса! Ещё один охотник. Надоели. Заняться им нечем, что ли?! От скуки животных убивают! Лучше бы на нечисть охотились, которая наших горожан похищала и убивала! Вновь содрогнулась от омерзения.

— Прости, я совсем потерял счёт времени, — заговорил папаша добрым (быть того не может) голосом. — Думал, у меня есть ещё пара месяцев…

— Я хочу вернуть свои деньги, причём со всеми неустойками, которые мы оговаривали раньше, — его чуть грубый голос резанул по ушам.

Я впервые слышала, как говорит… не человек. Не шепелявит. А как же клыки, которые видели таверные выпивохи?! Опять ложь! Сердце учащённо забилось.

— Лорин, я могу отдать только один сундук, — растерянно проговорил мой папа. — Может быть, ты хочешь что-то другое? Помимо золота…

Лгун! Есть у него деньги! Возвращать-то ох, как не хочется! От этого в горле встал неприятный ком. Отец — жмот, который совсем не знает о чести. Пусть это существо рождено тьмой, но он спас его! Пусть хотя бы проявит должное уважение! Даже стало стыдно, что он мой отец.

— Ты клялся своей жизнью, Прохор, — напомнил ликантроп. — Я могу забрать её в качестве уплаты.

Это звучало так просто, что я глупо захлопала глазами. Он. Посмел. Угрожать. Градоначальнику. Да его вздёрнут только за одно неправильное слово!.. И сколько же в нём сумасшествия?! Так говорит, будто не боится его! Какая-то шавка…

— Я знаю, — вдруг как-то тихо отозвался человек (он был в комнате один, поэтому можно напрямую обзывать его). — Но у меня получится наскрести максимум ещё на четверть сундука! Извини, я, правда, потерял счёт времени… Проси чего хочешь!

Даже на какой-то миг подумала, что папа действительно обеднел…, но отдать что-то… всё равно глупо. Я настолько мало знаю, что даже не могу правильно судить. Может, что-то случилось, и казна города опустела? Как всегда, узнаю обо всём последней!

— Мне ничего не нужно, — коротко бросил собеседник.

— Земли! — тут же словно вспомнив, воскликнул папаня. — Хочешь, отпишу тебе треть… половину наших сельских угодий? Рабочие предоставляются, только контролируй и всё!

Чего?! Это то поле, где мы выращиваем овощи?! Да оно же нереально большое! Его, наверное, за день не обойти будет! Половина — это очень много! Я бы согласилась.

— Золото или я заберу твою жизнь прямо сейчас, — холодно отозвался Лорин, и я услышала тихий глухой удар. — Тебе решать.

Он его ударил или что?! Интерес так сильно разгорелся внутри меня, что я не выдержала и начала смотреть в щелки. Было плохо видно это самого ликантропа, так как он стоял спиной ко мне. Зато испуганное и потерянное лицо отца я видела отчётливо. И вот спина нелюдя сместилась, и я увидела нож, воткнутый в рабочий стол. Изогнутый клинок из по-настоящему волшебной стали (такой идеально ровный серебряный цвет, ни одного зарубка или трещинки) вошёл почти наполовину в столешницу. Изящная рукоять из тёмной коричневой кожи ещё больше притягивала к себе мой взгляд. Мне нестерпимо захотелось её потрогать и ощутить гладкость или же наоборот бархатность этой поверхности. Но потом я отвлеклась. Мужчина. Высокий, одетый в тёмную одежду. Угадываются широкие плечи и узкие бёдра. Здоровый-то какой. Но больше всего меня удивило не это. Его волосы. Почти до середины лопаток, хвост был перехвачен кожаной резинкой. А цвет! Напоминал чем-то чернёное серебро. Серебряный отблеск манил к себе и в то же время отталкивал. Очень похоже на седину, но намного темнее. И причёска выглядит у него более благородно.

«Они у него не пушатся, как у меня», — подумалось мне. У этого Лорина были шёлковые нити вместо волос. От этого видения мне стало плохо. Он не человек. Кто-то очень похожий, но не наш. Вообще никак. Боялась увидеть его лицо. Но вместе с этим страстно желала, представляя дикий животный оскал, кустистые брови и слюну, капающую на грудь. Мне было очень любопытно. Впервые я видела какое-то страшное существо! Весь город-то их видел и не раз! А я нет! Мне не случилось увидеть ни одного! И в доме они у нас если и появлялись, то крайне редко и по ночам.

Почему-то по лицу отца я поняла, что с жизнью он прощаться не желает. Очень. Начал жевать обветренные сухие губы. Пористая кожа окрасилась в красный цвет, являя последнюю стадию гнева или страха. Он не был красавцем, и совсем недавно я начала задумываться, что же нашла в нём моя мать. Залысина, полуседые редкие брови, нос картошкой и круглая полная ряха. С годами он только прибавил в весе. Мясо и пиво — не очень хорошее питание. Хорошо, что я в мать. Мне достались её прелестные (не всегда) волосы, которые выглядели похуже, чем у ликантропа, светло-карие, можно сказать древесного или орехового цвета глаза и миловидная мордашка. От папы не взяла ничего! Хотя нет, всё же есть кое-что. У нас у обоих родинка на шее с правой стороны. Может наследственность, а может, и нет? Но я очень рада, что у меня женственная внешность. Хотя косить под пацана выходит всё сложнее. Но Авдей, которого я иногда вылавливала, научил меня «тыкать» ножом! Там пара движений всего, но зато очень эффектных! Теперь я тоже опасна, почти как все мужчины! Правда, не применяла сей навык ещё нигде, кроме своей комнаты, но я уверена, что он мне поможет!

— Лорин, а ты женат? — вдруг спросил мой папаня с интересом и страхом в глазах.

Даже я не поняла, к чему он это спросил. Какая разница вообще?! Если женат, то: «Прости долг, ради твоей любимой!» — так, что ли? Бредятина. Хотя он мог просто тянуть время. Может, сейчас выскочит стража, и уволокут этого… эту… дрянь из кабинета! Мне даже как-то нехорошо в его присутствии. А может, это всё самовнушение и пыль, которая витает кругом. Кто знает?

— Какое это имеет отношение к нашему разговору? — резко бросил блондин (не называть же его седым).

Его голос был очень колок, и мне даже как-то поёжиться захотелось. Никогда не стану руководить! Не дай Сыра Земля встретить кого-то подобного… Умру же со страху!

— Самое прямое, — словно пропустив мимо ушей его тон, чуть усмехнулся папа.

— Нет, у меня нет жены.

Ну и что? Причём тут жена? Может, я опять ничего не понимаю? Да, скорее всего так, но вы не поверите, как меня переполняла радость. Я в курсе дела! Впервые! Сама слышу из источника! От этого появляются грубые мысли и всякая ерунда, поскольку я слишком сильно перевозбудилась. Даже сидеть не могла спокойно! Такие события разворачиваются, и я бы даже начала ногти грызть, не будь руки грязными! Ура, наконец-то я участвую в жизни семьи!

— Прелестная новость! — растянул губы в улыбке толстячок. — У меня есть для вас невеста!

Я чуть не прыснула со смеха. Боги, отец решил нашу девку ему втюхать?! Ой, не могу. Человека животному дарит… зажала рот рукой. Абсурд! Ликан может сам спереть девку, папа! Это же… исчадие тьмы! Хочет продать цветы за баснословные деньги, которые можно сорвать бесплатно у соседей!

— Я не заинтересован, — отрезал мужчина.

Молодец, хоть не бранится. Но папу, казалось, это совсем не смущало. Сидит, щурится. Что задумал, старикан?

— Зря, — протянул Прохор. — Я ведь не дворовую подстилку тебе предлагаю. Как насчёт моей дочери?

Вот тут-то мне нехорошо стало. Улыбаться я продолжила, не вникая в суть сказанных отцом слов. Он… Нет, мне послышалось. Поражённо перевела взгляд на свои руки. Нет… послышалось. Он не посмеет… Жуткий ужас, словно злой кромешник, проник в моё тело и начал обустраиваться, захватывая тело по частям. Сердце вдруг ускорило свой бег и отдавалось эхом где-то в ушах. Сглотнула. Он не… Нет. Медленно начала качать головой из стороны в сторону. Я не верила в услышанное. Быть того не может!

— Твоей дочери? — в голосе пришлого сквозила насмешка. — Думаю, я откажусь.

Не ожидая, медленно выдохнула. Не возьмёт… он не возьмёт… Словно я только-только вынырнула из омута и, наконец-то, сделала глоток чистого воздуха. Обошлось, кажется. Ну, папа… Я тебе это никогда не прощу!..

— Она красавица, в мать вся пошла, — фыркнул папа, продолжая вталкивать меня, как свинью на рынке. — Молодая, смышлёная. Я её для лорда одного держу, могучий человек. Если бы не он, её бы ещё лет пять назад, после смерти моей жены, разорвали в клочья поклонники и потенциальные женихи.

«Свинья молодая, породистая, мясистая! Берите-берите!» — звучало у меня в голове. Как же так… Я понимаю, что он особо ко мне не привязан и если со своими детьми общался, то выбор падал на Авдея. Им было, что обсудить. А я… так. Печаль и огорчение пропитало всё моё естество. Надо бежать отсюда. Из этого поганого дома. Пусть я буду нищей, но я буду хотя бы с теми, кто понимает меня. Пусть придётся работать, я готова, у меня хорошая форма, тяжести поднимать смогу… Не удержалась и осторожно всхлипнула. Неожиданно заметила, как чудище повернуло голову в бок, словно… он услышал! Мгновенно зажала рот руками. Даже дыхание задержала. Быть того не может… Он слышит меня! И я увидела всего на несколько секунд его лицо, точнее профиль. Рассмотреть всё не успела, конечно, но клыков там не было, и слюна не капала… вроде даже обычное лицо. Но он отвернулся.

— И тебе не жалко свою кровь? — чуть смещаясь, уточнил пришлый. — Я ведь могу её убить.

Вновь сглотнула, но руки от лица убирать не спешила. Пекло! Я не верю! Папа не может отдать меня этому чудовищу!.. Сердце вновь заколотилось быстро-быстро, и я почувствовала нехватку воздуха. Истерика, только не ты! Не сейчас! Мой же рёв на весь дом буден слышен! Терпи, Дана, терпи! И я, сгруппировавшись, зажмурила глаза, пытаясь пересилить себя. Всё в порядке! Всё будет хорошо, я справлюсь, они не всерьёз.

— С бабами у меня плохо выходит налаживать отношения, — вздохнул отец. — Есть сын, ему я передам своё дело, а Дана… Ну, она же девка ещё совсем, к тому же лорд тот ни рыба, ни мясо, пока соберётся приехать, она уже состарится.

Убить тебя, папа, что ли? Ночью. Подушкой… Я тряхнула головой. Уйду. Мне нет места там, где меня и за человека не считают! Ему только что сказали, что могут убить меня! А ему… всё равно, у него ведь есть наследник, зачем ему какая-то деваха, которую он видит-то раз в год? Это было хуже, чем обида. Мать оставила, а теперь ещё и отец… я одна. По щеке потекла одинокая слезинка. Подбородок задрожал, но я зажмурилась, опять задавливая в себе жалость. Не сейчас! Потом! Надо дослушать.

— Я не возьму в жёны человека, — вновь отчеканил ликантроп. — Она мне не нужна.

— Возьми в любовницы, — тут же нашёлся… папа. — Или другу отдай, пусть женится. Пойми, Лорин, её приданное не покроет весь мой долг, но если ты меня убьёшь, то вообще ничего не получишь. Есть же у тебя друг, верно? Подари её ему, девка-то правда смазливая.

Это было… Что происходит вообще?! Ни в жёны, так в любовницы! Меня?! Да я же чёртова леди! Зачем учила этикет, чтобы потом лечь под какого-то замызганного… зверя?! К горлу подкатил ком. Мерзость-то какая… сглотнула.

— Дороговатый подарок для друга, — нотки смеха и циничности проскользнули в голосе Лорина. — Для начала я должен на неё посмотреть. Понравится — обсудим условия, а нет… вернёшь мне золото. Поверь, человек, я сумею направить тебя в верное русло, и ты сразу же найдёшь выход.

Его слова были насквозь пропитаны желчью и угрозой. Гадство. Посмотреть… Я вам кто? Вдруг замерла от ужаса. Они ведь…, а я тут, не в комнате… Твою ж!

— Сейчас её приведут… — удовлетворённо выдал папаша.

Дальше я не слушала. Кое-как развернулась и быстро-быстро поползла назад. Руки дрожали, а желудок скрутился в узел, не позволяя мне вздохнуть. Это нереально. Он не посмеет! Не сможет… нет!

Выбралась из потайного лаза и тут же закрыла его. Перед зеркалом быстро утёрла пыль с лица и потрясла волосами. Грязи вроде нет. Руки… быстро сполоснула их и полетела в комнату. Скинула шмотки на пол, кое-как залезла в ночнушку и плюхнулась в кровать, задув свечку.

Меня трясло. Зуб на зуб не попадал от страха. Смерть… Он же может убить меня… Может, стоит сбежать? Но я не уверена, что ночь — это лучшее время. Ноги себе переломаю или натолкнусь на какого-нибудь грабителя! Если смываться, то рано утром. А сейчас у меня есть ещё маленький шанс быть отвергнутой. Откажется, и с утра я с чистой совестью уйду так далеко, как только смогу. Страхи, преследовавшие мою фантазию, становились мелкими и незаметными. Это всё незначительно по сравнению с тем, что меня ждёт совсем скоро…

Открылась дверь, и я мгновенно зажмурилась и задрожала ещё сильнее. Успокойся! Веди себя обычно!

— Леди Богдана? — свет из коридора упал на моё лицо. — Просыпайтесь…

Упорно делала вид, что сплю. Но вот рука служанки начала тормошить моё плечо. Понятно…

— Что случилось? — сонно спросила я, пытаясь придать голосу небрежность. — Уже утро?

Актриса из меня так себе, но девчонка поверила.

— Нет, сейчас ночь, — тут же отозвалась она, зажигая свечи, которые стояли на столике рядом. — Ваш отец приказал вас одеть.

Приказал одеть. Я вам кукла, что ли?! Сама в платье не влезу?! От злобы и ненависти дрожь в руках подавить не удалось.

Девчонка довольно быстро напялила на меня моё лучшее летнее платье. То есть вырез там глубокий, корсет плотный, но тонкий. Решил товар лицом показать? Какой же он…

Пока мысленно придумывала, куда побегу, служанка затянула сзади тугие ленты и завязала их покрепче. Косу она мне распустила. Быстро прошлась расчёской и подцепила серебряной заколкой несколько прядей, сцепив их на затылке. Даже серьги мне надела, браслет нацепила… Невеста. Меня начало тошнить. Сглотнула. Смогу ли я сдержаться? Не плюнуть под ноги отцу… Бред, это просто дурной сон.

Меня повели на первый этаж. Дом у нас был очень даже большой, поэтому шла я, как на экзекуцию, с самой серьёзной миной, на которую была способна. Чем дольше я шла, тем легче мне становилось. Воздух помогал. Я часто и глубоко вздыхала, силясь привести себя в норму. Я выдержу. Смогу. Как выдержала мамины похороны. Выдержу и свои… смотрины.

В коридоре неподалёку от кабинета отца стояли двое незнакомых здоровых типов. Они оба выглядели… не так. Ледяное спокойствие и серьёзность прямо пропитали их лица. Один брюнет, второй шатен. Оба вполне привлекательные молодые люди. Но это не наша форма. Наш охранник с лёгким ужасом косился на двоих, и я поняла, с кем они пришли. Ликантропы! Даже разочаровалась немного. Никаких отличающих черт. Ни уродства, ни мокрого чёрного носа… шерсть не пробивается. Обычные здоровяки. Не толстые, а именно здоровые. Заметив мой взгляд, оба почти синхронно повернулись в мою сторону. Я поспешно отвела взгляд и уставилась себе под ноги. Это было далеко не стеснение, скорее страх.

Горничная постучала в дверь, и моё сердце забилось в несколько раз быстрее. Даже подумала, что оно у меня просто из груди выпрыгнет! Кажется, я упаду в обморок. Или нет? Ощущения такие, что очень даже да.

Кабинет отца всегда ярко освещался. Тут больше десятка свечей, всегда светло, как днём. Вещей тут было немного. При моём появлении видимо ожидавший отец подскочил с места. Лорин же, который стоял спиной ко мне и смотрел в окно, медленно обернулся. Я не смогла пересилить себя и посмотреть в лицо этого животного. Видела его руки, ноги, торс. Дальше не могла. Было слишком больно.

— Дана, прости, что я тебя разбудил, — вдруг улыбнулся папа, подходя ко мне. — Ты спала уже?

Я даже как-то позабыла, что нахожусь в одном помещении с нечистью. Что? С каких это пор он так со мной разговаривает? А, понятно. Показывает свою неземную отцовскую любовь. Это лишнее, папа. Ты переигрываешь, и твой спектакль никому не нужен.

— На дворе ночь, — косясь на градоначальника, произнесла я сухо. — Как ты думаешь?

Это не была злость. Скорее удивление, смешанное с непониманием. Как и за что? Я ведь ничего плохого не сделала! Ничего! Авдей — да, а я нормальная! И что это он делает? Улыбается мне? Да быть того не может.

— Хотел тебя познакомить со своим старинным другом, — небрежно заговорил мужичок, сверкая своими маслянистыми глазами. — Дана, это Лорин.

Я должна была хотя бы посмотреть на него. Сглотнула. Тише-тише. Просто подними глаза и кивни. Большего не требуется! Он не просит руку, значит, в реверансе раскорячиваться не нужно! Просто посмотри на него…

— Рада знакомству, — выдавила я из себя кое-как и сумела-таки мазнуть по его лицу взглядом.

Сердце не успокаивалось. Оно билось так, словно ощущало скорейшую гибель. Руки подрагивали, поэтому я сжала их в кулаках.

Начала болеть голова. Я не могла успокоить себя.

В повисшей тишине я заметила, как ликантроп, стоявший в отдалении от нас, вдруг медленно сделал несколько шагов в мою сторону. Я точно хлопнусь в обморок! Вот прямо сейчас!

— Подведите её ко мне, — произнёс стоявший впереди Лорин.

Это звучало, как приказ. К тебе? Только чтобы голову тебе с плеч… Отец несильно, но уверенно ухватил меня за локоть и чуть ли не волоком подвёл к… Этому.

Я боролась с отвращением, которое окатило меня с ног до головы. Живёте вы в своём Северном лесе и живите! Нечего выходить к нам! Мы вас не трогаем! Нет, нам же нужно раскинуть свои щупальца повсюду…

С минуту, наверное, это существо разглядывало меня. Я упрямо смотрела ему в грудь, иногда взгляд падал на нож, который висел на его поясе. Тот самый, которым он продырявил папе стол. Может, выхватить его? Быстро и… Смогу ли я пырнуть его? Он не человек, так что… Нет, забудь! Ты не опустишься до уровня животного! Но ударить ликантропа хотелось очень и очень сильно.

— Отец, — не выдержала я и подала голос, — что происходит?

Я знала, но вопрос задала вполне осмысленно. Что они подумают, если я ничего не спрошу? Этот зверь явно услышал шорохи моего движения. Влетит мне за это здорово. Точно убьют, только теперь за дело.

— Ничего, — тут же почти добродушно ответил папа, усаживаясь на своё место. — Лорин просто из другой страны, ему интересны местные девушки…

А как врёт-то… Поверила бы, если не знала бы правду.

Я хотела повернуть голову к отцу, дабы наградить его уничтожающим взглядом, но мой «покупатель» резко схватил меня за подбородок, разворачивая голову обратно. От неожиданности и его наглости я вскинула непонимающие глаза на урода. Встретившись с ним взглядом, замерла. Страх мгновенно разлился по телу, заставляя мышцы деревенеть, ладони вспотели, а к горлу подкатил ком. Зелень его глаз манила и пугала. Взгляд был цепким и оценивающим. Он долго смотрел мне в глаза, потом начал крутить подбородок из стороны в сторону, словно рассматривая меня со всех сторон. От такого обращения я выпала в осадок. Это… от всколыхнувшейся злобы тут же резко дёрнула головой.

— Отец, твой друг позволяет себе слишком много, — позабыв обо всей истории, повернулась к рассматривающему нас лысому мужику.

Тот поднял брови.

— Потерпи, — кивнул тот. — Ну, как?

И кому этот вопрос адресовался?! Вряд ли мне… Тошнота вновь подкатила к горлу. Несколько раз сглотнула слюну, пытаясь унять рвотные позывы. Как же это всё омерзительно и низко. Хотелось провалиться сквозь землю от стыда.

Ликан не ответил. Вдруг он ожил, и я тут же перевела на него свой взгляд. Мужчина обошёл меня. Ещё и замер за моей спиной. Если он мне что-то сделает… похороню на заднем дворе! Но вот почувствовала, как что-то зашевелилось на затылке. Он меня трогает! Мои волосы! Не надо! Ещё выпадать начнут! Пусть он прекратит! Боже, пусть отойдёт!

Когда его рука начала довольно бесцеремонно убирать мои волосы на плечо и открывая спину, я сорвалась. Резко развернулась, и меня мгновенно передёрнуло.

— Мы закончили?! — стараясь сдерживаться, задала я папе вопрос. — Я могу идти спать?

Отец посмотрел на Лорина, потом на меня и снова на него. Что?!

— Да, — коротко обронил зверь, обращаясь к градоначальнику. — Подпишем бумаги.

На миг я не поняла, о чём он. А потом… меня пронзил укол ужаса. Нет! Нет! Я не… Не может этого быть! Они… Я не могла подойти! Я же… не красавица! Обычная! Я хочу… жить! Пусть он откажется от своих слов, пусть договорит, меняя смысл! С растерянностью взглянула на отца.

— Дана, прикажи служанкам собрать твои вещи, и сама оденься теплее, — обыденным тоном пробормотал он, доставая из ящика несколько листов. — Жди Лорина на улице.

Это звучало, как приговор. Это сон. Просто глупый, страшный кошмар. Я вот-вот проснусь, и настанет солнечное утро! Он же не мог… Он мой отец.

— Зачем? — тупо спросила я, зная ответ.

2 глава

Но я словно надеялась на другой ответ. Вдруг папа сумеет осознать, какую ошибку он совершил! Может, ради матери…

— Лорин тебе объяснит по дороге, — подарил мне отец последнюю улыбку и начал что-то писать. — У тебя мало времени, дорогая.

«Дорогая», — резануло по ушам. Уж не дешёвая, раз ты меня этому существу отдал! Да как ты мог?! Как посмел?!

Ликантроп, стоя у стола, смотрел в мою сторону. Взгляд всё равно отрешённый и холодный, словно в глаза покойнику смотришь. Снова к горлу подкатила тошнота.

— Я поняла, — выдавила я из себя, вылетая из кабинета.

Слёзы брызнули мгновенно. Не слушая служанку, которая была не намерена бегать, я понеслась… далеко не в сторону своей комнаты. Практически не видя дороги, заскочила в первую попавшуюся дверь и тут же заперлась.

Комната была тёмной. Но мне не нужен был свет, чтобы найти потайной лаз. Он в ванне, в самой дальней части. От слёз грудь-таки разрывалась на части. Мне не хватало воздуха. Нет! Не будет так! Я буду жить! Одна! И пусть только посмеют что-то сказать мне против!

На всех парах я понеслась в ванную комнату. Предварительно закрыла и ту дверь. Своротив какой-то ковш на пол, я споткнулась и чуть не упала. Удержалась и выругалась. Дошла до дальней стены, быстро нащупав рычаг. Надавила и мгновенно нырнула внутрь.

Ползла недолго. С первого этажа было проще всего смыться. Достаточно доползти до угловой комнаты дома и вылезти во двор через окно, а дальше всё, как по нотам.

Утирая слёзы, с горем пополам я доползла до нужного угла. Дрожащими пальцами нашарила рычаг и потянула его. Быстро вылезла и побежала к окну, из которого брезжил тусклый свет уличного фонаря. Прежде чем распахнуть окно, быстро оглядела двор. Никого. Тихо.

Когда вылезала, сильно ударилась коленом и, кажется, содрала кожу на руке, но это было такой мелочью, что я даже не обратила на это внимания. Оглядываясь, я нырнула в куст и там обнаружила свою походную сумку. Она у меня всегда готова. По городу ведь нужно ходить с деньгами и едой, поскольку кушать хочется, а есть некачественные блюда — грозит отравлением. Там были и мои вторые более заношенные зауженные штаны и, по-моему, простенький плащик. Этого хватит. Мне хватит точно!

Забор сломал Авдей несколько лет назад. Не починили из-за него же. Он сдружился с охранниками, и они прикрывали его. Конечно, так на нас могли напасть, но… свобода дороже. Поэтому, перекинув сумку через плечо, я полезла дальше. Кое-как пролезла между отсутствующими прутьями и быстро побежала к близстоящим домам. Забежав за угол, я достала плащ. Надела его, затянула завязки потуже и побежала так быстро, как могла.

Из города выбраться труда не составило. Всё равно кто покидает эту дыру, гораздо интересней собирать пошлину с тех, кто въезжает сюда. На меня даже внимания никто не обратил.

Бежать по дороге было глупой затеей, но идти по ночному лесу казалось самоубийством. Выбор был невелик. Слёзы давно высохли, оставив лишь холодное отчаяние и страх, который подгонял меня, заставляя бежать и не оглядываться.

Вспомнив карту, решительно устремилась в лес. Тут дорога делает большой крюк, я срежу через лес и, возможно, по пути сумею найти себе попутчика или перекупить у кого-нибудь лошадь…, но проблема в том, что ночных путников мало. Если мне повезёт, то я уберусь отсюда навсегда и никогда не вспомню свой отчий дом, где меня так предали и почти подписали смертный приговор.

Бежать по лесу — это я очень погорячилась. После пятого падения поняла, что лучше сбавить темп, чем переломать себе все кости. Ужасные колючие ветви цеплялись за плащ и платье. Расцарапывали лицо и руки в кровь. На самой небольшой кочке можно было оступиться и больше никогда не встать. Страшные звуки наполняли лес вокруг. Он далеко не спал. То и дело слышался откуда-то сверху шорох крыльев, треск сучьев и еще много такого, что вводило меня в животный страх. Но я, словно на автомате, продолжала пробираться вперёд, пытаясь обогнать саму себя. От боли в ободранных пальцах глаза слезились, но я, то и дело, стирала их и ещё больше ускорялась. Солёные капли, попадая на раны, сильно щипали.

Ощущая себя полностью убитой и никому ненужной, я остановилась перевести дыхание. Устало склонив голову, опёрлась рукой на какое-то дерево. Лунный свет лишь слегка рассеивал тьму, помогая мне не натыкаться на деревья. Хоть что-то…

«Мам, помоги мне. Я должна. Ты же видишь меня, прошу! Дай мне знак, что слышишь меня!»

Не знаю, улыбнулась ли мне удача, или моя мать действительно решила помочь мне, но откуда-то спереди раздались приглушённые голоса. Совершенно забыв обо всём, я с радостным оскалом двинулась туда.

Минут через восемь наконец-то вышло продраться к дороге. Я не сразу вышла, оставаясь в тени деревьев. Там была телега. Пожилая пара везла двух своих коз. Одна пятнистая лошадка неторопливо тащила вперёд всё это великолепие. Грубо сколоченная, но это средство передвижения! На боковых палках висели факелы. Они и освещали мглу вокруг. И сейчас ночь не казалась такой тёмной. Вполне неплохо видно. Как же я обрадовалась им! Меня переполняло счастье. Спасибо, мама!

— Постойте! — крикнула я, побежав вперёд. — Постойте, пожалуйста!

Старик притормозил лошадь, и они оба обернулись на мой окрик. Дама — пышная тётка в платке и застиранном сером платье с передником. Мужичок наоборот — сухой, весь скрюченный и с бородой.

— Доставай нож! — тут же вскрикнула женщина, завидев меня. Она с ужасом посмотрела на приближающуюся фигуру, а потом крикнула: — У нас нечего красть!

Наверное, со стороны я выглядела действительно страшно. Некто в плаще бежит на них из тёмного леса! Я бы никогда не остановилась. Просто из чувства страха.

— Нет-нет, я не грабитель! — тут же скинула я капюшон и подняла руки.

Я подбежала к ним достаточно близко, чтобы меня можно было рассмотреть. Они таращились на меня долго, силясь понять, кто я такая.

— Чего тебе тогда надо? — удивился старик.

Женщина тут же угрюмо сдвинула сросшиеся брови.

— А подвезите меня, пожалуйста, — искренне захлопала я глазами. — Неважно куда, главное, подальше от города.

— Ещё чего! — фыркнула женщина. — Нам проблемы не нужны! Воровок не берём!

— Я не воровка! — тут же заявила я. — Там отец… он хочет меня замуж отдать…, а я не хочу…

Я начала запинаться, пытаясь не выдать и свою семью, и себя не оболгать. Узнают, что дочь градоначальника, то ни за что не будут помогать. Наоборот, в ближайшей таверне расскажут всё обо мне. Папа строгий и суровый человек. Оказалось, не только к простым гражданам, но и к собственной дочери. Тоска мигом вернулась, завладев раненым сердцем, которое никак не унималось.

— От мужика бежишь, что ль? — крякнул старичок и обратился к своей даме: — Мать, а мать! Давай возьмём девку-то, а? Смотри, как темно вокруг.

Женщина была категорична. Смотрела на меня со смесью жалости и омерзения. Понятное дело, я не цветущий одуванчик. Сейчас на пигалицу похожа. Всё платье изорвала и испачкала.

— Беду накликаем на себя, — дёрнула дама плечом.

Понятно.

— Я вам заплачу.

Через пятнадцать минут я уже сидела и гладила козу. Та шугалась от меня поначалу, но потом присмирела, понимая, что я не отстану. Отдав два медяка паре, я залезла в повозку и тут же блаженно откинулась назад. Жёсткие доски, лишь припорошённые сверху соломой, казались мне райской периной. Уезжаю. Никогда бы не подумала, что случится всё так стремительно. Но да, вопрос назревал давненько. Страх постепенно отступал, и верх взяла усталость. Ноги адски болели, и казалось, что мне их просто отбили чем-то. Руки изуродованы окончательно. Мелкие царапинки, как после игры с котёнком. Забавно. Улыбаясь, я смотрела в звёздное небо. Жаль, только с братом не попрощалась. Но может как-нибудь, через пару лет, я наведаюсь в свой родной город и навещу свою кровиночку. Отца я даже не брала в расчёт. Если с ним что-то случится, я не приеду даже на похороны. Никогда ему этого не прощу. К горлу подкатила желчь. Я бы никогда не связалась с ликанами. Нечисть! Вспомнила, что в сумке есть священное масло. У меня есть защита, если что. От любых тварей! Это существа тьмы, значит, я сумею их отогнать. Никто мне не помешает.

Сон опять не шёл. Забавно даже стало. Села. Тихие переговоры супружеской пары старалась не слушать. Прошло минут сорок, наверное. Если не нагнали, значит, всё хорошо. Не удержалась и опять потрепала спящую козу по голове. Ну и запах тут, конечно. Провоняла я знатно. Но это, как бы иронично не звучало, аромат свободы! Пусть и слишком природный, но и такой подойдёт!

Решив сделать козу своей подушкой на это короткое путешествие, я уложила голову на её бок. Она слабо заблеяла и вновь заснула. Я обняла сумку, поджала ноги к груди и закрыла глаза. Может, усну.

До меня донеслось цоканье копыт. Я мгновенно вскинула голову и прислушалась. Лёгкая сонливость мгновенно улетучилась. Это мне не показалось. Откуда-то доносится этот звук, вот только я не пойму откуда. Дорога петляла и виляла из стороны в сторону, поэтому я не могла увидеть. К тому же ночь не отступала.

— Если что, вы меня не видели! — бросила я паре, спрыгивая с телеги и сбегая в кусты.

Дело в том, что цокот был нарастающим. К нам кто-то приближался. Я не готова была рисковать. Поэтому встала за деревом и впилась ногтями в жёсткую кору. Да, кто-то едет. Не один. И это не телега. Только наездники. Хоть бы это были просто путники…, хоть бы обошлось!

Я очень устала. Я прислонилась затылком к стволу и сильно надавила, пытаясь болью очистить сознание. Я должна! Всё равно как, но я должна! Плакать и хныкать буду потом!

И вот я отчётливо услышала, как фырчат лошади, сбавляя шаг. Телега с пожилой парой уехала недалеко.

— Узнай у тех людей, не видели ли они кого, — услышала я до боли знакомый голос, — а ты проверь ту часть леса.

Чтобы не всхлипнуть от ужаса, зажала двумя руками рот. Сумка больно ударилась по ногам. Хоть бы не заметили… так не должно быть! Я ведь невиновна ни в чём! Зачем… нет! Это не мой путь! Я должна жить свободно! Не с этими дикарями.

В полнейшей тишине вновь раздалось цоканье копыт.

— Старики её просто видели, но её запах остался в телеге, — раздался незнакомый мужской голос.

— У меня ничего, — отозвался другой.

В этой звенящей тишине, казалось, время остановилось. Я слышала собственное дыхание, и это пугало меня. Вдруг они услышат? Запах! Они же чёртовы ищейки! Папа отправил их на поиски? Мне влетит. Боюсь даже представить, что со мной сделают. Но это всё равно лучше той участи, которую мне припас ликантроп.

Вдруг услышала лёгкое шуршание и звон металла. Потом какая-то возня. Похоже на то, что кто-то слез с лошади. Страх заставлял меня вжиматься в дерево, а инстинкт выживания кричал, чтобы я бежала. Ноги загудели, не зная, кому подчиняться. Надо посмотреть. Если они пойдут сюда, то бежать стоит уже сейчас. Всё равно найдут, а так будет фора хотя бы несколько метров.

Тело едва поддавалось мне. Я медленно отлипла от дерева и осторожно обернулась. Осталось только выглянуть. Просто посмотреть одним глазом и всё. И я, поддавшись этому порыву, выглянула. Пять наездников. Лорин стоял на земле, на краю дороги и леса. Он смотрел в мою сторону. Это так сильно ударило в голову, что я не соображала, что делаю. Конечно, он не смотрел мне в глаза, но я словно поняла, что это конец. Дальше только тьма. И я сорвалась с места, устремляясь в самую гущу.

Бежала так быстро, как могла. Наплевала на ветки и кусты, которые цеплялись за меня, обрывая одежду, как будто умоляя остаться. Но я, словно сойдя с ума, не слушала голос разума. Бежала, позабыв обо всём. Я могла напороться на дерево, ведь перед глазами стояла какая-то предсмертная пелена. Это моя агония. Бегу, стараюсь, хочу выжить, но… вот меня кто-то хватает за капюшон и резко дёргает назад. Завязки впиваются в шею, и я падаю на землю.

Несколько долгих мучительных секунд, пока звёздочки перед глазами ещё не исчезли, меня кто-то грубо схватил за две руки, потом ухватил обе лодыжки и поднял меня вверх, как какого-то подстреленного оленя. Кто-то, кого я так и не сумела опознать в темноте, просто закинул меня себе на шею, словно мёртвое животное. Было неудобно, и спина тут же отозвалась болью, но я молчала, силясь осознать произошедшее.

Когда получила несколько особо болезненных ударов по лицу еловыми ветками, то до меня наконец-то дошло. Я дёрнулась раз, потом другой.

— Поставь меня на землю! — зашипела я, пытаясь вырвать ноги или руки. — Пожалуйста, прекрати!

Меня не слышали. Ровной и быстрой поступью мы вышли на дорогу. Было темно. Глаза мои слезились от боли и обиды. Мне конец. Просто крышка. Интересно, меня съедят после смерти или просто выбросят в реку? Никогда почему-то не думала об этом, но сейчас, кажется, самое время.

— Хороший улов, — вдруг раздался чей-то насмешливый голос из темноты. — Верёвку дать?

Верёвку? Зачем? Меня не убьют тут? Что? Неужели к отцу повезут?! Возможно, если Авдей будет дома, то он поможет мне! Вступится и попробует разубедить папу!

— Давай, — раздался голос совсем рядом, и меня почти чуть ли не скинули на землю. Перед самым концом чуть притормозил, чтобы, видимо, не сломать мне ничего, но я всё равно ощутила всю боль. У меня и так всё ныло и болело, так теперь вообще ничего не чувствую, кроме боли и ужаса.

Миг, и мои руки и ноги отпускают. Воспользовавшись этим, попыталась подняться. Но меня прижали к земле сапогом. Он… да как он посмел?!

Он грубо схватил мои руки и завёл за спину. Начал связывать. Я резко дёрнулась, вырывая одну конечность.

— Убери свои руки! — зашипела я, пытаясь вырваться. — Отпусти!..

Нога ещё сильнее вжалась в мою спину, заставляя чуть ли не тыкаться лбом в землю. Такого унижения я давно не испытывала. Разве что пару часов назад в кабинете отца. А так, вообще ни разу.

Руки он мне связал и за них же поднял. Пришлось подчиниться и встать на ноги, ибо он грозил просто вывернуть мне конечности. Ужас подпитал злобу и ярость. Меня трясло. Я боялась своей реакции, а также я боялась всех этих… животных.

Вдруг перед лицом мелькнуло морда лошади. Она дыхнула на меня.

— Тише-тише, — хлопая животное по шее, — это теперь наше.

Видя лишь очертания их лиц и слыша голоса, адские ощущения затопили меня. Лорин дёрнул меня, подтаскивая к своему коню. Мне просто хватило одного поворота его головы в мою сторону, чтобы страх сделал своё дело, и я рухнула в обморок, наконец-то блаженно отключая разум.

Проснулась я от того, что мне в лоб что-то тыкалось. Слегка пошевелила ногой. Они не связаны. Тело всё затекло, и я еле чувствовала живот, спину и руки. Я была переброшена поперёк лошади и билась в чьё-то колено. Руки связаны за спиной. Голова мгновенно загудела. Ну, конечно, я всю ночь так провисела! Уже день. Светло. Приподняла голову. Едем не быстро. Может, соскользнуть? А куда я убегу, когда руки связаны? Надо глаза продрать нормально. Пить хочется. О, Богиня Лада, помоги мне! Я, как вы поняли, любительница почитать и знаю всех наших Богинь. Раз никто не спешит мне на помощь, то обращусь к дамам у власти! Пусть уже прекратят всё это! Ликаны. Аж противно стало. Он ещё и рядом… Фу, мерзость-то какая. Ты либо животное, либо человек. Не промежуточное! Это против природы!

— Развяжите мне руки, пожалуйста, — тихо подала я голос.

Никто не ответил. У меня даже сил не осталось, чтобы голову поднять и уже понять, где мы. Рёбра ныли и просили о пощаде, в принципе, как и всё тело.

Подождав несколько минут, вновь заговорила:

— У меня всё затекло, позвольте идти пешком.

А как иначе?! Браниться? Так он меня ещё бить начнёт. Раз махнёт рукой, и у меня случайно пара костей треснут. Нет, благодарю. Пока надо оклематься и понять куда, если что, бежать. А то я себя знаю, как всегда напорюсь на медвежью берлогу или ещё кого найду.

Не выдержав, согнула ноги в коленях и попыталась просто сползти назад. Надоело уже. Я же умру сейчас!

Кто-то резко схватил меня за рубашку на спине и встряхнул.

— Лежи смирно, — услышала я его грубый голос.

— Пожалуйста, — взмолилась я, — я могу идти пешком…

Он не ответил. Я посмотрела на землю. Мои волосы. Почти по земле волокутся. Сантиметров десять до пыльной дороги осталось. Кошмар. В кого же я превращусь?

Ехали мы очень долго. Первые пару часов казались мне сущим адом, я даже расплакалась, поскольку боль в голове очень сильно усилилась. Мне же нельзя, у меня кровь бурная. Давление высокое. Прямо лоб страшно пульсирует… Хоть бы умереть. Чтобы не видеть и не слышать ничего! Найти на той стороне маму и жить с ней, как и всегда собиралась. Не знаю, есть ли в ином мире море, но мы что-то найдём. Это лучше, чем так, как я.

Когда начало темнеть, мне вдруг стало полегче. Я даже обрадовалась на какое-то время, но оказалось всё плохо. У меня пошла кровь носом. Потекла вверх, по лбу и смешивалась с волосами. Как я поняла? Когда что-то горячее течёт по твоему лицу — это вряд ли топлёный шоколад. Я попыталась как-нибудь мотнуть головой, поскольку мне было ещё и неприятно щекотно, но возможности почесать лоб не было, это меня чуть с ума не свело. Отречься от чувств очень сложно, но у меня нет другого выхода.

И вот прошло минут десять, а кровь всё текла. Хорошо, в глаза не заливалась. Посмотрела на дорогу. О, волосы на лбу видимо пропитались все, и теперь маленькие капли оседали на грунтовой дороге. Просто шикарно. Я умру от потери крови. Странно, но мне становилось легче. Правда, перед глазами как-то всё плыло, но общее состояние было вполне сносным, нежели несколько часов назад.

— Лорин? — раздался откуда-то мужской голос. — У девки кровь идёт.

Заметили. Неужели? А я надеялась на тихую смерть, чтобы просто заснуть и всё. К тому же, я неплохо так устала. Смешно. Лежу весь день, а такое чувство, будто караваны с посудой разгружала.

Мой покупатель как-то зашевелился. Вяло так. Видимо, на землю глянул. Почему-то страшно не было. Надоело трястись. Один чёрт умирать!

— Привал, — объявил видимо главный.

Мы через несколько метров свернули влево. Там был небольшой склон и редкий лес. Решили привал устроить. Явно не из-за меня. Закат уже, пора бы. Вот почему у меня кровь раньше не пошла? Глядишь, за пару часов вся бы и вышла. Но усталость дикая, тело почти не чувствую.

Проехав вглубь, остановились. Ликан слез первый, потом грубо сдёрнул меня на землю. Я была рада, но… ноги совсем не держали меня. Голова моментально закружилась, а волосы так и вовсе облепили всё лицо. Отлично, лучше некуда.

Его руки схватили и сжали мои волосы в кулак. Он отбросил их назад, открывая моё лицо. Кровь почти сразу потекла вниз. Да, у меня же ещё чистый подбородок, зальём всё.

Жёсткий взгляд оглядел меня. Потом он схватил меня за нижнюю челюсть и задрал мою голову вверх. Ощущала себя рабыней. Так рассматривают товар. Как у отца в кабинете.

Стало неприятно. Мне и так нехорошо было, а ещё и это унижение. И где мы? Что за лес? Мы должны были давным-давно быть у нас в городе! Или… нет. Быть того не может. Неужели отец на самом деле отдал меня?! Этим существам? За долг? И сколько же там набежало? Наверное, этот блондин подписал бумаги раньше, чем понял, что я слиняла. Ну да, я теперь его морока. Там есть разные контракты. О заботе, попечительстве, содержании и так далее. Почему же меня не убили раньше? Он же хотел вернуть своё золото. Убил бы дочь должника и успокоился. Разве это нехороший расклад? По мне так даже очень. Особенно если ты высокомерный, то кровью можно заменить золото. Отомстил и живи дальше. Без золота, конечно, но всё же.

Он убрал руку с моего лица и вновь обошёл сзади. Его руки начали развязывать верёвку. Быть того не может! Руки! Как только верёвка исчезла, я тут же принялась их растирать. Там что-то пульсировало и ныло. На запястьях остались бордовые борозды, а пальцы так и вовсе синевой отдавали.

— Попытаешься сбежать — я сломаю тебе ногу, и вопрос будет закрыт раз и навсегда, — произнёс он резко. — Приведи себя в порядок, смотреть тошно.

Еле удержалась от ухмылки. Мразь. Из-за него я себя искалечила. Руки в засохшей крови от порезов, с подбородка кровь капает, с волосами непонятно что. Тут же зажала нос рукой и запрокинула голову. Ненавижу. Это не должно вообще существовать. Только как домашние животные. Омерзение вновь поднялось во мне. Сжечь их нужно всех, и дело с концом!

Я немного побродила вокруг мужчин, которые разбили костёр. Двое куда-то ушли, а трое остались. Они о чём-то говорили. Я не слушала, просто ходила туда-сюда и далеко не отходила. Сломает мне ногу. Верю. Самое страшное, что если я от этого не умру — буду хромой всю жизнь. Мне и так не сладко, так будет ещё хуже.

Кровь остановилась. Её надо было чем-то вытирать. Я нерешительно подошла к коню. Чёрный, здоровый такой. Моя сумка висела сбоку. Причём на другой лошади. Помялась. Я побаивалась этих животных. Они меня много раз скидывали, поэтому… не ахти у нас отношения. Стараясь не делать резких движений, я приблизилась к коню. Он тут же затряс головой. Его привязали к дереву, как и других. Я испуганно замерла. Только бы он меня копытом не лягнул. Этого я точно не выдержу. Протянула руку, и животное тут же начало гарцевать, высказывая своё недоверие. И как мне быть?! Подойти уверено? А сработает ли это?

Меня было видно, и шатен с лёгкой щетиной на лице внимательно следил за моими действиями. Наверное, это его транспорт.

— Я только возьму кое-что, — зашептала я, пытаясь состроить доброе лицо, вновь приближаясь к животному, — и всё.

Видимо моё окровавленное лицо и волосы, торчащие во все стороны, не внушали доверия. Там у меня есть вода и еда! Я должна! Собравшись с силами, я размяла шею. Это мое!

Быстро прыгнув в его сторону, я стянула сумку и отскочила в сторону. Он тут же заржал, чуть ли не вставая на дыбы. Я отошла ещё подальше. Хорошо, что они его привязали. Чудище какое-то.

Я подошла к дереву и, устало сев, подпёрла его спиной. Дыхание постепенно выравнивалось и приходило в норму. Я открыла сумку. О, фляжка. Тут же сделала несколько глотков. Весь день мечтала об этом! Во рту совсем пересохло. А что с губами? Порылась. Тут у меня было много ненужного барахла. Иногда покупала что-то на рынке. Нравилось мне собирать всякую ерунду. Нашла платок. Немного смочила его и начала протирать лицо. Это было трудно. Когда воды много — это одно дело, а когда вот так вот, не имея возможности ополоснуть ткань… сложно. В конце, когда лицо более стало похоже на женское и здоровое, не удержалась и умылась. Платок-то грязный, у меня лицо всё от крови стянуло. Про волосы пока даже не думала. В принципе, они чистые, только небольшая прядь на лбу была пропитана уже подсохшей кровью. Немного потёрла её уже непригодным платочком. Разумеется, это, скорее всего, ничего не дало.

Я достала со дна сумки резинку и быстро затянула волосы в высокий хвост. Не подцепить бы чего от этих… блох, например. Опять вздрогнула. Выудила яблоко из сумки. Оно уже подвяло, но голод был сильным, так что сойдёт и это. У меня там пара конфет есть, пачка печенья вкусного, штаны мои любимые, рубашка, даже набор для шитья (там такие красивые шёлковые нитки были, поэтому не удержалась), какие-то стекляшки, которые я когда-то собирала, маленький нож (пригодится), освящённое масло и кошелёк с монетами. Медяки и серебряники, но этого мне хватит на первое время. Если вдруг удастся смыться. Это мой вещмешок. Смылась из дома, подцепила сумку и ушла. Там спокойно переоделась и продолжила путь. Вполне удобно. Я вгрызлась в сочное яблоко. Еда, я тебя обожаю.

Сидела долго. Успела рассмотреть и своё платье. Весь подол в мелких разрывах, испачканное. А туфли? Они у меня были без каблука и из чистой кожи. Хорошие, но не для бега по пересечённой местности! На них тоже были вмятины. Замечательно. Я затянула потуже завязки на шее. Плащ — это единственная вещь, которая грела меня и прикрывала открытое платье. Не хватает ещё светить грудью перед этими животными.

Стемнело. Лес был действительно редким, а землю устилали сухие коричневые иголки. Травы почти не было. Я уложила голову на сумку, накинула капюшон сверху, поджала ноги и прикрыла глаза. Если сгруппироваться, то плащ как раз прикроет меня всю. Надеюсь, ночью похолодает не сильно.

Уснуть мне не удалось. Пришли видимо те двое и, судя по разговорам, что-то принесли. Они смеялись, переговаривались и снова хохотали. Я же была метрах в десяти от них и всё прекрасно слышала. Словно сплю рядом с таверной. Спасибо, что песни не поёте, я бы точно на суку тут же повесилась. Боюсь признаться, но они мало чем от обычных мужчин отличались. Грубые шутки, заливистый смех. Рычания я не слышала, завываний тоже. Может, смогу не свихнуться?

Я успела задремать, когда меня кто-то пихнул в ногу. За секунду вспомнила, что я в лесу и тут же резко села. «Неужели меня сожрать кто-то решил?!» — всколыхнулась мысль в голове.

— Рано спать, — услышала я серьёзный и отрывистый голос Лорина. — Иди к костру.

Я боялась поднимать на него глаза. Капюшон не съехал, поэтому я перевела дыхание и попыталась успокоиться.

— Спасибо, я, пожалуй, останусь тут, — пробормотала я, — спать не буду.

Почему рано? Уже стемнело, значит можно. Идиотские правила. Сейчас не было такого животного страха, как раньше. Просто я очень сильно опасалась, пыталась уровнять все углы и обращалась к нему на «Вы», чтобы только не оскорбить. Он мужчина, он старше, явно сильнее. Мысли о смерти как-то отошли на второй план. Съев яблоко, я подавила голод, и мысли плавно перетекли в другое русло. Чего это я должна умирать, собственно? Они мне никто. Я имею право на жизнь, как и любой другой человек. Надо как-то придумать план побега. Чтобы меня не догнали. В идеале — это лошадь. Чтобы они остались с носом, а я нет. Только так. В других случаях меня словят и… сломают ногу. Никогда ничего не ломала, но думаю, что это крайне неприятно. Руку ударишь и больно, а тут кость!

Он молча подцепил меня за капюшон и дёрнул вверх. Завязки впились под нижнюю челюсть и мне пришлось быстро вставать. Идиот.

— Я тебя не прошу, — отрезал он. — Шевелись.

Он пихнул меня в плечо, направляя в нужную сторону. Псих какой-то. Пришлось идти. К ликанам.

При моём скромном появлении они смолкли. Большей дурости я и не ожидала. На меня смотрели подозрительно. Я держала в руках сумку перед собой, как бы защищаясь. Хоть это и не люди, но мне было неловко. Незнакомые, неприветливые, серьёзные. И я. Потрепанная, неотёсанная леди. Леди в данной ситуации скорее насмешливое прозвище.

— Садись, — Лорин сам сел к костру, а мне указал на место рядом с каким-то русым парнем.

Осторожно, стараясь не задеть лежащие на земле фляги и какие-то вещи, я подошла к указанному месту и аккуратно присела. Но не рядом с ним, так, на небольшом расстоянии. Почему-то хотелось понюхать их. Псиной воняет или нет? Думаю, нет, я бы заметила. Хотя, я и не принюхивалась особо, если честно.

От пристального внимания к моей персоне хотелось провалиться сквозь землю. Зачем звать?! Чтобы молчать и тупо смотреть? Это же неприлично. Так никто не делает. «Люди так не делают», — отдёрнула я сама себя, а эти… хорошо хоть кости не обгладывают и не закапывают их по периметру.

— А мне нравится девка, — вдруг подал голос коротко стриженый мужчина, сидевший через одного от меня. Он поглаживал свои усы, которые плавно перетекали в короткую бороду. Мне это никогда не нравилось. Дикари вы, что ли?.. Ах да, забываю всегда.

— Вот и забирай её, — тут же раздражённо отозвался Лорин. — Надоела уже.

Я… даже как-то растерялась. Надоела?! А что я… просто звери, и думать тут нечего.

— Не, у меня своя есть, — хмыкнул всё тот же мужчина с усами, потом обратился ко мне: — Тебя как звать-то?

Я сглотнула. Если не отвечу, это расценится как неуважение или как женская глупость? Узнавать не очень хочется.

— Богдана, — выдохнула я, пытаясь сидеть ровно.

Костёр был большим. Они на нём кого-то жарили. Там за деревьями валялись перья и какой-то пух. Наверное, убили кого-то. Не пойму, что мужчины нашли в этой охоте?! Целыми днями ползать по лесам, чтобы подстрелить какую-нибудь утку-доходягу?! Иди и купи её на рынке. Она там уже чистая, выпотрошенная, общипанная! Платишь за чистое мясо, которое нужно только пожарить! Но, с другой стороны, если долго путешествуешь, то мясо брать с собой нельзя — испортится. Толк, конечно, есть, но всё равно я против.

— А я Морик, — вполне добродушно отозвался мужчина. — И каково это — быть сиротой при живом родителе?

Спрашивал он действительно без насмешки и укора, но вопрос меня очень сильно огорчил. Значит, это вижу не я одна. Даже эти ликаны всё понимают. Как-то стыдно стало.

— В общем — нормально, — честно выдала я, стараясь не смотреть Морику в глаза. — Ничего трудного, если привыкнешь.

Сглотнула. Думаю, вполне развёрнутый, прямой ответ. Остальные приглядывали за мясом на огне, иногда тихо перебрасывались фразами, но всё равно пялились на меня. Они же людей часто видели. Ладно я, мне позволительно как неискушённой натуре! А они-то чего? Может, из-за крови? Хищные животные ведь любят кровь, да? Покрепче прижала сумку к груди. Чуть что — буду орать. Так, чтобы оглушить их. Наверное, не выйдет, но головную боль они заработают.

— Слишком уж ты спокойная для той, кого продали оборотням, — продолжил он в своей весёлой манере.

Нахмурилась, не понимая.

— Простите, это вопрос? — осторожно уточнила я. — Если да, то я не спокойная, жду инфаркта. Если вы утверждаете, то я с вами вынуждена не согласиться, поскольку вы ложно приняли отсутствие истерики за полное умиротворение.

Тот сразу же нахмурился и посмотрел на Лорина, который смотрел на огонь.

— Мы тебя ударили или ты всегда так говоришь? — рассмеялся он, видимо переварив мой ответ.

Русый парень, сидящий рядом со мной, тоже улыбнулся. Забавно им.

— Разве вежливость и тактичность признак травмы? — тоже спросила я.

— Нет, я не могу, — продолжил он смеяться. — Ты такая потешная! Думаю, дорога будет весёлой.

Я веселья не разделяла. Меня даже чуть-чуть трясти начало. Руки вспотели, но я только посильнее зажала кожу сумки. Просто будь хорошей и всё.

— Морик, она соблюдает правила леди, — вдруг подал голос брюнет с бледно-зелёными глазами, которые почти сливались с белком. — Ты со своим невежеством ничего не понимаешь.

Я тут же сглотнула. Ужас! Но… он хотя бы понял всё правильно.

— Леди? — удивился он, вскинув густые брови. — А что нужно делать, чтобы стать леди?

Он прямо-таки нашёл над кем издеваться. Неужели мужчине, тем более такому, как он, это интересно? Но его вопросительные глаза продолжали смотреть на меня. Борода и усы. Нет, никогда не привыкну. Как на него смотрю — сразу перевожу взгляд на эту растительность. Кто придумал это? Не жарко им? Фу.

— Получить образование, например, — нерешительно проговорила я, — разбираться в искусстве, знать манеры, элегантно выглядеть. К тому же высокий титул позволяет мне называться леди.

Вроде так. У меня никто никогда и не спрашивал. Я просто учила всё это, читала книжки, пялилась на всякую ерунду, называемую «скульптурами» и как-то запомнила. Главное — выглядеть презентабельно и всё. Уметь поддерживать беседу, быть вежливой и уверенной в себе. Даже думаю, что каждая девушка обязана себя так вести. За всех, конечно, говорить не буду, но это сугубо моё мнение. Вспомнились таверные девки. Размалёванные, вульгарные и слишком открыто одеты. Как? Неужели им не стыдно? Они же будущие матери. У них будут мужья, которых они должны будут красить, а не позорить.

— Ты сейчас похожа на рабыню, — прыснул всё тот же Морик, почёсывая свои усы. — От леди мало что осталось. Говоришь только, как пришибленная и всё.

Разве это не так? Я не рабыня? Меня как собаку купили.

— Я знаю, — сдержанно кивнула я.

А что я могу ещё? Я боюсь. Надо прощупать почву. Вдруг удастся всё прознать и наконец-то убежать. Как же хочется в тёплую мягкую кроватку… бессонница мучила! Да у меня голова, как только подушки коснулась бы, сразу бы вырубилась! Вот так средство… правда, оно дорогого стоит.

Дальше разговор плавно перетёк в другое русло. Мужчины переговаривались о будущем маршруте. Проговаривали где лучше проехать, как сократить время, где можно разбивать лагерь. Из всего, что я слышала, поняла, что они в своём деле — мастера. Знают местность вдоль и поперёк, следят за природными изменениями. Если идёт ливень, то по той дороге ехать нельзя, поедем по другой. Долго стоит жара, значит, река там обмельчала — её можно перейти. Это очень осложняло мою участь.

Настало время ужина. Вообще-то было уже очень поздно и есть на ночь вредно…

— Держи, — рядом сидящий русый мужчина протянул мне зажаренную ножку.

— О, нет, благодарю, я не голодна, — тут же сдержанно выдала я.

Все ели руками. Я даже сглотнула. Ни салфеток, ни тарелок… Я тут точно умру от какой-нибудь дизентерии. На мой отказ на меня просто покосились, но промолчали, и я была этому рада. Непонятное мясо, непонятно приготовленное ещё, и передаётся оно из рук в руки. Мыли они их или нет? Сходили в кусты и сразу есть. Я подавила ком, вставший в горле. Мужчины и женщины точно из разных миров. Просто кто-то шутки ради запер их здесь и смотрит, делает ставки да насмехается.

После еды пальцы мужики облизали и спокойно начали передавать какую-то фляжку по кругу. Там была не вода и даже не сок. По их лицам явно алкоголь или лекарство. Мне даже не предлагали, просто передали через меня. Я бы и не взяла. Хотя, напиться и забыться была не такая плохая идея. Я пару раз пробовала пиво и эль в городе. Жуткая бурда, но от неё становится лучше. Тело расслабляется, и дурные мысли отступают. Папа такое же пойло лакает, как воду.

Прошло около получаса, и все как-то начали расходиться, укладываясь на ночлег. Они стелили тёплые плащи на землю, под голову клали свои сумки и ничем не укрывались. Я тоже оживилась. Платье нужно срочно снимать и переодеваться. Во-первых, оно испорчено, во-вторых, в нём неудобно ходить по лесу, а теперь ещё и спать. К тому же сделать это лучше сейчас, чем утром, когда всё будет видно.

Все разбрелись, даже Лорин пошёл к лошадям. Я поднялась, отряхнула всё сзади и пошла подальше, чем ближайшие кусты. Их мужчины очень сильно облюбовали, поэтому найду себе другое место.

— Куда это ты собралась? — послышался голос Лорина.

Я быстро обернулась, продолжая обнимать сумку.

— Туда, — растерянно указала я в сторону леса, — мне нужно…

— Сумку оставь, — бросил мужчина, вновь возвращаясь к костру. Он тоже постелил плащ на землю.

— Но она мне нужна, — слабо подала я голос.

— Возьми то, что нужно и иди, — взглянул на меня ликан тёмно-зелёными глазами.

Он крайне отличался от своих товарищей. Его серьёзность граничила со злобой, а от холодной манеры общения просто мурашки по коже. Другие тоже были вполне обычными мужчинами, но всё же не такими, как он. Назвала бы его озлобленным и крайне подозрительным. Куда я побегу? Опять в лес? Ночью? Я умею учиться на своих ошибках.

Я, немного оторопело развязав узел, достала штаны и рубашку, положила сумку на землю и пошла на поиски укромного места.

Самым блаженным оказалось снять корсет. У меня на талии остались красные подтёки. Пока висела на лошади, косточки-то впивались. Это было очень больно. Такие следы, будто мое тело было крепко связано веревками. С платьем не церемонилась. Боялась, что сюда кто-то придёт и застанет меня в неглиже. Быстро стянула его, и послышался треск. Кажется, рукав порвала. Замечательно. Бросила его на землю и тут же влезла в непривычно узкие штаны. Мужики в них по нашему городу ходят, чем я хуже? Да и эти ликантропы в походных одеждах… Так что выделяться я не должна. Хотя, моя фигура всё-таки отличается от мужской. Штаны на бёдрах были совсем в обтяжку, дальше слегка и к низу опять сужались. Они были коричневого цвета с красивой пуговкой. Карманов сзади не было, и я признаюсь честно, что выгляжу в них слишком… вульгарно. А как иначе? В дорогом платье расхаживать? Да и не обращает на меня никто внимания, если уж пошёл на то разговор. Сверху одела тёмно-коричневую рубаху. Подвернула рукава до локтя и застегнула все пуговицы. Моего размера не было, поскольку это мужской вид… поэтому пришлось заправлять низ в штаны и чуть припускать сверху, чтобы не быть похожей на чучело. Затянула хвост на макушке потуже, подобрала платье, плащ и… сходила в туалет. Пока костёр горит — не очень страшно. Его отсюда плохо было видно, но всё равно уверенности прибавляло достаточно.

Возвращаясь обратно, я натолкнулась на русого парня, который шёл мне на встречу.

— А я за тобой иду, — усмехнулся он, останавливаясь. — Заблудилась там, что ли?

Я слегка глупо захлопала глазами.

— Долго? — переспросила я, прижимая к себе теперь снятую одежду. — Мне казалось, я быстро.

— Женщины, — протянул он и пошёл обратно.

Этот был даже немного красив. Голубые глаза, приятная внешность. Я зашагала за ним.

Я запихала платье в сумку, и передо мной встал вопрос. Положить плащ на землю, как все, или же завалиться на голую сыру землю да кормить комаров. Подумала. Наверное, плащ останется на земле, но я аккуратно прикроюсь оставшимися частями… можно, кстати, использовать платье, как одеяло. Чего это я сглупила? Оно не тёплое, но это что-то.

Я успела расстелить плащ на земле почти у самого костра (там было свободно и тепло) и встала на него коленками, собираясь укладываться.

— Эй, иди сюда, — раздался мужской голос.

Я подняла голову. Меня звал блондин с непонятным оттенком волос. Нет, он светлый. Но цвет… может, это такая седина? Сколько ему? Больше двадцати пяти или меньше?

— Что-то случилось? — поднялась я на ноги, не понимая.

— Ложись сюда, — указал он на плащ.

Сначала не поняла, а потом даже как-то потеплело на душе. Хоть как-то обо мне заботится. Свой плащ отдаёт. Наверное, убивать действительно не собирается, раз так относится.

Я взяла все свои вещи и перекочевала туда. Плащ был тёплым и большим. Я села ближе к костру, положила сумку себе под голову и начала укрываться своим плащиком… беда не заставила себя долго ждать.

— Вы… вы что делаете? — шокировано выговорила я, наблюдая, как… Это ложится рядом со мной.

Меня сковал страх. Нет. Этого быть не может. Он не посмеет…

— Не видно? — изогнул он тёмно-серую бровь.

Он подложил под голову тоже какую-то сумку и просто лёг ко мне спиной. Но мы на одном плаще! Рядом! Спать?! Но…

— Простите, — пролепетала я, ошарашенно глядя на свои колени, — я просто не думала…

— Тебе явно не в первой, — резко бросил он. — Замолкни и ложись спать.

Находясь в шоке, я приткнула плащ со стороны хама и повернулась к нему спиной, стараясь удержать дистанцию. Это ни в какие ворота! «Тебя продали нечисти, дура! Очнись, наконец!» — заорало вдруг подсознание, и я, от какой-то неведомой паники, вжалась головой в сумку и зажмурила глаза.

Было неприятно. Когда переворачивалась с одного бока на другой, то старалась сделать всё тихо-тихо, чтобы не разбудить Лорина. Я его до икоты боялась. Остальные тоже, конечно, доверия не внушали, но всё же были намного лучше, чем он. От него у меня просто руки дрожали и колени. Боялась, очень сильно. Не знаю, на что он способен, наверное, именно из-за этого мой организм так отзывается на его присутствие. Постоянное ожидание. Чего? Боли, скорее всего.

Сон пришёл тогда, когда я ещё слышала тихие переговоры мужчин. И как вы думаете, что мне снилось? Кошмар. Он родимый. Будто я сначала гуляю по какой-то поляне, а потом вдруг падаю и такое жуткое чувство внутри, будто все органы прилипают к стене…

Я резко вскочила, оттолкнувшись руками от земли. Не вскрикнула, а сделала резкий и сиплый вдох. Кругом была темнота. Быстро села. Тяжёлое дыхание раздирало грудную клетку, страх до сих пор держал меня крепко, и я пыталась прийти в себя. Закрыла лицо руками. Оно было мокрым от пота. Всё хорошо — это был просто дурной сон и всё. Я прижалась лбом к коленям, пытаясь сбросить с себя дурное наваждение. Не выдержала и достала из сумки фляжку. Сделала несколько глотков и прислонила её ко лбу. Холодная. Перевела дыхание.

Уснуть не удалось. На небе еще были звезды, но оно светлело. Скоро будет рассвет. А во сколько мы должны будем вставать? Покрутилась. Понимая, что уснуть не удастся, аккуратно встала и, тихо ступая, отошла к ближайшим деревьям. Оглянулась. В костре еле тлели бледно оранжевые угли. Вроде все спят. Хорошо хоть, что храп не стоит на всю округу — я бы точно повесилась на первой попавшейся ветке.

Я подпёрла дерево с другой стороны, чтобы вообще не видеть эту спящую картину и села на землю. Было прохладно. Раскатала рукава на рубашке и, сложив их на коленях, уложила голову сверху. Как же я докатилась до такой жизни? Сплю на улице. В лесу. И не с родными или друзьями, а с… не знаю даже, как их назвать. Враги? Мне их вид крайне ненавистен, но они не мои враги. Родственников они моих не убивали, одного даже спасли. Но то, что творится, сейчас у меня не поддается объяснениям. В каком положении я нахожусь? Судя по обращению — в бедственном. Отдали за долг, как кого? Жена или любовница? А может, он меня какому-то своему другу отдаст? В голове это звучало ещё тошнотворней. Я же не курица.

Человек. Живой. Меня нельзя, как корову, из рук в руки передавать! У меня же есть такие же чувства, как у всех! Да, я девушка, и что? Не наследница — понятное дело, но я же его кровь. У него не семнадцать детей, чтобы разбрасываться кровиночками! Что случилось? Почему отец так со мной поступил? Чем я так провинилась, что теперь со мной обращаются, как с рабыней?! Я же должна была выйти за лорда! Где он? Что скажет ему папа? Что скажет остальным? Наверняка солжёт, сказав, что я вышла замуж за левого мужчину и укатила к нему. Непростительно, что меня продали зверю. Если добежать до соседнего города, то в случае чего можно укрыться в храме. Девушек всегда принимают и помогают им. Это на крайний случай. А так, осесть в небольшом городке или деревне и жить спокойной, размеренной жизнью, не боясь за свою судьбу и здоровье. Мечта-то простая. Нужно просто встать и идти. Но… столько «но». Сломают ногу, сожрут хищники, я сама себе что-нибудь сломаю, меня похитит ещё кто-нибудь, меня случайно убьют стрелой, предназначенной для какого-нибудь тетерева. Я же сплошная беда в чепчике! Даже смыться нормально не смогла. Думала, что нужно было остаться в городе. Эти монстры не нашли бы меня, но папаня закрыл бы все выезды и въезды в город. Со временем меня бы обнаружили. Тогда было бы ещё хуже. Прохватила бы от отца. Он тоже хорош. Неужели ты не помнил о долге?! Глупости какие! Мне надо было драпать ещё давно! Забыть обо всех и бежать, куда глаза глядят! Но я ведь трусиха ещё та. Пока сто раз не обдумаю всё и не перепроверю — ничего делать не буду. «Надо», — набатом стучало в голове. Не сделала, и что теперь? Что делают с рабынями? Они убираются, стирают, готовят. О большем боюсь даже думать! Это просто в голове не укладывается. Если вдруг… он сделает что-то со мной…, я не перенесу. Что делать буду, не знаю, но это будет явно что-то очень плохое. Попытаюсь его убить. Это на первом месте. Возможно, попытаюсь умереть в процессе, тоже неплохой вариант. Смыть позор кровью. Не своего обидчика, так своей. Непринципиально. Тем более после его смерти, его дружки или родственники покончат и со мной. Невесёлая перспектива вырисовывается, если честно. Ни разу не смешно. Если не пытаться сбежать, то потом я буду себя корить за то, что не попробовала. А если попробую, то… всю жизнь с хромотой и адскими болями? Не знаю, сомнительно как-то. Но я как обычно буду действовать по обстоятельствам, именно так, как не люблю. У меня мало информации и я не могу даже приблизительно сказать, где мы. План строить глупо. Ну, убежать, и всё пока.

Раздались приглушённые шаги. Я повернула голову на звук и увидела проходящую в нескольких метрах от меня мужскую фигуру. Это был… кажется, русый парень. Он отошёл в ближайшие кусты и… понятно. Он стоял ко мне спиной и справлял нужду в общем метрах в десяти. В такой тишине всё было прекрасно слышно. Замечательно.

— О, а ты чего не спишь? — возвращаясь обратно, заметил меня парень.

— Проснулась уже, — тихо отозвалась я, разминая лопатки.

Он почесал голову. В темноте… не пойму, всё равно кто это. Да я и имени не знаю, в общем-то.

— Нам ещё спать часа четыре, — послышалось удивление в его голосе.

— Я подожду, — сдержанно отозвалась я, укладывая подбородок поудобней на коленях. — Спасибо.

— Четыре часа? — скептицизм так и пёр из его слов.

— Это не много, — пожала плечами осторожно, — Вы… идите, я… покараулю.

А что мне ещё было сказать? Уйдите и дайте мне поплакать?! Это низко, об этом нельзя говорить.

Вдруг он рассмеялся. Я даже глаза на него подняла.

— Покараулишь? Ты?! — хохотнул парень. — Тебя саму охранять нужно.

Наверное, он прав.

3 глава

— Я буду кричать, — позволила я себе лёгкую едва уловимую усмешку. — Думаю, Вы, если что, услышите.

Силуэт приблизился ко мне. Тут же напряжение сковало тело.

— Я с человеческими девушками знаком, — начал он вполне обыденным тоном, — но… Как бы помягче сказать… с продажными. Понимаешь меня?

— Понимаю, — кивнула я, продолжая настороженно прислушиваться к нему.

Если что, я буду визжать, как резаная. Мало ли. Тут темно, мы в лесу… Вдруг меня ему подарят?! Ну… он вроде общительный и злости в голосе нет, а это плюс. Дура, давай ещё выбери себе хозяина!

— Но вот такую… как… леди, да? — раздался шорох одежды. — Впервые. Ты, кстати, всегда такая?

Он засунул руки в карманы. Задумалась. По-моему, со мной нормально говорят. Это больше, чем прогресс.

— Какая именно? — подняла брови и повернула голову в его сторону.

— Вежливая и тактичная, — подобрал ликан слова.

Задумалась. Правда или ложь? Нам ещё путешествовать, так что лучше правду говорить.

— Не всегда, — нахмурилась я, — но меня действительно обучали всем правилам, и я их знаю.

Это правда. В городе нужно хамить и быть прямолинейной. Дома почти всегда со служанками только таким тоном и нужно общаться. Они словно понимают, что если я нажалуюсь отцу, то им ничего не будет, довольно часто игнорировали меня и мои просьбы. Так и научилась ругаться и приказывать. Не знаю даже плохое это качество или нет.

— Здорово, — проговорил новый знакомый. — Ладно, я пойду досыпать — путь долгий предстоит. Ты всё-таки тоже поспи.

— Доброй ночи, — всё также сдержанно высказала я.

— Я к тебе долго привыкать буду, — усмехаясь, ликантроп направился обратно к костру.

Послушала, как он шуршит, и потом всё стихло. Я сидела ещё долго, а потом не заметила, как задремала.

Разбудило меня лошадиное ржание. Я просто резко распахнула глаза и поняла, что уже расцвело и лагерь мой очнулся.

— Ну что ты бесишься?! — услышала я довольно громкий мужской голос. — Как приедем, я тебя на колбасу пущу! Ну что за животное?!

Быстро протёрла лицо. Уже утро? Кряхтя, поднялась. Спина затекла. Нашла, в какой позе засыпать. Но, не смотря на дискомфорт, я была отдохнувшей. Наконец-то.

Лагерь собирался. Никто уже не спал, все собирали вещи. Я не нашла своей сумки на земле у кострища. Бегло оглядела лошадей и увидела её. Забыв про стеснение, прошла через поляну и потянула руки к сумке. Конь мгновенно заржал и затоптался на месте. Да сколько можно?! Что за… животное?

— Ты пожёстче с ним, — услышала я сзади голос Морика. — Он чересчур гордый, прям как его хозяин.

Я обернулась.

— Вообще-то я всё слышу, — мимо меня прошёл Лорин, чуть ли не задевая плечом. — По коням!

Это была видимо команда для всех. Я как-то растерянно оглянулась. Все начали подниматься и расходиться. Что делать мне, я не знала. От этого чувствовала себя лишней и просто лишним грузом.

— Иди сюда, — сереброволосый подозвал меня.

Сглотнув, приблизилась к почему-то спокойному коню. Значит, один на один он капризничает, а когда на нём сидит Это, то я не удел? По-моему, опасное животное тут далеко не я!

Ехать с ним в одном седле? Убейте меня быстро и всё. Не надо мне этого! С незнакомым мужчиной сначала спала, а потом ещё и, тесно прижимаясь друг к другу, поедем?! Моя репутация стальная, но не до такой степени! Я уважающая себя леди! А он ещё и нечисть, которая меня купила. Двоякие чувства раздирали меня. Ну, бесы, что с них взять? Бродят там по лесам и всё. А с другой стороны, вот Это купило меня! Человека! С какого перепуга-то?! Я ведь ничего… Ладно! Просто забудь.

— Могу я пойти пешком? — тихо спросила я. — Думаю, я смогу продержаться на ногах весь день…

Взгляд сверху-вниз, и раздражительная ухмылка тронула его губы. Он сидел в седле, как какой-то король: спина прямая, плечи развёрнуты, голова направлена прямо, ни единого лишнего движения или эмоции. Даже не по себе становится…

— А когда мы галопом поскачем, ты тоже успеешь?

Понятно. Конечно, куда мне?

— Я поняла, — кивнула я, опуская глаза.

Осторожно приблизилась к нему. Замерла в новой нерешительности. Как залезть-то? И куда, вперёд или назад?

Ликан протянул мне правую руку. Значит, заднюю. Убрал ногу со стремени, позволяя мне забраться в седло. Я быстро села и вынула ногу. Сидеть за спиной… Этого существа было крайне ужасно. Я не знала, что делать. Мне же надо было держаться. А за что? Не за талию же его обнимать, в самом деле. Но Лорина, казалось, это совсем не трогало. Он развернул коня, и мы поехали к дороге.

К такой здоровой спине лошадки нужно было привыкнуть. Седло-то какое-то другое. Непривычно очень. Самое главное — это двигать бёдрами в такт шагам этой животины, ну и привыкнуть нужно. Я ездила верхом редко, но один раз в месяц точно. Просто так, чтобы развеяться. Не уверена, что выдержу весь день…

Ехали уже пару часов. Пейзаж не менялся. Лес и дорога. От скуки не знала, что делать. Сначала я всё осматривала, головой крутила, а потом как-то надоело. Да и плечи устали. Сижу, как с палкой в одном месте. Сгорблюсь, и придётся упираться лбом в спину впередисидящего, а я этого крайне не желаю. Поэтому терпела.

Заурчал желудок где-то к обеду. Не громко, но вполне уверенно. У меня же есть печенье! Но… встала новая проблема. Сумка висела справа, перед ногой Лорина. Спросить или взять самой? Может, не надо его отвлекать? Да я и не хочу, если честно.

Осторожно сместилась вправо. Если протянуть руку сбоку, то я смогу снять сумку и подтянуть её к себе, не задев при этом ликана. Он меня, кажется, ненавидит. Не хотел — не брал бы, правильно? Упёрся бы и вытряс бы из отца золото. Нет, на живой товар согласился. Дурак, из меня же ничего путного не выйдет. Просто пустая трата денег.

Собравшись, потянула сбоку подрагивающую руку к сумке. Когда моя кисть была у бедра Лорина, ладонь тут же схватили и довольно больно сжали.

— Я просто хотела взять сумку! — испуганно проблеяла я.

— У тебя язык отсох, что ли? — резко отбросил он мою руку. — Где не надо, так из тебя красноречие так и хлещет, а здесь спросить не можешь?

Я тут же насупилась. Идиот психованный. Но сумку он мою снял и сунул её мне. Пока он это делал — увидела рукоять клинка. Она как раз была с правой стороны. Неужели он подумал, что я хотела… вообще, если подумать подольше, то я могла бы. Теперь буду знать, что стащить у этого экземпляра нож невозможно. Дельная информация.

Сверху в сумке был запихан плащ. Он его туда так… надо же складывать вещи, а не так швырять. Подняв брови, запустила руку в недра вещмешка и выудила пачку печенья. Оно было чёрное. Туда добавляли горький шоколад и много сахара, и от этого вкус становился божественным! Был только один минус. Оно было жёстким. Не хотелось бы привлекать к себе вообще какое-то внимание, поэтому старалась кушать тихо. Я никогда не крошила, поэтому сумку и не закрыла.

— Чего это ты там трескаешь? — раздался голос сбоку, и я чуть не поперхнулась.

Морик подъехал к нам поближе, и его довольный взгляд упал на мои руки. Я сразу чуть ли не покраснела, словно меня застукали за чем-то постыдным.

— Печенье, — прожевав, пробормотала я и, не зная, что сделать, протянула развёрнутый бумажный конверт ему: — Будете?

Вежливо было бы предложить всем. Но этикет распространяется только на людей. Да и мне самой на несколько дней не хватит. Его много, конечно, но я не знаю, сколько мы будем в дороге, поэтому… тут я сама за себя.

Тот не отказался. Протянул руку и взял несколько штучек. Понюхал их, нахмурился. К нему почти сразу же пристроился брюнет на своём коне и наглым образом забрал один кругляшек выпечки. Морик переложил сладость в другую руку и, вроде как, шутливо показал кулак «вору». Я печенье кусала, а эти двое сразу в рот закинули. Варвары.

— А оно и должно быть таким сладким? — уточнил Морик, вновь подъезжая к нам.

Задумалась. Это же печенье…

— Ну да, — кивнула я, надкусывая очередной кругляшек. — Его с чаем пьют.

У нас печенье распространилось давно, но вот популярность оно обрело не сразу. Всем казалось, что им просто втюхивают засохшее сладкое тесто. А потом распробовали и пошло-поехало.

— У тебя ещё много? — прямо задал он вопрос.

Меня просто убивает эта растительность. Щетина ещё ладно. Но усы и борода… Да, всё коротко и аккуратно подстрижено, но… не могу себя переступить и всё.

— Я не знаю, — пожала плечами и приподняла в руке бумагу со сладостью. — Вот это и всё.

Много это для них или мало? Ну, тут штук тридцать ещё лежит. Для меня этого много. А для них не знаю.

— Что это вы тут пробуете? — раздалось уже с другой стороны.

Это был русый парень, с которым я ночью «беседовала». Они нас обступили со всех сторон. Моя растерянность зашкалила. Я сидела и не знала, что сделать.

— Угощайтесь, — выдохнула я, протягивая конверт уже в другую сторону.

Парень подарил мне широкую улыбку и взял несколько штук. Другой мужчина шатен почти сразу же забрал у парня одну. Причём они не сопротивлялись. Забрал и забрал, словно так и должно быть. Я не жадная, но я бы хотя бы возмутилась. А эти… может, братья? Хотя, это хуже. Я бы Авдея убила, если бы он у меня сладости отбирал. Обиды на неделю было бы.

— Надо было у вас в городе его купить, — усмехнулся Морик, вновь «угощаясь» и передавая своему брюнетистому другу долю. — Оно мешками продаётся?

Печенье-то?! Мешками?! Это же… успокойся. Просто не принимай всё всерьёз!

— Нет, пачками или штучно, — чуть подёрнула я уголки губ в неком подобии улыбки, — но много есть нельзя, живот может заболеть.

Не жадничаю, просто по себе знаю. Объелась его так по началу, пару дней рвало.

— У нас не заболит, — раздалось с другой стороны, и несколько печенюшек исчезли из общей кучи. — Ладно, ты убери его на потом, а то мы сейчас всё сожрём.

Дважды просить не пришлось. Завернула жёсткую бумагу в несколько слоёв и спрятала на дне сумки. Надо было втихаря есть. И что значит «на потом»? То есть, они захотят его съесть потом?! Или он так обо мне заботится? Разумеется, первое, тут и думать нечего.

— Лорин, на, попробуй, — русый паренёк сунул последнюю чёрную сладкую «монетку» впередисидящему рабовладельцу.

А кто он? Купил человека, значит, владеет рабом. Раб. Фу, как звучит-то. А рабыня, как отдельный подвид куртизанок. Дёрнула головой, прогоняя страшные мысли.

Лорин колебался, но подаяние принял. Мне стало как-то неловко. Уверена, что из моих бы рук он не взял ничего. И так смотрит на меня, как на кусок грязи. Касаться его так и не хотелось.

Сделав из фляжки несколько глотков, подняла голову вверх. Небо. Для всех голубое. Вот бы оказаться далеко-далеко отсюда… и нежиться в кроватке, кушать пищу вилкой и ножом, пользоваться салфетками и ходить в нормальный туалет… Мечты.

Часа через три я устала. Боролась с желанием завалиться на здоровую спину Лорина и заснуть мёртвым сном. Я даже хотела не столько спать, сколько просто полежать. Верховая езда — это пытка! Кто же придумал-то эту пытку?!

Неожиданно для самой себя, заметила, что окружающая природа начинает меняться. Из леса мы выезжали к… горам! У меня чуть дух не захватило. Позабыв про Лорина, вытянула шею и слегка съехала в сторону, дабы поглазеть. Огромные, словно вырванные из земли куски камня каким-то великаном, эта красота простиралась впереди. Редко где росла зелень. Одно-два деревца и всё. Но горы… такие большие, величественные и непокорные приковывали мой восторженный взгляд. Никогда не видела ничего подобного! Читала множество раз, но воочию… ни разу. Серые, кое-где были бурые прожилки…, словно огромные замки неизвестных существ! Они росли на глазах по мере нашего приближения. Позабыв обо всех правилах, приоткрыла рот и подняла брови, пытаясь охватить картину целиком. О, я ошиблась! На вершинах и кое-каких уступах росли кривые, тонкие кустики. О, Богини, как же красиво! Необычно, слегка мрачно, но от этого ещё более восхитительно!

Первый восторг прошёл где-то через полчаса. Потом я закрыла рот, поскольку начала замечать ржущих мужиков, которые поглядывали в мою сторону. Действительно, очень смешно. Хотелось по-детски показать им язык, но… быстро вспомнила, кто я и с кем.

Наблюдала за всем сдержанно. Делала отчуждённый вид, а сама чуть ли ногти не грызла. Почему я такой красотищи раньше не видела?! Что мне мешало так же собраться в поход и… вспомнила, что я далеко не любимый ребёнок в семье. Авдей, наверное, всё это видел сотню раз. Что ни месяц, то охота на неделю. Конечно, они могли просто пить в ближайшем лесочке, но всё же… жалко, что я родилась женщиной. Развлекалась бы с девчонками, занималась бы любимыми делами, дралась, выпуская пар, не брилась бы — стала бы лекарем, а в бороде прятала бы травки всякие. Дурные мысли, но от нереальности они становились ещё более желанными.

Мужчина и женщина. Люди. Но почему-то отношение разное. Нет, есть, конечно, мужчины, уважающие женские права, но их мало. Да и дамы далеко не дивные маленькие создания. Тоже масла в огонь подливают. Вот, куртизанки. Они же бросают тень на всех женщин! Теперь каждый мужик знает, что дело меняет только цена. Можешь дать много, значит, тебе отдадутся, а нет — обсмеют. Даже на меня посмотрите. Ситуация немного другая, но она схожа. Отдали за долг. Мелочь какая. Не Авдея, а меня. Хотя с мужика толку убыло бы больше: воды натаскает, дров наколет, дом построит, живность убьёт и накормит! А я?! Могу рубашку Лорина красивыми узорами расшить, нервы потрепать, сказки рассказывать, прочитанные мною из книг и всё! То есть, от меня нет толка! Нет, я, конечно, преувеличила. Я умею готовить. Да-да, серьёзно. Крайне утомительно и скучное детство имеет последствия. Особенно после смерти матери. Одиночество и тоска сжирали меня изнутри, а успокаивал меня иногда Авдей, а в основном няньки, которым я до свечки была. Главное, живая. Вот и повадилась в кухню таскаться. Там всегда было оживлённо. Гогот полных тёток, иногда ругань и споры. Это здорово помогало забыть про все свои проблемы и окунуться в чужие. Повара поначалу настороженно ко мне относились и мягко пытались сплавить из кухни, но я крепко решила завести себе друзей. Начала помогать и знакомиться. Первую неделю все так неохотно поручали мне мелкие задания, а потом всё пошло-поехало. Видимо моё упрямство сделало своё дело. Через пару месяцев я научилась чистить овощи ножом (!), резать их и добавлять специи в блюда. Тётя Марфа полюбила меня больше всех. Я помогала исключительно ей. От неё узнала множество рецептов вкусной еды, вызубрила технологию готовки и запомнила название всех продуктов. Пару раз я даже самостоятельно сварила суп, и его даже можно было есть! Только я его чуток пересолила, но это не главное! Леди моего рода вообще к кухне подходить не нужно было. Просто родить и всё. А дальше хочешь — воспитывай, хочешь — на нянек сбрось. Наверное, поэтому повара и приняли меня. Я ведь относилась к ним с почтением: не тыкала, называла по имени, всегда обнимала на прощание. Они стали даже лучше нянек. «Если больно в груди, значит, должно быть тесно в животе!» — часто говорила Марфа, видя, как я иногда плачу в уголке. Сладости она мне не давала, только переспелые фрукты, к которым я прониклась искренней симпатией. Много сладкого вредно для всего тела. Бывают сахарные болезни, а также полнота. Любой другой женщине сладости трескать надо было, чтобы выдерживать каждодневные нагрузки и набирать массу, дабы родить здоровых детей. А мне нет. Я была и должна была стать тепличным цветочком, хрупким и ранимым. Меня такой растили. Но я всё равно упорно совала нос во все кастрюли. Так что, если меня заставят готовить, то в грязь лицом я не упаду. По началу, конечно, что-то сожгу и, возможно, это даже будет кастрюля, а не продукты, но я сумею. А с остальным…ну, в принципе, я знаю теорию. Стиркой тётки там такие жилистые занимались. Большая деревянная бадья и три-четыре прачки по кругу сидят с досками рифлёными и трут бельё о них. На вид просто, но боюсь себе представить, как это тяжело. С уборкой справлюсь. Метла и совок, тряпка и ведро. Убрать мусор, вымыть грязь, стереть пыль.

Про другую сторону медали старалась не думать совсем. Не дай Леля, между нами что-то случится… даже не знаю, что делать буду, потому что просто не сталкивалась с этим! Огорчусь — это да. Обозлюсь? Разумеется. А вот буду ли мстить — это вопрос другого характера. Если представится такая возможность и риск будет очень мал, то, конечно же. Но в других случаях я не стану усугублять своё и так бедственное положение. Придётся терпеть и ждать. Месть ведь должна быть выдержанной, как дорогое изысканное вино, чтобы так же сильно одурманить голову. Смогу обдумать всё и взвесить. Случившееся с сумкой подтверждает мои опасения. Он недоверчив и подозрителен. Но все рано или поздно раскрываются — это суть человечества… Мда, ошиблась я. Всё, что я напридумывала, рассчитано на человека, но никак не на ликана. Грубо говоря, бить нужно будет сильно и точно, чтобы Это не решило убить уже меня. Сложно и почти невыполнимо. Я никогда таких интриг не плела, но много читала об этом. В книгах описано немного не так. Обычно герои быстро осваиваются и втираются в доверие… хотя, остальные ликантропы взяли из моих рук еду, возможно, это тоже что-то значит. Они видели, что ела я и только после это взяли сами. Боятся. Глупо. Я опасаюсь их, а они меня, но мы уверенно следуем плечо к плечу неизвестно куда. Слово «нужда» объединила нас всех.

Солнце начало крениться к горизонту. Пара часов, и наступит уже вечер, а затем и ночь. Желудок опять неприятно заурчал. Я привыкла к трёхразовому питанию. А они, похоже, едят всего один раз в день. Вечером. Может быть, все-таки поесть сегодня с ними? И на утро припасти?

Покачав головой, достала из сумки довольно крупный тёмный мешочек, плотно завязанный красной верёвочкой. Раскошелилась, помню, я знатно. Десять медяшек отдала за это великолепие. Позабыв об окружающих, уверенно начала бить мешок об руку. Там карамельки. Сахар плавленый по-другому. Тётка продавала их в форме треугольничков. Но, как оказалось, лёжа вместе, они имеют способность слипаться. Поэтому я их и разбивала. Слушайте, я этот мешочек давно таскаю. Уже с месяц точно. Как не выберусь в город, одну стекляшку в рот кину и довольная весь день.

Развязала завязки и достала «осколок» сахара. Янтарный цвет, так похожий на золотой. Положила в рот. Слюна мгновенно обволокла кусочек блаженства и я, забыв об этикете, причмокнула. Тихо, чтобы никто не слышал. Сладость потекла по языку, заполняя всё. А ещё чувствуется лёгкая горчинка. Если сахар передержать на огне, то он же сгорает. А эти карамельки сняли чуть позже положенного и от этого неровные треугольнички приобретали такой глубокий цвет и благородный вкус. О, это придумал явно гений. Не думала, что сахар может быть таким вкусным…

— Чего опять тихаришь? — Морик первый заметил мешок в моей руке.

Я поняла всё без слов.

Часа через полтора мы наконец-то остановились на привал. В горах! Мы долго ехали к этим прекрасным природным строениям и достигли их! Поднялись на пригорок и там разбили лагерь. В заходящих лучах солнца эти хребты выглядели мрачно и чудесно.

Я давно убрала опустевший наполовину мешок карамелек в сумку. Больше всего это «блюдо» понравилось Морику и тому русому парню. Они единственные выглядели как-то по-доброму. Остальные трое отказались пробовать, поэтому зад коня Лорина подпёрли только две кобылы. Я не то чтобы возражала… Не зная, сколько ещё ехать и как долго мне придётся сидеть на такой диете, старалась, конечно, экономить. А тут ни о чём подобном речь не шла. Мужчины чувствовали себя вполне уверенно. Брали, смеялись, переговаривались, что-то спрашивали у меня. Попробуй-ка им отказать. Да и сглупила бы я в таком случае. Мне надо со всеми если не дружить, то просто не враждовать. Мне пока достаточно только одного… существа, который ненавидит меня.

Мужчины почти сразу же все разошлись. Лорин, переговариваясь с Мориком, ушли почти сразу. Брюнет и шатен чуть позже. Мы остались с русым вдвоём. Я расстелила плащ подальше ото всех, чтобы не мешать им. Деревьев тут не было, зато многочисленные каменные стены проглядывались то тут, то там.

— Я присяду? — русый парень подошёл ко мне со своим плащом.

— Да, конечно, — кивнула я.

Я сидела, прислонившись к горе спиной. Мы находились на неком возвышении, и я видела закат. Невероятно красивое действо разворачивалось прямо на моих глазах. Тёмно оранжевый диск медленно скрывался за горизонтом. Небо окрашивалось в милые розово-жёлтые цвета, и хотелось просто остановить время, чтобы пожирать взглядом всё это вечно… Так восхитительно это было. Не заметила, как ликан постелил плащ почти рядом со мной и тоже уселся на него. Нам одним ничего не было поручено. Мы просто сидели. Не знаю, куда смотрел он, но мои глаза приковал этот «корабль», дарящий свет и тепло всему живому, и сейчас он тонул. Так ярко и феерично, что на глаза проступили слёзы. Последние лучи прорывались сквозь неровные края гор, омрачая их ещё больше. Даже казалось, будто чудище высунуло свою изуродованную голову из-под земли, дабы полюбоваться трагедией. Просто бесподобно. Горячая слеза скатилась со щеки и упала на мою руку. Быстро стёрла её с лица и улыбнулась. Тяжесть поселилась в груди. Вот бы последовать за солнцем. Чтобы никто и никогда не смог поймать меня.

— Я тебе очень сочувствую, — раздался тихий голос парня, сидящего рядом. — Просто, чтобы ты знала.

Даже позабыла, что он рядом. Я быстро вытерла лицо, чтобы вдруг кто не увидел этого.

— Спасибо, — посмотрела я на свои руки.

Зачем он это говорит? Чтобы что?.. Плачу я… даже не знаю почему. То ли от красоты, то ли от своей невесёлой участи. А может, всё это так сложно переплелось, и меня просто переполняют невыраженные эмоции? Всё может быть в этом большом, неизведанном и жестоком мире.

— Ты только при Лорине не плачь, — тут же тихо посоветовал он мне. — Делай, что хочешь, но не показывай слёз.

Я и не собиралась. Это низко.

— Я поняла, — судорожно вздохнула я, подставляя лицо прохладному ветру.

Мы какое-то время молчали. Я думала о своём. Себя не жалела, скорее мечтала о другой жизни. Просто фантазии…

— Меня, кстати, Виер зовут, — вновь заговорил парень, продолжая сидеть рядом.

Помолчала.

— Богдана, — выдохнула я, обхватывая колени. — Очень приятно.

Лгала всей душой. Ничего мне не приятно. Если бы могла всю бы нечисть вывела. Они наших людей жрут, а я должна с ними любезничать. Абсурд просто какой-то.

— Сколько тебе лет? — решил не отцепляться от меня Виер.

Виер. Имя-то какое-то не наше. Веер. Созвучно с веером. А какой смысл? Я вот, например, названа Богданой потому, что меня маме дал Бог. Мама очень хотела девочку и вуа-ля. Что вышло, то вышло, как говорится.

— Семнадцать, — буркнула я в ответ.

По правилам я должна была смотреть на него и задавать встречные вопросы, дабы поддержать беседу, а также радушно улыбаться и радоваться всей душой. Извините, не могу. Хочется забиться в какой-нибудь дальний угол, чтобы подождать, пока всё рассосётся само по себе. А ещё хотелось, чтобы меня кто-то пожалел. Ох, как бы кстати была Марфа. Она бы прижала к своей пышной груди и сковала бы тело сильными и тёплыми объятиями. Тогда бы отступила печаль, а в душе поселилось тепло. Как же мне этого не хватает.

— О, ты выглядишь старше, — заметил Виер. — Нет-нет, ты не старая, просто ты так держишься, словно тебе лет сорок стукнуло.

Я лишь кивнула, соглашаясь и принимая его слова. Взгляд у меня не взрослый, а умный просто. Прочтёшь больше пятнадцати книг и таким же станешь. А ещё он у меня скорее больной, чем взрослый. Глаза искриться счастьем не у всех будут, когда их чудищу лесному продадут. Но я не буду говорить за всех. Пусть спасибо скажет, что я тут в истерике не бьюсь, хотя очень хочется.

— А могу я узнать кое-что? — продолжил он свой милый допрос.

Почему милый? Голос у него был не требовательным, я чувствовала его доброту и улыбку. Почему он так ко мне относился, я не знаю. Но так лучше. Хоть у кого-то я не вызываю чувство ненависти и брезгливости.

— Разумеется, — прикрыла я глаза и вновь открыла их, уставившись на горизонт. Солнце скрылось, оставив лишь светлые полосы разводов на небе. И цвет-то какой… художники бы себе волосы на голове последние выдрали, чтобы обладать краской такого цвета. Да и я бы тоже… хотя рисовать совершенно не умею, но зато пою неплохо. Хоть что-то да умею.

— За что твой отец… — начал Виер и многозначительно замолчал, видимо пытаясь подобрать нужные слова, — отдал Лорину?

— Я бы это тоже хотела знать, — позволила себе грустную улыбку.

— Нет, я имею в виду, что ты такого сделала, раз Прохор, грубо говоря, продал тебя нам? — пояснил русый парень.

Этого я не выдержала. Судорожно втянула воздух и сглотнула ком в горле. Медленно повернула к нему своё лицо. Не знаю, что в нём увидел парень, но тот как-то сразу нахмурился и глаза в сторону отвёл. «У него милое лицо», — запоздало подметила я.

— Родилась девочкой, — сказала я тихо, но очень серьёзно. — Вы, видимо, совершенно не знакомы с людскими законами, раз ещё ничего не поняли.

Из всей той кучи чувств, которую я давила в себе наружу вылезла жёсткость и спряталась в моих глазах. Я до боли сжала пальцами колени, чтобы как-то утихомирить себя. Боль рвалась, грозясь вылиться в неконтролируемую ярость. Даже взгляд упал на лежащий неподалёку камень. Просто схватить… просто ударить… и всё, моим мучениям придёт конец. И я думала об убийстве себя и Виера. Убью себя — хорошо. Убью его — его друзья отправят меня вслед за ним. Только его с собой прихватывать не хотелось, поэтому я была в приоритете.

— Что же это за закон такой, раз позволяет продавать собственное дитя? — вновь поднял на меня свои голубые глаза ликантроп.

Он не уймётся никак, да?

— Женщина по своей сути не имеет права голоса. Её цель — рожать и воспитывать детей. Всё. Если она не из знатного рода, то обязана вести ещё и хозяйство, — коротко произнесла я и вновь села ровно.

Произносить это вслух было тяжело. Когда эти мысли крутятся в голове — это одно, а когда ты озвучиваешь их, то они словно приобретают оболочку и крепнут.

— Жёстко у вас дамам приходится, — услышала грустный смешок в его голосе, — но ты же из знатного рода. Дочь градоначальника…

— Мне нельзя передать семейные дела, — устало покачала головой, — из меня мало толка во всём, что касается «мужских» деяний. Отец довольно давно пообещал меня какому-то лорду только потому, что тот был богат. Как вы все успели заметить, он любит золото больше всего. И поверь, я ничего плохого не сделала, да и если бы что-то совершила — ему было бы всё равно, в принципе, как и всегда.

Папу вспоминать не хотелось. Понять его не могла и простить тоже. Его образ больно ранил сердце. Хотела его забыть. Совсем.

— А как же твоя мать?

Сдерживаться уже не было сил, и я криво усмехнулась. Впервые за всё это время. Зло так. Мама…

— Она умерла.

— Извини, я не знал, — тут же сочувственно проговорил парень. — Пойми, что я спрашиваю не для того, чтобы как-то оскорбить тебя. У меня натура такая любопытная, я не могу ничего поделать с этим.

Слёз не было, и ладно. А боль, рвущая мышцы и ломающая кости, сидела во мне, пытаясь вырваться наружу. Но я держала её за большой кожаный ошейник, словно свихнувшегося пса. Долго ли моя хватка будет такой же сильной? Когда пёс сорвётся?..

— Я тоже извинюсь за свои слова, — вновь посмотрела на Виера, — но Лорин проявил высшую степень глупости, пойдя на поводу у моего отца.

Давно же это сидело во мне и кололось. Даже слегка полегчало.

— С чего ты взяла? — брови ликана взлетели вверх.

Что?!

— Какой от меня толк? — аккуратно развела руки. — Или он думает, что у меня есть какие-то невероятные способности делать золото из грязи? Я самый обычный человек! Да, образованная, да, из знатного рода, но на этом мои отличия заканчиваются. Если Лорин захотел бы выбить из моего алчного папаши деньги, то потребовал бы Авдея. Его папа любит, он единственный сын! В конце концов, у отца всегда есть деньги! Он же, как Кощей, над своим златом чахнет! Надо было угрозами забрать золото и вообще забыть о его существовании! А так он сделал всем только хуже.

Только не смей плакать! Не смей! Тут же отвернула лицо и начала корить себя за несдержанность. Хорошо, что никого рядом нет. Наверное, за такой тон убили бы давно. Виер этот молодой ещё, видимо не понимает, что к чему. Вот и лезет с расспросами.

— Я сам не знаю, почему он тебя взял, — осторожно начал ликан. — Может, посчитал, что это будет равноценный обмен. А может, у него какой-то другой план на твой счёт, но поверь, Богдана, он забрал тебя из плохой семьи…

— Я собиралась на неделе сбежать! — не выдержала я его жалостливого тона и расплакалась. — Думаешь, я такая дура, что ничего не понимаю?! Лорд! Деду меня какому-нибудь также продал бы, и дело с концом. Просто не знала, куда бежать!

Быстро схватилась за лицо. Вытерла горячие ручьи и заговорила куда тише:

— Он убьёт меня?

Начала глубоко дышать, пытаясь унять себя. «Не плачь. Лучше тебе станет, но ненадолго!» — твердила я себе. А они все… не должны вообще ничего видеть. Виер этот… довёл-таки меня. Ненавижу ликанов.

— Что? — переспросил парень. — Зачем ему убивать тебя?

— Чтобы отцу как-то досадить, — утёрла нос.

— Ты же сама сказала, что ему плевать на тебя, — напомнил Виер. — Разве нет?

— А что тогда? — покачала я головой. — Неужели перепродаст…

— Вряд ли. Лорин не торговец, — уверенно заявил Виер. — Думаю, он оставит тебя у себя в доме. На крайний случай отдаст кому-нибудь из нас.

Услышав это, медленно закрыла глаза. «На крайний случай отдаст кому-нибудь из нас», — впечаталось в моём мозгу. Отдаст. Как кота. Он мне надоел, возьми себе. Будто я сидела в грязи, а это фразой меня просто макнули лицом в самую жижу и поелозили…

— Рада это слышать, — из последних сил выдавила из себя, — но не кажется ли тебе, что он продешевил?

— В смысле?

Я вновь усмехнулась.

— Не знаю, сколько задолжал отец, но, по-моему, я этого не стою.

Хотелось отмыться от всей грязи. Просто смыть с себя этот позор. О, Морана, забери меня в свои холодные объятия и никогда не отпускай. Интересно, эти Богини слышат меня вообще? Смеются, наверное, и смотрят, смотрят…

— Для начала — ты не таверная подстилка, а из знатного рода, у тебя словно на лице печать высокородия стоит, — воодушевлённо поддался ко мне ликан. — Это уже поднимает твою цену во много раз. Ты не уродина — это опять-таки ставит тебя в ряды элитного товара. Да и купил он же тебя не просто так. Я так думаю, что ты будешь убираться в его доме. Пара лет и твоё существование окупается полностью, а дальше сплошные плюсы и накопления.

Сухо и по существу. «Элитный товар». Два таких разных слова и смысл у них различен, но вместе… просто кошмар.

— Но золото всё равно лучше, — слабо подала я голос в свою защиту.

— Золото нас не волнует, — вдруг легкомысленно фыркнул Виер. — Его, как грязи у нас.

Тут же подняла голову. Это в каком смысле «много»?! Золота много не бывает и быть не может! Его всегда мало! Как грязи? Откуда?!

— Откуда же у вас столько этого добра, что вы так им раскидываетесь? — удивлённо задала вопрос.

Парень сразу как-то стушевался. Глаза отвёл.

— Я не могу тебе пока сказать, — покосился Виер на меня, — и этого говорить не должен был. Смогу поделиться только после того, как въедем в Тёмный лес.

Чего?! Меня мгновенно затрясло. Куда мы едем?! В какой-какой лес?! Это к упырям-то да кикиморам?! Сердце забилось быстро, норовя выбить грудную клетку и броситься прочь отсюда. Он же шутит? Не может этого быть!

— Тёмный лес? — сглотнув, переспросила я. — Зачем туда ехать?

— Мы живём на окраине этого леса, только с другой стороны, — вполне обыденно пожал он плечами. — Тебе там понравится.

Нет! Надо… Может, сейчас? Пешком глупо — нужна лошадь. Вот они стоят. Недалеко же. А парень этот… взгляд вновь упал на камень. Если отбросить все свои страхи и свою человечность, то поступить следовало так: вырубить Виера, перерезать четверым лошадям глотки, а на пятой уехать обратно. Еле удержалась, чтобы не засмеяться. Я ведь не смогу. Я же трусиха! И чем перережу?! Тем своим ножиком?! Да, он острый, лезвие длиннее пальца, но это же лошадь! Как я её схвачу?! Как вырублю ликана? Он меня скрутит ещё до того, как я камень схватить успею. План не для меня, а для здорового жестокого бугая. Значит, Богдана, поедем в Тёмный лес кормить водяных и леших! Меня же там съедят или проклянут! Почему же всё так?! Почему не иначе?! И… вдруг дикая мысль возникла в голове и плотно осела на дне черепной коробки. Они живут на другой стороне леса. Если мы переедем лес живыми, то убежать обратно я не смогу. То есть бежать либо сегодня, либо завтра. Мы явно уже неподалёку от этого Дикого леса. Не убегу, значит, останусь там навсегда. «Навсегда», — стучалось в мыслях. Нет. Не будет этого.

Сколько уже прошло? Час? Лорин скоро вернётся или кто-то ещё.

Я поднялась и пошла к лошади. Ноги дрожали, и колени плохо гнулись, но я шла. Стараясь помнить, что собираюсь сделать. Сознание некрепко держало мысли, и я могла просто забыться. От ужаса свалиться и забыться.

— Богдана, всё хорошо? — парень не только пошёл за мной, но и руку на плечо положил.

Забыв про страх перед лошадью, уверенно стянула сумку и запустила в неё руку. Надо сбежать. Прямо сейчас! И всё! Ничего не будет!

Но вот настал момент, когда меня вновь пронзил ужас. Лорин вместе со смеющимся Мориком тащили тушу кого-то похожего не то на барана, не то на небольшого оленёнка. Даже вечно суровый «хозяин» слегка ухмылялся. На его лице были небольшие брызги крови. Замутило. Не от вида крови, а от страха. Смогу ли я? И… вдруг рукой нащупала маленький стеклянный пузырёк. В голове моментально пронеслось всё, что могло бы мне помочь. Дура! Просто кретинка! Какой нож?! Дать им в зубах им поковыряться?! Масло с мирой! Священники же говорили, что это исчадия тьмы! Масло мне поможет! Я смогу обездвижить их всех одним махом! Почему раньше не подумала об этом?! Дур-ра!!!

Достала руку с зажатым флаконом. Сумку бросила к ногам. Решено. Я смотрела в упор на Лорина. Он это заметил и слегка прищурился, явно недовольный такими вольностями с моей стороны. Конец тебе, животное.

— Чем вы тут занимались-то, детки? — хохотнул Морик.

Они вместе с Этим… отнесли тушу в сторону и там положили. Мужчины подошли к нам.

— Говорили, — тут же зафырчал Виер. — И я, кстати говоря, много чего интересного узнал, но вам не скажу.

Он был так расслаблен, словно не боялся их. В голосе сквозил смех. Будто всё в порядке. Только у меня руки дрожат, как у…

— Да неужели, — равнодушно отозвался Лорин, проходя к своей лошади, у которой я и стояла. — Не мешайся.

Это он мне. Захотел свою сумку снять. Я сделала пару шагов в сторону. Давай же! Не труси! Получится, и ты будешь свободна! Руки затряслись. Я не могла. Меня била дрожь, но я продолжала смотреть на ликантропа.

Сереброволосый снял свою сумку и заметил мой испуганно-решительный взгляд. Морик начал что-то рассказываться стоявшему неподалёку Виеру, а я стояла и тупо во все глаза смотрела на него, заставляя себя сделать то, что задумала.

— Чего вылупилась? — посмотрел он на меня своими зелёными глазами и его рот брезгливо скривился. — Делать нечего? Я тебя быстро занятием обеспечу.

Это звучало почти, как угроза. Ещё и говорил так, будто я сделала нечто такое, за что заработала его ненависть и брезгливость. Всё.

Второй рукой вытащила пробку из пузырька и… достала крестик из-под рубахи. Зажала его в пальцах и вытянула вперёд на всю длину цепочки. «Ты почти свободна, Богдана!» — подбодрил меня внутренний голос.

— Изыди, нечисть хвостатая! — громко вскрикнула я и махнула рукой, обливая мужчину каплями освещённого масла. — Во имя Отца и Сына, и Святого Духа. Аминь!

Опустила крестик и перекрестилась. В ушах стучала кровь, я со жгучим ожиданием смотрела на лицо Лорина. Голоса на заднем фоне стихли. Ничего. Не может быть! Посмотрела на полупустую бутылочку. Нет-нет-нет! Должно было сработать! Он… это же… церковь говорила, что…

Руки обречённо опустились, и я поняла, что, кажется, именно сейчас пора прощаться с жизнью.

Тем временем ликан заморгал, когда ему на лицо попали капли масла. Он медленно, с неизменным равнодушно-раздражённым выражением поднёс руку к лицу. Пара капель угодили на щёку, а остальных несколько на лоб. Я стояла, словно истукан. Что же я натворила?..

Лорин двумя пальцами прикоснулся к капле на лбу и поднёс руку к носу. Понюхал и слегка поморщился. «Вот и конец», — подумала я. Мама, жди меня.

Всё равно не удержалась и посмотрела на флакон в своей руке. Как же так? Почему не сработало?! Он же нечисть… Нет. Если не сработало, значит, он не существо Ада? Разве не Сатана его породил? Но священники говорили… Я растерянно думала и коверкала свои воспоминания, пытаясь понять. Обмануть меня не могли — это освящённое масло, но его даже мой крестик не испугал. Словно… человек. Но он ликан! Зверь! Оно должно было сработать! Должно!

Он сделал шаг ко мне и схватил за локоть. Второй рукой хлопнул по моей кисти и пузырёк выпал из рук, разбиваясь о камни. Тёмное маслянистое пятно тут же растеклось по серому камню. Его жёсткий взгляд грозил мне много чего плохого. Тело давно сотрясала лихорадка, во рту пересохло, и я испытала ни с чем неописуемый ужас. Он меня сейчас убьёт. Надеюсь, это будет не больно.

Но вместо того, чтобы сворачивать мне шею или отрывать голову, он направился к ближайшей скале, волоча меня за собой за локоть. «Наверное, решил не пачкать площадку моей кровью», — догадалась я.

Лорин толкнул меня к стене и потом же сам и развернул. Он схватил меня за шею, прижимая к шершавой и неровной стене. Выступы больно врезались в спину, но я лишь сжала зубы. Мольбы не дождётся, тварь.

— Знаешь, ты показалась мне смышлёной девчонкой поначалу, — заговорил он, приблизив своё лицо к моему. — Но, видимо, я на твой счёт крупно ошибся.

Это было сказано ровно, но раздражение на грани фола пропитало всего его насквозь. Я была ему отвратительна так же, как и он мне. И я, собрав все силы, взглянула ему в глаза. Зелёные с тёмным ободком глаза пугали и притягивали к себе взгляд. Жаль, что такие очи достались всего лишь лесной нечисти.

— Так верните меня домой, — проговорила я, сжимая кулаки. — Надавите на моего отца — так он вам весь город заложит.

Было трудно говорить. Рука горло не сжимала, просто крепко держала, и всё равно складывалось ощущение, будто меня душат.

Его колючий взгляд пробирал до костей. Когда он был так близко, я боялась лишь одного: удара. Глупые и неведомые опасения давно оставили свои посты, и теперь я боялась боли. Убей сразу, не тяни! Надо же поиздеваться напоследок… бездушное чудовище.

— Условия тут ставлю только я, — в его голосе послышались рычащие нотки. — Ты принадлежишь мне. И пока ты не сделала ничего такого, за что я мог бы лишить тебя твоей Дорогой жизни. Твой папаша продал тебя мне. Я — твоё солнце и луна, твоя вода и воздух. Я решу, будешь ли ты жить или нет.

Стало тошно. Просто омерзение поднялось во мне настолько, что меня начало подташнивать.

— Жить рабыней я никогда не буду, — проворочала я еле языком. — Убейте сразу, иначе я…

4 глава

Его злобный смех и сдавливание моей шеи заставило меня подавиться собственными словами. Просто животное в человеческой шкуре.

— Ещё и осмеливаешься тявкать?! — его брови изогнулись. — Ты совсем не ценишь свою жизнь.

Я сглотнула, и это было невероятно сложно.

— Может быть, — прохрипела я, — но я умру человеком, а не… ликаном…

Его издевающаяся улыбка слегка потухла, а глаза угрожающе сузились.

— Так вот в чём дело, — его вторая рука, словно издеваясь, убрала выбившуюся прядь за моё ухо. — Ты весь мой вид презираешь. И что же мы тебе сделали, раз ты даже перед смертью скалишь свои зубы?

Я тяжело дышала. Мерзость. Просто… нежить! Видимо перед смертью проснулся гнев со смелостью. Когда, как не сейчас, да?

— Вы убивали и похищали людей, — проговорила я, с ненавистью глядя в глаза Лорина. — Извини, что ноги вам не целую, занята вашим задом.

Его поднятые брови и издевательская улыбка заставили меня вновь окунуться в озеро ярости и вынырнуть оттуда разъярённой дьяволицей. Но… всё, на что меня хватило, — это просто вцепиться руками в его кисть, которая находилась у шеи. Хотелось вцепиться ногтями ему в лицо, но мозг не отключался, и я понимала, что он может дать мне сдачи, и я вряд ли смогу выдержать удар. Убивать эта собака меня не собирается, а вот покалечить вполне даже может. Уродовать своё лицо, спровоцировав его? Не настолько я сумасшедшая, если уж посудить.

— Откуда ты взяла такую ересь? — он даже как-то снисходительно посмотрел на меня, изогнув губы. — На кой-чёрт вы нам сдались?

Что? Он не будет хвастаться, как убивал и ел младенцев? Странно, я к этому и готовилась.

— Люди говорят…

Его смех прервал мои излияния.

— А я думал, только наши женщины собирают сплетни, — продолжая сжимать моё горло, вполне спокойно, с нотками сарказма, произнёс Лорин. — Видимо, бабы везде одинаковые.

Еле удержалась, чтобы не плюнуть ему в лицо. Захотелось прям очень-очень. Но трусливая натура зашептала, что я пожалею. Поверила сразу же.

— Я Вам не баба, — огрызнулась я не слишком рьяно. — Перед Вами не таверная потаскуха, а девушка из высшего сословия. Уберите, пожалуйста, руку, если убивать меня не собираетесь.

Я опять сглотнула, но его взгляд выдержала. Он с насмешкой смотрел в мои глаза, словно ища там что-то. Я нахмурилась и уставилась на него в ответ. После того, как мы перебросились парой фраз, животный страх отступил, и теперь наружу вылезала моя настоящая натура.

— Вы с вашей церковью и идиотскими законами убили своих же людей больше, чем кто бы то ни было, — наконец выдал он, — и я не забываю, кто передо мной стоит.

Опять сглотнула. С каждой минутой вокруг темнело. Иногда слышались тихие переговоры мужчин. Когда же это всё закончится?!

— Не я придумала законы. Не я убивала и топила невинных дев из-за предрассудков. Не я заняла у вас деньги, — отрывисто бросила я. — Я не отвечаю за всех людей.

Я пыталась утихомирить сердцебиение. Надо перестать хватать воздух, иначе случится страшное. Упаду в обморок, значит, упаду и в его глазах. Глупо, но я почему-то была в этом уверена. Нужно крепко стоять на ногах.

— Но тебе отвечать за долг отца, — скривил он снова губы, — и если оборотни когда-то кого-то убили из «ваших», то я так же не отвечаю за всех.

Дурость, но я была с ним солидарна в этом. Просто раньше я думала, что ликанов немного. Ну, особей десять. А тут что-то другое. Он ведёт вполне серьёзную беседу со мной. Осознанно говорит правильные вещи. Ещё бы руку с горла моего убрал, и было бы счастье. Можно было сразу же сесть за стол переговоров.

— Поймите, моему отцу Вы сделали одолжение, забрав меня, — решила я-таки поднять больную тему. — Если Вы думали, что так сможете ему насолить, то Вы глубоко ошиблись.

Его брови поползли вверх. Видимо смена темы его не устроила.

— Твой корыстный отец скоро умрёт. Вино и пиво не сулит ему хорошего здоровья, — серьёзно выдал мужчина. — Если бы я начал выбивать из него деньги, то он бы скопытился сразу же. А я щедрый оборотень, который добродушно согласился взять его «обожаемую» дочурку себе в любовницы, вместо уплаты долга. Я во всей этой истории добродетель.

Новость о скорой смерти отца слегка взбодрила меня. Я это и так знала. Папа итак выпивал всегда хорошо, а после маминой смерти так вообще закладывал по-страшному. За последний год он ненормально набрал вес, словно надулся. Постоянно потеет, лицо красное, нос тоже. Глаза чаще всего заволочены какой-то пеленой. Горничные сплетничали, что лекари сулят ему пару лет. Может, поэтому перед смертью он решил снюхаться с этими существами, ещё и денег занять? Может, думал, что не доживёт? Но да, после всего, что он со мной сделал, горечь-таки обуяла мою голову. А вот и возмездие. Скорое.

— Всё равно это ничего не меняет, — в моих словах проскользнуло упрямство, — от меня нет никакого толка.

Тот опять прищурился и приблизил своё лицо ко мне. Я чуть ли дыхание не задержала от нахлынувшей паники.

— От девушек всегда есть толк, — его горячее дыхание опалило мои губы. — Всегда.

Кончик его языка чуть коснулся моей нижней губы, и я тут же дёрнулась. Быстро отвернула голову в сторону. Презрение — это теперь то, что чуть ли не выплёскивается из меня. Урод.

— Вы об этом пожалеете, — процедила я сквозь зубы. — Отойдите от меня немедленно.

Он вновь тихо засмеялся, и дыхание его прожгло мою щёку.

— Поездка будет весёлой, — проговорил он, — леди.

Он быстро разжал пальцы, выпуская мою шею, но ухватил руку, которой я за него держалась. Он поднёс её к губам и с таким издевательским видом поцеловал, что я еле удержалась от презрительного выражения лица. Он быстро её отпустил и ушёл.

Я ещё какое-то время стояла, пытаясь прийти в себя. Все те восставшие чувства медленно утихали во мне. Поговорили. Теперь я хотя бы знаю больше, чем раньше. Стало чуточку легче.

Подойдя к коню, я подняла свою сумку и тоскливо бросила взгляд на разбитый пузырёк с маслом. Либо врёт церковь, либо ликаны далеко не порождения Хаоса. В принципе, как ни странно, я на стороне Этих. Церковь наша прогнила. Они слушают моего отца. Налоги там как-то делят и подаяния горожан. Наверняка могли и со всем остальным напортачить.

В лагерь уже все вернулись. И Виер, видимо, рассказывал отсутствующим, что случилось за это время. Это я ещё сплетница после этого. Ушла обратно к своему месту. Села на плащ и облокотилась на стену. Я была как бы в стороне, но всё равно вместе со всеми. Не хочу сидеть там. Отсюда я видела разгорающийся костёр. Кстати, те двое ходили за хворостом. Куда я не знала. Наверное, какие-то потайные места знают, тут ведь горы повсюду. Хотя о чём это я? Они же ликаны. Волки, собаки, олени — неважно, все бегают по лесу и всё тут знают.

В скверном настроении находиться мне было недолго. Я высыпала камушки, которые так любила собирать. Расставила ноги и начала перебирать их. Рассматривать и вспоминать какой откуда. Просто камни и стекляшки. Но красивые и чем-то меня зацепившие. Я взяла в руку любимый. Оранжевый с белыми прожилками. Всё-таки думаю, что это стекло или засохшая смола. Одно время даже хотела проделать дырочку и повесить на шею, как талисман. Нашла его на обочине дороги, рядом с пожухлыми листьями. Оттёрла от грязи и забрала к себе в коллекцию. А вот другой. Это точно камень, но в нём был голубой слой! Красивый и прелестный. Камень словно служил окантовкой или каким-то стражником этого голубого великолепия. Дура я, наверное, но мне они так дороги, что я готова всех их повесить себе на шею. Это же то, что я сама нашла. Бесплатно. Это моё по праву. Я никому за них не обязана. Какая-то глупость, конечно, но я быстро и бережно сложила их в холщовый мешочек и затянула узел потуже, чтобы ничего не вывалилось.

Ощутив усталость, завязала сумку и положила её под голову. Легла на спину и уставилась в небо. Ноги согнула в коленях и положила одну на другую — так удобней. Знаете, что я больше всего люблю делать? Мечтать. Представлять другие миры, сказочных существ, волшебников. Так здорово погружаться в вымышленный мир и забывать про свой. Я могла часами просто лежать с закрытыми глазами и путешествовать по собственно созданным вселенным. Даже стихи писать начала. Немного нескладные, но всё же. И да, одну песню. Самой стыдно стало за себя. А что? На кифаре я играть умею, а слова сами собой сложились. Там выучить-то надо пару аккордов. Сиди, перебирай струны и вой в своё удовольствие. Говорю же, от скуки творила всё, что в голову приходило.

— Богдана? — услышала я и распахнула глаза.

Виер стоял рядом со мной.

— Да? — тут же села я.

Они обычно просто так не ходят.

— Идём к костру, — предложил он. — Мясо будет готово не скоро, но ты можешь погреться у огня. Ага, конечно. Сидеть в их «тёплой» компании и опять выносить их оценивающие взгляды? Нет уж, мне и тут удобно, к тому же я нагрела себе местечко… — Спасибо за предложение, я, пожалуй, останусь тут, — даже сдержанно улыбнулась ему, давая понять, что всё в порядке.

Парень уходить тоже никуда не собирался. Он сразу как-то нахмурился и поджал губы.

— Богдана, к сожалению, это не просьба, — чуть неуверенно произнёс парень. — Не заставляй его приводить тебя.

Я тут же плавно поднялась. Всё итак понятно. Зачем тогда спрашивал?! Что за ерунда?

— Мог бы сразу сказать, как есть, — поправила я рубашку. — Не хотел тебя принуждать, — пожал Виер плечами и улыбнулся мне. — Прошу.

Устало вздохнув, я пошла к костру. Нашла свободное место. Рядом с Мориком. Он вроде нормальный, не считая его бороды и усов. Поэтому я осторожно присела, предварительно отряхнув местечко от пыли.

— Ну что, красавица, что расскажешь? — низкий голос мужчины сулил мне сплошные развлечения.

В придачу ко всему он хлопнул меня по плечу. От неожиданности я пошатнулась, но на месте усидела. Это… чёрт! Заметив это, мужчины заухмылялись.

— Прошу Вас, — осторожно отсела от усача чуть подальше. — Я не настолько сильна, чтобы держать Ваш удар.

Говорила тихо и вежливо, чтобы вдруг не сложилось ощущение, будто я их не уважаю.

— Ох ты, как загнула! — пробасил он, продолжая посмеиваться надо мной. — Ты ругательства какие-нибудь знаешь?

Над огнём эти умельцы соорудили вертел, который иногда крутил шатен. Запах, конечно, ни с чем несравнимый. Сок иногда капал на угли, и приятное шипение ласкало слух. Давно же я нормально не ела.

— Мне не положено, — ответила я.

Усатый важно цыкнул, видимо решив от скуки поиздеваться надо мной. Лорин смотрел вообще куда-то в сторону, явно размышляя о глобальных делах.

— Да брось! — он вновь меня пихнул, только теперь я пошатнулась в бок. — По глазам твоим оленьим видно, что ты остра на язык!

Приподняв брови, покосилась на него. Это на кого я похожа? На оленя? Что-то не задумывалась о цвете глаз этого животного. Может, потому, что я видела его редко? Один или два раза в жизни.

— Ну, конечно я много чего знаю, — снисходительно посмотрела на него и устало улыбнулась. — Слух хороший, но я свои знания не применяю в обществе, поэтому смело могу говорить, что я ничего не знаю, и проверить или подловить меня будет нельзя.

Тот пару раз хлопнул глазами.

— Нет, она издевается надо мной! — посмотрел на Лорина мужчина с напускным возмущением. — Тебе девку неправильную дали! Глянь, как заворачивает! Она всех Алконостов запутает и распугает!

Ликантропы, кто громко, а кто сдержанно, поддержали своего боевого товарища смехом. Понятно теперь, зачем меня сюда позвали. Делать нечего, решили меня потюкать.

— То, что неправильную, — это понятно, — неожиданно отозвался Лорин и посмотрел на меня. — Что делать с Этим, я теперь не знаю.

Опять смех. Я лишь подняла брови и посмотрела на свои руки. Это. Я тебя так называю. Что делать? Отпустить и забыть! Я на всё готова, лишь бы уже попасть в маломальское поселение. Помыться, переодеться, отоспаться и отъестся. Домой бы не пошла. Там я своё уже отжила. Грусть вновь захватила сердце, и я уставилась на огонь.

— Смотри, если мы перегибаем, можешь послать нас, — опять пихнул меня не больно Морик. — Ты ведь знаешь как, да?

А сам ржёт. Я пропиталась раздражением до кончиков волос. Мужики. Как бабы с ними сидят в одних тавернах? Вот такой вот смех, подколки и неприличные вопросы. И ведь знает, что я не буду никого посылать. Не потому, что не знаю как, а потому, что я не дура. Пусть смеются, если хотят — главное, чтобы меня никто не бил и не унижал. Остальное — пусть. Готова терпеть.

— Ну что Вы, как я могу? — натянула я улыбку. — Смотри-ка, какая терпеливая попалась, — не унимался усач. — Ты же со своим каменным лицом меня вынуждаешь!

Вновь покосилась на него слегка непонимающе. Боги, дайте мне сил…

— Простите, но если Вам не нравится моё лицо, Вы можете просто не смотреть, ведь я не в силах изменить что-то, данное мне от природы, — решила я аккуратно ответить, — но повторюсь, Вы вправе говорить всё, что желаете. Это Ваше мнение, и я принимаю критику такой, какая она есть.

Тот ухмыляться перестал, переваривая мои слова.

— Ой, всё, — он тут же махнул на меня рукой, снова ровно садясь, — так и скажи, чтобы я заткнулся.

Очень весело было Виеру. Он в конце ещё и пальцем в Морика ткнул.

— Смотри-ка, она тебя уделала, — заговорил шатен, — и без ругани.

Он выглядел взросло и как-то слегка странновато. Почти чёрные глаза меня слегка пугали. Говорят, такие люди связаны со злыми силами… Стоп. Теперь я ничему не верю! Изгнать эту нечисть не получилось, значит, всё неправда! И мужчина выглядел вполне себе презентабельно. Нос с горбинкой придавал ему особого шарма. Хорошо, хоть усы не носит.

Этот же мужчина перевёл взгляд со своего друга на меня:

— Меня Тур зовут, и я твой новый поклонник.

Это заявление было сделано с кривой ухмылкой. Спасибо, что не воздыхатель. Позорно было бы.

— Очень приятно. Богдана, — вежливо кивнула я. — Поклонников я не заслуживаю в силу своей неопытности и недальновидности, но Ваши слова услышаны и приняты к сведению. Тур.

Теперь он посмотрел на меня так, словно я какое-то ведьмовское заклятье прочитала. Он просто тряхнул головой и уставился на мясо. Беседа, скорее всего, была окончена.

— Нет, ты должен что-то с этим сделать! — указал на меня Морик большим пальцем. — Посмотри на неё! Ведьма в штанах!

Он опять насмехался и обращался видимо к руководителю.

Ведьма? Лёгкий укол страха и я тут же отогнала от себя наваждение. За такое можно было получить и очень неплохо. А если бы меня признали… гореть мне на костре и оглушать всех своим криком.

Нащупала на груди крестик и спрятала его под рубашку. Фух, всё хорошо. Верю — не верю, а крестик уверенность вселяет.

— Морик, она просто вежлива, глупая твоя башка, — заговорил брюнет, который сидел дальше всего от меня. — Не хочешь слушать — не слушай. Мне, например, нравится её манера общения. Такое не часто встретишь.

Стало слегка получше. Хоть кто-то умный нашёлся. Я благодарно на него посмотрела.

— Так, ты чего умничать начал? — тут же вскинулся довольный бородач. — Сестру по разуму нашёл? Так она поумнее тебя будет! Да, Богдана?

А? Я слегка оторопело на него покосилась.

— Пожалуй, я воздержусь от ответа, если Вы не возражаете, — деликатно обронила я, разминая плечи. — Возражаю! — вдруг возбуждённо выдал Морик. — Скажи ему, что он тупее тебя, и я отстану!

Мужчина явно решил отомстить дружку. На заднем фоне почему-то хохотал единственный Виер. Остальные просто улыбались, наблюдая за перепалкой двух закадычных дружков. Как меня туда приплели, я не в курсе.

— Позвольте с Вами не согласиться, Морик, — решила я закрыть этот вопрос раз и навсегда, ещё и впервые к нему по имени обратилась. — Степень умственного развития у всех разная, и точно сказать, кто умнее, невозможно. Приведу Вам свои примеры, если Вы не против.

Тот уставился на меня, потеряв пыл. Понятно.

— Возьмём меня, — осторожно указала пальчиками на себя. — Заведи меня в лес и брось там — я ведь умру. От голода, от холода или съест кто-нибудь. Но если там окажется, к примеру, Тур, то я уверена, что он останется жив. Из этого следует, что глупее я. Но с другой стороны, отведите Тура и меня на бал, то вольюсь в общую массу я намного быстрее. Мои навыки будут уместны, а вот Туру будет намного сложнее. Всё сугубо индивидуально, Морик. И поверьте, если Вы в чём-то не разбираетесь — это ещё не значит, что Вы глупый. Главное — это то, что Вы сами о себе думаете. Знания приобретаются постепенно и накапливаются так же, как и навыки. Поэтому я с уверенностью могу заявить, что все мы одновременно умные и глупые. Каждый в своей среде, разумеется. Да, если поднять вопрос и рассмотреть его досконально, то мы сможем увидеть многие недочёты этой системы, ведь даже самый умный человек сможет просто утонуть в луже или случайно поперхнуться куском хлеба. И дело не в его навыках, а в случае. Судьба есть судьба, как говорится. Из всего выше сказанного могу сделать смелый вывод, что у всех предначертана своя судьба. Как решено свыше, так и будет. Умнее положенного не станете, но и не одуреете окончательно. Морик, я ответила на Вашу просьбу?

Смеха уже не было слышно, все просто тупо смотрели на меня, пытаясь понять, что я несу.

— Простите, если наговорила глупостей, — тут же вполне весело выдала я. — Одинокое детство и, как вывод, полный набор психологических расстройств, которые не лечатся даже молитвами и ладаном, а большая часть моих друзей была книгами, так что…

Я развела руки. Сорвалась-таки! Мне лишь бы уши свободные найти и сесть на них! Дура, опозорила себя выше крыши! Нашла себе публику. Но как бы я себя не корила, мне это было нужно. Когда нервничаю, я молчу или тараторю без умолку. Сами же вынудили меня! Надо было молчать!

— Мне даже с тобой сидеть страшно, — проговорил Морик, пытаясь прийти в себя от обрушившегося ливня из слов. — Что у тебя в голове?

— Вам не понравится ответ, — поджала я губы. — Говорю же, папа нянек спас, отдав вам меня.

Те страдали всегда первыми. Начинала выяснять их личную жизнь и анализировать. Они шарахались от меня, как от прокажённой.

— Теперь мне в это верится, — покашлял усач. — Бедолага ты… Тебе голова-то не жмёт?

Он спросил даже с каким-то сочувствием. Успокоился хотя бы.

— Вот тут вот трещина, — с чего-то решила пошутить я и указала на место за ухом, — но вовремя скобы поставили, иначе…

Морик поверил, причём натурально. Это было… просто.

— Ну-ка покажь! — тут же привстал он и даже шею вытянул.

Загоготали все громко. Лорин один остался непоколебим. Я не хотела издеваться, думала, сойдёт за сарказм.

— Вы чего ржёте, болваны?! — тут же сдвинул он брови. — Девка болеет, а им лишь бы горла свои подрать!

Они ещё сильнее засмеялись, чуть ли за животы хвататься не начали. Что в этом было такого ярко-смешного, я не знала.

— Морик, я же пошутила, — улыбнулась я ему осторожно и внимательно посмотрела. — Мозг не увеличивается от знаний — это невозможно. Простите, что ввела Вас в заблуждение, впредь буду предупреждать.

Он поморгал и возмущённо уставился на Лорина. Да, это он виноват. Вынудите его бросить меня и всё будет замечательно.

— Я тут не причём, — отозвался сереброволосый, криво улыбаясь. — Сам нарвался.

Ну…, справедливо. Значит, он не такой засранец, каким я его представляла. Просто… сами поймите, как я к нему отношусь. Я не раб, но он меня купил! Видите противоречия? Как бы плохого Лорин ничего не сделал. Купил меня, отца пытать не стал — в принципе, он действительно с натяжкой положительный персонаж. Но это не всё. Относиться ко мне, как к букашке, тоже не стоит. Я выражаю уважение и почтение, несмотря на мою к нему антипатию. Пусть он не может так же излагаться, как я, но он может хотя бы меня просто не трогать. Я ведь веду себя вполне сносно. Убежала один раз и в самом начале. Больше ничего не сделала. Только беса изгнать хотела, но не вышло. Пара капель масла не должны были его оскорбить. Но ликан продолжал смотреть на меня со смесью раздражения и равнодушия. Ему вроде бы начхать на меня, но как посмотрит в мою сторону, тошно становится. Почему? Это я должна кривиться. Сам себя вынудил. Одним словом — мужчины.

Дальше тема плавно перетекла о каком-то неизвестном мне Бюрте. Вроде бы он им всем не нравился, и эти молодцы вспоминали какой-то старый случай. Я не слушала. Это легко. Просто прикрыла глаза и отправилась в путешествия по другим мирам. Каталась на неведомых зверушках, довелось принять роды у крольчихи-гиганта и обокрасть Владыку Тьмы. Даже мурашки по коже побежали. До того очень явно я всё себе представляла, что были такие чувства, будто я действительно очень далеко и нет тех уродливых проблем и кромешного страха в груди…

— Эй, ты там уснула, что ли? — новый тычок в плечо заставил меня быстро распахнуть глаза и покинуть родной душе мир. — Нет, я просто задумалась, — тут же отозвалась я сдержанно и слегка напугано. — Вы что-то хотели?

Этот Морик!.. Если не отвечаю, значит, не стоит и спрашивать! Нет, надо ещё потыкать! Возвращаться в свою реальность было неприятно. К тому же так резко.

Мужчины начали резать зажаренную тушу. Кто это был? Я не видела головы того бедного животного, что попалось им на пути.

— Чего ты, кстати, мне выкаешь? — вновь насмешливо взглянул на меня усач. — Боишься, что ли?

И вот встал вопрос. Правда или ложь? Но ложь не ложь, а вот правда — опасная информация.

— Для начала, я обращаюсь к Вам на «вы» из уважения и почтения к Вашему возрасту, — предельно откровенно выдала я. — И да, простите, но я Вас боюсь.

Всё так и сказала, как оно было. Глупо отрицать, что я их не боюсь. По мне это видно. Шарахаюсь, глаза широко распахиваю и дыхание постоянно задерживаю. Вряд ли это от умиления.

— К какому возрасту?! Мне чуть больше тридцати! — возмутился он. — И бояться нас не стоит — хотели бы убить, давно бы уже червей кормила.

Грубо.

— Но Вы старше меня вдвое, — подняла брови, — и боюсь я Вас не из-за этого.

Что ж я, дура какая-то? Грохнули бы ещё в папином доме, если бы была такая нужда. Нет, потащили, еду предлагали, вроде как заботятся по-своему. Когда хотят убить, о таких вещах не заботятся.

— Это не повод выкать мне, — всё равно продолжил Морик гнуть свою линию. — Погодь, мелкая, а чего же ты тогда боишься, если не смерти?

Мелкая? Меня так, по-моему, только брат и называл. Но схлопотал книгой по макушке и успокоился. Сразу стало неприятно.

— Для начала — я из своего дома никуда не выбиралась, — начала загибать я пальцы. — С мужчинами вообще не зналась, но я догадываюсь, какие у вас правила и стараюсь их придерживаться.

Это была чистейшая правда. А что ещё делать? Побег? Куда и как? Убить их всех, и только в таком случае сбежать. Я не убийца, зато трусиха. Мне бы как-то коварно и хитро улизнуть. Но нужны знания. Может, кто-то куда-то ходит, и вдруг мне удастся напроситься с ним, а там только попробовать вырубить его и опять убежать. Абсурдно, конечно, но это пока единственное, до чего я додумалась.

— Ну, по лесам ты мастерски понеслась, — хохотнул бородатый мужчина. — Была бы у тебя лошадь, давно бы смылась.

Это да…

— Это от страха, не каждый день меня родной отец закладывает за долги, знаете ли, — потёрла шею. — А какие у нас правила? — уцепился Виер. — Ты сказала, что знаешь их.

Ну…, опять слегка нахмурилась.

— Молчи и подчиняйся, — повела плечом. — По-моему, для женщины больше ничего не нужно знать, разве нет?

Русый парень сразу задумался и хмыкнул. Видимо, я была права. Да, у них, скорее всего, правил намного больше, но мне стоит знать только эти. Что говорят — то и делай. Просто.

— То есть, ты качать свои права не будешь? — нахмурился шатен. — Мы с тобой далеко не как с леди обращаемся. Насколько я слышал, у вас по этому поводу куча правил.

О, это тема слишком огромна.

— По правилам я вообще не должна тут сидеть и говорить с вами, — обобщила я, — а насчёт прав… Знаете, я довольно труслива и жить очень хочется, поэтому я предпочту оставить своё мнение по этому поводу при себе. — Разумно, — хмыкнул Морик и вновь пихнул меня. — Не по годам ты умная девка, я тебе скажу. Но ты называй меня на «ты», лады?

Растерялась слегка. И сколько можно меня пихать?!

— Конечно, — натянула дружелюбную улыбку, — Морик. — О, это наша девка! — внезапно он схватил меня за шею и притянул к своему плечу. От неожиданности я свалилась на бок и выпучила глаза, не зная, что делать. От мужчины чем-то пахло. Узнав запах, веселья как-то поубавилось. Пахло псиной. Запах лёгкий, но, когда я ему чуть ли не в подмышку ткнулась, стало не по себе. И как это… называть?! — Морик, ты не мог бы отпустить меня? — просипела я, понимая, что он смеётся и держит меня сзади за шею одной рукой. — Да без проблем, — он даже вернул меня на место. — Ты говори, если что не так.

Я бы многое тебе сказала. Но вместо гневной тирады поправила хвост и рубашку.

И вот началась делёжка мяса. Тур отрезал сочный и здоровый кусок мяса и передал его Лорину. Как только он принял подаяние, Тур тут же начал раздаваться мясо остальным. Первый ест вожак. С виду люди, а вот так присмотришься и замечаешь некоторые особенности. Казалось бы, обычный ужин. Всё равно первый кусок Лорину отдали. Я отвела взгляд и увидела у ног Виера крупные листья лопуха. Парень принял чистый кусок мяса без кожи, положил его на этот лист и протянул мне. Я даже поначалу отстранилась от него, не понимая.

— Держи, — его открытый взгляд упёрся в меня.

Я замешкалась. Есть хотелось здорово. Но…

— Наверное, я воздер… — Быстро взяла, — вдруг раздался в тишине громкий голос Лорина.

Я вздрогнула, опустила взгляд, поджала губы и с угрюмым выражением приняла подаяние. Не хотела брать по множеству причин. Виер был явно расстроен, что я не захотела брать мясо из его рук добровольно, но он натянул дружелюбную улыбку. Наверное, он тут самый нормальный. Обижается, грустит и веселится. А не как остальные: делаем вид, будто мир у наших ног и ничто нам не чуждо.

Растерянно оглядела дымящийся кусок. Пахло просто умопомрачительно. Никогда не ела мясо с костра. От него веяло дымком… это тебе не на сковороде жарить. Захотелось попробовать. Потянулась рукой и тут же отдёрнулась. Руками есть прям? Подняла взгляд на остальных. Так и едят. Боги, я ведь руки не помыла! А… чёрт, забыла. Тут же негде! Вдруг подхвачу что-нибудь?! Да и неудобно как-то, я же девушка…

Долго на него смотреть не могла, к тому же на меня коситься начали, поскольку я сидела, словно с книжкой, а не с куском еды. Решительно двумя пальчиками оторвала небольшой кусочек волокна и положила в рот. Пожевала. Желудок даже заболел, так сильно он жаждал уже переварить хоть что-то. Стараясь не торопиться, начала медленно, но верно поглощать свой ужин. Вкус разлился по языку и я, не удержавшись, прикрыла глаза, наслаждаясь.

Но это было не всё. Мужики сделали уже два круга, «нападая» на вертел. Второй заход я пропустила, а вот к третьему подоспела вовремя. Мне сунул кусок на новом листе всё тот же Виер.

— Спасибо, — еле слышно сказала я, разглядывая коричневую корочку на мясе.

Тот криво улыбнулся и кивнул мне. Оказывается, я была страшно голодна. Просто вперёд вылезали другие проблемы, а голод — это так. Зато теперь меня чуть ли не трясло от этого сногсшибательного аромата. На этот раз ела прямо с листа. Кусала, отрывала, стыдилась, жевала и глотала. И так по кругу. Мне не положено. Я же не варвар. Нужна тарелка, вилка с ножом, салфетки и гигиена! Но это так вку-усно!

Наевшись, я сложила листья вдвое и сухой стороной промокнула рот и обтёрла руки. Не зная, куда выбросить, положила поближе к костру.

— Спасибо за еду, — тихо буркнула я, вздыхая.

Наелась. Сразу так разморило, глаза начали закрываться, и все страхи ушли. Еда — это самое лучшее лекарство от нервов. Знаю, что завтра всё будет по-старому, но сейчас… есть просто я. А ещё этот большой костёр. Языки его пламени тянулись вверх, словно пытаясь сбежать из этого костерища. Подняла голову вверх. Звёзды. Их было много-много. Странное нежное чувство затаилось в груди. Как же я хочу на волю. Делать всё, что хочешь: бегать по полям, собирать ягоды в лесах и завести себе пару кошек или собаку. Чтобы меня дома кто-то ждал. Хотелось просто быть нужной. Пока я нуждаюсь во всём. Как котёнок тычусь во все углы, а меня оттуда по носу щёлкают и гонят. Хотелось поменяться местами. Вроде просто, а неосуществимо.

Лорин первый поднялся и направился к лошади. Снял большой рюкзак и достал оттуда плащ. Понятно — дело ко сну идёт. Я тоже с лёгким кряхтением поднялась. Камни тут были тёплые от костра и я ничего себе не отморозила. Размяла поясницу и направилась к своему месту. Лорин пошёл к костру, и мы бы столкнулись, но я остановилась, пропуская его. Вообще-то он должен был уступить мне дорогу. Раньше я таких мелочей не замечала, а теперь остро подмечала.

Он остановился, преграждая мне путь. Я сразу попыталась его обогнуть.

— Куда-то собралась? — спросил мужчина, встряхивая плащ и поднимая на меня свой взор.

Стало не по себе. Взгляд прямой и пронзительный. Я тут же отвела глаза в сторону. И что сказать? Он явно намекает на совместную ночёвку. От одной мысли тошно становится. Что обо мне подумают? Незамужняя спит с мужчиной! Позор! Но я, сглотнув слюну, одной рукой обхватила себя, а вторую положила на шею. Нервная и стыдливая поза, когда ты пытаешься выглядеть уверенней, чем есть на самом деле.

— Плащ забрать хотела, — тихо ответила я.

Он ещё несколько секунд постоял, а потом пошёл на своё место. Всё это время я смотрела в сторону, ощущая на себе его тяжёлый взгляд. Хотелось просто прикрыть голову и убежать от него, до того жутко мне стало. Придя в себя, дошла до стены и подняла свой плащ и сумку.

Ликаны все тоже поднялись со своих мест и начали готовиться ко сну. Опять почувствовала неловкость и стыд, когда глаза сереброволосого указали на свой плащ. У самого костра. Отбросить всю неприязнь и его раздражённый взгляд, который выжидающе дырявит во мне дыру. Лорин проявляет заботу. У костра теплее. Я же человек, я мёрзну. Но, видимо, это понимает, и сам мужчина от этого и бесится. Какая тепличная ему попалась. И ведь с другим не кладёт. Может, бережёт для кого-то?

Надеюсь, для доброго чел… ликана. Боги, что я несу?! О чём думаю?

Чуть тряхнув головой, обошла Морика и подошла к лежаку. Сначала встала на коленки, сняла свои кожаные туфельки и тут же накрылась плащиком. Сумку под голову, и вперёд — смотреть на звёзды.

Народ укладывался ещё долго. Они куда-то ходили, оттуда приходили, смеясь, потом изредка перебрасывались фразами и вскоре затихли. Лорин лёг тоже на спину. Плащ не широкий, но между нами было расстояние, достаточно маленькое, чтобы я считала себя защищённой, но это было хоть что-то.

Плавая взглядом меж звёздами, начала дремать. Кажется, на щёку сел комар, и я вскинула руку…, сильно при этом задев руку ликана. Сонливость почти моментально пропала.

— Извини, — тут же выдала я, чтобы он ненароком не подумал, что я специально. — Аккуратней, — тихий и металлический голос.

Быстро перевернулась на другой бок и уставилась на затихающее пламя. Жар грел лицо, вновь расслабляя. Пара минут, и я вырубилась.

То ли съеденное мясо так на меня подействовало, то ли я просто съела много, но я сильно расслабилась. Со мной невозможно спать на самом деле. Мама продержалась лет до пяти. Я жутко пинаюсь, постоянно куда-то лезу и дерусь. Иногда разговариваю. Первая ночь была нормальной потому, что я понимала, с кем лежу, и не знала, чем мне это грозит. Но Лорин сам сказал, что убивать меня не будет, и это видимо отложилось в подсознании.

Я множество раз просыпалась от того, что кто-то отбрасывает мои руки или ноги. Один раз меня даже за волосы куда-то уволакивали, благо они все в хвост собраны были.

На утро была картина, опозорившая меня окончательно. Разбудил меня мужской смех. Вроде расцвело уже, но… что-то было не так. Земля была какая-то неровная. Чуть сместилась и поняла ужасную новость. Я на ком-то лежала. На спине. Ещё и… глянула вниз, обнимала крепко ногу. Не понимая со сна, что происходит, приподнялась.

— Да неужели, — раздался тихий и крайне недовольный голос Лорина. — Отпусти мою ногу и дай встать.

Со всех сторон послышались смешки. До сих пор не сильно понимая, что же случилось, села. Твою ж… я простенько лежала между ног ликана, уложив свою голову на… Нет! Боже, нет! Я спала у него между ног и ногу его к себе прижимала… Надо вешаться. Срочно, иначе я окончательно сгорю со стыда.

Лорин довольно некультурно отодвинул меня и поднялся. Он куда-то ушёл. Пытаясь проснуться, протёрла лицо руками и тут же подтянула хвост. Вроде же нормально спала…, а нет. Помню, что просыпалась, но это было пару раз. Подняла глаза выше. Мужчины ещё лежали на своих местах, но уже явно не спали. Ржали чего-то, в мою сторону кивали.

— Хорошо спалось, красна девица?! — пробасил голос Морика.

5 глава

Вздрогнула. Зачем же так громко?

— Да, — осторожно пожала плечом. — А что случилось?

Тот уже тоже поднялся, начал разминать спину и руки. Его ржущий взгляд ничего мне не говорил. По-моему, он всегда смеётся.

— Ты не слышала? — удивлённо вскинул он кустистые брови и посмотрел на своих дружков. — Мужики, она реально спала.

Их смешки и чей-то откровенный гогот стали ему ответом. Ничего я не понимаю. Идиоты.

— Так что случилось? — я прикрыла рот ладонью и зевнула. — Зверь какой-то пришёл?

Это единственное нормальное объяснение. Могли бы разбудить, а так… чего воздух с утра пораньше сотрясать? Я бы, конечно, ещё часок повалялась, но видимо уже пора подниматься.

— Ой, да ну тебя! — продолжил хохотать Морик и двинулся к лошади.

Ну и ладно.

— Богдана, у тебя крайне крепкий сон, — заметил Виер, поднимая с земли свой плащ. — Мы не спали полночи, а тебе хоть бы хны.

Встряхнулась и тоже встала. Мой плащ скомканный валялся вообще в стороне. Подобрала его. Покосилась на большой. Ладно, была не была. Подняла и его тоже. Потрясла.

Вернулся Лорин и без лишних слов или приветствий просто вырвал свою вещицу из моих рук, и направился к лошади. Я удивлённо покосилась ему в след. Чего это он? Подумаешь, проснулась на нём. Стыдно мне. Мужикам обычно нравится, когда дамы там их «обожают». Но голова пока ещё спала, и я быстро оправила рубашку. Он всегда такой, так что…

Нужно найти хоть какое-то озеро, что ли, чтобы умыться наконец! Сколько я уже не мылась?! Позор! Вещи поменять тоже пора уже… ладно, жаловаться некому, а мозги свои насиловать не хочется.

— А чего вы не спали-то? — решила я-таки поинтересоваться у Виера, который шнырял туда-сюда.

Он остановился, и на его губах расцвела улыбка.

— Потому что Лорин ругался громко, — фыркнул русый парень, — мы полночи животы рвали.

— Я не слышала, — почесала затылок. — А что произошло?

Тот тут же засмеялся. Может тут кто-нибудь быть серьёзным?! Обычно такие хмурые мордовороты, а сегодня прям дамы-хохотушки!

— Ты на Лорина всю ночь лезла, — продолжая ухмыляться, заговорил ликан. — Он тебя, вроде как, поначалу просто отпихивал, а потом материться начал потому, что ты каждые пару минут забрасывала на него ногу или руку. Помню, потом ты начала его выпихивать, даже за волосы начала тягать. Он думал, что ты специально всё, но сколько бы он тебя не будил и не пихал — ты не просыпалась.

Медленно закрыла глаза. Вначале поднялась обречённость, но потом как-то всё поменялось. Никто его не заставлял, я могу спать одна. Неужели хоть как-то, но я ему отомстила? Неосознанно, но это первый шаг на пути к свободе! Кинет меня где-нибудь! То-то он такой хмурый. Мама тоже не высыпалась со мной.

— Я же ему говорила, что вполне смогу спать одна, — почесала нос. — У меня с детства беспокойный сон, мама вся в синяках ходила.

— Ты правда ничего не помнишь? — вскинул он брови.

Задумалась.

— Ну, пару раз помню, что меня кто-то пихал, но я думала, что мне просто плохой сон снится, — покачала головой. — Извините, что мешала вам спать…

Не я ругалась, но извинюсь я. Моя вина тоже присутствует. Малая, но всё же.

— Хорошо, что ты не слышала ничего, — парень приободряющее мне подмигнул. — Много бы нового о себе узнала.

Все засобирались. Минут десять, и…

— По коням! — скомандовал Лорин, вскакивая на своего жеребца.

Закинула сумку через плечо и пошла к существу, с которым делю постель. Звучит двусмысленно, правда?

— Сегодня ты идёшь пешком, — раздался словно приговор злого мужчины, возвышающегося надо мной на своём коне.

Я пару раз моргнула, соображая.

— О, спасибо! — вполне открыто улыбнулась ему.

В его глазах на какую-то секунду блеснуло удивление, но потом злоба затопила всё, и он дёрнул поводьями, заставляя чёрное животное двигаться.

— Её наказывают, а она и рада, — услышала я бурчание Морика, — может, она болеет чем? Неизлечимые ведь болезни есть?

Я сделала вид, что не услышала и затопала вперёд. Ногами! Ура!

Где-то через час я полностью проснулась и отстала от группы. Точнее, шла позади. Постоянно крутила головой, да и ноги у меня всего две, а не четыре, как у лошадок. А всё потому, что мы подъезжали к какому-то ущелью! Просто огромная дыра-тоннель в горе! В настоящей горе! Как, а самое главное, кто смог это сделать?! Не люди явно. И всё вокруг серое, ближе к грифельному.

Никакой растительности не было, и я… собирала камушки. В основном, конечно, были серые и ломкие ошмётки от гор, но иногда мне попадались самородки! С прелестными жёлто-мутными прожилками внутри. По началу никто внимания на это не обращал, но зато потом… косые взгляды и перешёптывания. Один Морик, не стесняясь, покрутил у виска пальцем, посмеиваясь с Туром. Мне было всё равно. Я шла позади, всё внимание было приковано к дороге.

Даже в туннеле я продолжала искать диковинки. И мне почему-то жгуче захотелось крикнуть! Есть ли эхо или нет? Ну, круто же…

Я не устала ни капли. У меня и распорядок дня почти схожий. Постоянно ношусь по дому туда-сюда, донимаю всех и вся, ну и город, конечно же, посещаю. Отдых — это перерыв на обед и ночной сон.

А за ущельем впереди виднелся лес! Он был жиденьким, между деревьями расстояние метров пять было. И там была травка! Когда начали въезжать в этот лес, я шла, задрав голову вверх. Кроны деревьев были очень высоко. Мощные стволы и прямые редкие ветви. Никогда такого не видела, поэтому шла опять с открытым ртом.

Потом, конечно, вспомнила, что это за лес. Северный. Настроение ухудшилось, но не пропало. Я не одна, я с другой нечистью! Они там как-нибудь договорятся между собой.

Пара часов, и лес заметно погустел, солнечные лучи проникали реже, но было очень светло. И это хорошо, а то макушку здорово припекать начало. Середина весны же! Такая красотища уже везде, с ума можно сойти.

Спокойно шагая рядом с лошадью Виера, я задумалась о своей женской доле и чёрт меня дёрнул под ноги посмотреть. Чёрная, извивающаяся лентой змея быстро проползла возле самых моих ног. Мгновенно во мне до предела всколыхнулся ужас.

Дико запищав, я сначала подпрыгнула и, забыв, где нахожусь, бросилась в правую сторону, прочь от угрозы. Кто ж знал, что там Виер едет? Довольно ощутимо ткнулась носом прямо в колено парня и тут же отшатнулась.

— Богдана! — испуганно произнёс парень, но было поздно.

Змея медленно переползала дорогу, собираясь удрать в лес. От неведомого мне страха и омерзения начала гарцевать на месте, высоко поднимая колени к груди. «Вдруг она меня укусит», «А вдруг она была не одна?!», «По мне, кажется, кто-то ползает!» — эти мысли перебивали друг друга в голове, и я от паники скакала на месте.

На мой писк мужчины обернулись. Они не понимали, что произошло. Боль в носу была не сильной, но пока я продолжала скакать, нижнюю губу что-то защекотало. Кровь! Нос дурацкий! Хватает щелчка мелкого! Дура! Зажала ноздри руками и продолжила скакать от ужаса на месте. Причём энергия во мне не кончалась.

— Что случилось-то?! — воскликнул нетерпеливый Морик. — Виер, ты её ударил, что ли?

Парень тут же ужаснулся.

— Я её не трогал! — тут же нервно выдал русый парнишка. — Она запищала и… ударилась о мою ногу… я не вру! Она сама!

Его оправдания были неправдоподобными, но я не могла ничего сказать, поскольку дышала через рот, следила за дорогой, скакала на месте, а свободной рукой пыталась отряхнуть спину, мысленно полагая, что на меня кто-то залез! Не поверите, я змею впервые в жизни увидела. В книгах часто читала, что это склизкие существа, от чьего укуса можно умереть! И тут на тебе! Я её узнала сразу же! Спутать нельзя! Я не могу умереть от укуса какого-то шнурка! Мамочка!!!

— Эй, ты чего? — брюнет на своей лошади находился слева, на том же уровне, что и Виер.

Он наклонился и ухватил меня за край рубашки, привлекая к себе внимание.

Продолжая зажимать нос, пришла в себя и скинула оцепенение. Его внимательный взгляд словно говорил мне, что всё в порядке. Медленно мои колени перестали бить о грудь, и я тяжело задышала через рот.

— Змея! Там змея!!! — испуганно затыкала в траву, куда она уползла. — Я иду… а она под ногами! Чёрная такая!.. Они ядовитые?! Их тут много, да?

Я часто задышала и вновь дёрнулась, уставившись под ноги. Прыгать не стала, просто расставила ноги пошире и встала на цыпочки, вглядываясь в пыльную дорогу. Нет. Вроде чисто. Фух, кажется, она одна была. Слава Богу… даже выдохнула спокойней.

— Это же лес, конечно много, — фыркнул Тур, выпрямляясь и улыбаясь. — Ты змей, что ли, никогда не видела?

Стало как-то стыдно… дура ведь. Завизжала и скакать начала. Точно ненормальная.

— Нет, — хмуро прогундосила я, пытаясь привести дыхание в норму.

— Что ни день, то открытие! — произнёс Морик и усмехнулся. — Это самый весёлый поход из всех!

Мне стало смертельно обидно, и глаза предательски заслезились. Сердце итак ходуном ходило, угрожая вырваться из плена и поскакать за змеёй-обидчицей в траву. Дураки…

— А с носом что? — продолжил Тур.

— Я хотела убежать, — мой подбородок затрясся. — А там Виер ехал и я… об него стукнулась…

Я видела, что четверо ликанов смеются надо мной, но бесшумно, а Лорин… он просто пустил лошадь в очень медленный шаг вперёд, явно не заинтересованный случившимся. Остановился он со всеми, но выяснять обстоятельства не стал, и это хорошо. Стыдиться ещё и перед ним не хотелось.

Слёзы брызнули из глаз, и я затопала вперёд, прикрывая второй рукой глаза. Было так страшно, а им смешно… горьким ручьём они заструились по щекам, и я всхлипнула. А это было трудно с зажатым носом! Пришлось запрокидывать голову и идти так. Слёзы потекли по вискам, отчего я ничегошеньки не видела… великолепно. Шла и тыкалась в лошадиные бока, как в край свихнувшаяся девка.

Обиду задавила злость. Слёзы высохли, и кровь вроде перестала идти. Шмыгнула. Да, вроде порядок. Ну и ладно. Мужики называются. Лишь бы поиздеваться над кем-нибудь.

В следующий раз змею я встретила менее бурно. Просто судорожно втянула воздух, выпучила глаза и на всей скорости выстрелила вперёд. Там останавливалась и оглядывалась. За мной никто не бежал, дорога чистая… рожи полные недоумения. Меня уже не спрашивали, просто наблюдали. А чем ещё заняться, скучно же!

Пару часов змей не было, и я расслабилась. Глаз зацепился за цветы. Ух ты! Ромашки! Их там много было впереди! Метрах в десяти от дороги! Я почти сразу же побежала к ним, никого не предупреждая: просто подрезала коня Лорина, который недовольно фыркнул, и умчалась вперёд. Потом сразу же свернула в пролесок и принялась быстро рвать цветочки. Они были дикими и мелковатыми, но и такие сойдут! Настоящие лесные цветы! Не вялые городские, а свежие! Нарвала побольше и быстро побежала обратно, при этом высоко поднимая ноги, чтобы, не дай водяной, наступить на кого-нибудь.

Всем было по борту, что я там насобирала до определённого момента. Я начала плести венок. Это же традиция! На удачу! Хорошо бы его по реке пустить. Красота, и говорят, что если венок мужчина подберёт, то ты выйдешь замуж! За этого бедолагу, который подобрал или за другого, я не в курсе, но само действо! Бежать вдоль реки и ожидать жениха! Но реки рядом нет, поэтому буду ходить с венком просто так.

Плела недолго, благо рука набита. Няньки мне таскали всякие цветочки частенько. Они у меня в вазах стояли, но я вытаскивала и плела. Мама ведь научила. Там не сложно, главное терпение и кропотливость. Прикинула на голову. Пойдёт. Туго затянула оставшимися цветочками и одела на голову. Всё, я королевна! Местная царевна полей и лесов! И чувствовала себя куда лучше и бодрее.

Но всё всегда омрачается. Цветы вянут, рвутся или съедаются…

— Эй, нельзя! — когда мою голову вдруг потянуло в сторону, вскрикнула я, понимая, что происходит. — Отпусти!

Лошадь Морика решила, что мой венок для неё! Она вцепилась в пару цветков и потянула на себя. Я ведь плела на совесть! Как верёвка плотный! Вот меня и повело в след за её действиями.

Увидев это, Морик захохотал в голос. Я ведь не намерена была сдаваться! Лошадь наклонила голову вниз, и я наклонилась вместе с ней. Вцепилась одной рукой в венок, удерживая его на голове, а вторую упёрла между глаз нахалки. Бедный Морик аж хрюкал и заливался.

— Это не твоё!!! — зарычала я в отчаянии. — Отпусти!

Она зафырчала и поудобней перехватила цветы. Мы ведь встали. Наша пара и остальные. Гогот и смешки вновь полетели со всех сторон.

— Морик! Скажи своей кобыле, что она засмотрелась на чужое! — пропыхтела я зло, продолжая стоять в наклоне и тянуть венок на себя.

Он не мог. Его смех резал уши.

— Эй, а ну отпусти, — услышала я голос Виера, который пришёл мне на помощь, и со своего коня попытался щёлкнуть обнаглевшему животному по морде. Та поняла, что нас больше и начала усиленней тянуть. Это же моя работа! Я же… старалась! Чтобы ты сожрала?!

«Беда не приходит одна», — подумала я, когда оставленный без присмотра конь Виера вцепился в мой венок с другой стороны.

— Это наглость!!! — от злобы затопала ногами. — Виер, убери его!!!

Забыв, что я леди, а это лошади, вполне активно начала лягать «новоприбывшего», пытаясь отогнать его от себя. Вокруг стоял страшный гогот, и это лишь злило меня ещё сильнее. Хотелось заорать на них матом, чтобы они наконец заткнулись и помогли мне!

— Я сейчас обоссусь! — стонал Морик, утирая слёзы с красного лица. — Виер… да помоги ты ей уже!

Парень деликатно толкал уже двух лошадок, а я тянула и лягалась… представляю, как это всё выглядело со стороны.

Мы, наверное, стояли бы так до самого вечера, пока над ухом не раздалось несколько громких щелчков, и мой венок резко не отпустили. Потеряв опору, я ведь продолжала тянуть, шлёпнулась на пятую точку с… порванным венком. Они не отпустили! Они дёрнули и вырвали по куску! Сволочи, да как таких земля носит?!

Поздно заметила Лорина, который развернул своего коня и теперь был рядом с нами. В его руках был хлыст, которым он видимо и отогнал лошадей от меня.

Обиженно надувшись, поднялась и отряхнула пятую точку.

— Шагай вперёд, — услышала я его приказ.

Смех постепенно стихал, Виер вновь нормально сел в седло, а бедный Морик смог отсмеяться и наконец-то успокоиться. Но его губы то и дело растягивались в улыбке, видимо вспоминая что-то смешное.

Послав двум лошадям презрительный взгляд, гордо развернулась и пошла вперёд. Гадины! Порвали! Прожорливые существа!

Вдруг место чуть ниже поясницы что-то словно ужалило.

— Шевелись, — строго сказал Лорин, убирая хлыст обратно в сумку.

Идиот. Я тебе лошадь, что ли? Сказать нельзя? Больно же.

Пошла быстрее. Обиделась на весь мир. Минут на тридцать. Пока не увидела фруктовое дерево. Это были сливы! Синенькие такие! Небольшое, но раскидистое дерево было усеяно небольшими плодами! Оно росло почти у дороги, и я, забыв обо всём, припустила туда. Быстро сорвала одну и потёрла её о штанину. Она была жёсткая, но я всё равно потянула её в рот и надкусила. Кислота тут же растеклась во рту, и я сморщилась в отвращении. Меня аж передёрнуло всю. Фу! Отбросила неспелый фрукт и с прискорбной миной вернулась обратно на дорогу. Что ж мне так не везёт? Змеями пугают, венок порвали, сливы оказались несъедобными! Так нечестно! Я заслуживаю послабления!

Лорин на эту выходку отреагировал предупреждающим взглядом, но промолчал. Остальные только косились на меня. А я на них не обращала внимания. Слушала пение неизвестных птиц. Они словно перекрикивались между собой, но так здорово было следить за этим, что я невольно заслушалась и начала гадать как же выглядят эти лесные певцы. Наверное, шикарные пернатые с пёстрыми «костюмами», изящными клювами и шикарными лапками. Вновь ушла в себя и не заметила, как весь отряд встал. Я опять шла позади всех, поэтому обогнала последний ряд и намеревалась уже пойти дальше, плавая в своих фантазиях, но вдруг голова моя дёрнулась, словно я зацепилась за что-то…

— Что Вы делаете? — зашипела я, хватаясь за голову и оборачиваясь.

Лорин крепко держал меня за кончик хвоста, удерживая на месте.

— Закрой рот, — почти без злобы выдал мужчина.

Я встала и проследила за его взглядом. Куда-то в левую сторону. Там деревья сплошные, чего они там увидели? Но все без исключения смотрели именно в ту сторону. На лицах абсолютная серьёзность, глаза иногда щурили и слегка дёргали головой, словно отмахивались от каких-то невидимых мух.

Мы стояли так несколько минут. Даже я начала прислушиваться. Ничего необычного. Шумят деревья, шелестят листочки… обычно всё. Но когда занервничали лошади, мне стало как-то не по себе. Понимая, что там что-то есть, отступила назад и ткнулась в чью-то ногу. Лорин. Он продолжал держать меня за волосы, и я как-то даже рада была, что меня не пустили дальше. Дорога вела вперёд, и почему-то именно сейчас мне стало очень страшно. Это же Тёмный лес! Тут духи и нечисть всякая водится! Паника охватила моё тело.

Чтобы как-то отвлечься, осторожно повернулась и чуть присела (на всю длину волос). Под шеей лошади был неплохой обзор на другую часть леса. Я очень хотела просто ничего там не найти и успокоиться. Мой взгляд блуждал от дерева к дереву, пока не натолкнулся на нечто. Из-за деревьев было плохо видно, но я точно увидела нечто большое и чёрное. Словно мелькнуло и исчезло.

Задышала часто-часто и даже решила, что мне это показалось, как уже чуть ближе увидела опять ту же мелькнувшую фигуру. Моя рука медленно поползла по волосам и, найдя руку мужчины, крепко её сжала и слегка задёргала, не отрывая взгляда от леса.

— Там… там что-то есть… — прошептала я, прибывая в лёгкой панике.

Пара секунд, и меня вновь дёргают за волосы, вынуждая встать. Лорин быстро схватил меня подмышками и уверенно усадил перед собой.

Я даже не успела сообразить, как Лорин как-то свистнул странно, и меня тут же прижало к его груди. Конь под нами сорвался с места. От неожиданности пискнула и вцепилась в рукава мужской куртки. Ноги крепко обхватили лошадь, но без стремян было неудобно, и сердце так яростно билось, норовя вырваться.

Лорин гнал своего коня достаточно долго. А самое странное было — это то, что я ничего так и не увидела. В ушах свистел ветер, и я просто не успевала зацепить за что-то взгляд. Весь отряд следовал за нами, не отставая. Они так и скакали парами. Что-то в этом было. Если на нас действительно кто-то нападёт, то мужчины прикроют друг другу бока и спины.

От дикой скачки я прыгала в седле, не в силах держаться. Я держалась-то только за куртку Лорина! И всё! За гриву что ли коня хватать? Так он мне спасибо за это не скажет! Седло для двоих было тесное. Я чувствовала, как сзади об меня монотонно бьётся тело. Мужское. А я тут, между прочим, леди! Но капризничать было нельзя, поэтому я, стиснув зубы, терпела. Ещё и сумка эта! Об ногу билась, как банка на верёвочке!

Вскоре мы въехали в совсем дремучий и по-настоящему тёмный лес. Тёмно-зелёный мох и листва, влажный воздух и комары, высокие кроны и раскидистые густые ветви — всё это создавало впечатление чего-то мрачного и таинственного. Понятно теперь почему этот лес Тёмным называют.

И к моему удивлению Лорин притормозил именно здесь! Лошадь сначала сбавила ход, потом прошлась рысью, восстанавливая дыхание, а потом и вовсе встала. Тут же обернулась. Все на местах. И на лицах у них спокойствие.

— Кто это был? — тут же спросила я одним разом у всех.

Мужчины меня словно не слышали, вновь вслушиваясь в тишину. Замечательно! Давайте помолчим и сведём меня окончательно с ума! Заехали в глушь какую-то и встали! Что случилось-то?!

Вспомнив, что опасности грохнуться с лошади на всём ходу (плачевный опыт имеется) нет, медленно разжала пальцы, отпуская рукава куртки. Как перепугалась, так и он сразу другом стал. Трусливая натура, что ещё сказать?

Минута, и Лорин вновь тронул поводья. Мы медленно двинулись вперёд. Дорога тут была намного уже и менее вытоптанной. Можно было вытянуть руку и сорвать лист. Что я и сделала. От скуки, конечно же.

— Прекрати, — он хлопнул меня по ладони.

Я тут же отдёрнула руку. Да что случилось? Мне теперь и дышать через раз, что ли? Едем и молчим. Лошади чуть ли не крадутся, а трава поглощает их шаг, создавая тишину. Разумеется, захотелось покашлять, чихнуть, зевнуть и сделать всё, чтобы как-то развеять ощущение опасности, витавшее вокруг.

Спустя час я начала клевать носом от скуки. Заплела всю гриву коню, куда только могла дотянуться. Ну, скучно. Много-много маленьких косичек теперь усеивали шею и голову животного. А ему идёт. Жаль только резинок нет, чтобы зафиксировать всё это… старания мои… лошади под хвост.

Разглядывать лес надоело. Поковыряла седло и еле слышно застонала. Попу отбила. Надо пройтись.

— А можно мне пешком идти? — шёпотом спросила я у Лорина, чуть наклонившись назад. — Я буду тихо…

Чего молчим? Никого кругом нет! Глухомань и есть глухомань! Надеюсь, мы не заблудимся. Умереть в лесу голодной смертью? Что-то как-то неохота. Но я помню дорогу назад. Только вот пройду горы, и там начнутся сложности, но куда-нибудь да забреду.

— Нет, — услышала его негромкий, но резкий голос. — И прекрати крутиться и елозить задом, ты не одна.

Обиженно поджала губы. Страха я к нему, как такового, уже не испытывала. Он мне не нравился, бесил меня и я его опасалась. Смерть не грозит, инвалид ему тоже не нужен, значит и бить он меня не будет. Больше и нечего бояться. Да, настроение было оптимистичное. Я же жива! Даже встречу с чудовищем лесным пережила! Эта змея, конечно, маленькая была, но из неё вырастет что-то громадное и страшное! И я её прогнала. Пусть знает, кому дорогу перебегать удумала.

— Простите, я еложу задом, как Вы выразились, потому, что его не чувствую, — крайне деликатно и чуть заносчиво отозвалась я. — Если Вы позволите спуститься, то нам обоим будет это только на руку.

Аргумент-то неплохой! Самому не нравится — спусти!

Он вдруг схватил меня сзади за волосы и намотал их на кулак. Рывок, и моя голова лежит на его плече. Хватка стальная, и я тут же испуганно округлила глаза, не в силах что-либо сделать.

Его нос коснулся виска, а горячее дыхание опалило ухо:

— Слушай сюда, неженка. Нас из-за тебя заметили, ещё бы немного и на нас бы напали. Мы бы-то отбились, а твоей головой они бы долго ещё играли. Сейчас мы едем по чужой территории, от тебя пахнет кровью, ты визжишь и привлекаешь к себе внимание. Ещё услышу от тебя хоть писк, то свяжу тебя, и оставшиеся дни ты проведёшь, как мешок картошки, свисая с лошади. Радуйся и благодари меня, что я тебе шею не свернул ещё ночью за твои выходки.

Я слушала его со смертельной обидой и злостью. Не может быть, чтобы я… вспомнилось, как я визжала и кровь из носа… звери же чуют всё это. Неужели это действительно я виновата?

Вдруг его вторая рука скользнула вниз по спине и он больно ущипнул меня за ягодицу. Тут же сжала зубы, и мои губы превратились в тонкую линию. Мразь.

— Это чувствуешь?

— Да, — сглотнув, выдавила я.

— Значит можешь ещё ехать, — изрёк он мне в ухо своим яростным голосом. — Хватит жаловаться, как маленькая девочка.

Разозлилась.

— Но Вы сами взяли меня, — рискнула я и подала голос. — Неужели Вы думали, что я, как здоровый мужчина, смогу перенести путешествие? Я всё детство дома сидела, а не по лесам бегала, как некоторые…

Это сорвалось с губ совершенно случайно. Само собой. Я даже не думала о таком, но это вышло… только бы он не передумал меня убивать, только бы не передумал.

Он сильнее натянул волосы, причиняя мне боль. Вторая его рука отпустила поводья и сомкнулась на шее. Я ничего не стала делать. Был бы смысл, сделала бы. Руки продолжали покоиться на коленях, и я, собрав всю силу воли в кулак, заставила себя дышать обычно, а не учащённо, чтобы саму себя не пугать.

— Зря, — услышала я его рычащий голос у себя в ухе. — Я ведь тебя брошу прямо здесь на потеху гримам… они даже кровь с земли вылижут… от тебя не останется ничего.

К глазам подступили слёзы. Опять этот страх! Ненавижу!

— Вы просто закомплексованный мужчина, — прошипела я. — В Вас нет ни жалости, ни сострадания. Если хотите — бросайте меня прямо тут, но такого отношения я не заслужила и терпеть его не намерена.

Сказала. И пусть хоть убивает меня! Решилась наконец-таки. Довёл же. У меня сердце сейчас лопнет, так сильно оно колотилось. Сидеть было неудобно, но я показывала великолепные пластические зарисовки. И ведь дышит мне прямо в ухо, что крайне раздражает и пугает. Мужчина. Если он меня ударит ещё и на глазах у всех, я не промолчу. Страх страхом, а гордость у меня ого-го какая, просто обычно я её скрываю, но когда мне прямо угрожают… трудно сдержаться, и, думаю, мало кто смог бы. У меня итак нервы ни к чёрту, жизнь переломана, а ещё этот. Если мне суждено умереть сегодня, то пусть будет так!

— Дрянь, — прошипел Лорин и резко скинул меня с лошади в траву. Я грохнулась на свою сумку. Что удивительно, испугалась я больше, поскольку под травой был слой мха и посадка была мягкой, но вот обида…

Видимо остальные мужчины всё слышали, так как ничего не сказали. Лорин даже не обернулся, продолжая неспешно ехать на своём жеребце. В принципе, цель была достигнута, но кто меня за язык потянул?!

— Я хоть дрянь, а не псина блохастая, — отряхивая руки, пробубнила я.

Сказала это тихо и себе под нос. Конь мужчины остановился. Моё сердце замерло. Несколько долгих секунд, и ликан ожил, слезая с коня. Я всё поняла без слов. Такой ярости во взгляде я давно не встречала.

Забыв обо всех чудищах лесных, круто развернулась и побежала со всех ног обратно. Сумка лупила меня по ноге, и я поняла, что по прямой мне не убежать. Я ничего не слышала позади себя, но была уверена, что он бежит. Рискнув, круто свернула влево и вовремя. Его пальцы скользнули по моей руке. Он, видимо, не ожидал, что я поверну. Да и я не думала, просто сделала и всё.

Несколько веток больно ударили по лицу, но я лишь закрыла глаза, продолжая перебирать ногами. Земля тут была ужасная. Вся устеленная мхом и непонятно было где яма, а где кочка. Несколько раз чуть не споткнулась и удивлялась, как меня до сих не поймали.

Понимая, что дальше бежать бесполезно, обернулась. Резко затормозила, поскольку там никого не было. Деревья, облепленные мхом и грибами. Попыталась унять тяжёлое дыхание. Неужели он меня бросил?! На лице против воли расцвела улыбка. Я одна!

— Слава всем Богам! — выдохнула я, упираясь руками в колени. — Свершилось.

Бросил! Ура!

Радость торжествовала не очень долго. Куда идти я не знала. Каждое второе дерево похоже на своего соседа. Кругом просто всё зелёное, сильная влажность, комары лезли в лицо, и пахло тут затхлостью какой-то. Неужели болотина?! Начала судорожно смотреть себе под ноги. Вроде сухо. Чёрт!

Убежать убежала, а вот выбраться отсюда… проблема!

Сердце уже угомонилось, и я остановилась, достав фляжку с водой. Открыла её и сделала несколько глотков. Заканчивается. Надо поберечь, но тут очень влажно и дышать тяжело. Хоть бы вылезти отсюда живой. Желательно целой.

Убрав фляжку, случайно мазанула по местности и что-то заметила. Белое. Быстро одела сумку и осторожно отставила ногу влево, дабы сместиться и посмотреть. Увиденное так сильно поразило меня, что застыла, как вкопанная. Метрах в десяти от меня стоял громадный волк! Или собака, похожая на волка, но факт в том, что Это было с меня ростом. Он сидел и внимательно смотрел на меня. Он не белый. Мех отливал серебром, уши стояли, глаза… не вижу отсюда. Вроде тёмные. Но он, кажется, просто смотрел. Я быстро глянула в сторону, подыскивая пути отхода.

— Я уже ухожу, — обрела я дар речи и медленно подняла руки ладонями к нему, показывая свою безоружность. — Извини.

Это, наверное, его территория… сделала пару шагов и услышала гулкое рычание. Замерла. Нет, это не он. Мы же вроде разошлись. Сглотнув ком, вставший в горле, подняла глаза на него. Там никого не было. Паника мгновенно поднялась во мне. Куда он делся?! А вдруг мне показалось? Просто померещилось! Но кто тогда рычал?..

Понимая, что начинаю сходить с ума, покрепче перехватила сумку и побежала влево. Буквально метров десять, и, откуда ни возьмись, выныривает белое нечто. Это точно волк. От неожиданности и накатившего ужаса я не только остановилась, я ещё и назад рухнула. Нет, только не так!

Скаля зубы, волк тягучей походкой направился ко мне. Я тоже начала отползать. Руки задрожали, и я почувствовала, как слёзы подступают к глазам. Неужели это последнее, что я увижу? Голодную морду волка? Он был очень большим. И как он передвигался с такими габаритами бесшумно?! Боги, простите меня, я старалась…

Под руками оказался корень дерева, и вскоре я упёрлась затылком и спиной в шершавый ствол. Наблюдать, как смерть подходит к тебе, ещё и так неспешно — это кошмарно. Словно ты смотришь на какую-то картинку. Это всё нереально! Руки давно тряслись, ноги совсем онемели, меня окатило колючим ужасом. Конец, Богдана. Выбранный тобой путь окончен.

Лапа животного встала между моих ног, и я закрыла глаза, ожидая раздирающей боли. Горячее, я бы даже сказала жгучее дыхание обдало моё лицо, и что-то капнуло мне на подбородок и щёку. Слюни. Я так сильно вцепилась в мох, что почувствовала землю под ним и какие-то корешки. Открывать глаза боялась, ибо от страха меня словно парализовало.

Влажный язык прошёлся по моей шее и задел лицо. «Началось», — мелькнуло в голове, и в ту же секунду клыки сомкнулись на моей шее. Он был действительно большим, поскольку смог поперёк ухватить её. Один укус и голова будет отдельной частью. Только один. Он сдавил челюсть, и клыки врезались в кожу. Я судорожно втянула воздух, ощущая, как слёзы потекли по щекам.

— Давай же, — сквозь зубы процедила я.

Один укус, и я свободна. Один укус, и не будет больше боли и страданий. Темнота и покой. Я была готова его принять, ибо другого выхода не было.

Но вот его челюсти почему-то разжались. Позабыв обо всём, распахнула глаза. Морда была прямо надо мной. Насыщенно зелёные глаза смотрели на меня в упор. На секунду мне показалось…

— Нет, — нервно дёрнула я рукой. — Быть того не может.

Словно в подтверждение моих слов волк схватил мою рубашку на животе и… не начал драть, потянул вверх. Я с какой-то непонятной обреченностью наблюдала за всем этим. Рубашка вылезла из штанов и его очень жаркий и крайне влажный язык прошёлся у самой кромки штанов. От чего-то непонятного низ свела мимолётная судорога. Его нос вполне уверенно ткнулся мне… он… нет! Его нос ткнулся мне между ног, и вполне осмысленно начал тянуть пуговицы брюк на себя. Обычное животное меня бы сожрало…

— Не смей! — вскрикнула я, дёргаясь назад и почти садясь. — Отойди!

Догадка озарила мою мысль. Волк озадачен моим поведением не был. Он вновь сунулся ко мне и ткнулся холодным мокрым носом в пупок. Язык же вновь прошёлся по низу живота, и я ощутила новую неведомую волну, заставляющую сжимать бёдра сильнее. Словно понимая, животное упёрлось головой в мою грудь, а нос скользнул вниз. Он надавил на живот и просунул свою морду мне в штаны. Я испуганно задёргалась, ощущая дыхание там, где его не должно быть.

В каком-то странном ужасе я со всей силы отпихнула от себя порождение тьмы. Ударила его сильно, причём в шею и двумя руками. Как только его голова отвернулась, я тут же поджала ноги к груди.

— Не смей меня трогать, — тихо, но вполне уверенно сказала я.

Это же не простое животное. Волк зарычал и вновь повернул ко мне голову. Сглотнула, но глаза не отвела. Его вдруг начало ломать. Неестественно дёргались лапы, шея и голова. Это выглядело отвратительно и ужасно. Мне даже на какой-то момент стало его жалко. Видела, как под серебристой шерстью выпирают сломанные кости… чудище встало на задние лапы и начало уменьшаться в размерах. В ужасе зажмурилась и на всякий случай закрыла голову руками. Если он превратится в какое-то более мерзкое существо, я умру от приступа. Мысли и чувства были притуплены слишком сильно, чтобы я билась в истерике, орала, пищала и пыталась убежать. Я просто ждала своей участи. Наверное, если бы я знала этот лес и знала, где выход, то я бы дралась до последнего. А так… какая разница, как умирать? От голода и холода или стать чьим-то обедом? Отстранено подумала, что я спасла бы это животное от смерти, накормив своей плотью. То-то стад овец я тут не вижу, еды мало, мной, конечно, такое чудище не наестся, но и с голода не умрёт. Совсем сумасшедшее…

Вдруг вполне человеческая рука схватила меня за локоть и резко вздёрнула вверх, заставляя подняться. Распахнув глаза, узрела лицо Лорина. Он был злым. И голым.

— Вы… отойдите от меня, — залепетала я, вжимаясь спиной в дерево и отворачивая голову. — Не приближайтесь.

Это был он. Это был Он! Мерзкий оборотень! Захотелось перекреститься, но удержалась. Просто мерзость. Из человека в такое животное и обратно! Это ненормально! Такого быть не должно! Волк. Очень банально.

Руки задрожали, а пальцы с силой впились в покрытую мхом кору дерева. Как он нашёл меня? Неужели в животном обличье бегать лучше? С такими размерами сомневаюсь.

— О, да тебе же понравилось, — он всё-таки подошёл ко мне и упёрся одной рукой в дерево, нависая надо мной. — Взмокла прям вся.

Я не понимала о чём он говорит. Чуть нахмурилась, продолжая разглядывать трухлявый пень.

— Я думала, что Вы меня бросили, — сквозь зубы пробормотала я. — Обрадовалась уже.

Его тихий и даже, в какой-то степени, мягкий смех неприятно резанул по ушам. Может, ударить его? Даст ли он мне сдачи или стерпит? Узнавать не очень хотелось.

— О, ну, как же я мог? — с издёвкой проговорил он, наклоняясь к моему лицу. — Я совсем не наигрался.

Наигрался? Я ему игрушка? Дороговатая вещица, не кажется? Идиот. Пусть он отойдёт от меня! Мне плохо становится от его близости.

— Я хочу домой, — отчеканила я.

— Так мы и едем домой, — его палец коснулся моей щеки, и я вздрогнула. — Ты даже представить себе не можешь, что я для тебя подготовил…

Его палец коснулся губы и пополз вниз. Я тяжело дышала, собираясь отбросить наглую конечность. Он слегка коснулся груди и я, не выдержав, попыталась сойти с места, чтобы разорвать дистанцию. Палец тут же больно ткнулся в грудь, пригвождая меня к дереву. Палец! А больно, словно гвоздь забил. Боги, он голый. Так и должно быть?! «Не смей смотреть ниже груди!» — твердила я сама себе. Словно если я посмотрю и наконец-то узрею то, вокруг чего столько шума, шуток и поводов изменять своим любимым. Поварихи говорят, что они думают этим местом. В каком смысле? Надеюсь, в переносном. Мужскую анатомию я не знаю, а это так вообще зверь лесной. Лучше бы мех себе на бёдрах оставил…

— Чесалку для шерсти? — предположила я, пытаясь не думать о его наготе. — Носки вязать буду на продажу?

Он медленно покачал головой и даже опустил её вниз, словно разочаровываясь во мне.

— Почему же ты прямо вынуждаешь причинять тебе боль? — спросил он, хватая меня за нижнюю челюсть. — Вроде же умная девка, рожа нормальная, зубы все на месте. Ты на голову больная? Ударилась в детстве или мамаша уронила? А может, над тобой кто издевался? Били, смеялись? Ты девочка вообще или просто недотрогу из себя строишь?

С последней оскорбляющей меня фразой он недвусмысленно положил руку на моё бедро. Такая злоба меня захлестнула. Чтобы какая-то псина так меня унижала?! Он одним своим видом оскорбляет меня так, что мне не отмыться от этого позора было бы всю жизнь! Видимо трусость моя подняла белый флаг и уступила место безумию, которое с радостью заняло место конкурента и взялось за мою голову. Всё тело наполнило омерзение, не удержалась и чуть приподняла подбородок.

Резко вскинула руку и выписала звонкую пощёчину видимо моему палачу.

— Убейте меня прямо здесь, но такого к себе отношения я не потерплю, — холодно заявила я. — Если Вы собираетесь дальше унижать меня, то поверьте, Вы выбрали совсем не ту. Бросьте меня тут, сами знаете, что я не выживу, умру прежде, чем меня начнут есть.

Его волосы не были привычно стянуты на затылке. Сейчас они закрывали лицо. Пряди даже в таком тусклом освещении поблескивали. Сквозь них виднелись скулы и настоящая мужская челюсть. Нос прямой, лоб не широкий, но и не узкий. Брови тоже странного цвета. Больше склоняюсь к тёмному оттенку, но иногда чем-то серым отдаёт. Может быть из-за его внешних данных я ещё пока не бью ногами по полу, требуя свободы. Был бы он страшилищем желтозубым, точно давно бы померла. От его же рук. Такого бы понаговорила со страху, самооценка в миг бы на нуле остановилась и там бы осталась. А мужчины такое не прощают. Казалось бы, женщины очень трепетно относятся к своему внешнему виду и пищат, когда вдруг выскакивает прыщ или выпадают волосы. Ан нет. Мужской пол совсем не заботит собственная внешность, но он также зависим от мнения окружающих, как и мы. Только мы стараемся всегда выглядеть так, чтобы другие дамы если не завидовали, то хотя бы ставили на одну полку с собой. Опять-таки мужчины побеждают. Оскорби меня, и я оскорблю в ответ или же промолчу. А мужик ударит, а кто-то даже и убьёт. Я, конечно, сейчас тоже сорвалась, но это скорее крик о помощи. Позволю сейчас, и он продолжит, только уже при всех, и оскорбления будут всё болезненнее. Даже готова была держать удар. Сколько раз я видела, как мужчины избивают женщин? Больше сотни точно. Этот ударит по лицу, край — живот. Слишком высокомерен, чтобы с женщиной связываться. Поэтому я сжала челюсти, чтобы вдруг что-то не выскочило, и напрягла пресс на сколько это было возможно. Главное, чтобы зубы в разные стороны не полетели, а остальное заживёт.

— И какого же отношения ты заслуживаешь? — спросил он, словно ничего не произошло.

Я несколько секунд ещё продержалась в напряжении, а потом сморгнула. Не ударит? Даже волосы не выдернет? Вроде не собирается. Глаза не искрятся яростью и жаждой «справедливости». Просто взгляд, которым рассматривают… ну, я даже не знаю кого. Лошадь на рынке или колечко в магазине. Приглядывается ко мне, в общем. Словно рассуждает, на что я способна. Почву трогает? И меня заодно. Но какой-то затаённый интерес в этих зелёных глазах всё же есть. И всё равно странно. Я же его ударила. Ответила на оскорбление. Он должен рассыпаться в извинениях по правилам этикета или лупануть меня так, чтобы вся дурь вылетела.

— Точно не такого, — сглотнула я. — Я не требую от Вас ничего сверхъестественного. Относитесь ко мне, как к обычной девушке, которая ничем Вас не обидела и не оскорбила.

Большего мне не надо.

— Договорились, — хмыкнул мужчина.

Он выпрямился и подошёл ко мне совсем вплотную. Его руки начали расстёгивать мою рубашку снизу…

6 глава

— Что Вы делаете?! — попыталась я снова уйти с линии атаки. — Прекратите!

Его вопросительный взгляд казался настоящим. Он был удивлён моим поведением, что совершенно не вязалось у меня с общим положением дел.

— Мы же договорились, — его руки держали подол моей рубашки, — я буду относиться к тебе, как к девушке, которая ничем меня не обидела.

Его пальцы коснулись живота, и я ощутила, как он подцепил пуговицу на штанах. Причём с таким спокойным выражением на лице, будто он страницы в книге переворачивает. Меня вновь унижают. Он даже не думает скрывать свои намерения и издевательства. Просто сволочь, которая не имеет понятия о сочувствии.

— Вы домогаетесь всех девушек, которые ведут себя с вами нормально? — нахмурила брови. — Простите, но с Вами явно что-то не так.

Я даже головой из стороны в сторону покачала. Может, именно его в детстве роняли? Стало тошно.

— Вообще-то ты моя собственность, — заявил Лорин, продолжая смотреть мне в глаза. — И ты права. Ты мне ничего не сделала, но я буду использовать так, как хочу. Без унижения, естественно.

Его пальцы скользнули к талии и остановились там, осторожно поглаживая кожу. Это место словно запылало. Я часто задышала от вставшей в горле ненависти. Прямо указывает мне на моё место. Чтобы с ним? Да по доброй воле?! Я себе глаза выдеру и язык откушу, но с ним никогда в одну кровать не лягу! Пусть хоть убивает меня, но этого не будет!

— И Вы готовы взять меня силой? — сжала зубы так, чтобы боль отрезвила сознание.

Просто вопрос, а я ответа так никогда не ждала. Хотя нет, вру. В том тайном лазе, когда отец предлагал меня этому чудовищу. Молилась, чтобы он одумался. И он знал, что со мной будет. Знал, что меня могут просто-напросто убить. И не будет могилы, чтобы принести цветы или просто навестить меня. Мои кости растаскали бы гримы или другие бродячие животные. Труп ели бы сотни червей, методично стирая меня из этой жизни. Я стану просто ничем. Было, и не стало. Мир не рухнет, никогда даже слезы не проронит по этому поводу. Возможно, Марфа хоть раз горевала по мне и скучала, но в этом жестоком мире я уже не верю в чудеса. Может, я ей не нравилась, и она общалась со мной, чтобы таким способом подлизаться к отцу. Погано. Конечно, омрачать всё неправильно. Но, когда сталкиваешься с таким мерзавцем, всё то добро случившееся со мной, словно заражается его гнилью и чернотой. И кажется, что есть только мы и эта ситуация, которая принижает моё достоинство. Да, я женщина. Прав немного. Но банальную видимость обратного создать далеко не трудно, к тому же это можно сделать из обыкновенной жалости. Понимаю, что некоторые дамы заслуживают скотского отношения, знаю, таких много, но я не из их числа. Я имею в виду тех, кто убивает своих детей, изменяет мужу и позорит его, знает, что больна и продолжает заражать партнёров, особо не беспокоится на этот счёт. Их много. Мужчины также не святые. Но я прошу лишь о снисхождении. Ведь я ничего неправильного в жизни не делала. Но меня наказывают. За что? Кто-то ходит безнаказанным, продолжая воровать и убивать, а я словно слабая пташка попала под громадную ладонь «справедливости». Возмездие видимо на небесах раздаётся всем в хаотичном порядке. Виноват-не виноват, всё равно держи. Для профилактики.

— Пока не думал на этот счёт, ведь ты вроде как согласна была, — вполне серьёзно отозвался ликан, продолжая близко стоять.

Это было неприятно. Никакой одежды. Я раза три в жизни видела мужскую грудь. Как-то не довелось, знаете ли, и я этим крайне горжусь. Видела голый мужской зад. Жалела об этом долго и до сих пор, честно говоря, передёргивает. А тут во всей красе. Считается ли это нарушением моих принципов? Смотреть на голых мужчин — это к чему причисляется? К зрительному разврату? Или визуальной половой связи? Довольно глубокий вопрос.

— Я же ничего не сделала, — подняла высоко брови. — Я не расстёгивала рубашку, не нагибалась перед Вами, не делала пошлых намёков. С чего же Вы решили обратно?

Тот поднял подбородок, разглядывая моё лицо из полуопущенных ресниц. Опять приценяется?

— Тебе понравились мои прикосновения, ты возжелала меня, и я вполне адекватно отреагировал на твой позыв, — словно что-то обычное произнёс Лорин спокойно и даже плечом дёрнул. — Теперь ты делаешь такое лицо, будто ничего не было.

— Когда такое было? — тут же спросила я.

— Ну, как же? — он улыбнулся, пугая меня своей странно-зловещей улыбкой. — Я подошёл к тебе, ты лежала и предоставляла себя. Для удостоверения я облизал тебе живот, и ты выделила ферменты, которые пьянят похлеще самогона. Ты меня захотела, я, как видишь, тоже не особо против.

Обычные вещи! Идиот. Это был волк! Я не могла захотеть животное! Конечно у меня всё внутри сжалось!

— Я даже не хочу Вам ничего объяснять, — вдруг поняла я. — Вы говорите такие глупости, от которых мурашки по спине бегут. Захотеть… волка? Ну да, я же так похожа на старую изголодавшуюся по мужскому телу женщину и кидаюсь на всех, кто может помочь мне удовлетворить мои низменные потребности. Одно лицо.

Старалась убрать сарказм из голоса. Не хватало теперь мне над ним издеваться и унижать его. Говорю же, это заразно. И, кстати, как это — «захотеть»? Стоит парень. Красивый. Улыбается тебе. Что внутри должно такое ёкнуть, чтобы дама полезла на него с явственными намерениями плодиться и размножаться? Должно быть нечто такое, от чего голову сносит и туманит разум. А может, всё вполне осознанно происходит, да? Видишь парня, подходишь, делаешь то, что хочется, где-то уединяетесь и разбегаетесь. Что там такое-то?! Может, духи какие? Нашёптывают, сидя на плече: «Подойди к нему, а то старой девой останешься!». Лет в сорок — это паника, как минимум. Наверное, так и есть. Другого разумного объяснения не могу найти. Как может нравиться целоваться? Глотать слюни друг друга — это высшая степень доверия, что ли?! А если он заразный? Вдруг его до этого рвало… фу! Прекрати накручивать!

— Мой нюх меня не обманул, — покачал он головой. — Ты можешь сколько угодно оправдываться, но я знаю, что ты не такая целомудренная, какой хочешь казаться.

Я часто заморгала, пытаясь переварить и принять эту мысль. Виновата я. Да, конечно.

— Хорошо, Лорин, — решила я заканчивать этот отвратительный разговор. — Я не буду оправдываться. Давайте мы просто останемся каждый при своём мнении, хорошо? И не лучше ли нам поговорить о будущем?

Тот рассмеялся. Редко он это делает. В принципе, смех всегда украшает, но не пошлая или злая улыбка после него.

— Прав был Франк, таких экземпляров мы ещё не встречали, — оглядывая меня заинтересованным взглядом, выдал ликан. — И о каком будущем жаждет поговорить прелестная леди?

Да, сарказм неприятен. Особенно, когда его направляют на тебя. Прямо так и сквозит издевательствами. И кто такой Франк?

— Идём к дороге, Вы меня всё-таки убиваете или отпускаете, милостиво указывая нужное направление, — перечислила я вполне просто. — Выбор за тем, кто сильнее.

Я часто видела, как кошки подолгу не убивают пойманных мышей. Просто переломят им лапку и наблюдают, как они хромают, пытаясь спастись. В конце концов они их даже не едят. Те, кто по-настоящему голодные, едят сразу, а эти лениво так лапкой её подталкивают, мол, беги, серая, беги. Та рыпается и радует кошку. В итоге мышка умирает от нанесённых увечий, а кошка идёт и занимается своими обыденными делами. Чем-то напоминает мою ситуацию. Прихлопнет, чуть отпустит, и так несколько раз. Раздумывая над следующим шагом, он наслаждается жертвой, ведь все они прекрасны, ибо их жизни принадлежат только ему. Он решает, умереть ей или нет. Наверное, эта власть опьяняет. Ты почти Бог. Решаешь, кому сделать подарок, а кого наказать. Неужели он так живёт всю жизнь?

— Ну, последнего не будет, натура у меня такая, — усмехнулся Лорин, продолжая обдавать мои губы своим дыханием. — А вот первые два я готов рассмотреть.

— Вы явно хотите, чтобы я что-то сделала, дабы Вы меня не убивали, не так ли? — сразу спросила я.

Я держала голову чуть отвёрнутой от него. Если бы повторяла все его действия, то мы скорее всего бы тыкались носами друг в друга. Но он меня выше. На полголовы где-то. Моя голова чуть задрана, его опущена. Один уровень, как никак.

— Быстрый секс и мы снова пойдём к остальным, дабы ты смогла вновь повеселить Морика и поумилять Виера, — выдвинул он свои условия.

Вздохнула. Слово-то какое. Вроде простое, а сколько в нём… плохого. Разумеется, этого не будет. Но он действительно готов в лесу? Вот прямо тут? На влажном мху, окружённые комарами и зловонными выделениями.

— Есть и второй вариант? — тут же с сожалением спросила я.

Тот еле заметно прищурился, словно удивлённый моим ответом. Будто не ожидал этого. Что странно. Я же говорила, что готова принять смерть не раз. Почему же это так его… не устроило?

— Свернуть тебе шею, чтобы-таки подарить тебе успокоение, — криво улыбнулся Лорин. — Выбирай.

Медленно и судорожно втянула воздух. Смешно, но я почти не боюсь. Видимо перед концом страх отступает. Медленно стянула сумку с плеча (да, она пережила всё вместе со мной, а это достойно уважения), позволяя ей скользнуть на землю. Пора, Богдана. Мама заждалась. Отец скоро тоже окажется там, но я выживу его оттуда. Жалею лишь о том, что не попрощалась с Авдеем. Он хоть и своеобразный пацан, но — брат, который вполне нормально ко мне относился. С ним хотелось попрощаться, но даже если бы я тогда не сбежала, то навряд ли застала бы его дома. Возлежал бы с какой-нибудь девушкой, да обещания на ухо шептал.

— Так и знал, — вздохнул мужчина и размял плечи. — Давай только не на земле, она сырая. Повернись к дереву и нагнись.

Он раздавал мне указания словно отправлял за хлебом в пекарню. Я смотрела на него широко открытыми глазами. Он не понял? Его глаза были совершенно обычными. Зелёные, спокойные. Ни удивления, ни огорчения.

— А нельзя просто свернуть шею без всего этого? — не поняла я, сжимая и разжимая кулаки. — Я читала, что это довольно просто.

Нужно столько всего преодолеть, чтобы свернуть шею? Зачем? Сильно пихни меня, и скорее всего себе что-то сломаю. Возможно, даже шею.

На этот раз его лицо как-то изменилось. Посерело даже. Глаза… серьёзные, но без прежней повседневности, знаете? Словно он этого не ожидал, но привык держать себя в руках. Довольно непонятно. Что не так-то?

— То есть, ты решила принять смерть? — начал он, как-то недобро сощурившись. — Вместо сношения со мной?

Не совсем, но видимо просыпающаяся злость в его голосе говорила о том, что он недоволен моим выбором. Странно, я думала, он хочет избавиться от меня, просто не находил причины. Всё-таки какие-то правила у этого животного существуют. Всё тайное раскрывается в конце. Жизнь — это книга. В самом конце ты узнаёшь, кто же был убийца, и умрёт ли главный герой. Забавное сравнение. Сердце несколько раз колыхнулось, словно предчувствуя беду, но меня задавила обречённость и жуткая апатия. Ничего нет. Просто ничего.

— Я решила принять смерть потому, что поняла, какая жизнь меня ждёт, — произнесла я, и на лице, против воли, расцвела какая-то благодарная улыбка. — Служить Вашей грелкой, быть уборщицей, кухаркой, а, возможно, обслуживать Ваших друзей, как самая настоящая куртизанка.

Его лицо не дрогнуло. Камень. Я же тут пытаюсь состряпать прощальную речь. Сказать что-то нужно, желательно правду.

— В любом случае это лучше смерти, — услышала в его голосе лёгкую насмешку. — Обещаю, что голодать ты точно не будешь.

Здорово. Будешь обслуживать мужчин, они будут тебя унижать и бить, но зато я буду сыта и не умру от голода. Потом понесу от какого-нибудь урода и всю свою жизнь буду смотреть на своё чадо, и не знать, кто его отец. Тот, который был ласков со мной или тот, кто постоянно подбивает мне глаз. Заманчиво, но, пожалуй, нет.

— Могу я тебя кое о чём попросить? — дрогнувшим голосом задала вопрос.

Меня что-то переполняло. То ли вселенская тоска, то ли радость, то ли счастье. Но меня что-то захлёстывало, и от этого на глаза выступали слёзы, а на губах играла смешная, где-то чарующая женская улыбка. Благодарная или просто очаровательная — это не мне судить.

— Последнее желание? — криво усмехнулся ликантроп, наклоняя голову чуть в сторону.

Его руки больше не блокировали мне пути отступления. Посмотрела на него и осторожно сделала пару шагов в сторону.

— Вы когда-нибудь встретите ещё людей? — сглотнула я вязкую слюну. — Возможно, поедете в какой-то человеческий город?..

Лорин нахмурился, явно не понимая, к чему я веду. Не поверите, но я привыкла к тому, что он голый. Его внешний вид отходил на задний план. Его близость всё равно волновала меня крайне сильно, но какая уже, собственно, разница?

— Думаю, да, — медленно кивнул сереброволосый, рассматривая моё лицо и в особенности глаза, губы и шею.

По-моему, он на меня так часто смотрел. Словно ожидал какой-то пакости. Причём он понимал, что предотвратить её не может и наказать по сути тоже. Вот и бесился. А что же сейчас? Неужели я опять что-то делаю не так? Колкий взгляд.

Кивнула сама себе и наклонила голову вперёд. Запустила руки под ворот рубашки и, нашарив застёжку, расстегнула её. Тёплый металл скользнул в руку, и я вытянула цепочку вместе с крестиком из-под рубашки. Аккуратно сжала его в руках.

— Возьмите, пожалуйста, — я протянула дрожащую и вспотевшую ладонь к ликану. — Просить заезжать в церковь Вас не буду — это слишком нагло будет с моей стороны. Просто отдайте её какой-нибудь старушке, и она сделает всё сама.

Бабули к церкви относятся куда более серьёзно, чем я. Крестик они не продадут даже перед угрозой смерти. Отнесёт в церковь и отдаст священнику. За меня помолятся и поставят свечу. Мелочь, казалась бы, а сейчас во мне просыпается нечто такое, что жаждет памяти. Конечно, хотелось, чтобы хоть одна единая душа оплакала меня и хоть раз в десять лет вспоминала. Просто так. Уходить забытой страшно. Я улыбнулась, и слёзы совсем набухли в глазах. Аккуратно рукавами промокнула их и вновь с той же улыбкой воззрилась на мужчину.

Тот некоторое время колебался, но потом протянул ладонь, и я вложила в него свой крестик и цепочку. Не зная, куда деть руки от жуткого смущения и стыда, сцепила их в замок.

— Это всё? — сухо поинтересовался Лорин. — Можем приступать?

Его выжидающий взгляд будто пытал меня. Неужели поскорее хочет расправиться со мной? Это я понимаю. Но он точно меня будет помнить. Такая нахалка. Вздохнула и почувствовала лёгкость. Я ни о чём не беспокоилась. Ну, голый, ну, нет у меня дома, ну, рабыня я. Перед лицом смерти мы все равны. Забирают всех без исключения. На той стороне я буду не одна. Спасибо за это.

— Вы руководите потому, что я понятия не имею, что нужно делать, — я внимательно на него посмотрела.

От таких долгих пауз в голову крались подлые мыслишки. Мол, что такого в одном разе? Замуж за лорда ты уже не выйдешь — беречь себя не для кого. Или что-то типа: «Потерпи сейчас, а потом перережешь им всем глотки и уйдёшь». Одна другую перебивает и все они созданы моим воспалённым подсознанием, которое начало понимать, что мы все вместе с моими червяками в голове умрём. Конец принимать не хочется. На заднем фоне маячит именно такая мысль. Но я не буду жить по-другому. Уйду, сохранив девичью честь и самую настоящую гордость. Меня не будут вспоминать, как ту, которая «сапоги вылизывала, лишь бы я её не прикончил». Лорин вспомнил лишь то, что я выбрала свою смерть сама, поступив в какой-то степени благородно.

— Подойди ко мне, — услышала я его голос.

Сделала пару неуверенных шагов к нему. Главное — так и не посмотрела даже на живот. Максимум — это грудь. Может, на Великом Суде мне это зачтётся?

Близость его тела вызвала во мне бурю эмоций. Страх, благодарность, ужас, понимание и наконец-то принятие.

— Повернись спиной, — его тихий голос звучал словно приговор палача.

Стараясь не шататься от внезапно нахлынувшего головокружения, повернулась спиной. Он подошёл ко мне совсем вплотную. Спиной почувствовала его тело. Одна его рука скользнула над правым плечом, протянулась через грудь и установилась у другого плеча.

— Будет больно, — предупредил он меня.

Он прижал локтевой сгиб к моему горлу. Сильное мужское тело послужило стеной, к которой меня припёрли. Он чуть надавил, словно примеряясь ко мне. Не зная, что делать, словно во сне коснулась кончиками пальцев его руки, которая держала меня, и прошептала еле слышно:

— Не забывайте моё имя, пожалуйста… меня, кроме Вас, некому вспоминать.

Лорин молчал. Рука начала постепенно придавливать меня к ликану сильнее, сдавливая горло с каждым разом всё сильнее. По началу мне было просто дискомфортно, но вскоре нехватка воздуха заставила набухшие слёзы скатиться с лица и упасть на руку мужчины, которая дарила мне свободу. Перед глазами всё поплыло, и я ощутила, как засыпаю.

Несколько секунд и исчезло всё. Ни боли, ни давления, которое наполнило всё лицо, ни боль в горле… ничего. Просто темнота и покой.

— …не, мужики, идите в баню! — чей-то смех разбудил меня. — Почему-я-то?! Вон, пусть Виер идёт!

Общие голоса сливались в неприятные звуки. Словно какой-то шум.

— Ну, конечно! — тут же отозвался другой. — Чуть жареным запахло, то сразу я?!

— Ты ей вроде нравишься, — третий голос. — Давай, иди.

Какая-то возня и затишье. Сон вновь попытался окутать меня, и я почти нырнула… как вдруг моего плеча коснулось что-то.

— Богдана? — слабый голос. — Пора вставать.

Меня осторожно потрепали. Я не реагировала, поскольку сон был могучим. Он яростно меня окутал и отпускать не желал ни при каких обстоятельствах.

— Ну, чего ты, как девка-то сиськи мнёшь?! — шикнул голос откуда-то издалека. — Пихни её и уходи!

Опять приглушённый смех.

— Богдана, — требовательный голос, и меня схватили уже за оба плеча и начали трясти, постепенно увеличивая силу.

Какой-то неведомый страх на миг сковал грудь, и я, распахнув глаза, судорожно вздохнула. Увидев над собой чьё-то лицо, шарахнулась в сторону.

Голова раскалывалась. Я тут же сжала её. Что-то не то. Кошмарное чувство разлилось отвратительным ручьём по телу. Я переспала — это точно. Жуткая усталость, лёгкая тошнота и самая критичная апатия. Ну и головные боли в придачу. Потёрла виски. Ощутила что-то жёсткое под собой. Протёрла глаза и увидела землю. Траву коротенькую и плащ, на котором я лежала. Под головой тоже что-то было. Вроде мягкое.

— Ты в порядке? — сочувствующий голос Виера вырвал меня из самокопания.

Медленно села. Что?.. Словно ведро, нет, не воды, а именно помоев вылилось на меня. Я не могу быть жива. Быстро схватилась одной рукой за шею и сглотнула. Вроде даже не болит. А как же?..

— Ты… — начала было я и запнулась. Хотелось спросить настоящий ли он. Попахивало Адом. Моим личным. Неужели то действо сочли за самоубийство?! И меня… нет, я должна была помнить Суд и увидеть мать! Быть того не может. Находясь в странном состоянии полузлости-полуотречённости, вновь подняла глаза на голубоглазого парня, который до сих пор ждал моего вопроса. — Где Лорин?

Громко заржал только Морик. Тур и брюнет, имя которого я до сих пор не знала, сидели и давились смехом. Да, оборжаться просто, как смешно.

— На охоте, — ответил паренёк. — Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит?

— Для мёртвой я слишком живая, — бросила я, поднимаясь на ноги.

Злость не уходила. Да как он посмел?! Дал мне выбор! Начал душить! Я помню, как отключилась! Помню! Как же я тогда… живая?! Почему? Что случилось? Боги, да что за наказание-то такое?!

Ощущала я себя слабой и насмерть оскорблённой. Поднялась и огляделась. Какая-то другая, намного больше моей, сумка служила мне подушкой. А где моя?

Огляделась. Где это мы вообще? Какая-то поляна. Вокруг почему-то сосны. На земле травы почти не было, только иголки и шишки. Мужчины сидели у большого костра и, не стесняясь, следили за мной с искренним интересом. Идиоты!

Ни на каком суку сумки не было.

— Где моя сумка? — спросила я у стоявшего рядом со мной Виера.

Тот как-то нахмурился.

— Я не знаю, — часто-часто заморгал парнишка, соврав мне прямо в лицо.

Он этого делать не умел. Моргает и активно пытается сделать вид небрежного солдата, отдыхающего после тяжёлого боя.

Тут я оставаться не собираюсь. Просто моральные извращенцы. Так он по мне прошёлся!.. Всё ему рассказала, решила уйти нормально, а не с выпотрошенными кишками наружу! Просто твари. Ничего святого. Ни капли сострадания ко мне никто не проявил! Не-на-ви-жу!

— Где лошади? — отряхивая одежду, задала я очередной вопрос.

— Вон там, — парень указал куда-то в правую сторону. — Зачем они тебе?

Ничего я отвечать не собираюсь! Не заслужили! Такие же слабохарактерные, как и их… вожак!

— Ваших монстров копытных не украду, — тут же пообещала я. — Только возьму сумку.

И уйду!

Сделала пару шагов в указанном направлении. Надо куда-то идти. Голова гудела, как котёл с закипающей водой, и я не могла сообразить, где мы и куда, в случае чего, идти.

— Её там нет, — тут же прилетело мне в спину.

Я остановилась. Ощущала, как спущенный хвост неприятно оттягивает голову, а в особенности некоторые волоски. Мне нужна ванна. И мыло. Даже можно просто мыло и дождь. На всё уже согласна, лишь бы помыться.

— Вы её потеряли?! — ужаснулась я. — Но там же были все мои вещи…

Парень тут же замотал отрицательно головой.

— Она у Лорина, — решительно сказал парень.

Вот как, значит. Забрал, чтобы… вот же говнюк! Знает, что у меня вещей больше нет! Идти без них — это верная… смерть. В данный момент я была обеими руками за жизнь и месть. Как же меня так переклинило, что я согласилась на смерть? Наверное, угроза быть изнасилованной крайне серьёзно действует на мозг. Для меня это вообще последнее дело. Пусть только попробует, пойду и сброшусь с моста… с дерева! Жить дальше не буду.

Воспитывали меня не так. Честь превыше смерти! Умри, но останься чистой и сохрани свои устои. Может, кто-то подумает, что они сильно завышены, но поверьте, я ещё планку понизила. В тринадцать лет у меня был пунктик на зубах. Не дай Боги, у кого-то увижу гнильё во рту или жёлтый налёт — передёргивало так, что казалось, будто у меня приступ какой-то. При обычном разговоре даже всегда в рот смотрела. Почему я так зациклилась на этом, пока не могу понять. Наверное, считала, что если зубы хотя бы слегка отдают белизной, то человек хороший и, в какой-то мере, чистоплотный. За такого и замуж не стыдно пойти. Сами представьте себе рот из которого смердит, как из выгребной ямы. А он ещё целоваться же полезет. Еле подавила рвотный позыв. Лорину просто повезло, что у него зубы по-настоящему белые и ровные, иначе я давным-давно бы вены себе перерезала. Может, капризы, может, что-то ещё, но ликану просто повезло.

Усмехнулась. Сама уже зубы пару дней не чистила. Дома у меня всякая всячина для этого есть. Порошки, травы всякие и одна широкая щётка, которая еле за щёку помещается, зато с костяной ручкой. Если бы удалось собраться, то я бы всё это с собой обязательно взяла, а так… хотя, о чём я? Воды тут поблизости нигде нет. А просто щёткой зубы стирать тоже не очень хочется. Вот попала-то.

Не зная, что делать, стянула резинку и наклонилась, перебрасывая волосы вперёд. Начала усердно расчёсывать их пятернёй. Как кикимора выгляжу. Когда это уже всё закончится?

— Богдана, у тебя же грива, как у лошади! — хохотнул Морик. — Нужна она тебе?

Быстро стянула свою «гриву» в тугой хвост на макушке. Так они хотя бы не сильно вниз свисают. От моего же пота и крови волосы стали постепенно превращаться в сосульки. Пара дней, и это кудло не распутает уже никто.

— На свои усы посмотри, — еле слышно обиженно пробормотала я, заправляя рубашку в штаны.

Я думала, что он не услышит.

— А что с ними не так? — тут же вскинулся мужчина, поглаживая верхнюю губу. — По-моему, мне хорошо.

Покосилась на него таким взглядом, что всё далеко не так хорошо, как он думает.

— А мне хорошо с моими волосами, — съехала я с опасной темы. — Пусть грива, но зато моя собственная.

Да, уход большой требуется, но я к ним привыкла. Как мама умерла, больше не подстригала их. Обычно раз в полгода кончики ровняла, но больше совсем их не трогаю. Распущу, то ниже середины спины будут. Хорошие, густые. Права матушка, гордость моя почти единственная. Титул и звание «леди» нечто неуловимое, а вот волосы… моя собственно выращенная честь.

Приведя себя в порядок, оглянулась. Сплошной сосновый бор. И куда же идти? Влево или вправо? Вперёд или назад? Никаких особенностей местности я не приметила. Справа вдалеке действительно стояли лошади. Сквозь стволы деревьев проглядывали их чёрные бока. И как же мне быть?

— Богдана, иди погрейся, — вполне мирно предложил Тур. — Лорин не скоро вернётся.

Я растерялась. Хотелось уйти. Но что-то мне подсказывает, что мне не позволят. Или нет?

— А вы Лорина сильно боитесь? — потирая бёдра, задала я вполне нормальный вопрос.

Мужчины сразу переглянулись.

— Не совсем, — чуть вскинул бровь Тур. — А зачем тебе?

Да, в принципе, незачем.

— Может быть, я уйду, а вы скажете, что меня… медведи уволокли? — жалобно вскинула брови.

Тур сразу улыбнулся и вздохнул. Кажется, мне откажут.

— Садись, — шатен просто указал на место рядом с собой.

Понятно. Виер в метре от меня. Может быть, получится? Рыпнулась в сторону лошадей, и Виер почти сразу же повторил мой манёвр.

— Ну, так же не честно, — застонала я, закрыв лицо руками. — У меня, как у девушки, должна быть фора…

Парень осторожно коснулся рукой моего предплечья. Я продолжала хныкать. Слёз не было, просто нервы и разочарование. Я хочу домой…

— Пойдём, — мягкий голос Виера удивил меня. — Всё рано делать нечего.

Продолжая закрывать лицо руками, пошла к костру. Ненавижу. Что за жизнь? Даже убежать не дают.

Осторожно присела у костра и сразу же почувствовала тепло. Руки от лица отнимать не хотелось. Стыд и злость не позволяли. Такое чувство, что меня подвесили. Вроде жива, но ничего сделать не могу. Только ждать. Ну, и молиться ещё.

Раздались шаги, и рядом со мной, с другой стороны, кто-то сел. Большая рука довольно ощутимо хлопнула меня по плечу.

— Ну, что, мелкая, расскажи, чего это ты с жизнью прощаться решила? — его тяжёлая рука заставила меня наклониться в его сторону.

Ну, хватит…

— Лучше умереть, чем жить рабыней, — сразу же выдохнула я, продолжая держать лицо в ладонях. — Морик, ты что-нибудь мне сломаешь, не надо так сильно…

Его рука словно чуть приподнялась, убавляя свой вес. Спасибо хоть на этом.

— Чтобы не быть рабыней достаточно уметь быстро бегать, но у тебя это плохо получается, — рассмеялся усач. — Я думал, Лорин тебя прикончит.

— Я, как бы, тоже, — скривила губы и поджала колени к груди. — Но ваш… главный не умеет держать данные обещания.

Упёрла лоб в коленки, спрятав лицо ото всех. От огня шёл жар, и с каждой секундой мурашки всё сильнее распространялись по всему телу. Оказывается, вокруг было прохладно. Постепенно, мышцы расслаблялись и дарили покой. Но меня по-прежнему подташнивало и голова болела.

— Богдана, какая же ты… — Морик красноречиво замолчал. — Обещаний он тебе не давал. Предложил выбор и всё.

А какая, собственно, разница?

— Вы-то откуда знаете? — буркнула я.

— Мы слышали, — не стесняясь, усмехнулся усач. — Ты, кстати, хорошо держалась.

— Вообще-то, — наконец подняла я лицо и посмотрела в серо-зелёные глаза, — подслушивать нехорошо.

Достал уже. Брюнет сидел прямо напротив меня по другую сторону костра. Его бледного цвета глаза пугали меня здорово. Волосы чуть длинноватые сейчас как-то зачёсаны назад. Чуть худощавое лицо… встретить его в тёмном закоулке не хотелось.

— А что в этом нехорошего? — весело вскинул мужчина брови. — Нам интересно. Тебе бы тоже было любопытно.

— Вот вам меня не жалко было? — всё же поджала я губы.

Не хотела я об этом говорить. Мужики ещё нашлись. Хоть бы кто вступился. Сволочи. Лишь бы поглазеть. Ну, точно звери. Да! Люди почти такие же, но я их тоже не оправдываю!

— Так, ты же сама нарвалась, — словно удивившись моим словам, криво улыбнулся Морик. — Поносить альфу вообще-то нельзя.

Альфа? Ой, да хоть Утренняя Звезда. Плевать я хотела.

— Во-первых, я этого не знала, у хамов категорий никаких нет, — обиженно выдала я. — А во-вторых, я его не трогала ни словом, ни делом. Он первый начал, я лишь ответила.

— Богдана, но так отвечать, как это сделала ты, нельзя, — Виер внимательно посмотрел на меня, выглянув из-за плеча Морика. — Ты же оскорбила его достоинство.

Мои брови поползли вверх.

— Да ваш… альфа не достоин нормального отношения! — хлопнула по коленке маленьким кулачком. — Почему вы все нормальные, почти адекватные молодые лю… ликаны, а он, как… не знаю… как… в общем, вы поняли…

Подавленно замолкла. Он сильно отличался от его друзей. Просто другой и всё. И обзывать его снова ещё и за спиной… некрасиво.

— Богдана, поверь, он вполне сносный, но ты уж очень сильно его выводишь, — заговорил Тур, глядя на меня.

Задумалась. Может, они правы?..

— Погоди-ка, — вдруг подозрительно заговорил Морик. — В смысле «почти адекватные»?!

От его возмущённого тона трое мужчин засмеялись. Я сразу же сделала вид, что впервые слышу.

— Ну… — осторожно зачесала невидимую прядку за ухо. — Как бы… в общем, это образное выражение.

Тот сразу же прищурился, не доверяя. Виер ободрительно похлопал его по плечу, чем вызвал новый прилив удивления у усача.

— Врёшь небось, да? — всё с тем же подозрением мужчина чуть выпятил нижнюю губу.

— Да когда я такое делала? — совладала со своими эмоциями и тоже вскинула брови. — Я же даже Лорину честно всё говорила.

Это его убедило, и он успокоился. Хотя его гнев словно был показушным. Может, опять издеваются надо мной.

— Смотри, больше ничего такого не смей ему ляпнуть, — всё же серьёзно выдал Морик. — Слушай, что он тебе говорит, и делай.

Этого быть не могло.

— А если он меня обзывать будет? — обиженно поджала губы. — Мне ведь тоже неприятно…

Видимо об этом никто не думал, поскольку на лицах сидевших проступила задумчивость. Да ладно?! Только о своём золотом Лорине и думают!

— Брось, без причины он тебя трогать лишний раз не будет, — отмахнулся Виер, — слушайся, и всё будет хорошо.

Почему я должна это делать, не спрашивала. Лишнее напоминание, что отныне я принадлежу этому существу, лишь больше усугубило бы мою апатию. Но в чём-то Виер был прав. Не буду его вообще затрагивать. Скажет что-то — буду сразу делать. Но я вроде и раньше не особо сопротивлялась… или нет? Ой, голова гудит, как самовар. Не буду пока мозги мучить.

— Ладно, — кивнула я, принимая информацию. — Скажите, долго я спала?

Уехали мы явно далеко.

— Так, сутки почти, — отозвался Тур.

Удивлённо вскинула брови.

— А чего вы меня не разбудили раньше? — изумлённо захлопала глазами.

Тур перевёл свой взгляд на брюнета, и тот пожал плечами.

— Ты спала и спала, — скривил губы Тур. — Мы ведь ехали всю ночь, зачем нам надо было будить тебя? Чтобы ты смотрела в темноту?

О, они ехали всю ночь?! Но по их лицам этого не скажешь.

— Вы ещё не ложились? — вновь захлопала глазами и оглядела всех.

— Нет, — мотнул головой брюнет. — Как вчера с утра встали…

Что же они за существа такие, которые без сна могут так долго обходиться?

7 глава

— Вы не устали? — посмотрела на Морика и Виера. — И… сейчас же вроде привал… вы тоже не спали?

Мужчинам было в диковинку слышать такие вопросы. Они переглядывались, пытаясь понять, что меня так удивляет.

— Мы и по три дня без отдыха путешествуем, — словно что-то обыденное произнёс Виер. — Люди так разве не могут?

Я даже не знаю…

— Ну, может, могут, я не спрашивала у всех, — дёрнула плечом. — Если вдруг на нас разбойники нападут, а вы сонные?..

Ну, это единственный сформулировавшийся вопрос. Как же они… во как!

— Спать охота, но мы с ног не валимся, как видишь, — усмехнулся Морик. — И разбойников тут нет.

— Это… поразительно, — улыбнулась я и, забыв о правилах, пихнула кулачком Морика в предплечье. — Извините, я всегда думала, что ликаны это такие чудища лесные, которые людей едят! А вы не только… в смысле, вы вроде не едите… а ещё и такие сильные! Это потому, что вы волки? Большие такие? Тоже белые, да?

Меня начало переполнять интересом. Как же они устроены? Что у них внутри? Умереть не удалось, так хоть голову чем-то забью, а то с ума сойти можно.

— С чего ты взяла, что мы едим людей? — первый спросил Виер.

Я открыла рот и замерла. Сказать правду или всё же умолчать о ней? Конечно, показывать свою необразованность в этом вопросе не хотелось. Ощущать свою глупость вообще неприятно. Но, кажется, что я с ними надолго. Когда представится шанс сбежать, я не знаю. Надо, чтобы на меня вообще не обращали внимания, и у меня было время. Возможно, неделя, а может, и месяц. Наверное, врать им не лучшая неделя.

— Сама я не видела, но люди просто говорят… — я начала заламывать пальцы. — Не обижайтесь, но мне не верить им не было причины.

По их лицам я поняла, что обида им вообще не свойственна.

— Ты не знаешь, что мы о вас думали, — хмыкнул брюнет, имя которого я так и не знала.

Мне стало интересно.

— Что?

Тот сразу же криво улыбнулся.

— Набожные дикари, верящие в единого Бога и убивающие тех, кто в него не верит. Культ человека, как высшего звена в мире. Воровство процветает не только на улицах, но и в правительстве, — спокойно проговорил брюнет. — Всё это глупости, да?

На меня уставились четыре пары вопросительных глаз. Почувствовала, как щёки загорели. Просто позор. Даже слов нет.

— Как Вас зовут? — осторожно спросила я.

— Франк, — тут же представился он. — Извини, раньше как-то не довелось представиться.

Глубоко вздохнула. Лорин, кажется, его имя упоминал…

— В общем, Франк, всё, что Вы слышали — правда, — слегка расстроено выдала я. — У нас действительно всё так. Улицы пропитаны гнилью, воруют все, даже священники, которые должны наказывать за этот грех других людей. Они и женщин насилуют, не все, конечно, но половина точно. Стража продажная. Если ты убил кого-то и у тебя есть деньги, то тебя отпустят, а другого какого-нибудь бедняка повесят на площади. Достойного и честного суда нет. Мужчины в основном пьяницы и драчуны. Пожилых людей и детей родственники редко содержат, поэтому они живут на улицах и попрошайничают. Женщины тоже отличились. Куртизанки и воровки. Детей от нерадивых клиентов убивают, скидывая в сточные канавы или выгребные ямы, и они месяцами гниют там. Нормальных женщин мало. Они в основном работают в пекарнях, в тавернах поварами и прачками. Зарплату платят тоже не всегда, ведь мой папочка с другими своими дружками-чиновниками забирают львиную долю. Они назвали это «налоги». На ремонт дорог, домов и многое другое. Но наш город старый, всё разваливается, и я очень надеюсь, что мой брат, встав у власти после отца, сможет что-то с этим сделать. Но мне всё же кажется, что ничего не изменится, ведь весь сброд с улиц нужно просто выгонять, а это невозможно. Приедут новые… это была одна из причин, по которой я так мечтала убежать куда-нибудь в глухую деревню, где верят в старых Богов и не превращают это в предмет обожания и поклонения.

С каждым моим словом лица мужчин мрачнели, становясь серьёзными. Да, жестокие у нас правила. Вспоминать это было неприятно. Как задумаешься… ком к горлу подкатывает.

— Неужели тебе это нравилось? — вдруг тихо спросил Виер. — Нравилось жить в таких условиях?

Нахмурилась, не понимая.

— Конечно нет, — даже головой дёрнула. — С чего ты это взял?

Тот покосился на Франка.

— Ты же побежала от нас, когда узнала… — неуверенно заговорил парень.

— Виер, а за тобой часто приходят здоровые бабы и покупают тебя у твоего же родителя? — мирно и спокойно поинтересовалась я.

Тот задумался, нахмурившись.

— А девка-то дело говорит, — хмыкнул Морик. — Нам же её, как лошадь продали. Родной отец. Я был уверен, что она чем-то взбесила мужика, поскольку она это очень неплохо умеет делать.

Я кивнула, принимая его слова.

— И да, я очень хотела смыться из родного дома, — почесала я лоб. — Просто трусила. Думаете, я бы в одиночку протянула бы пару дней? Ага, конечно. Умерла бы от испуга, увидев змею.

Морик тут же засмеялся.

— Вспомнил, как ты пищала, когда её увидела! — хохотнул он. — А гарцевала-то как! Ноги выше головы закидывала! Ой, не могу… но лицо я твоё никогда не забуду! Сколько страха!

Он опять пихнул меня. На этот раз я улыбнулась. Да, глупо тогда вышло.

— Мне понравилось, когда она эту корону из цветов с лошадьми не поделила, — вклинился Тур. — Что это вообще такое? Как ты цветы сплела?

Не поверите, но мне показалось, будто мы становимся друзьями. Какая-то тёплая атмосфера, никто подозрительно не косится, не перешёптывается… а может, тепло от костра шло, и мне так казалось? Всё может быть.

— Это венок, — пояснила я, повернувшись к мужчине. — Его раньше девушки плели и пускали по реке, чтобы жениха найти.

Шатен тут же улыбнулся, не понимая.

— А как они его искали? — его брови изогнулись.

— Бежали за ним по реке, — пожала плечами. — Кто венок поднимет, тому и быть мужем хозяйке венка.

Мужчины похмыкали, явно не поверив.

— Если никто не находил венок, тогда что? — поинтересовался Виер.

— Значит в этом году замужества не жди, — тоже хмыкнула я. — Не очень умно, но девкам-то заняться нечем, вот и носятся вдоль рек.

— Девки вообще неразумные создания, да? — Морик опять забросил свою лапу мне на плечо. — Вот приедем домой и отдам тебя Мелинде на обучение. Ты ведь готовить не умеешь, да?

Рука у него, конечно, тяжёлая.

— Ну, как бы… — замялась я, — от скуки тёрлась на кухне постоянно, что-то я могу, но практики не хватает. А кто такая Мелинда?

— Это жена моя, — по-доброму улыбнулся он мне. — Подучит тебя чему, ты ей понравишься.

Мои брови поднялись так, что грозились затеряться в волосах.

— Ты женат, Морик? — моё весёлое удивление развеселило и мужчину.

— Чего таращишься? Женат, да, — с какой-то гордостью важно заявил усач. — Удивлена?

Вообще-то да. Очень. Такой… прям мужеподобный мужик! Самый натуральный! И женат.

— Да, но я очень рада за тебя, — почему-то захотелось это сказать, и на лице против воли появилась улыбка. — Думаю, она хорошая женщина.

— О, в этом не сомневайся, — качнул головой Морик.

Мне вдруг почему-то стало светло на душе. Женат. Что в этом такого, я не понимала. Просто рада, что он нашёл ту единственную, с которой захотел провести остаток жизни. Вот в чём смысл жизни — найти кого-то, кто будет терпеть тебя всю оставшуюся жизнь.

— Вы все женаты? — тут же оглядела я их.

— Только я, — поднял один палец Тур. — Остальные трусят.

Тут же поднялся галдёж возмущённого Виера и Франка. Тур и Морик словно этого ждали. Начались споры, частенько они ржали друг над другом, а в конце Морик и Франк вообще сошлись и начали, жутко горланя и хохоча, пихаться, пытаясь словно доказать что-то. Было видно, что они все закадычные друзья. Виер и Тур просто смеялись, ставя ставки. Мне тоже было весело. Такой ажиотаж. Я никогда в подобном не участвовала. Не имела друзей, не веселилась вот так… быстро стёрла набежавшие слёзы. Улыбка так и играла на моём лице, грозя растянуть щёки. Сегодня я впервые позавидовала ликанам.

Но всему рано или поздно приходит конец. В какой-то момент мужчины замолкли, но радость всё равно не покидала их лиц. Они все уставились куда-то в левую сторону. Я тоже посмотрела. Увиденное в миг стёрло всё счастье, поселившееся в груди. Громадный белый волк волочил оленя!!! Оленя! С большими ветвистыми рогами! Он был меньше, конечно, волка, но всё равно он огромен! Олень! Я впервые видела это животное. Кусок мяса на кухне не в счёт. Копыта волочились по земле, а по шее, за которую Лорин держал рогатого, текла кровь. Мужчины все встали, одна я таращилась на всё это с неописуемым ужасом и интересом. Боги, это же олень! Я его пару раз на картинках видела. И этот был намного красивее. У меня рот сделался буквой «о». Какой же он… величественный.

— Вот и добытчик вернулся, — засмеялся Морик, подходя к волку. — Ну как, всех там разгонял?

Лорин разжал челюсти, выпуская тушу животного, и тот грузно свалился на землю. Он фыркнул и отошёл в сторону. На его белой шерсти у пасти была кровь. Она размазалась по морде, заляпывая белый снег его шерсти.

Сглотнула и отвернулась. Сволочь. Предал меня. Безумно звучит, но я ведь в какой-то степени ему доверилась. Он дал мне выбор, и я сделала его. Почему я всё ещё жива? Если не собирался убивать, то зачем тогда запугивал и угрожал? Чтобы что? Я ведь весь день итак шла туда, куда меня вели. Первый начал цепляться ко мне, а я что? Знаю, что напрасно решила поставить его на место, но он мог быть умнее и просто не обращать на меня внимания. Да я бы и не сказала ничего, если бы не он! Я же адекватный человек, зачем мне просто так кого-то оскорблять? Вынудил меня показать зубы и сам же за это наказал. Что сложного в убийстве? Особенно такому, как он. Рывок и всё, шея сломана, и я уже никогда слова ему не скажу. Просто огорчена. Зачем так поступать? Я ведь настроилась. Мне жить незачем. У меня никого нет почти. Единственный брат, по кому я буду скучать, ну и Марфа. Два человека. Всего два. Огорчение пропитало мою слюну, и я чуть сморщилась. За всю жизнь всего двое…

Мужчины подоставали свои ножи и принялись разделывать оленя. Мне было его жалко. Я смотрела на огонь, а переговоры мужчин, которые решали с какой-стороны его резать, не слушала. Мне всегда казалось, что это животное отличается своей благородностью. Даже сейчас, когда он лежал бездыханный. Краем глаза посмотрела на него. Тёмно-коричневые, почти чёрные великолепные рога кое-где были надломлены, но его морда была превосходной. Чёрный нос, карие глаза. Его шкурка была светло-коричневой, но живот и шея были беленькие. Там даже был какой-то словно пушок. И у горла я увидела рваную рану и кровавые подтёки. Они тянулись видимо по его левой половине туловища, на которой он сейчас лежал. Не течь она не могла. Грациозные ноги и аккуратные копытца. Перед взором мелькнул нож Франка, который вспорол брюхо оленю до самого горла. На белом мехе проступила кровь, и все его внутренности вывалились на траву. Я подавила рвотный рефлекс и тут же отвела взгляд.

Сзади раздался шум приглушённых шагов. Рядом. Почти за моей спиной. Напряглась. И… что-то не больно ударило меня по лопаткам, и нечто гладкое на секунду мазануло по шее и тут же исчезло. «Это хвост», — поняла я, повернувшись вправо. Лорин пошёл в сторону лошадей. Ясно всё. Нельзя нормально пройти? Обязательно было задевать меня? Ненормальный какой-то.

Почесала нос и запрокинула голову. Кое-где проглядываются пятнышки неба. Синее. Или насыщенно голубое? Наверное, что-то среднее. Перед глазами вдруг что-то промелькнуло, и я тут же проследила взглядом за тенью. О, это была птица. Прелестного древесного окраса, которую я увидела из-за его пёстрого синего хохолка. Тонкий клюв и повышенная шустрость вызвали улыбку на моём лице. Птица скакала по ветке, крутя головой. Она быстро перепрыгнула на другую ветку и мелодично запела. Тонкий, переливающийся голос приятно коснулся слуха, и моя душа отозвалась радостью. Пела она совсем недолго, меньше минуты, после чего быстро улетела, оставив меня в чудном настроении обдумывать создание птиц и природы.

Вскоре Лорин вернулся уже в человечьем обличье и в одежде. Он прошёл не позади меня, а прямо с другой стороны костра. Сделал вид, что меня тут нет. Я проводила его скучающим взглядом и вновь задрала голову. Зачем злиться и портить себе настроение? Если бы от этого что-то менялось, тогда было бы не так обидно. Буду пыхтеть, и? Он же у них тут альфа. Виер правильно сказал, что ему нужно подчиняться. Я это и собираюсь сделать. Пусть называет меня, как хочет — придётся терпеть. То, что случилось в лесу, не должно повториться. Я итак унизилась перед ним. Он себя тоже не в лучшем свете показал. Слово не смог сдержать… ах, да, Морик же сказал, что он его не давал. Мне показалось обратное, но кому какая разница, что мне кажется, да? Альфа прав всегда.

Лорин, как я поняла, не занимался разделкой туши. Он о чём-то разговаривал с Мориком. Зато остальные быстро превратили некогда аристократичное животное в обычное мясо. Шкура с головой отдельно, копыта тоже, весь ливер наружу, а мясо на крупные части и на откуда-то взявшиеся тонкие металлические прутья. Видимо в сумках на такие случаи таскают. Поочерёдно Виер, Франк и Тур быстро соорудили вертела и начали жарить мясо. Все такие довольные, улыбчивые. Лорин добывает еду для всех. Это очень правильно. Вожак, как никак. Должен оправдывать своё… звание.

Рядом грузно бухнулся Морик.

— Ну, чего притихла-то?

Лёгкий тычок в бок. Я лишь глубоко вздохнула. Он неисправим. Надо ему меня обязательно пихнуть!

— Я задумалась, — подпёрла щёку ладонью.

Мяса было много. Неужели они всё съедят? Вспомнив размеры белого волка, решила, что этого ещё и не хватит.

— О чём же думают леди? — продолжил он, насмешливо оглядывая мою фигуру.

Опять вздохнула и почувствовала движение справа. Кто-то сел рядом. Оглядев всех, поняла кто. Сглотнула. Чего это он рядом сел? Нельзя было с Франком усесться? Но, как ни странно, я даже не поёжилась. Сидит и сидит. Главное, чтобы меня не трогал.

— Вы не лопнете от такого количества мяса? — наклонила голову в сторону усача.

Тот тоже улыбнулся мне в ответ.

— Это на два дня, — тут же пояснил Виер, сидя рядом с Мориком. — Буря грядёт, в ливень и ураган ни одно животное не выйдет из укрытия.

О.

— Буря? — я тут же посмотрела вверх — Небо же вроде чистое?

Парень хмыкнул.

— Ближе к ночи грянет, — поглядывая на мясо, выдал голубоглазый. — Если ты этого не чувствуешь, то я тебе завидую.

Все мужчины понимающе закивали. Наверное, это неприятно.

— Ничего не чувствую, — чуть хвастливо отозвалась я. — День, как день.

Всё равно чувствовала себя вполне хорошо. Если ни о чём не вспоминать, то получается, что я просто на охоте с… друзьями. Знакомые, если уж быть откровенной. Друг — это нечто очень ценное. Я в этом плане бедна.

— Смотрите-ка, кто хвост распушил! — рассмеялся Морик и пихнул меня. — Чего такая довольная? Задумала что-то?

Он говорил без подтекста, скорее даже просто издевался надо мной, но как-то по-хорошему. Впервые за всё это время я почувствовала себя настоящую. Не находящуюся в обморочном состоянии, не убивающуюся и не трусливую. Просто обычная девушка, любящая улыбаться и дарить улыбки другим.

— Я же девушка — у меня сотня замыслов, — дёрнула бровью. — Коварство — моё второе имя.

Он покачал головой, продолжая ухмыляться, а Франк так вообще глаза закатил, но тоже вполне дружелюбно.

Вдруг по моему правому уху что-то щёлкнуло. Неприятно, и от неожиданности я вздрогнула и схватилась рукой за пострадавшее место.

Справа сидел Лорин. Я вопросительно посмотрела на него, на что он изогнул брови. «Чего-то хотела?» — так и говорило мне его лицо. Я сразу же отвернулась. Ненормальный какой-то. Но, обхватив правой рукой себя покрепче, чуть отсела от него. Ну его, может, ударился?

Через час охотничьих историй «за пределами тактичности» начался… обед. Горячее мясо, истекавшее соком, манило мой взгляд, а нос так совсем покорился и млел от таких ароматов. Первый кусок добытчику. Большой такой, смачный. Аромат теперь окружил меня со всех сторон. Прикрыв глаза, представила себя на своей кухне в отчем доме. Кругом носятся кухарки, отовсюду раздаётся звон металла и стекла, а также далеко не лицеприятные вскрики или хохот поварих. Они все работали слаженно, и там всегда царил уют. Казалась бы, обычная кухня, а там мне нравилось проводить всё своё время. Конечно, это было невозможно, уроки и чтение меня ожидали, но я всегда возвращалась. Эх, как же хорошо тогда было…

Дальше пошла обычная делёжка. Неприятно признала, что я ждала, когда и мне дадут кусочек.

— Держи, — раздалось справа.

Я обернулась. Лорин оторвал от своей части хороший кусок и протянул его мне. Часто заморгала, пытаясь понять.

— Мне? — удивилась я тихо.

Он ничего не говорил. Просто протягивал мне мясо. Обычный, казалось бы, жест, а я боялась. Медленно протянула руку и осторожно приняла его.

— Спасибо, — еле слышно прошептала я, отворачиваясь.

Никто на меня не смотрел, и от этого стало чуточку легче. Сам. Мне мог бы дать и Морик. Обида, разумеется, была. Обманул. Причём крупно. Поднесла кусок к носу и ещё раз насладилась прелестным запахом, а потом осторожно откусила. Ем с рук извращенца и ликантропа. Просто сказка.

Доев, ощутила сытость. Хорошо…

— Держи, — вновь раздался голос по правому борту.

Опять обернулась. Серьёзно? Ещё один кусок? Такой же?! Это уже что-то неправильное. Если первый раз можно было списать всё на случайность или совпадение, то сейчас я явно поняла, что Лорин преследует какую-то цель. Он меня кормит. На этот раз я поймала взгляд Тура. Его какой-то понимающе-насмешливый взгляд, встретившись с моим, тут же исчез, и мужчина сделал вид, что ничего не произошло.

— Я… я наелась, спасибо, — тихо и голосом из которого сочилась благодарность, произнесла я.

Его рука не исчезла. Он молча смотрел на меня, собираясь… о, это другой кусок? Он съел уже первый?! Он же больше моего был раза в два! И когда успели?..

«Не перечь ему», — приказала я сама себе. Опустив глаза, приняла новый кусок.

Много я не привыкла есть. По чуть-чуть, но часто. А за раз и сразу два больших куска жареного мяса? Это точно не ко мне. Но я давилась. Медленно жевала, закатывала глаза к небу и вздыхала, пихая в себя всё новые куски. Это заметили все. Уже начала выделываться и отрывать волокна, молясь, чтобы это мясо поскорее закончилось.

Когда я доела, мне было далеко не хорошо. Тяжесть в животе, усталость и сонливость навалились на меня тремя мешками с зерном, грозясь придавить к земле. Мне нужно было с часик просто полежать.

— Собираемся и через пятнадцать минут выезжаем, — объявил Лорин, поднимаясь.

Все тоже повставали со своих мест, а вот я не была готова к таким акробатическим зарисовкам и осталась на месте. Уронила голову на согнутые колени и пыталась дышать глубоко, чтобы облегчить желудку его работу. Он явно был в шоке, ибо так я никогда не ела. Кажется, у меня сейчас лопнет живот…

Виер расстелил на земле коричневую жёсткую на вид бумагу и завернул в неё оставшееся мясо. Эти свёртки сунул в мешок и направился к лошадям. Остальные начали тушить костёр и собирать свои вещи. Понимая, что все уже, как бы, собрались, со стоном встала на ноги и, кряхтя, поковыляла к лошадям. Кажется, я прибавила килограмм десять! Причинила себе такие страдания, чтобы не огорчать великого альфу. Тьфу, аж противно. Но я молча шагала к мужчинам, которые начали вязать сумки к животным. Чтобы не мешать, подпёрла дерево и зевнула. Спала целые сутки и всё равно зеваю. Объелась. Кошмар.

— По коням, — услышала я приказ начальника.

Морик и Франк, пихаясь, прошли к своим лошадям, следом шёл Виер, а за ним Тур. Лорин завершал эту процессию. Я перевела взгляд на лошадей. Никогда их не любила. Красивые, грациозные, но такие капризные! Сколько шишек набила, ездя верхом, не сосчитаю. То возле дерева с низкими ветвями меня прокатит, то в колючий куст кинет. Животные дьявола какие-то. Венок мой сожрали. А я, между прочим, старалась и корпела над ним. Бессердечные. «Они всего лишь животные», — прозвучало где-то из сознания. Это да. Наверное, поэтому я открыто не проявляю к ним отрицательных эмоций.

— Богдана, — позвал меня Лорин, взбираясь на лошадь.

Я оттолкнулась от дерева и пошла на зов. Подошла к лошади. Если он скажет, что я иду пешком — это будет конец. Именно сейчас я этого не смогу сделать. Упаду метров через двадцать. Просплюсь, а потом уже буду идти, а так…

Но мужчина ухватил меня подмышки и с лёгкостью посадил перед собой.

— Выезжаем.

И мы выехали. Я крайне желала сидеть сзади. Готова была забыть обо всех склоках и заснуть, уткнувшись в его спину, или совсем обнаглеть и уложить головушку у него на плече. Потом я бы жалела об этом, но сейчас… желудок стонал и просил меня о помощи, а что я могла? Тяжко вздыхала, иногда хныкала, но это редко, и делала я это очень тихо.

Мы около часа ехали по сосновому бору, пока не выехали на узкую дорогу. Ехать нужно было цепочкой, так как вдоль этой тропы были глубокие канавы с водой. Тут по-прежнему был сосновый бор, только чуть погуще, наверное, поэтому путь так плохо протоптан. А небо… обычное. Ну, плавают облака, но они совершенно обычные и бурей даже не пахнет.

Я даже подумала, что путешествие дальше пойдёт гладко и хорошо, но не тут-то было.

После того, как мы выехали на эту тропу, прошло больше часа. Морик, который ехал впереди, рассказывал какую-то историю, но мне было не слышно. Между лошадьми было расстояние в метр, а мы замыкали эту цепочку и были пятыми. Иногда доносился смех Виера и Тура. Видимо, опасности тут нигде поблизости не было, поэтому ликаны открыто говорили, не таясь. Проблема заключалась в мужской руке, которая легла на мою ногу. Я сразу и не поняла, думала, он случайно задел меня, поправляя поводья. Но она не исчезла. Она лежала на золотой середине между коленом и бедром. Ещё она страшно обжигала. Я начала постепенно паниковать. Шевелиться просто боялась. Желудок уже справился с пищей, и теперь я ощущала просто бесконечную сытость. Но рука просто лежала. Попыталась себя успокоить. Положил и ладно. Мне бы за такие вольности… руки бы розгами настегали, чтобы не совала их куда не следует, но он не я. Изредка косясь на конечность, постепенно успокоила свои нервы.

Разглядывая частых птиц, которые кружили над нашими головами, я улыбалась им и мечтала, чтобы одна из них подлетела ко мне поближе, дабы я смогла её разглядеть. Таких красавиц я не видела. Серо-розовое оперение и по истине буйный нрав делали этих строптивиц моими любимицами. Они часто слетались в одну кучу и, кажется, дрались, но потом вновь разлетались. И вот очередная стычка случилась в нескольких метрах над моей головой. Я даже приоткрыла глаза, наблюдая за дико орущими птицами. Отсюда я даже слышала шелест их крыльев. И вот вниз полетели перья. Я тут же заприметила розовое. Описывая круги, оно полетело не на меня, а чуть в правую сторону. Я тут же схватилась левой рукой за гриву нелюбимой лошади и свесилась в правую сторону. Быстро сцапала перо и вернулась на место. Оно было гладким длиной с палец. Чуть изогнутое… а какой цвет. Нежно-розовый. Цвет был похож на розовые щёчки новорождённого младенца. Малышей я не любила, поскольку боялась их. Начнут плакать они — значит я тоже начну. У нас будет неразрешимая ситуация. Но цвет действительно здоровский. Недолго думая, воткнула его под самую резинку на голове, оставив торчать в верх. Так точно не потеряется. Моя сумка, кстати, висела тут сбоку. Виер, гад такой, обманул меня. Но всё равно хорошо, что не побежала. Побег был бы неудачным, и мужчины скорее всего опять бы начали меня в чём-то подозревать. Оно мне надо? Итак всё шатко… мысли сбила рука Лорина, которая поднялась выше по ноге. Почти рядом с моим бедром! Это… неприемлемо. Осторожно попыталась убрать его руку, но она сильнее прижалась к моей ноге. Чёрт бы тебя побрал, извращенец!

— Прошу Вас… — прошептала я вполне серьёзно.

Сам факт того, что он сзади, и наши тела в нескольких непозволительных сантиметрах, было греховно, а он ещё и руки начал распускать!

— Можешь обращаться ко мне на «ты», — вполне обыденным тоном сообщил мне мужчина.

Рука не исчезла. Но мне позволили вольность. Не хотела я этого, но нам, кажется, всё же суждено поговорить о произошедшем в том злосчастном месте, наполненным смрадом.

— Лорин, убери руку, — уже более жёстче произнесла я и добавила: — Пожалуйста.

Я не смею ему приказывать. Только просить.

— Нет, — услышала я его ответ.

Выдохнула и поджала губы. Значит всё-таки просит.

— Почему ты не сдержал слово? — сухо спросила я.

Закрыла глаза. Так было легче успокоиться.

— Я не давал тебе слова, — его по-настоящему обычный ответ.

Понятно. Просто сволочью прикидывается?

— Тогда почему ты меня не убил? Я ведь сделала выбор, и ты согласился… — проговорила я, ощущая потаённую горечь.

— Я не буду тебе отвечать, — вдруг с холодностью отозвался Лорин, — и разговор на эту тему никогда не поднимай. Поняла?

Я медленно вздохнула. Не будет отвечать? Почему? Что в этом такого? Скажи, что передумал и всё. Ставит всё по своим местам, в том числе и меня. Злой он.

— Поняла, — кивнула я.

Разговор был закончен ненадолго. Спустя полчаса охамевшая в край рука переместилась на бедро и оттуда поползла на живот.

— Прекрати, — сквозь зубы процедила я. — Я же тебе в лесу всё сказала.

Что за идиот?! Не понимает слов?

8 глава

— Ты была напугана, сильно измотана, да и обстановка не настраивала на нужный лад, — вдруг с какой-то усмешкой произнёс ликан. — Своим решением ты подняла себя из разряда дешёвых потаскух в ряды элитного и редкого товара.

Тварина. Как он смеет так меня оскорблять?! Сравнивать с теми падшими женщинами?! Омерзение и гнев поднялось во мне, захлёстывая голову.

— Я лучше умру, чем возлягу с тобой, — отрывисто, но крайне тихо сказала я, сжимая зубы от ярости.

— Даже теперь? — нотки удивления в его голосе заставили моё лицо скривиться.

— Поверьте, это решение никогда не изменится, — проговорила я, вцепляясь пальцами в седло. — Уберите руку, мне неприятно.

Рука схватила рубашку и поддёрнула её вверх. Это уже наглость и крайняя степень идиотизма!

К тому же вторая рука, державшая поводья, легла на мою левую ногу. Словно меня загнали в угол. Хотелось сделать больно этому существу, чтобы ему сталось точно так же, как мне.

— Тебе понравится, — его усмешка обожгла мою душу.

Он вдруг тесно придвинулся ко мне сзади, словно отрезая вновь пути отхода. Конечность забралась под рубашку и схватилась за пуговицу.

— Не смей, — я даже головой покачала из стороны в сторону.

— Просто расслабься, — посоветовал его тихий голос, и пуговица расстегнулась.

Это была та самая капля, переполнившая мою чашу терпения. Я тут же резко отбросила почти одновременно две конечности и попыталась отпихнуть прижимающегося к себе сзади похотливого чудища.

Лорин резко схватил меня за волосы, заставляя запрокинуть голову ему на плечо.

— Будь послушной, и я, возможно, буду нежен с тобой, — его влажный язык прошёлся по шее. — И прекрати уже играть в невинность. Это забавляет, но ненадолго.

Его горячие губы начали целовать мою шею, а рука попыталась залезть в мои штаны. Я не знаю, как так получилось, и как мне удалось извернуться… но я сильно цапнула Лорина за щёку. Явно от неожиданности он дёрнулся, и хватка на несколько секунд ослабла. Я тут же со всей силы отпихнулась от маньяка локтем и полетела с лошади. Ликан попытался меня поймать всё за те же волосы, но я грохнулась на обочину. Быстро вскочила и, чуть ли не падая в наполненную канаву водой, побежала вперёд. По пути заправила рубашку в штаны и застегнула пуговицу. Меня била мелкая дрожь от пережитого страха.

— Эй, ты чего тут носишься? — услышала я насмешливый голос Морика.

— Просто так, — тут же нервно отозвалась я, пытаясь унять себя.

Упала я на левый бок. Бедро побаливало и локоть, всё-таки с высоты упала. Растёрла пострадавшие места и поправила хвост на голове. Даже пёрышко на месте. Ладони были вспотевшими, и мне было крайне некомфортно идти первой. Но Лорин не понёсся за мной, и за это я благодарила Богов. Даже ничего не крикнул в след. Сморщившись, вытерла шею. Как собака какая-то. Передёрнула плечами. Фу, просто отвратительный мужчина. Охамевший в край. Его бы в церковь сводить, чтобы священники спесь с него сбили.

Шла долго. Старалась идти достаточно быстро, чтобы никого не тормозить. Не хватало ещё, чтобы остальные мужчины взъелись на меня. Одного и так за глаза и за уши хватает.

До меня донёсся странный шум. Вода? Журчание воды. Быть того не может! Канавы вдоль дорог закончились, и впереди я увидела… реку! Прискакивая от какого-то детского восторга, устремилась вперёд. Меня никто не остановил, значит это можно было делать.

Приблизившись к воде, поняла, что это далеко не река. Очень широкий и мелкий ручей с быстротекущей водой. Кругом лежали камни, а также они усеивали дно. В солнечных лучах всё блестело словно самый дорогой шёлк. Я восторженно огляделась. Берег был обычным, и я ещё раз покрутила головой, раздумывая, в какую сторону мы пойдём. Наверное, вверх по течению, то есть вправо. Но там как-то слишком тесно сосенки растут, как протиснемся? Непонятно.

— Ну, чего встала-то? — услышала я сзади голос Морика. — Воды боишься?

Я повернулась к нему.

— Нет, — мотнула головой. — А мы разве не вдоль… ручья пойдём?

Морик наградил меня насмешливой улыбкой.

— Иди сюда, мелочь, — со вздохом подозвал меня усач. — Перевезу тебя, так уж и быть.

Покосилась на ручей. Широкий. Но не глубокий. А на той стороне даже травка есть. Улыбнувшись своей безумной идее, скинула свои кожаные туфли и начала закатывать штаны.

— Ой, дура, — покачал головой Морик, но улыбка так и играла на его лице. — Давай только осторожно, вода холодная.

До колена, думаю, хватит. Взяла туфельки в руки и, вздрагивая, ступила в ледяную воду. Мурашки побежали по всему телу. Открыв рот, ступила и второй ногой. Холодные иголочки тут же пронзили кожу, но я почему-то еле сдерживала смех. Камни под ногами были крупными и гладкими. Мне грозило только поскользнуться, и я аккуратно двинулась вперёд.

Лошади зашли в воду вполне спокойно, словно делали так каждый день. Я не стала идти впереди и сместилась влево, уступая дорогу остальным. Ручей тёк куда-то далеко вперёд, а потом сворачивал. Красота. На небольших порогах вода поднималась брызгами, но это выглядело так великолепно, что я чуть ли не прослезилась. Я и реку, как таковую, не видела никогда. Читала, представляла. Ручьи вот видела. Примерное представление имею всё-таки.

Лошадь Франка явно сильнее остальных любила воду. Она когда дошла до середины, где было чуть глубже, то начала копытом бить воду. Мужчина с тихой улыбкой наблюдал за этим действом, а потом оттянул кобылу в сторону. И чёрт меня дёрнул идти в этот момент мимо. Она взбрыкнулась и вновь пару раз лупанула копытом по воде. Столб брызг поднялся и окатил меня. Запищав от холода и неожиданности, побежала вперёд, высоко поднимая ноги. Было холодно и рубашка неприятно липла к телу. После этого послышался мужской смех, но я, осторожно перескакивая особо большие камни, выскочила на траву второй.

— Освежилась? — хохотнул усач.

Чуть постояла на траве, давая ногам чуть обсохнуть. Дождалась третьей лошади, которая прошла мимо меня, и обула туфли. Быстро раскатала штаны и отряхнула их. Я вся была в мелких капельках, а ветер подхватывал мои чуть влажные волосы и трепал их.

Дальше было идти куда лучше. Дорога вновь стала широкой, и можно было бродить вдоль пути, обходя редкие деревья. Голова была ясной. Я видела ликанов, и страха перед неизведанным лесом не ощущалось. Зато странная щемящая грусть въехала в мою грудь. Начала сильно скучать по Авдею. По его широкой улыбке и добродушному лицу. Не знаю почему, но общались мы действительно не плотно, хотя были родными братом и сестрой. Иду и думаю, а скучает ли он по мне или нет? Мы не так уж с ним и близки. Не знаю, если бы он уехал насовсем, я бы горевала. Брат всё-таки. Единственный. Даже какая-то тайная мечта влезла в голову. Он соберёт большой отряд лучших солдат, возьмёт много оружия и отправится на мои поиски. М-м-м, как сразу затрепетало сердце. Хотелось обнять его, чтобы никто и никогда больше не посмел обижать меня. Ни отец, ни поганый ликантроп. Такая вот наивная и по-детски глупая фантазия. Этого не будет. Никогда. А если бы и было, то вряд ли он и его люди сумели бы выстоять против ликанов. Обидно, конечно. Но мечтать мне никто и никогда не сможет запретить.

Моё настроение повысилось, когда я нашла куст малины. Большой такой, чуток колючий, но манящий мой взгляд. Ягоды не все ещё поспели, но кое-где уже виднелись красненькие спелые малинки. Как растёт малина тоже не видела, но много её ела, так что… думаю, что это точно она.

Залезла в куст и устроилась там на корточках. Ягод было много, и я только успевала закидывать их в рот.

— Богдана! — окрик Виера заставил меня вздрогнуть и тут же подняться.

Они далеко уехали. Испугавшись, кое-как выбралась из кустарника, но успела быстро нарвать себе полную горсть ягод. Выскочила на дорогу и припустила за остальными.

Мимо Лорина прошла быстро, сбросила скорость только, когда поравнялась с Туром.

— Это же медвежьи ягоды, — услышала я его голос.

Покосилась на горстку.

— Это малина, — пояснила я и протянула руку. — Хочешь?

Тот нахмурился.

— Они же несъедобные, — его удивлённый взгляд слегка напугал меня.

Да малина это! Сладкая! Я её узнала!

— Мы из неё варенье делаем, просто так едим, — пожала плечами, беря ещё одну ягоду в руку. — А из веток чай можно заварить.

Тур был явно незнаком с нашей «кухней».

— Вы всю траву, что ли, жрёте? — услышала я вновь басистый и голос Морика. — То-то ты щуплая такая.

Недолго думая, закинула в рот всё горстку. Вкусно…

— Я не щуплая, у меня тонкая аристократичная кость, — важно заметила я, облизывая губы. — И едим мы не только траву, но ещё и крупы, овощи, мясо и рыбу.

Будет он мне тут род людской полоскать! Но разговор у нас получался вполне добрым.

— Ой, всё равно, как бараны на пастбище! — фыркнул он, махнув рукой на меня. — У вас в городе мяса-то нет нормального, одна тухлятина.

Обиделась.

— Какое привозят — такое и едим, — тоже фыркнула я. — И я тухлятину не ела, между прочим.

— Да тебе подсунь корягу — от мяса не отличишь ведь, — продолжил мужчина подкалывать меня. — Тебе всё, что угодно скормить можно.

Скорчила ему рожицу, пока он не видит.

— Вообще-то я разбираюсь в мясе, — не уступала я. — Меня кормили лучшие повара нашего города!

Он засмеялся.

— Прям лучшие? — качал он головой. — А видела ты из чего они тебе готовят?

— Вообще-то видела, — вскинула на него гордое лицо. — И я помогала им, — подняла вверх руки. — Вот этими вот ручками!

Он ещё громче засмеялся.

— Да ты кролика-то разделать не сможешь! — поддел Морик меня.

— Зато приготовить смогу! — буркнула я.

— Ладно, — кивнул мне усач. — Я лично для тебя отловлю кролика, и ты его приготовишь, как умеешь, согласна?

Тут же сглотнула неприятный ком.

— Ну, как бы… — тут же растерянно сцепила пальцы в замок. — На костре я не могу… на сковороде — да, а так… нет.

Сразу весь запал потух. Ну и ладно.

— Значит ты — бесполезная женщина! — изрёк он, насмешливо выпучив глаза. — Что с тебя взять-то?!

Скрестила руки на груди, продолжая шагать.

— Я, да будет тебе известно, готовилась выйти замуж за лорда! — манерно поддёрнула пальчиками.

— Так что ж он, не мужик, что ли?! — удивился усач. — Жрать-то ты ему как готовить будешь? Подохнет у тебя через неделю!

Закатила глаза.

— Лорд, Морик — это не обычный мужик! — словно малому ребёнку пояснила я. — От меня требовалось лишь бы обмахиваться веером, сопровождать его на балы и мелких паршивцев рожать! Нам бы готовили десятки поваров! Дом, в котором мы бы жили, вылизывали с низу до верху каждый день служанки! Стирали бы прачки! Я бы ничегошеньки не делала! Меня к этому и готовили!

Мужик явно был ошарашен подобной новостью. Да я же говорила вроде не раз!

— К ничегонеделанию?! — затрясся от смеха ликан.

— К красивому и элегантному ничегонеделанию — это разные вещи, — тряхнула головой.

Он смеялся долго.

— Ну, девка, извини, что обломали тебя так, — потёр он лицо, но сказал это без сожаления, а скорее просто так.

Потянулась. Чего-то плечи разболелись.

— Да я бы всё равно убежала бы, — отмахнулась я от него.

— Почему? — не понял он. — Тебя ждала не жизнь, а мёд!

Это точно…

— Не хочу такого, — скривила губы. — Мне бы мир посмотреть, друзей завести…

— Я тебя вообще не понимаю! — не отцеплялся мужчина. — Чего тебе надо-то?! И как бы ты жила? Знаешь ведь, что деньги из воздуха не берутся? Работать надо.

Это я понимала.

— Я бы поселилась в какой-нибудь деревне, и спёртых из отчего дома монет мне хватило бы на пару лет безмятежного проживания. Дальше бы определилась сама, — посмотрела на небо. — Ну или стала бы матёрой путницей! Спасала бы людей от чудищ лесных, прослыла бы спасительницей… что смешного?

Засмеялся даже Франк, ехавший прямо за своим другом. Их смех, словно молоты, били по гвоздю моих надежд, забивая их всё глубже в землю.

— Ты слышал?! — стонал Морик, обращаясь к брюнету. — Она знает слово «матёрый»! Спасительница… от чудищ… ой, не могу…

— Да ну вас! — обиделась я.

Дальше ехали молча. Мужики ещё чуток посмеялись и тему эту не поднимали. Я понимала, что в каком-то смысле они правы, но тыча меня в это носом, лучше мне не сделается. И обида была такой, знаете, больше напускной. Я просто шла, разглядывая меняющийся лес. Берёзки то тут, то там, ели… чащи густели, создавая впечатление единого целостного организма. Всё тут было на своих местах. Поваленные деревья перегнивали, давая питание другим растениям и дом сотням насекомых. Тут приятно пахло свежестью и чем-то неуловимым. То ли лёгкий аромат скошенной травы, то ли это так благоухали редкие цветочки вдоль дороги, не знаю, но мне очень нравилось. Если бы не обстоятельства, я бы, наверное, согласилась на годовое путешествие. Бродить по миру, жадно впитывать в себя красоты земель, заводить знакомства с другими путниками, увидеть какого-нибудь дикого зверя и набраться опыта. Наверное, это здорово — быть свободным. Идёшь, куда хочешь, делаешь то, что считаешь нужным и принимаешь решения самостоятельно. И если вдруг тебя настигнет болезнь, то ты будешь уверен, что это случилось только по твоей вине. Нет ничего хуже, чем винить кого-то в своих бедах. Это довольно низко. Но я это делаю постоянно. Почему? Даже не знаю, что на это ответить. Может, потому, что это так и есть? А может, я просто боюсь признаться самой себе, что могла бы всего этого избежать? В любом случае обвинять другого легче, чем признать свою ошибку.

Через несколько часов поднялся ветер. Я по началу не особо заметила, но сильные порывы то и дело бросали мои волосы мне же в лицо. Густой лес мы прошли, и теперь началось опять редколесье.

— Не успеем мы дойти до нефилимских пещер, — пробормотал Морик, глядя на небо. — Промокнем до нитки.

Я тоже посмотрела на небо. Обычное. Но я видела только небольшой кусок у себя над головой. Буря? Кажется, они слишком предвзято относятся к местной погоде. Дождей-то вообще давно не было. С чего это он пойдёт сегодня? Из-за ветра?

— Нефилимские пещеры? — переспросила я.

Я знаю, что такое пещера. Углубление в скале. А почему они нефилимские?

— Лет десять назад мы изгнали нефилимов с этих земель, — пояснил усатый мужчина и погладил растительность на подбородке. — Вот они, кстати, могли твоих сородичей жрать.

Мне тут же поплохело. Чудища какие-то, что ли? Вот чёрт.

— И зачем же нам тогда идти в их пещеры? — захлопала глазами. — Вдруг, они ещё там?..

Он усмехнулся. Вот не пойму, что у него с лицом? Усы плавно перетекали в короткую бороду. Остальное лицо чистое. Зачем он так выбривает? Может, смысл какой-то в этом есть? Я вообще привыкла к утончённым парням, захаживающим в гости к отцу или брату. Такие все чистенькие, привередливые, нос редко вниз опускают, того и гляди, потолки располосуют шнобелями своими. На улицах города были мужчины полной противоположности «нашим» парням. Грязные, заросшие, дурно пахнущие, беззубые, часто побитые. И ощущалось очень сильно классовое неравенство. Оно бросалось в глаза, и не заметить этого было невозможно. Но сейчас я теряюсь. Вроде обычные мужчины. Чистые, ухоженные, вполне мирные. Но очень опасные с другой стороны. Подозрительные, хитрые, а их вожак вообще озабоченный нарцисс. И к какой группе их отнести? К отдельной, скорее всего.

— Расслабься, мелкая, — криво улыбнулся мужчина. — Нефилимы истреблены давно, их пещеры помогут нам укрыться от бури.

Опять эта буря! Надо нам идти в логово людоедов! Ненормальные какие-то!

Спустя приблизительно полтора часа поняла, что ошибалась. Небо серело, ветер пригонял всё новые тучи откуда-то… справа. Стороны света я не различала. Просто справа и всё. Лошади часто начали фырчать и нервничать. Лес шумел, деревья гнулись…

— Пускайте лошадей в галоп до самых пещер! — услышала я грозный окрик Лорина.

Морик тут же пришпорил свою лошадь, и та сорвалась с места. Следом, словно выпущенные стрелы, полетели остальные. Держали дистанцию в четыре метра примерно. Я сильно растерялась, понимая, что бежать так же быстро не смогу ни при каких обстоятельствах.

— Руку, — потребовал Ликан и протянул свою конечность ко мне.

Он быстро оказался около меня. С лёгкой задержкой вложила свою лапку в его, и он рывком закинул меня на лошадь. Наконец-то я оказалась сзади.

Лорин быстро достал из моей же сумки мой плащ и сунул его мне: — Надевай.

Я быстро накинула его на плечи и туго завязала под шеей.

— Держись, как можно крепче, если на такой скорости упадёшь — раскроишь себе голову, — тут же отдал мужчина чёткие указания. — Ты меня поняла?

— Поняла, — забыв о всех своих претензиях к этому «дяде», закивала я потерянно.

Я быстро схватила его за талию. Ощущения были крайне странными. Стыдно и страшно от всей этой суматохи. Дыхание участилось, и я покрепче сжала мужской не то камзол, не то куртку и зажмурилась. Сорвались с места быстро и резко. Я лишь сгорбилась, пытаясь получше укрыться за спиной ликана от встречного ветра.

Бёдрами приходилось двигать активно, в противном случае меня могло бы просто выбить из седла. И Морик оказался прав. Спустя час такой быстрой скачки небо сделалось мрачным и грузным. Тёмно-серые, с синим отливом тучи нависли над нами, словно крышка над котлом. На лицо упали несколько капель, и одной рукой я натянула капюшон на голову. Поёжилась.

Я сумела оглядеться только когда мы начали сбавлять скорость. Выглянула из-за плеча и обомлела. Тёмно-коричневая скала возвышалась впереди. Она была огромна. В ней были чёрные дыры, скорее всего именуемые пещерами. Общее впечатление сложилось отрицательное. Деревьев вокруг этой скалы не было, лишь камни валялись. Словно мы действительно приехали к чудовищам. Ни цветов, ни чего-то зелёного.

Ливень начался внезапно. Просто с неба полилась вода, и я от неожиданности вздрогнула. Поднять голову не могла, вода заливалась в лицо. Но я сумела понять, когда мы начали подниматься наверх. Словно по лестнице, лошади медленно шли по узким каменным выступам. Так было легче всего подняться наверх. Вправо-вверх, поворот, влево-вверх, и так несколько раз.

Мы зашли в пещеру. Было очень темно и пахло сыростью. Как только сверху перестала капать вода, Лорин тут же слез с лошади. Я последовала его примеру.

Оглядевшись, ужаснулась. Пещера. Темнота нереальная. Мужчины практически сразу же разошлись. Я обернулась. Дождь шёл просто столбом. Грозовое небо с каждой минутой становилось темнее, что означало наступление ночи. Сверкнула молния, и я тут же отступила назад. В такую погоду надо дома сидеть. И ведь Морик был прав. Животные всегда чувствуют смену погоды. Усмехнулась. Человек со способностями животного — это же идеальный солдат. И как же мне не повезло попасть в плен именно к ним?! Мне же прямо везёт. Как всегда, в принципе.

— Богдана? — ко мне подошёл Виер. — Ты сильно намокла?

Сам парень был мокрым. Они поскакали без плащей, и теперь с русых волос капала вода, попадая на лицо.

— Нет, только ноги чуть-чуть, — мотнула головой.

Голубоглазый парень тут же опустил взгляд вниз.

— Очень плохо, что у тебя нет сапог, — покачал Виер головой огорчённо. — В общем, ливень будет лить до самого утра, и на улицу не выйти. Мы сейчас разведём костёр и снимем мокрую одежду, чтобы просушить её. Чтобы не заболеть, мы все обратимся. От тебя требуется постоять тут минут пятнадцать, хорошо?

Я глупо хлопала глазами, не понимая. Они промокли и хотят просушить одежду. Обычное действо, но им придётся раздеться! До гола! А я… Боги, спасите те крупицы моей репутации, что у меня ещё остались! Просто позорище! И что они сделают?! Превратятся?! Я буду спать с… волками?! Всё их устраивает?! От ужаса мои глаза расширились.

— А я… — проблеяла я беззащитно и на секунду обернулась. Увидев обнажённую спину, почувствовала жар на лице и тут же отвернулась. — Вы меня не тронете?

Лицо парня смягчилось.

— Не бойся, всё будет в порядке, — он коснулся моего плеча. — И… тебе лучше смотреть в ту сторону.

Он кивнул влево, и я понятливо улыбнулась Повернулась лицом к выходу из пещеры. Попала, так попала. Вспомнилась спина Лорина. Узкие бёдра, широкие плечи и мокрые волосы. Света мало, а это мне всё же удалось уцепить взглядом. Стало неловко. Может быть, разогнуться и спрыгнуть вниз? Медленно покачала головой. Кишка тонка — ноги уже задрожали. Не смогу. Трусиха есть трусиха. Обхватила себя руками под плащом. Тряхнула головой, позволяя скатиться каплям воды вниз. Туфли мои действительно не годятся. Хорошо, хоть не в платье. От меня прежней мало чего осталось. Замызганная, немытая девчонка. Меня бы и не узнал никто. Обычно же от меня пахнет духами, красивая причёска, чистое шикарное платье и гордая походка. Высунула правую руку. Под ногтями грязь. Сморщившись, пошла вперёд. Найдя тонкую струйку воды, сунула туда обе руки и начала методично вычищать пальцы. Без мыла и в холодной воде дело плохо шло, но я старалась. Может, голову помыть? Опять же без мыла это бесполезное занятие, только сушить их замучаюсь, а потом расчёсывать всё теми же грязными руками, поскольку расчёски у меня тоже нет. У меня ничего нет! Да что я за девка такая?! Даже занюханного крема никакого с собой нет!

Стояла я долго. Сзади слышались переговоры мужчин, какой-то лязг металла и шуршание. Устав просто стоять, подпёрла стену пещеры плечом. Может, мне лечь прямо тут? Только бы сумку взять под голову и всё. Ну и место посуше найти.

Вскоре всё стихло. На улице совсем потемнело, и я видела тени и блики от костра. Развели его всё-таки. Потом раздалось вновь какое-то шуршание и, в конце концов, чей-то рык. Я напряглась. Если они меня соберутся есть… прокляну их. Не знаю, как, но уверена, что у меня получится.

Раздались тихие… шаги. Иногда… когти царапали камень под лапами… кошмар.

В локоть что-то ткнулось. Голова как-то странно закружилась, сердце уверенно отбивало свой собственный ритм, а руки совсем заледенели. Медленно повернула голову. Рядом со мной стоял серо-рыжий волк, с размерами уступающими белому волку Лорина… голубые глаза смотрели на меня очень по-доброму. В голове раздался какой-то гул, и я ещё немного повернула голову. Четыре здоровых волчары сидели у костра и смотрели в мою сторону. Какое-то непонятное тепло обдало лицо, и все силы в тот же миг покинули тело.

Очнулась я от того, что что-то щекотало моё лицо. Открыла глаза. Свод пещеры. Какое-то непонятное поскуливание раздавалось откуда-то сбоку. Снова по лицу что-то прошлось, и я окончательно пришла в себя. Приподнялась на локтях. Слышался треск костра. Возле моих ног сидел… Лорин. Белый волк внимательно смотрел на меня. Я сглотнула и села. Увидев остальную свору, испуганно замерла. Они развесили свои вещи на каких-то штырях, сапоги поближе к огню поставили… сидят, как-то по-своему общаются. Смотрят друг на друга, поджимают уши, машут хвостом, переступают с лапы на лапу. Видимо, понимают друг друга.

Я лежала на тёплом плаще возле костра. Меня укрывал мой уже высохший плащик. Была уже видимо ночь. Но шум дождя доносился и сюда. Не зная, что делать, почесала затылок. Ощущения, словно сижу в собачей конуре. Один Лорин имел такой странный серебристый оттенок шерсти. Остальные были серыми, тёмно-коричневыми, рыжими… вдруг чья-то лапа пихнула меня в левое плечо и я повернулась.

Серо-зелёные глаза с каким-то затаённым смехом смотрели на меня.

— Красивая шуба, — буркнула я.

9 глава

Тот завилял хвостом и как-то поддёрнул ушами. Боже, я говорю с волками. Мне обратной дороги нет. Они ещё и большие все. Кошмар просто. Нервно оглядывала всех их.

Понимая, что мне стоит лечь спать, поднялась. Лорин тут же повернул голову в мою сторону. Его подозрительный взгляд нервировал меня ещё сильнее. Стараясь не делать резких движений, подошла к лошадям. Нашла свою сумку и сняла её. Благо меня никто не лягнул. Не могу без подушки спать. Вернулась обратно. Сняла свои мокрые туфли и тоже поставила к костру, но не слишком близко, чтобы совсем не испортились. Положила сумку и аккуратно улеглась, поджимая босые влажные пятки и укрываясь плащом, как одеялом. Лицо грел огонь. Иногда я видела, как почти чёрный волк лапой подталкивая к костру дрова. Откуда взяли? Наверное, в лесу собрали заранее. А я бы сейчас мокла где-нибудь под кустом, молясь, чтобы эта непогода поскорее отступила. Но я в тепле. В относительной безопасности. Подняла взгляд от огня и посмотрела на стену. Белёсые полосы, словно от чьих-то когтей. Жуть какая-то. Но я начала согреваться, и сон, как ни странно, постепенно завладевал моим телом. Слышала, как кто-то завозился на земле. У меня было два варианта: либо кого-то заели блохи и он катается на спине, либо кто-то решил порезвиться. Ночь — это именно то время, когда стоит начинать играть. Мужики вообще сами по себе странные существа, а эти вообще их предводители. У них и белый император есть. Сидит, зелёные глаза таращит на огонь. Заметив мой взгляд, посмотрел на меня. Я тут же прикрыла веки. Боюсь его. Большой страшный зверь. Даже в человеческом обличье.

Проснулась я среди ночи. Просто уставилась в темноту. Костёр потух, оставив играющие алые угольки. Псины все спали. Кто где. Отлежала весь левый бок. Перевернулась на спину, и рука коснулась шерсти. От неожиданности отдёрнула конечность. Господи… рядом, причём крайне тесно со мной, лежала белая туша. Сглотнула. Вот чёрт. Но это всё же лучше, чем быть голым.

Уснуть никак не удавалось. Несколько раз переворачивалась и меняла позы. То руки под голову положу, то ноги согну. Выспалась и всё тут. Продрыхла сутки и потом ещё… видимо мне хватило. Не знала, чем себя занять.

Где-то через полчаса стих дождь, а потом и вовсе закончился. Самое время, кстати. Медленно села и, взяв свои уже высохшие туфли, обула их. Скинула плащ и поднялась. Покралась на выход. Шаг и ещё один. Главное — не спешить, и никто не проснётся.

Высунула нос наружу. Воздух был пропитан влажностью и холодной свежестью. Кстати, я ошиблась. Не ночь это. Ранний-ранний рассвет. Вон там, вдалеке, на границе горизонта светлеет небо. Тучи уже не чёрные, серенькие, похожие больше на облака. Надо было спуститься вниз и опустошить мочевой пузырь.

Я прошла вдоль мокрой скалы и начала свой осторожный спуск. На удивление я видела дорогу.

Остановило меня рычание. Я вскинула голову. «Злой цербер никогда не дремлет», — подумала я, разглядывая стоявшего белого волка и скалящего зубы на меня.

— Я в туалет, — тихо шепнула я, стараясь не говорить громко. — Не буду же я в пещере…

Он ещё несколько секунд демонстрировал мне свои внушительные клыки, а потом спрятал их. Он подошёл к краю площадки и сел у самого края, пристально следя за мной. Ну, да, какое мне доверие? Я ведь чокнутая девка, которая побежит по мокрому лесу без вещей и одежды.

Ощущая на себе тяжёлый взгляд, кралась вниз. Лучше дольше, чем упасть и сломать себе что-нибудь. Минут через десять я спустилась. Оглянулась. Ближайшие подходящие мне кусты были метрах в двадцати от места нашей ночёвки. Я пошла туда. Не очень далеко.

Справив нужду, поняла, что ноги промокли. Не сильно, но всё же. Зашагала обратно. Поднималась пошустрей, благо сброс балласта позволял.

Когда заходила внутрь, меня проводили такими глазами, будто я ходила рожать, где и оставила свою тройню умирать. Думаю, что именно таким взглядом смотрят на таких дам.

Понимая, что заняться мне больше нечем, вновь сняла туфли и поставила их к углям. Может, подсохнут ещё?

Новые проблемы начались спустя минут пятнадцать. Я самозабвенно разглядывала потолок и плавала мысленно на корабле. Ни разу его не видела, но авторы пишут, что это нечто огромное. Словно гигантская лодка-дом! Ты там живёшь, но можешь всегда менять место стоянки. Новые пейзажи и города… здорово. Наверное, там сильно качает… лежащий рядом волк, который вернулся вскоре после меня и улёгся вновь рядом со мной, зашевелился. Я не придала этому особого значения. Как-то не о том думала, знаете ли. Но вот холодный нос ткнулся мне в шею. Я тут же отдёрнулась. Но не тут-то было. Я посмотрела вопросительно на псину. Тот поднялся на лапы. Видимо кто-то спать не собирается. Вновь сердце отравил страх, и оно забилось. Мне стало неуютно. Лорин приблизился ко мне, сверкая своими зелёными глазами в темноте. Я не шевелилась. Просто боялась. Правая лапа животного придавила меня к земле, и он вновь улёгся, но намного ближе. Чтобы понять насколько было тесно — он лёг на мою правую руку. То есть, я осознала масштаб трагедии почти сразу. Его нос вновь ткнулся мне в шею, и горячий язык прошёлся по коже. Я вновь вздрогнула. От этого по всему телу побежали мурашки, и я отвела взгляд в сторону. Нет. Он не посмеет приставать ко мне ещё и в таком виде! Человек человеком, но в облике волка?! Я на кого похожа?!

На ведьму, которая прилетела на шабаш и сношается со всем, что шевелится.

Как бы я не молилась — это всё было не случайно. Его влажный язык продолжал медленно и искусно ввергать моё тело в ступор. Шея, ухо, щека. Я терпела долго. Повторяла про себя, что я могу это выдержать. Визжать сейчас нельзя. Подниму всех, и спасибо мне за это не скажут. Конечно, был вариант, что за меня кто-то заступится, но я почему-то думала, что они скорее подложат меня под своего вожака, ещё и ноги подержат. Нет, я пропиталась к ним симпатией, но альфа есть альфа. Он скажет, и они подчинятся. Другое дело, если бы я была тоже ликаном. Возможно, кто-то посмел бы открыть рот, а так… лежала и просто умоляла, чтобы на этом было всё. Шея — это терпимо. Просто не думай ни о чём.

Паника вырвалась из огромного сундука, где я её заперла, когда его влажный язык начал облизывать мои губы. Я отвернула голову, не позволяя этого делать. На что Лорин… вдруг поднялся. Его лапа с моего тела исчезла. «Неужели всё?!» — радостно всколыхнулась мысль, но слишком рано. Чудище переступило меня передней и задней лапой, а затем… легло на меня.

— Нет, — зашептала я, пытаясь выбраться из-под тяжёлой туши. — Не смей.

Его лапы упёрлись мне в плечи, вжимая в плащ. Я часто задышала. Начал подниматься гнев. Он ничего не сделает! Если только попытается, то я наплюю на всех окружающих и буду визжать так, что эта пещера обвалится и завалит всех этих дикарей!!!

Волк начал вылизывать мой подбородок, постепенно подбираясь к губам. Я вновь повернула голову в сторону. Сволочь мохнатая. Какая бы шуба вышла… и на перчатки бы осталось. Мужчину это не смутило. Он начал вылизывать мою щёку и всё равно подобрался к губам. Плотно сжала их, продолжая пыхтеть, как загнанная кобыла.

Он долго пытался разомкнуть мои губы. Даже боялась представить, что он хотел сделать. У меня уже было всё лицо мокрое, когда животное решило сменить тактику. Он чуть приподнялся, давая мне свободно вздохнуть и… пополз вниз. Я по началу подумала, что он так пытается уйти от меня…

— Нет… — замотала я головой, ощущая, как он ухватился зубами за мою пуговицу.

Я успела только привстать, чтобы оттолкнуть извращённую животину, когда раздался треск и звук падающей пуговицы на каменный пол. Такой страх меня одолел…

— Только попробуй, и я тебя убью, — на полном серьёзе пригрозила я, пытаясь отползти назад.

Волк действовал быстро. Засунул морду под рубашку и быстро лёг, прижимая меня. Его холодный мокрый нос ткнулся мне в солнечное сплетение. Всё содрогнулось внутри меня от кошмара.

Понимая, что дальше будет только хуже, отбросила предрассудки и начала лупить со всей силы ладонями по голове, которая находилась под моей рубашкой. Не жалела силы, била так, как никогда прежде. Это не понравилось бы никому, и вскоре раздалось угрожающее рычание. Он явно предупреждал меня…

Когда его язык коснулся пупка, я замолотила ещё и ногами. Точнее била коленями по животу твари. Молча сжимала зубы. Страх быть изнасилованной животным в пещере людоедов, когда вокруг спят друзья твоего насильника — это слишком. Приподнялась на локтях и обернулась. Лорин попытался вновь прижать меня к земле, но я успела вытянуть руку и ухватить чей-то сапог. Не думая о последствиях, несколько раз с размаху лупанула озабоченную нечисть по башке. Тот дёрнулся и даже как-то привстал, явно не ожидая таких сильных ударов. Этого мне хватило, чтобы отползти от существа подальше, схватить свои туфли и попытаться встать. Явно недовольный отказом, Лорин зарычал и бросился на меня. Как мне удалось вновь его ударить, я не понимаю. От страха зажмурилась и махнула сапогом. Раздался приглушённый скулёж. Находясь в каком-то странном состоянии, схватила свою сумку и вместе с туфлями и сапогом в обнимку побежала наружу.

Прижавшись спиной к холодной скале, тут же бросила обувь на землю и, развязав трясущимися пальцами сумку, выудила свой маленький нож. Живая не дамся! Сжала костяную ручку посильнее, пытаясь добавить себе смелости. Подойдёт и сам на него напорется! Пусть только тронет меня ещё раз! Моё бедное сердце столько уже натерпелось за эти несколько дней, что хватит до конца жизни! Я имею право беречь свою девичью честь любыми методами! Любой суд будет на моей стороне! Дура, какой суд?! Он же меня сожрёт и не поперхнётся! Нужно просто ударить ножом и всё! Просто. Нужно быть сильной! И я буду.

Волк вышел через минуту медленной походкой. Он просто повернул голову в мою сторону, и я тут же сжала покрепче нож. Его зелёные глаза тут же опустились на мою руку. Потом поднялись к моему испуганному, но всё же решительному лицу.

— Убей меня или прекрати, — выдохнула я. — Ты ошибся. Я не буду с тобой спать. Пока не поздно поехали обратно, я обещаю, что сделаю всё, чтобы отец вернул тебе твоё золото. Не получится, я украду… брат мне поможет, может, кто-то ещё. Только прошу тебя, оставь меня в покое.

Я говорила искренне, проявляла уважение к нему, хотя он этого был не достоин, почти молила его. На что я сгожусь? Нужна ему я? Ничего же не умею. Пока не поздно — нужно вернуться. Несколько дней быстрой езды и мы на месте! Боже, пусть он согласится!..

Волка начало ломать. Кости под шерстью вновь заходили, и я отвела взгляд, не в силах выносить это. Это же больно. Они все прокляты. Дьявол пометил их. И пусть святое масло не помогло, всё равно они все исчадия подземелья.

Несколько долгих секунд я стояла и смотрела в стену. К глазам подступали слёзы, но я их держала. То и дело трясся подбородок, губы сжимались. Хотелось позорно разреветься и устроить истерику.

Вдруг я заметила краем глаза какое-то движение. Опять он голый.

— Убери нож, — услышала я его холодный и тихий приказ.

Рука задрожала, судорожно сжимая рукоять. Понимая, что от меня ждут повиновения, я медленно, проклиная себя за свою слабость, разжала пальцы и он с тихим звоном упал на камни. Сглотнула.

Он вновь подошёл ко мне вплотную, и я поморщилась, словно ощущая сквозь одежду жар его тела. Неожиданно его рука схватила меня за подбородок и повернула к нему.

— Завтра вечером мы приедем домой, — его голос был тихим и вкрадчивым. — Где я оттрахаю тебя так, что ты разучишься ходить.

Не выдержав, заплакала. Слёзы потекли по щекам, и я горько всхлипнула.

— Буду иметь тебя везде, где сочту нужным, ты утонешь в моей сперме, и поверь, я буду наслаждаться, — он приблизил своё лицо к моему, и его омерзительный язык слизал одну мою слезинку. — Будешь ублажать меня тогда, когда я прикажу тебе.

Я ещё сильнее заплакала. Что он… как… начала задыхаться, ощущая присутствие истерики. Меня начало трясти.

— И, милая моя Дана, это будет длиться не день, неделю или месяц, нет, — его тихий какой-то наслаждающийся смех добил меня. — Всю твою жизнь. Ты не уйдёшь от меня. Я буду твоим небом и землёй, твоим воздухом и солнцем. Захочу и посажу тебя на цепь. Буду учить тебя разным командам и трахать. Снова и снова. Снова и снова…

Солёные реки заструились по лицу, рыдания уже не было сил сдерживать, грудь рвалась от боли и отчаяния.

— Я… я же… — заикаясь шептала я. — Ничего… не… не сделала…

Его губы слегка коснулись моих, и он глубоко вздохнул.

— Да что ты говоришь? — его голос пропитался насмешкой. — А отвергать мои ухаживания, это у тебя в порядке вещей считается?

Я не могла толком говорить. Хватала воздух, плакала и сновала задыхалась… это был конец.

— Ты… ты мне… не нравишься… и я… я могу… только после… свадьбы… — попыталась я проговорить чётко, но выходило всё жалко.

Боже мой, куда я еду?! Надо срочно бежать! И он меня убьёт! Пусть! Но если он сдержит свои угрозы… я сама себя убью. От этого стало ещё хуже…

— Забудь об этом, девочка моя, — он потёрся своим носом о мой. — Главное, что я тебя хочу. Ты это чувствуешь?

Что-то ткнулось мне в бедро. Я зажмурилась и вновь начала давиться рыданиями — представление имела, чем он тычется в меня.

— Да, это он, — подтвердил мои догадки скотина. — Только мы. Он, кстати, не против, чтобы твой розовый язычок поприветствовал его… понимаешь, на что я тебе намекаю?

Я дёрнулась в сторону, но его руки преградили мне путь, упираясь в скалу. Мне было плохо. Я была просто растоптана. Меня только что извозили в отхожем месте и сказали, что будут так делать каждый день. Моим пыткам не будет конца… и разве это жизнь? Стоит ли биться за неё так рьяно, как это делаю я? Есть ли смысл?

— Отойди от меня, — почти нормально произнесла я, пытаясь выдернуть голову из его рук.

Я не смотрела ему в глаза. Боялась увидеть там полное подтверждение его слов.

— Ну-ну, — он сильнее ухватился за мою челюсть, фиксируя мою голову. — Сначала будет больно, а потом втянешься, будешь сама меня просить об этом…

Он накрыл мои губы своими. Я всхлипнула. Это был даже не поцелуй. Он подавлял меня, показывал моё место. Его язык жёстко таранился в мой рот. Я держалась до тех пор, пока его рука не надавила на основание челюсти. Рот открылся неестественно сам, и Лорин сразу же нырнул в мой рот. Его грудь сильно вжалась в мою, пригвождая моё тело к жёсткой скале. Было неприятно. Его скользкий язык играл с моим, требовательно и неистово. Я плакала. Иногда всхлипывала, но мужчину это, казалось, не заботило. Его вторая рука смяла мою грудь почти до боли. И впервые у меня не было сил сопротивляться. Руки безвольно висели вдоль тела. Я не могла их поднять, словно те были свинцовыми. Сопротивление оказывать я не могла. Была слишком подавлена и разбита. Из головы в одночасье пропали все мысли. Было лишь пустое тело.

— Хороша, — протянул он рокочуще, отрываясь от меня. — Жду не дождусь завтрашнего вечера. Попробуем на кухне, в ванной, в гостиной… потрахаю тебя везде, где будет можно, — он напоследок ещё раз прижался к моим губам и уже каким-то будничным тоном произнёс: — Через час выезжаем.

Его мягкая, чуть кривая улыбка не вязалась с общим мерзким образом. Его зелёные глаза смотрели на меня пристально и жадно, словно запоминали. Рука с груди тоже исчезла, и он направился обратно в пещеру, словно ничего не произошло.

Медленно сползла по стене вниз. Обхватила колени и начала качаться, как сомнамбула вперёд-назад. Кровь в голове пульсировала, не позволяя мыслить. Я просто сидела и смотрела на рассвет. Как медленно выползает солнышко, освещая мою почти осквернённую фигуру. Насильник. Он будет меня насиловать. Каждый день, в течение всей моей жизни. Совать свой противный язык мне в рот, трогать меня везде, где заблагорассудится. И слёзы высохли. Чуть прищурилась, ощущая, как первые лучики нежно начали ласкать лицо. Он не человек, просто ликан. Животное, жаждущее плотских утех. Ненависть проснулась к отцу. Как он посмел?! Ярость душила меня, не давая спокойно дышать. Надеюсь, его смерть будет мучительной. Такой же, как моя.

Решение проблемы пришло нескоро. Тут же обрыв. Метров восемь от входа в пещеру и всё. Там внизу идут выступы, словно на лестнице. Если прыгнуть, то я сломаю себе спину или шею уже на первом пороге. Это был выход. Улыбнулась. Знаете, что самое смешное было? То, что я боялась боли. Не того, что будут думать обо мне родные, как меня будут оплакивать, нет. Просто боль. Лишь она отделяла меня от свободы и покоя.

— …нет! Я к ней не пойду! Плачущие бабы — это не моё! — раздался голос Морика из недр пещеры. — Виер, иди и забери мой сапог!

Послышались тихие голоса, которые я не смогла разобрать. Меня грела мысль о смерти.

— Богдана? — робкий голос Виера заставил меня повернуться к нему. — Доброе утро…

Я встретила его с улыбкой. Лёгкой и облегчённой. Парень этого явно не ожидал и тут же тоже развеселился, а то лицо было такое жалостливое. Он один как-то понимал меня или пытался понять. Он был ближе остальных.

— Привет, Виер, — ответила я тихо.

Он подошёл поближе ко мне.

— Эм… я могу забрать сапог? — спросил парень, улыбаясь.

Я развернулась, чуть пошатываясь. Нашарила глазами обувь и схватила её рукой.

— Извини, что взяла без спроса, — тихо произнесла я, продолжая держать непринуждённую улыбку.

Парень почти скопировал моё выражение лица. Он искренне смотрел на меня своими прелестными голубыми глазами. Жаль, что я не вышла замуж за голубоглазого красавца… и уже никогда не выйду.

— Ничего страшного! — тут же заверил меня парнишка, принимая из моих рук сапог. — Ты… чего тут так и будешь сидеть? Камни холодные…

— Я скоро зайду внутрь, — пообещала я.

Парень как-то счастливо просветлел и пошёл обратно. По его доброте я буду очень скучать.

Медленно встала. Я была босая. Не помню, выбежала в туфлях или скинула их потом? Какая разница, в принципе? Голова по-прежнему была наполнена пустой. Лорин — мразь, каких поискать. От него не сбежать. Это ясно, как белый день. А вот уйти возможно. Да, на тот свет, но кто осуждает победителя?

Под ногами была неровная скала, но я шла спокойно. Стараясь не пораниться раньше времени. Нужно было дойти спокойно и не привлекать к себе внимания.

И вот я вышла на эту самую площадку. Была пока ближе к пещере. Медленно подошла к краю. Сзади раздавались радостные и наполненные жизнью голоса мужчин, слышался гогот Морика. Я посмотрела вниз. До земли очень высоко. Метров двадцать, может, тридцать. Но до неё вряд ли долечу. Разобьюсь о вот эту площадку, которая находилась под нами. Словно терраса в множество уровней, на каждом из которой есть пещера. Вдруг, глаза зацепились за лошадь. С седлом. Она стояла неподалёку, привязанная к суку. Зашевелился было интерес, но он быстро угас. Плевать, кто это, но я надеюсь, что наёмный убийца, который собрался пришить Лорина.

И я повернулась спиной. Падать лицом вниз не хотелось. Я желала видеть утреннее небо, освещённое лучами восходящего солнца. Смерть в прелестное время.

— Богдана, — улыбнулся вновь Виер, заметив мою фигуру. — Иди позавтракай, а то Морик всё сожрёт.

Они таскали какие-то мешки, явно собираясь уничтожить вчерашнее мясо. Но вместо ответа я вновь печально улыбнулась и сделала маленький шажочек назад. Под половиной пятки уже ничего не было.

— Богдана, осторожно, там обрыв!!! — вскрикнул мужчина, и все синхронно обернулись на этот крик.

Увидела, как из-за лошади вышел Лорин. Он был уже полностью одет. Я смотрела на него. Его чуть скучающий взгляд скользнул по мне, но когда мы встретились глазами — он всё понял. Наверное, перед смертью глаза блестят или из них вылезает нечто тайное, но его лицо помрачнело в считанные секунды. Его глаза предупреждали меня, в них плескалась ярость и неверие. Сереброволосый извращенец не верил в мою смелость. Он думает, что я трусиха. И он прав. Я не готова становиться великой мученицей, принимая все испытания и унижения. Я не такая. Люди бьются до конца только тогда, когда видят надежду. Я её потеряла. Уже не вижу… и бороться мне не за что. Спасения нет и не будет. Убить его возможно удастся через пару лет, когда его бдительность поубавится, но как я справлюсь с остальными? Как сбегу? Как пойму, куда бежать?

И смогу ли я выжить в лесах? Нет, конечно нет.

— Ты думал, что если ты сильный, то победа на твоей стороне? — спросила я у Лорина, продолжая беззаботно улыбаться. — Нет. Ты умрёшь, как все — жалко и бессмысленно.

Ликаны поднялись со своих мест. Их серьёзные лица меня веселили.

— Богдана, послушай меня! — ко мне направился с поднятыми руками Виер. — Ты не в себе! Отойди от края. Шагни вперёд, и всё будет хорошо…

Его медленные шаги видимо должны были меня успокоить. Заметила, как и другие начали медленно продвигаться в мою сторону.

— Какие же вы, мужики, глупые кобели, — покачала я головой.

Медленно подняла руки, заставляя лицо Виера болезненно исказиться. Он единственный боялся за меня. Этот темноволосый парнишка не желал мне зла, наверное, только он будет греть моё сердце в непроглядной тьме.

Втянула воздух и повернула ладони вверх. Заметила, как Лорин ускорился, соображая, что сейчас произойдёт. Он был зол. Ярость плескалась в его глазах. Я тебе не достанусь, мерзавец. Никогда.

И я пошатнулась назад. В этот момент ликаны рванули в мою сторону, надеясь успеть схватить меня. Но они не успели бы в любом случае. Кем бы они не были, но ветер они не обгонят.

Я помню то чувство свободного полёта, наполнившее моё тело каким-то непонятным восторгом. Чудесное небо и лица мужчин, которые склонились над обрывом. Я знала, что смерть вот-вот окутает меня, но… вместо адской боли и блаженного покоя я сильно ударилась обо что-то и уткнулась в кожу.

— Поймал, — раздалось над ухом.

Огорошенный взгляд упёрся в чёрные глаза. Мужчина с высоким чёрным хвостом, лёгкой щетиной на щеках и полными губами. Его глаза смотрели на меня со смесью удивления и заинтересованности.

Понимая, что моя попытка самоубийства оказалась неудачной… резко оттолкнулась от неожиданного неизвестного. Я грохнулась на землю, но он успел схватить меня за рубашку, смягчая падение. На нём была чёрная кожа вперемешку с мехом. Два ножа на поясе, дорогие сапоги.

«Лорин меня убьёт», — вдруг осознала я. «Изнасилует, а потом убьёт», — поправила я сама себя. Вскочила на ноги и посмотрела наверх. Лорин уже бежал к нам. Мне конец. Этот страх был настолько сильным, что я не смогла сразу понять, что делать. Как бы смерть и всё такое…

Увидела новый обрыв. Мы же на чёртовой скале!!! Сорвалась с места в сторону смерти.

— Держи её! — услышала окрик Лорина.

Я почти добежала и успела оттолкнуться, но… чья-то поганая рука схватила меня за хвост, предотвращая побег. Ведомая чувством самоубийства, я упала на колени, прогибаясь в спине в последней попытке завершить начатое.

— Отпусти! — взвыла я белугой, вцепляясь в края выступа. — Убери руку!

Ужас топил меня в своей бездне, наполняя мои лёгкие мраком и паникой. Он будет издеваться надо мной. Трахать, как он выразился. Обречённость взлетела до небес, когда кто-то схватил меня за плечи и поволок прочь от края. Я закричала. Меня кто-то попытался схватить, но я лягалась всеми четырьмя конечностями, вопила и лупила босыми ногами по камню, моля богов смиловаться надо мной. Я думала, что смогу что-то изменить. Что мне кто-то поможет. Если я не умерла, значит это кому-нибудь нужно. Моя судьба не должна оборваться сегодня. Пусть всё прекратится, пусть всё исчезнет!

Вокруг стояло молчание, или я так оглушила сама себя своими криками, не знаю. Но я не открывала даже глаз. Просто била наотмашь, мешая дотрагиваться до себя. Но вот меня ухватили за запястье и потянули вверх. Второй рукой я схватила себя за локоть и так сильно напряглась, что рука соскочила, и я со всей силы полетела назад. Тупая боль в затылке, и я наконец-то обрела блаженное спокойствие.

— Это кто? — удивлённо спросил пришлый незнакомец, разглядывая притихшую девушку.

— Заноза в заднице, — резко ответил Лорин. — Ты что тут делаешь, Гай?

Мужчина продолжал разглядывать тело девчонки. Она казалась ему какой-то ненастоящей.

— Гримы были замечены возле города, и Тардус послал меня проверить территорию, — с заминкой произнёс Гай. — Это же не волчица. Неужели человечку нашли?

Ликаны все раздосадовано, а кто-то и неодобрительно, смотрели на Дану. Они не понимали её, хотя очень пытались.

— Не нашли, а нам её впарили, — опять холодно бросил сереброволосый мужчина. — Спасибо, что поймал её.

Длинноволосый брюнет неопределённо кивнул.

— Чего она сиганула-то? — изогнул чёрные брови Гай. — Оступилась?

— Если бы, — вздохнул Виер, подходя к девочке и садясь возле неё на корточки. — Убиться хотела.

Повисло напряжённое молчание. Виер осторожно ощупал голову человека и вздохнул. «Целая», — подумал он.

— Что вы ей сказали? Или обидели чем? — заинтересованно спросил Гай, нервируя Лорина.

— Тебе-то что с этого? — вскинулся Тур. — Бабы есть бабы.

— У меня отец людей любил, всё дружбу с ними водил, так я знаю кое-что о них, — не обидевшись, пожал плечами мужчина. — Извините, если полез не в своё дело. Человеческую самку вижу впервые, не обессудьте.

— И что же ты о них знаешь? — заинтересовался альфа.

Утро началось весело. Франк знал в чём причина, но молчал, не смея говорить такое своему вожаку.

— Ну, — протянул черноглазый. — Смотря из какой она семьи. Если из простых, то всё просто: либо ты её избил, либо сильно напугал.

— Она из высшего сословия, — вклинился Виер. — Дочь старейшины, по-нашему.

Глаза Гая неприятно сверкнули. Высшую человеческую девушку он тоже не встречал никогда.

— Оскорбил её честь и достоинство, — сразу же выдал пришлый. — Смерть очистит её от грехов и грязи.

Лорин тут же глубоко вздохнул, осознавая свою глупость.

— Лорин, ты же… — начал Виер.

— Я знаю, — неприятно поморщился мужчина. — Гай, я ей сказал, что буду постоянно трахать её.

— С волчицей бы сработало в твою пользу, — криво улыбнулся путник. — Но её ты унизил. Высшее общество — это вам не пальцем в носу ковыряться. А она девственница?

Вопрос застал всех врасплох.

— Я не знаю, — выдохнул Лорин. — Не проверял.

— Ну, тогда я вас поздравляю, — тихо засмеялся случайный спаситель. — У вас тройная заноза. Придёт в себя и попытается завершить начатое. Глазом моргнуть не успеете, как вскроется или повесится.

— И что ж с ней делать? — не понял Тур. — Она нам уже не поверит.

— Деревенские девочки и богатые — это два совершенно разных вида. Первой — наплети с три короба, улыбайся и делай, что хочешь. С богатыми совсем другая история. Она, скорее всего, научена многому. Их же с детства книгами пичкают так, что она умнее всех нас вместе взятых. Она-то как раз всё понимает и на разводы не попадётся. Выхода два: вернуть её туда, откуда взяли или вести себя с ней хотя бы, как с равной. Не унижать и, уж тем более, не приставать.

Относиться к девке, как к равной? Смешно.

— Другого варианта нет? — поморщившись, уточнил Лорин.

— А продай её мне, — вдруг предложил пришлый. — Я смогу с ней справиться.

Ликаны дружно рассмеялись.

— Тебе денег не хватит, — улыбнувшись, заговорил Виер. — Да и мы трудностей не боимся, да, Лорин?

10 глава

Перепродавать девку он не собирался. Даже лежащую без сознания с заплаканным лицом и в этой мужской рубашке, он хотел её. Прелестные девичьи колени просматривались сквозь обтягивающие штаны. Круглые манящие бёдра, тонкая талия. Нежные черты лица и прелестные карие глаза. Длинные волосы ему тоже нравились, можно было обходиться и без поводка. А как она говорила? Мягкий баритон, всегда честный и прямой взгляд. Даже сидя у костра, она держала спину прямой. «Сама женственность», — подумал он. Их волчицы совсем не такие. Дикие, коварные и такие же похотливые, как и он сам. Да и внешность у них совсем иная. Дана заинтересовала с первой секунды, как только та зашла в кабинет её гнилого отца. Она подслушивала — он узнал её запах. Непокорность читалась по её лицу и позе. А какое было платье?.. Вырез на прелестные нетронутые женские груди, прелестные ключицы, изящные манеры. Она держала себя всегда высоко. Не опускалась до оскорблений, никогда над кем-либо не смялась… это почти сравнимо с чопорностью, но девочке она шла. Ведь иногда она тоже улыбалась. Морик её веселил. Лорину нравилось наблюдать, как девчонка собирает какие-то ненужные камушки, с восторгом смотрит на, казалось бы, обычный лес. А какая же она пугливая и упрямая. В неё сливались все противоположности так гармонично, что нельзя было предугадать какой Богдана будет сегодня. И он нестерпимо хотел её. Член давно гудел, требуя внимания. Альфа не понимал то ли это от долгого воздержания, то ли эта человеческая особа так действовала на него. Скорее всего, всё сразу. Он пытался представить, как выглядит её обнажённая грудь, пытался вообразить её стоны, и боль в паху ознаменовала начало боевых действий. Попытался отречься и вздохнул. Такой подарок он передаривать не собирался. От одной мысли, что это грациозное существо теперь принадлежит ему, и она же будет хозяйкой в его доме, Лорин ощущал какую-то непонятную гордость. Хотелось похвастаться. Детские глупости, но мужчина видел её за готовкой, как она старается для него, как ходит рядом. Он жил всегда один. Уборщицы приходили и уходили, а ел он в тавернах. Дом у него был чисто холостятским. Жить с волчицей? Нет уж, увольте. Баб в свой дом он не пускал никогда. Это было то правило, которого Лорин придерживался уже очень давно. Его жилище не должно было пропахнуть женскими капризами, коварством и ссорами. Волчицам всегда нужно показывать их место, иначе они могут усомниться в твоей силе и одной прекрасной ночью загрызут тебя во сне. А бить и слушать постоянные слёзы он не желал. Почему-то он знал, что с ней такого не будет. Гордость у неё такая, что не позволит. «Пусть живёт, — решил сам для себя альфа. — Я готов с ней делить крышу». И ведь она не раз уже доказала, что не является ни волчицей, ни потаскухой. Она выбирала смерть. Ещё в том лесу он не верил своим ушам. Думал, девчонка притворяется. Но она отдала ему свой крестик и попросила не забывать её имя. Лорин понял, что семьи у неё, как таковой, и нет. И она попросила его помнить её. Она боялась уйти слишком рано и ничего после себя не оставить. Её поведение было похоже на поведение его старейшин. Справедливые, непокорные и честные. На своих сородичей тоже плохо походила. Сегодня он не смог вновь устоять. Понимал, что Богдана явно против, но ничего поделать не мог. Какой-то мужской голос подгонял его. Он часто касался её и ощущал, как девочка гневно сопит, но даже в такие моменты она не покорялась эмоциям. Её ум тоже восхищал мужчину. Она понимала, что перед ней альфа. Понимала и терпела. А если и говорила, то тихо, надеясь, что никто не услышит. Человечка, ненавидя интимные прикосновения, всё равно проявляла уважение к нему. Его это сильно подкупало. Казалось бы, мужик, а тоже падок на всё, что касается лести. И он знал, что опозорь она его при его стае, то Лорин бы трахнул её там же. Жёстко и сильно, показывая, кто главный. Она об этом не подозревала, и её поведение говорило о её сообразительности и воспитании. Он не мог просто так это сделать. Ему нужна была причина, и сегодня он её получил. Она ударила его. Довольно сильно, поскольку попала по чувствительному носу. Таких грубых отказов альфа вообще никогда не получал. Обычно все отдавались без лишних слов, а тут такое сопротивление. И он радовался, когда получил право напугать её. Он хотел, чтобы та рассыпалась в извинениях и молила его о прощении. Ему хотелось, чтобы такая чистая девочка просила его. Ему почему-то стало остро не хватать этой власти. Но и тут она отличилась. Стерпела всё. И даже тот поцелуй. О, как сладко ему было. Её неумелость и зажатость только сильнее распаляли его. Он понимал, что этот цветок ещё никто не тронул, и Лорин пообещал себе, что именно он станет её первым. «И последним», — добавил он мысленно. Такую нужно держать близко, иначе вороны слетятся быстро. Но альфа даже подумать не мог, что девчонка решит убить себя. Он не верил до последнего. Подумал, что она их пугает, просто глупит. Но когда её какой-то непонятный радостный взгляд коснулся его лица, он всё понял. В её светло-карих глазах плескалась гордость и честь. Она хотела умереть, так никому и не доставшись. Обломать всех.

Страх у него был почти осязаемым, когда он склонился над обрывом, боясь увидеть переломанное тело такой невинной куклы. Но словно судьба любила её. Её поймал Гай. Этот одиночка, любимчик старейшин. Они пользовались особым пахучим маслом, отбивающим все запахи. Никто даже не почувствовал его присутствия. Такого облегчения он никогда не ощущал. Словно его ошибку никто не заметил, и наказания не последовало. Девчонка выжила. Он сразу же побежал к ней. Его переполняло облегчение и злость. Как она посмела?! Предпочесть смерть сексу с ним? Это оскорбляло мужчину очень сильно. А теперь… этот невинный оленёнок проявила себя, как настоящая тигрица. Не позволяла касаться себя. Её громкий крик больно резал по ушам, и ничего нельзя было сделать. Он не мог к ней даже приблизиться, до того яростно она сопротивлялась. Но ему удалось ухватить её за запястье. Он думал, что получится забросить её на плечо и унести обратно в пещеру, но она сумела вырваться и по глупости ударилась головой о камни. Сердце ёкнуло, когда она резко затихла. Тонкий слух подметил успокаивающееся сердцебиение, крови он не почувствовал. Вырубила сама себя. Он не знал, что с ней делать. Боялся даже трогать, чтобы вдруг ещё чего не случилось. Лорин не представлял, как с ней будет жить. Голос у неё был крайне звонким. Наверное, наши старейшины её услышали. И вот она лежит. Гай говорит, что она девственница, судя по поведению. Сказал, что я её унизил. По началу хотел. А потом… вёл себя, как с волчицей. Показывал свою силу, даже оленя убил. Он всегда ходил на оленей один. Это помогало сосредоточиться и расслабиться. И когда он выбирал себе жертву, то запоздало понял, что он отбирает оленей по внешней красоте. Хотелось как-то поразить девочку. Чтобы она увидела, что он достоин быть её самцом. По идее это должно было сработать. Но та лишь восторженно оглядела… оленя, а не Лорина. Ей всё было в новинку. В её глазах проскользнула жалость и она отвернулась. Запоздало понял, что цвет глаз оленя и человечки был очень похож. И она не заметила его. Ничего не спросила, не удостоила его даже взглядом. Это сильно покоробило альфу и он, по-детски, решив привлечь к себе внимание хоть как-то, ударил её хвостом. Он почувствовал её взгляд на себе и словно облегчённо выдохнул. Потом он разделил свой первый кусок мяса. Видя, как ухмыляются его ребята, Лорин вёл себя осторожно. Старался отдать кусок мяса пожирнее и побольше, чтобы задобрить девчонку. Такое удивление проскользнуло в её глазах, что мужчина даже сам растерялся. Она не верила, что он готов разделить с ней пищу. Он не понимал, почему девочка так себя ведёт. Он вокруг неё ходил, чуть ли хвост не распушая, а ей хоть бы хны. И он отдал второй кусок ей. Он был уверен, что одного ей будет мало. Она любила ходить пешком, значит есть нужно было больше. Но он ошибся. Человечка давилась мясом, но ни слова не сказала. Потом долго охала и вздыхала, хватаясь за живот. Опять он сделал всё не так. Отсутствие знаний о человеческих женщинах высшего класса бесило его. Он понимал, что они отличаются от простых крестьянок, но не столь сильно же! Ничего ей не нравилось. Ни ласковые поглаживания, ни раздевающий взгляд. Оставалось только насилие. Он оттягивал этот момент, словно давал девочке шанс исправиться. Сидеть с ней в одном седле было пыткой. Её мягкий зад был так рядом с его членом… сотни фантазий посещали голову альфы. Он даже готов был затрахать её, прямо сидя в седле… и он попытался, когда не смог сдерживаться. Её кожа была нежной, тело манило, а какой запах… женский, настоящий. И что она сделала на такое проявление нежности со стороны Лорина? Сначала недовольно шипела, а потом и вовсе взбрыкнула и рухнула с лошади. Потом вскочила и унеслась вперёд. Это было обидно. Как она могла пренебречь им?! А потом ещё делала вид, что ничего не случилось, чем окончательно разозлила волка. Он понимал, возьми её силой сейчас, и она же будет шугаться от него постоянно.

— Гримов мы миновали пару дней назад, — возвращаясь в реальность, заговорил альфа. — Если они и были тут, то давно ушли.

Лорин взял девчонку за руки. С лёгкостью поднял и погрузил её себе на плечо. Она висела безвольно. Такая тихая и покорная. Ему это тоже нравилось.

— Ты не боишься вести её в город? — вдруг напряжённо спросил Гай. — Сальме она тоже понравится…

— Это уже не твои проблемы, — отмахнулся Лорин. — Ещё раз спасибо.

— Не за что, — кивнул мужчина.

— …знаете, я думаю, что лучше самогона нет ничего! — услышала я голос Морика.

— Да ну тебя! — зафырчал Тур. — Пиво-то лучше! Можно насладиться вкусом!

— Каким вкусом?! Травяным-то этим? — заохал усач. — От него рыгать потом тянет! А от самогона зато голова болеть перестаёт!

Понимая, что снова свисаю поперёк лошади, открывать глаза не хотелось. Я какая-то неправильная. На мне проклятье. Я не могу умереть. Что за чёрт?! Я же… я же прыгнула! Ну, была там лошадь! Да откуда я знала, что это окажется какой-то путник-спасатель! На кой лязг руки свои выставил?! Не для него же падала! Я же… мне же надо! Боги, да что с вами такое?! Меня насиловать будут! А может ещё и бить! Глаза заслезились. Неужели им нужно, чтобы я пошла на это? Распрощалась со своей честью? Но зачем… почему я тогда жила в такой семье и с такими правилами? Можно было бы вполне сделать меня занюханной куртизанкой! Толку было бы больше, и я бы так не убивалась. Но я росла чуть ли не как принцесса! Только присмотра поменьше. Руки себе все исколола этими иголками, пока вышивала… зачем? Чтобы стать подстилкой животного? Где мне это пригодится? Хотя с лекарем я не зря дружила. Знаю, как сама себе помощь оказать. Много чего ещё повидала в его кабинете. Вот изобьёт меня Лорин, а я сама смогу себе раны обработать, чтобы он вновь отыгрался на мне. Вот так жизнь. О таком я точно не мечтала. Даже в самых кошмарных снах мне это не могло присниться. Я думала, что такое со мной никогда не случится.

Мне было тепло. Солнышко припекало спинку. Я была готова висеть так хоть целыми днями, поскольку смысл жизни был утерян. Я не знала, что мне делать. Просто не знала и всё.

В носу что-то защекотало. Мои руки не были связаны, они свободно висели, и я осторожно коснулась носа. Кровь. Замечательно. Зажала ноздри руками. Проклиная себя, коснулась левой рукой сапога Лорина и чуть сжала его:

— У меня кровь с носа идёт, могу я пойти пешком?

Радостные голоса вдруг как-то стихли. Моего пробуждения точно никто не ждал, видимо поэтому и замолкли. Вообще-то я ожидала услышать от Лорина «нет» или что похуже, но ликан молча взял меня за локоть и потянул вниз. Я соскользнула, а его рука подстраховала меня, чтобы я не упала.

Коснувшись ногами земли, рука альфы тут же исчезла. Он даже не взглянул на меня. Понятное дело.

Шагала, запрокинув голову. Может, я умру от потери крови? А что? Вполне вероятно.

Лес вокруг был снова другим. Густой. Деревья были необыкновенно высокими. Мне с запрокинутой головой как раз было удобно их рассматривать. Стволы чуть отливали серым цветом, а листья были тёмного зелёного оттенка. Просто прекрасно. Какая красота. Особенно на таком сильнейшем контрасте, как ликаны. Мне опять всё казалось нереальным. Я иду со своими покупателями в неизвестное мне место, где мне будет ужасно. Но сейчас все ощущения были притуплены. Я ведь попыталась. Захотела покончить со всем, но не вышло. Значит, нельзя. Пытаться снова не хотелось. Как в тот раз. После обещания Лорина свернуть мне шею жить я захотела очень сильно. Потому что здравый смысл берёт верх над чувствами. У мозга одна функция — делать всё, чтобы я осталась в живых. Он требует знаний, чтобы, в случае чего, я сумела бы спастись, предупреждает меня обо всём. Он единственный, кто так печётся обо мне.

Кровь остановилась минут через десять. Я немного отстала, поскольку шла медленно, боясь споткнуться. Доставать свой грязный, извозюканный платок не хотелось. Его даже в руках держать стыдно. Надо было вчера постирать. Что-то не подумала об этом. Да и стирала я редко. Чтобы скрыть следы своего побега приходилось застирывать пятна на одежде. В принципе, ничего сложного. Но у меня нет мыла.

Мужчины, поняв, что я не собираюсь никуда бежать и ничего с собой делать, вновь заговорили. Изредка косились в мою сторону, проверяя. Их тихие голоса разрывали удручающую тишину. Я была равнодушна к их мнению. Пусть думают, что хотят. Не я согласилась на такую сомнительную покупку. Моя вина в трусости. Надо было бежать раньше. Сейчас уже приехала бы куда-нибудь, купила бы домик и зажила. Научилась бы чему-нибудь и работать пошла. А что нет? Труда я не боялась. Всю жизнь провела бок о бок с пашущими женщинами. Я понимала, как это трудно, и по возможности помогала. Мне не положено было, но кто мог мне запретить? Папе начхать на меня, значит я предоставлена сама себе. Так что в деревне не пропала бы. Но я выжидала подходящий момент, выверяла всё, обдумывала. Строила грандиозный план, стараясь учесть всё. И не успела. Лорин появился и всё переломал. Просто растоптал мой замок из песка, который я так долго строила. Пристаёт, угрожает, умереть не даёт. Гад, одним словом. Я ведь леди. Стало горько. Грязнуля, в мужской одежде и опухшими от слёз глазами. Скорее замарашка какая-то уличная. Какой кошмар. Плакать хотелось, но слёз не было. Просто душила обида, не давая мыслить объективно. Мой взгляд упёрся в спину Лорина. Едет он. Волосы собраны в низкий хвост какой-то заколкой металлической серебристой. Прямая осанка. Хотелось по-детски схватить камень и кинуть в него. Сделать и ему как-то больно, чтобы он понимал каково мне. Но я просто шла. Кинься — обругает или ещё что-нибудь извращённое придумает. Негодяй. Где же мой герой? По идее он должен быть. Меня похитило чудовище! Где храбрец?! Кто подарит мне серебристую шубу из врага? Хотя, я бы не хотела убивать его. Пусть побьют, тоже поиздеваются и бросят. Чтобы жил и помнил! Будет знать, как дам высокородных обижать.

Немного оправившись от утреннего инцидента, решила не думать о будущем. Пусть делает, что хочет, а я в свою очередь найду способ умертвить себя. Не уследит же. В деревянную клетку же не посадит. На самый край устрою голодовку. Долго, но эффект будет достигнут. Лорин ещё не знает, с кем связался. Конечно, своего он добьётся и изнасилует меня, но я отвечу по-своему. А что мне ещё остаётся? Опять биться в истерике? Ну, займу я полчаса. А дальше что? Идти-то всё равно придётся. Только меня могут опять на лошадь посадить, а я крайне не хочу никак контактировать с омерзительным мужчиной. Пусть будет то, что мне уготовили Боги. Они там, небось, ставки уже сделали. Ещё одни нелюди.

11 глава

Потянулась, разминая спину. От сна на жёсткой земле здоровья не прибавится. Хорошо, хоть сплю я на плаще Лорина. Он у него плотный и довольно удобный. По крайней мере лучше моего будет. Посмотрела в сторону. О, цветы. Красивые длинные зелёные стебли, а сверху, словно стрелой, росли синенькие цветочки. Листья были похожи на петрушку. Только намного больше и края удлинённые. И большие-то какие! Выше колена. Они росли за кустом. Недолго думая, сорвала себе три веточки. Понюхала. М-да уж. Аромат хрена. Ни тебе сладкого или чуть горьковатого запаха, а такой отчётливый запах этого острого корня. Бр-р. Может, выбросить? Ладно, похожу немного, а потом выброшу.

Дальше шла и размахивала букетом, представляя себя искусной кудесницей, к которой пришёл свататься жених. Он подарил мне букет цветов, и мы пошли гулять. Представляла, как мужчина идёт рядом, подставив мне свой локоть. И мы разговариваем с ним на всевозможные темы, и нам весело. Он часто смешит меня… только лица у него нет. Не могу представить кого-то, кто мне сильно нравился. Поэтому я только мысленно слышала его приятный голос и фантазировала о нашем совместном будущем.

— Что за вонь? — вдруг услышала голос Морика.

Он повернул голову влево. Я шла вообще в самом конце. И ничегошеньки не чувствовала. Ближе всего ко мне был Виер. Парень тоже закрутил макушкой и вдруг он повернулся ко мне. Я почувствовала его взгляд, но не посмотрела на него в ответ. Покрепче прижала к груди цветы, принимая мысленно комплименты от прелестного молодого человека. Даже улыбнулась слегка.

— Богдана, ты что?! — услышала я голос парнишки. — Выбрось их немедленно!

Я быстро распахнула глаза, испугавшись. Виер даже остановился с каким-то ужасом глядя на меня.

— Что выбросить? — не поняла я и нахмурилась.

Остальная команда тоже обернулась на шум и, увидев меня, они как-то поменялись в лице. Да, что не так?

— Это же волчий корень! — он указал на цветы в моих руках. — Он же ядовитый.

Медленно опустила глаза на цветы. Страх тут же всколыхнулся по мне. Цветы не выглядели… опасно. Пахли странно, но это ведь не повод считать их ядовитыми, да?

— Нет, обычные полевые цветы, — мотнула головой и протянула цветы парню. — Понюхай, они, правда, хреном пахнут…

Виер шарахнулся от букета так быстро, что даже с лошади соскочил. Его реакция крайне меня поразила. Чего это он? Что происходит-то?

— Богдана, выброси, — тут же сказал Тур, серьёзно смотря на меня. — И руки оботри об траву.

Вот слова Тура до меня дошли. Я понимала серьёзные доводы. Если сказал, чтобы я ещё и руки обтёрла, значит явно схватила не то. Да и тон его я принимала хорошо. Обычный, без какого-то тайного подтекста.

Под пятью взглядами подошла к деревьям и бросила цветы там. Рядом стояло дерево. Кривое какое-то, с узловатыми ветвями, но листья висели низко. Я сорвала несколько и скомкала их в руке, пытаясь выдавить хоть немного сока. Хорошо бы ручонки помыть. Но воды, как на зло, нигде не было. Подняла чуть вопросительный взгляд наверх. В стволе было дупло. И оттуда свисали орехи. Зелёные ещё, но это были точно они. Не думая о последствиях, приподнялась на носочках и достала веточку. Хоть посмотреть на них вблизи. Я их только чищенные и видела. А тут по-настоящему, как оно должно быть. Вдруг раздался странный писк. Я подняла взгляд и увидела маленькую голову белки, которая высунулась из дупла. Не успела даже спохватиться, как эта мерзавка прыгнула на меня. Она зацепилась за рубашку и полезла вверх. Испугавшись, завизжала и начала её стряхивать. Шустрое создание в миг оказалось у меня на голове. Понимая, что она может укусить меня, начала носиться вокруг этого дерева, не в силах справиться с лесным обитателем. Наверное, мой писк должен был отпугнуть животное, но она, наверное, тоже испугалась…

— Что случилось? — услышала я голос Виера.

Я тут же понеслась к нему.

— Белка!!! Она у меня в волосах! — запаниковала я. — Сними её! Сними!!!

Парень попытался достать её, но я дёргалась и мешала ему своими воплями. Я была так сильно напугана, что опять топала ногами, ожидая укуса. Но эта дама (уверена, что это не самец) уже сама поняла с кем связалась и запуталась в волосах. Она не бегала, а копошилась, явно пытаясь найти выход из моей шевелюры. Хвост был спущен, а эта… дура залезла мне под резинку и, похоже, там застряла!

— Не шевелись, — парень схватил меня за плечо. — Стой смирно.

Я замерла, чуть согнувшись вперёд. Дышала часто-часто, силясь успокоить себя. Господи, да что же за наказание-то такое?!

Животное копошилось, и Виер её наконец-то схватил. Начал доставать, попутно обрывая мои волосы.

— Ай! Больно-больно! — шипела я, приплясывая на мест. — Не рви, не рви…

Кое-как он справился с шустрым животным. Я выпрямилась. Лицо горело, и на голове у меня был явный кавардак.

— Вот и всё, — усмехнулся он, держа животное одной рукой за хвост, а второй за шкирку. — Чем ты её разгневала, раз она кинулась на тебя?

На земле возле проклятого дерева валялись орехи, которые я выбросила к чертям собачьим.

— Взяла из дупла, — указала рукой на вкуснятину зелёную. — Посмотреть хотела, а эта сиганула сверху… я думала, она меня загрызёт.

Парень еле сдерживал улыбку. У него тряслись губы, и он отчаянно избегал моего взгляда.

— Богдана, нельзя брать всё, что нравится — это же лес, — пояснил ликан, бросая животное на землю.

Белка встряхнулась и понеслась к дуплу, по пути захватив орехи. Стерва жадная.

— Я только посмотреть хотела, — буркнула я, шагая обратно к дороге. — Откуда ж я знала, что в дупле кто-то живёт?

Виер промолчал, пряча свои глаза. Я не понимала, что тут было смешного. Вышла на дорогу и потопала вперёд, пугая всех своим видом. Красная, а на голове непонятно что.

Морик не привык сдерживаться и заржал в голос. Я быстро стянула резинку и начала укладывать свои длинные спутанные волосы. Нужна была расчёска. Хорошая и большая. Мне вообще другая жизнь нужна, но сейчас не об этом.

— Почему тебе так не везёт?! — хохотал Морик, трогая поводья. — Белка! Богдана, ты как её умудрилась найти?

Я надулась. Виер вскочил на свою лошадь и догнал нас. Все двинулись снова вперёд. Я шла посередине. Лорин в самом начале, за ним Франк с Мориком, следом Тур и Виер. А я затесалась в центр. Не буду больше вообще ничего трогать! То ядовитое что-то схвачу, то нападение спровоцирую! Дикие леса какие-то! И потрогать нельзя ничего…

— Я хотела посмотреть на орехи, — забурчала я в своё оправдание. — Кто ж знал, что она их для себя припасла? Дикарка какая-то, а не белка.

Он ещё пуще начал заливаться. Его смех поддерживал Тур, а остальные посмеивались только немного. Я как-то уже привыкла к этому. Не особо обращала внимание. Главное, чтобы угрюмо не молчали и не перешёптывались за моей спиной. И, наверное, здорово, что они не поднимают тему о моей утренней выходке. Никто не обвиняет и не жалеет. Так легче. Мне не напоминают, и я не вспоминаю. Но осадок всё равно остался.

— Ой, бабы… — простонал усач. — Как вы не вымерли ещё?..

Я пожала плечами. Откуда мне знать? Дома мне было отлично. И лес мне нравится, просто… ну, бывает. Зато взбодрилась. Сразу жизнь полюбила!

— Нас Богини охраняют, — всё же отозвалась я. — Мужчинам дана сила, а нам… ну, мы детей приносим, поэтому мы не вымрем никогда.

Другого объяснения я не знала. Библейское пересказывать не хотелось. Мне нравилось верить в Богинь. Не так давно все поклонялись им, потом эти перевороты и новые порядки убили старые обычаи. Я любила читать историю, нравилось копаться во всём этом «старье».

— Тебя-то точно кто-то охраняет, — покачал он головой, бросая на меня смешливый взгляд. — С такой удачей можешь на грима пойти.

Гримы — это ещё одни чудовища лесные. Большие зловонные собаки, которые любят нападать на путников, а также на домашний скот. Редкостные твари. И намёк я поняла.

— Да я в обморок быстрее хлопнусь, если увижу грима живым, — передёрнула плечами. — Пропущу всё самое интересное.

— Тебе дозволено, — хмыкнул он.

На этом наш разговор был закончен. Я и раньше напряжения не чувствовала, поэтому для меня ничего не изменилось, хотя мужчины начали при мне обсуждать какого-то своего друга, смеяться и вспоминать какой-то забавный случай. И после этого все девки сплетницы? Мужчины вот точно такие же, как мы. Только сильнее нас.

Топала пешком до самого вечера. Устала даже. Ноги гудели, бедные туфельки прохудились, и я чувствовала камушки под ногами. Они же не приспособлены для долгих прогулок. По дому в них удобно ходить, а так… пара дней, и я сотру их до дыр.

Когда начался закат, мы свернули с дороги в лес. Отъехали метров на тридцать и остановились. Мужчины начали разбивать костёр, разбирать сумки и давать лошадям отдохнуть. Виер начал их кормить. Какую-то крупу им давал. Ему нравилось возиться с животными, и они явно его любили. Зато я без стеснения уселась под деревом и облокотилась на него. Костёр разбивали в двух метрах от меня. Фух, присела наконец-то.

Засушило горло. Оглядела всех. Меньше всего занятым казался Франк. Я медленно встала и осторожно подошла к нему.

— Франк, — осторожно обратилась я к нему. — А у тебя не будет воды?..

Я ощущала себя слегка неловко. Просить я вообще не привыкла. Наслаждаюсь тем, что есть. В моей фляжке осталось совсем немного и мне этого было бы мало.

Мужчина пару раз моргнул, переваривая мою просьбу.

— Да, конечно, — он кивнул и подошёл к своей сумке, которая стояла неподалёку. Он достал фляжку и протянул её мне. Я открыла и сделала несколько жадных глотков. У него воды было много. Стало сразу же легче.

— Спасибо большое, — искренне поблагодарила я, заламывая пальцы.

Отдала флягу хозяину и улыбнулась.

— Обращайся, — кивнул он, и его губы тронула улыбка.

Я потупила взор и вернулась к своему месту. Теперь было легко, и ощущалась прохлада. Может, сегодня удастся нормально выспаться? Глаза слегка заслезились, и я смачно зевнула, прикрыв рот ладонью. Как умело Морик разжигает костёр… огнивом высекает искру на какую-то стружку, и та начинает дымить. Пара минут, и появляется огонь. Сначала подкидывают мелкие сучки, чтобы появились угольки. Дальше всё ещё проще — подкидывай дрова и всё. У них вообще всё грамотно выходило. Даже как-то завидовать начала. Они умеют всё, а я ничего. Обидно, конечно, было.

Лорина я не видела. Он куда-то ушёл с Туром и Виером. Когда они пропали, я не заметила. Может, охотиться ушли?

— Эй, мелочь, иди сюда, — подозвал меня Морик.

Отказывать было лень. Меня так разморило… я очень хотела спать.

— Сейчас, — кивнула я, кое-как поднимаясь.

Пошла к лошадям. Обошла две и только потом нашла нужную. Сняла свою сумку. Животные меня уже не боялись, я ведь столько с ними бок о бок прошла. Даже смешно.

Вернулась к костру. Села рядом с Мориком. Достала из сумки плащ. Недолго думая, постелила его на землю и устроилась на нём сверху. Второй частью накрыла себя. Было немного неудобно, но сон меня так и вырубал. От костра пошло тепло, и я чуть ли сразу же не свалилась на сумку.

— Эй, ты чего, спать собралась? — удивился усатый мужчина. — Мы же не ужинали ещё.

Поджала ноги к груди и устроилась поудобнее. Подбила сумку и капюшон накинула сверху.

— Я не хочу кушать, спасибо, — вяло буркнула я. — Спокойной ночи.

— Спокойной, — усмехнулся ликан. — Только смотри, мы говорить будем. Уснуть-то сможешь?

— Я всё могу, — закрывая глаза, фыркнула я.

Дремота напала быстро. Голоса двух мужчин словно убаюкивали меня. Помню потом ещё звуки усилились, стал слышен смех. В итоге я крепко-крепко заснула, и даже запах жареного мяса не волновал меня.

Ночь была спокойной. Наконец-то. Меня никто не трогал, стояла тишина и ночная прохлада, от которой я спрятала нос под капюшон. Сумка стала лучшей в мире подушкой, и я зарывалась в неё головой, наслаждаясь покоем. Комаров не было, и это радовало.

Утром я встала раньше всех, как обычно. Посидела с минуту, приходя в себя. Протёрла лицо, поправила хвост на голове. Привычка рано вставать никуда не девается. У меня всегда был ранний подъём, водные процедуры, завтрак и начиналась «программа». Почитай это, вышей вот здесь, станцуй под эту песню, расскажи главное правило истинной леди и тому подобное. Правда занимало всё это не больше трёх часов, а потом я была предоставлена сама себе. Таскалась за горничными, докучала солдатикам и гоняла кошек по двору. Сейчас я не знала, что делать. Все спали. Лорин лежал ближе всех ко мне. Полы его плаща почти касались меня, хотя сам он находился на расстоянии. Ну, хоть что-то. «Сегодня вечером мы приедем в город», — мелькнула ужасная мысль в голове. Сегодня. Остался день насладиться прогулкой. Смешно, что я единственный раз выбралась в лес, и он оказался последним. Запрёт же меня в комнате. Или в подвале. А может, у него будки специальные есть для таких, как я? Сегодня узнаю. Во всяком случае, Богдана, сегодня у тебя будет первый раз. И знаете, что меня волнует больше всего? Даст ли он помыться мне и помоется ли сам. Дурость, но я почему-то уверена, что это животное занесёт мне какую-нибудь грязь, и я долго буду болеть после этого. Всё-таки это не человек, а зверь. Отдаю свою девственность нечисти. Просто шикарно! Всю жизнь только об этом и грезила! Думала, кому бы отдаться! О, а может, этому грубому, похотливому ликантропу?! Точно! Ещё и должок за папку отдам, и всем хорошо будет!

Тихо поднялась и пошла наяривать круги вокруг лагеря. Отошла подальше, чтобы никому не мешать. Просто лежать не хотелось, я выспалась и ощущала себя отдохнувшей. Как же от меня несло потом! Тело всё липковатое какое-то было. Отвращение к самой себе — это страшная вещь. Волосы давно стояли колом. Еле-еле пригладила их и потуже затянула резинку. Как бы обстригать их не пришлось. Колтунов пока не нащупывала, но это вопрос времени. В моей причёске побывала даже белка! А это дикое животное! Вдруг вредителей каких мне подкинула?! Слава Богам, ничего не чесалось. Но рубашка моя давно потеряла свою свежесть. На штанах отсутствовала одна пуговица. Там дополнительные застёжки были, на них всё и держалось. Идиот, а не Лорин. Сказала же «нет». Это означает именно «нет», а не «срывай с меня одежду, самец»! Может, у него со слухом проблемы?

Я успела сделать три круга медленным шагом, когда проснулся Виер. Он, продолжая лежать, потянулся и оглядел своих сородичей. Не заметив меня, поднял голову. Он быстро определил, где я хожу, и его сонное лицо повернулось в мою сторону. Я подняла руку, приветствуя. Он сонно улыбнулся и опять упал на свою сумку. Проверяют. А может, он проверял остальных? Кто проснулся, а кто нет.

Рассвет только-только начинался. Не удержавшись, пошла смотреть. Отошла не очень далеко. Искала такое место, откуда хорошо будет проглядываться небо. Небольшой кусок земли был ярко освещён первыми лучами. Я тут же встала туда, и яркий свет ослепил меня. Прикрыла глаза руками и сумела-таки разглядеть жёлтый бочок, после чего пришлось отворачиваться. Встретила. Последний рассвет на относительной свободе. Тут есть негласные ограничения, а в городе будет всё иначе. Четыре стены и я. Желала впитать в себя утреннюю свежесть и перенять мудрость этих вековых гигантов. Подпёрла одно из таких. Вдруг поможет мне? А что? Я верю в чудеса. Верю во спасение, верю в прощение. Всё случается.

Меня хорошо прогрело на солнышке. Я поворачивалась спиной, наслаждаясь теплом. Обнимала дерево, словно прощаясь с ним. Чего только с утра не натворишь.

Решила вернуться, когда мужчины ожили. Заговорили, послышался смех. Весёлые ребята. Стараются радоваться жизни. Вроде неплохие мужчины, а меня купили и насильно удерживают. Ну, есть же рынок с рабами. Там люди сами желают стать хоть кем-то. Уборщицей, прачкой или подавальщицей в таверне. Купили бы кого-то из тех. Но надо было поломать жизнь мне. И опять-таки, виноват не кто иной, как мой папа. Если бы он не решил продать меня, я бы спокойненько сейчас сидела и читала свои любимые романы, попивая травяной чай. Иногда обмахивалась веером и подрагивала носом туфли, показывая свою взволнованность, ведь сюжеты всегда были интересными. Но я путешествую с пятью мужчинами, один из которых сегодня меня трахнет. Отличный конец моей истории. Лучший!

— Чего ты там делала столько времени? — почёсывая короткостриженый затылок, пробасил Морик. — Спала, что ли?

— Рассвет встречала, — пожала плечами.

Я подошла к кострищу и подняла свой плащ. Отряхнула его и аккуратно сложила. Засунула в сумку и опять плюхнулась на землю, уложив подбородок на согнутое колено.

— Не пойму я вас, — заворчал усато-бородатый ликан. — Моя Мелинда вечно тащит меня этот ваш рассвет встречать. Чего я там не видел? Солнце, как солнце…

Я улыбнулась.

— Это же романтика, Морик, — тихо отозвалась я, глядя на мужчину, который разминал руки. — Твоя жена просто хочет побыть с тобой наедине…

— Да мы итак живём с ней вдвоём! — тут же вскинулся ликан. — Зачем вставать так рано?! Будто с утра что-то меняется! Вот ты зачем туда ходила?

Часто заморгала. Я ответа, как такового, и не знала.

— Ну, я встала рано, мне было нечего делать, — отозвалась я. — И я никогда не видела рассвета в лесу. Мне интересно просто было… — Да что в нём интересного?! — застонал мужчина, веселя остальных. — Каждый день же светит! Смотри — не хочу! Утром-то чего?!

— А ты позови свою жену посмотреть на закат, — вдруг предложила я. — Намного краше, и вставать рано не надо, зато Мелинда будет, скорее всего, рада.

Тот нахмурился и уже хотел что-то возразить, но передумал. Задумался как-то.

— Это вместо рассвета? — догадался усач.

— Ну да, — кивнула. — Ей будет приятно, а потратишь всего минут двадцать от силы. Поговоришь с ней о чём угодно, только не о доме. Комплимент сделай, и она отвяжется от тебя с рассветом.

Я была уверена, что это сработает. Со мной бы сработало. Я бы тоже своего мужа таскала бы встречать все рассветы и закаты. И я была бы рада, если бы меня он сам сводил в какое-нибудь красивое место. Просто так. Посидеть на земле или вовсе постоять. Но я бы оценила этот жест.

— Если не прокатит, — тут же повеселел мужик и ткнул в меня пальцем. — Я настучу ей, что меня надоумила ты.

Стараясь не засмеяться, поджала губы. Кивнула ему. Ликаны веселились. Лорина нигде не было, наверное, опять в лес ушёл. Ну и слава Богу, может, потеряется где-нибудь там?

— Тогда и я свою свожу, — тут же заговорил Тур. — Вдруг и с моей прокатит?

Мужчины начали подшучивать друг над другом и обзывать «каблуками». Я не понимала, что это значит, но ликаны веселились. В итоге Франк опять начал бороться с Мориком, а бедному Виеру досталось от Тура. Тот решил показать ему какой-то приём, в итоге они оба завалились на землю. Они были, словно дети. Но ликаны делили всё. Знали, когда можно расслабиться, а когда необходимо быть серьёзными и вести себя тихо. Мне больше нравилось слушать и наблюдать. В груди слилась радость и зависть. Опять. Я была лишена такого. Но меня устраивало просто смотреть со стороны. Хоть как-то приблизиться к Ним.

Вернулся Лорин и прервал веселье. Надо было собираться и ехать дальше. Мужчины, продолжая посмеиваться, собрали вещи и пошли к лошадям. Я чуть задержалась, засмотревшись на кострище. Оно каким-то образом походило на мою жизнь. Она потухла. Осталась лишь сажа и пепел. Когда ещё тут разожгут огонь? И когда моя душа вновь запылает жаждой жизни? Неизвестно. Просто неопределённо.

Понимая, что осталась одна, поднялась и взяла свою сумку. Повздыхала и потопала к остальным. Они ждали меня. Никто не звал, знают же, что сама приплетусь.

Подойдя к Лорину, неуверенно подняла на него взгляд. Он выглядел… как король какой-то. Гордая осанка, выразительные глаза, выражение лица чуть задумчивое и ни единого лишнего движения.

— Могу я… сумку повесить? — подала я голос, отвлекая мужчину от обдумываний своего злодейского плана по захвату мира (я была уверена, что это делают именно такие мужчины, как он, и именно с таким лицом).

Он посмотрел на меня, и я сглотнула. Взял сумку и примостил её рядом со своей. Потом протянул мне руку. Всего секунду я сомневалась. Понятно же всё. Даже говорить что-то бесполезно. Если предлагает, то пешком я сегодня не иду, хотя у меня этот день последний…

12 глава

Я вложила свою ладонь в его, и он помог мне забраться в седло. Посадил перед собой. Я чуть поёрзала, устраиваясь поудобней.

Лорин молча тронул поводья, и конь пошёл обратно к дороге. Остальные повторили его жест. Можно было молчать. И так все всё понимали, даже я, далёкая от ликанов и их правил.

Прошёл час. Солнышко давно встало и заявило свои права на день. Птицы очнулись от ночи и запели свои только им понятные песни. Зажужжали насекомые, изредка пролетая у меня под носом. И я всё ждала. Колкое предчувствие доставляло неудобства. Всё представляла, когда же наконец Лорин начнёт свои грязные приставания. Сегодня мы приедем. Сегодня мне, как личности, придёт конец. В каком-то смысле я умру. Морально. Думаю, после этого терпеть все издевательства будет легче. Когда нечего терять, унижения не кажутся такими мерзкими. Что-то я сделаю. Наворочу дел, утону в какой-нибудь луже или подпалю дом… много вариантов, нужно лишь освоиться в клетке, а дальше всё, как по нотам.

Настал обед. Лес вокруг менялся не сильно. Гиганты-деревья устилали весь наш путь, множественные кустики скрывали землю от посторонних глаз, частенько слышались какие-то шорохи. Наверное, какие-то дикие звери носятся. Солнце сквозь гущу листвы проходило трудно, наверное поэтому оно не пекло. Сегодня был жаркий день, а у меня даже голова ничем не покрыта. Заработать солнечный удар не хотелось. Умереть — не умру, но вот от головной боли и рвоты мучиться буду долго.

Лес был слегка чуждым. Я привыкла к берёзкам, елям, тополям. Полевых цветов тут тоже не наблюдалось, земля в основном была голой или покрыта лёгким мхом. Но какая-то неведомая свежесть наполняла лёгкие, даря покой. Дорога тоже была широкой. Возможно, это была обычная лесная тропа, поскольку я видела и другие пути, пронизывающие лес.

Испугалась я, когда увидела человека верхом на лошади. Мужчина с русыми волосами и чёрными глазами. Он проводил нас взглядом и пошёл по своим делам. Никто не обратил на него внимания, кроме меня. Я следила за ним, пока была возможность. Он ехал в противоположную сторону, поэтому быстро скрылся за необъятными деревьями. Все молчали, значит… это был ликантроп. Мне даже показалось, что он смотрел только на меня. Но это было глупо, ведь я совершенно не представляла угрозы. Наверное, от неожиданности и страха померещилось.

Вскоре встретили ещё двоих мужчин, что ехали нам на встречу. Они сдержанно кивнули Лорину, вопросительно оглядели меня и поехали дальше. Меня это всё сильно нервировало. Еле удержалась, чтобы не посмотреть им в след. Кажется, Тур поздоровался с одним, но как-то тихо и сдержанно. Именно в такой момент я была счастлива, что сижу в седле, а не иду пешком. У меня и ноги бы запутались от таких пристальных и каких-то диких взглядов. Меня так Лорин оглядывал в папином кабинете. Бр-р.

Старалась держаться непринуждённо. Чем дальше мы ехали, тем прохладней становилось. Солнечный свет не проникал сюда, и создавалась странная атмосфера таинственности. Я наслаждалась с каким-то двояким чувством. С одной стороны, я опять была под впечатлением от природной красоты, была польщена возможностью просто увидеть это и как-то прикоснуться к прекрасному. А с другой стороны, меня выворачивало наизнанку от омерзения к будущей жизни. Стыдилась, что не борюсь. Пара попыток не в счёт. Думала, что нужно прямо сейчас упасть с лошади головой вниз или убиться об первое попавшее дерево, чтобы как-то прекратить эту чёрную полосу, которая стала фоном моей жизни. Нет конца той мерзости, что окружала меня. Но меня останавливал страх. Боялась, что опять ничего не получится, я опозорюсь, и меня в прямом смысле посадят на цепь. Не хотела унижения. Поэтому и сидела. Смотрела вперёд и понимала, что, начни Лорин приставать ко мне, я ничего не сделаю. Буду терпеть. Мне больше ничего не остаётся. Только ждать и молиться.

Морик не переставая трещал с Франком о том, что он будет делать дома и как «сильно будет любить» свою жену. Франк подначивал его и хвастался, что время проводить будет с несколькими одновременно. Они оба спорили, как женатый мужчина и холостяк. Я их не слушала. Хотя их доводы были интересными. Смотрела вдаль, боясь увидеть этот чёртов город. Словно готовила себя к предстоящему. Приказывала себе не плакать и держаться, согласно статусу. Холодно и гордо. Пусть я уже не имею прав, и моя жизнь гроша ломанного не стоит, но лицо я ронять не собиралась. Хотя бы первое время. Буду держаться сколько смогу, а дальше… уже не важно.

Ближе к вечеру похолодало. Солнце постепенно скрывалось, охлаждая лес. И так было не особо жарко, а теперь стало… бодряще.

— Ну чего притихла-то, а? — услышала я голос Морика, который подъехал к нам слева. — Ты никак плакать собралась?

Я испугалась, наверное, слишком сильно. Руки в миг задрожали. Я не хотела, чтобы кто-то вообще видел меня в таком состоянии — это было показанием трусости, которую я так отчаянно прятала в себе.

— Нет-нет, — попыталась я придать голосу непринуждённость. — Просто задумалась.

— Да прям уж и задумалась, — не поверил он мне. — Не боись, тебе наш город понравится. С Мелиндой и Майлой познакомишься, они тебе всё покажут, глядишь, и подружитесь.

Еле удержалась от гримасы. «Подружитесь», — перекривляла я в голове. Как безродный щенок и две девчонки. Посмотрят на меня, поиграются. Они же такие же ликаны, как все. Мерзкие и жестокие. Только их женщин не хватает мне для полного счастья. Надеюсь, он просто шутит, пытаясь поддержать разговор.

— Да, конечно, — выдавила я из себя и вымученно ему улыбнулась, вновь отворачиваясь, показывая, что разговор окончен.

По идее, это должно было сработать. Дама отворачивается, значит будь добр заткнись и уходи. Да и в обычной жизни, если тебе отвечают и отворачиваются, то это означает, что тема закрыта! Всё, дальше её продолжать не стоит.

— Слушай, ты только в городе не реви, ладно? — продолжил он. — У меня репутация хорошего мужика, а твоё лицо в миг разобьёт её в пух и прах. Лады?

Сглотнула, пытаясь оттянуть момент истерики. Ненавижу. Не собираюсь я… плакать! Как окажусь наедине с собой, так и поплачу. Мне слишком стыдно.

— Морик, я же сказала, что плакать не буду, — устало ответила я и посмотрела ликану в глаза. — Всё хорошо.

И вновь отвернулась. Он помолчал.

— Короче, братан, я тебе не завидую, — выдал насмешливо усач и наконец-то замолк.

Кому он это говорил, догадаться было не сложно. Я ему это тоже говорила. Он — идиот, и всё этим сказано. Болван, каких поискать. Мог ведь ехать домой с золотом. Купил бы на него… даже не знаю, дом большой! Табун лошадей! Земли и рабов! Да всё, что в голову придёт. А взял меня, причём сломав мне жизнь при этом. Отлично, да? Он не взял тех, кто продаёт себя, но не отказался от той, кому претят все эти мысли. Ну, точно с головой поссорился.

Плохо мне сделалось, когда я увидела этот город. Большой, раскинулся на равнине. Хорошие высокие каменные стены. «Неприступный», — возникло в голове. Наша дорога вела как раз к воротам. Он был ещё далеко, и мы шли вниз, поэтому я смогла его разглядеть. Вдоль стен то и дело проходили… мужчины. На стенах я тоже приметила движение. Город хорошо охраняли. Домов не было заметно, только пару крыш. Мне вдруг в лицо дыхнуло каким-то жаром, и я почувствовала сильную слабость. Руки заледенели, стало душно. Довела я себя сама. «Из этой клетки я никогда не выберусь», — понимала я. Даже мой город не охраняли так сильно. Изнеможение достигло пика и я, прикрыв глаза, ощутила, как падаю…

— Эй? — меня дёрнули за руку. — А ну очнись.

Мужчина пару раз хлопнул меня по щекам, и я распахнула глаза. Ощущения были такими, будто меня кто-то резко разбудил от долго сна, хотя прошло всего несколько секунд.

— Что? — растерянно пробормотала я, отстраняясь от груди мужчины, на которой лежала.

Села ровно и тут же протёрла лицо. Сознание потеряла. И я живая. Значит, реакция у гадины хорошая. Потрясла головой, прогоняя слабость и какую-то непонятную истому. Держись, дура, потерпи.

Никто ничего не сказал, словно это была обыденность, и я была рада этому. Упала? Подняли и всё. Больше нельзя так делать. Нужно попытаться быть сильной хоть пару часов. Выжать из себя всё, чтобы потом уже принимать все пинки судьбы, не считая их.

Город неумолимо приближался. Рос на глазах. Я ощущала, как он давит на меня своей мощью. Никогда не могла бы подумать, что у обычной нечисти есть город.

— Вечер добрый, Лорин, — заговорил мужчина, охраняющий со своим другом закрытые ворота.

Я сидела и уверенно смотрела на ворота. Из толстых брусьев и железа. У нас ворота были просто деревянными. У них всё намного лучше, чем у нас… наша армия никогда бы не выбила эти «двери». Даже усилиями сотен людей. Высота метров пять, ширина ещё больше. Мы стояли, словно перед входом в дом великана. Внутри всё обрывалось, и я крепко стиснула зубы, удерживая свои слёзы внутри себя. Просто схватила всё в кулак и замерла, ожидая нужного момента, когда руку можно разжать и выпустить всё наружу.

— Здравствуй, Хур, — заговорил мужчина, сидевший позади меня.

Двое стоящих мужчин бегло оглядели остальных, и их взгляды скрестились мне. Терпи… и я сидела, держа голову прямо.

— Это кто? — вполне серьёзно осведомился Хур.

— Зверюшку себе купил, — слегка лениво отозвался ликан, ни капли не оскорбляя меня. — Ворота.

Последнее слово было сказано слегка грубо. Мне стало ещё более неловко.

— Я буду вынужден сообщить старейшинам, — выдал тот.

Это даже не угроза, а просто спокойная констатация факта.

— Не трудись, я сам всё сделаю.

Тот пару секунд ещё буравил во мне дырку, после чего пошёл вместе со своим другом к воротам. Он пронзительно свистнул. Сначала ничего не происходило, но потом раздались громкие щелчки и монотонное щёлканье. Медленно эти «щиты» разъехались в сторону, пропуская нас.

Я тут же уцепилась глазами за открывшуюся картину. «Чисто», — первое, что пришло в голову. Широкие вымощенные камнем улочки были извилистыми. Дома высокие, сделанные из дорогих материалов: перила, двери и ставни из красного дерева, невысокий забор из кованного железа, изысканные цветы, росшие на клумбах. Самое удивительное, что забор этот был сплошным. Никто не выделялся и не ставил себе высоченные ограды. Это было странно, люди всегда хотели выделить своё жильё на фоне остальных, если средства позволяли. С первых секунд сложилось впечатление крайне дорогого заморского города. Потом я увидела первых местных жителей, которые ходили по улицам. Все чистые, хорошо одетые и улыбчивые. Дамы шли втроём под ручку и хохотали, следом шли молодые парни и пихались, поднимая шум.

И вот мы выехали на главную улицу. Народ не спал. В домах горел свет, они все носились туда-сюда, оглушая меня своими голосами. Эта улица показалась мне главной. Очень широкая, и я увидела первые лавки. Они были украшены резьбой, и висели вывески с рекламой. Сапожник, портной, кузнец. Солнце село, но было всё ещё светло. Возле каждого дома на металлической подставке висела широкая чаша с низкими бортами, подвешенная на цепочки. Хозяева домов начали зажигать их, освещая улицу. Сразу всё преобразилось, наполняясь каким-то тайным буйством. Носились дети туда-сюда, и не абы как одеты.

Не босые. Не грязные. Не костлявые. Одежды странные, похожие на наши, но материал выглядел намного дороже, да и крой немного не привычный. Да и дамы не все были в платьях. Кто-то и в повседневной жизни носил брюки. Я старалась не пялиться на кого-то слишком долго, старалась блуждать взглядом по толпе непринуждённо, но нас всё равно заметили. На улице мы были не одни верхом на лошадях, но их явно заинтересовала моя персона. Я не отвечала на их взгляды. Как только замечала, что та или иная компания смотрит в мою сторону, тут же отводила глаза, начиная разглядывать других.

— Ну, давайте, до завтра! — попрощался громко Морик и свернул в какую-то неширокую улицу.

Вскоре все разбежались. Наверное, по домам. Одни мы ехали вперёд. Я так понимала, куда-то ближе к центру.

За всё время я даже успела привыкнуть к жалящим вопросительным взглядам.

Мы свернули влево. Поехали вдоль домов. Огонь горел везде, и заблудиться тут мог бы разве что заезжий. Всё видно, не было ни единого уголка, где была бы темнота. Как не приглядывалась, но мусора на земле не видела. Пыталась понять, кто за этим следит. Где сточные канавы? Где вонь? Где брань и ругань? Где это всё? Наверное, от такого разительного сходства наших городов меня трясло ещё сильнее. Я очень боялась.

Вдруг из-за угла вырулила… бабушка. Невысокая, с низким седым хвостом, в тёмном хорошем платье и с корзиной на локте.

— О, Лорин, ты уже вернулся? — заговорила женщина приятным голосом.

Мы остановились.

— Да, Римма, вернулся, — услышала впервые тёплые нотки в голосе ликана. — Как твоё здоровье?

Это точно Лорин? Я случайно хозяев не перепутала? С тем сижу?

— Да что со мной будет-то? — усмехнулась женщина, и её взгляд прошёлся по мне. — Это кто у тебя?

Её голос был добрым, она улыбалась и разглядывала меня, не стесняясь. Я просто слегка настороженно одарила её взглядом и вновь уставилась вперёд.

— Решил помощницей обзавестись, — усмехнулся сереброволосый. — Точнее меня вынудили.

Женщина усмехнулась, продолжая смотреть на меня.

— Римма, — произнесла она вдруг, и я заметила краем глаза какое-то движение.

Посмотрела на неё и увидела протянутую руку. Почему-то испугалась, словно она в меня ножом тыкала. Пауза затягивалась.

— Она немая у тебя? — перевела она с меня взгляд на Лорина.

— Она леди, — усмехнулся он и постучал пальцами по моему бедру: — Очнись.

Я тут же вздрогнула, сбрасывая с себя оцепенение. Первая женщина ликан, которая заговорила с нами. Обычная, в принципе. Вообще никак не отличалась от простого человека.

— Моё имя Богдана, мэм, — сдержанно выдала я, и осторожно пожала протянутую руку.

Она тут же рассмеялась.

— Мэм? — переспросила она, веселясь. — Ты откуда такая?..

Она вновь ещё более придирчивее начала оглядывать меня. Стало стыдно за свой внешний вид. Позор.

— Человек, — пояснил Лорин. — Дочь Прохора.

— У этого пройдохи была дочь? Я слышала только о сыне, — продолжая улыбаться, выдала Римма. — Ох, старейшины не одобрят, сынок, ой не одобрят…

Что? Она знает о моём отце? Откуда?..

— Я разберусь с этим, — в голосе Лорина послышалась усталость.

— Она умеет что-то, да? — женщина была готова начать тыкать в меня пальцем. — Прядёт, может, рисует?..

Мой взгляд словно замёрз. Смотрела упорно вперёд. Пока ко мне не обращаются — имею право. Боги, дайте мне сил…

— Нервировать, — вздохнул альфа. — Ладно, Римма, мне ещё дела улаживать нужно. Увидимся завтра.

— Давай-давай, но девчонку ко мне приведи как-нибудь, ладно? — её милый голос начал ласкать и моё ухо, но я отдёрнула себя.

— Договорились.

И мы наконец-то поехали дальше. Я еле заметно перевела дыхание. Фух, кажется, пронесло. Я живая, от меня не отрезали кусочек на пробу — получается, живёт тут не племя, а вполне цивилизованные… существа.

Ехали мы ещё минут пятнадцать. Изредка мимо нас пробегали дети, некоторые мужчины здоровались, женщины мило улыбались.

И вот мы остановились. Моей талии коснулись руки, и я задержала дыхание от неожиданности. Руки покрепче схватили меня и… помогли спуститься на землю. Немного растерявшись, пошатнулась, когда встала на ноги, но быстро очухалась. Лорин тоже слез с лошади и накинул поводья на один остроконечный прут. Забор тут был именно таким, чуть ниже меня ростом. Мужчина толкнул калитку, и та без труда открылась.

— Заходи, — кивнул он.

Трясясь, как заяц, осторожно вошла внутрь. Тут слева и справа росли кусты. Вперёд вела каменная дорожка, крыльцо, витые перила, две колонны, держащие треугольный козырёк и массивная тёмно-зелёная дверь. Дом был… трёхэтажным и большим. Приятный тёмно-оранжевый кирпич, полукруглые окна, дорогие ставни с резьбой и элементами кованного железа. Простите, кирпич — это очень дорого. Особенно такой хороший. Не из соломы. И цвет однородный… у нас дом каменный был. Остальной город попеременно: камень-дерево. А тут… я даже растерялась, не зная, как реагировать. Ожидала пещеры. Вот как у нефилимов. Ну, может, дверь была бы и всё. Или почему-то думала, что это будет вроде большой норы. Но увидеть нечто такого рода, я даже не представляла.

Лорин прикрыл калитку и прошёл к двери. Достал ключ из внутреннего кармана и открыл дверь. Тёмный провал словно ознаменовал конец всему. Я была ни жива, ни мертва. Желудок скручивался в тугой узел, во рту пересохло, а голова вновь начала кружиться. Вот и вечер. Готовьтесь, леди, возлечь с чудищем… городским.

— Вперёд, — указал рукой на вход Лорин, внимательно глядя на меня. — Особое приглашение нужно?

Я вновь стряхнула с себя наваждение и ожила. На негнущихся ногах поднялась по ступенькам и вошла в тёмный провал дома. Лорин вошёл следом и закрыл дверь. «Ну, вот и всё», — подумалось мне. Замерев возле входа, я слышала, как перемещается альфа по своему дому. Темнота убивала меня. Я боялась. Сцепила руки перед собой, стараясь не плакать. Было кошмарно.

Темень, я в логове зверя. Одна.

Вдруг зажглась свеча. Лорин поднёс её к чему-то, и почти в то же мгновение тьма рассеялась тусклым светом лампы. Буквально за десять секунд Лорин зажёг четыре лампы, а потом нырнул в чёрный проём и оттуда тоже вскоре забрезжил свет. Я смогла оглядеться. Я была… не в коридоре. Тут была большая кухня. Прямо впереди. Буквой «П» вдоль стен стояли столешницы, сверху были шкафчики и многоуровневые полки. Было одно большое окно, занавешенное тонким тюлем. Столешницы были чистыми. На них стояло в большом горшке множество столовых приборов, в другой приборы для готовки, открытые полки были заставлены какими-то баночками, а справа была огромная плита. Два чёрных квадрата сбоку. Духовка и скорее всего сама «топка». Плита была тоже кирпичная, что удивительно. А ещё тут стоял стол. Большой такой. Почти в центре. Пять стульев с мягкой обивкой. Слева у стены было две двери. Посмотрела в сторону. За плитой была стена, а за ней лестница, ведущая наверх. Проём, ведущий видимо в просторную гостиную был словно широкой аркой. Я увидела несколько шкафов, шкуры и ковры, устилающие пол и одно кресло. Пялиться дальше не стала, поскольку увидела спину Лорина.

— Осматривайся, если не уверена — не трогай, — услышала я его чуть усталый голос. — Я сейчас уйду, вернусь где-то через час, может, попозже. Экскурсию проведу тебе завтра, пока можешь спать на диване в гостиной. Есть вопросы?

Я растерянно смотрела в пол.

— Нет, — мотнула головой. Меня пронзал страх от его взгляда.

— Попытайся не спалить дом до моего возвращения, — бросил мужчина и быстро вышел, закрыв за собой дверь. Пара секунд, и скрежет в замочной скважине. Запер меня? Я идиотка, что ли, выбегать в город, полный ликанов?!

Стояла ещё долго. Слушала, как он выходит на улицу, как прикрывает калитку, садится на лошадь и уезжает. Оглядывала всё ещё несколько минут, не решаясь двигаться. Боялась, что Лорин вернётся и начнёт… не знаю, бить меня. Всё ждала, но он не возвращался, и я осторожно скользнула к арке. Ого. Гостиная была большой. Слева был здоровенный чумазый камин, у него стояло глубокое и очень мягкое на вид кресло. Прямо у горизонтальной стены, которая шла вдоль лестницы, стоял массивный мягкий диван. Он был тёмно-серого цвета. И пара подушек в тон ему. Окна были только с левой стороны и они выходили на улочку. Занавески были плотными и в самый пол. Тоже грифельного оттенка. И деревянная стенка прямо по курсу. Что там было? Тёмное дерево, ручки из чёрного железа… красота. Не думала, что Лорин может жить так… хорошо. Превозмогая страх, хотела сунуть нос в шкаф. Посмотрела на пол. Тёмный бордовый ворсистый ковёр занимает львиную часть пола, а остальное просто словно забросано разными шкурами. Сняла туфли и отставила их в сторону. Тут прямо у выхода были деревянные полки, на которых стояли мужские сапоги. Много разных: короткие и длинные, тёмно-коричневые и чёрные. Вешалки были пустыми. Не зная, что делать, примостила свою обувь рядом с мужскими сапогами. Ну, если там стоит обувь, то логично будет, если я поставлю свою рядом. Аккуратненько ступила босой ногой на ковёр. Глаза почему-то наполнились слезами, но я их сморгнула. Даже не заметила как-то… сделала пару неуверенных шагов. На каминной полке стояла крупная лампа, и вместе со своей подругой, стоявшей на небольшом столике у окна, освещали всё вокруг и разгоняли мрак. Сделала пару кругов, оглядывая всё ещё раз. Слёзы капали на щеки и сразу оказывались на груди или шее. Я даже не понимала, что творю. Просто ходила, словно загнанная скотина в загоне. Не знала, что сделать. Туда-сюда, туда-сюда. Устав, решила сесть на диван. Присела на край. Всё кругом было чистым и мне не хотелось запачкать что-то. Усталость всего дня навалилась на меня, да и верховая езда даром не прошла: спина ноет, поясница болит, ноги еле сгибаются. Но, почувствовав мягкость под пятой точкой, как-то по-больному улыбнулась. Как же я давно мечтала оказаться хоть в какой-то цивилизации. Под крышей, в каком-то уюте… я думала о своём доме. Не об этом. Но тут было мягко и тепло. Не смогла устоять и откинулась на спинку. Надеюсь, на обивке не будет никаких пятен. Я ведь на земле по сути спала, а теперь на диван завалилась. Мне бы помыться и переодеться, но… моё рваное и грязное платье катается в сумке вместе с Лорином, и насчёт мытья ещё ничего неизвестно. Положено мне вообще или? Вдруг я неестественно рассмеялась. Привыкаю думать, как бесправное животное. Смешно. Слёзы ещё сильнее полились из глаз. Вскоре горькие рыдания и всхлипывания с завываниями оросили эти чуждые стены. Я пыталась успокоиться, но не выходило. Захлёбываясь, понимала, что Лорин может вернуться с минуты на минуту, но ничего поделать не могла.

Расхрабрившись, обняла мягкую небольшую подушку и спрятала в неё своё мокрое горящее лицо. Боль медленно выходила из меня, оставляя зияющие дыры в душе. Пустота и какое-то отрешение медленно заменяли отчаяние и ужас. Я знала, что меня ждёт. Лорин сказал. Неужели скоро? Сегодня? Меня? Такую грязную, нечёсаную?.. И это животное залезет сверху?! Боги, только не это! Прошу вас, всё, что угодно, только не это! Я не готова, только не сейчас.

Вечно это длиться не могло, и я успокоилась. Слёзы высохли, дыхание выровнялось. Голова слегка пульсировала от напряжения, с которым я надрывалась. Было очень пусто. Наверное, именно сейчас я готова была лечь под кого угодно. Пусть делают всё, что хотят. Завтра пожалею об этих мыслях, но сейчас я даже ощущала некую эйфорию. Плохо. Ну и что? Кому какое дело до меня? Умру, и весь мир начнёт горевать? Нет. Моя жизнь никчёмна, и лишь я дорожу ей.

Когда я начала дремать, прижимая к груди подушку, в двери заворочался ключ. Сердце дёрнулось и пару раз быстро задрожало. Но потом я медленно втянула воздух, успокаивая себя. Раньше начнём, раньше закончим. Да, эта жестокая мысль на удивление грела моё тело. Что я быстро смогу отделаться от мужчины.

Он вошёл, закрыл дверь на засов. Начал раздеваться. Готовься, Богдана, сегодня ты станешь женщиной с этим… волком. Не думай, как это звучит, просто это случится — прими, как есть. За слёзы он ведь может и ударить. Не всем это нравится.

— Почему ты без одеяла? — заходя в гостиную, спросил мужчина хмуро. — Дома далеко не жара.

Я часто-часто захлопала глазами, пытаясь понять, к чему он задал этот вопрос.

— Я… не знаю, — тихо ответила я, сжимая подушку сильнее.

Всё-таки я врала. Страх был. Я боялась самого Лорина. Даже больше того, что он собирался со мной сделать.

Он наградил меня недовольным взглядом и подошёл к шкафу. Открыл боковую дверцу и достал оттуда тяжёлое одеяло и подушку. Он подошёл и сгрузил это всё рядом со мной на диване.

— Если нужна простынь — возьми в шкафу, — ликан вновь указал на шкаф. — Одежды у меня для тебя нет, поэтому спи, как хочешь. Завтра решим этот вопрос.

Я не понимала. Растерянность вновь затопила мой разум, словно густой мёд, мешая мыслям быстро передвигаться.

— Хорошо, — мелко кивнула я, рассматривая босые ноги ликана, которые утопали в меху.

— Иди за мной, — вдруг сказал он и вышел из гостиной.

«Ну, вот и началось», — решила я. Встала и на негнущихся ногах пошла за ликаном. Почему-то я была уверена, что он поведёт меня наверх. Но он открыл крайнюю дверь и вошёл в неё. Нахмурилась и двинулась следом. Там был небольшой коридор и ещё одна дверь. Лорин открыл её и вышел… на задний просторный двор. Не широкий, но длинный. Справа стояло деревянное строение, которое сараем нельзя было никак назвать. Чуть вдалеке увидела столбы деревянные… что это?

— Вон там туалет, — ликан указал куда-то за сооружение.

Я пригляделась. Деревянная кабинка с хорошей крышей… туалет разве не в доме бывает? Странно, но спасибо, что показал. Не знаю, что делала бы ночью, если бы мне припёрло. Забор тут, кстати, был другим. Из тёмно-коричневых высоких и широких досок, скрывающий всё от посторонних глаз. Очень… занимательно. Остальное уже не видела — слишком темно.

— Я поняла, — осторожно отозвалась я.

Мужчина пошёл обратно. Коридор был узким и, проходя мимо меня, его плечо зацепило мою грудь, я тут же смутилась. Но у меня складывалось такое ощущение, словно Лорин не замечал ничего этого. Он зашёл обратно в дом. Я прикрыла дверь, ведущую на задний двор, и пошла за мужчиной. Прикрыла и вторую дверь.

— Все проблемы решим завтра, — мужчина остановился у самой лестницы и повернул ко мне своё серьёзное лицо. — Вредить себе даже не думай — ты просто не успеешь достичь желаемого результата, пока живёшь тут. Доведёшь меня, и я по-настоящему посажу тебя на цепь и буду обходиться, как с умалишённой. На счёт секса: я женщин никогда силой не брал и тебя брать не собираюсь. У пещер припугнул, чтобы ты знала своё место — не более. Будешь делать всё по дому и слушаться меня во всём, и мы сможем ужиться. Это твой шанс как-то вылезти из топи, в которую загнал тебя твой отец. Мы поняли друг друга?

Я слушала его и не верила. Этого не могло быть! Такая нереальная радость обрушилась на меня! «Вот, что значит счастье», — почему-то подумала я. Пропало оцепенение, ужас, апатия и равнодушие… ужаснётесь, но я была готова целовать Лорину ноги. Он не будет меня… насиловать. Не будет бить. Мы… Боги, спасибо! Спасибо!!!

— Да, я поняла, — закивала я намного бодрее. — Я всё поняла.

Тот ещё раз пристально взглянул на меня: — Потуши свет, когда будешь ложиться.

И он скрылся. Я ещё долго стояла и не верила в происходящее. Неужели?.. Новые слёзы вновь наполнили мои глаза. Только это — блаженные ручьи. Не выдержав, присела на корточки, а потом и вовсе встала на колени. Сжала плечи руками и упёрлась в прохладный пол лбом. Боги… они меня услышали. Спасибо, спасибо, спасибо…

Расцеловав местные чистые полы, поднялась и вошла в гостиную. Теперь всё не казалось чужим. Одна фраза, оказывается, способна всё изменить. Теперь я словно пропиталась неведомой симпатией ко всему окружающему меня. Лорин не чудовище. Он… у него есть ещё честь. Готова благодарить его целыми сутками… мнение о нём сразу как-то изменилось. Благодарность топила меня и мои проблемы, оставляя лишь теплящуюся надежду.

Решила спать на простыни. Аккуратно открыла дверцу шкафчика. Внизу были большие подушки, какие-то покрывала, а сверху лежало стопкой бельё. Взяла тёмно-серое, чтобы грязи не было видно.

Застелила диван и… расстегнула застёжки на штанах. Две верхние пуговицы тоже наконец-то перестали «душить» меня. Раздеваться… не была готова, к тому же тело моё тоже не блистало чистотой. Потушила масляные лампы и на ощупь дошла до дивана. Положила под голову мягкую перьевую подушку, от которой так и пахло свежестью. Накрылась тёплым одеялом и улыбнулась. Не верится. Он ведь не стал бы шутить. Зачем ему? Взрослый уже, не ребёнок. Хоть он и пообещал не трогать меня, но я всё равно прислушивалась. Такие блага быстро лишили меня сомнений и бдительности. Я заснула, наверное, минут через пятнадцать.

Утро встретило меня… обычно. Никакой тебе утренней росы, ни холодного ветра, ни жёсткой земли под спиной… блаженство. Потянулась и… вспомнила. Улыбка стала шире. Я не изнасилована! Ура! Живая. И ни одного синяка.

Села. Солнышко уже залило гостиную, наполняя светом. Даже дышалось легче. Не было всех тех ужасных страхов. Просто… некие червячки сомнений грызли меня изнутри. Теперь я боялась разочаровать Лорина. Да-да. Вдруг, передумает? Или решит поступиться со своими принципами? Я у него дома. Я достигла конечной точки своего путешествия в один конец. Теперь надо было как-то выживать.

Поднялась. Сложила одеяло на подушку и пошла на поиски воды. Из двух узких, но высоких окошка вдоль двери сочился приятный свет. А также из окна, ведущего на задний двор, тоже исходил свет. В самом углу справа стоял… умывальник. Почти. Кухонный видимо. Зеркала там не было. Но он выглядел очень новым. Открыла краник, и вода тонкой строкой побежала в раковину. Я с каким-то неистовством начала умываться. Даже шею ополоснула и сама напилась. Вытереться было нечем… просто стряхнула капли с лица и ещё раз потянулась. И чёрт меня дёрнул посмотреть банки на полке. Взяла одну, и повалились остальные. В тишине это было сравнимо с рухнувшим домом! Ругаясь про себя и испытывая страх, начала быстро составлять их обратно. Перетрусив утопала обратно в гостиную, где забралась под одеяло и принялась ждать бури. Молилась, чтобы Лорин не проснулся. Но вроде он спал на втором или третьем этаже, и это были всего лишь жестяные баночки… может, не проснётся.

Услышала шаги где-то через десять минут. Либо это я его разбудила, либо… мне повезло. Вчерашнее происшествие наталкивало меня на мысль об ангеле хранителе. Меня кто-то охраняет — это факт. И он не даст убить меня за случайность. Это будет самая глупая смерть в истории.

Но Лорин, словно подтверждая мои мысли, пошёл… по своим делам. Двери открывались и закрывались, потом он снова ходил по кухне, слышался звук льющейся воды… я сидела и упорно делала вид, что сплю. Полусидя.

— Доброе утро, — услышала я хмурое.

Тут же открыла глаза. Лорин с распущенными волосами в простой серой рубашке и мягких свободных штанах. На его ногах были кожаные тапочки. Такого ликана я ещё не видела. Домашнего, в смысле.

— Доброе утро, — отозвалась я. — Извини, что разбудила… я хотела посмотреть…

Раскаяние ведь смягчает участь, да? Я смотрела на него внимательно, ожидая его реакции.

— Я привык уже, — чуть нахмурился Лорин. — Значит так. Сегодня, наверное, часов через пять пойдём в гости к Морику и Мелинде. Они будут топить баню и ты сможешь помыться. Мелинда даст тебе одежду переодеться, а потом мы с тобой пойдём на рынок и обновим твой гардероб. Есть вопросы?

Я… была вне себя от счастья. Помыться. В бане! Признаюсь честно, ни разу не была в ней. Но сколько я слышала рассказов! Видела сотню в нашем городе! В бане все в основном и мылись. Одну меня в большой бадье трое человек мыли. Не жила с народом… как говорится.

— А… что мне делать пять часов? — осмелившись, спросила я и сглотнула.

Его глаза как-то нехорошо блеснули, и я мгновенно прикусила язык, проклиная себя за своё любопытство.

— Погуляй на заднем дворе, возьми и почитай книгу, обследуй дом, — перечислил он чуть равнодушно. — Опять-таки ничего не спали, ничего не ломай, на улицу не выходи — тебе там пока делать нечего.

— Хорошо, — часто закивала я, сжимая одеяло в руке. — Спасибо.

— За что? — не понял Лорин, изогнув одну бровь.

Я тут же вспыхнула.

— Ну… за всё, — пробормотала я. — Извини, я привыкла благодарить…

— И видимо извиняться, — заметил он. — Ты тут со своим характером приживёшься точно.

Каким характером? Трусливым? Но Лорин погремел ещё немного на кухне и ушёл наверх. Я осталась одна.

Первым делом обулась и пошла на задний двор.

В дневном свете всё выглядело иначе. Справа прямо под самим кухонным окном были две деревянные двери. На земле. И висел замок. Куда они вели, я не знаю. Посмотрела, пощупала. Строение было закрыто на засов. Покусала губы. «Погуляй на заднем дворе», — вспомнила я. Это не значит — суй свой нос во все щели? Нет, не буду смотреть. Пошла дальше. Под ногами была мелкая зелёненькая травка. Никакого тебе бурьяна по пояс. Оглядела туалет. Просторная деревянная кабинка с вполне удобным сидением. Воспользовалась и, прикрыв дверцу на засов, пошла дальше. Моё внимание привлекли те палки, которые я видела вчера вечером. Шесть штук. Три с одной стороны и три параллельно. Между ними натянуты бельевые верёвки. Понятно, чтобы сушить вещи. Вдоль всей левой стороны участка была голая земля. Буквально в полметра шириной. Зачем так сделали? Непонятно.

И завершающим агрегатом был колодец! Круглый такой, каменный! Ведро висит, цепь намотана… он был закрыт. Вот тут-то я не удержалась. Чуть приоткрыла крышку и сунула туда-таки свой нос. Глубоко. Пф-ф, чуть что, туда вниз головой нырять и всё. Может, Лорин просто умный, а не сострадательный? Понимает, что не сможет постоянно следить за мной и решил решить всё мирно. Всё-равно он умный мужик в этом смысле. Тоже понимает, что если он меня купил, то я буду с ним жить. Он не взял меня в аренду, а именно приобрёл. За большие деньги, между прочим. Похотливый, а соображает. Тут я его даже слегка зауважала. Ненадолго, но всё же.

Побродив ещё с полчаса, вернулась в дом. Не удержалась и заглянула во вторую дверь, которая была на кухне. О, бадья! Ура, я смогу мыться и тут! Овальная, высокая! Мочалки всякие на вешалке висят, тут же был и большой умывальник с зеркалом. Я сразу же прилипла к нему. Тут окон не было, поэтому я оставила дверь открытой и узрела нечто. Глаза от слёз опухли, кончик носа почему-то был красным, искусанные губы, бледная кожа и волосы. Какой-то лохматый куцый хвост. Мне нужна расчёска. Срочно. В этой ванне было всё, что нужно. Мыло, несколько ковшей разных размеров, табуретка (не знаю для чего), а за дверцей, к которой крепилось зеркало, был «мужской мир». Несколько бритв, какие-то ещё мужские принадлежности, которым я не могла найти применение и… расчёска! Только не такая, какая нужна мне. Мне нужно их две. Одна с широкими толстыми зубьями, вторая мелкая. А это была средняя. В маленькой шкатулке оказались те самые металлические заколки, которые носил мужчина. Тут, кажется, одна была золотая, а вторая украшена камнями… здорово. Закрыла всё и вышла из ванной.

Оглядела ещё раз кухню и пошла к шкафу в гостиной. Прочесала его вдоль и поперёк. Справа были постельные принадлежности, полотенца, А вот слева… стопки книг! Толстые и тонкие, новые и очень-очень старые, потрёпанные и хорошо сохранившиеся. Я испытала ни с чем не сравнимое удовольствие. Добро дано, значит можно трогать. И мои жадные ручонки потянулись к прекрасному.

Из всей кучи книг выбрала самые интересные для себя. Тут не было романов, зато столько было приключенческих! С более мрачным уклоном и наоборот слишком светлым. Мне приглянулись семнадцать книжек. Выбрала одну, а остальные аккуратно составила обратно.

Схватив вожделенную вещицу, села на диван, укрыла ноги одеялом и… начала нюхать корешок книги. Такой запах… непередаваемый просто. Так пахнет новая история, новая фантазия и… просто радость.

Сюжет мне понравился сразу. Молодого паренька берёт к себе в приемники старый рыцарь. Они путешествуют по страшным землям, спасают милых дам, помогают слабым, бьются с разбойниками. Очень интересно. Как же я бережно переворачивала страницы… книга была старенькой и я крайне не желала ей… смерти. Держала осторожно, иногда даже гладила её по корешку, словно благодаря за великолепную историю. Наверное, впервые я так искренне улыбалась и хихикала. Парень из истории оказался шутником и самым настоящим добряком! Как он подшучивал над своим учителем! То крапивы ему подсунет, то соли насыплет… и, главное, проказы безобидные, но автор сумел так всё смешно преподать, что я-таки давилась смехом. Как же мне этого не хватало! Спокойствия и книг! Всё. Ничего больше не нужно! Опять проснулось желание кланяться в ноги Лорину. Не стал крушить мою жизнь, не стал ломать меня. Да, купил, да, плохо обращался. Но в итоге я цела? Цела. Здорова? Да, вполне. Честь на месте? Всё на своих местах! Что ещё нужно?! Да, свобода. Разумеется, я о ней не забывала, но лучше хозяйничать в доме, чем действительно сидеть на цепи и быть просто подстилкой. Выбор был очевиден. Я знала, что будет трудно и не боялась этого. Своё место нужно заработать. Буду делать всё, что скажут. Ночами буду драить полы, полоть траву, чистить камин. Всё, что угодно. Абсолютно всё. Лишь бы я не опустилась на самое дно. Сбежать не подвернётся возможность, значит буду жить здесь. Со временем привыкну, и всё наладится. Богини, вы всё же меня услышали. Вы все меня услышали! Спасибо. Жертву приносить в вашу честь не буду — боюсь, но молиться вам буду обязательно.

Не заметила, как пролетело время.

— Богдана, пошли, — услышала я.

Зачитавшись, не поняла, кто это, и вскинула свои глаза наверх. Лорин стоял в проходе. Его внимательный и серьёзный взгляд упёрся в моё лицо, потом взгляд скользнул по обложке книги.

— Да, иду, — я осторожно перевернула книгу и положила на диван, чтобы не потерять страницу.

Загибать и портить ветхие странички посчитала кощунственным. Быстро встала и пошла за Лорином. Обула свои туфли.

— На улице не пялься ни на кого, держись меня, — проговорил он. — Поняла?

— Да, — кивнула я.

Мыться. Я иду стряхивать грязь! Да! Меня начало распирать от предвкушения. Чистая кожа… м-м-м.

Лорин был всё в той же простой рубашке и штанах. Видимо, город считается домом. Мы вышли на улицу. Калитку он принципиально не закрывал. Я удивлялась этому. Ведь может кто-то зайти… но я бы в здравом уме к этому ликану не сунулась бы.

Мы вышли на улицу и потопали вправо. Город дышал жизнью, на улицах было много народа, все они занимались своими делами. Я, вспомнив предостережение, смотрела себе под ноги и немного вперёд. Меня то и дело оглушали крики детей и повизгивание женщин. Иногда слышался гогот мужчин. Дорогу я помнила хорошо. Мы сначала шуровали по небольшой улочке, потом свернули на широкую. Тут я не удержалась и начала рассматривать дома. Иногда забывалась и случайно пихала Лорина плечом, ибо следить за дорогой возможности не было. Но я сразу же тихо извинялась, отступала от существа и продолжала всё осматривать. В дневном свете всё выглядело несколько иначе. Чуть менее мрачно, естественно, зато приближённо к простым… кхм… ликанам. И как бы я не приглядывалась, не находила грязи. Вся дорога была идеально вычищена, никаких остатков пищи или простой воды! Также я не увидела здесь нищих, которые просили милостыню. Их просто не было, но я знала, что они есть в любом городе! «В любом человеческом городе», — поправила я сама себя. Меня это порадовало. Неужели их тут нет? Либо они их убивают и едят, либо… у них нет нищих. Я активно склонялась к первому. Что-то не так. Словно ночью, когда я спала тут, по дороге текли реки крови, а под утро все всё смывали. Может, поэтому тут так чисто?

На меня начали коситься. То и дело проходящие мимо люди сначала смотрели мне в лицо, а потом буравили затылок. Это… я не скажу, что меня это нервировало. Я особа популярная в нашем городе, поэтому привыкла к постоянным косым и завистливым взглядам. Но сейчас на меня смотрели далеко не подданные и не люди, а ликаны. И их взгляды были далеки от завистливых.

Мы давно свернули с «главной» улицы, и теперь Лорин остановился у какого-то приятного дома. Оттуда доносились голоса и смех. Меня тут же сковал страх. Там же женщины. Как они меня примут? Также будут пялиться? Наверное, примут меня за зверушку какую-нибудь. Надеюсь только, что жена Морика тоже весёлая, а не стервозная. Хоть бы всё хорошо прошло.

Их дом был чем-то похож на дом Лорина. Те же кустики по обеим сторонам от дорожки, крыльцо, перила и дверь. Только… как-то всё шире. Больше, что ли?

Мы вошли внутрь, и Лорин постучал в дверь. Я, как всегда, споткнулась на ступеньках, но быстро выровнялась. Сделала вид, что ничего не случилось, хотя лёгкий стыд всё же обуял меня.

— О, Лорин! — две открылась и явила прелестную женщину.

Она тут же обняла ликана, и тот приобнял её в ответ. Русые волосы в высоком хвосте, прям как у меня, но они у неё были намного короче, наверное, до лопаток. Круглое, миловидное лицо и слегка раскосые серые глаза. На ней было зелёное весёлое платье. Я бы ей дала лет двадцать пять, может, даже меньше. Очень молодая.

— Здравствуй, Мелинда, — произнёс ликан. — Извини за опоздание.

— Ничего страшного, проходите, там уже Морик вокруг бочонка с вином третий круг наяривает, ждёт вас, чтобы открыть, — рассмеялась она, пропуская нас внутрь.

Я осторожно вошла за мужчиной. Ну, в принципе, дом был чем-то похож на тот, в котором теперь жила я. Только мы попали не в кухню, а в гостиную. А так, почти всё то же самое. И, естественно, всё в совершенно других цветах. Больше пастельных оттенков: бежевый, розовый, голубой. Как-то помилее, что ли? Видно, что тут живёт женщина.

Дверь слева была открыта. Она вела на задний двор. Оттуда и доносился шум.

— Привет, — услышала я сбоку. — Я Мелинда.

Женщина протянула мне руку. Я вновь растерялась. Редко с кем-то доводилось знакомиться, если честно. С новыми горничными — это одно. Я была как бы хозяйкой, и не чувствовала неловкости, а сейчас…

— Добрый день, меня зовут Богдана, — я аккуратно пожала её руку. — Приятно с вами познакомиться.

Её удивлённый, чуть улыбчивый взгляд тут же перекочевал на Лорина.

— Она не умеет нормально говорить, но к этому быстро привыкаешь, — отозвался со вздохом Лорин. — Ладно, я пойду, а вы разговаривайте.

Что?! Он оставил меня наедине с неизвестной женщиной?! Ликан! Она же… ну, она милая, а вдруг это всего лишь обёртка? Сейчас как схватит меня!

— Ну, что, ты, и правда, человек, — выдала она, оглядывая меня с ног до головы. — А я думала, что Морик опять брешет.

Я молча смотрела на неё, готовая в любой момент визжать. Мне было страшно и неуютно. Но её взгляд был мягким и заинтересованным, не более. Злобы я не видела. Жажды крови тоже…

13 глава

— Человек, — подтвердила я.

Она осторожно взяла меня за руку и, приподняв её, ещё раз оглядела меня.

— Ну, у меня где-то были платья, которые я в молодости таскала, думаю, тебе, как раз подойдут, — выдала она задумчиво. — Пошли.

И эта женщина поволокла меня… наверх! Находясь в какой-то панике, последовала за ней, стараясь не спотыкаться. Мне было очень страшно и неуютно. Какая-то тетя тащит меня в своё логово. Это нехорошо, очень нехорошо.

Тут слева был… чердак? Множество сундуков, какие-то старые стулья, ещё что-то. Зато справа дверь закрытая. Может, это их спальня?

Женщина как раз поволокла меня к своему барахлу. Бормотала долго что-то, походила вместе со мной вокруг и наконец-то открыла сундук. Из большого окна лился свет, позволяя всё хорошо видеть.

В сундуке оказались… платья. Аккуратно сложенные в стопки наряды. Пёстрые такие. Сама Мелинда была… пышной. Большая грудь, красивая талия и бёдра. Прям шикарная женщина, но отнюдь не толстая. Она была просто очень красивой. На её фоне я казалась замарашкой, коей и являлась.

— Смотри, вот эти три тебе точно подойдут, а остальные вряд ли, — выдала она с улыбкой. — Грудь у меня быстро расти начала, поэтому…

Ну да, куда мне со своими… вишнями? Хотя я не считала, что у меня прям ничего не было. Для моей комплекции у меня было даже больше, чем положено, между прочим. В руке помещалась одна, а не две, и я считаю, что это хороший показатель. А то, что у Мелинды одна грудь, как моя голова так это… судьба.

— Вы мне их отдаёте? — захлопала я глазами. — Простите, но мне нечего дать Вам… взамен…

Если бы даже и было, то ей не подошло бы, поверьте.

Глаза женщины тут же с неким шоком посмотрели на меня. Опять я что-то ляпнула не то…

— Я же тебе их просто отдаю потому, что не ношу, — чуть усмехаясь, заговорила женщина удивлённо. — И почему на «вы»? Я так старо выгляжу?

Теперь я выпучила на неё глаза.

— Нет-нет-нет, Вы что?! — тут же испугалась я. — Вы… то есть ты, очень молода, просто я… как бы, не знаю… тебя… извини… те…

Всё, я покраснела. Не смогла поговорить с обычной женщиной. Да, ликан, но выглядит-то она нормально! Да что ж со мной не так-то?!

— Эй, успокойся, — она погладила меня по плечу. — Ты чего такая зашуганная?

Я часто заморгала, не понимая.

— Не обращай на меня внимания, — выдавила из себя улыбку. — Спасибо за платья…

— Ты уже поблагодарила, — напомнила Мелинда. — Оденешь какое-нибудь после бани, Лорина порадуешь.

У меня в тот же миг кровь от лица отлила. Не хочу я радовать никого. Зачем это?..

— Хорошо, — всё же кивнула я.

— Ладно, пойдём с Майлой тебя познакомлю, — усмехнулась женщина, спуская вниз.

Я пошла за ней, держа в руках подарки. Просто так. Может, Лорин купил их у неё? Наверное, так. Получать подарки — это вообще не моё. Иногда отец передавал через нянек мне что-то, но то няньки были, и я привыкла, а от чужих… безвозмездно? Очень подозрительно.

Мы спустились вниз и вышли на задний двор. Он у них был широким и большим. Тоже сараи, туалет и… баня! Слева у дальнего угла. Деревянная, здоровенная! И запах витал… дымок какой-то. Ароматы…

Но это было не самое удивительное. Тут стоял стол. Прямо на улице. Здоровый такой, заваленный едой. Стулья стояли по кругу, и все ликаны, которых я знала, уже были здесь. В простых одеждах, довольные и весёлые.

— О, мелкая, ты никак живая ещё?! — засмеялся Морик, увидев меня. — Гляди-ка, даже не заплаканная. — Ну, чего ты пристал? — тут же с улыбкой заворчала Мелинда, ведя меня к столу. — Шуруй давай за ложками.

Тот хотел что-то возразить, но передумал. Было видно, что они любят друг друга, и этот разговор… обычный. Зато меня потряхивало заметно. Я чувствовала себя не в своей тарелке.

При нашем приближении поднялась девушка. Молодая, чуть больше двадцати на вид. Слегка вьющиеся волосы были распущены, точёное чуть треугольное личико украшали зелёные глаза, смугловатая кожа. Она была постройней Мелинды, но большие формы проглядывались.

— Это Богдана, — тут же представила меня Мелинда. — Богдана, это Майла.

— Приятно познакомиться, — протянула мне руку девушка.

У неё был приятный голос. За нами все наблюдали, хотя и занимались своими делами.

— И мне, — осторожно улыбнулась я.

От неё веяло… интересом. Она тоже, как Мелинда, начала оглядывать меня. Это было крайне странно. Обычно это делают тайно, а тут даже не стесняются. Наверное, это и подкупало.

— Тур сказал, что ты прям щуплая-щуплая, — тут же сдала Майла своего мужа. — А ты довольно стройная… знала бы, свои платья тебе притащила.

Опять?! Неужели просто так?! Не удержалась и покосилась на щетинистого ликана. Тот сделал вид, что слушает беседу Виера и Лорина. Стукачи.

— Принёс! — пробасил Морик, складывая ложки на стол. — Какие ещё указания?

Он с улыбкой смотрел на жену. Та тоже ухмылялась. Кажется, тут все лишние…

— Ладно, мальчики, топайте в баню, — огласила Мелинда громко. — Воды только нам горячей оставьте.

Мужчин почти сразу же как ветром сдуло. Даже Лорин со всеми побежал. Это было крайне странно. Вообще, я думала, что женщины моются первыми…

Мелинда села на стул и… посадила меня рядом с собой. С другой стороны уселась Майла. Так, как-то не нравится мне это…

— Мужики ушли, значит можно поговорить откровенно, — поставив локоть на стол и повернувшись ко мне, выдала Майла. — Что натворила?

Я не ожидала, что у меня будет допрос. Думала, что все всё уже рассказали. Потупила взор. На столе стояло целых четыре глиняных больших горшка. Много всяких овощей, стаканы стоят и небольшой бочонок. Видимо, они собрались покушать на свежем воздухе.

— Я не понимаю, — нахмурилась я. — О чем Вы говорите?

Та изогнула бровь и посмотрела на Мелинду.

— Богдана, расскажи, почему тебя продал отец, — конкретизировала сероглазая женщина. — И её тоже называй на «ты».

Ощущалась неловкость. Они так ещё сели, словно окружили меня. Подняла взгляд на баню. Никого нет. Сбоку маленькое окошко. Наверное же не слушают нас, там у них свои дела. Да я и не знала, что конкретно рассказывать.

— Потому что я девушка, отцу на меня было плевать с высокой колокольни, — со вздохом проговорила я. — Он меня хотел отдать замуж за какого-то богатого лорда, лишь с него денег побольше вытрясти. А тут долг. Лорин приехал с намерениями вернуть своё. Вот папа и решил проблему.

Обычное дело. Я уже как-то привыкла к мысли, что родной отец практически выбросил меня на улицу. Так что обидно не стало.

— У вас такие жестокие законы, — покачала головой Мелинда. — И ты действительно ничего не сделала?

— Родилась девочкой, — в очередной раз выдала я. — Поверьте, женщины у нас не так сильно ценятся.

Дамы замолчали, обдумывая мои слова.

— Тебе всё-таки повезло, что ты попала к Лорину, — закивала Майла. — Он достойный мужчина.

Ну, до вчерашнего дня не уверена была.

— И как тебе с ним? Понравилось? — тут же улыбнулась Мелинда, соскакивая с неприятной темы.

Я не поняла.

— Что понравилось? — тоже улыбнулась я.

— Она про секс, — тут же поправила Майла.

Улыбка в миг стёрлась с моего лица.

— Вы что, у нас ничего не было, — тут же перешла на шёпот. — И не будет, он мне пообещал.

Дамы удивлённо переглянулись.

— А что ты сделала, раз он тебя лишил своего внимания? — ужаснулась Мелинда.

Я глупо хлопала глазами, понимая, что мы с ними очень разные. Они говорили о таких вещах, которые мне в голову и не приходили.

— Вы не поняли, — решила я разъяснить всё. — Я против… его внимания. Он меня… в общем… он ко мне приставал, но…

Я запнулась и замолкла. О таком я вообще не могла говорить. Словно очерняю себя ещё больше. Почувствовала, как жар прилип к щекам. Пусть спросят у своих мужей, они всё знают. Хотелось убежать и спрятаться под одеяло.

— Значит, Тур был прав, — вздохнула Майла. — Я до последнего не верила. Думала, это какой… прости меня, дурой, надо быть, чтобы отвергать альфу. Свободная, молодая девушка и ни в какую с нашим альфой? Да не может такого быть! Но, как оказалось, всё ещё хуже…

Мелинда сначала тоже непонимающе смотрела на Майлу, но потом её лицо озарила какая-то мягкая улыбка.

— Да она похоже совсем девочка ещё, — тут же чуть ли не засюсюкала сероглазая женщина. — Да?

Я упорно разглядывала свои руки. Позорище какое-то. Пришли в гости.

— Самое главное, что Лорин сказал мне, что не будет трогать меня, — кивнула я сама себе. — Думаю, это было обещание.

Дамы хмыкнули.

— Смотри, Лорин-то завидный мужчина, — усмехнулась Майла, хватая кусок огурца. — Тебе повезло, что ты с ним живёшь теперь.

Я в это верила, но с трудом. Мне был по душе больше Виер. Добрый, отзывчивый и понимающий.

— Ладно, это теперь их дела, — потянулась Мелинда. — Расскажи, Богдана, ты в бане-то была?

Сказочно обрадовалась смене темы. Мелинда сразу начала мне нравиться больше.

— Нет, — мотнула головой.

— Это плохо, — фыркнула Майла, прожевав огурец. — К жаре привыкнуть надо.

— Думаю, мужики весь жар выпустят, — отмахнулась сероглазая. — Они же, как дети, дай только побрызгаться.

Девушки засмеялись. Видимо о чём-то своём, замужнем. Не поверите, но я слегка начала завидовать им. Есть мужья и любимые. Какие взгляды-то друг на друга бросают! Я краснела, видя всё это. Все остальные явно были лишними, но их это, казалось, не заботило. Любовь — это вам не за сараем зажиматься.

Девчонки оказались весёлыми. Рассказывали какие-то смешные истории, вспоминали разные случаи, часто задавали мне вопросы. Их очень заботили мои волосы. Всё спрашивали, почему они у меня длинные. Я толком объяснить не могла. Майла пояснила, что длинные волосы носят крайне сильные волчицы и волки. И то, что у меня были самые длинные волосы во всём городе, начало заботить и меня.

— Хотя знаешь, это даже хорошо, — улыбнулась Майла, блеснув своими светло-зелёными глазами. — У главного альфы даже… девушка должна быть самой-самой.

— Да я всего лишь буду за домом ухаживать, — отмахнулась я. — Пустяки какие. На меня внимания-то обращать не будут.

Девушки тут же заохали.

— Да весь город только и говорит о человеке, приехавшем вместе с Лорином! — засмеялась Мелинда. — Ты бы слышала сколько сплетен уже ходит! Ты уже и пустынной волчицей стала, и троих щенков ему принесла, и как-то шантажировать начала!

Мне было непонятно. Чем я вызвала такой ажиотаж? Вроде ничего необычного.

— Это ведь всего лишь слухи, — передёрнула плечом. — Пусть думают всё, что хотят, от этого ведь ничего не изменится?

Дамы переглянулись.

— Ну, точно приживёшься тут, — закатила глаза Майла, — с таким-то характером.

Я не понимала, что во мне такого? Приживусь. Это одновременно пугало и радовало меня. Странные чувства.

Мы сидели около двух часов. К концу я перестала трястись и тоже смеялась вместе с девушками. Они были забавными, хоть и любопытными.

— А вот и я! — первый из бани вышел Морик. — Ну, чего, девки, кости нам все перемыли?

Он плюхнулся за стол. Мокрый весь, красный. Мне сразу стало завидно. Он чистый!

— Кому вы нужны? — рассмеялась Мелинда.

Мы на самом деле про мужчин говорили только в самом начале. А потом как-то о женских проблемах зашла тема, и мы о них даже не вспоминали. Я была счастлива.

— Ну, чего, мелкая, раззнакомилась? — он потянулся. — Да, Морик, у тебя здоровская жена, — искренне улыбнулась ему. — Нет, ты понял? — тут же вскинулась Мелинда, пытаясь скрыть улыбку. — Я здоровская, а не чумная.

Видимо, Морик называл её так… иногда… но Майла засмеялась всё равно. Морик повздыхал и махнул на неё рукой.

Постепенно подтянулись и остальные. Все с влажными волосами, чистые, довольные. Не поверите, но мне все очень понравились. Просто на внешность. Настроение было приподнятое, и я просто наконец-то сумела забыть о своих проблемах. Один Морик по-прежнему выводил меня своей бородой и усами. Как Мелинда терпит? Не знаю, она, по-моему, святая женщина.

— Давайте ешьте, а мы пойдём, — решила Мелинда, поднимаясь.

Я тоже встала. Так и обнимала подаренную одежду, просто деть её некуда было. Лорин же переоделся. В чёрные узкие брюки и в чёрную рубашку. Влажные волосы чуть взъерошил… Видя, как он улыбается и смеётся вместе со всеми, мне он тоже нравился. Пока не смотрел в мою сторону. У него сразу взгляд менялся. Наверное, я его нервировала. Я всё понимала.

Попав в предбанник, тут же ощутила тепло. Деревянные лавки, крючки на стенах… вполне комфортно.

— Богдана, раздевайся и заходи внутрь, только постой у двери сначала, чтобы голова привыкла, — дала указания Мелинда, закрывая входную дверь на крючок.

Они быстро разделись и, ни капли не стесняясь, зашли внутрь бани. Я сложила чистую одежду на скамейку и тоже разделась. Стеснения не было. Меня всегда мыли малознакомые тётки, просто сейчас… ощущалось напряжение и всё. К тому же они мне нравились, поэтому я, стянув резинку с грязных волос, открыла дверь и… ощутила, как жар окутал меня.

Быстро нырнула внутрь и закрыла деревянную дверь поплотнее. Тут было темновато. Свет из единственного окошка как-то помогал ориентироваться. Справа печь и какая-то деревянная лестница. Было очень жарко. Мелинда и Майла уже набирали воду из… печки? Там сверху, наверное, какой-то чан был. А слева от меня стояла большущая бочка с… холодной водой. И действительно, постоять требовалось. К такой жаре я не привыкла.

Слева и справа были лавочки, ещё и пара у дальней стены. Пол был деревянный с небольшими щелями, видимо специально сделали, чтобы вода утекала.

— Богдана, иди, вот тут присядь, — Майла указала на лавочку возле дальней стены. — Пропотей, чтобы вся грязь вышла.

Меня дважды просить не пришлось. И там оказалось намного жарче. Я села на горячую лавку и начала глубоко дышать. Медленно липкий пот начал проступать на коже. Девушки набрали воду в деревянные тазы и сейчас уже мочалились… мыло, у них было мыло. Я просто сидела и млела.

Минут через десять я почувствовала, как зачесалась голова. Следом и всё тело. Я была готова сидеть тут вечно. Хотелось чесаться. Меня-таки прямо раздирало!

Майла полезла… наверх. Там, кажется, было очень жарко.

— Иди-ка, сюда, — подозвала меня раскрасневшаяся Мелинда.

Я поднялась. Голова чуток кружилась, но я не обращала внимания. Женщина взяла в руки… веник. Они тут сбоку все лежали. Берёзовый, что ли?

— Ложись сюда, — она указала на ступеньку, которая была рядом с местом Майлы.

Я осторожно забралась туда и тут же об этом пожалела. Там была нереальная жара! Не хватало свежего воздуха, но я подчинялась.

Никогда бы не подумала для чего Мелинде понадобился веник. Она намочила его в горячей воде и начала… шлёпать меня им! Сначала не сильно, а потом вошла во вкус! Это было странно, но не больно. И я даже попискивала, особенно когда она заставила меня перевернуться на спину. Тут-то мы стали закадычными подругами. Я стонала, когда прутья неприятно царапали кожу. Но она была женщиной и она знала, где стоит бить, а какие места лучше не трогать.

— Всё, теперь трись мочалкой, потом мой голову, — улыбнулась Мелинда.

— Спасибо, — искренне поблагодарила её, еле вставая на ноги.

Она полезла к Майле, которая, казалось, заснула в той жаре. Я нашла свободный деревянный тазик и пошла наливать себе воды. Там рядышком висел ковш с длинной ручкой.

Волосы! Я мыла их раз пять! По началу они даже мылиться не хотели, до того грязные были! Но зато потом… пена, они шелковистые, податливые… я блаженно улыбалась, наслаждалась освобождением от этого потного плена.

Мелинда поделилась со мной бальзамом. Сказала, что я буду сильно мучиться, если не намажусь её маслом. Я делала всё, что говорили. Потом тёрлась мочалкой, раздирая кожу. Мне хотелось смыть с себя всё. Просто скинуть это здесь и быть свежей, как… новая страница в книге. Пока не стала скрипеть — не остановилась.

Майла помогла мне окатиться водой.

— А это тебе напоследок! — вдруг провозгласила Мелинда и плюхнула в меня холодной водой.

От неожиданности я запищала, а Майла захохотала.

— Теперь не будешь вареником сидеть! — выдала улыбчивая женщина. — Бодряк почувствовала?

— Не только его, — тихо засмеялась я.

— Ладно, иди одевайся, мы ещё немного посидим, — Майла подмигнула мне и полезла на полог.

Даже голые они были красивыми. Я даже как-то засмотрелась.

Вышла в предбанник и ощутила свежесть и прохладу. Хорошо… ещё пару минут просто сидела, пытаясь осознать произошедшее. Чистота! Наконец-то! Ничего не липнет и пахнет от меня… здорово! Мылом и всё. Наконец-то это свершилось!

Проблемы у меня возникли чуть позже. Я вытерлась насухо полотенцем, промокнула волосы и решила одеться. Грязную одежду не хотелось даже трогать. Но вот платья мне не очень нравились. Ну и вырезы носила эта сероглазая чертовка! Мне такое нельзя носить! Никому такое нельзя носить! Укоротить и спать, как в пижаме!

Делать нечего, не одевать же вонючие шмотки? Выбор пал на самое сдержанное платьишко из всей коллекции. Тут был только один вырез, а не два (спереди и сзади). Он был глубоким и квадратным, но остальное мне понравилось. Серое с чёрным кружевом. Рукава длинные, материал плотный, тонкий и приятный. Быстро облачилась в него. Откуда у меня взялась грудь?! Тут были подкладки из более толстого материала, позволяющие не носить корсет. Правда сзади всё же была шнуровка, но она, скорее, в качестве украшения и, так скажем, указатель на талию. По размеру подошло. Попыталась натянуть платье повыше на грудь, но как только выпрямляла спину, всё возвращалось на свои места. Замечательно, теперь мне каждый встречный будет заглядывать в вырез. Но грудь меня, разумеется, радовала. Её видно и она есть! Два холмика… красиво всё-таки.

— О, ты посмотри на неё! — заохала Мелинда, выходя из парилки. — Какая прелесть!

Она тут же обмоталась в висевшее на крючке полотенце. Я неуверенно ей улыбнулась.

— Я не слишком… вызывающе выгляжу? — осторожно спросила я, поведя плечиками.

Её раскрасневшееся лицо тут же заходило из стороны в сторону.

— Ты что? Прям на куклу похожа стала… а надо было только смыть грязь и одеть тебя.

Я протирала волосы полотенцем.

— Мелинда, а расчёски у тебя не будет? — подняла брови я.

Женщина тут же сунула руку под лавку и выудила оттуда какую-то деревянную коробку. Протянула ей мне в руки. О… что там было! Несколько видов гребней, три мелкие расчёски, несколько с крупными, две с короткими зубьями! Я попала в рай!!!

Тут же выудила две самые подходящие. Сначала вычесала на удивление податливые волосы широким гребнем, потом прошлась мелким.

— Ох, как же хорошо! — вынырнула Майла. — Вечность бы там просидела!

Она, совершенно не стесняясь своей наготы, потянулась. Я только улыбнулась и отвела взгляд.

— На следующей неделе мы первые пойдём! — решила Мелинда. — Мужики весь жар забирают! Пусть в холоде, как мы, помоются разок!

В холоде? Да уж, боюсь представить, что тут было, когда ликаны мылись тут. Вода, наверное, в тазиках кипела. Зато точно отмылись.

— Вот те на, — заметила меня зеленоглазая бестия. — Это кто?

Она улыбнулась мне.

— Это чистая версия нормальной меня, — вздохнула я, продолжая наслаждаться чистотой своих волос. — Обычно я так всегда выгляжу.

Мелкие царапинки на руках почти зажили, чернота из-под ногтей вымылась, и всё моё тело наконец-то дышало! Теперь нужно только поддерживать чистоту, и всё будет замечательно! Даже жить захотелось!

Наконец закончив возиться со своей головой, стряхнула волосы с гребня в стоящее небольшое ведёрко, как раз для этих целей. Видимо, кто-то до меня тут свои волосы вычёсывал. Франк или Тур. Ладно, я счастлива в любом случае.

Женщины, посмеиваясь, оделись и причесались.

— Мой там наклюкался, скорее всего, — вздохнула Мелинда. — Богдана, ты на него внимания не обращай, если что, ладно?

— Хорошо, — кивнула я, ощущая себя по-настоящему живой.

— Слушай, это у тебя настоящая родинка? — спросила Майла, указывая на мою грудь.

Я опустила взгляд. Прямо на левой груди у меня была аккуратная родинка. Теперь её было видно.

— Да, — закивала я. — У моей мамы она была между грудями, а у меня сползла чуть-чуть.

— Помню девку одну, у неё такая же родинка была, так за ней полгорода носились, — выдала Майла, просушивая волосы. — Все только туда и пялились.

Я тут же попыталась натянуть ткань повыше, но вырез не позволял. Чёрт, ещё чего не хватало!

— Глянь, надо гордиться, а она прячет! — фыркнула зеленоглазая. — Девчонка даже продукты не покупала — всё ухажёры таскали. Потом влюбилась в одиночку одного, и он её спрятал! Но у неё и грудь больше твоей была раза в два… но, думаю, что родинка тоже свою роль сыграла.

Я тут же слегка облегчённо выдохнула. Точно из-за размера. Причём тут родинка? Приметила странную вещь: у девушек родинок вообще не было. Ни на руках, ни на груди, ни на лице. Даже на спине ни одной не увидела.

— А у вас нет родинок? — подала я голос.

— В основном нет, — покачала головой Мелинда. — У кого есть, тех мечеными называют. Говорят, им предрешено достичь любую цель, которую они ставят перед собой. Якобы, такие оборотни становятся чаще альфами, чем остальные.

Но я-то человек, да и цели достичь не могу. Один единственный раз мне повезло. К тому же я тут, а не на другом конце мира. А мне очень-очень хотелось.

Мелинда дала мне мешок под грязную одежду. Сложила свои шмотки туда и затянула узел. Всё, теперь постирать, и готово. К тому же женщина настояла, чтобы я взяла и платья. Для них мне дали отдельный мешок. Я их даже дома не надену. Они, правда, очень красивые, но мне какое-то внутреннее чувство не позволит! Но обижать хозяйку не хотелось, и я с улыбкой приняла подарки.

И вот настал момент истины. Надо было идти к остальным. Я чувствовала себя неловко, не желала, чтобы кто-то смотрел на меня. Держа в руках два лёгких мешка, мы вышли. Прохлада и ветер тут же подхватили подол моего платья. Я выходила последней. Только сейчас я услышала смех ликанов. Они во всю «пробовали» вино, ели и по-простому гоготали. Им явно было весело.

— О, а вот и дамы! — как на зло, Морик сидел к нам лицом и одним из первых заметил нас. — И что это за таинственная незнакомка с вами?

Это явно камень в мой огород. Мышцы пели, я чувствовала лёгкую усталость и даже не обиделась на него. Неловко стало, когда остальные к нам обернулись. Я, в принципе, как обычно, сделала вид, что ничего не замечаю. Дамы расселись рядом с мужьями. Мне место было подготовлено рядом с Лорином, который тоже смотрел на меня. Мой взгляд блуждал по столу, по спинам и рукам присутствующим, но не по лицам. Чувствовались их взгляды, но я преспокойненько села на стул, поставила мешки рядом с собой и откинулась на спинку, наслаждаясь свежим воздухом.

— Тебе-то какое дело? — фыркнула Мелинда, поглаживая мужа по затылку. — Сиди и кушай.

Не удержалась и глянула на остальных. Майла целовалась с Туром — это было для меня слегка… непривычным. На них никто не обращал внимания, словно так всегда и было. Мне досталось место почти на углу. Поэтому Лорин, сидевший рядом, мог разглядывать меня, даже головы не поворачивая. Я подняла на него глаза. В его стакане не было вина, значит он его выпил. Но глаза не пьяные, как у Морика. Обычный, чуть задумчивый, опять слегка оценивающий взгляд. Мне он не нравился. Посмотрела в сторону и увидела, как Виер перешёптывается с Франком. Брюнет сразу же посмотрел сначала на меня, потом на Лорина и теперь он зашептал что-то своему другу. Глубоко вздохнула и еле удержалась от закатывания глаз.

— Поешь чего-нибудь, — заговорил Лорин. — Дома ничего нет.

Я мелко кивнула и отлипла от спинки стула. Оглядела стол. У всех были ложки, но я нашла единственную сиротливо лежащую вилку у салатницы. Взяла её и подцепила кусочек жареного мяса. Положила себе на тарелку. Туда же последовала ложка салата, помидорка и два огурца. Сейчас наемся нормальной еды! Овощи! И салат!

Без ножа было тяжеловато, но я ухитрялась не свинячить. Руки не пачкала, поскольку салфеток не было. Это плохо. Приходилось облизывать губы, а это не очень культурно. Хотя, всем вроде было без разницы, как я ем. Казалось, один Лорин следит за мной. В конце концов я не выдержала. Виер с Франком начали о чём-то спорить, две парочки миловались и перешёптывались, альфа пялился на меня, а я ела. Это было слегка странно.

— Всё хорошо? — осмелилась я и подала тихий голос, наклонившись к сереброволосому.

Тот не сразу понял и просто нахмурился: — Ты о чём?

Я сжала вилку в руке посильнее, пытаясь справиться с неведомым мне стеснением.

— Я всё правильно делаю? — перефразировала я. — Просто ты так на меня смотришь, будто что-то не так.

Он как-то лениво изогнул брови. Словно насмехался, но без улыбки. Рядом с ним я боялась. Не сильно, слегка, но и этого хватило, чтобы мои руки холодели от одного его вида.

— Я думаю, — пояснил он, тоже вздохнув. — И ты всё делаешь правильно.

— Но ты, если что, скажи мне, пожалуйста, потому что я не всегда понимаю, что происходит, — осторожно и тихо проговорила я, опуская глаза.

— Я обязательно скажу, — его вкрадчивый голос поселил в моей душе странное смятение. Будто он имел что-то иное в виду. Но ответ был дан, и к его интонации придираться стала бы лишь дура.

Я наелась. И… мне налили вина! За компанию выпила вместе со всеми и захмелела почти сразу же. Такого я не пила в жизни! Как-то раз попробовала квас, но на этом всё! А тут вино и неразбавленное! Полстакана всадила и, плюнув на этикет, поставила локоть на стол и уронила подборок на ладонь, ибо шея капитулировала, и голова у меня качалась из стороны в сторону. Глаза были полуприкрыты, и я с улыбкой наблюдала за всеми. Мысли все пропали, страхи тоже куда-то делись… знала бы, что всё так — давно бы запила. Такое расслабление…

— О, что я вижу?! — подал голос пьяный Морик. — Наша подруга улыбается!

Я на это только подняла брови. Ну, так хорошо было…

— Эй, ты в порядке? — услышала я голос намного ближе.

Повернулась. Я почему-то так долго смотрела на женщин, что подумала, будто все остальные куда-то делись…

— О, привет, — сощурилась я, протягивая слова.

Он почему-то не веселился. Сидит хмурится. Остальным всем было весело, Виер один раз упал со стула. Искренне засмеялась даже я. Так хорошо мне в жизни не было. Слёзы наворачивались. Я всего этого была лишена, а теперь у меня всё это есть. И я могу потрогать, поучаствовать… всё-таки хорошо, что я не осталась в отчем доме. Пусть я не там, где планировала, но мне по-настоящему счастливо. Впервые за долгие годы.

— Богдане больше не наливать, — вполне серьёзно подал голос альфа и убрал от меня пустой стакан.

Все начали ухмыляться надо мной. Я тоже улыбнулась и… подпёрла вторую щёку рукой. Какой этикет? О чём вы?

— Мне больше и не надо, — чуть смущённо выдала я, смеша мужчин.

Было бесконечно смешно над собой, я не могла перестать улыбаться, часто щурилась и вслушивалась в разговоры.

— Может быть, как-нибудь выберемся в таверну? — предложила Майла, оглядывая всех нас. — Потанцуем, на народ посмотрим.

Её все поддержали положительными возгласами. Одна я молчала, да и Лорин, кажется, тоже. Мне было всё равно: пойдём мы куда-то или нет. Мне просто хорошо…

Как-то незаметно стемнело. Я иногда уже рукой таскала со стола овощи и кусочки мяса, а под конец и вовсе уронила голову на свои руки, задремав. Как же меня разморило! Вялость, приятная усталость, ничего не волновало и всё было отлично.

— Богдана? — чей-то голос прозвучал прямо над ухом, и моего локтя коснулась чья-то рука. — Поднимайся, пора домой.

Я вроде и не спала, просто так было очень удобно. Быстро подняла голову. О, уже так стемнело. Все помогали Мелинде убирать со стола, Виер даже стулья начал утаскивать. Понимая, что нам действительно пора, кое-как поднялась. Вспомнила про вещи, наклонилась, чтобы их поднять и… меня повело. Упёрлась головой в чьи-то ноги, извинилась и выпрямилась. Поправила платье, тряхнула уже сухими волосами и осторожно вышла из-за стола. Лорин стоял рядом. Он следил за моими передвижениями молча. Я даже забыла о его присутствии. Хотелось спать.

Обойдя стол, напоролась на веселящуюся Майлу.

— О, котёночек, ты проснулась! — девушка с умилительным лицом тут же обняла меня. — Мы так шумели, а ты даже не проснулась… от тебя так здорово пахнет…

Я тоже почему-то обняла её, улыбаясь. Было чудесно. В голове была какая-то дымка. Всё хорошо!..

— Это потому, что я помылась, — зафырчала я.

Девушка рассмеялась, продолжая держать меня в объятиях.

— Нет, это твой запах… — протянула она, наконец отпуская меня. — Заходи к нам в гости, когда захочешь! Мы тебе будем рады всегда!..

Девушку пошатнуло, и я успела взять её за руку (пьяная, а реакция есть), но её сзади успел подхватить Франк. А так мы бы с ней вместе завалились на землю…

— Тур! — начала звать она жалобно, держась за Франка. — Тур, я хочу на ручки!..

Я улыбнулась. Какие они всё-таки забавные… сзади меня кто-то подтолкнул ко входу в дом. Все уже были почти внутри, одни мы всё зайти никак не могли.

Кое-как сумела по стеночке пройти по коридору и попасть в гостиную.

— Мелкая, ну ты всё-таки слабенькая, — усмехнулся Морик, завидев шатающуюся меня. — С половины стакана улетела!

Я шуровала к выходу, улыбаясь всем подряд. Ну, а что мне делать?

— Морик, ну чего ты издеваешься над ней весь вечер? — Мелинда нетрезвой походкой подошла ко мне. — Спокойной ночи, котёнок!

Она смачно чмокнула меня в нос. Я ещё прищурилась, принимая такие прощания.

— Спасибо большое, что пустили в свой дом, — заплетающимся языком начала благодарить расчувствованная я. — Вы такие хорошие… и за платье… а ещё за вино…

Я почти спала, но продолжала улыбаться. Ой, как же хочется летать…

— Иди уже, — меня подтолкнули сзади к двери. — Морик.

— Лорин, — отозвалась женщина и подмигнула мне.

— Всем спокойной ночи! — громко сказала и услышала нестройный хор в ответ.

Меня-таки выпихали наружу. И, как вы думаете, я забыла, что тут есть ступеньки. Пошла вперёд и оступилась. Наверное, расквасила бы себе свой нос, но меня вовремя схватили за локоть и дёрнули назад.

— Ты идти можешь? — серьёзный голос прозвучал над самым ухом.

Опираясь на него, выпрямилась и повернула голову в сторону альфы. У него были распущены волосы, он озабоченно смотрел на меня, и мне вдруг стало так одиноко… на улице темно, фонари оживают, освещая улочки, но, покинув такой гостеприимный дом, я словно оставила там ту весёлую и счастливую часть себя.

— А может, посидим на улице? — почему-то предложила я тихо. — Зачем нам куда-то идти?..

Мужчина вдруг взял меня за шею сзади и крепко сжал. Видимо, чтобы я не шаталась. Его дыхание обожгло мои губы и нос. От него пахло вином и мясом.

— Богдана, соберись, — его вкрадчивый голос заставил меня смотреть ему в глаза. — Нужно дойти до дома. Ты понимаешь?

— Понимаю, — кивнула я осторожно. — Извини, если я…

— Прекрати извиняться, — оборвал меня он. — Держись за мою руку, если хочешь.

И он отпустил меня, направляясь к калитке. Я вздохнула, забросила два мешка себе на плечо и двинулась следом.

Мы шли долго. Я старалась идти прямо, но иногда меня заносило, и я опять пихала Лорина. В конце концов пересилила себя и ухватила его за рукав рубашки, чтобы хоть как-то сохранить равновесие.

Мужчина шёл ровно. Казалось, он даже не пил сегодня. И мыслей у меня не было. Я ощущала усталость, и мне очень хотелось спать.

Попав наконец домой, я смогла только сбросить обувь и на ощупь пойти искать свой диван. Кое-как завалилась, расправила одеяло и уложила свою голову на подушку. Всё кружилось, но я продолжала улыбаться. Помню, Лорин ходил мимо меня несколько раз, но я не отреагировала, забывшись глубоким сном.

Утро встретило меня не столь радужно. Как-то ощущала я себя не очень хорошо. Вроде ничего не болело, но сушило горло, и я была хмурой, хоть и выспавшейся.

На кухне присосалась к кранику на добрые несколько минут. Там же и умылась, плюнув на приличия. Где резинка? Волосы после такого долгожданного купания были наконец-то лёгкими и лохматыми. Не сосульки, а словно пёрышки…

Найдя свои мешки с одеждой, достала резинку для волос, которую вчера чуть не потеряла. Вспомнила, что в ванной у Лорина была расчёска. Думаю, он сердиться не будет, если я попользуюсь ею чуток…

Расчесав чуть спутанные волосы, уверенно начала заплетать косу. Сложным плетениям меня научила мама. Чтобы даже с простой причёской выглядеть хорошо. Хорошенько прочесала пряди, и, минут через двадцать, коса была готова. Стянула кончик резинкой и слегка распустила её. Теперь она длинная и пушистая. Улыбнулась сама себе. Потом взгляд опустился на грудь. Кошмар!!! Неужели я так вчера… вот жуть! Попыталась натянуть платье, но не вышло.

Воспоминания быстро всколыхнулись в головушке. Такой смелой я была только у себя дома. Надеюсь, всё прошло хорошо и никто не обиделся на меня. Как-то стало страшно. А вдруг я Лорина разозлила? Так цеплялась за него и говорила слишком много… вдруг мне это не положено? Не поймите неправильно, я просто не хотела рушить то, что с таким усердием удалось возвести! Хрупкий, шаткий мир! И я готова идти на всё, чтобы поддержать всё это.

Крутя расчёску в руке, поправляла косу, радуясь долгожданной свободе. Грязи нет! Я её изгнала и освободилась!

Вдруг сзади открылась дверь, и я так испугалась… вздрогнула — это мягко сказано. Я чуть не подпрыгнула на месте! Лорин просто открыл дверь и всё! А как же стук?! Стоп, это его дом.

— Доброе утро, — отозвалась я, поворачиваясь к сонному мужчине лицом. — Я уже ухожу.

Попыталась протиснуться на выход, но он вдруг заступил мне дорогу. Я остановилась, и всё во мне словно оборвалось. Он не мог. Лорин не станет ко мне приставать. Но этот взгляд… прошу, только не рушь всё!..

— Расчёску отдай, — произнёс он наконец.

14 глава

Только сейчас вспомнила, что собралась уйти вместе с прихваченным сувениром. Я еле сдержала облегчённый вздох. Он не стал… всего лишь из-за расчёски. Разумеется, она ему нужна! А я уже накрутила себя, что буду изнасилованной в ванной.

— Извини, — протянула ему его вещицу. — Я слегка причесалась…

Ощущалась неловкость. Я готова была заламывать пальцы.

— Слегка? — вскинул он бровь, и вдруг его пальцы подцепил кончик моей косы. — Это что?

Взволнованно на него посмотрела. Не понимала, что это: вопрос или претензия. Он всегда всё с таким лицом говорит, что мне вешаться хочется.

— Коса, — ответила я.

— И зачем она тебе? — не понял ликан, крутя в пальцах мои сплетённые волосы.

Он порой задавал вроде бы простые вопросы, но я не могла найти на них ответ. Зачем мне коса? Ну… нужна.

— Я привыкла так ходить, — чуть дёрнула плечом. — И с ней удобно.

Он хмыкнул, взял расчёску и уступил мне дорогу. Мне на какой-то миг показалось, что я оттуда не выйду. Что у него за взгляд? Так ведь и до смерти довести можно.

Чем себя занять, я не знала, вернулась на свой диван. Заправила одеяло и нашла на полу свою книгу. Всё-таки потеряла страницу! Полистала осторожно и начала бегло бегать по строкам.

— Ну, пора нам с тобой поговорить, — вдруг раздался голос ликана, и я тут же подняла голову.

Он повернул кресло ко мне и сел в него. Причесался, заколку надел свою. Забросил ногу на ногу и внимательно уставился на меня. Понимая, что сейчас мы будем говорить, прижала открытую книгу к груди, показывая своё внимание. Надеюсь, о чём-то хорошем.

— Конечно, — кивнула я, чуть привставая.

Я полулежала на боку, рука у меня была на подлокотнике. Думаю, такая поза подойдёт для нашего общения.

— Ты готова стирать, убирать, готовить? — его лёгкий прищур заставил меня крепко задуматься.

— Готова, — кивнула я.

— Ты уверена, что справишься со всем? — продолжил он спрашивать.

Чуть напряглась. Конечно, я не была уверена, потяну ли я весь дом…

— Лорин, я, наверное, совру, если скажу «да», — опустила глаза. — Понимаешь, я ведь жила в совсем иных условиях.

Повисло тягучее молчание. Ощущался его тяжёлый взгляд. Только бы не покраснеть.

— И что мы будем с этим делать? — вопросил он вкрадчиво.

Я, как нашкодивший ребёнок. Не знаю, что сказать в своё оправдание, и боюсь смотреть на своего… воспитателя.

— Я знаю, как всё делается, — начала я приводить доводы в свою пользу. — Мне нужна лишь практика, и я смогу делать всё по дому. Только сначала… скорее всего, будет плохо получаться, но я буду стараться.

А что я могла ещё сказать? Только правду. Я была готова прямо сейчас начинать убираться, стирать и готовить. Уверена, что ничего не получится, но я буду пытаться. Когда-то же научусь…

— Знаешь, у меня есть к тебе предложение, — вновь произнёс ликан.

Я по началу молчала, ожидая подробностей. Подняла на мужчину глаза. Тот пристально смотрел на меня. Что с ним не так? Неужели ему не надоедает вот так вот устрашать?

— Какое предложение? — всё же переспросила я.

Тот плавно поднялся, словно ожидая моего вопроса. Мне показалось, или на его губах появилась тень улыбки? Но он подошёл ко мне. Я подняла на него своё лицо и чуть испуганные глаза. Его рука коснулась моего лица, и я отстранилась. Кажется, он сделал это не случайно. Сердце начало отбивать ритм, предчувствуя беду. Я задышала чаще, когда его пальцы всё же скользнули по моей щеке к подбородку. Только не это. Пусть… пусть всё, что угодно, но только не то, о чём я думаю!

— Ты будешь читать книги, заниматься чем угодно весь день, — начал он медленно перечислять, продолжая поглаживать большим пальцем мой подбородок. — Я, в свою очередь, буду тебя баловать подарками и хорошо к тебе относиться. С уважением.

Я опустила взгляд, и он упёрся в его брюки. Что-то не так. Что-то он темнит. Я сильнее прижала книгу к своей груди, подозревая неладное.

— И что же от меня будет требоваться? — не поняла я и вновь посмотрела в зелёные глаза.

— Спи со мной, предположим, четыре раза в неделю, — как-то лениво выдал он, приведя меня в тихий ужас.

Он вдруг наклонился ко мне, и его губы замерли в непростительной близости от моих. От ужаса продолжала смотреть на него большими глазами. Из головы в миг выветрились все мысли, был только гул. Я находилась в ожидании. Пусть только попробует схватить, и я вновь закачу истерику. Сильную. С воплями.

— Я не буду, — еле слышно прошептала я.

Лёгкий вздох, и… мужчина садится рядом со мной. Это неправильно. Что происходит?

— Выдвини свои условия, — вполне мирно предложил он, откидываясь на спинку дивана. — Может, тебе чего-то хочется?

Он сидел прямо возле моих согнутых ног. То есть прямо возле моих ягодиц. Это страшно нервировало. А как вчера всё было хорошо…

— Лорин, я думала, мы с тобой договорились… — обретя дар речи, проговорила я, глядя на него.

Мне было непонятно, что изменилось? Чем я вызвала у него эти мысли?! Наверное, это чёртово платье! Так и знала! Но… в грязном ходить… пекло!

— Я не отказываюсь от своих слов, — вполне обычным тоном заговорил ликан. — Просто озвучиваю ещё одно предложение.

Даже выдохнула облегчённо. Не отказывается. Видимо, решил всё ещё раз обговорить. Стало намного легче.

— Я не буду менять решение, — осторожно сказала я.

Он помолчал. Вдруг его рука скользнула на моё бедро, и я тут же дёрнулась в сторону.

— Что не так, Богдана? — спросил он, придерживая меня ещё и за колено. — Что тебе не нравится?

Мне было не выбраться! Он держал мои ноги! Нет, пожалуйста! Что же это такое?! Его голос был каким-то подозрительным и требовательным. Меня затрясло от маячившей угрозы.

— Лорин, пожалуйста, не трогай меня! — взмолилась я, пытаясь аккуратно убрать его руку с колена. — Я не хочу…

— Объясни мне почему, и я отпущу тебя, — произнёс ликан, продолжая крепко сжимать меня. — Если это будет правда.

Подбородок затрясся. Правды хочешь?! Мерзость ты такая! Я ведь уже привыкла почти…

— Потому что ты мне не нравишься, — посмотрела в глаза мужчине. — У нас нет ничего общего. Ты с самого начала относился ко мне, как к вещи, и после всего этого ты хочешь, чтобы я добровольно спала с тобой? Я похожа на дуру?

Часто задышала от страха и злости. Ударит ведь. Такое сказать я бы никогда не решилась, но раз он потребовал…

Его глаза сощурились, словно принимая мои слова.

— Что тебе во мне не нравится? — его голова наклонилась чуть в бок.

— Ты меня пугаешь, — ощущая, как глаза начали слезиться, буркнула я. — И я по всем правилам должна достаться мужу…

Его смех заставил меня замолчать.

— Какому мужу?! — насмешливо изогнул он брови, наклоняясь ко мне. — Ты мне принадлежишь! Я твоё всё, котёнок.

Слёзы потекли сами собой, и я, не выдержав, закрыла лицо руками. Заплакала, вновь возвращаясь в прошлое. Опять. Всё снова повторяется…

Мужчина приподнялся и чуть навалился на меня сверху, вызывая новый прилив слёз. А что я могла? Такую обиду нельзя стойко перенести. Он ведь сказал, что не насилует…

— Я не позволю тебе ни с кем быть, — прошептал он мне на ухо, перенося вес на свои руки, которыми он упирался в спинку дивана и в подлокотник. — Только узнаю, что ты посмотрела на какого-нибудь мужчину… не повезёт ни тебе, ни ему.

— Хватит… — прошептала я, захлёбываясь, — перестань, пожалуйста…

Его нос коснулся моей шеи.

— Я тебя не трогаю, — пропел Лорин, прикусывая мочку уха и вызывая мой писк. — Просто хочу всё сделать простым. Мы всё равно окажемся в одной кровати, так почему не сейчас? Зачем играть в невинность? Я тебе обещаю, что буду заботиться о тебе…

Его губы прикоснулись к месту за ухом. Меня пробила дрожь. От его прикосновений кожа словно горела. Я не знала, что делать. Просто сжалась, молясь, чтобы это всё закончилось.

— Нет-нет-нет, — зашептала я.

— Ну что «нет»? — он фыркнул мне в ладони. — Ты почему такая трусиха?

Всхлипывая, пыталась сгруппироваться, дабы вырваться и убежать хоть куда-нибудь! Спрятаться под столом! Всё равно где!

— Я выбираю работу! — забормотала я. — Лорин, я буду хорошо всё делать, только прекрати приставать…

Он помолчал, словно оглядывал меня и обдумывал что-то. Я лежала и ждала приговора. Неужели меня ждёт именно это?! Постоянные трогания?! Ну сколько можно?..

— Ладно, котёнок, — мужчина наконец-то поднялся на ноги, оставив меня в покое. — Выбор твой. Сегодня днём придёт кухарка, и вы вместе с ней пойдёте на рынок, где она тебе покажет, как выбирать продукты, потом вы вернётесь сюда, и ты будешь всячески ей помогать. Она будет ходить сюда неделю. За это время ты должна научиться готовить. Не получится, значит я вновь начну домогаться тебя и целомудренными поцелуями я не обойдусь. Поняла?

Опять он дал мне надежду. Облегчение обрушилось на меня, словно огромная снежная лавина.

— Поняла, — шмыгнула я носом.

Он ещё какое-то время постоял и, кажется, ушёл, но его рука вдруг сомкнулась нам моём подбородке. Он задрал мою голову вверх. Руки сами собой соскочили с мокрого лица.

— Не забывай, что я в любом случае трахну тебя, — он прижался своими губами к моим. — И моя жёсткость будет зависеть от времени, которое ты потратишь на осознание этой мысли.

Я начала крутить головой, пытаясь разорвать отвратительный поцелуй. Глазами я упёрлась в его шею. Подошёл сзади. Сволочь. Просто мерзкий сукин сын!

Он не стал пытаться сделать что-то ещё. Просто выпрямился и ушёл к себе наверх, оставив плачущую меня наедине со своим горем.

Ревела я долго. Забралась под одеяло, ткнулась носом в мягкую спинку и жалела себя, как всегда. Ругалась, что не смогла дать достойного отпора. Потом отдёргивала себя и благодарила, что всё так хорошо обошлось… меня рвали противоречивые чувства. Опять. Всё это продолжается. Но почему?!

Потом задремала. От какого-то непонятного давящего чувства внутри хотелось просто спрятаться под диваном и никогда-никогда не вылезать оттуда. Я ощущала себя крайне хрупкой, а Лорин, словно молоточек, проверял меня на прочность. Сколько я ещё выдержу? Даже начала подумывать о его словах. Он ведь прав. Когда-то это обязательно случится. Живём в одном доме, я в его полном распоряжении, да и он частенько напоминает об этом. Я даже как-то задумалась о способах… решения этой проблемы. Лучше будет, если он возьмёт меня силой, или я сама?.. Логично предположила, что по доброй воле будет лучше физически. Но морально… прощу ли я себе когда-нибудь? И знаете по какой ещё причине я так рьяно противлюсь этому контакту? Всё очень просто: я надеюсь сбежать и выйти замуж за хорошего человека. Вот и всё. Наивно? Наверное, это так. Куда мне отсюда деться? Даже если побегу сейчас… да я попросту заблудиться могу и всё. А ворота? Стена? Ликаны? Лес? Меня всё это убьёт. На смерть нестись туда? Лучше уже просто руки на себя наложить и всё. Так-то проще будет.

Раздался стук в дверь. Я вздрогнула. Кто это? Ну, точно не ко мне. Следом раздались шаги. О, его величество спустилось. Ненавижу. Зло стиснула одеяло в руках.

Он открыл дверь.

— Доброго дня, Лорин, — услышала я женский голос.

— Богдана? — позвал меня он.

Я тут же поднялась и вышла из своего укрытия. Хорошо, что слёзы высохли уже…

— Да? — я подошла к нахалу.

В дверном проёме стояла взрослая, с проседью в волосах женщина. Тёмно-красное платье из плотного материала, низкий хвост и квадратное лицо с блекло-голубыми глазами. Её взгляд тут же остановился на мне. Я была повыше неё. Кто она?

— Уила, это Богдана, — заговорил ликан с лёгкой полуулыбкой на губах. — На всю неделю она полностью в твоём распоряжении.

Это звучало не очень. Наверное, это кухарка. Лорин говорил о ней… пока не приставал ко мне. Сволочь. Просто гадина, стоит и смотрит на меня своими наглыми зелёными глазами. Как-нибудь обязательно расцарапаю ему всё лицо, чтобы знал, с кем связался!

— Хорошую ты мне замену нашёл, — усмехнулась женщина добродушно. — Высокую.

Да у нас разница в росте небольшой была. Но я тут же нацепила дружелюбную улыбку и сцепила пальцы в замок перед собой. Ну что, надо учиться. Лорин ясно дал понять, что я должна буду делать. И что мне будет за то, что у меня не будет получаться… фу.

— Возьми её на рынок, научи мясо да продукты выбирать, — мужчина потянулся и опять посмотрел на меня. — Всегда есть возможность отказаться и… оставить работу этой милой женщине.

Просто кошмар! Из-за меня увольняет её и прямо в лицо говорит! Уила же меня возненавидит из-за этого! Просто негодяй! И ведь специально позорит меня!

Я чуть угрюмо нахмурилась и опустила глаза в пол. Пошёл к чёрту, засранец!

— Я только корзинку возьму, — решила разрядить обстановку Уила и прошла к кухонному столу.

Открыла столешницу и достала большую плетёную корзину. Надо запомнить, где она хранится. Ликан всё это время не спускал с меня своего пристального взгляда. Просто похотливое животное! Интересно, настанет когда-нибудь такое время, когда я смогу ему это всё в лицо сказать? Надеюсь, что да, ибо накопилось очень много.

— Ну, что, пойдём? — Уила посмотрела на меня. — Да, пойдёмте, — согласилась я, перестав обращать внимание на пса.

Мы вышли на улицу. Повернули влево и потопали. Если и были прохожие, то исключительно женщины. Ни одного мужчины я не увидела. От этого на удивление было легко на душе. Хоть где-то от этого сильного пола отдохнуть удастся.

— Ну, что, как у тебя с готовкой-то? Бедственно совсем? — спросила она, пока мы шли по улице.

Я крутила головой, разглядывая чужие дома. Они все были в каком-то смысле на один лад. Но выделялись цветом кирпича, количеством ступенек и этажей. С цветом дверей тут явно любили экспериментировать. Нашла даже двухцветную. Смотрелось всё здорово, и снова я не нашла грязи и мусора. Куда я попала?

— Знаете, я хоть и росла на всём готовом, но дружила с поварихами, — с лёгкой улыбкой ответила я. — Знаю, как и что делается, только вот на практике… я отдохнула, можно сказать.

Уила понятливо хмыкнула.

— На самом деле не так всё сложно, особенно, когда ты что-то умеешь, — криво улыбнулась женщина. — Лорин любит все мясные блюда. Каши терпеть не может, овощи кое-как употребляет, но вот против хлеба ничего не имеет.

Я кивала, слушая её. Говорить о предпочтениях насильника не хотелось. Вот скажете, что не насильник он далеко, а я не соглашусь! Ведёт он себя именно подобным образом!

— А мясо варёное или жареное? — уточнила я.

— В этом разбираешься — уже полдела сделано, — посмотрела она на меня своими бледными голубыми глазами. — И Лорин предпочитает всё, что вкусно, сытно и жирно.

Ну, обычный мужчина, в принципе. Как-то не особо удивлена.

— Он что-то пьёт? — решила я вновь задать вопрос.

— Вино, воду, редко чай, — просто сказала Уила. — На самом деле об этом можешь не беспокоиться: захочет и скажет тебе обязательно.

В этом я уверена. Что скажет, покажет и расскажет. Гадина.

Через пятнадцать-двадцать минут неспешного прогулочного шага мы оказались на рынке. Просто шли по улице, один раз свернули у дома с грязно-красной дверью и тёмным кирпичом, прошли ещё немного, и началась площадь. Там были железные лавки, где сейчас стояли продавцы, разложив свой товар на столе под навесом. Их было очень много. И они находились вертикально, то есть ты спокойно доходишь до конца, потом поворачиваешь обратно, и так пять раз. Слева и справа стояли кирпичные магазинчики со всевозможными товарами. И, опять-таки, дам было больше, хотя продавцы в основном были мужчинами. Не прощу себе этого, но этот город мне нравился. Чистый, опрятный, уютный! Просто шикарно! Ни тебе бедных, скитающихся стариков и босоногих оборванцев. Просто город на таком уровне, что я невольно завидую. Мой бы отец в жизни такого не смог бы добиться. Для этого нужно прекратить воровать из казны деньги. Стало неприятно. Папа. Заслуживает ли он, чтобы я так его называла? Он хоть вспоминает обо мне? Наверное, один раз произнёс тост в мою честь и на этом забыл. Я боялась всего этого. Что меня вдруг забудут все, и после моего исчезновения никто не будет меня искать. Чёрт, как же это гадко.

Проблемы начались сразу же. Я понятия не имела, как нужно выбирать мясо. Не могла запомнить, где свинина, где оленина, а где баранина. Узнавала только курицу. Но это ещё полбеды. Свежесть товара Уила проверяла на запах. У неё-то нюх раз в сто лучше моего будет! А мне что делать? На глаз?

— Не боись, будешь покупать мясо всегда у Вура, — приободрила меня женщина, укладывая кусок свинины на дно корзины. — У него всегда самое свежее.

Вур этот не внушал мне доверия ни капельки. Лысый и бородатый мужик! Ниже меня на целую голову! И он был не толстым, а широким каким-то! Коренастым, что ли? Чёрные узкие глазки, крупная ряха… он был похож на разбойника. Я к нему просто буду бояться подходить! Пекло!

— Преемницу себе завела? — усмехнулся продавец, окидывая меня взглядом. — Странно пахнет она как-то…

Все сразу понимали, кто я. А он нет?

— Так, человек, — пожала плечами Уила. — Новости не слыхал, что ли?

Мужчина тут же изменился в лице и с улыбкой окинул меня ещё раз. Удивлены?

— Да, слыхал я, слыхал! — отмахнулся Вур. — Запах мяса всё перебил. Это Богдана, кажется?

О, он знает моё имя. Отлично! Что за город?! В нашем можно было год прожить и с соседями не знаться, а тут пара дней, и незнакомый торговец всё уже знает обо мне! Может, я всё-таки умерла и это — странный другой мир, куда меня отправили отбывать своё наказание? Надо подумать об этом сегодня…

— Она самая, — кивнула женщина, расплачиваясь с мужчиной. — Смотри, чтобы ей такой же товар, как мне продавал!

Дама погрозила торговцу шутливо кулаком и взяла корзину в руку.

— Здравствуйте, — запоздало выдала я.

— Привет, — сдерживая улыбку, ответил он.

Уила пошла дальше, а я, чуть замешкавшись, посеменила следом. И зачем поздоровалась с ним в самом конце? Дура.

Потом пошли по овощным лавкам. В основном тут была капуста, морковь, много лука, разнообразная зелень, картошка и помидоры. Дальше шли фрукты, коих было очень мало.

Кухарка взяла пару головок лука и помидору большую.

— Бери всегда понемногу, чтобы овощи не успевали дома спориться, — поясняла женщина. — Лучше ходить каждое утро, чем готовить из испорченного.

Я соглашалась.

— Давайте я понесу, — предложила я, когда мы направились в сторону дома.

Та удивлённо поглядела на меня. Я захлопала глазами.

— Зачем? — не поняла она, поправляя выбившуюся прядь из причёски. — Гуляй, пока есть время, потом натаскаешься ещё.

Это было неправильно. В её чёрных волосах было много седины, на солнце виднелись морщинки, одолевшие её лицо. Мне хотелось ей помочь. У пожилых людей болят суставы, руки и ноги. Всё это знаю от Марфы. Она женщина взрослая была, я ей помогала, да и остальные поварихи молодостью не блистали… да и отблагодарить её как-то хотелось, ведь её уволят из-за меня.

— Я вам помочь хочу, — пожала осторожно плечами. — Да и привыкать надо…

Та хитро прищурилась и всунула корзину мне в руки. Явно удивлённая, но спорить она не стала, видимо действительно тяжело. Но… я бы не сказала, что корзина была сильно увесистой. Непривычно, но шла я ровно.

— Всем бы молодым твоего смирения, — протянула Уила, глубоко вздыхая. — Не город, а рай был бы.

Я не смиренная. Далеко не такая. Вежливая и трусливая. Поэтому я сначала думаю, прежде чем говорить. Боюсь отхватить — если по-простому.

— Если бы сбывались все наши мечты… — протянула я, поддерживая разговор.

— А в чём смысл тогда мечтать, если всё-всё будет сбываться? — изогнула она чёрную бровь. — По мне так лучше, чтобы сбывалось меньше половины.

Я была озадачена её словами.

— Чтобы мы дорожили каждым сбывшимся событием? — предположила я.

— Да, — кивнула Уила. — К тому же многие в этом городе мечтают далеко не о прекрасном.

Мне послышалась печаль в её голосе.

— Уила, поверьте, в каждом городе есть плохие… существа, которые портят всё, — повесила я корзину на согнутый локоть.

— Да? — её глаза блеснули удивлением. — Я думала, что только наш город… прогнил.

Прогнил?! Этот город?!

— Поверьте, вы живёте в лучших условиях, чем когда-то жила я, — грустно улыбнулась и покачала головой.

— У вас была грызня за власть? — вопросила кухарка.

— Не только, — поморщилась. — У нас убивают по указу священнослужителя, кругом беднота, бандиты и преступники разворовывают дома, городской смрад не даёт спокойно вздохнуть… и мой папа, обворовывающий всех граждан.

Отличная картина вырисовывается.

— Тут, конечно, не так плохо, как в твоём городе, — покачала она головой. — Но поверь, скоро ты поймёшь, о чём я говорила.

Дальше шли молча. Я думала о словах Уилы. Наверное, тут тоже не всё так гладко. Но, по крайней мере, я сейчас могла спокойно лечь на землю и не бояться, что платье в жизни не отстирается.

Дома дела обстояли куда сложнее. Я долгое время не понимала, как разжигается печь. Там надо было брать щепки, строить домик, поджигать спичками и ждать, когда это всё разгорится. Уила открыла две заслонки и огонёк мгновенно вырос. Женщина подбросила ещё немного щепок и повела меня на улицу. Он открыла большое деревянное строение (это не сарай!) ключами, которые висели в коридоре, и которых я так и не заметила до сегодняшнего дня, и начала набирать колотые дрова в руки. Тут их было очень и очень много. Наверное, на две зимы хватит. Тут же на гвоздике сбоку висел большой топор, какие-то цепи, по другую сторону стояла пара лопат разного размера, ещё какой-то металлический инструмент. Мне тоже дали пару поленьев, и мы пошли обратно в дом. Уила осторожно подбросила их в топку. Была и кочерга, и перчатки специальные, которыми она схватилась за горячую ручку на дверце… в общем, такой долгий и сложный процесс, что я начала задумываться о том, как скоро и куда побегу.

Дальше началась сама готовка. Мы помыли руки, и я с удивлением не обнаружила ведра под мойкой. Оказывается, тут не так давно трубопровод провели! Чтобы все отходы выводить из города! Ещё раз убедилась в отсталости людей.

Нож мне не дали, ибо он мне не понадобился. Уила показала, как правильно резать кусок свинины. Поперёк волокон — это раз, стейки должны были быть шириной чуть больше пальца — это два.

Она поставила сковороду на плиту, которая постепенно нагревалась. Положила ложку застывшего белого, топлёного жира в сковороду с низкими бортами. На самом деле тут было очень много посуды, причём она вся была добротной.

Жир растаял и Уила послала меня ещё за порцией дров. Я подчинялась беспрекословно. Впитывала всё, что она мне говорила. Показывала, как и сколько жарить кусок мяса, когда переворачивать… я это знала, но, понимая, что мне самой всё это придётся готовить, тряслась.

Из небольшого куска мяса вышло три стейка. Женщина сложила жареные куски на большую тарелку и поставила перед открытым окном. На удивление в кухне не было жарко. Там как-то странно была построена печь, что всё тепло уходило в стену вплоть до второго этажа. Грела она только её, а воздух вокруг лишь слегка прогревался, так, что я даже не вспотела.

Уила позволила мне порезать овощи. Ножи тут тоже были разными. Выбрала тонкий и удобный. Сначала под бдительным взглядом кухарки было неудобно, но потом как-то втянулась.

— Пальцы себе не отрезала, значит повар из тебя выйдет хороший, — рассмеялась она, скидывая всю мою работу на раскалённую сковороду.

Деревянной лопаткой мешала долго, потом взяла жестяную банку и посыпала бушующую еду солью.

— Ну, вот, собственно, и всё, — выдала Уила, вытирая руки о кухонное полотенце. — Теперь всё чуток остынет и можешь Лорина звать.

Не пойду к нему. Буду кричать отсюда.

— Уила? — подала я голос.

Женщина достала из столешницы чайник и начала набирать в него воды.

— М-м-м?

— А специи больше никакие класть не нужно? — поинтересовалась я.

Марфа всегда кучу всего сыпала, и ароматы такие витали… а тут только соль. Мало ли, забыла?

— Нет, — чуть мотнула она головой. — Ты на эти банки не смотри — они почти все пустые. И специи покупать не думай, там нужно совсем чуть-чуть, а если переборщишь, то отобьёшь нюх Лорину и, что-то мне подсказывает, по головке он тебя за это не погладит.

Я тут же даже руки подняла, принимая капитуляцию. Специи, запрет, нюх. Всё усвоила.

— Стирать-то умеешь? — спросила она, со вздохом оглядывая меня. — Метлой по полу елозить учить тебя не буду, а вот с бельём надо учиться.

— Я видела, как стирают, — вздохнула.

Уила, которая является, как бы, кухаркой, сжалилась и решила мне всё показать. Нам пришлось растапливать печку на полную, чтобы подогреть воды. Там такая кастрюля для этих нужд была, просто необъятная! Ставилась на плиту, и туда наливалась вода, которую мы с Уилой начали таскать. Точнее Уила стояла у колодца, я носилась туда-сюда, выливая воду. Умаялась не сильно, но ощутимо.

Ванну, которую я обозвала бадьёй, цивилизация тоже стороной не обошла. Как я не заметила в дне сливное отверстие — не понимаю. Нужно было просто заткнуть его и наливать воду! Помылась, все дела сделала, затычку вынула, и всё… исчезло! Волшебство какое-то, ей Богу!

Учиться решили на моих вещах и… вещах Лорина. Тут слева стояла большая корзина. В неё наш барин складывал свою грязную одежду. Меня передёрнуло. Буду стирать шмотки своего несостоявшегося совратителя. Ирония так и бьёт ключом! Там были штаны, рубашка и тот не то камзол, не то куртка.

— Гляди, — женщина скидала мои и его вещи в ванную. — Засыпаешь всё это дело тёртым мылом, заливаешь обязательно горячей водой и оно отмокает час, может больше.

Я кивала. Там за корзиной обнаружилось всё, что нужно. Большая банка с тёртым мылом, плошка с тремя крупными цельными кусками того же мыла, только чёрного, пара щёток и наша любимая рельефная железная доска. Помню, всё удивлялась, как такие страшные звуки она издаёт. Думаю, скоро узнаю. По ней надо было елозить бельё, и оно якобы становилось чистым. Как? Для меня это была загадка.

Но вот от кастрюли пошёл пар, и мы на пару с Уилой вооружились кто чем: я ковшом, она маленькой кастрюлей. Начерпали воды, засыпали все вещи мылом и оставили отмокать. Я была готова поверить, что это всё. Но Уила засобиралась домой, а значит стирать мне предстоит в одиночку.

— Как постираешь, слей воду, прополощи вещи, отожми и вывеси, — давала кухарка последние напутствия. — Я приду завтра и мы будем готовить с тобой рагу.

Я растерянно её проводила взглядом. Ушла и сразу кухня стала чуждой. Чего мне делать? Бедный чайник давно пыхтел. Я осторожно сняла его с плиты. Сама нашла заварочную посуду и чай. Он был зелёным с ароматом розы. В принципе, с завариванием травы я справилась. Печь постепенно затухала. Она мне была не нужна, и я спокойно наблюдала за угасанием огня в её недрах…

— Палёным не пахнет — это хорошо, — вниз спустился Лорин, напугав меня до икоты. — И что ты собралась делать?

Он прошёл к столу и указал на большущую кастрюлю с горячей водой.

— Стирать, — облокачиваясь поясницей о столешницу, проговорила я чуть утомлённо.

Его брови изогнулись, а губы тронула саркастическая усмешка. Знаю, самой не верится.

— Надеюсь, не мои вещи, — усмехнулся он, потягиваясь.

Я тут же замерла. Как раз на его шмотках я и хотела отыграться… чёрт!

— Ну, как бы… — забормотала я потерянно. — На твоих… и своих…

Он не удивился, словно знал это и так. И зачем тогда угрожать и говорить мне такое? Что за мужик?!

— Испортишь одежду — буду ругаться, — заявил он вполне мирно, словно продолжая издеваться надо мной.

Был бы толк от этого.

— Я постараюсь не вредить, — буркнула я, отталкиваясь от столешницы.

Вспомнив про чай, начала искать кружку. Это оказалось сложно. В верхней тумбе нашла. Аккуратно налила себе дымящийся напиток. Как же давно я не пила чай! Горячий и ароматный! Ещё бы булочку какую… о, у меня же в моей сумке сладости оставались — надо их добить. А где она, кстати?

— Ну, чего ты там встала? — вновь заговорил ликан, продолжая с каким-то любопытством наблюдать за мной. — Кормить меня будешь или нет?

Я замерла с поднесённой ко рту кружкой. То есть ему самому не взять? В двух метрах же сижу… Уила выложила поджаренные овощи сверху на мясо и, в принципе, уже всё остыло.

Пришлось бросать все свои дела (отставить чай в сторону) и преподносить блюдо его величеству. Старалась не смотреть на него вообще, боялась даже случайно дотронуться до мужчины. Потом дала ему вилку и нож. Вновь вернулась к столу и взяла свой чай. Меня слегка мучила усталость. Вроде не сделала ничего, а всё равно умаялась. Глянула в окно. Ещё светло, но поспать я бы не отказалась.

— Ты ела? — спросил Лорин меня.

Я обернулась. Он разрезал стейки на две части и отложил нож. Ну, да, зачем же он нужен, в самом деле?

— Нет, — слегка равнодушно ответила я.

Он замер с поднесённой вилкой ко рту. Что?

— Почему? — он опусти руку на стол, неодобрительно смотря на меня.

— Я не хочу есть, — пожала плечами. — Сегодня попью чаю, и мне хватит.

Когда постоянно плачешь и нервничаешь — о еде не думаешь. Она отходит далеко на задний план. Возможно, завтра настроение изменится, а сегодня… только чай и тоска.

— Ну, для начала меня не особо волнует, чего ты хочешь, — вполне себе резко обронил мужчина. — Бери вилку, тарелку и садись есть.

Его приказной тон слегка отрезвил меня и взбодрил. Так, не смей забывать с кем ты теперь живёшь. Небось подумал, что я голодовку объявила. Даже пострадать не даёт спокойно. И как с ним общаются остальные? Давно бы придушила собственными руками… но как-то страшновато.

Выполнив указ, села напротив мужчины. Тот поднял свою тарелку и вилкой перекинул мне половину содержимого. Я всё не съем. Ну, не полезет в меня! Я пока готовила (вместе с Уилой), нанюхалась этого масла и мяса… не пойдёт и всё.

Но, превозмогая отсутствие голода, начала кушать. Медленно, тщательно пережёвывала, чтобы как-то растянуть эту процедуру на подольше. Вообще ждала, когда свалит Лорин, чтобы еду… ну, не выбросить, а хотя бы доесть утром. Видя мои потуги, ликан тоже сбавил темп, словно читая мои мысли. Что с ним не так?! Почему он такой… отвратительный? Вроде симпатичный мужчина, а характер!..

— Лорин, мне не лезет, — тихо пробурчала я, ковыряясь в тарелке. — Я правда…

— Что? Сыта? — перебил сереброволосый меня. — Я никогда не поверю, что тебе в день хватает двух жалких кусков мяса.

Он говорил со злостью, словно я его обидела.

— Конечно не хватает, — не стала я врать. — Мне необходимо трёхразовое питание маленькими порциями. Сейчас я не ем потому, что в силу обстоятельств не могу привыкнуть к еде, обстановке и местности. Если я съем ещё хоть кусок, то меня будет рвать.

После своих тихих слов, подняла глаза на Лорина. Пусть знает. Может, думает, что я просто капризы свои показываю?

— Значит, доешь это перед сном, — решил он. — Пей свой чай, и советую тебе вывесить бельё до темна.

Закончив трапезу, поднялся и просто ушёл. Я сидела и смотрела на его пустую тарелку. То есть… понятно. Кряхтя, встала и убрала посуду за своим хозяином. Покосилась на сковороду. Надо помыть всё, иначе жир застынет, и потом я ничего сделать не смогу. Минут десять потратила ещё на посуду.

Веселье началось чуть позже. Вы не представляете, как на самом деле сложно стирать одежду! Это каторга какая-то! Я вся облилась, несколько раз ударилась о доску (!), делала много передышек, кажется, потянула поясницу и стёрла кожу на пальцах! Ну, часа полтора я точно провозилась! И это только стирка! Потом всё сливала, отжимала, ополаскивала, снова отжимала, выносила на улицу, развешивала, долго не могла найти прищепки… ад, просто отдельный котёл в преисподней! Я, когда закончила, была выжата, как лимон. Понимая, что могу получить ещё и нагоняй от сильной половины дома, стоя доела мясо, быстро сполоснула тарелку и со спокойной душой отправилась в кровать. Сон, кажется, напал на меня ещё до того, как успела лечь.

Утром меня украла Мелинда. Лорин переговорил с ней наедине и скрылся на втором этаже. Эта сероглазая милая женщина решила мне помочь выбрать новую одежду! Я была очень рада, что наконец-то смогу спать в пижаме, а также носить удобную и более закрытую одежду, нежели сейчас.

Разочаровалась я крайне сильно. Местные дамы любили вызывающие платья — это раз, они же любили носить обтягивающие штаны — это два. То есть весь ассортимент был почти одинаков. Мелинда была активной помощницей, которая советовала мне, что примерить, а от чего отказаться. Я выбрала себе всего два самых простых скромных платья для дома. Более праздничные были уже сильно открыты. Женщина искренне не понимала, почему я отказываюсь и называю всё «неприличным».

Тут мода была на укороченные женские жилетки и камзолы с удлинённой спиной, хоть как-то прикрывающие пятую точку от чужих взглядов. Взяли два парадных «женских костюма», несколько пар штанов разных расцветок, три хорошие женские (!) рубашки и прошлись по обуви. Мягкие домашние тапочки из тёмной кожи и короткие сапоги порадовали меня крайне сильно.

Дальше совершили набег на «женскую» лавку, и я наконец-то обзавелась расчёской, несколькими резинками, хорошим шампунем и бальзамом, да и по мелочи прибарахлились. Пижам на рынке вообще не было. Женщины спали голыми и всё. Нормально, да? Пришлось покупать белое короткое кружевное платье якобы для брачных игрищ молодожёнов. Лёгкая ткань, отсутствие рукавов и свободный крой идеально подходил для сна. Оно стоило дороговато, но Мелинда без проблем рассчиталась с торговкой. Знаете, я даже себя содержанкой не ощущала. Один раз как-то неприятно желудок стянуло, но потом всё прошло. Лорин ведь несёт теперь за меня ответственность, он перекупил эти права у моего отца. Я не навязывалась, и у меня теперь есть обязанности, которые я уже начала выполнять. Я — это теперь его забота. Мелинде денег на меня видимо дали много, так как волчица протащила меня по всем рядам! Продавцы смотрели на меня с интересом, перешёптывались, а кто-то и пальцем тыкал. Смешно, но я привыкла. Их повышенное внимание к моей персоне было не главной моей проблемой.

— Ты так и спишь на диване? — спросила сероглазая радостная женщина, помогая мне нести покупки обратно домой. — Удобно тебе там?

Вообще, с моей старой кроватью не сравнить, но диван был намного лучше холодной земли…

— Да, там вполне уютно, — ответила я со вздохом. — А почему ты спрашиваешь?

У меня с ней выстроились довольно доверительные отношения. Выбора не было, да и женщина ко мне добра…

— Почему ты не спишь с Лорином? — решила в лоб задать вопрос она.

Я растерялась. Её серые глаза смотрели с улыбкой и неприкрытым интересом.

— Потому что не хочу, — мои губы тронула улыбка.

— Почему?

— Потому что не хочу, — шире улыбнулась я. — Мелинда, а почему я должна хотеть с ним спать?

Разговоры на такие темы как-то напрягали меня, но в данный момент я была окрылённая, поэтому решила поговорить. А что? Нам ещё долго идти, настроение хорошее, да и собеседница мне импонирует.

— Ну, как?! — всплеснула она руками. — Он же альфа!

Я посмотрела на неё вопросительно.

— И что? — не поняла я, продолжая улыбаться. — Он от этого становится каким-то особенным?..

Альфа. Пф-ф. Зато Мелинда так на меня посмотрела, словно я… плюнула в чан со святой водой.

— Вообще-то ещё как становится! — округлила русая дама глаза. — Он к тому же не какой-то там мелкий альфа, он Главный, можно сказать, Верховный самец в этом городе! Даже наши старейшины прислушиваются к нему, а они далеко не милые пушистые щеночки!

Я так и думала, что этот негодяй занимает какое-то высокое место и поэтому так нахально себя ведёт. Если ты Верховный, то тебе всё можно?!

— Я всё равно с ним никогда не… возлягу, — нахмурилась я.

— Да почему? — искренне удивилась женщина, размахивая корзиной с моими вещами. — Тебе же будет одиноко, а он молод, красив…

Мелинда так начала недвусмысленно подмигивать, что я тут же закатила глаза. Она мне очень нравилась, хотя мы виделись с ней всего второй раз. Странно, но я словно знаю её уже пару месяцев.

— Он тебе нравится? — спросила я.

Та сразу вздохнула.

— Я его люблю, как часть своей стаи, — пояснила она с каким-то трепетом. — Он о нас очень заботится и мы, как самая настоящая семья. Поэтому я считаю, что тебе стоит наладить с ним отношения… к тому же выбор у тебя небольшой.

Она была искренна. Мягкий взгляд, тёплая улыбка… видимо, так отвратительно он относится только ко мне.

— Я всё равно не буду ничего делать, — тихо отозвалась я.

Не хотелось говорить, что их альфа — извращенец. Оскорблять его… очень низко. Он не плохой, дал мне шанс, дал выбор. Но Лорин — похотливое животное! Больше мне и сказать нечего.

— В любом случае я, да и все мы, будем рады, если вы сойдётесь, — заулыбалась Мелинда, вызвав у меня нервный смех.

Рады…

— Сойдёмся? — высоко подняла я брови, не веря. — Мелинда, он же… оборотень, а я человек. К тому же он меня купил.

Я вообще не понимала, как о таком можно думать! Это же извращения какие-то! Он — мой хозяин, а я купленная домоправительница. В самом хорошем случае у нас может быть дружба. Хорошее общение, взаимоуважение, которого нам так не хватает… в общем, вряд ли.

— И что с того? — не понимала женщина. — Ты красивая, умная, послушная. Ты не похожа на местных женщин и, видимо, это так привлекло в тебе Лорина.

Я сразу вздохнула. Конечно, не похожа. Они тут чуть ли не светят своими прелестями! Даже Мелинда. Красивый вырез, спина до лопаток обнажена… красиво, конечно, но очень неправильно, ведь она замужняя женщина. Но всё равно мне очень нравилось с ней общаться, её внешний вид никак не портил моего к ней отношения.

— А какие местные женщины? — спросила я, желая сменить тему.

— Ну… — протянула она чуть мечтательно. — Молодые очень темпераментные, дерзкие и похотливые. Постарше уже более сдержанные.

Ужас! Боюсь себе представить женское обличье Лорина. Увижу такую и сразу за голову схвачусь. Позор! Нельзя же себя так вести!

— И Лорину такие не подошли? — не поверила я.

Да это же его идеальная пара! Запереться в спальне на целый месяц и наслаждаться друг другом! От одной мысли об этом меня всю передёрнуло.

— Он на них не смотрит, — пожала она одним плечом. — В последнее время вообще предпочитает быть один. Наверное, взрослеет.

Ох, как меня распирало от комментариев! Ничего подобного! Ведёт себя, как великовозрастное дитё! Всё ему потрогать нужно, пощупать! Нет на него управы.

— Последнее время? — уточнила я.

— Уже месяца три работа на первом месте, — грустно вздохнула сероглазая женщина, поправляя свой хвост. — В таверну с нами не ходит, предпочитает больше времени проводить у себя в кабинете. Это, в принципе, понятно — такая накалённая обстановка вокруг.

Она замолчала, словно обдумывая что-то. Я была не в курсе. Работает. Где? Кабинет — значит он действительно важный ликан в этом городе.

— А что происходит? — решила я полюбопытствовать.

— Другие альфы головы поднимать начинают, кое-кто вообще сместить его хочет, — небрежно выдала Мелинда. — Мерзко в этом копаться. Ты лучше и не спрашивай у него об этом — тебе это ни к чему, да и ему приятней будет дома не говорить о проблемах.

Да я как бы и не собиралась с ним вообще разговаривать. Но дела серьёзные. Смещение всегда проходит буйно. Смерть или запугивание. Чаще всего первое. Признаюсь честно, если его вдруг убьют, то я расстроюсь и буду плакать на его похоронах. Почему? Он мерзавец, но что-то хорошее в нём всё равно есть. В каждом существе есть светлое, поэтому никто не имеет права отнимать жизнь у другого. Вспомнила про суд. Людей это правило не занимало. Вешали женщин, подозреваемых в колдовстве, истязали всех «неверных». Ни о какой справедливости и речи быть не могло. Может, поэтому я жалела Лорина?

— Я не буду его спрашивать, — кивнула я. — Захочет — сам расскажет.

Мелинда вдруг тепло улыбнулась мне: — Видишь, волчица бы обязательно сунула свой нос в его дела и, скорее всего, начала бы указывать, что и как делать.

Я не ответила, просто покачала головой. Разумеется, мы не похожи. Моё воспитание из меня палкой не выбьешь.

Мелинда отчиталась перед сонным Лорином и отдала тому сдачу. Пока я переносила небольшой столик за диван, дабы соорудить из него себе полку, они успели о чём-то поговорить. Выложила вещи и, боясь идти на кухню (не хотелось мешать их беседе), села обратно на диван.

— Пока, Богдана! — из-за косяка высунулась голова Мелинды.

— Пока, — подняла руку и улыбнулась ей. — Спасибо, что сходила со мной.

Она вновь подмигнула мне и ушла. Раздался звук закрываемой двери. Вот провела с ней время, и радость на весь день! Она такая милая и добрая. По характеру чем-то отдалённо напоминала Марфу. Та тоже сочилась материнской любовью и заботой. Словила себя на мысли, что была бы не против обнять Мелинду. Хотелось просто перенять её внутреннее тепло.

— Ты купила всё, что тебе нужно? — услышала я голос мужчины.

Слегка напряглась, но подняла спокойное лицо на него.

— Да, спасибо тебе большое, — искренне произнесла я.

Тот на несколько секунд удивился, а потом, вновь нахмурившись, кивнул мне.

— Иди снимай одежду, и я покажу, куда её нужно складывать, — сказал он серьёзно, скрываясь на кухне.

Я поднялась и пошла на улицу. Лорин, как я когда-то, присосался к кранику у кухонной мойки. В этом мы похожи.

Бельё действительно оказалось сухим. С утра дул сильный тёплые ветер, поэтому я не была удивлена. С ворохом одежды вернулась в дом. Скинула её у себя на диване и тут же выудила свои вещи, которые присоединились к обновкам на столике. Отсутствие шкафа меня не смущало. Я в тепле, и на шее нет ошейника — это же здорово!

— Бери мои вещи и иди за мной, — услышала я голос ликана.

15 глава

Схватила шмотки и пошла на голос. Сереброволосый повелитель отправился наверх. Я струхнула, но делать было нечего. Шла медленно, боясь споткнуться, ибо обзора не было. Лестница не была слишком широкой, но для одного она была достаточно просторной.

Мы остановились на небольшой площадке, где слева и справа были две двери. Лорин открыл правую, пропуская и меня.

Большая спальня. У дальней стены, прямо у окна, стоит здоровенная двуспальная кровать с невысокими столбиками чёрного цвета. Сейчас она была не застелена. Слева довольно большой массивный шкаф опять же из чёрного дерева, а рядом низкий комод. Тут было слегка пустовато на мой взгляд. На полу несколько здоровенных шкур, у кровати есть одна тумбочка, на которой стояла лампа. Единственное, что меня поразило, так это стоящее справа зеркало. В полный рост в серебристой оправе. Здоровское, кстати говоря. А так да, видно, что живёт тут мужчина.

— Штаны в комод, всё остальное в шкаф, — указал мужчина в сторону. — По дому ты можешь перемещаться свободно.

Я была растеряна. Не знала, что делать. То ли начинать всё делать, то ли ждать указаний… да и под его взглядом я не могла сосредоточиться. Всё тело деревенело, к тому же мы были в его спальне… куча домыслов тут же одолели мою голову.

— Я могу прямо сейчас?.. — уточнила я на всякий случай.

— Да, — услышала ответ, и он завалился на кровать.

Подбил подушку, взял из тумбочки… книжку и открыл её. Он читает? Дура, конечно читает! Это же его книги ты там перецеловала все!

Собравшись, сложила всё на комод и начала аккуратно выдвигать ящики, чтобы понять, как тут всё устроено. Оказывается, ничего сложного не было. В верхнем более дорогие, в нижнем попроще. Достала одну пару штанов и развернула её. Сложены обычно, ничего экстраординарного. Тут же сложила всё и задвинула ящик. Осталась рубашка и эта верхняя одежда.

Тихонько открыла шкаф. Он состоял из трёх крупных отделений. Слева висели разнообразные жилетки, по центру место заняли рубашки, справа как раз и располагалась верхняя одежда. Он оказался барахольщиком. И это мне сильно понравилось. Не животное — любит одеваться. Внизу был ещё один ящик, но я не осмелилась его открывать. Наверное, там остальные вещи.

— Лорин, я всё, — закрыв дверцу, произнесла я вежливо. — Могу я…

— На счёт кровати, — перебил он меня, поднимаясь вместе с книгой, — менять бельё нужно один раз в неделю. Оно лежит в гостиной в шкафу, если ты вдруг забыла.

У меня так сердце бешено застучало, когда услышала слово «кровать»… скоро чокнусь совсем! Просто нужно быть сильной! Пусть говорит всё, что хочет — насиловать не станет! В этом я сама уже уверилась. Хотел бы — давно всё сделал, а эти его приставания придётся терпеть. Привыкну, глядишь, и самому скоро надоест. На такой оптимистичной ноте я даже сдержанно улыбнулась зеленоглазому волку, показывая своё смирение.

— А на счёт уборки… — вспомнила я, но вновь была перебита:

— Подметать и мыть полы также раз в неделю, пыль стирать можешь раз в месяц.

Я всё поняла. Не так всё сложно. У меня в комнате убирались намного чаще. В принципе, если сложить всю мою работу, то выходит довольно напряжённый график. Но эта та самая высокая цена за мою относительно нормальную жизнь. Всё равно прониклась к этому существу.

— Это всё? — захлопала я глазами.

Лорин как-то изменился в лице. Что? Что я сделала не так? Глаза чуть прищурились, поза стала напряжённой.

— Ты решила со мной поиграть? — вдруг резко спросил он, отбрасывая книгу на кровать. — Это может всё очень плохо закончиться.

Я изумилась такой резкой сменой его настроения.

— Что я сделала? — не поняла я, испугавшись. — Лорин, я всё сложила, кажется, не напортачила…

Его лицо вновь помрачнело. Да что не так?!

— Как ты дурой любишь прикидываться, — покачал он головой, подходя ко мне. — Что за взгляды? Что ты мне глазами своими хлопаешь?! Хочешь трахаться — говори прямо, не надо увиливать!

Я от страха начала отступать от него назад и упёрлась копчиком в комод. Меня пронзили сотни ледяных игл. Что я сделала?! За что он так груб со мной?

— Я не… — запнулась, округлив глаза и вдруг замерла, понимая, о чём он говорит.

Это всё чёртов этикет! Ненавижу! Чёрт! Дура, прекрати!

— Что? Что ты хочешь мне сказать? — его лицо оказалось рядом с моим, и я зажмурилась.

Носом чувствовала его дыхание. Нет! Не так близко! Пусть отойдёт!

— Лорин, это этикет, — проблеяла я еле слышно. — Прости, пожалуйста.

Услышала его усмешку, и он ухватил меня за нижнюю челюсть. Не больно, даже мягко я бы сказала. Но кожа под его пальцами загорелась, словно сухой хворост от огня.

— Этикет учит вас совращать мужчин? — вкрадчивый вопрос заставил мои глаза заслезиться.

Я тоже часто задышала, стараясь не разреветься.

— Не совращать, нет, — я даже головой помотала. — Чтобы расположить к себе других людей, нужно часто моргать, улыбаться и обмахиваться веером… там много правил, но этому меня нянечки научили. Извини, это выходит неосознанно.

Он долго смотрел в моё лицо. Я не осмеливалась открыть глаза, просто стояла и ждала. Поверит или нет?! Но я ему не врала. Нас действительно учили, чуть что хлопать глазами! Это работало! Мужья, видя такую жёнушку, махали рукой и прощали всё. Ну, так мне говорили. Просто у меня словно рефлекс: в любой непонятной ситуации ощущай вину и будь покорной. Так и воспитывали.

— Чтобы такого больше не было, — услышала я его серьёзный, но вполне мирный голос. — И не надо реветь каждый раз, когда я начинаю повышать голос.

Последнее я обещать не могу. Меня такой страх пронзает, что хочется забиться в угол и закрыть уши руками. Надеюсь, дальше будет лучше.

— Этого не будет, — заверила я его, открывая слезящиеся глаза.

Он на пару мгновений поймал мой жалостливый и раскаявшийся взгляд и отступил, убрав руку с моего лица. Я тут же судорожно вздохнула и быстро вытерла глаза. Плакса и что? Не стыжусь этого, ясно? У меня сложная жизненная ситуация — это моя обязанность!

— Иди за мной, — вдруг сказал он, направляясь к двери.

Я отлипла от комода и пошла за своим воспитателем. Может, он сделает из меня кого-то путного?

Лорин вышел на площадку и открыл вторую дверь. Я осторожно зашла и обнаружила… кошмар. Это была хорошая комната с большой кроватью, шкафами, какими-то сундуками и полками. Но минус был в том, что всё было в пыли! Слой с палец, наверное! Паутина везде висит… ужас! Грязное большое окно прикрывала старая шторка, в углу я увидела семейство паучков…

— Приберёшься, и можешь жить тут, — проговорил ликан. — Выбор за тобой.

И он просто вышел, вновь скрывшись в своей комнате и закрыв за собой дверь. Мне нравилась его немногословность. Всё по делу. Сказал и всё. Никаких тебе ужимок… стоп. Что он произнёс?! Я смогу жить тут?! Это же отдельная комната! Отдельная! И кровать… как у меня была! Да! Боги, неужели мне улыбнулась удача?..

Я веселилась, хоть и зная, какая работа мне предстоит. Надо было всё это выносить на улицу и вытряхивать! Сейчас браться за это… не очень хотелось. Скоро придёт Уила, и мараться перед тем, как трогать продукты не очень-то и хотелось, а вот вечером — это да.

Кухарка вновь повела меня по торговым рядам, только на этот раз у Вура я выбирала мясо сама. Уила мой выбор не одобрила. Утку (мой глаз упал на её тушку) нужно было уметь приготовить, к тому же Лорин предпочитал мясо без костей, а сидеть и ковыряться в костлявой туше никому не хотелось. Мы взяли баранину. Овощей на этот раз взяли побольше да разных.

Дома всё делала я. Уила уверенно поставила стул у столешницы, чтобы видеть, что делаю я и наблюдать, как я топлю печку. Она помыкала мной со своего места. Это было страшно. Нож мне Марфа старалась давать редко, да и тот тупым был, а тут даже самым маленьким можно было себе палец случайно отстричь! Поэтому приходилось делать всё осторожно и, разумеется, медленно.

В разогретую довольно глубокую сковороду сложила нарезанное кусочками мясо, чуть подсолила и принялась за овощи. Две картофелины, одна головка лука и перец нужно было помыть, почистить и порезать. В итоге я натёрла себе мозоль на пальце! Никогда не подумала бы, что от ножей бывают травмы такого рода!

Напрягало ещё то, что Лорин частенько шастал туда-сюда. То на задний двор выйдет, потом поднимется к себе, потом выйдет на улицу, вернётся, опять сходит наверх… нервировал этим страшно, но я, находясь под жёстким прессингом, нигде не напортачила. Может, потому, что Уила чуть что сразу подсказывала? Но я вот уже пятнадцать минут стою у плиты и мешаю своё варево.

— Из тумбы возьми бутылку вина и налей в сковороду, — подала голос отдыхающая женщина.

Молодец, хорошо ей. Вино. Зачем оно? Но я не задавала вопросы и просто делала то, что велено. Оно было открыто, только пробкой слегка прикрыто. Не удержалась и понюхала. Терпкое.

— Много? — уточнила я.

— Немного, как масло сверху налей, — вполне умиротворённо заговорила кухарка, наслаждаясь отдыхом. — Потом подсоли и прикрой крышкой…

Я всё выполнила и устало облокотилась на столешницу. Молча смотрела перед собой, думая о будущем.

Через полчаса вся кухня благоухала приятными ароматами. Я часто помешивала своё творение и опять поставила чайник. Не устала, лишь вымоталась от жара плиты.

— Снимешь всё через десять минут, — вставая, выдала Уила. — Молодец, хорошо справилась. И ведь не обманула, когда сказала, что почти всё умеешь.

Я смущённо улыбнулась. Так давно не слышала похвалы. Да лет… пять уже. Как-то и не делала я ничего сверхъестественного, чтобы заслужить её…

— Спасибо, без Вас бы я не справилась, — искренне улыбнулась ей и поздно заметила Лорина, который стоял и подпирал косяк.

Нельзя вот так делать! Я ведь говорю, не думая! Да и подслушивать… постоянно забываю, что это его дом.

— Пока, Лорин, — хитро улыбнулась мне кухарка и пошла на выход.

Вскоре я даже услышала, как она прикрыла за собой калитку. И снова стало как-то пусто. Вспомнила про рагу и начала его помешивать, взяв в руку деревянную ложку с длинной ручкой. Всё скворчало и бурлило. Я даже не пробовала. Может, и невкусно… но как умею.

— Долго ещё? — спросил мужчина, наконец присаживаясь за стол.

Он же всё слышал, зачем спрашивать ещё раз?!

— Около десяти минут, — спокойно отозвалась я, лелея раздражение.

Краем глаза заметила, как он откинулся на спинку и, кажется, повернул голову в мою сторону. Ему скучно — это крайне нехорошо. Нужно что-то сделать!

— Может, чаю? — предложила я, не ожидая этого от себя.

Взглянув на него, заметила удивление.

— Можно, — согласно кивнул он.

Так, надо налить ему, чтобы он был чем-то занят. Достала посуду и наполнила её остывшим ароматным напитком.

Поставила кружку перед мужчиной и вернулась к плите. Несколько минут стояла тишина. Я всё помешивала своё варево, стараясь не поднимать глаз. Сейчас покормлю это чудище и займусь вторым этажом.

— Лорин, а ты не знаешь, где моя сумка? — вдруг вспомнила я.

Лучше я буду выбирать темы, чем он. Да и вопрос актуальный — там то единственное, что осталось у меня от старой жизни.

— Она в чулане, — просто ответил он, делая глоток.

Я кивнула, принимая.

— Эм… а где чулан? — поджала губы, чтобы скрыть неловкость.

Лорин закатил глаза.

— Вон там, — его палец указал куда-то на входную дверь.

Я присмотрелась. Слева полка для обуви… вот дура! Там же дверь! Прямо в стене! Я даже внимания не обратила! Кошмар…

— О, — только и смогла выдать я.

— Зачем тебе твоя сумка? — вопросил ликан, видимо заинтересовавшись. — Вещи для побега подготовить решила?

Мои брови поднялись в верх. О таком я даже не думала! Я ненормальная, что ли?! Чтобы меня прихлопнули? Нет, благодарю.

— Платье постирать нужно, — выдохнула я тихо. — И бежать я не собиралась.

Лорин находился в приподнятом настроении, но скрывал это. Глаза вроде серьёзные, а уголки губ подрагивают. Да, здорово, почему не поизмываться надо мной?

— Неужели я тебе так понравился, что ты решила остаться?

И вот я в тупике. Что сказать?! Как так выкрутиться, чтобы не оскорбить мужчину и не раскрыть свои замыслы? Чёрт, что за существо такое неправильное?

— Я не вижу смысла бежать, — попытавшись придать голосу небрежности, буркнула я. — Далеко ведь не уйду, да и в лесу долго не протяну… так что…

Вроде вышло. Молчит. Думает.

— То есть ты готова служить мне верой и правдой, лишь бы я относился к тебе… подобающе? — сделал правильный вывод ликан.

Я была поражена. Хорош…

— Конечно, — подтвердила я. — Сейчас только подучусь немного и да, смогу делать всё, что нужно.

— Всё?

Опять что-то не то.

— То, что будет в моих силах, — поставила я рамки.

Тот хмыкнул.

— Ты довольно хитра для своих лет, — хмыкнул Лорин. — И своего пола.

Разумеется.

— Спасибо.

— Это не комплимент, — обломал он меня. — Была бы ты дурой, как все — было бы всё намного проще.

Так и ощущаю мерзкие намёки! Нет! Не смей портить такой день!

— Порой всё случается вопреки нашим желаниям, — изрекла я тихо, доставая подставку.

Пора снимать. Достала прихватку и осторожно «переселила» сковороду на стол. Так, теперь нужно накормить болтливого сэра и чесать отсюда.

— Я прямо ощущаю, как тебе хочется меня послать, — развеселился зеленоглазый наглец, улыбаясь. — Наверное, сложно сдерживаться, да, котёночек?

Мне повезло, что я стояла спиной к нему. Сморщилась и взяла тарелку. Придурок, а ведь он прав.

— Меня этому учили всю жизнь, — это удержать не удалось, но мой спокойный тон полностью убил злобу.

Его тихий смех стал для меня поводом плюнуть ему в еду. Знала, что этим занимаются подавальщицы в тавернах… но я побоялась. Да и глупо это. Он просто сволочь, зачем же еду портить, которую я так старательно готовила?

Достала вилку и понесла всё мужчине, избегая его взгляда. Когда я подошла к нему, он вдруг схватил меня за запястье, подтягивая к себе. Я тут же стиснула зубы и отвернула голову. Пусть только посмеет…

— Ты действительно забавная, — произнёс ликан. — Была бы ещё более развратной — цены бы тебе не было.

Я стояла, тесно прижавшись своим бедром к его плечу. Была готова падать на пол и биться в истерике — это у меня здорово получалось.

— Если бы я была развратной, то у меня как раз была бы цена, — сквозь зубы проговорила я. — Причём невысокая.

Я так стояла больше минуты. Почему-то было такое чувство, что Лорин просто смотрит на меня. Он не трогал меня, только держал за запястье и всё. Ожидание его прикосновений выводило меня из себя, и я была словно обнажённый нерв. Только дотронется, и я лопну. Пусть всё будет, как раньше… пожалуйста, пусть всё вернётся…

— Не верю, что говорю это, но я согласен с твоими словами, — намного спокойней произнёс Лорин, отпуская меня. — Садись и составь мне компанию.

Его рука отпустила меня, и я намного медленнее желаемого отошла от ликана. Словно боялась, что он вновь схватит меня. Я вообще тут с ума сойду! Что вообще с ним происходит? Взрослый красивый мужик! Иди и найди себе бабу! На ночь, на день, на неделю! Если свербит у тебя всё в штанах, так я в этом не виновата! Не надо прикладываться ко мне, как к открытой бутылке! Не будет ничего! Нет и точка! Наверное, должно пройти какое-то время, чтобы до этого самовлюблённого волка дошло. Боги, только дайте мне сил выдержать!

Сев напротив ликана, принялась кушать. Несмотря на компанию, еда показалась мне вкусной. Только недосоленной. Вставать и досаливать не хотелось. Мне нравилось и так всё. Лорин молчал, значит ему подходит.

Молчание меня уже перестало напрягать давно. Оно было похоже на какое-то… избавление? Словно тишина — твой самый лучший друг. Раньше я не могла представить себя с закрытым ртом. Постоянно пела, вслух разговаривала сама с собой и часто читала своим нянькам, доводя тех до белого каления. Но тут я словно повзрослела: стала более сдержаннее, начала чаще думать над смыслом жизни, начала учиться быть настоящей женщиной. Перемены, конечно, к лучшему, но таким способом, не думаю. Однако вернуть всё на круги своя я не могу. И мне остаётся лишь кушать своё чуть пресное рагу в обществе озабоченного типа.

— Завтра постарайся сделать все дела с утра, — заговорил Лорин, отодвигая пустую тарелку.

— Хорошо, — прожевав, ответила я.

Он не уходил, продолжая сидеть. Я немного нервничала, но сосредоточенность на еде слегка перебивала эту эмоцию, поэтому я вела себя спокойно. Козёл. Всё трогает меня. Руки бы поотрывала, если бы это было в моих силах.

— Тебе не интересно почему? — видимо решил добить меня Лорин своим неизменно издевательским тоном.

Терпи, просто терпи.

— Если ты говоришь — значит это важно, — сказала я правду.

Зачем мне знать? Нет, если он собрался меня завтра прирезать, как молочного поросёнка, то, конечно, я должна быть в курсе! Но к моей смерти пока ничего не ведёт, поэтому я буду наслаждаться своим любимым обществом — мной.

— Подхалимничаешь?

Подняла глаза от тарелки. Сидит, смотрит на меня своими довольно честными очами. Я никогда не била людей. Стоит ли начинать поднимать руку на ликанов?

— Не совсем, — чуть изогнула я брови, принимая его правила, — но если это помогает, тогда да, я подхалимничаю.

Пусть сам решает. Я ничего не буду говорить прямо. Схлопотать за свой постепенно развязывающийся язык желания не было. Поэтому я очень хотела поскорей доесть и отправиться намывать свою будущую комнату!

— Со мной это не работает, — тут же заявило это существо, потирая шею. — Наверное, через пару месяцев мы сможем с тобой поговорить нормально, а пока ты всё правильно делаешь. Будешь продолжать в том же духе и поверь — твоя жизнь никогда больше не омрачится. Выполняй то, что я говорю, люби этот дом, и у нас сложатся хорошие отношения. Ты меня понимаешь?

Такого я не ждала. Думала, сейчас отругает меня или начнёт снова подшучивать надо мной. Но такой серьёзности и какой-то откровенности я и не думала услышать. Сразу настроение переменилось. Злоба и вражда исчезла, оставив лишь надежду и лёгкий трепет. Я дура, но он, кажется, довольно хороший… голова у него действительно варит, хоть и порой он ею не пользуется. Боги, пусть всё будет так, как сейчас! Согласна на смешки с его стороны, но чтобы такое же отношение. Не совсем на одинаковом уровне, но уже очень-очень близко. Кажется, я смогла стряхнуть трясину с лица и высунуть голову из болота. Если так дальше пойдёт, то я вся скоро окажусь на суше. Да, грязная, непрезентабельная (живя с мужчиной, быстро замуж выйти не получится, хотя надо оно мне?), зато живая и стоящая на ногах, а не на коленях.

— Я понимаю, Лорин, — медленно кивнула я. — Ты только всегда мне говори, если я что-то не так делаю…

Для меня это было важно. Пусть говорит, нежели потом ругается. Я всё хотела свести к минимальному, но доброму общению. Даже пальчики на ногах поджала в ожидании слов мужчины.

— Молчать я точно не буду, — его кривая усмешка позволила мне выдохнуть спокойно. — Отныне весь дом на тебе. На данный момент у меня одно правило: делай всё, что хочешь, но чтобы стены остались на местах, в крыше не было дыр и дом остался жилым.

Этого было мало. То есть я могла делать всё?! Прямо всё-всё? Это слишком большой радиус… то есть я могу менять мебель? Нагло? Вероломно перевесить занавески?..

— Я буду стараться, — искреннее пробормотала я. — И… спасибо за доверие.

Тот нахмурился, словно я сказала нечто… не совсем правильное.

— Только не огорчи меня, котёнок, ибо я в гневе ужасен, и твоя хрупкая и ранимая душа этого не выдержит. От тебя требуется послушание и ничего больше.

Он наградил меня серьёзным, на грани раздражения взглядом, поднялся и ушёл.

Я долго думала над словами Лорина. Помыла посуду, пошла на второй этаж прибираться, но делала всё словно отрешённо. Пыталась осознать своё положение. Мне не верилось, что он просто так готов даровать мне место под его крышей. Не бывает так. Да, он меня купил и, по идее, так всё должно быть. Жить-то мне где-то надо… да? Но что-то не то. Сейчас, стряхивая пыль с полок, я осознаю, что вокруг творится нечто непонятное. Я не отделаюсь просто уборкой. Готовка и стирка? Да, этого должно быть достаточно, но что-то меня гложет. Неприятной гадкой змеёй крутится в груди странное чувство. Этот город, обстановка вокруг, местные жители — всё это чужое. Просто не моё место. Я очень надеюсь, что у меня сегодня просто плохое настроение. Лорин вроде мужчина… серьёзный. Иногда. Извращенец, да и высокомерие в нём зашкаливает, но он кто угодно, только не идиот. Глупит, делает что-то на зло, но он умный ликан. Просто во мне сидит жажда жизни. Спокойной и безопасной. А жизнь с волком под одной крышей, которого ещё и сместить пытаются — это точно не то, что мне нужно. Я просто сама по себе другая натура. Где-то сильная, где-то волевая, довольно решительная и гордая, но я также и сообразительная. Понимаю, что с волками жить — по-волчьи выть, и почему-то мне кажется, что у меня не получится.

В комнате провозилась до глубокой ночи, и всё равно было такое ощущение, что я ничего не сделала. Просто развозила грязь и всё. Я ещё даже к кровати и полу не прикасалась! Жизнь на диванчике в гостиной казалась мне всё более привлекательной. Тут просто работы на неделю! Чтобы вымыть всё раз пять, проветрить и ещё раз вымыть!

Перед сном наконец-то переоделась. Натянула тонкую пижаму и нырнула под одеяло. В голове была единственная мысль: только бы Лорин меня не увидел в такой позорной шмотке.

Весь следующий день пролетел довольно быстро. Уила была хитра и вообще ничего не делала, оставив всю работу на меня. Ответственность за обед опять-таки лежала на мне. Сегодня была говядина. Жареная с овощами — всё сытно и жирно, как обычно. Лорин не спускался, и я решила постирать своё платье. Осторожно, чтобы не дорвать его окончательно. Сегодня настроение было, скорее, ближе к равнодушному, чем к расстроенному.

— Пока я ем, одевайся, — спускаясь, скомандовал Лорин.

Он выглядел не по-домашнему. Куртку приодел, штаны хорошие… куда собрался? Неужели я останусь одна… стоп. А мне зачем одеваться?

— Куда? — поинтересовалась я, наблюдая, как мужчина схватил вилку и начинает есть прямо из сковородки.

То есть вот так вот? Прямо из общей посуды? А вдруг он заразный?.. Ладно, сегодня я перехватила огурчик и попила чаю, поэтому мне хватит на сегодня.

— В таверну, — отозвался он, пережёвывая. — Только не платье.

Таверна? Фу. Почему не платье? Опять фу. Но я с грустным вздохом пошла в гостиную. Начала рыться на своём столе. И что же мне надеть? Опять позорные узкие штаны и, наверное, блузку или камзол с удлинённой спиной… да уж. Настроение-таки скатилось к нулю. Идти с малознакомым ликаном в малознакомое место, чтобы посидеть. Замечательно, я бы с удовольствием отдала бы свой вечер книге. Она лучше мужчин, лучше ликанов, даже лучше людей. Она не обидит, может расстроить, но её строки дарят какие-то знания, а ещё счастье. С людьми всё иначе. Они корыстны и властолюбивы, с ними хуже, чем с бумажной книжкой. А идти с ликаном к другим ликанам? Нет, не ко мне.

Выбрав себе наряд, пошла в ванную переодеваться. Серые штаны с кожаными вставками и тёмно-синий камзол. Пуговицы сошлись свободно, и не было соблазнительно-притягательных обтягивающих форм. Да, воротник стойка, и грудь слегка открыта, но это меньшее из всего самого развратного. Посмотрела на себя в зеркало. Сегодня я щеголяла с двумя высокими хвостами. Лицо слегка грустное, но глаза поблёскивали. Себя в полный рост я не видела, но шея и часть груди мне понравилась. Красиво и аккуратно. Подхватила своё платьице и вышла из ванной комнаты. Лорин по-прежнему трескал мясо, стоя у плиты. Я сложила платье и положила его на стол. Поправила одеяло и присела. Что делать, не знала. Собраться — собралась, но король изволил поесть, поэтому ждём-с.

— На выход, женщина! — услышала я громкий голос Лорина и тут же чуть ли с места от страха не подорвалась.

Зачем так орать?! Вышла и подошла к полкам с обувью. Решила выгулять свои сапоги новые. Пока одевала их, поняла, что Лорин стоит в очереди. Позади наклонённой меня. Это мне не понравилось и я просто отошла в сторону, уступая место. Второй сапог натянула уже подальше от волка. Он, кстати, реагировал на меня довольно снисходительно. Молча обулся и указал мне на дверь.

Мы вышли на улицу и потопали в сторону рынка. Зачем я ему там? Со мной не о чём поговорить. Точнее, я многое знаю, но их темы я поддержать не смогу. Наверное, они будут обсуждать женщин и работу. Ну, вы понимаете, что я буду весь вечер спать? Прям ощущаю уже, как пристроюсь на какой-нибудь скамеечке и задрыхну там… эх.

— В таверне держись меня, — заговорил сереброволосый тип, шагая рядом. — И рот на замок.

— Поняла, — выдала я.

Как можно запретить то, что я итак собралась делать? О чём он? С кем я там могу говорить? Бред.

Таверна, в которую мы направлялись, находилась через несколько улиц от нас. Тут всё было немного иначе. Такие забегаловки стояли почти на окраине города, видимо, чтобы не мешать горожанам спать. Это правильно, но в моём городе таверн не было разве что рядом с церковью.

Увидев заведение, слегка удивилась. Это был очень большой дом в три этажа. Хорошее здание из тёмного кирпича, сзади виднелся большой двор. Увидела конюшню и множество каких-то сараев. И тут было… много ликанов. Они стояли возле забора, возле входа, кто-то постоянно выходил и заходил, отовсюду доносились голоса и редкий смех мужчин. При нашем приближении ликаны только посмотрели в нашу сторону, кивнули Лорину и продолжили заниматься своими делами. Пьяные, а с моим… «сопроводителем» здороваются. Мелинда была права, он действительно занимает высокое место.

Внутри оказалось ещё хуже. Свет был ярким, множество ламп были расположены вдоль стен, да и на каждом столе. И тут было шумно! Прямо по-настоящему! Гул, лошадиное ржание, какой-то грохот, снова смех и голоса, сливающиеся в один непонятные громкий звук. Я растерялась почти сразу. Множество столов, за которыми сидели мужчины и женщины, все веселились, справа на небольшом возвышении было несколько музыкантов, которые что-то играли, но их музыка была слышна лишь в минуты редкого затишья. Я перепугалась и замерла, не зная, как и что делать. Лорин почти сразу же после моего ступора ухватил меня за локоть и куда-то повёл. Мимо столов, мимо ржущих женщин, по полу омытому пивом и чем-то ещё… Боги, кажется, я попала в Ад. Что это за место такое?! Как же хорошо, что я никогда не посещала таверны в своём городе! Травма была бы на всю жизнь! Я хочу… хочу домой! На свой диван! И чтобы посуду мыть до ночи… хотелось пищать от испуга и какого-то омерзения.

— О, ну наконец-то! — услышала я знакомый голос Морика. — Мы вас уже полчаса ждём!

За большим деревянным столом, заваленным всякими закусками, сидели всё, кого я уже знала. Вся стая Лорина. О, да сколько можно?! Может быть, мы посидим чуточку и сразу же уйдём? Хоть бы-хоть бы!..

Меня посадили рядом с Туром, Лорин же сел с другой стороны от меня. Чёрт, я не хочу тут находиться! С лицом я тоже ничего сделать не могла: испуганное и ничего не понимающее.

— Давайте выпьем за то, что мы сегодня все здесь собрались! — поднял кружку Морик, вынуждая сделать то же самое остальных.

Я не думала, что мне тоже надо… но сереброволосый несильно пихнул меня ногой и я тоже ухватилась за деревянную ручку большой кружки. Подняла её, как и все сделала глоток. Фу… что это? Очень похоже на квас, только крепче. Мне нянечки как-то давали нечто подобное, чтобы я спала лучше. Но они разбавляли всё водой, хотя вкус я запомнила. И язык так пощипывает странно. Что это такое? Может, квас перебродил? И пахнет как-то не так… надеюсь, плохо мне не будет.

Дальше мужчины завели разговор про… работу. Да-да, я была права. Майла и Мелинда атаковали бедного Виера, которому было суждено сидеть между этими двумя. Тот явно хотел смыться, но дамы его не отпускали. Бедолага…

— Смотрю, твоя всё цветёт, — протянул Морик, часто прикладываясь к кружке, указывая на меня. — Толк-то есть?

Он говорил с Лорином. Обо мне. При мне. Чувство такта у него явно отсутствует. Мне пришлось делать вид, что я всецело поглощена разговором Франка и Тура.

— Есть, — услышала я голос Лорина. — Но проблем ещё много.

Почему-то почувствовала, что на меня кто-то смотрит. Неприятное, липкое чувство.

— Кара уже приходила? — уточнил Морик.

— Пока нет, — отозвался альфа, — но я думаю, всё пройдёт более, чем хорошо.

— Ну да, с её-то характером, — засмеялся усач и вдруг обратился ко мне: — Эй, дитё, ты чего не пьёшь?

Мне показалось, что меня в чём-то обвиняют. Я быстро стрельнула глазами в хмелеющего мужчину.

— Я пью, — пододвигая к себе кружку, оправдалась я.

Ой, вот не надо только на меня так смотреть! Я тут с ума схожу от шума, еле их вопросы слышу, а он ко мне с такой глупостью прицепился. Когда же уже домой?

— А спорим, что ты не сможешь залпом опрокинуть в себя всё содержимое? — хитро прищурился мужчина, пихая локтем Франка. — Сколько поставишь?

Брюнет тут же посмотрел на меня своими страшными бледно-зелёными глазами и наклонил голову чуть на бок, словно оценивая меня. Да, давайте надо мной поиздеваемся.

— Она не сможет, — сморщил нос мужчина. — Ты видел сколько она ест? Желудок маленький.

Они с Мориком начали спорить. Я сидела и усердно смотрела в кружку. Чуть больше половины. Можно было бы выпить всё, и я знаю, что у меня получилось бы, поскольку в данный момент хотелось забыться. Может, на дне этого деревянного «бокала» я найду смысл жизни? Во всяком случае мне будет хорошо. Но… зачем? Стащила с тарелки кусок вяленого мяса. Он оказался жёстким. Я долго его жевала. Вкус тоже не ахти какой, отдаёт салом… брр.

— Так! — стукнул пустой кружкой по столу усач, которому надоело спорить. — Богдана, пей!

Здравствуйте! Сейчас прям…

— Я не буду, — осторожно мотнула головой. — Мне плохо будет.

Вспомнилось утро после похода в баню. Сухость во рту и какой-то странный озноб. Не знаю, по-моему, лёгкое головокружение и полное, хоть и временное, избавление от проблем стоит того, но не сегодня. Я не хотела напиваться, просто мечтала оказаться дома и продолжить отдраивать комнату на втором этаже от пыли и грязи.

— Ничего страшного, — мотнул головой мужчина. — Выпей, и мы отстанем!

Не убедительно, если честно. Меня напрягало присутствие Лорина рядом. Боялась сказать что-то не то.

— А вы мне не надоели, — чуть улыбнулась я, вздыхая.

Франк засмеялся:

— Богдана, ну ты сама как думаешь? Сможешь осилить половину кружки за один раз или нет?

Было очень скучно, и я решила-таки поговорить.

— Осилю, — кивнула я, заставив Морика радостно пихнуть своего друга-брюнета. — Но пить не буду.

Теперь Франк пихал своего соседа. Они явно не понимали, почему я могу и отказываюсь.

— Да как так-то?! — повысил усатый голос, продолжая ухмыляться. — Тебе не хочется доказать, что ты просто можешь это сделать?

— Нет, — честно отозвалась я с каким-то задором в глазах. — Мне и так хорошо.

Мужчин такой расклад не устраивал.

— Пей или сдавайся! — зафырчал Морик, веселя Франка и Тура, который теперь тоже прислушивался к нашему разговору.

— Сдаюсь, — решила я и даже две ладони им показала. — Но я могу.

Зря я последнюю фразу сказала. На меня посыпались угрозы и убеждения. Тур просто смеялся, выслушивая уговоры пьяного Морика, который часто терял нить разговора… было весело. Даже мне. На удивление.

— Богдана, так ты выпьешь или нет сегодня?! — вскинулся доведённый Морик.

Франк хохотал, даже дамы отвлеклись от Виера, который был этому несказанно рад.

— Нет, — пытаясь скрыть улыбку, покачала головой.

— Почему, женщина?! — всплеснул он руками. — Тебе сложно, что ли?! Я тебя ещё больше уважать буду!

Забыв о приличиях, закатила глаза и потёрла нос. Какой он приставучий!

— Морик, ну зачем мне что-то доказывать? — тихо засмеялась я. — Если я выпью эту кружку, то ничего ведь не случится!

Тот был не согласен, причём категорично.

— Случится!!! — пробасил он, выбивая из всех новые приступы смеха. — Я выиграю спор! Лорин, ну скажи ты ей!!!

А вот это уже нечестно. Он словно моей маме нажаловался. Я как-то сжалась вся, боясь ликана. Он-то всё обломает в миг.

— Ты осилишь кружку? — вдруг спросил Лорин меня вполне мирным, даже чуть весёлым голосом.

Я посмотрела на него. Он тоже веселился. Видимо Морик никого не оставил равнодушным. Чуть прищуренные зелёные смеющиеся глаза, полуулыбка на губах… попала я.

Няньки да лекари заставляли меня с детства много пить воды. Это делалось на случай отравления. Яды не задерживаются в организме надолго, поскольку желудок работает быстро. И он у меня вместительный, а то, что я ем мало, так это нервное.

16 глава

Делать было нечего. Отвечать бесполезно, надо было показывать. Я выдохнула, взяла кружку и присосалась к ней. Пила мелкими глотками, как учили. Вскоре кружка опустела, и я поставила её на стол, осторожно утерев уголок рта. Что тут началось… кто-то меня поздравлял, Морик признал меня своей новой преемницей, Франк проиграл спор, остальные не верили в то, что я действительно всё выпила, а я пыталась прийти в себя. Горло от газов обожгло, желудок наполнился, и как-то в глазах помутнело, но я стряхнула странное наваждение.

Дальше пошло, как по нотам. Заспорили Мелинда и Майла. Кто быстрей опустошит целую (!) кружку пива. Потом Тур и Морик сошлись в споре, ставя на своих жён. Я впервые так открыто смеялась. Постепенно я пьянела и пьянела. Мне… подливал Лорин. По чуть-чуть. Когда я долго не пила, то ликан слегка постукивал меня по руке, напоминая. Сопротивляться и отказываться не смела, раз угощают, значит надо… угощаться.

Захотелось сильно в туалет, и не удивительно! Столько выпить. Заелозила на скамье и только сейчас почувствовала руку у себя на ноге. Я сначала подумала, что мне показалось, но конечность принадлежала Лорину. Он сидел рядом, одной рукой подпирал подбородок, а второй поглаживал моё левое колено. Это была наглость! Но я так захмелела, что после первой попытки избавиться от руки, сдалась.

Майла и Мелинда поднялись. По их пьяным разговорам я поняла, что они идут именно туда, куда нужно мне.

— Лорин, — еле проворочала я языком, наклонившись к мужчине. — Я… схожу с ними?

Указала на женщин. Он как-то нахмурился и тоже посмотрел на Мелинду и Майлу.

— Не задерживайся, — взглянул на меня ликан.

Я кивнула и кое-как поднялась из-за стола.

— Ты с нами? — Мелинда почти сразу же закинула свою руку мне на плечи и прижала к себе. — Ты такая милая…

Понятное дело, они шли и шатались. Я была очень рада, что меня тоже обняли, иначе, проходя между столами, могла бы рухнуть на каких-нибудь мужчин. В этом было бы мало весёлого.

Вывалившись на улицу, пошли за таверну. Я не замечала никого, желая наконец-то опорожнить мочевой пузырь. Поэтому, когда я увидела заветную деревянную кабину, то без стеснения понеслась вперёд, оставив позади двух хохочущих подруг.

Сделав все свои дела в слегка зловонном туалете, вывалилась наружу, уступая место Мелинде.

— Ну что ты, котёнок? — Майла тут же повисла на мне. — Развеселилась хоть?

Мне было проще с закрытыми глазами.

— Да, — улыбнулась я широко. — Я в таверне никогда не была, но если бы знала, что тут так здорово…

Голова качалась из стороны в сторону, всё тело было наполнено эйфорией и лёгкостью. Я любила всех вокруг…

— Нам надо втроём как-нибудь выбраться и гульнуть по-девичьи! — чмокнула она меня в нос. — Посплетничаем…

Я была согласна на всё. В туалет не хочется, в голове счастливый туман, что ещё нужно?

Минут десять я их ждала. Майле стало плохо, Мелинде тоже. Они зависли в туалете надолго. Я походила вокруг и поняла, что нужно позвать их мужей на помощь. Они уже на пол сели в этой адской коробке…

— Я приведу подмогу! — решила я и отправилась обратно.

Походка была неровной, но я старалась сильно не петлять. Попав в таверну, на несколько секунд потерялась. Надо было найти своих и идти к ним. Но кругом мелькали неизвестные мне мужчины и я, встав у стенки, пыталась найти сереброволосую макушку Лорина. Он был приметный, если вы не догадались ещё. Он, кажется, с таким цветом был местной звездой.

Вдруг меня кто-то пихнул в правое плечо.

— Ой, милая, извини! — меня тут же взяли за предплечья, и перед взором возникла красивая девушка.

Чёрные, как смоль, волосы слегка вились, а глаза оттенка грозового неба смотрели на меня с удрученностью. Раскосые глубоко посаженные глаза слегка отталкивали, но в купе с красивыми бровями она выглядела хорошо. Треугольное лицо и полные губы, которые сейчас кривились в извиняющейся улыбке.

— Это Вы извините, я Вас, наверное, не заметила, — тут же заговорила я, тоже улыбаясь.

Мои глаза невольно опустились на её грудь. Вот это декольте… чёрная кожаная жилетка еле удерживала её достоинство на месте, правда талии у неё не было, хотя живот казался плоским. Руки обнажены полностью. Они не были худыми, скорее сухими, поскольку я видела мышцы. Не слишком круглые бёдра, могли бы со спины выдать её за мужчину… но в целом она была симпатична.

— Я Сальма, — подойдя ко мне ещё ближе, произнесла она и обнажила белоснежны зубы.

Я слегка не ожидала такого, поскольку её грудь упёрлась в мою…

— Богдана, — представилась я, продолжая часто хлопать глазами, стараясь хоть как-то убрать плёнку с глаз. — Вы… не могли бы?..

Я попыталась отступить от дамы, чтобы создать между нами небольшую дистанцию, поскольку я задней мыслью понимала, что она незнакомка. Хоть мы и познакомились, но я же шла, чтобы позвать на помощь…

Внезапно она шагнула ко мне и впилась своими губами в мои. Я выпучила глаза в ужасе. Что за?!.. Попыталась её как-то оттолкнуть, но её руки тут же прижали мои запястья к стене, у которой я и стояла. Грудь сильно вдавилась в мою, а её юркий язык попытался протиснуться в мой рот. Я замычала, пытаясь просто сообразить, что за безобразие это такое! Этот пылкий и извращённый поцелуй длился недолго. В ушах стоял гул, и я слышала громкие голоса мужчин, которые всё прекрасно видели. Девушка отлетела от меня в сторону, и перед глазами возник Лорин. Он мгновенно схватил меня за руку и со злостью во взгляде уставился на Сальму, которая стояла в паре метров от нас. Её удивление было сравнимо, наверное, с моим.

— Ты как посмела?! — повысил голос ликан, сжимая мою руку. — Кто тебе дал право?

Медленно, но таверна начала затихать. Ходившие туда-сюда мужчины остановились, прислушиваясь к Лорину. Я же второй рукой утёрла влажные губы, а затем и глаза. Что за?.. Что это было?

— Прости, Лорин, я думала девочка свободна, — развела руки брюнетка, указывая глазами на меня. — Она скучала…

Я ничего не понимала. К нам подошли Морик и остальные. Все пьяные, но серьёзные.

— Человек принадлежит мне, и никто не смеет её трогать, — отрезал сереброволосый альфа. — Это все услышали?!

Последнюю фразу он сказал намеренно громко, чтобы слышали действительно все. Даже пьяной мне стало стыдно. Зачем эта… поцеловала меня? Я же… на мужчину вроде не похожа! Вот чёрт!..

— Я всё поняла, Лорин, — Сальма серьёзно кивнула. — Приношу свои извинения за это недоразумение.

Она кивнула, бросила взгляд на меня и пошла куда-то вглубь таверны. Мужчины тоже начали расходиться, насладившись руганью. Да и не ссора это была… просто один ликан отругал другого.

— Ты что тут делаешь одна? — повернулся он ко мне.

Его злой взгляд слегка отрезвил меня. Но не сильно.

— Я… там девочкам плохо, и я решила позвать Морика и Тура, — пробормотала я, потирая глаз. — И я… забыла, где мы сидели…

Морик и Тур словно по команде, отчаянно вздыхая, поплелись на выход.

— Мы уходим, — произнёс ликан, обращаясь к Франку и Виеру.

Те попрощались и пошли обратно за стол. Лорин же повёл меня на выход. Я шаталась, но, благодаря поддержке, сумела не врезаться в стены и косяки. Голова была заполнена какой-то вязкой жидкостью, которая тормозила весь мозг, мешая мыслям летать из одного угла в другой. Я была нещадно пьяна. Понимала, что делаю, но дополнительных эмоций, таких как страх или осторожность не было. Как собачка на поводке шурую за своим хозяином. «Хм, а у него красивая попа», — вдруг отчётливо подумала я, глядя на его пятую точку. Благодаря выпитому пиву стеснение было забито смелостью и хладнокровием.

— Лорин, я не успеваю, — забормотала я, когда мы шли по улице, и я уже в третий раз споткнулась о собственную ногу. — Ты можешь чуточек сбросить скорость?..

Солнышко ярко светило перед тем, как скрыться на всю ночь за горизонтом. Эти лучи всегда самые тёплые и захватывающие. Последние моменты перед тьмой должны запомниться.

— Она сама к тебе подошла? — резко остановился мужчина, и я впечаталась в его плечо щекой.

Вопроса и такой стремительной остановки я никак не ожидала, поэтому нахмурилась, пытаясь сфокусироваться на лице мужчины. Кажется, он злится. Почему? А, вспомнила.

— Она не подходила, — пожевав губу, ответила я. — Она меня толкнула, а потом извинилась.

Ликан хмуро разглядывал моё лицо, словно искал в нём что-то. Стоим и стоим. Можем сесть прямо на землю, да всё, что угодно. Сегодня я рыцарь в юбке! В смысле в штанах, но суть не меняется! Готова на подвиги! Хотелось что-то сделать, кому-то помочь! А вдруг это моё призвание? Вдруг я кого-то спасу?! Это же круто! Мне простят все грехи, и я буду чиста. Здорово же.

— Если она вновь подойдёт к тебе — ты должна немедленно сообщить мне, — сурово изрёк Лорин. — Поняла меня?

— Есть, мой капитан! — я на манер стражников приложила свободную руку ко лбу.

Было весело! Хотелось всё-таки вернуться в таверну и сплясать что-нибудь! Один раз живём!

— Я не понял, — холодный тон мужчины послужил ковшом холодной воды для моей разгорячённой головы. — Ты паясничаешь?

Сразу как-то сгрустнулось. Вспомнила, кто стоит передо мной. Шутить нельзя, Богдана, слишком ты расслабилась. Соберись и дойди до дома без приключений! Не стоит злить Лорина ещё сильней. Хотя та дамочка сама ко мне полезла! Фу, она меня поцеловала. Ненормальная какая-то. Может, она сумасшедшая? Просто на мужчину я не была похожа, даже отдалённо, поэтому она меня беспокоит…

— Извини меня, — опустила я глаза, перестав улыбаться. — Я всё поняла.

Он ещё немного постоял, явно разглядывая меня, и, удостоверившись в моей искренности, двинулся вновь вперёд. И спасибо, что не очень быстро.

Топали не очень долго, но половину дороги я не помню — шла с закрытыми глазами. Хотелось спать. Я зевала, шаталась, но уверенно пёрлась за Лорином, который волок меня за собой. Мне начинало не нравиться, что он держит меня за руку. Всё-таки тесный контакт и всё такое, но в противном случае я бы давным-давно навернулась и уснула под чьим-нибудь домом. Ох, зачем же я так напилась? Ах да, точно, мне же кое-кто подливал! Сволочь… хорошо, хоть там не бросил. Ой, как же хочется в постельку… и одеялком сверху укрыться и никогда-никогда не вставать. Чтобы все проблемы испарились, и я проснулась уже новым человеком. Хотела бы, чтобы Лорин работал на меня. Да-да. Чтобы насладиться властью, как он, ну и отомстить, конечно. Заставила бы его… делать мне массаж. Чтобы мял мне ножки, ручки и спинку. Носил мои вещи, подносил книги… Боги, я правда об этом мечтаю! Очень хочется, вот честное слово! Даже не нужна свобода! Пусть я буду навсегда заперта в этом городе, но Лорин должен мне подчиняться. И чтобы ему это не нравилось! Кажется, я перехожу на тёмную строну. И знаете что? Она мне нравится! Буду коварной женщиной и грозой всех мужчин в городе! Вот так-то!

Но пока мы вошли в дом Лорина, где я, не выдержав, прислонилась к косяку и начала медленно сползать на пол, собираясь спать прямо там. Голова отключалась, махая мне ручкой. Такая слабость, и мозг совсем вырубается… думаю, если облокотиться на полку для обуви, то она сойдёт за подушку…

— Нет-нет, дуй на диван, — Лорин подхватил меня за локоть и дёрнул вверх. — Богдана!

Я вообще не реагировала. То есть я его слышала, но отклика не было. Всё, делайте, что хотите, а я на сегодня всё.

Ликан ещё раз дёрнул меня, и я, изменив траекторию, упёрлась лбом в его грудь и медленно начала сползать вниз, второй рукой готовясь обеспечить себя какой-то подкладкой под голову. Как же мне хорошо… спать!..

— Да твою ж мать, Богдана, — ругался ликан, подхватывая меня за талию. — Когда тебя так развезло?!

И меня куда-то поволокли. Вскоре спина коснулась чего-то мягкого. Потом было затишье, и кто-то начал стягивать с меня сапоги. Лежала я раскинувшись. Приоткрыв глаза, поняла, что лежу на диване. О, мы снова вместе, как я мечтала… поёрзала, устраиваясь поудобней. Я лежала на спине, левая рука была откинута вверх, правая свисала с дивана. Свободно и мягко…подушечка под головой… экстаз.

Но уснуть мне не дали. Мне вообще показалось, что прошло какое-то время, прежде чем рядом со мной кто-то сел. Сон был неуловимым, надо было успокоиться и сильно расслабиться, а какое-то движение справа не давало мне уйти в себя.

Почувствовала на лице щекотку. Поморщилась, но открывать глаза не стала. И зря. К губам что-то прижалось, носа тоже что-то коснулось и дыхание. Я сначала и не поняла, что это. Просто попыталась отвернуться, чтобы продолжить засыпать, но мне не позволили. Что-то влажное проникло в мой приоткрытый рот. Вот тут-то я очнулась и открыла глаза. Лицо… Лорин! Твою ж налево! Замычала и вяло попыталась отпихнуть мужчину, но сил у меня не было, да и руки меня практически не слушались.

— Спи, я всё сам сделаю… — услышала я его шёпот.

Его слова опять во мне ничего не вызвали. Где-то на задворках памяти всплыла информация о нём. Это же ликан… и сейчас его язык в моём рту. Кажется, что-то не так…

Почувствовала движения в районе бёдер. Рука начала гладить всё, что нельзя сквозь штаны. Это ещё сильнее начало отрезвлять меня. Вторая рука наглеца придерживала моё лицо, иногда спускаясь к груди.

Попыталась что-то сказать. Вышли невнятные мычания, и Лорин засунул свой язык мне чуть ли не в глотку. Я закашлялась. И случилось страшное. Меня затошнило.

— Приподнимись, и я помогу тебе раздеться, — зашептал жарко мужчина, расстёгивая пуговицы на моих штанах.

Осознание того, что меня будет вот-вот выворачивать наизнанку послужило жёсткой пощёчиной, и я зашевелилась, пытаясь встать. Это было воспринято за сопротивление, и извращенец, сжав мою грудь в своей руке, увеличил напор, и теперь я действительно кашляла. Это было отвратительное чувство, будто что-то бурлит в желудке, желая вырваться наружу.

Когда буря почти грянула, я со всей силы укусила Лорина за язык, и тот сразу же отстранился, замычав и заматерившись. Не слушая его угроз, сильно отпихнула его от себя, рухнула на пол, поднялась и со всех ног понеслась на улицу, зажимая рот одной рукой. До туалета не добежала. За сараем меня вывернуло наизнанку. Заструились слёзы по лицу. Это было ужасно. Всё, что я съела за вечер вышло. Горло горело, голова разрывалась от напряжения, а желудок ныл, словно я не ела пару недель. Постояв минут десять, убедилась, что повторений больше не будет. Меня рвало один раз в жизни, в детстве. А я уже и позабыла эти «неземные» ощущения. Голова даже как-то прояснилась. Как же мне плохо…

Утерев рот, поплелась обратно в дом. На кухне умылась и прополоскала рот, да и попила заодно. Руки мелко подрагивали. Надо было дойти до кровати. Лорин. Сволочь. Как он посмел?! Да я спала почти! Мне теперь спать с открытыми глазами, что ли?! Извращенец! И ведь не посмотрел, что я пьяная. Его явно даже не смутило то, что я не отвечала. Совсем с катушек слетел! Озабоченный какой-то.

Это чудовище сидело на моём диване. Точнее, он был его, но я на нём спала, поэтому…

— Живая? — спокойно спросил он, стреляя в меня взглядом.

Он сидел посередине. То есть мне не лечь. Замечательно. Желудок резало, и мне хотелось свернуться калачиком, чтобы как-то успокоить боль в желудке и наконец-то уснуть, ибо голова кружилась, и ощущения были далеки от положительных.

— Да, — хмуро отозвалась я. — Могу я… лечь?

Указала на диван. Тот несколько секунд мешкал, но посмотрев в моё явно не особо привлекательное лицо, поднялся. Я тут же стянула одеяло и забралась под него, поджав колени к груди. Ликан постоял с минуту, глядя на меня. Было такое чувство, что он не знал, что делать. Но вскоре ушёл к себе. Радости не испытала, только облегчение. Наконец-то смогла расслабиться и успокоиться.

Сон был беспокойным. Утром встала слишком рано. Ещё даже солнце не проснулось. Попив и приведя себя в порядок, задумалась. Наверное, пойду убирать комнату на втором этаже. Делать-то больше нечего.

Оттирая полки от грязи, размышляла над вчерашним «приключением». Та девушка меня поцеловала. Это как так? Может, она тоже перепила? Но Лорин молодец, сумел защитить меня. Значит, он не обманул, когда говорил о нормальном отношении. Но вот то, что случилось потом — это отдельная история. Как он мог полезть ко мне, когда я была в таком состоянии?! Это же… отвратительно! Пользоваться моим «на всё согласным» положением! Стоп. Он сам мне подливал… ах ты ж тварюшка! Ликан всё подстроил! Специально напоил меня, чтобы потом поиметь! Ох и скотина… одну от меня отогнал, чтобы самому?!.. Мерзость-то какая! Ненавижу! Урод просто моральный! Ещё и целовался он… неприятно. Язык прямо в горло! Фу-фу-фу! Если у меня будет муж — мы не будем целоваться! Так, губами постучимся и всё! Передёрнула плечами.

За пару часов я отмыла всё, кроме кровати, окон и пола. В углу стояла пара скрученных ковров. Потом их надо выволочь и вытряхнуть на улице. Утёрла лоб. Пора приниматься за своё будущее ложе.

В принципе, было достаточно того, что я сняла всё постельное бельё. Столбиков, как у Лорина, тут не было, одна решётка в изголовье и всё. Мне нужно было помыть окно, и тогда дела станут проще. Паутину в углах сняла и попыталась открыть это безобразное окошко. Прямо в тапочках перелезла через кровать и оказалась на подоконнике. Села на корточки и начала дёргать щеколду. Заела, что ли? С десятой попытки оно открылось! Ура! Тряпочкой протёрла всю пыль с рам и попыталась хоть немного очистить окно с другой стороны. Пришлось проделывать некоторые акробатические выкрутасы, чтобы достичь эффекта.

— Ты что делаешь?! — услышала я окрик от дверей.

Вот если бы не второй кусок стекла и рама, то я бы с перепуга точно вывалилась бы! Идиот! Совсем с ума сошёл?! У меня сердце скорее от страха разбиться о деревянные двери, которые вели в погреб, колотилось, чем из-за этого придурка.

— Лорин, — обернулась я, продолжая сидеть на корточках. — Я чуть не упала… что случилось?

Взлохмаченные волосы и домашние штаны. Кто-то явно только-только встал. Наверное, услышал, как я тут вожусь, и решил проверить. Ну конечно. Свой же нос во все дыры сунуть надо.

Его яростный взгляд скользнул сначала на тряпку в моих руках, потом на таз с грязной водой, стоящий на полу.

— Ты какого хрена не спишь? — сурово вопросил мужчина.

Он изменился. Стал чуть спокойнее, нежели с самого начала. Словно испытал… облегчение?

Покосилась на окно.

— Уже расцвело, — в своё оправдание пробормотала я. — Прости, если разбудила тебя… я думала, что ничего не слышно.

Только сейчас глаза заметили его обнажённый верх. Штаны на бёдрах, живот такой… красивый, мышцы видны, грудь и широкие плечи. Жира не было. Ни висящего пуза, ни отвисшей груди (пару раз случайно видела и после этого мечтала себе глаза вырвать). Ничего отталкивающего, и от этого стало ещё более противней. Даже возненавидеть его за недостатки нельзя было. Это ненормально. Мой хозяин должен быть зажравшейся скотиной с масляными пятнами на одежде, чёрной грязью под ногтями, жёлтыми зубами, жирным лицом с пористой и уродливой кожей, ну и сальными патлами. О, от представлений эдакого экземпляра поднялась волна отвращения. Хорошо, просто замечательно. Надеюсь, мне ничего не приснится.

— Слезай с подоконника и больше никогда на него не залезай, — отрезал он, окидывая комнату взглядом. — Нечем заняться — шуруй на рынок и готовь. Я люблю остывшую еду, так что не прогадаешь.

Медленно и пристыженно сползла на пол. Всё равно идиот.

— Но Уила придёт ещё не скоро, — подала я голос, комкая тряпку в руках, — а без неё я…

— Не строй из себя неумеху, — поморщился ликан. — Всё ты умеешь.

Козёл. Я боюсь вообще-то. Хотя… сегодня мне будет всё простительно. Сам меня заставил — значит ешь то, что вышло. Портить всё намерено не буду, конечно, но и париться по этому поводу тоже не собираюсь.

— Но разве рынок работает так рано? — осмелилась я посмотреть на него.

Раздражение в его глазах ничуть не оскорбляло меня. Наверное, я выгляжу почти так же со стороны. Забавно. Мы оба не переносим друг друга, но вынуждены жить под одной крышей. Просто замечательно.

— Первые продавцы уже на местах, — поворачиваясь ко мне спиной, бросил он. — Чтобы через пять минут тебя в доме не было.

Хотела бы я такое услышать в другом контексте. «Я поиграл в господина, и теперь тебе лучше валить домой», — что-то вроде этого. Счастью не было бы предела! А так…

— Лорин? — окликнула я его.

— Ну что ещё?! — он обернулся, недовольно глядя на меня.

Вопрос был слегка неловким.

— Мне нужны деньги, — тихо пробормотала я. — Уилы же не будет… так что…

Тот глубоко вздохнул и ушёл к себе в комнату. Я чуток постояла, потом взяла таз с грязной водой и понесла его вниз. Не хочет видеть меня на этаже — пожалуйста. Буду ошиваться внизу. Почитаю что-нибудь. Хорошая идея, кстати говоря.

Но я не успела даже прочитать половину страницы, как сам Верховный спустился к нам, простому народу.

— Я хочу оленину, — бросил он кошелёк на диван рядом со мной, — либо свинину.

И ушёл. Всё ещё обижаясь на него за вчерашнее, да и вообще за всё, скорчила рожицу. Я могла, поскольку он не видел. Идиот же.

Пришлось топать на рынок. И я не удивилась, когда на улицах никого не встретила. Нет, видела пару взрослых женщин, но этого всё равно было мало. Значит, я почти одна такая дурочка, вставшая в такую рань. Оборотни, кстати, сони, каких поискать. Хотя и обычные собаки много спят… интересно, они один вид? Ну, лапы-то четыре, да и хвост в придачу. А что, нет? Но я радуюсь, что в доме нет запаха псины. Этого бы я не вынесла точно. Пара дней и умерла бы от тоски по дому. Там-то лучше было.

Рынок только-только проснулся. Трое продавцов всего! Моего Вура не было. Что делать? Постреляла глазами и пошла к женщине. Из короткого разговора узнала, что этого небольшого оленя поймал её муж ночью. Видимо поэтому она так рано припёрлась. Всю тушу я, естественно, не взяла. Попросила самую мясистую часть, и мне всучили большую отрубленную ногу. Ну… срежу мясо, пожарю. Пойдёт. Но с овощами было сложнее. Продавцы, оказывается, приходят где-то в двенадцатом часу! К этому времени от ножки оленьей ничего не останется! Чёрт.

Пришлось чесать домой только с мясом. А что делать? Не буду же я торчать на рынке несколько часов?

Лорин почтил меня своим присутствием где-то в десятом часу. Я к этому времени уже всё приготовила и лежала на диване, читая книгу.

— Богдана, — окликнул он меня.

Пришлось вставать и плестись на кухню. В принципе я поняла всё без слов. Он сидит за столом и выжидающе смотрит на меня. А самому не взять, что ли? Еле сдержалась, чтобы не закатить глаза. Какие мужики всё-таки безрукие! Тут полтора метра пройти и взять то, что хочешь! Но зачем же ему это делать, когда есть я?! Сволота.

— Только без овощей, лавки ещё не открылись, когда я ходила, — в своё оправдание сразу же сказала я, ставя тарелку с жареным мясом перед мужчиной.

— Сама ела? — вскинул он на меня свои зелёные серьёзные глаза.

— Да, — кивнула.

Тот взял вилку и принялся за еду. Больше стоять не было смысла, и я вернулась в гостиную, вновь взяв в руки книгу. Вообще, в чём смысл жизни? Неужели моё предназначение было в этом? Угождать полуживотному-получеловеку? Да?!

Оставить меня в покое мужчина явно не хотел. Запёрся в гостиную, вынуждая меня отвлечься от книги. И всё равно он меня пугал. Мужчина, взрослый, который явно жаждет пустить мне кровь. Не в прямом смысле, но… хотя в прямом!

— Значит так, — начал он, разглядывая меня. — Уила тебе больше не нужна, готовишь ты сносно. Где кошелёк, который я тебе дал?

Я растерялась и слегка запоздало указала на каминную полку. Что он сказал?! Уила… она мне нужна! Я же ничего почти не знаю! Нет!

— Он теперь твой, — продолжил мужчина, стрельнув глазами в указанную сторону. — Я иногда забываю, поэтому смело подходи и проси деньги. Понятно?

Я часто хлопала глазами, ощущая поднимающуюся панику. Что?! Сама? Нет!

— Но я не смогу без… Уилы, — пролепетала я. — Я…

— Не ври, — отмахнулся нахал. — И, кстати, пора бы помыть полы у меня в комнате. По идее, я напоминать тебе не должен, но так и быть.

Я пристыженно опустила глаза. Ненавижу. Гадина такая. Уилу забрал! Я не хочу быть одна! Это чудовищно! А вдруг я сделаю что-то не так?! Не хочу ошибаться…

— Хорошо, — буркнула я.

— Я сейчас уйду и вернусь вечером, — изрекло чудище зеленоглазое. — Закрою тебя на замок.

Я кивнула, соглашаясь. И зачем он мне это говорит? Будто я смогу вскочить, демонстративно откинуть волосы с лица, встать в позу и закатить скандал на тему: «Я тебе, что, птица в клетке, чтобы меня запирать?!». Его поведение меня крайне удручает. Злой должен оставаться злым и всё! То он издевается надо мной как-то не очень обидно, то за руку водит, потом, конечно, изнасиловать пытается, но сегодня стоит и отчитывается, куда он уходит. Ну, не странный ли тип? Ненавижу неопределённость! И этот пёс оставляет всё на меня! С уборкой и стиркой ещё справлюсь, а готовка?! Я только-только начала смело резать овощи и мясо! Не боюсь уже подходить к скворчащей сковородке! Я ещё цыплёнок, а не матёрая кура! Мне нельзя быть одной — я боюсь! Уверена, что, как только Лорин уйдёт, то начнётся балаган! Кто-то припрётся и будет ломиться в закрытую дверь, предметы начнут передвигаться, кто-то будет ходить по второму этажу… а я одна! Пусть он сидит в своей комнате, но я по крайней мере буду в относительной безопасности!

— Эй, мелочь? — мужчина вдруг протянул ко мне руку и пощёлкал пальцами у моего уха, заставляя поднять напуганные глаза. — Что? — чуть хмуря брови, вопросила я.

И то, что он делает — неприлично. Так нельзя. Знаю-знаю, что этот скорее пенёк неотёсанный, чем галантный ухажёр, но неужели он сам не понимает, что так не стоит делать? Он же вроде не глупый.

— Не обижайся за вчерашнее — я перепил, — чуть усмехаясь, проговорил мужчина. — Больше постараюсь такого не делать.

Это было… неожиданно. Я, забыв про обещание, часто-часто захлопала глазами. Удивление меня чуть ли не переполнило. То чурбан бесчувственный, а тут извинился… стало ещё страшнее. Я вообще не знаю, чего от него ожидать.

— Постараюсь? — тихо переспросила я.

Его ухмылка тут же стала более отчётливой.

— Ну, а что ты хочешь, Богдана? — заломил Лорин бровь. — Ты девушка и ты живёшь в моём доме. Отсутствие близости между нами меня здорово напрягает, а вчера ты была… доступна, и я не устоял.

Стало неприятно, и я сглотнула.

— Но я ничего не сделала, — осторожно возразила я. — Думала, ты сердишься на меня из-за той… девушки.

Его улыбка чуть угасла, и из глаз пропало озорство.

— Тебе не нужно что-то делать, чтобы я захотел тебя отодрать, — мужчина потёр шею. — Сальма единственная девушка-альфа в этом городе. Она привыкла делать то, что хочет. Я ошибся, подумав, что ты никому не приглянешься.

Грубо и бессердечно! Как он найдёт себе женщину, если так говорит?! «Отодрать», — это что, простите, за глагол?! Да как он посмел? Я же… да я леди!

— Она… — я сглотнула неприятный ком, — ей нравятся девушки?

Лорин хмыкнул и чуть покачал головой, словно обдумывая что-то.

— Она ходок на две стороны, — фыркнул сереброволосый. — И ты помнишь, что я тебе вчера сказал на её счёт?

— Чтобы я сказала тебе, если она вдруг ко мне подойдёт, — вспомнив, проговорила я.

Вроде так. О большем пусть даже не просит. Смутно помню, как мы оказались дома… что-то как-то не очень головушка варит в этом направлении.

Он стоял недалеко от меня и, протянув свою руку, погладил меня по голове, словно щенка какого-то.

— Хорошая девочка.

Я смотрела на него широко открытыми глазами. То есть… ну, сволочь! Это ты собака! Или волк! Да плевать я хотела — один чёрт, животное! И погладил-то так ощутимо! Надеюсь, руки помыл после еды, а не об мои волосы вытер.

Так ещё и руку убирать не торопиться. Его пальцы скользнули на моё ухо, и я вздрогнула. Что он творит?!

— Лорин, — прошептала я, когда его палец коснулся моей нижней губы.

Я опустила глаза и нахмурилась. Была вынуждена терпеть. А что ещё остаётся?! Попробуй рот открыть — в миг схлопочешь. Что с ним творится?!

— Я ничего ещё не делаю, — тоже тихо произнёс мужчина, поглаживая мои губы. — Скажи мне лучше — ты когда-нибудь целовалась?

Я почти сразу же вспыхнула. Ощутила, как румянец прилил к щекам. Не-на-ви-жу! Нельзя о таком спрашивать!

— Нет, — еле слышно отозвалась я, пытаясь наклонить голову, чтобы как-то укрыться от настойчивого взгляда.

— Я не удивлён, — мужчин вдруг сел на корточки почти рядом со мной, вынуждая смотреть на его колени. — Почему ты покраснела?

От этого вопроса температура тела возросла точно на пару градусов! Ну, не нужно задавать такие вопросы и уже тем более требовать ответы! Я же сейчас сгорю со стыда! Никогда в жизни я не говорила на такие темы! Никогда! И теперь… особенно с тем, кто жаждет ещё и всё опробовать… фу-фу-фу!

— Лорин, — прошептала я потерянно и скованно, — не задавай мне таких вопросов, пожалуйста…

Хотелось закрыть лицо. Оно пылало, и я ощущала, как оборотень смотрит на меня. Это ужасно. Хоть бы провалиться сквозь землю! Чтобы больше никогда не испытывать такого!

— Ты такая неискушённая, — его рука начала гладить мою щеку. — Жду не дождусь, когда мы окажемся в одной постели…

И его лицо приблизилось к моему. От жара я не ощущала его дыхания, только слышала, как гулко стучит моё сердце.

— Ну… не надо, — ощущая слёзы, зашептала я, отворачивая лицо. — Перестань, пожалуйста…

Его нос ткнулся мне в ухо, одна рука взяла меня за затылок, а вторая легла на колено. Нет, только не снова! Я буду кричать! Пусть только посмеет!

— Я ничего не делаю, — тихо пропел он мне в ухо, вызывая мурашки. — Просто наслаждаюсь своей покупкой… а я ещё, идиот, думал брать тебя или нет…

Его губы закусили мочку уха, и я задрожала от щекотки и странных ощущений. Я боялась до ужаса! Всё тело вновь одеревенело, я часто задышала, пытаясь успокоить себя. Ничего не будет! Он ничего не сделает! Сейчас день, и… ему надо идти! Он уходит! На весь день! А я, дура, ещё волновалась! Пусть катится!

— Надо было оставить, — найдя в себе силы, буркнула я, отстраняя голову от ликана. — Лорин, пожалуйста, хватит.

Его рука на затылке сжалась, не давая мне двигаться. Губы начали издеваться над моим ухом. Я задрожала от каких-то потусторонних ощущений. Мне вроде бы нравилось, а вроде и нет. Такие сильные противоречия бушевали во мне, грозясь вызвать истерику.

— Чем же я тебе не мил, красна девица? — словно издеваясь надо мной, он начал целовать мою шею.

Я начала судорожно дышать. Всё. Слёзы начали набухать на глазах, и я упёрлась руками в грудь оборотня, пытаясь оттолкнуть его. Не буду же я его бить! Просто давила, хотя скорее он был опорой, от которой я отталкивалась, дабы отстраниться от него. Нет! Он меня целует! Только не это! Только не он! Муж! Я для мужа! У меня ещё будет семья!

Я должна… должна сохранить свою честь!

— Лори-ин, — протянула я в панике.

Понимая, что отступать нахал не собирается, сместила руки на его лицо. Осторожно, стараясь не причинить и ему вреда, попыталась надавить, чтобы как-то создать дистанцию. Боялась ему сделать больно. Почему? Да потому, что я его не знаю, и получать сдачи, в случае чего, желания нет.

— Богдана, один раз и я отстану от тебя, — вдруг заговорил он, целуя мои ладони. — Один час и всё…

Его вторая рука легла на мою шею, и я почувствовала, как он поднимается, причём с наклоном в мою сторону… нет! Не сейчас! Не посмеешь! Вот тут-то моя гордость схватила волю за шкирку и швырнула её в моё сердце, откуда та должна была что-то предпринять.

Я просто взяла лежащую рядом подушку и, вырвавшись из несильного захвата, упала лицом на неё, а руками сильно-сильно прижала к себе. Ноги поджала к груди и вся сжалась, готовясь в любой момент давать уже ощутимый отпор. Холодная ткань подушки начала охлаждать моё пылающее лицо, я судорожно сжимала её и была уверена, что мне скорее руки вырвут, чем отберут её у меня.

Лорин по началу встал коленом на диван и пытался целовать меня в макушку, гладил по спине и бёдрам, но я держалась. Голову чуть в сторону повернула, чтобы дышать нормально и всё.

— То есть ни в какую? — услышала я его чуть серьёзный голос. — Полный отказ?

Я молчала, пытаясь привести в норму дыхание. Озабоченное животное! Я не перейду на твою сторону! Моя воля сильна, ясно тебе?!

— Хорошо, — протянул он как-то недобро. — То есть послаблений ты не хочешь? Наверное, тебе нравиться быть служанкой, но зато сохранить свою честь. Ладно, Богдана, с сегодняшнего дня не жди от меня никакой ласки, и доброго слова ты от меня не услышишь!

Я зажмурилась, ощущая ещё и стыд. За что он так меня? Потому что не отдалась?! Совсем с ума сошёл, что ли?

— Я поняла, — прошептала я, принимая.

17 глава

С сегодняшнего дня всё станет проще в моральном смысле и сложнее в физическом. Наверное, будет придираться… какой же он мерзавец!

— Чтобы, когда я вернулся, моя комната была вылизана, — отчеканил он.

В общем, поплакала я здорово, даже попинала его кровать, когда убиралась. Чтобы не возникло конфликта, поменяла ещё и бельё. Весь день потратила на уборку в его комнате и стирку белья. Под вечер стянула высохшее платье и села в гостиной. Достала нитки и набор игл. Решила зашить дырки. Почему-то вспомнилась мама. Она сидела рядом со мной и подсказывала какой стежок сделать, как далеко отступить и всегда поддерживала меня добрым словом, когда не получалось. На глаза набежали слёзы. Плакса я. Раньше редко сырость разводила: иногда, может, раз в месяц, когда понимала, что никому не нужна. Обычно я об этом не задумывалась, но бывали такие тяжёлые дни, и я горько оплакивала свою участь. А ещё обвиняла маму за то, что бросила меня. На большее была не способна. Да, на утро осознавала, что такова судьба, и ничего изменить нельзя. И так каждый раз. Сегодня один из таких дней, когда я прошу мать помочь мне оттуда, сверху. Может быть, она меня и не слышала, но я надеялась на неё.

Вот так слегка напряжённо пролетели две недели. Лорин сдержал своё слово. Ни слова не говорил мне не по делу. «Это что?», «Почему вот так, а не так?», «Сделай вот это» — в основном я слышала именно это. Не было странных, пылких взглядов, его и дома-то почти не было. Я так предположила, что у него работа. Уходил после обеда и приходил поздно вечером. Ел как раз, когда приходил, поэтому мне приходилось его ждать.

Я прибралась на втором этаже. Это предложение Лорин не отозвал, желая мне как-то насолить. Я её несколько раз вымыла, сменила бельё и занавеску. Но и ночевать в первый раз не смогла. От постели пахло сыростью. Пришлось раскрывать окно и оставлять комнату проветриваться, к тому же ночи были тёплые. Зато на следующий день под лучиками солнца и горячим ветром кровать полностью стала годной. Было непривычно спать на большой постели. Особенно напрягало то, что за соседней дверью спит ликан. Его поведение… мне нравилось. В каком-то смысле. Он не приставал и вообще не обращал на меня никакого внимания. То есть обращался, когда это было нужно, но не более. У нас сложились отношения подчинённый-работодатель. Не знаю, чего хотел сам Лорин, но он меня, скорее, наградил, чем наказал. Я предполагаю, что ему просто надоело ухлёстывать за мной, и он стал самим собой. Обычный, немногословный и серьёзный. Постоянно видела, как он хмурится, словно обдумывая какие-то вещи. Я ему никогда не мешала, просто кормила, потом убирала за ним и всё. Он даже перестал требовать есть с ним. Я была обычной прислугой, и не поверите, но мне это нравилось. Для меня всё вернулось на круги своя. Никто меня не замечает, я просто болтаюсь по дому, только теперь у меня есть обязанности, а так всё по-старому. Сама с собой. Сама в себе. Это лучше для меня. Я сама по себе нелюдимая. Мне не нужно частое общение, достаточно книг. Конечно, часто мечтала о друзьях. Чтобы они понимали меня, помогали и мы вместе веселились. Но кто мог стать моим другом? Мелинда или Майла? Я их не видела с того самого дня в таверне. Они не заходили, на рынке я их не видела. Может, просто нет времени, а может, Лорин запретил, кто знает? Но фактически я одинока. Даже нет Марфы, которая нет-нет, да заменяла мне маму. Она мне, наверное, была дана из-за моего возраста. Теперь я подросла, и меня лишили всякого общения. Одиночество не всегда плохо. Главный минус — это твои же собственные мысли, которые могут как помочь, так и сожрать тебя изнутри. Даже книги порой не спасали. Но я не была в силах что-то изменить. Отдаться этому ликану, чтобы он позволил мне общаться с окружающими? Это слишком жалко. Да и просто так я бы не стала. Конечно, я начала понимать, что такой образ жизни сделает Лорина единственным мужчиной, которого я буду знать, но всё равно нет. Не знаю, но в нём что-то не так. Во-первых, он грубый, во-вторых, гадкий, в-третьих, слишком самоуверенный. Лорин просто не тот, с кем следует проводить первый раз. Третий и последующий — пожалуйста, а первый и второй — нет. Это же не просто, простите, перепихон на стороне и всё. Единение душ, любовь, доверие в конце концов. А он что может предложить? Ничего. Только свою страсть, которая из него так и плещется, да энтузиазма ведро. Но вопреки всему, я его уважаю. Просто за то, что меня не лупит. Есть же такие мужчины. Они своих жён колотят почём зря. А Лорин имеет право меня убить, и ему ничего за это не будет, но я живая и целая. Вот только за это я вкладываю душу в готовку. Он — мужчина. Настоящий. Но не мой. Поэтому я рада, что у нас сложились такие холодные отношения.

Встав как всегда пораньше, привела себя в порядок и ушла на рынок. Закрутила волосы на затылке в шишку и скрепила резинкой. Так полегче — косы мешаются. Ходила я утром, когда рынок только-только начинает просыпаться. Редкие покупатели и сонные продавцы мне нравились. Я могла спокойно погулять между рядами и выбрать то, что мне нравилось больше всего.

— Богдана? — услышала я женский голос.

Обернулась и слегка испугалась. Там была… кажется, Сальма. В её руках была почти такая же корзина, как у меня. Волосы стянуты в низкий хвост, узкие штаны и свободная полупрозрачная рубашка. Даже с утра она выглядела… довольно притягательно. Мне лично нравились её глаза. Тёмно-синий оттенок, так похожий на грозовое небо… шикарный оттенок.

— Сальма? — чуть смущённо улыбнулась я в ответ.

Я уже была на выходе из рынка. Продавщица дрыхла, позабыв про работу. Смешные они, у нас бы давно её обворовали, а тут не боятся…

— Рада тебя видеть, — она подошла ко мне и тоже вполне открыто улыбнулась. — Ещё раз извини за инцидент в таверне…

Её извиняющийся тон тут же смёл все мои предрассудки.

— Ничего страшного, — мотнула головой и по-доброму растянула губы в улыбке. — Всё в порядке.

Я сразу же прочувствовалась к ней симпатией. А может, это всё от долгого заточения?.. Общение с торгашками — это другое. И я, разумеется, готова была поболтать, но не долго.

— Ты очень добрая, — кивнула Сальма. — Как тебе у нас?

Она была тоже оборотнем. Я её опасалась, но понимала, что Лорин тут далеко не последний человек, хотя она была альфой… чувствовалось лёгкое напряжение между нами, но не более. Между незнакомыми людьми происходило то же самое.

— Нравится, — чуть пожала плечами. — Тут есть всё для хорошей жизни.

Я немного привирала. Город по-прежнему был мне чужд, хоть я и старалась свыкнуться с ним. Но обижать Сальму не хотелось, ведь это её дом.

— Ну, хорошего тебе дня, — девушка нагнулась ко мне и чмокнула в щёку.

— И тебе, — чуть смущённо выдала я, глядя ей в след.

Весь день меня терзали сомнения. Сказать Лорину или нет? Он, как бы, приказал мне сообщить, если Сальма вдруг объявится, но это же просто приветствие! Она ничего не сделала. Да и приказал он мне давно… в общем, не знаю!

Вечером, ожидая прихода ликана, я читала книгу. Услышав, как открылась дверь, тут же отложила всё и поднялась. Лорин выглядел уставшим. Хмурился. Уселся за стол и уставился перед собой. Хорошо, что я не работаю. И говорить с ним не очень хотелось… чёрт!

Я протирала стол, пока он ел. Меня терзали сомнения, и я боялась просто обращаться к нему. Молчание, царившее в этом доме, стало словно священным. Нарушать его, казалось грехом… но я боялась последствий.

— Лорин, — повернулась я к нему.

— Что? — он поднял на меня глаза.

Он ел не спеша и действительно выглядел так, словно вместо лошади пахал весь день. Мне было его искренне жаль.

— Не знаю, наверное, это не важно, — забормотала я. — Но сегодня ко мне подошла Сальма…

Он продолжил есть, как будто я ничего и не говорила. Подождала несколько секунд и выдохнула. Сказала, а он пусть делает всё, что хочет. Главное — моя совесть чиста!

Я решила подождать в гостиной, а то стоять над душой не хотелось.

— И чего она хотела? — услышала я, когда зашла за его спину, направляясь в комнату.

Замерла.

— Просто поздоровалась, — я даже пожала плечами, будто он видит меня. — Ну и… в щёку чмокнула на прощание.

— И ты позволила?

Это вопрос был задан всё тем же чуть уставшим голосом. Задумалась.

— Она была очень милой, к тому же Сальма извинилась передо мной, — потёрла лоб. — Не было причин поднимать панику.

— Я понял, — коротко отозвался Лорин и замолчал, показывая, что разговор окончен.

В принципе, всё прошло гладко. Я помыла посуду, потушила лампы и ушла к себе спать. Да, теперь убедилась, что приказы его нужно выполнять всегда. Вон как спросил. Не послал меня со своими жалобами, а расспросил. Не детально, конечно, но это тоже что-то.

На следующий день Сальму на рынке я не встретила и была даже рада. Зато погода сегодня как-то скуксилась, но это не изменило моё приподнятое настроение. Сегодня была только готовка и целый день книг! Я ждала, когда же сумею приступить к новой книге. Домой неслась на всех парах.

Лорин прижал ничего не понимающую девушку к стене, сдавив её горло рукой.

— Я же предупредил тебя, — тихо и угрожающе проговорил мужчина прямо в лицо его оппонентке. — Неужели тебе нужна наглядная демонстрация?

— Лорин, да что я сделала?! — испуганно выдала девушка, подняв руки, словно показывая своё подчинение. — Объясни.

Она тяжело дышала, явно не понимая, что происходит. Лорин знал эту девушку очень давно и сейчас он сжимал руку несильно. Сам понимал, что устроить трёпку этой девчонке нужно, но старая дружба, которая закончилась давно, не позволяла ему этого. Он ждал повода, чтобы как следует припадать ей урок.

— Ты зачем к моему человеку подошла?! — вскипел он. — Я же чётко сказал…

— Что?! — вскинула она на него свои огромные от удивления глаза. — Я подошла?

Её изумление слегка напрягло Лорина. Такой реакции от неё он не ожидал. Обычно гордая самка сейчас смотрела на него, как на идиота.

— Богдана сказала, что ты подошла к ней на рынке и извинилась, — чуть более ровно выдал ликан, продолжая удерживать Сальму на месте.

— Но… Лорин, это она ко мне подошла! — в каком-то немом изумлении воскликнула брюнетка. — Я выбирала фрукты и твоя человечка завела со мной разговор. Начала что-то лепетать про мою внешность, покраснела, сказала, что я якобы похожа на какую-то её старую подругу… всё твердила, что ей одиноко.

Брови Лорина взлетели вверх. Чтобы его целомудренная Богдана да засмотрелась на женщину?! Он готов был рассмеяться в лицо этой врушке.

— Да что ты? — зло усмехнулся сереброволосый мужчина. — Если ты ещё не поняла, то Богдана — это отдельное существо, чья гордость зашкаливает, и я уверен, что она не могла это сделать.

Сальма как-то изменилась в лице. Она опустила глаза и нахмурилась.

— Я так и знала, что нужно было сказать тебе, — покачала она головой. — Твоя девчонка положила на меня глаз, Лорин. Я её отшила, понимаешь? И она, наверное, в отместку решила пожаловаться тебе.

— Так чего же не сказала? — прищурился Лорин.

— Я думала, что ей духу не хватит оболгать меня, — она подняла свои серьёзные глаза на альфу. — Лорин, я тебе слово даю, что к ней я не подходила. Пойми, обиженная женщина — это страшное чудовище. И я знаю, какая она замкнутая. Я в жизни не видела, чтобы так краснели. Чтобы сильно её не обидеть, я выслушала всё и только потом ушла. Но видимо она всё равно зуб на меня заточила. В любом случае, Лорин, я готова понести наказание за свою глупость. В кой-то веки решила поверить…

Сальма выглядела хмурой и серьёзной. Она опустила руки, принимая любое наказание.

Лорин молчал. Его начали терзать сомнения. Богдана не могла так поступить. Она же сама честность. Или могла? «Она целомудренная, идиот!» — всколыхнулось в голове самца. Но… вдруг она такая только с ним? Женщины. Вдруг ей нравятся женщины? От этой мысли мужчине захотелось расхохотаться. Но вскоре радость как-то схлынула. Всё складывалось в таком случае, как нельзя лучше. Его она не хотела, на мужчин смотреть даже боялась, но вот женщины… они ей нравились. Вроде по-обычному, но был ли Лорин теперь в ней уверен? Однозначно нет. К тому же Сальма хоть и хитрая волчица, но их связывали старые отношения. Когда-то давно они встречались, и эти юношеские чувства выбросить было нельзя. Он её уважал.

Хладнокровная, расчётливая и циничная. Она была хорошим альфой для своей небольшой стаи. Но она держалась на плаву. И стала бы она рисковать его расположением из-за какой-то девчонки? Она не была дурой, и Лорин начал склоняться к версии Сальмы.

— Она сказала, что ты извинилась перед ней, — почему-то вспомнил Лорин.

— Лорин, ты знаешь меня, как облупленную, — усмехнулась брюнетка. — Я бы извиняться перед своими девочками не стала, а перед незнакомкой, к тому же человечкой?..

Мужчина был согласен с волчицей. Но что получается: Богдана решила воспользоваться его покровительством и свести счёты с отвергнувшей её женщиной?! Он не знал, что и делать. Растерянность впервые обуяла его после того случая, когда человечка решила свести счёты с жизнью. У него всё равно не укладывалось в голове, как так могло случиться.

— Значит так, — Лорин вновь серьёзно посмотрел в глаза самке. — Мой запрет никуда не пропадает — её не трогать. Я сам со всем разберусь. И ты дура, раз не пришла сразу ко мне.

Он разжал пальцы, отпуская брюнетку на свободу. Она потёрла шею рукой.

— Сама уже поняла, — нахмурилась Сальма. — Обиды я на неё держать не стану — сама молодой была, знаю, что за дурость в голове роится, но ты с ней поговори, не ровен час, она и к моим девочкам пристанет.

Лорин ничего не ответил, кивком головы отпуская старую подругу. Она ушла, плотно прикрыв за собой дверь. Лорин качал головой и понимал, что совершенно ничего не знает о своём приобретении.

Дни летели довольно быстро. Я почти совсем привыкла к своей новой комнате и начала… вредить! Схватилась за свою наволочку и решила вышить на ней что-нибудь. А что? Я приноровилась быстро убирать гостиную и кухню, пока готовится еда. Потом быстренько проходилась по комнате Лорина и была свободна! Дни стояли тёплые и я, открыв окно, садилась на подоконник и под солнечным светом творила! Было здорово, но я побаивалась реакции Лорина. Он в последнее время стал часто и как-то хмуро глядеть на меня. Словно думал о чём-то плохом. Но я вела себя обычно, поскольку спрашивать о выражении лица было глупо. Да и говорили мы реже. Но всё, что было — это был кошмар. Он часто бросал резкие фразы, раскидывался колючими словами. Почему, я не знала. Ну, разбила чашку. Я сама понимала, что это плохо, но она была не фарфоровая, а самая обычная. Я этой чашкой словно ворота открыла, выпуская всех чертей мужчины. Он меня тогда впервые до слёз довёл.

— И что? Чего ты смотришь на меня? Убирай. И что с тобой? В руках уже посуду удержать не можешь?! Богдана, только не делай такое лицо, будто во всём виноват я! Ты такими темпами до утра тут торчать будешь! Не хватай за углы, дура! Руки порезать захотелось?! Возьми ты совок с веником! Взрослая девка, а дура дурой!

Ну и всё в таком роде. Конечно, стало обидно. Он даже ругался, скорее, не из-за чашки, а из-за меня. Словно нашёл повод вылить на меня ушат грязи. Помню, у меня так руки тряслись, что я порезалась и что тогда началось… Столько обидных слов я не слышала в свой адрес никогда! Кем я только не была. Тогда я весь вечер проплакала. Обиделась на него жутко.

Но на следующий день меня словно подменили. Он вновь пытался придраться ко мне, но я реагировала, как столетняя бабка, которая повидала на своём веку всё! То есть почти не реагировала. Словно окружила себя куполом и всё. «Кретинка безмозглая», — это последнее, что он мне сказал прежде, чем уйти на свою работу. Но больше ничего. Его видимо тоже подменили. Вновь всё вернулось на круги своя. Он был холоден и равнодушен, я почти тоже. Что стало поводом для этого, я не знала. Думала, что из-за работы. Наверное, достали там и он решил выплеснуть всё на меня. Обида, разумеется, никуда не девалась, но я его понимала. Меня-то обижать можно, я всего лишь тут убираюсь и живу. Почему нет? Слова я поперёк никогда не скажу — ори не хочу.

Сегодня к нам в гости заглянул Морик. Очень повезло, что я приготовила побольше, иначе могла бы схлопотать за… хотя за что? За то, что не предугадала приход гостя? Вот-вот, я теперь опасаться всего стала ещё больше.

— Здорова, мелкая, — улыбнулся он, разуваясь.

Они пришли вместе с Лорином, поэтому я слегка растерялась, увидев его.

— Привет, Морик, — расцвела я. — Чай или поешь?

Лорин по обыденному маршруту сел за стол.

— Не откажусь попробовать твою стряпню, — улыбнулся он, садясь напротив своего друга. — Надеюсь, не отравишь.

— Не отравлю, — подарила ему улыбку и пошла хозяйничать к столешнице.

Разложила мясо и жареные овощи по тарелкам, радуясь тому, что сегодня я поела пораньше.

— Чай? — уточнила, ставя тарелки перед ликанами.

— Налей нам, — кивнул Лорин, хмуро разглядывая вилку. — Вообще-то, к этому рагу лучше дать ложку.

Вообще-то, это не рагу. Лорин… гад всё-таки. У него такой вид был, словно мужчина просто не знал, к чему придраться. Надо сваливать побыстрей, пока снова не попала под горячую руку.

— Морик, тебе тоже поменять? — обратилась я к удивлённо наблюдающему за нами усачу.

— Нет, мне подойдёт вилка, — тут же покачал он головой, как-то странно косясь на своего альфу. — Спасибо.

Я тут же принесла Лорину ложку.

— Я не хочу есть этой, — увидев в моей руке столовый прибор, поморщился ликан. — Ты же видишь, она слишком плоская. Откуда у нас такие ложки? Ты почему их не заменишь? Не знаешь где, что продаётся? Богдана, ты чем занимаешься целыми днями?!

Я была не очень удивлена, но неприятная горечь-таки поселилась в груди. Мне было стыдно перед Мориком. В конце концов он гость, и ему не стоит слушать всё это. Пусть ругает меня наедине, а не при всех. К тому же ложка самая обычная.

Он ей всегда ел, и ничего страшного. В подставке все такие ложки. Они тут были ещё до меня, откуда мне знать, что именно сегодня эти ложки стали вдруг плоскими и негодными?

— Лорин, других ложек нет, — тихо сказала я, опуская руку. — Я смогу только завтра купить новые.

Он поджал губы, явно недовольный моим ответом.

— Я не должен тебе обо всём напоминать, — резко обронил он, выхватывая из моих рук столовый прибор. — Неужели так сложно следить за домом? И когда ты уже перевесишь эти идиотские занавески?!

Он указал на кухонное окно. Мне ничего не оставалось, как стоять и слушать весь этот бред. Это даже не капризы. Он просто не знал, к чему прикопаться, и каждый малейший повод ждал, словно манну небесную. Превратить гордого мужчину в сварливую, склочную бабку можно обычным отказом в интимной близости. Я его вообще не узнавала. Раньше его всё устраивало, я видела, как он наблюдает за моей работой, и в его глазах читалось одобрение. А что теперь? Я стала работать только лучше, поскольку приноровилась, но это словно бесило ликана ещё сильнее. Почему? Что я натворила? Ничего. Просто отказала.

Знала, что будут последствия, но такие острые и бурные… кошмар просто. И действительно стыдно было только перед Мориком. Он медленно ел, слушая нас. Наверное, он так Мелинду не пилит… какая глупость, сравнила жену и служанку.

— Я всё сделаю завтра, — пообещала я тихо.

— Я на это очень надеюсь, — фыркнул он, недовольно принимаясь за еду. — Неси уже чай.

Даже облегчённо вздохнула. Быстро налила чай по хорошим кружкам и поставила их перед ними.

— Спасибо, — явно не ожидавший подобной сцены, мужчина неуверенно кивнул мне.

— Не за что, — отозвалась я.

И когда уходила к себе, услышала:

— Действительно, не за что.

Это меня добило окончательно и, зайдя в свою комнату, расплакалась. Зажала рот рукой, чтобы Лорин вдруг не услышал. Забралась на кровать и уткнулась лицом в подушку. Обида жгла меня изнутри, словно очищающий огонь. Я беззвучно закричала, открыв рот. Просто мерзость. И за что?! За поганый отказ! Он этим ещё раз доказал, что он просто недостойное существо! Так гнобить меня перед Мориком… тварина, а не ликан. Усач был весельчаком, и испытывать к нему отрицательные чувства было невозможно! Он добрый и смешной мужчина! И принять новую порцию помоев прямо на его глазах… мерзко. Я видела, как Морик в конце посмотрел на меня. Вроде бы ничего необычного, но на дне его серо-зелёных глаз таилась жалость. Это было словно последним гвоздём в гроб моей гордости. Так же нельзя! Ну не на ком сорваться — ори на меня! Но только когда мы вдвоём дома! Зачем же при всех?! Значит, это не обычная злость. Он специально припозорил меня перед Мориком, зная, что усач мне нравится. Он понимал, что его мнение для меня кое-что значит… ну, скотина, такого я ему точно не прощу. Пришлось доставать свой платок и утирать лицо. Я его, кстати, отстирать так и не смогла. Кровавые разводы так и остались, но выбрасывать его я не стала. Это память. Маленькая, но всё же… когда-то я что-то значила и имела какие-то права, а сейчас…

Весь следующий день я посвятила дому. Поменяла столовые приборы на новые, сменила занавеску, кое-что переставила, чтобы показать, что я действительно забочусь о доме. Меня лично всё устраивало, делать всё пришлось из-за Лорина. Сегодня злым он не был, только молчаливым. День на день не приходится. Надеюсь, к нам больше гости никогда не придут.

Смогу ли я терпеть такое и дальше? Как-то умирать в последнее время перехотелось. Наоборот, я еле сдерживала свою ярость. Просто за что?! Чем я заслужила такое отношение?! Он же обещал, что если я буду хозяйкой в доме, то он будет нормально ко мне относиться. И что я вижу? Опять пустые слова. Он всегда разбрасывается ими, даже не замечая. Трепло высокомерное.

Дни вновь медленно потекли, сменяя друг друга. Я уже перестала пугаться Лорина. Нет-нет да срывался на мне, но не особо сильно. Голос не повышал и не оскорблял, что уже было прогрессом. Выскажет мне, взглядом пару дыр прожжёт и уйдёт к себе. Обида моя заматерела, и на едкие замечания внимание не обращала. Я, естественно извинялась, даже когда была не виновата — этим ещё сильнее бесила ликана, но в итоге он понимал, что ответа от меня не дождёшься. Порой хотелось отвесить ему подзатыльник и высказать всё, что о нём думаю, но на этом всё. Никогда даже слово поперёк ему не говорила, понимая, чем мне это грозит. Да и воспитание не позволяло. Если бы мы этот дом покупали напополам, то я бы его давным-давно заткнула. Без ругательств и без криков. Это делается просто и спокойно. А вот эти все пыхтения и маты ни к чему хорошему не приведут.

Сегодня был самый обычный день. Осмелев в край, расселась на полу в гостиной, обложившись нитками. Я уже взялась за простыни. По углам вышивала красивые широкие и объёмные узоры. Например вот на этой тёмно-серой ткани я вышивала чёрной шёлковой ниткой. Просто узоры. Отрезала кусок мыла и остреньким уголком нарисовала рисунок, чтобы вышивать было удобнее. Пальцы уже не колола, но без пяльца было сложно, простынь постоянно ускользала и любила комкаться. Поэтому я обмотала край ткани вокруг ноги, отставила в сторону и шила на натянутом «холсте».

Был вечер, ужин давно остыл, дожидаясь своего хозяина. И вот в двери заскрежетал ключ. У нас вообще сложилась интересная система. Я утром хожу на рынок, а Лорин уходит где-то в обед на работу. В этот маленький промежуток мне нужно успеть сделать все свои дела, ибо из дома после обеда мне будет не выбраться. Хотя есть же окно… но леди не пристало через них лазить. Да знаю я, что и раньше пренебрегала этим правилом, но как-то ещё раз… не охота.

Но вместо ожидаемого одинокого мужчины я увидела пару. Лорин… пришёл с девушкой! Я сидела у шкафа, поэтому всё прекрасно видела. Сначала сильно удивилась, а потом… еле сдержала улыбку. Да не может этого быть! Свершилось чудо! Он наконец-то с кем-то переспит! Знала бы — точно сегодня готовила намного больше!

— Богдана, — увидев меня, подозвал Лорин, — накрой на стол.

Я тут же отложила все свои дела и поднялась. Да! Хоть бы это подействовало! Хоть бы он стал добрее! Там же вроде магия какая-то происходит, и мужики сразу радоваться начинают! Пусть и он уже… обрадуется!

И девушка приятная была. Шатенка с волосами чуть ниже плеч, треугольным лицом и голубыми глазами. Курносый носик и вызывающая одежда. Такое платье… оно даже бёдра обтягивало и только потом «отпускало» фигуру из своего захвата, нежно струясь по ногам. Девушка носила зелёное. Тонкие губы и что-то во взгляде. Радость или хитрость… не знаю, но они сюда точно не почитать пришли.

Я быстро накрыла на стол и усвистала в гостиную, продолжив своё занятие. Уходить сейчас бесполезно — всё равно потом спускаться и мыть посуду. Слушать их я не хотела, да они вроде и не говорили. Лорин был каким-то уверенно-решительным. На меня вообще не смотрел. Наверное, боялся обидеть свою спутницу.

Ели они недолго, я даже узор закончить не смогла.

— Богдана, — позвал он меня.

Я подошла к ним и забрала тарелки, но перед тем, как отойти от стола, девушка почему-то коснулась моей ягодицы. От неожиданности я чуть ли не отпрыгнула от неё.

— Какая хорошенькая, — изрекла она, оглядывая моё тело своими полуприкрытыми глазами. — Лорин, может, она к нам присоединится?..

У меня чуть посуда из рук не посыпалась. Такого я никак не ожидала. Наградив её испуганно-ошалелым взглядом, чуть ли не бегом направилась к мойке. Это что вообще за существа тут такие?! Женщина женщину… фу! Не думай! Но… как?! У них же нечем… вроде… чёрт!

— Иди наверх, — проигнорировав игривый вопрос шатенки, отдал приказ Лорин.

Послышался звук отодвигаемого стула.

— А жаль… — пропела та, поднимаясь по ступеням.

Я стояла и чуть ли глаза не пучила. Ненормальные! Все! Поголовно! Хорошо, что я дома! Никуда никогда не пойду одна! Что у них за пристрастия?! С такими аппетитами у них должны быть проблемы с перенаселением! Все одним местом думают! Когда это происходит? Даже замечала, как наши служанки на молоденьких стражников смотрят. Ну, не стыдно им, а? Даже люди туда же! Я точно не человек и не ликан. Наверное, какое-то совсем другое существо, случайно оказавшееся в этом мире разврата.

— Что ты делала с простынями? — этот вопрос явно предназначался мне.

Я обернулась, продолжая намывать тарелку. Он сидел и спокойно глядел на меня. Ой, пусть только не начнёт ругаться. Сегодня же праздник!

— Вышивала, — чуть пристыженно отозвалась я.

— Что делала? — не понял ликан, потягиваясь.

Он сидел за столом полу боком, я видела его колено, грудь, лицо, руки. Он почти был повёрнут ко мне. Опять устал. И хватает ему сил пошпынять меня… гадство.

— Ну, рисунок вышивала, — попыталась я разъяснить, — нитками.

Его брови нахмурились.

— Зачем?

От скуки, Лорин!

— Просто так, — пожала плечами, ополаскивая тарелку. — Извини, что не спросила, подумала, что вопрос не так важен…

— Он и не важен, — отмахнулся сереброволосый, поднимаясь. — Спасибо за ужин.

О, он точно в восторге от предстоящей ночи! Благодарил он меня так редко, что я могу сосчитать… ну, раза три и всё.

— Не за что, — кивнула я, возвращаясь к своему делу.

Он тоже ушёл наверх. Я вытерла руки и вновь уселась в гостиной. Надо было закончить рисунок. Я очень надеялась на эту шатенку. Пусть она с ним что-нибудь сделает, чтобы это хамло угрюмое наконец-то улыбаться начало! Глядишь, и отцепится от меня. Вдруг задумалась о будущем. А если он с этой шатенкой сойдётся?! Ну, поженятся там и все дела. Две женщины в доме навряд ли уживутся. Тогда он мог бы… отпустить меня? Это не дурость! А вдруг правда?! Я подружусь с его невестой, и та поговорит с Лорином на мой счёт! Ну отлично же! Я ей ноги расцелую за это! Выпрошу лошадь, соберу еду и возьму курс… да плевать куда — главное, чтобы подальше отсюда! Уеду в другой город и навсегда останусь там! Устроюсь на работу в пекарню или поваром в таверну и буду жить! Сама себя обеспечивать и делать всё, что душеньке моей будет угодно! Никто не будет орать и пилить меня! Я перестану чувствовать себя чуждой и обязанной. Превращусь в самостоятельную женщину! Боже, да! Я еле удержалась от того, чтобы не вскочить и не начать носиться по кругу с радостными воплями, накинув на себя простынь, как мантию! Да!..

Моя улыбка угасла, когда я услышала стоны. Это было… странно. Я поначалу улыбалась, словно маленький ребёнок, застукавший повариху и конюха в сарае. Ну, а почему нет?! Ликан явно давал мне понять, что ему это нужно. Так что, вперёд! Но потом как-то стало неприятно. Я же в доме. Неужели их не смущает?..

Завершив рисунок, сложила простынь в шкаф, собрала нитки с иголками, погасила лампы и потопала к себе. Ещё на лестнице поняла — что Лорин, кажется, шатенку там убивает. Такие дикие звуки доносились из его комнаты…

Наверное, уже часа три я лежу, накрыв голову двумя подушками, силясь заснуть. Я возненавидела всех и вся! Ну сколько можно?! Хватит орать! Так самое главное — эта… ненормальная иногда затихала, давая мне впасть в дрёму, но потом взвизгивала словно поросёнок! Как тут уснёшь?! Через две двери я всё слышала! Боже, когда этот ад закончится?!

Глаза слезились, и я уже перепробовала все позы сна. Треклятая девчонка уже не скупилась и просто монотонно стонала. Ужас, но я начала привыкать и потихоньку засыпать. Две подушки заглушали посторонние звуки, но я-то привыкла спать в тишине, поэтому я так медленно впадала в сон.

— Богдана!.. — услышала я отчётливый вскрик Лорина.

Вздрогнула и открыла глаза. Да быть того не может! Что?! Я? Нет-нет-нет!

18 глава

Мне пришлось приподняться. Стоны не прекратились. И что это значит? Мне что, заходить в самый… разгар?! Он нормальный… ликан? Боги, да будет мне покой сегодня или нет?!

Минут через десять окрик повторился, а потом ещё раз и ещё. Это уже край. Села в кровати. Я тебя, Лорин, просто ненавижу! Пекло, придётся ведь идти!!!

Встала на ноги. Лунный свет пробивался сквозь штору, и я сумела найти себе небольшой плед. Укрыла им плечи и закрыла грудь. Белая пижама стала уже любимой и одевать платье сейчас я не была готова. Голые ноги и колени, конечно, видны, но сейчас глубокая ночь, я очень устала и хочу просто выспаться! Может быть, ему срочно что-то понадобилось? Например, затрещина или кляп для его спутницы? Я буду настаивать на втором. Очень настаивать. Крайне бунтовать, я бы сказала.

Вышла из своей комнаты и тут же оказалась перед его дверью. Ох, девчонка уже не стонала, а хрипела. Там точно не убийство? Если вдруг, то я этого не выдержу.

— Богдана!.. — вновь услышала я мужской стон и решительно постучалась в двери.

Достал! Буквально за несколько секунд шатенка заткнулась. Можно войти или… что мне сделать?

— Лорин, — повысила я голос. — Ты меня звал? Тебе что-то нужно?

И тишина… я стояла и думала. Может, мне приснилось? Я просто сошла с ума и мне всё послышалось?

Я уже отошла от его двери и почти вошла в свою комнату, когда вдруг услышала тихий скрип. Обернулась. Было темно, но его волосы всё же давали отблеск, да и из моей комнаты светил лунный свет, так что я его узнала. Он был голый. Точнее была обнажена грудь, а дальше я не смотрела. Его лицо тоже со временем начала узнавать.

— Чего ты хотела? — его тихий и хриплый голос заставил меня посильнее сжать плед на груди.

— Я? — тихо, но удивлённо прошептала я. — Ты же меня звал. Я сначала подумала, что мне послышалось, но ты несколько раз окликнул меня и… я решила, что тебе что-то нужно.

Сон просто валил меня с ног. Я засыпала стоя, наслаждаясь блаженной тишиной. Она словно была звенящей. Только бы прямо тут не упасть. Точно! Надо заснуть прямо сейчас, чтобы потом уже не просыпаться.

— Мне кое-что нужно, — не сразу ответил он, пугая меня своим тоном.

Я переминалась с ноги на ногу, ожидая подробностей. Но он молчал. Мы, наверное, с минуту простояли в тишине. Я и не знала, что подумать уже. Это было больше, чем странно. Ещё и темно так, мне же страшно, спать ещё хочется…

— Может быть, решим этот вопрос утром? — чуть откашлялась я и зябко поёжилась.

Не буду же я ему говорить, что он кретин. Пусть заткнёт свою девку и не орёт сам. Больше ничего не нужно! Прошу ведь о малом! Это ведь обычное дело — вести себя тихо. И почему не днём?! Я занята, светло, делай, что хочешь! А… он же работает… чёрт, тогда не получается. Надеюсь, завтра, точнее уже сегодня, он её не приведёт сюда снова. Мне нужно хотя бы пару дней отдыха!

Приняв его молчание за положительный ответ, я ему почему-то сдержанно улыбнулась и попятилась к своей двери, намереваясь уйти. В темноте не видно же ничего, но это привычка, от которой не избавиться. Думаю, ругаться он не будет, да и если бы это было что-то важное — он бы уже давно сказал или наорал бы на меня, а не загадочно молчал.

Я не успела скрыться за дверью.

Лорин вдруг каким-то неведомым образом проскочил в мою комнату и сразу же схватил меня за голову, впившись своими губами в мои. Не успела я опомниться, как этот… мерзавец, наступая на меня, прижал к шкафу. Его губы с такой силой впились в мои, что я запищала не столько от неожиданности, сколько от боли. Сердце тут же вырвалось из грудной клетки и застряло где-то в горле, не давая мне связно мыслить от ужаса. Голыми ногами ощущала его обнажённую кожу и понимала, что он полностью обнажён! Он прижимался ко мне всем телом, его пальцы с какой-то злостью и неведомой силой сжимали мой затылок, не давая мне отстраниться. Понимая, что он творит, начала колотить его ладонями по плечам.

Он же… нет! Не посмеет!

Одна его нога была между моих ног, и я что-то чувствовала. Во всей этой какофонии эмоций ощутила, как что-то твёрдое упирается мне в бедро. Я не понимала, что это такое, но страх меня вынуждал крутить головой и дёргаться. Лорин не станет. Не сейчас. И как он вообще может?! В соседней комнате его девушка! Боги, да что с ним не так?!

— Лорин… — прошептала я, когда мне-таки удалось разорвать этот болезненный поцелуй. — Прекрати! Ты что делаешь, там же…

Его губы снова впились в мои. Одна рука с затылка переместилась на нижнюю челюсть. Осмелев, я упёрла одну ладони ему в лоб, а второй пыталась отцепить от себя руки. Это уже слишком! Пусть прекратит! У меня коленки дрожат уже! Мужчина, который так сильно к тебе прижимается… ночью… голый! Конечно, меня била дрожь и я прибывала в панике. Я часто дышала, дёргаясь и пытаясь сделать хоть что-то.

Пальцы, лежащие на моём лице, вдруг сжались в районе скул. Я сначала не поняла, но мне вдруг стало как-то больно, и рот сам собой приоткрылся. Выпучила глаза и попыталась стряхнуть конечность с лица. Ликан воспользовался этим, и его язык скользнул в мой рот. Тут же задёргалась и попыталась выпихать «незваного гостя» из рта. Это озабоченное существо слегка застонало и его язык заизвивался, словно змея. Я захныкала от ужаса. Фу! Ну, что такое?!

Последней каплей стало то, что его рука начала трогать мою грудь. Я позорно разревелась, устав сопротивляться. Мне было неприятно, чувствовала себя какой-то дешёвой куртизанкой, которая не желает отрабатывать свои деньги. От всей этой грязи слёзы лились быстро, и кислорода стало не хватать, так как я всхлипывала.

— Не надо, — горячо зашептал ликан, целуя меня в мокрые щёки и продолжая гладить там, где нельзя. — Не плачь…

Воспользовавшись моментом, отвернула голову и закрыла рот рукой, чтобы заглушить свои рыдания, которые так и рвались из груди. Моя душа словно была ранена. Меня коснулись чем-то омерзительным, таким чёрным и порочным, что я просто не выдержала. Отвратительный мужчина, который так плохо ко мне относится и который только что «любил» другую девушку, стоит сейчас и целует меня! Низко, так низко.

— Не трогай меня, прошу тебя, — сквозь рыдания выдавила я. — Лорин, хватит…

Его губы осторожно касались моего виска. Руки замерли на талии. Он чуть сместился, и я вновь почувствовала Это. Об моё бедро что-то тёрлось. Выпуклое… осознав, что он голый, и в карманах у него ничего быть не может, запищала. Осознание захлестнуло меня, и я попыталась вырваться.

— Почему нет? — проводя языком по скуле, вопросил он тихо и даже где-то спокойно.

— Просто перестань, — взмолилась я, в ужасе вцепившись второй рукой в его руку. — Иди… там в комнате… она же ждёт…

На это мне ума хватило. Может, он не помнит? Пусть уйдёт. Пусть!

— Ты думаешь о ней, — произнёс он громче, перестав наконец-то целовать меня. — Она тебя привлекает?

Я пыталась успокоиться. Меня трясло от страха, и его вопрос в моей голове просто не находил отклика. Пыталась как-то совладать с чувствами.

— В ка… каком смысле? — чуть заикаясь, выдала я, успокоив своё дыхание.

Он по-прежнему прижимался ко мне телом, и это нервировало, но я была рада разговору. Это контакт, это общение, это решение проблемы. Боги, дайте мне сил…

— Ты хочешь её? — спросил он, и его рука требовательно повернула моё лицо к себе. — Она тебе нравится?

Я моргала, пытаясь понять, где его глаза. Ещё и слёзы мешали… Вопрос. О чём он?! О чём?

— Кто? Твоя девушка? — часто дыша, уточнила я. — Почему она должна мне нравиться?

Он молчал. Я чувствовала, что он смотрит на меня, но это меня уже не смущало. Губы были влажными, поза очерняла меня, и о каких-то там взглядах я не думала. Это была проблема второстепенная.

— Сальма ведь понравилась, — продолжил он говорить своим тихим, но вкрадчивым тоном. — Если хочешь, то пойдём со мной. Нэлла не будет против, она всегда «за».

Я не понимала. Что он мне предлагает? Пойти с ним? Зачем?! Идиот совсем, что ли?!

— Лорин, нет, — сглотнула я. — Ступай, я буду спать…

— Это потому, что там буду я? — его руки на моей талии чуть сильнее сжались. — Я тебя не трону, поиграешь с Нэллой и всё… просто побудешь с нами… и со мной.

Он снова склонился ко мне, и его губы медленно прижались к моему лбу. Мне вновь заплохело. В лицо дунуло жаром, его губы были горячими и мягкими, и я зажмурилась. Никогда такого не было со мной. Никогда.

— Лорин, я не понимаю тебя, — зашептала я, продолжая держать его за локоть. — Честно, не понимаю. Я тебя умоляю, дай мне просто лечь спать… прошу…

Я умоляла его. Это не для меня. Мне не пережить такое! Это же страсть, какой-то опыт и какая-то симпатия… у меня ничего нет! Ничего! Один негатив!

— Да почему нет?! — громко вскрикнул он, ударяя ладонью по шкафу, к которому прижимал меня. — Что тебя не устраивает?! Скажи! Что? Моё лицо, моё тело, мой голос?! Объясни ты толком, я ведь мысли твои читать не могу!

Я заплакала. Он орёт, бьёт мебель и злится. Я на очереди. Только не боль! Только не она! Пожалуйста, пусть унижает, но только без избиений!

— Лорин, ты красивый! — захлёбываясь слезами, зашептала я и закрыла лицо обеими руками. — Ты… ты сильный, умный! Ты — теперь моя жизнь! Я же… я делаю всё, что ты говоришь! Всё, Лорин! Чего ты от меня хочешь? Близости?! Зачем? Почему я? Там… она! Что я тебе такого сделала, что ты так хочешь растоптать мою гордость и честь?! Я же не одна такая! Что мне сделать? На колени встать, чтобы ты прекратил так принижать меня? Лорин, я встану! Если ты прекратишь, я на всё готова пойти! Я… я уже на всё иду! Будь ты… сострадательным!..

Я плакала и плакала, не в силах остановиться. Обида и страх душили меня, не позволяя спокойно дышать. Что же я такое делаю, раз ко мне так относятся? Где я оступилась? Что совершила?..

— Я просто не понимаю, почему ты так себя ведёшь, — как-то едко заговорил он. — Твоя жизнь была бы лучше. Что такого хорошего в воздержании? Ты что-то получаешь? Моральное удовольствие, что не даёшь мне? Или тебе нравится, когда к тебе относятся, как к последней сучке?

Мне было очень плохо. И я понимала, что больше сдерживаться нет сил. Вся эта история с бессонницей меня доконала, эти грязные домогательства и претензии просто переполнили мою, казалось бы, бездонную чашу терпения. Такая ненависть поднялась во мне, что я еле сдержалась, чтобы просто не выписать пощёчину этому куску…

— А ты никогда не думал, что я не хочу заниматься сексом с таким высокомерным мужиком, как ты? — отняла я руки от лица и посмотрела в его глаза, точнее туда, где я думала, что у него голова. — Ты же самое порочное существо, которое я когда-либо встречала. По началу я всё списывала на твою вторую ипостась, но, как оказалось, ты и в обычной жизни мерзавец. Надеялась, что хоть как настоящий мужчина ты будешь себя вести, но и тут ошиблась. Ты не держишь обещаний, только разбрасываешься словами! Ты ничего не ценишь. Тебе нельзя доверять. И тебе всё ещё интересно, почему я так к тебе отношусь? Да был бы ты человечней — мы бы смогли поладить и жили бы душа в душу! Чтобы мы всегда могли опереться друг на друга и поддержать в трудную минуту! Но ты всё перечёркиваешь… рубишь на корню.

Слёзы огорчения и печали посыпались из глаз, и я начала злиться на себя из-за этого. Не могу даже нормально доломать себе жизнь. Гордость вопит, чтобы я утёрла слёзы и всё-таки ударила чудовище, а я… я трусила. Как обычно. Сказать — сказала, но на большее я не способна.

Он вдруг засмеялся. Как-то зло, с мрачным оттенком. Я тут же поджала губы, сдерживая обиду.

— Ох, милая моя, ты наговорила себе сразу на пару смертей, — выдал он, хватая меня за подбородок. — Но ты права, куда мне до тебя? Я не достоин, ты же стоишь на вершине добра и целомудрия.

Его издевательский тон добивал меня. Сжала руки в кулаки, чтобы как-то сдержать вновь подступившие к глазам слёзы. Сволочь, просто мерзкое существо.

— Я не говорю, что ты вообще недостойный мужчина, — пробормотала я. — Пойми, пожалуйста, если мы с тобой… сейчас займёмся Этим, то ничего хорошего не выйдет.

— Откуда ты знаешь? — его голос словно выпытывал из меня правду.

— Лорин, — я даже как-то улыбнулась, ощущая всю абсурдность ситуации. — Я же не смогу просто так тебе отдаваться. Я влюблюсь, и что получится? Мы будем спать вместе, но душами никогда не соприкоснёмся? Зачем мне самой себе причинять страдания, а? Ну, а ты? Ты же… ты действительно прекрасный, посмотри на своё тело, да я такого в жизни не видела, думала, что у всех мужиков брюхо до колена свисает! Господи, я видела-то пару раз… извини меня. Лорин, иди к Нэлле, возможно, у вас с ней что-то сложится, и я буду за тебя счастлива! Правда! Не буду загадывать вперёд, но я была бы рада помочь нянчиться с вашим малышом! Никогда этого не делала, но уверена, что я смогу быть полезной…

Опять эта чёртова надежда. Затрепетала своими тонкими крылышками в животе, ожидая возможности вырасти и укорениться в моём теле. И ничего поделать нельзя, я уже смотрю на ликана, как щенок на свою мать. Словно забыла о всей той жиже, в которой он меня чуть не извалял.

Его руки соскользнули с моего лица, и он отступил, наконец-то давая желанную свободу. Я выдохнула, поскольку была уверена, что сумела достучаться до него.

— Какой же ты ещё ребёнок… — только и услышала я.

Шаги, и он закрыл за собой дверь, покидая мою комнату. Я стояла ещё долго. Просто приходила в себя и чувствовала облегчение. Он ушёл. Даже не наорал на прощание.

Уснула быстро. Только дыхание выровнялось, и я тут же засопела, обнимая одну подушку.

Весь следующий день прошёл в напряжении. Лорин никуда не ушёл и остался в доме. Я делала всё, чтобы просто не попадаться ему на глаза. Если он был наверху, то я внизу и наоборот. Носилась, как ломовая лошадь. Да и эта Нэлла меня здорово напрягала. Они вместе спустились и… Лорин выпроводил её. Я рассчитывала на то, что он её хотя бы проводит, но нет. На его лице было равнодушие, а не печаль или трепет. Словно она… занесла продукты и всё. Никакого сострадания… а я всё грела надежду, что она станет его женой.

В итоге дело дошло до того, что я ушла на задний двор вышивать. Села у сарая, обложилась нитками и начала творить. Просто Лорин долго ел. Можно было бы уйти в свою комнату, но он бы потом тоже поднялся на этаж, и мне пришлось бы драпать вниз… а это подозрительно и глупо. Поэтому лучшим вариантом был двор.

— Богдана, — услышала я мужской голос и подняла глаза.

Я вздрогнула, не ожидав услышать его голос. Он стоял в дверном проёме, серьёзный и одетый. Так, лицо обычное, брови не хмурит, губы не поджимает, глаза смотрят спокойно. Всё отлично. Фух, а я думала меня убивать уже пришли…

— Да?

— Я вернусь ближе к вечеру, — проговорил ликан. — Подогрей воды — я сегодня помоюсь.

Прикинула в голове. Ага, это долго. И много воды уйдёт…

— Хорошо, — кивнула я.

Он несколько секунд смотрел на меня, после чего развернулся и ушёл. Я снова выдохнула и, заполучив какое-то желанное облегчение, завалилась на бок. Трава. Свежая и мягкая. Неужели ночные откровения помогли? И опять он меня домогался. Это болезнь какая-то. Там в его кровати дама красивая возлежит, а он ко мне запёрся! Сам звал полчаса, а потом не знал, что сказать! Ну, не идиот ли, а? Я уже по-настоящему думаю, что он слегка не в себе. Просто сумасшедший и всё.

Последующий час я потратила на неторопливое наполнение большущей кастрюли водой. Растопила печь и уселась за стол, разложив все свои нитки вокруг. Мне было… хорошо. Никого нет, тишину разрезает лишь треск горящих поленьев в топке. Просто спокойствие. Боги, как же я хочу жить одна. Чтобы был маленький домик, но с большой кухней, как оказалось, готовить мне нравится, и чтобы была большая кровать, а всё остальное — это уже лишнее. Вместо шкафа можно сундук и всё. Конечно, была бы не против отдельного книжного стеллажа, чтобы не навредить творениям влагой и жаром. Но это уже, как получится. А так да, мне бы хватило, и я жила бы с радостью! Разобралась бы в строении дома, чтобы, в случае чего, уметь что-то отремонтировать. Научилась бы всему! Я была готова к сложностям. Всё лучше, чем жить здесь. Дом мне нравился, он был большим и хорошим, но вот обитатель сего строения… меня крайне пугал. Я начала его вновь бояться. Что с ним происходит? Может быть, сказать кому-нибудь, чтобы те присмотрели за ним? Или лекарства какие-то ему давать нужно? Я ведь ничего не знаю. Мне остаётся лишь терпеть осложнения. Всплески агрессии, раздражительность и повышенная сексуальная активность — это плохие звоночки. Жестокость, скорее всего, на очереди.

В принципе, если он меня убьёт, то будет всё вполне хорошо. Нет, я здорова, просто осознание того, что мои мечты никогда не воплотятся в жизнь… сильно подкашивают. Одно дело сидеть в своей большой комнате, руководить служанками, есть самую лучшую еду, носить дорогую одежду и грезить, но совсем другое быть никем и планировать своё будущее. В первом случае шансов у меня было очень много, да и отец бы не стал долго искать меня. Я могла устроить свою жизнь так, как хотела, но чёртова трусость не позволяла. Я не могла решиться! И дотянула до того, что меня продали этому существу. Хотела перемен? Получай. Злая ирония, чтоб её.

Чтобы наполнить ванную понадобилось три кастрюли горячей воды. Ещё одну я поставила на всякий случай. А пока кипяток грел ванну и ожидал своего пользователя. Как придёт — так и разбавлю холодной водой, а сейчас бесполезно. Расслабившись, забросила ноги на соседний стул и приняла расслабленную позу. Во время вышивания спина устаёт быстро, поэтому приходилось всё время крутиться и вертеться.

Пришёл Лорин. На улице ещё даже не стемнело. Забывшись, я даже не приняла надлежащий вид. Просто там узор сложный был, и нужно было сконцентрироваться на мелких деталях, иначе можно было всё перепортить.

— Вода ещё не нагрета? — спросил он, глянув на печь.

Я подняла глаза на него. Он разулся и как-то странно посмотрел на мои ноги, которые лежали на стуле. От досады прикусила губы и медленно спустила конечности на пол. Дура…

— Ванна полная, — тут же заговорила я. — Это я просто так, вдруг… не хватит.

Откуда я знаю сколько мужчине нужно воды, чтобы помыться?! Наверное, если бы я знала, то мне стало бы стыдно за себя. В данном случае неведение крайне спасет меня.

Лорин ничего не сказал, просто ушёл в ванную комнату. Он долго не выходил, и я решила, что отмывания начались. Вода, конечно, подстыла уже, но по мне она всё равно ещё оставалась жгучей. Мне нравилась тёплая, чуть горячая. Но мы и не должны быть с Лорином похожи, нас многое разделяет. Да между нами пропасть, если уже на чистоту говорить!

Продолжая вышивать, решила переместиться в гостиную. Лорин дома, так что всё уже в порядке. Приказ исполнен, и можно делать всё, что душе угодно. А диванчик меня манил…

— Богдана! — донёсся до меня окрик.

Чуть палец себе не проколола. И что мне делать?!

Находясь в странном чуть напуганном состоянии, поднялась и подошла к двери. Тихонько постучала:

— Лорин, ты меня звал?

Если он скажет, что мне послышалось, то это будет значить, что с ума сходить начала я.

— Зайди, — услышала я.

Что?! Он же там… голый! Нет! Не пойду!!!

Мысленно обругала себя и Лорина, беззвучно застонала и осторожно потянула на себя дверь. Лорин развалился в ванне. Его руки лежали на бортиках, и голова была чуть откинута назад. Внутрь ванны даже не смотрела. Просто подметила, что вода там далеко не мыльная и не мутная… то есть, в случае чего, я буду сама виновата в своих ночных кошмарах.

— Потри мне спину, — услышала я усталый приказ.

Шок был резким и быстро прошёл. Придурок… просто козлина!

Сопя себе под нос, взяла мочалку с полки и мыло. Понимая, что мне будет неудобно стоять в согнутом состоянии, пододвинула табуретку к ванне поближе и села позади ликана. Мужчина медленно отлип и сел, предоставляя мне свою спинку. Руки тряслись, поскольку я не знала, что делать.

— Лорин… — пробормотала я растерянно. — Я не знаю, что делать…

Его тяжёлый вздох заставил меня зажмуриться. Ну, если я не знаю! Там, может, какая-то технология особая!

— Намочи мочалку, потом намыль её и три спину, — проговорил он тихо. — В этом нет ничего сложного.

О. Раздосадовано опустила руку в воду. Кажется, я коснулась его поясницы! Чёрт! Но он вроде не заметил… Поэтому я быстро прошлась мылом и уставилась на спину ликана. Широкие плечи и узкая талия. Нет, наверное, не так. Талия у него обычная, мужская, но вот контраст широких плеч и бёдер был сильным, поэтому его фигура притягивает взгляд. Под кожей виднелись мышцы, которые сейчас находились в покое. Пригляделась. К моему удивлению вся его спина была усеяна шрамами. Не здоровыми розовыми рубцами, а тонкими белёсыми полосками. Их было очень много. Решившись, прикоснулась мочалкой к его коже и начала… гладить. А что я могла? Елозила от плеча к плечу и сверху вниз. Иногда задевала его распущенные волосы.

— Сильнее, — произнёс Лорин. Я надавила.

— Богдана, ты можешь нормально тереть? — его вполне мирный вопрос заставил меня покраснеть.

Ну, он же голый! А я его трогаю! Это неправильно!

Слегка разозлившись, осмелела и убрала его волосы со спины, чтобы не мешались. Хочешь посильнее? Будет тебе!..

Минуты через три я уже выдохлась. Тёрла сильно, насколько это было возможно. Причём я пыталась сделать этому негодяю побольнее, но он ничего не говорил! Неужели терпел? Я бы от такого «купания» давно бы взвыла! У меня была нежная кожа, и позволить такое грубое обращение со своим телом я не могла.

— Ну, чего ты опять гладить начала? — чуть недовольно вопросил нахал. — Три нормально.

Еле удержалась, чтобы не отхлестать его этой мочалкой по голове. Надоел уже, ей-Богу. Маленькое дитё, что ли?! Даже я сама помыться смогла! А ты-то… лоб здоровый уже!

Устав, схватилась за мочалку двумя руками и начала просто толкать его. От мыла спина была скользкой и получалось, будто я так тру. По-другому не могла — устала.

Эта пытка продолжалась минут пятнадцать. Я уже и позы меняла и вздыхала шумно, надеясь на сострадание. Ну, прям ни в какую! Его кожа на спине уже была красная!

— Ладно, хватит, — выдал Лорин, и я блаженно опустила руки. — Теперь голову мне помой.

Ну, это уже хамство! Ты что, сам не можешь?! Голову! Сволота!

— Голову? — переспросила я тихо. — А… как?

— Как себе моешь, — пожал он мыльными плечами.

Пришлось подниматься. И что мне сделать? Голову нужно куда-то наклонять. Вперёд или назад. Радовалась, что вода теперь была совсем мутная и ничегошеньки я не видела. Поэтому спокойно смотрела на Лорина, не боясь увидеть того, чего не следует.

— Лорин, — обратилась я к нему, стоя сбоку. — Надо… голову наклонить…

От воды уже перестал идти пар, и она была тёплой. Ликан посмотрел на меня полуприкрытыми глазами. Нравится тебе, нежить треклятая? Мне тоже нравилось, когда меня мыли — это непередаваемые ощущения. Лежишь, а тебя обхаживают со всех сторон. Никогда бы не подумала, что мне придётся поменяться местами.

— Так подойдёт? — ликан запрокинул голову назад.

Ну, в принципе да. Я вновь зашла сзади и сняла ковш со стены. Может, ударить его и притопить по-быстрому? Сейчас он не кажется мне таким сильным и непобедимым злым волком. Мокрая дворняжка, скорее.

Боясь сделать что-то не то, зачерпнула воды из ванной и начала лить её ему на голову, стараясь не попадать на лицо. Намочив волосы, взяла мыло и начала осторожно елозить им по голове. Отложила и начала осторожно массировать кожу головы, как когда-то делали мне. Это расслабляет, да и мыло успевает сделать свою работу и убить всю грязь. Лорину это явно нравилось. Глаза он закрыл, а на губах лёгкая полуулыбка. Тихая и какая-то усталая. Пропускала его волосы сквозь пальцы, желая сделать всё хорошо. Боялась ногтями поцарапать кожу, и приходилось делать всё медленно.

Минут через десять смыла всё и отжала волосы.

— Что-то ещё? — спросила я, стряхивая воду с рук.

Его затуманенные глаза посмотрели на меня. Я была слишком уставшей, чтобы опасаться таких взглядов.

— Говоришь там вода ещё есть?

Последующий час я мечтала выбросить из своей жизни навсегда! Это… чудище совсем охренело! Помимо того, что он заставил разбавлять горячей водой остывшую и ещё раз мыть его голову, он вынудил меня мыть его всего! Фу! Сначала грудь и руки. Спасибо, что он просто откинулся на бортик ванной и закрыл глаза. Иначе под его взглядом я бы сама утопилась бы! Но самое ужасное — это были ноги! Сидела и как дура натирала ему пятки. Столько усилий было приложено, чтобы не морщиться. Он вроде и грязным не был, но… это же его ноги! Ещё и сказал, чтобы я отложила мочалку и делала всё голыми руками! Якобы у него болят ступни, и ему просто необходим массаж! Гадость честолюбивая!

Под конец я ненавидела весь мир. Вся взмокла.

— Дальше я сам, — услышала я. Меня словно ветром сдуло из ванной.

Сполоснула руки и умылась холодной водой. Еле справилась с желанием замуровать негодяя в ванной. Поняла, что просто не успею и смирилась. Просто охреневшее чудо, которое возомнило себя невесть кем! Ну, для меня он был действительно всем и от него зависело качество моей жизни и жизнь вообще. Но меня что-то не тянуло его благодарить. Ноги. Массаж ступней! Гадость! Мои ручки раньше держали веер, вилку, иголку с ниткой и корешок книги! Всё! Теперь в моих руках было всё. Я качусь по наклонной.

Дни снова потекли, опережая друг друга. Даже не заметила, как пролетел месяц. Наши отношения с Лорином устоялись. Наконец-то! Он уже не орал на меня и не срывал злость, хотя мне показалось, будто его отношение ко мне стало ещё хуже, чем было. Странно, да? Я сделала такой вывод, поскольку он прекратил смотреть на меня вообще: когда я к нему обращалась, делал такой вид, будто видит меня впервые. Бывало он не приходил по несколько дней домой. Я не была против, нет. Он взрослый, самостоятельный мужчина, но я ведь его ждала. Готовила и потом сама всё ела, чтобы не испортилось. А он… просто приходил домой, как ни в чём не бывало. Возможно, я накручиваю, но это было самое гнусное пренебрежение. Он словно не ставил меня ни во что, просто принимал моё существование, как данность. Даже дал мне разрешение к его тумбочке, где он хранил деньги, чтобы я лишний раз к нему не обращалась. Он свёл наше общение к такому минимуму, что, бывало, мы не разговаривали неделями! Вообще! То есть он приходил, садился за стол, я без лишних слов ставила перед ним тарелку, он ел и уходил к себе. Всё. Он не предупреждал меня больше ни о чём. Со временем я свыклась и мне даже начало нравиться. Сами представьте: никто не ругает, слово поперёк не говорит, даёт власть делать всё, что нужно. Но вместе с этим я не могла отделаться от поганого чувства, которое начинало грызть меня изнутри. Я ему видимо осточертела. По-другому его поведение назвать было нельзя. Он даже не просил отчитываться за покупки. Я купила новое покрывало в его комнату, поскольку старое уже было застиранным, и он опять-таки промолчал. То есть любые изменения его не волновали. Ему было по барабану. И мне бы радоваться, ведь это шаг на пути к свободе, но не так-то всё было просто.

Однажды встретила Майлу на рынке, и мы разговорились. Мне этого очень не хватало, и мы зацепились с ней на добрых полтора часа. Тогда-то я и узнала, что отсюда мне… как бы, живой не выбраться. Понимаете? Старейшины запрещают посещать город не ликанам. На мой вопрос как же тогда Лорин провёз меня, Майла дала простой ответ, который и добил меня. Запрещено не въезжать в город, а выезжать. То есть люди имеют право заехать сюда, но они обязаны остаться здесь. Навсегда. Чтобы другие люди не прознали, где же живут такие богатые оборотни. Это было… ужасно. Помню, я плакала весь день. Все мои мечты рухнули. Нельзя выехать, представляете? Заехать — пожалуйста, но если захочешь уехать, то только вперёд ногами! Безопасность превыше всего, как всегда. С одной стороны, я считала это правильным, поскольку ликаны должны быть защищены, но с другой… это означало, что мне предстоит жить тут всю свою жизнь. Всю жизнь здесь. В одиночестве. Одной. Это убило мою надежду, и жестокая реальность ещё и потопталась на пепле той бабочки, которая так яро трепетала крыльями, просто надеясь.

И вот теперь я уже не считала предложение Лорина переспать таким абсурдным. Он был прав. Мне нельзя будет ни с кем, если он, конечно, не разрешит. А он не даст согласия. Ведь если я решусь, то только по любви, да и после замужества. Думаете, он захочет отпустить такую универсальную хозяюшку, как я? Он себе не враг. Как я поняла, женщины тут довольно горделивые особы и делать сразу всё не приучены. Майла пояснила, что Лорин нанимал трёх разных волчиц, чтобы те убирали, стирали и готовили. Причём брали они не мало. В основном этим занимались взрослые дамы, которые просто хотели подработать. А тут я, которая делаю вообще всё! Узнав расценки, поняла, что через пару лет я полностью отработаю свою цену. Оказывается, папаша-то продешевил. Ещё один мерзавец. Надеюсь, он помучается. Я злилась и хотела просто придушить папу за его поступок. Какая-то любовь к нему у меня осталась, но такое предательство, которое совершил он — затмевало всё. Даже мечтала, что стану какой-то высокой шишкой, поднимусь в политике, пройдусь по головам и утру ему нос! Детские обиды смешивались со взрослой ненавистью, заставляя меня колотить косяки и плакать.

Сегодня был обычный день, я пила чай, глядя в окно и ожидая, когда Лорин поест, чтобы помыть посуду и отправиться спать.

Раздался стук в дверь. Я удивлённо отставила кружку и, покосившись на равнодушного ликана, пошла открывать дверь. Он, когда кого-то ждёт, всегда сам двери открывает. К нам пару раз заскакивали неизвестные мужчины, а также те, кого я уже знала. Кстати, больше он никого не приводил, чем опять ввергал меня в удивление. Нэлла не появлялась, чем огорчала меня. Я-то надеялась, что этот демон уже остепенится и станет попроще, но нет: сидит, ест, думает. Как обычно.

— Привет! — тут же поздоровалась Мелинда, как только я открыла дверь.

— Привет, — чуть ошарашенно выдала я, хлопая глазами. — Проходи.

Её я очень давно не видела. Наверное, с тех пор, как мы все вместе ходили в таверну. Да, наверное, больше не видела. Её волосы были небрежно стянуты в хвост, но прелестные серые глаза лучились счастьем. Я ей завидовала. Просто и по-доброму. Так радоваться…

— Нет, я на минутку, — она отмахнулась. — Слушай, Богдана, ты мне не поможешь завтра с ужином?

Она состроила просящую мордочку. Я вновь растерялась. Помочь? Ей?

— Эм… конечно, — чуть неуверенно улыбнулась я. — Если… Лорин будет не против.

Я обернулась. Тот, даже не глядя на меня, кивнул, словно почувствовал мой взгляд.

19 глава

— Да? — она вскинула брови, а её губы растянулись в улыбке. — Да, я с радостью, — честно выдала я и наконец-то расслабленно выдохнула. — У вас праздник, или ты просто решила удивить Морика?

Волчица снисходительно посмотрела на меня.

— Богдана, завтра же открывается летний сезон охоты! — всплеснула она руками. — Конечно, праздник! Мы с Майлой каждый год ничего не успеваем, поскольку проснуться рано не можем! Но если ты нам поможешь, то мы сделаем всё вовремя.

Боги, я выберусь из этого дома. Хоть на один день! Просто развеюсь! Да. Я согласна! И лучше бы не возвращаться, а остаться где-нибудь там… под какими-нибудь кустами! Глядишь про меня забудут и я… ну, не сбегу, а… не знаю, прогуляюсь. На свой страх и риск.

— Я не знала, — чуть смущённо пробормотала я. — Кстати, во сколько приходить?

— В обед, — тут же отозвалась она. — Я к этому времени проснусь.

Ого, они спят. Я думала, это только Лорин такой соня.

— А продукты? Что-то нужно? — решила я узнать всё досконально.

Мелинда сначала видимо хотела отказаться, поскольку открыла рот, но потом замерла, словно что-то вспомнила. Я стояла и жаждала подробностей. Внутри всё сжалось в предвкушении. Ура! Я иду в гости! Поговорю с живыми!

— Слушай, я сегодня на рынок поздно пришла, и помидоры все разобрали, — начала волчица неуверенно. — Было бы хорошо, если бы ты по пути заскочила на рынок и взяла штучек восемь.

— Без проблем, — улыбнулась я.

— Только лучше идти утром, а то их разбирают быстро.

Мелинда выглядела крайне неуверенно, словно просила меня о чём-то страшном. Я этого не понимала, и мне было дико. Меня никто не просит, приказывают и всё. Поэтому я чувствовала себя тоже крайне удручённо.

— Я встаю рано, так что помидоры точно отвоюю, — начала заламывать я пальцы в каком-то тихом восторге.

— Отлично! — как-то облегчённо выдала женщина. — Ты дорогу помнишь?

— Да, — закивала я, — но если я не приду до вечера, то лучше всё-таки попытаться меня найти…

Мелинда засмеялась:

— Пока, Лорин. Спокойной ночи, Богдана.

— Пока, — попрощалась я, закрывая дверь.

Настроение мгновенно устремилось вверх, подхватив с собой и надежду, которая оказалась бессмертной. А вдруг удастся с кем-то подружиться? По-хорошему, чтобы можно было делиться сокровенными мыслями и выслушивать откровения в ответ. Найти кого-то, кто понимал бы меня и хоть как-то сочувствовал. Но… они же все ликаны, а кто я? Я человек, купленный их альфой. Купили. Прям, как продукт какой-то. Свежий, с хорошим товарным видом и неизвестным содержанием. Лорин — рисковый мужчина. Я бы так никогда не рискнула. Характер не тот, что поделать? Трусиха и всё тут. Сто раз подумаю, прежде чем сделаю что-то. Особенно, если это касается Лорина. Я всё стараюсь делать идеально. Если стираю его вещи, то обязательно сделаю так, чтобы от грязи ничего не осталось. Готовка? Несколько раз попробую сама, подумаю и ещё раз попробую. Убираю, как в последний раз, поэтому на одну его комнату уходит два часа. Всю пыль, грязь и мусор долой. Постоянно проветриваю, чтобы циркулировал свежий воздух. И всё это я делаю не от внеземной любви к нему. Всё гораздо прозаичней: если у него не будет повода прицепиться ко мне, то я морально защищена от его атак. Ему просто нечего будет мне сказать. А значит я буду в безопасности. Порой я даже подумывала стать бездарной дурёхой, чтобы Лорин отдал меня кому-нибудь. Но было крайне много негативных моментов. Откуда мне знать, что новый хозяин будет лучше? Вдруг тот, другой, будет как раз-таки использовать меня, как женщину?! Лорин плохой, но он меня в этом смысле не трогает. Пристаёт, но я даже уже как-то привыкла. Поэтому я крайне обожаю этот дом, постоянно всё меняю и стараюсь сделать ещё уютней.

Помыв за Лорином посуду, погасила свет и поднялась к себе. Ложилась спать с улыбкой. Завтра я поговорю с живыми существами! О чём-то глупом и пустом, но это будет общение! Жду не дождусь!..

Утром встала пораньше. Заплела себе две пушистые косы, надела чуть узковатые штаны и рубашку. Закатала рукава, чтобы не испачкать их на рынке. Я часто всё щупаю, получив разрешение продавщиц — мне нравится. Хоть какое-то развлечение.

По привычке сунула свой платок в карман. Он всегда со мной на всякий случай. К моему удивлению Лорин тоже встал. Наградил меня хмурым взглядом и скрылся в ванной. Я достала корзину, взяла кошелёк. Ура, я иду в гости! Да пусть даже помогала бы выгребную яму чистить, но я бы развеялась!

— Поможешь Мелинде — домой одна не возвращайся, — разминая плечи, заговорил со мной Лорин. — Я приду вечером и заберу тебя.

Он вышел из ванной и направился наверх. Так странно слышать его голос. В последнее время — это редкость.

— Я поняла, — отозвалась я.

Лорин молча ушёл в свою комнату. Обув сапоги, вышла из дома и чуть ли не в припрыжку направилась в сторону рынка. Я была довольна. Солнечное утро, никого опять нет, и я одна… Странно, но на улице быть в одиночестве мне наоборот нравилось. Ходишь, как хочешь, можешь спеть, станцевать. Никому до тебя нет дела, поскольку все критики спят! Здорово же.

В весёлую припрыжку я шуровала по дорожке, размахивая корзинкой. Справа был небольшой куст, а за ним нужный мне поворот. Не особо смотря под ноги, потопала вдоль этой растительности.

Внезапно я обо что-то споткнулась и… из кустов раздался стон! Я испуганно ойкнула и замерла с приоткрытым ртом. Я споткнулась… об сапог! Там… там человек! Чёрт, ликан! Но если две ноги, значит мой дальний родственник!

— Эй? — наклонившись, громко зашептала я. — Есть кто живой?

— Помогите мне… пожалуйста, — донёсся до моего слуха мужской слабый голос.

Я тут же бросила корзину и сунулась в куст. Подняв пару ветвей ужаснулась. Там лежал… мужчина! Молодой и весь в крови! Немного разодранная рубашка, красные капли усеивали светло-коричневую ткань, отсутствуют три верхние пуговицы. И лицо. Окровавленное! Его большие карие глаза то открывались, то закрывались, словно пытаясь понять, что случилось с их хозяином.

— Мужчина? — я тут же села на корточки и чуть подползла к нему. — Вы как? Живы?

Мне было его жаль. Сердце сжалось. Да кто посмел его сначала избить, а потом бросить умирать на улице?! Тем более здесь! Ну, повздорили вы, ну с кем не бывает?! Морды набили друг другу и разбежались! Но зачем же бросать вот так? На сырую землю!

— Всё в порядке, — он вяло поднял руку и чуть пошевелил головой. — Я в норме…

Ничего подобного! Я тут же взяла его за запястье.

— Давайте я позову кого-нибудь на помощь? — предложила я, обеспокоенно разглядывая лицо пострадавшего мужчины.

— Нет, я сейчас немного полежу и… сам… — он неопределённо поддёрнул пальцами руки и замолк.

Я испугалась. А вдруг он умрёт?! И что у него с лицом? Как не приглядывалась, но эпицентра кровотечения я так и не смогла найти. Может, нос, как у меня? А вдруг внутреннее кровотечение?! Это же опасно! Я себе в жизни не прощу, если просто пройду мимо! Так нельзя!

— Может быть мне проводить вас до дома? — часто задышала, впадая в лёгкую панику. — Или… давайте… не знаю, просто помогу вам встать!

Забыв про приличия, взяла и вторую руку мужчины. Он как-то неопределённо мотнул головой.

— Ничего не надо, — он осторожно высвободил свои руки и упёрся ими в землю. — Просто отойди, я сам… поднимусь.

Я тут же выползла из-под куста. Медленно, но верно пострадавший ликан кое-как выбрался из злосчастного кустарника. На свету его волосы оказались прелестного рыжего цвета. Они не доходили даже до плеч. Лохматый такой, помятый. Меня тут же затопила жалость и сострадание. У него было скорее треугольное лицо, но за счёт такой причёски угловатость лица выравнивалась. Тонкий нос, такие же губы. Если отбросить кровавые разводы, то он выглядел вполне нормально. Не скажу, что мой типаж, хотя он оказался меня выше. «Почти, как Лорин, только тот всё-таки превосходит этого бедолагу», — подумала я отстранённо.

Вдруг мужчина пошатнулся, и его понесло прямо на меня. В первую секунду захотелось отступить просто интуитивно, но потом я наоборот сделала шаг вперёд и подхватила рыжего.

— Извини, — глухо выдал незнакомец, цепляясь за забор и пытаясь выровняться, — ноги не слушаются.

Я держала его за предплечья и служила опорой. Почему-то почувствовала себя героем. Помогаю неизвестному. Просто так. В нашем городе, увидев такую картину, только бы пальцем у виска покрутили. И как на зло никого нет! Никто помочь-то не может! Видимо, я первая проснувшаяся. Надо ему как-то помочь!

— Вы в порядке? Точно не нужна помощь? — я чуть отстранилась, заглядывая в лицо рыжего. — Я сбегаю, если что.

Что-то странное блеснуло в его глазах. То ли подозрение, то ли удивление. Вот именно сейчас моё стеснение заткнулось и молча наблюдало за смелостью, которая взяла управление на себя.

— Это ты тот человечек, которого Лорин себе завёл? — его брови, в которых подсохла кровь, изогнулись. — Не думал, что удастся познакомиться с тобой при таких обстоятельствах.

Мы стояли близко, но я даже не собиралась отходить. Боялась, что он может упасть. Но слово «человечек» неприятно ударило по ушам.

— Да, наверное, я, — буркнула я и вновь окинула его беглым взглядом. — Где вы живёте? Давайте я помогу вам дойти.

Я уже забыла про рынок и Мелинду. Время ещё раннее, могу позволить себе «прогулку». Боги, надеюсь, с ним всё будет в порядке.

— Не стоит, — рыжий переступил с ноги на ногу и неуверенно выпрямился. — Не думал, что мне будет стыдно перед женщиной.

Это меня подкупило ещё сильнее. Я неуверенно ему улыбнулась.

— В этом нет ничего страшного, — даже головой замотала я. — Такое может произойти со всеми.

Его губы изогнулись, и подсохшая кровь, застывшая на коже, потрескалась. В груди что-то сжалось. Улыбается сквозь боль. Мужчины такие мужчины…

— Фу, как сладко всё, — он даже нос сморщил. — Люди все такие… приторно милые?

Обида попыталась поднять голову, но передумала. Ему можно — по голове уже настучали.

— Только я, — вполне честно отозвалась я. — Вы точно в порядке? Не упадёте?

Я уже поняла, что долго так стоять с ним не получится. Он жив, вроде как здоров, от помощи отказывается, значит моя миссия как бы выполнена. Совесть уверенно кивнула в знак согласия и удалилась в зрительный зал.

— Схлопотал несильно, просто подниматься лень было, — незнакомец даже как-то плечом пожал одним небрежно. — Я в порядке.

Слабо верилось, но я ничего не могла поделать, если он отказывался от помощи. Не буду же я насильно волочь его на рынок, чтобы там его подлатали.

— Хорошо, — кивнула я серьёзно. — Тогда я пойду, раз вам помощь не нужна.

Его глаза мне не нравились. Непонятное что-то. Хотя это может быть просто потому, что я его впервые видела. Страх перед неизвестным и всё такое.

— Топай, спасительница, — он вполне дружелюбно усмехнулся и потёр лицо одной рукой.

Я отошла на пару шагов. Рыжий мужчина держался за оградку. Вроде не шатался. Одет он был вполне хорошо. Дорогие сапоги бросались в глаза.

Подняла корзину, которую бросила на землю. В последний раз взглянула на незнакомца. Он тёр лицо, пытаясь избавиться от крови. В уголках рта и около носа она скатывалась в неприятные катышки и пачкала руки пострадавшего. Не знаю почему, но у меня было такое чувство, будто он хочет, чтобы я ушла. Наверное, я задевала его мужскую гордость. Конечно, девушка увидела его в таком состоянии, ещё и помогать удумала. Они же добытчики, заступники и завоеватели! А тут в таком свете невыгодном… стыдно.

Вспомнила про платок, лежащий в кармане. Может, отдать его ему? Нет, это память… Вспомнились слова Майлы. Я тут навсегда. Выхода нет, тут мой новый дом. А стоит ли хранить вещь оттуда, где меня предали и не любили? Возможно, лучше избавиться от всего и жить сегодняшним днём? Как-то задумалась на этот счёт. Обратной дороги просто нет. Умирать не хочется — сегодня же праздник. Побег? Вряд ли. Страшно и невыполнимо. И что в итоге я получу? Разъярённого Лорина? Унижения от него же. Нет, мне пока и так хватает всего выше крыши.

— Возьмите, — достала из кармана свёрнутый платок и протянула его рыжику.

Он нахмурился, но потом с каким-то подозрением взял его. Он поднёс его к губам и с лёгкой заминкой начал оттирать кровавые пятна. Мне даже показалось, что он его нюхает. Ну, я его стираю редко… но это лучше, чем ничего.

— Спасибо, — он кивнул мне. — Рад был познакомиться, Богдана.

Я не знала его имени. Но спрашивать побоялась. Вдруг воспримет меня, как навязчивую девчонку? Не нужно, я леди. Точнее то, что от неё осталось.

— Не за что, — я отрыто ему улыбнулась. — Выздоравливайте.

Не дожидаясь ответа, развернулась и потопала дальше.

— Эй? — окликнул он меня. — Что? — обернулась я в каком-то испуге.

Подумала, что ему всё-таки нужна помощь. Наверное, заплохело совсем… бедный.

— Никому не говори, что видела меня тут, — попросил мужчина и неуверенно передёрнул плечами. — Это позор.

Мужчины…

— Договорились, — я кивнула и махнула ему рукой. — Удачи Вам.

Он не ответил. Я развернулась и с горделивой улыбкой пошла дальше.

Настроение зашкаливало. Я словно летала над землёй! Помогла! Не дала умереть! Ну… он вряд ли бы умер, но он мог! Земля-то холодная, а у него вон сколько крови на лице было! Так что я в полной мере могу считать себя спасительницей! Были бы близкие подруги — обязательно бы похвасталась! Даже вопреки просьбе незнакомца. Наверное, я чуток тщеславная. Но я не вижу ничего плохого в том, что мне нужна похвала за хорошие поступки. Это поощрения, чтобы я и дальше несла добро в народ!

На рынке помимо помидоров купила себе пару яблок. Протерев их о маленькое полотенчико, которое лежало в корзине, по памяти потопала к Мелинде.

Весело хрустя сочным фруктом, нашла-таки нужный дом. Не сразу честно вам признаюсь, но поблукатив немного по окрестностям, таки нашла то, что искала.

Мелинда оказалась ещё той соней. Оказывается, она ещё спала! Долго никто не открывал дверь, и я уже начала подумывать, что действительно ошиблась домом.

— О, ты уже пришла, — лохматая, заспанная волчица открыла мне дверь и облокотилась на косяк. — Входи.

— Извини, я думала, что ты уже встала, — оправдалась я, проходя в дом.

— Да я как бы встала, просто силы воли не хватило проснуться, — сонно улыбаясь мне, пробормотала женщина, закрывая дверь. — Располагайся, я сейчас только переоденусь, и мы начнём.

Я молча поставила корзинку на стул и сама села рядом. Да, здорово у них дома. Только всё не так, как у меня. Столовые приборы не там, посуда тоже в другом месте… одним словом — не мой дом. Хотя и тот, как бы далеко мне не принадлежит, но я же хозяйничаю, поэтому могу так… говорить.

Мелинда оказалась действительно доброй женщиной. Она разожгла печь, и мы начали творить! Началось всё с замеса теста. Мне вручили передник и графин с водой. На большой столешнице волчица рассыпала муку и сделала внутри углубление. Я вбила туда два яйца и добавила воды. Странными поглаживающими движениями Мелинда начала всё это перемешивать. Через десять минут в моих руках был уже мешок с мукой, а хозяйка превратила все ингредиенты в один большой кусок теста.

— Сыпь, — дала она мне команду, и я чуток насыпала муки на её руки и тесто.

После замеса она положила его в большую кастрюлю, накрыла крышкой и поставила рядом с печкой.

— А что мы, кстати, делать будем? — опомнилась я.

Делать начали, а что — непонятно.

— Ушки из теста, — улыбнулась она мне, отряхивая руки.

— А с чем они? — удивлённо вопросила я.

Волчица внимательно посмотрела на меня.

— С мясом. Ты что, не ела их никогда?

Задумалась.

— Нет, — покачала головой чуть растерянно. — Уила меня не учила такое готовить.

— Мы такое готовим только по праздникам, — пожала она плечом. — Сейчас я принесу мясо, и начнём делать начинку.

Я была сначала рада, а потом не очень. Оказывается, было необходимо мелко порубить мясо, добавить туда же мелко порубленный лук, соль и всё перемешать. Руки устали минут через двадцать. Мелинда всё делала обычно, не торопясь, но и не уставая, как я. Мне было неудобно просить о передышке, поэтому я упрямо стругала лук, иногда вытирая слёзы.

Сделав две большие миски начинки, Мелинда налила нам чаю, и мы наконец-то уселись отдохнуть.

— Сейчас тесто подойдёт, и мы начнём лепить, — «обрадовала» меня она.

Вскоре пришла и Майла. Они были действительно старыми подругами, поскольку говорили о всяких глупостях. Я слушала их и тихо завидовала. Где моя верная подруга?! Где она, Боги?! Скорее всего застряла в какой-нибудь топи. Мне же везёт обычно.

Мелинда разделила нас. Мне дали отдельную столешницу, также, как и Майле. Мелинда показала мне, что делать, и я была в лёгком ужасе. Надо было скалкой раскатать небольшой кружок теста, положить туда ложку начинки, скрепить всё это и отложить в сторону. В принципе, когда показывала Мелинда, всё казалось крайне простым. Ага, десять раз. Первые три штуки я просто испоганила. То начинка вылезает, то тесто рвётся, то получается непонятно что! Я ругалась на себя и подглядывала к Майле. Та неспешно строчила эти ушки, будто делала такое уже раз двести точно!

Минут через пятнадцать наконец-то приноровилась и я. Криво-косо, но что-то да получалось. Мелинда поставила кастрюлю с водой на печь ещё в самом начале, поэтому сейчас она уже пыхтела, выбрасывая клубы пара под потолок. Волчица забрала творения у всех и кинула их в воду. Как мне сказали, вариться эти ушки будут минут десять-пятнадцать. Меня это не сильно трогало, а вот почти целая миска начинки волновала мою душу ого-го как!

Утирая седьмой пот на жаркой кухне, я наконец-то закончила. Майла и Мелинда уже свободно развалились на стульях и всё посмеивались надо мной. Я тоже улыбалась, ибо со мной каши точно не сваришь.

В больших тарелках наши творения остывали.

— Ну что, остался соус, и мы свободны! — вскинула руки Мелинда. — Богдана пока добивает ушки, а мы с тобой на помидоры.

Майла со стоном поднялась и поплелась к столешнице. О, соус. Это не моё. Хотя, как я поняла, они просто мелко порезали помидоры, лук и какие-то травки, а потом всё это зажарили, добавив воды и соли.

Вымыв руки и убрав своё рабочее место, я устало села на стул и без стеснений положила голову на деревянную поверхность. Под щекой было прохладное дерево, которое так меня манило.

— О, девки, здорова! — раздался голос Морика. — Вы чего тут делаете? Я медленно выпрямилась.

— Да ничего уже, — фыркнула Мелинда и подошла к ещё сонному мужу. — Выспался?

Они обнялись и начали шептаться. Отвернулась, чтобы не смущать пару.

— Ну, давайте, ребёнка мне ещё испортите, — Майла шутливо обняла меня сзади. — Будет потом спрашивать, что да как…

Все засмеялись. Я немного не поняла, но тоже улыбнулась. Все эти поцелуйчики и обнимашечки мне крайне нравились. Становилось сразу так тепло, я радовалась за парочку. Молодцы, раз нашли друг друга. Им было хорошо вместе, и я всю свою жизнь мечтала о таком. Чтобы взаимно и чтобы так же нежно и мило. Ух!

Как-то за разговорами и частыми чаепитиями пролетело несколько часов. Даже не заметила, как день подошёл к концу. Закат только-только начинался, и я чувствовала себя живой. Я расслабилась и смеялась над шутками Морика, дамы постоянно втягивали меня в какой-нибудь глупый спор, заставляя участвовать. Было просто весело. Сегодня был самый лучший день в моей жизни! Утром спасла мужчину, потом научилась готовить праздничное блюдо и отдохнула! Ну почему каждый день не может быть таким?! Нет-нет, не надо чтобы кто-то постоянно нуждался в помощи, просто… чтобы всё было отлично. Хотелось петь и… летать. Чтобы парить между облаков, соперничая с птицами. М-м-м, как же здорово.

Когда пришли Тур и Франк, начался ажиотаж. Мужчины поволокли стол на улицу, а мы взяли по стульчику и посеменили следом. Неторопливо, под постоянные шутки и смех накрыли на стол и начали выносить еду. Я уже совсем расхрабрилась и хохотала в голос над какой-нибудь глупостью. Порой мне даже хотелось плакать. От счастья. Дура, знаю, но мне этого так сильно не хватало, что теперь, когда мне это дали, я не могу нарадоваться.

Мы все расселись, но никто не ел. Все ждали Лорина и Виера. Морик заколебал бедного Франка с подколками по поводу какой-то девушки. Как я поняла, брюнет ухлёстывает за ней уже довольно давно, но пока безрезультатно. Усач был награждён от природы острым языком, и его шутки были остроумными и смешными. Франк тоже улыбался, но пытался заткнуть друга. Майла миловалась с Туром, а мы с Мелиндой взглядами матерей глядели на пару ликанов, которые уже собрались мериться силой.

Развалившись на стуле, я поправляла свои чуть растрепавшиеся косы. Была так занята, что пропустила приход двух опоздавших. Мне уже самой не терпелось попробовать эти ушки! Ну как это, они лежат, а трогать их нельзя?!

Парни все затихли и дружелюбно уставились на вход. Я тоже подняла глаза. Повернула голову, и моя улыбка слегка угасла. Лорин стоял и ненавистно прожигал меня таким взглядом, что я замерла от ужаса. Что…

— Ты, — его рука указала на меня. — Пошла на выход!

Я вздрогнула от неожиданности и неведомой злобы в его голосе. Не понимая, захлопала глазами.

— Что-то случилось? — медленно встала я со стула.

От моего вопроса он, казалось, рассвирепел ещё пуще. Только сейчас заметила, что Виер стоит сбоку и держит своего альфу за предплечье. Парнишка смотрел как-то серьёзно и моего взгляда избегал, словно… я что-то сделала плохое.

— Я сказал: пошла на выход! — он даже дёрнулся в мою сторону, но голубоглазый ликан крепко держал своего друга.

Задрожав, как лист в ураган, пошла, куда сказали. Я не могу сказать, что я боялась. Только что веселье било через край, а потом вдруг резко такой негатив. Я просто ощущала растерянность. Был ужас, но необъяснимый. Просто словно рефлекс: злой Лорин — это очень плохо.

Когда я проходила мимо него, он вдруг схватил меня больно за плечо и приблизил своё лицо к моей шее. Я зажмурилась, не в силах терпеть такое непонятное отношение. Лорин несколько раз глубоко втянул воздух.

— Ну ты и сучка, — услышала я его тихий, пропитанный ненавистью голос.

Он пихнул меня в сторону выхода. На глаза набежали слёзы. За что?! Что я натворила?! Да я… я сегодня дома-то не была! Начала быстро перебирать все воспоминания за последнюю неделю. Так-так, что? Что могло так сильно разгневать его? Пыль? Я где-то не убралась?! Или рубашку его плохо постирала? Не могу понять… от этого слёзы словно по-обычному начали струиться по лицу.

Слыша сзади тяжёлые шаги Лорина, вышла на улицу.

— Что случилось-то? — услышала я сзади голос Мелинды.

Оказывается, они все топали за нами. Нет, это уже бред какой-то. У меня из головы выветрились все мысли. Вообще. То есть я отбрасывала всё, что могло бы заставить Лорина так себя вести, поэтому я шла, смотря перед собой. Изредка вытирала слёзы, пытаясь хоть как-то держать себя достойно.

— Всё очень плохо, — как-то уклончиво отозвался Виер. — Надо разбираться.

«В чём разбираться?!» — захотелось мне завопить, но меня хватило лишь на то, чтобы обхватить себя за талию руками и идти вперёд.

Шли мы минут пятнадцать, но мне показалось, что прошло пару часов. Сзади шло Нечто, отдалённо напоминающее человека. Я просто боялась смотреть на него. Словно если я повернусь, то он меня точно ударит. Такое напряжение ощущалось — это просто жуть. Семь ликанов и гробовая тишина. Никто не перешёптывался. Мне даже подумалось, что меня ведут, чтобы убить.

Я сильно удивилась, когда вместо площади с виселицей увидела таверну. Она гудела. Множество мужчин и женщин шатались по округе, все окна были открыты, и оттуда доносился шум. Праздник. Все отмечают. Я пошла дальше, но Лорин дёрнул меня больно за локоть, направляя к зданию. Я поджала губы, и от этого грубого обращения мой подбородок затрясся. Что же я такого натворила…

Мы вошли в шумную и душную таверну. Все веселились, как и мы полчаса назад. Пол был мокрым от пива, но никого это не смущало. Свободных мест не было, дамы так вообще сидели на коленях у мужчин и часто запрокидывали головы, дико хохоча.

Нас заметили почти сразу. Начали поднимать пьяные и не очень взгляды и постепенно замолкать. Лорин толкнул меня вперёд, к какому-то большому столу у окна. Я делала всё, что он хотел. Молила о том, чтобы всё разрешилось, и я пошла домой. Просто в кровать, под одеяло, туда, где покой.

Сидевшие молодые парни за столом, к которому мы подошли, притихли почти сразу же. У каждого на коленках восседала девушка. Хорошо сидят.

— О, привет, Лорин! — заговорил вдруг знакомый голос. — С праздником тебя.

Я посмотрела на говорившего. Пара секунд, и я узнала его. Это же… это тот мужчина, которого я с утра спасла! Ну, точно он! Всё в той же одежде, только на лице ни капли крови и ни единого шрама или ссадины. Волосы зачёсаны назад, открывая вполне обычное лицо. Он улыбался, глядя на нас и в особенности на меня. Он выздоровел. Выглядит действительно здорово. У него на коленях сидела русая красавица с довольно объёмным бюстом, которая хмуро взирала на нас.

— Повтори-ка, чем ты тут недавно хвастался, — услышала я ледяной, пропитанной каким-то отвращением голос Лорина.

Это был приказ. Таверна совсем стихла. Редко кто кашлял или слышался звук отодвигаемых стульев. Я упорно смотрела в стену. Зачем тут я? Лорин, кажется, тоже знаком с этим бедолагой. У них, наверное, какие-то старые счёты, но я-то тут причём?! Неужели… мне нельзя было ему помогать?! Нет, это глупость. Пойму — не общаться, а не помогать… но он ничего мне не говорил. Он, кажется, мне не запрещал. Только насчёт Сальмы возникли вопросы, но больше точно разговоров не было. Это точно.

Рыжий мужчина ссадил с колен девушку, которая сразу же куда-то пропала. Он поправил рубашку и… залез на стул. Тут даже я на него посмотрела.

— Я хвастался тем, что трахал твоего человека! — громогласно объявил рыжий и указал на меня. — Вот эту милую барышню, которая оказалась на диво хорошенькой!

Раздались смешки и оханье. Я просто стояла. Мой рот чуть приоткрылся от какого-то неведомого ужаса, но я его сразу же прикрыла. Что он сказал? Мне не послышалось?! Моё состояние было тоже крайне непонятным. Руки начали дрожать, дыхание участилось, а страх куда-то улетучился. Я просто смотрела в задорные карие глаза, пытаясь понять.

Лорин вдруг в один шаг преодолел расстояние между ними. Он как-то ударил ногой по ножке стула, и та обломилась. Рыжий лжец спрыгнул и был тут же со всей дури уронен на стол. Я вздрогнула от грохота. Парни, сидевшие за столом, тут же вскочили со своих мест, отшвыривая пищащих девчонок в сторону. Франк и Морик мгновенно оказались рядом с Лорином, ненавистно оглядывая остальных. Я просто стояла во всём этом ужасе и не понимала, как оказалась тут. Что вообще происходит? Это я? Меня не подменили? Тело моё? О чём они вообще?!

— Да как ты посмел? — зарычал сереброволосый мужчина, держа лгуна одной рукой за шею и пригвождая того к столу.

Мужчина вскинул руки, и в его глазах появилось дикое удивление.

— Откуда я знал, что трахать её нельзя?! — вскинулся он. — Она не часть твоей стаи, Лорин. Это рабыня!

Таверна начала поддерживать его. Ступор меня покидать даже не собирался. Мне казалось, что это сон. Я не верила в происходящее — этого не могло быть.

— Она принадлежит мне! — взревел мой хозяин и ударил кулаком рядом с лицом нахала. — Я предупредил, чтобы к ней никто не подходил!

— Я и не подходил! — возмутился мужчина. — Она сегодня утром сама познакомилась со мной! Прямо тут, у таверны! Мои парни подтвердят! Да много кто подтвердит!

Повисла накаляющаяся тишина. Видимо ликаны этого урода зло пыхтели, оглядывая всех нас, а мои знакомые отвечали взаимностью. Кажется, назревало что-то очень плохое…

— Это правда? — голова моего палача повернулась ко мне.

Сколько ярости там было… от этого на глаза вновь навернулись слёзы. Я боялась. Он меня убьёт. Просто убьёт…

— Н-нет, — выговорила я медленно.

Таверна вновь ожила, словно противясь моему ответу. Всё было решено… как же я влипла.

— Да брось, малышка, всё же было классно, — мерзкий мужчина криво улыбнулся мне. — Ты же сказала, что тебе понравилось.

Я продолжала глупо хлопать глазами. Оцепенение не отпускало меня. Боги, меня только что макнули в туалет. А я думала, что это сделает Лорин в своё время. Ошиблась…

— Он прав? — взгляд Лорина вновь вгрызся в моё лицо.

— Нет, — прошептала я.

Таверна набирала свои обороты, словно гневаясь на меня. Почему они верили ему, а не мне? Неужели потому, что он был ликаном, а я нет? Только из-за этого?! Он скажет, и все ему верят?! Так же нельзя! Нельзя…

— Ой, да перестань! — засмеялся утренний незнакомец, — Ну извини, что кончил раньше времени! Ну с кем не бывает, когда такая красавица над ухом стонет?!

Раздался мужской смех, который поддерживал его. Они ели все ту бурду, которую он им преподносил, словно голодным псам кости со стола бросал. Каждое его слово было одобрено, а моё нет.

— Лорин, я сам видел её, — вдруг заговорил короткостриженый блондин, который как раз выступал за команду рыжего. — В этой же одежде, с корзиной в руках. Она чуть ли не волоком повела Бюрта за таверну. Многие слышали стоны.

Теперь я вновь уставилась на стену невидящим взглядом. А вот и свидетель. Почему-то так не кстати вспомнилась картина, которая долго не выходила у меня из головы. Судили на площади девчонку. Молодую, лет пятнадцати. Она была очень красивой, а какая фигура… все мужчины шеи сворачивали. Она работала швеёй. И какая-то женщина с рынка обозвала её ведьмой. Её, конечно же, приволокли на общий суд. Священники спрашивали у всех, кто что знает о ней. Многие мужчины отзывались о ней хорошо, но вот женщины… они все завидовали ей чёрной завистью. За красоту, за честность и доброту. И началось обливание помоями. Вдруг кто-то начал вспоминать, что после того, как она посмотрела на её ребёнка — тот заболел, молоко скисло, когда мимо красавица прошла и всё в таком роде. Девчонку повесили. Считалось, что если повесить ведьму, то она воскреснет, дабы отомстить обидчикам, но бесчувственный труп провисел на площади несколько недель. Тогда я поняла одну вещь: толпа, жаждущая крови, всегда её получит. Ничего не поделать, если они признали тебя виноватой. Уже ничего. Просто не сможешь отстоять себя. Помню, как та бедная малышка кричала и умоляла их о прощении. «Это в ней Сатана говорит!» — крик какой-то старухи навсегда врезался в память. Попытки оправдаться только сильнее волновали народ. Поэтому я стояла молча. Смерть, с которой я уже успела подружиться и поссориться, вновь замаячила на горизонте. Надо готовиться, а не думать о спасении. Страшно, и колени так предательски хотят подогнуться и уронить моё невинное тело на этот грязный пол. Честь. Её я не потеряю. Не сегодня и не перед этими дворнягами, которые лают, требуя зрелища. Пусть делают, что сочтут нужным. Хотя по большому счёту измена не считалась чем-то ужасным. У людей за это редко казнили, а тут этого быть не должно. Все похотливые животные, и спать со всеми подряд у них должны быть обычное дело. Но… ярость Лорина выход должна найти. Он принесёт мне смерть. Наконец-то сдержит данное обещание. Всё-таки будет так, как я когда-то задумала. Обидно, конечно, но жизни у меня тут действительно не будет. Чего я добьюсь? Ничего. Увижу мир? Нет. Заведу друзей? Уже вряд ли. Мне остаётся только подождать.

— Думаешь, я поверю твоему щенку?! — Лорин вновь посмотрел на рыжего вруна.

— Я могу доказать, если её запаха на мне не хватает, — чуть улыбаясь, выдал Бюрт. — Я трахнул её прямо за этой таверной, там скорее всего ещё сохранились ароматы… нашей страсти.

Было ощущение, будто я пришла в театр, где играет всего один актёр. Остальные подыгрывают ему и всё. Просто ересь. Но ликаны загудели с удвоенной силой.

— Веди, — бросил сереброволосый мужчина, выпрямляясь и отпуская вполне довольного «ухажёра». Я не смотрела ни на кого. Просто, кажется, Морик взял меня за предплечье, и мы все пошли на выход.

Я не была удивлена, когда все пьяные зеваки высыпались за нами. Мы обошли здание и оказались на пустом заднем дворе. Туалет, пара построек и кусты вдоль забора. Прямо перед этими могучими растениями был невысокий декоративный деревянный забор. Он был чуть скошен, словно на него кто-то упал.

— Вот здесь, — Бюрт указал как раз на ту вмятину, которая привлекла моё внимание.

Лорин тут же подошёл к указанному месту. Даже на корточки присел, словно принюхивался. Мой взгляд натолкнулся на что-то… на одной из дощечек было нечто белое. То ли высморкался там кто, то ли сливки скисшие пролил — непонятно. Мне даже показалось, что все смотрят туда же, куда и я. И повисла такая тишина, словно Лорин был судьёй, а все остальные ждали вердикта. Я не волновалась. Осознав своё будущее, начинаешь как-то думать о другом. О том, что не успела сделать, что хотела бы осуществить. Просто мысли обо всём. И в голове не было места для всей этой гнили. Даже вспомнилось кое-что забавное. Меня ведь учили, как поступать в подобных случаях. Если леди обвиняют в чём-то, то будь ты виновата или невиновата — всегда держи лицо. Не опускаться до оправданий. Вести себя нужно холодно и отстранённо. У нас был свой суд. Уже намного лучше. Никто никого не убивал, все долго и муторно разбирали вопрос и чаще всего людей, носившие одинаковый со мной статус, оправдывали. Так принято, да и что может натворить леди?! Отравить кого? Это почти недоказуемо. Изменить мужу? Все и так этим занимаются, и обвинять в этом кого-то — всё равно, что говорить, что днём светло, а ночью темно. Даже позабыв о своём этикете, я держалась хорошо. Вот, что значит, зазубривание книжек и постоянные упражнения.

Лорин выпрямился, повернулся, и его взгляд… ну, я думала, что он свернёт мне шею. Что конкретно он со мной сделает — я не знала. Но это было быстрым и надёжным способом. Но его глаза… там смешалось неверие, боль и гнев. Губы кривились в каком-то омерзении, будто он убедился в словах рыжего лиса.

Он подошёл ко мне и замахнулся. Я продолжала смотреть перед собой, то есть в его грудь. Помню, что служанки в нашем доме секретничали. От них я узнала, что пощёчина не совсем болезненна, как кажется. Боль резкая, и ты почти ничего не ощущаешь. Потом место от удара начинает гореть, и бабы плачут скорее от обиды, чем от боли. Другое дело — кулак. Там уже вся гамма чувств. Кто-то даже зубы терял, а кому-то сворачивали челюсть. Вот это было больно.

Понимая, что сейчас последует удар, я даже не напряглась, чтобы как-то сгруппироваться. Испуг попытался было внести смуту в голову, но равнодушие заняло главенствующую позицию и никого не пускало.

— Лорин, ну зачем? — вдруг разрезал голос Бюрта гнетущую тишину. — Повеселилась девчонка, и что с того? Неужели ты приревновал этого оленёнка?

Тут я не удержалась и сглотнула. Сам оболгал, а теперь вступается? Тут все чокнутые. Этот город нужно сжечь к чёртовой матери и развеять пепел по ветру. Какая же тут мерзость водится…

20 глава

Повисла пауза. Я чувствовала, как Лорин смотрит на меня. Впервые я так спокойно реагировала. Наверное, пытается понять, чем он хуже этого идиота. А почему нет? Он ведь так же желал переспать со мной, а теперь узнал, что я занималась любовью с кем-то другим. Задела за живое, называется. Отлично, просто шикарно.

Вместо того, чтобы ударить, сереброволосый мститель схватил меня за локоть и поволок к стене таверны. Она была в трёх метрах от нас. «Неужели убьёт меня, сокрыв от посторонних глаз?» — подумала я.

Он прижал меня к стене. Я не знала, что будет дальше, но то, что началось, сильно меня поразило. Его руки начали расстёгивать пуговицы на моих штанах. Изнасилует меня всё-таки. На глазах у всех… как же я ошибалась, что в этом существе осталась хоть капля человечности. Просто смерти недостаточно. Надо унизить, показать, кто главный. Боги, дайте мне сил выдержать всё. Вот только кричать я не буду. Толпу всегда возбуждают визги и стоны умирающего. Сами приговаривают, сами наблюдают и сами восхищаются справедливостью. Да уж, хороший конец. Самый достойный.

Одна его рука залезла под рубашку и под моё нижнее бельё. Я задержала дыхание и сжала руки в кулаках так сильно, что ногти впились в мои ладони. Его пальцы коснулись того, чего не должны. Я мысленно завопила, но в реальности только закусила внутреннюю поверхность щеки, чтобы как-то переклинить боль.

Проворные пальцы раздвинули складки и попытались грубо войти внутрь. Два пальца просто не проходили. Я хоть и сжималась, но я же девочка была, и это невозможно. Но Лорин отступать был не намерен. Своим коленом раздвинул мои ноги, открывая доступ к промежности. Его пальцы вновь попытались проникнуть внутрь, и у него немного получилось, вот только он на что-то наткнулся. Пальцы зашевелились, пытаясь пройти дальше. Острая боль пронзила низ живота, и я, не выдержав, встала на носочки, чтобы как-то облегчить свою участь. Один палец исчез, но один снова попытался протиснуться внутрь меня. Он снова на что-то наткнулся, и я почувствовала, будто что-то натянулось внутри меня. Лорин замер. Кажется, даже его дыхание остановилось. Палец вновь зашевелился и опять попытался протиснуться в меня. Новая порция боли, и я судорожно вздохнула, зажмурив глаза. Это было больно.

Неожиданно его палец медленно вышел из меня, а затем и его рука пропала из штанов. Он стоял очень близко, лицом я чувствовала его возобновившееся дыхание. Я не понимала, что он сделал и зачем. Мне было стыдно. Ощущала жар в районе щёк. Тут же ликаны… много мужчин, а он такое делает со мной… позор. После такого жить уже нельзя. Всегда будут считать потаскухой или тыкать пальцем. И зачем же мучиться или страдать? Я не вижу смысла. Он почти… да что там почти, он лишил меня чести. До конца или нет — уже неважно. Факт проникновения был, и этого достаточно. Конец, Богдана.

Неожиданно лба коснулись тёплые губы и на несколько секунд задержались на нём. Нервничая, я вспотела. И теперь такой нежный жест, словно он… прощался со мной. Наверное, я всё-таки что-то для него значила. Хорошая работница, лучшая прачка… понятное дело, жаль убивать, ведь я стою дорого. Слёзы попытались навернуться, но я пресекла всё.

Его пальцы уверенно застегнули пуговицы на моих штанах. Неужели… он не изнасилует меня?! Я думала, что напоследок он именно так и потешится… но видимо смерть я встречу с крупицами гордости.

— Слушай, Бюрт, — поворачиваясь ко мне спиной и отходя от меня на пару шагов, как-то задумчиво заговорил Лорин. — А расскажи как всё было в подробностях.

Этого не поняла даже я. Про остальных молчу. Стоят, глазами хлопают, друг на друга косятся. Наверное, удивлены отсутствием груши для битья. Многие смотрели на меня, но в основном взгляд был прикован к Верховному альфе.

Рыжий тоже чуть удивился, но улыбнулся.

— Обычно, — пожал он плечами. — Сначала целовались, потом она стянула штаны, и мы занялись сексом. Что тут интересного?

Последнюю фразу он проговорил, обращаясь к ждущим пьяным мужчинам. Те, словно ждали этого и громко поддержали его смехом и какими-то словами, типа: «Молоток», «Вот это мужик». Я перестала сжимать кулаки. Кожа на ладонях тут же засаднила. «Мыть посуду и стирать будет неудобно», — подумала я. Ах да, забыла… мне уже ничего не понадобится.

— Заметил, как она целуется? — мне показалось, или в голосе альфы звучал смех. — Да и бёдрами забавно подмахивает.

Словно маленькие овцы, все поняли, что вожак в хорошем настроении, и началось подниматься буйство. Смех, разговоры, перекрикивания. Про меня даже уже как-то позабыли. Всё внимание было сосредоточено на двух, стоящих в центре мужчин. Страх еле слышно подсказал, что можно попытаться сбежать… но я словно приросла к стене. Не побегу. Уже набегалась. Хватит.

— Да-да, припоминаю, — широко улыбнулся Бюрт. — С виду и не скажешь, что она опытная. Ты не обижайся, что мы потрахались без твоего разрешения, просто у меня голова отключилась, когда она ко мне подошла. Стройная, статная, непохожа на рабыню, чистая, вкусно пахнущая… понимаю теперь, зачем ты её купил. Я бы от такой тоже не отказался.

Я еле дышала, сквозь слой болотной жижи, которая стекала с меня. Отвращение проснулось к самой себе. До чего ты докатилась, Богдана? Стоишь и слушаешь эту мерзость. В тебя кидают грязью, а ты киваешь и терпишь. Как-то затравленно подняла глаза к небу. Закат. Прелестное каждодневное чудо. Солнышко почти скрылось, окрашивая куски неба в розовый, красный и оранжевые цвета. Было прекрасно. Мой последний закат. Такой яркий и чувственный, что его смело можно назвать «завершающим». Лишиться жизни не под взором такого светлого и горячего солнца — мечта, которая сбылась. Теперь наступила ночь. Словно Боги закрыли глаза, и теперь может происходить всё. Никто не увидит моей смерти, и мне будет легче. Никто не пожалеет и никто не будет печься обо мне. Завтра солнце встанет, как обычно, вот только я его уже не встречу.

Я не заметила, как толпа вдруг охнула и заткнулась. Мне пришлось опустить взгляд. Увиденное меня поразило. Бюрт стоял, чуть согнувшись, и держался двумя руками за нос. По его подбородку и губам текла кровь, причём довольно быстро. Зачем это?..

Следующий удар Лорин нанёс кулаком, сбив рыжего мужчину с ног. Несколько ликанов тут же выступили вперёд, словно возражая. Вся стая Лорина повторила их манёвр. Я не понимала, что происходит, и вникать не желала.

Я отвернулась, когда сереброволосый ликан ударил ногой под рёбра Бюрта. У того всё лицо было в крови, прямо как утром… Это было просто противно. Зачем?.. Хотя, так ему и надо. Наверное, всплыли старые обиды. Про меня словно забыли. Вроде меня казнить должны были… или что они делают в таких случаях?

— Что происходит, Лорин? — раздался вдруг серьёзный и низкий голос какого-то мужчины.

Мне пришлось посмотреть. Здоровый бородатый бугай с коротким ёжиком волос. Он не был пьян, поскольку стоял ровно, не качался и не смеялся без повода. Он даже вперёд вышел, словно был предводителем толпы и озвучивал их желания и мысли.

Лорин повернул к нему голову. Какое-то время смотрел на него, а потом на его губах заиграла страшная улыбка, от которой кровь стыла в венах.

— Это воспитательные меры, — как-то слишком спокойно ответил мужчина. — Наказываю за грязную ложь.

Вот тут-то я и чуток ожила. Что? Он его наказывает? За ложь?! Да неужели!!! Чёртова надежда растолкала обречённость и равнодушие, воспаряя к моему сердцу. Твою ж налево…

Ликаны тихо зашептались, не решаясь громко возмущаться.

— Бюрт ведь сказал правду, разве нет? — продолжил самый смелый бородач. — Мы увидели доказательства. Если кого и нужно наказывать, то это твою гулящую девку.

Лорин в миг оказался перед бугаем. Резкий удар в живот, и мужчина наклоняется вперёд, хватая воздух. Жалость зашевелилась в груди. Его-то за что? Но это подействовало хорошо, и остальные возмущающиеся вмиг заткнулись, глядя чуть пристыженными и напуганными глазами на сереброволосого вожака. «Вот это послушание», — отречено подумалось мне.

— Богдана девственницей была, девственницей и осталась! — громко выплюнул он, заставляя меня покрыться багрянцем от стыда. — Этот сучонок наврал!

Я медленно закрыла глаза. Никто в это не верил. Видимо, Лорин был ещё тем ходком по женщинам, что в мою невинность верилось с трудом. Ну да, как я могу блюсти честь, живя с мужчиной? Правильно, никак. Но я словно выхожу за рамки. Каждый день. А сейчас… понимание вновь хлёстко ударило меня. Не умру. Да что же это такое?! То соберутся устроить самосуд, то вдруг пощадят. Что за ерунда?! Почему они не определятся?! Я же, в конце концов, живая! Так ведь нельзя! Сначала обвинять, потом чуть ли не начать приводить приговор в действие, но в конце передумать! Да что ты будешь делать?! Лорин… опять надул меня. Крысёныш он, а не волк. Горечь, казалось, поднялась к горлу и теперь щипала язык. Просто позорище…

— Да быть того не может! — возмутился Бюрт, пытаясь подняться с земли. — Она с тобой жила почти два месяца, и ты её не тронул?! Кому ты заливаешь?!

Рыжий был разгневан. Наконец-то маска весельчака слетела с него и обнажила истинную натуру. Презирающий взгляд, насмешливо кривящиеся губы, кровь… Помогла, называется.

— Ты усомнился в моём слове?! — этот окрик, переходящий в рык, заставил вжаться меня в стену сильнее и закрыть глаза.

Висела тишина. Голос Лорина словно оглушал всех. Он был не столько звонким, сколько грубым и каким-то клокочущим. Словно разверзлась земля, и потусторонний голос заговорил с нами. Появилось желание сесть на корточки, поджать ноги к груди и закрыть голову и уши руками, чтобы никогда не слышать и не видеть происходящего. Мне было больно и обидно. Просто потому, что я стояла тут, и меня обвиняли в том, чего я не совершала. Непонимание и жалость к себе не давали спокойно дышать. Руки мелко затряслись.

Молчание было напряжённым, и я осмелилась открыть глаза. Бюрт стоял, опустив глаза в землю. Он даже как-то сгорбился весь, и на его лицо легла тень. Словно стал меньше на фоне возвышающегося Лорина. Видела, как наблюдающие опускают взгляд, когда неудавшийся палач смотрел на них. Они все подчинялись. Даже я, далёкая от этого, понимала. Верховный альфа. Никто не смеет ему перечить. Господи, с кем же я живу?

Вдруг Лорин повернулся ко мне, и моё сердце чуть ли не замерло от ужаса. Что опять?.. Уверенной поступью направился ко мне. «Может, всё-таки попаду сегодня под горячую руку?» — предположила я.

— Иди сюда, — он взял меня за локоть совсем осторожно, не так, как хватал раньше.

От его прикосновения вздрогнула. Оказалось, ходить мне было трудно. Колени словно одеревенели и гнуться отказывались. Думала: «Вот сейчас он развернётся и ударит меня. Вот сейчас», но ничего не происходило.

Он подвёл меня к Бюрту. Почему-то было стыдно. Стоя рядом с этим поганым лжецом, я ощущала жалость. Мстить не хотелось. Я мечтала, чтобы это всё закончилось навсегда. Просто исчезло и я проснулась в своей мягкой, тёплой постели. Поэтому я отречено смотрела себе под ноги, молясь про себя.

— На колени, — раздался грубый голос, и я чуть нахмурилась.

А унижения всё не заканчиваются. Колени, так колени. Начала приседать. Рука на локте сжалась:

— Не ты.

Слегка непонимающе посмотрела на ликана и выпрямилась. Что? Не я… а кто?

— Я не встану на колени перед человеком, — тихо, но уверенно заговорил Бюрт, поднимая глаза на меня.

Что в них было? Презрение, страх, гордость? Наверное, всего по чуть-чуть. Не знаю, зачем это всё. Лорин, что ты творишь? Передо мной? На колени? Даже человеческие мужчины этого не делали для меня, а тут ликан. Оборотень, наверняка, богатый, много друзей, любимец города. Это унижение. Забавно.

— Ладно, — на удивление мирным голосом ответил Лорин и обратился куда-то в толпу: — Стая Бюрта, выйдите вперёд.

Каждый шорох и каждый шаг слышался в гнетущей тишине. Постепенно темнело. Пока я всё видела, но я буду счастлива, когда ночь полностью заполонит всё вокруг. Просто, чтобы не видеть всех этих лиц. А я так мечтала завести тут друзей… идиотка.

Из толпы вышли те самые молодые здоровые парни, которые сидели с лжецом за одним столом. Пятеро. Все угрюмо-серьёзные. Я угадала, у этого рыжего действительно есть стая. Получается, он тоже альфа? Но подчинятся Лорину. Вот незадача.

Лорин отпустил меня и подошёл к вышедшем ликанам. Несколько секунд он молча их рассматривал, будто что-то решая.

— Ты, — он указал на какого-то русого симпатичного парня. — Иди-ка сюда.

На вид лет двадцать пять, может, чуть больше. Но я не могла назвать его мужчиной — слишком красивые черты лица, которые относят его, скорее, к юному парню. Красивые скулы, нос с горбинкой и крупные серые глаза. Волосы длиной в пол пальца. Даже в такой ситуации я могу оценивать всё, что движется. Привычка. Сначала нужно оценить, с кем имеешь дело, и от этого уже плясать, как говорится. Постановка речи, интонация и степень уважения. Всё это определяется от первого беглого осмотра.

Лорин вдруг схватил его за плечо и со всей силы ударил коленом в живот. Я резко вздохнула и отвела глаза. Да что же он делает? Зачем?..

Раздались звуки ударов и тихий сдержанный стон. Я еле сдержалась, чтобы не зажать уши. К глазам подступили запоздалые слёзы. Парень ведь не виноват! Если и бить, то только Бюрта! Можно того блондина, который вызвался свидетелем. И почему я должна присутствовать при этом? Что в этом такого?! Я не могу! Мне сейчас плохо будет! Даже у этого Бюрта. Теперь я видела эпицентр удара. Нос. На нём была кровавая трещина. Господи, ведь этот удар предназначался мне. Наверное, я бы не стояла, как он. На пути бы к небесам была. Просто ужас…

Какое-то затишье, и рука Лорина требовательно хватает меня за запястье и подтаскивает к лежащему избитому парню. Одного взгляда хватило, чтобы первые слезинки сорвались с ресниц. Бровь рассечена, губы… меня точно вырвет. Только бы мне это не приснилось, только бы не приснилось…

— За оскорбление, принесённое мне, я убью твоего самого сильного бету, — заговорил мужчина, обращаясь к Бюрту. — И мой человек приведёт приговор в действие.

Что?! Я испуганно посмотрела на мрачно-решительное лицо Лорина. Убить?! Нет-нет-нет! Только не это!

— Я не… Лорин, — зашептала я, пытаясь проморгаться от слёз. — Умоляю тебя… нет…

Я не могла связно говорить, только умоляюще смотрела на него и отрицательно качала головой. Он ведь пошутил! Он пошутил! Бюрт! Ну же, вступись!

Сереброволосый жестокий мужчина на меня не смотрел. Его вторая рука схватила меня за второе плечо, словно удерживая на месте:

— Подними ногу, — приказал он.

Дрожа всем телом, осторожно оторвала ступню от земли. Что он делает?..

Его сапог толкнул мою пятку вперёд, к лицу избитого парня. Руки затряслись с удвоенной силой. Направив мою ступню, Лорин вдруг прижал её к… горлу русого парня. Понимание, словно ведро ледяной воды, окатило меня, и я судорожно вздохнула. Нет… нет… этого не будет!

— Лорин, не надо, — зашептала я громко, позабыв о присутствующих. — Я… ничего же не случилось! Мы… мы все… всё хорошо! Он не виноват! Пожалуйста, не надо этого делать…

Я даже схватилась рукой за его штанину. Молилась, чтобы он посмотрел на меня. Ну же… прошу тебя!

Но вот его пятка сильно надавила на мою ступню, вынуждая меня давить на горло захрипевшего парня. Услышав это, я попыталась отдёрнуть ногу и вырваться самой, но хватка альфы была сильна. Подбородок мой затрясся, я в упор смотрела на большие от ужаса глаза парня…

Несколько секунд, и Лорин с силой почти топнул ногой. Почувствовала, как под тонкой подошвой моего сапога что-то захрустело. Какой-то дикий, необузданный вой вырвался из моей груди, и слёзы ливнем полились из глаз. Нет! Не может быть.

Хватка на плечах ослабла, и я тут же рухнула на землю. Русый парень… он… почувствовала тошноту. Громкие рыдание я впервые не глушила. Схватилась за его рубашку и посмотрела в остеклевшие глаза. Он… нет… не может такого быть. Я отрицательно замотала головой, не веря в произошедшее. Я не могла его убить… не могла.

Шея бедного оборотня была неестественно сплюснута, кровь медленно текла из его рта и носа. Грудь не поднималась от частого дыхания… как у мамы тогда. Ощутила, как горе сжигает мою грудь изнутри. Позабыв о приличиях, я дрожащими руками взяла его за лицо. Он был мёртв. Совсем. Мои слёзы упали на его лицо, смешались с кровью и медленно стекли вниз. Рука, будто живя своей жизнью, начала гладить его грудь, словно жалея. Всё тело сотрясало от рыданий, и я не слышала, чтобы кто-то вторил мне. Стояла тишина, разрываемая лишь моими всхлипами и стенаниями.

— Зачем?.. — прошептала я, убирая волосы со лба парня. — Он же… как ты мог… за что…?

Меня разрывала злость и отчаяние. Как. Он. Мог.

— Морик, — услышала я тошнотворный голос Лорина.

Несколько мгновений, и меня сзади взяли подмышки и попытались поднять. Ощутив какое-то неведомое негодование, дёрнулась и схватила ещё тёплую ладонь ликана. Я держала её двумя руками, как нечто очень ценное и дорогое.

— Прости меня… — еле слышно зашептала я, прикасаясь мокрым от напряжения лбом к его руке. — Я не хотела… прости, пожалуйста…

Слёзы не хотели кончаться, они оросили постепенно остывающую руку парня. Он был красив. Даже сейчас с разбитым лицом… Умер он молча. Ничего не просил и не требовал. В его глазах читалось какое-то отвержение, словно он был не готов вот так заканчивать свою жизнь. Не сейчас и не при таких обстоятельствах. Боже, а вдруг у него были дети?! Жена?.. Сироты… из-за меня.

Кто-то уже увереннее потянул меня вверх, пытаясь поставить на ноги. Они не слушались меня. Понимая, что от напряжения и от пульсирующей боли в голове деться некуда, полностью расслабила тело, не желая уходить никуда отсюда. Я просижу тут вечно. Пока он не очнётся. Пусть этого не случится никогда, но я отдам ему свою жизнь, лишь бы он простил меня.

Меня перехватили и, подняв на руки, куда-то понесли. Несколько мгновений, и я вырубилась, надеясь, что больше никогда не очнусь и не приду в себя.

Следующие три дня я была под тотальным контролем. Днём и утром со мной сидел Виер, в остальное время Лорин. Мне было запрещено закрывать двери вообще. То есть в свою комнату и в ванную. Готовила я под бдительным присмотром голубоглазого парня. Продукты приносила Майла или Мелинда. Доходило до того, что за мной следили даже, когда я ходила в туалет. Возможности убиться не было.

Плакать я уже не могла. Меня словно окутал кокон из подавленности и печали. Мозг будто заблокировал все воспоминания, и я делала все дела по дому почти обычно, только медленнее. Виер часто пытался со мной поговорить на отвлечённые темы, но я не отвечала. За прошедшие дни я вообще ни с кем не говорила. Теперь Лорин для меня исчез из поля зрения. Он был, но я словно не воспринимала его за живого. Ни страха, ни гнева, ничего. Он ходил мимо, постоянно пялился на меня, словно пытался этим что-то показать. То ли сам не хотел начинать разговор, то ли что-то ещё. Частенько случайно, а может, и нет, задевал меня. Я не реагировала. Ударь он меня или спихни с лестницы, я бы отряхнулась, поднялась и пошла по своим делам. Такой апатии у меня давно не было. После маминой смерти я такое же испытывала. Только там было несколько всё иначе. В её смерти я была не виновата. А в смерти того паренька — ещё как. Он принял смерть от моей ноги… Сглотнула и глубоко вздохнула, прогоняя ненужные мысли.

Сегодня я решила помыться. Медленно и не особо инициативно натаскала воды маленьким ведёрком, растопила печь и села вышивать. Моим «холстом» послужила наволочка. Куском мыла нарисовала луну и пару облаков, закрывающие её. Пусть будет такой рисунок. Всё меркнет, всё тускнеет и заканчивается. А я… не могла понять себя. Убила ликана и ещё пока не сошла с ума. Или… сошла? Как вообще понять, когда твой разум начинает тебя предавать и играть с тобой в жестокие игры? Жизнь давно стоит с большой палкой и бьёт меня ею всякий раз, когда подворачивается возможность. Говорят, есть чёрные и белые полосы. У меня нет ничего. Просто серость, гадкая и зловонная. Когда-то случались проблески света, но это было, скорее, похоже на случайность. И что мне делать? Как выбраться?

Серыми нитками стежок за стежком окрашивала луну, размышляя о случившемся. Может, найти семью того парня? Денег у меня нет, но возможно, если я выражу им свои соболезнования, то мне тоже станет как-то лучше? Скинуть с себя это бремя я не смогу, но вдруг что-то изменится? Поговорить с его родителями или братьями…

Пришёл Лорин — ушёл Виер. Последний уже понял, что завязать разговор со мной бесполезно, поэтому сидел в гостиной и читал книги, которые я уже перечитала. Когда что-то роняла или случайно обжигалась — он всегда выходил, убеждался, что это не попытка засунуть голову в печку и не поджечь дом, а потом уходил обратно.

Они перебросились парой фраз, и я поднялась. Положила на тарелку тёплое мясо с овощами, взяла вилку и поставила всё на стол. Очень странно, что внутри ничего не зашевелилось. Раньше я опасалась, нервничала и переживала, что вдруг ликану не понравится. А сейчас пусто. Лёгкая сонливость, и ничего больше. Сейчас помоюсь и пойду спать, чтобы завтра встретить ничем не примечательный день. Я словно застряла. Утро, готовка, уборка, стирка, сон — и так по кругу. Стены давили на меня со всех сторон. Словно я в какой-то коробке. Может, это Ад? Почему там должны быть черти и котлы? Достаточно чувства обречённости и отчаяния. Боль не физическая, она моральная. По мне корить себя и представлять горе его близких хуже, чем самой получать. Самое страшное, что понять этого нельзя. Лаву я за окном вряд ли увижу, но у Лорина, возможно, через пару лет пробьются рога на лбу.

— Ты ела? — задал вопрос Лорин, садясь за стол и принимаясь за еду.

Я не обратила на него внимания. Он сидел напротив, я слышала, как вилка стучала по тарелке, как дышал мужчина. Но словно… он был… как бы не здесь. Мне было сложно думать над его словами. Гораздо проще было просто вышивать. Прокалывать ткань, протягивать нитку, и так снова, снова и снова. Голова была пустой, и говорить вообще не хотелось.

— Тебе не кажется, что уже хватит? — продолжил оборотень говорить.

Случайно уколола палец. Потёрла подушечку и увидела кровь. Осторожно облизала ранку и продолжила своё кропотливое занятие.

— Прекрати вести себя, как умалишённая! — этот злой окрик заставил меня вздрогнуть от неожиданности.

Зачем так кричать? Я сижу рядышком, всё прекрасно слышу. Ненормальный какой-то.

Не дождавшись от меня никакой реакции, он с шумом встал, отодвигая стул. Он неприятно скрипнул, царапая пол. Бросил вилку на стол и ушёл наверх. Посмотрела на тарелку. Не доел. Может, не понравилось? Я теперь и не знаю, чем кормить убийцу. Может, крови ему нацедить? Или вместо соли орошать еду своими слезами?

Зевнула. Пора мыться и спать. Убирать со стола пока не торопилась. Потом вдруг психованное существо решит доесть.

Набрала ванну. Позабыв об особых указаниях, прикрыла дверь и разделась. Села в горячую воду и вздохнула. Тут было хорошо. Я долго сидела без движения. Иногда гладила мокрыми руками плечи и колени.

Очнувшись, начала мыться. Монотонно, без особого энтузиазма. Я уже несколько раз совершала тут водные процедуры, поэтому делала всё на автомате. Покончив со всем, поленилась брать ковш, чтобы смыть пену с волос. Набрала воздуха в грудь и нырнула вперёд, погружаясь полностью. Грива была длинной, поэтому я медленно начала качать головой из стороны в сторону, надеясь, что этого будет достаточно.

Под водой было здорово: тихо, тепло тебя обволакивает… Я замерла на несколько секунд, просто, чтобы выдохнуть ненужный кислород и вынырнуть, но не успела. Меня вдруг кто-то схватил за волосы и за плечо, дёргая вверх. Успела только руками грудь прикрыть, всё остальное скрывала вода.

— Идиотка, ты что тут удумала делать?! — услышала я неприятный крик ликана, которого не видела из-за прилипших волос к лицу. — Я кому сказал двери не закрывать?! Мне тебя на цепь, что ли, сажать, а?!

Он кричал, и от этого… я растерялась. Впервые за всё время.

— Я… мыла голову, — пытаясь прийти в себя, пробормотала я, скорее, себе, чем ему.

Он постоял рядом со мной с минуту, продолжая крепко держать мои волосы. Я сидела и слушала, как капает вода, стекая с меня. Даже то, что я была голая, не волновало меня. Ничего же не видно, а сам факт… это уже не так актуально.

Вдруг он запрокинул мою голову и второй рукой убрал волосы с моего лица, вынуждая смотреть на него. Злость, какое-то раздражение и усталость смешались в его глазах. Я не знаю, что было в моих, но ему это не нравилось.

— Я убил его, чтобы ты, кретинка безмозглая, жила нормально и всякие щенки не смели открывать рот и даже смотреть в твою сторону! — громко и чётко проговорил Лорин. — Они нарушили закон. Бюрт, как альфа, отказался приносить извинения, поэтому я был в праве востребовать жизнь. Его кровь смыла позор с тебя и меня. Ты не шлюха, никто слова тебе не скажет, поскольку я поступил правильно.

Наконец-то я его услышала. В голове с неприятным скрипом закрутились шестерёнки, переваривая его слова. Эмоции поднялись, отряхивая пыль с себя и всей толпой ринулись в мою голову, наполняя моё сердце болью и горечью. Как он может такое говорить? Как у него язык-то не отсох?!

— На меня часто тявкали всякие собаки, и я была воспитана так, чтобы не обращать на это внимание, — отворачивая голову, сухо выдала я. — А ты его убил. Моей ногой…

Словно не ожидав от меня ответа, Лорин как-то замер и… насильно повернул мою голову к себе, заставляя смотреть на него. Заворочалась злость. Вода остывает — я мёрзну. Начинаю нервничать, и хандра вместе с апатией слетают, позволяя свободно дышать и думать. Как-то быстро в этот раз… хотя, если бы мою маму убили, и я бы встретилась с её убийцей, то, наверное, разодрала бы обидчику лицо, не смотря на всю боль и растерянность.

— Да как ты не понимаешь?! — вновь повысил он голос. — Он унижал меня через тебя! Чтобы все поняли, что мой человек готов лечь под любого!

— Самое главное, что мы с тобой знали правду, — нахмурилась я, ощущая такие долгожданные слёзы на глазах. — Лучше бы ты меня… лучше бы на его месте была я…

Горло перехватило, и я почувствовала обиду и боль, сжимающая грудь. Этот удар предназначался мне. Я должна была быть на его месте! Он ни в чём не виноват!

— Я бы тебя в любом случае не убил — слишком дороговато удовольствие, — усмехнулся он как-то зло. — Но ты молодец, что не отдалась мне раньше. Отвертеться бы тогда не вышло.

Чуть повела головой. Вообще-то больно. Он волосы на затылке схватил и в кулаке их сжал. Идиота кусок.

— А ты меня дрянью называл, — не удержалась я от колкости. — Сказала же, что ничего хорошего не выйдет…

Скорбь смешалась со злобой. Мне хотелось тихонечко поплакать, накрывшись тёплым одеялком, но в это же время я жаждала отпинать Лорина. Он убил своего сородича! Своего!

Нет, я видела смерть много раз. И все они всегда были несправедливыми. Но я никогда не участвовала в казни. Никогда! Ни слова не выкрикивала, когда рубили голову очередному «убийце». Смотрела, потом опускала взгляд и поджимала губы. А что я могла? Броситься на постамент и с пеной у рта защищать каждого? Ну, как дочь градоначальника, прав у меня было много, но это отбросило бы тень на папу. Схлопотала бы я здорово. Да и не смогла бы я отстаивать всех. К тому же, как бы прискорбно это не было, большая часть казнённых заслужила свою участь. Обидно было за невиновных. Они кричали громче всех. Всегда. Потому что ни за что. Нарушители закона чаще всего выкрикивали проклятья и бранные слова, когда понимали, что смерти не избежать. Вспомнился опять тот красивый парень. Он молчал. Принять смерть за ошибку другого?.. О какой честности и справедливости вообще можно говорить?!

21 глава

— Теперь я тебе верю, — проговорил Лорин, выпутывая свою руку из моей мокрой шевелюры. — И ты всё равно дрянь. Только в хорошем смысле.

Как такое может быть?! Обозвал меня и сказал, что… Боги, да у него точно поехала крыша! Придурок жестокий. Хоть бы… с ним что-то такое произошло, чтобы он мучился! Не умер, а именно прочувствовал всю гамму отрицательных эмоций! Просто паразит, который вредит всему, что видит.

— Такого не бывает, — сильнее прижимая руки к груди, пробормотала я. — Лорин, выйди из ванной…

Начала догонять, что я как бы голая. Вода мутная, ничего не видно, но живот, плечи и руки-то на поверхности! Какого чёрта он ворвался вообще?! Я мыла голову! Дурак! Я к нему… чёрт! Я хочу к себе домой! В свой угол, чтобы там была хозяйкой я одна! Не он! И не кто-либо ещё! Надоело уже!..

— Утопишься, и я тебя… — начал он и замолчал как-то подавленно, но потом продолжил: — Вообще-то я в своём доме и хожу, где хочу!

Последняя фраза была сказана с какой-то детской злостью. Он словно произнёс это в своё оправдание, причём с негодованием и сильными эмоциями, словно я его как-то этим задела. Смотрит ещё так на меня, словно я должна была броситься на него с кулаками. Лёгкий вызов, прищур и подозрения. Я долго на него смотрела и поняла, что нужно что-то делать, когда Лорин перестал рассматривать моё лицо и переключился на плечи и… то, что я так упорно прятала и прикрывала руками. А вот это хамство.

— Лорин, дай мне, пожалуйста, спокойно домыться, — попросила я, начиная сильно хмуриться.

— Я разве мешаю? — весь его пыл пропал, и теперь передо мной стоял совершенно спокойный мужчина.

Убийца и к тому же озабоченный. По идее он должен был не вынимать меня из воды, а надавить ногой сверху! Чокнутый какой-то.

— Да, — кивнула я, чувствуя, что замерзаю.

Он чуть сместился. Рукава его рубашки были мокрыми, и мой взгляд упал на его домашние серые штаны. Не поняла. Это что у него выпирает?.. Стоп. Твою ж налево, Лорин! Ну, как тебе не стыдно?! Извращенец поганый! Фу-фу-фу, выжгите мне глаза, ибо жить с этим я не смогу. Как мужики вообще справляются с… Этим?! Наверное же мешает ходить и сдаёт своего хозяина с потрохами, когда тот возбуждён. Хорошо, что я сразу взгляд отвела — не увидела больше. Просто отвратительно.

— Чем же? — он скрестил руки на груди.

Что? Серьёзно?! Прикончили парня и теперь будем разбираться в ванной?! Что за… кто перевернул этот мир с ног на голову?!

— Своим присутствием, — прояснила я очевидные вещи.

Меня начало трясти от возмущения. Смерть, я не поняла что-то ничего. Меня заберут когда-нибудь или нет?! Что-то как-то задержалась я тут! Достали все! То живи, то умри! Определиться там у себя наверху не пробовали?! Жизнь или нет. Это же просто!

Во всяком случае я точно не должна жить здесь. С этим Лорином. Омерзительное существо. Жестокий и принципиальный тип. А ещё он врун, каких поискать, только утончённый. Ликан как бы не врёт постоянно, но в определённых случаях его ложь жалит так, что кажется, будто тебя просто до отвала накормили чернотой. Если уж я буду жить, то, может быть, Вы пересмотрите мою судьбу, а? Пусть случиться потоп и только меня одну унесёт чёрт знает куда, где я смогу зажить нормальной жизнью!

— Что ты скажешь на то, что я желаю посмотреть на купленное мною девственное тело? — чуть наклонил он голову в бок и поднял одну бровь.

Ощутила во рту какую-то горечь. Мерзкое премерзкое чудище! Несколько дней, как он убил ни в чём неповинного парня, а сегодня уже «посмотреть»! Как его земля носит? Почему он не мучается?! Где его проблемы?! Кто издевается над ним? Я ничего не сделала, а он уже убил одного и сейчас ломает жизнь мне! Этого больше, чем достаточно для наказания, раз я его получила за просто так! Справедливость, гадкая ты соня, подъём — работа тут для тебя есть!

— Я ничего не буду тебе показывать, просто посижу здесь, потом остынет вода, я замёрзну, заболею и умру в агонии, — почему-то пробормотала я, продолжая прикрываться.

Даже к бортику ванны пристроилась и облокотилась на него спиной. Ждать придётся долго, наверное, я даже тут усну, но заболеть — заболею. Помучаюсь и всё, к маме под крыло.

— Почему ты такая неприятная, а?! — он резко упёрся в стену одной рукой и чуть склонился ко мне с явной претензией. — Я же тебя в постель не тащу. Просто покажи и всё.

Наверное, это прокатывает с другими девушками. Сначала покажи, потом дай потрогать. А дальше? Раздвинь, нагнись и наслаждайся? Нет, не сегодня.

— Лорин, ты меня, конечно, извини, но я почему-то уверена, что у меня точно такое же тело, как и у местных девушек, — тихо выдала я, отворачивая голову. — Там нет ничего интересного.

Я была настолько уверена в том, что он меня не убьёт, что готова была показать когти. Но, видимо, здравый смысл мешал. А может, страх? Мы, как-никак, вместе ликана грохнули, чем не дружба?! Аж самой противно. Но я почему-то именно сейчас была уверена, что Лорин не ударит меня и уж тем более не убьёт. Сам сказал, что я дорогая. Это было неприятно слышать, зато моя трусливая натура поняла, что мы живём и жить будем долго. Поэтому и хотелось что-то сделать плохое. Давно во мне это всё сидит. Свербит и ждёт выхода.

— Это мне решать, — отрезал ликан. — Давай, вылезай.

Взглянула на него исподлобья. Разбежалась.

— Я ещё не помылась, — процедила я сквозь зубы.

— Так мойся, — раздался простой ответ.

— Я не могу, когда на меня смотрят, — часто задышала от возмущения. — Лорин, прекрати меня донимать, пожалуйста. Я тебе ничего не делаю. Ты издеваешься надо мной просто так, неужели тебе так нравится причинять окружающим дискомфорт?

Почувствовала обиду. Не за что меня так наказывать!

— Окружающим — нет, тебе — да.

Это было уже слишком. Даже его тон стал насмешливым. Еле удержалась, чтобы не начать брызгать на него водой. А как, руки-то заняты! Вместо чёрной полосы — алая пропасть, в которую я угодила. Жить с тем, кто ждёт не дождётся причинить тебе моральную боль — это «лучшее», о чём я мечтала. Лорды, любимые, поклонники — бред! Верховный озабоченный и жестокий альфа — вот новый эталон девичьих грёз! Завидуйте, дуры, последнего забрала… или лучше сказать «радуйтесь»?

— За что? — это вырвалось с такой обидой, что показалось, будто у меня затряслась нижняя губа.

Глаза и так уже были на мокром месте, и мне хотелось поплакать в тишине и одиночестве.

Лица Лорина я не видела. На него вообще редко смотрела. В особых случаях, и то только, когда это требовалось, чтобы правильно расценить слова негодяя. Вода почти остыла. Плечи и спина начали замерзать. Ну, точно, замёрзну и умру.

— Потому что я могу, — вполне обыденно отозвался сереброволосый мужчина. — Ты принадлежишь мне, и я в праве играть с тобой.

Играть. Дорогие у него игрушки.

— Чтобы ты знал, — тихо и со слезами на глазах подала я голос, — за такого злого мужчину, как ты, женщины замуж не пойдут. Ты останешься один, если не перестанешь быть таким жестоким и… и плохим…

Я захныкала, ощущая слёзы, стекающие по щекам. Хорошо, что я не сидела к нему лицом. Уголки губ опускались вниз, подбородок дрожал, и я ощущала смертельную обиду. Злость и страх ушли. Я просто не понимала и плакала, шмыгая носом.

— О, — засмеялся он как-то странно, — Котёнок, ты прямо клубок нежностей. Даже мне тебя пожалеть захотелось. В какой-то момент.

Я продолжала лить слёзы. Просто ощущала себя оскорблённой. А какой у него тон был? Где-то умилённый, но всё же в его голосе сквозила издёвка. Ему хорошо, когда другим плохо…

— И да будет тебе известно, один я не останусь, — заговорил он вполне обычным тоном. — У меня же есть ты.

Пуще прежнего затряслась нижняя губа. Все мои слова обращает против меня. У этого гада талант к унижению.

Но к моему искреннему удивлению раздались шаги и послышался звук закрываемой двери. Я тут же обернулась. Ванна была пуста. Быстро утёрла глаза, чтобы убедиться. Прислушалась. Вроде на кухне. Не теряя ни секунды, быстро встала, переступила через бортик, пара шагов, и я уже закуталась в полотенце. Фух, успела. Постояла чуть-чуть, утирая лицо. Кончики волос по-прежнему были мокрыми, зато у корней были слегка влажными. Быстро спустила воду, схватила свои вещи и вышла.

Лорин пил чай. При моём появлении на его лице появилась кривая улыбка. Я исподлобья покосилась на него и пошла к себе. Посуду завтра помою. Видеть его не хочу.

— Только не ложись спать, — услышала я и остановилась, поставив ногу на ступеньку.

— Что-то случилось? — хмуро посмотрела на него.

Я всегда говорила тихо, а сейчас вообще чуть ли не шептала. Мне было как-то опасливо повышать голос. Неведомый страх. Да и темно уже на улице… мрачно и кошмарно.

— К нам придут гости, — сделал он глоток чая. — По твою душу.

Я тут же испуганно сжала край полотенца. Что опять?!

— Это родственники того парня? — выдвинула я своё предположение.

Чёрт, я не готова! Что мне им сказать? Как отреагировать? Расплачусь — это точно. Буду молить о прощении… да, это нужно сделать.

— Что? — изогнул Лорин брови. — Нет, конечно. Старейшина придёт и проведает тебя.

Слегка растерялась. Старейшина? Это те, кто тут главный?! И Лорин так просто об этом говорит?! Вот мне влетит…

— Я же вроде в порядке, — слегка трусливо пробормотала я, прижимая одной рукой к себе вещи посильнее.

Выражение лица ликана плавало от жалости к иронии и обратно. Обязательно так смотреть? Вот бы броситься в него чем-нибудь, чтобы стереть такую ненавистную ухмылку!

— Ты дура — это не лечится, — заявило это охамевшее существо, начиная меня рассматривать. — Но, к сожалению, ты под моей опекой, и вся ответственность за тебя лежит на мне. Многие недовольны моим решением, и старейшина будет тут, чтобы убедиться в твоей невинности и наконец-то поставить точку в этом деле.

Что?! Опять? Нет! Ну зачем?.. И почему он так об этом говорит? Мы убили живого парня! А я ведь просила! Но Лорина это всё словно забавляло. Ну, точно дикарь.

Затравленно поглядела на мужчину и начала подниматься по лестнице.

— Если бы кое-кто умел прощать, то ничего бы этого не было, — прошептала я себе под нос.

— Я всё слышу, — раздался громкий голос ликана, и я тут же ускорилась, взлетая по лестнице.

У себя в комнате быстро нацепила ночнушку и уселась на кровать с расчёской в руках. Ненормальный психованный эгоист. Вот бы его… сместили! Чтобы жизнь мёдом не казалась! А то совсем оборзел. Было неприятно на душе. «Матушка, я убила парня… — подумала я. — Не специально, но смерть он принял от моей ноги…» Замечательно выходит. На высшем суде мою речь точно оценят. Куда же я покатилась? Сначала быстро переквалифицировалась из леди в рабыню, потом еле вытерпела домогательства озабоченного типа, ну, а под конец всего лишь отправила в мир иной незнакомого ликана. Замечательно!

Странно, но раньше я об этом думать не могла. Словно что-то блокировало меня изнутри. Существовала, а не жила все эти дни. Ходила, ела, спала. Мысли? О чём вы? Я помню-то плохо, что происходило… Видимо крик Лорина наконец-то разбудил во мне страх, а он уже в свою очередь поднял остальной состав эмоций. Голова заработала, и я… вытерла слезящийся глаз. Нет, Дана, не смей. Рано. Сначала нужно поговорить с неизвестным старейшиной, а вот потом можно заливаться слезами сколько душе будет угодно.

Минут через пятнадцать я слегка успокоилась. Никто не приходит, значит можно просто полежать. Мысли скакали, словно молодые жеребята, ввергая меня то в страх, то в отчаяние. Ещё я боялась Лорина. Он мог убить меня. Даже руку поднял, видимо, чтобы ударить. Врёт он всё, что не стал бы меня отправлять на тот свет. Нет, конечно, я не исключаю сообразительность мужчины из списка, я и в правду очень дорого обошлась ему, и просто так убивать меня — это было бы идиотским поступком и просто верхом транжирства. Но я видела его глаза. Они налились яростью и гневом таким, словно я отняла у него тысячу жизней и теперь собираюсь вновь взяться за старое. Теперь, когда смерть миновала, я даже понимаю Лорина. С ним совокупляться отказалась, а с каким-то незнакомцем — пожалуйста. Обида, горечь, задетое самолюбие, к тому же его почти опозорили. Пригрел у себя девушку лёгкого поведения. Но я не уверена, что в него бы тыкали пальцем. В меня — да, в него — нет. Видимо, даже малейшее неуважение к его персоне Лорин воспринимал крайне болезненно и неадекватно. Как же хорошо, что я к нему отношусь предельно уважительно и подчёркнуто вежливо. Редкое общение свело к минимуму ссоры и недопонимания. Не осознавая, я сама себя спасала от ругани. Но своё плохое настроение он всё-таки срывал на мне. Но теперь что-то мне кажется, что он сильно сдерживался и даже не бранился. Ну, поорёт и успокаивается. Это терпимо. Но тот день, который так хорошо начинался и так катастрофически закончился, я в жизни не забуду. На публике принять смерть ни за что? Это, я вам скажу, мощно.

Устав лежать без дела, достала наволочку, которую я так старательно вышиваю. Нитки у меня словно бесконечные, но они тоже закончатся, и что же мне делать тогда? Может, на рынке посмотреть? Но это же… трата на личное. Лорин может рассердиться. А оно мне надо? Нет, точно, только не это. Но, возможно, если я попрошу, то он смягчится и даст разрешение?.. Но не сегодня. Я слишком обижена и просить не настроена. Завтра.

Раздался стук и дверь открылась. «Зачем стучать, если всё равно входишь без разрешения?» — подумала я в первый момент. Игла замерла в моих руках, когда в комнату вошла высокая дама в возрасте и Лорин. Я полулежала в своей пижаме и, признаться честно, не ожидала увидеть женщину и ликана. Он-то что тут забыл?

Взгляд сереброволосого скользнул по моим обнажённым ступням и остановился на руках. Он тут, по-моему, и не был ни разу после того, как я вселилась сюда. Ах, нет, был. Ночью, когда у нас его подруга гостила. Ту ночь я вспоминаю с содроганием, но он вроде как и не разглядывал обстановку.

«Статная», — подумала я, глянув на женщину. Светло-жёлтые, ближе к рыжему оттенку волосы заплетены в низкий хвост, квадратное, слегка скулистое лицо с чуть широким носом. Два слегка глубоко посаженных светло-зелёных глаза и тонкие губы. В уголках глаз виднелись крупные морщины, но всё лицо в целом было довольно гладкое, если не присматриваться. Она была уже в возрасте. Больше сорока пяти лет точно. Тёмно-красное закрытое платье ещё больше подчёркивало её высокий статус. Неужели она и есть старейшина?

Растерявшись, я просто вылупилась на них в немом ужасе. Что делать, я не знала. Вставать, кланяться, ложиться или рассыпаться в извинениях? К тому же я не думала, что припрётся ещё и этот мерзавец.

— З… здравствуйте, — пробормотала я, медленно стекая с кровати и прикрываясь своим одеялом.

— Здравствуй, — заговорила женщина, подходя к моей кровати. — Меня зовут Кара.

Не ожидав столь быстрого развития событий, я сделала пару шагов назад. Чего это она так ко мне пошла? Тревога сковала голову, и я часто захлопала глазами в какой-то растерянности.

— Богдана, — пробормотала я, косясь на Лорина.

Он с лёгкой улыбкой на губах и интересом в глазах взирал на меня. Смешно ему. Я сейчас умру. Меня терзали десятки разных чувств, и я пыталась совладать с ними, чтобы как-то успокоиться. Надо что-то говорить!

Взгляд женщины был скорее серьёзным, нежели враждебным.

— Ты знаешь, зачем я пришла сюда? — спросила она, оглядывая мою кровать.

Проследив за её взглядом, увидела наволочку с незаконченным рисунком. Может, этого нельзя делать?.. Стоп! Тихо, просто надо собраться!

— Да, — медленно кивнула я.

Извинения застряли в горле. Перед Лорином было стыдно. Я вообще ощущала себя, мягко говоря, не в своей тарелке. Стоим и молчим. Отлично!

— Хорошо, — произнесла Кара. — Ляжешь или останешься стоять?

У неё был спокойный, чуть усталый тон. Наверное, работала целый день. И вопрос… лечь? Нет, нет, нет. К тому же этот ликан поганый… всё смотрит на меня.

— Я постою, — пробормотала я, переступая с ноги на ногу.

Она подошла ко мне поближе. Я тут же чуть сместилась, чтобы женщина отгородила меня от Лорина. Сторонний наблюдатель. Извращенец. Ничего ты там не увидишь!

— Расслабься, — коротко сказала она.

Её рука чуть приподняла полы моей ночнушки, а вторая конечность забралась в мои панталоны. Нижнее бельё я всегда носила тёплое и дышащее, чтобы моё женское здоровье не хромало.

Вздрогнула, когда тёплые пальцы коснулись низа живота. Я сосредоточенно смотрела на кровать. Позор. Но это правильно. Лорин мог просто соврать и убить парня. Нужны доказательства, тем более за таверной были явные следы интимной, а самое главное, бурной близости.

И вот один её палец осторожно раздвинул складки и попытался войти внутрь. Я поморщилась. Это очень неприятно. Кончик пальца словно ввинтился внутрь меня. Несколько секунд ничего не происходило, но вдруг что-то натянулось. Словно Кара наткнулась на какую-то преграду. Она чуть вышла и вновь, прямо как Лорин, попыталась протиснуться дальше. На этот раз я уже не выдержала и, судорожно втянув воздух, скривилась от боли. Гадкие, противные ощущения! Как работают куртизанки?! Это же… фу! Ну, как?! Больно, неприятно и чувствуешь себя игольницей! Все в тебя что-то тычут постоянно!

Кара тут же вынула свою руку.

— Девственница, — вынесла свой вердикт она. — Я сообщу остальным, и завтра мы утихомирим возмущающихся.

Это она сказала всё тем же усталым голосом. Ей явно не хотелось разбираться с этим делом. Но она не смотрела на меня с осуждением. Спасибо и на этом.

— Я же говорил, — потянулся нахал. — Сам не успел пробу снять, и, видимо, к лучшему.

Я тут же поджала губы. Идиота кусок. Ей-то это зачем знать?!

— Богдана, — обратилась ко мне вдруг женщина. — А как так получилось, что на Бюрте был твой запах?

О, чёрт. Я тут же испуганно посмотрела на неё. Я боюсь говорить. Лорин меня убьёт.

— Не знаю, — сглотнула я.

Смотреть на неё не стала. Опустила глаза, желая поскорее остаться в одиночестве. Но видимо этому не суждено было сбыться.

Заметила движение и подняла взгляд. Лорин медленно шёл ко мне. Он тоже хочет знать. Твою ж…

Я тут же попятилась и наткнулась на тумбочку. Так, соберись! Страх вынуждал меня бежать и говорить. Делать всё, что говорят, и сейчас я полностью отдалась ему во власть.

— Я скажу! — подняла ручки вверх в знак своего поражения в этой короткой игре. — Лорин, я скажу…

Он подошёл ко мне вплотную, вынуждая замолкнуть и пристыженно опустить голову. Наши ноги соприкоснулись, и я вся задрожала от трепета. «Хоть бы не ударил», — молилась я про себя.

— И что же случилось? — вкрадчиво, но не зло задал вопрос он.

Я ещё раз сглотнула. Дура, ой, как ты прохватишь сейчас…

— В то утро я пошла на рынок, — забормотала я, ощущая подступившие слёзы к глазам. — Было очень рано и никого не было…

— И ты решила сходить в таверну? — перебил он меня, вопрошая.

Что?

— Нет, — я даже мелко головой помотала, избегая взгляда зелёных глаз. — На повороте я споткнулась о чью-то ногу… там в кустах лежал мужчина. Он был сильно избит, всё лицо в крови…

Я замолчала, пытаясь собраться с мыслями. На этот раз Лорин меня не перебивал, а терпеливо ждал. Наверное, подумает, что это всё выдумала.

— Я решила ему помочь, — ещё тише зашептала я, утирая слёзы с глаз. — Он по началу отказывался, но потом я всё же помогла ему встать на ноги и даже хотела проводить его до дома, поскольку на улице никого не было, и я побоялась оставлять его одного…

— Я знал, что ты дура, но чтобы на столько… — протянул Лорин, вынуждая меня ещё сильнее прочувствовать свою вину.

Продолжать я не хотела. Подбородок трясся, горькая обида словно связала мне язык. Я ведь… просто… ну, что же это за жизнь-то такая?! Меня наказывают за добрый поступок!

— А как же запах на заборе? — вдруг подала голос старейшина. — Он был сильным. Богдана, ты должна была об него обтереться, чтобы такое случилось.

Я ещё сильнее испугалась. Опять. Да нигде я не была! Ни возле таверны, ни возле забора! Не была!!!

— Я там не была, — зашептала я в повисшей тишине, закрывая лицо руками. — Никогда-никогда…

Замешательство и паника сбивали меня с ног, заставляя просто сесть и закрыться от всего мира. Но я стояла. Плакала от обиды и непонимания. Никто мне не верит. Даже после случившегося. Как я могла там быть, если меня там не было?! Что они говорят? Зачем пытаются обвинить меня в таком низком поступке? Я ведь не давала повода, я даже…

— Богдана, — раздался голос Лорина рядом с моим лицом. — Ты видела Бюрта в первый раз?

— Да, — шепнула я.

— Что ты ещё сделала? — снова заговорил он вполне спокойным тоном. — Потёрлась об него, взяла что-то, он… поцеловал тебя? Трогал тебя?

От таких предположений становилось дурно. Да я не виновата ни в чём!

— Я… я его держала, потому что он валился с ног, — шмыгая носом, просипела я. — Но на этом всё. Он отказался от помощи, и я, дав ему свой платок, пошла на рынок. Больше ничего не было, Лорин. Я его больше не видела… правда…

Отчаяние медленно, но верно начало подниматься во мне. Что с моей жизнью?! Почему я стою тут и реву оттого, что меня трогают малознакомые ликаны и обвиняют в том, чего я не делала? Наверное, мне действительно лучше не жить. Если всё так дальше пойдёт, то у меня просто не будет выбора. Скоро слёз совсем не останется. Хотя… буду конкретно размышлять, когда Лорин начнёт меня бить. Не знаю, он выглядит так, словно способен на это, но он ничего не делает. Вот, когда доведу его, тогда-то я, скорее всего, и прочувствую всю тяжесть его руки и всю силу местного Верховного альфы.

— Платок? — переспросил мужчина после небольшой паузы.

— Тот, который я всегда с собой носила, — начала вытирать мокрое лицо. — Он у меня ещё… с моего настоящего дома. У… у Бюрта крови на лице много было и я отдала его ему, чтобы он вытерся… думала, он не возьмёт — я его долго не стирала…

Кожа на лице пылала оттого, что я её тёрла и орошала солёными слезами. Хотелось выйти на улицу, чтобы как-то успокоиться и привести себя в чувство. Ещё и с волос вода иногда капала… а я ещё в пижаме. Позорище.

Они молчали. Я уже начала смотреть на свои руки, не смея поднимать глаза выше. Я держала их у лица, сжатыми в кулаки, чтобы как бы закрываться ото всех и иногда протирать глаза.

— Лорин, ты должен был ей всё объяснить, — со вздохом заговорила Кара, напугав меня. — В твоём положении эта девочка самое слабое место, на которое уже надавили. Ты почему её так подставил? Знаешь ведь, что Бюрт тебе в спину дышит, и всё равно так халатно относишься к вопросу безопасности.

Она… она отчитывала Лорина? Мне не послышалось? Я даже посмотрела на неё. Брови нахмурены, взгляд серьёзный. А разве его можно?.. Растерянно захлопала глазами, не понимая.

— Сам уже понял, — вздохнул Лорин. — Она ведь не выходила толком никуда — вот и не беспокоился по этому поводу. Да и человек она…

— Человек — не человек, а живёт она с тобой под одной крышей, — отрезала женщина. — Я тебя предупреждала на этот счёт. Следи за ней и за теми, кто каким-то образом входит в круг её общения. Второй раз может не повезти.

Почему-то я пристыженно опустила глаза. Словно учительница ругала моего опекуна за моё плохое поведение. Опять стало страшно. Лорин же не станет отрываться на мне? Вроде не злится, так что, возможно, меня пронесло.

— Ну, теперь-то к ней точно никто не подойдёт, — чуть насмешливо отозвался Лорин и вдруг убрал несколько мокрых прядей с моего лица. — А если и подойдёт, то этот трусливый оленёнок точно мне расскажет. Да?

Я закивала. Да я про каждого прохожего буду рассказывать! Ну их всех в лес! Думать — думать, буду теперь говорить обо всём! Пусть это будет бредом, но такого повториться не должно! Никогда.

— Пойдём, чаем меня напоишь, а то она у тебя сейчас в обморок хлопнется, — усмехнулась расслабившаяся старейшина.

Я сглотнула. Лорин. Со своими взглядами точно меня в могилу сведёт. И ведь чувствую, как он смотрит. Зачем?! Я ничего не скрываю, говорю то, что требуют. Просто наслаждается моим страхом. Животное.

Его пальцы подцепили бретельку моей ночнушки. Я мгновенно обхватила себя за плечи и выгнулась в противоположную от него сторону, не позволяя ничего сделать. Идиот… тут же женщина!

— Не трогаю — не трогаю, — фыркнул он, убирая руку. — Спи, так уж и быть.

И он наконец-то отошёл от меня, давая пространство. Через несколько секунд моя комната опустела, и я наконец-то свободно вздохнула. Неужели пронесло?

Уснула я быстро, но ночью часто просыпалась. То мне холодно, то мне жарко, то руку отлежу, то ногу. В итоге не выдержала и, обмотавшись в своё одеяло, влезла в тапочки, и пошла на улицу. Старалась шагать тихо, ушуршала вниз и вышла на задний двор. Было темно-темно. И сейчас идея ночной прогулки мало мне нравилась. Плохо различала силуэты строений, и от этого казалось, что это тени каких-то чудовищ. Не найдя ничего лучшего, присела на деревянные двери, ведущие в погреб.

Интересно, что там, кстати? Надеюсь, там нет цепей и гробов. А если и есть, то я не хочу об этом знать.

Сидела долго. Расхрабрилась и, забравшись повыше, облокотилась на стену дома. Прохладный, свежий воздух дарил настоящий покой. Было очень тихо, и я начала потихоньку засыпать. Одеяло грело меня, и сидеть оказалось вполне себе удобно…

— И что ты тут делаешь? — раздался вкрадчивый голос.

Я вздрогнула и готова была поклясться, что не слышала приближения этого полоумного! Какого чёрта он ходит, как приведение?!

— Сижу, — буркнула я, не поворачиваясь к нему.

— Я не слепой, — серьёзно отозвался он. — Ночь на дворе, а ты, как собака, во дворе спать собралась?

Обидно было только за его тон. Вообще, все его слова я воспринимала слишком буквально. Не мудрено, он теперь моё всё. Даже в голове это звучит противно.

— Я не сплю, просто вышла посидеть, — оправдалась я, поджав пальцы на ногах. — Извини, что я тебя разбудила.

— Да ты топаешь, как нефилим, — услышала раздражение в его голосе. — Марш в свою комнату.

Я тут же поджала губы, но вставать пришлось. Командир недоделанный. Всё ему не нравится! А я, может, единения с ночной природой ищу! Чем мешаю? Непонятно.

Подобрав одеялко, пошла в дом. Боясь споткнуться, шла медленно. Лорин всё это время стоял сбоку, явно недовольный моими действиями. И как он следит-то за мной?! Неужели у него такой чуткий слух, что он реально всё слышит? А как же он спит тогда ночами? На улице ветер дует, может, кто-то мимо пройдёт, а он? Просыпается? Наверное, поэтому он и злой такой всегда. Не выспится и ходит бурчит.

— Живее, — шикнул он на меня, вынуждая меня ускоряться.

Кругом была тьма, но страх, который топал сзади, подгонял меня. Бежать!

Кто ж знал, что одеяло выше поднимать нужно? И вот я, наступив на край, спотыкаюсь и падаю вперёд. Больно не было, скорее страшно. Чёрт! Ну надо же! Растянулась прямо… на полу! Не пойму, где я! В кухне, что ли?

— Богдана, ну что ты, как щенок-то двухдневный! — раздался сзади сердитый мужской голос. — Под ноги смотреть нужно!

Я заворочалась, поднимаясь. Ну, знаешь!

— Я не вижу ничего, — тихо пробубнила я себе под нос, пытаясь вновь не упасть.

Что за жизнь?! Пусть не торопит меня! Я ведь… просто подышать вышла! Не спится мне! Достал! И в темноте мне становилось страшно. Убийца.

— Всё время забываю, какие люди слабые, — услышала его усталый вздох.

Поджала губы. Может, не молчать? Не накажет ведь он меня за то, что я ему ответила? Не должен…

— Мы не слабые, — тихо возразила, поднимая одеяло выше. — Просто вы слишком…

Нащупала рукой стенку и пошла по ней вперёд. Зря вообще начала, не стоило даже рта открывать. Чуть глупость не сморозила. Надо идти наверх и пытаться уснуть. Наверное, получится, свежим воздухом-то подышала.

— Какие? — спросил Лорин, явно заинтересовавшийся моей смелостью. — Договаривай, раз начала.

Наверное, в нём что-то есть человечное. Это скука. Каждый день мы дома и постоянно молчим. Поначалу всё хорошо, а потом надоедает. Он же тоже живность, которая привыкла контактировать с другими существами. Работа — есть работа. А дома… грусть и печаль. Хотя, может я и ошибаюсь. Он же зло, а злодеям бывает грустно? Вряд ли.

— Подавляющие, — выдала я, подумав.

Увидев очертания стола, тут же коснулась его руками и пошла по кругу, стараясь ничего не задеть. Так, тут уже рядом лестница.

— Разве я тебя подавляю? — спросил Лорин, заставив меня вскинуть брови от удивления.

— Да, — коротко ответила я почти сразу же.

Так, стенка! Осторожно повернула и нащупала ногой первую ступеньку. Фух, наконец-то! Скоро я буду у себя в кроватке.

— Чем же? — вновь вопросил он, следуя за мной. — Бить не бью.

— Спасибо, — кивнула я.

— Да я не об этом, — фыркнул ликан. — Ты скажи, что тебя не устраивает, глядишь, что-то сделаем с этим.

Это мне не нравилось. Он мне предлагает сесть за стол переговоров? Это после двух месяцев-то молчания и упрёков?! Или его забавляет тот факт, что мы завалили парня вместе?! Ненормальный.

— Это слишком сложный вопрос, — попыталась я уйти от ответа, продолжая перебирать ногами, придерживаясь за стенку.

— Я тебе навстречу иду, а ты не хочешь подумать? — услышала в его голосе злые нотки.

Надо быстрее подниматься! В темноте лестница кажется бесконечной!

— Если я начну говорить — хорошим это не кончится, — попыталась я придать голосу серьёзности. — Спокойной ночи.

Я дошла и уже нащупала ручку своей двери! Всё, никакого Лорина! Готова видеть его только утром и вечером! Ночь — моё время одиночества! Туда он не смеет лезть!

— Вообще-то мы не договорили, — вновь подал голос мужчина, тоже заходя в мою комнату.

Так! Надоел! Понимая, что внутри поднимается страх, залезла на кровать и расправила одеяло, словно прячась под него. Он не посмеет опять начать ко мне приставать. Это уже наглость! Опять он в мою комнату припёрся! Дня мало было! Чёрт, да что же это такое?! Лучше уже умереть, чем каждый раз, видя этого сереброволосого мужчину, нервничать, как в последний раз.

— Лорин, ну, а чего же ты хочешь от меня? — искренне не понимала я. — Я ведь делаю всё, что ты говоришь…

— Не всё, — тут же отрезал мужчина. — Просто ты живёшь в иллюзии последнее время, надеясь на другую жизнь.

Прикусила губы с внутренней стороны. Ненавижу.

— Мне, получается, надеяться нельзя? — тихо вопросила я, почёсывая плечо.

— Вообще можно, если это не мешает тебе ухаживать за домом, — увидела приближающийся силуэт. — Я просто хочу открыть тебе глаза на некоторые особенности твоего нынешнего «образа жизни».

Лунный свет был тусклым, но я увидела, как Лорин сел ко мне на кровать. Я тут же отсела на другой край, вызвав хмыканье со стороны ночного визитёра.

— Лорин, ну, не надо, — тут же жалостливо нахмурила я брови, подгребая к себе одеяло в качестве защиты.

— Хорошо меня уже знаешь, — тихо засмеялся он. — Вот только твои жалостливые оленьи глазки не вызывают во мне ничего, кроме желания поиметь тебя во всех позах.

Гадко! Поджав колени к груди, уткнулась лбом в них, желая исчезнуть. Да как он может?! Зачем мне такое говорить?! Гад!

— Расслабься, сегодня я тебе не достанусь, — насмешливо фыркнул мужчина. — Хочу просто ещё раз напомнить тебе, что замуж ты никогда не выйдешь. Не будет у тебя другой семьи. Друзей тоже не будет. Можешь общаться с нашими, так и быть.

22 глава

Нижняя губа затряслась от обиды. Нет! Ну, зачем он так говорит?! Это же неправда… или правда? Он не шутит? То есть он даже не рассматривает такой вариант, где я возвращаю ему все деньги, которые он потратил на меня? Какой идиот!

Слёзы-таки защипали глаза, и я шмыгнула носом. Такая злость во мне проснулась, но страх тушил её. Пары поднимались, образовывая отчаяние. Неужели я буду жить вот так вот года?! Постоянно выслушивать упрёки со стороны животного, стирать и убирать за ним, а ещё получать по первое число просто за сплетни?! Это жизнь?! Без семьи! То есть… у меня не будет детей? И мужа не будет нормального?.. Ну, знаешь!..

— Я тогда убегу… — прошептала я, начиная тереть глаза.

— О, — протянул он глумливо. — Ну, попробуй. А когда тебя вернут — я тебя поимею прямо на пороге… жду не дождусь, когда же ты решишься на такой отчаянный шаг.

— Тебя Бог накажет… — заплакала я.

— Я не верю в твоих Богов, я верю в себя, — вздохнул он, вставая с постели.

— Всё равно накажет, — заупрямилась я шёпотом, смаргивая солёные капли с глаз. — Твоё невежество тебя не спасёт на Высшем суде.

Эта мысль меня грела. Его всё равно накажут! Он понесёт ответственность за содеянные поступки!

— Котёнок, ты мне никак угрожать удумала? — раздался совсем рядом мужской голос.

Он не ушёл, а наоборот обошёл кровать и встал рядом со мной! Я медленно подняла на него заплаканное лицо. Секунда, и я всё поняла. Резко дёрнулась в противоположную сторону, но ликан тут же ухватил меня за руку и быстро сел рядом со мной.

— Нет! Лорин! Я не угрожаю! Просто это то, что тебя ждёт! — запаниковав, воскликнула я в ночной тишине. — Не надо!

Держа за предплечье, он обнял меня и притянул к себе. Одеяло куталось в ногах и мешало мне вырываться. Я запыхтела, не вынося такого близкого контакта с негодяем.

— Вообще-то это и есть угроза, — как-то подло отозвался мужчина. — Откуда в тебе столько силы?

И с этими словами Лорин приподнялся, поддёрнул меня вверх и… упал сверху, придавливая. Я задёргалась. Нет! Он не посмеет! Не после случившегося!

— Лорин, не надо! — зашептала я в ужасе, глядя в его лицо. — Я всё поняла! Слезь, пожалуйста!..

Охреневший мужчина подпёр голову одной рукой, приближаясь к моему лицу ещё ближе. Мне было тяжело, но это меньшая из бед. Поверьте.

— Разве я что-то делаю? — его тон казался будничным. — Мы просто говорим.

— Лорин… — простонала я в панике.

Я просто упёрлась в его обнажённую грудь руками, молясь, чтобы это сработало. Мужчина! На мне! Срам!!!

— А давай мы попробуем, и если тебе не понравится, то больше не будем? — предложил нахал.

Он взял локон моих волос и начал медленно накручивать его на свой палец, вызывая во мне омерзительные ощущения. Ликан! Псина в конце концов предлагает мне совокупление! Остановите планету, я сойду! Бред! Просто абсурд какой-то!

— Нет, — замотала я головой. — Лорин, ну ты же приводил уже девушку. Приведи ещё кого-нибудь, если тебе очень хочется. Пожалуйста, не трогай ты меня.

Я просила его. Мне было трудно дышать, но пока я терпела.

— Зачем мне кто-то, когда есть ты? — спросил он, потягивая меня за волосы. — А?

— Я не буду заниматься с тобой… Этим, — запыхтела я зло. — Хоть убей меня — не буду.

Вот тут я была категорична. Тут я прогибаться не собираюсь! Моя честь — это всё, что у меня есть! Потеряв её, кем я буду? Очередной подстилкой? Нет уж. Умру девственницей и точка! Этого у меня не отнимут!

— Этим? — усмехнулся Лорин. — Больше тебе не с кем заниматься-то будет. Попробуешь, и твой избранник скорее всего примет смерть. Другое дело я. Живём мы с тобой вместе, друг другу нравимся, так почему бы не рискнуть?

Я часто захлопала глазами. Нет, ну такой наглости я вообще никогда не встречала! Хам!

— Лорин, мне очень тяжело, — не выдержав, взмолилась я. — Дышать не могу…

Он чуть сместился, давая мне свободу, а его свободная рука, выпутавшись из моих длинных волос, начала гладить моё лицо, вынуждая терпеть все эти вроде бы нежные, но тем не менее омерзительные прикосновения. Понятно же зачем он это всё делает! И… меня так иногда Марфа трогала, просто водила пальцем по лицу, вынуждая успокаиваться. От этого в груди разрасталась боль и скорбь по своему прошлому.

— Так что? Подаришь мне свою девственность по-дружески?

Я с каким-то немым страхом взглянула в мужское лицо. Так и лежит на боку, подпирая голову одной рукой, только теперь не давит на меня. Идиот. Кто его воспитывал вообще? Неужели он таким самодовольным сам вырос?

— С чего ты взял, что ты мне нравишься? — нахмурилась я, отворачиваясь.

Рука мужчины на несколько секунд замерла, прекратив свои пошлые поглаживания моих губ.

— То есть не нравлюсь? — уточнил он.

— Да, — уверенно выдала я.

Рука его сместилась на мою шею и начала осторожно, словно массировать моё горло. Я тут же сглотнула. Никак придушить меня собрался? Неужели дошло, что с меня толку, как с гуся вода?

— Тогда тебе не понравится, — выдал ликан. — Поскольку я собираюсь именно сегодня… снять сливки.

Что? Этого я не поняла. О каких сливках он говорит?

— Лорин, отстань от меня, пожалуйста, — тихо попросила я в тишине. — Я очень хочу спать, и мне завтра нужно на рынок.

Я взывала к его разуму. Мне ведь завтра предстоит очередной день ублажения его Величества!

Вдруг я почувствовала, как ликан перемещается и уверенными движениями вклинивается своим коленом между моих ног, намереваясь их раздвинуть. Я тут же начала сопротивляться и попискивать, когда у меня это не выходило. Только не это! Он не посмеет! Не в моей комнате!!!

— Помогите! — взвыла я в отчаянии, пытаясь спихнуть похотливого негодяя с себя.

— Кого ты зовёшь? — потираясь о мою щеку носом, проговорил насмешливо мужчина.

— Кого-нибудь! — зашипела я, скидывая его руки со своей груди. — Хватит! Я не хочу!

— Аппетит приходит во время еды, — засмеялся Лорин, начиная задирать мою ночнушку. — И никто не придёт… тебе никто не поможет…

Его горячий язык начал скользить по моей шее, вызывая мурашки и какие-то спазмы во всём теле. Нет! Убью его! Он не посмеет! Но голова… она гудела, силясь придумать хоть какой-нибудь план. Руки подрагивали, всё тело было напряжено, и я не могла сбросить с себя чувство какой-то обречённости.

Вырвав одну руку из-под тяжёлого тела ликана, позабыла о своём страхе перед этим существом и успела выписать ему несколько подзатыльников прежде, чем он перехватил мою руку и сильно сжал её:

— Это бунт, котёнок?

Я повернулась к нему, злобно поджимая губы и прожигая его лицо насквозь. Столько страха и ненависти во мне было, что я была готова голыми руками его придушить! Но… я не могла. И от этого становилось ещё хуже.

— Ты же обещал мне, что не будешь насиловать! — обиженно выдала я, дёргаясь. — Лорин, сдержи ты хоть это слово!

Он замер на несколько секунд.

— Я тебя бью? — спросил он, обдав мою щёку горячим дыханием.

— Нет, — ответила я.

— Значит, это не насилие, — сделал вывод он и попытался поцеловать меня в губы, но я дёрнула головой в сторону.

— Изнасилование — это когда мужчина берёт девушку против её воли! А я против, Лорин!

— Опять ты чушь несёшь свою божью, — словно отмахиваясь от меня, фыркнул он, щекоча моё лицо своими волосами. — Раздвинь ноги и снимай свои штаны.

Я ещё сильнее вся сжалась. Урод!

— Это не чушь и не штаны! — задёргалась я. — И, Лорин, если ты попытаешься…

Страх в принципе исчез, оставив чувство сохранения чести у руля. В жизни бы не сказала столько слов этому мерзавцу, но положение, так сказать, обязывает!

Его большая ладонь опустилась на моё лицо и быстро сместилась на рот, зажимая его:

— Заткнись ты уже. Захочу и сделаю с тобой всё, что в мою голову взбредёт. Сейчас все мои слова и обещания теряют свою силу, ибо отныне ты моя сучка…

Вторая его рука начала задирать ночнушку и трогать мое бедро и живот. Я вновь начала рыпаться. От бессилия глаза заслезились, и я даже попыталась укусить нахала, но не вышло. Да быть того не может! Сердце гулко стучало о рёбра, грозясь разорваться от страха. Он меня трогает! Этот мерзкий пёс! Нет! Я не могу… не с ним! Посмотрела в потолок. Боже, помоги мне, подари ты мне смерть уже! Что за мука? За что, твою налево?! Хочу свободу! Прошу тебя!..

Не знаю, что случилось, но извращенец замер, целуя мою грудь через ночнушку, а второй рукой пытаясь стянуть с меня панталоны. Всё в моём теле остановилось, я даже дыхание задержала.

Лорин поднял голову и посмотрел куда-то в сторону.

— Я не знаю каким Богам ты молишься, но они тебя явно любят, — чуть хрипло проговорил мужчина, поднимаясь с кровати. — Но мы не закончили.

Он встал и пошёл на выход. Я тут же села, судорожно натянула одеяло до носа и вытаращилась на дверь. Лорин… пошёл вниз. В тишине раздались голоса. Кто-то пришёл? Да быть того не может! Я вновь посмотрела в потолок:

— Спасибо…

Ещё целый час я лежала, закутавшись в одеяло и крепко держа края в руках. Так сильно, что мышцы сводило судорогой. Урод. Я… я не знаю, что мне делать! Бежать? А смысл есть?! Да и куда… что же за невезение-то такое?! Неужели мне действительно придётся подарить свою девственность этому животному?! Может… попытаться напасть на него? Глупо и невозможно, но вдруг за попытку он меня убьёт? Те ликаны оспаривали его главенство, и один из них поплатился жизнью. Может, он и меня убьёт? «Или изнасилует», — подсказало воображение. Содрогнулась и неосознанно сжала колени ещё сильнее.

Резко распахнула глаза. Светло. Уже утро? Я даже не заметила, как уснула. И был ли это сон? Будто я провалилась куда-то… казалось, что прошло несколько секунд с того момента, как я судорожно куталась в одеяло, молясь про себя. Это плохо. Я не выспалась, но попытаться вновь заснуть не получится. Надо идти на рынок. И что мне теперь делать? Лорин… Он с каждым разом заходит всё дальше. И сколько мне осталось жить со своей честью? День? Два? Неделю? Он её отберёт. Старейшина уже убедилась в моей невинности, и с меня сняли голословные обвинения, а это значит, что сохранять мою невинность уже не надо. То есть эта нечисть Северного Леса может в любой момент изнасиловать меня. Он мог и раньше, но тогда было всё как-то по-другому. Он словно мною брезговал. Или… был просто-напросто равнодушен ко мне. Да, наверное, так. Пару отказов, и у него как отрезало. Точно. Наверное, понял, что со мной ничего путного не выйдет, и прекратил попытки. Я ведь хорошо работаю, дом ухожен, а значит превращать в постельную грелку меня не нужно. Я как бы устоялась на одной «должности», и перемещения такие существенные произойдут только в том случае, если я буду непригодна. Получается, я должна просто хорошо работать?.. Но я ведь всегда старалась сделать всё, чтобы Лорин был мною доволен, и ему не к чему было придраться! Но вчера… он меня чуть… Несколько минут, и это животное бы точно… Потерять девственность после убийства парня — это нереально. Такого не должно быть. Словно… мы совокупились бы на его похоронах! Господи, помоги. Нашли ты на меня уже какую-нибудь болезнь! Пусть я мучаюсь, пусть превращусь в урода, но так жить… это хуже Ада.

Неожиданная и безумная догадка посетила мою голову. Вдруг я уже умерла? Просто упала в очередной раз с лошади, и лекари просто не смогли мне помочь? А всё это… лишь плоды моего воспалённого сознания, которое отказывается верить в смерть своей хозяйки. Жуть какие мысли приходят ко мне с утра. С моим психическим здоровьем явно что-то не так. Постоянный стресс, домогательства и внутренние склоки плохо влияют на меня. На любого. Я слишком слаба для такого… это не моё. Просто кто-то случайно перепутал судьбу, и мне досталась та, что предназначалась падшей, склочной женщине, которая так часто грешила, что это стало частью её жизни.

Надев платье, застелила кровать, взяла расчёску и спустилась вниз. В доме стояла тишина. Я старалась ступать как можно осторожней, чтобы не разбудить Спящего Принца. Возможно, конечно, что вчерашний инцидент был результатом выбросов гормонов или радостью от победы (над Бюртом), и поэтому Лорин так набросился на меня, но… сейчас, ощущая песок в глазах и ноющую боль в мышцах, я понимала, что этого не будет. Вот просто так. Пусть попробует. Я даже говорить ничего не стану. У меня случится истерика, ибо терпеть это более я не могу. Это было понятно изначально, поэтому… у него не выйдет. Наверное, это единственное, в чём я уверена. Просто буду драться, как умею. Царапаться, пинаться, махаться. Пусть это будет бесполезно, но я не сдамся. Хоть я и трусиха, но в моей душе сидит злой дракон, который охраняет то единственное сокровище, что осталось у меня. Это мои принципы и убеждения. Их я отнять не позволю. Они забрали свободу, но на этом всё. Это я решила точно и навсегда.

Возможно, я была слишком разгневана вчерашним происшествием и недосыпом, но заплетя косы, я еле сдержалась, чтобы не совершить глупость. На долю секунды во мне появился порыв прямо сейчас подняться к ликану и… не убить, а решить вопрос. Просто поставить его перед фактом. Либо он убивает меня прямо сейчас, либо навсегда прекращает свои грязные домогательства! Пусть решит!

Но, постояв несколько секунд в кухне и осмотрев ставший родным дом, поняла, что не могу. Порыв исчез, и пришло какое-то обречение. Как же я устала. Он просто выжимает из меня все жизненные силы! Я не могу так больше. Я устала… Забавно. Только сейчас поняла, что если бы отдалась Лорину раньше, то в тот раз, когда Бюрт обвинил меня в связи с ним, я бы не отделалась простым «осмотром». Меня бы убили. Вот чёрт. Сама того не осознавая, я спасла себе жизнь. А надо ли мне это теперь?..

Взяв корзину и кошелёк, отправилась на рынок. Шла и дрожала. Как на меня отреагируют продавцы? Что скажут? Не удивлюсь, если они откажут мне что-либо продавать. Возможно, я зря иду… но не идти нельзя. Выслушивать кучу оскорблений в купе с яростными взглядами не хочу. Как же хорошо, что его отвлекли от… моего изнасилования. И кто это был? Кого благодарить? Может, старейшина, а может, и его стая. В любом случае больше такого не повторится. Ставить замок в своей комнате — это слишком. Я не в праве иметь личное пространство, должна быть благодарна за возможность спать в комнате, а не в общей гостиной на диване. А если?.. Шальная мысль вдруг озарила мою голову. Я возьму с собой нож. Страх тут же стянул желудок в тугой узел, но я попыталась отречься от этих ощущений. Нож будет моим билетом на тот свет. Нет, себя я убивать не буду — это грех, а вот обороняться от поползновений ликана — да. Либо убью его, либо он пристукнет меня за то, что я его ранила или попыталась… хороший вариант распрощаться с жизнью. Но должна признаться, что мне боязно, причём очень сильно. Только сейчас заметила, что своими вспотевшими руками сжимаю ручку корзины с такой силой, что мои костяшки побелели. Переступить через страх можно только находясь в отчаянии или сильном гневе. По-другому никак. Дура…

На рынке я старалась не поднимать голову. Первые продавцы и продавщицы были сонными и пока не вели задушевных бесед между собой, поэтому я шуршала полами платья под редкие переговоры ликанов. Ощущала, что все смотрят на меня. Мне было стыдно. Из-за меня они потеряли своего сородича. Из-за меня. Я, можно сказать, принесла ему смерть. Слёзы подкатили к глазам, но я сильнее сжала ручку, силясь успокоить бурю внутри себя. Лорин говорил, что ничего не будет, но… с каких пор я верю его словам? Он же лгун, каких поискать. Причём ещё и наглый. Когда ему напоминаешь о данных им же обещаниях, он словно злится на это. Но… зачем тогда обещать? Нельзя просто отказать? Наверное, мне никогда не понять ликанов.

К моему жутчайшему удивлению ничего не изменилось. Мне совершенно спокойно продали овощи и мясо на рынке. Не было косых взглядов, никто не фыркал, не тыкал в меня пальцем, даже слова в мою сторону никто не обронил… словно ничего не случилось. Это меня обрадовало и заставило выдохнуть с облегчением, но возникали всё новые вопросы. Почему? Неужели Лорин до такой степени уважаем, что его слово никто не нарушает? Не верится, но похоже, что это так. Нет, Лорин однозначно внушает страх и ужас, но я думала, что это только со мной так происходит, но оказывается, что все вокруг… такие же, как я. В определённом смысле, конечно.

Домой я шла слегка потерянная. Руку отягощала корзина с продуктами, а голову думы. Если поразмыслить, отбросив все свои чувства, то тут можно жить. Жуть, но я действительно пришла к такому выводу. Разумеется, если Лорин по-прежнему будет моим покровителем. Тут безопасно. Относительно, конечно, но всё же… мне не нужно заботиться о заработке, о своём положении в обществе. Я просто живу, словно… замужем. Чертовски глупо, но да. Я слежу за домом, готовлю, убираю… почти рабыня, только прав чуть больше. А это и есть жена. Только я не рожаю детей, и мы не ссоримся из-за наших родственников. Боже, какие только мысли не придут в дурную сонную голову…

Готовка успокаивала меня. Я резала овощи, тушила мясо, вдыхала приятные ароматы и словно погружалась в себя. Было легко. По мне и не скажешь, что я на днях лишила парня жизни… пф, какие глупости.

Раздался какой-то шорох, и я обернулась. От неожиданности чуть не выронила лопатку. Лорин! Твою ж…

Он, не глядя на меня, разулся, потянулся и потёр затылок. Не поняла. Он… его не было дома всю ночь?! Лорин пришёл домой только сейчас?.. Но как же?.. Я была уверена, что он в своей комнате отсыпается, но вот это хмурое, чуть осунувшееся лицо выдавало своего хозяина.

— Я был уверен, что ты ещё спишь, — почему-то заговорил мужчина, присаживаясь за стол и потирая глаза.

Что ответить, я не знала. Я была… не то, что бы обижена, скорее… разгневана на него. Лжец нечеловеческий. Вечно врёт, вечно пристаёт… Может, у него травма в детстве была? Возможно, что-то с родителями. Воспитание закладывается с раннего возраста, причём чаще всего судьба ребёнка зависит от отношения отца. Мать также важна, но папа… это некий гарант уверенности, та опора, на которую ты всегда можешь опереться, тот самый воин, который защитит и научит. Думаю, его воспитывали какие-нибудь дяди и тёти, раз вырос он таким избалованным и наглым. Привык, что всё должно быть так, как он задумал, и всё тут. Но… это всего лишь мысли запутавшейся девушки, которая с каждым днём теряет смысл жизни.

— Я всегда рано встаю, — ответила, отворачиваясь.

Сколько месяцев мы уже вместе живём? Можно и запомнить, что я птичка ранняя, по мне лучше справиться со всеми делами с утра, чем откладывать всё на потом. Такой я выросла, поскольку это мои личные убеждения, и никто уже не разубедит меня в этом. Да уж, сегодня я особенно «весела». А всё почему? А вот из-за некоторых особо озабоченных и вспыльчивых личностей!

— Это я знаю, просто ты вчера поздно легла, поэтому я предположил, что ты всё ещё отсыпаешься, — прозвучал голос мужчины.

Я сильнее сжала нож в руке. Скотина. В груди медленно заворочалось негодование. Если бы могла, то давно бы придушила!

— Это нервное, — чуть качнула я головой, методично шинкуя зелень.

На какое-то время в кухне повисло молчание. Было слышно лишь шкворчание мяса и потрескивание углей в печи. Меня напрягало, что Лорин сидит за моей спиной, но за эти месяцы я к нему привыкла более или менее, поэтому старалась держаться обыденно, хотя вчерашний вечер не позволял мне этого.

— У меня грязно в комнате, — вдруг сказал ликан, вынуждая меня замереть на несколько секунд и обернуться.

Что? Да я убиралась дня три назад.

— Да? — чуть приподняла я брови, мазнув по мужчине взглядом и возвращаясь к готовке. — Я сегодня приберусь.

С каких пор он начал подмечать такие мелочи? То неделями молчал, забывая о моём существовании, а про пыль я вообще молчу… странно всё это. Не к добру.

— Помнишь, что сказала старейшина? — вопросил он.

Даже если постараться — у меня не получится. Незнакомая женщина облапала меня и отругала моего мучителя. Какое там?

— Да, я помню, — кивнула я, подходя к плите. — Ты будешь есть сейчас или потом?

— Сейчас, — услышала я. — И ты понимаешь, что на данный момент весь город — это твои враги?

Рука замерла возле горячей сковороды. Враги? Что? Но… я думала, что… Нет, не может такого быть. Я совершила чудовищное преступление, но не против всего города! Родственники и друзья погибшего — да! Но остальные?! Что за чушь? Простите, но всем как бы должно быть не до этого!

— Но я думала, что…

— Неужели? И как это? — перебил Лорин меня.

Я хмуро взглянула на него через плечо. Волосы собраны в хвост, но небрежный вид и чуть щетинистое лицо всё равно заставляли меня ёжиться. Ликан. Вот так и не скажешь по нему, что не человек, а животное лесное. Частенько я его не понимаю в последнее время.

— Что? — не поняла я, хватая прихватку и снимая сковороду с плиты.

Чайник уже недовольно пыхтел, а значит его тоже можно скоро снимать. Не привыкла я готовить, когда на меня смотрят, особенно Этот.

— Думать, — пояснил он любезно, заставив меня скрипнуть зубами. — Последнее время ты этим редко занимаешься.

Если кинуть в него кочергой, то какова вероятность того, что она его прибьёт? Скорее всего маленькая, поэтому я лишь вздохнула и потянулась за тарелкой.

— Лорин, я изначально понимала, что тут мне не будут рады, — начала я накладывать мясо. — И всё, что случилось…

— Тогда какого хрена ты попёрлась помогать Бюрту?

Я вздрогнула, поскольку Лорин повысил тон, а это плохо. Надо валить. Срочно!

23 глава

Старалась не поднимать глаз на ликана, когда принесла ему завтрак. Валить!

Посчитав вопрос Лорина риторическим, развернулась и пошла в кладовку, чтобы взять метлу и совок. Уборка в спальне Его Величества не займёт много времени, зато я сразу же открещусь от его покоев и буду заниматься своими делами.

— Богдана, я, вообще-то, с тобой разговариваю, — раздался возмущённый голос Лорина, и я чуть не выронила свой инвентарь из рук.

Он даже развернулся, дабы смерить меня своим злым взглядом зелёных глаз. Вот чёрт! Ну, что я за дура такая? Не могу уже отличить нормальный разговор от беспочвенных претензий!

— Прости, я хотела побыстрее прибраться в твоей комнате, — тут же оправдалась я, отведя взгляд в сторону.

— Да неужели? А мне показалось, ты просто смываешься от меня, — серьёзно произнёс сереброволосый тип. — Или я не прав?

И что делать? Признаться в своей трусости или обвинить его в его кретинизме?

— Я тебя боюсь и не хочу, чтобы ты на меня ещё и злился, — вздохнула я, коря себя за свою трусость.

Надо было сказать. Чтобы он уже меня лупанул и разбил все мои надежды! Мне это нужно! Чтобы я смотрела на мир широко открытыми глазами! А до этого я надеюсь! Мерзкое чувство, что всё ещё может наладиться, просто жжёт меня изнутри.

— Знаешь, ты первая говоришь мне такое в лицо, — вдруг произнёс ликан чуть изменившимся тоном. — Почему?

Исчезнувшая злость из его голоса несказанно радовала меня, но остальное напрягало. Что не так? Но это вроде не претензия, а… обычный вопрос. Серьёзный, но не до абсурда.

Осторожно переступила с ноги на ногу, посмотрела в сторону, собираясь с мыслями. Для раннего утра такие разговоры не годятся, это точно, но отказывать нельзя.

— Потому что это правда, — тихо произнесла я, желая провалиться сквозь землю.

— Если ты боишься того, что я убью тебя, то ты можешь расслабиться, — выдал Лорин, словно разговор был о погоде, а не о моей жизни.

И вот тут желудок мой несколько раз сжался. Его напускная расслабленность порождала во мне чувство брезгливости к его персоне. Подумаешь, говорим всего лишь о моей жизни! Какие мелочи.

— Спасибо, — еле выдавила я из себя, смотря в сторону. — Я могу идти?

Разочарование густой липкой жидкостью потекло по венам, разносясь по всему телу. К глазам вновь подступили предательские слёзы. Отлично, я буду жить, счастливая жизнь меня ждёт…

— Но, судя по твоему тону и мокрым глазам, ты явно не согласна со мной, — сделал он вывод. — Это из-за того, что я не поверил тебе?

Что? Я даже нахмурилась, силясь понять, о чём он ведёт речь. Когда он мне не поверил? Я стояла и непонимающе смотрела на чуть взлохмаченного мужчину. Может, ударить его совком? Что он сделает? Ударит меня в ответ? Убьёт? Последнее вряд ли, но вот наказать меня он сможет. «Надо, Богдана, надо его кокнуть. Одного парня с его помощью отправила на тот свет и с этим справишься», — вдруг заговорила моя тёмная сторона. Грубо, но я была согласна. И как же это осуществить?

— Я не знаю, о чём ты, — тут же решила я закончить разговор. — Просто я не выспалась, и поэтому мои глаза слезятся, такое бывает.

Перехватив метлу поудобнее, сделала пару шагов по направлению к лестнице, надеясь, что мне дадут возможность побыть наедине с собой, но нет.

— Все доказательства были против тебя, и ты должна понимать, что я…

Теперь до меня дошло, о чём он говорит, точнее, о каком случае. Опять мы возвращаемся к тому дню. Я бы всё отдала, чтобы забыть и никогда не помнить тот момент в своей жизни. Оказывается, стыд и страх смерти при смешивании дают адскую смесь. К горлу подкатил ком, но я, не ожидая, перебила ликана впервые:

— Ты поступил правильно, поверив своим… сородичам. Я бы тоже поверила людям, если бы встал выбор.

Это я сказала уверенно и даже громко, точнее обычно, но в присутствии Лорина я делала это крайне редко. Мужчина это тоже заметил и, кажется, даже не разозлился.

— Я поверил своим сородичам не потому, что мы одной крови, — возразил сереброволосый. — Ты слаба во всех планах и в нашем обществе таких, как ты, давят.

— Значит, ты должен знать, что долго мне не протянуть, — сглотнув, выдавила я из себя. — Постоянно следить за мной у тебя не получится, да и… не нужно это.

Лорин говорил то, что я итак знала. Просто, когда твои мысли озвучивают — они приобретают плоть и становятся настоящими. Если об этом говорит Он, значит это правда, а не плод моей зарождающейся паранойи.

— О, как же тебе не терпится с жизнью своей расстаться! — как-то издевательски рассмеялся ликан, наклоняя голову в бок. — Я видел отчаянных, видел сумасшедших, а ещё больше я видел идиотов. Но ты словно взяла от каждого понемногу. Ты чокнутая, раз хотела убить себя. Ты умна, поскольку ведёшь себя хорошо. Ты смелая, постоянно переча мне в некоторых вопросах. И в то же время ты сумасшедшая девчонка, не осознавшая до сих пор свою роль в жизни. Да, случилась трагедия, и тебя выбросил твой же папочка. Ну и что? Ты голодаешь? Мёрзнешь? Быть может, тебя кто-то каждодневно избивает?! Чего ты ходишь, как неприкаянная? Ревёшь по ночам, говоришь сама с собой, ругаешь себя и сама же нахваливаешь. Что с тобой не так? Кто тебя воспитывал? Люди и ликаны разные, но не до такой степени. Тебе словно нравится жалеть себя. Ты, наверное, так и ждёшь, когда я повышу голос, дабы начать лелеять свою надежду на великое спасение. Но я скажу тебе одно, дорогая моя, ты здесь. Что будет завтра, я не знаю и никто не знает. Может, все мы умрём, а может, нет. Богдана, ты должна жить сейчас. Строй планы, но не надейся на них, отпусти их, не держи. Вот я, вот ты. Всё.

Я стояла и слушала его с мокрым лицом от слёз. Меня отчитали, как малого ребёнка. Боги, даже отец никогда не говорил столь длинных тирад. Даже когда я пробралась в винный погреб и уронила три бочки с вином. Схлопотала розгами, но так меня не отчитывал никто. Руки болели, поскольку я сжимала чёртову метлу и совок сильно, чтобы сдержать всхлипывания. Перед глазами всё плыло, но я держалась, изредка вздыхая. Слова животного били в цель, обезоруживая меня окончательно. Это существо было право. Во всём. И от осознания этого факта я начинала считать себя идиоткой. А он, оказывается, не тупой четырёхлапый комок шерсти.

— Мне больше ничего не остаётся, как надеяться, — прошептала я с дрожащим подбородком.

Лицо пылало от стыда. Жалко выгляжу… более, чем уверена.

— Какая же ты трудная, — вздохнул Лорин. — Выглядишь же, как взрослая девушка, а вот сердцевина у тебя… ну, точно детская.

— Потому что я и есть ребёнок, — шмыгнула носом. — А ты… плохой чело…

Я запнулась и подавленно замолчала. Чего я хочу от ликана?

— Прекрати плакать, я не могу на тебя смотреть, — Лорин дёрнул головой. — Успокойся и живи. Слушайся меня, и всё будет в порядке. Всё образуется, ты привыкнешь, смиришься и…

— Я хочу уйти, — вдруг уверенно, но всё же тихо произнесла я, утирая лицо.

Повисла тишина. Ненадолго, но эти секунды казались долгими, словно прошли часы, прежде чем он ответил.

— А я хочу, чтобы ты прекратила нести чушь, — тоже заявил мужчина, откидываясь на стул. — И что мы будем делать? Ждать, когда это наконец-то случится?

Я его боялась, как раньше, ничего не изменилось, но… я обрела какую-то странную решительность. Мне надоело. Пусть решится всё сегодня! Какая разница, когда умереть? Сейчас или через месяц от рук завистников Лорина? Нет разницы, просто я успею побольше наготовить и разгрести бардак в доме. Всё. У меня нет больше цели. Я должна уйти. В любом смысле.

— Я уйду, — я даже закивала, словно поддерживая саму себя. — Сегодня.

Со мной происходило неведомое. Ушёл страх, ушла душевная боль и терзания. Моя чаша терпения переполнилась. Пора. Убегу или умру. Дальше жить бесполезно. Лорин прав, я люблю себя жалеть, но кто обо мне будет думать, кроме меня? Папа? Лорин? Никто. Я никому не нужна, и если мне предстоит всю свою жизнь посвятить мытью полов и приготовлению еды для этого мужчины, то лучше смерть. Абы какая жизнь меня не устраивает. Либо свобода, либо ничего. Давно надо было это понять, но требовалось время и вот, наконец-то, я прозрела!

Как-то отрешённо бросила осточертевший инвентарь на пол и, подхватив полы платья, я словно зачарованная двинулась к двери.

— Ты, что, серьёзно? — закатил глаза ликан, поднимаясь. — Совсем обезумела?

Я его словно не слышала. Подошла к двери, схватилась за ручку и потянула её на себя. Секунда, и перед лицом мелькнула рука, которая толкнула дверь обратно, преграждая мне ещё и путь. Тут же поджала губы, и волна злости накрыла меня. Ненавижу.

— Отойди, — пропыхтела я, избегая его взгляда.

Мои руки тряслись, я была готова вот-вот сорваться и просто-напросто начать биться в истерике, поскольку мне не позволяют делать то, что я хочу. Действительно, по-детски.

— Или что?

Эта фраза сорвала все планки. Я его так возненавидела… не заметила, как пихнула его. Просто толкнула рукой в плечо. Потом ещё раз. В какой-то момент я перестала считать сколько раз я пыталась отодвинуть это чудовище со своей дороги. Но он стоял, не сдвинувшись ни на миллиметр, чем возрождал моё отчаяние.

— Ненавижу тебя! — заплакала я вновь, пытаясь открыть дверь. — Лорин, выпусти меня!

Обессиленно, словно старая кошка, я скреблась в дверь, орошая её своими слабыми ударами. Было погано. Я презирала себя за слёзы, но ничего поделать не могла.

— Именно поэтому женщинам в людском мире не дают право голоса. Вы эмоционально нестабильны, ваше настроение меняется с невероятной скоростью, и чтобы ты не говорила про равенство и уважение к слабому полу, я не поверю ни единому твоему слову. Ты не умеешь сдерживать свои порывы, в большом мире тебя сожрут и не подавятся. И на что ты надеялась? Что сбежишь, сумеешь пройти через Северный лес, не попадаясь при этом гримам на пути? Ты ничего не умеешь, кроме стирки и уборки с готовкой. А на сколько я знаю, все человеческие женщины обладают этими качествами. Ты понимаешь, к чему я веду? Нет? Так я любезно тебе разъясню. Замуж тебя, может, кто и возьмёт, да только какой-нибудь деревенский забулдыга, поскольку девушка ты без приданного, без родителей, без всего. Ты нищенка неизвестного происхождения. И у всех возникнет закономерный вопрос, а сохранила ли ты свою честь? Для человеческих мужчин ведь так важно быть первым, это жуткое чувство эгоизма, которое они объяснили правилами и замаскировали под религиозными предлогами. Замужем тебя будут бить. Утром, днём, вечером, а по выходным дважды. Знаешь почему? Потому что ты никто, и вступиться за тебя будет некому.

Я сползла по несчастной двери вниз, поджала колени к груди и зарылась в них лицом, дабы не видеть этого демона. Меня сотрясали рыдания в основном от своей же слабости и жалости. Я ничего не стою…

— Но постой, — Лорин присел на корточки, словно силясь дожать меня окончательно. — Ты ведь хочешь свободы и независимости. Тогда тебе придётся устраиваться на работу. Особых умений у тебя нет, а значит тебя возьмут туда, где зарабатывают хорошей мордашкой и фигурой. Например, разносчицей в дешёвый кабак. Каждый день тебе придётся обслуживать зловонных мужиков, терпеть их приставания и унижения. Но это не продлится долго. Даже среди людей ты выделяешься, а значит на тебе можно заработать. Одним прекрасным днём тебя приволокут в бордель и заставят работать. Ты, разумеется, откажешься, и тебя будут бить. Много, часто и больно. И ты сдашься. Погрязнешь в толпах грязных мужчин, забудешь своё имя, возьмёшь новое, потом понесёшь от какого-нибудь заезжего солдатика и будешь в нищете растить своего ребёнка. Но он, скорее всего, умрёт, поскольку должного времени ты ему уделить не сможешь, да и к тому же твой хозяин не позволит тебе иметь его. Но постой, вдруг я не прав. Ты же не приемлешь физическую близость, а значит тебя убьют… или изуродуют. Без смазливого личика работать ты не сможешь, замуж тебя не возьмут уже точно, и через пару месяцев ты сгниёшь на каменных улицах захолустного городка вместе с другими отбросами вашего общества. Но кто я такой, чтобы говорить тебе о таком? Ничего этого конечно же не будет, ведь ты не такая, и судьба тебя любит. Ты встретишь шикарного принца, и он увезёт тебя к себе, где вы будете жить долго и счастливо. А злой дядя Лорин просто воплощение Дьявола! Я позволяю тебе жить в уюте, делать, что хочется, требуя взамен лишь любви к этому дому. Да я же тиран! Как же ты, милая, до сих пор не умерла от тоски?! Да накажут меня твои человеческие Боги!

Он резко встал, отошёл и… сел за стол. Я порывисто вздохнула и больно потёрла рукой по щекам. Как же он может… Я даже перестала всхлипывать. Лорин, словно не говоря мне ничего несколько секунд назад, сидел и ел. Он, мать вашу, просто ел! Унизил меня, проволок за волосы через все мои страхи и опасения, извозив при этом в помоях. Его слова казались мне хуже надругательства. Лорин говорил то, о чём я боялась даже подумать. Он плюёт в лицо вежливости и тактичности. Теперь я понимаю Бюрта. Тот, конечно, тот ещё урод, но Лорин ему мало уступает. Они друг друга стоят.

Пока я сидела и пыталась успокоить нескончаемый поток слёз, до меня донеслись звуки шагов. Я коротко всхлипнула, но к дверному стуку всё же оказалась не готова. Я дёрнулась, и моё сердце на несколько секунд сбилось с ритма. Поскольку я подпирала дверь, вся вибрация дошла и до меня. Но я не торопилась вскакивать и пропускать незваного гостя.

— Иди наверх, — спокойно произнёс Лорин, поднимаясь и направляясь ко мне.

Я лишь сильнее вжалась в дверь, стиснула зубы и опустила подбородок вниз, будто упрямый бычок.

Я всегда знала, что это животное особыми манерами не отличается, но проявление невежества и некультурности после его поучительной тирады было сверх меры. Эта псина просто схватилась за ручку и просто открыла дверь, отталкивая меня в сторону. Себя я не узнавала, поскольку сопротивлялась и всячески пыталась воспрепятствовать открытию этой чёртовой двери. Почему? Наверное, я была настолько зла, что желала любыми способами навредить ему. Чем угодно. Хоть как-то. Но как обычно у меня ничего не вышло. Меня просто прижало к полке с обувью.

— Лорин, есть разговор, — донёсся до меня знакомый мужской голос.

Мне было неудобно, но вставать я не хотела. Я ещё не наревелась, и мне не страшно, поэтому сегодня девочки бунтуют. Хватит пресмыкаться.

— Проходи, — разрешил зеленоглазый.

В кухню вошёл Морик. Дверь наконец-то закрылась, и я вновь развалилась под дверью. Лорин сел за стол, а мужчина, словно ощутив меня, обернулся.

— О, мелкая, — удивлённо улыбнулся он. — Ты чего это?..

Его видимо удивило место моего пребывания, а мокрое лицо в купе с красным носом и глазами великолепно дополняли картину страдающей затворницы.

— Я живу здесь, — почему-то сказала я тихо, шмыгая носом. — Благодаря некоторым.

Морик открыл рот, потом нахмурился, прикрыл его и глянул на альфу. Тот преспокойно ел, будто в кухне он находился совершенно один. Ненавижу его за это. Вечно какой-то не такой! То умиротворённый, то вспыльчивый, когда не нужно. Псих, одним словом.

— Присаживайся, — обыденно выдал Лорин, обращаясь к своему другу. — У нас сегодня день откровений, поэтому наш цыплёнок осмелел и вылез из гнезда.

Тут же прищурилась и скривила губы. Может быть, стоит броситься в него сапогом? Что он сделает? Кинет в ответ — это меньшее. Да и зачем швыряться вещами? Разве что выплесну свою злость и всё. Но это не то.

— Да ты что? Это на неё так визит Кары подействовал? — вскинул усач густые брови.

В городе они все одевались обычно. Брюки или кожаные штаны, рубахи, иногда накидывали сверху жилетки. Никаких плотных и закрытых одежд, ничего «серьёзного». Их всех можно было принять за обычного человеческого горожанина. Никогда бы не сказала, что Морик ликан. Пивовар, охранник, повар, но только не убийца. И уж тем более не волк.

— Возможно, — продолжая есть, отозвался сереброволосый. — Кто их, этих женщин, поймёт?

Я сжимала и разжимала кулаки, тяжело дышала и злилась. Говорит так, будто меня тут нет! Убью гада.

Последующие несколько минут протекли слегка отстранённо. Морик рассказывал про какого-то подозрительного мужчину, который говорил о другом мужчине, который имел отношения к третьему. В общем, я не слушала их, думая о своём. Точнее, о словах Лорина. Как бы погано это не было, но этот сукин сын прав. Во всём! Как всегда! И в глубине души я понимала, что, выбив себе свободу, я не заполучу запланированную жизнь. Ни капли. Слабой девушке в большом мире места нет. Точнее, оно есть, но где-то в самых низах, на самом дне, там есть угол для каждого. То болото ожидает всегда каждого человека и с радостью принимает всех, кто падает. И, наверное, просто от злости на ликана я не желала это принимать. Тут мне будет лучше — этот тот факт, который я гоню от себя изо всех существующих сил. Это та правда, которую невозможно принять, не смирившись. А я не готова. Я просто не могу.

— …поэтому я решил посоветоваться с тобой, — донеслись до меня слова Морика. — Пусть он поживёт, или нам его убрать по-тихому, пока этот сплетник не растрепал слишком много?

Лорин уже отставил пустую тарелку и внимательно слушал своего товарища. Что-то внутри меня переклинило, и я начала подниматься на ноги. От жуткого напряжения голова слегка закружилась, но я облокотилась на косяк. Лицо стянуло от высохших слёз, глаза пекло, а губы были сухими. Я их нервно облизала. Усач проследил взглядом за моими телодвижениями, хотя Лорин вёл себя так, будто они были в кухне одни. Во истину игнорирование — самое лучшее моральное насилие. Меня переполняла обида, печаль и негодование. Делает вид, что ничего мне не говорил… как всегда.

— Нас по-разному воспитывали, — мой голос оказался сиплым. — Не людей и ликанов, а тебя и меня. Мне не нужна абы какая жизнь, лишь бы набить брюхо и сидеть в тепле. Думаешь, я не понимаю того, что мне долго не протянуть в одиночку? Ты так уверен, что я мечтаю о принцах и о беззаботной жизни? Ты глубоко ошибаешься… впрочем, как и всегда.

Я закусила губу с внутренней стороны, болью перебивая свою печаль. Как же мне надоело плакать. Я действительно слаба.

Осторожно подняла метлу и совок. Хоть мне это и осточертело, но делать нечего, убираться придётся. Можно было бы устроить подобие забастовки, но что это даст мне? Я не устала, поэтому отдохнуть не получится, а вот сойти с ума от безделья — пожалуйста. К тому же я привыкла к этому дому с таким чудовищным хозяином.

— О, я знаю, о чём ты мечтаешь, — вдруг заговорил Лорин, не поворачиваясь ко мне. — Свобода. Носиться от дерева к дереву и не иметь никаких обязанностей — это, разумеется, самая лучшая мечта.

Вот тут я остановилась. Теперь он ещё и насмехается надо мной. В его голосе так и сквозила издёвка.

Я почему-то развернулась и впилась ненавистным взглядом в белобрысый затылок.

— Свобода — это когда твоя жизнь не принадлежит избалованному ребёнку, — произнесла я тихо, и Лорин мгновенно встал.

Стул со скрипом отъехал назад. От этого неприятного звука я поморщилась. Когда увидела злое лицо мужчины, разумеется, тело сковал страх, и я просто наблюдала за тем, как он приближается ко мне. Я просто ощущала всем телом его. Этот мужчина… он был тем, кого я… Эти странные чувства не описать. Однозначно — это был страх, но на этом не всё. Похоже чем-то на изумление с нотками восхищения. Да-да, идиотизм, но я не могла найти внятного описания своих эмоций. Лорин был красивым, эти зелёные глаза с длинными чёрными ресницами, лёгкая щетина, правильные черты лица и необычного цвета волосы, которые сейчас были распущены и лежали на плечах. Небрежно застёгнутая серая рубаха на несколько пуговиц и запах. Порой я его не ощущала, таким неуловимым он был, а иногда… я чувствовала запах мокрой земли и какой-то травы.

Вы видели когда-нибудь зверя? Не белку или утку, а именно опасное животное? Например, волка. Вот он стоит и скалит свои зубы, предупреждая тебя. Тебе страшно, но в то же время ты заворожена его красотой и грацией. Лоснящийся мех, всегда прелестная окраска, поза хозяина и мощь. Власть — это гнилая трясина, но если не касаться её, а лишь наблюдать, то она всегда поворачивается другой стороной. Великолепной и манящей. Так и сейчас. Страх вцепился в моё сердце когтями, но я завороженно наблюдала за тем, как Лорин приближается ко мне, и его сильная рука смыкается на моей шее, пригвождая меня к косяку. И лишь нехватка кислорода разбила витавшее в кухне волшебство.

— Называя меня ребёнком, ты лишь ухудшаешь наши отношения, — проникновенно выдал он.

Его рука не сдавливала горло, она просто держала меня, но мне всё равно казалось, будто меня душат. Это было в голове, знаю, но перебороть себя было трудно.

— Ты сам просил меня говорить правду, — произнесла я.

Лорин наклонился ко мне ещё ближе, и я тут же отвернула голову, не желая даже смотреть на него.

— Очень интересно наблюдать, как ты веришь в свою покорность, — ликан даже усмехнулся, обдавая мою щёку жаром. — Выбирая, когда слушаться меня, а когда нет, ты поступаешь, как… ребёнок. Так что в этом доме нас двое.

Я понимала, о чём он говорит. Смешно, но у нас все разговоры сводятся к сексу. Неужели это и есть тот оплот, за который мне нужно держаться?

— Ещё интереснее смотреть, как ты пытаешься сохранить своё высокое положение, — не удержалась от колкости я.

— Богдана, помолчи, — словно ощутив накалившуюся обстановку, вклинился Морик, — Лорин, нам нужно договорить.

Усач пытался отвлечь Лорина, видимо, от моего убийства, поскольку рука на моей шее сжалась чуть сильнее. Рефлекторно уголки моих губ подёрнулись, поскольку я поняла, что задела эту статую за живое. Маленькая, но всё же радость.

24 глава

— Вы, женщины, так любите совать нос туда, куда не следует, — услышала я злой голос у самого уха.

Мурашки побежали по всему телу, меня словно пронзил мороз.

— Я хоть и девушка, но когда дело касается власти…, — я замолчала, вспомнив своего отца, — Таких самоуверенных, как ты убивают всегда самые близкие. Ты силён, храбр, посмотри, держишь в страхе такую могущественную тётку, как я. Но при всём при этом, ты слеп. Видишь далеко, а то, что творится у тебя под носом — не замечаешь. И попомни мои слова, ты узнаешь не об одном предателе…

Договорить я не сумела, поскольку приток воздуха резко прекратился, но мне повезло, что я успела вдохнуть, иначе уже сейчас меня бы сотрясал судорожный кашель.

— Кажется, я догадался почему твой папа продал тебя, — обманчиво спокойным голос заговорил Лорин, сдавливая мою шею, — Ты любого до исступления доведёшь, но, послушай, моя дорогая, ты этого не добьёшься. Я вижу и я знаю, что творится в твоей симпатичной головке. Хочешь умереть. О, а как ты любишь до-олго разглядывать ножи, постоянно коришь себя за что-то и сейчас… ты понимаешь, что от меня тебе никуда не деться, и ты хочешь, чтобы я решил этот вопрос раз и навсегда, да? Ваша же религия не признаёт самоубийство, а? И это хороший план, ведь я нет-нет, да буду сожалеть о твоей скорейшей кончине, ведь ты мне досталась не за просто так.

Не выдержав, выдохнула, вцепилась в руку мерзавца своими тонкими пальцами, в надежде ослабить его хватку хоть немного, дабы сделать маленький глоток воздуха.

— Я… тебя… убью…, — прохрипела я.

Слёзы от жуткого напряжения просто брызнули из глаз фонтаном. Они текли по мои рукам и по рукам Лорина. Голова разрывалась от отвратительно чувства. Я не могла вздохнуть. В глазах начинало темнеть.

Ликан засмеялся.

— Богдана, я не знаю, как ты это делаешь, но я не могу свернуть тебе шею, — словно ведя задушевную дневную беседу, произнёс он, — Я просто должен увидеть это знаменательное событие. Убийца — кухарка, что-то новенькое… А если серьёзно, то у тебя кишка тонка, ты трусиха, ты не решишься…

Я его уже почти не слышала. Скоро сознание сдастся… наконец-то.

— У неё уже губы посинели, Лорин, — словно сквозь воду донеслось до меня, и этот ужасный звук отодвигаемого стула больно резанул мне словно по нервам.

Рука исчезла через несколько мгновений, и я, как подкошенная, рухнула на пол. Колени больно ударились о деревянные доски, но меня это сейчас не волновало. Резко втянула носом воздух. Горло сковал какой-то спазм, и я закашлялась. Мне хотелось дышать, ещё и ещё, снова и снова…

— Завтра приготовь мне какую-нибудь птицу, — услышала я голос своего мучителя, — И твои эти странные рисунки на белье… наберись воображения и прекрати делать эти однообразные узоры. И… когда уберёшь мою комнату, не забудь забрать в стирку вещи.

Сапоги исчезли с поля моего зрения. В груди ничего не было. Осталась лишь тупая боль в голове и горле. «Напросилась» — подумала я неосознанно. Хотела жестокости? Получите — распишитесь. И всё равно всё не так! Я не ощущаю ярости, лишь презрение к самой себе. То, что я ему сказала… это низко. Я его… наверное, обидела. Такое говорить нельзя, тем более в присутствии его друга. Но… я была уверена, что он меня ударит за это, а не припугнёт. Какой же он странный. Злость просыпается, и теперь она направлена на меня.

«Неужели всё закончилось?» — думала я, лёжа на кровати. Солнышко только-только начинало светить в моё окно, приветствуя меня, а я уже давно не спала. В который раз опережала его и наслаждалась победой несколько минут. Потянулась и перекатилась на живот, подминая под себя подушку. Прохладные простыни приняли меня, словно дальнюю родственницу.

Раздался какой-то шум снизу, а затем приближающиеся шаги. Открылась и закрылась дверь. Пришёл Лорин. Наверное, работал всю ночь. А может и нет. Кто его теперь знает. Мы ведь обиделись.

С того знаменательного дня откровений прошло две и, без преувеличения скажу, замечательные недели! В этот раз ликан наконец-то внял моим словам и отцепился от меня. Нет, я знаю, что он мог просто залечь на дно и попытаться усыпить мою бдительность, но на этот раз я была уверена. Он меня возненавидел. Тут я перегнула немного, Лорину я скорее всего противна. Он меня избегает, всячески показывает, как ему на меня наплевать и какой он весь из себя занятой. Ходит важной походкой, со мной не говорит совсем. Приводит своих друзей, они обсуждают какие-то планы, но я тут в роли живого призрака. И меня это устраивает! Я впервые за эти недели просыпаюсь с улыбкой, а не с опухшими от слёз веками. И это несомненный плюс!

Одевшись в своё повседневное платье, спустилась вниз. Пока умывалась, всё обдумывала сегодняшний день. Рынок, потом готовка, уборка и стирка, а затем всё время моё. Я не верила своему счастью долго, но я нашла на местном базаре шерстяные нитки! Это была отрада для моей измученной души. Спицы тоже быстро отыскались и вот уже четыре дня я почти без перерывов вяжу. Первая пара носок вышла так себе и пришлось распустить свой шедевр, но вот с рукавицами вышло хорошо. Теперь вяжу плед. Большой пребольшой, которым я хотела украсить свою комнату. Зимой будет тепло, да и весёлая фиолетово-жёлтая расцветка прибавит ещё немного света в мою порой мрачную жизнь. В общем я была рада. Позавчера даже плакала от счастья. Дура — это понятно, но слёзы радости и неверия покатились из глаз ночью. Стояла тишина, и лишь стрекотание сверчков разрезало ночное безмолвие, словно горячий нож ледяное масло. Тогда-то я и поняла, что тут хорошо. Горожане странные и диковатые, но если никак их не касаться, то весь негатив останется с ними, а я буду чиста. Мне важно знать, что я не пала ещё дальше. Не для кого казаться добренькой, никто не осудит меня за жестокость или корысть, но мне просто важно знать, что я не потеряла себя.

Заплетя высокий хвост, схватила свою корзинку и вышла на улицу. На самом деле я пересмотрела все свои взгляды и устои. Что-то поменялось, а что-то сохранилось неизменным. Не поверите, но я слегка, самую малость начала уважать Лорина. Это было абсурдно, но отрицать это было бы сравнимо с одержимостью и глупостью. Я даже не знала сколько этому негодяю лет. Двадцать? Тридцать? А может и все сорок. Но он не был тем глупцом и идиотом, которым я считала его раньше. Отнюдь, этот ликан показался мне даже где-то мудрым и рассудительным мужчиной. Редко такое бывает, что я восхищаюсь мужским полом. Ну, да при дворе было много бравых дружинников и просто хороших ребят, служащих городу, но мне всё это казалось заурядностью. Может, приелось, и я в этом смысле зажралась, но меня было крайне сложно удивить. Убил медведя? Молодец, силы хоть отбавляй, а ума с горошину. Мы голодаем? Нам жизненно необходимо чучело животного? Нет, это пустая смерть. Хорошо, если этот медведь был одиночкой, шатуном, а если нет? Возможно, это была медведица, которая отправилась на поиски пропитания для своих малышей, а эти «добры молодцы» закололи не только её, они ещё и тех медвежат обрекли на голодную смерть. Здорово, правда? И что хорошего в этом поступке? Мужчины со мной не согласятся, скажут, что бабам этого не понять, но я понимаю, даже больше, чем нужно. И отец, так любящий охоту, всегда вызывал во мне лишь чувство обречённости. Что я могла? Указывать ему? Я? Озорная девчонка, которая выглядит, как взбалмошный котёнок, будет учить отца жить. Даже представляю куда бы он меня послал, а потом бы ещё и наказал за дерзость.

Вспомнила отца я к слову, просто ликаны… они не люди и это самое общее их описание. Не люди — не в смысле безбожные убийцы, они просто другие, не похожие на нас. И где-то они намного лучше нас. Религия тут не правит и от этого удавка общества тут ослабевает, нежели в нашем людском мире. Тебя тут не убьют лишь из-за того, что ты веришь в других Богов. Это плюс, но убить невинного за грехи другого так… по-человечьи, что мне вдруг стало стыдно за себя и своих братьев и сестёр. Богатые люди всегда подставляли невиновных, приплачивая судьям. Это обыденно дело, и я к этому так привыкла, что, увидев такое же действо, оказалась просто не готова. Мы не лучше ликанов. Возможно, где-то даже хуже. Но в любом случае больше я не буду думать о ликанах, как о каких-то низших существах. Уже нет.

А белобрысый трудяга перестал вызывать желание придушить его во сне подушкой. Не сразу, со временем. В основном я оттаяла потому, что этот лось здоровый перестал ко мне захаживать и приставать. Мы оба понимали, что возжелай он со мной по-настоящему переспать — это бы случилось. Нет, я верила в себя, но также я знала Лорина и на что он способен. У меня нет привычки возвышать себя над остальными, поэтому я ясно понимаю, что отгрести хороших люлей можно всегда. В любое время дня и ночи и не по одному разу. Но странный тип этим не пользовался. Нет, он тоже не ударился в добродетель и не воспылал ко мне платонической любовью. Этот «скромняга» просто не видит меня. Он мною пренебрегает, чего уж таить! Вызвал у себя ко мне отвращение, а может перестал его скрывать, кто знает? Но суть остаётся — ему надоело и он оставил меня в покое, а это несомненно великолепно. Думаю, через годик таких мирных отношений мы сможем поговорить нормально. А пока я буду наслаждаться тишиной и чудной погодой.

Сегодня мой день пошёл не по плану. После приготовления пищи, я за пару часов перемыла весь дом и постирала вещи. Я только их развесила на бельевых верёвках и вытерла руки, намереваясь продолжить вязание, но не тут-то было.

— У тебя десять минут на сборы, — услышала я сзади равнодушный голос ликана.

Я обернулась, не вздрогнув. Твою налево, меня отпустило. Я перестала шугаться и нервы мои постепенно начали приходить в норму.

— Что брать? — конкретно спросила я.

Я не боялась на него смотреть, но вот Лорин… был похож всё же на маленькую капризную девчонку, чью куклу я так хладнокровно сломала. В глаза мне не смотрит, выглядит подавляюще мощно, но и красиво.

— Мы вернёмся ближе к ночи, сообрази сама, — чуть изогнул мужчина бровь, наливая себе воды в стакан.

Сейчас чуть больше двенадцати, значит мы идём на весь день, а это серьёзно. На несколько секунд я растерялась. Никогда ничего не собирала в дорогу. Но постой, надо собраться. Нужна еда, тёплые вещи и… книги!

Кивнув сама себе, схватила корзину и начала готовить еду с собой. Быстро переложила ломти жареного мяса в глиняный горшок, хлеб и два огурца (для себя). Сбегав в комнату, накинула на плечи тёплый платок, а в корзину уложила свёрнутое небольшое покрывало. Так, там будет холодно? Мы в гости или как? Что там будет ещё? Незнание утомляло и слегка выводило из себя, но я не знала, что нам может понадобиться ещё, поэтому я прихватила книгу.

Лорин стоял у плиты и вилкой ковырялся в сковороде, выбирая куски мяса побольше.

— Ты специально так мелко режешь мясо? — спросил он у меня, когда я начала переобуваться.

Претензии не было, просто вопрос. Да и не напряглась я ни капли. Будто на прогулку с собакой собралась. Нет-нет, не в этом смысле. Просто я не ощущала прежнего напряжения, словно я сама решила прогуляться почти в гордом одиночестве. Хочу так жить всегда! Такой покой… — хоть бы он никогда не заканчивался.

— Большие куски плохо прожариваются, — произнесла я, поднимая корзину.

— Значит туши дольше, — с лёгкой ленцой бросил он на меня свой косой взгляд, — Эту мелочь только ложкой есть.

— Хорошо. — покорно кивнула я.

И никаких ужимок! Мы как старые друзья! Мне так спокойно, ведите хоть на заклание!

Лорин, как был в чёрных кожаных штанах и свободной синей кофте, так и пошёл. Ну, он-то привычный, а я продуманная, мало ли.

Занервничала я минут через десять. Мы вышли на главную улицу и влились в поток мужчин. Я сразу же напряглась, так как большое скопление народа вызывало во мне всегда противоречивые чувства, да и то, что все мы двигались в одну сторону меня жутко коробило. Спросить я не могла, поэтому приходилось идти и стрелять глазами из стороны в сторону. Крутить головой неприлично, да и выглядело бы некрасиво. Поэтому я шла, стараясь не запрокидывать высоко голову, поскольку странные чувства какой-то воскресшей гордости затронули мою голову. Обычно я старалась смотреть исключительно в пол, но сейчас мне впервые захотелось выглядеть достойно. Надеюсь, не зря.

Медленно, но верно мы, кажется, двигались на выход из города. Я была рада, поскольку тысячу раз прокручивала этот момент у себя в голове, но с другой стороны я нервничала. Во-первых, незнание кололо, словно ржавые иголки, а во-вторых, я не видела женщин. Они, конечно, мелькали то и дело в разных местах, но с нами никто в одну сторону не шёл. Мы точно выходим из города, но зачем? «Нет, даже не думай об этом!» — мгновенно начала я думать про себя. Почему-то представилось, что они все ведут меня на костёр. Дурость, но чёрт побери, мне страшно! Куда идём? Зачем?!

Когда подошли к главным воротам, сердце начало стучать громче, словно ощущая свободу. Оно желало воли, и оно её чувствовало. Я сильнее сжала корзину в руках. Лес. Как давно я не видела леса. Высокие стволы и густая листва, начинающаяся в трёх-четырёх метрах от земли. На уровне моих глаз был лишь частокол. Трава было мелкая, длинная и лежачая. Она устилала землю нескончаемым ковром, создавая прелестные ощущения комфорта. Заглядевшись на простирающиеся просторы великолепия, споткнулась и довольно сильно ткнула локтем Лорина.

— Прости, я не хотела, — тут же выдала я тихие извинения.

Быстро выпрямилась и сделала вид, что ничего не случилось.

— Попытаешься смыться — твоего убийцу я смогу наказать только вечером, — вдруг выдал ликан.

Я нахмурилась и даже подумала, что он это не мне. Повернулась к блондинистому мужчине. Смотрит перед собой, лицо серьёзное, будто ничего и не говорил. Может, он это просто так вслух сказал? Но про «смоешься» — это точно мне. А причём тут мой убийца? Стоп. Меня хотят убить?! Или должны?!

— Ты слышала, что я сказал? — на этот раз это было точно мне, поскольку голос Лорин повысил и на меня посмотрел.

— Да, я всё поняла, — мелко закивала я головой, сильнее сжимая ручку корзины.

Вот попала. То есть меня могут убить?! И с чего бы это мне…? Так. Не смей, Богдана. Ты не сможешь убежать — это невозможно. Максимум — десять метров и тебя схватят. Либо я споткнусь, либо на меня опять нападут чокнутые лесные белки. Это ж карма, что б её.

Чтобы подойти к лесу, пришлось идти слегка в гору. Причём я шла не быстро, поскольку уже устала. Вообще-то здесь идти-то не так далеко, но нервное напряжение, плюс корзина с провиантом — равняется усталость. Но в конце, как только мы достигли леса, я обернулась. Город. Я видела большую его часть, поскольку мы отошли от него на приличное расстояние, да и стою я на возвышенности. Но я не могла объяснить тех чувств, что вызывал он во мне. Какой-то трепет. Страшный трепет, который сравним с предвкушением опасности. Как же грустно осознавать то, что я никогда не смогу обрести своё счастье. Точнее, возможно, лет через пятнадцать, если я ещё буду жива, то я смогу смыться, поскольку Лорин состарится и его контроль ослабнет, но это очень долго. Возможно, я даже не доживу. Или мы оба не увидим рассвет. Правильно этот седовласый ликан сказал, что загадывать вперёд нельзя. Жить сегодняшним днём и проживать его так, как в последний раз, то есть без сожалений. Жестокое чудовище оказалось куда сообразительнее сопливой девчонки.

По лесу мы топали минут сорок. Я всё молилась, чтобы причиной этого массового мужского сбора была не я.

— Здорова, — услышала я голос Морика откуда-то со стороны, — Богдана, дня тебе.

Я повернула голову влево. Неподалёку от общей тропы стояла стая Лорина не в полном составе. Дам не было. А что я тут делаю? Нет, не думай о плохом!

— Привет, — я сдержанно улыбнулась и, обведя всех взглядом, кивнула.

Здороваться со всеми было неудобно, поэтому я решила побыть невидимкой. Как всегда.

Лорин естественно двинулся к ним, обогнув тупеющую меня. Я просто не соображала зачем мы пришли сюда и что требуется от меня лично. Но, словно на верёвочке, я потянулась за ним. По идее я очень даже похожа на робкую и послушную жену большого человека. Она также слоняется за ним на вечерах, никого не знает, и с ней говорят только из вежливости или от скуки. Дома она хозяйничает, но финансовые вопросы на себя берёт муж. Бесподобно. И я когда-то рвалась замуж?! Пусть будет проклят тот день, когда я начала думать о чёртовом браке! Любовь — другое дело, замужество с этим высоким чувством не имеет ничего общего! Боги, и где были мои мозги, когда я сидела в отчем доме, зная, что меня хотят сбагрить старику иностранному?! Надо было валить, как только узнала! В идеале — год назад. Спереть побольше денег, подгадать день и умчаться так далеко, чтобы никто и никогда не нашёл. И всё, ищи меня потом свищи, а я в крайнем случае волосы обстригу и имя другое возьму, да историю себе хорошую придумаю. И правильно, что меня, такую нерасторопную и туповатую в рабство продали. Неужели все мы, женщины, такие… глупые?! А, хотя нет, у нас это по-другому называется. Надежда. Мы вечно надеемся на лучшее! Чокнутые слезливые существа! И правильно, что нам права голоса не дают. Мы же либо добрые, либо злые до одури и всё! Промежуточного состояния не будет! О, почему я родилась женщиной? Ещё в утробе вытянула пакостную карту.

— Мужики уже начали разбредаться по лесу, — заговорил Франк, — Мы же на старое место пойдём? Добьём нашу «полянку»?

Эх, всё же здоровые эти ликаны. Не горы мышц, конечно, но какие-то они все крепкие. Не могу даже прицепиться к ним. И со спины, если головы не видеть, можно и не разобрать кто есть кто. И вокруг… бродят, говорят. Что делаем-то?

— Да, — посмотрел в глубь леса Лорин, — Инструмент там?

— Мы его сразу туда отнесли, как пришли, — деловито закивал Морик, — Старина Тардус выступал минут пятнадцать назад, поэтому можем приступать.

Приступать к чему? Не будут же они в салочки играть. Или… нет, точно не будут.

— Виер, она на тебе, — обратился наш командир к парню и уже для всех: — Идёмте.

Мы с брюнетом переглянулись. Он тут же улыбнулся, а я лишь вымученно растянула губы в ответ. Ну, Виер — это хорошо, он мне нравился, хоть мне и казалось, что в нём что-то не так. Какой-то он не такой. Добрый что ли слишком? Вот кому понравится сторожить рабыню? А этот даже проявил хорошие манеры и не стал кривиться и закатывать глаза. Никогда не задумывалась, что отсутствие отвращения к твоей скромной персоне может привлекать.

Лорин двинулся в сторону, а мы за ним. Заметила, что остальные ликаны, которые бездельничали тоже начали тянуться за нами.

Минут через десять я стала замечать пеньки. То там, то здесь. И с каждой минутой их становилось всё больше. Возле небольшого куста были свалены топоры. Здоровые такие, я и не видела подобных… Да быть того не может!

— Ты можешь сесть где угодно, мы тут надолго, — ко мне подошёл Виер.

— Вы будете лес валить? — тихо спросила я, стараясь убрать из голоса удивление.

— Ну, да, — фыркнул парень, — Надо заготавливать дрова на зиму. А ты что подумала?

Да я тут была уверена, что на свою смерть иду. А что мне ещё думать?! Не за ёжиками же наблюдать! Ещё и таинственность такая!

— Ничего, — тут же буркнула я, оглядываясь в поисках подходящего места, — Просто я никогда не видела, как… в общем всё в порядке.

Я не хотела рассказывать о том, что я не в курсе откуда появлялись дрова в замке. Нет, я знала, что из леса, но никогда не задумывалась, как и кто этим занимается. Разбаловали меня. Однозначно.

Глаз зацепился за небольшой пенёчек, поскольку вокруг него была трава. Как чувствовала — покрывало взяла.

— Как у тебя, кстати, дела? — пошёл ликан за мной.

Ой, ты накаляешь обстановку. Тем более я занервничала. Так давно ни с кем не общалась, постоянная тишина и свои мысли, а тут толпа мужиков, ещё и Виер с вопросами пристаёт — у меня шок!

— Всё в порядке, — закивала я, чтобы самой поверить в свои слова и заставить уверовать парнишку.

К тому же, сейчас у меня претензий к жизни нет, кроме одной огромнейшей, которая не обсуждается.

— На сколько я знаю, ты постоянно сидишь дома, — вновь подал он голос, — Хочешь, поговорю с Лорином и повожу тебя по окрестностям?

Я даже замерла на пару мгновений. За мной ухаживают, либо я до такой степени привыкла к панибратству, что не могу различить доброту.

— О, нет, спасибо, — я поставила свою корзину на пень, нахмурившись, — Ты добр, но это будет лишнее.

Я старалась говорить тихо, и тон мой был действительно благодарным. Не знаю, что с этим парнем, но он ни капли не похож на своих соплеменников. Грубо, но в семье же не без урода. Я в своей семье, Виер похоже в своей. Но к нему хорошо относятся, ни разу не замечала, чтобы кто-то проявлял неуважение к нему. Хм, странно, но мне вряд ли объяснят, поскольку спрашивать я не буду. Для меня одиночество — это лучший из вариантов. Да и слова Лорина из головы не выходят. Меня ведь хотят убить. Не все, но… думаю, если что, мой крик услышат.

— Точно? — Виер выглядел серьёзным, хотя сам он был очень располагающим.

— Да, спасибо за предложение, но дома мне лучше, — я достала покрывало и расстелила его на земле.

Осторожно присела, облокотившись на остатки дерева. Вроде удобно. Вынула книжку и начала листать её, ища свою маленькую закладку, которая, кажется, вывалилась.

— Хорошо, — не стал настаивать он, — Если что, зови меня.

Я ему лишь улыбнулась. Парень кивнул сам себе и пошёл за остальными.

Через час спина затекла и сменила позу. Книга оказалась слегка муторная. Нет, я и раньше знала, но продолжение стало каким-то ватным. Может, слегка напряжённая обстановка мешала мне вникнуть в суть романа, то ли условия не нравились. Иногда пели птицы, отвлекая меня, а этот нескладный стук и редкий грохот меня совсем выводил из равновесия. Отсюда было плохо видно, но кое-чьи спины я разглядела. Работают. А я тут на что? Моральная поддержка или меня просто побоялись надолго оставлять одну? Второе однозначно. Но я ведь даже не пыталась подстроить свою смерть! Ни разу! Но никто же не исключает сволочной характер хозяина, которые решил, что его приобретение должны увидеть все! Это же так предсказуемо. Чего это я буду дома сидеть, а он работать? Топор я в руках не удержу, толку от меня мало, но побыть неподалёку обязана. Эгоистичный подонок.

Ещё через пару часов я начала терроризировать свои припасы. Проголодалась и быстро соорудила себе бутерброд. Пока ела, как-то не особо крутила головой. Но вот я случайно повернулась и заметила какое-то движение. Подняла глаза и замерла с непрожёванным куском во рту. «Тварь» — запищал внутренний голос. Метрах в пяти от меня стоял Бюрт. Он был обнажён по пояс, а в его руках было яблоко. Он задумчиво его ел и пялился на меня. Несколько секунд нашего обоюдного разглядывания, и ликан ожил. Он подмигнул мне, тщательно прожёвывая большой кусок и достал из кармана ещё одно яблоко. Протянул его мне, как бы предлагая. Мой взгляд был более, чем красноречивым. Но я разозлилась и испугалась одновременно. Этот уродец лживый хотел подставить меня, но в итоге поплатился своим товарищем. Я — напоминание его грубой ошибки. Вспоминает свою неудачу, глядя на меня. Но он не посмеет подойти. Только сделает шаг, и я подниму крик. Пусть только приблизится.

Но ликан оказался туповатым. Он сделал шаг в мою сторону, и я тут же набрала в грудь воздуха, дабы заорать. Даже рот приоткрыла, готова я в любой момент забить тревогу. На этот раз рыжий понял всё прекрасно. Он замер, поднял руки, а затем просто кинул в меня яблоком. Оно упало почти рядом с моим коленом. Значит, целился он не в меня… он дал мне яблоко? Зачем? Оно отравлено?

Я перевела взгляд на ликана. Он смотрел на меня ещё секунд десять своим загадочным непонятным взглядом, после чего развернулся и пошёл обратно. Наверное, минут пять я сидела и как дурочка смотрела по сторонам, ожидая нападения. Но его так и не случилось. Покосилась на фрукт. Зелёный с красным боком. Нет, даже в руки брать не буду. Пусть валяется тут.

Вскоре этот странный случай вылетел из моей головы, поскольку я вновь углубилась в чтение. Даже на корзину голову уложила, а то шея совсем затекла. Это не на диване лежать. Неудобно, однако.

«Надо было брать больше» — размышляла я, наблюдая, как Лорин вместе с Мориком и Виером точат мои запасы. И на что я рассчитывала, когда собирала провиант? Надо было брать всё, что плохо лежало. Голодные потные мужики — это проблема для любой хозяйки. Нет, можно, конечно скормить им всё, что завалялось, но этих-то хрен проведёшь.

Сидеть было неудобно, когда над тобой стоят чавкающие ликаны, которые ещё и пытаются разговаривать и травить шутки.

— После вас осталось что-то? — засмеялся подошедший Тур.

Он тоже нырнул в корзину. Да, берите, подумаешь, я на двоих собирала, поделим всё. Я даже думала с сарказмом. Хорошо, что я раньше поела, иначе ничего бы не досталось. О, а вот и Франк. Последний. Наверное, обойдётся хлебом, ибо я удивляюсь, как моя корзина ещё может удовлетворить желания этих бугаёв.

— Чего это вы разбрасываетесь? — зафырчал мужчина, поднимая яблоко с земли, которое все проигнорировали.

Он потёр его о штанину и откусил. Твою ж… я выпучила глаза и приоткрыла рот. Даже палец один неуверенно подняла.

— Это не мы, это Богдана, — тут же спихнул всё на меня Морик.

Я чувствовала себя идиоткой, поскольку мне приходилось запрокидывать голову. Франк с ухмылкой жевал фрукт, а я начала бояться. А если оно отравлено?!

— Это не моё яблоко, — опасливо пробормотала я, с неким ужасом смотря на длинноволосого брюнета.

— А чьё оно? — это был вопрос Лорина. Ленивый, с лёгкой ухмылкой.

— Бюрт угостил, — ответила я.

Как только я это сказала, Франк тут же открыл рот и всё содержимое оказалось на земле. Хорошо, что не рядом со мной. Быстро же он выплюнул всё. И после этого как-то страшно стало, поскольку все есть перестали.

— Он подходил к тебе? — о, узнаю требовательно — возмущённый тон.

— Нет, — я осторожно разгладила страницы в книжке, пытаясь занять себя хоть чем-то.

— И почему ты… что? Как это не подходил? — начал было зло белобрысый, но потом он осёкся.

— Он хотел подойти, я открыла рот, чтобы закричать, но от отступил и бросил мне яблоко, — тут же выложила я, — Я его поэтому и не поднимала, думала он его отравил.

Повисло молчание. Франк всё отплёвывался и что-то бормотал, а остальные начали принюхиваться к еде, которую уже почти съели. Великолепный нюх отдыхает, когда голодные мужики видят еду. Этот факт распространяется на всех.

— Корзину он не трогал? — спросил Морик.

— Говорю же, он далеко был, — честно-пречестно заявила я, глядя на усача, — Я сама уже ела, если что, и мне не плохо.

После этого напряжение слегка спало, но не исчезло.

— Этот осёл доиграется, — Тур покачал головой и потянулся.

— Мы сейчас снова уйдём, — Лорин обратился ко мне в своём любимой крайне серьёзным на гране угрозы тоне, — Увидишь его ещё раз — кричи. Ни с кем не говори и к себе никого не подпускай, поняла?

— Да.

Они всё-таки доели всё, что я приготовила на весь день и утопали обратно. И нельзя было говорить со мной нормально? Такой весь из себя… аж ударить его захотелось.

Вскоре я привыкла к глухому стуку, даже разлеглась на покрывале, поскольку тело требовало. И вот знаете что? Мне казалось, что за мной кто-то следит. Странное навязчивое чувство сжирало меня изнутри. Я несколько раз оглядывалась, но никого не было. Может, это моя же головушка меня обманывает? Почему нет? Я ж чокнуться должна была уже давно. Так что это вполне ожидаемо.

И вот я в очередной раз повернула голову в сторону и была готова взвизгнуть, как молочный поросёнок. В трёх метрах от меня стоял мальчик. Рыжий такой. На вид лет десять, не больше. Крупные зелёные глаза и конопатое лицо, которое разглядывало меня с любопытством.

— Мальчик, ты меня напугал, — пробормотала я себе под нос, силясь успокоить колотящееся сердце.

— Нет, я просто стою тут, — ответил он громко.

Парень выглядел неплохо. Ну, если вспомнить человеческих детей в нашем городе, то на них жалко смотреть было. Худые, чумазые, в ободранной одежде. Даже дети нормальных родителей выглядели так. Работа не позволяла постоянно следить за своими чадами, и они беспризорничали вместе с бездомными. А там… хорошую одежду отберут, чистоту замажут грязью. Но я уже давно поняла, что ликаны и люди — это одинаковые с виду, но кардинально отличающиеся внутри создания.

Маленькие сапожки, коричневые штаны и жилетка. Прям лесной охотник. Захотелось улыбнуться, но я сдержала этот порыв. Не стоит.

— Тебя же Богдана зовут, да? — вновь подал мальчишка голос, когда я продолжила чтение.

Так, это плохо. Лорин не одобрит и мне потом влетит.

— Да, — буркнула я.

Надо сплавлять его побыстрее. Хотя… не стоит. Ему надоест и он сам уйдёт. Дети нетерпеливые и этот долго не сможет проявлять интерес.

— А я Кай, — продолжил пацан и сделал ко мне пару шагов.

Я чуть сильнее сжала края обложки. Получить за разговор с ребёнком я могу? Он не опасен — это ведь делает наше общение возможным, так? Просто он стоит… и чего-то хочет. Может, ищет кого-то и не решается спросить?

— Ты заблудился? — чуть изогнула я бровь.

Тот сразу же нахмурился и оскалился:

— Ещё чего. Я тут каждый сучок, каждую веточку знаю!

Какое рвение, однако.

— Ты молодец, — кивнула я и вернулась к чтению.

Вообще, мне нравилось здесь. Конечно, неба не видно, но тут живописно. Кругом деревья, какие-то кустики растут, травка такая мягкая и свежий, наполненный различными ароматами воздух и лёгкий ветер, треплющий мои волосы. Тут даже комаров нет. Самое красивое место стало для меня вечной клеткой. Какая ирония. Должна радоваться, ведь это не сырая пещера, наполненная тьмой и ужасами, скрывающимися в недрах горы. И город самый лучший. Да, я свой дом никогда не покидала, но уверена, что лучше этого волчьего местообитания найти будет крайне сложно. Но душа не лежит. Это не моё. Я — человек. Мне нужны люди, чёрт бы их побрал! Сколько уже времени прошло?! Я не могу вспомнить, поскольку мне кажется, что десятки лет! Изо дня в день одно и то же, снова и снова. Но и на этом ещё не всё. Грёбаный белобрысый ликан ещё сильнее омрачает моё существование. То ему не так, это ему не угодно. Может, напиться? Вспыхнувшая было радость тут же угасла. Я напьюсь (ещё не знаю как), а этот ирод опять приставать начнёт. Конечно, он давно этим не занимался, и есть возможность, что и впредь это не повторится, но прохвачу звиздюлей я знатных. Хотя это может мне помочь. Просто расслабиться, насладиться покоем и тотальным пофигизмом. Возможно, игра стоит свеч.

25 глава

— Что ты читаешь? — разорвал ход моих мыслей мальчик.

Я несколько раз моргнула. Он начинает меня бесить. Дети все настырные.

— Приключения, — разглаживая страницу, буркнула я.

— По-моему, это глупо, — вдруг раздался его голос совсем рядом, — Читать о приключениях, когда можно находить их и испытывать на себе.

Я чуть удивлённо покосилась на него. Сначала подумала, что мальчик порет ерунду, но потом… тяжёлый вздох удержать не удалось.

— Я знаю, — протёрла лицо одной рукой, — Но у меня получается только читать.

Рыжий с умным видом покивал, будто понимает, о чём я.

— Девчонки трусихи, — продолжил Кай, — Им лучше отсидеться в стороне и переждать, вместо того, чтобы сражаться с гримами и становиться крутыми волками.

И опять вроде глупо, но отчасти это правда.

— Ты сражался с гримами? — вновь заломила я бровь.

Пацан сразу как-то сник.

— Я хотел, но… я пока не могу обращаться, как взрослые, поэтому… — он неопределённо пожал плечами.

И взгляд такой сожалеющий. Значит, детёныши ликанов не могут обращаться с рождения? Интересно, но неприменимо.

— Твоё время настанет, успеешь ещё нажить себе врагов и завести друзей, — усмехнулась, — Не рвись так быстро вырасти.

— Ты прям, как моя мама, — зафырчал пацан, пиная веточку в сторону, — А я, может, хочу сейчас собрать стаю и отправиться бить страшил!

Вот это рвение. Кто-то жаждет распрощаться с жизнью раньше времени.

— Ну, так же дела не делаются, — покосилась я на него, — Ты должен вырасти, стать сильнее, определиться с жизненной целью и потом уже действовать. Ты же мужчина, защитник, ты и так будешь охранять всех и вся, просто подожди.

Разговор с ребёнком слегка привёл меня в чувства. Хандра улетучилась, осталась лишь печаль и чувство обречённости. Да уж, пацан пацаном, а голову мне на место поставил.

— Мама мне просто говорит, что моё время ещё не настало, — он стал разглядывать меня более пристальней, — Что это значит…?

— Тоже самое, что я сказала тебе, — криво улыбнулась я, — Радуйся детству, носись туда-сюда, а когда вырастешь — этого не будет. Начнутся обязательства, и тебе, возможно, нужно будет ходить на работу. Это, я тебе скажу, страшная вещь.

Сама я тоже так считала, но понимала, что без работы никак. Хочешь жить — работай. Дурацкое абсолютное утверждение. Ненавижу такие грубые ограничения. Но… не я их придумывала, не мне и судить.

— Кай! — раздался вдруг девчачий возмущённый голос, — Ты что, она же человек Альфы!

От этого лёгкого окрика я обернулась. О. Девчонка с лохматым русым хвостиком, красными щеками и злыми серыми глазами. Одета она была… почти, как Кай. Штаны, рубашка, правда более женственная и цвета голубого. На вид ровесница рыжего. А её слова… ну, хуже мне не стало, зато с небес на землю вернулась. Человек Альфы. Вроде не слишком унизительно.

— Ты чего орёшь?! — тут же возмутился парень громким шёпотом, — И что ты тут делаешь? Я же сказал, что пойду на разведку один!

— Сказал он! Я тебя уже два часа в конюшне жду!

— Мы же договорились! Ты не должна была приходить!

— А чего это ты командуешь? Хочу и хожу там, где мне хочется!

— Ходи в городе!

— Мне надоело!

Справа раздавался ужасный монотонный стук и частый грохот, слева разрасталась детская драма под названием «Где мои игрушки, изверг?!». Голова моя вмиг заболела. Отлично, ещё детских разборок мне не хватает.

— Может быть, вы решите все ваши проблемы чуть-чуть подальше от меня? — со вздохом поинтересовалась я у будущих супругов.

Ну, спорили они почти, как муж и жена.

Парочка тут же перевела свои взгляды на меня.

— О, а можно я посижу с тобой? — Кай тут же сменил гнев на интерес.

— Зачем? — удивилась я.

— Эй, у нас ещё в городе дела есть! — девчонка тоже подошла ко мне, — И ты забыл, что тебе твоя мама говорила? Нам нельзя к ней подходить!

Вот тут стало обидно. С какого это бока припёка, простите? Я что, заразная какая-то? Ишь, детей они от меня прячут. Глупости какие-то.

— Слушай подругу, тебя поругают если увидят, как ты со мной говоришь, — обратилась я к рыжему, — Бегите домой, а то Лорин скоро вернётся, и тогда нам всем не поздоровится.

Это подействовало. Но не так, как я рассчитывала. Они притихли — это хорошо, а вот странный блеск в глазах — плохо. Дети, которые притихли, точно что-то задумали!

— А почему? — вопросил Кай, — Ты… какой-то монстр, да?

Я по началу подумала, что он шутит или издевается, но две пары вопросительных глаз смотрели на меня без тени улыбки. Понятно, я тут ещё и за чудище местное похожу.

— Я — дура, это считается болезнью, — саркастически пробурчала я, разминая шею, — Говорю же, идите, тут взрослые дяди меряются силой, вам тут пока делать нечего.

Фух, сказала. Давно хотела поязвить, но как-то возможности не представилось, да и страшно было, а тут дети, ещё и шумно кругом. Если они меня сдадут, то я их мигом обвиню в узком детском кругозоре и неразвитости ума. Они же маленькие, значит, ни черта не понимают, хотя это совсем не так. Эти крысята многое знают, а в частности, как манипулировать взрослыми.

— Ты ни в кого не превращаешься? — включилась опасливо настроенная девчонка.

— Неа, — мотнула головой.

— А умеешь что-то делать? — начал гадать Кай.

— Готовлю, убираю.

— Нет, что-то… крутое.

— Забавно совершаю побеги и влипаю в неприятности.

— Что?

— Забудьте.

— А почему ты живёшь с Лорином?

— Потому, что он так решил.

— Вы, как муж и жена? — Нет.

— Но ты же готовишь?

— Да.

— Значит, ты как жена.

— Не значит.

— А вы… целуетесь?

— Нет.

— А что вы тогда делаете?

— Усложняем друг другу жизнь.

— Как это?

— Как оказалось, довольно элементарно.

— Ты не такая страшная, как о тебе говорили мои тёти.

— Вы меня с утра ещё не видели.

Эти глупые вопросы начинали выводить меня из себя. Я уже закрыла книгу и просто тупо смотрела перед собой, силясь не взорваться. Надоели. Они достали меня. Всего несколько вопросов, а я уже чуть ли не дымлюсь!

— А пошли с нами в город? — вдруг предложил Кай.

Я медленно закатила глаза. Какие же они… простые. Так легко. Да уж… везёт им, они пока дети.

— Нет, она не пойдёт, она же трусиха, — выдала вдруг девочка.

А вот это уже было сказано с усмешкой. Этого мне ещё тут не хватает! Чтобы дети ещё издевались надо мной! Такое могу говорить только я!

Медленно повернула голову в сторону этой сладкой парочки.

— Тебя как зовут? — уточнила я.

— Зара, — с начальной улыбкой отозвалась мелкая.

— Послушай, Зара, такое взрослым говорить нельзя…, — начала я нравоучительно, но она меня перебила:

— И что же ты мне сделаешь?

— Накажу, — тут же выпалила я со злости, — Поперёк колена и по мягкому месту!

Всё, тушите свет, мой зверь вырвался. Дети! Ну, ладно взрослые клюют меня, а эти-то куда?! Пора дать отпор! Пусть, хотя бы соплякам…

— Догони сначала! — она высунула розовый язык и отбежала от меня на пару метров.

Я тут же зло засмеялась, позабыв вообще обо всём, ибо воспитание — ключ к хорошему поколению!

— Ещё чего, — вновь взяла книгу в руки, — Буду я бегать за какой-то мелкой девчонкой.

Ну, научу их тому, что их желания не всегда выполняются. Хотя Кай не лез, просто наблюдал за нами.

— Потому, что ты меня не догонишь! — Зара упёрла руки в бока, приняв забавную позу. — Ты же взро-о-ослая!

Это, видимо, должно было меня обидеть.

— Да я тебя на раз сцапаю, просто не хочу, — я даже приняла более вольготную позу, чтобы показать своё главенствующее место в этом глупом споре, — Ты слишком маленькая для меня, неинтересно.

Что и требовалось доказать — девка запыхтела. Не понравилось. Знаю, специально захотела её позлить. Ну, просто так. Тоже поиздеваться хоть над кем-нибудь! Душу отвести…

Но дальнейшего развития событий я не ожидала. Кай вдруг каким-то немыслимым способом выхватил книгу из моих рук и отскочил в сторону.

— Молодец! — тут же похвалила Зара своего подельника. — Пусть попробует отобрать.

— Кай, верни, — я тут же требовательно вытянула руку.

Тот медленно расплылся в глумливой улыбке и буквально на секунду узнала в ней Лорина. Стало слегка жутко, но наваждение прошло. Это просто дети! Которых, видимо, не воспитывают!

— Пойдём с нами, — он поманил меня в сторону, — Мы ей покажем наше место, да?

Он ещё и со своей подружкой советуется?! Не пойду я никуда!

— Думаешь, она сможет сохранить тайну? — девушка прям вся подобралась. — И она большая уже…

— Книгу! — зашипела я.

Он просто молча помотал головой. Я хотела уже вставать и начинать перевоспитывать обнаглевших деток, но потом остановилась. А зачем? Книгу-то он вернёт, если поймёт, что это неважно для меня.

— Пойдёшь с нами, и она твоя, — перешёл на деловой тон рыжий.

— Оставь её себе, — я отвернулась от ребят.

Уставилась на лес. Стволы, стволы, стволы. Хочу на поляну. Поваляться на мягкой травке, посмотреть на небо, насладиться запахом полевых трав… возможно, что-то собрать. Природа — это ведь часть нас. Мы должны любить и уважать её законы, ибо по-другому выжить не получится… страшный звук, который я услышала сквозь этот монотонный шум, казалось, разрезал мне голову. Я тут же обернулась и открыла рот от ужаса. Он… он вырвал лист! Лист книги! Лист!

— Ты что натворил?! — охнула я, видя, как страничку рвёт на мелкие куски Зара. — Это же… я же…

— Мне вырвать ещё одну? — уточнил маленький шантажист, а Зара словно давила на меня, разрывая маленькие куски на более мелкие и бросая их на землю.

Такого я выдержать не смогла. Просто вскочила на ноги и рванула в сторону захохотавшей парочки. Они шмыгнули в разные стороны, но я точно выбрала цель. Я была зла и возмущена. Кто их воспитывал?! Что за издевательства?!!

И естественно далеко убежать рыжему пакостнику не удалось. Хотя мне показалось, что он сможет удрать вместе с моей книжкой. Отбежали мы далековато от места моего обитания, наверное, метров на сто если не больше, но это меня пока не заботило. Было светло, и я могла вернуться в любой момент, да и Лорин ничего не услышит, поэтому сильно беспокоиться не стоило.

Схватила я Кая за шиворот и дёрнула в сторону. Он споткнулся и рухнул на землю. Я, словно обезумевшая тётка, сиганула сверху и начала отбирать потерю.

— Отдай! — рычала я, видя, как извивается нахалюга.

— Ты меня раздавишь! — подавал он голос, хотя был довольно активным и бодрым.

Пара секунд, и я-таки победила, выхватив из цепких пальцев свою любимицу. Не скажу, что было просто. Я попыхтела-то неплохо, пацан-то не совсем маленький был, но всё ещё слабый, чтобы противостоять опытной леди.

— Ну, что теперь скажешь, а? — злорадствовала я, хвастаясь отобранной книгой. — Не такой уж ты и хитрый!

Слезать и просто так уходить не хотелось. Это моё первое веселье. Было ещё одно, но меня в этот же день чуть не убили и обозвали нелицеприятными словами, поэтому сейчас я оттягивалась. Мелкий пыхтел, пытаясь выбраться из-под меня, но я придавила его намертво, поэтому мне оставалось лишь наблюдать, как эта букашечка краснеет и напрягается, силясь сделать хоть что-то. «Хм, а иметь власть над кем-то довольно приятно» — пришла мне в голову мысль. Делай, что хочешь и всё. Сильно развязывает руки и фантазия пускается в пляс, а я всего лишь завалила малолетку.

Неудачница — это словно стиль жизни. Я знала, что мне не везёт, но чтобы так сильно…? Об этом я начала думать, когда Зара запрыгнула мне на спину и начала лохматить мои волосы, что-то причитать, смеяться и пытаться завалить меня на землю. Это было… неожиданно. Я задёргалась и начала скидывать с себя нахалку, которая как клещ вцепилась в мои плечи.

— Так нечестно! — взвыла я, ощущая, как Кай вылезает из-под меня, — Вас двое!

— Раньше надо было думать! — выдал пацан, отползая в сторону и… заваливая меня на землю.

Это было стыдно. Эти двое… подмяли меня под себя! Я ничего почти не видела, поскольку мои волосы были так сильно разлохмачены, что я даже слышала-то плохо! Как одуванчик! И эти… они же тяжёлые! Не подумайте, я брыкалась, пыталась встать, но ничего не выходило.

— Не такая она и страшная! — хохотала Зара, держа мои руки и восседая на моей филейной части, — Я так и знала, что родители врут!

— Я страшная! Я ночью в… в великана превращаюсь!!! — громко заявила я, дёргаясь, — Если вы меня не отпустите, то я приду к вам, пока вы спите!..

— А ну молчи, — приказал мне Кай, сидя на моей спине, — Теперь ты наша пленница.

Я была в шоке. Эти… игры! Ненавижу детей!

— Значит так, сипилявки мелкие! — разгневалась я, пытаясь выплюнуть траву изо рта. — Я сейчас встану, и вы так получите…

— Она нам угрожает! — выдала Зара и шлёпнула двумя руками мне по заднице.

Дурочка, поскольку руки-то она мои отпустила и я их тут же вырвала. Упёрлась ими в землю и смогла почти отжаться, дабы подняться и накостылять своим новым обидчикам, но не удалось. Кай быстро схватил меня за сгибы локтей и поддёрнул назад. Я тут же шлёпнулась обратно.

— Зара, руки держи ей! — шикнул он на свою сообщницу.

— Вам крышка! — угрожала я, пытаясь вырваться, — Я вас найду!

Им было весело. Они ржали и просто тащились от этой странной игры. Мне было обидно, что я проигрывала каким-то детишкам. То есть это всё, меня могут победить даже дети!

— Слушай! — услышав возбуждение в голосе ребёнка, напряглась, — А давай её защекочем?!

— Думаешь, люди бояться щекотки? — усомнился пацан.

— Не боюсь! — заявила я.

— Значит, проверим! — провозгласил он, и начался ад.

Как оказалось, щекотки я боялось очень даже. Хохотали мы втроём. Я от смеха, они из-за меня. Я даже пару раз перевернулась, но эти сорванцы всё равно не отступали. Позабыв обо всём, я начала кричать и визжать, ибо слёзы смеха застилали глаза, и я честно готова была на всё, лишь бы эта пытка прекратилась.

Кай закрыл мне рот рукой, дабы я не привлекала лишнего внимания, но я укусила его.

— Ах ты ещё и кусаешься! — зарычал мальчик, и пытка продолжилась с новой силой.

Я пищала и стучала ногами по земле, пытаясь сделать хоть что-то! Господи, да так же людей можно на допросах пытать! Это невыносимо!

— И что здесь происходит?

После этой фразы всё как-то слишком быстро закончилось. Я расслабила напряжённые до предела мышцы и упёрлась лбом в землю. Кажется, это Виер.

— Ничего, — тут же отозвался Кай непринуждённо, — Всё хорошо.

— Спасите! — из последних сил подала я голос и получила тычок под рёбра.

— Смылись быстро, — услышала я серьёзный голос парня, — Богдана?

Я только неопределённо промычала, ибо была обессилена. Звери!

Парочка, тихо бурча о несправедливости взрослых, слезла с меня, и я наконец-то смогла вздохнуть спокойно. Сил не было, я тяжело дышала и улыбалась, поскольку от смеха видимо заклинило лицо. Ну… всё. Им конец. Моя месть будет страшна. И не посмотрю, что они дети!

Виер подошёл ко мне, но я поднялась сама. Наконец-то убрала мешающие волосы с разгорячённого и, скорее всего, красного лица и развернулась. Детки стояли и недовольно косились в нашу сторону, точнее на Виера.

— Вы напросились, — зашипела я и двинулась в их сторону с явным намерением покарать.

— Богдана, — Виер уцепил меня за локоть, — Что случилось?

— Вы оба, — я другой рукой указала на провинившихся сопляков, — Доигрались. Думали, почему вам нельзя ко мне подходить? Да потому, что теперь вы прокляты! Сегодня ночью к вам придут злые духи и заберут вас!

И вот знаете, что самое обидное? Не то, что я опустилась до угроз к детям. А то, что эти щенки смотрели на меня, как на больную! Твою налево!

— Злых духов не бывает, — заявила Зара, скрещивая руки на груди.

— А вот сегодня и проверим! — зло забурчала я, — Укрывайтесь одеялом, бабай живёт под кроватью, поэтому не удивляйтесь, когда он вас туда утащит!

Ну, вот тут было побольше эмоций. Они начали как бы улыбаться, а в глазах-то сомнения. Есть! Напугала детей!

— Что случилось? — подал голос ликан, привлекая к себе внимание, — Богдана?

Ну да, надо же объяснить, и я вкратце пересказала всё, что случилось.

— Это не смешно, — немного отдышавшись, прищурилась я, видя, как Виер пытается сдержать смех.

Что за…?!

— Я не смеюсь, — тут же поднял руки русый тип, но вопреки его словам на губах возникла кривая усмешка, а глаза замерцали смешинками, — Просто… они же дети…

Я была возмущена. И что, что дети?!

— Их вообще-то двое, — сказала я очевидную вещь, — Ты посмотри на этих разбойников! Да это просто банда!

Готова была рвать и метать! Как так? Меня победили! И кто?!

Виер не выдержал и засмеялся.

— Прости, — тут же выдал ликан, — Просто я услышал твой крик и подумал, что опять что-то случилось…

— Случилось! — гневалась я, не видя причин для веселья. — От смеха можно вообще-то умереть!

— Ага, конечно, — буркнула Зара, но я услышала.

Тут же развернулась и прищурено уставилась на неё. Где их родители?! Кого они вырастили? Просто так взяли и начали… согласна, не избивать и не убивать, но никакого уважения к взрослым! «Ты их лет на восемь — десять старше» — поднял голову пофигизм. И что?! Я старше, значит меня надо уважать хотя бы за то, что я выжила в таких чудовищных условиях! «Тогда ты должна уважать и ценить Лорина, он тоже тебя старше.» — против этого мне возразить было нечего, но я была не согласна. Хорошо, тут я ошиблась, уважать нужно не всех, но… быть сдержанными необходимо! А если бы я больная какая-то была бы?! Заразились и что? Меня бы потом обвинили в чёрте чём, опыт уже есть, и отмазаться у меня не получилось бы. Чёрт.

— А если бы я вам что-то сломала? — решила сменить я тактику. — Вы об этом подумали?

Парочка переглянулась и заулыбалась, словно я сказала очередную чушь.

— Она и правда трусиха, — вздохнул Кай, — Наше место не для неё.

Я возмущённо набрала в грудь воздуха, дабы наконец дать волю эмоциям, но тут:

— Что на этот раз?

От неожиданности весь воздух чуть ли не со свистом вышел, и я поперхнулась. Так и знала. Даже поорать не дали, а я ведь первый раз…! Мне надо отыграться, просто выплеснуть это всё из себя! Пусть это будут обнаглевшие дети, хоть кто-то! Но… я уже привыкла, что этот мужчина стал моей изменчивой и капризной судьбой. Как скажет — так и будет. Он как моя злая мачеха. Похоже, кстати.

— Всё в порядке, Богдана завела новых друзей, — тут же вступился Виер, — Мы уже хотели возвращаться.

Откуда появился Лорин? Как они так ходят, что их не слышно? Я бы ещё раза три споткнулась, на меня напала бы чахотка, и я бы переломала все ветки в округе. Кому-то всё, а кто-то я.

— Вижу, что удачно, — ликан осмотрел меня и остановился на моей голове, — Что случилось?

А почему он почти голый? Это мода такая местная? Штаны сидели на бёдрах, а по обнажённому торсу стекал пот. Кое-где прилипла пыль и мелкие кусочки коры. Здоровый он всё-таки. И я даже мышцы видела. И его вид меня смущал. Ну, полуголый мужик с которым я живу…! Пекло! Что за несправедливость такая?!!

— Ничего, — почти беззаботно выдал Кай, — Мы знакомились.

— Вам же сказано — город не покидать, — произнёс Лорин, но не так, как мне бы хотелось.

В голове билось: «Давай, отругай их!», но всё происходило с точностью наоборот! И так ведь всегда. О чём бы я не подумала — это не случается. То есть мои страхи беспочвенны? Да?

— Мы уже уходим, — по-взрослому, заговорил пацан и… поднял мою книгу, — Зара, пошли.

И все молчали! То есть… нет! Они словно конфету у малыша отобрали!

— Вообще-то это моя книга, — расхрабрилась я и скрестила руки, глядя на невозмутимого парня.

Лорин чуть нахмурился и, протянув руку, сказал:

— Сюда.

Рыжий раздосадовано вздохнул и вернул книгу белобрысому. Ах ты ж хитрюга! Значит, под шумок хотел мою книжку спереть? Ну, гадёныш мелкий… и ведь он бы выиграл. Его хоть и выгнал Лорин, а подарочек-то он себе всё равно сделал! Боюсь представить, что из него вырастет.

Почему-то после этого я на несколько секунд начала источать чистую благодарность и подошла к ликану, дабы получить обратно своё, но… этому идиоту надо было показать свой характер. Он переложил книженцию в другую руку, развернулся и пошёл обратно. Услышала даже, как Зара прыснула со смеху. Мне осталось только поджать губы и поплестись следом за господином.

Мы вернулись к месту моего временного обитания.

— Какого лешего ты ушла? — начал с претензии Лорин, развернувшись ко мне лицом, — Я плохо тебе объяснил? Ты плохо расслышала?

Пришлось опустить голову и тяжело вздохнуть. Дура. Не надо было вестись на эту провокацию.

— Лорин, да она не виновата, — вступился Виер, шедший за нами, — Они у неё книжку свистнули и рвать начали, она и…

— Ты у нас непослушная строптивая девчонка? — перебил его мужчина.

—Нет, просто…, — слегка растерялся русый парень.

— Всё, иди к остальным, — кивнул в сторону альфа.

Виер послал мне приободряющую улыбку и пошёл куда сказали, оставив меня наедине с этим суровым дядей. Я уже поняла, что тут мне не видать справедливости.

Повисло крайне напряжённое молчание. Я смотрела в траву. Хорошо утоптали. Видимо, всех мужиков сюда пригнали. Это какое-то плановое событие? Женщин я тут не вижу, значит, это чисто мужская работа. Хм… что тут делаю я? «Ты и не женщина» — вновь прозвучало в голове заявление. Тут же вздохнула. Я вообще не их вид, мы как кошка и собака. Четыре лапы, один хвост, но на этом всё. Коты ленивые, собаки преданные и так далее. Хотя… с таким же успехом можно сравнить оленя и кролика. Глупо, но суть одна — мы разные. Наверное, меня бы тоже забавляло иметь при себе диковинку, которая ещё и исполняет все твои желания. «Не все.» Захлопнись. И откуда у меня в голове такой язвительный голос?! Кажется, я схожу с ума. «Или у тебя мания величия». Это с чего это? «Постоянно только о себе думаешь». Обо мне больше неком думать. И тишина… даже моему внутреннему «я» нечего было сказать на это.

— Что произошло?

Этот вопрос был ожидаем, но я всё равно была не готова. Виер всё рассказал! Нет, надо поиздеваться, чтобы я сама всё по чайной ложке выкладывала, а он смаковал. И ведь всё это время стоял и просто тупо смотрел на меня. Зачем? Нагнетал? Да я привыкла уже, если честно. Страшно, да, но не смертельно.

— Они забрали мою книгу…

— Сначала, — потребовал мужчина.

Может, послать его? Интересно, что тогда будет? Проверять пока не хочется, но чувствовать себя виноватой уже надоедает.

— Я читала, потом ко мне подошёл Кай, — заговорила я, — Мы разговорились, затем подошла его подруга…

— Да, — протянул альфа, — Я не думал, что Кара была права. Но тебе действительно нужно всё разжёвывать и не один раз. Я же сказал, чтобы ты ни с кем не общалась, кроме своих. Какого хрена ты открыла рот и начала «задушевную» беседу с ребёнком?

Стало обидно. Значит, нельзя поговорить с маленьким мальчиком?! Он то что может сделать?!! Предать? Подставить?! А может, он придумал злодейский план по захвату этого маленького, но гниющего королевства?!! Что за ересь? Почему?..

— Я не хотела с ним разговаривать, — впервые за долгое время ощутила слёзы, подступающие к глазам, — Но он настаивал.

Подошёл, встал над душой. Я его попросила уйти, но он отказался. Не гнать же мне его взашей было…

— Слово «игнорирование» тебе о чём-то говорит?! — повысил он голос.

Я боялась поднять не то, что глаза, а голову вообще. Да кто же я такая? Затворница, которой запрещён любой контакт с окружающими существами? За что? Я не могла понять. Ещё и ветер этот… бросал мои взлохмаченные волосы в лицо. Отлично выбралась на природу.

— Я так и сделала, а он у меня книгу отобрал, — не выдержала и судорожно втянула воздух, — Потом начал рвать и дразнить…

— И ты, конечно же, пошла на поводу, — саркастично усмехнулся Лорин, — Глупо было бы предполагать, что ты поумнела.

Я пристыженно молчала. Получаю за этих сопляков. Это нечестно. Они виноваты! Во всём! Но схлопотала я! И за что? Подралась с детьми! Подумаешь!..

— Нельзя этого делать, — продолжил он более спокойным, но серьёзным тоном, — Ты здесь никто. И это правда. Та, которую ты от себя гонишь, цепляясь за свой прежний статус. Забудь о своих правах, делай то, что говорят, и всё. От тебя требовалось это и раньше, так в чём проблема?! Так сложно просто следовать приказу? Я сказал — ты сделала. Всё. Никаких «если» и «возможно». Ты вся от пяток до пустой головы моя собственность. Захочу и обрежу твои волосы, одену намордник, повешу на тебя табличку. Да всё, что угодно. И всё потому, что я тебя купил. Чувствуешь связь?

Всё то устоявшееся хорошее настроение постепенно таяло, оставляя после себя лужицу из несбывшихся надежд. Снова. И когда я научусь?..

Но обида давила на меня, словно сапог неведомого великана. Медленно, но верно меня прижмут к земле, а затем и вовсе раздавят, как букашку. И что делают бывшие люди, имеющие статус? Правильно, срываются. Я не хотела, вырвалось само…

— И что, мне надо было терпеть издевательства детей? — я отвернула лицо в сторону, чтобы скрыть струящиеся ручьи по лицу, — Я просто хотела забрать книгу…

— Да, надо было терпеть, — отрезал мужчина.

— А почему я должна была? — вдруг с какой-то лёгкой злостью спросила я, — Меня купил ты, а не они, и слушаться я должна тебя, а не их.

Его рука сомкнулась на моём предплечье и ликан чуть дёрнул меня на себя, чтобы видимо привести в чувства. Я испугалась — подействовало.

— Ты и меня не слушаешься, — тихо зашипел он, сжимая свою руку, — И не смей мне дерзить. Нос ещё не дорос…, а хотя постой и не дорастёт. Запомни: существо, находящееся в чьей-то полной власти никогда не сможет жить нормальной жизнью. И да, я врал тебе, радуйся. Не будет по-другому. Ты — не ликан. Ты — человек. Большинство из нас считает вас кем-то наподобие гримов. Грызётесь, лезете вперёд, готовы на всё лишь бы выделиться. А мы таких давим. И когда-нибудь у каждого жителя будет личный человек вместо домашнего питомца, ведь вы продажны, а золота у нас предостаточно.

Он резко отпустил меня, развернулся и ушёл. А я осталась, как всегда лить слёзы и корить Богов за свою искалеченную судьбу. А что? Больше мне ничего не оставалось.

Ну, вот и прошёл месяц. Ура, я жива и здорова. Удивительно, правда? Сама не верю, но я правда цела. Всё снова вернулось на круги своя. Как и всегда возвращалось. Я снова успокоилась и поверила в себя, но уверенности не приобрела. Странно, но не очень-то, если вспомнить в какой я ситуации оказалась. Просто… я наконец-то поняла кто такой Лорин. Это ликан. Снова не удивила, да? Просто я посмотрела на нас со стороны. Снова. Я постоянно судила о нём, как о человеке, потому что с виду это и есть человек. Но внешность обманчива. Он такое существо, который вырос с властью в руках. Он ей не злоупотребляет, но нотки тирании в его неком подобии правления присутствуют. А что у нас любят короли? Правильно, слепое подчинение. Просто верь ему и ты станешь самым преданным подданным. Ирония так и чувствуется… потому, что я так и думаю. А вот Лорин так живёт. Он умён, хладнокровен и расчётлив. Опаснейшее сочетание. Поэтому я вела себя неправильно. Надо подчиняться. Знаю-знаю, что не открыла ничего нового, но всё гениально оказалось простым. Делаешь всё, что он говорит без раздумий и всё. Правда, после этого Лорин совсем изменил своё отношение ко мне. Дело не в совокуплениях, теперь мне кажется, что он и за деньги бы ко мне не прикоснулся. Почему? Вы бы видели его взгляд… я старалась ему угодить, наверное, также, как все его подчинённые и делала всё хорошо. По началу он был равнодушен, а вот потом… моя маленькая теория подтвердилась. Он стал испытывать ко мне омерзение. Смотрел так, будто я с серьёзным видом мажусь птичьим помётом и сплю в берлоге. То есть, я вызвала какими-то неведомыми способами у него брезгливость. Как, я не могла понять! Ведь мне нужно было знать, чтобы уметь пользоваться этим занятным инструментом, но так и не смогла понять. Возможно, я ему разонравилась. Или он нашёл себе даму сердца и втрескался в неё так сильно, что от других девушек его начало тошнить. Маловероятно, но как версия подходит. И да, опять настали славные тихие дни. После того инцидента в лесу подобного больше не повторялось. Я поняла, что, по его мнению, я была не достойна просто общаться с местной ребятнёй, поскольку ослушивалась его интимных приказов не один раз. Вот и вся тайна. Месть. Взрослый человек, а обиду лелеет, как грудничок.

Сегодня был обычный день, пока во входной двери не заскрежетал ключ и не явился хозяин сего дома… не один. Я сидела на диване и вышивала очередной узор. Лорин должен был меня с порога позвать, но нет. Я прислушалась.

— О чём ты хотела поговорить? — услышала я его голос.

— Ты уверен, что здесь… безопасно? — этот голос был мне хорошо знаком и я напряглась, но вышивать не перестала.

— На её счёт не волнуйся, она никто, — с лёгким отвращением выдал мужчина.

Я почему-то улыбнулась. Довела-таки. Правильно пишут, что женщины — это самые коварные существа. Хитрость, чувствительность и вспыльчивость делают из нас опасного врага. Мы двоякие, и мы… женщины. Наверное, это должно всё объяснить. Но Лорин сделал именно то, что мне нужно. Возненавидел меня. А я… относилась к нему, как к мухе. Не в прямом смысле… хотя. Он жужжал над ухом, но отмахиваться мне было нельзя, и я просто привыкла. И отношение у меня специфическое. Терпение, обречённость и лёгкая неприязнь, коей достаточно, чтобы в нужный момент смыться. Да, я не оставила надежду. Потому, что такого не бывает. Я сама поняла. Нет ничего постоянного. Любой факт можно оспорить. И Лорин ошибётся, а я смоюсь. Да, это будет нелегко, и мне придётся долго ждать, но я смогу. Выжду момент и удеру…, а ещё обворовать его на последок хочу. Это уже так, чтобы душу отвести. Так что, имея план на всю жизнь, терпеть унижения и панибратское отношение возможно.

— Наш лис задумал на тебя покушение, — выдала спустя пару мгновений Сальма, и я даже вздрогнула.

Нет… Боги не могли услышать моих молитв так быстро.

— Это не новость, — усмехнулся ликан, — Этот сучонок уже пару лет зуб на меня точит. Если это всё, что ты узнала, то прощай, выход знаешь где.

Успокаивает, что он так со всеми разговаривает. Не я одна.

— Всё меняется, Лорин, — продолжала та, — Он настроен серьёзно, особенно после того, как ты убил его бету.

— У него много бет, — лень в его голосе так и сквозила, — Да и не горевал он особо… и вообще, Сальма, что за спектакль? Это действительно то, о чём ты хотела поговорить? Ты отупела, что ли?

Я была готова аплодировать стоя. Да он всех унижает! Просто браво.

— Ладно, вижу ты в плохом настроении, поговорим об этом в другой раз, — сменила тон девушка.

— Другого раза не будет, — отрезал мужчина, — С такой ересью ко мне больше не приходи.

Раздались шаги и звук закрываемой двери.

Хо-хо. Как же я рада, когда достаётся не мне. Перестаю ощущать себя особенной. Да, я иронизирую потому, что мне больше ничего не остаётся.

— Богдана.

О, а вот и мой черёд. Дальше всё потекло по стандартному плану, который меня устраивал. Я кормила ликана, потом убирала за ним и вновь была предоставлена сама себе. Уборка и стирка с утра, сейчас уже вечер, поэтому я вполне могу бездельничать, чем и занимаюсь.

Знаете, порой задумываешься о жизни в общем. Что было бы, если бы ты сделал так, а не вот так? А вдруг было бы лучше? Это «вдруг» всегда спутывает все карты. Не зная, что могло бы с тобой произойти, человек жалуется, корит себя…, но да, такое делают и счастливые, не только обречённые. «А что было бы, если бы я тогда не пошёл на рынок и не встретил бы свою будущую жену? Неужели так и пил бы дальше?» И после этого они начинают сильнее цепляться за своих половинок. Это забавно. Семейная жизнь, все дела. У меня она тоже есть. Крайне своеобразная. Но мы живём вместе. Да-да. И я желаю, чтобы Лорин куда-нибудь пропал и желательно на длительное время. Бюрт. Урод, но если ты сможешь, то я… вот тут я даже мысленно запнулась. Смерть сама по себе — не повод для радости. Но если думать сухо, то я освобожусь. Хотя что будет со мной после я не знаю. Убьют ли меня, отпустят, или я стану жить у кого-то другого? Не знаю. Как не знаю и свою участь на завтра. Живу только сегодняшним днём, как и сказала когда-то ликан. Мерзко признавать, что кобель был прав. Нельзя загадывать — меньше разочарований. Вспомнила кое-что. Видела как-то, как Лорин читает. Просто проходила мимо его комнаты, а дверь была открыта. Я была уверена, что он не понимает ни слова из прочитанного. Глаза смотрели в книгу, но не двигались. Он думал. А книга была будто для прикрытия. Чтобы что? Не стеснялся же он меня. Наверное, в его голове тоже много червей ползает. Не только у меня. Я со своей свободой ношусь, как курица с яйцом, а он… со своей жизнью. Его же убьют, если захотят отнять место. Тут люди и эти звери похожи. Хороший начальник — мёртвый начальник. По идее можно обойтись без убийства, но даже я понимаю, что смерть лучший способ сохранить новоприобретённое место за собой. Если он стоял у власти, значит он знает, как вернуть её себе. Смещение — это ничто. Смерть — всё. Но да, мысли я не читаю, и ликан мог думать, о чём угодно. Но вряд ли это сопливая любовная история, где наш блондин главная фигура. Да и помягче он бы был со мной. Отсутствие уважения — это его проблема, а не моя. Можно чтить человека лишь за то, что он живёт по своим принципам и старается следовать им всегда. Но он не хочет. Ему ведь никто не нужен. Одиночество сожрёт и его. Размышляя на такие странные темы, я и остаюсь на плаву. То есть борюсь, цепляюсь за свой разум и свою волю, которая так и норовит капитулировать. Весело, знаю.

Я молилась о переменах, но не думала, что всё случится так скоро и станет шоком для меня. Был обычный вечер, я как всегда валялась на диване с книгой, ожидая прихода Лорина. Уже стемнело, когда раздался какой-то непонятный шум с улицы и в замке как-то слишком нервно и громко заскрежетал ключ. «Наверное, кто-то злой» — подумала я, откладывая книгу в сторону и поднимаясь на ноги, — «Сейчас я много нового узнаю о себе.» Поплелась в кухню и в тот же момент распахнулась входная дверь, с грохотом ударившись о стенку. Трое. Морик и Виер держали Лорина. Белая рубашка пропиталась кровью в основном с левой стороны, его голова была повешена, словно безвольный колокол, он еле держался на ногах. А я, как идиотка просто замерла там, где стояла, выпучила глаза и смотрела на всё это, просто не зная, что делать и стоит ли..?

— На диван его, — выдал чуть взбледнувший Морик и они с Виером двинулись в гостиную.

26 глава

Я медленно проводила взглядом трио. Из головы в один миг пропало всё. Я просто тупо таращилась в след сгорбленным спинам, которые волокли мерзавца. Они скрылись за стеной и я, как на верёвочке потянулась следом. Встала у косяка и с ужасом наблюдала, как двое мужчин укладывают своего альфу на диван. Рубашка. Она…можно сказать, что она изначально была кроваво-красного цвета, а белые пятна — это так… пустяки. И его лицо. Белое, словно чистое полотно новоявленного художника, по которому струился пот. Таким слабым я его никогда не видела.

— Что делать?! — в какой-то тихой панике спросил Виер, глядя то на Лорина, то на Морика, — А? Что делать?!

Морик выглядел чуть серьёзней, но… эта растерянность в его глазах и словно какое-то смирение было ужасным. Я даже пошатнулась, словно стоя заснула. Меня тоже одолел шок. Это ж Лорин! Тот, который держит в страхе весь город! Он же… непобедимый!.. Или всё же он такой же смертный, как мы все?..

— Зови сюда остальных, — тихо, но уверенно выдал Морик наконец.

Виер его почему-то не слушал. Он смотрел на тяжело дышащего альфу, который, кажется, не слышал никого.

— Виер, твою мать! — рявкнул Морик, испугав меня, — Живо!

Парень тоже дёрнулся и, закивав, быстро вылетел из дома, чуть не сбив и меня с ног.

На несколько долгих секунд воцарилась звенящая тишина. Морик, как вкопанный стоял и смотрел на своего друга. Какой вид у него был. Он не верил в происходящее, наверное, так же, как я. Просто стоит и ждёт, когда всё вернётся на круги своя, ведь этого не может быть! Это неправильно!

— Что… случилось? — обрела я дар речи, глядя на смиренное лежащее тело.

Морик несколько раз моргнул и повернул голову в мою сторону.

— Бюрт… они сцепились за городом, — прошелестел Морик, — Я ещё не знаю, что толком случилось…

И когда этот весельчак посмотрел на меня, то я… словно увидела себя. Потерянность, ужас, неверие и боль. Его глаза словно остекленели. Этот… не верю. Морик, он так смотрел на Лорина, будто теряет не предводителя, а отца. Неужели этот деспотичный тиран… был кому-то дорог? Боги, я не верю. Но вот я стою здесь, возле умирающей проблемы и понимаю, что мне просто не повезло. Он плохой, но только для меня. Не в то время, не в том месте и всё полетело в тартарары. Они, его стая, они любят его. Пытаются спасти, пытаются не дать ему уйти…

Вскоре весь дом наполнился ликанами. Прибежала вся его стая. А Мелинда и Майла почти сразу же завыли в голос. Я когда это услышала… у меня холод по спине пробежал. Я стояла возле косяка и наблюдала то, чего увидеть даже не думала. Они провожали Лорина. Мужчины просто смотрят, не зная, что сказать или сделать, а девушки… они везде одинаковые. Воют, льют слёзы, ищут поддержки.

Весь этот ужас творился недолго. Стоя здесь, я ругала себя потому, что собиралась сделать самую абсурдную вещь, на которую вообще способна. Я пыталась себя сдержать и просто подождать, дабы дать уйти этому негодяю, но что-то и внутри меня ныло и болело. Он не может просто так уйти. Не может! Почему? А я не знаю… просто, это же Лорин. И эта глупая причина была веским поводом.

Ничего не говоря, я на негнущихся ногах обошла всю эту делегацию, подошла к дивану и присела на корточки. Отчего меня пошатнуло и я чуть не упала, но сумела удержать равновесие. Ни о чём не думая, схватила за ворот его подратой рубашки и дёрнула на себя. Тонкая ткань не выдержала и треснула.

— Что ты…? — подал голос Виер, но его вопрос потонул в женских всхлипах.

Взору открылась глубокая рана на левом плече. «Она не одна» — поняла я по пятнам на рубахе. Рванула ещё раз и увидела ещё одну косую рану на левой груди. Порезы кровоточили, медленно пропитывая диван, подушку и покрывало.

— Он же… вы же должны… у вас же всё заживает, — пробормотала я, силясь сообразить.

Почувствовала чьё-то приближение. Чьи-то пальцы коснулись раны и тут же исчезли.

— Волчий корень, — тут же выдал Морик изменившимся голосом, — Эта падла его отравленным ножом пырнула.

— Но это же запрещено, — тут же жёстко произнёс Франк, — Его не подпустят к месту, он его заработает, как крыса.

Мужчины вдруг, очнувшиеся от неведомого транса начали так поносить Бюрта и всю его стаю, что у меня вяли уши.

— Это неважно, — тихо произнесла я, и они стихли, — Он умрёт от потери крови.

К дивану, рядом со мной села Мелинда. Её красное лицо и нос оказались возле руки альфы. Она её поцеловала и положила щёку на его запястье.

— Борись, Лорин… мы ведь не сможем без тебя, — прошептала она, глядя в его безмятежное лицо.

В смысле борись?! Что за глупости? Ему же нужна помощь!

— У вас есть лекарь? — теперь я обернулась.

Ликаны перевели свои взгляды на меня.

— Откуда? — не понял Тур, — Они нам не нужны.

Я выпала в осадок. Да быть того не может.

— Как? А если вы серьёзно заболеете, то что? — не понимала я.

— Мы не болеем, всё само заживает, — пояснил Морик.

Охренеть. Я даже не думала о таком никогда, поскольку считала, что это глупости! Лекарь должен быть!

— Вы не лечитесь? Совсем? — непонимающе обвела их взглядом.

— У нас иммунитет ко всем болячкам, — всхлипнула Мелинда, — Если яд ещё не добрался до сердца, то он выкарабкается…

Что?! Надеется на авось?! Боги, простите меня, пожалуйста, но я не могу…

В голове тут же всплыли воспоминания. Я ведь часто падала, а сколько раз Авдей к лекарю попадал не сосчитать. Я знаю, что делать, чтобы просто попытаться помочь ему. «Пусть подохнет» — вдруг всплыло в голове. Нет. Я не могу. «Просто уйди!» — вспыхнуло в мозгу. Глаза заслезились. Я разрывалась между призрачной надеждой получить свободу и… своими принципами. Меня терзало и гложило просыпающиеся чувство вины. Если я не попытаюсь, то всю свою жизнь буду жалеть. Я… я не такая, как он! И никогда не стану!

— Я могу ему помочь, — вдруг слетело с языка, — Но я… я ни разу сама…

— Чем? — заплаканные глаза Мелинды посмотрели в мои.

Наверное, та крупица надежды, что зарождалась в её взгляде окончательно превратила меня в чокнутую бабу.

Я вдруг быстро вскочила и подлетела к шкафу, где хранились все мои вещи. Руки тряслись, но я отыскала моток шёлковых ниток и изогнутую толстую иглу. Схватила наволочку и вновь вернулась к дивану. Руки тряслись и я не могла попасть ниткой в ушко иглы.

— Что ты собираешься делать? — услышала я голос Морика.

— Спасти этого идиота, — без стеснения выдала я, силясь совладать с собой.

Я не думала, но моя фраза произвела некое впечатление.

— Как? — оживилась Мелинда, — Ты знаешь как вывести яд?

Ну, да, я же чёртов магистр магии!

— Я знаю, что сделать, чтобы его кровь оставалась там, где нужно, — нервно отозвалась я, наконец-то попав ниткой в ушко иглы, — У кого-нибудь есть спирт?

Зашевелились все.

— Зачем тебе? — протянул Морик свою фляжку.

Ну, конечно, у него-то всегда такое есть. Так, надо собраться! Богдана, давай. Что надо сделать?

— Мне нужна помощь, — я тут же привстала и села на край дивана.

На этот раз ответом мне была тишина. Взрослые мужики, а стоят и хлопают глазами, как потерянная… я!

— Вы мне поможете?! — повысила я голос. — Это не мой альфа тут на тот свет собрался.

Это их взбодрило и теперь окончательно.

— Что делать? — тут же спросил Морик, а остальные подтянулись поближе.

— Приподнимите его, — тут же решила я.

Усач и Мелинда тут же подняли корпус ликана, а я смогла подстелить под его плечо наволочку.

— Ремень, дайте мне ремень, — потребовала я.

— Зачем тебе ремень? — Тур быстро стянул его с себя.

Я молча открыла рот безвольного нахала и засунула кусок грубоватой кожи между зубов.

— Кладите его.

Они снова уложили его. Теперь оставалось самое сложное. Шить людей мне не доводилось. И ликанов тоже. Я много раз видела, как это делают и даже видела, как это делают на мне, но… я боялась. Руки дрожали и я впервые… открыла фляжку и сделала большой глоток. Горло обдало жаром и глаза моментально заслезились. Я закашлялась, но взбодрилась. Налила немного алкоголя на руку и растёрла его между ладонями. Ну, пора. Опустила иглу на нити внутри фляжки, чтобы как-то продезинфицировать.

Переведя свой дух, уверенно плюхнула из фляжки на две раны и почти сразу же получила. Лорин моментально пришёл в себя, взвыв и оттолкнул меня от себя. Я слетела с дивана, но Виер меня поймал, предотвратив жёсткое приземление на пол.

— Твою мать! — заорал Лорин, выплюнув ремень изо рта, и сел.

Естественно все тут же обрадовались, но это не о чём не говорило. Шить надо. Если должно было зажить, а не зажило, то всё плохо. И вот этот резвый подскок говорил лишь о том, что он ещё живой.

— Мы думали, что ты уже кони двинул! — Морик даже попытался обнял своего друга, но я не позволила:

— Надо зашить, держите его.

На меня даже Лорин посмотрел. Взглядом, полным ненависти и боли. Ну, конечно, ему же больно.

— Ты что тут делаешь?! — зашипел он на меня. — Иди наверх!

Меня естественно никто не послушал, это ведь их альфа.

— Лорин, пусть она…, — начала было Мелинда, но Лорин есть Лорин:

— Какого хрена вы её ко мне подпустили?! — злился Лорин.

— Она просто помочь хотела…, — забормотал обрадованный, но всё ещё потерянный Виер.

— Мне твоя помощь не нужна, — отрезал мужчина, глядя на меня в упор своими уставшими глазами, — Кому сказано, вали к себе!

Я кивнула. Может, они и правы. Ему явно помощь моя не нужна, но я попыталась, а значит я лучше него. Обошла Тура и Франка и уже хотела подниматься по лестнице, как услышала грохот и новую возню.

— Богдана! — это кричала Майла.

Я тут же забежала обратно в гостиную. Лорина поднимали с пола и укладывали обратно на диван. Видимо, этот храбрец попытался встать, но не получилось и он рухнул. Плечо кровоточило сильнее, чем вторая рана. Он умирал.

— Я же сказала, что нужно шить, — нахмурилась я.

— Что делать? — не поняла Майла.

— Надо зашить рану, чтобы хотя бы попытаться остановить кровотечение, — уже не очень уверенно говорила я, поскольку Лорин был в сознании.

— Шить? Это, как твои узоры?! Ты серьёзно? — теперь оживился Виер.

— Долго объяснять, но я могу попытаться, — посмотрела на Морика, который укладывал Лорина обратно на подушку.

Тот мешкал не долго.

— Давай, — решил он.

Но наша спящая красавица была ещё с нами:

— Не смейте! Не подпускайте ко мне эту пигалицу!

— Заткнись, — неожиданно шикнул Морик на своего альфу, — Богдана, говори, что делать.

Резкая смена власти меня испугала, и я вновь растерялась. Так, расслабься. Просто думай. Что надо? Иголку мы уронили, значит надо обработать её ещё раз!

Быстро нашла нитку на полу, подняла её и вновь опустила во фляжку, которая стояла возле ножки дивана. Я её туда поставила? Умно, хоть не разлил никто. Ещё раз обработала нить и иглу.

— Ремень вставьте ему в рот, — скомандовала я, ибо полу-потухший взгляд ликана обещал мне все страдания века.

— Зачем? — не понимала Мелинда.

— Так, заткнулись все, — вновь взял Морик слово, — Слушайте девчонку и делайте без вопросов!

Неужели хоть у кого-то заработал мозг?

Мелинда тут же засунула в рот белобрысому умирающему кусок ремня. Я вновь присела на край дивана. Так, надо решиться. «Он не живой. Ему не будет больно.» — повторяла я про себя, как мантру.

— А теперь держите его, — решилась я.

Морик встал за изголовьем дивана и оттуда поддерживал головушку этого сумасшедшего, Мелинда зафиксировала его ноги, остальные пока мешались.

— Отойдите подальше, — попросила я.

Я не могла решиться на это. Рана была страшная. Даже в не ярком свете я, кажется, видела кость или это было сухожилие… её длина была чуть больше длины среднего пальца, а вот глубина и ширина… бедственны.

— Ты делала это раньше? — спросил Морик, правильно сделав вывод.

— Нет и ему это может не помочь, — сразу же заговорила я, — Я не до конца понимаю, что делаю, но вдруг это ему поможет…

— Делай, — перебил меня он.

Я кивнула и перевела дыхание. Подсела поближе и осторожно подцепила иглой край раны. Лорин тут же зашевелился. Я старалась дышать реже, но не выходило. Я боялась. А вдруг что-то не так? Вдруг, я сделаю только хуже?!

Но вот я пробила второй край кожи и потянула нитку. Альфа ожил, как прежде и замычал нечто угрожающее и явно в мой адрес.

— Держите вы его! — шикнула я, желая поскорее с этим разделаться.

Так страшно мне… было, но страх за чужого человека иной. И вот я сделала первый стежок и начала стягивать края. Это больно, я знаю. Кожа под руками пылала, и я не понимала правильно это или нет. По идее так не должно было быть, но он не человек, а значит, я вообще не понимаю, что творю! Руки задрожали с новой силой, и я выронила иглу. Алая кровоточащая рана поплыла перед глазами и какая-то непонятная дурнота накатила волной. Секунда, и я уже клюю носом, грозясь упасть прямо на еле живого альфу.

— Эй! Богдана! — рявкнул Морик и я, вздрогнув, слегка оклемалась. — Не время!

Я посмотрела на него. Глаза слезились, словно в них насыпали песка. Мне было мало света, картинка постоянно расплывалась и я хотела спать.

— Я не могу, — прошептала я, смотря в сторону, — Зря… я не…

Меня прошиб пот. Видеть это кровищу и… это мясо… выше моих сил. Я думала, что смогу… нет, нет.

— Что? Ты же сказала, что это поможет! — вдруг передо мной возникла Майла. — Зашей рану!

Я подняла на неё глаза. Осознание собственной трусости было настолько ощутимым, что я растерялась. Мне было страшно. Хотелось просто забиться в угол и сидеть там столько, сколько нужно. Просто отсидеться. Не лезть вперёд, пусть другие, я не герой и не спасительница. Я… трус.

— Я не могу, — прошептала я в тишине.

Через несколько секунд раздался всхлип Мелинды, которая всё это время видимо сдерживалась. Он получился сдавленным, словно приглушённым, но получился таким оглушительным, что я в который раз дёрнулась.

— Богдана, попробуй, — заговорил нервно Морик, продолжая удерживать голову обессилевшего Лорина, — Может быть действительно, если стянуть рану, то она заживёт быстрее?

Посмотрела на него. Все мысли были словно в огромном кипящем чане с маслом. Они были неполными, покалеченными и дурными. Я не понимала. Страх бежал вместе с кровью по венам с такой скоростью, что я просто не соображала, где я и что творится вокруг.

— Я хочу помочь, но…, — пробормотала я, пытаясь показать трясущиеся руки, но язык еле ворочался и я невнятно замолкла.

Неожиданно правую щёку обожгло страшной болью и я соскользнула с дивана, рухнув на пол. Из глаз словно искры посыпались. Щека запылала, словно к ней приложили кусок угля.

— Майла! — этот слаженный мужской вскрик вновь словно хлестнул меня по голове.

— Что?! — вскрикнула она, — Пусть она поможет! Я же вижу, что она не хочет! Пусть спасёт его! Она должна!

— Думай, кого ты бьёшь! — рыкнул Морик, — Ты ей шею свернуть захотела?!!

Меня тут же схватили за плечи и усадили обратно на диван. Это был Франк. Я так к нему и не привыкла. Необычная внешность и от этого она была отталкивающей, и притягательной одновременно. Но вот его светлые, чуть зеленоватые глаза впились в моё лицо. Я даже не замечала, что от пульсирующей боли в скуле из глаз текут слёзы. Но вот худощавый мужчина сел передо мной на корточки, чтобы наши головы были примерно на одном уровне.

— Богдана? — позвал он меня и я наконец смогла сфокусироваться на нём. — Ты в порядке?

Всё происходящее казалось нереальным. От боли все сомнение и весь страх из меня словно вылетели. Я просто не могла понять за что и почему так чудовищно больно?

— Я не могу ему помочь, — как заведённая повторила я тихо, — Я не лекарь, я не знаю, как его спасти.

С краю слышалась возня. Кажется, Тур успокаивал свою взбесившуюся жену, Виер старался следить за всеми, Морик и Мелинда продолжали держать Лорина, а мы сидели. Это всё, что я понимала.

— Ты не лекарь, мы знаем, — вкрадчиво заговорил он, беря мои руки в свои, — Зашей рану и всё. Больше от тебя ничего не требуется.

Его глаза пугали и приковывали одновременно. Я зафиксировалась на них и старалась вернуть себе разум.

— Руки, — я подняла свои конечности, — Они трясутся, я не могу.

Мужчина вдруг положил свои ладони на моё лицо. Правая щека и скула тут же заныли, но я не пошевелилась.

— Посмотри на него, — выдал брюнет, — Он умирает.

— Нет, — вырвалось у меня.

— Ты можешь помочь, хотя бы попытайся, — тихий и спокойный голос ликана успокаивал и меня. Я начинала медленно соображать, но этого было недостаточно, нужно время, чтобы прийти в себя.

— Я не…

— Он спасал тебя, — вдруг Франк приблизил своё лицо к моему, и я приоткрыла рот от удивления и страха, — Не один раз. Не потому, что купил тебя. Потому, что ты живая. Такая же, как мы. Так отплати ему тем же. Пожалуйста, зашей рану, и я лично помогу тебе выбраться отсюда.

А вот теперь мой мозг заработал намного активнее. Я заморгала, постепенно приходя в себя. Что он сказал? Поможет мне? Нет, он врёт.

— Старейшины не позволят, — выдала я, пытаясь разоблачить обман, — И я действительно….

— Плевать на старейшин, — перебил он меня, — Лорин будет жить, и я самолично вывезу тебя отсюда куда скажешь.

«Приди в себя, идиотка!» — завопило в голове. Почти моментально пришла в себя. Головокружение уже казалось не таким сильным, боль… она была умопомрачительной, но на фоне замаячившей очередной надежды как всегда меркло всё.

— Если я зашью рану, то кровь возможно остановится и у Лорина будет шанс побороться подольше, — начала выдавать я связные мысли, — Но это не значит, что он будет жить.

Несколько секунд Франк молчал, глядя в упор на меня.

— Делай, что считаешь нужным, — произнёс брюнет.

Его взгляд. Я всё поняла. Это не описать, но я поняла всё без слов. Он соврал. Надеется, что я поверю. Хочет, чтобы этот… жил. Медленно повернула голову и посмотрела в это невыносимое лицо. Бледный и мокрый. Он был так беззащитен, что я терялась. Сколько боли он мне принёс? Сколько я слёз пролила из-за него? Хотела умереть, лишь бы не видеть эту сволочь. Он похотливое, жестокое порождение леса, которое убьёт тебя за малейшую провинность. Он безжалостен, и в нём нет ничего, что могло бы заставить меня сожалеть, но… чёрт, это было. Он одинок. Все эти ликаны его любят, но он один. Грызёт себя, думает, анализирует. Вот оно. Только сейчас, я понимаю, что мы не такие разные. Я отброшена от общества, а Лорин отбросил общество от себя. Такая вот ирония. Он болен какой-то болезнью, которую не видно. И ничто его не лечит. Смешно, но мне жаль его.

А, плевать! Вынула кусок ремня изо рта ликана:

— Посадите его, — произнесла я, глядя куда-то в сторону.

Не сразу, но Морик ожил. Без слов, без лишних движений и упрёков. Соберись. Забудь всё, что случилось, ты ему поможешь, и твоя совесть заткнётся.

Я быстро обвила ремень вокруг туловища мужчины, захватив лишь его левую руку. Подтянула бляшку и зафиксировала. Теперь он не будет дёргаться и двигать пострадавшим плечом. Правая рука свободна — ему хватит.

— Наклоните на меня, — вновь выдала я.

Морик и Мелинда тут же выполнили указание и омерзительная картина оказалась у меня чуть ли не перед носом. Теперь вижу. Сглотнула, подавив тошноту. Держи себя в руках!

Взяла безвольно висящую иглу и вновь собралась. «Ты сможешь» — повторяла я про себя и страх отступил. Не исчез, но по крайней мере он меня больше не сковывал. Этот идиот не умрёт, пока я каким-то образом привязана к нему. Ещё одна кровь на руках мне не нужна. Вдруг замерла, тихо чертыхнулась и ещё раз плеснула из фляжки себе на руки. По полу валялась, а теперь к открытой ране.

Второй стежок вышел неуклюже, поскольку текла кровь и я не могла сосредоточиться.

— Дайте полотенце, — попросила я.

Через какое-то мгновенье мне чуть ли не в лицо пихнули какую-то ткань. Я не смотрела, что это, просто промокнула разрез и вновь вонзила иглу в плоть.

Лорин не реагировал и это был плохой знак. Хотя я смогла хорошо зашить крупную рану и она даже не разошлась. Когда я откусила нить, завершая таким образом главную работу, услышала, как Морик еле слышно перевёл дыхание. Оставался ещё длинный кусок нити и я, завязав узел на конце, вновь принялась за работу. На этот раз всё было быстрее и куда аккуратнее.

— Кладите его, — как-то отречёно проговорила я, поднимая своё тело с дивана, — Не умрёт до утра — выживет.

Это я знала по некому опыту. Видела, как штопают солдат. Продержался один день после прихода лекаря — жить будет. Это такой закон. Хилый испустит дух через пару часов, может полдня продержится, не больше.

Ноги были словно ватными. Я медленно двинулась в кухню, а оттуда на задний двор. Несколько секунд, и меня вывернуло наизнанку. «Опять до туалета не дошла» — проскользнула мысль и я утёрла рот.

Желудок побаливал, но лицо болело сильнее. Я дошла до колодца и села прямо на короткую траву. Прислонилась затылком к камню и прикрыла глаза. Надо прийти в себя. Я сделала всё, что от меня зависело. Его смерть не будет на моих руках. Да и… не желала я ему смерти. Хотелось просто не видеть его. Но это не значит, что я желала ему смерти. Теперь это понятно. И что же? Мне дан был шанс покончить со всем и освободиться, но я им не воспользовалась. Да, чёрта с два меня бы выпустили отсюда — я знаю, но моральное избавление от диктатора что-то бы значило. Возможно. Вот же ненормальная. Сама помогла, а теперь сижу и думаю, как бы мне хорошо жилось, если бы этого волчонка не было. Ну, точно чокнулась. Мысли и действия расходятся, и я не могу конкретно сказать, что я буду делать, а чего нет. То есть приехали. А ведь Лорин не хотел, чтобы я ему помогала. Гнал меня. Не хотел видеть меня перед смертью? Осознавать, что я его пережила? Такая глупая и трусливая? Может, это и так, а может нет. Кто знает, что я выкину завтра?

Спустя какое-то время я увидела Морика. Он подошёл ко мне и замер.

— Кровь остановилась, — произнёс усач, — Спасибо.

— Сказала бы «обращайся», но это будет ложью, — почему-то сказала я.

Остановилась. Это ничего не значит. Хотя нет, значит, что этот хлопчик не помрёт от потери крови и всё. Малюсенькая капелька надежды в пользу Лорина.

— Приложи что-нибудь холодное, — посоветовал он мне и я подняла на него глаза.

Почувствовала… нет. Правый глаз начал опухать. Я не могла смотреть в бок. Отлично. У Майлы неплохой удар. Злости не было, но я чётко осознала, что этого я ей не прощу. Меня даже Лорин не бил, хотя именно от него я этого ожидала. И да, было больно. Она меня точно рукой ударила? Не стулом? Или кувалдой какой?***

27 глава

Я ничего не ответила, но он не ушёл.

— Из дома не выходи ни при каких обстоятельствах, — вдруг серьёзно и как-то зло начал говорить здоровый мужчина, — Умрёт Лорин — нам не жить, выживет — мы ещё поборемся. А пока этот упрямец не определился мы должны охранять его… хотя бы до утра.

Мои губы исказила лёгкая, но серьёзная усмешка. Да, оказывается, и такое бывает. Пытается вызнать что-то ещё. Какие же они глупые…

— Если бы Лорин был человеком, то он был бы уже мёртв, — решила я сказать честно, — Рубашка в крови, покрывало и весь диван тоже, а сколько он ещё потерял по дороге никому неизвестно. Как лечатся ликаны я не знаю, но если кровь остановилась — это означает, что ваш альфа родился в рубашке.

— Или? — поумнел как-то быстро Морик.

— Или это предсмертное улучшение, — не стала увиливать я, — Говорю же, утром будет ясно.

На долгую минуту воцарилось молчание.

— Мы останемся здесь до утра, — получилось как-то полувопросительно полу утвердительно.

— Это не мой дом, — прикрыла я глаза.

— Тебе просто не повезло, — вдруг сказал он, — Верь, и когда-нибудь всё изменится.

Я не ответила. Поняла сразу же о чём он. Неужели я вызываю жалость? Хотя голос у него был тихим, но не жалостливым. Побитая, сбитая с толку, дурная. На меня, наверное, и злиться не получится.

Морик ушёл, а вместе с ним ушёл и свет. Было темно. Помогали фонари, висевшие у соседей, обычно Лорин зажигал наши… опять усмехнулась. Мне его жалко. Да что ж у меня с головой-то такое?! Жалею убийцу. Милее не придумать. Надо было иглу ему в глаз засадить и принять свою участь, но нет. Я же воин. Даже в голове это звучит иронично. Я не борюсь, я выживаю. Извиваюсь, хитрю. Это не то. И что мне делать? Если он умрёт, что меня ждёт? Перемены страшны. Морик сказал, что мы все умрём. Бюрт это устроит. Надо убить стаю бывшего альфы, чтобы они не были угрозой для нового… Верховного. А меня за компанию. Это в лучшем случае, а в худшем стану прислуживать ещё кому-то и меня уже точно могут посадить на цепь во дворе.

На улице я просидела не меньше часа. Прислонилась пострадавшей щекой и скулой к холодному камню и просто сидела. Я на перепутье. В пропасть или в гнилую жизнь? Выбор сложный. Удивительно. Но меня не спросят, впрочем, как и всегда.

Когда стало холодать, мне пришлось плестись в дом. Вся «дружная» компания сидела в кухне. Слышала их приглушённые голоса, но разобрать не могла. Мимо них я просто прошла и поднялась наверх. В гостиную заглядывать не хотела. Увидеть умирающего перед сном к кошмарам. Мне их и так достаточно, да и не выдержу я сегодня…

Переодевшись, я легла на кровать и закрыла глаза. Уснуть не получалось долго. Пару раз вставала и просто ходила по комнате от стены к стене. Я не ждала чуда или надеялась на какой-то случай. Просто мне было не уснуть. Голова была пустая. Я никого не жалела и не сочувствовала, но когда я допускала мысль о том, что буду присутствовать на похоронах Лорина, глаза мои слезились и я тут же отбрасывала всё и старалась забыться. Сон пришёл, как всегда внезапно, и я просто провалилась во тьму.

Утром я проснулась от боли. Лежала на правой щеке и видимо сильно начала ёрзать. Комната была ещё не полностью наполнена светом, поэтому я тут же поднялась и начала одеваться. Голова трещала, как медный котёл, а во рту была сухость. Хотелось пить. «Умер» — тут же всплыла мысль в голове. Боже, да как же заставить заткнуться свой внутренний голос?! Но я боялась. Сейчас я была отдохнувшей и соображала здраво. И то, до чего я додумывалась, меня не радовало.

Спустилась медленно вниз. Кухня была пуста. Я замерла возле косяка в нерешительности. Живой или они уже вынесли тело? Глаза заслезились, и я улыбнулась. Слабачка, даже не могу позлорадствовать над умершим врагом.

Решительно шагнула вперёд и развернулась. Ну, для начала, на полу лежали… ликаны. Они крепко спали. Сон у этих существ никогда не пропадёт. Они достали все спальные принадлежности, которые у нас были, и разлеглись на полу. Перевела взгляд на диван. Лежит. И первые несколько секунд меня одолевала мысль, что он умер. Лорин лежал неподвижно всё в той же позе, в которой я оставила его вчера. Тихий… и умиротворённый… слёзы-таки хлынули из глаз.

«Разуй глаза, кретинка» — вдруг услышала я. Сморгнула влагу и присмотрелась. Твою мать. Этот сукин сын дышит! Медленно, но дышит! Я тут же утёрла нос и…глаз. Правым я плохо видела, но слезился он наравне с братом.

Осторожно подошла к дивану, стараясь не наступить на руку Франка. Слух у них хороший, только тогда, когда они не крепко спят. Я аккуратно присела на край дивана и наклонилась поближе к ране. Швы не разошлись и они не кровоточили, а это самый лучший знак. Лорин уже не потел. Дыхание мерное, не порывистое. Только я не пойму, он спит или без сознания? Чёртов засранец живой. А я уже начала подозревать, что смерть забирает действительно всех. Он её любимчик, она с ним ещё поиграет. Смотрю и улыбаюсь. Вот кого любит удача. Она его в зад расцеловала.

Случайно коснулась его руки. Она была тёплая. Не как обычно. Прохладнее обычного. В ногах было сбито покрывало. Я осторожно взяла его и попыталась накрыть ликана по грудь, чтобы он не мёрз, но… козлина схватила свободной правой рукой моё запястье и медленно открыла глаза:

— Я же сказал, чтобы ты ко мне не подходила.

Я не испугалась, разве что от неожиданности вздрогнула. Просто улыбнулась ему тихой, но усталой улыбкой. Не доверяет, оно и понятно. А какой у него взгляд… замученный и измотанный.

— Я ведь дура, — криво улыбнулась я.

Его глаза тут же остановились на моём глазу. И…

— Да быть того не может!

Очнулся Тур и перебудил всех. Волки повскакивали, как ошпаренные, словно на них отряд наёмных убийц натравили. Спят они, конечно, крепко, но я удивлена, почему Бюрт не пришёл добить всех нас. Мы были слабы, точнее они, альфа на полпути к праотцам, а остальные без него двух слов связать не могут. Конечно, обрадовались, две женщины заревели, остальные начали смеяться и обвинять Лорина в идиотизме. В этом семейном деле я была лишней. Встала и вышла из гостиной. Они сами разберутся.

В ванне первым делом посмотрела на себя в зеркало. Оно и понятно, чего на меня он так покосился. Боже, у меня не было таких синяков ещё и на лице! Красно-бурый какой-то. Правый глаз стал в двое меньше. Осторожно потрогала. Мягко. Опухло здорово всё.

— Ты должна умереть, иначе заразишь всех своим идиотизмом, — пробормотала я сама себе.

Твою мать! Он живой! Пережил ночь! Боги, а я уже начала сомневаться, что эта скотина выживет. Он же… Лорин! Кабелина проклятая! План с его убийством отметается из списков желаний. Я не смогу. Привыкла слишком сильно. Да и жалко его. Дурак, такой же, как и я. Пара мы, вот и живём вместе.

Заплетя себе своеобразную косу, вышла и замерла. Что делать? Идти на рынок нельзя. Уборка? Когда полный дом народа? Стирка? Возможно. Для начала нужно растопить печь и поставить воду. Да, так и сделаем.

— Что теперь? — ко мне подошёл Виер, — Он поправится?

Я сидела и пыталась зажечь щепки, дабы дать начало большого огня. Как они меня достали. Я не знаю!

— Если захочет, — буркнула я.

— Как люди лечат людей в подобных случаях? — не отставал парень.

— Он не человек, — возразила я, высекая искру.

Виер стоял над душой, не желая уходить. Прошло несколько минут, прежде чем до меня снова докопались.

— Богдана, он вырубился, — это был чуть обеспокоенный голос Морика.

Я еле разожгла огонь, и теперь снова отвлекаться. Виер так и стоял рядом со мной. Для чего? Думал, что меня озарит идея?

— Кто? — не сразу сообразила я.

— Лорин? — Виер тут же умчался из кухни.

По взгляду Морика поняла, что да. Пришлось вставать и идти за остальными.

Лорин спал. Но на голоса и лёгкие толчки не реагировал. Понятное дело, глупо было рассчитывать на то, что он встанет и пойдёт.

— Ты сказала, что если он не умрёт до утра, то выживет, — напомнила мне Майла, — Что с ним?

Я разозлилась, причём неплохо так. Сейчас, когда мой хозяин (привыкла, да) при смерти могу позволить себе и такое, ведь запретить мне некому.

— Он ранен, — напомнила я ей, — И я не лекарь, я же говорила.

На лицах ликанов читалась растерянность и обречённость. Ну, снова здорово.

— Ты можешь ему помочь? — присмиревшая Мелинда подняла на меня свои серые глаза.

Посмотрела на белобрысого. Боже, куда я денусь? Он меня на том свете достанет, если не попытаюсь.

— Могу попытаться, — кивнула я, — Но ничего не обещаю.

— Что нужно делать? — решительно спросил Морик.

— Лорину нужен покой, — тут же выдала я.

Они не поняли. Начали хмуриться и переглядываться. Что за чёртово племя?!

— В смысле сон? — уточнила Майла.

— И он тоже, — начала я разглядывать Лорина, — Вы шумно себя ведёте, вас много. Ему нужна тишина.

На этот раз дошло. Господи, я действительно собралась ставить этого козла на ноги? Кажется, да…это дно.

— Хочешь, чтобы мы ушли и оставили вас вдвоём? — изумилась Майла с нотками злости в голосе.

— Майла, — отдёрнул её Тур, — Богдана, мы не можем этого сделать. Его могут прийти добивать и тебя заодно.

— Я не говорю, что вы должны все уйти, просто не тревожьте его, ведите себя тихо, — пробормотала я, ощущая лёгкую слабость, — Сон — его главный помощник.

— И это всё? — Морик не желал отступать, — Просто ждать, когда он выспится и поправится? Вы так лечитесь?

О, снова претензия.

— У меня нет нужных лекарств, у меня ничего нет, — дёрнула я плечом, — Поэтому да, сон его друг.

— Лекарства? — оживился Виер, — Какие? Мы достанем.

Чёрт. Они же могут принести всё, что нужно, правда на рынке я этого не встречала.

— Нужна ромашка, полынь, лопух, крапива, липа, малина, — начала я перечислять, — Почти любая благородная трава подойдёт.

— Мы достанем, — тут же пообещал Морик.

Мужчина сидел в небольшом кабинете, развалившись в кресле по-королевски. Его ноги лежали на столе, а руки были закинуты за голову. Он как-то мечтательно смотрел в потолок, иногда щурясь, словно в тихом восторге. Он понимал, что его давняя мечта, которая следовала с ним всю жизнь наконец-то начинает сбываться.

Раздались шаги и мужчине пришлось вынырнуть из своих грёз. Он посмотрел на дверь и через несколько секунд она распахнулась, громко ударившись о шкаф. «Долго она» — подумал он.

— Ты какого хрена устроил?! — еле сдерживая свою злость, вопросила Кара.

Двое сопровождающих остались в коридоре. Они невозмутимо прикрыли дверь, оставшись за пределами кабинета.

— Женщине твоего возраста непочтительно сквернословить, — слегка насмешливо отозвался Бюрт, — Что-то хотела?

Волчица приблизилась и быстрым движением смахнула ноги ликана со стола, вынуждая того сесть нормально.

— Я созываю совет, где мы надерём твою наглую задницу, — процедила она, — Тебя слишком много раз жалели!

Рыжий мужчина всё равно откинулся в кресле, не теряя своего прекрасного расположения духа. Его настроение ничто не могло испортить.

— По поводу? — изогнул Бюрт брови.

Женщина улыбнулась, находясь в бешенстве. Такого мерзкого и наглого существа она ещё не встречала, хотя знала этого ликана всю свою жизнь.

— Как ты мог напасть на своего альфу?!

Ликан посмотрел на оппонентку.

— Кто сказал, что я напал первый?

Кара засмеялась.

— Чёрт с ним с покушением, но смазывать нож ядом — это низко даже для тебя! — женщина обличительно ткнула пальцем в обнаглевшего засранца, — Ты понимаешь, что ты начал?! Полгорода перережут друг друга из-за твоей прогнившей души!

— Это голословно, — рыжий пожал одним плечом, — Доказательства, Кара. Где они?

На несколько секунд двое сцепились взглядами, силясь прогнуть другого, но оба стояли на своём. Этот разговор был бесполезен и старейшина это понимала. Но волю чувствам она не дать не могла, ведь её племянник, которого она воспитывала с самого детства одной ногой на том свете, а виновный в этом сидит и ухмыляется. Материнские чувства были задеты и сохранять нейтралитет становилось всё сложнее и сложнее.

— Был бы ты настоящим мужиком, то сделал бы всё по закону, — выплюнула женщина, — А не засаживал нож в спину.

— Твой закон тут больше не имеет силы, — скривился Бюрт, — И… прими мои соболезнования, ты ведь была Лорину, как мать. Я принесу цветы на его могилу.

Кара была взрослой и опытной женщиной, и не раз ей бросали вызов малолетки вроде Бюрта, но сейчас всё было иначе. Она была старше, а значит слабее, необузданная молодость и сила, которые неслись по венам этого ликана, пугала её. Она понимала, что по факту на Бюрта ничего нет. Свидетелей тоже. Стая Лорина толком не знает, что произошло, лишь со слов самого Лорина они сумели разобраться в чём дело. Но это… уже не так важно. Она теряет племянника. Взрослого и такого замкнутого… радует, что есть сын. Но если к власти придёт Бюрт, то её наследнику крови будет крайне нелегко.

— Он ещё не умер, — огрызнулась женщина, стараясь не потерять лицо, — А ты ещё поплатишься за то, что совершил.

— Ещё, — рыжий поднял один палец вверх, — Советую, как друг, конечно же, добить его. Я слышал, что его отравили волчьим корнем или чем-то подобным. Смерть будет мучительной.

— Тебе ли этого не знать, — с омерзением скривилась женщина, но сдержать опасный порыв удалось, — Запомни, Бюрт, это тебе так просто с рук не сойдёт.

Женщина круто развернулась и, чеканя шаг, вышла из кабинета.

— Это мы ещё посмотрим. — мужчина потянулся, вновь заложил руки за голову и с мечтательной улыбкой прикрыл глаза.

Весь день я не могла найти себе места. Куда ни глянь, везде ликаны. Подмести пол? Нет. Помыть пол? Нет, конечно же! Может быть заняться готовкой? Ну, что вы, нет! Стирка? Ответ предсказуем. Они, словно дети малые. То ходят, то ругаются между собой, начинают разбредаться по дому, потом снова собираются и так по кругу. Было видно, что они растеряны. Словно курица носится без головы. Они не могли скоординировать свои планы и действия. Просто, словно стая медведей одним разом вышла из спячки и теперь болтается и не поймёт, что происходит. Отсутствие Лорина их подкосило. Только сейчас я по-настоящему поняла, кто такой альфа. Отец, брат, начальник. Всё вместе и ничего. Боюсь просто представить, что будет, если Лорин не выживет. И саму меня терзают опасения. Вдруг, не сумеет? Вдруг, я плохо наложила швы, и он умрёт по моей вине? Что случится, если его не станет? Я так привыкла к его постоянному и где-то вынужденному присутствию в своей жизни, что, потеряв его, я теряю и себя. Ничего нет. Для кого готовить и убираться? Для этих волков? Нет ни желания, ни сил. Ничего не делала весь день, а ощущая себя выжатой, словно сухофрукт.

Я сидела в своей комнате и читала. Ни слова не понимала, но это занятие здорово убивало время, поэтому я упрямо листала страницы, силясь понять хоть что-то. Для меня настали хмурые времена. Радуйся, дурочка, твой мучитель наконец-то понёс наказание! Раньше думала, что буду действительно счастлива, если вдруг Лорин поймёт каково мне, я верила в это. А теперь? Он мучается, да он при смерти, а я ничего кроме как сострадания и растерянности не ощущаю. Сижу, как дура и жду непонятно чего. Может, хочется, чтобы всё было, как всегда? Пора бы признаться, что я хочу, чтобы за меня решали… точнее, я к этому привыкла. Я всю жизнь так жила. Всегда слепо подчинялась кому-то, а теперь вдруг этот, казалось бы, устойчивый факт дал трещину. С каждой минутой она всё больше и больше. И в груди у меня… ничего. Я даже не злюсь. Вообще. Наверное, невозможно ненавидеть того, кто умирает. Странно, да? Наоборот, надо желать добить своего врага, чтобы наконец-то… успокоиться, но этого нет. Я просто жду. Чего? Наверное, как и все в этом доме, разрешения ситуации. Либо жив, либо нет. Всё. Они просто не могут ничего предпринимать, пока Лорин в таком состоянии. Даже я это понимаю. Оставить его нельзя, но и бездействовать тоже. Они потеряны. Идти и мстить? Почему-то кажется, что без Лорина их перебьют, ну и конечно же явятся сюда. Замечательно.

Морик вошёл в комнату без стука. Я привыкла, поэтому просто подняла глаза.

— Мы принесли кое-какую траву, — сказал он.

Я кивнула и отложила книгу. Стекла с кровати и пошла за ликаном. Ничего говорить не следовало, чтобы я поняла. Теперь я понимаю, что Лорина надо спасти. Он должен жить. По-другому никак. Чёрт, почему я? Это же просто издевательство какое-то. Выхаживать своего мучителя. Великолепно. Надо мной явно кто-то шутит, причём по-чёрному. Но сейчас, когда вся правая сторона лица ноет, вместе с головой, а будущее вновь ускользает, словно вода сквозь пальцы, необходимо бороться. И я буду. Я должна.

Эта толпа сидела за столом, только Франк стоял у двери и смотрел в боковое окно.

— Мы брали всё, что видели, — отчиталась Майла, — Подумали, что что-то подойдёт.

На столе стояла корзина, переполненная… травой. Чего там только не было? А я и не заметила, что кто-то отлучался. В такое время?.. Наверное, тайными проходами сумели выскользнуть из города. Знать бы мне эти проходы… «И что? Ты, будто-то побежала?» — этот саркастический голос был как всегда прав. Куда я без лошади и денег? Ещё бы знать куда бежать…, но обычное знание хотя бы помогло мне верить в себя. Хоть что-то.

Я молча набрала в чайник воды и поставила его на печь. Пришлось подбросить дров, а то огонь почти затухал. Сидят тут и не могут уследить… ладно, не время сейчас бухтеть, ещё и про себя.

На самом деле я врала. Я знала многое о лекарях и их работе. Эта страсть пробудилась после маминой смерти. Сначала я читала всякие книги на подобные темы, пытаясь найти ответ. А вдруг был какой-то другой способ спасти её? Вдруг я могла бы что-то изменить? Но со временем я осознала, что после того, как твоё тело кладут в гроб уже ничего не изменишь. Поздно. Зато знания никуда не делись. Да и папиных лекарей я доставала почём зря. Всё таскалась за ними, да мешочки всякие воровала. В основном это были сухие травки и порошки. Только ими и спасались. Вообще, на сколько я поняла, то результат лечения зависит от самого человека. Если здоровье слабое, то делать можно всё, что угодно, а вот вылечить его не удастся. Слабый падёт — это все знают, поэтому у лекарей и есть такое поверье, что если после заболевания или получения травмы человек может прожить ночь или день, то это хороший знак. Значит, организм борется и задача лекаря правильно помочь. Просто поддержать и всё. И сейчас Лорин показал, что жить он ну очень хочет. И я, чёрт бы всё побрал, помогу ему. Сколько раз я прокляну этот день, когда решилась помочь этому засранцу? Больше сотни точно. Этот идиот ведь меня ненавидит. А узнать, что эта сопливая малолетка ещё и жизнь его спасла… ну, небольшое успокоение для души я получу однозначно. Фух, хоть пассивные мысли пропали. Буду думать о том, как омрачить жизнь белобрысого, когда тот поправится. Ой, ну, мы точно из одного с ним теста.

Я молча вошла в гостиную и достала единственную простыню. Сегодня ей придётся пасти во благо. Вернувшись на кухню, взяла нож и начала кромсать бедную ткань. Разрезала на три почти равные части. Достала большую кастрюлю.

— Мы можем тебе помочь? — Виер первый подал голос.

Ну, да, все же видимо ждут, что я буду отчитываться или вести задушевные разговоры. А мне так привычнее. Сама в себе, сама с собой. Прям мой девиз. Надо его на своей ночнушке вышить. О, Боги, я иронизирую. У себя в голове. Докатилась.

— Нет…, — почти сразу же буркнула я замолчала, — А хотя… принеси, пожалуйста воды.

Парень тут же кивнул и ушёл на задний двор с ведром. Я могла бы и сама, но на это уйдёт время, а его у нас… хоть и неопределённое количество, но тратить его попусту нельзя.

Перенесла корзину с обеденного стола на свой «рабочий» и… просто вывалила всё содержимое на столешницу. Так, лопух, мать-и-мачеха и подорожник отдельно. Быстро опознать из оставшейся кучи этой травы сумела только берёзу и ромашку. Они-то мне как раз подойдут. Оставшуюся траву я переберу и просушу.

А вообще странно, что лесные обитатели не могут и не знают, чем лечиться. Не могу просто поверить в то, что они не болели. Ну, как это? Да, не люди, но не до такой же степени! По идее их тогда должно быть столько, что мы давным-давно бы потеснились, дабы уступить место «новоприбывшим». Но с другой стороны, они же воюют похлеще, чем мы. Причём друг с другом. Не знаю, ничего не знаю, как всегда! А спрашивать… не время, да и не в тех мы отношениях, чтобы вести задушевные разговоры.

— Что ты хочешь сделать? — Морик таки не выдержал тишины и подошёл ко мне.

Любопытство не порок, но сейчас его лучше попридержать.

— Сделаю настой и наложу повязку, — ответила я, перебирая травинки и раскладывая их по небольшим кучкам.

— Если тебе что-то понадобится, то обращайся к нам, — проговорил усач без обыденной для него ухмылки.

У меня тут же появилось список.

— Морик, — тут же заговорила я, пока ликан не отошёл от меня, — Извини, конечно, поскольку это прозвучит слишком грубо, но вы долго собираетесь оставаться тут?

Я была вежлива и серьёзна, его ответ многое изменит. Шептаться и скрываться смысла не было, все и так всё слышали.

— До тех пор, пока жизни Лорина что-то будет угрожать — мы все будем здесь, — Морик не обиделся и даже выглядел спокойным.

Забываю, что для них прямолинейность многое значит. По идее я о таком даже заикаться не могла. Приличия, этикет и банальная вежливость не позволяют этого делать, но я уже давно не леди и они не благородные герцоги и герцогини.

— Тогда надо решать вопрос с ужином и ночлегом, — потёрла я шею рукой, — Майла и Мелинда могут спать на моей кровати, ещё двое или трое в комнате Лорина. Так для всех будет лучше.

Вся команда оживилась и повернулась в мою сторону. Они думали, что я их выгонять собралась что ли? Кто я такая? Глупо, но они похоже именно так и думали. И как бы я их выпроводила, простите? Метлой выгоняла бы? Что за глупости? Хотя в наставшее время всякая чушь может оказаться правдой.

— Мы с Франком сходим на рынок, — решил Тур, — Думаю, за полчаса управимся. Если не вернёмся…

— Вернётесь, — возразил Морик, — Кара уже занимается этим вопросом, поэтому всё будет нормально.

Морик принял бразды правления и справляется неплохо. Он даёт хоть какую-то уверенность в завтрашнем дне, которой конечно же не хватает, но это хоть что-то.

— А мы можем тебе помочь по дому, — высказалась Мелинда, прекратив грызть ногти.

О, как быстро. Было видно, что они рады заняться хоть чем-то, вместо того, чтобы просто сидеть и ждать непонятно чего. Сочувствия во мне было много, но большая его часть предназначалась Лорину. Идиот он. Чёрт, Сальма же его предупреждала! Почему не послушал? Высоко нос задрал, вот и получил. Хоть бы всё выгорело и он выжил. Это лучше, чем ничего…

— С домом я справлюсь, единственное — это готовка, я не смогу одна готовить так много, — честно высказалась я.

Виер давно принёс воды и вылил её по-моему велению в кастрюлю, которую я поставила на печь. Недолго думая, кинула туда порванную простынь.

— Ты её варить собралась? — изумился Виер.

— Кипяток убьёт микробы, чтобы Лорину не сделать ещё хуже, — объяснила я.

Закипал и чайник. Достала два кувшина и пару тарелок. Руками порвала стебли ромашки и скидала их на дно посудины. Тоже самое проделала с… берёзовыми листьями. Залила всё кипятком и накрыла тарелками, чтобы всё настоялось. Трава поможет — это я знаю не понаслышке. Сколько раз меня ею выхаживали? Да больше десятка раз. То упаду, то заболею, то ещё какая-нибудь беда приключится.

Ликаны за мной следили, словно боялись, что я сделаю нечто страшное. Почему? Ах да, у меня же есть мотив. Но я, если честно, не такая умная, чтобы хитроумно добить Лорина, заварив какую-то ядовитую траву. Если бы действительно желала ему смерти, то я бы бездействовала и молилась, чтобы он сам помер. Я не могу за себя постоять и отстаивать силовыми методами свою точку зрения тоже, поэтому мне приходится выкручиваться и юлить. Мне страшно за свою жизнь. И я бы не решилась на убийство. Вот чёрт, а если тот парень, которого мы убили пришёл за ним?! Ну, есть же мстительные приведения! А я?! И меня тоже?! По голове я уже схлопотала — это для начала. Нет, постой. Богдана, подумай сама, такого не может быть. Если бы было, то мама давно бы уже помогла. Да, а версия-то неплохая.

Вскоре вернулись Франк и Тур. Они принесли еду и девушки, словно только и ждавшие этого, тут же принялись за готовку. Понятное дело, бездельничать никто не привык. И поспать в таких условиях не получится. Нервы и ожидание убивают. Не хочется ничего, кроме покоя и хороших новостей. Поэтому все ищут занятие, чтобы не думать и не накручивать себя.

А я пошла к Лорину. Он по-прежнему спал. Грудь его медленно поднималась и опускалась в такт. Под глазами начали образовываться тёмные круги, а лицо осталось белым. Подошла поближе и склонилась над ним. Раны были красными. Воспалились. Или срастаются. Твою налево, надеюсь я его не убью.

На кухне я отошла к дальней столешнице, чтобы не мешать девочкам готовить. Достала горячие полотенца на большую тарелку и поставила к открытому окну. Сейчас они немного остынут, и я смогу сделать повязку для Лорина. Если… получится.

Время пролетело быстро, и я не заметила, как начало темнеть. Я просто сидела за столом с другими волками и думала о своём. Вспомнив о своей задаче, поднялась и приступила к заготовкам.

Одно полотенце, самое маленькое, сильно отжала и тут же смочила в настое ромашки. Слегка отжала и пошла с ним к постели умирающего. Села на край и принялась медленно, но тщательно промакивать раны полотенцем. Мучитель мой не реагировал, что было неплохим знаком. Он не орёт и мне никто не мешает — это хорошо, он не чувствует боли — это спорный факт. То есть плоховато, что он не реагирует. Обычно люди стонут или как-то дёргаются. А этот… лежит и всё. Кажется, что он спит. Я улыбнулась. Докатилась. Спасаю того, кто мечтал растоптать меня и мои мечты, что он в принципе и сделал. «Так придуши его этой тряпкой» — услышала я на задворках разума. Не могу. Я просто не посмею.

Остальные куски простыни я повесила сушиться. Выудила из кучи зелени два лопуха и помыла их в раковине. Смешно, но они помогают заживлению. Я всегда думала, что лекари используют сложно-компонентные настойки и мази, но оказывается, есть такие растения, которые сами по себе многофункциональные. Любая трава может пригодиться в хозяйстве, главное не лениться и собирать её, да сушить.

Влажные листья положила аккурат на швы и осторожно прижала. Влажное растение почти сразу же приняло форму тела и прилипло. Не уверена, что это поможет ликану, но уж точно хуже не станет. Надеюсь…

Ужинать я отказалась. Просто попила чаю и всё. Во-первых, кусок в горло не лез от всего происходящего, во-вторых, мы ни разу не друзья. Я их не знаю, они — меня, мы разные и чужие. Сидеть в молчании… лучше я поем утром, если конечно что-то останется. А пока я умостилась в гостиной на кресле и взяла в руки очередную книженцию. Поджала ноги и начала читать.

Через пару часов, когда все начали готовиться ко сну, ко мне подошла Мелинда.

— Эй, ты точно не хочешь перекусить? — она выглядела уставшей и помятой, но на губах была вежливая улыбка. — Нет, спасибо, — отозвалась я.

— Послушай, Богдана, ты будешь с нами спать?

Странный вопрос. Конечно же нет.

— Нет, я же тебе и Майле её уступила, — разминая плечи и спину, проговорила я, косясь на лампу, которая иногда мерцала и пугала меня.

— Я смотрела — кровать большая, мы все поместимся.

Ах, вот оно что. Зачем им это? Головушка совсем не варит. Не хочу даже думать о таких мелочах и глупостях. Надо читать, чтобы идиотские мысли не ползли в голову.

— Всё хорошо, я посплю тут, — взглянула на Мелинду.

Она постояла ещё несколько секунд и выдала:

— Твой синяк… он сильно болит?

Я подняла брови и пожалела об этом. Чёрт, у меня пол лица опухло, а она ещё спрашивает. Или она думает, что я просто тащусь от таких неземных ощущений?!

— Болит, — подтвердила я.

— Она не хотела…

— Всё в порядке, на мне, как на собаке заживёт, — не захотела я слушать ненужные извинения.

Майла. Я не обижалась, то есть горечи не было, но попади она в трудную ситуацию я уже вряд ли ей помогу. Я злопамятная. В некоторых случаях. Да и сделать я ничего не могу. Хорошо, что хотя бы Мелинда об этом заговорила, а то я уже думала, что всё так и должно быть. Но сама она не подошла. Интересно.

— Хорошо, спокойной ночи, с тобой останется Морик, он присмотрит за Лорином и за тобой, — высказалась девушка и ушла.

За мной-то зачем? А, ну да, я же могу добить нахала. Как же они мне не доверяют… хотя кому-кому, а мне-то верить можно. Я ни с кем не сговаривалась, поскольку ни с кем не разговаривала! Лорин бы унюхал и прописал бы мне по первое число. Сами ведь знают — я тут, как в тюрьме. А… вообще-то они правы. Я могла бы просто так из ненависти придушить козла. По идее, да, могла бы. Но всё упирается в моё упрямство тупоголовое. Я ведь не убийца и путь мести — это не моё. Аж самой тошно потому, что правда. Трусость у меня на роду написано. Отец сбагрил, брату не до этого, я тут тоже далеко не рыцарь в белоснежных доспехах. Вся семейка такая. И чего я удивляюсь? Надо бы привыкнуть, а я всё кручусь, верчусь, еложу пятой точкой, силясь что-то изменить. Мой удел — служить кому-то.

Из множества раскиданных постельных принадлежностей я смогла сделать две самодельные кровати. Одеяло на пол, сверху простынь и подушка. Укрываться пододеяльником или покрывалом. Морику постелила подальше от себя, чтобы сохранить дистанцию. Не хватало мне ещё тут со всякими ликанами сны делить.

— Спасибо, — поблагодарил усач, входя в гостиную и указывая на своё ложе, — Я бы сам справился.

— Мне не трудно, — пояснила я, укладываясь на жёсткий лежак.

Давненько я вот так вот не спала. Непривычно, особенно после мягкой кроватки. Но делать было нечего, и я повернулась на правый бок, лицом к дивану, где спал Лорин.

Морик немного повозился и тоже затих. Лампу мы не гасили. Она должна была гореть. Может, чтобы создать видимость активности в доме, а может, просто разогнать мрак, который клубился вокруг Лорина. Не знаю, но я рада, что есть свет.

28 глава

Уснула я быстро, зато ночью вставала несколько раз. Проверяла дышит ли Лорин. И всегда замечала, что как только вставала я — Морик тоже шевелился. Либо я его будила, либо он просыпался нарочно, что бы следить за мной. Отлично, я теперь и главная подозреваемая. А хотя не всё ли равно? Пусть следят, пусть караулят. Если им от этого легче, то я не против. Да и не спрашивает меня никто о таком, поэтому…

Утром я проснулась как всегда ни свет, ни заря. Понятное дело, весь день пробездельничала и не устала, поэтому и сон почти не нужен. Проверить Лорина я как-то позабыла и отправилась умываться, чтобы согнать утреннюю сонливость, а зря. Лорин-то «оживился». Он был мокрым. То есть не влажным, а именно мокрым. С него просто ручьём тёк пот и дыхание из ровного превратилось в порывистое. Я занервничала. Стянула с верёвки одно из полотенец обмакнула его в берёзовый отвар и принялась обтирать тело мужчины. Покрывало, которым я его ночью накрыла было насквозь мокрым. Такого я не видела. Ну, то есть потеющих мужчин-да, а вот таких, с которым просто чуть ли не рекой… никогда. Правильно это или нет? Надеюсь, что всё хорошо.

Я была осторожна. Протирала лицо и шею, стараясь не навредить. Даже сейчас, находясь при смерти он был красив. Правильные черты лица, хорошо сложенное тело, и он молчал! Последний факт был привлекательнее всего. Обтирая живот, подметила одну вещь, которая давно меня волновала. Живот. Почему он у него рельефный? У меня лично обычный, плоский и мягкий, а у него другой. Может, это особенности, которые принадлежат только ликанам? Необычно, но взгляд притягивает. А может, у наших солдат тоже такие же… хватит. Прекрати думать о всякой ерунде, он умирает, пусть выглядит, как хочет.

Листья лопухов потемнели и слегка пожухли. Я осторожно сняла один. Ну, покраснение слегка спало, а это хорошо. Сняв всю траву, выбросила её, а взамен принесла маленькое полотенце, которое я смочила ромашковым настоем. Аккуратно начала промакивать сами раны. Вообще-то нужно протирать чуть влажной тканью, чтобы не намочить швы, дабы те не разошлись, но у нас ведь особый случай. Я хотела помочь, хотела поставить этого идиота на ноги, чтобы всё снова встало на свои места. Мне уже не хватает той повседневности, что сложилась у нас. Всё налажено, как часы, никаких тебе сбоев…

— Как он? — Морик чуть приподнялся и потёр лицо.

— Начал потеть, — ответила я, глядя на ремень, который приковал больную руку к телу, — Думаю, это хороший знак.

— С потом организм избавляется от яда, — подтвердил усач, и я услышала, как он наконец-то облегчённо выдохнул, — Он поправится…

Я видела, как мужчина качает головой и трёт лицо, силясь поверить в то, что худшее позади. Его друг и его альфа будет жить. Подделать такие чувства, наверное, не сможет никто. Радость и облегчение смешиваются, заставляя светлеть лицо. Глаза радостно заблестели, прогоняя застоявшуюся тусклость.

— Он очень горячий, но я думаю, что всё в норме, поскольку вы сами по себе…, — начала я, но усач перебил меня:

— У него будет лихорадка и температура, но это нормально. Надо только следить за ним, и он начнёт приходить в себя.

Я кивнула и продолжила обтирать торс мужчины. Взглянула на лицо и тяжело вздохнула. Он опять вспотел. Прошла-то пара минут… не так-то всё просто, как казалось.

Через пару часов начали просыпаться остальные, причём выглядели они все хмурыми и не выспавшимися. Понятное дело, нервничают, спят мало, а это на них так не похоже. Морик всем рассказал про улучшение состояния их боевого командира и кухню буквально в считанные минуты наполнил смех, радостные возгласы и охи-вздохи. Они были рады, а я… мне нужно было время прийти в себя. Я старалась вызвать хоть что-то, но пока я только жалела дурака и старалась ему помочь.

— Это благодаря тебе, — ко мне подошёл Виер и… обнял меня, — Спасибо, что ты так добра к нему и к нам. Хотя насколько я знаю, никто из нас этого не заслужил. Прости за всё, ты действительно хороший человек.

Я была поражена и не ожидала такого. Просто молча приняла всё и кивнула. У меня лёгкий ступор. То есть… я хороший человек? И мне сказал об этом ликан? Задумалась о своей жизни. Многие годами пашут на нескольких работах, чтобы содержать свою семью и даже не мечтают услышать таких слов. «Ты это выстрадала» — подсказало мне подсознание. Наверное, да. Я хороший человек. Глупая улыбка полезла на лицо, а глаза вдруг стали мокрыми. Не убийца, не трусиха, а хорошая. Это лучшее, что я когда-либо слышала. Обычно меня называли исчадием ада или доброй девочкой, в зависимости от ситуации, но так… никогда. Поскольку я не заслужила и не сделала ничего, что могло бы как-то поспособствовать этому. А тут прошла через многое, вытерпела все издевательства и спасаю своего надзирателя ни за что. Просто так. Потому, что я хороший человек. Два слова, а столько доброты в них было, что грудь просто разрывало от проснувшихся чувств. Заболел правый глаз, но я не обращала внимание на боль. Смахивала слёзы и смотрела на Лорина. Я не знаю, чтобы делала если бы он умер. Просто не знаю.

Началась утренняя суматоха. Лорин будет жить, а значит пора обдумывать планы мести. На кухне начались споры. Девушки были за то, чтобы пойти и цитирую: «Глотки всем повырывать», а мужчины силились убедить их в том, что так делать нельзя, хоть и хочется. Этот спор продолжался час точно. В итоге они пришли к выводу, что нужно топать к старейшинам и узнавать всё у них, ибо Лорин разрешить их спор не может, а сами они просто не в состоянии этим заняться. Ну, точно курицы без голов носятся, не зная, что делать и чем заняться.

— Богдана, мы уйдём в город к старейшинам, Виер останется с тобой, — обратился ко мне Морик, — Нападать никто среди бела дня не будет, но перестраховаться не помешает.

— Да, хорошо, — кивнула я, так и не покидая Лорина.

Уходить я не хотела. Я всё следила за ним, как он дышит, как иногда морщится его лоб… боялась, что что-то пойдёт не так. Хотела быть рядом.

— Ты же присмотришь за ним? — глаза Морика внимательно смотрели в мои.

И многое в них было. Он просил меня о том, чтобы я его спасла. Ещё раз, только теперь окончательно. Чтобы он поправился. Морик просил остаться и быть той, кто сейчас нужен Лорину.

— Конечно, — качнула головой и чуть прикрыла глаза, — И вы будьте осторожны, если Бюрт решился на такое, то кто знает, что он ещё выкинет.

Я говорила тихо, желая просто высказать свои мысли, а не указывать им. Они сами решат, как нужно действовать. В этом деле, как и во многих других, я ничего не смыслю.

— Будем, — губы мужчины тронула тихая улыбка, после чего он ушёл, захватив остальных ликанов.

На несколько секунд воцарилась тишина.

— Как ты думаешь, когда он придёт в себя?

Виер. Он один из самых добрых и отзывчивых ликанов, которых я только видела. На него даже злиться не хочется.

— Может, прямо сейчас, а может, через пару недель, — неопределённо пожала я плечами, вновь утирая пот с лица ликана, — Виер, я ведь ничего не знаю так же, как и ты.

— Прости, — он вздохнул и потёр глаза, — Просто это первый раз, когда Лорина так тяжело ранили. Мы все без него ничего не значим.

Парень говорил серьёзно и тихо, словно боялся, что его может кто-то услышать. Я его понимала и сочувствовала ему.

— Каждый из вас многое значит, — задумчиво выдала я, — Просто вместе вы создали… семью и теперь, когда её глава «захворал», вам тяжело — это нормально.

В нашей семье главой была мама. Точнее папа руководил и главенствовал, но без маминой опеки и помощи ничего бы не склеилось. И когда её не стало мы все разошлись. Каждый переживал её потерю по-своему, хотя она бы желала, чтобы мы были вместе. Авдей сблизился с отцом и начал воспринимать его увлечения, как свои, просто копировал всё то, что делал Прохор и всё. Так он сумел справиться. Папа ушёл в свою обожаемую работу, а в те редкие выходные общался с сыном. Я не была лишней, я была девочкой. Они считали, что я не пойму и не смогу стать частью их дружбы. Может быть, он тогда ошибся. Возможно, сейчас я бы крутила направо и налево с разными придворными интриги, имела доброго и богатого мужа, возможно детей, которыми бы я не занималась. Общаться с кем-то тесно, значит перенимать его вкусы и увлечения. Не все, но часть точно. Сам того не замечая, ты натягиваешь на себя чужую шкуру и живёшь не свою жизнь. Я бы тоже так хотела, поскольку это самый лёгкий путь. Решают всё за тебя, ты лишь заставляешь тело двигаться и всё, потом привыкаешь и толчки тебе не нужны. Но со мной так не вышло. И получилось, что я осталась сама с собой. Я себе друг, враг, советчик и главный успокоитель. Мне никто не нужен, и я никому не нужна, вот такая вот жизнь. «Себя-то хоть не обманывай» — грубый голос в голове заставил меня нахмуриться и сфокусироваться на альфе. «Дай ему умереть, Бюрт грохнет остальных волков, а ты выторгуешь себе свободу» — вновь услышала я собственный голос с нотками алчности. Я не могла. «Ты права, Бюрт может тебя точно по кругу пустить, поэтому просто смывайся, как только начнётся заварушка, вытащи Виера, он тебе поможет». Наверное, странно это слышать от самой же себя? И откуда во мне столько жестокости и хладнокровия?

Уйти я хотела, но не могла. Пока Лорин в таком состоянии мне нельзя уходить. «Это ещё почему?». Он бы меня не бросил. «Откуда ты знаешь?!» Он меня никогда не бросал. И после этого в голове воцарилась долгожданная тишина. Знаю-знаю, он за меня круглую сумму выложил, поэтому и спасал постоянно, но он же спасал! Я его тоже сейчас от части из страха за свою жизнь спасаю! Помрёт он и скорее всего крындец мне! Я ведь не такая, как он. Именно поэтому я должна спасти его.

Возможно, чтобы доказать это себе и наконец простить за тот случай с парнем. Я была не виновата, но меня прочно вплели в их интригу! Да и не хватает мне стабильности. Всё ведь так хорошо было. Я готовила, убиралась и стирала, а он меня не замечал и всем было замечательно! Ну, чем не жизнь?! Просто лучшее из всего, что он мог мне предложить. Не трогает меня ни словом, ни делом и всё. Это было идеальным вариантом для меня, но что-то опять идёт не так! На этот раз я не буду сидеть в стороне и бездействовать. Я поставлю на ноги этого кретина потому, что я это я. Никто не заслуживает смерти, даже Лорин.

— Ты действительно добрая, — Виер сел в кресло, облокотившись на подлокотник, — Ликанам это чуждо, но ты почему-то до сих пор сохранила саму себя. Разве что говоришь теперь более понятно.

Я грустно усмехнулась. Потрогала рукой лоб и щёки Лорина. Они были горячими. Нужно его слегка остудить, а то сгорит ещё от такой температуры.

— Ты тоже добрый, — подарила я парню мимолётную улыбку и скрылась в кухне.

Промыла ткань и вновь смочила её в растительном отваре. Вернувшись в гостиную, положила сложенную в несколько раз повязку на лоб и глаза ликана. Хоть немного, но ему полегчает. И дышит он тяжело, словно бежит, а не лежит. Ой, дурак. Как же его угораздило так?

День пролетел практически незаметно. Я дежурила у кровати Лорина и вышивала. Частенько меняла повязку, и просто следила за самочувствием волка. Он спал. Не реагировал на нас и на мои прикосновения. Было крайне непривычно, поскольку это существо самое чувствительное на всём белом свете. Всё всегда слышит и видит. Аж противно. Вот не нравится он мне, а сама ему покрывало поправляю, чтобы удобно было… скотине такой.

Виер всё это время мешался. То ему приспичит мне помочь, то сунуть нос в книгу, которую мне пришлось отложить, а под конец так и вовсе решил перенять у меня «целительные рецепты», причём против моей воли. В общем похож он был на неугомонного ребёнка, который не умел сидеть на попе ровно. Я и так чувствовала себя неважно — голова болела, да и общее состояние было неважное, а тут и он ещё. Конечно, это было правильно, ведь все мы находились в крайне шатком состоянии. Я хоть и держала себя в руках, но боялась. А вдруг сейчас вломятся ликаны и перережут нам всем глотки? И так весь день. «Вот сейчас» — повторяла я, когда тишина резала слух. Было жутко. Мне ещё никогда так не хотелось, чтобы Лорин наконец-то стал самим собой! Он должен поправится, должен разобраться! А иначе кто?

Раздался стук и Виер тут же поднял голову, перестав листать мои книги. Я тоже слегка оживилась и отложила иглу в сторону. Кто это? Неужели Бюрт… он пришёл за нами, я так и знала. Страх тут же стянул желудок и к горлу подкатила тяжёлая тошнота. Ну, всё, доигрались. А всё из-за Лорина! Он всегда виноват! Чёртов упрямец, вечно ему нужно доказывать всем свою силу и крутость!

Виер отправился открывать. Выглядел он скорее сосредоточенным, нежели испуганным. Да, почему бы напоследок и не расхрабриться?! Надо было уходить из города! Плевать куда, главное — подальше отсюда! Но кто меня спросил? Я всего лишь глупый, слабый человек.

Скрежет ключа так сильно резал по ушам, что я в какой-то некой панике схватила Лорина за руку, будто он боялся и я хотела его приободрить. Этот непонятный жест был быстрым и уверенным. Он — скотина, идиот и озабоченнее его я никого не встречала, но умереть во сне — мерзкая участь! Просто не знать, кто и за что тебя убивает, на мой взгляд, худшее наказание. Хорошо, что ему скорее всего не будет больно. Просто он не проснётся и всё.

— Морик вернулся, — произнёс Виер и вся та волна страха схлынула, оставив меня наедине со своей сущностью.

— Дела лучше, чем я думал, старейшины взяли это дело под контроль и Бюрт взят под стражу за нарушение закона, — заходя в гостиную, тут же выдал бородач, пытаясь скрыть уж очень явную улыбку облегчения, — Его стая тоже, поэтому всё будет хорошо. А у вас как дела?

Его слова подействовали и на меня. Тут есть закон? Неужели? Дикари дикарями, а правила есть даже у них. Ладно, чего-то я совсем разворчалась, надо радоваться, ведь во сне меня не придушат, но как-то не получалось. Запоздало разжала горячую ладонь Лорина. Надеюсь, этого никто не видел, а то я тут прощалась и проклинала козла, чтоб и на том свете ему спокойно не жилось.

— Лорин не просыпался, — тут же отчитался обрадованный парень, — Но его раны постепенно затягиваются.

— Раны — это второстепенная проблема, — Морик нахмурился и подошёл к дивану, — Яд попал в кровь и дошёл до сердца.

Это понимала и я. А что делать? Яд надо выводить. Как? Я без понятия.

— Богдана? — Виер тут же обратился ко мне со своими вечно горящими глазами, полными энтузиазма, — Ты же… делаешь ему эти… примочки. Ты же знаешь, как выводить яд?

Вот, знаете, я бы его ударила. Как он мне за этот день надоел — это словами не передать! Ну, прям прилипала! Я, по его мнению, кто?! Великая и могучая Богиня Здоровья, что ли?!

— Откуда? — нахмурилась я и почувствовала боль в правой скуле, — Виер, да я знаю меньше твоего…

— Ты не права, — заговорил Морик, — Лорин до сих пор жив, а значит, ты знаешь больше, чем кажется.

— Это простое везение, — посмотрела на мужчину, — Если бы Лорин был слабым, то он бы умер и никто бы ему не помог. Я всего лишь обработала рану и всё, остальное делает он сам.

Я боялась этого. О, это отвратительно слово, которое я ненавижу, боюсь и содрогаюсь. Многие мужчины меня поддержат, но слово «ответственность» звучит, как проклятие или заговор на вечные муки. Сейчас я скажу, что да, я великий лекарь, а когда Лорин вдруг скопытится (это вряд ли, он заговорённый), то меня сожгут! Или четвертуют! Я не буду брать на себя такую ответственность! Это не моё! Я хочу отвечать только за себя! Они перепутали меня с Лорином! Это он всем руководит и за всех отвечает! Я не причём! Просто кому-то это дано, а кому-то нет. И всё. И нельзя меняться ролями! Это не по плану! И я не хочу, но они так и норовят поставить меня у штурвала, чтобы чуть-что скинуть всю вину на меня! Нет уж, дудки!

— Странные вы, люди, всё-таки, — пробормотал усач, трогая лоб белобрысого, — Он сильно горячий.

А то я не знаю.

— Это часть выздоровления, — пояснила я, возвращаясь к вышиванию, — Высокая температура означает, что он борется с ядом.

— И как долго это может продолжаться?

Неужели до Морика дошло и он начал задавать правильные вопросы?! Долго же до него доходило.

— Был один случай, — почему-то начала я высказывать вслух свои мысли, — Нашего солдата подрал медведь — это жуткое зрелище, на теле не было живого места, но наши лекари сумели поставить мужчину на ноги за несколько месяцев. Он также температурил, и я думаю, что с потом Лорин выводит яд из организма. Тот мужчина боролся с заражением, ведь медведь был диким и раны он оставил грязные. Правда, яда в нём не было, но сама суть схожа.

А что? Заткнуть меня некому, пристыдить или унизить тоже. Почему не подать голос? Пока Лорин в отключке разработаю свои голосовые связки, а то застоялись они у меня.

— Несколько месяцев?! — Виер даже удивления своего скрывать не стал, — Ты серьёзно?!!

— Тише, — тут же пожурил его Морик, — Несколько месяцев, значит несколько месяцев.

Странно, что Морик действительно поумнел. Понимает, что выздоровление вообще долгая вещь. И это слегка подкупает, знаете ли. Да и не соврала я. Неделю Лорин будет в беспамятстве валяться, ещё парочку в себя приходить, потом постепенно встанет на ноги, расходится и сможет уже обходиться без помощи. Около двух месяцев и выйдет без преувеличения. А Виер видимо думал, что его альфа за пару дней в себя придёт и снова ринется в бой. Наивностью страдаю тут не я одна.

— Нет, я просто злюсь, — громко зашептал русый, стреляя глазами то в меня, то в Морика, — Это как нужно низко пасть, чтобы напасть, да ещё и с отравленным оружием?!

О, мой дорогой, ты много ещё не знаешь об этом жестоком мире. Мне даже непонятно, что их так удивляет? Они сами убивают направо и налево, а тут покусились на их альфу и всё, трагедия. Лорин сам виноват, вот и поплатился. Всё. Да, жалко и обидно, что его всё-таки достали, но искренне не понимать простых истин очень странно.

— Виер, мы всегда знали, кто такой Бюрт, — сухо высказался Морик, — И вообще, это уже не наше дело, старейшины во всём разберутся.

А я бы отомстила. Причём также подло. Подсыпала бы чего-нибудь и дело с концом. Шучу, против меня никто бы не пошёл, меня как муху прихлопнули бы и всё. Но, будь я на месте волков, то так бы и сделала. И дело не в чести.

— Богдана, его здоровье в твоих руках, — мужчина мягко взглянул на меня, — Я тебя лично прошу присматривать за ним, пока он не поправится. Если тебе что-то будет нужно, то говори, мы принесём. Виер останется тут, пока…

О, нет! Только не Виер!

— Нет, всё в порядке, я справлюсь одна, — попыталась я осторожно воспротивиться, — Зачем ему тратить своё время…

— Я останусь, — решил Виер, — На всякий случай.

Бюрт и его приспешники под замком, но да, Виер должен быть тут. А если этому несчастному станет хуже? Что мне делать? Нестись на поиски хоть кого-то? Не выйдет. Да и спокойней будет, хоть Виер и приставучий. Ладно, он прав.

И дни снова закрутились вихрем. Поначалу, как я и говорила, Виер мне надоедал и мешался, но потом я сама поняла, что виноват не он. Я просто не привыкла…к обществу. Точнее я в нём всю свою сознательную жизнь жила и мне это очуметь, как нравилось, но Лорин из меня это выбил. Задавил своим авторитетом, харизмой и просто… душой. Он не такой, этот город другой и я сама потеряла себя. Ликан мне говорил, что я всегда буду одна и я верила, принимала, как данность. Мой удел — это вечное служение получеловеку — полуживотному. Да, я противилась, рычала, брыкалась и даже пыталась свести счёты с жизнью, стараясь убежать от этого командира хотя бы на тот свет, но он не позволил. Наверное, он моё проклятье и я в каком-то смысле сдалась. Нет, подвернётся возможность — я так быстро смоюсь отсюда, что никто ничего не поймёт, но сейчас нет этой возможности. Я нахожусь в вечном, тихом, но монотонном ожидании. Знаете, как птицы сбегают от своих хозяев? Не грызут прутья, не устраивают истерик — это только больше привлекает внимание, наоборот. Они ведут себя смирно, где-то проявляют привязанность и доброту и когда по чистой случайности дверца остаётся открыта чуть дольше положенного — пых, и всё. Это своеобразный план побега. Грубый и слезливый не прокатил, а вот затаившийся… пока всё идёт неплохо. Я не думаю о свободе, не строю планов, как мне уже посоветовали, я просто живу. Но как только появится хоть малейшая вероятность обрести свободу — я ею воспользуюсь, не задумываясь. Это я понимала и злости уже на Лорина не было, разве что… он эгоист и придурок, но это меня всегда будет раздражать, тут уже ничего не поделаешь.

Каждый день Лорина кто-то навещал, просто сидели рядом с ним, словно общаясь мысленно, а потом уходили. Один раз даже пришла старейшина, кажется, Кара. С ней был Морик. Я готовила на кухне обед и из-за скворчащей сковороды услышать их разговор я не должна была, но услышала.

— Прогнозы есть? — тихий еле разборчивый голос женщины донёсся до меня.

— Через пару недель уже должен в себя прийти, — отозвался Морик.

— Откуда ты знаешь? — не поняла она, — Ты разбираешься во врачевании?

— Богдана в этом кое-что смыслит, — ответил ликан, — Она его заштопала и постоянно следит за ним.

— Виер тут постоянно? — , а вот это уже звучало слегка подозрительно.

— Да.

— Я бы на твоём месте не подпускала человека близко к Лорину, — высказала свои опасения женщина и я даже хмыкнула.

— Почему? Она помогает ему…

— Ты молодой ещё, на память жаловаться не должен, — пожурила она его, — Забыл, как она к нему попала?

— Я всё помню, но прошло уже несколько месяцев, они ужились, — заявил Морик чуть громче положенного, — Она действительно за него беспокоится…

— А с лицом у неё что?

— Случайность, — отрывисто бросил усач, — Майла не сдержалась. Но всё уже улажено, она в порядке.

— Думаешь, из-под палки она поставит его на ноги? Да я бы самолично его подушкой во сне придушила, — с нотками раздражения, отозвалась Кара, — Он — идиот, люди не домашние питомцы, чтобы покупать их и играть. Я ему говорила, да если бы он послушал…

— Если бы он послушал и отпустил её, то сам он мог быть уже трупом давным-давно! — это раздалось на весь дом, поэтому дальше Морик продолжил совсем тихо, осознав свою ошибку, — Ты не видела рану! Там сухожилия и кость видно было! Она зашила! Я даже не знал, что так можно! И посмотри, наш упрямец жив! Да, он не в себе, но его сердце бьётся, а значит бьются и наши!

Дальше была тишина и я даже подумала, что на этом их «тайный» разговор окончен, но нет:

— Я не отрицаю того, что эта девочка широкой души человек и она прониклась к твоему альфе, но запомни, Морик, обиженная женщина — это самый худший враг.

Её слова почему-то показались мне страшными. Будто пророчество какое-то или обвинение.

— Потому, что от женщин зависит продолжение рода? — в голосе мужчины звучал скептицизм.

— Потому, что женщины никогда не забывают. Запомни: никогда. Мы всегда всё помним и никакое проклятое время этого не исправит.

Тогда мне даже показалось, что Морик действительно прислушался к словам этой взрослой и по истине мудрой женщины, но на следующий день всё вернулось на круги своя. Он погостил подольше, наверное, пожелал лично убедиться в моей непричастности или чистоте помыслов. Не знаю, но ушёл он вполне довольный. Да и что я сделаю, когда в доме постоянно Виер? Я ведь не мастер-убийца, чтобы убивать направо и налево. Хотя… ой, нет, не думай. Нет, в принципе, если сначала избавиться от Виера, а потом от Лорина, то… чёрта с два я выберусь из города. Эх, а какой план… «Да ты бы струсила ещё на стадии планирования» — поддело меня самолюбие. Я нахмурилась, но это была правда. Моя душенька может только думать о таких зверствах, но не приводить их в действие. Никогда. Это аморально.

Утро началось рано. Я собрала все вещи, включая одежду Виера, который с щенячьими глазами попросил постирать и его шмотки «заодно». Я не отказалась. А что ещё я могу? Послать его? Зачем? Он мне начал нравиться, да и привыкла я стирать мужскую одежду, а поскольку Лорин не в состоянии пачкать бельишко, этим займётся его заместитель.

Справилась я за пару часов, как раз проснулся Виер и я отправила его на рынок. О, да, я уже неделю как никуда не выхожу. Просто сказано, что Виер всем займётся и всё. Я не спорила, хотя поход на рынок было тем единственным, что разбавляло мою тоску и уныние. Но кого интересует моё мнение? Правильно, только меня.

Я, как обычно плюхнулась в кресло, рядом с диваном и начала осматривать рану. Она затянулась. Разумеется, не вся и при плохом обращении швы снова разойдутся и плакали мои труды. Но… потеть ликан перестал. Что это значило? Жар спал, а хорошо это или плохо я не знала.

Осторожно промокнула раны влажным полотенцем. Накрывать травой больше не буду, пусть подсохнут.

Неожиданно мою правую руку кто-то схватил и я не сразу поняла кто, поэтому дёрнулась от неожиданности.

— Какого чёрта ты делаешь? — хриплый, тихий и злой голос сначала напугал меня до чёртиков, а потом заставил перевести дыхание, ибо таких «подарков» я не ожидала.

— Лорин, — только и смогла произнести я в немом ужасе.

Он очнулся. Нет… он очнулся!!! О, Боже, я смогла. Я смогла!!!

Он медленно приоткрыл глаза и осмотрел комнату, а после чего остановил свой взгляд на мне. Я таращилась на него, как на воскресшего из могилы троюродного дядьку моей сводной тётки. Примерно вот так. То есть странный человек вдруг… оживает! Ступор — это малое, что может мой организм в таких ситуациях.

— Я уснул на диване? — наконец спросил он.

О, ну как тебе сказать? Я похлопала глазами.

— Похоже на то, — выговорила я, — Ты… ничего не хочешь? Есть или пить?..

Он смотрел куда-то в сторону, словно пытался что-то вспомнить, но после моего вопроса его глаза вновь обратились на меня, и я пожалела, что открыла рот. Даже сглотнула. Боже, он сейчас слабее меня, но я его боюсь!

— Я помню где кухня, — это прозвучало ровно, без примеси злобы, конечно, но всё же стало мне как-то скверно.

— Извини, — я поднялась и поспешила смыться ко всем чертям из гостиной.

Затаилась на кухне. Сижу и боюсь. Да! Раньше он был просто… спящим человеком, не более, а сейчас вновь вернул своё дурное нутро. Что ему там в голову взбредёт? Я не знаю, но раненых зверей лучше вообще не трогать, разве что ты не входишь в круг его общения. Я как бы вхожу, но доверия мне… крохи.

— Слушай, купил свинину, а то оленину уже всю разобрали, — отчитался Виер, заходя в дом.

Я чуть с места не подскочила от неожиданности. Парень разулся и поставил корзину на стол. Мои большие от неведомого страха глаза уставились в лицо пришедшего парня.

— Ты чего? — парень усмехнулся, заметив моё выражение лица, — Иголки свои потеряла опять?

О, это было грандиозно. Я весь дом перерыла позавчера, поскольку потеряла свою игольницу! Я даже расплакалась, а потом нашла её в ванной. Видимо замоталась и оставила по глупости. Но да, стенания я устроила неплохие, Виер ведь был хорошим, поэтому скрываться я не стала, и он даже подключился к поискам.

— Иди, — шикнула я, указывая на гостиную.

Он нахмурился.

— Что там? — не понял парень.

— Иди! — нервно ткнула я пальцем, — Быстро!

Подозрительно косясь на меня, русый направился куда сказано и…

— Лорин!!!

Ну, громче, чем я ожидала. Вот же…

Дальше я старалась не вслушиваться, поскольку эти все «Мы так за тебя боялись» и «Вот и досталось тебе» меня не касались. Он очнулся. Раньше положенного, а это значит… выдохнула и покачала головой. Ничего это не значит по своей сути. Всё просто вернётся на круги своя. Я этого хотела, но что-то радости не испытываю, скорее какое-то облегчение. Он смог, выкарабкался. Было бы удивительно, если бы у него не получилось прийти в себя. Тогда это бы означало, что его тоже постигло наказание за его грехи и вроде как тут было бы присутствие справедливости…, но это к нему не относится. Может, он был прав? И наказывают лишь тех, кто верит? А Лорин всего лишь живёт так, как хочет и считает это правильным. Всё индивидуально…, но блондин молодец, поборол хворь.

— Богдана, ты просто чудо!

Виер неожиданно возник на кухне и я от испуга и его окрика выронила из рук помытые овощи. Да что ты будешь делать?!! Он, как ребёнок, вот честное слово! Так же нельзя делать! Подкрадывается, а потом пугает! И я только помыла…

— Виер, — устало произнесла я, силясь сдержать свои слегка очнувшиеся порывы, — Что случилось?

Парень тут же присел на корточки и принялся мне помогать собирать картофель.

— Он пришёл в себя из-за тебя! — радостно затараторил русый, — Ты… твои все эти травы помогли! Я всё думал, что это глупости, но ты была права! Жалко, что мы сразу же тебя не послушались, а только через время… Морик и остальные должны знать, я им сообщу!

29 глава

Парень вскочил и умчался из дома, оставив дверь нараспашку. Несколько секунд смотрела вслед этому торопыге. Готова его ударить, но с учётом того, что ему не будет больно. То есть он меня бесит, но он мне нравится, поэтому… двоякие чувства. И… он напоминает мне меня. Я точно также доводила всех до исступления, но делала это всё из благих побуждений…, наверное, мы бы с ним стали лучшими друзьями, если не обстоятельства.

Убрав все овощи в кастрюлю, закрыла входную дверь.

— Богдана.

О, моё имя из его уст всегда звучит, как нечто угрожающее. Мне сразу стало не по себе. Я сглотнула и сжала кулаки, дабы справиться со своими чувствами. Он ничего мне не сделает, поскольку болен и я ничего не натворила. Надеюсь, это убедит и его.

Вошла в гостиную и осторожно встала неподалёку от дивана, поближе к выходу. Мало ли. Под его взглядом ощущала себя неуютно. На него даже не смотрела. Было… неловко.

— Что ты со мной сделала? — это было сказано простым, даже спокойным тоном.

Мне пришлось взглянуть на него, чтобы понять, что я правильно делала и смотрела в сторону. Такой колючий взгляд… прямо брр.

— Сейчас или…

— Я спрашиваю обо всём, — это пояснение было слегка резковатым.

— Обработала и зашила рану, — отчиталась я.

— Зачем? Кто тебе разрешил? — Лорин слегка зашевелился и второй рукой потрогал плечо.

О, я сейчас огребу… этот тон я узнаю из тысячи других. Боги, я должна отчитываться за то, что спасла ему жизнь? Я о таком даже и не мечтала. Спасибо!

— Нужно было остановить кровь, — сдавленно пояснила я, — Ты умирал и…

— Я бы без твоего вмешательства прекрасно поправился бы, — сухо выдал мужчина, — Ты в себя поверила? Или возомнила себя невесть кем? Я же сказал тебе, чтобы ты ко мне не подходила.

Пришлось пристыженно опускать голову и смотреть строго в пол. Даже щёки загорелись. Боже, а я его ещё жалела, не желала такой участи… почему я такая дура? Верю всем, жалость свою раздаю направо и налево, а что взамен? Упрёки?

— Прости, этого больше не повторится, — стараясь избавиться от дрожи в голосе, произнесла я, — Могу я пойти обратно на кухню и продолжить готовку?

Я должна уйти! У меня вот-вот слёзы из глаз покатятся и Он этого не должен видеть, иначе я совсем перестану себя уважать. Надо уйти… Как можно скорее.

— Что с твоим лицом?

Ой, да сколько можно?! Он уже спрашивал!

— Ничего страшного, я просто упала во сне с кровати, — быстро проговорила я.

Вообще прошла уже почти неделя и отёк спал, остался лишь розово-жёлтый неприятный синяк. Я даже забывать о нём начала.

— Врёшь, — констатировал он.

— Нет, Лорин, я правда упала…, — мою праведную ложь прервал звук открываемой двери.

В дом влетел Франк и Майла. Они тут же подскочили к дивану. Меня по пути чуть не сбили, но я отступила в сторону.

— Ты проснулся! — попискивала Майла, хлопая альфу по ноге, пытаясь явно сдержать более сильные порывы, — Я так и знала!

Лорин наконец перестал убивать меня взглядом и посмотрел на своих. Его взгляд смягчился и пересохшие губы тронула усмешка.

— От меня не так легко избавиться, — произнёс ликан.

Я его таким вообще не видела. Простой, чуть уставший, но какой-то слишком сильно похожий на человека. Бледность лица ещё сильнее подчёркивала тёмные круги под глазами, лёгкая испарина покрывала лоб мужчины, а грудь поднималась и опускалась в такт его медленного дыхания. Сильная усталость — это предсказуемо, я бы на его месте вообще умирала бы. В смысле стенала и прощалась с родственниками.

Франк тут же начал делиться новостями, пока его жена хныкала и держала Лорина за руку. Я, честно признаюсь, смылась под шумок, пока меня не заметили. Выгнали бы всё равно — это же не моё дело, да и оставаться мне ну очень не хотелось. И эта Майла. Хорошая девушка, жаль, что во мне ворочается злоба и отвращение. Очень жаль.

Готовка стала моим успокоительным. Она требует сосредоточенности, поэтому все дурные и волнительные мысли приходится забывать и отдаваться полностью делу. Так и сейчас. Я торчала у жаркой плиты и с каким-то наслаждением смотрела на неё. Я уже долго стою, поэтому по лицу начал течь пот. Утёрла его и чуть отошла охладиться. Да уж, действительно легче, даже плакать перехотелось и ком из горла пропал. Если я когда-то отсюда выберусь, то буду считать этот отрезок моей жизни самым несчастным, отвратительным и губительным. Буду знать, что такое чёрная полоса и избегать её в дальнейшем. Даже не так. Это не чёрная полоса — это чёрный путь, на который я случайно ступила. Я старалась уйти с этой тропы, свернуть, возможно, вернуться, но не вышло. Зайдя слишком далеко, потерялась. Теперь брожу во тьме, цепляясь за каждый лучик света, который встречается мне по пути, вечно надеясь и думая: «Вот, это тот шанс! Мне повезёт, я спасусь, я сумею!», но всегда происходит одно и тоже. Я обжигаюсь, сильно или не очень, но финал всегда один. Я усмехнулась. А что самое смешное, что я буду продолжать. Цепляться за всевозможные ниточки, карабкаться и падать, но подниматься, зализывать раны и продолжать свой такой чёрный и болезненный путь.

Вскоре Виер привёл и остальных. Я закончила с готовкой и смылась. Тихонько поднялась наверх и завалилась на кровать. Долгое время просто лежала и смотрела в потолок. Было грустно, но Лорин жив, а это значит, что такие опасные перемены отменяются. Он поправится, убьёт своего обидчика, и мы вольёмся в старое русло. Наверное, так будет лучше. А я… ну, как бы рада, что он очнулся, а вообще убить его хочется всё равно. «Даже не поблагодарил» — этот тоненький голосок в моей голове повторял эту фразу снова и снова. Да, я тоже об этом думала. Я хоть и никто, но сделала хорошее дело. Мне ничего не нужно, но простого «спасибо» мне бы хватило. Наверное, стало бы лучше на душе и я перестала так пессимистично смотреть на мир.

Дверь открылась в мою комнату открылась, когда я, обняв подушку, мечтала о будущем. Всё витала в облаках, опять строила грандиозные планы, придумывала всякую добрую ерунду, которая заставляла меня улыбаться.

— Ты ещё не спишь? — Морик вошёл в комнату и прикрыл за собой дверь.

Что? Сейчас всего часов шесть, не больше. Но разговор начат вполне грамотно, с ненавязчивого вопроса, касающегося моей скромной персоны.

— Нет, просто отдыхаю, — пришлось открывать глаза и привставать, чтобы показать свою отзывчивость и лёгкую заинтересованность в его визите. Чёртов этикет, чтоб его.

Мужчина был в тёмной одежде, но не закрытой. Рубашка, да брюки, но все они безусловно выглядели хорошо. Всегда чистенькие, опрятные.

— Я пришёл сказать тебе спасибо, — усач засунул руки в карманы и окинул мою комнату взглядом, — Ты молодец, мы все тебе обязаны.

Это пустой звук. Лишнее, если просто сказать. Мои просьбы никто из них не выполнит, если Лорин не одобрит, а это уже совсем другая история. Просто… да, я понимаю. Морик больше ничего не может. В благодарность отпустить меня? Увезти меня на другой конец города от этого ненормального? Нет, что вы? Странно, но кажется, Морик тоже обучен хорошим манерам. Даёт призрачную надежду на наши возможные хорошие отношения. Умница.

— Пожалуйста, — сдержанно улыбнулась я, разглядывая стену.

На некоторое время повисло молчание. Я разговор продолжать не собиралась, а ликан… да кто его знает, почему он молчал? Может, думал, может просто не знал, как ещё соврать?

— В общем, наверное, через пару недель Лорин совсем встанет на ноги, твои отвары и эта трава поможет ему, — двигаясь к выходу, начал мужчина, — Он слаб, но ни разу отключился, правда, сейчас он спит, поскольку мы, видимо, утомили его, поэтому мы уходим… и Виер тоже отправится домой, поскольку угроза миновала и…

Я удивлённо вскинула брови.

— Подожди, а кто останется с Лорином? — не поняла я, чуть хмурясь, — Вы же не собираетесь оставлять его без присмотра?

Морик тут же открыл рот, потом закрыл его и улыбнулся.

— Думаю, тебя будет достаточно, лучшего нам и не найти, — усмехнулся ликан.

Ага, конечно. Пятки мне поцелуй, а потом говорить будем на такие темы! Я второй или уже третий раз на одни и те же грабли вставать не буду! Хватит!

— Я к нему больше не подойду, — тихо, но уверенно заявила я.

Усач впал в шок. Лёгкий такой, неопасный.

— Но… ему нужна твоя помощь! — о, да кто-то занервничал, надо же, — Откуда мы знаем поправится он или нет?! Но я знаю только то, что ты ему помогла остаться с нами! В твоих силах совсем вернуть его к нам! Ты чего?

Я чего? Я умнею, Морик, быстро и необратимо.

— Когда он очнулся, то знаешь, что случилось? — тихо спросила я, надеясь, что Лорин спит и ничего не услышит, — Он отчитал меня за то, что я ему помогла. За то, что зашила дырки в его теле, за то, что день и ночь торчала у его постели, за всё. Что я ему сделала не знаю, почему он меня так ненавидит тоже, но теперь я его слушаюсь, Морик. Он мне запретил к нему даже прикасаться, не то, чтобы подходить, поскольку, по его мнению, я возомнила себя невесть кем.

Морик слушал меня так, будто я жаловалась на его сына. Серьёзный, но в глазах понимание и лёгкое раскаяние. А что? Да мне надоело это уже! Он жив! Это здорово! Но теперь эта задница в сознании и помогать инкогнито не выйдет! Мне моя шкура… ближе.

— Богдана, ты просто должна понять, что мы — не люди, мы похожи на них, но мы не они, — мужчина сделал несколько шагов к моей кровати, — Заработать наше доверие крайне, просто невероятно сложно. Ты-человек, ты… как бы тебе сказать…ну, не наша. Ты — не ликан, ты другая. А он альфа, не простой дворовый волчонок, он всегда на страже, днём, ночью, во сне и наяву. Не обижайся, поскольку по-другому я тебе объяснить не могу.

Я это и так знала, но услышать это от живого существа, а не от жучков в моей голове — было волнительно и несомненно важно. Я слушала, поскольку на такие щепетильные темы я ещё не говорила. Нет, было пару раз в бане с девушками, но то скорее похабное и интимное, нежели здесь.

— А ты пойми меня, Морик, — взглянула я серьёзными глазами на ликана, — Вы уйдёте, а я останусь тут с ним. Одна. Пока он мне ничего не сделал, но… времена меняются. Он мне уже угрожал и дразнить его снова я не хочу…

— Без твоей помощи ему не обойтись, — не дожидаясь того, как я закончу, начал мужчина проникновенно, — Я всё думал, зачем Природа послала тебя нам, но вот теперь я понимаю. Ты его спасение, ты уже не дала ему умереть, так не дай снова бросить нас.

Вот честно, я верила ему и хотела помочь, поскольку меня просили и это был не Лорин. Сам факт хорошего ко мне отношения здорово меня приободрял, но не так сильно, чтобы совсем вскружить мне голову.

— Я не говорю, что я не хочу поставить вашего альфу на ноги, нет, — я потёрла шею руками, — Я это сделаю, положу все свои силы на его лечение, буду день и ночь дежурить у его кровати, но только при условии, что меня об этом попросит Лорин. Точнее прикажет. Только так.

Морик покачал головой. По его лицу я поняла, что это будет ну очень сложно. Я делаю всё правильно. Он хотел, чтобы я соблюдала правила, пожалуйста, получите — распишитесь.

— Ты словно попросила Луну с неба, — попытался усмехнуться мужчина, но вышло неловко, — Но я попробую.

Ликан развернулся и с хмурым лицом отправился к выходу. Открыл дверь и замер. Я ожидала ещё какого-нибудь вопроса или утверждения, но Морик не стал говорить, просто отмер и ушёл вниз. Боги, неужели я наконец-то поставила хоть кого-то на место? Не верится, надо поспать, а то ещё зазнаюсь.

«Порвать на части или сначала помучить?» — размышлял сереброволосый мужчина, лёжа на диване. Его голова кружилась, тело было налито свинцовой усталостью, но ясность мысли никуда не делась. Лорин осознавал свою глупость, понимал, что подставился, как малолетний ребёнок и поплатился за это. Нужно быть аккуратнее.

«Ещё это плечо» — подумал альфа, после очередной волны боли. «Может, это от этих ниток? Рана чешется и ноет, наверное, нужно выдрать их». Лорин успел только коснуться кожи на левом плече, как неприятные ощущения тут же пронзили всю левую сторону.

— Чёрт, — прошипел он, отдёргивая руку от раны.

Раздались шаги. Морик. Лорин чуял всех, кто присутствовал в доме, но от каждого шороха тут же напрягался.

— Что ты там делал? — тут же спросил Лорин у своего друга, как только тот вошёл в гостиную.

Морик сел в кресло и вздохнул. Потом потёр шею, пожевал губы. Лорин даже глаза закатил.

— Позволь ей помочь тебе, — серьёзно заговорил бета, — Она сумеет…

— Нет, — тут же отрезал альфа, не желая даже слушать, — Девчонка ко мне не подойдёт.

Усач устало потёр глаза.

— Она не причастна ко всему этому, — вновь начал Морик, — Ты бы видел, как она беспокоилась за тебя. Ночами рядом с тобой сидела, какие-то примочки делала…

— Так вот почему мне так хреново, — зло усмехнулся бледный блондин.

— Не передёргивай, Лорин, — нахмурился мужчина, — Мы думали ты к праотцам отправился, а она вернула тебя к нам, пойми. Да, она человек, но она наша.

— Это не тебе решать, — тут Лорин даже голос повысил, — Горделивая соплячка — не одна из нас, пусть за домом следит — от неё больше ничего не требуется.

Бета поднялся, понимая, что переубедить его альфу невозможно.

— Ты упёртый, как баран, — констатировал он.

— А ты доверчивый, как осёл, — фыркнул Лорин и тут же закашлялся, ощущая тяжесть в груди.

Повисло молчание. Каждый думал об одном и том же, правда, точки зрения были совершенно различными.

— Оставлю Виера, пусть присмотрит за тобой, — решил, сдавшийся усач, — Но запомни, когда поймёшь, что тебе нужна помощь — будешь сам себе её организовывать.

— Мечтай. — усмехнулся Лорин через силу.

Лорин чувствовал себя плохо, но не критично. «Бывало и хуже» — подумал он и вновь закашлялся. Хотя стоило признать, что человечка молодец. Нарушила его прямой приказ, что по сути своей дурно, но он был жив, а значит она действительно сумела ему помочь. Но эта мысль гуляла по его голове и не находила отклика. Она-человек, пакостное, мерзкое и корыстное существо. Но даже сейчас сожаление о той крупной покупке у её отца он не испытывает. Дома не пахнет сыростью, сколько бы Лорин не всматривался в интерьер комнаты, но пыль или грязь не находил. Даже покрывало, которое лежало на нём пахло свежестью, хотя мужчина знал, что потел. Она следит, слушает его. Тут ей можно отдать должное, но лишь за это.

Весь остаток недели был просто насыщен «весельем». Разумеется, Морик не смог договорится с нашей умирающей принцессой. И что они сделали? Оставили самого нормального, чтобы тот следил за начальством. Виеру крупно не повезло, поскольку настроение у Лорина менялось с невероятной скоростью. То ему жарко, то холодно, потом вдруг резко станет хорошо и снова плохо. А самое главное, что он не ныл. То есть вот я бы скулила и стонала, а он… ворчал. Причём не так громко, но слышно. Иногда бормотал во сне, но чаще наяву.

Первые пару дней мне было непривычно, ведь Лорин болен, а я бездействую, но потом как-то отлегло. Как только я приходила в гостиную, то ликан сразу же замолкал, если говорил и переставал улыбаться, если радовался. То есть непонятное гнилое отношение к моей персоне было столь явным, что даже всегда смышлёный Виер ничего не понимал.

На четвёртый день Лорину стало хуже. Узнала я это от жалоб Виера.

— Он весь горит, но потребовал два одеяла, — тихо бормотал волчонок, пока я развешивала бельё на заднем дворе, — Иногда такую чушь порет, что даже слушать не хочется.

Парень стоял, скрестив руки. Он злился, но не на меня. Стоит, хмурится, губами шевелит. Я бы рада помочь, да не могу.

— Надейся, что это пройдёт, — вздохнула я, расправляя простынь, — Он сильный, должен справится.

— Слушай, может, ты сваришь какое-нибудь лекарство? — предложил осторожно Виер, — А я ему скажу, что это я сделал…

Идея неплохая, правда рисковая. Этот же всё вынюхает.

— Чтобы варить лекарство, я должна его осмотреть, — покосилась на ликана.

— Давай ночью, когда он уснёт?

Диверсия. Я слишком… трусиха для такого. Но в груди заворочалась чёртова совесть и жалость. А вдруг с ним что-то случится? Вдруг, снова потеряет сознание и уже не очнётся?! Боги, я ведь его спасти хотела! Честно! Я старалась, а он послал меня! Ненавижу его за это!

— А когда он поправится, от его гнева ты меня спасёшь? — серьёзно спросила я.

Русый насупился и начал усиленно думать.

— Ладно, я с нашими переговорю, — решил парень и утопал в дом. Да уж, а жизнь-то меняется.

Через четыре дня я плюнула на всё. Пошёл он со своими запретами ко всем чертям! Но подохнуть я ему не дам!

А случилось то, о чём я иногда мечтала. Лорин по-настоящему умирал. Загноилась рана, которую Лорин расчесал, надорвал края и занёс заразу. Всё его плечо опухло и покраснело. Дело шло к серьёзному воспалению. Вчера вечером я вновь заглянула в гостиную, где вместе с Виером дежурил Морик. Альфа был покрыт потом, белый, как снег и с быстрым порывистым дыханием. Это был конец. Пара дней и моя здоровенная, упрямая проблема сгинет.

Утром я оделась и, не причёсываясь и не умываясь, пошла сразу в гостиную. Все спали. И картина не изменилась, что указывало на… скорейшую смерть!

— Как же я тебя ненавижу, — зашипела я, подходя к дивану и садясь рядом.

Я смотрела на него и понимала, что всё. Руки затряслись, а глаза сразу же наполнились слезами. Твою мать, Лорин! Ты не можешь! Не так! Какой же ты ненормальный!

Сердце сдавило и не отпускало. Смертельная тоска поселилась в моём теле и я начала понимать, что… привыкла к нему. К этому жестокому, неблагодарному и отчуждённому типу! Да Как так-то, Богдана?! Как я могу такое к нему испытывать?! Мне его жаль! Я беспокоюсь о нём, будто это я его купила и мне жаль потраченных денег! Да что я существо-то такое?!!

Дыхание Лорина сбилось, и он закашлялся. Тяжело и как-то натужно. Быстро вытерла влагу с глаз и зло уставилась в лицо негодяя.

— Если ты и умрёшь, то только от моей руки, — прошипела я, наклонившись к лицу альфы, — Не смей уходить, иначе я достану тебя даже на том свете!

Запретил он! Кретин! Надо было наоборот приказать, чтобы меня в случае чего после его смерти вместе с ним в могилу закопали! Вот мотивация-то была! Вот такого Лорина я бы узнала! А это не он! Простите, что я такое говорю и уверена, что ни раз ещё пожалею о сказанном, но мне нужен старый король — Лорин! Пусть орёт на меня, пусть унижает, но не умирает! Что я буду делать?! Меня отсюда не выпустят — это ясно, как белый день! А кому я достанусь? По наследству пойду или как предмет дарения?!! Нет уж, раз досталось Это, значит буду возится с ним до последнего! Пока он сам в здравом уме не сообщит мне об обратном! Всё!

Недолго думая, сдёрнула сначала одно одеяло, а потом второе. Но там было ещё и покрывало! Вот только сдёрнуть его не получилось. Часть ткани прилипла к плечу, а это плохо. Значит, из раны выделяется жидкость и она воспалена, причём сильно. Ремень он снял и видимо начал шевелить рукой. Дурак-то! Нельзя было вообще трогать это место! Не буду же я постоянно швы спиртом поливать! Сожгу всё кожу и что в итоге?!

— Что с ним? — Морик сел раньше, чем проснулся, но голос у него со сна был грубым и низким, а ещё напуганным.

— Обострение придурковатости, — резко бросила я, — Буди Виера и идите немедленно в лес за ромашкой и обязательно найдите корень лопуха. Наберите ещё какой-нибудь травы, пригодится всё.

Морик мешкал несколько секунд, а потом раздался какой-то шорох и негромкое:

— Виер, подъём!

— Что?! — тут же подскочил парень и заозирался, но увидел меня и тут же изменился в лице, — Ему хуже?!

— Пойдём, — Морик тут же пружинисто поднялся и направился на выход.

Вот за что мне нравился усач — это за молчаливость. В нужных местах. Сказано — сделано. Он и я понимали всё. Мы разные, но можем говорить без слов. По моему решительно-жалостливому лицу итак всё понятно.

— А она разве не боится…? — начал сонный Виер, указывая на меня.

— Меньше слов — больше дела, — Морик хлопнул парня по плечу и направился вместе с ним на выход.

Потрогала лоб. Горячий, но течёт холодный пот. Взяла его за руку. Она дрожала. Веки подрагивали, а губы шевелились, будто он с кем-то беззвучно разговаривал. Это плохо. Очень-очень плохо!

«Какого чёрта ты послушала его?!» — ругалась я сама на себя, растапливая печь, — «Надо было так же, как он упереться рогом и не уступать, покуда Лорин не смог бы тебя догнать!» Я молча отправилась во двор, чтобы натаскать воды. Делала всё уверенно. Слабину себе получилось дать, когда из рук выпал ковш. Я присела, чтобы его поднять, но встать уже не смогла. Заплакала. Просто стало так больно, что сдерживаться не было сил! Я закрыла лицо руками и слёзы полились солёными реками по щекам. Была только я и новая неизвестность. Почему он умирает?! Потому, что я просила?! Да я же дура, я всегда прошу того, что мне не нужно! Я же девушка, мне так положено! Нельзя меня было слушать! Боги, прошу вас, пусть он живёт! Пусть потеряется где-нибудь, но будет жив! Пусть очерняет мне существование, но только не смерть! Что со мной-то будет?! Местные ещё хуже, чем он! Да-да, это уже я преувеличиваю, но и лучше Лорина вряд ли найдётся! Со мной ведь можно делать всё, что заблагоразумится! Неожиданно даже дыхание замерло. На несколько секунд меня озарила ужасная догадка. Он ведь мог. Ни раз и не два. Блондин мог сделать всё, что хотел. Да, он пытался, да издевался надо мной, но на этом всё! Он… нет, только не это. Никогда Не поверю, что он человек…ликан чести! Этого просто быть не может! Боже, да почему я до этого только сейчас додумалась?!! Почему не тогда?! Всё могло быть по-другому! Мы бы договорились! Не знаю как, но мир я бы сохранила! Господи, ну почему же так поздно?!!

Открылась дверь и я тут же испугалась. Было стыдно плакать на глазах… у них. Я быстро встала и подошла к столу, пытаясь остановить нескончаемый поток слёз.

— Ромашку нашёл на рынке, а Виера отправил в лес, — услышала я голос Морика, — Спасибо, что ты всё же решила…эй?

Морик подошёл к столу, чтобы положить свой «букет», но увидел моё скорее всего красное и до ужаса жалкое лицо. Попыталась отвернуться, но шмыганье меня сдало.

— У него мало времени, — сухо выдала я, — Просто, чтобы ты знал.

— Я это понял, когда ты отказалась, — его грустная усмешка послужила новой порцией слёз, — Такие раны заживают долго, а отравление ядом… по идее он должен был умереть на следующий день, как ты и говорила.

Что на меня нашло, но я развернулась и, преодолев расстояние в один шаг, обняла мужчину. Как мне это было нужно… Я сильно прижалась к его груди и сжала так крепко, как только смогла. Мне было больно и я знала, что больно и ему. Одна его рука неуверенно коснулась моего плеча.

— Он меня убьёт, если поправится, — прогундосила я ему в рубашку, — Потому, что я собираюсь сделать ужасную вещь.

— Подстричь его?

Самое страшное, что в его голосе не было юмора. Он просто предположил видимо один из худших вариантов, но против не был. Его голос был… обречённым. Он понимал, что конец близок, но противостоять этому не мог. Это было сложно. Принятие такого ужаса… я не понимаю, кто такой альфа, не знаю, кто он для них, но смерти Лорин не заслужил.

Через час Морик с прискорбной миной наблюдал за связанным Лорином. Я поставила условие, что буду лечить этого припадочного только так! Во-первых, это Лорин, во-вторых, он не в себе и своим действиям он не хозяин, а мне уже хватило. Ликаны спорить даже не думали, нашли несколько ремней и помогли мне обездвижить умирающего. Вновь прирастили пострадавшую руку к туловищу, потом вторую и ноги.

30 глава

Найдя чистое полотенце, вновь попросила приподнять голову упрямца и уверенно завязала ему глаза, а узел сделала сбоку, чтобы он не мешал ему лежать.

— А это зачем? — в этот раз в голосе Морика сквозила лишь грусть и лёгкий интерес, никакого спонтанного выброса раздражительности. — У Лорина бред, — пояснила я, — Это одно из страшных последствий его раны. — Бред? — не понял Морик, — Это какая-то болезнь? — Бред — это осложнение, — вытирая пот со щёк мужчины, начала я рассказывать, — Люди, находящиеся в бреду способны в прямом смысле на всё. Они не понимают, что творят, кидаются на всех, кричат или несут полную околесицу. Начинается сильный жар, озноб и естественно воспаление полученных травм. Но иногда бред вызывают различные яды и специальные растения. В бреду, люди часто говорят действительно чушь, а иногда это действует, как настойка правды. Они бормочут, просят, плачут, носятся из угла в угол, поскольку не понимают, что с ними происходит, и отчёт своим действиям отдать не могут.

И это я видела. Страшно не видеть глаза больного человека. Там пустота. Словно стеклянные. Наши лекари тоже таких связывали и это давало свои плоды. А Лорина мне было жаль. Всё смотрела, не натирают или не давят ли ему ремни, осторожно касалась, чтобы не поранить и не навредить. Отклеивать покрывало от раны предстояло мне и это неприятно. Как мне, так и больному. Но я смочила ткань, и она почти беспрепятственно отстала от раны.

Увиденное меня очень напугало. Я даже глаза округлила. — Это плохо? — Морик присел на корточки рядом со мной и тоже начал осматривать рану, — Я её давно не видел, Лорин постоянно под одеялом лежал… — Не оправдывайся — он просто задница, — констатировала я, — И да, это плохо. Нитки ещё держатся, но рана вновь расслоилась, и мы пришли к тому, с чего начали. Не было бы сейчас швов и рана открылась бы, явив нам «богатый внутренний мир» вашего альфы. Она ведь болела, не могла не болеть. Он вам что-то говорил? — Нет, даже не жаловался, просто спать хотел всегда и всё, — отозвался усач.

Я задумалась. Сонливость — это симптом. Но чего? «Возможно, вина тому — пара незапланированных природой дыр?» — этот цинизм был отрезвляюще действенен. По идее я думала, что он поправится и без моих травок. Он был сильным, сумел бы побороть этот недуг, он ведь ликан, а они не болеют и вообще «супер-сила на их стороне». Что же случилось?

— Может, он съел что-то не то? — начала я думать обо всём, — Я позавчера готовила утку, Лорин её ест редко, возможно его организм её плохо усваивает…

Я была конкретно настроена на установление правды! Это уже не смешно! Тут у меня живой труп — так дело не пойдёт! Он уже одной ногой…не думай!

— Он не ел, — возразил Морик так, словно это обычная вещь.

Я тут же нахмурилась и уставилась в бледно-зелёные глаза. Не поняла.

— В каком смысле? — Богдана, он так и не ел с тех пор, когда мы принесли его сюда, — пояснил мужчина, чем вызвал шок на моём лице, — Что?

Мои глаза, кажется, вылезли из орбит! Какого чёрта?! Он уже чуть ли не больше недели голодный!!!

— Вы его не кормили?! — ахнула я, — Да вы что?!

Морик тут же испугался моего тона.

— Нет, мы предлагали, но он отказывался, — в своё оправдание пробормотал он, — Не будем же мы насильно его заставлять есть? — Нет, Морик, ты действительно считал, что он сможет поправиться, при этом, не съев ни единой крошки?! — я просто-таки отчитывала его, забыв совершенно обо всём, — Пара дней и всё! — Просто мы можем долго обходиться без еды… дня четыре, возможно пять, но он был болен, энергию не тратил… — Понятно, — прервала я его, — Это моя вина — не сказала вам. Просто я была уверена, что вы сами всё понимаете и есть ему нужно, причём хорошо! Откуда же у него возьмутся силы бороться?

На последних словах глаза заслезились, но я отдёрнула себя. Не время. Надо его вытаскивать.

— Прости, просто он наш альфа и его слово — закон, — серьёзно произнёс усач, — Мы просто не можем его нарушить или воспротивиться — это всё очень сложно. — Теперь я конкретно за него возьмусь, ибо он мне уже осточертел! — посмотрела я в потолок и устало вздохнула, — Как только поправится — сразу же закачу истерику.

От того, что я это сказала, стало легче. Фух, правда, наконец-то!

— Думаю, она будет оправданной, — качнул он головой.

Я окинула Лорина взглядом. Спит, связанный и больной. Думаю, с ним ничего не случится в мою отлучку.

— Посиди с ним, а я пока на рынок схожу, — обратилась я к ликану, — Если проснётся… не позволяй ему двигаться, всё, что он скажет, близко к сердцу не воспринимай.

Я уже хотела подниматься, но Морик тут же опередил меня и вскочил первый.

— Нет, я с ним не останусь, — мужчина даже руки поднял, — С меня хватит, хочу видеть его только здоровым и точка. Я схожу, что нужно купить?

На несколько секунд я растерялась, а потом понимающе закивала. Если бы на месте Лорина был бы Авдей, то, скорее всего, я бы поступала так же. Смотреть, как мучается твой родной человек — это страшно. А когда ещё и помочь ничем не можешь — и того хуже.

— Нужна курица или кролик, — тут же начала я перечислять, — Любые овощи, фрукты любые молочные продукты. В общем, всё, что найдёшь — неси. — Понял.

Морик смылся быстрее, чем ожидалось. Наверное, видеть, как твой альфа умирает более невыносимо, чем я могу представить. Мне не понять их связь, но они переживают за него, наверное, также, как за настоящего члена семьи. Это больше, чем дружба. Лорин застонал и прервал мои мысли. Его корпус зашевелился, а голова слегка дёрнулась в сторону.

— Что?.. Где я? — услышала я его хриплый голос.

Тут же положила свои руки поверх кисти ликана и чуть сжала их.

— Лорин, ты у себя дома, ты очень болен, твои раны воспалились, ты слаб, но я постараюсь помочь тебе, — проникновенно заговорила я. — Богдана? Почему я… не могу двигаться? И я не вижу, — о, а вот и долгожданная связь.

Его тело начало содрогаться от слабых попыток избавиться от верёвок, слышала даже, как он хрипел, будто загнанный бычок, который находился на исходе. Ничего кроме сочувствия и какой-то непонятной тоски я не ощущала.

— Дурак ты, Лорин, — прошептала я, поднимаясь, — Но ты поправишься. — Ты… это всё ты…, — начал он невнятно бормотать.

Я поднялась и, убедившись в том, что наш строптивый больной никуда не денется, ушла на кухню. Вода уже кипела. Быстро кинула ромашку в кастрюльку и сразу же сняла с плиты. Отставила поближе к открытому окну и накрыла крышкой. Так, теперь новая кастрюля, но уже для иного.

Через час пришёл Виер, а следом и Морик, причём с двумя корзинами провизии. И завертелось. Не знаю, как и почему, но оба ликана слушались меня, как их старую мамочку. Без вопросов выполняли всё, что я говорила, порой даже слишком хорошо, будто пытались… не выслужиться, а помочь. Они желали помочь, хотели быть нужными, чтобы их вожак наконец-то вернулся в форму. Это было странно, даже для данной ситуации. Рабыня лечит своего мучителя, а его друзья у неё в подчинении. Довольно необычно, не правда ли? Но было не до размышлений. Как это выглядит, кто кого слушается? Всё это были глупости. Мы просто работали сообща, преследуя одну цель. Недаром говорят, что если хочешь с кем-то сблизиться — найди общего врага, проблему или цель.

Готовила я куриный суп. Нежирное и лёгкое. Много овощей и бульона — то, что нужно. В других кастрюльках я сделала отвар из коры дуба и берёзовых почек. Двое ликанов сидели в основном на кухне, но часто проведывали Лорина. Тот почти мирно спал, иногда бормоча себе что-то под нос.

Морик принёс довольно много продуктов, которых Лорин не любил. Молоко и всё, что из него делают, он терпеть не мог. Просто не ел и всё, но сейчас его желания меня мало интересуют. Тут было молоко, сливки, творог и пара банок варенья в придачу. Из фруктов были яблоки и несколько банок с ягодами. Зато овощей полкорзины, но это и хорошо. Сегодня у Лорина начнётся настоящее нормальное лечение. Человеческое. Другого предложить не могу, но этого и не нужно.

— Ты собралась его покормить? — видя, как я наливаю в кружку бульон, поинтересовался Виер. — Да, — коротко ответила я.

Так, ну, вроде всё сделала. Теперь осталось это всё намазать, втереть и влить в Лорина. «Пустяки» — нервно усмехнулась моя уверенность. Ага, раз плюнуть.

— Но он же не в себе, — не понимал Виер. — Как говорила моя тётка: «Голод — не ликан, в лес не убежит», — вздохнула я и увидела вопрос в глазах мужчин, — Ничего личного, меня с детства ликанами пугали, отчасти, поэтому я так долго жила в замке и не решалась унести из дома своё тельце.

Да уж, воспоминания об отчем доме теперь ничего не значат. Ничего не чувствую, просто не хочу вспоминать. Неприятно и всё, никакой обиды и грусти. Я теперь тут, надеюсь, не надолго, но всё же…

— Если бы мы знали — мы бы покормили его, ты же понимаешь? — Виер взглянул на меня слегка искоса. — Конечно, понимаю, почему ты спрашиваешь? — теперь не понимала я такого странного настроения. — Он ведь из-за нас в таком состоянии, — тут же разъяснил Морик, — Еда — это жизнь, а мы его этого лишили. — Ну, во-первых, виноват Бюрт, а во-вторых, насколько вам известно, я тоже его бросила по его же приказу, так что мы в равной степени виноваты, — утёрла я пот со лба, — Перестаньте себя накручивать, сделанного не воротишь, нужно исходить из того, что мы имеем сейчас и всё.

Мужчины покивали, но видок у них тот ещё был. Мне тоже нелегко, но жалеть себя нужно в свободное время, а у нас его нет.

Достала с полки разорванную некогда простынь и кинула их в горячий берёзовый отвар. Потрогала кружку с бульоном. Тёплый, не горячий. Пора.

— Кто-нибудь помогите мне, — произнесла я, проходя в гостиную вместе с «едой».

Лорин затих. Но, это ненадолго. Ему точно не понравится. Уверена. Ладно, убьёт меня потом, если догонит. Да-да, я могу иронизировать.

— Что делать? — это был Морик, но Виер стоял рядом, явно ожидая указаний. — Поднимите ему голову, можно сказать — посадите его, но аккуратно.

Ликаны тут же взялись за дело. Усач взял Лорина за голову и начал медленно поднимать. Виер подстраховывал, чтобы наш больной не натворил глупостей.

Я тоже подошла поближе.

— Лорин, ты меня слышишь? — спросила я.

Тишина. Он спит или потерял сознание. Но глотательные рефлексы никуда не денутся. Ладно, главное не бояться последствий! Ты его не знаешь, ты — лекарь! Ничего личного! Просто думай, думай об этом и всё!

Одной рукой я наглым образом раздвинула ему сначала губы, а потом разомкнула ещё и зубы. Это было легко, он не сопротивлялся, что является плохим знаком. Испугавшись, попробовала бульон сама. Тёплый, он не обожжётся. Всё хорошо, Богдана, он должен поесть. Хоть что-то.

Прислонила кружку к губам и начала медленно вливать содержимое в рот ликана. Несколько секунд и он закашлял. Всё полилось обратно.

— Так не подойдёт, — забормотала я, отходя от дивана.

Быстро сходила на кухню и взяла полотенце. Вернулась и постелила его на грудь упрямца.

— Лорин, ты должен это проглотить, — вновь заговорила я, — Просто пей.

Зачем я говорила? Наверное, надеялась на то, что он слышит меня. Не хотела обращаться с ним, как просто с куском мяса. Лекари так и поступали и если пациент умирал, то особой скорби они не испытывали — это неправильно, но они ведь тоже люди, им тяжело переживать столько смертей. Так, нельзя о такой думать!

Снова попыталась влить в него хоть немного бульона, но он уже вполне осознанно начал его выплёвывать и даже головой вяло закрутил. Ага, не нравится.

— Он в себя приходит, — прокомментировал Морик. — Знаю, — кивнула я.

Он меня за это убьёт. Точно убьёт. Надеюсь, не вспомнит, но мне же не везёт, поэтому за это придётся ответить. Видела это пару раз…

Решившись, уверенно зажала нос одной рукой, а второй начала вливать бульон в рот. Лорин задёргался довольно сильно. Парни держали его без лишних слов, правда, мои методы показались им странными. По глазам видела, но не об этом сейчас.

— Глотай! — повысила я голос, — Просто глотни!

Блондин последний раз дёрнулся и начал судорожно глотать. Но не от моего окрика. Ему не хватало воздуха, я по сути его душила. Как только всё содержимое кружки оказалось внутри ликана, я тут же разжала пальцы, и мой мучитель судорожно закашлял и начал хватать ртом воздух. Утёрла полотенцем его рот и грудь.

— Надеюсь, он об этом не узнает, — пробормотал Виер.

Ох, как я-то надеюсь.

— Теперь переверните его, — отдала я команду, а сама ушла прочь из гостиной.

Руки слегка подрагивали. Я словно… покормила бешеную лошадь. Было страшно и жутко. Ему было больно, ему и сейчас будет очень больно. Когда первый раз ешь после недельной голодовки, должна быть острая боль в желудке, и она будет. Непременно. Но он ликан, не человек, возможно, всё обернётся иначе. Надеюсь.

Достала ткань из берёзового отвара и, отжав её, вернулась к больному. Лорина за голову придерживал Морик, а за ноги Виер.

— Его на живот или достаточно…?

Он лежал на правом боку. На живот ему никак нельзя. А раны… на них смотреть страшно. И ведь ничего не сказал, хотя они просто обязаны были болеть! Зачем терпеть?! Почему не попросил помощи?! Ладно я, у меня крыша уже едет постепенно, мне это было бы простительно, а он?! На нём вся стая висит! Точно рехнулся, вместе со мной!

— Этого достаточно, — буркнула я, подходя ближе, — Пролежней нет — это хорошо.

Да, я решила его проверить. А что? Он не вставал уже долго, много потел. Мало ли. Ещё одного воспаления мне не хватало. Но, встав на коленки рядом, начала осторожно протирать спину полотенцем.

— Что такое пролежни? — шёпотом почему-то уточнил Виер. — У лежащих больных возникает… отмирание тканей, если они долгое время не двигаются или не встают, — попыталась я разъяснить, — Прошла всего неделя — этого мало, чтобы они образовались, но перестраховаться не помешает.

Да и простынь я бы поменять не отказалась. Спина его мне нравилась. Большая такая.

Ближе к вечеру, когда волнения устаканились мы наконец-то сели поужинать. Лорин спал, его желудок урчал, а это было очень хорошо. Работает, значит ещё не всё потеряно. Ещё к нам заглянул Тур и Майла. Они проведали Лорина, узнали о его самочувствии и ушли. А что им тут делать? Смотреть на больного ликана и нагнетать обстановку? Они это понимают, знают, что помочь не могут, так хоть не мешают. За это они мне и нравились. В основном.

Чуть позже, поближе к ночи я вновь покормила Лорина. Опять же бульоном. Пусть перерабатывает. Но на этом было не всё. Его раны. Они были красными, и края словно… расклеились. От влаги. Отсутствие ухода вызвало заражение, возможно, попала какая-то грязь и вот результат. Жидкость по-прежнему выделяется. Ромашковый настой должен помочь. Плюс я наложила повязку и вновь обтёрла тело мужчины. Надеюсь, это поможет. Хорошо было бы в него влить все настои разом, но пока рано. Нужно, чтобы он начал нормально питаться и наконец-то перестал бредить. А то постоянно бормочет что-то, вздыхает тяжело и вздрагивает, словно от невидимых прикосновений.

Всю ночь я крутилась. Мне было не уснуть. Самые страшные мысли одолевали меня. А вдруг, это наказание? Может, кара настигла и его? Я же предупреждала, но я скорее так, для виду говорила. Верить верила, но не так сильно! Неужели справедливость всё-таки есть? И она карает? Вроде бы всё хорошо, поскольку я сама этого хотела, но отчего-то на душе очень-очень тяжело, будто я обидела кого-то. Может ли он страдать по моей вине? Или это со мной никак не связано, и я зря накручиваю себя? Вопросы, вопросы и ни одного ответа. Разве, что Лорин большая задница. Возможно, это многое оправдывает и объясняет. Но итог один — он мучается. И мне нехорошо, как я думала раньше. Я сопереживаю ему. Боже, да я в ужасе! Ему же больно! По-настоящему! Он испытывает наказание! Наверное, заслуженное и оправданное, но… так же нельзя! Зачем так долго терзать его? Ну, повалялся в постели пару дней и хватит. Он поймёт. Он же умный… неужели я его защищаю? Выходит, что так. Но я просто не хочу так! А если ликан умрёт?! Что тогда? Я просто не представляю, зачем тогда нужно было нас сводить? Преподать мне такой урок и проучить строптивца под конец жизни?! Или что? Чушь какая-то, а не жизнь!

За одну ночь я раза три вставала и наведывалась вниз. Изменения произошли под утро. Лорин начал снова потеть.

— Молодец, — тихо прошептала я, осторожно касаясь рукой влажной щеки мужчины, — Ты сильнее этой хвори, ты справишься.

Видеть его в таком состоянии было трудно. Словно болеет самый сильный конь из стада. Дурацкое сравнение, но всё же нечто общее есть. Я привыкла видеть коня всегда впереди, он самый быстрый и ловкий. Никаких нареканий не имеет, отношение к нему особое, но вдруг в один миг с ним случается ужасное. Он заболевает. И что? Ты носишься вокруг него с очумелыми глазами, силясь понять, что же могло случиться. И тебе больно и неприятно видеть его таким. Винишь себя и удостоверяешься в том, что даже самого сильного можно свалить. Ничто не вечно. И ты его жалеешь, ведь столько хорошего с ним прожил… да, сравнение неправильное, но ситуация в общих чертах схожа. Лорин же тиран, грубиян и где-то самодур. Я его боялась, а тут раз и нет всего этого. Есть лишь больной, раненый и измотанный мужчина. И да, от его жизни зависит и моя жизнь. Как я раньше этого не понимала? Что будет со мной после его смерти? Вряд ли мне скажут: «Ну, что ж, эксперимент не удался, езжайте домой, отец заждался.» В хорошем случае передарят Морику. Но боюсь, что там будут свои правила. Да, усач не такой, как Лорин, совсем, но он женатый человек. Мелинда девушка и кто знает, какие самки ликанов, если узнать их получше? В общем, помимо всего я ещё и беспокоюсь о себе. А что? Цинично? Возможно, вот только я у себя одна, по большому счёту никому не нужная и беспокоиться мне нужно только о себе. А в данный момент забота о своей жизни и забота о Лорине — это одно и то же. Пусть я размышляю, как хладнокровная баба, но не я себя такой сделала. Пусть пожинают плоды сотворённого.

Утром я вновь припёрлась к Лорину. У меня был мандраж. Я переживала за него и просто боялась оставлять одного. Прошло уже несколько часов, а он всё потел. На этот раз я принесла кружку ромашкового отвара. Мужчины ещё спали, поэтому я решила напоить умирающего самостоятельно. Подсела поближе, аккуратно приподняла голову и прислонила… что? Я ничего не успела сделать, как Лорин сам наклонил голову и приоткрыл рот. Он хотел пить, причём давно и сильно. Губы обсохли и дыхание рваное. На глаза навернулись слёзы. Как же он мучается… какой ужас.

Повязка на глазах помогала и мне. Я могла делать всё, как положено, не боясь быть уличённой в чём-то коварном или неправильном.

— Тише, — прошептала я, когда блондин начал давиться, — Успокойся…

Он жадно глотал и от этого закашлялся. Чувствовала, как он напрягался, словно пытался подтянуться ко мне поближе. Болезнь — это нечто, что заставляет смотреть на вещи по-другому. И даже такая мерзкая человечка, как я стала желанным существом. Жажда — это тоже хороший знак. Организм работает.

Как только кружка опустела, я тут же уложила голову ликана обратно. Не могу сказать, точно был ли Лорин в сознании или нет, но он начал опять что-то бормотать. Несвязные слова и звуки. Поддавшись какому-то порыву, погладила его по горячей щеке. Он вздрогнул и вновь зашептал что-то. Видеть негодяя в таком состоянии было крайне нелегко. Просто понимание того, что нет ничего вечного, настигает и обрушивает реальность на тебя, словно нежданный дождь в жаркий полдень. Он идиот, жестокость, наверное, одна из главных черт его характера, он меня пытался изнасиловать и домогался множество раз, а сколько раз обижал вообще не перечесть, но теперь охотник вдруг стал добычей. Слишком резко.

С раной пришлось повозиться. Промыла и наложила новую повязку, надеясь на лучшее.

— Как он? — проснувшийся Морик потянулся в кресле и поднялся. — Жив пока, — вздохнула я, — Морик, если ты собираешься жить тут, пока он не поправится, то тебе лучше занять его комнату. Спать в кресле… это не лучшая идея.

Виер так вообще на полу растянулся. Ну, у него была пара одеял, подушка и покрывало. Хотя бы так, а не сидя.

— Я не могу занять комнату альфы — это неписаный закон, — сразу же отозвался мужчина, — Его дом — его территория.

О, как. Я не знала. Ну, как бы прикидывала, что Лорин как бы животное и он делит территорию, но чтобы это возводили в закон? Даже не задумывалась об этом.

— Но ты же не чужак, — не поняла я, — Что с того, если ты поспишь пару дней на его кровати? Я в любом случае поменяю бельё.

Это было странно. Ладно мне бы было запрещено спать в комнате нахала, а тут его стая, его друг. Это мне было непонятно.

— Наверное, для людей сложно понимать нас, — потёр лицо усач, — Но мне тяжело находится здесь, Богдана. Тут всё пропитано его запахом, я словно копаюсь в его шкафу.

31 глава

Мда. Как всё сложно, оказывается. И вдруг снова завозился червячок зависти. Лорина все любят, уважают его волю, даже когда он… слаб. Это дорого стоит. А я? Кухарка с неплохой родословной, но тут, к сожалению, всех волнует моя мордашка и мои личные умения.

Усмирить своих демонов было несложно. Зависть — это нечто зыбкое, приходящее и уходящее, но часто оставляющее после себя семена раздора. Вроде мелочь, а она накапливается. Растёт и крепнет, порождая более сильные чувства, от которых избавиться уже намного труднее.

Ладно, что-то я расчувствовалась. Поплакала, не зная толком отчего, поразмышляла над жизнью — пора и делами заниматься. Хотя я могла бы забросить их… но Лорин очнётся и мне перепадёт по шее. О том, что мужчина может не поправиться, я не думала, поскольку этого не могло быть. Он же… засранец, а они всегда выживают. Гибнут обычные, глуповатые и честные, а хитрые и изворотливые всех нас переживут.

Промчалась пара дней и начались первые трудности. Лорин начал приходить в себя. Этот гад лежачий начал догадываться о том, что его связали и насильно кормят, поят и лечат. Нашему Величеству это не понравилось, что не удивительно. Мы с двумя дезертирами (ирония, но часть правды в ней есть) сохраняли молчание и на осмысленные вопросы не отвечали.

Блондинчик был слаб, но не при смерти. Раны перестали выделять влагу и нарывать. По новой начали срастаться и не безболезненно. Начались крупные проблемы, и от греха мы запретили всем остальным членам стаи навещать Лорина. Он злился, когда не спал и ругался, требуя свободы и моего… наказания. Видите ли, человеку не положено верховодить альфой. Будто я не знала. И мне было страшно, ведь он когда-то встанет, и тогда я точно буду жалеть о содеянном. Но, что говорить, если я уже сделала выбор? Что бы ни случилось, я помогу Лорину. Пусть даже против его воли, но он будет жив и здоров. Бить-то не бил, думаю, и не начнёт. А если и так… то я не знаю! Буду давать сдачи и плакать! Обычные дела! Просто думать о таком… аж сердце сжимается от страха. Получать нагоняй за помощь — это хуже, чем несправедливо! Но и не помогать я не могу! Я не захочу, так меня та же Майла придушит! Но страшно то, что я желаю этого сама. После всего, что мы пережили, я должна была сидеть день и ночь рядом с Лорином и наслаждаться тем, как его тело с каждой минутой покидает жизнь. Медленно утекает, как вода сквозь пальцы. И всё это с улыбкой и радостью в душе! Но хрен там, простите! Сижу и думаю, как этого дурня покормить, ведь он уже не спит! Я точно ушибленная на всю голову!

— Развяжи меня! — этот возмущённый голос я бы и через сто лет узнала.

Пока я остужала суп (больше делать было нечего), Морик и Виер пытались уговорить своего вожака поесть. Утром я его напоила отваром, пока тот крепко спал. Да-да, опять зажимала нос рукой, чтобы он глотал и давился. А как ещё?!

— Лорин, ты болен, как только заживут твои раны… — заговорил Виер.

— Как только заживут мои раны — я встану и вы трое будете искать пятый угол! — рычал блондин. — Особенно малолетняя девка, возомнившая себя знахарем!

Аж мурашки по телу бегут. Вообще страшно, если честно. Это мало похоже на бред. Скорее похоже на… Лорина. Это и хорошо, и плохо. Он поправляется и злится. Причём всё происходит одновременно. Чёрт, мы влипли.

— Прекрати орать! — о, а вот и доведённый Морик. — Пока Богдана не скажет, что ты здоров — ты будешь лежать связанный и с завязанными глазами! Всё!

Ну зачем?! Меня нельзя приплетать! Он же…

— Ах, когда Богдана скажет?! — мне показалось или стёкла задрожали? — А ну приведи её сюда!

Я даже как-то к столу посильнее прижалась. Я не пойду! Мне даже страшно к нему подходить! А как я перевязки делать буду?! А кормить его как?!

Несколько долгих секунд и…

— Богдана? — робкий голос Виера заставил меня вздрогнуть, хотя я этого ожидала.

— Нет! — развернулась и одними губами произнесла я.

— Он позвал тебя, — указал Виер в сторону.

Не-ет! Мне что-то так страшно стало, что даже затошнило! Ненавижу себя за это! Надо быть сильной! Уверенно заявить, что я намерена вылечить его! Но, скорее всего, у меня язык просто не повернётся такое сказать Ему. Трусиха! Порой я ненавижу в себе это качество!

— Скажи, что я… ушла на рынок! — зашептала я, слегка выпучив глаза.

Парень уже, видимо, хотел начать меня уговаривать, но передумал. Пожевал губы и вышел с кухни. Что? Пронесло?

— Она занята, — ляпнул Виер.

Забыв обо всём, хлопнула себя по лбу. Получилось звонко, и я тут же замерла.

— Так, пусть бросит всё и придёт сюда!

— Она не может, — почему-то заговорил Морик, — спит у себя в комнате.

Что он говорит? Лорин же меня слышит! Или нет?.. Стоп. Наверное, от яда все его сверхспособности не угасли, а притихли. Мы ему ещё и глаза завязали. Ему тяжело. Он злится от… идиотизм, но, наверное, ему страшно. Он не понимает, где он, что с ним и почему его силы покидают его тело. Это серьёзно…

— Сейчас ночь? Или… короче! Снимите с меня хотя бы эту чёртову повязку! — гневался Лорин.

— Не сниму, — воспротивился Морик, — и тебе нужно поесть.

Шаги, и в кухне появился усач. Я молча протянула ему сначала кружку бульона с мелко порезанной зеленью, а затем кружку молока. Вид у него такой был уверенный, будто всё в порядке. Спокойный такой, решительный. Может, я чего-то не знаю? Но Морик прям спокойный, аж не по себе становится.

Он вернулся в гостиную.

— Я тебя сейчас подниму и ты выпьешь всё, что я тебе дам, — заявил он.

— Или что?

О, как Лорин обожает эту фразу! Прям убить его сразу хочется! Сжать пальцы на его шее и… хрусть! Но сейчас ему достаточно будет банального пропуска приёма пищи.

— Или я насильно залью это всё тебе в глотку, — поставил ультиматум мой новый герой.

Повисла пауза.

— Сними повязку с глаз.

О, а это уже менее угрожающе. Опять какая-то заминка. Да-да, я всё торчала у стола и подслушивала.

— Какого хрена так светло?! — возмутился ликан.

Больно смотреть на свет? Ну, это обычная реакция. Он ведь уже долго в «темноте» провалялся.

— Теперь пей, — Морик даже звучал настойчиво.

— Что это? — подозрительно осведомился Лорин.

— Еда.

— Это — не еда, а вода, принеси мне мяса.

— Пей это.

— Зачем? Фу, что это? Курица? Я её уже около года не ел! Кто её приготовил… понятно всё, уберите это.

Не удержавшись, вздохнула и закатила глаза. Гад.

— Пей.

— Морик, твою мать! Я хочу жрать! Принеси мне нормальной еды! Мясо, хлеб, хоть что-то! — завопил ликан.

Я жевала губы. Проснувшийся аппетит — всегда самый лучший знак, но что-то меня смущало. Рано. Хоть он и ликан, а не человек, но всё равно…

Минута и Морик вместе с двумя кружками возник в кухне. Его взгляд говорил многое, и я поняла, что всё очень трудно.

— Что делать? — тихо спросил он, подойдя поближе ко мне.

Он поставил кружки на стол.

— Нужно, чтобы он ел, — не выдержав, обхватила себя за плечи и неуверенно покачала головой.

— Может быть, пожарить ему мяса, как он хочет? — предложил мой друг по несчастью.

Нельзя. Плохо для организма.

— Пойми, Морик, то, что он пришёл в себя — это хорошо. Закончился бред — это тоже замечательно, и появление аппетита просто восхитительно, — начала я, — но всё происходит слишком быстро. Да, я помню, что он ликан и он сильнее обычного человека, но есть жирную и тяжёлую пищу сейчас нельзя. Желудок не привык ещё, поэтому ему нужно пить много жидкости, в том числе молоко. Может, дней через три-пять, если раны хорошо затянутся и он окрепнет, то я приготовлю ему «нормальную» еду, но пока — нет.

Наш заместитель главаря покивал и был согласен.

— Просто я не знаю, как с ним ещё разговаривать, мне и так нелегко, — нервно усмехнулся мужчина и потёр затылок. — Он мой альфа и его приказ — это закон, а я не подчиняюсь…

— Я понимаю, — кивнула я, сжимая руки в кулаках. — Конечно, всё обернётся плохо, но попробую я.

Вздохнула и пошла в сторону гостиной. А что делать?! Опять он голодовку устроит, и что делать?! По новой его из трясины забвения вытаскивать?! Уже надоело, если честно, просыпаться с мыслью, что всё, вот и пришёл конец и моей жизни. Хватит! Пора уже возвращаться на наш старый путь! Самый мерзкий, но пусть он будет, а не этот! Что ни день, то новое разочарование.

— Постой, — меня остановил Морик, — не ходи, он сейчас не в себе… наговорит тебе ерунды.

Я замерла не столько оттого, что мужчина меня за плечо схватил, а сколько от его слов. Сглотнув, я кивнула. Он… он заступился за меня?! Не захотел, чтобы я слушала мерзости? Почему? Неужели из-за того, что я спасаю Лорина? Может быть, не все ликаны жестокие и циничные существа, признающие лишь язык силы?..

В итоге Лорин так и не поел. Ругался что-то, ворчал, но вскоре уснул. Я осторожно, воспользовавшись тем, что больной спит, сменила повязку и со страху сразу умчалась к себе в комнату. Повязки-то на глазах не было! Страшно! Он ещё и с щетиной такой… хоть вешайся. Я его и так боялась, а теперь совсем млею при его виде. Скоро мне повязка на глаза понадобится!

Ночью я никак не могла уснуть. Во-первых, домой ушёл Морик. Мелинда беспокоилась за него и позвала на одну ночь. Они же женаты в конце-то концов, а Лорину опасность не угрожает, тем более Виер остался. Я даже рада была, что он наконец-то отдохнёт от этого долгого несения караула. Но нервы покоя не давали и мне. Уже третий час лежу, ворочаюсь, а сон всё не идёт. А всё из-за Лорина! Он ведь так и не поел! Желудок только начал привыкать к нормальному трёхразовому лёгкому и полезному питанию, а тут опять весь день голодный! Даже воды не попил! А такой режим, скорее всего, и привёл его в чувства! И что, опять всё насмарку?!

Не выдержала я через несколько минут. Жалость и злость смешались и превратились в странную настойку, которая плотно засела в моей голове. Я злилась и в то же время страдала… чёрт!

Замотавшись в покрывало, тихо открыла дверь и прислушалась. Тихо. Наверное, Виер уже спит. Несколько раз чертыхнувшись, начала свой опасный спуск. Было темно, только внизу из гостиной брезжил тусклый свет, оставленной на ночь лампы. Ступеньки под ногами не скрипели, хотя я была уверена, что именно это и будет происходить. Звуковое сопровождение всегда присутствует, когда ты крадёшься — это же закон жанра! Нормально получается только у… других, но не у меня. Ладно, всё.

Прокравшись к дверному проёму, заглянула в гостиную. Виер дрыхнет у шкафа, отвернувшись от нас. Лорин тоже спал. «Он связан! Не бойся! Он даже если очень захочет — ничего тебе не сделает!» — подбадривала я себя, когда на цыпочках подходила к дивану. Садиться рядом с ним я посчитала истинным самоубийством, поэтому медленно присела на корточки, а потом и на коленки встала. Координация у меня не очень, поэтому только так, а то могла бы плюхнуться на зад, причём с грохотом. А нам это нужно?

Трясясь от страха и вздрагивая от каждого шороха, кончиками пальцев подцепила края повязки и медленно потянула её на себя. Надо было проверить! Я почти целый день к нему не подходила и эту повязку не меняла, хотя должна была! У меня привычка, да и необходимо это!

— Руки, — этот тихий голос заставил меня по-настоящему пискнуть, ибо желудок прилип к горлу, и я так и замерла.

Сердце быстро-быстро заколотилось, а руки предательски начали подрагивать. Пришлось медленно возвращать повязку на место. Глаза Лорина были закрыты. Так, это как со злыми псами. Не делай резких движений и просто отходи в сторону! Лорин явно здоров и проживёт до утра! Пора сматываться! Даже пить захотелось! Ужас-то какой! Почему я так боюсь?! Это же ненормально! Но буду думать об этом тогда, когда окажусь в безопасности!

— Развяжи меня, — его приказ вынудил меня остановиться.

Я чуть-чуть даже привстала уже! Оставалось-то… чуть-чуть!

— Не могу, — прошептала в ответ. — Прости, что разбудила…

На этот раз глаза он приоткрыл, и я сразу же начала жалеть себя, жалеть, что пошла на эту «авантюру» и что вообще родилась на свет! Нет!

— Я не прошу, — так же тихо пояснил он, осматривая меня.

Ну, пора! Ты тут, Богдана, просто так уйти будет глупо, нужно с ним поговорить. Нормально. Пусть издевается, но я должна сказать всё, как есть! Давно нужно было это сделать! Просто я как-то… думала, что всё это ненадолго, а сейчас получается, что навсегда. Это невероятно трудно принять, и у меня это до сих пор не получилось, но я начала. Потихоньку, но я начинаю осознавать свою суть, своё положение и я… да-да, начинаю примиряться со своим новым положением. Раньше было нечто похожее, когда я перестала плакать и страдать, но сейчас другое. Я осознаю всю ценность каждого мгновения, стараюсь наслаждаться жизнью, даже решила помочь одному мужчине, который этого не хочет. Да уж, кто-то подумает, что я свихнулась, но я всего лишь пытаюсь сохранить себя и делаю всё для этого.

— Лорин, послушай меня, пожалуйста, — сглотнув, я посмотрела на Лорина. — Ты чуть не умер. Дважды. Мы все очень переживали за тебя и ты…

— Просто расстегни эти ремни, я хочу встать, — перебил он меня также спокойно.

Вновь сглотнула. Встать. Ему нельзя. Может… туалет? Но, как Морик мне объяснил, вся влага выходит из него вместе с потом. Он же потел, как сумасшедший, я поэтому даже не думала об этом. Они в детстве болели, но какой-то волчьей болезнью, о которой я мало чего знаю, поэтому Морик и поставил на это. Я была не против, к тому же я всегда всё проверяла, ведь он болеет.

— Нельзя, — тихо прошептала я. — Послушай меня, пожалуйста….

— Ты глухая, что ли? — не понял он, нахмурившись. — Говорю тебе, я хочу встать, мне лучше, понимаешь?

Поджав губы, зажмурилась. Не отступай! Не дай ему снова себе навредить! Он должен тебя выслушать! Обязан!

— Да ты чуть к Богам не отправился! Дважды! — зашептала я с влажными глазами и в каком-то порыве схватила его за кончики пальцев левой руки. — Умоляю тебя, будь благоразумным! Даже не так, не слушай меня, я человек, ты прав, я молода, с меня толку мало, но послушай Морика. Вставать тебе нельзя потому, что ты перенапряжёшься и тебе снова станет плохо, как в прошлый раз!

Лорин молчал. Его бледное измученное лицо было повёрнуто ко мне, а его взгляд был серьёзным и долгим, словно вдумчивым. Он молчал. И я воспаряла духом, наконец-то пробившись сквозь такую толстую стену отчуждения.

— Ты ничего не обязан делать, ты альфа, и это я понимаю, — проникновенно заговорила я, в каком-то нервном напряжении сжимая и разжимая его пальцы, — но ты мне говорил заботиться об этом доме. А ты — часть этого дома, Лорин. Без моей помощи тебе станет только хуже, и в конце концов… просто дай мне помочь, не отвергай. Тебе нужно есть лёгкую еду, поскольку твой желудок, как и ты, очень слаб, и такая еда, как жирный кусок свинины, принесут только вред. Я тебя прошу… не для себя, а для твоей стаи, пожалуйста, дай мне тебя вылечить. Я… я не знаю, что у тебя случилось, просто не спрашивала, поскольку это не моё дело, но твоё здоровье — это… это моя обязанность. Неужели ты хочешь умереть и оставить всех нас на произвол судьбы? Пойми, что без тебя нас всех убьют, меня так точно первую, но мы с тобой знакомы несколько месяцев, а твои ликаны? Они ведь так переживают за тебя…

Я заплакала просто от переизбытка чувств. Господи, я так рада, что он жив! Грубит, но он говорит! Он с нами! Не собирается вновь отправляться в объятья смерти! Боже, дай ему мозгов и поубавь его гордость! Умоляю тебя, этот извращенец должен жить, только он… спасёт всех нас. Но это не главное. Это же Лорин, твой любимец, помоги ему, а я могу быть твоими руками. Пусть он только примет эту помощь, пусть не отвергнет.

— Прости, что разбудила, я просто хотела проверить твои раны, — собравшись, прошептала я еле слышно и, наконец, отпустила пальцы Лорина. — Спокойной ночи.

Я встала, утёрла лицо и быстро зашагала к себе. Как только оказалась у себя в комнате, тут же забралась под одеяло и поджала ноги к груди. Пожалуйста, пусть он меня услышит. Достучаться… я должна достучаться! Но всё, как об стену! Словно я какой-то глупый баран, снова и снова бьющийся в одни и те же ворота. Глупец или истинно верующий, неважно, главное — добиться цели и пройти сквозь эти чёртовы ворота.

Утро было слегка странным. Когда я спустилась вниз, то застала спящего Виера за столом. Он преспокойно уложил голову на сложенные руки и просто дрых. Нормально.

— Эй? — я подошла и осторожно потормошила парня за плечо. — Ты чего тут?

Парень тут же вскинул голову и сонно огляделся.

— О, привет, — буркнул он. — Уже утро?

— Да вроде бы, — взглянула я в окно. — Ты что, всю ночь тут провёл?

Наш русак (забавный оттенок волос) выглядел хмурым и помятым, словно всю ночь деревья валил.

— Ага, — Виер начал разминать, видимо, затёкшие плечи.

— А… что случилось? — осторожно спросила я, косясь в сторону.

— Лорина всю ночь кошмары мучали, он кричал полночи, — потёр глаза он. — А ты не слышала?

Да я как младенец новорождённый спала и всегда сплю. Странно, но это не очень хороший знак.

— Нет, — мотнула я головой.

— Повезло, — вздохнул он и поднялся. — Пойду, умоюсь, глядишь и проснусь.

Вообще-то… ладно, потом схожу.

Сегодня я ощущала себя вполне сносно, несмотря на вчерашний откровенный разговор. Точнее, говорила в основном я, но это хоть что-то. Надеюсь, он понял, что я на его стороне. Он как загнанный зверь: отвергает меня, будто… не знаю, боится, что ли? А что? Я уже другого объяснения дать не могу! Просто не подпускает меня к себе. В прямом и переносном смысле. Я ведь хочу помочь! Навредить не смогу, как бы ни хотела! Тогда что? Может, у него паранойя развивается, как у меня? Но я как бы с ней справляюсь, а он, видимо, с ней подружился.

Заглянула в гостиную. Лорин спал слегка на боку. Потирая сонный глаз, подошла к дивану и присела на корточки рядом с ним. Осторожно коснулась лба рукой. Холодный пот. Точно кошмары. Сейчас он выглядел ещё более измотанным, чем вчера. Несколько влажных прядей лежали на его щеках, и я осмелилась аккуратно убрать их. Жалко дурака.

Медленно сняла старые повязки и начала рассматривать раны. Отёк начал спадать. Вторая рана, которая на груди, выглядела уже вполне сносно, но та, что на плече, всё ещё беспокоила меня. Нитки держат края плоти, а если бы их не было, то… бр-р, от представления сей картины стало не по себе. Не удержалась и положила кончики пальцев на запястье мужчины. Пульс вроде ровный и не очень быстрый. Есть сбои, но это поправимо. Да и покрывало мокрое. Я тут же осторожно стянула его с мужчины, бросила на пол и, поднявшись, достала новый плед.

— Дай мне попить, — этот сиплый голос застал меня врасплох, как раз когда я укрывала ликана.

Без лишних слов я подхватила старые повязки и мокрое покрывало, после чего ушла на кухню. Быстро налила в кружку воды и пошла обратно.

Его глаза были слегка приоткрыты, сейчас мне его было искренне жаль, как никогда. «А не такой он и страшный», — подумала я, присаживаясь рядом с ним.

Почувствовав моё присутствие, мужчина попытался приподняться, но его попытки были сразу же пресечены. Он как-то дёрнулся и упал обратно. Его лицо на секунду исказила маска боли, и он плотно прикрыл глаза, словно пытаясь усмирить боль. Плотно сжатые губы и неровное дыхание всё сказали за него.

Я молча отставила кружку, одну руку запустила ему под затылок, а второй уцепилась за здоровое плечо. Осторожный рывок, и вот я уже ощущаю тяжесть верхней половины Лорина. Он тяжёлый. Но я тоже стиснула зубы и медленно посадила его, постоянно придерживая.

— Если бы ты сняла ремни, то было бы куда проще, — прошипел он, сверкая своими глазами.

— Если бы ты был здоров, то было бы ещё лучше, — ответила я, придерживая ликана одной рукой, а второй поднимая стакан. — Держи.

Прислонила край кружки к губам блондина. Главное — не смотреть ему в глаза и всё пройдёт отлично. Я впервые так близко с ним по собственной воле. Сама держу его за затылок и даю пить. Кому расскажешь — засмеют.

Лорин пил жадно и, естественно, давился. В такие моменты я отстраняла кружку и давала отдышаться мужчине, после чего мы повторяли процедуру. И всё в молчании. Я ещё и смотрела только на его рану, силясь не показывать своих эмоций. Жалость в моих глазах только сильнее его разозлит. Он должен просто понимать, что я нормальная, мне ничего от него не нужно. Но… порой такую простую истину крайне нелегко донести до своего оппонента.

— Где Виер? — спросил Лорин, как только я уложила его обратно.

— В ванной, — отозвалась я, поправляя подушку.

— Что ты задумала?

Этот вопрос был тихим, но довольно серьёзным и смотреть ему в глаза пришлось.

— В общем или ты про сегодняшний день спрашиваешь? — решила я уточнить и поднялась.

Говорить с ним я отвыкла и мне это давалось тяжело. Ощущение неловкости, почему-то лёгкий стыд и страх. Почему? Может… он мой кошмар?

— Зачем ты возишься со мной? Что тебе с этого?

Я снова протёрла лицо. У меня на голове кавардак. Нашли, когда поговорить.

— Я хочу, чтобы всё было, как раньше, — честно высказала я свои намерения, — и не я одна.

Он помолчал, и я уже собралась уходить, как он вновь подал голос:

— Ты же понимаешь, что это ничего не изменит?

Вопрос был странным, но я его поняла. Даже горько усмехнулась.

— Если бы я хотела перемен, то придушила бы тебя подушкой или отказалась помогать, — повела я плечом. — В любом случае я заинтересована в твоём скорейшем выздоровлении.

— Откуда мне знать, что ты меня в дальнейшем не собираешься придушить подушкой?

Что?

— Думаешь, я бы тогда возилась с тобой? — нахмурилась я. — Я же говорю: я отказалась тебе помогать, когда ты начал в себя приходить, но мне доходчиво объяснили всю серьёзность ситуации. И теперь я это сама понимаю. Я не твой враг, ты не должен меня опасаться или вести себя со мной, как с чужачкой…

— Да что ты? Я смотрю за время моего «отсутствия» ты осмелела, — взглянул он на меня из-под опущенных ресниц. — И запомни, что люди и ликаны друзьями быть не могут просто по своей природе. Мы разные. Во всех отношениях. У тебя свои цели, у меня свои, мы не сможем найти общий язык.

— И что ты предлагаешь? Бросить тебя умирать и продолжить беззаботно проводить дни и ночи? — я действительно осмелела, раз решила в таком серьёзном тоне вести переговоры, но сейчас утро — я злая и решительная. Так что, сейчас как раз нужно вести переговоры!

— Я не умру, — заявило это чудо с нотками высокомерия.

— Да? А твои кошмары? Ты выспался? — изогнула я бровь. — И жажда… она мучает тебя из-за того яда, что до сих пор находится в твоём теле. Без посторонней помощи ты не поправишься, просто будешь медленно умирать и всего-то.

— Пошла вон, — он даже головой дёрнул. — Наслаждайся тем, что я связан, иначе я бы тебе преподал урок! Какого хрена ты так со мной разговариваешь?! Посмотрите на неё, возомнила себя природным целителем! Я и без твоей помощи поправлюсь!

Он тяжело задышал, и его прошиб новый пот. Ага, конечно. Но обидно стало ещё как. На мои труды плюют, кто тут выдержит?

— Самое смешное, что я не могу уйти, — вздохнула я. — Рада бы, да только я живу тут.

Утренний разговор оставил неприятный осадок на весь день. Пришёл Морик, Виер ему всё рассказал и они засели все в гостиной. У Виера оказался отличный слух, и он всё прекрасно слышал. Стукач. Ничего от них не скроешь. Я ведь искренне подошла к Лорину вчера и сегодня с утра решила поговорить, но обломалась. Впрочем, как и всегда. Просто я каждый раз надеюсь, что уж теперь-то он будет нормальным и каждый раз ошибаюсь. Сколько раз я его просила и молила? Да сбилась уже. И всегда он меня посылал. Грубо и резко. Наверное, на место пытался поставить, да вот беда, я не знаю, где моё место, а то, что предлагает мне он — меня не устраивает. Вот и живём — воюем. Но, кажется, война может быть завершена досрочно. Если он действительно откажется от моей помощи, то я могу стать победительницей. Будет забавно: жертва победила хищника! А как — это уже мало кого будет интересовать. Да уж, обиделась я здорово. Ну, правда, сколько можно-то? Я уже через себя переступаю, хотя не должна, а он всё равно отворачивается! Неужели это потому, что я человек?! Зачем тогда купил, раз так нас ненавидит?! В чём смысл?

32 глава

Приготовив опять куриный суп, я села кушать. Мне всё нравилось. Я спокойно трескала и запивала это дело молоком. Я всё это люблю. Я вообще всеядна, лишь бы было хоть что-то. Да-да, не скажешь, что в хорошей семье выросла.

— Думаю, я сегодня опять не смогу прийти, дел много накопилось, придётся всю ночь сидеть, — услышала я, как Морик обращается к Виеру, — если что, ты знаешь, где я.

— Да, хорошо.

Морик появился в кухне и направился к выходу.

— Приятного аппетита и до завтра, — это уже мне.

У меня был полный рот, поэтому я махнула ему рукой и покивала. Смылся. Пойти почитать, что ли? Дела переделаны, а больших забот у меня нет.

До ночи я просидела за книгой. В горле запершило, и я спустилась вниз. Ещё на лестнице услышала странные стоны и звуки. Хмурясь, спустилась и завернула в гостиную. Это был Лорин. Он слегка дёргался, хмурился и что-то говорил. В основном вскрикивал, но от этого не легче. На полу лежал Виер. Он прикрывал голову подушкой, явно пытаясь заснуть. Стало его жалко. Ему тоже достаётся. Наверное, самый младший, поэтому на него эти няньки повесили.

— Эй? — я подошла к парню и потормошила его за плечо. — А? — он тут же встрепыхнулся. — Ты чего?

Ой, а какой вид-то помятый! Кошмар. Совсем уже все рехнулись с этим альфой.

— Он уже третий час стонет, я не знаю, что с ним делать, — пробурчал русак и начал по новой тереть глаза. — Опять на кухне придётся спать…

Он начал подниматься, а в мою идиотскую головушку залетела мысль. «Нет! Не будь такой… доброй! Ты дура!» — закричало подсознание, но совесть требовала своего: «Жертву мне! Жертву!!!»

— Иди в мою комнату, — со вздохом выдала я, — закрой поплотнее дверь и ложись спать.

Парень даже в лице изменился, будто я ему предложила спать вместе.

— А ты? — это неподдельное удивление всегда подкупает. И наивность, кстати, тоже.

— Я останусь тут, — решила я, понимая, что уснуть всё равно не получится, — посижу с ним.

Покосилась на Лорина. Даже руки чешутся ему помочь. Дать ромашкового отвара, покормить, сделать новую повязку, раны как раз подсохли за день…

— Я не знаю, — нахмурился парень. — Ты же не выспишься…

— Будем с тобой день через день спать, — усмехнулась я, — ничего страшного, я почитаю.

У меня много книг, будет чем заняться, в конце концов посплю днём, когда проснётся Виер. Пусть он на мягкой кровати свои кости понежит.

— Ну… ладно, — согласился он осторожно, — но если ты передумаешь, то я….

— Я не передумаю, иди, — я пошла к книжному шкафу, — если что, у меня звонкий голос — я позову тебя.

— Но только позови, — нервно выдал он и сонно поплёлся вон из этого дурдома.

Я не выдержала уже через два часа. Мне его было реально жалко! Стонал он так, будто его режут или пытают! Опять начал чушь пороть про какие-то переходы и леса, про войну, про отряд. Я иногда вслушивалась, но это были несвязные между собой слова, отрывки фраз, словно куски воспоминаний. Поднялась и пошла на кухню, где в потёмках намочила полотенце простой холодной водой и припёрлась обратно. Спать, кстати, хотелось здорово. Но я встала на коленки у дивана и начала медленно и осторожно протирать лицо и тело Лорина. Он вздрагивал от каждого моего прикосновения. На короткий период времени это ему помогало, и он замолкал, но потом всё начиналось сначала.

Когда я дошла до ручки, ибо спать хотелось нереально, я вспомнила один способ. Мама мне говорила, что, когда я болела, она часто читала мне. Я этого не помнила, но она уверяла, что это помогает. Может быть… попробовать? От меня не убудет, хоть займусь чем-нибудь, иначе сойду с ума. Ибо спать охота, а никак!

Положив под попу подушку, я облокотилась на диван спиной и положила книгу себе на колени.

— Однажды одна маленькая девочка увидела в небе одну очень яркую звезду, и тогда её судьба была определена… — начала я, изредка зевая.

Через час чтения сон слегка отступил, зато затекла спина и я, оборзев в конец, положила голову на край дивана рядом с рукой ликана. Я была вымотана, к тому же привыкла в это время видеть десятый сон, поэтому и охамела. Ни о каком страхе и речи не шло! Я просто боролась с собой и со сном. Но да, Лорин угомонился. Он будто ощущал чьё-то присутствие и не мог больше нести ерунду. Её несла я, поэтому ему пришлось уступить.

Под конец я вовсе уложила свою голову впритык с его ногой и начала засыпать. В гостиной стояла тишина, мне было жутко неудобно, но я не хотела уходить, боясь спугнуть покой, поселившийся в теле Лорина. Вдруг его рука дёрнулась, и я почувствовала, как он коснулся моего затылка. Мне не было страшно. Выгонит так выгонит, отползу подальше и попытаюсь заснуть. Но этого не произошло. Он так же безмятежно спал, как и раньше, только теперь по-настоящему спокойно. Наверное, шевелится во сне, ничего страшного…

О, пробуждение было неприятным. У меня жутко затекла спина и всё, что находилось ниже головы! Я открыла глаза и тут же их закрыла. Так ведь и пролежала всю ночь! Сидя боком, извернувшись, как змея! Вот же ж…

— Хорошо, я согласен, — раздалось сбоку.

Я даже не сразу поняла, кто это был. Показалось, что я ещё сплю. Кое-как выпрямилась и потянулась, разминая всё!

— Ммм? — промычала я, морщась от нереальной боли в шее. — Что?

Повернула голову и встретилась с зелёными глазами. В такую-то рань. И он уже не спит. Конечно, он-то выспался. Козёл. Нет, я понимаю, что он не виноват, но… он козёл в любом случае. Боже, почему же так всё болит?!

— Я согласен лечиться, — громче повторил он. — Довольна?

И выглядел он… не только что проснувшимся. В смысле плохо, бледный такой, измученный, но глаза смотрели прямо. Он давно проснулся. То-то сразу заговорил, как только я начала подавать признаки жизни. И… что он сказал? А?

— Да… то есть, почему я должна быть довольна? — не понимала я, растирая затёкшую ногу. — И ты… согласен? Правда?

Я уже начала приходить в себя, ибо творилась история, а я сплю! Лорин идёт на встречу! Пусть на кону и стоит его жизнь, но он готов был бодаться! А сейчас… нет. Он шутит или издевается! Чтобы Лорин и добровольно согласился мне подчиняться?! Я его ночью не душила случаем? У меня крайне беспокойный сон!

— Сколько раз мне это сказать, чтобы ты начала меня лечить? — сдвинул он брови. — Сама же просила, вот я тебе дал ответ. Что ещё?

Недоволен. И вдруг я поняла. Ему больно. Видимо не может уже терпеть и решился довериться человеку. Значит, боль действительно сильная. Выкурила его всё-таки.

— Ничего, — тут же мотнула я головой. — Ты… готов поговорить со мной?

Это было важно. Очень важно!

— А мы что делаем? — не понял он.

Я сместилась и тут же пожалела. О, Матушка Природа, чего ж так больно-то?! Всё ноет и ноет!

— Ты расскажешь, что тебя беспокоит? — пояснила я осторожно.

Он посмотрел на меня долгим взглядом, как на идиотку, вот честное слово.

— У меня две незапланированные дыры в теле. Ты нормальная?

Стало неловко. Не так вопрос видимо задала! Думай! Но с утра я туповата прям, как дерево!

— В смысле, как болит, может быть беспокоит что-то ещё? Головная боль, тошнота, слабость, — начала я перечислять.

— Да. Сильно.

Что «да»?! Мы точно не созданы для разговоров. Он в лес, я в поле.

— Тебя всё мучает? — не поняла я. — И очень сильно болит? А какая рана: та, что на плече или та, что на груди?

Теперь Лорин нахмурился, словно прислушиваясь к себе.

— Плечо и да.

Он немногословен. Но это уже что-то! Он говорит! Не посылает меня, а говорит! Мы прям, как нормальные!

— Хорошо, — кивнула я, поднимаясь на ноги.

Прихрамывая, направилась в кухню.

— Ничего хорошего, — услышала я тихий ворчливый голос больного, но никак не отреагировала.

И понеслось! Я быстро привела себя в порядок и растопила печь. Со вчерашнего дня остался суп, поэтому поставила его греться, а также греться молоко.

Неужели я реально пробилась? Мне не верилось! Честно! Он же такой… грубый и серьёзный, а я… ну вообще… кошмар! Да, я даже мыслить связно не могла! В голове не укладывалось такое! И потом я начинала всё больше жалеть его. Если он решился, то каково же ему сейчас? Да, сам виноват, но его боли… действительно мощные, раз он так кардинально поменял своё решение. Как прижало, так сразу заскакал (это образно). Бедный…

Дано добро, а значит пора действовать по полной! Тёплый суп я принесла в глубокой тарелке вместе с ложкой. Он согласился, значит — это временное перемирие. Нужно вспомнить всё, что я знаю о знахарстве и попытаться выложиться полностью. Возможно, тогда я зауважаю себя и пойму за что мне всё это.

— Я не хочу есть, — заметив меня, тут же заговорил Лорин.

Это плохо, но не катастрофа.

— Нужно, Лорин, — тихо произнесла я и встала у дивана.

— Меня тошнит, — как-то натужно произнёс он, будто выдавливал из себя слова.

Он не хотел со мной говорить и уж тем более о таком. Ведь ему плохо, а он должен быть всегда сильным, он не должен быть таким, каков есть сейчас, и его это коробит. Я вижу это. Он ненавидит себя за это… за слабость. Неужели ему ещё хуже, чем мне?

— Тебя тошнит от голода, — проговорила я. — Съешь немного, и аппетит появится, вот увидишь.

Он затравленно взглянул на меня, будто я ему аферу какую-то предлагаю.

— Ты же не собираешься меня с ложечки кормить? — подозрительно спросил он.

О, да твоя гордость этого точно не выдержит. Поэтому я поставила тарелку с супом на маленький столик, находящийся за диваном и, вернувшись, отстегнула ремень, который сковывал правую руку мужчины. Ничего не спрашивая, запустила кисть под его шею и осторожно подняла его. Он тут же ухватился за спинку дивана свободной рукой, и я услышала, как он тяжело задышал, словно приходя в себя. Резкая смена положения из лежачего в сидячее так же даётся крайне тяжело. Поэтому я стояла рядом и держала его.

— Сильно кружится? — спросила я, когда он начал свободной рукой протирать пот с лица.

Держался он сам, но я подстраховывала.

— Уже нет, — буркнул он спустя какое-то время. — Давай сюда свой суп.

Не решившись оставить его без поддержки, соорудила за его спиной из его же подушек подпорку и только после этого отлучилась.

Когда он взял ложку в руку, то она тряслась. Тарелку держала я. Он подчерпнул кусок курицы и немного бульона и попытался поднести всё ко рту, но дрожь в его руке была такой сильной, что всё содержимое ложки тут же оказалось снова в тарелке. По лицу мужчины тут же пробежала волна недовольства. Наверное, только сейчас я всё поняла. Ему стыдно за себя. Ещё и передо мной. Я ведь самая слабая всегда была, и он меня в это не раз тыкал, а теперь всё изменилось. Я могу его убить прямо сейчас. Виер дрыхнет, а Лорин слаб, как котёнок. Но не делаю этого. Почему? Смотрю на него и понимаю, что никогда не смогу. Рука не поднимется. Я ведь так привыкла к нему… хватит!

Лорин вновь попытался самостоятельно поднести ложку ко рту, но вновь потерпел неудачу.

— Я не буду это есть, — бросив ложку, фыркнул он. — Убери.

Я вздохнула. Как и любой мужчина сдаётся… сделав вид, что это ему не нужно.

Не слушая его, села на край дивана рядом с ним. О, мы на одном уровне. Под таким светом он выглядит ещё хуже. Мертвенно-бледный, с тёмными провалами вместо глаз, сухими губами и злым взглядом покрасневших глаз. Он получает своё наказание, только я не рада, как когда-то думала.

— Давай ещё раз попробуем, — на этот раз я сама взяла ложку.

— Я сказал, что с ложки есть не буду! — рыкнул он, цепляясь за спинку дивана одной рукой.

— Почему? — тихо спросила я.

Он сначала молчал и смотрел куда-то в сторону. Отступать я была не намерена, поэтому сидела и покорно ждала ответа или нового упрёка. Пусть выскажется, ему это нужно.

— Я тебе, что, маленький ребёнок какой-то? — теперь он взглянул на меня опять затравленным взглядом. — Или ты наслаждаешься, видя меня таким жалким?

Ах, вот оно что. Даже так…

— Разве похоже, что я наслаждаюсь? — спросила я тоже тихо. — И я не считаю тебя ребёнком. Ты просто болеешь и всё. Скоро ты поправишься и всё станет прежним.

— Тогда зачем тебе это всё? — не понимал он и, видимо, задал самый главный тревожащий его вопрос. — Ты с кем-то в сговоре? Хочешь подобраться ко мне поближе…

— Перестань, — впервые перебила я его, не выдержав. — Почему ты думаешь, что я делаю это всё корысти ради? Подумай, кто со мной свяжется-то? Я ведь дома всегда сижу, мне некогда в заговорах участвовать.

Он прищурился и поджал губы, явно не доверяя мне.

— Просто не понимаю, — покачал мужчина головой. — На кой чёрт я тебе сдался? Мы ведь с тобой далеко не друзья, чтобы ты помогала мне.

Если бы я знала ответ…

— Ты хочешь узнать мотивы? — изогнула я бровь.

Тот кивнул. Говорить о своих непонятных чувствах было глупо, да и не нужно. Он не поверит, что я к нему привязалась. Я сама в это не верю ещё.

— Ты же меня знаешь, — вздохнула, — я — трусиха, каких поискать, и я боюсь оставаться одна.

Его взгляд был красноречив. Смотрит, как на душевнобольную. Наверное, думает, кому доверился?..

— Ты не останешься одна, Морик тебя заберёт в случае чего, — вдруг сказал он серьёзно. — А ты подумала, что тебя в лес выгонят?

Ну, как вариант. Мы же об этом не говорили.

— Вообще, думала, что меня с тобой в могилу загонят по какому-нибудь старому странному обычаю, — почему-то призналась я с лёгкой полуулыбкой на губах, — или передарят постороннему, а я… к сожалению, привыкла уже к тебе. У нас с тобой хоть и не выходило ничего, но меня всё устраивало… и дом я, как свой полюбила, поэтому… ты же… Лорин.

Начала нести чушь! Надо проветриться! Совсем мозги набекрень съехали! Я хотела сказать, что не готова к переменам, но начала пороть околесицу! Да я в своём репертуаре! Пошлёт меня сейчас и будет прав!

— Я съем только одну ложку, — вдруг сердито заговорил он, — и всё.

Не сразу сообразила о чём он, но потом закивала и зачерпнула полную ложку супа. Аккуратно поднесла её к его рту. Тот неохотно открыл его и… случилось! Да быть того не может! Он ест с моих рук! Я это запомню! И буду потом успокаивать себя этим, когда мы вновь поругаемся. Нашла отраду для души!

— Уноси, — тут же заворчал он.

Начинать нужно с малого, поэтому я тут же повиновалась и унесла тарелку на кухню. Осмелев, поставила греться молоко.

— Я тебе сейчас принесу молока с мёдом, ты выпьешь? — я заглянула в гостиную.

Он поднял на меня свои глаза. «Нет» — крупными буквами было написано у него на лице.

— Я не пью молоко, — всё же выдал он, осторожно двигаясь, словно пытаясь хоть как-то размяться.

Это я уже поняла, но отступать не то, чтобы не хотелось… надо дожимать, раз начала.

— Оно необходимо для твоего выздоровления, — тоже высказалась я, — пить и есть нужно, хоть немного, но…

Тот колебался и морщился, словно уже представил вкус тёплого молока во рту. И я видела внутреннюю борьбу в нём. Он не хотел уступать, но осознавал, что по-другому нельзя.

Вместо ответа Лорин как-то обречённо кивнул и продолжил осторожно разминать спину. Я тут же умчалась на кухню, где перелила тёплое молоко в кружку, добавила туда мёда и масла, о чём Лорину знать было не обязательно, всё перемешала и понесла к своему мучителю.

Молча протянула ему кружку и тут же, без спроса, что на меня не похоже, положила руку ему на затылок, придерживая. Он ведь возьмёт кружку одной рукой, а сидеть сам он не может, поэтому я его страхую. Ликану это тоже было в новинку, и он даже дёрнулся от неожиданности.

Принюхался к кружке и встряхнул головой.

— Надеюсь, это действительно необходимо, — вздохнул он и, переведя дыхание, залпом осушил стакан.

Я забрала пустую посуду и насладилась гримасой отвращения, но только теперь она была адресована не мне, а моим методам…, но ничего, главное — почти ничего личного.

Когда проснулся Виер, то обед уже прошёл. Я снова сварила бульон Лорину и пожарила мяса с картошкой для себя и дежурного паренька. И он был «слегка» удивлён, когда я пошла накладывать повязку на бодрствующего альфу. Он сначала покосился, потом стал наблюдать за нами, будто увидел впервые. Сидел в кресле и таращился на нас. Лорин молчал, иногда дёргаясь от моих движений, но терпел.

— Принеси мне поесть, — вдруг заговорил блондин, пока я накладывала травяную кашицу на его швы.

Замерла.

— Да, только закончу, — ответила я.

И всё. Напряжение витало в комнате, причём неслабое. Было неуютно, но я была рада. Свершилось чудо! Лорин поумнел! Начал соображать, и мы работаем сообща! Надо запомнить этот день! Да!!! Я выигрываю! Какой там счёт? Сто — ноль? Так вот, теперь сто — один! Я отстаю «немного», но временем я не ограничена, поэтому держись, белобрысый, ибо я тебя дожму!

Наложив повязку, я пошла на кухню. Покумекав, налила бульон в глубокую кружку. Ему так проще будет, а то с ложками у него пока напряжённые отношения.

— Поставь на стол, — завидев меня, заговорил Лорин.

Без лишних вопросов выполнила его указания и отправилась на задний двор. Нужно натаскать воды и постирать, а помоюсь тогда завтра, а то я с ума сойду столько воды наносить! Кошмар.

— Это что было?! — не заметила, как ко мне подошёл Виер и от этого чуть не уронила ведро в колодец.

Вот веселья-то было бы! На черта так тихо ходить?!

— О чём ты? — нервно пристёгивая ручку ведра к цепи.

— Лорин! Вы с ним… он тебя слушается!

— Не кричи! — тут же шикнула я на него. — Не слушается он меня, просто я попросила его не глупить и позволить мне ему помочь.

Парень был так взбудоражен, что казался мне слегка опасным. Глаза бегают, тяжело дышит, дёргается. Ну, явно не в себе!

— Да неужели это случилось?! — громко зашептал он, сообразив. — Мать Природа нас услышала и он образумился!

Медленно начала спускать ведро вниз. Да, теперь я поняла о чём он. Лорин же… вообще ненормальный. Грубый, холодный, агрессивный, хитрый и замкнутый! Причём он не пробиваем! Я несколько месяцев долбилась и натыкалась лишь на колючки и шипы. Но вот удача, наверное, с десятой попытки. Он наконец-то осознал, что самостоятельно выздороветь не получится! Тут и через гордость перешагнуть нужно и через самоуверенность свою железную. Боюсь представить, как его сейчас грызёт изнутри, ведь он доверился какой-то «продажной» девчонке! Какая ерунда! А пришлось. Вот как жизнь-то поворачивается. Не знаешь к кому завтра придётся обратиться…

— Главное, чтобы он не передумал, — вздохнула я, — он действительно без помощи не сможет обойтись.

На этот раз русак поумерил свою радость, и в глазах проскочило понимание.

— Не должен, ему ведь больно, а сделать он ничего не может, — покачал он головой. — Спасибо, что ты так о нём заботишься.

Стало неприятно. Когда мне такое говорят, я чувствую себя неуютно и неловко. Словно меня награждают за то, чего я не делала.

— Мне не о ком больше заботиться, — буркнула я и сама замерла.

Хм, а ведь в моих брошенных словах есть истина. О ком мне ещё заботиться? О себе? Это не то. Я не могу ни с кем водить нормальную дружбу, не могу ходить гулять куда мне вздумается, не могу, например, пойти на работу. Моя клетка — это дом. И все её обитатели, так или иначе, мои сокамерники или надсмотрщики. Лорин быстро переквалифицировался из наблюдателя в активного персонажа. Болеет, ему нужна поддержка, и никто её не может оказать кроме меня. Надо бы отказать и наблюдать, как он корчится в агонии, а я наоборот тут заботу развела. Ну, точно порченный ребёнок в семье.

К вечеру пришёл Морик и был также удивлён нашим миром. Конечно, Виер сразу сдал нас, но тот сделал вид, что ничего не случилось, хотя косился он странно. Понятное дело: то ни в какую, умру, но не приклонюсь, а тут в сознании и такие дела натворил!

— Всё наладилось? — спросил Морик, когда я, уставшая от стирки, готовила ужин Лорину.

Опять налила суп и начала перетирать клюквенное варенье с сахаром и горячей водой. Ему будет полезно, но кисло, поэтому сахара нужно было много, а чтобы он не хрустел на зубах — перетираю.

— В смысле? — изогнула я брови, продолжая свои манипуляции.

Я вообще не соображала, была жутко уставшая. Хотелось спать, причём сильно. Даже зевать уже надоело — щёки болят.

— Он даёт себя лечить? Мне Виер сказал, — о, а какой голос-то приглушённый.

Честно, захотелось закатить глаза. Что их так удивляет? Ну, да, трудно это осознать, но это случилось! Ура, конечно, но прям не сейчас. С ног просто валюсь, а эта стирка меня добила окончательно.

— Да, Морик, всё пока хорошо, — вздохнула я. — Ты останешься сегодня? — Нет, работа, — тут же ответил он. — Вам что-то нужно?

Я уже хотела сказать «нет», но потом осеклась и задумалась.

— Принеси, пожалуйста, красного вина, — сказала я. — Оно нужно для…

— Я принесу, — кивнул он, — и всё?

— Пока да.

Морик ещё немного постоял и, попрощавшись с ликанами, ушёл. Ох, я скоро лягу спа-ать!

Взяв две кружки с ужином, пошла в гостиную. Лорин дремал. Я составила две кружки на столик и заметила пустой стакан. Выпил всё-таки. Почему-то стало легче и теплее на душе. Послушал… это было дикостью и для меня. Неужели мои старания не проходят даром? Это лучше любой благодарности! Он делает то, что я говорю. Он мне верит! Да неужели?!

— …что?! — дёрнулся Лорин и тут же распахнул глаза.

Я чуть вместе со столом в сторону не отпрыгнула! Какого?!..

— Ты в порядке? — тут же собралась я и подсела поближе к блондину. — Где-то болит?

Он тяжело дышал, а его глаза бегали, словно пытались отыскать что-то в комнате. Забыв о том, кто мы и где, я уверенно взяла мужчину за руку. Он тут же посмотрел на меня. Я ждала его ответа, держа за руку потому, что так поступают люди. Ему плохо и я рядом, я его поддерживаю, он должен знать об этом. Мне нелегко это делать потому, что он извращенец и мерзавец, но он же болеет… меня такая жалость и тоска распирает, когда я его вижу, что совладать со своими эмоциями нелегко.

А его взгляд был каким-то испуганно-неверующим. Несколько секунд, и он слегка нервно выудил свою кисть из моего захвата. Я не стала его удерживать. Может быть ему неприятно или он просто не привык к такому, но я… я готова меняться, сейчас я это понимаю. Вот как только он выздоровеет, тогда и буду обижаться и злиться на него, а сейчас… это лишнее, ему и так достаётся.

— Уже утро? — спросил Лорин спустя какое-то время, когда пришёл в себя.

— Вечер, — подсказал Виер.

Он ничего не видел, так как сидел подальше за моей спиной. И это хорошо, вдруг подумает что-то не то. Им ведь не объяснить человеческую натуру. А я оправдываться не хочу, я та, кто я есть и другой не стану.

— Поужинай, — предложила я ему, указывая на стол.

— Не сейчас, — нахмурился он и слегка заворочался.

— Хорошо, — кивнула я. — А ты… где-то болит? Тошнота осталась?

Он вновь как-то затравленно глянул на меня и отвернулся. Ну, хотя бы не посылает, и то радует.

Не дождавшись ответа, поднялась, забрала пустой стакан и ушла на кухню. Помою завтра, а сейчас… чёрт, нужно решить кто где спит.

— Виер? — я заглянула в гостиную. — Ты сегодня останешься тут или…

— Тут. Я выспался, спасибо тебе, — тут же оторвался от чтения парень. — Я не расстилал кровать, поэтому бельё можешь не менять.

Я его и так бы менять не стала, ибо устала, как собака. Да и не капризная я.

— Спокойной ночи, — кивнула я ему и потопала к себе наверх.

Болели ноги и спина. Надеюсь, к утру всё пройдёт, в противном случае отвары понадобятся и мне. Да уж, надоело мне как-то чувствовать себя… пустым местом. Смешно, да? Всегда так было и никогда не менялось, но только сейчас меня это начало бесить. Я же делаю всё, как надо! Лечу альфу, слушаюсь, ни с кем не вожусь, не хамлю и вообще ко мне нет и не может быть нареканий! Но!.. Чёртово «но»! Как же тяжело отдуваться за то, что ты человек. Это ведь не моя вина, я такой родилась! Я не могла даже предугадать, что буду не ликаном! Почему же я тогда получаю такое?! Может, я чего-то не понимаю? Но чего? Лорин умирал — я это остановила. Да мне медаль нужно дать за заслуги! Боги, за чёртову преданность! Да, мне вломили, но я и сама собиралась помогать негодяю! Но что я вижу?! Недоверие, подозрительные взгляды и шептания за спиной! Оказывается, не так-то легко принять ликанов. Я умею говорить с людьми, с ними можно договориться, деньги, услуги, да и человечность в них есть, правда задавленная и зашуганная, но она имеется! А эти? Я ведь с ними в одной лодке! Но даже там они умудрились отгородиться от меня вёслами! Что за участь такая?!

Бормоча себе под нос, разделась и улеглась на кровать. Подарок от Майлы уже не так сильно болел, доставлял лишь мелкие неудобства, но встряхнул он меня неплохо. Это поэтому она тут больше не появляется? Не верю в проснувшуюся совесть у данного подвида нечисти. Хотя Лорин меняется. Медленно и крайне неохотно, но он волочится, кряхтит и фырчит, но дело движется! Я на коне! Он поправится, и я точно с ним поговорю! Теперь у меня кое-что есть и он не сможет от этого отмахнуться. Я даже не смогла удержать злобно-ехидную усмешку. Лежу и лелею планы… прям как какой-то злобный свергнутый правитель. Осталось ещё потереть ручки, и полная картина! Хоть я и вымоталась, но оно того стоит! Да я же могу войти в круг доверенных лиц этого параноика! А это не хухры-мухры! Буду лекарем их стаи!

«Ну-ну, ты не зазнавайся, пусть белобрысый поправится сначала, а дальше видно будет», — моё всегда умное и не всегда тактичное Альтер-эго умеет вставить свой медяк. Да, я не понаслышке знаю, как это — «обламываться», поэтому живу этим днём, как некогда учил меня мой учитель-хозяин-содержатель.

33 глава

Не думала я, что новый день начнётся с претензий, но мне не привыкать!

— Ты же всегда встаёшь рано, а сейчас уже, наверное, обед! — причитал Лорин, как только я заглянула в гостиную. — Я уже несколько часов с голода умираю, а ты спишь!

Я смотрела на притихшего Виера, который активно прятался за книгой, и силилась понять: какого чёрта?!

— Лорин, ещё и десяти нет, — спокойно выдала я, — я как раз собираюсь на рынок…

Видимо окрепший мужчина приподнялся на одном локте и впился в меня колючим взглядом.

— Ты чего умничаешь?! — зашипел он. — Пользуешься моим положением! Но я скоро встану…

Знаете, мне было забавно. Не страшно и даже не обидно. Лорин был просто похож на ребёнка. Маленького, больного малыша, который капризничает. Не было той ненависти и презрения в его взгляде и словах, он изменился. Не удержалась и позволила себе полуулыбку. Моя тётка-повариха как-то говорила, что больные мужчины похожи на детей, но я не думала, что её слова были правдивыми! Ну как взрослый, сильный, умный и смелый воин может вести себя, как сопливый пацанёнок?! Правильно — никак! Но Лорин может и он себя именно так и ведёт! Необоснованная претензия, море возмущений и несдержанность. Солнце встало недавно, обычно я встаю ещё позже… болезнь сказывается, он мало спит и нервничает. Даже бедного Виера поднял и зашугал.

— Я не пользуюсь твоим положением, — вкрадчиво заговорила я, — извини меня, я исправлюсь.

Он ещё сильнее прищурился, хотя куда уж больше и, поджав губы, произнёс:

— То-то же. И давай побыстрее, иначе я сам отправлюсь на поиски еды в этом доме!

Сработало. Признание его правоты сдуло его злость и осталось лишь возмущение с нотками негодования. Он не прав, я это знаю, скорее всего он тоже понимает, но больной мужчина… хуже любой напасти.

На рынке многие торгаши странно косились на меня, но никто даже не посмел заговорить со мной. Наверное, это было из-за Лорина. Гадают: умер или нет? А женщины везде одинаковые, всем лишь бы получить косточку и мусолить её до изнеможения! Представляю, как их любопытство сжирает изнутри, ведь спросить они не могут… странно, но я почему-то хитро улыбалась, словно наслаждалась происходящим. Лорин болеет, всё летит в тартарары, а я даже в такой ситуации нашла положительные моменты. Смерти они моей хотели! И за что? Изменила не мужу с другим не мужем! Вам-то что?! И я этого не делала, но сам факт! Ух, кажется, я превращаюсь в злую мегеру! А ещё я лекарь! В первом поколении! Рано, конечно, себя так называть, на знахаря нужно восемь лет учиться, на минуточку! А я ни в зуб ногой и уже собираю благодарности от друзей пациента! Ну-ка, покажите мне такого же везунчика! Их нет, я одна такая! Да-да, что-то я сегодня прям разошлась! А всё потому, что моя душонка чует… перемены! Они грядут! Лорин не такая скотина, чтобы продолжать так же со мной обращаться после того, как я ему жизнь спасла! Он не такая мерзость. Он получше, поэтому я прямо-таки вся цвету! Наконец-то дождусь более-менее нормальной жизни! По идее мне так и так плохо придётся, но я буду в каком-то смысле ценна и уважаема в узком кругу ликанов. Разве это плохо? Нет! Поэтому надо побыстрее вылечивать нахала и впитывать похвалу, и наслаждаться лаврами!

— Ты вернулась? — этот вопрос застал меня в тот момент, когда я ступила ногой в кухню.

У Лорина обострился слух — это здорово. Он поправляется, но то, что теперь нельзя ворчать на него и на всё его семейство — плохо. Ладно, насладилась немного, пора и честь знать.

— Да, — громко отозвалась я. — Сейчас я приготовлю тебе суп… — Суп?! Ты мяса не взяла?

Боже, мне показалось или я услышала каприз?! Однозначно, Лорин болеет.

— Взяла, но тебе его нельзя, — ответила я.

Несколько секунд стояла тишина, а потом возмущённое:

— Я хочу мяса! Богдана, ты, кажется, забываешься!

Задумчиво посмотрела вверх. Нет, мне точно кажется. Он не может ныть. У меня точно что-то со слухом! Но очень похоже, будто он… канючит. Даже замерла, будто мои мысли мог кто-то услышать. За такое он бы меня точно убил.

На кухню вошёл Виер и, подойдя ко мне, наклонился.

— Я не знаю, что ты с ним сделала, но в него вселилась беременная женщина, — еле слышным шёпотом затрещал парень мне на ухо. — Мне страшно.

Слегка оторопело поглядела на парня. Боже, он тоже это слышал?!

— Он просто болеет, — решила я приободрить его и себя заодно, — скоро всё закончится…

— Эй, вы чего там шепчитесь?!

Мы с Виером почти синхронно задержали дыхание, выпучили глаза и уставились друг на друга в немом ужасе.

— Мы… мы обсуждали… обед! — растерялся он. — Я уговаривал Богдану дать тебе нормальной еды!

Я тут же сдвинула брови. Ах, значит на меня всё валишь?! Тут же показала парню кулак, но тот сделал лицо, типа, лучше ты расстроишься, чем он, и смылся. Вот же… ликаны!

— И что? Надеюсь, она согласилась! — это было сказано намеренно громко.

Закатила глаза и разобрала корзину. На самом деле… мне нравилось. Я ляпну глупость, но мне немного нравилось, что во мне нуждались. Не просто, как в прислуге, а именно… я была жизненно необходима! У меня появилась своя собственная достойная миссия! Я что-то значу… вот видите до чего меня довела такая жизнь! Да-да, это я вам, которые сидите там наверху, тычете в меня пальцем и смеётесь!

Вот не думала я, что с Лорином будет так сложно. Ну, болеешь ты, я понимаю, но чтобы так себя вести — это что-то!

— Почему Виер ест нормальную еду, а я должен пить бульон?! — в десятый раз спросил у меня возмущённый ликан, косясь на объевшегося русака. — Я же в сознании и мне лучше!

Я медленно вздохнула. Эта чёртова кружка с супом стоит на столике рядом с диваном Лорина и накаляет атмосферу.

— Потому, что ты должен сначала привыкнуть к более простой пище, а потом уже есть обычную тяжёлую…

— Где она тяжёлая?! У меня есть зубы и я её разжую! — он лежал и жестикулировал одной рукой, причём активно и красочно. — Мне мало твоего бульона! Дай мне чёртова мяса, женщина!

Вновь вздохнула. Ну, прям пятилетний сосунок.

— Бульон сварен на этом мясе, ты его выпьешь и будет почти то же самое, только лучше для твоего организма, — нашлась я, — Лорин, пока нельзя, ты слаб…

— Я не слаб! Я временно, повторяю, временно нахожусь в вынужденном отпуске! — фырчал белобрысый. — И я не хочу, чтобы ты обращалась со мной, как с инвалидом каким-то! Я тебе не человек! Да я альфа, твою налево!

Было похоже, что он говорит сам с собой. Может… он не засранец, а ему просто не хватает внимания? Не может такого быть, да? Но он ведь всегда лежит, постоянно в своих мыслях, Виер его может и не развлекает никак… вот и срывается. Боюсь конечно, но кажется, я нужна своему больному. Долг зовёт!

— Я знаю, Лорин, — тут же расхрабрилась и присела рядом с ним. — Давай так, сейчас я дам тебе немного мяса, но ты выпьешь ещё молока?

О, да, старая добрая разводка для детишек. Я тебе это, а ты мне это. Просто. Лорин тут же перестал пыхтеть и начал щуриться, будто пытался понять мой план. Косится так на меня, будто я за спиной два меча прячу. Но в его глазах я вижу борьбу. Наверное, решает идти у меня на поводу или нет. Иногда косится в сторону Виера, который сросся с креслом, дабы мы его не заметили. Боится под раздачу попасть — это понятно, его винить не за что. Но что если… нет, это бред. Замерла. Он ведь не может стесняться своего ликана? Не может. Точно не может — это я уже с ума схожу с этим мужчиной!

— Ты торгуешься со мной? — уточнил он, сверкая своими зелёными глазками.

«Красивый цвет, словно лесную траву перетёрли, и в эту кашицу попали кристаллики соли», — подумалось мне. Бр-р, о чём это я? Блеск такой… видимо, слезятся, вот и сверкает ими на меня, а я тут размышляю о всяком…

— Да, — кивнула я. — Ты от этого только выигрываешь.

Впервые увидела, как Лорин сомневается. Губу закусил и так в сторону покосился. Улыбнулась, потом пришла в себя и тут же нацепила свою повседневную маску. Ещё подумает, что я смеюсь над ним, а я ведь с ним подружиться хочу, а не поругаться.

— Полкружки молока и ты убираешь пенку, — тут же поставил он условие.

Справедливо, но…

— Дам побольше мяса, если в молоке будет мёд и масло, — выдвинула я поправку.

Он сморщился.

— И завтра, я думаю, ты сможешь уже полноценно пообедать, если за сегодняшний день и за ночь с тобой ничего не приключится, — добавила я.

О, как. Да я просто дочь своего отца! В хорошем смысле, разумеется. А Лорину было трудно. Лежит, опять губы кусать начал. Предложение-то стоящее, но на кону молоко с маслом и мёдом! Тут нужно подумать, нельзя делать поспешных выводов! Да, матушка ирония оставила во мне своё семечко, и оно дало корни.

— Немного мёда, — буркнул он и демонстративно от меня отвернулся.

Даже глаза прикрыл, будто я не достойна его лицезреть слишком долго. Ну и пожалуйста, своё я получила!

Поставив греться молоко на плиту, соорудила ликану бутерброд с мясом. Вообще я и сама уже подумывала переводить его на нормальную пищу, поскольку организм набирается сил и простого бульона уже недостаточно, чтобы восстановить прежние ресурсы. Но… если я могу заставить его выпить молока, то я этим воспользуюсь. Молочные продукты ему не навредят, они помогут, жаль только он этого не понимает.

— Держи, а бульоном можешь запить, — протянув небольшой бутерброд, мягко произнесла я. — А молоко принесу через несколько минут.

Он опять скорчился, но поднесение принял и начал подниматься. Медленно и тяжело. Осмелев, обошла его и, положив руки ему на обнажённые лопатки, надавила, помогая.

— Я могу сам, — рыкнул он на меня, но даже не дёрнулся.

Тут же молча подсунула подушку ему под спину, чтобы сидеть было удобнее.

— Я знаю, — кивнула я, склоняясь над его плечом. — Ты ешь, а я посмотрю пока.

Он вроде как фыркнул, но ничего не сказал, занявшись своим честно выпрошенным завтраком. А я сняла повязку и принялась разглядывать рану при хорошем дневном свете. Радость заёрзала в груди. Воспаление прекратилось, опухоль спала, и швы вновь стянулись. Наконец-то! Теперь только поддерживать подобное состояние, и через неделю рана превратится в шрам, и тогда уже я смогу снять швы. Здорово, он действительно молодец. Послушал и не пожалел. Извернулась и посмотрела на вторую рану. Она тоже пришла в норму, но поскольку была меньше своей подруги, затянулась гораздо сильнее. Тут ниточки-помощницы не нужны будут уже через три-четыре дня. К глазам подступили слёзы. Глупости какие-то, но я гордилась собой! Я что-то умею! Не просто содержанка с пустой головой! Он выздоровеет благодаря мне, и этого уже ничто и никогда не изменит. Ничто и никогда! Он меня убить не сможет! Это кем нужно быть, чтобы грохнуть своего спасителя?! Да ещё и такого дорогого?! Чокнутым, богатым, неблагодарным мстительным придурком! Лорин просто ненормальный и возможно богатый, но на этом всё. И остальные… они не будут вести себя со мной так, будто я пустое место! Я что-то значу! Я доказала! Всем и себе! Боги, вы это видите? Возможно, это единственный мой триумф подобного рода и в подобной ситуации. Наверное, больше возможности проявить себя у меня не будет, поэтому я буду впитывать каждую минуту и секунду всего этого. Я заслужила хоть каплю счастья!

— Ну, что там? — съев предложенное, поинтересовался Лорин как бы невзначай.

А, самому интересно, да? Жулик хитропопый. Не хочет показывать свою заинтересованность? Понимаю, статус и лицо ронять нельзя, ты же у меня принцесса.

— Лучше, чем я предполагала, — улыбнулась я искренне и честно. — Ты очень сильный.

И тут он повернул ко мне свою голову. От него жутко пёрло потом, луговыми травами и едой. Лохматые волосы, измученное чуть бледноватое лицо, обескровленные губы и такие изумрудные глаза… на фоне белого лица они смотрелись как-то завораживающе. Они сверкают. Действительно, как камни на солнце. Почему я раньше этого не замечала? Это ведь красиво, ему повезло…

— Это хорошо, — сказал он, разрывая странную атмосферу, создавшуюся между нами на какие-то секунды. — Тащи своё молоко, пока я не передумал.

В его голосе звучала насмешка, но взгляд остался серьёзным. Он на меня так смотрел, будто я одна из тех, кто его отравил. Ну, не совсем так, просто как-то слегка подозрительно и немного угрожающе. Зато голос был мирным. Странный он.

Размешав масло и мёд в молоке, вернулась и была удостоена просто невероятно великолепного зрелища. Как он морщился… я еле смех сдержала. Виер так вообще пару раз поперхнулся, силясь унять рвущиеся смешки наружу. Лоб нахмурился, брови сдвинул, весь перекосился, но выпил.

— Фу, кто вообще это придумал?! — начал отплёвываться ликан и вытирать губы тыльной стороной ладони. — Это ты, да? Издеваешься надо мной!

Обиженно-злой взгляд впился в меня. Меня отрезвило, и я приняла удивлённо-сострадательное выражение лица.

— Зачем мне над тобой издеваться? — забрала я кружку из рук больного. — Ты ведь болеешь. Я всё делаю, чтобы ты поправился.

— Ага, конечно, — заворчал он опять и попытался поправить подушку, дабы лечь. У него не получалось. Одной рукой, да ещё и в полусидячем положении, казалось невыполнимой задачей. Но я молча подошла к нему и аккуратно поправила.

— Я мог бы и сам, — еле слышно буркнул он и снова отвернулся от меня, показывая, что я тут больше не нужна.

И не обидно. Совсем. Ему стыдно. Дурак, я ведь не презираю тебя и не обвиняю за твою временную слабость. Всё из-за этого, я вижу. Он не хочет быть обязанным хоть кому-то, не привык или не хочет от кого-то зависеть, не знаю, но он всё равно умница: выздоравливает, кушает и слушается меня.

Вечером пришёл Морик с бутылкой красного вина, которую я тут же убрала в шкафчик. Интересоваться для чего она мне была нужна, он не стал, а вот Лорина проведал и был обрадован ворчливо-хмурым альфой, который жаловался на плохое питание и на общую атмосферу в целом. Лорин, и плачется? Не вяжется, поскольку он предъявлял претензию! Но… не было ни слова о том, что я чертовски хреновый знахарь и меня вообще нужно принести в жертву Природе. Он даже не обмолвился! Ни слова в мой адрес, будто специально обходил меня, как тему, стороной. Я восприняла это, как благодарность. Не ругает, значит я… не-е-ет. Неужели я была права?! Боже, да. Да! Я… так, теперь нужно не спугнуть удачу, которая случайно забежала в мой огород! Эта курва теперь отсюда не выберется, пока моя жизнь не наладится!

— Богдана, ситуация устаканилась, всё пока в норме, поэтому Виер, наверное, отправится домой, — заглянул в кухню Морик перед уходом. — Ты справишься одна?

Виер уйдёт? Немного… странно. Вроде и не страшно теперь, когда ситуация проясняется, да и альфа не при смерти, но, по правде говоря, я трусила. Чуть что, в доме я одна ходячая. Бежать без Лорина не стану, отбиваться попробую, но это плохая затея. Почему не стану нестись сломя голову и спасать свою шкуру? А куда? К кому? Зачем? Ни на один вопрос я не могу ответить, поэтому мне с этим белобрысым красавцем топать до конца. Только вот до чьего — это интересный вопрос, а так да, страшненько. Немного. Совсем чуточку, подумаешь…

— С Лорином — да, — честно ответила я, заламывая пальцы. — А вот если кто-то придёт…

— Никто не придёт, — тут же уверенно заявил усач. — И вас никто не бросает, мы все будем периодически навещать вас, поскольку у нас сейчас проблемы, которые стоит решить.

О, знакомый тон. Так Авдей оправдывался, когда куда-то смывался. Будь то прогулка с отцом или с какой-нибудь крестьянкой. Понятно, что мне не расскажут и они не должны, спасибо, что хоть пытаются скрыть, а не посылают меня куда подальше. Они придумывают отговорки, а значит я что-то да значу. Поздравляю, Богдана, не всё ещё потеряно.

— Хорошо, как скажете, я согласна, — закивала я и вымученно улыбнулась.

Морик сегодня выглядел как-то не так. В тёмной одежде, меч на поясе, хотя я редко у них видела оружие. Как-то парадно, что ли? Может, куда-то собрались? Ну, говорили они с Лорином не очень долго, поэтому я даже предположить не могу причину столь странного одеяния. Но это и не моё дело.

— Виер сказал мне, что вы с Лорином вроде как подружились, — сменив тему, заговорил ликан, и я тут же выдохнула. — Это здорово, наконец-то.

— «Подружились» — это немного не то слово, — неуверенно проговорила я, подходя к столу и доставая стакан, — Лорин очень умный, и он понимает, что моя помощь имеет место быть, и… наши старые взаимоотношения немного не подходят…

Пришлось наливать себе воды, ибо тема такая тяжёлая и хлипкая, что когда её кто-то затрагивает, мне тут же становится дурно. Это же Лорин, чёрт бы вас побрал! Лгун и чёртов злодей местного разлива! Его слова можно толковать по-разному! Иногда он говорит правду, а иногда обманывает, говоря правду или просто врёт и не скрывает — в общем, вариаций много!

А смысл один: ВЕРИТЬ ЕМУ НЕЛЬЗЯ! Точнее, как бы можно, но не стоит.

— В любом случае ваша «не дружба» ему только на пользу: он уже ворчит, а это явный признак возвращения нашего Лорина, — усмехнулся Морик. — Тебе больше ничего не нужно?

Чего-то, что я не могла бы достать или купить?

— Если будет возможность, то можете принести ещё ромашки, она никогда лишней не будет, — наконец перестала я крутить пустой стакан в руках.

— Хорошо, до скорого.

И вот я осталась одна. Кухня в миг опустела и наполнилась тишиной. Старой и доброй атмосферой спокойствия и умиротворения. Тут всё на своих местах, всё родное и любимое. Я так привыкла к этому месту, что кажется, будто я жила тут всегда. Надо бы перемыть всю кухню. Хорошенько так, чтобы всё блестело. Давно я этим не занималась, всё жизни спасала — не до этого было… а иронизировать у себя в голове гораздо более проще, чем на яву, когда я заикаться начинаю.

— Я хочу пить! — эта вроде бы не громкая, но требовательная просьба заставила меня дёрнуться, как от хлопка.

Не совсем я тут одна. А жаль…

— А воды нет? — спросил он, заглядывая в кружку.

Я, поняв, что на сегодня дел домашних нет, уселась в гостиной с книжкой. Принесла Лорину отвара, чтобы утолить жажду, хотя он пил молоко недавно. Нет, мне не жалко, это и не моя еда, но просто странно. Жажда — признак… чего-то. Жаль нет книжек на тему: «Как вылечить своего хозяина-ликана от сволочизма и причинённых увечий». Я бы парочку экземпляров взяла.

— Есть, но это лучше, — пояснила я, переворачивая страницу.

— Я хочу воды, — выдал он, поджимая губы.

Вздохнула и поднялась. Это будет тяжело. Днём его прихоти исполнял Виер, а сейчас осталась только я. Вот попала-то.

— И куда ты? — тут же задал он вопрос, заставив меня замереть.

Задумалась. Это вопрос с подвохом или нет?

— Наверное, на кухню, — подумав, сообщила я. — А что?

Тот смотрел на меня серьёзно, будто я делала что-то совсем не то, и это огорчало нашего раненого зверя.

— То есть, ты потакаешь моим желаниям, зная, что для меня лучше и не делая этого?

Вот тут-то я крепко задумалась. Вновь. Сам вопрос был поставлен так, что я была виновата в том, что его слушаюсь. Хотя вопрос с послушанием и подчинением был решён давным-давно. Где подвох? Ответить «да»? Или как? Что он хочет вообще?!

— Нет, — вырвалось у меня, и я сразу же испугалась.

Он ещё сильнее сощурился. Вот даже в своём положении он умеет нагнать страх!

— Почему ты тогда не настоишь на том, чтобы я выпил твою траву, вместо воды?

Я на допросе? Или у него начался бред? Я тут же присмотрелась к его лицу. Вроде не потеет. Руки не трясутся, сам он в целом нормально выглядел. Не считая опасного яда в организме и двух глубочайших ран.

— Потому что ты захотел воды, а серьёзная угроза твоей жизни миновала, и ты можешь употреблять кое-что из продуктов… — сформулировала я, но в конце запуталась.

— То есть, если я выпью твою траву, то мне не станет лучше? — уточнил он.

— Думаю, что не сильно, — нахмурилась я.

— Получается, что ты пичкаешь меня заведомо бесполезными травами, зная, что это не помогает?

У меня сломался мозг. Я залипла. От его странных, наводящих вопросов мои мысли пришли в хаос! Просто что-то щёлкнуло, и вспыхнул пожар. И я тут стою, не зная, как и чем помочь. Он меня напрягает. Его логика просто убийственна! Как он мог до такого додуматься?! Каким нужно быть… параноиком, чтобы прийти к такому выводу?!

— Нет, подожди, пожалуйста, — наконец начала я соображать. — Трава сильно не поможет тебе — это правда, расчёт на твои силы и на твоё здоровье. Она просто укрепляет то, что уже есть.

— И ты при всём при этом идёшь у меня на поводу, когда есть маленький шанс ускорить моё выздоровление?

Надо было его добить, когда был шанс. Поздно, Богдана, змея отрастила вторую голову. Вот просто за его слова я уже готова пойти на убийство! Понятно, почему его все убить хотят! Это же невозможно!

— Перестань, — закрыв глаза, взмолилась я. — Я не понимаю, чего ты хочешь.

— Я хочу выздороветь и я буду делать для этого всё, что потребуется, — заговорил он без злости и даже как-то тихо. — Даже если мне придётся подчиняться человеческой девчонке.

Не сразу сообразила к чему он ведёт, а когда дошло, мне даже дурновато стало. Он же шутит. Да?

— В смысле? Ты хочешь сказать, что готов…

— Готов и я не обещаю, что всё будет гладко, но если… ты мне поможешь, как все это утверждают, то я пересмотрю своё к тебе отношение.

Меня как громом поразило! Я стояла на месте и пялилась на лежащего мужчину. Он это сказал. То, что я тысячу раз представляла в своих мечтах. Что он попробует! Просто постарается подумать, не станет рубить с плеча!

Да. Только бы не заплясать! Спрячь улыбку! Не смей улыбаться! Но уголки губ предательски задрожали, и мне пришлось встряхнуться и потереть лицо, чтобы хоть как-то унять радость! Меня переполняла гордость за саму себя. Не зря слушала, не зря подслушивала и подглядывала если уже по-честному говорить! Пожалуйста, хоть бы это был не сон!

Хоть бы я не проснулась! Может, ущипнуть себя, пока всё не зашло слишком далеко, и я не начала собирать вещи, дабы отправиться домой?

— Лорин, я… я сделаю всё возможное, чтобы ты поправился, — мелко закивала я, ощущая возбуждение. — Как бы я и так стараюсь, думаю, что даже разительных отличий не будет, поскольку многого я не знаю, но ты можешь на меня рассчитывать.

Ликан внимательно наблюдал за мной, за моими движениями, за реакцией. Непонятно только, порадовало его то, что он увидел, или нет, ведь его лицо всегда предельно серьёзно. Редко он себе позволяет проявлять какие-либо посторонние эмоции. Но когда такое случается, то тебе, скорее всего, конец. Ну, это чисто моё видение.

— Я знаю, — вздохнул он и кивнул на стол. — Так мне можно выпить простой воды?

Я тут же вся подобралась. Так, барышня, тебе дали силу и власть. Не упусти свой шанс!

— Пей это, — решила я.

Он молча взял стакан и опрокинул его в себя. Отставил его в сторону, взглянул на меня, после чего слегка сместился и прикрыл глаза. Спим? Это хорошо, пусть сил набирается. О, я даже к нему какой-то любовью прониклась. Странно, поскольку случилось так много плохого, но это произошло! Да я его расцеловать готова! Он же просто… поворачивается ко мне лицом, а не пятой точкой! Надо только не проморгать!

Первый час я, то и дело, поглядывала на спящего Лорина. Прочту одну страничку и глаза на него, потом ещё одну и снова возвращаюсь к белобрысому. Волнуюсь. Уже вечер, темно, можно ещё пару ламп зажечь, а то зрение себе испорчу. Поднялась и начала шуршать и, разумеется, уронила стопку книг, которую не убрал за собой Виер. Она шлёпнулась на пол с грохотом. Хорошим таким, пробирающим, я бы даже сказала. Тут же зажмурилась, потом вздохнула и закатила глаза. Отлично, Богдана, ты умеешь быть тихой, когда нужно. Вот именно поэтому ты не смогла смыться тогда в лесу! От меня же шума, как от стада лошадей!

— Долго я спал? — тихий, немного сонный вопрос вынудил меня обернуться.

Лорин естественно проснулся. Не мог не проснуться — это же невозможно.

— Чуть больше часа, — преувеличила я немного и начала быстро собирать книги с пола. — Как себя чувствуешь?

Быстро уберусь и надо шуршать к себе наверх, а то ведь покоя ему не дам! Я ведь не могу ничего не испортить! Тогда я не я буду.

— Как и с утра, — услышала я. — Дай мне книгу какую-нибудь.

Я тут же выпрямилась и развернулась. Его чуть прикрытые глаза смотрели спокойно. Таким умиротворённым я его не часто видела. Скорее хмурым, это похоже, но не то. Возможно, он был уставшим, может быть, что-то болело и он не говорил, но в любом случае сейчас его это не сильно беспокоило. Он молодец.

— Я положу несколько, — произнесла я, складывая стопку на столике. — Тебе принести ещё лампу, чтобы было лучше видно?

— Я могу и в темноте читать, — отозвался он. — Не то, что некоторые.

Причём сказано это было опять же спокойно, без тени насмешки или сарказма. С ним точно что-то не так.

— Везёт тебе, — вздохнула я, возвращаясь в своё кресло.

— И не говори, — открывая книжку и пропадая из виду, буркнул Лорин и гостиная вновь погрузилась в тишину.

Боже, мы нормально говорим. Как люди! Как почти друзья! Я тут же улыбнулась, воспользовавшись тем, что он не видит. Боль, оказывается, меняет ликанов. Вон как спесь слетела, почти ничего не осталось. Бедный…

Через пару часов я, проверив раны, попрощалась и отправилась к себе. Пол ночи не могла уснуть, крутилась и вертелась, силясь понять. Он ведь не обманет меня, да? Франк на такую грубую ложь пошёл от отчаяния, я понимаю, а Лорин? Может быть он тоже мне врёт и как только почувствует значительные улучшения — пошлёт меня куда подальше и продолжит мои унижения? Трудно в это поверить. Лорин не добряк, он худший мужчина, с которым я когда-либо жила, но особо жирную границу он не переступит. Да, жила я только с ним и откуда мне знать какие остальные мужчины, но я это чувствую. Зато Бюрт просто мразь. Тут никаких исключений и послаблений я не делаю. Он — ночной кошмар, мерзкий, глумливый, жестокий и трусливый. Описания схожи с описаниями Лорина, но… да, чёрт бы их побрал, они похожи! И не удивительно, что грызутся между собой, но живу я с Лорином и его я знаю. Плохо, но всё же… я до сих пор не изнасилованная хожу! Только за это я могу благодарить этого нахалюгу! И синяк мне не он поставил! И я действительно живу в тепле и ем всё, что хочу! Вот я дура-то… хотя нет, я умная, просто обстоятельства так складываются, и меня выставляют в плохом свете, а так да, из меня прям хлещут ум и мудрость. Даже не знаю сарказм это или нет.

Понимая, что бока уже все отлёжаны, а сна как не было, так и нет, поднялась и закуталась в покрывало. Ночной воздух всегда помогает. Подышу, глядишь и сон меня навестит.

Спустившись, услышала стоны. Сначала подумала, что мне послышалось, но, вспомнив, где я и с кем, тут же побежала в гостиную. Сердце сжало так, что спёрло дыхание. Я ужасно испугалась и почему-то подумала, что Лорина убивают. Никого же нет! Он остался один! И я, идиотка, его бросила, а ведь он слаб!

Но оказавшись в гостиной, выдохнула и ещё несколько секунд приходила в себя. В тусклом освещении всего одной лампы я увидела Лорина. Он спал и ему снилось что-то явно не очень хорошее. Он дрожал, что-то бормотал, тяжело дышал. Даже не могу сказать от чего это. От яда или от пары кусков мяса с хлебом. Ставлю на первое, хотя он же ликан, вдруг я чего-то не знаю?

— Лорин? — позвала я его тихо. — Ты меня слышишь?

Он не слышал. Сон видимо глубокий и будить его сейчас не самая лучшая идея. Мама всегда говорила, что если снится кошмар, то нужно разбудить человека, но очень осторожно, чтобы, проснувшись, он не испугался, иначе могло произойти всё, что угодно. Ликан был болен и будить его я не решилась. Поэтому принесла смоченное в прохладной воде полотенце. Потом передо мной встала задача. Я не уйду — это точно. Надо помочь ему, побыть рядом хотя бы час. Просто посидеть, посторожить его сон, чтобы ему не было страшно… чёрт, даже думать о таком невероятно! Всегда такой сильный и грубый Лорин стал тихим и мягким. Его нельзя обижать, почему-то мне кажется, что такого он точно не простит никогда. Он обнажён душой, не может скрыться за своим железным характером, и если я воспользуюсь этим, чтобы ударить его побольней, то навсегда разрушу то, что только-только начала строить. Да я бы и так не посмела. Даже если захотелось бы отомстить. Когда бы поправился, тогда да, но не сейчас. Это низко.

Осторожно присела на корточки рядом с ним и начала осторожно промакивать пот с лица. Он вздрагивал от моих прикосновений и не проснулся, зато перестал бормотать и дёргаться. Будто непоседливый ребёнок вдруг услышал музыку и заинтересовался. Глупое сравнение, но похожее. Он начал концентрироваться на ощущениях, а не на сне. Голова начинает думать о сохранности жизни и разум перестаёт тонуть в собственных чертогах.

Понимая, что скоро мне отсюда не уйти, я притащила кресло. Это было чудовищно тяжело, поскольку оно оказалось не из лёгких, к тому же греметь было нельзя и мне приходилось делать всё аккуратно и тихо. Поставила его в изголовье дивана, чтобы быть позади головы мужчины. Взяла на всякий случай книжку, хотя при таком освещении я читать её не стану, но вдруг…

— Ш-ш-ш, всё хорошо, — прошептала я, поглаживая холодными пальцами горячую кожу на щеках и лбу. — Лорин, ты сильный, ты сможешь…

34 глава

Вспомнилось раннее детство. Я всегда плохо спала, дралась и разговаривала, но только мне ещё снились кошмары. Причём я редко могла их пересказать. Помнила лишь то, что мне было так страшно, что, простите, но прудила в кровать частенько. В силу своего возраста мне было позволительно, тогда-то мама и отрыла старый способ. Поговорила со служанками, что-то почитала, куда-то сходила и уверенно… ничего не сделала. То есть никакой травы мне не заварила, никуда не повела, не стала ругать. Как же она помогла избавиться от кошмаров? Очень просто. Она проявляла ласку. Обычную. Когда мне снились кошмары, мама просыпалась и начинала осторожно гладить меня. Лицо, руки, волосы. Поначалу ничего не выходило, но со временем я стала спокойнее себя вести. Откликалась на приятные ощущения неосознанно, и кошмары со временем отступили. И я даже стала смирно лежать в кровати, пока… пока она не умерла. Первый год я почти не спала. Она ушла, ушло и спокойствие. Меня никто не мог защитить: ни многочисленные няньки, ни равнодушный отец, ни глупый брат, который постоянно тёрся рядом с нашим папочкой. Помню, как я засыпала с её помощью. На лице расцвела мягкая и трепетная улыбка. А вдруг и с Лорином выйдет? Он не ребёнок и он даже не человек, но вдруг? Просто попробую, если проснётся и прогонит, то пусть так.

Убрав влажное полотенце, устроилась поудобнее и начала осторожно водить кончиками пальцев по лицу и волосам мужчины. Он был действительно на пределе. На каждое моё движение реагировал дрожью, а его дыхание сбивалось, будто… я гналась за ним, а он убегал. Такой… беспомощный. Я смотрела на него и понимала, что пережить его смерть было бы очень трудно. Он… хороший? Когда спит, конечно же. Ненавидит меня, мою натуру, ту, кто я есть. Но я не виновата, что родилась такой, так же, как и он. Но мы живём вместе, он сам так решил. Я не навязывалась, значит, пытаться должен он. «Он и пытался. Только ты ломалась». Чёрт, только не об этом. Я начинаю сожалеть и сопереживать, а эти неприятные мысли всё атакуют мою голову. Просто думаю, что было бы, если бы я… согласилась? Чисто теоретически, разумеется. Неужели он стал бы другим? Вот прям сразу же изменился бы? Что-то не верится. Он такой, каков есть, и я своих решений менять не намерена. Без любви — ни за что. Я — не все, плевать ещё и на это не буду. Повторюсь, но дорожить мне больше нечем и разбрасываться… честью не стану. Ладно бы у меня были ещё козыри, не так-то было жалко потерять… боже, да о чём я?! Муж, Богдана, ты мечтала о настоящем мужчине! Чтобы он тебя любил и уважал! Всё! Не просто так, а на всю жизнь!

Утро было ужасным. Я заснула в кресле! Ещё и пристроилась на подушке Лорина! Не на всей, на малой части, но моя ладонь лежала прямо у него на лбу! Я совсем с ума сошла!!! Какого хрена?! Собиралась же немного посидеть и уйти!!! Ненормальная! Теперь нужно красться на кухню, чтобы Лорин вдруг не подумал, что я спала с ним!

Осторожно подняла голову с подушки, и боль в спине мгновенно заставила поверить в существование Ада, который только что случился с моими мышцами!

— Я всё понимаю, но спать я могу один, спасибо, — спокойный и тихий голос чуть душу из меня не вынул.

Щёки мгновенно заалели, и я от стыда закусила губы, чтобы как-то справиться с чувствами! Позорище, Богдана! Чеши к себе!

— Прости, пожалуйста, я не хотела засыпать, — тут же выпрямилась я и пожалела об этом.

Спина мне спасибо точно не скажет за сегодняшнюю ночь. О, как же всё болит! И, кажется, я лишилась ноги.

Не чувствую её. О, вот она. Я её отсидела! Чёрт, когда я уже буду нормально спать в своей кровати?!

— Что ты тут вообще делала? — он повернул голову в сторону, давая понять, что не прочь был бы меня и увидеть.

Ой, думаю, не стоит. Но подниматься пришлось, и игнорирование его вопроса сделает только хуже. Игнорирование Лорина — всегда плохая идея.

— Мне было никак не уснуть, и я решила…

— Что со мной у тебя получится?

Ненавижу, когда он перебивает меня в таких двусмысленных местах! Хорошо хоть моего лица не видит.

— Тебе снились кошмары, у тебя была словно лихорадка, и я решила остаться с тобой, но переоценила себя и заснула, — честно призналась я и поднялась. — Извини, я не специально, не хотела тебе мешать.

Наверное, спать ему не дала. Дралась или просто точно так же, как он, что-нибудь бурчала. Ему такое точно не понравилось бы.

— Ты не мешала, просто я немного удивлён, — зевнул он и потёр лицо одной рукой. — Смотрю ты конкретно решилась взяться за меня, да?

Больной, а всё понимает. Молодец. Вот бы у меня ещё нога перестала так ныть, стало бы всё совсем хорошо.

— У тебя был жар, и я решила, что моё присутствие не будет лишним, — сонно протёрла я глаза. — Пить не хочешь?

— Воды.

Я похромала на кухню, попутно убирая растрёпанные волосы с лица. Ну, надо же, обошлось! Либо яд в теле Лорина отравил его мозг, либо он повзрослел. При всём уважении, я склоняюсь к первому. Нельзя вот так вот взять и поверить в то, что он изменился! Это же практически невозможно! То с грязью меня мешает, то… проявляет нечто, повторяюсь, «нечто» отдалённо напоминающее уважение к моей особо скромной и забитой персоне. Но да, это крайне приятно. Когда тебя не унижают за то, что ты просто пытаешься помочь. Просто проявляешь свою суть — человечность. Да, благодарности тоже нет, но молчание и некое повиновение с лихвой окупает всё. Пусть, пожалуйста, так всё и останется! Я умоляю, чтобы он остался таким же ворчливым и злым, но справедливым по отношению ко мне! Да, пусть ругает, я не идеальна, пусть воспитывает, переучивает, да всё что угодно! Лишь бы не унижал и не поступал со мной… так отвратительно плохо и нечестно. Кто бы мог подумать, что я когда-то вообще буду думать о таком?! Стою на кухне, наливаю воду в стакан, а сама благодарю Богов за снисхождение! По идее Лорин должен мне ноги целовать за то, что я его чуть ли не с того света за уши вытянула! Но я рада просто тому, что он не ведёт себя, как последняя тварь! Это на пределе возможностей понимания, но я… я рада, чёрт побери! И отворачиваться от такого потрёпанного подарка судьбы не намерена! Пора бы пересмотреть свои принципы.

— Сегодня я смогу нормально поесть? — получив свою воду, поинтересовался мужчина.

Прикинула в голове. Спал он плохо, но в остальном вроде всё было неплохо…

— У тебя ничего не болит? Живот, голова? — спросила я тут же.

— Нет, — не думая, выдал он и быстро опустошил стакан.

Я вздохнула.

— Лорин, так не бывает, — тихо возразила я, радуясь, что боль в ноге отступила. — Если ты думаешь, что, соврав мне…

— Я хочу есть, Богдана, — серьёзно заговорил ликан.

Ситуация обостряется. Присела на край дивана. Не так-то просто это оказалось… боюсь я его.

— Я понимаю, и если тебя мучает голод, то это хороший знак, — начала я осторожно. — Но пойми, пожалуйста, если ты скрываешь что-то от меня, то это в конечном итоге отразится на тебе, а не на мне. Я не хочу, чтобы тебе стало ещё хуже.

Он смотрел на меня слегка укоризненно, будто я говорила то, чего не следует, но я должна была!

— Но если я переступлю через себя и начну тебе жаловаться, то нормальной еды я не увижу, да? — о, а вот и претензии.

Голодный мужик воистину опасен, а если он ещё и болеет… тушите свет, кидайте камни, сжигайте сёла.

— Ночной кошмар мог быть связан с перееданием, — пояснила я свои опасения. — Я пошла у тебя на поводу, и всю ночь тебя лихорадило…

— Переедания?! — усмехнулся он — Да я съел-то… пару кусков мяса!

Это не так-то просто, как казалось со стороны.

— Но ты же сам сказал мне, что разрешаешь решать за тебя, — напомнила я ему через силу. — А поскольку ты не делишься со мной…

— Что ты хочешь узнать? — перебил он меня в который уже раз.

Причём был он на взводе. С утра пораньше самое оно.

— Твоё самочувствие, — ответила я уверенно, но тихо.

Надо что-то с этим делать! Я рядом с ним, как мышь! Бормочу что-то, робею и трясусь, как лист! И ведь ничего не могу с собой сделать! Вот у себя в комнате я просто силачка, жаждущая равенства, а тут… я чуть ли в обморок от волнения не падаю! И что мне делать?! Как себя пересилить?

— Хорошо, — как-то недобро протянул он. — Чувствую я себя отвратительно! У меня невыносимо болит голова, я постоянно хочу пить и есть, плечо и грудь ноет и чешется, будто ты меня перцем натёрла! Плюс у меня болит спина и ноги от долгого лежания! Я не высыпаюсь, каждый день чувствую себя так, будто по мне пару раз каретой проехались, причём не самой лёгкой! Ночью я почти не сплю, меня бросает то в жар, то в холод, снится такая ахинея, что дурно становится! И что из всего этого тебя волнует больше всего?!

Громко. Зато он донёс всё, что хотел. И я многое узнала и услышала. В принципе, мои подозрения подтвердились, и я даже спокойно выдохнула. Я была права. Права! Я!

— И это всё? — осторожно уточнила я.

Тот чуть от возмущения не задохнулся.

— Тебе этого мало?!

Ещё громче, чем было. Хотя куда уж… ладно, не о том я думаю.

— Нет, но всё нормально, как и должно быть, — тут же примирительно заговорила я и улыбнулась даже. — Ты идёшь на поправку и, да, сегодня мы с тобой вместе пообедаем.

Я поднялась, собираясь наконец умыться и собраться.

— Погоди-ка, — подозрительность в его голосе была крайне осязаемой и я замерла. — Что ты сказала? Так и должно быть?!

Он меня бы убил, если бы мог. Он сможет, но попозже. А это страшно… я и раньше тряслась, а теперь так совсем мурашки по коже забегали. Мне страшно с ним жить.

— Ну, да, — кивнула я. — Это часть выздоровления.

Он часто заморгал и зашевелился, явно желая приподняться, дабы разглядеть моё лицо.

— Через такую боль?! — вскрикнул он. — Ты чем меня пичкаешь, твою мать?!

Ой, как-то всё не так получается. Может, убежать? Ну, наверх? Он не догонит, но что-то мне подсказывает, это будет непростительно. Но страх завозился в груди, царапая сердце своими острыми ледяными шипами. Да, раннее утро как раз подходит для такого рода разговоров!

— Всё хорошо, я тебя не травлю! — тут же вскинула я руки, понимая, к чему он ведёт. — Все те отвары и настои я пила сама, а ещё пил Виер и Морик… да много кто! Они безвредны! Это точно!

Он был ещё зол, но ярость и удивление из его глаз начали пропадать. Таять, словно весенний снег.

— Ты понимаешь просто, что несёшь? — спросил он уже куда спокойнее, но не менее серьёзно. — У меня должны болеть раны, а не всё тело. Что-то явно идёт не так.

Я вздохнула. Он остыл, теперь можно и поговорить.

— Если бы это были простые раны, то да, — заговорила я проникновенно. — Но ты забываешь, что клинок был отравлен и в твоём организме до сих пор остался яд. Он-то и доставляет тебе все эти неудобства, понимаешь? Слабость может быть вызвана потерей крови, но вот боли и остальное вызвало то вещество, которое сейчас находится в тебе.

— И как его вывести?

О, это проблески интереса? Причём не дикого, а вполне осмысленного. Кто молодец? Я — молодец!

— К сожалению, я не так много об этом знаю, но яды коварны, они могут собираться в какой-то определённой части твоего тела или наоборот циркулировать вместе с кровью по всему организму. Я не знаю, что с тобой, извини. Но травы, которые я тебе даю, заставляют потеть и с потом из тебя выводится и яд. Медленно, но ты от него избавляешься.

Тот задумчиво закусил губу. Он забавный… не пялься!

— А есть-то мне почему нельзя? — вновь вопросил он меня. — Мне ведь нужны силы, чтобы бороться с болезнью, разве нет?

— Вот тут и начинаются трудности, — потёрла я шею из-за своей лёгкой нервозности. — Когда всё случилось, в самом начале… я хотела помочь, но ты запретил…

— Я помню.

— …так вот, я не подходила к тебе около недели. И как потом выяснилось, твоя стая тебя не кормила…

— Я сам не хотел, говорю же, я помню.

Как он любит перебивать…

— …а знаешь ли ты, что бывает, если долгое время не есть? — зашла я с другой стороны.

— Я не голодал, — выдал мужчина.

Это видимо расценивать, как «нет»?

— Твой желудок начинает переваривать сам себя и питаться запасами. В топку идут твои мышцы и… жир, если он есть. Как бы, ты ел сам себя.

Такого взгляда я давно не видела. Лёгкий ужас, смешанный с неверием и возмущением. Вот когда детей пугаешь (они мне не нравятся, поэтому я часто так делала) у них такие же лица, только там всё красочнее, а тут слегка приглушённо, но я поняла, что мне не то чтобы не верят, а вообще сомневаются в моей адекватности. Понимаю, я когда об этом читала, тоже не верила, но слежка за лекарями дала свои плоды, и я сама всё поняла.

— Предположим, я тебе поверил, — поднял Лорин брови. — И что дальше? Разве мне не нужно есть как можно больше?

Вопросы он правильные задаёт, но объяснить это сложно. Я сцепила пальцы в замок и начала тереть ноготки друг об друга.

— Нельзя резко начинать, пойми, — неуверенно продолжила я. — Может быть ещё хуже. Возможно, что у ликанов всё не так и ты действительно можешь спокойно продолжать кушать всё, что хочется, но… если это ошибка? Вдруг, тебе станет плохо? Я ведь и так глупа в вопросе врачевания, а если у тебя ещё одной проблемой станет больше, то я тогда не знаю… просто боюсь, что помочь я тебе не смогу и ты будешь… как бы мучиться.

Отчитывает меня, как малолетку какую-то. Меня ругали-то редко, по праздникам и когда я палку перегибала, а так все просто рукой махали и просто говорили «девчонка». С меня толку мало. Мне нужно молчать, кивать и детей штопать. Всё. Тут как бы не велика наука, если по-простому, поэтому и контроля серьёзного не было, а вот Авдея натаскивали. По всяким стрельбищам возили, на турнирах присутствовать заставляли, режим соблюдать и всё тому подобное. То есть не повезло ему, но он был единственным мальчиком, поэтому вокруг него все тряслись и желания его все выполняли, поэтому не так-то мне его и жалко было. Хоть внимание уделяли, не то, что мне… так, а ну прекрати! Не ной!

— Разве ты не этого хочешь? — немного подумав, вопросил он и стрельнул в меня глазами.

— Чтобы тебе было больно?

— Да. — Ну, если, чисто теоретически, это всё с тобой бы сделала я, и ты бы это заслужил, то, возможно, я бы радовалась, — вырвалось у меня, — но это не точно.

Наконец-то он усмехнулся.

— В это верю, — он даже кивнул. — Тебе на рынок не пора?

— Да-да, я пойду, — тут же закивала я, радуясь концу этого разговора. — Скоро вернусь.

— Надеюсь.

К чему он это сказал, я не знаю, но меня из дома ураганом выдуло. Я успела только брызнуть водой на лицо, пригладить расчёской волосы, схватить кошелёк с корзиной и всё. Как я была рада тихой улице — это описать невозможно. Желудок судорожно сокращался, находясь всё ещё под впечатлением от такой ранней побудки. Да уж, Лорин-то крепчает. Пропала из взгляда прежняя усталость и… боль. Нет, проблем всё ещё много, но ему лучше. Он говорит, ворчит и ругается — это прогресс! Он возвращается! «Не к добру это», — промелькнуло в голове. Да-да, и это тоже.

На рынке было всё по-старому: со мной никто особо беседы не водил, многие косились, кто-то шептался. Обычное дело. Никого особо подозрительного не заметила, поэтому в приподнятом настроении вернулась в «гнездо».

Растопив печь, уверенно поставила кастрюлю и сковороду на плиту. Сварю бульон и сделаю второе. Пусть ест, если хочет, но последствия… ладно, он крепенький, потянет.

— Долго ещё? — спросил он, когда я села в зале с книжкой.

— Около получаса, — пожала я плечами, поджимая ноги под себя.

На пару минут повисло молчание, и я углубилась в рассказ. О, эта книжка про морские приключения. Никогда не видела море. Наверное, райские ощущения. Ты стоишь и смотришь на бескрайние воды. Волны качают уставших чаек, словно убаюкивают их, лёгкий бриз придаёт парусу силу, а морякам надежду… я даже начала мечтательно улыбаться. Это невероятные чувства! Но раздались непонятные звуки или даже скрипы бедного дивана… эээ.

— Ты что делаешь?! — я дёрнулась вперёд, но забыв, что сижу на своих ногах, чуть не ковырнулась вперёд.

Он… он встаёт! Куда?! Выпутавшись из собственных ног, я тут же вскочила и в один миг оказалась у дивана. Меня затрясло. Что он делает?!

— Встаю! — рыкнул он, тяжело дыша. — Не мешай!

Я отчётливо видела, как его руки тряслись, лицо мгновенно побелело ещё сильнее, чем было и за несколько секунд покрылось бисеринками пота. Ну… что за кретин?!

— Нет-нет-нет! — запаниковала я, боясь его хватать. — Ляг обратно, тебе нельзя вставать!

— Отойди! — шипел он, держась свободной рукой за спинку дивана.

Медленно и очень осторожно он спустил ноги на пол и остановился передохнуть. Дышал он похуже загнанной лошади. Часто моргал, видимо силясь прийти в себя. От страха я забегала. Не в прямом смысле, конечно, но я начала нервно ходить вперёд-назад, просто боясь его трогать. Дурак, ой дурак! Ну, куда?! Зачем?!

— Пожалуйста, Лорин! — взмолилась я, подойдя ближе к нему. — Не нужно! Тебе будет плохо! Что нужно? Скажи, я принесу, только не поднимайся!

Он сидел и переводил дыхание. Он потеет, причём сильно! Да ему, наверное, больно! Идиота кусок! А вдруг он упадёт?! Вдруг, ещё и сломает себе что-то?!!

— Не ори, — тихо и спокойно выдал он. — Ты мне мешаешь.

Я прикусила губы с внутренней стороны и замерла в метре от него. «Не вставай, не вставай, не вставай!» — повторяла я про себя и от нервов начала грызть ноготь. Просто мы тут в таком напряжённом молчании находимся, а ему ещё и больно, но помочь я не могу!..

Но вот он упёрся правой рукой в сам диван, и я увидела, как мышцы заходили под кожей… рывок, и он поднялся. Секунда, и его повело в сторону. Он бы упал. Точно, причём рухнул бы на столик и скорее всего на пострадавшее плечо, если бы не мой по истине глупый и героический поступок. Я быстро подскочила к нему и крепко-крепко обняла. Он был тяжёлый — это то, что я поняла в первые пять секунд. Он всё ещё падал, поэтому я, забыв о своём внутреннем страхе, крепка сжала его за талию и расставила пошире ноги, чтобы удержать этого доброго молодца на месте. Всё его тело было скользким от пота, и он просто-напросто выскользнул бы, если бы не его проснувшееся чувство самосохранения. Свободной рукой он обхватил меня за плечи, чем и спас себя от неминуемого падения.

Секунд пятнадцать мы простояли в молчании, ибо это было неожиданно и жутко. Я до сих пор отходила от возможной потери хозяина, а он… наверное, обдумывал свой глупый поступок. Запашок, конечно, тот ещё, но я даже не морщилась. Привыкла к нему, но так близко ещё знакома не была. Мой подбородок еле касался его здорового плеча, поэтому я прекрасно слышала, как он задыхается. Обычным дыханием это назвать было невозможно, поэтому создавалось впечатление, что есть ещё некто третий, накинувший верёвку на шею ликана и затянувший её сзади.

— Я мог бы и сам, — выдохнул он, продолжая держаться за меня.

— Я знаю, — шепнула я скорее по привычке.

Он не мог сам. И мне показалось, что он это тоже понял, но почему так сказал… непонятно. Хотя, задумываться о таком не стоит сейчас — это не главная проблема.

И вот он выпрямился. Пошатываясь, сделал неуверенный шаг. Я всё это время держала его.

— Отпусти, я смогу сам, — чуть более спокойным голосом обратился ко мне разгорячённый мужчина.

— Нет, — уверенно выдала я. — Поругаешь меня потом за неповиновение, ладно?

— Договорились, — он даже кивнул. — Я хочу на задний двор.

Недолго думая (а головушка у меня на такое сейчас была не способна, поэтому вышло на умиление легко), сместилась. Левой рукой обхватила его покрепче за талию, а правую руку закинула себе на шею, сильно сжав его запястье во избежание травм и… много другого! Он же ненормальный! Я уже не знаю к чему готовится! Какого лешего он поднялся?!

— Не торопись, аккуратно, — бормотала я, когда Лорин начал медленно переставлять ноги. — Дыши глубже… пойдёшь босиком?

Лорин был на удивление… собран. Да, в глазах застыло что-то среднее между болью и сном, но делал он что-то вполне… целенаправленно. Захотел на задний двор! Встал и пошёл! Точнее попытался встать и попытался пойти! Хорошо, хоть ума хватило при мне это делать! А если бы я на рынке была?! Он упал бы и встать уже не смог! Он об этом подумал?! Где его мозги?! Неужели спеклись от высокой температуры?! Горячий, как полуденный день! Надо скорее его остужать! Как только уложу его, сразу же компрессов наложу на всё его тело! И вообще! Верёвками к дивану и всё!

— Да, — выдохнул он.

Медленно и осторожно мы всё же выползли на задний двор. Показалось, что Лорин начал дышать намного глубже и реже, когда мы оказались на свежем воздухе. Ещё и ветерок лёгкий начал охлаждать его разгорячённое тело. Он замер, и мы простояли, наверное, с минуту просто так. Я не решалась поднять голову. Просто крепко его держала и молилась, чтобы ему не стало хуже.

А потом вдруг поняла. Он видит день. Видит солнце, слышит пение птиц, чувствует босыми ногами свежую траву… понимает, что живёт. Будто смерть его миновала и не прихватила с собой… он ведь зверь, лес — это его родина. И даже задний двор подходит для банального единения. Мне было его так жалко, что я невольно сжала его запястье чуть сильнее, будто пытаясь показать, что он действительно жив и он не один. Я ему помогу. Всегда. Порой это даже не зависит от моего желания, поэтому пользуйся, дорогой.

Когда он вновь сделал шаг, я витала в собственных воспоминаниях о своём доме. Вспоминала, как сбегала в город, как мне было весело и какой авантюристкой я себя чувствовала. Вот времена-то были…

— Дальше я сам, — произнёс Лорин, когда мы дошли до туалета.

Тут-то меня и осенило. Не только свежий воздух ему был нужен! Он в туалет хотел! А я-то… дура! Ура! Организм заработал и теперь не вся жидкость идёт на… пот! Он молодец! Выздоравливает! Почему я так радуюсь, интересно? Сама даже не понимаю. Ликан идёт в туалет… простые дела, а так счастливо на душе!

— Я подожду тебя здесь, — кивнула я, аккуратно высвобождаясь от горячих объятий.

Опираясь на деревянные доски, он кое-как вошёл в кабинку. Дверь не закрывал, да я и не подсматривала. Отошла на пару метров и задумалась. Пара недель и он — как новенький, если, конечно, прекратит свои геройские выходки. Надо следить за ним. Сейчас он, как хрупкая кукла. Неверное движение и всё. Так что, Богдана, придётся пока забыть о хорошем сне. Но он потом с лихвой окупится. Лорин вновь начнёт работать и пропадать целыми днями и ночами, тогда-то я и отосплюсь. Неделя плохого сна скажется на здоровье, но это мелочь по сравнению с последствиями моей халатности. Пусть лучше я страдаю, чем он. «Ты серьёзно сейчас?» — скептицизм вдруг обрёл плоть в моих мыслях и голос такой неприятный в придачу. И да, я серьёзно. Правда, было бы лучше, если бы досталось мне. Я — слабая, мне положено влипать во всякие неприятности, а также собирать все шишки, но досталось… ему. За грехи его. Всё-таки высшая сила существует. По началу было… злорадно, а теперь… мне стыдно за то, что я желала ему мучений. Лорину-то сейчас совсем худо. Приходится пользоваться помощью… меня. Ох, мужчины…

Вышел Лорин через пару минут. Медленно, но я бы сказала уверенно. Я тут же пристроилась сбоку и по-старому прилипла к нему.

— Думаю, что… завтра я смогу сам, — как-то слегка невнятно заговорил он, пока мы шли обратно в дом. — Твоя помощь больше не нужна.

— Я поняла, — на автомате кивнула я, не веря ни единому его слову.

Но вот ликан… он облегчённо вздохнул, будто ожидал чего-то вроде уговоров и напоминания ему о его увечьях. Я бы не стала его попрекать или издеваться. Сейчас у нас… перемирие. Он не трогает меня, а я его. И всё. Что будет потом? Да, наверное, вернётся на круги своя, только есть возможность, что Лорин будет мне благодарен и перестанет испытывать ко мне неприязнь. Большего и не нужно, если честно. Нам ведь жить ещё вместе, а ненависть убивает…

В доме я вспомнила про свою готовку. Но ничего не убегало, поэтому я была спокойна.

— Постой тут, пожалуйста, — попросила я, оставляя блондина у дверного проёма. — Я быстро.

Он ничего не ответил, но покорно встал там, где я его оставила. Он бы, наверное, и рад воспротивиться, да вот только на кону здоровье, поэтому упрямство взяло отпуск.

Я действовала быстро. Стянула старые влажные простыни и застелила новые. Поменяла наволочку. Всё побросала на пол и бегом вернулась к ожидающему мужчине. Я боялась смотреть ему в глаза. Мне казалось это чем-то сокровенным и интимным. То есть многим служанкам я смотрела в глаза потому, что… не боялась их. Они работали, в сущности, на меня, и их мнение я могла на хлеб мазать, поэтому я всегда любила прямые взгляды глаза в глаза. Но с остальными… надо как минимум пару месяцев, чтобы я могла спокойно смотреть человеку в глаза. В противном случае я буду робеть, бледнеть, потеть и делать глупости. Что я обычно делаю по сути.

Молча помогла Лорину сначала сесть на диван, а потом и прилечь. Укрыла его новым покрывалом.

— Пить не хочешь? — спросила я, собрав грязное постельное бельё.

Он медленно покачал головой и, укрывшись по самую шею отвернулся от меня. Устал. Бедный…

Замочив в воде бельё, вернулась на кухню. Супчик был почти готов, мясо с картофелем уже протушилось, и я сняла большую сковороду с плиты. На лице у меня поселилась улыбка. Он встал! Это же невероятно! Да, я ему помогала, но он шёл! Ещё и пошёл-то куда! В туалет! Значит, жидкость перестала вся испаряться из его тела! Температура её не выжигает. Он поправляется. Надо быть с ним рядом. Ну, я бы хотела, чтобы со мной кто-то был в такое тяжёлое время. Я болею, мне плохо и больно, но рядом кто-то есть, кто сопереживает мне и помогает. Вроде бы я не делаю ничего сверхсерьёзного, но просто сам факт, что я стараюсь и не бросаю его, уже что-то да значит. И если Лорин это… не примет, то я… ну, для начала выскажу ему всё. Потом будет видно, по обстоятельствам, так сказать. Но факт его не полной боевой готовности и изучение его тела даёт мне преимущество… Боги, я угрожаю мужчине в своей голове потому, что не созрела делать так на яву! Чёрт, аж противно, но я не смогу! Напишу ему! Письменные угрозы ведь тоже действуют, да?

— Лорин? — я засунула голову в гостиную. — Ты спишь?

— Теперь нет, — спустя несколько секунд раздался его ответ.

О, я его разбудила? Блин.

— Ты будешь кушать? — подняла я брови.

Тот по-прежнему лежал с закрытыми глазами.

— Горячее?

— Ага.

— Принеси, пусть остынет, — решил он.

Я тут же выполнила его указ и ушуршала заниматься своими делами. На весь оставшийся день я была обеспечена изумительнейшим настроением. Солнышко светило, все дела давались легко, я даже начала мурлыкать давно забытую мелодию, но нас побеспокоил Тур. Он поздоровался со мной и пошёл в совещательный зал, где возлежал наш королевич. Я их не трогала и даже не подслушивала, поскольку мне это ничего не давало. Ну, узнала бы я что-то? Куда мне с этой информацией идти? Первому встречному рассказывать? Нет, конечно, наверное, поэтому они и не скрываются особо.

— Помочь тебе? — Тур застал меня за набиранием воды из колодца.

Я сдула непослушную прядку со лба.

— Нет, я сама, спасибо, — отмахнулась я. — Вы уже поговорили?

Он подошёл ко мне чуть ближе и засунул руки в карманы брюк. Вроде улыбается, а в глазах неуверенность какая-то. Жгучий мужик, Майле повезло. Сучке такой.

— Да, уладили кое-какой вопрос, — отмахнулся ликан. — Я хотел поинтересоваться… как он?

И так смотрит внимательно на меня, будто я самая большая врушка на всей земле и сейчас от меня хотят услышать правду. Странно, может, Лорин что-то заподозрил и послал его выяснить всё?

— Лорин? — наконец вытащила я ведро на поверхность. — Хорошо, поправляется.

Тот кивнул.

— Это заметно, он уже не отключается и осмысленно разговаривает, будто и не было ничего, — согласился мужчина. — Я хотел тебе высказать свою благодарность и ещё раз извиниться за тот случай с Майлой.

Я нахмурилась. У меня только зажило лицо, но когда вспоминаю, то кожа на щеках ноет, будто снова переживает ту боль. Вроде бы обычная оплеуха, а запомнилась так отчётливо, что не по себе становится.

— Вы слишком часто меня благодарите, — слегка сморщила я нос. — Перехвалите, и что-то случится.

— С чего ты так решила? — не понял он.

— Примета такая, — пожала плечом, поднимая ведро и направляясь в дом. — Ты не хочешь есть?

— Нет, я уже пойду, — Тур двинулся за мной. — Вы ни в чём не нуждаетесь? Может быть, что-то нужно?

— Всё есть, — вздохнула я, внося ведро в кухню. — Заходи ещё.

— Обязательно, — махнул он рукой и скрылся за дверью.

Зачем они меня благодарят? За что? Ну, сказали один раз и достаточно. К тому же я ещё не выполнила то, чего они требовали. Лорин болеет, а они бегут вперёд лошадей. Нельзя так, а они как сговорились. И Тура я понимаю. Майла эта… вроде бы равнодушна к ней, как и ко всем, но вот её поступок… будоражит, так сказать. Наверное, через пару месяцев я перестану держать обиду на неё, но пока… слова ей не скажу.

Лорин ел суп, когда я пришла менять ему повязку.

— Ты не против? — уточнила я.

— Нет, — покосившись на меня, буркнул он.

Что-то не так с ним в последнее время. Смотрит так на меня, будто я ему голову откусить собираюсь! То ли подозрительно, то ли как-то настороженно… будто выжидает чего-то! Но убедить его в обратном я не могу, поэтому приходится жить в таких вот нечеловеческих условиях.

Сняв старую повязку, начала внимательно осматривать здоровый шов. Края отлично стянулись и спал отёк. Покраснение есть, но без этого никак. Кончиками пальцев начала прощупывать кожу вокруг новообразовавшегося шрама. Разрывов или каких-то повреждений больше не возникло. Ничего не гниёт и не воспаляется. Мне было немного неудобно. Я стояла на коленках рядом с сидящим мужчиной и мне нужно было расставить локти пошире, но я не могла, боясь ударить ликана. Поэтому и пыхтела.

Зато Лорин ел. Медленно, но прогрессивно. И на меня вроде даже внимания не обращал, пока я не перешла на его грудь. Там рана была намного меньше и менее опасной, нежели её старшая сестричка. Осмотр и ощупывание не дало никаких новых данных. Тут всё протекало ещё быстрее, и в принципе можно было бы через день-два снимать швы, но я лучше перестрахуюсь.

Решив осмотреть всё досконально, расслабилась (всё-таки уже больше десяти минут тут на коленках стою) и начала под разными углами разглядывать раны. Боялась упустить что-то… начала заражения или что-то в этом роде. Не хотелось, чтобы Лорин страдал. Поэтому я и ощупывала кожу вокруг ран.

Видимо терпение у мужчины кончилось, когда он подавился. Я не знаю, что стало причиной этому, но я тут же встрепенулась и отцепилась от странного покраснения на шее ликана. А вдруг?!

— Долго ещё ты будешь трогать меня? — спросил он, отложив ложку и откашлялся.

Я тут же прикусила губу. Да не так уж и долго…

— Нет, просто я осматриваю твои раны…

— Я понимаю, поэтому и спрашиваю, как долго ты ещё будешь этим заниматься? — пояснил он, глядя куда-то вперёд себя.

Видимо, настроение у него не из лучших, поэтому он так тихо негодует.

— Ну, ничего страшного я не нашла, поэтому сейчас обработаю твои швы и наложу повязку, — сказала я, косясь на него чуть испуганно. — Тебе больно?

Он нахмурился и наконец-то посмотрел на меня. Несколько секунд, и я отвела взгляд. Такой прямой взгляд я не выдержу. Это не для меня. Ещё немного и я начала бы улыбаться или краснеть. Нет, ну, а что?! Вы когда-нибудь полуголому мужчине смотрели в глаза больше пяти секунд?! Тут невозможно остаться равнодушной! И мне стыдно!

— Всё чешется, а у тебя слишком нежные руки и мне неприятно, — тоже отвёл он взгляд. — Давай быстрее.

Слушаюсь и повинуюсь, мой господин! От этого улыбнулась, но быстро привела себя в чувства и начала обрабатывать раны берёзовым настоем. Аккуратно, но быстро и естественно капли раствора начали течь вниз! Я начала их ловить и вытирать… в общем пара судорожных и слегка злых вздохов, и я справилась. А что он хотел?! Я не мастерица в таких вопросах! Пусть терпит то, что есть. То есть меня.

— Всё, готово, — кивнула я сама себе и начала разглядывать свою же работу. — Тебе удобно? — Нет, — не думая, выдал он. — Но ты ведь не снимешь всё это с меня? — Нет, — тоже буркнула я.

— Так и знал.

35 глава

А неплохо вышло! Мы говорим, и никто не плачет! То есть и раньше плакала только я… в общем, эта ступенька преодолена! Мы идём навстречу миру! И он не хочет меня убить! Покалечить, возможно, но не сильно! Это же невероятный рывок! Может быть, мне сплести одинаковые браслеты из ниток? Нет-нет, рано, он ещё не готов к такому. «Думаю, ты тоже к такому не готова». Заткнись, я открыта для дружбы!

Как-то так пролетело ещё несколько дней. Лорин всё чаще вставал и, не без моей помощи, навещал туалет, а иногда и просто ходил в моём скромном обществе по заднему двору. Аппетит у него увеличивался с каждым днём, и уже сегодня он спокойно ел столько же, сколько и я, причём ту же самую еду и ничего! Он молодец! Днём перестал спать, много читает, иногда даже говорит со мной на отвлечённые темы! Вчера вот спросил, что мы делаем с трупами людей, которые умерли с позором. Тема так себе, да, но я пояснила, что то же самое, что и с другими мёртвыми людьми, то есть — придаём их земле.

— Вот поэтому у вас так много бедных и так много богатых людей, — заметил он, поглядывая на меня из-за книжки. — Слишком большой разрыв между слоями.

Я сидела и вышивала, и такой вопрос слегка выбил меня из колеи.

— Ты думаешь, что, если бы трупы «плохих» людей мы скармливали диким животным, то что-то бы изменилось? — нахмурилась я.

— Возможно, — кивнул он.

— Я об этом как-то не думала, — пожала плечами. — Всё равно от моего мнения ничего не зависело, поэтому я и не старалась особо разобраться в строении нашего общества.

Ну, тут я приврала. Разбиралась, естественно, но толку от этого мало было. Прогнила наша система. И что? Вот что мне дало это знание? Ничего! Я просто понимаю, что мы медленно катимся по наклонной и всё.

— Да ну? А я думал, ты той ещё занозой была.

Я замерла и подняла на него глаза. Он… он меня поддел?!

— Чего ты обзываешься? — нахмурилась я. — Я ведь не виновата, что девочкой родилась.

Его лица я не видела, книга мешала. Но было… чуток обидно. Чего это он?

— Потому, что ты дотошная и характер у тебя упрямый, — вновь подал он голос.

Поджала губы и прищурилась. Гад.

— Я же ничего тебе не сделала… пару раз ляпнула глупость, но это же мелочь, — начала я оправдываться.

На какое-то время повисло молчание, и я уже вновь начала вышивать, только без прежнего энтузиазма, когда он заговорил:

— Это не обвинение и не оскорбление.

Сказал коротко и как-то ёмко. Пару секунд обдумывала, но потом… улыбка расцвела у меня на лице, словно первые подснежники. Не может этого быть!

— Тогда это… ты меня… похвалил? — я часто-часто захлопала глазами, не ожидая такой… подставы.

Тот буквально на секунду выглянул из-за корешка книги и тут же закрылся вновь ею от меня.

— У меня болит голова, не хочу говорить, — отрывисто бросил он.

Но я-то знала… он похвалил! Меня! Я… просто умничка! Да! Я на несколько секунд отпустила свою застоявшуюся радость в пляс и пару раз дрыгнулась в её честь. Я была права! Он меняется! Пока его не порезали и он не испытал боль, он этого не понимал! Спасибо! О, я определённо запомню этот момент.

Стоит ли говорить, что весь оставшийся день я витала в облаках? Лорин косился на меня, как на умалишённую, которую заперли с ним в одной комнате полной острых предметов. То есть настороженно и подозрительно. Но я не обращала на это внимания. Ходила и радовалась, как ненормальная. Он! Сам Лорин снизошёл до похвалы! Просто браво, Богдана, ты трудяга!

Вечером Лорин вновь поднялся. Я, без лишних слов, отложила своё вышивание и встала, намереваясь ему помочь.

— Не нужно, я могу сам, — остановил он меня.

Он выглядел слишком задумчивым и сказал это как-то… отрешённо, что ли? Может, задумался о чём-то неприятном? Мне сразу же стало его жаль. Я замерла, как он и сказал, но как только он повернулся ко мне спиной, собираясь покинуть гостиную, я тут же оказалась сбоку и по привычке обняла его за талию.

— Я же говорю, я могу сам ходить, мне лучше, — остановился он.

Смотрел Лорин вперёд, либо в сторону. Нет. Не может быть… неужели… ему стыдно?! Он не хочет, чтобы я ему помогала. Почему? Я вижу только одну причину. Я ведь девушка, а он вроде бы должен быть сильным и грубым зверем, а тут так всё повернулось. Раньше-то я ему была жизненно необходима, а теперь он криво-косо, но может дохромать сам, и напрягать меня лишний раз уже причины острой нет… ой, дурак.

— Ты ведь ещё не в той форме, чтобы… сделать со мной что-то плохое, да? — спросила я у него.

Тот мешкал недолго.

— Как видишь, — рыкнул он, глядя в сторону.

— Тогда тебе от меня не отвязаться, — уверенно кивнула я. — Вот когда быстрее меня до кухни добежишь, тогда и отстану, а пока… тебе лучше поправляться, иначе я от тебя не отлипну.

Было страшновато такое говорить, но ведь… мы так сблизились! Я не могу витать в мечтах! Мои мысли должны подтвердиться, иначе я с ума сойду!

— Я уже это понял, — вздохнул ликан и усмехнулся. — Ты действительно очень назойливая.

Он улыбнулся! Криво, но… есть! Он мой. Я его сделала! Он добреет! Да я просто, как… как болезнь! Заразила его своей человечностью! Он теперь никуда не денется! А выздоровеет, так доброта засядет в нём навсегда, и он уже так просто не отмахнётся от совести! Я сама себе завидую!

Осторожно мы добрались до заднего двора. Причём я была в великолепном настроении, а Лорин… отставал, конечно, и экстаза от моей компании явно не испытывал, но некое подобие умиротворения и спокойствия читалось на его лице.

— Я хочу побыть тут, — вдруг выдал он, замерев у колодца.

Я тут же молча стряхнула пыль с каменного кольца для него. Тот опять как-то странно покосился на меня, но сел. Двигался он плавно, будто и не болеет вовсе, а просто… никуда не торопится.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — уточнила я на всякий случай и начала оглядывать его всего.

— Нормально, иди, — он вздохнул полной грудью и уставился куда-то в сторону горизонта. — Хочу побыть один.

Я кивнула и пошла в дом. Эх, мужчины… такие они ранимые на самом деле. Вон, на закат таращится. Откуда я знаю? А я через окно на кухне подглядываю. А что? Вдруг ему станет плохо?! Я ведь должна его оберегать, а то он же дров наломает, как нефиг делать. Вот и наблюдаю… периодически.

Вообще я была уверена, что он меня позовёт, когда начнёт темнеть. Но нет! Он сидел и продолжал куда-то пялиться! Солнце скрылось, а он даже не пошевелился! Я внимательно наблюдала, могу подтвердить! Не выдержав, схватила его покрывало с дивана и пошла во двор.

— Дай мне ещё пару минут, — видимо услышав моё приближение, заговорил он тихо.

— Нет, сиди сколько хочешь, просто ночи холодные… — и я молча накинула ему на плечи плед. — Тебе так лучше будет.

Он повернул ко мне свою голову, и я улыбнулась. Удивлён. Ещё бы. Я ж сама забота. У него нет шансов.

— Зачем ты это делаешь? — не выдержал он, когда я уже собиралась садиться рядом с ним.

Замерла. Переоценила себя. Видимо моя компания пока его напрягает, но я не отступлю. Мы будем самыми лучшими друзьями. И да, это угроза, мой белобрысый будущий друг.

— У меня нет дел, и я решила посидеть с тобой, мешаться я не буду, — честно отозвалась я.

— Я не про это, — нахмурился он, поправив покрывало.

Он почему-то посерьезнел. Я тоже вся собралась, ожидая чего угодно. А вдруг он узнал?! «Что?». А, точно, я же не замышляю ничего, но от такого тона и вида я бы созналась сразу же. У него талант раскалывать шпионов!

— А про что? — захлопала я глазами, недоумевая.

Тот смотрел на меня как-то даже сурово, и я сразу робеть начала, как маленькая девочка…

— Ты с каждым днём нянчишься со мной всё больше, — сдвинул Лорин брови. — Кто тебя заставляет? Морик?

На секунду отвела взгляд.

— Чего? — изумилась я. — С чего ты взял, что я с тобой нянчусь? И почему меня должны заставлять?

Я растерялась. Не таких вопросов я ожидала. Думала, про его здоровье поговорим, он ещё надо мной поиздевается, и мы пойдём обратно в дом…

— А всё это откуда? Ты меня готова с ложки кормить! — свободной рукой он поправил сползающий плед, а потом ещё и пальцем в меня ткнул.

А вот это обидно.

— Но мы же с тобой договорились, что я помогу тебе поправиться…

— Я помню наш с тобой договор, но ты сильно уж стараешься, — заворчал он, отворачиваясь. — Я тебе не ребёнок.

Ведёшь ты себя как раз так.

— Разве это плохо? — изумилась я.

Мне не хватало контакта глаз. Да-да, это иногда нужно, чтобы понять намерения собеседника, а то я совсем запуталась уже!

Лорин молчал. Долго так и упорно. Я не уходила и стояла в ожидании.

— Так кто? Морик или Франк? — это он сказал другим тоном.

Подозрительным и требовательным. Агрессии не было. Ну, слава Богам!

— Никто, я сама так решила, мы с ними и не говорили толком, — пожала одним плечом, заглядывая в его глаза. — Тебе что-то не нравится? Ты скажи, я исправлюсь.

Я была готова на всё. Ничто не разрушит наш заложенный фундамент дружбы. Ничто!

— Зачем ты так стараешься? — сощурил он свои зелёные глаза.

Ой-ой. Про свой крайне коварный план я ему не расскажу. Даже под пытками. «Себе-то не ври». Ладно, только запахнет болью — выложу всё, как на духу, но не об этом сейчас!

— Потому что ты болеешь, — поджала я губы и опустила взгляд. — И я очень хочу, чтобы ты поправился.

Тот недоверчиво глянул на меня.

— Ты хочешь? А не смерти ли ты мне желала?

Подловил. У него, по-моему, память лучше, чем у меня.

— Так это давно было, — не удержалась и осторожненько присела рядом с ним. — И если бы я хотела тебя убить, то поводов было много… да и не стала бы я тебе помогать.

Это логично. Лорин, ты умный, ты должен это понять!

— И я об этом. Тебя заставили, — выдал он и, не поленившись, повернулся ко мне корпусом. — Что тебе пообещали?

Допрос в самом разгаре! У меня мозги кипеть начали.

— Как меня можно заставить? — нахмурилась я. — Точнее, можно легко, но только ты же можешь использовать этот козырь…

Надеюсь на это, ох, как надеюсь.

— Тут ты права, но вот странность, ты вдруг возомнила себя лекарем как раз в то самое время, когда упала с кровати? Я всё правильно помню?

О, чёрт. Я уже забыла почти об этом. Старую рану, Лорин! Дотошный-то какой. Неужели придётся всё рассказывать?! Я готова делиться, но как-то неудобно, что ли? Будто я жаловаться собралась…

— Ой, это так сложно, Лорин, — вздохнула я, теребя в руках кончик своей косы. — И вспоминать страшно…

— Я никуда не спешу, — вдруг выдал он. — У меня отпуск. А ты?

И так глянул на меня вопросительно, будто действительно хочет услышать ответ, который и так знает.

— Я — домохозяйка, — кивнула я. — Дай только с мыслями собраться…

Несколько долгих мгновений я собиралась свои силы по закоулкам своего тела. Пусть знает, тем более, что он всё равно поймёт, не маленький же.

И меня понесло. Начала я с того самого момента, когда его принесли в дом окровавленного. Говорила тихо, пытаясь ничего не забыть. Объяснила свои чувства, хотела, чтобы Лорин всё понял и не обижался на меня.

— …я запаниковала и испугалась сделать только хуже, но все уже знали, что появился шанс тебя спасти и…

— Кто?

Короткий, но такой ёмкий вопрос, а язык не поворачивается.

— Майла, — вздохнула я. — Она не рассчитала силу, поскольку все были на нервах. Зато я резво пришла в себя и смогла зашить тебя.

— То-то она не появляется, — как-то невесело усмехнулся он. — А дальше что?

— Я тебя заштопала, и, по идее, ты должен был умереть к утру или остаться жить насовсем, — честно отозвалась я. — И как ты сам уже понял — ты дожил до утра, и я взялась за твоё лечение.

— Просто так? — вот тут-то он ко мне и прицепился. — Почему? И не говори, что это было твоим личным желанием.

Ну, вообще-то так и было.

— Тебе никто не мог помочь, и да, я сама вызвалась, — начиная жевать губы, заговорила я. — Не понимаю, почему тебя это так удивляет?

— Я бы сам себя убить хотел, — криво улыбнулся мужчина. — А у тебя появилась такая шикарная возможность, и ты ею почему-то не воспользовалась. Ты либо дура, либо с кем-то сговорилась.

Ненавижу его за это! Неужели я действительно дура?! Я думала, это только моё мнение! «И моё». Ты часть меня, заткнись!

— Я не дура, но и не сговаривалась ни с кем… я не знаю-то никого, — заворчала я. — И боюсь я местных…

— То есть ты хочешь сказать, что по доброте душевной решила спасти того, кто тебя унижал и пытался изнасиловать?

Дважды ненавижу его!

— Да, я дура и что? Ты знал, кого покупал, — надулась я, осознавая весь идиотизм ситуации. — И меня бы не взяли ни в какой сговор. Я бы всё рассказала тебе, если бы ты попросил. У тебя надо мной какая-то власть, поэтому ничего бы всё равно не вышло. — Да, со сговором я перегнул, — издевательски усмехнулся Лорин. — Но вот не могу я поверить, что ты так просто взяла и решилась стать спасительницей. В это трудно поверить, согласись?

Ой, всё настроение коту под хвост! Зачем он напомнил?! Досиделся на свежем воздухе! Всё-то он понял и до всего-то он догадался!

Но тут я вдруг кое-что вспомнила. Может, рассказать ему? Он всё равно узнает — по-другому быть не может.

— Ну, я когда паниковала в начале и боялась браться за тебя, со мной говорил Франк, — начала я доставать скелеты из шкафов. — Он мне пообещал, что если ты выздоровеешь, то он меня отвезёт туда, куда я захочу.

Давненько я не слышала его смех. Такой заливистый и откровенно-насмешливый. Рада, что тебя забавляет эта ситуация.

— Только не говори, что ты повелась, — потирая глаз, обратился ко мне довольный мужчина.

— Нет, конечно, — тоже усмехнулась я. — Но твои люди… ликаны, наверное, уверены, что я поверила и именно поэтому так стараюсь тебе помочь.

Да уж, смех смехом, а обидно. Такая наглая ложь…

— А мне кажется, ты поверила, — посмотрел он на меня чуть сощуренно. — Чего носишься вокруг меня? Явно ведь ради чего-то.

— Ну, для начала я хочу жить, как и все, а если что-то случится с тобой, то что-то наверняка случится с твоей стаей, а я на очереди, — посмотрела я на него с горечью. — Да и твоих жалко. Они ведь не заслужили смерти. Ну и… ты сам.

— Что я? — веселье куда-то исчезло.

Разговор был серьёзным. Даже слишком для меня.

Раньше я бы скрыла, но не теперь. Я его кормила, поила, ухаживала, молилась за него и даже пару раз плакала, он… о, гадёныш. Заставляет меня об этом думать! Злодей!

— Я много раз желала тебе встретить справедливую участь. Чтобы ты прочувствовал, каково это — обижать кого-то слабого, — забормотала я, поёжившись. — И я была уверена, что если мне представится возможность тебя наказать, я это сделаю незамедлительно.

Я замолчала, собираясь с мыслями. Признание всегда даётся нелегко. Пусть он знает. Я ему доверяю. Почему-то. И он не торопит меня. Сидит и ждёт.

— Но вот возможность представилась, — кивнула я. — Ты был очень слаб, и… помню пару раз лекари отказывались от подобных тебе больных. Они не хотели тратить время на живых мертвецов. И я тоже понимала, что ты, такой сильный и гордый, умираешь. Твой век подходит к концу, все дела. И я могла бы промолчать тогда, и никто бы не узнал, что тебя можно спасти.

Я вновь замолчала, вспоминая те кошмарные дни. Когда я заглядывала в гостиную с одной мыслью: «Умер?». Никому такого не пожелаю.

— Но я почему-то не смогла удержать язык и потом днями и ночами дежурила у твоей кровати, молилась за тебя всем существующим Богам, — горло пересохло и я закашлялась. — Я тебя ненавидела до того, как ты чуть не умер. После этого всё куда-то исчезло. Ты — такой, какой есть, и тебя не изменить. И я просто не захотела, чтобы ты умирал. Не знаю почему, честно. Я к тебе привыкла. Ты был жесток ко мне, но к остальным справедлив, и твоя стая тебя очень любит. Тогда я и подумала, что, возможно, ты хороший ликан, просто… своеобразный. В любом случае, смерти ты не заслуживал. Ты был живым, ты был достойным своей жизни. И я не хотела, чтобы ты нас всех бросил. Как-то так. И ухаживаю я за тобой так активно потому, что ты меня не гонишь, и мне нечего делать. Тут одно на другое накладывается и получается, что я всю свою скопившуюся заботу выплёскиваю на тебя. У меня не получается сдерживаться, извини. Но… тебе от этого ведь только лучше. Я чаще тебя осматриваю, а значит вероятность какого-нибудь осложнения уменьшается. Ты, наверное, к такому не привык, и я тоже. Но… я могу тебе помочь и я это делаю.

Да уж, разнесло меня. Прям всё выдала. Пусть теперь ковыряется в этом сам. Наверное, его нужно оставить одного. Уже стемнело совсем, но думаю, он сможет самостоятельно дойти до дома, он действительно неплохо окреп.

— Я пойду, — через несколько минут выдала я, поднимаясь. — Не буду тебе мешать.

Пойду-ка я спать. Наворотила с три короба себе проблем, теперь надо поспать, чтобы завтра всё это расхлёбывать. Готовься, Богдана, завтра всплывёт что-то ещё.

— Не-не, куда это собралась? — как-то слишком бодро и даже возмущённо поинтересовался он у меня.

— Домой, — буркнула я, удивлённо его разглядывая.

— А я? — даже в темноте увидела, как он прищурился. — Ты меня тут одного оставить собралась?

Я совсем растерялась. Что он говорит?!

— Но ты же сам хотел… — в растерянности забормотала я.

— Что хотел, Богдана? Мы же с тобой уже говорили на эту тему. И ты опять за своё? Знаешь, что мне нельзя переохлаждаться, но всё равно разрешаешь! Ты меня угробить хочешь? — претензии так и посыпались в мой адрес.

Я стояла на месте, пытаясь осознать, со мной ли говорит это существо.

— Но ты же мне не веришь, и я тебя достаю…

— Мы заключили договор, юная леди, — с лёгкой насмешкой заговорил альфа, — по которому ты мне чуть ли не поклялась ухаживать за мной до конца моих дней! Я согласился, так что теперь веди меня домой!

— Не-не-не, погоди-ка, не до конца дней, Лорин, — испуганно запаниковала я. — Ты… я не успеваю за тобой! Тебе же не нравится, что я за тобой таскаюсь!

Всё, чайник закипел! У меня скоро из ушей пар повалит! Прям затряхнуть его хочется!

— А какая разница, собственно? — он неуклюже поднялся. — Договор заключён, хочешь, чтобы мы стали подружками, волоки меня в дом и выхаживай, иначе я… я придумаю и скажу тебе, а пока обними-ка своего будущего друга, ибо он устал.

Я уже жалею…

Но делать нечего. Подошла, обняла и повела его в дом. Причём этот наглец вдруг резко прибавил в весе! Будто раньше он… сдерживался! А теперь он действительно облокотился на меня! Боги, силы, они мне нужны! Немедленно!!!

Кое-как доволокла Лорина до гостиной, и мой организм облегчённо выдохнул, когда я уложила больное тело на диван. Фух, кажется, я вспотела, что редкость.

— Надо почаще выходить на свежий воздух, — почёсывая подбородок, выдал блондин. — Как думаешь?

Это усмешка в его глазах или… да, это она. Засранец.

— Свежий воздух тебе на пользу, — со вздохом ответила я. — Ничего не хочешь?

— Массаж стоп, — выдало это существо.

Он просто… скинул с себя овечью шкуру! То весь такой холодный и замкнутый, а тут после моей исповеди вдруг резко поверил в меня! Это что ещё за новости?! Я тут, между прочим, волнуюсь и переживаю за него, а ему всё шуточки!

— Может быть, массаж всего тела? — с полуулыбкой в шутку спросила я.

— Да, кстати, можно было бы, а то у меня спина прямо ноет от этого дивана, — кивнул он. — Ты… довольно любезная.

Это похвала? И это была не шутка?! Не-е-ет!.. И да, он же меня похвалил! Противоречия внутри меня устраивают бои! «Похвалил за то, что ты сама предложила облапать его потное тело, ненормальная!» — вскрикнуло моё задетое самолюбие. Ой, а точно ведь… радуюсь, что буду трогать мужика. Это конец конца, Богдана. Отныне я — развратная знахарка!

Последующий час был таким ужасным, что мне было чисто физически больно об этом вспоминать! Какой Ад начался…

Начали со спины. Там всё было довольно терпимо, я могла бы даже применить слово «нормально», но это ведь Лорин, поэтому нет. Проблемы начались позже. Филейную часть мне к величайшему счастью массировать не пришлось, а вот с ногами всё вышло куда хуже. А вы знали, что если мужчина, который часто потеет, ещё и не моется больше недели, приобретает неповторимый, ни с чем несравнимый «тонкий» аромат? Такой, что глаза слезятся? Нет? Так вот знайте и лучше дайте своему пациенту умереть, ибо его носки превратились в смертоносное оружие массового поражения. На поле боя Лорин бы победил без особых усилий, достаточно разуться и все, включая его соратников, померли бы от удушья. И я не преувеличиваю. Но я выжила, видимо привыкла к его «растущему» с каждым днём запаху, и такая атака только закалила меня. Но улавливать ароматы еды я смогу только через пару дней. Небольшая цена за такое…

Ну, а если серьёзно, то я множество раз протирала ноги этого гада влажным полотенцем с травами, чтобы помочь. Себе и ему. А самое противное, что Лорину всё нравилось, и он видимо ничего не чувствовал. Такой весь умиротворённый лежит, вздыхает иногда глубоко… бесит страшно, но я уже закончила и теперь просто сижу с книжкой, и пытаюсь вырвать эту страницу из своей жизни.

Мне было страшновато. Вот серьёзно, этот зеленоглазый хитрец меня пугал. С каждым днём всё сильнее и сильнее! Я просто не успевала за ним! По началу он ещё храбрился и пытался делать что-то сам, ведь он мужчина, а я всего лишь купленная рабыня женского пола, а потом всё как-то поменялось. Его раны заживали, с каждым днём Лорин чувствовал себя всё лучше, но вот его запросы почему-то росли, а не убывали, как должны были бы! Он… он словно расслабился! Глупо, но это так. То я не так повязку ему накладываю и я должна несколько раз переделать, поскольку ему, видите ли, неудобно, то еда у него слишком горячая, но поскольку он сильно голоден, я должна её остудить при нём же, а на днях вообще заявил, что я слишком мало уделяю ему внимания, и заставил меня сидеть с ним, пока тот не уснёт! То есть… Лорин превратился… в ребёнка! Капризного, глумливого и чертовски несамостоятельного! Раньше я видела, как гордость его душит, когда я делаю что-то для него, как он борется с собой, поскольку сам он пока не способен делать что-то физически серьёзное. Но сейчас от этого ничего не осталось! Он, не стесняясь, показывает свои капризы! Я, конечно, рада такому доверию, ведь я вроде как недостойная, но это уже слишком!

Но самое страшное началось дня три назад. Свои желания Лорин немного усмирил, но случилась новая напасть. Этот мужчина стал на меня пялиться. Не в упор, конечно, иначе я бы давно сбежала на задний двор, где бы и осталась жить, но очень странно. Начала замечать это я случайно. Я готовила обед, а Лорин сидел за столом с книгой. Да-да, он решил, что с ним может что-то случиться, пока я на кухне, и если он меня позовёт, то я могу не услышать из-за скворчащей еды. Вообще замечание дельное, мало ли что, но я никак не ожидала, что именно Лорин заговорит о таком. Да и посидеть на жёсткой поверхности ему не помешает. Поэтому я начала его выводить с собой, только в туалет я пока одна ходила. Не ослышались, именно «пока»!

И вот я стою у плиты, как понимаю, что на меня кто-то смотрит. Поднимаю глаза и встречаюсь со странным взглядом Лорина. Ну, вот не подозрительно он смотрел на меня, скорее как-то… задумчиво. Может, опять подумал, что я его отравить задумала, но всё же это было крайне жутко. Ещё и взгляд долгий, и он его не отвёл, когда я его заметила, значит это было не случайно! Но да, я бы не поднимала бучу, если бы это было единожды. В этот же день вечером я сидела с ним в гостиной и опять заметила, как он таращится на меня. Без дела, просто смотрит и всё. Ну, вот как ненормальные делают, знаете? Но в этот раз он сразу отвернулся и сделал вид, что ничего не случилось. Желание смыться из дома и перевесить этого проблемного больного на чьи-то плечи посильнее моих родилось именно тогда. Даже запах его ног не вызвал этого желания, хотя это было мощно!

На следующий день Лорина будто подменили. Он был рассеянным, молчаливым и крайне серьёзным. Неопределённо пожимал плечами, дёргал головой и мычал на все мои вопросы и попытки завязать хоть самый простенький разговор. Мне обидно не было, я списала всё на его болезнь. Выздоровление требует много сил, не удивительно, что у него вдруг испортилось настроение, и он захотел побыть наедине со своими мыслями. У меня такое часто бывало, но я как-то справлялась, да и проходило это всё быстро, ведь обречённость и смирение ходят неподалёку друг от друга.

Но по-настоящему бояться этого «бегуна» я начала со следующего дня. То есть весь день он был замкнутым и нелюдимым, а на следующий день его будто снова подменили. Вновь начал таращиться на меня, но по-другому. Знаете, я так обычно новых знакомых разглядываю. То есть с лёгким удивлением, дружелюбием и заинтересованностью. Лорин пялился на меня точно так же. Это было неприятно. Я вообще не люблю, когда на меня таращатся. Раньше меня это не волновало, поскольку я была под охраной, и меня вообще не заботило кто там и как меня разглядывает, а вот сейчас… холодок по спине пробежался. И вроде Лорин болел, а мы вроде как собрались становиться чуть ли не лучшими друзьями, поэтому я себя убеждала, что у меня бурная фантазия, а Лорин… просто ведёт себя подобающим образом. Как ему и положено: странно, пугающе и загадочно.

Такая напряжённая обстановка продлилась несколько дней. К нам заходили оборотни, дабы проведать своего альфу, и они даже как-то разряжали обстановку, но даже в присутствии своей стаи Лорин то и дело поглядывал на меня, будто… я мелкая воришка! То есть, если я сидела на месте, то внимания я не удостаивалась, но вот когда я начинала чем-то заниматься, например, потягиваться, зевать, шумно разминать спину или ноги… в общем, ко мне тут же приковывалось внимание. Это пугало до чёртиков, а ещё бесило. Что с ним происходит? С ума, что ли, сходит?! Может, обезумел и теперь думает, что я какая-нибудь шпионка? Дёргается ещё так, когда я что-то роняю. Для меня это обычное дело вообще-то. Я сама по себе слегка рассеянная, и Лорин к этому привык, а теперь вновь вздрагивал и сразу же спрашивал меня, что я там делаю, если я вдруг не нахожусь в зоне видимости. Этот идиотский контроль раздражал, но я пересилила себя и списала всё на дурную натуру оборотня. «Мы будем друзьями, возможно лучшими друзьями! А друзей не выбирают! Никто не идеален, он тоже! Нам надо дружить!» — повторяла про себя снова и снова. Действовало, как заклинание, и я успокаивалась. Действительно, раздуваю из комара грима! Ничего страшного! Он был ранен! Чуть не умер! Пусть уже чудит, ему можно, в конце концов!..

Раздались шорохи, и я опустила книгу. Лорин не быстро, но вполне уверенно привстал, а затем и сел. Я тут же поднялась.

— Я на кухню, — усмехнулся он, когда я подошла к нему и хотела уже брать за руку. — Тут недалеко.

Вообще он уже мог сам вставать и ходить, что иногда проделывал. Он не падал, голова у него перестала кружиться, но… рано ему. Как только видела его на ногах, сразу же грудь сжимал страх. Перед глазами вставала картина, как Лорин падает и ломает себе что-то. Ужас! «Я должна быть рядом!» — сразу же просыпается мысль, и я не могу совладать со своим телом! Причём я с ним не борюсь! Я с ним согласна! Какого чёрта Лорин рискует?! Совсем одурел?!

— Я тоже туда собиралась, — тут же соврала я, осторожно цепляясь словно клешнями в предплечье здоровой руки мужчины. — Вместе пойдём.

Кстати, в плане общения я перестала его бояться. Необычное чувство. Будто разговариваешь с обычным мужчиной, а не с чудищем лесным. К такому и привыкнуть можно… а, уже привыкла. Молодец.

— Просто скажи, что хочешь меня потискать лишний раз, — фыркнул он, осторожно поднимаясь на ноги.

И такое уже бывало. Яд выводится из тела, боль отступает, и возвращается старый добрый Лорин. Не часто, но я его уже не перевариваю, хотя его остроты довольно забавны.

— Может быть, — отмахнулась я, не особо думая, о чём говорю. — Попьём чаю или поедим?

— Я за чаем сам бы не пошёл, у меня ведь есть ты, — усмехнулся наглец, спокойно облокачиваясь на меня. — Хочу поесть и… наверное, на улице посидеть.

О, это он тоже любит. Может и несколько часов там проторчать. Всё смотрит куда-то в даль, и лицо таким умным сразу становится… нет, оно и обычно не обделено разумными мыслями, просто в такие моменты он отдалённо напоминает человека.

Обойдя моё кресло, которое стояло близко с его диваном, мы уже были в дверном проёме, как я (да-да, я просто бедствие на ножках) споткнулась о собственную ногу! Нет, ну надо же было подставить самой себе подножку! Отгадайте, кто был в связке со мной в этот непростой период моей жизни?! Лорин! Я уже была уверена, что сейчас я упаду, уроню альфу, и он, скорее всего, рухнет на своё почти зажившее плечо, швы разойдутся, начнётся кровотечение, и он умрёт! Но… всё обошлось. Я лишь сильно пихнула косяк и слегка дёрнула Лорина на себя.

— Лорин, извини, пожалуйста! — тут же взмолилась я, кое-как выпрямившись. — Всё нормально?! Как плечо? Ты не ушибся? Нигде не болит?!

Сердце стучало так быстро и сильно, что в ушах я слышала только его. Столько сил напрасно, дурында! Почти месяц сторожила его, чтобы в один момент потерять всё! Ну, Богдана, ну твою ж налево! Только ты так можешь!!!

— Да всё нормально, — удивлённо подняв брови, выдал ничуть не разозлённый мужчина. — Ты как? Приложилась чем-нибудь?

Пару раз хлопнула ресницами и только потом переварила вопрос. Я? Ладонью ударилась, а так вроде цела…

— Нет, всё хорошо, просто споткнулась, — я тут же оглядела пол и свои ноги. — А ты точно в порядке?

Ну, он всегда бледненький такой, губы чуть розоватые и, да, его вечно сияющие зеленью глаза. Они такие живые, будто смотришь в густой дикий лес… завидую ведь.

Но за несколько секунд его взгляд изменился. Сначала был обычным, но потом… что-то поменялось. Я будто прилипла к его глазам. Он так смотрел, будто увидел что-то страшное. Я, кажется, синхронно повторяла его мимику и взгляд. Не знаю почему я пялилась, может, потому, что я стояла у косяка и мне было никак не пройти мимо или потому, что я только что пережила маленький сердечный приступ, не знаю, но факт остаётся фактом — такого я раньше не видела. Прямой, какой-то слишком открытый взгляд… он был испуганным и в то же время каким-то ранимым и нежным, будто распустившийся бутон тюльпана. Нежные лепестки, прикоснувшись к которым можно было причинить вред… я никогда не видела столь трепетного Лорина. И я просто стояла, завороженная этим зрелищем. Как его большие изумрудные глаза смотрят в мои, будто проникают в меня и читают мои мысли. Мне было дико и страшно, но я не смела двигаться, понимая, что это просто испортит такой момент.

Очнулась я только тогда, когда Лорин растерянно отвёл взгляд на несколько секунд. Он вновь посмотрел на меня, но по-другому. Он не верил. Такой поражённо-неверующий взгляд на грани животного страха, будто я только что вспорола ему брюхо и из его внутренностей сделала себе украшения. Странное сравнение, но другое в голову не идёт. Он меня… испугался. Почему?! Это… нет, это ж не из-за того, что я споткнулась! Или из-за этого?!

— Иди к себе, — вдруг как-то в миг осипшим голосом произнёс он.

Нет!

— Нет-нет, извини, я буду смотреть под ноги! — тут же очнулась я и затараторила. — Я ведь не специально…

Но он меня не слышал. Погрузился в такую глубокую задумчивость, что я действительно была лишней. В какой-то момент он молча указал в сторону лестницы. Лорин упрямо смотрел в сторону. Мне стало обидно до слёз.

— Я правда не хотела, — прошептала я, повесив нос. — Спокойной ночи и… будь осторожен… и выпей отвар, пожалуйста… если захочешь, конечно.

С набухшими глазами от слёз побрела наверх. Горькая обида начала душить меня, словно колючая удавка. Ну почему я всегда всё порчу?! Только ведь начало всё налаживаться… Может быть, на мне какое-то проклятье? Я, наверное, обречена на вечные мучения. За что? Этот вопрос уже не один месяц мучает меня… Как же так?

Всё-таки пустив пару слезинок, улеглась в постель и зарылась под одеяло. Успокоила себя только тем, что завтра же разберусь в сегодняшнем странном происшествии. Буду докучать ему, пока он меня не простит. «За что?!» — вновь всплыл вопрос в голове. Опять он. Не могу дать ответ. Вообще на любой вопрос, что рождается в моей голове. Это невозможно, ибо мне видимо положено вечно жить в неведении. Это так задумано, скорее всего. Нравится кому-то наблюдать за моими отчаянными попытками всплыть. Только начинает получаться, как меня вновь прижимают ко дну! Ещё и водорослями окутывают, руки связывают, чтобы не смела сопротивляться! Пора жабры отращивать. Раз не удаётся выбраться на сушу — надо приспосабливаться к новым вынужденным условиям. Смирись или умри, как-то так.

Ранним утром я уже торчала в гостиной. Лорин спал на боку. Я стояла над ним, ну, минут десять точно. Будить его я не посмела бы — это кощунственно, а вот стоять в ожидании чуда — это по мне. Вдруг он сам проснётся? Мало ли… но чуда не произошло. Как спал, так и спит. За ночь мыслей накопилось много, поэтому я не могла дождаться, когда смогу наконец-то излить всё это на белобрысого. Убежать он ведь не сможет… да? Кажется, я начинаю думать, как Лорин…

Делать нечего, взяла корзину и попёрлась на рынок. Чего я буду торчать у его постели, как чёртова маньячка? Он ведь проснётся когда-нибудь, так? Есть захочет, все дела, а я тут как тут! Ну, не гениально же?! Он сам ко мне придёт! Я сама от себя балдею иногда… это ненормально, но как же круто!

По рынку прошвырнулась быстро. Народу нет, продавцы спят, на меня уже реагируют не так бурно, почти не просыпаются, когда я к ним подхожу. А раньше сразу вскакивали, пялились, чуть ли пальцем не тыкали. Эх, кажется, ко мне уже привыкли…

Наша особо привередливая принцесса проснулась, когда я во всю готовила. Даже как-то забыла про него, просто увлеклась готовкой, ушла с головой, так сказать, а тут… неожиданность.

— Доброе утро, — повернула я к нему голову, когда он направлялся в ванную комнату.

Тот лишь кивнул и скрылся за дверью. Так, это мне не нравится. Зря я, что ли, его обхаживала несколько недель? Мы не вернёмся к прежним отношениям! Точка! Да, я наглею, раньше бы даже за такие мысли мне было бы стыдно, но не сейчас! Мы с ним договорились, и если он снова попытается соскочить… моя месть будет страшна. Я не знаю, что я могу сделать, но Лорину не поздоровится!

— Попьёшь чаю? — спросила я, когда ликан вышел из ванной.

Он уверенно направлялся обратно в гостиную. Нет, так просто он не отделается!

— Спасибо, — он неуверенно тряхнул головой и вновь зашагал в противоположную от меня сторону.

Я пожевала губы. Нет, так дела не пойдут. Давай, мелкая девчонка, бери себя в руки и иди исправляй то, что натворила! «Да это не наша вина! — вдруг заворчала справедливость, отряхиваясь от пыли. — Он просто псих, бесполезно в его поведении искать смысл».

Бросив кухонное полотенце на стол, пошла за нахалом. Он сидел и уверенно листал какую-то книжку.

— Лорин, что происходит? — спросила я.

Тот поднял на меня глаза, и его брови удивлённо изогнулись.

— Где? — не понял он.

Я сжала руки в кулаки, силясь придать себе сил.

— Ты меня избегаешь, — сказала я очевидную вещь. — Что-то случилось? Я что-то сделала не так?

Да, скорее всего, это снова моя вина. От этого не легче, но зато я готова всё исправить. Я хочу стать его другом. По-другому никак. Жить вместе и испытывать отвращение друг к другу — это нереально глупо. Нельзя так. Нужно стараться, хоть как-то наладить то подобие отношений, что есть между нами!

— Я тебя не избегаю, — он даже губы поджал, будто я сказала какую-то глупость. — И с чего ты это вообще решила?

Серьёзный такой, что я сразу теряться начала! Пусть он будет тихим! Иначе я опять начну мямлить!

И как мне объяснить свои чувства? Я же вижу, что вчера вечером что-то случилось, и он теперь закрылся. Не могло же мне показаться. Или могло?

— То есть всё нормально, и ты на меня не злишься? — уточнила я.

Тот опять приподнял брови. Ой, какая я клуша! Почему он такой серьёзный, а я так не могу?!

— Нет, — качнул тот головой.

Лорин вновь уставился в свою книгу. Может, мне и в правду причудилось? Ну, посмотрел он на меня не так, как обычно, и что? Да, не отпустил острую шуточку, но это ведь нормально? Он ведь болеет, да и вообще он же не человек! Чего я хочу от него?! Человеческого отношения? Может, я хочу от него того самого знакомого и привычного мне поведения? Наверное, другого я желать не могу, поскольку не знала до этого момента другого отношения.

— Обед будет готов через полчаса, — выдохнула я и направилась обратно.

Но уйти далеко мне не дали.

— У меня болит плечо, — прилетело мне в спину.

Я тут же остановилась и обернулась. Жалоба? Странно. Редкость в нашем доме…

— Давно? — я тут же подошла к нему и села рядом.

— Да, — коротко выдал он, странно косясь на меня. — А что?

Чего он такой подозрительно-напряжённый? Что с ним вообще происходит?! Хорошо хоть про плечо сказал, наверное, натерпелся… глупый.

Стянула аккуратно рубашку с плеча и приспустила повязку. Покраснения нет, вроде ничего не воспалено…

— Ничего, — запоздало отозвалась я. — Боль сильная?

Тот смотрел прямо перед собой, причём по его позе и виду он казался крайне напряжённым. Да что с ним такое?!

— Да, спать ночью не мог, — коротко кивнул он будто сам себе. — Что скажешь?

Дурацкий разговор. Что я скажу? Да ничего.

— Слушай, может быть задето сухожилие? — предположила я. — Извини, если бы я знала больше, то смогла бы тебе помочь, а пока могу предложить тебе крепкого травяного настоя. Возможно, это снимет хоть часть…

— Да быть того не может! — вдруг вскрикнул он и, оттолкнувшись двумя руками от дивана, вполне плавно и даже быстро поднялся на ноги. — Я просто глазам не верю!

Так, стоп. Это чего он такой резвый?! Вроде же умирал тут только что… что случилось?! Я вот где сидела, там и осталась. А где же гримаса боли на лице?! Где мука в глазах?! Где это всё?!

— Ты… твоя рука! — запинавшись, подала я голос и пальцем в него начала тыкать. — Тебе же нельзя! А вдруг швы…

Тот остановился и наградил меня таким взглядом, что я в миг заткнулась.

— Твои швы неделю назад зажили! Нитки свои доставать уже пора! — рыкнул он и начал ходить туда-сюда. — Нет, ну как же так?! Почему ты?!

Я молча следила за его передвижениями. Какой-то он быстрый. В голову будто дыма накачали. Мыслей нет, точнее, они есть, но просто прячутся…

— Лорин, ты лучше приляг, — осторожно заговорила я и похлопала по месту рядом с собой. — Давай я принесу тебе попить, мы пообедаем…

— Да всё со мной уже в порядке! — отмахнулся тот от меня, продолжая возмущённо качать головой и изредка сверкать на меня своими глазами. — Хреновый из тебя лекарь! Точнее… нормальный, но… как можно не заметить, что я уже здоров, а?!

36 глава

Я сейчас была похожа на овцу. Перед моим лицом что-то мельтешит, а я просто сижу и слежу за происходящим. Как так? Что за?!..

— Ты ещё не выздоровел, — осторожно возразила я и медленно поднялась на ноги. — Но ты прав. Ты молодец… я, наверное, схожу за… Мориком, ладно?

Ему плохо — это приступ. Другого объяснения я дать не могу. Главное, не злить его. Забавно, что именно это я пытаюсь делать всегда, но как-то всё неудачно.

— Я не рехнулся, — тут же всё понял ликан и остановился. — И прекрати уже притворяться!

Так, у нас приступ. Если прикинуть, то чисто теоретически я смогу его скрутить… но придётся его ронять на пол, а это опасно. Может быть, хитрость проявить? Но что-то он слишком сообразительный для свихнувшегося пса.

— Хорошо, как скажешь, — я подняла руки. — Я… приведу всё-таки кого-нибудь, а ты пока… посиди тут, ладно? Только не подходи к печке и к колодцу… и ножи не трогай… в общем… будь тут, а я приведу твоих друзей, чтобы тебе не было скучно, договорились?

Проговаривая всё это ласковым голосом, я медленно продвигалась к выходу. Всё хорошо, он не буйный. Я знаю его слабые места в случае чего! Отставить панику!

Лорин всё это время стоял и с лёгким возмущением наблюдал за моей неважной игрой. Кажется, он меня спалил.

— Идиотка, я уже как дней пять назад поправился! — он вдруг слишком быстро приблизился ко мне, схватил за руку и подвёл к дивану. — Садись.

Я села. И хватка-то у него сильная… стоп. Он меня левой рукой схватил?! Не поняла… он… нет, он не мог. Нет.

— Лорин, ты же не… — слегка испуганно и обречённо заговорила я.

— Обманывал тебя? Естественно! — закатил он глаза. — А ты… ты хороша. Так играла правдоподобно, что я даже поверил тебе в какой-то момент.

Вот именно сейчас мои тараканы начали перестановку мыслей. Они ставили всё по местам. То есть…

Жуткая догадка рухнула на меня, как глыба сухого колючего снега! Да как он мог?! Я ведь… я…

— Но ты же… мы ходили вместе… твой кашель… — начала я поражённо бормотать.

— Ой, будто ты мне верила! — отмахнулся он от меня и вновь начал мерить комнату шагами. — Я ведь действительно хотел с тобой… подружиться. Боги, какое же слово мерзкое! Но я как чувствовал, что тебе нельзя доверять!

Я сидела и растерянно рассматривала мебель в комнате. Целую неделю он притворялся? Все эти капризы?.. Это была игра? Зачем? Я ведь так за него переживала… В груди защемило. Как же… столько заботы и всё впустую?..

Забыв о нашем незаконченном разговоре, поднялась. Так огорошить, ещё и с утра — это подло. Кухня. Там же что-то готовится. Надо посмотреть. И я пошла. Молча.

— Нет, вы посмотрите на неё! — тут же начал Лорин возмущаться. — Даже не может нормально признать своё поражение! Не нравится проигрывать, да?!

Не заметила, как побежали слёзы. Я так давно не плакала. Потому что поводов не было. Лорин так во мне нуждался, я почувствовала себя нужной, а теперь… уже можно. Вот и закончилась сказочка. Короткая и не совсем волшебная, но я впервые захотела понять его. Попытаться принять его логику, освоить его природу, я желала стать частью его жизни, чтобы просто быть, но… я этого не достойна. Могу прикоснуться, могу попробовать, но остаться в пучине неги и блаженства — это не для меня. Смешно, что я так глупо надеялась на что-то другое.

Сняла сковороду с плиты. Пусть горит, ничего готовить больше не буду. И чай пить перехотелось, видимо наелась уже.

Как оказалось, этот мерзавец шёл за мной, и когда я пошла обратно, то он меня схватил за плечо.

— И чего ты ревёшь? — это было уже сказано серьёзно, без криков и возмущения. — Не получилось, так и чего теперь? Ты же меня всё равно выходила, поэтому договор в силе. Просто ты пойми, что обманывать меня нельзя.

От этого слёзы потекли ещё сильнее. Я дёрнула рукой и зашагала к себе.

— Богдана, вот скажи мне, почему ты всегда строишь из себя самую побитую и хрупкую бабу?! — вновь начал он ругаться, идя следом за мной. — Ты облажалась! Ну, с кем не бывает?! Признай и всё!

Этот идиот шёл за мной. Мне было всё равно. Я просто сдерживала всхлипы, а то было уже совсем стыдно.

Зайдя в свою комнату, тут же легла на кровать и накрылась покрывалом. Мои глаза уставились в потолок. Слёзы потекли по вискам прямо в уши. Не очень приятно, но мне всё равно. Пусть так, я это заслужила. Получай Богдана за свою доброту, за заботу, за открытость. За надежду надо лупануть меня дважды, а то с первого раза я не понимаю.

Этот кусок человека встал прямо надо мной. Видимо решил насладиться своей победой. Молодец, обвёл. Ещё и ругается так, будто это моя вина… хотя он прав.

— Чего ты ревёшь? — не понимал он. — Так обидно что ли? Хотя ты всегда такая сентиментальная.

Эти размышления меня не трогали. Я лежала и понимала, что вот такая жизнь и есть на самом деле. Коварная и непредсказуемая. Всё равно, что режешь хлеб, а получается батон. Что, почему и как? Непонятно — это жизнь.

Лорин стоял надо мной долго. Пару минут точно, причём молча. На что он надеялся? Что я не выдержу и сдамся? Признаю его правоту и?.. Пусть стоит — это его дом. Тем более один он ходить уже может, поэтому… практика, так её.

— Нет, — как-то неверующе протянул лжебольной. — Только не говори, что ты всё это время…

Он как-то подавленно замолчал. Ликан был в поле моего зрения, но я не смотрела на него. Ненавижу его. Хотя это ложь. Я слишком выжата, чтобы испытывать такое сильное чувство. Да и… на кого? На этого вруна? Который плюёт на тебя, как только ты сделала всё, что ему нужно? Ни благодарности, ни уважения, ничего. Какая же я всё-таки мечтательница…

— Твою мать, Богдана, ты, что, действительно мне верила?! — это было очень громко и я поморщилась. — Да я же… и все мои капризы… ты всё выполняла, будто знала обо всём! Нет, я не верю! Ты всё знала!

Теперь он начал мельтешить рядом с моей кроватью. Отлично.

— Зачем, Лорин? — сорвалось с губ, и я наконец-то посмотрела на это существо.

Тот перестал измерять мою комнату шагами и остановился.

— Что зачем? — тут же спросил он.

Я чуть привстала. Пусть это скажет, мне полезно знать. За что, чем я заслужила.

— Зачем ты… притворялся? — шмыгнув носом, задала я вопрос.

Тот выглядел серьёзным, и мой вопрос почему-то поставил его в тупик.

Лорин стоял в напряжённой позе, будто мой вопрос застиг его врасплох. Нахмурил брови, глаза забегали.

— Какая разница?! — через минуту возмутился он, будто вспомнив что-то. — Главное, что ты — лгунья!

Одной рукой утёрла слёзы с лица.

— Я? — подняла я брови. — Да я же… Господи, Лорин, я молилась за тебя. Ты ведь чуть не умер! Я выкладывалась каждый день, чтобы облегчить твою участь хоть на капельку. Ненавидела себя за то, что мало знаю о врачевании! Да я готова была свою жизнь отдать, если бы это как-то тебе помогло!

Злоба смешалась с обидой, и подбородок начал дрожать.

— Ну, конечно, — как-то неуверенно выдал он и криво усмехнулся.

Пусть делает, что хочет, но я больше не могу!

— Да как ты смеешь?! — запищала я, вскочив на ноги. — Я ночами не спала, плакала постоянно! Богов молила, чтобы нас поменяли местами, ведь у тебя есть большая любящая семья, ты достойный жизни, а я нет! Да у тебя такая стая, что я завидую! Они были на всё готовы, чтобы только ты жил! Значит есть за что! А мне жить незачем, понимаешь?! И я на полном серьёзе была готова поменяться с тобой местами! Твоя жизнь достойнее моей! И я бы за тобой следом в могилу прыгнула, если бы ты вдруг… а ты притворялся! Да как ты мог?! Я всё голову ломала почему у тебя вдруг ни с того ни с сего тошнота началась или очередная головная боль! Даже хотела на помощь звать, поскольку помочь тебе ничем не могла, но оказывается, что ты просто решил «проверить» меня! Молодец, это твой самый лучший поступок, Лорин! Гордись им!

Обойдя застывшего гада, поспешила покинуть комнату. Сбежала по лестнице, намереваясь остыть во дворе, но стук в дверь прервал мои планы. Пришлось открывать.

— День добрый, хозяйка, а мы к вам на обед.

Это был Морик с Майлой, на заднем плане маячил Виер и Франк. Отлично. Они тут как раз вовремя.

— Заходите и… Морик, траву можешь больше не приносить, лекарства никакие не нужны, Лорин здоров, как молодой бычок, — сорвалась я на грубости, зная, что негодяй всё слышит. — Это просто я, дура деревенская, не поняла, что меня проверяют. Вот глупая-то, да?!

«Она просто хорошо играет», — повторял я про себя, видя, как девчонка уходит, обливаясь слезами. Как она может?! Сама попалась и делает вид, будто виноват во всём я! Хамка! Я понимал, что этот оленёнок добрый по натуре, но не до такой же степени, чтобы выхаживать своего мучителя. Разумеется, ей что-то нужно. Но что? Виер и Франк за ней постоянно следят, но она ни с кем не встречается, ни с кем не разговаривает. Что происходит, чёрт возьми?!

Она просто не могла не понять. Я ведь так плохо играл! Всё новые капризы выдумывал, и она всё выполняла! То корочку с хлеба снимала, то с ложки кормила, то массаж коленей делала! Да только идиотка не догадается, что это всё развод! Но согласен, она никогда не показывала своё негодование или свою злость. Ещё бы, сразу бы узнала где её место, может, поэтому и терпела? Но что её заставило выбрать именно такую тактику? Будто она готовилась! Так удивилась, столько непонимания, ужаса и неверия! Я бы сам поверил, если бы не знал всей истории! Но такого не бывает. Я её гнобил, а она вместо мести решила спасти?! Ну, не специально, просто… слишком много спеси. Бесит она меня, аж сил нет терпеть, но как она хороша…

Внутри начал разрастаться жар. Усилием воли тут же придушил своего осмелевшего волка. Всё скулит, когда она рядом. Тоже мне, нашёл на кого запасть. Человек, фу! А как урчит, аж противно. Передёрнул плечами. Больновато всё же. Наврал ведь ей, плечо побаливает, но эти идиотские нитки давно снимать пора, а то врастут, и буду потом, как коврик заштопанный.

Но душа была не на месте. Не могу поверить, что она не была в курсе! А вдруг? Она же глупая, молодая совсем. Чёрт! Я идиот. Она ведь могла меня убить, не раз. Почему не убила? Могла, и шансов было множество. Ответ только один — она действительно добрая. Придушить её за это готов. И ведь не морщилась, когда помогала мне. Сам ходить не мог! Это же не то, чтобы позор — это просто смерть моего достоинства! И любая другая волчица давным-давно бы перегрызла мне глотку или просто ушла. Это наша природа, быть с сильным волком — это природный инстинкт. Слабых ликанов нет, они все мертвы. Простой отбор. И чтобы заполучить самку, нужно сделать больше, чем многое. Ты должен быть сильным, властным и грубым. Только покажешь слабину, и она сразу же надавит. При ней нужно всегда держать маску невозмутимости, иначе ночью глотку перегрызёт. В прямом смысле. Мне было не сложно находить «общий язык» с волчицами. Сами висли и проходу не давали, выбирай любую. А нужны они мне? Вечно всего желающую девку, которая невесть что может выкинуть? Припоминаю, что было у Тура и Майлы. Постоянные драки, крики и ссоры. И так на протяжении всего года, пока она не сдалась. Как у Тура только терпения хватило? Волчица — это такой геморрой… да, они верные, но только пока ты остаёшься сильным. Боюсь, что если бы сейчас со мной рядом была местная сучка, то я давным-давно бы гнил в сырой земле, ибо она бы со мной нянчиться не стала. Нужно ведь постоянно демонстрировать свою силу, чтобы её волчица видела, с кем живёт и не бунтовалась, а это утомительно. Я бы её убил первым. А что? Я поэтому одинок, так что можно считать, что я благороден. Самому смешно.

А эта ведь… ни разу не посмотрела на меня осуждающе или презирающее. Да, жалости в её глазах было ведро и пару черпаков, что бесило меня до икоты, но это было совсем иное чувство. Не просто жалость к слабому существу, которое вроде как умирает, и тебе как-то не особо приятно наблюдать за этим, а кардинально другое. Она жалела меня, как… личность. Боялась сделать мне больно, всё тряслась надо мной, как над младенцем. Я её готов был убить. Поэтому приказал Виеру сторожить меня. Мало ли, вдруг все бабы одинаковые, и эта мышь вдруг поверит в себя и решит поквитаться? Но согласен, она могла убить меня множество раз. Но эта дура упрямо меняла мне повязки, пичкала противными настоями и всегда была рядом. Не охота признаваться, но я к ней привык, и это приятно, когда о тебе заботятся. Даже думать об этом омерзительно. Я же не ребёнок.

Услышав стук снизу, решил спуститься. Зарёванная девчонка даже попыталась нахамить пришедшим, но у неё не вышло. Убежала на задний двор. Ой, дура… видимо, эта идиотка действительно верила в мои «новые симптомы». Чувствую себя последней тварью. А может, это так и есть? Даже скорее всего это правда, но… да, договорились ведь с ней быть «друзьями». Сучка, нашла же момент, когда договоры заключать. Умница, я ведь болен, а она мне нужна… ох, аж руки зачесались. Мышь мышью, а сообразительная. Надо извиниться, она заслужила. Выстрадала, так сказать.

— Что это было? — тут же спросил Морик.

— Она наконец-то поняла с кем живёт, — закатил я глаза. — Обычные дела.

А как все мне улыбаются… да, семью я неплохо встряхнул. Теперь радуются всякий раз, когда меня видят.

— Слушай, ты в порядке? — вперёд тут же выскочил наш омега. — Давай я отведу тебя на диван.

И этот доверчивый юнец даже сделал несколько шагов в мою сторону.

— Виер, да всё нормально уже, — нахмурился я. — Тебе разве Морик ничего не объяснил?

— Что объяснил? — не понял он.

Я закатил глаза. Эх, беззаботная молодость…

— Да, я тоже не в курсе, — тут же помрачнел Морик.

Я тут же изогнул бровь. С чего это? Обвёл всех пришедших взглядом. Какого хрена?!

— Да мне ещё неделю назад лучше стало, — пояснил я. — Морик, неужели ты ничего не понял? Я ведь тут такую комедию ломал! Над девчонкой издевался, а вы тоже повелись?

Я даже руки развёл. По их удивлённым лицам всё именно так и есть.

— Зачем? — удивилась Мелинда. — Она же ночами не спала, всё твой сон охраняла, тряслась над тобой, как курица над яйцом, а ты притворялся?

— Да, — улыбнулся я широко. — Лорин вернулся.

Те начали странно переглядываться. Ну, что ещё?!

— Я поговорю с ней, — тут же выдал серьёзный Морик.

Я не понял! Они тоже не догадались?! Да что со всеми такое?! У всех разом мозг отключился, что ли?!

— Куда? — тут же фыркнул я. — Пусть поплачет, ей это полезно.

— Зачем ты так? — вдруг обиженно вопросил Виер. — Она такая хорошая! Ты бы видел, как она старалась и как переживала за тебя.

— За себя она переживала, — отмахнулся я, потягивая носом дивный аромат, исходящий со стола. — И хватит уже об этом. Вы чего пришли?

— Тебя проведать захотели, — вздохнул Морик. — Но ты видимо больше не нуждаешься в… поддержке.

— Я и раньше не нуждался, — хмыкнул я. — Просто… взял отпуск.

— Кара ищет доказательства на Бюрта, — начал было Морик, но Лорин жестом заставил его замолчать:

— В моём доме не произносить имён покойников. Я сам всё узнаю.

Ликаны покорно замолчали.

— Я всё же рад, что ты поправился, — усач подошёл ко мне и обнял.

Давно мы с ним… Похлопал его по спине. Для них для всех это было испытание веры и преданности. Все молодцы. Хотя сомнений никогда не было, но лишний раз убедиться в надёжности своей стаи не помешает.

— Мы тогда пойдём, — выдал Франк и первым вышел из дома.

За серьёзность и собранность он мне и нравится. Да, чуть не умер, но это не повод для пускания слёз. За ним потянулись все остальные. Вот такие мы чёрствые.

Еда не лезла в горло. Аппетит пропал. Ещё и в груди что-то елозит неприятно. Неужели это… совесть?! Нет, я же убил тебя давно! Но её злобный смех означал мой провал. Девчонку было жалко. Она не заслужила такого. Но я ничего не могу поделать! Она же сама подставляется! Такая вся добрая, аж противно! И ведь чувствую, что она притворяется, а доказать не могу! От этого и бесит она меня. Но да! Признаю, что я бы сдох без неё. Всё, я это признал! Но легче почему-то не стало. Ведь таскалась со мной, как с ребёнком. Твою мать, мне это так нравилось! Когда о тебе просто так заботятся! Вдруг ни с того ни с сего! Да, попахивает коварством, но как же это хорошо. Впервые захотелось побыть слабым. А она не осуждала и в глотку мне не целилась. Даже не издевалась, хотя могла, ведь я бы ей ничего не сделал. Повязки мне эти накладывала постоянно, а от них ведь действительно легче становилось. Руки у неё ещё мягкие и нежные были… стоп. Я поплыл, приехали! Чёртова человечка пару раз погладила меня по голове, а я уже хвостом завилял! Ненавижу себя. Но она всё же продуманная…

Совесть уже не ворочалась, она меня жрала изнутри! Вместе со зверем! Давно его не выпускал и теперь этот пакостник мутит всю воду! Ни хрена не пойму, что со мной происходит! А вчера?! Я ещё потом с этим разберусь, но сам факт!.. Начал выть! На человеческую сучку! Подумаешь, добрая и что?! Аж заскрёбся! И ведь никогда не было такого. Как-то необычно даже. Я аж примёрз к полу на какое-то время. Зверь ведь власть над телом захватил. Уставился на неё своими щенячьими преданными глазами! А Богдане нет, чтобы посмеяться над моей физиономией, тоже уставилась на меня, как овца на сковородку. Грудь опять неприятно сдавило. Да извинюсь я, извинюсь! Придурок шерстяной…

И после этого я умчалась на задний двор. Эти удивлённые и где-то напуганные лица я в жизни не забуду.

Сидя за колодцем, понимала, что я ненормальная. Какого чёрта? Мне ведь нельзя рот открывать на гостей. Мне вообще ничего нельзя, я ведь грязная человечка. Горечь была на столько осязаема, что казалось, будто я съела ложку соли вперемешку с перцем. Слёз не было, лишь злое пыхтение, всхлипы и громкие нервные смешки, адресованные своей ненормальной натуре. Молодец, так держать, с каждым разом я лажаю всё лучше и лучше.

Лорин пришёл где-то минут через пятнадцать, когда я уже полностью успокоилась и лишь ругала себя за доверчивость. Корила себя за свою доброту, за вечное желание всем помочь и протянуть руку помощи. Сколько раз уже обжигалась? И всё равно не доходит.

— Если… я извинюсь, ты всё забудешь? — этот вопрос прозвучал неуверенно.

Горько усмехнулась. Козёл.

— Не трогай меня, пожалуйста, ты уже наигрался, — потёрла я переносицу. — Хватит, Лорин.

Я смотрела на зелёную траву. Почему я не могу быть такой же безмозглой, как она? «Ты и так такая». Спасибо, дельное замечание.

— Ладно, я извиняюсь, был неправ, — напряжённо выдал он. — Просто ты была слишком…

— Доброй, понимающей, отзывчивой, сильной, сообразительной, хитрой, находчивой? — не удержалась я от колкости.

Ведь всё делала, а он…

— Да, — это прозвучало слишком тихо для него и он подошёл поближе ко мне. — И я не поверил. Извини.

Боже, как же ему это тяжело даётся. Боюсь представить, что он сейчас чувствует. Ему хреново — это минимум. Такой весь крутой и тут снизошёл до извинений… ощутимо, но мало.

— Просто я не понимаю, Лорин, — посмотрела я на него, запрокинув голову. — Почему ты так со мной? Что я сделала? Давай я извинюсь, чтобы ты так больше не издевался надо мной, хорошо?

Тот покосился на меня даже слегка испуганно. Какой-то он странный.

— Я не привык к проявлению беспочвенной заботы, — бросил он коротко. — Ты себя вела подозрительно, поэтому я и решил проверить тебя.

Идиот… но делать нечего. Сидеть на сырой земле уже надоело, да и есть захотелось. Пошёл этот Лорин в задницу!

Поднялась и потопала в дом. Лорин пошёл следом. Злоба злобой, а радости больше. Он ведь поправился. Засранец такой…

В тёмном коридоре я споткнулась. Как всегда, конечно же, но Лорин схватил меня за предплечье. Это помогло, и я осталась на месте. Вечно я тут спотыкаюсь! Место проклятое какое-то! Причём о собственную ногу или на платье своё же наступаю!

Я выпрямилась. Мы стояли в полумраке. Я наводила внутренний порядок, пытаясь унять всколыхнувшийся страх, а Лорин… видимо решил составить мне компанию. Я как-то задумалась, что сюда неплохо было бы принести лампу, как Лорин вдруг сжал руку на моём предплечье сильнее. Он её так и не убрал? Неужели подумал, что я снова навернусь? Вполне вероятно, но…

Замолкла по некой причине извне. Знаете, после серьёзного морально потрясения ощущаешь некую растерянность, когда здоровый мужчина, некогда умиравший, прижал вас к стене. Губами. А если серьёзно, то этот извращуга поцеловал меня! В губы! Причём как-то слишком… нежно, что ли?! Не сильно, а как-то странно! «Ненормальная, тебя мужик в тёмном коридоре зажимает, а ты думаешь о качестве его извращения?!» — подняла писк целомудренность в моей голове. Я выпучила глаза и просто одеревенела на несколько секунд. Что странно, но Лорин почти не держал меня. Только за предплечье и то не сильно, поэтому когда я отшатнулась от него, то он не стал меня удерживать. Просто вытаращился на меня, как… как я на него! Я была в таком ужасе, что казалось, будто у меня сейчас глаза выпрыгнут из глазниц от такого колоссального изумления! Тот почему-то не выглядел похотливо или как-то насмешливо, скорее как-то растерянно. Будто это я его поцеловала!

— Ты чего?! — зашептала я в панике.

Тот быстро отпустил мою руку и отшатнулся от меня, будто маньяк из нас двоих это я!

— Эм… ничего, забудь, — и он быстро ушёл.

Я несколько секунд постояла в коридоре, приходя в себя. Что это было, чёрт побери?!

Дневной инцидент с его длительным притворством померк на фоне лобызаний. Разумеется, страх тут же засел где-то внутри. Неужели опять началось? И с чего? Чем я его спровоцировала? Может, опять глазами своими зазывно хлопала? Или повод подала ему какой-то? Порылась в голове. Да он час назад умирающим был! Пошёл к чёрту! Буду я ещё из-за него накручивать себя! «Да, молодец, ты в себя поверила — это прогресс, но… моя дорогая, а что ты делать-то будешь? А?» — эта коварная мысль заставила меня вновь изменить своё мнение. Я ведь сюда не в гости зашла. Я тут живу, и раз Лорин поправился, то хозяин в доме снова он… отлично, надо было его залечить до смерти. «Всё равно бы не смогла». Заткнись хоть ты!

Притворство больше не нужно, поэтому Лорин и поднялся к себе. Так стало странно. Гостиная пустая, хотя я уже её облюбовала, как читальню-опочивальню. Но хоть грусть и одолевает, а прибираться пришлось. Сняла постельное бельё, убрала подушку и одеяло, поставила кресло на место. Затем подмела, протёрла пыль, помыла полы и занялась стиркой. В общем убила время самым доступным и простым способом.

«Какого хрена, мужик?!» — в который раз спрашивал я себя, уставившись в потолок. Голова раскалывается! Всё из-за этого яда. Волк, живущий внутри меня, с ума и так сходил, а тут ещё и это! Зачем?! Почему он урчит при виде этой девчонки? Ну, покоя уже нет! Сколько можно?! По началу я был уверен, что он так проявляет своё одобрение, поскольку эта крольчиха пугливая помогла выкарабкаться, а мы такое не забываем. Бескорыстная помощь — это такая ценность, существование которой под огромным вопросом. Разумеется, я подумал, что Богдана заключила с кем-то сделку… да только с кем и какую?! Помочь мне и… что?! Я не вижу смысла, не вижу логики и вообще… ни черта я не вижу! От злости сжались кулаки.

Так, спокойно. Это всё из-за того, что я давно не обращался. Зверь, привыкший к свободе, с ума сходит, когда попадает в клетку — это всем известный факт. Ничего страшного, просто нервы… Но, слушай сюда, если ты ещё раз начнёшь лезть мне в голову… превращения не жди! Да, приходится прибегать и к такому — угрозе самому себе, точнее второму Я. Эта странная дрожь в животе и гул в ушах свидетельствуют о том, что волк что-то хочет сказать. Показывает своё недоверие, страх или злость. Это хорошо, когда есть советчик со своими мыслями, но сегодня была последняя капля. Да я вообще контроль потерял! Очнулся только тогда, когда эта мышь свои глаза на меня вытаращила, будто я её насиловать собрался. Хотя… так, не туда, не в ту сторону. Честно признаться, страшновато, и я слегка в панике. Какого лешего происходит?! Почему я теряю контроль? Почему не могу совладать с собой?! Неужели этот щенок повёлся на проявление человечности? Фу, аж зубы сводит.

Заслышав её шаги, замер. Не заметил, как задержал дыхание и уставился на дверь. Шуршание и она… вошла в свою комнату. Дверь закрылась. Стоп. Что я делаю опять?! Какого… спать, твою мать!

37 глава

На следующий день Лорин… ушёл. Не быстро и не так резво, как обычно, но он ушёл. Не поздоровался и даже не взглянул в мою сторону. Какой-то весь хмурый был… я даже забеспокоилась на некоторое время. Но он смылся. Вот так просто. Ещё вчера утром в лёжку лежал, а сегодня мы уже с недовольной моськой умчались по делам. Быстрый он, однако.

Разумеется, я была расстроена. Мой план начал давать огромные трещины, Лорин сегодня первый раз вышел из дома, я осталась одна… Кошмар. Да, он меня обманул! Согласна! Но я же видела его раны! Надо хотя бы нитки достать! Врастут же! А что, если ему плохо станет?! Кто ему поможет? Может, пойти на его поиски… Ой, ну, куда я собралась?! Сиди дома и радуйся, что под окнами друзья Бюрта с вилами и факелами не стоят. Сижу и ногти грызу. А что ещё делать? Я ведь самая умная — вчера всё сделала, пытаясь злость свою забить тяжёлым трудом, и что вышло? Дом чист, а злоба никуда не делась! У-у-у, хоть вой от собственных мыслей, которые с боем атакуют мою бедную головушку!

Стоит ли говорить, что я почти простила Лорина? Знаете, к чему я со своими «коллегами» пришла? Поругаться с козлом и все дела. Ага, смелость откуда-то взялась, решительность тоже… может, я на подсознательном уровне думаю, что Лорин меня не тронет, поскольку я ему помогла? Но это же та ещё скотина, сама уже неоднократно убеждалась в этом, поэтому всё шатко и не точно.

Когда вернулся Лорин, было поздно. Я сидела, как на иголках! Меня одолевала уверенность в том, что этот блондин не вернётся домой! Не из-за работы, а из-за смерти, которая вдруг с ним случится! Он же упрямый баран, которого за рога нужно тащить в нужную сторону!

Мужчина разулся и пошёл на кухню. Отложив свою наволочку с иголкой, поднялась. Всё, пора.

Ликан спокойно ковырялся в сковороде. «Задумчивый такой, какой-то серьёзный… нет-нет-нет, красавица, ты отсюда не уйдёшь просто так! Не смей трястись! Он ещё ничего не сделал! Давай!» — повторяла я сама себе.

— Лорин… ты как вообще? — замялась я и прокашлялась.

Как же жалко вышло! Стой! Ровно стой! Не горбься!

Тот оторвался от разглядывания плиты и взглянул на меня. Такой простой взгляд уставшего мужчины может многое сотворить. «Ага, он устал, значит ругаться не будет», — успокоила я сама себя. Устал… Жалость заворочалась, но я её быстро приткнула подушкой.

— Нормально, — задержавшись на моём лице на пару секунд, он отвёл глаза и взял сковородку.

Прихватив вилку и хлеб, блондин уселся за стол. Так, ладно, пусть ест из сковороды — ничего страшного. Хорошо, говорить он явно не настроен, но я то весь день готовилась, поэтому!..

— Я… в общем, мне всё равно на наш уговор, и я уже поняла, что ты сдерживать обещание не собираешься, просто я хочу снять швы, точнее нити из ран достать… я могу это сделать? — неуверенно промямлила я и в конце ещё покраснела для полноты картины, так сказать. Лицу жарко, голове стыдно, я в своей среде.

Лорин ел. Ковыряется там что-то. А я стою, жду, надеюсь и верю, конечно же!

— Сейчас? — только и спросил он, даже не поднимая глаз.

Ну…

— Да, — кивнула я сама себе, сцепив пальцы в замок. — Позволишь?

Не скажу, что я видела то, что ожидала. Ликан мялся. Как-то непривычно, если честно. Сидит и думает, будто я ему тут аферу века предложила. Наверное, всё ещё плохо себя чувствует. Так ему и надо! «А чего тогда сочувствие полезло, а?» Не спрашивали тебя!

— Делай, что нужно, — наконец дал он добро. — Только побыстрее.

Дважды меня просить не пришлось. Тут же поскакала на поиски ножниц и горячей воды. Даже руки с мылом помыла, чтобы заразу не занести никакую.

Понимая, что сама я не справлюсь, ликан расстегнул рубашку и приспустил её с левого плеча, обнажая два хороших рубца. Нитки и вправду начали врастать в кожу. Боясь причинить боль, копалась долго. Между нами висело непривычное подавленное молчание. Лорин был напряжён, как струна, я не понимала, что послужило этому причиной, и от этого иногда делала больному неприятно: дёрну случайно или потяну слишком быстро очередной кусок нити… в общем, Лорин изредка вздрагивал, и я тут же рассыпалась в извинениях. Забавно я время провожу, да?

Что интересно, мне хотелось узнать про Бюрта. Что он решил? Как они поступят с ним? Что будет дальше? Но вот спрашивать… мне было стыдно. Зачем лезу? Мне какое дело? В общем-то никакого, но… он же Лорина чуть не убил!

— Повязка мне больше не нужна? — неожиданно задал он вопрос, выбив меня из колеи.

Я на несколько секунд растерялась и замерла. «Оно говорящее!».

— Ну… ты быстро восстанавливаешься, — немного воодушевлённо заговорила я. — Рана точно не откроется…

— То есть я здоров?

Такой серьёзный. Чувствую себя какой-то главой знахарей. Такой ликан ко мне пожаловал за советом… так и зазнаться могу. Самоирония у меня хорошо развита, да.

— Если тебя ничего не беспокоит и нет чувства сильной усталости, тошноты или головной боли, то думаю, что да, — вынимая очередную ниточку, пробормотала я. — И если бы ты позволил, то я бы наложила просто чистую повязку, чтобы ночью в ранки не попала грязь, но решать тебе, ты действительно очень сильный, и твоему здоровью многие позавидуют.

Я к нему подмазываюсь? Фу, Богдана, как не стыдно?

— Делай, что считаешь нужным, — бросил он, вздохнув.

Нет… он дал добро! Так, куй железо пока горячо, Богдана, куй!

— А… у тебя всё хорошо? — тихо спросила я, встав.

Зачем спросила?! Не надо было! Я лезу не в своё дело! Он теперь подумает, что я наглая! Вот так чертыхаясь про себя, пошла к шкафчику и начала в нём рыться. Повязку нашла, теперь осталось её прокипятить и наложить. А он молчит… это знак. Плохой!

— Зачем тебе знать? — спросил он, когда я посмотрела на него. — Что тебе с этого?

И вправду…

— Ничего, — честно выдала я, наливая воду в кастрюльку. — Просто… прости, что полезла не в своё дело.

Дальше мы сидели молча. Лорин хмурился и о чём-то думал, а я наслаждалась своим идиотизмом и тишиной. Молодец, сунула свой нос, и тебе его сразу же прищемили. Зато быстро и надолго. «Молодец, во всём нужно искать плюсы», — зафырчал кто-то внутри меня со своим неизменным цинизмом. Теперь даже мой внутренний голос меня осуждает.

Через пару часов я уже лежала в кровати. Сон не шёл. Я ворочалась и просто мечтала. Как обычно. Всё путешествовала по мирам, седлала диких пегасов и охотилась на пыльцу фей, в общем, обычные дела стандартной сказочницы. Но в оглушительной тишине скрип двери был таким громким, что этот звук ударил по ушам и прогнал сонливость и дрёму. По началу страх вылез вперёд и затопил всех и вся! Кто это?!

— Ну и чего ты не спишь? — это тихое возмущение стало неожиданностью.

Какого чёрта он припёрся?! Темень такая, что я сразу же переползла на край кровати и зажгла лампу на тумбочке. Несколько секунд, и я увидела ночного визитёра. Да, это Лорин. Не кошмар. Хотя… разница в общем-то небольшая.

— Просто так?.. — неуверенно ответила я, протирая глаза. — А чего ты пришёл?

Я хоть и не спала, но дремала, поэтому… о чём я вообще?! Зачем он пришёл?

Лицо Лорина казалось мрачным от отбрасываемых лампой теней, да и сам он не выглядел уж очень милым. Сразу стало зябко.

— Я… — начал он, а потом как-то замолк и встрепенулся, будто вспомнил что-то. — Я нахожусь в своём доме. Где хочу, там и хожу!

Чувство вины никогда не дремлет, и я сразу же ощутила свою подругу.

— Нет-нет, ходи, просто я подумала, что что-то случилось, — выкрутилась я, случайно глянув на обнажённый торс мужчины.

Не смотри туда. Не смей вообще туда смотреть!

А вот Лорин выглядел каким-то злым. Взлохмаченный, помятый, взгляд свирепый. Чего это он?

— Зачем тебе знать, как у меня дела? — он даже руки в бока упёр.

Захлопала глазами. Не этого вопроса я ожидала. Растерялась и нахмурилась. Зачем? А я откуда знаю?!

— Просто так, — тут же солгала я, вспомнив истинную причину.

— Ну, конечно, — тут же скривился он и обличительно ткнул в меня пальцем. — Ты что-то задумала!

Теперь я испугалась. Он меня тут не убивать случаем пришёл?! Сразу подобрала под себя ноги и вся сжалась. Нет, он же не посмеет… забыла, с кем имею дело. Мне крышка. Да здравствует мир потусторонний и родной! А если серьёзно, то я кажется поняла, что означает выражение «поджилки трясутся».

— Что я задумала? — осторожно уточнила я на всякий случай.

Лорин зло улыбнулся и как-то взглянул на меня, что я невольно сглотнула. Что происходит?

— Выведать какую-то информацию или свести меня с ума! — рыкнул он. — Признавайся, мелкая шпионка!

Я ещё сильнее выпучила глаза.

— Да с чего ты взял? — не понимала я.

— Зачем тебе знать, как у меня дела, а?! — начал он ходить взад-вперёд перед моей кроватью, прямо как сегодня днём в гостиной. — Кто твой хозяин? На кого ты работаешь?!

Такого шока я давненько не испытывала. Речь словно отнялась. Я таращилась на Лорина, изредка отводя взгляд и всё. Мне нечего было сказать. Абсурднее этого я ничего не слышала. Замечательно, я теперь враг номер один. А как быстро-то всё однако.

— Погоди, — нахмурилась я, когда до меня начало доходить. — Ты пришёл сюда среди ночи только из-за того, что я спросила «как у тебя дела»?

Новый шок вновь обрушил мою логику, которая так старательно росла и крепла.

— А из-за чего ещё?! — вскрикнул он и взмахнул руками. — Ты же что-то задумала! Чего ты вытаращилась на меня, как на идиота?!

— Лорин, я ничего не задумала, — вжимаясь в подушку, проблеяла я, понимая, как сильно влипла.

Это если этот некогда умирающий бычок сейчас так скачет, то что он может со мной сделать?! Раньше я была хотя бы по этому поводу спокойна. Да, ворчит, но противиться не может — силы не те, а сейчас… этот хитрый лис провернул какую-то странную комбинацию, значение которой я до сих пор не разгадала. Он сошёл с ума. Мне конец.

Лорин как-то подозрительно спокойно усмехнулся и начал ко мне подходить. По мере его приближения я вжималась в кровать всё сильнее. Дикий страх и непонимание заставили тело одеревенеть. Ликан одним резким движением схватил меня за руку и подтащил к себе. Вторая его рука схватила меня за горло и вновь прижала к подушкам. Всё это время я молча, с ужасом наблюдала за всем этим будто со стороны. Было нереально страшно, и моё сердце колотилось, как сумасшедшее. Но мой взгляд был в плену у зелёных глаз ночного убийцы. Я не смела оторваться от них, словно загипнотизированная. Было странное чувство покоя и смирения. Страх был, но каким-то другим. Вязкий и тягучим, будто изменчивым.

— Ты меня предала? — спросил он тихо.

Я моргнула, осмысливая его слова.

— Нет, — слегка заикаясь, выдала я.

Секунды тянулись непросительно долго. Я таращилась на него, будто на сошедшего с небес Бога. Похожие чувства ужаса и некого немого восхищения, смешанного с чувством близкой кончины. Страшная смесь…

— Врёшь мне? — сощурившись, вновь вопросил он, слегка сжимая пальцы на моей шее.

Словно трусливый кролик в зубах у голодного волка. Наверное, со стороны мы именно так и выглядим.

— Нет, — прошептала я, стараясь дышать ровнее, иначе воздуха не хватит, и я начну задыхаться от собственной паники, которая готова стартовать в любой момент.

Лицо Лорина начало меняться со временем. Сначала пропала злость и ярость, потом он и вовсе успокоился, лишь брови остались нахмуренными.

— Зачем тебе тогда знать про мои дела? — тон стал спокойнее и мягче, а взгляд легче.

Сглотнула. Он даже руку слегка разжал, хоть и не убрал её полностью. Неужели поверил?

— Ты же… болеешь, вдруг тебя что-то беспокоит, — честно зашептала я, продолжая пялиться на него. — Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, поэтому и спросила. Но я уже поняла, что зря это сделала. Больше никогда не буду этого делать.

У него всё же красивые волосы. Так свисают и слегка закрывают лицо, прячут, но иногда показывают скулы… как-то красиво. Кто сказал, что смерть должна быть уродливой?

Его лицо менялось. Когда я говорила, он не верил, прямо по глазам видела, а потом какая-то растерянность и неверие вновь поселились на его лице. Да что с тобой творится, Лорин?

То, что случилось дальше, было странно, но я чуть от счастья не заплакала. Ликан быстро убрал от меня свои руки, выпрямился и ушёл, будто и не было ничего. Отличный день, прекрасный вечер и незабываемая ночь. Что ещё нужно молодой девушке в плену?

На следующий день на меня напала странная лень. Я проснулась рано, но никуда не пошла. Было страшно. Просто… не хотелось лишний раз встречаться с умалишённым. Больше объяснений я дать не могу. Вот пусть он уйдёт, и я выйду из комнаты, в противном случае я останусь тут навсегда! Буквально! Он чокнулся! Либо яд не вывелся и отравил его мозг, либо он просто… выпустил всех своих внутренних демонов, и теперь они творят всё, что хотят! Я отказываюсь с ним общаться! Потёрла шею. Было не больно, но очень страшно. Особенно, когда я так к нему прониклась… он ведь был таким беспомощным и тихим, словно раненный котёнок. Можно было его пнуть и наблюдать, как он корчится в агонии, посмеяться над его трупом, сплясать на его похоронах, но я выбрала другой путь. Да и ясно, что я не могла по-другому. Он всё равно не заслужил смерти. Мало сделал. Сама в это не верю, но это так и есть.

Лорин ушёл через несколько часов. Я полежала ещё с часик для полной уверенности и только потом встала. Побродила некоторое время по пустому дому. Непривычно так долго спать. Даже слегка голова побаливает, но это малая цена за своё душевное и физическое спокойствие. Надоел он мне уже. Но погано, что я ничего не могу сделать. Толку-то возмущаться? Мне ж даже уйти некуда. Ни во второй дом, ни к соседям, ни к друзьям просто потому, что их у меня нет, да и этот дурак упрямый не позволит. Держит около себя и издевается. Никогда не могла себе даже представить, что есть такие существа. Ни себе, ни людям… это фраза приобретает новый смысл.

После обеда раздался стук в дверь. Я уже покушала и поэтому спокойно подметала. Наверное, Лорин пришёл. Как его видеть-то не хочется, кто б знал…

— Привет! — вместо надменного лица одного ликана я увидела радостную физиономию другого. Точнее другой.

— Мелинда? — я удивлённо улыбнулась. — Здравствуй… что-то случилось?

Опять Лорин!

— Что? Нет, я просто решила к тебе заглянуть, — она пожала плечами, широко мне улыбаясь. — Можно?

Я вспомнила, что до сих пор держу её на пороге. Быстро встряхнулась.

— Проходи, — пропустила я её.

Молодая девушка тут же села за стол и уставилась на меня своими большими глазами в ожидании чего-то. О, новое лицо, я даже как-то теряюсь, будто сто лет никуда не выходила… хотя это так и есть. Походы до рынка и обратно — не в счёт.

— Ну, и как дела у нашей героини? — волчица тут же подпёрла щёку одной рукой и уставилась на меня в ожидании чего-то.

— Всё по-старому, — я тоже присела. — Ничего нового… А у тебя как дела?

— Ой, мы с Мориком наконец-то начали нормально спать, — отмахнулась она от меня. — Ты лучше расскажи про себя. Как у вас тут дела?

А. Поняла теперь. И что мне сказать? Может… стоп. Это проверка. Точно! Лорин опять удумал меня проверить! Ну каков же упрямец! Не верит ни единому моему слову, хотя я, между прочим, ему врала редко! И то только когда хотела избежать, например, смерти!

— Всё хорошо, — тут же сказала я спокойно. — Лорин… поправился.

Мелинда удивлённо подняла брови.

— Да? — она казалась расстроенной. — Странно…

Странно? Да это нереально ужасно! Моя жизнь — это странно!

Девушка сидела и задумчиво кусала губы, будто размышляя о чём-то. О, какие они все мыслители! И ведь она пришла сюда с какой-то целью.

— Почему странно? — не выдержав, спросила я.

Да, я сдалась. Пусть рассказывает!

— Знаешь, если честно, то меня к тебе прислал Морик, — девушка даже чуть-чуть ко мне наклонилась. — Он говорит, что вчера Лорин весь день вёл себя странно, а сегодня так вообще… вот мы и подумали, что ты можешь что-то об этом знать. Вдруг тут что-то случилось, о чём он нам не рассказывает?

Вон оно что. Она сюда… получается… ага. Я запуталась.

— Я думала, что тебя прислал Лорин, — нервно улыбнулась я и почесала шею.

То есть не он? Неужели успокоился?

— А почему меня должен прислать Лорин? — удивилась девушка и сощурилась. — Что-то случилось?

Сохранять секрет не хотелось в силу… моего страха. Теперь я понимала, что его стая — это его семья, и у них нет секретов друг от друга, поэтому с ними мне общаться можно. Надеюсь, что я всё верно поняла.

— Он меня убьёт за это, но кажется, Лорин сошёл с ума, — зашептала я, не выдержав.

Мелинда тут же поддалась вперёд и чуть ли не легла на стол. А какое у неё выражение лица-то было! Будто ей сейчас тайну мира раскроют!

— Я ему не скажу, — тут же пообещала она мне. — А почему ты так решила?

И я с чистой совестью сдала Лорина со всеми потрохами. Начала рассказ с момента, как узнала, что живу с подлым лисом, иногда возвращалась в прошлое, где этот щенок ещё не успел зализать свои раны. Ну и конечно же сдала его приставания и ночные посещения. Почему? Да сама не знаю. Просто накипело, и даже малознакомая девушка показалась мне достойным слушателем, ведь я так устала от всего этого! Нельзя просто жить? Радоваться новому дню, заниматься чем-то с удовольствием и не портить всем вокруг жизнь! Разве это так сложно? И сейчас Мелинда была самым близким мне существом, поскольку она была женщиной. Пусть она ликан, пусть она сама подчиняется моему устрашителю, но… кроме неё больше никого нет. Мне просто не к кому обратиться и не с кем поговорить.

Вроде простая жалоба растянулась на добрые полтора часа. За всё это время мы с Мелиндой успели выпить несколько кружек чая и съесть все булочки. Причём Мелинда задавала только вопросы, кивала и, не глядя, закидывала в себя очередной кусок сдобы. Не знаю как, но я ей открылась. Неуверенно, но выложила этой даме всё!

— Слушай, ну я примерно могу сказать, что с Лорином, но тебе это не понравится, — озвучила свои мысли девушка.

Я это и так знала. Если она меня заложит… думаю, что хуже может быть и будет, но кто я такая, чтобы жить нормально?

— Он решил от меня избавиться и не знает как, — кивнула я, понимая. — Наверное, жалко вот, и не может решиться, а я ещё ему и помогла…

— Нет, я не об этом, — прервала мои размышления девушка. — Лорин тебя проверяет. Пока не могу представить для чего, но это явно проверка.

Я отпила ещё чаю. То есть я останусь тут? Ну, помечтала и хватит. Хотя теория была очень даже рабочей.

— То есть ночные разборки с хватанием за горло можно списать на обычную проверку? — изогнула я брови.

Девушка погладила свои волосы. Она симпатичная. Повезло Морику.

— Он слушал твой пульс, — пояснила девушка с полуулыбкой. — Обычный способ проверить малоопытного лжеца.

Теперь я ещё и лжец.

— Почему малоопытного?

— Потому что более взрослый ликан может управлять своим сердцебиением и его невозможно подловить на лжи, — усмехнулась она. — А ты… ну, судя по всему, проверку прошла, и теперь он не может привыкнуть к… новенькой, вот и всё.

Новенькой?! Э, нет. Мы так не договаривались! Паника медленно начала подниматься во мне.

— В смысле? Я не хочу быть новенькой, — затараторила я. — Мелинда, поговори с ним. Пусть он перестанет меня донимать. Он мне уже все нервы вымотал! Я тут из-за него слёзы несколько недель лила, а в обмен получаю нервотрёпку и беспочвенные претензии из ниоткуда! То я шпионка какая-то, то я что-то против него задумала, якобы я не могу просто так ему помогать…

В конце просто уронила голову на свои руки и замерла. Надо дёргать отсюда. Поймают, скорее всего, сразу же, может ещё получу, но бездействовать я не могу. Уже сил не хватает просто!

— Ну, он не совсем всё придумал, Богдана, — вновь подала голос собеседница. — Я вот уже давно поняла, что ты не такая, как мы, и это очень хорошо, нам нужен такой человек. Ты добрая, искренне сожалеющая, покорная, тихая и скромная. А мы не такие. Точнее, мы можем быть такими, но не за просто так. И, предвидя твой вопрос, скажу тебе нет, мы не продажны. Просто, чтобы что-то получить, мы должны что-то отдать. Так всегда было и так всегда будет. Ты же делаешь всё просто так. Да, ты в плену, тебя купили, но ты не обязана делать многие вещи, которые ты делаешь сейчас. Вот посмотри вокруг. Что ты видишь?

Я подняла голову и внимательно слушала её. Потом осмотрелась.

— Дом, — ответила я тихо, боясь ошибиться.

— Правильно, дом, а не клетку, — волчица откинулась на спинку стула. — А почему тут так чисто? Почему ты переставила кое-какую мебель? Почему вышиваешь на постельном белье?

Захлопала глазами. Простые вопросы тянут за собой непростые ответы.

— Лорин приказал, — покосилась я на плиту.

— Он приказал тебе следить за домом и любить его, но ты могла делать только что-то одно. Ты могла бы прибираться и всё. Любить нельзя заставить, но ты сумела, и посмотри, как тут теперь. Всё на своих местах, ни пылинки, ни соринки, какие-то рисунки вышиваешь… ты делаешь всё, чтобы этот дом процветал, но приказа такого не было.

Я задумалась. Она права, но не совсем. Я это делала скорее из собственной выгоды. Во-первых, время убивала, во-вторых, я делала это от части для себя…

— Мелинда, он всё портит, — почувствовала влагу на глазах.

Стало горько и обидно за саму себя. Ведь я не заслужила. Как же я хочу спокойной жизни! Краем глаза заметила, как насторожилась Мелинда. Как-то в сторону покосилась, но потом встряхнулась и вновь обратилась на меня.

— Верю, но может быть не всё? — с сожалением взглянула она на меня. — Он не такой плохой, как ты думаешь.

— Да плохой он, — фыркнула я, шмыгнув носом. — Я ведь так надеялась, что после этого кошмарного случая он изменится. И мы даже договор с ним заключили!

— Договор? — удивилась она.

— Что если он поправится, то мы станем друзьями, — заворчала я, сетуя на свою доверчивость. — Я сразу же естественно ему поверила. Хотя… даже если бы он отказался, я бы всё равно его на ноги поставила, просто я так хотела подружиться с ним. Это ведь не огромная просьба. Просто относиться ко мне чуточку лучше и всё! Боги, Мелинда, мы же с ним живём вместе! Нам нельзя враждовать или относиться друг другу с ненавистью! Он плохой, и я знаю это, но раз так сложилась судьба, что мы теперь стоим плечо к плечу, то можно же сделать какое-то послабление?

Заплакала. От обиды. Вздыхала и корила себя за… да за всё подряд. Глупая дура, надо было с кем-то заключать сделку и выбираться из этого котла. Пусть меня бы сожрала совесть, но я бы загладила свою вину с годами. На свободе. А не здесь.

— С одной стороны я тебя понимаю, но с другой нет, — честно отозвалась девушка. — Я — часть его стаи, и мне положено делать что-то, что не несёт за собой выгоды. Это и есть преданность, Богдана. А ты уже давно проявляешь эту самую преданность, к которой многие из нас идут годами. Почему?

— Не знаю, — мотнула я головой. — Меня же бросили, а он подобрал. Может, я ему так благодарна. А может, я давно сошла с ума. Оба варианта подходят.

— Вот и он не знает, — пожала одним плечом девушка. — Ему, может, и хочется тебе довериться, а он не может. Сомневается и не верит опять же, ведь такого не бывает.

— Может, мне сказать, что я с кем-то в сговоре и он тогда меня выгонит из дома? — это вырвалось спонтанно, будто я подумала об этом, а моя головушка так решила, что волчице стоит это узнать, и без моего ведома всё… случилось. Я даже испугалась.

— Тебе никто не поверит, — усмехнулась Мелинда. — Ты же, как нежный пион в пустыне. Тебя тронь — ты и рассыплешься.

— Но Лорин верит, — возразила я. — Скажу ему, что… в сговоре с… Бюртом. Он разозлится и прогонит меня. Думаю, дорогу домой я найду… со временем…

Пришлось замолчать. Взгляд Мелинды говорил сам за себя. Жалость и умиление.

— А ещё наивнее тебя даже ребёнка в этом городе вряд ли можно найти, — вздохнула она и потянулась. — Но если серьёзно, то это имя при Лорине не упоминай. Хорошего ничего не выйдет, и не рискуй. Тебе он не поверит, но наорёт здорово, а оно тебе надо?

Она умная. Знает, что да как. А я… так.

— Наверное, это никогда не закончится, — вздохнула я и поднялась. — Ты не хочешь чаю?

— Нет, спасибо, — фыркнула девушка. — Богдана, я могу тебе задать личный вопрос?

Я убрала кружки в раковину и повернулась к волчице. Личные вопросы чаще всего неприятные. Но Мелинда… кажется, я в неё втрескалась. Да-да, вы не ослышались. Она уйдёт, а я буду по ней скучать. Потому что я никчёмное существо, пускающее слюни, как только кто-то уделяет мне внимание! Да я всегда о такой подруге мечтала! Чтобы сидеть и сплетничать, жаловаться и просто обсуждать всё! Мне без неё будет плохо… она единственная, кто отнеслась ко мне по-человечески за долгие месяцы. И да, почти без выгоды.

— Да.

— Ты с кем-то целовалась до Лорина?

О, идиотский вопрос. Много приложила усилий, чтобы не покраснеть. Вспоминать об этом, да ещё и при живых существах, нелегко.

— Я однажды поцеловала охранника в щёчку, так его после этого уволили, — нервно усмехнулась я. — Он подходит?

По взгляду поняла, что нет.

— И как тебе первые впечатления? — хитро взглянув на меня, вопросила она. — Он же тебя и раньше целовал, да?

Я-таки покраснела. Хорошо так, аж жарко стало. И… про поцелуи ранние все и так знают! А самое главное, что его имя мы не произносили, но обе понимали о ком идёт речь.

— Ну, мне было страшно, — буркнула я, поворачиваясь спиной к девушке и начиная мыть посуду. — Там не до размышлений было.

— Нет, ну, Лорин симпатичный, да?

Руки подрагивали, и кружка выскользнула из рук, стукнувшись о свою сестричку. Не разбились, но грохот разнёсся по всей кухне. Ну и вопросики, конечно.

— Нормальный, — выдавила я из себя. — Мне не с чем сравнивать, поэтому…

— А ты сравни, например, Франка и Лорина, — наседала волчица.

Я откашлялась. Да уж.

— Ну, каждый мужчина по-своему красив, — попыталась я уйти от ответа. — В чём-то лучше один, а в чём-то другой.

Фух, надо попить водички, а то дурно станет.

— Не бойся, я никому не скажу, — заверила меня она. — Просто скажи, что тебе нравится в них обоих и что не нравится. Так и сравним.

Мы? Мы сравним? Ей-то это зачем? Но я домыла посуду и пришлось разворачиваться.

— Внешностью выигрывает Лорин, а всем остальным Франк, — тут же сдалась я.

Да, я конечно же о них думала. Девушка я или нет, просто говорить такое вслух — наказуемо.

Мелинда казалось очень заинтересованной.

— То есть внешне тебе нравится Лорин? — её улыбочка сводила меня с ума.

— Видимо так, — кивнула я.

— А что не нравится? Почему Франк победил? — не отступала волчица.

— Ты точно никому не скажешь? — решила я ещё раз удостоверится.

— Нет, конечно, — замотала она головой. — Выкладывай.

Я вздохнула.

— Франк мне показался более… человечным. В походе он вёл себя как-то… сдержанно. На тот момент я ещё была леди и многое значила. В то время, как остальные так и норовили в меня пальцем потыкать, он был немногословен. Может быть, он был скрытным, но от него у меня было меньше всего проблем. Он меня не запугивал и не смеялся надо мной. И даже тогда, когда Франк так отчаянно решил заключить со мной сделку, чтобы я спасла вашего альфу, я знала, что он меня обманет. Я это поняла, но оценила его благие намерения.

Девушка задумчиво почесала подбородок.

— То есть, в случае чего, ты выбрала бы Франка? — удивилась она.

— Да, — кивнула я осторожно.

— Даже если он тебе не нравится внешне?

Изумления на её лице было много.

— Мелинда, я ведь буду жить не с его лицом, а с тем, что внутри него, — поёжилась я. — Если он был бы добрым, честным и заботливым, да я бы сразу же втрескалась в него… Боже, не верю, что я это говорю, но я, наверное, в любого влюблюсь, если он только не будет себя вести, как Лорин.

Повисло молчание на некоторое время.

— Да, ну и допёк он тебя, — покачала Мелинда головой. — Я поговорю с Мориком, он что-нибудь придумает, может, уговорим Лорина переселить тебя к нам или к… Франку.

Я тут же насупилась, а волчица засмеялась. В этот же момент открылась дверь, я чуть сердце не выплюнула, ибо застучало оно у меня в самом горле! Пришёл Лорин! Твою мать! Лорин! Не обморок! Не ступор! Не смотри на него! Не таращи глаза! Дыши!

— О, Лорин, привет, — Мелинда в отличие от меня лишь повернулась к пришедшему и встретила его улыбкой.

Так, уходим. Надо валить. Пока мне по-настоящему не стало дурно! Мы ведь его обсуждали! Он мне голову откусит!

— Привет, — поздоровался он с ней и сел за стол. — Вы обедали?

Что? Он спросил про нас? Не про неё? Валим. Точно и бесповоротно!

— Да, — Мелинда хитро поглядывала на своего альфу, а также на то, как я пытаюсь незаметно улизнуть из кухни. — Богдана замечательно готовит.

Я шла боком. На случай, если Лорин вдруг повернётся, то я бы моментально сделала бы вид, что просто любуюсь его спиной. О, трусость у меня в крови и сейчас она просто несётся галопом по венам!

— Я знаю, — спокойно выдал мужчина.

«Он знает», — перекривляла я его в своей голове. Сволочь. Душил меня! Ночью! Без причины! Больной! Стоп. Он думает, что я хорошо готовлю? Подозрения прямо полезли из меня. Да ладно? Но капля радости всё-таки упала в чан со злобой и страхом.

— Ладно, засиделась я тут, — начала подниматься девушка. — Богдана, корми своего добытчика, а я пойду. До скорого.

И эта дама просто смылась! И даже не посмотрела на то, как я жестами пытаюсь уговорить её остаться! Он же… нестабилен! Припёрся ночью и начал делиться своим безумием.

Когда закрылась дверь за моей улизнувшей подругой, то повисло напряжение. Я таращусь на белобрысый затылок и очень боюсь шевелиться. Ибо если начну, то скорее всего сорвусь на бег.

— Ну, что? Ты так и будешь там стоять? — спросил он в полной тишине.

Я сглотнула и отлипла от стены. Гадкий.

— Я подумала, что вы с Мелиндой хотите поговорить, — проблеяла и аккуратно зашагала к плите. — Мешать не хотелось…

— Она не ко мне пришла, — возразил он. — И мешал, скорее, я.

Замерла. Ага. Головушкой он точно где-то стукнулся. Не к нему, а ко мне. Конечно-конечно…

— Ты не мешал, — буркнула я себе под нос, осторожно ставя тарелку с ещё тёплым мясом перед мужчиной. — Просто она спрашивала про твоё самочувствие.

Я её не сдаю, просто говорю полуправду. Это умнее и безопаснее. В особенности второй пункт.

— И что же ты ответила? — Лорин поднял на меня свой вроде спокойный, но в то же время какой-то заинтересованный взгляд.

Причём интерес был чисто профессиональным. Зловеще даже как-то.

— Что ты в порядке, — пожала плечами и, схватив кружку Мелинды, отнесла её в раковину. — Не буду тебе мешать.

Захотелось быстро смыться. Причём я ощущала себя лишней. Такое неприятное чувство, грызущее грудь.

— Сама знаешь, что это не так, — принимаясь за еду, бросил он мне в след.

Но я решила, что с огнём лучше не играть, и скрылась у себя в комнате.

На самом деле день должен был быть обычным. То есть некие стычки с Лорином — это норма, а на большее я никогда не засматривалась, но чтобы началось такое…

Был вечер, стемнело недавно и я лежала на своей кровати, читая свою уже полюбившуюся книгу про приключения. Но вдруг приятную тишину разорвал звук разбиваемого стекла. А потом ещё раз и ещё. Я сразу же резко села и насторожилась. Неужели Лорин там хулигальничает? Или… вдруг ему стало плохо, и он упал?! Отбросив книгу и забыв о наших «трудных» отношениях, побежала к двери. Открыв её, столкнулась с Лорином. Несколько секунд мы удивлённо таращились друг на друга, будто увидели не тех, кого ожидали.

Взгляд альфы изменился мгновенно. Лоб покрыли морщины, а брови недобро сдвинулись. За несколько секунд он спустился, и почти сразу же дом сотряс его окрик:

— Быстро спускайся!

Испуганно вздрогнув, я повиновалась, но не успела ничего понять, как Лорин больно схватил меня за руку и поволок на выход. Повернув голову, увидела нечто… наша гостиная пылала. Огромные красно-жёлтые языки пламени устроили смертельный танец, увлекая в свои чудовищные па мебель и стены. Я успела лишь открыть рот и втянуть воздух, который постепенно наполнялся дымом и запахом гари.

Лорин был груб. Он так сильно сдавил моё запястье, что казалось, будто он собирается оторвать мне руку, а то, как он дёргал, только подтверждало мои опасения. Но на самом деле я была в каком-то ступоре. Я бы не вышла на улицу. Дом горит. Наш дом горит! Но шок взял паузу, поскольку перед нашим домом стояли трое мужчин. Точнее… молодых парней. Они стояли и смотрели на… нас. Все трое обнажены по пояс, а на их левой груди был кровавый отпечаток ладони. Лица перемазаны какой-то грязью.

— Да здравствует альфа Бюрт! — выкрикнул русый парень и вскинул руку с бутылкой. — Да здравствует альфа Бюрт!

Другие начали снова и снова повторять эти слова, словно пели не впопад какой-то свой гимн или… или молитву. Словно зачарованная, я наблюдала за тем, как этот самый парень замахивается и бросает в наш дом какую-то бутылку. Огонь вспыхнул с новой силой и бросился на крышу. Двое других были вооружены, кажется арбалетом и мечом, я не помню, поскольку меня толкнули в кусты. Больно приземлившись на колючие ветви, я стала свидетелем кошмарной картины. Лорин обращался. Под его кожей зашевелились мышцы и кости, разрывая плоть и обнажая шерсть. Дальше я за всем наблюдала с каким-то немым ужасом. Лорин в один прыжок преодолел наш забор и бросился на обидчиков. Одного схватил за голову, и в тот же миг раздались душераздирающие крики и визги. Двое других бросились в разные стороны. Страх был сильнее меня. Он острыми вилами просто перемешал все органы в моём теле, ибо боль я почувствовала почти физическую. Жар от огня достиг и меня. Что было в моей голове? Ничего рассудительного. Обычный, заложенный самой Матушкой Природой план по спасению. «Бежать», — пульсирующая мысль била по вискам. Я ничего не соображала. Не думала ни о чём. Судорожно отжалась от земли и побежала. Ноги запутались в ветках, и я упала, они цеплялись за полы платья, и я рвалась, словно дикая птица из рук юного любопытного существа. Сердце билось так сильно, что, кроме этого ошеломляющего звука, я не слышала ничего. Откуда-то сверху раздался треск, и кусок крыши, чуть было, не упал прямо на меня, но видимо гвозди и умелая работа мастера сделали своё дело, и я успела подняться. Распахнув калитку, краем глаза заметила лужу крови и переломанное тело одного из поджигателей. Комок тошноты тут же подкатил к самому горлу, но я лишь пошатнулась и больно ударилась о забор. Где был Лорин, я не знала. Улица была пуста. Дым начинал заполонять всё вокруг. По наитию побежала в сторону. Сначала ноги не слушались меня, и я спотыкалась, поднималась, царапая ладони о землю, но потом я совладала со своими конечностями и набрала большую скорость, даже сбила пару прохожих.

Страшным оказалось то, что я на очередном повороте случайно заметила того парня, который только что поджёг наш дом. Он стоял у какого-то дома, пытаясь привести дыхание в норму. В его руках был арбалет. Он его судорожно сжимал и тряс головой, будто пытался сообразить. Зря я остановилась. Он меня увидел. Несколько секунд, и я уже бегу в сторону другой улицы. Мне показалось, что он гонится за мной. От новой волны страха я совсем обезумела. В какой-то момент правую ногу вдруг схватила судорога. Сзади над коленкой стянуло мышцы, и я рухнула, ещё и в дерево врезалась. Какие-то секунды, и я уже снова бегу. Боль отступила сразу же. Просто я её не замечала. Лишь какая-то неведомая пелена застилала глаза. Я металась по улицам, натыкалась на горожан и продолжала нестись в неизвестном направлении. Испытывать такой страх мне доводилось нечасто, поэтому и совладать с ним не получилось. Я поддалась и теперь… не знаю, где я.

Уже несколько минут я сижу у какой-то стены. Она большая и шершавая. Вокруг никого нет, дома находятся на неком отдалении. Холод камня остужал мою спину и мой затылок. Я не могла сообразить, что произошло и как я тут оказалась.

Боже Мой, наш дом. Его больше… нет. Я ведь… я его так любила. Трудно. Горло разрывало от боли. Я так долго и быстро никогда не бегала. Не умею дышать. Как же больно! Лорин. Где он? Вдруг раздался какой-то страшный вой. Я встряхнулась, но почему-то решила, что мне показалось.

— Эй, ты в порядке? — раздался голос.

Я тут же дёрнулась. С левой стороны ко мне приближался бородатый мужчина в возрасте. На нём была тёмная форма. Ощущая новый прилив ужаса, вытаращила на него свои глаза и замерла. «Он меня убьёт», — подумала я, продолжая таращиться на него.

— Пожалуйста, — всхлипнула я и в попытке какой-то защиты выбросила вперёд руку. — Не нужно… я вас умоляю…

Мужчина почти сразу же замер. В его взгляде читалось подозрение и удивление.

Бежать я не могла. Ступни горели, а обе ноги ныли от боли. Я не могу встать. Просто нет сил. Я даже руку не могу держать поднятой… какая же я всё-таки слабая.

— Ладно, — косясь на меня, выдал мужчина. — Я позову… кого-нибудь.

Кого-нибудь?! Это кого?!

— Лорин, — начиная соображать, заговорила я. — Помогите Лорину.

Господи, там же Лорин! Я его бросила! Трусливо убежала! Как я могла?!

Тут-то мужчина и начал проявлять уже совсем иные эмоции.

— Лорину? Ты его человек? Что случилось? — его голос изменился, и мне стало вновь не по себе.

— На нас напали, — зашептала я с ужасом, вспоминая. — Огонь… Лорин убил, а потом я бежала и бежала… Найдите Лорина, пожалуйста, найдите Лорина.

Паника вытеснила страх и начала атаковать мою голову. Сотни мыслей одна чудовищнее другой били меня снова и снова, заставляя думать и переживать.

Не помню, куда исчез мужчина, но я надолго осталась одна. Потом ко мне прибежали какие-то парни и попытались меня куда-то уволочь. Мой писк и крик заставил их передумать, и они просто оставили меня на месте. Они казались мне страшными… чужими. «Все они мне незнакомы. Значит все опасны. Надо уходить. Надо вновь бежать», — зашевелились параноидальные мыслишки в моей больной голове. И я попыталась. Кряхтя, поднялась, но правая нога побаливала. «Ничего, — успокаивала я сама себя. — Сейчас спрячусь и отдохну». Думала я недолго. Просто пошла вдоль стены, подальше от неизвестных солдат. Хорошо ещё платье тёмное, и грязи на нём не видно, а то выглядела бы я сейчас… Встряхнулась. О чём я думаю?! Мои мозги окончательно спеклись. Руки тряслись, и я упиралась ободранными ладонями в стену, чтобы как-то сохранить равновесие. Лицо было мокрым от пота. Хотелось пить.

— Богдана! Вон она! — раздались крики, и я остановилась.

Со стороны домов ко мне бежала Майла и Виер. Несколько секунд я стояла неподвижно, после чего прикрыла глаза и перевела дыхание. Нашли. Они меня нашли! Сразу же стало так легко на душе, что от маленького счастья захотелось плакать. Судорожно вздыхала, когда Майла налетела на меня, как ураган, потом ещё и обняла крепко.

— Мы так волновались за тебя! Ты убежала очень далеко, — тут же запричитала девушка, тиская меня в объятиях. — Как ты? Всё хорошо?

Мышцы медленно покидал зуд, уступая место боли. Набегалась. Всё…

— Где Лорин? Он погнался за теми парнями… — тут же заговорила я, смотря на ликанов. — Надеюсь всё хорошо, он ведь не ранен, да?

Нервно переводила взгляд с одного на другого. Те выглядели странновато. Для меня. Немного бегающие глаза, чуть возбужденные. Их альфу хотели убить, наверное, они ещё спокойно себя ведут… надо успокоиться. Богдана, давай подышим. Мы это не любим и не умеем, но надо. Просто и легко. Вдох и выдох. И снова. Повторим…

— Нет, Лорин цел, он как только поймал этих двоих, то вернулся за тобой, а тебя уже и след простыл, — нервно усмехнулась девушка, стряхивая с лица непослушные пряди волос. — Все собираются на площади, мы тоже должны идти.

Я кивнула. Надо идти на площадь. Зачем? Меня это не сильно волновало. Меня вообще ничего больше не волновало. Лорин живой. Странно, что я сомневалась в его силах, но… я рада, что всё обошлось. Как гора с плеч. Фух, даже голова закружилась.

— Я чувствую кровь, — подал голос Виер, когда мы все вместе двинулись «к площади».

Майла тут же повернула свою голову ко мне.

— Я пару раз упала, — тут же развернула я ладони, показывая кучу мелких царапин и ссадин. — Не всем дано такое здоровье, как у вас.

Виер как-то невесело усмехнулся, но по его глазам я видела нечто неуловимое. Какую-то затаённую злость. Может, он, как и я, боялся за Лорина? Да, наверное, так всё и есть, но все как-то странно себя вели. Часто дышали, дёргались. Со стороны выглядело пугающе, но я уверенно вышагивала вместе с ними. Мы в одной лодке, и пусть я, скорее, взятая в долгую дорогу курица, чтобы прокормить голодных путников, но я всё равно на одной стороне с ними. Да уж, ну и денёк.

Путь до площади показался мне очень долгим и длинным. По началу я ещё вздрагивала от каждого шороха, но в итоге успокоилась. Я устала, и силы покидали моё тело с каждой минутой. По капле, но я слабела. Наверное, перенервничала и теперь ощутила, как сильно я истощена морально и физически. А ну-ка пробегите-ка столько с непривычки, да ещё и с «подпалёнными пятками».

Я была слегка удивлена большому количеству ликанов. Что они делают ночью на площади? Темень уже страшная, а они все стоят и говорят. Кто громко, а кто тихо, но суть одна — волнения были сильными. Толпы я боялась всегда. Именно она решала судьбу того или иного человека. Причём каждый человек по одиночке мог быть добрым и честным, умным и добропорядочным, но когда эти хорошие люди сходились в одном месте, то они превращались в какое-то кровожадное, поддающееся манипуляции существо, которое жаждет вроде бы как справедливости и свободы, но соглашается и на проливание крови. И сейчас повторялось то же самое. С каждой минутой ликаны всё больше распалялись, кое-откуда уже даже слышались крики и свист.

Майла почти сразу же взяла меня под руку и повела через толпу куда-то вперёд. Только со временем я поняла, что мы идём к постаменту. Я его тут видела и раньше, но мой путь не пролегал через эту часть площади, поэтому я и не подходила сюда так близко. Изменение маршрута — плохая примета (моя личная поговорка), а что может быть лучше стабильности? Ничего, поэтому я и не взялась исследовать этот город вдоль и поперёк. И знаете что? Я не жалею. Ни капельки.

Майла вывела меня в первый ряд. Эта «сцена» находилась от меня метрах в семи, и это казалось непростительно близко. Зачем мы здесь? Подавать голос у меня не было сил. Да и боялась я лишний раз рот открывать.

— Живая, я даже не сомневалась! — сзади меня вдруг кто-то схватил и сильно сжал. — Молодец, что смылась, но слишком далеко.

Это была Мелинда. Я обернулась и увидела всю стаю Лорина. Вот только его самого здесь не было. Где же он?

— Мы… мы можем пойти домой? — немного испуганно и тихо спросила я у Мелинды.

Та слегка нахмурилась, и её взгляд был сочувствующим. Дом. Твою ж налево, у меня дом сгорел! Точнее, не мой, а Лорина, но… он был и моим домом тоже. Куда же мы теперь? Или куда теперь… я? Невероятная растерянность и просто детское непонимание забились в мою голову и заблокировали любое движение мыслей. Приплыли.

— Пока нет, — бросила она.

Это прозвучало вполне нормально и даже не резко. Скорее, немного неуверенно и задумчиво. Додумать мне не дала толпа, которая подняла шум, когда на постамент солдаты вывели тех двоих парней. Побитые, но живые. Солдаты чуть ли не волоком затащили их и поставили на колени. Кругом был невероятный шум, состоящий из гудения, свистов и осуждающих выкриков. Я же смотрела на двух юных поджигателей. Им нет и двадцати пяти. Молодые ещё совсем. Тот, что сухощавый, выглядел постарше и держался соответственно, а вот тот, что слева… плакал. Просто ревел навзрыд, а верёвки, связывающие их руки, мешали ему вытирать бегущие слёзы по его лицу. Русый малец, но из-за покрасневшего лица, измазанного грязью, описать его внешность не представлялось возможным.

Я сама замерла, когда увидела Лорина. Он медленно поднялся на постамент. На нём были лишь брюки, причём не его… беглый осмотр не нашёл никаких повреждений. Лишь розовые полоски на плече и груди свидетельствовали о его недавнем недуге. Лорин почти сразу увидел меня. Холод из его взгляда пропал на некоторое время, уступив место злости, но потом лёд вернулся, и я уже ничего не смогла разглядеть.

38 глава

Медленно, но верно толпа затихала. Как только Лорин появился… Да уж, он действительно пользуется большим уважением в городе.

— Эти ликаны напали на меня! — громко заговорил Лорин, сохраняя какое-то ненатуральное спокойствие. — Ударили в спину своего альфу и сожгли мой дом! Наплевали на все законы!

Лучше бы он этого не говорил. Неодобрительный гул начал разрастаться, становясь всё громче и громче. Мне стало жутко. Голова вновь закружилась, и я почувствовала себя плохо. Приказывая себе терпеть, встряхнулась. Пару раз глубоко вздохнула и отогнала от себя странную сонливость. Наверное, дыма надышалась. Жуть, надеюсь, всё пройдёт.

С левой стороны показалось какое-то движение, а когда даже Мелинда повернулась в ту сторону, то глянула и я. Четверо. Кара и трое каких-то мужчин в возрасте. Как же, старейшина! А те трое?.. По их странным накидкам и возрасту могу предположить, что они тоже являются одними из смотрителей этого городка. Вот только моё внимание привлёк к себе тот, что имел короткую чёрно-седую бороду и густые брови. Его взгляд был наполнен каким-то ужасом, но всего несколько секунд, после чего он, как и Лорин, спрятался за ледяную стену. Я даже подумала, что мне показалось, ведь у меня, скорее всего, такое же лицо было, когда я увидела этих двоих, но нет.

— Папа! Папочка, прости меня! — увидев старейшин, завопил юнец. — Я… я не хотел! Пожалуйста! Я не хочу умирать! Папа!..

Парень упал на бок, стараясь подползти к краю постамента, видимо, чтобы оказаться поближе к родителю, но… ему не позволил Лорин. Он схватил парня сзади за шею и вновь поставил на колени. Причём сделал это резко и с какой-то жестокостью так, что паренёк взвыл. Почувствовала, как к глазам подступили слёзы. Жалость с запозданием, но зашевелилась. Нет, я считала его виновным и достойным наказания, но он же… он был таким юным и он раскаивался… Ничего поделать с собой не могла, просто мне это не переступить и всё. Жалость просто так не заткнуть. Причём я понимаю, что он виновен, но слёзы льются просто так.

— Все мы знаем закон! — вновь заговорил Лорин под страшные завывания русого мальчика. — Он нерушим!

Сейчас я вновь увидела того Лорина, который вызывал у меня животный страх. Будто сказочное чудовище сошло со страниц книги ужасов. Теперь оно стоит и возвышается над двумя приговорёнными. Если бы им грозило телесное наказание, то вряд ли Лорин самостоятельно начал толкать речь. Память тут же выкинула мне ту ужасающую картину. Моя нога на горле невиновного парня. Моими «руками» убил существо. С тех пор я и наконец-то «увидела», кто такой Лорин.

Принципиальный зверь, главарь этой шайки. Но я смирилась. Выбора не было. Но теперь я вновь вижу его. Забыла, каюсь. Но самое страшное, что если бы с Лорином что-то случилось, то я бы, не думая, побежала ему на помощь. Он — мерзость, но сейчас этот гад — моя семья. Дурная и шальная, но другой нет. Другая меня бросила, а значит это была не семья.

Лорин протянул руку куда-то в бок, и через несколько секунд к постаменту подошёл взрослый солдат. Он и протянул охотничий нож моему хозяину. «Какой большой и даже выглядит остро, — подумала я, нервно сглатывая. — Неужели они… он же не станет?..»

Но мои самые страшные подозрения подтвердились. Палач поднял нож, и толпа взвыла, будто я разжала уши, и весь этот поток захлестнул меня. Как же толпа любит кровь… И нет разницы люди или ликаны, в этом мы самые близкие соратники. Жажда развлечения, жестокости и удовлетворения своих садистских наклонностей ведёт их всех по одной тропе. Жаль, что конечного пункта назначения нет. Они никуда не придут. Разве что не начнут творить собственные зверства. Этот путь заведомо грешен и провален, жаль, что только я это понимаю.

Лорин сделал торжественный круг вокруг приговорённых. Видеть это мне не хотелось. Я опустила голову и попыталась развернуться, чтобы встать за громилу Морика. Так я хотя бы ничего не увижу.

— Нужно смотреть, — наклонившись ко мне, зашептал Виер. — Не отворачивайся.

Даже сквозь улюлюканья я расслышала его голос.

— Я — не ликан, мне это не нравится, — тоже сказала я ему на ухо. — Мне ведь можно постоять позади всех? Я никуда не уйду, просто не хочу быть в первом ряду.

Лгать я сейчас не могла. Слова летели, даже не пройдя осмысление и одобрение.

Парень выглядел серьёзным. Он также кричал, как остальные, разве что не так громко.

— Если ты не смотришь, значит отрицаешь наши законы, — чрезмерно серьёзно выдал парень. — Лучше постой, иначе Лорин… расскажет тебе, почему ты неправа.

Эта заминка дала мне ясно понять, что лучше мне ходить рядом с Лорином и одобрять все его действия. Это было бы в идеале, а так я могу просто стоять и смотреть. Спасибо, что не требуется кричать и желать скорейшей кончины приговорённым.

Лорин остановился у брюнета. Тот до последнего сохранял спокойствие. Даже тогда, когда светловолосый палач схватил его за волосы и слегка запрокинул голову назад. Мой… сожитель вновь поднял нож и как-то повернул его, поскольку толпа начала затихать. Обычно Лорин держал нож остриём вверх, сейчас он опустил его вниз. Несколько секунд и остриё прикоснулось к горлу парня. У самого уха, то есть он решил… взяться конкретно.

— Последнее слово, — произнёс Лорин.

Брюнет всё это провёл с закрытыми глазами. Но после слов альфы он их открыл и посмотрел в тёмное небо. Как же противно… Сюда даже факелов много натаскали, чтобы всем было лучше видно… Мне остаётся лишь качать головой и молиться. Молиться за спасение их душ, заляпанных кровью и отравленных ненавистью.

— Да здравствует альфа Бюрт, — негромко произнёс он, и в тот же момент послышались хрипы и какие-то страшные бульканья. Раздался грохот и жуткий вой толпы.

Как вы поняли, я не смотрела. А когда решилась поднять глаза, то увидела лежащего парня и струи крови, стекающие по деревянной обшивке постамента. В голову вновь ударило, и я слегка пошатнулась, пихнув стоящего рядом Виера.

— Извини, — тут же буркнула я и подняла глаза.

Лорин вытер нож о штанину и подошёл к уже заикающемуся молодому ликану.

— Па… папа! — заревел он с пущей силой, когда Лорин схватил окровавленными руками его за волосы и также задрал голову назад. — Прости! Я ошибся! Оши… ошибся! Прошу вас!..

Он долго что-то мямлил, его слёзы смешивались с грязью и текли вниз по шее. Но там им преграждал путь нож.

— Последнее слово, — вновь сказал Лорин.

Я почему-то посмотрела на того мужчину. Он, наверное, старейшина. Не кричит, никуда не смотрит, только на своего отпрыска. Его лицо было больше похоже на маску. Мужчина держал её мастерски, но то, как он сглатывал, и те капельки пота, выступившие на его лбу, заметить было легко. А какой взгляд… Видеть, как убивают твоё дитя — участь, что никому не пожелаешь.

— Даже умереть с честью не может, — услышала я слова Майлы. — Пора кончать его.

От неё я этого не ожидала. «Брось, они все такие, просто многие этого не показывают, а так все они из одного теста», — отдёрнула я себя.

Встретилась взглядом с Лорином. Я его не ненавидела, не боялась, скорее… была просто в шоке от происходящего. Лицо у меня почти от слёз высохло. Только на труп не смотреть, и они не появятся вновь. «Это закон, так нужно», — повторяла я про себя, и становилось чуточку легче. Тот же был похож на себя старого. Он вот с таким лицом меня из дома забирал. Холодное и надменно-циничное. Будто я его заставила и напросилась к нему в гости. Думала, больше не увижу это выражение лица. Мы вместе жили, и я видела его нормальным, то есть хмурым или задумчивым, и мне он нравился. Редко-редко видела его улыбку, но это, скорее, как снег в середине лета. Не бывает, но вероятность есть всегда. Да и сейчас он смотрел на меня как-то странно. Сначала оглядел с ног до головы, а потом слегка расправил плечи и выпрямился, будто готовился к чему-то. Может, он так раньше делал, а я не замечала?

Русый парень плакал недолго. Вскоре его плач сменился сначала диким визгом, а потом знакомыми хрипами. Звук падающего тела, и я вновь поднимаю глаза. Вот они, нарушители закона. Так будет с каждым. Лучший урок из выученных мною ранее. Смешно, но даже тут умудряются нарушать правила. Не выговор, не публичное порицание, а смерть грозит, но всегда найдётся тот, кто плюёт на правила! Почему так? Что не так с правилами? Или это мы неправильные?

Голова вновь сильно закружилась, и меня в очередной раз повело. Пихнула я на этот раз Мелинду. Та меня придержала за руку.

— Порядок? — спросила она сразу же.

— Да, извини, — отмахнулась я, пытаясь привести себя в чувства.

Голова не соображала. Очень странно, что я так хорошо перенесла казнь. Поплакала совсем немного, даже не повыла вместе с мальчишкой… что-то не так. Может, действительно дыма надышалась? Или это шок? Мне их жаль, но голова совсем не хочет соображать, и я просто не могу начать их жалеть. Не выходит… Сухость ещё такая во рту.

— У тебя кровь? — задал вопрос Морик и немного обошёл меня, чтобы видеть моё лицо.

— Руки, — я тут же показала ему свои разодранные ладони. — Всё в порядке, просто мне нужно отдохнуть.

Я зажмурилась и постаралась вернуть себе самообладание.

— Нет, от тебя очень сильно пахнет кровью, — возразил бородач и, взяв меня за предплечье, подтянул к себе. — Ты точно не ранена?

Прислушалась к себе. Как я могу быть ранена, если у меня ничего не болит? Правильно, никак.

— Порядок, — закивала я, глядя в глаза мужчине. — Лучше Лорина осмотрите, вдруг он…

— Что я? — Лорин неизвестно как оказался рядом.

О, убийца пожаловал. Ирония и констатация факта тоже могут тесно сотрудничать. Ой, он голый почти… мне не привыкать. И не стыдно ему… хотя он только что двух сородичей зарезал, как свиней, так что, наверное, на внешний вид ему плевать. О, я, оказывается, могу мыслить цинично.

— Ранен, — договорила я, не постеснявшись.

Не нравятся мне его взгляды. Долгие какие-то. Так не смотрят нормальные люди и ликаны. Но новая порция головокружения отбросила даже страх перед палачом.

— Пойдёмте домой, — предложил Морик. — Тут больше нечего делать.

«А как же попинать бренные останки? Нет? Не сегодня?» Да что со мной?!

Переступив с ноги на ногу, почувствовала какой-то дискомфорт в правой конечности. Сзади над коленкой как-то стянуло мышцы, будто судорога. Опять. Но я же не бегу, хотя… я ведь плохой знахарь, поэтому многого могу не знать.

Толпа постепенно начала рассасываться. Зрелище получили, пора по домам. А нам… нам некуда идти.

Лорин шёл рядом со мной, поэтому, когда боль в очередной раз прострелила ногу и я замерла, то он остановился почти сразу же. Неприятные ощущения нарастали. Никогда бы не встала, как вкопанная, и не стала бы жаловаться, но со мной было что-то не так.

— Сейчас-сейчас, — ответила я на вопросительный взгляд блондина. — Подожди, пожалуйста…

Не выдержав, наклонилась и решила растереть мышцы. Да вот только не повезло мне. Я наткнулась на что-то острое и крайне болючее. Испугавшись, потрогала место под коленкой и икру. Мокро. Где я успела вывозиться? Глянула на руку, и почти сразу же тошнота подкатила к горлу. Вся ладонь была в крови. Я вновь застопорилась.

Лорин схватил меня за запястье. Он тоже увидел. Ликан тут же обошёл меня, и как вы думаете, что он сделал? Он ткнул туда рукой! Идиот! Мой писк, наверное, был слышен на другом конце этого города. Горожане стали оборачиваться, но мне было всё равно. От боли перед глазами всё поплыло, и ноги подкосились. Расслабленность и покой накрыли меня, избавляя от всего.

— …Нет, надо достать наконечник! — донёсся до меня чей-то голос.

— Рану сейчас закрывает этот самый наконечник! Достанем его, и вся кровь вытечет! — вещал другой.

— Да пусть она живёт с таким «подарком»!

Не понимая, вновь задремала, но ненадолго.

Перед глазами всё плыло. Я слышала голоса и в какой-то момент ощутила боль. Ногу. Трогают. Сволочи.

— Что за?.. — забормотала я, пытаясь встать.

Я лежала на животе и вообще ничего не соображала. Не могла сфокусироваться ни на ком, да и чувствовала я себя отвратительно. Тошнота сильная просто взяла штурмом мой желудок.

— Богдана, мне нужна твоя помощь, — перед взором возникло знакомое лицо. — Что мне делать?

О, это… это тот парень, который спас меня тогда. Я прыгала с горы, а этот гад поймал… симпатичный.

— Я в Раю? — почему-то спросила я.

В комнате было светло, я видела камин, кресло и, вроде как, ликанов…

— Нет, ты ещё жива, — слегка улыбнувшись, заговорил он вновь. — У тебя стрела в ноге. Что делать? Достать и перевязать?

А? Голова совсем отказывалась работать. Слабость и сонливость просто валили меня, прижимая голову к подушке…

— Какая… стрела? — проворочала я языком.

Вдруг лицо старого безымянного знакомого исчезло и возникло бородатое.

— Эй, ты же у нас всё знаешь, скажи, как тебе помочь, — потребовал мужчина.

Он был добрым. Мне так показалось. Как старший брат или отец. Какая-то капля заботы, и я вечность буду благодарна. А сейчас… почему-то умирать было не страшно.

Начала засыпать, но меня настойчиво будили.

— Стрела в ноге? — попыталась я собраться. — Нужно достать и…

Сон меня свалил. Следующий раз я вынырнула, когда ногу пронзила острейшая боль. Грубый крик был похож на какое-то утробное рычание, но он потонул в подушке. Вот тут-то я очнулась, причём быстро и резко. Я бы вскочила на ноги, если бы меня не держали. Слёз почему-то не было.

— Стрела в ноге, — перед лицом оказался Лорин, который щёлкал пальцами над моими ушами. — Думай, женщина, ты же это умеешь.

Я была напугана и обрадована одновременно. Меня затрясло. Боль я ощущала, да вот только было ощущение всесильности. Будто я восстала из пепла! Тут же голова заработала. Лорин. Он также тогда вскочил, но потом вновь свалился. Я, кажется, умираю…

— Нужно достать наконечник и перевязать рану, — начала я говорить, будто на автомате вспоминая всё, что знаю. — Если кровь не остановится — прижечь.

Усталость начала возвращаться. Что-то быстро… Увидела большую толпу. Чего это они тут делают все? Мечутся что-то… Что за суета?

— Прижечь? Огнём? — изумление проступило на его обычно равнодушном лице. — Богдана, соображай! Что мне делать? Достать и перевязать?

Я теперь лежала слегка на боку и сумела-таки посмотреть на свою ногу. Платье они моё задрали, хотя это неприлично… какое приличие?! Вся нога, подол платья, простынь были в крови. В моей крови. Несколько секунд потребовалось на осознание. «Дождалась», — поняла я.

— Ничего, — посмотрела я на Морика, держащего фляжку в руке. — Уже ничего…

Понять и принять оказалось трудно. Так часто звала, что дозвалась. Молодец, Богдана, встречай гостью. Отвращение тут же подкатило к горлу, и я попыталась лечь поудобнее, но куда уж мне?

— Не ври! — теперь Лорин казался мне злым, хотя он таким и был. — Что делать, идиотка?! Мы достанем стрелу, но вдруг кровь не остановится?! Скажи, что делать, ты ведь знаешь!

Обвинения. Именно так я и мечтала уйти.

— Не страшно, — ощущая, как закрываются глаза, проговорила я. — И я серьёзно, Лорин.

Тот набрал в грудь воздуха, и я даже увидела, как от злости раскрылись его крылья носа, но Морик влез-таки и испортил грандиозную последнюю ссору.

— Мелочь, давай-ка поговорим по-взрослому, — Морик уцепил меня за подбородок. — Ты мне нравишься, а это редкость. Ты странная, но я не готов смотреть на то, как ты умираешь. Слышишь меня? Говори, что делать, и можешь отключаться, мы сами справимся.

Вот тут стало страшновато. Справятся они, ага. Но мне уже всё равно, и спать хочется сильно…

— Посмотри, — кивнула я на свою ногу. — Слишком много крови, ты ведь сам видишь. Достанете стрелу, и вытечет оставшаяся. Не выдернете — я умру чуть позже, разница небольшая.

С ним я хотела говорить серьёзно и честно. Он мне тоже нравился.

— При всём уважении — это не тебе решать, — тут же заговорил бородач. — Как можно кровь остановить?

А какой требовательный.

— Слушай сюда! — снова злой Лорин. — Не смей! Ты принадлежишь мне! И я решу, когда тебе пора брать такой длинный отпуск!

Поддавшись какому-то порыву, протянула руку и провела кончиками пальцев по его лицу. Неаккуратно, но провела. Тёплый. Или руки у меня уже холодеют, не знаю, но приятно.

— Похорони меня рядом с полевыми цветами… — попросила я, и он тут же вскочил, начав ругаться.

«Надо было выпотрошить их, как свиней», — корил я себя, поднимая на руки тело девушки. Какая тварь это сделала?! В ногу! Как беглую козу! Внутри всё затрясло от клокочущей ярости и негодования. Она же не причём!

Остальные тут же сбились вокруг нас, растерянно тараща глаза на меня и на безвольно обвисшую куклу. Она же совсем слабая. Твою же мать!

— Иди за мной, — откуда не возьмись вынырнула Кара и, не глядя, пошла прочь.

Я тут же двинулся за ней. Нужно как-то ей помочь! А как?! Я же ни хрена не знаю! Что делать-то?! «Хватит», — отдёрнул я сам себя, продолжая чеканить шаг.

Виновники мертвы, дом сгорел, девчонка жива. Всё плохо, но крайне изменчиво. Отомстить отомстил, но не тому, кому следовало.

— Лорин, у неё кровь до сих пор бежит, — услышал я сзади неуверенный голос Виера. — Это же не к добру, да?

— Замолкни, Виер, — тут же отозвался Морик. — Вспомни лучше, что делала Богдана, когда штопала Лорина.

Он дело говорит. Ещё не всё потеряно. Потеряла сознание — не беда, она уже так делала и ничего. Живая же! Так, главное, не нервничать. «Не привыкну, что она такая лёгкая».

Кара мне нравилась. Мудрая женщина, многое знает, и с ней приятно иметь дело. К тому же мы с ней ещё и родственники. Хорошая комбинация.

Толпа расходилась перед нами, и путь был открыт, но один умник всё же нашёлся.

— Что случилось? — Гай заинтересованно уставился на моего человека, ещё и рядом пристроился.

Ненавижу одиночек. От них можно ожидать чего угодно, и их цели неясны.

— Не твоё дело, — огрызнулся я, стараясь не смотреть на девушку.

Мне было почти физически больно на неё смотреть. Может быть, это жалость? Обычно она меня бесила и из себя выводила, но в последнее время всё изменилось. Она меня спасла, хоть я этого и не просил. Дура, но… она обо мне заботилась. Не верю, что даже думаю о таком, но, кажется, Богдана делала это без корысти. Она сама в шутку говорила, что с ней никто не свяжется. Я в это верил от части, но она не ликан, и я не могу предугадать её действия. Может, это всё было частью её огромного плана? Но какого? Чтобы по итогу я жил! Бюрту нужна моя смерть, чтобы занять моё место. Тут всё до банальности просто, а ей какая выгода? Что она с этого имеет? Девчонка слишком доверчива, и я часто этим пользовался, порой смеха ради. Ну, если она верит, так почему не обмануть? Слишком огромный соблазн, которому невозможно противостоять. Уголки губ дрогнули в улыбке. Верит мне. Снова и снова. Глупая… но мне приятно почему-то. Вдруг и Бюрту поверила? Но это слишком. Она не умеет врать, да и поводов она мне не давала. Умница… И сейчас я отчётливо понимаю, что не могу дать ей умереть. С какого хрена она уходит?! Нет, она останется со мной, чтобы я мог издеваться над ней и дальше. Буду проверять её веру на прочность снова и снова, чтобы… ай, я не знаю зачем! Нужно! Я хочу быть в ней уверен! Она должна быть со мной! Я не дам ей уйти, пусть это даже в другой мир! О, да, я же чёртов эгоист, который не хочет оставаться один! Я к ней привык… наверное, слишком сильно.

— Я могу помочь! — донёсся до меня его голос.

О, я не сомневаюсь. Богдана ему приглянулась. Пусть выкусит.

— Лорин, пусть попробует помочь, — Морик чуть сместился, привлекая к себе моё внимание. — Он же с людьми часто возился… вдруг знает что-то?

Сначала зачесался язык. Послать этого настырного пацана хотелось очень сильно, но здравый смысл взял вверх. Я не знаю, что делать и как помочь девчонке. Это признание мне далось крайне тяжело, поскольку слабая, трусливая мелочь сумела поставить меня на ноги, а я ей отплатить тем же не могу. Да я как…

— Пусть идёт, — кивнул я, сворачивая на нужную улицу.

Кара уже зашла к себе во двор и придерживала для нас открытую калитку. Благодарность я ощущал, но не столь явную. Это было в порядке вещей. Я помогаю ей, она мне. Без просьб. Просто у нас так заведено. И мы никогда не говорим «спасибо». Почему? Это лишнее. Мы — семья. Так должно быть. Без слов мы делаем то, что нужно и всё.

Зайдя в дом своей тётки, тут же почувствовал незнакомые запахи. Это не мой дом. Такая короткая фраза, но сколько в ней всего было… боль, скорбь и отчаяние. Но никто этого не видел. Они знали, но подтверждения этому не было. Тот же Морик так же старался скрывать свои чувства, чтобы не казаться уязвимым. Мы все так делаем. Кроме Богданы. О, эта мышка просто хранилище для слёз и ненужных эмоций. И она это почти никогда не скрывала. Грусть, значит грусть и никаких лживых улыбок. Если ей весело, то она странно приплясывает и улыбается. И настроение у неё каждый день разное. Очень занимательно наблюдать за этим. Не ликан. Выглядит, как обычная женщина, хоть и с некоторыми поправками, но внутри другая. Длинные густые волосы, большие часто напуганные глаза и длинные ресницы, которыми она так мило хлопает. Ну, похожа на оленёнка и всё. Трусливая, осторожная, но всё равно в лапах хищника. Интересно… И сейчас мой олень испускает дух. Дыхание ровное, даже кажется, что она спит, но, к сожалению, это не так. Как же она слаба…

Девчонку сгрузил в гостиной на диван и тут же перевернул её на живот. Быстро сел на корточки, задрал мокрый подол платья и наконец-то разглядел из-за чего весь сыр бор. Наконечник. Обычный! От стрелы! И из-за этого она сознание потеряла?! Да это же царапина! А если… эта мышь притворяется! Негодование быстро подняло голову, и я пару раз толкнул девушку в бедро. Не просыпается.

— Чего ждёшь? — Морик тут же присел рядом со мной. — Доставай наконечник и… замотаем её.

Покосился на друга. «Мелкая сучка, — подумал я с улыбкой. — Сумела-таки всем понравиться и завести себе защитников. Молодец…»

Я успел только схватиться за деревянный кусок стрелы, как меня остановил испуганный голос: — Не делай этого!

Замереть-то я замер, а вот голову к нему повернул. Какого хрена?!

— Это с какого это перепуга? — зло спросил я у Гая.

Этот щенок обошёл всю мою стаю и встал за Мориком. Склонился и уставился на рану моего человека. «На рану смотри, а не на всё остальное», — заметив его блуждающий взгляд, зарычало что-то внутри.

— Видел один раз похожую ситуацию, — тут же отозвался парень. — Только там был нож. Мужик мужика пырнул и когда достал клинок, то кровь хлынула чуть ли не фонтаном.

Я не сразу понял, к чему он ведёт.

— И что? — изогнул я брови.

— А если наконечник, как нож? Затыкает рану, — начал ликан нервно вещать. — Достанешь, и всё.

Я почти сразу же задумался. Раньше я людям помощь не оказывал, а эта девчонка часто билась и падала, но я как-то даже не думал, чтобы спросить её о её же организме. Знаю, что слабая, а это означает, что Гай мог быть прав. Достану, и всё. Она и так крови много потеряла и восстанавливаться не спешит.

— Нет, надо достать наконечник! — вдруг подала свой звонкий голос Мелинда.

— Рану сейчас закрывает этот самый наконечник! Достанем его, и вся кровь вытечет! — осмелел Гай и слишком уж самоуверенно взглянул на мою бету.

— Да пусть она живёт с таким «подарком»! — огрызнулась она.

— Закройте рты, — тут же рыкнул я на них. — Нужно осмотреть рану, вдруг Гай прав.

Вспомнилось детство. Как-то раз пытался помочь своей лошади, которая упала в овраг и засадила острую щепку в ногу. Нужно было осмотреть рану, чтобы понять её природу. Наконечник, скорее всего, в кости. А может, и нет. Да твою же мать, почему ты не просыпаешься?! Только ты и знаешь, что делать!

Но девчонка спала, и я уверенно начал ощупывать колено и место вокруг наконечника. Отлично, нога у неё мягкая. Эта информация точно спасёт ей жизнь!

— Что за?.. — забормотала вдруг Богдана и сонно открыла глаза.

Я чуть от неожиданности не отпрыгнул, как пугливый пацан от неё! Да неужели! Фух, живая… Аж вспотел.

Я ничего не успел сделать, как этот мелкий паршивец за долю секунды оказался около головы моего человека! Ох, ты и нарываешься…

— Богдана, мне нужна твоя помощь, — заговорил Гай. — Что мне делать?

Злость чуть утихла. Точно. Пусть у неё узнает! Она же точно знает, что делать! Сообразительный…

— Я в Раю? — пробормотала девчонка, и я моментально сжал кулак.

Рай. Это человеческое хранилище душ для «хороших». Они в это верят, и, по идее, там у них всё так, как они хотели. То есть желания сбываются, кругом витает покой и любовь. Типа забвения или какого-то кайфа. И эта мерзавка подумала, что она там, увидев этого пацана?! Неужели он ей нравится? У-у-у, это ты зря. Я этого не забуду. И что в нём привлекательного?.. Стоп. Выскажу ей всё потом, когда её жизнь не будет в опасности. Но Гая она больше не увидит. Это точно.

— Нет, ты ещё жива, — слегка улыбнувшись, заговорил он вновь. — У тебя стрела в ноге. Что делать? Достать и перевязать?

Приятно, кабель малолетний? Проучить тебя, что ли? Улыбается он тут ей.

— Какая… стрела? — непонимающе забормотала она.

Ей действительно плохо. Жалость и ярость на своё бессилие переполняли меня, и я просто смотрел на её белое лицо и понимал, что не готов. Она не уйдёт. Не может меня бросить. У неё нет прав, чтобы уйти. Просто этого не может быть! Волк тоже зашевелился. Она ему нравится. Неплохо так. Всё время тепло на душе становится, когда она рядом. Раньше такого не было. Мне и улыбаться чаще хочется, когда она рядом. Волк — это вторая суть. Её можно подавить, но на время, да и ни к чему хорошему это не приведёт. Я с ним живу в мире, поэтому если ему кто-то или что-то нравится, то я не могу отмахиваться от этого. Да и мне самому человек этот приятен. Нахалка она, конечно, но умная и добрая. Дура ещё, но без этого никуда.

Пока я осознавал, как всё запущено, Морик отпихнул Гая и сам присел у головы Богданы.

— Эй, ты же у нас всё знаешь, скажи, как тебе помочь, — требовательно заявил мужчина.

Все они здесь из-за неё. Глупо отрицать, что Богдана мне никто. Она мне жизнь спасла, а потом ещё сколько возилась. Даже осмелела и шла против моего слова, хотя её сердце колотилось, как у напуганного зайца. Знала, что ей попадёт за это, но всё равно упиралась и делала по-своему. А в итоге я жив, здоров, полон сил. Она… заслужила моё доверие. Это невозможно стало ещё лет пять назад. Просто я не подпускаю к себе никого, и так мне хорошо. Я — верховный альфа, кроме моей стаи у меня не может быть друзей. Только подчинённые и соперники. Всё. Доверие — это ненужная деталь моего организма уже давно, но вот как-то пригодилась. Я ей хочу верить и верю. Она не врёт. А если и врёт, то почти сразу же говорит правду, поскольку боится моего взгляда. И ведь как понимает всё. Я посмотрю, и она сразу бледнеет. Послушная хозяйка… Правда, её «царства» уже нет, но этот вопрос быстро решаем.

Пока я, как идиот, плавал в воспоминаниях и своих чувствах, Богдана начала отключаться. Нет. Не смей! Видимо так думал не только я, поэтому Морик сразу же начал тормошить девчонку за плечо, пытаясь привести в чувства.

— Стрела в ноге? — тут же заговорила она, словно проснувшись. — Нужно достать и…

Я даже замер, желая услышать инструкцию, но она снова замолкла! Нет, ты не посмеешь! Не сегодня!

Быстро сдёрнул с пояса Морика фляжку, откупорил её, вылил содержимое на кровоточащую рану и тут же отдал фляжку владельцу. Ожила она мгновенно. Завопила, как… раненый зверь. Не писк, а именно рёв. Посмертный. Стало действительно не по себе. Ей больно. Вспомнил свою боль, и жалость просто смела все мои мысли. Ей же больно, твою мать! А я ничего не могу сделать! Да почему?!

— Стрела в ноге, — растолкав всех и приседая у лица своей спасительницы, отрывисто произнёс я. — Думай, женщина, ты же это умеешь.

Начал щёлкать пальцами перед её лицом, чтобы как-то привести в чувства. Она вздрагивала, пытаясь понять, откуда идёт звук. Много крови. Она теряет слишком много крови!

Голос у меня был нервным, и я не пытался этого скрыть. Пусть слушают, пусть знают, что мне не всё равно! А она… Ресницы дрожат, пытаясь держать глаза открытыми, губы сохнут, дыхание какое-то порывистое… не смей!

— Нужно достать наконечник и перевязать рану, — зашептала она. — Если кровь не остановится — прижечь.

Позади меня вся стая металась. Ходят, перешёптываются, спорят. Богдана на них посмотрела, и в её глазах я увидел непонимание и удивление. Да, мышка моя, я тоже в шоке, но давай-ка ты завязывай со своим умиранием! Я понял уже всё, хватит! И что за ересь ты несёшь?!

— Прижечь? Огнём? — не поверив, начал я переспрашивать. — Богдана, соображай! Что мне делать? Достать и перевязать?

Паника передалась и мне. Девчонка кое-как приподнялась и взглянула на свою ногу. Не смотри! Там много крови. Твоей крови!

— Ничего, — посмотрела она вдруг на Морика, который стоял рядом и просто таращился, не в силах что-либо поделать. — Уже ничего…

О, нет. Милая моя, даже не думай об этом! Какого хрена, Богдана?! Вдруг вспомнилось, как эта стерва пыталась несколько раз убить себя, порой даже моими руками. Меня боится, а смерти нет! Что за дура-то такая?!

— Не ври! — разозлился я, ощущая, как паника овладевает всем моим телом. — Что делать, идиотка?! Мы достанем стрелу, но вдруг кровь не остановится?! Скажи, что делать, ты ведь знаешь!

Её губы тронула улыбка, чем вывела меня ещё больше из себя.

— Не страшно, — зашептала девчонка. — И я серьёзно, Лорин.

Ах, серьёзно?! Ты серьёзно?! А я тут в игры играю, по-твоему?! Я сейчас сам тебя придушу! У меня даже руки затряслись! Волк меня поддерживал, и я даже начал рычать, ибо эта гадина собралась удрать от меня! Она не смеет меня бросать! Я привык уже к ней!

Я не знаю, что бы я сделал, но Морик вклинился между нами и сел на корточки перед моим человеком. Он разумнее меня, пусть хоть что-то сделает с этой упрямой овцой!

— Мелочь, давай-ка поговорим по-взрослому, — Морик уцепил её за подбородок. — Ты мне нравишься, а это редкость. Ты странная, но я не готов смотреть на то, как ты умираешь. Слышишь меня? Говори, что делать, и можешь отключаться, мы сами справимся.

— Посмотри, — кивнула она вдруг на свою ногу. — Слишком много крови, ты ведь сам видишь. Достанете стрелу, и вытечет оставшаяся. Не выдернете — я умру чуть позже, разница небольшая.

Ой, зря она это сказала… Я стоял и от негодования топал ногой. Убью её. Жестоко и быстро! Аж зубы заскрежетали! Она просто не посмеет этого сделать! На плечо кто-то положил руку, но я её тут же сбросил и нервно прошёлся взад-вперёд. Главное, действительно не наломать дров, а то я ведь могу.

— При всём уважении — это не тебе решать, — требовательно произнёс Морик. — Как можно кровь остановить?

Он с ней по-нормальному, а она молчит и время тянет! Нельзя же! Просто скажи и всё! Нет, вы посмотрите на неё!

— Слушай сюда! — повысил я голос, не выдержав. — Не смей! Ты принадлежишь мне! И я решу, когда тебе пора брать такой длинный отпуск!

Я склонился над ней, чтобы как-то напугать или донести до неё свою мысль, но она вдруг протянула ко мне руку, и я сначала не понял, зачем, а потом её пальцы коснулись моего лица. От этого прикосновения внутри всё словно перевернулось. Нежные и прохладные пальцы принесли мне окончательное понимание того, что без этой человечки мне не прожить. Я просто не смогу. Она ведь такая добрая… и не только к кому-то одному, а ко многим, да ещё и ко мне, хотя я вёл себя с ней, как последний подонок. Конечно, она сама виновата, но… она простила. Один раз, второй и третий. Потом так переживала за меня, будто я что-то для неё значил… ненавижу тебя.

— Похорони меня рядом с полевыми цветами… — попросила она.

Я тут же выпрямился.

— Да твою же мать! Я тебя сам сейчас придушу!!! — не вытерпел я и зарычал от бессилия и негодования. — Какая же ты упрямая! Бестолковая твоя башка!

Она вырубилась. Отключилась! Ах ты ж… значит, решила кинуть меня? Нет, моя дорогая, не сегодня!

«Достать и прижечь», — вспомнил я её слова. Прижечь. Не огнём же. А чем тогда?! Мысли начали хаотично метаться и мешать мне здраво соображать. Хватит! Волк. Это он не даёт мне покоя. Нервничает. Да я тоже тут не природой любуюсь, идиот! Прекрати, ты отвлекаешь! Несколько секунд, и он угомонился. Зато нервное напряжение и какое-то ожидание осталось. Хотя бы что-то. Прижечь. Неожиданно голову озарило воспоминание. Тогда, когда на Прохора напали, один из их бойцов был ранен. Упал он, что ли? Но суть не в этом. Он тогда сунул нож в костёр, а затем… ну, точно! Ай да мышь!

Тут же достал свой нож из ножен и быстро подошёл к затухающему камину. Сунул туда клинок и принялся ждать.

— Ты что делаешь? — Морик нетерпеливо топтался за моей спиной.

Нервно постукивал пальцами по согнутому колену. Если бы я знал, то ответил бы.

— Спасаю свою головную боль, — бросил я через плечо. — Принеси полотенце.

Остальные начали утихать. Ага, папочка всех спасёт.

Нож почернел. Не до красна же его накалять. Не хотелось поджаривать её, хотя она заслужила, и я ей этого не прощу. Но… эта человечка уже пыталась, и я как-то забыл. На неё же невозможно обижаться. Либо бесить начинает, либо ещё что-то…

Достав нож из углей, выпрямился и подошёл к дивану. Ну, приступим. Понимая, что Богдане будет больно, слегка замешкался. Обидчики по заслугам получили, но тогда я не знал, что они её ранили. А так да, выпустил бы им кишки. Это считается позорной смертью животного. Но у меня не было достаточного повода для этого. Да, нападение на альфу преступление, но не более. А вот если бы они ранили в спину моего человека, осознавая её слабость, то это несомненно причислялось бы к оскорблению, что как раз-таки и карается позорной смертью, ну или на усмотрение «обиженной стороны». Я мог бы придумать что-то поизощрённей, например, переломать ноги и бросить в лесу на съедение гримам. Я бы ещё понаблюдал, хотя это долгий процесс, но оно того стоило бы.

Тянуть было нельзя. Вздохнув, свободной рукой схватился за торчащий наконечник и выдернул его. Тёмная кровь тут же «показала» себя.

— Да ты что?! — возмутился Гай. — Ты же её убил!

— Морик, заткни его, пока я не начал проводить эксперименты на нём, — бросил я через плечо и тут же положил раскалённое железо на рану.

Это должно было быть больно, поскольку я слышал шипение и почувствовал запах гари. Отнял лезвие, и… кровь остановилась. Её было много, но она больше не вытекала из отверстия. Да ладно? Так необычно и просто? Но кровь действительно остановилась. Полил ещё сверху настойкой бородатого друга. Ну так, на всякий случай. Вдруг, подцепит чего-нибудь?

Полотенце положил на рану сверху, чтобы грязь не попала. У неё же и научился всем этим примочкам. Я бы и сам, конечно же, поправился, но не так быстро. Да! Я признаю, что она в чём-то, — повторюсь — в чём-то сообразительнее меня. Но ей это не всегда помогает. Дурочка…

Разогнал я всех быстро. Отправил на поиски зачинщиков покушения. Ничего не найдут — в этом я уверен, но чем Природа не шутит? Кара как всегда дала мне пару наставлений на тему «не наломай дров» и ушла улаживать конфликт. Сынка старейшины ведь прирезал. Дела житейские, нарвался и получил по заслугам, но он у него единственный, поэтому могут возникнуть осложнения. Ведь я мог и пощадить их. Мог. Но не стал. И Богдане вроде как понравилось. Ну, она не улыбалась, конечно, но так на меня смотрела… Знаете, не удивлённо и не испуганно. Такой взгляд, будто одобряющий. Нет, она не кивала и пальцем по горлу не водила, но в её глазах я прочёл какое-то смирение. Она любила мой дом. Что-то мудрила вечно, а сколько навышивала? Старалась. А тут его забрали. Спалили сопливые мальчишки. Наверное, это была удовлетворённая жажда мести. Она наконец-то поняла, что просто так я не убиваю. За дело. Все мы взрослые и закон знаем, поэтому и несём ответственность за совершённые нами поступки. До неё наконец-то дошло. И я был рад. Осуждения я бы не смог вынести. Было бы тошно на душе. Начал бы сомневаться, а правильно ли я поступил, потом убедился в своей правоте и начал бы убеждать в этом Богдану. Мне неприятно, когда она смотрит на меня, как на чудовище какое-то. Возможно, я именно такой, но она так считать не должна. Чувствую себя идиотом. Обычный человек. Слабый и трусливый. Но она не ровня остальным. Ни её отцу, ни кому-либо ещё. Слишком умная, но и слишком сострадательная. Одно мешает другому и выходит всегда ей боком. Но она не унывает! Суётся в одну и ту же петлю снова и снова. Глупая или целеустремлённая? Добрая или лицемерная? Пугливая или умная? На эти вопросы я дать ответа не могу. Просто не знаю. Что у неё в голове? Но да, она пока в обиде на меня. «Друзья», — передразнил я. И ведь она на полном серьёзе решила со мной договориться. Я тогда подумал, что она издевается. Согласился, ведь мне нужна была… поддержка и обыкновенная забота. Никогда этого не признаю, поскольку это — слабость. Непозволительная. Но когда мне было больно и когда я был таким слабым и убогим, она не отвернулась. Выбор у неё был, могла бы из своей комнаты не выходить, и я бы ничего ей не сделал. Она могла начать издеваться и глумиться надо мной, ведь я заслужил. Могла уйти к тому же Морику и я был бы не против. Я был слаб. Другая бы ушла. Даже думать не стала бы. Самки ликанов умные и верные, но до этого ещё дожить нужно. Постоянно доказывать свою силу и мощь. Дашь слабину, и она тебя задавит. Посмеётся и уйдёт к более сильному. Таковы наши правила, и никто её никогда не осудит. Наоборот, похвалят и поздравят с «новым приобретением». Чтобы завести себе жену, необходимо слишком много. Мне это не нужно. Геморрой этот. Носиться с ней, постоянно враждовать с её волчицей, поскольку все женщины признают язык силы и только. А сколько драк нужно перенести? Не один десяток. Ругань, постоянные споры. Конечно, бурный секс впоследствии и часто против её воли, но оно того не стоит. Достаточно перепихнуться на стороне и всё в порядке. А заводить эту истеричку, которая будет драть мои нервы? Я пока в своём уме. Тур тому пример. Они с Майлой чуть ли не на смерть дрались. С полгода в синяках оба ходили. Причём она от него не уходила, а пыталась подстроить под себя, Тур делал то же самое. Как у них там всё наладилось, я не знаю, но подозреваю, что он уступил. Она сразу угомонилась и настал мир. Женщины… На этом фоне моя Богдана просто подарок с небес. Слушается, молчит. Не капризничает. Весь ведь дом на неё повесил в отместку за оскорбление, думал, сломается. Но посмотрите-ка. Одежда всегда была чистой и пахла свежестью, на полу ни соринки, еда вкусная. Я был первое время шокирован. Вроде цветок такой нежный и дохленький, а потянула. Морик до сих пор прачку нанимает, поскольку Мелинда не любит возиться со шмотками. А моя всё делает. Ругались с ней, конечно, но это совершенно другое. У нас было нечто иное. Споры на грани расовой принадлежности. Я один вид, она другой. Тут и конфликтов было намного больше. Она меня боялась и слушалась, но не во всём. Ну, вот трудно ей было заняться со мной сексом? Что такого-то? Я ведь ей не мешки предлагал таскать. Там ничего трудного: не сопротивляйся. Я всё сделал бы сам, но нет же! Упёрлась своим рогом и ни туда, ни сюда! Какие-то там моральные устои ей, видите ли, не позволяют! А сама задницей передо мной крутит. Нет, ну не гадина? Я её и мясом закармливал, и подарки предлагал, и хорошее отношение, которого она так ждала, но хрен! И, разумеется, я понял из-за чего. Я ей не интересен. Я. Верховный альфа. Не интересую купленную мной же человечку! Да я её сожрать за это готов был, не то, что наорать! Охренела. Для меня это никогда не было вопросом. Хотел и брал. Понравилась девушка — переспал. Они почему-то никогда против не были. Им за радость опробовать альфу. И я позабыл, что такое отказ. Какое это неприятное тянущее внутри чувство. Сучка. Обиделся на неё, и какое-то время у меня отлегло. Ну, не хочет, и пошла она. Нравится убираться — пусть драит полы и начищает посуду. Я не против, для того её и брал. А вот потом началось «веселье». Попался, как пацан на уловку Бюрта и всё, одной ногой на том свете. Сейчас уже начинаю соображать, что вряд ли выжил бы без её помощи. Одно время настроение было поганым, и я срывал его на Богдане. У волка период такой был. Апатия и вспыльчивость. Такое частенько бывает, просто от изменений погоды. Я привык, а вот девчонка об этом не знала, но и деться ей было некуда. О, если я вдруг находил к чему придраться, то делал это грандиозно и просто масштабно. Меня прям изнутри распирало. Ну, нравилось срывать злость на ней. Она молчит, терпит, подбешивает этим же, но не отвечает, а я выпускал пар и мне становилось лучше. На ком ещё? На левых оборотнях? Зачем? На своих? Так по шее от того же Морика быстро схлопочу, он научен горьким опытом и такие вещи на раз чует, поэтому в такие периоды у него есть право ставить меня на место. Она терпела, потом хныкала у себя в комнате, и я ненавидел её за это ещё больше. Из-за чего? Потому что корил себя за несдержанность и от этого же и злился. Ну, жалко её было. Причин ведь не было её ругать, живёт себе и живёт, бродит там где-то, бормочет что-то, но ведёт себя хорошо. Скотиной себя ощущал, но, опять же, поделать ничего не мог. А потом такой подарочек в виде клинка в грудину. И ведь примчалась. Не отвернулась от меня, хотя я всё для этого сделал. Ляпала там что-то на плечо, с ложки кормила, осматривала и сидела со мной, как с малым ребёнком. От этого чувствовал себя слабаком и злился на неё же. Она помогала, но я ощущал себя беззащитным, от этого не мог простить. А потом… как-то начал соображать, что её травки-примочки помогают. С каждым днём становилось лучше и лучше, раны быстро затягивались, и волк начинал приходить в себя, ведь аконит бьёт в первую очередь по нему, а потом уже по мне. Возможно тогда Он и начал засматриваться на неё. Поскуливал при её виде. Подобрала побитого щенка и приютила у себя на руках. Такое не забывается. И Он не забыл. А как она со мной по ночам сидела? Книгу мне читала! Глупость какая-то! Но… кошмары отступали. Наверное, совпадение, но когда она была рядом, мне не было страшно или больно. Если рядом Богдана, значит боль скоро уймётся, а силы вновь наполнят пустующее тело. Она стала словно лучом во тьме. И разумеется, я заподозрил её в сговоре и предательстве. С чего бы ей это делать? С какого бока она решила быть такой милой и доброй со мной? Придушила бы ночью подушкой — никто бы и не понял, что случилось. Потом она, конечно, призналась, что побоялась за свою жизнь, но я ей не поверил. Глупая отмазка, если честно. Что за обряд такой, по которому её якобы должны были бы убить после моей смерти? Да нет такого. Остаётся только самое приятное и неприятное. Она меня предала и делает вид заботливой хозяюшки или она в меня втрескалась. Невольно улыбнулся. Прислушался к её сердцебиению. Тихое и мерное. Спит. Сучка упрямая, так бы и затряхнул, а сам платье её отдёрнул и ногу прикрыл, чтобы не замёрзла, мышь пакостная. Хотя остаётся ещё один более нейтральный вариант. Она просто чокнутая. Больная или ударенная на голову. Вообще это подходит идеально. Я её в грязь втаптывал, а она меня всё равно жалеет. Ну, явно же ненормальная. Но волк мой не согласен. Порыкивает сидит. Да живая она, живая, угомонись. Дышит ведь, видишь? Достал уже. Прям, как человек стал себя вести. Заставляет меня думать о странных вещах. Например, почему она носит длинные волосы? Это же неудобно. Долго их мыть, потом расчёсывать, а ещё заплетать. Почему она не носит брюк? У неё приятная фигура, да и я давно её задницы не видел в обтяжку. Это же красиво. И декольте нет. Не показывает мне ни хрена, а потом удивляется, почему я пристаю. Я ведь живой, мне интересно, что она там от меня прячет. Причём она даже в таверне никому ничего не пыталась показать. Ни покрутиться, ни покрасоваться. Будто бы она всегда такая скрытная и замкнутая. Почему? Страха я давно не чую, эта козявка привыкла ко мне. Может быть, ей нравится кто-то другой? Неприятно. Сглотнул. Пусть попробует только. Она же девочка. Стало снова тепло на душе. Никто. Буду я. Первым. Замечательно. Улыбнулся. Интересно, а она согласится? Ну, это слегка неважно. Нет, насиловать её не буду. Ну, в смысле жестоко, я ведь хочу, чтобы ей понравилось. А то будет опять шугаться меня. А оно ведь нам не нужно. Ох, придётся хитрить. Напоить её, что ли? Прям до беспамятства, чтобы не помнила ничего. Сделать своё «грязное» дело, а утром сказать, что она сама попросила. Доказать она обратное не сможет, ведь сопротивляться она не будет, и следов я не оставлю. Обвинять её в собственном совращении не буду — это слишком жестоко, а она ведь мне нравится, поэтому предложу стать… ну, не друзьями, а напарниками. Точно. Больно ей уже не будет, а значит отказывать она не станет. Я — гений. Но когда? Пусть оклемается, в себя придёт, поймёт, кто её спаситель, а потом видно будет. Не хочу с другими. Надоели мне. Потом на шею вешаются, ноют вечно… аж мороз по коже. Зато мой оленёнок такой не будет. Заботится обо мне всегда, добрая, кормит и убирается. Я ведь просто напоролся на шедевр женской природы. Правда, не желающий меня, но это тот единственный минус, доказывающий, что не всё идеально. Да, так и сделаем.

Поближе к вечеру закинулся парой бутербродов и унёс бессознательное тело в гостиную комнату. Уложил её аккуратно на кровать, накрыл одеялом и лёг рядом. Пара минут в тишине, и я не выдержал. Повернулся к ней и начал разглядывать. Приятные черты лица, милые губы, аккуратный ни разу не ломанный нос, реснички трепещут. Небось сон какой-то видит. Никогда так долго не жил с женщиной. Я вообще с ними не жил, на кой-хрен они мне сдались? А эту взял безо всяких планов, просто предложили, а она на мордаху смазливая действительно, вот и согласился. Своё дитя… пожалел. По началу. Потом яблочко это с гнильцой, конечно, оказалось, но было бы не так интересно, если бы она была такой же идеальной и внутри. Забавная и проворная. Всё путешествие домой пролетело мимолётно. Эта же каждый день что-то чудила. То с белками дралась, то с лошадьми что-то делила, потом и со мной бодаться начала. Ну, интересно же. Человек — это не ликан. Просто дикая штучка. Погладил её по щеке. А была бы в сознании, покраснела бы. Зуб даю. Почему она краснеет? Стыдится меня? Но от этого не краснеют. Может, ей приятно, но это не желанное чувство, и она сопротивляется? Всё может быть, но эта гадина, когда проснётся, получит по загривку за свои фокусы.

39 глава

Сознание я потеряла быстро. Плавала в темноте, убаюканная тишиной и покоем. Наверное, Рай и Ад придумали для устрашения. Чтобы люди хоть чего-то боялись. Ведь если не будет страшной высшей силы, то всё вокруг погрязнет в хаосе, и мы вымрем все. И теперь я не помнила времени, не понимала, где я и что со мной, ничего не чувствовала. Просто плыла по течению. Неизвестно куда и сколько. Просто плыла, ворочаясь в тёплом одеяле мрака и такого необходимого покоя…

На самом деле я не собиралась просыпаться. То есть совсем. А смысл? Бороться? Не имея ничего? Попытаться выкарабкаться на чистом энтузиазме? Нет, вряд ли, да и не по мне это. Нужно нереальное терпение и какая-то мудрость, а у меня только мешок страха и горстка принципов. Это ничто.

О чём это я? Ах, о пробуждении. На самом деле меня разбудила… муха. Она сначала ползала по моему запястью, а потом перебралась на нос. Терпела я долго. Сил совсем не было, и сонливость была настолько сильной, что я готова была мириться с этим дискомфортом. А потом терпение моё лопнуло, и я кое-как подтянула руку и положила её себе на лицо, сгоняя нахальное насекомое. Почти в тот же момент мягкая поверхность подо мной завибрировала. Кровать?

Ветер — это стало моей последней каплей. Мне что-то дуло в лицо! С короткими перерывами и монотонно! Это было трудно терпеть, особенно когда не знаешь, что это!

Открыв глаза, зажмурилась от яркого света. Несколько раз моргнула, но перед взором была словно какая-то плёнка. Пришлось опять всё той же рукой протереть глаза. В первые секунды моё тело пронзил страх, причём животный. Знаете, такое испытываешь перед неизведанным. Когда оказываешься в тёмном страшном месте совершенно одна, и вдруг кто-то хватает тебя за ногу и куда-то тащит. Примерно такой. А увидела я… как поняла спустя долгие секунды, Лорина. Точнее его лицо, которое находилось буквально в нескольких сантиметрах от моего. Здорово такое увидеть утречком, да?

Голова гудела, и я первое время не могла понять, где мы и что случилось. Но мучительная и ноющая боль в ноге мне обо всём напомнила. Как же это всё-таки… м-м-м, пришлось даже стискивать зубы, чтобы как-то подавить стоны. Ещё и лежала я на боку, передавив рану с внутренней стороны… чёрт! Нужно аккуратно изменить позу…

— Наконец-то, — услышала я сонный голос слева.

Тут же повернула голову и встретилась с сонным и довольно укоряющим взглядом зелёных глаз. О, мы на одной кровати. На одной. Кровати. Мы… Это Ад. Он есть, и я в нём. Уверена в том, что меня прокляли!

— Я живая? — почему-то спросила я тихо и незаметно пощупала вторую руку.

Чувствую. А мёртвые это могут?

— К твоему счастью, да, — угрюмо отозвался он. — Нет, я знал, что ты стерва ещё та, но специально лезть на рожон, чтобы получить ранение… это уже болезнь.

Господи, как он меня ещё не придушил-то, а? Наверное, каждый день смотрел на меня и мечтал об этом моменте… кстати, а сколько времени я провалялась?

— Я не лезла, — тихо ответила я, ощущая металлический привкус во рту. — Я вообще не была уверена, что это… случилось со мной.

Так, нужно встать. И идти. Куда? Это уже второй вопрос. Надо попытаться встать. Но сказать проще, чем сделать.

— Кому ты врёшь? — Лорин тут же несколько осторожно взял меня за запястье и замер. — Кто тебя подстрелил и когда?

Руку он не убрал. Зачем… ах, да. Чёртов пульс же нужно послушать. Вдруг я тут врать собралась. Твою налево, опять я пролетела! Да сколько уже можно?! Как я выжила-то?! Я помню, что крови потеряла много! И что? Потом отключилась и тут снова! Что за ерунда?! Неужели у меня настолько сильный ангел-хранитель, что смертельные раны мне ни по чём?!

— Я, если честно, не помню, — пытаясь собрать свои воспоминания воедино, пробормотала я. — На площади стало плохо и всё. А когда и как… не знаю.

Трудно. Ни черта не помню. Точнее… да как можно забыть, что в тебя стреляли?! Из чего?! Из арбалета! А когда? Отрезок времени… загорелся дом и площадь. В общем около часа. За это время меня подстрелили. Почему? То есть почему не на смерть? Почему в ногу? Почему не в голову или спину? А больно-то как!

— То есть ты не почувствовала, как тебе в ногу вонзилась стрела? — его вкрадчивый голос заставлял меня сглатывать.

Совру, если скажу, что боюсь его, как прежде. Напрягает тот факт, что он лежит рядом и таращится на меня, как на неведомую зверушку, да и всё на этом. Наверное, ранение сказывается, да и плохо я себя чувствую, поэтому страху в моём теле делать нечего. Животному страху, а пугливость у меня в крови, тут уж ничего не поделать.

— Да я не помню, как на площади-то оказалась, — отмахнулась я и выудила свою руку из его некрепкого захвата. — Долго я спала?

Так, нужно встать. Просто сесть, потом оттолкнуться и сходить за водой. Кстати, где это мы? Какая-то большая светлая комната. Большой шкаф, стол, стул, прикроватные тумбочки, большущее окно с милыми голубыми занавесками. На полу шкура неведомого зверя, у которого тоже судьба не задалась, как я вижу. А так тут было уютно, хоть и слегка пустовато.

— Три дня, — слегка недовольно произнёс он, внимательно разглядывая моё лицо. — Нормально?

К чему это было, я поняла сразу. Одно слово и вопросительная интонация, и я ощущаю заботу и поддержку. Скупо, но он это проявил. Ох, я и забыла, что я не за две коровы куплена. Да и вообще, Лорин казался мне серьёзным, хоть и сонным. Мы спали вместе. Какое счастье. Посетую и повоплю об этом потом, а пока нужно прийти в себя.

— Относительно, — прислушавшись к себе, буркнула я и попыталась перевернуться на спину. — Что с ногой?

Болела она здорово. В основном пульсировала, а это не есть хорошо. Воспаление, либо же это результат свежей раны. Оба варианта не очень обнадёживающие.

— Она на месте.

Хмуро покосилась на соседа по кровати. Лежит, полуулыбка с губ не слетает. Да, самое время для забавы.

— Я чувствую, спасибо, — не удержалась я от колкости, но вяленькой такой, чтобы не наглеть особо. — Что вы сделали?

Лорин потянулся, демонстрируя свою обнажённую грудь и лёг на бок, подперев голову одной рукой. Хорошо, что он под покрывалом, а я на нём. На мне платье и в комнате тепло, но я молю Богов, чтобы этот любитель обнажённых тел был одет. Дитя чёртова леса, ему волю дай, он листком прикрываться будет, если сочтёт нужным.

— Не мы, а я, — тут же заявил этот скромник. — Твоё «прижечь», как оказалось, можно трактовать по-разному, если ты не знала. Неужели трудно было всё нормально объяснить, я вообще-то в лекари не записывался, и ты у меня первая была в этом странном деле.

О, а сколько претензий-то. Сразу стало как-то неуютно и слегка стыдно. А ещё я перевернулась на спину и красочно прочувствовала «работу мастера». От пятки и до бедра — это именно та область, которая болела. Что он сделал?! Почему так больно?! Нет, в меня раньше не стреляли, но я думала, что это не так ощутимо, как сейчас! Дайте мне воды или травы или… чего-нибудь! Срочно и много!

— Лорин, я же сказала, что нужно достать наконечник и прижечь раскалённым предметом, — судорожно вздохнув, прошептала я, силясь совладать с болью. — Что тут могло быть непонятным?!

Голос я повысила неосознанно. Когда больно, людям свойственно кричать и молить о помощи, такие вот мы слабенькие и хиленькие. Руками вцепилась в покрывало и сжала его в ладонях. Стиснула зубы и прикрыла глаза. Нужно перетерпеть. Просто подождать, и всё пройдёт…

— Ничего ты не сказала! — словно только этого и ожидая, возмутился мужчина. — Ты могла умереть по своей собственной вине! «Не жилец» она! Посмотрите на эту ярую жертву произвола! И ведь упрямая, как баран!

Лорин резко сел, сдёрнул с себя покрывало и быстро встал. Увиденное мне не развидеть. Почему я надеялась на чудо? Ликан спал голым. Пф-ф, какая мелочь! Я когда его пятую точку увидела, то сразу как-то и о боли своей позабыла. Засветил он её конкретно! Пришлось тут же отворачиваться и коротко качать головой, не одобряя. Почему он?! Почему я тут?! Почему не в Раю?! Я ведь мученица каких поискать! Вы только на мою жизнь гляньте! Раненая, с голеньким палачом в одной кроватке нежусь. Ну, просто нравственное падение! Грандиозное! К физической боли прибавилась моральная. От этой травмы мне не оправиться никогда. Теперь когда на него смотреть буду, то перед глазами просто-напросто встанет картинка его голой задницы!

— Сказала, — буркнула я в надежде, что он не услышит.

— Да чёрта с два! — вновь поднял крик Лорин. — Умирает она! Нет, чтобы молить о спасении, а она героиней себя возомнила! Ну, каков же идиот, кто тебя научил такому!

— Умереть с честью — это не идиотизм, — заворчала я, глядя в стену.

Лорин от возмущения зарычал и подошёл к моей половине кровати. У него в руках была рубашка, которая прикрывала… самое страшное место. Даже если он ничего не скажет, то мне будет страшно по-прежнему. Вот это сила…

— Какая честь? — склонившись надо мной, тихо зашипел он. — Подохнуть от царапины?!

В меня даже ветерок подул лёгкий. Близко он… но я же зажмурилась… по-смелому.

— От боевого ранения, — не удержавшись, ляпнула я.

Ликан глубоко вздохнул. Он злится. С чего бы это, да?

— Тебя, как крольчиху, подстрелили — это не почётная смерть, — устало выдал Лорин. — Кстати, подумай, кто это мог сделать.

Да я уже сообразила. Видимо та судорога была не судорогой, а именно стрелой. Да уж, я ведь действительно ничего не почувствовала, видимо так напугана была, что такая «заноза» меня не могла остановить.

— Брюнет тот, — услышав отдаляющиеся шаги, заговорила я. — Которого ты первым убил.

Лорин ушёл к шкафу. Несколько секунд он молчал.

— Надеюсь ты насладилась его смертью, — выдал он, натягивая штаны.

Это я всё видела по мелькающим частям тела. Нет-нет, не интимным, я про ноги.

— Скорее я рада, что меня не придут добить.

Осторожно села. О, чувствую повязку. Нужно посмотреть, иначе я с ума сойду от любопытства. У меня боевая рана! Пусть Лорин говорит всё, что угодно, но я… я как солдат! Даже почувствовала гордость какую-то. Из-за чего? Да вроде ничего не случилось, ну словила я шальную стрелу и что? Но это для всех так, а для меня… я открыла новую страницу в жизни! Сумела побывать в серьёзной… передряге и выбраться живой! Даже в двух! Только тогда там было скорее нечто вроде клеветы и суда, а тут ж всё произошло спонтанно! Я буду гордиться этим вечно…

— Вот скажи мне, кому ты нужна? — устало глянул Лорин на меня, застёгивая пуговицы на рубашке. — Какой идиот захочет с тобой связываться?

Я не думала, просто констатировала факт.

— Ты же связался, — удивлённо взглянула на мужчину.

У него аж глаза сузились и губы поджались. А что?

— Я сейчас готов пересмотреть своё решение, — а вот это уже было угрозой, хоть я и не понимала её причину.

— Почему? — не соображала я. — Ты ведь сам меня купил, сам сюда притащил, защищал ото всех, теперь ещё и жизнь спас.

О, я впервые вижу, как у Лорина дёргается глаз. Почему? Нет, я действительно не понимаю! Почему с каждым моим словом он всё мрачнее и мрачнее?

— Женщина, лучше помолчи, — предупредил он меня, направляясь на выход.

Мне бы внять его совету, но где наши не пропадали?

— Нет, ну просто ты же такой уважаемый ликан в этом городе и прицепился ко мне, многие могут подумать, что во мне что-то есть, и попытаются меня убить, чтобы насолить тебе, так что связываться со мной будут все…

Лорин поступил некультурно. Просто ушёл, очень громко хлопнув дверью. Даже стёкла задрожали. Чего это он? Может, не с той ноги встал?

Пара минут, и во мне проснулось упрямство. Чего это я тут лежу? Подумаешь, стрелу поймала! Нужно идти на разведку! Что, где и когда? Ох… только поняла, что наш дом сгорел. Как-то сразу застопорилась. Дом. С ним так много связано, что и не перечесть. Много плохого, но были и хорошие моменты… грусть была ощутимой, и я просто горестно вздохнула. Какие же мерзавцы! Дом! Он-то тут причём?! И опять этот Бюрт! О, чтоб ему пусто было! Вот знаете, я бы уже лучше посмотрела на его казнь, чем на его приспешников. Не будет его — не будет и этих самоубийц! И всё равно я поражена. Это как нужно промыть парням мозги, чтобы заставить их сделать то, за что их точно убьют?! Честно признаться, я начинаю конкретно так побаиваться этого рыжего. Нет, раньше я его просто опасалась, ведь я ему ничего не сделала, да и он мне… только косвенно, но сейчас я действительно понимаю, с кем Лорин связался. И вот знаете, что? Лорина всё равно боюсь сильнее. Сколько с ним живу, а привыкнуть никак не могу. Вроде уже должен был выработаться против него какой-то иммунитет. Но нет. Когда он радуется — мне жутко, когда он злится — мне страшно, а в остальное время мне почти комфортно. Он не активен, и я наслаждаюсь, а вот когда ликан проявляет эмоции — это не к добру. Зато Бюрт просто мерзость, которая поражает своей циничностью. Ай, о чём я?! Они же с Лорином, как два брата! Только Лорин не так кровожаден… Хотя именно Лорин на моих глазах казнил уже больше двух человек, а вот Бюрт, вроде как, чистенький… может, в каком-то смысле я привыкла к блондину? Не нормально, просто научилась не впадать в шок при очередной его выходке.

Попытка встать оказалась провальной. Нога была словно камень, пригвоздивший меня к кровати, да и общая слабость не позволяла мне много двигаться. Ощущала себя раненой… уткой. Лежу, покрякиваю, да крыльями машу. Сравнение мне подходит, ведь ума у меня явно поменьше, чем у этой лесной дичи.

Я не ожидала, что Лорин вернётся, ещё и столь быстро. Ну, как быстро? Минут через двадцать, за которые я успела пару раз перекатится с одной стороны кровати на другую, ну и подремать немного, разумеется.

Ликан пришёл не с пустыми руками. Нет… быть того не может. Я просто вытаращилась на мужчину, удивлённая и поражённая.

— Не стоит так таращиться, — тут же прокомментировал он, ставя тарелку… супа на прикроватную тумбочку. — Я же не бесчувственное животное.

Он принёс мне еду. А я точно жива? Вдруг я в Раю?! Лорин за мной… ухаживает?! Воды мне!

— Спасибо, — проблеяла я, растерявшись.

Позабыв обо всём, попыталась сесть, но придавила своё очень чувствительно место с некоторых времён и тут же задохнулась от неприятных ощущений. «Так, расслабься! Ну и что, что он притащил тебе поесть! Не теряй голову! Это просто еда!» — начала я убеждать себя мысленно.

Почувствовала запах прелестного куриного супа! О, да… Оказывается, я была страшно голодна! Но нельзя много есть! По чуть-чуть и всё.

Оказалось, что это не последний сюрприз на сегодня. Лорин зачем-то наклонился ко мне, и я честно подумала, что этот мерзавец вздумал приставать. Но он просто обхватил мою шею сзади, а второй рукой придерживал плечо, пока сажал меня. У меня, если честно, даже тело одеревенело.

— Нога, — тут же зашипела я. — Постой, я сама…

Лорин лишь убрал руку с плеча, продолжая поддерживать меня. Если бы могла, то покраснела бы. Так стыдно, что я такая немощная. Обычно же я резвая, а тут… даже в глаза ему неприятно смотреть.

— Может, тебя поднять? — вполне спокойно предложил Лорин, продолжая стоять надо мной.

Нужно было как-то поднять правую ногу, чтобы сползти с кровати, но как только я напрягала мышцы — возвращалась боль! Замкнутый круг! Но один рывок, пара секунд ослепительных ощущений и я коснулась ступнями пола. Фух, кажется, я вспотела. И это я просто села!

— Что тебе принести? — вновь спросил Лорин, садясь рядом со мной.

Опять он как-то не так себя ведёт…

— Не… не знаю, — неуверенно буркнула я, подтягиваясь к тумбочке. — Воды, наверное.

О, он ещё и горячий! Ну, просто сказка! Слегка подрагивающими руками взяла тарелку в руки. На ладонях было много мелких царапин и просто покраснений. Просто сжать кулак — это не так-то легко. Вот я жару-то дала! Куда помчалась? Может, хотела смыться из города под шумок? А что? Я могла. Неосознанно, но могла.

Первая ложка пошла на ура. Горячий бульон стекал по горлу, согревая всё внутри… я успела съесть ровно половину. Лорин всё это время сидел рядом, и я не задумывалась почему, хотя очень зря.

— На сегодня хватит, — забирая у меня тарелку и ложку, уведомил меня ликан. — Отдыхай.

Я только губы облизала и уставилась на него большими глазами полными непонимания и обиды. Как же?..

— Почему? — я потянулась к тарелке. — Я ведь не ела три дня…

— Именно поэтому, — поднимаясь, сказал негодяй. — Хорошего понемногу.

Хотела уже было возмутиться, мол, кто сказал такую чушь, как замерла. Это же я. Точно! Есть-то много нельзя! Но… так хочется…

— Лорин? — окликнула я его.

Он собирался снова смыться.

— Ну? — он обернулся в дверях.

Сглотнула. Нужно сказать! Не скажу — буду винить себя очень долго.

— Спасибо, — произнесла я, глядя на него. — За то, что… спас и за остальное.

Это нелегко, оказывается. Признавать чью-то правоту, к тому же, когда дело касается такого существа, как Лорин.

— Квиты, — как-то по-серьёзному взглянул он на меня и кивнул.

Он ушёл, а я ещё долго лежала и переваривала. В прямом и переносном смысле. Желудок урчал и булькал, доставляя дискомфорт, так же как и моя головушка. Вляпалась, так вляпалась. Нужно поправляться скорей и… и что? Дома больше нет. Лорин меня брал для уборки в доме… зачем я ему теперь? Может, отпустит? Ой, сама уже не верю. Просто предполагаю и всё. Была бы не нужна, то вряд ли бы он приносил мне суп. Если честно, мне было очень приятно. Это самая лучшая забота. Я ничего не даю взамен, но получаю… тарелку с бульоном за просто так. Просто, но ощущаю себя отвратительно. Почему? Поскольку мне всё больше хочется действительно подружиться с ним, узнать его получше, возможно, найти общий язык, но он неприступен. Из-за чего? Потому что я девушка? Или потому, что человек? Но я ведь не плохая, да? Его стараюсь слушаться, не предаю, не выматываю его. Чем я могу его доводить? Разговорами и это факт. Но как же тогда мне с ним налаживать контакт? Молча? Взглядами?! Может, переписываться с ним? Глупее я ничего не слышала. Ох, что же теперь будет?

До конца дня Лорин заставил меня тысячу раз передумать заводить с ним дружбу. Этот… кретин, простите, вздумал поиграть в лекаря! Со словами «перевернись на живот и задери платье» белобрысый вооружился ножницами. Я так никогда не молилась и не попискивала! Он ведь был… грубым! Повязки он не снимал, а срезал, и они у него были все одноразовые. Мы же богатые, нам не нужно экономить! Ага, ещё и комментарии его заставляли меня скрипеть зубами и краснеть, как маков цвет!

— Расслабься, — фыркал Лорин, пошлёпывая меня по правой ягодице. — Я должен поменять тебе повязку!

Я сопела в покрывало и одной рукой мешала Лорину задирать моё платье. Нет, ну это хамство!

— Не надо! — в панике возмутилась я. — Пусть… останется! Лорин, ну убери руки!

Тот, казался, почуял азарт. Причём что удивительно, Лорин мог сделать всё давным-давно, заломил мне одну руку и всё, но нет, он будто поддавался мне! Я оттолкну его руку и он её уберёт, хоть на время, но всё же. В общем, нервы он мне трепал, как кот старую обивку дивана!

— Как останется? — продолжал он издеваться. — Нужно же обработать рану, ты сама так говорила.

Да помню я, от этого аж руки трясутся! Лучше бы ничего не говорила, теперь мне и сказать нечего в своё оправдание!

— Я знаю! — зашипела я, когда он начал уже конкретно так меня щупать. — Но рана у меня ниже! Убери оттуда руки, нахал!

Я быстро устала. Уже просто упёрлась лбом в покрывало и отмахивала от пятой точки всякие вольные конечности! Надоел!

— Не нахал, а спаситель, — усмехнулся Лорин. — Благодари меня, человек!

Я запыхтела пуще прежнего! Ну, устала! Прям совсем! Так, делаю это единственный раз! Больше я так не попадусь! Это чёрное пятно на моей репутации, но оно того стоит.

— Ладно, только давай быстро, а то у меня уже голова кружится, — выдохнула я, отвернув лицо от Лорина и… убрав руки.

Он сначала одной рукой уверенно так сжал мою ягодицу и замер, не встретив никакого сопротивления с моей стороны. «Трогай, зверёныш, я потом тебе отомщу», — успокаивала я себя.

— О, да неужели мой воинственный оленёнок сдался злому волку? — начал иронизировать он. — А что так?

Сама себя не узнаю, но сил реально нет! Я здоровая-то с ним тягаться не могла, а сейчас и подавно.

— Я устала, — честно призналась я. — Ты победил.

Ой, чего-то и щупать меня перестал. А что так? Неинтересно?

— Молодец, лучше слушайся меня, а то нам ещё спать вместе, — почти саркастично произнёс мужчина и наконец-то срезал повязку с ноги.

Он начал её снимать и… она немного прилипла, поэтому я охнула, когда мы с ней расстались.

— Только не трогай, — взмолилась я, предвкушая боль. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

— Тише, — он хлопнул меня по мягкому месту. — Не мешай.

Я замерла. Сначала ничего не происходило и потом тоже… а вот когда что-то влажное и горячее коснулось раны, я-таки дёрнулась, взвизгнула и чуть ли не вскочила. Это было больно! Он что, горячей водой там орудует?!

— Я сказал лежать тебе смирно! — начал он возмущаться.

Я почувствовала… нет, быть того не может! Извернулась, откинула мешающие волосы с лица и… узрела. Лорин… зализывал мою рану!!! Языком! Он совсем с ума сошёл, что ли?!

— Ты что делаешь?! — шокировано зашептала я. — Лорин, ты что?!

Я так испугалась, что понятия не имела, что делать. Он ведь держал меня! Зачем?!

— Зализываю твою рану, — подняв на меня глаза, озвучил он очевидную вещь. — А ты что подумала?

— Зачем?! — не понимала я.

— У меня слюна лечебная, — обыденно выдал он, продолжая дышать на мою рану. — Помогаю, как могу.

О, а рана-то какая… тёмная. Прижгли, сразу видно. Лучше бы не смотрела. Сразу стало хуже, и боль усилилась… твою налево!

— Стой, — встрепенулась я, когда он вновь начал… «лечить» меня. — Если у тебя слюна лечебная, то почему ты себя не вылечил?

Растерялась и даже на пощипывание внимания не обратила.

— Я и вылечил, — отвлекаясь, ответил Лорин. — Когда смог.

Знаете, а это где-то даже приятно. Больно, но вполне себе ничего… вот так лечение.

То есть это не мои заслуги?! Вот же… а я себя уже великим лекарем возомнила… приплыли.

— Почему тогда Морик или Виер не помогли тебе?! — изумилась я. — Они ведь могли!

Он последний раз провёл языком по ране и выпрямился. Что-то было в его глазах. Он словно задумался. Просто уставился на мою рану, не моргая и не шевелясь. Прям, как замер. Чего это с ним?

— Моя слюна помогает только мне, как и их, а ты же у нас человек, поэтому тебе повезло, — спустя долгую паузу, заговорил Лорин и взглянул на меня. — Воспаления у тебя никакого нет, рана давно не кровоточит, поэтому через… неделю, наверное, будешь вновь скакать, как олень.

Он так изменился. Быстро. Странный он какой-то.

Я вновь уложила голову на кровать. Лорин же замолк и посерьезнел. Не лапал меня больше, просто наложил новую повязку и всё. Причём именно сейчас я и почувствовала неловкость, хотя раньше ею и не пахло. Кажется, я знала, что с ним.

— Я приду вечером, — оповестил он меня. — Зови Лауру, она выполнит любую твою просьбу.

Я приподнялась на руках.

— Лорин… а где мы? — уточнила я осторожно.

— У моей тёти, — бросил он, кладя ножницы на тумбочку.

Опа. У него есть тётя! Мне просто жизненно необходимо увидеть эту женщину! Кто же с ним уживался так долго?!

— Тёти? У тебя есть тётя? — не смогла я сдержать удивления.

— Конечно, — фыркнул он и бросил на меня чуть насмешливый взгляд, но не такой, как обычно.

— Её зовут Лаура? — мои брови поползли вверх.

— Её зовут Кара, ты с ней уже знакома, — закатил мужчина глаза и направился на выход. — И да, тому непоседе, который, скорее всего, прилипнет к тебе, запрещено заходить в эту комнату, поэтому это место безопасно, а вот про остальной дом не ручаюсь. Это на всякий случай.

Я захлопала глазами в панике. Кара… нет. Это же не старейшина?! И что за непоседа?!

— Лорин, а можно с тобой? — тут же запаниковала я. — Я буду… буду тихо себя вести, ты меня даже не заметишь.

Я с огромной надеждой и мольбой в глазах уставилась на чуть удивлённого ликана.

— Ты болеешь, — отрицательно покачал он головой. — И с каких это пор ты так хочешь проводить со мной время? Неужели разглядела мою неземную красоту?

Мольба пропала почти сразу же. Гад. Дважды, нет трижды!

— Отстань, — я упала лицом в одеяло.

Лорин ушёл, заливисто смеясь надо мной. Придушить его, что ли, сегодня во сне? На смерть. По-серьёзному. Чтобы не отравлял мне больше жизнь.

40 глава

На самом деле помощь мне понадобилась скоро. Захотелось в туалет. Сама я смогла только сесть и, ура, встать. На одну ногу. Не поскачу же я одна? Лучше уже ползти, а то так я могу навернуться где-нибудь, и всего-то. Лаурой оказалась приятная взрослая женщина. Мы с ней познакомились, и я вкратце описала свою проблему. Она меня тут же поняла и потащила в туалет. Была моей второй ногой. Кое-как, пыхтя и вздыхая, но мы добрались до туалета. На самом деле дом был очень похож на наш. Кухня, коридор, лестница наверх, только вот на первом этаже помимо гостиной была ещё одна комната. Наша. Наверное, гостевая. В принципе, у нас дома было как-то уютнее, что ли? Ну, если учесть тот факт, что Кара занимает высокий пост и дома бывает редко, то эта лёгкая необжитость понятна. Когда ей этим заниматься? А Лаура тут была горничной и кухаркой. Стиркой занималась совсем другая женщина, которая приходила раз в неделю. Это я всё узнала от крайне болтливой Лауры. Не поверите, но мне она понравилась. Я её слушала и слушала, ведь обычно говорю я, а Лорин только язвит или ругается, а тут такое! Столько информации! За раз!

— Ты такая бледненькая! — сетовала она, ведя меня обратно в дом. — Может быть, покушать мяса тебе нужно? Я слышала, что деткам дают много недожаренного мяса и они быстро крепнут.

Она была крайне заботливой, даже слишком. Что меня пугало, естественно, но к хорошему же быстро привыкаешь, вот и я растаяла, как весенний снег.

Заулыбалась, хоть и ощущала боль в ноге. Она саднила, но ради общения я была готова пойти на эту жертву. Причём… желудок у меня не болел, поэтому я согласилась покушать. Лорина нет, а значит мне всё сойдёт с рук. Здорово, правда?

Всё хорошее когда-нибудь заканчивается…

— О, Богдана, ты жива! — в дом влетело чумазое чудо. — Я ведь так и знал!

Это был Кай. Я чуть за голову не схватилась. Этот мерзкий ребёнок, который победил меня! Он тут живёт?!

— Так, ну-ка быстро иди умывайся! — заворчала Лаура на пацана. — Мама скоро придёт!

Парень как-то знакомо закатил глаза.

— Я сейчас, — сказал он мне и побежал, видимо, в ванну.

— Лаура, отведите меня, пожалуйста, в комнату, — зашептала я громко.

Женщина удивлённо подняла на меня свои карие глаза.

— Ты же не доела, — глянула она мне в тарелку. — Неужели не понравилось?

О, чёрт, чёрт, чёрт! Соображай! Тут живёт тётка Лорина, Кара. Пацан тоже живёт тут, и Лаура пугает его матерью… то есть Кара его мама! А Лорин получается… двоюродный брат?! Лорин не один такой?! Свят-свят, избавь меня от его родственников! Если в Кае течёт хоть капля крови Лорина, то это всё…

— Он… он же… — забормотала я невнятно, силясь подняться на ногу. — Мне нужно вернуться в комнату.

Точно. Бежим! Скачем, точнее! Но… видимо это судьба.

— Ты уже поела? — это маленькое исчадие в мгновение ока оказалось передо мной. — Давай поговорим с тобой, а то в прошлый раз как-то не получилось?

— Да… мне нужно отдохнуть, — осторожно пробормотала я, мечтая о побеге из этого… дома. — Очень рада была тебя видеть, Кай.

Попыталась отставить стул, но парень оказался настойчивым. Он приставил его наоборот поближе и посадил меня на него. Я сглотнула.

— Нет, ты что, ещё ведь так рано! — заулыбался он. — И Лорина нет, чтобы разогнать нас, так что давай…

— Кай, не приставай к ней, — наконец-то сообразила Лаура. — Помнишь, что тебе Лорин сказал?

Рыжий как-то сгрустнулся. Нет, он с виду милый, но вот внутри у него точно чертята водятся!

— Я её не трогаю! — огрызнулся парень. — Видишь, сидим и разговариваем!

О, Лорин позаботился обо мне… и на том спасибо!

На самом деле этот день был очень долгим. Сначала я где-то час потратила на разговор с Каем о наболевшем, точнее обо мне. Ему было интересно узнать о людях. Мне некуда было деться, поскольку Лауре видимо тоже было занятно, вот и сидела, как на допросе. Потом мне дали выбрать книжку, но почитать я её не смогла. Кай решил показать мне свою коллекцию. Он собирал когти… медведей. Не сам убивал, как он позже пояснил, а именно собирал! Таскался за охотниками и воровал когти у мёртвых животных. Я сначала была в шоке, а потом присмотрелась к коллекции. Они все были разными. Какие-то чуть более загнуты, другие посветлее, третьи подлиннее. В общей сложности у него было около двадцати «частей». Я его похвалила, особенно то, что он никого не убивает ради своего хобби. Тот зарделся и не стал скрывать, что я ему приятна. Он так и сказал: «Ты мне нравишься, хотел бы я тоже иметь своего человека, с тобой интересно». Прям, как его брат: и унизит, и похвалит. Не знаю, обижаться или не стоит?

А потом пришла Кара. Она была добра, хоть и немногословна. Поговорила с Лаурой о бытовых делах, пообщалась с сыном и ушла наверх. Со мной перебросилась парой вежливых фраз и всё. Никаких косых взглядов или осуждающего покачивания головой.

А потом вернулся Лорин. Мне сразу как-то легче стало. Он всё-таки мне уже не чужой, и с ним получше. Меня обидит только он, а другим не позволит. Это почти успокаивает. И был он… другим. Каким-то задумчивым и даже слегка рассеянным. Лаура выдала мне комплект одежды. То ли это были вещи Кары, то ли её подруги, в общем, у меня появились обновки. Примерить я их могла… в ванной. Лорин же со мной в одной комнате живёт… незадача. Кай ещё везде крутился, всё улыбался мне ходил. Господи, кажется, я скучаю по одиночной жизни с угрюмым альфой. Чтобы хозяйка была только я!

В общем, Лорин увёл меня спать через час. Поел, поговорил с Карой о своих делах и… поволок меня в комнату. Он не стал предоставлять мне руку помощи, как я ему когда-то, а просто закинул на плечо и унёс. Не потому, что я что-то сделала, он мог бы взять и на руки, но тогда бы он пережал мне мою рану… а плечо было безопаснее всего.

Переодевалась я в комнате. Лорин куда-то ушёл, и я воспользовалась этой заминкой с толком. Правда от шкафа отойти далеко не смогла, и пришлось ждать ликана, чтобы он помог мне забраться на кровать.

— Спокойной ночи, — произнесла я, отворачиваясь от мужчины.

— Ага, — бросил он.

Была уже глухая ночь, все давным-давно разошлись по комнатам и дрыхли, одна я не спала. Лежала и думала. Как же теперь мы? Новый дом? А вдруг он мне не понравится? Вдруг будет больше или, наоборот, меньше? Что я буду делать?!

Доведя себя до отчаяния, заплакала. Тихонечко утирала слёзы и редко судорожно вздыхала. Дом… Почему-то мне было его жалко.

— Нога болит? — тихий голос заставил меня вздрогнуть от неожиданности.

Не спит. Не у одной меня бессонница.

— Нет, всё нормально, — потёрла я лицо ладонью. — Извини, что разбудила.

— Я не спал, — коротко и ясно.

Вновь повисло молчание. Я решила попытаться уснуть. Надо же, я даже не нервничаю, хотя сплю с Лорином в одной кровати, или моя испорченность прогрессирует, кто знает?

— Почему ты плачешь? Не просто же так, — вновь подал Лорин голос.

Я открыла глаза и решила… перевернуться. Точнее, повернуться к нему лицом. Я хотела сказать много важных вещей, но в голове пока созрела одна. Тут уже нет дела до стеснения.

— Мне очень жаль твой дом, Лорин.

Была кромешная тьма, но свет из окна позволял мне видеть очертание лица альфы. Поддавшись какому-то порыву, протянула руку и просто положила её. Куда попала, не знаю, просто мне это нужно было. «Горячий», — тут же подумала я.

— Это был наш дом, — как-то уж слишком тихо произнёс он. — И мне тоже жаль.

На глаза вновь навернулись слёзы. Ему жаль… впервые он так открыт со мной. А какой ужасный повод, чтобы узнать друг друга получше…

— Ничего спасти не удалось? — шмыгнула я носом.

— Голые стены.

Я заплакала. Ответ я и так знала, но услышать это от него… значит поверить окончательно. Не заметила, как Лорин положил свою руку на мою. Мне стало так… горько, что я не выдержала и уткнулась лицом в подушку. Если бы могла вывернуть так руку, чтобы сжать его ладонь, то я бы это сделала, а так он просто держал мои пальцы и приносил в мою душу какой-то покой. Мне было… хорошо. Лёгкость наполняла грудь, с каждой пролитой слезой вздох становился глубже, даже воздух казался чище и лучше…

В итоге я успокоилась и не заметила этого. Просто высохли слёзы, и я затихла. Наверное, я только сейчас поняла, что Лорин повернулся ко мне, и теперь его лицо очень близко к моему. Руку он мою не отпустил, просто осторожно сжал мою ладонь. Не знаю, почему, но я смотрела на его лицо. Ничего же не видела, а смотрела. У нас одно горе на двоих, а значит мы близки.

В какой-то момент Лорин склонился ко мне чуть ближе, и я почувствовала его дыхание.

— Лорин… — еле слышно прошептала я.

Его лоб коснулся моего, и я прикрыла глаза. Он слегка потёрся своим носом о мой, а я глубоко вздохнула. И мыслей не было. Вообще. То есть я просто лежала, будто в полусне, и ни о чём не думала. А потом… случилось. Его губы как-то неуверенно коснулись моих. От неожиданности и какого-то банального неверия, я слегка отклонилась назад, но Лорин потянулся за мной, и наши губы встретились вновь. За какое-то мгновение мне стало жарко, всё лицо загорелось адским пламенем, дыхание стало порывистым, а живот как-то неприятно стянуло. Было очень волнительно, на грани страха. Неосознанно сжала руку Лорина сильнее, на что он ответил мне тем же.

Я никогда ничего подобного не испытывала. Остроту чувств, какую-то дрожь во всём теле… голова кружилась, а Лорин был… слишком нежным. Осторожные движения, и я совершенно неосознанно стараюсь повторять за ним и тоже слегка шевелю губами. Я не могла его оттолкнуть. Не было моральных сил. Такое проявление ласки, особенно в тяжёлое для нас время, просто обезоружило меня. Хотя на затворках сознания я понимала, что начни он ко мне грязно приставать, я очнусь от этого флёра, ещё и пощёчин ему надаю. Но всё было совсем по-другому. Всё, что он себе позволил, так это касаться моих уст языком. Причём так мягко, что я не замечала и таяла.

Время было не властно над нами. Осмелев, я тоже пыталась ответить на поцелуй, но у меня не получалось, и я постоянно закусывала его нижнюю губу. Лорин от этого вздрагивал, словно пугался, поэтому я и начала приходить в себя. «Он ведь мне нравится, а я толком целоваться не умею», — корила я себя, осторожно отстраняясь от альфы. Блондин по началу тянулся за мной, как кот за ложкой сметаны, но потом видимо понял, что я это делаю не случайно. Мне было стыдно. За ситуацию в общем и в особенности за себя. Не умею. Позор какой-то…

— Всё хорошо? — задыхаясь, спросил Лорин.

Если бы…

— Извини меня, я не должна была… — невнятно залепетала я, ощущая, как стыд возрастает с каждым мгновением. — Сама же даю тебе повод, прости, просто… я не…

Одной рукой закрыла глаза, чтобы хоть как-то скрыться от взгляда Лорина. Я чувствовала, как он на меня смотрит, и от этого меня просто жрала совесть изнутри.

— Ты всегда очень много извиняешься, причём за меня тоже, — совладав с дыханием, заговорил он всё так же тихо. — Твоя вина лишь в том, что ты слишком добрая, но я уже понял, что это и есть твоя суть.

Мне было действительно приятно, а от этого ещё больше стыда прибавилось к уже существующему. Как я ещё вместо лампы не свечусь?! Мне очень жарко, руки так вообще дрожат! Кошмар, что он со мной сделал?

— Спокойной ночи, — шепнула я и начала переворачиваться на другой бок.

Надо было остыть и заснуть. Утро вечера мудренее, тогда уже и решу, что делать, а пока нужно просто успокоиться.

Я полностью легла на правый бок и положила голову на край холодной подушки. Тут же стало полегче. Но я бы удивилась, если бы Лорин оставил меня просто так.

— Можно мне тебя обнять? — этот робкий и тихий вопрос, казалось, не принадлежал заносчивому и кровожадному типу.

Кажется, ночью, когда никто не видит, Лорин выпускает свою человечность, которую держит внутри за семью печатями. Этому Лорину я не могла отказать. И, наверное, уже никогда и не смогу.

Я ничего не сказала, просто пару раз кивнула. Кровать за мной почти сразу же завибрировала, и я почувствовала, как к спине прислонилось нечто большое и тёплое. Его рука скользнула поверх моей, и он действительно меня обнял. Сначала просто положил руку, а потом начал постепенно сжимать… Так было лучше. Я успевала привыкать и как-то адаптироваться, иначе, кроме моей паники, ничего бы из этого не вышло. И через несколько минут мы лежали близко друг к другу, а он меня обнимал. Вроде бы как-то ненавязчиво, но это же был Лорин, я знала, что он сильный, но сейчас ликан этого не показывал. Наоборот. Я почему-то была уверена, что если захочу, то смогу выбраться из этого нежного капкана. От этого знания становилось теплее на душе и уютнее. Когда на горизонте маячит лишь смерть и боль, кто-то сильный и суровый просто необходим. Теперь я это тоже понимаю.

Утро было… слегка напряжённым. С кровати я никуда уйти не могла, поэтому когда проснулась и обнаружила себя впритык лежащей рядом с полуобнажённым мужчиной, то стала как-то задумываться над своей адекватностью. Я ведь не пила. Вообще. Какая пчела меня ужалила?! Но верьте, мне было страшно не за вчерашнее, а за сегодняшнее. Как мы будем смотреть друг на друга? Что будем говорить?

Откатиться от Лорина на другой конец кровати оказалось трудным решением, но выполнимым. Поэтому я и начала дремать на своей половине кровати, да только зря. Лорин то ли проснулся, то ли ещё спал, но итог был один: он вновь лежит впритык ко мне, причём ещё и всем телом на меня навалился. «Замечательно, — сарказм так и пёр из меня. — Ночью целовалась-обнималась, теперь терпи, голуба».

Терпела я минут десять. Оказывается, Лорин — крайне горячий ликан, и лежать под ним сравнительно походу в баню.

— Ло… Лорин? — я начала осторожненько хлопать его рукой по спине. — Слезь с меня, пожалуйста…

Он что-то промычал и… зарылся своим лицом мне куда-то в шею. Я сначала шокировано не двигалась, потом мне вновь стало жарко, и я зашевелилась. С больной ногой акробатические движения даются крайне плохо, поэтому остановилась на пощипывании.

— Что ты делаешь? — даже не поднимая головы, спросил он, и его слова потонули в моих волосах.

— Пытаюсь тебя разбудить, — не стала я утаивать.

— Зачем?

— Ты меня придавил, и мне очень жарко, — высказала я суть проблемы.

Он лежал молча, наверное, с минуту. Я уже подумала, что он вновь заснул, но нет.

— Хочешь, я открою окно? — это предложение было странным.

— Зачем? — теперь я недоумевала.

— Чтобы тебе не было жарко.

Этот разговор заходил в тупик. Я с утра плохо соображала. Зачем открывать окно, если можно просто встать с меня?! Боже, если он будет открывать окно, то он уже встанет с меня! Либо у Лорина туго с логикой с утра, либо туплю я.

— А ты сделаешься легче? — зашла я с другой стороны.

Опять минута обдумывания. И ведь он даже не шевелится. Тяжеловато…

— Наверное, нет, — и всё.

И он продолжает лежать!

— Лорин, мне в туалет нужно.

Отчасти это было правдой. В туалет реально нужно, но это можно было бы отложить на потом, если бы не тяжесть горячей печки!

Нога, кстати, ныла. Неприятно тянуло место под коленкой. Боюсь смотреть. Глянуть надо, но пока я слишком слаба и вида собственной крови могу не вытерпеть. А оно мне надо? Лучше пусть немного подзаживёт, тогда уже и займусь исследованием.

— Ты же вроде ничего не пила на ночь.

Блондин видимо решил бороться до конца. Конечно, живая подушка такая редкость!

— Лорин, мне правда тяжело, слезь, пожалуйста, — попросила я в очередной раз.

Нехотя и как-то медленно Лорин-таки скатился с меня, и я смогла вздохнуть полной грудью.

На самом деле быть больной оказалось… приятно. Нет, я серьёзно. Мне все помогают, кормят меня, поят, пытаются как-то развлечь… К такому и привыкнуть можно! Лорин даже… ну, не сильно изменился, но стал более обходительным, что ли? И, разумеется, ночные выкрутасы не остались незамеченными. Лорин при каждом удобном случае косился на меня так, будто я должна была что-то сделать. То ли самоисцелиться, то ли томиться от неземной любви к этому палачу. На самом деле он мне нравился. Если скажу, что он не в моём вкусе, то солгу. Почти. Мне нравятся более… как бы это сказать… человечные. И менее жестокие, и кровожадные. Но Мелинда была права: он ведь единственный мужчина в поле моего зрения, и видимо им будет ещё не один год, поэтому я на него заглядываюсь уже… потому что конкуренции ноль. Нет-нет, не в том смысле, что я готова заглядываться на любое существо сильнее женщины, нет. Просто… ну, как-то так вышло, что Лорин с самого начала показал своё лицо, и я начала об этом думать, хотя раньше вечно витала в облаках и мечтала о путешествиях, хотела разбойничать, чтобы помогать обездоленным… а о «сердечном соратнике» мысли даже не заходили. Зачем он? Мне и так неплохо. Правильно ведь? От мужчин одни хлопоты, вечно что-то делят и ссорятся. Вон, Лорин тому явный пример.

В обед пришёл Морик с Туром. Они почти сразу же увидели полулежащую меня на диване с книгой в руках и попёрлись… проявлять «дружелюбие».

— Я знал! — захохотал Морик своим басистым голосом. — Ты же внутри, как кремень! О, я так рад, что ты живая!

Меня по очереди обняли, обругали за желание «свалить от них ко всем чертям», справились о моём здоровье и засели на кухне. Лорин всё время молча стоял за их спинами и смотрел на меня. Зачем? А кто его знает? Может, до сих пор подозревает меня в чём-то? Скорее всего.

— Обстановка нехорошая, Лорин, — заговорил Морик. — Тардус после вчерашнего «представления» из дома не выходил, но ходят слухи, что он в ярости и жаждет отмщения.

Я не хотела их слушать, но мне было некуда деваться. Находясь в гостиной, прекрасно слышала их переговоры из кухни. Тардус? Знакомое имя. Не один ли он из старейшин?

— Слухи на то и слухи, чтобы ходить, — фыркнул альфа. — Но его лёгкое затворничество понятно, я его сына прирезал, как свинью на площади. Дай ему время погоревать.

Я даже глаза от книги подняла. Нет, ну как же цинично! Да, они предатели! Да, спалили наш дом! Да, меня ранили, но ты же их уже убил! Зачем так плохо о них отзываться? Что это изменит? Мы все и так в Аду сгорим, зачем же ухудшать бедственное положение?

— А я слышал, что Тардус совсем недавно навещал нашего Бюрта, — подал голос Тур. — Интересно, что именно после этого его сын затесался в ряды смертников.

О, как.

— Думаешь, он сам отдал ему своего сына? — Лорин казался ничуть не удивлённым. — Сомневаюсь, тут что-то другое.

Вот тут я была с Лорином согласна. Своего сына да в лапы того прощелыги?!

— Другое? Может, старейшины замешаны в этом? — голос Морика был серьёзным.

— Доказательств нет, свидетелей тоже, поэтому знать наверняка мы не можем, — подытожил Лорин. — Будем держать уши востро.

Он иронизирует или?..

— Кстати, на какое число назначен суд?

Суд? Какой суд?

— Через две недели состоится первое заседание.

— А за это время Бюрт всеми способами попытается тебя убрать, чтобы судиться не с кем было, — тут же заворчал Морик. — Может быть, тебе стоит уехать из города?

— Ага, спрятаться в какой-нибудь норе и ждать, когда ваша кровь пропитает землю, чтобы я смог вернуться? — этот негромкий смешок не предвещал ничего хорошего. — Отличный вариант, моя подбитая крольчиха уже готова к длинному пути.

А вот тут обидно было! Кто крольчиха?! Да, подбитая, но… И какой ещё путь?! Да я до туалета три часа ползти буду! Пока до главных ворот дотащусь, всё уже решится, и пора будет возвращаться! Гад. Не буду с ним больше целоваться… фу, даже в голове как-то боязно стало. Хотя признаю, приятно было. Ну, сами поймите: я ранена, разбита и расстроена, а тут такое проявление нежности! Наверное, только чёрствая чурбанка устояла бы.

— Твоя подбитая крольчиха — это ещё одно доказательство того, что тебя пытаются спровоцировать! — повысил голос Морик. — Раз живёшь с ней, значит дорожишь! А если дорожишь, значит будешь страдать, когда её не станет! Сам же это понимаешь!

Так. Становится интересно.

— И что же ты предлагаешь? — этот тон был мне знаком, поэтому я уже мысленно представляла, как Морик прохватывает подзатыльник или ловит надменно-уничтожительный взгляд.

— Пусть Богдана поживёт какое-то время у нас, — выдвинул своё предложение смелый бородач. — Мелинда не против, да и она всегда дома, присмотрит за ней если что.

Опа-на. Чувствуете? Свободой потянуло… Тонкий аромат слегка коснулся моего носа. Да и вариант был неплохой!

— Нет, — это было так легко и обыденно, что я почти не расстроилась.

…запах не свободы, а разочарования.

— Что «нет», Лорин? — не отступал мой почти спаситель. — Ты будешь постоянно на работе, Кары тоже не будет, а Кай ей все нервы истреплет! Да и тебе спокойней будет, она всегда будет под присмотром Мелинды.

Давай, Морик, дожимай его! «Гасите белобрысого!» — чуть ли не эхом разнеслось у меня в голове.

— Нет, — вновь всё с той же простотой отозвался альфа.

Я опять разочарованно выдохнула. Козёл упрямый.

— Да что ты вцепился в неё, как собака в кость?! — распалился отчаянный защитник слабых и убогих. — Её же убить — проще простого! Рявкни погромче, и она в обморок свалится! Тебе самому-то её не жалко? Пусть утрясётся всё, купишь дом и заберёшь её! Или она так шикарно готовит, что заменить Богдану некем будет? Если они и сюда заявятся, а тебя не будет?

Такая драма разворачивалась, что я даже книгу отложила. Морик, ты — мой герой. Даже если ничего не получится, ты всё равно им останешься! Хоть кому-то я не безразлична!

— Не-е-т, — на этот раз Лорин это мерзкое слово протянул.

Поджала губы и почесала затылок. Сначала родилось упрямство, а только потом Лорин!

— Хорошо! Давай её спросим?

О, а вот этого делать не стоит.

Я сразу как-то вся сжалась. Меня? Серьёзно?

— Зачем? — не понял Лорин.

— Пусть она сама скажет, где ей лучше! — распалился Морик. — Может быть, её ты послушаешь!

Ой, нет… нет… не меня!

Поначалу стояла тишина. Через несколько секунд раздался скрип отодвигаемого стула, и я нервно попыталась поднять книгу с колен, дабы сделать вид, что я усердно читаю, хотя сердце от страха быть застуканной за невольным подслушиванием просто дрожало ого-го как.

«…подняв с пола блестящую вещицу, мальчик потёр её о серую рубаху и поднёс к свету, чтобы получше разглядеть находку…» — успела прочесть я прежде, чем в гостиную вошёл Лорин.

Следом пришёл Морик, а Тур видимо решил не учувствовать в этом спектакле.

Я медленно подняла на двух ликанов свои глаза.

— Богдана, ты бы хотела пожить какое-то время у нас? — бородач смотрел на меня с добротой во взгляде, хотя некая раздражительность тоже присутствовала. Хорошо, что она предназначена не мне.

— Ну… как Лорин решит, я не особо против, — невнятно отозвалась я, переводя взгляд с одного на другого.

У блондина ещё такой взгляд чрезмерно пристальный, что мне просто спрятаться хочется!

— Нет, если Лорин предложил бы тебе выбор, то что бы ты решила? — продолжал Морик гнуть свою линию.

— Если, — тут же произнёс Лорин, акцентируя моё внимание именно на этом слове.

А по его выражению лица понятно, что этого никогда не будет. И стоят ведь, ждут! Я потерялась. Что говорить?! Язык будто онемел! Так, думай! Да или нет? Конечно же «да»! Но, стоп! Отбросим радость и благоговение! Если я скажу «да», то навряд ли Лорин сделает так, как я пожелаю. Он ведь слова не давал Морику, просто молча пришёл и всё. То есть я захочу свалить, Лорин скажет «нет», бородач попыхтит и уйдёт, а мне оставаться тут с… преданным ликаном, который спит и видит вывести меня на чистую воду! Выбор был очевиден и неприятен, лгать не хорошо, но ради своего же спокойствия — можно!

— С Лорином мне спокойнее, — выдавила я из себя. — Извини, Морик…

Видели вы бы рожу торжествующего ликана. Это же просто… экстаз какой-то.

— Слово дамы — закон, — он ещё так издевательски плечами пожал и руки развёл, что мне непременно захотелось его ударить.

Морик поджал губы и запыхтел. Он ведь как лучше хотел…

— Ты её просто запугал, это было нечестно, — ворчливо отозвался мужчина, выходя из гостиной. — Но я всё равно прав!

А счастье было так близко! Эх, опять двадцать пять.

Лорин уходить не торопился.

— Хорошая девочка, — и с этими словами этот ненормальный начал гладить меня по голове, как собачку какую-то!

Я сначала с ужасом покосилась на его удовлетворённую рожу, а потом пришла смелость. Да он вообще охренел!

— Хватит, Лорин, — нахмурилась я и сама осторожно оттолкнула его руку от своей головы.

Это же уже переходит через все границы! А дальше, что, будет давать мне угощения за правильные поступки?!

Паразит лишь загадочно улыбнулся и, подмигнув мне, покинул гостиную. Я зло поправила растрепавшиеся волосы и вновь попыталась продолжить чтение, но… тихо говорить мы не умеем.

— Предлагаю грохнуть Бюрта в камере и проблемы — как не бывало, — заявил Тур. — Кто «за»?

Верите, нет, но я бы подняла руку. А что?! Он мальчиков на смерть послал, самого Лорина ранил, меня оклеветал и вообще… напросился он! Просто обычных ликанов Лорин убивает, а того, кто действительно заслуживает (сама не верю, что говорю это) смерти — щадит! Это как понимать? Дикарь он или нет? Что происходит-то?

— Ну, завалим мы его, а дальше что? — спокойно уточнил альфа. — Его стая продолжит его дело, к тому же есть у меня предположения, что у этого говнюка есть соратники в городе. Он умрёт, а дело его нет.

— И что ты предлагаешь делать? Мы и так уже бездействуем слишком долго, — с лёгким оттенком негодования в голосе продолжил Тур. — Раньше все его «шалости» существенного вреда нам не наносили, но этот… перешёл грань допустимого! Сначала пытался тебя опозорить, а затем и вовсе попытался убить! Теперь тебя лишили дома, а ты всё чего-то ждёшь! Может быть, надеешься на то, что Бюрт признается во всём и раскается? Или что? Я не понимаю!

Я даже вздрогнула. Тура явно озаботило произошедшее с нами. Честно признаться, если бы я имела право голоса, то вопрос с Бюртом был бы решён давно. Серьёзно, я не преувеличиваю. Пара подстав, одно лжесвидетельство и упрямство выдавило бы этого засранца из города уже давно. Я заметила это отличие между нами давно. По идее, если судить объективно, то люди по сравнению с ликанами те ещё мрази. Они тут хоть и диковаты, но слишком сильно чтят честь и закон. Да, есть особые экземпляры, которые нарушают и эти правила, но где их нет? Зато люди не признают ничего, кроме силы, власти и денег. Можно сказать, что это наше сходство, но… предательство, продажность, жадность и алчность в моём мире встречаются гораздо чаще, нежели здесь. Тут они жестоки, но посмотрите на того же Морика. Ворчит, упорствует, но Лорина слушает. А почему? Потому что они — семья. Не по крови, а по духу. Этому стоило бы поучиться нашим чиновникам и продажным священникам, промышляющим растлением малолеток.

— На пол тона потише, — тут же осадил распалившегося соратника Лорин.

Повисла некая пауза.

— Извини, я не хотел кричать, — тут же уже более спокойным голосом произнёс собеседник. — Просто он творит то, что ему вздумается. Поджечь дом Верховного Альфы — это же просто прямой вызов тебе, как ликану. Сначала он на тебя напал, как крыса исподтишка, теперь новая беда. Пожалуйста, объясни, почему мы бездействуем, почему продолжаем ходить, как ни в чём не бывало?

Что и требовалось доказать. Возможно, Лорин не прав, но Тур признал главенство белобрысого почти мгновенно. Да, вспылил, но одумался. Преданность — это всё для них.

— Ждём осечки, — заговорил мужчина. — В конце концов он осмелеет, тогда-то мы его и прижмём вместе со своими дружками.

Этот негодник засаду устроил, значит? Сначала я, потом он, теперь дом. Что уж круче? Он ждёт, когда Бюрту надоест играть по-тихому? По мне, так это глупо. Нужно устраивать разведки в городе, нанимать людей, чтобы сидели в тавернах и слушали о чём болтает народ, пусть следят за всеми важными шишками, глядишь, кого и поймают. Хотя, может, он так и делает, но от своих он бы скрывать не стал, а раз Тур так возмущается, я могу сделать вывод, что Лорин просто… ничего не делает. Живёт, меня терроризирует, да на работу похаживает. Что он там, кстати, делает? Ах да, правильно, мне же не особо интересно, поскольку этот гад в любом случае не поделится…

41 глава

— Очень рискованно, Лорин, — высказал своё мнение Морик. — Мы ведь не знаем, с кем снюхался этот рыжий. А если это один из старейшин?

— Вот и узнаем, — просто ответил ликан. — Ситуация в городе сейчас не спокойная, долго ждать не придётся.

Собрание закончилось где-то через час. Мужчины попрощались со мной и утопали восвояси.

На самом деле неделя пролетела быстро. Я медленно, но верно выздоравливала и уже могла передвигаться по дому сама. Хромала, кряхтела, но была самостоятельная. С Каем мы, можно сказать, подружились. Он мне часто рассказывал про то, как провёл день, где был и что видел. Даже делился своими мыслями и наблюдениями. Мне было не только приятно, но и интересно с ним. Да, он не взрослый, но, наверное, он один относился ко мне не столь предвзято, как остальные. Он не воспринимал меня, как существо другого вида, просто общался, как с равной. Дети… это нечто первостепенное. Как семечко. В ведре их великое множество и в большинстве своём они одинаковы. Как ты с ним будешь обращаться и в каких условиях он будет расти — повлияет на то, каким он будет в будущем. Доброта и понимание позволит ему стать сильным и смелым, ну, а грубость и отчуждённость вырастят в нём злобу. Глупые сравнения, но мне хочется в это верить. Дети ведь действительно везде одинаковые, да, где-то избалованные или замкнутые, но все они доверчивые и открытые. А вот когда вырастают… тут уже начинается азартная игра. Повезёт-не-повезёт.

Кара была настоящей трудягой. Уходила утром и приходила лишь поздно вечером. Меня она ни словом, ни делом не обижала, поэтому мне и нравилась. Говорила мало и всегда по делу. Наверное, поэтому я стала дружить с Каем, ведь маме некогда, а приходящие-уходящие тёти уборщицы-прачки-кухарки совсем не те, с кем можно делиться своими заботами и проблемами.

Лорин — это как всегда отдельная тема. Дома он тоже появлялся редко, но все те часы, что мы провели вместе — крайне запоминающиеся. Тот ночной поцелуй был ошибкой. Огромнейшей! Этот поганец решил свести меня со свету со своими… приставаниями! Нет, насиловать не пытался, спасибо на этом, но вот эти его намёки-ужимки прям допекли! То пощупает меня, то за косу дёрнет, потом начинает настаивать на лечении моей ноги и опять же лапает! И всё это с милой улыбкой, будто мы два подростка озабоченных! Хорошо ещё, хоть не ругается, когда я его отвергаю. А самое главное, что он не обижался, как раньше! Ни тебе презрительного взгляда, ни унизительного комментария! Просто смотрит на меня и всё. Обычно с улыбкой. Я серьёзно начинаю беспокоиться за его психическое здоровье и за своё физическое. Ведь я с ним ещё сплю. И Лорин на полном серьёзе считает меня подушкой! То ногу закинет, то руку, то сам завалится! В общем, как только в доме появляется Лорин — мой хороший день заканчивается, и начинается так называемое «Время Лорина». Раньше он хотя бы ворчал и критиковал меня, а теперь постоянно таращится, иногда даже что-то спрашивает, будто ему интересно.

— А что ты читаешь? — завалившись ко мне на диван, поинтересовался мужчина.

Его рука как бы невзначай задевала моё бедро. Пришёл. Вечер уже, скоро спать ложиться, а значит — меньше общения с этим стукнутым!

— Книгу, — не поднимая глаз, ответила я.

— Какую?

Кара ещё не приходила, а Кая загнали в свою комнату, видите ли, за плохое поведение. Подумаешь, пару подков у лошадей скрутил. Мальчик же… но наказание было суровым, вместе со смачным подзатыльником. Наказывала его всё та же Лаура.

Обнаглев, Лорин начал водить по моему бедру пальцем. Какие-то кружочки вырисовывает. Сразу стало неуютно. Пришлось отрываться от книжки.

— Обычная, про авантюру, — пояснила я.

Ну, какой же он наглый! Прям таращится на меня! Привалился к спинке дивана и разглядывает моё лицо, потом видимо грудь, бока и пятую точку. Вот прям смотрит. Глаза полуприкрыты, и какая-то потаённая улыбка на устах. Ну, нахал же! Да за такой его взгляд он бы получил по лицу веером и неделю игнорирования! И это за один «неправильный» взгляд, а Лорин тут уже насмотрел на несколько лет вперёд! Ну, нельзя же так! Я даже краснеть начинаю… ну, вот сами представьте: сидите себе, а мужчина вас разглядывает, пристально так, с пристрастием. Неуютно — это как минимум!

— Как нога? — поинтересовался он как-то заботливо.

Нет, это не Лорин. Сразу покосилась на его плечо. Досталось ему…

— Заживает потихоньку, — решила я загородиться книгой от ликана.

Где-то на целую минуту повисла тишина, и я даже как-то привыкла к тому, что Лорин слегка привалился ко мне. Ну, лежит и лежит, что с того? И да, я осмелела. В доме всегда кто-то есть, и мне так спокойней. Лорин, конечно, главный, но мы не у него дома, поэтому морально я чувствую себя защищённой.

— Я присмотрел дом, — вдруг подал он голос.

Забыв обо всём, опустила книгу и с удивлением и мягкой улыбкой уставилась на мужчину. Да быть того не может! Дом! Наш… его, но дом!

— Да ты что? — на душе стало тепло. — И какой он?

Лорин вздохнул и почесал затылок. Посмотрел куда-то вверх, и в его изумрудных глазах я увидела какую-то печаль. Я его понимала. Новый дом — не старый…

— Тебе понравится, — вновь взглянул он на меня. — Похож на старый, но мебели побольше.

В голове тут же начали возникать десятки образов. Вот бы поскорей его увидеть!

— Мне тут тоже нравится, — почему-то сказала я.

Оглядела гостиную. Светленько и уютно. Лаура уже ушла, Кара не пришла, зато мы вдвоём. Надеюсь, Кай не смылся из дома.

— Здесь неплохо, но мы в гостях, — Лорин слегка изогнул брови. — Свой дом всегда лучше.

Не могу не согласиться. Свой дом — это уверенность в завтрашнем дне и обыкновенная стабильность. Стало немного грустно. Хозяйкой, мне видимо, никогда не стать. Горечь ощущалась на языке, и пришлось сглотнуть, чтобы как-то привести себя в чувство. Но… и терять мне нечего. Сомнительный плюс, конечно, но всё-таки. Дом не мой, и меня в принципе ничего не держит… это если в общем говорить, а про рабство я уже промолчу.

— Не могу не согласиться, — вздохнула я.

Книгу я положила на диван и читала её, не наклоняясь. Устали руки держать. Но подлость пришла оттуда, откуда её и следовало ожидать. Лорин приподнялся, и уже через несколько секунд его дыхание опаляло мой лоб. Я не могла просто пошевелиться. Опять знакомый ступор, который сковывал все мышцы и парализовывал мои мысли. Замерев, зажмурилась. Это не второй раз нашего «близкого общения». После той ночи Лорин несколько раз успевал чмокнуть меня в губы. Почему успевал? А судьба мне благоволила. В нашей комнате я всегда укутывалась и отворачивалась от мужчины, и старалась заснуть до того, как он вообще придёт домой, но бывало, что ликан вылавливал меня на кухне или в гостиной, как сейчас. Но нам всё время мешали: то Лаура, то Кара, то Кай. Никакого уединения, и я была просто счастлива! Сопротивления я не оказывала, поскольку Лорин меня по факту не трогал. Подходил, разговаривал, а потом как бы невзначай тянулся своими губами к моим. И всё. Ни тебе стальных захватов, ни угроз, поэтому и деревенела вся, как ива засохшая.

Вот снова. Секунда, и его губы касаются моего носа. Дыхание у меня учащается всегда, я ведь волнуюсь побольше некоторых! Меня даже дрожь пробивает! А этот гад не отступает, продолжает спускаться, и спустя долгий миг наши губы встречаются. Лицо тут же словно вспыхивает, а губы просто горят! Лорин, ну что же ты делаешь?!

Очнулась я, когда Лорин начал убирать волосы с моего лица. И мы целовались! Точнее, Лорин главенствовал и что-то там делал, а я просто… ну, не мешала ему. А что я могла?! Оттолкнуть его? Знаете, как-то не хотелось. Почему-то мне стало казаться, что в поцелуе нет ничего страшного… ну, живём же мы вместе, и он вроде как-то потеплел ко мне…

— Ой, — раздалось откуда-то сзади.

За одну единственную секунду я распахнула глаза и очнулась от всего этого странного гипноза. Кошмар!!! Резко повернулась в ту сторону, откуда исходил звук и увидела Кая. Новая порция стыда, и я таращусь на него так же, как и он на нас. Удивлённо и непонимающе. Твою же налево, Богдана… перед ребёнком!

— Что? — недовольно вопросил Лорин и покашлял, словно горло прочищал.

Только сейчас я заметила в его руке кружку.

— Я просто хотел попросить Богдану налить мне чая… — прям как я захлопал парень глазами. — А что вы тут делаете?

Позорнее мне было только в тот раз, когда Лорин меня хотел за измену кокнуть. Но сейчас тоже не комильфо, скажу я вам… Быстро выпрямилась, случайно толкнув плечом Лорина. Нужно налить пареньку чаю, а то Лаура уже утопала. Я, кстати, часто за ним приглядываю, и Кай вроде как привык ко мне. «Друг», — шёпоток в голове прям подстрекал меня! К чему? Своровать парня. Чтобы жить с ним и всё. А почему нет? Он вырастет и будет меня защищать, а пока я буду за ним приглядывать, смогу чему-нибудь научить…

— Иди-ка ты к себе, — почти с угрозой произнёс Лорин.

Я даже покосилась на него. Чего это он? Минуту назад такой весь трепетный и нежный, а теперь рычит на пацана? Ну, точно ещё не выздоровел.

— Пойдём, — вздохнула я, аккуратно спуская ноги с дивана и поднимаясь.

Прихрамывая и стараясь не делать резких движений, пошла в след за удирающим парнем. Кай быстро сел за стол и протянул мне кружку. Да, плита горячая, а чайник обычно наполнен кипятком, поэтому ему пока не следует самостоятельно что-то делать.

Аккуратно налила немного заварки, а остальное долила кипятком. Лорин пришёл где-то через минуту. Я тоже сделала себе чаю и села вместе с Каем. А чего? Мне нужно отвлечься. Чай — это всегда хорошая идея!

— Кай, время-то позднее уже, — вдруг заговорил Лорин вроде как обыденным тоном. — Спать тебе не пора?

— Я ложусь, когда и Богдана, она меня совсем на чуть-чуть постарше, — отбрехался парень, косясь на меня.

Ну, разница у нас… великовата всё же. Он пацан ещё совсем, а я то уже невеста на выданье. Тут как посмотреть, но странно, что Лорин его выгоняет. Что он задумал? Теперь глядеть на него было неловко. Зачем он лезет ко мне?

— Богдана тоже идёт уже спать, — удивил меня он. — Да?

Добрый и где-то предостерегающий взгляд вынудил меня кивнуть.

— Ну, мы допьём и пойдём по комнатам, — решил договориться рыжий, отхлёбывая чай из кружки.

— Да? — теперь я посмотрела на Лорина.

Ну, что сделаешь? Я ведь это не сама придумала. А весело-то как было! Лорин потаращился на меня и перевёл взгляд на своего братца.

— Чтобы через пять минут вас тут не было, — буркнул он и направился в свою-нашу комнату.

Мы проследили за ним взглядом и переглянулись, когда дверь за надсмотрщиком закрылась.

— Вы целовались? — тут же спросил он шёпотом.

Кажется, пять минут уже прошли. Стало неловко.

— Ну… — замялась я и сделала большой глоток горячего напитка. — Он оступился и упал…

— На твои губы? — его изумление было таким явным, что от собственного вранья становилось не по себе.

Ну, почему дети такие сообразительные?! Где так они глупышки-недотроги, а тут прям сыщик! Всё-то ему нужно знать! Мне самой пока ничего не ясно, а он тут вопросы задаёт.

— Да, такое бывает, — спряталась я за кружкой. — А у тебя как дела? Наказан до завтра?

— Ага, — закивал пацан. — Дела нормально. Кстати, Зара про тебя часто спрашивала.

О, эта мелкая паршивка? Что из неё вырастет?! «Да вот то, что из тебя вымахало, то и получится». Ага, сама же такая была. Правда не такая наглая. Но я рада, что у Кая есть друзья. Я такой роскошью не обладала.

— Да что ты? — усмехнулась я. — И о чём же?

— Да о всяком, — отмахнулся он. — Ты не хотела бы завтра с нами сходить за ягодами?

Я была крайне удивлена. Хромая? За ягодами? В лес? Только Лорина предупрежу, и можно сразу же выдвигаться!

— Кай, я ведь болею, — начала я мягко. — Да и нельзя мне за пределы города.

Ага, только выйду, и меня снова кто-нибудь подстрелит. Но на этот раз стрелок будет получше.

— А мы с Зарой тебя отпросим у Лорина, — уверенно заявил мальчик. — Он только с виду злой, а на самом деле очень хороший.

Мне хотелось неверующе засмеяться, но я не стала. Я теперь и сама не знаю, кто такой Лорин. Был ведь таким отморозком с манией величия, а что теперь? Да вроде всё осталось на местах, но как-то поменялись у нас отношения. Поумерил свою жестокость по отношению ко мне, не грубит, старается быть обходительным. Это очень приятно, но и пугающе. Неужели он наконец-то понял, что я не угроза для него? Что я готова жить с ним в мире и начать дружить. Общаться, делиться мыслями, просто быть опорой друг для друга. Разве это так сложно? Быть чуточку добрее и сдержаннее? Нет, не сложно. Лезет же целоваться, как раньше, но всё равно не так. Не хватает меня, не держит и не угрожает. Наоборот, он даже кажется мне более настырным, чем раньше, но во множество раз осторожнее и нежнее. Становится не по себе, но мне, честно признаться, приятно. Вообще, как оказалось, внимание, проявляемое противоположным полом, заслуживает особого рассмотрения. Это же нечто волшебное и почти осязаемое. Как смотрит, как говорит. Всё меняется. Вот только… я хотела иметь друга, а не… кого-то большего. Я не готова, мне всего семнадцать. «Да тебе через пару недель восемнадцать стукнет, пора уже второго рожать, а ты и с первым не определилась!» — моё подсознание имело голос ворчливой поварихи, которая была прямолинейной и грубой. Её манера общения меня забавляла и заставляла задуматься. Да, мои ровесницы уже давно детей растят, а я всё сижу и жду непонятно чего. И нет, детей я не хочу. Что я им дам? Чему научу? Мне нужен спокойный город с мужем-лапочкой и хорошим домом. Вот там и можно говорить о таких вещах, а тут… я не знаю, что будет завтра. Но тему я эту затронула не случайно. Может быть, возможно, мне стоит рассмотреть Лорина как… ну, допустим, любовника? Ох, аж покраснела от таких мыслей. Просто я ведь не дура. Чего он целоваться-то лезет? Вряд ли от большого уважения к моей персоне. Просто, ну, а что? «Давай, перечисли-ка его плюсы», — мысленно подтолкнули меня. Ну, Лорин… добрый. «Это началось неделю назад, а раньше что было? За низкосортное существо принимал и унижал почём зря». Он за мной ухаживает. «Он был бы последним гадом, если бы отказался помогать тебе. Ты его с того света выдернула — он тебе обязан!». А ещё он… ну, он же… Вот тут-то мне и стало понятно. Всё это одна большая уловка. Он же переменчив. Вечно то одно, то другое. Раньше был равнодушен ко мне, потом почему-то зол, а теперь вдруг добр. Всё идёт по кругу. Скоро вернётся озабоченный, а за ним и равнодушный ликан. Это же его схема. Но… да почему же так всё сложно?! Не хочу я ничего! Пусть нога заживёт, и пусть всё будет по-старому! Пошло всё в пекло! Хочу равнодушия! Пусть смотрит на меня, как на пустое место, так хотя бы на душе спокойнее! Вот что он сейчас хочет от меня? Да понятно чего! Просто решил новую тактику применить! А я не готова. Хочу быть ребёнком до сорока, нет, до пятидесяти лет! Чтобы бегать по улицам и воровать яблоки! И чтобы сладости рекой, а ещё чтобы без обязательств! Хочу детства!

— Со мной будет неинтересно, — вспомнив про предложение, с заминкой бросила я. — Но спасибо, что позвал меня.

— Нет, я правда могу тебя отпросить! — распалился парень. — Походим по лесу и мы всё-таки покажем тебе наше тайное место!

Слова Кая приятно грели меня, но сейчас немного не до того было. Хочу спать. Пусть все проблемы пройдут, и на утро я проснусь новым человеком.

— Уже пять минут прошло, — поднялась я с кряхтением. — Спокойной ночи, Кай.

— Моё предложение в силе! — крикнул он мне вслед.

Я улыбнулась и вошла в комнату. Лорин лежал на кровати и читал мою книжку. Он был накрыт покрывалом, но его обнажённую грудь я видела. Не могу к этому привыкнуть. Почему он не спит в рубашке и спальных брюках? Почему так?

Я прошла к шкафу и, открыв дверцу, спряталась за неё. Нужно переодеться ко сну. До ванны ковылять долго, а я могу спрятаться и тут.

— Почему ты не сказала Каю правду? — этот тихий и спокойный вопрос даже не напугал меня.

Ну да, он ведь всё слышит. Забываю про этого шпиона постоянно.

— Он маленький, — буркнула я, развязывая шнурок на платье.

— Он видел побольше тебя, причём я не шучу, — эта усмешка заставила и меня улыбнуться.

Кай довольно сообразительный для своих лет, поэтому всё может быть.

— Я верю, — зафырчала я, скидывая платье и облачаясь в новое. — Просто, если я ему начну отвечать, то он начнёт больше задавать вопросов, а я, скорее всего, на многие ответа дать не смогу.

— Спроси у меня.

Очень смешно.

— Как я могу объяснить то, чего сама не понимаю? — спросила я сама у себя, прихрамывая к кровати. — Наверное, это я у него должна что-то спрашивать.

Лорин улыбнулся, обнажая ряд белых зубов. Он полулежал и при моём приближении оторвал глаза от книги. Опять тот взгляд. Слишком пристальный, слишком долгий и глубокий. Мы явно не друзья.

Осторожно стянула одеяло и кое-как забралась, накрылась одеялком и потушила лампу со своей стороны. Спать, ибо завтра будет новый день, а этот не удался.

— Хочешь, мы можем об этом поговорить? — вновь предложил он свои услуги.

Очень любезно, но я что-то как-то воздержусь.

— О том, как объяснить ребёнку откуда он появился? — почему-то прыснула я со смеху и тут же прикусила язык.

Давай, посмейся с ним ещё об этом. Нашла безопасную тему, умничка.

— Ты же знаешь, о чём я, — мужчина зашевелился и повернулся ко мне.

Началось…

— Конечно знаю, — покосилась я на него. — Но Лорин, я ещё в самом начале тебе сказала…

— Не хочу это вспоминать, — перебил он меня и взял за руку, вызвав дрожь во всём теле. — Просто мне приятно твоё общество, и я хотел бы, чтобы мы с тобой не стояли на месте.

О, нет. Надо валить. Эта мысль меня посещала с того самого момента, как Лорин зашёл в кабинет моего отца. Сейчас всё обострялось. Покушаются на меня. Конкретно.

— Мы не стоим, мы лежим, — почему-то нервно выдала я, отворачивая голову и пряча панически округлившиеся глаза. — Лорин, день был долгим…

— Нет, я ведь серьёзно хотел бы, чтобы мы с тобой стали ближе… — ликан положил вторую руку мне на плечо.

Прости меня, пожалуйста. Все мои планы коту под хвост! Крутилась рядом с ним, улыбалась, всё в рот заглядывала, чтобы получить лучшего в мире друга! А выходит всё опять не так! Почему он воспринимает меня, как женщину?! Из меня бы вышла лучшая в мире сестра! Я ведь его кормлю, пекусь о его здоровье, ухаживаю, как могу! Почему он принял меня за объект сексуальной направленности? Где мои конфеты?! Я хочу молочка с печеньками! И хочу погоняться в салочки! И на деревьях повисеть! Не хочу я ничего обсуждать! Спасите меня!

— Ты не по адресу, Лорин, — наконец-то сумела выдавить я.

Вопреки лёгким удерживаниям со стороны альфы, мне удалось-таки отвернуться от него и руку свою отвоевать. Не могу я. Он красивый, но мы… мы дом потеряли! Я тут при смерти валялась, а до этого он… но всё равно белобрысый думает одним местом! Ничего не изменилось! Хочу жить с Мориком и Мелиндой.

Вообще я ожидала гневной фразы типа: «Ты ещё об этом пожалеешь». Хорошо прям ждала, сжалась вся, зажмурилась. Отвергла ведь опять… хотя поцелуи оказались не такими противными, какими казались со стороны. Тут я пересмотрела своё мнение, а вот по поводу остального… это не для меня. Не моё. Он должен это понять, пока не поздно.

Неожиданно что-то коснулось головы. Я дёрнулась, но почти сразу же замерла. Неужели убивать будет?! Но нет. Его пальцы аккуратно убрали волосы с моего уха и в тот же миг горячее дыхание опалило кожу. Да так, что я судорожно сглотнула. Было реально страшно.

— Ошибаешься, я обратился как раз туда, куда нужно, — прошептал он и через секунду всё исчезло.

От неожиданности я даже повернула голову, чтобы сообразить. Лорин лежал ко мне спиной. Затих быстро. Ох, не к добру всё это, не к добру.

Весь следующий день был крайне напряжённым. Лорин первую половину дня ошивался дома и… нет, не презирал меня взглядом. Наоборот продолжил пялиться на меня, но теперь молча, и к активным действиям не прибегал. Потом ушёл и вернулся только вечером. И я даже подумала, что мы наконец-то за долгие месяцы поняли друг друга. Нашли общий язык, сумели наладить контакт. Правда, я радовалась… до поры до времени.

Началось всё это издевательство в этот же день. Мы рано поужинали, и я преспокойненько сидела в гостиной. Делать было нечего, и я занималась чтением. Кай усвистал куда-то, Лаура уже ушла, а Кары до сих пор не было. Был Лорин, о котором я забыла. И очень зря.

Он вновь пришёл в гостиную. Причём молча. В доме и так тишина стояла, а он ещё и передвигался практически бесшумно, так что шугалась я его не безосновательно. И сейчас мужчина просто встал перед диваном. И всё. Ни слова, ничего.

— Ты что-то хотел? — подняла я на него глаза.

Он стоял и смотрел на меня. Прищуренным, слегка нервным взглядом.

— Хватит, Богдана, — произнёс он почему-то глухо и прокашлялся. — Этого достаточно.

Пара секунд, и я сначала отвела взгляд в сторону, а потом вновь вернулась к созерцанию мужчины. О чём он вообще? Чего хочет?

— Эм… — меня хватило только на это.

— Я долго терпел твои выходки, — продолжил он с претензией в голосе. — Все твои улыбки и взгляды. И я хотел сделать всё по-хорошему, чтобы ты была довольна, но с меня хватит. Этого идиотизма больше не будет.

Я до сих пор находилась в недоумении. Правда. Вообще понятия не имела о чём он говорил, но и поразмышлять мне об этом он не дал. Просто в мгновение ока очутился на мне. Я даже не сопротивлялась, лишь таращила свои глаза. От шока и непонимания.

Его губы слишком больно впились в мои, и я замычала от боли. Теперь сознание вернулось быстро. Я попыталась скинуть его с себя или хотя бы оттолкнуть голову от своего лица, но все попытки были тщетны. Он что задумал?!

42 глава

Больше не было осторожности в его движениях. Он, не стесняясь, начал мять мою грудь и что-то мычать, будто бы я должна была понять. В панике забила негодяя руками по тем местам, куда доставала. Он не реагировал, будто бы не чувствовал никаких неудобств. Волны негодования и страха поднялись во мне, и я зарыпалась активнее. Было неприятно. Он придавил меня своим телом, и выползти из-под этого здоровяка не представлялось возможным. От стыда лицо запылало, и я, разомкнув губы, со всей силы цапнула гада за губу. Он дёрнулся и зашипел.

— Я тоже умею кусаться, — зашептал он, слизывая языком каплю крови с губы. — Вот только тебе это не понравится.

В этом я не сомневалась, но воспользовавшись ситуацией, завопила. Жестокий, противный писк и большая ладонь тут же заткнула мне рот. Про ногу я как-то позабыла. Боли даже не ощущала, хотя Лорин весил прилично и придавил он меня конкретно.

— Я не могу больше терпеть, — чуть ли не захрипел он и как-то зашевелился.

Его вторая рука куда-то исчезла и мужчина приподнялся. Тяжело дыша, я ожидала развязки. Неужели он… не верю, он не посмеет! Не после всего, что было!

Вдруг он схватил моё запястье и потянул его куда-то вниз. Под тело ликана. Зачем?.. Руки коснулось что-то гладкое и горячее. Я не сразу поняла.

— Обхвати рукой, — потребовал Лорин, обдавая моё лицо жаром.

Я часто заморгала, не собираясь вообще ничего делать.

— Ну! — зарычал он, напугав меня до икоты.

Рука затряслась и я выполнила то, что требовалось. Лорин застонал и прикрыл глаза. Секунды через три до меня дошло, что же это такое продолговатое и горячее находилось в моей руке. Если бы не ладонь, закрывающая мне рот, рёв получился бы грандиозным. Я тут же разжала пальцы и буквально со скоростью света выдернула руку из-под мерзавца. Причём этой же рукой успела поцарапать насильника. Пара алых борозд почти сразу же показались на его щеке, но он будто этого не чувствовал. Продолжал держать меня и смотреть своими бездонными глазами в мои.

— Не хочешь рукой? — зашипел он, вновь хватая меня за запястье. — Тогда я отымею тебя по-настоящему и это мне больше по душе. А? Согласна?

Я дёргалась и почувствовала, как из глаз потекли злые слёзы. Он не может так со мной поступать! Я… я же… только сейчас сообразила, что он как раз может делать со мной всё, что вздумается. Но почему же всё так?! Я ведь хорошая! Я не сделала ничего плохого! Он меня изнасилует! Прямо сейчас изнасилует! По-настоящему! Он уже штаны снял! Штаны! И никого нет дома, чтобы помешать ему! Боже, спаси меня!

Боднув меня пару раз в нижнюю челюсть, Лорин вынудил меня запрокинуть голову, и его горячий язык тут же начал исследовать мою шею. Он прикусывал и посасывал кожу, опять что-то мычал, но я не слушала. Дёргалась, боясь лишиться самого дорогого, что у меня есть. Моей чести. Отбери он её у меня, и что останется?

Ничего. Обычная девка-подстилка, коих тысячи. Не хочу так!

Его ладонь на моём лице чуть растопырилась, и он просто-напросто ослабил хватку, начиная кусать ткань на декольте. Это был конец. Просто кошмар…

— Пожалуйста, — зашептала я, воспользовавшись моментом. — Лорин, перестань…

Он поднял голову и вновь посмотрел на меня. Он не шутил и не издевался. Его глаза были заволочены какой-то пеленой. Его частое порывистое дыхание и рваные движения только подтверждали мои опасения. Он это сделает. Сделает.

— Я не могу, — как-то нервно улыбнулся он мне. — Я тебя трахну, Богдана, извини, но сегодня я буду твоим насильником…

Он вновь поцеловал меня, засовывая свой язык так глубоко, что я закашлялась. Нет-нет-нет!

— Ты же хороший! Ты мне обещал! — заглянула я ему в глаза, когда откашлялась. — Лорин, не нужно! Я всё сделаю, только не делай этого! Прошу тебя!..

Его лицо висело над моим. Его глаза были закрыты. Одну мою руку он держал, а на вторую просто не обращал внимания. Я его пихала и щипала, но он не реагировал никаким образом!

— Я не отступлю, не сейчас, — прошептали его губы. — Раздвинь ноги и расслабься, иначе будет очень больно.

Эта фраза просто выбила из меня новую порцию слёз.

— Зачем ты так говоришь?! — заревела я в голос. — Давай не будем! Я тебя умоляю, перестань!

— Ш-ш-ш, — он положил палец на мои губы. — Не кричи, я тебя слышу, но уже пора, Богдана… Ухаживания ты мои вчера отвергла, хотя я желал по-хорошему, чтобы ты сама этого захотела, но твой упрямый характер переплюнет даже мой. Не хочешь, значит привыкнешь. Первое время тебе не будет нравиться, а потом втянешься, как все…

Я заплакала, не желая это слушать. Он не станет! Не посмеет! Просто не сможет! Он же не такой! И тут моё испуганное сознание подкинуло мне просто чудовищную, но спасительную идею.

— Ло… Лорин, — начала я заикаться, когда почувствовала, как одна его рука задирает моё платье. — Я… я согласна… на… на руку… давай… так…

Я действительно начала заикаться. Просто от ужаса и предвкушения боли и унижения. Всё, что угодно, только не это.

— Ты ждёшь особого приглашения? — его вопрос был пропитан похотью и каким-то предвкушением.

Меня сотрясали рыдания. Мне было страшно, у меня, кажется, начиналась истерика… но рука потянулась сама. Проклиная себя на чём свет, долго не могла понять, что, где и куда нужно «идти». Лорин стоял на коленях, поэтому я трогала то себя, то его, но до «сути» добраться не смогла.

— Твою же мать… — выругался мужчина и, схватив мою неудавшуюся ищейку, дёрнул в сторону и тыльной стороны ладони тут же коснулось Это.

Зажмурилась. Терпи. Пусть так, пусть делает всё, что хочет, только не насилует. Только бы не тронул меня, а остальное это уже… мелочи.

Пришлось Это трогать. Что-то горячее, большое, гладкое и вытянутое. Как только мои руки коснулись его естества, Лорин даже не стал сдерживаться. Начал мычать. Закрыл даже глаза. Приятно, видимо, сволочи. Сцепив зубы, уверенно сжала руку и выбила из мужчины новый стон.

— Сильнее, — прошептал он. — И не разжимай руку… поняла?

— Не… не буду, — ответила я, силясь угомонить свои слёзы.

И тут он начал шевелиться. Я не сразу поняла, но его медленные поступательные движения бёдрами я опознала правильно. Его половой орган начал выскальзывать из рук и попросту тереться о пальцы. Причём с каждым мгновением он ускорялся.

Про Лорина говорить нужно отдельно. Одна его рука лежала у меня на груди, а вторая держала меня сзади за шею. Целовать он меня не мог, поскольку вместо этого он оглушал меня своими стонами. Я вздрагивала, но глаза открывать боялась. Иногда он нежно касался своими губами моего лба или виска и даже казалось, что не он пять минут назад собирался меня лишить невинности.

Весь процесс длился, по моему мнению, слишком долго. Наверное, минут десять, но за это время моя ладонь успела онеметь от постоянного трения. Тяжесть тела ликана тоже давала о себе знать, болели рёбра и спина. Про ногу молчу. Она ныла, буквально как я пару минут назад. Сейчас слёзы высохли, и страх унялся. Осталось лишь омерзение и обида. Как он так мог? Не прощу никогда!

Вскоре яркие стоны превратились в сдержанное мычание. Лорин начал кусаться. Причём больно. То за губу ухватит, то за шею, то за щёку. Я вздрагивала и в основном отворачивалась от него. Он, казалось бы, этого не замечал. Руками гладил меня и волосы с лица убирал. Был противоречив. А я… мечтала его… ну, не убить, а скорее лишить того, чем этот мерзавец мне угрожал. Проблем бы стало в разы меньше. Точнее, их бы не стало вовсе.

— Сильнее… — захрипел он вдруг. — Сожми…

Я всё поняла и сжала руку сильнее. Половой орган стал входить всё туже, хотя силу Лорин никуда не дел… Не ожидала я, что Лорин меня грызанёт так сильно. Прямо за щёку! Из глаз брызнули слёзы просто от резкой боли! Я вскрикнула и дёрнулась, а Лорин неожиданно замер и как-то задрожал весь. Ощутила, как что-то горячее потекло по ладони. Кровь? Он там себе всё до дыр стёр, что ли?! Господи, да он больной! Но после этого он замер и… обмяк. Просто стёк на меня, уронил голову на мою и затих. Его влажный лоб лежал как раз на укушенной щеке, а тяжёлое дыхание вновь грело шею.

Шевелиться я боялась. Вдруг это затишье перед бурей? Сейчас отдохнёт, и опять что-нибудь начнётся. А как же противно мне было. Я Его трогала. Рукой. Именно той, которой ем. Фу, не думай… о чём угодно, только не об этом. Нужно подумать о… лесе. Живом и чистом.

При каждом его вдохе грудь сдавливало, поэтому пришлось подстроиться. Вдруг он приподнял голову, и его губы коснулись моего подбородка. Не может этого быть!

— Хватит, пожалуйста, — еле слышно прошептала я, отворачивая голову.

Ещё одного раза я не выдержу. Это же моральное падение. Хотя я думала, что обычный сон с мужчиной — это худшее, что могло со мной произойти. Дальше всё интересней и интересней.

— Да я и не сделал ничего, — вдруг каким-то слишком уж обыденным голосом заговорил Лорин. — Просто… сорвался.

Сдержаться не удалось. Затравленно покосилась на него и поджала губы. Козёл! Он ещё и отрицает!

— Знаешь, что? — процедила я сквозь зубы. — Я тебе этого никогда не прощу.

Он меня чмокнул в губы, и я мотнула головой. Ненавижу!

— Ты была великолепна, — усмехнулся он, прикусывая свою нижнюю губу и разглядывая моё лицо. — О… извини за это. Скоро заживёт.

Он ещё и чмокнул в больную щёку. Ну, говнюк… Меня аж затрясло от негодования. Извини?! Могла бы — так бы тебя отделала, что тётя родная не узнала бы! Урод!

— Слезь с меня, — потребовала я.

— Как пожелаешь, — легко согласился он и медленно встал.

Застёгивал брюки он демонстративно. Медленно так. Я следила только за его лицом. А звон бляшки вынуждал мой глаз дёргаться. Убью. Вот прямо сейчас!

— Руку можешь не мыть, — улыбнулся он мне сально.

Это было выше меня. Я резко села, схватила подушку и со всей силы зарядила ею в мужчину. Я о последствиях не думала, мною движила жажда мести. И… ликан вновь удивил меня. Подушкой я в него попала, прямо в плечо. Но он лишь усмехнулся и направился прочь из гостиной.

— Ненавижу тебя! — крикнула я ему в след. — Ты — мерзавец! Слышишь меня?!

Он ничего не ответил, просто услышала звук закрываемой двери. Он в спальню ушёл?! И всё?! Ну… зарычав от бессилия, ударила спинку дивана.

В ванной долго и упорно мыла руки с мылом. Что это было? Не кровь, как я по началу подумала. Что-то белое… фу, мерзость какая-то. Ещё и пятно на платье мне посадил. Идиот. Убью его когда-нибудь за такие выкрутасы! Я там чуть от страха не умерла! Он ведь реально мог… Не представляй!

Посмотрела на себя в зеркало. Глаза красные, нос тоже, а на левой щеке пятно. От зубов. Потрогала. Болит. Чёртов извращенец.

В спальню возвращаться даже не думала. Легла на диван и попыталась успокоиться. Ничего страшного, впредь я буду осторожна. Нужно что-то взять. Может быть… нож? А что? Он увидит и испугается! «Смешно», — подбодрила я сама себя. Увидит, отберёт, а потом ещё и накажет за попытки его убийства. А то, что он это заслужил — это мелочи! Ненавижу! Ни черта он не изменился, только поумнел. Зачем же ко мне грубо приставать? Можно усыпить бдительность, а потом напасть! Ну, гад… ну, погоди!

Пришла Кара и привела Кая. Пацан был… побит. Я сразу как-то про свои беды позабыла. Не сильно, просто царапины на лице и нос разбит. Кара выглядела… обычно. Она не переживала! Ни капельки!

— Кай?

Я вошла в кухню и удивлённо на него уставилась. Он взял кухонное полотенце и просто ткнул им себе в лицо.

— А? — отозвался он.

— Что случилось? — как-то потерянно задала я вопрос, продолжая торчать в проёме.

Кара подошла к плите и начала накладывать себе ужин. И всё?! Её ребёнка побили, а она!..

— Подрался, — прогундосил пацан, привалившись к столу.

Кара присела за стол и принялась есть. Это что такое?! Ребёнок в крови весь! А она ничего не делает!

Не знаю, что на меня нашло, но я позабыла про своё стеснение и подошла к Каю. Присесть на корточки не могла, поэтому переставила стул, села на него и аккуратно положила руку ему на плечо.

— Покажешь мне? — тихо спросила я, заботливо заглядывая ему в глаза.

Скрипнула дверь. О, не стоило этого делать… лучше бы ты сидел в спальне и не высовывался! Опорочил меня! Негодяй!

— Как там дела в правительстве? — поинтересовался Лорин, присаживаясь за стол.

Я думала он вышел к мальчику… Им всем плевать, что ли?! Изверги какие-то!

Кай особо не волновался и даже не плакал. Отнял полотенце от лица. Треснутая губа, разбитый нос и много царапин на лбу и скулах. Как же ему, наверное, больно! Представила всё на себе. Давным-давно бы слёзы ручьём катились и рёв на всю улицу стоял. А этот ничего, терпит.

— Сильно больно? — почти шёпотом спросила я, заглядывая в его глаза.

— Не, нормально, — отмахнулся он и улыбнулся. — Я ж будущий альфа, привык уже.

Что? Какой альфа? Надо ему это… Привстала, взяла другое полотенце и смочила его водой. Вернулась к мальчику и начала осторожно протирать его ранки. Лорин всё беседовал с Карой о вещах мне не интересных, поэтому я даже отвернулась от них. Политика — это дело мне было раньше интересно, а сейчас увольте, я за простой народ. Как решат — так и будет.

Парня было жалко. Он держался молодцом, но и не… отвергал мою помощь.

Морщился, когда я задевала особо болезненные участки повреждённой кожи, но не ворчал и не посылал меня, как некоторые. И за него я прям запереживала. Мама видимо растит из него мужика, но… с ним ведь никто нормально не общается. Не хвалит его, не одобряет какие-то начинания. Я сама знаю, что такое расти без отца и матери, поэтому такой же участи Каю не желаю.

— Богдана, на нём всё заживёт за ночь, — вдруг сказала Кара. — Он у нас драчун.

Я повернулась на её голос. И что? Теперь не нужно его жалеть? Да, виноват, скорее всего, сам, но что теперь поделать? Он ведь ребёнок…

Взгляд Лорина игнорировала всеми способами и у меня это получилось.

— Так быстрее заживёт, — буркнула я в своё оправдание. — А если нет, то я могу сделать отвар, и всё пройдёт.

Кай тоже был слегка удивлён, но не сильно. Мы же с ним давно уже знакомы, и он меня уже успел узнать, поэтому только ухмылялся мне и всё. Мальчики…

— Не обращай внимания, ей волю дай она весь город себе под крыло возьмёт, — прокомментировал Лорин. — Да, оленёнок мой?

Тут же сдвинула брови, пользуясь тем, что сижу к нему спиной. Давай-давай, поболтай. Нет, чтобы промолчать, но куда же нам?! Он дня не проживёт, чтобы меня не поддеть.

— О, кстати, ты похожа! — улыбнулся Кай. — Глаза точь-в-точь, как у оленя! Слушай, а я раньше и не замечал…

И ты туда же? Я его спасаю от потери крови, а он меня, как диковинку, принялся разглядывать и идёт на поводу у всяких извращенцев!

— Голова не болит? — проигнорировав всех, посмотрела я на мальчишку.

— Нет, — отмахнулся он. — Я в норме, а что у тебя за пятно на щеке? Ударилась?

Сначала нахмурилась и коснулась пальцами своего лица, позабыв про выкрутасы некоторых. Потом сообразила и как-то разозлилась.

— Насекомое одно укусило, мерзкое такое, — фыркнула я. — Пустяки.

Ну, кровь у него и впрямь остановилась быстро. Даже глаза не слезились. Я бы тут уже пару литров слёз пролила. По лицу! Ох, я бы этому пацану уши бы пооткручивала!

— Ты себе лучше приложи что-нибудь, — посоветовал пацан мне, глядя как-то по-доброму. — Ты же девочка…

Девочки все… слабенькие, а я так вообще. Стало слегка неудобно. Лорин. Пошло всё к чёрту, я с ним дружбу водить отказываюсь! Хватит. Вечно он мне врёт! Постоянно что-то скрывает, а теперь это! С чего он вдруг так себя повёл? Что случилось? «И кто же виноват? — вдруг спросила я сама у себя. — Не ты ли с ним лобызалась, милая моя? Не ты ли улыбалась ему? Нет?». Я сразу даже как-то растерялась, ибо моё второе Я оказалось наглым и прямолинейным. Об этом я как-то не думала, знаете ли. Ну, улыбнулась ему пару раз, и что с того? Мы дом потеряли, я чуть к праотцам не отправилась, поэтому как-то сплотились мы, что ли? Ну, одна беда на двоих. Как-то показалось, всего на какое-то мгновение, что мы одинаковые. Оба попали в одну и ту же ситуацию, значит… я страдаю не одна. Кто-то рядом. Сильный и властный. От этого становится легче. Идиотизм, но это правда. Я впервые могу на него рассчитывать. И что сделал наш Лорин? Ну, поначалу ходил весь загадочный и даже начал «нормально» ко мне относиться, но как почувствовал холод с моей стороны, то волк тут же скинул овечью шкуру.

Смотрите-ка, добился своего. Да он же… просто надругался надо мной! Хорошо хоть не до конца! Если бы он только посмел бы… ох, я даже боюсь представить, что бы я тогда сделала.

— Эй, красавица? — через минуту окликнул меня мой надсмотрщик. — Спать-то не пора?

Не буду тут ничего ему говорить. Скажу и буду не права во всех смыслах. Не при свидетелях, да и не дома мы.

— Спокойной ночи, — я тепло улыбнулась мальчику и потрепала его по плечу. — Если что-то будет беспокоить…

— Ты об этом первая узнаешь, — шмыгнул парень носом и поковылял к матери.

Та спокойно пила чай, и лишь её взгляд был каким-то болезненным. Ошиблась. Она его любит и переживает, вот только не показывает этого. Но глаза… они всегда выдают. Волнение и сострадание плескалось в них. Мне на какой-то миг стало тепло на душе, но потом раздался скрип стула, и я очнулась. Лорин поднялся. Смотрел он на меня. Гадко так стало. Чего таращишься? Рад?

Кай потёрся рядом с матерью, а затем и за стол присел. Мы тут были явно лишними, да и ночь уже на дворе…

Я поднялась и поковыляла сначала за довольным Лорином, а потом наши пути разошлись. Он пошёл в спальню, а я в гостиную. Сегодня я сплю на диване! Решено! Чтобы я, да легла ещё раз с этим дикарём…

— Куда это ты? — задал разумный вопрос мужчина, когда я не последовала за ним.

Я молчала. Аккуратно села на диван, а потом и легла. Подушку поудобнее положила, чтобы не крутиться потом, и уложила на неё свою голову. Тишина… раз, два, три, четыре….

— Ты забыла, где наша комната?

А я думала, что мне дадут чуть больше десяти секунд наедине с собой! Лорин не поленился и припёрся за мной. Ещё и встал рядом, так, что я слышала его сопение.

— Я всё помню, — буркнула я. — А ещё я помню с десяток твоих лживых обещаний!

Я лежала на боку и смотрела на колени этого гада. Пусть уйдёт! Я тут теперь буду жить! Он меня точно… того, а я не хочу! Значит, нам не нужно контактировать! Ночь, темно, тихо, и мы под одним одеялом! Я просто до сих пор удивляюсь, как это раньше не случилось! «Вы раньше вместе и не спали». Верно! И всё было восхитительно! Относительно, но терпимо! А теперь?! Ну, решила я измениться, да! Поцеловала его! Потому, что чувствовала! Это было нужно! Я поделилась своими сокровенными чувствами, и он ответил! Мне даже показалось, что мы заложили первые крупицы в песочницу наших отношений, но хрен там, простите! Чуть охладела и начала думать головой, как Лорин мгновенно перешёл к более чем активным действиям! Нет уж, достаточно!

На самом деле мне было страшновато. Кара ведь с Каем всё слышат, а выяснять наши чокнутые отношения при свидетелях я не была готова.

— Не десяток, — зафырчал он насмешливо. — Парочка и то… там зацепиться не за что было…

Тут же зло глянула на ликана. Он стоял и просто разглядывал меня. Ноги, руки, голова и обратно. Это нормально?! Мы же разговариваем! Нельзя так таращиться! Я ведь так не делаю!

— Ты — лжец, — констатировала я. — И отныне я с тобой не разговариваю!

Не стала говорить свою истинную причину отказа. Скажу, что за попытку изнасилования, и завтра же Кай поинтересуется у меня, что это такое и с чем это едят! Ага, попробуй рассказать это ребёнку, который младше тебя на несколько лет. Поэтому и старалась говорить стандартными фразами, которые как нельзя лучше отражали суть наших проблем. Его ложь!

— Мой оленёнок обиделся? — изогнул Лорин брови и самым наглым образом уселся на диван возле моей головы, придавив при этом мою косу. — О, только не говори, что из-за нашей сегодняшней игры?

Я по началу пыталась воспрепятствовать и помешать ему садиться рядом со мной, но лишь ударилась лбом о его бедро! Да почему он такой сильный-то?! Что за несправедливость такая?! Завозилась и попыталась отвоевать свою косу, но Лорин сам выудил из-под своей пятой точки мою гордость и намотал на руку!

— Больше этой «игры» никогда-никогда не будет! — зашипела я, уцепившись рукой за свои волосы. — Отдай.

— Никогда не говори никогда, — дёргая меня за волосы, пропел он как-то легко. — Знаешь, а мне понравилось. Ты у меня, конечно, неопытная, но хватка у тебя сильная. Хороший хватательный рефлекс, знаешь ли.

Он издевался. Я это понимала, но мой организм… девичий, и я мгновенно покраснела от стыда. Не-на-ви-жу!

— А ты… дурак, — растерялась я, пихая его в плечо. — Уходи и прекрати дёргать меня за волосы!

Лорин рассмеялся. И… дёрнул за волосы! Конечно, вон в несколько мотков на руке моих долгоотращиваемых волос! Как за верёвочку дёргает!

— А иначе ты не будешь со мной разговаривать? — он взглянул на меня свысока, но пакостную ухмылку скрывать даже не собирался.

43 глава

Забавно тебе?! Я тут пыхчу и пытаюсь его зад скинуть с дивана, а ему весело! И… чёрт. А что я могла ещё? Ударить его? Нажаловаться? Убежать? Нет! И он это знает! Знает, что я вся в его полном распоряжении, и поэтому наглеет с каждым днём всё больше и больше! Вот, знаете, когда тебя берёт в плен злость и глупость одновременно? Никогда не совершали необдуманных поступков, нет? Если нет, то я вам расскажу, как делать не надо ни в коем случае! Случилось это спонтанно, просто ярость достигла своего пика, и я… отпустила вожжи. Что сделала? Просто укусила его в то место, куда достала. То есть за бочок. Сильно так цапнула, что прямо почувствовала, что прокусила не только рубашку, но и кожу. Ставлю всё, что у меня есть (то есть пара платьев, а по сути ничего) на то, что Лорин этого не ожидал, поскольку подскочил, благо волосы мои выпустил. Ещё и охнул так забавно… кхм… кажется, сейчас мне будет не до смеха…

— Ах ты ж… — только и выдохнул он, схватившись за пострадавший бок.

А на лице просто ураган эмоций! Удивление, боль, шок и… улыбка. Почему нет?! Тебя же кусают, и надо улыбаться! Да что с ним не так?! Глаза свои зелёные прищурил, губы поджал, хотя уголки подрагивали… ещё и неодобрительно так головой покачал, что совсем ввёл меня в заблуждение! Мне молиться или как?! Ещё и зубы побаливают… толстокожий!

— Извини, — испуганно шепнула я. — Ты первый начал.

И сказала я это так тихо-тихо, чтобы не напугать себя ещё больше. Смотрю на него во все глаза, шокированная собственной выходкой. Я смогла. Я дала… отпор! Господи, а чего так страшно-то?! Так и должно быть?! Все отважные герои такое ощущают или только я?!

— Зубы решила показать, да? — тоже как-то низко произнёс он и начал ко мне приближаться. — А ну-ка давай ещё разочек…

Он пошёл на меня и начал наклоняться, видимо намереваясь… да чёрт его знает! Я начала пятиться и почти сразу же упёрлась в спинку дивана. Он меня убьёт. Точно и насовсем!

Я не знаю, как, но сумела-таки заставить свой мозг работать! Быстро поджала раненую ногу, накрыла её рукой, состроила гримасу боли и проблеяла:

— Нога, Лорин, нога…

Он отвлёкся на мою руку, которой я накрывала пострадавшую часть тела, остановился и перевёл свои зелёные глаза на меня. Он перестал нагибаться ко мне и выпрямился. Какое-то время он разглядывал меня. Не с каменный лицом, нет, а с… оценивающим взглядом, долгим таким.

— Умно, — мужчина погрозил мне пальцем. — А теперь марш в кровать.

Он не злился, скорее находился в… покое. Будто я своей выходкой его успокоила. Не разозлила или рассмешила… словно он присмирел. Жутко звучит, да? Но с другой стороны, я ведь его уела. Укусила, а потом, когда расплата была неминуема — надавила на жалость. Он сообразил, что начни он сейчас меня шлёпать-дёргать-таскать и мне будет ой как больно, поэтому и остановился. То есть… еле удержала торжествующий взгляд. Я осталась безнаказанной! Ох, а какое это приятное чувство! Когда обскакала лучшего игрока! Мр-р! Теперь я понимаю «плохих» мальчиков.

— Но… — начала было я и замолкла.

Лорин смотрел на меня в упор и ждал. Уходить он не собирался, поэтому и стало страшновато. Спорить я с ним буду только в самом крайнем случае, а пока… медленно стекла с дивана и потопала с надутыми губами в нашу комнату.

Кара с Каем уже ушли. Да уж, хорошо, что они этого не слышали. Точнее половины. Но во всяком случае отсутствие свидетелей — это крах моего плана!

— Ты бы хоть хромала более артистичней, — вдруг сказал ликан. — Так было бы правдоподобнее.

Не укор, а скорее дельное замечание. Нога действительно болела не сильно и беспокоила меня редко, поэтому прихрамывала я уже скорее по привычке, чем от реальной боли. Не верится, но видимо слюна ликанов на самом деле обладает целительными свойствами. Это просто… чудесно! Но завидно, разумеется, хотя это тот единственный плюс, за который можно уважать и ценить этих лесных жителей.

— Я не притворяюсь, — тихонечко бросила я, заходя в комнату.

Было темно, поэтому Лорин и опередил меня, дабы зажечь лампы. Парочку… ах, ну и одной хватит, ладно. Прикрыла дверь и похромала (красиво) к шкафу. Лорин стал сразу раздеваться, причём на меня коситься он прекратил. Будто и не было меня в комнате. Чего это он? Неужели надоело меня донимать? Даже удивительно.

Переодеваться я старалась быстро, поэтому и долго. Постоянно всё роняла и чуть ли сама не падала! А всё потому, что от каждого шороха я вздрагивала, как от шлепка по мозгам! Конечно, ждала Лорина. Как это, я тут раздеваюсь, а он не видит?! Но он не стал оправдывать моих ожиданий и просто лёг спать. Что это с ним?

Я сложила вещи в шкаф и подошла к кровати. Ликан лежал ко мне спиной. Неужели всё? Надругался, попытался донять и угомонился? Очень трудно верится. Серьёзно. Поэтому я осторожненько залезла под одеялко и затаилась. Шевелиться боялась. Минута, другая… тишина.

— Ты не мог бы… потушить лампу? — понимая, что возмездие на сегодня отменяется, подала я голос.

Ничего, ничего и… темнота… Улыбнулась. Не понравилось? А будешь знать, как порочить честь невинных девушек! Так-то.

На самом деле я была уверена, что в свой дом мы переедем не меньше, чем через месяц. Пока подыскать подходящий, договориться о цене, прикупить мебель, а только потом переезжать. Первый попавшийся ведь брать не станешь, верно? Лорин, конечно, говорил, что заприметил одного красавца, но я не придала особого внимания его словам. Правда. Ну, понравился ему один, и что? Нужно ведь посмотреть все, а потом уже обдумывать предстоящую покупку. Взвесить все плюсы и минусы… Блондинчик видимо долго мусолить дела не любил, поэтому счастливую новость сообщил на следующий день. Я была «слегка» удивлена. Неделя, и мы уже переезжаем! То есть… о, чёрт. Не будет Кары и Кая, мы будем снова одни. Кошмар! Он же… нет, он больше не будет. Да? Не будет ведь, да?! Так, истерика, погоди. Пока ещё ничего не решено, он сказал, что сорвался, а значит если его не трогать и не попадаться ему на глаза, то есть вероятность спокойной жизни. Фух, почти поверила. Главное — это старушка надежда! Чтоб её…

Вещей у нас было немного, точнее их почти не было, поэтому и шли мы налегке. Кара пожелала нам удачного пути и вновь предостерегла Лорина от глупостей. От каких? Не знаю и не интересуюсь — он у нас вспыльчивый малый, поэтому всё может быть. И я уходила с тяжёлым сердцем. Было по-детски страшно. Вдруг дом будет слишком большим или наоборот слишком маленьким? Вдруг мне не понравится кухня? Что делать, если я не смогу к нему привыкнуть?! Паника поднималась во мне с каждой минутой, что мы шли навстречу неизвестности, точнее, так думала я, а Лорин ведь его уже видел, но… сегодня будет первая ночь в новом доме. Так грустно… Все мои вещи из прежней жизни сгорели в том адском пламени. Не осталось ничего. Даже мои камушки погребены под слоем пепла и углей. Можно было бы отправиться туда и попытаться что-то отыскать, но… я не смогу. Уверена, что ничего не найду, да и… одной страшновато, а просить ликана как-то не хотелось. Мы шли молча. Причём мне почему-то не было неловко. Я просто шла. Не ощущала себя пристыженной или опозоренной, хотя должна была. То, что он сделал, наверное, навсегда во мне что-то перевернуло. Мы сделали что-то взрослое. Я была против, но ликан настоял и… я жива. До сих пор. Очень странно и страшно. Быть может, на этом мы и остановимся? Знаете, сегодня у меня такое настроение, когда я могу поставить себя на место альфы. Зачем бы я искала себе мужчину, когда дома меня всегда ждал бы задорный мальчик? Он рядом, он делает всё, что я говорю. Зачем усложнять жизнь? Он мой и он… нормальный. Наверное, я бы тоже его домогалась. Почему нет? Боги, я действительно думаю от лица мужчины! Но… это необходимо. Я должна его понять, должна познать его мысли и намерения, в противном случае его «подарки» меня доконают. Надо с ним всё же поговорить. На чистоту, к тому же сегодня у нас такое событие… Особенно у него, я-то в этом доме прожила несколько месяцев, а он… не знаю, может, год, а может, десять лет, кто знает? В любом случае ему тяжело, и я это понимаю.

Я удивилась, когда мы подошли к главной площади. Когда здесь нет кровожадной толпы — вид прелестный. Чудные домики с острыми шпилями, словно маленькие башенки карликовых замков, какие-то цветочки в клумбах, ухоженные кустики… Ещё и погода благоволит: такое солнышко и тёплый ветерок, видимо лето уже близко. Тут, кстати, неподалёку рынок, а уже дальше и наш сгоревший дом. Зачем мы пришли сюда?

— Видишь то здание? — вдруг заговорил Лорин, указывая на большое жёлто-красное строение.

Оно было больше остальных, высокие узкие окна… да, домик выделялся какой-то строгостью и… лишь там во дворе я заметила солдат. Казалось, их там было много. Что они делали? Вроде бы просто стояли и разговаривали, отсюда плохо видно.

— Да, — тут же кивнула я.

— Там я работаю, — выдал он, заставив меня удивлённо вскинуть брови. — В случае чего беги туда, там тебе всегда помогут.

О. Я была действительно удивлена. Он… он позаботился о моей безопасности. Вот теперь стало неловко. Он просто об этом подумал, получается я действительно что-то значу. Может быть меньше, чем думаю, но если есть хоть капелька заботы по отношению ко мне — это победа. Я не пустое место. Ещё немного и покраснею от стыда. «В случае чего», — эхом разнеслось у меня в голове. Теперь я знаю, куда бежать, а то буду опять, как дурочка чумная, носиться по улицам. Нужно запомнить. И да, в том, что я воспользуюсь его «заманчивым» предложением, сомнений у меня не было. Он — альфа, а значит всегда будут те, кто захочет его свергнуть.

— Хорошо, — закивала я. — Спасибо.

— Не за что, — коротко ответил он и мы вновь продолжили движение в тишине.

Пройдя метров десять, свернули на ветвистую узкую улочку. Тут было много домов, и стояли они ближе, чем на старой улице, где мы жили. Да и улица казалась уже. Какие-то высокие с тонкими стволами деревья и каменная дорожка. Очень… симпатично.

Лорин замедлил ход, а потом и вовсе остановился. Я как-то задумалась и засмотрелась на дома, поэтому прошла вперёд где-то около двух метров и лишь потом затормозила, потеряв шедшего рядом «великана». Обернулась. Лорин внимательно на меня смотрел, а на его губах… не улыбка, скорее тень усмешки, не более. Взгляд его был мягким, но в то же время тяжеловатым, поэтому я тут же оглядела себя. Вдруг я испачкалась? Глупо, да? Но я почему-то в первую секунду подумала именно об этом. Ну, а что? Там, куда мы идём, может, нельзя быть чумазой? Всякое возможно, у них тут суровые правила.

Я уставилась на ликана, ожидая объяснений. Чего стоим? Видимо я должна была догадаться самостоятельно, поскольку мужчина вздохнул, закатил глаза и положил руку на металлический прут забора.

Со всеми этими идиотскими размышлениями я совсем позабыла о цели нашей прогулки! Меня тут же накрыло понимание, и я, округлив глаза ещё больше, охнула и замерла. Не может быть! Это… Он? Мне из-за куста не видно было, но это к лучшему. Меня аж дрожь пробила! Дом! Наш… кров! Это он! Сделаю шаг и увижу его! Вроде простые вещи — переезд, но… я сглотнула.

— Он… большой? — вдруг шёпотом спросила я у Лорина, не решаясь сделать этот гадкий шаг.

Хоть бы он мне понравился! Хоть бы сразу запал в душу! Чтобы как любовь с первого взгляда! А какого он цвета?! А окна какие? А крыльцо есть?! Дверь какая?! Боги, спасайте, ибо я сама не могу!

Ликана моя реакция забавляла. Он улыбнулся, и его взгляд стал более тёплым. Стало полегче, но не так, как хотелось бы. Я не хотела смотреть. Вдруг он чужой? Быть может, он меня не примет… глупо — это же просто дом, крыша, да стены, но… у меня ничего нет, и я стою посреди улицы, не имея ничего. Совершенно нищая, но и невероятно свободная. Я как птица без клетки — лети туда, куда хочешь. Остаётся лишь отобрать у своего хозяина крылья и упорхать далеко за горизонт. Эх…

— Побольше тебя, — хмыкнул мужчина и толкнул видимо калитку. — Хромай сюда.

Это было бестактно. Нога у меня ещё не зажила, и подкалывать меня моим недугом грубо. Я ведь его не высмеивала… Хотя, даже если бы меня подстрелили раньше, чем он «поймал» нож, то я бы не стала ему мстить. Почему-то мне казалось, что он бы мне этого не простил. Ему и так было невыносимо тяжело осознать свою слабость и ущербность. Да, временную, да, я его собственность, но… он мужчина, а я женщина, и ему просто нельзя быть… уязвимым. Это было понятно с первого дня. Может быть я, конечно, ошибаюсь, но от этого не легче. Он заслужил прощение и выздоровление, а потом убил пару малых, но у кого не бывает плохих дней? Злая ирония творит ужасные вещи…

Словно противясь, кое-как прошла ровно. Неприятно затянуло под коленкой. Не могу я пока нагружать ножку полным весом. Но я показала настырному мужчине с кем он имеет дело, а потом… увидела Его. Я сразу замерла и воздух на несколько секунд застрял в лёгких. Дом. Всё внутри замерло и… вдруг меня отпустило. «Приятный», — была первая мысль в пустой голове. Из тёмно-красного кирпича, но цвет не был ярким, а скорее приглушённым. Пять ступенек у крыльца. Светло-серых. Простые перила и… тёмно-бордовая, прямо-таки кричащая алая дверь с серебристой ручкой. Дверь — это, честно признаться, то, что бросилось в глаза с самого начала, но как-то под массивностью дома она угасла. Три больших окна: одно слева и два справа. И, что удивительно — это ставни. Деревянные, а сверху, словно какая-то кольчуга, вторые ставни, но сделанные из кованного металла в виде вьющегося плюща. Закралась странная мысль. Это крепость. Если закрыть ставни, то в случае очередного поджога они примут весь удар на себя и сгорят первыми. Больше ничего деревянного не было, кроме двери, но она казалась мне неприступной. В палисаднике росли низенькие кустики с мелкими листочками. И… справа и слева виднелись дома соседей. Такого раньше не было, мы находились на приличном расстоянии друг от друга, а теперь… Точно. Опасность сведена к нулю. Подниму крик, и все соседи повыскакивают из домов, к тому же площадь совсем рядом, буквально в паре минут ходьбы, а там уже солдаты и стражники… Теперь-то уж точно отсюда будет не смыться. Мне и из старого дома побег был заказан, а теперь даже думать об этом глупо. Куда? Тут каждый встречный поперечный знать меня в лицо будет, и удрать незамеченной будет нереально. Горечь попыталась зашевелиться, но я задавила её. Пусть. Не получится убежать — это мне стало понятно давно, у меня другой план. Какой? Ну, вообще я планировала с кем-нибудь подружиться из местных и подбить его или её на… маленькое такое, просто крохотное предательство. Ну, а что? Ликану-то лучше знать, как отсюда лучше смыться и куда податься, чтобы меня не нашли. Странно… почему-то мысли о побеге больше не поднимают во мне желание бороться и какую-то призрачную отвагу. Не верю в это, если честно. Тяжело верить, когда твой хозяин Верховный альфа этого города. Он своих сородичей, не моргнув, прирезал, а что со мной сделает? Страшно представить… Поэтому убегу только в том случае, когда вариант будет продуманным и железным. В противном случае — это самоубийство, да и я испорчу наши зачатки хороших отношений. Да-да, даже его выходка с моим недо-изнасилованием не убила всё. Как так? А вот самой интересно, но по факту я — девственница, синяков нет, только пятнышко на щеке, которое стало почти незаметным, и всё. Не получается таить злую злобу.

— Ты до захода солнца будешь тут стоять? — вполне обычно поинтересовался Лорин, стоя рядом со мной. — Если да, то я зажгу пару факелов.

Тряхнув головой, я неуверенно сжала свои собственные пальцы. С виду он мне понравился. Хороший и… какой-то мощный. Боги, да я вспотела! Ну, точно больная.

— А тебе-то что? Я никуда не уйду, можешь идти, куда хотел, — вполне мирно отозвалась я, не желая шевелиться. — Не обязательно меня ждать.

Нет, ну правда? Он прям над душой стоит. Какая разница, когда я зайду внутрь? Сейчас или через пару минут? Мне нужно собраться! Он пусть идёт, располагается, а я пока… подумаю. Да и в любом случае он меня обманул в который раз, так что имею право подуться. Наверное.

— Чего ты выделываешься? — вдруг пихнул меня мужчина плечом. — Что не нравится?

Показалось, что со мной стоит не Великий и ужасный ликан, а… Авдей. Такой простой и в то же время заботливый. Весёлый и непринуждённый. Нет… а вдруг… нет, не думай! Мы же не подружились! Мы не могли!.. Или?.. Я чего-то не знаю, а?!

— С чего ты взял, что мне что-то не нравится? — удивлённо глянула на своего соседа.

Он стоял, засунув руки в карманы, и явно не собирался никуда уходить. Ну что за настырный мужчина?! Прям нет чувства такта!

— Да с того, что ты стоишь тут и потеешь, бледнеешь и чуть ли в обморок шлёпаться собралась, — заворчал он неожиданно. — Ещё и встала, как вкопанная.

Стало неудобно. Обычно леди такое не говорят… Знаю, что я уже потеряла право оной называться, но привычки-то остались! Я такого в свой адрес… да вообще никогда не слышала! Вот и стою теперь, пыхчу и пытаюсь сделать вид непринуждённый, а не ущемлённый.

— Я не потею, — пропыхтела я себе под нос и чуть отвернулась от него. — Просто…

— Что? — требовательно вопросил он. — Я долго искал подходящий дом, и этот отвечает большинству моих требований. Да, кое-что можно поменять, но ставить на нём крест не стоит.

Я была удивлена.

— Тебя интересует моё мнение? — покосилась я на него.

— А не должно? — он даже бровь изогнул. — Я тут как бы не один жить собираюсь, и если тебе что-то не нравится — говори сразу, поскольку твою кислую мину каждый день видеть я не хочу. Ну?

А день всё страннее и страннее…

— Мне понравился дом, просто я боюсь, что внутри всё будет не таким и… — я замялась и схватилась руками за шею. — Я хочу ещё немного постоять здесь. А ты иди… я всё равно зайду.

Это невероятно, что Лорин наконец-то увидел во мне разумное существо, но как-то ни к месту. Хочу побыть одна. Привыкнуть как-то…

— Ну, конечно, — вдруг саркастично усмехнулся ликан. — Куда ты денешься? Давай, подхватывай свою ногу и заходи внутрь, а потом выйдешь и будешь стоять тут хоть до утра.

Да что ты будешь делать?!

— Да чего ты привязался? — нахмурилась я, отступая от мужчины подальше. — Зайду я, просто… потом. Ты первый.

Лорин запрокинул голову и закатил глаза. Его волосы были схвачены заколкой на затылке, но несколько длинных прядей выбились и прелестно обрамляли его лицо. Выглядело, с одной стороны, небрежно, а с другой очень… брутально. Редко применяла это слово, но к Лорину его можно применять хоть каждый день. Рубашка вроде простая, а заправлена в тёмные брюки с толстым ремнём и бляшкой. Он выглядел действительно хорошо, и мне почему-то иногда казалось, что он часами продумывает свой образ, чтобы всё сочеталось и выглядело хорошо, а потом вспоминаю, о ком думаю, и просто понимаю, что кому-то дано даже в тряпье выглядеть шикарно, а кому-то в дорогих шелках быть похожей на бездомную попрошайку. Опять завидую, что такое?!

— Да примета такая! — взорвался он, возмущённо уставившись на меня и взмахнув руками. — Если живёшь с бабой, то она должна первая в дом заходить, чтобы жизнь была нормальной и сытной! Поэтому чеши!

Я аж вздрогнула от его грубого окрика. Наверное, все соседи уже к окнам прилипли. Ну, я бы первая спряталась за занавеской и пялилась бы на новеньких соседей. А что? Интересно ведь. А этот грубиян ещё и пальцем на дверь ткнул.

Насупившись, похромала, куда сказали. Даже не даёт спокойно свыкнуться!

— И не обязательно было так кричать, — пробормотала я, подходя к крыльцу.

Этот же всё услышит! Нет, чтобы промолчать, но Лорин был бы не Лорином.

— Да потому что до тебя, как до нефилима доходит, — продолжил он всё тем же тоном. — И ведь намекаю ей по-нормальному, а она всё равно рогами своими упёрлась и ни туда, ни сюда. Ну что за женщина?!

Я остановилась на ступеньке. Это уже лишнее! Боюсь его я почти, как раньше, но что-то изменилось. Пропал животный страх. Я готова с ним спорить. Правда. Наверное, время действительно повлияло и на наши отношения. Лорин бы уже давно заткнул меня и пинками в дом бы загнал, а сейчас ругается. Прогресс!

— Какую купил, такая и есть, — не удержалась я от колкости. — И я не могу вот так просто зайти в новый дом, мне тут ещё жить.

Ликан смелость мою не оценил и лишь прищурился. Ой, зря я рот открыла, надо было молчать…

— Ты мне поумничай ещё здесь! — зашипел ликан на меня. — Это просто дом! Заходи уже.

Он прямо таращился на меня, поскольку я… почти тянула время. Пусть ругается, но я не могу зайти. Не готова. Пара минут, и можно будет! А Лорин только всё портит! Я начинаю нервничать!

— Сейчас-сейчас, — вздохнула я и потёрла лицо. — А… он внутри светлый или тёмный?

Я почти никогда не слышала, как он рычит. Поняла, что не хотела бы это слышать впредь и в свой адрес. Очень страшно. Но в дом идти пока не хотелось…

— Зайди и увидишь сама, — процедил он и вновь ткнул пальцем в дверь. — Живо зашла, пока я тебя туда силой не запихал!

Я вновь насупилась. Чего он орёт-то? Ну, стоим мы тут пару минут, и что? Все ведь живы и здоровы…

— Это же простой вопрос, Лорин, — жалобно взглянула на свирепого мужчину. — Давай мы с тобой успокоимся и поговорим о доме, м-м-м?

Я была сама учтивость и осторожность, но видимо не там и не с тем. Он схватил меня за предплечье и чуть развернул к себе, причём довольно некультурно.

— Я не знаю, как ты это делаешь, но за какие-то несколько минут жажда крови во мне просыпается и утолить её не так-то просто, — зло зашептал он, обдавая мой висок горячим дыханием. — Если ты сейчас же не войдёшь в этот чёртов дом, я заволоку тебя силой и уже в нашем «уютном» гнезде я так с тобой поговорю, что твоя задница ещё долго будет гореть, как маков цвет. Я понятно излагаюсь?

Шутки закончились. Он мне угрожал, видимо довела я его. Вот сейчас стало страшно, и не очень-то и волновал меня вопрос цветовой гаммы внутреннего убранства сего здания. Хотелось всё вернуть назад. Дура… Доигралась, теперь надо как-то его успокаивать, иначе крындец мне приснится в этом доме.

— Очень грубо, — слетело с языка тихое замечание. — Я ведь серьёзно отношусь к вопросу… ай!

Он меня шлёпнул! Прямо по попе! Больно-то как! Я тут же охнула и схватилась за пострадавшую часть тела. Мне крышка… такой взгляд…

— Ты добилась своего, — вдруг улыбнулся он.

Слишком резко схлынула злость. Что-то не так. Он перешагнул все оставшиеся ступеньки, открыл дверь и… схватил меня за руку. Я всё поняла без слов. Тут же подскочила и была просто запихнута в наш новый дом. Дверь он захлопнул с силой. Я вздрогнула и тут же замерла. Очутилась я в… гостиной. Два маленьких дивана, пара кресел, с краю большой камин и стеллаж, только без книг. На полу большой пушистый ковёр. Сердце затрепетало, будто пойманная бабочка. Я часто задышала, пытаясь охватить всё это многообразие новых цветов и нового стиля… Наверное, всё было бы куда приятнее, если бы не разозлённый мужчина за моей спиной. Этого я как-то не предвидела.

Он смотрел на меня с улыбкой. Или это не улыбка… Кажется, это оскал. Он не моргает. Это плохо. Очень плохо. Где здесь ванная? Где можно спрятаться? Почему я такая дура?! Почему решила доконать его именно сегодня?!

— Тут… приятно, — попыталась я развеять гнетущую атмосферу. — У тебя хороший вкус.

Комплимент должен был сработать на мой взгляд…

— Я часто задавался одним вопросом, — вдруг как-то уж слишком спокойно и задумчиво начал ликан, подходя ко мне. — Как ты умудряешься вывести меня из себя так быстро, и почему я хочу тебя не убить, а именно жёстко отодрать? Может быть, ты знаешь ответ? М?

Я слушала его с большими глазами и при этом медленно отступала. Ой, он сказал это слово. Всё плохо. Надо кричать. Соседи точно услышат. А что будет Лорину?.. Ага, дурная идея. Что делать-то, а?!

— Наверное, я хочу всегда сделать, как лучше, — решила я ответить. — А где тут ванная?

Да, я струсила. Пусть скажет, и я убегу! С больной ногой не быстро, но стремительно!

— Давай я лучше покажу тебе спальню, — с едкой улыбкой предложил ликан и ухватил меня опять за предплечье.

О, нет. Не туда! И почему спальню?! Он так свою комнату называет?! Или мою?.. Но я будто вросла в пол. Я пока паниковала и негодовала, успевала оглядывать помещение. Кухня чуть подальше, и тут есть широкая лестница, ведущая наверх. Это… действительно здорово. И лестница была намного шире, чем в нашем прежнем доме, и стены не было, лишь перила из тёмного дерева и всё. О, как… необычно. Но и про насущную проблему я не забывала. Лорин продолжал меня тащить… к этой прелестной лестнице! Нет, не наверх! Мы туда не пойдём! Он — да, я — тоже да, но по-отдельности! Не вместе!

— Лорин, нет, постой, — пыхтела я, силясь вырывать свою руку. — Давай поговорим…

— Наговорились уже, — бросил он через плечо, подволакивая к себе. — Не хочешь слушаться, пожалуйста. Но наказание понести ты обязана, разве не так?

Чего это он такой спокойный?! Прям, как с умным человеком говорю! Вот бы он меня ещё не волок никуда, шикарно было бы!

— Да за что?! — изумилась я, начиная приседать на пол, чтобы как-то увеличить свою силу. — Я ничего не сделала!

Он тут же сощурил свои зелёные глаза. Сглотнула. Я сползала вниз, поближе к полу, и от этого ликан казался всё больше и больше… Его давление росло с каждой секундой, и уже в следующий момент я опустила глаза, поскольку не могла выдержать его взгляд. Стыда не было, хотя… капелька была, а остальное — это лишь обида и непонимание. Мы ведь в новом доме! А он опять завёлся! Ненормальный!

— Да что ты говоришь? — он на мой манер часто захлопал глазами, а его голос пропитался претензией. — А не ты ли буквально минуту назад дразнила меня во дворе? Нет?

Я тоже часто заморгала.

— Я не дразнила! — возразила я, касаясь попой пола. — Я просто боялась заходить и всё!

— То есть я всё придумал?! — повысил Лорин голос, не желая отпускать моё предплечье. — Может быть, у меня со слухом и зрением проблемы?!

Вот честно, я подумала, что это было вопросом. Ну, не риторическим вопросом, а настоящим, ну я и открыла свой рот…

— Ты же взрослый, — почти спокойно отозвалась я, вновь взглянув на него. — А у вас бывают проблемы со здоровьем. Ты, конечно, ликан, но от старости никто не застрахован… видимо возраст берёт своё…

Говорила я с заминками, поскольку оборотень снова прекратил моргать. Это выглядело жутко. Я говорю, а у него взгляд будто злобой наполняется. И почему?! Что я сказала?! Ещё и хватка на руке становилась всё сильнее и сильнее. Вот чёрт… кажется, я от страха тоже прекратила моргать.

— Ах, теперь я ещё и старый!!! — этот рёв заставил меня зажмуриться.

— Нет-нет-нет, не старый! — тут же осознала я свою ошибку. — Просто ты спросил… и я подумала, что нужно ответить…

Я аж задрожала. Он так разгневался, что я готова была молить о пощаде. Ну, правда. Зажмурилась и голову в плечи вжала. Ой, хоть бы не ударил…

Честно скажу, что не знаю, чем бы это всё закончилось, но раздался стук в дверь. Я позу не поменяла, лишь глаза распахнула. Лорин тоже не шевелился.

— Открыто! — вдруг гаркнул и резко отпустил меня Лорин, а затем… обошёл.

Я осталась сидеть на попе ровно. Даже головой не крутила. Пусть увидят меня в таком виде, всё равно, главное, чтобы Лорин успокоился, иначе… этот дом станет для меня… настоящей тюрьмой. Но признаюсь, что страха смерти не было. Боялась его крика, было очень страшно, когда он меня трогал, а уж тем более прожигал взглядом, в такие моменты я была готова сделать всё, лишь бы угодить ему. Не могу! Мы не должны так себя вести, точнее он! Нам вместе жить, поэтому… понимание и добро должно царить в доме, а не борьба и скандалы.

— С новосельем! — этот радостный крик Морика заставил меня вздрогнуть.

Он пришёл… не вовремя. Теперь я это понимала. Нам нужно решить нашу проблему без посторонних. Морик свой, но… есть я и есть Лорин, все остальные — это существа за пределами нашего дома, поэтому и решение искать необходимо исключительно вдвоём.

— Угу, — ворчливо отозвался Лорин откуда-то из-за моей спины. — Чего хотел?

Пока сидела, начала разглядывать гостиную. О, какое кресло. Деревянное и… о, кажется, оно качается! Да! У нас такое в доме было! Так здорово было, пока мы с Авдеем его, правда, не сломали, но до этого оно было замечательным! И камин такой большой… а на полу, помимо ковра, ещё лежали сшитые между собой серо-белые шкуры животных. Наверняка они мягкие и тёплые…

— Да я, собственно, мимо проходил, — видимо ощутив витавшее напряжение, слегка неуверенно отозвался бородач. — Решил заглянуть… и не вовремя видимо.

— Да, нет, всё хорошо, всё по-старому, — это он сказал с какой-то злой усмешкой и нажимом.

Я тут же насупилась. На полу тоже было неплохо сидеть. Подниматься… это не моё. Встать с кровати — это одно, а вот подняться с пола совершенно другое. Будет трудно и больно. Поэтому я сидела и ждала непонятно чего.

— Я вижу, — заметил мужчина. — Богдана?

Я тут же подняла своё пристыженно-обиженное лицо и взглянула на гостя. Стоит, смотрит на меня с понимающей улыбкой, а в глазах жалость. Сижу, как собачка побитая. Даже неприятно стало, что на меня смотрят таким взглядом.

— Здравствуй, Морик, — запоздало поздоровалась я. — Я бы предложила чаю, но пока не знаю, где тут что, поэтому…

— Если бы вела себя нормально, то узнала бы, — тут же встрял Лорин. — Чего сидишь? Вставай и топай на разведку.

А голос стал каким-то усталым. Допекла я его, как пить дать. Почему же нам так сложно? Наверное, ликану и человеку нереально ужиться под одной крышей.

— Я вела себя хорошо, — тихо заворчала я.

— Я по-твоему идиот, который сам всё на пустом месте придумывает? — простой серьёзный вопрос.

Морик, поганец, прикрыл за собой дверь и уходить никуда явно не торопился. Прямо улыбка из-под усов проглядывается. О, он ещё не был свидетелем наших выяснений отношений. Это всегда страшно интересно и непонятно, чем закончится.

— Ты не идиот, — тут же ответила я. — Просто мы не понимаем друг друга, и ты воспринимаешь всё, как оскорбление… нельзя же быть таким ранимым.

Нет, ну действительно. Чуть что, сразу орёт, будто я его честь опорочила. А я, между прочим, тут самая обиженная сторона! Но нет же, Наш Лорин все лавры захапал себе! И я говорила тихо и аккуратно, чтобы, не дай Бог, не обидеть нашего волчонка, но вышло всё слегка не так, как я задумала…

— Ты кого ранимым назвала, женщина?! — сурово вопросил Лорин, и я прямо нутром почуяла, как он подходит ко мне сзади. — Совсем обнаглела?!

Я затряслась и уверенно развернулась, запрокинув голову вверх. Не сдамся! Пусть орёт, но я скажу то, что есть! Пусть знает!

— Это не оскорбление! — тут же шлёпнула ладошкой по полу. — Я тебе сделала комплимент!

Мы таращились друг на друга, будто находились в какой-то молчаливой борьбе. Мне было до икоты страшно, но это уже переходило все границы! Вспыхивает от простых слов! Я ведь его не оскорбляю, поэтому буду отстаивать себя до конца! Да и… Морик тут был.

— Я, пожалуй, в другой раз загляну… — Морик попятился к двери, ощущая наши воинственно настроенные взгляды и позы.

— Нет! — Лорин вдруг повернул голову к своему другу и даже пальцем в него ткнул. — Останься. Вы все за эту мелкую хлопочете, будто я её истязаю и придираюсь по мелочам. Будешь свидетелем.

Морик пятиться перестал и чуток в сторону отошёл, прислонившись к стене. Ой. Лорин, кажется, решил устроить публичную «казнь». Так, Богдана, мы в новом доме и у тебя появился наконец-то шанс отстоять себя. Мы можем быть мудрыми и хитрыми. Мы сможем уладить всё! Сможем, я сказала! О, вроде уверенность начала возвращаться — хороший знак.

— Какой комплимент? — это уже мне. — Ты меня слабым называла, хотя я тебя предупреждал, что если ты будешь относиться ко мне…

— Это не слабость, — перебила я его, сдвинув брови. — Ранимость — это способность остро ощущать и воспринимать слова и действия. И я всё помню.

Лорин упёр руки в бока. Я продолжала смотреть на него, запрокинув голову. Видимо так удобно всем. Ну и ладно, посижу, тут вроде чисто, но помыть полы не помешало бы…

— Я воспринимаю всё так, как нужно! — ликан даже чуть склонился ко мне, видимо, чтобы донести это до меня. — А ты капризничаешь и выкаблучиваешься.

— Не капризничаю! — замотала я головой. — Я просто хотела постоять подольше, чтобы привыкнуть…

— К чему?! — зафырчал он, не веря мне. — Дом, как дом!

— Нет, — тихо шепнула я, чуть опуская голову. — Не нужно так говорить, дом тоже всё чувствует…

Он засмеялся, и я не стала продолжать. Дурак. Не хочет даже слушать!

— А по ночам он отращивает ноги и уходит к реке, чтобы освежиться! — закатил мужчина глаза. — Что ты придумываешь?

— Я попросила всего лишь оставить меня на пару минут! — начала я щуриться. — Не на час, не на два! Но нет! Всё должно быть, как ты скажешь!

— Вообще-то так и должно быть! — взмахнул он руками. — Ты — моя собственность, я несу за тебя ответственность, а ты обязана слушаться меня.

Это я помнила, но… так не хотелось к этому возвращаться!

— Тебе же не нравилось, когда я так уныло и грустно слонялась по дому, — напомнила я ему. — Ты со мной говорил…

— Прекрати, — вдруг приказал он, перебивая меня.

Видимо я его зацепила, поскольку и во взгляде он переменился.

— И ты мне обещал, Лорин. Обещал стать моим…

— Замолчи! — теперь он ткнул в меня пальцем. — Разговор окончен.

О, нет, мой дорогой! Только не в такой момент! Посмотрите-ка, задела за живое!

Лорин, находясь в полной уверенности своего верховенства, развернулся и решил уйти, но не так-то это будет просто! Пусть орёт, но я скажу, а то он видимо позабыл!

— Ты должен стать моим другом! — хлопнула ладошкой по полу. — Обещал! Дал мне своё слово! Я не просила! Ты самолично признал своё отношение ко мне! Обещал сделать послабления! Ты ведь не поступишь, как… как…

Он скрестил руки на груди и поджал губы, слушая меня. Ему это очень не нравилось. Очень.

— Как? — спросил он, когда я замолкла, пытаясь подобрать нужные слова.

— Как обычно, — ляпнула я, затравленно взглянув на мужчину. — Ты ведь не станешь после всего произошедшего опять обманывать меня? Разве я заслуживаю этого?

Мы уставились друг на друга. Я была упрямой, Лорин злым. Почему он молчал? Слушает. Может быть, я наконец-то достучалась?..

— Может быть, мне всё-таки?.. — начал было Морик, косясь на дверь, но Лорин будто его не слышал:

— Я пытался с тобой по-нормальному, — заговорил он серьёзно. — Но ты отвергла мою дружбу и теперь просто кусаешь локти, вот и всё.

Ах… как же он всё переворачивает!

— Какую дружбу?! — вскинулась я. — Ты ко мне приставал! И я терпела! Долго терпела!

— Я не приставал, — возразил он, сверкая своими глазами. — Я так дружу.

Я открыла рот от возмущения.

— Со всеми? — насупилась я.

Лорин подошёл ко мне совсем впритык. Я чуть выпрямилась и убрала руку, чтобы он ненароком не наступил на неё. Сломает, как пить дать.

— Со всеми, — подтвердил он и вдруг наклонился, уперев руки в колени. — По-другому не умею.

Вот знаете, я не отличалась хорошим нравом. Никогда. Если бы не моё положение, Лорин меня бы давно убил, поскольку я бы терпеть такого отношения не стала и отвечала бы. А ему же не нравится, поэтому нам так и трудно. К чему я? Да я всё о своём длинном языке. Поганом. И повторюсь — очень длиннющем.

Лицо Лорина было близко ко мне, и я прямо-таки ощущала вибрацию господства, исходящую от него. Он был уверен в своём превосходстве и ему не нравилось, когда я загоняла его в тупик. Наобещает с три короба, а я ведь жду и напоминаю! Нет, чтобы забыть, как он того хотел, но нет, я ведь не могу! Я ведь надеялась!

— Даже с мужчинами?

Ну, вот объясните мне, зачем я это спросила?! Зачем?! Чтобы мне дал его ответ?!

— Сучка, — только и услышала я.

Бросил он это небрежно и явно… холодно. О, нет! Нет-нет-нет! Не смей! Только не тот Лорин! Новый дом — новый Лорин, что ли?! Неужели всё будет по-старому?! Нет. Не трясись! Надо действовать быстро! Он не посмеет! Я так много старалась, так усердствовала, чтобы потерять всё в один момент?! Нет уж. Лорин, ты мой!

Ликан выпрямился и уже собирался уйти, но я, подстегивая себя своими же страхами, неожиданно даже для себя, вдруг вцепилась в его ногу. Причём мёртвой хваткой!

— Лорин, не обижайся! — тут же прижалась я щекой к его колену. — Я не хотела тебя обидеть!

Ликан оторопел. На время. Потом видимо вспомнил про наш разговор и дёрнул ногой, пытаясь вызволить её. Я сильнее сжала свои объятия. Не уйдёт! Не просто так! И мне не было стыдно. Было страшно, что вернётся старый Лорин и всё. Я была на многое готова, лишь бы не возвращаться к тому моменту своей жизни.

— Отцепись, — процедил он, но не как обычно.

Его голос… дрогнул! Есть! Дрогнул! Он… да неужели?! Слава Богам, у него есть сердце! Я ему тут ноги лобызаю, конечно, душа заболит! И ведь я не со зла ляпнула это! Просто само вырвалось! Ну, дура и что поделать?!

— Прости меня, пожалуйста, я больше не буду тебя обижать, — зашептала я, чувствуя, как ликан пытается отвоевать свою конечность. — Ты хороший, просто ты раздуваешь скандал из пустяка и всего-то!

— Да ты меня оскорбляешь в который раз! — вспылил он наконец-то. — Думаешь, что я ничего тебе не сделаю?! Поверь мне, я могу и я уже подумываю над твоим наказанием!

— Я верю! — горячо воскликнула я, сильнее вцепляясь пальцами в брюки. — И я не оскорбляю, Лорин! Это само вырвалось! Ты просто так сказал, что, мол со всеми, но ведь ты не сказал, что только с женщинами, и я решила…

— Замолчи! — вскрикнул он. — Ты ведёшь себя, как ребёнок! Да отцепись ты!

В ход пошли руки. Но я была рада. Он орёт. Это очень хорошо. Пусть злится, а не презирает. Тот могильный холод, который исходил от него в начале, я никогда не забуду. Сделаю всё, чтобы он не вернулся. Пусть уже врёт, чёрт с ним, но только бы не возвращался тот Лорин.

— Прости меня! — вновь застонала я, ощущая, как он пытается отцепить мои руки от своей ноги. — Давай забудем всё, а?

Бедный Морик, небось, был в шоке. Я держу его альфу за ногу и молю о прощении. Причём виноват он. Это… нереально, но в моей жизни видимо это в порядке вещей. Но я его не видела и уже щекой прижалась к ноге мужчины, лишь бы он меня не отцепил от себя. Если я его отпущу, то он уйдёт и обидится! А там пиши пропало!

— Боишься наказания? — Лорин схватил меня за плечо и начал вытаскивать свою ногу из кольца моих рук. — Правильно делаешь. И то, что ты творишь сейчас — тебя не спасёт!

Да я и так это знала. Ну и что? Зато он будет кричать тут и потом не будет так неприятно коситься.

— Не боюсь! — возразила я. — Но ты ведь уйдёшь и обидишься на меня!

— Женщина, ты говоришь с альфой! — зарычал он, убирая свои руки от меня. — Я не обижаюсь! Никогда!

— Ты просто таишь обиду и злишься! — воскликнула я, сильнее прижимаясь к ноге ликана. — И если я тебя отпущу, то ты уйдёшь и будешь пыхтеть, а потом затаишь злобу и будешь опять надо мной издеваться!

— Не буду! — уже из чистого упрямства заявил Лорин. — Богдана, да твою же мать, хватит!

— Пока не простишь меня — не отпущу! — зажмурилась я.

Было страшно. Сейчас как лупанёт! Доведу ведь его. Но мне даже… где-то весело было. Мы разговариваем! Он, честно говоря, не сильно-то и вырывается. Почему? Он мог одной рукой отцепить мои клешни от своей ноги и пойти туда, куда хотелось, но нет, он словно для виду рыпается и всё. Ругается по-настоящему, но мне почему-то показалось, что ему это понравилось. Женщина молит его о прощении почти на коленях, ещё и за ногу схватила. Мог давно уйти, но не уходит, а значит, что я правильно всё делаю. Вот и держусь из последних сил. Мне даже кажется, что он чувствует, как моя хватка слабеет, и поэтому он тоже… не сильно-то и старается. Вот же хитрец… я такого существа ещё не встречала. Восхищение и желание придушить этого мерзавца плотно переплелись и теперь терзают меня изнутри.

— Хор-р-р-ошо, — протянул он, вздыхая и вроде как успокаиваясь. — Я не буду на тебя обижаться и злиться, если ты немедленно отцепишься от моей ноги.

Я открыла сначала один глаз, потом второй и запрокинула голову.

— Правда? — с надеждой взглянула я на него. — Даже ругаться не будешь?

Тот глянул на меня свысока, потом прикрыл глаза и вздохнул. Глубоко так, будто пытаясь набраться сил.

— Сегодня или вообще? — устало уточнил мужчина.

— Хотя бы сегодня, — захлопала я глазками.

— Предположим, что нет, — потёр переносицу ликан.

— А говорить со мной будешь? — решила я дожать гада.

И голос у него как-то смягчился. Вид у него уставший. Достала я его. Довела мужика! И кто говорил, что женщина на такое не способна?! Гляньте, сижу у ног своего хозяина, и он не может от меня отцепиться! Он следует моим условиям! Идёт у меня на поводу! Боги, да такого ещё не было!

— Нет, не буду, — Лорин отвернулся в сторону и нахмурил брови.

44 глава

И ждёт чего-то. Такой вроде весь серьёзный, но не требует больше своего освобождения. Сначала я хотела уже было расстроиться, ведь он, кажется, по-настоящему всё-таки обиделся, но потом меня осенило. Ему нравится это. Нравится, как я его прошу, как умоляю. Это же лесть без шелухи. Я — подлиза. И мне не стыдно, наоборот, стало как-то тепло на душе. Ему хоть что-то нравится. И униженной я себя не ощущала. Могла бы тоже развернуться и утопать куда-нибудь, мол, обида и все эти женские штучки, и тогда бы мы с ним до скончания века пыхтели бы друг на друга. А так, я готова делать первые шаги навстречу. Теперь он хоть и стоит на месте, но это лучше, чем если бы он шагал в обратную от меня сторону.

— Почему? — зачем-то потёрлась о его ногу щекой. — Ты ведь хороший.

Он тут же усмехнулся, и я-таки увидела улыбку, которая вылезла после моих слов. Но он пытался её спрятать и хмурился, тряс головой, мол, не хочет меня слушать и не верит, а сам… О, Боги, ему нравится! По-настоящему! Да он в восторге! Вот оно что… да к нему нужно подлизываться! Боже, я нашла ключик. Нашла! Радости моей не было предела!

— Что за чушь ты несёшь? — попытался он грозно произнести, но у него не получилось.

Я широко улыбнулась.

— Ты ведь такой умный, сильный и красивый, — начала я новую атаку, позабыв про стыд и стеснение. — Пойми и меня, пожалуйста. Я одна, у меня никого нет, и я не могу за себя постоять. Мне всё в новинку, и я действительно всего боюсь. Прости, если я когда-то тебя обижала словом или делом. Я не хотела, а если и хотела, то не со зла. Ты молодец, ты много добился и ты просто не должен на меня обижаться и дуться…

— Я не дуюсь, — горделивость послышалась в его словах, но он говорил слишком тихо, чтобы это возымело нужный эффект. — Ты меня просто выводишь из себя…

А как смотрел? Не верит вроде бы, а с другой стороны, такая мягкость в его взгляде была… ну, прям слёзы на глаза наворачиваются! Он умеет быть нормальным и милым! Умеет! Господи, спасибо за эту возможность! Я сумела-таки воспользоваться ею. Не испугалась, и посмотрите к чему мы пришли? Лорин… растаял. Руки скрещены, подбородок задирает, но ничего не выходит. Уголки губ подрагивают, а в глазах блеск стоит. Приятно, разумеется. Он же живой, а вот хвалить его видимо толком никто не хвалил… да и я это делать начала из страха за собственную шкуру, но зато не прогадала. Мне тоже становилось приятно. Если он так остро реагирует на все мои слова, значит я не безразлична. Почему-то стало грустно. Он меня всё же уважает. Немножечко, но этого достаточно.

— Скажи, что нужно делать, чтобы ты был доволен? — продолжила я чуть ли не мурлыкать.

О, а вот и улыбка. Тут уже нельзя ничего спрятать. Захвалила, нечего сказать.

— Всегда слушайся меня, — взглянул он на меня своими смеющимися глазами. — И мы… о, я не верю, но мы станем друзьями. Ура.

Я от неожиданности даже рот приоткрыла и руки сами собой разжались. Он это сказал?! Сказал? Словами?! Не моя фантазия мне это подбросила?

— Спасибо, — тихо шепнула я, глядя на него огромными глазами от шока.

Ногу я его не держала, но отходить он уже видимо передумал. Я сидела и переваривала его слова. Опять он это сказал. Он может снова обмануть, но я… я верю. Мне больше ничего не остаётся. И я надеюсь. Он сказал это… при Морике. О, кстати, забыла про него. Покосилась и ещё раз удостоверилась в собственной гениальности. Он таращился на нас большими глазами, не веря. То и дело его губы трогала кривая улыбка, а иногда бородач ещё и качал головой, словно отрицая то, что только что увидел. Так не просто, но так обыденно, что не верилось и мне. Лорин просто выдохнул и всё. Молодец…

— Ну, чего ты сидишь? — спросил он с усмешкой. — Я никуда не убегу, поднимайся и пошли смотреть твою кухню.

Он чуть отошёл, давая мне пространство, но… это было лишним. Я и так не могла встать. Больно. Нужна опора…

— Я не могу, — проворчала я слегка пристыженно.

— Почему? — его усмешка стала ещё красочнее.

О, аж светится. Мужики…

— Ноге больно, — пожаловалась я. — Дай, пожалуйста, руку.

И я, слегка поджав губы, потянула к нему свою лапку. Пусть поможет. Я тут и до утра могу сидеть, ведь самой мне не подняться.

Он тихо засмеялся.

— Так ты поэтому меня за ногу схватила? — продолжая фырчать от смеха, поинтересовался он.

— Не только поэтому, — пристыженно опустила глаза. — Я бы тебе в руку вцепилась, если бы стояла… просто так вышло, что мне не встать самой. Помоги мне, пожалуйста, а то попе уже больно…

Ну, а как мне сказать?! Я ведь на полу сижу! На правой ягодице! Поскольку Лорин от меня убегал, и я волочилась за ним… чуть-чуть, вот и перекатилась! А возвращать меня в прежнее положение кто будет? Он напугал меня, пусть теперь и поднимает.

Ликан наклонился ко мне и, просунув свои руки под мои, обхватил и быстро поднял.

— Это хорошо, что больно, — криво улыбнулся он мне, поставив на ноги. — Всё на пользу.

И никакой вам злобы или унижения! Я тут же счастливо-пресчастливо ему улыбнулась и захлопала по привычки глазками.

— Простите меня, конечно, — прокашлялся позабытый Морик. — Но свидетелем чего я должен был стать?

Ой, а я и позабыла уже, что Лорин вроде как проучить меня хотел и показать моё истинно лицо.

— Заткнись, — тут же беззлобно бросил он через плечо. — Расскажешь кому-нибудь то, что видел, и я тебе голову откручу, а пока… двигай сюда, будем пить чай.

Я шла и улыбалась, как ненормальная. Идёт рядышком со мной, и от него не веет льдом! Ты ж моя принцесса зимняя! Кто тебя такого родил?..

Кухня была действительно рядом. Я её просто с пола не увидела. Больше прежней. Много всяких шкафчиков и тумбочек. Большой обеденный стол, здоровая печь из красного кирпича, она даже выглядела дорого. Огромное окно на задний двор… почти как в нашем старом доме. Планировка почти та же, только претерпевшая некоторые изменения. Но это другой дом, он не должен быть точной копией прежнего. Необычно всё равно… грустно немного, но всё же я рада, что так всё сложилось. Лорин купил новый. Это же сколько денег он имеет? И… я до сих пор немного не в себе после случившегося. Я его красивым назвала. И умным тоже… Вон идёт, довольный весь. Забавно, простил меня за то, чего я не делала, и радуется, что я сумела выпросить прощение. Какие же мужчины всё же… капризные и трогательные. Он действительно ранимый. Слово не то, и всё, тут же бучу поднимает. Смешно даже… сумела обуздать его нрав и нашла подход. Интересно, а это всегда будет срабатывать?

Посуды почти не было. Кое-что осталось от прежних хозяев. Лорин сам разжёг печь и поставил чайник. Мы с Мориком сидели друг напротив друга и оба переглядывались. Тот качал головой, будто бы не верил в увиденное, а я сладенько улыбалась и щурилась, будто обманула великого обманщика… погодите-ка, это ведь так! Я — великая и могучая женщина! Так, прилив гордости за свой род и за весь женский неумолимо затапливал меня. Это незабываемое чувство триумфа и победы. Причём Лорин думал так же. Это действительно весело. Он думает, что выиграл. Гордый такой, смотрит на меня с улыбкой и некой ноткой важности, мол, смотри, женщина, кто перед тобой. Я улыбалась ещё и от этого. Вот кто ведёт себя, как ребёнок. Я скорее мудрая бабушка, сумевшая убедить упрямого внучка скушать кашу. Ой, что из меня вырастет?..

Лорин с Мориком как всегда заговорили про дела. Я отпросилась посмотреть дом и не мешать мужчинам, за что опять-таки получила какой-то одобрительный взгляд от ликана. Будто бы он мысленно отсылал меня, а я взяла и услышала его. На самом деле я всего лишь соблюдаю… некую дистанцию. Личные дела — одно, работа — совершенно иные. Они всё о своих заговорах да об убийствах. Мне слушать не хотелось. Ну, зачем мне это? Я ведь начну об этом думать и переживать. А у меня и так забот выше крыши. Да и тактика у Лорина своя. Хитрая, но уж очень нужная. Мне терпения не хватило бы так долго выжидать. У людей всё проще и сложнее одновременно. Нужно что-то узнать о том или ином человеке? Пожалуйста: поднимай свои связи, рой под недруга, подкупай его друзей и знакомых, узнай всё о нём и придумай план уничтожения. Всё. Хочешь убить? Это самое простое, на самом деле. Я не хладнокровная, нет, просто мой отец так живёт и весь город, поэтому я привыкла, а вот к самим убийствам, к крови и жестокости — нет, к этому, кажется, невозможно привыкнуть. Каждый раз, как в первый. А мы часто просто подставляем друг друга, чтобы заполучить деньги или власть. Лорин умеет ждать и он пользуется своим орудием грамотно. Выжидательная позиция чаще всего выигрышна, ведь соперники редко отличаются той же чертой, поэтому и делают ошибки. Подлавливаешь и всё, делай с ним, что в голову придёт. Убей, растопчи его достоинство, подставь. Политика — дело слишком грязное и топкое, один раз сунешь свой нос и не отмоешься. Да и затягивает, словно топь.

На самом деле всё было действительно здорово. Дом мне очень нравился! Мебели много, действительно больше, чем в старом доме. Гостиная вообще шикарная. Правда эти зелёные занавески сюда прям ни к селу, ни к городу, ну да ладно, пусть висят. Пыли много, нужно прибраться, причём досконально. Отодвинуть всё, протереть и вымыть. Шкуры перетрясти, диванчики почистить и камин тоже.

На второй этаж поднималась с опаской. Лестница-то открытая. Сквозь ступени виднеется кухня и гостиная. Страшно, но красиво. Держась обоими руками за перила, поднялась и опять-таки встала в небольшом коридорчике, где было три двери. Слева, справа и по центру. На одной из дверей висел замок. Я его даже подёргала. Закрыто. Почему? Ох, надеюсь, Лорин там ничего не прячет. А что он мог бы? Свою доброту? Даже усмехнулась.

Дверь слева была не заперта, и я её открыла. Сунула нос и тут же охнула. Спальня! Большущая кровать со столбиками! Высокая ещё такая. И стояла она как-то полубоком. Большой шкаф, комод, трюмо аж с тремя зеркалами! Ну, и куда же без окна? Правда его закрывала невзрачная такая пыльная тюль. Здорово. Стоп. А я? Где я буду спать? Тут же вышла в коридорчик и пошла к третьей двери. Она вела на чердак. Там было пусто, поскольку я не поленилась и поднялась! А как же я? У меня не будет кровати? Огорчение завозилось в груди. Я не заслужила видимо… эх, посплю на диване, зато по этой страшной лестнице ходить не буду.

— Ладно, обживайтесь, — я как раз только опробовала новое кресло-качалку. — Через пару дней придём на новоселье!

О, гости! Живые существа! Ура!

Морик ушёл и настал временный покой. Я начала покачиваться. Ой, как же всё-таки здорово. И прямо форму спины повторяет.

— Встань, — просто сказал Лорин, подойдя ко мне.

Я посмотрела на него и сделала, что велено. Вроде не злился, значит сам захотел опробовать. И он сел, вот только… дальнейшие действия мне не очень понравились.

— Нет, не могу, — когда он потянул меня к себе на колени, заговорила я. — Нога, Лорин, я пережму…

— Боком садись, — это было сказано тоже в доброй манере, поэтому пыхтя, села боком так, чтобы нога не ныла.

Ликан тут же положил руку мне на голову и уложил её себе на плечо. Сидеть на полу и обнимать его ногу было гораздо комфортнее, нежели сидеть у него на коленях и прижиматься своим телом к его. Я немного заробела и начала опять вжимать голову в плечи. Да я вообще… первый раз на мужских коленях сижу. После отцовских, конечно.

— Расслабься, а то кажется, будто я с деревом обнимаюсь, — усмехнулся он тихо.

Забудь про всё. Просто делай то, что просят. Через силу положила голову так, как мне было удобно. Мой лоб почти касался шеи мужчины, а сама немного выгнулась и очень осторожно здоровую ногу положила чуть выше, чтобы не давить на больную. Лорин сразу положил свою руку на мою ногу, которую я так некультурно уложила. Вот если бы была в штанах, не делала бы такого, а так… платье длинное, всё скрывает. Фух, выдохни, он хороший, мы только что объявили друг друга претендентами на дружбу, поэтому необходимо быть нормальной.

— А ты обнимался с деревьями? — спросила я в повисшей тишине.

Дом. Наш новый. И было тихо-тихо. Иногда потрескивала затухающая печь, но этот звук был мне привычен, поэтому я слушала и наслаждалась тишиной. Вечерело. Комната с каждой минутой погружалась во мрак. Ламп тут было предостаточно, но нужно же было вставать и включать их, а мы тут вроде как отдыхаем.

На самом деле мне понравилось. Мужчина. Сильный и тёплый. Одна его рука придерживала меня сзади, а вторая спереди. Такой прелестный кокон. Нет, если бы он не заставил, никогда бы сама не полезла, а так… было приятно, что это как бы не мой выбор… но тёплая улыбка не покидала моё лицо.

— Было дело, — вздохнул он, и я это почувствовала, ведь на груди у него лежу. — Как тебе тут?

После этого вопроса я расслабилась окончательно и стекла на его тело. Голову приткнула поближе к шее и слегка сжалась, чтобы ощущать всю полноту этих объятий. Мне было приятно, как девушке и как обычному существу. Меня обнимают. Тепло и осторожно. Тот, кто вроде как терпеть меня не может. Он мне тоже не особо-то нравится в этом плане, но делать нечего, крыша одна. И мне всё равно не стыдно, хотя я и чуть ли не на коленях просила прощенья за эгоистичный характер паразита. Потешила его самолюбие и не прогадала.

— Нравится, — шепнула я. — Ты молодец, такого красавца урвал.

Он засмеялся.

— Ты же ко мне подлизываешься, — он повернул голову, и его подбородок накрыл мой висок. — Зачем?

А то он не знает.

— Потому что тебе это нравится, — я прикрыла глаза и тоже вздохнула. — Если ты будешь добрым, то я не буду бояться, а значит в доме будет царить мир и порядок…

Мне было тепло и по-настоящему уютно. Ещё бы камин разжечь и всё, сказка.

— Мне много чего нравится, почему ты выбрала именно умасливание моего самолюбия? — он тоже понизил голос.

Почему? Да я просто пальцем в небо ткнула.

— Необдуманное решение, — не стала я утаивать. — Ты действительно нормальный, просто… очень своеобразный, и к тебе нелегко найти подход.

— Не делай так больше, — почему-то попросил он меня. — Хорошо?

— Не подлизываться к тебе? — чуть приподняла я брови, хоть и до сих пор лежала с закрытыми глазами.

— На глазах у других ликанов, — пояснил он. — Мы с тобой понимаем, что это наша своеобразная игра, а они нет. Они увидят, что я потакаю тебе и это нам не на руку.

«Потакаю», — прозвучало в голове. Он позволяет мне им управлять. Это сильно. Даже страшно стало. Не слишком ли он мне доверился? Буквально пару недель назад зуб на меня точил, а теперь просит быть сдержанной. Очень быстро. Да и Лорин странный до безумства просто, его так нелегко понять…

— Конечно, Лорин, — мягко отозвалась я. — Спасибо, что сказал сейчас, а не поругал потом.

Сразу предупреди и всё нормально, а не потом выяснилось, что оказывается хвалить его на глазах у других ликанов нельзя. Не всё ли равно? Пусть смотрят, но… у него есть свои причины. Я и не собиралась особо пользоваться таким завидным рычагом.

— Не за что, — он чуть отклонил голову и моего лба коснулись его губы. — Скрепим наше соглашение поцелуем?

Я тут же глубоко вздохнула. Конец сказочке. Приплыли.

— Зачем? — решила я спросить. — Мы можем пожать друг другу руки, как все.

Пусть разъясняется. Ишь, какой прыткий.

— Но мы не как все, и я же такой весь умный и красивый, почему нет? — этот смех в голосе вынудил меня поднять голову и глянуть на шутника.

Улыбается сидит, щурится. Плохо вижу. Темно уже, жуть просто.

— А потом что? Опять кинешься на меня с желанием совокупляться? — хмуро спросила я.

А чего он? Поцеловаться я, вроде, не против, темно и уютно, да и он действительно симпатичен мне, но… потом что? Обнимемся и просто ляжем спать будто ничего не было? Нет, ни черта подобного! Этот же прилипнет, как банный лист!

— Секс, Богдана, — фыркнул он, аккуратно пристраивая свою руку у меня на талии. — Хороший, долгий и страстный.

Я сглотнула и ожидала слова «шутка». Я хлопала глазами и щурилась, пытаясь разглядеть мимику этого ликана. Он издевается или нет? Жутковато, если честно.

— Что «секс»? — не поняла я.

— О, ты знаешь это слово, ну-ка повтори ещё раз, чтобы запомнить, — касаясь пальцами моего подбородка, проговорил Лорин. — Глядишь и научишься его произносить, а то ты со своим совокуплением и сношением заколебала.

Тут же поджала губы и… покраснела. Куда же без этого?! Жарко стало, аж окно захотелось открыть! Стыдит меня! И я поддаюсь! Такие слова, а что они означают, вообще кошмар!

— Вообще-то я называю всё своими именами, — изогнула я шею. — А ты тогда прекрати ко мне приставать…

— Ну, нет, так неинтересно, — он чуть приподнялся и мазанул губами по моему носу в невинном чмоке. — Ты же стесняешься проявлять инициативу, поэтому я погрузил эту тяжелейшую ношу на свои хрупкие плечи.

Да он издевался! Сидит, посмеивается и меня щупать начал! Колено моё поглаживает, талию сжимает, и ведь понимаю, что дёрнись я сейчас, так сцапает, что мало не покажется!

— Какую инициативу? Я хочу с тобой дружить, — решила я вернуть тему в нужное мне русло.

— Богдана, ну сама подумай, — вздохнул он, видимо решив поговорить со мной на чистоту. — Ты же девушка, как я могу с тобой дружить? Косички тебе заплетать, что ли?

Я надулась. Об этом как-то не подумала. Так, давай-ка напряжём извилины. Надо отвечать, иначе он меня задавит своими аргументами! Дебаты! Наконец-то!

— Я не в том смысле, чтобы драться с тобой и силой меряться, — начала я. — Просто хочу, чтобы ты хорошо ко мне относился, не ругался просто так…

— Я просто так не ругаюсь, — перебил он меня.

— Вообще-то частенько так делаешь, — заметила я. — А мне ведь обидно. Ни за что, Лорин. Ладно, натворю дел, тут ты прав, а в остальное время?

Он помолчал. Видимо думал.

— Так и быть, — вздохнул он. — Согласен, что иногда я перегибаю… постараюсь быть помягче.

Я даже удивилась. Глаза округлила и брови подняла. Да ладно?!

— Правда? — уточнила я на всякий случай.

— Кривда, — тут же усмехнулся ликан. — Говори дальше.

Хорошо, с этим, кажется, разобрались. Здорово. Нет, не так… Невероятно!!! Он идёт мне навстречу! Этот упрямец! Боги, за что?! Неужели за молитвы?! Неужели судьба прекратила мне демонстрировать свою пятую точку и просто повернулась боком! И на том спасибо, коварная женщина!

— Так, скажи мне сразу, пожалуйста, чтобы не было потом недопонимания, — вспомнила я очень важную деталь. — За что ты можешь меня убить?

Он напрягся. На пару секунд всего, но вопрос был серьёзным. Я даже руку в кулак сжала, чтобы придать себе уверенности. Пусть ответит. Я должна знать.

— Убить? — он вздохнул, будто я задала неприятный вопрос. — За предательство.

Ага, ожидаемо. Ничего нового.

— Предательство? В смысле? — начала я хмуриться. — Если я с кем-то другим подружусь или попытаюсь убежать? Про что ты говоришь?

Предательство понятие слишком широкое. Можно с кем-то пять минут побеседовать и уже предать своего лучшего друга или подругу. Тут как посмотреть.

— Я понял тебя, — вдруг кивнул мужчина и слегка зашевелился. — В общем так. Тебе нельзя гораздо больше, чем остальным. Круг твоих «друзей» и тех, с кем ты можешь общаться крайне мал. Моя стая, Кара, Кай. Всё. Говоришь с кем-то другим дольше двух минут — плохо. Контактируешь физически, то есть трогаешь, обнимаешься и так далее ещё хуже. Если ты замечена с кем-то, лучше сразу иди ко мне и выкладывай, как на духу абсолютно всё, вплоть до того, что ты ощущала, когда говорила с тем или иным ликаном. Не скрывай от меня ничего. Заметила что-то или узнала — расскажи, иначе потом всплывёт и будет хуже. По поводу мужчин…

Я слушала его внимательно, кивала постоянно, принимая его слова. Он прав. Во всём. Вон, помогла Бюрту и что? Чуть на тот свет не отправилась! Дура! Да кто ж знал? Хотя Лорин мог бы меня запугать, и я бы рта не раскрывала бы на улице, но я была предоставлена сама себе, вот и накуролесила.

— Мужчин? — переспросила я, когда он сделал паузу. — Я ни с кем не собираюсь общаться, да и со мной вроде как никто не горит желанием наладить отношения, поэтому это лишнее…

Я старалась говорить, как можно учтивее и серьёзнее. Он должен меня воспринимать серьёзно. Я не просто сопливая девчонка, я часть его дома. Мне нужна его… опека. Нормальная. Чтобы был как наставник. Направлял меня и поучал.

— Если я увижу, как общаешься хоть с кем-то всё равно сколько — спрошу, не ответишь правду — доброго отношения не жди, — как-то серьёзно заговорил блондин. — Про остальные отношения говорить не буду — это и так понятно, но если вдруг… извини, не знаю, что с тобой сделаю. Честно не знаю. Но я не советую выяснять, поэтому пусть эта тайна будет для нас обоих. Договорились?

Я тут же закивала, как болванчик. Вот это я понимаю — рамки! Мужики, прощайте! Будто я с ними возилась. Глупо, но справедливо. Хотя вопросики завертелись…

— Да, — шепнула я и прокашлялась. — А можно узнать почему?

Нет, ну пусть объяснит. Почему? Мне же интересно. Вдруг там какой-то тайный смысл есть, который я сумею постичь?

— Живя со мной, ты приобретаешь некие права и обязанности, — нехотя подал голос ликан. — Ты — моё отражение. Ты сама посмотри на ситуацию со стороны. Девушка живёт с альфой и в то же время похаживает на сторону к другому. Это позор для меня, прежде всего, как для мужчины. Я не могу удовлетворить свою женщину, и она ходит к другому.

Я даже рот открыла от изумления. Да никто так не думает! Что за чушь?!

— Разве так это выглядит? — удивлённо вопросила я. — Мне казалось, что… они просто видят тебя и меня. Я — человек. Я не ваша, не ликан. На меня это не должно распространяться. Разве нет? Ну, будет у меня, предположим, муж, и что? Я ведь здесь прибираюсь и смотрю за домом, всего-то. Им-то какое дело?

Меня действительно очень тронул этот вопрос. Его женщина. Ага.

— Для начала мы не будем предполагать, что у тебя есть муж или иной вид мужчины, — тут же осадил он меня. — И да, ты не ликан, согласен. Была бы ликаном, всё было бы иначе. Но ты женщина. Которую я приобрёл для себя. Правильно?

Сглотнула.

— Правильно, — кивнула я.

— Следовательно, ты вся моя. Верно?

На секунду задумалась. Он меня купил. Он прав. Я вся в его распоряжении, может меня даже убить, и ничего не случится. Его не накажут. От этого очередного напоминания стало тошно. Просто может убить в любой момент. Схватить за шею и… свернуть её. И всё. Жизнь моя оборвётся. Просто так. Быстро.

— Да, — кивнула я вновь.

— Получается, что моя женщина ходит налево, — констатировал он. — Как ты думаешь, красиво со стороны выглядит, а?

Разумеется, нет.

— И они на тебя… будут коситься? — додумалась я.

— Это мягко сказано, — чуть усмехнулся Лорин. — Мой авторитет треснет, поэтому от тебя тоже очень многое зависит.

Мы на некоторое время замолчали, думая о своём. Я была наполнена новой информацией, с которой нужно было переспать. Он молодец, поделился со мной… раньше такого не было.

— Спасибо, что разъяснил мне всё, — поблагодарила я его. — Поэтому ты мне не доверяешь?

Он вновь напрягся. Я понимала. Мало ли. Живу-то под боком. Опасность, какая никакая.

— Я хочу тебе верить, Богдана, — еле слышно прошептал он, тронув меня этим. — Очень хочу.

Глаза начало пощипывать. Он хочет. Но не может. Ему нельзя так просто разбрасываться своим доверием. Могут предать, и его оплошность будет летальной. Бедный. Ему так тяжело. Каждый новый — это угроза. Как же он так живёт?

— Прости, что раньше требовала этого, — вдруг хныкнула я и опустила пристыженно голову, ощущая, как слёзы набухают на глазах. — Я думала, что ты просто ненавидел меня и почему-то испытывал ко мне отвращение… а потом ещё та ситуация с Бюртом, я ведь хотела помочь ему… Знаешь, сколько на улицах умирает беспризорных людей? А сколько обычных рабочих, которых просто-напросто ограбили, ударив по голове? И ведь бьют сильно, чтобы свалить сразу с ног, Лорин. И самое мерзкое, что половина умирает не от удара, а от холода. Представляешь? От обычного ночного холода! Им не проснуться. Они здоровы, просто спят и… никогда уже не просыпаются. А у них же маленькие дети, жёны, старые родители, которым нужно помогать… но всем плевать, понимаешь? Всем! И я… я однажды прошла мимо. Прошла! Побоялась трогать, ведь он такой весь грязный был… Я тогда побрезговала, а потом узнала, что это муж нашей поварихи был… Она так горевала, одна с ребёнком осталась… а я ведь могла помочь! Могла разбудить его! Могла, но… не стала. Просто угробила жизнь сразу нескольким людям… Поэтому я тогда и бросилась на помощь, Лорин. Я не простила бы себе, если бы прошла мимо ещё раз. Но Боги меня, видимо, так решили наказать. Злая шутка, которая чуть не стала последней.

Слёзы потекли по лицу горячими ручьями. Мне было стыдно за себя. Была избалованной. Руки марать не захотела. Аж тошнит от самой себя.

Вдруг его пальцы коснулась моей щеки, и я попыталась отвернуться, чтобы скрыть свои позорные солёные реки. Я слаба, он прав, а ещё мелочна и жестока. Мы точно нашли друг друга…

— Посмотри мне в глаза, — вдруг тихо попросил он.

Я приподняла голову и попыталась просто найти его лицо в этой тьме… Ещё эти слёзы застилали всё, но я уставилась туда, куда посчитала нужным. Меня трясло от жалости к самой себе, я ведь мерзкая, постоянно плачу, не могу сдержаться…

— Ты меня хоть раз предавала? — его руки нежно взяли моё лицо.

Я моргала, стряхивая слёзы с ресниц. В порыве накрыла его руки своими и прижала сильнее к лицу. Боль сжимала сердце и хотелось утешения. Хотелось покоя…

— Нет, Лорин, — зажмурилась я от стыда. — Я… я не научена этому. У меня нет цели тебя убить. Зачем? Что ты мне сделал? Ударил? Хоть раз? Убил моего отца или брата? Ограбил меня? Что? Зачем мне это? Ты сам меня подобрал, забрал у плохого родителя, увёз. За что мне желать тебе смерти? Ты — не подарок, Лорин, и у нас с тобой ещё впереди не одна ссора, но я не хочу, чтобы ты умирал. И я отстояла свои слова уже давно. Ты жив! Здоров. Я так за тебя переживала, молилась, чтобы ты поправился…

Я шептала и шептала, желая донести до этого существа свою мысль. Он должен знать! Должен!

— Правда? — он чуть притянул меня к себе, и его шёпот обдал мои губы теплом. — Ты… действительно хотела поменяться со мной местами?

Я судорожно закивала, обливаясь новой порцией слёз.

— А я хотел поменяться с тобой, — вдруг сказал он еле слышно. — Забрать твою боль… но не мог. Ты так страдала…

Я сильнее сжала его руки и всхлипнула.

— Никогда больше не позволяй никому тебя ранить, — просипела я, жмурясь. — Никому.

— Только тебе.

Его губы нежно прижались к моим. Я судорожно втянула воздух и…отпустила. Перестала яростно бороться с собой, со своими мыслями. Горечь была настолько сильной, что мне просто нужно было с кем-то ею поделиться. Пусть заберёт он. Задней мыслью осознавала, что стою на пороге очередной ошибки, но… я теперь многое поняла. Лорин. Он, как открытая книга, но язык, на котором она написана, неизвестен. Казалось бы, вот он, раскрепощён, читай сколько влезет, но не так-то всё просто. Всё равно, что есть суп без ложки: тарелка полная, аромат чувствуешь, слюни текут, а есть нечем. Глупое сравнение, но чего вы ждали от насильно переквалифицированной леди?

И вот я прониклась чувствами. Не эмоциональными, а физическими. Горячий влажный язык медленно, словно дразня, поглаживал мои губы и приносил дюжину приятных ощущений. «Это действительно невероятно», — подумала я, чувствуя, как Лорин медленно, но верно протискивается в мой рот. Дышать через нос было тяжело. Воздуха критически не хватало, и я вздохнула ртом. Ликан противиться этому не стал, хотя почти сразу же возобновил этот нежный и пылкий поцелуй. Я по-прежнему держала его руки у себя на щеках, словно боясь чего-то. Так было хорошо, мне казалось, будто я управляю ситуацией. Страх перед неизведанным больше не был таким огромным и пугающим. Я всё ещё помнила о коварстве данного мужчины, но всё равно рискнула. И я, кажется, впервые так рада этому. Он может быть чутким, но… опять темно, словно при свете дня Лорин боится показывать это, зато ночью я его просто не узнаю. Постепенно мне открывается, разговаривает и ведёт себя, как с равной, то есть не издевается и не относится как к кому-то нижестоящему. Это не только подкупало, но и просто дарило мне радость и покой. Он может. Он делает. Пусть так редко и при печальных обстоятельствах, но это всё же происходит.

— Давай станем… — вдруг заговорил мужчина прямо мне в губы, и я тут же слегка отстранилась, удивившись. — Соратниками?

Я приоткрыла глаза и непонятливо уставилась в темноту. Тяжело, конечно, говорить с кем-то в полной темноте, но я всё же собралась и заставила мозги работать.

— Соратниками? — переспросила я. — Это как?

Ощущала его дыхание у себя на лице. О чём он говорит? Почему именно сейчас?

— Будем помогать друг другу, — чуть отдышавшись, начал он. — Я тебе, а ты мне.

Я думала недолго, тут всё же обстановка не та немного.

— Друзьями, что ли? — нахмурилась я, опуская затёкшие руки и выпуская ладони Лорина. — Ты хочешь попробовать подружиться?

Я стала в миг, как стёклышко. Какое там опьянение новыми эмоциями? Тут как крылом всё смело. Я даже выпрямилась по струнке, будто бы мне сейчас будут торжественно вручать награду за доблесть и отвагу.

Пауза показалось мне смертельно долгой, но я была терпелива.

— Друзья не целуются, — вскоре произнёс Лорин, ненавязчиво поглаживая мои запястья. — Мы пошли не той дорогой, чтобы стать друзьями.

Мозг отчаянно работал, подыскивая пути отхода и решения проблемы. Как так?! То мы затрагиваем такие интимные темы, что хочется глаза себе выцарапать, иначе смотреть на этого мужчину будет невыносимо стыдно, а тут на тебе! Снова! Он пытается уйти от ответа или что? Я ничего не понимала, ещё и темень эта! Я начала, естественно, нервничать.

— А соратник разве не друг? — вспомнила я его предложение.

— Соратники преследуют одну цель, — мягко заговорил ликан, будто уговаривал на какую-то нелепую авантюру. — И я бы очень хотел, чтобы мы с тобой были связаны именно такими отношениями.

Одна цель? Он мне мстить, что ли, предлагает? Я ничегошеньки не понимала.

— Что за цель? — слегка нахмурилась я, ощущая себя неловко.

Он вздохнул. Это явно нечто странное. Он бы сразу сказал, а то сидит, вздыхает, руки мне гладит. Чего хочет-то?

— Ладно, хорошо, — вдруг сжал он мои запястья. — Друзья, так друзья.

Я зажмурилась и, вырвав одну руку из некрепкого захвата, потёрла лицо, силясь прийти в себя и сохранить здравую мысль. Боги, как же тяжело. Я его не понимаю. Эти его вечные намёки и недомолвки просто выбивают меня из колеи. Хотя, когда он говорит всё в лоб, лучше не становится. Ну, да, видимо вина на мне, поэтому попытаюсь напрячься.

— В смысле? — вновь удивилась я. — Ты же говорил…

— Я много чего говорил, — возразил мужчина. — Всё-таки я тебе пообещал, пора… начинать сдерживать обещания.

Тут же напряглась. Он не шутит? Не издевается? Что это с ним? То «нет, ни в коем случае», а сейчас «ладно, друзья, так друзья». Да что это за мужчина-то такой?! Разумеется, я была рада, но как бы не совсем. От подлого лиса можно ожидать чего угодно.

— Ты серьёзно? — наконец решила я подать голос. — Станешь моим другом?

Тепло начало заблаговременно расплёскиваться по телу и дарить какую-то тихую радость. Да неужели?! Он снизошёл до дружбы со мной! Это, должно быть, какая-то шутка!

— Думаю, что да.

Его рука соскользнула с моего запястья на мой бок и там осталась. Стоп. Мысленно застонала и закатила глаза. Какого чёрта, Богдана?! «Ты сидишь у мужчины на коленях, только что целовалась с ним, теперь он тебя трогает и называет новоприобретённым другом!» Где-то я ошиблась. Мои расчёты, кажется, оказались неверны. Надо восстановить события, а то я, кажется, начинаю с ума сходить с этим блондином.

Пока я сопоставляла действия и последствия, Лорин и вторую руку примостил мне на талию. Причём осторожно, но в то же время уверенно. Я в тот же миг одеревенела. Чего это он?

— Тебе не кажется, что это не совсем правильно? — наконец подала я голос, ощущая себя не в своей тарелке.

Шевелиться я упорно отказывалась, даже дышала через раз. Опять он меня трогает, и не там, где дозволено.

— Ты, что, уже не хочешь заводить со мной дружбу, женщина? — засмеялся он в голос, испугав меня этим.

В темноте, когда мы оба шептались, и тут… бум! Громкий смех вынудил меня дёрнуться. Я ведь не ожидала! Сижу теперь, глазами хлопаю. Опасаюсь.

— Почему не хочу? — осмыслила я претензию. — Хочу, просто… друзья ведь не… ведут себя так, как мы.

Руки он от меня не убирал и видимо не собирался. Я у него ещё и на коленках сидела, повёрнутая корпусом. Захотелось сесть на более ровную поверхность и немного остыть, но мне почему-то казалось, что ему это не понравится, не зря ведь посадил.

— Поэтому я и отказывался, — легко ответил Лорин. — Но тебе ведь так сложно отказать…

Последнее слово он протянул слегка издевательски, и в то же мгновенье его правая рука спустилась ниже и уверенно сжала мою ягодицу. Я выпучила глаза, и рот сам собой приоткрылся от возмущения. Да что он творит?!

— Лорин, перестань, — тут же найдя в себе силы, заворчала я, убирая его руку. — И почему же ты согласился, позволь спросить?

Мне начинало всё это не нравиться. Пора слезать с колен и тикать, покуда этот переменчивый экземпляр опять не передумал.

— А вот знаешь, — вновь начал он как-то весело. — Я просто подумал, что друзья ведь должны поддерживать друг друга в трудную минуту, подставлять плечо и так далее…

— Я тебя поддерживаю, — решила я сказать. — Но только мы делаем немного не то, что должны.

Та самая наглая конечность перетекла с талии на поясницу и прижалась к коже. Сильно, я бы даже сказала, поскольку я прямо-таки поехала… к Лорину. Он меня подтягивает, что ли?! Зачем? Ногам стало неудобно, и я завозилась, протестуя.

— Дай руку, — вдруг произнёс мужчина.

Я почти сразу же протянул свою конечность… просто вперёд. Он её ухватил и положил куда-то…

— Чувствуешь? — надавливая сильнее, поинтересовался Лорин. — Я не могу ясно мыслить, пока всё так… неровно.

Рука была внизу, на чём-то… вот, вроде бы попадалась уже на эту удочку, но в темноте не разобрала сразу. Опять он за своё! Идиот! Попыталась отдёрнуть руку, но Лорин словно этого и ждал: сильно стиснул моё запястье, прижимая к своему паху.

— Лорин, не смей! — зашипела я, понимая, что мне теперь не то, что с колен не встать, а просто не пошевелиться. — Ты же не будешь снова…

— А что такое?! — вдруг возмутился он мне прямо в лицо, и от неожиданности я зажмурилась. — Это твоих рук… губ дело! У меня ведь не просто так встаёт.

Зря он это сказал. Я поморщилась и начала хныкать. Без слёз, просто от чистой досады. Не хочу! Опять он начинает! Ещё и грубо так говорит! Я не привыкла, так не должно быть!

— Ты первый начал! — начала я паниковать. — Зачем на колени к себе посадил?! Я и на стуле бы посидела!

Второй рукой пыталась освободить первую. Лорин схватил и её. Замечательно! Снова Это…

— А ну цыц! — тут же грозно произнёс ликан, и я в тот же миг стихла, лишь обиженно поджатые губы и опущенная голова могли свидетельствовать о степени моей печали.

Я сидела и ждала своей участи. Чего ж ему неймётся-то никак?! Он только этим местом и думает! Как живёт?! Планы строит, дерётся, убивает сородичей. Надо же соображать! А тут, что ни проявление доброты, то подлая ловушка!

— Друзья, как тебе должно быть известно, моя дорогая, приходят друг другу на помощь в трудные моменты, — начал вещать серьёзно мужчина. — В данный момент я вляпался в этот трудный момент. Ты — моя подруга, так?

Я сидела и сопела, как на смерть обиженный ребёнок, у которого просто-напросто отобрали годовой запас сладостей. Даже ругаться не хочет со мной. Кажется, ему просто нечего сказать в своё оправдание, поэтому он и пользуется силой. Слишком умно.

— Так, я спрашиваю? — чуть громче задал он мне вопрос.

— Да, — буркнула я, горбясь.

— Помочь ты мне должна, так? — продолжил он словно выпытывать из меня слова.

— Так, — вновь отозвалась я.

Он замолчал, я тоже разговор поддерживать не собиралась. То добрый, как телёночек новорождённый, то злой, как медведица, у которой отобрали медвежонка. Он просто даже не пытается найти золотую середину! Я даже забыла, что мы целовались. Так приятно было… а потом он всё испортил. Почему он так делает? Почему всё портит? Что с ним не так?

Рука Лорина оказалась у меня на затылке неожиданно, и я резко вздохнула, пытаясь сохранить самообладание. Пальцы зарылись в волосы, и он… сжал их в кулак. Я тут же будто онемела. Было не больно, но кожа натянулась, и я вздрогнула, испугавшись.

— Расслабься, — заговорил он, удерживая меня на месте. — Я не сделаю ничего плохого.

Ага, легко сказать! Но худшее было впереди. Пусть он, что угодно говорит, ведь делает это существо совершенно противоположные вещи! Я была почему-то уверена, что ликан начнёт притягивать меня к себе, но нет. Он оторвался от спинки кресла сам и наши носы соприкоснулись. Мгновенно зажмурилась. Хоть бы ничего не произошло, хоть бы-хоть бы!

Аккуратно, совсем невесомо его губы коснулись моих. Отстранился и вновь оставил мне невесомый поцелуй. Я сидела с закрытыми глазами и тихо кричала у себя в голове. Когда мы целовались по обоюдному согласию было по-другому, я ощущала себя в каком-то смысле хозяйкой положения, а теперь… всё зависело от него. Видимо это так меня и пугало: не могу контролировать.

— Открой рот, — тихий приказ.

Я чуть поморщилась, не удовлетворённая просьбой, но покорно приоткрыла рот. Ожидала всего. Даже думала, что он плюнет… ну, а что?! Он же странный! Но случилось не это, слава Богам. Палец. Он медленно засунул мне в рот свой палец! Сначала погладил нижние зубы, а затем нырнул чуть глубже и, нащупав мой язык, начал его поглаживать.

— Сомкни губы.

Медленно выполнила то, что приказал. Его палец пришлось обхватить губами. При всём при этом одной рукой он так и продолжал удерживать меня за волосы. Я была почти парализована от непонимания и ужаса. С вами извращенец в темноте что-нибудь вытворял когда-нибудь? Неверие, шок, страх — эти закадычные друзья шествовали из одного угла моей головы в другой, взявшись за руки! Если бы он меня не держал, то я, вероятнее всего, точно так же бы сидела без движений, поскольку страх действительно заставляет каменеть мышцы.

Лорин почти сразу же задышал чаще, хотя мне могло и показаться, но вот он начинает вынимать свой палец и вновь засовывает его обратно, но на этот раз ещё глубже, и я, чисто по наитию, отклонилась назад, но была возвращена на место сильной рукой на затылке.

Мне было неприятно. И вообще кому может нравиться, когда ему в рот насильно суют палец?! Но я сидела и терпела. Знала, что если рыпнусь, то сделаю себе только хуже. Либо волос лишусь, либо схлопочу от новоявленного «друга». Добилась, называется, своего.

— Теперь слушай меня очень внимательно, — продолжая небыстро, но монотонно «гладить мой язык», зашептал Лорин громко. — Расстёгивай мои штаны.

Тут же застонала, понимая к чему всё это ведёт. Не будет же он просто так со мной целоваться по доброте душевной! Почему я?! Не хочу я ничего трогать! Ну… я не могу!

Я хотела сказать ему, что делать ничего не буду, ибо это омерзительно, поэтому и подняла руки, чтобы уже вынуть его конечности из моего рта, дабы я смогла глаголить, но не тут-то было.

— Руки! — зашипел он на меня. — Они должны быть внизу.

Вновь зажмурилась и попыталась мотнуть головой, ибо это уже начинало меня здорово напрягать и пугать одновременно. Хватит! Сколько можно этих издевательств?!

— Не буду! — сумела я таки выплюнуть настырный палец и извернуться.

Он разозлился. Схватил меня за нижнюю челюсть и сжал щёки. Я испуганно замерла.

— Значит, мы с тобой займёмся нормальным сексом, а не этими детскими играми, — прямо в губы проговорил Лорин, чуть запрокидывая мою голову. — Я уже давно жду, всё жалею нежную тебя, выход из ситуации предлагаю: помогаешь мне с моей проблемой, и я не создаю её тебе. Хороший план, всё для тебя, милая моя, но ты отвергаешь и это, следовательно, ты просто издеваешься надо мной. А знаешь, как я поступлю с тобой?

Я вновь захныкала, осознавая всю свою ущербность. Ну, нет выхода! Есть кошмарный и грязный. Скрипя сердцем готова признать его правоту. Но чёрт бы его побрал! Раньше же он ведь как-то без меня обходился и ничего! Нормально всё было! А тут допустила одну маленькую оплошность! Решила поделиться горем и состраданием! Просто поцеловала, там же всё невинно было! И после этого понеслось. Чем дальше, тем хуже! Всё, отныне ничего не буду делать. Ну его, этого мужика. Странные они.

— Лорин, ну давай пойдём просто спать, — проблеяла я. — Ты же такой хороший…

— Второй раз это не подействует, — вдруг как-то коварно сообщил он мне. — Опять выбор за тобой, кошечка моя. Что выберешь? Одно слово, и я отправлю тебя на вершину блаженства. Так что?

Ликан начал посасывать мои губы. Оттягивает их, кусает и снова сосёт. Сейчас я отчётливо осознавала, что Лорин не блефует. Он ведь… он сможет, почему-то я уверена в этом. Неожиданно, да?

Скрипя сердцем, медленно разжала запястье мужчины, которое я держала в бессмысленных попытках на освобождение. Он держит меня как куклу, и я ничего не могу с этим поделать. Пальцы мелко подрагивали, когда я наконец опустила их на пах ликана.

— Всё-таки определилась, — усмехнулся Лорин. — Так и быть, я подожду ещё, но не очень долго.

Слышать это мне было неприятно. Просто резала слух его похоть.

— Не говори так, — прошептала я. — Не надо пугать меня, пожалуйста.

Я была искренна в тот момент. Голова затуманена, за свои действия плохо отвечает, а вот слух работает отлично. Было просто морально невыносимо такое слышать. Будто выхода нет и решения тоже. И ты стоишь в углу, откуда нет лазейки, кроме как отправиться в лапы этого ликана. Разумеется, не хотелось. Почему я должна заниматься тем, что меня страшит и просто приводит в ужас? «Может быть потому, что теперь твоя жизнь не принадлежит тебе?» Всё возможно, но эта подходит под рабочую версию… да чтоб его!

Холод бляшки был по истине обжигающим, и я сглотнула, ощутив сухость во рту. Это кошмар! Опять! Как же ему это нравится-то! И хотелось схватиться за голову, накрыться одеялом, и чтобы весь мир остался там, за моей невидимой стеной, но так нельзя. Он меня настигнет снова и снова, пока не переделает под себя. Сколько я смогу ещё? Сколько буду держать голову гордо поднятой потому, что есть чем похвастаться? Как долго?

— Кто пугает? — потираясь о мой подбородок носом, пробормотал Лорин, ни на миг не ослабив хватку на моём затылке. — Ты ведь уже взрослая девочка…

— Нет! — я даже головой попыталась мотнуть, но этим лишь вынудила Лорина сжать волосы на моём затылке сильнее. — Этого не будет!

Я запаниковала. Начала часто дышать, поскольку меня накрыло ощущение, будто мне не хватает воздуха. Сердце заколотилось ещё сильнее. Страх начал овладевать телом…

— Всё, — вдруг произнёс Лорин мне на ухо, и почти в тот же миг его рука пропала с затылка. — Успокойся.

Резкие короткие вздохи, и я начала ощущать головокружение. Его голос я услышала и закивала, соглашаясь. Своё состояние испугало меня немного больше извращенца, чьи намерения были грязны и грешны. «И всё равно он не худший вариант, — подумала я. — Лучше терпеть приставания, чем ощущать противоречия своего организма». Пыталась честно успокоиться. Усмиряла дыхание, прислушиваясь к себе.

Лорин вдруг зашевелился, его руки легли на ягодицы, и он сразу же поднялся. Я даже не пискнула, лишь испуганно схватилась за его плечи. Мы куда-то пошли. Его тело вновь оказалось слишком близко, но я, словно не осознавая, просто прижалась к нему, боясь упасть.

«Ступени», — заметила я, когда мы начали куда-то подниматься. Второй этаж? Лорин несёт меня… в кровать?

— Лорин, — укротив панику, обратилась я к мужчине. — Куда мы?

Я даже не испугалась. Просто сидела на руках у ликана, который волок меня в неизвестность. И не тяжело ему…

— В комнату, — прижавшись к моим волосам щекой, ответил он. — Время позднее, продолжим там и сразу спать ляжем, а то мне потом будет лень подниматься.

Умно. «Продолжим», — повторила я. Внутри ничего не ёкнуло, на удивление. Кажется, я смирилась. А что делать?! Фух, кажется, отошла! Темно, Лорин пугает до чёртиков, ещё и трогает! Разумеется, я чуть сознание от страха не потеряла! Да и стресс я сегодня не хилый испытала. Новый дом, Лорин чуть не прибил… довольно насыщенный день выдался. Теперь волочёт меня наверх. Мне даже неудобно стало. На руках. Зачем? Я могу идти сама. Мне действительно стало неловко, поэтому когда он убрал руку с моего мягкого места, чтобы открыть дверь в спальню, я попыталась спустить ногу, дабы вернуть свою самостоятельность, но конечность вернулась на полюбившиеся место быстрее, чем я успела «соскочить».

— Я могу сама, — буркнула я.

— Хочешь навернуться в темноте? — задал он спокойно вопрос, сгружая меня на что-то мягкое.

Кровать. Мы точно в спальне. Так, стоп…

Пока я размышляла над данной ситуацией, Лорин зажёг лампу, и я мгновенно расслабилась. Свет разогнал мрак, и мне почти сразу же стало лучше. Фух, темнота мне не нравится по своей сути, а тут ещё и этот прицепился… нервы ни к чёрту стали последнее время.

Лорин начал раздеваться. Снял рубашку и потянулся к штанам. Поскольку ликан был от меня в метре, я была просто вынуждена смотреть на него. Даже если бы я таращилась в другую сторону, то краем глаза всё равно бы заметила эти… грешные выкрутасы!

Расстегнув ремень, Лорин потянул штаны вниз. Я смотрела на его грудь с почти незаметными шрамами, живот с неровностями (думаю, это мышцы, но вдруг это присуще исключительно ликанам? Повышенная мускулистость или что-то в этом роде, а?) и бока с опять-таки развитыми косыми мышцами. Чем ниже спускались его штаны, тем шире открывались мои глаза. Он это специально. Так ведь медленно никто не раздевается. Хочешь снять одежду — снимай! Чего выделываться?! Апогеем стала моя временная слепота.

— Ты… ты не носишь бельё? — зажмурившись, затрясла я головой, вызвав смех у этого ненормального.

— В нём тесно, — всё ещё посмеиваясь, выдал Лорин. — Да брось! Посмотри на меня, тебе же понравилось, разве нет?

Я сидела с закрытыми глазами, изредка отрицательно качая головой. Это всё сон. Это не со мной. Передо мной не стоит голый мужик. Не передо мной. И не голый.

— Я смотрела потому, что ты встал возле меня, у меня не было выхода, — проговорила я, вцепившись в покрывало, на котором сидела.

— Да я не против, — показалось, что он подошёл ближе. — Ты не хочешь познакомится с моим… напарником?

Какой ещё напарник? Так, Лорин сверху. Точнее его голова. Надо посмотреть сразу наверх, ибо я не переживу…

— О ком ты говоришь? — открыв один глаз, спросила я.

Он действительно стоял слишком близко. Надо отползать. Быстро!

— Посмотри, как он рад тебя видеть, — вновь усмехнулся Лорин. — Дай-ка руку.

Я до сих пор находилась в неведении. Может, он про своего невидимого друга говорит? Который заставляет его вести себя, как задница? Я бы с ним пообщалась… о наболевшем!

Пришлось пойти на поводу у этого приставучего мужика. Он взял моё запястье и прислонил к чему-то… да он издевается! Попыталась выдернуть руку, но не тут-то было. Раз отдала, теперь видимо не вернёт, пока не наиграется! Он… он заставлял опять меня трогать это! Причём настырно так! Моей рукой гладит… фу! Какой-то он продолговатый, горячий и… нежный на ощупь. Я не трогала! Меня заставляли!..

— Я не буду, Лорин! — возмутилась я, когда он начал обхватывать моей рукой свой… орган.

— Опять ты завела эту игру?! — вздохнул он и резко… сел рядом. Я глаза сразу же открыла. Теперь мы на одном уровне.

— Лорин, ну зачем… — начала было я разглядывая его чуть прикрытые глаза, но он меня перебил.

— Успокойся, — он ухватил меня за подбородок. — Я тебе сказал, что мы тогда будем делать.

— Но…

45 глава

— Трахаться, Богдана, — опять заговорил он серьёзно. — У меня стоит, сама же чувствовала. Я так просто не могу лечь спать. Решай.

Я смотрела затравленно на него. Руку с моего лица он убрал и положил её на мою ногу. Я опять запыхтела. Да ясен пень, что делать придётся. Просто… собраться надо было как-то. Мне ему в глаза стыдно смотреть. Таким кошмаром занимаемся! «Вообще-то это его идея», — напомнила я сама себе. Ах, ну да! Я тут как бы не причём, но… играть придётся по его правилам. Забросить гордость и смириться. Пусть. У меня нет выхода, договориться с ним нельзя, поэтому… спасибо, что хотя бы выбор даёт.

Что это он делает? Я глянула… Неспешно, глядя на меня в упор, Лорин, обхватив своего «напарника» рукой, то опускал её, то поднимал. Гладил, что ли? Почти как меня заставлял делать. Я не разглядывала, что и как, но почему-то в такой страшной ситуации проснулся интерес. Чего это он делает? Зачем? Почему не останавливается, почему сохраняет умеренный ритм? И почему я об этом думаю?!

— Ну так что? — напомнил о себе ликан нетерпеливо.

Не хотелось, а… надо. Стоп. Он же сам…

— Но ты вроде бы и сам справляешься… — заметила я осторожно.

Рука Лорина почти в то же мгновенье остановилась. Он даже вниз глянул, будто не поверил мне. Потом нахмурил брови и тряхнул головой. Точно ненормальный.

— Не умничай! — поджал он губы рассержено. — И отвечай уже на вопрос!

А какой нервный-то стал. Прям обидели…

— Я не изменю решение, — кивнула я, отрекаясь от кошмарных мыслей. — Как… Что делать?

Инициативу проявлять даже не собиралась. Ещё чего. Нет, я понимала, что примерно делать нужно, но зачем это… Тайна, покрытая мраком. Точно не человек, хотя… человеческие мужчины такие же поступательные движения делали… Не туда! Один раз видела и теперь возомнила себя знатоком мужских душ!

Лорин почти не думал, сразу же сдёрнул одеяло и поднялся. Сел у изголовья, подушку вторую себе подложил под спину и похотливо мне улыбнулся. Я глубоко вздохнула и разулась. Ненавижу.

Кое-как заползла на эту высокую кровать. Почему он полностью голый? Нравится ему, что ли?

— Оближи хорошо руку, — тут же отдал он указания. — И приступай.

Прикрыв глаза, смирилась. Я не знаю зачем это. Он — чокнутый поклонник совокупления, и этим всё сказано. Ему лучше знать…

Осторожно взяла его руку и, прикрыв глаза, высунула язык и начала облизывать ладонь. Как собачка прям. Лижу хозяину руки. Отлично! Докатилась!

— Ты что делаешь? — удивился он.

Я подняла на него глаза. Он смотрел на меня удивлённо с кривой улыбкой. Что не так опять?!

— Ты же сказал, чтобы я облизала руку, — захлопала я глазами, замечая, как улыбка негодяя растёт с каждой секундой.

— Не мою.

Два слова, а я практически сразу же залилась краской от стыда. Он ещё и смеяться начал. Причём по нарастающей! Ржёт, как конь. Я ждала, когда этот идиот успокоится с поджатыми губами и угрюмым взглядом. Ну кто ж знал?! Он же вроде сам себе… и потом сказал… я растерялась!

— Надо яснее выражаться, — сквозь зубы выдавила я обиженно. — Чего ты смеёшься?

Он аж покраснел от своего гогота надрывного. О, у него пресс напрягается, когда он смеётся… забавно.

Лорин, всё ещё посмеиваясь, притянул мою голову к своей груди и прижал. Я сначала вновь застопорилась, а потом расслабилась. Дурак. Издевается надо мной вечно…

— Ты просто… — начал он, отсмеявшись. — Богдана, я очень рад, что всё-таки привёз тебя сюда. Никогда не думал, что с женщиной может быть весело.

Ага, конечно. Но у него на груди было тепло. Он вообще какой-то весь горячий вечно. Наверное, здорово не мёрзнуть. И прямо перед носом тоненькая ниточка шрама. Так быстро зажил. И всё равно, что бы он со мной не делал и чего бы не говорил, перед глазами всплывает его измученное бледное лицо, а в глазах столько боли и ужаса, что хочется просто… обнять его, прижать посильнее и сказать, что больше такого никогда-никогда не случится. Не знаю, но он, там, внизу, сказал, что хотел забрать и мою боль. Он это сказал просто так или?.. Не буду гадать и спрашивать не буду. Думаю, что ответ мне знать не нужно. Просто не сейчас, да и не готова я к его отказу. Вдруг признается, что ляпнул по глупости, а я тут на придумывала себе единение душ и золотую дружбу. А если скажет, что правда? Тогда я же с ума сойду! Как себя вести, зная, что мы действительно дороги друг другу? И что скажут… другие? Как отреагируют на наш «дуэт»? Хотя, признаю, что мне было бы приятно поддерживать дружеские отношения с Лорином, даже если бы судьба сложилась иначе. Не купи он меня, что бы было тогда? Встретились бы мы вновь? Познакомились бы вообще? Да уж, передохнуть мне точно нужно, но… на горизонте маячит незавершённое дело, не терпящее отлагательств.

— Богдана, — напомнил он о себе, наконец успокоившись.

Я всё поняла. Привстала и начала облизывать уже свою руку. Сдалась я ему. Хотя согласна, зачем ему кто-то, когда есть я? Никому ничего не расскажу, не пожалуюсь, делай со мной, что пожелаешь. Такой соблазн…

Разглядывая свою обслюнявленную руку, не верила, что докатилась до такого. Когда кажется, что дальше некуда, вдруг случается нечто, меняющее моё мнение в корне! Будет стабильность или нет?!

— Дальше что? — уныло спросила я, не желая поднимать глаза на мужчину. Дышит мне в затылок, я ведь с боку примостилась. Смотрю теперь на его живот и грудь. Вот не поверите, но глаза так и норовят глянуть, что же там внизу! Ну, просто столько разговоров вокруг этого! Мужики Этим думают, женщины говорят об Этом. В общем, вся жизнь крутится около этой части тела. Меня из-за этого унижали и ругали! Даже угрожали! И угрожают сейчас! Мне вот просто непонятно: почему?! Что такого-то?! Ну, делают они детей этой штукой, и? Да, продолжение рода, но это совершенно не означает, что нужно возводить Это в культ!

— Не строй из себя святую невинность, — поглаживая мою спину, фыркнул ликан. — Сама знаешь, что делать, и давай не тяни, иначе я начну всё делать сам, а там и до…

— Поняла, — кивнула я, не желая слушать его озабоченные мысли.

Сглотнув, потянулась правой рукой к паху. Ну, не найти его было тяжеловато. Он… ну, стоял, что ли? Я его тыльной стороной ладони почувствовала и сразу же, чтобы потом не передумать, обхватила рукой и слегка сжала. Лорин отреагировал резким вздохом. Как же ему это видимо нравится…

Стараясь не думать о том, что я делаю, начала водить рукой вверх-вниз. Ну, ощущения странные! Твёрдый, но кожа нежная, а я ещё и со слюнявой рукой к нему полезла, так что скользило всё хорошо. Какие-то бугорки чувствуются. Что это? Нет, не буду смотреть. Страшно как-то. Я на ощупь… опустила руку вниз и ребро ладони коснулось… волос. О, у него там волосы! «У тебя тоже, ты чего паникуешь?!» — возмутилась реалистка внутри меня. Так, хорошо. Всё нормально. Ну, волосы и волосы. У всех они есть. Повела сжатую ладонь вверх. Такое чувство будто у этой штуковины есть… защитная кожа, что ли? Тоненькая, и… я чувствую, как она иногда ездит вместе с моей рукой туда-сюда. Необычно.

— Сильнее, — просипел мужчина.

Я сжала руку, как он попросил. Ему не больно? Я ведь давлю и так не слабо. Ещё и тру постоянно. А вдруг ему нравится боль? Нет-нет, это глупо.

Если бы всё так было мирно, то я бы удивилась. Оказалось, что сидеть смирно мы не можем. Накрутив мою косу себе на руку, он притянул мою голову к себе, а второй повернул моё лицо к нему, и его губы с силой вонзились в мои. Было больно, мы ещё и зубами стукнулись. Я тут же поморщилась.

— Больно, Лорин, — прохныкала я, жмурясь и пытаясь увернуться.

— Целуй меня сама, — выдохнул он мне в губы, давая мне немного свободы. — В шею.

И он, не дав мне опомниться, дёрнул косу в бок, вынуждая меня повернуть голову туда, куда нужно. Вторая рука просто придавила меня к его груди. Ну точно куклу тряпичную таскает! А я при всём при этом ещё и гениталии его натирала! Неудобно — это мягко сказано! И никакой помощи! Будто это мне надо!

И как целовать? Я не умею вообще-то! Но делать нечего, начала легко касаться его шеи губами. Старалась вывернуться так, чтобы рука не затекала и нога не болела, поэтому приходилось искать нужную позу, а Лорин только мешался! Ему ведь руки-то деть некуда! Всю меня облапал уже! До груди не добрался, ибо я к нему ею же и прижалась, а вот всё остальное… подверглось детальному… ощупыванию! И задышал так порывисто, будто мы с ним вперёд лошади бежим. В который раз удивляюсь, что мужики — это странные существа.

И вот он чуть угомонился и одну руку устроил у меня на затылке, а вторую положил… поверх моей. О, мы теперь вместе его ублажаем. Замечательно! Он был сильнее меня и к своему «другу» относился жёстче, нежели я. Начал сильно его дёргать и сжимать.

— Вот так… — зашептал он, убирая свою руку.

О. Он мне показал, как надо? Я почему-то поняла и постаралась быть такой же сильной и… целеустремлённой. Почти сразу же спальню наполнили его тихие, но нарастающие стоны. Я была крайне шокирована, поэтому уткнулась ему в шею носом и боялась лишний раз двигаться. И звучал он странно. Жалобно как-то. А в конце стон обрывается хрипотой и по новой. Даже голову запрокинул. Вот только разжал бы он моё предплечье, за которое уцепился, и всё было бы более-менее сносно. А так было больно, он ведь стискивал его и шею тоже мою сжимал.

— Лорин, легче, — всё же не выдержала я и подала голос. — Мне больно.

Плакать не собиралась, а вот морщиться это да. Ну, сильный он! Прям стискивает меня! Ещё и кровать эта новая, непривычно… Мужчина не реагировал долго. Потом как-то напряжённо сместил руку с предплечья на спину и начал сдавливать уже её, но там было не за что ухватиться, поэтому боли и не было.

— Ты не целуешь… — просипел он вдруг, по-прежнему запрокинув голову.

Я мгновенно вытянула губы и начала елозить ими, как умела. Это не по-нормальному целоваться, тут талант нужен.

— Язык… — забормотал этот неугомонный. — Где язык?..

Ощущала, как его тело дрожит, как дёргается и изгибается. Ещё и в ухо мне прямо стонет. Я тут в шоке уже давно, а он ещё и капризничает! Не нравится, видите ли, как целую! А ничего, что я тут аморальные вещи руками делаю?! Это не считается?!

Но делать нечего, высунула язык и начала осторожно им водить вверх-вниз. Жалобнее вздоха я, наверное, от него не слышала. Даже удивилась. Ему нравится. Действительно это нравится? Так порочно… Не удивлена, конечно, но не я должна быть причиной тому. Я ведь ничего не умею, делаю абы как, лишь бы отцепились, а ему в удовольствие. Вон как извивается. Ну, а эти стоны?! Да я в жизни такого не слышала! Если бы не видела, то подумала бы, что это женщина. Ну, правда. Мужчины ведь не стонут. Ну, я так думаю. Они же вроде сдержанные такие, все серьёзные и грозные. Нам позволено, а им вроде не положено… разве нет?

Рука заболела. Ну-ка потрите несколько минут в быстром темпе — кхм — что-то! Ещё в позе неудобной, когда тебя тискают! Запястье начало ныть. Долго я не продержусь.

— Лорин, рука устала, я больше не могу, — решилась я пожаловаться тихонько. — Может быть, всё?..

— Рано, — выдохнул он, поднимая голову, которую успел запрокинуть. — Давай сильнее.

Да куда сильнее-то?! Тяжело ведь! Туда-сюда! Горячо даже стало!

Но когда увидела его взгляд, стало совсем страшно. Затуманенный, полуприкрытый и какой-то необузданно дикий. Прибавьте испарину на лбу, разлохмаченные волосы и порывистое дыхание. Да у меня травма должна на всю жизнь остаться. Если бы порок имел плоть, то он бы выглядел именно так.

— Я устала, — заблеяла я и даже хныкнула. — Лорин, ну давай прекратим…

Его рука выпуталась из моих волос и быстро переместилась на затылок. Подтянул меня к себе и впился в новом поцелуе. Горячие губы начали мять мои, а язык в миг прямо-таки пробился в мой рот. Сопротивляться я не стала, лишь зажмурилась, ощущая, как горячий отросток нагло исследует территорию, стараясь проникнуть как можно глубже. В это же время, пока я слегка давилась, второй рукой ликан вновь накрыл мою и опять начал сильно и быстро елозить туда-сюда.

Весь поцелуй длился с минуту точно. Он даже укусил меня за это пару раз. Кажется, даже до крови, но я не успела ничего понять, поскольку новый напор оказался сильнее остальных, и он меня чуть не съел в прямом смысле слова! Руку я уже не чувствовала, она вроде как горела адским пламенем, и, кажется, я поняла, зачем нужна была слюна. Чтобы скользило лучше. Но надо же было смазывать периодически, но это бы означало, что я как бы… облизываю мужские гениталии!

И вот он резко остановился на конце своего «друга» и сильно сдавил его. Замер в тот же миг. Рот открыл, словно в немом крике. Судорожно вздохнул и… обмяк, точно так же, как в прошлый раз. Почувствовала влагу на руке, когда ладонь Лорина прямо-таки отвалилась. Что это такое? Чуть сжала руку. Липкое? Горячее. Много. И оно течёт… не думай! Это не наше, и беспокоиться об этом не стоит!

Разгорячённый мужчина лежал с закрытыми глазами и приходил в себя. Ну и слава Богу. Неужели всё?! Можно ложиться спать?

Попыталась аккуратно выползти из-под «крыла» ликана, но его пальцы тут же сжались, хватая мои волосы на макушке. Да, что такое?! Не трогай ты их! Мне же больно! Не для тебя растила!

— Моя умничка, — он наклонился и чмокнул меня в голову, куда достал. — Ложись.

Голос был тихим и очень… добрым. Таким усталым и каким-то располагающим. Я даже как-то растерялась. Он вдруг сел. Я разумеется тоже. Достал из-за спины вторую подушку и положил её рядом со своей, одеяло стянул с моей половины кровати, потом посмотрел на меня, и я увидела его блаженную улыбку. Господи, а я так часто задавала себе один и тот же вопрос. И вот он — ответ. Как сделать так, чтобы Лорин был доволен? Вот как. Уставший, но удовлетворённый. И даже взгляд поменялся. Нет прежней похоти и разврата. Лишь благодарность и теплота. Зелёные глаза просто искрились. Я даже вытаращилась, не веря. Думала, сейчас отпустит какую-нибудь шуточку и начнёт опять приставать. Но нет… неужели он и в правду изменился?

Запоздало вспомнила про свои вещи. Лорин их, по-моему, внизу бросил. Надо переодеться.

— Я сейчас, — буркнула я, пытаясь слезть с кровати, помогая лишь одной рукой. Вторая была перепачкана непонятно чем, и не хотелось вымазывать всё вокруг.

— Я с тобой, — тут же отреагировал… друг.

Замерла. Переодеться я могу и сама. Мне помощники, особенно такие… несдержанные, не нужны! Ещё чего.

— Лорин, я в туалет и вернусь, — посмотрела я в его глаза. — Ложись, я быстро.

Тот замер. Уже вылезать хотел. Пару раз моргнул и кивнул, после чего вернулся обратно на подушку. Какой-то он… потерянный для несносного мужика. Подобрел на глазах… не скажу, что это далось мне легко, но эффект заметен. Надо с этим переспать. Не с Лорином… в смысле, с ним, но я про… ай, ладно! Даже думать начинаю извращённо!

На лестнице была осторожна, поскольку внизу по-прежнему была тьма кромешная. Ещё и лестница эта страшная.

Внизу поняла несколько вещей: первое — я не могу найти сумку с вещами в этом дурацком доме; второе — чтобы переодеться мне нужны обе руки, а на данный момент одна моя конечность «запятнана», и мне нужно её помыть; третья — я не знаю, где здесь ванная комната! Так и тыкалась по углам, пытаясь сообразить, где здесь что, ну и подскакивала от разных шорохов, которые мне мерещились. Придушив панику, прислонилась к какой-то стене и зажмурила глаза. Я смогу! Это мой дом тоже! Здесь я в безопасности. Это крепость, а наверху лежит злой владыка подземелья, который не даст меня в обиду. Обидит сам, а другим не даст. Хоть тут сохраняется стабильность. Поэтому несколько раз вздохнула и начала вглядываться в темноту. Ага, вот кухня. Очертания стола, дальше тумбочки, вроде как… а зачем мне, собственно, ванная? Выдохнула и осторожно сделала несколько шагов к столу. Упёрлась ногой во что-то. Обошла и дальше быстро, на ощупь добралась и до умывальника. Ах, ну да, дом же новый, зачем нам воду приносить?! Пекло! И что мне теперь делать?! Боже, оно липнет! Оно сохнет, что ли? Даже понюхала. Да вроде ничем таким неприятным не тянет. Просто… нет, скорее ничем. Нашарила рукой полотенце и тут же стёрла всё со своей ладони. Ну, Лорин. И ведь опять обманул, подлюга. Опять! «Насиловать не буду», — тут же вспомнились его слова. Знаете, вот сейчас я, кажется, ему верю. Да, он перешёл черту дозволенного ещё с тех пор, когда начал просто заинтересованно на меня смотреть. Просто с каждым разом этот ликан заходит всё дальше и дальше. И я знала, в чём проблема. Она во мне. Я не поддаюсь ему, поэтому нам так трудно. Возможно, отдавшись ему раньше, мы бы действительно стали бы… просто близкими. Хорошо бы общались, понимали друг друга, но… Это мне мерзко. Извини, по-другому никак. Я его не знаю, он до сих пор чужой для меня. Да проживи я с ним хоть три года, и что?! Он скрытен и порой непредсказуем в ужасном смысле этого слова. Я не жду цветов и хорошего отношения, отнюдь, я боюсь какой-нибудь выходки из ряда вон! А как обычные люди становятся любовниками? Знакомятся, встречаются, узнают всё о друг друге, а потом решают, стоит ли им заходить дальше или нет. Не нравится? Разошлись. Вот так вот просто. Наоборот, устроило всё? Вперёд и с песней! Но… это если говорить общепринятым пониманием. Редко кто так делает. Очень. Я не так часто выбиралась в город, но общение с поварихами — простыми жителями города — многому меня научило. Девушка, достигшая определённого возраста, обязана выйти замуж. Тут уже серьёзное разветвление: отдадут тебя родители за выбранного тобой парня, за того, кто понравится им, выменяют тебя на пару коз и мешок тряпья. Это основные пути. Мне грозил только второй. Отец выберет — я соглашусь. Честно признаться, я была даже готова за взрослого человека пойти, правда. Если бы он был мудрым человеком, достаточно добрым, чтобы хорошо ко мне относиться — пожалуйста. Он должен был бы быть просто достойным и всего-то. Внешность важна лишь поначалу. Не особо приятно общаться с мужчиной, у которого изо рта воняет, как из свинарника, моется он только тогда, когда дождь идёт, и от него слышна лишь ругань и похабные шуточки. Разумеется, нет. Но вот он помылся, причесался, протрезвел, извинился и оказался вполне себе эрудированным и начитанным мужчиной. Да, случилось такое, что он слегка «запылился», но вот он снова на коне! Почему нет? Но… к чему я это всё? Да к тому, что Лорин может меня и не трогать. Как я поняла — ему это и нужно. Потеребить, так сказать, «некоторые» части тела и всё. Он доволен, больше ему ничего и не нужно. Правильно ведь я мыслю? Да, это омерзительно по своей сути, но так он меня не трогает. Не орал уже долго, не унижал в плане моего человеческого происхождения и такого же мышления. Даже привыкать начала в плане хорошего отношения. Меня тут и подбили, конечно, и Лорин не бросил. Помогал, как мог, по-своему заботился. Потом, конечно, приставал, но это дело у нас уже в привычку входит, да?

Интересно, у кого я спрашиваю? Наверное, у Лорина, но его тут нет, и я пока могу дозволять задавать ему такие серьёзные вопросы только у себя в голове. Мы живём под одной крышей, но в то же время очень далеки друг от друга. Но да, соглашусь, что расстояние между нами по-черепашьи медленно сокращается. Лорин иногда идёт не в ту сторону, но потом одумывается и возвращается. А его спасение — это словно попутный ветер, который толкает меня к нему, в то время, как позади ликана вырастает стена, не позволяющая отходить от меня. Интересно получается. И да, друзья из нас никакие.

Прямо в темноте стянула через голову платье и накинула своё «сонное» одеяние. Мягонькое, свободное и ничего не просвечивает. Остальные вещи утрамбовала в сумку и похромала обратно. Нога всё же даёт о себе знать.

Поднявшись наверх, долго не решалась войти. Как-то было неловко. Будто это я заставила невинного мальчика делать мне нечто подобное. И лицо опять гореть начало. Из-под двери проскальзывает свет. Ждёт меня. Как маяк, зовёт к себе и помогает отыскать правильный путь. Честно признаться, если бы внизу диван был бы побольше, то я осталась бы там. Поджала губы и тут же поморщилась. Покусал. Аж рот не открыть. Маленькие ранки подсохли и не позволяли мне улыбаться или много говорить. Зачем? Почему нельзя быть осторожным?

Чертыхнувшись, потянула дверь за ручку и вошла в комнату. Не глядя на кровать, подошла к шкафу и поставила сумку под дверцу. Вещей у нас не так много, моих чуть больше, чем его, но выкладывать всё в общий шкаф было неудобно. Может быть, у меня будет какой-нибудь свой сундучок? Мне много не надо, просто свой маленький мирок. Чтобы там был мой порядок, чтобы всё лежало так, как нравится мне, а не кому-то ещё. Хотелось просто чего-то своего. Смешно: ни вещи, ни сундук моими бы не были, но иллюзия некой самодостаточности и свободы мне просто необходима. Успокоить себя и внушить, что я ещё принадлежу сама себе.

— Чего ты так долго? — спросил ликан, как только я поставила сумку.

Претензия была. Лёгкая, но всё же. Подошла к кровати с другой стороны и аккуратно присела. Новый дом. Новая кровать. Не усну. Ещё и такие ужасы мы тут уже сотворили…

— Новый дом, да и темно было, — оправдалась я, не желая ложиться и продолжая сидеть на краю кровати.

Несколько секунд висела тишина, и я уже голову опустила, вознамерившись копаться в себе и искать изъяны личности…

— Я же предложил сходить с тобой, — и этот бестактный ликан щипнул меня за верхнюю часть ягодицы, заставив дёрнуться. — Какого ты отбрехалась от меня?

Что сделала?!

— Лорин, отстань ты уже от меня, пожалуйста, — тихо взмолилась я, ощущая подступающие слёзы. — День кончился, завтра будет новый, успеешь ты ещё поиздеваться.

Да надоел он мне уже, сил нет. Нет, я на него в любом случае зло держу немалое, но этот дом… всё такое новое и вместе с тем… чужое. Шкаф, тумбочка, пол другой, стена не такая… всё это словно давило на меня, и я не могла справиться. Я была подавлена. Наш дом сгорел. То место, которое я полюбила. Боги, сколько я себе рук исколола? Корпела над каждым узором, всё думала, что Лорин, возможно, когда-то похвалит меня и даже попросит что-то сшить для него. Такая наивность, да? А что вы хотите? Да, я его ненавижу, но с ненавистью всё время жить нельзя. Лезет твоя забота и доброта, которую не на кого выплеснуть. Просто не на кого! Поэтому иногда становится жалко Его Высочество. Я начинаю думать о нём, переживать и всё в подобном роде, будто я его мать, а он мой нерадивый ребёнок. И сегодня я была настроена боле-менее положительно, а потом весь этот инцидент, когда мы вроде бы поняли друг друга и я вновь на секунду понадеялась на хороший исход дела, как между нами в прямом и переносном смысле встало нечто, что обрубило всё. Снова.

— Да не трогаю я тебя! — вдруг возмутился мужчина, разрывая блаженную тишину, которая так мне была нужна. — Мы же с тобой вроде договорились. Чего ты опять дурочку сопящую включаешь?

Пользуясь своим положением, вздохнула и медленно закатила глаза. Надоел. Ни о чём мы не договаривались.

— Лорин, всё нормально, — потёрла я лоб. — Дай мне просто посидеть.

Не хотелось с ним лежать. Нужно было уединение, которое мне было невозможно заполучить. Обычно с ним тепло и уютно, но сейчас… ощущала себя, будто использованной. Опять. Дал надежду и забрал, щёлкнув по носу.

— Ну-ка.

Я даже не ожидала, что он схватит меня за локоть и подтащит на кровать, разворачивая корпусом к себе. У него не особо получалось, зато мне было больновато, поэтому пришлось помогать и поворачиваться.

— Ты девственница? — глядя мне в глаза, спросил ликан.

Я захлопала глазами, недоумевая. Серьёзность пересекается со злобой. Отлично, Богдана, что ты опять сделала?

— Да, — сглотнув, ответила я, молясь про себя.

— Я тебя голой видел? — очередной вопрос в том же тоне.

Лохматый такой и злой. Уходила, он тут на волнах счастья качался, пара минут и всё, просто цепной голодный пёс, почуявший свежее мясо.

— Нет, — вспоминая, сказала я.

— Может быть, я тебя бью? — он даже брови поднял. — Голодом морю? Ты у меня на цепи сидишь?

Растерянно уставилась на него.

— Отвечай!

Я вздрогнула. Чего он орёт? Обида словно удавка стянула горло, и было тяжело сглатывать. Зачем он так кричит?..

— Нет, — пытаясь унять дрожь в губах и подбородке, шепнула я, отводя глаза.

— Тогда чего ты гмыришься?! — повысил Лорин голос. — Всё ведь нормально было! Да вот, буквально пять минут назад сидела тут ворчала, а теперь чуть ли не вдовой прикидываешься.

Не выдержав, сильно сжала губы и почувствовала боль. Боялась расплакаться. Было стыдно и страшно одновременно. Передо мной мужчина. Не мальчик, не соседский парень с милыми оттопыренными ушами, а тот, чья вторая ипостась — это дикий зверь. Он силён и опасен, я сама видела, как он убивает, как ему это даётся… легко. Его тело — это оружие, которое предназначено для отнятия жизней. Вспомнила, как он перерезал глотки тем парням. Так легко, будто… он скосил одним махом охапку полевых цветов и всё. Я даже не могу представить, что он может сделать со мной. Свернуть шею? Ударить так, что подняться я буду не в силах? Или сломать ногу, как он грозился в самом начале? Возможно, что всё по очереди и в разном порядке. Я живу с тем, кто может делать живым плохо и больно, и я… так его злю. Если бы он знал, что я не специально. Я не хочу, чтобы всё выходило так, но он сам требует откровений, а затем огорчается, когда слышит правду. Неужели он хочет, чтобы я думала и делала всё так, как он задумывал? Прикажет — буду делать, мне некуда деться… грузное чувство, обречённость, потянуло сердце вниз, заодно и лёгкие потеснило, вынуждая меня судорожно вздыхать. Не могу. Просто… я вся в его распоряжении. Это нереально понять и принять. Просто ты живёшь-живёшь, а потом вдруг раз, и ты больше не ты. Кем скажет, тем и станешь.

Осознавать это с каждым разом всё сложнее, хотя, казалось бы, что со временем в душу должен приходить покой, но его нет. Даже намёка… лишь хроническая печаль.

— Ну? Я ведь тебе вопрос задаю, а на них обычно дают ответы, — видимо укротив свою злость, более спокойно выдал блондин. — Объясни мне, иначе я тебя никогда не пойму.

От резкого скачка в его настроении обида никуда не делась. Я как сидела с «мокрыми» глазами, так и сидела. Знала, что он всё равно лелеет какое-то зло, просто притворяется…

— Всё в порядке, правда, — попыталась я улыбнуться в подтверждение своих слов, но вышло вымучено и слишком лживо.

Ликан не купился. Сначала смотрел на меня, видимо ожидая каких-то подробностей. Я молчала. Спина сама по себе сгорбилась, и я с каждой секундой опускала голову вниз, пытаясь хоть как-то сгруппироваться. Было плохо. Просто… всё это давило, ещё и Лорин. Мне было неприятно, и я старалась держаться, хотя напряжение внутри меня росло, будто снежный ком.

Я смотрела в сторону, но боковое зрение у меня было хорошее, поэтому, когда он вдруг вскинул руку, случилось страшно-стыдливое действо. Я зажмурилась и шарахнулась слегка в сторону. «Довела. Вот и старые добрые кулачные бои с женой», — почему-то подумала я в то страшное мгновение. Струна лопнула и я просто не выдержала. Когда зажмурилась, слёзы потекли сами собой, и я ещё сильнее вся сжалась, ожидая реально удара.

А знаете, что самое мерзкое во всём этом? Наверное, то, что Лорин хотел лишь взъерошить волосы на голове. Простой жест, от которого я чуть в обморок не упала. Стало так отвратительно, что тошнота подкатила. Какая же я трусиха в сущности. А что мне остаётся? Гордо держать голову поднятой? Не в том я положении, ребята, не в том.

— Да ты издеваешься надо мной, — поражённо выдал Лорин, который всё прекрасно понял.

Он вдруг схватил меня за подбородок, поворачивая к себе. Опять дёрнулась от его прикосновения. Глаза были плотно прикрыты, но не зажмурены, на это силы воли хватило. Хоть что-то.

— Ты нормальная? Какого хрена ты шугаться-то меня начала?! — вот тут он начал ругаться. — Я ведь даже не коснулся тебя! Ни разу! Что, твою мать, случилось?! Тебя там внизу подменили, что ли?!

Заплакала уже по-настоящему. Не терплю, когда повышают голос. Меня сразу трясти начинает. Не могу, особенно когда оппонент сильнее меня. Ликан меня ещё и держал за лицо рукой своей сильной, поэтому начала шмыгать носом и пускать слёзные водопады.

— Чуть что, ты сразу в слёзы! — распалился он, отпустив мой подбородок. — Вытри их!

Я тут же трясущимися руками начала утирать лицо, но новые потоки вновь увлажняли лицо, и ничего не выходило, хотя я старалась, пыталась угодить ему…

Ликан рывком поднялся с постели. Зачем он встал? Что он будет делать? Я была действительно напугана, что меня просто колотило от ужаса. Сама не понимала, что на меня нашло такое, но мне хотелось свернуться в клубок и спрятаться ото всех, чтобы меня больше никто никогда не трогал.

Раздались шаги и затем хлопнула дверь. Тут же повернула голову на шум. Ушёл? Просто так?

Посидев несколько секунд в тишине, ещё раз утёрла лицо. Почему он ушёл? Вроде бы такие, как он, поступают не так… Осознавая свою убогость и идиотизм ситуации на негнущихся руках заползла подальше на кровать, переместила подушку к самому краю и осторожно улеглась на неё. Подтянула одеяло. Была бы моя воля, спала бы внизу… надо было спать внизу! Зачем вернулась? «А если бы ты осталась в гостиной, то твой психованный командир одобрил бы?» — сама у себя вопросила я. Ага, спустился бы, и мы поругались бы там. Но… была вероятность того, что я бы осталась спать там. Малая вероятность, разумеется, но она была.

Поджав колени к груди, накрыла одеялом голову, но долго выдержать не смогла — жарко и душно, поэтому высунула нос и начала молиться Богу сна, чтобы тот вырубил меня поскорее, иначе я тут от разрыва сердца умру, если Лорин вернётся. Ладно просто ляжет спать, а то начнёт опять ругаться, и кто знает, что всплывёт в этот раз? Вспомнит какой-нибудь мерзкий случай, напомнит мне о том, кем я была и кем стала, ляпнет с отвращением в голосе, как он делал поначалу.

Уснула незаметно. Просто вдруг мысли пропали, и сон наконец-то свалил меня.

Утро оказалось… хорошим. Я не ощущала себя раздавленной или убитой. Что на меня вчера нашло? Сама не знаю. Правда. В груди была непривычная лёгкость, и я даже улыбнулась солнечному лучику, который припекал моё обнажённое колено. Вздохнула и медленно выдохнула. Хороша кровать, матрас мягкий, подушка упругая и одеяло лёгкое, но тёплое. В дневном свете эта комната нравилась мне больше. Дерево, из которого был сделан шкаф и остальная мебель, отливало приглушённым золотом. Какие-то причудливые завитки. Это ж нужно иметь особые навыки, чтобы творить такое. И почему вчера мне показалось, что это место не для меня? Да, новое, да, опять не моё, но у меня нет выбора, поэтому придётся свыкаться.

Лорина я заметила сразу. Он спал на животе рядом. Голова была отвёрнута от меня, и я пару секунд таращилась на его затылок. Показала язык и… слегка струхнула. А вдруг у ликанов и там есть глаза? Вдруг он заметит и всыплет мне по первое число? Не, не буду больше.

Приподнялась, потом села и, сбросив одеяло, встала на ноги. Глазами нашла сумку. Крадущейся походкой направилась на выход, прихватив свои шмотки.

— Высунешь нос из дома — привяжу к ножке кровати, — вдруг раздался сонный голос мужчины, заставивший меня задрожать и застопориться.

Утро утром, а соображала я сегодня хорошо.

— А как же туалет? — подала я голос.

Нет, ну туалет же не дома! Я задала верный вопрос. Уже рукой схватилась за ручку, готовая смыться в любую секунду.

— Он на месте, не беспокойся так за него, — услышала я тихое.

И как это понимать? За согласие или отказ? Вот верите, нет, а уточнять было крайне рискованно. Мы вчера поругались, хотя причина этого он сам, но… его раздутое самомнение этого никогда не признает, поэтому виновата опять во всём глупая и несмышлёная я.

— Так это «да» или «нет»? — осмелела я и тут же пожалела об этом.

Лорин резко сел и зарядил в меня подушкой. Откуда во мне с утра столько прыти: я дёрнула дверь на себя и успела в считанные секунды скрыться за ней. Подушка с гулким шлепком ударилась о деревянную поверхность и грохнулась на пол. Я слегка испугалась, но… не так чтобы очень. Ну, кинулся. Я тоже один раз кидала и попала, между прочим. А он… кажется, ему не нравятся ранние побудки. Я видела его заспанное лицо и полуоткрытые глаза, когда он так бестактно заставил меня покинуть комнату. Эх, я живу с ребёнком.

Детальное обследование дома пошло на руку. Я всё вынюхала, заглянула в каждую щель, успела даже наслать на свою голову атаку кладового инвентаря. Кто их там поставил? В смысле, так близко к двери? Пискнула, рухнула вместе с мётлами и какими-то лопатами, быстро подскочила и затолкала их обратно, сделав вид, что так всё и было задумано. Странно, ведь на меня никто не смотрел, но мне хотелось даже в своих глазах выглядеть более достойно, чем есть на самом деле. Поэтому, сделав морду кирпичом, пошла на задний двор. А там оказалось небольшое… строение. Не сарай. Добротное дерево, крыша косая. На двери висел замок. Я его подёргала. Закрыто. Наверное, там дровяник или что-то подобное, да? Не знаю почему, но мне стало любопытно. Начала искать щель, чтобы заглянуть внутрь. Ну, а вдруг там что-то интересное? Должна же я быть в курсе! Вот и облазила его сверху до низу.

Одну щелку нашла, но внутри было темно, поэтому мне это ничего не дало. Почёсывая нос, пошла навещать туалет. О, а колодец тут раза в два больше нашего. Такой здоровенный. Кстати, нужно набрать воды и умыться, да и чаю попить можно.

Колодец находился далековато, почти у дальнего забора, поэтому топала я туда-сюда долго. Да и к новому вороту привыкнуть нужно было, в конце концов я не здоровый батька-силач, которому таскание брёвен может заменить утреннюю зарядку. Потихоньку, помаленьку, но я натаскала достаточно воды и наконец-то умылась и переоделась в свою обыденную одежду. Покрутилась рядом с печью, присмотрелась к ней и решила растопить. Первый заход оказался неудачным, и она задымила не в нужную сторону, и я долго проветривала, молясь о том, чтобы Лорин не учуял и не пришёл «учить» меня уму разуму. А вот со второго раза всё вышло лучше, и я наконец-то поставила чайник.

46 глава

И планировка меня устраивала. Кухня плавно перетекает в прихожую и гостиную. Больше пространства — меньше стен. Отсюда даже вижу камин. Очень… странно, но мне нравилось.

Шкафчики и тумбочки оказались пусты, лишь пара кружек, старенький чайник и какая-то замызганная кастрюлька. Но я нашла какой-то мешочек с травой сушёной. Принюхалась, и да, это был чай. Отлично я водичку поставила, а если бы не нашла ничего? Везёт мне, но не в том.

Когда я заварила чуть пахучую траву и обхватила руками горячую кружку руками, спустился Лорин. Я приросла к месту. В груди что-то странное шевелилось. Не страх. Стыд. Я почему-то ощущала его. Казалось бы, не я вчера мерзкие вещи девушек невиновных заставляла делать, но почему-то я больше не вижу в этом ничего невероятного. Это было ожидаемо и… да, не так страшно. Ну, потрогала. Долго трогала, да, согласна! Но он меня и в правду не тронул, ещё и доволен остался. Договорились вроде как… а меня муха какая-то ужалила. Нет, я не встала на его сторону, просто я… перегнула. Забавно. Поступаю, как Лорин. И ему это не нравится. Вот она, судьба судьбинушка в действии!

Лорин прошёл мимо меня в ванную и затих там. О, какие мы недовольные. Он был одет. Собрался, что ли, куда? Отлично, чувство вины меня хоть оставит в покое.

— Тебе налить чай? — спросила я, прячась за своей кружкой.

Не могла сидеть в тишине. Не то время, когда бы я радовалась тишине в доме, как манне небесной. Теперь всё, я изменилась, ликан тоже. Отступать поздно и глупо. Он делать первый шаг не собирается, поэтому шанс попытать счастья выпал мне.

Тот остановился с полотенцем на плечах. Протирал лицо. Потом глянул на меня. Не зло, скорее удивлённо.

— Можно, — вдруг согласился он и прошёл к столу. — Ты особенно любезна сегодня.

О, он знает такие слова… Ещё и вместе их употребляет? Да ты не так прост, Лорин Толстолобый.

Поднялась и быстро сообразила наш первый завтрак. Чай — это всегда хорошо. Согревает и успокаивает.

— Первый завтрак в новом доме, — вслух произнесла я свои мысли и начала вновь разглядывать всё вокруг.

Ликан сделал глоток и сложил руки в замок на столе. Чувствовала его взгляд. Надо поговорить. Да и делать нам больше нечего.

— Объяснишь, что вчера было, или это останется твоей тайной? — спросил мужчина, беря кружку в руки.

Посмотрела на него. Ну, правда симпатичный. Зелёные, какие-то манящие глаза, а на их дне были демоны. Много демонов, которые изредка оповещали о своём присутствии, делали заявления и творили плохие дела. Внимательный, избавленный от возмущения взгляд, который казался скорее ждущим, нежели пытливым. С ним действительно непросто, боюсь представить, кем должна быть его жена, чтобы иметь такое колоссальное терпение и пару вёдер мудрости.

— Извини меня, Лорин, — сделав ещё один глоток горячей жидкости, произнесла я. — Я вчера перегнула, не должна была так себя вести.

Я на него не смотрела, было стыдно. Его вина больше моей, разумеется, но кто-то должен извиниться. Для меня это ничего не стоит, я всегда готова признавать собственные ошибки и отвечать за последствия — это просто, когда твоё самомнение идёт с тобой в ногу, либо же отстаёт, а не бежит впереди тебя.

— Ты просто пойми, что ты мне симпатизируешь как женщина, и видимо ты ещё не сталкивалась с мужским «общением» так близко, к тому же ликаны раз в десять упрямей людей в этом вопросе. Я не привык просто так отступать и делать этого не собираюсь, — заговорил он вкрадчиво и негромко.

Мне показалось или раздался звук закрываемой решётки? Это слуховые галлюцинации или…

— И ликаны не спрашивают объект своей симпатии о её согласии? — подпёрла я подбородок кулачком.

Я на него по-прежнему не смотрела. Ещё чего. Покраснеть от его «взрослых» взглядов не очень хотелось бы.

— Вообще, нет, — удивил меня мужчина.

Брови приподнялись сами собой. Это что же у них такое за общество?

— То есть у вас процветает насилие и домогательства? И всех всё устраивает? — таращилась на тумбочку. Да уж, а я тут себе свободу требую… у них со своими небось разговор короткий, а со мной так и молчанием обойтись можно.

— Не в том смысле, о котором ты думаешь.

Вот тут я не выдержала и насмешливо взглянула на Лорина. Тот был серьёзен, хотя в его глазах нечто отдалённо напоминающее любопытство. Что на этот раз ты задумал?!

— У насилия есть другое понимание и смысл? — всё-таки вслух озвучила я свою мысль. — Ты хоть понимаешь, как это звучит?

— Одна из возможностей обрести постоянного партнёра — это настойчивость и грубая сила, — вздохнул Лорин. — Я уже говорил тебе, разве нет? Наши самки признают лишь силу в любом её проявлении. Богатство, уверенность, кровожадность — это всё синонимы ухаживаний. Мы так живём уже множество столетий, и всех это устраивает.

Я ему не верила. Опять он лжёт.

— Ты хочешь сказать, что перед тем, как Мелинда и Морик стали жить вместе, он её лупил по-чёрному? — я даже усмехнулась, не веря.

— Не лупил, они просто дрались, — поправил он меня спокойно. — До крови, он ей даже пару рёбер сломал однажды, после этого они, кстати, окончательно сошлись.

Я округлила глаза. Морик… да я в жизни в это не поверю! Они отличная пара! Ни разу не видела, чтобы они грызлись или ссорились из-за чего-то! Это очередная его уловка!

— Я не верю, — выдала я. — Морик не стал бы. И Майла не выглядит… жадной и свихнувшейся женщиной.

Лорин вздохнул.

— Сама у них потом спросишь, Майла и Тур ещё хуже воевали, — добил он меня. — Наша суть — борьба, Богдана.

Вот чёрт! Я была так удивлена, что даже про чай позабыла. То есть, они реальные дикари?! А я всё оправдывала их, думала, это просто моя злоба говорит…Так, брось! Не думай об этом! Потом, всё потом. Нужно выудить главное, то, о чём Лорин так не любит говорить.

— А я тут причём? — чуть прищурила я глаза. — Если я правильно поняла тебя, ты поправь меня, если что не так, ладно?

— Да.

— Я тебе нравлюсь? — решила я наконец всё прояснить.

— Это глупо отрицать, думал, ты сама догадалась, — обыденно выдал он, отпивая свой чай.

Тут-то поджилки затряслись, но я их уняла, ибо дальше будет «интересней».

— И чего же ты намерен добиться?

Замерло всё внутри меня. Давай, удиви меня.

— В плане? — мне показалось, или это насмешливо-деловой тон?

Он издевается или пытается быть серьёзным?!

— Ой, Лорин, вот только не надо так смотреть на меня, — не выдержала я и закатила глаза. — Ты сам прекрасно знаешь, о чём я говорю.

— Не знаю, — продолжил он издеваться и откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. — Поясни.

Вот сейчас я разозлилась. Мы тут о серьёзных вещах разговоры ведём, а ему лишь бы издёвку свою продемонстрировать! Мужик!

— К чему ты идёшь? — покачала я головой. — Пристаёшь ко мне постоянно, так и норовишь поддеть меня при каждом удобном моменте.

Убью его. Вот только за одно такое выражение лица. Издевательское! Ему же весело! Разумеется, почему нет?!

— Я так обхаживаю тебя, — пожал он одним плечом. — Мы же живём в одном доме… мне просто удивительно, как ты ещё сама на меня не накинулась?

И вдруг я почувствовала, как моей ноги что-то коснулось. Это его нога! Чего это он делает?! Наглаживает!

— Так не обхаживают! — повысила я голос. — Ты просто ведёшь себя распущенно! Тебе должно быть стыдно! Вечно только одно на уме!..

— Ла-ла ла-ла, — начал напевать он, перебивая меня. — Убереги свой путь от ненастья… на-на…

Я так и замерла на вздохе. Он меня… перебивает! «Перепевает», — вдруг поддакнул кто-то в голове. А ну, цыц! Я просто… не сталкивалась с таким раньше и замолкла. Ну… сволочь!

— Ты ребёнок в теле взрослого и к несчастью сильного мужчины, — изрекла я и решила красиво уйти.

Последнее слово за мной и так далее. Я поняла, что он дурак, хотелось побыть подальше от этого ненормального, и поднялась.

— А ну села, — эта фраза, произнесённая всё в том же положительном тоне, возымела незамедлительный эффект, и я плюхнулась обратно, насупившись.

Почему я не могу показать своё «фи»?! Хоть раз! Просто проявить своё негативное отношение к его поведению! Он не позволяет! Мне так страшно сразу же становится… что уже и на гордость как-то наплевать. И не такой он и ребёнок…

— А как обхаживают? — спросил он, будто ничего не произошло.

— Я не знаю, но точно не так, — фыркнула я тихо.

— Тебе не нравится грубость или сам факт моего внимания?

О, да это же старый добрый допрос! Ему интересно? С чего бы это? Даже покосилась на него.

— Ты мне не нравишься со всем вместе взятым, — не стала я долго думать. — По мне всё должно быть не так.

Он усмехнулся.

— Просвети же меня, котёнок.

Фу. Ещё и нежности все эти. Или это не нежность? Издевается опять, небось!

— У меня должен быть выбор, — упрямо взглянула я на него. — А ты должен быть терпеливым и обходительным. Тогда бы всё может быть сложилось.

По большому счёту я не солгала. Так и есть. Знакомимся и присматриваемся друг к другу. Месяц, два, год, кто знает?

— Или настырным и извращённым, тогда ты поймёшь, что всё бесполезно и спокойно сдашься, а там дальше мирная жизнь и прелестные будни, — выдал он видимо альтернативу.

— Нет, — мотнула я головой. — Ты мне не нравишься, ты плохой.

Он тихо засмеялся.

— Ну, зачем ты это говоришь? — вздохнул мужчина. — Сидишь, злишь меня, глазами своими оленьими молнии пускаешь, чем веселишь меня, конечно, но твоё упрямство уже как болезнь. Не кажется, что пора излечиться, а?

Я ещё сильнее поджала губы.

— Я тебя не трогаю, ты злишься сам, и вообще-то на правду обижаться не принято, — заметила я между прочим. — Я вот признаю себя глупой и трусливой. Это и есть я, мне не стыдно это признать…

Тот чуть поджал губы, видимо, чтобы сдержать улыбку. Да, спасибо, что не смеёшься надо мной.

— Ты очень самокритичная, — разглядывая меня, фыркнул блондин. — Даже где-то… отважная. Вот удивляюсь: вроде бы ругаемся с тобой постоянно, а мне всё интересней с тобой и интересней. Как ты это делаешь?

— Делаю что? — потеряв нить разговора, заломила бровь. — Лорин, давай закончим этот бессмысленный разговор, и я пойду почитаю что-нибудь, а то у меня голова болеть начала.

Ну, правда, вымотал. Пара минут, а я выжата и уже готова согласиться с ним во всём, лишь бы отцепился! Ну, что за мужик такой?! Наши бы давно махнули рукой и не стали бы даже начинать спор, а этот прёт! И ведь неправ! Но рогами так и таранится в одни и те же ворота! Ему говорят: «вода в другой стороне», а он тычется в одно и то же место в надежде на что?! Что ворота превратятся в озеро?! Что с ним такое? Кто его воспитывал? Почему Кара его не ругает? Почему спускает с рук такое… поведение?! Он же душу вынимает из каждого!

— Грамотно сбегаешь, — заметил он, допивая свой чай. — Может быть и прокатило бы с другими, но не со мной, я все эти твои взгляды и вздохи выучил уже наизусть, так что сиди и говори со мной, женщина, пока я в прелестном расположении духа.

Чувства были двоякими. Бросить в него кружку и стереть уже надменно-хитрое выражение лица или смиренно вздохнуть и промолчать.

— Это сейчас, а потом? Опять будешь ругаться на меня? Нет, спасибо, — изогнула я шею и глотнула чаю. — Я тебя тоже уже выучить успела, поэтому наступать на одни и те же грабли не буду.

А вот то, как он глянул на меня теперь… мурашки по спине пробежали.

— Да ты мне никак вызов бросаешь? — засмеялся он шумно. — Думаешь, успела разобраться во мне?!

Ну вот почему он ржёт опять?! Что я смешного сказала, и про какой вызов он говорит? Когда я успела ему его бросить? С чего он взял?!

— Не велика наука, — буркнула я, заставив чуть притихнуть блондина.

Он как-то подобрался весь, полотенце с шеи снял и руки на стол положил. Уставился на меня ещё так выжидающе… ну точно, болеет ещё.

— Хорошо, давай, — он даже кивнул. — Скажи, о чём я думаю, и я признаю, что ты наблюдательнее меня.

О, как. Он готов рискнуть? Сам Лорин признает меня в чём-то лучше себя?! Да, я многое готова отдать за это! Чтобы этот эгоист и признал мою правоту?! Честно признаться, азарт так и зашевелился в пятой точке. Почему нет? Я никуда не тороплюсь, он вроде тоже. Риск оправдан.

Внимательно присмотрелась к его лицу. Вроде бы спокойное, но взгляд слегка прищурен. Он весь в ожидании. Ха, в глазах вижу себя. Тоже азартен… знаете, мы так никогда не сидели и не «мерились» интеллектом. Кто кого? Наверное, мы нашли что-то общее. Любопытство — вот, что нас объединяет. Не такие уж мы и разные.

Лорин сидел, откинувшись на спинку, а я наоборот пододвинулась поближе к столу и руки сложила друг на друга, чтобы не мешались. Начала разглядывать Лорина. Так, так, так. О чём думает? Это довольно серьёзная задача, поскольку этот странный тип может думать о чём угодно…

— Давай я буду предполагать, а ты отвечать, и я решу, правду ли ты говоришь или нет? — вдруг предложила я. — А то я так буду долго думать.

Ликан вдруг изогнул бровь. Так… элегантно. Мои губы тут же тронула мягкая улыбка.

— А что? Не по зубам я тебе?

Гад… моя улыбка стала шире. Я знаю, как его поддеть. Ему не нравится быть… неидеальным. Он же альфа-самец, а это вроде как эталон мужской силы и красоты. На это и надавлю.

— Староват для меня, — спокойно сказала я.

Секунда, другая… улыбка его не гасла, а вот взгляд. Предостерегающе-выжидательный. Изменился. Руки он держал ладонями вниз, и я краем глаза заметила, как его указательный палец дёрнулся. О, да это его больное место, что ли?

— Лорин, ты крайне болезненно воспринимаешь критику в свой адрес, — сделала я вывод, усмехаясь. — Вот я только не пойму, у тебя это временное расстройство или ты такой давно?

Он молчал. На лице не дрогнул ни один мускул. А вот таращиться мне в глаза перестал. Начал блуждать по моему лицу. Смотреть в одну точку утомительно, да?

— И ситуация со мной только подтверждает мои слова, — продолжила я идти по опасному пути. — Я тебе отказала и тебя это задело. Потом снова и снова. Теперь у тебя в голове словно пунктик появился. И ты ведь добился своего, понимаешь? Два раза, причём я даже была самостоятельной… какое-то время. Почему-то я была уверена, что ты угомонишься, ведь конец игры наступил, и пора бы всем расходиться по своим углам…

Я тут подумала и решила, что можно поднять этот серьёзнейший вопрос. А почему нет? Он сам дал добро… знал, на что подписывался, разве нет? Да и поговорить-то надо.

— Это всё, что ты хотела сказать? — поинтересовался мужчина вроде как обыденным голосом.

Прикинул в голове.

— Самое главное я сказала, — кивнула я и почему-то тоже положила руки на стол ладонями вниз. — Твоя очередь.

Я была готова. К его язвительности, к жестокости. Наверное, сейчас меня ничто не проймёт. Просто настроение не то, чтобы обижаться.

Тот повторил за мной и подсел к столу поближе, подперев щёку одной рукой, а его взгляд впился в мои глаза с пущей силой. Давай, просвети меня…

— Ты была остроумна и хитра, когда жила у Прохора, — начал он, и я усмехнулась своей проницательности. — Это не скрыть, хотя ты справлялась неплохо до поры до времени. Выставляла себя дурочкой с бзиком на «чистоте» своего тела, и я верил. Просто не думал, что ты можешь так долго прикидываться. Да и неинтересно мне было, что в твоей голове происходит, поэтому и не обращал внимания на твою любовь к книгам. Когда я покупал тебя, то мне было… ну, не всё равно, конечно, но близко к равнодушию к тебе и твоему отцу. Я приехал за долгом, путь был долгим, к тому же я ехал не из дома, а из другого города, поэтому устал здорово, и тут мне пытаются втюхать тебя. Видя твоего отца, его ребёнка я мог представить… поэтому отказался, как ты слышала сама, а вот когда увидел тебя, то понял, что ты видимо в мать пошла. Милая, до невероятности гордая и неприступная ледяная гора, которая смотрела на меня со смесью любопытства и ужаса. Стало интересно. Зачем мне золото, когда я мог приобрести прелестную юную девушку, которая отработала бы своё существование за пару лет? Разумеется, я согласился. А потом уже выяснилось, что ты не та, кого я ожидал купить. Подумывал обломать тебя и так же спокойно жить дальше, имея возможность приобрести какое-то постоянство в твоём лице, но всё вышло не так. Ты у меня оказалась нетронутой девочкой, которая действительно бдит свою честь и гордость. Я поначалу не был рад. Подумал, что с тобой что-то не так, вы ведь, люди, так много болеете, что я и предположил… но нет. Опять промах с моей стороны. Красивая, молодая девушка, не имевшая ещё половых партнёров — это редкость не только в твоём мире, но и в моём. Я сам ни разу никого не лишал девственности и даже предположить не могу, как это, но мне почему-то кажется, что для меня это удовольствие ещё то, а вот для тебя… неприятно — это тот минимум, который я могу установить. И я вот сижу, смотрю на тебя и не трахаю только потому, что ты любишь работать головой, тебе нравится думать, нравится находить разные загадки и отгадывать их… Я видел, как ты нарочно не дочитываешь книгу до конца и потом несколько дней ходишь сама не своя, видимо пытаясь сообразить, чем же закончится твоя полюбившаяся история. Мне не хочется рушить то, чего мы достигли с тобой с таким трудом. И я терплю тебя почти поэтому же. Мне действительно интересно, что ты делаешь и как работает твоя голова. Если бы не обстоятельства, я уверен, что из тебя бы вышла восхитительная альфа, но это не так. Ты не ликан, и это твоё спасение и поражение одновременно. Ты на границе, всегда на острие кинжала, ходишь как в последний раз, и эта твоя не долгосрочность завораживает. Ну как, я хоть немного развеял тот туман, который поселился в нашем доме?

Знаете, я не обиделась. И печали не было. Он говорил тихо и вкрадчиво, усмехался, конечно, часто, и в глазах его то и дело проскальзывала жалость, но я знала то, что разрушило бы его снежную стеночку, которой он вновь попытался отгородиться от меня. Это напускное, правда поданное не так. Умён, пытается пробить и меня. Зуб за зуб… придётся ему напомнить.

— Знаешь, почему ты всё ещё не изнасиловал меня? — легко произнесла я.

Тот был удивлён тем фактом, что я вообще заговорила. Думал, расплачусь? Думал, я этого не знаю? Ничего нового я не узнала. Лишь подтвердились опасения.

— Почему? — он даже голову на бок склонил, давая понять, что уже относится к моим словам предвзято.

Готовься, мелочь, что он сделает — это загадка, которую я разгадать не в силах, но отгадка уже близко…

— Потому, что я спасла тебя, — просто выдала я. — Вытащила из когтистых лап смерти, таскалась с тобой, как с тем, кто мне дорог. Была бы здесь церковь — я бы поставила за тебя свечу, чтобы ты быстрее поправлялся, продала бы душу Дьяволу, лишь бы ты встал на ноги…

— Хватит, — вдруг перебил он меня, дёрнув головой. — Поигрались и достаточно, иди к себе.

Я не собиралась уступать, у него аж желваки на скулах заходили.

— …мы все так переживали за тебя, дежурили сутками у твоей постели, я читала тебе книги, надеясь, что это отгонит твои кошмары прочь, — упрямо продолжила я, глядя на его стремительно суровеющее лицо. — Потом твой дом спалили, и чтобы ты не говорил, я знала, что тебе было больно. Ты мне показал, и я не отвернулась, не посмеялась над тобой, хотя могла бы, ведь ты мне не приказывал быть твоим другом и стоять плечо к плечу с тобой в такие отвратительные моменты, когда никто помочь не в силах, ведь тебе нельзя показывать свою слабость… И после всего этого, после всего, чем я тебе отплатила за твоё мерзкое, незаслуженное отношение к себе, ты меня изнасилуешь? Может быть, ещё будешь бить? И… что дальше, Лорин? Ну, займёмся мы твоим сексом, и что? Думаешь, я останусь прежней? Буду трястись за тебя, когда ты задерживаешься на работе? Надеяться, что сегодняшний ужин тебе понравится, и ты наконец-то похвалишь меня? А может быть, заметишь чистоту в доме? Заметишь и по достоинству оценишь хоть что-то? Я не буду больше этого делать. Я ничего не буду делать, Лорин. Не заставишь, как бы не пытался. И ты это понимаешь. Не такой ты плохой… ликан, каким тебя все считают, так низко ты ещё не пал, чтобы причинять боль и унижение тому единственному человеку, который не отвернулся от тебя, когда ты был немощен и слаб, словно побитый переломанный щенок под проливным дождём? Нужен бы ты был… какой-нибудь своей пассии? Как я поняла, она бы тебя скорее добила бы, нежели выхаживала. Вот оно, Лорин. Отличие. Вот чем отличаюсь я и ты. Я жертвенна, я могу простить, могу понять, могу довериться, и пусть меня это погубит, но я умру, свято веря в добро и чистоту помыслов. Я не буду сожалеть, а ты?

Ударит, побьёт, изнасилует. Можно даже в считалочку поиграть. Такой… чувственно-ненавидящий взгляд. Я прямо ощущала его ярость, негодование, злобу. Губы поджал, и пару раз при вздохе его ноздри раздулись, но потом эта невероятно пугающая волна схлынула. Он вернул самообладание, но прежде чем это случилось, я увидела, как он сглотнул. Мерзко это слышать? Решил преподнести всё с другой стороны? Подумал, что сейчас вновь загонит меня под камень и будет оттуда выуживать нежным взглядом и словом, а я, как дурочка, поползу к нему? Могу, ещё как, ведь такое воинственно-решительное настроение у меня не всегда, да и Лорин такой терпеливо-добрый тоже не каждый день, но я не пожалела. Испугалась, что всё-таки осмелилась, но рискнула, и теперь расплата не должна заставить себя долго ждать.

Он медленно поднялся. Прямой, осуждающий взгляд и его расправленные плечи, и вот я уже муравей под его сапогом. Смотрю уверенно, дышать стараюсь ровно, но руки… я начала теребить и заламывать пальцы, силясь удержать внутренний покой, жертвуя внешним. Всё внутри меня замерло в напряжённом положении. Я ждала. Чего угодно. Крика, ругани, возможно подзатыльника.

Но вот Лорин наконец-то выпустил мой взгляд из своего плена.

— Молодец, — тихо и серьёзно проговорил мужчина, беря в руки своё полотенце. — Через десять минут выдвигаемся.

Я как смотрела на него своими большими глазками, так и продолжила. Просто не сразу переварила его слова. Мой мозг был рад просто умеренному тону и отсутствию рукоприкладства. Пока голова моя пребывала в эйфории, я только сумела кивнуть неопределённо и смотреть вслед уходящему палачу. Что он сказал? «Молодец»?! Это что значит? В смысле, мне конец или что? Я часто заморгала, пытаясь осознать, что только что произошло. Вдруг… нет. Не-е-ет! Быть того не может! Он же… он же только что… есть! Боже, ты существуешь! Ты слышишь мои молитвы! Он признал! Признал мою правоту! Мою! Правоту! Да!!!

Часто задышала, пытаясь усидеть на месте. Взгляд тут же выхватил движение. Лорин ушёл в ванную. Просто ушёл в ванную! Быть того не может! Нет, я не верю! Это не со мной! Он не мог! Просто… я… я его сделала. Взяла и утёрла нос этому… самцу! Ишь чего удумал! Женщин человеческих обижать! Я тебе покажу, ядрёна вошь! Меня-таки переполняла энергия и необыкновенное желание жить. Наконец-то это свершилось, и он… поддался. Я часто оказывалась права, даже после своего неудавшегося убийства он не был столь… смиренным и рассудительным! Я ведь не издеваюсь. Не кичусь своими делами понапрасну и держу всё в себе, но он вывел меня! Вновь решил показать свою крутизну и прогнуть меня. Для чего? Так он же сам сказал: борьба. Ему надо бороться, чтобы жить, хочется просто быть на вершине горы. А я… ну, просто один из способов самоудовлетворения. Я ведь податливая и вся в его власти, прям под крылышком. Дави не хочу. А тут грызанула да за больную руку. Ещё и потрепала здорово. Разумеется, задела, и в этот же миг радость и торжество начали спадать. Ну, победила я и что? Как дальше-то с ним жить?

Лорин вышел из ванны через пару минут. Что он там делал — неизвестно. Полотенца в его руках не было, но было другое… Заметила красные потёртости на костяшках правой руки. Откуда… о, чёрт. Кажется, кто-то бесился. Я сама себе вырыла могилу и вот только что улеглась в гроб. Так держать, Богдана, только вперёд!

— Пойдём, — поманил он меня рукой, направляясь к выходу.

О, нет. Не убивать же он меня ведёт! Нет! Так… это неправильно! Я выиграла! Чёрт, чёрт, чёрт! Надо было проиграть, притвориться дурой набитой и кивать, как послушная овца! Ну, зачем?! Теперь, кажется, я допрыгалась. Обречение показалось мне горьковато-кислым на вкус, и я нахмурилась, стараясь принять всё с должным… лицом. Я сильна. Пусть так, я… я буду биться! Расцарапаю его всего прежде, чем он… Вспомнились те три загубленные души. Первому наступил на горло моей ногой, остальным перерезал глотки. Сглотнула неосознанно. Наверное, и мне… может быть, шею свернёт для разнообразия. Принятие этого факта, вот так, сидя за столом с остывшим чаем в забавной пёстрой кружке даётся почти легко.

— Что-то брать нужно? — вдруг осипшим голосом спросила я.

Наверное, надо взять свою сумку с вещами. Зачем они ему? Выбросит всё равно, а так всё будет со мной. Никаких следов в доме, никакого напоминания. Глаза слегка защипало, и я тут же глубоко вздохнула, отгоняя непрошеные слёзы. Нет, я их ему не покажу. Пусть запомнит меня гордой, а не сопливой девчонкой.

— Зачем? — он уже открыл дверь и теперь стоял и ждал меня. — Мы идём покупать, а не продавать.

Несколько секунд я всё ещё с той же обречённостью смотрела на его серьёзно-угрюмое лицо, а потом сморгнула и нахмурилась. Что?

— Что? Зачем? — потерянно подала я голос, хлопая глазами.

Что покупать? «Не продавать»? Не меня ли он часом толкнуть кому-то собрался? О, Лорин только что это опровергнул. Господи, я вспотела! У меня между лопаток… влажно. Твою же налево! Не убьёт? Да быть того не может! А я уже… позорище. Чуть что, то всё, на тот свет! Ой, чокнутая-то…

Ликан медленно вздохнул и так же медленно закатил глаза, что мне показалось, будто его заклинило.

— Дом пустой, разуй глаза, — качая головой, начал он чуть устало. — Пошли на рынок, выберем посуду… и остальное, в общем, подъём, недалёкая моя. Живее.

Мне понадобилось секунд пять, чтобы вникнуть в его слова и обругать себя за страх. Убьёт, как же. Пока не отыграется, никуда не отпустит, даже на тот свет.

Поднявшись, быстро засеменила к мужчине. Быстренько переобулась и вышла на улицу. Сразу же глубоко вздохнула и выдохнула весь утренний негатив. Забудь, это всего лишь утреннее недоразумение. «Его вообще-то зовут Лорин», — напомнили мне. Умолкни, сама разберусь! Да, надо поругаться с собой, иначе виноватых в своём идиотизме я не найду и буду маяться, а так… мне скоро полегчает.

— Я даже не думала об этом, — честно выдала я, когда Лорин закрывал дверь на ключ. — Ты сам обычно выбираешь всю утварь?

Мне стало почему-то интересно. Вышли. Вдвоём. На рынок. Это же наш первый поход!

— А кто должен? — он непонимающе глянул на меня. — Мне пользоваться всем, а не соседу.

Ну, да, логично.

— Нет, я просто подумала, что тебе не положено ходить на рынок и выбирать… всякие прихватки-тряпочки, — высказалась я почти смело, поглядывая на него осторожно.

Тот спустился с крыльца и тоже глубоко вздохнул. Сегодня солнышко спряталось и ходили серо-синие тучки. Ага, мы вышли, и солнце даже скрылось, не желая видеть наш дуэт.

— С какого это перепуга? — упирая одну руку в бок, поинтересовался Лорин. — Я — хозяин дома, мне и решать, что брать, а что нет. Ты вообще почему такие глупые вопросы задаёшь, будто ваши мужчины в этом не участвуют?

Я слегка пристыженно поджала губы и тоже спустилась с крыльца. Да уж, глуповато вышло. Тут всё не так… начинаю разбираться и понимаю, как мы колоссально отличаемся.

— Приятная погода, — выдала я, отходя от ликана на пару метров. — Только бы под дождь не попасть…

— Ты меня игнорировать начала? — а вот это уже звучало угрожающе.

Я тут же обернулась. Хмурится. Чего опять-то?

— Нет, — я даже покачала головой. — А что?

— Я тебе вопросы задаю, а ты делаешь вид, будто не слышишь меня, — обвинительно выдал он, направляясь к калитке. — Ты, я смотрю, наглеть начала.

Потопала за ним, силясь припомнить вопрос… чёрт! Я-то подумала, он просто так…

— Ой, извини, я подумала, что ты просто так это сказал, — додумавшись, начала извиняющимся тоном. — И нет, наши мужчины этим никогда не занимаются. Покупка всего, что легче дивана, не оговаривается с мужчинами. Дом ведь лежит весь на женских плечах, поэтому она всё и решает…

Негодование сменилось неверием.

Мы вышли на улицу. Сразу стало… странно. Мы на улице. Вместе. Идём за покупками! Здорово же! И необычно.

— Серьёзно? Почему? — ликан двинулся влево по улице, и я припустила следом.

— Ага, ну, у нас так принято, — пожала я плечами, радуясь «прощению». — Мужчина в семье главный, но весь дом висит целиком на женщине, так же, как и дети.

Видела, как Лорин чуть неодобрительно качнул головой.

— Они у вас, как Боги, что ли? — недоумённо произнёс он. — Обхаживаете их, рожаете, а они вас ещё и поколачивают?

Из его уст это звучало ужасно.

— Ну, не все такие, разумеется, — обхватила себя одной рукой. — Просто как-то вбивают в наши головы, что мужчина главный и всё. А они уже там сами решают, как вести себя с женой.

Думать об этом было не очень приятно. Это у нас больная тема. Замужество — вечные оковы или обычная женская участь? Я замуж по факту никогда не хотела, но если бы пришлось, то выбирала бы… долго и упорно.

— Меня ты не слушаешься, — тут же укоризненно глянул ликан на меня.

Теперь закатить глаза захотелось мне.

— Для начала, ты мне и не муж, — фыркнула я. — Потом это правило распространяется на людей, а ты хоть и похож, но не человек.

— Муж от слова «мужчина», — выдвинул он свою теорию. — Получается, что ты нарушаешь свои собственные законы, ведь живёшь-то ты со мной.

Покосилась на него. Нормальный он? Но логика железная.

— Не получается, — осмелилась я возразить. — Ты мне, может, как брат, поэтому вариантов уйма…

Сама замолкла, понимая, что говорю чепуху. Отношения у нас явно не «братские». Хотя ругаемся мы почти, как родственники. Лорин-таки посмотрел на меня своим старым взглядом, от которого я ощущала себя просто набитой дурой.

— Поговори мне ещё, — ворчливо выдал мужчина. — Доведёшь ведь меня.

Я замолкла, получив такую возможность. Хватит! Ещё не хватало начинать утро с ругани. Пусть я младше Лорина, но мудрее и мне решать, когда закончится эта глупость. «Трусливее», — поправили меня. Ну да, отчасти и поэтому.

Шли мы не очень долго, примерно минут десять. Молчание меня уже не напрягало. В этом нет ничего плохого и зазорного. Зачем портить наши хрустальные отношения? Одно неправильное слово, и всё — трещина размером с палец! Вон, идёт рядом, излучает серьёзность.

Мне было интересно, как же ведёт себя альфа на рынке. Ну, честно признаться, я почему-то ждала, когда Лорин начнёт торговаться. Еле улыбку сдерживала. Ну, так ведь все делают, вот и он должен… был. Но этого не случилось, к моему огорчению. Лорин вёл себя, как обычно, и от этого становилось грустно и неинтересно. Он уверенно шастал между рядов, тыкал пальцем в понравившееся и ему это тут же заворачивали. Трогал всё, щупал. Я таскалась рядом, не зная, как реагировать. Причём меня этот «оптовик» тоже приплетал к своим делам! Иногда даже спрашивал, что мне нравится и давал подержать ту или иную сковороду. Ощущая заинтересованные взгляды торговцев, нервничала. Было неприятно, как на меня смотрели, как перешёптывались и как замолкали, когда я смотрела на них. В своём городе я с таким не сталкивалась. У нас было не принято таскаться между продуктовых рядов, если уж на то пошло. Когда мы жили в старом доме — я привыкла, а теперь мы живём в новом и, кажется, ко всему снова придётся привыкать. Запоминать дорогу, да и просто привыкать ходить на рынок, у меня ведь неделя отпуска была, отвыкла всё-таки.

С Лорином ходить по торговым лавкам было неинтересно, если честно. Он делал всё сам. Я была тут как бы не к месту, но мне приходилось шастать за ним, как хвостик, и держать заинтересованное выражение лица, чтобы никто ничего ненароком не подумал плохого. Я — его человек, я должна быть рядом.

— Сегодня купим всё крупное, а остальное ты купишь сама, ясно? — таща два больших мешка всякой утвари, обратился ко мне настоящий хозяин дома.

— Да, хорошо, — кивала я, семеня сбоку. — Тебе не тяжело?

Ну, правда. Я налегке шлёпаю, а он волочит это всё. Хотя шёл он обычно даже бодро. Ну, вдруг, ему действительно тяжело?

Тот насмешливо на меня покосился.

— А ты помочь хочешь? — поинтересовался он.

— Ну, много я не унесу, но что-то взять могу, — решила я. — Но это только если тебе тяжело.

Мне, по идее, вообще ничего носить нельзя. Веер, цветы от поклонника, да зонтик. Но… «леди» — это что-то из далёкого прошлого. Да и мне чисто по-человечески помочь хочется.

Лорин промолчал. Он вообще любит отмалчиваться, поэтому я привычно замолкла, понимая, что продолжения разговора не будет.

Сгрузив всю посуду на кухне, Лорин дал мне наставление всё разобрать, а сам пошёл за второй частью нашего «добра». Ну да, чего я с ним болтаться буду? Хотя, если честно, мне можно было дома остаться. Пару раз мяукнула, что нравится и всё. Да и зачем он меня взял? Сам всё выбирал, сам решал, я бы в любом случае одобрила его выбор. Привыкла и всё.

Купили мы много. Несколько видов сковородок, много кастрюлек, вилок, ложек, ножей, досок. Воспользовавшись моментом, протёрла все полки и шкафчики на кухне, а потом уже всю посуду начала разбирать и расставлять по местам. Было… странно на душе. Вот и новый дом. Обновочки прикупили. Что же дальше? Утренний разговор меня сильно подстегнул. Я сказала ликану правду, такую, какая есть. Не стала приукрашивать или преувеличивать. До сих пор страшно. Я начала то ли наглеть, то ли смелеть. С какой стороны посмотреть, но мне кажется, это всё же смелость. Как с ним можно быть наглым? Это же смертельно опасно! Я лишь иногда проявляю настойчивость и всё, иначе мы потонем в его же фантазиях! Он, наверное, напридумывал себе всякую чушь, обиделся на это и высказал всё мне. Если я извиняюсь за то, что он огорчился из-за чего-то, то всё проходит гладко, а если как вчера — упираюсь и не признаю его слова верными, то… ужас. Обиды, злость, ругань. Избалованнее мужчины я ещё не встречала. Да, я с немногими знакома, но все другие были проще. Намного-намного проще! Их логику можно было понять, можно было найти общий язык, если захотеть, а с этим что? То веселье ключом бьёт, а в другой раз он, скорее, похож на ревнивую жену на восьмом месяце беременности: капризничает, беспочвенно предъявляет претензии, говорит абсурдные вещи. И как мне с таким жить? Порой так и хочется руки отпустить, но я быстро гоню эти мысли прочь. Мы сможем! Я его сегодня победила, и он, кажется, огорчился. Надо как-то загладить свою «вину», иначе эта его обида заматереет и превратится в лютый гнев. Оно нам надо? Конечно, нет, поэтому придётся не только хитрить, но и переступать через себя. Но мне тоже порой тяжело делать то, что мне уж очень не нравится. Ему на это плевать с высокой колокольни. Я это понимаю и уже давным-давно приняла. Но… в плане общения нам очень сложно, если я не буду идти навстречу. Даже не так. Если я не буду нестись сломя голову к нему навстречу! Порой я даже подумывала, что он действительно ранимый и чуткий, воспринимающий любую критику так болезненно, что даже страшно становится. Но потом он превращается в холодного закрытого мужчину, которого не пронять ничем. Будто в нём живёт кто-то ещё… ой. Он же оборотень, я и забыла. В нём живёт зверь, дикий и необузданный. Возможно, это он порой встаёт у штурвала, вот бы только узнать он «за» меня или «против»? Спрашивать о таком интимном у Лорина я бы не посмела. Хотя, казалось бы, мы ближе, чем друзья. Мы — соратники. Придумал ведь…

Вернулся Лорин со второй частью нашего нового добра. Я принялась тут же всё раскладывать и с удивлением поняла, что он ещё и продуктов купил. Мясо, овощи, какие-то сладости взял. Зауважала его сразу же. Позаботился о будущем! Молодец. Ещё бы вёл себя так же нормально — цены бы ему не было.

— Завтра можешь по тряпкам прогуляться, — выдал он, развалившись на стуле. — Нужно постельное бельё, покрывала… себе купи что-нибудь, в общем, тебе лучше знать.

О, это я могу. Тем более, кажется, я буду одна, а значит сумею нормально всё посмотреть и выбрать.

В голове тут же завозился давно мучавший меня вопрос. Задать или нет?

— Лорин, а что там за комната наверху? — спросила я, продолжая разбирать мешок.

Старалась сделать как можно более беспечный вид. Мне было важно знать… есть ли у меня угол в этом доме? Заслужила ли я?

— Там вторая спальня, — довольно простодушно отозвался мужчина.

Вторая спальня? Неужели меня нельзя туда пустить? Нет, я действительно привыкла спать с Лорином, но… мне хотелось бы спать в позе звезды на кровати, ходить как и когда хочу, переодеваться, ничего не опасаясь. Своя комната — это очень многое для меня. Просто крохотное пространство лично для меня! Мне этого и в правду не хватает.

— Эм… а почему там замок? — взглянула я на ликана.

Тот достал из свёртка кусок… вяленого мяса — очень похоже — и принялся его жевать. Выглядел он при этом очень задумчивым.

— С полами проблема, — выдал он, чуть погодя. — Комната не достроена, и я её закрыл, чтобы ты туда не ходила. Ты ведь у меня неуклюжая, сломаешь себе что-нибудь.

Как камень с плеч. Я даже выдохнула. Полы! В груди поселилось тепло, которое пинками выгнало грусть и тоску. Он… хороший. Из-за меня запер ту комнату… Может быть, он действительно не так плох, каким кажется? И утренний инцидент тут же вспомнился. Он меня не тронет. Знает, что я для него сделала, и теперь от этого никуда не деться. Он понял, что я тоже в курсе, но я… не пользуюсь этим. Дорожу нашими хрупкими отношениями. Даже готова терпеть все его приставания. «Я так ухаживаю», — это вообще смешно. Даже усмехнулась. Но часть меня рада этому. Он проявляет положительные чувства по отношению ко мне, да, он не умеет правильно это демонстрировать, но… своеобразность не уменьшает его заслуг. Ползёт ко мне навстречу, хоть и не охотно. Неумело так, но уверенно.

— Чего фырчишь? — отреагировал сожитель. — Задумала чего?

Я поставила последний стакан на полку и закрыла дверцу. Обернулась. Надо в следующий раз потише выражать свои эмоции.

— Нет, — я мягко улыбнулась и даже головой покачала. — Просто задумалась.

Тот чуть приподнял подбородок и прищурился, видимо пытаясь понять, вру ли я или нет.

— Я помню, ты мне помощь предлагала, — заговорил он, продолжая жевать своё мясо.

Когда?

— Ну, наверное, — кивнула я. — А что случилось?

«С каждым разом всё веселее и веселее», — думала я, сидя на твёрдых ягодицах своего соседа. Не представляете, что он придумал на этот раз! Массаж! Чёртов настоящий массаж! В прежней жизни его делали только мне! Ну, да, я помогала ему растирать мышцы, когда он болел, но это…

— Ну, давай, чего остановилась? — заворчал он, пока я закатывала рукава, устав елозить ими по обнажённой мужской спине.

— Подожди, пожалуйста, — выдала я, наконец-то справившись с непослушной тканью.

Тот вздохнул и угомонился. Снял рубашку, завалился в центр нашей кровати на живот, руки под голову сложил и весь такой готовый лежит и ворчит. Оказывается, когда я предложила ему помощь понести покупки, он воспринял это… как возможность меня припахать в очередной раз! Ему лишь бы… подловить меня на моих же словах! Всё, что я говорю, он обращает против меня! У-у-у, гад!

Но делать нечего, положила свои ладошки на его здоровую спину и начала всё щупать, тыкать, щипать и мять.

47 глава

— Давай сильнее, — заворчал он приглушённо.

Возмущённо уставилась на его затылок. Хитрец…

— Лорин, у меня не так много сил, я и так стараюсь, — проговорила я в своё оправдание. — Ты хотя бы скажи, где у тебя болит, чтобы я массировала именно это место.

Он сослался на боль в спине, и поэтому я сейчас на нём. Видите ли, я же когда-то, как ему показалось, чуть ли клятву на крови не принесла и пообещала, что буду заботиться о его здоровье. Попыталась возразить на это голословное заявление, но была остановлена его взглядом. Такой выжидательный и уже немного обиженный. Разумеется, сдалась сразу же. Лорин скрывать триумфа не стал, улыбнулся сразу, подобрел. Мужчины…

— Плечи, — спустя пару минут вдруг выдал он. — Акцент делай на них.

Может, серьёзно болит что-то? И я сразу же привстала и подползла поближе к его больному месту. Пришлось сесть на поясницу, чтобы сильно не тянуться. Приложила все усилия, чтобы как следует размять и растереть ему мышцы на плечах и лопатках заодно.

Эта вынужденная помощь длилась минут пятнадцать. У меня онемели руки, — знакомое с вчера чувство — и кожа на ладонях горела. Теперь я уже устала по-настоящему. Поэтому… просто прекратила. Выпрямилась и начала трясти руками, пытаясь остудить их и дать немного передохнуть. Когда мы пошли в спальню, то я успела растопить печь, чтобы та накалилась, и я сумела приготовить нам обед. Думаю, пора топать вниз.

Лорин притих уже давно, и я почему-то подумала, что он уснул. Одну руку протянул вдоль тела, а на второй по-прежнему была его голова. Волосы он распустил, и лица его я не видела. Поэтому я аккуратно начала подниматься, пытаясь улизнуть незаметно.

— Не так быстро, — Лорин быстро дёрнулся и его рука сомкнулась на моей ноге. — Продолжай.

Я тут же поморщилась.

— Лорин, я правда устала, — жалостливо начала я. — К тому же печь внизу, наверное, уже затухла, а я хотела обед приготовить.

Давила на жалость, причём серьёзно. Я ведь правда устала уже. Да и от такой позы нога начала ныть. Надо глянуть, что там и как.

Он молчал. Рука его мою ногу не отпустила, и мне пришлось ждать. Сижу, на спину его чуть порозовевшую смотрю. Много шрамов. Беленьких и тонких. У меня тоже много подобных украшений. Я ведь озорным ребёнком была, да и не везло мне часто. Вспоминаю с какой болью мне пришлось столкнуться, и становилось горько от того, что и ликан поддался подобному. Не знаю, какая была жизнь у него, и почему-то мне кажется, что спрашивать о таком нельзя. Я не в том положении, чтобы лезть в душу.

Ликан вдруг решил сесть! Меня он об этом не предупредил! Я скатилась с него и плюхнулась на спину. Некрасиво!

— Давай ещё раз, и иди, куда хочешь, — сказал он, ложась на край кровати. — Поднимайся.

Я слегка растерялась. «Куда хочешь». А фантазия уже в пляс пустилась. Что-то мысли о другой жизни меня покинули. А что? Лорин ведёт себя относительно нормально, не унижает меня в традиционном смысле слова, кормит, даёт свободу воли, тоже своеобразную, но… я уже привыкла. Люди ко всему привыкают — эта наша черта, от которой никуда не деться. Мы очень любим жизнь, и это наш дар и наше проклятье одновременно.

— Ещё раз? — переспросила я, перекатываясь на бок и поднимаясь на ноги.

Мне теперь садиться на него неудобно будет, одна нога будет свисать. Что он задумал?

— Женщина, вставай ногами мне на спину и держись за столбик, — огорошил он меня, разглядывая моё лицо чуть прикрытыми глазами. — Чего вытаращилась-то?

Говорил он с полуулыбкой. На него?! Вставать?! Он рехнулся, что ли?

— Ты что? — ужаснулась я. — Я ведь… сломаю тебе что-нибудь!

Тот приподнялся на локтях.

— Ой, какая ты трусиха, — поддел он меня, подпирая щёку одной рукой. — Ну, а представь: сломаешь мне позвоночник, я буду мучиться…

Говорил он это как-то просто и слегка мечтательно. Я округлила глаза.

— Что ты говоришь? — нахмурилась я, не понимая его. — Зачем мне тебе делать больно?

Я растерялась, не понимая, к чему весь этот разговор. Но Лорин говорил без претензий, без подозрений… но зачем тогда?

— Я же тебе делал, разве я не заслужил этого?

Он продолжал сохранять добрый лад. Да что с ним?

— Я не обижаюсь и стараюсь прошлое оставлять в прошлом, — нашлась я.

— Не верю тебе, — чуть скривил губы альфа. — Просто скажи, что хочешь, чтобы я страдал, как ты, и так будет проще.

— И не верь, но говорить это я не буду, — посерьезнела я. — Мне ни к чему твоя смерть.

Всё, пора уходить. Ненавижу тебя за такие темы! Я придавила сапогом свою гордыню и угомонилась! Да, порой я хочу его задушить, но это временно! Потому что с ним невозможно разговаривать! И опять эти глупые никому ненужные темы!

— Я не верю в это, — протянул мужчина. — Давай. Вставай мне на спину, и если проявишь силу и смекалку, то я уже не поднимусь на ноги.

Я вдруг разозлилась и почувствовала раздражение.

— А знаешь, Лорин, мне уже всё равно, — вдруг заговорила я, подползая к краю кровати. — Не хочешь — не верь. Думаешь, что я хочу тебя убить? Пожалуйста, радуйся, что живёшь под одной крышей с убийцей. Ах, ну да, я ведь ещё в полнолуние младенцев ворую и в котле варю.

— Сядь, — тут же услышала я его холодный приказ.

И… я не села. Наоборот поднялась и решила уйти, куда хотела изначально. Пусть ругается — мне надоело. Вроде всё налаживается, мы начинаем узнавать друг друга лучше, и тут снова беспочвенные претензии! Это ненормально! Просто хотелось умыться и заняться каким-нибудь делом, лишь отогнать мысли прочь. Было очень обидно, если уж на чистоту говорить. Меня обвиняют непонятно в чём… А что мне делать? Как оправдаться?

— Не буду я с тобой сидеть, — забормотала я себе под нос. — Вдруг у меня под платьем нож?

Лорин тоже поднялся, но идти за мной не собирался.

— Богдана, я хочу тебе верить… — начал он серьёзно, но я его впервые перебила:

— Не надо.

Он тут же замолчал. Я слегка испугалась собственных слов.

— Что «не надо»? — нахмурился полуобнажённый мужчина.

Всё, пора нам становиться взрослыми.

— Не надо мне верить, Лорин, — устало потёрла я лицо. — Если тебе это не даётся, значит не нужно стараться.

Тот удивлённо поднял брови и скрестил руки на груди. Плохой знак. Он закрывается от меня, значит ему не нравится то, что я говорю, но я прекращать не собираюсь.

— Ты же этого хотела, — напомнил он мне. — Я пытаюсь принять тебя, это не бывает легко. Что не нравится? Неудобные вопросы?

Я заправила за ухо прядь.

— Хотела, но уже пропало то чувство, — отрезала я. — Я всего лишь желала хорошей жизни не только для себя, но и для тебя. Чтобы ты возвращался домой со спокойной душой, не боялся спать, не боялся есть…

— Я ничего не боюсь, — перебил он меня.

— Опасаешься, не доверяешь — это же синонимы страха, Лорин, — вздохнула я устало. — Пойми, что мне хотелось бы сделать нашу очень непростую жизнь чуточку лучше. Чтобы не жить в постоянном напряжении и ожидании чего-то плохого.

— Я тоже этого хочу, — кивнул ликан. — Но это не так-то просто, если ты не знала.

— Я знаю, что это непросто, — взглянула я на него. — Поэтому и предлагаю тебе прекратить.

Он вдруг засмеялся. Недоверчиво так, мол, глупости какие-то, но вроде как смешные. Сделал пару шагов в мою сторону, и я не отступила. Вряд ли что-то сделает. Поругает и взглядом своим пугать будет — это выдержу.

— То есть ты не хочешь, чтобы я тебе доверял? — изумился ликан, явно не ожидавший от меня таких откровений.

— Я очень этого хочу, Лорин, но если тебе даётся это так тяжело, то не нужно, — мягко взглянула на него. — Просто прекрати испытывающе на меня смотреть, говорить такие гадкие вещи и вести себя со мной, как с зелёным солдатом, которого нужно проверить на прочность. Я хотела и хочу покоя, нормальной жизни и думаю, что тебе это тоже нужно, но раз ты так мне не доверяешь, так сомневаешься во мне, то и не стоит. Брось всё это, и всё будет хорошо, слышишь? Я буду вести себя так же, как и раньше, для меня ничего не изменится, ведь я не участвую в ваших разговорах, я ничего не знаю о тебе, о твоей работе и должности. И посвящать меня не нужно, ты лишь будь добр ко мне… Доброта ведь не нуждается в доверии.

Глаза защипало, и я судорожно вздохнула. Пусть будет молчаливым, хоть в новом доме и не случится великих перемен, но мы прекратим так говорить. Возможно, прекратим говорить вообще, но это лучше, чем его вечное недоверие.

Лорин слушал меня внимательно, даже пару раз головой качнул.

— Неужели я задал такой вопрос, что довёл тебя до такой самоотверженности? — опираясь на спинку кровати, поинтересовался он деловито.

Он меня не услышал.

— Ладно, забудь, Лорин, — потёрла я глаза и лицо заодно. — Извини, что сказала такое. Ты — мужчина, тебе и решать.

Конечно, сдалась. А что делать? Спорить? С ним?! Не надо мне такого счастья, научена горьким опытом.

— Вот именно, — он даже пальцем мне погрозил. — Поэтому я сейчас лягу, а ты походишь мне ножками по спине, как и договаривались изначально.

Я ожидала много: укора, ругани, смеха. Но не этого! Что за?! Я когда-нибудь его пойму? Неужели мы такие разные? С виду же одинаковые! Зачем же… вот Дьявол!

Не зная, что сказать, просто кивнула в знак согласия. Лорин преспокойно лёг на край кровати. Я подошла к нему и осторожно забралась на кровать. Как мне походить ему по спине?! Это глупость! Но… хозяин просит, значит так надо. Фух…

Поставила одну ступню ему на середину спины и попыталась перенести вес на неё, но не тут-то было. Спина мужчины, как оказалось, не очень-то и устойчивая поверхность, знаете ли!

— Держись за столбик, — словно отвечая на мой вопрос, проговорил ликан.

Я подняла глаза и, чуть наклонившись, ухватилась за свою опору. Так стало гораздо лучше. Смирившись, наступила сначала одной ногой, а потом поставила и вторую. Я всё это проделала с зажмуренными глазами. А вдруг сломаю что-нибудь?! Сама потом себе в жизни не прощу!

— Теперь медленно переставляй ступни, но на край спины не вставай — соскользнёшь, — дал дельные указания ликан.

Я делала всё, что он сказал, и когда я наступила ему между лопаток, то почувствовала под пальцами ступни хруст, и я тут же охнула и дёрнулась, испугавшись. Там что-то затрещало! Я ему всё-таки сломала кости! Господи!

— О, сильнее, — застонал он, изумив меня. — Наступи туда снова…

Я замерла на какие-то мгновения. Что?!

— Тебе не больно? — спросила я тихо. — Там что-то захрустело…

— Так и задумано, — вновь протянул он чуть сипло. — Смелее.

Он — ненормальный! Но это не такая шокирующая новость, поэтому я снова ступила на то место и надавила сильнее, чтобы перенести вторую ногу на его лопатку. Раздался очередной хруст и приглушённый стон Лорина. На самом деле, это было приятным действом и для меня. Его кожа была горячей, и мои ступни чувствовали его мышцы, скрывающиеся под нежной кожей. Ощущения одни из приятнейших.

Несколько минут, и я уже уверенно переступала с ноги на ногу и давила пальцами на основание шеи, чем вызывала новые блаженные стоны у своего соратника.

— Давай, оленёнок, сильнее, ты же можешь… — услышала его тихий голос.

Понимая, что в весе я за такой короткий срок прибавить не смогу, начала осторожно покачиваться и пружинить на ногах, стараясь продавить кожу под ступнями как можно сильнее.

— Вот так… вот так… — забормотал он, когда раздались новые хрусты и щелчки.

Не знаю, как я так наступила, но угодила в такое место, что раздался один из самых сильных хрустов, и я вновь испуганно замерла. Лорин тоже замер и даже дышать перестал, хотя эту качку я ощущала постоянно.

— Порядок? — на всякий случай уточнила я.

— Всё, можешь слезать, — выдохнул он. — Мне спину ещё пару дней назад защемило и теперь наконец-то отпустило…

Зачем он это говорил, я не понимала. Но мне снова стало приятно, что поделился со мной. Всё равно чем, но он счёл нужным мне это сказать.

Кое-как спустилась на пол и была рада ровной и твёрдой поверхности.

— Не за что, — сказала я, обувая тапочки. — Я позову тебя на обед.

Он промолчал. Может, заснул, а может, говорить было нечего? Это знает лишь он.

Печь почти затухла, как и ожидалось. Я быстро её растопила и начала копаться в новой посуде. Лорин купил баранину. Я быстро помыла кусок мяса, порезала его и занялась овощами.

Как оказалось, готовка забивает мысли очень даже неплохо. Попробуй-ка думать о чём-то постороннем, пока у тебя в руке нож. Так что целый час пролетел незаметно. Я пожарила мясо, потушила овощи, а сейчас уселась с кружкой травяного чая и приглядывалась к купленной Лорином сладости. Что это? Крупный брусок чего-то… Отломала кусочек и попробовала. О, да это же халва! Сто лет её не ела. Тут же отрезала себе кусок и принялась за её поедание. Сладкого хотелось давно, но как-то не решалась покупать нечто подобное. Лорин же вроде не ест это, а так получилось бы, что я потратила деньги на себя. Некрасиво и неудобно, да и на глаза не попадались мне мучные лавки с подобной продукцией.

Лорин спустился сам. Может, у него нюх на еду? Но он мог прийти и полчаса назад, вся кухня уже пропиталась запахами…

По его помятому виду могла сказать, что он спал. И живой вроде. Ровно ходит и не прихрамывает, значит то, что хрустело, не очень-то и важно было. А в теле человека тоже есть ненужные косточки? Интересно-интересно…

— Здорово ты меня позвала, — заворчал он, садясь напротив меня.

О, чёрт! Я забыла!

— Лорин, прости, я задумалась… — тут же охнула я, откладывая халву в сторону.

Тот угрюмо на меня уставился, явно не веря.

— Если бы я не пришёл на звук твоего чавканья, то мог остаться без обеда, да? — изогнул он свою бровь так, что я тут же покраснела.

Я не чавкала! И не чавкаю! Никогда! Это же… нельзя такое говорить!

— Я не чавкала, — забурчала я, поднимаясь.

Быстро наложила на тарелку всего и побольше, а затем поставила её перед мужчиной. Вилку и ложку сразу дала, чтобы в новом доме обойтись без глупых ссор.

— Ещё как чавкала, — как-то нагло усмехнувшись, заговорил ликан. — Вояки в тавернах так не чавкают, как ты.

Я тут же насупилась и обиделась. Идиот! Я такое не делала! Смеётся ведь надо мной! Понимаю это, но всё равно злюсь!

— А ты храпишь, — нашлась я.

Тот уже набил рот едой и удивлённо вскинулся на меня, когда я подала голос. Начал стремительно жевать, видимо, чтобы ответить. Глаза заблестели. О, это же не азарт?..

— Не храплю, — возразил он наконец. — Я сплю, как младенец, да будет тебе известно.

— Рота солдат в казарме тише тебя спит, — тут же улыбнулась я криво, видя, как мужчина сощурился.

Он косо глянул на меня, закинул в рот пару кусков мяса и принялся их жевать. Потом снова взялся за мясо, и, в общем-то, разговор можно было считать закрытым, но не тут-то было.

— А откуда ты знаешь, как спят солдаты в казармах? — вдруг задал он вопрос, спокойно прожёвывая свою пищу.

«Ой», — тут же подумала я. Кажется, придётся рассказывать правду. Но так не хочется…

— Я росла очень любопытным ребёнком, — попыталась я сползти с темы. — Да и к слову пришлось…

Тот хмыкнул.

— И тебя пускали в помещение, набитое взрослыми мужчинами? Сколько тебе лет было? — теперь он внимательно на меня уставился.

Это что за допрос очередной?! Ну, совала я нос…

— Я из дома сбегать начала очень рано, таким же путём, кстати, как и от тебя, — начала я. — Мне внимания уделялось меньше, поскольку Авдей единственный наследник отцовского дела, поэтому я этим пользовалась.

Этим я пыталась пояснить Лорину, что делала и творила я разную ерунду. Я ведь маленькая была, и мне было одиноко. Поварихи ведь тоже не всегда в нашем доме были, поэтому развлекалась я, как могла. И как же мне к солдатикам и не заглянуть было?! Папа набирал всех, кого отбирали его советники, поэтому там было много молодых и красивых юношей. Ну, а что? Послушать, о чём они говорят, мне было интересно. Видеть ничего не видела, а вот слышала многое. И как они сопят-храпят-кашляют ночью тоже.

— Поэтому ты водилась с солдатами? — вновь вопросил он, словно не слыша моих слов.

Нет, смотрите, как его это зацепило! Ну, ходила и что? Пару раз и было-то… Там у них так попахивает, а иногда и пованивает, что лишний раз и по своей воле туда точно не сунешься. Но для удовлетворения любопытства двух раз было достаточно.

— Не водилась, а один раз ночью, когда мне не спалось, пролезла по тайным тоннелям нашего древнего, как мир, замка, и спокойно подсматривала и подслушивала, о чём те говорят, — наконец-то призналась я.

— Я бы тебя за такое выпорол, — заговорил он серьёзно. — Мало ли, что у взрослых мужчин на уме было.

— Там много молодых и симпатичных было… — в оправдание своих бывших солдат, произнесла я. — Ну, меня и отец бы наказал, если бы поймал.

Лорин вновь закинул кусок мяса в рот и пожевал его. Задумчиво так.

— Ты, когда меня голого видела, отворачивалась, — вспомнил он. — Притворялась что ли?

Я растерялась. Это-то тут причём?!

— Ничего я не притворялась, — нахмурилась я, делая глоток чая. — С чего ты взял?

Теперь Лорин уже зло прищурился и вилку отложил. Так, начинается.

— Да ты же только что сама призналась, что к мужикам в казарму шастала! — напомнил он мне. — И не стыдно тебе?

Часто захлопала глазами, силясь понять его логику. Как он к этому пришёл?!

— Лорин, ночь была! Я ничего не видела, как не пыталась! — возмутилась я. — И люди спят в одежде, если ты не знал!

— Откуда ты знаешь, если говоришь, что не видела?! — повысил ликан голос. — Ты за идиота меня держишь?

Так, стоп!

— Стой, Лорин, — я даже руки вскинула. — В своей жизни я видела одного единственного голого мужчину, помимо тебя. Да, признаюсь.

Он ещё сильнее прищурился.

— У вас в казармах солдаты по одному спят?

— Да причём тут казарма, Лорин? — устало закатила я глаза. — Своих солдатов голыми я не видела, и это к счастью! Я мелкая ещё была и такого зрелища не вынесла бы!

Тот чуть расслабился. Отобрал у меня чай и сделал пару глотков.

— А кого видела? — уже спокойно спросил он.

Неужели он одумался? Похоже на сцену ревности. Он их давно закатывает, поэтому это скорее смахивает на лёгкое помешательство. То ему всё по барабану, а потом цепляется за слова и скандал разводит! Не мужик, а точно капризная беременная женщина!

— Я часто в город выбиралась без ведома отца и нянек, — устало заговорила я, глядя, как Лорин допивает мой чай. — Гуляла по улицам, просто наслаждалась городом, и случайно забрела в нехороший район. Там и увидела, как мужчина с женщиной… ну…

— Трахаются, — подсказал он мне.

Сглотнула. Ненавижу! Фу, как такое можно говорить?!

— Да, именно этим они и занимались за сараем каким-то, — кивнула я. — В общем, если отбросить мой шок и панику, то за те несколько секунд увидела очертания попы того толстого дядьки.

Фух, рассказала. Стало немного легче. Я хоть и не скрывала это, но и говорить не собиралась. То, что я хотела бы забыть, как-то так. Лорин знает моё незаконное прошлое.

— И всё? — поднял ликан брови.

— А этого мало? — изумилась я. — Ты же сам хотел знать…

— Я думал, что у тебя с кем-то были… как это говорится, платонические отношения? — усмехнулся Лорин, расслабляясь.

Задумалась. Ни черта у меня не было. Даже за ручку ни с кем не ходила. Скучное и унылое детство. Зато Авдей отрывался по полной. Гад.

— О чём ты, Лорин? — невесело улыбнулась я. — Я как-то по глупости охранника своего в щёчку чмокнула, а этот дурак дружкам похвастался, и его выперли. Поэтому с малых лет я знала, что жить под крылом отца я не буду, мечтая смыться как можно дальше, мир посмотреть…

— Ну, ты сейчас очень далеко, поэтому кое-что сбылось, — оскалился он, доедая свой обед. — И этот город — не твой мир, а мой. Можешь смотреть сколько хочешь.

Уныло глянула на дурака.

— Не смешно, — буркнула я.

— Ты не дома? Не замужем? Не в своём городе? — начал он перечислять, решив видимо меня добить. — Вот она взрослая жизнь, о которой ты мечтала. И это один из лучших исходов. Поверь.

Надула губы и опустила голову. Идиот.

— Ты плохой, — выдохнула я.

Тот засмеялся.

— Моя кошечка обиделась? — начал он издеваться, склонившись над столом. — Не хочешь мне свои претензии на ушко рассказать?

Я скрестила руки на груди и отвернулась от него. Бесит такой Лорин. Вечно смеётся надо мной!

— Отстань, — фыркнула я, поджимая губы.

Тот посмеялся ещё немного и уже вроде успокоился.

— Завтра, кстати, планирую новоселье отметить, — сменил он тему. — Все наши придут.

Чего?! Все придут?! А как же готовка? Тут ещё прибираться ведь нужно! Сразу забыла о своей обиде и растерялась.

— Я, наверное, не смогу приготовить столько еды… — искоса глянула я на альфу. — Точнее, как бы смогу, но мне нужно много времени и продуктов…

Вот чёрт!

— Майла и Мелинда придут к тебе на помощь, не бойся, — приободрил он меня. — Ты же всё умеешь делать.

Ага, как же.

Стоило ли говорить, что весь день я провела шурша, как веник? Протирала пыль, мыла полы, потом вытряхивала все ковры, пару раз случались стычки с хозяином подземелья. Ничего необычного, мерзавец просто лапал меня и получал за это то тряпкой, то шваброй. Нет, а чего?! Я ему сказала, чтобы меня не трогал, к тому же я занята была, а ему всё равно! Вот и воевала с ним. Пару раз даже хорошо огрела его мокрой тряпкой, но ничего кроме заливистого смеха в ответ не получала. На работу он не пошёл, вот и развлекался, как мог. Сегодня я впервые пожалела, что работы нет у меня. Так бы хоть свалила отсюда на время.

К вечеру добралась до спальни. Лорин завалился с книжкой, поэтому я смело начала протирать всю мебель, пыталась даже на шкаф залезть. Во все дыры нос свой сунула. Потом взялась за пол, забралась под кровать, подмела там, почихала немного, потом вынесла шкуры и пару ковриков на улицу, где их и вывесила.

Что говорить, но вымоталась я здорово. Задумала помыться вечером, но сил уже совсем не было и меня хватило только на то, чтобы ополоснуться в чуть тёплой воде, обтереться насухо и завалиться на кровать. Окно было открыто и чуть прохладный ветер остужал моё тело, унося с собой мою усталость и принося покой и умиротворение…

— Ты спишь? — почувствовала, как кто-то трогает меня за плечо.

Лампа в комнате горела только одна и светила она со стороны Лорина, поэтому я слегка растерялась.

— Что? — сонно спросила я, поворачиваясь к соседу.

Лорин лежал на боку, подперев одной рукой голову. Лежит, смотрит на меня. Это странно, но ликан у меня не из рядя нормальных, поэтому… всё в порядке.

— Ты спишь? — снова повторил он свой тихий вопрос.

Теперь я слегка зависла. Не поняла, зачем он это спрашивает. Может, он имел что-то другое в виду, но…

— Наверное, да, — чуть потёрла я глаз и повернулась к ликану.

Легла на правый бок, подбила подушку, уложила на неё свою тяжёлую головушку и снова начала дремать.

— Эй, мне не уснуть, — его рука коснулась моей головы и выудила мою косу из-под покрывала. — Расскажи мне что-нибудь.

Я нахмурилась. Сон меня валил здорово, и переметаться на сторону не спящих мне не очень-то и хотелось.

— Лорин, я ничего не знаю, — заворчала я.

Почувствовала, как он теребит мои волосы и, после моего ответа, ещё и дёргать мою косу начал! Ну, не сволочь ли?

— Ну давай, расскажи что-нибудь о своём мире, чего я могу и не знать, — начал он говорить. — Мне интересно.

Не сейчас же! Да я рада с тобой поговорить на отвлечённую тему, правда. Но я хочу спать!

— Я мало чего знаю, — нахмурилась я, пряча лицо в подушке.

Попыталась заснуть, чтобы не слышать уже этого ликана.

— Но как мужики храпят в казарме, ты знаешь, — выдал он через минуту. — А ещё недотрогу корчишь из себя.

Вот теперь мне точно захотелось спать ещё сильнее прежнего!

— Отстань, Лорин, — отмахнулась я и попыталась вернуть свою косу.

Тот уцепился в неё, словно клещами.

— Небось с конюхом водилась, — заворчал он. — Да?

— Лорин, я не хочу об этом говорить, — пропыхтела я в подушку.

— А мне всё равно, чего ты не хочешь, — тихо проговорил он. — Я вот только не пойму, чем я тебе так не угодил? Или мне надо быть убогим, чтобы ты меня пожалела?

— Ты хочешь, чтобы я тебя пожалела? — прямо спросила я.

Тот молчал долго, пару раз фыркнул. Небось накручивает себя, но я наслаждалась тишиной и безмятежно дремала.

— Не нужна мне твоя жалость, — заворчал он. — Ничего мне не нужно от тебя.

Я глубоко вздохнула. Видимо поспать мне не удастся. Ясно.

С кряхтеньем приподнялась, перевернулась и села повыше, поправив подушку.

Лорин уже лежал спиной ко мне на боку и ворчал он оттуда же. Посмотрела на его обнажённую спину. Давай, Богдана, смирись с этим капризным ребёнком.

— Что ты хотел узнать о моём мире? — спросила я.

Он молчал. Я даже подумала, что он уснул.

— Не нужно мне от тебя ничего, — буркнул он. — Сама про дружбу уже которую неделю твердишь, а навстречу идти не хочешь.

Я конкретно протёрла глаза и лицо, чтобы окончательно проснуться. Всё, мы обиделись. С чего это?

— Не обижайся, я просто сонная была, — я потянулась и пару раз ткнула его пальцем куда-то в лопатку. — Ну, чего ты, Лорин?

— Отстань от меня, — он даже плечом дёрнул, чтобы видимо показать всю степень своей обиды. — Спи, раз тебе так хочется.

Лесть? Лесть.

Перекатилась на бок и, собравшись с силами, обняла его сзади. Просто свою руку на его предплечье положила.

— Извини, что сразу же не повиновалась тебе, — почти искренне обратилась я к его затылку. — Давай поговорим, если ты хочешь.

— Не выставляй меня тираном-придурком, — тут же огрызнулся он. — Я к тебе с простой просьбой обратился, а ты меня почти послала! А ну убери от меня руки.

Какие мы ранимые… я округлила глаза и первые несколько секунд даже не двигалась. Лорин тоже не шевелился, хотя мог бы плечом дёрнуть, и моя бы рука вмиг соскочила. Но видимо не тут-то было.

— Извини, Лорин, я ведь не со зла, — попыталась я вновь подлизаться.

— Конечно, со зла, я к тебе в кой-то веки по-нормальному обратился и что получил? Если что-то требуешь, то будь готова что-то и отдать.

Я бы, наверное, глаз лишилась бы, если физиология позволяла бы. Так я ещё никогда не таращилась. Это мои слова! Я должна это говорить! Ненормальный какой-то!

Рука с его предплечья соскользнула сама, и я перевернулась сначала на спину, а потом и вовсе села. Пошёл он в задницу, вот и всё.

Прихватив подушку, поднялась, обулась и потопала к двери.

— Куда ты собралась? — почти сразу же раздался его требовательный голос.

Ох, как подмывало ответить в рифму…

— В туалет и вернусь.

Наверное, он не смотрел на меня, так как с подушками туда не ходят, разве что у тебя не проблемы с желудком.

Спустившись вниз, по памяти дошла до дивана и завалилась на него. Кое-как вытащила из-под себя покрывало, уложила подушку получше и начала укладываться. Диван был не широким и не длинным, но мне подходил идеально, хотя после просторной кровати на нём было непривычно, но ничего, я справлюсь.

Поначалу в темноте было очень страшно. Я видела очертания мебели, а вот камин казался мне зияющей дырой, ведущей в бездну. Страшно было туда смотреть, поскольку казалось, что если я буду долго таращиться, то непременно что-то увижу и умру в ту же секунду от ужаса! Но потом я сумела себя отвлечь и начала успокаиваться потихоньку. Минута, другая… тишина и покой.

На грани сна я услышала шаги. Вот чёрт…

— Вот значит как? — ещё с лестницы начал возмущаться Лорин. — Решила тут спать?! А кто тебе позволял, а?! Я что-то такого не припомню!

Я усердно делала вид, что сплю. А он тем временем подошёл к дивану и видимо сейчас стоит и таращится на мою неумелую игру.

— Я знаю, что ты не спишь! — повысил он голос и сдёрнул с меня покрывало. — Не строй из себя великую мученицу!

Глаза открывать пришлось. Я перевернулась на спину.

— Хорошо, — протянула я зло и села. — Спать ты мне не даёшь! Разговаривать не хочешь! Капризничаешь и обвиняешь меня в своих грехах, а теперь я виновата в том, что решила выспаться перед завтрашним днём?!

Тяжело ругаться в темноте. Страшно и непонятно куда нужно смотреть.

— Теперь ты ещё и орёшь на меня?! — вскрикнул он. — Да ты охренела уже в край!

Я тут же вздрогнула от его ора. Прелестно.

— Ну и выкинь меня из дома, раз я перестала отвечать твоим требованиям, — огрызнулась я нервно. — Всё для тебя делаю и всё равно не удел остаюсь! Зачем мне стараться?! Если ты начал себя вести, как самый настоящий маленький и больной ребёнок! Всё тебе не так! То смотрю я не так, то говорю не то! На кой-чёрт тебе эта нервотрёпка? Отправь… да куда угодно! Будешь жить, как раньше — один. Сам себе хозяин, никто тебе мешаться не будет и затрагивать твоё необъятное Эго. Скорее всего твой удел — одиночество.

От обиды поджала губы и шмыгнула носом. Кретин. Пусть уже делает, что хочет, а от меня отцепится.

Думала, что Лорин сделает какую-нибудь глупость, накричит на меня или что-то в этом роде, но нет. Он сначала постоял, а потом просто пошёл к себе. На второй этаж. Я с минуту посидела, ожидая, что гадёныш вернётся, но нет. И, как оказалось, это в сто раз хуже ругани. Он просто ушёл. Наверное, я сказала что-то не то. Неужели ранила его? Вот же пекло. Я не хотела… точнее хотела, но не так. Мне хотелось достучаться до него и разобраться, чтобы прекратить эти нелепые ссоры по пустякам, но получилось, как всегда.

Теперь бессонница попыталась атаковать и меня. Пришлось вставать, пить и умываться. Потом походила по заднему двору, где до ужаса напугалась упавшей ветки и вернулась обратно в дом. И что, вы думаете, случилось? Наконец-то я споткнулась и завалилась где-то на кухне. Прямо на коленку правую упала. Содрала, как пить дать! Шипя от боли, поковыляла к кровати, где уже окончательно задрыхла.

Утром я проснулась поздновато и, быстро собравшись, застопорилась. Деньги. У меня нет денег. Отлично! Посмотрела в гостиной. Молитвы мои не были услышаны. Кошелька нигде не было. Идти наверх и будить… дракона вообще желания не было. Но… если я не пойду, то могу за это получить нагоняй, но если попрусь к нему сейчас, то тоже могу получить… Лучше получить сейчас, чем потом, поскольку у меня будет достойное оправдание. Решено.

Скрипя сердцем, потопала наверх. Потопталась перед дверью, но потом всё же вошла в спальню. Лорин спал на моей половине кровати. Чёрт, надо будить…

— Лорин? — подходя к кровати, позвала я его.

Он не отвечал. Я подошла чуть ближе.

— Лорин, мне идти на рынок? — громче спросила я.

Молчание. Глянула на кровать. Из-под покрывала торчали его ноги. Не придумав ничего лучше, осторожно начала щекотать его пятку. Сначала ничего не происходило, но потом он дёрнул ногой, а я не отступала.

— Прекрати, — вдруг раздался его сонный голос. — Ты, что, сама не можешь решить, идти тебе на рынок или нет?

О, как это ворчливо звучало, хоть и без примеси злости.

— Я решила, — оправдалась я, убирая руку. — Но у меня нет денег.

Он, не торопясь, приподнялся и глянул на меня одним глазом. Сонный такой, и не скажешь, что хреновый из него соратник.

— Я тебе разве не оставлял кошелёк? — вопросил он, перекатываясь на другую сторону.

— Нет.

Ликан потянулся к тумбочке, но то ли лень, то ли сон не позволяли ему дотянуться.

— Возьми в тумбочке, — буркнул он, потягиваясь.

Я тут же потопала, куда сказали. В прикроватной тумбе действительно лежал кошелёк. Я взяла его и встала. Неожиданно Лорин сел и довольно звонко шлёпнул меня по ягодице. Ойкнула и отскочила от него, испуганно уставившись на альфу.

— Сама знаешь, за что, — пояснил он, глядя на меня полуприкрытыми глазами.

Попа заболела, это вам не нежное дуновение ветерка, скажу я вам.

— Да, знаю, — тут же смиренно кивнула я.

Развернулась и пошла на выход. Фух, он это просто так не оставил, значит пока всё нормально.

— Решила, что покупать будешь? — вдруг спросил он, когда я почти вышла из комнаты.

Я тут же слегка застопорилась.

— Наверное, мясо, — неопределённо пожала плечами.

— Возьми ещё колбасу и какое-нибудь вяленое мясо, если донесёшь, — дал он наставление.

— Хорошо, я постараюсь.

Ничего не услышав, пошла, куда собиралась изначально. По новой дороге идти было непривычно, но что не менялось, так это безлюдность. Район не важен, сони тут везде. Они, наверное, больше ночные жители, нежели дневные. Мне нравится рано ложиться и рано вставать, это моё. И теперь я топаю по узкой улочке, наслаждаясь утренней прохладой и тишиной.

Рынок нашла быстро, да и отсюда было примерно такое же расстояние, но из-за отсутствия привычки, казалось, будто я иду чуть ли не полчаса.

На самом деле в это утро я была слишком самоуверенной. Выбрала по своему вкусу колбасу, взяла побольше мяса и овощей, ещё и попёрлась занавески новые выбирать. У нас в доме вся мебель в тёмных оттенках, поэтому выбрала шторы цвета приглушённого шоколада и поковыляла домой.

Было тяжело, и я три раза останавливалась передохнуть и ещё раз напомнить себе, какая я дура. Не поверите, но на подходе к дому я встретила… Мелинду и Морика! Они стояли в паре домов от нашего и ругались. Негромко так, но Мелинда махала руками и иногда шлёпала мужчину по плечам, а тот, в свою очередь, бил своими ладонями ей по рукам. Это выглядело забавно со стороны.

48 глава

— Утро доброе, — громко произнесла я, уместив ручку корзины на локтевом сгибе.

Те сразу же синхронно повернулись в мою сторону.

— Богдана! — перестав хмуриться, улыбнулась она. — Я так и знала, что ты уже встала! А я тебе говорила, что мы не рано!

Последнее предназначалось явно не мне. У волчицы в руках тоже была корзина, с которой она ко мне и посеменила.

— Давно не виделись, — улыбнулась я ей искренне.

Она тут же обняла меня одной рукой и чмокнула куда-то в щёку.

— Мелочь, с новосельем тебя, — подошедший Морик закинул руку мне на шею и крепко прижал к себе, после чего забрал тяжёлую корзину.

Мне стало приятно, и я сдержанно ему улыбнулась, пытаясь скрыть весь таившийся восторг. Какие они хорошие… так не хватало… кого-то. Лорин уже… мы, наверное, просто надоели друг другу, вот и цепляемся. А тут живые существа пришли… только бы от радости не разреветься.

— Ну, веди, хозяйка, — пихнула меня плечом Мелинда.

Я стушевалась слегка, но потом всё-таки вошла сначала во двор, а потом и в сам дом.

— Ой, как тут здорово! — тут же оценила волчица. — И пылью не пахнет… вы уже такой чистый купили?

— Я вчера прибиралась, — пожала я плечами, переобуваясь и проходя на кухню. — Лорин ещё спит, так что располагайтесь.

— Богдана прибирается дома, а кто-то уже неделю веник в руки не брал, — заворчал усач.

Мелинда была уже на кухне, где начала всё осматривать и видимо ворчания своего мужа не услышала.

— У меня выбора нет, а у неё есть, — тоже тихо обратилась я к Морику с ухмылкой.

Тот искоса глянул на меня.

— Мне её родителям заплатить, что ли, чтобы она такой же, как ты, послушной была? — ухмыльнулся он.

— Нет, это не деньги, это Лорин, — пожала я плечом. — Можешь оставить её у нас на перевоспитание.

Тот громко засмеялся и по привычке зажал мою шею у себя подмышкой. Я лишь тяжело вздохнула, позабыв про его странные привычки.

— Вы чего в такую рань припёрлись? — о, наша принцесса стояла на лестнице и угрюмо взирала на нас со стороны.

Морик тут же перестал трепать меня, как котёнка, а Мелинда шариться по шкафчикам. Я еле успела унять возмущение, поднявшееся во мне. Так нельзя с гостями! О, мы же голые спим! Спасибо, что хоть покрывалом бёдра обернул! Как ему не стыдно?!

— Это Богдана нас впустила, — тут же сдал меня Морик.

— Богдана своё получит, а вы чего шастаете? Ни свет, ни заря ещё, — загундосил он.

За что?! Но я продолжала тереться щекой о своего, видимо, друга и лишь краем глаза видеть своего господина.

— А мы к моим родителям собрались, — тут же отозвалась Мелинда. — У матери день рождения.

— Поздравляю, — ни капли торжества в голосе. — Богдана, ты купила что-то, да?

Удивляюсь, что он, как малое дитё, не побежал заглядывать в корзину, что же я там вкусненького прикупила для него.

— Всё, что просил, — кое-как отозвалась я, пытаясь с честью выдержать руку бородача, которому, кажется, нравилось виснуть на мне.

— Тогда я хочу бутерброд, — а вот это звучало капризно.

— Так сделай, — тут же фыркнул Морик, вместе со мной зашагав на кухню. — Богдана меня сейчас чаем будет угощать, да?

— Наверное, — буркнула я. — Морик, я уже дышать не могу.

Мы пришли на кухню, и мужчина плюхнулся на стул, наконец отпустив меня. Я потёрла шею и с улыбкой покачала головой. Ой, мужики…

— Богдана, — тут же напомнил о себе альфа. — Я хочу бутерброд.

Нет, вы посмотрите какие мы настойчивые! Тут новые существа, а не только ты! Мне хотелось с ними поговорить, послушать их истории, насладиться обществом… а Лорин делал всё, лишь бы я прислуживала ему и ни с кем не говорила.

— Сейчас сделаю, — откликнулась я, глядя на Морика. — А почему вы идёте так рано?

— Пожилых людей поздравляют утром, да и потом если к ним прийти после обеда, то до вечера точно никак не смыться, — отозвался Морик. — А я собрался пожрать здесь и откупорить бочонок вина. Может, даже не один…

— К твоим ходить вообще нельзя, можно на неделю застрять, — тут же огрызнулась Мелинда. — И моим ты нравишься, а я твоим не очень-то.

— Потому что хреновая хозяйка из тебя, — не стал утаивать бородач. — Посуда уже заплесневела в раковине, а ты всё с девками по тавернам шатаешься.

— Да я пару раз и сходила-то! И в рабыни я к тебе не нанималась! — тут же повысила голос волчица.

Я слегка растерялась. Никогда не видела, чтобы они ссорились. Даже не знаю, что делать.

— Так, а ну брысь отсюда! — тут же встрял Лорин. — Ругани мне в новом доме ещё не хватало.

Оба тут же притихли, хоть и молнии глазами друг в друга метать не перестали.

— Как ты с ним живёшь? — вздохнул Морик и улыбнулся. — Ладно, потом чаю попью, а то у меня уже затылок от чьего-то взгляда болит.

Сидел усач спиной к лестнице, и Лорин вообще на всех недовольно смотрел, но Морику доставалось больше всех. Вот бы мне тоже уйти…

— Мы придём через пару часов, — тут же выдала волчица. — Остальные подтянутся поближе к вечеру, так что мы с тобой поболтаем…

Звучало это таинственно. Ой, кажется, выпытывать у меня будут всё… но что делать? Хочешь дружить — умей колоться.

— Конечно, мы будем вас ждать, — тут же сдержанно улыбнулась, сцепив пальцы в замок.

Парочка, тихо переругиваясь, покинула нашу скромную обитель, оставив корзину у нас. Видимо нам она и предназначалась.

Я тут же начала разбирать купленные продукты.

— Ты про мой бутерброд не забыла? — продолжая торчать на лестнице, спросил он снова капризно.

— Да, Лорин, я помню, — устало выдала я. — Ты тут будешь кушать?

Спрашиваю потому, что за стол он не собирается.

— Нет, я хочу наверху, — сразу же выдал он.

— Да, сейчас я сделаю.

Достала доску, нож, колбасу и хлеб.

— А овощи положишь?

— Положу.

— Хочу с луком.

— Да, я поняла.

— Два.

— Хорошо.

— Нет, лучше три и чтобы всего побольше было.

— Ладно, Лорин.

— А чайник ты не ставила?

— Нет.

— Поставь и сделай такой же чай, как ты вчера себе сделала, только мяты поменьше добавляй.

— Да.

— А долго ждать?

— Бутерброды через несколько минут принесу, а чай дольше.

— Очень долго?

— Ты же видишь, что печь не затоплена, поэтому да, долго.

— Тогда просто бутерброды.

— Да, я сделаю, Лорин.

— Точно?

Я терпела долго. Я просто не могла даже начать резать колбасу! Да что с ним сегодня?! Какое-то словесное недержание! Раздражал этим невероятно! Я уже даже готова была руками уши зажать! Ну, какой же он приставучий…

— Точно? — повторил он свой вопрос.

И тон был не таким, как всегда. Детский. Лишь удивление и просьба. Раннее утро и так… невероятно раним и осторожен. Да он, кажется, внимания требует. Надо проверить теорию.

— Иди и ложись, я всё сейчас принесу, — внимательно посмотрела на него и улыбнулась чуть нежно.

Тот стоял, пожёвывая губы и придерживая простыню одной рукой, да и смотрел на меня слегка потеряно. Не выспался. Лицо заспанное.

— Я буду наверху, — сообщил он тихо и наконец утопал.

Раздражение начало сменяться жалостью. Ругался ведь на меня полночи, наверное, не выспался. По себе знаю, что это такое. Причём это сильно действует на тех, кто утро вообще ненавидит и встаёт далеко за полдень.

Быстро смастерила несколько больших, как просили, бутербродов, сложила их на тарелку и пошла к… бедному маленькому волчонку, на которого так был похож ликан в это раннее утро.

Лорин лежал на боку с закрытыми глазами, но как только я вошла, он сразу же их открыл и привстал.

— Ты долго, — заворчал он, садясь к изголовью. — Думал уже, что забыла про меня.

— Я не забыла, просто старалась, поэтому долго, — оправдалась я, ставя тарелку на прикроватную тумбочку. — Приятного аппетита. Я сейчас растоплю печь и, как только чайник закипит, принесу тебе чай, договорились?

Тот тут же взял бутерброд и откусил большой кусок.

— Хорошо, — кивнул он, прожевав. — Как тебе спалось на новом месте?

Столько обиды во взгляде и горечи в голосе. Сам виноват.

— Неплохо, диван достаточно удобный, — кивнула я. — А тебе?

Я намекала на одиночное времяпрепровождение. Спал небось, как младенец.

— Я привык, что меня постоянно кто-то бьёт и пихает во сне, поэтому без тебя было сложно уснуть, — поддел он меня.

Спорить не хотелось. Я лишь вздохнула.

— Я пойду печь топить, — разворачиваясь, выдала я тихо.

— Ой, только не говори, что ты обиделась! — громко бросил он мне вслед.

— Я привыкла уже, — фыркнула я, топая к двери.

Я даже за ручку уже взялась, но тут услышала грозный окрик:

— Стоять!

Замерла. Ну, что ещё? Обернулась.

— Живо сядь сюда, — указал он на место рядом с собой.

О, как же быстро он изгнал из себя ребёнка. Весь такой негодующий стал. За его настроением даже самые сильные ветра не поспеют.

Угрюмо глядя в пол, подошла к кровати и села, куда велено. Лорин, забыв про свои бутерброды, тут же оказался рядом и схватил меня за нижнюю челюсть, вынуждая смотреть на него. Страх сковал сердце, и я охнула, в ужасе глядя в бездонные зелёные глаза.

— Порой, — проникновенно заговорил ликан. — Ты меня очень бесишь. Своим упрямством или уверенностью. Пойми, что отсюда ты никуда не денешься, слышишь меня? Я не позволю.

Я судорожно вздохнула, не отрываясь от его глаз. Было жутко. Он так близко и он нависает надо мной, да так, что кровь в жилах начала стыть.

— Но я ведь тебя раздражаю, — проблеяла я. — Зачем ты меня терпишь?

Он приблизился ещё ближе, и я уже закрыла свои глаза, не в силах выносить его взгляд. Умеет он, когда хочет, жути нагнать.

— А кто сказал, что мне это не нравится?

Его губы мягко, но очень уверенно накрыли мои. Я захотела отклониться, но его рука держала мою челюсть, а вторая поселилась на затылке, не позволяя мне шевелить головой. Горячие губы начали сминать мои, и я часто задышала от паники и переизбытка чувств. Страх словно срывал оковы и замки с клеток, где я хранила своих демонов, свои сокровенные желания. Прочувствовала удовольствие и нежность этого поцелуя. Мурашки побежали по всему телу, и я чуть вздрогнула от этого. А лёгкий аромат колбасы придал этому действу необычности.

Лорин увеличил напор, и мой рот приоткрылся на встречу его языку. Тут же стало щекотно, но в то же время невероятно приятно и тепло. Влажно как-то.

Одна его рука исчезла с затылка и коснулась моей. Я в это время сжимала простынь на кровати и даже этого не замечала. Его ладонь накрыла мой кулачок и осторожно разжала мои пальцы. Он просто просунул кончики своих пальцев между моими и сжал их. Лицу стало жарко, скорее, от этого прикосновения, нежели от порочного поцелуя. Захотелось тут же спрятаться и закрыть лицо от стыда. Что же я делаю? Зачем?..

— Я не должен был будить тебя ночью, — прервавшись, выдал он. — А ты не смела уходить отсюда. Я ведь вспыльчивый, ты сама это знаешь.

Я от неожиданности открыла глаза. Он внимательно смотрел на меня и продолжал сжимать мою руку так, что трепетало сердце. Зачем он это делает? Мне ведь будет тяжело…

— Мне показалось, что тебе надо было побыть одному, — почти честно оправдалась я.

— Тебе показалось, — тихо произнёс он, касаясь губами моих губ. — Всего лишь показалось….

Он вновь потянулся ко мне с намерениями поцеловать, и я… как идиотка, окрылённая его покаянием, позволила ему снова унести меня далеко-далеко отсюда, туда где был покой и блаженство.

Времени я не замечала, просто начала чувствовать, как ликан тяжело задышал. Поцелуй стал чуть грубее, и я приоткрыла глаза. Руки он давно убрал от моего лица, поэтому я наклонила голову, чтобы тут же поднять её.

— Не хочу тебя заставлять, — выдал он, тяжело дыша. — Тебе это не нравится.

Лорин себя удовлетворял. Очень… быстро и стремительно. Столько похоти в глазах, что я действительно его поняла. Ему это нужно и то, что он сказал… ранило и тронуло меня. Наверное, начал понимать, что мне это неприятно. Я его не знаю толком, отношения у нас плохие, да и о каком желании может идти речь? И просто из-за того, что он это понял, я сильнее сжала кончики его пальцев, пытаясь передать ему свою доброту и одобрение.

— Спасибо, — прошептала я еле слышно, и тут же получила какой-то трепетный и нежный поцелуй, будто Лорин этим хотел сказать «пожалуйста», но на своём доступном языке.

Он вдруг охнул и задержал дыхание на какие-то мгновения. Я открыла глаза и увидела лёгкую усталость на лице блондина.

— Ненавижу то, что ты со мной делаешь, — хмуро и безынициативно проговорил мужчина. — За такое тебя и убить можно.

Тут же пошире распахнула глаза. Чего?! Я словно ушат ледяной воды за шиворот получила! Растерялась сразу же.

— Что? — всё же потерянно спросила я.

Лорин тут же нахмурился и чуть дёрнул головой, словно пытаясь избавиться от каких-то мыслей.

— Я не серьёзно, не обращай внимания, — чуть нахмурившись, буркнул он, пытаясь проморгаться. — Бутерброды вкусные.

Впервые, наверное, я не стала прогонять свой ступор. Я сидела и таращилась в окно. Солнышко, птички изредка пролетают. Губы подсыхают от влажного поцелуя. Лорин мою руку отпустил и… не знаю, что делал. Вроде что-то зашевелилось, и я услышала приглушённый хруст хлеба. Решил доесть. Самое время. А я всё сидела и таращилась в окно. Не могла просто заставить себя встать и уйти. Надо же было делать дела, но я словно приросла к месту.

— Ну, чего ты застыла? — наконец подал Лорин голос. — Скажи хоть что-нибудь.

Я нахмурилась, потом всё же глянула на уже ставшее нормальным лицо альфы и просто поднялась. Самый большой идиот, которого я только встречала.

— Я растоплю печь, — запоздало бросила я.

— Подожди, — ликан ухватил меня за запястье. — Я не хотел этого говорить, само вырвалось.

— Ничего страшного, — выдохнула я, ничуть не веря в собственные слова.

Он тут же встал.

— Ты сделала мне бутерброды, — с улыбкой произнёс нахал. — Я тоже хочу кое-что для тебя сделать.

Лишь бровь вздёрнула. Да неужели? Честно признаюсь, его попытки как-то сгладить напряжение вокруг нас меня слегка растопили. Ладно, чего я ожидала? Человечного отношения? Хренушки, господа, но я сама виновата, что понадеялась.

— Что? — заинтересовалась я.

— Закрой глаза и открой рот, — тут же выдал он.

Я слегка растерялась.

— Зачем? — подозрительно покосилась я на него.

— Узнаешь.

Сглотнула и медленно прикрыла глаза. Рот было открывать тяжелее. Сейчас как шлёпнет мне по губам! Зачем? А вот просто так! Он же у меня боярин непредсказуемый.

— Это одно из наших волчьих лекарств от… грусти, — заговорил он. — Попробуй, вдруг на тебя тоже подействует.

Это было… интересно. Лекарство от грусти? Такое есть?

Моих губ коснулся влажный палец.

— Оближи, — попросил он.

Я осторожно облизала губу. Замерла. Безвкусное.

— Ну как? — поинтересовался он странным тоном.

Он смеётся, что ли? Или мне кажется?

— Нет вкуса, — констатировала я. — А что это такое?

— Попробуй ещё, — ликан теперь погрузил влажный палец мне в рот.

Мне даже ничего делать не пришлось, Лорин свой палец об язык мой потёр и вынул. Снова попыталась распробовать. О, вкус появился. Больше попробовала — больше почувствовала. Знаете, какой-то маслянистый привкус и слегка отдаёт белком от яйца. Просто вкус действительно сильно приглушён, и казалось, будто я выпила белок, разведённый с водой.

— Куриный белок, — выдала я.

Лорин молчал.

— Что? — как-то сдавленно поинтересовался.

— Ну, яйцо куриное, — начала я разъяснять с закрытыми глазами. — Там есть желток и белок, так вот твоё лекарство похоже на белок, разбавленный чем-то.

Ликан сдавленно засмеялся. Причём довольно сильно. Наверное, догадка неверная.

— Давай я ещё попробую и скажу точно, — предложила я.

Этим я вызвала лишь новую волну смеха у альфы. Да, что такое?

— Больше нет, — всё же выдал он и я сразу же открыла глаза. — Я бы мог постараться и дать тебе ещё, но тебе это явно не понравится…

А как смеётся. Глаза одной рукой трёт. У него красивая улыбка…. И я как-то отвлеклась от обиды на него.

— У тебя с собой немного было? — начала я осматривать тумбочку и кровать.

На его наготу я не обращала внимания. Это уже в порядке вещей.

— Я уже убрал всё, — попытался он придать голосу серьёзности, но смех перебивал всё.

Я тоже начала улыбаться. Да чего он смеётся?! Неужели я чушь ляпнула какую-то?

— Так что, я права? Это было яйцо? — решила я всё же уточнить, чем вновь вызвала его гогот.

Он отмахнулся от меня и пошёл к шкафу. Да что не так-то?! Я, может, тоже хочу посмеяться!

— Да-да, яйцо… — услышала я.

Я отвернулась, чтобы не смотреть на голого мужчину. Пусть оденется.

— И обычные яйца поднимают ликанам настроение? — решив заправить кровать, поинтересовалась я.

Поправила подушку и начала расправлять одеяло. А Лорин от моего вопроса вновь начал ржать. Теперь я не выдержала и глянула в его сторону. Щёки порозовели и глаза слезиться начали. Но он был уже в брюках и силился надеть рубашку, но из-за смеха не мог. Может, он заболел?..

— Только девушкам, Богдана, только девушкам, — отозвался он, широко ухмыляясь.

— Такое чувство, что ты тоже уже принял на грудь это ваше лекарство, — тоже улыбнулась я.

Он прикрыл глаза и поджал губы, силясь удержать улыбку.

— Не говори так, ладно? — дрожащим голосом попросил он.

— О, это, наверное, что-то тайное, да? — догадалась я. — Вы это пьёте, но никому не говорите?

Лорин-таки смог натянуть рубашку, но мои слова ввергали его в ступор. В смехотворный ступор. Да он точно принял!

— Ступай вниз, оленёнок мой, просто ступай вниз, — переведя дыхание и глядя куда-то на потолок, пробормотал верховный.

Я кивнула и решила послушать его. Не говорит, значит тайна, но я рада, что он меня посвятил в это.

— Спасибо, Лорин, — перед уходом я взглянула на соратника.

— За что? — судорожно вздохнул мужчина и протёр глаза от слёз.

— За то, что посвятил меня в свою… своё… в свой секрет, вот, — нашлась я и улыбнулась. — Может быть, и на меня подействует? Глядишь, тоже, как ты повеселюсь.

— Это вряд ли, конечно, — вновь пытаясь удержать улыбку, заговорил он более вменяемо. — Но многих женщин этот… эликсир веселил и поднимал настроение.

Я с благодарностью взглянула на него и побежала вниз, окрылённая и обнадёженная в сотый раз.

Работы предстояло много, но мне деваться некуда было, поэтому я собралась с силами и начала творить! Пока я топила печь и размышляла над блюдами, которые я могла бы приготовить, пришёл Лорин и сказал, что две волчицы придут мне на помощь, причём со своими продуктами, поэтому от меня требовалось лишь составить им компанию. Но бездельничать я не желала, поэтому решила нарезать мясо и замариновать его с луком и зеленью.

Лорин, на моё удивление, слинял. «Скоро буду», — бросил он мне и смылся куда-то. Привыкла я, наверное, к тому, что этот нахалюга поблизости всегда, вот и испугалась. Осталась одна. В новом доме! Тишина теперь не умиротворяла, а скорее напрягала. Вдруг ощутила желание познакомиться с соседями. Странно, да? Ну, просто мы живём рядом, и… возможность банально переброситься парой вежливых фраз меня бы порадовала. Потом вспоминаю слова Лорина. Нельзя. Вообще. Точнее, можно всё, но последствия будут серьёзными. Какая-то мнимая тоска по дому сковала грудь, и я присела в кресло, которое так знакомо покачивало меня. Сколько кругом было людей, и все слушались меня. А теперь всё круто изменилось, и уже я не имею права голоса. Очень забавная штука — эта жизнь…

Пока размышляла, не заметила, как пролетело время. Помню, успела только занавески заменить и заварить себе чай, когда пришли первые гости. Майла, Тур и Виер. Дом наполнился шумом и каким-то приятным теплом. Они сразу же уселись за кухонным столом, после быстрого осмотра дома, конечно. Я растерялась поначалу, но всё оказалось проще, чем я предполагала.

— Ну, как вам в центре? — спросил Тур, оглядывая кухню со своего места. — Не шумно?

Я уже сделала всем чай и теперь стояла у столешницы, задумавшись о готовке. Надо бы мясо жарить…

— Я ничего не слышу, — чуть запоздало заговорила я. — Да и Лорин вроде не жаловался.

Майла была в приподнятом настроении, но на меня с момента прихода она не смотрела. Это было к лучшему. На данный момент она вызывала у меня лёгкое раздражение или равнодушие. С самого начала она относилась ко мне по-другому, а после того удара я окончательно поняла, что моя жизнь для неё ничего не стоит. Возможно, я перегибаю, но… людей эта особа не очень-то любит, а я, на минуточку, всё ещё человек.

— А Лорин тебе жалуется? — улыбнулся Виер.

Вопрос был очень… личным. Тур тут же усмехнулся, а Майла сделала вид, что ничего не слышала.

— Это образное выражение, Виер, но мне кажется, что если бы его что-то не устраивало, то он избавился бы от проблемы, — мягко ушла я от ответа.

Не буду же я говорить, что он ведёт себя, как капризная девочка. Я мало знаю об их правилах, но мне почему-то кажется, что высмеивание их альфы не приведёт ни к чему хорошему.

Я уже припала к кружке и сделала пару глотков, но подала голос Майла, испортив зачатки хорошего настроения.

— Думаешь, что ты его устраиваешь? — чуть изогнув брови, спокойно спросила волчица.

В то же мгновение я растерялась, не зная, как реагировать на подобный вопрос.

— Майла, — тут же отдёрнул её Тур.

Самое смешное — я не поняла, про что она говорит. Обо мне, как о хозяйке, как о сожительнице Лорина или как о человеке в общем. Поэтому и размышлять над ответом я не могла, поскольку не могла вникнуть в её вопрос.

— Если бы не устраивала, — всё же решила я подать голос. — Меня бы здесь не было.

Та лишь усмехнулась и покачала головой, будто мой ответ ей показался слишком дерзким и самоуверенным. Ощущение, что я тут чужая, достигло пика. И сейчас я мечтала лишь о том, чтобы Лорин не узнал об этом.

— Ты ведь не была знакома с ликанами раньше? — вдруг снова подала голос девушка, мешая ложечкой свой чай.

Виер и Тур уже не улыбались, и мне казалось, что она говорит о том, что беспокоило их всех. Сглотнуть ком не получилось.

— Нет.

— Слишком ты послушна и сообразительна для той, кто впервые оказался в волчьем городе, — и она взглянула на меня.

Её зелёные глаза где-то пытливо, но скорее недоверчиво разглядывали меня. Сказать, что я растерялась, это ничего не сказать. Мне было стыдно, но… я вдруг улыбнулась. Не очень явно, но всё же. Просто это такой… абсурд. Прикрыла глаза. Я тут стараюсь с ума не сойти и руки на себя не наложить, цепляясь за призрачные надежды не свободной жизни, а просто хорошей! И я всё равно в группе тех, кого подозревают во всех смертных грехах?! Нет, я знала, что Лорин мне не доверяет, но думала, что остальные более лояльны ко мне, ведь я им ничего не сделала. То есть совсем. Ни слова против, ни косого взгляда — ничего! Но сейчас я, оказывается, в рядах врагов. Замечательно.

— Жить захочешь, и не такое будешь делать, — уходя, еле слышно произнесла я, скорее, для себя, чтобы пояснить своей дурной голове из-за чего я веду себя, как забитый грязный утёнок.

Оставаться на кухне я не могла по многим причинам. После слов Майлы повисло небывалое напряжение для этого «юного» дома. Оставаться и краснеть от стыда и неловкости? Я пока могу решать, что мне делать в черте этого крова. Понимая, что моё присутствие неуместно, я ушла. Да и от непонятной глупой обиды глаза слезиться начали, а реветь в присутствии ещё и стаи Лорина — это слишком даже для меня.

Дела были наверху. Я по новой заправила кровать, долго складывала вещи в шкафу, потом перекладывала половички с одного места на другое… в общем, банально пыталась забить обиду трудом и делом. Вышло не очень хорошо, но первую, самую трудную волну негодования и тоски я перенесла, а потом уже почти ничего не осталось, и я, разувшись, прилегла на кровать, укрывшись покрывалом. Не сплю днём, но сегодня видимо придётся, не просто же так мне тут сидеть.

Первые минут пятнадцать я просто лежала с закрытыми глазами, а потом как-то получилось задремать. Сны мне давно не снились, и я просто проваливалась в какое-то тёмное место, где ничего не было, чтобы вернуться оттуда в утро. И так снова, и снова, и снова…

На грани сна я услышала голоса. Приподняла голову и повернулась на звук голосов. Окно было открыто, и, скорее всего, кто-то говорил на заднем дворе, поэтому я и услышала.

— …угомони свой характер хотя бы на сегодня! — в этом злом голосе я узнала Тура.

— Ни хрена подобного! — это была Майла. — Вы все решили устроить праздник в такое время!

— Это не тебе решать! — вновь подал голос Тур. — И не мне, да никому из нас. У нас есть альфа, на которого мы должны положиться. Ты должна верить ему, верить в его решения.

— Я верю, Тур! — вскрикнула девушка, и даже я вздрогнула. — Но ты сам прекрасно знаешь, что кто-то из нашего ближнего окружения предатель! Откуда Бюрт всё о нас знает? Как он смог сжечь дом Лорина? Лучше него ликана не найти, но… если он позволил этому случиться, значит что-то его отвлекло. А с кем он у нас живёт?

— О, да брось! — тоже повысил мужчина голос, не веря. — Ты опять за своё? Богдана не наводила никого на дом и на Лорина тоже! Она была внутри! Думаешь, человек, который хочет жить, станет рисковать своей жизнью, преследуя чьи-то там интересы?! Что за бред?

— Не бред! Пацан мог её завалить! С одного выстрела! Я слышала о нём, он со ста метров белке в задницу попадёт, а тут в медленно улепётывающую девчонку не сумел попасть?! Он её специально в ногу ранил, чтобы подозрения отвести!

Я почему-то сразу же коснулась рукой своей пострадавшей конечности. Ах вот, как они думают. Если честно, мне тоже покоя не даёт этот случай. Хотел бы убить — убил. Но он ранил меня и всё. Зачем? Может быть, даже с великими лучниками случается помутнение рассудка, и они промахиваются? Ну, просто дрогнула рука, за ним же Лорин гнался… жалковато звучит. Знаете, вот сейчас я даже начала сомневаться в собственном теле. А вдруг Бюрт какой-нибудь колдун, который загипнотизировал меня? Вдруг, все они правы? Просто, понимаете, когда все кричат, что ты «неудачник», чаще всего таким ты и становишься. Я бы закрыла руками уши и не слушала, ведь я не так слаба духом, но мне руки связали. Я не могу отсюда уйти, чтобы прекратить весь этот горячечный бред, поэтому приходится слушать и верить в это.

— Идиотка, вспомни, сколько раз мы оставляли её одну с умирающим Лорином! — взорвался Тур, и я вжала голову в плечи. — Да она могла убить его сотню раз! Во сне, днём, во время перевязки, да в любое время! Ты сама видела, каким он был… его бы щенок одолел, не то, что Богдана, но посмотри, где мы сейчас. В их доме, они празднуют новоселье, и ты не смеешь высказывать свои придурковатые мысли и опасения здесь!

— А если это всё их план, а? — это уже звучало пугающе. — Заставить нас поверить ей и расслабиться, а они в это время нанесут свой удар и убьют всех нас? Не думал о таком раскладе?

— Я думаю, что тебе лучше уйти, — холодно сказал мужчина. — Поговорим дома.

Молчание между ними висело долго, и я уже подумала, что они разошлись, но Майла всё же заговорила:

— Когда ваша человечка предаст нас и обрушит всё, что мы строили, тебе придётся на коленях вымаливать у меня прощения за свои слова.

Это напугало даже меня. Лорин был прав. Они вечно борются за своё существование, просто так или за свои интересы, и, кажется, Майла имеет на меня не то, чтобы зуб, а всю челюсть.

— О, моя хорошая, что же ты мне предлагаешь? Может быть, пойти и придушить её? Чтобы ты успокоилась?

Я сжалась ещё сильнее. Он же не серьёзно… да? Холод прошёлся по телу, и я поджала колени к груди, пытаясь неосознанно защититься… от чего-то.

— Сначала вытрясти из неё правду, а потом уже по желанию.

Больше я ничего не слышала. Накрыла покрывалом голову и зажмурилась. Зачем я стала слушать?! Зачем?..

Заснула я почти мгновенно. Бояться и трястись, как трусливый зайчишка тоже утомляет, поэтому и задрыхла я.

— Горим! Горим!!! — вдруг прямо над ухом раздался чей-то крик.

Я резко подорвалась с места и, забыв, что лежала на краю кровати, рухнула с неё. Раздался заливистый смех. Я сидела на попе, тяжело дышала и пыталась понять, что происходит и что горит.

— Ты живая там? — с кровати свесилась голова Лорина.

Я уставилась в его весёлое лицо и начала понимать. Идиота кусок… ещё и задницу отбила.

— К сожалению, да, — начала я переводить дыхание. — Лорин, ты ненормальный.

Сердце билось очень сильно, и я прямо-таки чувствовала его удары, его попытки… спастись. Зачем он это сделал?!

— А какого ты спать легла? — тут же вопросил он, подперев подбородок рукой. — Все внизу собрались, Мелинда готовит, а ты тут дрыхнешь.

Взбесил он меня этим поступком знатно. Я думала, что оглохну. Ещё и нога больная ныть начала, наверное, пока летела ударилась.

— Спать захотелось, — пояснила я, медленно поднимаясь.

Какое-то время я буду ватной, ибо такие экстремальные подъёмы не для меня.

— Тогда пошли, пробу с вина снимешь, — решил он, поднимаясь.

Идти никуда не хотелось. Настроение было окончательно испорчено. Аж желудок стянуло от страха. Ещё и заорал так…

— Лорин, я не очень хочу идти вниз, — стоя у шкафа, выдала я. — Можно мне остаться здесь? Я неважно себя чувствую…

Сидеть внизу и ощущать себя… предательницей в глазах окружающих? Чтобы они боялись лишний раз ляпнуть глупость при мне и молчали? Это не веселье, это кошмар.

— Майла ушла, — сказал он просто, подходя ко мне. — Тур и Виер мне рассказали.

Лицо тут же охватил жар стыда. Из-за меня женщину Тура выгнали, получается? Замечательно. Говорю же, что лучше мне быть тут! Спала бы я и спала, зачем пришёл?

— Она была убедительна, Лорин, — сглотнула я. — Моё существование действительно хранит множество тайн.

— Ты дурочка, а вам везёт, — насмешливо выдал он и поддёрнул одним плечом. — Когда-то все это поймут и успокоятся.

Его слова меня нисколько не успокоили и не приободрили. Лишь показали, что Лорин относится к этому несерьёзно. А вот это было мне на руку. Хоть кто-то не верит в эту версию.

— Слушай, а может быть, ты увезёшь меня куда-нибудь? — вдруг предложила я, не успев обдумать всё у себя в голове.

Волосы Лорина были распущены, и от моего вопроса он красочно изогнул бровь и наклонил голову набок, отчего его «причёска» склонились вместе с ним и пара прядей упала на лицо. Странно, но красиво.

— Зачем?

— Ну, на время, пока всё не уляжется? — захлопала я глазами.

Я осмелилась это продолжить лишь потому, что во взгляде Лорина не читалось равнодушие и раздражение. В противном случае я держала бы язык за зубами.

— Ты про что? — вот тут он нахмурился.

Это было удивительным, но ладно.

— Бюрт и всё, что с ним связано, — всё же ответила я.

Тот кивнул, догадавшись, о чём я.

— Уж не домой ли ты хочешь улизнуть под шумок? — поинтересовался мужчина, подтягивая меня к себе за локоть.

Я об этом, что удивительно, даже не думала.

— Ну, ты же не такой наивный, поэтому нет, не домой, — напрягаясь от близости ликана, выдала я. — Может быть, мне пожить подальше отсюда? В какой-нибудь глухой деревне? Или у твоих знакомых, где меня не смогли бы найти?

Руки Лорина лежали у меня на плечах и постоянно двигались то вверх, то вниз, вызывая во мне бурю довольно отрицательных эмоций. Мне это не нравилось, но я терпела. Просто я тут узнала, случайно, конечно же, что многие жаждут моей смерти, а вот этот мужчина настаивает на моём присутствии рядом с ними. Всё равно, что сажать в клетку с голодными псами и надеяться, что мы подружимся.

— Ты сомневаешься в моих силах? — спокойно поинтересовался альфа. — Думаешь, что я не смогу защитить тебя?

Вообще, знаете, да, я именно так и думала. Пошёл он к чёрту, я как-то жить захотела.

— От врагов или от своих? — тоже спросила я, глядя на его шею.

Я не любила смотреть в глаза людям. Мне казалось, что это создаёт невидимую, обязывающую связь. Казалось, будто если я смотрю кому-то в глаза и тот смотрит в мои, то можно разглядеть что-то потаённое. Я ничего не скрывала, кроме своего «наполнителя». Все они считают меня тихой, кроткой и покорной, и это хорошо. Я ведь не такая. Я тихая потому, что слушать всегда лучше, чем болтать. Я покорна потому, что трезво осознаю свои силы и понимаю, что подчинение — это лучшее, что я могу. Кроткая потому же. Лорин сильнее, каждый в этом городе способен убить меня без труда, да что там говорить, любой человек, достигший двадцатилетия, сумеет справиться со мной голыми руками. Физически я слаба, но у меня есть моя голова. Вспоминаю, как я хотела покончить с собой. Там, согласна, допустила оплошность. Поддалась запугиваниям этого блондина и сдалась. Участь подстилки — это омерзительно, поэтому смерть была лучшей альтернативой. Но вот я здесь. Живу уже несколько месяцев и цела, почти здорова.

Как же всё-таки забавно. Может быть, стоило его убить тогда, когда была возможность? Да, он мне нравится, да, я переживаю за него, но не это ли уже весомая причина лишить его жизни? Фух, думаю, как отец. Свои слабости нужно превращать в оружие, а если не получается, то избавляться от них. Это жестоко, но мудро. По-особенному, конечно же. И что бы было, если бы я всё-таки убила бы его? Для начала — мне не жить. В лучшем случае, кто-то из дружков Бюрта приютил бы меня, поскольку я бы сделала самую грязную и тяжёлую работу. Но там опять маячит смерть, издевательства и насилие. Большой риск сменить хозяина и длинный поводок на более короткий.

О чём я? Это всё сухие мысли без эмоций. К счастью, этот дар достался мне от отца. Я могу отбрасывать всё ненужное и смотреть на вещи реально и объективно. Но… это лишь мысли напуганной и обиженной девушки. Я бы не убила Лорина, даже если бы у меня был сговор с Бюртом и уговор на дальнейшую лучшую жизнь. Я не убивала, не знаю как это. И узнавать не хочу. Хотя… косвенно убийцей я всё же являюсь. Лорин моей собственной ножкой сломал шею красивому мальчику. Ощущения мне крайне не понравились, поэтому убивать я точно не буду.

Возможно… подстрекательством бы занялась основательно. Но… признаю, вредить Лорину я не сумею. Сил не хватит. Как-то… жалко его, что ли? Порой он бывает настолько другим, что я задумываюсь над собственным поведением. Может, стоит стать близкими? Понемногу, помаленьку… желание просыпается стать кому-то нужной. Но я бы действительно давным-давно бы голову потеряла, если бы Лорин не был таким засранцем. То мягкий, то колючий. Непредсказуемый настолько, что отбивает любое желание стремиться к нему. Зовёт тебя, ты тянешь руку и он либо целует её, либо бьёт так, что кости трещат. И непонятно почему. Что является тем механизмом, который управляет им? Злость? Гнев? Страх? Не знаю и узнать у меня не получится, поскольку Лорин является тем самым камнем, который мне не по зубам.

— Ты пытаешься испортить праздник или просто спрашиваешь? — заметила, как его глаза чуть заметно сузились.

Не нравится вопрос. Поставила под сомнения его силу. Нехорошо, Богдана, за это можно и подзатыльник стерпеть.

— Я не спрашиваю, я интересуюсь у тебя, как у мужчины, от которого зависит моя жизнь, — вновь сглотнула я нервно. — Не мне сомневаться в тебе, я ничего не достигла, и мне не понять тебя никогда. Поэтому я просто поинтересовалась, буду ли я жить в ближайший месяц.

День суда близок. Наверняка начнётся какая-нибудь шумиха. Я буду маленьким цветочком под защитой пчёл, но один удар и всё, мой стебель надломится вместе с моей жизнью. Этого не хотелось.

Правая рука соскользнула с моего плеча и схватила меня сзади на шею. Хватка у него была сильной, но не болезненной. Теперь я взглянула на него, в его глаза. Уверенность сквозила в его облике, будто вторая ипостась.

— Твоя жизнь в моей руке, и умрёшь ты только по моему желанию, не раньше, — тихо и вкрадчиво проговорил он, обдавая жаром моё лицо. — А то, что сказала Майла — это её личные проблемы. Ты — это моё решение, и если она с этим не согласна, дверь всегда открыта.

Опустила глаза. Уверенности прибавилось, конечно, но напоминание того факта, что моя жизнь зависит от настроения этого избалованного мужчины… не очень-то обнадёживали. А потом я вдруг вспомнила, как мы с ним целовались, как держались за руки, как смотрели друг на друга. Ледяная рука, сковывавшая сердце начала таять. Он не убьёт меня. Вдруг это осознание как-то накрыло меня, что дыхание сбилось, и я даже еле заметно усмехнулась. Он не будет этого делать. Говорит он всё верно, не утаивает ничего, но… он не станет. Между нами была связь и с каждым днём она укреплялась. А его болезнь, словно толстый канат, окутала нашу тонкую нить. Он не посмеет. А если и решиться, то я приму смерть не от рук кровожадного, мерзкого животного, а от трепетного и ранимого мужчины, который руку себе отгрызёт, но не признает собственных ошибок. Покой окутал моё тело, и я сумела спокойно выдохнуть и избавиться от дурного наваждения и чувства обречённости. «От сердца отлегло», — теперь я очень глубоко познала мысль сей фразы.

— Просто ты мог бы приободрить своих ребят, — уже намного спокойнее выдала я. — Предательства вам бы стоило ожидать от чужих. А я могла бы… пожить у Кары, если бы она не была против. Мне довольно одиноко, и я бы подружилась с Каем, возможно, удалось бы узнать ваш мир получше…

Порой я говорю всё, что у меня на уме. Без обдумываний, просто что-то пришло в голову и сразу же ушло с языка.

— Если ты так проявляешь заботу о нас, то это приятно, — фыркнул Лорин. — Но даже если ты, зная что-то, пытаешься смыться прежде, чем по нам ударят… это всё равно умиляет.

Прозрачный намёк. Да не знаю я ничего! Просто свалить хочу на время, чтобы вы разобрались с делами и прекратили считать меня овцой в волчьей шкуре. Или наоборот?

— Лорин, даже зная так мало о вашей распри, я могу предположить два исхода дела, и оба они не сулят ничего хорошего, поэтому логично, что я не хочу попасть под горячую руку, — чуть нахмурилась я.

Он подцепил мой подбородок, вынуждая смотреть на него. Да, я отвожу от него глаза всякий раз, когда появляется возможность. Своеобразный пунктик.

— Просветишь меня? — он тоже чуть приподнял свой подбородок, дабы… не знаю, выглядеть страшнее?

Внимательно взглянула в его пытливые зелёные глаза. Сказать, что ли?

— В силу своего возраста и своего пола, я не так много знаю о мире, но о грызне за власть узнала ещё с детства, и Бюрт пойдёт двумя возможными путями, — заговорила я тихо. — Первый, это изжить саму возможность судить его. Уберут свидетелей, подделают факты, найдут своих свидетелей, а также будут всякими путями осквернять твоё имя, дабы как можно больше людей… ликанов отвернулось от тебя, и таким образом он подавит альфу. Ты либо сглупишь и кинешься от бессилия в бой, где будешь убит, либо поступишь более умно и будешь держать оборону до последнего, надеясь, что верные тебе ликаны примут твою сторону.

Тот меня слушал. Очень удивительно. Даже хмурился, чем наводил меня на мысль об абсурдности собственных выводов.

— А второй путь?

Собралась с мыслями.

— Суд будет. Но его не осудят. Свой человек… ликан в совете, свой свидетель, который изменит показания лишь на суде и не в твою пользу.

— А дальше? — прищурился он.

— Тебе правда интересно, что я думаю? — удивилась я.

— Умный альфа выслушает все точки зрения, — поддёрнул он бровь и криво ухмыльнулся. — Давай, башковитая моя, выдавай свои думы.

Он в хорошем расположении духа, значит мои слова его не оскорбили, либо он не воспринимает их всерьёз. Оба варианта неплохи.

— На самом деле, Лорин, Бюрт умён и поступает он согласно своей тактике, — решила я выдать всё. — Он изредка дёргает тебя, проверяя. Злит тебя, смотрит, что происходит. Он не один — это однозначно. На сколько бы самоуверенным он не был, но ликанов двадцать его группировка насчитывает точно и это по минимуму. Причём часть из них — какие-нибудь торгаши, которые являются ушами города. Ему нужно знать, что происходит кругом, поскольку если он вознамерился встать на твоё место, то ему необходима большая поддержка. Есть вероятность, что ваши старейшины в каком-то смысле благоволят ему. Этот рыжий мужчина молод и амбициозен. Не знаю, как ликаны, но человек подобный ему долго ждать тоже не станет. Как только почва будет готова принять нового альфу, он ударит и приложит все усилия, чтобы сломить тебя окончательно и уже насовсем.

— Ты как с такими мыслями спишь по ночам? — спросил он.

— Неплохо, — кивнула я. — Но ты сам просил сказать, и я сказала.

— Хорошо, а зачем он тогда напал на меня в первый раз?

О, да кому-то захотелось поговорить о делах? И с кем?

— Порой, чтобы добиться цели не нужно много ума, и Бюрт попытался взять тебя грубым и обыкновенным способом, — тут же отозвалась я. — Не вышло — это его ошибка, и он понял, что так просто тебя не убить. Теперь он осуществляет более коварный и масштабный план.

— И как думаешь, среди нас есть предатель?

Этот вопрос был серьёзным, и я слегка напряглась. Пальцем тыкать я не собиралась ни в кого, но всё равно было неприятно.

— Скорее всего, нет, — втянула я воздух. — Но мне кажется, что всё происходит по его плану.

— Какому?

О, да кому-то нравится слушать меня. Прямо внимательно смотрит на меня. Скорее всего, издевается, но я отвечу, раз уж начала. Хотя в силу отсутствия опыта, я могу ошибаться.

— Первый раз, когда он подставил меня. Оба исхода были ему на руку, — вспомнила я тот страшный отрывок своей жизни. — Ты меня бы убил…

— Не убил бы, — перебил он меня. — На тот момент я думал о другом.

Изнасиловать. Он хотел меня изнасиловать! Так и знала!

— Хрен редьки не слаще, Лорин, — грустно усмехнулась я. — Наказал бы ты меня, и я, честно говоря, перешла бы на его сторону, если бы он позвал, а он позвал бы. У меня доступ к твоему дому, к твоей комнате, к твоей еде и одежде. Я для них была бы идеальным союзником.

— Но я тебя не убил и не тронул, какая ему с этого выгода? — прищурился ликан.

Не понравился ответ? Ну, точно импульсивная тётка.

— Ты показал ему, что я имею ценность для тебя, а это значит, что если Бюрт отнимет меня у тебя, то сделает тебе хоть капельку, но больно. Ты можешь быть ослеплён злостью и совершить ошибку. Но не только это важно, Лорин. Я осталась жить тогда, осталась жить и после пожара. Тот парень легко мог меня убить. Он специально ранил меня. Один раз совпадение, а два — уже закономерность и стратегия. Он рассчитывает на некую гражданскую междоусобицу. Своеобразную. Хочет посеять сомнения в сердца твоих ликанов, и у него это уже вышло. Майле я не нравилась, и на неё это подействовало быстрее, чем на остальных. Она начала думать об этом, начала говорить всем, разводить ругань. Бюрт расколет твою стаю изнутри, чтобы убить вас по одному, — сказала я серьёзно. — Но это один из множества других вариантов. Сказала бы больше, если бы знала что-то, а так, это моё видение ситуации.

Лорин помолчал, подумал.

— Думаешь, что ты мне дорога?

К чему этот вопрос, я не знала.

— Отбросив все наши с тобой глупые ссоры, — улыбнулась я мягко. — Да, я так считаю. Ты держишь меня взаперти, по-своему заботишься, и этого уже достаточно для того, чтобы моя смерть принесла тебе не только горечь от утраты большого количества золота, а некую своеобразную боль или рану, на которую Бюрт обязательно надавит.

— В тебе умер великий стратег, боюсь представить, кем бы ты стала, если бы была ликаном, — ухмыльнулся он, и одна его рука начала сползать по моей спине вниз.

— Но я не ликан, — убирая его руку от своей поясницы, ответила я. — Лорин, перестань.

— А иначе ты убьёшь меня во сне? — приближая своё лицо к моему, прошептал он.

Я попыталась отклониться. Тут серьёзные вещи обсуждаются, а ему лишь бы… ой, ну и мужик!

— Да, и стану верховной альфой вместо тебя, — кивнула я, коснувшись случайно его носа. — Буду руководить тут всем…

Его губы потянулись к моим, будто бы ничего не произошло. Я начала отклоняться назад. Не хочу!

— О, так я трогаю будущую альфу? — насмешливо заговорил он, всё же накрывая своей рукой мою ягодицу. — Очень даже не дурно…

— Перестань! — зашипела я, молясь, чтобы гости внизу не услышали. — Лорин, я не хочу.

Руку с ягодицы он убрал лишь для того, чтобы схватить мою ладонь.

— Потрогай мою, чтобы обидно не было, — прикусывая кожу на моей щеке, произнёс он.

Он уверенно завёл мою руку себе за спину и опустил её… на попу! Я трогаю мужскую задницу! Я её трогаю! О… крепкая… чёрт! Но боль от его покусываний была неприятной. Ну, вот просто цепляет кожу зубами и медленно сдавливает её! Разумеется, больно!

Я отклонилась уже достаточно сильно, а сейчас и вовсе могу рухнуть на пол!

— Мне не обидно, просто я не хочу, чтобы ты меня трогал, — запыхтела я, пытаясь отойти от приставучего гада.

— В детстве тебя не учили, что жадничать нехорошо?

49 глава

Хватка на моей шее окрепла, и отклоняться я уже не могла, зато голову задрать вверх и отвернуть её в сторону ещё как. Но Лорин у нас не из робкого десятка, поэтому очень влажный, пробирающий до мурашек поцелуй, пришёлся в шею. От неожиданности и жуткой щекотки, я пискнула и дёрнулась.

— Лорин, прекрати! — начала я второй рукой отпихивать от своей шеи лицо блондина. — Мы же не одни в доме! — Тебе не нравится публика? — второй раз целуя меня в шею, пробормотал мужчина и пальцы сжались у меня даже на ногах.

Собравшись с силами, взбрыкнула и, наклонившись, вырвалась из цепких лап похотливого мужчины. Отскочила от него на пару метров и принялась приводить себя в порядок. Волосы мне растрепал все…

— Ты несерьёзен, — зло фыркнула я, оттягивая платье. — Можешь не приставать ко мне хотя бы на глазах у посторонних? — Отнюдь, — взъерошивая свои волосы, пробормотал он. — И чужих в этом доме не бывает.

Он потянулся и… начал поправлять ширинку… О, да чтоб тебя! Зачем он опять трогает своего… друга?! Но вроде брюки не снимает, просто поправил что-то… Аж от сердца отлегло. В который раз.

— Ты понял, о чём я, — мотнула я головой, зашагав к двери. — Я не отпускал тебя.

Тут же остановилась. Обернулась.

— Я могу идти? — устало поинтересовалась я.

Тот смерил меня подозрительным, но насмешливым взглядом.

— Теперь можешь, — важно кивнул он и направился ко мне.

Развернулась, закатила глаза и наконец-то вышла из спальни.

— Здорова, Соня! — громкий и басистый голос принадлежал Морику. — А я уже думал, что не посмотрю на пьяную матёрую женщину.

Франк и Виер поддержали своего друга улыбками. Кажется, этого ждёт не только бородач. Было неловко, но не так сильно, как раньше. Лорин обладает странной силой избавлять от стыда, заставляя испытать более сильный стыд; но это уже детали.

Мелинда действительно готовила, стоит, улыбается мне. И не скажешь, что они в обиде на меня из-за Майлы. Все сидели за столом, где уже стояли закуски и кружки с… вином. На столешнице, позади волчицы стоял бочонок. Отлично, мне не помешает напиться.

К моему великому удивлению, я сумела влиться в их компанию. К тому же меня заставили выпить с ними целый стакан вина, а Лорин чуть ли не способствовал этому действу. Только из-за него я вылакала сразу всё, получила одобряющий взгляд и была отправлена к Мелинде.

Она жарила моё мясо.

— Ты же не против? — спросила она, нарезая овощи. — Просто я подумала, что если начну без тебя, то управлюсь быстрее… — Нет, всё нормально. Я тоже хотела его пожарить, но ты избавила меня от жаркой работы, — усмехнулась я.

У Мелинды тут стоял свой стакан с вином. Мужчины сидели в трёх метрах от нас, но она всё же решила пить тут. Хотя за работой, ей было бы неудобно таскаться туда-сюда…

Оказывается, Морик припёр от матери Мелинды несколько салатов и каких-то пирогов. Те, как узнали, что их альфа празднует новоселье, сразу же втюхали дочери и зятю кучу еды, лишь бы… Лорин был доволен. Мне бы так. Засранец, а многие дорожат его расположением. Это что-то да значит.

Готовка заняла от силы минут пятнадцать. К тому же я почти ничего не делала, выложила красиво овощи на тарелку, подготовила посуду для всех и всё.

Вино воистину сближает всех. Какой-то час и я уже хохотала над похабными рассказами Морика, над остроумными замечаниями Франка и чистым и милым задором Виера. Было как никогда весело, и мне в который раз захотелось расплакаться. У меня нет друзей, а у такого мерзавца, как Лорин, есть. И они все такие разные, но они вместе и… такая зависть и радость меня обуяла, что моё сердце разрывалось на части. От банального веселья в такое время у меня чуть истерика не случилась. Я смеялась, а потом потекли слёзы. Сначала подумала, что слёзы были от смеха, но они катились и катились, хотя грусти или обиды я не испытывала. Всё ещё смеясь, буркнула Лорину, что отлучусь, и ушла в туалет. Где прошла улыбка, закончился смех, но остались слёзы. Мне не оправиться от всего этого никогда. Такое чудовищное предательство, которое просто в голове не укладывается, пережить нельзя. Можно забыть, но… воспоминания, как старые друзья, — возникают тогда, когда их совсем не ждёшь. И сейчас я еле угомонилась.

Омрачать этот день не хотелось, когда мы ещё так соберёмся — неизвестно. Может, мы умрём все на неделе? Но, вернувшись за стол, я будто окунулась в маленький пруд семейного счастья. Все смеются друг над другом, пихаются, ворчат, но всё равно любят и дорожат. К этому должны стремиться все живые и разумные существа. К семье. Дети и супруг — это разновидность связей семейных, но вот такие отношения самые крепкие. Их не связывают общие дети, клятвы замужества и тому подобное. Они просто решили следовать за Лорином и всё. Он оберегает их, а они его, и это прекрасно. Наверное, именно за это Лорину стоило бы оставить жизнь. Он молодец, хоть и с поганым характером.

— Ой, посмотрите, что это у меня в кармане было! — громогласно произнёс Морик, выуживая откуда-то из-под стола колоду карт. — Ну что, кто рискнёт сыграть?

Карты? Они играют в карты? Улыбка сначала появилась, а потом быстро померкла на моём лице. Мне нельзя было играть в эту игру. Я ж леди была, а вот Авдей играл и неплохо! Чёрт.

— Раскладывай на всех, — величественно кивнул Лорин, пожимая моё колено под столом.

Это было ожидаемым действом. Посадил рядом и на протяжении всего застолья моя коленка была в его распоряжении. Он её даже не трогал, просто держал на ней руку, будто на трости. Вельможа, чтоб его.

— О, я не умею играть, — тут же подняла я лапки.

Это было удивительной новостью для всех.

— В смысле? — удивилась Мелинда, сидевшая рядом со мной с другой стороны. — Совсем-совсем? — Девушкам знатного рода не положено играть в азартные игры, — кивнула я угрюмо. — У нас этим занимались только мужчины. — Ты как там жила?! — возмутился Морик. — Пить не давали, играть не давали! Ты даже по мужикам не ходила! Какая это молодость?! Ты уже бабкой старой родилась, что ли?!

Франк и Тур загоготали. Мне оставалось лишь качать головой и соглашаться со всем.

— А мы её научим! — хлопнула по столу ладошкой Мелинда. — Давай в «Чушь» играть.

Раздались одобрительные возгласы и Морик начал раскидывать толстенькую колоду карт на всех нас. Я слегка струхнула. На самом деле я соврала. В карты я играла и неплохо. С няньками, с тем же Авдеем, который меня этому и научил. Проблема в том, что это было давно, и я несколько лет не практиковалась. Да и честно говоря, меня не занимала игра в карты. Возможно, пару партий и всё, полгода смело даже не смотрю в сторону запрещённой игрушки. Но игра «Чушь» мне незнакома.

— Смотри, малая, — начал Морик. — Правила игры просты: у кого в конце игры все карты, тот и проиграл. — Поняла, — кивнула я, ощущая уже приятное головокружение. — А что делаем? — Заходишь от одной, до трёх карт, — начал усач, пока остальные разбирали свои карты. — Кладёшь картинками вниз и говоришь, что там за карты. Можешь сказать правду, а можешь обмануть — это твоё право, но тот, под кого ты зашла должен понять врёшь ли ты или нет. Если он не берёт твои карты и сомневается, то он говорит «чушь», и ты обязана вскрыться. Если он был прав и ты его обманула, карты забираешь обратно и пропускаешь ход, но если ты сказала правду, то твой соперник карты должен взять. Поняла?

Ни хрена я не поняла.

— Поняла, — кивнула я, сгребая свою кучку карт.

По ходу дела разберусь. Но это похоже на карточную игру, где главным условием был блеф. Очень актуально, кстати.

— Я начинаю! — громогласно объявил и кинул две карты на стол, поближе к сидящему справа от него Виеру. — Две семёрки.

Тот, пряча свои карты, внимательно глянул своим хмельным взглядом на невозмутимого усача.

— Беру, — кивнул парень, забирая карты.

Он посидел, подумал.

— Три дамы, — выдал парень, глядя на Франка.

Они пошли по часовой стрелке. То есть Лорин зайдёт под меня, а я под Мелинду. Хорошо, что мне не придётся обманывать Лорина, ведь я не смогу.

— Чушь! — изогнул тот шею. — А ну вскрывайся! — тут же вскинула руку Мелинда.

О, ей эта игра явно нравилась. Вон сидит, возбуждённо наблюдает за происходящим, свои карты к груди прижимает.

— Пожалуйста, — хмыкнул паренёк, переворачивая карты. — Загребай.

Франк с грустной моськой забрал карты. Все почему-то начали посмеиваться над ним.

— Две четвёрки, — бросил Тур, заходя под Лорина.

Я не специально, но увидела карты блондина. Он чуть отвернул их от Тура, но я увидела их я. Пьяная, а запомнила. Чёрт. У него были все красивенькие картиночки и лишь одна, по-моему, шестёрка. Талантливому ликану везёт во всём. Зато мне мелочь досталась.

— Чушь, — тут же фыркнул альфа. — Ну-ка, — Морик даже шею вытянул.

Тур с каменной мордой продемонстрировал тройку и двойку.

— Зато я попытался, — усмехнулся Тур и глянул на Франка. — Мы теперь вдвоём.

Видимо они ведут счёт, кто первый попадётся. Забавная игра.

— Мышка, готова? — поворачиваясь ко мне корпусом, поинтересовался мой мучитель. — Две тройки.

На стол легло две карты. Вот чёрт! Я же видела его карты! Это нечестно…, но это же игра, да? Быть может, мне удастся отыграться хоть в этой игре?

— Бери, — шепнула Мелинда. — Не подсказывай! — тут же шикнул на неё Морик. — Ну что, мелкая, берёшь?

Да сейчас.

— Чушь, — сказала я.

Лорин и так пытливо меня разглядывал, а теперь вообще сощурился.

— Смотри-ка, не убедил ты её, — заржал Морик. — Вскрывайся!

Ликан спокойно перевернул карты. Шестёрка и валет. Решил мелочь мне скинуть? Гад. Стол грохнул со смеху, а Лорин, глядя на меня своим негодующим взглядом, забрал карты.

— Тебе повезло, — гордо отвернулся от меня мужчина, вызывая новые волны смеха у мужской половины сей компании.

Но хоть он и был не рад своему маленькому проигрышу, а улыбка с его лица никогда не пропадала бесследно. Он рад компании, рад игре и вообще всему, что происходит. Рад Лорин, рада и я.

— Тройка и двойка, — честно выдала я, кидая карты на стол.

Мелинда чуть ли не гипнотизировала меня.

— Пожалуй… возьму, — медленно загребая карты, проговорила она. — Не обманула.

Дальше игра потекла быстро и ещё более интересно. Морик заходил сразу с трёх карт, чем нервировал Виера. Начинались споры и крики. Веселье было в разгаре. Но больше всех удивляло то, что я за большую часть игры всегда разоблачала блондина с его обманами. Я видела начальные карты, а потом запоминала то, что он брал. Нечестно, но Лорин так со мной поступал постоянно, поэтому я практически не ощущала стыда за свою игру.

Зато Мелинду, сколько бы я не пыталась, обмануть не удалось. Если я врала, то в ту же секунду слышала «чушь»! Слушают сердечко моё шальное. Я это делать не могу, поэтому на моей стороне лишь удача.

К моему невероятному удивлению, я вышла первая из игры! У меня просто не осталось карт! От Лорина я брала карты редко, Мелинду тоже обманывать прекратила и каким-то неведомым образом сбагрила ей все карты!

— Мелкой повезло! — тут же гаркнул Морик, как только я сплавила последнюю пару карт. — Мелинда, ты чего там, спишь, что ли?! — Цыц, мужчина, это был мой план! — заворчала она, раскладывая свои карты. — Половина её карт у тебя вообще-то!

Началась возня между влюблёнными. Я пила, ела и смеялась. Мне было весело ещё и от того, что я сумела правильно применить своё коварство и выиграть! Сижу, жую, восторгаюсь своим умом… Нашла и я себе отдушину.

— Не радуйся, я тебя ещё натяну, — наклонившись ко мне, негромко выдал решительно настроенный Лорин. — Что сделаешь? — не поняла я.

Натянет? Это в каком смысле?

— Выиграет, наверное, — поддалась к нам Мелинда.

Оказывается, за этим столом утаить что-то было нереально. Дурацкий волчий слух!

— Не совсем, — ухмыльнулся блондин, и другие мужчины поддержали его смешками.

Я поджала губы, пытаясь скрыть улыбку. Сейчас мне было тяжело испортить настроение, и даже его похабные намёки (скорее всего, это они и были) на это не были способны.

— Ты злишься потому, что я первая из игры вышла, а не ты? — спросила я, глядя на него в упор.

Тот сидел ко мне боком, смотрел в свои карты. Морик и Виер тут же стрельнули глазами в Лорина. О, этим двоим лишь бы посмеяться над кем-нибудь.

— Тебе повезло, — бросил он, даже не глядя на меня. — Ты себя так успокаиваешь?

Морик прыснул и ткнул пальцем в блондина. Лорин поджал губы, чтобы спрятать ухмылку. Медленно повернул свою голову ко мне и хитро глянул на меня.

— Не нарывайся, женщина, тебе ещё со мной спать.

Это был запрещённый приём! Нельзя такое говорить, но игра шла своим чередом и нам, видимо, было позволительно поругаться в перерыве.

— Так это я дерусь во сне, так что это тебе должно быть страшно, — широко улыбнулась я, вспоминая его же слова. — Туше, Богдана, — заржал Морик, забирая карты от Мелинды. — Ты вообще не лезь, — фыркнул Лорин, обращаясь к Морику и вдруг пихая меня ногой под столом.

Я в этот момент пила. Быстро закашлялась и возмущённо уставилась на негодяя.

— Чего пинаешься? — в пьяном облаке, я расхрабрилась и сразу же щипнула ликана за бок. — Больно же.

Тот тоже дёрнулся, явно не ожидав от меня ответа, да и ущипнула я за нежное место. Пусть знает.

Почему-то альфа угомонился. Усмехнулся после моего ответа и продолжил игру. Просто так. Наверное, понял, что силу надо соизмерять, а то померла бы я и всё.

Мелинде играть с мужчинами надоело, как и мне. Она уволокла меня в гостиную, и никто не был против, даже Лорин поддался общему азарту. Очень часто слышался его крик и гогот. Пусть расслабится, когда ещё представится такая возможность?

Мы с волчицей взяли тарелку с мясом и сыром, ну и по стакану вина. Русая девушка села рядом со мной на диван, повернулась ко мне, и у нас завязался разговор. Обе пьяные, обе открытые и обе ищущие свободные уши, чтобы излить накопившийся негатив. Начала она. В основном, как я поняла, её тревожили отношения родителей и Морика. У них не складывалось, как бы Мелинда не старалась их подружить. Потом вроде тема перешла на мужчин. Мелинда начала рассказывать, кто у неё был до Морика, и как ей с ними было плохо. Я слушала внимательно, поскольку мне действительно было интересно послушать, как живёт ликан в этом городе.

Говорили мы долго, я даже не сразу заметила, как мужчины, сговорившись, куда-то смылись. Майла сказала, что её муж намерен припереть вторую бочку вина, а Франк очень сильно его в этом поддерживал. Остальные поплелись видимо за компанию.

— Ты мне расскажи, как у вас-то дела? — сидя на боку и подпирая голову рукой, поинтересовалась русая волчица.

Я сделала очередной глоток уже невероятно вкусного вина. С каждым глотком оно всё лучше и лучше… Странно.

— Всё постепенно налаживается, — закивала я. — Нам тяжело преодолеть невидимую стену между нами, но я ищу пути подхода.

Как-то говорить всё я не очень-то и хотела. Стеснялась.

— Как давно вы начали сексом заниматься? — вдруг спросила она меня. — Я почему-то думала, что ты мне расскажешь обязательно, когда это случится в первый раз.

Мгновенно растерялась. Что она сказала?!

— Но… мы не занимались, — проблеяла я, в миг протрезвев.

Нет, полностью избавиться от хмельного тумана не удалось, но большая часть его буквально растворилась от моего шока и негодования. С чего она взяла?! Неужели Лорин им всё рассказал? Про то… что мы делаем?!

— Я понимаю, что тебе неудобно об этом говорить, но и утаивать это глупо, поскольку я, как и все, всё чувствую, — шёпотом проговорила она. — Так, когда? — Как чувствуете? — начала я глупить. — Мы не занимались с ним… этим!

Не занимались! То, что мы делали — это плоды извращённой фантазии этого полудурка! Меня он не касался! В нетрадиционном смысле этого слова!

— У тебя изо рта его семенем пахнет, — улыбнулась она сально. — Я это почувствовала, когда ты только в кухню вошла.

Мои глаза, кажется, округлились до предела. Семя — это… Так, стоп. От семени появляются дети. Напрягай мозги, дурочка! Семя! Это вон та жидкость, которая… Так, вспомнила. Как это связано с моим ртом?!

— Да быть не может, — я даже своих губ коснулась. — Я ничего не делала… — Сегодня, Богдана. Запах резкий, свежий, — поиграла она бровями. — Я семя Морика в таверных девках чуяла, а уж своего альфу не узнать…

Я ничего не брала в рот! Утром почистила зубы, пополоскала… потом чай, бутерброды для Лорина. Может, из-за поцелуя…? Стоп.

— Эм… Мелинда, а ты знаешь про… волчий эликсир от грусти? — вмиг осипшим голосом спросила я, отведя глаза.

Я не верю. Он бы не посмел! Но… он как раз это делал… и потом… Нет, пожалуйста, нет!

— Вино, что ли? — усмехнулась она. — Нет, безвкусный такой… яйцом отдаёт… — начала я бормотать.

Ну, сукин сын!

— Нет, такого нет! — тут же закивала она. — А что такое?

Ярость вместе с омерзением разрослась в груди. А я ещё удивлялась, почему он смеётся! Урод!

Подскочила и побежала на пустую кухню. Первая моя мысль была: прополоскать рот. Потом стукнула себя по лбу, осознавая, что всё давным-давно проглочено и переварено! Ненавижу! Да как он посмел?! Своё… дать мне! Оно же не предназначено для… Гад!

От злости схватила тряпку и начала её теребить и силиться порвать. Ничего не выходило, но мне нужно было куда-то выбросить весь свой гнев. Так… унизить меня — это мастерство. Просто браво, Лорин.

Их не было минут пятнадцать. За это время ко мне прилипла Мелинда с извинениями. Она подумала, что это я из-за неё так расстроилась и разозлилась. Я тут же извинилась сама и сказала, что мне просто стало плохо от алкоголя и всё. Она поверила, пьяненькая и такая сговорчивая, что сразу принялась делать мне бутерброд, дабы мне стало легче.

— А вот и мы! — дверь открылась, и зашёл Морик с Франком, таща новую порцию веселья. — Ну что, девки, готовы отыграться?!

Вернулись все. Дверь закрылась. Я стояла, прислонившись копчиком к столешнице, жевала бутерброд и прожигала взглядом самого настоящего, чистокровного мерзавца.

— Чего недовольная такая? — пихая меня плечом, поинтересовался альфа и отобрал у меня бутерброд. — Протрезвела?

Встал рядом со мной и начал демонстративно есть мою еду. Я смотрела на эту наглость и понимала, что он обнаглел в край!

— Пойдём, поговорим на задний двор? — предложила я, стараясь сдерживать свои порывы.

Комкала в руке полотенце.

— А тут чего? — нахально разглядывая моё лицо, спросил ликан. — Никак в любви мне признаться захотела? Не, не сегодня. Я настроен на веселье.

Шутим? Ну, шути-шути…

Хорошо. Я всё ещё была пьяна и от этого невероятно смела. Не хочет нормально разговаривать? Пожалуйста!

Почти уверенно положила руку ему на плечо и приподнялась на носочках.

— Ты — самый большой мерзавец и обманщик на всём белом свете. Никогда тебе этого не прощу и друзьями я с тобой больше не хочу быть, — прошептала я ему на ухо.

Быстро выпрямилась и зашагала к дивану. Там была еда и там не было… Лорина.

— Богдана, айда с нами на желания играть! — Морик чуть ли не материализовался из воздуха прямо передо мной.

Я резко остановилась, глянула на него и мотнула головой. Настроение было в миг испорчено.

— Нет, я посижу, а то опять плохо будет, — вымучено улыбнулась я, обходя здоровяка.

Схватив кусок сыра, подошла к креслу. Схватила его за подлокотник и повернула так, чтобы не видеть этого негодяя. Быстро плюхнулась в него и уставилась в стену. Всё словно рухнуло. Ну, такую крысу мне подложил…, а как смеялся… Лучше не вспоминать, иначе начну злиться, потом до рёва недалеко.

— Я не понял, мне послышалось или ты меня оскорбила? — вставая передо мной, поинтересовался мужчина.

Зло уставилась в сторону.

Просто так он уходить не собирался. Подошёл, попытался за косу мою дёрнуть, но я тут же забрала её и сжала в своих руках.

— Ну, ты чего устроила? Мне тебя, как малую девочку, поперёк колена положить и отшлёпать у всех на глазах? — уперев руки в подлокотники, поинтересовался он тихо. — Я могу, ты заслужила такую честь. — Отвали от меня, — процедила я, поджимая губы. — Да ты, я смотрю, серьёзно настроена, — усмехнулся он недобро и схватил меня за руку. — Ну, ладно, пошли, устроим показательное выступление…

Лорин попытался поднять меня с кресла. Я почему-то по-прежнему сжимала в правой руке полотенце. Как-то импульсивно выдернула свою руку и ударила обидчика куском ткани.

Тот от неожиданности даже шаг назад сделал. Я испугалась, но была готова бороться и стоять на своём. Обиду я таить буду вечно!

— Ненавижу тебя, понял?! — зашипела я, глянув в его слегка потерянное, но всё ещё злеющее лицо. — Ничего нового, попробуй ещё раз, — передразнил он меня, вызвав новый приступ ярости. — Ты — чёртов предатель! — ткнула в него пальцем. — Никогда больше не буду с тобой разговаривать! Никогда-никогда!

Сейчас протрезвею и устрою забастовку! Голодовку объявлю! Пусть знает, что так поступать нельзя даже со мной!

— Почему? — теперь Лорин, кажется, понял, что я не просто так показываю свой почти отсутствующий характер. — Ты же всё прекрасно знаешь сам! Специально это сделал, чтобы опозорить меня перед своими… друзьями! Что я тебе сделала?! — Мой подбородок затрясся, а глаза начали быстро наполняться влагой.

Лорин вздохнул, потом потёр затылок и упёр руки в бока. На его лице не было даже проблеска раскаяния или… чего-то! Стоит, таращится на меня.

— Да я понятия не имею, если честно, — без былой злости и негодований, выдал ликан. — Если ты напилась, то иди спать, я разрешаю, так и быть…

Я не выдержала. Вскочила и зло запыхтела. Вынуждает ведь меня это говорить! Другие услышат… плевать! Они уже учуяли всё и так!

— Ты заставил меня попробовать твоё… семя! — зашипела я и со всего размаху ударила его полотенцем. — Да как тебе такое только в голову пришло?!

Лорин, как только услышал причину, сразу улыбнулся, а мой удар заставил его отпрыгнуть от меня.

— Стой, — он вытянул вперёд руки. — Я не специально…

А сам смеётся!

— Смешно тебе?! — возмутилась я и пошла на него, размахивая полотенцем. — Гад!

Лорин натолкнулся на подставку для кочерги, и она с грохотом завалилась на пол. Ликан тут же отскочил от меня, продолжая радостно улыбаться, будто это всё очень весело.

— Богдана, ну тебе же понравилось! — вскрикнул он.

Я издала какой-то странный писк, который удивил даже меня, и бросилась на обидчика, позабыв про наше силовое неравенство. Кажется, про наших гостей я тоже позабыла, так же, как и Лорин. Они перестали смеяться, лишь молча наблюдали за нами, но я это заметила мимолётом, пока пыталась догнать негодяя, который бегал от меня вокруг дивана. Это не казалось мне глупым или детским. Я преследовала его, чтобы отомстить. Зачем от меня убегал он, я не знаю.

— Я же так старалась для тебя! — пыхтела я, оббегая в очередной раз этот чёртов диван. — А ты обещал меня не унижать… Ты лжец!

Кое-как вывернулась и достала его-таки полотенчиком. Вытянулась и щёлкнула самым кончиком ему по руке. Тот смешно ойкнул и остановился.

— Я не унижал, — улыбаясь, попытался мне втолковать ликан, вытянув вперёд руки. — Ну, просто… ты мне так доверяла, что я не смог устоять…

С каждым его словом мои брови сдвигались всё сильнее и сильнее. Я тоже стояла, как и он. Сделала пару шагов в сторону, чтобы на моём пути больше не было дивана. На этот раз он уходить с траектории моего бега не стал. Даже отходить не думал, когда я всё же начала приближаться к нему.

— Я ведь к тебе с хорошими намерениями пришла, думала помириться, — начала я злить сама себя. — И вроде всё вышло… ты мне навстречу пошёл, а потом… Да что ты за мужик-то такой?

Я оказалась в непростительной близости от него. Замахнулась и начала лупить его полотенцем. Он стоял, опустив руки. По голове я его не была — ещё пока с разумом дружу, а вот по плечам и по рукам — это да. Лупила его, пока не выдохлась.

— Всё? — спросил он спокойно. — Ты мне не друг больше, — пропыхтела я, устало упирая руки в колени. — Билась-билась за наши с тобой хорошие отношения, а тебе плевать. Ну и ладно, ну и мне плевать.

Становилось легче. Злость ушла, обида тоже. Лёгкая горечь от его поступка придавала слюне горьковатый привкус. Надеюсь, это именно из-за моих чувств, а не из-за того, что я попробовала.

Краем глаза заметила, как все уже уселись за стол. Пили, кушали что-то. Спасибо, что хотя бы сделали вид, будто не слушают нас. А то я… устроила здесь сцену. Стыдно даже стало. Зачем я это начала? Обиделась, потом носилась, как угорелая. Нельзя мне пить. Лорин всегда всё испортит.

— Мы не были друзьями, — заговорил он тихо. — И мне не плевать.

Коротко и ясно. Ещё бы правда была и великолепно, а так… чушь очередная.

— Я тебе больше не верю, — даже не глядя на него, нахмурилась я. — Для меня твои слова ничего стоить не будут. Я тебя слушаюсь? Слушаюсь. Свои обязанности выполняю? Выполняю. А вот говорить с тобой ты меня не заставишь. Хоть пытай меня, но никогда не заводи со мной разговор на отвлечённые темы. — Указываешь мне? — вопросил он серьёзно.

Тут же прикрыла глаза и тем же полотенцем утёрла лицо. То ли вспотела, то ли плакала опять, не пойму уже.

— Я могу лишь просить, Лорин, — вспоминая его собственные слова, выдала я. — И на данный момент я просто взываю к твоему забитому сочувствию. Прекрати меня испытывать, я тебе уже говорила. Не нужно мне от тебя ничего, слышишь? Вообще ничего. Только не омрачай ты моё существование, ради Бога. Уж тут прояви милосердие, оставь меня в покое.

Я подошла к дивану и села на него.

— Иди в спальню, — сухо произнёс мужчина. — Я, пожалуй… — Ты не будешь спать на диване, — тут же перебил он меня. — Как прикажешь, — кивнула я, поднимаясь. — Как прикажешь…

Помню, как поднялась наверх и несколько минут стояла у дверей. Лорин не пришёл, поэтому я со спокойной душой переоделась и легла спать. Вино дало в голову неплохо, и хоть я на время и протрезвела, окончательно прийти в себя мне не удалось.

Ночью проснулась от дикого желания сходить в туалет. Открыла глаза и поняла, что тьма полностью окутала комнату. Я завозилась и попыталась сесть. Рука, лежавшая у меня на боку, сжалась и придавила меня к кровати. Голова слегка побаливала, и я не сразу поняла, что происходит. Мешавшую конечность я отцепила от себя довольно резко. Не знаю, низ живота сильно тянуло, и я боялась банально не добежать до туалета.

Проснулся Лорин или нет — всё равно, но я быстро обулась и, натыкаясь на все углы, кое-как покинула спальню. По лестнице шла медленно, хоть и сплю до сих пор, а лестница мне страх даже во сне внушает.

В туалете сидела долго, поскольку, справив свою нужду, мне сразу полегчало и меня прямо там начал атаковать сон. Но я победила и потопала в дом. Погремела на кухне, пока нашла чистый стакан и попила воды. Ну, вроде жить можно.

Добравшись до спальни, поковыляла вперёд. Наткнулась на спинку и чуть не кувыркнулась через неё. Потом аккуратно обошла и наконец-то улеглась.

— Мне воды принести не догадалась? — раздался тихий и чуть хриплый голос мужчины.

Я не отреагировала. Уложила голову на подушку, накинула покрывало и начала вновь дремать. Пошёл он в задницу, ночь на дворе.

Уснула бы я быстро, если не нахальный мужик. Поначалу всё было хорошо, пока он не начал притыкаться ко мне. Лёг рядом, прямо за моей спиной, а потом уверенно попытался положить руку мне на талию.

Руку я его убрала сразу же, и он прекратил свои попытки секунд на двадцать. Потом снова его рука поползла по моему предплечью… Захотелось повернуться на спину, чтобы уже отцепиться от ликана насовсем, но не вышло. Я оттопырила локоть и качнулась назад, но там уже был он! Словно живая преграда! Обиды не было, лишь раздражение — он не даёт мне спать!

— Отодвинься, пожалуйста, — попросила я, когда мужчина даже не пошевелился и намёка моего не понял. — Лежи так, — прозвучало это тихо.

Не могу!

— Бок затёк, — возразила я. — Ты только пришла. — Нет, ты просто невыносим, — простонала я, садясь и хватая свою подушку. — Только попробуй уйти с кровати, — тут же раздалась его угроза вмиг погрубевшим голосом.

Как он так делает? Замечательная игра в хорошего мальчика даётся ему почти хорошо, только вспыльчивость мешает ему доигрывать до конца.

— Я и не собиралась, — проворчала я языком, перекидывая подушку на другую сторону кровати.

Поползла прочь от ненавистного мужчины. Будем спать так! Буду лучше его ноги чмокать, чем в его глаза наглые смотреть.

Лорин тоже завозился и, кажется, отодвинулся от меня. Неужели?!

Утро было солнечным и… необычным. Смотреть на пятку, которая уместилась у меня на груди — это довольно занимательное зрелище, правда, но уж очень странное. Ликан просто-напросто лежал, обняв одну мою ногу, взамен сложив на меня свою лапу. Боже, какой он размер носит? С такого близкого расстояния он кажется мне гигантом.

Осторожно поднялась и стекла с кровати. Переодеться решила внизу. Ликан вроде не проснулся и на том спасибо.

В ванной комнате я долго приводила себя в порядок и пыталась разложить всё по полочкам у себя в голове. Лорин нам кто? Друг? Нет, разве что извращённый и жестокий, но это уже скорее странный знакомый. Но он мне и не враг. Повёл он себя… не по-дружески. Это же надо было додуматься до такого! Если бы Мелинда мне не сказала, то я бы и не знала. Зачем? Просто вопрос, который не даёт мне покоя. На самом деле, как такого ответа у меня не было, оставались лишь предположения, которые я, кажется, восприняла за правду. А что если он таким образом унизил меня? Вот просто так. Я много говорю, смелею с каждым днём. Бить он меня не бьёт, почти не презирает. Решил таким способом припозорить меня и всё?

В это утро я не держала злой обиды на него. Удивительно? То, что было вчера — это лишь побочный эффект выпитого вина. Я бы могла дождаться окончания праздника и спокойно с ним поговорить, но… не удержалась. Мне бы спать лечь, но я пошла в бой, как в последний раз. Ещё и перед всеми… Нет, они точно знали, чем мы занимались, но спасибо, что виду не подали. Наверняка, их очень позабавила моя реакция. Думали, что я уже тут в грехе утонула? Как бы ни так. Но… Выдохнула и взглянула в зеркало. Бледненькая, измученная какая-то.

— Чего ты ожидала? — спросила я тихо сама у себя, глядя в доверчивые карие глаза. — Что будешь жить долго и счастливо? Может, и жила бы, но не здесь. Пройдёт десять лет, а Лорин вряд ли… станет… взрослым?

Он молодец: защищает свою стаю, является верховным альфой, порой говорит очень умные вещи. Но не со мной. Лорин несерьёзен по отношению ко мне. Я для него не живая, умеющая чувствовать личность, я лишь… купленная им забавная зверушка. Я понимаю, что мои мечты несбыточны, осознаю глубину болота, в котором я уже долго маринуюсь, но что мне остаётся? Просто существовать без мыслей и чувств? Я пыталась. Не вышло. Просто мне это нужно. Мне нужна надежда, мне хочется верить во что-то светлое и хорошее. Хочу просыпаться по утрам с желанием встретить завтрашний день, а не с печалью смотреть на свою убогую судьбу и ничего не делать. Я хочу бороться, а иначе как жить? Как творить? Мечты — это всё, что у меня осталось. Это нельзя забрать, нельзя запретить, нельзя вырезать. Это и является моим маленьким солнышком, которое светит где-то внутри и согревает меня лучами веры и обычного человеческого добра. Я смогу. Что-то должно случиться. Что-то, что изменит мою жизнь.

— Ох, как тебя попёрло-то, — смутившись собственных глобальных мыслей, пробормотала я. — Но ты сможешь воплотить мечты в жизнь. Сможешь.

Даже ткнула в себя пальцем.

А для начала следовало убрать весь этот жуткий бардак. Куча грязной посуды, еда валяется везде, засохшее вино на мебели и полу… Отлично, люблю я это дело.

Центром побоища была лишь кухня, но для её возвращения в прежнее состояние потребовалось пара часов. Зато я окончательно пришла в себя и успокоилась. Чего я ожидала? Всё так и должно быть. Нормально, я понимаю.

Устало села за стол. Чайник стоял на печи, и я уставилась на него. Хорошо…

— Из дома сегодня не выходи, — проходя в ванную комнату, бросил Лорин.

Я удивлённо вскинула брови. Это ещё почему? Но голос вроде обычный. И всё равно, каким бы он гадом не был, а видя его такого растрёпанного и сонного, ощущалось некое присутствие уюта. Он дома, я у него дома. Не выпустит он меня по своей воле никогда, и подсознательно просто от безвыходности я начинаю любить этот дом. Глупая человеческая натура привыкать ко всему… Этим мы отличаемся от животных. Живучие, но… стоит ли оно того?

— А на рынок можно? — тут же подала я голос, как только увидела ликана.

Тот подошёл к столу и начал кушать из тарелки с вяленым мясом. Ему ничего не будет, пусть лежит, а вот остальное…

— Ты же со мной не разговариваешь, — сказал альфа, демонстрируя мне свою спину.

Стоит, ест. На нём были только чёрные брюки и ремень. Даже полотенца его любимого не было. Разглядываю его лопатки, плечи, руки. Как-то гармоничен.

— Не разговариваю с тобой на отвлечённые темы, а по делу говорить надо, — не думая, выдала я. — Нет, нельзя выходить вообще, я запру дверь снаружи, — видимо жуя, чуть невнятно произнёс хозяин дома. — Еды тебе до вечера хватит, а там я что-нибудь принесу.

Бу-бу-бу. Нельзя. Почему?

— Эм… причина есть или это… — Причина есть, — теперь он наконец-то повернулся ко мне лицом. — Сегодня суд над Бюртом.

Я тут же перестала горделиво поднимать подбородок и надменно оглядывать ликана. Сразу испугалась и подобралась вся. Уже сегодня?

— Хочешь отметить его похороны? — как-то облегчённо спросила я.

Тот стоял и смотрел на меня чуть прикрытыми глазами. Жуёт всё равно что-то. Некультурно, ну да ладно.

— Ты же не говоришь со мной на отвлечённые темы, — напомнил он мне.

Я тут же сжала челюсти. Оказывается, придерживаться собственных правил тоже нелегко.

— Может быть, ты снова захочешь закатить вечером пир, а я не успею подготовиться, — оправдалась я.

Тот лишь бровь изогнул.

— Хочу, чтобы ты оставалась в доме и не покидала его до того самого момента, пока я не приду, — вновь заговорил Лорин. — У меня всё схвачено, но предчувствие нехорошее. Мне не хотелось бы думать о тебе, пока будут идти слушания. Мои все будут там. Тебя я взять не могу, но за домом присмотрят, поэтому не глупи и не подставляй меня. Договорились?

Суд. Вот и накажут говнюка. Простите, Боги, мне эту жестокость, но я очень хочу, чтобы это живое существо больше таковым не являлось по средствам лишения конечностей. Голову с плеч! Сколько из-за него погибло ликанов? Но даже не это главное. Он убил своего! Подставил его и сделал козлом отпущения! Да как так можно?! Ладно, чужого пацана, а тут свой! Даже мне, как человеку знающему, это дико. Своих никто никогда не предаёт. Разве что он заслужил, но… обычно люди это понимают и сваливают раньше, чем правда всплывёт. Я бы за таким лидером не пошла бы никогда. Да и не лидер он, а паразит, который умеет извращать видение и менять его на более выгодное для себя.

— Договорились, — кивнула я как-то облегчённо. — А… вы его казните на той же площади? — Да, если вердикт будет обвинительным, — почёсывая шею, ответил альфа. — По поводу вчерашнего поговорить хочешь, пока я не ушёл?

Смотрит обычно. Хренушки.

— Нет, это уже отвлечённая тема, — тут же отрезала я, начав разглядывать свои пальцы. — Я могу заставить, — потягиваясь, бросил волчара.

Ни страха, ни обиды не ощущалось. Привыкла, говорю же.

— Я помню, — моргнула я. — Твой выбор.

Он прищурился и внимательно начал меня разглядывать, будто только что увидел.

— Ненавижу тебя такую, — нахмурился блондин, прекращая таращиться на меня.

Вот это уже меня удивило. Я изогнула брови и усмехнулась.

— Нормальную? — заговорила я. — Не трясущуюся над твоим здоровьем, не волнующуюся за тебя и не такую доверчивую? — Да.

49,5 глава

У здания Совета было необычно многолюдно. Все семь альф вместе с Верховным во главе уже были внутри, все ожидали старейшин. Трибуны были заполнены ликанами, в первых рядах сидели альфы, за ними их стаи. Все смотрели на небольшой островок пустой поверхности, куда должны были привести осужденного. Вокруг этого своеобразного постамента стояли четыре крупных деревянных стула, которые пустовали.

— Где Кара? Мы рано пришли? — не мог усидеть на месте Морик. — Какого хрена я так рано встал?

— Умолкни, — шикнула на него Мелинда. — Не надо было до утра по улицам шляться.

— Я искал путь домой! — зашипел он в ответ.

— Угомонились оба, — тут же осадил их Лорин.

В тот же момент воцарилась тишина, прерываемая лишь редкими звуками: скрип сапог, покашливание, шуршание одежды.

Лишь через десять минут в зал вошли старейшины. Как всегда, в своих серых мантиях с капюшонами. Выглядели они странно, но это была давняя традиция. Серый цвет олицетворял некое отречение и объективность. Этим они обещали честный суд без предвзятостей, хотя нахождение Кары стояло под вопросом. Её племянника чуть не отправили на тот свет, и судить его неудавшегося убийцу ей хотели запретить. Лишь многолетний профессионализм и выдержка позволили ей отстоять это право. За долгие года женщина научилась отделять работу от личной жизни, и её присутствие здесь было заслуженно.

Старейшины расселись на отведённые для них места.

— Приветствую альф, — заговорил мужчина с чёрными, как ночь глазами. — А также бет и омег. Нас собрал здесь крайне неприятный повод: совершено покушение на Верховного альфу, Лорина Амретто.

Мужчина кивнул, будто сам себе, и сел на место.

За старейшинами пришли солдаты. Их молодые волки, истинно верящие в процветание ликанов, как вида и служащие верой и правдой Совету Старейшин.

— Начнём суд, — подал голос Тардус и махнул рукой. — Ведите обвиняемого.

Какое-то время в доме Совета стояла тишина. Все ждали виновника сего собрания.

И вот загремели цепи. Ближе… ещё ближе. Рыжая, взлохмаченная макушка замелькала меж солдатами. Закованного в кандалы, его привели в центр, где и оставили. Первый взгляд на него был самым правдивым. Хоть он и был потрёпан, но Лорину даже показалось, что он поздоровел. Хотя в их тюрьмах кормят раз в два дня, а отсутствие возможности двигаться должны были истощить и ослабить этого мужчину, но нет. Это напрягло Верховного в самую первую очередь, но он успокаивал себя скорейшим отмщением.

— Бюрт Яр, ты обвиняешься в бесчестном нападении на своего Верховного альфу, — произнёс Драг, сверкая чёрными глазами. — Мы собрались здесь, чтобы узнать правду.

Рыжий вёл себя спокойно и где-то даже серьёзно, лишь на дне карих глаз плескались чертята, которых ликан усердно прятал, пытаясь ввести всех в заблуждение.

— Многоуважаемые старейшины, альфы, — молодой человек начал по очереди склонять голову то с одной стороны, то с другой. — Моё нахождение здесь обоснованно, не стану спорить, но обвинение вы мне предъявляете совершенно не то.

Ликаны в зале заговорили, многие начали усмехаться, удивляясь наглости некоторых особо важных личностей.

— То есть ты хочешь сказать, что не покушался на Лорина? — впервые подала голос холодно настроенная Кара.

Бюрт мгновенно повернулся к ней.

— Напал ли я на своего Верховного? Нет, не нападал, — предельно вежливо проговорил обвиняемый. — Если мне позволят, то я расскажу историю целиком.

Лорин сидел и улыбался. Он считал Бюрта скорее крысой, которая родилась в грязи, в грязи и умрёт. Все его слова лишь жалкие попытки предотвратить уготованную ему судьбу. «Загнанная в угол крыса самый опасный враг» — вспомнил он. Этот мелкий ублюдок поплатится и очень скоро.

— Пожалуйста, — кивнул Драг, принимая бразды правления. — Но покороче и по делу.

Мужчина тут же склонил голову, благодаря его за этот шанс.

— Признаюсь вам сразу, — взял слово красноречивый ликан, обращаясь к залу и к старейшинам. — Моя вина лишь в том, что я не предупредил Лорина заранее.

Повисла напряжённая и недоумённая пауза. Бюрт чуть приподнял руки и раздался звон цепей, сковывающих его запястья.

— О чём? — уточнил Тардус.

Присутствие на заседании Тардуса тоже было под вопросом. Его сына убил Верховный и он мог быть необъективным, но… раз присутствовала Кара, то будет присутствовать и он.

— Я должен был рассказать старейшинам или же самому Лорину о готовящемуся на него нападении, — проникновенно и искренно заговорил рыжий. — Но боялся быть непонятым или вовсе спугнуть этого предателя.

Лорин, как и его стая, начали улыбаться и посмеиваться. Это была самая большая ересь, которую они когда-либо слышали.

— Тянуть слова из вас клешнями мы не будем, рассказывайте или мы продолжим суд без вас, — грубо произнёс Тардус.

Обвиняемый вновь кивнул, понимая свою оплошность.

— Я давно заподозрил этого ликана во лжи. Мои парни долго рыли под него, и благодаря хорошо проделанной работе я узнал, где и когда будет совершенно покушение, — взял слово Бюрт, нацепив маску серьёзности на лицо. — В тот день я следил за Лорином, чтобы в случае опасности суметь его защитить. После таверны, Лорин отправился в северную часть города, я с ребятами двинулся следом. Наступала ночь и я довёл Верховного до отшиба, где и был им обнаружен. Оказывается, он засёк меня давно и таким образом решил выманить. Опасность я понял поздно. Виер, его омега, жил неподалёку и лишь это обнадёживало меня. Зная нашего Лорина, вы понимаете, что получил я от него здорово, но следя за ним, я не заметил, как преследуют уже меня.

Убийца со своими ликанами напал на нас. Вместе с Лорином нас было четверо, а их шестеро. Первого ранили моего парня, которого я и отправил за подмогой. Пока я сражался, упустил тот момент, когда наёмник несколько раз ударил Лорина подло, исподтишка. Они в тот же миг отступили. Послал последнего своего парня за стражей, а сам бросился на помощь Лорину. Нож торчал из его груди, и я почувствовал волчий корень. Пытаясь помочь ему, вырвал его из плоти ликана и попытался оказать первую помощь. А дальше всё случилось само… подоспела подмога, стая Лорина, а я бросился за своими ребятами, пытаясь догнать обидчиков.

Какое-то время висела тишина. Многие поражённо смотрели на Бюрта, изумляясь его наглости и самоуверенности.

— То есть ты утверждаешь, что лишь хотел помочь своему Верховному? — уточнил Сакир.

— Да, как бы это глупо не звучало, но это так, — закивал парень.

В зале многие зашептались.

— Для начала, о каком ликане ты говорил? — поинтересовался Драг.

— Пока я сидел в темнице, моя стая сумела выследить одного из тех, кто напал на Лорина, — честно глядя в глаза каждому старейшине, вновь подал он голос. — Они были очень злы и быстро выбили из него имя, но… ликан этот не выжил, ночью вскрылся. Он сказал, что здоровый, усатый мужик, который представился, как Ригли, сделал крупный заказ на одного альфу. Они не знали, что это был не просто альфа, а Верховный, поэтому и разбежались, не забрав даже вторую половину денег.

Ригли, взрослый и здоровый мужчина, сидел в зале и после этого заявления вскочил на ноги.

— Ты что несёшь?! — повысил голос альфа, подняв гул. — За свои слова отвечать ведь придётся, сопляк!

— Тихо! — тут же вскрикнул Тардус. — Соблюдайте порядок! Ригли, сядьте на место.

Мужчина, ругаясь, всё же сел, но разговоры пошли нехорошие.

— Ты говоришь многое, Бюрт, — начал Драг, — но всё это лишь слова. У тебя есть доказательства?

Лорин криво усмехнулся. Без боя не сдаётся, даже не может принять смерть с честью. Он ведь и альфой стал далеко не по ликанским обычаям. Трус.

— Мои ликаны нашли сумку убийцы — он скинул её, пока сбегал из города. Также мои парни, как и несколько ликанов из города, могут подтвердить правдивость моих слов, — серьёзно отозвался рыжий. — Когда меня бросили в темницу, на моих руках была кровь Лорина потому, что я пытался ему помочь. Также я не сбегал, я дождался помощи, если бы я так гнусно поступил, то наверняка попытался бы скрыться. Да и зачем мне это делать? Верховным меня не сделают. Скорее его место займёт Онлен или тот же Ригли, они больше подходят на эту роль.

Ригли, чьё имя второй раз было произнесено, чуть ли не зарычал от злости и негодования.

— Этого недостаточно, — тут же качнула головой Кара. — Есть что-то весомое?

— У меня нет мотива, Кара, мне его смерть ни к чему, — пожал плечами мужчина. — И если бы я хотел занять его место, то сделал бы всё куда лучше! А так я его попытался убить и загремел в сырой ящик за это! Это же глупость какая-то! Мне какая выгода?! Да, он силён, он выжил, но если бы нет? Я бы так и сидел в темнице, до власти меня бы не допустили. У меня просто нет мотива.

Трибуны зашумели. Лорин впервые за весь этот недолгий процесс почуял неладное.

Старейшина смотрела на ликана и вспоминала разговор. Вёл он себя слишком нагло, вину свою почти не признавал, но выносить эту тему сейчас будет глупо. Её слово против него — и это бросит тень на её профессионализм. Она была уверена в том, что Бюрт виновен.

— Пригласите свидетеля, — попросил Тардус.

Под охраной привели… старушку. Бюрта отвели чуть в сторону, а пожилую даму в тёмном платье поставили в центре.

— Здравствуйте, Анна, — поприветствовал он её и чуть склонил голову из уважения к её возрасту. — Мы все здесь собрались по очень важному поводу. Расскажите старейшинам и всем присутствующим то, что вы видели.

Женщина пару раз сглотнула.

— Понимаете, я должна признаться, — заговорила она чуть испуганно, чем вызвала нервозность у большей половины зала. — То, что я говорила до этого — не совсем правда.

— Поясните, пожалуйста, — нахмурилась Кара подозрительно. — Вы утверждали, что видели, как Бюрт сидит над телом Лорина, потом встаёт и быстро куда-то уходит.

Старушка вновь сглотнула.

— Это правда, но не вся, — закивала она мелко. — Я услышала какие-то крики и пошла на них. Глупо с моей стороны, знаю, но жила я рядом, и какое-то чудное детское любопытство возымело верх над седой головой, и я поковыляла на звуки. То, что я увидела, заставило меня замереть в тех кустах, где я и стояла. Помню, узнала в темноте Лорина и Бюрта. Остальных я не знала. Двое были одеты обычно, и они вместе с… альфами дрались с другими. Чужие. Это были чужие. В тёмных одеждах… думала, что мне духи мерещатся. Я ведь старая уже, в темноте тоже уже всякая чепуха мерещиться может. Они дрались, и в какой-то момент Лорин упал, а они все словно напуганные котята разбежались в разные стороны. Остался только Бюрт. Он сел рядом с ним и… как мне показалось, попытался помочь тому. А потом рыжий вскочил и умчался.

Лорин, слушая это, поднял голову, улыбаясь. «Каков же сукин сын» — подумал он почти восторженно.

— Почему вы раньше не сказали? — тут же поинтересовалась Кара.

— Я и сказала, — удивилась бабуля. — Вон ему.

Она указала на старейшину Драга. Тот был невозмутим. Спокойно поднялся и окинул зал непонимающих ликанов.

— Да, Анна рассказала мне правду, и я скрыл её, — кивнул пожилой мужчина. — Но не ради корыстного замысла. Это дело одно из самых громких и серьёзных за последнее время. Если бы женщина рассказала бы это изначально, то, кто знает, стояла бы она тут? Правда утаилась лишь до начала суда, поскольку есть серьёзные основания полагать, что ликаны из соседнего города приложили руку к этому происшествию.

Старейшины заспорили, позабыв про свои же правила. Поднялся гул протестующих, многие исходили на крик, пытаясь донести свою точку зрения, кто-то начал ругаться… Лорин медленно поднялся. Оправил свою рубашку и направился к проходу. Видя это, ликаны начали затихать. Ровное, без лишних эмоций лицо внушало страх и уважение, поэтому зал начал постепенно успокаиваться и остывать.

За Лорином потянулась его стая. Сам же мужчина остановил споры между старейшинами одним своим присутствием. Он просто перешагнул ограду и поднялся к ним на постамент.

— Лорин, ты знаешь правила, сюда нельзя подниматься… — начала было Кара, но была перебита:

— Я выступлю в роли свидетеля.

Старейшины, которые несколько секунд назад спорили, замолкли; так же, как и остальные ликаны.

— Соблюдайте тишину! — словно вспомнив о своих обязанностях, повысил голос Сакир. — Пожалуйста, слово пострадавшему.

Лорин был расслаблен, но лишь его приближённые знали, что это спокойствие очень и очень обманчиво.

— Я был уверен, что суд — это лишь формальность, но, как оказалось, Бюрт решил устроить спектакль, — вкрадчиво заговорил Верховный. — И я также был уверен в адекватности наших властей, но видимо всему приходит конец.

— Попрошу без оскорблений, — тут же нахмурился Драг.

— Я не закончил. Спасибо, — окатил его холодным взглядом мужчина. — Слова Бюрта и слова, простите, плохо видящей старушки — это, разумеется, веский повод отпустить моего бывшего брата по оружию, но позвольте развеять туман, который напустил наш первый оратор. Я — это самый серьёзный аргумент для смертной казни. Я видел своего несостоявшегося убийцу и это был не мифический персонаж, воссозданный в иллюзиях Бюрта, нет, это был он сам.

На самом деле, мне, как и любому другому мужчине, неприятно признавать тот факт, что меня чуть не отправил на тот свет молодой выскочка, но в своё оправдание скажу, что держался я достойно. Сломал бы всем хребты, да вот только не успел. Двое его собачек кинулись с разных сторон, и пока я занимался ими, Бюрт, как последняя крыса, ударил подло из-за спины. Мне эти раны не доставили бы таких хлопот, если бы они не были причинены отравленным клинком. Само нападение — это уже низость, за которую таких, как он, стоило бы лишать языка и члена прилюдно, но травить меня волчьим корнем — это верх трусости. Зачем он это сделал? Я вам отвечу — он знал, что меня так просто не возьмёшь, поэтому и убил меня… женским методом, кровь решил отравить.

Послышались одобрительные возгласы и мужской грубый смех. Стая Лорина стояла у самого постамента, но подниматься не смела, они, словно совы, крутили головой из стороны в сторону, ожидая любого нападения.

— Ваши слова принимаются, Верховный альфа, — кивнул серьёзно Тардус. — Теперь, думаю, настало время для голосования.

Лорин ощущал победу. Он взглянул на Бюрта, который ничем не показывал свой страх, даже его сердце билось ровно и чётко.

— Я протестую, — тут же подал голос рыжий.

— На каком основании? — изогнула брови Кара, внутренне радуясь.

Она понимала, что Бюрту после такой речи её племянника вынесут обвинительный приговор, и эта мерзкая история наконец-то закончится.

— На момент нападения Лорин был пьян, — заговорил серьёзно Бюрт. — Он не осознаёт, что говорит.

Лорин лишь усмехнулся, наблюдая за жалкими попытками Бюрта выбраться из огромного кипящего чана.

— Ты ставишь под сомненья слова Верховного? — удивился Тардус.

— Я знаю правила, и все мы их знаем, — произнёс обвиняемый. — Множество ликанов подтвердят, что Лорин выходил из таверны пьяный…

— Этому правилу больше сотни лет, — нахмурился Драг. — Чтобы ссылаться на него, Лорину нужно было упиться вусмерть и только тогда мы бы смогли признать его слова недостоверными.

— Я не голословен, отнюдь, — тут же нахмурился он. — У меня есть доказательства. Вы позволите их предоставить?

— Доказательства чего? — не понял Сакир.

— У меня имеются данные, опровергающие слова Лорина, а также его возможных свидетелей Морика и Виера, — спокойно кивнул Бюрт.

Старейшины переглянулись. В зале вновь поднялся шёпот и гул.

— В тот день в таверне «Золотые кости», где и отдыхали эти три ликана, случилось происшествие, — взял слово Бюрт, обращаясь к залу. — Хозяин заведения, Аврам, закупал вино у наших соседей и вот незадача, три из пятнадцати бочек были наполнены переброжённым вином. Виноделы закладывают в бочки разные травы, а в этот раз не углядели, и среди прочего там оказалась дурман-трава. Она загнила и забродила вместе с вином. Те, кто пили из этих бочек, были по-настоящему отравлены. Они видели водяных духов, Богов, нефилимов, которые скрывались под столами. Более десяти пострадавших ликанов подтвердят мои слова. Также у моей стаи есть заверенное письмо от Аврама с его подписью, кровью и написанное его почерком. Не верите — позовите, и он подтвердит мои слова.

Я никого не хочу обидеть, но я не знаю из каких бочек пил Лорин, Морик и Виер. Тут даже не встаёт дилемма: мои слова против его. Её нет. Эти трое были пьяны, и была вероятность того, что Лорину, как и его друзьями просто привиделось это всё. Это тяжело осознать, но такое бывает. Уж простите, уважаемые старейшины, но нельзя верить ликанам, которые возможно гонялись за феями всю ночь.

Лорин засмеялся. Он всё понял, догадался, к чему ведёт Бюрт ещё в начале. Злость распирала его изнутри, но он как всегда держал своих Демонов в узде.

— И на это ты поставил? На мнимое отравление дурманом?! — покачал головой Верховный. — Это низко, ты хватаешься за любую соломинку.

— Письмо предоставите? — серьёзно поинтересовался Драг.

— Оно должно быть у моих ликанов, — Бюрт обернулся к своим.

С трибуны поднялся рослый русый парень и достал из-за пазухи чуть помятый конверт. Стражник принял его и отдал старейшине в руки. Он распечатал его и начал читать.

— Действительно, Аврам подтверждает версию Бюрта и признаётся в халатности, — кивнул Драг. — Передайте письмо остальным.

Стражник начал передавать письмо между старейшинами.

— Я не хочу умирать за то, чего я не совершал, — искренне взглянул Бюрт на старейшин. — Я пытался спасти своего Верховного, но не получилось. И всё это дело рук врага Лорина. Он сейчас находится в этом зале, либо это кто-то из соседнего города. Я не знаю, не успел вычислить, но я молю вас о благоразумии.

Повисла тишина и медленно начал вновь подниматься шёпот. Лорин был зол, но всё равно уверен в своей победе. Эти трепыхания не спасут блоху от ногтя.

— Предлагаю старейшинам высказаться, — заговорил Тардус, — Лично я на данный момент считаю Бюрта виновным. Мне хватило доказательств, а также слова Верховного.

Все повернулись к Каре.

— Свидетель изменил показания прямо во время суда, обвиняемый хранил молчание и даже не заикнулся о грядущей опасности до суда — это показалось мне очень странным. По поводу таверны. Вероятность того, что Лорин выпил именно из той бочки, очень мала, а то, что из этих же бочек выпили и его ликаны ещё меньше. Я бы не брала этот факт в расчёт. Также не соглашусь с высказыванием Бюрта, мотив у него был. Всем известный случай, когда Бюрт решил опозорить имя Лорина через его человека — это никто не забыл. Одного такого случая прямого неповиновения должно быть достаточным для мотива.

Рот хотел открыть Сакир, но Бюрт влез первым.

— Какой мотив, Кара? — улыбнулся парень. — Да, я признаюсь перед всеми, что та девчонка мне понравилась. Я людей так близко почти не видел никогда. Мне было интересно. К тому же все, кто видел это юное существо, согласятся со мной, что она была необычайно привлекательна.

Перекупить у Лорина я бы её не смог, не тот уровень дохода, тогда я захотел таким коварным способом забрать девушку себе. Подумал, что он побрезгует её использовать после меня… после любого из нас. По-другому подступиться к девушке было нельзя, поэтому да, признаю, поступил неправильно, но кто в этом зале не совершал ошибок из-за женщин? Вот и я сглупил, но Верховный справедливо омыл кровью моего беты своё имя, и я не держу на него обиду за это. Этот поступок был правильным и обоснованным.

«Он её снова приплетает. Так и знал, что без этой занозы не обойдётся» — подумал отречённо Лорин.

— Это моё мнение и объяснять я его не намерена, — тут же отрезала женщина.

Бюрт кивнул, принимая её слова.

— Мне же кажется, что для вынесения смертного приговора должно быть больше доказательств, — выдал Сакир, удивив этим многих.

Все взглянули на Драга, последнего старейшину.

— Я был уверен, что этот суд будет быстрым и что всё в этой истории прозрачно, как стекло, но это не так, — проникновенно начал взрослый мужчина. — Единственный свидетель оправдывает своими показаниями обвиняемого — только одного этого факта достаточно, чтобы отложить казнь. Все остальные выступления и голословные заявления можно оспорить и принять в полной силе они не могут быть. Дурман — это очень коварная трава и действие её на организм ликана сильное. Мы отдельно решим вопрос с таверной Аврама, а пока я считаю, что в этом деле много тёмных пятен и если Бюрт всё же и виновен, то это необходимо доказать, а сегодня это сделано не было. Как я понимаю, двое старейшин «за», двое «против». При таком раскладе по нашим законам казнь невозможна. Даже имея одного протестующего, мы не имеем права выносить окончательный вердикт. Пока вина Бюрта доказана не будет, я выношу предложение об освобождении его в зале Совета.

Ликаны повскакивали со своих мест, кто ликуя, а кто протестуя. Даже вечно ледяной Лорин изумился. «Либо свидетель умрёт, либо даст не те показания» — вдруг вспомнил Верховный слова его домашней девчонки. Лорин не считал её слова пророческими. Он к ним прислушался, подумал над проблемой с её точки зрения и всё, оставил это на «дальней полке». А теперь оказывалось, что мелкая недотрога действительно дочь кручёного Прохора.

— Освободить? — тут же слегка растерялась Кара. — Его подозревают в покушении на убийство второго лица нашего города.

Даже женщина растерялась от подобного. Драг вдруг как-то в одночасье перестал внушать доверия.

— Ему будет запрещено покидать город, а также территорию его дома. Его будут охранять солдаты, — выдвинул предложение Сакир. — Наше обвинение почти раскололось, поэтому я не считаю его несостоявшимся убийцей. Но до того момента пока вина его не будет доказана, как сказал ранее Драг, держать Бюрта в темнице нельзя.

Вопреки правилам Лорин подошёл к Бюрту. Солдаты тут же встали между ними, но альфа не собирался ничего делать, хотел лишь высказать своё мнение по поводу произошедшего.

— Крысёныш выиграл ещё пару дней, — проговорил блондин с мягкой и какой-то тёплой улыбкой, но льдом в глазах. — Потрать их с пользой.

50 глава

На самом деле этот день слился со всей неделей. Сегодня я прослонялась по дому в поисках занятия. Постирала то небольшое количество вещей, что у нас было, снова прибралась, побродила по заднему двору, потом попыталась вскрыть замок на сарае, но потерпела фиаско. Было страшновато, знаете ли. Бюрта судят! Ура! Но… У него же много сторонников, главное, чтобы они ничего не сделали, а так да, день был вполне неплохим.

Вечером пришёл Лорин. Угрюмый какой-то. Я спрашивать ничего не стала, подумав, что ликан сейчас соловьём разольётся и будет хвастаться, как он долго измывался над обидчиком, а потом убил его. Но этого не произошло. Лорин просто разделся и лёг спать, не сказав мне ни слова. Сказать, что я была удивлена — это ничего не сказать. Сразу подумала, что случилось всё-таки что-то страшное и кого-то из его стаи убили, но… Кажется мне, что вёл бы он себя иначе. Рвал и метал, тут бы реки крови по улицам потекли. А такая его апатия была мне незнакома. Даже в самом начале он был другим. Просто холодным и равнодушным, но сейчас это было даже страшнее. Что случилось? Бюрта не убили? Или убили, но не так?

Второй день прошёл всё в том же напряжённом молчании. Множество раз я заглядывала Лорину в глазах, пытаясь своим взглядом вопросить хоть что-то, но ничего. Он меня словно не замечал. Ходил туда-сюда, несколько раз в день куда-то уходил, потом возвращался. Продукты, кстати, приносил либо сам Лорин, либо Виер или Мелинда. Они на мои вопросы не отвечали, лишь грамотно уходили с траектории неприятной темы. Я действительно начала думать, что случилось нечто такое, что грозило жизни самого Лорина. Про свои обиды я забыла. Лорин не издевался надо мной, не говорил и ночью вёл себя необычайно тихо и послушно. Даже подумывала, что он просто растерял ко мне интерес, мол, поигрался и достаточно. Такое ведь бывает? Поначалу стало… неприятно. Дура, да? Просто как-то ко мне никто раньше такого внимания не проявлял и я, простите, привыкла к его пылким взглядам, к едким остротам, к вечной ухмылке и хитрющим глазам. А тут просто, как обрубило. Я не успела отвыкнуть! Оправдание так себе, но другого не имею. Правда что, наверное, в привычку вошло защищаться от ликана и отстаивать свою честь.

Сегодня я встала попозже. Проснулась рано, но подниматься и делать было банально нечего. Поэтому я немного повалялась, насладилась уже приятной тишиной и пошла-таки вниз.

Не поверите, но я отрыла на чердаке книги! Старые и потрёпанные, но это были книги! В основном, конечно же, про любовь. О, мне этого так не хватало! Я оттёрла с них слой пыли толщиной с палец и сложила в гостиной. Лорин этого не заметил. Мы за эти дни перебросились не больше, чем десятью словами. По мелочи, чаще по поводу еды. Я даже не звала его, когда было всё готово, он приходил сам, видимо на запах шёл. И всё. Молча кушал и уходил. Сегодня был уже, кажется, седьмой день такого вот затворничества. Я уже окончательно влезла в новую реальность. Начала задумываться о том, что мои мечты сбываются. Либо Лорина подменили, либо он потерял всякое желание со мной общаться. Оба варианта были неплохи, но что мне было делать с воспоминаниями? И почему-то вперёд лезли те картинки, где Лорин проявляет нежность. Как взял впервые за руку, как посмотрел трепетно, когда мы поцеловались и договорились в этой самой гостиной на этом кресле верить друг другу и не обижать меня. Просто ностальгия какая-то! Да дело, наверное, не в отсутствии телесных контактов, а в отсутствии духовной связи. Мы ведь говорили. Часто несерьёзно, но хоть как-то, а теперь пустота…

Лорин сидел за столом и кушал обед. Услышав его разговор с Виером, я знала, что он должен куда-то уйти. Меня, знаете, как-то вдруг наполнила тоска и страх. Пусть он говнюк, пусть плохой мужик, но я… волнуюсь. Да, я волнуюсь! Пусть делает, что хочет, но только не умирает! А выглядит он так, будто его на заклание вести собираются!

Собравшись с силами, отложила книгу и поднялась. Боюсь я его реакции на то, что я собралась ему сказать. Послать не пошлёт, молчалив слишком, но вот отвергнуть моё маленькое поползновение может.

— Лорин, у тебя всё хорошо? — я осторожно присела напротив мужчины.

Да, странно, что я раньше с ним не заговорила? Я, знаете, отдыхала, да и обида была, так что… сейчас вроде гордыня угомонилась.

Тот спокойно ел и от моего вопроса поднял на меня свои глаза. Ну, безжизненными я их не назову. Просто покой с оттенками серьёзности.

— Да, — ответил он сухо и вновь опустил глаза.

Я посидела немного. Вообще, я почему-то решила, что он скажет что-то ещё и я сумею зацепиться за это, но… не вышло. Я ощущала с каждой секундой неловкость всё отчётливее и отчётливее. Не хочет говорить, да и кто я такая, чтобы открываться мне? Напридумывала себе… Эх, девушка, ничего не поделаешь, вижу то чего нет.

Сидеть тут дальше было очень странно и глупо. Получалось, что я просто сижу и смотрю на то, как Лорин ест. Попахивает блаженством.

Поднялась и направилась в комнату, но, проходя мимо ликана, вдруг остановилась. Я даже не успела обдумать это действие, а моя рука уже лежала на плече у альфы. Есть он перестал, кажется… Жуть, но я на миг схватила свой страх, выпуская свою маленькую робкую силу.

— Чтобы с тобой не приключилось, знай, я всегда тебе помогу. Только, пожалуйста, купи мне иглу с нитками, найди траву, чтобы я была готова. Не хочу опоздать и… будь осторожен.

Слегка сжала руку и почувствовала, как по ней прошлась дрожь. Тут же отняла её от тёплого тела, сжала в кулак и пошла в гостиную. Почувствовала, как взмокла. Обе руки уже уверенно дрожали, показывая, какая их хозяйка трусиха и идиотка. Просто одна фраза, а я чуть сердца не лишилась! Но это была та странная и дурацкая правда. Он придёт раненый, и я тут же кинусь ему на помощь. Это же Лорин! Эта фраза объясняет все поступки альфы… в моих глазах.

От безделья я избавилась быстро. Решила разобрать чердак! Целыми днями рылась в барахле прежних хозяев. Там была их одежда, какие-то вещи, которые я без зазрений совести меряла, игралась с ними и придумывала судьбу этим предметам. На самом деле, мой мир не сильно изменился, я просто не выходила на улицу, наверное, от этого и создалось впечатление затворничества. Но я уже поняла, что Лорин куда-то встрял и пытается решить сию проблему. Мужчинам всегда скучно, вот и придумывают себе приключения постоянно. Моя мама так говорила, когда мы узнавали, что папа с кем-то поссорился. Я в её слова теперь уверовала окончательно.

Вечером я просто безумно обрадовалась приходу Мелинды. И она не ушла сразу же! Осталась!

— Привет, птичка райская, — улыбнулась она, обнимая меня. — Как ты тут?

— Хорошо, а почему птичка? — обнимая девушку в ответ, спросила я.

Как я её любила… Это же просто… Хотелось прижать её к себе и никому не отдавать! Кажется, она одна ко мне так хорошо относилась, ну и её муж, разумеется.

— Сидишь тут взаперти, как в клетке, — грустно улыбнулась волчица. — Вот решила повеселить тебя.

В её руках была корзина, из которой выглядывали горлышки бутылок. О, нет… Она решила споить меня окончательно.

— Лорин не будет против? — тут же нахмурилась я.

Лорин ушёл утром и больше домой не приходил. Я приходу этой женщины рада прям до поросячьего визга, но правила…

— Вообще-то он меня сюда и прислал, — фыркнула Мелинда, проходя в гостиную. — Попросил приглядеть за тобой.

Я поплелась следом за гостьей.

— Зачем? Я ведь и так дома, — удивилась я, садясь на диван.

— Я приказы альфы не обсуждаю, — подмигнула она мне. — Но про то, как мы с тобой проведём досуг, он ничего не сказал, поэтому…

Русая девушка вытащила три бутылки вина, маленькую головку сыра и тарелку с пирожками.

Время полетело стремительно. Мы говорили обо всём, кроме… ситуации в городе на данный момент. Хоть и подвыпившая, но я понимала, что о таком спрашивать нельзя. Лорин не рассказывает, я спрашивала у них раньше, и они молчали, значит, этого достаточно. Мне не положено знать. Я это принимаю, как данность, меня этому учили. Поэтому нам было действительно весело, я опять смеялась до слёз, пыталась рассказывать свои шутки, которые в итоге оказывались не смешными, но то, как я пыталась показать героев или описать ситуацию, заставляли Мелинду чуть ли не ногами по полу стучать от истеричного смеха. Я ела, Мелинда заставляла меня пить, а то ей одной было неудобно, но потом мы вошли в раж и я, честно признаться, плохо помнила, что мы с ней ещё делали, но, кажется, обсуждали мужчин. Точнее Мелинда мне что-то рассказывала, а я с умным видом кивала.

— Ой, — только и произнесла вдруг замолчавшая Мелинда, глядя мне куда-то за спину. — Вы уже вернулись?

Я в этот момент как раз держала в зубах стакан и это, кстати, и демонстрировала подруге, выдавая за особый талант. Вместе со стаканом в зубах я обернулась и увидела слегка расплывчатого Лорина и Морика.

— А мы тут разговаривали, — заговорила я и стакан тут же упал мне на колени. — О… всяком, да?

Меня не слушались даже руки. Такая невероятная расслабленность, что я была уверена будь тут где-то поблизости высокая скала, то я спрыгнула бы с неё и полетела! Мышцы вообще расслабились и никакие страхи меня уже не терзали. Я всё… отпустила! Стала расслабленной и простой.

— Видно, — хмыкнул Морик, подходя к дивану. — Мелинда, хватит спаивать всех подряд. Собирайся, домой пойдём.

Та сразу же раздосадовано цыкнула и сморщилась, не желая заканчивать наш чудесный вечер.

— Я к тебе ещё как-нибудь приду, — полезла ко мне обниматься волчица.

Я тут же, насколько это было возможно, сжала свой маленький шанс на нормальную жизнь и даже в голову её чмокнула. Мне так было хорошо и не хотелось, чтобы это заканчивалось… никогда.

— Я буду ждать, — закивала я, продолжая обнимать её.

И мы так замерли. Мелинда сидела, облокотившись на меня, а я подпирала её со своей стороны.

— Эй, ты уснула там, что ли? — рука Морика потрепала Мелинду за плечо, а заодно и заставила встряхнуться меня.

— Ну, чего ты заладил? — заворчала она, выпрямляясь. — Я тут, может, о важных вещах разговаривала…

Кажется, я слегка закемарила, пока Морик сначала долго обувал почему-то пританцовывающую жену, а потом также долго выводил её на улицу. Я облокотилась на спинку и начала проваливаться в сон.

— Богдана? — меня кто-то тряс за плечо. — Пойдём наверх.

Сонно попыталась отцепиться от визитёра и уже начала конкретно укладывать голову на подлокотник.

— Ну, куда? — распахнув глаза, я поняла, что меня куда-то несут. — Я же спала…

Но вопреки собственным словам нащупала руками его шею и тут же обняла её, уложив голову куда-то на плечо. Отчасти я это сделала потому, что у меня жутко закружилось всё перед глазами, и какая-то твёрдая опора могла мне помочь привести сознание в чувства, но… мне было приятно. Так тепло и уютно, даже не беспокоит меня ничего.

По моим подсчётам несли меня на край земли. Долго — долго и меня так славно укачивало, что я действительно уснула.

Мне показалось, что мне в кой-то веки приснился настоящий, реальный сон. Мне было жарко и казалось, будто я хожу по краю жерла вулкана. Описание в книгах разные, но этот непередаваемый жар был настоящим, а когда я вдруг почувствовала боль в шее, то попыталась проснуться.

Я открыла глаза, но не сразу поняла, что это сделала. Комната была во мраке, да таком, что не было ни единого проблеска света. Но как я поняла, что это был не сон, а явь? Во сне вас не будут трогать за бока, руки, ноги, живот… Да за всё и разом. На груди чувствовала влагу и щекотку, а иногда боль…

Не понимая, что происходит, попыталась подняться. Руками упёрлась в кровать, но встать так и не смогла. В грудь упёрлось что-то, не позволяя даже сесть.

— Ло… Лорин? — вспомнив, что живу не одна, зашептала я.

Я начала шарить правой рукой по кровати. Он должен был быть рядом.

— Лорин, помоги мне, я кажется… — залепетала я, пытаясь отыскать своего соседа по кровати, но его не было рядом.

Шеи коснулось что-то мягкое и влажное, а нижнюю часть правой щеки защекотало. Почему-то я решила, что это собака. Лорин привёл в дом пса? Он решил завести питомца?

На какое-то время я, по-моему, снова отключилась, а потом вернулась. Было вновь щекотно. Нечто невероятно мягкое и влажно-горячее чертило невероятные узоры на моём животе. Неосознанно вздрогнула, потом ещё раз и ещё. А затем я ощутила у себя на левой груди… руку. Несколько долгих секунд потребовалось мне, чтобы понять, что рука принадлежала не собаке.

На этот раз я, как мне показалось, протрезвела хорошо. Первое, что подметила — я голая. Платья не было, только ощущала свои панталоны на месте и всё. Подняла руку и повела её к животу. Натолкнулось на что-то… волосатое. «Есть рука, есть волосы» — подметила я и вдруг догадка, которая рвалась ко мне уже очень долго, наконец-то пробилась сквозь густое тесто моих мыслей, которые забродили от большого количества вина.

— Лорин, ты что делаешь? — тихо спросила я, продолжая ощупывать голову мужчины. — Лорин, где моя одежда…?

Теперь я поняла, что он целовал меня и… облизывал поверхность живота, вызывая какие-то странные спазмы. Чувствовала, как его нос чертит дорожку следом за губами, как иногда он всасывает кожу в рот, где прикусывает её и выпускает лишь для того, чтобы пойти дальше.

Лорин мне не отвечал, чем в общем-то и начал пугать. Сонная, но уже слегка соображающая, я попыталась перевернуться, откатиться, вылезти, заползти и даже выпрыгнуть из какого-то непонятного капкана. У меня ничего не выходило. Я была лишена возможности видеть, поэтому всё щупала и вяло так каталась из стороны в сторону, мечтая найти выход и уйти подальше от страшного существа.

Одна его рука лежала возле моего правого бока, а вторая часто трогала мою обнажённую грудь, которую я пыталась закрыть. Когда я силилась отпихнуть от себя негодяя, то он просто придавливал меня своим лбом к кровати, и я не могла ничего сделать.

Эта вялая борьба начала возвращать мне мои мысли вместе со страхами и кошмарами. Он. Меня. Раздел. Раздел!!! Эта мысль так остро врезалась в моё сознание, что я, набрав в грудь воздух, завизжала во всю мочь своих лёгких:

— Помогите!!!

Получился мерзкий хриплый писк. Лорин не отреагировал, продолжая спускаться вниз. Осознав ту задницу, в которую я могла попасть, начала колотить руками ликана, пытаться скинуть его с себя, избавиться от мерзавца.

Мои удары были слабыми, я в основном пыталась выползти из-под него посредствам его же сил. Упиралась руками в его макушку и помогала себе ногами.

— Лорин, не смей! Слезь! Я кому сказала?! — запищала я по новой, ощущая свою беспомощность. — Кто-нибудь! Пожалуйста!..

От бессилия заслезились глаза. Пьяный мозг пытался подкинуть мне информацию, которая меня должна была занять. Я до конца не понимала, к чему всё идёт. Просто он меня трогал, но ему этого делать было нельзя. Поэтому я сопротивлялась, мне показалось, что это какая-то его игра, где я должна проявить силу воли.

Разумеется, меня никто не слышал. Вдруг неожиданно Лорин укусил меня за кожу у рёбер и сильно втянул её. Я охнула и по новой начала лупить его руками, но и на этот раз мои попытки были бесполезны.

Силы начали оставлять меня. Я очень устала бесполезно кряхтеть и упираться, ладони онемели от того, как долго и сильно я била ликана, болело и тело, которое уже успело «познакомиться» с ним. Голову было очень тяжело поворачивать, шея горела так, будто по ней прошлись наждачкой, а моя грудь ныла от грубого обращения. Она у меня и так периодически побаливала, а теперь и вовсе страдала, теперь на очереди был живот.

— Пожалуйста… — зашептала я, начиная хныкать от собственной беспомощности и боли. — Я тебя умоляю… Лорин, хватит…

Я бормотала несвязные вещи, надеясь разжалобить мужчину, заставить его хотя бы поднять голову от моего бедного живота, за который он тоже принялся основательно.

На какое-то время я опустила руки в прямом смысле этого слова. Вздрагивала и всхлипывала, когда методичный осквернитель причинял уже нестерпимую боль. Тогда я начинала чуть ли не за волосы его дёргать, но он всё равно прекращал эту пытку только тогда, когда сам так решал. Казалось, он ничего не чувствует и ничего не слышит. Я была наедине с его Демоном, который завладел его телом, а теперь желал завладеть ещё и моим.

Слёзы катились по лицу от чудовищной обиды, от боли я не плакала, было гадко, но не так, чтобы плакать. Лёжа на кровати, чуть ли не распятая, я вспоминала, как меня зашивали лекари. Как я плакала тогда и как терпела потом. Я выдержу, я смогу.

Ужас начался потом. Лорин никуда не спешил, ночь была длинной, а неизведанных мест на моём теле много. Окончательно протрезвев от боли и самого поступка, я лежала, сжимая кулаки. Пусть, пусть, пусть. Но вдруг его рука перестала «играться» с моей бедной левой грудью и поползла вниз. Я вся буквально задеревенела, когда мои панталоны поползли вниз с левого бедра.

— Не смей, — процедила я. — Только попробуй и я убью тебя, я тебе слово даю…

Он даже не подумал останавливаться. Медленно, будто наслаждаясь моментом, он тянул чёртову ткань вниз, заставляя меня прижимать копчик, что было сил к кровати. Я бы помешала ему руками, но мне было не достать, чтобы дотянуться, надо было хотя бы сесть, а я не могла.

До чего он дотянул панталоны, что резинка впилась мне в правое бедро. Я осознавала, что он намеревается сделать, но не верила, хотя пятки мои уверенно разъехались в сторону, предотвращая снятие моей последней защиты. Колени же в это время я плотно сжимала. Было неудобно, но… я готова была потерпеть такой «дискомфорт».

Этот урод не поленился и подключил вторую руку. Пока я была занята предотвращением своего полного оголения, ликан спустился ниже. Его язык ездил вдоль ткани, с каждым разом пробираясь всё дальше, всё ниже и ниже. Мне было мерзко и щекотно, всё сводило какой-то непонятной судорогой, и я сжимала с такой силой челюсти, что слышался скрип зубов, но эта боль придавала мне злости и сил.

— Нет, Лорин, нет!!! — зарычала я раненым зверем и слёзы градом покатились по моим вискам, а мои руки вновь забили изо всех сил голову и руки омерзительного существа.

Он их стянул. Рывком. Мои расставленные пятки не спасли…

Дальше ничего сложного для этой твари не было. Он недолго целовал мои бёдра, ноги и икры. Я их сжимала изо всех сил, была уверена, что всё обойдётся, что сейчас он остановится, засмеётся и скажет, что я слабачка и трусиха. «Вот сейчас, вот сейчас» — повторяла я про себя снова и снова.

Мои ноги ему удалось раздвинуть без особых усилий. Начал облизывать мою щиколотку с внутренней стороны, поднимаясь выше, туда, где не был ни один мужчина, никогда. Я часто дышала от ужаса и просто всепоглощающего страха. Он же не станет. Нет. Это не Лорин, он обещал мне не делать больно, он обещал!

«Много раз он давал тебя обещания? А сколько он выполнил?» — вдруг заскрежетал голос в моих ушах, выписывая мне оплеуху и приводя в чувства. Я — никто. Точнее я значу много, но не здесь. Тут моей жизни грош цена. А моя честь, возможно, стоит чуть дороже, но эту «стоимость» Лорин может себе позволить. Я всегда знала, кто я и что я из себя представляю. Для отца я была дочь, которая обеспечит его прочными связями с каким-нибудь богатым человеком. Для брата я была маленькая, несмышлёная девочка, которая не хочет делать то, что положено. Лишь для своей матери я была той, кто чаще смотрит на звёзды, чем в зеркало или в свою шкатулку с украшениями. Для неё я была мечтателем, которая хотела и, скорее всего, сумела бы покорить любую вершину, заплыть туда, куда раньше никто не плавал, отыскать то, что давно утеряно и создать то, чего раньше никогда не было. Она в меня верила, слепо и отчаянно. Не смотрела на то, кто я, она просто знала… Знала, что я не отступлю, что сумею стать тем, кем хочу, и не слушать тех, кто будет говорить мне, что это невозможно. Наверное, лишь сейчас, перед лицом не смерти, а именно уничтожения моей личности, моей гордости и чести я осознала, чего хотела всю жизнь. Заветной мечтой был не только побег из отчего дома. Мне хотелось, во что бы то ни стало, вынудить родителей поверить в меня, уверовать в мою историю, понять и принять мой взгляд на жизнь. Я мечтала только об этом. Но… она ушла. Так рано и так стремительно. Оставила меня с глупым слепцом, который не видит мира за пределами города, утопает в грязных интригах и хмельном пиве. Папа просто отрубил мне крылья и вручил их ликану, не человеку; тому, кто живёт совсем по иным правилам и законам, тот, кто не следит за данными обещаниями, тот, кто с лёгкостью отнимает чужую жизнь и спокойно спит с этим. По сути, он поместил мои крылья в ящик и бросил его на дно самого глубокого моря. Они там, теоретически достать их можно, они в сохранности, но… У меня нет никого, кто мог бы мне помочь. Я одна. Стала одинокой после маминого ухода, а это… лишь серьёзное обострение. Не неожиданное, но от этого не менее всепоглощающие и пожирающее всё хорошее.

Я вся дрожала, когда ощущала его противные, но в то же время нежные прикосновения. Сейчас он прекратил причинять мне боль. Почему? Надоело? А может… попыталась приподняться на руках и просто отодвинуться от сумасшедшего, но как только мои ноги зашевелились, хватка тут же усилилась раза в три. Его пальцы с силой врезались в мою кожу, причиняя сильную боль. Губы его были нежны, а прикосновения обжигающе болезненны. Слёзы перестали течь, словно осознавая свою бесполезность. Обида и непонимание прошло. Осталась лишь злость, ненависть и ожидание. Мне не уйти. Сегодня, видимо был тот самый крайний день. И ведь ничего не предвещало беды, я была уверена, что мы пришли к соглашению, наладили отношения… обманул, вечно наивную меня. В который раз мне щёлкают по носу? Только на этот раз мне не доставят неудобства, мне просто сломают его ко всем чертям.

По мере его приближения к тому заветному и запретному месту, ноги мои расставлялись всё шире, и вскоре, когда Лорин замер на несколько секунд, словно… словно задумавшись, я, признаюсь честно, уже не таила надежду на спасение. Лорин растоптал всё окончательно, и он не отступит, не сейчас. Его руки сместились на мои бёдра. Он начал сжимать их, словно массируя. Его горячее и тяжёлое дыхание я ощущала в промежности и это… Это было словно шаг в неизвестность. Я взрослею. Теперь окончательно и бесповоротно, он сделает меня женщиной. Это существо, которое я надеялась… Не спасти, а просто… Не знаю, сделать чуточку лучше? Попытаться сделать его своим… другом. Это не тот, о ком все мы думаем. Не улыбчивый мальчишка, готовый поддержать любую авантюру, нет. Он может быть рогатым, клыкастым, мерзким уродом, но с вами вести себя не так, как со всеми. Относится к вам, как к равной, уважать вашу волю и ваше мнение, стараться находить компромиссы и идти навстречу. Возможно, кто-то скажет, что это описание больше подходит к супругам, но… Какая разница? Чем они отличаются, по сути? Отсутствие близости и всё. Ничего более. Это сложно понять, а пробудить в себе подобное отношение вообще невозможно, но… многие стараются и у них выходит. Я ведь… я попыталась. Хотела покорить эту снежную гору, когда все кричали мне остановиться и бросить начатое. Я не бросала. Не отступала и за это получила пару превосходных рассветов и чудесных закатов в награду, жаль, что мрачных моментов в моём отважном восхождении было слишком много и даже те чудесные и прелестные мгновения триумфа не могут затмить все чудовищные последствия.

И кончик его влажного и «острого» языка касается половых губ. Я тут же прикрываю глаза и, что есть сил, комкаю простынь в кулаках. Цепляюсь за неё, как за ниточку к свободе, а на самом деле это не что иное, как очередная иллюзия. Всё моё израненное и уже осквернённое тело наполняется омерзением и отвращением к тем ощущениями, что пробуждаются от прикосновений ликантропа. Чувствую, как он начинает водить языком вверх-вниз, поднимая новые волны презрения к себе. Ощущая, как Лорин подключает уста и его прикосновения лишаются статуса «осторожные». Язык прорывается к малым губам и орудует уже там, в то время как его руки вновь начинают гладить сверхчувствительную кожу на животе, задевая раны, которые он же мне и оставил.

Эта пытка была долгой. Я успела даже в каком-то роде успокоиться. Прекратила напрягать доведённое до изнеможения своё девичье тело и… расслабилась. Мне ничего не оставалось. Назад уже не повернуть и все его ранние извращения казались мне теперь действительно глупыми играми. Отныне я в высшей лиге, за столом с другими более опытными и матёрыми игроками. Но… не высоковат ли для меня стул и не крупна ли ставка? Вопрос с множеством ответов, но правильный лишь один.

Не знаю, доверился ли мне Лорин или нет, но причинять боль мне своими руками он прекратил… на какое-то время. Не стал терзать ноги и ягодицы, до которых мог дотянуться. Да и не главное это было. Вся промежность горела. Его неправильные ласки отвращали и в то же время начинали дарить какое-то тепло. Оно разливалось по низу живота, и я чувствовала, как слюна ликана текла на постель, ощущала, как его поцелуи становятся влажнее, дольше и… отчаяннее. Иногда он зарывался носом в волосы на лобке и начинал, будто втягивать воздух. Это уже вызывало лёгкие волны страха. Я была уверена, что этот урод может в любой момент превратиться в лохматого волка и сожрать меня, начиная с промежности. Поэтому каждое его прикосновение после паузы вынуждало меня вздрагивать и сжимать кулаки. Почувствовала боль в среднем и безымянном пальце. Чуть сместила руку и поняла в чём причина. Сильно сломала ногти, до самого мяса. Я ведь его не только лупила и толкала, я ещё и царапалась. Не жалея его, не жалея своих рук. Даже чувствовала пару раз, как под ногти что-то забивалось и лишь впоследствии я осознала, что это была кожа этого поганца. Но ему хоть бы хны. Ноль внимания, казалось, ударь я его лопатой по голове, и он не прекратит начатое. Он ненормальный и… возможно, это хорошо. Вдруг, убьёт меня во время этой чёрной ночи? Просто так, оторвётся от моей вагины, вытрет лицо, а потом сломает мне шею. Почему? Не знаю, в Лорине я ошиблась. Очень и очень сильно. Он всегда был кем-то другим, иногда шёл у меня на поводу, даря ложные образы и мысли, а на самом деле всегда был монстром. Простая истина, которая лежала на поверхности, но я в упор её не видела или не хотела видеть, уже не важно.

Следующий испытанием были его пальцы. Видимо смочив их в собственной слюне, Лорин начал плавно водить ими по самому нежному месту, ведущему к «сундуку с сокровищами». И вот один его палец начал медленно проталкиваться внутрь. Я в тоже мгновенье сжалась так, что ощутила, как конечность ликана осталась снаружи, так и не сумев пройти внутрь. Тогда же я и выдохнула, обрадовавшись маленькой возможности предотвратить катастрофу, но мне было бы непонятно поведение Его Величества в случае, если бы он отступил. Начались новые попытки протиснуться внутрь меня, и каждая последующая была сильнее предыдущей. Я уже чувствовала боль. Понимала задним умом, что сама себе делаю хуже, но против инстинкта не попрёшь. Я держалась, словно крепость, которую брали штурмом. Ничего уже меня спасти не могло, но преданность своим принципам и вера в свои убеждения творила чудеса и я уже со слезами на глазах, кусала губы от боли и жестокой реальности.

В книгах писали, что многие замки брали измором, ждали, когда у жителей закончится еда, и они начнут сдаваться. Со мной так не вышло, да и не крепостью я была, так, небольшим сарайчиком с заржавевшим замком на двери. Но альфа оказался умелым ключником или я бы даже сказала взломщиком.

Один его палец просто ввинтился в меня, причиняя острую боль. Я застонала, продолжая сжимать внутренние мышцы, но даже сквозь эту пелену ужаса чувствовала, как уже без своего желания не пускаю ликантропа дальше. Даже далёкая от всех этих мерзких дел, я понимала, что это. Самый последний рубеж, преодолев который, Лорин будет считаться моим первым мужчиной. Просто…. Если я буду долго жить, то всегда буду помнить, кто был моим первым партнёром. Всегда. Эта мысль засела так глубоко, что к чувству обречённости привязалась ещё и скорбь по былым временам.

Чего добивался ликан, мне было непонятно. Засовывал и высовывал палец, не заходя дальше «проведённой черты». Туда-сюда. А в это время его язык начала теребить языком наиболее чувствительное место прямо над входом. Центр всего, можно сказать, но… на какие-то мгновенья, я ощутила, как удовольствие пару раз колыхнулось во мне. Было больно, но ласки горячего и мокрого языка приносили некое… блаженство и частично избавляли от боли. И вот я, ощутив судорогу в ягодицах, от новой порции боли, расслабилась. Да, я сжималась так, что судороги одна за другой захватывали те или иные мышцы. Тут же боль исчезла. Я даже испугалась, просто не поняв этого. Несколько секунд понадобилось мне для осмысления этого. Оказалось, что чем больше я сопротивляюсь, тем больнее становится. Палец так и елозил внутри меня, задевая чувствительные места и вызывая дрожь и боль, но она была терпимой, пока я вела себя смиренно.

Разумеется, отдавать своё тело в пользование этому куску человека я не собиралась и сжималась вновь, но вспышки острой боли словно кричали: «Расслабься, идиотка!». С минуту я боролась, участие Лорина даже не учитывалось, он просто методично воплощал задуманное, и никто ему не мог помешать. Поэтому мне потребовалось время, чтобы сдаться. Это было не то, чтобы трудно, это было невозможно с моральной точки зрения. Это не заслуживало ничего, и я отдавать своё тело ему не собиралась ни под каким предлогом. Но… потом низ живота пронзала очередная игла боли и я в корни меняла своё решение. Что я, собственно, пытаюсь доказать? Что я «не такая»? Я не такая, правда, но никому нет дела. Меня сделают такой, какой посчитают нужной, и в данный момент я никому и ничего уже доказать не смогу. Мне нужно затолкать свою гордость так глубоко, чтобы она не видела, что я творю.

Глубоко вздохнув, я медленно и слегка судорожно перестала сопротивляться. Палец тут же начал двигаться значительно быстрее, поскольку препятствия исчезли. Проклиная себя, попыталась отречься от происходящего. Отвернула голову в сторону и начала внушать себе мысль о самом дурном и чудовищном сне, который своей жертвой выбрал меня. Это всё не по-настоящему, со мной такого случиться не могло в реальной жизни, я этого не заслужила.

«Порой, многие получают то, чего не заслужили» — вдруг вспомнились слова матери. Она говорила много мудрых вещей, которые я иногда вспоминаю. Не самый лучший момент, но это, возможно, мои последние минуту детства и… мамины наставления помогли бы мне. Глаза вновь заслезились, но только теперь от пережитого и переживаемого горя. За что? Простой вопрос и ответ должен быть таким же… пусть кто-то объяснит мне, чем я так провинилась перед Богами и Богинями, пусть укажут на ошибку, да пусть хоть носом меня ткнут! Всё равно как… главное знать, что всё это не просто так, а по какой-то причине настолько веской, что за это можно и лишить человека чести и достоинства. Растоптать его и унизить, как личность. Что же это?..

Второй палец Лорин не без усилий и моих всхлипов всё же засунул в меня. Показалось, что мы вернулись к началу, вот только я уже не сопротивлялась, и облегчить мне мои страдания было некому. И даже язык ликана перестал облегчать боль и теперь служил лишь каким-то смазывающим фактором.

Потеряв счёт времени, я лежала с прикрытыми глазами и тонула в себе, молясь Богу сна унести меня так далеко, чтобы я ничего не чувствовала, не видела, и не слышала. Не удивительно, что услышана я не была. Два пальца более свободно ходили туда-сюда, чем радовали меня присутствием лишь жуткого отвратного чувства инородного предмета промеж ног. Но вот, Лорин вдруг остановился. Медленно вынул пальцы и… отстранил свою голову от моего лобка. Промежность тут же заныла свою тягучую песню, а кожа вокруг пульсировала и даже в каком-то смысле потеряла чувствительность от постоянного трения.

Как я поняла, ликан сидел между моих ног и чего-то ждал. Теперь, лишившись такого «обогрева» ощутила, как истерзанные половые губы холодит прохладный воздух в комнате. Не знаю, почему я не пыталась сбежать. Уже было поздно, честно говоря. Хоть его пальцы и не завершили работу до конца, но я уже давно считаюсь порченной, поэтому… бессилие наполнило уставшие мышцы и вынудило меня не двигаться. Я понимала, что вскочи я сейчас, то… куда я побегу? К папе? Может быть, к любящей семье? Или к многочисленным друзьям? Куда? Вниз? А дальше? Голой по улицам? Благодарю, но одного унижения на сегодня достаточно.

Но вот его руки коснулись моих колен и обхватили их. Левую ногу он начал поднимать и тянуть в сторону… Что он делает? Переворачивает меня?

Сопротивления я не оказывала, но вот стонать стонала. Этот переворот был болезненным и неаккуратным. Оказавшись на животе, прочувствовала ещё раз всю гамму боли. Кожа была изранена и мне бы обработать раны, а не ложиться на них, но сегодня я своему телу была не хозяйка.

И вот я даже в таком положении нашла плюс: даже если вдруг станет светло, я не буду видеть отвратительное лицо животного. Ну и спина у меня была привычнее к травмам, нежели нежная грудь и живот.

Горячие руки обхватили мои бёдра и подтянули к телу неприятеля. Ноги он мне вновь расставил, но уже своим коленом, затем приподнял, вынуждая на них же вставать. Небольшая заминка и незащищённых губ вновь коснулся горячий язык, но на этот раз очень влажный и его интересовал только вход во влагалище. Вызвав во мне бурю противоречий, Лорин начал засовывать свой язык в меня так глубоко, насколько это было возможным. Его слюна текла по моему лобку, вынуждая терпеть ещё и мерзкую щекотку. Моя голова лежала по-прежнему на кровати, а руки безвольно покоились вдоль тела. Что он делает? Наверняка, те травмы не прошли даром. Правильно мой здравый смысл кричал тогда, чтобы я его бросила, чтобы он умер и прекратил доставлять всем проблемы и унижения, но нет, я ведь надеялась на лучшее. Теперь, видимо, хорошо.

Наконец его язык исчез, оставив меня ненадолго в покое. Руки его вновь легли мне на бёдра. А потом я почувствовала, как что-то сначала слегка коснулось половых губ, а затем приткнулось к моему входу. Руки были на мне, язык тоже не мог быть… Жестокая догадка вынудила меня заплакать. Тихо и горько. Я поняла, что это, недаром ликан меня уже знакомил со своим напарником. И я понимала, что сейчас произойдёт, вот только к такому готова не была.

Лорин начал пихать свой отросток в меня. Медленно, спасибо на этом, но уж очень целеустремлённо. Войдёт и выйдет, войдёт чуть глубже и выйдет. Эти чёртовы качели вынуждали меня всхлипывать и просто плакать, потому что моя тонкая женская душа затрещала по швам, не ожидая такой низости, подлости и мерзости. Чем глубже заходил Лорин, тем больнее мне становилось. Его член — это не два пальца, которые тоже с трудом входили. Да, я знаю это слово, можно сказать, видела врага в лицо. В каком-то смысле Лорин меня жалел, но это была лишь очередная фальшь. Он просто растягивал удовольствие и ничего более, ждал ведь долго.

Когда я уже вспотела от этого чёртова тарана, то вдруг поняла, что боль мне приносит уже далеко не размер этого органа, а то, во что он упирался. Это и приносило неприятные ощущения. Понимая, что всё случится вот-вот, в очередной раз вцепилась в простыни возле своего лица и мысленно приготовилась. Но вопреки моим ожиданиям, ликантроп разжал стальную хватку, выпуская мои бёдра, но… Он схватил меня за волосы. Очень грубо, и начал… поднимать?! Ничего не понимая, отжалась на руках, следуя за его рукой, как собака за хозяином.

Я стояла на коленях, одна рука мужчины давила на мою поясницу, вынуждая её выгибать, а второй по-прежнему держал за волосы. Мне было жутко, а страх пропитавший каждую клеточку моего тела просто бунтовал, терзая меня, и я не выдержала. Гордость молчала давно, осталась просто я, и мне не удалось выстоять.

— Лорин… — прошептала я сухими губами, которые орошались лишь моими собственными слезами. — Молю тебя… прекрати, пока не поздно…

Мой голос был тихим и низким, я шептала будто молитву своему… своему… мучителю.

То, что случилось в следующее мгновенье, потрясло меня своей неожиданностью и жестокостью. Лорин, видимо устав церемониться, почти вышел из меня и тут же со всей силы толкнулся вперёд, разрывая всё, что отличало меня от сотен других, то, что делало меня особенной. Я оказалась не готова к такому. Будто палку засунули внутрь с гвоздями и провернули её. Закричала. Это даже было похоже на рёв непонятного животного, но это было не концом моих истязаний. Не мешкая, мужчина с силой вцепился зубами в мою правую ключицу. Новая порция боли, почти схожая с предыдущей пронзила и сотрясла моё тело, будто столкновение ядра и его цели. Просто в голове случился «бум». Вспышки, какие-то мерцания… По-моему, я визжала, как новорожденный ребёнок, увидевший только что этот зловонный и грязный мир. Я чувствовала, как он прокусил мне кожу и продолжает это делать вопреки всем моим просьбам и моим крикам.

Я чувствовала, как отключаюсь. Боль была яркой и всепоглощающе неповторимой. Наверное, Лорину это нравилось, поскольку новый вскрик сорванного голоса вылетел из моего горла, когда ликан начал трахать меня по-настоящему, как видимо когда-то грозился. Выходит — заходит, выходит и заходит, и плевать, что это разрывает всё внутри меня в прямом слове, причиняет нестерпимую жгучую боль и настоящее, просто-таки чистое унижение. При всём при этом хватка на ключице не слабела, а лишь крепла. Руки этого животного сжимали мою грудь, трогали промежность и до боли сжимали кожу на руках и ногах. Слава Богу, что я не выдержала. Отключилась и всё. Боль исчезла, чувства тоже, осталась лишь тишина и покой.

Просыпалась я долго. Глаза сильно слиплись и разодрать их было не так-то просто. И вот в первую минуту после пробуждения я всё осознала. Наверное, глупо врать и говорить, что я находилась не в себе и не помнила вчерашнего. Как только я проснулась, в моё изнеможённое сознание острой булавкой врезались воспоминания. То, что делал со мной ликан, то, что чувствовала я. Я всё это помнила, но да, чувства были такими, будто это случилось во сне, а не наяву. Кто способен на подобную трусость и жестокость? Разве что ночной монстр из какого-нибудь подземелья, но никак не взрослый разумный мужчина. Здорово, когда легенды обретают кровь и плоть. Лорин олицетворил все мои страхи и кошмары. И всё случилось по самому худшему сценарию, который у меня даже в голове не созрел.

Приложив усилия, я всё же разлепила веки. Спальню наполнял солнечный свет из окна, находящегося в изголовье кровати. Я была голая, левый бок затёк, поскольку видимо всю ночь провела именно на нём. Мерзко было ощущать его руку, которая была переброшена через меня. Чувствовала его дыхание у себя на плече, его тепло. Губы задрожали от презрительной ухмылки, которую я не сумела удержать. Как же мерзко мне было… Я лежала и наполнялась не то чтобы гневом, а скорее ненавистью к себе. Не смогла дать отпор, не договорилась, не обеспечила себе подушку для мягкого приземления. Я себе отвратительна. Меня использовали, как дешёвую уличную девку и всё. Теперь приставка «леди» к моему имени будет ироничной издёвкой. Я даже хуже проститутки — не взяла плату. Новая волна омерзения прошлась по телу, и показалось, будто тошнота подкатила к горлу. Как я могла расслабиться? Как допустила такое? Он же… Он просто воспользовался моим положением и всё. Это же гнусно! Как таких земля носит?! Почему… Почему меня не убили? Чтобы просто насолить отцу и всё! Ничего бы этого не было! Ничего: ни оскорблений, ни запугиваний, ни унижений… ни насилия. Почему же я ещё жива? Почему…

Чувствуя, что сейчас разревусь, зашевелилась, намереваясь встать. Но я себя переоценила. Помимо общей слабости в теле, так я ещё и почти не чувствовала правое плечо. Он же укусил меня. За что… плевать. Он просто сделал. Мне, кажется, что причина этого поступка ничего мне не даст. И зачем я задаю вопросы? Кто я такая? Рабыня, которая наконец-то пригодилась для того, что задумывалось изначально. Нужна ему уборщица, как же. Своя шлюха — вот, что ему было нужно. На кой-хрен ему заводить отношения с кем-то, когда дома всегда буду я?

Я не могла нормально поворачивать шею, правое плечо лучше вообще не трогать, а про ноги… Мне было очень больно их сдвигать. Иронично, не правда ли?

Но вот я, сжав зубы и кулаки, выставила левый локоть и приподнялась. Напрягая тело, я пробудила ночные раны, которые, возможно, лишь недавно успели подсохнуть и слегка подзажить, поэтому слёзы просто начали сыпаться из глаз, будто град до такой степени мне было больно. Но внутренняя боль была намного сильнее, она душила меня, не давая дышать и сглатывать, она и вынуждала меня всё это делать.

Видимо, своими кряхтеньями и барахтаньями я разбудила чудовище. Он зашевелился, но я почему-то не вздрогнула и не замерла, как раньше. К нему я испытывала смесь брезгливости и отвращения. Для меня он больше не был неизведанным и мистическим существом. Он, по сути и раньше не был, но я билась за него, молилась, чтобы он хоть чуточку изменился… Глупости какие. Я же сама наивность, он был прав. Произошедшее ночью было лишь вопросом времени. Я это знала, ведь по-другому никак, но моя ненавистная натура надеялась и лелеяла мечту, которая так и осталась несбыточной. Наверное, где-то папа был прав: я всего лишь девчонка. И этим всё сказано.

Кое-как перенесла вес с левого бедра, свесила ноги и наконец-то села. Теперь я увидела себя во всей красе. Живот и грудь покрывали серо-синие и красные пятна, а чуть раздвинув ноги, увидела и кровь на внутренней поверхности бёдер. Тут же с силой сдвинула их и до боли закусила и так израненные губы. Надо… Не знаю, но, кажется, я в туалет хочу. Я ведь вчера выпила много, а туда так и не удалось попасть. Какой большой перерыв получился.

— Доброе утро, — раздался его тихий голос.

«Доброе утро» — повторила я про себя. А я ожидала нечто вроде: «Скучная ты в постели, но я тебя научу». И я сидела, прислушиваясь к своему организму. Низ живота тянуло. Может, потому что мочевой пузырь был полон, а может потому, что меня в грубой форме трахнули. Мне и посоветоваться не с кем.

Чуть придя в себя, я начала искать свою одежду. На полу я видела только брюки урода и всё. Мои глаза отыскали мою одежду на дверце шкафа. Как она там оказалась? Я сама вчера точно не раздевалась. Наверное, Лорин никуда не торопился, поэтому раздевал меня медленно, успевая при этом вешать одежду на место.

На самом деле я хотела встать и одеться, а мысли о стеснении совсем отсутствовали, но я не стала этого делать. Рядом валялось скомканное покрывало, которое я и взяла. В любом случае платье мне сейчас не надеть, да и идти я никуда не собиралась. Осторожно расправила его чуть дрожащими пальцами, заметив запечённую кровь под ногтями, и накинула его себе на плечи. Собравшись с духом, напряглась и поднялась. Пару секунд голова кружилась, но я проморгалась и осторожно, не быстро направилась прочь из спальни.

Когда спускалась с лестницы, то услышала, как дверь позади меня закрылась, тогда я и поняла, что это существо идёт за мной. Видимо не хочет упускать ни минуты, чтобы напоминать мне о том, кто я и о том, что случилось. Я, кажется, достигла какого-то единения с собой и его слова ни капли не тронут меня сейчас.

Проигнорировав обувь, я толкнула дверь, ведущую на задний двор и утреннее солнышко тут же начало ласкать меня. Я как-то свободно вздохнула и ступила босой ногой на протоптанную тропинку. Мягкая, тёплая травка. Так тепло и нежно… Почему же я не могу быть той, кем хочу? Судорожно вздохнула и пошла к деревянной кабинке.

Оказывается, мочиться после изнасилования — это самая жестокая вещь на земле. Всё щипало и кололо, но я, морщась и проливая свои никчёмные слёзы, всё же опорожнила свой организм. Сижу, нос мокрый утираю и глаза заодно. И как женщины это терпят? Зарабатывать этим начали и кажется, что им это нравится. Больные, они точно далеки от здравого смысла, ибо заниматься таким истинно гадким и болезненным делом я бы ни за какие деньги не стала.

Увидев караулящего ликана, спокойно прошла мимо. Я даже не его увидела, а его руку и часть обнажённого бедра. Он пошёл голым? Ну да, это же его дом, может делать, что хочет.

— Богдана, давай поговорим, — следуя за мной, вновь подал мужчина свой почему-то тихий голос. — Дай мне всё объяснить, пожалуйста.

Честно, но после слова «пожалуйста» моя бровь чуть шевельнулась, отразив секундную вспышку удивления. Он ведёт себя очень странно… для того, кто достиг ожидаемой цели. Нет, восхвалять себя, а он ползает за мной. Как же я его ненавижу…

Оказавшись в ванной, я попыталась прикрыть дверь и задвинуть щеколду.

— Оставь открытой, — произнёс он, держась за ручку.

Зачем?.. О, да быть того не может. Кто-то боится, что я что-то сделаю? Я об этом пока не думала, но это так же в планах, как и побег. На этот жест я практически не отреагировала, просто подошла к умывальнику и начала тереть лицо влажными ладонями, силясь смыть с губ слюну насильника и оттереть по возможности шею и руки. Когда намылила руки мылом, то два пальца на правой руке заныли, и я поспешила смыть пенку. Сломала ногти на половину и надорвала их. Надо отрезать, иначе цепляться будут, и будет ещё больнее. Но потом меня как-то заклинило и я, вцепившись зубами в кусок ногтя, с силой рванула его в сторону. Пошла кровь, но боль уже была другой, так заживёт быстрее. То же самое проделала со вторым пальцем. Кровь не останавливалась, поэтому пришлось брать полотенце с собой.

Стянув покрывало с правого плеча, узрела прелестную картину. Самый настоящий укус. С кровоподтёками. Укусил он в место между шеей и плечом, да так что кажется задел мне сухожилие. Или мне так кажется из-за боли? Чуть пошевелила рукой и попыталась поднять её вверх, но не удалось. Ещё на середине рана заныла, предупреждая не делать глупостей. Я даже не знаю, стоит ли зашивать такое или нет. Да и как?.. Я правша, но даже если бы могла шить левой рукой, то мне понадобилась помощь, ведь я ничего не увидела бы, да и делать такое самой себе почти невозможно. Лекари говорили: человек устроен так, что намеренно причинить себе боль не может, просто из-за внутренний противоречий и закона природы. Я не смогу вредить себе и причинять такую боль. Ладно, ноготь содрала — это одно, а тыкать в себя иглой другое. Буду надеется, что рана — эти полумесяцы спереди и сзади — не загноятся и не раскроются, являя мой богатый внутренний мир.

Прихватив расчёску, двинулась в гостиную. На столе стояли бутылки, крошки кругом, полупустые тарелки с едой. Да, хорошо посидели мы вчера, но если бы я знала, что последствия будут такими… непоправимыми, то никогда бы даже с Мелиндой не виделась бы.

Осторожно присела и в очередной раз поморщилась. Больно уже не сильно, но как вспомню… пробирает до мурашек. Что делать, я не знала. А что делают девушки после того, как их поимели? Продолжают жить, наверное. Только сейчас я так остро осознала, что хочу уйти. Просто… дышать становилось тяжело, когда я представляла себя здесь через года. Не будет этого. Либо я умру, поскольку у Лорина много врагов, а я больше не буду осторожной, либо он меня отпустит, и я уеду, забыв об этом навсегда.

Приход Лорина был ожидаем. Я чуть откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза. Я не выспалась. От вчерашних истерик голова гудит, как закипающий чайник.

— Я понимаю тебя, но ты должна знать, что всё, что случилось, не было актом насилия, — заговорил Лорин, стоя где-то позади дивана. — Отныне я верю тебе и для меня ты первый человек в стае и вообще…

От абсурдности его слов мне стало смешно. Я даже улыбнулась потрескавшимися губами. И он в это верит? Он глупец, каких поискать, хотя нет, он скорее король эгоизма.

— Иди в задницу, — потирая глаза, вздохнула я.

— Что? — видимо, не расслышал он.

— В задницу иди, — не поленилась я ответить и откинулась на спинку дивана.

Вообще, мне хотелось спать. Вечно. Чтобы проснуться лет через триста, когда ничего от этого места не останется. Чтобы не видеть все эти осточертелые лица.

Молчание длилось долго, я успела задремать и отречься от своего ноющего тела. Но вот почувствовала вибрацию дивана. Он сел. Пусть только коснётся меня, на этот раз я так не сглуплю. Живой он меня больше не коснётся. Это я осознавала чётко и волнения никакого не испытывала, лишь брезгливость.

— Ну, зачем ты так? — ещё тише обратился ко мне мужчина. — Я ведь пытаюсь извиниться.

Вот тут-то я открыла глаза. Даже сонливость прогнала. Наглость. Меня чуть с места не подбросило от гнева. Да как он смеет вообще о таком заикаться?!

— Я тебя ненавижу и я жалею, что не убила тебя, когда была такая возможность, — процедила я, силясь унять рвущиеся наружу чувства. — Но теперь, Лорин, в моём лице ты обрёл себе нового врага. Поздравляю, ты убил зачатки наших хороших отношений.

Теперь я на него посмотрела. В его лживо-сочувствующем взгляде я не увидела ни капли раскаяния. Да я его и не ожидала, собственно, просто привыкла, что люди чувствуют вину за плохие поступки. А потом мне стало… легче. Его лицо было… ужасно расцарапано. Красные борозды украшали щёки и лоб насильника, а на правом веке было сильное покраснение, наверное, ночью ткнула ему туда пальцем. Надо было сильнее бить, да только не видела я ничего и силы были не равны. Взгляд рефлекторно опустился ниже. Шея, как и плечи, тоже без моего внимания не остались. Боже, ну хоть что-то. Я ведь так билась, так умоляла его…

— Не говори так.

То, как вёл себя Лорин, меня удивляло. Он опускал глаза, говорил тихо и как-то смиренно. Я его таким никогда не видела и… тут же раскусила его. Понял, что натворил и теперь пытается прикинуться дурачком?! Хрен я поверю, не на этот раз!

— Ты — моральный урод, и мне ты откровенно противен, — кривя презренно губы, вновь произнесла я. — Раньше я тебя боялась, поскольку не знала, как далеко ты зайдёшь, но после вчерашнего… Тебе лучше убить меня самому или выбросить, как использованную вещь, поскольку я тебя предам, и лучше буду скитаться по улицам и жить под забором, чем рядом с таким, как ты.

За всё время моей неспешной и во истину чувственной речи, ликан ни разу не поднял на меня глаза. Смотрел исключительно куда-то вниз, показывая всем своим видом своё мнимое раскаяние. Браво, просто умница!

На самом деле мне очень хотелось, чтобы он меня ударил. Лупанул, как следует, чтобы я уже наконец начала творить безумства и глупости. Мне этого не хватало для полноты картины. Насилует и бьёт. За такое и умирать не стыдно, будет повод.

51 глава

А этот мерзавец просто молча встал и ушёл. Кажется, направился в ванную, я не следила, но то, что я увидела… Альфа ходил до сих пор голый, поэтому я и заметила свою кровь на нём. Прямо на его хозяйстве, которое он даже не пытался прикрыть. Размазанные и засохшие разводы… Попыталась с честью принять сей факт, но потом заплакала так горько, что почувствовала соль на языке. Так жалко мне было себя. Я спрашивала Бога, почему же я, почему снова я. Сильно желала иметь семью, которая бы постояла за меня и отомстила за такое унижение, но у меня её не было. Зато она была у этого прохвоста, который не заслужил её. Как же мир бывает несправедлив…

Весь день я провела на диване. Много плакала, потом спала, потом опять плакала и так по кругу. Поздно вечером я поднялась и зажгла лампу, поставив её на стол рядом с собой. Легла на бок, устроив свою голову на согнутой руке, и уставилась на пламя. Выплакавшись, мне стало легче, правда. Это всё равно как утратить что-то навсегда. Будто смерть близкого. Ты горюешь, сожалеешь о сделанном и несделанном, но итог один: это его или её не вернёт. Мы просто отдаём дань памяти и всё. Мне не вернуть свою честь обратно, никак. Я не имею таких возможностей, у меня вообще ничего теперь не осталось, лишь мои мысли, которые никому не удастся заполучить. Папа продал моё тело, Лорин отобрал мою девственность. Только это у меня и было. И вот я смотрю на чуть трепещущее пламя свечи и думаю зачем мне жить. Ещё вчера я строила планы на будущее, имея практически всё, ведь Лорин долго не касался меня, и я даже подумала, что стала ему безразлична, но это был самый большой обман. Как же я устала…

Что весь день делал Лорин? Ну, он вроде как слонялся по дому, забрал бутылки со стола и грязную посуду, потом топил печь, тарелками гремел… В общем, занимался домашними делами. Я теперь подумываю над своей ролью. Стоит ли мне теперь готовить и прибираться? Раньше это было моим спасением от домогательств и посягательств на мою честь. А что теперь? Он будет меня насиловать, а я ему пирожки печь?! Ничего подобного. Всегда только этим меня и пугал, мол, не будешь делать, как велю и всё, постель греть отправлюсь. Но я вроде всё делала, и его устраивало, а теперь это случилось и что делать дальше? Мне, кажется, надо бежать. Но как? Допустим, из дома смотаюсь, а как через ворота пройти? И мне в идеале нужна лошадь, а если идти пешком, то хорошие сапоги, много провизии и какое-нибудь оружие. За оружие сойдёт кухонный нож, провизию можно купить на рынке, но… продадут ли мне карту? Может, всё не так запущено и на меня никто не обратит внимание? Просто уйду и всё. Побегу… да всё ровно, в какую сторону. Помню откуда мы приехали. Если я всё правильно помню, то взяв правее моего обратного маршрута, я могу добраться до соседнего с нашим человеческого города, а там уже деньги заработаю, куплю всё необходимое и уеду так далеко, чтобы ни в жизнь не сумела вернуться обратно.

На утро поняла, что диван не лучшее место для сна. Спина с непривычки болела, да и без подушки я была. Желудок урчал, а моё состояние было крайне пассивным, что я, кажется, даже пришла к выводу, что слёзы я лью не от боли, которая спала, а от разочарования. Лорин не оправдал моих ожиданий и в который раз обвёл вокруг пальца. Ему нельзя верить и я не буду. Вчера я была импульсивна и глупа, а сегодня отчётливо поняла, что без союзников мне не выжить. Надо проситься к Бюрту. Плевать, что он меня чуть не убил, обращусь к нему за помощью и буду надеяться, что цена, которую он назовёт, будет мне по карману. Речь, конечно же, не о деньгах и золоте. Информация или подстава для Лорина, уже чхать на него, он заслужил предательство с моей стороны, сам должен понимать.

Пока шарилась по дому и приводила себя в относительный порядок, Лорин в очередной раз спустился и тоже занялся утренними процедурами. Выглядел помято и сонно, ведь сейчас довольно рано… криво улыбнулась. Не понимала, почему он вчера слонялся за мной и сегодня, как только я встала и начала ходить по дому, то он тоже проснулся и спустился. Да этот трус боится, что я могу что-то сделать. О, мой дорогой, я сделаю себе больно только тогда, когда у меня закончатся идеи, как свалить от тебя, а пока… Конечно, сейчас я ни в чём не могу быть уверена, ведь если на меня вдруг накатит очередная апатия, то смогу ли я с ней справится? Я ведь уже ненормальная, сижу в доме, редко куда-то выхожу, ни с кем не общаюсь, живу в страхе. У меня явные проблемы с головой. И когда меня замкнёт в очередной раз неизвестно.

Налив себе воды в кружку, начала медленно пить, наслаждаясь её прохладой.

— У тебя рана стала краснее, чем вчера, — войдя в кухню, обратился видимо ко мне мужчина. — Давай я помогу тебе, и ты можешь дальше не обращать на меня внимание.

Я молча пила воду, смотря в окно. Так непривычно — я не расчесалась. Наверняка выгляжу кошмарно, но я такая и есть, не хочу менять в себе ничего. А про плечо… Болело оно слабо, но двигать рукой я по-прежнему особо не могла. И плевать мне, что оно покраснело, хотя это свидетельствует о том, что у меня воспаление. А может и не нужно мне бежать, умру здесь и уже на другой стороне сумею создать что-то для себя.

Вдруг моего предплечья коснулось что-то, и я тут же вздрогнула.

— Не смей меня трогать, — отступила я от него.

— Да, я не сдержал обещание! — повысил ликан голос, заставив меня поморщиться. — Прости меня, Богдана, я не смог удержаться, не смог сказать себе «нет», и всё полетело к чертям. Просто скажи, что мне сделать, чтобы ты смогла понять меня…

Я позволила себе криво улыбнуться и покачать головой. Глупец, получивший по случайности корону. Но да, вполне по-человечески просит прощение. Молодец.

— Отпусти меня домой и я прощу тебе всё, — взглянула я на взлохмаченного Лорина.

Тот сразу же поджал губы и насупился. Ну, конечно.

— Ты же знаешь, что я не могу этого сделать, — покачал он головой. — Может быть, ты хочешь… что-то другое?

— Например? — продолжая пялиться в окно, выдала я.

Нет, мне просто интересно, что он может предложить. Во сколько оценивает моё прощение. Даже думать о таком идиотизм, а говорить и подавно.

— Ну, я не знаю чего ты просто хочешь… Быть может, золото? Или тебе нравятся больше камни? Я… не интересовался у тебя, поэтому ты скажи, я всё достану, — сбивчиво пробормотал альфа, которого я не узнавала.

Да ему неудобно! Неужели это сочувствие и раскаяние в голосе?! Нет, я не поверю. Никогда! Пусть катится. И что? Золото, камни?! Заплатить решил, как шлюхе какой-то?! С силой сжала стакан, унимая внутреннего зверя.

— Хочу отдельный дом, подальше от тебя, хочу возможность иметь мужа, хочу работать, хочу быть независимой, — перечислила я, успокоившись. — Сделаешь, и я прощу тебе все грехи, Лорин. Будешь чист, как лист бумаги.

Слышала, как Лорин вздыхает. Прямо мёд. Знаю, что и это он устроить не сможет. Трусит ведь, что я так много могла узнать и теперь разболтаю всем. Я много чего могу попросить, и всё это он не сможет мне устроить. Не один побег его больная тема, много чего.

Неожиданно раздался какой-то грохот, и я, разумеется, тут же обернулась. Лорин грохнул сковороду об пол. О, а как разозлился-то… И нет былого притворства. Так и знала…

— Да пошло оно всё! — вдруг вскрикнул он, пиная стул.

Я отвернулась от него и снова уставилась на знакомый пейзаж.

— Ни хрена тебе не будет, ясно?! Ни дома, ни мужика, ничего! Твоё место здесь! Рядом со мной!!! — начал он орать и вдруг ухватил меня за локоть. — Смотри на меня, когда я с тобой говорю!

Из стакана от такой встряски выплескалась вода. На этот раз я была согласна с Лорином в одном: хватит притворства.

— Убери от меня свои руки, животное, — процедила я, с ненавистью глядя на сереброволосого.

Этого ликан не ожидал и как-то даже отступил от меня, а я сумела вырвать руку и отставить стакан в сторону.

— Ты никогда отсюда не уйдёшь, — тихо, глядя мне прямо в глаза, сказал он. — Можешь и дальше не говорить со мной, но я не позволю тебе покинуть этот дом, покинуть эту улицу и этот город. Никогда.

Моя маска злобы треснула. Слышать это от него было словно очередным напоминанием о тяжести моей судьбы.

— О, да пожалуйста, — бросила я. — Но только теперь я тебя предам, понятно? Расскажу всё Бюрту и его друзьям, пусть свергнут тебя и выбьют из тебя наконец эту спесь.

Я собралась уйти на задний двор, чтобы подышать свежим воздухом и наконец прийти в себя.

— Что расскажешь? Ты ничего не знаешь, и предавать ты не умеешь, — на этот раз он ухватился за покрывало, в которое я куталась, останавливая меня.

Я остановилась, продолжая стоять к нему спиной. Отвоёвывать ткань было бы глупо, да и не выйдет ничего. Поэтому пришлось стоять.

— Вот и посмотрим, — усмехнулась я гадко. — Когда тебя выволокут на площадь…

Мы замолчали. Лорин пыхтел где-то за моей спиной, я была в ожидании конца этой глупой сцены. Пошёл он в задницу, как я уже говорила.

— Ну, ты же понимала, что это должно было случиться, — со вздохом произнёс ликан. — Рано или поздно мы бы стали близки… Ты же умная девочка.

Кончики его пальцев коснулись здорового плеча. Я тут же им дёрнула, не желая этого прикосновения. И теперь он заговорил о делах насущных. То есть это моя вина? То есть я виновата в том, что не готовилась к этому «знаменательному» событию?..

Маска невозмутимости развалилась, ибо я уже не смогла такое вынести. Я ведь и вправду очень слабая, меня пихни и у меня точно будет пара переломов, а морально… Я тоже проигрываю по силе.

Взглянула на Лорина. Стоит, лохматый весь, царапин на лице стало намного меньше. Зелёные глаза смотрели на меня со смесью боли и непонимания. Странное сочетание, да?

— Я ведь тебе верила, — после этих слов глаза заслезились. — С самого первого дня. Старалась тебе угодить, делала всё, как ты скажешь…, а что взамен? Унижения, издевательства, недоверие. Ведь я не заслужила… Лорин, я не заслужила! И я тебя выходила, заботилась о тебе, как о ком-то близком, хотя ты ничего для этого не сделал, и что в итоге? Помимо того, что ты вновь «подшутил» надо мной, так начались ещё твои грязные приставания. Я так была искренна с тобой, и той ночью, когда мы потеряли дом мне на миг, всего на один чёртов миг, показалось, что ты хороший, что ты на самом деле добрый и весь этот мир испортил тебя…, а потом ты меня переубедил. Сначала своими скандалами и обвинениями, потом тебе показалось весёлым скормить мне своё семя, чтобы видимо потешить твою стаю и самоутвердится за мой счёт. Я плакала, расстроилась, но потом простила тебя, я забыла. И что снова получаю, Лорин? Ты меня изнасиловал, как какую-то таверную девку, не спросив моего мнения, воспользовался ситуацией… Изуродовал мне плечо и обесчестил.

Я задыхалась от рыданий, от слёз, проглатывала слова, но старалась говорить, иначе бы я просто начала тут хрипеть, как поросёнок умирающий. Стою, хватаю ртом воздух… Наверное, мне было бы легче, видя, как Лорин улыбается или удовлетворённо смотрит на меня. Но то, что видела я, — это совершенно не то, чего я ожидала. Лорин смотрел на меня, не моргая, у него блестели глаза, он часто сглатывал, откашливался, поджимал губы и его подбородок изредка трясся, но он унимал своё тело, чтобы вновь уставиться на меня своими больными глазами. Он хмурился, и с каждым моим словом его голова опускалась всё ниже и ниже.

Создавалось впечатление, будто я отчитываю провинившегося пса. И рука его опустилась, больше меня ничто не держало, но почему-то уходить мне перехотелось. Я выскажу ему всё, пока есть такая возможность.

— И сейчас, после всего, что случилось, после всего, через что мы прошли с тобой меня интересует лишь одно, — судорожно вздохнула я, утирая кулаком слёзы.

В какой-то момент я поймала себя на мысли, что мне нравится то, что я видела. Лорину неприятно это слышать, ему почти больно. Ведь он понимает, кем является, и я напоминаю об этом. Ведь мне действительно было в удовольствие наблюдать за этим, за тем, как он безвольно стоит, словно на плахе, а я зачитываю ему приговор.

— Что? — спросил он дрогнувшим голосом через какое-то время.

На его скулах заходили желваки. Отводит глаза, так не пойдёт.

— Посмотри на меня, — сказала я.

Он как-то неуверенно поднял свой взгляд на меня. Ликан даже сгорбился…

— Это всё, Лорин? — наконец спросила я. — Я была уверена, что хуже изнасилования быть ничего не может, но ты же такой вспыльчивый, такой ранимый. Вдруг, я мясо пересолю, что ты сделаешь?

Он тут же вновь опустил глаза и как-то голову от меня отвернул.

— Я не… — как-то неуверенно промямлил ликан и замолчал.

Начинали разговор лицом к лицу, заканчиваем чуть ли не спинами друг к другу. Преувеличиваю, конечно, но альфа уже стоял ко мне полу боком и голову вовсе отвернул. Хорошо играет, ничего не скажешь.

— О, наверное, отдашь меня своей стае, да? — ощущая мерзость уже к себе, продолжила я, вытирая бегущие слёзы. — Чтобы ели остатки за тобой. Хотя, мне ведь доверять нельзя и ты пустишь меня по кругу в каком-нибудь кабаке, ведь только на такое я уже буду годна. А потом, когда весь город перетрахает меня, тебе захочется большего, и ты начнёшь меня бить. Интересно же, как мы люди устроены. Выдержу ли я твой удар, выживу ли после нашей «игры». Что меня ждёт, Лорин? Будь хоть раз со мной откровенен! Скажи, что перережешь мне глотку на площади! Скажи, что будешь издеваться надо мной всю жизнь! Скажи!

Под конец я уже кричала и практически ничего не соображала. Мне было так больно, что я уже с силой выбивала из себя слова, выдавливала их, и за меня говорила моя опороченная и израненная гордость, которая хотела хоть как-то отомстить.

Я его больше не боялась. Схватила за руку и дёрнула в сторону, вынуждая его развернуться ко мне лицом. Правой рукой держала покрывало, да и не рабочая она у меня, хотя кое-что она может.

— Чего ты молчишь?! — пыталась я заглянуть в его глаза, которые он так старательно от меня прятал. — Лорин, ты же такой сильный и непобедимый альфа! Тебя весь город боится! Но ты стоишь тут, будто воды в рот набрал!

Тяжело дыша, я ожидала ответа. Стояла и смотрела на то, как он сглатывает, снова горбится и вновь пытается отвернуться от меня. Что на меня нашло, я не знаю. Это дикость какая-то была, но я вдруг снова дёрнула его за руку, поворачивая к себе. Я приложила всю оставшуюся у себя силу и ударила его. Ладонью по лицу. Ещё и вскрикнула, когда замахнулась, будто действительно доведённая до изнеможения раненая крольчиха. Лорин вздрогнул и отступил от меня.

Глядя на всё это, я понимала, что обратно уже ничего не вернуть. Я не смогу. Гнев начал затихать, оставляя лишь фундамент: грусть, тоска, горечь, сожаление. Вершиной всему этому стал снова этот мужчина. Он осторожно прижал ладонь к правой щеке, всё ещё продолжая смотреть исключительно в пол. Я вовсе растерялась. Он теперь хочет сделать во всём виноватой меня? Что он делает?! Почему молчит, почему ведёт себя, как… Ай, плевать.

Так и не добившись ничего, вернулась на диван. Легла, отвернувшись к спинке, и закрыла рукой свободное ухо, чтобы вообще ничего не слышать. Я была ранена. Физически и морально. Я не могу тут жить, я не хочу тут жить! Но почему же всё так?..

Проснулась я чуть позже, когда услышала разговоры. Кто это был? Плевать, если честно, я лишь чуть изменила позу и вновь задремала. Мне уже не было больно и так мерзко на душе. Становится легче со временем. Наверное, в моей голове кто-то живёт. Кто-то умней и лучше меня. Он-то и руководит всем «процессом» оттуда. Он осознаёт, что мне не уйти, что побег не удастся, ведь Лорин так долго подавлял меня, что любые желания обзавестись хоть парой знакомых сошли на нет. Так хотела сблизиться с ним, что плевала на всё, что могло бы хоть немного обидеть или оскорбить его. О, а как я выхаживала его. Как старалась, как боялась не справиться. Ещё тогда нужно было прекратить свои бессмысленные попытки завязать отношения с ним, но я была слепа. Не видела того, чего не хотела и бесстрашно бежала в пропасть. И вот наконец случилась закономерная вещь: я упала. Долго летела и приземление оказалось настолько болезненным, что из меня просто выбило всю эту дурь. Я ему не ровня, мы не одно и то же. Был бы он более нормальным, то относился бы ко мне достаточно сносно, но он не такой, ему на меня плевать и всё происходящее, наверное, жутко забавляло его. Не останавливали меня поэтому же, ведь это весело. Смотреть, как муха бьётся об стекло, пытаясь выбраться. Жужжит, мечется из стороны в сторону и не сдаётся.

Через несколько часов меня разбудил запах. «Жареное мясо» — тут же опознала я. В гостиной было темно, но, приподнявшись, я увидела свет, исходящий из кухни. Кто-то готовит? Неужели Лорин? Желудок мгновенно ожил и затребовал пищи. Сколько я уже не ела? Это второй или третий день? Только воду пила, к тому же мне было легко начать голодать, ведь после грандиозного пьяного вечера и незабываемой ночи кусок в горло не лез. А теперь я вполне нормально хожу в туалет, могу спокойно садиться и делать широкие шаги и всё это без боли. Матушка в детстве говорила со мной об этом, но как-то… мягко, а вот поварихи были со мной всегда честными и рассказывали, что бывает на самом деле. Помню, как вечером, за кружкой хмельного кваса они завели этот щепетильный разговор. Если опустить не очень приятные подробности, то вывод можно было бы сделать неутешительным: у всех по-разному. Кто-то вообще ничего не чувствовал в первый раз. Ну, вроде пощипало там что-то и всё, а кто-то наоборот утверждал, что их мужья не могли лишить их девственности с первого раза. До того женщинам было больно, что мужья растягивали этот процесс на несколько дней. Но одно я поняла особо чётко тогда. Ну, я заливалась краской, поскольку мне сулили то же самое, что и все незамужним маленьким девочкам. А поняла я следующее: если мужчина будет нежен и осторожен, то всё пройдёт хорошо. С этим аргументом были согласны все поварихи. Можно причинить боль и после лишения девственности, просто быть грубым и напористым. Каким был Лорин. С одной стороны, я его понимала, ведь по-другому я бы не отдалась ему, но с другой, более человечной стороны, он не имел никакого права меня трогать.

«Он тебя купил» — вдруг всплыло в голове. Я знаю, я не забываю ни на секунду об этом. Дело в том, что он мне обещал. Множество раз, что сделает со мной всё, что угодно, только не это. Мы с ним заключили договор, что если я буду послушна и покорна, то этого насилия нам удастся избежать. И я согласилась! Возможно, это был первый его поступок, который запал мне в душу так глубоко, что никакими клещами его не вытащишь. Когда мы ругались или ссорились, я всегда тайно вспоминала об этом. Он мог насиловать меня каждый день, делиться мною с друзьями, но он этого не делал, и я по гроб жизни ему была благодарна за это. Вся моя надежда крепилась на этом поступке, который так красил его, что я готова была… Да на всё. Просто капля доброты, которая была проявлена по отношению ко мне, изменила всё. Да, я понимаю, что, возможно, я ликану и вовсе не нужна была в постельном плане, он сам говорил, что в этом плане вниманием не обделён, но он всё же не стал идти на поводу у своих низменных желаний. Так долг держал своё слово, почти четыре месяца? Хм, я уже и счёт времени потеряла. Весной меня сюда привезли, а уже близится середина лета. Какой кошмар.

Раздались приближающиеся шаги, и я тут же оставила свои мысли.

— Богдана? — позвал меня ликан. — Я… кое-что приготовил, наверное, мясо подгорело, но это лучше, чем ничего.

Я молча лежала. К отсутствию подушки уже привыкла почти.

— Ты уже давно ничего не ела, — вновь после долгой паузы заговорил Лорин. — Тебе нужны силы, чтобы… поправиться. Ты мне это сама как-то говорила, помнишь? Когда я…

— Я всё помню, — перебила я его, открывая глаза. — И есть я не буду, хочу умереть от голода.

Я лежала на левом боку, и Лорин был где-то передо мной. Был сумрак и я ничего практически не видела, но мне это и не требовалось.

— Ты говоришь ужасные вещи, — его голос вдруг стал громче, и мне показалось, что я чувствую на лице его дыхание. — Прошу тебя, поешь хоть немного, и ты можешь и дальше ненавидеть меня.

Я тут же отклонилась. Ещё чего.

— А ты творишь ужасные вещи, и что? — нахмурилась я, зевая. — Какое тебе до меня дело? Ах, ну да, забыла, что я дорого тебе обошлась. Извини, я тебя предупреждала, что вложение твоё будет губительным.

— Мне так совсем не кажется, — тиши проговорил он. — Я оставлю мясо на плите, если ты вдруг соберёшься поесть.

Весь вечер и часть ночи я лежала, сжираемая изнутри своими метаниями. Хотелось есть. Точнее нет так, хотелось жрать! Живот уже сводило от голода, а мои мысли сводились к тому, что месть может подождать, а вот поесть нужно уже сейчас. Ворочалась, потом стонала от того, что задевала раненую ключицу, ворчала на себя же за неуклюжесть и бубнила про несправедливую жизнь. Но вскоре все мои терзания прекратились, ведь я забылась тяжёлым сном.

Утро началось с моего острого желания помыться. Надо было это сделать ещё вчера, но верите, нет, но я не была уверена, что буду вообще жить. Я много думаю, а это всегда плохо. Размышляла о своём будущем. Почему-то думала, что Лорин меня… того. С чего я это взяла? Ну, просто он меня использовал, как собирался изначально, а что делать дальше, небось, не знает. Глупо, знаю, но сейчас голод отступил, я чувствовала лёгкость в теле, но вот в голове творился сумбур, и я не совсем правильно трактовала события. Это плохой знак. Голодание никогда не приводит ни к чему хорошему. Нужно иметь железную волю, чтобы не творить безумства, поэтому я решила помыться. Не поесть, а помыться, да. Неверное решение, точнее не первостепенное, но я пока способна на это.

Пришлось накинуть банный халат, а то который день слоняться по дому в одном покрывале уже поднадоело. Встала я опять же рано. Вид остывшего и действительно подгорелого мяса аппетит не вызывал, поэтому я вооружилась ведром и пошла на улицу.

С разжиганием печи проблем не было, а вот с водой были. Я смогла принести лишь два ведра, после чего уселась на стул, тяжело дыша. Закружилась голова и тело наполнила непривычная усталость. Так долго не есть, а потом таскать вёдра с водой? Люблю, умею, практикую.

Помощь пришла оттуда, откуда не ждали. Лорин появился внизу минут через десять после моего пробуждения, поэтому мою затею он видимо решил поддержать. Поначалу понаблюдал за моими потугами, а потом отобрал ведро из моих рук и пошёл сам к колодцу. Гордость заворчала, но быстро утихла. Мне не набрать самой воду, я тут до обеда буду таскаться. Почему он это сделал, я не знала. Может быть просто так, но это не тот мужчина, что совершает какие-то поступки, не имея определённой цели.

— Ты решила принять ванну?

На плите стоял большой чан с водой, печь трещала, разогреваясь всё сильнее, а в кухне стояла гнетущая, но всё же спокойная тишина. Я сидела за столом и бездумно листала книгу, пытаясь отыскать нужную страницу.

— Теперь это запрещено? — вопросом на вопрос ответила я.

— Конечно нет, делай то, что считаешь нужным, — поспешил он меня «успокоить».

— Спасибо, — кивнула я отрешённо и наконец нашла нужную страницу.

Начала медленно читать, пытаясь понять смысл. Голова туго соображала, но я заставляла её работать.

— Ты так ничего и не съела, — через несколько минут вновь подал голос мужчина. — Почему?

Именно сейчас я на него не злилась. Он просто мне надоедал. Ярая злоба уже вышла вся, я ничего так и не сделала, поэтому сидеть тут, скрипеть зубами и сжимать от досады кулаки бессмысленно. Если я всё же решусь на предательство, то нужно иметь холодный рассудок, поэтому я должна собраться с мыслями и конкретно определить для себя судьбу. Стоит ли мне смириться с тиранией этого мужчины или пытаться бороться. По-хорошему, второй вариант правильнее, но он таит множества опасностей. Да и первый в силу своей шаткости тоже не устойчив, ведь Лорин перешёл на новый уровень «взаимоотношений» со мной. Нужно было подумать, а эта книга помогла бы мне хоть чуточку отвлечься, чтобы избавится от обиды и горечи утраты.

— Я тебе вчера уже ответила, — бросила я, потеряв строчку.

— Я подумал, что ты это сказала, чтобы позлить так меня, — тихо выдал Лорин.

Я тяжело вздохнула.

— Нужен ты мне, чтобы злить тебя, — нахмурилась я, вновь начиная вчитываться в содержимое.

— Если я так тебе безразличен, то почему ты не ешь? — продолжил ликан. — Это как раз доказывает, что я тебе не так безразличен, как ты пытаешься показать.

Этот затянувшейся разговор начинал меня нервировать. Я хотела читать, а он мне мешал. Диван уже надоел, хочу посидеть на стуле, а тут этот привязался.

Я подняла голову и посмотрела на Лорина. Царапин совсем не осталось. Пара дней и он как новенький. Тварям вроде него всегда везёт, ведь тьма чаще всего оказывается сильнее света, на то она и тёмная сила.

— Одно мне не понятно, — серьёзно начала я. — Неужели тебе так понравилось трахать меня, что ты круги вокруг меня уже который день наворачиваешь?

Мне было непонятно его поведение, поэтому я и бесилась. В каком-то смысле. Просто идиот, который решил извести меня.

— Я думал, ты никогда об этом не заговоришь, — вдруг улыбнулся ликан мне мягко. — Да, мне очень понравилось, и я понял, почему ты мне так долго отказывала… Что?

Не моргая, смотрела на урода с ненавистью. Губы сжались в тонкую линию, а руки вцепились в книгу с такой силой, что затрещали страницы.

— Да как ты смеешь? — вышел шёпот, до того я была поражена его наглостью.

Я смотрела на стремительно меняющееся лицо мужчины, который вновь растерялся. Плакать не хотелось, просто позволять ему ещё и глумиться над моим унижением и обсуждать его… Почему-то я была уверена, что он не посмеет. Это же… да это… Мне даже мыслей было не подобрать, не то что слов.

— Не надо было отвечать, да? — поморщился он раздосадовано. — Прости, я не всегда понимаю твои риторические вопросы.

Такая его реакция меня сильно удивила и слегка остудила. Урод, но хотя бы видит границу.

— Порой мне кажется, что я, мелкая девчонка, понимаю больше, чем ты, здоровый лоб, — процедила я, — Не смей даже заикаться о том, что ты со мной сделал или клянусь, я тебя убью.

Пусть только попробует поглумиться, и мои метания прекратятся в тот же миг. Рискну и умру сама, либо убью его. В первом случае проблем вообще нет, а во втором их появится целое море. Надо хорошо всё взвесить или достаточно разозлиться.

— Порой мне тоже так кажется, — как-то неуверенно вновь подал мужчина голос. — И я почему-то думаю, что ты не убьёшь меня.

Я тут же усмехнулась. Наглый, хоть и преподносит всё странным, но осторожным образом.

— Голословное заявление, тебе не кажется? — я вновь вернулась к книге.

— Не убьёшь, — теперь уже чуть громче произнёс альфа.

— Ты меня подбить на это хочешь, или я не понимаю чего-то? — мне вновь пришлось смотреть на него.

Не нравится мне так с ним сидеть. Одна его компания оскорбляет меня.

Тот казался мне молодым юнцом, который открыт для всего нового. Что у него за мотивы? Боится, что я что? Сделаю глупость? Но какую?

— Ты не такая, ты лучше меня, — он вновь с трепетом во взгляде посмотрел на меня и на мою ключицу. — Я в это верю.

Я поморщилась и поднялась.

— Глупее лжи я от тебя ещё не слышала, ты сдаёшь, — покачала я головой, направляясь в гостиную. — Преподаёшь всё хорошо, а смысл — полная чушь.

— Потому, что это правда, — этот идиот пошёл за мной, видимо решив допечь и так доведённую меня до ручки.

Я уселась на диван, положив книгу на колени. Хотелось побыть наедине с собой, ведь даже минута, проведённая с этим предателем, выматывает меня просто до изнеможения.

— Позволишь мне зализать твою рану? — Лорин осмелился присесть неподалёку от меня на диван. — Тебе ведь потом, скорее всего хуже будет.

— Отстань от меня, я не хочу с тобой говорить, — чуть закатила я глаза, когда в очередной раз вздыхала. — Тебе самому не надоело меня терроризировать? Неужели у тебя больше дел нет? Сходи на работу, в гости, в таверну, да куда-нибудь.

Я даже отвернулась от него.

— Не надо заставлять меня делать то, чего я не хочу, — возразил он. — Я хочу быть дома. С тобой.

Устало покачала головой и углубилась в чтение.

Вода нагрелась через несколько часов. Лорин меня больше не донимал, хотя с дивана никуда не делся. Тоже взял себе книжку и так мы провели это время. Поначалу его компания меня угнетала, но потом я забыла о нём. Сидит и сидит, это его дом.

Поставив ведро на стул, взяла в руки ковш и начала осторожно переливать почти закипевшую воду. Понемногу, по чуть-чуть.

— Давай я помогу тебе, — предложил мужчина.

Попытался даже ковш у меня забрать. Но я так на него зыркнула, что он сразу же убрал свои руки от меня. Совсем охренел.

— Я без тебя справлялась долгое время и набрать себе воды я пока в состоянии, — грубовато произнесла я, продолжая методично вычерпывать из чана воду.

Работала левой рукой, поскольку правую было больно поднимать. К тому же помощь мне была действительно не нужна.

Набрав ванну горячей водой, достала мочалку, мыло и захотела закрыть дверь в ванную.

— Оставь, — Лорин вновь ухватился за ручку, не давая мне уединиться.

Затравленно глянула на него. Какой-то старый страх заворочался где-то в глубине моего тела.

— Что, не насмотрелся? — презрительно скривилась я. — Наслаждайтесь, господин.

А что мне было делать? Не мыться вообще? Или лезть в ванну в халате? Да и чего мне стыдится уже? Изнасиловал меня в особо грубой форме, видел всё, трогал тоже всё. И теперь я буду укрываться тут? Я попыталась закрыть дверь, но он не позволил. «Богдана, это его дом, его правила и ты тоже его» — напомнила я себе.

Потянула завязки на халате, глядя прямо в зелёные глаза. Он тут же отвёл их в сторону. Я распахнула халат и кое-как сняла его с себя.

— Я не буду тебя касаться, пока ты сама того не пожелаешь, — сказал он, даже голову отвернув от меня. — Дверь я не позволяю закрыть, чтобы помочь тебе в случае чего.

На какую-то долю секунды из могилы показался пальчик. Маленькая фаланга надежды, которую я не так давно похоронила. Не коснётся. Но жестокая реальность была неумолима.

— Ты то же самое говорил мне раньше, но посмотри, что случилось, — я даже коротко и как-то нервно посмеялась. — Я изнасилована, избита, моё тело осквернено, а ты вновь даёшь мне своё слово. Да иди ты, Лорин, ко всем чертям со своими обещаниями! Не можешь сдержать — не давай, идиот! Тебя в детстве не учили, что врать нехорошо?! Или если ты родился с золотой вилкой в заднице, то тебя это не касается? Да как только за тобой ликаны пошли?..

Он продолжал стоять, глядя куда-то в сторону. Я без одежды, а он до сих пор бездействует. Зачем я это делала? Честно, сама не знаю, просто хотелось доказать ему, что он из себя представляет на самом деле. Какое он животное.

Молчание могло длиться весь день. Лорин снова начал горбиться, будто я в очередной раз задела какую-то болезненную тему. Даже не скажет ничего? Я хмыкнула, повесила халат на крючок и пошла к ванне.

Смотреть на себя было неприятно. Вроде бы всё такое знакомое, а внутри уже всё совсем не так, как было раньше. И вот я ступила ногами в горячую воду. Я не знала, смотрит ли он на меня или нет, но меня это не волновало. Уже нет. К тому же эта большая бадья стояла так, что Лорин видел мою спину и часть левого бока. Пусть смотрит, если нравится, ему ведь только это и нужно.

Когда попыталась сесть, то столкнулась с непредвиденной проблемой. Промежность щипало. Я несколько раз пыталась опустить попу в воду, но отступала. Морщась, кое-как всё же села, но остальное тело тут же откликнулось. Знаете, на что была похожа боль? Получали ли вы когда-нибудь травму от трения? Не царапину. Я однажды получила, когда упала на ковёр. Если бы рухнула на каменный пол, то точно бы обзавелась синяками, а так я стёрла о жёсткий ворс кожу и когда мылась, то мой локоть также неприятно горел и ныл. Так вот, боль была похожей. Только теперь это были живот, грудь и бёдра в основном с внутренней стороны.

Посидев немного, начала мыться. Осторожно намылила голову, не без усилий конечно же, ведь правую руку я поднимать не могла, поэтому приходилось орудовать неразработанной левой. Но кое-как, разбрызгивая повсюду воду, я вымыла волосы и приступила к телу. И в этот момент на меня напало какое-то омерзение. Меня изнасиловали. Высокородную леди, которая заключила сделку с Дьяволом и поплатилась за это. Как он мог? Почему он так жестоко предал моё безграничное доверие? Просто плюнул на всё, что казалось, нас связывало. А как же те тихие разговоры? Как же томные, полные непонятных мне чувств, взгляды? Неужели это всё притворство? А искренние разговоры на равных? Не могу поверить в то, что всё это была ложь. Одна большая и жестокая игра, где я была маленькой кучерявой овечкой, которая прибилась к самому могущественному волку, в надежде на спасение, а он, подмигнув другим игрокам, притворился, что не будет меня есть, а я верила, но в конце угодила в котёл. Конец сказочке, Богдана, он не отступит. Не теперь, когда мой отказ в близости не может быть обусловлен какими-то моральными запретами, он будет насиловать меня. Всегда и много. И то, что он сказал мне — это очередная ложь, попытка начать новую игру. Где играет подратая, бескопытная и бесхребетная дура, выжавшая после первого тура. Нет, не будет этого.

Слёзы покатились так внезапно, что я почесала щёку, подумав, что непослушный локон щекочет моё лицо. Посмотрела на вход. Там никого не было. Не стал смотреть или насмотрелся? Хотя какая к чёрту разница?

Сидела, плакала, жалела себя, лелеяла злость и всё же признавала собственную ущербность. Я живу так, как он скажет, вся моя жизнь зависит от его настроения. Так было всегда, но теперь… Он отнял у меня последнее. Меня не примет обратно отец, как я в тайне планировала. Да! Я собиралась поступиться со своей гордостью, вернуться в отчий дом, втереться ему в доверие, ограбить и уехать так далеко, как смогу. Денег мне не заработать — я ничего не умею, а красть у этих… лучше сразу умереть. А папа… Он у меня в долгу.

И глядя на мутно-мыльную воду, я не понимала, почему же я до сих пор жива. Что держит меня здесь? Попытка сбежать? Раньше она подкреплялась моей невинностью, ведь в случае чего меня могли выдать замуж за хорошего человека в каком-нибудь провинциальном городке, но теперь… эта возможность растоптана окончательно. Меня скорее примут за беглую бордельную работницу, чем за девушку высокого сословия. В этот самый миг я вдруг прозрела. Замерла. Он это сделала специально. Даже рот приоткрыла от собственной догадки. Чтобы я знала, что никому кроме него не нужна, чтобы сама держалась за это место… Ну и мразь…

Решение пришло быстро. Я услышала, благо ванна была открыта, стук во входную дверь. Кто-то пришёл. Лорин, наверняка, слушает меня и ничего не выйдет, только на цепь посадит и всё.

Дверь открылась, и я начала слышать обрывки фраз. Кажется, я его не знала, поскольку голос не узнавала, но это и не было нужно. Посмотрела вверх. «Прости меня, мама» — произнесла я одними губами. Перекрестилась.

Это моё решение, это моя жизнь, и никто не вправе продавать её, никто не смеет покупать. Я — хозяйка своего тела, и никто другой. Прощай, грязный мир, ты оказался не для меня.

Это не было безумством, нет. Я чётко осознавала, что нужно сделать. Часто дышала, пытаясь собраться. Нужно сейчас, пока Лорин отвлёкся. Другого шанса не будет. Вдруг левая рука сама собой нащупала рану на ключице и с силой надавила. Боль тут же пронзила плечо, и я дёрнулась пару раз, сдерживая свой крик. Потекла кровь, а сознание прояснилось ещё сильнее. Я выдохнула весь воздух, чтобы не задерживать его под водой и не вводить в заблуждение ликана. А потом просто легла на живот, согнув ноги в коленях, ведь ванна не такая большая. Вода приняла меня с нежностью, плечо запекло и я, сжав свою рану сильнее, вздохнула. Лёгкие начали наполняться водой, и моё тело без приказа дёрнулось, сопротивляясь и пытаясь спастись. Боль тут же наполнила грудь, горло и голову. Было так нестерпимо, что я вместо крика и осознания своей глупости, лишь судорожно вздохнула ещё раз, до отказа наполняя себя водой.

А знаете, что я почувствовала? После этой жгучей боли? Облегчение. На миг в голове пронеслась мысль, что я творю глупость, что это того не стоит и лучше было бы убить Лорина, чем себя, но это была лишь последняя попытка моего сознания спасти тело. Открыла глаза в эти последние секунды. Ничего не вижу. Мутное что-то, тёмное. Но так легко мне ещё никогда не было, словно я ложусь в мягкую кровать, застеленную свежим бельём, пахнущим луговыми травами после недельной бессонницы. Так приятно и хорошо, что ничто в мире не сравниться с этим моментом. Ничто…

Неожиданно грудь пронзила боль и я, распахнув свои глаза, вдруг не по своей воле вздохнула. Перед глазами была какая-то вспышка, и в этот же момент с режущей болью из моего рта и носа полилось что-то тёплое. Горло сковало колючим плющом, и я начала кашлять так неистово, что показалось, будто лёгкие сейчас выпрыгнут, показав себя во всей красе. Ощутила, как меня кто-то перевернул на бок, а затем и вовсе на живот, придерживая за талию. Вода вновь начала выходить из лёгких, пузыриться и причинять жжение. Начала хватать ртом воздух с каждым мигом всё быстрее, вытесняя тем самым воду из моего организма.

Меня вдруг резко дёрнули, вынуждая сесть.

— Ты что наделала?! — этот крик почти оглушил меня. — Совсем с ума сошла?!

И в этот самый миг левую щёку обожгло огнём, а я полетела на пол, ударяясь головой о деревянные доски. Голова и так разрывалась, а сейчас я вообще распахнула глаза, просто задыхаясь от горя и адских ощущений в верхней половине тела. Картинка запульсировала, наполняясь цветами, приобретая чёткость и реальность.

Меня вновь схватили за предплечье, как куклу приподняли и вдруг крепко обняли, сжимая и мою рану на ключице. Я дышала ртом, словно выброшенная на берег рыба. Мне было больно, я ничего не понимала, не могла вспомнить последние события…

По запаху узнала Лорина. Так пахнет только он и не нужно быть ликаном, чтобы узнать своего мучителя. Я закрыла глаза и почувствовала, как он покачивается из стороны в сторону. Он обнимал меня за плечи и за шею, прижимался своими губами к моей голове, часто дышал и просто сидел на мокром полу вместе со мной.

Ощущая теплоту его тела, начала отключаться, но теперь по причине невероятной усталости. Горело горло и нос, про голову и плечо даже заикаться не хочу… Я не выдерживаю, ещё и лицо ныть начало почему-то…

Проснулась я на диване. Лорин дремал в стоящем рядом кресле. На столе горела лампа. Протёрла глаза и тут же обнаружила… на себе своё лёгкое платье, в котором я спала. Я не одевалась… Перед глазами всплыла картинка в ванной. Чёрт. Тут же зажмурилась, коря себя за свою… тупорылость! Твою же маму, зачем я это сделала?! Не надо было! Я этим показала только свою слабость, глупость и… безумство. Мне кажется, человек, пытающийся себя убить больше одного раза в год, явно болен. Это был… словно отчаянный бросок. Что я хотела доказать?.. Боже, прости, я знаю, что так делать нельзя, но… я не справляюсь, не справляюсь! Мне тяжело, этот чугунный гнёт, который давит мне на грудь, не давая дышать, просто ломает меня изнутри. Я не могу больше так жить, в постоянном страхе, быть зависимой от урода с манией величия и проблемами с головой, жить там, где тебя считают скорее за домашнее животное, нежели принимают тебя за личность. Я не вижу другого выхода… точнее не видела. Хоть и дура, но понимаю, что если мне не удалось умереть три раза по собственной воле, значит, придётся грызться и царапаться дальше, ну или принять смерть неожиданно и от рук кого-то постороннего.

Но сейчас я лежу на своём диване, укрытая покрывалом, а голова моя намочила подушку, которая и создавала мне некий комфорт и понимаю, что мне никуда не деться. Нужно привыкать. Опять. Необходимо сжать зубы, заткнуть свою гордость и остальные человеческие чувства так далеко, чтобы принимать унижения с ощущением должности. Если он это делает, значит, так нужно. Убьёт — мне лучше, нет — найду способ уйти. Найду. Надо думать, как раньше. Мне необходимо усыпить его бдительность и потом на всех порах умчаться к чёрту на кулички, иначе… мне страшно даже представлять. Судорожно вздохнула, ощущая жуткую слабость и усталость, хотя я только что вроде как проснулась. Моргнула пару раз и поняла, что правый глаз заплыл. Высвободила руку из-под покрывала и прикоснулась к лицу. Бровь и скула сильно опухла и болела. Левая щека слегка ныла и, кажется, я нащупала свежую ранку на губе. Ударил. По-моему, это был он. Я туговато соображаю даже сейчас, а тогда… будто во сне всё, какие-то расплывчатые воспоминание, вспышки света, потом боль и вновь провал. Наконец-то, а то я уже заволновалась, как бы моя теория, построенная в голове, не дала трещины. Всё верно. Насилует, бьёт, а до этого унижал. Почему-то кажется, что его надругательство надо мной стало каким-то новым уровнем. Раньше я боялась только этого и делала всё, лишь бы избежать подобной участи, а теперь?.. Чувства, как будто я только что услышала приговор отца и мне надо собирать вещи. То есть растерянность и полное неведение. Я не знаю, что будет дальше, как он будет себя вести и… доживу ли до конца недели. Но зачем он меня тогда вытащил? Он же вроде как состоятельный ликан, неужели всё-таки из-за золота?

— Я жду от тебя объяснений, — раздался его голос в тишине.

Было такое ощущение, будто меня кто-то хребет ухватил изнутри. Жутко и страшно, хотя я быстро вернула былое самообладание и толику смелости.

Даже не смотрела на него, понимая, что его взгляд мне сейчас не выдержать. Я слишком слаба и вымотана, чтобы пытаться задирать нос и горделиво отворачиваться. Но вроде как и спать не очень хочется… Наверное, от голодания у меня появилась оттеночная эйфория. Лёгкость граничила с наслаждением, и уже было трудно понять, что мне нужно: сон или тарелка супа.

— Я не буду ничего объяснять, ты сам всё знаешь, — прикрыла я глаза, представляя своё лицо.

Плечо, как ни странно, не болело. Голова гудит так, будто я очень сильно ударилась… Ах, да, забыла. Надеюсь, выгляжу я достаточно непривлекательно, чтобы отбить у этого пса всё желание. И ведь переодел меня. Может, он уже…? Больно вроде быть больше не должно. Боги, мне даже посоветоваться не с кем.

— Ты хотя бы осознаёшь, от чего я тебя уберёг? — услышала я серьёзный и тихий голос мужчины. — А если бы я не услышал? Если бы замешкался на минуту? На одну хренову минуту!

Подавленно молчала, глядя на обивку дивана. Чистенький вроде. Стоит простынь себе стелить или нет? Вообще, надо бы, а то затру его тут до дыр, да и…

— Да, я признаю свою вину, я поступил с тобой… немного неправильно, но это же не повод топиться в ванне! — повысил Лорин голос. — Я тебя не узнаю, Богдана, раньше ты цеплялась за жизнь, терпела мои выходки…

Ликан говорил что-то ещё, вспоминал нашу жизнь, как я смело и в то же время глупо поступала, как старалась сглаживать углы. Но после одной его фразы у меня просто отключился слух. Волна какого-то непонятного негодования начала медленно, но верно подниматься во мне. В те же секунды она потеряла свои силы, и мне оставалось лишь поражаться. Я так слаба, даже злиться не могу спокойно, хотя повод более, чем весомый.

— «Немного неправильно», — повторила я вслух, заставляя ликана замолчать.

Когда я это сказала, то стало немного легче, поскольку подобная гнусность просто заоблачная! Такого быть не может! Но вот я это сказала и вникла. Он действительно так сказал.

— Что? — переспросил он.

Теперь я медленно повернула к нему своё лицо. Зелёные глаза тут же начали осматривать меня, брови часто дёргались, будто пытаясь сдвинуться, а губы этого нахала сомкнулись в жёсткую линию.

— Ты поступил «немного неправильно»? — повторила я, глядя без утайки на него. — Ты на самом деле так сказал? Мне не ослышалось? Не приснилось?

Лорин долго выдерживал мой неверующий, полный отвращения и боли взгляд. Не выдержал. Отвёл глаза, чуть головой качнул, будто отвергая мои слова.

— Я не знаю, что ещё сказать, — потёр он лицо и вдруг наклонился вперёд, поставив локти на свои колени.

Его кисти безвольно свисали, будто демонстрируя усталость своего хозяина. Я этому не верила. Не хотела, по крайней мере.

— Например, что ты лгун, не умеющий держать собственное слово. Пустомеля, который бросает обещания направо и налево, а потом не выполняет. Жестокий, циничный мужик, который уверен, что весь мир крутится вокруг него одного и все обязаны ему жизнью. Грубый, не умеющий уступать, ликан, который поставил для себя цель: сделать из меня идеальную рабыню, — глядя на него в упор, проговорила я без единой запинки. — Выбирай.

52 глава

— Я признаю свои ошибки, — чуть замявшись, кивнул Лорин, продолжая смотреть куда-то в пол, — но делать из тебя рабыню я никогда не хотел.

Стало мерзко просто от того, что я говорю с ним. Вспомнилась та ночь. Какая-то волна страха и отторжения прокатилась по телу и засела в горле, не позволяя сглатывать.

— Мне легче, — кивнула я коротко с каким-то издевательским подтекстом. — Спасибо, что открылся.

Я чуть заворочалась, отворачиваясь от негодяя. Видеть его просто больно. Он как живое напоминание моего греха, моего позора и стыда. Наверное, свыкнуться придётся, но я уйду отсюда.

Страшные события начали разворачиваться чуть позже. Я успела задремать и когда меня начали тормошить, то мне, разумеется, пришлось проснуться. Лорин стоял надо мной с таким видом, что я бы если могла, то поседела бы. Злость еле скрывалась на его мрачном лице, которое было наполнено решительностью.

«Нет, только не снова» — была моя первая мысль. Колени сами собой судорожно сжались, а пальцы впились в ткань покрывала с какой-то неистовостью.

— Ешь, — и мне прямо в лицо что-то сунули.

Я слегка растерялась. Думала, он сейчас начнёт приставать, а он мне в лицо… кусок хлеба суёт? Захлопала глазами, не понимая.

Посмотрела в глаза ликану и сразу же отлегло. Вроде ложная тревога. Идиот. Нахмурилась и решила отвернуться от ненормального, чтобы не видеть его.

— Я сказал: «ешь»! — Он схватил меня за левое плечо, переворачивая меня на спину. — И не отворачивайся от меня, когда я с тобой говорю.

Понятно. Со вздохом осталась лежать на спине, но принимать сей дар не собиралась. Не хочу я ничего.

— Ты со мной не говоришь, ты мне приказываешь или просто беспричинно орёшь и ругаешься, — поправила я его. — Но да, согласна, свои недовольства нужно высказывать рабу в лицо.

Старалась смотреть в сторону или вперёд себя, поэтому, когда Лорин наклонился ко мне, тяжело дыша, скорее всего, от гнева, я на него не смотрела. Было неприятно.

— Не выводи ты меня! — зарычал он мне куда-то в левую область лица. — Съешь хоть что-то и считай меня хоть людоедом!

Ага, сейчас. Я не изменила ни позу, ни свой настрой. Голодовка — гениально. Буду умирать медленно. Но сейчас не особо уже хочется, если честно. Мысль о другой жизни слегка проясняет голову.

— Я не хочу, — поджала губы, ощущая нервозность. — Отойди от меня.

Кушать и вправду не хотелось, но я понимала, что делаю только хуже. Мне нужны силы, чтобы бороться. Нужна уверенность хотя бы в собственном теле, когда Великая Удача повернётся ко мне, и я смогу сбежать. Не очень хотелось бы потерять единственный шанс из-за того, что в ответственный момент мне банально не хватит сил преодолеть большое расстояние. Но принимать еду из его рук и идти у него на поводу ну очень не хотелось.

Лорин выпрямился, прекратив «жарить» мою левую щёку своим дыханием и замолчал. Не отошёл, просто встал. Неуютно — это мягко сказано.

— Хорошо, — как-то выдохнул ликан. — Ты вывела меня из себя.

Сильная рука схватила меня за предплечье и дёрнула вверх. Я тут же слегка запаниковала, но сесть мне пришлось. Затравленно глянула на припадочного. Как же он не любит отказы…

Лорин развернулся, вмиг оказался у кресла, схватил его за подлокотник и чуть ли не швырнул поближе ко мне. Вообще, я была уверена, что он собрался в меня им кинуться, даже дёрнулась от этого скрежета и грохота. Ликан поправил кресло и сел в него, теперь его колени почти касались дивана. Мне пришлось подобрать под себя ноги, чтобы, не дай Бог, коснуться его. Под его пытливым взглядом вновь почувствовала себя ничтожной и слабой. Нет, я, конечно же, такой и была от части, но очередное напоминание лишь выводило меня из себя.

— Начнём сначала, — решил он как-то нервно, откладывая хлеб на столик, который тоже слегка пострадал от гнева хозяина и сдвинулся. — Что ты там про меня говорила? Лжец, негодяй и подонок?

Сглотнула неприятный ком.

— Я не отказываюсь от собственных слов, — тихо, но почти ровно, отозвалась я.

— Я не солгал тебе ни разу! — тут же заявил он громко. — Ни единой лжи из моих уст не вылетело, понятно?!

На этот раз я не сумела себя сдержать и неверующе взглянула в зелёные глаза, горящие праведным негодованием.

— Да как тебе только совесть позволяет такое говорить? — ужаснулась я. — Ты… ты хоть… ты же… как же ты так живёшь?..

Я с чуть приоткрытым ртом смотрела на него. В моей голове не укладывалась подобная наглость. Это просто какая-то новая версия прежнего цинизма. Как он так может…?

— Я не умею держать слово? Так ты говорила, — продолжил он, будто пропустив мои слова мимо ушей. — Напомни-ка мне, о чём речь. Перечисли всё, что я тебе пообещал и якобы не сделал.

Получилось закрыть рот. Не сразу, но это удалось. Боги, да он реально чокнутый. Я живу с сумасбродом и просто блаженным существом, который истинно уверовал в собственную правду. Мне нужно проветриться, иначе я тут с ума с ним сойду.

Засобиралась подняться, но его рука, выброшенная в мою сторону, заставила меня прижаться к спинке дивана. Рука ликана легла на колено, обтянутое покрывалом. Его пальцы сжались, и он, ухватив часть ткани, подтянул её снизу. Оказывается, моё покрывало лежало на полу, и он просто решил галантно его поднять…, но я была банально предвзята. То, как я дёрнулась от его «благого порыва», не осталось незамеченным. Ликан лишь сильно нахмурился, глянув куда-то в сторону, и тряхнул головой, рассыпая по плечам свои серебряные волосы. Он сидел, вновь положив локти на колени, но теперь очень близко от моего маленького островка свободы.

— Говори со мной, — тихо прогудел он, глядя на моё лицо. — Почему я должен слова из тебя вытаскивать, будто шустрых блох из шерсти?

Странное сравнение. Но… он видимо привёл пример из жизни. И он не собачник.

Зачем мне это говорить? Он всё и так знает. Что случится? Но уходить этот мучитель не собирался, поэтому я глубоко вздохнула, набираясь моральных сил.

— Обещал не бить меня, не насиловать, относиться надлежащим образом, — взглянула на мужчину. — Ты так спрашиваешь, будто я это придумала, а ты ничего не знаешь.

Лорин, наконец, услышав от меня «речь», начал кивать в такт моим словам, будто принимая и соглашаясь с ними.

— И какое слово я нарушил? — как-то по больному взглянул альфа на меня. — Я тебя не бил. Только в ванной комнате, но там ситуация такая была. Я тебя в чувства хотел привести — это другое. А про остальное мне непонятно.

Терпи. Не плачь и не смейся. Просто дыши и не задерживайся на этих мыслях, он того не стоит. Это просто очередная уловка заставить меня страдать, вынудить сдаться и прогнуться. Просто терпи, не показывай свою злость и горечь, он этого не достоин.

— Наверное, ты всё же подвержен провалам в памяти, но буквально несколько дней назад ты грубо меня изнасиловал, идиот! — часто задышав, всё же прошипела я. — Только не говори, что насилуешь девушек так часто, что уже про всё забыл.

Мужчина поджал губы и вздохнул. Это не раскаяние на его лице. Нет. Он не чувствует вины… ему… Ах ты ж мерзость.

— Я не насиловал тебя, — вновь возразил он негромко.

О, нет. Не сдавайся, не опускайся и не трогай его. Он того не стоит. Не стоит, Богдана! Просто отпусти и дыши. Вдох и выдох. Главное — не нервничать, иначе я начну реветь, а там опять натворю какую-нибудь глупость. Нам это нужно? Нет. Поэтому я должна быть выше этого…

— Наверное, это другой мужчина пришёл и трахнул меня, — закивала я, силясь угомонить бушующий внутри меня огонь. — Такое бывает, тем более было темно, и я никого не видела. Ты прав, это мог быть и не ты. Мы разобрались? Я могу лечь спать?

Эти слова просто выскакивали из моих уст, будто неведомая защита. Я соглашусь с ним, лишь бы он отцепился и не вынимал из меня душу. Боже, да я всерьёз готова его убить. По-настоящему.

— Что ты такое говоришь? Это был я, и ты тоже это знаешь, — осторожно посмотрел он на меня. — Неужели тебе было настолько больно и противно?

Я вытаращилась на него, не моргая. Кулаки судорожно сжимались и разжимались. Я закусила губы с такой силой, что свежая ранка тут же лопнула. Я его точно убью.

— Не говори со мной, — процедила я. — Ты — псих.

Ликан потёр глаза.

— Я просто не хочу, чтобы ты думала, будто я тебя изнасиловал, — вынес он очередное безумство. — Это было всё, что угодно, но только не насилие.

— Не доводи меня до греха, Лорин, я и так уже чуть ошибку не совершила, — начала я качать головой, не желая слушать эту абсурд. — Ты меня просто убиваешь. Убиваешь меня изнутри!

Он вдруг поднялся. Я молилась, чтобы он ушёл. Чтобы он встал для того, чтобы уйти.

— Да, я тебя трахнул! — вдруг гаркнул Лорин, оглушая меня. — И это было не случайно! Да, я планировал это давно, да, я воспользовался твоим положением, да, я этого хотел! Ты это хотела услышать?! Так вот слушай: я рад, что стал у тебя первым!

Находясь в каком-то странном состоянии безумства, вскочила и кинулась на этого не-человека. Пыталась ударить, поцарапать, любым способом сделать ему больно. Разрыдалась, как несчастное маленькое дитя, орала что-то, билась в истерике, когда ликан быстро скрутил меня, прижимая к себе. Это для меня было всё равно, что обнимать гиганта-ежа. Я не могла этого допустить, мне было почти физически больно. Я упиралась в его грудь руками, пыталась пинаться и, кажется, пару раз укусила его. Но итог у этого сражения был один.

Мы уже довольно долго просто стояли. Лорин крепко меня держал, не давай возможности отстраниться. Я была безумна и нападала на него яростно, но это длилось всего несколько секунд. Быстро выдохлась, иногда пыталась отпихнуть от себя это существо, но не выходило, лишь порция усталости прибавлялась в общую корзину.

— Просто слушай меня, — услышала я его и вновь дёрнулась, но уже из последних сил. — Я понял тебя. До меня не сразу дошло, но это из-за нашего с тобой разного происхождения. Изнасилование в моём понимании не то, что было в спальне. Раньше у нас так наказывали неверных жён. Насиловали их на главной площади, на глазах у всех, а присунуть изменщице мог любой желающий. Это происходило до тех пор, пока всё лицо женщины не покрывалось семенем мужчин. Только в таком случае наказание заканчивалось. Это и есть изнасилование. А я… я просто взял тебя с применением лёгкой силы. Ты ведь мягкая и добрая, поэтому это даже нельзя воспринимать всерьёз, как причинение вреда. Я… я старался делать всё аккуратно, но вышло не совсем так, как я планировал. Ты заслужила… хорошее отношение. Прости за боль, но так было нужно. Я хотел показать тебе, что ты для меня значишь. Ты была ко мне так добра, так нежна и заботлива, что я не поверил тебе, ведь такого не бывает. Ничего просто так не бывает. Но… абсолютного ничего ведь тоже нет? И ты то самое маленькое, хрупкое исключение, которое досталось мне. Я буду вечно заглаживать свою вину за такое непростительное поведение, за скандалы и угрозы, за издевательства и невежество, но даже тогда я не позволял себе по-настоящему унизить тебя. Этого бы я не допустил никогда и не позволил бы никому сделать с тобой такое. Наверное… кажется, я даже готов убить за тебя любого… Мне нелегко, Богдана, мне очень сейчас тяжело. Я не понимаю, почему мне так неистово хочется касаться тебя, почему я грежу тобой, почему мне не хватает воздуха, когда ты рядом. Раньше ты просто была под боком, не требуя ничего, и я так к этому привык, что начал забываться и хотеть большего. А теперь вот уже который день ты не говоришь со мной, не смотришь на меня, не… не боишься сделать что-то не то, чтобы не разозлить меня. Ты так быстро всё обрубила, что я не могу ничего делать, не могу сосредоточиться. Мне не хватает силы воли сказать себе: «хватит».

Прости меня за боль. Если бы был другой вариант, я непременно воспользовался бы им. Но… так хорошо мне никогда не было. Ни одна даже самая опытная волчица не сравнится с тобой. Мне не удаётся даже сравнивать тебя и их, ведь это так нелепо, будто я впервые в жизни попробовал… какой-то запретный нектар. И теперь я надеюсь, что ты когда-нибудь сможешь понять меня и не считать монстром, ведь только ты стала вытаскивать из меня остатки всего того светлого, что во мне ещё осталось. Только ты верила в меня так сильно, что твоя надежда вытащила меня из объятий смерти. Лишь ты это смогла, и я врал тебе так глупо, когда говорил, что справлюсь сам. Я был уверен, что ты не поверила мне. Я так надеялся…

Его подбородок прижимался к моему виску. Я стояла и слушала всё это, не имея возможности закрыть уши. Но… твою мать, я заплакала! Чёрт бы его побрал со своими откровениями. Просто вспоминать всё это пока нелегко. Я ведь так отчаянно боролась за него, а чем он мне отплатил? Еле выбила «спасибо» и то такое, что лучше бы вообще ничего не говорил. Но его слова по поводу насилия… были убедительны. Просто это была та единственная причина, снимающая клеймо безумца с него. Разное воспитание. Но суть всё равно почти не изменилась… с моей точки зрения.

— Пусть ты меня не насиловал, но ты мне обещал, что без моего согласия не тронешь меня, — зашептала я в порыве новой печали.

Его пальцы сильнее впились в мою кожу, будто этот вопрос он и ждал.

— Когда я это говорил, то был уверен, что ты никогда не привлечёшь меня или сдашься, в конце концов, сама, — тоже зашептал он мне почти в самое ухо. — А ты сделала всё, чтобы я превратился в озабоченного, дурного и капризного мужика. Я не хотел тебя так… брать. Правда, не хотел, но всю неделю мы с тобой не говорили. Я был в себе, а ты… не мешала мне, не трогала меня, не лезла ко мне с расспросами, а потом просто… выразила свою боязнь за моё здоровье, и я чуть с ума не сошёл от этого. За что, почему? Я терзался этим вопросом так долго, что чуть было рассудок не потерял. Пойми, я ведь не просто… пошёл на поводу у своей похоти, нет. Она была, и её было много, я не спорю, но ведущее чувство было иным. Я очень хотел, чтобы ты осталась со мной и получила то, что так давно хотела.

Я его не понимала. Его слова были проникновенными, и они касались своими маленькими лапками моей кровоточащей и страдающей души. Мне было больно, но непонятная лёгкость наполняла грудь. Он сделал это… не потому, что решил унизить меня. Он не сделал бы этого. Да?..

— Что же это такое, раз ценой послужила моя честь? — пуще прежнего заплакала я, пуская свои слёзы в рубашку ликана.

— Это так тяжело объяснить, — вдруг вздохнул он, и меня на секунду с силой сжало из-за этого. — Но ты можешь быть уверена, что отныне ты не просто человек, привезённый альфой в город. Ты не уборщица, не кухарка, не рабыня. Ты… я не могу, не могу так прямо об этом говорить. Мне становится не по себе…

Он начал бурчать и вскоре замолчал. Что он сказал? Не рабыня? Не кухарка? А кто тогда? Что он сделал?

— Лорин, что ты сделал? — испугавшись, вопросила я. — Что ты натворил?

Он крепко держал меня, и хватка его усиливалась, будто я собиралась куда-то убежать от него. Было жутко, непонятно и обидно. Я ничего не понимала, мне было тяжко, и голова кружилась…

— То, что у тебя вот здесь, — его пальцы слегка коснулись его собственного укуса на моей ключице, — даёт тебе огромную власть над… многими, и в том числе надо мной. Это не просто рана, не случайность…

Власть? Мне? Власть?!

— Лорин, мне ничего не нужно, — запаниковала я. — Забери… залечи, мне правда ничего не нужно…

Порывисто задышала. Лорин тут же чуть разжал объятья и начал слегка покачиваться из стороны в сторону. Кажется, зашипел что-то успокаивающее.

— Видишь, мы говорим о власти, о твоих возможностях, а ты, не думая, отказываешься. — Он коснулся губами моего виска. — Я никогда и никому тебя не отдам. Ни за что.

Несколько долгих минут мы стояли. Просто молча, думая о своём. Я была в шоке. Вроде бы с утра я была изнасилованной рабыней, которая казалась строптивым приобретением, а сейчас я уже не знала, кто я. Либо он лжёт, либо… я не верю. Он не мог просто так наградить меня… ни за что! Я ведь ничего такого не сделала! Да, спасла его, но он сам развеял мои мечты! И теперь он так тихо и проникновенно говорит о каких-то заоблачных возможностях. Как-то тайно, скрытно, шёпотом… Да что происходит в этом доме?!

— Я принесу тебе завтра книгу, — подал ликан голос, зарываясь своим носом в мои влажные и лохматые волосы. — Это что-то вроде курса истории ликанов. Там ты найдёшь ответ, и я буду готов поговорить с тобой об этом.

Книга. Книга? Курс чего? Истории ликанов? О, я должна это видеть. Никогда бы не подумала, что ликаны ведут… подобные записи. Вроде же древний слегка диковатый народ и всё. Мне ужас, как не повезло тут оказаться, но у меня выхода нет… А если там ещё и ответ будет, то я буду безумна рада этому. Ведь тогда я смогу убедиться в том, что Лорин не солгал мне в очередной раз. Надеюсь.

— Я прочту её, — выдавила я из себя, идя ему навстречу. — Пожалуйста, отпусти меня. У меня сейчас кости трещать начнут.

Он замешкался, но вскоре осторожно разжал свой капкан, выпуская опять раненую крольчиху. Я тут же вздохнула полной грудью и в голову тут же ударило. Всё кружится, пульсирует перед глазами, слабость жуткая… Я — кретинка. Довела себя до такого.

Аккуратно дошла до постели и присела на неё. Взгляд упал на кусок хлеба. Голода я уже не чувствовала, жажду — да, но не более. Прикрыла глаза, решаясь. Он меня не унижал. Не хотел…, но всё случилось. Честно говоря, боль уже прошла. Мне не больно двигать ногами, не больно ходить в туалет. Злоба осталась лишь за то украденное у меня. Но… мне не вернуть это, как бы я не старалась. Такова природа. Просто руки опускаются.

Сдавшись, нагнулась и взяла кусок мягкого хлеба. Вдохнула его аромат и… откусила. Пожевала немного и рот наполнился слюной и какой-то непонятной сладостью. Как же это вкусно… Я прикрыла глаза, пытаясь унять буйства своего организма.

— Спасибо, — тихо выдал ликан, наблюдающий за мной, — что поверила мне.

Я знала, за что он меня благодарит. За то, что начала есть. Это нужно мне, но занервничал он. Как же я надеюсь, что дело не в золоте, а в его сущности. Возможно, теперь ему стало меня жаль.

— Написать целую книгу за ночь ты не успеешь, поэтому врать было бы глупо, — медленно пережёвывая, отозвалась я. — Спокойной ночи.

— Спокойной, — отозвался он и тихо покинул гостиную.

Голод атаковал меня минут через двадцать после того, как я прикончила хлебушек. Желудок неистово завопил, требуя большего. Жуткие рези и колики терзали меня пару часов точно, пока я не забылась тяжёлым сном. Снилось мне как ни странно нечто хорошее. Зелёный, наполненный утренней прохладой лес. Как я блуждала по нему, но не боялась, будто сама зашла в него. Было чудесно. Возвращение в реальность стало пугающим и неприятным, но вернуться в тот самый сон невозможно.

Проснулась я рано, причём была довольно бодрой, ну и до одури голодной. Умылась, почистила зубы и следующие пятнадцать минут ругалась в ванной комнате с собственными волосами. Уснула с мокрой головой и пожалуйста. Просто кудло. Не удивлюсь, что ночью туда переселилась пара мышиных семей.

— Обрезать вас давно пора, — рычала я, дёргая расчёской. — Гордость… пф, позорище! Да что такое?..

В итоге получила жуткое подобие одуванчика. Пушилось просто невероятно! Пришлось разделять волосы на две части и заплетать две тугие косы от самого лба. Мама называла их колосками. Но пушистость тут была на пользу и получилось вполне ничего, но если их распустить… там точно можно будет что-то спрятать и никто никогда там ничего не найдёт.

После утреннего особо «бодрого» подъёма, я пошла шуршать по ящикам кухонным. Так-так. Надо разжечь печь и сварить себе картошки. А с чем я её буду есть? О, я же как-то брала тушёнку! Ну точно. Порылась, но искомую банку не нашла. Наверное, Лорин опередил меня. Ладно, поем картошку просто так. Она мне сейчас мёдом небесным покажется.

Для голодающей особы я была на редкость шустра. Грохнулась правда из-за спешки на улице пару раз, но всё нормально, даже поулыбалась над собственным положением. Сама себя загнала в такой кошмар, теперь сама и выведу. Что я думаю по поводу всего произошедшего? Лорин — козёл и тварюшка последняя. Это не изменилось, но… он меня убедил, что тем ночным актом не унижал и не мстил мне. В это я тоже крепко уверовала, зачем ему в противном случае извиняться передо мной и ходить хвостиком? Хотел бы унизить, наоборот издевался бы и уже давным-давно вновь на лопатки уложил. Да и оправдываться не стал бы, потом спас… Про те откровения не хотелось вспоминать. Я не готова к таким серьёзным переменам. Когда-то я и мечтать о таком не могла. Лорин и начал откровенный разговор? Не о мерзких низменных потребностях, нет, о чём-то, что я сама пока не понимаю. Какие-то чувства. Он ко мне приставал, может ли это значить что-то, кроме его похоти? Но… если нет, то зачем он всё это говорил? Опять врал? Теперь зачем? Раньше я могла предположить, что он таким способом усыпляет мою бдительность, но чем руководствуется ликан сейчас? Что с меня можно ещё взять? Если только… ему нужно заниматься этим ужасом со мной почаще. Только этот вариант. У меня ни денег, ни сведений, ни связей — у меня больше нечего взять. Только тело. Ум — спорный вопрос, тут скорее живучесть дороже выйдет. В общем, время покажет. Как всегда.

— Привет, — сонно и осторожно улыбнулся мне спустившейся мужчина. — Ты давно встала?

Я сидела за столом и следила за картошкой. Скоро должна закипеть.

— А ты за мной не следишь? — Я глянула на всё ещё спящее лицо ликана. — Привет.

Тот замешкался и пожал неопределённо плечом. Конечно следит, это тот ещё прощелыга.

— Ты решила… сварить картошку? — глянув на плиту, вопросил он. — О… Может быть, тебе принести что-то ещё?..

Он точно с ума сошёл. Такой весь обходительный, а самое главное — уважительный. Боится ляпнуть лишнее. Почву щупает, молодец. Это многое значит. Ему важна моя реакция.

— Мы с тобой об этом не говорили, но мне можно выходить из дома? На рынок как раньше, — серьёзно заговорила я, глядя как Лорин начинает неуверенно коситься на меня.

— Я… умоюсь и вернусь, — решил он, уходя из кухни.

Удивлённо уставилась ему в след. И то это сейчас было? Кажется, его подменили, либо заразили моей неуверенностью и нервозностью. А глупость передаётся половым путём?.. О, как я могла о таком подумать?! Хотя помню ещё разговоры служанок в нашем доме. Сплетничали о том, кто кого и чем «наградил». Я поначалу не понимала о чём речь, но с возрастом догадалась. Какие-то болезни. Честные поварихи сплетничали и попрекали своих же подружек, но в конце они всегда сходились в одном: профилактика. Рецептов сотня от всех «любовных» болезней, но суть одна: всё, что оздоравливает организм, поможет. Листья грецкого ореха, семена укропа, масла тмина, мёд, календула. В общем, всё, что найдёшь. Пей, натирайся, омывайся. По коже побежали мурашки. Нет, у Лорина здоровье как у молодого бычка, он точно нормальный. Но… я бы о таком в жизни бы не спросила, если честно. Это так… неправильно, что даже не по себе становится. Но мне просто страшно от обыкновенного незнания. Я ведь теперь подвержена этому, так? Раньше даже не думала, а теперь… Но может, всё обойдётся? Нужно следить за собой, через пару недель будет точно ясно. Боже, он же по лесу в облике волка носится!.. А вдруг я… Я же не могу забеременеть?! Господи, твою же… нет, нет, нет. Этого быть не может, мы же… как кот и собака! У нас из общего: внешность и речь! Всё! Не паникуй! Просто не думай об этом, раз Лорин не сказал, значит всё в порядке. Нужно было бы ему это? Да ещё и от меня. Из меня выйдет никчёмная мать, если что. За себя постоять не могу, живу, как домашняя канарейка, а ещё ребёнка в этот кошмар приводить?! Стоп, выдохни. Твой мозг голодает, кушает всё, что запасено и такие панические мысли просто атакуют его. Ничего, сейчас мы поедим картошечки и угомонимся. Я здорова, цела и скоро буду ещё и сыта.

Пришёл серьёзно настроенный посол для переговоров. Такой вид был, по крайней мере. Сел напротив меня, руки в замок сложил на столе, видимо демонстрируя свою серьёзность. Ни намёка на сон, лишь холодное спокойствие. Волосы назад зачесал. Они были слегка влажными, поэтому смотрелся ликан необычно мило.

— Итак, ты хочешь на рынок? — решил он начать с того, на чём мы остановились.

С таким видом говорить о походе на рынок. Забавно.

— Хочу, — кивнула я.

Тот внимательно уставился на меня.

— Ты же не собираешься творить глупости? — приподнял одну бровь альфа.

— Поднимать восстание против твоей тирании среди торгашей? — Я даже позволила себе чуть улыбнуться. — Нет, не собираюсь.

Лорин тут же поджал губы, но не отвернулся.

— А зачем тогда тебе идти на рынок? — задал он глупый вопрос.

«Почему солнце светит?», «Почему ветер дует?». Мы можем так весь день разговаривать. Задавать друг другу непонятные вопросы, уже имеющие ответ.

— За продуктами, Лорин, — устало выдохнула я.

— Нет, я понял. То есть тебе нужны продукты, да?

Медленно вздохнула. Когда уже картошка закипит? Этот мужчина умеет вывести из себя любого за считанные минуты.

— Да.

— Если я договорюсь и продукты будут приносить тебе сюда, — вдруг выдал он своё странное предложение, — тебя это устроит?

О, не так-то он и прост, однако. Хочет, чтобы я не ходила на рынок? Почему?

— Пусть приносят, — пожала я плечами. — Но тебе это зачем, когда мне не сложно сходить?

Тот на удивление закусил губу, будто обдумывал свой ответ очень тщательно. Такой весь загадочный… Как же кушать хочется.

— Пусть будет моим очередным капризом, — выдал он. — Так, как ты на это посмотришь?

— Как скажешь, так и будет. Я ко всему привыкну, — горестно вздохнула я.

На самом деле меня это не очень устраивало. Я хотела бы… некой свободы, а он теперь окончательно занавешивает мою клетку. Неприятно, если честно…, но я привыкну — это правда.

— Тебе это не нравится, — чуть помолчав, констатировал ликан.

Я уже вновь начала читать, поэтому его заявление было слегка… беспочвенным. Я же тут не в истерике бьюсь.

— Всё нормально, — не поднимая глаз, почти отмахнулась я.

— Я же вижу, что ты, мягко говоря, не в восторге от этой новости, — начал он настаивать, но как-то мягко.

Со вздохом прикрыла книгу и посмотрела на добро настроенного блондина. Взгляд хоть и прямой, но не тяжёлый, поза почти расслаблена, выражение лица обычное. Он открыт для разговора.

Никогда его таким не видела. Столько уступчивости… Может, он от меня чем-то заразился? Ну, точно.

— Мне эта идея не нравится, но твои опасения оправданы. Я сама заслужила подобное. Тут не о чём говорить, я привыкну, — честно выдала я, хмурясь. — Спасибо, что поинтересовался моим мнением, это очень мило с твоей стороны.

Выждала несколько секунд, так сказать, для закрепления и потом попыталась вернуться к чтению.

— Пожалуйста, — кивнул он коротко. — Почему не нравится?

Нудный. Если бы не картошка — умотала бы давно! Да хоть в туалете отсидеться. Что его так распирает поговорить-то, я не пойму?! Ну, что за мужик? То слова за неделю не вытащишь, а тут за одно утро месячная норма!

— Честно или смягчить? — уныло уточнила я.

— Честно, — тут же решил он, напрягаясь.

Мышцы на плечах и груди зашевелились. Да, он ходил по дому в домашних штанах. Ещё бы он в них спал, и цены бы ему не было, но нет, нам же тесно…

— Поход на рынок помогает мне отдохнуть от тебя и дома, там мне легче. Я гуляю, дышу свежим воздухом, могу сама выбирать продукты. Могу делать выбор самостоятельно, и никто не даст мне подзатыльник за неправильное решение, — произнесла я, спокойно глядя на осунувшееся лицо Лорина.

Уставился на свои руки. Грубо даже думать о таком, но, надеюсь, он будет молчать какое-то время, чтобы дать мне просто побыть наедине со своей книжкой и картошкой-предательницей, которая, как назло, решила готовиться целую вечность!

— Неужели я так сильно тебя достал?

Он на меня уже не смотрел. Начинает напоминать мне картину одного прекрасного утра, когда я так сильно его ударила. Никогда больше так не сделаю. Мне так стало его жалко, что в тот же миг к себе проснулась злость. Зачем я это сделала? Я ведь не такая, как он. Я не буду отвечать ударом на удар. Нужно быть выше этого, искать другой путь, ведь если я отвечу, то чем буду лучше него? Да и не могу я быть жестокой, это не моё, а вот интриги я бы плела мастерски. Раскидала бы судьба карты по-другому и, возможно, стала бы уважаемой дамой. Холодный чай жарким летом, терраса, изысканные беседы, смех, тайные взгляды на понравившихся охранников… Эх, где это всё?

— Лорин, а ты думаешь, что своим поведением не доводишь меня? Я ведь не железная, не могу терпеть твоё порой мерзкое настроение стойко. Я слабая девушка, которая может заплакать от одного обидного слова, а ты столько их мне «подарил», что можно смело вёдра подставлять, ибо слёзы будут хлестать нескончаемым потоком. Но плакать у тебя на глазах и в доме я не могла слишком часто. Но такие короткие вылазки помогали мне забывать всё, надеется на лучшее. Мечтать о чём-то, пока я иду и любуюсь этим… слегка странноватым городом. Мне нужно одиночество, Лорин, с такой жизнью ещё и пара бочек вина не помешает, чтобы я уж точно не трепала себе нервы из-за тебя, — высказалась я. — А теперь ты забираешь эту единственную возможность отдохнуть от тебя. Разумеется, я не рада. Придётся терпеть твои заскоки и выходки круглыми сутками, а я почему-то думаю, что не вынесу всего этого.

Устало глядела на угрюмого посла, который, кажется, не рад собственной выгоде.

— Я не буду тебя больше так… доставать, — чуть прокашлялся он и неуверенно поднял глаза на меня. — Если хочешь, я буду работать подольше, чтобы поменьше мозолить тебе глаза.

На этот раз я отложила книгу и встала. Он тут же поднял голову. Я была в шоке. Обошла стол, прихватив с собой стул. Поставила его рядом с ликаном, села на него и щипнула его за плечо. Я в это не верю.

— Где Лорин? — тут же в лоб задала я вопрос. — Ты что с ним сделал?

Тот так на меня уставился, будто я призналась в том, что являюсь мужчиной. Глаза округлил, непонимающий взгляд, потерянный вид.

— В смысле? — растерялся он, потирая место, за которое я ущипнула его.

— Я не знаю, могут ли ликаны как-то менять свою внешность, но ты не тот Лорин, которого я знала раньше! — тут ткнула я в него пальцем. — Говори где он, или я приведу сюда Морика и он вздует тебя.

Видели когда-нибудь испуганного мальчика, которому пригрозили розгами? Я слегка приукрасила свою претензию, но это того стоило. Да он сейчас с ума сойдёт от непонимания.

— Богдана, ты чего? — потерялся он и вдруг взял меня за руку, точнее за кончики пальцев. — Я ведь хочу тебе понравиться…

Если моя картошка сейчас не закипит, я разворочу эту чёртову печь! Тут же медленно высвободила свою руку и перестала так таращиться на него, будто пытаясь найти в нём какой-то изъян.

— Завалить меня опять, что ли, задумал? — прищурилась я.

Тот сразу же дёрнулся, будто это оскорбило его. Надулся так, будто я сказал нечто нелицеприятное.

— Почему ты думаешь только об этом? — в его словах послышался укор. — Я хочу всё вернуть, чтобы ты улыбалась, чтобы тебе нравилось… жить тут. Что в этом плохого?

Боги, дожила. Лорин меня попрекает в… похотливости! Да быть того не может! Я, наверное, сплю или Лорина реально подменили.

— Да плохого ничего нет, Лорин. Это хорошо, но это же не ты, тебе так не нравится, — сдвинула я брови. — Тебе надо поскандалить, надо выпустить пар. Я — лучший вариант.

— Ты не кукла для битья, я больше этого делать не стану, — тут же отрезал ликан. — И ты не права, мне не нравилось так жить. В каком-то плане меня трогало то, что ты порой споришь со мной, а не слепо подчиняешься, как многие, но ругаться с тобой я не хотел.

Смотрит куда-то в сторону, а слова вроде уверенные. Почему тогда в глаза отводит? Да что с ним? Я уже бояться начинаю за его здоровье… О, опять?! Жизнь меня ничему не учит. Но то, что он говорил, вселяло не возможность лучшей жизни, а именно самую громадную, просто каменную надежду! От этого и становилось страшно.

— О, Боги, Лорин, чего ты тогда хочешь-то от меня? — горестно вздохнула я, поднимая глаза к потолку. — Не терзай меня. Я и так не совсем в себе, а тут ты со своими обещаниями. Дай мне посидеть и уже поесть эту чёртову картошку.

Лорин вдруг как-то взбодрился, будто куда-то собрался. Выпрямился, голову поднял, глаза наконец-то взглянули в мои. О, нет, не нравится мне в них смотреть. Что-то не так. Как-то неуютно становится, там такие эмоции… Будто смотришь в глаза телёнку, который понял, что я ему сейчас глотку перережу. Полный непонимания, боли и надежды. Ужас, если честно. Сразу чувствую себя последней тварью.

— Об этом поговорим потом, — тут же решил он и кивнул сам себе. — Хочу ещё поинтересоваться по поводу дома…

Он как-то двусмысленно замолчал.

— А что с ним? — не поняла я.

Тот замялся, но его руки ещё сильнее сжались в замок. О, да кто-то нервничает.

— Я могу нанять уборщицу, прачку и повариху, — выдохнул он как-то настороженно. — Что ты думаешь по этому поводу?

Сильно изогнула брови и нахмурилась, что раньше в присутствии ликана не делала никогда. С отцом, когда говорила, часто так высказывала своё непонимание и недоверие. Это его бесило, поэтому и стало моим любимым выражением лица. Хотелось позлить его. Теперь я это сделала, просто чтобы попытаться понять логику сего оппонента.

— Как тебе будет угодно, — пожала одним плечом. — А что, тебя не устраивает, как я…

— Устраивает, — не дождавшись окончания моей фразы, быстро выдал Лорин, заставив меня замереть с открытым ртом. — Меня всё устраивает.

— Тогда зачем ты хочешь кого-то нанимать? У тебя так много денег, что ты решил начать жить на полную катушку?

Тот на несколько секунд глянул куда-то в сторону, потом вновь вернулся к моему лицу.

— Я помню, как мы с тобой договаривались, — начал он немного неуверенно. — Ты следишь за домом, и я тебя не трогаю в плане…

— Поняла, — наконец-то до меня дошло. — Нет, Лорин, никто не нужен.

О, этот давний уговор. Как я на него надеялась, но ничто не вечно. Взгрустнулось. А что мне ещё делать? Решение я уже приняла давно, тут ничего не сделать. Тогда я ещё не могла предсказать будущие события…

— Ты уверена? — захлопал он глазами. — Может быть тебе нужна помощь? Я тогда со зла всё на тебя свалил, думая, что ты не справишься… В городе никто так не живёт, как я.

Эта его понимающая манера… Я боюсь того, что он со мной делает. Во мне просыпается какая-то отзывчивость, понимание, желание уступить и согласиться. Но я не так проста. Теперь меня этим не купишь!

— Ты хочешь сказать, что местные дамы лентяйничают? — не поверила я.

— Кто-то не готовит, кто-то не стирает, кто-то терпеть не может убираться, а кто-то не делает ничего, — кивнул он мне. — Ты на моей памяти одна такая, которая тянет весь дом на себе, ещё и от помощи отказывается.

Я недоверчиво на него покосилась. Неужели правду говорит?

— И мужчин такой расклад устраивает?

— Нет, но они смиряются, если не удаётся переубедить женщину, да и все здесь на равных правах, — сказал Лорин спокойно. — Дискриминация иногда действует в настолько серьёзных вопросах, которые нельзя доверить женщине. В остальном мы все равны, и заставлять волчицу мыть окна, когда она этого не желает довольно трудно, да и не безопасно.

Вот же пристроились! Мне бы так… в смысле в своём мире так! Но… я если бы замуж выскочила бы, то за какого-нибудь богатенького дядьку, а там вообще можно забыть о любой форме труда. Живи себе спокойненько, трать денежки, да детишек расти. Чем не жизнь, да? Но я даже этому была не рада. Мне приключения подавай! Поэтому и готовилась ко всему. Что в другом городе у меня не будет нянек и стирать вещи себе нужно будет самой, а это тяжко. В нашем городе обычные женщины вообще не знали, что такое отдых. Дом, работа, дети, скотина. Хорошо, если муж так же, как и она вкалывает где-то, а не лудит по-чёрному. Тут мне ещё легкотня досталась, работать не гонят.

— Не нужна мне помощь и за продуктами я могу ходить сама. Убежать не смогу — подельников нет. Тебе не о чём волноваться. — Услышав шипение, исходящее от моего завтрака, я поднялась. — Но, Лорин?

Я посмотрела на него с высоты своего роста. Ему пришлось поднять глаза повыше, чтобы найти контакт со мной.

— Да? — Ой, опять этот намёк на искренность.

— Попытаешься меня ещё раз тронуть, и я убью тебя, — это сказала серьёзно. — К тебе в любовницы я не записывалась и желанием не горю становится твоей… Не знаю, как называют подобных женщин, но я с тобой этим заниматься не буду. Никогда.

Тот подавлено молчал. Хорошее окончание этой странной и сумбурной беседы. Не дожидаясь ответа, пошла смотреть картошку. Проколола её ножом. Сырая, сволочь.

— Потому что тебе было больно или дело во мне?

О, Боже, дай мне сил… Я судорожно вздохнула. Ненавижу подобные темы. Хоть волком вой!

— Дело в нас, Лорин, — взяла в руки чайник и начала наполнять его водой. — Ты меня попортил. Я незамужняя. С самого детства мне втолковывали, что лишаться невинности до свадьбы грех и позор. Сотвори я подобное дома и не со своим мужем, меня бы на всю жизнь сослали в какой-нибудь пансионат, чтобы я никому не попадалась на глаза и не порочила честь семьи ещё больше. Занялась соитием до свадьбы — смерть твоей хорошей жизни. Меня бы больше не взял бы замуж ни один высокородный человек! Я — гулящая, поддавшаяся соблазну, женщина, которой самое место в борделе или на улице вместе с бедняками. И после всего произошедшего ты хочешь, чтобы я вновь занималась этой гадостью с тобой? С тем, кто меня обесчестил и опозорил?

Поставила чайник на плиту и налила воды уже себе. Сделала несколько глотков, успокаивая бушующий желудок, который требовал еду.

— Обесчестил и опозорил тебя отец, когда отдал мне в уплату долга, — как-то серьёзно заговорил ликан, ударяя меня по живому. — Всё, что ты сказала лишь наживное. Это вдалбливали тебе из-за вашей поганой веры. Ты хоть сама её выбрала? Сама решила отречься от природы, навесить на себя сотню запретов и жить так до скончания веков?

Сжала руку в кулак. Неприятные ощущения начали окутывать моё тело. Зачем поднимать и эту тему?..

— Меня крестили, когда я ещё ходить не начала, — откровенно ответила я. — Сколько себя помню, на моей шее всегда висел крестик, и верила в то же, что и моя мама, мой отец, весь город.

— Тебе не кажется, что это ненормально? Ты взрослая, умная девушка, неужели тебе не хочется выбирать свой собственный путь самостоятельно? Не потому, что кто-то когда-то решил?

Судорожно сделала несколько глотков воды. Ненавижу это!

— Лорин, это не совсем вера заставляет меня так себя вести. Это традиции…

— Которые кто-то когда-то придумал, и вы теперь по ним живёте. Знаю. Одно и то же. Мы тоже живём по традициям, но мы меняем их со временем. То, что было нормой сто лет назад не всегда останется приемлемым для этого времени. Мы все меняемся, мир меняется, природа. Говорю же, раньше с изменщиками поступали очень жестоко, пороли их на площади, сажали в темницы, истязали. Но сейчас этого нет. У нас свобода в плане отношений. Не нравится один мужчина — найди другого. Всё, никто никого не держит. Всё решается мирно, потому, что мы так решили.

Мне было очень обидно и… завидно. Они так могут, а мы нет…

— К чему ты это говоришь, Лорин? — повернулась я к нему, наконец. — Хочешь, чтобы я с улыбкой прыгала к тебе в постель и радовалась твоему обществу, как манне небесной?

Тот хмурился, и серьёзность не покидала его лицо. Как же быстро его настроение меняется…

— Не своди всё к этому, — его тон показался мне чуть грубоватым. — Я просто не понимаю, почему ты себя коришь за то, что случилось. Это же естественно. Это наша природа, природа всего живого. И ты до такой степени уверовала в убеждения чужих людей, что решила убить себя, поскольку, видите ли, сделала не так, как следовало. Ты хоть понимаешь, что из вас просто рабов сделали? Вы не можете жить свободно. Вы все находитесь под гнётом вашей веры и чёртовых традиций. Тебя они бросили. Их мир тебя отверг — думай так. Плюнь и ты на них. Ты никому ничего не должна. Обязательства у тебя должны быть перед собой и только. Например, ты должна жить, должна чем-то заниматься. Никто не решает это за тебя…

— Ты решаешь, — тут же сказала я со слезами на глазах. — Ты всё решаешь, Лорин. Ты всё это говоришь, лишь бы я отдавалась тебе всякий раз, когда ты попросишь. Якобы — это не плохо!

Он вдруг поднялся. Как-то быстро, но плавно. Я чуть отступила по привычке. Уставилась на него со смесью удивления и былого напряжения. Это было замечено и ликан, будто понимая это, поднял одну руку.

— Я не буду врать тебе и говорить, что не желаю этого. Не желаю тебя, — он тихо и проникновенно заговорил, медленно подходя ко мне. — Мне нужно лишь знать, что из-за того, что я сделал, ты не будешь корить себя и проклинать за случившееся. То, что произошло, было необыкновенно… для меня, к сожалению. Но эта боль была лишь один раз.

Я отступила от него и упёрлась копчиком в столешницу. Не было страха, была лёгкая паника. Зачем он подходит? Почему вновь стал тем, кто заставлял моё сердце в ужасе сжиматься?

— Не трогай меня, — мотнула я головой, когда его протянутая рука прикоснулась к моему плечу. — Не смей…

Пальцы поползли дальше, и вот уже целая ладонь осторожно гладила моё здоровое плечо. Меня начала бить дрожь и я зажмурилась.

— Не бойся меня, Богдана, — зашептал его голос где-то рядом. — Я не обижу тебя…

Рука переползла на шею и чуть сжала, выбивая из меня сиплый вздох. Я стояла и была напряжена, словно струна. Мне было так плохо, что казалось, будто я сейчас шлёпнусь в обморок.

Вдруг лба что-то коснулось, и я дёрнулась. Чуть приоткрыла глаза и увидела мужской подбородок. Его губы с нежностью и каким-то трепетом прижимались к моему лбу. Рука почти не держала меня, будто просто… была на моей шее. Дыхание шевелило волосы на голове, и я была в странном состоянии. Будто во сне. Так нереально, так странно, что поверить в это было нереально сложно.

Он отстранился и посмотрел мне в глаза. Два изумруда сверкали, как звёзды в ночной мгле. Такие красивые…

— Я схожу на рынок и куплю продуктов, — зашептал он тихо. — Завтра пойдёшь сама, как захотела.

Я сморгнула. Он… уступает? Мне? Но… но… В миг растерялась.

— Спа-спасибо, — чуть нервно просипела я.

Лорин вдруг лизнул большой палец и… коснулся моей раненой губы. Я вздрогнула, но не отвернулась. Это поможет. Он поможет.

— Часто благодаришь, оленёнок, — мягко и как-то по-доброму подмигнул он мне.

Несколько секунду и Лорина уже и след простыл. И что это, вашу Машу, было?!

Находясь в странном трансе, слила чёртову картошку и поставила кастрюлю поближе к окну, чтобы остывала. Потом глупо застопорилась, уставившись в одну точку. Я была потеряна и как-то выжата. Зачем он так? Мне ведь не выдержать всё это. Я — мелкая трусиха, слабая девчонка. Как же так? Почему меня не оставляют в покое? Почему до сих пор истязают? Мою голову, потом тело, а теперь и душу? Как же хочется покоя. Жажду воровать сладости с кухни, подсматривать и подслушивать, учиться и стараться… для кого-то. Быть хорошей сестрой и дочерью. Но я… кажется, наконец-то полностью потеряла себя. Уже не ребёнок. Я — самостоятельная. По большей части, разумеется. Но я ничем не хуже любой другой замужней женщины. Только вот мужа у меня нет… и не будет, как кое-кто сказал. Осознавать то, что ты никогда не сможешь завести свою собственную семью — это даже… даже в голове не укладывается! Просто запрет! Нет и всё. Но я же… я же… И всё. Вдруг замерла и попыталась посмотреть на всё со стороны. О подобных вещах я начинаю думать только, когда Лорин перестаёт напоминать мне, где моё место. Молчит, я начинаю верить в себя, верить в своё будущее и подобные идеи с каждым разом крепнут и атакуют голову уже целым скопом, пока злой Лорин не разгонит их, не спустит меня с небес на землю. Он давно не тыкал меня в моё положение. Я — та, кто нужен Ему. Повариха? Пожалуйста. Уборщица? Не вопрос. Вещей много грязных? Постираю! А с недавних пор я «расширила» круг своих возможностей. Теперь могу удовлетворять любую прихоть. Даже я бы от такой не отказалась бы. А если бы ещё деньги были уплачены, то вообще…, а я ещё удивляюсь. Нужно всё бросить. Прекратить быть такой «идеальной». Но в таком случае меня можно будет использовать только по прямому назначению, как девушку. Тут я уже буду бессильна. Мне не справится с ним. Как бы не старалась. Была одна возможность, но я её нарочно упустила. Понадеялась, не хотела брать такой грех на душу, но, посмотрите, как всё вышло. Я стою на кухне вся побитая, попользованная и смотрю, как пар тянется от моей картошки. Бьёт, насилует, а я ещё и пообещала быть прекрасной хозяйкой. Боги, да я бы тоже врала, лишь бы такая умница-кудесница продолжала в том же духе! А что говорить про этого себялюба и тирана? Лучше прислуги у него, небось, не было. Мне даже интересно стало, сколько же отец задолжал ему. Во сколько меня оценили? И знаете, что? Я бы очень хотела, чтобы сумма была большой. Иначе я не знаю, что делать буду. Узнать, что я терпела все эти издевательства за какую-то сотню золотых — это просто конец света. Даже попыталась бы накопить эти деньги, отдать их Лорину и распрощаться с ним. А что? Как идея она неплоха. Вот только где мне взять золото? Если я его всё же добуду (сомневаюсь), то где буду его прятать? И даже если я его найду, спрячу и сумею накопить нужную сумму, то кто даст мне гарантию, что Лорин просто не заберёт у меня деньги? Просто посмеётся и отправит на кухню? Я ведь уйду только в том случае, если он сам разрешит. Тут уже никакие деньги не помогут. Он же упёртый. И гордый. Не знаю, что делать, как вести себя.

Картошка была уже тёплой, и я с каким-то редким остервенением начала её поглощать. На моё удивление двух крупных штук хватило. Сразу тяжесть появилась и я поняла в очередной раз, что я ненормальная. Морить себя голодом! Ну не идиотка ли? Топиться удумала — полная дура! Хотя, на счёт последнего я не особо уверена. Я была в своём уме, хоть и голодала. Такой кошмар со мной случился, а рядом никого кроме насильника. Ни поплакать, ни пожаловаться, ни выговориться. Просто, ставший на тот момент чужим, дом, одиночество и ненавистный мужик, который слонялся везде за мной. Самое мерзкое, что хотелось ему отомстить, заставить страдать, а я не могла. У меня не вышло бы, если попыталась. И это не тот случай, когда можно винить себя за то, что не сделала. Не попыталась и умница, не получила люлей.

Мысли об убийстве ликана тушила, словно ледяная вода только что зажжённую спичку, воспоминания о его болезни, которая сделала его слабым, как недоношенного котёнка. Можно было спокойно расправиться с ним и всё. Я боялась неизвестности, ну и самого факта, что его просто… не станет. По моей вине. Но вот неизвестность прояснилась и теперь я видела, как нельзя чётко. Чтобы Лорин и не приставал ко мне? О, должно случиться нечто настолько масштабное и ужасное, что я со своей, видимо доступностью, отойду на второй план. Фу, так гадко слышать это, пусть и у себя в голове. А потом понимаю, что речь обо мне и становится вообще невыносимо. Я — не девственница. Всё. Приехали.

Чтобы как-то отвлечься, решила прибраться. Взяла метлу и пошла убирать гостиную, по пути складывая разбросанные книги, убирая мусор, посуду. Отречённо заметила, что плечо больше не болит. В ванной приспустила платье и увидела чёрные крупные болячки на месте укуса. Было лишь лёгкое покраснение, но опухоль и боль почти пропали. Наверное, помог. Потом глянула на своё лицо и грустно усмехнулась. Левая губа припухла, трещина с запёкшейся кровью, а справа сине-красный синяк на скуле и лбу. Потрогала пальцами. Болит, на лбу шишак ещё здоровый. Прибавьте общую бледность, фиолетовые мешки под глазами, большие блестящие от вечных слёз светло-карие глаза и трепещущие ресницы. Как я могу кому-то нравиться? Ещё и такой?! Ну, возможно, что-то есть, в каждом человеке можно найти красоту, ведь мы все по-своему прекрасны. А этот мужик прицепился ко мне. Я же воплощение неказистого, маленького воробушка в райском саду, наполненными цветастыми птицами. Не к месту. Не там. Не с теми. Будто меня приютила семья орлов. Видимо шутки ради, либо про запас. Никогда не пойму этих ликанов, но объяснение всегда лежало на самой поверхности, просто я не видела его или хотела оспорить, ныряя глубже, силясь достать до дна, найти истину, но правда в том, что они — не люди. Всё. Ничего странного или необычного. Глупо пускать лису в курятник и надеется, что она подружится с курами. По… по-детски. Как я люблю.

53 глава

Лорин пришёл где-то через полтора часа. Я как раз протирала пыль на кухне, забравшись на столешницу: нужно было убраться на верхних ящиках. Туда не так легко добраться, поэтому я иногда забывала про них, но сейчас время было много. Когда ликан переступил порог, то его глаза тут же заметались, оглядывая меня с ног до головы. Нервно так. О, кто-то беспокоился? Думал, что я тут опять что-то удумала? Я могу, конечно, но как-то не в этом году. Норма перевыполнена, можно жить дальше. Но я в Лорина верю, он обязательно доведёт меня и не даст мне забыть о полученных навыках по убийству себя любимой.

— Ты решила убраться? — разуваясь, поинтересовался он с каким-то непонятным энтузиазмом.

Тяжесть в животе никуда не ушла, хоть и поумерила свой пыл, поэтому ко всему, что делал или говорил Лорин, я была настроена пессимистично и насторожено.

— Я не просто так на стол забралась, — тихо пробурчала я, отворачиваясь и вновь принимаясь за работу.

Тот молча пришёл на кухню и поставил корзину на стол.

— Купил мяса, овощей и кое-что по мелочи, — начал мужчина вновь говорить где-то позади меня.

Я молча елозила тряпкой. Раздались шорохи и скрип стула. Он напрягал меня, и тот факт, что Лорин находился вне поля моего зрения, только усугублял мои подозрения. Сейчас как ударит меня, и я полечу вниз! Сломаю себе что-нибудь и буду потом калекой. А он будет смеяться и подначивать меня. С такими мыслями бороться было тяжело, они оправданы. Лорин говнюк, не держащий обещаний.

На какое-то время повисла тишина. Гнетущая такая. Обычно в доме тихо в двух случаях: первый — я одна, второй — мы со зверем просто не трогаем друг друга и молчание скорее лечебное, нежели губительное. Зато сейчас я спиной чувствовала его взгляд, от этого мышцы слегка деревенели. Но я к подобному привыкла, только сейчас повод был совершенно иным.

Спустившись, вымыла руки и выстирала тряпку. Нога больше не беспокоила. Вечером надо глянуть, но я уверена, что она в порядке. Когда слезала, на какие-то секунды почувствовала странную боль в низу живота, но она прошла так же неожиданно, как и началась. Хорошо, что всё так, нет никаких осложнений и я вроде бы вся целая. Господи, да я же была изнасилована волком. Собакой! Это ещё один грех… Что за… мысли, Богдана?! Прекрати.

Лорин сидел за столом и листал какую-то книгу в тканевом переплёте какого-то серо-коричневого цвета. Я подошла к печи и подкинула в неё дров. Надо готовить, потом поспать, а там видно будет.

Взяла корзину со стола и переставила её на столешницу.

— А что ты будешь готовить? — услышала я его голос вновь позади себя.

Глупый вопрос. «Рыбу» — хотелось ответить.

— То, что ты принёс, — вытаскивая продукты на стол, отозвалась я.

— Нет, я понял. В смысле, потушишь мясо или будешь жарить? — поправился он.

Тут же остановилась и закрыла глаза. Бесит.

— Прекрати изображать из себя вежливого ухажёра, которому якобы не всё равно, — покачала я головой, разглядывая кусок мяса. — Занимайся своими делами, а я буду заниматься своими. Всё как раньше.

Хотелось забыть. Просто выкинуть ту ночь из головы навсегда. Возможно, если я продолжу делать всё, что делала раньше, то воспоминания исчезнут? Быть может, эта рутина поможет мне забыть? Печаль меня так и не покинула. Наверное, это моё своеобразное клеймо.

— Но я не хочу как раньше, — это прозвучало тихо, но вполне себе уверенно.

Начала мыть овощи.

— Я тоже много чего не хочу, но делаю, — отрезала я, не желая даже задевать больную тему.

— Ты можешь не делать, я же говорил, — в том же тоне ответил ликан.

Вновь замерла. Ненавижу говорить одно и то же! Он начинает с разных концов, но сердцевину не изменить! Каким бы он путём не шёл, итог всегда один!

— Я не хочу жить с убийцей и насильником, — резко сказала я. — Но, как видишь, мои желания не исполняются.

Руки затряслись от злости, но я тут же начала вытирать овощи, пытаясь делом занять голову и руки. Глядишь, и схлынет эта злоба.

— Ты в этом смысле… — донеслось до меня еле слышное.

А он всё про домашнюю работу. Теперь я уже занимаюсь ею, чтобы не сойти с ума и иметь вескую причину не делить ложе с этим исчадием Ада. И он уверен, что я не хочу? Почему? Я ною, что ли, по этому поводу? Да ни разу не возразила ему!

Минут пятнадцать висела тишина. Уходить этот нахал никуда не собирался, поэтому я готовила в напряжении очередного колкого разговора. Каждый звук вынуждал меня сжимать кулаки и кривить губы.

— Я, кстати, принёс тебе книгу.

Аж вздрогнула.

— Какую? — не сразу сообразила я.

Да и ответила не сразу. Кинула мясо на сковороду и только потом подала голос. Готовка и впрямь приковывает всё внимание, и места для сожаления не остаётся.

— История ликанов. Я же тебе говорил и вот принёс.

— Да? — я даже брови подняла, хоть этого никто и не увидел. Но, думаю, моя интонация пропиталась недоверием как следует. Эта та книжонка, которая была у него в руках? Почему-то я действительно забыла про неё, просто так много всего происходит, что и не упомнить всего.

— Конечно, — послышалась искренность в словах мужчины. — Я ведь тебе вчера пообещал.

— Ты очень много говоришь, но свои обещания не выполняешь, поэтому я уже не воспринимаю твои слова всерьёз, — без издевательств выдала я. — Думала, это очередная твоя уловка, чтобы я начала есть. Хорошая, кстати.

Мясо зашкворчало, и я с каким-то потаённым счастьем наблюдала за приготовлением. Голова была забита только мыслями о еде. Надо же было себя так довести!

— Я оставлю её здесь, — через какое-то время проговорил мужчина. — Если у тебя появятся вопросы, то я наверху.

Ликан поднялся и ушёл. Ага, прям побегу. Но к книжке я пригляделась сразу же. Где-то в глубине души захотелось нарочно бросить её куда-нибудь и не читать, лишь бы сотворить что-то назло Лорину, но я пересилила себя и всё же взяла сие чудо в руку. Тяжёленькая. Обложечка неказистая. Открыла её. Почерк хороший, ровный. Понятный даже. В самом начале было оглавление. Двадцать тем? Хм. «Деторождение» пропустила сразу. «Строение ликантропа» — интересно, но не сейчас. «Повадки», «Болезни», «Обычаи». Всё это в каком-то роде было занимательно, ведь подобные темы были для меня мраком мрачным, как говорится, но вот было кое-что, что заставило меня застопорится и задуматься: «Строение общества».

Ужин был уже готов, и я с полной уверенностью в своих силах положила себе всего и побольше. Разумеется, всё не съела поэтому, прихватив тарелку и книгу, вернулась в гостиную. Забравшись на диван, открыла нужную страницу и начала читать. После двадцати минут мне потребовался перерыв. Язык написания был сухой и трудно-читабельный, скажем так.

«Дикий лес наполнился таинством звуков, вечерней прохладой. На небе, словно застенчивые деревенские красавицы, стали появляться первые, самые смелые звёзды, а надвигающуюся и всепоглощающую тьму начали развеивать проснувшиеся светлячки» — написал бы обычный автор, вместо ликанского «Стемнело». Я никогда не читала ничего ужаснее. Короткие предложения, просто насыщенные действом. Сидишь и гадаешь, что там было, как там было и что случилось на самом деле! Я не привыкла к подобному. Невозможно вникнуть, представить. Грубое перечисление, частые скачки с темы на тему. Мне было нелегко, поэтому каждое предложение я пыталась впитать, а на это нужно было время.

Вот знаете, после двух часов чтения и хватания за голову до меня начало доходить. Вроде бы радостная новость — я не потеряна для населения читающих и развивающихся, но смысл прочитанного меня… слегка угнетал. Мягко говоря. Как оказалось, всё общество ликанов состояло из трёх поколений: старшего, среднего и младшего. В старшее поколение входили старейшины, в младшее дети, а в среднем были все остальные. Старшее и младшее поколение трогать не стала, а вот на среднем остановилась. Как и требовалось ожидать, альфа — это глава стаи. Беты — другие оборотни, схожие с альфой характером или темпераментом. Но есть и ещё кое-кто. Омега. Самый рассудительный, «добрый», честный и к несчастью чаще всего слабый персонаж. В стае Лорина я с самого начала подметила Виера. Хороший, мягкий парень, который всегда был на моей стороне. Почему? А вот и ответ, кажется. Нет привычной агрессии, какие-то вечно благие намерения. Как выяснилось, полной стаей считается только та группа оборотней, которые имеют омегу. Самая маленькая стая может состоять из трёх ликанов и всё.

Это всё довольно сильно заинтересовало меня и когда дело коснулось «самочек», я напряглась. Как раз начала читать про какой-то «Поцелуй доверия». Звучало странно, поэтому, выпив остатки остывшего чая, я принялась за чтение. Лорин, кстати, недавно спустился и сел кушать. Там такие взгляды пристально-вопросительные летали, что я почти сразу же сделала вид, будто не знаю его. Неловко с ним теперь. Раскаявшийся насильник — это вообще возможно?

«Он не особо каялся по этому поводу, скорее горевал из-за того, что ты не получила должного удовольствия от его сиятельства» — отдёрнула я сама себя.

Лорин вдруг поднялся и пошёл к выходу. Я заметила-то случайно, вроде замелькало что-то. Тут же раздался стук в дверь. Я дёрнулась, чтобы подняться, но Лорин уже был в прихожей. Забавно, такое совпадение… чёрт, всё время забываю. Он наверняка слышал, как к нам кто-то топает. Наверное, это здорово, иметь подобные способности.

— Ты куда пропал?! — раздался басистый и такой знакомый голос. — Говорят, ты на работе редко появляешься. Что стряслось?

Бородач затопал к нам, но я видела, как напрягся Лорин. Может быть, они поругались?

Но признаюсь, что когда увидела и услышала этого мужика, то радости моей не было предела. Такой здоровый добряк. Мне… Затряслось что-то в груди, и я судорожно сглотнула. Почему-то мне показалось, что Морик пришёл навестить меня. Будто я какая-то преступница, а он решил в знак жеста доброй воли порадовать меня своим присутствием. Но мне ведь действительно не желательно выходить, и Лорин, как коршун, надо мной висеть будет, чтобы я ничего с собой не сделала. Я пыталась и каждый раз говорила, что это последний. Просто сейчас я мыслю здраво и пытаюсь держаться, но иногда, когда тебя, например, продают дикарю или насилуют, то в голове случается нечто такое, что переворачивает с ног на голову действительность, и сил вернуться в исходное положение уже не хватает. Тогда я и даю себе слабину. Позволяю совершить отравленному ложью и ужасом мозгу убийство. Пусть жертвой буду я, но терпеть… иногда надоедает, а потом ты понимаешь, что ничего кроме терпения у тебя нет, и руки опускаются, исчезает надежда, пропадают мечты. В голове туман боли и отчаяния, который берёт управление на себя.

— Порядок, — засунув руки в карманы, выдал спокойно ликан. — Решил отдохнуть.

Морик повёл носом и начал разуваться. Его глаза нашли меня.

— Здравствуй, — кивнула я ему, сдерживая какую-то глупую счастливую улыбку.

Он поначалу улыбнулся мне, даже заметила, как он вздохнул и рот приоткрыл, видимо, чтобы сморозить какую-нибудь похабную глупость, но ничего не прозвучало. Его лицо как-то омрачилось, лоб покрыли складки, а глаза… Тут же поджала губы, понимая причину столь странного изменения в поведении гостя. Сразу же отвернулась и даже чуть приподнялась, чтобы сесть по-другому и спрятать лицо от ликана. Боже, я же сейчас выгляжу, как старая таверная девка, которая отказалась отдавать долги! Бледная, побитая, с синяками на пол лица! Чёрт, стало стыдно. Я в ужасном состоянии. Ненавижу быть такой… жалкой, как сейчас. Как-то заслезились глаза и я улыбнулась. Дура. Да я рада буду, если меня кто-то пожалеет! Чтобы прижали к груди, погладили по голове и сказали, что всё будет хорошо. Всё. Банально, но этого так сильно не хватает, что я ощущаю себя побитой дворнягой, которую гонят отовсюду.

— Это не твоё дело, — вдруг услышала я голос Лорина. — И я приступлю к делам тогда, когда посчитаю нужным.

Почему-то казалось, что Морик ничего не говорил. Возможно, я не услышала, но… Лорина я слышала. Кажется, я слышу его всегда, даже когда не хочу.

— Зачем? — вопрос полный удивления.

— Не твоё дело, иди домой, — Лорин был серьёзен, хотя былой грубости в его словах не было.

— Она же ребёнок совсем, — эта фраза выбила из меня слёзы.

Такая интонация была у моей матери. И слова, кстати, те же. Она всегда защищала меня от отца. Чтобы я не натворила, всегда была на моей стороне. Отчаянно вступалась за меня, даже если я творила глупости. И Морик, он не казался милым или отзывчивым, он скорее был нормальным. Да, именно это слово подошло бы больше всего. Все понимают, что я не заслуживаю синяков. Да, порой говорю необдуманные вещи, но это редко и я очень стараюсь не переходить границ. Я ведь… не заслужила. Да?

Лорин молчал. Я не знала, что там происходит и не очень хотела, если честно. Я была безумно рада приходу Морика, но… он ведь уйдёт. И я снова вернусь к былому кошмару. Зачем так дразнить себя? Лучше бы и не приходил.

— Серьёзно? — на этот раз голос бородача был наполнен претензией.

Раздался хлопок дверью, и повисла гнетущая тишина. Я боялась даже страницы в книге переворачивать. Почему-то.

— Можешь радоваться, теперь все будут считать меня уродом и придурком, — вдруг сказал Лорин.

Как-то дёрнулась от неожиданности, но побоялась поднимать голову. Но этого и не потребовалось. Он вернулся на кухню, краем глаза заметила. Сел за стол и продолжил прерванную трапезу. Проблемы проблемами, а кушать надо. Даже он это понимает.

Стряхнув с себя наваждение и страх, вернулась к чтению.

Прошло часа два, наверное, а я уже сидела и тупо разглядывала стену. То, что я прочитала, было… чертовски глупой затеей! Лорин чокнулся! Господи, хоть бы я всё не так поняла! Я ж жить с этим не смогу! Чёрт бы его побрал!

Собравшись с силами, поднялась и решила помыть посуду. Голова затрещала, да и стемнеет скоро, а копаться в раковине в кромешной тьме не хотелось бы, да и с лампой будет неудобно. «Думай о посуде» — повторяла про себя, чтобы не сойти с ума.

Знаменательный час настал совсем скоро. Я собралась спать. Умылась, переоделась, застелила себе диван, взяла чтиво «полегче» и легла под покрывало, чтобы унять мысли.

— Ты не стала дочитывать или ты уже всё прочла? — откуда-то видимо с лестницы раздался голос мужчины.

Тут же глубоко вздохнула и на какое-то время задержала дыхание.

— Раз ты начал, то, думаю, мой вопрос не будет воспринят как оскорбление, — заговорила я слегка пришибленно. — Можно тебе его задать?

— Ты прочитала, — констатировал он, входя в гостиную. — Да, задавай любые вопросы, я же говорил.

Я дождалась, пока ликан присядет в кресло. Смотреть на его выжидающую мордаху не очень хотелось, но пришлось.

— Ты не в себе или подобная «непредсказуемость» и «лёгкая» неадекватность присуща всем ликанам? — уточнила я, хмурясь.

Он, словно ожидая подобного, несколько раз кивнул и как-то устало потёр шею.

— Я был в себе, не был пьян, меня не заставили и это не очередная попытка поиздеваться над тобой, — видимо решил сразу прояснить блондин. — То, что я сделал, было обдуманным решением, к которому я шёл очень долго.

Я приподнялась, взбила подушку и вновь улеглась, чтобы получше видеть это чудо природы. Шок меня не отпускал, и я была уверена, что это всё просто огромное надувательство!

— Да ты же ненавидишь меня! — воскликнула я, глядя на очередного переговорщика. — А то, что тут написано, не допускает…

— Ты неправильно поняла, — не дал он мне договорить, разглядывая моё лицо. — Я долго думал…

— Сколько? — тоже перебила я его, видя, как ликан то и дело сжимает и разжимает кулаки. — Сколько нужно времени, чтобы совсем рехнуться, Лорин?

На несколько секунд ликан отвёл взгляд.

— С тех пор, когда ты просто так спасла мне жизнь, — как-то неуверенно прозвучало. — Это тронуло даже меня.

Поджала губы. Открыла рот и снова закрыла его. Делала так несколько раз, пытаясь обдумать то, что хочу сказать, потом новая мысль вклинивалась в ряд, и я теряла нить.

— Я спасала не только тебя! — наконец определилась я. — Ты на тот момент был жутким, злым, ненавистным и вечно презирающим типом, который только и ждал момента избавиться от меня! И я думала о Морике! О Мелинде и об остальных! Они не заслужили идти на дно вместе с тобой! Боже мой, да я о себе думала! Боялась, что все мы сгинем от рук одного из тысячи твоих врагов! Что плохого в том, что я пыталась выжить? Я спасла тебя, чтобы ты защищал всех нас и всё! Можно сказать, отплатила тебе за то, что ты сам не убил меня.

От злости тряслись руки, и я хотела ругаться. Много, но… мой запас ругательств был скудным, поэтому и молчала, да и побаивалась я этого чокнутого.

— Ты мне врёшь, — всё в том же тихом тоне продолжил ликан. — Я это знаю, чувствую, слышу, вижу.

От этого стало ещё хуже. Я теперь ещё и врушка никчёмная!

— Хорошо, я заключила сделку с самим Дьяволом! Твоё спасение было частью гигантского плана, — распалилась я. — В это веришь?

Лорин откинулся на спинку и тяжело вздохнул. Казалось, мой тон его не злил, а я ведь как бы тут последний человек. В прямом и переносном смысле. Это пугало.

— Почему ты не признаешься, что просто привязалась ко мне? — спокойно поинтересовался он. — «Я не хочу, чтобы ты умер» — сказала ты. Ты так смотрела на меня, что…

— А что я должна была тебе сказать?! Ты же болел! — возмутилась я, но уже чуть потише. — Напоминать тебе, какой ты плохой мужчина, и какой никчёмный рабовладелец? Для выздоровления нужно было веселить и радовать тебя хоть чем-то, что я и делала. Уныние и злость тебе не помогли бы встать.

— И зачем ты это делала?

— Чтобы ты не умер, дурак! — чуть ли не пискнула я. — Хотела, чтобы ты был у меня в долгу! Чтобы наша вынужденная совместная жизнь была чуточку лучше, чем адово пламя! Ты чувствовал бы вину передо мной, если бы захотел вдруг убить или избавится, а так я была уверена в том, что ты не продашь меня какому-нибудь ужасному существу… Чего ты смеёшься? Что я смешного сказала?

Верите, но я реально в запале сказала то, что было правдой. Частичной. Всё выложить я не могла — это… такое личное, что если, не дай леший, меня будут осуждать за это, то я не вынесу подобного. Лорин не тот, кому я могу это рассказать. Я себе-то признаться не могу, а что про других говорить? Да и переубедить себя я уже почти смогла. Зачем говорить об этом? Пусть ходят слухи, пусть окружающие теряются в догадках, но я скажу это только тогда, когда буду готова. Не раньше и не под давлением.

А этот ненормальный всё смеялся. Даже стало страшно что он догадался или что-то вроде того и теперь издевается надо мной, как в старые времена.

— Ты так… нелепо оправдываешься, — ухватившись пальцами за переносицу, проговорил он с улыбкой. — Так упорно пытаешься убедить себя и меня в отсутствии чувств между нами, что это поистине самое милое, что я видел.

Мне было не до смеха. Его слова выводили меня из себя, и я упрямо лежала и пыхтела, хмуря брови и сжимая губы. Ничего больше не оставалось, не лезть же мне в драку.

— Быть может, потому, что я говорю правду? — с претензией обратилась я к типу напротив. — Не думал, что между нами пропасть, преодолеть которую мог помочь канатный мост?

Тот убрал руку и от лица, и с улыбкой вопросительно взглянул на меня.

— Какой мост? — не понял он.

— Тот самый, что я смастерила самостоятельно, — запыхтела я. — Вынудила тебя мне помогать, укреплять его, чтобы мы могли идти навстречу друг к другу, но в один прекрасный день ты просто перерубил канаты и он рухнул. Упал в пропасть по твоей вине!

Говорить на прямую не могла, слишком непросто, а вот объяснить на примере — пожалуйста.

— Какой мост? — ещё сильнее нахмурился Лорин, перестав улыбаться. — Ты говоришь… О, это образно? Ты…

— Да, — кивнула я, увидев проблески понимания на лице ликана. — И чтобы ты долго не думал, сразу скажу, что виноват во всём ты!

Пальцем ещё так ткнула в него некультурно, но сегодня можно, я тут вообще пострадавшая сторона! Что хочу, то и показываю!

Блондин с минуту посидел, на лице отображалась лишь крайняя степень задумчивости и серьёзности. О, да он никак понял? И полугода не прошло.

— Если мост сломал я, — начал ликан, поддавшись вперёд, — то, наверное, чинить его мне?

Боже, зачем я это начала? Он же не отцепится теперь! Хотела отвернуться от него, но плечо не позволит, поэтому просто зажмурилась и накрыла голову книжкой. Достал. Натворил дел, а я с последствиями справляйся. Спасибо, удружил.

— Да хоть бригаду кудесников найми, тебе ничего не поможет, Лорин, — устало пробурчала я в переплёт. — Просто… всё, понимаешь? Ничего уже не вернуть, ты на одной стороне обрыва, а я на другой. Мы вернулись к тому, с чего начали. Поздравляю тебя, ты добился, чего хотел.

А с книгой на голове было на удивление удобно. Темно и запах такой приятный… глядишь и усну.

— Но если мне поможешь ты, то всё ведь можно вернуть? — его голос раздался слишком близко, и мне пришлось стянуть книгу, дабы увидеть лицо надоедливого соседа возле кровати.

Он сел на корточки возле моего дивана. Отлично. Стало неуютно и неловко. Какого хрена?!

— Отойди от меня, — тут же серьёзно сказала я, глядя в зелёные глаза, которые с осторожностью и какой-то надеждой поглядывали на меня. — На расстояние вытянутой руки, пожалуйста.

Книгой закрыла грудь, и так стало легче. Будто щитом от чудища защищаюсь, на душе кошки скребли, но не так сильно, как обычно.

— Ты знаешь, что это такое? — как-то тихо спросил он, проигнорировав мою просьбу.

Его глаза смотрели на моё правое плечо. О, он решил затронуть кровоточащую тему. Вот если бы могла, то всыпала бы ему за такие дела! Он — идиот! Самый крупный в этом городе!

— Примерно догадываюсь, — отвела я тут же глаза и поёжилась. — Твой самый глупый поступок, который ты когда-либо совершал. Если можешь, то верни всё обратно…

— Нельзя уже вернуть, — тут же услышала я его слова. — Но ты знаешь, что самое страшное?

Теперь я посмотрела на него. Покосилась точнее.

— Нет, — качнула я головой.

— Что мне не жаль, и я не раскаиваюсь, — хлопая глазами, как ошеломлённый маленький ребёнок, еле слышно прошептал Лорин. — Наоборот, мне очень легко, хочется смеяться и радоваться жизни.

Его слова трогали меня. Как бы я не сопротивлялась. Но я его не пущу, больше не позволю ему рушить то, что я так кропотливо собирала. Я не прощу.

— Может быть… — я задумалась, и моя забота вновь взяла верх, — ты заболел? Тебя никто не травил? Вдруг, это помешательство как-то связано…

Я замолкла, поскольку этот ненормальный взял меня за руку. Честно, запереживала за его душевное здоровье. Ведь если он действительно тронулся, то все его деяния в последние дни совершены не в «трезвой» памяти. Дурацкая попытка, знаю, но мой мозг не может поверить в то, что я подверглась подобным истязаниям просто так, должна быть веская причина! Должна быть! А этот… руку на мою ладонь положил, и я задеревенела сразу же. И мысли исчезли, будто меня кипятком ошпарили.

— Прости, но нет, — вкрадчиво заговорил ликан, глядя мне прямо в глаза. — Я не буду тебе больше врать и говорить, что это случайность. Ты достойна правды, Богдана.

Подбородок тут же затрясся, и я закусила нижнюю губу от досады и обиды. Ну почему… почему именно сейчас он не мог солгать мне?! Почему не сказал, что был не в себе? Почему я была унижена? Неужели из-за банального мужского влечения? Вот так просто? Не хочу в это верить. Я просто не могу!

— Правды? — сглотнула я, выуживая свою руку из-под ладони ликана. — Просвети же меня.

Мой голос дрожал, я была готова вот-вот расплакаться. Руки Лорин с дивана не убрал, наоборот прихватил чуть моё покрывало, словно показывая этим, что уходить он не собирается. Стало неуютно.

— Ты — моя альфа, — как-то неуверенно улыбнулся он мне. — Я выбрал тебя и решил, что именно с такой, как ты, готов жить… всегда. Лучше тебя я никогда не найду — это факт. Ты добрая, умная и очень заботливая. Какой же я баран был, когда обвинял тебя в предательстве и сговоре против меня. Но даже в то смутное время я хотел, чтобы это была ложь и ты так меня убеждала в этом, что я терзался и хотел тебе поверить, а теперь… всё стало просто. Я смотрю на тебя, и меня гложет лишь чувство вины перед тобой.

Да, это не поддающееся контролю существо наградило меня правами «правой руки». Меня! Строение стаи оказалось слегка гибким. Если вдруг альфа находит «подходящую кандидатуру», то он может сделать её своей альфа-самочкой. Звучало это пошло и как-то липко. Но «поцелуй доверия», тот, что у меня сейчас на правой ключице, словно клеймо на племенной овце делает меня вторым по важности существом в стае! То есть, все ликаны Лорина должны… как бы мне подчиняться, понимаете? Нет, Лорин, конечно же, в приоритете, но если я что-то прикажу, и вето на мои слова наложено не будет с блондинистой стороны, то ликаны «нашей» стаи обязаны подчиниться. Это же в голове не укладывается! Он сошёл с ума! Меня! Да мне шею свернут! Как он мог так поступить, находясь в здравом уме? Правильно — никак! С ним явно что-то приключилось и последствия остались на мне.

— И что же сказала твоя стая? — нервно усмехнулась я. — Пальцем у виска покрутили?

— Наша, — поправил он меня. — Они не знают.

Мои брови грозились потеряться в волосах. Глупо захлопала глазами, выражая шок.

— Меня убьют, — закивала я мелко. — Как только они узнают, мне голову открутят и всё встанет на свои места.

— Не говори так никогда, — внимательно посмотрел он на меня. — Тебя никто не тронет — я даю тебе слово.

Слово? О, уже наелась обещаниями! Ведь по этому чёртову справочнику я становлюсь чуть ли не заместителем Лорина! Кому это понравится, чтобы какая-то рабыня управляла бетами?!

— Ты меня подставил, понимаешь? — от нервов дёрнула покрывало на себя. — Во всём виноват ты!

Кое-как вырвала ткань из рук нахала. Тот тяжело вздохнул, на несколько секунд отвернулся и как-то плечами поддёрнул.

— А ты понимаешь, что я этим поступком показал, как ты важна для меня? — на этот раз он не то, чтобы не посмотрел, он даже голову не повернул в мою сторону.

Я сильно зажмурилась, пытаясь не впускать в свою грудь ту странную, трепетную дрожь, которая пробудилась после его слов. Это неправильно. Я не должна испытывать нежность к нему. «Он не заслужил!» — кричал мой разум. «Он изменился. Стал тем, о ком ты мечтала» — шептало моё сердце, сжимаясь в надежде на лучшее. Меня рвало на части. С одной стороны, я была готова избить его до полусмерти за то, что он сделал со мной, а с другой, я всё ещё была способна простить. Меня терзали эти чувства, и слёзы сами собой в очередной раз хлынули наружу. Возненавидела себя за несдержанность.

— Я так долго ждала того, чтобы ты стал хорошим и относился ко мне так, как я того заслуживаю, — захныкала я и Лорин тут же повернулся ко мне. — Но теперь… ты понимаешь, что я не смогу относиться к тебе так, как раньше?

— Я надеялся, что ты немного оттаешь, дашь мне шанс, и я сумею стать для тебя… — блондин говорил чуть неуверенно, а в конце и вовсе замолк, словно проглотил слова.

Смотрела на его расплывчатый силуэт и понимала, что не смогу выдержать эти атаки. Я ведь странная, я поверю ему рано или поздно. Опять! Да чтоб меня!

— Я жалкая… — хныкнула я, закрывая глаза.

Позабыв о плече, сквозь боль перевернулась на правый бок, оставляя позади своего мучителя. Уткнулась лицом в спинку дивана и тихо заплакала. Просто от… отсутствия выхода. Как бы было хорошо — иметь возможность уйти. Не быть привязанной и обязанной. «Должна, должна, должна» — пульсировало в голове. На мне дом, который я не выбирала, я в городе, который не выбирала, и я с мужчиной, которого, не поверите, не выбирала! Меня заставляют. Точнее… я слишком умна для подобного, сама всё делаю, понимая, какие могут быть последствия. Зачем ухудшать свою и так не радужную жизнь? Себе ведь я не враг, да?

На самом деле, жить, сменив роль, было не так уж и сложно. Абсолютно ничего не изменилось: полы грязные, сковорода пустая, мебель пыльная. На несколько дней я смогла подобрать под себя своё мутное и строптивое сознание. Пришпорила его и загнала в угол, чтобы не превращал мои мысли в нечто маниакально-ужасное. Лишь теперь, немного придя в себя, я начала осознавать своё положение, начала разбираться в картах, которые лежали на столе судьбы. И моя смерть там никак не должна была оказаться. Знаете, мне даже легче становится начало. Нет, серьёзно. Просто банальное понимание, что я теперь значу нечто большее для этого кошмарного мира, дарило мне эйфорию и давно позабытую уверенность в себе. Да, этот факт принесёт Лорину проблем и мне, наверное, тоже, но я ведь не могу ничего изменить, поэтому теперь я не парюсь. Просто.

Один единственный пункт, который поистине изменился до неузнаваемости — это старый добрый Лорин. Либо он не врал, либо актёр из него вышел бы превосходный. Я, знаете, даже склоняюсь к мысли, что его где-то ударили по голове и его мозги немного встали на место, либо съехали окончательно. Тонкая грань, конечно, но оба варианта опасны для меня последствиями, но то, что происходило с ним сейчас… это самое настоящее чудо. Даже думаю об этом с улыбкой, а, казалось бы, что стирка утомительное занятие, но нет, мысли дарят умиротворение. Ведь он изменился. Может, проводит какой-то эксперимент, но я решила, что буду жить здесь и сейчас, то есть не заморачиваться и не подозревать ликана постоянно. Что-то делает — его дело, хорошо себя ведёт — его дело, плюс рада я. Боги, только не отнимайте у меня эти ощущения, эту лёгкость в голове, простую расслабленность и какую-то блеклую радость, дайте подольше побыть в этом приятном дурмане.

— Привет, — услышала я и от испуга дёрнула плечами, выронив стиральную доску.

Та с шумом бахнулась о ванну.

— Лорин, — выдохнула я чуть испуганно и потёрла лоб сухим рукавом. — Я так точно с ума сойду.

Эти его внезапные появления — жуть! Не могу я привыкнуть к подобному!

— Извини, я не хотел тебя пугать, — его голос показался мне каким-то радостным. — Ты стиркой занялась? Помощь нужна?

Я вновь подняла доску и начала «перетирать» вещи. И так уже третий день. Обходительный, вежливый, иногда серьёзный, но это даже лучше. Никаких вам пакостных ухмылок, похотливых взглядов, надменности, равнодушие и презрения — отзывчивость, если обобщить. И помощь он постоянно свою предлагает, будто я тут брёвна таскаю. Вроде обычное поведение классического человека, да? Но для меня это дико… и приятно. На фоне круглосуточных терзаний и самобичеваний проявление заботы в мой адрес умасливает мою вечно голодную душонку.

— Нет, я уже почти закончила, — в который раз отказалась я. — Обед на столе.

Чуть взбодрилась и начала усерднее тереть кое-чью рубашку.

— Ты почти закончила стирать, полоскать, отжимать и вывешивать? — уточнил он.

Я остановилась. Нелегко говорить под такой скрежет. Да и как-то не хотелось мне сейчас спорить. Подустала немного, да и вообще…

— Почти закончила именно стирать, остальное впереди, — честно произнесла я.

— Скажи, чем я могу помочь, а потом мы вместе пообедаем, я тебе кое-что принёс. Кстати.

Слегка сбивчиво, но в меру настойчиво. Первой мыслью было — отшить его как обычно. На кой-чёрт мне с ним что-то делать? Мы что с ним, подружки? А потом… такая лень навалила.

— Я справляюсь, — на этот раз я развернулась и посмотрела на строго одетого ликана. — Привыкла, мне не тяжело.

Тёмные чуть зауженные брюки, тёмный камзол под самое горло, оружие на поясе. Как-то странно стало. Он выглядел… хорошо, даже очень. Хотя в похожем «наряде» он меня у отца забрал. Двоякие чувства.

— Я хочу тебе помочь не потому, что думаю, что ты не справляешься, — он даже головой качнул. — Мне просто не хочется, чтобы ты тащила весь дом на себе одна, как черепаха таскает на себе свой панцирь.

На секунду удивилась, а потом не смогла сдержать усмешку.

— Ты взял с меня пример и решил…

— Решил убедить тебя быть альфой хотя бы в этом доме, — Лорин перебил меня, но я слышала в его словах искренность. — А сравнение… оно ведь тебе нравится. Вон как ты меня носом в помои макнула. Мне помогло понять, поэтому я и подумал, что… что говорить с тобой лучше на понятном тебе языке.

Если убрать лишнее из его обращения, то… улавливаю… потянуло чем-то знакомым, нет?

— Я не макала тебя в помои — это дурной пример, — вздохнула я. — Ты просто плохой. И я не смеюсь, не иронизирую, понимаешь? Ты злой, жестокий, запутанный в себе мужчина, который поставил себе цель: уничтожить мою жизнь. Я не буду говорить тебе, что это ни черта неправильно — это не моё дело. Если ты такой вырос, то это только твоё дело. Будь ты хоть маньяком и людоедом, меня это не будет интересовать, если ты не будешь трогать меня. А ты трогаешь. Во всех смыслах. Ломаешь мне жизнь, рушишь мои мечты и надежды. Причём я не строила тебе козни, не предавала, слушалась. Ты словно бьёшь своего старого дворового пса ни за что. Он лает, кушает, охраняет дом, но тебе всё равно что-то не нравится. Ты хочешь, чтобы он ходил на задних лапах перед тобой. Это возможно, но нужно время, нужна подготовка и терпение, но тебя это не устраивает. Ты хочешь, чтобы твои желания исполнялись по первому твоему капризу. Но так не бывает, и ты бьёшь пса за то, чего он сделать не в силах. Понимаешь меня?

Зря я это начала. Хотя прогресс на лицо — я говорю без слёз, без злости и ненависти. Просто устало и всего-то.

Лорин хмурился всё время, пока я говорила. Причём сначала он явно расстроился, а вот потом на его лице прояснилась печать непонимания.

— Я… я не уверен, что понял всё, — чуть сбивчиво начал он, отводя от меня глаза. — Но, кажется, ты называла меня конченным уродом. Это всё или там был какой-то ещё смысл? Просто, ты извини, я не сразу могу уловить смысл твоих слов… Собака… лапы…

Удивлённо наблюдала за потерянным бормотанием блондина, который реально не понимал меня, но очень этого хотел. И он решил, что я обругала его? Ну, мнение своё я пока не поменяла, но так я его не называла…

— И ты не хочешь всыпать мне по первое число за то, что я тебя якобы оскорбила? — склонила я голову набок.

Тот перестал задумчиво чесать подбородок и таращиться на полотенца.

— Нет, и никогда не захочу. Точнее может быть, захочу, но делать ничего не буду, — взглянул он на меня своими красивыми зелёными глазами. — Ты ведь умная, найдёшь способ взбесить меня.

В конце он криво усмехнулся. Ахренеть… Я, кажется, сплю.

— Так, ты реально веришь во всю эту историю? — я даже руку на ключицу положила.

Лорин как-то стушевался (сама не верю, что думаю такое), сделал пару шагов в сторону и облокотился на стену.

— Конечно, — он вдруг заговорил очень тихо и голову отвернул чуть в сторону. — Я тебе полностью доверяю, хочу говорить с тобой, проводить время. Мне тебя очень не хватает… Дурость, да? Вроде бы живём в одном доме, а такое чувство, будто… будто мы действительно по разные стороны пропасти. И я каждый день кидаю на твою сторону верёвку, в надежде, что ты поймаешь её и привяжешь на своей стороне. Чтобы сделать хоть какой мост, лишь бы не быть так далеко друг от друга…

Я изумилась, когда к горлу подкатил комок, и сердце пару раз сбилось с ритма, испугав меня этим чуть ли не до икоты. Я и не знала, что он так может. Лёгкий шок завладел головой, и я застопорилась, глядя на слегка застенчивого ликана, который теперь как-то боязно поглядывал на меня. Он боялся. Слова давались ему тяжело, будто… так знакомо. Он боялся, что я засмеюсь. Наверняка знать не могу, но я видела, что он готов в любой момент уйти. И глаза прятал, лишь бы не быть высмеянным. И он… он воспользовался моим способом. Против меня же. Господи, Боже мой! Неужели я собираюсь ему помогать?! Не-е-ет. Он не заслужил! Не заслужил!!! И пусть не строит тут из себя мокрого, побитого… пса! Чёрт бы тебя побрал, Лорин!

— Так нельзя, — тут же взяла я себя в руки. — Ты не должен применять на мне мои же методы. Это нечестно, я теперь чувствую себя бессердечной идиоткой!

Лесные глаза тут же округлились, явно удивлённые подобному. Брови поднялись, ресницы затрепетали… О, да ты издеваешься!

— А как же мне ещё подступится к тебе? Я ведь не умею ухаживать, не умею говорить, не умею успокаивать, — растерянно заговорил Лорин. — Вот и подумал, что если это работало на мне, то быть может, сработает и на тебе… И ты не бессердечная, ты очень добрая и сострадательная… самая добрая и сострадательная… из всех, кого я знал… вот.

Поджала губы, тогда как мои брови изогнулись в чёртовом сочувствии. Зачесались веки, и я мотнула головой, будто отгоняя от себя свои же мысли и чувства. Зачем же так? Сердце закровоточило, и я почувствовала омерзение к себе. Не могу его послать. Язык просто не поворачивается, понимаете? Смотрю в эти полные надежды и какого-то страха глаза и вижу себя. Помню, как так же стояла и трепетала перед ним. Как стягивало желудок, потели руки, а сердце колотилось похлеще, чем голодный дятел, почуявший в коре насекомое. Я знаю, что он сейчас очень раним. Любое слово, взгляд или ухмылка ударит по нему, как молот. Он открыт, бей не хочу. Почему-то старая обида завозилась и я подумала, что будет справедливо… нанести удар. Надавить ногтем на свежую рану. Время тянулось, будто тугое тесто, как-то вяло и неохотно.

— Ты насильник, Лорин, — вдруг слетело с языка и ликан, оправдав мои ожидания, сморгнул и опустил пристыженно глаза.

Знаете, лишь сейчас, когда я увидела это собственными глазами, то сумела поверить. Его слова были искренними. Неужели он и вправду так считал? Боже, я ведь столько молилась, столько просила лишь о хорошем отношении, но о подобном я могла лишь мечтать. Чтобы он увидел во мне нечто большее. Плевать что, просто я хотела быть нужной. Не из-за своей незаменимости на кухне, нет, а просто так. Добрая и сострадательная? Он понял. Очень и очень поздно, но до него дошло. Господи, дайте мне сил. И я ведь не могу… не могу долго вести себя, как… как он сам вёл себя со мной. Не моё это… не моё. И он ищет способ сблизиться. Хочет… чего?

— … но, — посмотрела я на свои руки, — спасибо, что ты заметил меня и мои так называемые заслуги. Хоть я и ненавижу тебя за то, что ты сделал со мной и простить вряд ли смогу, но ты единственное существо, которому не плевать на меня. Наверное, раньше именно так и было, но… Спасибо, что ты извинился, что посчитал нужным это сделать, показал, что я не глупая зверушка, купленная тобой на птичьем рынке, а девушка и личность.

Тут же отвернулась, смаргивая слёзы. Надо попить, а то в горло, будто щётку для обуви засунули и поелозили ею. Это было тяжело признать, но я, кажется, умею разбирать свои чувства на составляющие. Могу объективно смотреть на вещи, ещё бы могла ложь от правды отличать, и проблем бы не было.

— Как ты это делаешь? — вдруг раздался его хриплый голос. — Как ты умудряешься заставлять меня ненавидеть себя с каждым разом всё больше?..

Слегка растерялась. Я уже снова взялась за рубашку, но пришлось остановиться. О чём он?

— Я… не знаю, — чуть повернула я голову в сторону. — Говорю то, что накипело, и… заставлять тебя у меня не было и в мыслях. Ты же взрослый мужчина, сам знаешь, что тебе делать.

— Не знаю я ничего, — послышались его приглушённые шаги. — Богдана, я не смею просить тебя, сам знаю, но кроме тебя мне и помочь некому. Я же не умею разговаривать с женщинами, не умею их слушать, не знаю, как правильнее вести себя с… тобой.

Ощутила, как его пальцы коснулись моего отставленного локтя. Вздрогнула, но руку не убрала. Тело начало привычно деревенеть. В лицо словно жаром дыхнуло и казалось, будто я сижу не над бадьёй с тёплой водой, а над котлом с кипящим маслом.

Не представляете, как мне стало плохо. Я сжала бортик ванны с силой и вонзила в деревянную поверхность почти сломанные ногти. Боль начала топить моё тело, слёзы покатились из глаз, и горе оседлало мою раненую душу, пытаясь вновь увести её в мир горечи и скорби. Шмыгнула носом и тут же зажмурилась, заревев, но почти без звуков — это мне было пока по силам. Реветь в тишине и кричать без звука.

Ощутила, как моего предплечья что-то коснулось. Повернула голову и увидела серебристую макушку мужчины. Он… он приткнулся ко мне лбом, будто… я даже не знаю с чем это сравнить. Несколько секунд смотрела на неё, а потом моя левая рука неосознанно потянулась к нему. Пальцы коснулись волос, и только сейчас я поняла, что это взаправду. Не сон, не видение, а реальность. Зачем он…?

— Ты права, я жестокий и изворотливый, — зашептал ликан, касаясь своей рукой моего предплечья, к которому прислонился. — Ты всегда была права на мой счёт.

Он не смотрел на меня, по-прежнему, спрятав своё лицо у меня на руке. Внутри меня всё рвалось. Как и зачем? Он же тварь, мразь и подонок! Но… он извинился, и он признал это. Я ни в коем случае не забываю о его поступках, но я ведь сама себе вечно твержу про добро, про светлые помыслы. А разве в них не входит прощение? Мы все ошибаемся, все творим глупости, но кому-то прощение даруется всегда, а кому-то никогда? Воспоминания о той ужасной ночи так и стоят перед глазами, но он не видел в этом «происшествии» грязного умысла. Сказал, что не унижал меня этим… и ведь правда, если бы это было так, то он уже давным-давно бы изнасиловал меня снова. Да и последствия серьёзные — метка на ключице. Это же метка альфа-самки. Книга врать не может, подделать он её никак не мог. Получается, он сделал меня своей… помощницей? Доверился так… да, сделал всё по-своему, то есть грубо и прямо, но он сделал необходимое. Я теперь не просто девочка на побегушках. Мне нужно слушаться только Лорина и всё. Хотя раньше было то же самое…, но роли поменялись. Что же он наделал? Зачем?

«Он же просил прощение» — напомнила я сама себе. А вдруг… он снова обманет, вновь кинет меня в пропасть? «Риск оправдан, в противном случае будешь знать, с кем живёшь» — как-то цинично прозвучало у меня в голове. Наверное, даже в самом худшем исходе я всё равно не буду уверена в том, кто мой сосед на самом деле. Не могу, слишком тяжело!

— Мне надо подумать, — тряхнув головой, шмыгнула я в последний раз носом.

Лорин чуть потёрся о моё предплечье не то лбом, не то щекой, вызвав новую порцию противоречий.

— Над тем, какой я подонок? — обречённо, но почему-то шёпотом спросил он.

Зачем он так? Мне нелегко злиться на него, когда он… ведёт себя, как нормальный человек. Точнее не так. Люди бы себя не вели подобным образом. Лорин, будто пытается как-то… сблизиться что ли? Силиться понять меня, пытается говорить со мной на моём языке… Это слишком сильно подкупает.

— Над возможностью нашего мира, — обречённо вздохнула я.

Тот медленно отнял голову от моей руки. Я уже устало смотрела на замоченное бельё. Как же я за бодалась от всего этого.

— Правда?

Одно слово, а сколько в нём неверия, надежды и изумления. Мне кажется, он ещё и таращится на меня сейчас. Раньше я об этом не думала, но… мы так похожи. По части раскаяния.

— Кривда, — чуть нахмурилась я, вспомнив наш договор по поводу дружбы.

Лорин сидел рядом со мной на корточках и видимо чего-то ждал. И, кажется, он ещё и таращится на меня. Мне было жуть как неуютно, но я даже достирать нормально не могла. Как же мне надоело вся эта дикая и жестокая история! Постоянно что-то происходит! Даже та неделя молчания и тишины была напряжённой! Да, он молчал и ничего не делал, как я и мечтала, а потом такая, простите, хрень случилась! Я теперь во всём ищу подвох, не могу довериться, мне не хочется вновь испытывать всю ту боль. Но и просто так мне не убежать от всего этого. Мне банально нельзя.

— Богдана, ты мне так мстишь? — вдруг заговорил он.

Теперь пришлось смотреть на него. В глазах усталость и серьёзность. Что опять такое?

— Мщу, стирая наши вещи? — изогнула я бровь.

Лорин бросил взгляд в ванну, а потом вновь взглянул на меня. Какие же у него всё-таки красивые черты лица. Знаете, есть парни с мягкими чертами лица и если такой человек злиться, то ты будешь испытывать смешанные чувства, поскольку внешность его страха не внушает. А в моём случае всё было вроде бы просто, но с другой стороны крайне непонятно. Тёмные почти идеальные брови, тонкий нос, чувственные губы, но мужская челюсть и эта щетина будто делают из него какого-то прелестного злодея. На контрасте. Нет, он действительно красив, но вот знаете, когда он злится, то мне становится страшно. Этот тяжёлый и пронизывающий взгляд, чуть сдвинутые брови или наоборот поднятые и моё сердце уже бьётся в пятках, но когда он тихо говорит, взгляд лишается былой агрессии и наполняется чем-то нежным и тёплым. Я к тому, что его слишком мужская внешность вводит меня в заблуждение.

— Ты специально обещаешь мне мир, чтобы потом послать меня? — слегка качнул он головой. — Я тебя прошу этого не делать.

Внутренняя война унялась и уступила место недоумению.

— Почему? — задала я вопрос.

Нет, я и не собиралась, просто… так странно слышать подобное от него.

Только сейчас поняла, что мы почти нормально говорим. Тихо, спокойно. Да, я поревела, но без этого никак, тонкая душевная организация, сами понимаете.

Блондин как-то глубоко вздохнул и вдруг сел на пол, облокотившись спиной об нашу ванну. Одну ногу согнул в колене, а вторую спокойно вытянул. И профиль у него красивый. Волосы ухоженные. Из заколки растрепались, но это ничуть не умаляло его шарма и привлекательности. Вот почему такая внешность досталась именно ему? Где справедливость?

— Потому, что я не такой сильный, как кажется и я не смогу смириться с тем, что ты будешь издеваться надо мной в таком вопросе, — с трудом выдавил из себя Лорин, чуть отвернув от меня голову. — Поэтому я тебя очень прошу этого не делать.

Из могилы показался не только палец, но и счастливое, грязное лицо моей старушки надежды. Живая, подстрекательница. Вдруг, ушла злость и терзания. Я устала, и мне чисто по-человечески захотелось его обнять. Он боится. Он признаёт… свою уязвимость. Знает, что будет больно и боится этого. Так… по-моему.

— А я мирилась, — вспомнила я и подала свой голос. — Множество раз. Иногда ты даже не замечал, как отвергал мои попытки сблизиться…

— Я всё помню. Я даже представить не могу через что ты прошла, — тихо перебил он меня, по-прежнему глядя куда-то в сторону выхода. — Если бы меня так каждый раз посылали… Не знаю, попытался бы убить обидчика, уйти, заставить его или её страдать. Но твоему терпению я могу лишь завидовать.

Боги, он понимает. Он всё же это понимает! А я уже думала, что действительно, с монстром живу.

— Отчасти виновато не терпение, а страх. Я ведь за себя постоять не могу, за меня некому вступиться, поэтому я и терпела, мне ничего не оставалось, — вдруг искренне призналась я и тут же прикусила язык от какого-то испуга.

Неужели я это признала? По-настоящему?

— Богдана, ты только послушай себя: оправдываешься, когда вина лежит полностью на мне. Я знал, что ты вся в моей власти, знал, что никто в случае чего, рожу мне бить не придёт, но… измывался я над тобой не из-за этого.

Тут он голос чуть повысил, будто… не давая мне взять в сотый раз вину на себя. Мне стало… странно. Он впервые… так… героически поступает. Даже не знаю, как реагировать. А ведь я сказала правду… как-то необычно.

— Из-за моего отказа? — предположила я.

— Что? Нет, — тут ликан даже головой тряхнул. — Я так поступал потому, что мог. И нет тайного смысла или помысла. Но да, твои отказы меня больно задевали, и этот факт лишь подбрасывал мне новых идей, как бы посильнее тебя зацепить, но не более.

Всё-таки дело было в этом. А я уже всю голову сломала. Грешила на себя, мол, что-то сделала не так и теперь расплачиваюсь. Давно висевший груз, наконец-то грохнулся куда-то в жерло прошлого. Наконец-то он сказал. Прикрыла глаза и перевела дыхание. Слава Богам, я дожила до этого момента. Твою налево. Я, кажется, рада, что меня, как шавку, подрали. Я ведь так мучилась, так терзалась, что теперь на полном серьёзе думаю о благих намерениях Лорина, когда он меня там «грубо брал».

54 глава

— И ты просишь меня не делать тебе больно так же, как делал мне ты? — решила я прояснить всё.

Лорин вдруг потёр лицо ладонями, потом одна его рука обвисла, а второй он упёрся в свой лоб. Посидел так немного, потом правый локоть примостил к согнутому колену и так замер.

«Только бы он не обманывал» — молилась я про себя, с какой-то неверующей улыбкой глядя на всё это. Он же… терзается, как я, да? Это ведь именно то, что я вижу?! Хоть бы, это была правда, хоть бы не обман зрения… Я в очередной раз молюсь Вам, хреновы игнорщики! Пусть на этот раз всё не обернётся ушатом грязи мне за шиворот.

— Да, я прошу, — хрипло выдал он, а затем откашлялся. — Понимаю, что это звучит жалко, но я… я только с тобой могу вести себя так, как того хочется мне. Я никогда ничего подобного не испытывал и мне сейчас страшно до усрачки, что ты огреешь меня мокрой тряпкой или пощёчиной, как в прошлый раз. Мне впервые так больно стало, поскольку я довёл до подобного… тебя. Ту, которая всегда отличалась состраданием и жалостью, которая ухаживала за беспомощным и убогим, кормила его, сидела с ним ночью, когда ему было плохо, и даже в туалет водила, как трёхлетнего пацана. Я представить не могу, до чего тебя довёл… и мне просто не передать, как я, твою мать, сожалею, Богдана. И прощать ты меня не обязана, но я всё же приношу свои искренние, хоть и такие запоздалые извинения.

Глупо смотрела на него, изредка пощипывая себя. Он это и вправду сделал. Ступор меня давно одолел, но сейчас был самый пик. У меня глаза слезиться начали от того, что я моргать забывала, до такой степени я была поражена.

Знаете, а я ведь думала сделать именно так, как не хотел Лорин: начать смеяться и обзывать его, тыкать пальцем, рассказать его стае о том, как он тут развёл «бабскую» ересь. Правда. Тогда я ведь смогла бы отыграться, сумела бы наконец-то отомстить. Но что есть месть? В идеале — поступить с обидчиком ещё хуже, чем он сам поступил с тобой. Справедливо? По мне так даже очень, но… в этом мире справедливость уже не совсем то, что нужно мне. Да, я хочу получить ответы на вопрос, почему же вся эта хрень досталась мне, но не более. Знать, за что страдаю — честно. А месть не мой удел. Точнее, пару пинков выписать блондину охота, ещё как, но душить его во сне подушкой — это за пределами моей человечности. И наносить ему такие же раны… не в моём стиле. Да и лучше мне не станет — это точно.

— Я не собиралась над тобой издеваться и делать тебе больно, — наконец сказала я, заметив, как ликан вздрогнул, будто не ожидая услышать мой голос. — Но огреть тебя ковшом помогло бы утолить мою внутреннюю жажду крови, ты ведь меня девственности лишил. Кровь за кровь.

Последнее я сказала зря. Это вырвалось от нервов. Мне так неудобно давно не было, обычно просто страшно, а тут стеснение и глупости прямо с языка скачут.

— Не собиралась? — Лорин отнял руку от лица и как-то осторожно искоса глянул на меня.

Хорошо, что он прицепился именно к этому.

— Конечно нет, хотя признаюсь, отомстить тебе хотелось, — усмехнулась я.

— Зачем же ты тогда спросила? — растерялся он.

Боже, он действительно стушевался. Появилось желание стиснуть этого засранца так, чтобы он никогда больше не разевал рта и не портил последнее впечатление.

— Думала, что ты не станешь отвечать, — пожала одним плечом. — Раньше бы точно не стал. Я спросила из любопытства, не надеясь услышать нечто… подобное.

Мне не хотелось его обидеть, поэтому я старалась смотреть ему в глаза, чтобы он не видел во мне старого врага.

— Я сболтнул лишнего? — поджал мужчина губы.

Взгляд его был направлен вниз. Он так разочаровывается или показывает стеснение? Так странно, мы столько живём вместе, а я не могу различить, ведь он, кажется, в первый раз настолько сильно открылся передо мной. И что он спросил? Боги, он теперь боится осуждения? Не издевательств? Неужели ему не всё равно?..

— Это тебе решать, а не мне, — мягко усмехнулась я, поражаясь дикости сегодняшнего дня.

Я вздохнула и глянула в ванную. Надо достирывать. Вода окончательно остыла. Ладно, ничего страшного. Схватилась за доску и уже пригляделась к чёрной рубашке, но приступить к работе мне было не суждено.

— Я сказал то, что хотел давно, — почувствовала его взгляд. — А тебя спросил, чтобы узнать, что ты об этом думаешь.

Откровения? Мне нужно вино. Много вина.

— Я рада, что ты мне открылся. Смысл сказанного заставляет о многом задуматься, — не отпуская стиральную доску, пробормотала я. — Мне нужно достирать, Лорин.

Нет, я действительно хочу говорить о подобном, но… не в один день и не после всего случившегося. Нужно же переварить всё.

— Задуматься о чём? — будто не слыша моих намёков, продолжил он трепетно вопрошать.

И ведь не откажешь ему. Боюсь даже смотреть на него. Тон у него… мягкий и просящий. Я не могу так поступать с ним и… щёлкать по носу.

— О нашем мире, о нашей жизни, — закрыла я глаза и глубоко задышала. — Я тут пару дней назад речь репетировала, с которой пойду к Бюрту просить о помощи. Теперь всё круто меняется, и я не могу так просто подстраиваться… Мне необходимо время.

— Я понимаю, — вдруг шепнул он и закашлялся.

Мы побыли в тишине и покое минут пятнадцать. Ликан никуда не ушёл, сидел и слушал, как я стираю. И я закончила! Осталось спустить воду, сполоснуть всё, отжать и вывесить! Делов-то… на часик, другой.

— Пойдём, — вдруг подорвался Лорин с места.

Я чуть со своей табуретки не кувыркнулась! Тут такой покой витал…, а он слишком резко… Что он сказал?

Весь подобрался, в глазах уверенность.

— Куда? — отклонилась я от него чуть назад.

— На кухню, — он протянул мне руку.

Я посмотрела на протянутую конечность, потом на самого мужчину и так пару раз. Знаете, брать его за руку ох, как не хотелось. И я не сумела пересилить себя. Но я встала, решив отправиться с ним.

Лорин чуть замешкался и как-то нахмурился, перестав тянуться ко мне.

— Извини, — он тут же нахмурился. — Я по привычке…

Я кивнула, принимая.

Пребывая в лёгком непонимании, вышла из ванной комнаты и свернула в кухню. Руки были влажными и мыльными, поэтому я подошла к умывальнику и сполоснула свои покрасневшие ручонки. Эх, а когда-то мне ноготки каждую неделю подстригали, за ручками ухаживали… Теперь ногти сами обламываются и стачиваются, а кожа увлажняется от продуктов, мыла и грязи. Взрослая дама уже… Кажется, я старею. Или рано? Когда там уже на покой-то?

Пока я ополаскивала и вытирала руки, Лорин решил меня не то напугать, не то удивить.

— Ты чего? — был первый вопрос, когда я развернулась.

Ликан расстегнул свой камзол и рубашку. Обнажил торс. Сердце за несколько секунд ускорилось и мне стало страшно. Нет, только не говори, что ты опять за своё! Пожалуйста, я ведь поверила, я ведь опять… Да твою же мать!

— Это не то, что ты думаешь, просто дай мне руку, — подняв ладони, как-то странно заговорил он и сделал пару шагов ко мне. — Я тебя не обижу, слово даю.

Недоверие так и сочилось из меня. Вообще, я могла бы послушать его и пойти у него на поводу, но моё тело делало всё само. Просто повторило за Лорином. Я отошла назад и упёрлась копчиком в столешницу. Пока голова в раздумьях, рефлексы оберегают тело — всё правильно. Глядя в зелёные глаза, не была уверена в словах мужчины, он… слишком странный, слишком не такой.

— Не стоит, — всё же выдохнула я, определившись. — Не знаю, что ты собрался делать, но я не хочу в этом участвовать. Дай мне, пожалуйста, пройти.

Он загородил проход в ванную комнату. Мне нужно доделать работу. Вообще, я могла обойти, но это был совсем другой вопрос. Он должен был уступить мне дорогу. Должен был, если мои мысли на его счёт правильные.

По лицу ликана прошла какая-то волна. Он выглядел слегка потерянно, но теперь его очи наполнились какой-то уверенностью и решительностью. Это мне не понравилось.

Ликан сделал шаг в сторону, оказавшись в метре от меня. Я внимательно за ним наблюдала, молясь о том, чтобы блондин не натворил глупостей. Пусть он уйдёт, пусть займётся чем угодно, лишь бы не вёл себя, как… как старый Лорин. Ни о чём больше не прошу.

Он открыл ящик и…

— Лорин, — сразу же нервно вырвалось у меня, когда я увидела нож в его руке.

Я повернулась к нему корпусом, и моё тело начало тонуть в страхе. И мысли исчезли, только порывистое дыхание и медленно потеющие руки остались. «Неужели всё?».

— Дай руку, — мужчина протянул ко мне свою свободную ладонь.

Мои губы затряслись, и я вновь рефлекторно сделала шаг назад. Коленки предательски затряслись, а во рту вмиг пересохло. Я таращилась с неверием на него.

— Я… я же ничего не сделала, — проблеяла я не своим голосом.

«За что?» — спрашивала я у себя в голове, но отклика так и не было.

Вдруг по уверенному лицу мужчины прошла рябь, и в глазах появилось какое-то осознание, догадка и… неверие? Что такое?

— Это же не для тебя, дурочка, — вдруг с каким-то порывом произнёс ликан. — Ты подумала…? Да твою ж мать!

Знаете, он симпатичный, но мой взгляд чаще всего падал на кухонный нож в его руке. Я им мясо режу. Правильный выбор… Что он сказал?

Мужчина вдруг резко выбросил свою руку вперёд и схватил мою трясущуюся конечность. Я пискнула и сразу же задеревенела от ужаса. Нож, моя рука, его рука… Что? Пока я стоя умирала от ужаса и прощалась с жизнью, ликан уверенно впихнул в мою ледяную руку ручку ножа и обхватил мою ладонь сверху, вынуждая держать это острое оружие. Я растерялась. Убивают же не так, да?

— Нет! — тут же пискнула я, начиная догадываться.

Свободной рукой этот… больной мужик скинул рубаху и камзол с одного плеча и уверенно прислонил лезвие к своей груди. Он же… Да вашу ж Машу!

— Просто ткни, лезвие острое, усилий прилагать почти не нужно, — почти серьёзно заговорил он, не позволяя мне ослабить хватку.

— Ты ненормальный! — вновь пискнула я, растерявшись. — Отпусти меня!

Его взгляд был полон решимости и… наверное, отчаяния. Его нельзя увидеть, если сам подобного не испытывал. А я узнала. Это остервенение, попытка добиться какой-то цели, страх. Всё это отражали два изумруда. Страх за себя превратился в страх за Лорина. И так всегда!

Кошмар начался, когда ликан уверенно надавил лезвием себе на грудь. Я видела, как его кожа сначала сопротивлялась, а затем в считанные секунды вниз потекла первая тонкая струя тёмной крови. Слёзы в тот же момент градом посыпались из глаз. Второй рукой попыталась спасти первую и вообще забрать у этого больного существа нож, но ничего не выходило. Как обычно всё шло по сценарию самого ликана и я могла участвовать либо добровольно, либо… как обычно.

— Хватит! — вскрикнула я, вцепившись в руку мужчины. — Угомонись, идиот!

Не знаю, сквозь слёзы видела плохо, но могу предположить, что нож он засадил в себя на пол пальца точно. Широкая алая лента тянулась вниз по животу и терялась где-то в тёмных брюках.

— Проверни, — вдруг приглушённо выдал он, тяжело дыша. — По часовой… вместе.

И этот кретин начал реально проворачивать нож. Точнее пытаться. Я старалась не смотреть, но то, что я видела… вызывало тошноту и какую-то дурь в голове. Кровь заструилась сильнее. Я не знаю, как, но собравшись с силами, замахнулась и свободной рукой выписала ликану пощёчину. Очередную и обдуманную. Это его остановило, и он явно от неожиданности чуть ослабил хватку, чем я и воспользовалась.

— Какого хрена?! — заорала я, вырвав свою руку. — Ты больной, что ли?!

Глядя на самую натуральную дырку в груди мужчины, меня пробирала злость и жалость. Ему же больно! Какой же он придурок!

Тот часто моргал, глядя на меня. Его правая щека покраснела от моего удара… да что ж это такое-то?

— И ещё кое-что… — вдруг сипло сказал блондин и с силой полоснул себя по правой ключице.

Я охнула, закрыв рот руками. Меня затрясло, столько крови… такого кошмара я себе и представить не могла. В голове всё перевернулось, я стояла и не понимала где я, что я и кто я. Просто какой-то кокон забытья накрыл меня, и я осталась наедине со своей болью.

Дальше я помню всё плоховато. Я разревелась на диване, где забралась под покрывало и проплакала там с полчаса точно. При всём при этом я ещё и терзалась тем, что Лорину нужна помощь. Глупец, кажется, окончательно с ума сошёл. И опять моей рукой! Вспомнился тот давний случай. Нога моя, конечно, выступила в роли чёртового клинка, но это не суть, как важно. Он опять принудил меня к подобному! Зачем?! Что он этим доказывает? Что?!

Странности начались чуть позже, когда я услышала шум в ванной комнате. Минут пятнадцать потребовалось мне, чтобы догадаться. Ну и шарящийся мужчина с ведром туда-сюда мне подсказал. Он стирает! Лорин, без принуждения просто так взялся за домашнюю работу! Я была не то, чтобы в шоке, а в самой натуральной прострации. Страшно было до икоты. Мало ли, что ему в голову ещё придёт?

Почувствовав голод, поднялась и поплелась на кухню. Через окно увидела развешенные вещи на заднем дворе. Это галлюцинации, я видимо обпилась чего-то и меня до сих пор не отпускает. Или это может быть сон, который очень сильно растянулся. Но когда доставала ложку, заметила лежащий на столе нож. Его острый конец был окровавлен. Покачала головой и прикрыла глаза. Ему нужна помощь.

Мой поздний обед не остался не замеченным. Лорин спустился вниз с каким-то мешком в руке. Я сделала вид, будто не замечаю его. Продолжила ковыряться в тарелке, как ни в чём не бывало.

— Приятного аппетита, — подошёл мужчина к столу.

Я не смогла ему на это ничего ответить и лишь кивнула.

— Наверное, я неправильно поступил, — спустя пару минут молчания, заговорил ликан тихо. — Ты мне не объяснишь… причину твоих слёз?

Я прожевала мясо, маленьким полотенцем утёрла рот, отложила нож и вилку и поставила локти на стол, сцепила пальцы в замок и внимательно взглянула в непонимающие зелёные глаза. Он спрашивает это серьёзно. Пора, кажется, прояснить ситуацию и расставить рамки. Это меня уже допекло!

— Ты знаешь, я не привыкла калечить людей, — серьёзно посмотрела я на мужчину. — Я и не занималась ничем подобным никогда, но ты видимо решил, что мне понравится потыкать острым предметом в чьё-то живое тело. Наверное, для тебя это обыденно дело, не удивлюсь, что ты только и делаешь, что режешь всех направо и налево, но ответь мне, пожалуйста, с чего это ты решил, что я точно такая же, как ты?

Я сказала не совсем то, что хотела. Спрашивать о его душевном здоровье было… неправильно. Может, он сам не в курсе? Надо постепенно решать эту глобальную проблему.

— Так, ты мне сама сказала, — чуть поддёрнул он плечами.

Я медленно подняла брови.

— Когда?

— В ванной комнате. Мы с тобой говорили, и ты выразила желание отомстить мне. Я подумал и решил, что если ты доставишь мне такую же боль, какую тебе доставил я, то тебе будет лучше. Кровь за кровь.

Первые секунды я держала маску непонимания на лице, а потом… до меня дошло. Фух, он не тронулся умом, просто идиот. Даже от сердца отлегло.

— Я не помню, чтобы говорила: «Лорин, порежь себя, пожалуйста, а то мне одной страдать не хочется».

Тот чуть стушевался, но голову держал поднятой, а это первый признак его уверенности. Он думает, что прав?

— Ты мне намекнула. Я твой намёк понял, — подошёл он ещё ближе ко мне. — И не смотри на меня, как на сумасшедшего.

О, я всё-таки не смогла убрать из глаз это сочувствие? Да уж, весело…

— Да я же образно сказала, — прикрыла я глаза и покачала головой. — Даже не со злости, а просто… чтобы ты знал, как мне нелегко.

Я была спокойна, поскольку устала. Заколебал меня этот Лорин, сил нет. Хочу поесть и просто лежать на диване. Ничего не буду делать, просто успокоюсь и побездельничаю.

Ликан удивлённо вытаращился на меня, постоял, потом сел напротив меня. Мешок этот рядом положил. Что он там таскает?

— То есть ты не хотела, чтобы мне было также больно, как тебе? — искоса взглянул на меня блондин.

А прям попал. И прав он. Но… не от моей руки. Это слишком… жестоко. И мне вдруг стало смешно. Он захотел побывать на моём месте? Это… почти похвально. Стало его нестерпимо жалко. Рубашку он застегнул, пятная крови хорошо отпечатались. Грудь и ключица. Интересно, ликан специально так ходит, чтобы я видела или этот жест не имеет тайного смысла? Меня ведь это задевает, мне… тяжело на него такого смотреть.

— Хотела по началу, — не стала я врать и вздохнула. — Но прошло время, и я убедила себя в том, что я заслужила подобное.

— Не заслужила, — покачал он головой.

— Ну, как же? Так высокомерно себя с тобой вела, не отдавалась тебе по первому твоему приказу, потом ещё не слушалась постоянно. Ты мне, наверное, достался за мои грехи, которые я скорее всего совершу в будущем, поскольку сейчас я не совершила ничего серьёзнее кражи булочек с кухни… ну и подслушивала, но я никому ничего не рассказывала, поэтому это не считается.

Старые воспоминания меня одолели, и я начала думать о своём старом доме… кажется, уже пара лет прошла.

— Я правда не хотел быть грубым, просто… так вышло, мне тяжело было сдерживаться, да и не один ведь я был… — эти его сбивчивые объяснения мне не нравились.

— Не один? — зацепилась я. — Боже, Лорин, только не говори, что ты меня насиловал с каким-то своим другом!

Я даже не знала, что чувствую. Унижение, злость, боль? Если он сейчас скажет «да», я схвачусь за тот самый нож и кастрирую этого урода!

— Нет! — тут же как-то разозлёно глянул он мне в глаза. — Не смей даже думать о таком. Я имел в виду своего волка.

Меня насиловало животное. Боже, почему это не был его друг?! Я тут же потёрла лицо и встала. Пошёл на хрен!

Обошла стол и прошла в гостиную. Схватила первую попавшуюся книгу и села на диван. Не прошла и минута, а Лорин уже сидел в кресле и прожигал меня взглядом. Я молчала, он тоже. Отлично, у меня был первым волк. Надо на стене написать, чтобы хвастаться.

— Ну, извини меня за то, что заставил себя порезать! — с чувством заговорил ликан. — Вспылил. Был уверен, что это вынудит тебя ненавидеть меня меньше… Просто пойми, я очень хочу наладить с тобой отношения, чтобы мы с тобой говорили и делали всё вместе…

Я открыла книгу и уставилась в неё. Хочет вернуть всё? А нужно ли это мне?

— Не поздновато? — сухо поинтересовалась я, перелистывая страницу.

— Это тебе решать.

Какое-то время мы молчали, думая о своём. Но вдруг в голове как-то странно прояснилось. Что я делаю? Он порезал себя, лишь бы мне было не так обидно! Утонуть не дал. Извинялся. Он пытается. Криво-косо, но он хромает ко мне навстречу. Раньше его палкой нужно было гнать, вечно делал мне одолжение, вынуждая меня его упрашивать, а что сейчас? Он на моём месте. Я к нему холодна, а он наоборот пытается как-то подступиться ко мне. Он даже вещи постирал! «Прополоскал и вывесил» — поправили меня, но я отмахнулась от этого. Он мог ничего и не делать! Кажется, он не врёт. Так долго изображать из себя провинившегося мальчика, который разбил мамину вазу, нереально. И даже если и пытается, то цели уже нет. Всё сделано.

— Лорин, сколько я стоила?

Это тот вопрос, на который я не хотела знать ответ, но он был важен. Хотелось бы сопоставить свои потрясения с ценой. И я всегда боялась, что она будет маленькой. С меня ведь нечего взять.

Он не отвечал. Я не хотела смотреть на него, ведь вопрос был настолько… интимным, что взгляд в глаза своего покупателя был бы невыносим.

— Двенадцать с половиной килограмм, — вдруг донёсся до меня приглушённый голос мужчины, и я подняла наконец голову. — В монетах около тысячи восьмисот золотых, в серебре не знаю, в медяках тоже.

Ну… хорошая цена. На эти деньги можно купить неплохой, но небольшой замок в хорошей части города. И ещё с пару месяцев платить слугам, отапливать его и кормить постояльцев. Я слышала, что бардельных девушек продавали монет за десять-двадцать золотых. Точнее это был штраф, если девушка «вдруг» не выживала после игрищ с клиентом. Платишь, и казнь откладывается. «Плати и убивай» — девиз нашего города.

Знаете, стало полегче. Теперь хотя бы знаю, сколько стоит моя честь. Но внутри всё равно ворочается червячок сожаления, мол, не так много отец заплатил, продешевил и так далее.

Задумалась о выплате этих больших денег. Если бы я нашла работу, к примеру, за три серебряника в день (средний, то есть хороший заработок без грабежей и торговли своим телом), то за год я бы заработала около двадцати двух монет, если конечно же, не тратила их. То есть весь долг я бы выплатила через… восемьдесят с копейками лет. Отлично. Причём я считала без учёта съёма дома, трат на еду и одежду. Да я на все сто лет вляпываюсь! Смешно, но если бы у меня были дети, то именно они бы доплачивали этот долг за меня, вместе с внуками. Вот же хрень…

— Крупная сумма, я почему-то думала, что за меня отдали не больше пяти кило, — глянула я на свои обломанные ногти.

И то эту сумму я назвала потому, что являюсь не деревенской простушкой, а самой настоящей леди, да и отец мой не последний человек, а так… с меня брать нечего.

— Ты себя недооцениваешь, — усмехнулся он вдруг.

«Спасибо», — сказала я про себя. Хоть какая-то поддержка. Так необычно и… приятно.

— Я всё равно не понимаю, почему ты не взял золотом? — чуть смутившись, поинтересовалась я.

Не могу я на эту рубашку кровавую смотреть! Он ещё такой весь открытый и отзывчивый, что тошно становится.

— Просто рискнул, — зажмурил он смешно один глаз. — А ты бы не хотела иметь… подобный шанс, заполучить кого-то в своё пользование?

На вопрос я не обиделась — это правда, но ликан был… располагающим, так скажем. Хотелось говорить с ним и смотреть на него, хоть он меня и бесил.

— Смотря какие обстоятельства, — честно фыркнула я.

— Допустим, как у нас, — тут же предположил Лорин. — Поставь себя на моё место. Купила бы ты высокого блондина?

Впервые за столько дней я засмеялась. Он ещё так бровями поиграл и рукой указал на себя, что я не сдержалась. Широко улыбнулась и чуть потупила взгляд. Даже представить такое сложно.

— С твоими мыслями и твоим воспитанием? — уточнила я.

— Ну, да.

— Никогда, — тут же усмехнулась я. — Как бы ты мне не приглянулся, такого рослого мужика никогда бы не взяла.

Лицо ликана чуть посерело, было видно, что мои слова его задели, но он постарался сохранить азарт в глазах, что давалось ему с трудом.

— Почему? Внешне я тебя не привлекаю? — поинтересовался он.

Я была готова сказать «нет», потому, что от части это правда. Но… с другой стороны, Лорин же красивый… конфликт-то какой.

— А причём тут внешность? — подняла я брови. — Я бы приехала к мужику забирать своё золото. Моя стая, которая состояла бы из женщин, всецело положилась бы на меня. И тут вдруг мне предлагают вместо денег смазливого, но здорового мужчину. Я бы тебя не взяла не потому, что ты мне не понравился, а потому, что существа, проданные без их согласия, имеют способность… Ну, мстить своим новым хозяевам, понимаешь? Я вот пыталась сбежать и прервать свою жизнь не потому, что я чертовски слаба умом, а потому что я трезво осознавала свои возможности, понимаешь? Была бы посильней, давным-давно бы похоронила тебя где-нибудь в лесу и забыла бы тебя. Что сделал бы со мной и ты. И на кой-чёрт мне платить такие деньги за собственную смерть, хоть и в красивой обёртке?

Лицо собеседника чуть изменилось. Понимание. Наконец-то.

— А если бы я был при своей внешности, но с твоим характером?

Улыбнулась уже чуть смущённо.

— Не думая, взяла бы, — хмыкнула я, потирая страницы позабытой книги.

Лорин тоже улыбнулся… как-то осторожно, и я бы сказала мечтательно. Да, было бы очень весело.

— Жаль, что нельзя ничего вернуть назад, — выдал ликан и я удивлённо на него посмотрела. — Я бы тогда всё поменял.

Тоже задумалась об этом. Мечты вновь обуяли мою голову.

— Ага, я бы смылась, как только выдалась бы такая возможность, — поддержала я его.

— Неужели у нас с тобой всегда было всё так плохо, что у тебя нет причин остаться здесь? — его взгляд был осторожен и нежен, а мягкий баритон расслаблял.

Думать об этом… это так вроде бы легко, но последствия необратимы.

— Если быть объективной, то мы с тобой почти неплохо жили, — начала я разминать затёкшую шею. — Не считая твоих злых слов, претензий, грубостей и необоснованных обвинений. Да и вообще, по идее, какими бы тобой не двигали цели, ты меня забрал у плохого человека, который бы продал бы меня не тебе, так кому-то ещё. Только это уже заслуживает того, чтобы я осталась тут. И ты, если честно, не такой плохой, как я говорила. Ты очень ужасно ведёшь себя только со мной, но ни с кем более, поэтому я осознаю свою вину за это. Я вижу, как твои ликаны тебя любят. Вы самая настоящая семья, и я рада бы обзавестись такими же друзьями, стать частью чего-то подобного…, но вот я стала и, знаешь, не очень-то мне нравится. Меня вечно в чём-то подозревают, будто я сама прилипла к тебе, на меня смотрят, как на какую-то зверушку, будто я не личность, а просто… что-то забавное. И я не могу с этим смириться, плюс ты меня постоянно клюёшь ни за что, ни про что… Как ты думаешь, почему я не хочу тут оставаться?

Лорин молча кивал. Он был серьёзен, он меня слушал.

— А если я обещаю тебе перестать быть сволочью? — осторожно улыбнулся мужчина мне. — Ты мне уже не поверишь, да?

— Ты очень многое мне…

— Я знаю. Но я видимо очень наглый, поэтому спрашиваю сейчас, — перебил он меня аккуратно.

Изогнула брови и вздохнула. Блин, да конечно. Ему достаточно сказать «извини» и я уже разревусь от счастья. Но… тут такое дело, давеча снасильничали меня и это «слегка» меняет картину.

— Знаешь, у нас есть поговорки: «Докажи не словом, а делом», — фыркнула я, — «Не давай обещаний, если не уверен», «Слово дал — держи, обещал — сделай», «Кто много обещает, тот ничего не сделает», «Не верь тому, кто обещает, а верь тому, кто делает». Я могу до утра тебе всё перечислять.

— Это «нет»? — чуть поморщился он.

Я закатила глаза.

— Сделаешь — поверю, — посмотрела я на него в упор. — И, Лорин, мне не нужны твои обещания, понимаешь? Ты просто делай и всё. Не надо меня терзать. Захотел что-то — возьми и сделай, не нужно о чём-то договариваться со мной. Ведь если ты не выполнишь обещанное, то тебе ничего не будет, а я… ну, мне будет плохо…

— Почему? Почему ты так серьёзно относишься ко всему, что я говорю? — вдруг задал он мне вопрос.

Я грустно усмехнулась. Ответ так мне ненавистен, но он правдив…

— Потому, что у меня кроме тебя никого нет. А если не воспринимать твои слова всерьёз, то… мне просто не во что верить, не на что надеяться. У меня нет цели в жизни. Выбирай то, что нравится.

Хороший почерк у этого писателя. Погладила в очередной раз страницы. Хотя, наверное, переписывал эту книгу вряд ли он…, но мне нравится думать, что мне в руки попал оригинал. Будто я не какой-то второсортный живой кусок плоти, а нечто гораздо большее.

— Богдана, я тебя понял, — часто заморгал мужчина. — Можно мне тебя ещё кое о чём спросить?

Я уже без прежней потерянности посмотрела на своего соседа.

— Спрашивай.

— Ты всё ещё хочешь стать друзьями?

Я тихо засмеялась и посмотрела на потолок. Боже, как же всё сложно. Сколько раз я молилась об этом, сколько слёз пролила, а теперь эта глыба льда ползёт ко мне. Да вот только, кажется, не хочу я уже ничего.

— Не очень, — честно кивнула я. — И соратниками тоже не хочу быть.

Ликан понимающе закивал. Печаль тут же оставила свой след на его лице. Не нравится? Вот пару месяцев отказы послушает, тогда можно и замирить. Хотя, этот экземпляр не выдержит, сам говорил, но его упрямство меня много раз поражало, так что даже не знаю.

— Может, попытаемся быть хорошими соседями? — вдруг предложил он. — Я буду тебя содержать, а ты следить за домом.

Чуть нахмурилась.

— Мы так и живём.

— Нет, мы так не живём, — возразил он мне. — Соседи уважают друг друга, соблюдают границы, помогают друг другу во всём. А у нас были… неправильные отношения, я на тебе срывался всегда и не ценил то, что ты делаешь или то, как ты относишься ко мне. Если ты, конечно, не против.

Вроде предложение неплохое. Рада, что инициатива была от него. Не вечно же мне за нас двоих отдуваться. Он же меня приобрёл, пусть хорохорится. Да и… делать мне нечего.

— Об этом всегда и просила, — вздохнула я и почесала плечо. — И я не против. Надеюсь, будет лучше, чем было.

Лорин еле сдержал торжествующую ухмылку.

— У тебя есть какие-то правила, которые ты хотела бы сразу ввести в наш договор?

Ой, какие мы серьёзные.

— Соседи не насилуют друг друга, — тут же сообщила я ликану. — Не бьют, не оскорбляют, а также не предъявляют необоснованных обвинений.

Под конец слегка сорвалась. Накипело, но я сумела сдержаться. Фух, я молодец.

— Я не насиловал, — заворчал Лорин, уставившись упрямо в пол. — И ударил, чтобы привести тебя в чувства. Про обвинения согласен полностью.

Какой же… упрямец! Насиловал! Но тут проблема куда больше, чем наше «маленькое недопонимание».

— Хорошо. Соседи не овладевают телами друг друга без согласия с обеих сторон, — более корректно выдала я. — Про избиение тоже согласна. Ты всё правильно сделал. Я просто хотела, чтобы этот факт тоже учитывался, поскольку я против рукоприкладства.

Блондин закивал и как-то вдруг застопорился, будто что-то вспомнил.

— Я тоже против того, чтобы ты меня била, — выдал он, и я криво улыбнулась. — Это не смешно.

Вновь удивлённо подняла брови. Его это задело? Тут же посерьезнела.

— Я тебя тоже ударила, чтобы привести в чувства, — оправдалась я, — Ты был не в себе, и я посчитала нужным…

— Нет, — перебил он меня серьёзно, и я вдруг увидела старого Лорина на какие-то мгновения, — Я сознательно говорил и делал то, что задумал. Ты не должна была меня бить.

В который раз часто захлопала глазами, пытаясь вникнуть. Он… серьёзно?! Тут же почувствовала вину и начала корить себя… он меня изнасиловал! Боже, порой я об этом забываю, и всё летит по наклонной.

— Извини, что два раза ударила тебя, — вежливо произнесла я. — Просто я в силу своего понимания была уверена, что ты был не в себе.

Тот кивнул, но губы остались чуть поджатыми. Чем это ты недоволен?

— Потому, что я извинился перед тобой и решил отомстить самому себе за то, что сделал? — его внимательный, чуть придирчивый взгляд слегка отрезвил меня.

Он на меня… бочку, что ли катит теперь? Замечательно!

— Да. Если волк заблеет, как козлёнок, то я считаю это ненормальным.

Непонимание.

— Что?

Да что б тебя!

— Ты всегда был чёртовой неприступной ледяной стеной, был самым настоящим суровым мужиком, не признающим ни любовь, ни ласку, ни дружбу, а тут ты с чего-то вдруг начал извиняться, калечить себя во имя моего отмщения и нести околесицу про наши отношения. Уж прости, что не позволила тебе ранить себя.

Была рассержена. Как он может вообще мне предъявлять подобное?! Сам-то что сделал?! А на меня из-за пары оплеух смотрит, будто я его деревню выжгла.

— Но это ведь ты всегда просила, чтобы я изменился! — повысил мужчина голос. — Вот я изменился! И что получил?! Два хороших таких леща за банальную попытку сблизиться!

Изогнула шею и возмущённо уставилась на оппонента.

— Решил измениться после того, как нарушил своё обещание и трахнул меня! — ткнула я в него пальцем. — Уж прости, что ноги тебе вылизывать не начала. Ты ведь решил сделать мне одолжение!

Ликан разозлился, а я от него не отставала. Между нами чуть ли искры не полетели. Я его уже не боялась, я была уверена в своих словах и своей правоте, на этот раз не уступлю.

— Я ведь тебе нож в руку сунул, чтобы ты сделала мне больно! Чтобы порезала, пустила мне кровь! — начал он заводиться. — А ты меня по лицу ударила ни за что, ни про что!

Тут же изумлённо уставилась на странное существо.

— То есть резать тебя, как цыплёнка, я могла, а отвесить затрещину — нет?!

Тот вскочил. Я дёрнулась, но не от страха, наоборот, тоже захотела встать, но передумала. Во мне проснулась злость.

— Кровь за кровь! Ты должна была пустить мне кровь, как это сделал я! — начал он подходить к моему дивану и тыкать в меня пальцем через слово. — А этой пощёчиной ты словно плюнула мне в душу! Это ведь честно, как тебе нравится! И в тот первый раз! Я так испугался, чего натворил, за тебя переживал. У меня руки тряслись от беспомощности, и я решил тебе открыться, рассказать наконец-то кому-то живому, какая хрень у меня в душе, чтобы хоть кто-то живой знал, что я тоже всё чувствую, что мне тоже больно…, а ты меня ударила. Я к тебе потянулся впервые за столько времени и ты так меня…

— Разочаровала?

Видя, что творится с ликаном, я не могла оставаться равнодушной. Вы бы видели, как его прелестные глаза наполнились обидой и болью, как его подбородок трясся, как он обвинительно тыкал в меня трясущимся пальцем, как испуганно смотрел, а интонация была такой отчаянной, что я вдруг почувствовала себя сукой. Вот так просто. Странно, но омерзение к себе я испытала почти сразу же.

— За что? Точнее… я знаю за что, но ты ведь… ты не такая. Ты хорошая, ты одна меня ценишь и заботишься. Я просто не ожидал, что ты ударишь так сильно и не промахнёшься.

Я сидела, поджимая губы, глаза опустила в пол, чтобы скрыть таившийся в них стыд и сожаление. Он был прав. Он плохой, но я не должна была с ним поступать так же, как он со мной…

— И, наверное, ты сделала это, чтобы отомстить мне, ведь я заслужил, но ты минуту назад утверждала обратное! Ты заверила меня, что мстить ты мне не хотела, что ты так низко не опустишься, но, получается, что ты ничем не лучше меня!

Ощущала себя разбитой и никому не нужной. Мерзко, что он прав и что именно Лорин тыкает меня в мои же ошибки. Какая же я всё-таки сволочь.

— Тебе плевать на мои чувства, ты жалеешь лишь себя, думаешь о себе! Я же… я впервые почувствовал подобное к тебе, какую-то трепетность…

Неожиданно всё внутри меня переменилось. Стоп. Он прав на счёт моего поведения, но то, что он начал нести дальше — это чушь! Не позволю повесить на меня всё!

Оттолкнувшись от дивана, поднялась, вынуждая ликана перестать распинаться и застопориться.

— Не смей никогда говорить, что я думаю лишь о себе, — ткнула я в него книгой, которую держала в руках. — Я — дура, поскольку позволила тебе всё это говорить. Посмотрите-ка, разочаровался он во мне. Так это жизнь, мальчик, оглянись. Мне отец смертный приговор подписал — это честно? Я заслужила? Не думаю. Всё полетело коту под хвост, и я попыталась наложить на себя руки, поскольку была уверена, что меня и так убьют, но только перед этим поиздеваются, поэтому и решила хоть где-то выиграть. Но не вышло и я решила бороться. Так мечтала с тобой наладить общение, искала пути подхода к тебе, уважала тебя за силу и отвагу, но ты топтал всё. Плевал на меня, на мои труды, смеялся надо мной, издевался, ведь это весело — потыкать пальцем в того, кто сдачи дать не может. И должна была быть рада, когда тебя полудохлого домой принесли, но я вдруг подумала не о себе, а о твоей стае. Они же не смогут без тебя, а раз ты им дорог, то я должна попытаться. И я выложила все свои силы, сделала всё возможное и невозможное, чтобы ты поправился и это случилось. Но даже после подобного акта милосердия и жеста чистейшей доброты ты высморкался и помочился на мои труды. Тебе было плевать, ты ведь для меня Бог, я должна тебе! Твоя жизнь была в моих руках, и я вернула её тебе. Не забрала, а отдала. Только поэтому ты должен был вымаливать у меня прощение за уродское поведение уже тогда! Но что сделал наш Лорин? Ах да, он обвинил меня в каком-то хреновом сговоре, а потом наблюдал, как я со слезами на глазах умоляю его простить меня за то, что он так подумал!

Я замолчала на несколько секунд, чтобы отдышаться. Лицо Лорина — это была палитра чувств: злость перетекала в отчаяние, оттуда в непонимание. Пусть знает, а то что-то он забываться начал.

— Потом твои мерзкие приставания, которые я терпела, и под конец ты сделал мне шикарнейший подарок — изнасиловал меня! Ой, прости, взял силой. Разница ведь огромная, а то, что меня ты внутри всю порвал и надругался над моим телом — это же глупости какие, подумаешь, всего лишь навсегда! — выплюнула я с омерзением. — И после того, как ты лишил меня последнего, чем я дорожила, ты думал, что я приму твои извинения? Радуйся, что я тебе вилку в глаз не засадила.

Мы оба молчали. Я тяжело дышала и ненавидела себя за то, что говорю всё это. Не нужно ему подобное, он всё знает, я распинаюсь зря! Но… столько накопилось, что места уже в душе нет. Пусть я буду сожалеть, но если промолчу, то буду корить себя ещё дольше.

— Кровь за кровь, — усмехнулась я зло, вспоминая сегодняшнее происшествие. — Здорово ты придумал, на тебе же заживёт всё к вечеру. Умно, молодец… Но знаешь, что бы меня точно успокоило?

«Побитый, голодный, одноглазый щенок умирает под дождём» — называлась картина, которая стояла у меня перед глазами. Он не притворяется. Это точно. К глазам подступили слёзы, поскольку ликан реально понимал меня. Он осознавал всё, и по его убитому виду могу предположить, что всё он и понимал. А румянец на его бледном лице и выбивали мои слёзы. Этого я точно никогда не видела. Шея красноватыми пятнами пошла… Я его пристыдила и конкретно. Но почему-то кажется, что всё куда более серьёзней, чем обычное чувство вины. Надо бы остановится, ведь я своего добилась, и он замолчал, понимая мою правоту и признавая себя виновным, но нет, в кой-то веки во мне проснулось жажда… чужой боли, чтобы прочувствовать, как это — причинять страдания, а не терпеть их.

— Чтобы здоровый дядька, — сама начала я отвечать на собственный вопрос, — хорошенько отодрал тебя прямо тут, а я бы посмотрела. Вот, что было бы честным. И у нас бы появились темы для разговоров! Мы бы нашли общий язык, ведь мы бы стали жертвами ужасных существ! Как тебе идея?

Лорин тяжело сглотнул и медленно развернулся, направляясь к лестнице. Омерзение к себе — это то ещё ощущение. Хочется избавиться от него, но ты наоборот делаешь только хуже, будто бегаешь по кругу…

— Что, не хочешь уже стать хорошими соседями? Разочаровался в моей добродетели? Не такая я и добрая, да? А знаешь, кто в этом виноват? Кто выбил это из меня, кто вытравил всю любовь к жизни и веру в счастье? Твоё Святейшество! Гордись, Лорин, ты добился цели! Можешь насиловать меня хоть каждый день, я ведь теперь обычная подстилка! Хоть продавай меня, отдавай в аренду, ведь я ни на что уже не гожусь, ты всё забрал. Всё.

Лорин продолжил свой медленный уход. Не знаю, какие силы меня обуяли, но я хотела… развязки. Мне нужно было, чтобы меня остановили… Я не могла сама.

— Куда ты идёшь? Наверх? Я с тобой. Займёмся твоим сексом, как ты давно хотел, — решила я, бесстрашно хватая ликана за руку. — Можешь бить меня, я разрешаю. И вообще мы не будем выходить из спальни, ведь столько времени потрачено даром…

Блондин остановился сразу же, как только я ухватила его за локоть. Продолжая глядеть куда-то себе в сторону, он начал крайне осторожно высвобождать свою руку. Я его ранила. Очень больно, своими словами. Я — тварь, и мне было уже не отступить. Я хотела растоптать его окончательно. Будто голодный медведь, который почуял кровь.

— Не хочешь меня? — начала я заглядывать ему в глаза. — А если я разденусь? Мужчинам же вроде нравится всё это?..

Меня совсем переклинило, и я схватилась за его ремень. Начала дёргать его, в надежде на быстрое избавление.

— Перестань, — вдруг сипло еле слышно прошелестел ликан, делая шаг от меня.

У него блестели глаза. Одна боль, ничего больше. Хотя скорее… Да, обречённость и потрясение там тоже присутствовала.

— А вот хрен тебе, — вдруг зло засмеялась я. — Ты — самая мерзкая мразь, которую я только встречала. Да я буду рада, если ты сдохнешь! Отрежу от тебя кусок и буду носить в память о том, что есть на свете слабые, жалкие, пресмыкающиеся уроды!

Я уже ни о чём не думала. Я пустила к штурвалу своё безумство, и всё полетело в пропасть. Полетело…

Лорин сидел на ступеньках, закрывая голову руками. Он больше ничего так и не сделал. Просто продолжал сидеть, лишь слегка прикрываясь. А я била его своей книгой по рукам, по спине, часто попадала по лицу… Потом начала кричать. Смеялась, кажется, попыталась опрокинуть шкаф, но лишь высыпала книги на пол, перевернула стол и завалила кресло. Лорин к тому моменту ушёл. Куда я не знала, да и обратила внимание постольку, поскольку, переломав всю свою жизнь, я заплакала так, как никогда раньше. Во весь голос, упивалась своим горем, истекала ненавистью и ощущала приближение безумия.

На переосмысление жизни потребовалось довольно много времени. Неделя точно. Осознание своей натуры, своего характера, а также своего поведения давалось с трудом. Но я почти с удовольствием приняла новую себя, сумела перебороть в себе страхи, усмирила гордыню, где-то просто смирилась. Я — человек. Неожиданно, правда? Но мне было нелегко переубедить себя в том, что я не просто существо, которое ест, спит и гадит. Я — личность. Я могу и я имею право требовать свободы. Дадут её мне или нет — это другой вопрос, но я имею права, а это уже очень многое значит.

Свой первый и последний срыв помнила на удивление хорошо. У меня в голове будто всё рухнуло, превратилось в пепел. Я себя так в жизни не вела. Наверное, настала точка пика и огромная лавина, сметающая всё на своём пути, обрушилась внутри меня. Я жалею, что все мои мысли были преподнесены в таком агрессивном и неуважительном тоне. Я не имела права оскорблять Лорина, не смела его трогать. Но всё от начала и до конца было чистой правдой. Все мои страхи, все мои переживания и опасения сидели в каждом предложении и каждом слове. Каждая буква отражала мою беспомощность и истинную ничем неприкрытую слабость. Я ведь трусиха, всегда ею была и всегда останусь.

Начиная жизнь с новой главы, первым моим делом было запланировано извинение. Я — женщина, не мать, но уже и не девочка, поэтому могу смело считать, что какой-то невидимый рубеж преодолён, и я имею право распоряжаться своими мыслями и кое-какими действиями. Лорин… моя тёмная сторона говорит, что он заслужил, но светлая твердит обратное. Даже терзаний не было, что странно. Я признала ликана… невиновным. Вот так просто. Да, он совершил много ужасного, обижал и унижал меня, в конце совершил дикость, полную грубости и садизма, но он это признал. Он покаялся. Он извинился. Я сразу и не стала бы его прощать. Как бы я не хотела, но этого бы не произошло. Мне нужно было свыкнуться со своей новой ролью, принять множество странных для меня фактов, но я смогла. А та моя сцена чистой ненависти лишь поддержала мои внутренние предложения по поводу ликана. Он меня не тронул. За все мои слова, за мою чудовищную выходку Лорин мне ничего не сделал. Ни угрозы, ни удара, ничего. Он в который раз доказал, что изменился. Я это поняла после того, как он спас меня. Да, думала, что он спасает свои деньги, но… если он расстался с золотом так легко, значит, оно у него есть. Если не в избытке, то в достатке, поэтому дело было именно во мне. Он не хотел, чтобы я умирала — этого достаточно для того, чтобы дать ему ещё шанс. Но я его не дала и долго изводила себя и его. Лорин ведь старался, пытался как-то сблизиться со мной, хотел наладить общение, как я когда-то. Только мне было отказано, и видимо я решила так отомстить и ему, но тут я допустила жестокую ошибку. Не должна жить в ненависти, сама же хотела другой жизни, но на жертвы пойти оказалась не готова. Да, нужно простить, чтобы жить дальше. Я его не понимаю, честно, но… я его прощаю. Лорин натворил дел, но он раскаялся. Он смог убедить меня и открыть мои плотно сжатые веки, указав на личные ошибки. Я требую, не давая взамен. И нет, я его не оправдываю. Он натворил много плохих дел, но… ликан — это не человек. Возможно, ему нужно больше времени на осмысление. Я лучше него, он это сам сказал, чем вызвал во мне столько… восторга и ликования, что я, поддавшись дурному блондинистому влиянию, не поверила. Снова сделала ошибку. Да, я зарекалась больше не верить ему, но это при учёте его обычных пустых обещаний. Но сейчас мужчина менялся на моих глазах. В его глазах я всё чаще видела понимание, задумчивость и раскаяние. Он осознавал свои ошибки и он захотел всё исправить, сделал очень многое для этого, даже так горячо начал кромсать себя, пытаясь видимо доказать мне, что он так сожалеет. Да, по-своему, да, по-дикому, но он это сделал. Он смог, он вновь признал и всё понял.

Вот только принести извинения мужчине я не сумела. Первый день он не покидал комнату, а на второй ушёл так быстро, что я просто рот не успела открыть. Оправдываюсь, да. Просто побоялась начинать разговор, увидев его чуть заплывший глаз и пару небольших синяков на лице. Язык будто в узел завязался. В который раз убедилась в правильности своих выводов. В кое-то веки голосом разума был Лорин. Даже непривычно как-то, но я была рада за него. Он молодец…

«Проблема» — констатировала я, когда споткнулась об очередную пустую бутылку. Их было всего ничего, но эта лишь обёртка. Вот уже третий день, уверенный в себе альфа, знающий чего хочет, кажется, пьёт. Я не сразу поняла. Вроде Лорин казался слегка потерянным, но не до такой степени, чтобы я забила тревогу. Я его обидела и я это осознавала, но былая трусость вернулась и просто зажимала рот мне руками. Получалось, что я просто смотрю на ликана пытливым взглядом и всё. Хотя, кому это интересно, блондин меня даже не замечал. Всё было по-новому. Ничего похожего. Будто я была каким-то ангелом-хранителем, наблюдающим за своим убитым подопечным, который, кажется, разочаровался во всём. Боязнь банального отказа заковала мою ногу, не позволяя сделать тот самый очень нужный шаг. Я боялась.

Лорин уходил в обед, приходил почти ночью, и я не видела, что он носит к себе в комнату. Просто не успевала зажечь лампу и протереть глаза, когда ликан был уже в своей комнате. Во истину, ночное зрение — это очередной повод для зависти. А когда поняла, то было уже поздно.

Несколько дней мужчина проводил время только у себя в комнате, даже не спускался вниз, чтобы поесть. Я убеждала себя в том, что это лишь временно.

Потом Лорину, наверное, надоело скрываться наверху, и в одно прекрасное утро я нашла его спящим, сидя за столом. Две пустые бутылке валялись на полу, а одна покоилась рядом с белобрысой головой. Я тогда так испугалась, что понятия не имела, что делать. Мне стыдно было даже будить его, чтобы отправить в кровать.

И каждое новое утро начиналось с уборки пустых бутылок, да оттирания засохшего вина с полов и мебели. Это уже даже в привычку вошло за полторы недели-то. И я каждый день готовила, как в последний раз, надеясь, что Лорин поест хоть в этот раз, но он либо не приходил, либо не прикасался к еде, которую я приготовила.

Сидя в гостиной, я листала книгу. Бездумно, просто, чтобы что-то делать. Пару раз в день мой взгляд падал на сиротливо лежащий мешочек. Лорин с ним тогда ко мне пришёл, и мы поругались. Этот мешок он выронил и так и не забрал. Напомнить ему я не могла, а он, кажется, позабыл о нём на совсем. Я положила его на каминную полку, на видное место, чтобы пропажа нашла хозяина… всё такое. Частенько меня одолевало любопытство и желание узнать содержимое, но я в тот же момент отдёргивала себя и уже через пару дней стала воспринимать этот серых холщовый мешок за деталь интерьера, как вазочку или картину.

Заскрежетал ключ в замке. Несколько секунд стояла тишина и снова скрежет. «Лорин» — поняла я и качнула неодобрительно головой. Опять не может дверь открыть… Я бы и рада помочь, да ключа нет. Но вот спустя неопределённое количество времени дверь чуть скрипнула, впуская хозяина дома.

Я изогнула шею, чтобы посмотреть на него. Сегодня его весь день не было, как-то занервничала, если честно. Нетвёрдой походкой мужчина, даже не глянув в мою сторону, взял курс на лестницу. Неспешно Лорин доплёлся до лестницы и начал свой подъём. Я уже хотела возвращаться к книге, как… он упал. Тут же подорвалась с места, но было поздно. Кажется, он оступился и растянулся прямо на лестнице. Сердце застучало сильно-сильно, и я медленно пошла к нему. Он не шевелился. Не предпринимал попыток к подъёму… Нет-нет, он же в порядке?!

На негнущихся ногах от страха обогнула лестницу с другой стороны и подошла поближе к… спящему ликану. Тут же облегчённо выдохнула и потёрла лоб. Что делать-то?! Поднимать его или как? И как он умудрился уснуть?! Упал и всё?

Я стояла долго над беззащитным телом. Разглядывала его и думала. Надо было его разбудить, довести до кровати и уложить. Это же не… не по-человечески спать на лестнице! Но что-то меня всё время останавливало. Я просто не смела его больше трогать. Мне было невыносимо только от одной мысли, что я вновь сделаю ему больно. Просто в голове будто блок какой-то стоял и ужас захватывал тело, когда я хотела нарушить этот запрет. Этой букашке, которая жила у меня в мозгах было всё равно на то, что касаюсь я ликана с благими намерениями, поэтому и банальное похлопывание по плечу у меня не выходило. Будто этим касанием я вновь сотворю какую-нибудь беду. Корю себя постоянно… Чёрт! Он же не может из-за нашей ссоры…? Наверное, на работе проблемы или… или… Ну, дела у него ликанские не очень. Наш «маленький» скандал не причина — я уверена. Мы и раньше ругались, и такого не было. Согласна, сейчас всё иначе! Чёрт! Но не до такой же степени! Ладно, влепила ему пару оплеух! И что?! Уверена, что пацаны дворовые дерутся похлеще! Нет, моей вины точно нет, я уверена. Да и какая разница, в чём проблема? Нужно как-то… вывести его из этого состояния. Кажется, я его уже давно трезвым не видела. Вечно стеклянные глаза, серое лицо и непередаваемое амбре. Прям отца узнаю, только тот наоборот смеялся, но в минуты покоя они оба словно одно лицо. Папа… жив ли он? Здоров? Я ведь даже понятия не имею, как он живёт. «Сама знаешь, что он тебя переживёт» — моя самоуверенность взяла слово. Это точно, он даже у смерти свою жизнь выторгует. Весь город заложит, но спасётся.

Переступить через себя не смогла. Рука замирала в считанных сантиметрах от тела мужчины. Проклиная себя, взяла своё покрывало и осторожно укрыла пьяного мужчину. Тот не отреагировал. Наверное, если бы я его с этой лестницы скатила бы, он бы не проснулся. И… мне не так тяжело смотреть на всё это, как кажется. Да, это ужас, но я привыкла к тому, что в доме есть кто-то пьяный, кричащий; тот, от кого несёт, как от поросёнка, вываленного в помоях. Мама всегда оберегала нас с братом от папы, когда он был нетрезв, но потом мы остались с ним «тет-а-тет». Сколько раз его притаскивали из таверн его охранники. Служанки раздевали, мыли, если отец был вывалян в чём-то, а также меняли простыни и горшки за ним. Я жила, касаясь этого каждый день, поэтому вид спящего на полу мужчины меня волновал, но не так чтобы сильно.

55 глава

Почему-то глядя на ликана, я осознавала наше равенство. Я слаба, и я сотворила глупость, решив утопиться. Сколько поверий про молодых утопленниц! Няньки много чего понарассказывали, и я в воду-то ступать боюсь, а тут такое вытворила! А если все эти жуткие истории про духов правда?! Ну, чокнутая, точно! А вот Лорин, кажется, решил вступить в мою группу «трусливых и находчивых». Пьянство — это же жест отчаяния, демонстрация слабости. Пьёшь либо от радости, либо от горя. Так, как пьёт Лорин, радость сама себя исключает. Да он мне ни слова с того дня не произнёс. Даже целый кошель с деньгами мне на стол положил, видимо, чтобы я даже обращаться к его Сиятельству не смела. Он хотел побыть один, и я могла создать эти условия. Меня ведь не видно и не слышно, я тень тени. А что случилось с моим жестоким и изворотливым мучителем — загадка.

Следующий день последним не стал, как бы я не надеялась. Ликан очнулся ближе к обеду, поворчал что-то на счёт жёстких досок, поднялся и уплёлся наверх. Ушёл вечером. Пришёл, кажется, ночью, но я не уверена. Нашла его утром следующего дня, спящим уже на полу. Растянулся в кухне, разлив вокруг себя вино. Намокла вся его одежда и я уже точно решила будить ликана и вести в комнату, поскольку подобная ситуация была из ряда вон, но… я была не в силах поднять сие создание.

Чтобы бить тревогу, понадобилось ещё два дня. Он так же спал на полу, валялся в битом стекле и очень много пил, но это был не предел. Его начало рвать. Полоскало по несколько раз в день. Поначалу он успевал добегать до туалета, а потом его мишенью становилась раковина, кастрюля и даже печь. Я была не столько поражена, сколько напугана. Глядя на то, что Лорин делает с собой, сидеть, дальше сложа руки, было нельзя. Заводить с ним разговор я даже не пыталась — это бесполезно. Личный опыт. Говорить нужно с трезвым созданием, а я Лорина в подобном состоянии не видела очень давно. Казалось, даже когда он просыпался и уходил по своим делам, глаза его были заволочены хмельной пеленой. Он даже не трезвел толком. Это уже слишком серьёзно, чтобы надеяться на благоразумие самого ликана. Он не в силах остановится, либо не хочет. В любом случае, свой организм он сильно испытывает и тот в долгу не останется.

Следующим днём я первым делом отправилась на рынок. Умылась, почистила зубы, посмотрела на винную лужу на полу, в которой спал Лорин и ушла. Кажется, его ночью опять рвало… Ладно, потом приберусь. Надо идти за помощью, я ликанов из запоя выводить не умею. Да что там говорить, я людей даже не умею, а про этого… даже заикаться не хочется.

Выбор поначалу пал на Виера, так как он был самым добрым, и он бы мне точно помог, но я не знала, где он живёт. Поэтому выбрала Морика и Мелинду. Они, наверное, и так в курсе происходящего, пусть хотя бы успокоят меня и скажут, что всё скоро кончится. Просто иметь подобное знание мне крайне необходимо.

Оказалось, что по части «поиск по местности» я та ещё глуповатая особа. Раза три выходила на одну и ту же улицу! У прохожих даже спрашивать боялась. Не дай леший заговорить с кем-то… не тем. Я — самостоятельная, взрослая женщина! Я найду сама!

Спустя час унылого блуждания по городу, чертыхнулась и шлёпнула себя по лбу от гениальной идеи, которая только что пришла мне в голову. Я не могу найти путь потому, что не ходила им раньше от нашего нового дома! Но от старого я дорогу помню! Эм… где старый дом? Оглянулась. Какая-то улица незнакомая. Вот же блин… Соберись! Что делать, если ты заблудилась в большом городе? Правильно, шуровать на центральный рынок, либо в том место, которое тебе точно известно. Рынок — это гениально! Оттуда найду дорогу до старого дома, а там и до семейства усатого! Ну не умница ли я?! Всего-то три часа поблуждала взад-вперёд по одной улице, изредка забредая на соседние.

— Ну и чего ты тут шастаешь? — раздался вдруг мужской голос откуда-то сзади.

Я затормозила. Всё внутри меня заколотилось от ужаса неизвестности. Так, угомонилась! На улице светло и изредка старушки шныряют туда-сюда, так что ничего страшного не случится!

— Что, простите? — Я обернулась и узрела обладателя столь некультурного обращения.

Молодой парень с тёплыми русыми волосами стоял, облокотившись на забор с другой стороны. О, он тут живёт?

— Чего забыла тут? — жуя длинную травину, вновь поинтересовался он.

На нём была серая рубашка и узкие брюки. Руки свободно лежали на тонких прутьях ограды. Парень стоял, скрестив ноги, показывая видимо всем своим видом безмятежность. Голубоглазый такой. Волосы короткие, но он всё равно очень… неплох собой, если проще сказать.

Открыла рот и закрыла его. Лорин запретил говорить с незнакомцами. А он ещё и мужчина. Может, стоит просто пойти дальше? Но… пекло, я уже устала ползать по этому дурацкому городу, как по лабиринту какому-то!

— Извините, пожалуйста, Вы не подскажете мне, как добраться до рынка? — перехватив свою корзину поудобнее, предельно вежливо и учтиво задала я вопрос.

Смотреть старалась прямо, но не так чтобы очень. Лёгкость во взгляде сохраняла хорошо, поэтому начала чувствовать некую мнимую уверенность. Я говорю с существом! Я говорю!

— До какого? — не меняя своего чуть ленивого взгляда, вновь спросил парень.

Чего?! Он тут не один, что ли?

Глупо захлопала глазами и начала судорожно искать ответ на вопрос. Какой?! А я… знаю? Вот же влипла! Хорошо, если к ночи дом свой найду! Ну, зачем полезла во всё это…?!

— Я задал слишком сложный вопрос, Богдана? — понаблюдав за моими метаниями, изогнул парень коричневые брови.

Тут же перестала разглядывать местность, чтобы воссоздать свои воспоминания. Он знает моё имя? Подняла на него свои удивлённо-испуганные очи.

— Эм… Вы знаете, как меня зовут? — растерялась я и даже маленький шажочек назад сделала.

Тот в лице не менялся, лишь травинку с одной стороны на другую перекладывал, гоняя один её конец во рту.

— А кто не знает? — чуть усмехнулся он. — И мы так и будем разговаривать с тобой вопросами?

Это, кстати, некрасиво. Так нельзя разговаривать. Но меня всё равно напрягал тот факт, что каждый незнакомец, оказывается, знает моё имя!

Сосредоточилась. Пора валить.

— Рынок, наверное, центральный. Там ещё много всяких лавок крытых, а ещё там работает Вур… — Центральный, — подтвердил мужчина, перебив меня. — Прямо и направо. Дойдёшь до упора, а там улица сама в рынок упирается.

Зависла на пару мгновений, осмысливая. Направо я ещё не поворачивала… или поворачивала? Ладно, это лучшая информация, что у меня есть. Точнее единственная.

— Спасибо большое, — искренне рассыпалась я в благодарностях. — Вы мне очень помогли.

Тот снова не изменился в лице, поэтому я кивнула сама себе и пошла, куда сказали.

«Либо тупая я, либо надо мной издеваются!» — думала я, проходя второй раз мимо дома своего нового знакомого. Его уже во дворе не было, поэтому я без стыда слонялась мимо.

Я сделала всё верно. Первый поворот направо, и я свернула! Нашла я рынок? Нет! Просто сделала круг! Во второй заход я прошла чуть дальше и обнаружила ещё один поворот! Что я сделала? Повернула! Сделала круг в два раза больше первого! Чёрт бы его побрал! Да где я оказалась?! Как домой-то вернуться?!

Стыд овладел моей головой, когда я издалека заметила вновь равнодушно разглядывающего меня парня. Травинку он сменил на кружку. Стоит, пьёт, устало смотрит, как я плетусь. Очаровательно, Богдана, отныне ты самое глупое существо! Захотела помочь называется…

— Я сворачивала уже два раза, но всё равно оказываюсь здесь, — начала я то ли жаловаться, то ли оправдываться. — Извините, я редко выбираюсь в город и не успела ещё запомнить дорогу…

Замолкла, ощущая стыд. Жарко, значит покраснела. Ну, как ребёнок, ей-Богу! Соберись! Ты спасать вроде с утра собиралась кого-то! Сейчас пойдём дальше и выловим первого попавшегося безобидного прохожего! Прицеплюсь к нему, буду просить помощи. А что делать?! Я тут до вечера могу бродить! А в темноте я вообще ничего не вижу!

— Может быть, это судьба? — изогнул парень бровь, делая глоток из кружки. — Что? — захлопала я глазами от непонимания.

Если выйдет со двора — кричим и бежим, Богдана.

— Мы с тобой как-то виделись в одной таверне, — начал он простодушно, медленно оглядывая меня. — Представлены не были, вот я и думаю, а не судьба ли привела тебя сюда?

В какой таверне? Да и какая разница, я ни на кого не смотрела, ни с кем не говорила. Боже, да я уже получу за этот затянувшийся разговор!

— Я просто заблудилась, — честно заглядывая парню в его голубые глаза, выдала я. — Извините, что хожу мимо Вашего дома, но стоять на месте я не могу, а так есть возможность выйти на нужную улицу.

Тот не переставал меня осматривать, будто искал у меня что-то. Попил, чуть прищурился и вернулся к моему лицу. Что было в его глазах? Вроде равнодушие, прикрытое усталостью. Но, если глянуть под другим углом, с купе с чуть изогнутой бровью, приподнятыми уголками губ… Да он пялиться на меня! Или нет…? Господи, я с противоположным полом совсем не общаюсь и понятия не имею, как они мыслят! Ну, смотрит вроде обычно. С толикой заинтересованности, но я тоже на него таращусь, поскольку вижу впервые! Всё нормально, угомонись.

— Подожди здесь: Лорин придёт сюда, когда обнаружит пропажу, — просто предложил незнакомец. — Конечно, кругов ты тут намотала, как очумелая коза в загоне, но к вечеру он тебя найдёт.

Кого он козой назвал?! Меня обзывать можно только Лорину! И что сделать?!

— Просто стоять тут в надежде, что за мной придут? — изумилась я. — Думаешь, он не придёт? — усмехнулся ликан. — Или он тебя выгнал?

Я вообще выпала в осадок. Вообще-то… ликан и так не придёт. Он не в состоянии до спальни-то дойти, а тут на другой конец города тащиться… Кажется, я влипла.

— Придёт, — нахмурилась я. — Просто зачем мне стоять, если я могу сама вернуться?

На этот раз его взгляд наполнился иронией и жалостью.

— Возможно, смогу вернуться самостоятельно, — поправилась я, поняв оплошность. — Ты можешь его подождать у меня дома, — вдруг выдал парень.

Вновь вытаращилась на него. Ну, точно пялился! Думает, я к нему домой пойду?! За кого он меня принимает?!! Вот мужики-то тут!..

— Нет, спасибо, — тут же отказала я предельно вежливо. — Я, пожалуй, пойду.

Ну его в пень. Странный парень, как и весь этот город!

Прошла пару метров.

— Куда ты пошла? — догнал меня его вопрос. — Опять же будешь круги нарезать. Если ты не местная, то хрен выйдешь с нашей Плуговой.

Затормозила. И что мне делать?!

— А вам какая разница? — вдруг спросила я, повернув к нему голову. — Я просто хожу, никому не мешаю…

Вообще, этот вопрос нужно было задать с самого начала. Прицепился чего-то ко мне. Подсказал, но либо неправильно, либо я… не очень умная. Всё равно, с незнакомыми мне общаться нельзя.

— Да я вообще чхать хотел, если бы ты шарахалась тут, скажем, часов в пять, а не в это хреново раннее утро. У меня окно открыто, я слышу, как ты шаркаешь ногами, как корзиной своей по забору бьёшь, — грубо сказал голубоглазый. — А если с тобой что-то случится, то в первую очередь Лорин придёт на эту улицу и будет узнавать, что да как. Спросит какого грима я не помог тебе, человеку самого Верховного. Мне проблемы из-за тебя не нужны, поняла?

На меня никогда так не ругались. Обоснованно. Ещё и от чужого ликана… Да что же это такое-то?! Что ж меня все клюют-то?!! Я ведь хотела только помочь! Ни хрена я спасительница! Обычная глупая девка, возомнившая о себе слишком много.

— Да ты никак реветь тут собралась?! — вот теперь парень проявил сильные эмоции. — Не смей! Ты всех перебудишь своим рёвом, а мне потом оправдывайся!

Я ничего не могла с собой поделать. Слёзы сначала набухли в глазках моих усталых, потом рванули наперегонки по щекам. Захныкала и захлюпала носом, глядя на меняющиеся лицо голубоглазого ликана.

— Если я сама не вернусь, он меня убьёт! — начала я тереть глаза руками, разумеется, преувеличивая от избытка затронутых чувств. — А вы ругаетесь на меня!

Но я же не виновата, что не могу дорогу нужную найти! Что мне делать-то?! Извините, что разбудила вас, я же не хотела, если бы могла ходить тише, то ходила бы…

Разревелась совсем. Так много накопилось. Лорин пьёт, говорить со мной не хочет. Я — пустое место! Снова! Никому не нужна опять…

— Ладно, я понял, — спокойным и даже каким-то утешительным тоном начал он. — Тебе нужна помощь, я могу её оказать, только не плачь.

Он смотрел на меня со смесью непонимания и брезгливости. Женские слёзы — это сила.

— Я не буду, — закивала я, пытаясь успокоиться. — Простите, пожалуйста…

Тот кивнул, хмуро косясь на меня. Начала вытирать лицо и шмыгать носом, чтобы вернуть самообладание. Ликан подозрительно смотрел на меня всё это время, пока я приводила в норму своё лицо. Всё, выдохнули и снова «привет, жестокий мир».

— Я собирался сегодня на рынок сходить, но не планировал столь рано начинать выполнять задуманное, — обречённо выдохнул голубоглазый. — Переоденусь и провожу тебя.

Тут же моё лицо посветлело.

— Правда? — не веря в своё счастье, вопросила я. — А по мне видно, что я шучу? — серьёзно уточнил он.

Заморгала и отрицательно замотала головой. Ликан понаблюдал за мной несколько секунд, после чего развернулся и пошёл в дом. Кажется, он обречённо качал головой, но мне могло показаться.

Домик у него был странный. Двухэтажный, но маленький. Узкий, я бы сказала. Тёмно-красный такой. Хорошая ковка, палисадник ухожен, розы, кажется, растут, камнем выложена тропинка к дому. Дороговато. Наверное, он тут с семьёй живёт. Он, должно быть, жену возьмёт с собой. Или нет? Будет неловко, если бы втроём поплетёмся на рынок, потому что я, видите ли, родилась глупенькой. Хорошо я себе друзей нахожу.

Ждала этого «путеводителя» долго. Минут пятнадцать минимум! Я-то думала, он обуется, деньги возьмёт, и мы пойдём! Но не тут-то было.

«Вот те на» — узрев парня, подумала я, подняв брови. Хорошего кроя серый удлинённый камзол, расшитый какими-то узорами, брюки, сапоги… Он выряжался там, что ли? Чтобы на рынок сходить? Нет, я многое не понимаю, но, быть может, он пойдёт куда-то ещё?

— Я был уверен, что ты ушла, — слегка улыбнулся он мне, выходя со двора.

Я бы и ушла, если бы знала куда идти.

— Вы же сказали, что проводите, — пожала я плечами, перехватывая корзинку.

Заметила влажные волосы. Он там случайно уборку не затевал? А почему нет? Он же на рынок идёт! Так, угомонись. Он тебя проводит! Радуйся! Подождала, ничего страшного, бывает.

— Послушная ты, однако, — хмыкнул он, двинувшись по улице.

— Какая есть, — кивнула я сама себе, чуть отходя от мужчины, сохраняя дистанцию.

Первые несколько минут шли молча. Мне было… обычно. Я привыкла, что Лорин молчалив и немногословен. Просто одного полуночного на другого сменила. Порядок.

— Тебе сколько лет? — заговорил ликан.

Знаете, я сейчас, наверное, осознала свою ошибку. Прямо чувствую, как совершаю её. Нельзя говорить ни с кем. Попадёт мне…

— Простите, мне нельзя с вами долго говорить, — решила я пояснить.

Было немного неудобно, он мне помогает, а я даже на вопросы его отвечать не хочу.

— Неудивительно, — фыркнул парень, и я увидела его чуть издевательскую ухмылку. — Ты очень странная.

Дальше шли молча. Но недолго.

— Нам направо, — оповестил меня ликан, когда я увлеклась и затопала вперёд.

Остановилась. Русый парень стоял у… Что это? Два дома, два забора и между ними широкая метровая тропа. Это что?

— Это «направо»? — изумилась я. — Я же тут проходила раз десять… Думала, это… заброшенная дорожка…

Я действительно видела этот путь, но в жизни бы не рискнула по нему идти. Узко и… непонятно, что там с другой стороны.

— Мы все ходим этим путём, есть другой, но нужно делать большой крюк. — Ликан чуть отошёл в сторону, уступая мне дорогу.

Ага, конечно. Я доверчивая, но не настолько.

Мы замерли, уставившись друг на друга.

— Я за Вами, — первая нарушила я молчание.

Тот насмешливо окинул меня с головы до ног.

— Нет уж, — он даже головой качнул. — Иди вперёд.

Расхотелось ещё больше. Мало ли кто он вообще! Нам вообще на расстоянии идти друг от друга нужно. Но он же вроде согласился мне помочь…

— Простите, конечно, за наглость, но Вы ведь ничего мне не сделаете? — осторожно заговорила я.

Зачем спросила? Реакцию посмотреть. Вдруг, он какой-нибудь прихлебатель Бюрта? Убьёт меня в этом переулке и всё! Но не идти… я не могла. Надо хотя бы удостовериться для собственного спокойствия.

Его брови поползли вверх.

— Смотря о чём ты говоришь, — спокойно выдал ликан.

Задумалась.

— Не собираетесь делать мне больно? — уточнила.

— Сегодня подобного в планах не было, но если ты будешь стоять тут и испытывать моё терпение, то я могу их поменять, — серьёзно глянул он на меня. — Иди.

Я кивнула.

— Хорошо, — робко зашагала я куда велено. — Но Вы должны знать, что у меня очень звонкий голос.

Буду орать, как в последний раз! Забор такой высокий и кажется, что идёшь по какому-то тоннелю. А сзади ещё незнакомый мужик, не внушающий доверия! Тут было реально узко для того, чтобы идти плечо к плечу, так сказать, но друг за другом — самое оно.

Шла не быстро, смотрела под ноги, прислушивалась. Было страшно до икоты, но я по привычке держала спину ровной, а голову поднятой. Просто пройти и всё. Подумаешь, пустяки.

— Ты можешь идти быстрее? — услышала я.

Поджала губы и ускорилась. Не нравится? Надо было вперёд идти! Я боюсь…

— Ты всё равно медлительная, — вновь раздался голос своего провожатого.

— Но Вы же сами меня вынудили идти первой, — ответила я.

— Я не знал, что ты будешь ползти, а не идти, — беззлобно огрызнулся он.

Сильнее поджала губы. Но вот впереди замаячили ликаны. Мы почти вышли! И он был прав! Ура!

Тут-то я скорости и прибавила.

Оказавшись на широкой улице, почувствовала облегчение. Я жива! Тут и народа побольше… Точно где-то рядом рынок! Внутри меня всё проснулось ликование.

Мой проводник свернул налево. На самом деле, если приглядеться, то направление можно было выбрать и самой. В основном ликаны в левую сторону шли налегке, а вот оттуда уже были нагружены продуктами или каким-то другими покупками. Да, я не очень внимательная, раз только сейчас это увидела и поняла.

Рынок показался через несколько минут. Я чуть в ладоши не захлопала. Ура!

— Ну, дальше дорогу найдёшь? — останавливаясь, спросил русый парень. — Или тебя до дома вести?

Нет уже того дома… Хотя ликан, наверное, наш новый имел в виду, но не суть.

— Да-да, спасибо Вам большое, — тут же рассыпалась я в искренних благодарностях. — Если бы не Вы, блуждать мне по этому городу… до утра.

— Не теряйся, — дал он мне последнее наставление и двинулся куда-то к лавкам.

Поначалу я взяла курс на свой старый дом, чтобы оттуда двинуться в гости, но потом я слегка затормозила. Наверное, Морик просто скажет, что всё в порядке и отправит меня домой. Наверное, лучше закупить продуктов для дома сейчас, а то потом бегать туда-сюда устану, итак несколько часов в блужданиях провела.

Купив мяса и капусты, двинулась по старому заученному пути. Чувства одолевали меня разные. С одной стороны, мне было жалко старый дом, ведь в нём долго жил Лорин и вообще это «пристанище» было первым, где я познала некие семейные узы. Видела, а иногда и касалась настоящей семьи. Да и потеря этого дома принесла Лорину много страданий. Он их не показывал, но в его взгляде сквозило нечто столько неуловимое, что я могла ошибаться. Быть может, блондин мой настоящий сухарь и ему глубоко плевать на произошедшее, но я не столь наивна, чтобы верить в это. Даже до нашей грандиозной ссоры, я знала, что ликан всё чувствует, если не как я, то уж точно похлеще любого в этом городе.

Но с другой, в новом доме было больше хорошего. До определённого отрезка времени, конечно. Мы иногда смеялись, и злобы там не было. Огорчение, изредка веселье и много, очень много откровенных и чистых разговоров. Но всему хорошему приходит конец. Теперь я понимала, что то время было лучшим для меня. Новый дом и, кажется, новый Лорин. Тишина, покой, ругань почти отсутствовала. Как же было замечательно…

Остановилась у нашего забора. Боль и жалость затопила меня, когда я увидела лишь голые стены. То, что было из камня, не пострадало, лишь подкоптилось. Стало жутковато, когда я начала разглядывать чёрные провалы, заменяющие окна. Наверное, тут больше никто не будет жить. Может, через пару лет, когда пепел сгоревших вещей выветрится, можно будет построить что-то, но не сейчас.

Долго стоять я не могла, да и не особо хотела. Грустно улыбнувшись на прощанье, я пошла дальше.

Минут через пятнадцать размеренного хода, я, кажется, пришла. Ну, вроде этот. Была тут один раз и боюсь, если честно, ошибиться.

Понимая, что просто тупо стоять и таращиться на дом это плохая идея, аккуратно просунула руку сквозь прутья калитки и отодвинула засов. Осторожно вошла и покралась к двери. На самом деле, я стеснялась. Ну, глупости же! Только бы не ругались на меня за столь ранний визит, хотя я ещё несколько часов бесцельно бродила, поэтому могла припереться ещё раньше… это сойдёт за оправдание?

Постучала. Робко так. Подождала, прислушалась. Никого. Постучала ещё раз, но погромче.

Минут через пять начала думать о том, что дома их нет. Отлично, пёрлась в такую даль, чтобы ничего не получить. Да я чуть на тот свет не отправилась! Тот парень очень странный был! Может быть, я преувеличиваю, конечно, но вероятность была! И вообще…

Вдруг раздался скрежет ключа. О!

— Богдана? — глядя на меня только одним открытым глазом, удивилась сонная волчица. — Ты чего тут… так рано…?

Мелинда была в простыне, лохматая и ужасно сонная. Кажется, они все в этом городе спят до обеда. Снова ощутила прилив стыда.

— Прости за ранний приход, но я по серьёзному вопросу, — нервно сжимая ручку корзины, забормотала я. — Кажется, у Лорина проблемы…

Та протёрла лицо и уже двумя серыми глазами уставилась на меня чуть вопросительно.

— Что случилось? Он подрался или…? — придерживая простынь одной рукой, подала девушка голос.

Чуть замялась. Ну, дура. Зачем припёрлась?!

— Он… пьёт, — замявшись, сказала я.

Та пару раз моргнула и кивнула.

— Заходи, попьём чаю, — будто что-то вспомнив, волчица развернулась и потопала в сторону кухни.

Я осторожно вошла и разулась. Прикрыла дверь и пошла вслед за девушкой.

Тут ничего не изменилось с моего последнего визита. Стало почему-то тепло на душе. Хоть у кого-то всё хорошо.

— Мелинда, ещё раз извини, что я пришла без предупреждения и так рано, — присаживаясь за стол, искренне произнесла я. — Просто я подумала, что Лорину нужна помощь…

Волчица достала два стакана и налила… О, это чай? Холодный. Лето же, точно… Почему я не догадалась о таком?

— Всем мужикам нужна помощь, — присаживаясь напротив меня, Мелинда подала мне стакан с прохладным напитком. — Что у вас там происходит?

Сделала глоток. Несладкий, но согласна, что именно подобное нужно пить в летнюю жару.

— Ничего особенного, ругаемся иногда, — не желая вспоминать, я покачала головой. — Думаю, всё же в порядке.

— Как лицо? — уточнила она, разглядывая меня.

О, а я и забыла. Наверное, поэтому тот парень так разглядывал меня. У меня синева с лица сошла, остались лишь желтовато-зелёные разводы и пара ранок, но это пустяки.

— Нормально, — отмахнулась я. — У вас как дела?

Говорить о произошедшем мне совсем не хотелось, да я и не стала бы выставлять Лорина уродом.

— У нас всё по-старому, — улыбнулась она, и я заметила озабоченность в её глазах. — Что ты ему сказала, раз он так… сорвался?

Она была жалостлива ко мне и её волновала моя жизнь. Приятно ощущать, что кому-то интересна твоя жизнь.

— Извини, если я начну говорить… — чуть сбилась я и судорожно вздохнула. — Просто знай, что я это заслужила. Лорин был не виноват, я сама его практически вынудила.

Та поняла, что колоться я не собираюсь, поэтому понимающе кивнула.

Я уже хотела было спросить о бородаче, как:

— О, какие люди!

Тут же повернулась и увидела в дверном проёме мужчину. Тоже сонного, но в рубашке и штанах. Не хотела их будить.

— Доброе утро, Морик, — улыбнулась я ему искренне. — Извини за раннюю побудку.

— Ничего, полезно иногда вставать вместе с солнцем, — усмехнулся он, отбирая стакан у Мелинды и делая пару глотков. — Хорошо…

— Солнце встало через час после того, как легли мы, — хохотнула Мелинда. — Не выпивай всё!

Тот, как игривый мальчуган, отскочил от неё и таки допил всё. Волчица покачала головой, но я видела, как в её глазах была радость и море теплоты. Боже, как же это здорово… просто видеть, как кто-то кого-то любит. Сразу появляется ощущение, будто я тоже достойна подобного… Жаль, что это лишь временный эффект.

— Ну, чего там мужик опять натворил? — всё же сел к нам за стол смешливый бородач.

— Да напился, небось, ерунды ей наплёл, — отмахнулась девушка. — Поговоришь с ним, чтобы он Богдану не донимал? — Поговорить-то поговорю, а будет ли с этого толк? — качнул посерьезневший ликан. — Он пока не перебесится, ничего слушать не станет.

— Так что, оставим всё так? — не поняла сероглазая девушка, подтягивая простынь поближе к груди. — Может, снова попробуешь её переубедить? Ты же его друг…

Усач нахмурился, и я поняла, что делать ничего он не будет, хотя… мне это было и не нужно, я вообще по другому вопросу пришла.

— Он проспится и всё будет хорошо, — посмотрел на меня бородач. — Просто не принимай его слова близко к сердцу и всё.

Я кивнула, принимая. Но, кажется, они не понимают о, чём я хотела поговорить, но это тоже неплохая информация.

— Не проспится, Морик, — улыбнулась я, поджимая губы. — Я бы не пришла сюда, если бы Лорин просто напился.

Теперь оба ликаны почти синхронно нахмурились и выжидающе уставились на меня.

— Что случилось? — вопросила Мелинда.

Вздохнула. Жаловать я не люблю, хотя иногда это просто необходимо, вот как сейчас.

— Он пьёт, не просыхая уже вторую неделю, — начала я, отводя глаза чуть в сторону. — Это не моё дело, но я беспокоюсь о нём.

— Чего?! — Морик даже коротко хохотнул. — Да я видел его на днях, трезвый же был, и он не может уйти в загул.

Неверие меня отрезвило. Я тоже так думала.

— Он напивается вусмерть и спит на полу, его рвёт, — серьёзно выдала я. — Я не знаю, как ликаны это называют, но по мне, так Лорин просто ушёл в запой.

Те как-то странно переглянулись. Морик раздражённо вздохнул и поднялся.

— Он дома? — сухо спросил усач.

— Думаю, да.

Через полчаса я уже впускала гостей в дом. Морик и Мелинда собрались быстро, и мы сразу же двинулись к нам. По пути я почему-то думала о том, что Лорина дома нет. Ушёл, да и всё. Меня ведь долго не было, мог утопать куда-нибудь, а эту пару я подняла в такую рань зря…, но мои подозрения не оправдались.

Я первая вошла в кухню слегка заторможено поставила корзину с продуктами на стол. Лорин даже позу не сменил. Голова повёрнута вправо, одна рука откинута в сторону, вторая держится за бутылку, из которой и натекло вино. Ещё пара бутылок валялась у печи. Я стояла и с горечью и сожалением наблюдала за этой картиной.

— Твою ж мать, Лорин! — тут же сквозь зубы выругался Морик.

Он обошёл альфу и присел на корточки рядом с ним. Похлопал того по щекам, потормошил, но реакции не было. Тогда усач подошёл к раковине и, зачерпнув воды из рядом стоящего чана, начал лить воду прям на лицо мужчины. У меня заколотилось сердце от жалости… от какого-то омерзения к себе. Дотянула.

Но вот Лорин закашлялся и вяло закрутил головой.

— Давай, просыпайся! — зло заговорил бородач, садясь рядом со своим альфой. — Ты чего удумал?! Лучшего времени для пьянки ты найти не мог, да? И… что на тебя нашло вообще? Ты же не пьёшь практически!

— От… отвали, — с заминкой проворочал всё ещё пьяный ликан, вновь засыпая.

Растерянно уставилась на Морика.

— Вы ведь ему поможете? — с надеждой глянула я на него.

— Куда ж мы денемся, — уперев руки в бока, сказал бородач и невесело усмехнулся. — Тебе надо было бить тревогу на второй день подобного…

Тут же пристыженно опустила голову.

— Я даже не думала, что он так… так сильно уйдёт в это дело с головой, — устало покачала я головой, ощущая вину. — Да и поначалу всё было мирно. Выпил и выпил, он же не должен отчитываться передо мной…

— Она права, — вступилась за меня Мелинда. — Сам знаешь, какой он упрямый и грубый. — Да знаю я, — поморщился ликан. — Отведём его к нам или к Виеру, пару дней подержим, и будет, как новенький.

— Если захочет, — добавила Мелинда угрюмо.

Было решено дать ликану проспаться. Морик и Мелинда кое-как подняли почти бессознательное тело и отвели его в гостиную, где положила ни диван. Мне оставалось только прибираться. Собрала бутылки, начала мыть полы.

Время провели с пользой. Я принялась за готовку, а Морик пошёл наверх. Было странно. Я чувствовала свою вину, будто я самолично споила Лорина. Морик был в чём-то прав, я обязана была сразу сообщить об этом, но я же не знала. Вдруг, он просто решил расслабиться, а я бы выставила себя стукачкой. Нос бы сунула не в своё дело. Побоялась, да и, что греха таить, я нарочно игнорировала происходящее, пытаясь внушить себе мысли о нормальном бытие. Пьёт — значит так нужно. Вот и всё. Я ему никто, и отчитываться передо мной ликан не обязан.

— Ты видела, что там наверху? — спустившись, спросил мужчина.

— Нет, а что? — отвлекаясь от готовки, удивлённо посмотрела на гостя.

— Оно и понятно, — ушёл Морик от ответа и присел за стол к жене. — В общем, мы заберём его, как только он сможет стоять на ногах. Пару дней продержишься одна или лучше прислать к тебе кого-нибудь?

На самом деле я привыкла к одиночеству, но жить совсем одной два дня… страшно.

— Думаю, я справлюсь, — чуть приврала я.

Услышала, как Мелинда что-то тихо зашептала Морику. Краем глаза заметила, как те заспорили. Да уж, устроила я им утречко.

— Я или Виер будем оставаться с тобой на ночь, — решила Мелинда.

На самом деле я ощущала себя обузой. Вечно за мной следить нужно, как за ребёнком. Но… зачем? Заворочался червячок сомнения.

— Мне нельзя оставаться одной? — спокойно спросила я.

Морик погладил свой подбородок.

— Нет, на данный момент всё лучше, чем было, но перестраховка лишней не будет, — глянул на меня мужчина своими серо-зелёными глазами. — Конечно, если ты будешь пищать, то вся эта часть города будет в курсе, но это всё равно опасно.

Что же там с Бюртом? Помер этот гад или нет? Если он говорит, что всё, как нельзя лучше, то скорее всего да, но почему они не хотят оставлять меня одну?

— Просто я много раз ночевала одна, Лорин часто не возвращался домой, — пожала я одним плечом. — Не хочу вас обременять и да, панику я развести смогу, если что.

Морик чуть усмехнулся и глянул куда-то на пол, видимо в сторону винной лужи, которая уже начала высыхать.

— Хочешь, чтобы мы тебе доверились? — изогнул он чуть смешливо бровь. — Тогда расскажи, почему от тебя пахнет чужим оборотнем. Причём довольно сильно.

Тут же изменилась в лице, вспомнив утренний инцидент. Конечно, со стороны я, наверное, выгляжу как неверная жёнушка. Муж пьёт, а я по мужикам хожу. Замечательно. Ещё и стыдно стало.

— Расскажу, если вы не будете смеяться и обвинять меня, — тут же поставила я условие, откладывая нож.

Те переглянулись.

— Что ты сделала? — уже с полуулыбкой взглянула на меня Мелинда.

Я начала свой увлекательный рассказ. Повесть о потерянной Богдане. Самоирония, это она…

— Ты заревела?! — засмеялся бородач. — Прямо по-натуральному, с завываниями?

— Ну, да, я так расстроилась, — закивала я, смущаясь собственных чувств. — Думала, останусь на той дурацкой улице до ночи, а там я точно не доберусь до дома и всё…

Эти двое всё-таки смеялись надо мной. Но в перерывах тянули из меня информацию о моём проводнике. Как выглядел, где жил. Я отвечала честно и говорила всё, что лежало у меня на душе.

— Молодняк, — тут же отмахнулась Мелинда. — Он бы тебе ничего не сделал, в подобном возрасте ликаны слишком чтят и уважают «руководство».

Да, он молодым был. Но по мне, так не менее опасен, чем более взрослые особи его вида.

— Небось, подкатывал к тебе, — загоготал усач. — Но ты молодец, что не поддалась, иначе вон тот светленький покалечил бы твоего нового знакомого.

Или убил бы. Он может. Хотя то, что они говорили, успокоило меня. Ну, почему нельзя вот так общаться со мной? Спокойно или же в форме шуток? Ну, случилось, поругался и предупредил. Всё. Я ведь понимаю, и такая подача информации была мне по душе. Предостерёг меня, но в положительной форме. Я всё поняла. И нет необходимости в презрении и угрозах.

Приготовив обед, я угостила парочку, которая и не думала отказываться. После этого они кое-как растолкали Лорина. Тот ругался и тихо матерился, не желая никуда идти. Но в итоге Морик с Мелиндой под белы рученьки вывели этого запутавшегося в себе мужчину из дома, и в тот же миг наступила оглушающая тишина.

Чтобы не ощущать одиночество, я принялась за уборку. Достала швабру, набрала воды и начала вымывать весь дом. Порывалась пойти наверх, ведь Морик не зря спросил, была ли я там, но и в этот раз не решилась. Как-то… не удалось даже ступить на лестницу. Там его комната, мне там делать нечего… Если попросит, то я приберусь, но так… снова решать за него я не буду.

Вечером пришёл Виер. Он был намерен остаться со мной, но я его всячески переубеждала.

— Тут же рядом площадь, работа Лорина, меня никто не тронет, — уверяла я парня. — Ступай домой, я сама справлюсь.

— А вдруг кто-то удумает похитить тебя? — зашёл он с другой стороны. — Проберутся ночью и уволокут тебя.

Я поджала губы.

— Я не хочу тебя вынуждать караулить меня, — честно произнесла я. — У тебя наверняка куча своих дел…

— Ты меня не обременяешь, мне нравится проводить с тобой время, так что я останусь, — улыбнулся мне парень. — Нам будет весело.

«Не сомневаюсь» — подумала я, косясь на лестницу. Отчасти я не хотела чужого присутствия, поскольку мне банально негде было бы спать. Диван займут, а мне придётся топать наверх. Мне вроде было разрешено спать в хозяйской спальне, но для начала её нужно подготовить.

«Охренеть» — всплыло единственное слово, как только я открыла дверь в спальню Лорина. За две недели некогда светлая спальня превратилась в подобие ночлежки бездомных. Помимо пустых бутылок, так весь пол был усыпан битым стеклом, остатками пищи. Все шкуры были грязными, и вернуть их прежнее состояние могло лишь мыло. Много мыла. Смесь грязи и вина покрывало поверхность пола. Всё давным-давно присохло. Шкаф вызывал у меня ассоциации со скотобойней. Знаете, дверцы открыты, почти всё содержимое выворочено на всё тот же грязный пол и походило это на выпотрошенное мёртвое животное. Корову, к примеру. На стенах заметила розовые подтёки. Он тут пил, ел и видимо… сбрасывал напряжение, разбивая стаканы и бутылки.

Постель тоже была затронута. На белых простынях сильно заметны следы вина, а также обычной грязи. Видимо спал ликан в сапогах. Да уж… и тут мне предстоит спать?

Была рада, что солнце ещё не село. Решено было прибраться. Да, нарушаю его территорию, но это уже слишком. Пусть сидит здесь, но в чистоте, а не в свинарнике.

С самого начала собрала и вынесла весь мусор, который могла. Потом потащила шкуры и пару ковров вниз, где сначала вытрясла из них песок, а потом замочила в ванной с большим количеством мыла. Мыть полы сейчас уже поздно, поэтому я стянула простыни и тоже отправила их в стирку. Застелила новое бельё и начала готовиться ко сну.

Виер атаковал мои новые книги, которыми и обложился на моём диване. Мы с ним немного поговорили на отвлечённые темы, после чего я ушла наверх.

Лежать на этой кровати было странно. Запах, конечно, винный выветрится нескоро, поэтому нужно привыкнуть. Но сам факт, что я сплю на том самом месте, где спал Лорин будоражило меня. Я так плохо поступила, такой стервой оказалась… В жизни не прощу себе подобного поведения.

Несколько дней пролетели незаметно. К тому времени спальня ликана блестела, одежда вся была перестирана и сложена в шкафу, стены отмыты, ковры и шкуры вновь украшали чистый пол. Я была готова к возвращению Лорина, но его всё не было. Спрашивала у Виера, но тот отнекивался по началу, а потом признался, что ликан сбежал в первый же день от Морика. Нашли его в кабаке каком-то и вновь поволокли домой. Таких случаев было четыре. Он не хотел бросать пить, как бы его стая не старалась ему помешать. Я постоянно терзалась мыслями о Лорине. Что ж с ним стало? Что случилось? Могла ли я как-то этому поспособствовать, если да, то, как всё вернуть обратно? И каждый день я металась и не знала, что делать, ведь альфе вновь нужна помощь. Отказывать ему в этом не собиралась, хотя стоило бы, если я собралась мстить. Но… я уже успокоилась. Да, то, что он сделал ужасно, но моя обида ничего не изменит. Я ничего так не изменю. Надо вновь мириться с обстоятельствами и принимать новые условия игры…

Закупаясь на рынке, я была слегка рассеяна. В планах был огромный скачок, к которому нужно было подготовиться. Лорина нужно вытаскивать из трясины. Его стая пытается, но ничего не выходит. Но я не пыталась ни разу, только сообщила всем о проблеме и всё. Я с ним не говорила, не знаю даже, о чём он думает. Почему-то уверена, что он пошлёт меня, как посылает всех, но я ведь даже попытку не предприняла. Ни одну. Наверное, за это мне и стыдно перед собой.

— Здравствуй, — раздался знакомый голос откуда-то справа.

Я уже выходила с рынка, поэтому немного запоздало подняла голову.

— Здравствуйте, — поздоровалась я со своим старым попутчиком.

Этого только не хватало. И так голова забита, а тут он. Но я не собиралась с ним разговаривать, просто пошла дальше.

— Ты сегодня хмурая какая-то, — как-то по-дружески заговорил он со мной, пристраиваясь рядом. — Альфа нагоняй устроил?

Это тут причём? И мне не нравится, что идёт рядом со мной. Ещё и говорит. Без него забот хватает.

— Это Вас не касается, простите, — предельно вежливо, но серьёзно буркнула я, перескакивая на другую сторону улицы.

Здесь мне нравится ходить больше. Зелени побольше, да и… душа лежит именно к этой дороге.

— Да, я знаю, — последовал за мной ликан, и только сейчас я заметила в его руках маленькую корзину с торчащим горлышком бутылки из неё. — Просто решил поговорить с человеком.

Это вино я видеть не могу. Даже тошно становится. Но парень оказался навязчивым.

— Что вам нужно? — наконец глянула я на него.

Тот как-то задорно мне улыбнулся.

— Ничего. Я просто иду к своей подруге и нам, видимо, по пути, — выдал он правдоподобную версию. — Решил скрасить свой путь. — Извините, я не настроена на беседы сегодня, — хмурясь, сказала я, перекладывая тяжёлую корзину из одной руки в другую.

Тот молчать даже не думал.

— По тебе видно. Что-то случилось?

Мне очень хотелось покрутить пальцем у виска. Кем он себя возомнил?! Мы не друзья, даже не знакомые. Зачем он вообще говорит со мной?

— При всём уважении, это не ваше дело, — корректно выдала я, ускоряя свой шаг.

— Да брось, я ведь просто пообщаться с тобой хочу и ничего более, — вновь пристраиваясь ко мне, сменил тон ликан.

Я какое-то время молчала, и мы шли в тишине.

Виднелся мой дом вдалеке, и я слегка успокоилась. Сейчас бы ромашкового чая…

— Лорин тебе запретил со мной говорить? — снова решил докопаться парень. — Если да, то я всё понимаю, вот только я тебе помог и это странно…

Устало положила руку на свою калитку, когда мы наконец-то пришли. Парень тоже остановился, видимо ожидая ответа. Достал.

— Лорин мне ничего не запрещал, я сама решила с Вами не общаться, — внимательно глянула я на него. — Спасибо, что выручили, но Вы сами сказали, что собирались идти в нужную мне сторону, поэтому Ваша помощь была минимальна. Если бы Вы понятней всё объяснили, то я бы без труда нашла выход самостоятельно.

— А я должен был? — тут же удивлённо изогнул русый парень бровь.

О, да, я задела. Сразу вскинулся весь. Ну, я сама виновата. Не пресекла это раньше. Конечно, этот парень мог стать моим другом, о котором я так давно грезила, но… сейчас мне это было не нужно, да и нагловат он.

— Нет, не должны, и я Вас поблагодарила за это, — спокойно пояснила я. — Общаться с Вами я просто не хочу.

Теперь в его голубых глазах промелькнуло понимание.

— Я тебе не нравлюсь или я чем-то тебя оскорбил? — этот вопрос был наделён искорками здравого смысла.

Я вздохнула и снова переложила ручку корзины, поскольку правая рука устала и затекла.

— Для начала, Вы грубы, бестактны и навязчивы. Ваше поведение сравнимо поведению маленького ребёнка, которому пытаются объяснить слово «нет». Вы не умеете слушать, и Вы не слышите то, что Вам говорят. Я Вам ясно дала понять, что Лорин не приветствует мои связи с жителями этого города, и нарушать его приказ из-за Вас я не собираюсь. Но даже если бы я могла общаться с горожанами, то с Вами бы всё равно не стала. Вы даже не знаете ничего о культурном поведении…

— Я знаю многое о культуре, — перебил он меня, глядя своим непонимающим взглядом. — И я не груб, не бестактен…

Это продолжаться могло до вечера, и я, если честно, давно заподозрила его в неискренности. Наверное, кто-то нанял его, чтобы вызнать что-то, другого объяснения я дать не могу.

— Вы не имеете права тыкать мне — это раз, не имеете права задавать неудобные вопросы — два. Видя, что я несу тяжёлую корзину, Вы даже не предложили свою помощь, что говорит о Вашем воспитании. Также Вы до сих пор не соизволили представиться, что опять-таки не красит Вас. Вы обычный грубиян с претензией на высокое происхождение.

Он молча смотрел на меня чуть удивлённо и слегка непонимающе. Я бы в жизни такого не сказала, не будь я у своего дома и не будь я так зла. У меня забот выше крыши, а тут он прицепился. И зачем?! Общение? Теперь даже я в такое не верю.

— Всего доброго, — кивнула я, считая разговор законченным и входя во двор.

Я поднялась по ступеням и, толкнув дверь, вошла в дом.

56 глава

— Ты была очень жестока, — тут же оповестил меня Виер, стоя у окна.

Я на несколько секунд растерялась.

— Ты слышал? — нервно вопросила я, разуваясь.

— Конечно, — улыбнулся мне парень. — Правильно сделала, что послала его, а то такие, как он, крайне назойливые ухажёры.

Ухажёр? Упаси Боже.

— Не хотела ставить Лорина в неудобное положение, вдруг потом всплывёт…

— Я понимаю, — мягко посмотрел на меня омега. — То, как ты заботишься о его репутации, очень… дорогого стоит, ты и правда молодец. Спасибо, что так добра к нему и к нам.

Совсем застопорилась, и меня хватило лишь на глупое кивание и выпучивание глаз.

Усидеть на попе я не могла. С каждым днём, с каждым часом я ощущаю, будто отдаляюсь от этого поганца. Он так и не возвращается. Не хочет или не может. Он очень-очень-очень сильно провинился передо мной, тут я права, что не помогаю своему насильнику, но… Боги, кого я обманываю?! Он мне эту хренову метку поставил — это же не просто так! Какая-то там неземная власть, хорошее положение — чушь всё это, важно другое. Это было не просто… насилие. Не просто похотливый порыв, который ликан не сумел сдержать. Он же объяснял, а я не верила. Лорин, кажется, доверился мне впервые, а я так… Нет, я сожалею, но не сильно, всё-таки мужик заслужил. Я его побила, почти порезала, наговорила мерзостей и бросила почти на три недели справляться со своим организмом самостоятельно. Быть может, этого достаточно? Жажда мести уже давно молчит. Ей ничего не нужно, она добилась своего. Теперь дело за моей совестью, за моими чувствами. Чего я хочу? Жить, как планировала — без Лорина или жить с ним в мире и согласии? Жизни без Лорина не может быть — это ясно. Я имела в виду духовную связь. Стоит ли мне налаживать с ним контакт? Достоин ли он подобного жеста доброй воли? Но самый главный вопрос: заслужила ли я?

Нервно грызла уже четвёртый ноготь. Стою, как чокнутая баба, прячась за кустом! Чего жду? Непонятно. Но стою я тут уже около сорока минут, хотя я себя успокаиваю тем, что это не так долго. Ногой топать начала. Идти — не идти? Ну, я же припёрлась сюда! Стою рядом с домом Мелинды и Морика и не решаюсь войти. Спряталась за кустом и чего-то жду. Нервы были расшатаны и взять себя в руки всё никак не получалось. Кажется, даже вспотела. «Я уверена?», «Правильно ли я поступаю?», «А если его нет дома?», «Вдруг, он обзовёт меня как-нибудь и мне придётся уходить, поджав хвост?». И так по кругу. Даже порывалась уйти, прошла метра три и вернулась. Вот же делать мне нечего!

Уняв внутренний страх и дрожь, я всё-таки вошла во двор и на трясущихся ногах поднялась на крыльцо. Замерла и сглотнула. Похлопала себя по щекам и быстро постучала по «охранному» куску дерева, чтобы не дать себе возможности улизнуть и передумать.

— О, привет, — дверь открыл Франк.

Я растерялась, увидев его.

— Привет, — кивнула я и улыбнулась слегка неловко. — Эм…, а Мелинда тут?

— Проходи, — брюнет отступил, впуская меня.

Какая Мелинда?! Мне Нужен Лорин! Чёрт!

Тихонько вошла.

— Они с Мориком ушли к её родителям, я за старшего, — улыбнулся он мне. — Чего хотела?

Вот блин. Как чувствовала, что приходить не стоит!

— Нет, ничего серьёзного, просто прогуливалась мимо и решила заглянуть, — начала я безбожно лгать и при этом, кажется, краснеть. — Эм…, а Лорин тут?

Франк пошёл на кухню.

— Он в туалет пошёл, — махнул рукой в сторону заднего двора мужчина. — Голодная?

— Нет, спасибо, — покачала я головой. — Могу я с ним поговорить?

Тот удивлённо обернулся.

— Конечно, почему ты спрашиваешь? — изогнул он тёмные брови.

— Привычка, — пожала я нервно плечами и двинулась к двери, ведущей на задний двор.

Увидела баню. Так давно это было, сидела тут и ужас сжирал меня. Странно. Если он в туалете, то мимо меня он не пройдёт. Подошла к дровянику и подпёрла его спиной. Будем ждать.

Я очень надеялась на то, что ликана не будет долго. Хотела собраться с мыслями, обдумать свои слова, порепетировать посыл. Но он появился минут через пять. И когда я его увидела, у меня сердце от каких-то сильных чувств забилось, как в последний раз. Страх и стыд превратились в горючую смесь, отравляющую мою смелость. Я распахнула глаза и уставилась на блондина. Тот тоже остановился и в ответ уставился на меня. У него щетина скоро в бороду превратится. Я привыкну, но это… странно. А так, его хмурое лицо дополняли потускневшие изумруды и чуть взлохмаченные волосы.

— Привет, — наконец обрела я дар речи.

Тот пару раз моргнул и сглотнул. Мы стояли метрах в пяти друг от друга, но я всё равно всё видела. Неужели ему тоже нелегко?..

— Привет, — хриплым голосом ответил мужчина, принявшись осторожно рассматривать меня. — Что ты тут делаешь?

Господи, он не послал меня. Не ругается… Кажется, ему не до этого сейчас. Какая же я дура… Как я могла оставить его?

— Я… кхм, пришла к Мелинде, а её нет, — не решилась я сказать правду.

Обречённо уставилась на свои руки. Почему я такая трусиха?! Надо сказать и уйти! Всё! Он просто должен знать и ничего более!

— Они скоро вернутся, — спокойно выдал блондин. — Ты… можешь подождать её…?

Вопрос или утверждение — я не поняла. Но я лишь коротко закивала, пряча глаза. Развернулась и чуть ли не бегом ускакала в дом.

Меня трясло, и я не знала, как вообще нужно начинать подобные разговоры. Может, нужно просто сказать, как есть, и быстро-быстро убежать? Ну, чтобы не слушать отказ? Или наоборот, стоит подходить деликатно к такой теме? Да почему мне никто не поможет-то?!

— Есть компот, — испугал меня Франк, когда я вновь оказалась на кухне. — Не хочешь?

— Да, спасибо, — бросила я, присаживаясь за стол.

Была потеряна и как-то потрясена. Он — живой! Радость была, но в связи с этим событием возникали другие вопросы. Почему он не возвращается? Неужели из-за меня? Он так меня ненавидит, что просто видеть не хочет? Или я слишком много о себе возомнила и проблема в другом?

Передо мной возник стакан с жёлтой жидкостью. Я кивнула в знак благодарности. В следующую секунду в кухню вошёл Лорин. Я задержала дыхание, но ненадолго. Он просто прошёл мимо и видимо скрылся в гостиной. А может, пошёл наверх. Не знаю. Я уже ничего не знаю, но сердце успокоилось и начало восстанавливать прежний ритм.

Сделала глоток и вздохнула.

— Ну, как? — спросил брюнет.

— Вкусно, — вымучено улыбнулась я ему. — Спасибо.

— Ты много благодаришь, — усмехнулся ликан.

— Это привычка, — опустила я глаза в свою кружку.

Долго висело молчание. Франк пару раз пытался разговорить меня, задавал какие-то вопросы, но я вяло бурчала и в итоге Франк отстал. Он был понимающим, видимо самым мудрым из всех. Молчалив и добр. Хороший мужчина.

Я хотела уйти. Ждать Мелинду тут? Меня почему-то не покидало чувство… неуместности. Что я тут делаю? Придёт волчица и что я сделаю? Спрошу, как у неё дела и уйду? Что за бред?

— А ты-то не хочешь компота? — вновь подал голос Франк, стоя у окна с книгой в руке.

У кого он спрашивает?

— Давай, — услышала я его голос и вновь задеревенела.

Лорин обошёл меня сзади, сел на противоположную сторону стола и сместился в бок. Видимо, чтобы мы не сидели прямо друг напротив друга. Наверное, тоже пытается сохранить дистанцию. Понимаю, я ему неприятна, как и он мне раньше.

Показалось, что он похудел. Как-то скулы заострились, чётче стал проглядываться овал лица. Он ведь не ел совсем…, а я его даже не попыталась покормить. Не предлагала, не попыталась вразумить. Конечно, в его комнате было много засохших кусков пищи, но это ведь не полноценная еда. Если бы могла, то сжала бы этого ненормального так сильно, чтобы его кости затрещали, и он наконец понял, что творит!

Трое. Лишь тишина между нами. Мне этот компот в горло не лез, Лорин сделал пару глотков и тоже принялся просто сидеть, а Франк… он читал. Со стороны мы выглядели, как чужие люди, занявшие очередь к какому-нибудь чиновнику. Сидим и чего-то ждём.

На мужчин я не смотрела, сидела заусенцы ковыряла и собиралась с силами, чтобы уйти. Это тоже было не так просто. Франк ведь спросит, почему я не дождусь Мелинду, или захочет передать ей что-то от меня. Надо быть готовой к этому и не краснеть всякий раз, когда собираюсь что-то сделать.

Но вот брюнет отлепился от стола, допил свой компот и… ушёл. Что?.. Ну, отчитываться он не обязан, просто стоял-стоял, а потом покинул кухню. Он был с крупинкой странности, поэтому я вернулась к созерцанию своих обгрызенных ногтей.

Молчание тянулось и тянулось, но оно не бесконечное. Пора домой. Я его увидела? Увидела. Он живой? Живой. Пока мне достаточно.

Допила довольно вкусный компот, поднялась и подошла к раковине, поставив туда кружку. Пора домой. Да и солнце село, а идти домой по темноте я очень не хотела. С ума сойду пока дойду.

— Ты не будешь ждать Мелинду? — остановил меня его вопрос.

Я почти вышла из кухни, но замерла и обернулась. Ликан чуть искоса смотрел на меня. Серьёзен и тих. Я хотела уже открыть рот и сморозить очередную ложь, но почему-то не смогла. Так разочаровалась в себе. Я всё равно его боюсь. Боюсь его реакции, его мнения. Наверное, это слишком важно для меня, раз я не могу… поступиться этим.

— Я не к ней пришла, — еле слышно отозвалась я, прячась за косяком.

Постояла немного. Я держалась за угол рукой, показывая, что я ещё в кухне, что я готова ответить на вопрос…, но это было бесполезным действием.

Судорожно вздохнув, отлепилась от стены и пошла к выходу. Зачем пришла? Торчала ещё на улице так долго. Зачем? Можно было просто зайти, получить отворот-поворот и уйти. Управилась бы за пару минут, а так чуть ли не час проторчала на улице за кустом, будто собралась ограбить этот дом, а не посетить с дружественным визитом.

— Уже пошла? — Франк меня не видел, но видимо слышал.

Начала обуваться. Пойду домой, завалюсь спать и не буду больше такое делать. Не могу. У меня язык не поворачивается ему сказать подобное… после того, что было. Я и просить его не смею. Наверное, думала, что всё само собой разрешится. Наивность… святая наивность.

— Да, я потом с ней встречусь, — нахмурилась я, отмахиваясь. — Спокойной ночи, Франк.

— Спокойной, Богдана, — отозвался он из недр дома.

Я вышла на крыльцо и тут же вдохнула прохладный вечерний воздух. Ну, не удалось. Хотелось бы сказать «с кем не бывает», но это не про меня. Со мной как раз-таки подобные ситуации готовы приключаться днём и ночью, утром и вечером. Неудачница… Пойду жить свою бесцельную жизнь, глядишь, через месяц другой Лорин выбросит меня за ненадобностью… Вот зачем я о таком думаю?! Знаю же, что он так не сделает, но всё равно начинаю себя накручивать и верить в это. Что я за человек такой? «Ты — женщина». Да, порой это многое объясняет.

Медленно ползла к дому. Торопиться некуда, до темна вернусь точно, а пока могу себе позволить бесцельно шататься по улице, упиваясь надоедающим одиночеством.

— Ты со мной хотела поговорить?

Этот вопрос так застал меня врасплох, что я в тот же миг споткнулась о собственную ногу и рухнула вперёд. Больно ударилась коленями и ладони сильно счесала. Я даже испугаться толком не успела, просто мимолётный шок и вот уже я морщусь от боли, стоя на четвереньках. Через секунду плеч коснулись руки.

— Эй? Ты чего? Сильно ударилась? — его голос был озабочен и тих, а ещё он был близок.

Стыд уступил место боли. Какого хрена?! Уже и ходить не могу ровно. Ладони основательно счесала, а на коленях точно синяки будут. Поздравляю, без травм ходить я точно не буду.

— Я испугалась и споткнулась, — боясь глядеть на него, заговорила я. — Задумалась просто…

Руки с моих плеч он не убрал и казалось, будто он обнимает меня сбоку и так… тепло стало, что я улыбнулась, но тут же затушила эту радость.

— Я тебя напугал, я не хотел. Привык, что мои шаги все слышат, — заговорил ликан негромко. — Встать можешь?

Я закивала и начала медленно подниматься. Боль прострелила правую коленку, но я всё-таки поднялась, хоть и сцепив зубы. Ничего, это плата за рассеянность.

Лорин сжал мои плечи, помогая, но как только я выпрямилась и нужда в его поддержке отпала, его руки тут же исчезли. Растерянно и раздосадовано глянула на расцарапанные ладошки. Ну, ещё и кровь пошла, отлично. Потрясла кистями, пытаясь скинуть боль и слегка прийти в чувства.

Так, он здесь. Почему? Что случилось? О… он же что-то спрашивал. Вопрос я запомнила, хоть и последующее событие было намного ярче.

Лорин смотрел на меня, я чувствовала. А я делала вид, что отряхиваю платье и поправляю лиф. Хватит. Он сам… сам пошёл за мной, значит… Неужели? Может быть, он хочет… попробовать ещё раз? Вдруг, на этот раз получится? Если это тот самый шанс, то я буду самой когтистой кошкой из всех, которая вцепится в эту возможность всеми четырьмя конечностями!

— Да, я приходила к тебе, — повернула корпус к мужчине, но смотрела я в сторону.

Он молчал. Просто стоял рядом. Смотреть на него было реально стыдно. Я просто повела себя, как чокнутая дикарка.

— Зачем? — наконец спросил блондин. — У тебя закончились деньги? Если проблема была в этом, то я завтра занесу тебе кошелёк.

Я поморщилась. Всё к быту сводит. Не думает, что я пришла по другому вопросу. Я заслужила.

Давай. Сейчас или никогда! Скажи и уходи. Да и почему-то рядом с ним стеснение прошло. Наверное, падение и встряска поспособствовала тому, что мои мозги встали на место. Остаётся лишь сказать, просто вытолкнуть воздух из лёгких и жить с тем, что получится.

— Я хотела извиниться перед тобой, — сумела я пересилить себя. — За своё чудовищное и непростительно отношение. Ты был прав. Прав во всём. Сама строила из себя добрую и умную, пыталась что-то доказать, а когда дело коснулось… тебя, то я струсила, посчитала тебя не достойным прощения. И я не смела тебя трогать. Ни в первый, ни во второй, ни в третий раз. За это тоже прошу прощения, у меня не было прав на подобное поведение. За слова приношу извинения отдельно. За меня говорило отчаяние и мои страхи. Не буду тебе врать, не всё была гневная ложь, но большая её часть присутствовала. В своё оправдание мне сказать нечего… Прости пожалуйста, если сможешь…

Всё время, что говорила, я смотрела на его сапоги. Ощущала себя нашкодившей маленькой девочкой, которая отчитывалась перед матерью. Она у меня была правильной мамой. Делала всё так, что я осознавала свою ошибку, раскаивалась и приходила с повинной. Ощущения были похожими. И даже такая же лёгкость поселилась в теле после сказанного, будто я облегчила свою душу и помогла ей.

Пару раз вздохнув и выдохнув, я развернулась и медленно пошла дальше. Колени и ладони саднили, зато душа была чистой и свободной. Больше не сковывал страх быть отверженной, не чувствовала себя стервой и просто недостойным человеком. Я виновата, я извинилась. И это было искренне. Он был прав. Во многом.

Дома Виер поспрашивал меня о моём долгом отсутствии. Говорить о том, что я почти час пряталась за кустом, не стала, просто приврала, не более. Мы сели читать книги, изредка переговариваясь. Потом я ушла наверх, где с чистой совестью развалилась на кровати, обняв вторую подушку. Теперь было лучше. И если он пока не может вернуться, то я понимаю, ему тяжело. Тут же драчливая и сумасшедшая я. Вдруг покалечу его? Без шуток, я серьёзно. Опять переклинит, и я в драку брошусь. Но знаете, я, честно признаться, уверена, что такого просто больше быть не может. У меня тогда невинность забрали и я, как разъярённая медведица, бросилась в бой на обидчика, а теперь… у меня нечего отобрать. Просто нет ничего такого же ценного. Рецидив невозможен.

Спала хорошо. Наконец-то с чистой совестью повалялась по кровати, покрутилась, повертелась. Было здорово, и я, кажется, уснула поперёк кровати.

Утро тоже было замечательным, ладони болели, колени в синяках, зато душа окрылённая. Лежу, наслаждаюсь. Наверное, можно уже вставать. Привести себя в порядок и постирать свои вещи, а то накопилось уже. Потянулась и начала медленно садиться…

— Боже!.. — шуганулась я.

Увидела сидящего на полу Лорина. Он привалился к стене и спокойно взирал на меня оттуда. Внутри всё всколыхнулось и стало смешно. Я уронила лицо в подушку и пару раз вздохнула.

— Не хочу тебя пугать, но у меня постоянно именно это и выходит, — услышала я его размеренный голос.

Он здесь! Он в спальне!.. Это ж его… Ой. Да и даже если бы это была моя спальня, чего его пугаться? Сидит и сидит. Вон морковку ест. Что?.. Он и вправду сидел со здоровенной морковью в руках. Надкусанная уже. Впервые вижу его за поглощением… овоща. Нет, мясо с овощами он ел, но те были приготовлены, а тут в сыром виде… Диво дивное.

И что он тут делает? Сонный мозг пока ничего плохого не делал, поэтому я подняла голову с подушки и чуть удивлённо глянула на ликана.

— Извини, что заняла твою кровать, просто Виер спит на моём диване, — тут же поняла я причину его сидения на полу.

Конечно, развалилась тут…

— Я не из-за кровати тут сижу, — вздохнул он, покачивая морковью.

Он сидел, согнув ноги в коленях и на них он положил свои локти, позволив рукам свободно свисать. Наверное, в другое время Лорин поднял бы меня среди ночи или тогда, когда пришёл… Непривычно, хоть и приятно.

— Почему тогда? — я поправила подушку и села.

Потёрла глаза и тут же вспомнила о ручках своих. Как я стирать буду?!

— Потому что ты извинилась, и я не знаю, что мне делать, — он тоже потёр глаза свободной рукой.

Он поэтому пришёл? Я сразу настроилась на нужный лад. Буду честной и вежливой, как всегда. Нет, не как всегда, обычно я говорю то, что хочет услышать ликан, но сейчас буду стараться выдавать только правду или хотя бы сглаживать углы колкой истины.

— Что делать? — чуть нахмурилась я. — Про что ты говоришь?

Тот вздохнул и укусил морковку. Такой угрюмый, но такой… какой-то родной. Он — гад, но… у меня ведь больше никого нет. И я хочу найти с ним общий язык не потому, что он мой последний шанс, хотя это не исключено, а потому, что он изменился.

— Для начала я не понимаю, что значат твои извинения, — посмотрел он нам меня чуть затравлено. — Я был уверен, что ты знаться со мной не хочешь, и твоё молчание это только подтверждало, а потом ты пришла…

Я закивала, понимая, о чём он. Вздохнула.

— Я извинилась потому, что давно задолжала тебе извинения, — искренне посмотрела я на него. — Я, правда, сожалею о том, что сделала…

Он смотрел прямо перед собой и кивал, принимая мои слова.

— Я принимаю твои извинения, — сглотнув, выдал мужчина, продолжая избегать моего взгляда. — А ты прими мои.

Я знала за что.

— Тоже принимаю, — сжала я пальцы на ногах. — Но я буду с тобой честна и скажу, что простить я пока не могу, но я тебя понимаю. Я и рада бы поступиться своими принципами, но воспитание мне не позволяет… Мне потребуется время, чтобы свыкнуться со своим положением и со всем произошедшим.

Знала, что это может всё испортить, но начинать общение со лжи не хотелось. Мы извинились! И он тоже! Зачем… он правильно всё делает, его вина больше моей, и он это знает. Очень хороший поступок… Захотелось его обнять и почувствовать такое забытое тепло и силу.

— Ты не была бы собой, если бы простила мне всё сразу, — чуть усмехнулся щетинистый блондин. — Я бы подумал, что тебя подменили.

Я тоже улыбнулась. Он понимает. Понимает!

Мы замолчали ненадолго. Становится всё легче и легче! А может, стоит спросить…?

— Ты вернёшься домой? — еле слышно пробормотала я.

На этот раз он посмотрел мне в глаза. Такой удивлённый и слегка потерянный взгляд…, будто я сказала нечто недопустимое.

— Ты хочешь, чтобы я вернулся? — поднял он растерянно брови.

Я удивилась его реакции. Что такое? Может, дело в его проблеме?..

— Если тебе стало лучше, то конечно, — неловко закусила губу и посмотрела на одеяло.

— Лучше? — не понял он. — С тобой ведь что-то случилось и ты в запой ушёл… — ещё тише забормотала я.

Тот молчал не очень долго, но я успела пожалеть о сказанном.

— Если мы помирились или ты хотя бы не желаешь мне смерти, то заливать душевные раны мне ни к чему, — как-то просто ответил Лорин, и я изумлённо на него уставилась.

Из-за… из-за нашей ссоры?! Он две недели пил, в себя не приходя, а потом ушёл, почти на столько же, только потому, что я сорвалась?! Глупо хлопала глазами я долго.

— Да я же… я же… Ты что, серьёзно из-за нашей ссоры начал выпивать?

Я ошарашенно и неверующе смотрела на него. Тот тоже слегка удивился.

— А ты что подумала? — нахмурился ликан и опустил взгляд. — Что я любитель вина и пьяных загулов?

Растерянность и лёгкая обида сквозили в его тоне. Я пока переосмысливала своё поведение. Да я уверена была, что не во мне дело! Неужели… Боги, неужели он так серьёзно к этому относится…?

— Нет, я думала, что у тебя случилась какая-то трагедия или возникла проблема, которую ты не смог решить, — честно выдвинула я свои предположения. — Спрашивать было стыдно… Я поэтому и к Морику пошла, испугавшись за тебя.

Глядя на Лорина, я будто в зеркало смотрела. Такое же непонимание и удивление. Мы друг друга стоим.

— А я подумал, что так осточертел тебе и ты таким способом решила избавится от меня, поэтому позвала усатого на подмогу, — изредка моргая, выдало это чудо. — Молчала всегда, не смотрела на меня… так это не так?

— Нет, конечно, — мотнула я головой. — Я испугалась за твоё здоровье, поэтому и привела твоих ликанов.

Он вновь вытаращился на меня, будто я только что смогла превратится из женщины в мужчину и обратно. Он долго не моргает — это нормально? Сидит, смотрит на меня, и просто огромная гора изумления на дне его взгляда… Неужели он действительно не понял? Господи, почему же между нами такая глубокая и широкая пропасть? Ни я, ни он не верим в то, что мы делаем. Ищем подвох, успокаиваем себя более правдоподобной версией. Кому-то нужно оставить цепь этих трагических событий. Я знаю, что хорошей жизни добиваются долго, но, может, мы сделали уже достаточно? Хватит лжи и недомолвок. Надо быть честными, тогда и будет шанс всё изменить, а сейчас… Мы не говорили три недели потому, что не поняли друг друга! А если бы я не пришла к нему?! Так бы всё и продолжалось бы: я корю себя за своё поведение, он себя за своё. И мы оба стоим спиной друг к другу, желаем повернуться, но по какой-то причине не можем. Долго так продолжаться не может, даже молодая и глупая я это понимаю.

— Почему я решил, что ты поступишь со мной так, как я того заслуживаю? — вдруг спросил он сам у себя, начиная тереть переносицу. — Ты же единственная, кто слепо верила в меня, в мою отсутствующую светлую сторону.

Я грустно вздохнула. Вот в чём дело. Он решил, что я поумнела и стала более жёстче? Да, возможно, но… это не моё. Я не сильная женщина, умеющая тянуть на себе всех и вся. Да, дух у меня, возможно, силён. Я упряма, но не груба, из меня не выйдет та самая бой-баба. Много думала о своём поведении и усвоила кое-что. Пока я здесь — мне нельзя показывать своё истинное лицо. Не в том я положении. А если и стану когда-то кем-то важным, то нужда отпадёт сама собой. Какая я? Унылая сегодня, дурная завтра. И всё. Я никогда не притворялась, была свободной в выборе своего настроения, и я бы никогда не стала бы нарочно притворяться доброй, когда у самой на душе кошки скребут. Это лицемерие, которое почему-то сделало мне такую репутацию. Вроде плохо так поступать, однако я всем нравлюсь и мне это только на руку. Странно, да? Нет, я не утверждаю, что была всегда мерзкой девчонкой, я и правда добрая и жалостливая, но была мера, которую я не преувеличивала. Вот, что мне не нравится.

— Может быть потому, что я… наговорила тебе гадостей? — предположила я. — Я бы тоже обиделась и захотела уйти.

— Это были не гадости, — он отнял руку от лица и устало оглядел комнату. — Как я понял, ты высказала мне все свои опасения. Про насилие, про то, что теперь ты подстилка. Твоей вины нет.

На моё удивление он всё понял правильно. Почти.

— Но я могла бы всё тебе сказать в более… вежливой форме, да и то, что я началась, на тебя кидаться с книгой, неправильно, — попыталась я успокоить ликана.

— Ты даже сейчас защищаешь меня, — Лорин устало покачал головой и почесал щетинистую щёку. — Наворотил дел, испортил наши отношения, сделал тебе больно опять же, нарушил обещание… Это был я. Я потопил наш зачаток дружбы и отделался лишь парой оплеух. Этого мало и я даже представить не мог, что ты снова начнёшь спасать меня. Решил, что ты наелась уже моим поведением и не хочешь ничего общего со мной иметь.

Я опустила голову, будто ругали меня. Лорин так корил себя. Весь его вид, какая-то забитая поза, обречённые тон… Я не привыкла видеть его таким и будто подсознательно винила себя за это. Но где-то внутри было почему-то приятно. Ему больно, а мне как-то лучше становится. Утро и так было отличным, а теперь и вовсе грозилось стать лучшим из лучших. Это неправильно? Чувствовать радость, когда кому-то больно? Мне легко, я ощущаю какую-то свободу и наслаждение. Быть может, я плохой человек?

— Я тебя не спасаю, просто говорю то, что считаю правильным, — осторожно улыбнулась я ему. — И спасибо тебе за то, что ты признаёшь свои ошибки. Ты можешь не верить, но для меня это многое значит.

Тот поднял свой больной взгляд на меня. «Кажется, в нашем полку прибыло» — подумала я отстранённо, видя море надежды в миг поблестевших глазах. Мне показалось или оттенок его изумрудов меняется в зависимости от настроения? Наверное, ещё одна особенность ликанской натуры.

— Если хочешь, я могу всегда говорить тебе то, что думаю, — заморгал он часто. — Прекращу врать, буду вести себя надлежащим образом… всё, что захочешь.

Теперь я вытаращилась на него неверующе. Да ладно?!

— Эм… Да, я бы этого очень хотела… Если ты не шутишь и это не какой-то страшный план, — настороженно заговорила я.

Тот тут же всполошился. Плечи расправил, голову поднял. Такой весь… серьёзный стал. Удумал он чего опять?

— Я… не буду тебе обещать, мои слова теперь ничего не значат, поэтому я тебе докажу, — выпрямив спину, начал он воодушевлённо. — Так ведь правильно? Ни слово, а дело?

Он запомнил. Стало ещё лучше. Даже подумать не могла, что я буду так счастлива. Смотрю на это измученное лицо и понимаю, что не зря. Всё это я терпела не просто так. Наконец-то. Облегчённо вздохнула, а потом и выдохнула. Дороговато мне обошёлся этот разговор. Слишком. Но я ставлю на будущее, вдруг, я приобрела не огранённый кусок алмаза? Мутный, грубый, острый кусок горной породы, но я выложила за него непомерную сумму. Надеюсь, что когда-нибудь этот чуть блескучий камушек станет нечто большим, и я наконец-то перестану жалеть… о покупке.

— А я обещаю быть заботливой и доброй хозяйкой этого дома, — закивала я невпопад, расклеившись. — Ты такой… молодец, что пришёл…

Сжала губы, пытаясь унять взбудораженные эмоции, которые хотели выплеснуться из меня. Как же здорово! Мы с ним в кой-то веки друг друга и он пошёл у меня на поводу! Принял мои условия, согласился со всем! Да как же… мне даже не верится. Слишком всё хорошо, но унять триумф не получалось.

— Я сразу пришёл, как только ты уснула, — удивившись моей реакции, заговорил ликан. — И ты не обязана тут ничего делать, я же говорил.

Стала ненавидеть себя ещё больше. Как я могла так его послать?! Накинулась на него ещё! Но… у меня было лишь одно оправдание, которое пока работало. Стал бы он таким, если бы не та ссора? И всё, я сразу верю в себя и свои помыслы. Чёртов самообман, а как действует.

— Ты что, сидел тут всю ночь? — устав изумляться, я просто растерянно взглянула на мужчину.

— Ну да, — кивнул он. — И я не смотрел на тебя, то есть ничего не видел, если ты об этом.

О чём он?! Теперь я говорю по делу, а Лорин удумал блюсти мою честь?! Что с ним такое?..

— Ты мог меня разбудить, — осторожно выдала я.

— Мог, — опустил Лорин взгляд и вздохнул. — Но ты спала, зачем мне было поднимать тебя посреди ночи? Я же уважаю тебя и твои потребности…

Несколько раз глупо моргнула.

— Что ты сделал с Лорином? — почти серьёзно задала я вопрос.

На этот раз лохматый блондин криво и как-то грустно улыбнулся.

— Самое мерзкое, что вот этот я — настоящий, — откусывая свою морковку как-то разочаровано заговорил ликан. — А то, как я себя вёл раньше лишь чёрствая шелуха, которая осточертела уже даже мне.

Я понимающе на него глядела и пыталась свыкнуться с мыслью, что этот осторожный, умный и где-то нежный мужчина тот самый монстр-урод, осквернивший мою жизнь и сломав мои планы на будущее. Это почти невозможно, я скорее поверю в то, что это добрый двойник Лорина.

— Ты так защищаешься? — решилась я спросить.

— Конечно, — фыркнул он слегка раздосадовано. — Все ликаны прячут личину, показывают лишь силу и независимость. Я в этом деле профессионал. Или ты думала, что я нарочно так себя с тобой веду?

«Ври, ври, ври» — услышала я у себя в голове страшный шепоток.

— Да, так и думала, — вопреки своеобразной трусости, сказала я чуть пристыженно. — Ведь с тем же Мориком ты был помягче… Хотя я не являюсь частью твоей стаи и мне не положено твоё расположение, но я рассчитывала на своеобразную жалость с твоей стороны.

Зачем теперь уже кичиться и лгать? Поздно. Страница перевёрнута и только от нас зависит начнётся она с правды или со лжи.

— И правильно делала, — удивил меня ликан. — Я был готов на полном серьёзе предъявить тебе претензию по поводу того, что ты шумно ночью дышишь. Так, что ты права, я к тебе придирался.

Опять растерялась. Нам нужно установить график, чтобы выдавать шокирующую информацию понемногу, ибо я могу не вынести всё и сразу. Охренеть! Так я была права всё это время!

— А я думала, что просто делаю что-то не так, — забормотала я, глядя на свои руки. — И не понимала, почему ты мне не говорил об этом…

— Потому, что я сволочь, — усмехнулся Лорин. — Тут нет ничего тайного, просто я хотел… Да хрен знает чего, Богдана.

Он вроде ухмылялся, а глаза его были будто мертвы. Знаете, такое бывает, когда смеёшься через силу. Словно опять в зеркало посмотрела. На душе плохо, а приходится делать вид, что всё хорошо. И он пытается, но болезненный взгляд отрезвляет и тот, кто хочет, тот увидит и заметит это.

— Все мы совершали ошибки, — неуверенно взглянула я на блондина. — Но, быть может, стоит начать всё… сначала?

Я сама этого до одури боялась, а ликан так и вовсе затравленно посмотрел на меня, будто я захотела его в жертву принести. Может, он не готов? Надо же меняться, уступать, искать компромиссы…

— Я о большем и просить не мог, — зашептал поражённый Лорин. — Думал, что ты захочешь… наладить со мной общение через пару месяцев…, а тут ты сама предложила и я, честно говоря, не верю тебе. Мне кажется, что ты снова издеваешься надо мной.

Мы слегка испытывающе уставились друг на друга. Я не верила в то, что он не верил. Он же должен радоваться, что я, дура такая наивная, опять повелась… Не вижу радости.

— Ты же знаешь, что у меня нет выбора, — придя в себя, нахмурилась я. — Сам подумай, мы же живём в одном доме, как нам не общаться? Даже раньше мы с тобой ругались, а это был своеобразный, но всё же разговор. Мы не сможем быть… чужими.

Я считала, что сказала правду. Да, мне хотелось бы и чисто для себя приобрести в лице Лорина кого-то близкого, кому можно было довериться и излить душу, но он же не будет моей подружкой, так что всё плоховато продумано.

— Так, ты хочешь вернуть наши отношения потому, что у тебя нет выбора? Только поэтому? — тихо вопросил он.

Пора подниматься.

Отвечать я не торопилась. Осторожно вылезла из постели и, заметив синяки на коленях, пошла к шкафу. Стянула платье с дверцы и решила переодеться внизу, поэтому и направилась к двери. Пока… не могу думать о таком. Это… чересчур.

— Я спросил что-то не то? — услышала я и остановилась.

Рука замерла на дверной ручке.

— Ты спросил слишком то, Лорин, — прикрыла я глаза, пытаясь понять себя. — Я просто не знаю. Не могу тебе сказать, точнее… Не хочу врать, но это одно и то же.

Я спустилась вниз. На диване дрых Виер с книжкой на груди. Такой он забавный. Но наблюдать за спящим парнем у меня желания особого не было, поэтому я скрылась в ванной, где и переоделась. Потом умылась, расчесалась, заплела косу. Не торопилась, силясь собраться. Он всё же спросил об этом? Да, кажется, именно эту кровоточащую мозоль он и задел. Зачем? Быть может, моё поведение натолкнуло его на эти мысли? Я же вру плохо, сообразительная вроде, а всё равно мозгов не хватает.

Лорин сидел за столом и пытался сделать вид, что меня он не ждёт. Ест свою морковку, думает о чём-то, глядя в окно. Может, не ждал меня, а просто… сидел на своей кухне, в своём доме и думал о вечном. Моя личная дилемма.

— Будешь чай? — спросила я, начиная растоплять печь.

— Эм… если угостишь, — услышала я неуверенный ответ.

Всё-таки из-за меня. Какой же он милый… «Прекрати» — отдёрнула я себя. Он только извинился, а я уже на всё готова, лишь бы он оставался таким, как можно дольше.

— И я буду! — вдруг нашу почти интимную беседу прервал сонный, но радостный голос омеги.

Я чуть было чайник из рук не выронила. Чёрт бы его побрал! Я только на нужный лад настраиваться начала… Он так смотрел на меня, что я была уверена в правдивости своих выводов, а потом этот окрик и всё, как обрубило!

Сонный паренёк плюхнулся рядом с Лорином и удивлённо уставился на того.

— Ну, как, забулдыга? — начал парень улыбаться. — Очухался или пока рано поздравлять тебя с победой над… Как это? Зелёный змий?

Испуг прошёл и теперь я еле сдержала ухмылку. Хмурый блондин уныло, но чуть предостерегающе смотрел на щурившегося Виера, который, кажется, задумал подколоть своего «начальника».

— Отцепись, — нахмурился Лорин. — Иди хоть умойся, а то выглядишь, как собака дворовая.

— Кто бы говорил! — тут же праведно возмутился русый паренёк. — Я, между прочим, стерегу твой дом! Мог быть и повежливее… Сам ты собака…

Под конец Виер поднялся и потопал в ванную. Выгнал пацана всё-таки.

— Ты с ним подружилась? — спросил Лорин, когда я осторожно присела за стол.

Немного напряглась.

— Не знаю, — сцепила я пальцы в замок. — Мы часто говорим, читаем вместе… Если это можно считать за проявления дружбы, то да.

Сидеть и просто говорить с ним в домашней обстановке было так… так необходимо, что я наслаждалась каждым мгновением.

— Я был бы рад, если бы ты обзавелась другом в его лице, — услышала я его осторожный тон. — Он тебе подходит и будет… получше меня, во всяком случае.

Хочет, чтобы я с кем-то дружила? Это странно. Особенно после всего, что было.

Сидя рядом с ним, ощущала себя слегка не в своей тарелке. Я ведь так и не ответила. Но я просто не знаю, что ему сказать. То, что он мне нравится? Тогда Лорин спросит, в какой же степени простирается моя симпатия и тут-то я и застопорюсь. Я не влюблялась ни разу и не могу дать определение своему «недугу». Быть может, я просто привыкла и к Лорину, и когда он вдруг ушёл, то я… начала испытывать тоску? Мне было непривычно его отсутствие, поэтому я и начала творить всё это? Или он мне небезразличен? Пекло. Почему нет какой-нибудь взрослой мудрой женщины, способной дать мне хоть один совет? Что делать, как себя вести? Я ничего не знаю!

— О чём говорите? — Виер появился опять внезапно. — Чего притихли сразу? Секретничали?

А то он не слышал. Омега умылся и вновь уселся рядом с Лорином, который чуть раздражённо глядел на парня. На меня он тоже так смотрел, видимо я была не такой уж и особенной.

— Спасибо, что был с Богданой, пока я расслаблялся, — вдруг выдал блондин, вновь кусая уже порядком уменьшившуюся морковь.

Я даже подумывала, чтобы уйти. Вдруг они хотят поговорить? Выгонять они меня, может, и не станут, но эти ужимки-недомолвки мне не по душе.

— А для чего ещё нужна стая? — улыбнулся парень.

Какие же они… семейные. Где, простите, мои люди?! Где толпа беспокоящихся женщин и мужчин, которых волнует моя судьба? Ах да, забыла, что у меня ничего подобного нет! Так, не порти сама себе настроение! Завидовать нехорошо, помнишь?

— Ничего не случилось с последнего твоего визита? — задал Лорин вопрос.

Стоп. Что? Ну, конечно. Виер доносит своему альфе. А я и не думала о таком… Точнее, подозревала, но была уверена что Лорину плевать.

— Ну… — протянул омега, взглянув почему-то на меня. — Был один инцидент, да?

Я? Лорин тоже посмотрел на меня. Немного струхнула. Чего они смотрят? Я же ничего не знаю. Не видела ничего!

— Что? — не поняла я, растерявшись. — О чём ты?

Мой, как оказалось, надсмотрщик, вздохнул и почесал затылок.

— Про ухажёра твоего, — спокойно пояснил чуть посерьёзневший Виер.

Тут же поняла, о чём речь. Устало перевела дыхание и облегчённо выдохнула. Про идиота-то этого? Я уже и думать забыла о нём, а Виер… вот же.

На Лорина я смотрела, поскольку он не метал молнии взглядом. Сидит, ждёт видимо моих объяснений и всё. Серьёзный. Слабо верится, но глаза меня не подводят, поэтому я и расслабилась.

— А что мне про него сказать? — нахмурилась я. — Просто какой-то парень вдруг решил со мной дружески поболтать, а я ему отказала в не самой мягкой форме. И всё.

Лорин внимательно смотрел в мои глаза, потом наконец моргнул и глянул на Виера.

— Андриан, сынок Драга, глаз на неё положил после того, как она обратилась к нему за помощью, — почему-то начал говорить омега. — Он вывел её с Плуговой. А потом через пару дней решил «наладить общение».

Что было в этом особенного, я не понимала. Ну, да, какой-то парень попытался поболтать со мной и что? Он меня не трогал, не пытался выведать какую-то информацию, да и я ему всё высказала. Зачем об этом думать? И мне даже показалось, что Виер сдаёт меня. Хорошо так. А я думала, что мы стали сближаться… Нет, он не должен был это скрывать от Лорина, но зачем говорить при мне? Чтобы я увидела, что всё это время он следил за мной и докладывал всё блондинчику? Я думала, что Морик доносит на меня Лорину, ведь он живёт в его доме…, а тут всё проще, чем я думала.

— Это проблема? — спросил Лорин у своего осведомителя. — Были осложнения?

— Нет, Богдана ему всё доходчиво объяснила, — улыбнулся парень, скинув личину хладнокровного стукача. — Даже думал, что потребуется вмешательство…

— Почему?

— Она обозвала его грубияном и… как это… с претензией на высокое происхождение, потом я слышал слова «бестактный», «некультурный» и что-то ещё про его поведение, — сдал меня с потрохами парень. — Он уже не проблема… ну, я бы точно к такой девушке не подошёл бы.

«К такой»? Что это с ним? Боже, с кем я жила всё это время? Разочарование начало топить меня. Да как он может…?

— Это всё? — уточнил блондин.

— Не ко мне вопрос, — фыркнул русый предатель и одарил меня красноречивым взглядом.

Словно нерадивую, гулящую жену отчитывают. Боги… да как же так?!

— Всё, — кивнула я, расстроившись.

Чайник вскипел, и я сделала всем нам чай. Настроение было изрядно подпорчено, поэтому я подумывала о прогулке до рынка. Схожу, развеюсь, глядишь, и перестану считать всех вокруг шпионами Лорина. Хотя, кажется, именно так всё и есть на самом деле.

— Так, ты возвращаешься домой? — делая глоток, вопросил Виер.

Я тоже посмотрела на Лорина. Замерла, ожидая его ответа. Тот нахмурился и поначалу смотрел в свою кружку, но потом вдруг поднял взгляд на меня. Какой-то вопросительный. Что? Немного растерялась и даже брови подняла, не понимая. Знаете, мне показалось, что Лорин чего-то ждал именно от меня. Будто вопрос задали мне.

— Не знаю, — наконец Лорин отвёл глаза и вздохнул. — Наверное, нет…

Теперь дошло! Было страшно, но я уверенно вытянула ногу под столом и, прицелившись, пихнула… Лорина! Попала! Тот сразу же потерянно и где-то изумлённо уставился на меня. Не дав себе возможности опомниться, закивала и часто заморгала.

— Тогда я с твоего позволения отлучусь по делам… — начал было омега, но Лорин его перебил, глядя только на меня:

— Иди куда нужно, я всё-таки останусь.

Я благодарно посмотрела на блондина. Он даже говорил не очень уверенно, будто следя за моей реакцией. В ответ я одобряюще пялилась на него. Конечно, пусть остаётся. Он уже отсутствовал слишком долго, да и это же его дом! Пусть лучше меня выгонит, но… это было так благородно… Ушёл сам…

— Но ты же сказал…

— Я передумал, собирай свои вещи и шуруй домой, — изгнав из себя нежную неуверенность, заворчал альфа.

Виер сначала удивился, а потом кивнул.

— Как скажешь, — парень серьёзно кивнул. — Странный ты какой-то…

Это ужасное утреннее чаепитие подошло к концу, когда ушёл Виер со своими вещами. Я сразу же выдохнула и расслабилась. А раньше меня напрягал только Лорин, теперь всё наоборот. С ним мне спокойнее.

— Так, ты всё-таки решилась дать мне шанс? — вновь затронул тихий и осторожный мальчуган, сидевший внутри лохматого и заросшего мужчины.

Как он это делает? При всех показывает колючки, а мне начал демонстрировать свою шёлковую шёрстку и кроткий нрав. Ну, точно необычный мужчина!

— Ты спросил у меня, почему я хочу наладить с тобой отношения, — решила я вернуться к теме. — И знаешь, я ведь неискушённая натура и много не понимаю. Не знаю, что творится между нами, есть ли что-то большее, нежели низменное желания совокупляться со всем живым. Я правда не знаю, но могу сказать тебе лишь то, что я успела познать и понять. Я всегда приду к тебе на помощь, Лорин. Будь-то какая-то рана или проблема, я всегда буду с тобой рядом и стану твоим плечом, на которое ты сможешь опереться. Я не буду порочить твоё имя или портить твою репутацию. Защитить я тебя не смогу, к сожалению, не та весовая категория, но я приложу все усилия, чтобы оказать тебе всевозможную помощь.

Я слегка прикрыла глаза, силясь собраться с мыслями. Так, что ещё? Надо сказать, пока я не передумала. На Лорина старалась не смотреть, было… стеснительно.

— И я хотела, чтобы ты вернулся, поскольку это твой дом, — вновь заговорила я после небольшой паузы. — Как бы я себя не вела, какая бы кошка между нами не пробежала, ты не должен уходить. Да, моя вина огромная, я не пошла к тебе не встречу, не протянула руку помощи, но я… я боялась, что ты отвергнешь мою помощь, как тогда. Только сейчас я бы сдалась и не стала бы повторять попытку, понимаешь? Я боялась услышать отказ, поэтому не спрашивала вовсе. Мне было страшно за тебя, за твоё здоровье… Я к тебе очень привыкла, Лорин, мне нравится заботиться… о ком-то. О тебе, то есть. Наверное, я не ответила на твой вопрос, но это всё, что я могу сказать тебе. И да, я очень хочу, чтобы мы попробовали начать сначала.

Лорин внимательно меня слушал, кивал, словно соглашаясь, часто поднимал на меня взгляд и опускал его, будто боялся сбить меня. Я вцепилась в кружку и говорила не заготовленную речь, поэт из меня не очень, но я надеялась, что главную мысль до него донесла.

— Так, ты, правда, этого хочешь? — вновь вопросил он.

Я судорожно втянула воздух.

— Не заставляй меня говорить всё сначала, пожалуйста, — попросила я.

— Прости, — вдруг мило улыбнулся Лорин. — Я просто рад слышать твой голос, а ты ещё и такие воодушевляющие речи толкаешь, что я и впрямь готов тебя слушать весь день.

Исподлобья глянула на него, но радость от похвалы заставляла показываться мою улыбку.

— Так что? Ты согласен? — захлопала я глазками.

— У меня нет выбора, — вдруг усмехнулся ликан. — Ты своими словами припёрла меня к стенке.

Он улыбался, но не так. Что-то… он скрывает.

— А если серьёзно? — чуть поддалась я вперёд.

Ухмылка медленно стекла с его лица, а глаза наполнились растерянностью и надеждой.

— Да, Богдана, конечно, это всё, что я хотел, — искренне взглянул мужчина на меня. — О большем и просить не стал бы.

Я кивнула и прикрыла глаза. Быть того не может, но я добилась своего. Я. Добилась. Своего. Пришлось брать займ, чтобы сыграть в эту партию, риск был слишком велик, но я выиграла. Всегда была не удел, а сейчас… победила. Ощущения странные. Будто я забралась на крышу дома и смотрю вниз.

Страшновато, но в то же время душу и сердце пронизывает восторг и какая-то больная эйфория течёт по венам. Хочется ещё, чтобы это никогда не кончалось… Я просто сумела. Человек, потерявший всё, обычно сдаётся, но я с какого-то перепуга решила сломать этот стереотип. Я сумела, я подгребла под себя обстоятельства и осталась на коне. Да, я терпела сокрушительные поражения, столько раз видела смерть, что кажется, будто она всегда идёт за мной по пятам, но… оно того стоило. «Фух» — раздалось у меня в голове, будто моё сознание выдохнуло и перестало сотрясать от напряжения моё тело.

— Тогда… — я чуть запнулась, но потом уверенно протянула руку к ликану. — Меня зовут Богдана Мезинцева.

Лорин растерялся, но всего на миг и тоже протянул ко мне руку.

— Лорин Амретто, — представился обнадёженный ликан, осторожно сжимая мою руку. — Безумно рад нашему знакомству.

— Это взаимно, господин Амретто, — кивнула я с улыбкой.

Руки мы расцепили и уставились друг на друга. Повисла пауза, но не напряжённая. Мы просто смотрели друг на друга, словно действительно новые знакомые.

Приглядывались.

— Что дальше? — поинтересовался ликан, продолжая нежно улыбаться.

Действительно.

— Я так далеко никогда раньше не заходила, — почему-то засмеялась я и насмешила этим Лорина. — Не знаю, можем поговорить или помолчать.

— Как у вас дела, леди Богдана? — как-то заинтересованно взглянул на меня мужчина и сложил руки на столе.

Тут же зарделась. Он помнит. Значит, когда приставал ко мне тоже знал об этом… Гадёныш.

— Неплохо, сегодня чудный день. Жду не дождусь возможности отправиться в далёкое путешествие до центра этого города, дабы пополнить запасы нашего с вами мирного убежища, — разлилась я по старой привычке.

— Чего? — нахмурившись, вопросил удивлённо Лорин.

Тут же вздохнула и, покачав головой, начала с улыбкой разглядывать этого… дурака. Он попытался. Поддерживать столь своеобразную беседу нелегко, да и я уже красноречие подрастеряла.

— На рынок собираюсь сходить, — проще пояснила я.

— О, — тут же сообразил альфа. — Я могу составить Вам компанию?

Знаете, глядя на ликана, я могла вынести пару интересных для себя особенностей. Тёмные круги под глазами, нечёсаные волосы, щетина эта жуткая, ещё и оттенок странный, чуть темнее бровей, будто пеплом щёки намазали. Такой… суровый. Тяжело мне будет к нему привыкать… Но он долго не спал, видно сразу, глазки, чуть покрасневшие тоже свидетельствовали о недосыпе.

— Лорин, ложись спать, — заботливо заговорила я. — Я приготовлю обед и мы с тобой поедим, а пока тебе лучше поспать. Ты просто неважно выглядишь.

Тот пару раз моргнул и… кивнул.

— Я прилягу тогда на диване, — решил он, поднимаясь.

— Этот диван не предназначен для такого здорового мужчины, — криво усмехнулась я. — Иди к себе в комнату, я потом всё после себя перестелю…

— Не нужно. Там ведь спишь ты, я не хочу тебя выгонять, мне подойдёт диван, — поднимаясь, выдал ликан.

«Это благородство или нам всем показалось?»

Лорин на моё удивление меня послушал, но не до конца. Он обошёл стол, и я ухватила его за рукав чёрной рубашки. Такая я смелая стала, что не по себе становится.

— Лорин, — обратилась я, придерживая мужчину. — У тебя, скорее всего, жуткое похмелье, а наверху большая кровать, где ты сможешь спокойно поваляться и покрутиться. Диван подходит скорее мне, чем тебе. И ты меня не выгоняешь, я была вынуждена туда переехать, поскольку Виер уж точно не мог занять твою спальню. Не глупи, отдохни, выспись, а потом мы всё решим, тебе незачем храбриться. Будь тем, кем ты хочешь, но иногда, пожалуйста, оставайся собой.

Руку я аккуратно убрала. Мужчина стоял и растерянно смотрел вперёд себя. Выпроваживать меня из «хозяйской» спальни он не хотел, и я уже зауважала его за это. И профиль у него изменился. Три недели скитаний по собственному сознанию не остались бесследными. Он и вправду похудел, скулы такие чёткие стали, линия подбородка и нижней челюсти теперь слишком отчётливая, увидела бы я его таким в первый раз — точно в обморок шлёпнулась бы. Ему не хватает торчащих изо рта клыков, чтобы стать лесным монстром. Бедный…

— Спасибо, — услышала тихий и сиплый ответ.

— Не за что, господин Амретто, — грустно улыбнулась я и проводила ликана взглядом.

На самом деле я была потеряна. Кажется, только пока кажется, что всё по-настоящему. Он не такой хороший актёр и всё это слишком долго и нудно, чтобы быть ложью. Две недели беспробудно пить, потом ещё неделю скитаться у друзей, чтобы что? Если у него были плохие замыслы, то он бы скорее выгнал меня, вместо того, чтобы уходить самому из собственного дома. И он запил! По-настоящему. То есть, я не могу вообразить, как можно напиваться понарошку. Я всю жизнь прожила под одной крышей с пьяницей, и я знаю всё о подобном состоянии. Лорин просто заливал что-то, что грызло его изнутри. Наверное,… это лишь моё предположение, но мне показалось, что это из-за наших с ним ненормальных отношений. Он меня изнасиловал, а я говорила ему, что будет в таком случае и я слово сдержала. Ненадолго, но я не сдалась на милость его Величества. Я боролась, рыпалась, ворочалась, силясь избавиться от его когтистых лап, но не смогла. Точнее, смогла, но его когти достали до моего сердца и его яд отравил мою кровь. Слишком по-книжному? Да, перебарщиваю, но мне нечем оправдаться. Прошёл месяц и я начала оттаивать, причём стремительно, словно в моей душе настала весна и задорная капель затянула свою песнь.

Знаете, я думаю об этом, начинаю сожалеть о сказанном лишь потому, что не могу смириться с тем, что я больше не злюсь на ликана. Нет гнева, ярости и отчаяния. Он не кажется мне моим личным чертом, который периодически пронзает моё тело пикой, желая доставить как можно больше боли, но не убив при этом. Он кажется мне теперь, словно… сокамерником. С дюжиной проблем, не таких, как у меня, но проблема есть проблема… внутри мы почти одинаковые. Наконец-то нашла что-то общее между нами. Вот только нужно оно мне теперь? Что с того, что он оказался не Ледяным Принцем, а лишь пленником короля Зимы? Да, не думала я, что когда-нибудь сумею говорить с Лорином нормально, как с кем-то равным. Он причинил мне непередаваемую боль, но в обмен открылся на сколько это было возможным и показал себя истинным. И я видела, как он вёл себя с тем же Виером, это был старый Лорин, угрюмый и серьёзный, но как только пацан ушёл, вернулся кроткий, вежливый и чуткий мужчина, который стал для меня каким-то защитником. Он не желал, чтобы его видели таким ранимым и уязвимым, но мне он показал свою душу. Понимание, отзывчивость и жертвенность стали синонимами его имени и образа. Я ничего не могу с этим уже поделать. Просто… он отравил меня собой… и всё, лекарства нет. Звучит, как убогая отговорка, но я действительно не в силах пробудить ненависть в себе. Смотрю на Лорина, и внутри всё замирает в предвкушении чего-то хорошего. А потом, как по взмаху волшебной палочки моя женская раненая натура получает тёплый взгляд, нежное слово или ласковое прикосновение. Всё, я уже не могу повернуть всё назад. Всё в руках Лорина. Если он вернёт прежнего себя и в очередной раз закроется от меня, то возможно, я буду думать иначе и смогу яснее мыслить, а пока… я безумно рада, что Лорин вернулся.

Готовка была мне не совсем по зубам. Ручонки-то болели, царапины щипали, когда туда попадал сок лука и я придерживала злой овощ ноготками, лишь бы удалось его порезать помельче. В общем, изгалялась, как могла, но в итоге получила вкусное мясное рагу с картофелем.

Положила своё творение в тарелку и поставила на подоконник. Упёрлась раненными ладошками в стол и перевела дыхание. Да? Наверное, я всё-таки не смогу ему противиться. Да и как? Он мне не просто нравится, я готова на многое ради него. Почему? Почему я так раскисла? Пару раз по головке погладил и я уже вся в его власти. Что же со мной не так? Что происходит с моей головой? Наверное, вина лежит на отце. Мерзавец, как только посмел… Тогда всё и пошло под откос. Принадлежать другому живому существу, такому же разумному, как и ты, но быть почему-то у его ног, подчиняться его желаниям и зависеть. Это невозможно осмыслить и принять, просто осознать, что ты хуже его, ниже во всех смыслах… для меня это нереально. И вот он делает какой-то резкий финт и поворачивается ко мне уже совсем другим лицом. Похоже, у меня нет выбора…, но от этого почему-то легче. Необычно, да? Просто я мечусь, не могу сделать выбор, но Лорин делает его за меня и мне остаётся лишь идти по намеченному пути за ним и всё. Я хочу идти с ним, хочу быть кому-то нужной, раз уж так сложились обстоятельства. И Лорин правильно тогда спросил меня, загнав в тупик своим вопросом. Почему я хочу этого? Ответ прост: я устала бороться, мне надоело превращать каждый день в гонку на выживание, да и бессмысленно это всё. Что остаётся? Наверное, просто жить и молиться, чтобы Лорину не надоело быть хорошим.

Взяв ложку и пару кусков хлеба, подцепила тарелку и пошла наверх. Это будет акт сдачи или что-то в этом роде. Буду говорить, надеясь, что сумею прояснить своё будущее. Он изменился, вдруг мы и вправду поладим?

Перед его дверью застопорилась, кое-как повернула ручку и вошла внутрь. Глупая затея, но возвращаться уже поздно.

Лорин спал. Раскинулся на животе. На нём не было рубашки, но покрывало скрывало почти всё его тело. Наверное, спит крепко, раз не проснулся. Поэтому я прокралась к тумбочке и поставила тарелку с едой и все сопутствующие «принадлежности». Надо бы разбудить его.

Осторожно приблизилась к постели и коснулась обнажённого плеча мужчины.

— Лорин? — позвала я его.

Тот через несколько секунд дёрнулся и поднял голову.

— Что? — чуть потеряно отозвался он. — Богдана?

— Покушай и спи дальше, — тихо произнесла я. — Я тебя разбужу, если вдруг кто-то придёт.

Ликан выглядел сонно и потеряно. Зря разбудила. Но я ведь пообещала…, а он такой весь, словно побитый мальчишка. Так пожалеть, в смысле захотелось. Это чувство когда-нибудь пропадёт?!

— Ты принесла еду сюда? — удивился он, повернув голову к тумбочке. — Не нужно было, я бы спустился…

Он уставился на меня в беспомощном недоумении. Не удержалась и осторожно присела на край кровати. Лорин тут же отодвинулся от меня, хотя между нами и так было достаточное расстояние. Это снова не осталось незамеченным для моего придирчивого сознания.

— Не хотела, чтобы ты напрягался лишний раз, тебе нужно хорошенько выспаться, — вкрадчиво заговорила я. — Поешь тут и ложись сразу спать, я всё потом унесу.

Ликан наконец-то очухался и приподнялся на локтях, принимая относительно сидячее положение.

— Спасибо, — искренне поблагодарил он меня.

Глаза чуть опустил, будто ему неудобно. Вновь потеплело на душе.

— Пожалуйста, — кивнула я и поднялась, собираясь уйти.

— Богдана, — окликнул он меня, и мне пришлось развернуться, — я не могу не задать этот вопрос. Он так и просится, поэтому с твоего позволения…

— Спрашивай, — кивнула я.

Тот вздохнул и потёр лицо двумя руками, будто собираясь с силами.

— Объясни глупому мужику, почему ты так добра ко мне? — вопросил он. — Я ведь не заслужил.

— Я тоже так думала, однако всё не так просто, — уныло вздохнула я и оглядела комнату. — Ты должен кое-что понять, Лорин: я одна. У меня кроме тебя никого нет. Ты — моя семья. И когда ты грубишь мне, то я воспринимаю всё близко к сердцу, но всегда надеюсь на лучшее. А теперь ты относишься ко мне хорошо после того страшного случая, и я стала относиться к тебе ещё лучше. Вопреки всему, я буду заботиться о тебе, пока нас не разлучат. Просто пойми, Лорин, что всё зависит от тебя. Как ты посчитаешь нужным себя вести, так и веди, я в любом случае буду на твоей стороне. Захочешь всё прекратить и жить, как раньше — я не буду препятствовать, решишь наладить нашу связь через пропасть — я поддержу теперь точно. Ты — это всё, что у меня есть, и я не хочу, чтобы тебя забрала в своё царство костлявая смерть. Вот и всё. Решение за тобой, я, как ты понял, смирюсь с ним и приму новые правила, как бы плохо не было.

Смотрела на его вновь опущенную голову. Нет, это невозможно.

— Прости меня, — скомкано прошептал он. — Я неподобающе себя вёл с тобой, нужно было с самого начала узнать тебя и только потом делать выводы, а не наоборот. Я искренне раскаиваюсь о содеянном, Богдана, и я клянусь тебе, что не лгу.

В горле встал ком, и я вновь села на кровать. Глаза чуть защипало. Он так и пробивает меня!

— Я же не могу, — заплакала я тихо. — Хочу, но… что-то не позволяет забыть это и оставить позади… Я правда хочу выбросить это из головы.

Это был тот редкий случай, когда я плакала от жалости к себе. Лорин меня пожалел и меня словно прорвало. Мне было так больно, так обидно, что я не знала, куда себя деть и как успокоить. Бессилие наполнило мои мышцы, и я просто сидела, разбито смотря на ликана, и разрывалась от смятения и досады.

— И не надо, — Лорин виновато и беззащитно заглянул в мои глаза. — Не прощай меня, только перестань так терзаться…

Он отлепился от подушки и теперь сидел чуть поддавшись вперёд. Я могла дотянуться до него рукой, и я тянулась, снова и снова, а кто-то гнилой и мерзкий держал мои сухожилия словно вожжи и ничего не выходило, лишь пальцы вздрагивали от желаемого, но не совершённого действия.

И он, кажется, говорил мне мои же слова. Факт того, что он всё-таки слушал меня, снова вонзился острой стрелой куда-то в грудину. Да почему же так больно?..

— Почему у нас всё так плохо? Почему не может быть проще, как у всех? — зашептала я, вытирая нос рукой. — Неужели мы не заслужили?

Я подавленно начала оглядывать свои руки, будто проблема была во мне.

— У нас всё могло быть нормально, если бы я всё не испортил, ты ни в чём не виновата, слышишь меня? Я ответственен, я виноват, — начал он успокаивать меня. — Просто… просто вини меня. Я — урод и всё, просто тебе не повезло.

Я заплакала ещё сильнее.

— Ну, зачем ты так говоришь?! — теперь слёзы посыпались градом, и меня затрясло от негодования и какой-то непонятной жестокости. — Мне было гораздо проще, когда ты был скотиной! Теперь ты говоришь такие слова… Признаёшь вину и каешься! Зачем? Лорин, я не могу на тебя злиться, но и простить не в силах! Мне плохо от этого и каждый раз, когда мы задеваем эту тему, я начинаю ненавидеть себя и жалеть тебя, а потом вспоминаю, как мы жили и всё меняется… Так снова, снова и снова!

От неведомого горя меня согнуло пополам, и я почти коснулась лбом мягкого покрывала. Он вернулся и сказал, что валялся в лужах вина и блевал из-за меня! Из-за идиотки меня! Он так себя наказывал, винил за случившееся, а я… Я позволила, не поговорила, не протянула руку помощи… Кто я после этого?.

Как только тёплая ладонь коснулась моего затылка, я, забыв абсолютно про всё, схватилась за неё и сильно прижала к голове. Он здесь, он рядом и он не отталкивает меня, он… совершил ужасный поступок, и он был наказан, понёс наказание, нужно отпустить. И я отпущу, вот только не сейчас, на данный момент я раздавлена собственным разумом, который прёт против всех и вся.

Почувствовала, когда ликан потянул меня к себе за плечи. Я не сопротивлялась, лишь сильнее прижалась к его горячему телу и заплакала, как глупая маленькая девочка.

Успокоение принесло что-то новое. Я почти лежала на коленях у Лорина, крепко обнимала его за шею и… уходить не собиралась. Жар его тела согревал и меня, а постоянно подымающаяся и опускающаяся грудь напоминала мне о том, что мы все ещё живы и придётся ещё побороться. От него странно пахло. Кажется, потом, но я лишь сильнее прижималась носом к его шее, ища такого необходимого успокоения. И он обнимал меня в ответ, сжимая крепко, позволяя двигаться. Он отпустит, если я захочу уйти, поэтому я планировала остаться тут навсегда.

— Всё, Богдана, эту тему больше никогда не затрагиваем, — вдруг серьёзно заговорил ликан, вынудив меня открыть глаза. — Я уже говорил и скажу в последний раз: своё отношение покажу на деле. Ты — моя альфа. Мне больно видеть тебя такой и, понимая, что причина твоих слёз я, себя я ненавижу, но только никак наказать не могу. Отныне мы будем жить в мире и согласии. Я не буду ничего от тебя утаивать, отвечу на любой вопрос и буду всячески тебе потакать, поэтому можешь выдумывать желания, я исполню. Лишь умоляю тебя не просить меня о свободе. Это то единственное, что сделать не могу. Без тебя мне жизни нет, а мой волк не позволит мне подохнуть, и ты не уйдёшь. Пусть звучит ужасно, но это моё условие, в остальном ты вольна делать выбор самостоятельно. И когда мы скажем нашей стае о твоём новом статусе, они будут подчиняться тебе в равной степени, что и мне. Отныне все мы семья, а ты неотъемлемая её часть. Я — твой, а ты — моя. Прости, что решил без тебя, но я плохой ликан, поэтому ты не должна быть сильно удивлена. Ещё раз извини, что у нас всё пошло не так, как у всех и начали мы хреново, но мы продолжим лучше остальных.

Я чуть зажмурилась и пара слезинок скатилась по моему лицу. Я — часть стаи? Не рабыня? Не низкосортное существо? И кажется, у меня теперь… альфа появился. Странно. Он такой плохой, но… такой хороший. Сильнее прижалась к нему.

— Не обижай меня больше, пожалуйста, — прошептала я хриплым от рёва голосом. — Я всё буду делать, только не становись тем страшным мужчиной, что забрал меня от отца. Это всё, чего я желаю…

На этот раз объятья усилились из вне. Почувствовала, как его подбородок прижался к моему затылку и… он поцеловал меня куда-то в волосы. Шмыгнула носом.

— Не буду тебе обещать, ты просто успокойся и поверь мне в последний раз, — его горячий шёпот обволакивал меня и я верила. — Всё будет хорошо.

Я кое-как закивала и притихла. Мы лежали так минут пятнадцать точно. За это время я угомонилась и просто отдыхала. Наслаждалась теплом, облегчение поселилось в душе и наконец-то выглянуло солнце в моей мрачной и серой душонке.

— Лорин, — позвала я его тихонько.

— Да?

Это нужно говорить сейчас и ни минутой позже.

— Можешь звать меня Дана, — заговорила я негромко.

— Хорошо, но… почему? — тихий и мирный вопрос.

Мне так нравилось с ним говорить. Он такой сильный, такой открытый, что я… просто счастлива.

— Я просто терпеть не могу своё полное имя, — призналась я искренно. — Меня так называл батюшка в церкви, когда выгонял из моего тела очередных бесов, звал нерадивый отец, хвастаясь перед своими дружками, а также моё полное имя использовали, когда ругали меня. Просто, чтобы ты знал… Ты можешь называть сокращённо.

Он молчал долго, и я подумала, что он просто молча согласился.

— И ты всё это время терпела? — изумление послышалось в его голосе.

— Приходилось, — даже кивнула. — Но мне наконец-то удалось об этом заговорить… Как будто исповедалась.

57 глава

Глядя на то, как стая воробьёв носится от дома к дому, я стояла на кухне, подперев голову рукой и наблюдала за этой суматохой. Так спокойно мне ещё никогда не было. Просто стою и таращусь в окно, будто делала так всю жизнь. Последняя неделя стала просто… сказочной. Я наконец-то избавилась от идиотского страха перед ликаном, научилась думать о себе и в связи с этим приобрела хрупкую уверенность. Лорин на самом деле держал почти данное слово. Он ведь теперь словами не разбрасывается, поэтому я сужу блондина по поступкам. Мы перестали ссориться, начали нормально общаться, как и следует соседям. После той откровенности, на которую я пошла от отчаяния, всё круто поменялось. Лорин даже слишком серьёзно отнёсся к этому вопросу. Очень вежлив со мной, предельно откровенен, если ему что-то нужно, то он просит и всегда даёт возможность отказаться. То есть я его совсем не узнаю и от этого хочется прыгать от радости. А взгляды какие кидает? Краснеть-то я не перестала, тут видимо изменить ничего нельзя, но я… не против, знаете ли. Он просто смотрит, потом отводит глаза и когда думает, что я не вижу, продолжает таращиться на меня. Очень мило, на самом деле. Я ему интересна, хоть тут он не лгал. И он мне вроде нравится, только я боюсь, что… что всё это кончится слишком быстро или окончится поздно, когда я уже не смогу так просто отпустить его. В груди тепло разливается, когда он так добр со мной. Я по истине счастлива и, кажется, уже несколько дней я не жалела себя, не обвиняла Богов во всех моих бедах и не таила злобу на отца. Было просто хорошо. Я жила, готовила, убиралась, а Лорин… был рядом, вечно предлагающий свою помощь, он казался мне каким-то таинственным спасителем, который увёз меня от плохо человека и подарил новую, лучшую жизнь. Понимаю, что это неправда, но как же мне нравится в это верить. Обожаю размышлять над тем, какие бы у нас с Лорином были отношения сейчас, если бы мы с самого начали жить в мире и согласии. Да, этого быть априори не могло, но повторюсь, я просто до безумия люблю это делать и представлять, как мы с Лорином… ну, живём душа в душу, смеёмся, дружим, делимся проблемами и вместе их решаем, поддерживаем друг друга всегда. Говорят, что у каждого человека есть свой идеальный мир, так вот, кажется, я оказалась в своей утопии. Тут всё хорошо, мирно и тихо, прям как я и хотела.

А потом возвращаются мерзкие воспоминания, от которых никак было не избавиться, и настроение портится. Так всё ужасно было, я чуть не умерла несколько раз, Лорин от меня не отставал и тоже пару раз был на пороге «последнего пути». Но сейчас всё не так, возможно, может быть и лучше, но я, привыкшая к издевательствам и насмешкам, пребываю в блаженстве, получив банальный покой и толику уважения. Всё, мне ничего больше не нужно…

Пришёл Лорин. Мы вместе с ним пообедали, перебросились парочкой обыденных фраз и замолчали на какое-то время.

— Ну, что, тебе не скучно тут? — подал голос ликан, отставляя пустую тарелку.

Я ещё кушала, поэтому удивлённо вынула вилку изо рта.

— Вроде нет, — мягко улыбнулась я. — Почему ты спрашиваешь? — Вдруг, тебе хочется делать что-то ещё, но ты стесняешься сказать об этом, — пожал он плечом, блуждая взглядом по моему лицу.

Я задумалась. О чём он? Заниматься чем-то ещё?..

— Но я ничего не умею, — чуть смутилась я. — Даже если бы и захотела, то не решилась бы попросить, поскольку у меня отсутствуют нужные навыки.

Это была истина. Даже если бы я захотела работать, к примеру, пекарем. Ну, формовать хлеб или булочки какие-нибудь делать, то не смогла бы. Я ведь вообще ничего не знаю о подобной готовке. Спрашивать и просить меня научить — желания не было. Нет, возможно, я бы и хотела… заниматься работой, которой я реально касалась, но это будет огромной наглостью с моей стороны. Папа меня к делам не подпускал, но нос я совала основательно, поэтому в подобной сфере я хотела бы работать. Быть секретарём, помощником чьим-то с возможностью карьерного роста… Я бы смогла, но мне нужен учитель или наставник, а… Лорин мне его не предоставит. По многим причинам, некоторые мне непонятны, но всё же ответ будет очевиден. Безумство, но я могла бы работать с Лорином… Это ещё наглее, жёстче и циничнее. У нас только-только начали завязываться уважительные и добрые отношения, а я сразу изъявлю желание править? Мне даже думать стыдно о таком, поэтому представьте, что я чувствую. Мне противно от самой себя, и я не стала бы просить его о подобном никогда.

— Все когда-то ничего не умели, — улыбнулся он мне. — Ты только выбери сферу и я… — Пристроишь меня? — усмехнулась я, заканчивая фразу за ликаном.

Тот чуть прищурился, и его улыбка стала как-то глубже. Уголки губ стали отчётливо видны, и Лорин стал похож на хитрого лиса.

— Конечно, — кивнул он наконец. — Я был бы рад работать с тобой.

О, нет. Я, честно говоря, испугалась. Это слишком.

— Лорин, я была бы безумно рада заниматься чем-то важным, приносить пользу, — начала я, чуть стушевавшись, — но не сейчас. У нас всё только начало налаживаться, и я боюсь всё испортить. — Если ты не хочешь, я ведь не заставляю, это обычное предложение, — тут же посерьезнел блондин. — И что ты можешь испортить? Чернилами письма важные залить? — Хотя бы это, — устало вздохнула я и отвела взгляд. — Мне нужна подготовка, нужно уметь хоть что-то, а я только хорошо полы мою и всё. — Я научу тебя, — тут же заверил он меня. — Ты способная, быстро во всём разберёшься…

Его аргументы были намного весомее моих. Он и вправду решил… всё изменить. Я так этого желала, так хотела, что когда добилась своего вдруг начала давать заднюю. Почему?! Чего ж так поджилки трясутся? Может, я боюсь осуждения? Приведёт человека в место, напичканное ликанами, пропихнёт куда-нибудь, и они будут обязаны терпеть меня. То есть выносить мою безрукость, трусливость и глупость. Лорин просто поставит своих подчинённых в крайне неудобное положение, а на меня будут все смотреть, как на врага номер один. Не хочу, чтобы он выбирал. Смешно, что любой его выбор приведёт меня в ужас. Выберет своих, я разревусь и уверую в собственную никчёмность. Выберет меня, и я буду разрываться от вопросов. Что же я такого сделала, раз он так поступил? Достойна ли я? Не ошибся ли он? Да уж, я знала, что всё будет трудно, но не до такой же степени.

— Знаешь, я на самом деле очень хочу попробовать поработать… под твоим руководством, но… — я сглотнула. — Может быть, не сейчас? Через месяц?

Лорин кивнул. Выглядел он не обрадованным. Значит, ответ мой был неправильным. Неужели он и вправду хотел больше времени проводить со мной?..

— Да, как пожелаешь, — выдал Лорин. — Можно узнать почему?

Ответ неприятный.

— Не стоит тебе в такое время пропихивать человека на работу, — скуксилась я немного. — Бюрт обрадуется, если ты это сделаешь. Либо начнёт рыть под меня, либо под тебя. Я буду в здании, окруженная ликанами, которые могут работать на него. Не все они, но одного вполне достаточно. Меня ты знаешь, если на меня начнут давить, я ведь всё расскажу… Если бы знала что-то, то точно выдала бы, поэтому не стоит мне знать, чем ты занимаешься.

Лорин молча смотрел в окно. Задумался. Опять всё сводится к этому рыжему. Его тут нет, он вроде ничего не делает, но эта мерзость так плотно засела в наших головах, что… кажется, будто именно этого Бюрт и добивался. Долго бездействовать, чтобы заставить нас расслабиться или наоборот нервничать.

— Ты права, — вдруг заговорил он, посмотрев на меня. — Я не подумал, как следует. Будто цыплёнка в амбар с крысами заведу. Всегда быть рядом не смогу, а ты же не сможешь за себя постоять. Ты… и вправду очень сообразительная, хорошо, что ты думаешь здраво.

Вроде бы мы всё выяснили, но между нами повисло напряжение. Может… Наверное, он подумал, что я не хочу работать именно с ним.

— А давай мы с тобой договоримся? — амбициозно начала я. — Как только Бюрт перестанет быть проблемой, ты меня наймёшь и сделаешь таким же хитрым стратегом, как ты. А?

Тот поднял брови, и на его лице появилась неверующая улыбка.

— Что? — усмехнулся он. — Хитрый стратег может быть только один.

Я тут же закатила глаза и тоже улыбнулась. Ну, гад.

— Значит, буду его помощницей, — решила я.

Его взгляд слегка изменился, пропал смех и лёгкая издёвка. Зелёные глаза наполнились какой-то глубиной.

— Будешь моим здравым смыслом, правой рукой, — тихо выдал он. — И это случится скоро. Я завалю эту нечисть, и от работы ты не отвертишься. — Так завалим же гада, — произнесла я своеобразный тост и подняла вилку. — Как скажешь, — развеселился он. — Это так необычно приятно, что мы с тобой сходимся в чём-то.

Забавно. Мы обсуждаем убийство и это… сближает. Боже, кем я стала? И да, Бюрт жив. Помнится мне, что Лорин тогда ушёл от ответа после суда, но я так и предположила, что либо он остался жив, либо его смерть ничего не дала, и Лорину по-прежнему угрожают. Так и вышло: уродец жив. А я ведь как чувствовала! Не могло быть всё так просто. Негодяй совершил преступление, попался и понёс наказание. Да быть того не может. Слишком просто, но все почему-то поверили в это. Знаете, я действительно не кровожадная, я скорее здравомыслящая. В подобной ситуации на ум приходит только убийство. Либо нас, либо мы их. Нет, согласна, убийство не выход и стоит наказать его, но… тут это вряд ли прокатит. Он умрёт или убьёт всех нас. Только так всё закончится.

— Мы с тобой слегка тронулись умом, — засмеялась я негромко. — Например, оба едим мою стряпню и оба ещё живы.

Тот наклонил голову набок.

— Ты хорошо готовишь, — не согласился он, поддерживая моё настроение. — И всё остальное делаешь отлично.

Я чуть нахмурилась, продолжая смущённо улыбаться.

— Ты сделал мне комплимент или мне… — Да, сделал. Даже скорее, просто констатировал факт, — сразу же отозвался мужчина, пристально оглядывая меня. — Я раньше этого не делал и подумал, что пора.

Мне сделали комплимент?! Захлопала глазами от растерянности. Мне раньше… кхм… Я покраснела? Ну да, конечно, это глупый вопрос.

— А ты понимающий и заботливый, — тут же сообщила я ликану.

Тот поначалу хотел расползтись в улыбке, но передумал, даже как-то поник. Что не так? Я что-то не то сказала?..

— Ты не обязана делать мне ответный комплимент, я ведь сказал это от чистого сердца, а не чтобы получить похвалу взамен, — хмурясь, заговорил Лорин. — Ты не должна так делать. Не нужно пытаться мне угодить, это теперь моя задача — не твоя.

Я досадливо прикусила губу. Он такой… честный. Даже потерялась от подобного. Он хочет, чтобы мы и вправду жили в правде и доверии. Неужели это всё не сон? Хочу его обнять. Нет, это слишком, может быть, через месяц, другой, но не сейчас…

— Но я тоже сказала это от чистого сердца, — искренне заглянула в зелёные глаза.

Мужчина изогнул брови, вопрошая.

— Почему тогда ты сказала это сейчас, а не раньше или наоборот позже?

Отличный вопрос. Порой, я сама себе отчёт не могу дать, а он такой вопрос задал, но ответ у меня к счастью был. Теперь я могу говорить свободно. Это так здорово! Хочется разныться от зависти к самой себе! Ну, я же это сделала! Я же стратег!

— Я не хотела быть неуместной, — опустила я чуть-чуть голову. — Даже не знала, стоит ли такое вообще говорить, но вот ты начал и я решила тоже рискнуть. Я правда не хочу к тебе подлизаться, просто говорю то, что думаю и всё.

Лорин глубоко вздохнул и постучал пальцами по столу.

— Говори, когда хочешь и что хочешь, — тихо, но очень серьёзно сказал мужчина. — Для меня важно твоё мнение и я не считаю, что ты ко мне подлизываешься, хотя мне это ужасно нравилось. Просто будь собой, большего не прошу.

Я закивала. Он такой… ну, хороший! Ну, почему же он такой?! Нет, я хочу, чтобы он остался таким навсегда, но… это так необычно. Я просто в восторге!

— Хорошо, — выдохнула я.

Лорин почему-то поставил локоть на стол и подпёр рукой подбородок. Что?

— Мы с тобой уже неделю живём, а ты так мне ничего и не высказала, — заговорил он негромко. — Не хочешь мне ничего сообщить?

Уставилась на него, как баран на новые ворота. Он хочет, чтобы я… высказала ему всё?! Это как понимать? В смысле, прямо всё-всё высказать?

— Нет, — покачала я головой. — Меня всё устраивает.

Тот вновь вздёрнул бровь, явно не веря в мои слова.

— Тебе нравится моё поведение? Нравится моё отношение? Устраивает всё, что я делаю? Как выгляжу?

Нервно потёрла шею. Вот оно что. Да я бы ничего не сказала, если бы была недовольна… Ну, если бы это не было чем-то весомым, к примеру, убийства там всякие.

— Да, мне всё нравится, меня устраивает, я хочу так и дальше жить, — уставилась я в пустую тарелку. — Ты целыми днями убираешься, стираешь, готовишь, — подал ликан голос. — Друзей у тебя нет. Ты по четвёртому кругу читаешь одни и те же книги. Спишь на диване, не имея собственного шкафа или угла. Со мной ты не говоришь, но я уверен, что тебе хочется излить кому-нибудь душу и просто пообщаться. Я не могу поверить в то, что тебя всё это устраивает.

Подавлено замолчала. Зачем он так? Открывает мои блаженно зажмуренные глаза.

— Лорин, я привыкла к этому, — начала я тереть руки, не в силах смотреть на блондина. — И я впервые не чувствую себя ущербным человеком. Мне хочется, чтобы мы с тобой жили так и дальше… — И плевать, что ты всё равно живёшь как затворница, — закончил за меня Лорин. — Я знаю, что всё это моя вина. Полностью. Поэтому я хочу всё исправить, но мне не справится одному. Мне нужна твоя помощь. Нужны намёки, подсказки, хоть что-то. — Я стесняюсь тебя, Лорин, — вдруг вырвалось у меня, когда я осознала, что загнана в угол. — Не боюсь, а именно стесняюсь. Мне неловко просить тебя о чём-то, и я не умею этого делать. — Дана, со временем ты привыкнешь ко мне, просто я прошу не отталкивать меня. Я хочу сделать твою жизнь лучше, насколько это возможно, и я сделаю, — раздался его тихий и мирный голос. — Ты просто иногда направляй меня и всё. Ты же умная. — Почему? — сглотнула я и подняла глаза на него. — Почему я считаю тебя умной? — чуть улыбнулся он. — Почему ты хочешь сделать мою жизнь лучше?

Он замолчал. Сразу улыбка пропала, и он сам весь напрягся. Знаю, вопрос хреновый. Задай его мне, и я сразу же закроюсь, поскольку не знаю. Но вдруг, Лорин сообразительней меня и сумел разобраться во всём?

— Не знаю, — взъерошил ликан волосы. — Просто где-то внутри себя я ощущаю огромную потребность в заботе, ласке, поддержке. То есть нуждаюсь в тебе.

Он нуждается во мне? Какая-то неземная нежность начала захватывать моё тело. Боже, какой же он…

— Но твоя стая тебя любит, она заботится о тебе, — возразила я против его заявления. — Мы заслуживали доверие друг друга не один год, — вдруг нахмурился мужчина. — А ты, ощущая лишь ненависть ко мне, безвозмездно оказала помощь, поскольку я нуждался в ней. Я её не заслуживал, но ты мне помогла и только поэтому я всё ещё сижу здесь с тобой. Твоя забота другая, ты испугалась за меня, как за живое существо, а не как за альфу. И ты много раз доказывала мне свою честность, всегда поддерживала. И это наша стая, Дана, ты её часть. Да и… ты — не они, ты другая. И твои чувства другие. Те, в которых я остро нуждаюсь. Вот и всё. Я очень каюсь за свои ошибки, но я верю, что когда-нибудь ты будешь так счастлива, что забудешь об этом. И да, я эгоист, знаю, но я правда надеюсь на то, что мы будем жить так, будто познакомились недавно. Кстати, это не составит большого труда, ведь я о тебе ничего не знаю.

Я всё это время не знала, куда уместить свой взгляд, чтобы не выглядеть смущённой идиоткой. Нервно тёрла шею, сглатывала и качала отрицательно головой, будто не веря. Растерялась, разумеется. Он ведь говорит то, чего я и не ожидала услышать… Может быть, когда-то мечтала, но это всё равно были мысли и только, а теперь это случилось на яву. Как нужно себя вести? Улыбаться или наоборот быть предельно серьёзной? Я просто не знаю. И это бесит неимоверно!

— Хочу новую книгу каждую неделю, мне нужен набор для вышивания, я бы не отказалась от хороших заколок и пары новых платьев, — нервно заговорила я. — Ну и мой диван… Понимаю, что кровати лишней нет, но я могла бы помочь тебе с ремонтом полов во второй спальне… Если это возможно, конечно.

Вспотела. Стыд — это нечто. Я понимаю, что Лорин сам взял на себя обязательства по моему содержанию, но он не обязан выполнять все мои желания. Да, можно было просить и полагаться на его милость, но поверьте, я для этого слишком горда. Точнее… моя гордость не примет отказа в таком вопросе, и я жить спокойно не сумею потом, поэтому лучше не просить. Не спрошу — не получу отказ. Как-то так.

— Спасибо, — глубоко вздохнув, проговорил ликан как-то облегчённо. — Я тебе кое-что покажу.

Лорин вдруг поднялся. Я чуть замешкалась, но повторила манёвр мужчины. Тот развернулся и потопал к лестнице. Я посеменила следом. Чего это он мне покажет?

Подниматься по лестнице мне не понравилось. Спальня Лорина хранит слишком много противоречивых воспоминаний, поэтому… я пока не готова её посещать без веской причины.

Но вот Лорин вошёл в свою спальню. Я осталась у входа. Нет, мне это не нравится. Я тут спала, да, но тогда была немного другая ситуация, у меня выбора не было. А по собственной воле посещать сие помещение… отвратно. Наверное, я никогда не смогу зайти в эту комнату и испытать… равнодушие. Всегда будет что-то ещё. Тут случился мой первый раз. Первый раз. Эти стены видели это, слышали мои стоны и крики, они были свидетелями моего падения. Моего краха. Да уж… отвращение почему-то проснулось именно сейчас.

Ликан присел у своей прикроватной тумбочки и начал копаться там. Я наблюдала за этим в ожидании. Что он удумал? Но вот мужчина выпрямился, развернулся и пошёл на меня. Я, слегка растерявшись, отступила, уступая дорогу этому… нашкодившему щенку.

Он остановился напротив меня, и я сразу же ушла в сторону, вновь уступая. Он вздохнул и подошёл к запертой двери. Это ключ в его руке? Раздался скрежет, и Лорин толкнул дверь.

Я её ни разу не видела. Поэтому, когда Лорин сделал шаг в сторону, я поняла, что пригласили именно меня. Осторожно, словно боясь чего-то, заглянула внутрь. Разумеется, в глаза бросилось большое окно, из которого и поступал тот тускловатый свет, который бил в глаза. Потом увидела большую кровать, стоящую у этого самого окна, как в комнате Лорина. Только не было столбиков и одной спинки, а в остальном размерами она не уступала. Слева большое пыльное трюмо с зеркалом, комод, а справа шкаф и какой-то сундук на полу. Были тут и полки на стенах, которые сейчас пустовали. Прикроватная тумбочка только одна, и та стояла сиротливо слева от кровати. Мне комната понравилась. Знаете, в этом свете всё казалось каким-то сказочным, что ли? Видно, как пыль летает, попадая под солнечные лучи, пахнет лёгкой затхлостью, а грязненькая чуть поеденная молью тюль колышется от слабого ветра, который проникал в комнату сквозь приоткрытую форточку.

Вспомнила про проблему, начала блуждать глазами по грязному полу, ища дыры.

— Она пригодна к проживанию, — подал голос Лорин, наблюдая всё это время за мной. — Хоть сейчас заселяйся.

Я стояла, пытаясь осознать его слова. Непонимание было ведущим чувством, которое обуяло меня. Я снова оглядела комнату на наличие несовершенств и каких-то дефектов.

— Но ты говорил…

— Я соврал, — не дав мне договорить, тут же тихо произнёс ликан, пытаясь заглянуть в мои глаза.

Я таращилась в стену. То есть я могла тут жить уже давным-давно? Это была бы моя комната…

— Потому, что я не заслужила её? — поджала я в расстройстве губы. — Ты… Это, конечно, твоё право, ты был не обязан, но… Почему?

Ему же не может быть просто жалко? Он вроде не проявлял прижимистость. Даже наоборот, демонстрировал щедрость…

Он вдруг коснулся моего плеча рукой и я, даже не успев обдумать, дёрнулась в сторону, обняв свои предплечья в тот же момент. Это было неосознанная реакция на его прикосновение. Я их боялась.

Мне было неприятно. Он не должен меня трогать, мне сразу тошно становится. Часто заморгала, пытаясь унять взбудораженные чувства. Я рядом с той самой спальней, и он снова меня трогает. Истерики я не хочу, это выставит меня чокнутой и слабой девушкой. Я не такая. Я просто слегка трусливая, но… не чокнутая, просто он не должен меня трогать.

— Извини, — через несколько секунд выдал ликан. — Я не хотел, чтобы у тебя была собственная комната. Но я хотел, чтобы ты жила в моей. Даже не зная о том, что случится через несколько недель, мне нужно было твоё общество, так у меня была возможность говорить с тобой и иметь оправдание. Я плохо поступил, эгоистично, но ты её заслуживаешь.

Я запоздало кивнула. Слушала всё это, стоя боком к нему и смотря в сторону. В очередной раз ощутила привкус разочарования. Опять соврал. Лишь бы мы спали вместе. Не хочу об этом думать! Не сейчас.

— И я не буду тебя трогать, прости, — снова выдал ликан. — Просто… мне пока нелегко видеть тебя и не иметь возможности коснуться. Я справлюсь, мне только необходимо привыкнуть.

Я в очередной раз закивала, показывая, что слушаю его.

— Мне правда можно её занять? — сипло спросила я и тут же прочистила горло. — Она изначально и предназначалась тебе, — тоже тихо сказал Лорин. — Я её запер, чтобы ты не имела возможности прятаться от меня там… — Зачем ты мне это говоришь? — перебила я его нервно. — Хочешь оправдаться? Если это так, то не нужно. Я не в обиде, поскольку это твой дом, и ты в праве был просто мне отказать, а не ссылаться на непригодность полов.

Часто задышала от какой-то идиотской обиды. Разумеется, я была расстроена. Хотя я и не солгала ему. Это действительно его дом, и я тут ровным счётом никто. Просто… если бы он просто мне отказал, а не солгал, то мне стало бы намного проще жить. Лорин меня ни во что не ставит и это плохо, но хорошо, что всё предельно понятно. Он обозначил бы границы, и я осознавала бы их прежде, чем перешагнуть. А сейчас всё размыто. Он посчитал нужным утаить от меня свои настоящие намерения, и это уже что-то да значит. Не просто послал, а соврал. Значит, уже на тот момент этот паразит что-то чувствовал ко мне. Теперь он признался и я рассержена на него, но… чувство облегчения подминает под себя негативные эмоции. Он дал мне то, что действительно важно. «Вот оно» — вдруг поняла я. Он же хотел доказать свои намерения ни словом, а делом. И вот оно. Отдал мне комнату. Теперь у меня будет уединение. Об этом я и мечтать не могла. Свой угол. Где всё будет по-моему… Хотя всё в этом доме почти по моему, но это место будет только для меня. Как же хорошо…

— Я не оправдываюсь, Дана, — вкрадчиво начал новый Лорин. — Говорю тебе правду. Ещё при рассмотрении вариантов, я выбирал дом с учётом того, что там должна быть комната и для тебя. На тот момент я руководствовался другими мыслями, я в каком-то смысле уважал то, что ты делаешь и думал, что ты просто заслуживаешь личное пространство. Ты ведь не собака, которая должна спать, где попало. Ты — человек, мой человек. А для своих я всегда старался, стараюсь и буду стараться.

Я была достойна. Он этого прямо не сказал, но я поняла. Он и вправду решил меняться. Кажется, я теперь в это безоговорочно уверовала. Фух, признание и осознание сего факта даётся не очень-то и легко, но… буду надеется, что я не просто заглотила наживку, а лишь приняла маленькое угощение.

— Спасибо тебе за это, — искренне обратилась я к дверному косяку. — Я очень этого хотела и… спасибо.

Разумеется, я на него не смотрела. Всё на углы таращилась. Трусиха я, тут ничего не поделаешь. Взрослый мужчина тут передо мной чуть ли не оправдывается, а я в роли судьи выступаю. Конечно, я тронута и растеряна. Мне приятно и неприятно одновременно. Потею опять. Чёртовы откровенные разговоры, я тут так с сердечным приступом слягу.

— Не за что.

Пряча глаза от ликана, развернулась и, обойдя его, спустилась вниз. Стоять там и молчать очень ненормально. Сказать мне нечего, ему видимо тоже, поэтому я решила, что с неловкостями на сегодня покончено. В таком вопросе я могу проявить инициативу, жаль, что редко.

Нужно для начала перетрусить всю комнату, поднять и выветрить пыль. Потом уже перестилать кровать, мыть полы и наводить порядки. Думаю, завтра к обеду моя комната будет сиять чистотой, я ведь основательно к этому делу подойду, и мой островок будет идеальным.

Для начала решила посмотреть в шкафу, есть ли подходящие простыни и пододеяльник. Если нет, то завтра куплю, конечно же с разрешения главы дома. Но не думаю, что он будет против, он же вроде… хороший.

Распахнула дверцы и начала рыться там. Я найду то, что мне нужно! И перерою все эти километры ткани! Я — боец! Только мой враг грязь, а моё оружие швабра и тряпка! Но я имею боевой дух!

«Мы захватили комнату! — каким-то злобным и торжествующим голосом пронеслись слова в голове. — Начало положено! Дальше больше!».

— Дана? — услышала я.

Я знала, что Лорин идёт за мной, но не была уверена, что он снова обратится ко мне. Обычно мы просто таращимся друг на друга и расходимся. Это у нас как привычка уже или своеобразная традиция.

— Да? — я обернулась.

Ликан засунул руки в карманы брюк и слегка нахмурился, при этом улыбнувшись. Неуверенность? Странно это видеть в исполнении жестокого засранца.

— Ты так и не открывала? — изогнув брови, он чуть смущённо кивнул в сторону камина.

Я проследила за его взглядом, и он тут же натолкнулся на мешок. О…

— Нет, — тут же честно ответила я.

Лорин дольше обычного смотрел мне в глаза, потом качнул головой и вновь взглянул на меня. Мягко. Это очень приятно. Говорить на равных, видеть, что твой собеседник… живой неописуемо. Он такой же, как ты. Ошибается и побеждает. Как все мы. Раньше я не ощущала этого равенства между нами. Был только идеально-непреступный Лорин, который всегда лидирует и высмеивает проигравших. Всё.

— Можно узнать почему?

Я его убью. В хорошем смысле этой фразы. «У этой фразы есть хороший смысл?» — сама у себя спросила я. Нет, я просто… восхищена. Он… Ну, убить его готова! Почему же… нельзя было так вести себя с самого начала?!

«Ты же знаешь, что если бы он проявил такую слабость, то кровь твоего папаши взыграла бы в тебе и ты задавила бы этого блондина». Это была правда. Я бы так и поступила бы. Мы были друг другу никто, и освободиться от общества незнакомого мужчины было приоритетным смыслом моей жизни! Я бы всё сделала, но… Случилось всё, как случилось. Я смогла смириться и понять, кто такой Лорин. Успела начать его бояться и люто зауважать. Мы пошли по… гадкому и худшему сценарию, но ни в одном из них я бы не видела этой зажатости и лёгкой стеснительности. Он просто… прекрасен. Вот такой, какой есть. Понимает, что натворил дел и теперь пытается всеми силами загладить вину. Как нормальный человек, дорожащий тем, кого обидел.

Вдруг вспомнила заживающий шрам на ключице. Какую-то власть мне подарил. Мог ничего не давать, просто отобрать у меня всё и жить, как раньше, но он отдал что-то взамен и теперь старается… подружиться и помочь мне. Оказалось, что циничный хладнокровный убийца является на самом деле нормальным, трепетным и нежным актёром, который выбрал для себя сложнейшую роль.

Кажется, я рада, что попала за кулисы.

— Потому, что это был твой мешок, — искренне кивнула я.

Тот кивнул и направился к камину. Но на какую-то секунду я заметила в его глазах облегчение. Может, там что-то ценное?

Но вот он подцепил мешок и вернулся ко мне.

— Я это для тебя принёс тогда, — протягивая мне вещицу, трепетно взглянул на меня мужчина.

Осторожно приняла мешок и принялась развязывать завязки. Увиденное заставило меня улыбнуться и досадливо прикрыть глаза. Там были нитки. Набор для вышивания, если быть точнее. На глаза в тот же миг слёзы навернулись. Он ещё тогда принёс их мне, зная, что я иногда занимаюсь подобными вещами… зная, что это дорого для меня.

— А я думала, там какие-то свитки скрученные или что-то в этом роде, и ты просто забыл про них, — преувеличенно радостно заговорила я.

Начала тереть лоб, чтобы скрыть, как я пальцами стряхиваю влагу с глаз. Это слишком хорошо для меня. Я не заслужила… Точнее я так думаю, но знаю, что это не так. Господи, как же всё сложно! Я была уверена в себе, потом Лорин растоптал меня и теперь мне вновь вернули часть моего достоинства, и я не верю в это и думаю, что не заслуживаю. Какой же он… урод. В смысле, старый Лорин. Я ведь так старалась, а он просто в грязь втаптывал все мои труды. Всегда. А когда начал наконец-то обращать внимание, то было уже поздно, поскольку я была уверена в своей никчёмности.

Если бы я прожила хоть год в обществе старого Лорина, то более, чем уверена, что когда он бы меня изнасиловал, то я бы приняла это как должное. Я даже не заметила, как начала превращаться в тряпку и нюню. Раньше я всех гоняла, шкодила везде, а теперь… Он топтал и топтал… Как же долго я буду подниматься.

— А я думал, что ты не взяла это от меня из личных убеждений, — усмехнулся ликан. — Мол, не хочешь ничего от меня брать и всё такое. — Наверное, я бы тогда и не взяла бы, — нервно улыбнулась я, прижимая мешок к себе. — Спасибо за… нитки. — Часто благодаришь, оленёнок.

Утреннее солнышко пекло мою правую пятку, но я упрямо или скорее лениво не собиралась её убирать. Это утро должно было стать чудесным, как и вчера, позавчера и много дней до этого. Две недели! У нас с Лорином дата! Две долгих и тяжёлых недели мы провели в мире! Просто… словно ничего плохо и не было. Я жила будто с другим… человеком. Лорин вёл себя очень и очень хорошо, будто ему… заплатили! Глупости, знаю, но мне так сложно в это поверить, что я готова согласиться с тем, что ликан продался. А потом он меня переубеждает и всё снова становится великолепно. Мы говорим и очень-очень много, я перестала трястись, как гусыня и кажется, что у нас что-то завязывается. Знаете, не только дружба. Он мне так нравится, что я боюсь собственных чувств. Правда. У нас же так плохо всё было, и я была уверена, что подобные мысли никогда в жизни не посетят мою голову, но вот я лежу на кровати в своей собственной комнате и мой сонный взгляд упал на мешок новой одежды, который я так и не разобрала со вчерашнего дня. Да, мы ходили вместе на рынок и покупали… мне вещи! Представляете?! Мы как обыкновенные живые существа бродил по рядам, присматривались к нарядам, я много чего перемерила, а Лорин… он был честен со мной. Я этого и хотела, но знаете…, привыкла, что он изменился, и думала, будто ликан будет потакать мне на рынке, мол, всё, что я выберу, ему понравится, но нет. Он говорил всё, что думал. Первое время я даже подумывала, что у него плохое настроение, но потом я сумела дать себе пару мысленных подзатыльников и трезво взглянуть на ситуацию. Чтобы он не говорил, но он мне не врал. Вчера я, кстати, узнала, что мне не идёт розовый и сиреневый, а также, что кроме длинных скромных платьев есть вполне удобные костюмы с брюками для женщин. Лорин указывал на огрехи в моём восприятии мира, и мы даже спорили с ним, но мирно и уважительно. Оказывается, так было можно. Необычно, да?

И да, я привыкла к тому, что Лорин уступает мне. Это же приятно! Я что-то делаю, а он приходит на помощь, не делает одолжение, а действительно помогает. Я сдалась на пятый день. Подпитывать ненависть нечем, я просто счастлива и лишь червяк страха, что всё это закончится, возится иногда в мозгах, портя настроение, но я быстро вытравливаю его, хоть он и возвращается снова. Мне сложно поверить ему, тому, кто всегда обманывал и играл не по правилам. Но он доказал свои слова делом. Я очень и очень… Да в восторге я, и Лорин шикарный мужчина, как оказалось. Вещей вон купил мне. Причём мне ещё пришлось его с рынка уводить, а то он решил, что этого мешка недостаточно, а мы ещё не ходили на другой рынок, где выбор был больше. То есть он взялся за меня конкретно, и я не против. Пусть лепит из неказистого воробушка элегантную синичку. Хоть кто-то это делает, раз сама я не в состоянии перевоплотиться.

Вставать не хотелось. Лорин провёл со мной воспитательную беседу по поводу моих ранних подъёмов. Я честно пыталась противиться и ссылаться на свою привычку, но не вышло. Буквально несколько дней назад он нарочно не давал мне лечь спать с приходом темноты, то есть в девятом часу. Мы сидели, наверное, до полуночи и разговаривали. Лорин спрашивал меня о моей жизни. Как и обещал, кстати. И да, я начала просыпаться позже, но всё равно раньше ликана. Я шла у него на поводу, так же, как и он у меня. Мы можем пользоваться доверчивостью друг друга, но не делаем этого. Всё идёт по строгому плану, который придумал самый хитрющий стратег из всех.

Неожиданно раздался стук. Я тут же вздрогнула и распахнула глаза. Спать не спала, но вот нежиться нежилась… Чего это он?

— Я уже не сплю! — крикнула я, протирая глаза. — Можно войти? — этот робкий вопрос вынудил меня улыбнуться и спокойно уложить голову на подушку.

Я лежала поперёк кровати, как раз лицом к двери. Что я делаю ночью — это серьёзный вопрос, ибо покрывало, которым я укрывалась ночью, сейчас обмотано вокруг моего тела, будто длинная и липкая макаронина! Только ноги и торчат. И я не боялась, что ликан что-то увидит… В конце концов, он всё уже видел, да и… стыдно мне станет, если Лорин заметит и укажет на это мне, но ни в каком другом случае. Я уже почти воспринимаю его, как самого лучшего в мире друга. «Единственного» — услышала я мелодичный голос в голове. Пусть так, но… он нравится мне с каждым днём всё больше и больше, я не хочу его бояться.

— Конечно, — отозвалась я, сонно вздыхая.

Блондинистая макушка сунулась в мою комнату. Я видела, как он бегло оглядел меня и как-то облегчённо вздохнул. Ага, опасается, что я тут голая. Даже в голове у меня повисла пауза. Это Лорин-то боится? По идее это моя роль, но… не очень уже страшно. Нет, я не говорю, что меня ничто не держит, чтобы гулять голой по дому. Просто… как-то… Да непонятно, вот и всё. Одно я знаю точно: если он случайно застукает меня, когда я переодеваюсь, то умирать от чудовищного предательства судьбы не буду. Застесняюсь и даже испугаюсь, поскольку в эту воду я ещё не входила, но не более. Доброта творит страшные вещи, например, раскрепощает домашних затворниц.

Тот вошёл в мою комнату и как-то уж очень победно упёр руки в бока. Я подняла брови, показывая свою готовность слушать.

— Соня, у меня для тебя предложение, от которого ты не сможешь отказаться, — тут же заговорил он, ухмыляясь.

Я прикрыла глаза и тихонько зафыркала. Рада, что он изменился в лучшую сторону, но всё равно остался Лорином. Просто не таким засранцем.

— Выкладывай, — кивнула я. — Поехали сегодня в лес на весь день, — выдал он, и я тут же перестала улыбаться.

Скорее от неожиданности мои глаза чуть сильнее распахнулись. Что он сказал? В лес? Он только один раз меня брал с собой, когда они там деревья валили и меня ребёнок побил, но это не так важно. Он снова хочет…

— Зачем? — отбросив свои предрассудки, поинтересовалась я, чуть приподнимая голову от подушки.

Тот продолжал держать лицо полное энтузиазма и ни один мускул не дрогнул на его мордочке. Кто-то всё продумал.

— Я очень давно по лесу не бегал, мне тяжело, — искренне заговорил мужчина. — И я просто подумал, что нам будет полезно побыть вне дома, подышать свежим воздухом… — Я согласна, — не став дослушивать, нежно улыбнулась я ему.

Тот на несколько секунд растерялся, кивнул, глазами похлопал. Да, я смелею. И мне эта идея кажется гениальной. Мы пойдём гулять! Не за покупками, а именно отдыхать. Это новый этап, и я не упущу возможность узнать о ликане побольше, ведь пока только он выведывал всё у меня, но о себе рассказывал немного и не очень охотно. Думаю, сегодня мы пооткровенничаем. К чёрту всё, я уверена, что мы поговорим сегодня о нём!

— А я речь готовил, — вдруг криво ухмыльнулся он и запустил одну руку в волосы. — Даже готов был прибегнуть к запрещённым приёмам… — Это каким? — сощурила я глаза. — Ну… со мной же может что-нибудь случиться, пока я там, как очумелый среди деревьев ношусь, — хитро глядя на меня, как-то застенчиво начал он. — А ты бы прикрыла меня…

Я сразу же расплылась в ухмылке. Гадёныш. Знает, что я в таком случае переживать буду… Ну, не сволочь ли? Я им восхищаюсь? Боже, когда это началось…?

— Ты неисправим, — прикрыла глаза и сонно потянулась я.

Я блаженно прикрыла глаза и перевернулась на другую сторону. Господи, почему я раньше не оставалась в постели подольше? Это же такое расслабление, лёгкая дрёма, покой… Лорин учит меня плохому. А мне нравится? Глупый вопрос, конечно, нравится.

— Я уже собрал еду, — услышала я его голос через минуту.

Ага.

— Уже? — не открывая глаз, вопросила я. — А если бы я отказала? У меня же так много дел… Постельное бельё пора менять… И я окна пару недель уже не мыла…, а ещё обед и посуда…

Подушка была такая мягкая, мне просто хотелось лежать и ничего не делать. Вот так просто. Знаю, что дел много, но я успею, мне некуда торопиться, и теперь исчез страх перед хозяином дома и я могу… просто выдохнуть. Наглеть не собираюсь, но и караул нести мне каждый день не нужно. Вот она, счастливая жизнь…

— Сделаем всё завтра, — уверенно заявил блондин. — И я не готов слышать отказ. Я настроен решительно и серьёзно, женщина.

Я зафырчала, в который раз пряча лицо в подушке. Ой, я в волосах запуталась… Ай, ладно.

— Сколько у меня есть времени на сборы? — вздохнув, поинтересовалась я в подушку. — Пять минут, — огорошил он меня. — Эй, этого мало, — застонала я. — Мне же нужно умыться, причесаться, одеться… — А ты не уложишься в пять минут? — удивление так и сквозило в его голосе. — Конечно, нет, — улыбнулась я. — Я только полчаса буду волосы расчёсывать. — Ну, нет, — вдруг как-то по-детски протянул он. — Чем дольше мы здесь, тем меньше времени у нас будет там!

Услышала, как открылась дверца шкафа. Так, он роется в моих вещах. Отлично.

— Лорин, — подняв голову, узрела пятую точку, которая только и торчала из недр моего шкафа. — Ты что делаешь?

Мне было интересно.

— Одежду тебе готовлю, чтобы ты её не искала, — донёсся до меня его серьёзный голос. — Оденешься здесь, а внизу умоешься, и мы поедем.

Кто-то взялся за этот шанс двумя руками и выпускать его не собирается. Понятное дело, он же ликан, лес — его любимая игровая площадка, а сам Лорин подросток в нежном возрасте, которому иногда нужно посещать место своего раннего обитания. И меня очень трогает, что он хочет, чтобы я поехала с ним. Мог сам смотаться в лесок на полдня и вернуться, как ни в чём не бывало, но он пришёл ко мне. Хочет, чтобы мы вместе всё делали. Это так… круто, что я сама себе завидовать начинаю. Хоть бы всё не омрачилось какой-нибудь чертовщиной.

— Иди вниз, я сейчас спущусь, — почему-то продолжая таращиться на ягодицы ликана, заговорила я сдавшись.

58 глава

Несколько секунд и мне приходится поднимать глаза. У него красивая попа. Он ещё коричневые штаны надел, и они обтягивали его бёдра, поэтому все изгибы были просто выставлены на всеобщее обозрение. И знаете, она у него не плоская была, как у всех. Такая выпирающая немного и наверняка твёрдая, как камень… Я один раз его трогала, когда он сам меня заставил, и это было… Не знаю пока, что это за странный интерес, но это было и я не жалею об этом. Вот так будет честнее.

— Да? — изогнул он бровь. — Хорошо, я тогда сделаю тебе чай.

И он усвистал. Резво.

Перед уходом, Лорин кое-что выудил из шкафа и оставил на дверце. Я и не заметила, только когда подошла, то увидела костюм. Мы его недавно купили. В платье ехать глупо, а вот в хорошем полу-охотничьем костюме наездницы откуда-нибудь с востока нашего мира самое оно.

— Хорошо выглядишь, — донёсся до меня голос мужчины, когда я вошла в ванную.

Я видела, как он что-то готовит на кухне, поэтому решила прошмыгнуть мимо него, а то я не в лучшем виде сейчас. Лохматая вся, сонная и помятая. Неловко. Да, я теперь это ощущаю. Стыд за свой внешний вид, но ликан всегда хвалил мою внешность… Может, чтобы загладить вину? А может и нет. Спрошу, и он не станет расстраивать меня. Разумеется, есть вероятность моей неотразимости, но… вряд ли. Поэтому я нахожусь в блаженном неведении.

Почистив зубы, я умылась и принялась за волосы. Решила сделать что-то необычное и заплела косу набок. Мне вроде шло, да и удобно так. Но костюм и вправду был хорош. Тёмно-зелёные зауженные брюки вытягивали мои ноги, и я ощущала себя слегка не в своей тарелке, но было всё равно удобнее, чем я предполагала. Белая свободная рубашка с милыми манжетами была «под прикрытием» жилетки в тон к брюкам. Это был своеобразный корсет. Она обтягивала талию и живот, очерчивая мою фигуру. Если бы меня сейчас увидел отец, то он бы в обморок шлёпнулся. Точнее, ему было бы всё равно, но если бы он был нормальным отцом, то взбучка мне была бы обеспечена.

Но я не дома, я живу с ликаном и я… Я хочу меняться. Могу и я это делаю. Пусть это странно, но… мне нравится.

Застала Лорина за чаепитием. Он стоял лицом к окну, и я удостоилась чести узреть величественный профиль этого паразита. Хорош… коричневый дорогой костюм, сапоги в цвет, нож на бедре, волосы заколоты заколкой.

— Ты тоже неплохо выглядишь, — сказала я от чистого сердца.

Он повернул голову и криво улыбнулся мне. В эту секунду что-то перевернулось внутри меня. Я люблю эту ухмылку. Издевательскую и нежную одновременно.

Боже, да я его простила. Быть того не может. Я готова принять своё изнасилование. Господи, он же просто взял меня с применением силы. Я сопротивлялась, но он… Он меня кусал и только. Не бил и даже не связывал. Справился своими силами. Я этого не хотела поскольку… Да чужие мы были. Признаюсь, если бы он сделал это сейчас, то слёзы были бы только от той естественной боли. Побила бы его после этого… и всё. Может быть, от обиды поплакала бы, но он бы извинился, я знаю. И я простила бы ему это. Разумеется, напоминала бы об этом и иногда тыкала его в это носом, но о ненависти и речи не было бы. Он мне нравится. Он не может не нравится. Да и… природа ведь так распорядилась, я живу с ним, дышу с ним одним воздухом, ем одну еду, сплю под одной крышей. Я его чувствую, и я не могу быть равнодушна к нему. И никто не смог бы. И сейчас, глядя на этого красавца, хотелось обнять его и прижаться к его груди, чтобы он защищал меня и… просто уважал. Вот как сейчас. Мы соседи и мы будем друзьями, мы уже друзья. А эти взгляды? Он не один их бросает. Боги, да я пялилась на его задницу! Раньше бы я запретила себе даже думать о таком и больше никогда бы не повторяла подобное, а что теперь? Да я таращусь на него при всяком удобном случае! Мне пока нелегко это принимать, но я не могу не смотреть. То, что между нами было, никуда не деть. Мы не просто новые знакомые, и я приглядываюсь к нему, как к обычному мужчине. У нас было… соитие. Фу, пока это неприятно звучит, но привычка есть привычка. И я не могу забыть это. Да кого я обманываю, мне ведь и приятно было. Да, недолго, да, потом боль всё затмила, и я была унижена, но если отбросить этот жалящий факт, то я испытала удовольствие. Короткое и нежеланное, но его тоже никуда не деть.

— Я знаю, — поиграл он бровями, и я тут же закатила глаза. — Что? Ты же знаешь, что я неотразим, да?

«Ну, гад!» — почему-то восхищённо подумала я.

— Мог бы хотя бы сделать вид, что ты тронут, — присаживаясь за стол, с улыбкой выдала я. — Я тронут, просто… от истины никуда не денешься, — ставя кружку с горячим чаем передо мной, выдал он с напускной небрежностью. — Глаза же не врут.

Я была поражена. В хорошем смысле. Такой наглый, что нравится мне ещё больше.

— Нахал, — констатировала я поражённо.

Взяла кружку и сделала маленький глоток. Вкусно. Мятный и сладкий. То, что нужно для такого чумового утра.

Ликан тут же сел напротив меня с такой же кружкой и сделал большой глоток, не отрывая от меня взгляда. Ненавижу его за это. Сразу неудобно становится. Хоть я уже и заматерела в каком-то смысле, но… я всегда останусь той скромной девушкой, которая боится мнения этого мужчины. На время я буду об этом забывать, но отречься от этого не выйдет.

— Поедешь с нахалом на одной лошади, или мне взять вторую? — тихо и как-то серьёзно спросил он через некоторое время.

Тут же вскинула свои глаза на него. Смотрит так заискивающе и как-то осторожно. Знает, что я к близости не готова, поэтому и спрашивает. Прислушалась к себе. Хочу ли я с ним ехать? Наверное, нет. Странно, ведь он мне нравится, и я призналась себе в том, что этот гадёныш очень хорош собой, но… когда он касается меня, к горлу почему-то тошнота подкатывает. Как вспомню, аж тошно становится. Да, были и приятные моменты, но в те секунды, когда наши тела соприкасаются, ощущаю я себя отвратно.

«Чёрт бы побрал, Богдана!» — вдруг разозлилась я на себя. Он же старается, так сильно поменялся и всё из-за меня! Тьфу ты, ради меня! Хотя какая разница?! Я его избила. Он резал себя — кровь пущена! И даже после этого, он наказывал себя. Заливал своё горе вином, лишь бы забыться. По моей вине. Он раскаивается. Я это вижу. И я обязана идти на встречу. Нет, я и так топаю к нему, но сейчас я должна сделать прыжок. Он должен понять, что я его… прощаю. Пусть видит и пусть знает это, ведь я больше на подобное не буду способна.

— Поеду, — кивнула я через время и сделала крупный глоток, — если нахал обещает рассказать рецепт этого чая.

Тот вдруг перестал ухмыляться. Он понял. Понял, что я делаю большое одолжение для него и он… Он это ценит. По глазам вижу. Как он заморгал и еле заметно кивнул. Видела, как эти изумруды говорят «спасибо».

— Это мой секретный рецепт, — изогнул он шею, сбросив с себя «благодарное» наваждение.

Я тут же нахмурилась и улыбнулась.

— И ты мне его не расскажешь? — наклонила я голову в бок.

Начала заискивающе. Тот это раскусил. Знает же меня…

— А ты умеешь хранить тайны? — вдруг сощурил он глаза и попытался придать голосу мрачной таинственности.

Я поддалась вперёд, повторив манеры оппонента.

— Разумеется, — заговорщицким шёпотом выдала я.

Он вдруг наклонился вперёд, чем вынудил меня захлопать глазами от удивления и неожиданности, а потом как-то спокойно, уверенно и опять же нахально произнёс:

— Я тоже.

— Ты меня лапаешь, — в очередной раз заявил блондин, когда я ухватилась за его плечо. — Я могу принять это за домогательство, юная леди.

Я сидела позади него и закатывала глаза, мечтая заткнуть рот этому мужику. Ну, выводит меня! И я его не лапаю! Просто я иногда сползаю, и когда его здоровенный конь вдруг дёргается, меня тоже подбрасывает, и я цепляюсь за единственную соломинку, которая не упускает возможности напомнить мне об этом!

— Кому ты нужен? — усмехнулась я в который раз. — У меня только деловой интерес, ничего личного.

Он тут же засмеялся, запрокинув голову. Разумеется, сделал он это специально! Мне в лицо тут же полетели его волосы, и я начала отплёвываться от них. Ну, он же специально! Негодяй! Я уже жалею, что решила поехать позади него! Думала, что так будет лучше привыкать к нему, но мне даже не пришлось думать над этим, поскольку всю дорогу мы с ним грызёмся! По-хорошему, по-дружески, но он меня бесит! И убить его я не хочу, мне… даже интересно, но… он слишком умён. Это и бесит.

— Так ты мною пользуешься?! — послышалось изумление в его голосе. — Как каким-то зелёным пацаном?!

Не удержалась и щипнула его за бок. Тот дёрнулся и заохал.

— Разумеется, пользуюсь, — как-то мстительно захихикала. — Вы ведь доверчивые… — Да как ты смеешь!

Я сидела, потирая переносицу пальцами. Он скрашивает наш видимо долгий путь этой перебранкой. Мне в кой-то веки весело. Я ведь так давно ни с кем не спорила, не ругалась… по-дружески. Показалось, будто не мы полчаса назад выехали за ворота осточертелого города. Эти стражники, которые смотрели на меня, как… Да как на грязь. Знаете, эдакая смесь равнодушия и брезгливости. Я для них всегда буду низкосортным человеком, и это ничего не изменит. Да, я знаю, что и простые люди могут так смотреть на меня, но это было другое. Мы разные, прямо на изначальном уровне и они превосходят меня. Знают это и так смотрят. Я в их глазах здоровенная зверушка Верховного альфы. Забавная и странная вещь.

Так, не думай об этом! Лорин меня куда-то везёт и мне это нравится. Город давно позади, а впереди неизвестность. Лес кругом, деревья, кто-то ухает постоянно, пугая меня, шуршание кругом… страшно, но весело.

— А я с альфой живу, поэтому могу себе позволить, — чуть запоздало отозвалась я, вернув былой настрой.

Тот молчал до этого момента, наверное, подумал, что я решила прекратить наше странно — весёлое общение. Но нет. Я этого хочу больше, чем он, мне нужно с кем-то поругаться, хоть и в шутку!

— Я тоже, — заметила, как он пожал одним плечом. — И она тебя побьёт, если узнает.

Ой-ой. Я же альфа. И забыла уже, если честно, как-то не заходила тема про это. Побьёт? Всплыло-таки, наконец.

— Мой твою победит, — сказала и вздохнула. — У тебя нет шансов, поэтому терпи мои приставания молча.

Стало слегка неприятно, но я заткнула это чувство куда подальше.

— Думаешь? Моя умная, не успеешь ничего понять, как будешь лежать на спине и глотать пыль, — как-то хвастливо прозвучало. — А мой самый хитрый стратег из всех, поэтому твоя даже опомниться не успеет, как будет сидеть у его ног и просить прощения.

Мы замолкли на какое-то время. Мерное покачивание успокаивало и давало мыслям волю. Он думает, что я сильная? Наверное, преувеличивает, но мне приятно. Я тронута. И знаете, я рада, что оказалась здесь. Как же хорошо куда-то выбраться…, но ещё больше я рада, что согласилась ехать с ним на одной лошади. Это большой шаг, на который я решилась, поэтому мне сложно, но я стараюсь. Думаю, ликан это понимает, поэтому и пытается меня отвлечь.

— Спасибо, что согласилась поехать со мной, — вдруг услышала я его тихий голос.

И не было былого озорства. Лишь благодарность и покорность, к которой я, наверное, никогда не привыкну.

— Спасибо, что позвал меня, — посмотрела я на его затылок. — Ты же знаешь, что могла отказаться? — вдруг задал он вопрос.

Он всю дорогу держал идеально ровную спину. Только бёдра были в связке с седлом, а спина, словно отдельное государство, жила своей жизнью. Со стороны он выглядит, как самый лучший наездник. Голову держит высоко, плечи расправлены, нет напряжения… Такой идеальный снаружи, и такой изломанный внутри.

— Знаю.

Мы съехали с дороги минут двадцать назад, и я всё это время крутила головой. Тут было красиво. Высокие сосны пересекались с низкорослыми деревьями, названий которых я не знала. В нашей округе я подобных не видела, да я вообще мало чего видела, поэтому всё это нравилось мне. Живописно и естественно.

— Приехали, — объявил мужчина, останавливая лошадь.

Я поняла это сама. То, что я увидела, было нечто неописуемо-красивым. Небольшая поляна, усеянная цветами. В основном росла ромашка, но она была не одинока. Изредка встречались васильки и какие-то незнакомые синие цветочки. А чертополох и чистотел даже добавляли изюминку в столь удивительную картину. Тут было очень красиво, и я в миг позабыла о своих проблемах.

Он плавно стёк с лошади, будто делал так тысячу раз, после чего молча ухватил меня за подмышки и спустил вниз. Я позволила, ведь сама бы я не сумела, да и приятна мне была его помощь.

— Тут очень красиво, — тут же сообщила я Лорину. — Я знал, что тебе понравится, — нежно взглянул он на меня. — Точнее надеялся, но… — Ты слишком самоуверен, чтобы говорить так, — кивнула я, улыбаясь. — И ты прав, мне правда очень нравится.

Мы расстелили покрывало, повесили мешок с нашей едой на сук в тенёк, но перед этим ликан всучил мне какую-то новую книжку. Роман! Какой-то толстый…, чтобы я не скучала. Хитрец.

— Расскажешь мне о своём брате? — спросил ликан.

Мы сидели на покрывале. Лорин был серьёзен, и я не могла ему отказать. Хотя говорить о таком мне было неприятно.

— Что ты хочешь узнать? — прижав ноги к груди, чуть нахмурилась я. — Я понял, что он тебе единственный дорог, просто хочу узнать, какой он человек, — глядя мне в глаза, серьёзно произнёс ликан.

Сглотнула. Надо собраться с мыслями. Почему-то сразу вылезла грустна ухмылка.

— В детстве я его терпеть не могла, — начала я, глядя в сторону. — Мне казалось, что родительское внимание принадлежит только ему, ведь уже тогда я знала, что именно Авдей унаследует семейное дело. И я трепала всем нервы, требуя такого же внимания… — Ты была маленькой, — словно защищая меня, подал голос мужчина. — И твои подозрения были обоснованы. — Да, я знаю, но я жутко ревновала не только маму к нему, но и… Прохора, — сглотнула я нервно. — Ведь с мамой у меня было много общего, а вот с ним… Я была вторым ребёнком и всего-то. Иногда он, конечно же, проявлял отцовские чувства, но с каждым годом это становилось всё реже и реже, пока вскоре не сошли на нет. А после маминой смерти вместо того, чтобы сплотиться, он выбрал себе фаворита и отдавал всего себя только ему, а я была сброшена на нянек.

Замолкла, силясь унять свою обиду. Он не заслужил моей печали. Но говорить о нём мне всё ещё больно… Интересно, когда-нибудь мне станет фиолетово на его судьбу?

— Эм…, а спрашивать про твою маму не стоит? — вдруг робко вопросил Лорин.

Раньше Лорин узнавал мои привычки, про еду всё спрашивал, про увлечения. Особо не копал, но сегодня он видимо решил загнать лопату по самый черенок. Знаете, я не злилась на него. Я просто не верила, что кому-то всё-таки появилось дело до меня. До моей боли.

— Мама умерла, когда я была маленькой, но не настолько, чтобы ничего не помнить, — потёрла я нос, на который попыталась усесться какая-то мошка. — Она поранила локоть, а папа как раз в это время вернулся с охоты… Медведь тот оказался больным, и мама как-то подцепила эту заразу. Умирала долго, и я всё это время была с ней. — Прохор убил твою мать?

Изумление проступило на его лице.

— Косвенно, — нахмурилась я. — Он же охотник заядлый, вот и… случилось. — И ты подружилась с Авдеем после этого? — Не сразу, но я была одна, Лорин, — через силу улыбнулась я. — Папа запил и по сей день из запоя не вышел, а Авдей… Он был моим старшим братом, который хоть и редко, но проявлял свою любовь и заботу. — Он стал твой семьёй, — понял мужчина и кивнул. — А какой он человек? Чем занимается?

Теперь я усмехнулась.

— Девок он портит, — покачала я головой. — Тоже разделяет папино увлечение, и охотятся они вместе. В общем, мужик нарасхват. — Убийца и бабник, понял, — вдруг кивнул ликан. — И ты всё равно любишь его? Я тут же нахмурилась и удивлённо взглянула на него. Что он сказал? — Что? Он не убийца, он охотник, — немного растерянно выдала я.

Теперь ликан удивлённо на меня уставился.

— Если убийство животных превращать в хобби и заниматься этим постоянно, то такое существо смело можно считать убийцей, — пояснил он. — Твой отец и брат одной крови во всех смыслах.

Теперь я слегка растерялась.

— Но…, но ты же тоже убивал животных, — возразила я осторожно. — Я убиваю животных ради питания. Такова природа, — начал он мне втолковывать. — И я это делаю только тогда, когда нет возможности купить мяса у торгаша. А убивать животных ради удовольствия, чем и занимается Прохор, считается уже убийством. Ему нравится загонять зверя. Нравится видеть страх в его глазах перед смертью. Нравится вершить судьбу.

Я была потеряна. На самом деле я иногда тоже так думала, но была поражена, когда услышала подобное от Лорина.

— Но мы тоже ели то мясо, он же не выбрасывал животных в канаву, — решила я вступиться за Прохора. — Вы могли купить его на рынке? — тут же спросил он, и я прикусила язык.

Кивнула.

— Я всё равно люблю брата, — вздохнула я порывисто. — А он тебя видимо не очень, — вдруг произнёс Лорин. — О чём ты говоришь? — слегка напряглась я.

Ликан выглядел немного угрюмо и где-то решительно. Да что с ним такое?

— Он не искал тебя, — огорошил он меня.

Сердце вмиг сбилось с ритма. Не может быть… Я не мигая, смотрела в зелёные глаза, полные сочувствия.

— Я не верю тебе, — сорвалось с языка. — Откуда ты знаешь?

Тот кивнул и опустил взгляд на покрывало.

— У меня везде свои люди и ликаны, Дана, — увидела печальную улыбку на его лице. — И если бы тебя кто-то искал, то я был бы в курсе.

Поджала трясущиеся губы. Он должен был…

— Зачем ты мне это говоришь? — нервно сглотнула я, опустив глаза.

Слышать подобное оказалось практически невыносимым. Просто иметь крупицу сомнений в своих мысленных утверждениях рушит всё. Поджала губы и стиснула зубы. Я выдержу, я взрослая.

— Потому, что ты должна знать правду, — раздался его тихий голос. — Ты заслуживаешь жалости, но не такой, я не буду тебе врать.

Как-то панически улыбнулась, продолжая таращиться на траву. Вот оно всё как… Не искал. Не верю, что Авдею всё равно. Этого быть не может. Он… он должен был что-то сделать! Его сестра пропадает в одночасье, и он ничего не делает?! Да как такое может быть?

И тут я вдруг замерла, будто вспомнив что-то. Лорин. Он врёт мне. Господи, он же обещал!

— Ты это специально говоришь, — зашептала я, уставившись в такие жалостливые зелёные глаза, — чтобы я… чтобы я осталась с тобой.

Я ощутила боль в груди. Прямо в самом центре. Да такую, что дышать стало практически невыносимо. Я никому не нужна. Как он посмел…?

— Нет, это не так, — возразил он тихо и наклонился вперёд, чтобы заглянуть в мои глаза. — Я бы даже раньше не стал тебе врать о таком.

Эти слова делали Лорина мерзким, скользким уродом… или ещё более сострадательным и искренним мужчиной, который решил открыть мне страшную правду. В любом случае, перенести стойко это я не смогла. Вскочила и побежала. Наобум. Просто подорвалась и, обливаясь горючими слезами, убежала. Недалеко, просто нужно было скрыться от него. И горе это было только моим, никто не должен видеть такую меня. Я — слабая, множество раз утверждала это и говорила, но я не хотела быть настолько уязвимой. Одна новость, что братцу чхать на меня, а я уже реву в голос и лелею свою боль и отчаяние, будто качаю младенца на руках.

Я сидела на мягкой траве, привалившись к какому-то дереву. Оно было шершавым и острый выступ коры сейчас «щекотал» мой позвоночник. Было неприятно, но я продолжала сидеть. Слёзы быстро сошли на нет, и я успокоилась. Эта новость была убойной, но не ошарашивающей. Я думала по этому поводу, даже как-то мечтала, что Авдей соберёт солдат и они придут сюда, набьют всем морды и заберут меня домой. Там будет раскаивающийся отец, который упадёт на колени передо мной и будет вымаливать прощение. Я дарую ему второй шанс, и мы заживём как одна большая и дружная семья. Какая наивность, да? Не будет этого. И дело даже не в Лорине, хотя этот мерзавец замешан всегда. Просто мне некуда идти. Меня не ждут дома, уверена, что обо мне давным-давно позабыли и просто похоронили меня. Я не нужна родным. Тут я тоже не особо пользуюсь популярностью. Так, что же мне делать? Неужели придётся смириться? Просто принять тот факт, что я реальная рабыня, у которой нет семьи. Я — одна. Вот так просто. Такая мелкая и сопливая девчонка каким-то образом оказалась с взрослыми дядями за большим столом. Мне не жить. Я — чудовищная ошибка, которую кто-то когда-то захочет исправить.

Сзади раздались приближающиеся шаги. Я сразу же вытерла мокрый нос и попыталась собраться. Он дал мне много времени, чтобы я проревелась, поэтому… он всё-таки молодец.

— Я посижу с тобой? — раздался его голос.

Устало вздохнула.

— Это не мой лес, сиди, где хочешь, — беззлобно ответила я. — Лес может быть и не твой, но дерево ты оккупировала основательно, — послышалась улыбка в его голосе. — Можно мне посидеть рядом?

Раньше он не спрашивал, и я бесилась из-за этого, но плюсов тогда я не видела. Был только наглый Лорин, который делал то, что считал нужным, а мне оставалось только мириться с этим, но что теперь? Он задаёт вопрос, и я должна дать ответ. «Да» — Лорин будет рад, а я буду обязана жить с последствиями. «Нет» — расстрою ликана и расстроюсь из-за этого сама, но возможно, буду права. Нелёгкий выбор, знаете ли.

— Садись, — привалилась я головой к стволу дерева.

Вообще говорить и сидеть с ним рядом я не хотела. Он мне нравился, но не так сильно, как нужно, чтобы терять голову.

— Ты меня ненавидишь?

Это второй его вопрос. Первый был видимо для лёгкой затравки.

— За что мне ненавидеть тебя? — потёрла я глаз. — За то, что я сказал тебе, — послышался голос по ту сторону дерева.

Разумеется, я знала, о чём он. Но признавать это было бы сравнительно с признанием собственной вины, а я пока не готова.

— На правду ведь не обижаются, — спокойно сорвалось с языка, пока я разглядывала порхающую бабочку.

Чёрно-жёлтая. Такая красивая. Она летала вокруг цветов, кружила в самозабвенном танце, показывая себя во всей своей красе. Как же природа всё же щедра на красоту…

— Мне всё равно, кто и что делает. Кто на что обижается. Я спрашиваю тебя.

О, как мне не нравится этот умный и прозорливый Лорин. Он всегда на шаг впереди.

— Конечно я расстроена, у меня земля из-под ног ушла. Родной брат положил на меня, и теперь я точно осталась на всю жизнь одинокой сиротой. Как ты думаешь, сильно ли я переживаю?

Сорвалась. Не ругалась, но мой голос, против моей воли, пропитался претензией. Зачем он спрашивает то, что и так понятно?! Зачем это нужно?

— Ты должна ненавидеть меня, ведь это я забрал тебя из дома, — проговорил ликан.

Да, давай заведём старую тему.

— Тебе предложили товар — ты его взял. Ты виноват только в том, что решил стать рабовладельцем, ну и за свой отвратный характер. Остальная вина лежит на отце. Я слышала, как он втюхивал меня тебе. И ты отказывался. Для тебя это так же ново было, как и для него. Но не вини только себя. Не взял бы ты, так он продал бы меня кому-нибудь ещё. Вопрос был уже решённый. И я… никогда не говорила тебе «спасибо» за то, что не убил меня при первой же возможности… — Я бы никогда не причинил бы тебе подобную боль. Никогда бы не тронул. Всё, что случилось, никогда не было чем-то… Я не садист, Дана. Я сожалею о содеянном, но я клянусь тебе, что даже не думал о твоём убийстве.

Не люблю, когда меня перебивают, но сейчас это было вовремя. Он… Я верю ему.

— Я просто хочу высказать тебе свою искреннюю человеческую благодарность за это и всё, — наконец договорила я. — Спасибо, Лорин, за то, что я всё ещё жива.

Он молчал долго, и я не ждала ответа. Он был не нужен, я знала, что он слышал и теперь одной тайной меньше. Я ему это сказала, пусть между нами пропасть, но земля трясётся, есть вероятность того, что с соседней горы сойдёт лавина, которая накроет всех нас или… заполнит пропасть и мы сможем продолжить давно начатый путь.

— Пожалуйста, — прозвучало тихо и коротко.

Если он ответил, то он думал… Наверное, его никто никогда не благодарил за подобные вещи.

Я сидела и обрывала коротенькую травку рядом с собой. Было спокойно, и я уже не знала, чем себя занять. Плевать на всех. Не ищут — значит так нужно. Я могу быть той, кем хочу. Да, я в клетке, но я обустрою её так, что все свободные позавидуют мне. Так-то.

— Я тебе соврал, — неожиданно раздался его голос, и я прекратила уродовать землю-матушку. — По поводу?

Я даже удивиться не успела, как Лорин оказался позади меня. Он стоял и таращился на меня своими большими глазами. Мне пришлось изогнуть шею, чтобы одарить своего соседа по дереву вопросительным взглядом.

— Я забыл совсем о том письме, — начал ликан оправдываться, присаживаясь на корточки. — Прости, это вылетело у меня из головы…

Мы были на одном уровне, и я теперь наблюдала за потерянным ликаном, который пришёл каяться.

— Что, Лорин?

Я была спокойна, ничего меня уже не обрадует и не огорчит. Что он мог там забыть?

— Как только мы приехали сюда, мне пришло донесение, что какая-то женщина пыталась написать заявление о пропаже человека, — заговорил блондин, пробудив во мне интерес. — Люди пропадают каждый день… — попыталась я оправдать ошибку Лорина. — Она заявляла о твоей пропаже и была очень настойчива. Мой информатор даже побаивался, что эта дама пойдёт выше и поднимет шумиху, — продолжил нервно мужчина, — но её припугнули и она угомонилась, поэтому я и забыл об этом.

Меня это изумило. Кто-то всё-таки «зачесался». Господи, да быть того не может! Я хоть кому-то небезразлична! Слава Богам!

— И кто это был? — задала я волнующий вопрос.

Лорин видимо заметил мою увлечённость и запаниковал. Начал хмуриться и его глаза забегали.

— Я не… Чёрт, я не помню, как её звали, — начал тереть переносицу мужчина. — Мария… Манра… Может быть, Мойра… Я честно не помню, сразу же выбросил это письмо за ненадобностью… Прости, я не знал, что это будет так важно…

Я сразу поняла о ком идёт речь. Тоска с остервенением сжала моё истерзанное сердце. Она не забыла. Единственная забила тревогу… Она же… Боже, храни эту женщину.

— Марфа, — тихо сказала я. — Да! — тут же оживился мужчина. — Марфа, точно! Имя-то какое странное… Стой, так ты её знаешь?

Моя вторая мама. Прямолинейная, добрая и справедливая женщина. Как же я скучаю… И она меня любит. Любила… Какая разница?! Она искала меня! Искала! Папа небось даже оправдываться не стал, сказал, что я уехала куда-нибудь и всё. Но она не поверила. Пошла жалобы писать… Моя героиня. Всё, я хочу домой!

— Она работала поварихой у нас дома, — начала я с тёплой улыбкой. — Когда умерла мама, она заменила мне её. Учила всему, воспитывала…

Глаза заслезились, но плакать я не хотела. Я улыбалась. Мне было радостно от того, что я хоть кому-то из людей не безразлична. Я — жива, пока меня помнят! А она… Она забеспокоилась после моей таинственной пропажи… Она как мама. Моя мама.

— Я не знал. Ты никогда не рассказывала о ней, — тут же растерянно забормотал блондин.

Я была обрадована и разочарована. Только что я узнала о том, что мир не такой уж и уродский, а ещё о том, что мне будет не так просто отвернуться и отказаться от него. Чёрт.

— Повода не было, — отмахнулась я и начала таращиться в сторону, поддаваясь воспоминаниям. — А теперь есть, — тут же поддался вперёд ликан.

Я уже чуть насмешливо покосилась на него. Пора возвращаться к нашей поляне.

— Ничего особенного, Лорин, она была просто очень хорошей женщиной, — поднимаясь, сказала я и направилась к месту нашей стоянки.

Какие она пироги готовила… Никто так вкусно не сумеет приготовить пироги с печенью или с вишней… Да с чем угодно! За что она возьмётся, то сразу же становится вкусным, красивым и хорошим! Она мне читала… Марфа моя.

— Расскажи, пожалуйста, — пристроился рядом ликан.

Ну, вот неприятный он тип! Знает, как надо просить и специально поступает правильно! Нет, чтобы приказать мне! Я бы сразу же с чистой совестью соврала бы и у меня была бы отличная отговорка!

— Она была моей второй мамой, я не знаю, что тебе ещё рассказать, — обобщила я, — Я её любила и люблю до сих пор. Она единственная, кто понимал меня, и кто наставлял на путь истинный.

Этот здоровый конь, который не перестал меня раздражать, тёрся рядом с мешком с едой. Хитрый, здоровый конь! Боюсь его, от этого и раздражение это дурацкое. Так и хочется его за ухо потаскать!

— Так вот в кого ты такая добрая, — догадался ликан, захлопав глазами, — Видимо, она реально крутая тётка. — «Крутая тётка»? — переспросила я, рассмеявшись. — Скажи ты при ней такое, она бы согласилась и поставила бы тебя в угол за такое вольное обращение.

Лорин понял. Он улыбался и смотрел на меня слегка… возбуждённо. В хорошем смысле, разумеется. Такой весь… дёрганный, радостный.

— Думаешь, она смогла бы? — поиграл он бровями. — Поверь, она сделала бы это и глазом не моргнув, и твоё положение её никак бы не озаботило. Стоял бы как миленький, — продолжая веселиться, подтвердила я, — а я бы рядышком с тобой торчала. За компанию.

Ликан тоже засмеялся. Наконец-то дурацкие темы преодолены! Я могу идти дальше!

— У тебя такая красивая улыбка, — вдруг выдал ликан и в тот же миг струхнул.

Я слегка опешила, но улыбаться продолжила, хоть и не так явно. Было видно, как ликан испугался. Будто не хотел этого говорить.

— У тебя тоже, — кивнула я как-то устало. — Да и в общем ты… ничего.

Он поджал губы, чтобы сдержать улыбку. Такой весь довольный, но с капелькой стеснительности. Так, как надо. Гад, знает ведь и делает вид, будто удивлён.

— Я очень хочу обратиться, — тоже как-то с налётом усталости выдал мужчина, — Хочу побегать.

Я сразу поняла, о чём он. Причина, по которой мы тут. Он хочет выпустить волка. И решил взять меня с собой. Я боюсь до икоты, но должна признать, что зрелище это невероятно красивое. Человек обращается в дикого зверя. В короля леса. В нечто, что внушает страх и ужас…, но выглядит при этом великолепно и где-то божественно.

— Сколько угодно, Лорин, — искренне заговорила я. — Только… если я вдруг пропаду, то в этом виноват будет твой конь. — Почему? — изогнул мужчина брови.

Мы преодолели ещё одну щепетильную тему. А он думал, что я скажу «фу»? Наверняка. Я бы на его месте вообще с ума бы сходила и терзалась опасениями.

— Я ему не нравлюсь, — покосилась я на здоровенное чёрное нечто. — У него на меня зуб… Нет, ты глянь, как он косится на меня. Прямо-таки хочет откусить мою косу.

Ликан вдруг вздохнул и посмотрел куда-то в небо.

— Откуда ты такая взялась? — качая головой, мужчина развернулся и потопал в сторону кустов.

Я с улыбкой проводила его взглядом.

Лорина не было несколько минут. Я сидела и пребывала в нервном ожидании. Так давно его не видела, что теперь переживаю. Помню, я тогда от него убежала. Так сильно его разозлила, что была уверена в своей скорой смерти. Так страшно тогда было. Теперь всё изменилось.

Я уже хотела открыть книгу, чтобы начать читать, но решила оглянуться. Может быть, Лорин уже убежал? Наверное, да. Но этот конь… из-за него я и оглянулась. В тот же миг была уверена в получении сердечного приступа. Прямо за деревом, метрах в пяти-семь от меня стоял он. Я дёрнулась и охнула от неожиданности. Просто не ожидала, но волк тут же поднялся и… отошёл за дерево. Он там просто сидел и смотрел в мою сторону, а после моего лёгкого писка, скрылся.

Стало стыдно. Я и вправду позабыла, какой он большой.

— Лорин? — подала я голос, оперевшись руками в покрывало.

Несколько секунд и белая морда высунулась из-за ствола шершавого дерева. Я улыбнулась. Тот замешкался и осторожно вышел из своего укрытия. Такой пугливый. Я уставилась на него, будто впервые увидела. Белый, лоснящийся мех, стоячие уши, чёрный нос и два больших зелёных глаза. Душу обволокло теплотой. Когда смотришь на прекрасное, то волей не волей касаешься этого и в тебе навсегда остаётся частичка той красоты.

Смотрела на него мягко, без осуждений и… страха. Я его не боялась, просто… пока не привыкла, но я смогу. Всегда могла.

— Подойдёшь ко мне? — спросила я неуверенно.

Я бы подошла сама, но… не знала, будет ли это уместно. Это зверь. Сейчас он за главного и решение в его… лапах.

Волк неуверенно переступил с лапы на лапу и сел. Не пойдёт. Я кивнула, принимая.

— Я буду здесь, — сказала я. — Буду ждать, пока ты не вернёшься.

И я просто отвернулась. Села поудобней и открыла книгу. О, какое длинное предисловие. Про какое-то имение… никак ещё и детектив впихнули в мою любовную историю? Предстоящие часы обещают быть насыщенными.

Лорина не было долго, часа четыре точно. Я уже пообедала и теперь решила вздремнуть. Да-да. В лесу, в одиночестве! Не знаю почему, но я доверяла Лорину. Если он меня сюда привёл, значит тут безопасно. Тем более обед я добывала себе ого-го как долго и сил немерено приложила. Мешок-то на ветке висел, а рядышком торчал адский конь. Я честно пыталась вести себя спокойно, не показывать страх, быть сильной. Но чёрта с два! Он меня гонял от дерева того! Я тяну руку, а он тут же тянется ко мне мордой своей здоровенной! Куснуть меня решил, представляете?! Я там и так подходила, и эдак и ничего! Спасла ситуацию моя смекалка. Я нашла камень и бросила его за коня. Тот отвлёкся на шум, а я в это время сдёрнула мешок и убежала. Зато знаете, какие бутерброды вкусные оказались? Я сама их добыла! Сама!

Проснулась сама по себе. Левый бок затёк и я пожалела о своём решении. Больно-то как! Покрывало не покрывало, а лежала-то я всё-таки на земле.

Опять дёрнулась, увидев неподалёку Лорина. Лежал в траве метрах в двух от меня. Глаза прикрыл, голову на передние лапы уложил. Ну, как собака, знаете? Я сразу же улыбнулась.

И что сделала трусливая я? Нет, не сделала вид, что ничего не заметила.

Потянулась, взяла мешок и… поползла к ликану. Страшно было и неловко, но подниматься на ноги, чтобы сделать пару шагов тоже глупо, да и… мне почему-то показалось, что так будет лучше. Лорин же на четырёх лапах, то есть на четвереньках почти, да? Хотела показать ему, что я… Ну, то, что мы равные. Что я поддерживаю его.

От шороха, который создала, он проснулся. Странно было бы, если бы мне пришлось его будить. Я там в траве запуталась и носом воткнулась в землю. Не больно, но эффективно. Руки стала поднимать выше, чтобы предотвратить подобное.

— Привет, — тут же заговорила я, садясь. — Хочешь покушать?

Села почти рядом, буквально рукой можно было дотянуться. Зелёные глаза смотрели на меня… не знаю даже как сказать. Чуть удивлённо, наверное. У него слизистая оболочка глаза чёрная, будто подводка… взгляд такой чёткий и прямой. Не замечала раньше.

На секунду ликан опустил взгляд на мешок и снова вернулся к созерцанию уже лохматой меня. Я тут же выудила один бутерброд и протянула мужчине. Он уставился на меня слегка недоверчиво. Наклонился вперёд и очень осторожно взял подаяние. Всё это время его глаза непрерывно следили за выражением моего лица. Ему тяжело. Лорин может многое говорить, но его волк имеет собственную точку зрения, свои помыслы. Я хотела начать хорошее общение хотя бы с ним.

Ликан закинул бутерброд в довольно внушительную пасть, и он просто там пропал. Не хотела бы я быть на его месте.

— Я и забыла, какой ты большой и красивый, — решила я высказать свои мысли, оглядывая всего Лорина. — Непривычно видеть тебя таким… молчаливым.

А вот теперь этот взгляд я узнала. Такой едкий, чуть насмешливый. Обычно, он бы съязвил, но сейчас мог лишь глазами мне угрожать. Понял, что подкалываю его.

Сидеть и таращиться на него дальше было глупо. Он мне ответить не может, а мне почти нечего сказать. Возможно, он хочет побыть в одиночестве, а я мешаю? Прогнать-то он меня не может.

Поэтому я развернулась и поползла обратно. Завалилась на покрывало, закинула ногу на ногу, чего раньше почти никогда не делала и взяла книгу в руки.

В течении следующего получаса я была свидетелем засады. Лорин ко мне подползал. Я поначалу не заметила, но с каждым разом он оказывался всё ближе и ближе. Я лишь хитро на него поглядывала и всё. Пытается делать вид, что ничего не делает, но трава не такая высокая и его не скрывает. Но вид занятого волка ему давался легко. Такой весь невозмутимый, а сам ползёт.

Я закрывалась от ликана книгой и вот я прочла уже несколько страниц, выглядываю…

— И снова здравствуйте, — насмешливо посмотрела на Лорина.

Дополз. Его лапы касались покрывала. Лежит и смотрит на меня. Отложила книгу и приподнялась на локтях. Он чего-то хотел, раз пришёл.

— Чего хочешь? — спросила я прямо.

Продолжает смотреть на меня. Странный он. Но я напряглась и села, оказавшись поближе к волку. Тот тоже сел. Что он делает? Не пойму никак. Но я была… очень рада, меня переполняла какая-то радость. Мне было хорошо. Вот и всё.

Плюнув на страх, протянула руку и коснулась мокрого носа. Почувствовала на руке его горячее дыхание. И знаете, что он сделал? Продолжая пялиться на меня, будто в первый раз, он поднялся и подошёл ко мне совсем близко. Сел прямо у моего колена. Я поначалу напряглась. Здоровый он всё-таки. Можно сказать, опасное животное тут сидит и мне непривычно.

Может быть… нет. Богдана, да.

Решительно положила руку ему на шею и начала гладить. Осторожно, потихоньку. И я изумилась, увидев испуг и неверие в зелёных глазах. Может быть, он этого и не хотел, но я уже начала и он растерялся.

— Тебе неприятно? — спросила я.

Тот чуть прогнулся в шее, прямо боднул меня своей головой куда-то в руку. Ой, он ластится… Я забыла сразу же обо всех своих страхах. У меня никогда не было ни щенка, ни котёнка… И я начала отдавать ему своё неиспользованное тепло и ласку. Чесала бока, гладила за ушком, тёрлась щекой о спину… С ума в общем сошла окончательно. Мне этого так не хватало, что я даже остановиться не могла. А этот… делал всё, чтобы я этого никогда не сделала. Сам начал тереться об меня, фырчать, ушки поджимать и, о Боги, помахивать хвостом. У меня даже глаза от счастья заслезились. Он такой тёплый и большой, такой добрый и нежный…

Под конец я просто крепко обняла его сзади, чуть придавив своим весом. Сильно сжала и ткнулась носом в шерсть. Пахнет странно. Почти ничем. Я думала, будет псинкой пованивать. Но даже если бы от него и пахло, я бы продолжала в том же духе. Я его обожаю. Этого волка, в смысле.

Ликан извернулся и я почувствовала, как его мокрый нос тычется мне куда-то в ухо или шею. Я тут же засмущалась и заулыбалась, как дурочка пятилетняя. А он… вместо того, чтобы перестать, лизнул меня, и я тут же засмеялась от щекотки.

— Ну, Лорин, — начала я отпихивать настырную морду. — Ну, щекотно.

А Лорин просто… лёг на меня. Я думала, что меня лошадью придавило. Он хоть и большой, но не думала, что такой тяжёлый! Но вот его голова и часть шеи оказалась на моих коленях. Он уставился на меня. Уши так смешно в стороны откинулись, и взгляд этот снизу… Я чуть со смеху не покатилась.

— Ты на зайца похож, — начала я хихикать, а заодно чесать его под нижней челюстью. — Такой же ушастенький.

Он тут же запрокинул голову, открывая мне свою шею. От каждого движения чуть вздрагивал. Горло. Вдруг, стало не до смеха. Они же никогда не подставляют его. Это самое слабое место. Отец не только охотник, но и любитель собачьих боёв. Его друг держит подобное «заведение», и я много раз слышала его рассказы. Собаки, когда дерутся, всегда метят в горло или в морду. Да, знаю, ликан и собака не одно и то же, но в тех кровавых играх участвовали и волки. Их специально отлавливали и ставили против обычных собак. Вот они-то как раз побеждали всегда укусами в горло. А волк ближе к ликану. Они не открывают его и всему возможными способами прячут… Он мне доверяет. Так сильно, что открывается для меня. Отдаёт всё…, и я понимала, что это серьёзно. Вред я нанести голыми руками не смогу, но в мешке есть нож, а мешок рядом. Он это знает. Лорин всегда всё знает.

— Я тебя прощаю, Лорин, — чуть наклонилась я к нему и прошептала еле слышно. — Пожалуйста, не пользуйся моим доверием. Ты мне очень дорог, и ты… Ты правда хороший.

59 глава

Ликан замер, а я перестала его гладить. Он таки лежал на моих коленях, запрокинув голову. Поддавшись порыву, склонилась ещё сильнее и просто потёрлась лицом и носом о его «доступную» шею. Потом запустила руку снизу и коснулась ладонью лба этой большой мягкой игрушки. Погладила и вздохнула. Сказала. Надо… надо переварить.

Я легла на спину и уставилась в голубое небо. Правильно всё сделала. Пусть знает. Правда есть правда, он должен был знать.

Ликан зашевелился и перевернулся на живот, только теперь уложил свою голову мне на ноги. И хорошо. Тихо, спокойно, тепло…, сволочной конь фырчит. Почти идиллия.

Но в лесу нельзя было долго наслаждаться покоем. Чокнутая оса прицепилась ко мне. Я сначала не обращала на неё внимание, как учили, потом начала отмахиваться, а вскоре была вынуждена убегать. Боялась, конечно, что она меня ужалит. Даже про Лорина забыла. Скинула его голову и понеслась, высоко поднимая колени. Отбежала метров на двадцать точно. Остановилась. Замерла и прислушалась. Вроде не слышу противного «ж-ж-ж». Отдышалась.

Лорин, оказывается, покрывало сторожить не остался. За мной пошёл. Сидит теперь у дерева и смотрит на меня вопросительно. Я сначала тоже удивлённо уставилась на него, а потом поняла, что он не видел эту нечисть летучую. Представляю меня со стороны… Просто так вскочила и побежала в неизвестном направлении. Тоже бы съедалась догадками.

— Оса, — пояснила я негромко. — Она меня чуть не ужалила.

Знаете, пробежавшись, я как-то взбодрилась. Я весь день ничего не делала! Просто лежала, читала и спала. Надо размяться.

И что я удумала, как вы думаете? Страх-то пропал, осталась чистая душа девушки, которая всю свою жизнь провела, утирая пот с лица. Да я же непоседа. Самая натуральная. Носилась по коридорам, падала, вставала и снова бежала. А вся эта ситуация перебила меня, а теперь я вроде как оправилась. Лес большой, никого нет и настроение отличное, так почему нет?

Я подошла к ликану. Он сидел и спокойно смотрел на меня. Главное решиться. Собралась, всю гордость в кулак согнала и… щёлкнула пальцами по белому уху, а потом быстро побежала в сторону. Ну, а что?! Я же не могу просто так бегать! Знаю, что и сейчас выгляжу, как дура, но… Мне так этого хотелось, что я верила в свою задумку. Хочу… хочу играть.

Остановилась у другого дерева и обернулась. Лорин был уже далеко. Я даже с такого расстояния вижу его непонимающий взгляд. Он так ещё голову наклонил… Я показала ему язык и понеслась дальше.

«Ой, дура» — размышляла я, споткнувшись. Кочки тут были, и я запуталась в траве, а потом ещё и оступилась. Зато падать мягко. Я не спешила подниматься, поскольку устала. Надо отдышаться, а то я с непривычки решила лес шагами измерить.

— Эй! — возмутилась я, чуть испугавшись.

Лорин! Я очень надеялась, что он меня поддержит, а то я сама обратно не вернусь. Да и просто… компания не помешает. Но теперь он лапой на меня наступил! На спину прямо!

— Дурак, — засмеялась я, когда не смогла встать. — Убери ногу! В смысле лапу!

Мне было очень весело. Я прямо захихикала так подленько. Но вот лапа исчезла, и я поднялась. Глянула на волчару. Глаза поблескивают, хвост о бока бьётся. Ему это тоже нужно. Может, с ним никто так не игрался? Со мной так точно, я всегда одна была. Нет, в детстве с братом водилась, но это длилось недолго.

— Там кто-то идёт! — тут же ткнула я пальцем ликану за спину.

Лорин тут же обернулся, а я побежала, сломя голову дальше.

— Обманули дурака! — повизгивала я торжественно, перепрыгивая какой-то трухлявый пенёк. — Не догонишь, не догонишь!

С ума сошла, знаю. Детство слишком сильно в интимном месте заелозило. Я должна была. Я ведь… Ну, я дурочка! Не нужны мне все эти возвышенные беседы, километры шёлка и цацки золотые. Хочу веселиться! Хочу гулять, познавать всё, путешествовать! Ну, почему мне нельзя? Потому, что я взрослая девушка? Нет уж, дудки! Я хочу быть озорной! Хочу вести себя ненормально и дружить с такими же оторвами!

Ликан, разумеется, меня догнал. Бежал очень близко со мной и… кусался! За ноги меня покусывал прямо! Я ойкала и меняла направление, заставляя ликана бороздить когтями землю.

Носились мы около часа. Я иногда останавливалась, чтобы отдышаться, но раззадоренный мужик уже, не боясь меня ранить, кидался на меня всем весом! Я уворачивалась и дёргала его за уши и за хвост. Он был меня тяжелее раза в два, но я была шустрой и поэтому эти несоответствия нам не мешали. Мне это льстило в каком-то смысле. Он не поддаётся, значит, не считает меня слабой. Да, порой он царапал меня когтями и слишком сильно прикусывал, но я не обижалась и боли не чувствовала. Мы просто веселились с ним, как самые настоящие друзья.

Вновь почувствовал слабость в руках, облокотилась на дерево и принялась приводить дыхание в норму. Лорин был всегда рядом, и когда я брала передышку, он меня не трогал, видел границы. Только… пришлось отпихивать его морду от себя. Стоя на четырёх лапах он тыкался носом мне в шею. С меня ростом, представляете? Ну… чуть пониже, но это хорошо.

— Чего ты пристаёшь? — усмехнулась я, почёсывая его за ухом. — Я разозлюсь, и тебе не поздоровится, молодой… ликан.

На меня так посмотрели, что я сама удивилась. Зелёные глаза наполнились каким-то… Нет, только не предвкушением! Он не станет!

Он начал. Снова тыкался носом мне в живот, пихался головой, лапой меня толкал… В общем, вывел. Не зная, что конкретно хочу сделать, просто сиганула на него, предотвращая последующие попытки домогательства.

Тот растерялся и попытался в сторону отскочить, но я крепко схватила его за шею, ещё и ногами себе помогать начала. В общем, он завалился на бок. Поддался, понятное дело, но я была рада, оказавшись сверху.

Лежит на боку, а я уселась прямо ему на грудь, аккурат под передние лапы. И что я начала делать? Мстить и делать это со злорадным смехом. За нос его щипала, в ухо дула, щёки оттягивала… Оторвалась по полной. Лорин терпел стойко, но он не бездействовал. Пытался кусаться, порыкивал даже иногда, лапой отпихивал меня, но я была на удивление упорной.

Закончилось всё как-то само собой. Я выдохлась окончательно и просто сползла с тёплого друга на траву и снова уставилась в небо. Хорошо… даже вспотела, по-моему.

— Вот бы никогда не возвращаться, — сорвались с моих губ слова.

Я лежала и понимала, что так хорошо нам может быть только… не в том городе. Там опасность, там борьба, там… смерть. Вот бы уехать. Чтобы жить в хорошем, тихом городке, завести друзей, заниматься хозяйством вместе. Я, кажется, готова. Мы с ним всё равно будем жить вместе, так почему не выбрать другое место? Там, где нас никто не знает, чтобы начать всё сначала.

Лорин перекатился на живот, и его мордочка ткнулась в мой бок. Осторожно так. Я тут же положила свою руку ему на голову и начала осторожно поглаживать.

Весь оставшийся день пролетел почти незаметно. Мы вернулись к нашей поляне, перекусили, и я начала читать. Мы больше не бесились, просто лежали и всё. Я боялась, что всё испортила своими словами, но… Я не смогла просто сдержаться. Мне показалось, что все проблемы от города…, но нельзя. Я это знаю, просто брякнула, не подумав.

Когда солнце начало крениться к закату, Лорин ушёл. Я удивлённо проводила его взглядом, но следом не пошла. Может, в туалет захотел, кто знает?

Но минут через десять вернулся… Лорин. Одетый и… в человеческом облике. Я сразу как-то потерялась. Весь день провела с дружелюбным пёсиком… Странно это всё.

— Поедем домой? — присаживаясь рядом со мной, спросил он тихо.

Такой весь чумазый… Я улыбнулась.

— Да, можно, — согласилась я, прикрывая книгу. — Ты в порядке?

Тот выглядел чуть устало. Волосы растрёпанные в хвост стянул, дышит глубоко. Набегался тоже за весь день.

— Да, просто устал, — подал мужчина голос.

Я так и знала. Начала собирать вещи. Покрывало блондин сложил сам. Было всё-таки лёгкое напряжение между нами. Ну, ляпнула и ляпнула, если момент подходящий появится, то возьму свои слова обратно.

Мы сели на коня и поехали прочь из этого прекрасного места. Ощущая просыпающуюся печаль, обернулась. Полянка. Трава примята… Никогда-никогда не забуду этот день. Такой добрый, весёлый и насыщенный.

Солнце село, и начало постепенно темнеть. Мы уже выехали на дорогу, а значит, скоро будем дома.

— Через две с половиной недели у Морика День рождения, — заговорил ликан. — Ты не хочешь пойти с нами в таверну?

О, усач… Тут же улыбнулась.

— Если я буду к месту, то не откажусь, — честно сказала я. — А сколько ему исполнится? — Не стоит такое говорить, Дана. Ты всегда к месту, — тихо выдал мужчина.

Я напряглась. Мне не нужно было лишний раз слышать это, просто… Я поступала по совести.

— Нет, я помню твои слова, и я тебе верю, — решила я объясниться. — Просто вы же все давние друзья. Может быть, вы хотите посидеть в своей компании?

А вдруг он из чувства долга мне такое предлагает? Не хочется быть… навязчивой. Он и так многое для меня делает.

— Мы друзья, а ты моя альфа, ты ближе, чем они. Я хочу, чтобы ты пошла со мной, поскольку тоже хочу праздновать с ними, но без тебя… Я не пойду.

Я сидела и потерянно таращилась на его спину. Что он сказал? Он серьёзно? Заморгала, пытаясь переварить его слова. Я… ближе? Не в физическом же смысле. Господи, я правда кому-то нужна… Плакать не хотелось, просто стало грустно. И никто не увидит этого. Мне, как и любой девочке, хотелось бы рассказать маме про замечательного… мужчину, который говорит мне такие вещи, поделиться этой новостью с подругами…, но мне приходится обдумывать это только в своей голове. Нет мнения со стороны, я всё равно остаюсь одна. Как же это неприятно.

— Ты тоже для меня единственный близкий, — почесала я нос и коснулась его плеча. — И я, конечно, пойду с тобой.

Руку осторожно убрала. Без меня не пойдёт? Смахивает на шантаж. Но это уже мои глупые насильственные размышления. Буду ковыряться в его словах, пока с ума не сойду. Ну, а что я ещё могу?

Увидела, как его голова качнулась вперёд. Кивнул. И славно.

— Морику тридцать восемь.

Дома было… не так. Я держалась всё то время, что мы ехали по городу. Отдали лошадь в конюшню и пошли домой. У меня глаза на мокром месте были, и я еле дотерпела до дома. Мне не хотелось быть тут. Я почувствовала, что там, за этой чёртовой стеной, может быть хорошо и всё, меня словно подменили. Незнакомые лица, чуть высокомерные взгляды, редкие переглядывания. Я не одна из них и воспринимают они меня по-другому. Да все они мне уже в горле сидят. Достало.

А дом встретил наш темнотой и тишиной. Как всегда, вот только сегодня… Это давило на и так сломленную меня.

— Я могу растопить печь, и мы попьём чай, — предложил Лорин, проходя в кухню.

О, я ничего не хотела. Надо было… успокоиться и просто угомонить себя. Почувствовала свободу, а потом наконец-то осознала, что я на привязи. Это больно, если честно.

— Нет, я не хочу, — нахмурилась я, разуваясь. — Я устала, наверное, пойду спать.

Прошла, не поднимая головы, в ванную. Умылась и слегка пришла в себя. Просто нужно оставить этот день в прошлом и всё. Я всегда знала, где я. Знала, что это за место и понимала условия…, но мне было так сегодня хорошо! Так весело и свободно… У меня похмелье. Точно. Я хапнула свежего воздуха, развеялась, а когда вернулась в прежние рамки, то не смогла смириться. И всё. Надо отдохнуть и всё.

— Всё хорошо?

Лорин стоял у входа в ванную. Я вышла и направилась к лестнице.

— Да, Лорин, всё нормально, — бросила я, задумчиво переставляя ноги. — Извини, что не составлю тебе компанию. Устала.

У себя зато в комнате разревелась. Начала переодеваться и швырять одежду. Потому, что я в ней была там, где мне было хорошо. Здесь ей не место. И я разозлилась на себя за несдержанность. Рухнула на кровать и накрылась одеялом с головой.

Выспалась я днём, поэтому ночью я не спала. Ворочалась, много думала. Потом снова разревелась, но уже от воспоминаний. Марфа моя. Искала меня. Я ведь ей никто, не родная, а она так озаботилась… Пошла ведь на мои поиски. Какая она… мама. Заступница моя. Учитель. Подруга. Советница. Сестра. Всё в одном. Справедливая и честная. Хотела бы с ней увидится. Хотя… наверное, не стоит. Ну, уболтаю я Лорина на эту авантюру и что? Она меня вспомнит, мы пообнимаемся, поговорим, а дальше как? Мне с Лорином нужно уезжать будет, а Марфа останется со знанием того, что я живу с ликаном, которому меня продал папочка. Она же с ума сойдёт! Поэтому зачем тревожить старую рану? Она, должно быть, успокоилась и смирилась с моим исчезновением. Пусть так и будет. Я её люблю и не хочу причинять ей вред.

Раздался стук в дверь. Я как раз обнимала подушку, иногда пропитывая её горькими слезами. Это он. Но… Я молчала. Чего он хочет? Ночь на дворе. Наверное, услышал мои хлюпанья. Вроде тихо это делала…

— Чего ты не спишь, Лорин? — спросила я.

Дверь по-прежнему была закрыта. Может, просто удостовериться хочет…, но в чём? В моей сохранности?

— Ты тоже не спишь.

Честно. Я полежала, нос покрывалом утёрла.

— Ты ведь не стоишь под дверью? — негромко спросила я.

Тишина. Наверное, ушёл. И правильно, я тоже спать буду уже ложиться. Точнее я как бы… В смысле засыпать буду. Вот.

— Я сижу.

Я тут же дёрнулась. Не ушёл и… на душе тут же стало легче. Дура. Сама хочу, чтобы он ушёл, но он делает наоборот, и я радуюсь. Как со мной вообще жить можно?

— Почему? Иди к себе, — заботливо отозвалась я. — Полы холодные. — Мне после сегодняшнего не спится, — услышала я из-за двери. — Услышал, что ты тоже бодрствуешь, и решил…

Замолчал, так и не договорив. После сегодняшнего? Сразу стало как-то по-другому. Он чувствует, наверное, то же самое. Мы ведь подобным ни разу не занимались, к тому же наговорили друг другу много чего… Глупцы те, кто считает, что мужчины всегда и во всём сильные. Физически может быть, но внутри они точно такие же ранимые и слабые, как женщины. Он тоже чувствует это, понимает, что что-то не так.

— Хочешь поговорить? — предложила я чуть неуверенно. — Очень.

Я тут же утёрла мокрое лицо и села. Схватила и взбила подушку. Положила её в изголовье кровати, туда, где ей и место, а затем сама облокотилась на неё. Готова.

— Можешь зайти, — решилась я.

Дверь открылась медленно так, не быстро. Я видела в темноте плохо, но свет из окна за моей спиной хоть как-то очерчивал для меня контур мебели и… гостя.

— Спасибо, что разрешила мне… — начал он так же неуверенно, но я его перебила: — Не нужно благодарить. Садись.

Я похлопала по кровати. Лорин не быстро подошёл и сел с другой стороны, чтобы между нами была небольшая дистанция. Молодец, как всегда.

Он был в одних спальных штанах, и я видела его обнажённую спину. Он просто сел и остался сидеть спиной ко мне. Волосы собраны в низкий хвост, который сейчас лежал на плече. Он близко, я вижу всё, хоть и нечётко. Широкие у него плечи всё-таки.

— Ты расстроилась из-за меня? — в ночной тишине его вопрос прозвучал громко, хоть я и понимала, что он говорил тихо.

Я даже задумываться не хотела.

— От части, — чуть наклонила я голову в сторону. — А ты чего не спишь? Что тебя тревожит?

Он вздохнул, увидела, как плечи зашевелились, да и услышала я. Такой весь… открытый, хоть и сидит спиной. Но, может, ему так легче.

— Я знаю, что ты меня не засмеёшь, ведь ты так никогда не делала, но я всё равно не хотел бы, чтобы ты реагировала столь импульсивно и где-то агрессивно, — решил видимо Лорин обратиться ко мне с некой просьбой.

Я сначала кивнула, а потом вспомнила, что он не видит этого.

— Я не буду этого делать и никому рассказывать никогда не стану. Это только между нами и всё, — искренне выдала я, находясь в неком ожидании.

Так много передумала всего, что общение с кем-то живым мне будет только на пользу.

— Мне было сегодня… слишком хорошо, — вдруг заговорил мужчина, опустив голову. — Я признаюсь сразу, что мой волк выбрал тебя давно, ты заслужила его уважение ещё во время наших стычек, но… Он тебя не знал, не был лично знаком, никогда практически не был допущен к контролю рядом с тобой. Он тебя видел, можно сказать, из-за стекла и относился он к тебе настороженно. Но… ты, перешагивая все мои опасения, сделала всё, чтобы он… испытал к тебе благоговение, Дана. Я сейчас сижу рядом с тобой, чувствую твой запах, и этот дурак доверчивый ворочается, ощущая твою близость.

Я была растрогана, но и в то же время чуть напряжена. Это же хорошо, нет? Тогда почему он здесь?..

— Что тебя смущает? — сразу спросила я.

Он снова вздохнул и помолчал.

— Я знаю, что ты на подобное не способна, но меня очень волнует твоё поведение сегодня, — произнёс ликан чуть приглушённо. — Ответь мне честно: ты мною не играешь?

Растерянно уставилась на серебристую макушку. Это он меня спрашивает?! Меня?.. У меня даже мысли испарились, остались лишь восклицательные и вопросительные знаки.

— Лорин, кладя руку на сердце, я тебе искренне говорю, что я подобным не занималась и заниматься не буду, — наконец-то очнулась я от шока. — Разве что… подлизывалась к тебе и льстилась, чтобы ты меня не обижал по пустякам и всё.

Голова качнулась вперёд, видимо принимая мои слова. Он несколько раз глубоко вздохнул.

— Тогда извини меня, пожалуйста, за необоснованные подозрения, — мужчина поднялся. — Спокойной ночи.

Я потерянно уставилась на его спину. И это всё?!

— Нет-нет-нет, — тут же запаниковала я, упираясь двумя руками в кровать. — Подожди.

Лорин остановился. Не стал уходить, просто замер спиной ко мне и всё. Я была растеряна и мне не нравилась скорость перемен. Не так быстро, я не успеваю осмысливать происходящее.

— Что ты хотела сказать? — первым не выдержал ликан.

Остановить-то я его остановила, а вот найти, что сказать не успела. Быстро всё!

— Ты не сядешь обратно? А то мне не очень удобно говорить…

Ликан развернулся, сделал несколько шагов и вернулся на своё место, снова повернувшись ко мне спиной. Он даже на меня не смотрел. Его глаза вроде как в окно смотрели. Может, он тоже не всегда такой радостный и милый? Наверное, он живой, как и я.

— Послушай, я к тебе в душу лезть не собираюсь, — начала я почти серьёзно, лишь редкие приступы печали вмешивались в интонацию, — но я тебя не понимаю, Лорин. Ты хочешь, чтобы мы жили, как соседи, настаиваешь на дружественном общении и сегодня был самый лучший, по истине честный день, когда я впервые позабыла о проблемах и отдалась полностью веселью. Думала, что и ты такого же мнения, но… Вот ты пришёл, чтобы выразить свои опасения по поводу моей искренности. Я тебя не понимаю. Правда. Ты, пожалуйста, определись, хорошо? В один день ты мне доверяешь, а во второй нет. Я не хочу возвращаться к тому, с чего мы начали, но если ты этого желаешь, то я согласна.

Получилось не так, как я планировала. Хотела сказать в дружественной, более щадящей и нежной манере, но вышла почти претензия и… ультиматум. Я реально не хотела, чтобы так вышло, но… Получилось то, что получилось.

— Если ты согласна, то наши чувства разительно отличаются.

Теперь он цепляется к словам?

— Что ты хотел услышать? — удивилась я. — Что если ты «наигрался», то я буду продолжать ждать от тебя нежных взглядов? Отвыкать придётся долго, но у меня есть гордость. Я тебя заставлять не буду.

Только бы это всё в ссору не переросло. Пока мы только говорим, применяя минимум претензий и обиды. Надеюсь, этим и ограничимся.

— Тебя и твою гордость никто не трогает, я просто хочу знать, что ты готова бороться.

Он был серьёзен. Даже слишком. И о чём он? Об отношениях? Ну… я изменилась, теперь я хочу об этом говорить и мне не страшно.

— За что?

Он вдруг как-то резко втянул воздух, и вышло это слегка грубо.

— Вот оно, — вдруг поднялся мужчина и теперь наконец-то повернулся ко мне лицом. — Ты делаешь это специально. Знаешь ответ, но вынуждаешь меня говорить, чтобы я был виноватым и обязанным. Ты мною манипулируешь.

Я изумлённо уставилась в его глаза. В темноте зрачков и ресниц не видела, но взгляд старалась фокусировать в место чуть повыше носа и чуть пониже лба. И он… Кажется, мы всё же ругаемся.

— Виноватым? Обязанным? — я как-то непонимающе начала качать головой. — То есть всё это время ты делал мне одолжение? Отлично, просто замечательно.

Я поняла его точку зрения. Всё это… из-за чувства вины передо мной. Так нагадил, что жить с подобным запахом не было уже сил, вот и решил как-то прибраться. Не потому, что в доме этого делать нельзя, а потому что запах ему не нравился. Опять эгоизм. Я уже губу раскатала, всё размышляла о доверии, о собственном поведении и о шансах… Один чёрт, я была права. Даже весело вдруг стало. Вот и раскрылась тайна. Я — умница, вот только что-то чувствую я себя использованной и убитой.

— Я этого не говорил, — тут же спокойно возразил мужчина, поднимая руку. — Я лишь сказал, что боюсь собственных… — Иди к себе, Лорин, — я его даже не слушала и уже не смотрела в его сторону.

Я завозилась и спустилась вниз, укладывая голову на подушку. Надо ложиться спать. Лучше бы я уснула давным-давно. Может, он бы и передумал. Наивная, знаю.

— Дана, ну, дай мне сказать, — услышала я его тихий и действительно просящий голос. — Я ведь пытаюсь, я хочу, а ты не даёшь мне высказаться… — Я тебя уже поняла, Лорин, — укрываясь покрывалом, я перевернулась на правый бок. — Не нужно оправдываться, вдруг, сболтнёшь чего лишнего — с ума потом сойдёшь.

Я от него отвернулась. По-детски, но по-другому я не могла заставить его уйти. Нет, могла точнее, но это грубости. Я не такая. Он сделал выбор, пусть живёт, как хочет, я ему вредить за это не буду, я же на него не похожа.

Лорин ушёл. Я тут же расслабилась и зарылась лицом в подушку. Вот и всё. Наш маленький карточный домик рухнул. А я так укрепляла его по началу, так старалась… Ладно, переживу, как и всегда.

Заснула я на этот раз быстро. Помню, снилось мне, что я хожу по крыше какого-то дома. Кругом темнота, лишь вдали виднеются огни города. И я хожу туда-сюда, боясь слезать. Подхожу к краю, смотрю вниз, а там ничего. Не знаю, какая высота, есть ли там вообще что-нибудь. И я брожу, глядя на манящие огоньки, жажду спуститься и побежать к ним, а не могу. И это гложет меня, рвёт нервы, а я топчусь и пытаюсь решиться прыгнуть…

— … Дана? — меня кто-то тормошил за предплечье.

Я не сразу проснулась и не поняла во сне ли я ещё или уже нет. Тут так же темно, как и там.

— Лорин? — наконец я узрела ликана, который сидел на корточках возле кровати. — Ты что тут…

Я замолкла, пытаясь проснуться. Темнота-то какая. Сколько прошло? Дай Бог, час. Что он ещё удумал-то? Ночь на дворе!

— Ты мне нравишься, я хочу с тобой провести жизнь, — его рука держала меня за предплечье, а его лицо было неподалёку от моего. — Прости меня, пожалуйста.

Не сразу поняла. Потёрла свободной рукой глаз. Что он сказал? Я сразу же струхнула и потерялась.

— Что? Лорин, мы же всё решили, — наконец начала я приходить в себя и вспоминать. — Не надо извиняться, иди к себе.

Попыталась высвободить руку и ликан отступил. Он, как только почувствовал сопротивление с моей стороны, сразу же убрал свои конечности. Но сидеть рядом на корточках продолжал, поэтому я решила отвернуться.

— Ты меня не поняла, — раздался его голос. — Я хотел сказать, что мне сегодня было слишком хорошо, и я испугался, понимаешь? Подумал, что ты меня успокоишь, скажешь, что я ошибаюсь, и мы с тобой продолжим в том же духе, а ты… неправильно поняла мой настрой.

Я его старалась не слушать, но слушала всё равно. Что опять-то?

— Долго думал над оправданием? — спросила я сухо, желая поскорее заснуть. — И зачем тебе вообще искать какие-то отговорки? Решил и решил, мы оба уже взрослые, в конце концов.

Вообще-то поговорить стоило, но не сейчас. Хочу спать, глаза даже слезятся.

— А я о чём? Зачем мне оправдываться, если я такой плохой? — заговорил он вполне логично. — Мне должно было быть всё равно на тебя и на наши с тобой отношения. Но я тут, я хочу всё сказать, зачем и пришёл к тебе в первый раз.

Вот знаете, заворочались и во мне сомнения. Чего он реально пришёл?

— А может это твой очередной коварный план? — предположила я, ощущая прилив здоровой сонливости. — Ты же стратег…

Зевнула. Смачно так.

— Дана, ну, пожалуйста! — вдруг повысил он голос, и я услышала, как он хлопнул ладонью по моей кровати. — Давай поговорим! Нормально!

От такой настойчивости в данный момент толку было мало. Я бы оценила его желание и рвение, но… Сон есть сон, тут я хочу побыть эгоисткой и выбрать себя. Я уснула с обидой на него, и она никуда не делась, только притупилась, а вот с утра… чую прилив отторжения и тоски по былому.

Решила, что игнорирование будет лучшим моим решением в эту уже по-настоящему длинную ночь.

В сон я погрузилась через несколько минут, когда отпустила мысли и расслабилась. Почему-то не чувствовала за собой вины, как обычно. Я не виновата, я ему открылась, мы провели чудесный день, а он всё испортил. Пожалуйста, нравится — делай, я не буду лезть. Уже как-то поднадоело, знаете ли.

«Что творится в этой серебристой макушке?» — размышляла я, глядя на спящего ликана. Он сидел на полу, а его голова и одна рука лежали на моей кровати. Он тут спал. Всю ночь! Я когда увидела, то не сразу поняла, что проснулась. Думала, что это сон. Перевернулась на бок и уставилась на него. Реально спит. Сидя.

Почему он остался? Почему не ушёл? Что с ним такое?

— Лорин? — позвала я его.

Тот не реагировал. Голова уложена на руку, лицо расслабленно, изредка трепещут ресницы. Только сейчас поняла, что мне жалко его будить. Но… я в своей ночнушке, не хотелось бы щеголять перед ним в ней. Знаю, что он всё видел, но… я от этого не изменилась.

Склонилась и, протянув руку, потрепала макушку мужчины. Тот зашевелился, и его глаза приоткрылись, явно заметили бодрствующую меня и уже распахнулись окончательно.

— Я… — вдруг растерянно начал ликан, оглядываясь. — Я уснул здесь?

Хорошо играет или правда случайно уснул? Вопрос на мешок золота. Но вот он выпрямляется и начинает разминать видимо затёкшую шею. Взгляд такой потерянный… Верю. Как обычно.

— Доброе утро, — сказала я со вздохом, протирая глаза.

Тот перестал потерянно смотреть на стены и тереть шею. Уставился на меня, как… маленький сонный котёнок, которого случайно разбудили.

— Эм… Да, доброе утро.

Он так странно смотрел на меня, что сумел ответить не сразу. Такие глаза у него большие, будто я ему фокус показала, а секрет раскрывать не спешила. Наверное, сам растерялся, что заснул у моей кровати, ну, а я даже не знаю, как правильно реагировать. Жалко его с одной стороны, а с другой, я его подозреваю. Не специально ли он часом тут заночевал?

— Удобно тебе спалось? — спросила я, прикрывая рот ладошкой, дабы смачно зевнуть.

Лорин чуть поджал губы и вдруг нахмурился.

— Не смейся, я не специально.

Обижается. Это сложно подделать. Ладно, пора завязывать. Жить с постоянными терзаниями? Как жил сам ликан? Нет, я этого не хочу. Просто смотрю на нас со стороны и диву даюсь. Он уснул у моей кровати, пришёл снова ночью для повторного разговора, и когда я не захотела его слушать, то он остался. А я лежу и размышляю над правдивостью его действий. Так нельзя. Лучше было, когда я верила. Да, обжигалась, и потрясений всегда было много, но я хотя бы наслаждалась моментами, а что теперь? Осталась какая-то сухость, будто из сочного яблока выдавили весь сок и осталась труха, которая и была у меня вместо положительных эмоций. Надо пресечь это поведение, чтобы в дальнейшем оставаться собой.

— Лорин, чего ты хочешь от меня? — прикрыла глаза и вздохнула.

Ликан перестал обижено смотреть на свои руки. Поднял голову, надежда во взгляде заплясала. Хорошенький…

— Хочу, чтобы ты выслушала меня, — тут же отозвался он. — Не уходила и не отворачивалась от меня, как вчера.

Я молча кивнула. Лёжа на подушке, ощущала себя уютно. Да, в моей комнате мой сожитель, но меня это ничуть не смущало. Я к нему наконец-то привыкла.

— Я тебе верю. Прости, что подобрал не те слова и заставил тебя сомневаться в моей искренности, — заворочался мужчина, садясь лицом ко мне.

Слишком хорошо и я… сдаюсь. Верю ему и нежно улыбаюсь. Понимаю всё, все мы порой говорим не то, что хотим.

— Я тоже тебе верю, — тихо произнесла я. — Пойми, пожалуйста, что тебя никто не заставляет быть таким… — Не говори, — тут же перебил он меня, мотнув головой. — Ты же знаешь, что я хочу быть таким с тобой. Хочу, чтобы ты видела меня настоящим, чтобы… чтобы доверяла мне и иногда прощала такому идиоту, как я, глупости и ошибки.

Его руки лежали на кровати, и я протянула свою конечность к нему поближе. Тот сразу всё понял и осторожно коснулся своими пальцами моей ладони. Он понимает, что я простила. А я… я уже не злюсь. Вчерашнее наваждение ушло, и я вернулась. Просто… нужно было переспать.

— И ты меня прости за то, что не захотела с тобой говорить, и тебе пришлось спать на полу.

Его глаза так поблёскивали, отливали каким-то тихим торжеством. Он ещё сонный был, так и хотелось потрепать его по голове, а потом задушить в объятьях. Вот какой он на самом деле… пушистый, нежный и очень-очень ранимый. Действительно, ликаны удивительные существа: в одном теле две совершенно разные личности.

— Я заслужил, — он вдруг склонился вперёд и положил голову рядом с нашими руками. — Припёрся к тебе ночью…

Мы замолчали на какое-то время, таращась, как два пришибленных друг на друга. Мне нравилось то, что я видела. Знаете, моя мама могла часами разглядывать одну единственную картину. Я много раз спрашивала, почему она так поступает, но ответ был мне тогда не понятен: «Это же сотворил художник, Дана. Живая душа, но другая, не похожая на меня, на тебя. Он видит мир иначе, воспринимает всё по-другому. Каждый человек — это полная индивидуальность. И я смотрю на Его произведение, пытаясь понять, о чём он думал в момент написания картины, какие испытывал эмоции, что было у него на сердце…». Теперь я, кажется, тоже поняла. Смотреть на творение природы, жить с ним, чувствовать его и понимать, что второго такого нет на свете… это так непостижимо великолепно, что я, забывшись, подняла лежащую руку и коснулась чуть колючей щеки. Тёплый. Так хотелось… просто смотреть и наслаждаться увиденным.

— Вчера был самый лучший день за всё время, что мы провели вместе, — подала я свой сиплый голос. — Я буду всегда тебе благодарна за это.

Его рука вдруг ухватила мою кисть. Ту самую, которой я трогала его. И он просто прижал её сначала к своим губам, где я ощутила нежный поцелуй в ладошку, а потом он положил её на свою щёку и сжал. Такой… восхищённый взгляд, такой трепетный и нежный, что я… Мне захотелось его обнять, прижать к сердцу и показать, что он не один, что есть та, кто его поддержит и всегда будет рядом.

Этот момент оказался одним из переломных. Просто, смотреть в его доверчивые зелёные глаза без чувств нельзя. Невозможно. Я не смогу без него. Без всего этого…

— Я вчера расстроился, — заговорил ликан через время тихо и приглушённо. — Мы с тобой уехали в лес, и я очень старался тебя веселить, чтобы ты не скучала. Но я не смог удержать язык за зубами и решил рассказать тебе правду, которую должен был бы сказать давно. Мы… поругались, но вроде бы смогли найти выход из сложившейся тогда ситуации. А потом мы с тобой… Я чувствовал себя, как маленький ребёнок. Мне было так страшно поначалу, что ты вдруг испугаешься моего волка, что не сможешь это понять, но… Мы с тобой, как старые уличные ребятишки бегали, играли, пихались и толкались. Ты не поверишь, как мне этого не хватало. Чтобы кто-то понимал меня, принимал мою суть и не стеснялся самовыражаться. Чтобы кто-то знал, какой я на самом деле слабый, но всегда был рядом и поддерживал меня во всём. И пойми меня, пожалуйста, я не хотел тебя обижать вчера. Просто в лесу было так всё хорошо, а как только мы приехали домой, ты сразу же убежала к себе. Я не знал, что и думать, но… Я сам так делал, Дана. Сначала отталкивал женщин, потом звал, потом снова отсылал. Это сводит с ума, и я занимался подобным долгое время — это обычные дела.

Я была очень растрогана его словами. Знаю, знаю, знаю! Сама виновата. Он же мужчина умный, понимает, что моё поведение не совсем обычное. Мягко говоря. Моя вина, а он начал сомневаться в моей искренности и честности. Сама виновата.

— Я вела себя так потому, что в этом доме не случилось ничего хорошего, — отвела я глаза и уставилась на шкаф. — Мы выехали из этого злого города, и я впервые ощутила… свободу. Так мне было здорово, так хорошо, что я не смогла угомониться. А потом мы вернулись из хорошего места… сюда. Показалось, будто я вернулась туда, где мне причиняли только боль. И я знаю, что это ненормально, но вчера я была слишком слаба, чтобы успокоится самостоятельно. Поэтому решила лечь спать. — А я пришёл и просто попал под горячую руку, — додумал ликан, разглядывая всю меня. — И ты права, в этом доме не было почти ничего хорошего, только наше примирение, но оно не совсем затмевает всю ту грязь. Я понимаю.

Мы замолчали. Я наконец-то была свободна. Сказала. Просто выдала правду, и он принял её. Не разозлился и не разочаровался. Он добрый.

— Видишь, как со мной сложно, — вдруг усмехнулась я неуверенно, вспоминая своё детство.

Он продолжал удерживать мою руку на своём лице. Мне было, наверное, приятнее, чем ему. Такой ластящийся.

— Наверное, нам судьбой суждено было найти друг друга, — его вторая рука проскользнула под его головой.

Он лёг на неё, чтобы было удобнее. Мне было с ним спокойно и хорошо. Чудное утро.

— Как говорил Прохор: «На каждый товар найдётся свой покупатель».

Тут он чуть нахмурился, но я улыбалась, потому, что это было правдой. И на меня кто-то позарился.

Дни снова потекли, как густая ряженка. Мирно и мерно. Мы с Лорином окончательно помирились, и всё свободное время он проводил со мной. Ходил на работу, а когда возвращался, то мы веселились. Он настоял, чтобы я одна не готовила, он решил научиться. Это Лорин-то. Сама в шоке была, но он действительно помогал мне резать овощи, мешался, конечно, больше, но его присутствие скрашивало всё. Постоянно подкалывал меня, рассказывал мне какие-то сказки про чудищ, за косу меня поддёргивал иногда. С уборкой он тоже пытался мне помочь. Ходил с веником и пыль по углам раскидывал. Со стороны он выглядел, как существо, требующее внимания. Он все мои дела превращал в наши. И к стирке подключился. Тут от него толку было больше: таскал воду, собирал одежду, вывешивал. И я перестала его шугаться. Вот так просто. Не впадала в панику, когда он меня трогал, мою голову не одолевали маниакальные мысли, когда он щипал меня за руки и пихался. Мне просто было хорошо и… свободно. Я наконец-то жила так, как давно мечтала. Помню молилась по этому поводу, шептала в слезах желанные слова и ждала. Дождалась.

Мы сидели на диване. Точнее я забралась с ногами, села на бок и облокотилась на подлокотник, а нахальный мужчина приткнулся ко мне… Ладно, чего уж тут преуменьшать — он просто завалился на меня! Ноги вытянул, но всё равно они торчали, поскольку наш белобрысый барин имел особо длинные конечности.

— Ну, не ворочайся, — заворчал ликан, когда я зашевелилась.

Мы занялись чтением. А что ещё делать? Вечер, мы покушали, дом чист. И ему не нравится, когда я двигаюсь. Ему, видите ли, неудобно так!

— Ты тяжёлый, — теперь я пихнула его локтем куда-то в плечо. — Иди на кресло!

Мужчина перевернул страницу и чуть качнул головой, будто… бодая меня!

— Я хочу лежать тут, — фыркнул ликан. — Кстати, не почешешь мне лопатку? А то чего-то зачесалась…

Наглец! Ещё пару раз толкнула его. Я не против была с ним сидеть, но в таких позах тут для двоих тесно!

— Я тебя сейчас книжкой почешу! — засмеялась я, поражаясь его самоуверенности. — Давай-давай, топай с дивана.

Тот вдруг замычал и повернул ко мне голову. Брови сдвинул, губы поджал и взгляд такой обиженный-обиженный. Ой, да перестань!

— Ты злая, — пробубнил он, глядя на меня как-то жалостливо. — Я хочу лежать тут с тобой… Ты тёплая и удобная…

Я устало улыбнулась и покачала головой. И так каждый день. Наглый, как раньше, только теперь ещё и понимающий. Хороший он и какой-то слишком симпатичный…

Следующее утро встретило меня тишиной. Лорин обычно будил меня или шуршал на кухне. Я стала просыпаться так же поздно, как и он. С кем поведёшься, от того и наберёшься. Вот и я привыкла. Ложимся мы очень поздно и встаём тоже… Прямо пара ночных сов.

Привела себя в порядок, переоделась и как-то растерянно огляделась. Непривычно тихо. Что там с соней? Потопала наверх. Без страха и стеснений, постучала.

— Дана, я… Я сегодня неважно себя чувствую, останусь в комнате, — раздалось неуверенно из-за двери.

Я глупо вытаращилась на ручку. Неважно?

— Что случилось, Лорин? — спросила я.

Знаете, занервничала. Он же не болеет. Совсем. И тут…, а вдруг что-то случилось на работе? Или… Да я даже не знаю, что и думать!

— Ничего, — тут же нервно услышала я. — Просто я до вечера останусь в комнате, ладно?

Всё, я в панике! Что случилось?!

— Лорин, можно мне войти? — слегка нервозно спросила я, хватаясь за ручку.

Молчание.

— Не стоит, — выдал он приглушённо. — Извини, всё в порядке, просто я хотел бы отдохнуть… Не обижайся, пожалуйста, ладно?

Ощущая прилив какого-то чувства героизма, сама повернула ручку и открыла дверь. Он не запирался.

Его комната была… погружена во мрак. Он плотно задёрнул шторы. Мои глаза нашли ликана на постели. Он сидел спиной ко мне. Лохматый весь, взъерошенный какой-то. В штанишках своих…

— Что случилось? — тихо и как-то испуганно спросила я, начиная медленно подходить к мужчине. — Лорин, вдруг я могу помочь?

Что-то стряслось вчера, и он не говорит. Точно. Наверняка этот урод Бюрт какую-нибудь хрень выкинул. Не знаю, может, подрался опять? Что с моим Лорином? Замерла. Я назвала его «своим». Сердце обволокло какое-то тепло буквально на несколько секунд и тут же отпустило. Кажется, я влюбилась… или нет? Как понять? Чёрт, не о том нужно сейчас думать.

— Всё правда нормально, — заговорил он сиплым голосом. — Просто именно сегодня я не хочу выходить отсюда.

Я подошла к нему вплотную. Сгорбился весь, отвернулся от меня. Протянула руку и коснулась его затылка. Осторожно погладила.

— Я могу тебе помочь? — еле слышно спросила я.

Может быть, ему тоже нужен отдых? Я хотела свободы, чтобы иногда не видеть ликана. Надоедал и приедался. Может, ему тоже это необходимо? Сегодня, как раз подходящий день.

— Лорин, расскажи мне, пожалуйста, — попросила я, продолжая гладить шёлковые спутанные волосы. — Я хочу знать, что ты в порядке.

Он склонился вперёд, упирая локти в колени. Моя рука соскользнула сама. Что с ним?..

— Сегодня молодая луна, — как-то скомкано и нерешительно начал ликан, сцепляя руки в сильный замок. — Первый день, когда луна появляется на небе.

Он замолчал. Я задумалась. Молодая луна? Когда луна только-только проглядывается на небе? Потом растёт и превращается в полную луну. Это я знаю, любила раньше в ночное небо пялиться.

— Наверное, это так, — решила я завязать разговор. — И что сегодня особенного?

Тот как-то передёрнул плечами, продолжая сидеть. Что же с ним такое?

— Сегодня я очень… чувствителен, — прокашлялся ликан. — Мне больно смотреть на свет, раздражают громкие звуки, пропадает аппетит, и я становлюсь очень раздражительным. Со мной лучше не видится в этот день.

Это была новость. Я даже не задумывалась о подобном. Он же зверь, наверняка, ощущает изменения в природе. И я хотела ему помочь, да только не знала как.

Я сделала шаг к нему, снова оказываясь рядом. Наклонилась и коснулась его плеча.

— Тебя точно никто не обидел?

Я спрашивала, чтобы успокоиться. Пусть подтвердит и всё.

Лорин поднял голову и посмотрел на меня. Сонный, глаза чуть припухли, такой весь помятый. А взгляд хуже затравленного.

— Что?

Это прозвучало тихо и потерянно, будто я спросила что-то… не то. Но я не готова была отступать.

— Если этот Бюрт опять угрожает тебе или он уже что-то сделал плохое, то я немедленно пойду к Морику, и мы все вместе наваляем этому рыжему паразиту, — серьёзно проговорила я. — Я тебя в обиду не дам.

Лорин глупо хлопал глазами, пытаясь понять меня. Знаю, что звучало это странно, но это была правда. Чтобы моего белобрысого кто-то обидел? Мы с ним слишком долго ругались, я даже побила его… и жалею об этом. Но больше его никто не должен трогать. Никогда. И если этот уродец снова высунулся из своей норы, куда, скорее всего, забился, то я самолично придумаю план его убийства. Из-за него всё это. Он давным-давно посеял семена раздора между нами, и я руки исколола, пока пропалывала всё. Не дам никому его обижать.

— Правда? — его голос дрогнул.

Я тут же разозлилась.

— Значит, он что-то тебе сделал?! — повысила я голос. — Отравил опять? Давай я приведу сюда твоих ребят, и вы решите…

Замолчала, поскольку ликан взял меня за руку. Прижал её к своему лицу и прикрыл глаза. Начал… он начал тереться носом о моё запястье. Я сразу была утоплена в собственной нежности. Это было так чувственно, так приятно и трогательно, что я тут же присела рядом с ним на корточки.

— Со мной всё в порядке, Бюрт сидит в своём доме и не высовывается, мне просто… тяжело, — продолжая держать мою руку, пробормотал он. — Ты такая храбрая, раз защитить меня хочешь. — Ты же сам говорил, что тебя обижать можно только мне, — мягко улыбнулась я, кладя вторую руку ему на колено. — Я за тебя очень переживаю.

Руку вторую просто некуда было деть. Решила стать ещё ближе к нему, но, кажется, что-то сделала не так. Он уставился на мою руку и как-то аж побелел, что ли? Не нужно было этого делать. Это переход границы.

Он просто быстро встал и отошёл от меня в сторону. Я осталась сидеть на корточках. Испортила…, дура!

— Пожалуйста, выйди из комнаты, — попросил он нервно, стоя ко мне спиной.

Я выпрямилась. Обида к горлу подкатила. Зачем же я всё порчу?! Вроде хотела наоборот сделать ещё шаг вперёд, но кажется, отпрыгнула на несколько метров назад. Да что б меня!

— Прости, я не хотела тебя трогать, — тут же рассыпалась я в извинениях и почувствовала влагу на глазах. — Если захочешь поговорить, то я буду внизу.

Повесив голову, побрела к двери. Он умный, он поймёт моё глупое поведение. Пусть только не расстраивается, я ведь не хотела его обижать.

— Если ты поймёшь в чём дело, то ты испугаешься, а я этого не хочу, поэтому нам не стоит сегодня видеться.

Я успела только руку до ручки протянуть. Замерла. О чём он? Смотреть на него не очень хотелось, было стыдно за своё поведение. Припёрлась, ещё и трогать его начала, а он ведь сказал, что сегодня чувствителен. Не слушаю его совсем.

— А если я пообещаю тебе не пугаться, то ты мне объяснишь? — прикусила я нижнюю губу.

Меня ничего уже не испугает. Я хотела понять и хотела помочь.

— Хорошо, — произнёс Лорин. — Смотри.

Я повернула к нему голову. Он стоял ко мне лицом. Сразу начала разглядывать его всего. В комнате не было темно, скорее просто отсутствовал яркий солнечный свет. И я начала осматривать его лицо, его обнажённый торс, ноги. На нём были спальные штаны и всё. Я не сразу поняла, в чём дело. Обычно мои глаза туда не смотрели, не привыкли, но сейчас я была вынуждена опустить свой взгляд на его пах. Даже неискушённая девушка всё поймёт. Я отвела взгляд и снова взглянула на ликана. Вот оно что…

— Давно у тебя… так? — спросила я чуть неуверенно.

Испугалась слегка, честно. Но… хотела ему помочь. Я ведь могла… рукой, как он меня сам научил. И то, что он сделал со мной… Я не забыла, но я поняла. Дал мужскую слабину, но после этого всё изменилось. Пошло в гору. Знаете, я даже иногда думала над тем, чтобы нам попробовать начать заниматься… ну, сексом. Ужасно, да? Просто иногда, когда мы веселимся, мне становится этого мало. Я часто пялюсь на него, на его плечи, на руки, на лицо и тело в общем. Мне он нравится. Я хочу… попробовать сначала. Все этим занимаются и это нормально. Я не хочу быть странной девушкой, которая нос не высовывает дальше, чем за забор, которым сама и отгородилась. Мы же вместе живём, он так добр ко мне, так заботится, возможно, и мне пора перестать думать только о себе?

— С раннего утра, — поджимая губы, ответил мужчина. — Я знаю, что тебя это всё пугает. Поэтому и решил остаться здесь.

Он знает…

— А ты пытался…? — я замолкла, пытаясь подобрать нужные слова. — Два раза, — понял Лорин и сразу ответил, начиная тереть лицо. — Но тебе хватило просто тронуть мою голову, чтобы всё повторилось. Потом колено и всё. Я не соображаю ничего и говорю с тобой, прилагая колоссальные усилия. Поэтому я тебя прошу уйти.

Я не нашла, что сказать. Чуть пристыженно кивнула и вышла из его комнаты, как и попросили.

Готовила обед и думала. Решила наконец-то поднять эту тему пока у себя в голове. Ну, что? Готовы мои грызуны мозговые к обсуждениям? А на вопросе дня у нас: Соитие. Благо и вред. Даже как-то смешно стало. Теперь-то больно не должно быть. Да и Лорин уже не тот мерзкий подлец. Он изменился, и он не притворяется. Я это знаю, и я верю. Искренне. Так, что же меня останавливает? Наверное, я не до конца привыкла к блондину. Да, жили мы долго, но я большую часть этого времени провела в страхе за свою жизнь. Мне тяжело переделать себя. Часто всплывают картинки нашего общего прошлого. Как он грубо вёз меня сюда, как я ерепенилась и убегала. Всё это вызывало лишь грустную улыбку. Его вина была только в том, что он так долго затянул свою игру в плохого хозяина. Надо было через пару недель после нашего сожительства уже идти мне на встречу и всё. Хорошо, после моей помощи, когда я помогла ликану оклематься. Тогда был самый подходящий случай. Я очень надеялась на его поддержку. Но… Что уж вспоминать? Я тоже изменилась с тех пор. Но вот я лишаюсь девственности не по своей воле и всё вроде бы катится в обрыв, но… возможно это просто грубый и как-то первобытный способ перейти на новый уровень? Вот так просто. Дал свободу своим желаниям и всё. Но, чтобы я не говорила, на ключице у меня не абы что. Я знаю, я уверена в этом. Он меня наградил правами. Человека, которому запрещено покидать город, который является узником этой территории. Он сделал для меня гораздо больше, чем кто-либо смог бы. И я простила ему тот поступок. Почему? Одна из причин мне непонятна, мне даже кажется, что я могу простить Лорину всё…, а вторая — это банальное бессилие. Что я сделаю? Ну, изнасиловал он меня и что? Кому жаловаться, куда бежать, где помощи искать? Побежала бы к Бюрту, так он меня сам бы и изнасиловал. Это же дикие мужчины, признающие силу и гоняющиеся за властью, как глупые котята за солнечным зайчиком.

Когда обед был готов, а моя голова бурлила от размышлений, я снова поднялась на второй этаж. Я была готова предложить ликану абсурд. Сама не верю в то, что собираюсь сделать, но мне это нужно. Я хочу стать к нему ещё ближе. Насколько это может быть возможным вообще. Почему-то сейчас мне казалось, что он меня засмеёт. Он же хороший, добрый… ладно, я иду с ним разговаривать, а не таращиться коровьими глазами.

Снова поскреблась в дверь.

— Лорин, я хочу поговорить с тобой кое о чём, — заговорила я, сжимая руку в кулак, дабы не трусить. — Я быстро.

Тишина стояла около минуты. Знаете, наверное, он спит. Натерпелся за весь-то день…

— О чём? — дверь чуть-чуть приоткрылась, демонстрируя мне узкую щель.

Его самого я не видела, но была рада, что он всё же отвечает мне. Он не отворачивается от меня, просто не хочет пугать. Бережёт мои нежные чувства. Хоть кто-то.

— Слушай, я пока сама не совсем готова, но мы могли бы с тобой… Ну, начать жить… половой жизнью, — скомкано забормотала я. — Доверие между нами большое и… это же нормально жить двум существам противоположного пола и… иногда заниматься подобными… делами

Покраснела. Чувствую этот давно позабытый жар. Хотя нет, когда Лорин долго смотрел на меня, иногда я испытывала подобные ощущения. Знаете, некое смятение — смущение. Нечто среднее.

— Я не знаю, что сказать, — через время сказал ликан из-за двери. — Я… я не могу сейчас трезво мыслить. Дана, прости, давай поговорим завтра? Не хочу наболтать тебе всякой чуши, мне действительно нелегко себя контролировать и ты не заслужила пошлостей и грубостей с моей стороны. Пожалуйста, дай мне пересидеть этот день в своей комнате, не соблазняй меня.

Слегка огорчилась и почему-то почувствовала облегчение. Я ведь сама пришла — огорчение, облегчение — мы не стали углубляться в эту тему. Ох, как же мне сложно самой с собой ужиться.

До конца дня я пробыла в одиночестве. Покушала, помыла полы, окна, вымела тропинку перед домом, была даже удостоена одобрительного взгляда от соседки. Но она со мной не заговорила, ушла по своим делам. Какие они все нелюдимые. В прямом смысле слова.

Вечером я чуть не уснула на диване. Зачиталась и меня начало клонить в сон. Погасив лампы, поднялась на второй этаж. Замерла на несколько секунд. Отказал мне. И я, кажется, рада. Он не воспользовался моим положением, хотя его сущность и его сегодняшнее состояние очень даже позволяло. Сама предложила. Я хочу стать ближе. Хоть к кому-то.

Ночью спала плохо, ворочалась и часто просыпалась. Снилось, что я куда-то падаю. Поэтому утром я проснулась вся вспотевшая. Мокрая ночнушка и корни волос. Ужас, а не ночь.

Удивлённо заприметила белого кота на краю кровати. Откуда тут кот? Протёрла глаза и чуть приподнялась. Голова Лорина. Фух, я уж думала, что мне настолько реальные сны сниться начали.

Перевела дух. Лорин.

— Эй? — я перекатилась и потрогала лохматую макушку.

«Оно живое!» — пронеслось в голове. Лорин поднял заспанное лицо. Опять сидит у кровати, на том же месте, что и тогда.

— Привет, — улыбнулся он мне неуверенно. — Я извиняться ночью пришёл…

Я слегка устало на него посмотрела.

— А чего не разбудил? — спросила я. — Ну, ты же спала, — как-то растерялся он. — Но ты всё равно пришёл, — констатировала я. — Лорин, тебе не стоит спать на полу. Если приходишь, то буди, а ещё можно подождать до утра. Это как вариант.

Я не злилась, говорила легко и с полуулыбкой на губах. Рада была его видеть.

— Я хотел с тобой объясниться, поскольку вчера не мог, — тут же начал он, придя в себя. — Прости, что не сказал тебе раньше, просто я не думал, что мы с тобой так хорошо будем общаться… Да и весело мне было, забылся.

Да, время мы стали отлично вместе проводить. Тут даже я про своих червяков забываю. Так и должно быть на мой взгляд. Жить с тем, с кем можно улыбаться, несмотря ни на что. Может, в этом и есть смысл?

— Я понимаю, Лорин, — вздохнула я, разглядывая заспанное лицо. — Просто я за тебя испугалась, вот и всё. И я не обиделась, просто рада, что тебе стало лучше.

Раз он тут, значит, всё закончилось? Наверное, всё так. Он очень милый… Такой сонный, чуть хмуриться, но глаза светятся. Он был рад.

— И всё дальше будет так же, как и… раньше? — неуверенно вопросил ликан. 

— Я буду нежна и терпелива как всегда, — усмехнулась я. 

— Не издевайся, — вдруг надулся Лорин.

Я ещё сильнее засмеялась. Тот поджал губы и отвернулся от меня. Самое смешное было то, что он не издевался. Это же… в голове не укладывается — Великий Лорин дует губы! Ну, что за волшебное утро?

— Прости, — я тут же подползла к нему поближе и положила руку на его затылок.

Секунд десять висела тишина.

— Ты насмехаешься надо мной, — обиженно заворчал он, по-прежнему, отворачиваясь от меня. — Дана, так же нельзя, я так стараюсь, так усердно строю наш мост, а ты смеёшься.

Мост. Он всё помнит. Я вздохнула и подползла к нему ещё ближе. Так, что я смогла уложить свою голову рядом с мужским плечом. Мне его не хватало. Всего день, а я уже соскучилась. Теперь понимаю, что не хочу расставаться. Мне его не хватает.

Я приткнулась к нему и второй рукой обняла. Кое-как, но обняла.

— Я так радуюсь, Снежок ты мой, — еле слышно выдала я. — Я по тебе скучала и… рада, что ты пришёл ко мне. Мне бы смелости не хватило вот так прийти…

Он как-то замер весь и попытался даже сгорбиться. Я лежала и ощущала его тепло. Моральное и физическое. Я хотела быть рядом, хотела всегда иметь возможность касаться его. Он ведь такой большой и сильный, но… внутри, словно маленький раненый птенчик. Закрывается ото всех, от мира, и всегда нуждается в поддержке и заботе. Так же, как и я. Мне вроде бы всё равно, но… я как он. С виду колючая, а внутри ласковая. Всем это нужно. А тем, кто говорит, что может обойтись без поддержки, она необходима вдвойне сильнее.

— Я боялся, что ты меня прогонишь, — разворачиваясь ко мне и обнимая меня, вдруг тоже зашептал он, пряча своё лицо у меня на плече. — Всегда этого боюсь. 

— Я никогда тебя не прогоню, — прижала я его голову сильнее к себе. — Приходи, когда хочешь.

Он закивал, продолжая просто прижиматься ко мне. Ощущала прилив… наверное, любви. Он боится, страшиться последствий, как я. У нас с ним намного больше общего, чем я думала. Давно это поняла, просто сейчас этот вопрос встал ребром. Я гладила его голову и наслаждалась мгновением. Как же хорошо…

— Почему Снежок? — подал голос Лорин, продолжая жаться ко мне.

Я плавала в своих мыслях и его вопрос… Я улыбнулась.

— Ты же беленький, — ответила я. — Как первый снег. Такой же пушистый и красивый, но если его собрать в руку и начать давить на него, то он превратиться в грубый кусок льда, который может причинить много вреда.

То, что я сказала, было необдуманным. Я просто… говорила. Мне так виделось. Он был похож на снег. На это холодное, но чудесное время года. Красивое и смертоносное.

— Ты теперь будешь меня так называть?

Я не много не поняла интонацию. Он против или нет?

— Как захочешь, — решила я. — Я тебя так назвала… Просто вырвалось. Снежок — просто тебе подходит. — Я готов быть Снежком, — зашептал он. — Если тебе нравится, то я буду тем, кем ты захочешь.

Это звучало слишком странно. Он жертвенен. Идёт на уступки. И он… так жмётся ко мне… Я готова. Вдруг осознание этого пронзило голову. Вчера боялась, сейчас… нет.

— Я не буду тебя так называть, — решила я, — Это имя обычно белым котам дают, ты не животное, у тебя не должно быть клички. Мне просто показалось, что это уменьшительно-ласкательное слово поможет мне выразить свои чувства. Прости, не хотела тебя оскорблять.

Вздохнула. Всё-таки не решилась сказать то, что хотела. Трусиха. Всегда была и всегда ею останусь. Ой, ну что за натура у меня? Такой момент, а я его упускаю…

— Я не обиделся, — заверил он меня тут же. — Даже рад, что ты придумала мне прозвище. Значит, что ты обо мне думаешь.

Прикрыла глаза и улыбнулась. Дурак. Оправдывает меня. Знает, что я не специально и пытается сгладить углы… Хотя, может быть, ему действительно приятно? Прозвище и правда ласковое, я ведь его так назвала не потому, что презирала. Потому, что… симпатичен.

— Ты помнишь, что я тебе вчера предлагала? — наконец осмелилась я и спросила.

Лорин молчал. Не шевелился, наверное, вспоминал.

— Я помню, — его голова зашевелилась.

Сглотнула. Помнит. Ещё бы не помнить, я бы точно не забыла.

— Я даже не знаю, как начать такой разговор, — честно произнесла я. — Мне не доводилось ранее никогда даже заводить подобные темы… — Я мог бы тебе помочь, но боюсь прослыть сильно заинтересованной стороной, — послышалась тихая и какая-то унылая усмешка в его голосе. — Ты просто скажи, чего хочешь, и я сделаю.

Он не понял. И как же мне сказать? Ох, лицо горячее уже. Неловко. Но я начала, а значит должна закончить. Пусть буду стыдиться, но я хотя бы скажу, и не буду потом жалеть о том, чего не сделала.

— Не нужно говорить так, будто я тебя заставляю, и ты ради меня готов поступиться со своими принципами, — зажмурилась я. — Не делай мне только одолжение, Лорин. Я не выдержу подобного давления в таком вопросе.

Не побоялась и показала себя, как и сам ликан. Я хочу обнажиться перед ним. Во всех смыслах, поэтому нужно быть откровенной. Хотя бы сейчас.

— Прости, снова не так выразился, — услышала шумный вдох. — Я имел в виду, что ты сама должна предложить. Не хочу быть инициатором.

Я в какой-то степени знала это. Он прав. Я всегда противилась этому, а ликан совершил очень плохой поступок, который чуть не стал последним в моей жизни, но теперь, раз я решилась, то должна сама всё сделать. Лорин… он всё правильно сделал и делает. Он не облегчает мне выбор, оставляет всё как есть. Не настаивает и не подталкивает меня к нему. Я предоставлена сама себе. Просто решиться… порой бывает очень сложно. Я ведь не платье выбираю, это очень ответственный шаг. Новая ступень, следующий уровень. Моё доверие к этому существу уже довольно давно начало зашкаливать, да, бывают сомнения, но, наверное, абсолютного нет ничего? Я иногда не верю, но потом мы говорим и всё проходит. Надеюсь, что так и должно быть, что я… мы живём правильно. Буду… буду верить. Как всегда, Дана, как всегда.

— Лорин, я хотела бы попробовать, — выдохнула я нервно, глядя в потолок. — Если ты не против.

На этот раз ликан поднял голову. Зря он это сделал, сразу стало неловко. Я и предлагаю подобное? На какой-то горе точно засвистел рак.

— Почему ты этого хочешь? — спросил он серьёзно.

Он смотрел на меня осторожно, хоть и в меру серьёзно. Вижу, как он с опаской поглядывает на меня. Это слишком серьёзно. Он тоже боится, знает, что это для меня значит. Какой он хороший. Так грустно и в тоже время трепетно стало. Я решаюсь стать взрослой и заниматься соитием с мужчиной, с которым живу, и который мне очень нравится. Даже кажется, что мы родственные души. Но, пройдя через столько преград, я банально выдохлась. Устала постоянно терпеть и выносить всё это. А теперь мне кажется, что это либо новое испытание, либо освобождение. Мужчина — это же не просто существо противоположного пола. Он защитник, опекун в каком-то смысле, тот к кому побежишь, когда страшно. Наверное, Лорин и есть этот самый мужчина.

— Думала об этом редко, — решила я признаться, — но вчера с тобой случилось такое…, и я вдруг снова задумалась, что я могла бы быть с тобой рядом в такой трудный для тебя день.

Ликан кивнул и вдруг нахмурился.

— Только умоляю, не говори, что ты решила пойти на это из жалости ко мне, — тут же как-то растерянно уставился на меня блондин. — Я этого не вынесу, Дана.

Тут настала моя очередь удивляться. Он так подумал? Не верит, что я хочу этого потому что… хочу. Вот просто так. Думает, что я увидела его вчера и растрогалась. Это вполне предсказуемо. Я ведь могу, но я не стала бы этого делать. Заниматься подобным из жалости к кому-то?.. Даже думать над этим не хочу.

— Не из жалости, — вздохнула я и повернула голову влево, взглянув в окно. — Ты был один, и я не могла ничем тебе помочь, а мы ведь… соседи, вроде бы странная парочка альф, которая должна помогать друг другу. И вчера я уже конкретно задумалась о наших с тобой отношениях. — И ты правда этого хочешь? — раздался его тихий голос. — Ты мне доверяешь?

60 глава

Два самых сложных вопроса. Я криво улыбнулась. Хочу ли я этого? Знаете, меня даже интерес распирает. Ну, ведь есть же из-за чего! Бабы всегда это обсуждают, мужчины тоже! Значит, что-то да есть! И… мы же с ним одни по сути, живём вместе, готовить тут стали на пару, прибираться… Мы, как семья. Мы молоды, так почему я должна себе отказывать? Лорин мне уже как-то говорил, да только я не слушала его тогда. Моя религия мне не позволяла и не позволяет делать то, что я собираюсь. Но… её больше нет. Я в другом мире, увы. Ликан был прав во всём. И я больше не буду слепо подчиняться и верить в то, чего не вижу и не знаю. Я сделаю то, что хочу. То, чего желаю. А я желаю жить с этим мужчиной, а значит нам можно.

— Да.

Мы долго молчали. Лорин по-прежнему держал моё предплечье в своей руке. Я лежала и думала. Радовалась в основном. Сказала, и стало легче. Мне ведь тоже интересно. К тому же, во всём виноват Лорин. Я к нему сильно привязалась, он мне так нравится, что мне именно не хватает чего-то… запретного. Какой-то тайной близости, такой, что душа нараспашку, сердце в пятках, а глаза тонут в омуте с зелёной презелёной тиной…

— Наверное, молчать не стоит, когда затронута такая тема, — нарушил молчание Лорин.

Я повернула к нему голову. Теперь стеснения не было. Я открылась и угомонилась. На время, конечно же, но этого мне пока достаточно.

— А я не знаю, что сказать, — даже плечом пожала. — Кажется, всё уже сказано.

Он сидел рядом и смотрел на меня спокойно и серьёзно. Проснулся-таки.

— Ты не сказала, нравлюсь ли я тебе или нет.

— Конечно нравишься, ты не можешь не нравиться, — тоже серьёзно ответила я.

— И как ты себе это представляешь? — вдруг вопросил он, заломив бровь.

Знаете, я сейчас увидела старого ликана. Серьёзного, взгляд такой… холодный. Что не так?

— Никак, — нахмурила я лоб. — Я примерно знаю, что мы должны быть голыми и там как-то обниматься нужно…

А что я ему должна сказать? Всю процедуру по кадрам проговорить? Я неискушённая, но я не дура. Знаю, что там и куда. Сама уже побывала в такой «ситуации».

— Нет, я не об этом, — чуть отвёл ликан взгляд. — Ты хочешь, чтобы мы по-настоящему занялись сексом?

Не верит. Сама себе не верю. Но он в праве.

— Мне интересно, — снова посмотрела я в окно. — И ты… Мне хочется стать ближе к тебе, я тебе доверяю и мы взрослые люди…

— Нам и так хорошо, — вдруг перебил он меня. — Что тебе не нравится?

Я прикрыла глаза.

— Хочу, чтобы было ещё лучше.

И всё. Не хочу думать об альтернативе. Лорин же мужчина, я женщина, и я очень хочу, чтобы мы жили… прекрасно.

— Извини, что задаю такие вопросы, — тут же нашёлся Лорин. — Просто я не хочу, чтобы ты потом думала, будто всё это большая ошибка. Я не хочу, чтобы ты сомневалась.

Я кивнула и почесала шею. Тяжёленькое утро. Насыщенное, я бы сказала.

— Я тебе скажу, если изменю своё мнение, — пообещала я с прикрытыми глазами. — Просто… расслабься, Лорин. Мне непросто было это сказать, а обсуждать так детально и подавно.

— Да. Спасибо, — чуть потерянно ответил он мне.

Мы вновь замолчали. Я размышляла о будущем, о том, как всё обернётся…

«И всё» — подумала я, глядя на то, как ликан жмётся от меня. Я купила продуктов и приготовила обед. Лорин всё это время отсутствовал. На работе был. А когда пришёл… бросил на меня взгляд и… почти убежал. На задний двор. Воду долго таскал, потом возился в дровянике, прибирался видимо в своей комнате, на чердак зачем-то полез. Делал всё, чтобы избежать разговора со мной. Складывалось такое впечатление, будто я его собралась насиловать и сегодня утром сообщила ему об этом. Поэтому после обеда, который протёк в напряжённом молчании и опускании глаз, я не выдержала.

Ликан сидел на диване с книгой. Я была расстроена и рассержена, поэтому села к нему поближе тоже с книгой. Минута, две… и он пытается встать! Теперь я точно была уверена, что этот гад меня избегает.

— Садись обратно, — тут же сказал я, глядя на спину мужчины.

Тот замер. Стоит.

— Я в туалет.

— Ты там уже был, — возразила я. — Что происходит?

Это ни в какие рамки! Я в кой-то веки пошла на такой шаг и мне нужна поддержка, нужно знать, что я не ошиблась, а он… просто бросил меня наедине со своими проблемами! Что за мужик такой?!

Он нехотя и очень медленно повернулся ко мне. Я сидела, поэтому… злость и непонимание схлынули сразу же. Хороший такой бугор оттопыривал штаны.

— Ничего страшного, — посмотрела я ликану в глаза. — Садись.

Тот так смотрел на меня, будто я его убивать собралась. Забитый взгляд, челюсти плотно сжаты, губы в тонкую линию превратились. Ему нелегко, это видно.

— Дана, извини, я не могу быть с тобой рядом после того, как ты согласилась… — ликан сел на диван и поставил локти на ноги.

Он начал тереть лицо, и его правая нога начала дёргаться. Сидит и топает пяткой. Нервно так. Я правда не понимала, что сделала. Ну, сказала и что? Что не так?

— И что случилось? Я думала, что мы станем ещё ближе, а ты весь день просто избегаешь меня, — растерялась я. — Что я не так сделала-то? Или… ты мне соврал? Ты этого не хотел, но отказывать мне побоялся, да? Я так и знала, что это всё ничем хорошим не кончится.

Я была так потеряна и расстроена, что просто вскочила на ноги, намереваясь выйти на улицу и угомониться. Было стыдно, что я осмелилась на такое, что пошла на… на отчаянный шаг и просто напугала его. Дура, дура, дура!

— Ты хочешь, чтобы я тебя снова взял силой? — Лорин просто схватил меня за руку, продолжая сидеть на месте. — Ответь мне.

Стояла и хлопала глазами. Повернулась к нему. Не смотрит на меня. Испуга почему-то (!) не было. Я понимала, о чём он, но не было веской причины. Ну, я же не голая тут стою и… вообще, мы же в отличных отношениях…

— Нет, не хочу, — вспомнила я про вопрос и дала свой ответ, как просили.

— Тогда я спрошу тебя, — напряжённо заговорил Лорин. — Когда мы с тобой займёмся сексом?

Уж лучше бы молчала. Он меня ещё и за руку держит. Крепко. И что он спросил?! Я… не знаю. Вот чёрт!

— Ну… Я не думала о времени, — вот тут-то я замямлила, почувствовав свою оплошность. — Хотелось как-то просто поговорить об этом…

Теперь он на меня посмотрел. Да таким взглядом, что я почувствовала себя реальной сволочью. Изумлённый и неверующий взгляд.

— Ты сказала, что хочешь заняться со мной сексом, и я не верил, но ты меня убедила в серьёзности своих намерений и я… Боги, Дана, да я весь день только об этом и думаю! Ты рядом и я уже занимаюсь с тобой…, а ты не думала?! Просто потрясла палкой колбасы перед голодающим и спрятала!

Попятилась от неожиданности. Он ругался. У него бегали глаза, порывистое дыхание, руку мою сжимает… Да он в ярости. Он… он прав. Я — идиотка. Я ведь правда не думала о том, когда мы начнём. Мы поговорили, всё решили, а про воплощение в жизнь всех наших договорённостей я даже и не думала! Какого хрена?! Он правильно сказал, пообещала и всё. Знаю же, что для него это значит, что это важно… и проявляю такую «некомпетентность». Такой просак…

— Прости меня, — поджала я стыдливо губы. — Я ведь не хотела, чтобы всё так было. Я… Я думала, что поговорить об этом будет самым сложным…

Он кивал в такт моим словам, но его лицо отражало лишь обиду.

— Я ведь говорил, что внутри я слабый, — забормотал он, отпуская мою руку и начиная снова тереть лицо и лоб. — А тут такое искушение, такой соблазн… И ты сделала только хуже! Нельзя о таком говорить, если ты всё не продумала. Нельзя! Ты не должна была мне это говорить, не должна…

Протянула руку, желая успокоить его, но замерла. Кретинка. Просто очередная несмышлёная барыня! Я же взрослая, самостоятельная, а нести ответственность за собственные ошибки не умею. Даже не те мысли у меня сейчас в голове.

Смотрю на страдающего ликана и понимаю, что… пора.

— Лорин, давай вечером? — предложила я вдруг.

Тот массировал виски и на мой вопрос почти не отреагировал.

— Что вечером? — спросил он устало.

Давай, трусиха! Альфа мой, живу я с ним, и мы… решили жить дальше дружно и хорошо. Меня всё устраивает, я рада нашей дружбе, нашему соседству, так, быть может, серьёзные отношения нам тоже по силам? Не узнаю, пока не попробуем!

— Займёмся сексом, — пояснила я, стараясь держать себя в руках.

До Снежка дошло. Замер, перестал растирать лицо своё и поднял его на меня.

— Что?

Он был удивлён. Не очень приятно.

Я сразу же села рядом с ним. Тот подозрительно на меня уставился.

— Давай попробуем сегодня, — уже более уверенно выдала я. — Если у тебя нет никаких дел на вечер…

— Правда? Я… Я свободен, когда скажешь и… То есть я сегодня свободен до утра… до завтрашнего… И могу даже тогда… да?

Такой поток слов, выданных в нервно-радостной манере. Но последнее его вопросительное «да» я расценила правильно. Он уточнял, конкретно и окончательно.

— Да, — я мягко кивнула и вздохнула. — Давай сделаем это сегодня вечером.

И он дал слабину. Зажмурился и… обнял меня. Быстро так и сильно сжал. Я выпучила глаза от неожиданности, но сразу пришла в себя и обняла его в ответ.

— Спасибо, — шепнул он мне куда-то на ухо. — Я знаю, что ты делаешь это для меня… Мне это очень необходимо… Спасибо.

Я сильнее прижала его к себе. Не зря, не жалею.

— Мы будем с тобой парой, — закивала я, ощущая тепло его тела. — И ты… достойный мужчина, Лорин, ты… хороший.

Объятья стали сильнее. А вот это уже лишнее. Но я терпела. Даже дышать сложно стало, но я молчала. Не сейчас…

— Ты одна так веришь в меня, и верила… — зашептал блондин, и я почувствовала, как его нос коснулся моего плеча.

Я гладила его по спине и почувствовала… поцелуй. Его влажные губы прижались к ключице, и я слегка напряглась. У него же… Отлично, нашла когда давать волю чувствам!

— Лорин? — позвала я его. — Ты меня сильно сдавливаешь.

Его руки от меня в тот же миг исчезли, слишком быстро я бы сказала. Он отстранился и приоткрыл рот от удивления.

— Прости, я не могу просто…, а когда вечер наступает официально?

Устало и где-то расслабленно вздохнула, чуть закатив глаза. Дурак…, а взгляд всё тот же. Трепетный и проникновенный.

— Когда совсем-совсем стемнеет, — дала я свой ответ. — А пока прекращай от меня бегать и давай почитаем вместе.

Я взяла отложенную книгу и, подобрав под себя ноги, чуть облокотилась на спинку. Ликан посидел в своей напряжённой позе ещё с минуту, но потом оттаял и присоединился ко мне. Поначалу просто сел, но в итоге приткнулся ко мне. Мне было это нужно. Его тепло и просто присутствие. Я тут такие отчаянные ходы продумывала, через всё своё воспитание переступала и обычная поддержка как нельзя кстати.

— Почему ты такая хорошая? — притыкаясь своей головой ко мне, спросил Лорин негромко. — Когда ты поступаешь по-своему и меня это огорчает, ты сразу же идёшь мне на уступки.

Коснулась рукой его головы. Он тут же перехватил мою конечность и сцепил наши пальцы. Я улыбнулась, потом шире и вскоре уже сама уложила свою дурную головушку на его. Почему я такая… податливая? Может, это он меня превратил в такую? Я была рада, когда Лорин хоть немного прислушивался ко мне, поэтому теперь я каждый раз иду на компромисс, лишь бы не ругаться. И так рада, что мы хорошо общаемся, и я после всего случившегося всё равно готова на всё лишь бы сохранить наш хрупкий мирок.

— Так все делают, когда встречают нужного человека, — вздохнула я.

— Человека?

— Ликана, существо, что-то живое в общем, — усмехнулась я.

Он просто молча чуть привстал, поцеловал моё плечо и вновь приткнулся ко мне. Хороший ты мой…

Знаете, время для меня летело слишком стремительно. Я… забоялась. Как-то начала осознавать, на что я собственно подписалась. Сколько Лорин меня домогался, потом случилось ужасное, и теперь я уже окончательно переметнулась на сторону… взрослых. Ну, будем это так называть. Чего я боюсь? Ну, последствий — раз, боли — два. Что с нами будет завтра? Лорин же… не сделает ничего плохого? Не скинет овечью шкуру и не станет прежним, да? И он говорил, что больно не будет, но в первый раз было ого-го как «неприятно», и мне не очень верится в то, что я «ничего не почувствую». Разумеется, думать об этом я не хотела, но мысли так и лезли! Боги, я уже согласилась и так необдуманно поступила! Жалко его стало вчера — признаю! Задумалась об интимных отношениях и тут такой-момент-то… удобный подвернулся.

«Пора!» — громогласно объявили мои букашки в голове, и я поддалась. Лорин изменился, и я решила действовать. Да, согласна, да, чуток поспешила, но… есть желание запереться в своей комнате и притворятся спящей. А утром там как-нибудь само рассосётся…

И вот я, зачитавшись, оторвалась от книги и посмотрела в окно. Темень! Уже темно! Лорин был рядом и спокойно читал. Ага, конечно… Или правда спокойно? Нет, блондин лежал на боку и… на мне, дышал спокойно, не дёргался, странички переворачивал иногда. Ну, пока отбой.

Чуть задумалась и ощутила боль в правой ноге. Я на ней уже больше часа лежу, причём не одна, поэтому зашевелилась, решив сменить позу. Ну, кто ж знал?..

— Что, уже? — Лорин тут же сел и уставился на меня большими не то ждущими, не то испуганными глазами.

Я, на миг оторопев, моргнула и прикусила язык. В прямом смысле! Чёрт…

— Что «что уже»? — переспросила я почти спокойно.

Мы уставились друг на друга. Богдана, давай. Сама сказала — сама сделай! Решено было давно! Он нам нравится?! Нравится! Мы его уважаем, как мужчину? Уважаем! Ценим, как существо? Ещё бы. Так, чего же, собственно, жмёмся?! А… кто его знает?!

— Передумала? — чуть нахмурил брови ликан. — Ничего, всё нормально.

Застопорилась. Что? Он… не против? Смотрю на него и не понимаю, то ли стыдится, то ли расстраиваться, то ли радоваться. Боги, чего ж мне никто не подскажет-то?!

И я даже ничего не сказала. Сам понял. На улице темно, я попыток к «совокуплению» не предпринимаю, таращусь на него испуганно, шевелиться боюсь. Дура я неадекватная.

Почему-то злость переборола даже страх во мне. Какого лешего?! Нам же с ним так хорошо, так здорово, а я отказываюсь от шанса преодолеть последнее препятствие! Этот грёбаный секс навсегда же нас сплотит, да?! Точнее, он не важен… О, кого я обманываю?! Он имеет такой же вес, как и всё остальное! Доверие на первом месте, а это занятие на втором! Я же… Я же уже не у себя дома, я не та, что была раньше. Там меня… похоронили! Я не вернусь никогда, а это значит, что я вольна делать свой выбор! Ну, в конце-то концов, мне же не сложно! Лорин мне дорог и я ради него готова заниматься Этим. Пусть мне не понравится, но ради ликана я потерплю, верю, что больно не будет… Очень-очень надеюсь на это.

— Пойдём, — глядя в его зелёные глаза, сказала я тихо и коснулась его локтя.

Его глаза забегали и он… растерялся. Да я сама в шоке, Лорин, сама не верю, но… я решилась. Пора.

Знаете, а я ведь пошла сама. Не быстро, чтобы это не было похоже на бегство. Начала подниматься по лестнице, стараясь шагать мерно и ровно. Я не побегу, не буду даже пищать! Просто взойду наверх и всё.

Открыв дверь в свою комнату, я посмотрела вниз. Блондин стоял и таращился на меня большими пребольшими глазами. Такой потерянный…

Я чуть улыбнулась и кивнула, подзывая его. До альфы дошло не сразу. Но когда нужная мысль настигла ликана, то Лорин начал подниматься. Быстро, через несколько ступеней сразу переступать. Это-то меня чуток напугало, но я уверенно вошла в свою комнату.

Темно совсем. По левой стене, касаясь мебели, дошла до своей кровати. Присела на край и на ощупь достала спички. Зажгла лампу и выдохнула.

— Как… Что мне делать? — спросил Лорин.

Я посмотрела на него. Стоит в дверном проёме, внутрь не заходит. Даже серьёзный какой-то, без ухмылки своей старой.

— Я думала, что ты знаешь, — осторожно предположила я.

Он чуть нахмурился и в этой темноте, мрак которой разгоняла лишь одна лампа, заметила его какую-то смущённую улыбку. Не то спросила?

— Мы начнём прямо сейчас или ты хочешь подготовиться?

Задумалась. Прямо-прямо сейчас? Ну, не очень хотелось бы, если честно… Так, я хочу! Что за чёртова трусость?! Всё мне покоя не даёт! Я решила, значит, всё будет. Но… я хотела бы переодеться, распустить волосы, немного расслабиться.

— Лорин, а можно я переоденусь одна? — заговорила я неуверенно. — Мне просто… Мне нужно…

— Конечно, — он даже головой качнул. — И не спрашивай, просто говори.

Я кивнула. И мы застопорились. Он стоял в дверях, я сидела и таращилась в пол. Отличное начало. Прямо страстное. Как в книжках.

— Я тогда пойду? — ожил мужчина, указывая большим пальцем на свою дверь.

— Да, иди, — закивала я, вскинув на него глаза. — Я… наверное, зайду за тобой…

Он кивнул и вышел, прикрыв дверь. Ну, я, значит, посидела, подумала и… начала раздеваться. На мне только сарафан и был, конечно, но его не так-то просто стянуть. Поэтому, оставшись в одних панталонах, натянула ночнушку свою позорную и забралась под одеяло.

В десятый раз поправила одеяло. Волосы я расплела и стянула их в низенький слабенький хвост, чтобы не мешались, а то я любительница в них, как в кокон заворачиваться. Руки даже тряслись, представляете? Будто, я в первый раз с мужчиной ложусь. Страшно так. Первого раза… его и не было по сути. Я пьяная вырубилась и всё, дальше просто боль и кошмар, а потом утро. И всё. Потёрла ключицу. Грызанул меня на прощанье, но… я благодарна. Он мне доверился, и я узнала прекрасного, нежного и чувственного ликана, которым был Лорин. Может быть, это и была моя плата за насилие? Вот такая вот своеобразная, но очень щедрая. Не говорю, что моя девственность дешёвая, как вещи у бездомных, нет, просто… оплата необычная. Боги, думаю, как отец! Лишь бы где выгоду найти! Но… Ой, да хватит! Я решила быть взрослой, значит, я буду ею!

Забыла, что должна была позвать ликана. Хлопнула себя по лбу ладошкой и начала выкарабкиваться из-под одеяла. Ой, дурная-то…

Открыла дверь и ойкнула. Лорин стоял, привалившись к дверному косяку! Я сразу же дёрнулась от неожиданности. Господи! Он что, тут стоял?

— Извини, что напугал, — чуть виновато отозвался мужчина. — Эм… привет.

На нём были его спальные штаны и… рубашка. Белая такая, свободная. Застёгнута всего на две пуговицы. Такой он вроде спокойный, но руки на груди скрестил. Я уже более спокойно посмотрела на него. Тут так темно. Я его вижу, но мне кажется, что это очень интимно. Он такой весь красивый, расслабленная поза, осторожный взгляд, мягкая улыбка на губах…, а эта челюсть? Ну, я понимаю, почему он удивлялся, когда я ему отказывала. Он же тоже не слепой, отражение в зеркале видит и себя оценивает адекватно. И он достался мне. Почему-то. Я не заслужила… но, вспоминая про его характер, про странное и тяжёлое поведение, понимание настигает меня, и я могу лишь устало вздыхать и качать головой, принимая то, что дала мне судьба. Сволочь такая.

— Здравствуй, — приходя в себя, выдала я осторожно. — Ты можешь войти. Если хочешь, конечно.

Я чуть отступила, приглашая мужчину. Глупо такое говорить, но я должна ему предложить, вдруг он передумает.

Лорин выпрямился и вошёл в мою комнату. Я прикрыла дверь. Ликан встал у шкафа и уставился на меня. А я естественно на него. И стоим, смотрим друг на друга. Только сейчас, в эту самую секунду, я наконец-то осознала, ради чего мы тут с ним собрались. Сердце даже не застучало, а задрожало, я порывисто вздохнула, пытаясь успокоиться. Так, я готова, я смогу, я сильная. И очень-очень красная. Наверняка же. Ну, или в комнате вдруг выросла температура. Не удивительно, ведь тут Лорин в полурастёгнутой рубашке стоит… и я тут щеголяю в своём вульгарном спальном костюме. Всё, я уже тут, решение принято, юная леди! И не смей коситься на дверь! Бежать некуда! Там темно, ты споткнёшься и упадёшь! Стой и жди!

— Может быть, сядем? — тихо предложил тоже немного потерянный ликан.

Я закивала, обрадовавшись проявлению инициативы. Лорин пропустил меня вперёд, и я тут же села у самой тумбочки, там где подушка и лампа. Лорин присел… с краю. С другого краю, дальше, чем на расстояние вытянутой руки. Но хотя бы на одной стороне со мной.

— Лорин, я не знаю, что делать дальше, — глядя на мужчину, прошептала я потерянно. — Мне нужно лечь или… тебе нужно лечь?

Сжала руки в кулачки. Я сильная!

Тот поднял на меня свои глаза. Я взгляд не опустила, стараясь понять ликана.

Пусть подскажет, покажет если надо!

— Ты меня боишься? — вдруг спросил он.

— Нет, — даже не думая, ответила я.

Он кивнул, принимая мой ответ. Чуть подумал и посмотрел мне в глаза. Чувственно так, что я, кажется, сильнее покраснела. Ой, он так… так смотрит и на мою грудь, кажется. Или нет? Хотя, если смотрит, то пусть, я ведь на него смотрю… Ой, не думай, не надо паниковать.

— Ложись, — сказал ликан и вдруг улыбнулся мне. — Не смотри только на меня такими напуганными глазами, я ничего плохого не сделаю.

Смущённо потупилась. Неужели, я так на него смотрю? Это просто выжидательный взгляд… он не понимает. Но я развернулась и… начала барахтаться. Разумеется, хотела сделать всё красиво, но я запуталась. Забыла о Лорине (такое тоже бывает, оказывается) и начала вытягивать одеяло из-под подушки. Ложиться-то нужно из стоячего положения, а я из сидячего начала! Постыдилась вставать, решила, что и так сойдёт, но нет!

И вот я с психа дёргаю ногой, она путается в пододеяльнике и… проваливается. Конец кровати?! Уже? Рефлекторно пытаюсь подставить вторую ногу, но она тоже соскальзывает, и я падаю. «Мне, наверное, нравится получать травмы во время таких утех» — решила я, пока летела. Но, к счастью, долететь не успела. Лорин поймал. За руку и за ногу подцепить успел, я даже пола не коснулась.

— Идиотская кровать, — запыхтела я, когда ликан вернул меня на прежнее место. — У меня ничего не выходит…

Я забыла. Про наши планы, про ответственность, про страх. Я просто расстроилась. Да что такое?! Такой момент, а я всё порчу! Я ведь должна быть элегантной, эстетично привлекающей, а я тут чуть не раскорячилась на полу, как лошадь на льду!

— Потому, что ты волнуешься, — ликан ободряюще сжал мою голую коленку. — Но ты такая не одна. Просто я умею паниковать внутри себя.

Посмотрела на него. Он прямо рядом со мной сидит. Улыбается так нежно, смотрит с лёгким прищуром. Ну, вот это мой Лорин! Добрый и насмешливый.

— Я хотела, чтобы всё как в книгах было, — заворчала я с улыбкой. — А там они все знают, что делать, и всё у них всегда получается…, а я как неудачница.

Руку Лорин с ноги моей не убрал, просто перестал её сжимать. Она у него горячая. Я чувствую прямо всем телом. Коленка. Моя. Меня никто никогда не держал за коленку. Мама мне колени мазала мазями, когда я их разбивала и всё. Понимание было… спокойным. Даже не возникло желания скинуть его руку. Ну, по привычке. Наверное, это прогресс. Своеобразный.

— Жизнь — это не книги, Дана, — второй рукой он поправил мой хвост и коснулся пальцами щеки. — Что-то описать невозможно. Можно только почувствовать.

Смотрела ему в глаза. Так… просто. Без страха, без ожидания, без смеха. Просто смотрела. Такие родные… Он медленно начал наклоняться ко мне. Я пару раз моргнула и медленно потянулась ему навстречу. Прикрыв глаза, ощутила нежное прикосновение к губам. Чуть-чуть, будто случайно. Лицо моё пылало и я сама качнула головой вперёд, стараясь вернуть всё на место… Лорин, наверное, ждал какой-то активности с моей стороны, поскольку его губы несильно, но так трепетно прижались к моим, что я как-то рефлекторно подняла руки и коснулась ими плеч мужчины.

Я забылась. Совсем-совсем. Начала неуверенно, но упрямо пытаться целоваться. Шевелила губами и когда Лорин решил углубить поцелуй, то я вздрогнула, ощутив нежный, но горячий язык в своём рту. Тут же «поприветствовала» его по-своему и неумело. Господи, наши языки так тёрлись друг об друга, так обволакивали, что показалось, будто я совсем выпала из реальности. И мне нравились его руки на моём теле. На плечах, на руках, талии, ногах… Я их почти не замечала, поскольку плавала где-то далеко, и думать я сейчас совсем не могла.

— Нет-нет, подожди, — зашептал ликан, разрывая поцелуй.

Его слов почти не слышала, просто снова потянулась к нему и ткнулась своими губами в его. Такие влажные и горячие… такие…

— Дана, не торопись, — на этот раз Лорин взял меня за плечи. — Посмотри на меня.

Распахнув глаза, не поняла ничего. Я тяжело дышала и просто потерянно смотрела на мужчину. Мои руки сами собой сжались на его предплечьях, и я… снова потянулась к нему. Просто не понимала, почему нельзя. Так ведь хорошо, так… невероятно, а он что-то делает непонятное…

— Не надо, не дразни меня, пожалуйста, — его руки переместились на мои щёки. — Чем дольше прелюдия, тем лучше, понимаешь?

Только сейчас, глядя в его блестящие глаза, начала приходить в себя. Даже в сторону голову повернула. Лампа. Что… что случилось? Почему остановились? Что он говорил?..

— Лорин, — шепнула я непонимающе.

Начала часто моргать. Я ощущала жар в животе, в груди, в голове. Не могла совладать с эмоциями и от этого впадала в растерянность. Детскую такую, невинную.

— Давай тебя уложим? — спросил он с улыбкой и чмокнул меня в нос.

Он стянул одеяло, предоставляя мне место. Перекатилась на бок и забралась поближе к подушкам. Ликан тут же накрыл мои ноги одеялом. «Он же не собирается уходить?!» — с ужасом подумала я, глядя на своего соседа.

Лорин встал и наклонился к прикроватной тумбочке, чтобы…

— Не надо, — я даже руку вскинула.

Блондин замер. Он хотел потушить лампу. Нет, только не темнота. Только не, как тогда… Не хочу так, не сегодня.

— Хочешь при свете? — спросил альфа, внимательно глядя на меня.

При таком… надо же будет, наверное, раздеваться. Нет, не при таком…

— А его можно приглушить или… как-то… — залепетала я невнятно и начала показывать руками.

Вот так вечер. Не могу говорить внятно! Мне не хватает слов, будто я их забыла!

— Я поставлю его сюда, ладно? — ликан вместе с лампой подошёл к шкафу.

Он поставил отпугивателя тьмы на пол, и сразу стало… нормально. Почти темно, но я всё видела. Плоховато, но для того, чем мы собирались заниматься — самое оно.

Мужчина сел рядом с моими ногами. Значит, целоваться не будем?..

— Спустись вниз, — попросил он еле слышно.

Осторожно начала сползать и остановилась только тогда, когда моя голова коснулась подушки. Одеяло скомкалось где-то под моими ногами, но я даже внимания не обратила. Была чуть встревожена, но не сильно, голова ещё в тумане была, мне от таких поцелуев час передышки нужно…

— Закрой глаза и постарайся расслабиться, — произнёс Лорин и коснулся моей щиколотки. — Ты же мне позволяешь?..

Я не знала, о чём он. Не знала, что он задумал, начала нервничать…

— Позволяю, — кивнула я, сглотнув.

Прикрыла глаза и начала стараться успокоиться. Показалось, что прошла целая вечность, когда я ощутила первое нежное прикосновение к… пятке. Вздрогнула от неожиданности. Он кончиками пальцев начал гладить мои стопы, слегка касаясь их. Было немного щекотно, но больше приятно. Выдохнула свой последний страх и полностью успокоила своё тело.

На самом деле я была отправлена в тот же «туманный лес», что и при поцелуе, когда Лорин начал ласкать меня. Сначала массировал ступни, потом начал медленно подниматься всё выше и выше, при этом покрывая мои ноги поцелуями. Влажными и чувственными. Я вздрагивала, когда чувства хлестали через край. Мне было очень приятно, я даже рот приоткрыла, поскольку дышать носом было невозможно. Так всё чувственно, осторожно, как-то неспешно и детально…

Даже не напряглась, когда почувствовала прикосновение к бёдрам. Но я удивилась, когда ликан без поцелуев поднялся наверх. Просто гладил мои бока, талию, руки…

— Дана? — позвал он меня.

Я открыла глаза. Он нависал надо мной. Он… сидел. Справа на краю…

— Да? — подала я голос.

Ощущала его горячее дыхание у себя на лице. Он такой…

— Ты точно этого хочешь? — задал он мне вопрос.

Знаете, я не знала, о чём он говорил. Я была согласна на всё ещё вчера, знала это сама, что ради Лорина готова на многое и стоит ему проявить доброту ко мне и я… прогибаюсь. Сразу же, окончательно и бесповоротно…

— Я не передумала, — зашептала я. — А ты? Ты тоже…

Его губы смяли мои, обрывая меня. Я подняла руки, желая обнять ликана…

— Можно мне… Можно тебя трогать? — заговорила я ему в губы.

Он… засмеялся? Я не вижу…

— Всё, что хочешь, котёнок мой, делай всё, что сочтёшь нужным, — прямо в губы проговорил он мне. — А я могу… Могу снять…?

Его рука коснулась моего бедра. Тут я сообразила и… чуток струхнула. Нет, не смей!

— Я оставлю ночнушку? — спросила я, таращась в его глаза.

Видела плохо, но… это было не так важно, мне нужно было слышать его и чувствовать.

— Как тебе нравится, альфа… — как-то напряжённо произнёс он и всё…

Мы слились в страстном поцелуе. Я не думала, что у Лорина такой длинный язык. Он чувственно исследовал мой рот, сминал губы. Изредка я отворачивалась, чтобы вздохнуть, но как только кислород поступал в мои лёгкие, меня снова брали в плен и так снова и снова… и снова.

Никогда так его не обнимала. Держала за волосы на затылке, притягивая к себе. Дала волю эмоциям, позволила выползти всем своим сокровенным желаниям, всем тем коварным идеям и мыслям.

Не смогла вспомнить, как я потеряла свои панталоны. Просто в какой-то момент я заелозила, силясь притянуть мужчину к себе ещё ближе, а нижнего белья уже не было. Так свободно стало сразу…

— Дана, я тебя… — кусая меня за щёку, проговорил напряжённо Лорин. — Пожалуйста… я… Дана…

Невнятно, но я поняла. Его рука гладила моё бедро под ночнушкой, иногда пощипывая кожу, заставляя меня сжимать колени от судорог внизу живота.

— Давай.

Я сама начала раздвигать ноги. Ликан сразу же задышал ещё чаще, хотя куда уж… Он кусается… за шею… Всё, я не могу соображать, так приятно, так хорошо.

Почувствовала его обнажённые ноги, которые коснулись моих. Но я растерялась, когда Лорин начал спускаться вниз. Целует грудь, трётся носом о кожу, кусает за ночнушку. И всё ниже, ниже, ниже. Было поздно соображать, поскольку, как только влажный язык коснулся низа живота, я застонала. Случайно, просто вырвалось, поскольку внутри всё спазмом стянуло, и я рефлекторно сжала ноги. Испугалась непонятного чувства, его раньше не было…

Ту ночь я помнила плохо, но могу сказать сразу, что ничего схожего нет. Ни поцелуи, ни ощущения, ничего. И когда горячий и поистине скользкий язык начал ласкать мои половые губы, то я плюнула на всё: на свои принципы, на моральные устои, на какую-то веру. Откинула голову назад, вцепилась ногтями в простыни и поплыла. Удовольствие потекло по венам, унося сознание и разум далеко-далеко, туда, где нет обид, нет ссор и злобы.

Я случайно заметила перемену в нашем почти слаженном дуэте. Волосы щекотали моё лицо, пока их хозяин всасывал и нежно прикусывал кожу на шее, а… нежные складки он массировал влажными пальцами. Не заметила, как начала елозить бёдрами, стараясь получить как можно больше удовольствия.

Одной рукой Лорин отставил одну мою ногу в сторону и лёг на меня. Почти полностью, удерживал большую часть веса на одной руке. Почувствовала его член и слегка испуганно сильнее прижала голову ликана к себе. Медленно водил головкой по губам, позволяя мне наслаждаться приятными ощущениями, а потом начал аккуратно входить. Я знала, что сжиматься нельзя, поэтому отставила и вторую ногу, стараясь расслабиться окончательно.

Когда мужчина вошёл в меня, то я замычала с Лорином в унисон. Было неприятно, скажу сразу. Всё натянулось внутри меня, появилось ощущение наполненности и какой-то тесноты.

Его вторая рука вцепилась в моё плечо, как в спасательный канат. Я прижимала его к себе точно так же, мне было волнительно и странно, а так было легче.

Началось всё как-то незаметно. Мы с Лорином слились в кошмарном, каком-то кусачем поцелуе, поскольку я от переизбытка чувств и эмоций прикусывала его губы, поскольку его темп был медленно-нарастающим, собственно, как и моё… удовольствие. Мне начало нравится. В купе с ласками, с прикосновениями и теплом его обнажённого тела, какие-то там толчки меркли… до определённого момента.

Я терялась во времени, не понимала, где я и что я. Почему было так невыносимо хорошо и не кончится ли всё это? Я почти металась, лишь страстный мужчина сдерживал меня и направлял. Прижимал сильнее к подушке, когда я вздрагивала от задетого его членом неизведанного участка кожи, разрывал поцелуй, когда я задыхалась, всегда… угадывал мои намерения. Он просто слишком сильно сдавливал грудь, а потом, словно ощущая моё напряжение, ослаблял хватку. И кусаться он любил. Просто так, цеплялся зубами в плечо и сдавливал, медленно, но успешно. Поэтому я тоже научилась осторожно отстранять его. Мне даже показалось, что мы с ним другие. Понимаем, прислушиваемся, отдаёмся всей душой… не как в начале.

Знаете, когда говорят «это были всего лишь цветочки», то они неправильно применяют эту фразу. Я на самом деле начала чувствовать нечто. Жар внизу живота был давно, но… я такого мерно растущего экстаза не испытывала. Когда каждая клетка наполняется какой-то негой, словно я медленно вхожу в горячую воду. А Лорин только подливал масла в огонь, ускорялся, вынуждая меня мычать и цепляться за мужчину когтями, чтобы как-то совладать со своим телом. Сжимала внутренние мышцы, стараясь унять буйство своего организма, но делала только хуже. Я просто металась, а стонать не могла, сильно стиснула зубы и зажмурилась. Даже не чувствовала, как Лорин снова удумал кусаться. Эта боль действительно гасла на фоне моего общего состояния. Превратилась в самый настоящий нерв, какую-то одну большую эрогенную зону, которую раздражали.

— Лорин… — взмолилась я, ощущая пик своего наслаждения. — Умоляю… Лорин…

Было так невыносимо, что я поджала пальцы на ногах. Ликан вместо того, чтобы остановиться и дать мне перерыв, превратил свой темп в рваный и грубый. Тут я уже была бессильна. Выпустила всё, потеряла контроль, и настал конец. Я чуть не задохнулась. В один миг, в одну крошечную секунду меня волной накрыло блаженство. Это была дрожь, которая сотрясла всё тело и вынудила Лорина замереть. Но он… толкнулся ещё несколько раз, растягивая эту сладкую пытку, а в конце вошёл так глубоко, что я была вынуждена задержать дыхание. Моё сознание озарила вспышка…

Приходить в себя я даже не думала. Всё тело налилось самым настоящим чугуном. Я была в растерянности, не понимала ничего, а ещё… очень хотела спать.

Потом заметила чужое присутствие. На мне лежал мужчина. Кажется, я его знаю. До того в голове было пусто, что я почти не замечала ликана, который так же, как я порывисто дышал. Ощутила его влажное лицо у себя где-то на ключице-шее. И он… он во мне. Его член до сих пор во мне. Это странно, если честно…

Заболела спина. Лорин вес свой не удерживал, он чуть сместился за всё это время, и теперь его голова лежала у меня на груди. Его дыхание выровнялось, и я подумала, что он уснул.

— Лорин? — позвала я его.

Он зашевелил головой и поцеловал меня в подбородок. Тихонько так…

— У меня спина очень болит, слезь, пожалуйста, — попросила я.

Он заворочался.

— Прости… — как-то потерянно отозвался он, перенося свой вес на руки.

Медленно вышел из меня и тут же лёг слева. А я, уже не стесняясь, со стоном сначала сдвинула ноги, а потом с неким даже кряхтением перевернулась на правый бок. Новая волна блаженства накрыла меня. Боги, я перевернулась…

Ликан прилип ко мне. Одеялом начал укрывать, приткнулся сзади и прямо сгрёб меня в охапку. Я была не против, сон меня так быстро свалил, что я почти этого не заметила.

Утро было сладким. Я проснулась и ощутила расслабленность. Выспалась. Мы лампу не потушили… ну и ладно. Господи, я это сделала. Повернула голову назад. Ликан спал на животе, обнимая подушку. Раскрытый весь, попу голую демонстрирует. Почему-то прикрыла глаза и улыбнулась. Я и вправду это сделала! Прямо сама! Точнее не сама, но… меня никто не заставлял! И было так… здорово! Так вот в чём фишка! Вот в чём смысл! А я, дура, недоумевала вечно. Обсуждения, скажу я вам, ведутся не зря. Я даже помнила плохо, что было ночью! Это как же… Как же голову мне встряхнуло! Поначалу так странно было, но зато потом… Знаете, я жалею, что мы не сделали это раньше. Однозначно, я идиотка.

Хотелось пить. Я потянулась и села. Ничего не болит, только шея чуть-чуть. Потёрла её. Больновато. Ну, кто-то у нас кусаться просто любит, надо с ним поговорить. Или не стоит? Мне не жалко, а если этому мужчине так нравится, то я потерплю. Боги, да я хочу прямо сейчас задушить этого мерзавца в объятьях! Чтобы знал и никогда не сомневался в моих ответных чувствах! Но… соврала я, конечно. Если бы мы начали заниматься сексом с самого начала, как этого хотел ликан, то возможно, ничего бы прекрасного не было. Мы бы не гуляли, не обменивались трепетными взглядами, не дружили бы. Наверное, всё продумано за нас, а мы лишь игроки, обязанные действовать так, как предначертано. Какое же восхитительное утро! Только бы панталоны свои найти…

Знаете, пока шарилась по комнате, вдруг осознала важную вещь. А почему я вечно одеваюсь? Ну, понятно, что в ночнушке по улицам ходить нельзя, а как же наш дом? Может быть, я похожу пока так? Оденусь потом, а пока наслажусь лёгкой тканью и свободой тела! Но панталоны вернула на место, я пока не до такой степени испортилась.

Умылась и почистила зубы. О, а я выглядела шикарно: пятна сине-красные на шее, кое-где засосы. Ох, видели бы меня родители. Или не стоит о них думать в такие моменты? Мама была бы на моей стороне, а вот папа… Может, ему было бы всё равно, но будь он трезв, то я получила бы по этой самой шее. Прикрывалась бы шарфиком, но делала бы это с гордостью!

Заплела тугую косу и отправилась на кухню. Разожгла печь и поставила чайник. Потом встала у столешницы и уставилась в окно. Светло так, солнечно. Моё настроение схоже с погодой. Так внутри всё спокойно, будто так всё и должно быть! Я радовалась, была в восторге от того, что вчера произошло. Я такого никогда не испытывала! Совсем-совсем! Это же такое удовольствие… такие чувства! Меня начали эмоции переполнять. Я так счастлива!

Таинственного наблюдателя заметила не сразу. Просто стояла, размышляла о всяком, а потом услышала бульканье воды в чайнике, повернулась и… вздрогнула. Стоит, сонный, лохматый и голый. Стоит и смотрит на меня. Я слегка потерялась, не ожидала его увидеть тут так скоро и в таком виде, но удивление быстро прошло.

— Мы это сделали! — я весело шлёпнула рукой по столешнице. — Лорин, мы смогли!

Я уставилась на задумчивого мужчину с широкой улыбкой. Он смотрел на меня как-то потерянно. Стоит, глазками хлопает, меня оглядывает.

Понимая, что с Лорином что-то не так, направилась к нему. Хотела привести его в чувства, дабы узнать, что стряслось.

Признаюсь честно, я поддалась. Когда блондин вдруг дёрнулся в мою сторону, схватил за подмышки и посадил на столешницу. Я позволила, просто смотрела в его зеленющие глаза и поддерживала его. Искренний и трепетный поцелуй и я тут же обвиваю его шею руками. Лорин раздвинул ноги и пристроился. Я занервничала, не понимая. Растерялась, только ведь была одна…

Его руки блуждали по телу, сжимали грудь, крепко держали, не давая мне даже возможности отстраниться. Я наслаждалась этим развратом. Обожала, когда он целовал меня в шею, когда кусал за уши… Я даже не думала, что это кухня, я совсем забылась, как вчера.

Очнулась я тогда, когда раздался звон и какой-то грохот. Обернулась, разрывая поцелуй. Лорин руками раскидал подставки под специи, под чайные ложки, под маленькие ножи. Они разлетелись в сторону, и одна такая деревянная подставка угодила в окно. В стекле была здоровенная такая трещина.

— Лорин, ты что? — выдохнула я.

Ликан схватил меня сзади за шею, снова впиваясь в неё. Мысль была потеряна, я хотела начать возмущаться и как-то прекратить это буйство, но не преуспела. Начала опять тонуть и вместо того, чтобы оттолкнуть ликана, лишь сильнее притянула его к себе, наслаждаясь его близостью и его силой.

Он вдруг уложил меня на стол, причём немного наискось, чтобы я головой не ударилась об стену. Начал стягивать с меня мои панталоны. Я таращила глаза и тяжело дышала, силясь хотя бы просто начать правильно мыслить, но не могла. Мозг и подсознание знали, что сейчас будет, они всё знали… И это удовольствие было, словно привычкой. Всего один раз и этого хватило, чтобы тело привыкло и жаждало снова испытать это восхождение на вершину блаженства.

Сегодня его язык был самоуверенным и от этого более полезным. Я вцепилась в мужские волосы в каком-то порыве усилить ощущения. Его пальцы до боли впились в мои бёдра, но я была не против, я запрокидывала голову и молила лишь о том, чтобы это никогда не прекращалось.

Вошёл ликан осторожно, но всего несколько толчков и исчезла та аккуратность. Он склонился ко мне, присосавшись к груди. Это мне не нравилось, но эти толчки, эта пульсация, все эти вздохи и прижимания тела к телу… сводили с ума, заставляя забыть о неудобствах.

После привычного провала удовольствие нарастало, будто снежный ком, пущенный с крутой горы. Каждый миг и каждое мгновение было лучше предыдущего. Но конец есть у всего. И вот, в момент, когда я ощутила пульсацию в промежности, я словно отпустила весь свой контроль и сладкая судорога прошлась по телу. Ликан по-настоящему зарычал и закусил кожу на предплечье. Пара толчков и он замер. Я чувствовала жар, ощущала какую-то непонятную слизкую массу внутри себя, но… было хорошо, правда в глазах потемнело, но я быстро восстановилась.

Лорин стоял, но верхняя часть его тела лежала на мне. Он как-то осторожно касался меня руками за талию и руки, словно боясь чего-то. А я… Я ощущала боль. Я же так долго копчиком и лопатками о жёсткую поверхность столешницы тёрлась. Во время… этой близости я чувствовала только удовольствие, была рада, что ликан снова… как вчера, но… болела спина жутко. Я ведь не отличаюсь пышностью тела, у меня кожа, да мышцы, поэтому костями своими я как по стиральной доске поездила, а тут ещё и Лорин сверху давит на меня.

Кое-как упёрлась руками в жёсткую поверхность и начала подниматься. Блондин тут же перестал «отдыхать» у меня на груди и тоже выпрямился. Самое странное, что он снова был во мне и выходить не собирался. Поэтому я положила руку ему на грудь и надавила. Он понял. Я даже не смотрела на него. Как только получила свободу, тут же слезла со столешницы и прочувствовала всё. Не удержалась и начала оседать на пол. Правда больно. Наверное, растёрла совсем себе кожу. Да и ноги не держали, голова закружилась…

Мужчина вдруг отошёл от меня и… снял чайник с плиты. Давно он там уже надрывается, надеюсь, не испортила я его. Но вот он вернулся и сел рядом со мной. Потом просто положил голову мне на колени. Голый, взрослый мужик, а вёл он себя слишком неправильно. Такой ранимый, так жался ко мне, будто я сделала нечто невообразимое.

— Доброе утро, — прошептал он вдруг, прижимая мою руку к своей голове, словно упрашивая меня его приласкать.

Эта фраза показалась мне очень смешной. Поясница ноет, в голове кисель какой-то, а мы с Лорином только что занялись сексом на кухонной столешнице. Я ведь ненормальная. Либо совсем ничего не делаю, либо бросаюсь во все тяжкие. Из крайности в крайность, из крайности в крайность…

— Ты в порядке? — спросил Лорин через пару минут.

Я медленно гладила его волосы, наслаждаясь тишиной. Что-то как-то влажно между ног. Боже, не хочу об этом думать, но видимо теперь придётся.

— Спина болит, — честно отозвалась я. — А ты как?

— Прости меня, я не хотел, чтобы второй наш раз был таким сбивчивым, неподготовленным и… здесь, — проговорил он, прижимаясь ко мне сильнее. — Мне было так вчера хорошо, что я впервые крепко уснул. Не слышал, как ты встала, а когда проснулся и не обнаружил тебя рядом, то испугался. Потом услышал тебя и решил спуститься. Я очень хотел поговорить с тобой о вчерашнем, узнать, как ты себя чувствуешь и не требуется ли тебе… какая-то моя помощь. Но я увидел тебя в твоей ночнушке, такую красивую, статную, и только тогда я понял, что ты выбрала меня. Такого грубого мужлана, который не умеет даже толком сделать комплимент образованной девушке. И такое хрупкое и доброе создание досталось мне. Я чувствую несправедливость, но… Я так безумно счастлив, что ты здесь. Со мной. Я тебя не отпущу и никогда никому не отдам. Ты меня понимаешь? Я… Я хочу обладать тобой, чтобы каждая твоя мысль, каждый взгляд был только моим, чтобы все смотрели на тебя и понимали, что ты только моя. Моя и ничья больше.

Его руки обхватили мои согнутые колени. Он говорил сбивчиво и почти шёпотом. И я испытала двоякие чувства. Была рада с одной стороны, ведь он зациклился на мне, а значит я что-то да значу. Но с другой стороны, меня это пугало.

Оказывается, я та ещё холостячка. Боюсь терять свободу, ведь это нелегко менять себя и свой образ жизни. Была бы я свободна, поверьте, я бы никогда не сидела на месте. Что-то мне не понравилось бы и я уехала. Куда угодно. Просто оборвала бы всё и поскакала бы навстречу приключениям. Вот так просто. Если бы была привязана, то разумеется, боролась бы, но не так долго, как с Лорином. Недели хватило бы, чтобы я без зазрений совести смылась и никогда не вернулась. От этого признания я бежала. Это моя гордость, может быть, желание познать неизведанное или ощутить прилив свободы в крови, когда весь мир у твоих ног, когда само небо расступается перед тобой, являя ночные звёзды. Не знаю, быть может, всё обернулось бы не так, если бы я была свободна и познакомилась с Лорином при других обстоятельствах. Этого единения не было бы, понимания и доверия тоже. Но я… погладила ликана за ухом и прикрыла глаза. Я здесь. А значит, что Лорин… возможно, испытывает ко мне куда более сильные чувства, чем простое влечение. Я надеюсь на это и смирюсь. Мы будем жить с ним всю жизнь, с этим сопереживающим мужчиной, иногда поступающем нелогично и неправильно, но искренне желающим научиться какому-то смирению и пониманию. Он старается, а значит, я тоже буду. Он мне нравится, вот такой вот грубый и пугливый. Маленький заблудший волчонок.

— Твоя, — наконец подала я голос. — Тебе, наверное, одеться нужно. Полы прохладные.

— Тебе тоже, — завозился он и чуть привстал. — Хочешь, я принесу тебе твоё платье?

И смотрит так осторожно, словно боится меня. Моей реакции. Я не хотела, чтобы он испытывал такие чувства. Это мерзко, сама по себе знаю.

— Веди себя, как хочешь, — я коснулась мужской шеи. — Если что-то будет не так, я тебе скажу, и мы вместе решим все вопросы. Договорились?

Он растерянно захлопал глазами. Такой снова потерянный стал.

— Я веду себя так потому, что… мне очень хочется быть с тобой ласковым, ты достойна нежности, — опустил он взгляд. — И после секса с тобой я почему-то становлюсь рассеянным.

Ему тоже нелегко. Тут же обняла взрослого запутавшегося мужчину. Спорю на что угодно, под вечер он превратится в неутомимого зайца, который будет донимать меня своими подколами и шуточками. Он сам по себе такой, как я раньше не заметила? Всегда разный. Скачки настроения — главный признак ликантропии. Я ему помогу, а он поможет мне. Мы вместе справимся.

Уже после обеда мы с блондином носились по дому, как два великовозрастных ребёнка. Пихались, играли в догонялки, дрались подушками и пытались бороться. Я кусалась и щипалась, а ликан в основном щекотал меня и чмокал. Сегодняшний день встал в ряд с другими лучшими днями. Я молилась ночью, чтобы каждый наш проведённый день вместе стал таким же. Непринуждённым и весёлым. Полный шуток и радости, детской наивности и абсолютного доверия.

На следующий день мы занялись разбитым окном. Лорин принёс из какой-то мастерской стекло и мы принялись за работу. Точнее блондин взялся, а я мешалась под ногами и не упускала возможности подначить альфу. Сидела на столешнице и издевалась. Окно открывалась наружу, поэтому ликан был снаружи, а я внутри. Вот и пользовалась своим положением. Чуть что я бежала в ванную комнату, где пряталась. Потом выходила и продолжала, как надоедливая сорока издеваться над ликаном.

— Что, не получается? — спросила я, закинув ногу на ногу.

Лорин уже не смотрел на меня, только ухмылялся и занимался делом. Знаю, что бешу его, но всё равно продолжаю. Ну, скучно, да и весело это, как оказалось.

— А всё потому, что кто-то сильно машет руками и раскидывает вещи, — продолжила я с мерзкой ухмылочкой. — Вот что у мальчиков за привычки такие всё крушить и ломать?

Лорин снимал раму, дабы достать разбитое стекло. Этим он занимался же минут сорок точно. Почему? Из-за вашей покорной слуги, конечно. Я ж его выводила неимоверное количество раз! Он каждые пять минут кидался в погоню за мной, но ему-то надо было добежать до двери, потом проникнуть внутрь, а я уже сидела в убежище. Я не знаю, но я таки отыгрывалась. Пусть понервничает, позлиться.

— Вот теперь во время дождя подоконник будет мокрым, — запричитала я, притворяясь. — А всё из-за одного рукастого молодого ликана.

Наконец-то стекло было извлечено! Лорин так на меня покосился мстительно. Но пока молчит.

— Ты там не порежься, а то мы же оба знаем, что руки твои не слушаются тебя, — вытянула я шею.

Он вздохнул и сдержал улыбку. А ведь ему нравится. Как смотрит, как радуется новой язвительной фразе. Мы ведь проскочили эту стадию отношений. Когда двое нравятся друг другу, но таким своеобразным способом демонстрируют это. Забавное время, которого мы даже не коснулись.

— Ты допросишься, — наконец отреагировал он, качая головой.

Раму разглядывал, видимо думал, как лучше вставить стекло. Я обрадовалась ответу.

— Бегаешь ты тоже не очень, поэтому вряд ли, — сморщила я насмешливо нос. — Но я, так и быть, могу поддаться, чтобы ты сильно не расстраивался.

Ликан вдруг сбросил варежку и метнулся к двери. Я кубарем слетела со столешницы и, дико смеясь, заперлась в ванной комнате. Прилипла к двери, продолжая хихикать, как ненормальная. Но… ничего. Тихо как-то. Передумал, что ли? А вдруг это тактика? Я сейчас высунусь, а он там! Нет, не получиться!

— Здорова! — услышала я знакомый мужской голос. — А я к тебе по делу.

Тут же отперла замок и выглянула.

— Привет! — я радостно выскочила и направилась к кухне.

Это был Морик! Сто лет его не видела! Забыла даже про наши игры с блондином. В синей рубахе, в штанах свободных. О, я была так рада его видеть!

Мужчина разулся и с улыбкой направился ко мне. Лорин шёл следом, мстительно щурясь. Ой, пусть хоть зубы скалит, я его не боюсь!

— Мелкая, — выдал он радостно своим басистым голосом, — ты чего такая довольная?

Он меня обнял, а я его вся стиснула и радостно улыбнулась. Такой он большой и, мне кажется, добрый. Бородатый, усатый, но справедливый!

— А Лорин разбил окно и теперь его меняет, — сдала я альфу.

Мужчина понятливо зафыркал и глянул на хмурого хозяина дома. Стоит, смотрит на нас, как на двух дурачков. Не нравится, знаю.

— Я и не знал, что ты умеешь злорадствовать, — потрепал меня мужчина по плечу.

— А я на всё горазда, — пребывая в приподнятом расположении духа, отозвалась я, снова глядя на альфу. — Пообедаешь?

Я была рада гостям, но знаете, всё было по-другому. Я уже была другой, Лорин тоже изменился, наши отношения приобрели иной характер и смысл. Я ощущала себя какой-то хозяйкой. Будто это и мой дом тоже. Я тут живу, я за ним ухаживаю, а значит я в праве считать его своим, так? Может быть, это звучит самоуверенно и нагло, но я действительно чувствовала уверенность, будто нахожусь в укрытии, в месте, где мне можно расслабиться и жить так, как хочется.

— Чуть позже, — улыбнулся он и повернулся к Лорину. — Отойдём?

Он, наверное, пришёл поговорить. И раз отзывает своего альфу, то о чём-то серьёзном. Я слегка напряглась, занервничав, но это чувство быстро исчезло. Они же взрослые, у них есть свои дела.

— Зачем? — изогнул блондин брови и кивнул за стол. — Садись.

Ой. Мне, наверное, нужно уйти? Мужские разговоры — это уже не шуточки, надо дать им поговорить.

— Я погуляю во дворе, — тут же решила я. — Позовите, когда закончите.

Если уходить не хотят, значит, мне нужно дать им уединение. Меня этому учили. Поскольку я обязана уважать человека, с которым живу. Муж — не муж, но я стою за спиной Лорина, я его опора и поддержка, он должен быть во мне уверен, и я не хочу, чтобы он сомневался во мне. Я сама всё знаю, и я не хочу вынуждать его выгонять меня. Мудрая женщина должна знать, когда стоит уйти, а я стремлюсь ею стать.

— Останься, — зелёные глаза внимательно взглянули на меня. — Тебе полезно послушать.

Тон спокойный, взгляд тоже. Мы с Мориком переглянулись. Тот был удивлён, в принципе, как и я. Но я быстро кивнула и села рядом с бородачом. Мне не стоит тут быть, это же их дела…

— Выкладывай, — вздохнул блондин, присаживаясь напротив нас.

Я почувствовала себя неуверенно. Пришли не ко мне и с явной информацией, не предназначенной для моих ушей.

— Есть данные, что Сакир ведёт тайную переписку с бетой Бюрта, — заговори Морик. — Выяснилось это случайно, но наши ликаны многое нарыли, только содержание писем мы не знаем.

— Это не суть важно, — тут же нахмурился альфа. — Главное, что они поддерживают связь. Я постараюсь нарыть что-нибудь на Сакира, чтобы лишить его статуса старейшины, но это будет сложно.

— Также знаем, что Бюрт периодически покидает свой дом, но делает это так, что доказать мы не в силах, — снова подал голос серьёзный усач. — Лорин, ты знаешь, у меня чуйка на всякие подставы и сейчас я ощущаю, что грядёт какая-то хрень.

Кто такой Сакир? Но Бюрт… выходит из дома? А почему он не может? И что вообще… творится? Я совсем не была в курсе дел, поэтому просто переводила взгляд с одного на второго.

— С Аврамом переговорили?

— Конечно, — кивнул Морик. — Он не врёт, ему действительно пришло порченое вино. Да и знаю я этого мужика давно, не стал бы он подставляться за такую гниду, как Бюрт.

— Время другое, ликаны меняются, — задумчиво постучал по столу блондин. — Присматривай за ним, но думаю, что с ним связываться больше не будут, поскольку это было бы уже слишком нагло.

— Так, что нам делать? Есть возможность «насолить» говнюку, — потянулся бородач. — Сдать мы его не можем, поэтому это хоть как-то приструнит его.

— Ну и чего ты надумал?

— Франк предложил на той тропе пару капканов поставить, — пожал плечами Морик, — Сильно не навредим, но он хотя бы будет в курсе, что мы знаем о его вылазках. Может, снова заляжет?

— Нет, пусть ходит, а вы следите, куда и зачем он выползает из своей норы, — нахмурился зеленоглазый стратег. — Поставите капкан и он больше не будет ходить этим путём, а пока он находится в неведении, мы сможем хотя бы понять, чем он занимается и чем промышляет.

— Годится, — кивнул мужчина и вдруг закинул руку мне на шею. — Ну что, хозяйка, накормишь мужиков?

От неожиданности ойкнула, но зафырчала, когда уткнулась носом в мужскую грудь. Опять он со своими закидонами! Руку закинет и сожмёт! Дурак!

— Убери руки, — раздался какой-то нервный мужской голос.

Я улыбалась, но в голосе своего… защитника слышала и злость. Как-то сразу не до веселья стало.

Но вот Морик был другого мнения.

— Ой, да брось, я не сильно сжимаю, — отмахнулся бородач и тут же потрепал меня по макушке, — Смотри-ка, кто за тебя вступается.

Я нахмурилась, но улыбку держала. Напряжённо мне стало, Лорин ведь у меня мужчина странный.

— Ты меня не расслышал? — о, а вот и угроза. — Руки убери от неё.

— Да я же шучу, — усач начал разжимать свою хватку и голос у него удивлением пропитался.

Осторожно высвободилась и слегка пристыженно взглянула на блондина. Как-то неловко сразу стало.

— А я тебе говорю, чтобы ты соизмерял силу, — серьёзно заговорил альфа, который напомнил старого Лорина. — Не с мужиком же возишься.

Я видела, как растерялся Морик. Это я виновата. Он из-за меня своего друга отчитывает, но мне же не больно было…

— Лорин, да я же с Богданой давно знаком и всегда так делал, — чуть усмехнулся непонимающий гость. — Ты чего так обозлился?

Он всё воспринял на свой счёт. Отлично, лучше бы я ушла.

Блондин взглянул на меня и губы поджал. Он же… нет, он же не собирается ему всё рассказать?!

— Потому, что я так сказал, — отрезал Снежок. — Это тебе понятно?

Я опустила глаза и сглотнула. Впервые в жизни вижу, как Лорин отчитывает Морика. Они же всегда так дружили, общались тесно, и я никогда не замечала, что Лорин демонстрирует своё верховенство. Но сегодня это случилось на моих глазах. Просто ни за что отчитал взрослого мужчину. Точнее из-за меня. Наверное, бородач тоже возненавидит меня, как Майла. Виер тоже не за меня. Я это поняла в последнюю нашу встречу. Он сдал меня Лорину. Правильно сделал, конечно, но… Я знаю, из-за чего это случилось. Он был за Майлу. Омеги же охраняют целостность стаи, а я её не специально, но разрушаю. Омега не выбрал меня, он был за своих, за ликанов, за стаю. Это очень правильное решение, но такое болезненное для меня. Будто я трусь вокруг них, стараясь присоединиться. Нет, я бы хотела стать частью семьи, но не таким способом. Майла была против, и она поругалась с Туром, Мелинда наверняка тоже с ней в напряжённых отношениях. Двое членов стаи начали отделяться от третьего и Виер на защиту Майлы, чтобы не случилось страшное. Я — лишняя. И когда они узнают, что Лорин сделал меня почти главной, то они могут просто разбежаться. Человек! Я — человек. Мы не один вид, мы разные… Я даже сама себе не принадлежу!

— Я понял, — серьёзно кивнул усач и поднялся. — Если будет ещё информация, я тебе сообщу.

61 глава

Он направился к двери. Я потерянно смотрела ему в след и ощущала вину. Должна же я что-то сделать! Лорин его просто-напросто отчитал! И за что?! Но если я его остановлю… пойду против Лорина. Подвергну его слово сомнению.

Поэтому, когда входная дверь хлопнула, я прикрыла лицо руками и потёрла его. Какой кошмар.

Лорин поднялся и направился в коридор, ведущий на задний двор. Ну, вот и первые проблемы.

— Это ты виновата, — вдруг бросил блондин, покидая кухню.

Я это знала, но… никто его не просил… Чёрт!

Поднялась и подошла к окну. Альфа принялся за работу, но уже без улыбки, с угрюмым выражением лица.

— Зачем? — спросила я устало.

— Потому, что он задрал, — тут же буркнул он. — Не хрен руки свои распускать.

— Ну, он же действительно всегда так делал, — вступилась я за Морика. — И мне ведь не больно было.

— Ещё бы тебе больно было, руки бы поотрывал, — отозвался мужчина, примеряя кусок стекла к пустующей раме.

— Он же хороший, — вновь поджала я губы. — Мне кажется, что я ему нравлюсь…

Косой взгляд в мою сторону.

— Как подруга, как друг, — добавила я, понимая причину его раздражения.

— Он бы так никогда не сделал, зная, кто ты и какой статус ты имеешь, — отрезал Лорин, стараясь сдерживаться. — Вёл себя с тобой, как с девчонкой уличной.

Опустила голову. Моя вина. Я не позволила рассказать. Они не примут это, поэтому я и оттягиваю момент.

— Если ты им расскажешь…

— То ничего страшного не случиться, — перебил он меня, сурово глядя мне в глаза. — Побесились бы и угомонились.

Ага, в такое время. Сколько к Бюрту перейдут? Лорин же с ума сошёл! Ну, в смысле они так подумают. Такую слабачку как я и во главу стаи…

— Я не хочу разбивать вашу семью, — уверенно заговорила я. — Я не ликан, я человек…

— Угомонись, — отдёрнул он меня. — Ты — моя женщина. Всё равно ликан или человек, понятно? Только пусть попробуют искоса глянуть на тебя, такую выволочку им…

— Ну, вот! — теперь я возмутилась. — Ты их принудишь лживо меня слушаться! Они ведь не потерпят…

— Да кто их спрашивать будет?! — тоже взъерошился блондин, отпуская хрупкое стекло на землю. — Я их ставлю перед фактом, Дана! Они смирятся и примут тебя, как свою! Будут подчиняться, как мне, и ни хрена не измениться. Как жили, так и будем жить, разве что к тебе с должным уважением относиться будут!

Поджала губы и надулась. Он не прав.

— А ты их альфой также стал? — изогнула я брови. — Просто собрал их и поставил перед фактом?

— Не вмешивай сюда это, — тут же предупредил он меня. — Тогда всё было иначе, я собирал стаю…

— А сейчас? — захлопала я потерянно глазами. — Вы как никогда нуждаетесь в доверии и уважении, но ты в такое время приводишь в стаю меня! Какую-то девчонку, к которой ещё месяц назад относился, как к безродному существу! Ты сам им показал, кто я! Сам унижал и оскорблял меня перед ними, а теперь вдруг делаешь меня вторым лицом в стае! Да они тебя за умалишённого примут! Ты что, не понимаешь, почему я противлюсь этому?! Они же разочаруются в тебе, как я тогда! Но я смогла простить и принять тебя таким, а они?! Ты уверен, что в такое чертовски неподходящее время ты останешься один в своей борьбе! Да, я буду рядом, но когда за нами придёт десяток ликанов, ты нас спасёшь?! Один? Я же ни на что не гожусь, я не могу за себя постоять, не смогу помочь тебе!

Расстроилась. Шипя себе под нос злые слова, развернулась и утопала в гостиную. Схватила книгу и бухнулась на диван. Зло открыла её и уставилась в строки. Почему он не понимает?! Почему не видит того, что вижу я? Пусть отложит это признание на потом! Расправимся с угрозами и я сама расскажу! Захотят уйти — никто держать не станет, но мы хотя бы с Лорином не будем в опасности. Да и ликаны блондина будут в такой же опасности, если разбегутся. Будут одни и их прихлопнуть можно будет на раз. Отлично всё выйдет, да? Пришла я и всё испортила, всех рассорила и разбила стаю. О какой семье может идти речь? О каком взаимопонимании?

Ликан пришёл где-то через полчаса. Я иногда поглядывала в сторону кухни, сталкивалась с обиженным взглядом, и отворачивалась. Зато увидела новое стекло. Вставил-таки.

— Дура, — бухаясь рядом со мной на диван, буркнул мужчина.

— Дурак, — отозвалась я, даже не глянув на него.

И сидим, молча. Я зачиталась и успокоилась. Только бы по новой не начать ругаться.

— Потому, что ты не веришь в меня! — повысил Лорин голос, вынуждая меня поморщиться. — А ты должна.

— Ты не прав, — сдвинула я брови, переворачивая страницу. — Только в тебя я и верю. Я не верю в них.

Пусть знает правду. Я так действительно думаю. Лорин странный, но я привязалась к нему, он мне дорог, а они… от них я могу ожидать чего угодно. Прохор говорил, что тех людей, которых ты не знаешь, всегда воспринимай за угрозу. Незнание — серьёзное оружие и большой риск.

— Потому, что ты не знаешь их так, как знаю их я, — успокоился наконец блондин и толкнул меня в плечо. — Давай расскажем, и ты увидишь другую их сторону. Они же нормальные, они примут тебя.

Я не верила в это. Боялась.

— Ну, а что плохого в том, что мы с тобой живём в своём мире? — теперь я повернулась и непонимающе посмотрела на Лорина. — Нам же хорошо вместе, да? Зачем рассказывать всем?

Смотрит в глаза и отпускает их. Губы чуть поджал и челюсть сжал. Ну, что ещё?

— А какого лешего он тебя трогает?! — вскинулся ликан, — Знаешь, сколько у него молодых баб было?! Как он ими крутил! А ты ему ещё улыбаешься, позволяешь себя тискать!

Теперь я поняла. Он… нет.

— Ты меня приревновал? — изумилась я, улыбаясь. — К Морику?!

Видя мою насмешливую реакцию, ликан тут же насупился и отвернулся от меня.

— Потому что нечего улыбаться всем подряд, — буркнул он, глядя в сторону.

Даже руки скрестил. Я потерялась. Он ревнует! Меня! Значит… я красивая! И он… Ой, Лорин…

— Но это же Морик, — тут же жалобно заговорила я, касаясь плеча мужчины. — Он же такой… бородатый и усатый. Он такой… Морик.

Я не верила в это. К Морику! Ладно там к Франку или Туру. А это же… Ну, Лорин!

— Не трогай меня, — дёрнул он плечом. — Ты не серьёзно относишься к нашим отношениям. Всё тебе шуточки.

Я правда чуть не засмеялась. Это я и несерьёзно отношусь?! Я?

— Ты мне один нравишься, — предпринимая попытку к объятьям, замурлыкала я.

Он позволил мне приткнуться к нему, хотя его ворчливо сдвинутые брови говорили об обратном.

— Тогда почему никому не хочешь рассказывать? Стесняешься меня?

Снова улыбнулась. Ткнулась носом ему в шею. Ну, чего он заладил? Рассказать, продемонстрировать, убедить. И знаете, я чуток подустала от этой истории. Ещё и поссорились.

— Скажи мне честно, ты уверен, что никто из них после этого не пойдёт против тебя? — спросила я тихо.

— Если бы я не был уверен, их бы в моей стае не было, — резонно заметил мужчина.

Подумала. Закусила даже губу. Ну, если он хочет, раз так настаивает, то я предполагаю, что это для него важно. Обычно мы всё делали для моего комфорта, а теперь я хочу угодить ему. Хочет сказать, пусть говорит, я приму любую реакцию, только бы в худшем раскладе дел, я не начала винить себя за то, что не остановила ликана в его правдивом порыве.

— Давай тогда расскажем им… после Дня рождения Морика? — предложила я. — Чтобы праздник отметить без таких великих размышлений, как моя скромная персона.

Молчит, сидит, думает. Но я уложила голову ему на плечо и прикрыла глаза. Хочет сделать, значит, мы сделаем. Я ради него так же готова идти на многое, точнее на всё.

— Точно? — недоверчиво спросил он.

— Ну, конечно, — начала я тереться об него своей щекой. — Это важно для тебя и я поддержу твоё решение.

— Но оно должно быть и твоим!

— Оно моё и есть, — тут же заверила я его. — Просто с небольшой отсрочкой. Отпразднуем и сообщим им, хорошо?

Запыхтел.

— Ладно, — буркнул он. — Крутишь мною, как хочешь…

Тут же притянула его голову к себе и чмокнула в щёчку. Хороший мой.

«Счастливые часов не наблюдают» — вспомнила я поговорку, выбирая себе наряд для похода в таверну. Больше недели пролетело так быстро, что я практически не заметила. Не скажу, что всё было гладко, но в большинстве случаев мои щёки трескались от улыбки, а живот болел от смеха. Мы с Лорином гуляли по ночному городу, он пугал меня, рассказывая страшилки, а потом наслаждался моими пугливыми писками, когда крысы бегали под ногами. Да, этот город ими тоже населён, как и любой другой, только вот котов тут нет, с ними они по-другому борются. Их отлавливают дети. Серьёзно. Так они якобы учатся ловить добычу и умертвлять её. Странно это, но я всё списала на ликантропию. Если так принято, значит, их родители так решили. Никакая болезнь им не страшна, поэтому пусть набираются опыта, а заодно и город подчищают.

Ездили пару раз в лес, где мы ругались с Лорином, но потом мирились. Я была категорически против соития в лесной чаще! Это же в голове даже не укладывалось! В лесу! На траве! «Не на траве, а на покрывале!» — вспомнила я слова Лорина, который отстаивал свою идею до последнего. Потом он обиделся, и я около часа бегала за мужчиной, пытаясь извиниться. Потом мы находили общий язык и ликан «брал своё» дома, где я уже открутиться никак не могла. К тому же, он здорово осмелел за это время. Перестал жаться и стесняться моего мнения. Приставал тоже уверенно, да так, что в итоге я сама лезла к нему целоваться.

Манипулировал мною, как мог, честное слово! Я сама бы не стала таким уж ярым инициатором, а после его «да ты просто маленькая трусишка» злилась и доказывала обратное. Потом, конечно, поняла, что мною так управляли, но чего уж там, я не так уж и против была. Но вестись на эти его уловки перестала. И что случилось? Вызвала бурю негодования и новые попытки к порабощению стойкого «солдата» отношений. Начал голеньким шастать мимо меня. Я на это не велась вообще никакими способами, просто я стеснялась, поскольку этот стыд из моей головы было нелегко выбить. Мужское голое тело! Ну, одетое, ещё ладно, а обнажённое… Это снова вызвало шквал обиды. Ходила потом извинялась и убеждала надутого ликана в том, что его тело самое-самое, просто я дура неразборчивая не понимаю ничего в эстетике мужской особи. Тот покупался на лесть. Так и жили, в общем-то. Ругались и мирились. Наверное, мы будем так всегда жить, разный образ жизни и культура отдаляет нас друг от друга, но мы стараемся, преодолеваем всё вместе, пыхтим и пихаемся, но всё равно держимся крепко за руки.

И вот знаменательный день настал! Морик сегодня именинник. Здоровый лосяра, который мне, как брат и лучший друг! Самый добрый и в то же время похабный мужчина! Лорин его в последнем обскакивает, причём ого-го как, но это не суть как важно. Главное, что сегодня мы будем отмечать!

— Надень синий, — настаивал ликан, пихая мне костюм. — Остальные не подходят.

А вы думали, я одна тут наряды подбираю? Лорин принимает непосредственное участие! Ещё и критикует меня, да настойчиво так! Навязывает своё мнение, как всегда.

— Зелёный, — подняла я руку с нужной рубашкой.

Я хотела надеть другой!

— Синий! — настоял он и начал отбирать другой мой костюм.

Запыхтела, вцепившись в рубашку.

— Хочу зелёный! — уставилась я просящим взглядом в его глаза.

— В нём у тебя грудь видна! — шикнул он на меня, снова подтягивая рубашку к себе. — Надевай синий.

— Не видна! Её нет почти! — возмутилась я. — Ну, давай зелёный!..

Захныкала. Ну, хочу я зелёный! Он мне нравился больше! В синем не так! К нему, конечно, здоровская чёрная жилетка прилагалась, но в зелёном были штаны удобнее! Не с такой низкой талией!

— Да вот же она, — его рука тут же пролезла под рубашкой, которую мы делили и коснулась… кхм… кое-чего. — И ты её будешь показывать только мне.

Взбрыкнула, скидывая руку с себя.

— Так, я настаиваю! — топнула ногой, доведённая я. — Хочу идти в зелёном!

— Да почему?

— Штанишки удобные!

— Синий костюм! Они тут тоже удобные!

— Да он же женский, откуда тебе знать?!

— Я чувствую!

— А ну убери руки! Я самостоятельная, взрослая женщина! Хочу идти в чёртовом зелёном!

— Не смей ругаться на меня! Я тебе почертыхаюсь сейчас!

— Это от того, что ты меня злишь! Дай надеть зелёный!

— Нет!

— Зелёный!

— Синий!

— Зелёный!!!

— Не ори на меня!

— Это ты кричишь на меня! Зелёный, зелёный, зелёный!!!

— Синий! Сто раз синий!

— Зелёный презелёный! Лорин, ну пожалуйста!

— На тебя все будут пялиться! В зелёном ты сексуальна, а в таверне мужиков много! Будут слюни пускать на тебя!

— Так и пусть пускают! Пусть видят, что девушка с грудью пришла с тобой!

Запыхтели и уставились упрямо друг на друга. Злиться, хмуриться и щуриться. Я стояла на своём. Хочу в зелёном идти!

— Синий. Пожалуйста, — напряжённо выдал ликан.

Я уже хотела снова начать весь этот спор, но… попыталась успокоиться. Он ревнует, это понятно. Синий менее открытый, но… носить ведь костюм мне, а не ему. Ладно. Ладно!

— Дурак, — насупилась я, отпуская зелёную рубашку. — Давай свой синий.

Он почти сразу улыбнулся, повеселев. Подошёл ко мне, чмокнул. Я отвернулась. Не могу с ним долго спорить. Начинает давить на какую-то жалость, на мою человечность, на уважение… и если я сделаю по-своему, то буду винить себя потом. У-у-у, гад какой вырос.

Пока я перевоплощалась, то успела остыть. Синяя свободная рубашка, сверху жилетка, штанишки узкие. Подтянула всё.

— Подожди, — Лорин подошёл ко мне поближе.

Он расправил мои рукава и начал осторожно их мне закатывать.

— Зачем? — удивилась я. — Я не привыкла…

— Так тебе будет удобнее и не жарко, — пояснил ликан, принимаясь за вторую руку. — Будешь самой не вульгарной женщиной.

Пусть делает. Он такой заботливый. Хоть мы и ругаемся, но он всегда думает обо мне, спрашивает о самочувствии, разузнаёт подробности моей жизни. Я, кстати, узнала, что его мама умерла много лет назад после первой волны нашествия нефилимов. Отец был утащен этими великанами в их логово и обратно не вернулся. Я старалась больше никогда не спрашивать о его родителях, поскольку видела, как он напрягается, как хмуриться. Его воспитывала Кара. Ну, как воспитывала, блондин уже тогда не отличался спокойным нравом. Больше не расспрашивала, не хотела торопить события, да и не хотела я тревожить старые раны. Ликаны и люди реагировали одинаково на воспоминания о боли.

Пуговички на рубашке застегнул мне сначала наглухо, потом передумал и расстегнул одну.

— А теперь оденем меня.

Ага, теперь-то я отыграюсь. Мы двинулись к нему в комнату. Я тут же подошла к комоду. Сейчас кто-то получит…

Выудила самую строгую чёрную рубашку и тёмные брюки, пусть на праздник в чёрном идёт! Если я в синем, то он в чёрном!

Сунула вещи Лорину в руки и приготовилась к ругани. Думала, что он начнёт упираться и возмущаться. Я этого ждала, дабы сказать: «В чёрном ты выглядишь нормально, а в остальном слишком вызывающе!». Прямо на языке крутилось!

— Хорошо, — улыбнулся он спокойно и принялся раздеваться.

Я стояла со скрещенными руками. «Ну, сейчас психанёт, — думала я. — Вот сейчас начнёт одеваться и взбрыкнёт». Я этого очень ждала, но он реально надел рубашку, потом принялся напяливать штаны. Застёгивается стоит, поправляется.

— Подашь мне ремень? — спросил он, указывая на комод.

Несколько секунд подозрительно косилась на него. Смотрит спокойно, чуть выжидающе. Чёрт!

— Правда пойдёшь в этом? — прищурилась я.

— Ну, да, — кивнул он уверенно. — Раз ты выбрала, значит, я выгляжу нормально.

Да он будто на похороны собрался! Причём неказистые такие, рубашка-то почти домашняя… Ну, почему так?! Где его вечная упёртость? Из-за меня он сейчас, как пугало пойдёт!

Угрюмо развернулась и начала рыться в его вещах. Выудила его лучшие коричневые кожаные штаны. Потом подошла к шкафу и достала зелёный камзол. Я помню, он надевал его пару раз, так я чуть ли слюни не пускала на него. Он ему под глаза подходил, фигуру отлично подчёркивал, и он был именно той одеждой, которую надевают на праздник или «на выход».

Молча подошла к чуть насмешливому мужчине, всунула вещи и снова пошла рыться в комоде. Выудила чёрный ремень и положила его на кровать. Пусть на праздник друга одевается по высшему классу, а то из-за нашей ссоры выглядел бы… странно. Будто во дворе собрался поработать…

Лорин всё понял сам. По моему лицу видно было. Быстро переоделся, подошёл к надутой девчонке и обнял её.

— Пойдём вниз, заплетёшь мне что-нибудь? — спросил он, касаясь губами моего виска.

Злоба начала гаснуть, оставляя лишь раздражение и усталость.

Ударила его кулаком в плечо и сама потопала на выход. Дурак.

Взяла расчёску из ванной комнаты и села на диван. Лорин тут же сел на пол возле моих раздвинутых ног. Этим мы тоже начали заниматься. Ликан практиковался на моих волосах, частенько лишая меня их, а я на нём.

Начала расчёсывать шевелюру своего кавалера.

— Ну, не дёргай, — заворчал он, обнимая мои икры руками.

Конечно, ещё былое весёлое настроение не вернулось, и я из-за всей этой истории с переодеваниями расстроилась. И дёргала, наверное, его волосы.

— Заплету тебе сейчас два хвостика, — пригрозила я.

— Как тогда? Ты опять будешь икать от смеха, да? — послышалась обида в голосе.

О, это было что-то. Я сделала мужчине два высоких хвостика и ухахатывалась из-за этого. Он не понимал причины для веселья и обиделся на меня потом. Потому что я некультурно тыкала в него пальцем и ржала, как лошадка. Он такой забавный был, миленький, а его щетина… Ой, не могу.

— Не буду, — пообещала я. — Будешь красивым.

Начала плести сложный колосок. Сначала делала тугое плетение, чтобы собрать все волосы.

— Можно я тебя тоже заплету? — спросил он.

Ну, тут я подумаю. Волосы он мне рвёт неплохо. Понимаю, что не специально, но… будет больно.

— Будет больно?

— Дана, ну ты же знаешь, что я стараюсь, — начал он оправдываться. — Просто у тебя такие волосы длинные…

— Может быть, сегодня я сама? — предложила я осторожно.

— Понятно, — вздохнул он расстроено.

Да чтоб тебя, Лорин!

Затянула последние «узлы» и завязала резинкой. Начала осторожно распускать своё творение дабы придать красоты и объёма. Мелкий получился, Лорину идут такие причёски. Утончённый и какие-то галантные.

Отпустила мужчину и пошла в ванную комнату. Встала перед зеркалом и начала заплетать себя. Решила пойти с колоском. В зеркальном отражении увидела угрюмую моську красавца. Обижается, но нам уже пора идти, а если он возьмётся за плетение, то мы застрянем тут ещё часа на полтора, поскольку большую часть времени я потрачу на распутывание колтунов, которые Лорин мне наделает. Он не специально, я понимаю, но я потом через боль выдираю все те узелки.

— Распустишь мне? — обратилась я к ждущему мужчине.

Тот замешкался, но отлепился от косяка и подошёл ко мне. Взял мою косу и принялся растягивать, выпуская локоны.

— Ты красивая, — сказал он мне тихо.

— Ты тоже, — отозвалась я искренне. — Прости за то, что злюсь на тебя.

— Ничего, я ведь заслужил, — тихо выдал он. — Хочу поговорить с тобой.

— О чём?

Я стояла и всё-таки ощущала, как он натягивает волоски на моей голове. Прямо зачесалось всё! Буду терпеть! Он старается, я знаю.

— Как будем вести себя сегодня?

О, это серьёзный вопрос. Я даже как-то не думала, что сегодня нам придётся притворяться. Я ведь сама попросила его не рассказывать нашу «маленькую тайну». А сейчас мы идём в таверну, где вся его… наша стая будет на нас смотреть. И что нам делать? Мне стыдливо молчать и трястись, а Лорину издеваться надо мной? Это очень глупо, да и возвращаться я к тому очень не хочу. Но нужно было что-то придумать.

Стало как-то… удивительно. Мы же всё равно расскажем. Может быть, уже завтра!

— Давай будем самими собой? — предложила я неожиданно. — Они же в любом случае завтра узнают…

— Правда? — он заглянул в моё лицо.

Такой удивлённый.

— Ну да, мы же будем отмечать День рождения, — улыбнулась я. — А ругаться с тобой и бояться твоего присутствия я больше не хочу. Будем просто… хорошей парой закадычных друзей.

— А целоваться будем? — спросил он, прищурившись.

Ой, а этому лишь бы на глазах у кого-то постороннего меня зажать! Нравится ему, когда на нас смотрят. Потом сам говорит, что я показываю им свою похоть и расстраивается. Ну, мужчина мне такой попался, ничего не поделаешь.

— Обойдёшься, — фыркнула я.

— По-дружески.

— Знаю я твою дружбу, — засмеялась я. — Приставать начнёшь ко мне опять.

— Нечего сексуально дышать, — дёрнул он меня за волосы. — Готово.

Во-во. Как вообще можно так дышать?! Он всё врёт! Лишь бы повод найти!

Мы выдвинулись в путь! Я шла слева от мужчины, придерживаясь за его руку. Мы прямо самая настоящая пара. Вышли на прогулку!

— Подарок! — вспомнила я, топая по улице.

— Какой? — не понял мой ухажёр.

Я изумилась.

— Ну, на День рождения! Подарок! — пояснила я.

Боги, мы припрёмся без подарка! На День рождения!

— Какой подарок? — нахмурил мужчина брови. — Ты о чём?

— Вы что, не дарите подарки на День рождения? — изумилась я, подняв брови.

Лорин выглядел чуть удивлённым.

— Нет, конечно.

Боги, я с дикарями живу! Подарки!.. А как же… Я даже не думала о таком!

— А как вы поздравляете именинника? — ошарашенно вопросила я.

— Словами, — пожал он плечом. — Ты чего так глаза выпучиваешь? У вас не так?

— Конечно, нет! Мы дарим подарки на Дни рождения, на праздники многие, — почти запричитала я.

— Поздравлять ликана с тем, что он до сих пор жив?

Почему он ставит вопрос именно так?!

— С тем, что он родился! — возразила я. — Чтобы человеку… ликану было приятно.

— Глупости. Сентиментальные, человеческие задумки, — он нажал пальцем мне на нос, улыбнувшись. — Настоящие ликаны просто проставляются, когда у них случается знаменательное событие. Если хотят, конечно.

Вот это да… Я даже не задумывалась о таком раскладе вещей. Не сентиментальный народ.

— И вы совсем-совсем не дарите подарки? — не успокаивалась я.

— Иногда дарим, конечно, — закатил Лорин глаза. — Просто делаем это без повода.

А-а-а. Ну, фух, у них есть чувства! Ликаны живые!

Замолчала, задумавшись. А я даже не подумала про подарок раньше. Всё с белобрысым воевала, а о других не думала совсем. Можно было бы что-то от себя купить…

— А мне нужно дарить тебе подарки? — через время спросил он.

Ой, зачем затронула эту тему. Он так постоянно делает. Я о чём-то спрашиваю и если тема хоть слегка касается меня или людей в общем, то он тут же спрашивает. В принципе, ничего плохого нет, но я каждый раз ощущаю глубину пропасти между нами. Мы действительно разные, раз он о таком спрашивает. Да, он такой хороший, что просто интересуется, но… он не человек. Это будет всегда всплывать… Так, хватит! Не сегодня.

— Как хочешь, — пожала я плечами, силясь унять тоску в груди. — Это твоё дело.

— То есть если я не буду тебе ничего дарить, то ты не расстроишься? — уточнил Лорин.

— Нет, — помотала я головой, — но я тебе буду.

Пусть теперь думает. Я не особо расстроюсь, если не получу какую-нибудь «погремушку» в праздник, но признаю, что папаша меня всегда подарочками заваливал. Ему напоминали, естественно, и сами служанки или какие-нибудь чиновники привозили мне заграничные шелка, много «не наших» сладостей, украшения, кожу и меха. Мне было приятно, я привыкла к этому, но я в этом плане довольна гибкая. Нет и нет. Я знала, что если хочу стать великой путешественницей, то не всегда будет возможности получить то, что желаю. Я сломала себя внутри, убедила в том, что материальное внимание не главное и все эти вещи не согреют мою душу. В том плане, что банальные человеческие объятья будут греть всегда, а от того же меха толку будет мало.

— То есть, я должен? — уточнил мужчина.

— Ты у меня Верховный альфа, ты никому ничего не должен, — гордо заявила я.

— Даже своей альфе? — теперь он чмокнул меня в ухо, и я тут же покрылась мурашками.

Какой он… помнящий. Всё-то он знает…

— Взаимное уважение и доверие не обсуждается, поэтому ничего ты мне тоже не должен, — решила я. — Ты у меня взрослый и серьёзный мужчина. Делаешь то, что нужно и всё.

Я в это верила. Порой творил он адскую ерунду, но мы всё поправили. Впредь он научен у меня правилам поведения. Базовым шагам, так скажем.

— Почему ты такая… гаденькая? — он высвободил свою руку и ощутимо ущипнул меня за ягодицу. — Хвалишь меня, а я почему-то чувствую двойной смысл.

— Я такая, какая выросла, — изогнула я шею и почти гордо отозвалась я, тоже щипая соседа своего за попу. — Сам купил, сам и справляйся теперь.

Он сначала нахмурился, но я улыбалась. Ну, купил он меня и чего? Что мне, всю жизнь убиваться по этому поводу?! Меня если бы отец замуж выдавал, то мой жених бы был обязан выплатить какие-нибудь отступные за меня моему папочке. Такая же покупка, но я бы радовалась. Странно, конечно, но я ведь тоже не просто так панику разводила. Это же ликаны! Жители Северного леса, дети тьмы, в конце концов! Ещё и так быстро сбагрили меня, что я морально не подготовлена оказалась, да и не замуж я поехала, а в прислуги. Кому понравится? Но сейчас я уже смирилась, прошлое есть прошлое, оставлю его позади, чтобы под ногами не путалось!

— Вот и буду, — буркнул он и угрюмо поцеловал меня в лоб. — Дома расскажу тебе… Будешь… Я потом скажу, но ты знай, что просто так ты не отделаешься.

Я кивала. Растерялся, даже угрожать не смог. Я мудра!

Таверна была почти заполнена. Слышался гул ещё на подходе. На дорожках крутились уже изрядно подвыпившие парочки, целовались и смеялись. Признаюсь, что стало неприятно. Этот мир я хотела познать, но немного не так. Пьяные, радостные лица, которые косились на меня. Раньше подумала бы, что дело в том, что я женщина, но тут всё было гораздо сложнее. Они знают, кто я, знают, что я не такая, как они и они в курсе, что я пленница этого города.

Стоп. Я иду на праздник! Где буду веселиться и отмечать День рождения! Прочь дурные мысли!

В таверне было душновато, я слышала громкий смех, шум, созданный из сотен слов, сказанных одновременно, видела хмельные лица, красные щёки перепивших посетителей, слышала также женские голоса.

Вдоль всей правой стены тянулась массивная стойка, где сидели одинокие ликаны и выпивали, а кто-то даже кушал. Здоровый дядя — хозяин, убирал пустую посуду со стойки и наполнял пивом и вином пустые бокалы своих «дорогих» гостей. А слева был большой зал. Много деревянных больший столов и таких же стульев. Что-то везде одинаково: вся мебель была грубой на вид и очень прочной. Да, потёртая и неказистая, зато если она будет вовлечена в драку, то сломаются скорее кости драчунов, чем она разлетится на щепки.

Наших заметила не сразу. Лорин повёл меня мимо незнакомых и страшных мужчин и женщин. Страшные потому что незнакомые и не очень дружелюбно настроенные.

— О, они явились! — раздался голос именинника. — Вы посмотрите на них!

Лорин давно замирил с бородачом. «Не о чём нам говорить. Я сказал — он сделал» — утверждал Лорин, но я его переубедила. И они правда помирились. Лорин так сказал, а я поверила и вижу, что не зря!

— Привет! — я улыбнулась всем присутствующим.

Мужчины начали вставать, пожимая руки своему альфе и приветствуя его. Но мои глаза были уже на столе. Пьют они тут давненько. Много кружек, тарелки с едой, много надкусанной. А я и не ела ничего… Мы с Лорином решила наесться тут. Нахваталась от него уже, знаю.

Нас быстро усадили к Морику. Рядом со мной оказался Виер.

— Опоздавшим догнать первопришедших! — скомандовал усач, стукнув кружкой по столу.

Все засмеялись, а нам сунули кружки с вином и понеслась.

Я долго в коллектив не вливалась. Почему-то сейчас, когда мы с Лорином вместе, одобрение или осуждение его стаи меня не совсем сильно волнует, если честно. Единственное, чего я боюсь, так это признания. И главное, что думает и говорит Лорин. Это я поняла и уяснила. А он рядом, нежно меня за коленку держит, пихается иногда… Ну, как тут грустить?!

Все такие весёлые были. После первого бокала и я начала смеяться над дурацкими шутками и слушать их жизненные истории. Этого не хватает. Общего веселья, какого-то куража и просто массовой попойки, что здесь сейчас и происходит собственно.

Я старалась не смотреть на одного ликана. Майла. Она была такая же весёлая, как и все, но когда наши взгляды сталкивались, меня чуть ли со стула ледяной пургой не сдувало. Вот, кто первый ткнёт в меня завтра пальцем и крикнет: «Я же говорила, что ей нельзя доверять!». Да, плохого я ничего не сделала, но сделал Лорин. Будет кошмар, она меня истинно презирает. Наверное, с Туром из-за меня поссорилась. Это напряжение висело между ними. Они даже сидели на неком расстоянии, словно не желая даже касаться друг друга. Из-за меня. Всё потому, что она мне не верит, а её мужчина не верит ей. И всё. Отсутствие доверия убивает любые отношения.

— А я смотрю, у вас всё тоже хорошо? — прикусила нижнюю губу захмелевшая Майла, глядя на нас.

Я слегка поёжилась и вспомнила про свою шею. Лорин мне каждый день метки эти оставляет. Старые медленно сходят, а новые только «расцветают». Распутник научил меня этого не стесняться и делать вид, что так всё и было задумано.

Стеснение с ним быстро начало проходить. Когда живёшь с таким харизматичным мужчиной, он тебя либо подавляет, либо ставит на один уровень с собой. Негодяй мой красивый… захотелось даже прядку ему выбившуюся за ушко заправить, но это бы сдало нас с потрохами.

— Мы подружились, — кивнул Лорин. — Нашли общий язык.

Общий язык прозвучало как-то двусмысленно. Оказывается, пьяная я очень даже смелая. Сама положила руку ему на колено. Правда пришлось слегка потянуться, но оно того стоило. Дёрнулся от неожиданности. А профиль-то какой. Глаза чуть прищурил, челюсть сжал, а губы показывали лишь лёгкую полуулыбку, которая таила очень многое… Ему очень нравится, когда я его щупаю-трогаю-щипаю-шлёпаю. Да-да, испортилась вся…

— Я вижу, — ухмыльнулась голубоглазая девушка, сверкая зубками. — Богдана, мы с тобой потом как-нибудь поговорим… об этом.

Ага, опять выпытывать всё будет у меня. Последняя наша встреча закончилась кошмарно, а новая будет уже скорее всего в моём новом и официальном статусе. Да уж, рассказать мне есть что, теперь меня сложно будет заткнуть, ибо я узнала слишком многое за всё это время.

— Обязательно, — кивнула я, улыбаясь.

Понеслись минуты, как шустрые муравьи, тащащие в своё муравейник всё, что плохо лежало. Разумеется, захотелось в туалет.

— Я отойду, — шепнула я блондину на ухо.

— Да, сейчас сходим, — кивнул мне запоздало мужчина, вслушиваясь в рассказ Франка про какой-то старый поход.

Отвлекать я его не хотела, туалет найду сама и схожу тоже сама, даже вернуться обещаю!

— Я справлюсь, — снова шепнула я ему, вставая из-за стола.

Он повернул голову в мою сторону. Немой вопрос. Я кивнула ему и подмигнула. Отпускает. Это уже прогресс.

Ощущая лёгкое головокружение, я плыла в сторону выхода. Ну и что, что тут много пьяных ликанов? Все они занимаются своими делами, я лишь схожу в туалет и всё. Дела им до меня никакого.

На улице, за таверной и находился тот самый туалет. Отдельные две кабинки стояли чуть поодаль, видимо, чтобы не отпугивать гостей запахом. Но я не думала увидеть тут компании «прохлаждающихся» ликанов. Ну, как-то не подумала, знаете ли. Но это была не очередь, поэтому я направилась к своей цели. Слегка покачиваясь, но всё же ровно.

Пока шла, заметила… Сальму. Да, это была она. Давно я её не видела. Меня она заметила сразу и я ей просто кивнула в знак приветствия. Та повторила моё движение и вернулась к разговору со своими подругами. Кстати, все они тут действительно были разодеты крайне безвкусно и слегка вульгарно. Грудь, утянутая в корсет, вываливалась сверху, если это была рубашка, то она всегда имела жуткий разрез, если было платье, то со стыдливым разрезом сбоку или вообще посередине, а если брюки, то обязательно кожаными и очень-очень узкими с невозможно заниженной талией. Не понимала Лорина. На их фоне я одета, как церковная прихожанка. Меня за мальчика примут, раз грудь не такая большая и не так сильно видна…

В туалете всё оказалось… сложно. Сесть-то я села, нужду справила, но… начала дремать. Да-да, в таком-то запахе, но было темно, как-то так разморило меня, что когда раздался стук, то я резко проснулась и вскочила. Кто знал, что любезные владельцы сего заведения понаделают гвоздей?! Наверное, для верхней одежды, это правильно, можно и сумку повесить, если что, но в данный момент я шипела от боли. Меня так качнуло ещё, когда я вскочила, что сильно ударилась правым плечом об этот гвоздь. И я не услышала, я почувствовала, как моя рубашка порвалась. Было больно, ведь там заживающая серьёзная рана.

Кое-как напялила штаны и вывалилась из кабинки ужасов. При свете разглядела дыру и… Ой, у меня кровь!

— Эй, ты как? — стучавшей была та самая Сальма.

Она держала дверцу открытой, но смотрела на меня.

— Всё, нормально поцарапалась, — отмахнулась я. — Ничего страшного.

Солнце ещё не зашло, поэтому я, позабыв про стеснение, расстегнула пуговицу и оголила плечо. Так и знала! Мой шрам закровоточил! Видимо шляпкой сковырнула. Ну, надо было так… Чёрт! Знаю, когда и чем биться!

— У тебя кровь, — отмерла брюнетка, таращась немигающим взглядом на мою ключицу. — Помощь нужна?

Я тут же вернула рубашку на место. Мужчины далеко, никто ничего не видел. А Сальма… Ну, она же женщина, голых плеч уйму, наверное, повидала.

— Ничего, всё заживёт, — замотала я головой и улыбнулась ей. — Спасибо… Ты долго ждала?

Та перестала странно таращиться на меня и отмерла. Улыбнулась.

— Нет, только что, просто услышала твоё сопение и решила разбудить, — подняла она бровь. — Сама вернёшься?

Я была слегка потеряна. Она так хорошо ко мне относилась. По-доброму смотрела, учтиво говорила, будто я… Я ликан. Это меня подкупало, особенно в таком состоянии.

— Ой, привет, — почувствовала руку на талии и, обернувшись, увидела родное лицо.

Мужчина почему-то смотрел на Сальму. Нет-нет-нет, всё нормально!

— Порядок? — спросил он у меня, но взгляд был обращён на брюнетку, которая опускала глаза, словно её в чём-то обвинили.

— Да, я там уснула просто, — махнула я весело рукой. — Сальма меня разбудила, пошли.

Лорин наконец оторвал взгляд от волчицы и его глаза словно лизнули моё лицо. Такой обеспокоенный, нежный и заботливый…

— Нужно было сходить с тобой, — уводя меня обратно, шепнул он мне на ухо. — Кровью от тебя пахнет?

— Я поцарапалась, — вздохнула я. — Пометила туалет по-своему.

Блондин тихо засмеялся, опуская руку на мою поясницу. Я так ещё щурилась ему… лишь бы глупости творить не начать.

— Котёночек мой домой не хочет? — заводя меня в шумное помещение, поинтересовался альфа.

— Нет, — протянула я, завидев наших из далека. — Давай ещё посидим.

— Желание дамы — закон, — озвучил ликан и звонко шлёпнул меня по заднице. — Марш за стол.

— Слушаюсь! — тут же кивнула я и чуть ли не вприпрыжку поскакала куда велели.

Дальше время потекло странно быстро. Я как-то невообразимо успела наклюкаться до такой степени, что мне пришлось притыкаться к плечу блондина, чтобы хоть как-то держаться в вертикальном положении. Другие были в более лучшем состоянии, но на меня внимания не обращали. Смеялись чего-то, болтали обо всём на свете, пытались дела обсуждать…, а моя головушка так кружилась, что я обрадовалась, когда начала засыпать.

— Эй? — меня кто-то пихнул в бок, и я тут же проснулась, правда глаза не открыла. — Очнись, человек!

Кое-как разлепила веки и увидела Франка. Он меня видимо разбудил. Так прохладно чего-то и знобит меня, а ещё кажется тошнит…

— Что? — жалобно вопросила я, смотря на брюнета.

Тот насмешливо смотрел на меня. Только сейчас поняла, что редко видела, как этот пугающий меня мужчина улыбается. Вино раскрепощает.

— Поешь или компота попей, чтобы полегчало, — он толкнул в мою сторону кружку.

Я хотела только покоя, а ещё, чтобы моё тело было в горизонтальном положении. Хотелось домой.

— Не приставай к ней, — сильнее сжимая мою руку под столом, попросил Лорин, про которого я слегка позабыла. — Пусть дремлет.

Лорин меня не будил и молодец, кстати. Позволил мне приткнуться к нему, ещё и за руку крепко держал, видимо, чтобы я никуда не уползла. Я так удобно устроилась: облокотилась на спинку стула и чуть наклонилась в сторону альфы. Поэтому моё падение было пресечено изначально.

— Да я просто забочусь о нашем человеке, — пожал плечами Франк, спокойно глядя на меня. — Пусть мяса съест, чтобы проснуться и в чувства прийти.

Я не особо думала о том, что происходит. Вообще находилась на грани сна и яви. Чего-то говорят, чего-то делают, но пока меня не трогают — молодцы.

— Не наш, а мой. Не хочет есть, значит, она не будет, — вновь услышала голос Лорина. — Занимайся своим делом.

— Ладно, твой, — отозвался брюнет, и я почувствовала тычок в левое предплечье. — Но пусть проснётся, становится скучно, а она весёлая. Пусть расскажет историю какую-нибудь…

Я поморщилась и, чуть заворочавшись, ткнулась носом в родную рубашку. Чего он хочет, я не понимаю?

— Она тебе не девчонка для увеселений. Пьёшь и пей, но руки свои при себе держи, понял?

— Ты чего взъелся-то на меня? — это прозвучало уже удивлённо и как-то громко. — Сам вечно прикалываешься над ней, а теперь сам не трогаешь и другим не даёшь. Она же человек, пусть сделает что-нибудь весёлое…

Знаете, даже мой пьяный мозг начал просыпаться после этого. Я поначалу не понимала, о чём говорит Франк. Он хотел, чтобы я проснулась и… веселила его? Это звучало… как-то слишком мерзко и неприятно, хотя почти невинно. Что плохого, чтобы смеяться над кем-то? В принципе, ничего, но когда так сильно удивляются отказу, становится неприятно.

Приоткрыла глаза, понимая, что затекла шея от неудобной позы, да и голова побаливать начала. Первое, что увидела, так это Майлу, которая пила своё вино, внимательно следя за нами. Остальные были увлечены беседой с именинником и на нас пока внимания не обращали.

— Слушай, а ты собеседником случайно не ошибся? — теперь, когда я услышала раздражение в голосе Лорина, то сон покинул меня окончательно. — Ты мне предъявляешь что-то? Или мне кажется?

Лицо Франка чуть вытянулось от удивления. Он был пьян, поэтому видимо не осознавал того, чего творил.

— Нет, с чего ты взял вообще? — растерялся брюнет и ткнул пальцем в меня. — Мне скучно, а Богдана весёлая, вот я и бужу её, чтобы она повеселила меня. Что в этом такого?

Меня будили, чтобы я кого-то веселила. А я думала, что просто выводы неправильные сделала. Сижу теперь, не зная, как реагировать и что говорить. То ли притворяться шутом, за которого меня видимо принимают, то ли молчать и ждать развязки. Выбрала последнее. И как я их веселю? Я и шуток не знаю… догадка пришла почти сразу. Это наши перепалки-то весёлые? Когда я ругаюсь с Лорином или спорю с Мориком? Вот это смешно? Этого он хочет? Видимо да, поскольку другого я ничего не умею. Получается… меня так воспринимают? Видят меня, как какую-то… весёлую зверюшку? И Франк действительно будил меня, чтобы я делала что-то глупое? Боже мой, я то думала, что они меня ненавидят или не доверяют просто, а оказывается я для них дура, над которой можно посмеяться. Они ко мне относятся несерьёзно и всё. Хожу с угрюмой миной, забавно запищу, когда в меня чем-нибудь ткнут. Как с подобранным щенком. Берут от скуки или жалости. Чтобы он бегал, гавкал, да развлекал хозяев. А если он этого не делает, то его, прямо как меня тормошат, выводят из равновесия и наслаждаются реакцией. Ликаны и человек. Так похожие внешне, но такие разные внутри. И стало так горько, будто я сделала глоток чернил. Наверное, было бы лучше, если бы они просто мне не доверяли. Они бы опасались меня, а значит, толика уважения ко мне была бы, ведь я была бы неизведанным существом. А так выходило, что… да уж, замечательно я посетила свой первый праздник в честь дня рождения. Меня не звали никогда, да и некому было по сути…

— Просто заткнись и занимайся своим делом, — напряжённо выдал блондин, пугая меня своей интонацией.

Франк потерял весь былой настрой и как-то непонимающе и вполне серьёзно посмотрел на своего альфу. Потом кивнул и отвернулся от нас, взяв в руку кружку.

— А что не так, Лорин? — вдруг взяла слово Майла, наблюдавшая за нами с самого начала. — Чего ты так её защищаешь?

Я слегка испуганно уставилась на девушку. Она меня презирает или ненавидит. Это тоже неприятно, как оказалось. Когда тебя не уважают или хотя бы не испытывают к тебе раздражение стерпеть можно, но другого отношения, которое ты не заслужила…

— Ты вообще не лезь, — бросил раздражённо мужчина, сильнее сжимая мою руку под столом.

Девушка удивлённо подняла брови.

На самом деле я надеялась, что это закончится, мол, пьяная небольшая перепалка и всё, но…

— Что случилось-то? — Тур видимо услышав слова Лорина и всё ещё посмеиваясь над рассказом усача, повернулся к нам.

— У него спроси, — Майла кивнула в нашу сторону. — Чего он так на нас взъелся из-за своей человечки.

Я потерянно посмотрела на Тура. Знаете, появилось желание уйти. Пока всё не стало только хуже. Лорин… Он вступался за меня перед своими же. Он слишком резко начал по-другому относиться ко мне и они не понимают. А объяснить ему не даю я. Господи, что они сделают, когда узнают правду? Если скандал уже сейчас случился практически из ничего, то что будет, когда та же Майла узнает, что Лорин поставил меня выше неё и всех остальных? Она меня убьёт. И Тур ей поможет, они же вместе… Про Морика думать даже не хочу. Он, возможно, меня не тронет, но принять данный факт вряд ли сможет. Он ко мне относится лучше остальных, но всё равно недостаточно… уважительно.

— Всё! Тема закрыта, — тут же отрезал альфа.

На этот поистине металлический тон обернулись все. Ликаны, которые веселились с правой стороны стола, замолкли, услышав громкий голос своего лидера. Их взгляды скрестились на нём. А я сидела и медленно сгорала, краснела от стыда. Всё из-за меня. Из-за одной меня…

— А чего случилось? — находясь в приподнятом настроении, весело спросил Морик, обращаясь ко всем. — Вы чего, трезветь начали, что ли?! Так, а ну быстро взяли кружки в руки!

Я бы при всём желании даже глоток воды сделать не сумела. Смотрела исключительно на край стола. Я не хотела тут находиться. Отовсюду доносились крики и смех других посетителей, а за нашим столом повисла небывалая тишина. Все видимо ждали реплику Лорина.

Молчание длилось ещё какое-то время, пока ликаны сами не начали пить и есть, заводя новые разговоры, но уже без улыбок или смеха. Правая половина стола просто перешёптывались, явно недоумевая, что же случилось у нас, раз мы все замолкли и посерели лицами.

Когда от нас было отвлечено внимание, я подняла свою голову:

— Я схожу в туалет.

Сказала и начала подниматься. Голова, разумеется, закружилась. Лорин кивнул, но свою «помощь» не предложил, ведь это бы означало лишь то, что в головах его ликанов поселилось бы только больше вопросов. Я это понимала, и он это понимал.

Шатаясь, вышла из заведения и посетила туалет, поскольку действительно хотелось, но это был лишь предлог. Очереди не оказалось.

Решение пришло быстро. Я просто заправилась, застегнула пуговицы на штанах и поняла, что не смогу вернуться обратно. Просто прийти, сесть и улыбаться им, как ни в чём не бывало? Будто всё хорошо и ничего не случилось? Знаете, я чувствовала себя лишней. Я им не ровня и сидеть с ними за одним столом не должна. Только из-за Лорина я пришла. Он позвал и посадил рядом. А остальные… Они вроде как смирились с этим временным эффектом, мол, посидит и снова вернётся на пол, где ей и место, но их главарь удумал навсегда застолбить мне место рядом с ними. Просто смешно. Я смешна, он смешон, вся ситуация просто убога.

Как же это было больно — снова окунаться в реальность. В такую, какая она есть на самом деле. Со слезами на глазах, взглянула на таверну. Шатаются туда-сюда пьяные ликаны, смеются и ругаются. Такие живые, им и не снилось, какие у меня проблемы.

Поковыляла домой. Дорогу вроде запомнила. Кто меня тронет? Хотя… Что им Лорин сделает? Как объяснит свой поступок остальным? Мол, побил своего из-за чужачки? Подставлять ещё и его? Нет, не буду.

На улице было уже давно темно. И меня это почему-то не испугало. Я пьяная, ночь опустилась на этот город, из которого сочилось презрение. Ко всем, кто слабее, кто не такие, как они. Наверное, люди такие же. Ликанов мы считали монстрами, поскольку боялись их. А они нас ненавидят за то, что мы такие вот слабые и никчёмные. Замкнутый круг нелюбви.

Ковыляла долго, пока не выдохлась. Оглянулась. Никого. Ничего похожего на наш дом или нашу улицу. Эта какая-то широкая была. Наверное, поворот пропустила или парочку. Кто знает? И я почему-то не хотела, чтобы меня искали. Хотела просто ходить по этому ненавистному городу и жалеть себя. Никто же не жалеет. Лорин разве что…, но мне становится стыдно за это. Отношения должны строиться на равных, на каком-то… Да чтоб его! Ненавижу себя за то, что так глупо попалась. Надо было бежать. Надо было подслушивать лучше и убежать задолго до приезда этих мерзких ликанов! Утёрла глаза, чтобы видеть дорогу. Ещё и споткнулась. Меня качнуло и я упёрлась рукой в забор. Склонилась и попыталась унять себя. Пьяная, ненавидящая себя, девушка. Худшее сочетание. Я так жалко выгляжу…

Начала всхлипывать. От порывистого дыхания, ожил желудок и меня замутило. По началу захотела успокоиться, дабы предотвратить этот ураган в животе, но потом я с силой вцепилась в металлический прут забора и склонилась к земле. Хотелось… не то чтобы наказать себя, а именно заставить перестать витать в облаках. Хотела как-то встряхнуть себя. Спазм, затем ещё один и меня начало выворачивать наизнанку. Было больно и плохо. Слёзы и сопли полились отовсюду. Горло горело адским пламенем, а желудок больно пульсировал, сокращаясь и выталкивая всё наружу.

Очухалась почти сразу. Утёрла рот, потом нос и глаза. Не найдя ничего под рукой, сорвала листья с близрастущего куста и обтёрла руки. Бросила всё и пошла дальше. Теперь голова разнылась, зато общее состояние можно было обозвать бодрым.

Почти мерно шагала, пока не устала. Хотелось спать и я честно признаться уже возненавидела себя за всё и обозлилась на весь мир. Больше и делать нечего.

И что же я сделала? Дороги до дома я не знала, даже обратно в таверну вернуться не могла. Я оглянулась. Во многих домах горел свет и я, найдя пустующий, подошла к такому. Он был возможно пуст или его хозяин спал или вовсе отсутствовал. Я просто села на холодную землю, поджала ноги к груди, а спиной облокотилась на старенький заборчик. Кто-нибудь меня найдёт утром.

Обняв себя, начала согреваться и засыпать. В такой позе было неудобно сидеть, не то чтобы спать, но мне удалось.

Проснулась, когда почувствовала, что меня кто-то трогает. В темноте ничего не поняла, но испугалась здорово.

— Эй, нет! — дёрнулась я в сторону, пытаясь проснуться и вернуть силу сознанию.

Кто-то был рядом со мной, кто-то очень близко, отчего я не могла увидеть лицо ночного негодяя.

— Это я, Дана, это я, — раздался знакомый голос и меня начали поднимать на руки.

Я обрадовалась лишь тому, что голос показался мне знакомым. И всё.

— Нет, не надо, — я оттолкнула Лорина, снова притыкаясь к забору и обнимая себя.

Ощущала просто неправильность. Мы не так… Я не так живу. Два разных вида… Боже, да что же я творю?! Он же другой, во всех смыслах! На что я надеюсь?! На детей, на семью? Если бы… Если бы это было возможным, я бы давно забеременела, но у меня вот только недавно закончились месячные. И не будет у нас ничего общего. Никогда. Это просто неправильно.

— Ты почему ушла?! — начал он тихо шипеть на меня, снова пытаясь обнять и поднять на ноги. — Я тебя больше часа искал… Ты хотя бы понимаешь, как я беспокоился за тебя?

Я снова оттолкнула его, но на этот раз пришлось применять больше силы, поскольку хватка ликана стала сильнее. Мне даже смотреть на него было противно. Не потому, что он был таким, какой он есть, нет. Из-за себя. Я позволила. Я ему отдала своё доверие, честь, свою жизнь. Я смирилась, поплыла по течению. Всё моя вина и ничья больше.

— Я хочу домой, — прошептала я, держа свой лоб на коленях. — Я хочу домой…

Повисла пауза. Слышала его дыхание. Он сидел рядом со мной на корточках.

— Иди ко мне, я тебя отнесу, — его руки коснулись моей головы и руки. — Позволь мне…

— Я хочу к себе домой! — с нажимом выдала я, дёргаясь от прикосновений ликана. — В свой город, в свой дом.

Руки его замерли. Чувствовала горечь во рту. От всей этой ситуации или потому что меня рвало. Кто знает?

— Я же тебе говорил, что нужно было сказать им сразу, — тихо заговорил Лорин через минуту. — Они так себя вели сегодня потому, что не знали. Да и пьяные все были, а вокруг обстановка накалённая…

— Да плевать мне на них, — сжала я челюсти, продолжая обнимать себя, ощущая холод. — Отправь меня домой, ты же можешь.

Я это знала. Лорин может. Он же не последний ликан в этом городе! Подстроит мою смерть в конце-то концов! Дело в желании! Он всё сделает, нужна лишь веская причина.

— Я не могу.

Я зажмурилась, разбитая отказом. Почему-то мне казалось, что Лорин всё понял, после того, как меня чуть ли с грязью не смешали на его глазах. Причём его же друзья. Я правда думала, что он передумает. Да, нам было хорошо вместе, пока мы не выносили своё маленькое солнышко наружу. Дома всё было по-другому. Я радовалась и нежилась в руках такого прекрасного мужчины. А когда мы вышли… наше солнышко померкло, его просто затопили дождевой водой. И ничего не осталось. Я чувствую лишь печаль какой-то утраты. Так была счастлива с утра, что мы вместе с ним куда-то выбрались… Может, мы могли бы выбираться с ним в «свет» почаще, но… я же человек. Его не поймут.

— Тогда ты мне никто, — бросила я злые слова. — Иди в свой дом и живи там, а я буду сидеть тут и ждать, когда меня найдут и вытурят отсюда за ненадобностью.

Была крохотная надежда. Знаю, что никуда меня бы не выгнали. Отвели к старейшинам, где мне попытались бы вправить мозги. Быть может, с ними мне удалось бы договориться? Буду своим шпионом, буду каким-нибудь сопровождающим или… Да всё равно кем! Они меня, наверное, пристроят куда-нибудь… туда, откуда можно будет сбежать.

— Не говори так, пожалуйста, — почувствовала сначала дыхание на тыльной стороне ладони, а потом и нежный поцелуй.

Я отдёрнула руку. Мне было противно. Наверное, от выпитого сегодня, но… чувства были почти реальными. Лорин стал мне противен. Мне даже казалось, что он специально всё подстроил, чтобы меня унизили так в таверне. Чтобы я почувствовала себя жалкой и никчёмной. Это было странным деянием, лишённым логики и смысла, но… А вдруг ему это нравится? Смотреть, когда кто-то страдает?

— Хватит, Лорин, — бросила я, силясь вернуть сон. — Я больше не хочу играть в твои игры.

— Какие игры? — сразу же поинтересовался он тихим и каким-то подавленным голосом.

Раздражает. Будто он не знает. Но мне не хотелось всё рассказывать ему. Он не поймёт, не станет слушать или отнесётся несерьёзно.

— Не хочу с тобой разговаривать, — ещё сильнее сжалась я, пытаясь согреться.

Попа, ноги и поясница задубели. Я заболею. Или с пьяными ничего не происходит? Мужчины же как-то спят на земле и ничего. Вот и я буду. Я давно уже не леди, а скоро, наверное, и девушкой перестану быть.

Почувствовала, как он сел рядом со мной. Справа. Я не стала отползать от него, была слишком слаба и расстроена. Ничего мне не нужно.

— Я же тебе предлагал сказать им всю правду сразу, — забормотал ликан, осторожно прикасаясь к моим ногам. — Они изменятся, когда узнают.

— А сейчас я не достойна нормального отношения? — сорвалась я и всё же спросила.

Его рука замерла на моей икре. Пусть трогает. Я к его прикосновениям привыкла, правда, сейчас они мне всё же были в каком-то роде противны.

— Зачем ты это спрашиваешь? — устало вопросил мужчина. — Ты же сама знаешь ответ.

Я его знала, он был прав. Я — человек.

— Я не буду говорить твоим друзьям ничего, понятно? — разозлилась я, шмыгая носом. — Если они не относятся ко мне, как к… к равной, то и твоё признание в такой большой ошибке ничего не изменит. Может, станут мне лживо улыбаться, а может и нет?

Говорила будто сама с собой. Я ощущала одиночество. Не душевное, а физическое. Я одна. Один человек здесь. Кошка среди собак. И всё. Кому я там интересна? Кому я нужна? Бред это всё.

— Почему ты возвращаешься к началу? Почему заводишь старую тему, на которую мы уже нашли ответ? — не понимал он. — Я ведь сегодня вступился за тебя, показал своё отношение к тебе… Они больше не будут тебя донимать, они всё поняли.

Он мне надоел. Просто вывел. Хотелось кинуться на него с кулаками. Как тогда. Но сейчас эмоции отличались. Мне просто было неприятно с ним говорить и всё. Поэтому мне пришлось с кряхтеньем подниматься на ноги. Держась за забор, кое-как выпрямилась. Лорин тут же оказался сбоку и попытался обнять меня или поднять на руки, не знаю, но я взбрыкнула, отталкивая его от себя. Противно. Просто погано на душе и всё.

Обхватив себя за плечи, побрела куда-то по дорожке. Смотрела себе под ноги, изредка спотыкаясь и засыпая.

— Давай я тебя понесу? — снова касаясь моей руки, предложил Лорин. — Ты же сейчас упадёшь.

Я отдёрнула руку в сторону, но не рассчитала силу и впечаталась другим плечом в забор. Пошатнулась, но быстро выпрямилась.

В общем, шли мы долго и… неприятно. Лорин перестал предпринимать попытки к подъёму моего тела на руки, но он делал нечто другое. Когда мы доходили до нужного поворота, он меня поворачивал в нужную сторону. Я сопротивлялась лишь его прикосновениям. Мне было всё равно, куда идти, поэтому я уверенно шлёпала туда, куда меня поворачивали. Не без боя, но до дома мы дошли.

Меня била дрожь от холода. Я хотела пить, спать и я очень хотела тепла. Руки я сжала в кулаки, и когда Лорин остановил меня, у меня уже даже не осталось сил, чтобы сопротивляться. Шея затекла, поскольку я вся жалась и подбородок к груди почти прилип. Как-нибудь пыталась согреться. Ночи холодные, да и вино выветриваться начало, огонь во мне затух, и осталась лишь слабая и никчёмная я.

Лорин сам открыл калитку, пропуская меня вперёд. Я заковыляла нервной походкой к крыльцу. Мужчина обогнал меня и открыл дверь прежде, чем я успела подняться на негнущихся ногах.

Дома почувствовала себя чуть-чуть получше. Тут было темно и тихо. Вспомнив про чистоту, кое-как сбросила сапоги. Самой же мыть потом придётся. По памяти пошла к лестнице. Надо… надо сначала попить, а потом ложиться спать.

Я не знала, что делает Лорин, я его не слышала, но когда я споткнулась об стул, то сзади меня схватили за плечи, предотвращая моё падение. Тут я не стала сопротивляться.

— Чего ты хочешь? В туалет?

Ну, возможно. Хотя нет, в туалет не хочу, я просто замёрзла. Но, знаете, я устала. Мне хотелось спать и хотелось наконец-то согреться. А всё, что я там думала… это правда, но это только мои мысли. Меня никто не услышит, никто не поймёт. Даже Лорин.

— Воды, я хочу воды, — отозвалась я впервые за долгое время.

— Я сейчас принесу тебе попить, — сжимая мои плечи, отозвался он отзывчиво. — Постоишь на месте? Не будешь падать?

И он не шутил, серьёзно спрашивал. Я просто отрицательно помотала головой, и горячие руки с моих плеч исчезли. Я вцепилась руками в спинку стула, об который я споткнулась. Ждать почти не пришлось. Раздался шум льющейся воды и какие-то шорохи. Я даже в темноте не вижу, как он.

— Вот, держи, — он сунул стакан мне в руки.

Я тут же присосалась к нему. Горло перестало сушить, и я ощутила облегчение. Так хотелось… фух. Я выпила весь стакан и замерла, переводя дыхание.

— Ещё?

Я выпрямила руку со стаканом и она упёрлась во что-то твёрдое и тёплое.

Похоже в грудь пихнула ему этот стакан. Он его забрал. А я развернулась и пошла в гостиную. Наверх мне не подняться, поэтому буду спать внизу. Сзади раздались шорохи и меня снова начали поворачивать за плечи в нужную сторону. Споткнулась об ступеньку. Он на второй этаж меня вёл? Я не поднимусь сама…

— Я останусь внизу, — пробормотала я, пытаясь развернуться.

Упёрлась в мужское тело руками. Пусть отойдёт. Нечего торчать на пути…

— Наверху теплее, там есть одеяло и нормальная подушка, — подал Лорин голос. — Позволь мне отнести тебя.

— Не хочу я, — зажмурилась я, чувствуя слабость во всём теле. — Дай мне хоть каплю покоя, отойди ты с дороги…

Попыталась его обойти, но снова зацепилась за чёртову ступеньку и попыталась упасть. Я бы упала, не за что было держаться, но ликан вновь ухватил меня за руку, а потом чуть поддёрнул и… поднял на руки. Я запротестовала, но слабо. А мой мучитель быстро-быстро поднялся на второй этаж, видимо, чтобы я не успела очухаться.

Дверь он открывал недолго, я устала. Смирилась и признала то, что на своей кровати спать было намного лучше, чем на диване.

Меня сгрузили на кровать. Наконец-то. Я тут же свернулась калачиком, стараясь согреться. Лорин меня долго не оставлял в покое. Вытаскивал из-под меня одеяло, пока я мычала и протестовала. Потом укрывал, засовывал под мою голову подушку, потом заправлял край одеяла мне под подбородок, чтобы я, наверное, не задохнулась. Подтыкал тёплую ткань со всех сторон, гладил потом долго… Мне было сложно уснуть. Ноги гудели от усталости и такого долгожданного тепла, а дрожь долго не покидала тело, но когда этот долгожданный момент настал, то я забылась тяжёлым сном.

62 глава

— Ты издеваешься надо мной? — улыбнулся мужчина, развалившись на кресле.

— Я своими глазами видела, — настояла девушка. — Он это сделал.

Двое внимательно уставились друг на друга. Оба говорили без слов, просто молча переглядывались.

— Быть того не может. Это даже в правилах не прописано, поскольку на подобный абсурд никто не пойдёт, — покачал ликан головой. — Он никогда идиотом не был.

— Ты думаешь, что я не могу отличить царапину от волчьей метки? — тут же вскинулась собеседница. — Он это сделал и точка.

В тёмной комнате повисло молчание.

— Не дерзи мне. Если это так, то наш момент настал. Пора выползать из тени, своё мы выждали.

— Наши все готовы. Скажи только, что делать, и мы сделаем.

— Я знаю. Но… вылезем мы не все. Пока только ты.

Девушка удивлённо вскинула брови.

— В каком смысле?

— Я расскажу, но тебе придётся подставить свою голову, — испытывающе взглянул мужчина на неё. — Готова?

— Да, готова, но… Я же не смогу просто выскочить на свет, показаться и повилять хвостом.

— Я тебя прикрою. Он не сможет навредить тебе, а вот ты сможешь, причём неплохо.

— Что делать?

Просыпаться не хотелось совсем-совсем. Я плоховато себя чувствовала. Слабость какая-то. Но вот я высунула нос из-под одеяла. А я уж думала, что меня оставили в покое хотя бы на эту ночь. Спит поперёк кровати. Переодетый. Он себя чувствовал явно лучше меня. Я в одежде заснула. Боги, чего ж так хреново-то?

Заворочалась, выползая наружу. Разумеется, разбудила чуткого сторожа.

— Эй, привет, — сонно отозвался он, садясь. — Ты в порядке? Может быть, воды принести?

Какие мы вежливые с утра пораньше-то. Знаете, ощутила какую-то обречённость. И так будет всегда? Вне дома я буду изгоем, а тут за мной, как за принцессой ухаживать будут? Наверное, мой удел подобная жизнь на контрасте.

Тапочек моих не было. А, да, я же внизу вроде разулась. Из шкафа взяла домашнее платье и потопала вниз. Заперлась в ванной, где долго приводила себя в порядок. Боги, меня рвало вчера. Мне явно нельзя пить.

Причесалась, переоделась, почистила зубы и умылась. Надо бы за продуктами сходить, сварить какого-нибудь супа и забыть вчерашний день. Помню свои мысли, свою злобу. Не скажу, что я была неправа. Преувеличила естественно от обиды, да и не совсем ясно мыслила, но суть была одной, от которой я не откажусь. Мне тут не место и вчера друзья Лорина это доказали. Наверное, половина таверны это слышали. Как меня защищали от… от моей сути.

— Поговорим?

Вопрос настиг меня почти сразу же, как я только вышла из ванны. Лорин сидел за обеденным столом и серьёзно на меня смотрел. Руки на столе сложил, подготовился видимо. Сам весь лохматый, но не сонный. Наверное, уже обед. Я не знаю во сколько мы пришли даже.

— Не о чём говорить, — хмурясь, отозвалась я. — Я схожу за продуктами.

Где моя корзина? Начала её поиски.

— Тогда я сам им сегодня скажу, — раздался мужской голос. — С тобой или без тебя.

Напряглась и остановилась. Обернулась.

— Ну, тогда это последний мой день, — кивнула я тоже серьёзно. — Всё равно как, но похорони меня в лесу, на том цветочном поле. Или… что там от меня останется… Если что-то останется.

Думать о смерти я привыкла. А то поле мне очень нравилось. Хочу быть там. В красоте и на свободе.

— Никто. Тебя. Не. Тронет.

Он даже говорил раздельно, утверждая каждое слово. Ага, верю — верю. Посмотрела на сурово сдвинутые брови и поджатые губы.

— Шестеро против одного? — зажмурила я один глаз. — Ты сильный, но вряд ли настолько.

— Дана, сядь, — ликан указал на стул.

Ой, знаете, мне этого не хотелось. Ворошить старое, мол, он защитит…, а зачем? Когда-то же я останусь одна, верно?

— В свой последний день хочу, чтобы всё было по-моему, — заявила с напускной радостью, возобновляя поиски корзины. — Сейчас я хорошенько объемся, потом ты выведешь меня в лес и я объемся зелёных яблок, поскольку времени у меня нет, и хочу где-нибудь искупаться. Я как-то и не плавала вроде… вообще. Господи, я так многого не сделала…

Я ведь и впрямь задумалась. Не видела ничего толком, не испытывала настоящей любви, мне не разбивали сердце, я не имела детей… Да я не жила совсем!

— Каждый день мы проводим и так по-твоему, — выдал мужчина негромко.

А вот сейчас меня это задело. Я даже шею изогнула, уставившись изумлённо на ликана.

— Что?

Лорин поднял свои глаза на меня. И что-то в них проскользнуло. Знаете, отдалённо похожее на страх. Может быть, сожаление? Чёрт его знает.

— Хорошо, — кивнула я, понимая всё по-своему. — Значит, я не заслужила провести последний день своей жизни так, как хочу. Ты ведь меня купил, ты прав. Что мне сделать? Может быть, вымыть весь дом, пока за мной не пришли? Чтобы ты тут грязью не порос, когда меня не станет? Или нам заняться сексом, чтобы ты насладился своим приобретением по полной? Ну, так сказать выжать всё перед расставанием?

Ликан прикрыл глаза и начал тереть лицо ладонями.

— Я не это имел в виду, — глухо заговорил альфа. — Я тебя прошу, поговори со мной нормально. Не надо этого притворства, просто выскажи мне всё, как есть.

Я сильно изогнула брови. О, кто-то захотел откровенности? А может быть, сказать ему? Ну, чтобы он знал?

Молча подошла к столу. Села на стул, напротив блондина. Он отнял руки от лица и уныло, как-то подавленно уставился на меня. Ждёт. Я уже хотела начать свою речь полную негодования и обиды, но как-то… перегорела. Устало выдохнула набранный воздух и тоже уныло уставилась на мужчину. Сижу, смотрю и вспоминаю. Что? Как нам было хорошо. Как мы тонули в страсти по ночам, как он шептал мне всякие глупые и приятные сердцу слова, как удивлял своими поступками, как уступал во всём, как бережно относился. И что теперь? Орать на него? Смысл-то будет?

— Я устала, понимаешь? — спросила я, потерянно смотря на такого хорошего мужчину. — Мне надоело бороться каждый день, каждый час…

— Не надо! — перебил он меня горячо, видимо воодушевлённый моим приходом. — Я. У тебя есть я.

Он? Смешно…

— И ты пойдёшь против своих ликанов, ради меня? — задала я волнительный вопрос.

Знала, что такое спрашивать нельзя. Как он напрягся весь, как челюсть сжал, пытаясь совладать с чувствами. Хреновы противоречия, да, Лорин?

— Я не дам тебя никогда в обиду, — ушёл он от ответа. — Я тебе клянусь, что к тебе никто не прикоснётся и пальцем. Это моё тебе слово, слышишь? Ты будешь в безопасности.

Эти слова грели душу, но… он правильно сделал, что не ответил. Не уверен во мне, в своих чувствах. Я ему нравлюсь, но видимо не настолько, чтобы отказываться от своей стаи ради меня. Да я и не позволила бы на самом деле. Сама бы прогнулась, но бросить его семью не дала бы. Но сам факт того, что он был готов, убедил бы меня в серьёзности его намерений. А так… да, хорошо, что он готов защищать меня, но… что будет, когда все они ополчатся против меня?

— Лорин, — протянула я в который раз. — Отпусти ты меня. Ну, сдались тебе такие проблемы?! Я не хочу тут быть, понимаешь? Мне ненавистен этот город, эти лица! Я хочу жить среди людей, среди подобных мне!

— Среди воров, пьяниц и просто уродов? — разозлился мужчина. — Ты — молодая девчонка! Тебя же сразу в бордель заберут! Сразу же! Ты этого хочешь?! Чтобы мужики нескончаемым потоком проходили через тебя? Чтобы драли днями и ночами неизвестные твари? Чтобы били и унижали? Это твоя мечта?

Устало прикрыла глаза и начала тереть шею от какой-то обречённости. Мы ходим по кругу.

— Зато я буду среди своих, — слетело с губ.

Повисло молчание. Ощущала на себе его взгляд. И что? Да, люди не такие «цивилизованные», как ликаны и что? Другие же как-то живут. Да, я понимаю, что мне будет очень тяжело, но я буду стараться, буду работать, буду… Да чёрт его знает, что буду делать, но в бордель не попаду. Почему-то я в этом уверена.

— Так, ты мне всё это время врала?

— По поводу, Лорин? — подняла на мужчину глаза.

— Когда нам с тобой было хорошо, ты притворялась? — его глаза были наполнены злостью и непониманием.

Отлично.

— С чего ты взял? — не поняла я. — Я тебя не обманывала…

— Ни хрена подобного! — сорвался он на крик, чем перепугал меня. — Раз ты хочешь уйти, то здесь тебя ничего не держит! Значит, плевать тебе на меня и на мои чувства к тебе! Скажи, что ты притворялась! Скажи, что ничего не чувствовала, когда гладила мои волосы, когда в глаза мне смотрела, когда улыбалась. Давай… скажи, что тебе плевать на меня и… и на нас.

Поначалу он кричал, а под конец говорил чуть ли не шёпотом. Так растерялся. Сам, наверное, не ожидал, что сорвётся. И я задумалась. У меня не было смысла притворяться. Я делала то, что хотела, и то, чего желала. И он был прав. Раз я хочу уйти, то у меня нет ничего дорогого. Знал бы он, как я хотела, чтобы он пошёл со мной…

— Если я скажу, то ты отправишь меня домой? — спросила я чуть нервно.

Лорин несколько долгих секунд смотрел на меня, не моргая, а потом вдруг ударил ладонью по столу. Я вздрогнула и прикрыла глаза. Хрен.

Он вскочил и заметался по кухне. Начал быстро ходить туда-сюда, подавляя меня этим. Я опустила голову, силясь не потеряться от испуга. Раздался какой-то шум и звон разбиваемого стекла.

— Нет! Ни за что! Будешь жить тут всю жизнь! И за город больше не поедешь, поняла?! Заколочу все окна, все двери и будешь ты тут сидеть, как затворница! Ты же себя ею возомнила, значит, будем жить так! Как тебе нравится, дорогая моя!

Полетели мои тряпочки и прихватки из тумбочек, потом какая-то кастрюля, следом сковорода. Он просто потрошил нашу кухню, изливая гнев на вещах. Я сидела и тихо плакала. Мне ничего больше и не оставалось. Охнула, когда дурацкая лопатка прилетела мне в голову. В висок прямо. Было сильно больно. И так неприятно… словно мне гвоздь в висок забили. Всхлипнула, прижимая обе руки к пострадавшему месту. Заплакала уже от боли и обиды.

Лорин на меня внимание не сразу обратил, а пока он бесился, в меня прилетела ложка, какая-то деревянная банка и плошка для овощей. Попало всё по верхней части туловища. Я же за столом сидела. По рукам, которыми я голову прикрывала. Почему не уходила? Я ощущала, что заслуживаю этого.

Всё стихло неожиданно. Я двумя руками закрывала голову, как могла. Болел только висок, а так я была почти в порядке. В этой тишине слышала только свои всхлипы и тяжёлое дыхание.

— Нравится тебе? — раздался его сиплый приглушённый голос где-то рядом. — Когда я такой злой, когда ругаюсь на тебя. Тебе я таким нравлюсь?

Я сидела и была погружена в себя. Боялась всего, хотела, чтобы всё продолжалось. Чтобы я почувствовала боль и наконец-то поняла, что ненависть к Лорину не ушла, она осталась и просто ждала своего выхода.

Надо было посмотреть, что с виском. Я осторожно отняла руки от головы и поднялась на ноги. Медленно пошла в ванную комнату. Испугалась, когда увидела кровь. Лицо заплаканное — это ладно. Синяк прямо на виске и тонкая струйка крови. Господи, как это… Как это лечить? Наверное, стоит обработать чем-нибудь и повязку наложить. Или… само заживёт?

В отражении увидела Лорина, стоящего в метре от меня сзади. Его большие глаза неотрывно таращились на… на висок. Столько всего было во взгляде. Неверие, растерянность, досада и злоба, снова она.

— Ничего страшного, — отозвалась я, осторожно смывая кровь с лица. — На мне, как на собаке заживёт.

Лорин сразу же скрылся из виду. Снова раздался какой-то грохот. Я уже не сильно обращала внимание, пусть крушит всё, раз нравится, это его дом.

Приложила чистое полотенце к ране и села на диван. Взяла книгу и начала читать. Я боялась, что кровь не остановится. А страх и внутренняя боль прошли. Я просто… снова смирилась. Он не станет меня отпускать. Просто не будет этого делать и всё тут. Иногда договориться невозможно. Мне надо смириться. Я делала это и раньше, но только все мои усилия были временными. А теперь я крепко осознала, что живу не только с упрямцем, а ещё и с принципиальным ликаном. Как я прямо. Упёрся и ни в какую. Не буду себя жалеть больше. Хочет рассказать, значит, так тому и быть. Он за меня отвечает и ему решать, подвергать меня опасности или нет.

Прошло около часа, я всё придерживала полотенце у головы.

— Прости меня, пожалуйста.

Лорин просто пришёл и встал напротив меня. Я отняла глаза от книги. Чёрт, рука затекла. Что? А вид какой… побитый. Расстроенный весь, глаза бегают, руки в кулаки сжал, и губы дрожат вместе с голосом.

— Я же сказала, что ничего страшного, — нахмурилась я. — И не нужно извиняться, я всё понимаю.

Я правда понимала. Донимаю его постоянно, вот и схлопотала. Скорее всего, не специально. Такой взгляд, какой был у него, подделать невозможно. Но я не обижалась на него. Серьёзно. Видимо психанула из-за вчерашнего, перепугалась, и на него с претензией попёрла. Но я спросила. Получила отказ и что с того? Я и не надеялась на согласие, если честно. Это было бы чудом каким-то. А мы ведь в реальном мире живём, тут такого нет.

Мужчина сначала сел на корточки, а потом и вовсе плюхнулся на пол, обнимая мои ноги. Крепко-крепко.

— Я не хотел делать тебе больно, — зашептал он куда-то мне в коленки, прижимая своё лицо к моему платью. — Я — идиот. И ты… ты не затворница. Ты можешь ходить, где хочешь. Я буду… буду с тобой гулять везде, мы будем… с тобой собирать цветы и я научу тебя ориентироваться по лесу, научу всему, что ты захочешь. Мы будем хорошо жить, я тебе обещаю. Я буду очень-очень стараться. Я правда такой дурак, я так тобой дорожу, что боюсь представить себя без тебя. Я… мне с тобой хорошо. И тепло всегда. Ты такая… такая хорошая.

Его сбивчивые извинения почти тронули меня. Он готов что-то делать ради меня? Опять? Опять…

Устало положила руку ему на голову, отложив книгу. Его рука тут же схватила мою ладошку, и он как всегда положил её себе на щёку, сильно прижав. И… ёкнуло.

— Куда же я денусь? — устало вздохнула я.

Ликан тут же забрался на диван и сграбастал меня в объятья. Я не сопротивлялась. Он отнял руку с полотенцем от головы и начал… зализывать мою рану. Я была этому рада, жить хотелось, за своё здоровье я переживала. И прикосновения его такие тёплыми и ласковыми были, что боли почти не ощущалось.

— Я так за тебя вчера переживал, — зашептал он мне на ухо, закончив заживляющую процедуру. — Ты не вернулась, и я пошёл тебя искать. Я бы тебя быстрее отыскал, если бы трезво мыслил. А я ещё и перенервничал, поэтому долго носился по улицам. Думал, что с тобой что-то случилось, когда увидел тебя сидящую на земле.

Он сжимал меня сильно, дышал в шею и тёрся носом об меня. Это было… было приятно. Он мне нравится, я правда не забыла бы его всю свою жизнь, но если бы он позволил, то я бы ушла. Правда. Я не дура, я понимаю, что тот образ жизни, который ведёт Лорин, мне не подходит. Я не потяну такую жизнь. Он в меня всего лишь лопаткой попал, а у меня уже кровь. Какая там мне драка? Меня ударь и я переломлюсь. И как мы дальше будем жить? Лорин вечно несёт караул около меня? Как скоро ему надоест? А если я влюблюсь? По-настоящему, с потерей здравого смысла? Что мне тогда делать? Когда Лорина… Когда на него снова покушаться, а меня не будет рядом?! Я ведь не переживу, не смогу жить с этим потом. Поэтому мой уход убережёт меня ещё и от внутренней смерти. Он ведь такой ранимый и нежный, такой… Я не могу на него без чувств смотреть. Я сама к нему трепет испытываю. Даже сейчас, когда он мне, грубо говоря, голову разбил. Да, залечил, но он же… Какая разница, ведь это мои руки прижимают его к моему телу, я его держу, я глажу по плечу, успокаивая. Боги, а вдруг… вдруг я уже?..

— Мне стыдно было возвращаться, — призналась я запоздало. — Я же тебе не ровня, да и правильно Франк говорил, я ведь весёлая всегда была, настроение всем поднимала…

— Не надо, — вдруг зашептал он, снова сжимая свои объятья. — Не говори так никогда-никогда. И не слушай его. Никого не слушай. Они тебя не знают, они не понимают какая ты.

— Как не слушать? Они твоя семья.

Он замолк. Поставила в тупик. Сидит, прижимает меня к себе и сопит мне в шею. Злится, что я права.

Раздался стук в дверь. Я подняла голову, но Лорин почему-то не отреагировал.

— Кто-то пришёл, — отозвалась я. — Лорин?

— Я ему скажу, — глухо выдал мужчина. — Я ему всё скажу.

И ликан уложил меня на диван, а потом поднялся. Я всё поняла. Наверное, в миг цвет лица поменялся. Я затряслась, как самый настоящий кролик, глядя на котёл с кипящей водой, где меня должны были сварить.

Лорин направился к двери. Я чуть ли не захныкала. Села на коленки, положив лицо на спинку дивана. Отсюда открывался отличный вид на дверь. Вот и конец, вот и всё.

— Здорова! — Лорин впустил довольного Морика. — Вы как? О, пропажа тут…, а вы всё воюете?

Бородач посмотрел сначала на меня, потом на развороченную кухню. Я вытаращилась на усача. Он же ничего мне не сделает, да? Не станет.

— Значит так, — заговорил как-то уверенно блондин. — Слушай меня внимательно и прежде, чем что-то говорить, думай и следи за своим языком, понял?

Морик, который пришёл в приятном расположении духа, сразу как-то нахмурился и посерьёзнел. Потом кивнул и закрыл за собой дверь. Я начала плакать. Вот просто от страха. Что он скажет? Как он отреагирует?!

— Ладно, — кивнул мужчина. — Говори, что случилось.

Зелёные глаза метнулись ко мне. Я вцепилась пальцами в обивку дивана с силой, а взглядом я просто молила его. Не знаю даже о чём. Не о сохранении нашей тайны, нет. Я умоляла его просто… помочь мне, спасти. У меня всё внутри дрожало и тряслось в предвкушении… кошмара.

— Показывай плечо, — тут же приказал мне Лорин. — Живо!

Я вздрогнула и почувствовала, как по щекам слёзы покатились. Я боялась… разочарования. Морик же… хороший, самый нормальный, который хоть как-то человечно относился ко мне. И если он возненавидит меня, то я… Я просто…

Трясущимися руками схватилась за ворот платья и потянула его в бок, обнажая прокушенное плечо. Вы бы видели, как лицо бородача изменилось. Сначала разгладилось от шока, потом его глаза начали смотреть на меня, потом переключились на альфу, потом снова на меня.

— Да ты издеваешься, — почему-то тихо выдал Морик, вытаращившись на своего упрямого друга.

— Не смей меня осуждать! — тут же повысил Лорин голос. — Это тебя касается, но в самой малой степени. Она — моя альфа и ваша теперь тоже, понятно?

Я перестала демонстрировать шрам и снова вжалась в диван. Только глаза торчали из-за спинки. Я боялась, но наблюдать должна была. Чтобы знать, куда бежать, если что.

Морик часто заморгал и снова начал разглядывать меня.

— Вот эта девочка? — шокировано и почти шёпотом проговорил ликан. — Лорин, ты в себе? Альфа — человек? Ты… это всё ты? Это всё из-за тебя!

Мой самый хороший и честный… ткнул в меня обличительно пальцем, а его глаза наполнились какой-то злобой и яростью. Я захныкала, испуганно поджимая колени к своей груди. Видимо от ужаса продолжала таращиться на них. Не могла заставить себя бежать или кричать. Просто плакала и смотрела на него с такой скорбью и сочувствием, будто мы кого-то родного похоронили.

— Не повышай голос на неё, понял? — Лорин ударил по руке усача, вынуждая перестать того тыкать в меня конечностью. — Ты теперь ей подчиняешься…

— Ты же не серьёзно, — нервно уставился Морик на блондина и снова показал на меня рукой. — Так что, Майла была права?! Она всем нам на мозги капала, чтобы мы не оставляли тебя с ней наедине! Я ей не верил, понимаешь?! Своей бете, которая меня спасала не один раз! Ей никто не верил! Все думали, что ты не дашь ей… запудрить тебе мозги! Ты с ума сошёл или эта сука отравила тебя травой своей?

Я запищала, когда Лорин его ударил. Да так, что Морик на ногах не устоял. Ещё и шлепок такой гулкий был. Я начала давиться собственными рыданиями, боясь за… Лорина. А вдруг он сейчас… возьмёт и… Господи!

Бедный усач не пытался даже встать. Он был в сознании, схватился рукой за нижнюю челюсть и вытаращился как-то… потерянно на блондина. Лорин медленно приблизился к лежащему другу, поднял ногу и поставил её на грудь здорового мужчины. Я закрыла рот руками, чтобы они не слышали, как я плачу, как я рыдаю.

— Что ты сказал? — мертвенно-спокойно задал вопрос совершенно чужой и отстранённый Лорин, нажимая босой ногой на грудину мужчины.

Морик большими глазами смотрел на своего видимо бывшего друга. Он схватился руками за щиколотку Лорина, видимо в попытке сбросить ногу… или нет? Я видела, как блондин давит ногой на грудь своего беты. Казалось, что с каждой секундой он вдавливает свою ногу всё сильнее и сильнее.

Я была ошарашена увиденным. Морик вдруг разжал пальцы на щиколотке своего… альфы и его глаза опустились вниз, словно… Он сдался? Руки легли вдоль тела, а взгляд взрослого, статного мужчины потупился, будто его сознание вовсе отключилось. Словно за несколько секунд усач опьянел так, что глаза перестали проявлять жизнь. Из взгляда исчезла ненависть, злость, непонимание. Там ничего не было, кроме… покорности. Это было самым страшным, что я видела. Когда такого здорового и доброго бородача просто порабощают. Наверное, Лорин не просто так был альфой…

— Перестань, — прошептала я, глядя на потерянного и какого-то напуганного Морика. — Лорин, хватит…

Я даже плакать перестала. Просто смотрела большими от ужаса глазами на них и понимала, что… людская в них только внешность. И только.

Лохматая блондинистая голова повернулась ко мне. Яростный взгляд начал потихоньку отступать и его нога наконец-то исчезла с груди мужчины. Тот сразу же с грубым кашлем втянул воздух и перевернулся на бок. Его спина, как и всё тело сотрясалось от кашля.

— Иди сюда, — подозвал меня вдруг Лорин.

Я судорожно замотала головой. Я не могла говорить, я точно так же, как и Морик, судорожно дышала, и возражать Ему была не в силах.

Он сам направился ко мне. Я не отползала от него. Просто с ужасом наблюдала, как он приближается. Как его мощный торс «реагирует» на спокойное дыхание его обладателя, как серьёзное лицо дополняют два изумруда, наполненные какой-то пустотой, словно… смотришь в глаза волку.

Он просто обхватил меня за талию и перетянул к себе. Поставил на ноги и повёл к лежащему Морику. Я вцепилась в руку Лорина, ища какой-то защиты. Всё равно у кого её искать, главное получить.

— Принимай альфу, — пихая в ногу усача, выдал грубо блондин.

Бедный Морик медленно приподнялся. Он даже не смотрел на меня. Только в пол. Кое-как перевернулся на бок и… на четвереньках подполз ко мне. Я дёрнулась в сторону, не вынося подобного кошмара. А вечно весёлый взрослый мужчина сел на коленки рядом с Лорином и опустил голову. Просто так. Сел и всё.

— Пожалуйста… — взмолилась я, поднимая голову и глядя в лицо некогда нежного мужчины. — Не надо, я не хочу…

— Ты должна принять его, как моя альфа, — словно не слыша меня, заговорил он металлическим голосом. — Он — твой бета, подчиняется тебе, как и мне.

Я вцепилась в руку своего защитника и умоляюще вытаращилась на него. Пусть он перестанет. Пусть прекратит это безумие!

Но моей ноги вдруг коснулась рука. Я вздрогнула, и рука исчезла. Это был Морик. Он пальцами коснулся моего колена. Я заплакала. Это не он. Что… что Лорин с ним сделал?! Зачем он так жесток…? Почему он заставляет его унижаться?!

Лорин взял меня за кисть и положил на голову мужчины. Я зажмурилась. Меня трясло и руку мою тоже. Но Морик вдруг положил свою руку на… наши ладони и замер. Секунды длились так долго, что я начала топать ногой от паники и приближающейся истерики. Я его боялась. А вдруг он сейчас возьмёт и ударит меня? Скинет эту маску раболепия и кинется на меня! Боже мой, когда это кончится…

Закончилось всё странно. Лорин просто отвёл меня от одиноко стоящего на коленях бородача. Обнял и начал успокаивающе по голове гладить. Я вцепилась в его плечи, силясь снова найти защиты и успокоения. Я не знала к кому ещё обращаться…

— Отныне уважаешь её и защищаешь как меня, — бросил блондин.

Я видела, как Морик закивал. Глаза он так и не поднял. Словно его не то, чтобы унизили, а сломали. Он сгорбился весь, словно пытаясь стать меньше, чем он есть на самом деле. И это выглядело страшно. Когда ни чем не заслуживший мужчина, имеющий собственное мнение и волю, встаёт на колени и соглашается уважать какого-то человека, который ничего для этого не сделал. Просто так. По прихоти его… его альфы. Не друга, уже нет.

— Скажи, что тоже самое ждёт остальных, — произнёс блондин, потираясь носом о моё ухо. — Часов в семь встретимся в нашей таверне. Можешь идти.

Морик закивал, а потом встал. Он не поднимал голову, не поднимал взгляд. Так и ушёл, весь сгорбленный и побитый.

Как только за униженным мужчиной закрылась дверь, я тут же отстранилась от Лорина. Тот… улыбался. Я не верила своим глазам.

— Хорошо всё вышло, — усмехнулся переменившийся альфа, — А ты боялась. Нужно было давно это сделать.

Я вытаращилась на него, как на какого-то незнакомца. У меня даже мысли испарились до того я была поражена и растеряна. Просто я начала пятиться от ликана, чтобы как-то увеличить расстояние между нами.

— Ну, чего ты, оленёнок? — Лорин направился ко мне. — Испугалась?

В голове что-то щёлкнуло и я стремительно побежала в ванную комнату. Быстро-быстро. Но была перехвачена на подходе.

— Нет-нет-нет, пусти! — запротестовала я, приходя в себя. — Лорин, убери руки!

Он схватил меня сзади двумя руками: одна обвила талию, а вторая плечи. Я дёргалась, силясь вырваться. Страх отступал, но приходило непонимание и злость. Да как он мог?!

— Не напрягайся так сильно, ты слабенькая, не ела ведь ничего ещё, — начал успокаивающе говорить мужчина, держа меня крепко.

Я пыталась лягаться и даже кусаться, но вызвала только смех. Мне было… противно. Это же Морик!

— Я… я хочу к себе в комнату! — зашипела я, выдыхаясь. — Ты ненормальный, слышишь?! А ну поставь меня на место!

Его прежний тон вернул мне самообладание и смелость. Я просто… мне надо было это переварить.

— Какие мы свирепые, — засмеялся он, поднимаясь вместе со мной по лестнице. — И нечего так кричать, у меня тонкий слух.

Этот странный мужик заволок меня наверх и затащил в комнату, где положил на кровать. Я тут же отползла от негодяя подальше. Он сел и выжидающе уставился на меня, будто я его сюда позвала, чтобы поведать великую тайну!

Потом поняла, что сидеть и смотреть в эти зелёные глаза спокойно не смогу и забралась под одеяло. Было темно и… спокойно. Впервые за этот дурацкий день.

— Ты поговоришь со мной? — на мою спину легла рука.

Замерла. Он — псих!

— Уходи, — буркнула я.

Сделала себе небольшое отверстие, чтобы дышать было чем. Не вылезу из-под этого одеяла никогда-никогда!

Вдруг меня… меня придавило! Он лёг на меня!

— Не гони меня, — попросил он тихо. — Я знаю, что ты перепугалась, но всё уже закончилось, и ничего не случилось, как я и говорил.

Эта просьба пришлась мне в затылок. Он тяжёлый!

— Слезь… слезь! — зашипела я, пытаясь выкарабкаться из-под него. — Ты же как конь здоровый!

Мужчина моим хриплым просьбам внял быстро и лёг рядом со мной. Я ещё сильнее зарылась в недрах кровати. Лорин был бы не Лорином. Что он сделал? Правильно, полез ко мне.

— Нет! — запротестовала я, выталкивая наглеца из своего убежища. — Уходи!

Всеми четырьмя конечностями заработала!

— Ну, перестань, — он снова сгрёб меня в охапку, перехватив руки, которыми я норовила оттолкнуть мужскую голову от себя. — Ты как ребёнок.

— А ты ненормальный! — вскрикнула я, ощущая, как становится жарко и заканчивается воздух. — Всё, оставь меня в покое! Я не хочу с тобой разговаривать.

Он молчал. Я ещё немного побесилась и устала. Успокоилась и ногой откинула часть одеяла с другой стороны, чтобы было чем дышать.

Я его просто не понимала. Не испытывала ненависти или злобы, просто не знала, как реагировать. Зачем он… и он прав. Лорин открыл тайну и я… живая. Но, наверное, Морик всё расскажет им, и они решат устроить мне тёмную. Точно.

— От тебя приятно пахнет, — сообщило это чудо, прижимая меня к себе.

Я чувствовала лбом его подбородок. Так не честно, я слабее, а он этим пользуется.

— А от тебя нет, — упрямо заворчала я, уже не пытаясь выбраться.

Один же чёрт не выберусь. Он так часто делал. Хватал меня и держал, пока я не сдавалась. Ругались мы или спорили неважно, когда у него заканчивались аргументы и я начинала побеждать его, то он вот так вот делал. Сжимал меня и ждал, когда я сдамся. Сволочь хитропопая. А делать нечего, успокаивалась.

— Язва, — чмокнул он меня в лоб. — Займёмся сексом?

— Чего? — изумилась я. — Не будем мы ничем заниматься. Отпусти меня и дай мне полежать спокойно.

И такое часто бывало. Просто так, припрёт меня к стенке, мол, давай. Я протестую, поскольку, я не должна что-то делать против своей воли. А тот начинает настаивать, приводить дурацкие доводы и… Ну, возбуждать меня! Да, это тоже теперь на меня действует! Трогает меня везде, целует и целует. Я сначала держусь, а потом расслабляюсь, и он этим пользуется. Поняла уже давно, что стала зависимой. Знаю же, как будет хорошо, как сразу на душе легче станет, но… что-то внутри свербит, не давая мне окунуться с головой в мир порока.

Лорин начал целовать мой лоб, а его руки медленно начали гладить моё тело. Ну, началось…!

— Нет, не смей! — замотала я головой. — Я не хочу! Ты — плохой! Совсем-совсем! Лорин… Ну, пожалуйста…

Он добрался до шеи. Как бы я не опускала голову, как бы не жалась, но он знал, как добраться до меня. И поцелуи такие горячие, наполняющие тело теплом и желанием. Я морщилась, но ещё это одеяло, которое создавало иллюзию какого-то шалаша… прекратила сопротивляться. Лорин тут же перекатился на меня и его руки, перестав удерживать свирепую меня, стали путешествовать по телу, поглаживая и пощупывая всё, до чего дотягивались. Я сама обняла ликана и притянула к себе поближе. Столько страха пережила, что… секс бы помог. Мерзко, да? Но я сама это поняла. Лучшего способа отвлечься и успокоиться нет.

Я сама подняла его голову и поцеловала в губы. Сильно и страстно. Лорин тут же поддался, позволяя быть главной. Начала гладить губы этого нежного мужчины. Он сразу же приоткрыл рот, пропуская меня. И я вошла. Начала всё исследовать, поглаживать его нёбо, зубы, ласкать язык…

Блондин задрал моё платье и стянул панталоны. Я ему помогала, поднимая таз. Потом наконец-то раздвинула ноги, и ликан тут же занял вольготное место. Я терялась в чувствах, но понимала, что делала. Я хотела этого не меньше, чем наш «маленький» провокатор.

Лорин вошёл сразу. Крупным толчком. Я охнула, оказавшаяся не готова к подобному. Лорин упёрся своим лбом в мой, а руками держал моё лицо.

— Ты моя, поняла? — вдруг прохрипел Лорин мне в губы, сжимая кожу на моём лице до боли. — Поняла?

— Твоя, Лорин, — зашептала я в ответ, нетерпеливо двигая бёдрами, желая поскорее начать. — Пожалуйста…

Он часто задышал и наконец-то сделал полноценный и сильный толчок. До упора! Я чуть не задохнулась от чувства переполненности. А потом он вышел и снова резко толкнулся вперёд. Я вцепилась в его плечи ногтями, силясь проникнуться и впитать в себя этот пьянящий порок.

— Ещё? Мне трахнуть тебя ещё? — спросил он, останавливаясь. — Ты меня хочешь?

— Да, Лорин, пожалуйста… — почти захныкала я, чувствуя огорчение и обиду.

Он специально… возбуждал и потом тянул. Чтобы наказать меня так, доказать свою правоту и насладиться моими мольбами. Ему нравилось это. И причина была банальной, как оказалось. Он так часто слышал от меня отказы, что мне приходилось говорить ему о своих ощущениях и желаниях. Он вынуждал меня просить продолжить этот акт порабощения воли, чтобы удостовериться в правильности его действий. Он потом объяснял мне, а я пальцем у виска крутила, но потом осознала. Ему… так проще, он уверен, что мне не больно.

Ход моих мыслей прервали толчки. Частые и сильные. Я тут же замычала, ощущая тепло и удовольствие, которое начало расходиться по телу. Я прижимала мужчину к себе, словно пыталась слиться с ним в одно целое, а Лорин… Он всегда был нежен со мной. Целовал и ласкал, изредка щипал или кусал, когда забывался. Но я не обижалась и отдавалась всей душой.

После сильного оргазма, мозги превращались в кашу, и я не могла нормально думать. Поэтому сейчас я лежала на плече у мужчины, который нежно гладил меня по голове и тёрся носом о мой лоб.

— Тебе понравилось? — зашептал он.

— Ты же чувствовал, — устало буркнула я, меняя позу и закидывая ногу через обнажённый торс ликана. — Ну… положи руку.

Приподнялась. Вечно голову зажимает мою и всё. Я укладываюсь так, чтобы нам двоим было удобно, а он меня, как котёнка за голову прижимает.

— Извини, — усмехнулся он, принимая нужную мне позу. — Забываю всегда.

— А ты не забывай, — заворчала я, закидывая теперь уже руку на Лорина, — Всё я, всё я…

Подтянула покрывало и укрыла себя вместе со своим зверем. Расправила складочки и блаженно прикрыла глаза. Так хорошо…

— Слушай, мы же про обед совсем забыли, — заговорил ликан через несколько минут. — Я мог бы сходить… А, чёрт, наверное, посуды целой не осталось.

Я сонно приоткрыла глаза. Не отказалась бы от еды. Но согласна, с кухней у нас беда. Нет, сковороды, да кастрюли целы, а вот другая утварь…

— Потому, что кто-то не может себя контролировать, — напомнила я.

— А кто-то любит выводить меня из себя, — тут же заворчал он.

Я пакостно засмеялась. Это я умею, у себя дома всем нянькам покоя не давала никогда, теперь тут…

— Ой, ты и сам справляешься неплохо, — начала водить пальцем по красивому мужскому подбородку.

— Потому, что всё из-за тебя, — Лорин чуть повернулся ко мне корпусом и ткнулся губами мне… мне в глаза.

Отлично. Это странно, но здорово.

— Ты плохо контролируешь свой гнев, — закидывая руку ему на шею, выдала я смешливо. — Становишься таким страшным и серьёзным…

— Говорит та, которая несколько раз избила меня.

Туше. Хорошо прям задел и меня. Он умный. Знает, что и когда говорить. За это он мне и нравится.

— О, — протянула я, вспоминая жизнь в старом доме, — ты ещё не знаешь, с кем связался.

Ликан засмеялся и чуть отстранился, заглядывая в мои глаза.

— Так ты мне угрожаешь теперь? — прищурился мужчина. — Бьёшь, ругаешь, теперь угрожаешь. Прямо моя копия в женском обличье.

— Фу на тебя, — зажмурилась я. — Я хорошая, просто… тоже плоховато себя контролирую, но виноват ты сам!

— Я просто сам бился об твои руки, помню, — закивал он, нежно касаясь губами моего лба. — Потом ты меня жалела, а потом снова я кидался на тебя… Какой я плохой.

И целоваться лезет. Я ответила, касаясь нежно губами его губ. Он сводил всё к шутке, хотя это серьёзный проступок с моей стороны. Я считаю, что он был один. В другой раз я его ударила, чтобы в чувства привести и всё. Но да, он прав, я же всё равно это сделала, а причина придумана мною.

— Вот-вот, — согласилась я, нежась в тёплых объятьях. — Как думаешь, Морик ненавидит меня?

Вопрос сам соскочил с языка. Я только начала думать об этом, как не заметила, что уже озвучила эту проблему. Бедный…

— Наверное, — тихо и довольно серьёзно выдал блондин. — Но тебе должно быть всё равно на их чувства по отношению к тебе. Главное, что они примут тебя и будут служить, как мне.

Я этого совсем не хотела. Мне нужны друзья, а не…

— Но я хотела бы, чтобы мы дружили и хорошо общались… как с Мелиндой, — искренне забормотала я, боясь собственных слов.

— Дана, я тебе кое-что скажу, только не расстраивайся, — его зелёные глаза наполнились грустью, но он мягко мне улыбался.

— Я… постараюсь, — пообещала я.

Лорин вздохнул и убрал несколько волосинок с моего лица. Коса растрепалась…

— Мелинду попросил я. Чтобы она приглядывала за тобой, как женщина, — огорошил меня он. — Ещё давно намекнул Морику, чтобы он с женой переговорил по этому поводу. Мысли я читать не умею, поэтому думал, что женщине ты откроешься. И ты начала ей всё рассказывать, а она мне. Так я знал твои мысли и… помыслы. Так было проще.

Я не то чтобы расстроилась. Да я просто выпала из реальности на время. Мелинда? Нет, не может быть. Она бы не стала… Она была так добра и отзывчива ко мне, что я счастью своему не верила. А получается, что всё это время она просто шпионила за мной? Смотрела в глаза и врала? Хотя, нет, она не врала, ведь я не спрашивала о таком. Не думала, что Лорину есть до меня дело. Боже, как же он мне не доверял…

— А Морик тоже? — спросила я тихо.

— Ну, нет, — тут он улыбнулся, внимательно следя за моей реакцией. — Я с ним давно знаком, он сам вёл себя с тобой так, как ему хотелось. Я не приказывал.

На секунду стало радостно, что был всё-таки кто-то, кто хорошо относился ко мне и был мил без корысти, но… это была всего лишь секунда. Вспомнила сегодняшний кошмар. Я всё это стёрла, точнее Лорин…, но по моей вине.

— Так, у меня нет друзей и не будет? — спросила я, глядя на мужскую обнажённую грудь.

Ликан вздохнул и коснулся пальцами моей щеки.

— Дружба — это непозволительная роскошь, Дана, — зашептал он. — Среди ликанов нет… искренне желающих дружить просто так. Нет выгоды, нет смысла.

— То есть нет? — опечаленно уточнила я, зная ответ.

Я думала об этом, и Лорин уже как-то говорил про это, но я… не была уверена в искренности его слов. Ведь такого не бывает. Кто-то же дружит. Хоть кто-то!

— У тебя же есть я. Разве этого недостаточно? — вопросил Лорин с трепетом.

Я на него не смотрела. Как можно жить… без друзей? То есть совсем-совсем?! Не иметь сильного плеча рядом, постоянно хранить всё в себе, будто тебя ничего не тревожит. В смысле, как они живут? Сплетничают ведь? Болтают, хвастаются, ругаются. Лорин врёт!

— Но вчера таверна была полна больших компаний, — вспомнила я и уцепилась за это. — Они все говорили, смеялись…

— Пили, — добавил Лорин, перебивая меня. — Дана, если ликаны сидят за одним столом и ржут над всем, что происходит, — это не означает, что они друзья.

Я надулась. Не верю я всё равно!

— Но ликаны в стае ведь дружат, — решила я зайти с другой стороны. — Они должны вместе действовать на благо… всех, разве это не считается?

Лорин зашевелился, подпирая голову рукой. Он лёг на левый бок, чтобы удобнее видимо было со мной говорить. Я тоже повторила манёвр своего соседа и с прищуром уставилась на него.

— Стая — это сплочённая группа ликанов, связанная невидимыми узами. Мы все, как… Ну, как братья и сёстры, понимаешь? Мы уважаем друг друга и защищаем, а также подчиняемся альфе. Но ликаны не обязаны быть друзьями. Они могут не сходиться во вкусах на вино, на еду, на партнёров, и образ жизни у них может быть разителен. Вот возьми себя за пример. У тебя есть семья, но с братом ты не дружила, так же, как и с отцом.

Зря он затронул мою родню. Они тут вообще не причём. И любое упоминание о моей семье, которую я в никогда не увижу, — бьёт меня по живому, вынуждая снова думать о свободе. Чёрт!

— Не приплетай сюда моих родственников, — тут же попросила я, хмурясь. — Я говорю тебе про другое, Лорин.

— Про что? — спросил он, поглаживая моё бедро.

Я в платье. Оно задралось наверх, но оно на месте. Так даже лучше, не надо по несколько раз на дню одеваться-раздеваться.

— Друзья — это как раз-таки те сошедшиеся в чём-то. Никогда не поверю, что ликаны не дружат. Не общаются нормально, не делятся переживаниями…

— Мы этого не делаем! — повысил голос Лорин, заставив меня вздрогнуть. — Нет выгоды — нет твоей «дружбы»! Получаю что-то и могу нормально относиться к ликану и то это под большим вопросом.

Поджала губы. Ругается потому, что я не понимаю. Для меня это дико. Да у нас дома поварихи с детства дружили. Помогали друг другу, дружили семьями, веселились тоже вместе! Выгоды у них не было. Ну да, иногда сидели с детьми, выручали деньгами, но не постоянно же! Они были искренними, они дорожили и, скорее всего, дорожат друг другом до сих пор!

— И как же вы живёте? — тихо спросила я, силясь понять.

— Нормально живём, — серьёзно ответил мужчина. — Рассчитываем на себя.

Да они чёртовы одиночки, сбившиеся в маленькие группы. И всё. И никаких духовных связей, ничего светлого и прекрасного… Это реально жутко. Просто понимать, что живёшь в мире без доверия. Без того самого, наивного и бесплатного. Да, им пользуются, да, не ценят, но это та плата за любовь. Братскую, сестринскую, родительскую, ну и просто человеческую. Мне нравятся животные, если бы мне подарили щенка или котёнка, то я бы полюбила его. Ухаживала, кормила, мыла, играла бы с ним. Просто так, потому что он — живое существо, и он достоин хорошего обращения. И этот малыш не сделает меня богаче, не подарит мне подарок на День рождения, скорее даже будет немного вредить, но я не избавлюсь от него. Просто так. А ликаны… Я не видела ни одной кошки на улице, ни одной собаки, только крысы. Господи, Лорин не врал. Где я, вашу мать, живу?

— И ты удивляешься, почему я не хочу тут жить, — перевернулась я на спину и уставилась в потолок.

Просто ужас, а не город. И ликаны видимо привыкли к такому образу жизни, к такой скрытности и нелюдимости. Конечно, если не доверять никому, то с ума можно сойти от одиночества, возможно, многие уже тронулись.

— А я? — ликан взял меня за руку и сжал её. — Я не веская причина остаться?

О, любит он эти вопросы с подковыркой. Скажу «нет» и расстрою его, отвечу «да» — он обрадуется, но я буду испытывать смешанные чувства. Просто понимать, что всю жизнь я буду жить лишь с одним единственным мужчиной, которому могу открыть своё сердце и не иметь возможности просто… погулять с кем-то ещё — это странно. Осознавать, что Лорин тот единственный кому я, собственно, нужна. А если он меня решит оставить?! Что будет тогда? Выставит из дома и всё. Может, перепродаст или просто так отдаст кому-то в дар. А там со мной, может, так церемониться не будут. Знать то, что Лорин является тем самым канатом, за который я держусь, качаясь над пропастью. Исчезнет он и мгла поглотит меня. Вот же хрень.

— Ты долго молчишь, — напоминая о себе, подал голос мой нетерпеливый сосед.

— Я задумалась, — мотнула головой.

Лежу и думаю о том, как же сильно я вляпалась. Сегодня буду всеобщим достоянием. На меня будут таращиться, как на врага ликанов номер один, а я буду кивать и пожимать плечами, мол, да, горе случается.

Лорин положил руку мне на шею и слегка приподнял мой подбородок. Наши глаза встретились.

— Ты не будешь отвечать на мои вопросы? — тихо спросил он, лаская взглядом моё лицо. — Я не заслужил ответа?

Так на меня никогда не смотрели, никогда не трогали, не целовали. Он всегда будет моим первым мужчиной. Во всём.

— Ты же знаешь всё сам, — положила свою руку поверх его.

— Я не знаю, — снова потерянно рассматривая меня. — Ты никогда не говорила мне.

Поначалу удивилась. Боги, да он прав. Мы не говорили о таком. Как-то всё шутили, веселились или читали. Да, он говорил мне много того, ради чего стоит вообще жить. А я… как-то избегала разговоров на эту тему, и сейчас он припёр меня… к простыне. Серьёзно была уверена, что Лорин всё знает.

— Хочешь, я скажу тебе правду? — предложила я шёпотом. — То, в чём я уверена точно.

Он пару раз моргнул и закивал. Держит так меня трепетно, смотрит своими зелёными глазами на меня, соблазняет, быть может…

— Я беспокоюсь о тебе, забочусь. Хочу, чтобы все твои начинания увенчались успехом, я хочу, чтобы ты улыбался и никогда не расстраивался, — заговорила негромко. — Но… ты бы от меня никогда в жизни не избавился, происходи всё это… не здесь. Когда я знала бы, что у меня есть выбор, понимала, что в моих силах делать всё, что вздумается… то моей самой-самой заветной мечтой была бы наша с тобой свадьба.

Самая чистая правда. Просто… всё происходит не так, не там и не в то время. Да, есть мы, но обстоятельства складываются так, что нам… Господи, да он измывался надо мной, потом изнасиловал. О каком хорошем начале может идти речь? И отпускать он меня не хочет… Да, наверняка виноват не его эгоизм, а правила, которые запрещают мне покидать город, но… Он ведь мог бы мне помочь, если бы захотел, конечно. Что бы я делала на свободе без него — не знаю, умирала бы от тоски, но… это лучше, чем-то, что есть сейчас. Я ценю всё, что Лорин делает для меня, я уважаю его за острый ум и длинный язык. Он молодец, но из-за меня всё рушится, живём мы, как на пороховой бочке, а кругом сотня лживых лиц, готовые оскалить свои клыки в любую секунду. Как я могу жить беззаботно? Я даже город одна покинуть не могу, я не самостоятельная, хотя в моём положении этот навык приобретается быстро.

— Наверное, лучше бы ты не отвечала, — вымучено улыбнулся мужчина мне, убирая руку и ложась на спину.

— Но это же правда, — вздохнула я. — Я тебе не солгала, сказала то, что у меня на душе.

— Ты пытаешься мною манипулировать, — произнёс блондин, смотря в потолок. — Говоришь то, что я хочу услышать, и то, что нужно тебе.

— У меня и в мыслях не было манипулировать тобой, — честно отозвалась я. — Ты попросил ответить и я ответила.

А теперь между нами словно холодок протянулся. Он обижается, поскольку я сказала не то, что он желал услышать. Но врать ему я не хочу, не вижу смысла.

Мы лежали, молча разглядывая потолок. Идиллия.

— Пошли в таверну поедим, — предложил мужчина, вспомнив видимо про отсутствующий обед.

— Не рано?

— Посидим, ты мне будешь лапшу на уши вешать, а я верить, — спокойно улыбнулся ликан.

Я привстала на локтях и смерила мужчину чуть возмущённым, но больше непонимающим, взглядом.

— Сначала просишь меня открыть тебе свои мысли, а потом издеваешься? — усмехнулась я, садясь. — И после этого я злодейка и манипулятор. Отлично.

Слезла с кровати и поправила платье. Отыскала свои панталоны и надела их.

Спустилась в низ и навестила туалет. Вся кухня была усыпана осколками. Да уж, убираться и убираться.

Было удивительно, но даже кружки целой не было. Я поражённо оглянулась. Темпераментный мужчина мне достался. Даже очень.

— Извини меня, — раздалось сзади, и я обернулась. — Я просто расстроился. Не хотел тебя обижать.

Ну, прошло минут пятнадцать. Это быстро или нет? Но обиды я как таковой не ощущала. Я же закалённая уже, банальной остротой меня не проймёшь.

— Хотел, — возразила я спокойно.

Молчит, молчит…

— Да, хотел! — взорвался мужчина, — Потому, что ты… Ты рядом, но мысли твои далеки от меня. При каждой ссоре ты просишь меня отпустить тебя. Если ты думаешь о таком, значит, мы испытываем разные чувства друг к другу.

Я повернулась к нему. Стоит, руки скрестил на груди. Брови сдвинул. Какие-то насыщенные дни начались: ругаемся, миримся, снова ругаемся, а в перерывах ликанов унижаем.

— И что? — заломила я бровь.

— То есть тебя это не волнует?! — мужчина даже рот приоткрыл от изумления, — Тебе всё равно на меня?! На наши чувства?

Признаю честно, потерялась от подобной претензии. Я имела в виду совсем другое…

— Я не понимаю, что такого плохого в том, что мы с тобой испытываем разные чувства? Мы с тобой и вида не одного, но тебя это устраивает.

— О, теперь я не подхожу тебе на изначальном уровне, — закивал он головой. — Что ещё скажешь?

Мне хотелось закатить глаза и просто уйти от разговора. Это глупо. Просто даже говорить не о чём! Раздул из крошки целую буханку хлеба!

— Ладно, Лорин, — я подняла руки, чтобы успокоить себя. — Пожалуйста, выскажи свою претензию как можно более корректно, чтобы я поняла тебя.

Мужчина притопывал ногой и зло пыхтел. Я ждала. Пусть уже выскажется, и мы закроем эту тему.

— Ты самая удивительная девушка, которую я когда-либо встречал. Ты меня спасла, проявила заботу и приложила все силы, чтобы помочь мне. Ты бескорыстная, добрая и очень-очень красивая… Но тот факт, что ты до сих пор хочешь уехать отсюда меня оскорбляет и обижает. Я ведь стараюсь, это мой первый опыт подобных отношений, и я не всегда делаю то, что нужно. А когда я срываюсь и задеваю чем-то тебя, ты сразу же говоришь обидные слова, и всё, к чему я стремился, рушиться….

— Но я ведь тоже обижаюсь, — не удержавшись, перебила я его с чувством. — Ты не замечаешь, как грубишь мне, а у меня тоже есть чувства.

— Я понимаю, — опустил ликан голову, расстроенный моими словами. — Но… я не привык сдерживаться, всегда говорил то, что думал и неважно, чьи я чувства задену. Мне трудно, но я стараюсь, Дана.

Я перестала злиться и устало смотрела на кающегося мужчину. Знаю, что он все усилия прикладывает, чтобы быть со мной вежливым и добрым, но… я же тоже расстраиваюсь, когда он кричит на меня.

— Лорин, в порыве я тоже говорю всякое, — закивала теперь уже я. — Просто… меня удивляет, что ты требуешь от меня сильных чувств после всего случившегося с нами. Я ведь всё помню, я через себя всё это пропускала и неоднократно, понимаешь? Да я сама от себя в шоке, что начала с тобой взрослые отношения. Мне всё это не нужно было, была бы возможность с кем-то раз в неделю поговорить и всё. Я прилагала эти усилия ради тебя, но извини, что не всё происходит так быстро, как тебе хотелось бы.

Сделала глоток воды с ковша и направилась в гостиную. Обошла убитого блондина и плюхнулась на диван.

— Спасибо, — раздался его голос через минуту, когда я только открыла книгу. — За то, что терпишь меня.

— Не за что.

Разумеется, мы помирились. Подулись друг на друга, но помирились. Лорин извинился за то, что сорвался на мне, для него официальное представление своей альфы тоже оказалось серьёзным испытанием, поэтому мужчина был на взводе. Я к этому привыкла. Мне было обидно, но я пересилила себя и в который раз притянула глупую белобрысую голову к груди. Так он сильно в меня вцепился, будто я пошла на какой-то подвиг. Теперь понимаю тяжкую женскую долю…

Переодевшись в простую белую рубашку и чёрные штаны, мы с Лорином выдвинулись в путь. Всю дорогу я держалась, не нервничала, не паниковала, уверенно вышагивала, стараясь попасть в ритм своего соседа. Тот, кстати, выглядел спокойно, безмятежно даже. Наверное, зря я переживаю, да? С Мориком всё прошло кошмарно, но думаю, что с остальными такого не произойдёт. Морик оказался ближе всех к Лорину, и вся стая прислушивается к нему, поэтому они внемлют его словам. То, что я видела, оказалось давно позабытым принуждением. Лорин воззвал к волку усача и напомнил тому, кто главный. Обычная ситуация, но Лорин к этому прибегал редко, поскольку возле себя держал только сообразительных и нормальных ликанов, понимающих слова, а не реагирующих на силу.

И вот вчерашняя таверна. Необычно тихо, если честно. Солнышко пока не думает прятаться, поэтому все ещё скорее всего спят.

Не так всё смиренно, как показалось на первый взгляд. Только три свободных стола, остальные уже заняты. Только начинают видимо. Ого, все ещё трезвые. Необычно… и посматривают в мою сторону все как-то странно. Ну да, единственный человек, а они ещё не до такой степени пьяные, чтобы принимать меня за свою. Я для них нормальная только тогда, когда они еле на ногах стоят. Обидно, но от правды не убежишь.

Мы сели за свободный стол.

— Чего хочешь? — спросил Лорин у меня.

Я привыкла к его заботе, но вот на людях он её не показывал. А теперь я знала, что окружающие всё слышат и боялась сказать что-нибудь не то.

— Не знаю, буду то, что будешь ты, — ответила я, слегка поёжившись.

— А пить?

— Чай или что-то подобное, — кивнула я сама себе.

— Вина не хочешь?

— Не-а.

Он улыбнулся мне и пошёл к стойке. Ага, хватит пить, мне плохо становится.

На самом деле обед наш протёк слегка странно. Мы с Лорином молчали, поскольку… Ну, я молчала, потому, что боялась хорошо с ним общаться при других ликанах. Они не поймут и будут ещё сильнее коситься на нас. А почему молчал Лорин я не знала. Кушал и не разглагольствовал.

За последние полчаса народу поднабралось много. Они подсаживались к большим компаниям, а также занимали свободные места. Даже не заметила, как веселье наполнило эти стены. Одни мы с Лорином сидели, как два дурочка. Сидим, смотрим друг на друга.

— Может, домой пойдём, а то мы целый стол занимаем? — предложила я мужчине.

Лорин посмотрел мне за спину. Я тоже обернулась. «Картина маслом» — пронеслось в голове. Вся честная компания. Стоят и смотрят на нас. Кто опасливо, а кто и неверующе. Мне было стыдно, будто я вынудила Лорина это сделать, но метка на мне, значит, я «заслужила».

— Чего стоите? — изогнул Лорин брови. — Садитесь.

Я сидела неподалёку от блондина, поэтому испугалась, что между нами кто-то сядет. Но нет. Они всё обошли стол и сели кучкой на небольшом расстоянии от нас. Это выглядело крайне странно. Я видела, как они ютятся на своей стороне, поэтому осмелилась подняться и перетащить стул к Лорину поближе, предоставляя много свободного места.

На моё место сел Морик. Он казался таким же серьёзным, как и всегда, будто ничего не произошло сегодня.

— Ваша альфа, — обратился блондин к своим, а потом положил руку на моё плечо. — Альфа, это наша стая.

Я слегка поёжилась под таким количеством взглядом. Боги, если нас услышат другие…, будут ещё сильнее шептаться и начнут пальцем тыкать. Боги, я переживу этот день, я смогу.

— Ну, официальная часть закончена, знакомиться поближе будем потом, а пока обмоем это дело, — снова заговорил Лорин и поднял руку, глянув куда-то в сторону хозяина заведения.

За несколько минут нам накрыли стол. Стаканы, вино, закуски какие-то.

Праздничного настроения не было ни у кого. Все молча ждали, пока Морик и Мелинда нальют всем вино. Я бы многое отдала, чтобы прекратить этот спектакль. Даже не знала, как они на меня смотрят. Я разглядывала стол, Лорина, других посетителей таверны. Просто усердно делала вид, что в этом заведении нахожусь в компании своего альфы и всё.

— За тебя, — Лорин стукнул свой стакан об мой и сделал несколько глотков.

Я кивнула и тоже пригубила вино, но потом увидела потерянный взгляд Виера и сразу же сделала несколько крупных глотков. Нет, на трезвую голову я это не осилю. Хотя пьяная я могу наговорить глупостей… Нет, всё-таки напьюсь.

Видела, как остальные ликаны опрокидывают в себя стаканы залпом. Не верят и я не верила. Как бы я хотела им сказать, что я не причём, и это не моё решение, но… они меня не послушают. Чувствую их взгляды, ощущаю неприязнь, исходящую от них. Они точно меня убьют.

— Что-то не так, Майла? — спросил Лорин, спокойно глядя на волчицу.

Она сидела почти напротив меня, и я не видела её рук, но вот она отодвинула от себя полный стакан вина и уставилась на Лорина. Она не моргает. Вот чёрт…

— Ты набрался от нашей Богданы человеческого чувства юмора? — нервно поинтересовалась она, растягивая губы в почти искренней улыбке.

Её глаза прямо дырку в блондине прожигали.

— Возможно, — кивнул мужчина. — Спросишь её потом сама, когда будешь располагать свою альфу к себе.

Зачем он так? Специально это делает, чтобы настроить всех против меня. Я сидела и тихо сглатывала комки, которые вставали в горле каждые несколько минут.

— Альфа-самка, как и обычный альфа, не может быть человеком, — нервно сказала Майла.

Остальные молчали. Изредка поднимали на Лорина глаза и отпускали их. Ждут развязку. Как и я, собственно.

— А в нашей стае моя альфа человек, — пожал плечами Лорин. — Видишь, нет ничего невозможного.

— Но… моя альфа не будет человеком, — всё же с осторожностью, но уверенно проговорила шатенка, поправляя свой хвост.

Она была одета, на мой взгляд, вызывающе: полупрозрачная чёрная блуза, широкий пояс сильно утягивал талию и как-то поднимал грудь. Слишком. Для меня это чересчур. Нервно начала тереть шею, боясь скандала и огласки. Но пока отовсюду слышался смех и какие-то возгласы молодых людей, которым было по барабану на происходящее.

— Где дверь, ты знаешь, — альфа поставил локти на стол и, подцепив пальцами кусок мяса, отправил его себе в рот.

Смотрел спокойно, будто мы тут обсуждали обычные повседневные вещи. Я снова сглотнула и покосилась на Майлу. Та поджала губы и неуверенно покосилась на Тура. Тот любимую, кажется, не поддерживал. Молча пил вино, делая вид, что увлечён разглядыванием стола, так же, как и остальные. Я, кстати, возглавляла эти отречённые любования прекрасным.

— Но… Лорин, я уже больше двух лет служу и следую за тобой, — потерянно залепетала она, глядя большими зелёными глазами на своего лидера. — Ты… Мы все против, понимаешь? Никто не будет подчиняться грязному человеку.

— Пошла вон из-за стола, — тут же разозлился альфа.

Та дёрнулась, будто от пощёчины. Я тут же опустила голову, услышав наконец-то правду. Грязный человек. Меня осуждают за мою расовую принадлежность, да и за видовую, классовую и Бог знает, какую ещё. Я — это самый ущербный вариант.

— Она работает на Бюрта! — громко зашептала девушка, стукнув в отчаянии кулаком по столу. — Задурила тебе мозги, запутала тебя. Ты бы никогда в здравом смысле не пошёл бы на подобный шаг! Она погубит тебя и всех нас… Пожалуйста, пока не поздно…

Боже, да она на моё убийство намекает. Пока не поздно?! Да что я могу?! Что я сделаю?..

— Встала и пошла на хрен отсюда, — ледяным тоном процедил Лорин. — Ты меня не слышишь, что ли? Меня тебя как щенка за шиворот выволакивать?

Она потерянно посмотрела на свою стаю. Никто на неё даже глаз не поднял, будто все были согласны со своим альфой.

Майла поднялась и покинула наш стол, а затем и таверну. Я почти со слезами на глазах посмотрела на пустующий стул. Одна ушла, кто следующий? Неужели они все бросят его? Покинут из-за одной идиотки меня?

— Ну, чего притихли-то? — обратился к остальным ликан. — Давайте, высказывайтесь, я готов к великим переговорам.

Это звучало так издевательски, что я сразу же вспомнила те первые дни, что я была здесь. Как Лорин измывался надо мной. Ох, в жизни не забуду.

— Нас всё устраивает, Лорин, — через минуту молчания слово взял Морик. — Пожалуйста, не срывайся на нас.

Впервые услышала вежливое слово от усача. Он же создавал образ неотёсанного вояки, который мог держать в руках только меч или лопату. Простой работящий мужик и так осторожно смотрит на моего Лорина, который просто поставил всех перед фактом.

— А это всё зависит от настроения моей женщины, — вдруг произнёс блондин и посмотрел на меня с ухмылкой. — Как она скажет, так и будет.

Я хотела сквозь землю провалиться. Сидела и нервно сжимала руки. Никогда меня не ставили во главе чего-то. И они все ждали, когда я скажу хоть что-то. Сердце быстро застучало, вынуждая меня часто хлопать глазами от растерянности.

— Всё нормально, — выдавила я из себя и закивала, соглашаясь со своими же словами.

Этот позёр взял меня за руку и сжал её. Мои ладошки были ледяными, а его наоборот горячими. Ой, какой он тёпленький…

— Этого мало, — намного спокойнее заговорил Лорин, разглядывая меня. — Обратись к своей стае, скажи, какой альфой ты будешь, дай обещание быть справедливой и честной, приободри их.

Я в чиновники, что ли собралась? Да я… Я не готовилась даже! Что сказать?! Ну, Лорин, я тебе дома устрою… Никогда первая скандалы не начинала, но видимо время настало!

— Эм… Всё случилось очень неожиданно, и я понимаю, что вы никак не ожидали… Я вас всех плохо знаю, так же, как и вы меня, в общем-то, поэтому просто скажу, что я жила хорошей жизнью до всего этого, но… — я сглотнула и сжала мужскую ладонь сильнее, пытаясь перенять хоть каплю его уверенности. — Раз судьба сложилась так и я оказалась в вашей стае, то я буду добра и отзывчива к вам… и всегда приду вам на помощь, если вы, вдруг, будете нуждаться, как… Лорин когда-то.

Замолчала, ощущая себя дурой. Какую-то глупость сморозила. Я ведь не знаю, что нужно говорить! Боги, я ведь теперь реально в их стаю влилась! Сижу и краснею, вместо того, чтобы излучать уверенность и силу.

— В человеческом стиле, но мне понравилось, — усмехнулся расслабившийся альфа и поднял стакан с вином. — За нашу альфу.

Я была уверена, что все просто молча сделают по глотку и снова будут разглядывать стол, но ликаны словно приободрились после того, как я произнесла свою первую и дурацкую речь.

«За альфу» — неслаженным хором сказали они и выпили. И знаете, после этого стало полегче.

Через час наш стол оттаял. Вина было выпито много, нервы у всех сдавали, поэтому было заказано ещё. Наконец-то они начали улыбаться и разговаривать между собой. Перестали смотреть на меня, как на какую-то предательницу и потекли неспешные беседы.

— Видишь, а ты боялась, — ликан уже, не стесняясь, закинул руку мне не плечо и прижимал меня к себе. — Не так уж и страшно, да?

— Вообще-то Майла ушла, — тихо отозвалась я.

— Как ушла, так и вернётся, — фыркнул он. — Расслабься.

— А если не вернётся? — чуть испуганно снова спросила я.

Глаза моего соседа чуть сузились, а улыбка стала шире.

— Ты уже беспокоишься о своих ликанах, как самая заботливая альфа, — поддел он меня с улыбкой.

Разве? Просто она же ушла, а все остались… не по-человечески это.

— Не смешно, — нахмурилась я, поглядывая на Тура. — Она же твоя подру… твоя волчица, которая уже давно с тобой…, а вдруг она глупость какую-нибудь совершит?

Нарвётся на неприятности какие-нибудь. Одна же ушла. И куда она пошла? Домой?

— Расслабься, — он наклонился ко мне и поцеловал в губы. — Наслаждайся вечером.

Он… первый раз поцеловал меня на глазах у свидетелей. Это наш первый официальный поцелуй. И я не сопротивляюсь. Неужели это прогресс? Кажется, даже напряжение схлынуло.

Я кушала, болтала с Лорином о том, что надо бы восстановить утраты нашего дома, а в частности пополнить кухню. Решали, когда стоит пойти, сколько всего покупать и обсуждали недостатки нашего крова. Оказывается, Лорин хотел с моей помощью заменить мебель. Её надо было заказывать, но перед этим необходимо определиться с цветом, фасоном и размером. В общем, мы уже чуть ли ногтями на столе царапали, высказываясь по поводу наших общих пожеланий. Мне нравились подобные разговоры, без преувеличенной серьёзности и на темы, которые я могла поддержать. Дом — это моя стезя!

Была одна шумная компания, на которую я отвлекалась. Знаете, кто там сидел? Тот голубоглазый парень, который спас меня от плутаний по городу в такой трудный для нас с Лорином период. Мне открывался хороший вид. Даже голову поворачивать не нужно было. Он ещё сидел ко мне лицом, поэтому иногда мы встречались взглядами. Мне было почему-то неловко. Помню, как грубо отказала ему, хотя он помог мне. Да, сказал, что это из личных убеждений и опасений, но он единственный пришёл мне на помощь тогда. Зря я так с ним поступила, но это нужно было сделать.

— Хватит, — чуть наклонился ко мне Лорин. — Иначе мы пойдём домой.

Вот блин! Я и не знала, что он знает, что я смотрю… Чёрт! А… что я сделала-то?

Просто смотрю и всё.

— Нельзя смотреть? — удивилась я.

Лорин поднял брови.

— Смотреть можно, но не таращиться, — серьёзно выдал он, заставив меня смутиться.

Я кивнула. На самом деле было легко не смотреть в сторону Андриана, я игнорировала всплески хохота и громкие разговоры, но знаете, чувствовала себя неуютно. Один единственный раз я туда посмотрела и заметила, как этот парень смотрит на меня. Просто так. Тут же отвела взгляд и даже голову в другую сторону отвернула. Всё! Я не буду смотреть! Мне скучно и я просто рада увидеть знакомое лицо в толпе незнакомцев! Не больше, не меньше.

— Ты знаешь, мне не нравится этот сопляк, — оживился Лорин через время и придвинулся ко мне поближе. — Ты должна кое-что сделать.

Вслушивалась в разговор Франка и Виера, поэтому не сразу поняла, о чём толковал альфа.

— Что? — не поняла я, хмурясь.

— Этот щенок таращиться на тебя, и мы его проучим, — нервно заговорил ликан, обнимая меня за талию и прижимая к себе поближе.

— Кого? — я правда недоумевала.

Блондин сощурился, вглядываясь в мои глаза. Я удивлённо наблюдала за мужчиной, который странно себя вёл. Он вообще всегда был с причудами, но сейчас особенно.

— А ты не знаешь? — красиво поднял бровь мой собеседник.

— Нет.

— Андриан. На которого ты поглядывала, — напомнили мне с какой-то едкой интонацией. — Сидит и пялится на тебя.

Я тут же посмотрела в нужную сторону. Сидит, разговаривает.

— Не смотрит он на меня, — возразила я, снова нахмурившись.

— Нет, он смотрит, — с нажимом проговорил постепенно злеющий кавалер. — Не спорь.

Он смотрит? Знаете, мне почему-то стало приятно. Красивый парень проявляет интерес. Ко мне. На меня никогда не смотрели… Как-то не было поводов, да и причин, а сейчас я была объектом наблюдения своего почти спасителя и мне было… странно весело. Я хотела начать глупо улыбаться, показывая, как меня это трогает. Я ведь не испытывала ничего этого, не строила никому глазки, не флиртовала, не ощущала этой естественной искры. Как-то всё резко и сразу.

— Хорошо, он смотрит, — согласно кивнула я и сделала глоток вина.

— А чего это ты так спокойна? — подозрительно тихо поинтересовался ликан и я чуть-чуть улыбнулась. — На тебя мужики пялятся, а ты и рада?

Ой, как он шипит-то. Хорошо, что наши пока на нас внимания не обращают. Ну, заулыбалась я! Пьяная, расслабленная и обрадованная посторонним вниманием!

— Ничего я не рада, — сжала я губы, подавляя улыбку. — Не злись.

Неожиданно он меня щипнул! Ощутимо так, прямо за бедро!

— Значит так, — мужчина наклонился к моему уху и горячо зашептал. — Сейчас ты будешь пялиться на своего смазливого пацана, потом встанешь и выйдешь.

Я даже отклонилась от него, не веря своим ушам.

— Чего?

— Это план, не возмущайся так явно, — пихнул он меня в коленку. — Сиди и строй глазки этому щёголю.

Это Лорин?! То не нравится, а теперь мне… Так, я не хочу об этом думать. Он сказал, что у него план! К тому же, не сложно, даже в радость…

Я кивнула, принимая условия, и начался кошмар.

Как и было обговорено ранее, я стала разглядывать Андриана смелее. Тот это тоже заметил. Стал сначала удивлённо поднимать брови, поскольку видимо я была слишком пристальной, но потом я начала отвлекаться на еду и видимо этим передразнила своего спасителя. Его взгляд я встречала всегда, когда смотрела в его сторону. Он начал мне улыбаться. Теперь мне это разонравилось. Я думала, что мы просто попереглядываемся и всё, а он чего-то начал слишком явно проявлять ко мне интерес. Его соседи по столу тоже поглядывали в мою сторону, поскольку Андриан стал смелее.

— Лорин, он пялится на меня, — теперь начала я жаловаться блондину. — Он хочет меня побить или убить.

Я его не знаю! Так не смотрят, когда хотят дружить! Он точно что-то задумал! «Паранойя обостряется после четвёртого стакана» — мысленно сделала я пометку.

— Не этого он хочет, — сразу отреагировал мужчина, который упорно не смотрел в сторону нашего давно не скрытного наблюдателя. — Встань, снова посмотри на него и выходи из таверны.

Растерянно уставилась на своего соседа. Он ничего не перепутал? Я, честно, признаться, испугалась. Теперь надо ещё и идти куда-то с ним!

— Ну, Лорин, — зашептала я расстроенно. — Я его боюсь, вдруг он что-нибудь мне сделает?

Зелёные глаза внимательно смотрели в мои. Затуманенный разум тут же сосредоточился на Лорине.

— Даже не смей бояться, ты моя альфа, по сути можешь творить всё, что тебе вздумается, — проговорил он тихо, а его рука сильнее сжала мою ногу под столом. — Просто поднимись, посмотри на пацана и выйди наружу. Ты же мне веришь?

Захлопала глазками от растерянности и лёгкого страха.

— Я верю тебе, — шепнула я, утопая в зелёных омутах. — Всегда верила…

Тот сначала кивнул, а потом как-то застопорился. Что-то… не по теме я сказала. Его серьёзный взгляд превратился в какой-то чуть трогательный и чувственный. Ради такого взгляда я готова терпеть этот город, лишь бы Он был всегда рядом. Лишь бы был…

— Договорим дома, — пообещал ликан, понимая меня. — Поддайся моей прихоти… пожалуйста.

Еле-еле слышно. Просит меня. А я ещё и пьяная, поэтому была готова расплакаться от переизбытка чувств. Он же так просит.

Молча отодвинула стул и встала. Не сразу оторвала глаза от блондина, но когда это сделала, то мой взгляд метнулся к Андриану. Несколько секунд и он замечает меня. Снова таращиться и я вижу, как он криво мне улыбается. Чуть неуверенно, но я улыбаюсь ему в ответ и наконец-то выхожу из-за стола.

Коснулась плеча Лорина напоследок и пошла не твёрдой поступью на выход. Но перед самым своим уходом я снова посмотрела на поднимающегося из-за стола молодого парня. На несколько секунд наши взгляд снова встретились, и я уже окончательно покинула таверну.

На улице было уже мрачно. Солнце село, кругом стояли подвыпившие ликаны, которые громко говорили и смеялись. Как же выпивка сплочает.

Я чуть зашла за таверну, туда, где не было никого. Встала и… всё. Лорин же сказал просто выйти. Может, он пошёл с парнем разбираться? А зачем мне надо было уходить?.. Не могу понять, но мне вроде так легко и свободно, что вроде и не имеет это всё значения…

— Снова заблудилась? — раздался знакомый мужской голос, который я никак не ожидала услышать.

Обернулась чуть испуганно. Андриан. Что он тут делает?! Каким… ветром?

— Эм… Я подышать… подышать воздухом вышла, — залепетала я в ответ и начала хлопать растерянно глазами.

А он ничего. Милый на вид, я бы сказала, такой какой-то… симпатичный. Но Лорин лучше, тут и думать не о чём, но он же так смотрел на меня зачем-то и я тоже… Ой, а чего так кружиться-то всё?

— Ты много выпила, — заметил молодой ликан, медленно подходя ко мне. — Нормально себя чувствуешь?

Ой, а мы ещё и говорить должны? Опять потерянно уставилась в голубые глаза. Ну, правда, он ничего…

— Да-да, — чуть нахмурилась я, переварив вопрос. — Вы… бы не подходили так близко ко мне…

Андриан был просто в шаге от меня, и я сама отступила от него, понимая опасность ситуации.

— Я ничего не делаю, — парень позволил себе улыбку. — Просто беседую с тобой.

Ага, а мне по шапке прилетит потом. Но Лорин сам всё это затеял! Где он? Или мне нужно уже идти обратно?! Чёрт, почему я не уточнила?

— Но нам ведь не о чём разговаривать, — разумно выдала я, обхватывая себя за плечи. — Извините, мне запрещено говорить…

— С незнакомцами, — закончил он за меня. — Я знаю, но мы же уже с тобой знакомы, так что невинная беседа тебе не навредит.

Я его хоть и боялась, но признавала, что его обволакивающий голос был мне приятен, его интонация, манера подачи — всё на уровне.

Так, мне надоело! Я его не знаю! Не буду я участвовать во всех этих играх! Сейчас приду, обижусь на Лорина и уйду домой! Всё, допёк.

— Простите, мне пора возвращаться, — я опустила взгляд и решила вернуться.

Решила обогнуть своего знакомого, но он вдруг заступил мне дорогу. Вот тут-то я испугалась по-настоящему. Вскинула на него глаза полные страха и непонимания.

— Я уже успел наскучить тебе? — чуть изогнул парень брови, продолжая в том же спокойном и чуть игривом тоне. — В таверне ты была намного смелее, нежели сейчас.

Честно, просто застопорилась. Я оказалась не готова к подобному. Мыслительный процесс просто остановился, и я тупо вылупилась на ликана, не зная, что сделать и что на это сказать.

— Ты даже мне успел наскучить.

Дёрнулась так, будто меня щёлкнули мокрой тряпкой по лицу. Вмиг покраснела и побелела от страха и чего-то постороннего. Стыд, непонимание, испуг. Кажется, я протрезвела.

Лорин вынырнул откуда-то из-за спины Андриана. Он всё слышал…

— Эм… Лорин, — чуть потерялся парень, повернувшись к моему мужчине, — Вечер добрый.

Напряжённо говорит, но без страха. Он растерялся, наверное, не учуял его.

— Верховный альфа, — поправил зеленоглазый моего неудавшегося… друга.

Блондин подошёл к парню ещё ближе и тот будто, не выдержав Его взгляда, опустил глаза. Я видела эту картину утром. Так Морик признавал своего альфу. А этот парень… Он понимал, с кем связывается, знал моего… покупателя, но всё равно отважился на такой шаг. Господи, что я натворила?..

— Верховный альфа, — повторил Андриан через время.

Лорин выглядел серьёзно и спокойно. Он не злится? Очень странно, возможно, он изменился, стал более сдержаннее.

— Кажется, я уже говорил однажды, чтобы никто не смел приближаться к моему человеку, — заговорил блондин, кладя руку на плечо парня. — Не припоминаешь такого?

Это улыбка? Мой Лорин улыбается чужим ликанам? Нет, этого быть не может. Я уже перестала радоваться такой скорой развязке, поэтому напряглась. Что он задумал? «Мы его проучим» — вспомнила я. Ах ты ж…

— Я помню, — негромко сказала русый ликан. — Но я был с ней знаком уже давно. Я ей помог, когда она заблудилась.

Ну, в принципе, Андриан ничего плохого не сделал. Помог мне и Лорин на него не обрушился, как кара небесная, поэтому сейчас он вполне на нормальных основаниях заговорил со мной, вот только пялиться ему не стоило.

— Разве мой человек заблудился и нуждается в помощи? — чётко проговорил мужчина слова, не убирая свою руку с плеча парня.

— Думаю, нет.

Я охнула и закрыла рот ладонью, когда Лорин его ударил. Кулаком прямо в живот. Тот стерпел стойко, лишь слегка нагнулся вперёд и уронил голову. Сердце сжалось от страха и жалости.

— Я не расслышал, — в том же тоне, подал голос мой мучитель.

— Думаю, нет, Верховный альфа, — с отчётливой хрипотцой, выдал Андриан.

Вторая рука Лорина схватила парня за шиворот, опуская его корпус вниз, чтобы ударить теперь его коленом. Я зажмурилась и отвернулась, не в силах смотреть на это. Было погано и мерзко на душе. Я ведь не знала! Думала, что он поговорит с ним и всё… Дура!

— Ещё раз увижу тебя рядом с ней и сделаю тебе бусы из твоих собственных кишок, — услышала я сердитый голос альфы. — А теперь пошёл вон отсюда, чтобы я тебе не видел сегодня.

Раздались какие-то шорохи, но я продолжала стоять и пытаться отключить свои ушки. Чтобы просто не слышать этого. Было страшно, к тому же я была на взводе, ведь я вроде бы как стала сегодня официально альфой своего альфы. Странно звучит, но… это так и есть. Господи, что ж за мужик мне достался?

— Моя маленькая актриса испугалась? — когда его рука коснулась моей спины, то я вздрогнула.

Была напряжена и услышав родные и приветливые нотки его голоса, то наконец-то сумела выдохнуть.

Обернулась. Стоит, довольный такой, будто… ненормальный! Парня какого-то побил и радуется! Позади него никого не было, поэтому я с чистой совестью тут же шлёпнула ладошкой по его груди.

— Ты меня подставил! — зашипела я грозно. — Всё, больше никуда с тобой не пойду!

Нет, ну это уже слишком! Решил он так ухажёров отвадить от меня?! Да их и так нет! Андриан просто… странный! Он мне помог! Да, против своей воли, сам признался, но он всё равно пришёл мне на помощь! Дурак, что сегодня пялился, но я ведь тоже на него смотрела, подогревая и подбадривая его решения. Ну, я же не знала! Не подумала даже о таких последствиях. Говорю же, неопытная.

— Нет, — протянул Лорин чуть удивлённо и растерянно. — Я не подставлял, ты просто помогла мне наказать сучонка и всё. Я всегда был рядом, он бы и пальцем тебя не коснулся.

А вот мне так не показалось.

— Зачем ты так его побил? Он ведь почти ничего не сделал. Ну, посмотрел пару раз…

— Ты смотрела на него.

Я нахмурилась, не понимая.

— Ну да, он смотрел и я смотрела, — согласилась я. — Что в этом необычного?

Лорин подошёл ко мне вплотную и, разглядывая моё лицо, заправил за ухо выбившиеся волосы из косы.

— Ты смотрела на него заинтересованно, и он поплатился за это, — спокойно преспокойно произнёс зеленоглазый, начиная гладить мою щёку и подбородок пальцем.

Мои глаза ещё сильнее округлились. Нет… нет!

— Да я же… я же…

— Я знаю. Он этого просил, а ты развязала мне руки, — лаская меня взглядом, выдал мужчина. — Но ты должна думать и понимать, что это была твоя вина. Мне этот пацан нравился.

Вообще выпала в осадок. Он меня ласкает, а говорит ужасные вещи. Опять на контрасте. Господи, у меня мысли совсем запутались. То есть я виновата?

— Но ты же попросил меня тебе помочь… — зашептала я, растерявшись окончательно.

— Дана, — он вздохнул и взял моё лицо в свои ладони. — Это был урок. Первый и надеюсь, что последний. Будешь проявлять повышенное внимание к мужчинам или же женщинам, и они будут наказаны. Так ты поймёшь, что я — единственный твой ликан, единственный близкий друг, соратник, советчик, да кто угодно. Ты и я. Чуть шире — наша стая. Всё. Ты поняла, что я хотел до тебя донести?

Потеряно закивала. Ликан положил руку мне на затылок и притянул к своей груди. Я ткнулась в горячее тело и тут же обняла его.

— Ты плохой, — сообщила я ему, сжимая своего цербера.

— Я знаю, — целуя меня в голову, пробормотал он. — Но я ничего не могу, да и не хочу с собой делать.

Козёл. Посильнее обняла его и вздохнула. Такой знакомый запах. Прикрыла глаза и перед взором сразу встали картинки нашего дома. Как мы с ним бесимся, боремся, обнимаемся и ругаемся. Так только Он пахнет. И сразу так волнительно, но в то же время спокойно стало на душе. Дурачок такой, но он же меня бережёт. Да, по-своему, но кто знает, что у этого Андриана на уме? Лорин прав.

— Мы долго будем ещё тут сидеть? — поинтересовалась я глухо.

Ткнулась лицом в его грудь и расслабилась. Вроде и домой уже можно идти. Мы рассказали! Точнее блондин мой правду рубанул, но я сидела рядышком и трепетала, так что мой вклад тоже велик. И они меня пока не убили. Даже не покушались. Да, смотрели, как врага, но не более.

— Я планировал отмечать до утра, — услышала усмешку в его голосе. — А ты домой уже хочешь?

До утра? Ну, я точно не выдержу. Либо упьюсь, либо усну где-нибудь.

— Я устала немного, но пару часов ещё выдержу, — закивала я. — Если хочешь, я могу сама дойти до дома, а ты отдыхай сколько хочешь.

Теперь я дорогу помнила. Дойду быстро, точно не заблужусь.

— Я же шучу, — Лорин уложил свой подбородок мне на макушку. — Ещё час и пойдём. Точно вытерпишь?

Шутит. Умеет он это делать или нет, я пока не поняла. Издевается и говорит правду. Только так и никак иначе.

— Я — боец, — забубнила я. — Я могу всё…

Лорин засмеялся, и одна его рука с моей спины соскользнула на поясницу. Ну, нет. Я не настолько пьяна.

— Дана…

— Нет, — тут же произнесла я, отстраняясь. — Даже не думай.

— Ну, почему? — тут же засмеялся разоблачённый ликан, не желая отпускать меня. — Ты же сама сказала, что можешь всё, вот я и проверю.

Лучше вообще ничего не говорить! Он же всё помнит, жук такой! Каждое слово запомнит, каждую фразу подметит. Подленькая натура…

— Я в туалет, — решила я, разворачиваясь и беря нужное направление.

Разумеется, меня преследовали. Как мой охранник себя ведёт. Сторожил стоял, пока я свои дела делала. «Странный мужчина» — который раз повторяю я про себя.

— С облегчением, — поздравили меня.

Я покосилась на своего соседа. Нет, ну мне точно нужно пить почаще и побольше, чтобы привыкнуть к нему!

— Вы так необычайно любезны сегодня, — кивнула я, позволяя обнять себя за талию. — Но-но, без вольностей, молодой ликан.

Пальцы под рубашку забрались. Ещё чего. Нахал какой.

— Дома я тебя трахну у книжного стеллажа, — не то пригрозили мне, не то пообещали. — Раз моя леди тянется к знаниям и жаждет возвышенных бесед.

Как это было связано между собой, я не понимала. Только покраснела и улыбку еле сдержала. Нет, ну каков же поганец! Я до сих пор к этому не привыкла. Как только Лорин говорит это слово, то всё, с меня все цвета волной сначала сползают, а затем снова возвращаются, но только с пущей силой. Ну, зачем он его произносит?! Оно же такое похабное, такое… постыдное!

— Не будет этого, — буркнула я, глядя на спор трёх пьяных мужчин.

Мы медленно текли к таверне. Не шли, а текли, можно сказать, что ползли. Никуда не торопились, наслаждались вечером и криками пьяных ликанов. Идиллия.

— Это мы ещё посмотрим, — нагло улыбнулся блондин, целуя меня в ухо. — Буду тебя всю ночь…

— Лорин!

— Помню-помню, не слово, а дело, я всё понял, — тут же посерьёзнел мужчина.

Я же говорила! Каждую мою фразу против меня же и направляет! Нечестно, нечестно, нечестно!

В таверну я вернулась взъерошенная и чуть возбуждённая. Нет, не в этом смысле. Просто как-то взбодрилась на улице, протрезвела, поэтому была готова к активным дебатам. Делать-то нечего, всё уже сказано, теперь буду налаживать со всеми отношения. Знаю, что будет ого, как нелегко, но выбора у меня особого нет. Главное, чтобы без покушений и убийственных взглядов. Словно кролик будет руководить лисами. Наивно, смешно и невозможно. Но это будет. А когда меня сожрут — этот вопрос будет всегда актуальным.

Мы вернулись за стол. Наши уже во всю болтали и, кажется, забыли про моё существование. Хорошо, что мы сделали это в таверне. Они напились и угомонились. На трезвую голову это невозможно воспринять серьёзно. Но вот я уже смотрю в хмельные глаза, полные покоя или же веселья. Кажется, что они актёры или же совсем-совсем не люди. Так притворяться… не каждый сможет. Я им не ровня, словно грязнуля уличная села за стол с высокородными особами. Но они не люди, повторюсь. Наверное, слово альфы для них закон. Не такой, который можно нарушить, а именно тот, которого они обязаны придерживаться. Будто закон о жизни. Никому не разрешено убийство. Нужна причина, суд, доказательства, но убивать нельзя просто так. Это несокрушимый закон. Да, его нарушают, но опять-таки, из-за какой-то веской причины (мне так кажется). И сейчас мне казалось, что ликаны восприняли меня, как нечто обязательное. Раз альфа сказал, значит так и будет. И плевать, что ты думаешь об этом. Вот и всё. И я это увидела. Как они косятся на меня, как перешёптываются, но из их взглядов пропала вражда. Лишь подозрения, неуверенность и любопытство. Они — нелюди. И, знаете, в данный момент это комплимент.

Я испугалась, услышав громкий свист. Где-то позади меня. Вся таверна это слышала и чуть притихла, обратив своё внимание на звук.

Обернувшись, увидела… Сальму. Эта волчица забралась на стойку! А это можно?.. Рядом стояли четыре девочки. Это её?.. О, все такие серьёзные, стоят лицом к нам, а спинами к ней. Защищают, что ли? А что, собственно, происходит?

— Внимание! — девушка подняла правую руку вверх. — У меня шикарная новость для любителей женских драк, а также для старейшин!

Девушка выглядела очень… хорошо. Фиолетовый костюм подчёркивал бледность её кожи и все её достоинства. Тёмные волосы заплетены в высокий хвост, обнажая острые, как бритва скулы… синие глаза оглядывали толпу, губы кривились в усмешке.

Мужики сразу же отреагировали на эту новость одобрительным гулом и возгласами.

— В нашем городе появилась новая альфа! — всплеснула девушка руками. — Невероятнейшей красоты, острого ума и такого же языка!

Я нахмурилась и чуть улыбнулась. Вот как они здесь развлекаются. Неужели новую альфу будут на прочность проверять? Это странно, но я никогда не видела женских драк. Вообще ни разу! На самом деле, мне немного захотелось… Ну, посмотреть. А что? Жестоко и неправильно, но я и живу не с людьми, так что… Ладно, потом с Лорином переговорю по этому поводу, а пока мне стало интересно. Даже обернулась. О, Андриан на месте сидит. Выглядел он нормально, серьёзно. Я бы вряд ли вернулась после подобного. Мой подъём с земли был бы под огромнейшим вопросом. Да и гордость моя задета была бы… Чувствую стыд. Подставила ведь я его. Но… мне с ним детей не крестить, да и дружить я с ним не смогла бы в любом случае, так что горевать буду недолго.

— Не тяни, ну твою налево! — услышала я басистый крик откуда-то из недр заведения.

Остальные залились хохотом, кто-то даже начал ногами топать, требуя развязки. Ну да, забралась на стойку, разглагольствует чего-то долго, пусть уже говорит и все мы вернёмся к своим делам.

— Я, альфа Сальма Гардель, бросаю официальный вызов новой альфе стаи Лорина Амретто, Богдане, дочери Прохора Мезенцева!

63 глава

Открыла один глаз и поняла, что на улице ещё совсем-совсем темно. Третий день я встаю рано. Дома я чаще всего одна или с Мелиндой. Приставили присматривать за мной. Смешно.

Поднялась и поплелась вниз. Малинда спала на диване. Посмотрела на неё и двинулась в ванную комнату.

Лорин приходит домой только переночевать, поэтому все эти дни я провела в одиночестве. Читала ту книжку, давно принесённую Лорином. Дочитала и просто расплакалась. Улыбалась, но слёзы текли. Я не дочитала тогда её до конца, а Лорин мне ничего не сказал… Как же я вляпалась.

Оказывается, стычки между стаями — это обычное дело. Грызутся, ссорятся и выясняют отношения. Но есть особый вид конфликтов. Вызов. Его бросают редко, только в тех случаях, когда словами уже невозможно достичь какого-то решения. Это действо носит официальный характер, будто… вы решили померяться силой на людях. Дуэль по-простому. И на самом деле, прибегают к подобным разрешениям конфликтов редко, поскольку к такому противостоянию привлекается внимание общественности и старейшин. Поединок проводится под чутким присмотром «судей», а также устанавливаются специальные ограничения и правила. И проигравший обязан признать правоту победителя.

Заинтересовалась этим вопросом, поскольку… мне бросили вызов. Сальма и бросила. Просто так, без причины, без ругани. Взяла и швырнула мою жизнь на дорогу, где скачут лошади. Пока меня перепрыгивают, но скоро на горизонте появиться карета, которая жестоко проедется по мне.

В тот вечер Лорин повёл себя… необычно. Он, наверное, с минуту таращился большими злыми и непонимающими глазами на Сальму. В принципе, как и все. Там таверна вымерла. И не потому, что альфа бросила альфе вызов. А потому, что одна из альф оказалась человеком.

Помню, Лорин бросился на Сальму, но Морик с ребятами вовремя вмешались. Да и девочки Сальмы сразу же ножи подоставали. Потом вся таверна в один миг загудела, как один огромный улей с бушующими пчёлами. Начался хаос. Крики, посуда полетела на пол, грохот мебели. Виер очень быстро, чуть ли не таща на руках, выволок меня из той таверны, а потом увёл домой. Я почти ничего не помнила. Была пьяна, да и шок парализовал всё выше плеч. Я молчала, даже не плакала, не говорила и совсем не думала. Просто обрубили всё в один миг. И я лишилась всего.

Растопила печь и поставила чайник на плиту. Присела на стул и облокотилась на спинку. Лорин, наверное, ещё спит или его вовсе не было дома. Мы с ним даже двумя словами не перебросились за все три дня. Уходил, когда я спала, и приходил чаще всего тогда же. Я его не караулила, говорить с ним совсем не хотела. Мне было… неприятно. Могу ли я обвинить его в обмане? Пока не знаю. Но разочарование оказалось слишком горьким на вкус.

Сделала себе чай и принялась грызть сушку. На рынок пойдёт Мелинда. Меня из дома не выпускают, да я и сама бы не пошла. Мне бросила вызов волчица. Это смешно. Просто абсурд и смех. Покачала головой и уставилась в кружку. Я расстроена и подавлена, но не напугана. Смотрю на своё мутное, чуть различаемое отражение и понимаю, что до сих пор верю. Лорин всё утрясёт. Он всё исправит.

Раздались приглушённые шаги. С лестницы спускается. Напряглась. Шуршание и звук закрываемой двери. В ванной комнате. Молчит. Я молчу потому, что мне нечего сказать, а почему молчит он, я не знаю. Возможно, причина та же.

Дверь открылась, и раздались вновь приглушённые шаги. На этот раз раздался звон ключей и… ушёл. Вот так и живём.

Взяла книгу и вернулась на кухню. Я не чувствовала себя одиноко. У меня было словно затянувшееся похмелье. Не от выпитого вина, а от наших с Лорином отношений. Бурные, неистово страстные и такие чудесные, что верится с трудом в такое счастье. И в один миг всё прекращается. Так резко, что я не успела осознать случившееся. Мне не больно, не страшно. Я просто не понимаю. Как такое возможно, как Лорин подобное допустил?.. Это всё не по-настоящему.

— А ты как всегда, — услышала я сонный голос Мелинды. — Я вот не понимаю, как ты можешь вставать в такую рань?

Девушка уселась напротив меня. Глаза — щелочки, воронье гнездо на голове, но улыбается. Морик пару раз к нам заходил, но со мной тоже не говорил. Они шушукались с волчицей. Я для них была каким-то слепым пятном. Меня никто не замечал, и я почему-то была рада. Мне скажут только окончательное решение. Что сделает Лорин с Сальмой… меня не особо интересует, главное, чтобы она больше никогда подобного не вытворяла.

— Привычка, — нахмурилась я.

Я долгое время вставала в обед вместе с Лорином. А если просыпалась раньше его, то… лежала с ним по доброй воле или же была почти насильно придавлена к кровати. И теперь я снова встаю рано потому, что мне не с кем сидеть допоздна, не с кем веселиться и дурачиться.

— Мы с тобой так и не поговорили, — как-то негромко произнесла девушка.

Покосилась на неё чуть равнодушно. Говорить о чём?

— Тебе лучше с Лорином говорить, всё делал он, — ушла я от прямого ответа. — Сама же всё знаешь.

Девушка положила руки на стол и облокотилась на них.

— Я не верю в то, что ты манипулировала моим альфой, — заговорила девушка негромко. — Лорин вообще не поддаётся на подобные провокации.

Вообще-то поддаётся. На спине меня катал, позволял с волосами его забавляться, слушал меня часто. Сам обвинял меня в манипуляциях… Они не знают. Не знают его так, как знаю его я. Мне не о чём с ней говорить. Она не поймёт, а я не буду говорить о Лорине. Это ударит по его авторитету, даст трещину в его тирании и суровости. Я не стану.

— Я не умею манипулировать, — честно выдала я. — Просто… тебе лучше к нему с этим вопросом обратиться.

Сделала глоток уже остывшего чая. После нашего с блондином единением, разговоры с другими кажутся мне неправильными. Я от них отвыкла, хотя порой мне необходимо их общество. Но Лорин… Он действительно стал кем-то… дорогим. Его нет, и я начинаю это понимать.

— Смешно, — фыркнула девушка и почесала затылок. — Ты хотя бы понимаешь, что происходит?

Мы впервые заговорили об этом. Я напряглась.

— А по мне похоже, что я что-то понимаю? — я грустно улыбнулась и посмотрела в окно.

Наш задний двор уже залит утренним солнцем. Какая красота.

— Тебе альфа бросила на вполне законных основаниях вызов, который ты должна принять и отстоять право носить метку.

Я прикрыла глаза. «Отстоять право» — эхом отозвалось в моей голове. Было бы не так обидно, если бы это был мой выбор. Лорин. Только Лорин всё разрешит.

— Лорин всё уладит, — закивала я мелко, успокаивая себя. — Он… он обе… Он всё исправит.

Прикусила язык. Я верю, что всё обойдётся.

— Он этим занимается, Морик ему помогает, но… — девушка неопределённо пожала плечами. — Сальма сделала это прилюдно, отмазать тебя будет сложно.

Она врала мне. Я прямо чуяла ложь. Лорин. Всё. Исправит.

На самом деле, сегодняшний день ничем не отличался от двух предыдущих. Мелинда принесла продукты, я приготовила обед, потом постирала вещи, а под вечер забралась в ванную. Хотела налить ароматического масла, но передумала. Лорин просил меня этого не делать. Говорит, что мой настоящий запах эта «вонючка» перебивает. Его, конечно, со мной рядом нет, но… он же просил. Этот пузырёк так и стоит тут уже которую неделю. Пусть постоит ещё.

Переодевшись в свою ночнушку, подумала уже отправиться спать, но меня остановила Мелинда.

— Давай хоть посидим вместе, — предложила она, откладывая книгу. — Иначе я со скуки помру.

От скуки? Опять за шута меня принимают. Боже, кончится это когда-нибудь или нет?

Но я угомонила себя. Мне ничего не стоит составить девушке компанию.

Поначалу мы просто читали, а потом Мелинда попросила меня заплести ей «что-нибудь» на голове. Я не сопротивлялась. Делать всё равно нечего, спать ложиться рано, да и не хотелось особо.

Она села на пол, как Лорин когда-то и я чуть не расплакалась. Вспомнила, как мне было хорошо, как приятно было касаться его волос и чувствовать его руки на своих икрах и ступнях. Так… шикарно всё было, так чудесно, но так… мимолётно. Слишком хорошо и слишком мало.

Я хорошо стала плести косы. С каждым разом получалось всё лучше и лучше. Без петушков, без торчащий волос во все стороны.

— Ты где научилась этому? — спросила волчица.

— Няни научили, да и матушка, — ответила я спокойно. — У тебя хорошие волосы.

Густые, плотные.

— А я не умею плести ничего, — простодушно отозвалась она. — Начинаю и бросаю. Не могу все эти прядки в кучу собрать, и сразу злоба берёт.

— Но я много раз видела тебя с косами, — вспомнила я.

— Мне мама плела, тётка, даже Морик умеет простую косу плести, а у меня ни черта не выходит, — заворчала она.

Улыбнулась.

— Главное очень захотеть и всё получится, — заверила я её, продолжая плести сложную косу. — Ты попрактикуйся.

Девушка замолчала. Я ждала хоть какой-то её реплики, но не услышала и подумала, что она просто решила окончить разговор, но вот она повернула голову в правую сторону.

— К нам гости идут, — сообщила она серьёзно.

На миг даже сердце замерло, чтобы через секунду пуститься в бег с удвоенной скоростью. Неужели Сальма пришла за мной?!

— Кто? — шёпотом спросила я.

— Лорин… — проговорила она, поднимаясь.

Я тут же облегчённо выдохнула и почувствовала, как меня бросило в жар. Лорин…, но почему гости?

Мелинда пошла к двери. Моё искусно начатое плетение распустилось. А так здорово получалось…

Она открыла дверь, и несколько секунд никого не было. Я сидела на диване в пол-оборота. Кого привёл Лорин? Каких гостей? Может, со стаей пришёл?

Первым вошёл Лорин, а за ним… вошла Кара. Её я никак не ожидала увидеть. Растерялась и чуть сгорбилась, прячась за спинкой дивана. Я ещё и в ночнушке, волосы влажные распущенные… не готова я к встрече гостей, тем более таких.

— Здравствуйте, — поприветствовала старейшину Мелинда.

Та молча направилась ко мне. Лорин встал в стороне. Его вид, выражение лица… кажется, это конец. В глазах безразличие. Спокойное, мертвенно-спокойное, я бы даже сказала лицо, расправленные плечи, полу-расслабленная поза. Разве, что плотно сжатые челюсти выдают лёгкое напряжение. Он на меня не бросил даже взгляд. Смотрел на Кару и на Мелинду иногда. Наверное, всё закончилось…

— Покажи мне, — подойдя к дивану, потребовала женщина. Я замешкалась на несколько секунд. Что показать?!

Потом поняла и убрала волосы с правого плеча.

— Ну ты и идиот, — вдруг протянула женщина, как-то зло усмехаясь. — Прощайся с девкой своей, она не жилец.

Я по-глупому уставилась на старейшину, не в силах что-либо выдавить из себя. Просто начала часто дышать, силясь осознать её слова. Мелинда стреляла глазами на нас и, кажется, вообще к двери отступила.

Сердце я не чувствовала. Лишь пустоту и разливающиеся чувство одиночества. Я же одна. Человек. Одна и умру. Завтра. Меня убьют потому, что Лорин поставил мне эту метку. Из-за него всё это…

Волосы я перестала придерживать, и они снова закрыли плечо.

— Ты же можешь всё исправить.

Впервые услышала его голос за столько времени. Такой… где-то даже требовательный. Или это была просьба? Не знаю, но слова этой женщины так крепко засели у меня в голове, что я замерла, силясь переварить услышанное. Вот же мерзость.

— Могу убить её сейчас, чтобы не мучилась, — «любезно» предложила Кара.

Меня прорвало. Услышала снова её голос и убедилась в настоящем существовании её и всего окружающего. Это не сон. Слёзы крупными каплями посыпались из глаз. Я так и не плакала с того самого дня. Не позволяла себе. Говорила, что всё обойдётся, что Лорин всё исправит, но… реальность оказалась куда более жёстче.

— Прекрати! — вдруг процедил с какой-то ненавистью мужчина. — Ты же хренова старейшина! Отзови её вызов! Приструни суку!

Я закрыла лицо руками. Меня убьют. Отлично. Как только я передумала умирать, так сразу соскучились по мне на том свете?! Ручьи покатились по щекам, и я тихонько шмыгнула носом. Я ведь так и знала. Я знала, что всё этим и кончится, что Лорин… Что он не сдержит слово! Я же знала! Я знала. И один чёрт поверила!.. Дура, дура, дура!

— Шепни она мне это на ухо, то возможно, — зашипела в ответ женщина, тыча пальцем в меня. — Но она бросила вызов твоей девчонке на глазах у всей таверны! Мне всем, что ли рты закрывать ходить? Так поздно, весь город на ушах стоит, все ждут смехотворной расправы над твоей альфой.

Последнее слово она произнесла с ехидством и каким-то презрением. Это было смешно, я знала, но поделать ничего не могла.

— Она не пойдёт в дом Совета, — отрезал блондин. — Я просто грохну Сальму.

— Ничего ты не сделаешь! — разгневалась женщина. — Завтра за ней придут. Отведут в дом Совета, где она сразится за право носить твою метку. А Сальма будет жива и здорова, поскольку к «подруге» твоей дражайшей приковано внимание всего города и старейшин. Тронешь её и Верховным ты уже не будешь. Встанешь в один ряд с простыми альфами, начнёшь каждый месяц драться за своё место, а также доказывать всем вокруг, что ты достойный…

— Пусть попробуют, — перебил её Лори. — И ты будешь искать новых старейшин.

— Не смей такое говорить! — еле слышно зашипела она, перепугав этим меня окончательно. — Тем более при мне! Да тебя четвертуют на площади! Ты же нарушаешь неписанный закон ликанов, который не порушим! Она — твоя альфа, твоя избранница, вот пусть и доказывает всем, что она достойна. Поставил её на одну ступень с ликанами, значит, был готов к тому, что с неё начнут спрашивать, как с ликана.

Я упёрлась лбом в спинку дивана. Завтра. Уже завтра. Одна ночь, одна ночь…

— Она же её убьёт, — тихо возразил мужчина. — Ты понимаешь, что она…

— Надо было мозгами, а не хреном думать, когда такое творил! — вскрикнула в ответ Кара. — Человека! У неё век сам по себе короткий, а ты ей смертный приговор подписал. Сам натворил, сам и расхлёбывай.

Хотелось зажать уши руками. Я ведь чувствовала, что эта метка сыграет со мной злую шутку, вот только я рассчитывала на смерть от рук стаи Лорина.

— Простите, — вдруг вмешалась Мелинда, в повисшей тишине. — Но… есть же символ позорной альфы…

Позорной? Отлично.

— Для этого Лорин должен собственноручно срезать метку с её плеча, — отозвалась чуть спокойнее старейшина. — Ликаны не все терпят, а она умрёт если не от боли, так от потери крови. Разница небольшая.

— Но если она умрёт от рук Сальмы, то уйдёт с честью, — согласилась Мелинда.

— Закрой рот свой, — тут же сплюнул альфа, затыкая свою бету. — Кара, ты же понимаешь, что Сальма сама никогда бы не пошла против меня…

— Потому, что ты когда-то по молодости трахал её? — засмеялась она. — Времена меняются, очнись, мальчик. Она ударила по твоему авторитету с такой силой, что если сейчас ты дашь слабину и нарушишь закон, то нахрен слетишь со своего места. А дальше передавят всю твою стаю, как щенят новорождённых. Этого ты хочешь? Тогда вперёд, Сальма со своей стаей укрылась в доме Совета. Там человек тридцать-пятьдесят охраны. Бери штурмом и надейся, что не сдохнешь.

Повисла гнетущая тишина. Я уже не всхлипывала. Слёзы просто капали на обивку дивана и исчезали в ткани. Он не станет, да и бессмысленно это всё. Мой конец уже определён. А это всё… лишние трепыхания.

— Во сколько мне нужно быть готовой? — спросила я хрипло, подняв своё лицо.

— Ни во сколько, — тут же ответил Лорин.

Его голос… вызвал во мне раздражение. Какую-то неприязнь, отторжение. Наврал.

— Я не тебя спрашивала.

Впервые я так открыто заткнула Лорина. Я ведь пеклась о его виде, о его положении… Да и повода никогда не было перечить ему. Но сейчас, когда мне осталось десять-двадцать часов жизни, притворяться грех. Я же умру. Мне нужно прожить хотя бы это время так, как я того хочу. Без притворства и лживых улыбок. Без лести и фальши, просто… так.

Мужчина промолчал. Я даже не смотрела в его сторону. Один его вид символизировал одно большое предательство. Огромную такую ложь.

— За тобой придут в пять, — вздохнула старейшина, избавившись от злости. — Оденься поудобнее и моли своего Бога, чтобы я смогла выбить тебе жизнь.

Только не надейся, тебе крупно повезёт, если она просто свернёт тебе шею.

Сразу вспомнила тот случай в лесу. Когда я выбрала смерть, отказавшись совокупляться с этим… ликаном. Думала, что он свернёт мне шею. Обманул. Он всегда лгал мне. Всегда и во всём.

— Я, пожалуй, пойду наверх, — сказала я устало, поднимаясь. — Мне нужно выспаться. Извините.

Кажется, они остались внизу спорить и ругаться. Я закрылась в своей комнате, легла на кровать, укрылась одеялом и начала плакать. Впервые решила не скрываться. Не сдерживала свой плач, хныкала и упивалась своим горем. Было неприятно и тяжело, будто какой-то груз сдавливал грудь, не позволяя вздохнуть. Было больно физически от такого… удара судьбы. Я даже перестала винить во всём Лорина. Всё это мне предначертано. Это всё чья-то злая шутка. Кто-то там, на небесах играется со мной, путает мои пути, заливает всё чернилами и грязью. Но… мне дали каплю счастья. Начала вспоминать, как мы с Лорином жили. Не с самого начала, нет. Несколько недель чуда. Ласка, удовольствие, смех. Каждый день лучше предыдущего, я нарадоваться не могла и не верила в счастье, которое так внезапно рухнуло на меня. И правильно делала. Дали последнюю трапезу перед казнью. Утолила голод знаний. Я ведь не испытывала ничего подобного, могла умереть совсем неискушённой. Но… знаете, может показаться, что это чья-то милость, но нет. Это не так, это заблуждение. Вся моя жизнь построена на контрасте. Было плохо, Лорин об меня ноги вытирал, а потом вдруг воспылал неземными чувствами. Контраст. И теперь резко, просто в один миг всё обрывается и наступает тьма. Контраст. Смерть будет моим апогеем всего этого хаоса и поистине странной агонии. Давно пора, оказывается, задержалась я тут.

Уснула как-то незаметно. Долго боялась закрывать глаза. Не хотела, чтобы наступило завтра. Конечно, испугалась. Меня ведь ещё и убьёт какая-то странная женщина, которую я видела пару раз. Ладно бы от руки знакомого, всяко меньше стресса и позора.

Проснулась я очень поздно. Был уже второй час. Я так затряслась, боясь опоздать на собственную казнь. Иронично, не правда ли?

Мелинда не спала, готовила вроде. Я долго сидела в ванной комнате. Выбирала причёску. Вроде не так уж и важно это, но… это же моя последняя… В общем, старалась как могла. Впервые получились ровные две хорошие косы. Я улыбнулась себе, а потом… поцеловала отражение. Так долго я смотрелась в это зеркало, столько оно всего перевидало, что мне хотелось как-то попрощаться с этим домом. Ненормально, но… у меня и жизнь не особо стандартная.

— А я блины сделала, — преувеличенно радостно заявила девушка. — Садись, я налью тебе чай.

Наиграно так. Но мой желудок завязался в узел. От нервов ничего не хочется есть. Меня трясёт всю, голова болит от вчерашнего рёва, ещё и глаза припухли. Какая мне еда?

— Не хочу, извини, — я подошла к столу и налила себе в кружку воды.

Девушка отложила полотенце и подошла ко мне. Её рука коснулась моего предплечья.

— Верь в Лорина, он что-нибудь…

— Не произноси его имя, — нахмурилась я, отставляя кружку, — Хоть сегодня проживу день без его… присутствия.

Не нужна мне ложь сегодня. Его даже видеть не хочется. Он всё сделал.

— А я всё равно верю, что он что-нибудь придумает, — вздохнула девушка. — Это же… наш альфа.

«Наш альфа». Кажется, меня тошнит. Это от нервов надеюсь. Но слово это меня выводило просто из себя. «Альфа, альфа, альфа» — все только и носятся, щебеча направо и налево. А я ненавижу. Альфа — это же… это должен быть защитник, в какой-то степени идеал. Но что выходит? Лорин изменился, заставил меня в это поверить, а потом снова нагнул? Вот так просто и по-обыденному щёлкнул по носу. Снова.

Мелинда верит в него. В её взгляде была жалость, разумеется, ко мне и… спокойствие. Может, она приложила к этому руку, а может она действительно верит в Лорина, не знаю. Её уверенность мне никак не передавалась. Я ощущала… конец. Что-то изменится. Точнее, всё, но я понимаю, что после сегодняшнего дня всё будет совсем по-другому. Меня не станет и что-то случится. Лорин пожалеет или сильно обрадуется, быть может, даже отомстит за меня (сомневаюсь), но содеянного не вернуть, я на веки упокоюсь.

Так, хватит! Сколько раз я так пессимистично мыслила? Да больше сотни раз точно! И я оставалась жива. Всегда. Какая-то ерунда приключалась и казнь откладывалась. В этот раз такого не будет, поскольку убивать меня будет не негодяй — ликан, а всего лишь его… старая подруга. Она — не он. Получается, что я сделаю одолжение всем тем Богам, которые издеваются надо мной. Но я не стану убиваться по этому поводу! Достало. Просто надоело трястись, как кролик на разделочной доске. Вечно только страх и скорбь! Хватит. Меня обманули, но у меня не было выбора. Мне же не уйти, я вообще рабыня, о чём я? Меня Он принудил к вере. У меня не было выхода, не было возможности думать по-своему. Он всё решил за меня и теперь мне наступает конец. Так, как решил он. Не будь этой метки, я была бы жива, но… все мы с вами понимаем, что счастья нет, либо оно недолговечно или вообще дешёвая фальшивка.

— Это твой альфа, — даже головой чуть дёрнула. — Я его не выбирала.

— Но говоришь ты, как его альфа, — заметила девушка. — Осмелела, возмужала даже как-то…

Всего лишь сбросила скорлупу. Довели.

— Когда тебя не унижают ежеминутно, то начинаешь думать, что ты не последнее ничтожество, — налила я себе ещё воды. — Вот и я задумалась.

Сделала несколько глотков, и тошнота начала потихоньку отступать. Если плохо — выпей воды, девиз на все времена.

— Лорин ведь переживает за тебя, — заметила волчица, облокачиваясь на столешницу. — Все эти дни у старейшин провёл, в администрацию ходил, в библиотеке все книги перерыл, чтобы найти что-нибудь про отмену вызова.

Ага, конечно. Очередная, мерзкая, гнусная ложь. Сегодня я не буду в это верить и даже думать на эту тему. Ну… нет, а как он, простите, искал выход?! «Простите, я случайно её за плечико куснул, нельзя ли возврат сделать?» — так что ли?! Бред и неправда! Так. Я не должна думать об этом, чёрт бы его побрал! Мне всё это не нужно! Мне блондин мой подписал смертный приговор, как я и утверждала ранее, а теперь его приводят в действие. Вот и всё. Ничего необычного и ничего сверхъестественного. Лорин мужчина взрослый, голова на плечах есть, значит, он это сотворил намеренно, а теперь пытается создать видимость, что он этого страшно не желает. Задумал что-то, скорее всего, вражду с Бюртом никто не отменял.

— Надо было раньше думать, — почти отмахнулась я, присаживаясь за стол. — Я ведь ему говорила… Ладно, этому суждено было случиться.

Девушка тоже села за стол.

— А как так получилось, что он тебе… метку поставил? — негромко задала девушка вопрос.

Уныло покосилась в окно. Ох, мне бы кто объяснил.

— У Лорина спроси, — лаконично отозвалась я.

Волчица начала жевать губы.

— Он не ответит, наорёт ещё, — вздохнула. — А тебе же нечего терять, ты ж сама не веришь, так что…

Зато честно. Ну да, я ведь сама это сказала, и она… пользуется моим положением. Просто коза, но очень умная и пронырливая.

— Он сорвался, изнасиловал меня и грызанул за плечо, — выдохнула я, разминая чуть затёкшую шею. — Больше сказать ничего не могу, потому что сама не знаю.

Её голубые глаза чуть ли в блюдца не превратились. Пара секунд и разомкнулись губы. Она растерянно захлопала глазами.

— Не может быть, — зашептала Мелинда. — Лорин бы никогда не стал… тебя брать силой…

— Это случилось в ту ночь, когда мы с тобой последний раз пили вместе, — чуть усмехнулась я. — Тебя забрал Морик, а меня Лорин. Что ему в голову взбрело, не знаю, но в ту ночь я стала женщиной.

— И как?

Господи, сколько изумления, любопытства и неверия! Вот что не говори, а бабы, кажется, все одинаковые. Сплетни — это наш мёд.

— Хуже ничего в жизни не испытывала, — искренне покачала головой.

— Говорят, что Лорин в постели прям… хорош.

Прикрыла глаза и потёрла переносицу. В свои последние часы я бы очень не хотела говорить о Нём. Совсем никак не хотела бы! Но… альтернативы нет. Лучше говорить, чем быть сожратой изнутри собственным разумом.

— Ну, потом всё изменилось, конечно, но первый раз был кошмаром, который я пытаюсь забыть, — даже руку подняла и чуть повела её из стороны в сторону. — Ваш альфа — засранец.

Сердце быстро-быстро заколотилось, меня бросило в жар и… отпустило. Испугалась, что это сказала вслух. А так даже лучше. Я наконец-то сказала это!

— Я не могу с тобой согласиться, поскольку если он узнает…, но ты же жить не собираешься, так что да, он гад и мерзавец узколобый.

Есть. Мы поносим моего сожителя. И это со мной случилось! Может, за оставшиеся часы я и родить успею? Ну, в чудеса-то верить надо…

— Брось, — нахмурилась и усмехнулась я. — Даже если Боги меня пощадят, и я останусь в живых, я бы никогда тебя не сдала.

— Правда? — удивилась она. — Почему?

Посмотрела на девушку. Потому, что я не такая вот и всё.

— Я не привыкла к… Как это называется… О, стукачеству. Мне претит даже мысль о подобном, — забормотала я, разглядывая стакан. — Жаловаться на жизнь и плохие условия — это пожалуйста, как за «здравствуйте» сойдёт, могу днями и ночами ныть о плохом содержании, но рассказывать кому-то о ком-то за спиной… Если нет прямого приказа от «начальства», то никогда не стану.

— Я тебе верю, — кивнула она вдруг. — И ты должна знать, что будь ты ликаном, то я бы с радостью приняла бы тебя, как свою альфу. Ты достойна этого положения, правда… слабая ты очень, а в остальном да.

Вроде и приятно стало, что меня в каком-то роде признают, но… это же не «платье у тебя некрасивое», мне исправить эти «огрехи», которые случились на высшем производстве невозможно. Я такой родилась. Такой и умру, а про сожаления… ну да, было бы здорово, будь я со всеми на равных.

— Будь я сильнее, прости, но у тебя бы вообще не было альф, — чуть заломила я бровь. — Укокошила бы Лорина за его поганый характер.

Мелинда улыбнулась.

— Я тоже ему об этом не скажу.

Да мне всё равно. Я ему это и в лицо сказать не побоюсь. Пошёл к чёрту, я свободная женщина, которая скоро примет смерть от рук его бывшей дамы. Кошмар, он ещё и спал с моей будущей убийцей. Это же издевательство! Так… так нельзя! Почему на меня просто не упадёт кусок черепицы с дома?! Почему я не поперхнусь за обедом и не умру просто так? Зачем устраивать этот чёртов спектакль? Что в этом забавного? Я ведь с позором покину этот мир. Хотя, что постыдного в том, что я не могу противостоять существу раз в десять меня сильнее? Что мне сделать-то? Выше головы не прыгну, волчицу эту не одолею, тут и так всё ясно и понятно.

Время, как обычно, пролетело незаметно. Когда хочется, чтобы минуты тянулись как можно дольше, они намеренно бегут с удвоенной скоростью. Это закон подлости и мерзости такой.

На стук в дверь отреагировала Мелинда. А я… по-детски чуть не разнылась. Мол, не хочу, и я так больше не буду. Но мы не там, где бы эти оправдания подошли.

— Пора, — услышала я короткое.

Они вошли и остановились где-то в прихожей. А голос принадлежал вчерашней гостье. Все мои внутренности скручивались от страха, ноги отказывались двигаться, но я заставила себя встать. Обернулась.

— Может быть, вы мне тут позвоночник сломаете? — не удержалась я от просьбы. — Скажете, что я упала с лестницы, когда убегала…

Разочарованно посмотрела в светло-зелёные глаза старейшины. Покой и серьёзность. Ни хрена не катит им такой расклад, только прилюдно, только с позором.

— Все уже собрались в доме Совета, — женщина устало потёрла глаза. — Я выбила тебе кое-что получше смерти, но… это решать не мне.

Я изумлённо уставилась на неё. Жёлто-русые волосы как всегда собраны в высокую причёску, тёмно-фиолетовое платье длинное и закрытого типа. Но лицо сонное.

— Меня не убьют?!

Нет. Это… издевательство! Неужели… Лорин выбил мне прощение? Или как там называется? Я не умру! Не умру! Тьфу на вас! Достали, больше верить в вас не буду! Или… наоборот, нужно уверовать с тройной силой? Чёрт, чёрт, чёрт!

— Банальное убийство, на что все надеялись, мы отменили, — со вздохом заговорила Кара. — У вас будет время выяснить отношение в зале Совета.

Растерялась. Выяснить отношения? Это же не разговоры по душам.

— Мы будем…

— Драться, — перебила меня Мелинда, прислушиваясь к нашему разговору. — Кара, но это же намного хуже, чем обычная смерть.

Это… что за хрень?! Я всё-таки умру, что ли? Да или нет? Определяться они там наверху у себя или нет? Устала уже, у меня ладони вспотели.

— Убивать друг друга будет запрещено, — возразила старейшина. — У Богданы будет шанс…

— Отгрести по полной, опозориться, а потом всё же умереть в муках и страданиях через неделю, — серьёзно возмутилась девушка, видимо вступаясь за мою честь. — Верните смерть, так будет лучше. Я лично пойду к Сальме и буду просить её сделать всё быстро, чтобы она ничего не почувствовала.

— Но это не смерть! — повысила голос Кара, испугав этим меня. — Я уже который день не сплю, ношусь, жопы вылизываю всем, лишь бы как-то смягчить её участь, поскольку твой альфа с ума сошёл, но теперь какая-то бета будет мне указывать что делать?

Мелинда сразу же присмирела. Глаза опустила, губы поджала и замолчала. Знаете, а ведь мне не говорили, что там со мной будет. И когда я это услышала и поняла, что смерть моя будет осуществлена через позор… вспомнился свой город. Как девушек на площадь выводили. Как в них тухлыми овощами кидались, плевали. А потом все смеялись, когда беднягу вешали. Забавно ведь, как она трясёт ножками и синеет. А ликаны совсем помешанные существа на силе и власти. Что мне уготовано будет?

Я пошла обуваться. Сегодня оделась просто: тёмные чуть узкие штаны, голубая рубашка. И всё. Рукава подвернула, рубашку заправила, но слегка выпустила. В платье не хотелось идти. По моему мнению, платье носят уважаемые девушки, слабые и утончённые. Я такой себя всегда считала, даже когда меня переубеждали, всё равно, в глубине души я это знала. Я девушка. Не леди давно, но я всё ещё представительница слабого и прекрасного пола. Но сегодня мне хотелось чувствовать себя обычно. В штанах удобно, если вставать на колени, то я не наступлю на подол… в общем, свои соображения. Эта одежда больше всего подходит для казни.

Шли мы небыстро, умеренный темп позволил мне успокоиться и смириться. Наконец-то. А чего нервничать? Уже всё решено и я никаким образом не повлияю на исход дела. Так, зачем переживать?

Солнышко грело мне бок, вынуждая щуриться. Лёгкий ветерок слегка растрепал мои косы, но это ничего, скоро они мне будут не нужны. Но зато какая погода… вспоминаю мамины сказки. Она говорила, что когда идёт дождь, то каждая капля ознаменовывает чью-то жизнь. Люди умирают и вода копится в тучах, а когда сил уже нет сдерживать поток этих пресных слёз, то случается дождь. Будто последние капли освободившихся душ уходят в землю, а их естество навсегда растворяется в небе и становится частью света. В детстве слушала всегда с открытым ртом, а сейчас… Я сама присоединюсь к свету и дождю. Наверное, буду смотреть на всё свысока вместе со своей мамой. Она там, она ждёт.

Мы шли по неизвестным мне улицам. В этом районе я не была ещё ни разу. Другие дома, вроде такие же, как везде, а чувствовалась некая отчуждённость. Незнакомо мне всё, а город, наверное, всегда будет чужим… Не будет, точно. Свалю отсюда в каком-то смысле.

Дом Советов мне не понравился. Большое серое здание. Всего один этаж, но располагался он довольно высоко. Пара шпилей даже есть. Сразу видно, что здание не жилое, наверное, что-то вроде особого места для… казни. И самое противное, что вокруг собрались ликаны. Заметив нас, они сначала загалдели, а потом начали стихать по мере нашего приближения. Я на них не смотрела. Пришли поглазеть на казнь. Хотелось бы сказать, что я их не виню, но я их винила. Почему они такие жестокие? Что хорошего в том, чтобы присутствовать при убийстве? Это кайф какой-то? Меня жизни лишают, а им лишь бы повеселиться и развеяться? Ладно бы я была ликаном, то существовала возможность глянуть на драку, а не на простое убийство меня любимой. Низко и недостойно.

Взойдя на высокое крыльцо, сердце моё дрогнуло, предвкушая ужас. Но я себя пересилила и, переведя дыхание, загнала в своё тело покой.

Короткий, но тёмный коридор и… вот оно. Арена. Отлично. Тут скорее всего проходят суды. Большой островок, а вокруг лавки, будто лестница. Чтобы все уместились и всем было видно. Чуть поодаль стояло четыре больших деревянных стула. У них был лучший вид на сцену и на всех зрителей. Там уже сидели три мужчины. Видимо, свободное место предназначается Каре.

Трибуны были заполнены не полностью, но при нашем появлении все насторожились, зашептались. Какое клише…

На самой нижней лавке, ближе всего к нам, сидела стая Лорина, вместе с их предводителем. Я на них даже не посмотрела. Мне нечего им сказать. И внутри как-то приторно мерзко стало. Сидят. Я бы на их месте не стала бы смотреть. А зачем? Я ведь вроде ничего плохого не сделала, но… Лорин их «удивил» моим «повышением», поэтому зрелище моего умерщвления загладят мою вину перед ними.

— Здравствуйте, Богдана, — мужчина в возрасте поднялся, а за ним встали и остальные.

Старейшины видимо. Кара к ним подошла. Позади меня стояли двое охранников. Наверное, на случай, если я соберусь убегать. Я могу.

— Здравствуйте, — я чуть качнула головой в знак приветствия.

— Продемонстрируйте нам метку.

Черноглазый такой. Чуть смутившись, расстегнула две верхние пуговицы и спустила рубашку с правого плеча. Пара секунд и я возвращаю всё на место.

— Вы осведомлены, что альфа Сальма Гардель бросила вам вызов? — уточнил он.

Нет, я просто так сюда пришла.

— Да, я осведомлена, — подтвердила я его слова.

Он сделал какой-то жест рукой и несколько охранников, которые дежурили по периметру, отлепились от стены и ушли куда-то вглубь здания. Там было темно, но там точно был проход.

Мне тут не нравилось. Свет из высоких узких окон бил прямо на эту арену. Но также тут присутствовали факелы. Отлично. Сжигать меня, надеюсь, не будут. А холодок по спине пробежал ого-го какой.

И вот из тёмного провала тайного прохода вынырнула Сальма со своими девочками. Спокойно-довольная. Сучка. Вот сдалась я ей…! Нормально же общались, ну были у нас некие разногласия… Это не повод для убийства! Моего убийства!

— Альфа Сальма, — обратился к ней темноглазый старейшина, который по всей видимости тут главный, — ты подтверждаешь свой вызов… альфе Богдане?

С какой заминкой он это сказал… Я им не ровня, ему самому, наверное, противно. Не своя, а встала на такое вольготное место. Ставлю всё, чего у меня нет на то, что он сам бы меня убил, будь такая возможность. Порочу правила и законы их народа… Какой ужас.

— Подтверждаю, — кивнула брюнетка, тряхнув копной кучерявых волос.

А она красивая. Хоть и оделась как-то скромно. Узкие брюки, рубашка и жилетка. Удобно. Сапоги напялила. Зачем? Чтобы убить кого-то нужно не так много усилий. А для меня… пары телодвижений хватит. Поэтому я аж на языке чувствовала вкус фальши. Такой бред…

— Изъявите своё желание, касающиеся альфы Богданы, — попросил на этот раз кареглазый мужчина.

Чего?

Сальма покосилась… О, ко мне присоединилась моя ненормальная семья-стая. Лорин стоит, как глыба льда. Не смотрит на меня, в упор разглядывает Сальму. Наверняка злится. Или нет, просто делает вид, как обычно. Он же фантастический актёр! Браво, были бы ладони сухие, то поаплодировала.

— Не считаю её достойной альфой, — предельно вежливо произнесла девушка. — Желаю лишить её этого статуса.

Да я только рада! Но… видимо только смерть мне и грозит.

— Альфа Богдана, вы с этим согласны?

А? Слушайте, а может… сдать Лорина? Сказать, что он меня сам укусил, издевался надо мной… а? Глядишь и пожалеют меня… стоп-стоп-стоп. Угомонись! Дыши и думай! Привели сюда не разговоры разговаривать, а убивать меня! Хотели бы пощадить, сослались бы на мою дурость человеческую. Но нет. Смерть моя им необходима, значит… бесполезно. Ну, нажалуюсь я им, разревусь, сопли разведу. И всё равно меня прикончат. Только я унижу сама себя. Вот знаете, в кой-то веки взыграла гордость моя забитая и забытая. Хоть тут я останусь в выигрыше! Не буду молить о пощаде! Пошли в… попу! Я — женщина, человек и леди, чтоб вас всех перекосило!

— Согласна, — кивнула я.

А что? Я давно так думала, точнее с самого начала. А все эти попытки были… ради него. Всё ради него. А теперь он провожает меня на смерть. Какая-никакая романтика. Умрём мы не в один день, конечно, но будем относительно рядом.

Поднялся гул.

— Альфа Сальма, считаете ли вы, что смерть альфы Богданы послужит достойным возмещением причинённого вам вреда?

Что? Это когда я там кому вред причиняла?

Сальма внимательно взглянула на меня. Я пару секунд держала её взгляд. Без страха, но потом отвела глаза в сторону. Уставилась на свет. Яркий, но смотреть можно было спокойно.

— Я не желаю, чтобы человек носил метку альфы. Это издевательство над нашими законами, — заговорила брюнетка, сдвигая брови. — Но… смерть мне её ни к чему. Считаю низким, лишать жизни слабое беззащитное существо.

Та-да-да-дам. Часто заморгала. Что, нет? Руки марать не захотела? Или… Лорин всё-таки что-то сделал? Но, увидев удивление в его зелёных глазах, снова разочаровано вздохнула. Не он.

— Чего же вы хотите, альфа Сальма? — спросил черноглазый.

Фух, кажется, не умру. Дайте стул. И воды. И валерьянки мне пару кустов. Господи, ты Боже мой!

— Хочу наказать её за то, что носит то, чего она недостойна.

Она же не собирается её срезать с моего плеча?! Кара сказала, что я не выдержу, да я и сама в этом уверена. Только уйду с позором. Хрен!

— Дайте нам пару минут, — черноглазый направился куда-то в сторону, а за ним потянулись остальные старейшины.

Я застопорилась. Неловко так стоять было, на самом деле. Мы и напротив чужая стая. Нас разбавляли охранники. Форма у них такая тёмная. Признаюсь, что я порывалась смыться. Просто дёрнуться и на всех парах понестись назад.

— Ты уже покойница, — услышала я тихое мужское шипение.

— Это мы посмотрим.

О, Лорин с бывшей девушкой удумали ругаться. Давайте, самое время. Можно ещё повспоминать старые обиды, пообзываться, а я подожду, мне торопиться некуда.

Старейшины стояли в стороне минут десять точно. Наверняка все всё слышали, но я, увы, была в неведении. Ощущала, как пот стекает по моей спине. Рубашка была свободной, поэтому чувство страха смешалось с чувством щекотки. Думаю, что чесаться в такой ответственный момент нельзя, да я бы и не стала, руки задеревенели, я при желании не нагнусь, наверное.

Четыре ликана в возрасте вернулись к нам. «Где удавка и мыло?» — спросила я.

— Общим советом мы решили запретить смертельный исход вашей встречи. Мы посчитали возмутительным наличие нашей метки на теле человека, но… в нашем законе пункта, предупреждающие подобные ситуации, нет. Следовательно, Богдана закон не нарушила. Но. Многоуважаемую альфу Сальму подобный жест оскорбил, и она имеет полное право вызвать альфу Богдану на поединок.

Я поначалу радовалась и плевать мне было на их оскорблённые натуры, начала снова смеяться в душе над Божьими шутками, грозить им пальцем и желать достать этих сволочей любыми способами, но… поединок. Хорошо, что я дослушала. Думала, шлёпнуться в обморок. Я могу просто так. При сильном эмоциональном перенапряжении достаточно довести себя и расслабиться. Завалюсь тут на раз — два. Мне не помешала бы минутная отключка. Чтобы не видеть всё это, все эти осточертелые лица, стены этого города! Но слово «поединок» неплохо так меня взбодрил.

— По нашим мнениям, альфы, которые будут сражаться, имеют право выбрать форму поединка, — продолжил черноглазый ликан. — Открытый поединок — десять минут на общей арене. Бой без оружия, лишь ваша сила. Второй поединок скрытый — двадцать минут в тайной комнате, за закрытыми дверями. Бой рукопашный, без оружия также.

Знаете, сердце бешено билось о рёбра, но… десять-двадцать минут — это много? Ну, первая моя реакция — это облегчение. Я прям выдохнула, но видимо зря, поскольку стая Лорина моей радости не разделяла. Все хмурились и качали головами, упрямо поджимая губы. Нет, я не пялилась на них, пары секунд хватило, чтобы понять всё. Они во мне не уверены. Это и понятно, но, получается, что десять минут много. Как бы и не кажется мне, что это прям много-много. Час — это да, но десять минут… Но с другой стороны, голову проломить пятнадцати секундное дело. Почему же я не дралась? Только получала и убегала!

— Скрытый бой, — подала голос Сальма и посмотрела на меня.

Странный взгляд. Не безумный, нет. Какой-то пытливый, настойчивый. Казалось, что ещё минута и её глаза выпрыгнут из глазниц от напряжения. Она так пугает меня? Если да, то у неё получилось. Страшная женщина, которая надерёт мне зад. Великолепно.

— Открытый поединок, — тут же выдал Лорин, чуть выступив вперёд.

Я на него не смотрела, лишь удивлённо брови подняла. Он думает, что мне так лучше будет? Но я почему-то засомневалась. Бой на глазах у всех? Чтобы они видели, как меня бьют? Это хорошо, по его мнению? Опозорить меня? Чтобы я отгребла на его глазах?

Понимание было жутким. Я всё равно получу своё, но есть шанс как-то сохранить себя… Задумалась я крепко.

— Верховный альфа Лорин, при всём уважении, но это решать не вам, — кареглазый взглянул на моего блондина, а потом на меня. — Альфа Богдана, вы согласны с мнением своего альфы?

Альфа. Кругом этих альф, как собак нерезаных! Вот, одной сегодня меньше будет.

Зажалась. Сдавила челюсти, пытаясь решиться. Что лучше? Впервые спрашивают моё мнение, а я ни сном, ни духом. Смерть мне не грозит — это замечательно! Но… десять или двадцать минут? Хочется крикнуть «открытый бой», выйти на эту сцену и молиться, чтобы время полетело, как вороные кони. Но… этого не будет. Смерть миновала, но не позор. Если я буду тут жить, то мне необходимо хоть какое-то уважение, какая-то толика равенства. А будет ли это всё, когда я буду летать по этой арене в соплях-слезах и крови? Буду просить о пощаде, как же без этого, я — человек, боль освобождает многих демонов. Но… мне тут ещё жить, значит я смогу вытерпеть боль. Я… я попытаюсь. Слёзы подступили к глазам от страха. Понимаю, что делаю неправильный выбор, что будет только больнее, только хуже, намного дольше, но… одна мысль о том, что меня будут избивать и унижать на глазах у Лорина… перечёркивает всё. Он и так слишком долго с презрением на меня смотрел. Не говорю, что мне неприятно, просто… мы же не чужие друг другу, он мне нравился, был таким ласковым и хорошим, обещал защищать меня ото всех…, а теперь меня будет избивать его бывшая на глазах у сотни ликанов, которые скорее всего будут смеяться надо мной.

— Не согласна, — взяла себя в руки и заговорила я. — Скрытый поединок.

Лорин тут же круто развернулся и отошёл от нас на несколько метров. Видела, как он одну руку запустил себе в волосы и так замер. Морик и Франк совсем зажмурились и поджали губы. Остальные лишь неодобряюще качали головами. Зато стая Сальмы была рада. Ухмылялись стояли, будто я подписала сделку с Дьяволом. Пусть я ошиблась, пусть она до полусмерти изобьёт меня, но… никто этого не увидит. Я хоть что-то сохраню, крупицу утраченной чести. А был бы смысл выходить на арену? За десять минут Сальма мне бы все кости сломала. То же самое, только позор и прилюдное порицание. Я же слабая.

— Да будет так, — кивнул черноглазый.

Нас развели в разные стороны. Охранник принялся ощупывать меня. Было возмутительно, но я вовремя вспомнила, что я не леди, я не у себя дома и мне сейчас будут вправлять мозги, поэтому заткнулась и молча стерпела все эти обыскивания. Сальма подверглась той же процедуре, только вела она себя спокойно и даже как-то игриво. Улыбалась охраннику. Падшая женщина.

Нас снова подвели друг к другу. На этот раз наши стаи остались в стороне. Мы стояли у этих четырёх здоровенных стульев. К нам подошла Кара. Стало чуть лучше и в тоже время хуже. Стыдно…, но я её хотя бы знаю. Двоякое чувство.

— Итак, девушки, слушайте очень внимательно, — заговорила женщина, глядя на нас. — Не убивать друг друга. Не отрывать части тела, не ломать больше трёх костей. Запрещён перелом позвоночника. Разрешены удары любой силы, любые приёмы, а также укусы. Также запрещено обращаться во вторую ипостась. Вы обязаны соблюдать эти правила, в противном случае вы будете подвергнуты принудительному суду и дальнейшему наказанию. Всё понятно?

Я готова была шлёпнуться после слов «не отрывать части тела». Дальше даже почти не слушала. Сразу в глазах потемнело, в ушах гул, ноги ватные… еле в себя пришла. Просто надавила ногтем на палец, причиняя себе боль. Сумела совладать с чувствами и своим страхом. Только… слеза, мерзкая предательница, вытекла. Я быстро её смахнула и вздохнула. Не тут. Буду реветь в другом месте.

Пока нам проводили инструктаж, зал Совета начал заполняться народом. Их позвали, что ли? Ого, как их много. И все посмеиваются, занимая свои места. Как же хорошо, что я выбрала тайный поединок. Увидят только уже побитую меня. Гады кровожадные.

— Тишина! — гаркнул какой-то голубоглазый старик. — Несите часы!

Ликаны начали затихать. Всё из той же коморки выкатили… О, Боги. Это песочные часы. Они серьёзно. Всё… это начало конца.

— Как только наши альфы скроются в тайной комнате, начнётся отсчёт двадцати минут, — взял слово тот же старейшина. — У них будет два полных оборота часов. Никто не проведёт времени наедине больше положенного. Да свершиться правосудие!

«Наши альфы» — и смешки посыпались отовсюду. Как я и думала, меня никто не воспринимает всерьёз. Лорин просто в очередной раз поиздевался надо мной. Снова.

Но в конце, ликаны поддержали старейшину дружным одобряющим гулом.

— Пройдёмте, — Кара взяла меня за локоть, а также Сальму.

Мы прошли по арене пару метров и остановились. Нас обогнали два охранника. В их руках были какие-то длинные металлические… ключи? Не похоже, но вот они опустились на корточки и начали… О, нет. Только не говорите, что я буду получать в подвале!

Я и не видела этих дверей в полу. Признаюсь, что особо по сторонам я не пялилась, готовилась к отходу в мир иной и так далее. Их с трудом отворили, явив нам лестницу, уходящую вниз и вправо. Дальше было темно.

Первым пошёл охранник с большой лампой в руке, следом Сальма, Кара, я. Перед тем, как начать спускаться, не смогла сдержаться и посмотрела на Лорина. Так страшно мне было, так… морально больно…, а его не было. Морик, Тур, Виер, Франк, Майла с Мелиндой, а Его нет. Горечь в горле встала. Постыдился смотреть.

А чего он хотел? Что я вдруг приобрету сверхсилу и не опозорю его? Мужчины все слабые трепачи, которые только и умеют, что обещать, лгать и демонстрировать собственное превосходство.

Сыро и затхло, но спускались мы недолго. Как я поняла, комната эта находилась прямо под ареной. Её открыли, и охранник вошёл внутрь. Поставил лампу на пол и остался там. Ему не пройти мимо нас, проход узкий, поэтому нам с Сальмой придётся идти к нему. Так… трусливо было. Прямо поджилки затряслись. И самое странное чувство было… страх перед неизвестным. Меня никогда никто не трогал кроме Лорина. Один раз Майла ударила, но там такая ситуация двоякая вышла, поэтому… Я не знала, чего ожидать, не знала, как стоит реагировать.

Альфа спокойно вплыла в комнату, а мы втроём остались на лестнице. Кара вдруг сжала сильнее моё предплечье и посмотрела на меня. Во мраке я всё равно видела её лицо. Взгляд напряжённый, губы чуть дрогнули и она вздохнула. Будто пыталась что-то сказать мне. Но в итоге просто коротко кивнула, проходя внутрь.

Я тоже вошла и… лишние покинули плаху.

— Как только дверь закроется, вы имеет право начинать, — подала голос старейшина, глядя на нас. — А когда она откроется, вы обязаны разойтись по углам и прекратить любые действия. Понятно?

— Да.

Мы с Сальмой ответили синхронно.

Несколько секунд была заминка. Охранники переговаривались между собой. А я тем временем прилипла к стене. Маленькая комнатка. Серо-жёлтые стены какие-то, у самого пола в одном месте множество отверстий, которые, скорее всего, являются вентиляцией. А так… даже меньше моей кухни. Тут не побегаешь особо. Сердце собиралось уйти вместе со старейшиной отсюда. Оно так рвалось, так трепыхалось, будто обрело крылья, а грудная клетка мешала ему воспарить.

— Время пошло! — раздался мужской голос и грохот закрываемой двери.

Послышались скрипы и скрежет засова. Закрыли. Я, Сальма и лампа, стоящая на полу в небольшой нише. А ещё напряжение в воздухе. В повисшей тишине я слышала собственный стук сердца. Такой отчетливый, что могло показаться, будто оно отсчитывает секунды.

— Наконец-то вся эта показуха закончилась, — вздохнула как-то по-простому волчица и потянулась. — Как эти старики любят всё усложнять.

Когда она заговорила, то я вздрогнула. Девушка стояла впереди меня, спиной ко мне. Неосознанно я начала пятиться от неё. Наверное, рефлексы пошли в ход.

Сальма обернулась и в этот момент я упёрлась спиной в стену. Недалеко я ушла. Сглотнула. Она меня сейчас убьёт. Не больше трёх костей. Две ноги и рука. Господи, Лорин тоже обещал мне ноги сломать, когда я убежать хотела. Это в крови у этих существ.

— Да ты расслабься, — заметив мою испуганную мину, усмехнулась девушка. — Я тебя бить особо не буду.

Захлопала глазами. Подо мной должна быть лужа. Руки так потели, спина мокрая, лоб уже в испарине… просто кошмар. Что она сказала? Не будет? Что?

— Что… простите? — осмелилась я подать свой хриплый и слабый голосок.

Сальма привалилась к стене и скрестила руки на груди.

— Я тут для того, чтобы с тобой поговорить, — огорошила меня брюнетка. — Эй, ты выдохни, падать в обморок не собираешься? Вы, люди, это любите.

Ой, да я с радостью вообще. От ненормального ожидания боли начало трясти. У меня закружилась голова и вообще… Меня не нужно трогать, я сама сейчас упаду и расшибусь ко всем чертям!

— Правда?

Та кивнула. Серьёзная такая. И в этот момент с меня, как лавина сошла. Резко стало нормально и кинуло в жар от неверия и нахлынувшей радости. Я буду жить!

Не выдержала и сползла по стенке на пол. Зажмурилась и потёрла лицо ладонями. Она мне будет меня трогать. Убивать ей и так меня нельзя, но драка… я этого не стерплю. Я ведь не умею, я… Я… Боги, только не истерика! Не сейчас, не в такой момент!

— Послушай, мне серьёзно нужно с тобой поговорить и для начала я хочу сказать тебе спасибо за то, что ты выбрала именно тайный поединок, — произнесла волчица. — Я на этом строила весь свой план, и ты меня не подвела, поэтому ты молодец.

Это сон. Вот точно. Сейчас Мелинда меня разбудит и скажет, что моя верёвка уже намазана мылом.

— Не за что, — кивнула я, начиная постепенно приходить в себя. — Ты извини, что я сидя, мне пока…

— Сиди, мне всё равно как с тобой говорить, главное — чтоб без Лорина.

Его имя как оплеуха. Без Лорина. А почему… всё так? Не поняла. Где моя кровь и стоны?!

— О чём же ты хотела поговорить? — осмелилась я задать вопрос.

Она меня обманывает. Ослабит мою бдительность и нападёт! Но… я ведь не боец, чтобы применять против меня сложные тактики. Бей и бей, я даже не знаю, как защищаться.

— О тебе, — чуть улыбнулась синеглазая дама. — Этот весь цирк для тебя.

А?

— Зачем?

Я совсем растерялась. А пол тут холодный, каменный. Но всё равно я отсюда не встану, пока не буду уверена, что мои ноги выдержат моё тело. Не хочу падать в обморок.

— Богдана, ты оказалась не в том месте и совершенно не в то время, — посмотрела на потолок девушка. — Тут сейчас настоящая война за власть, в которой тебя быть не должно.

— И ты убьёшь меня? — почти спокойно спросила я.

Ну да. Бить она меня не будет, а вот убьёт на раз-два. Опять жаром в лицо дыхнуло.

— Какая ты умная и догадливая, — изогнула брови альфа и засмеялась. — Но нет, убивать я тебя не буду. Этого нет в моих планах.

Да. Она это сказала и я начала переводить дыхание. Окончательное решение! Боги, вы… это жестоко! Так же нельзя!

— А что есть? — спросила я.

Тусклое освещение, мне ещё и от этого страшно, но… Я её вижу и пытаюсь угомонить свои обострённые чувства.

— Я могу сейчас сказать, но я не уверена в тебе, — Сальма прищурилась. — Мне нужно, чтобы ты сохранила в тайне мои замыслы, поэтому я тебе сегодня важного ничего не скажу.

— Хорошо, — закивала я.

Брюнетка отлепилась от левой стены и подошла к правой. Нагнулась и села на пол. Неподалёку от меня. Одну ногу согнула, а вторую вытянула. Положила локоть на колено и подпёрла им щёку, уставившись на меня. Господи, она меня не тронет. Я… готова ей ноги целовать. Вот серьёзно. Меня до такого довели, что я…

— Сейчас ты должна понимать, что ты у меня в долгу, — начала она негромко. — Я тебе сохранила жизнь и твоё здоровье.

— Я понимаю, — снова закивала я.

В долгу. Это даже не обсуждается.

— И на данном этапе наших с тобой отношений я хочу, чтобы ты просто сохранила всё это в нашей тайне, — Сальма обвела пальчиком комнату. — Идёт?

— Идёт.

Да меня пытать будут — слова не скажу! Хотя, как пытать будут, конечно…, но я не сдам её! Она ведь… она ведь не тронула меня.

— И ты даёшь мне слово?

— Даю, — не задумываясь, сообщила я ей.

— Ликаны слов не нарушают и не позволяют это делать другим, — чуть улыбнулась она. — Понимаешь, что если ты предашь меня, то испортишь мне все планы? А они у меня грандиозные и довольно масштабные.

— Я никому не расскажу об этом, — заверила я свою спасительницу. — Никто и не подумает… Я ведь человек и мне не могут доверить что-то серьёзное…

Я была потеряна, силясь высказать свою благодарность как можно более сильнее. Она же… Она… не убила меня.

— А очень зря, — шире растянулись её губы в улыбке. — Я изначально ставила на тебя и пока ты не то чтобы оправдывала мои надежды, ты делала всё сверх нормы, поэтому я от тебя в восторге. Мои девочки даже изъявили желание взять тебя к нам после всего.

После чего? И как она на меня ставила?.. Ничего не понимаю.

— Я немного не понимаю…

— Тебе многого знать и не нужно, — пожала Сальма плечом. — Главное, что я тебя не брошу, когда полетят головы, поскольку отныне ты в моей команде. Да?

Кажется, до моего воспалённого мозга начинает доходить. Она же вербует меня… меня! Твою налево! Я никогда в жизни не подумала бы, что я могу кому-то пригодиться! Да что с меня взять?! Ни информации, ни силы, ни власти! Я слабая женщина!

— Прости, пожалуйста, — сжала я руки в кулаки. — Я тебе благодарна за… всё это, но Лорин… Он… он же…

Я даже не могла внятно сформулировать свой посыл. Я понимала, что если он узнает… вскроет на площади, как тех парнишек. Брр. Как вспомнила, так дурно стало, и предавать Лорина перехотелось. Точнее… я и не думала о его предательстве, просто я благодарна Сальме… и всё.

— Этот Лорин, — закатила девушка глаза. — Знала бы ты сколько всего мерзкого и гнусного он сделал, не защищала бы ты его так.

А я не удивлена. Я так и знала.

— Я его не защищаю, но он меня купил, я с ним живу, — начала я приводить веские доводы. — Я просто… просто не смогу врать, когда он спросит меня.

— А ты сделай так, чтобы не спросил, — возразила альфа. — Как-то же метку он тебе поставил. Я, кстати, приклоняю колено перед тобой. Это было судьбоносно, невероятно и просто высшим уровнем профессионализма. Я не знаю, что ты с ним делала, но эффект превосходит все ожидания. Я на самом деле твоя поклонница, мне приятно общество умной женщины, которая может управлять глупыми примитивными самцами.

За две недели до моей продажи, один папин друг сделал мне комплимент и сказал, что я «особо очаровательна в этом платье». Всё. За пролетевшее время я ничего подобного не слышала. Настоящий, конструктивный, честный и искренний комплимент! Да, Лорин хвалил меня, но… это было не так. «Ты добрая», «ты хорошая», «ты красивая». Приятно, мне раньше и такого не говорили, но сейчас, слыша это от довольно прелестной женщины, я по-настоящему приняла эти слова. Да и на Лорина я обижена и зла. Не хочу больше ничего общего с ним иметь. Как мы будем в одном доме жить — вопрос, на который я знаю ответ. Мы будем жить, как раньше. Да-да, молча, когда каждый занимается своими делами. Да, будет больно, да, исчезнет смех и радость, но… лучше жить в честном одиночестве, чем в фальшивом счастье.

— Я не специально, — опустила глаза. — Он всё сам.

— Ты хочешь, чтобы я тебя комплиментами завалила? — засмеялась она. — Подстроила всё так, что сам Верховный альфа сделал то, что нужно тебе, пошёл против правил и обычаев, потому что ты когда-то ему улыбнулась и кое-где погладила. Это же мастерство.

Нет. Я так не делала, но… в её словах был смысл. Вот, что значит поговорить с взрослой, незаинтересованной женщиной. Ту же Майлу Лорин заставлял со мной общаться. Кругом ложь.

— Наверное, ты права, — решила я не спорить. — Но… как ты объяснишь всем вокруг, что мы…

Тут она вздохнула.

— Эта комната звуконепроницаемая, — альфа поглядела на потолок. — Но очень громкие звуки она пропускает. Нас никто не слышит, поэтому нам с тобой стоит только нарядиться.

Так и подумала. Стала бы она так откровенничать. Но… что значит «нарядиться»?

— Каким образом?

— Будет больно, но я сделаю всё хорошо и качественно, — покачала она головой. — Ты понимаешь меня?

Всё-таки будет больно. Желудок зашевелился. Только недавно от позвоночника отлип.

— Я понимаю, просто боюсь боли, у меня же не заживает всё быстро, — оправдалась я растерянно. — Извини, что я такая трусливая.

Зачем я извинилась? Растерялась, наверное. И я поистине считаю трусость свою огромным недостатком. Я до конца не понимаю, что мы делаем и о чём говорим, но я просто рада, что жива.

— Времени осталось немного, поэтому пора начинать, — альфа поднялась.

Я тоже встала. Было не так страшно, хотя боязно до поросячьего визга просто.

Она приблизилась ко мне. Её рука начала… гладить и щупать моё лицо. Осторожно. Стыдилась смотреть ей в глаза. Страшновато, да и неудобно, мы ведь почти незнакомы.

— Ударю в скулу и синяк должен закрыть глаз, — забормотала она, продолжая изучение моей головы. — Главное в глазницу не попасть, а то она у тебя треснет, и кусок кости может попасть в глаз. А ты, наверное, желаешь смотреть на мир двумя глазками, поэтому придётся постараться…

Знаете, поначалу возникало желание снова попытаться свалиться в обморок, но я перешагнула через себя. Кошмар, да я была почти рада! Плевать, что она сделает, я живая! Стою и понимаю, что есть на свете чудеса. Просто есть…

— Сальма, а ты думаешь, что всё получится?

Меня хотели убивать, но дали нам целых двадцать минут для выяснения отношений! От меня живого места не должно остаться. Выйдя я целой и невредимой, все сразу бы заподозрили неладное. А то наверху она меня презирала, а тут вдруг зауважала.

— Получится, — фыркнула она, поглаживая мой подбородок. — Главное — я буду бить тебя по лицу, нанесу не больше трёх ударов, поэтому тело ты должна сама скрывать, понимаешь? Не давай никому себя осматривать, не переодевайся при посторонних, Лорина не подпускай… Точнее занимайся, чем хочешь, но в одежде, поскольку за отведённое нам время твоё тело должно приобрести синюшний оттенок.

Я кивала. Она мне помогает. И себе, но мне в первую очередь. Тело я никому и не покажу, Лорин пойдёт в баню. Я с ним вообще ничего общего иметь не желаю, поэтому с этим проблем не возникнет.

— Богдана, а можешь кое-что мне позволить? — спросила она.

— Что угодно.

Пусть делает, что ей вздумается. Я живой человек!

Её лицо было близко, поэтому, когда она качнулась вперёд и её губы коснулись моих, я не восприняла это за поцелуй. Просто отвернулась, подумав, что она случайно.

— Знаю, что тебе нравятся мальчики, но запомни, каждая женщина в душе жаждет обладать другой женщиной. Её красотой, её умом, её хитростью, — зашептала она. — Подари мне один поцелуй, будь добра ко мне.

Она попросила. О поцелуе. Меня.

Я даже не успела подумать, мысленно заорать и вообще… мозг отключился, и я кое-как кивнула. Она снова прижалась своими губами к моим. Я закрыла глаза. Было не тяжело, на самом деле, от неё приятно пахло и губы оказались мягкими. Попыталась отключиться и вышло.

Она чуть зашевелила губами, и её язык нежно коснулся моих зубов. Нахмурилась, но челюсти разомкнула. Почему-то перед глазами возникло лицо Лорина. Такого ненавистного предателя. Но как же мне было хорошо с ним, как он меня целовал, как обнимал, как сжимал… Не заметила, как Сальма обняла меня за талию.

Наш во всех смыслах странный поцелуй закончился быстро. Я была в шоке, но зато страх исчез. Такое нелегко пережить. Мой папа сошёл бы с ума, увидь он это, но… настоящего папы у меня нет, поэтому делаю, что хочу.

— Спасибо, — зашептала она тихо, глядя своими бездонными синими глазами в мои. — Дай мне руку.

Я подняла конечность. Она согнула мои пальцы и приставила ладонь к своему лицу.

— Поцарапай меня, — пояснила волчица. — Так и быть, подниму тебе авторитет.

Да ну на хрен! Она… будто бы я её… Это святая женщина. Я хочу себе такую сестру, мать, дочь, подругу, да бог знает кого ещё! Это же… Мне столько хорошего в жизни не делали! Ещё и поцеловала…

Царапаться я не умела, Сальма это поняла по моим огромным глазам, поэтому она сама с какой-то неистовой силой придавила мои ноготки к своей щеке, а потом рванула мою руку вниз. Даже мне стало больно. Почувствовала, как под ногти что-то забилось. Подушечки пальцев заныли мгновенно. Зато на правой щеке альфы красовались поистине четыре алые борозды. Три прям краснеющих, а последняя розовенькая.

— Теперь кричи, но вон туда, — девушка указала на вентиляцию. — Как можно громче.

Чуть растерялась, но подошла к стене и присела на колени. Кричать? Прям орать? Сосредоточилась и, наклонившись, закричала. Как смогла.

— Опустись ниже и давай громче, — подсказала волчица.

Я покосилась на неё. Уши она зажала. Ах да, чувствительный слух. Собралась с силами и завизжала так громко, насколько это было возможно. Стало больно горлу. Захрипела. Откашлялась и продолжила.

Через пару минут я выдохлась. Глотка горела огнём, я сорвала голос. Замечательно… Кое-как поднялась и заслужила одобрительный взгляд от своей «напарницы».

Сальма схватилась за мои косы. Начала трепать их, дёргать прядки в разные стороны. Я позволяла, даже помогала. Потом мы порвали мне рубашку и настал самый ответственный момент.

— Я ударю тебя первый раз, а последующие будут уже незаметны, — заговорила девушка, отступая от меня. — Главное сожми челюсти, чтобы у тебя ничего не выскочило, договорились?

Ох, как я запаниковала. Боль, боль, боль. Сосредоточилась и прикрыла глаза. «Это необходимо, это необходимо, это необходимо» — повторяла я про себя снова и снова.

Как бы я не готовилась, но готова не оказалась. Гулкий, резкий и невероятно сильный удар пришёлся… куда-то в лицо, в левую его часть. Вспышка боли, я теряю равновесие и падаю. Не на пол, а на стену. Тыльной стороной ладони сильно ударилась о жёсткую поверхность, но ничего не успела сообразить, как Сальма дёрнула меня за плечо, поднимая. Ударила она туда же. Всё по моей левой не то щеке, не то скуле. А на этот раз я даже руки не выставляла. Полетела туда, куда толкнули и ударили. Со всей силы врезалась головой в стену. Руки и ноги не слушались, голова полностью отключилась, я даже не знала, что делать, поэтому лицом проехалась по шершавой стене и рухнула на пол. Я не защищалась, голова помимо стены, ударилась об пол. Рук не чувствовала, кажется, я счесала их о стену и сильно ушибла, когда падала. Боль была… странной. В первую секунду такая яркая, что не было ни слёз, ни криков, будто моё сознание было в восхищении и не смогло внятно отреагировать на подобное.

— Эй, ты со мной ещё? — меня затормошила Сальма и я почувствовала её пальцы на своём лице.

Я ничего не чувствовала кроме пульсации и приближающегося сна. Как-то всё плывёт перед глазами…

— Кости целые, голова вроде тоже, — сквозь вату услышала я. — В общем, тебе больше не нужно, ты сама всё сделала. Слушай меня очень внимательно: не вставай. Тебя должны отсюда вынести, на вопросы не отвечай, уходи в несознанку, поняла?

Замычала. Я понимала. Она будто смотрела в будущее. Я не встану на ноги. Как бы ни хотела. Я вообще, кажется, сейчас засну.

— Помнишь про тело? Не показывай никому, увидят и всё поймут, а это означает, что мы можем встречаться с тобой в подобных местах часто. Я ради тебя жертвую репутацией, поэтому не подведи меня, Богдана. Ты мне нужна и я тебе помогу, я тебе обещаю.

Провалилась в темноту. Очнулась, когда почувствовала ноющую боль в лице. Слегка пришла в себя и поняла, что меня волокут куда-то. Лестница. Мои ноги тащаться по лестнице, кругом тьма или я просто не могу открыть глаза, не знаю… небольшой провал и вот меня кладут на жёсткую, холодную поверхность. Кругом шум какой-то и меня опять трогают. Руки осторожно касаются шеи, головы, спины.

— Она живая, я ж нежно, — этот насмешливый голос принадлежал Сальме точно. — Эй, ну, чего вы там встали? Забирайте альфу свою, пусть раны зализывает.

Я лежала на боку. Волосы прилипли к лицу… И так удобно мне было, что я без зазрений совести заснула. Ещё и боль, кажется, отступила.

Помню, как меня несли на руках, долго так, я больно ударялась о чьё-то плечо больной головой. Наверное, часа три это продолжалось. А потом под спиной оказалось что-то мягкое. Спать не могла, будто потревоженная израненная душа. Мычала от пульсации в голове.

64 глава

Как так получилось, что я всё же уснула не помнила. Просто забылась, закинув сознание куда подальше. А когда я открыла глаз… лучше бы я этого не делала.

Первое, что поняла — я не могу дышать носом. Будто кусок мокрой и ужасно тяжёлой тряпки забили мне в ноздри. Второе — я могу открыть только один глаз и тот я разлепила через силу и через боль, кажется ресницы слиплись до такой степени, что я их вырвала, когда поднимала веки.

Замычала от боли. Хватило один раз нахмуриться, чтобы всё лицо и голова отозвалась тупой, ноющей и пульсирующей болью. Из бедного глаза полились ещё и слёзы. Губы были невозможно сухими, поскольку дышала я скорее всего через рот. Ниже головы болело правое плечо, вся рука, а с другой стороны болела только левая кисть и колено. Ударилась, наверное, когда падала.

— Эй, эй, — почувствовала прикосновение к ноге, — Тебе больно? Что сделать? Воды? Или… или… мне помочь тебе?..

Этот голос я знала, но сложилось такое впечатление, будто ко мне приехали дальние родственники, которых я вижу один раз в пару лет. Лорин… мы с ним долго не общались. Три дня — это нормальный срок, но дело не в этом. Это моя недо казнь разделила нас. До и после. Показалось, будто прошла целая вечность и Лорина… не было, какое-то далёкое воспоминание.

— Убери руки, — прохрипела я, ощущая щекотку в горле.

Наоралась я здорово вчера. Голос свой даже не узнаю. Будто дверь открылась, которую лет сто не смазывали.

— Дана… — его бледное измученное лицо исказила гримаса… боли и сожаления, когда он приподнялся с пола и увидел меня.

Сколько неверия и изумления. Он спал по привычке у меня в ногах. Сидел на полу, а верхняя часть тела на постели.

Мне его взгляды ничем не мешали, вообще было всё равно. Надо было… оказать себе помощь. Голова совсем не работала, но я понимала, что нужно встать и дойти до ванной комнаты. Там я попью воды и смогу увидеть масштаб трагедии.

Оттолкнулась руками от постели и начала садиться. Голова тут же закружилась. Тыльная сторона правой ладони полностью счёсана. Одна большая царапина, рука не сжимается. Ногти обломала, а под остатками кровь и что-то чёрное… Господи, как же плохо-то.

Я знала, что бывают глухие люди, просто не слышащие существа, но такого… Лорин встал на ноги и, подойдя ко мне, попытался взять меня на руки. Мне не нужна была помощь. Я противилась любым прикосновениям. Меня нельзя сейчас трогать. Просто нельзя. Особенно ему.

— Убери руки, — проговорила я медленно, ощущая прикосновения к спине и ногам.

Лорин замер на пару секунд. Я смотрела только перед собой, поэтому рожу этого вруна не видела.

— Ты слышишь плохо? — прохрипела я.

Он снова попытался поднять меня на руки. Обхватил посильнее. Злости не хватает просто. Сказала, чтобы не трогал меня. Всё. Не надо трогать. Мне хреново, мне нужна помощь, которую могу оказать себе только я. И никто больше.

— Дана, я так виноват… я… прости меня, я не… ты… извини, я не думал…

Такое сбивчивое, глупое оправдание, которое я поняла. Я и так всё знала, но в данный момент хотелось покоя. Мне никто не нужен, особенно когда я болею. Даже раньше не любила, что со мной кто-то возиться в подобные моменты. Меня так, конечно, не избивали, но я просто болела. Мне было лучше получить лекарства и спать. Без присутствия посторонних. Мне нужен покой, нужно успокоить свои нервы, отпустить мысли. А этот ненормальный делал только хуже.

— Уходи, — прошептала я сквозь боль, отталкивая больной рукой ненавистного мужчину, — И не смей трогать меня больше… никогда не смей прикасаться.

Это я из себя выдавила. Старалась так подобрать слова, чтобы не пришлось больше ничего говорить. Ещё мне разборок не хватает. Я ведь всемогущая, по его мнению, всё стерплю.

Руки медленно покинули моё тело. Сразу стало как-то дышать легче. Пусть даже и ртом.

Он постоял с минуту, наверное, а потом ушёл. Выдохнула и рывком встала на ноги. Пульсирующая боль, слабость и жуткая тошнота. Как же плохо.

Кое-как доковыляла до двери. На лестнице собрала волю в кулак и спустилась почти без приключений. Единственный видящий глаз затянуло пеленой слёз, поскольку, когда я оступилась, то руками пришлось вцепляться в перила. Ногти обломаны до мяса, нежная кожа на руках горит, покрылась коркой, а при таких движениях, она лопнула и пошла кровь. От боли и слёзы полились.

Я не узнала себя. Такого ужаса на моём лице не было никогда и сейчас… я несколько минут стояла в шоке. Просто не верила в то, что это моё лицо. Показалось, что мне надели эту уродскую маску.

Сине-бурый синяк тянулся от правой брови, захватывал глаз, часть щеки, нос. Очень сильная опухоль. На носу трещина. Губы разбиты, скула красно-розовая и тоже опухшая. Лоб разодран, видимо об те же стены. Сжимать челюсть больно. Под левым глазом тоже был синяк, только опухоль была поменьше и поэтому я им видела. Много царапин. В общем всё лицо разбито. Один большой синяк и кровоподтёк.

Надо было умыться, но это была плохая идея с самого начала. Глаз я с утра не могла разодрать из-за крови. Она натекла с раны на лбу, кровь засохла и склеила мне все ресницы. Весь подбородок и губы были в крови. Даже не понимала то ли кровь была с моего носа, то ли с губ, то ли со лба.

Холодная вода помогала горящим опухолям, но жгла открытые раны. К тому же тереть кожу я не могла, плакала, но умывалась. Хрипела вроде.

Промокнув лицо полотенцем, увидела на белой ткани кровь. Господи, как же мне досталось…

Главная проблема — это мой нос. Кажется, сломан. Твою налево, мне сломали нос! Нос! Попыталась как-то прочистить ноздри, чтобы иметь возможность дышать, но буквально через минуту моего ковыряние, кровь хлынула медленным, но всё-таки ручьём. Я запаниковала и начала промывать всё это дело водой. Забылась и заплакала от причинённой самой себе боли.

В общем, мучилась я с час точно. Ревела, давилась собственной кровью, которая текла не наружу, а во внутрь. Пыталась как-то помочь себе и я на самом деле смогла. Продрала глаз, смыла засохшую кровь и очень плохо, но начала дышать носом. Если сильно постараться, то я могу втянуть воздух, вот только это долго и сил нужно немерено, поэтому дышала я непосредственно через рот.

Лорин тенью сидел на кухне. Глаза опустил, сгорбился весь. Я на него внимания не обращала. Мне нравилось только то, что он меня не трогает. Эта забота и помощь от него, как плевок. Думать больно обо всей складывающейся ситуации.

Забава началась через час. Я запаслась большим количеством воды, прилегла на диван, чтобы как-то унять боль. Но меня затошнило необычно сильно. Я и так с утра чувствовала себя неважно, поэтому была сама себе благодарна за то, что заранее направилась в туалет. Рвало меня так, будто… не знаю, съела все тухлые продукты с местного рынка. Но я не ела ничего, даже вчера. Просто водой. Но это был не конец. Когда тебя полощет, как в последний раз, то организм испытывает перенапряжение, которое мне очень противопоказано. Кровь снова пошла носом. Слёзы из обеих глаз полились, поэтому я ни хрена ещё и не видела. Готова была ложиться спать у этого туалета. Сил не было, чтобы подняться.

— Здравствуй, — раздался не совсем знакомый голос.

Я сидела прямо в туалете, облокотилась на деревянную стеночку и была просто рада, что меня больше не рвёт. Наверное, потому, что нечем.

Открыла один глаз и узрела… как же его, Гай. Точно. Брюнет темноглазый. Взгляд у него такой вроде добрый, но жалость в нём, разумеется, была. Как же без неё?..

Я просто вяло кивнула. Откуда он взялся?..

— Давно её рвёт? — услышала я голос Гая.

Он меня спрашивает? Ну, я не помню точно… давно я тут сижу вроде.

— С утра сидит, — ответил Лорин, которого я не видела и радовалась этому.

А сейчас не утро? Я что, тут день провела? Нет, на улице ещё светло, он преувеличивает, как всегда.

— Богдана, пойдём в дом, я тебя осмотрю и смогу помочь.

Это предложение не показалось мне заманчивым. Я уже сидела удобно, мне было комфортно, в таком странном — сжатом положении меня не тошнило и голова меньше, кажется, болела.

Отвечать я… не пожелала. Заснула. Как-то дремала-дремала и всё, провалилась в сон. Очнулась, когда меня начали тормошить. Не будили, пытались на руки меня взять. Лорин.

— Я сказала тебе, убери руки от меня свои, — просипела я, застонав ещё и от боли, — Хватит… уйди ты от меня…

Кабинка-то узкая, для одного рассчитана, а чтобы меня как-то выковырять из неё, пришлось войти внутрь, не за ногу же меня выволакивать. Хотя… Лорин у нас мужчина с изюминкой, он может.

Я понимала, что не могу стоять на ногах. От ненормальной слабости и тошноты, не оставалось просто сил на какие-либо телодвижения. Поэтому, когда ликан всё же поднял меня на руки, то у меня не осталось даже сил, чтобы держать голову. Она свисла назад. Я не могла напрячь шею, чтобы поднять её, но после первой же попытки я сдалась и так было лучше. Расслабленность какая-то…

— Голову её придержи, — произнёс Гай, — Лорин, голова.

Только после второго напоминания меня начали снова тормошить. Лорин взял меня по-другому, так, что моя шея и затылок покоились на его предплечье. А так было ещё лучше.

Очнулась, когда меня сгрузили на диван. Какая-то суматоха и мне под голову суют подушку. Рядом присаживается Гай. Мутно всё перед глазами, резкость вовсе отсутствует. Будто сон какой-то.

Его тёплые пальцы начали ощупывать мою голову. Трогал всё, давил, вынуждая меня хныкать и хмуриться от боли.

— Надо нос вправлять, — выдал он, — Лорин подними её сзади и придержи голову.

Меня как куклу посадили. Почувствовала, как на мои колени положили большое полотенце. Мужские руки коснулись щёк.

— Богдана? — обратился ко мне черноглазый спаситель. — Сейчас будет больно, ты только не дёргайся и дыши сейчас ртом, поняла?

Я как-то прям неуверенно угукнула. Руки Лорина держали меня крепко, поэтому я никаких усилий не прилагала, чтобы сидеть. Слишком много нужно сил, чтобы выполнять такие выкрутасы.

Вправлять нос — это самое ужасное, что может быть. Но самое лёгкое в применении. Этот садист ухватился за кончик моего носа, сдавил его и дёрнул как-то вниз и в сторону. Я даже услышала хруст какой-то. Взвывала тут же, слёзы брызнули из глаз, а с носа чуть ли не фонтаном кровь. Он же у меня слабенький….

Помню, пихал мне в нос бинты какие-то, подбородок от крови оттирал… Разум мой ожил, когда я почувствовала, как с меня стягивают рубашку. Точнее пытаются. Слова Сальмы послужили жёстким толчком.

Гай. Лорин рядышком. Что они задумали?

— Не надо, — я тут же ухватилась за руку своего настоящего помощника.

Он замер. Расстегивал мне пуговицы. Уже разговор не шёл про стыд. Я будто протрезвела. Скинула этот дурман и начала мыслить лучше, но зато прочувствовала и всю боль.

— Я просто осмотрю тебя на наличие переломов, — объяснился он, — Больно не будет… если ты, конечно, не прячешь пару надломленных костей.

— У меня нет переломов, это я знаю, — прошептала я негромко, — Я сама… сама проверяла…

— Вдруг, ты пропустила какие-то? Люди могут не почувствовать, когда им ломают кость. Ты можешь даже не знать, что у тебя что-то поломано…

— Нет.

Коротко и ясно. Мне плевать было на его разумные доводы. Нельзя, иначе… иначе всё.

— Дана, позволь ему осмотреть тебя.

Такая тихая просьба…

— Оставьте меня в покое, пожалуйста, — попросила я, — Спасибо за нос, но больше у меня ничего не болит…

Видела, как Гай стрельнул глазами куда-то мне за спину. Замешкался.

— Точно? — решил убедиться брюнет. — Ты можешь нормально двигаться? Когда сидела ничего не болело?

Знаете, в такой страшный момент оказываемая помощь запоминается особо сильно. Он и в прошлый раз мне помогал. Скорее всего потому, что Лорин его заставил, но всё равно от этого мужчины я получаю только добро. Козёл этот даже спас меня. Порой ненавижу его за это, но в большинстве случаев я очень благодарна.

— У меня нет переломов, я бы не встала тогда с кровати, — заговорила я сквозь боль в горле, — Спасибо за помощь, но больше мне ничего не нужно.

Только бы оставили меня в покое. Боль обручем сдавливала голову. Ну, больно. Плохо.

— Хорошо, — снова посмотрев мне за спину, пошёл у меня на поводу ликан, — Тошнило тебя почему знаешь?

Задумалась. Я не отравилась. Значит, проблема серьёзнее, чем кажется.

— Головой меня… я сильно ударилась, — поправилась я, не желая жаловаться, — От этого и рвота.

Знала я и про эти симптомы. Если бить человека в голову, то может случится всё, что угодно. Смерть — это самый страшный исход, который возможен. Но головные боли, озноб, жар, рвота, головокружения, видения и бред — как букет с разнообразными цветами. Выбирай любой. И раз меня рвёт, значит, что головой меня приложили неплохо. Хотя, там я скорее виновата, не удержалась на ногах… оправдываю Сальму.

— Я понял, — закивал он серьёзно, — У меня дома есть пара справочников и книг по лечению человеческих болезней. Я найду тебе лекарство и ты поправишься.

Знаете, мне стало приятно неловко. Вспомнила, как я выгляжу со стороны, а он не смотрит осуждающе или презрительно на меня. Пришёл помочь, пусть и не по своей воле.

— Мне нужна трава и покой, других лекарств нет, — нахмурилась я, ощутив нарастающую головную боль, — Но спасибо.

— Я всё принесу, — встрял блондин, выходя из-за дивана, — А еду какую ей можно?

— Любую, — ответила я, не глядя на альфу, — Главное, чтобы не жирное и немного.

Гай, чуть подумав, кивнул, соглашаясь со мной.

— А что у тебя с голосом? — всё-таки спросил длинноволосый брюнет, осматривая мою руку.

— Сорвала.

Пальцы мои оглядывал. Знаете, мне стало слегка опасливо. Надеюсь, он не поймёт, что всё это ширма. Конечно, отгребла я по полной и ничего сама себе не делала, но… если бы он настаивал на осмотре тела, то было бы очень и очень страшно.

— Горячее молоко с мёдом и маслом, — тут же посоветовал он мне, — Ещё и организму поможет.

Хороший совет. Но я это и так знала.

— Если её опять рвать будет? — не унимался нервный блондин, который пытливо уставился на гостя.

Гай был одет во всё тёмное, поэтому вид строгости придавал ему серьёзности. Волосы в низкий хвост собраны, тёмные глаза наполнены задумчивостью. Красивый мужчина, ещё и помогает мне.

— Попробую найти что-нибудь в книгах, — ответил Гай, — Но пока могу сказать, что ей поможет вода, пища попроще.

Я бы тоже на это поставила.

— Тогда не надо, — вдруг заершился Лорин, — Тащи сюда свои книжки, я сам разберусь.

— В каждой больше пяти сотен страниц, — спокойно возразил мужчина, — При всём уважении, но пока ты найдёшь что-то нужное, Богдана выздоровеет… или будет поздно.

Просто аплодирую ему стоя. Будь я в порядке, похлопала бы. Смачно утёр нос этому выскочке. Пусть занимается своими делами, а ко мне не лезет. Единственное, что он правильно сделал — привёл Гая.

— Не зазнавайся, — тут же осадил его мой сосед по дому, — Делай то, для чего ты приведён сюда.

О, я же провела три чудесных дня без этой злости. Одиночество было прелестным, а теперь Лорин вернулся и начался старый кошмар. Вечные выяснения отношений, демонстрация силы, подавление.

— Я могу уйти, — спокойно посмотрел на блондина мой лекарь, — Если моя помощь не нужна, то я отправлюсь по своим делам.

Лорин медленно приблизился к гостю. Я уже прикрыла глаз. Как он мне надоел. Вечная демонстрация, просто непрекращающаяся.

— Я тебя сейчас, как блоху придавлю, — тихим и угрожающим тоном заговорил альфа, — И мне плевать, что к этому городу ты практически никак не относишься. Попадёшь под общую лопату, понял?

Мне стало жалко молодого ликана. Он пришёл помочь, а Лорин просто придирается к нему, словно… я не знаю, может, он так самоутверждается или что-то ещё.

— Лорин, хватит, — прошептала уже я, — Хоть сейчас прекрати свои разборки.

Это уже был крик, точнее шёпот души. Поперёк горла встало мне всё это.

На моё удивление, альфа только губы поджал и как-то резко выдохнул воздух из носа, будто фыркая. Скрестил руки на груди, насупился весь, губы в одну линию превратились. Обиделся.

— Думаю, завтра я что-нибудь найду в книгах и сделаю тебе лекарство, — обратился ко мне невозмутимый Гай, — Главное — сон. Спи всегда, в покое процессы человеческого организма происходят без нарушений. Думаю, что через неделю синяки сойдут…

— Эти не сойдут, — с какой-то тихой улыбкой оборвала я мужчину, — Читай лучше, такие синяки могут больше месяца «радовать» своим присутствием…

Увидела ответ. Брюнет чуть приподнял уголки губ, принимая мои слова.

— В любом случае, тебе лучше знать, — кивнул он, — Я зайду завтра?

— С нетерпением ждём, — почти едко ответил Лорин, — Я тебя провожу.

Гай кивнул мне в знак прощания, поднялся и скрылся с моих глаз. Закончилось… наконец-то.

Чуть зашевелилась, принимая более удобное положение. Мне полегчало, перестало мутить, но общее состояние оставляло желать лучшего.

Лорин вернулся почти сразу. Достал из шкафа большой плед и направился ко мне. Осторожно накрыл меня и начал пристраиваться рядом. О, нет, мой хороший.

— Нет, — тут же выдала я.

Лорин так и замер. Почти сел на корточки. За плед спасибо, он не помешает, а вот ты… не могу смотреть. Такие негативные чувства во мне поднимаются, что я не могу представить себе нас снова вместе. Это… жесточайшее разочарование.

— Дана, я…

— Уходи, — устало буркнула я.

Растерялся. Выпрямился, а потом всё-таки сел на корточки. Вцепился руками в плед и притих. Взгляд спрятал от меня. Ой, да пусть хоть щенячьими глазами смотрит, не работает это уже со мной.

— Мне нет прощенья, — еле слышно зашептал мужчина, — Я только могу представить, что тебе пришлось пережить и я… я не смог… не сумел…

Ну, не сейчас. Мне так плохо, что только ругани мне и не хватает для полной картины. Обидно, что он этого не понимает. Ему это чуждо. Один раз повалялся при смерти, так я всё равно потом чуть ли не главной виновницей стала.

— Ты меня обманул, — перебила я его невнятные излияния, — Обещал мне защиту, говорил, что я буду в безопасности. А в итоге меня спасла эта Сальма. Отказалась убивать меня, даже для неё это было низким поступком. Если бы не она, то меня бы вообще не было.

Знала, что приплетать Сальму вообще не стоит, поскольку я пока не до конца осознаю, что произошло, но это было очень необходимо. Лорин должен был понять.

Зажмурился, закивал. Видела, как его костяшки побелели от того, с какой силой он сжимал ткань в руках.

— Я понимаю, что теперь всё будет по-другому, но ты должна знать, что я ошибся. Я просто не мог себе представить, что кто-то бросит тебе вызов. Это вообще старая традиция, все просто выясняют отношения на словах, либо в обычной драке. Никто никогда не привлекает к своим тёркам внимание старейшин… эта сука на стороне Бюрта, я даже подумать не мог, что она выбрала сторону и давно уже играет в его команде. Это всё… мы окончательно вступили в войну за этот город и любые средства хороши, только мне не понятно зачем она так поступила. Никаких требований, никаких угроз…

Я в глубине души знала, что Сальма с Бюртом. Не одна же она, в самом деле. Но от этого… хуже не становилось. Бюрт делал плохо только Лорину. Порой через меня, но… я бы ему мстить не стала. Я просто приняла ту сторону, на которую меня поставили. Я ничего толком не понимаю, но, знаете, особо и не хочу лезть в это. Воюют и воюют.

И ему непонятно зачем же она так поступила. Может, он удивлён тем, что я ещё жива?

— Она так сделала потому, что могла, — ответила я, — Показала тебе, что она может, что я вообще ржавое звено в вашей цепи.

Я не врала даже. Если бы она просто так побила бы меня, то я сказала бы тоже самое.

— Ты права, — согласился со мной мужчина, — Я как обычно ничего не вижу.

Не смотрит на меня. Только вниз. Неужели стыдно стало?

— А я ведь говорила, что сейчас не время, — не удержалась я от колкости, — Но ты обиделся и мы сделали по-твоему. Хороший результат, не правда ли?

Молчит сидит. Сложилось впечатление, будто я отчитываю своего младшего брата. Сидит, слушает, пытается осознать.

— Она за всё ответит, — прошептал ликан, еле ощутимо касаясь моей раненой руки, — Я тебе клянусь, что она получит по заслугам…

— Если ты обещаешь, то ничего как всегда не выйдет, — сделала я вывод, — Спасибо за честность.

Пуще прежнего сгорбился. Отлично играет или он действительно раскаивается? Уже не верю ему. Столько мне боли принесло общение с ним, что уже просто удивляюсь собственной наивности.

— Ну, перестань, пожалуйста, — вдруг попросил он, утыкаясь головой в мою ногу, — Я и так себя ненавижу… ты же не заслужила… прости меня.

Уже не трогало меня его признания. Возможно, из-за того, что мне хреново. Реально больно, головокружение, слабость. А тут ещё такие разговоры откровенные.

— Уходи, не мельтеши ты перед глазами моими, — взмолилась я устало и с нотками отчаяния, — Ты надоел мне, пойми. Три дня тебя не было, я думала, что тебе было неприятно со мной находиться, поскольку ты понимал, что я у тебя такая слабачка, которая опозорит твоё величество. Но Мелинда убеждала меня в том, что ты просто ищешь выход, пытаешься спасти меня… и я бы поверила, если бы ты меня спас. Меня все вокруг уверяли, что ты — Верховный альфа, вся власть в твоих руках…, а тут какой-то вызов и меня почти жизни лишили. Ты понимаешь, что меня спасли Сальма и старейшины? Не ты, не мой мужчина, который вроде бы как является моим альфой. Получается, что я сама за себя. Ты у меня герой только на словах, Лорин. И мне неприятно слышать от тебя очередные обещания. Этим ты меня оскорбляешь. Ведь я говорила тебе уже множество раз, чтобы ты не обещал мне того, в чём не уверен. Я же верю тебе, я полностью вложила свою жизнь в твои руки, а ты просто позволил каким-то другим ликанам забрать меня у тебя. На твоём бы месте, я благодарила Сальму за то, что она проявила снисхождение по отношению ко мне.

Насладилась пеклом в глотке. Лучше бы рот вообще не открывала, но этот же «спаситель» не отцепится от меня.

Блондин кивнул, потом ещё раз и ещё. Поднялся и куда-то ушёл. Ну, хоть сейчас он меня послушал. Пусть занимается чем хочет, но я… не настроена на общение с ним. Я просто понимаю, что эта боль… из-за него. Вот и всё. Да, бил меня не он, вызов бросил тоже не он, но… не будь этой чёртовой метки, ничего бы этого не случилось. Это я осознавала так отчётливо, что порой вместо лица Сальмы, замахивающейся, чтобы нанести свой удар, я вижу своего блондина.

О, первый день я пережила, а остальные пошли более-менее нормально. Гай оказался мужчиной ответственным, таскал мне уже готовые мази, а отвары готовил мне лично под присмотром… Мелинды. Да-да, Лорин куда-то смылся и уже пятый день дома его нет. Мелинда сказала, что он живёт у… Виера. Почему? Обиделся, наверное. Я ведь отругала его, высказала всё, а хрупкая мужская душа не выдержала… Сарказм приобрела в ходе лечения. От бессилия и боли только этим и спасалась. А ещё помогали разговоры с Гаем. Он удумал писать про меня. Ага. Толстенную книжку-журнал принёс, записывает туда всё постоянно, беседует со мной, вопросы задаёт разные. Мелинда часто присоединялась к нам, но она была лишней. Поддержать-то разговор она не могла, поскольку по факту наш диалог строился по схеме: вопрос-ответ. Она это потом поняла и к нам не лезла.

Синяки, как я и сказала, заживали медленно. Хотелось бы мне ошибаться, но увы. Гай сделал мне чудотворную, но жутко вонючую мазь. Сказал, что ездил за ней к чёрту на кулички, причём добывал её из воды! Какие-то там губки-водоросли в водоёмах живут, которые он собрал и сотворил мне мазь. Самое удивительное, что она помогала. Отёки спали, боль постепенно начала отступать, эффект был. И я как-то спросила его, почему же он так серьёзно отнёсся к моему лечению. Оказывается, что людей он видит крайне редко, а я экземпляр запоминающийся, поэтому даже отважился на такой поступок. Я понимала. Не обижалась, просто радовалась, что мне помогают. Ещё и периодически развлекают разговорами.

— Ох, засиделся я, — глянув в окно, улыбнулся Гай, закрывая свою книженцию здоровую, — Хотя признаю, что время проведено восхитительно.

Ой, я вообще таяла. Он мне нравился. Вот правда. Он был каким-то другим. Знал правильные слова, говорил всегда честно, без ужимок задавал вопросы, но всегда чувствовал границу, извинялся даже. Как-то ощущала себя с ним нормальной. Мы говорили обо мне! Обычно с Лорином мы говорим о чём-то отдалённом. О доме, быте, отношениях. Но… стоп. Лорин тоже всегда интересовался моей жизнью. И слова он правильные подбирал, время со мной много проводил, извинялся также… Оу, всё. У меня уже совсем мозги накренились. Сама себя специально против Лорина накручиваю за счёт возвышения Гая. Уже с ума схожу от всего этого кошмара.

— Ничего страшного, я всё равно ещё долго не усну, — усмехнулась я, наслаждаясь зудом в заживающих губах.

Брюнет криво усмехнулся и поправил ворот рубашки.

— Ну, если ты не против, то мы можем с тобой ещё поговорить? — предложил мужчина чуть неуверенно. — Если ты, конечно, желаешь этого.

Я не была против беседы. Пожалуйста, хоть до утра, один же чёрт лежу целыми днями.

— Я против, — подала голос Мелинда из своего кресла, — Уже ночь на дворе.

Эта женщина вообще себя странно начала вести, особенно последние два дня. Косится на нас подозрительно, особенно на Гая. Не оставляет нас наедине, всегда участвует в моём лечении… Странная.

— Так иди спать, — усмехнулся Гай, даже не смотря в сторону угрюмой беты, — А мы можем ещё полчаса поговорить.

Гай оказался у нас одиночкой. У него нет стаи и в этом его сила и слабость одновременно. Сам по себе, отвечает только за себя. Подчиняется только старейшинам, никаким другим альфам. Работает наёмником, катается по городам. И они стали с Мелиндой иногда грызться. Вот просто так. На пустом месте. Может, чувства между ними?

Мелинда покрепче вцепилась в свою книжку и спряталась за неё. Занимает всегда место в кресле в углу. Оттуда и блюдит.

— Что ты мне расскажешь? — осторожно переворачиваясь на правый бок, поинтересовалась я.

Сплю я уже почти неделю в штанах и рубашке. Во-первых, место моей дислокации — это диван в гостиной, во-вторых, тут всегда шастает Гай, в-третьих, я прячу отсутствующие синяки. Привыкнуть тяжко к подобному «ночному стилю», но делать нечего. Гай не один раз интересовался у меня, почему же я так скрываю своё тело, мол, раны и страдания, а он может помочь и так далее. Не говорить же ему, что я ходячее несчастье, которому всегда везёт. Вот так, противоречивая во всём.

У меня было много времени, чтобы подумать. И отсутствие Лорина поспособствовало тому, чтобы я начала крепко задумываться о смене стороны. Да-да. Хочу переметнуться на сторону Бюрта. Да, козлина, но он ничего не сделал. Даже в тот раз, когда я с ним в первый раз встретилась, он просто через меня выписал подзатыльник Лорину. Я была лишь средством достижения цели. То, что Сальма в сговоре с Бюртом, сомнений не было, я это понимала. Белыми нитками, как говорится.

Я понимаю, что Сальма пощадила меня не просто так и я знаю, что она чего-то хочет от меня. Услуга, может быть, парочка. Холодным рассудком я осознаю, что перехожу на ещё более неизвестную сторону, где мне могут отщипнуть голову сразу же, но… на сегодняшней стороне, меня уже чуть не убили, причём не один раз. Тут весы-то и заходили из стороны в сторону. Особым и очень веским аргументом был лишь Лорин. Вот такой непостоянный, завравшийся, нежный и жестокий мужчина. Ненормальный, но от этого ещё более манящий. Он очень-очень мне нравится, но я, даже имея те крохи опыта, знаю, что он плохой выбор. Как бы он не был мне дорог, как бы я не уважала его, но от него у меня одни расстройства. Наше триумфальное начало никогда не забудется. Порой, мне кажется, что всё произошедшее незначительно, оно уже давно в прошлом, но… он ведь осознанно унижал меня. А я, несмотря на это, бросилась спасать его. Просто так. Почувствовала страх и кинулась в бурлящий водоворот. И ведь вытащила его. Наверное, прояви он ко мне тогда хоть каплю уважения и доброты, у меня не появились бы мысли о измене.

Изнасилование стало просто гвоздём программы под называнием «Рабство Богданы». Дальше всё закрутилось странно-необычно. Вместо злобы и недоверия, доброта и понимание. Конечно, голова моя была не в силах противиться подобному напору. Сейчас я понимаю, что Лорин мне так дорог, что я хочу никогда его больше не видеть. Вот такое странное желание. Мне не хватает его объятий, смеха, чувственного взгляда. Я хочу его видеть и рада, что не вижу. Это крайне безумно, но и жизнь у меня не стандартная.

— Как ты относишься к детям? — задали мне вопрос.

Задумалась.

— Нейтрально, — честно ответила я.

Гай снова распахнул свою «записную книжку». Написал что-то.

— Почему?

Порой он меня выбешивает, ему не хватает конкретики, хочет подробностей. Иногда мне нравится говорить о какой-то теме долго, опускаться вглубь, разбирать всё детально, но сейчас не тот случай.

— У меня нет своих детей, а чужие мне не очень нравятся, — осторожно пожала плечом, разглядывая шкуру на полу, — Но они не нравятся мне в хорошем смысле.

— Как это понимать? — изогнул тёмные брови мужчина.

— В том смысле, что я их не ненавижу, но и не испытываю сильных положительных чувств, — разъяснила я, — Мне просто всё равно. Есть они и есть.

Снова пометку сделал какую-то.

— Богдана, а ты хотела бы иметь детей?

Даже Мелинда на меня вопросительно посмотрела. Книгу опустила, дабы лучше видеть моё лицо. А вопрос… гаденький.

— Нет.

Очередная пометка.

— Почему?

— Почему не хочу?

— Да.

— Не хочется.

Гай закусил нижнюю губу в задумчивости.

— Есть какая-то причина? — скорректировал мой лекарь вопрос.

Вздохнула. Правда была неприятной, но я уже вышла из того положения, когда необходимо скрывать свои слабости и недостатки. Возможно, я скоро расстанусь с этим домом, а уходить, оставляя после себя вереницу лжи неправильно. Да и нет желаний лгать.

— Первая причина — это моё рабство. Вторая — отсутствие мужа. Третья — я не смогу дать своему ребёнку ничего, так как не имею ни гроша за душой. Следовательно, плодить нищету я не имею ни малейшего желания, — предельно откровенно расставила я всё по полочкам.

Гай застрочил. Допёк, выудил. Молодец.

— Я принимаю такой ответ, — кивнул брюнет, поглаживая кончиком пера подбородок, — Но давай представим, будто ты живёшь в каком-то прекрасном месте, ты замужем, у вас есть свой дом, у мужа хорошая работа. В таком случае, ты бы желала дать жизнь новому человеку?

Тут же представила. Каждый день наполнен свободой, есть дом, который принадлежит нам с мужем, где я единственная хозяйка на все времена. Не знаю, наверное, о детях задумалась бы, но всё зависело бы от мужчины, с которым я состояла бы в браке.

— Всё зависело бы от моего мужа, — закусила отсохшую кожу на губе.

Интересно, я буду когда-нибудь ходить целая и невредимая? То ссадины какие-то, потом укусы, теперь синяки. И нос! Мне сломали мой нос! Мелинда мне помогала, слюной затирала ранки и это помогало, даже незаметно, что моя кость «вышла за рамки», но факт остаётся фактом.

— Если бы он хотел, то ты бы тоже хотела? В этом смысле?

— Нет, — нахмурилась я, — Каким бы он был человеком. Хороши, плохим, добрым, злым, понимающим или эгоистичным. Всё очень сложно, Гай. Я с подобным не сталкивалась ни разу и не знаю, как на самом деле поведу себя в подобной ситуации.

Задумалась. Дети. Я сама ещё ребёнок.

— Очень хорошо, что ты это говоришь, — внимательно начал разглядывать моё лицо лекарь, — Человек. Ты осознаёшь, что для достижения подобной цели тебе необходим мужчина твоего вида.

Не к тому я вела, конечно.

— А живя тут, с Лорином, мне детей не видать, как собственных ушей, — фыркнула я грустно, — Так, зачем их желать? Даже если случится какое-то чудо и я невероятным образом смогу родить малыша от человека… живя здесь, он не протянет и недели. Ваши местные жители придумают десяток способов разлучить нас. Так, зачем их желать?

Честная правда. С грустной ухмылкой понимала, что с Лорином у нас ничего не будет. Мы — разные. Во всех смыслах.

— Ты её на побег, что ли подбиваешь? — встряла Мелинда в наш разговор. — Лорин узнает и позвоночник тебе пересчитает.

Я тут же вздохнула. Обычный разговор, почти по душам, а она всё обращает во вред.

— Отнюдь, хочу, чтобы Богдана поняла и приняла своё существование здесь, — глядя на меня, ответил Гай, — Она должна понять, что люди не должны знать о нашем городе. Попадая сюда, у таких, как она, остаётся два выхода: принять смерть или смириться с вечным проживанием за стенами нашего города.

Улыбнулась, догадавшись. Он крайне умён. Сам завёл эту тему, ещё и вовремя. Я прочувствовала на себе «систему», и он всё сразу разъяснил мне. Чтобы я не задумывалась о подобном в будущем, чтобы не строила планов и надежд. Об этом со мной должен был говорить Лорин. Сам же себя назвал моим другом, братом, отцом и так далее.

— Зачем же ты мне это сказал? — всё же полюбопытствовала я.

А вдруг он скажет нечто иное?

— Наши женщины и человеческие различны, но схожее у них всё же есть. Это потомство. Природа заложила во всех нас желание размножаться, оставить след после себя. И ты когда-нибудь задумаешься об этом. Не сейчас, возможно, через год, через пять, но ты всё равно возжелаешь породить кого-то. И я просто захотел, чтобы ты понимала, что у тебя это не выйдет. Ты должна быть морально готова к подобному повороту событий…

— А ты такой добрый дяденька, который заботится обо всех брошенных и обездоленных? — перебила его Мелинда. — Тебе что с этого?

Защищает Лорина. Не в физическом смысле… Ох, эта семья. Зависть и злость. Хочется себе и в то же время, ненавижу за существование. Завидую…

— То, что у меня есть сострадание, — наконец посмотрел он на волчицу своим серьёзным и даже где-то угрожающим взглядом, — Никто из вас даже не подумал, чтобы помочь ей. Не объяснили правила, не сказали ей…

— Она всё знает, Лорин её осведомил обо всех законах нашего города! — повысила голос голубоглазая девушка, приподнимаясь с кресла.

— Именно поэтому Богдана вечно встревает во все крупные скандалы. И посмотри на неё сейчас. По её лицу ведь всё видно, что она всё поняла, что все законы и порядки она знает. Просто вся в красках от вашего учения.

Боже мой, мне кажется или за меня действительно кто-то заступается. Перед Лорином. Он обижает, другие обижают, а Гай пожалел. Понял и начал мне разжёвывать… трепетно и приятно, жаль, что так поздно…

Мелинда поджала губы, не в силах ничего возразить.

— Спасибо, но это лишнее, — благодарно взглянула я на брюнета, — Я тут долго не протяну. Читала в книжке, что вызов мне могут бросать каждый месяц. Ещё парочка таких походов и всё.

Это я правда вычитала в той книге. Начала её перечитывать. Я это и раньше видела, но не знала, чего опасаться. Ну, вызов. А что это? Вызвать ведь можно на откровенный разговор, да? Лорин ничего не сказал, значит, это было неважно. Вот и всё.

— Не будет больше такого, — возразила девушка, сдвинув сурово брови, — Сальме… не до тебя будет.

Мелинда осеклась, покосившись на Гая. О, секреты. Давненько ничего тайного и «странного» не происходило. Этим ликанам лишь бы воду мутить.

— По идее, случившиеся с Богданой, не должно было произойти, — насмешливо взглянул мужчина на девушку, — И ты наивно полагаешь, что твою альфу оставят в покое?

Такая ирония сквозила в его голосе, что даже мне смешно стало. Это глупо. Я и так слишком долго маячила у них перед глазами. Они один раз ударили, но промазали. А сейчас попали так попали. Причём всё равно не сильно. Сальма от смерти спасла. Одна она. Хотя, конечно, если считать, что Лорин в течении долгого времени ежедневно сдерживался, чтобы не прибить меня, то да, он спасал меня гораздо чаще.

— Лорин так считает, — металлическим голосом, процедила она.

Тут ничего и сказать было нельзя. Раз сам Верховный альфа так считает, то против него переть нельзя. Всем, кроме меня.

— Лорин тоже ошибается, — сорвалось с губ.

Я не хотела этого говорить, но не вышло сдержаться. Мелинда сразу подрастеряла свой пыл. Рот открыла, чтобы что-то сказать, но передумала. Она бы точно сказала, не зная, что у меня на плече есть метка. Я недостойная, но она на мне, и я жива. Ей деваться некуда.

— Не говори так, — негромко выдала волчица, — Мы просто не ожидали, что Сальма…

— Окажется умнее вас? — теперь я изогнула издевательски брови.

Сальма теперь вызывает у меня какое-то тайное уважение. Обвела всех вокруг пальца мастерски, помню, как она во всём потакала Лорину, слушала его и подчинялась. Лучше актрисы я и не встречала.

— Окажется последней тварью, — всё же продолжила она, поправляя свои русые волосы, — Она была нашим верным соратником. Всегда помогала и служила Лорину верой и правдой.

Этот разговор мне сильно наскучил. Не хотела говорить об этом раньше, не хочу и сейчас. Аж передёргивает всю.

— Я знаю, что весь этот разговор ты передашь Лорину, поэтому скажу один раз, — чуть подавлено подала я голос, ёжась под покрывалом, — Лорин допустил громадную, просто нереально глупую ошибку или он сделал всё это со мной специально. Не поверю, что он не знал о последствиях. Могу лишь допустить, что он просто не взял в расчёт меня саму. Наверное, подумал, что я никому не нужна и никому в голову не придёт бросать мне вызов.

Повисла подавленная тишина. Я сказал и вроде стало легче, но…, а смысл? Мелинда передаст всё Лорину и что? Лорин придёт читать мне нотации? Сомневаюсь. Но сделанного не воротишь и сожаление вроде нет. Даже рада, что это услышал Гай. Да, негоже разрушать авторитет альфы на глазах у одинокого ликана, но… это же не тайна.

65 глава

Ещё несколько дней пролетели, и я уже начала смотреться в зеркало. Опухоли окончательно спали, синяки начали потихоньку терять свои цвета, моё состояние намного улучшилось. Я начала прибираться, стирать, мыть полы. Гай мне почти запрещал, опасаясь за мою ударенную голову, но я уже отдохнула. Перестала ненавидеть всех и вся. Успокоилась и практически смирилась. А что мне оставалось? В который раз, забывала про обиды и жила сегодняшним днём. Радовалась, что жива и кое-чему ещё.

Думала над словами Сальмы. Теперь могла. Я начала бояться, что кто-то узнает мой «маленький секрет» спасения. Не хотела, чтобы Сальму наказали за это. Нет, я не такая наивная, понимаю, что она сделала это ради своей выгоды, но… я осталась жива и я очень рада этому факту.

Мелинда ушла за продуктами, оставив нас с Гаем вдвоём. Я по привычке села на диван со старой книгой. Второй раз уже перечитываю, но рассказы от этого хуже не становятся.

— Богдана, ты уже использовала мазь?

Этот вопрос поставил меня в тупик. Я забыла!

— А?

Гай сегодня был в голубой рубашке и кожаных штанах. Волосы в высокий хвост собрал. Какие скулы он прятал… Он прошёлся мимо меня и остановился у камина.

— Мазь, — напомнил мне он, беря нужную баночку с каминной полки, — Ты мазала сегодня лицо?

Я умылась, попила чай, потом несколько часов подметала дом и выбивала пыль из ковриков и шкур на улице. Когда же мне было мазаться…?

— Нет, — распахнула я глаза, — Я забыла.

Растерялась.

Мужчина взял баночку и направился ко мне.

— Богдана, почему ты так безрассудно относишься к своему здоровью? — присаживаясь рядом, начал спокойно говорить брюнет. — Ты же знаешь, что мазь тебе помогает. Неужели тебе нравится ходить такой… цветной?

Он хороший и мне из-за этого становится стыдно. Такой он добрый. Заботился обо мне всё это время, вопросы гадкие задавал, конечно, но без этого никак.

— Я думала о другом, — оправдалась я с осторожной улыбкой, — Сейчас намажусь.

Он прав. Я слишком часто стала витать в облаках, обо всём забываю.

— Давай я, а то ты потом книгу запачкаешь, — снимая крышку с баночки, выдал Гай.

По началу только он и мазал мне лицо мазями, всякие компрессы прикладывал, порошок сыпал какой-то. Привыкла к нему, так что согласилась, не думая.

Влажные пальцы коснулись щеки и массирующими движениями начали плавать по лицу. Было неприятно, но терпимо. Я сидела и ждала, пока мне намажут лицо пахучей мазью. «Это для моего же блага» — повторяла я про себя, стараясь дышать ртом.

— Может, намажу заодно и твои синяки на теле? — предложил, как бы между прочим, лекарь.

«Какие синяки?» — удивилась я и чуть в слух не произнесла. В прямом смысле прикусила язык. Дура! Нельзя расслабляться!

— Нет, всё в порядке, заживает потихоньку, — приоткрывая один глаз, произнесла я небрежно, — Спасибо.

— Богдана, я ведь правда хочу тебе помочь, — тихо заговорил брюнет, продолжая растирать мазь у меня на скуле, — Вдруг, у тебя осложнения начнутся? Лучше же вылечить всё сразу, чем потом страдать и мучиться.

Его правда, но увы и ах.

Пришлось позволять себе вольности. Положила руку на его запястье, вынуждая прекратить. Его тёмные глаза уставились в мои с удивлением и непониманием.

— Если бы меня что-то беспокоило, я бы обратилась к тебе, — вкрадчиво произнесла я, — Но у меня всё в порядке… относительном, но всё же. Я справляюсь пока сама. Ты мне и так очень сильно помог.

Его глаза внимательно изучали мои. Долгие секунды и он кивнул.

— Не подумай ничего дурного, я просто готовлю тебя к самостоятельному лечению, — вздохнул он, продолжая «гладить» моё лицо.

— Зачем? — удивилась я.

Он начал трогать кожу под глазом, и я поморщилась. Он тут же успокаивающее зашипел и перешёл к синяку у носа.

— Я уезжаю на днях, — ответил Гай, — И тебе придётся колдовать над своим личиком самостоятельно.

Растерянно и расстроенно воззрилась на него. Уезжает? Куда?

— На долго? — осмелилась я уточнить.

Тот усмехнулся и чуть сморщил нос.

— Где-то на полгода, — огорошил меня мужчина, — Плюс-минус месяц.

Растерянно уставилась на него, потом опомнилась и отвела взгляд. Полгода! Он же такой вроде бы нормальный, мне так с ним интересно было. Болтали обо всём, он был рядом, когда это было нужно…

— Повезло, — аккуратно улыбнулась я, — Полгода в дали от этого места.

Гай зафырчал и наконец закрыл баночку с мазью.

— А ты оптимистка, — оглядывая свою работу, вздохнул брюнет, — Но я с тобой согласен. Поеду на запад, поручения старейшин.

Запад. В той стороне не была. Как и в остальных. Но я расстроена его отъездом. Хороший ликан уезжает и покидает меня. Опять одиночество.

— Хорошо тебе съездить, чтобы без приключений, — решила я дать напутствия, — Глядишь и жену себе найдёшь там.

Теперь Гай засмеялся.

— Жену? Это ты загнула, — потёр мужчина глаз, — Волчицу охмурить за полгода невозможно. Да и замуж их не заманить, гулять любят и мужчин…

Увидела, как лекарь мой часто заморгал и чертыхнулся. Гай вскочил и быстрым шагом направился в ванную комнату. Я тоже встала и направилась следом. Чего это он?

Склонился над умывальником и начал умываться. Растерянно таращилась на его спину.

Прошло пару минут и он выпрямился. Постоял, подумал. Потом подошёл к полотенцам и вытер лицо.

— Ты чего?

— Рука в мази была, а я глаза потёр, — отозвался мужчина глухо, — Идиот.

Выдохнула и начала осознавать комичность ситуации. Я уж подумала, что ему плохо сделалось. Такой весь стремительный и таинственный. Начал распирать смех. А когда увидела его покрасневшие глаза, то и вовсе захохотала. Даже пальцем ткнула пару раз.

— Не смешно, — прокомментировал он моё поведение, — Вообще ни разу.

Угрюмо брови сдвигает, но губы кривятся в усмешке. Мужики дураки все поголовно.

— Я буду по тебе скучать, — отсмеявшись, направилась в кухню.

Налила себе стакан воды и сделала пару глотков. Лучше бы не смеялась. Лицо заныло. Ну, и я недалёкого ума. Сейчас все болячки потрескаются и всё лечение коту под хвост!

— А я по тебе. — услышала я.

Уже минут двадцать я официально сошла с ума. Лежу на кровати Лорина и обнимаю его рубашку. Он ведь даже не забрал с собой ничего. Жестокий и циничный мужик! Оставил всё специально, чтобы я видела его вещи и помнила о нём. Ненавижу! Лежу и вдыхаю его аромат. Вроде и не пахнет ничем, но… какая-то неуловимая нотка присутствует. Такая, от которой сердце в пятки уходит. Всё из-за него. Только он виноват и никто другой! Но я… часто, слишком часто думаю о нём. Не могу перестать. Нам нужно поговорить.

Утро раннее, Мелинда дрыхла в моей комнате. Мне было проще в гостиной. Рядом кухня, вода, туалет. Не надо по темноте слоняться по лестнице.

Я постучала. Подождала. Потом снова постучала.

— Да… заходи, Богдана! — услышала я её чуть приглушённый голос.

Открыла дверь. Спала. Разумеется. Но стыд меня не обуял. Я была настроена более, чем решительно.

Её лохматая голова, чуть приоткрытые глаза и помятое лицо ещё раз доказали мне, что я обезумела.

— Я быстро и сразу уйду, — пообещала я ей, распахивая шкаф.

Так. Все вещи я взять не могу — тяжело. Достала три костюма, ночнушку свою, одно домашнее платье, панталончики. Так, а где мешок? О, нашла. Начала всё складывать и засовывать вещи в свой видимо походный рюкзак. Ох, как я зла!

Окинула комнату беглым взглядом. Больше мне ничего отсюда не нужно. Сонная и растерянная девушка сидела и таращилась на меня непонимающим взглядом.

— А что ты делаешь? — наконец ожила она, когда я уже собралась покидать комнату.

— Собираю свои вещи, — бросила я, направляясь к выходу.

Что мне ещё нужно? Еда! Мне нужно взять покушать в дорогу. И воды. Вот, головушка заработала!

Потопала вниз. Положила мешок на кухонный стол и начала рыться в шкафчиках и ящиках в поисках нормальной тары. У нас есть фляга? Удивлённо достала металлическую бутыль из недр столешницы. Никогда её тут не видела. Открутила крышку и принюхалась к горлышку. Надо сполоснуть.

— Богдана, что случилось? Зачем ты собираешь вещи?

Обернулась на голос. Мелинда стояла, закутавшись в покрывало на лестнице. Держится одной рукой за перила.

— Они мне понадобятся в дальнейшем, да и первое время мне будет тяжело, возможно придётся менять их на еду, — слегка нервно ответила я, наполняя флягу чистой водой.

— Я не понимаю, — снова растерянность ощущается в каждом слове, — Где тебе будет тяжело? Куда ты собираешься?

О, уже правильные вопросы. Но я… была настроена решительно — пререшительно! Гай сегодня уезжает на Запад. Я еду с ним. Пусть выбросит меня в каком-нибудь городе, всё равно где, лишь бы подальше отсюда. Надоело! Хватит.

— Я еду в свой новый дом, — буркнула я, засовывая фляжку в мешок к вещам.

Еда. Что у нас есть? Так, хлеб, колбаса, сыр, две помидорки. Мелинда себе ещё купит, а я не знаю, как надолго я задержусь в дороге, поэтому лучше взять всего и побольше.

— В какой новый дом? Лорин в курсе?

— Ты ему и скажешь, — отмахнулась я, стараясь не допускать мысли о блондинистом лжеце.

Подхватила мешок и пошла в прихожую. Мелинда пошла за мной следом.

— Богдана, стой, — она догадалась, — Ты что? Тебе же нельзя…

— Можно, — возразила я, не дослушав, — Гай меня вывезет. Пусть хоть через стену перебрасывает, хоть подкоп роет, но он меня вытащит.

Волчица ухватила меня за предплечье, предотвращая мои попытки обуться.

— Это он тебе пообещал? И ты поверила этому изгою? — изумилась она.

Я посмотрела на её руку, которой она меня держала. Это странное чувство. Раньше меня только Морик поддевал, а так всегда трогал только Лорин. Но и Мелинда руку убрала. Наверное, поняла, что трогать меня не стоит.

— Он ничего не знает, но он хороший, он мне поможет, — решила я, всё-таки натягивая кожаные сапожки, — Лорину передай, что… что я на него не обижаюсь, но если бы знала точный адрес, то не написала бы. Да, так будет правильнее.

Я была на взводе. Всю ночь не спала. Выпила слишком крепкий травяной отвар, такой, что во рту вязало, но от этого зато мысли прояснились. Я просто остро ощутила потребность в… своём уходе. Я пошла домой! И я была уверена, что меня никто не остановит. Думала, что Гай меня вывезет, что мне всё сойдёт с рук и всё окажется очень простым. Моя вера была тверда. Только нервно ногой притопывала и руками дёргала. Это всё трава. Но ничего, в лесу мне полегчает, буду идти круглыми сутками пока не дойду до соседнего города. Там передохну и уже окончательно пущусь в путь. Буду ехать месяц. Или два. Чтобы совсем-совсем никто не нашёл.

— Богдана, ты в себе? — девушка пристально заглянула в мои глаза, — Может быть, я позову Лорина и вы поговорите?

— Нет, не надо, мы давно всё решили, он будет не против, — искренне заговорила я, затягивая завязки на мешке.

Он ведь не возвращается. Даёт мне понять, что всё. Бросил меня на свою бету, хорошо хоть лекаря прислал. Его не заботит моё существование, наверное, хочет, чтобы я ушла сама. И я уйду. Нет, соображаю я трезво и здраво. Его нет. Он не приходит, Мелинда ничего о нём не рассказывает, никому нет дела до меня. Он наверняка занимается своими делами и про меня позабыл давным-давно. Дал мне время, чтобы поправится. Ну, точно. Что-то святое в нём осталось.

Зачем я ему? Опозоренная, побитая, слабая. Ему неприятно со мной в одном помещении находиться, наверное, вот он и ушёл. Мужики же сильные всегда, но только не тогда, когда нужно. Взял бы и сказал мне всё в лицо. Мол, всё, Богдана, наигрался, пожил с женщиной человеческой, опыт незаменимый, но пора и честь знать. Это же не глупо, да? И Гай этот. С самого начала был странным. Не боялся Лорина, будто… с ним в сговоре! Он его знает, наверняка, у них договор! Гай меня подлатал и намекнул, что уезжает! Чтобы я поехала с ним! Это же всё понятно, я догадалась сама! Конечно, я должна быть рада, но я скорее торопыга, которая желает побыстрее разделаться с работой и забыть этот день. Надо выехать из города, а там и видно будет, что делать дальше.

Закинула мешок на плечо и вышла на крыльцо. Солнышко только встало, прохладненько, но через пару часов разогреет. Безоблачное небо сулит мне славную дорогу. Выше нос, мы едем домой!

Так, налево — рынок, направо — к площади. От площади недалеко вроде бы. Да, помню.

Уверенно зашагала по тропинке. Дышала полной грудью, думала только о будущем, о том на сколько оно светлое и… сбыточное.

Через пару минут нервные дёргания пропали, пришёл покой и тихая уверенность в своих действиях. Я правильно поступаю.

— Богдана? Богдана, постой! — раздался сзади женский голос.

Мелинда бежит. Наспех застёгнутая рубашка, штаны и сапожки. Лохматая такая. Чего она, попрощаться захотела? Чёрт, я ведь ничего именно ей и не сказала! Дурья моя башка.

— Что такое?

Девушка остановилась возле меня и улыбнулась. Вроде даже искренне.

— Ответь мне точно: куда ты идёшь? — задала она вопрос.

— К главным воротам, — вздохнула я, — Других выходов я не знаю.

Чего она такая непонятливая? Может, раннее утро на неё так действует?

— И ты думаешь, что они выпустят тебя?

Задумалась.

— Если я буду с Гаем — да, — решительно кивнула я.

Волчица кивнула.

— А ты уверена, что Гай будет у ворот?

Твою ж…, а я думаю, чего это меня так передёргивает? Я ведь не всё продумала! Но решение пришло сразу же.

— Если его там не будет, то я спрошу где он живёт и пойду к нему, — поправила я мешок на плече, — Мелинда, я ценю твою заботу, но всё хорошо. Спасибо тебе за всё и я желаю тебе счастья, передай Морику, что он хороший мужчина и я извиняюсь перед ним.

Развернулась, намереваясь продолжить свой путь, но меня ухватили за кисть. Это мне не понравилось.

— Я знаю, где живёт Гай, — удивила меня девушка, нервно рассматривая меня, — Давай, я тебя отведу к нему?

Сначала напряглась, а потом задумалась. Идея неплохая, но…

— А если он уже у ворот…

— В такую рань? — теперь волчица вернула прежнюю уверенность, будто мой ответ успокоил её. — Он спит ещё. Все ликаны спят. Давай мешок, я понесу, чтобы тебе не тяжело было.

Она протянула руку. Мне не было тяжело. Все хотят поухаживать за мной потому, что я человек, девушка и побитая причём. Но нет. Я сама! И вообще… нахожу её слова правдивыми. Да и доверяю я ей. Почти.

— Ты отведёшь меня к нему? — уточнила я, изгибая брови.

— Конечно, — закивала она, — Позволь мне помочь тебе.

Я нахмурилась. Я ей верила. Пусть отведёт, всяко меньше ходить.

— Ладно, пойдём, — согласилась я, — А мешок я сама понесу.

Та замешкалась, но кивнула и руку убрала. Странная она сегодня.

Топали минут десять — пятнадцать. Мимо рынка, по каким-то закоулочкам. Всё дальше и дальше от ворот… ничего, Гай того стоит. Точнее, он всего этого и стоит, мой план завязан на нём одном! Буду умолять провести меня в сумке, в одежде мужчины, да как угодно! Лишь бы уехать отсюда поскорее.

Мелинда остановилась у забора.

— Постой тут, я сейчас выведу его, — девушка нырнула во двор.

Я не особо хотела ломится к Гаю, но если бы пришлось, то да, брала бы штурмом. Спокойствия не было. Всё равно нервничала, была как-то даже взбудоражена. Уеду. Не верится. Ещё и Мелинда мне помогает. Странно, всегда ведь на стороне Лорина была, а теперь… точно. Теперь-то всё и сложилось. Лорин ей приказал и она выполняет его поручение. Теперь я убедилась в том, что от меня желают избавиться. И я плюю на свои чувства, главное — выбраться отсюда.

Мелинда громко постучала в дверь и когда та чуть приоткрылась, она сразу же нырнула внутрь. Я даже не видела Гая. Волчица в щель просочилась, как самая настоящая кошка. Чего это она?

Стояла я не очень долго. Успела насладиться окружающей чистотой. Вот чего мне будет не хватать. Ни мусора, ни сточных канав, ни зловонных уличных бродяг, которые своим прикосновением могут наградить тебя чем угодно. Снова придётся привыкать к «настоящему» городу. Человеческому, простому, не высокомерному.

Минут через десять я услышала звук прикрывающейся двери. Я в этот момент разглядывала пару птиц на ветке близрастущего дерева. Красавцы. Серые с голубой грудью. Короткие клювики, желтоватые лапки.

Обернулась и улыбка с моего лица стекла, как горячий воск со свечи.

Чудовищное чувство потерянности и горечи начало сочиться из меня. С утра я туговато соображаю, к тому же я болею, но понять произошедшее смогла сразу же. На крыльце стоял Лорин. Лохматый, в одних чёрных штанах. Мелинда обманула меня. Привела не к Гаю, а к Виеру или в новый дом Лорина, всё равно если честно. Но, увидев непонимающий, потерянный и удивлённый взгляд зелёных глаз, вздохнула. Глубоко и разочарованно. А я уже подумала, что у Мелинды проснулась женская солидарность или что-то вроде того.

Поправила мешок на плече, развернулась и пошла в обратную сторону. Дорогу я не запоминала. Не думала, что мне это пригодится, рассчитывала на помощь Гая или на худой конец, Мелинды. Попробую найти свой-чужой дом, а оттуда до площади доберусь как-нибудь. Только время зря потратила.

— Дана? — окликнул меня альфа.

Я нахмурилась, услышав своё имя, но не остановилась. Я уйду. Вот просто возьму и уйду!

— Куда ты собралась? — а это уже раздалось близко.

Ускорилась. Но тут хоть во все ноги беги, не убежишь. Он ухватил меня за мешок. Пришлось останавливаться.

Запыхалась. Не готова я пока бегать, ещё и на голодный желудок с утра пораньше.

— Я еду домой, — дала я наконец объяснения, смотря исключительно в сторону.

— Откуда? Ты где-то была? — спросил он негромко.

Нет, я однозначно не умею бегать. Слабость почувствовала. Мне бы чайку и травки заварить.

Устало повернула голову к блондину. Его глаза тут же начали хаотично разглядывать моё лицо.

— Я уезжаю отсюда, — чётко проговаривая каждое слово, произнесла я, — Найду себе другой дом.

Плевать где, главное — не здесь.

Насладилась полнейшим изумлением и неверием. Вытаращился на меня так, будто я призналась в том, что являюсь мужчиной. Странно он реагирует, сам же хотел…

Посчитав разговор законченным, развернулась и сделала пару шагов. Ликан в считанные секунды обогнал меня и загородил проход. Я не была растеряна, тут же начала обходить Лорина, но он выставил руку и схватил меня за запястье.

— Ты не можешь этого сделать, — забормотал блондин, таращась на меня, не мигая.

— Могу и я уже делаю, — нахмурилась я и дёрнула рукой, — Отпусти.

Он меня не слушал, только ещё сильнее сдавил моё запястье. А вот это уже больно.

— Пойдём в дом, — пугая своим видом, ликан направился в обратную сторону.

Я поняла, что запахло жареным. Мысли заметались в моём сознании. Кажется, я поддалась воспалённому сознанию и поверила в собственную мечту. Но всё же сходилось: меня он бросил, не навещал, Гай ещё с этими намёками про отъезд… всё одно к одному! Разве нет?

— Отпусти меня, — потребовала я, пытаясь затормозить эту скалу, — Лорин, перестань.

Он шёл обратно к дому. Я топала, спотыкаясь, поскольку пыталась остановиться хоть как-то. Руку он мою сжимал очень сильно, и я чувствовала боль. От силы сжатия, а ещё мои раны… сильное давление.

Увидев знакомый забор, совсем упёрлась ногами в землю. Сделала только хуже. Лорин-то продолжил идти, а я рухнула на землю. Мешок мне помог, завалилась на него. При всём при этом, Лорин продолжал шагать ровно, без задержек и замедлений. Да, не думала, что так будет, но я волочилась за ним следом. Он тащил меня за руку, причиняя боль. Плечо, ключица, локоть, ладонь… кожа, мышцы и сухожилия натянулись, словно тетива.

Стало невыносимо больно, но я терпела. Даже когда мы начали «заходить» во двор. Я поняла, что если он закроет калитку, а я буду внутри, то придёт конец моим планам. Поэтому с силой вцепилась свободной рукой в прут забора. Мешок давно волочился рядом, поэтому я вложила всю свою силу в правую руку. Тут-то Лорин остановился. Дёрнул меня, потом ещё раз.

— Отпусти мою руку! — зашипела я, стараясь совладать с болью и неприятными ощущениями.

Я никогда не ожидала, что Лорин это сделает. Он дёрнул так, что мне практически не было больно. До того резко и неожиданно, что мои пальцы с внезапной болью соскользнули с прута. Кожу на ладони засаднило, но это уже было неважно.

Меня заволокли по крыльцу в дом. Только тогда он отпустил меня. Для того, чтобы закрыть дверь и забрать ключ.

Я лежала на полу. Не знала теперь, что делать. Вставать или продолжать лежать? Потерянно разглядывала пол. Это было жестоко.

— Ты как это допустила?! — вскрикнул Лорин. — Я же тебе сказал, чтобы ты присматривала за ней!

Он это мне?

— Я не знала, что она собирается уходить, — начала оправдываться Мелинда, — Поняла это, когда уже была на улице. Не за шиворот же мне было её обратно тащить…

Конечно, всё ожидаемо.

— А ты должна была знать! — зарычал блондин. — Неужели это так сложно — выполнить приказ?! Вы все вокруг поохреневали уже!

Тихо. Чуть подняла взгляд. Слева была кухня, за столом сидели Виер и Мелинда. Видела их ноги и руки. С пола вообще плохой вид, если честно.

— Это…. Это всё Гай, — услышала, как непонятно залепетала волчица.

— Что?! — переспросил мужчина. — Говори ты внятней.

Такая злоба, презрение. Чую, до меня тоже дойдут. Но ничего, хуже-то уже ничего не может быть. Только сейчас поняла, что как только я думаю об этом, то судьба доказывает мне обратное. Всё может быть хуже. И будет.

— Гай. Он… же уезжает и… наверное, он ей сказал. Богдана собралась с ним поехать.

Лорин ходил из стороны в сторону. Какая-то заминка и что-то грохнулось на пол. Я даже вибрацию почувствовала.

— И ты позволила ему это сказать?! Почему не заткнула его? Почему допустила?! — взревел блондин.

— Он… не при мне это говорил…

— Ты… ты оставляла их наедине?

О, а вот и крайняя стадия. Остаётся только голову защищать, ибо Лорин никого не пощадит.

— Я… я… я была на рынке, отсутствовала минут пятнадцать… Богдана спала в это время, я точно знаю, — начала бессвязно оправдываться девушка, — Гай бы никогда не посмел. Я по запаху бы всё поняла, он её только лечил. Лорин, всё так и было. Я тебе клянусь.

Увидела, как босые мужские ступни направились к столу. Он её сейчас придушит. Страх и какая-то неприязнь проснулась.

— Ничего не было, — негромко выдала я.

Долгое время стояла тишина. Но меня больше волновало то, что босые ступни остановились. Он не пошёл к Мелинде. Я видела, как он наказывает Морика, не хочу видеть подобное снова.

— Оставьте нас.

Тишину разрезал скрип стульев и быстрый удаляющийся топот. Спасла. Кто, интересно, теперь мне поможет?

— Ты можешь встать, — раздался его усталый и негромкий голос, — Пол холодный.

Я чувствую.

— Ты не будешь меня таскать? Есть смысл подниматься? — вздохнула я.

Теперь ступни направились ко мне. Это страшно, на самом деле. А вдруг ударит? Наступит? Пнёт?

Его пальцы коснулись моего предплечья. Вторая рука тоже оказалась на моём теле. Хочет поднять меня.

— Не трогай, мне больно, — сразу же проговорила я.

Руки замерли. Я посмотрела на свою правую конечность. Болячки потрескались и выступила кровь. На запястьях наверняка следы останутся. Неужели я такая глупая, что все пытаются донести до меня свои мысли не словом, а делом?

Сама кое-как отжалась и поднялась. Сначала на коленки встала, потом сумела выпрямиться. Мешок из рук я не выпускала. Надежда свалить отсюда пока ещё теплилась.

Лорин стоял рядом. В его глаза не смотрела, старалась растереть пострадавшие места. Не ожидала, что Лорин меня обнимет. Крепко так, что я не смогла сразу же оттолкнуться от него. Пришлось терпеть, пришлось снова вдыхать его запах и снова сходить с ума.

— Прости меня… — прошептал он, — Дана, пожалуйста.

Я просто отрицательно замотала головой. Он не за руку извинялся. Нет. За лицо. За моё синее лицо.

— Ты всегда была права. Всегда, — зашептал он с пущей силой, — Я — дурак. Я хотел сделать тебя равной, чтобы ты была на положенном месте — наверху. И я же сделал, я смог, но я… я просто не ожидал, не думал, не предполагал, что кто-то просто допустит мысль о подобном! Сальма долгие годы была верной мне, я привык к этому и её поступок… он же сломал всё. Я… искренне извиняюсь, Дана.

Снова отрицательно закрутила головой. От воспоминаний делалось плохо. Глаза набухли от слёз, в горле застрял ком, колючие лапки боли сдавили сердце. Ненавижу его за это. Он всегда… он знает как, знает и делает!

— Лорин, я уеду отсюда сегодня, — дрожащим голосом пролепетала я, — Не держи меня.

Объятья окрепли. Стало неприятно.

— Не говори так. Никогда мне такого не говори, — тихо, но серьёзно выдал мужчина, — Твоё место рядом со мной. Ты займёшь свою нишу здесь. Ты точно будешь править, ты сможешь управлять ликанами, я делаю для этого всё, никто не посмеет тронуть тебя хоть пальцем.

— Посмотри на меня, — попросила я, — Лорин, посмотри.

Медленно, будто нехотя, Лорин ослабил хватку и отстранился от меня. Большие зелёные глаза неуверенно поднялись на меня. Столько боли. Господи, да он действительно в это верит.

— Ты хочешь, чтобы я была жива? — задала я вопрос.

— Не спрашивай о…

— Ответь.

Лорин сглотнул.

— Да, я хочу, чтобы ты была жива, — взяв себя в руки, заговорил блондин.

— Каждый месяц, Лорин, каждый чёртов месяц мне могут бросать вызов, — начала я цедить слова, — Ты мне об этом не сказал, как не сказал и о другой опасности. Через пару недель мне снова бросят вызов и знаешь, что-то мне подсказывает, что я не переживу этого.

Лорин тут же отрицательно замотал головой, отрицая и не веря в мои слова. Наверное, у него есть какие-то обещания, замыслы и помыслы, но мне уже всё равно.

— Этого не будет. Больше такого не повториться, я тебе слово своё даю.

— Лорин, — в порыве я схватила его руку и положила её себе на грудь, — Я хочу жить. Слышишь меня?! Моё сердце бьётся! Ты чувствуешь?! Оно ещё бьётся, и я хочу, чтобы оно билось ещё хотя бы пару десятков лет! Ты меня убиваешь. Это место, этот город, ликаны — всё это меня убьёт, Лорин. Смотри мне в глаза, когда я с тобой говорю!

Конечно, он отводил глаза. Я стояла и плакала, пытаясь донести до этого недалёкого ликана свои мысли. Он не понимал, что я спасаю и его. Спасаю от тяжкого выбора.

— Что мне сделать, чтобы ты осталась? — спросил он глухо.

Устало опустила его руку. Он не понял. Ничего не видит и не слышит. Я просто разговариваю со стеной или с глыбой дурной горной породы.

— Ты ничего не можешь сделать, — почесала я уголок рта, стараясь не задеть ранки, — Если я останусь здесь, то за мной снова придут и обратно я уже не вернусь.

— Этого не будет, — снова возразил мне мужчина шёпотом.

Смотрит жалостливо. Просит. Он хочет, чтобы я осталась… это просто идиотизм.

— Я не понимаю тебя, Лорин, — усмехнулась я зло и раздосадовано, — Если тебе нравится смотреть, как я мучаюсь, то убей меня уже сам! Прояви ты ко мне жалость! Зачем ты позоришь меня? Зачем унижаешь и делаешь постоянно больно?! Чем я заслужила подобное? Что я снова натворила?

Лорин морщился, когда я говорила. Будто ему было больно слушать. Но я ничего не могла поделать с этим. Мне так видится, я ему не могу верить. Мне плохо от одного воспоминания о той каморке! И Лорин… он же оставил меня.

— Я… я скажу тебе, но дома, — чуть отречённо выдал он, — Пойдём домой… пожалуйста.

Ну, нет!

Покрепче сжала лямку на плече.

— Я. Уезжаю. Отсюда, — предельно чётко и серьёзно выдала я, — Не смей препятствовать.

Начала шагать в бок. Поворачиваться к нему спиной не было никакого желания.

Лорин пошёл следом. Нет, он издевается!

— Пошли домой, — залепетал он, приближаясь, — Я тебе всё объясню…

Дёрнула дверь на себя, но она оказалась закрыта. Лорин же сам… ох, чёрт. Стою и смотрю на неё. От обиды заплакала. Шлёпнула рукой по твёрдой поверхности. Потом расстроилась ещё сильнее и ткнулась в неё лбом. Стало больно и опять обидно. Не вышло. Твою же мать, Богдана!

— Не надо, — рука начала гладить моё плечо, — Не плачь, Дана… я всё исправлю. Я тебе обещаю… пойдём домой, я всё тебе расскажу.

Медленно, будто пользуясь моим положением, ликан осторожно снял с моего плеча мешок. Подошёл ближе.

— Оленёнок мой, — вставая позади меня, зашептал мужчина мне в шею, — Иди ко мне.

Он начал разворачивать меня к себе. Стою и хнычу. В такие моменты со мной можно делать всё, что угодно. А какой смысл сопротивляться? Я облажалась, придумала себе сказку и уверовала в неё. Подтверждение сама нашла. Ну, дура я.

Лорин притянул меня к себе. Обнял за талию и начал поднимать. Поняла всё сама. Обняла ликана за шею и он сразу же подсадил меня, обхватывая мои ягодицы. Обняла бёдрами торс мужчины, а голову уложила на его плечо.

Он нагнулся, взял мешок. Потом раздалось скрежетание и дверь открылась. Я вздрогнула, и хватка всего одной руки усилилась. Понял, о чём я подумала. Дверь открыта — беги не хочу.

Мы шли домой. Лорин нёс меня, придерживая двумя руками. Я всю дорогу ревела. Лорин, кстати, был босой и в одних штанах. Поэтому мои слёзы текли по его плечу и спине. Я не хотела тут быть, но за жителя этого города цеплялась, как за защитника. Прижималась к нему, ведь он жалел меня. Да, сам и обижал, но факт остаётся фактом.

— Пришли, — мужчина аккуратно ссадил меня на мой диван.

Я сразу же сбросила сапоги, отдёрнула покрывало и легла. Отвернулась к спинке и накрылась с головой. Опять не получилось. А я ведь так верила, так сама себя убедила, что была на все сто уверена в сегодняшней победе. Даже начала представлять, как буду жарить хлеб на костре, наслаждаясь своим первым и свободным обедом.

Лорин куда-то ушёл, но вернулся быстро.

— Дана, попей воды, — с заботой обратился ко мне мужчина, — Поможет тебе успокоится.

— С чего ты взял? — всхлипывая, спросила я.

Почувствовала вибрацию на подушке.

— Я много читал, — это было сказано мне в затылок, — В городской библиотеке нашёл пару книг про… людей. Очень многое узнал.

— А то, что нас нельзя держать, как собак на привязи, ты там не вычитал? — спросила я обиженно.

Несильный толчок в макушку. Подбородок или нос.

— Там о таком не писали, — ответил Лорин, — Дан, попей воды.

Не отвяжется ведь. Пришлось переворачиваться на спину и садиться. Лорин тут же привстал. Пристроился рядом. Гад.

Приняла протянутый стакан с водой. Сделала несколько глотков и вздохнула.

— Не смотри на меня так, ты — мой убийца, — отдавая полупустой стакан, бросила я, — И ничего это не изменит.

— Я планирую на следующей неделе убить Сальму.

Я легла на подушку и начала укрываться. Его слова меня… застопорили. Не верю.

— Врёшь, — возразила я, нахмурившись, — Как всегда.

— Я серьёзно, Дана, — он поставил стакан на столик и сел на пол, положив руку на кровать рядом со мной.

Наши глаза были на одном уровне, хотя нет, он всё же чуть-чуть возвышался. Он сидел, привалившись боком к дивану. Прямо раскрепощённая поза.

— И как, прости, ты собрался это осуществить? Не мог убить раньше — не сможешь и сейчас, — буркнула я.

— Так, я не сидел сложа руки всё это время, — пожал слегка плечом Лорин, — Информацию собирал, многих на измену подбил, обычные трудовые будни.

— Это не смешно, — тут же нахмурилась я.

— А я не смеюсь, говорю, как есть, — его рука легла на моё запястье, — Эта тварь собралась посетить друзей в соседнем ликанском городе. Как только она покинет территорию нашего города, я её выловлю. Если хочешь, ты можешь пойти со мной и посмотреть на её смерть.

О, Боги. Есть ещё город с ликанами. Нет, я понимала, что ликанов много, но почему-то тешила себя мыслью о том, что в этом городе осталась большая их часть, а по миру шастают «путешественники».

— Лорин, я не понимаю, зачем её убивать? — изогнула я брови и пожалела об этом.

Больно мне мимику свою проявлять. Все раны коркой покрылись, поэтому такое «внимание» им противопоказано.

— В смысле? Ты посмотри, что она с тобой сделала, — его взгляд сначала наполнился состраданием, а потом злобой, — Да я её на куски разрежу и оставлю воронам на съеденье.

— Вообще-то это твоя вина, — внимательно посмотрела я на своего соседа, — Если бы не ты со своей меткой, то ничего бы этого не было.

О, дошло. До него дошло!

— Я её поставил тебе, потому что ты достойна! — негромко возмутился ликан. — А это чучело хвостатое оказалась предательницей. Она воспользовалась ситуацией, чтобы унизить меня и скинуть с места Верховного.

— Хорошо, отброшу этот факт. И тот, что ты меня изнасиловал. Но мы могли бы никому не говорить! Жили же мы с тобой хорошо! Ну, вспомни, — расплакалась я снова, — Но нет, тебе приспичило всем рассказать. Чтобы похвастаться, наверное, да? Мол, глядите, что у меня есть! Оно живое и принадлежит только мне! Так, да?

Начал опять голову опускать. Когда он так делает, значит я говорю правду, от которой он бежит. Не хочет это понимать и признавать, пытается найти другое объяснение… прямо, как я.

— Да, я всё не продумал! Да, я привык к тому, что мне все беспрекословно подчиняются! — зарычал со злости Лорин. — Дана, я правда раскаиваюсь. Мне никогда так плохо не было. Мою женщину…, а я стоял и бездействовал.

Растеряно отвернулся и покачал головой. Да, всё-таки я дурочка. Как могла только допустить мысль о том, что он всё это специально подстроил? Это же по нему в первую очередь ударило. Он бы не стал сам себе вредить, никто бы не стал. Но я всё равно не готова была его просто так прощать. Он не заслужил.

— Тебя не было рядом, — сдвинула я брови, — Когда ты был мне так нужен — тебя не было. Ты бросил меня…

— Я не бросал, не бросал, — тут же замотал Лорин головой, возражая, — Я искал выход, пытался сучку завалить…

— А я тем временем ждала казнь в одиночестве, — усмехнулась я грустно, отводя глаза, — Думала, что ты специально меня подставил и теперь тебе просто нечего делать рядом со мной.

Его руки коснулись моей шеи. Он поддался ко мне, а я лишь отвернулась. Обида, кажется, никогда не уйдёт.

— Как ты могла такое подумать? — зашептал он. — Я ведь для тебя на всё готов… и я буду вечно у тебя в долгу. Ты дала мне столько тепла, столько радости… я будто не могу насытиться. Мне мало, мне всегда будет тебя мало…

— А что было бы, если бы Сальма захотела моей смерти? — глаза вновь наполнились слезами страха. — Она бы меня убила, а мы… мы бы даже не попрощались. Ты меня бросил. В такой трудный момент тебя не было…

Он коснулся моей щеки губами и замер так. Напряжён весь, а руки держат нежно.

— Я бы пожертвовал своим положением, но… Дана, я так испугался. В тот момент я осознал, что ты человек. Не ликан, что ты не выдержишь и я подумал, что за десять минут Сальма не сумеет причинить тебе серьёзного вреда… Пойми, пожалуйста, что я ответственен ещё за шесть ликанов. Они — моя семья. Я их защитник, я единственный, кто смог бы в случае чего заслонить их от удара. А если бы… если бы меня сместили, то их могли бы убрать по одному, как воробьёв переловить и передавить. Я мог тебя спасти, мог предотвратить твоё избиение, но… ты бы в конечном итоге умерла. Через месяц нас совсем не осталось, и тебя они вряд ли пощадили бы. Я прошу тебя понять меня. Все эти синяки, вся эта боль… я знаю, что это моя вина в большей степени, но… я тебе даю слово, что не лгал тебе раньше. Никто никогда бы не посмел сотворить подобное. Сальма и себя опозорила, поскольку бросила вызов человеку. Да, сейчас ты считаешься альфой и твоя раса не имеет значения, но все мы понимаем, что она поступила, как трусиха. Она из последних сил бросилась в атаку и потрепала тебя. Я ей отомщу за тебя. Она тебя пальцем больше не коснётся…

— Ты мне такое и раньше говорил, — зашептала я, перебивая его, — Ты мне слово своё давал, потом просто старался делать всё правильно…, но в итоге я пострадала, причём сильно. Повезло, что она мне ничего не сломала, кости мои оказались куда крепче, чем казались.

Теперь он уткнулся лицом мне куда-то в бок. Обнял меня и притих.

— Пожалуйста, перестань меня ругать, — еле слышно попросил Лорин, удивив меня этим, — Я ведь и так себя ненавижу. Потому, что не смог тебя защитить. Я совсем не заслуживаю хорошего отношения, и ты не обязана общаться со мной, как прежде, но я просто прошу не унижать меня ещё больше.

Вздохнула, пытаясь унять буйства чувств. Он прав. Какой смысл? По всей видимости, Лорин уже всё понял и осознал. Но мне просто… мне же больно. Моя боль никуда не делась, мне не хочется всё это снова глотать.

— Я только скажу тебе кое-что ещё, чтобы ты подумал, — собираясь с мыслями, проговорила я, чувствуя такой знакомый и манящий запах мужского тела, — Когда люди женятся, они приносят клятвы. Обещают жить в горе и в радости, в богатстве и бедности, делить все невзгоды. Потом надевают кольца, подтверждая тем самым свои слова. Мы с тобой странно живём, но неплохо. Вот только не как… муж и жена. Я была с тобой, когда тебе было плохо и ты болел. Ты этого не заслуживал, но я всё равно была рядом с тобой. Но когда меня избила Сальма, ты меня оставил. Не стал помогать мне, просто съехал, повесив меня на Мелинду и Гая. А те три дня после брошенного мне вызова? Я понимаю, что ты был сильно занят, но ты мне слова не сказал. Не подумай, я знала, что тебе тоже было тяжело принять сей факт, что ты оказался не таким могущественным, но… я всегда была рядом с тобой. Когда сожгли наш дом, мы были вместе. Пойми, я не хочу вынуждать тебя на мне жениться, просто… все отношения между мужчиной и женщиной должны к чему-то идти. Если нет цели, то нет и смысла продолжать жить вместе. Я всё равно уверена в том, что мы с тобой должны будем когда-нибудь пожениться, но… я не выйду за тебя. Потому, что тебе не нужна жена. Ты не готов. Тебе нужны многочисленные любовницы, чтобы забываться иногда, но всегда помнить о себе. Ты — эгоист, Лорин. Самый прожжённый и самоуверенный. Тебе приятно моё общество, но перед лицом препятствий ты трусишь, как и любой другой молодой, неопытный юнец, не желающий нести ответственность за собственные деяния. Мне очень жаль тебя, Лорин.

Вздохнула и начала переворачиваться на бок, желая уткнуться в спинку дивана и наконец-то заснуть. Лорин перестал препятствовать. Не видела его лица, может, я его обидела, а может и нет.

Заснула сразу. Устала, наревелась, так что сон вышел хороший и крепкий.

Когда проснулась, то ощутила приятный запах. Мясо. Жареное.

Приподнялась и выглянула из-за спинки дивана. Да быть того не может. Лорин готовит. Стоит ко мне спиной у столешницы, вроде режет что-то. Слышу шкварчание.

Вспомнила про мазь. Надо намазаться. Завозилась в покрывале и поднялась. Потянулась и подошла к камину. Открутила крышку и начала мазать там, где больно.

Решила попить водички. Вошла на кухню. И правда, Лорин готовит. Я точно больна.

— Обед будет минут через десять, — растерялся блондин и отвёл глаза, — Если ты голодна, конечно.

Обошла какого-то зашуганного ликана и достала стакан. Налила себе воды и сделала пару глотков.

— Ты не готовил раньше сам, — заглядывая на плиту, прокомментировала я.

— Просто решил тебе помочь, — отозвался Лорин, — Наверное, невкусно, но зато еда домашняя…

Осушила стакан и сполоснула его. Всё это время Лорин не смел даже шевелится. Стоит с ножом, вроде лук он там режет… травить же он меня не будет. Да?

— Мне уже помощь не нужна, — возвращая стакан на место, выдохнула я, — Можешь не трудится, занимайся своими делами. И Мелинду ко мне не приставляй, прости, но она мне надоела.

Гром не грянул и крыша на месте. Нет, ну, а чего? Я же ходячая уже, просто я в гриме! У меня своеобразное чувство юмора. Скоро вся краска сойдёт и я смогу полноценно ходить на рынок за едой. Даже не думала о стыде. Будут ведь смеяться, наверное, надо мной, поскольку я получила от Сальмы, но меня это уже не волнует. Они мне никто, пусть думают то, что хотят.

— Раз Гая нет, то и волчица тебе уже не нужна, — прилетело мне в спину.

Уже собиралась отправиться на сбор грязных вещей, но остановилась. Улыбнулась. Интонация была понятливая, будто он тихо соглашался со мной.

— Что ты имеешь в виду? — обернулась я.

Я знала ответ, но не полный. Лорин стоял ко мне боком, возобновил расчленение лука.

— Я знаю, что не имею права после случившегося тебе что-то предъявлять, — негромко заговорил мужчина, — Но произойди подобное раньше, я положил бы его голову на твою прикроватную тумбочку в качестве подарка.

Гадко и неприятно. Мелинда. Видимо, помимо наших диалогов, она передавала Лорину и своё мнение. Общаться мне с ней хотелось всё меньше и меньше.

— Он меня лечил.

— Он позволял себе слишком много, — возразил он, — А ты поощряла его стремления залезть к тебе…

Запнулся и замолчал.

— О, теперь я стала ещё и изменщицей, — неверующе усмехнулась я, изумляясь, — До этого была недостойным человеком, потом предательницей, затем жестокой, наглой, слабой и жалкой.

— Ты с ним флиртовала — это факт. Не передёргивай, пожалуйста, — серьёзно произнёс Лорин, на миг замирая, — Я хочу поговорить с тобой, не глядя на другие обстоятельства.

А так можно? То есть он хочет просто обсудить мои отношения с Гаем? Без моих обид за разбитое лицо, за его постоянную ложь. Это мерзко. Но опыт всякий пригодится.

— Мне было приятно его общество, — кивнула я, подходя к обеденному столу.

— И всё?

Усмехнулась.

— Я ждала, когда он навестит меня, когда мы начнём говорить, — отодвигая стул, забормотала я негромко, — Мне нравилось говорить о всяком, слушать его точку зрения. Он очень приятный молодой… ликан.

Присела. Теперь мне предоставлена мужская спина. Переоделся. Белая рубашка свободная, штаны тёмные. Тапочки обул. Наверное, долго я дрыхла. Всю ночь с бессонницей боролась.

— Про женщин у него спрашивала, — будто подкидывая мне тему, сказал ликан.

Он говорит, а я видимо должна оправдываться. Мне делать особо нечего, да и не воспринимаю я его серьёзно почему-то. Странно как-то. У меня появляется такое ощущение, что я живу с мальчиком-подростком. Врёт, бросается из крайности в крайность, страсти хоть отбавляй. Или даже с пьющим или ворующим мужем. Вроде нормальный, а за моей спиной тёмные делишки проворачивает, врёт также, прощения просит отчаянно. Серьёзность ушла. Я не отношусь к нему по-старому. На миг ощутила страх. Неужели мне противно? Или это такой привкус разочарования?

— Да, он завидный мужчина на мой взгляд, — не стала я лукавить, — Хотелось разузнать о нём побольше.

Ликан отложил нож и, взяв доску с нарезанным лукам, пошёл к плите.

— Он тебе нравится?

В том же тоне, но вопрос этот… ох какой тяжкий. Гай мне нравится, но немного не в том смысле, который имеет в виду Лорин. Друг. Хороший и приятный. Нет, в другом «мире», начни он за мной ухаживать, я бы очень крепко задумалась бы над созданием с ним семьи. Мало я о нём всё-таки знаю, но на первый взгляд, он бы подошёл. Как и любой другой серьёзный, нормальный, ответственный мужчина. Тут уже всё от ситуации зависело бы.

— Смотря в каком смысле, — всё-таки ушла я от ответа.

— То есть в каком-то смысле он тебе нравится?

Кинул лук к мясу и начал всё тщательно перемешивать.

— Да.

Молчит. Долго. Странно, я даже подумала, что он нормально отреагировал, поскольку вёл он себя спокойно, как прежде, но мешать он не переставал. Словно заклинило его. Я смотрела через плечо и всё думала: «вот сейчас остановится, попробует или посолит», но нет.

Ликан снял сковородку с плиты и ушёл в ванную комнату. Наверное, разговор окончен. Быстро как-то, но это к лучшему.

Поднялась и подошла к сковороде. Принюхалась. Чуть-чуть пригорело. Ничего, просто сильно прожарено. Аппетит слегка приподнял голову и вяленько так закивал. Взяла тарелку и положила себе немного.

Кушала я в одиночестве. Лорин из ванной комнаты вышел минут через пять, когда я всё ещё поздно завтракала. Челюсть болит, зубы с левой стороны тоже. Жевать больно, поэтому процесс поглощения пищи теперь растянулся.

Ликан обошёл меня и сел напротив. Волосы чуть мокрые. Умывался? Или он голову там мыл? Нет, только пара прядок влажные…

— Если ты с ним ещё раз заговоришь, то я вспорю ему брюхо на твоих глазах, — с какой-то раздражительностью произнёс блондин, — Приятного аппетита, кажется, с солью я не угадал.

Сказать, что я была удивлена — это будет капля в море. Есть перестала. Что он сказал?

— За что? — я даже нервно усмехнулась. — Из-за того, что мне нравится мужчина, который был со мной в тяжёлый момент моей жизни? У нас за таких замуж выходят, не задумываясь.

— Если ты так пытаешься его защитить, то делаешь только хуже, — нахмурился зеленоглазый ревнивец, — Я никогда бы не подумал, что ты станешь заглядываться на странного одиночку, который постоянно витает где-то в облаках.

— Он романтичен.

Ну, вот кто меня тянет за язык?! Я уже просто на зло говорю всё Лорину. Ага, забуду я всё остальное, как же. Меня-таки подмывало побольнее задеть ликана, чтобы…, а чтобы он хоть немного почувствовал себя не таким «прекрасным». Я же не могу также отлупить его, да и не стала бы, но вот жажда мести во мне есть и она, кажется, велика.

— А я нет? — скрестил мужчина руки на груди, продолжая рассматривать меня. — Я не романтичен?

— Гай читал мне стихи человеческих поэтов, которые ему нравились. Кое-какие он знал наизусть, — продолжила я с милым выражением лица, — Рассказывал истории всякие интересные, шутил со мной…

— Он — позёр. Пыль в глаза пустить юной дурочке — раз плюнуть, — как-то зло фыркнул мужчина, — А ты и поверила. Он тебе всё, что угодно скажет, чтобы… овладеть тобой.

О, теперь мы стали выражаться корректнее.

— А ты не такой? — изогнула я брови. — Ты у меня вообще нетерпеливый и чудной. Даже ухаживать за мной не стал, захотел и взял.

— Я же попросил тебя говорить только о случившимся с Гаем, — опустил ликан глаза.

Я издевательски подняла руки, принимая жалобу.

— Да без проблем, — разозлённо усмехнулась я, — Гай мне нравится. Именно в том смысле, на который намекаешь ты. И я сегодня утром собиралась сбежать с ним. Мы бы поженились, у нас была бы куча друзей, мы бы посещали музеи вместе с ним и путешествовали по миру.

Насупился. Запыхтел даже как-то угрожающе, но молчал. Так тебе, сволота.

Доела спокойно, помыла посуду и пошла прибираться.

Лорин куда-то ушёл, но вечером вернулся. Угрюмый какой-то, расстроенный. Я на него не обращала внимание. Не заслужил.

— Дана, выйди за меня, пожалуйста, замуж.

Медленно подняла глаза от книги. Стоит. Взгляд такой смешанный. Чувственный и расстроенный. Его заставили что ли? Но ёкнуло. Замуж! Это же… замуж! У меня даже мыслей не было подходящих. Просто восклицания. Растерялась и потерянно уставилась на него. В руке что-то сжимает. Неужели кольцо? Он серьёзно?

Но вот, прошли долгие секунды и вернулась память. Ага, как же.

— Нет.

Я вернулась к чтению. После всего случившегося это выглядит как попытка загладить вину. Не такого предложения я ждала. Я его вообще, кажется, не ждала.

— Пожалуйста.

— Не-е-т, — теперь я это слово чуть протянула.

В детстве я не считала себя привлекательной, поэтому была уверена, что скажу «да» любому, кто предложит мне замужество. Но теперь… мне просто ничего не хотелось.

— Он был с тобой только потому, что ему платил я! — воскликнул блондин. — Не нужна ты ему! Он бы просто попользовался тобой и выбросил!

Громко так.

— Я знаю.

— И что?! — не понял он, продолжая жестикулировать. — Ты всё равно хотела уехать с ним? Даже зная, что он пользуется тобой, как подстилкой какой-то?

Какой же он дурной. Перевернула страницу. Может, сказать уже ему? А то у него от непонимания сейчас лоб треснет и глаза выпрыгнут.

— Лорин, сядь, — устало указала на кресло.

— Я не буду садиться пока ты не объяснишь мне! Чем этот кобель дворовый лучше меня?! Я же… тебе что, не хватает секса? Так, я же с радостью хоть по несколько раз в день! Я могу, Дана, сам хотел предложить тебе, а то мы как старики какие-то бывает даже через день трахаемся. Я же всё для тебя готов сделать. Хочешь возвышенных бесед? Я стану начитанным, выучу стих какой-нибудь, научусь манерам человеческим — всё, что ты хочешь. Я буду романтичным, оленёнок. Лучше, чем он. Ты никогда не усомнишься во мне, как в своём муже.

Так горячо и чувственно, что вину и какую-то растерянность прочувствовала. Он не осознаёт… я думала, что такую стезю, как «сарказм» я освоила и приручила, но кажется, не вышло.

— Присядь, — тяжело вздохнула я, откладывая книгу.

Ликан, увидя это, тут же сел, куда я сказала. Внимательно, чутко и как-то волнительно воззрился на меня.

— Я скажу только один раз, поскольку отвечать на твои вопросы и комментировать это больше не буду никогда, — сразу предупредила я Лорина, — Так что слушай внимательно, повторять я не буду.

Дождалась его серьёзных кивков. Подобрался весь, приготовился видимо к правде-матке.

— Гай мне нравится. Но секса с ним, как и отношений я не хочу. Я же пошутила, Лорин. Да, мне было приятно его общество, как и любого другого, поскольку мне требовалась серьёзная помощь, которую Гай мне и предоставлял, но был бы это, к примеру, Франк, поверь, он бы также нравился бы мне, как Гай. Запомни, Лорин, раз и навсегда, что девушкам приятно, когда их спасают, когда им помогают, когда проявляют именно такое внимание, завязанное на уважении. Снова по поводу Гая: сбегать я с ним надумала только утром, и он не в курсе. Я просто перепила вчера травы своей и мне что-то в голову взбрело… в общем я устала так жить и мне показалось, что ты бросил меня тут, поскольку тебе противно общество такой слабой девушки, которая не может самостоятельно за себя постоять. Вот я и решила уйти, была уверена в том, что Гай поможет мне. Он хорошо ко мне относился и я знала, что ты ему платил, никто бы со мной за бесплатно не согласился бы сидеть. Он просто был добр в тот момент, когда мне это было нужно. Он мне всё разъяснил о некоторых правилах, мы с ним говорили о многом и я рада, что это случилось, поскольку он отвлекал меня от моих болячек. Снова ты, Лорин. Мне всего хватает. Если ты хочешь знать, то я могу жить без твоего секса, как-то же восемнадцать лет жила и нормально себя чувствовала. И ты нормальный мужчина, мне не нужна романтика, разве что иногда. Но мне достаточно того, что ты проводишь со мной время, что вывозишь иногда в лес, гуляешь со мной, дурачишься — я это люблю. Брак. Нет — это означает, что я этого не желаю. Не время сейчас. И я хочу тебя поколотить за то, что меня побили из-за тебя. Поэтому, прости, мне не до свадьбы сейчас. Когда всё устаканится и моей жизни ничего не будет угрожать, а ты наконец-то перестанешь воевать за свой город, тогда и будем об этом разговаривать.

66 глава

Лорин слушал внимательно, иногда порывался что-то сказать, но благоразумно не перебивал. Кивал часто, взгляд наполнялся пониманием и покоем. Неужели мне внемлют?

— Я не буду спрашивать, просто кое-что поясню, — не очень смело заговорил мужчина. — Ты сказала, что я тебя бросил…, но ты ведь сама меня выгнала. Я решил, что недостоин находится рядом с тобой и лучше мне пока не попадаться тебе на глаза.

И тон его сразу изменился. Такой тихий, вкрадчивый. И что он там сказал?

— Когда я тебя выгоняла из дома? — изумилась я, поднимая брови.

Так, это действие даётся мне с болью, так что будем выражать удивление по-другому.

— Ты же сама сказала мне «уходи», «оставь меня в покое», — припомнил мне он уверенно, но негромко. — Потом ты осадила меня перед Гаем, и я понял, что ты меня ненавидишь… Вот я и ушёл. Мелинду приставил к тебе, чтобы как-то участвовать в твоей жизни.

Вспомнила. Еле удержалась, чтобы снова не поднять брови.

— Да я же совсем не это имела в виду! — с чувством произнесла я. — Я просто не хотела, чтобы ты меня трогал! Ты ещё мельтешил перед глазами постоянно, а меня тошнило… конечно, я попросила тебя оставить меня в покое. Я же тебе не сказала, чтобы ты ушёл из дома и не возвращался.

Такие эмоции… интересней, чем книгу читать. Мы словно стали жертвами чьей-то злой шутки.

— То есть я мог всё это время быть здесь? — угрюмо поинтересовались у меня.

— Я бы тебя игнорировала, конечно, но это твой дом, у меня нет столько наглости и стервозности, чтобы гнать тебя из собственного крова.

— Объясни мне, пожалуйста, почему я такой идиот? — задал мужчина почти риторический вопрос.

Раздосадовано потёр голову. Взгляд отвёл. Ох, мужчины…

— Ты — ликан, я — человек. Возможно, дело в этом, — я снова взяла книгу в руки.

— Мне кажется, дело в нашем восприятии, — подал Лорин тихий голос. — Ты и среди людей отличалась особой чистоплотностью, разборчивостью, была горда и имела чувство собственного достоинства. Наверное, мне стоило серьёзнее к тебе относится с самого начала, но, к сожалению, вернуть всё вспять я не могу.

Покачала головой. Да, я и среди своих беленьким воробушком была.

— Твоя проблема в том, что ты часто относишься ко мне, как к ликану, — всё-таки нахмурилась я и пожалела сразу же об этом. — Во многих вопросах, ты просто этого не замечаешь. А я не ликан и стать им не смогу.

— Дана… — вдруг произнёс ликан чуть оживившись, будто вспомнив что-то, — Эм… нет, ничего, я просто…. Тебе сделать отвар? Что-то принести?

Растерялась. Передумал мне что-то говорить?

— Нет, я сама, — отмахнулась я, — Спасибо.

— А… на теле синяки тоже заживают быстро или тоже долго не сходят?

Тело — это вообще тема, которая сразу же заставляет меня выпускать иголки. Не хочу об этом говорить. Сразу же вспоминаю, Сальму, весь тот ужас в Совете, боль и страх…

— Почти с одинаковой скоростью, — кивнула я, загораживаясь книгой от блондина.

— Давай я залижу раны, — предложил тихо мужчина, — Буду зализывать каждый час и через пару дней даже следа не останется…

— Это не открытая рана, Лорин, — возразила я негромко, — И я повторюсь, что ликаном не являюсь, мне не всегда достаточно зализать рану и забыть о ней.

— Дана, я видел за свою жизнь множество ссадин, переломов, царапин и ушибов, — попытался настоять ликан, — Позволь мне просто убедится в том, что твоей жизни ничего не угрожает.

Неприятное чувство. Мне приходится лгать. Сальма мне помогла, хоть и помощь эта крайне двоякая. Зачем-то же она мне вызов бросила, так? Но я не буду думать об этом, поскольку она меня спасла. Отказалась от убийства и лишь пару раз ударила меня. Специально, чтобы никто ничего не заподозрил. Чего же она хочет?

— Лорин, ты мне доверяешь?

Тот чуть нахмурился и, поджав губы, кивнул.

— Я верю, но ты же…

— Ты не веришь, — возразила я откашлялась, — К Гаю меня приревновал. Нашёл к кому, а теперь это. Я без тебя тут неделю справлялась и ничего не случилось, так что мне не нужна помощь.

Начала читать.

— Ревность — не есть недоверие, — раздался его голос, — Это моя животная натура охраняет тебя от других мужчин. Я не могу даже мысли допустить, что ты с кем-то другим… как начинаю только задумываться, сразу такая ярость одолевает, что перед глазами пелена будто какая-то… я никогда не буду спокойно смотреть, как ты улыбаешься или говоришь с другими мужчинами.

— Лорин, ну я же ни на ком не висну, не флиртую, — закатила я устало глаза, — Да, разговариваю, но я же человек, мне нужно общение…

— Я буду заменять тебе всех, — тут же заявил мне мой невидимый собеседник, от которого я закрылась книгой, — Хочешь, Виер к нам будет приходить? Он у нас омега, ты с ним контакт найдёшь.

Лишь бы только ни с кем другим не общалась. Устало вздохнула. А что я могу поделать? Такой мне сосед достался.

— Может быть, Франка?

— Эм… он сейчас занят, я ему поручение дал одно, — неуверенно забормотал блондин.

Я опустила книгу и с улыбкой посмотрела на угрюмого ликана.

— Мелинда и про это рассказала, — качнула я понятливо головой.

— Дана, прекрати! Я твой мужчина! Единственный! Общайся со мной! Тебе мало меня? — сдвинул Лорин брови и начал жестикулировать. — Чего ты хочешь?!

Снова отгородилась книгой. Он не понимает.

— Я не хочу жить в клетке.

— Это не клетка! Я тебя так защищаю!

— Плохо защищаешь.

— Прости, пожалуйста, я могу тысячу раз извиниться, но мне не удастся загладить свою вину. Я тебя прошу проявить ко мне последнее снисхождение, — зашептал Лорин горячо и с каким-то чувством, — Подобное произошло в последний раз! Это я тебе обещаю, поскольку в этом уверен на все сто. Сальма подохнет, следом Бюрт и ещё пара десятков ликанов. Ты будешь моей альфой, мы будем вместе работать, как ты и хотела. Ты научишься управлять, будешь мне отчёты писать… мы будем хорошо жить. Каждый год будем ездить по городам, я покажу тебе мир. Я тебе обещаю и в последний раз прошу доверится мне. Знаю, что не заслужил, знаю, что делал тебе множество раз больно, но… это был последним. Пойми, я знал, что есть двуличные суки, но не мог представить, что одной из них окажется Сальма. Я ей доверял, поскольку с детства был знаком, но проглядел… это всецело моя вина и я молю тебя о прощении, Дана.

Вздохнула и прикрыла глаза. Нет, это невыносимо. Я не могу жить в таких условиях, но Лорин… он мне дорог. Опять зашевелилось доверие и надежда. Последний раз? Что-то как-то не верится.

— Лорин, а что будет, если, к примеру, ты не сдержишь слово? — теперь я даже приподнялась на локтях, чтобы внимательнее следить за мимикой моего мужчины.

— Этого не будет, я приложу все свои усилия…

— Нет, ты не понял, — перебила я его, глядя в растерянные зелёные очи, — Что я получу после того, как ты в сотый раз обманешь меня?

Замолчал и опустил взгляд. Начал хмуриться, головой качать. Так далеко не стал задумываться?

— Я тебя не отпущу, — прошептал он, — Могу купить тебе отдельный дом, но позволить тебе уехать… я без тебя не смогу.

Упёрся локтями в колени, голову на руки уронил. Запутался… я бы хотела помочь, но сделаю я это только ценой своей жизни.

— Чтобы я жила там в гордом одиночестве, а ты бы отгонял от меня всех живых существ? По-моему, это будет наказание для меня, — презрительность еле убрала из голоса, ибо вся эта история начала меня выбешивать.

— Мне нечего тебе больше предложить, — в конце концов выдохнул ликан, потирая лицо, — Могу выбить тебе какую-нибудь руководящую должность, но сможешь ли ты там работать без меня…

О свободе он даже не упомянул. Лишь бы я была рядом, лишь бы только под боком. С одной стороны, это радует, ведь я кому-то нужна, но с другой, я в ужасе.

— В таком случае, Лорин, я тебе даю твой последний шанс, — с обречённостью выдохнула я, — Ведь если ты слово не сдержишь, то меня скорее всего убьют. Сальма, её подруги или друзья, всё равно кто, но выполнять обещанное тебе будет не нужно, так что в выигрыше только ты. Как всегда, в общем-то. И не надо так смотреть на меня, я тебе шанс даю потому, что у меня нет выбора. Ты его не оставил мне. Ты как всегда думаешь только о себе, как тяжело будет тебе, а про мою жизнь ты не печёшься. Тебе хочется тешить себя и своего волка, ведь такой наивной и хозяйственной дуры больше в мире, наверное, нет. А ты и вправду хорошо пристроился, зря я раньше не понимала и не верила в это. Слушаюсь тебя, готовлю, стираю, убираю, потакаю, постель с тобой делю, развлекаю — разумеется, ты за меня уцепился. Где же ты ещё одну подобную найдёшь?

Пристыженно опустил голову, сгорбился, теперь ещё и отвернулся. Молчит. А что он на это может сказать? Извиниться? Так, не надо. Что мне от его извинений? Лучше не станет, жизнь моя не изменится. В общем одни расстройства.

Парочка дней стала для меня просто конкурсом каким-то. Лорин из кожи вон лез, чтобы только мне угодить. Собрал чуть ли не все наши одёжки и отправился стирать. С пятью вещами тяжело справится, а он на львиную долю нашего гардероба глаз положил. Нужно же натаскать воды, подогреть её, потом перелить в ванную, замочить вещи в мыле, потом долго выстирывать, затем слить воду, натаскать новой, чтобы прополоскать, ещё долго отжимать и под конец вывешивать. У меня на малое количество одежды уходит около полутора часов, если особо не спешить. Лорин как-то помогал мне, но он не знал, как это всё на самом деле трудно. Полную ванну одеждой наполнил и с тех самых пор я туда не суюсь. Это же кошмар. И что вы думаете? Знаете, сколько он возился с одеждой? Не час, ни два. Начал в районе пяти, а закончил под утро. Я в туалет встала, а он вывешивал последние рубашки. Ещё и верёвки новые натянул, поскольку такого объёма они бы точно не выдержали.

В этот же день он сходил сам на рынок и начал готовить обед. Иногда что-то спрашивал, но исключительно по делу. После этого устроил влажную уборку. Окна вымыл, пыль протёр с мебели. Я всё это время валялась на диване, читала, иногда зарядку делала. Знала, что он вину заглаживает и не мешала ему.

Опустив книгу, увидела странную картину. Лорин с ведром, с тряпкой и шваброй пришёл видимо мыть полы. Всё-таки удивление пробилось сквозь стену отчуждения и обиды. И ведь не успокаивается. Я уже поостыла, смирилась, так сказать, а он всё наказание своё придуманное отрабатывает.

Ликан даже выглядел… забавно. Штаны по колено закатал, рубашку по локти, волосы в высокий смешной хвостик завязал. Конкретно видимо решил взяться.

Он достал мокрую тряпку и… бросил её на пол. Замер. Стоит и смотрит на медленно растекающуюся лужу. Посмотрел на швабру, закатил глаза, словно догадавшись. Поднял тряпку и намотал на швабру. И что он начал делать? Елозить ей из стороны в сторону. Мне, как опытной хозяйке стало душевно больно. Он просто елозит очень мокрой тканью по полу. Брызги в стороны летят, но он старается. Это же ни в какие рамки!

— Что ты делаешь? — устало вопросила я, скрещивая руки на груди.

Сразу остановился. Обернулся.

— Полы решил помыть, — отозвался он.

Тяжело вздохнула.

— Но ты делаешь только хуже, ты понимаешь? — спокойно уточнила я.

Тот поджал чуть-чуть губы и посмотрел на швабру.

— Я всё делаю, как умею, — оправдался мужчина, — А что не так? Ты же вроде бы также делаешь.

Хотелось закатить глаза так, чтобы отразить все свои чувства, но я сдержалась. Ну, дурачок… я и злиться не могу на него. Обижаюсь только. А злобы и ненависти нет. Ну, откуда ей взяться, когда такая зайка шуршит по дому, как в последний раз. Пыхтит, старается усердно. Жалко…

Пришлось вставать.

— Дай сюда, — забирая швабру, пробурчала я.

Подняла тряпку и отжала её. Правильно намотала её на швабру.

— Дана, я сам, — Лорин чуть ли не двумя руками вцепился в готовую швабру.

Я иронично изогнула брови. Теперь я могу это делать! Мазь и вправду очень хорошо помогает.

— Лорин, — я устало взглянула в его сожалеющие, но где-то упрямые глаза, — Перед мытьём полов нужно подмести и вынести все шкуры и ковры на улицу где предварительно вытрясти их. Затем вернуться и начинать либо с ванной комнаты, потом вымыть кухню, затем сюда и в конце прихожую, либо же наоборот, но никак не с середины дома. И вообще, с чего ты решил мыть полы тут?

Блондин обиженно отвернулся от меня. Расстроился, понятное дело.

— Я просто решил помыть полы, — пробубнил он почти неслышно, — Отдай мне швабру.

— А ты забери, — усмехнулась я, издеваясь, — Не позволю тебе разводить тут грязь. Занимайся лучше своими делами, перестань вредить.

— Я не врежу… — он ссутулился и говорил куда-то в сторону, — Я хочу убирать дом.

Кулаки сжал, уже чуть ли не боком ко мне стоит, лишь бы в глаза мне не смотреть.

Стыдно, но без упрямства никуда, да?

— Ты знаешь, что я после тебя буду перестирывать вещи и перемывать окна? — осведомилась я.

— Зачем? Я же всё…

— На окнах разводы, вещи ты мои многие посадил, поскольку их нельзя замачивать в кипятке, кое-какие порваны, — произнесла я спокойно, разглядывая домового. — Свои плохо прополоскал, некоторые так и остались грязными.

— Я переделаю всё, — упрямо зашептал он.

— Успокойся, — всё же закатила я глаза. — Сходи на работу, покомандуй там, отдохни. Я всё постепенно исправлю.

— Нет! — мотнул головой. — Отныне по дому всё делаю я.

— Громкое заявление — тебе не кажется? — подняла я брови.

— Не язви, пожалуйста. — Он снова потянулся к швабре. — Я просто не знал, как и что делать, поэтому импровизировал. Я научусь.

Я отвела руку, не отдавая деревяшку угрюмому блондину.

— Успокойся, иди отдохни, — сжалилась я, — Я доделаю всё…

— Нет! Ты ничего не должна делать, я обленился и охренел, — не опуская руку, заворчал Лорин. — За неделю научусь всему.

Проклинаю себя за это, но я схватила его руку и крепко сжала. Тот от неожиданности дёрнулся, но замер. Голову ко мне повернул и два затравленных изумруда блеснули.

— То, что ты делаешь ничего не исправит, — вкрадчиво заговорила я, сжимая его конечность. — Я к тебе нормально отношусь, я тебя уважаю, но я на тебя обижена. И вся эта уборка ничего не изменит. Успокойся, пожалуйста.

— Я… — он запнулся и потряс головой, словно отбрасывая ненужные мысли. — Я хочу, чтобы ты меня простила. Мне очень не хватает твоего общества… я по тебе так скучаю, что решил, если буду делать всё, что делаешь ты, то мне станет легче и я смогу понять тебя…

Посмотрела в сторону. А что я? К глазам слёзы подступили и я сама к нему подошла. Положила руку на шею и чуть надавила. Он тут же склонился, и я притянула его к себе. Его лицо ткнулось в моё плечо, а руки осторожно обвили талию. Задышал часто.

— Я испытала чудовищный страх и боль из-за тебя, — зашептала я, ощущая слёзы на глазах, — Ты не должен был этого допускать…

— Не должен был, не должен был, — горячо зашептал он и закивал мелко. — Прости, прости, прости…

— Ты ещё и бросил меня наедине с моими страхами, я была всё то время одна, — всхлипнула я и почувствовала окрепшие объятия. — А если бы она решила меня убить? То мы бы с тобой даже не попрощались бы… Я думала, что между нами что-то настоящее, что-то сильное, а ты так отвернулся от меня…

— Мне было стыдно, — его голос задрожал. — Как я мог смотреть тебе в глаза после такого? Я ведь обещал тебя оберегать, а тут… Я сам не ожидал, я забыл про ответственность, милая… Мне так хотелось сделать тебя равной, что я забыл про всю эту мерзость, творившуюся вокруг.

— Но в итоге мы чуть не расстались, не попрощавшись — этого я никогда не забуду. — Мой подбородок затрясся, и я сильнее прижала дурную белобрысую голову. — Если, конечно, тебе не было всё равно на меня.

— Мне больно слышать такие сомнения, ведь это не так, я без тебя жизни не вижу. — Его губы коснулись моего уха, а руки с силой сжали моё тело, даря тепло. — Если бы эти старики решили тебя казнить, то я бы увёз и спрятал тебя. Я был к этому готов, оленёнок. Можешь у Морика спросить, я подготовил карету и мы бы тебя вывезли отсюда, пока всё не утряслось…

Я изумилась, услышав это. Он… он правда это сделал?

— Ты меня бы не бросил?

— Конечно, нет.

Было трудно в это поверить, ведь… он всё-таки позволил случится тому, что случилось. И его не было. Он мне ничего не сказал, не успокоил, не приободрил. В любом случае, я думала, что умру, а Лорин бездействовал. Как ни крути, я не испытываю к нему больше того доверия, что испытывала раньше. Это уже слишком.

— Ты же понимаешь, что я не могу… тебя простить? — спросила я, пытаясь унять всхлипывания.

— Я не заслужил, — согласился Лорин тихо, осторожно касаясь моего виска губами. — Но я буду делать всё, чтобы ты снова мне поверила.

Да, разговор помог, но как прежде не стало. И, наверное, уже не будет. На данный момент жизни я нахожусь в подвешенном состоянии. Лорин, конечно, старается, как может, но от этого я лишь больше к нему привязываюсь, хотя не должна. Не так быстро, иначе он может подумать, что такие ошибки допустимы. Пара месяцев, а дальше видно будет.

Сегодня я самостоятельно отправилась на рынок. Пораньше, чтобы избежать большого потока ликанов. Решила прогуляться, насладиться тёплой погодой, а то уже довольно долго я сижу дома. Лорин на это попытался возразить, сославшись на моё самочувствие, но я лишь смерила его спокойным взглядом, и он всё сам понял. Синяки на лице превратились в какие-то грязноватые разводы, которые скорее пачкали кожу, нежели «украшали» ярким цветом. Поэтому если особо голову не задирать, то никто и не заметит ничего.

Подцепив корзину, вышла из дома и направилась на рынок. Планировала наварить какого-нудь супа, а то Лорин со своим жареным мясом поднадоел. Как я поняла, ликаны могут его есть каждый день и никакое разнообразие им не нужно, но мне тяжело с такой пищей постоянно. Я бы салатик скушала, ватрушечку сладкую, а Лорин такое ест только тогда, когда это ем я. Из вредности или поддерживает он меня так, не знаю, но пока эти несколько дней Лорин меня пытался закормить мясом, будто на убой. Всё нервничал, когда я не доедала. Считал либо он так плохо готовит, что мне кусок в горло не лезет, либо я ещё очень сильно больна, а значит в меня надо пихать еду с удвоенной силой! В общем, так и живём.

Рынок был пуст. Только торгаши, да и несколько особо ранних пташек. Часик и народ попрёт.

Я прогуливалась вдоль рядов, пока не заметила девушку. Я её видела раньше! Это была… да-да, точно она! Кажется, она входит в стаю Сальмы. Короткостриженая шатенка разговаривала с взрослой дамой за прилавком. Они сразу заметили мой взгляд. Знаете, я смутилась. Они же знают, я знаю, Сальма знает. Неприятное чувство обязанности забулькало в груди.

Через некоторое время, к женщине мне подойти пришлось. Понравилась у неё зелень, да и только она торговала розмарином. Я его беру только тогда, когда он у неё есть, остальные эту траву, кажется, не воспринимали за благородную.

— Здравствуйте, — поздоровалась я с ней. — Можно мне пучок укропа и пару веточек розмарина?

Кареглазая брюнетка, которая была в теле, улыбнулась мне, в принципе, как и всегда. Надеюсь, та девушка ничего ей не рассказала, хотя… это глупо. Зачем кому-то делиться информацией с торгашкой? Она же разнесёт эту сплетню за час!

— Здравствуйте, — отозвалась она. — Конечно можно.

Пока женщина собирала мои покупки, я оглянулась. Наверное, сегодня тут будет мало народу. Лениво так прогуливаются одинокие старушки и особо сонные ликаны.

Я оплатила покупку и когда укладывала зелень в корзину, то меж ветвями укропа заметила клочок бумаги. Подумала, что сухой лист просто застрял и выудила его, намереваясь выбросить. Это была маленькая… записка.

— Это, наверное, ваше… — я посмотрела в чуть испуганные глаза женщины.

— Нет-нет, это всё ваше, — тут же заверила она меня, вынуждая прекратить спасение записки. — Всё ваше, ваше.

И смотрит так… что я резво повесила корзину на локоть и удрапала.

Когда ушла на безопасное расстояние, осторожно достала и развернула бумажку. «Завтра в это же время. С.» — гласила надпись. Признаюсь честно, я поняла всё и сразу. Не было удивления или непонимания, лишь нервозность и страх. Вот и настало моё время расплачиваться по долгам.

Весь день я была сама не своя. Роняла всё, часто не слушала Лорина, когда тот что-то спрашивал, редко говорила с ним. Не скажу, что я думала о предстоящей встрече, нет. Я боялась Лорина. А если он узнает? Если он поймёт?.. Да, он тут, ухаживает за мной, пытается добиться моего расположения, но как он изменится, когда узнает?

Отрицать тот факт, что я порывалась рассказать всё Лорину не стану, было такое желание. Что будет, если я подставлю Сальму? Не приду завтра и останусь дома. Она ведь не придёт сюда предъявлять мне претензии. Но кое-что другое она сделать в состоянии. Бросить снова мне вызов, да. Помню, что Лорин мне пообещал, будто бы убьёт её и сможет всё уладить, но…, а если нет? Что если он не сможет?! Опять соврёт мне и всё. Она же вызов мне бросит и в той комнате она так меня отделает, что я вряд ли встать когда-нибудь смогу. Так рисковать я не могу. Я не верю Лорину. Замерла от страха. Я действительно допустила эту мысль? Лорин потерял моё доверие и теперь я должна сама себя защитить. То, что случилось не повторится. Я даю… я даю сама себе слово.

Утром следующего дня я снова поднялась рано и долго бродила по дому.

Собиралась, нервничала, порывалась спрятаться под одеяло. Было плохо на душе, я ведь никогда никого не предавала, но… я ведь обманула Лорина уже тогда, как только разомкнула свои разбитые губы и ничего ему не сказала. Он не заслужил, мне так казалось на тот момент. И теперь я могу лишь беспокоиться о себе, либо же слепо побежать навстречу ликану и надеется, что он не подведёт меня снова.

— Я хочу приготовить сегодня баранину, — глядя на то, как я собираю корзину, проговорил ликан потирая заспанные глаза. — Оставь её, я сам схожу.

— Я могу купить мясо, — чуть нахмурилась я, слегка сжав кулаки. — Не беспокойся.

Мужчина подошёл ко мне поближе.

— Мне не трудно, — заверил меня блондин. — К тому же по делам нужно сходить…

— Лорин, я возьму баранину. Просто мне хотелось сделать… пироги с яблоками, надо продукты выбрать, — начала хмуриться, силясь унять раздражение и свой страх. — Иди куда тебе нужно, я сама справлюсь.

Он взял меня за локоть и развернул, пытаясь заглянуть в мои глаза. Да чтоб тебя!

— Что-то случилось? — его рука переместилась на мою ладонь. — У тебя руки ледяные, тебе не плохо?

Я правда говорила нормально! Без злобы, просто слегка нервно и всё! Не хватает мне ещё раннего допроса для полноты картины! Я только собираюсь встретится с Сальмой и всё. Она выдвинет свои требования, и я… кажется, должна буду их выполнить. Я же говорю, что я даже в мыслях своих веду себя неуверенно! Я не знаю, что там будет! Убивать меня не станут, живая я ценнее, но такие делишки я ни разу не проворачивала. Лорину по такому поводу не лгала никогда. Меня уже тошнить начинает от всего этого.

— Голова немного побаливает, — повела я плечом и наконец осмелилась посмотреть в зелёные глаза. — Всё нормально, просто… настроение как-то с утра испортилось. Если хочешь, купи баранину сам, а я всё равно схожу на рынок и куплю всё для пирогов.

Тот всматривался в мои глаза и пару раз его брови дрогнули, будто он пытался нахмуриться.

— Хорошо, — Лорин кивнул и неуверенно улыбнулся. — Я приду часа через три.

На том мы и разошлись.

Знаете, иногда говорят, что «ноги не идут», когда пытаются откреститься от какого-либо дела и сегодня я-таки прочувствовала эту фразу. Шла сначала быстро, потом медленно, затем начала оглядываться. Короче, связываться со мной нельзя. Я же всех выдам! У меня руки от страха трясутся, корзину уже пару раз чуть не выронила, споткнулась. Понятно, почему со мной Сальма связалась только сейчас. Раньше она могла сослаться на мою ничтожность, а теперь нет, я же альфа, со мной можно дела «воротить». Только как она это будет делать — вопрос.

Бесцельно бродить по рынку было подозрительно и невыгодно. Я хотела упасть в обморок. Чтобы очнуться, а всего этого не было. Лорин такой весь добрый и хороший рядом, я никакая не альфа, никто не желает мне смерти…

Вчерашнюю шатенку я заприметила не сразу. Сердце ёкнуло и забилось в сумасшедшем ритме. Господи, я правда иду на предательство? Осмысленно?

Девушка просто прогуливалась и когда заметила мой взгляд, то она не очень отчётливо кивнула в сторону и сама направилась туда. Честно, я не сразу поняла чего от меня хотят. Может, к ней муха прицепилась и она головой так качнула…, но ноги понесли меня вслед за ней.

Шла я без мыслей, боялась до ужаса, но идти надо было. Я сама себя оберегу. Лорин… не могу даже подумать о нём плохо. Доверие пошатнулось, он столько ошибок совершил, но как только я думаю о мире, где нет его, слёзы пытаются навернуться. Я не представляю уже себя без него. Без этого контроля, без нежности и издевательств. Как же я без него?..

Девушка шла далеко впереди меня и я пару раз даже останавливалась. Порывалась уйти. Просто развернуться, побежать домой и рассказать всё-всё Лорину. Я бы успела, он бы не разгневался! Я так хотела… какого-то сочувствия и понимания, мне хотелось чувствовать уважение к моей воле. Сальма его проявила, а Лорин ни разу. Дом он мне отдельный купит, как же. Через месяц начнёт рядом ошиваться. Наверное, жить в одиночестве мне бы понравилось, но не в таком месте! Мне же будет страшно, мало ли кто вломится ко мне, а я и отпора дать не сумею. Какая из меня самостоятельная и независимая женщина?

Уже минут пятнадцать я топаю вдоль домов. Тут было как-то пустынно. Никого нет. Наверное, эта часть города спит дольше остальных. Кажется, я здесь не была ни разу. Так всё ново.

Шатенка остановилась у забора, обернулась, посмотрела на меня, кивнула и вошла во двор. Как бы я хотела понять её неправильно, но тут никак было не отговориться. Идти? Внутрь?!

У забора снова чуть не передумала. Дом такой небольшой, немного ветхий, но в общем хороший. Явно не жилой. А вдруг я не вернусь обратно? Вдруг, она чокнутая сумасшедшая, которая решила так растянуть мою казнь?! Что делать?

Руки тряслись вместе с корзиной, но на деревянных ногах войти во двор пришлось. Дверь была приоткрыта. Я снова оглянулась. Никого. Это хорошо? Свидетелей нет. С одной стороны, о моём предательстве никто не будет знать, но с другой, никто не скажет, в случае чего, где меня искать. Замечательно, Богдана, ты же просто мастер по влипанию в истории!

В дверь я не постучала и просто осторожно вошла. Было темно и пахло какой-то затхлостью и сыростью. Дом точно не жилой, тут не топили очень давно. Небольшая прихожая, кухня вроде как гостиная, но она была абсолютно пустой, только камин был и всё. Стены и углы в паутине… стало кошмарно. Нахрена я пришла? Я дура. Я просто ударенная, мне не надо было идти на поводу у Сальмы, надо было рассказать всё Лорину и молиться!

— Я рада, что ты пришла.

Так дёрнулась, что напугала сама себя. Голос этот я теперь запомню на всю жизнь. Раздался он откуда-то сбоку. Повернулась на голос. За перегородкой было не видно вторую часть кухни… она там?

— Закрой дверь поплотнее, — это был другой женский голос.

Закусила губу с внутренней стороны и выполнила то, что сказали. Так, только без паники! Мы пришли к другу! К подруге по несчастью!

— Лорин остыл к тебе или он так доверяет, что отпускает тебя бродить по городу после случившегося?

Вцепилась в корзину двумя руками и собралась с силами. Мы умеем кричать, если что. Заорём и пусть будет, что будет.

— Я… я не спрашивала, — голос мой осип и пришлось откашливаться. — Сальма, я, наверное, не смогу…

Боже, я и вправду, кажется, выбрала сторону. Это Лорин! Я не могу его предать. «Ты уже это делаешь» — возразило мне моё подсознание. Запаниковала. Держись, дура, сама припёрлась!

— Иди сюда, мы с тобой должны поговорить, — её голос был тих и ровен.

Страху поубавилось после этого. «Поговорить» и тон хороший.

Медленно потянулась к кухне. По мере моего приближения в нос забивался странный запах. Мята и… хвоя? С каждым шагом я сомневалась и под конец поняла, что это не запах — это вонь.

На двух стульях сидели девушки: Сальма и та самая шатенка. И всё? Мы втроём? Страх исчез, оставив лишь подозрительность и недоверие.

— Здравствуй, — брюнетка мне улыбнулась. — Возьми стул, присаживайся.

Девушки выглядели так себе. Глаза у обеих красные, слезятся, красные носы. Что это с ними?

Сев неподалёку от девушек, поставила корзину на пол и настороженно уставилась на девушек.

— Здравствуй, — запоздало поприветствовала я девушку. — И… вам.

Это я кивнула второй. Смотрели они на меня без пренебрежения и презрения. Первые. Остальные начинали воспринимать меня более адекватно спустя время. Это не могло не подкупать.

— Богдана, я скажу сразу, что у нас на разговоры времени не очень много, но его достаточно, чтобы обсудить твою судьбу. — Сальма внимательно разглядывала моё лицо. — Ещё раз извини, если бы была другая возможность связаться с тобой, то я бы ею воспользовалась. Я, как девушка, понимаю, что ты чувствуешь, а про физическое состояние даже спрашивать не хочу.

И снова сильный подкуп. Она извиняется. Легче мне никак не станет, но морально я, даже не желая, проявляю к волчице расположение. Она знает, что сказать. Она — женщина, которая не связана с Лорином. Просто ликан со стороны. Не такие они и плохие, как оказалось…

— Я понимаю, — кивнула чуть неуверенно.

— Как я понимаю, никто не догадался о нашем с тобой секрете?

— Нет, всё в порядке, — теперь почувствовала неудобство.

Эта шатенка ещё разглядывает меня. Щурится иногда, но я на неё почему-то внимание не обращаю. Только Сальма.

— Я знала, что ты справишься, — брюнетка искренне улыбнулась. — Мои девочки не верили, считали, что я наивная, раз связалась с человеком.

Стрельнула глаза на шатенку.

— Было нелегко, — пожала плечом. — Сальма, ты говорила про услугу…

— Я помню, — теперь закивала она. — Но перед своим предложением мне хотелось бы поговорить с тобой.

Не сразу, значит. Придётся и дальше потеть от своих расшатанных нервов.

— О чём?

— Чего ты больше всего хочешь?

Я не думала долго, хотя перед глазами сразу картинки золото замелькали (это от отца досталось), а потом мною придуманные чудаковатые леса и города, другие народы, немыслимая природа. Чего же я хочу?

— Наверное, уехать отсюда, — сглотнула.

— И всё? — Сальма усмехнулась. — А жить хорошо на воле ты не хочешь? Купить хороший дом, оплатить образование своему ребёнку? Может быть, провести пару лет в путешествии по миру, ни в чём себе не отказывая?

Часто заморгала. «Хочу» — замерцало перед глазами. Не знаю, связано ли это с моей проснувшейся алчностью, но я позабыла про свои опасения и страхи, расслабилась как-то.

— Конечно, хотела бы, — впервые не стала я скромничать. — Возможно, даже в таком порядке.

Теперь даже шатенка позволила себе ухмылку. А кто не хочет?! Я как представила… сразу же про всё забыла. Воля! Езжай куда хочешь, твори то, что тебе вздумается, смейся, гуляй, знакомься, познавай всё новое — как от такого откажешься? Боги, передо мной единственная цель стояла — сбежать отсюда. Про дальнейшее будущее я и не думала! Почему? Да потому, что в глубине души понимала, что из этого города меня только вперёд ногами вынесут! Ну, а если серьёзно, то золото мне не помешало бы. На первое время хотя бы. Чтобы купить дом и выучиться для хорошей профессии, а дальше я сама себя обеспечивать смогу. Но мне нужен этот толчок вперёд… очень нужен.

— Я дам тебе золото, тебе хватит на десяток лет беззаботного существования, а если будешь экономнее, то на всю жизнь, — волчица наклонила голову вправо, излучая какое-то добро. — Ты этого хочешь?

Я тоже улыбнулась, а потом как-то поникла.

— Хочу, но… мне же нельзя покидать город, — замямлила я, вспоминая этот ужас. — Старейшины не допустят…

В слезящихся глазах проскочило изумление.

— Раньше нельзя было, но ты же теперь альфа, кто тебе запретит? — она даже плечами передёрнула.

Впала в ступор. Чего? Она ополоумела, что ли?

— В смысле? — нервно улыбнулась. — Мне Кара, да и остальные говорили, что человек, попавший сюда, никогда не покинет этот город…

Теперь в синих глазах отразилось понимание и раздражение.

— Он тебе не сказал? — теперь встряла шатенка, усмехаясь.

Голос у неё чуть грубее, чем у Сальмы, но тоже довольно приятный.

— Что не сказал? — заинтересовалась я.

— Не сказал, — подтвердила Сальма, поднимая брови. — Ненавижу мужиков. Строят из себя каких-то божеств, будто самые умные и сильные. Фу, аж выворачивает.

На её лице отразилось омерзение, она даже как-то в сторону отвернулась. Мужчин она явно недолюбливает. Вспомнила наш с ней поцелуй. Ой-ёй.

— Лорин мне, вроде бы, всё рассказывает, — попыталась я как-то выгородить блондина, да и себя заодно.

— О, то есть ты знаешь, что вольна на законных основаниях уйти от него? Причём уйти по-настоящему, с переездом в любое другое место, какое тебе понравится, — произнесла волчица, заставляя таращиться на неё.

Нет. Они лгут. Такого не может быть. Я бы знала… застопорилась. Сколько раз он меня обманывал?.. Боже ты мой! Нет, я всё равно не верю! Как же это, получается? Я — альфа и я могу делать то, что хочу? Но мне никто, абсолютно никто об этом не говорил!

— Этого быть не может, — я даже головой отрицательно замотала. — Я же человек, мне запрещено покидать город…

— Богдана, — Сальма вздохнула, с какой-то нежной жалостью глядя на меня, — альфа — это высшее звено в нашей иерархии. Ты — не солдат, не бета, не омега. Ты — альфа, ты — первая, главная, самая-самая, пойми это. Тебе о твоих правах никто ничего не расскажет никогда, поскольку Лорин запретил. Ведь если ты узнаешь, то можешь со спокойной душой спать с другими мужчинами, выбрать себе спутника получше, Лорин тебя этими правами сам наделил.

Я сидела и медленно закипала. То есть, всё это время я могла на серьёзных основаниях уйти из города?! Это… это… я его убью. Вот почему он меня от себя не отпускал, Мелинда эта ещё не дала мне до ворот дойти, потом Лорин… мог бы подождать, пока меня пошлют стражники, я бы сама домой вернулась, поскольку мне идти некуда. Но он меня не пускал… Знал, что я могу уйти, и не говорил. Вот же сука. Руки сжались в кулаки мгновенно. То есть, я могла убежать, когда мне бросили вызов?! Не терпеть всю эту боль, не… Он же сам обмолвился! Что подготовил карету для меня, а я не поняла! Он мог меня вывезти из города… Вот почему его никто никогда не останавливал. Твою же мать.

— Но ты права. Человеку покидать город запрещено, если уж ты тут оказалась. Но после того, как на твоём плече появилась метка, человеком ты быть перестала. У нас нет правил, запрещающие подобные действия. Это, на самом деле, неправильно, ты сама должна понимать, поскольку вида мы разного и культура наша различна. Но раз метка на тебе, то к тебе положено относиться, как к альфе, как к ликану. А что из этого выходит?

— Что я могу уехать отсюда, — пролепетала я, словно впервые глаза открыла.

Он мне лгал. Всё это время. Говорил, что не отпустит, что меня саму не выпустят… Хромое доверие, которое пыталось подняться, рухнуло обратно. Мне так больно, наверное, никогда не было. Нет, конечно, предавал Лорин меня множество раз, но после всех его извинений, после всех жертв, я смирилась, а он всего лишь… игрался. Знал, что я могу, и трясся из-за этого. Что его собственность может удрать. С кем же я жила всё это время? За что он так со мной? Ни капли доверия, он бы мне сказал, если бы верил. «Я ничего не могу тебе больше предложить» — перекривляла я его слова у себя в голове. Отдельный дом! Какой подонок! Он даже готов был меня на казнь отдать, лишь бы я правду эту не узнала. Ведь тогда бы я стала… стала бы равной. А он не мог этого допустить. Это понимание принять оказалось куда тяжелее. Я могу уйти. Не моя больная фантазия это сказала, мне не послышалось, это было по-настоящему. То есть… я могу? Могу.

— Богдана, ты должна понять, что ему ты ничем не обязана, он тобой играется. — Сальма шмыгнула носом и протёрла глаза. — Это худший из мужчин, самый грязный и гнусный образец. Ты хотя бы осознаёшь, что я могла тебя убить? Если бы я решила, то тебя бы просто не стало. Он бы не пожертвовал ради тебя ни чем, так далеко он не зайдёт.

Он говорил, что не допустил бы этого, но с каждой минутой моя вера в его слова тает, как весенний снег. Стало так обидно. Я — жалкий человек в его глазах, с которым просто забавно проводить время. Сальма права.

— Он говорит, что не отпустит меня. — Мой взгляд упал на сумку, стоящую рядом со стулом Сальмы. — Я множество раз просила его отпустить меня… Я всё равно не смогу уехать.

Как? Собраться и смыться? Так он меня через час в лесу нагонит. И что случится? За ногу и домой. Хоть всю жизнь бегай, всё равно от него не скроюсь… Он словно клещ, который залез мне под кожу. Никак.

— Это я возьму на себя. — Сальма проморгалась и искренне посмотрела на меня. — Кстати, Бюрт тоже за то, чтобы ты уехала. Он готов тебя прикрыть, дать тебе пару дней, чтобы скрыться.

Бюрт. По привычке просыпается отторжение. Гад изворотливый, но… Он за меня?

— Почему? Мне казалось, что у нас с ним крайне недружелюбные отношения, — засомневалась я.

— Он до сих пор помнит вашу первую с ним встречу, — заговорила со вздохом брюнетка. — Не зная его, ты бросилась на помощь, что редко не только для людей, но и для ликанов. Ты ему пыталась помочь, он знает, что ты была искренна с ним. А то, что случилось дальше…, это были лишь разборки между ним и Лорином. Ты не причём.

А, да. И, знаете, Сальме я верила. Её слова были пугающими и шокирующими, но я чувствовала правду. Она меня ещё ни разу не обманула. Хотя к Бюрту у меня ещё долго будут негативные чувства теплиться, тут ничего не поделаешь.

— Сальма, ты ведь меня не обманываешь? — осмелилась я затронуть зудящую тему. — Я могу тебе верить?

Та усмехнулась.

— Да-да, старое ликанское правило «никому не верь», — женщина кивнула. — Мне ты можешь не верить, но у меня нет мотива тебе лгать. Но ты всё же права, проверить эту информацию ты сможешь, но у тебя будет только один шанс. Просто скажи Каре, а лучше всего другому старейшине о том, что ты собираешься покинуть стаю и уехать из города. Они не посмеют тебе препятствовать, но эта новость разлетится быстро и вскоре эти сведения дойдут до Лорина. Старейшины не имеют права противиться твоей воле, а он может. Он Верховный, по всем законам ты находишься в его подчинении и, скорее всего, тебе придётся давать пояснение своим действиям. Как ты думаешь, Богдана, выпустит ли он тебя из города? Он поймёт, что ты в курсе своих прав и забавляться с тобой ему надоест в тот же миг. Ты понимаешь, к чему я веду?

Я понимала. Он может… может сделать мне больно. «Посажу на цепь», «Ногу сломаю» — начала я припоминать все его угрозы. Он ведь сделает это. Вон как за руку в дом Виера заволок. Плевать он хотел на мои травмы, а что с ним произойдёт, когда я по-настоящему соберусь «на выход»? Как же так…? Теперь я могу уйти, но всё равно не уйду потому, что жить хочется слишком сильно.

— Чего ты от меня хочешь, Сальма? — негромко вздохнула я, осознавая плоскость наших зародившихся деловых отношений.

Та прищурилась и снова утёрла слёзы с глаз. Да, вонь тут страшная. А чего они окна не откроют? Может, так и задумывалось?

— В вашем доме есть тайник, — заговорила Сальма негромко, — Ты его найти не сможешь, его можно отыскать только по запаху. Нам нужно, чтобы ты опоила Лорина.

Растерялась. Тайник в нашем доме? И что сделать?

— Опоить? В каком смысле? — не поняла я.

Сальма потянулась к своей сумке и выудила оттуда какой-то стеклянный пузырёк.

— Ты должна будешь добавить этот порошок в еду, желательно в горячую.

— Это яд? — не ожидала, что мой голос дрогнет.

Она врёт мне. Наверное, они хотят его… моими руками. Сердце словно животное заходило из стороны в сторону. Страшно и невыносимо. Лорина?

— Нет, это снотворное, — Сальма даже головой замотала. — Он — Верховный альфа, если он и умрёт, то только с честью, а не от какого-то яда, который, кстати, вреда ему особого не причинит.

Сглотнула, глядя на этот пузырёк. Точно, яды же на ликанов почти не действуют, только волчий корень. Фух… спина стала какой-то мокрой.

— И что… что дальше?

— Как только он уснёт, ты должна будешь погасить свет во всём доме и оставить открытой входную дверь, — начала волчица серьёзно. — Сама спрячься на втором этаже.

Знаете, спрашивать о дальнейших их действиях не хотелось. Спящий ненавистный Верховный и тонна возможностей. Они его всё равно убьют. Не ядом, руками.

— В эту же ночь мои девочки вывезут тебя из города, — продолжила синеглазая, внимательно следя за моей реакцией. — Они в целости доставят тебя до ближайшего города, у тебя будет рюкзак с золотом, они также позаботятся о твоей безопасности в первые несколько дней. Поселят тебя в постоялый двор, подыщут хорошего наёмника, который довезёт тебя, куда ты только скажешь. И этот кошмар закончится.

Это я уже не особо слушала. Мне было больно от мысли, что я собираюсь сделать. Выбить просто стул из-под Лорина, на котором он стоит, цепляясь за жизнь. От меня этого все ждали так долго, а я решилась только сейчас. Предать альфу. Майла не плохая, она просто слишком сильно забежала вперёд.

— Я… я не знаю, что сказать, — проморгалась я, начиная заламывать пальцы. — Он… если только… Он же…

У меня не хватало слов, мысли бились в голове, словно мартовские коты, в стороны только клочья слов и фраз летели. Лорин же… Он же мой. Как я… как же…

— Богдана, успокойся, посмотри на меня. — Сальма поддалась вперёд. — Ты до сих пор не поняла, что тебя по итогу убьют?

Взглянуть на неё пришлось. Что она сказала?

— Будет война, понимаешь? — шатенка сдвинула брови. — Погибнет очень много ликанов. Лорин будет драться с Бюртом и полетят головы. Думаешь, он убережёт тебя? Такую хрупкую и слабенькую? Или ты уверена, что Лорин выйдет победителем? Нет, конечно, твоя жизнь будет при тебе, но я тебя уверяю, что Лорин и Бюрт сейчас идут нос к носу. У нашего Бюрта очень много союзников, чуть ли не больше, чем у Верховного. Ты просто должна понимать риск. Если ты не будешь на нашей стороне, то, когда всё закончится, любой молодой ликан, сгорая от ненависти к бывшему альфе, захочет отыграться на его стае. Уверена, что выдержишь всё, что они для тебя приготовят?

Теперь я начала понимать и мысли задвигались в нужном русле. Я или Он. Никогда не задумывалась о таком исходе. Что будет всё так плохо. Честно, надеялась, что Лорин накостыляет Бюрту и все будут счастливы, но сейчас я понимаю, что раньше я действительно мыслила, как маленькая девочка. Весь город поглощён в пучину этой ненависти и борьбы. Просто гражданская война, которая угробит десятки, а может даже сотни жизней. И в эпицентре удара я.

— Возьми. — Сальма протянула мне пузырёк со смертью. — Ты можешь передумать, Богдана, если сегодня мы не увидим сигнала, то значит, что ты выбрала Его сторону. Это твой выбор, за который ты готова нести ответственность. Но если же ты всё же решишь помочь нам, я тебе даю слово, что сдержу все свои обещания. Я тебя ещё не подводила и не подведу.

Руки были влажными и они дрожали, но я взяла пузырёк. Сжала его, наслаждаясь прохладой стекла. Это… это нереально. Просто какой-то страшный сон. Стоп.

— Сальма, а Лорин разве не учует вас? — Меня аж подурнело от одной мысли, что Лорин уличит меня в… сговоре.

Боги, он же унюхает! Он… Чёрт!

— Успокойся, — Сальма даже руку подняла. — Чувствуешь эту дикую вонь? Это очень концентрированное пихтовое масло с перечной мятой и парой десятков особо пахучих трав, оно отбивает любой запах, заменяя его своим «ароматом». Единственное, что Лорин учует, так это мятный аромат. Можешь сказать, что выбирала на рынке мяту, а лучше прими ванну и переоденься.

Я закивала, ощущая расслабленность и облегчение. Не учует. А раньше они его использовали? Судя по их краснеющим слезящимся глазам, нет. Мне, как человеку, запах неприятен, он едкий, а про ликанов с их супер-нюхом даже думать не хочу. Для них это, скорее всего, тяжелейшее испытание, на которое они пошли ради меня.

— Хорошо, я… я постараюсь вам помочь, — неуверенно и как-то невнятно забормотала я, поднимаясь. — Ещё раз спасибо за… за это.

Указала на лицо. Она могла меня отделать куда сильнее.

— Я на тебя надеюсь, Богдана, — Сальма как-то благодарно взглянула на меня. — Поверь мне, что тебе тут нечего делать. Это всё большая ошибка, твоя судьба иная, ты по случайности здесь оказалась, и я тебе помогу. Мы поможем. В мире мужчин женщинам нужно всегда держаться вместе… Извини, что не даю тебе руку, запаха не останется, но лучше не рисковать.

Да, всё шло к прощанию. Подхватила свою корзину и на ватных ногах направилась к выходу. Меня не останавливали и никак не препятствовали моему уходу.

До рынка дошла и была, как в тумане. Пузырёк всё это время сжимала в руке. Я не верила в то, что сейчас случилось. Мне предложили то, чего я так давно жаждала, но цена слишком высока. Я же не смогу. Я не… Это же Лорин! Он же гад и паразит, но он мой… гад и паразит.

На рынке купила килограмм яблок и отправилась домой.

Лорина не было, поэтому я… спрятала пузырёк со снотворным в кухонном шкафу, в самом углу, куда никто никогда не сунется. Потом начала растапливать печь, попутно избавляясь от одежды. Чувствовала я себя странно. Я не хотела предавать Лорина, но делала всё, чтобы он не узнал о моём «свидании». Кажется, Сальма меня убедила.

Наспех замочив свою одежду в большом количестве мыла, начала обмываться чуть тёплой водой. Нервничала жутко, неуверенность ломала меня, я вроде бы определилась, но одна мысль о Нём всё рушила. Как же я смогу?..

Намылившись несколько раз и хорошенько ополоснувшись, я решила, что этого будет достаточно и вылезла из ванны. Надела коричневые зауженные штаны, рубашку и… Да, начала собирать мешок по новой. Сложила всё хорошо, поплотнее, чтобы больше влезло, а затем спрятала своего «помощника» под кровать.

Ждать Лорина пришлось долго, поэтому я уверенно начала печь пироги. Упрямо месила тесто, тушила яблоки, плакала иногда, психовала, но в итоге пироги, почему-то разного размера, оказались в духовке.

Устала я здорово, поэтому когда пришёл Лорин я испугалась несильно. Дёрнулась, сердце заколотилось, но это быстро прошло.

— Привет, а я с гостем, — заходя, тут же подал голос Лорин. — Чем это пахнет?

У меня должен был случиться сердечный приступ от этих вопросов. Пахнет! Неужели он учуял Сальму?! И что за гость?

— Вечер добрый, Богдана, — заходя в прихожую, улыбнулся мне бородач. — Что-то сладкое печёшь? Уже с улицы почуял, так и думал, что это из вашего дома, в этом районе никто не готовит практически.

Я сидела на стуле, обняв правой рукой деревянную спинку. Медленно с меня начало сползать ужасное предвкушение боли. Не об этом… Господи, как же тяжело быть предателем.

— Привет, — я вежливо улыбнулась. — Там дождь?

Мужчины были мокроватыми. Морик. Как же… так? Неужели Боги против того, чтобы я нырнула в неизведанный омут?

— Так, сезон дождей начинается, теперь лить постоянно будет, — Морик принялся разуваться. — Как ты, Богдана?

— Порядок, уже всё нормально, — сглотнула, игнорируя взгляд блондина. — Я для вас ничего не приготовила… Не ожидала гостей.

Надо же стол накрыть, а у меня только пироги, которые ещё не готовы и не факт, что съедобны. Разумеется, начала нервничать и паниковать, но… с другой стороны, я обрадовалась тому, что у меня есть оправдание для Сальмы. Мол, не усыплять же двоих? Я очень не хочу это делать, но Лорин мне выбора не оставляет. Он… он заслужил быть свергнутым!

— Я сам приготовлю, — Лорин продемонстрировал крупный свёрток. — Пустишь меня на кухню?

Нежно мне так улыбается и не стесняется присутствия Морика. Сволочь. Сделай что-нибудь мерзкое, дай мне повод, умоляю тебя, дай мне возможность зацепиться.

— Пожалуйста, — я указала рукой на плиту. — Это же твой дом.

Морик сел за стол, неподалёку от меня. Может, он уйдёт?

Лорин взглянул на меня немного удивлённо и я знала, что начинаю специально нести ахинею, чтобы вывести его из себя. Он же мне врал. Он меня обманывал, игрался со мной. Ему плевать на мои чувства, главное, чтобы я сидела дома, чтобы как вещь, принадлежала лишь ему одному. Он не уважает меня и мою волю, ему важен лишь он сам. И почему же мне так плохо? Где ожидаемое облегчение и радость, где злорадство? Что со мной не так, почему меня воротит от одной мысли, что я наконец-то оправдаю надежду Майлы? Лорин меня убьёт, если мой финт ушами не удастся. Вот эти зелёные глаза, которые порой бояться смотреть на меня, наполнятся ненавистью и презрением, снова вернётся прежний Лорин, который будет оскорблять и унижать меня. Наверное, он даже не станет мне делать больно. Просто вернёт всё на круги своя, прекратит своё человечное отношение, завяжет с лаской и заботой, он просто со свету сживёт меня, а это хуже, чем смерть.

— Но хозяйка в нём ты, — запоздало произнёс ликан, подходя к столешнице. — Как у тебя дела? Как голова? Не стало хуже?

Ненавижу. Почему он такой заботливый?! Пальцы сильнее вцепились в деревянную спинку.

— Я в порядке, — покосилась на Морика и вспомнила про гостеприимство. — Чай?

— Если можно, — Морик стрелял в нас глазами и был на удивление скромен и тих.

Они все издеваются надо мной.

Поднялась и решила поставить для начала чайник. Лорин мне мешался, как мог. То под руку сунется, то локтем пихнёт, в общем, вдвоём нам теперь тут делать нечего. Раньше мы были более слаженными, как-то притирались, а теперь Лорин уступает мне, а я ему, но в итоге мы толкаемся и мешаемся.

— Давай я приготовлю, — обратилась я к Лорину, ощущая неправильность ситуации. — Вы, наверное, с Мориком поговорить о чём-то хотели?

Не просто же так он сюда пришёл. Лорин в дом никого без надобности не водит. Всегда есть определённая цель.

— Нет, мне не сложно, — Лорин вцепился в разделочную доску. — Ты лучше отдохни, а то ты бледная какая-то… Тебе точно не плохо?

Не надо. Еле сдержала усмешку.

— Я в порядке, не надо за меня так беспокоится, — насколько это было возможным, попыталась убрать раздражительность из голоса. — Просто я предлагаю тебе есть жареное, а не горелое мясо, но если ты хочешь, то пожалуйста.

Я психанула и ушла в гостиную. Легла на диван и ткнулась лицом в подушку. Зачем я это делаю?! Зачем обижаю его? Почему именно при Морике?! «Чтобы он обидел тебя в ответ и тебе было не так совестно убивать его» — всплыл тут же ответ. Глаза заслезились от жалости к нему. Он ведь… Я всё равно не могу сказать, что он это заслужил! Он покаялся, он зализал раны, им же оставленные, он получил второй шанс, он… Да Боже ты мой!

Кое-как взяв себя в руки, я перестала дёргаться и трястись. Лорин с Мориком разговаривали. Какие-то письма, неизвестные имена, редкий смех и частые восклицания. Мешать им не хотелось, но я вспомнила про пироги и идти пришлось.

Морик поднялся и направился к двери, ведущей на задний двор. Я взяла прихватку и сунулась в духовку. Думаю, готовы. Румяные такие.

Руки у меня… кажется, выросли не из положенного места, поскольку я качнула противень и один пирожок устремился на пол, а я, как «опытная» хозяйка решила поймать его второй рукой. Голой рукой. В итоге я швырнула пирожок и противень на стол и затрясла рукой. Обожгла, да чтоб тебя!

— Покажи, — потребовал Лорин, подходя к шипящей и пританцовывающей альфе. — Дай я посмотрю.

Лорин этого не видел, он что-то на полке искал, но от этого грохота и шума, видимо обернулся.

— Не надо. — Я скинула с плеча его руку. — Ничего страшного, просто обожглась.

Быстро подошла к раковине и повернула краник. Два пальца покраснели. Из пирогов ещё сироп тёк, так что волдырь мне обеспечен. Безрукая!

— Прекрати.

Лорин довольно сильно ухватил меня за предплечье и почти насильно развернул к себе. Взгляд недобрый, укоряющий где-то.

— Мне не нужна твоя помощь, я просто неаккуратный человек, — попыталась избавиться от руки мужчины. — Так всегда было.

Пальцам легче не становилось, больно всё равно.

— Я не заслуживаю прежнего отношения, но так ты со мной никогда не говорила, — сдвинув брови, произнёс блондин. — Что случилось? У тебя нет настроения? Если да, то я прошу тебя быть помягче со мной. А если тебе не удаётся сдерживаться, то быть может, тебе лучше лечь спать? Давай я заварю тебе твоей травы, и ты приляжешь?

Подбородок затрясся от обиды. Врун. Обманывал меня столько времени и теперь строит из себя такого добряка. Не прощу ему это никогда.

— Завари мне такой травы, чтобы я всё забыла, — огрызнулась я, вырывая наконец свою руку. — Глядишь снова в дуру забитую превращусь.

Намылила пальцы мылом и насладилась пеклом. Точно криворукая.

— Да что с тобой? — растерянность в голосе заставило меня нахмуриться, дабы сдержать слёзы жалости и досады. — Дана, тебе очень больно? Прошу тебя, дай мне руку.

Горечь встала в глотке, не позволяя нормально вздохнуть. Неужели я собираюсь Это сделать? Сегодня. Я правда собралась его предать? Тайник в доме. Возможно, но… спящего Лорина вряд ли просто укроют одеялом. Его убьют. Глаза стали влажными от понимания. Его не станет. Моего Снежка… Он очень плохой, очень гадкий и мерзкий, я для него всего лишь развлечение, но… я не могу. Слёзы потекли по лицу и боль сдавила грудину.

Лорин сам взял моё запястье и вскоре я почувствовала влажные губы и язык на обожжённой коже. Стало больно, но не только физически. Я не могу! Я не предам…

Заплакала. Сама от себя не ожидая, развернулась и второй рукой обняла ликана за шею, ткнувшись мокрым лицом в плечо. Он мой! Как я могу?! Как?..

— Ну-ну, котёнок, что стряслось? — он тут же накрыл мой затылок ладонью. — Тебе плохо? Пойдём наверх или… давай я уложу тебя на диван?

Всхлипнула и сильнее к нему прижалась. А может, это прощание? Чувства бушуют, я ему не могу доверится… Это конец.

— Лорин, я доготовлю, — беря себя в руки, заговорила я. — Садись за стол.

Уверенно утёрла с лица слёзы. Сальма надеется. Она… она меня понимает. Лорин обманет и в этот раз. Пойду против чувств!

— Нет, ты должна…

— Лорин, — теперь я посмотрела в его зелёные чувственные глаза, — я хочу чем-нибудь заняться, мне просто… просто с утра как-то настроение испортилось. Прости за… то, что я сказала, но я в порядке, садись, я всё доделаю.

Тот захлопал глазками, будто потерявшись. Опустил взгляд, потом поднял и так пару раз.

— Ладно, как скажешь, — он осторожно убрал руки. — Но если тебе нужна будет помощь…

— Я тебя попрошу.

Морик пришёл чуть позже и они с Лорином затянули довольно оживлённую беседу о ликанах. Кто-то кому-то что-то сказал, про их отношения, про семьи, про братьев и сестёр. Мне было неинтересно, поскольку я не знала, кто это. Но теперь меня не выгоняют и я могу всё это слушать. Как я это использую, если понятия не имею, о чём они?

Пока тушила мясо, молилась, чтобы печь в огне потеряла силу и пища готовилась медленнее. Порошок нужно сыпать в еду, а когда как не сейчас? У меня один шанс, которого больше не будет. Сальма меня не станет защищать в дальнейшем, может, даже сама бросит вызов и уже прибьёт меня. И она же права. Пожалей я Лорина, дальнейших событий мне не пережить. Меня надо защищать, я сама не смогу, помашу руками, писк подниму, а толку? Лорину надо оберегать свою стаю, а я буду обузой, которой нужна серьёзная опека.

Покосившись на стол, подметила двух увлечённых ликанов. Разговаривают, посмеиваются, даже жестикулируют. Они не заметят. Надеюсь.

Спокойно нагнулась и залезла в тумбочку. Взяла пузырёк и, спрятав его между пальцами, выпрямилась. Сердце ёкнуло, когда растерялась, не зная, куда его ставить. Но… Боги. Он же похож на мою солонку! Это… такое совпадение. Или Сальма всё знает наперёд? Тихонько поставила снотворное рядом.

— Готово, — обернулась я к мужчинам. — Вы голодны?

«Откажитесь, умоляю вас» — вдруг подумала я, вдавив ноготь в палец.

— Да, тебе помочь?

Лорин! Чёрт бы тебя побрал.

— Нет, я сама, — тут же отвернулась я.

Значит, Боги этого хотят. Кто я такая, чтобы переть против них?

Достала две тарелки и наложила мяса. Поставила их на столешницу рядом друг с другом и потянулась к соли. Рука дрогнула и я… взяла новоприобретённый пузырёк. Откупорила его и чуть трясущимися руками посыпала еду. Потом испугалась и насыпала ещё. Нервно закрутила маленькую крышку и вернула его на место. Достала ложку и всё тщательно перемешала. Если бы вы знали, как плохо мне было. Стою, смотрю на своё горячее мясо, которое принесёт мне то, чего я так давно желаю. Подумаешь, кто-то умрёт.

Стоять дольше было слишком подозрительно. Положила по вилке и взяла тарелки в руки.

— Приятного аппетита, — натянуто улыбнулась я, отходя к столешнице.

— Спасибо, — Лорин искренне мне улыбнулся и показалось, что вышло солнце, освещая всё вокруг.

— Пахнет вкусно, — прокомментировал Морик.

67 глава

Время замедлилось. Я сжала руки в кулаки, на лице застыла ничего незначащая улыбка, которая скрывала ужас и моё внутреннее уродство. Лорин с Мориком уснёт, а потом придут Они. Может, и меня убьют, но… они убьют Его. Я не смогу с этим жить. Моего мужчину, как какого-то мерзавца убьют во сне. И навела их я. Та, которая не внушала ничего, кроме жалости и насмешек, та, чьи помыслы всегда были чисты. Я же… не такая, я не как мой отец! Он всех предавал, он всегда бил в спину, он продал свою дочь. А я… не хотя, иду по его стопам. Предаю дорогого и… любимого ликана, несостоявшегося мужа, никудышного защитника, ужасного рабовладельца. Боже, я готова. Готова принять его издевательства. Я правда желаю этому мужчине счастья, и я не посмею ударить его в спину, если и уходить, то не так, не так!

Морик наколол мясо первым и отправил его в рот. Меня словно подменили. Я теперь не боялась Лорина, я боялась Их. Они… они одурачили, обманули меня… Пусть даже Сальма не лгала мне о моём спасении, но я не буду платить эту цену, я не стану!

— Выплюнь! — с ужасов зашипела я, отталкиваясь от столешницы. — Не ешь.

Я не кричала, громко шипела, словно загнанная в угол кошка. Лорин, удивлённо на меня уставившись, тоже положил кусок баранины в рот. Не ожидав от себя подобного, я в миг оказалась у стола и просто одним движением, подцепив руками борта тарелок, опрокинула их на стол. Сердце забилось, как пойманная птица, но вместе с этим я ощутила… облегчение. Твою мать, я чуть не совершила ошибку! Я чуть не… я… как я могла?!

— Ты чего? — ошалел Лорин, замерев с вилкой в руке. — Дана?.. — Еда отравлена, нельзя её есть, — забормотала я и увидела, как Морик и Лорин в тот же миг сплёвывают всё на стол. — Нельзя…

Дана, что ты натворила?! Надо… надо уберечь Лорина и Морика. Они же придут! Они… они не отступят, Сальма с Бюртом… они… Надо запереть дверь.

Я тут же побежала в прихожую. Схватила ключ с вешалки и быстро закрыла дверь на замок. Так, они не войдут, мы в безопасности, но… если их много?! Они выбьют дверь, а мы здесь! Нет! Надо убегать, надо…

— Богдана, что ты сказала? — Лорин тут же поднялся со стула, весь флёр и вся нежность испарилась с его лица.

Я его не слышала, ведь он задаёт не те вопросы!

— Через задний двор, — произнесла я вслух. — Можно же убежать через задний двор? Перелезть через забор!

Точно! Дура! Надо убегать, пока ещё не совсем стемнело!

Морик, словно заподозрив неладное, тоже поднялся. Я в это время металась по прихожей, ища свои сапоги. Надо же обуться, вдруг там какие-нибудь колючки или камни.

— Дана.

Я его не слушала. Я натворила, мне и исправлять!

— Обувайтесь, — тут же громко зашептала я. — Нам нужно быть тихими, чтобы они не услышали… — Дана.

Лорин встал рядом со мной, нависая. Выпрямиться мне пришлось, чтобы схватить в руки свою кофту.

— Что ты сделала? — прямой вопрос, без повышения голоса, но этот взгляд… Он убил меня изнутри почти сразу же. Это было неверие и какое-то разочарование. Он не знает, но он догадывается… Я всё сломала, своими руками… — Неважно, — на глаза попытались набежать слёзы, но я заморгала, сгоняя их. — Главное — это убраться из дома. Морик? Морик, пожалуйста, оденься, нам надо уходить…

Когда ликан схватил меня за плечо, я сразу же онемела. Перестала хаотично оглядываться, дёргаться и бормотать всякую чушь себе под нос. Уставилась в его серьёзные глаза, которые начали наполняться пониманием, но прежде всего в них застыл вопрос. Он хочет знать, хочет услышать.

— Скажи, — негромко потребовал мужчина.

Морик подошёл к нам, замер за спиной Лорина. Я видела его взгляд. Отторжение в пересмешку с неверием. Бородач…

— Я не хотела, — шепнула я и сама испугалась своего голоса. — Лорин, я правда не хотела…. — Что ты сделала?

Заплакала. Глядя ему в глаза, ощущала себя раздавленной. Я была предательницей. Я его обманула…

— Это всё она… — всхлипнула я, закрывая рот свободной рукой. — Ло… Лорин, это всё Она… — Кто?

Тон изменился, стал более жёстким и отрывистым. Я боялась. Не боли, поскольку хорошую пощёчину я заслужила. Я больше всего боялась увидеть, как зелёные глаза снова меня презирают. Это будет конец. Новая пропасть, отсутствие канатов, мостов, абсолютно всего. Мы стояли друг напротив друга, а я в один миг толкнула Лорина в дыру, оставляя его навсегда внизу, на другом уровне. Я его унизила… Я никогда не подумала бы, что способна на подобное. Видимо, кровь действительно взыграла.

— Сальма, — боясь произносить её имя, я его прошептала еле слышно. — Она… она меня в той комнате пару раз всего ударила…, чтобы… чтобы я была у неё в долгу…. Сказала ничего не говорить тебе, чтобы… чтобы ей не пришлось снова бросать мне вызов и на этот раз… убивать… убивать меня. Я… Лорин, я так боялась, что согласилась, ведь меня никто не смог защитить…. Даже ты оказался бессилен, и я… Я думала, что она попросит какую-то информацию, но она… она… я не хотела… прости меня, пожалуйста… умоляю…

Я зажмурилась от стыда, покраснела, наверное, жутко, ведь такой мерзости я никогда не творила. Омерзение проснулось к самой себе. Это же Лорин…. Мой муж… мужчина, а я так его обманула.

— Что она тебе пообещала?

Я сильнее заплакала. Он меня убьёт, если узнает. Он… я никогда ему этого не скажу, я не смогу. Он не простит.

— Я спрашиваю, что она тебе пообещала? — повысил блондин голос, и я в миг вся сжалась. — Лорин, если это Сальма, то ты знаешь, как она поступает, — встрял Морик. — Спроси, что она задумала и что было в мясе.

Сам Морик видимо спрашивать не хотел. Голос его был серьёзен, но я понимала, что он презирает меня, и даже говорить ему было со мной противно.

— Дана? — мужчина встряхнул меня. — Смотри на меня. Смотри!

Я задёргалась от его громкого голоса. У меня просто какой-то тик случился, и я не могла спокойно стоять. Голова дёргалась, я постоянно отрицательно качала ею, будто пытаюсь избавиться от этой реальности, отрицая всё происходящее.

Его силуэт расплывался перед моими глазами, но я смотрела на него, на такое знакомое и трепетное сердцу лицо. На его глаза, наполняющиеся злобой и… отвращением. Боже, только не это, только не это! Мысленно я стонала и билась, силясь повернуть всё вспять, стереть это кошмарное выражение лица, но я была не в силах. Он меня ненавидит.

— Что должно произойти? Что ты мне подсыпала?

Судорожно дышу, пытаясь успокоиться. Так, он задал вопрос. Он задал вопрос!

— Они… придут сегодня вечером, если я… подам знак, — забормотала я, в ужасе глядя на ликана. — В мясе снотворное…. Они сказали, что в доме есть тайник и им он нужен, но они убьют тебя… Лорин, Она этого не сказала, но я поняла, я видела её взгляд. Пожалуйста, беги, они, наверное, ждут, прошу тебя…

Я даже готова была остаться тут сама. Как-то отвлечь их на себя, дать фору Лорину и Морику, чтобы они успели убежать. Мне теперь жизни с ним нет, из города я могу уйти, но быть сожранной гримами — участь куда жёстче. А так я, возможно, заслужу прощение Лорина, как-то помогу ему и его стае. Я никогда не была частью их семьи, теперь я это подтвердила.

— За нашими я не успею сбегать, — Морик даже оглянулся, словно что-то услышав. — Надо валить, Лорин.

А я о чём?! Быстрее, пожалуйста!

— Это мой дом, — ответил блондин жёстко, чуть повернув голову в сторону своего беты. — Бери нож и готовься встречать гостей.

Тот на миг растерялся, а потом кивнул и живо направился на кухню. Я с Лорином осталась одна. Пусть ударит, я заслужила. Теперь по-настоящему, пощёчина меня ждёт.

— Иди наверх.

Короткое, лишённое чувств, и я снова обливаюсь слезами. Так больно, поскольку память подкидывает мне воспоминания нашей совместной жизни. Он так говорил со мной в первую неделю, да и потом частенько. Я не слышала отвращения, лишь серьёзность. Но я чувствовала его, знала, что ко мне у него проснулась ненависть.

— Лорин, беги, пожалуйста… — взмолилась я в последний раз. — Оставь меня здесь, я… Я их задержу, ты успеешь спастись!

Ради него готова. Раньше я выпендривалась, поскольку не понимала ничего, Лорин толком не объяснял, всё оберегал меня, а теперь я всё поняла и осознала. Он не заслуживает смерти! Мой ликан будет жить!

— Я тебя не хочу видеть, — процедил блондин. — Иди наверх, пока я не сделал тебе больно.

Подбородок затрясся, слёзы брызнули из глаз и в тот момент, когда он отпустил мою руку, я словно полетела в огромную яму. Без поддержки, без опоры… он просто отпустил.

Пошаталась к лестнице. Рыдая и закрывая рот, добралась до своей давно позабытой комнаты. Вошла в неё и тут же прикрыла дверь. Со страху кинулась сначала к кровати, а потом… Я ощутила себя маленькой девочкой. Я распахнула свой шкаф и просто залезла в него. На пол полетели вещи, но я даже дверцы закрыла. Мне было так стыдно. Я не смею быть рядом с ним, не заслуживаю отдельной комнаты, мне не должно быть дозволено всё.

Вещи укрыли меня, я была словно в коконе. Плакала тихо, но горько, понимала, что своими руками перечеркнула всё, сломала свой же песчаный замок. И поделом мне.

Я закрыла уши руками, тихо хныкала и молилась не услышать крика Лорина. Всё, что угодно, только не его болезненный стон.

На самом деле, время полетело быстро. Мне даже показалось, что просто-напросто уснула, но когда до меня донеслись звуки возни и какой-то глухой грохот страх сжал мой позвоночник, практически не позволяя двигаться. Не желая слышать всего этого ужаса, я сумела подтянуть какую-то ткань к голове и накрылась ею. Что я натворила? Что я сделала?..

Проснулась я от боли в мышцах. От неудобного положения всё тело затекло. Всё закончилось?

Стараясь, не шуметь, вылезла из шкафа. Комнату заливал солнечный свет. Я всю ночь проспала, будто ничего не случилось. Даже не проснулась ни разу. Господи, а что… Что там внизу? Прислушалась. Шум. Голоса какие-то. Боги… Лорин!

Приоткрыв дверь, высунулась и прислушалась. Морик, Мелинда… а вот и Лорин! Я слышу их голоса! Они… они живы! Глаза заслезились от радости и счастья. Они смогли. Вдвоём.

Высунулась ещё немного и увидела следы крови на ступенях. Они… они дрались. И если тут вся стая и, кажется, кто-то ещё, то… Лорин победил?

Стыд мне не позволял показываться. Я вернулась обратно и прикрыла тихонько дверь.

Радости не было, я его перепутала с облегчением. Лорин жив! Ура… Молодец, я не должна была сомневаться в его силах. Но, увы, всё поломано. Не хочу думать о том, что случилось бы, если я позволила бы мужчинам съесть то чёртово мясо.

Наверное, ехала бы в новую жизнь или же лежала рядышком в огромной луже крови. Кто знает, игра оказалась очень коварной.

У меня было достаточно времени, чтобы подумать. Обо всём. Осознать свои ошибки, признать их и смириться. У меня нет больше шансов. Даже раньше, живя с прекрасным мужчиной, мне всегда чего-то не хватало. Он правильно тогда говорил, что при каждой нашей ссоре, я вечно куда-то собираюсь уходить. Так быть не должно. Я обязана держаться за Лорина, показывая свою привязанность и трепетность, но я этого не делала. Потому, что чувства не те. Я не могу так. Не в таком положении. Просто… я не заслуживаю Лорина, вот и всё. Наверное, даже к лучшему, что он… разочаровался во мне. Так будет для всех лучше.

Дверь открылась без стука. Я дремала и среагировала на звук, вмиг проснувшись. Это была Кара. Просто великолепно.

Села, в глаза ей смотреть было неприятно. — Ты подтверждаешь, что именно Сальма приказала тебе опоить альфу Лорина Амретто?

Чёткий, простой вопрос. Ни приветствия, ни чего-то подобного.

— Да, подтверждаю, — ответила я. — Это правда, что она воспользовалась ситуацией и склонила тебя к сговору в Доме Совета? — Да, правда. — Ты выдвигаешь против неё какие-то требования или претензии?

Этот вопрос вверг меня в некое подобие задумчивости. Смешно, правда.

— Нет. — Значит, выдвигаешь, — словно не услышав меня, сказала Кара. — Присутствовать на разбирательстве в Доме Совета тебе не обязательно.

И женщина развернулась, покинув мою комнату. Я долго смотрела на закрытую дверь. И что это было?

Моя бы воля — из комнаты я бы не высовывалась, но мой организм так не думал. Жуть как хотелось в туалет, да и горло сушило. Про еду я молчу, кусок в горло не залезет, да и как-то стыдно мне теперь что-то брать… от Него.

Собиралась с силами я долго. Минут сорок. Терпела до последнего. А в итоге, чеканя шаг, и не поднимая ни на кого глаз, я спустилась с лестницы и беспрепятственно попала в туалет. Предатели тоже люди… В смысле, в туалет мне тоже ходить нужно.

Да уж, при моём появлении все стихли, видимо демонстрируя мне так своё «доверие». Знаете, впервые я не почувствовала обиды. Впервые, ко мне отнеслись так, как я заслужила. Это было честно.

Поближе к вечеру, я отрыла у себя в комнате книжку. Буду перечитывать. Когда они там решат мою судьбу непонятно, поэтому буду коротать время, как могу.

Дверь снова открылась где-то через три часа. Уже стемнело, я зажгла лампу и переоделась в свою давно позабытую светлую ночнушку. Скрывать мне больше нечего, да и телу хотелось свободы.

При виде Лорина стало дурно. Стыд и сожаление. Наверное, уже никогда не смогу смотреть на него, как раньше.

Он поставил тарелку с едой на прикроватную тумбочку. Я продолжила лежать на боку и читать. Принёс покушать. Очень… человечно.

Я не ждала хороших слов, но была готова к какой-нибудь дряни, которая раздавит меня окончательно. Но Лорин ничего не сказал, просто развернулся и направился к двери. И я очень удивилась, когда вместо ухода, ликан наоборот прикрыл дверь поплотнее. Замер. Просто стоял перед дверью, словно думая о чём, будто решаясь. А когда он развернулся и подошёл к кровати, то сдержать себя я не сумела. Сглотнула шумно. Что я ощущала? Да кучу всего омерзительного и нелицеприятного, такого, что выть хотелось в голос, но я терпела всё молча.

Блондин сел на кровать с моей стороны. Расставил ноги пошире, упёр локти в колени и так замер. Волосы были стянуты, как и всегда в низкий хвост, но он завязан был давно, уж очень лохматым мужчина выглядел. А одежда его была другая. Не та, что была на нём вчера.

В до невозможности накалённой обстановке мы просидели около получаса. Я даже успела успокоить свой организм и снова начать читать. Мне больше ничего не остаётся, я всё уже сделала. Летом сеем, осенью пожинаем. Настала моя осень.

— Я хотел бы, чтобы ты оправдывалась.

Это первое, что он мне сказал. Как-то даже не по себе стало.

— Мне нечего сказать в своё оправдание, — тихо произнесла я, по привычке опуская глаза.

Зачем он пришёл? Неужели хочет всё расставить по своим местам?

— Ты даже не пытаешься, — вдруг усмехнулся мужчина, медленно качая головой. — Неужели ты не чувствуешь за собой вины? Ты не ощущаешь себя виноватой? — Я только это и ощущаю, — чувствуя приливающий жар к лицу, пробормотала я. — Так скажи это, лживая ты… дура, — процедил с отвращением ликан, пугая меня.

Выводить на эмоции он умеет и любит это делать, по всей видимости. Мне бы хватило такого поступка, чтобы всё понять, чтобы сделать все выводы. А он… копошится вечно в этом, вытаскивает всё из меня. Зачем?

Я сжала переплёт книги сильнее. Что сказать?

— Мне очень жаль.

Это в принципе всё, на что меня хватило. Вроде бы на языке крутится много всего, но… это оказалось труднее, чем я думала.

— Жаль, что я выжил?

Теперь я была уверена в том, что Лорин пришёл сюда выяснять отношения. Поругаться, растоптать оставшиеся чувства между нами, чтобы не осталось уже ничего. И это его право. Он может и он делает. Так было всегда, так всегда и будет.

— Жаль, что Сальма во мне увидела нечто большее, чем обычного человека, — вспоминая всю цепочку событий, судорожно вздохнула я. — Но женщины всегда считались коварнее мужчин, так что… — Ты мне не чеши эту свою хрень! Ты уже потеряла право рассказывать мне сказки и как я вижу, тебя это нисколько не трогает! — повысил мужчина голос, прожигая меня своими глазами. — Говори уже, как давно ты с этой шлюхой дворовой в сговоре.

Грубости неприятны всегда, особенно когда они оправданы.

— Когда я оказалась с ней в той комнате под Домом Совета… — Ты же намеренно мне перечила! — перебил злой ликан. — Небось, и вызов она тебе бросила с твоей подачи.

Сдерживаться причин не было. Просто положила книгу и перевернулась на другой бок, пряча свои слёзы. «Он прав, я заслужила, заслужила, заслужила» — начала повторять про себя, перебивая другие мысли. Не хочу с ним говорить. Ведь тогда мне придётся выворачивать всё, а мы не одни. М-да, даже сейчас, когда всё переломано, я беспокоюсь о том, как будет выглядеть Лорин. Чтобы никто не посмел усомниться в нём, чтобы все его уважали.

— Прекрати реветь! — воскликнул ликан. — На меня это уже не действует, отвечай на мои вопросы.

Сколько всего с нами случилось, но я перешагнула через себя в кое-каких местах. Могу его игнорировать спокойно, потому, что иногда разрешить проблему можно только так. И возможно, сейчас не тот случай, но отвечать на эти жестокие нападки бессмысленно. Что бы я не сказала, я всё равно не удовлетворю нужду этого мужчины. Он просто зол, ему нужно выплеснуть всё накопившееся… Мы всё-таки вернулись к началу, когда я была девочкой для битья.

— Не беси меня, Дана. Ответь: ты была в сговоре с Сальмой до того, как она тебе бросила вызов?!

Видимо моё равнодушие, которым я защищалась раньше, не действует.

— Не была.

Негромко, осторожно ответила, почти без слёз в голосе. Просто ответ на его агрессивный выпад.

— Допустим, я поверил, — напряжённо и с какой-то злой иронией в голосе проговорил мужчина. — Почему ты мне ничего не сказала? Почему не намекнула? — Я же тебе сказала…. — В самый последний момент?! — перебил он меня. — Скажи уже честно, что ты струсила! Прикинула в своей голове дурной, что эти твари убьют тебя сразу же после меня и передумала! Ты же любишь переобуваться в ответственные моменты.

Как же удивительно меня преобразила жизнь с этим ликаном. Никогда бы не подумала, что в подобной ситуации, когда вина лежит полностью на мне, когда я её признаю, всё ещё могу винить кого-то другого. Просто черта характера такая или это Лорин своими криками разозлил меня, не знаю, возможно, всё вместе. Слёзы жгли глаза, а поднимающиеся чувство ущемлённой справедливости начало разрывать меня изнутри. Ну, знаете ли…

— Какой ты, оказывается, злой, — вдруг усмехнулась я, не ожидая от себя подобной смелости. — Я просто ушам своим не верю, Лорин…

Я была поражена. Прежде всего, от самой себя. Такое чудовищное событие… чуть не случилось, но я вовремя передумала и переосмыслила всё. Да, я ошиблась, но я ведь его не предала! Я не предала! Он жив, все живы, но… отныне я, видимо, самая мерзкая предательница из всех. Получается, так? А он? Он не чувствует вины?

И как я смогла допустить подобное?! Как я позволила Лорину так разговаривать со мной?

— Я — злой? Нет, дорогая моя, я в гневе! Ты меня предала! Я никогда бы не подумал, я просто мысли не допускал…

Сказать, что у меня просто, как говорится, крышу снесло — это промолчать. Словно пелена красная перед газами от негодования появилась.

— А ты? — я сильно потёрла щёку и глаза, избавляясь от ненужных слёз. — Лорин, а как же ты?!

Теперь по мимо гнева и презрения в его взгляде появилось удивление и непонимание.

— Что я? — вскинул мужчина брови, чуть успокоившись, видимо удовлетворённый моим активным участием в разборках. — Ты меня не предавал? — я села и тоже, кажется, с омерзением уставилась на блондина. — Ты не делал мне больно? Не обманывал на каждом шагу? Не предавал моё доверие к тебе? Нет?

А вот и понимание.

— Не приплетай сюда наши с тобой… — А с какой это стати?! — взорвалась я, услышав в очередной раз эту ненавистную фразу. — Ты кто такой?! Меня ты в грязь втаптывал, врал и унижал, насиловал, я по твоей милости ни раз на грани жизни и смерти была, но сейчас, когда я ошиблась и причём ошибку, как таковую не совершила, из тебя сочиться ненависть ко мне! Ты… ты охренел!

Я так испугалась, не поверите. В жизни подобного при свидетелях не произносила. Вину я свою ощущала в полной мере, но вот поведение Лорина меня отрезвляло. Знаете, будто со священником разговариваю. Он меня отчитывает за то, что я не молюсь перед сном, а сам он с мальчиками развлекается. И Сатана в юбке — это я. Он — нет, что вы?! Я же ангел воплоти! Мне не положено вести себя не достойно, по-человечески, я обязана быть доброй, понимающей и всепрощающей! Я его… его ненавижу.

— Не смей меня сюда приплетать! Ты мне в еду яд подсыпала! Знала, что я с твоих рук ем, и воспользовалась моим доверием, — Лорин тут же поднялся. — Я тебе этого никогда… — Не простишь! — закончила я за него, от переизбытка чувств, вставая на коленки. — Какое разочарование! И не нужно мне твоё прощение, понятно?!

Мужчина шагнул ко мне, оказываясь в непростительной близости.

— Закрой рот, — процедил блондин, поднимая руку. — Не выводи меня из себя.

Поняла всё сразу же, но… это давно должно было случиться. Чувство вины жрало всю меня, я вроде бы понимала, что мои слова правдивы, что я всего лишь ошиблась, не предала, успела всё вернуть обратно, но этот ликан… Он же не успокоится. Наверное, будет гнобить меня, игнорировать, а потом начнётся какой-нибудь цирк. Может, женщин опять водить будет, как в прошлый раз или переедет снова куда-нибудь, в общем, будет полнейшее непонимание между нами. Я думаю об одном, он о другом, но не сейчас. Я узнала слишком много и теперь мне нужен толчок в спину, чтобы я уже наконец-то сделала этот страшный первый шаг.

— Я не хотела этого говорить, ведь нас слушают, а я всегда так тебя уважала, что боялась нарушить как-то твой авторитет, — вдруг заговорила я негромко, глядя в яростные зелёные глаза. — Но раз ты сам начал, то я больше врать не буду… — Я не буду тебя слушать, — Лорин отпрянул от меня и презрительно скривил губы. — Не хочу тебя просто видеть.

Он развернулся, чтобы уйти. «Сейчас или никогда».

— Ты — слабый альфа.

Как же страшно стало… Лорин остановился. Замер. А я смотрела на его спину и просто млела. Я это сказала. Осмелилась в кой-то веки выдать правду. Не лесть, не злую фальшь, возможно, даже и не истину, но это было моё забитое, загнанное в угол и ущемлённое мнение. И да, вероятнее всего, появилось оно у меня совсем недавно, когда на мою голову посыпались испытания, с которыми я была вынуждена справляться в одиночестве, но сейчас я именно так и подумала. После его проснувшегося ко мне презрения. Не хотелось снова оставаться побитой девочкой, буду той, кто хотя бы попыталась дать отпор. Пусть ничтожный, но он всё-таки был.

— По старой дружбе, Дана, я просто сделаю вид, что этого не слышал, — прозвучал его металлический тихий и крайне угрожающий голос.

Я села, перестала стоять на коленях. Завозилась и встала на ноги. Если уж и рушить всё, то я должна быть на равных с Ним.

— Очень забавно, что ты не смог защитить свою альфу, — сжав руки в кулаки, начала я качать головой. — Дал этой… Сальме волю, кинул меня ей, как кусок мяса голодной псине. Пусть дерёт, у тебя же есть ещё женщины, подумаешь, одной меньше… — Дана, заткнись, — стоя спиной, Лорин чуть запрокинул голову и упёр руки в бока. — Я тебя прошу.

Знала, с чем играю, понимала и осознанно на это шла. Не допущу такого… панибратства снова.

— А с другими ты бы тоже так поступил? — не унималась я. — Если бы Сальма позарилась на ту же Мелинду? Ты бы и её отдал ей, лишь бы твоё имя не запачкали? Тебе никого не жалко, да?

Молчит. Ещё мало.

— Какая-то верность, преданность… но ты снова и снова рушил всё, ты мне врал, ты всегда врёшь, — с трясущимся подбородком продолжила я. — Ты поступаешь, как самый настоящий трус! Я — женщина, я слабое существо, но даже мне хватило мужества сказать тебе правду сейчас. Я её говорила и раньше, я поступала отважно, но ты… заврался, как таверная, старая девка.

«Довела» — поняла я, наблюдая за приближением белого куска льда. Как он заносит руку… Всё случилось очень быстро. Я даже понять толком ничего не успела. От толчка не удержалась на ногах и упала на кровать. Я бы устояла на ногах, просто я стояла рядом, начала отступать и рухнула на неё, потеряв опору. Оправдываюсь потому, что били и сильнее. Но боль в считанные секунды охватила левую щёку.

Это случилось впервые, и чувства были… хорошими. В смысле, намного лучше, чем я представляла. Обидно и горько, но это было ожидаемо. Я заслужила, к тому же и от этого прочувствовала облегчение, будто небо наконец-то разразилось молнией, перестав пугать только раскатами грома.

Лорин стоял рядом, слышала его порывистое дыхание. Смотрит на меня. Очень романтично.

— Они же… Они ведь не знают, о чём мы с тобой разговариваем в нашем доме, — чуть приподняв голову, зашептала я с какой-то горькой усмешкой. — Они мне не верили…, но ты мне всегда обещал, что никогда не тронешь меня. Ты обещал. Ты слово давал мне. Лорин, ты не мужчина, ты… ликан. — Я ненавижу тебя за то, что ты довела меня до такого.

Пробрал смех. Опять я виновата… это же просто невыносимо.

— Ну что ты, мой хороший, — забормотала я, начиная ощущать жар в пострадавшей части лица. — Я заслужила. Я давно нарывалась, ничего плохого не случилось.

Не поверите, но я не лгала. Не язвила. Я правда сделала всё специально, правда, вываленная в такой момент, действует ошеломляюще. Лорин не справился, а я это знала. Подвергла сомнению его авторитет и безнаказанной остаться не могла. Внизу возможно, чужие ликаны, которые уж точно разнесут эту весть по городу.

— Я поговорю с тобой потом, без зрителей, — пообещал мне ликан. — Этого не будет, — понимая, прошипела я. — Ты больше не будешь…

Его рука вмиг оказалась у меня на шее сзади. Он схватил и сдавил сильно пальцы. Не больно, но очень ощутимо. Замерла по привычке. От страха. Волосы заслоняли лицо, я ничего не видела, не понимала намерений своего дикаря.

— Я терплю, как оказалось, всё, даже твои низкие и бесчестные попытки унизить меня, но скажу тебе одно: не ты тут главная. Максимум — это место за моей спиной, которое тебе ещё придётся заслужить, и тявкать ты будешь только после моего одобрения.

Молча скрипела зубами. Он всегда был таким. Просто я делала всё сама, без слов и напоминаний, а теперь я отошла от плана действий и меня жёстко вернули на дистанцию.

— Твой поступок не заслуживает даже осмысливания, но когда всё разрешится, я подумаю над тем, чтобы побеседовать с тобой на эту тему, а пока сиди здесь и радуйся, что я тебя, как в старые добрые времена на площади не выстегал.

После этого он ушёл.

На самом деле, я успокоилась. Не было страха перед неизведанным, я уже примерно знала, что должна сделать, но необходимо было составить план действий. Просто лежала целыми днями на кровати и слушала ругань с первого этажа, когда они затихали, я могла читать, в остальное время я спала. Личико моё было крайне «доброжелательным» и на восклицание ликана отозвалось хорошо, скула рядом с глазом опухла и покраснела, высказывая свои исконно «положительные» чувства.

Про наши с ним отношения я не хотела думать, но мысли лезли в голову, и от них было никак не избавиться. Как мы дальше жить будем? Неужели, как раньше? Я — хозяйка в доме, он мой кошелёк и не больше. Только кошелёк нас и связывал в те давние времена, когда мы за неделю могли обменяться всего парой слов. Стабильно тогда было, не то, что сейчас.

Знаю, что всё перепортила сама, но неужели… я не была достойна второго шанса? Лорину я их давала, причём уйму раз и… мне казалось, что он тоже будет меня прощать, но это оказалось не так. Наверное, мой проступок приравнивается к самому настоящему живому предательству, которому прощенья нет. Но почему он тогда и вправду не выволок меня на площадь и не… не перерезал горло? Знаете, аж передёрнуло. Даже шея зачесалась. Какое это было кошмарное зрелище — не передать словами. И те хрипы, неужели все именно так и умирают? С таким отвратным бульканьем выходит кровь вместе с жизнью? Наверняка, смерть не так привлекательна.

— Богдана? — в комнату неожиданно заглянул Виер.

Боги, как всё оказалось просто. Даже сейчас я неосознанно отмечаю то, что ко мне больше никто не стучится. Маленький такой жест уважения, но Лорин подал им пример, и они стали вести себя со мной, как он. Это… нечестно.

— Да, Виер? — я приподнялась с кровати и проморгалась, прогоняя сонливость.

Уже вечер, скоро спать ложиться. Вот только я опять буду не спать полночи, поскольку весь день я провалялась в постели.

Парень замялся и оглянулся, будто там кто-то стоял. В комнату он также не вошёл, стоял в дверном проёме.

— Ты… оденься поудобнее, мы скоро выходим.

Потерялась. А в чём это ликан? Кожаные брюки, сапоги, свободная рубашка. Редко он такое тёмное надевает. Ничего не случилось? И зачем мне одеваться?

— Да, хорошо, — кивнула я, скидывая одеяло с себя. — А что случилось?

Парень всё-таки просочился в комнату и дверь за собой прикрыл.

— Вчера был суд, — заговорил он негромко. — Лорин бросил вызов Бюрту.

Рот сам собой приоткрылся. Быть того не может.

— Эм… а… — Я даже не знаю можно ли мне с тобой говорить, но Кара сказала, чтобы ты тоже присутствовала при… наших разбирательствах.

Растерялась и теперь уже точно перепугалась. Что?!

— Хорошо, — начала я сползать с кровати. — А когда всё начнётся?

Господи, Лорин. Не воспринимала его никак, а страх за его жизнь очнулась мгновенно. Это же… Бюрт! Зачем?!

— На закате, осталось около получаса, — парень повёл плечом как-то неестественно, — Ты сможешь быстро одеться?

Виер оставил меня одну, а я начала ворошить шкаф. Лорин будет драться с кем-то. Я этого не видела и видеть не хочу, если честно. А что если… Нет, я даже не буду думать!

Оделась тоже удобно, волосы быстро в хвост стянула в высокий для удобства и спустилась вниз. Пусто. И правда, никого нет.

Нервы нервами, а беспорядок в доме я отметила неосознанно. На полу куча песка и следов от грязных сапог, кое-где виднеются капли засохшей крови или какой-то другой тёмной жидкости. Занавески ободраны кое-где.

— Пойдём скорее, — Виер уже стоял у двери.

Мы вместе покинули дом, и я обернулась. Боги, неужели всё решиться? Лорин… он вернётся сюда. Я в этом уверена. Он не может не победить. Он не такой, он… он альфа.

Первые пару минут мы топали в полном молчании. И я понимала Виера, я — угроза, мне нет доверия, но сердце так шумело, так трепыхалось, что я не смогла удержаться.

— Сальма тоже там?

Она меня убьёт, если увидит. А также Бюрт, он же в курсе. Зачем Каре необходимо моё присутствие?

— Конечно, Лорин ведь сначала выдвинул обвинения в её адрес, а потом уже на её сторону встал Бюрт, — словно ожидая от меня вопроса, выпалил нервный парень. — Всё было понятно, но Лорин не мог бросить вызов Бюрту без оснований, но… ты поспособствовала. — Я?

Парень покосился на меня и глубоко вздохнул.

— Своим… несовершённым поступком ты стала свидетелем вопиющего действия альфы другой стаи и дала показания против неё, — разжевал для меня ликан. — Ей предъявили обвинение, и её ждала казнь. Бюрт это тоже знал, поэтому и вылез из своей норы. Теперь всем понятно, что двое альф устроили заговор против Верховного.

О, как. Получается, благодаря мне Лорин смог достать рыжего? То есть, я разрешила неразрешимую проблему? И по роже я тоже получила. Замечательный народ, скажу я вам, просто великолепный. Логика — их стезя.

— Виер, а Лорин победит Бюрта? — всё же спросила я.

Они же больше знают про все эти вызовы и драки. Пусть скажет, что Лорин самый сильный и я просто махну рукой, успокоившись.

— Это не главное, Богдана, поверь, — мотнул Виер головой. — Выстоим ли мы против двух стай — этот вопрос остаётся открытым.

Чего?!

— В смысле? Против каких стай?

Парень вышагивал ровно, и я за ним не совсем поспевала. Даже заметила, что мы движемся к… воротам. Если не свернём с этой улицы, то будем очень рядом с выходом из города.

— Лорин обязан вместе со своей альфой, если таковая имеется, начинать драку с такой же парой из противоположной стаи. Бюрт с Сальмой сразу же объявили себя единой стаей, и выходит так, что… ему придётся начинать борьбу сразу с двумя ликанами, поскольку ты… вряд ли сможешь что-то сделать против волка размером с хорошего медведя.

Мысли заметались по черепной коробке. Лорин… один? Против двух?! Я…

— Но я же человек, — возразила я тихо. — Как старейшины могли такое допустить? — Это проблемы Лорина. Ты его альфа и по всем законам, он дерётся не один, а с тобой.

Вот же… Получается, что я как бы должна буду драться с Сальмой? Опять. Но это будет дохлый номер… и что он сказал? Выстою ли я против волка? Они что, в своём втором обличье драться будут?!

— Но я же не смогу… — Это все и так знают, Богдана, — раздражённо ответил парень. — Если бы не твоя метка, то Лорин дрался бы только с Бюртом, но раз обстоятельства так сложились… В общем, пожалуйста, не паникуй и не нервируй меня и остальных. На всякий случай, я самый спокойный из всех.

Замолкла пристыженно. Господи, Лорин. Руки задрожали, стали холодными. Он… один против двоих? Из-за его ошибки, из-за меня. Если бы не я, то он бы на раз разделался бы с мерзким упырём, а так… вся же стая в опасности. Ну ты и дурак…

Выйдя из города, мы пошли вдоль стены. Через несколько минут до меня начали доноситься звуки голосов. По мере нашего приближения шум нарастал и вскоре, когда мы обогнули небольшой островок кустов, я изумлённо охнула. На огромном поле, где не росло ничего, кроме травы по пояс, была огромная толпа горожан. Наверное, весь город тут. Боги, я даже не заметила, что за нами тоже шли ликаны.

Было очень шумно, ликаны бунтовали, кричали, посвистывали. Причём всё были в одной куче, никто не разделялся на стороны. Но две группы ликанов всё-таки выделялись. Стая Лорина и… стая Бюрта. Их было больше. Раза в два. Господи, что это за ужас?!

Тут были и старейшины, которые беседовали между собой.

Виер подвёл меня к… нашим. Лорин говорил с Карой, остальные нервно себя вели. Даже подметила, как Мелинда с Мориком держаться за руку. Майла же просто приткнулась своим плечом к плечу Тура. Я не дура, поняла, что шансы наши не равны. И все они по факту прощаются. В чудеса здесь верила только я.

Поставили меня рядом с Франком, но он как-то даже корпусом отвернулся от меня. Это меня покоробило. Мы сейчас умрём тут все, а он… я же не предала никого, просто… ошиблась, я всё повернула назад, я успела! Но… мне оставалось лишь разглядывать густую траву под ногами.

— Ну что ж, все в сборе, — заговорил мужчина в мантии, выйдя немного вперёд. — Все формальности были уже преодолены, настал момент истины. Также я попрошу желающих встать на сторону альфы Лорина, выйти вперёд. Всем известно, что количество ликанов в стаях очень различно, но напоминаю, что решение ваше добровольно и все последствия ложатся только на вас.

Небольшая заминка и из толпы начали выходить мужчины. Один, второй, третий, четвёртый… это подмога? Они уравнивают шансы?! Господи, спасибо, спасибо, спасибо!

Народ начал постепенно смолкать. Я смотрела на старейшину с замиранием сердца. Молилась, чтобы всё это оказалось дурным сном, просто умоляла Богов снова подарить мне чудо.

— Прошу альф двух стай выйти вперёд.

Лорин стоял впереди меня, в стороне. Но после этого заявления он чуть протянул руку назад. Я начала стрелять глазами в ликанов, не понимая.

— Иди, — стоящий рядом Франк наклонился ко мне и негромко произнёс.

Это мне?! Честно, не сообразила. Стою, глаза таращу на всех, собирая неодобрительные взгляды в ответ. На Сальму смотреть просто боялась. Она меня убьёт. Вот просто так возьмёт и порвёт.

Осторожно ступая, вышла вперёд и неуверенно вложила свою мокрую, трясущуюся руку в тёплую и очень сухую мужскую ладонь. Он очень крепко её сжал и двинулся вперёд. Какие бы между нами не были ссоры, я сразу же обхватила его запястье второй своей рукой. Боги, спасите нас.

Я не смотрела по сторонам. Прижалась просто к мужской руке и опустила голову. Мне было стыдно. Я не могу помочь. Да, Лорин сам сделал меня своей альфой, но… Я всё равно не могу! Я не ликан! Я не могу поддержать даже своего… мужчину. Просто обуза, из-за которой могут погибнуть другие ликаны. Мне кажется, если проиграет Лорин, то всем нам придёт конец.

Мы шли долго. Наверное, дошли до середины поля, когда Лорин остановился. Я сразу же нахмурилась и поджала с силой губы, сохраняя самообладание.

Мужчина положил вторую руку мне на затылок и притянул к своей груди.

— Дана, как только я обращусь, ты должна будешь бежать в лес, — услышала его шёпот. — Беги и не оглядывайся.

Слёзы в тот же миг наполнили глаза, но я с силой вцепилась в ликана. Я не… Боже, это же мой Лорин! Мы же… мы… так не должно быть! Не должно…

— Лорин, прости меня, пожалуйста, — тихо заплакала я, со всей силы сжимая его руку. — Это всё из-за меня, я тебя умоляю… Лорин…

Меня забила мелкая дрожь. Я не хотела его отпускать. Он будет драться с двумя! Потому что я слаба, потому что я человек. Это всё он! Зачем ему альфа-человек?! Идиот и придурок!

Его тепло не успокаивало, наоборот только подстёгивало меня. Я начала осознавать, что мы все можем умереть сегодня, точнее уже сейчас. Нас… просто не станет! И всё, словно и не было ничего…

— Я давно простил, просто не сказал тебе, — услышала его шёпот, опаляющий ухо. — Не хочу тебя пугать, но мы можем больше не увидеться, поэтому я приношу тебе свои извинения за всё. Ты подарила мне счастливую жизнь, спасибо тебе за это.

Заревела, как ребёнок. Ткнулась в его грудь, стараясь как-то вобрать в себя всё, запомнить и… попрощаться.

— Пора, — через несколько секунд сказал ликан, отстраняя меня от себя. — Возьми.

Он протянул мне нож. Длиной с локоть, в кожаных ножнах с ремешком небольшим. Я сразу же схватила оружие. Не знаю, позволено ли оно было, но драться будут волки, а я… мне же нужно хоть как-то себя обезопасить. Не смогу, конечно же, нож этот мне не поможет, но… я прижала его к груди, не отрывая взгляда от прелестных изумрудов, которые светились искренностью. Я не перенесу его смерть. Он — мой. Этот мужчина перевернул мой мир, сделал его хуже, но стал тем самым маленьким лучиком света, к которому я тянулась. Обжигалась часто, но свет был и он есть… Он всегда будет со мной.

Лорин начал отступать от меня, и я увидела эту парочку. Насмехаются стоят. Ну и раздеваются. Так стало мерзко, захотелось собственными руками… Сальма. Смотрит надменно, но без примеси ненависти. Какой-то пристальный взгляд. Она меня попытается убить. Я в этом была уверена. Я предала её, она меня. Честно…

— Лорин.

Я прижимала нож к груди и понимала, что всё, после этого жизнь моя прежней не станет. Её либо отберут, либо я буду… не знаю, буду переосмысливать её и менять. Говорила так и раньше, но сейчас у меня есть возможность, есть моральные силы. Но я так была напугана, так убита, что не могла просто так убежать. Я его бросаю им на растерзание. Он будет биться сразу с двумя…

Блондин обернулся. Я никогда не забуду этот взгляд. В нём не было сомнений, но был страх. Он так смотрел на меня, когда меня уводили в ту комнату, где Сальма свершила своё чёрное дело. Он боится… за меня. Да, Сальма кинется на меня, как только появится возможность, если кто меня и убьёт, так это она. Бюрт будет заниматься Лорином, а она мною.

— Я тебя люблю.

68 глава

Сама от себя не ожидала. Заплакала сильнее, осознавая весь ужас ситуации. Лорин же как-то вздрогнул и сглотнул. Сразу же отвернулся от меня. Я в тот же миг начала медленно пятиться назад. Наверное, выглядела я как трусиха, ну и пусть! Я — человек, в данной ситуации я могу только безропотно принять смерть или хотя бы побороться. Хватит с меня этих жалких попыток и ненормальных мыслей о собственном убийстве, надоело! Я хочу жить! Я хочу…

Как бы я не готовилась, но к произошедшему готова не была. Лорин, как и двое других, быстро избавился от одежды. Почти одновременно ликаны начали перевоплощаться. Я вцепилась в свой нож, молясь про себя. Зрелище всё равно было отвратительным, но вот моему взору предстал белоснежный волк, точнее его спина и затылок. А за ним уже поднимались на лапы двое: Сальма оказалась угольно-чёрной волчицей с пронзительно синими глазами, которые, скорее всего, ещё и светились в темноте, а Бюрт имел рыже-красноватый оттенок шерсти. Оба они встали, расставив передние лапы, пригнули головы к земле, зарычали, скаля клыки.

Вспомнив про слова Лорина, круто развернулась и побежала.

Лучи заходящего солнца необычно теплы и нежны, они не обжигают, как их дневные братья, наоборот согревают и дарят какой-то покой. Я бежала, не слыша ничего, кроме собственного дыхания. Трава, словно лапы монстров из подземелья, цеплялась за сапоги, чуть ли не снимая их с меня. Земля была неровная, вся в кочках, в которые я то и дело угождала. Падала, но не оглядывалась, просто поднималась и бежала к лесу. Он был далеко, но я бежала, мне было плохо, голова кружилась, кололо в боку, дышать я не могла нормально, но я продолжала нестись туда, куда мне сказали.

Усталость пыталась завладеть телом, болезненная слабость застилала холодным потом глаза, вынуждая щуриться. Я ещё не выздоровела, только-только начала крепнуть, но к таким серьёзным нагрузкам я не подготовлена. Леди же не пристало бегать, как крестьянке взбалмошной. Вот меня и не учили этому, точнее запрещали это делать, поскольку я была той ещё егозой.

До леса оставалось метров двадцать и я, набравшись смелости, обернулась. Это был кошмар. Просто огромный ком сцепившихся волков. Я даже не могла примерно раскидать их по стаям. Да, был белый волк, мелькал везде, но также был и какой-то светло-серый и я не смогла даже испугаться толком. Я просто не понимала кто и где. Ликаны иногда разделялись на пары, словно отвалившиеся от общего пирога два кусочка сладкой массы. Они кусались, кидались друг на друга и даже отсюда я слышала их визги и рычание.

Что меня вынудило найти глазами Сальму, не знаю. Я её боялась больше всех, не Бюрта, не ту же Майлу, которая могла бы именно сегодня начать мне мстить, а именно её. Чёрная волчица была одна, такой окрас принадлежал лишь ей. И я её нашла. Сцепилась со светло-коричневым волком, и она выигрывала по всей видимости.

Понимая, что если я буду стоять на месте, то могу привлечь к себе внимание, возобновила своё бегство.

Лес оказался не таким густым, как я ожидала. Поэтому я могла бежать на всей скорости и свободно огибать деревья и кусты.

В голове созрел план действий, при котором я смогу выжить. Боже, я додумалась.

Начала хаотично блуждать глазами по деревьям, ища подходящее. Я просто заберусь на него и всё. Они меня не достанут, не смогут. Так вроде бы просто, а… жизнь мне спасёт. Нужно просто подумать и всё решиться.

Но мало было придумать план, теперь необходимо было найти подходящее дерево, на которое я сумею забраться. Как и оказалось, лес тут благородный, никаких вам берёзок. Просто гиганты, ветви которых начинали расти метрах в десяти от земли. Где-то мой план был не совершенен.

Но я не останавливалась. Бежала и бежала, пока просто не выдохлась. Страх перестал давать силы и я почти в тот же миг споткнулась. Рухнула на землю и притихла. Сипло и быстро дышала, силясь вдохнуть как можно больше кислорода. Нож оказался подо мной и было неприятно падать на него, но душу грело его наличие.

Сквозь тошноту и боль в мышцах, поднялась и начала оглядываться. За мной никто не бежал, поэтому я начала искать дерево, на которое я заберусь и слезу только к завтрашнему утру.

Найти своего деревянного спасителя оказалось и впрямь не просто, но тот, кто хочет, тот всегда сможет, к тому же, у меня был «небольшой» стимул. Да, согласна, не время сейчас ёрничать, но от нервов в голову лезли только такие мысли.

Дерево было старое, но толстое и самая низкая ветка, которая была обломана находилась на уровне груди. Просто сухой обрубок длиной с ладонь. Взяв лямку от ножен в зубы, я начала карабкаться наверх. У меня не выходило, я обдирала ладони и бёдра, которыми пыталась обхватить шершавый ствол, но всё-таки себя я не жалела. Как только моя нога оказалась на суку, я тут же подтянулась и смогла-таки достать до нормальной толстой ветви.

Я сидела на толстой ветке и упиралась лбом в ствол. Тут высоко, больше трёх метров. Дальше лезть было страшно и до другой ветки надо было тянуться и подтягиваться, но я в себе была не уверена. Руки от усталости и боли тряслись, ладони все счесала, они красные, с кровоподтёками и царапинами. Руки не выдержат меня, и я могу сорваться. Падать далеко, к тому же, как только я села, меня начала одолевать усталость и сонливость. Голова кружилась, и я просто дала себе слабину, прикрыв глаза.

Честно, я слегка даже задремала. Казалось бы, в такой ситуации — это невозможно, но я люблю нарушать правила, у меня это неосознанно получается. В чувства меня привёл рык. Я сразу же глаза распахнула и не поняла откуда этот звук.

Вывернув шею, от испуга чуть не свалилась с ветки. Это была Она. Метрах в десяти и приближается. Чёрная, здоровенная волчица, с окровавленной пастью, откуда показывались перепачканные клыки. Синие глаза не отрывались от меня, а я не могла оторваться от неё. Нашла. Так и знала.

Как бы я не ждала, но больше никто не прибежал ко мне на помощь. Я не обиделась, даже не расстроилась, поскольку понимала, что они «заняты» более важными проблемами.

Сальма начала приближаться ко мне. Заметила, как она сильно хромает на переднюю левую… точнее для неё правую, лапу. Но она шла, небыстро, словно специально нагнетая обстановку.

А что делала в это время я? Я думала: стоит ли рисковать и лезть выше, либо остаться и надеться, что эта волчица меня не достанет? Конечно завозилась, желая подняться и просто изничтожить возможность меня достать. Но это было нелегко, неудобно и опасно.

Сосредоточившись на удержании равновесия, допустила роковую ошибку. Я даже… даже представить себе не могла, что ликаны умеют прыгать. Даже страха не было, я ощутила в одночасье резкую боль в левой ступне и сильный рывок вниз. Секундное чувство свободного полёта и снова боль. Приземлилась я на левый бок, от удара прикусила язык и ударилась головой о землю.

Я не ожидала, что Сальма сумеет допрыгнуть и стянуть меня с дерева. Она… она просто сдёрнула меня вниз. Так всё просто…

Удивительно, что волчица больше не трогала меня. Я видела её, стоящую рядом, но она меня не трогала, скалилась, слюной истекала.

Эта пауза дала мне возможность прочувствовать всё. Я отбила бок, бедро, ногу, руку, головой своей дурной ударилась… даже соображаю туго. Застонала от боли, силясь перевернуться на живот и попытаться встать.

Не знаю как, но я поняла её намерения. Она не собирается просто убивать меня, ей нужно, чтобы я стояла, чтобы я сопротивлялась. Где-то в этом есть отголоски чести, ведь убивать лежачего мерзко.

Кряхтя от боли и дыша через раз, поскольку грудная клетка ныла и хотелось кашлять, я встала. Тоже не могла наступить на одну ногу, но увидев этот взгляд… сняла с шеи ножны и кое-как достала нож. А пошло оно всё к чёрту!

— Давай, чего ты ждёшь? — подала я голос, утирая второй рукой нос.

Я не буду принимать всё так, как оно есть! Не стану! С меня хватит.

Не знаю, штука ли это или, но раздался шум, и Сальма вмиг повернулась в нужную сторону. Ещё один ликан. Испугалась я вида здорового волка, а о намерениях этой животины даже не задумывалась. На чьей он был стороне? Я не знала, но восприняла и его как угрозу. Плакать не стала, надоело, просто тут же выставила вперёд нож, показывая свою решительность. Не будет ничего просто так, я не дам им убить мой дух, тело — да, но мою волю к жизни — никогда. Пусть она поздно проснулась, пусть так, но она всё же появилась, всё-таки это случилось, произошло.

То, что случилось дальше, мне не понятно. Сальма зарычала и бросилась на меня, так же, как и новоприбывший. Быстро начала пятиться, забыв про своё оружие.

Испугалась да и неожиданно это случилось, но… она не дошла до меня. Коричневый волк кинулся на Сальму. Схватил ту за шкуру на спине и начал трепать. Раздался визг и они оба начали кататься, клацая в воздухе зубами. Первое желание было кинуться в бой. И это от меня-то! Просто я почему-то подумала, что нужно помочь другому ликану, у меня ведь есть нож! Мы бы вместе убили эту суку, но… они были очень быстрыми, я могла попасть не в того, к тому же меня могли покусать ни за что, ни про что…

И убегать я не стала. Во-первых, на ногу было не наступить совсем, а во-вторых, это было бессмысленно. Убежать от четырёхлапой дуры? Это бессмысленно и… трусливо. Теперь мне стало совестно и стыдно за себя, что я такая выросла.

Секунды тянулись и тянулись и вот случилось то, что случилось. Сальма скинула с себя моего защитника и кинулась теперь на меня. Озлобленная, яростная и кровожадная. Она повалила меня на землю, придавив лапой! Она поставила её на грудь, словно показывая мне моё место, будто насмехаясь и последний раз унижая. Её слюна вперемешку с кровью закапала на моё лицо, горячее дыхание обдавало кожу, синий взгляд… Это было самым ужасным испытанием — смотреть в глаза смерти.

Но и тут всё случилось не так, как я думала, как ожидала. Сальма только угрожающе зарычала, как сверху на неё сиганул… этот отважный красавец. Сальма была ранена и веса сородича выдержать не сумела. А кто был под ними? Да, вы всё правильно поняли. Эти двое рухнули на меня. Но я была как никогда смела и отважна. От боли в ногах и животе, запищала и замахала руками. Нож оказался большим и неудобным в обращении, но мне ничего не пришлось делать. Я только выставила его в защиту, а Сальма… она просто напоролась. Была занята другим делом, пыталась скинуть с себя настырного спасителя. Прямо грудиной. Она завизжала так громко, что я от страха распахнула глаза и стала свидетелем… убийства. Коричневый волк не растерялся и навалился на неё всем весом, а его зубы клацнули буквально в нескольких сантиметрах от моего лица. Он извернулся и схватил её за горло. Начал трепать во все стороны и та захрипела, задёргалась и начала падать на меня. При этом напарываясь всё на тот же нож, который я держала перед собой.

Ликан драл её до тех пор, пока она не затихла. В какой-то момент он дёрнул голову в сторону и на меня огромным фонтаном брызнула кровь. Она и раньше текла, но по шерсти, капала, но теперь… пришлось зажмуриться, это и была моя ошибка.

«На последнем издыхании» — теперь эту фразу я поняла. Она была живая. Боль в одночасье пронзила левый бок и живот. Сальма укусила меня, и я взвыла тут же. Кричала до тех пор, пока мой спаситель не оттащил умирающую волчицу от меня. Точнее не всю её, она была больше его, ликан просто отодрал её голову от слабого тела. Сделал он только хуже. Она-то только вонзила клыки в меня и оставила свои зубы в коже, а когда волк начал оттаскивать её, то он просто разодрал мои раны.

Я затихла и залилась слезами от адской боли в боку. Замерла, боясь двигаться. Кололо так, будто я упала на игольницу и ещё поелозила по ней. Но знаете, было терпимо. Наверное, не сильно укусила, бок был на месте, рёбра вроде тоже.

Её большая голова лежала рядом со мной, а туловище по-прежнему придавливало меня к земле.

Надо мной возникла коричневая волчья голова. Серо-зелёные глаза метались по моему лицу, словно ища в нём что-то. Внезапно раздался какой-то вой. Негромкий, но… отчаянный. Волк тут же поднял голову и насторожился. Опустил взгляд на меня и снова посмотрел в сторону.

— Иди, я в порядке, — выдохнула я, стараясь отречься от боли. — Ты помог… Спасибо.

Коричневый спаситель в последний раз взглянул на меня и исчез. Я тут же выдохнула и поморщилась. Как же тяжело. Сама я не выберусь, а если буду пытаться, то кровь может сильнее пойти под давлением. То, что вытекала из меня, — это факт.

Лёжа на спине и глядя на спутанные ветви деревьев, застилающие небо, понимала, что это конец. Сальма мертва, Бюрт, наверняка, тоже. Теперь не будет подозрений, заговоров, опасности. Все змеи выползли из тени сегодня. И пусть я пострадала, но я счастлива. Просто лежу, привыкаю к жуткой тяжести, которая оккупировала половину моего туловища. Я — жива! Казалось бы, нет шансов, да? Но как только я взяла себя в руки, то сразу же получила отдачу. Мне помогли, меня не бросили.

Было очень жарко. Только сейчас поняла, что из Сальмы вытекает кровь. Это ужасно. Рукоять ножа до сих пор впивалась мне в грудь, и я просто боялась его вытаскивать. А вдруг она очнётся? Мало вероятно, но со мной в последнее время какие-то чудеса приключаются, поэтому буду терпеть дискомфорт до последнего.

Не знала, что в моём состоянии можно дремать. Я почти заснула. Как-то разморило меня, не пошевелиться толком, вроде даже тепло, хоть и мокро.

Разбудил меня странный звук. Не вой. Скулёж вперемешку с рычанием. Сразу напряглась, и рукоять ножа сжала посильнее. Если пришли приспешницы Сальмы, то я всё равно так просто не сдамся. Да, я практически обездвижена, но я могу попытаться достать нож и ко мне не так-то просто можно будет подойти! Не дамся живой!

Звук был громким, будто кто-то скулил. Угрожающе и в то же время жалостливо. Я из-за туши этой коварной женщины ничего не видела, поэтому оставалась в неведении до последнего.

Я дёрнулась от неожиданности, когда увидела… белого волка. Лорина узнала сразу. Я аж голову на землю уронила от облегчения. Это он! Он!

Ликан не сразу сообразил, что к чему. Я смотрела на него, а тот начал… красться ко мне. Такие глаза большие, будто видит меня впервые. Господи, да он в крови весь! Тоже начала таращиться на него.

— Ты в порядке? — спросила я первая.

Лорин словно призрака увидел. Пара секунд и эта махина пушистая чуть ли не заваливается на меня. Он оказался рядом и начал… как-то странно попискивать и лизать мне лицо. Вот чего-чего, а этого я никак не ожидала.

В два счёта кожа на лице стала мокрой. Я успела только зажмуриться. Этот… Ну, не знаю, как его даже назвать. Лорин радовался, как щенок! Лизал, фыркал, иногда лапами задевал бедную и побитую меня, но счастливее, чем в тот момент, я не была никогда. Радостная — да, а счастливая — никогда.

— Лорин, — чуть отвернула я голову в сторону. — Пожалуйста, сними её…

Дышать было тяжело, ещё и Лорин со своими облизываниями. Волк сразу же прекратил свои действия и толкнул меня носом в щёку. Потом выпрямился и на несколько секунд скрылся из виду. А затем начался кошмар! Он её видимо решил стянуть с меня. Это было больно, неприятно и непривычно.

Туша медленно сползла с меня и с моего ножа, который я по-прежнему крепко сжимала в руке. Первые секунды были болезненными. Сразу всё прочувствовала. Это ужасно! Дышать было больно, но я хотя бы теперь могла это делать свободно.

Захныкала и кое-как перевернулась на бок. Закашлялась. Я всё отбила, вот прям всё-всё.

— Перестань, — попросила я тут же.

Лорин… Я его понимала, он топтался на месте, переступая с лапы на лапу, тыкался в меня носом, явно желая, чтобы я поднялась. Глянув вниз, поняла, что я вся ниже грудь покрыта кровью. Это с Сальмы натекло. И запах такой стоит…, будто заглянула на резню какую-то. Запах крови парной, неприятный и тошнотворный. В боку кололо, но на общем фоне могу сказать, будто в меня просто впивалась бляшка от сумки, не более.

Видимо от нервозности ликан сел, но передние лапы дрожали, изредка поднимаясь. Он ждал, ждал и ещё раз ждал. Правда, понимаю, что это очень чудесный и запоминающийся момент, но… я не в состоянии, чтобы броситься Лорину на шею. Меня ещё и мутило невероятно, поэтому с подъёмом я не спешила.

Нетерпеливо заскулил и лёг на живот. Его морда оказалась у моего лица. Ещё этого горячего дыхания не хватает! Лорин…

— Ещё пять минут и я встану, правда, — пообещала я, прислушиваясь к своему телу. — Лорин, я, кстати, ненавижу тебя и твоих… твоих сородичей.

Судорожно вздохнула и прикрыла глаза. Я это сказала. Да… да.

Лорин подполз ещё поближе и… уложил свою голову на мою. Я не сволочь, нет. Я искренне оценила его мотивы мне помочь, но… Этого мне только не хватало!

Смирилась и лежала, вдыхая странный, но привычный аромат шерсти соседа. Нас прервали. Лорин голову поднял и дал мне вдохнуть свежего воздуха. Открыв глаза, увидела… Ой, только не говорите, что они все сюда решили прийти.

Мой спаситель коричневый тоже тут был, а также ещё четыре ликана. Они все были подратыми, кто-то прихрамывал, но они смотрели на нас, в частности на меня. Да живая, я живая.

Вставать пришлось. Кряхтя и хныкая через раз, я перевернулась на живот и начала подгибать колени. Левую ногу я вывихнула скорее всего. И колено с бедром заодно. А так можно вообще? Ну, судя по ощущениям, очень даже.

Поднявшись, почувствовала головокружение, но Лорин был рядом. Я упёрлась рукой в его холку. Он тут же встал и приткнулся ко мне.

Мы с Лорином шли последними. Небыстро, где-то даже размеренно. Остальные убежали вперёд, туда, где валялись тела волков и стояли зрители тире горожане.

Только сейчас, ковыляя по высокой траве, я поняла, как же ненавижу всё это. Не недолюбливаю, а именно презираю так, что проснулась ненависть. Как они стояли и смотрели на весь кошмар, творившийся вокруг. Тут такие законы, такие правила и я ни в коем случае не осуждаю их, они — ликаны, они живут по-своему, но я — человек и я буду жить по-человечьи. Не с этими убийцами.

Топали долго. Я хромала к тому же, но белый ликан не торопил меня, как-то даже спину свою подставлял по началу, желая довести меня, но я отказывалась. Будет больно. Бочина даёт о себе знать и если я загружусь на такой опасный транспорт, то могу упасть или от тряски создам угрозу для своего организма. А он у меня поизносился за последнее время, вредить ему ещё больше я не хотела.

Лорин довёл меня до… определённого места. Он отошёл от меня и его начало ломать. Тут кругом была словно вспаханная земля, кровь, клоки шерсти, кажется, даже куски волчьих тел. Неподалёку лежал выпотрошенный ликан. Кишечник, какие-то внутренности, жидкость тёмно-бурая, похожа на кровь и содержимое того самого желудка… тошнота как-то попыталась пощекотать желудок, но всё было отбито и я почти ничего не чувствовала. И знаете, что было самым мерзким? В такой счастливый момент, когда я вижу всю стаю Лорина в целости и сохранности, когда они голые обнимаются, осматривают друг друга, сообщать не очень хорошую новость. Хотя, наверное, только для одного она будет плохой.

Я сама поковыляла к старейшинам. Они наблюдали за нами, за мной. Местные жители тоже обсуждали прошедший бой. Я выглядела… отвратительно, а чувствовала себя ещё хуже. Кровь засыхала, сковывая движения, в сапогах хлюпало, сама я хромала и кое-как шла, ещё и нож свой из руки не выпускала. Одежда грязная и порванная, сама я лохматая и побитая. Впервые я была так уверена в себе и своих силах. Никогда раньше. Никогда.

Сзади меня вдруг обхватили за плечи, вынуждая остановиться. Лорин. Он сам быстро обошёл меня и с силой прижался своими губами к моим. Я этого не ожидала, но сопротивляться не стала. Ответила, но не обняла. Одной рукой держалась за раненый бок, а во второй был нож, который, кажется, стал продолжением моей руки.

Я чувствовала тепло и привкус земли с кровью. Но было тепло, было хорошо.

— Ты живая, — прошептал он, открываясь и начиная целовать моё лицо, придерживая руками голову. — Живая….

В конце концов, грязный блондин просто обнял меня и притих. Прижал мою голову к своей обнажённой груди и затих. Вот так просто, на глазах у всех. Он успел надеть только штаны. Даже сапог на нём не было. И в этом вся его жизнь. Боже, как же… хочется с ним быть, но кто я такая, чтобы лишать его всего этого? Да и не лишу я его этого, только уверую в собственную никчёмность. Но это и к лучшему, он — отличный альфа, трусливый кавалер, а альфа лучший. Тогда с горяча ляпнула.

— Лорин, — я чуть отстранилась, — я хочу домой…

— Я понесу тебя, — тут же зашептал мужчина, заглядывая в мои глаза. — Ты… Ты же в порядке, да?

— Не надо, я дойду сама, — натянуто улыбнулась.

Рукой отодвинула ликана, чтобы не мешался. Его быть рядом не должно в такой момент.

Я направилась к Каре. Лорин шёл следом, я знала, что идёт он шаг в шаг, но это лучше, чем быть на его руках в такое время.

Рядом с ней стояли нервные мужчины. Старейшины… местная власть, чтоб их.

— Я хочу сделать заявление, — обратилась я к Каре.

Та выглядела нервно радостно. Еле скрывала улыбку, облегчение было на её лице… семья всё-таки.

— Конечно, какое?

Русая женщина внимательно посмотрела на меня, изредка поглядывая за мою спину. Трое других старейшин тоже обратили на меня своё внимание, а также многие жители, услышав это и увидев моё триумфальное прихрамывание.

— Для начала скажите мне, пожалуйста, я — альфа?

Кара удивлённо подняла брови.

— Конечно, оленёнок, ты моя альфа навсегда и ничто этого не изменит. — Лорин в тот же миг взял меня за руку и вышел вперёд, пытаясь заглянуть мне в глаза и загородить от старейшин.

Посмотрела на него и поняла, что буду… страдать без него. Без улыбки, без его поганого характера и самоотдачи. Без… без всего этого. Без Лорина.

— Ты — альфа, Богдана, — подтвердил седой мужчина, имени которого я до сих пор не знаю, но это и неважно. — Что за заявление ты желаешь сделать?

Пришлось выудить свою руку из тёплой ладони… любимого мужчины. Поздно я это поняла, к сожалению, слишком поздно.

— Являясь альфой стаи, я, Богдана Мезенцева, ухожу из стаи альфы Лорина Амретто и покидаю этот город на законных основаниях, — чётко проговаривая слова, выдала я, почувствовав боль в прикушенном языке. — Я свои права недавно узнала, поэтому довожу до вашего сведения, что в течении нескольких дней я уезжаю.

Почувствовал обиду, бросила окровавленный нож на землю. С меня достаточно.

До дома меня донёс Лорин. Он, конечно, смотрел на меня плотоядно, но на руки взял. Я пыхтела и морщилась от боли, но до дома мы добрались довольно быстро.

Родные стены встретили тишиной. Было как-то пусто. Я чувствовала себя так, будто переезжаю. Вещи собраны, мебель давно увезена, и я просто зашла попрощаться. Я не чувствовала вселенского счастья, лишь покой. В последнее время я о нём могла только мечтать.

Лорин попытался сгрузить меня на диван.

— В ванную, пожалуйста, мне нужно… переодеться.

Я себя знаю, лягу и засну мёртвым сном. Надо же смыть с себя грязь и кровь, а также оказать первую помощь, чтобы не было осложнений.

Ликан как-то послушно отнёс меня в ванную комнату. Начал помогать раздеваться, принёс чуть тёплой воды с кухни, усадил в ванную и начал осторожно поливать меня ею. Было замечательно, раны надо было остудить.

Когда я стала чистой, то меня вынули из ванной, закутали в полотенце и понесли на диван. Лорин зажёг несколько ламп и раскутал меня. Я сама только узрела себя. В ванной комнате было темно. То есть совсем. Лорин-то видел, а мне… надо было только тереть тело, избавляясь от последствий сегодняшнего вечера.

Помимо почти чёрных синяков на левой стороне тела, было кое-что пострашнее. Очень здоровый и рваный укус. Она меня за бок ухватила! То есть следы были на животе и на спине. Овца, а не волчица.

Они не кровоточили, что удивительно, но Лорин сразу же принялся зализывать их. Шипела и морщилась, но стерпела всё.

— Спасибо, — выдохнула я, наконец-то расслабляясь.

Зелёные глаза взглянули на меня затравленно, но он мне кивнул. Закутав снова в одеяло и поднял на руки.

— Я бы и тут осталась, — выдохнула я негромко. — До туалета недалеко…

Он мне ничего не ответил, просто поднялся по лестнице и вошёл в свою спальню. Уложил меня на кровать, убрал мокрое полотенце и накрыл покрывалом.

В итоге мы уснули вдвоём, я на руке ликана, который всячески подтыкал мне покрывало на протяжении всей ночи. Даже когда я просыпалась и ходила в туалет. Разумеется, с сопровождением, меня приводили обратно, точнее приносили и снова укладывали, как какую-то куклу в кукольную кровать. Чтобы всё было идеально и красиво.

Следующий день оказался болезненным. На голове выскочила шишка, руки-ноги ломило, синяки болели, укус тоже. Наверное, зашивать не нужно, раз ранки сами чуть стянулись и не кровоточили. Да и кто бы мне зашивал? Сама я бы не справилась, а Лорин у меня стезю вышивания пока не постиг, так что я была рада. И я правда считала, что отделалась малой кровью. В моём случае это звучит издевательски, ведь на меня, наверное, пару вёдер вылилось этой жидкости, но не мне жаловаться, я хотя бы жива, а вот Сальма…

В спальне Лорина не было. Пришлось укутываться в одеяло и спускаться вниз. Хотело пить. Нет, чтобы на второй этаж кувшин с водой притащить! Дурная голова…

— Ты когда встал? — спросила я, видя шустро бегающего по кухне ликана.

На улице было темно. Необычно… тучи жуткие и страшные, ветер, дождь вроде хочет сорваться… только спать в такую погоду.

— Я не спал, — мужчина неуверенно мне улыбнулся, закидывая в кастрюлю чищенный картофель. — А ты зачем встала? Позвала бы меня, я бы принёс то, что нужно.

Он смотрит на меня… как-то не так. Это необычно хорошо и обидно, если честно. Я сделала такое заявление, а он нормально отреагировал. Может, я накрутила себя? Раскрыла его секрет, и он сдался? Вновь взглянула в зелёные изумруды. «Нет, этот жук не так прост, он не такой» — сразу поняла я.

— Мне плохо, но я думала, что будет хуже, — как-то грустно улыбнулась я. — Твои-то все живы? Я же даже не спросила…

— Наши все в порядке, — тут же отвлёкся блондин на перемешивание мяса в сковороде. — Зализывают раны. Больше всех Мелинде досталось и Виеру, но они в порядке, неделя и снова будут бегать.

«Наши» — странно прозвучало. Он ещё с каким-то нажимом это слово произнёс, что сразу стало неудобно. Как же мы… в одном доме после моего заявления уживёмся? Не в том смысле, что я собираюсь тут ещё два года жить, просто я же тут и он… Как-то некомфортно, тем более я всё оборвала, получается, и я не ухожу… Чёрт! Лорин… начала топить нежность мою истрёпанную душу, но я тут ж перерубила всё. Надо собираться. Завтра не поеду никуда, может, через три-четыре дня? Раны конкретно затянутся и я смогу выдержать долгий путь.

— Это просто чудо какое-то, вас так мало было…

Я была переполнена страхами и эмоциями после случившегося. Просто какие-то варварские разборки!

— Нас, Дана, нас.

Понятно. Подтянула одело. Я в него с головой закуталась, поэтому чувствовала себя защищённее обычного.

— Дрались-то только вы… — решила я съехать с непривычно и неприятно скользкой темы.

Лорин сразу как-то удивился и… приободрился, улыбнулся даже. Кажется, всё куда хуже, чем я думала.

— Лучше не вспоминать. Главное, что мы одержали победу, — серьёзно заговорил мужчина, продолжая кухарить. — Теперь нам остаётся только «прибраться», отловить союзников, да поделить их «добро». Кстати, я сегодня хочу сходить в Первый дом, подобрать тебе место, чтобы мы вместе работали. Помнишь, мы с тобой говорили?

— Ага.

Я, насколько это было возможным в моём положении, сбежала в туалет. Трусливо. Чёрт, чёрт, чёрт! Я же забыла… дурёха! Первый дом? Это так его место работы называется? Боже, я даже этого не знаю! А Лорин ещё такой воодушевлённый был, будто… я ничего не говорила. Что-то не так. Страшновато становится. Лорин же… адекватный, да? Он меня поймёт и отпустит… Мои же права…, да? С каждой минутой, проведённой в туалете, моя решимость и уверенность в собственных правах таяла. Ликан же ничего не сделает…?

Вернулась и… прошла мимо кухни. Как-то ушла в себя и решила вернуться на второй этаж, но на лестнице передумала. Остановилась, а потом и вовсе села на ступени. Это было необдуманное решение, поэтому оно оказалось ещё и болезненным.

Задумалась. О чём? О будущем.

— Дана, скоро будет готов завтрак, — видимо заметив меня, мужчина вышел с кухни. — Ты в порядке?

Ох, не уверена, красавец мой, не уверена.

— Лорин…, ты мне дашь немного золота в займы? — посмотрела не очень уверенно на блондина.

Куда я собралась, вашу мать?! Без денег, без лошади, без карты! И куда я поеду?! Где я буду жить?! Кто меня довезёт вообще до города и будет защищать? Вот же я идиотка… Как я могла не продумать такое?..

— Ты же знаешь, где лежит кошелёк, — удивился он, подходя к лестнице. — А что случилось? Тебе нужно больше?

У меня даже пределов нет. Сколько бы не было золота — оно мне необходимо! Чёрт!

— Ты ведь знаешь, что я уезжаю, — негромко и осторожно произнесла я. — А у меня… У меня нет ничего, и я… Я бы тебе отдала, как только смогла бы, я бы выслала тебе золото…

Я бы правда отдала. Не сразу, через время, но я бы вернула долги. И стала чувствовать себя ещё более мерзко. Несамостоятельная я какая-то.

Взгляд ликана изменился не сильно, кровью белки не налились и на том спасибо. Но его реакции я ждала очень настороженно.

— Я не знаю, я не помню ничего, — мужчина сразу как-то нагло посмотрел мне в глаза и даже попытался улыбнуться. — То, что было вчера, — остаётся в прошлом, а мы с тобой идём вместе в будущее. Не уходи наверх, скоро сварится картошка и мы поедим.

Развернулся и ушёл снова на кухню. О, как. Я даже сказать ничего не смогла. Онемела от шока. Это наглость. Огромная и… беспросветная! Как это «ничего не помню»?!

Пришлось вставать. Шипеть и мычать, но разбираться надо было. Пусть мне будет по итогу страшно и вероятнее всего мне будет нанесена душевная травма, но я выясню всё сейчас.

Прихромала к столу. Надо с ногой что-то делать. Я ведь даже на лошадь не заберусь. Вывернула или ушибла щиколотку. Надо перетянуть сустав, пока осложнения не начались.

— Лорин, я дня через три уеду, — осмелилась я подать голос. — Золото мне твоё, в таком случае, не нужно, я… Я что-нибудь придумаю, заработаю. Может, вернусь на время к отцу, но без твоей помощи обойтись смогу.

Я в свои слова искренне верила и уверенно смотрела на спину порхающего по кухне мужчины. Мы с ним близки, я… влюблена в него, так что… пусть не упирается! Вот!

— Тебе мясо с подливой? Но только учти, что она горькая, я, кажется, сжёг лук, — усмехнулся Лорин, словно не слыша меня. — Или… он чернеет, когда готовится? Если да, тогда всё в порядке.

Теперь я поняла, что мои реплики кое-кто игнорирует намеренно. Это было по-детски. Обидно, что тема зашла о наших жизнях, а ему всё равно. Я ведь уезжаю, а ему всё игры.

— Я буду мясо с билетом отсюда, — сдвинула я брови, расхрабрившись. — И я всё понимаю, Лорин. Теперь я не дура, теперь я о своих правах всё знаю, и ты разозлён или расстроен, но ты должен с этим смириться. И нет, чёрный лук ознаменует о гибели твоего блюда.

— Значит, без подливы.

Это уже не смешно. Может, он после вчерашнего не отойдёт никак? Тоже дура, прямо с утра пораньше начала права качать, а его вчера подрали… рубашку надел, все раны свои скрыл от меня, а я вчера много крови на нём видела. Наверное, тяжело перенёс смерть ликанов, они всё-таки сородичи, какие-никакие знакомые, соседи по городу. Да, я однозначно стала стервой, думающей только о себе. Слушайте, а эгоизмом можно заразиться?.. Вот я так и знала, что половым путём передаётся всякая гадость!

До конца дня Лорин вёл себя, как обычно, чем нервировал меня. Улыбался мне, шутить пытался, ухаживал, рассказывал вечно что-то. И я… учувствовала, расслабилась и подумала, что утром было просто недоразумение. Мы друг друга не поняли, Лорин просто… устал, ему нужна была передышка. Я тоже перестала выпускать иголки и сама тянулась к нему, а вечером… ничего не случилось. Лорин пытался. Видят Боги, он приложил все условия, дабы мы с ним слились в страстном танце любви и порока. Он был и вправду необычайно аккуратен и нежен, касался меня почти неосязаемо, шептал мне что-то сбивчиво, но я… не посмела. Заявлять о своём уходе, а затем заниматься с ним тем, что должно объединить нас? У меня всё ещё есть уважение к его персоне, а в голове остались мозги. Хоть их и отбили, но остаток мыслящего вещества всё-таки справлялся. Я — не сволочь и я бы никогда так не поступила с Ним… не стала бы давать надежду, а затем отбирать её.

Но всё закончилось гладко. Лорин постонал, помычал, пофырчал, но в итоге уснул сном младенца. Засопел, прижался ко мне, словно… боялся мне навредить. Я его не обнимала и никаких посторонних действий не совершала.

На утро я была озадачена. Температура поднялась, но я всё равно проснулась в почти положительном настроении. Лорина нигде не было, лишь… странный стук, раздававшийся с первого этажа.

Накинула свою позабытую ночнушку и достала из тумбочки сложенные бинты. Недавно их сюда положила и была уверена, что они понадобятся мне не скоро, но увы.

Села на кровать и начала перетягивать щиколотку. Она как бы не болела, если на ногу не наступать. Перетянула её потуже и стало полегче.

Кое-как спустилась и оказалась во мраке. Стук раздавался снаружи. Что он там делает?

— Ты что, с утра пораньше шуметь удумал? — обхватывая себя за талию, с улыбкой спросила я.

Вышла на крыльцо. Никого нет, на улице моросил дождь, небо тёмное и какое-то сонное. Ликаны все спят, поэтому могу себе позволить пощеголять в ночнушке по двору.

Лорин вооружился молотком, гвоздями, досками какими-то. Удивлённо наблюдала за тем, как он… заколачивает ставни? Он закрыл ими окно и сверху скрепляет досками.

— Я тебя разбудил? — блондин обернулся и улыбнулся.

— Нет, я уже выспалась, — потёрла глаз. — А что ты делаешь?

Блондин как-то нахмурился, и улыбка его померкла. Сделал ещё пару ударов, забивая очередной гвоздь. Я всё поняла, как всегда по-своему.

— Опять? — Я как-то неестественно поджала губы и тут же разозлилась на себя. — Лорин, ты же говорил, что Бюрт — это единственная твоя проблема. Что на этот раз? Толпа обделённых и обиженных? Ты от них дом защищаешь?

Раздосадовано покачала головой. Он не изменился. Ни капли, ни на секунду. Всё по-старому, по одному и тому же пути. Ошиблась я, когда думала, что будет больно уезжать отсюда. Меня ведь никто, кроме него не держит здесь, а теперь… уйду с лёгкой душой.

— Что? Нет, Дана, нет.

Я его не слушала. Вернулась в дом и потопала на кухню. Попью-ка я чаю. Не буду расстраиваться, просто дам время своему организму оправиться и окрепнуть, а затем уеду. Даже не знаю куда. Просто… любое место лучше, чем это. Наверное, вернусь к отцу. Подлечусь, возьму денег и сбегу оттуда. Делов-то. Но надо добраться до своего родового гнезда.

— Нам не угрожает опасность, ничего не изменилось, — с этими словами мужчина вошёл в кухню и сел за стол. — Город наш.

Не верю. Чуть насмешливо покосилась на соседа.

— Ну, конечно, — кивнула. — Иди дальше окна заколачивай.

Сделала большой глоток и тут же зажмурилась. Горячо.

Не ожидала, что он коснётся меня. Положил руку на моё запястье, вынуждая поставить кружку на стол. Подняла на него глаза. Такой серьёзный, а взгляд глубокий и какой-то пленительный.

— Всё закончилось. Мы победили. — Его губы тронула мягкая улыбка. — Мы выстояли, а ты… ты моя альфа и никого кроме нас нет. Ты и я.

Тут-то и появились сомнения.

— А окно-то ты тогда зачем заколачиваешь? — спросила я, недоумевая.

Лорин долго смотрел мне в глаза, словно пытаясь понять, шучу я или нет.

— Ты знаешь зачем, — произнёс он, сжимая мою руку.

И я смотрю в его глаза, силясь понять. Я не знаю. Правда, не знаю. Мы выжили, победили, затем я проявила свой хрупкий стержень, и Лорин… нет. Нет!

Как-то резко выдернула свою руку, не желая ощущать прикосновений этого… этого упрямца и эгоиста. Надеюсь, что я ошиблась в своих выводах.

— Нет, Лорин, не-а, — я даже головой отрицательно замотала.

— Да, моя хорошая. — Ликан, словно прочитав мои мысли, кивнул и выразительно поднял брови. — Твоё место здесь.

Я поднялась. Лорин тоже повторил мой манёвр. Стало смешно. Нет, нам не угрожает опасность, только мне. И вот она во плоти, стоит и плотоядно смотрит на меня.

— Я не буду с тобой жить, — тихо сказала я, осторожно направляясь к лестнице. — На днях я уеду, и тебе придётся с этим смириться.

Ругань не поможет. Кажется, я переросла это. Крики и обиды — это не то, что нужно. Зачем? Нельзя расставаться врагами, да и морально я давно выжата, могу только плыть по течению, изредка попискивая.

— Не смей такое говорить! — эта фраза догнала меня уже на лестнице. — Ты — моя женщина и твоё место…

— Дай угадаю, рядом с тобой? — Я стояла на ступенях и мне пришлось обернуться.

Столько злости во взгляде, губы презрительно поджимаются, ноздри раздуваются. Раньше меня такая картина выбила бы из колеи на пару дней. Но закалка дело долгое и плодотворное, поэтому я уже спокойно взирала на все эти изменения в своём мужчине.

— Да что я с тобой говорю?! — вскинулся блондин. — Запру тебя в комнате, пока из твоей головы не исчезнут эти идиотские мысли!

Изогнула брови.

— Пожалуйста, — я спокойно улыбнулась. — Ты ведь только так решаешь все проблемы. Я не удивлюсь, Лорин.

Насладилась сурово сдвинутыми бровями. Он этим меня напугать хочет? Я стою на лестнице, а он на полу и мне удаётся возвышаться над ним, подкрепляя тем самым свою волю.

— Дана, ты будешь жить со мной всегда! Всегда! — Он чуть ли ногой не топнул от досады и раздражения. — Мы же подходим друг другу, почему ты так сопротивляешься?!

Опять он это делает. Лорин давно начал меня обвинять в манипуляциях, и я честно не понимала причину его подозрений. А ведь ответ прост: он сам этим занимается. Поэтому и думает, что этим же грешу и я. Ликан снова затеял свою игру, хочет, чтобы я приняла его сторону и позабыла обо всём.

— Я подхожу тебе, а подходишь ли мне ты — это уже неважно для тебя, — снова грустно усмехнулась. — Я удобна для вас, альфа Лорин.

— Ой, да перестань, милая. — Блондин поморщился и запустил руку в волосы. — Ты же несерьёзно, да? Просто ты была напугана, и я понимаю, я тебя понимаю. Ты просто решила, что так для тебя будет лучше, но это не так, не так…

Он сделал шаг вперёд и протянул руку ко мне. Устало прикрыла глаза.

Пришлось садиться. Голова закружилась, поэтому ругаться мы продолжим сидя.

— Хороший мой, что ты мне обещал? — спросила я, вздыхая и обхватывая колени руками.

Бок заныл, но я чуть выгнула спину и стало полегче. Боги, как же мне повезло! Сальма… она была намерена убить меня, просто съесть! И это больно. Она меня укусила лишь раз, но мне хватило, чтобы уверовать во всё и сразу. Как так всё зажило? Теперь у меня куча болячек и ни одного кровоподтёка. Может, это потому, что Лорин зализал мне всё быстро?

— Когда? — Лорин помедлил с ответом и сильно нахмурился.

Смешно. Он даже не помнит. Лгун. Завравшийся, запутавшийся мальчишка, в чьи руки попала власть. Не по ошибке, он вроде как заслужил, но… я бы не хотела жить в городе, который находится под властью подобного мужчины. Я в нём не уверена. Это всегда было, но в нашей с ним жизни были хорошие светлые пятна. Я ведь его простила, хотя это нельзя принять и понять, но я смогла, перешагнула через себя и пошла навстречу к этому ликану. Как нам было хорошо… Несколько недель счастья, а кажется, будто это были счастливые мгновенья, просто вспышки в памяти. Хорошее помнится плохо, особенно на таком чёрном фоне.

— Ты обещал, что меня больше никто не тронет, — напомнила я спокойно. — Когда просил дать тебе последний шанс.

Понимание отразилось на прелестном лице мужчины.

— Это было до или после того, как ты предала меня?

Ах, вот как поворачивается игра. Идём не по прямой, делаем петли.

— Лорин, я совершила чудовищный поступок, — тут же решила я наконец-то прояснить ситуацию. — Мне оправдания нет, хотя я могу привести десяток доводов в свою пользу, но я этого делать не стану. И я тебя не предавала.

Лорин насмешливо вскинул брови.

— Ты сговорилась с Сальмой за моей спиной, — зло процедил блондин. — Ты меня хотела отравить. И прости, что не помню данных тебе обещаний, ведь я думал, что ты своим поступком перекрыла все мои грехи! Мы теперь с тобой на равных, дорогая моя.

Говорил Лорин без презрения, скорее пытался уровнять нас. И он в чём-то был прав. Жаль, что не во всём.

— Лорин, — я даже улыбнулась, не веря, что эта тема затронута, — я тебя не отравила. Да, я встречалась с Сальмой за твоей спиной, но только потому, что у меня не было выбора…

— Выбор у тебя был. Ты могла сказать мне!

— Ты меня от неё не защитил. — Голос мой слегка осип, поскольку я не ожидала, что буду вытаскивать из себя всё. — А она смогла. Она не убила, обещала мне защиту и сомневаться в её словах у меня не было желания, понимаешь? Ты до такой степени отвратил меня от себя, что я нашла утешение у врага на плече.

— Я виноват во многом, но не во всём. — Мужчина нервно заходил перед лестницей. — Этот чёртов вызов — просто ужасная случайность. Я не знал, и я не предусмотрел такой поворот событий, пойми ты наконец! Я сожалею, это моя вина, но второй раз она бы к тебе даже не приблизилась.

— Я не хотела это проверять, — спокойно вздохнула я, следя за ликаном. — Прости, но я тебе больше не верю.

Он на несколько секунд замер, а затем возобновил своё хождение. Лицо его искажалось от злости и обиды. Успокаивать я его впервые не хотела. Это расставание, так должно быть, ведь я ухожу не на время, а навсегда, он должен со мной проститься или же разозлиться и жить дальше.

— Даже после своей смерти эта сука всё рушит. — Лорин остановился и упёр руки в бока, чуть запрокинув голову. — Дана, пожалуйста, посмотри вокруг: мы с тобой управляем этим городом, плевать на старейшин. Я к твоим ногам всё положу, слышишь меня? Что угодно, только давай начнём всё сначала. Забудем всё и будем просто вместе?..

«Я верю» — зашуршали мысли в голове. Он отчаянный. Сильный и смелый, но… я просто не та. Сломанная, забитая кукла. Со мной уже ничего не построить, я буду сначала верить, а потом сомневаться. И ничто этого не изменит. Я — человек, он — нет. Ничего общего.

— Нет. — Я осторожно почесала скулу, которая жутко зудела. — Прости, но я уеду. Так будет лучше.

Ликан долго стоял спиной ко мне. Изредка отрицательно качал головой, словно не принимая мои слова. Я не собиралась уходить. Первым должен уйти он. Почему-то мне казалось это правильным. В кой-то веки я стою на своём, не боюсь ничего, проявляю чёткую позицию. Хотя, раньше я также сопротивлялась приставаниям этого негодяя. Как же тогда всё было просто: я убираю, он руководит. И всё. Иногда ругаемся или разговариваем. Было просто, я хотела лишь дружбы, чтобы иметь просто близкое существо и стать таким же существом для него. А он всё испортил.

Неожиданно Лорин развернулся и тут же подскочил ко мне. Я не успела испугаться, просто охнула и чуть отклонилась назад, вызвав боль в мышцах.

— Дана, прошу тебя.

Блондин встал на колени. Я уже несколько секунд таращусь на это, силясь убедить себя в том, что это не сон. Лорин. На коленях. Передо мной.

— Ты что? Встань, — отмерла я, пытаясь обхватить его плечи. — Лорин…

Он схватил мои ноги и упёрся лбом в колени. Шок-таки меня принял с распростёртыми объятиями. Я застопорилась, глядя на серебристую макушку.

— Я… я всегда буду здесь, — зашептал он еле слышно. — Котёнок, я тебя… я умоляю… Молю тебя остаться…

Сглотнула и посмотрела в сторону, силясь сдержать… своё нутро. Он же… никогда… никогда раньше…

— Встань, — процедила я, сдерживаясь.

— Дана, это моё место… здесь, Дана, у твоих ног, я… я бы никогда тебе не сказал этого, ведь я не такой…, но ты должна знать, — зашептал он, обдавая жаром мою кожу на ногах. — Я умоляю тебя меня простить… Или нет, не прощай меня, ругай, бей, оскорбляй, но только не уходи, прошу тебя, только не это…

Судорожно вздохнула, стараясь успокоиться. Он же… никогда так не делал, это же Лорин! Злой и эгоистичный, не тот кто встал бы на колени перед женщиной. Я его словно сломала.

— Лорин, я не могу, правда не могу, — зашептала я, касаясь его головы руками. — Я дала себе слово, если я его не сдержу, то перестану себя уважать. Пожалуйста, перестань меня мучить, встань.

Он молчал, сидел и судорожно дышал. Неосознанно начала гладить его голову, пытаясь как-то успокоить и защитить его, будто этот большой ликан нуждается в этом.

— Я понял, — сипло произнёс ликан. — Я… я скажу, надо было это сделать давно, но я очень боялся…, что это будет не взаимно…

Молча гладила его и начала склоняться к нему, чтобы… успокоить. У меня душа не на месте, когда я вижу его таким. Таким человечным. Это ему не идёт.

— Дан, — ликан начал поднимать голову, чтобы посмотреть на меня, — я тебя люблю.

Вздрогнула. Что он сказал?

— Я давно должен был тебе это сказать, но я был уверен, что ты и так это знаешь, ведь я старался своим поведением и намерениями показать любовь к тебе, — шёпотом заговорил мужчина, глядя на меня своими бездонными изумрудами. — Но ты же это знала, да?

Глаза блестят. Его глаза… Сглотнула какой-то счастливо-неверующий ком и со слезами на глазах уставилась на него. Я ведь его тоже люблю. Только о нём думаю, живу с ним, круг моего общение начинается и практически заканчивается на нём же. Он — мой мир, поэтому я должна уйти.

Нет, это не очередная моя глупая идея. Теперь я думаю только о Лорине. Если он меня любит, то что с ним будет, когда я умру? Это ведь произойдёт, причём скоро. Я не выдержу жестокости и тяжести его жизни. Меня постоянно калечат, мне не заработать их уважение, к тому же вся его стая считает меня предательницей. Моя смерть — это вопрос времени. Нет, мы все когда-то умрём, но я в этом городе очень ускорю сей естественный процесс. У меня уже синяки заживать не успевают, как я умудряюсь получить новые. Лорину… не верю, что даже думаю о таком, но ему… ему нужна другая. Сильная, под стать ему. Чтобы она могла постоять за себя и в случае чего прикрыть спину этому зеленоглазому воину. Нас свёл случай, какая-то глупая ошибка. Этого быть не должно было, но признаю, что это было незабываемо. Я его никогда не забуду, но ради его же блага, мне нужно уйти. Просто, раньше я задумывалась лишь о своей смерти. Но никогда не думала, как же будут жить остальные, близкие мне существа. Что станет с Ним? Если он мне признался, значит… что перенесёт он мою кончину плохо. К тому же, я уверена, что не раз перед блондином встанет выбор между мной и его стаей. Я не хочу вынуждать его делать выбор. Боюсь, что он выберет не меня. И правда, кое-что половым путём передаётся — эгоизм.

— Не знала, — честно сказала я. — Ты очень часто доказывал обратное.

Мужчина коснулся пальцами моего лица.

— Я тебя давно полюбил, просто стыдился признаться. — Мужчина поддался вперёд. — Я тебе всё и всегда прощу. И… я тебя прошу, снова, Дана, поверить мне и остаться со мной.

«Поверить» — создало горечь общему флёру. Опять.

— Лорин, — я сама положила свои израненные руки на колючие щёки мужчины, — ты у меня уже просил самый последний шанс, и я дала тебе его. Ты пообещал мне, что я больше не пострадаю. Но я чуть не умерла, если бы не тот ликан, Сальма бы меня загрызла…

— Но это же был непредвиденный случай! Ты… Сальма дала мне возможность уничтожить всех их и я воспользовался, чтобы прежде всего мы с тобой могли жить спокойно, — горячо зашептал мужчина, силясь донести до меня свою мысль. — Я должен был воспользоваться этим шансом, пойми. Мы с ними покончили и всё, теперь мы с тобой можем жить мирно и спокойно.

Вздохнула.

— Я не говорю тебе, что ты должен был отказаться от этой возможности, — наконец справилась я с чувствами и снова спокойно заговорила. — Ты сделал всё правильно. Ты старался для своей стаи, ты молодец, ты хороший альфа.

— Но.

Он понимает. Теперь уже может нырять так глубоко и осознавать смысл моих поступков и слов. Это прорыв, жаль, что такой поздний.

— Эта жизнь не подходит для меня. — Я начала гладить острые как бритва скулы. — Я — не воин, не альфа твоей стаи, я посмешище для тебя. Не потому, что глупая и страшненькая, а потому, что я слабая. Я никогда не стану твоим щитом, не сумею вступиться за ту же Мелинду, когда на неё нападут. Я — это твоё слабое место, на которое все твои недоброжелатели будут давить. А по итогу помру я или убьют тебя. А я не смогу жить, зная, что погубила тебя.

Замолчал, губы с силой поджал и вскоре снова уложил свою голову мне на колени.

Половину дня мы провели в молчании. Как-то подавлено мы оба выглядели, будто не признавались друг другу в любви. Какие бы чувства он не испытывал, он всё же скрыл от меня мои возможности и мои права, если бы не Сальма… возможно я бы не проявила дюжею силу и Лорин бы не осознал своё положение. Этого всего могло и не быть. Определённо, Сальма посеяла после себя очень плодовитые зёрна, которые сразу же дали побеги.

Перед сном я наслаждалась шумом дождя. Было тепло и спокойно, Лорин лежал рядом, но никак не касался меня. Мы словно… не поссорились, я не ощущала злость и обиду, мне просто было хорошо, наверное, ему тоже. Мы наконец-то как-то прояснили ситуацию и Лорин оказался зажат между событиями.

— Я распорядился, чтобы для тебя были закрыты все ворота. Ты покинешь город только в том случае, если сумеешь сделать подкоп или перелезть через многометровую стену.

Это было ожидаемо, но я удивилась спокойности его тона. Было бы странно, не прояви блондин свою собственническую натуру. Поговорил, попытался вправить мне мозги, а когда не вышло, то воспользовался запрещённым приёмом. Это же классика от Лорина.

— Ты ненавидишь меня?

Чуть зашевелилась, поправляя одеяло. Он хотя бы понимает, что это неправильно. Уже плюс, но я не разочарована. Если бы мне удалось уехать отсюда… я даже не знаю, что бы чувствовала. Будто мечта всей жизни сбылась. Радость, неверие, горечь. Не знаю, какие бы чувства меня одолевали.

— Ты этих чувств не заслуживаешь, — начала я аккуратно переворачиваться на бок.

— А каких заслуживаю?

— Не знаю, Лорин, ты старше, тебе лучше знать.

— С тобой я себя чувствую ребёнком или избалованным подростком, — почувствовала прикосновение к плечу. — Прости за то, что ударил тебя… тогда. Я не смел распускать руки, просто внизу были старейшины и мне нельзя было… В общем, лучше побей меня, поскольку я не знаю, как ещё оправдаться.

О, тот раз. Я даже как-то позабыла, если честно.

— Да я заслужила, не бери в голову, — вздохнула я. — К тому же, мне нужно было наказание, я бы себя принять никогда бы не смогла, а так… у меня вышло взять себя в руки.

— Ты после всего случившегося всё равно меня оправдываешь и защищаешь?

Очень на это похоже, но смысл в том, что мне с этой пощёчины тоже была выгода, так что… не считаю, что в этом конкретном случае была вина Лорина. К тому же, если взять его вспыльчивую натуру, то можно совсем забыть про тот случай.

— Я про это забыла, и ты забудь, — даже поморщилась. — Это не то, о чём нужно жалеть.

— Ты так спокойно реагируешь на мои слова, — всё же заметил Лорин. — Я думал, что ты будешь злиться.

Я тоже так думала, но не сейчас. Не время.

— Если я буду плакать и кричать, то ты примешь мою сторону?

— Нет, думаю, что я выстою, — послышалась улыбка в его голосе. — Я ведь не веду себя, как ненормальный. Просто хочу защитить тебя и я знаю, что никто не отпустит любимого человека на смерть.

Непривычно такое слышать. Мы ведь никогда о таком не говорили, не обращались так друг другу. Поздно, лучше бы и не начинали.

— Свобода никогда не перекликается со смертью, — возразила я негромко. — Разве что в некоторых случаях.

— Ты свободна, я же тебя на цепь не сажаю, — почувствовала, как он придвинулся ко мне ближе. — Занимайся чем хочешь, теперь, в принципе, ты можешь нормально общаться с местными, но по поводу мужчин я по-прежнему буду непреклонен.

Вот только местные со мной общаться не будут. Вскоре и они узнают, что я сотворила и тогда уже всё будет куда хуже. Очередная волна общественного порицания — это то ещё испытание.

— Единственное занятие, которым я хочу заниматься — это путешествия, — выдала я.

— Я же тебе обещал, что зимой-весной все мы отправляемся на объезд городов. — Рука на плече сильнее сжалась. — Ты посмотришь на другую природу, попробуешь странную, но незабываемую кухню, я всё тебе покажу, купим тебе всё, что пожелаешь, только подожди чуть-чуть.

«Мы» — сначала согрело душу, а потом резко заморозило. Это не я и он. Это его стая. Он же их не бросит, разве что на недельку, а что это за путешествие длиной в одну неделю? На одну дорогу может дней пять уйти. Он говорит о своей стае. Они словно… его дети и братья, которые дышать без своего «старшего» не могут. И они всегда будут с нами. Существа, которые меня «не любят».

Я очень не хочу говорить на эту тему. Затрагивать его ликанов я никогда не стану, так же, как и ставить блондина перед выбором. Не такой я человек.

— Лорин, а кто меня спас? — решила я сменить тему и заодно разгадать тайну своего спасения.

Ликан замолчал, словно не ожидая такого резкого поворота событий и смены темы.

— Морик. Я его даже не посылал, не успел, он сам, как только расправился со своими «проблемами», побежал в лес за тобой, а я не смог. — Мужчина видимо случайно боднул моё больное плечо лбом и лёг позади меня впритык. — Ликаны так ведут бой, когда сталкиваются две стаи. Главное — завалить альфу, с остальными разговор будет коротким, поэтому я не мог прийти раньше.

Его оправдания меня не трогали, поскольку я была удивлена персоной своего спасителя. Морик? Серьёзно? Почему он?

— Почему именно Морик? — удивилась я, закусив болячку на губе.

Бородач? Да я его чуть не отравила, прости Господи!

— Он один принёс тебе клятву. Он тебя признал своей альфой и в первую очередь он бросился на твою помощь, — пояснил мужчина, прижимаясь ко мне всем телом. — Неважно, какие у тебя отношения с ним в человечьем обличье, главное, что его волк тебе служит и тебя он уважает. Надо, кстати, завершить начатое, чтобы у тебя было не два защитника, а все семеро.

Слова многое прояснили, но его вот эти обнимания… Не стоит, просто не стоит.

— Лорин, не нужно, — я убрала руку со своего плеча. — Отляг, пожалуйста, мне жарко.

— Хорошо, — через время отозвалась моя грелка. — Просто я не хочу, чтобы ты думала, что одинока. Я всегда рядом, можешь рассказать мне всё, я буду и был твоим первым слушателем.

На прощанье он поцеловал меня в макушку и как полагается джентльмену, отлип от меня.

— Дана, ты спишь? — этот вопрос настиг меня где-то через полчаса.

Я не спала, последнее время меня часто мучает бессонница.

— Нет.

— Я тебе раны не зализал, забыл как-то, — почувствовала вибрацию и поняла, что ликан приподнялся. — Давай я быстренько всё сделаю и мы снова ляжем?

Делать это мне не очень хотелось, но здоровье было на первом месте.

— Давай.

В полной темноте мне помогли развернуться и задрали мою ночнушку.

Прикосновение горячего языка скорее причиняли дискомфорт, поскольку было щекотно и неприятно одновременно.

— Лорин, а укусы ликанов неопасны?

А вдруг она больная?! Я как-то об этом и не подумала. Может, это как с дикими собаками? Грызанут и пиши пропало.

— Нет, мы же не падальщики, и болезни никакие не переносим, поэтому рана так быстро затянулась на тебе, — пояснил волк, оторвавшись от… целования моего тела. — И… я же тебя тоже кусал и ты была в порядке, так что твоё здоровье вне опасности.

Успокоил, но не до конца.

— Просто я подумала, что Сальма была в волчьем обличье…

— Разницы серьёзной нет, но её же слюна твою рану и обработала в первую очередь, — окончательно успокоил меня сосед по кровати. — Ничего страшного, котёнок, ты скоро поправишься.

Не должна я это позволять, но Лорин пользовался моментом. Трогал меня там, где ран не было, гладил, колючим подбородком тёрся… В общем, Лорин решил совратить меня или просто показать от чего я отказываюсь. В любом случае, мне это поможет, так что я позволяла этому происходить.

Под конец процедуры, я начала дремать. Нервы меня больше не беспокоили, страха почему-то тоже не было, хотя Лорин прямо заявил о своих намерениях воспрепятствовать моему уходу, но я всё равно оставалась спокойна. В первый раз, что ли?

— Дана, я тебя больше не привлекаю… в интимном плане? — задал Лорин вопрос, когда я снова начала укрываться и переворачиваться на другой бок.

Хм.

— К чему этот вопрос?

— Ну, у нас очень давно не было секса, и я скучаю по тебе, а ты… По тебе я того же не могу сказать, поэтому и спрашиваю.

Я без этого могу обходиться. Да и когда думать-то о нём? Я влипаю в неприятности, потом пытаюсь от них оправиться, потом снова влипаю, снова стараюсь вернуться на прежнюю плоскость и снова падаю, в общем я не скучаю. А он… мужчина, да и ликан к тому же. Я понимаю его желания, ведь для него это природная потребность, а я могу и так обойтись. Нет и нет, к тому же желание отсутствует. Мне больно в душе, сейчас особенный и крайне хрупкий момент, который в любой момент превратится в переломный и мне не до секса. Ну, займёмся мы им, и что? Лорину я дам шанс на продолжение, словно я прощу ему всё и мы будем жить так и дальше. Но я этого не хочу. Я планирую уйти, и сама же «прыгаю к нему в койку» фигурально выражаясь. Противоречу собственным словам, показываю ликану свою ветреность и несерьёзность. К тому же, мне просто чисто по-человечески не хочется. Столько ликанов погибло: Сальма, Бюрт, их стаи. Мы чуть вслед за ними не отправились и нам стоило бы хоть немного погоревать, просто отдать дань уважения хорошим соперникам. Нет, возможно, они не заслужили никаких почестей, но… мы все живые существа, ходящие по одной земле и неправильно… сношаться в такое время. Это моё видение ситуации, да и отвыкла я от Лорина, не хочу снова ворошить чувства.

— Меня тут били почём зря на протяжении долгого времени и, знаешь, Лорин, я даже об этом не думала, — поёжилась я, прикрывая глаза. — А ты что, всё это время ни с кем не уединялся?

Вообще-то мы о таком не говорили. Про верность. Только про мою и мне сразу же прижгли нос, чтобы я его даже не поднимала, не то, чтобы не совала в тему «Измены: плюсы и минусы».

— Нет, ну были кое-какие волчицы, но они какие-то странные, чокнутые немного и слишком ненасытные, — ответил Лорин.

Не знаю, что я испытала. Жёсткую обиду или циничное подтверждение собственных опасений? Он… был с другими?! Пока я… страдала? Лечилась, раны зализывала, а он меж ног у дам провёл? Это… кхм… наверняка, нормально для альфы, но это неприемлемо для моего мужчины. Как он мог вообще?!

— Эм… ну… да, ты молодец, мы же просто живём вместе, — заговорила я вполне нормальным голосом. — Это… правильно, ты же ликан — тебе нужно проводить время с волчицами.

Альфа и мне одной? Ха-ха.

— Ты что, издеваешься надо мной?! — вдруг вскрикнул Лорин, и кровать содрогнулась, затем послышался топот и в тот же миг мою спальню озарил свет лампы. — Ты почему так реагируешь?!

Я часто заморгала, привыкая к свету. Чего он кричит-то?

— А что я не так сказала? — не поняла я. — Должна была дать тебе полное благословение или пригласить твоих подруг на чай? Ты мне скажи, я ведь не знаю, как поступать в таких ситуациях.

Видели бы вы Лорина. Мои слова его только сильнее разозлили. Полуобнажённое тело украшали свежие рубцы. Скоро и следов не останется, но ему тоже досталось. И откуда у него силы на ругань?

— Ты должна меня чихвостить! Ругать и говорить, чтобы я даже не смел смотреть на других баб! — Ликан начал указательным пальцем показывать на меня, на себя, на пол, что-то на руке вырисовывать.

— Извини…?

Ночь на дворе, я уже спать захотела, но такая ссора у нас впервые, так что… придётся учувствовать.

— Что «извини»? Дана, ты обязана сейчас закатить скандал! — Блондин был настроен решительно, вся его властная поза говорила об этом.

Я прибывал в полнейшем неведении. Ничего не понимаю. Так, он спал с кем-то или нет?

— Лорин, ты сейчас мне закатываешь истерику, поскольку её не закатила тебе я? — уточнила я. — Я всё понимаю, но ты в своём уме? Это самая бредовая тема для ругани.

Мужчина чуть не задохнулся от возмущения.

— Не ставь вопрос таким образом! Ты мне обязана предъявить претензию, поскольку я тебе якобы изменил, — скрестил он руки на груди. — Раз в любви ты мне призналась, то я требую положенного отношения.

Я на полном серьёзе оглянулась. Нет ли тут кого-то ещё, с кем мог бы Лорин ругаться. Эти претензии точно в мой адрес?

— Но ты же взрослый мужчина, ты волен делать то, что тебе вздумается, — попыталась я съехать с темы.

— Да что б тебя! — рыкнул он и взмахнул рукой. — Не будь ты такой холодной и отчуждённой! Прояви ты ко мне свои чувства, будь моей альфой!

Сглотнула. Кажется, понимаю. Хорошо, что я могу пока улавливать нити претензий, но с каждым разом становится всё сложнее и сложнее.

— Эм… хорошо, — немного неуверенно выдала я, глядя на выжидающую мордочку странного возлюбленного. — Лорин, ты… Ты мне изменяешь и я этого не одобряю. Ты… поступаешь плохо и некрасиво… Вот.

Это же, да? Он именного так хочет? Но я… я думала, что не в праве после случившегося так себя вести, к тому же, я и раньше отличалась специфической гордостью в этом вопросе. В конце концов, Лорин взрослый мужчина и не мне его контролировать.

— Я тебе не изменяю, — сменив свой тон, ответил ликан чуть менее враждебно. — Верен только тебе.

Его ответ меня удивил и снова озадачил. Он мне врёт или… что?! Что ему нужно от меня?

— Мне… приятно, но я не понимаю, зачем ты это всё затеял? — нахмурилась я и покосилась в тёмное окно, по стеклу, которого барабанил дождь.

Лорин запрокинул голову и устало прикрыл глаза. Постоял так, а потом подошёл к кровати и сел рядом со мной. Я косилась на мужчину слегка даже сочувственно. Может, срыв?

— Дана, я хочу, чтобы ты меня ревновала, как я тебя.

Он сидел боком ко мне, чуть ссутулился. Такой весь потрёпанный и родной, что хотелось обнять его и прижать к сердцу, чтобы поделиться теплом и согреть.

— В смысле, ко всему, что движется? И без причин? — уточнила я с лёгкой улыбкой.

— Не ко всему, стариков и детей я не приплетаю, — заворчал ликан негромко. — И причины есть всегда. Ты их разбрасываешь по сторонам.

Опять я виновата.

— Лорин, ну зачем? — теперь я устало закатила глаза и легла на подушку. — Ты мне даже поводов не даёшь, к тому же, я ничего не могу сделать с тобой и твоей любовницей. Только смириться.

— Ненавижу твой язык, — фыркнул ликан. — Ты все мои слова и требования переворачиваешь так, будто я какой-то дурак с манией величия.

А я то думала, что об этом размышляю только я… вон оно как.

— Ложись спать, Лорин, на ночь ругаться вредно.

— Это человеческая пословица? Я о такой не слышал, — чуть оживился блондин, повернув ко мне голову. — Расскажешь что-нибудь ещё?

Хитёр. Лишь бы зацепиться за что-нибудь. Очень умно.

— Не сегодня, — нахмурилась я. — Ложись, Лорин.

Ликан потушил лампу и лёг на кровать.

Я не спала ещё долго. Ну, разумеется, меня же потревожили и теперь я не усну! Меня очень задели слова Лорина, как выяснилось. Я его не ревную? Вообще-то ещё как! Просто в слух ничего не говорю! Я всё вижу, всё чувствую! И вообще… я не холодная, а скорее горячная женщина! Я тут уходить собралась, а он словно ни в чём не бывало, решил закатить мне сцену! Мол, я же в любви первая призналась, значит вся ответственность на мне. Не тут-то было, тебе достанется, раз уж я решила меняться. Уйду я или нет — это будет Лорину на пользу. Хоть раз проучу его как следует, а то что-то он распоясался.

— Лорин, — я перевернулась на левый бок и привстала, начиная тормошить мужчину за плечо, — просыпайся.

— Ммм? Что случилось? — через несколько секунд заговорил уже заснувший, но любяще разбуженный мною.

Ну, готовься, хороший мой.

— Так, ты мне изменял?

Молчит, молчит, молчит.

— Нет, никогда не изменял, — наконец подал голос сонный ликан. — А что…

— Ну, конечно, — фыркнула я зло, выпуская всех сдерживаемых чертей. — Думаешь, я не знаю ничего? Если человек, то меня можно обманывать и я не узнаю?

Почувствовала движение и ликан взял меня за руку.

— Дана, ты чего? Ты издеваешься надо мной теперь? — мирно удивился Лорин.

Руку я свою выдернула.

— Да ты постоянно на всех баб таращился, а я терпела! — зашипела я громко. — Думаю, не буду, как другие, стану мудрой женщиной для тебя, а оно вон как вышло! Тебе это не нравится, страсти подавай! Так, пожалуйста, Лорин, я больше сдерживаться не буду и тебе будет стыдно за меня, понятно?

— Дана, я не хотел тебя обидеть или оскорбить…

— Ты когда-нибудь спал с Мелиндой или Майлой?

— Что?!

— Отвечай на мои вопросы, раз уж ты сам начал этот разговор. С меня три шкуры дерёшь за то, что я кому-то улыбнулась случайно, а сам будешь чистенький ходить? Нет уж, так не пойдёт, мой дорогой, — серьёзно, почти со злостью проговорила я.

— Нет, Дана, я с ними никогда не спал, — словно приняв правила игры, смиренно ответил Лорин.

— Врёшь мне небось опять, да?

— Нет, я не вру.

Замолчала, поджав губы. Ну, одной тайной меньше.

— А с Сальмой?

— Нет.

Ответил он слишком быстро. Я, конечно, не эксперт, но ложь почуяла, как собака кость.

— Да что ты говоришь? — едко улыбнулась я, таращась в темноту.

Тишина стояла недолго. Лорин сильнее сжал мою руку, которую снова схватил. Вот надо ему меня трогать постоянно!

— Дана, это никак не связано с нашей нынешней жизнью…

— Значит было! — я со злости ударила ладонью по его руке. — Чёртов изменщик! Убери свои руки от меня, фу-фу-фу.

Стало легче. Высказалась, побесилась, поругалась. Лорин прав… злобу надо на ком-то срывать.

Начала укладываться обратно. Обида появилась на мужика на своего, да и сон снова заявил свои права, так что я отвернулась от ликана и начала укрываться.

— Дана, я объясню, — этот голос я не узнала почему-то, словно я ликана застукала за чем-то постыдным и грешным. — Мы просто росли вместе и почти познавали взрослый мир вдвоём, но потом наши дороги разошлись и мы зажили каждый своей жизнью.

— Так, всё, избавь меня от своих оправданий, — отмахнулась я. — Я поняла с кем живу и теперь хочу спать.

Он хотел проявлений подобных чувств? Он их получил. Пусть теперь отвяжется.

— Ну, пожалуйста, — Лорин, словно, не понимая моего лже-гнева, начал ластиться ко мне и пристраиваться сзади. — Прости, что не рассказал, просто ты не спрашивала, и я не стал рассказывать…, но между нами всё было кончено.

Но знаете, кое-что грызло изнутри. Может, кинуть в общую топку? Раз уж зашёл такой разговор, то достану-ка я ещё одного чертёнка из своего омута.

— Ты ей поэтому позволил меня избить? Потому, что она тебе всё ещё дорога, да? — поинтересовалась я подозрительно.

— Нет! Да как ты… нет! Я бы никого тебе не предпочёл! Ты… ты что?! — начал пыхтеть от возмущения ликан мне в шею, чем раздражал меня безумно. — Ты у меня одна, и я… тебя люблю и никому-никому не отдам.

Опять признался. Неуверенность потекла по венам, но я с силой зажмурила глаза, прогоняя всё.

— Сальме, небось, тоже в любви признавался, да?

— Нет! Ну, Дана, хватит! Я понял, что поступаю плохо, но ты и правда говоришь какую-то ерунду! Я ведь даже мысли об измене тебе не допустил!

Жалко стало, но доконать его было делом чести.

— Слова изменщика. Я знаю, что ты крутишь с многими девушками, так что не прикасайся ко мне, — щёлкнула по руке мужчины, которая вновь поползла по моему телу.

Замолчал и лёг где-то позади меня. Притих. Может, задумался?

Я начала дремать. «Наконец-то эта ночь минует нашу комнату» — подумала я, но будто сглазила всё.

— Дана, ты перегибаешь, это очень глупо.

— Так, а ну брысь отсюда! — взбесилась я, не ожидав от себя такого. — И вообще, ты чего припёрся в мою комнату?! Без стука, без спроса, просто ходишь, как по своему дому, а это между прочим, мой угол! Я тут уединяюсь и отдыхаю от всяких пришибленных гуляющих мужиков!

Я не ожидала от себя этого и говорила совсем глупые вещи, которыми я хотела просто оправдать свой поступок и нагадить кое-кому в душу. А что? Сейчас можно всё и неважно чьи чувства ты заденешь. Лорин так совсем не печётся о моих, так почему я должна?

— Но это же наш дом…

— Вон отсюда! — я начала в прямом смысле выпихивать наглеца из кровати. — Я тут сплю, тут моя атмосфера покоя и комфорта! А ты сюда со своими скандалами пришёл и посмотри, что сделал! Я превращаюсь в тебя! Уходи!

— Дана! — полу-возмущение, полу-неверие.

Я не очень поворотливая при своих ранах, но Лорина лупить начала ожесточённо. Ладошками и быстро-быстро, пока мышцы не успели заныть. Лорин в каком-то ужасе чуть ли не кубарем с кровати свалился.

— Я сказала: «брысь»! Изменщикам в мою комнату путь заказан! — зашипела я. — Живо!

И Лорин ушёл. Ещё бы. Я была настроена воинственно. Да и заслужил он. За всё. Пусть знает, с кем теперь живёт.

Утро следующего дня проходило в обиженном молчании. Смотрели на меня, как на врага народа. Угрюмо и обиженно.

— Я пойду на рынок, тебе что-нибудь купить? — спросил Лорин, чтобы как-то завязать разговор.

А я была рада тишине, она меня не напрягала и помогала мыслить лучше.

— А по дороге ты заскочишь к своим девкам? — подняла я брови.

— Перестань, я всё понял, — пробубнил он, отводя глаза. — Не буду больше так… себя вести.

— Точно? А то мне понравилось, — усмехнулась я.

— Не надо, я как собака побитая себя чувствовал, — начал ликан жаловаться мне, видимо на меня же. — Просто я хочу, чтобы ты иногда, Дана, только иногда проявляла ко мне лёгкую и чуть ненавязчивую ревность, не больше. Мне же приятно, когда ты ревнуешь меня к кому-то. Ночью всё было ужасно, но я был рад, мне понравилось, что ты закатила сцену по этому поводу, ведь это означает, что я тебе небезразличен.

— Да я тебе в любви призналась, ты чего хочешь от меня? — удивилась я. — Это наглость, Лорин, ты требуешь слишком многого.

— Ой, всё.

Он обиделся, махнул на меня рукой и ушёл. Замечательно, довела мужика. Но это к лучшему.

Смотрела на то, как блондин обувается, как косится на меня.

— Не надо меня закрывать, — сразу бросила я, попивая чай.

— Ты под домашним арестом, — заявил он мне чуть высокомерно и с важным видом. — Будешь знать, как чушь нести…

— Лорин, — я вздохнула, — ты же сам сказал, что ворота для меня закрыты, зачем дверь-то запирать?

Угрюмо уставился на меня.

— А ты глупости творить не начнёшь? — подозрительность наполнила каждое слово.

— Какие? Любовников позову? — мне даже смешно стало. — Ну, закрой, если тебе так спокойнее будет, просто я если захочу — через задний двор полезу, мне твоя дверь без надобности.

Лорин начал… ломаться. Поняла теперь смысл этого слова. Растерялся, губы начал жевать.

— Я оставлю её открытой, но ты помни, что я тебя всегда найду, — пригрозил мне пальцем ликан. — Далеко не убежишь, но ругаться я буду сильно, так что прошу не испытывать моё терпение, договорились?

— Купи мне чего-нибудь сладенького, — попросила я, кивнув. — Или фруктов.

Растерялся от смены темы, но согласно кивнул и ушёл… оставив дверь открытой.

Смыться я хотела, но только толку не было. Не выпустят меня, а план был хорош, даже имел зачатки прогресса.

Я была крайне удивлена стуку в дверь. Лорин бы так делать не стал.

— Да? — я открыла дверь и удивлённо уставилась на волчицу. — Эм… Здравствуйте, а Лорина нет.

Это была Кара. Тёмно-зелёное платье с коричневым кожаным поясом. Она выглядела очень серьёзной.

— Я не к нему пришла, — отозвалась женщина. — Я могу войти?

Не к нему? И что у меня за манеры?

— Да-да, конечно, — я сразу же отступила, пропуская гостью. — Простите, что в таком виде, я не ждала гостей.

В ночнушке, вся растрёпанная, поскольку не расчёсывалась уже пару дней, при этом вся в синяках и хромающая. Как Лорин со мной живёт? Явно же не из-за моей неземной красоты.

— Мне нет дела до твоего вида, я к тебе по делу.

Ну, она никогда учтивостью особенной не отличалась, а сегодня так вообще, кажется, была раздражённой.

— Мы можем присесть. — Я указала на кухню, а потом на гостиную. — Где вам удобнее.

Женщина смерила меня подозрительным взглядом и направилась в кухню.

Я была слегка взбудоражена её приходом, к тому же эта дамочка в этом городе не последний ликан, так что… нервничала я вполне по делу.

— Ты когда собираешься уезжать?

Вот чего-чего, а данного вопроса я никак не ожидала. Растерялась и пару раз сглотнула.

— Меня как бы Лорин не отпускает, — пожала пострадавшим плечом.

— Он это может, — кивнула женщина. — Но ты, Богдана, сделала очень громкое заявление перед всем городом и теперь тебе необходимо сдержать свои слова, либо же прилюдно взять их назад. Просто так отсиживаться дома нельзя.

Вот оно что. И не перед всем городом… хотя слухи разлетелись, наверное, быстро. А Лорин, понятное дело, ничего мне объяснять не стал. Как обычно. Горбатого только могила исправит.

— Я слова свои назад брать не хотела бы, — заломив пальцы, проговорила я.

— Я бы этого тоже не хотела, — вдруг стрельнула женщина глазами в сторону окна. — Но я знаю, что Лорин запугал стражников у ворот, так что выход тебе заказан.

Она бы тоже? О… понятно.

— Кара, простите, но я не буду делать никаких заявлений, — нахмурилась я и опустила взгляд на стол. — Я не хочу тут жить, и ничто не изменит моё мнение.

Впервые была так категорична, особенно со старейшиной. Он мне жизнь в каком-то смысле спасла, от казни кое-как уберегла, хотя если бы не Сальма, то Кара была бы бессильна.

Женщина достала… из бюста какой-то флакончик. О, нет…

— Подсыпишь Лорину сегодня и, когда он уснёт, придёшь к главным воротам, — произнесла старейшина спокойным голосом. — Я буду ждать до темна, если не придёшь, то завтра сделаешь заявление на главной площади и будешь выпрашивать прощенье у своего альфы.

Это… это что такое?! Он в своём уме? Опять?! И… флакон-то мой! Она… откуда он у неё?!

— Вы… вы шутите? — изумилась я. — Лорин узнает и три шкуры с меня и с вас заодно спустит!

— Тебе здесь не место, — чуть сдвинула женщина брови, пугая меня. — Ты — человек, твоё присутствие здесь должно было стать временным, я не хочу, чтобы в моём городе жил человек. Ты не достойна метки — это уродует наши законы, ты — не наша, ты чужачка, которой места здесь никогда не будет. И мне было бы плевать на тебя, ведь когда-нибудь тебе свернули бы шею, но… Лорин к тебе привязался, не удивлюсь, что он пожертвует своим положением ради тебя. А ты знаешь, сколько он его добивался? Сколько глоток перегрыз? И тут появляешься ты. Он стал хуже работать, соображает плохо, начал становиться хлюпиком и всё это из-за жизни с тобой. А тебе ещё хватило совести предать его. Да я бы тебя за одну мысль об измене высекла на площади так, что ты ходить бы не смогла, а ты отделалась какой-то жалкой пощёчиной. И пусть все говорят, что ты дала шанс покончить с проблемой под называнием «Бюрт», для меня ты навсегда останешься предательницей.

Стало обидно до слёз. Ведь она говорила правду, жёсткую и преувеличенную, но Кара была права. Я сама так думала, просто… услышать в такой грубой форме было мерзко и противно. И теперь этот пузырёк. Тот же самый. Она хочет… какая ирония.

— Лорину скажи, что я приходила проведать тебя, — поднимаясь, бросила женщина. — Чтобы ты не выбрала, помни, что для своей стаи ты предательница, которая хотела убить их альфу.

Кара ушла, оставив дверь открытой. Я расплакалась от жестоких слов, но она была права. Мне нет тут места.

Пришёл ликан.

— Кара? — были его первые слова, как только он пришёл домой.

— Она заходила проведать меня, — солгала я.

— Ты расстроена. Что она тебе сказала?

Правду, Лорин, она сказала мне всего лишь правду.

— Нечего страшного, просто голова разболелась, — отмахнулась я. — Ты мне что-нибудь купил?

Мы с Лорином приготовили обед и мне не составило труда добавить сонного порошка в его еду. Очень обидно, что он так мне доверяет, а я снова подвожу его. Но я уже совершила кучу ошибок и поздно замаливать их, лучше уже нагородить с три короба, чтобы распрощаться с ним насовсем.

Ликана начало клонить в сон где-то через час. Но он сопротивлялся, читал со мной на диване и боролся со сном, как мог. Поэтому я совсем чокнулась и сделала мужчине чай, куда тоже подмешала порошок.

— Выпей, — ласкового сказал я, садясь рядом к засыпающему ликану. — И пойдём наверх, я тебя уложу.

У меня на глаза наворачивались слёзы от этой картины. Я же его люблю, я за него жизнь готова отдать, но… я не готова принять такую же жертву и от него. Он должен жить с кем-то, кто ему подходит. С сильной, коварной и независимой женщиной, а не с такой трусливой предательницей, как я. Мы с ним просто не пара, а наша вспыхнувшая любовь — издевательство Богов.

— Это всё от моей еды, — запыхтел он, прикрывая глаза. — Наверное, приправу перепутал…

Он не дойдёт до спальни, поэтому я помогла ему улечься на диване. Он даже… мысли не допускал о моём очередном предательстве. И кто из нас чудовище?

— Снежок мой… — Мои слёзы посыпались градом, но я даже не всхлипывала, просто смотрела на такое родное лицо и гладила его руками. — Я всегда буду тебя любить и помнить, а ты… Ты забудь меня, хорошо?

Я сидела рядом, почти лежала на его груди и смотрела в закрывающиеся изумрудные очи, которые я больше никогда не увижу. «Это нужно сделать! Ты должна» — зарычала я про себя.

— Дана…, что ты говоришь? — пробормотал Лорин, обнимая меня руками. — Я тебя тоже люблю, и… позови наших, кажется, меня отравили…

Боги, он и правда не верит, что это могла сделать я. Он не верит…! До последнего уверен в моей непогрешимости. Большой и наивный белый волк…

— Спи, мой хороший, — шмыгнула я носом, наблюдая за мокрыми пятнами на рубашке ликана, которые остались от моих слёз. — Пожалуйста, только не ищи меня… Я… я буду всегда с тобой, и… заведи семью, скотина! Чтобы дети тут бегали, слышишь меня?! Много детей и все такие же беленькие и наглые, как ты… Понял?

Я смеялась сквозь слёзы, разговаривая с уже заснувшим ликаном. Я — не его женщина, а он не мой мужчина, как бы нам не было хорошо, мы просто не пара, нам нельзя быть вместе, наша любовь нас и погубит. Лорин должен будет всегда оберегать меня, а остальные? Как же остальные? Нет, я не позволю ему делать этот выбор, он должен быть королём этого города и он будет.

Собиралась я быстро, хватала тёплые и удобные вещи, обувь всю свою сгребла… и всё в тот же рюкзак. Лорин его спрятал у себя на шкафу и думал, что я его там не найду. Глупый мальчишка.

Собрала себе еды, наполнила флягу водой, пару ножей прихватила и оделась сама. На улице дождь, поэтому я была в кожаных плотных брюках, рубашке и куртке, а также спёрла у Лорина его плащ. Он был тяжёлым, но с капюшоном и как оказалось, отталкивал воду.

С домом прощалась долго. Пару раз поцеловала печку, косяк и лестницу. Потом всё в тех же слезах побежала к ликану. Укрыла его, подушку поправила, расцеловала его в щёки, повыла немного, а потом быстро ушла. Чтобы не дать себе возможности передумать действовала быстро.

Дождь накрапывал, но ливня ещё не было, небо было тёмным, словно Боги окутали солнышко пуховым одеялом и спрятали его от нас. Я старалась смотреть себе под ноги, но всё равно умудрялась спотыкаться.

До ворот дошла быстро, минут за десять, поскольку я так переживала, что чуть ли не бежала.

У ворот никого не было, только пара стражников, которые, кажется, смазывали петли на боковой двери маслом.

— Простите? — я подошла к ним. — А вы не видели Кару?..

— Не кричи, — вдруг услышала я откуда-то сбоку. — Иди сюда.

Это была она. В боковой сторожке из окна выглядывала старейшина. Я тут же припустила к ней.

Войти внутрь мне не дали, женщина вышла сама и тут же глянула мне за спину.

— Спит?

— Да.

Сглотнула. Женщина выглядела просто серьёзной, нервозности почти не было, но… это же Лорин. Я бы на её месте боялась бы.

— Стой здесь.

Она снова нырнула обратно в небольшой домик, а когда вынырнула, то тут же впихнула мне небольшую кожаную сумку.

— Здесь карта, золото, и огниво, чтобы ты могла разжечь костёр, — проговорила старейшина. — Выбрала, куда хочешь поехать?

Чего? Я ещё и выбирать сама должна?

— Я… не знаю. Не знаю даже, где нахожусь, — залепетала я, боясь всё испортить своей не осведомлённостью.

Кара поджала губы.

— Твой родной город он проверит в первую очередь, езжай в Ирмус, он находится на окраине Северного леса, но с западной стороны, — посоветовала волчица. — Долго там не задерживайся, уезжай как можно дальше, хотя… в дождь тебя никто искать не пойдёт, поскольку это бесполезно, но вдруг выйдет солнце и твои следы можно будет прочитать, поэтому я тебе советую ехать так далеко, как только ты сможешь, поняла меня?

Я закивала, хотя ничего и не поняла, поскольку в глазах у меня стояли слёзы, а в ушах стучало сердце. Я не хотела уезжать, я боялась… боялась оставаться одна.

— Пойдём.

Женщина пошла вдоль сторожки и через несколько метров, между домами я увидела большого чёрного коня. На нём было седло, он был полностью готов к поездке. «Такой большой» — с ужасом подумала я. Кони меня не любят.

Девушка забрала у меня сумки и указала на седло. Я тут же собрала всю волю в кулак и быстро вскочила на коня. Старейшина подала мне сумки и я сразу повесила их по обеим сторонам от седла. Схватила поводья.

— Ты же знаешь, что об этом городе ты не должна ничего говорить? — спросила Кара, доставая из недр своего бордового плаща большую бутыль с буро-зелёной жидкостью.

— Я никому ничего не скажу, — пообещала я. — Кара, а как же Лорин?.. Он же… учует…

Ликан станет меня искать и пойдёт по запаху к воротам!

Волчица положила большой палец на горлышко бутылки и начала обливать меня и коня этой… жутко вонючей жидкостью. Запах вспомнила мгновенно. Сальма пользовалась таким же… маслом. И Лорин не заподозрил. Господи, а план… имеет место быть. Это не абсурд, не шутка… я правда уезжаю?

— Я — старейшина, а ты сделала заявление, это твоя воля, хотя поступали предложения о твоём убийстве, ведь ты человек и покидать город тебе не стоит, но раз на тебе метка, то ты альфа и ты вольна делать собственный выбор и жить там, где хочешь, — обходя коня, отозвалась она, продолжая брызгать маслом на копыта моего жеребца. — И запомни, Богдана — никогда не возвращайся сюда. Тебе здесь не рады, и ты вытащила счастливый билет, раз уезжаешь отсюда в здравии. Не потеряй свой шанс.

Глаза мои начали слезиться теперь от вони, конь занервничал, а я наконец-то осознала, что впереди только свобода. Просто… воля. Словно, кто-то невидимый достал со дна озера мои крылья и отдал их мне. Осталось только просушить их и вернуть на своё законное место. Вот и всё?..

— Эм… а… гримы? — осмелилась я подать голос. — Они же сожрут меня, да?

Ага, отправляет она меня в светлое будущее. Сейчас выпрет из города, а меня там в шашлык превратят… и главное, что Кара будет не причём, запаха-то на ней нет, а тех сторожил запугает вот и всё.

— С чего им на тебя нападать? — не поняла Кара. — Ты — мелкая живность для них, вот твой конь — да. К тому же, в нескольких километрах вокруг города их нет и быть не может, тут наша территория, а дальше… они охотятся только в сезон. Весна и лето их время, а осенью они перекочёвывают в более тёплые места, хотя встретить одиночку ты можешь всегда и везде.

Что? Не всегда вокруг гримы? А Лорин говорил… понятно. Кругом ложь, ложь и дайте-ка подумаю, ах да, ложь!

Женщина взяла моего коня под уздцы и вывела нас через тот же узкий проход. Она махнула рукой и мужчины, которые видимо не совсем смазывали петли, тут же открыли боковую дверь.

Кара быстро меня вывела через неё наружу и начала проверять сумки, хорошо ли те прикреплены. Я сидела, вцепившись в поводья. Боги, я за стеной. За чёртовой стеной! На которую часто смотрела с тоской.

— Кони у нас выносливые, поэтому скачи так долго, как сможешь, — начала давать последние наставление… немного заботливая женщина. — Еду он себе сам найдёт, но от куска хлеба никогда не откажется, поэтому не бойся его загнать. Что ещё?.. Золото у тебя есть, карта, еда, одежда… Так, направление. Скачешь вперёд где-то с час, там будет небольшая тропа, ведущая вправо. Не пропусти её, поняла? Свернёшь на неё и тебе нужно будет скакать около четырёх дней, если будешь проводить в день больше пяти часов в седле. Так ты доедешь до большого поля, обычно там растут только ромашки, но сейчас они уже завязали, так что не пугайся, если не найдёшь их. От этого поля около трёх дней по одной единственной дороге до Ирмуса. Там можешь остаться, но Лорин будет и там, поэтому я советую тебе там не задерживаться и уезжать дальше, там сама выберешь куда.

Я с ужасом глядела на Кару. Дорога… я же всё не запомню! А вдруг, забуду что-то?

— Спасибо… — залепетала я. — Простите меня, пожалуйста, за всё… Я ведь не специально сюда приехала…

— Я знаю, — серьёзно перебила меня волчица. — Но это не твоё место, ты человек, тебе нужно жить с людьми, а не с нами. Я позабочусь о Лорине, буду пускать его по ложному следу и если ты нигде не сглупишь, то сможешь зажить своей жизнью и забудешь про всё это. Ещё раз прошу тебя не распространяться о нас и о нашем городе. Всего тебе доброго, Богдана, дочь Прохора, живи с честью.

И женщина, не дав мне подготовиться, со всей силы ударила коня по ягодице. Тот заржал и сорвался с места, чуть не скинув меня. Но я мёртвой хваткой вцепилась в поводья, из этого седла меня будет тяжело выбросить.

Я часто оборачивалась, пытаясь запомнить место, которое принесло мне боль и… любовь. Первый мужчина. Во всём всегда первый… мой Снежок.

Конец первой части.

Оглавление

1 глава

2 глава

3 глава

4 глава

5 глава

6 глава

7 глава

8 глава

9 глава

10 глава

11 глава

12 глава

13 глава

14 глава

15 глава

16 глава

17 глава

18 глава

19 глава

20 глава

21 глава

22 глава

23 глава

24 глава

25 глава

26 глава

27 глава

28 глава

29 глава

30 глава

31 глава

32 глава

33 глава

34 глава

35 глава

36 глава

37 глава

38 глава

39 глава

40 глава

41 глава

42 глава

43 глава

44 глава

45 глава

46 глава

47 глава

48 глава

49 глава

49,5 глава

50 глава

51 глава

52 глава

53 глава

54 глава

55 глава

56 глава

57 глава

58 глава

59 глава

60 глава

61 глава

62 глава

63 глава

64 глава

65 глава

66 глава

67 глава

68 глава Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg